"Работа" и общение с работниками военной прокуратуры. Часть 61 (СИ) [Альберт Кириллов Кириллов Альберт] (fb2) читать онлайн

Мой период работы в Екатеринбурге

В один из дней я поехал в один районный суд, кстати, в этом суде работала и та судья, которая уже описана в одном из моих рассказов – «Судья-гнида».

Но эта поездка была уже после неприятных событий в этом суде. Необходимость появилось в связи с рассмотрением одного из наших уголовных дел, а рядом с этим судом, неподалеку, была военная городская прокуратура.

Достаточно одиозная и странноватая, ну лично для меня, организация. Во всяком случае, такой она была в конце 90-х и начале 2000-х. Сейчас уже толком и не знаю, что и как там.

Я решил забежать и поздороваться с одним из наших бывших следователей по имени Константин, который незадолго до этого перешел из нашей прокуратуры в эту военную прокуратуру.

Да еще от него гостинец надо было забрать для нашего следователя. Они вместе с Константином учились в одном институте в одной группе, потом и пришли в нашу транспортную прокуратуру вместе.

Константин встретил меня в своем кабинете, поздоровался, а потом попросил ему помочь.

- Интересно, и чем же я тебе помогу? – удивился я.

- Тут дело такое, двое солдат украли из свинарника двух поросят, сожрали их, а останки спрятали. На лицо кража, а прямых доказательств в отношении них нет. Есть только негласная информация, что это они.

- Ну замечательно, только я тут при чем? Ты предлагаешь мне помочь вам найти останки поросят? Так я вроде собачьим нюхом не владею, да и не Соколиный Глаз, далеко, - недоумевал я.

- Да нет, понимаешь, нам надо им адвокатов предоставить, ребята подкованные, требуют адвокатов, а свободных адвокатов у нас нет, - грустно заявил он.

Ну да, к военным прокурорам адвокаты страсть как не любили ходить. Что с солдатика возьмёшь? Те, у кого есть деньги на адвокатов, те в армии в то время почти не служили. Да и сейчас думаю такая же ситуация.

Хотя и должны быть так называемые «дежурные» адвокаты для таких лиц, но всё равно, адвокаты делали всё, чтобы не ходить по военным прокуратурам. Выпросить себе адвоката для следователя военной прокуратуры было очень и очень затруднительно. До диких скандалов с главами юридических коллегий доходило.

- Так вот, - продолжал Константин, - ты бы не мог выступить в качестве «адвоката»?

- Ты чего, с печки упал, по дороге затылком об заслонку ударившись? – офигел я, - Я же действующий работник прокуратуры! Ты как себе это представляешь?

- Ну ты понимаешь, такие дела, нам дело надо раскрыть, а они не «колятся», - канючил Константин довольно долго.

В общем, хватило мне ума, чтобы согласится с этим бредовым предложением, мать его! Если бы знал, что дальше будет…

Договорились, что я буду представлен одному из солдат как адвокат. Тогда рядовые сотрудники обычных прокуратур поголовно ходили в обычной гражданской одежде, кто во что горазд. Так как я по судам в основном ходил, поэтому старался в костюме находится, чтобы хоть выглядеть, как «белый человек». Это воякам и военным прокурором было хорошо, формы на них государство лет на двадцать вперед тогда запасло, перед развалом СССР.

Нам тоже была форма и еще много чего было положено, но этого, как обычно, ничего не было. Я первый свой мундир смог только в Москве получить, и то, просто прокуратура была областного уровня, поэтому на нас - было, а районным нашим прокуратурам – шиш!

Завели солдатика, ну я с ним и пообщался на предмет того, что чистосердечное признание облегчает душу и уменьшает срок. Кстати, поросят действительно украли они: он и его кореш из взвода. Так что с одной стороны совесть чиста, с другой – не очень.

Затем в кабинет, где я разговаривал с солдатиком зашел Константин, а за ним ввалился его сосед по кабинету. Тоже следователь в звании майора. У них была такая же «напряженка» с кабинетами, как и у нас. Следователи сидели минимум по двое, а где-то и большим количеством.

Наш солдатик начал рассказывать за поросят, но тут у него включилось, не вовремя, желание не выдавать друга. Ну так-то, молодец, но не то время и, не то место выбрал.

Пока Константин строчил протокол допроса, наш доблестный коллега Кости, решил поучаствовать в допросе… Козел!.

