Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
Глава 1. Полина
— Серьезно? — подняв глаза к небу, ловлю первые тяжелые капли дождя. — Ты решил добить меня?
Обращаться к Всевышнему напрямую не самая лучшая идея, потому что в следующую секунду над головой грохочет гром, а небо озаряется яркой вспышкой молнии, и на мою голову обрушивается праведный гнев в виде, мать его, адского ливня.
— Прекрасно! — вскинув руки, стоя под проливным дождем, возмущаюсь я. — Мало того, что меня уволили. Мало того, что я застала своего парня с какой-то девкой, практикующих камасутру в нашей постели. Так еще и это!
Бросив чемодан, который перла вот уже два квартала, махнула руками, громко взвизгнув. Волосы повисли сосулями, пальто мгновенно промокло, а стекла очков запотели от моего теплого дыхания. Чувство такое, что сегодня всё против меня, и даже мать природа.
Тяжело вздохнув, снова хватаюсь за ручку многострадального чемодана и толкаю его вперед. Нужно где-то спрятаться, иначе всем вещам придет конец.
Быстро подтягиваю поклажу к себе, нырнув под навес какого-то магазинчика. Сажусь на ступеньки, даже не обратив внимание на вывеску. Надеюсь, что чертов дождь не будет идти вечно.
— Умоляю тебя, — снова поднимаю лицо к небу, будто кто-то сверху сможет меня услышать. — Не доводи до греха! Мне итак не сладко!
— Помочь? — мужской голос совсем близко.
— Ох, Господи! — вскрикиваю, подпрыгнув задом на бетонных ступеньках.
— Слишком много упоминаний Господа всуе, — хохочет усатый брутал.
На вид ему было около тридцати, но странные усики делают его старше. На нем черная шапка, которая подвернута так сильно, что прикрывает только макушку, оставляя виски и лохматую челку на свежем воздухе. Черный с белым бомбер и узкие рваные джинсы смотрятся очень игриво, и я не могу не отметить этого.
Он делает пару шагов вперед, приблизившись ко мне. Теперь я могу рассмотреть даже небольшие черные тоннели в его ушах.
Байкер… или неформал… или придурок какой-то.
Сомнительного вида личность садится рядом, весело разглядывая меня. Усики шевелятся каждый раз, когда улыбка касается его рта. Он, и я снова про его рот, определенно создан не для разговоров.
— Вам ли говорить об этом, — его внешний вид совсем не располагает к воскресному отпущению грехов, но мне всё же интересно.
— То, что я выгляжу так, словно забиваю стадо коров днем, а вечером вызываю сатану, еще не значит, что я плохой, — а эти усики шевелятся. Проклятье, я не могу отвести от них взгляда. До чего ж аккуратно они уложены. Эркюль Пуаро бы обзавидовался.
— Вы меня безумно напугали.
— Понимаю, — он кивает, насмешливо глядя на меня. — Я частенько произвожу ошибочное впечатление на людей. Так что ты здесь делаешь? — я не сразу обращаю внимание на резкий переход с «вы» на «ты». Он, кажется, не намного старше меня.
— Сижу.
— С чемоданом, — кивнув на вещи, продолжает за мной. И это не вопрос, а, скорее, констатация факта. Какая, блин, проницательность!
— С ним самым, — соглашаюсь я.
— Простынешь и заболеешь.
— Запросто, но сейчас меня это волнует меньше всего.
— А что стоит на первом месте?
— Моя угробленная жизнь, убитые мечты и полное разочарование в мужчинах.
— Парень?
— Теперь уже бывший, — и настроение поднимается только от того, что я могу так просто вывалить на незнакомца все свои переживания. И мне кажется, что он не станет осуждать и давать ненужные советы.
— Помочь?
— Обнимашки явно не то, что мне сейчас нужно.
— Ну, обнимашки ты вряд ли от меня примешь, а вот выпить я могу тебе предложить, — и он кивает за мою спину.
— Что это за магазин такой, где наливают бесплатную выпивку?
И мы оборачиваемся, одновременно задрав головы.
— Похоже, что пора менять вывеску, раз мой бар теперь путают с магазином, — задумчиво тянет мужчина. — Идем. Скоротаем время за парой коктейлей.
Ловко подхватив чемодан, приглашает меня в своё заведение.
Бар «Пьяная утка» значится на вывеске. Если учесть тот факт, что лампы были сломаны на букве «б» и «к», то естественно я даже не поняла, около чего уселась.
Внутри было неплохо. Колоритное заведение не навевает ещё большую тоску, но и напиться с горя тут не тянет совсем. Это реальный рок-бар, в котором стоял старый музыкальный автомат, а стены украшены тату-эскизами. Массивная барная стойка выполнена из пластика, но окрашена под металл, что делало её более угрожающей. Яркое граффити на каждой стене режет глаза, но и к этому можно привыкнуть.
— А тут… интересно, — пытаюсь как-то помягче, но выражение моего лица явно говорит обратное. Поджатые губы и легкая паника в глазах снова смешит моего спутника, когда он внимательно смотрит за моей реакцией.
— Тут отстойно, — усмехается хозяин, стащив куртку, под которой оказалась вполне себе симпатичная фигура, скрытая под черной футболкой с закатанными рукавами.
Правда я никак не ожидала того, что его руки от самых кончиков пальцев и до плеч будут покрыты татуировками. Сплошные мелкие и крупные рисунки, даже не сочетаются между собой. Тут и надписи, и мандалы, и какие-то изображения чего-то. Эм, признаться, меня слегка удивил и даже немного возбудил его внешний вид. Высокий, привлекательный, с неплохой фигурой и невероятным голосом парень предлагает мне залить все житейские страдания чем-то алкогольным в баре, где старый музыкальный автомат включается с удара кулаком. Над чем я и смеюсь в следующее мгновение.
ЗамечТательно! Меня приютил неформал.
Я даже не сомневаюсь в том, что после ливня выгляжу просто ужасно. Сырые волосы висят мелкими прядями, светлое классическое пальто мокрое насквозь и покрыто ужасными разводами. Узкие голубые джинсы в пятнах. А светлые ботинки на шпильки вообще можно выкинуть. Сейчас я больше похожа на гламурную дамочку, к которой в одно мгновение жизнь повернулась задом. Вообще, так и было конечно.
— Когда я купил этот бар, то даже предположить не мог, что он настолько запущен.
— Как ты его покупал тогда? Не глядя? — не обратив внимания на столь нахальный жест с его стороны, отвечаю я.
— Я был ослеплен перспективами и мечтами.
— А-а-а, тогда ясно. Мы с тобой похожи.
— У тебя тоже в ушах тоннели, а на заднице набит белый кролик? — усмехается он, вздернув бровь.
— Тоннелей в ушах нет, задница чиста, но подмышкой есть надпись, — парирую в ответ. Пусть не думает, что я из робкого десятка. Я и ответить могу.
— Ты настолько неопытна? — его рот растягивается в улыбке, а глаза расширяются в наигранном удивлении.
Перевожу взгляд на его руки, которые пестрят черно-белыми изображениями.
— Зато ты спец, похоже.
Через полчаса в бар подтягивается народ, если так можно назвать парочку престарелых байкеров и трех таких же неформалов, как и сам хозяин.
— Вот, держи, — обслужив посетителей и сделав музыку немного громче, он придвигает мне стакан с чем-то темным, напоминающим коньяк.
— Что это?
Принимать алкоголь от незнакомца, который к тому же действительно выглядит, как поклонник сатаны или что-то в этом роде, не кажется хорошей идеей. Но я так продрогла и устала, что плюю на свою внутреннюю борьбу правого и левого полушарий.
— Это твоя «Черная полоса», — говорит хозяин. — Пей.
— Это слишком смешно, чтобы быть правдой. Ты серьезно?
— Вполне, — жмет плечами, переключаясь на какие-то бумаги на столе. — Бренди, патока и кипяток — коктейль «Черная полоса». Выпьешь и всё, как рукой снимет. Подожди, — он дергается в сторону, что-то ищет под стойкой, и через пару секунд надевает на край стакана дольку лимона. — Теперь всё.
— Ой, как это мило.
— Согласен. А теперь пей.
Теплая жидкость уже после первого глотка согревает конечности и желудок. Мягкое тепло несется по крови с бешеной скоростью, заставляя озябший организм работать.
— Как тебя зовут? — меня осеняет поздно, учитывая, сколько времени мы уже провели вместе.
— Демьян.
— Полина, — киваю в ответ. — Спасибо, Демьян.
— Всегда пожалуйста, Полина, — и на эту улыбку с шевелящимися усиками я могу смотреть вечно.
А он отвечает так, словно для него это не проблема согреть уставшего путника. Хотя на путника я не похожа совсем. Я напоминаю скорее швабру, которой помыли пол общественного туалета. Такую, знаете, старую деревянную, швабру, на которую кидают не менее старую тряпку.
Пока мы общаемся на общие темы, проходит ещё час. Мой телефон оживает, громко возвестив о входящем вызове — это был брат.
Покосившись на байкеров, пытаюсь выглядеть спокойно, но это сложно. Рингтон с голосом Бейонсе, поющей о независимости женщин, явно не та музыка, которую они привыкли слушать. Эта песня звучит тут нелепо, и я слышу несколько смешков явно в мою сторону.
— Проклятый старый дом! — ревет динамик проигрывателя, и я понятия не имею, как можно вообще слушать что-то подобное.
— Слушаю тебя, — нажимаю на зеленую трубку.
— Привет, сестренка. Как твои дела?
— Ты звонишь мне практически каждый день. Потом пропадаешь на неделю и сейчас снова решил поинтересоваться как я? Спасибо, но всё слишком хренового, чтобы ответить с тем же энтузиазмом, который я слышу в каждом твоем вдохе.
— Такая характеристика, как «хреново», у тебя идет бонусом к каждой пустяковой проблеме. В чем дело?
— Хм, дай-ка подумать, — делаю вид, что изображаю задумчивость, постукивая пальчиком по нижней губе. — Меня сегодня уволили с работы, а мой парень не умеет держать свой член там, где ему положено быть, если он в отношениях.
Несмотря на громкую музыку посетители заинтересованы громкой блондинкой. Чуть больше, чем погоней на экране небольшого телевизора рядом с барной стойкой. Ну, ещё бы, ведь с её губ только что слетело слово член. А бармен Демьян с легкой усмешкой качает головой.
— Член или парень? — со смешком уточняет брат.
— Оба, — вздыхаю громко.
— Где ты сейчас?
— В баре «Пьяная утка», запиваю горе «Черной полосой»
— Это шутка такая?
— Вовсе нет. Это горячий коктейль, который бармен Демьян мне приготовил, кстати, заботливо украсив его долькой лимона.
— Прелесть, да и только. Так, где находится этот бар? Я сейчас за тобой приеду.
— На проспекте, недалеко от ЦУМа.
— Постарайся не вляпаться ещё куда-нибудь за те двадцать минут, что я еду.
Воцаряется молчание.
— Ты меня слышишь?
— Я киваю, — сопровождая быстрыми кивками, делаю еще глоток из бокала.
— Хорошо. До встречи.
— До встречи.
Герман появляется не через двадцать минут, как обещал, а через сорок. Что случилось, я выяснять не стала. Единственным желанием было поскорее добраться до дома, принять душ и растянуться в своей кровати, если за время моего отсутствия её еще не выбросили.