Ни с того, ни с чего начал помогать Константину «колоть» злостного расхитителя поросят, на предмет, а не было ли у него умысла на теракт … э-э-э … в смысле: а кто его подельник по похищению милых Пятачков?

Солдат стойко стоял на том, что похищал Пятачков один. Изображая из себя боевого Винни Пуха, друга всех милых Пяточков, но тут ему не там – это армия.

Майору надоел этот лепет, он резко встал из-за стола и быстро подошел к солдатику, размахнулся и влепил ему леща. Тот как сидел, так и упал на пол, вместе с табуреткой. Майор был мужчиной видным: под метр девяносто, килограмм сто, а солдатик щупленький и весил чуть больше тех поросят, что украл.

Я немножко охренел от такой постановки вопроса по бедным хрюкающим. Константин, судя по всему, такого продолжения тоже не ожидал. Как-то не подразумевалось лупить подозреваемого по морде, при чем солдатик уже начал признаваться, просто его надо было «дожать», но не лупить при этом по его щуплой голове. Вдруг дураком станет!

- Э-э-э, товарищ, майор, может вы без рукоприкладства обойдетесь, так-то так делать нельзя, - сипло и неуверенно начал я, - давайте без этого обойдемся.

Ситуация дурацкая, вроде надо, чтоб солдатик показания дал, а мы и так его обманули. До сих пор стыдно… А тут этот жлоб его начинает бить. Я в прокуратуру людей пошел защищать, а тут этот… мудак ему в ухо дал.

Константин попросил майора, всё-таки тот старший по званию, успокоиться и выйти, т.к. у него допрос. Майор поматерился и вышел, слава Богу. Не знаю, но если бы он продолжил, то я бы точно вмешался. Чем бы это кончилось, не знаю, но явно ничем хорошим.

Допрос быстро закруглили, а солдатика с оттопыренным красным ухом, уже начинавшим напоминать какой-то экзотический инопланетный пельмень, увели в камеру.

- Знаешь что, Костя. Иди ты жопу! И я дурак согласился. На хрена его было бить, если он уже начал давать показания? Да и даже если бы не начал. Ты уже забыл, чему тебя в институте учили и наш дебил прокурор? Нельзя применять силу, больше на такие авантюры меня не подписывай. И от греха подальше, больше я в твою «контору» ни ногой. Надо, приезжай к нам либо звони, где-нибудь пересечемся.

Костя пытался оправдаться, что он сам не ожидал такого, просто этот майор резкий и привык быстро колоть таких рядовых. Ну он же целый майор!..

- Не майор, а козел, - ответил я ему.

Больше в его богадельню я никогда не приезжал.

Но опосредованно пришлось пересекаться с их работниками и Костей в дальнейшем. Нет, мы с ним не поругались, но, как и писал, встречались в нашей прокуратуре или где-то в городе.

Дальнейшее общение с военными прокурорами было ограничено, но некоторые наши работники пообщались с ними теснее, на свою беду, что я и опишу ниже.

«Похищение» солдата

Особенно запомнился один случай с братом нашего следователя и работниками военной прокуратуры.

Вообще, тогда военная прокуратура была очень странным государственным образованием на тот момент.

Так как это всё-таки организация, которая частично входит в Министерство обороны, ну тогда входила, то наши звания там не котировались, т.к. мы считались гражданскими. Константин уйдя работать в военную прокуратуру потерял одну «звездочку»: из старшего лейтенанта, если переводить на войсковой манер, превратился в обычного «летеху».

С одной стороны, потерял, но с другой выиграл, как показало ближайшее будущее. Военная прокуратура, как «ласковый теляти» сосала из двух сосок. Они получали деньги и звания из двух структур: Генеральной прокуратуры РФ и Министерства Обороны России. В какой-то степени, они были в более привилегированном положении, чем работники обычных прокуратур. Но посмотрев на их порядки и отношения, я зарекся там в будущем работать. Как бы это бы не было выгодно для меня, да и многие мои коллеги с этим были согласны.

Карьера у Константина буквально за несколько лет быстро пошла в гору: из следователя военной прокуратуры он быстро превратился в председателя городского военного суда. Да и звания от такого спринта у него росли не по дням, а по часам. Наши еще в капитанах ходили, ребята, которые пришли вместе с ним в прокуратуру в один день и год, а он уже полковником был.