— Помнится мне, ты очень громко кричала о том, что Леша самый лучший, — издевается брат, когда мы садимся в машину.
— Лучше сразу пристрели меня, — простонав, съезжаю по сиденью ниже. — Потому что я понятия не имею, что скажу родителям, когда появлюсь на пороге с чемоданом.
— А с работой что?
— Волшебное сокращение штата. Но я думаю, что это в основном потому, что я отказалась от предложения о фантастическом трахе с начальством на постоянной основе.
Брови Германа медленно ползут вверх, а рот беззвучно бормочет ругательства.
— Ни хрена себе!
Настроение опускается всё ниже и ниже, практически до отметки «полная задница», стоит только подумать о том, что я скажу родителям. Так и представляю, как отец хихикает в кулак, а его губы шепчут что-то вроде: «Я же говорил!» — а мама, скрестив руки, укоризненно смотрит на блудную дочь.
— А почему волшебное? — кажется, брат упускает несколько последних слов.
— Потому что только под действием какой-то мистической хрени я умудрилась послать шефа.
— Понятно, — и это слово описывает всё его отношение к этой ситуации.
До дома родителей, который располагается на окраине города в небольшом котеджном поселке, мы добираемся в рекордные сроки. На улице уже давно стемнело, а стрелки часов приближаются к десяти.
— Блудная дочь явилась! — как я и думала, отец опускает колкую шуточку, увидев меня с чемоданом. — Ты насовсем или вещи постирать? — продолжает издеваться он.
Стоя в дверях со своими пожитками, виновато опускаю глаза, теребя пальцами край пальто.
— И чего стоим? — слышу голос мамы. — Быстро в душ и на кухню, я сейчас чай с имбирем заварю. Потом всё расскажешь.
Чтобы не гневить судьбу-судьбинушку, подхватываю тяжелый чемодан и ползу к лестнице, ведущей на второй этаж.
— Если я ещё когда-нибудь пойду поперек слов родителей и соберусь сбежать за таким же козлиной, как Лешка, молю тебя, Герман, поставь мне подножку, чтобы я мордой в грязь свалилась заранее, а не после года совместного быта, — ворчу тихонько под смех брата.
— Зачем? Сейчас на тебя смотреть забавнее.
— Может, хоть это отрезвит мой мозг. Мне двадцать три года, а ума до сих пор нет.
— С этим не поспоришь, — кивает он. — Но ум — дело наживное.
— Тополинка! — раздается за спиной, и я встаю как вкопанная с изящно поднятой ножкой над лестницей.
Всматриваясь в лицо брата, хочу понять, мне, показалось или нет. Молчание затягивается уже минуту, а выражение моего лица такое, словно я пытаюсь вспомнить все оставшиеся цифры числа «пи», судя по улыбке моего брата.
— Нет, — трясу головой, отгоняя навязчивую догадку. — Всё-таки показалось, — вторая ступенька, третья. Чемодан поддается с трудом, а в следующую секунду становится невесомым. Опускаю голову. На ручке лежит мужская рука и пытается перехватить поклажу.
Поднимаю голову на брата с ужасом на лице и одновременно с сомнением. Это когда одна бровь ползет вниз, вторая вверх, а губы беззвучно шепчут: «Какого хрена?!».
— Ты все-таки решил, что мне мало всего того, что произошло сегодня? — подняв голову, ворчу куда-то в район потолка.
— Скорее это награда, а не наказание, — вновь знакомый голос совсем близко.
Резко оборачиваюсь, ткнувшись носом в бесстыжую улыбку с ровным рядом белых зубов.
— Давай помогу, раз уж я тут.
Возмущению нет предела, но я сдаюсь, потому что сил на то, чтобы дотащить розовую гробину до комнаты, просто не остается.
— Какого черта ты тут делаешь? — шиплю, как только брат скрывается в поле зрения, а я убеждаюсь в том, что из моей комнаты не выкинули ничего, даже голубого медведя, с которым я спала, когда была маленькая.
— Вообще-то я тут в гостях вместе с родителями. И… пожалуйста, рад был помочь.
— Я не просила тебя о помощи.
— Я воспитан, поэтому меня не надо просить, — самодовольный придурок улыбается так открыто, что я вмиг теряю все язвительные фразы, которые с удовольствием бы озвучила сейчас.
— Мы расстались два года назад на очень оптимистичной ноте, когда я послала тебя ко всем чертям на вокзале. Помнишь?
— Помню, — кивает он, а карие глаза темнеют на два тона и, кажется, в них только что сверкнула гроза или отражение той погоды, что бушует за окном.
М-да, природа принесла бурю не только на улицы города, но и в мою жизнь. Для общего провала по всем показателям мне не хватает только появления Никиты Белова. Того самого Белова, с которым я встречалась ровно до того момента, как он променял меня на престижную стажировку в другом городе. Я была безумно влюблена.
— Я не бросал тебя, — качает он головой. — Насколько я помню, это ты своим красноречивым монологом отправила меня в пеший тур.
— Смотрю, ты уже вернулся? Прелестно. И как там?
— Отлично.
Интерес к тому, чем же он занимался все эти два года, унять не получается. Он не дает мне вообще никакой информации, ни капли. Парень просто спорит со мной, а это чертовски сильно выводит из себя.
— Зачем вернулся?
Стаскиваю мокрое пальто, бросив его на кровать. Достаю из комода полотенце и промокаю влажные волосы.
— Кит, перестань глазеть на меня. Я задала вопрос.
Пытаюсь скрыть то, как сама таращусь на него исподтишка, но выходит с трудом. Никита стал еще красивее, выше, а фигура явно была результатом ежедневных походов в спортзал. Широкоплечие брюнеты — моя слабость. Увы, стоит признать этот факт.
Тонкий темный свитер обтягивает его бицепсы, а джинсы сидят на узкой талии так сногсшибательно, что приходится закусить губу, чтобы не выдать своё влечение.
— И как же ты мне помешаешь? — усмехается он.
Я выпрямляюсь, бросив полотенце рядом с пальто.
— Ох, Белов, я тебя умоляю! — скорчив гримасу, огрызаюсь. — Не строй мне глазки, и этот зазывный тон не поможет скрасить мою унылую жизнь.
— Насколько я успел услышать, твоя жизнь слишком наполнена эмоциями и событиями, — и его голос звучит так насмешливо, что у меня сводит челюсти от дикого желания наговорить ему гадостей.
— И что же ты успел услышать?
— Что тебя бросил парень… или ты сама от него ушла. С правильным вариантом я пока не определился, — и он жмет плечами, по-прежнему стоя посреди моей комнаты.
— Что у вас тут происходит? — в проходе появляется братец.
— Мы уже закончили наш информативный разговор, — кидаю быстро, бросив гневный взгляд на Белова, и только сейчас замечаю, что брат уже переоделся в домашнюю одежду.
Никита коротко хмыкает.
— Я буду внизу, — и ответ предназначается не мне.
— Ты чего в таком виде?
— А в каком виде я, по-твоему, должен быть, если нахожусь у себя дома? — он осматривает себя, не понимая, что я имею в виду.
— На твою макушку тоже снизошли кары небесные? — восклицаю я.
— С чего бы? Нет, в моей квартире ремонт. Там ломают стены, и находиться в помещении просто невозможно.
— Слава богу. Я счастлива, что получать под задницу — это все-таки моя прерогатива.
— Чокнутая, — хохочет брат. Он стискивает меня в медвежьих объятиях. — Всё наладится, сестренка. Не вешай нос!
— Кстати, тот бармен, Демьян, тоже предлагал мне обнимашки, — бормочу, шмыгнув носом. В родных руках брата становится гораздо уютнее и теплее.
Герман старше меня на три года, но всегда был моей опорой и поддержкой. Наши отношения ничем не отличались от тех, что обычно бывают между братом и сестрой. Мы так же ругались, спорили, дрались из-за игрушек, но Герман всегда шел на примирение первым. Возможно, это и есть наша отличительная особенность. Друг за друга мы стоим горой.
— Слава богу, что у тебя хватило ума отказаться.
— Это верно, — соглашаюсь я. — А теперь скажи мне, — отстранившись, отхожу от него на пару шагов, чтобы видеть выражение его лица, когда задаю следующий вопрос. — Что здесь делает Белов?
Герман заминается и с ответом не спешит. А зря. Я начинаю потихоньку закипать.
— Я очень надеюсь на то, что ты молчишь потому, что пытаешься подобрать слова и выразить правильно мысль о том, что уже завтра он собирается свалить обратно в свой мегаполис.
— Боюсь, что мой ответ тебе не понравится. Внизу всё семейство Беловых, так что неудивительно, что Кит здесь.
— Давно он вернулся?
— Неделю назад.
— Конечно, — машу руками, возмущаясь. — И он сразу же позвонил тебе, чтобы навести справки о том, как снова можно вернуться в мою жизнь и сломать к херам всё, что я так упорно строила, — колкие слова сыпятся из моего рта, как из рога изобилия.
— Поль, вообще-то, он с девушкой приехал.
Сказать, что я удивлена, это ничего не сказать. То есть, я предполагала, что он не был евнухом всё это время, но привезти её сюда. Для чего? Он жениться собрался? Чтобы мне насолить? Хотя, если подумать логически, на мне свет клином не сошелся, и я думаю, что последнее, о чем он думал, так это о том, что здесь у него осталось одно очень большое незавершенное дело — я. И это совсем конец?
Конечно это конец. А как иначе? Ведь он приехал не один. М-да, мне было бы гораздо проще, когда я думала, что у него никого нет. А теперь я знаю, что есть. И она реальна. Она здесь… в моем городе. Она рядом с Беловым, к которому у меня, как оказалось, еще остались чувства. И боже упаси их показать!
В комнату входит мама, застав меня за раздумыванием над превратностями судьбы.
Предполагаю, что сейчас начнутся нравоучения. По очереди она будет произносить родительские фразочки, которыми таких детей, как я, пытаются наставить на путь истинный и уберечь от ошибок. Жаль, что это не помогает, когда тебе двадцать три года и, кажется, что это ОН, тот самый, с которым ты до конца своих дней.
Мама садится на кровать напротив меня.
— Мам, я…
Начинаю попытки оправдаться, но есть ли в этом смысл, я не знаю. Все слова вылетают из головы, оставив лишь невнятное мычание. Я не имею понятия, как объяснить свои поступки.
— Совсем плохо, да? — её тон смягчается.
— Как сказала, — жму плечами, сев на кровать рядом. — Я разбита, мам. Разве можно вот так предавать? Парни даже не задумываются над тем, какую боль причиняют.
— Поль, ты будешь ошибаться, но лишь в твоих силах решить, кому давать второй шанс, а кому нет.
И вот о чем я задумываюсь. Только я решаю, что будет дальше в моей жизни. Будет ли там место предательству и слезам? Или мне отключить эту функцию, и полностью поменять свою жизнь, добавив в неё позитива и солнца? Да, я никогда не была тихим ребенком, но что-то случилось со мной за тот год отношений с Лешкой. Я перестала чувствовать вкус жизни. Нет, он не был тираном, но как-то умудрился подстроить меня под себя, изменить не в лучшую сторону.
Что ж, нужно начинать заново. Это просто. Нужно вспомнить всё. Просто попробовать ощутить терпкий вкус на губах от предвкушения чего-то нового и интересного.