Ну это уже так, для общей информации…

Как и писал, прокуратура была достаточно забавная, они работали в отношении военнослужащих и только в отношении них. Тогда сложилась такая ситуация, что фактически никаких своих оперативных работников у них не было.

Они пользовались услугами, если можно так сказать, правоохранительных органов обычных гражданских служб: милиции, Гаи и т.д. Военная полиция тогда отсутствовала - как класс, в принципе.

Например, обычная милиция очень неохотно выполняла их указания или поручения. Ну вроде, как разные структуры, поэтому обычно на их просьбы просто «забивали». Но ведь работать как-то надо: нужно повестки разносить свидетелям, отвезти или привезти различные бумаги и т.д.

Работы типа – «принеси, подай, пошел на…й не мешай» - было постоянно много, а своей полиции или милиции у них под рукой не было!

Был найден гениальный и экономически почти бесплатный выход!

Специально разыскивались, ну или сами приходили различные оболдуи, – вылетевшие из юридического института студенты. Вылетевшие по разным причинам: кто сессию не сдал, кого за поведение выгнали, кто по болезни и т.д. Конечно, предпочтение отдавалось студентам 2-3 курсов, которые уже чего-то «нахватались» в институте, поэтому им меньше надо было объяснять юридические тонкости.

Напоминаю, в те времена, вылетевшие из института быстренько направлялись нашими военкоматами в места не столь отдаленные, правда тут уж как повезет. Кто-то ехал белых медведей пасти на южном берегу Северного ледовитого океана, а служили тогда по два года, а не один – как сейчас. Меньшая часть оставалась в городах, гораздо меньшая. Это считалось просто дикой удачей.

Понятно, что желающих пасти моржей или бегать от белого или бурого медведя мало кто хотел. Все хотели служить поближе к дому, но это редко кому удавалось. Особые неудачники попадали в морской флот, а там срок службы – три года. Почетно, но желающих перед военкоматами от этого что-то в очередь не выстраивалось.

Так вот, таких «недостудентов» старались выявить сотрудники военной прокуратуры и быстренько изъять со сборных пунктов или военных частей. Было абсолютно неважно, куда военкомат отправлял будущих защитников нашей Родины. Военная прокуратура имела вес и авторитет.

Отобранный у армии боец, быстренько переходил под командование военной прокуратуры, хотя по документам якобы и служил до конца срока в той части, откуда его фактически изъяли, ну а в реале - просто и тупо отобрали.

Конечно, командирам частей это не шибко нравилось, но ничего поделать они не могли. Так как в любой момент прокуратурой можно было организовать проверку части: на предмет нарушаемых безобразий и расхищения капиталистической собственности, а также поиском «утерянного» имущества, вверенного государством имущества очередному дебилу, который покусился на святое.

Любой военный вам расскажет, что докопаться, при желании, можно до чего угодно, а тем более – в войсковой части. С учетом того бардака, который был в стране, найти чего случайно утерянное, например, вверенное имущество, как два пальца об асфальт сломать.

Воровали тогда просто «не по-детски», к сожалению, такое было повсеместно.

А уже если оружие вдруг какое пропало, то тогда вообще туши свет, сливай воду. Хорошо если командира части отправят пингвинов пасти на Ямал. Ну и что, что их там нет!

Армия сказала надо – иди ищи, как найдешь – будешь пасти и молоко из них добывать. Ну или что там из них добывают. Поэтому особо энтузиастов поспорить с военной прокуратурой из командиров частей как-то не наблюдалось.

Могли и лет десять дать, если вдруг не находилась «честно» сворованное или «утерянное» оружие или техника. Тогда уже будьте добры в «утюрму»: лес валить, с белками драться за кедровые шишки, периодически отмахиваясь от бурого медведя, который рад и сам съест любителя кедровых шишек, отобранных в честной борьбе у белки

Отбитых у армейцев бойцов быстро прикомандировывали к военной прокуратуре, где они начинали выполнять работы обычных посыльных, секретарей, понятыми были, а кто-то, из особо продвинутых, даже процессуальные документы за следователей делали: допрашивали, участвовали в качестве понятых, ну и изредка даже работу оперативных работников выполняли.

Уж не знаю почему, но прозвали их «шнырями». Толком никто уже никто из военных прокурорских и не помнил, откуда пошло это название, когда я спрашивал некоторых из них.

Ну «шныри» и «шныри»…

Так вот, у моего соседа по кабинету следователя по имени Александр, был родной младший брат – конченый разгильдяй. Пошел по стопам старшего брата, поступил в наш юридический институт, доучился до второго или третьего курса, уже не помню точно, завалил сессию и благополучно был «выпнут» из института.

Ну а тут наш родной и быстрореагирующий военкомат. Дитятку тут же «забрили»: дали повестку и потребовали явиться в военкомат, к определенному времени. Бегать от военкомата был не вариант, не нужно было будущему юристу статью за дезертирство. Тем более, что предполагалось, что он пойдет работать в прокуратуру. С судимостью его бы на пушечный выстрел не подпустили.

Старший брат не захотел бросать любимого брата. Ну в общем-то его понять можно. Да если честно говорить, армия тогда была просто не очень приятным местом. Мало кто из родителей и родственников желал, чтобы их чада служили в этой разваливающейся структуре: дедовщина, отбирание денег и посылок. Да и здоровья с жизнью можно было легко лишиться. Из моих друзей, служивших примерно в те же времена в армии, мало кто вернулся здоровыми.

Александр решил подстраховаться, тем более уже знал о возможности отправки брата не в Магадан, а в военную прокуратуру в нашем городе. Ну а чего? С дедовщиной там было от слова никак. Многие работающие «шныри», которые жили в городе, вечером просто уходили домой ночевать, не местных пристраивали в неплохие места. Командир с палкой за ними не бегает, можно всякие «вкусняшки» и сигареты в городе покупать, когда таскали повестки или документы по разным адресам. Имеется постоянная возможность видится с родственниками и т.д. Ну и родители «денюжков» бедным солдатикам подкидывали.

Для обычного солдата, копающего канаву от забора и до заката – это просто рай, а не служба. Так что такая служба многим была за радость, т.к. свобода и демократия до определенных пределов.

Александр обратился к Константину и попросил посодействовать в помощи заблудшему дитятке. Константин не отказал, сразу принял решение забрать брата Александра под своё «крылышко». Только предупредил, что всё равно будущему бойцу нужно прибыть в военкомат, оттуда его отправят на сборный пункт на ст. Егоршино в г. Артемовск Свердловской области. На эту станцию у нас свозили, вроде до сих пор свозят, всех призывников в радиусе 100 км. Затем их забирают «покупатели» - представители военных частей и развозят по всей России. Пока призывник не прибыл на сборный пункт или военную часть, Константин просто права не имел его к себе забрать.

Константин должен был приехать в Егоршино и забрать будущего «светилу» военной прокуратуры. Однако, как обычно, что-то не срослось. Обычно призывников могут держать на пункте до нескольких дней. Константин приехал на следующий день, когда брат Александра уже второй день «куковал» на пункте. Оказалось, что утром, а наши приехали днем, какой-то особо ретивый капитан забрал нескольких призывников, ну и брата до кучи, и увез их в часть.

Хорошо, что поехали с Константином, иначе бы узнали, о том, что брат Александра уже ушел в поход на подводной лодке, чтобы грозить от острова Куба ядерными ракетами, потенциальному супостату месяца через два. Или материл бы потенциального противника через Берингов пролив, может быть.

Константин быстро навел шороху, построил начальника сборного пункта, получил сведения о части, куда увезли «похищенного» будущего «шныря». Отвезли достаточно далеко, но хорошо, что в нашей области.

Константин не мог поехать в эту часть, т.к. ехать туда надо было несколько сот километров, а ему утром надо было уезжать по следственным делам. Но бросать брата Александра никто не собирался: задача поставлена – должна быть решена любым способом, быстро попросили другого следователя военной прокуратуры помочь в возврате зверски похищенного «своего» человека.

Утром следующего дня операция – «Пусть с боем, но отберем» – началась!

Военный следователь по имени Сергей, выехал на машине одного из наших следователей, тезкой моего соседа, – Александром в направлении военной части. Чтобы их различать, мы одного (с братом) называли Маленький, а второго - Большой Александр.

Ближе к обеду они приехали в военную часть, которая была чуть-ли не посередине тайги. В радиусе десятков километров ни одного населенного пункта. Пока ехали, успели перекусить в дороге, ну просто остановившись на дороге выставили на багажник нехитрые съестные припасы, а военный следак еще и бутылку водки вытащил. Александр отказался, а Сергей с удовольствием в одно рыло за время, пока ели, большую часть бутылки «уговорил».

Так что к воротам военной части Сергей прибыл на машине в очень приподнятом настроении. Был готов и к насильственному изъятию тельца похищенного.