Для начала мне определенно нужен список того, что я хочу сделать в первую очередь.
Глава 2. Полина
Я снова дома. Не знаю, радоваться этому или плакать.
Лешка классный. Этот парень пленил меня своим легким отношением к жизни, но в то же время производил впечатление достаточно серьезного человека. С таким можно и в огонь, и в воду, и путешествовать по горам. Кто бы знал, что он окажется таким любвеобильным. Слухи начали доходить до меня чуть раньше, чем нашему совместному быту исполнилось полгода. Но это же были просто слухи, и я не особо обращала на них внимание. Ровно до того момента, как Лидка, моя лучшая подруга, не поймала его в парке с девушкой. Кстати, как оказалось, это была не та, что с распростертыми ногами лежала в нашей постели.
Ужин с Беловыми прошел очень даже нормально, если не учитывать тот факт, что Кит весь вечер бросал на меня красноречивые взгляды.
— У меня нервный тик от него, — говорю брату, который появляется на кухне вслед за мной.
— Почему? — он стоит в проходе, держась за верхнюю балку дверной коробки, заслонив собой всё пространство.
— Вот скажи мне, что значат все эти его… взгляды, — намеренно не стала говорить о том, что в нашем с Беловым невербальном диалоге участвовали не только глаза, но и жесты, и мимика. Господи, нельзя анализировать действия человека, с которым уже давно разорвала все контакты, потому что эти сигналы ты начинаешь примерять на себя.
— Он просто давно тебя не видел.
— Серьезно? — Герман удивляет меня снова. — И ты в это веришь?
— Не знаю, — жмет плечами и подходит ближе, опустив руки. — Ладно, сис, не расстраивайся так и не накручивай себя. Может, ему просто интересно, чем ты теперь занимаешься и какой стала. Это обычное любопытство, не более.
— О, вот в эту ерунду я точно не поверю.
Мой сотовый коротко сигналит о входящем сообщении.
«Где ты? Тут мудоЛеша своими звонками заставил мой телефон вскипеть»
Совсем забыла, что так и не позвонила подруге. Телефон сел в тот момент, когда я села в машину к брату.
— Извини, это Лида, — сжав телефон в руке, выскакиваю с кухни. И по закону жанра врезаюсь с размаху в Белова.
— Ёу, не сшиби меня, красотка, — он вскидывает руки, сдаваясь на милость. Клоун!
— Не стой на пути, — огрызаюсь в ответ и бегу дальше.
Номер подруги начинаю набирать уже на подходе к своей комнате.
— Ты издеваешься?! — её укор отдает в ребра.
— Прости, — молю о прощении.
— Не притворяйся, — отвечает она. — Что происходит?
— Я его бросила, — падаю на кровать, прижав телефон ухом.
— Серьезно? — кажется, она не верит, но я киваю.
— Да. Всё-таки ты оказалась права…
— И теперь я, наконец-то, не выгляжу в твоих глазах завистливой сукой? — хихикает она в ответ.
— Что? — охаю от удивления. — Ты никогда не выглядела сукой. Тем более, в моих глазах.
— Но я именно так себя и чувствовала. Как ты решилась на это?
— А у меня был выбор? Представь, я стою на пороге нашей квартиры и смотрю на то, как Лешка носом, как экскаватором у неё между ног копает…
— Фу, не продолжай. Мерзость какая.
— Вот и я подумала так же. Эпичное зрелище, знаешь ли.
— И?
— Быстро покидала вещи в чемодан и свалила.
— А эта…
— Эта сидела на кровати, прикрываясь простыней.
— Он за последние пару часов позвонил мне уже сотню раз.
— А ты что?
— А я трубку не беру.
— Логично, — киваю. — Он тебе никогда не нравился.
— Мне ни один твой мужик не нравился, начиная с восьмого класса. Ты дружила с одними невротиками.
— Кит не был невротиком.
— Белов тоже придурок. Бросить такую девчонку.
— Он не бросал, помнишь, это я его послала.
— Он мог бы взять тебя с собой.
— Всё мой женский максимализм, ревность и чувство собственной значимости в жизни парня. Кстати, он здесь, — как бы невзначай говорю ей и жмурюсь, предвкушая её реакцию.
— Шутишь?
— Нет. Он сейчас в доме моих родителей со своими предками. Ужинают.
— Разорви баян на две части, — охает она.
— Что? — не поняв, переспрашиваю, и захожусь в хохоте, — Что значит эта хрень?
— Пытаюсь убрать из своего лексикона матерные слова, — поясняет она.
— Зачем? — и в какой-то степени я рада, что наш разговор перетек в другое русло, потому что продолжать обсуждать бывших не было желания. Теперь они просто бывшие, а я пообещала себе начать новую жизнь, значит, впереди ждут только будущие. Но новость о том, что Лидка избавляется от своих коронных словечек, ошеломила.
— Я же это сделала, — она отвечает, растягивая слова от удовольствия так, будто ей делают массаж ног.
— Да иди ты! — вмиг села. — Вообще всё сделала?
— Да. Открытие через неделю.
— Детка, я тебя поздравляю, это же мего-круто.
— Да, спасибо. Я уже всем друзьям растрезвонила, что жду на открытии.
— Смотри, чтобы твоя маленькая «Презервативная» не лопнула от такого количества народа.
Лидка звонко смеется в ответ, и я не могу не поддержать её.
У моей подруги в голове давно сидела идея о том, чтобы открыть в городе небольшой, но очень необычный магазинчик. Перебрав все идеи для ассортимента, остановилась на той, что действительно вводит в ступор. Она открыла «Презервативную». Да-да. Лидка будет продавать презервативы на любой цвет, вкус, запах, размер и вид.
Укромное местечко, расположенное практически в центре, в одном из домов, первые этажи которых заняты торговыми рядами. После небольшого ремонта, оформления бумаг и закупки всего необходимого, в том числе и товара, она, наконец-то, объявила, что открытие состоится через неделю.
— Может, с названием, всё же, нужно было подумать? — вставляю снова свои «пять копеек».
— Ты опять начинаешь? Я уже всё утвердила, и вывеску повесят через пару дней. Отвяжись.
— Моя подруга владелица «Презервативной», — задумчиво тяну я, постукивая пальцем в нижней губе. — А звучит. Мне нравится. Кажется, будто у тебя не уголок с резинками, а добротная столовка, где можно оттрапезничать.
— Что за слово дебильное? — отвечает она.
— «Презервативная»? — уточняю на всякий случай.
— Оттрапезничать. Нет такого слова.
— У меня есть, — жму плечами.
— Так что теперь ты будешь делать? — и мысль о том, в какой заднице я оказалась, снова возвращается.
— Понятия не имею. Я осталась без парня, квартиры и работы.
— Работы? — снова удивленно восклицает подруга.
— Да. Сегодня меня уволили.
— Всё-таки, старый пердун не залез под твою юбку?
— Кажется, твоя идея исключить матерные слова из речи провалится с треском.
— Пердун — это не мат, это характеристика и жизненное кредо того говнюка, что занимает место вашего начальника.
— Логично, — киваю в ответ.
— Не хочешь ко мне на работу?
— В «Презервативную»? — смеюсь, представляя, как я буду консультировать покупателей по ассортименту.
— Нет, в прачечную… конечно, в «Презервативную».
— За последнюю минуту мы так часто произнесли название твоего магазина, что сама идея уже не кажется мне такой абсурдной, — нервно хихикаю в трубку.
— А что в ней абсурдного?
— Я знаю только о существовании гладких резинок и ребристых.
— А с пупырышками?
— Их я использую не так часто.
— Ты так юна и неопытна, сис, — широченная улыбка брата намекает на то, что он слышал всё. — Лидка открывает «Презишную»?
— Какого черта тебе тут надо? — шиплю, а глазами указываю на дверь.
— Мама сказала позвать тебя, скоро десерт.
— Пусть мою порцию отдадут Белову, — ему точно не помешает растолстеть и лопнуть.
Герман выхватывает телефон и плюхается рядом на кровать, включая громкую связь.
— Лииид, — лебезит брат. Ну вот, началось. — Серьезно? Ты открыла салон по продаже элитных резинок?
Один… Два… Три…
— На твой элитный член, Королев, — в тон ему отвечает подруга. Сто баллов. И победу в этом коротком турнире одерживает Лидия Тарасова.
— Нокаут! — вскрикиваю, шлепнув брата по ноге.
Эта словесная перепалка моего брата и подруги длится столько, сколько я себя помню. Сначала их язвительные фразы были целомудренными и скромными, потом становились всё откровеннее и откровеннее, пока мы все вместе не пришли к тому, что имеем сейчас, обсуждая элитный член моего брата. Фу, какая мерзость!
— Мой элитный член заслуживает лучшего, детка, — не унимается Герман. А я только сейчас замечаю, что он настолько длинный и огромный, что размеров моей кровати ему явно не достаточно. Ноги слегка свисают над полом.
— Но, к сожалению, довольствуется тем, что есть. Элитным кискам, твой королевский маленький дружок явно не нужен. Да, Герман? — и я слышу соблазнительные нотки в её голосе. А ведь она знает, с кем связывается. Это же Герман!
Ей даже паузы не требуется, чтобы придумать, что ответить. Она отбивает каждую его подачу так легко, что иногда мне становится страшно. Предел ли это? Не перейдут ли они потом к чему-то ещё более откровенному? Хотя, куда уж больше?
— Мне не нужны элитные киски, — качает головой. И начинает казаться, что я тут лишняя.
— Интересно было бы узнать почему?
— Слишком уж много через них прошло.
Начинаю злиться и выхватываю телефон у брата.
— Когда открытие? — успевает крикнуть он.
— Отвали! — сталкиваю его с кровати, но сделать это не так просто. Почти двухметровая шпала заняла её практически полностью.
— Через неделю, — уже, как ни в чем не бывало, отвечает подруга. — Буду рада, если придешь, — эротика растворилась в воздухе, и теперь они снова друзья за одной партой. Боже, я никогда не смогу понять их стиль общения между собой.
— Обязательно, — и он встает с кровати. — Поторопись. Не заставляй маму ждать, — добавляет тихо.
— Сейчас приду, — киваю в ответ.
— Так что думаешь? — Лида переключается на меня, выждав несколько секунд. — Ты все равно без работы, а тут есть отличная возможность.
— Я даже ассортимента не знаю.
— Это не проблема. За неделю спокойно познакомишься со всем.
— А подумать можно?
— А нужно ли?
И я уже знаю, что соглашусь, ведь другого выбора у меня просто нет.
К тому времени, как я спускаюсь, половина торта уже отсутствует. Мужчины переместились на удобный диван перед телевизором, а мамы общаются, сидя за столом.
Я сажусь рядом со своей.
— Поль, как у тебя дела? Давно не виделись, — Лариса Алексеевна, изучающе смотрит на меня.
— Всё хорошо, — жму плечами. Говорить ей о том, как облажалась не хочется, ведь она всегда хорошо ко мне относилась.
— Мам, можно я торт у себя съем. Я жутко устала, — кошу глаза на Белова, который следит за каждым моим движением.
Вот именно поэтому оставаться внизу и не хочется. Он привез сюда девушку, а все эти взгляды, которые со стороны выглядят довольно недвусмысленно, лишь ещё больше подталкивают меня к мысли, что ещё не всё кончено. Но отношения завершены, и возвращаться обратно я не стану, как бы сильно этого не желала.