- Ничего, возьмем и увезем живым или мертвым, - раздухарился Сергей.

- Э! Ты подожди, мы сюда его в город приехали забрать, а не мертвое тело вернуть его родителем, - постарался успокоит Анику-воина Александр.

- Фигня, живым – так живым. Если что, будем брать с боем, - и вытащил и перезарядил пистолет Макарова перевозбужденный Сергей.

Александр, по его словам, перестал чувствовать себя в безопасности с таким активным членом российской армии. Как-то раньше он с сотрудниками военной прокуратуры мало сталкивался. Всё-таки сотрудники прокуратуры, должны быть поинтеллигентнее, а тут такое…

Подъехали к воротам, там, как и положено стоял караульный – сын узбекского, а может таджикского народа, фиг их разберешь. Причем был почему-то один, а так не менее двух должно быть.

На плохом русском языке тот пытался объяснить, что в часть пустить не может, т.к. не велено. Старшего позвать не может – не велено. А если позовет, то ему больно-больно будет, однако.

Но кто же останавливает военного, пусть и прокурорского, если задача должна быть решена в любом случае и любыми мерами.

Поэтому Сергея «понесло», он недолго думая заехал в ухо солдату, отобрал автомат, засунул его под мышку и направился к зданию, где сидел командир части.

Пока он шел, к нему подбежал испуганный лейтенант – разводящий по караулу, солдат получивший в ухо, успел наябедничать ему по телефону.

Лейтенант долго пытался объяснить, что начальника части нет, он куда-то уехал по делам, а когда будет – никому не известно. Пока он это всё рассказывал, Сергей с автоматом под мышкой продолжал следовать как ледокол в нужное ему здание, за ним тащился бедный «летеха», вместе с держащимся за ухо караульным.

Александр, как привязанный шел за Сергеем, понимая, что лучше не отрываться от Сергея, иначе его тут повяжут на территории части, как диверсанта, проникшего на территорию военной части с «боем».

Сергей пробрался в здание и рьяно пытался найти военный билет солдата, который уже был доставлен к нему по его приказу лейтенантом в здание. Крики лейтенанта, что документы у «секретчика» в сейфе, который у него стоит в кабинете, а тот закрыт, слабо оказывали влияние на разошедшегося прокурорского.

В общем, полковник – начальник части и «секретчик» успели вовремя, хотя Сергей уже приноравливался выбивать двери в кабинет «секретчика».

Александр вместе с братом Александра-Маленького просто «очушеивали» от происходящего, но просто боялись, что-то говорить «спасателю», так как тот уже достал пистолет и намеревался стрелять в замок двери, чтобы проникнуть в кабинет.

Как раз на второй этаж и залетел начальник части, вместе с бледным «секретчиком», долго ругались с прокурорским, но грубая сила в лице прокуратуры победила. Понятно, что в армии матом не ругаются, в ней на нём разговаривают, поэтому весь разговор был «приправлен» нецензурной бранью.

Полковнику быстро объяснили, что данный «ценный» кадр гораздо нужнее прокуратуре, чем начальнику какой-то занюханной военной части. Было строго указано, что если он его не отдаст, то в скором времени у него появиться много злых прокурорских работников, которые тщательно проверят, как полковник любит Родину, и на сколько сильно любит.

Перспектива «дикой банды» следователей военной прокуратуры, носящихся по территории вверенной ему части, сильно не понравилась полковнику.

Общий бардак в стране и армии быстро бы вывел полковника на «чистую» воду. Наверняка, какие-то косяки у него в части были, поэтому на черта ему всё это из-за одного солдата, который только в часть приехал.

Полковник принял верное и правильное решение. Были выпиты пару бутылок водки и съедена куча нехитрых закусок: колбаса обыкновенная и тушенка.

Документы были быстро оформлены, солдат вместе с ними передан военной прокуратуре, после чего наши благополучно отбыли в город.

- Больше я с ними никуда не поеду, - так мне сказал после этой эпопеи Александр.

- А я тебя предупреждал, что они дикие… - мрачно ответил я ему.

Кстати, благополучно отслужив под «крылышком» у Константина, наш боец – брат Маленького устроился в нашу транспортную прокуратуру следователем.