— Да, конечно, — целую маму в знак благодарности. Хватаю тарелку с чашкой и бегу обратно в свою комнату, наплевав на то, как дернулся Никита, чтобы рвануть за мной.
Вся следующая неделя уходит у меня на попытки наладить новую жизнь. Я забрала документы с прошлого места работы. Вдоволь наобнимавшись с девчонками, махнула им на прощание, послав шефа еще раз, но мысленно.
Лидка притащила мне все прайсы по ассортименту своего магазина, за изучением которого у меня ушло ещё пара дней. Вместе с Германом неоднократно посетила его новое жилище, и тихонько стояла в уголочке, пока брат ругался с рабочими.
Всего две вещи портили мне настроение. Первая — это постоянные звонки Лешки. Этот говнюк решил, что ещё не всё потеряно, и после сотого звонка за один день, я согласилась на встречу. Правда, потом пожалела, но обратного ходу уже не дашь. Вторая — это наличие Белова в моей жизни, а если быть точнее, то его возвращение. Мысль о том, что где-то есть некая эфемерная девушка, которая подходит ему, не давала покоя. Меня он бросил, а есть та, что рядом. Чем она лучше? Интересно, какая она? Она блондинка, как я, или брюнетка? Белов всегда был падок на блондинок… засранец.
Нет, всё, хватит. Я же решила попрощаться с прошлым, а сама только и делаю, что думаю о нем… о прошлом.
— Герман! — наклоняюсь через перила, крикнув громко со второго этажа.
— Что? — раздается с кухни.
— У тебя минутка есть?
— Чего надо? — интересуется брат, появляясь в гостиной в поле моего зрения с белой баночкой и ложкой в руках.
— Подбрось меня в город.
— Куда? — хмурится он.
— Давно ли тебя это волнует? — не понимаю в чем дело, но стараюсь не раздражаться.
— Я слышал, как ты договорилась о встрече с Давыдовым, — зачерпнув ложку йогурта, он отправляет её в рот.
— И тебя это должно волновать? — до меня все равно не доходит.
Но он же мой брат, и он должен быть адекватным, а ещё умным, остроумным и вообще, идеальным. Это же Герман! Какого черта ему понадобилось воспитывать меня?
— Естественно. Теперь меня это волнует.
— Ты же в курсе, что это моё дело, а не твоё?
— Нет, не в курсе. Но ты просвети меня в следующий раз, если решишь сойтись с ним снова и опять поймаешь этого мудака в позе «это не я, это мой язык».
— Обязательно… А теперь ответь, ты поможешь или мне такси вызвать?
— Ладно, — машет рукой, чтобы я отвязалась.
— Отлично. Я быстро.
Собираюсь дольше, чем хотелось бы. Именно сегодня я хочу выглядеть просто невероятно, чтобы Лешка понял, чего он лишился. Вот только, всё больше понимаю, что у меня огромное количество вещей, но надеть нечего. А ещё я так и не забрала оставшиеся шмотки из нашей с Давыдовым квартиры.
Встретиться я предложила в небольшой и уютной кофейне. Заказала себе латте и села ждать бывшего. Как и всегда, он опаздывает.
Небольшое местечко под названием «Кружка» располагалось недалеко от парка аттракционов. Народу тут всегда было немного, все больше предпочитали «Макдональдс», «Бургер Кинг» и «KFC». Зато люди, однажды посетившие «Кружку», будут возвращаться сюда снова и снова.
Лешка появился через пятнадцать минут.
— Привет, — он садится рядом и жестом подзывает официанта, не обращая внимания на то, что я уже в ярости. — Прости, что опоздал, работа.
— В субботу? Ты прикалываешься? — шиплю я, сдерживаясь, чтобы не накричать.
Пальцы сжимаются в кулак, и желание хорошенько ему врезать становится всё сильнее.
— Слушай, я не ругаться сюда пришел. Я хочу поговорить с тобой… Прости меня, зайка. Прости! Я был так глуп! Я не осознавал всю серьезность того, что делаю, словно был под гипнозом. Я больше никогда не совершу такой ошибки. Я же люблю тебя. Очень сильно люблю!
Официантка появляется как из-под земли, завистливо вздохнув, и ставит его кофе на подставку. А каменею, глядя на парня, с которым прожила практически год. И как я раньше не заметила того, какой он скользкий.
— Ты издеваешься? — не верю своим ушам.
— Нет, ни капли, — он хватает мою руку. Нежно поглаживая большим пальцем, проникновенно смотрит в глаза, а мне не хватает воздуха.
— Не-не-не, — выдергиваю ладонь и качаю головой. — Я не для этого сюда пришла. Скажи мне, когда я смогу…
— Привет! — слышу довольно знакомый голос и поворачиваю голову.
— Демьян? — я удивлена.
Даже не думала о том, что снова встречу этого парня. И вот он рядом. Сидит, улыбается. И снова эти забавные усики «Пуаро» цепляют мой взгляд.
Он сдвигает шапку на затылок и поддергивает длинные рукава футболки, обнажая красивые сильные предплечья. И это тоже не ускользает от моего внимания, потому что эти руки, покрытые татуировками практически до кончиков пальцев, созданы для того, чтобы на них пялились, пуская слюни. Проклятье! При дневном свете в этой обстановке парень выглядит чертовски горячим. Он улыбается так, словно встретил старого друга. Руки на столе, а пальцы сцеплены в замок. Со стороны кажется, что это Лешка помешал нашему свиданию, и именно он тут лишний.
Становится тепло и уютно рядом с этим татуированным парнем.
— Что ты здесь… — но я не успеваю договорить.
— Дем! — его окрикивают, и мы все поворачиваемся на голос, — Мы в углу! — двое парней указывают на самый дальний столик кофейни.
— Да, я сейчас! — махнув, кивает в ответ. Вновь переключает внимание на меня.
Дыхание перехватывает на секунду. Теплый взгляд и эта легкая, но нахальная улыбка на губах. А взгляд, скользнув по моему лицу, на долю секунды останавливается на приоткрытых губах, и снова возвращается к глазам.
— Ты кто? — естественно, Давыдов…Боже!
— Друг, — парень протягивает руку, — Демьян.
— Алексей! — Давыдов нехотя жмет её в ответ. — Слушай, мы тут, вообще-то, разговариваем.
— Да? Мне показалось, что вы ругаетесь. И она явно не хочет быть здесь, — кивок в мою сторону получился каким-то слишком веселым.
И вообще, всё это выглядит так нелепо, что у меня нет слов.
— Собираетесь сразиться на рапирах? — подаю голос.
Оба смотрят на меня непонимающе.
— А знаете что? Вот, — вытаскиваю две сотни из кошелька за свой латте. — Давыдов, я заберу свои вещи через пару дней. Будь на телефоне, чтобы мы смогли договориться о встрече. А ты! — поворачиваюсь к Демьяну. — Иди… к своим друзьям. Я сама бы неплохо справилась, — и пошла к выходу, мысленно матерясь на их позерство.
Это всё действительно выглядело смешно. Будто я разменная монета и они не могут меня поделить. Бред какой-то. Хотелось бы думать, что этот забавный бармен не окажется придурком, но, увы.
— Полина! — слышу его голос уже на улице.
«Усики», как я окрестила его в своей голове, догнал меня уже на улице.
— Замерзнешь! — бросаю на ходу, даже не сбавив шаг.
— Наплевать, — он засовывает руки в карманы джинсов и подстраивается под мой шаг, — Но спасибо, что беспокоишься о моем здоровье.
— Что тебе надо? — резко останавливаюсь и поворачиваюсь к нему. Пытливый взгляд блуждает по лицу парня.
— Хотел помочь, но вышло, по всей видимости, не очень красиво. Я был с друзьями у барной стойки и делал заказ, когда услышал тебя. Показалось, что диалог с этим блондинчиком идет не по плану, и я решил присоединиться.
— Премного благодарназа помощь, но я собиралась послать его ко всем чертям и…
— Так это тот самый? Из-за кого ты попала ко мне в бар?
— Да, — уверенно киваю в ответ.
— Тогда, чтобы не посрамить звание рыцаря и джентльмена, я просто обязан намять ему бока, — он разворачивается и спешит обратно в кофейню.
Паника накрывает меня быстро и резко, когда я спешу за брюнетом, чтобы остановить бойню. Но всё не так просто.
— Стой! Ты что, рехнулся? — хватаю его за руку и поскальзываюсь на мокрых листьях. Начинаю заваливаться на бок и пытаюсь ухватиться за плечи Демьяна.
— Стоять! — парирует он, подхватив меня подмышки.
Пальто распахивается, являя его взору добротное декольте моей любимой полосатой кофты. В глазах вспыхивает огонек, когда взгляд опускается на мою грудь, но он быстро поднимает голову.
Крепкие руки уверенно удерживают моё тело и отпускать, кажется, не собираются.
— Спасибо… Можно уже отпустить, — говорю, когда пауза затягивается. И хватка слабеет.
— Я пошутил, — он сжимает губы, пытаясь не рассмеяться.
— Болван! — понимаю, что весь этот спектакль был устроен специально. — Больше не вздумай случайно со мной сталкиваться! — тычу указательным пальцев в его грудь, разворачиваюсь и ухожу.
Оборачиваюсь лишь один раз, но все так же стоит у кафе и провожает меня взглядом, в улыбке прикусив нижнюю губу.
— Да что за черт, а!? — даю волю эмоциям, когда сажусь в такси.
— Согласен! — выдает водитель и мы трогаемся с места.
Глава 3. Демьян
— Симпатичная, — любопытство в глазах друзей не сулит ничего хорошего. Я уже вижу, как загорелся огонек во взгляде Семена.
— Твоя? — присоединяется Ром.
С этими парнями я уже давно в одной связке. Если не изменяет память, то с третьего класса, как только перевелся в новую школу. Помню, что тогда знатно нашкодил. Учителя в частых школах, которые оплачивают родители, достаточно лояльно относятся к выходкам избалованных детей, но я тогда постарался. А Ромка и Семен меня прикрыли, взяв половину вины на себя. С чего бы вдруг, для меня было загадкой. Может, хотели присвоить половину успеха себе, не знаю. Но тогда мы и подружились.
— Не твоё дело! — ткнув в него пальцем, откусываю огромный кусок от пиццы. Я чертовски голоден.
День не задался с утра. «Утка» работает в убыток, и как бы я ни старался исправить ситуацию, выходило уж очень жалко. Ни Рома, ни Сёма ничего не смыслили в бизнесе. Привычка жить на широкую ногу и не считать денег пропитала их насквозь. Но, тем не менее, они старались помочь. За что я им обоим искренне благодарен.
— Откуда такая красотка? — эти парни явно настроены на то, чтобы выведать всю информацию о Полине.
Столкнуться с ней сегодня было настоящим подарком, если учесть то, что моя удача с утра явно встала не с той ноги. Когда я увидел, как она ругается с этим парнем, решение о том, чтобы вклиниться пришло неожиданно. Мы пришли чуть позже их и застали самый пик её ярости.
А что мне им сказать? Что эта блондинка свалилась на мою голову совершенно неожиданно вместе с дождем? Романтично, бл*ть!
— Она пришла с дождем, — хмыкаю в ответ, озвучив свои мысли.
— Романтика, — протягивает Ром, а его взгляд всё ещё шарит по моему лицу.
— Отвали! — отмахиваюсь и снова кусаю пиццу.
— А ты с ней уже…
— Нет, — простонав громко, снова набиваю рот едой.
— Оставь гребаную пиццу, чувак. Ты накинулся на неё так, словно не ел пару лет до этого, — Семен смеется и отодвигает мою тарелку, но кусок гавайской пиццы всё ещё в моей руке.
— Просто у меня нет никакого желания разговаривать с вами на тему «занимался-ли-я-сексом-с-Полиной», — отвечаю, изобразив в воздухе кавычки.
— Оу, — Рома распахивает глаза и восклицает так громко, что пара девчонок рядом вздрагивают и косятся на нас. Семен это замечает, и его рот расплывается в коронной улыбке. — Значит, Полина.
— Привет, — друг игриво приветствует девушек и подмигивает. Полагаю, что сегодняшний вечер у него будет занят, причем сразу двумя.
— Нет, серьезно, Дем. Где ты нашел её? — продолжает Ром.
— Это так невероятно, что ли?
— Я просто удивлен такому рыцарскому порыву с твоей стороны.
— Что в этом такого удивительного? — я не понимаю, о чем он говорит.
— Ну-у-у-у, — Ром многозначительно тянет и косится на Семена.
— Просто, ты обычно с ними только спишь. Я вообще не помню, чтобы после Лизки кто-то удостоился того, чтобы ты опустил забрало, запрыгнул на своего лихого коня и рванул в бой на защиту дамы сердца с копьем наперевес, — выдает друг, а пицца застревает у меня в горле.
— Где ты видел настолько татуированного рыцаря?
— В двадцать первом веке и не такие бывают, — жмет он плечами.
— Хотел бы я на это посмотреть, — качаю головой и беру стакан с газировкой.
В тот день, когда я увидел чертыхающуюся девушку у своего бара, подумал: «С чего бы вдруг такой подарок?». Но оказалось, что показалось. Назвать Полину подарком можно было лишь с сильной натяжкой и закрытыми глазами. Но эта блондинка действительно чертовски сексуальна. Кажется, она сама этого не понимает или просто умело пользуется тем, что дала ей природа. Короткие волосы практически белого цвета вьются легкой волной и едва касаются плеч. Светлая кожа настолько гладкая, что девчонка похожа больше на фарфоровую куклу, которую и обнять-то страшно, не то, чтобы прижать к стене. Аккуратная фигурка и небольшой рост лишь вводят в заблуждение. Стоит ей распахнуть пальто, как взгляду предстаёт впечатляющих размеров грудь. На вид она упругая крепкая и безумно притягательная. Не знаю что это, пуш-ап или носки рулетиком, но, черт, я готов был в ту же секунду нырнуть лицом в эту ложбинку в декольте, как только её увидел. У неё огромные голубые глаза с темной радужкой и пушистыми ресницами, а эта красная матовая помада на пухлых губах… Нет, ангелом Полина явно не является.
В тихом омуте, как говорится.
Мне нравится то, что за обе встречи с ней, я ни разу не напрягся, чтобы произвести впечатление. Её ответные эмоции каждый раз были искренними. Не важно, что это было: удивление, злость, веселье или грусть. Никакой наигранности, чтобы привлечь моё внимание.
За маской грациозной кроткой лани запросто может скрываться настоящий крокодил.
На какой-то короткий миг я даже представил её рядом. Увидел, как мои пальцы, покрытые рисунками, будут скользить по её белой коже. На что в ответ получил вполне оправданную ноющую боль в паху.
— Ох, заткнитесь уже ради бога. Я принц не её романа.
— Ага, — с улыбкой кивает Рома, — Это пока она не знает, кто твой отец.
— И не узнает.
Для меня не секрет, что основная масса девушек, которые постоянно трутся рядом, знают, кто я и что из себя представляю. Этакий плохиш, с головы до ног покрытый рисунками на разную тематику. И они заранее создают себе образ того, на что я якобы способен. Ведь я же парень в татуировках.
Бред собачий! Я не хочу оправдывать их ожидания.
— Как с отцом дела? — снова вклинивается Семен.
— Никак. Я не хочу иметь с ним ничего общего, — качаю головой и жестом подзываю официанта.
Чувствую, что они не дадут мне спокойно поесть, поэтому жду. Молоденький парнишка в черном фартуке не особо торопится к нам и идет так, словно к его ногам прикреплены грузы в одну тонну каждый.
— Счет, пожалуйста, — я уже раздражен, когда, наконец, он доходит до нас.
— Дем, не психуй, а, — Семен пытается разрядить обстановку. — Мы все знаем о том, что творится с тобой, но я тебе советую расслабиться и получать от жизни удовольствие… А ещё, продай к черту свой бар. От него все равно никакого толку.
— Не могу. Я купил этот бар для себя и собираюсь сделать из него довольно популярное заведение, — качаю головой, когда официант уходит так же медленно, как и шел сюда.
Господи, ну, разве нельзя быть хоть немного расторопнее?
— Почему мне кажется, что дело вовсе не каких-то иллюзорных проблемах, а в этой девчонке? — Ромка щурится и смотрит на меня. Он подносит пиццу к губам и вонзается в неё зубами, а я понимаю, что всё ещё голоден. Или всё это из-за настроения?
— С чего ты взял? — спрашиваю в ответ.
— Просто трахни её, друг, — и сейчас обычный глагол режет слух. Хотя я не замечал за собой этого раньше.
— Не хочу я её трахать, — возмущаюсь, но кто бы мне поверил. Девчонки за соседним столом слышат меня и хихикают.
— Хочешь… хочешь. Я точно знаю, хочешь, но молчишь… я знаю, — подмигивает Ромка, процитировав слова из известной всем песни. — Она симпатичная. Почему бы и нет?
— Давно ли тебя интересует моя интимная жизнь? — не выдерживаю и смеюсь в ответ.
— С тех самых пор, как ты погрыз свою пиццу за пять минут и сейчас плотоядно таращишься на мою… Я не дам тебе свой кусок. Иди и закажи ещё.
— Я уже попросил счет. Ладно, парни, мне пора.
— Чем займешься вечером? — Семен, который до этого времени всё ещё строил глазки девчонкам, неожиданно переключает своё внимание на меня.
— Собираюсь работать, как и всегда. Хочу закончить с бумагами, которых в кабинете чертова туча, а потом домой. Сегодня нет настроения для приключений.
— Жаль. Те девчонки явно не против продолжения, — и кивком головы он указывает налево.
— Думаю, чувак, они обе тебе по силам, — улыбаюсь в ответ.
И я ухожу, попрощавшись с друзьями.
По пути до своего бара созваниваюсь с поставщиками, чтобы уладить возникшее между нами недопонимание.
Отец звонит как раз в тот момент, когда я паркую машину у входа.
Не скажу, что был рад его звонку. С тех самых пор, как он снова женился и переехал с мачехой в новый дом за городом, я вообще перестал приезжать. Не было желания. Да и смотреть на ту, что встала на место мамы спустя всего лишь год после её смерти, не хотел. Именно из-за этого наши с отцом отношения дали нехилую такую трещину. Мне не нравится его жена. Нет, я не хочу сказать, что она плохая или меркантильная. С какой-то стороны она довольно неплохая тетка, но, проклятье, она на месте моей матери. Причем отец нашел замену так быстро, что я до сих пор пребываю в шоке.
С того момента, как Анна Михайловна появилась в нашей жизни, он упорно пытался заставить меня принять её. Он напирал и давил, делая лишь хуже. Однако когда я согласился прийти к ним ужин, он буквально поставил ультиматум, что я должен смириться с тем, что она член нашей семьи.
И я послал его к черту.
Естественно, чего не скажешь на эмоциях. Отец пригрозил вычеркнуть меня из завещания, а я пожелал, чтобы ручка хорошо писала, когда он будет это подписывать.
Боже, я кретин.
С тех самых пор наши отношения перешли в разряд «привет-пока». Он стал звонить всё реже. Как и я.
После смерти матери, мне в наследство перешел приличный банковский счет. Но тратить то, что возможно было единственной финансовой подушкой в моей жизни, не спешил. Поэтому поступил, как думал тогда, правильно, приобретя захудалый бар «Пьяная утка». На что рассчитывал, когда покупал заведение, от которого одни убытки, понятия не имею. Наверное, хотел самоутвердиться и показать родителю, что чего-то стою в этой жизни. Что я могу не только прожигать чужие деньги, но добиться чего-то сам. Сейчас от бара только одна головная боль, но я упорно вел переговоры с поставщиками, чтобы хоть как-то поднять посещаемость «Утки».
— Да, — несмотря на то, что у нас натянутые отношения, я не огрызаюсь.
— Демьян, привет, — в голосе проскальзывают деловые нотки.
— Привет, — отвечаю сухо, а сам молюсь, чтобы он не пригласил меня на очередной обед.
— Слушай. Я слышал, что ты купил бар, — до него все-таки дошла эта информация. Предвкушаю, как он сейчас начнет читать мне мораль о том, что сын уважаемого человека ведет себя неподобающе.
— Да. Недавно, — соглашаюсь и готовлюсь морально.
— Я навел справки и узнал, что данное заведение несколько убыточно, — отвечает, а я удивлен тому насколько корректно он намекнул, что «Утка» провальный проект.
— Да, но я хочу сделать из него конфетку.
— Я могу тебе чем-то помочь, сын? — спрашивает он, а мои брови скачут вверх от неожиданного вопроса.
— Нет, па. Я рассчитываю справиться сам. Да и не зачем тебе влезать в это.
— В «это» это во что? — он всё понимает, но уточняет, чтобы убедиться.
— Ну, как же, сын владельца крупной строительной фирмы, погряз в долгах своего бара… Я уже вижу эти заголовки.
— Во-первых, всем СМИ буквально плевать на то, каким бизнесом ты занимаешься. Во-вторых, вот если бы от тебя родила Моника Беллуччи, тогда, да, они обсосали бы эту тему вдоль и поперек.
— На тебя хорошее настроение с утра свалилось или что? — не выдерживаю и смеюсь.
— Нет, просто… не знаю. Нам же нужно как-то наладить отношения. Раз уж я не могу позвать тебя на ужин так, чтобы обошлось без очередного скандала, то хоть дай помочь тебе так, по телефону.
И я не знаю, что сказать. В этом отец прав, нельзя жить, как кошка с собакой только потому, что он снова женился. Но в то же время я не хочу торопиться с тем, что наладить отношения с Анной Михайловной. Все-таки эта женщина теперь моя мачеха и принять выбор отца мне довольно сложно. Я рад тому, что сейчас он не давит. Однако, что будет потом?
— Мне… спасибо, пап, но я постараюсь справиться сам, — прикусываю язык, потому что хорошие слова в адрес отца даются с трудом. Я слишком давно не произношу их вслух.
— Как дела вообще?
— Всё нормально. Живу, работаю. А у тебя?
— Неплохо. Дела идут, дома строятся.
И наступает тот самый момент, когда ни у одного из нас не находится больше слов.
— Ну, что ж, — папа первым нарушает тишину. — Был рад поболтать с тобой. Пусть и так недолго. Звони, если что понадобится.
— Спасибо… Пока, — и я отключаюсь.