Ну конечно, потом еще не раз нам приходилось общаться с работниками военной прокуратуры…

Особенно запомнилась достаточно «веселая» и короткая история. Мы тогда достаточно тесно общались с «Альфой» ФСБ. Работали с ними по различным уголовным делам, где они выступали в качестве силовой поддержки: задержать кого или в дом какой вломиться.

Так командир одного из подразделений «Альфы» узнав, что у Александра есть «связи» в военной прокуратуре, попросил посодействовать в одном нетривиальном деле.

ФСБ хоть и типа военные, но настоящие военные их не очень любят. Ну так сложилось. Поэтому снабжались они хоть и из армейских резервов, но по остаточному принципу.

У наших фээсбэшников были на вооружение так называемые «Винторезы» (ВСС – 6П29, винтовка снайперская специальная - бесшумная) и «Вал» (АС – 6П30, автомат специальный – бесшумный).

Используются специальные патроны – СП-5 и СП-6 (9х39), которых в то время было днём с огнём не найти. У армейцев они были в больших количествах, но кто же их просто так даст?! Да никто! Тем более, что патроны специальные, какое-то время вообще под грифом секретности были.

У наших фээсбешников он заканчивались, они, конечно, сделали заявку на эти патроны у своего руководства. Которое клятвенно пообещало, что обязательно их достанут. Ну где-нибудь в следующем году в лучшем случае, а в худшем – хрен вам, а не патроны. Было на прямом серьезе заявлено: «Стреляйте поменьше». С учетом того, что эти ребята постоянно ездили в командировки в Чечню и другие неспокойные регионы. Перемирие 1996 года с Чечней действовало, но спецслужбы это мало останавливало.

Если кто не знает, то патронов бывает очень мало, мало – но уже не унесешь.

В общем, патроны нужны, но никто не дает. В общем, с таким «партийным» заданием, Александр-Большой прибыл к Константину с просьбой посодействовать с решением этой проблемы.

- Ну та даешь, а я где тебе эти патроны достану? – прифигел Константин.

- Так ты же войсковые части ездишь проверять, вот и подумай, - мягко втирал ему Большой.

- Подожди, вспомнил, наши должны через неделю в часть спецназа под городом ехать с проверкой, - радостно доложил ему Костя.

В нашем городе была одна достаточно большая часть спецназа ГРУ МО РФ, да и в области было несколько подобных частей. Правда об этом мы узнали уже только в конце девяностых, хотя стояли у нас они уже давно. Маскировались под всякие так обычные части: мотострелки, «химики» и т.д.

Через неделю в группе проверяющих часть спецназа присутствовал и Константин. «Рыли» так, что начальник части и его зам поняли, что просто не будет… Да, ребята эти крутые, одной левой пяток прокурорских уроют, но это на поле боя. В бюрократии другие законы!

Кто нашел косяк, тот и победитель! Косяков, не серьезных, но тем не менее, нашли много. А это лишение премии, которая и так почти никакая, дисциплинарное наказание, понижение звание (в лучшем случае), ну и увольнение с «туристической поездкой» поближе к берлогам медведей, лет на десять.

- Может договоримся? – начал разговор начальник части, когда проверка закончилась, а Константин у него сидел в кабинете.

- Не вопрос! - тут же оживился Константин.

- И что вам надо? - настороженно спросил его начальник части, ожидая каких-либо несусветных требований.

- Мне был штук шесть цинков с патронами СП-5, СП-6, - умиленно хлопая глазками, заявил ему Костя.

- Что?.. Чего вы … Патроны? Да зачем они вам, да и это под грифом секретно, - вытаращился на Костю начальник.

- Ой, я вас умоляю! Ну не вам мне про секретность говорить, - успокаивал Костя начальника, - да мне они и на хрен не нужны. Ваши коллеги из ФСБ просят, у них почти закончились, а им скоро в Дагестан ехать, за «духами» бегать. Вот они по-братски и просят поделится.

Они договорились! Был вызван заместитель, отвечающий за военное снаряжение и имущество. Ну шесть цинков никто не дал – самим мало, но два цинка были выделены, а потом выданы приехавшим за ними альфовцам. Те радовались этому как дети, всё порывались в ресторан сводить. Ну да, смешно, с их зарплатами…

Отдарились двумя бутылками коньяка за «честно» отобранные цинки, которые и были благополучно выпиты в тот же день Большим с Костей и его коллегами, участвовавшими в отъеме «нечестно» нажитого имущества спецназом. Ну а чего? У них есть – у других нет. Бог велел делится.

Вот такая хрень в то время творилась…