Сижу в машине ещё минут пятнадцать и перевариваю наш разговор. Не скажу, что было неприятно, что я зол, нет. Было как-то странно, учитывая то, что последние несколько месяцев мы общались как две собаки, гавкая друг на друга.
В баре было два человека, а за стойкой стоял паренек, которого я нанял на подмену. Здесь всегда должен был быть хоть кто-то, чтобы бар приносил хоть какую-то копейку в прибыль. Закрывать заведение и мчаться по своим делам днем было роскошью для меня.
— Колян, можешь идти, если надо! — кричу, как только переступаю порог.
— Я не тороплюсь, и тебе привет! — отвечает он так же громко, продолжая разгадывать сканворд, разложенный прямо на барной стойке.
Телевизор тихо вещает какой-то хоккейный матч. Двое мужчин смакуют пиво, сидя неподалеку.
Проклятье! Когда-нибудь в этом баре будет больше трех человек или я так и останусь неудачником на всю жизнь?
Глава 4. Полина
После неудачной встречи с бывшим и Демьяном, я поехала к подруге.
Не скажу, что я весела и счастлива. Нет. Сейчас мне просто не терпится вывалить на неё абсолютно всё, что произошло со мной за последнюю неделю. Свалить с себя хоть часть того, что я испытываю, чтобы меня не разорвало. Знаю, что делать так некрасиво. Нужно бы решить проблемы самой. Ну, а если проблем то факту нет, только некоторые назойливые трудности?
— М-да, — отпив чай из своей кружки, Лидка тянется к сигаретам.
В её квартире мне всегда было уютно. Тут нет ничего лишнего, ровно так же, как и в подруге. Она вся мягкая и непринужденная. Всегда знает, что сказать, чтобы привести в чувства. Но это лишь внешняя картинка. Её внутренний стержень иногда удивляет меня и восхищает.
— Это просто… — качаю головой. — Именно в тот самый момент, когда я собираюсь начать новую жизнь, в которой будет минимум переживаний, на мою голову обрушивается водопад из парней.
— Симпатичных парней, — уточняет Лидка. Она выглядит задумчивой, и это смущает.
— Что тебя тревожит? — не хочу показаться навязчивой, но не могу не заметить грусть в её глазах.
— Не бери в голову, — отмахивается и быстро берет себя в руки. — А знаешь, какая у меня есть идея?
— И мне уже страшно.
— Пригласи на открытие этого парня с усиками. Мне не терпится посмотреть на эту достопримечательность по его носом, — она смеется.
— Тогда надо думать, что главной темой для разговоров будут именно эти усики, а не твой магазин, — хмурюсь в ответ. Звать в пару Демьяна у меня нет абсолютно никакого желания. Уж лучше я поеду с Германом и буду весь вечер выслушивать его идиотские шуточки, чем буду смотреть на парня, который охренеет от того, куда его позвали.
— Хм, — она тоже хмурится. Похоже, мысль о том, что идея неудачная, начинает доходить. — На открытие должны обсуждать только одни усики, — соглашается Лидка. — И это усики на презервативе, а не под носом твоего татуированного парня.
— Вот-вот, — энергично качаю головой, радуясь тому, что звать Демьяна все-таки не придется. — И все-таки мне очень интересно, чем заняты сейчас твои мысли, — от меня не ускользает то, что Лидка не полностью участвует в разговоре.
— Обещай, что не будешь смеяться, — предупреждение звучит так, словно мне нужно уже готовиться.
— Вот сейчас ты меня пугаешь.
— Эм, — она запинается на слове и снова замолкает. — Я сегодня видела твоего брата…
— Говори уже! — не выдерживаю.
— Я поймала себя на мысли, что сегодня на долю секунды приревновала его к другой! — произносит на одном дыхании и отводит взгляд.
— Охренеть! — выдаю в ответ, распахнув глаза. — Я … эм, — действительность такова, что я понятия не имею, что сказать в ответ. Нет, я определенно уверена в том, что между ними есть что-то, чего они не замечают или не хотят замечать. А теперь вдруг она признается в минутной слабости.
— Это секундное помешательство, не обращай внимание.
Возможно, это действительно так, и не стоит брать во внимание эту короткую эмоцию. Может, это была даже не ревность, а чувство собственности. То есть, вот увидела она Германа в компании с какой-то девушкой, с которой он шутил так же открыто и непринужденно, как и Лидкой, и сыграла эта якобы ревность, что он ведет себя так ещё с кем-то. Ох, черт, как же это сложно.
— Думаешь? — она смотрит на меня так, словно мои слова это единственно верный вывод. — Да, скорее всего. Просто, я же девушка красивая, а Герман всегда рядом… тоже красивый. Его шуточки веселят меня, и я привыкла к ним. А тут вдруг вижу, что он с другой и они смеются…
— Я вообще не поняла сейчас твоей логики, но пусть будет так, — и сейчас проще согласиться, чем разбираться в нитях её мыслей.
— Я к тому, что ты права. Это просто секундное помешательство, и не стоит обращать на него внимание.
А я бы и с радостью. Но сам факт того, что она даже на короткий миг об этом задумалась, не дает мне принять её слова всерьез.
Вечер, улица, «Презервативная»…
Именно так я начала бы следующую главу своей жизни.
Это скорее похоже на знаменитое «Ночь, улица, фонарь…», сказанное низким глубоким голосом.
— Это что? — ахнув, прикладываю ладони к груди и театрально закатываю глаза. А Герман весело ухмыляется и хихикает в кулак.
— Похоже, что Лидка решила развернуться не на шутку, — брат наклоняется и шепчет мне в ответ.
Итак, открытие «Презишной», как назвал её Гер, состоялось в субботу вечером.
В мою голову ещё раньше закралась мысль о том, почему бы это Лидка устраивает открытие магазинчика вечером, а не утром, как все нормальные предприниматели. Почему нет арки из шариков, и не предусмотрен подросток, раздающий флаеры? Хотя, последнее было бы дико и уголовно-наказуемо.
Тарасова искренне любит и уважает всё европейское, поэтому процесс открытия — это не просто распахнуть двери для новых покупателей. Она устроила целую вечеринку с шампанским и закусками. Что-то вроде приема. Выглядело это конечно чересчур пафосно и необычно для гражданина Российской Федерации, но ей, как и всегда, было абсолютно наплевать на любое мнение, которое не совпадало с её.
— Королёвы! — крикнув из дальнего угла своего пристанища, она направляется к нам.
Подав два бокала с шампанским, вопросительно смотрит на меня и брата.
— Ну, и как? — мы её восторгов не разделяем, а Герман вообще хохочет в голос.
— Это шоу-рум. Ты… какого хрена, Лид?! — истерический хохот теперь царапает и моё горло, стоило только представить себя в новом амплуа.
Интересно, а у неё тут нет примерочных кабинок? Но брат опережает.
— Тарасёнок, а где я могу примерить вот это? — отказавшись от шампанского, поскольку был за рулем, он переключается на ассортимент.
В его руках пластиковый прозрачный цилиндр высотой примерно с ладонь. Внутри на штырь довольно приличной толщины (иначе, как ещё обозначить размер) натянут презерватив белого цвета.
Герман стоит достаточно далеко, чтобы я не смогла рассмотреть надпись на корпусе, поэтому я подхожу ближе и щурюсь, чтобы прочитать.
«Королевский жезл» — написано на окрашенной в золото бирке.
— Серьезно? «Жезл»? — переспрашиваю, подняв взгляд с упаковки на брата.
Лида подходит к нам.
— Герман, твоё самолюбие тебя погубит, — качает она головой, затем смотрит на стол, уставленный этими цилиндрами, и выхватывает другой, протягивая ему. — Вот, держи.
— «Райское скольжение», — читает он, коротко ухмыляется и поднимает взгляд на Лидку. — Кажется, я понял, о чем ты.
Но меня их интимные беседы не интересуют. Я уже сую нос в ассортимент, представленный на маленьком аккуратном белом столике.
— Это что? Суровая коммунистическая линейка? — охаю, схватив очередной цилиндр, и тычу им в подругу. — «Иосиф Сталин», «Поцелуй Брежнева», «Гладкость Горбачева», «ГКЧП для любителей острых ощущений»! — моему ужасу нет предела. Кому вообще в голову пришло назвать средства для предохранения от нежелательной беременности, именами таких людей? — Из чего они? Из лодочной резины? Это, как минимум неэтично, Лида.
— М-да, — она чешет подбородок. — Я тоже об этом подумала.
— Я бы на твоем месте убрала их с прилавка.
— А то что? Бабушки затопчут меня, как неверную?
— Навряд ли в этом магазине вообще появятся бабушки, но, как знаешь, — жму плечами.
— Я тебя услышала. Если честно, именно эта линейка мне самой режет глаз, но всё-таки я рискнула их выставить.
— Так, где примерочная? — снова влез Герман.
— Интересно, а байка о соотношении расстояния от кончика большого пальца и до кончика указательного верна или нет? — Лидка отставать не собиралась, и огонек между ними снова вспыхивает.
А я смотрю на них и думаю о том, что когда-нибудь что-то произойдет из ряда вон, что они вдруг поймут, что отлично подходят друг к другу. Я влезать в их дела не собираюсь. Меня вполне устраивает то, что есть сейчас. Ведь, если вдруг между ними ничего не выйдет, то я буквально встану между выбором: брат или подруга. А зная вспыльчивый характер Лиды, это вполне вероятно.
— «Заморские ягодки»? — слышу знакомый голос и оборачиваюсь. — Привет, Тополинка.
Белов! А я всё еще сжимаю колбу с презервативом в руке, на которой как раз и светится бирка с «ягодками».
А он что здесь делает? Неужели Лидка его пригласила? Этого просто не может быть. Подруга не могла меня так подставить.
Его взгляд опускается на мои ярко-красные губы лишь на долю секунды, как из-за его спины выплывает девушка. Длинные черные волосы скользят по её голым плечам. Синее платье достаточно откровенно, но скрывает всё, что нужно. Её огромные глаза с наращенными ресницами заинтересованно смотрят на меня. А полные губы, покрытые мягким розовым блеском с эффектом мерцания, растягиваются в улыбке.
— Добрый вечер, — кивает она. — Ник, я не могу найти уборную, — шепчет ему на ухо, а во мне закипает ревность.
— Это Амалия, — он чуть отстраняется и делает шаг в сторону. — А это Лида, Герман и Полина.
— Приятно познакомиться, — кивает она.
А я так и стою с колбой и не могу вымолвить ни слова.
Вот она, реальная девушка, которая сейчас находится на моем месте. Проклятье! Она существует! Всё было хорошо, пока она была призрачным созданием, которое присутствовало рядом с Беловым. А теперь…
— Пойдем, я провожу, — Никита взял её за руку, что не ускользает от моего внимания, и они уходят в сторону дамской комнаты.
— Какого черта, Лида? — поворачиваюсь к подруге.
— Думаешь, что я его пригласила? — кричит она в ответ.
— Это я, — и мы дружно поворачивает головы на Германа.
— Совсем головой поехал? Зачем ты позвал его?
— Потому, что мы дружим. И что в этом странного? — то есть, моему брату даже в голову не пришло то, что я буду чувствовать себя не в своей тарелке.
— Все-таки, идея с усиками была отличной, — многозначительно взглянув на меня, отвечает Лидка, и, как ни странно, я с ней согласна.
— Ну, не побегу же я сейчас за ним? Это было бы, как минимум, странно.
— Что за Усики? — интересуется брат.
— Парень из бара.
— А, тот самый, который предлагал утешительные обнимашки?
— Герман! Вот ты совсем не знаешь свою сестру, — Лидка качает головой, глядя на брата.
— Моя сестра — потемки. Я хорошо разбираюсь в девушках, но её логика мне не доступна.
— Серьезно? Ты и хорошо разбираешься в девушках? Не льсти себе, — кажется, моя персона отходит на задний план, потому что эти двое опять забирают все внимание на себя.
— О, — Герман проводит ладонью по лицу, закатывая глазенки. — Лида, не спорь со мной. Я прекрасно разбираюсь во всех красотках, кроме своей сестры.
— Бред собачий, но если уж тебе так сильно хочется, то пусть будет так! — кивает подруга, глядя на брата.
— Господи, Герман, снимите комнату и дайте мне насладиться своим гребаным одиночеством! — огрызаюсь я, потому что обида подошла к самому горлу. Я здесь жертва, а эти твое вновь устраивают словесную прелюдию.
Брат, не раздумывая долго, хватает Лидка за запястье, дергает на себя, обняв крепко и нежно. Делает два шага и прижимает её к стене. Со стороны эта сцена выглядит более, чем романтично, но я не умиляюсь, я возмущена до глубины души.
Он наклоняется и проводит своим носом по носу подруги и говорит тихо-тихо, так, что даже я толком не могу разобрать слов.
— По крайней мере, я точно знаю тебя!
— Эй! — я толкаю Германа в спину локтем, волшебная аура утекает из их маленького мирка.
— Мне надо выпить, — бормочет подруга и хватает два бокала у официанта, который как раз проходит мимо.
Герман ухмыляется краешком губ.
— Мне срочно нужен парень! — говорю громко и уверенно, достав телефон из заднего кармана джинсов.
— Чего ты собираешься делать? — правая бровь подруги недоверчиво дергается вверх, — Не оставляй меня с ним! — ткнув палец в Германа, просит она.
— Ты уже большая девочка и сможешь дать ему отпор. Это Герман, Лида, а не Макриз де Сад! — набираю номер такси.
— А так и не скажешь, — бубнит она. Брат в ответ ей весело подмигивает.
— Добрый вечер, такси, пожалуйста… Ленина 20, «Презервативная», — я сказала это вслух? — Боже, Лидка, сюда даже такси вызвать стрёмно.
Наш маленький кружок окатывает смехом брата.
— Да, «Презервативная» — это новый шоу-рум, — поясняю я диспетчеру, который уже начинает заикаться от смеха.
— Куда ты собралась? — подруга даже не обращает внимания на мои реплики.
— В бар «Пьяная утка». Я собираюсь привести сюда этого Демьяна, чтобы он не дал моей самооценке пасть ещё ниже.
— Представляю, как он будет смотреться в этом месте, — хохочет она в ответ, оглядев своё маленькое помещение.
— Татуированный парень, у которого пирсинг, наверное, во всех интересных местах и тоннелями в ушах… Да он тут будет, как рыба в воде.
— Колоритненько, — выдает Герман, а я слышу, как мне сообщают через сколько приедет машина.
До сих пор не верится, что я решаюсь на подобный поступок. Но Демьян мне кажется отличным парнем, который смог бы выручить. Хотя, у меня в заначке нет ни одного друга, который мог бы помочь в подобном щекотливом деле. Не звонить же Лешке, вдруг сейчас он занят промежностью очередной своей куклы.
Из магазина Лидки я выскакиваю через двадцать минут, когда на телефон приходит смс о том, что машина уже ожидает.
— Здрасьте, — бросаю быстро, прыгнув на заднее сиденье.
— «Презервативная»? Это реально не шутка? — водитель чуть склоняет голову. Наверное, хочет убедиться, что это всё не шутка.
— Серьезно, — киваю в ответ. — Бар «Пьяная утка» на Маркса знаете? — уточняю, устаиваясь поудобнее.
— Конечно.
— Везите.
К странному месту мы прибываем еще через двадцать минут. Две буквы по-прежнему не горят, но меня это не смущает. Сказав водителю, чтобы подождал, выскакиваю из машины.
Демьяна в баре нет. За стойкой стоит симпатичный худой парень, чуть моложе хозяина.
— Девушка, вы не промахнулись с дверью? Бутик через квартал, — улыбается он, заинтересованно глядя на меня.
— Нет. Демьян здесь? — объяснять ему было некогда, мне нужен был именно татуированный неформал.
До сих пор не понимаю, какого черта я делаю, но именно сейчас это кажется очень правильным. Внутри всё кипит от неуверенности предвкушения одновременно. Вот сейчас он выйдет и пошлет меня куда подальше.
— Дем! К тебе тут красивая леди прилетела! — кричит бармен.
— Даже прилетела? — слышу из каморки за стойкой. — А метлу она у входа… — и Демьян прикрывает рот, увидев меня.
— … Припарковала на стоянке под инвалидным знаком, — тороплю я. — Демьян, мне нужна твоя помощь, — быстро приблизившись к нему, продолжаю.
Он жестом указывает на столик и я сажусь. Парень располагается напротив.
— Чего случилось? — нахмурившись, он смотрит на меня с интересом.
— Эм, — чешу затылок и понятия не имею с чего начать, но решаюсь сказать всю правду. — У моей подруги сегодня открытие небольшого магазинчика, а там мой бывший парень с невестой. Чувствую себя просто отвратительно, и мне срочно нужна твоя поддержка.
— Тот парень, который носом бороздил просторы вселенной? — уточняет неформал.
— Нет, тот, который бывший-бывший.
— А ты не промах, — смеется он, откинувшись на спинку стула.
— Увы, я стопроцентная мазила, раз из двух раз оба не попала.
— Логично, — кивает он. — Так от меня то, что надо я так и не понял?
— Притворись моим парнем на пару часов.
Он наклоняется вперед, приблизившись через стол настолько, что мне становится жарко, и его губы изгибаются в нахальной улыбке.
Что?
— Ты меня пугаешь, Дем. Я попросила притвориться, а не подарить мне ночь страстного секса, — отпрянув назад, прищуриваюсь и уверенно отвечаю.
— Я не против. Заодно поднатаскаю в выборе нормальных адекватный парней на роль спутника жизни.
— Ох, спасибо, твою мать. Без тебя бы я точно в этом вопросе не справилась. К черту! — махнув рукой, встаю. — Эта идея изначально была провальной.
— Стой, — он удерживает меня за запястье. — Это шутка. Прости.
— И твои шутки все направлены на то, чтобы восхвалить этот невероятный пенис? — указываю на его промежность, и пара мужчин за стойкой прыскают со смеху.
— Один-один, — улыбается он. — Подожди две секунды, я только возьму куртку.
— Хорошо.
И я благодарна ему. Правда, ума не приложу, как мы будем выглядеть, когда появимся на небольшом приеме, что устроила моя подруга. Как ангел и демон? Как неформал и Барби? Как плохиш и ботанка?
М-да!
Глава 5. Полина
Мы не разговариваем всю дорогу до «Презервативной». То есть, не то, чтобы мне нечего сказать, я просто не могу открыть рта, опасаясь того, что он опять выдаст что-то вроде предложения примерить там какой-нибудь аксессуарчик. А вот Демьяна, кажется, ужасно веселит вся эта ситуация, потому что парень с улыбкой смотрит в окно, сидя рядом со мной на заднем сиденье и подпирая кулаком подбородок.
Интересно, о чем он думает в этот момент?
Итак, украдкой поглядывая на него, не замечаю, как мы снова оказываемся у этого рассадника похоти и разврата.
— Ого-гошеньки! — с хохотом тянет Дем, задрав голову на вывеску. — Серьезно?
— Ты, вроде бы, уже пятый, кто интересуется адекватностью всей ситуации, в том числе и вывески, — я останавливаюсь рядом и тоже поднимаю голову, рассматривая то, что уже видела.
Только сейчас обращаю внимание на то, что вывеска действительно очень красивая. Яркий бирюзовый неон с отблесками сиреневого ярко горит на черном фоне, освещая небольшой участок тротуара. Складывается впечатление, что здесь не просто «Презервативная», а целый секс-шоп. Даже не сомневаюсь, что Лидка способна и на такое, если её вовремя не остановить. Неуемное желание подруги склонить всех к тому, «что естественно, то не постыдно», иногда доводит до ужаса, но, в принципе, с этим можно жить, если не обращать внимания.
— Идем? Мне не терпится посмотреть, — он потирает ладони друг о друга, а меня это несколько пугает.
— Что конкретно?
— Магазин.
— Ну, магазином это сложно назвать, — жму плечами и внутренне расслабляюсь. Меня радует тот факт, что его интересует магазин, а не причина, по которой я притащила его сюда.
— А что это? — брови нахмурены, и он не совсем понимает, о чем речь.
Боже, храни Королеву!
То есть, нет, Боже, помоги мне!
— Это шоу-рум, как модно говорить. Ну, знаешь…
— Я в курсе, что такое шоу-рум. Только не говори мне, что там идет показ резинок? — его лицо в следующую секунду вытянулось как-то слишком неестественно.
— Что? Нет! Боже, ты рехнулся? — опасаясь того, что моя голова отвалится по причине того, как я усердно отрицаю его фантазии, хватаю за руку и тащу к двери. — Пошли уже! Это, знаешь, как оторвать пластырь, просто переступи порог и всё.
— Ощущение, что ты сама себя уговариваешь это сделать, — он едва успевает за мной, пока я пру к двери, и заливисто смеется. — И ассоциация с пластырем здесь совсем неуместна.
— Дем, мне итак сложно. Прошу тебя, ради всего святого и того, что между нами было, поддержи меня!
— А между нами уже что-то было? — его сексуальный и нахальный рот снова растягивается в широкой улыбке, и одна бровь игриво дергается вверх.
— Конечно. К тебе прилепился статус рыцаря. Ты уже неоднократно спасал меня.
— И скоро начну просить оплату.
— Меркантильный засранец! — говорю в ответ, когда мы заходим в помещение.
— Неразборчивая грубиянка! — выдает в ответ, а я даже замираю, распахнув глаза от удивления, услышав это в ответ.
— Полька! — слышу голос подруги из глубины зала. — Ты вернулась! — быстрой походкой от бедра Лидка направляется к нам.
Взгляд Демьяна оценивающе ползет вверх по её фигурке. Было бы странно, если он не заценил, и с этим я, пожалуй, согласна. Но где-то глубоко внутри всё равно чувствую маленький укол ревности.
К черту!
Отметаю эту мысль и переключаюсь на Лидку.
— А почему я должна была не вернуться? — но говорить с ней сейчас, это словно кричать в ухо глухому.
Подруга таращилась на Демьяна, как на редкую зверюшку в зоопарке.
— Вина? — и её хватает только на это.
— Лучше пива, если есть, — кивает он и улыбается в ответ.
Лидка исчезает, а я снова поворачиваюсь к парню.
— Твоя подруга окаменела, надеюсь, от того, что я чертовски обворожительный.
— Да, скорее всего её обворожила твоя серьга в ухе или в брови, или бесконечные татуировки на теле.
— Я в куртке, — поправляет он, а на лице уже написано, что он поймал меня. — Ты рассказывала ей про меня, не так ли? — он подходит ближе. — И что же ты ей говорила?
— Еще шаг и ты обязан будешь жениться на мне! — бросаю и замечаю справа Белова с подругой. Заливаюсь громким наигранным смехом и льну к Демьяну.
Парень сразу соображает в чем дело и собственнически обхватывает мою талию, прижав к себе непозволительно сильно. Поворачивается и взглядом находит того, кто сдвинул мой мозг, изменив поведение с нормального, на психически неустойчивое.
— Перестань вести, как собачонка, — тихо говорит он, склоняясь к моему уху.
— Какая собачонка? — в недоумении поднимаю голову, и наши лица оказываются так близко, что у меня перехватывает дыхание.
— Которая ссытся каждый раз, как видит хозяина, — на его губах сверкает едва заметная ухмылка, а мне становится нестерпимо жарко.
Белов подходит к нам вместе с девушкой и бросает в Демьяна заинтересованный взгляд. Два бульдога на арене. Во взгляде Никиты ясно читается раздражение и недовольство.
— Поля, ты с другом? — последнюю пару слов он добавляет с легким тягучим оттенком ревности, что не ускользает от его девушки. И всё это выглядит так по-детски, что я не смогу сдержать улыбку и прячу её в грудь Дема, повернувшись.
— Простите, она у меня такая эмоциональная и одновременно стеснительная, — веселится этот болван, прижав мою голову к себе сильнее. — Нас не представили. Демьян! — и он протягивает руку Никите. А я чувствую, что начинаю задыхаться. Демьян придерживает голову, а у меня свербит в носу от его туалетной воды, хотя не скрою, пахнет он чертовски вкусно. Не удержавшись громко и со вкусом чихаю, оставив на его серой футболке след от слюны.
— Ох, чееееерт, — и меня эта выходка безумно веселит.
Демьян смотрит на слюни или сопли, или всё вместе, поднимает на меня удивленный взгляд и говорит:
— Будь здорова, милая, — и весело подмигивает.
— Никита, — Белов жмет его руку в ответ.
А потом к нам подходит Лидка с парой бутылок пива для меня и моего сопровождающего. Белов держит в руке бокал с шампанским, как и его дама сердца. Справа появляется ещё и Герман. Твою мать, весь цирк в сборе! Не хватает только экскаватора-Лешки.
Мы смотрим друг на друга, и я понимаю, что либо надо прервать затянувшееся молчание, либо заглохнуть навеки вечные.
— А это… — начинает брат, ткнув бутылкой пива в Демьяна, но я успеваю перебить его, пока носитель одной со мной ДНК не сморозил очередную пошлую шуточку.
— Это Демьян! Дем, это мой старший брат Герман, — и они тоже жмут друг другу руки. А мне вдруг приходит мысль в голову, что было бы классно, если бы Герман сменил одного друга на другого. Никиту на Демьяна. Они с ним практически одного роста и одной комплекции. Правда, мой брат не покрыт татуировками с головы до ног, у него нет туннеля в ухе, и не проколота бровь, а еще…
— Забавные усики, чувак! — и все-таки где-то моему брату явно недодали генов, потому что стоит ему только открыть рот, как вечно вырывается какая-то похабная шуточка.
— О, слышал бы ты отзывы девчонок! — многозначительно кивает Дем, чем явно обескураживает Германа.
Один ноль! Так то! Татуированный просто всухую уделывает братца.
— А ты мне нравишься, — брат прищуривается и кивает моему новому знакомому. А я выдыхаю. Слава богу! Если Герман одобрил, значит, не всё так страшно. Хотя…
— Я нравлюсь всем, чувак! — Демьян отбивает и широко улыбается. — Ну, что, моя Котлетка, идем? Хочу посмотреть, куда мы меня пригласила, — он наклоняется ко мне и смачно целует в лоб. Делает пару шагов вперед, утягивая меня за собой.
— Котлетка? Да ты издеваешься? — ворчу громко, когда мы отходим на приличное расстояние. — Я, по-твоему, очень похожа на котлетку? — пытаюсь высвободиться из стальных объятий, но сделать это не так легко.
— Они всё ещё смотрят, — шепчет он ласково, притворяясь, что у нас детская перепалка, и прижимает к себе ещё сильнее, обхватив двумя руками. — Кажется, мы их немного шокировали, — парень широко расставляет ноги, чтобы удержать меня лицом к себе, пока я в бесполезных попытках дергаюсь в его руках.
Обратив внимание на компанию, которую мы оставили неподалеку, радушно улыбаюсь и даже театрально вздыхаю, изображая искреннюю и всеобъемлющую любовь к этому полудурку.
— Отпусти меня, — шиплю, практически не шевеля растянутыми в «радостном» оскале, губами.
— Не хочу, — так же шипит он, и я вроде бы слышу смешок.
— Почему? — со стороны мы напоминали странных людей с перекошенными ртами.
— Мне тепло и уютно, я не хочу расставаться с этим ощущением.
— А придется.
— Не думаю.
Незаметно щипаю его под ребра.
— Ауч! — вскрикивает парень, и хватка слабеет.
— Ты слишком вжился в роль, — поправляю свой наряд и волосы.
— Ты слишком нежная.
— Расслабься, иначе вообще никто не поверит, что я твой парень. Ты… слишком зажата, — его взгляд буравит меня. Не то, чтобы это неприятно, но становится как-то не по себе.
— Я сама раскованность, — попытка воспротивиться и что-то доказать у меня самой вызывает смех.
— Ну, вот так-то лучше. Перестань дергаться, Котлетка, и дай мне уже бразды правления.
Щурюсь так, что даже уши сдвигаются назад. Слишком уж подозрительно это всё выглядит. Но я ведь сама попросила его помочь мне, так какого бы хрена я веду себя, как девственница на выданье?
— Прозвище Котлетка мне не нравится, — вполне серьезно отвечаю парню, скромно надеясь на то, что он поймет мой намек…прямой намек.
— Привыкай, — жмет плечами и оборачивается.
Вся компания до сих пор смотрит на нас, и я понимаю, чем вызван такой интерес. Демьян достаточно заметный тип. Эти татуировки, стиль, чертовы усики с загнутыми вверх кончиками. Он кажется несколько старше с этой необычной кочкой под носом.
— Сколько тебе лет? — спрашиваю, когда мы, попивая пиво прямо из бутылки, медленно идем к небольшому островку с представленным ассортиментом.
— Двадцать шесть.
— И у тебя свой бар?
— Поправочка, — он поворачивается ко мне. — Свой бар, который делает дыры в моем кармане ещё больше.
— Почему ты его не продашь?
— Я только недавно купил его, — усмехается на мой вопрос.
— Тогда зачем купил, если знал, что это изначально провальный проект?
— Хотел доказать отцу, что чего-то стою в этой жизни.
— Глупо, — жму плечами в ответ на его слова.
— Почему? Что плохого в этом?
— Зачем кому-то что-то доказывать, если ты сам в себя не веришь?
Парень смотрит на меня как-то по-особенному, пристально.
— Возможно, если сможешь доказать кому-то, то и сам поверишь в то, что можешь всё? — и это скорее риторический вопрос, который заставляет меня задуматься.
Мы, наконец-то, скрываемся с поля зрения компании, и я могу вздохнуть полной грудью.
— Прости, что втянула тебя, — даже не знаю, зачем говорю всё это. Может, потому что до сих пор чувствую себя несколько виноватой в том, что переложила на бедного парня часть своих проблем, хотя и проблемами то это назвать сложно.
— Ты ни в чем не виновата, — он снова делает глоток из бутылки, и на это раз рабочий тандем усиков и губ, обхватывающих горлышко бутылки, слегка выбивает из реальности, и парень это замечает. — Я не шутил, когда говорил о том, что девушкам они нравятся.
— О чем ты? — отвожу глаза и делаю вид, что не понимаю его.
— О-о-о, — он наклоняется ко мне и говорит тихо на ухо. — Ты понимаешь, о чем я, Котлетка.
Насколько я успела понять, Демьяну палец в рот не клади, оттяпает по колено, и да, я не ошибаюсь во фразеологизме. Мы совсем недавно познакомились, а он как-то очень крепко зацепился в моей жизни, будто всегда присутствовал. Я не хочу сказать, что он надоедливый, просто он как-будто заполняет все мелкие проплешины. Разговорами и действиями латает все трещины, которые образовались из-за разочарований или обид. Звучит, конечно, чертовски дико, но это именно то, что я сейчас чувствую, когда взглядом скольжу по татуировкам, которые доступны моему взгляду.
— Не хочешь снять куртку? — спрашиваю его. — Тут жарко.
— Хочешь рассмотреть всё? — он снова ловит меня, а потом стаскивает атрибут. А моим глазам снова предстают открытые по плечи руки, полностью покрытые рисунками.
В прошлый раз, когда я могла лицезреть это все, когда оказалась в его баре в тот самый дерьмодень. Но я не стала заострять внимания, потому что предполагалось, что мы видимся в первый и последний раз. Но оказалось, что показалось.
— Большая часть скрыта от посторонних глаз, — ему нравится наблюдать за моей реакцией.
— Жаль, было бы интересно.
— В чем же дело? Я успел заметить тут одно укромное местечко, заодно подтвердим все опасения твоего бывшего по поводу того, что мы вместе. Кстати, он опять пялится на нас, и это уже даже невежливо, — он смеется, а я поворачиваюсь, ловя хмурый взгляд Белова.
— Мне плевать.
— Не особо верится, но как скажешь, — Демьян бросает на меня быстрый насмешливый взгляд. — Знаешь, вот у тебя чертовски плохо получается выбирать парней.
— Знаешь, у тебя чертовски плохо получается быть милым, — возвращаю ему оскорбление.
— А кто сказал, что я милый? — и его многозначительный взгляд доказывает, что он говорит правду. — Просто я пока ещё не пытался склонить тебя на свою грешную сторону, — он допивает своё пиво и ставит бутылку на небольшой столик рядом.
— Мне кажется, что ты только этим и занимаешься с момента нашего знакомства.
— Тебе кажется, Котлетка.
— Перестань называть меня Котлеткой! — и я уже начинаю злиться.
— Перестань злиться из-за ерунды и вести себя так, словно ты хочешь вернуться к этому парню, — и он кивает в сторону Никиты.
— Я даже не думала об этом.
— Но движения твоего тела говорят обратное. Тебя тянет к нему. И я даже не удивлюсь, если в какой-то момент ты жалела о том, что ушла от Экскаватора.
Сказать, что я шокирована, ничего не сказать. Зависла, глядя на него с открытым ртом. Возможно, где-то очень глубоко в душе, я согласна, но отчасти. Два раза в моей жизни были серьезные отношения, и оба раза думала, что это до логического завершения, то есть, свадьба, дети и прочее. А казалось, что я глубоко ошибалась. То есть, слепо верила обоим, а они только разочаровывали.
— Это тебя не касается, — качаю головой, и во мне даже зарождается какая-то обида на него за эти слова, хоть и понимаю, что он бьет точно в цель.
— Скажи мне, вот что они тебе дали? Ну, разве что, кроме сумасшедшего секса, потому что иначе я просто не понимаю, что ты в них нашла, — он полностью игнорирует мою реплику.
— Ну-у-у-у, — обида тухнет так же быстро, как и появляется, потому что теперь я действительно не знаю, что ответвить.
Демьян смотрит несколько долгих секунд, а я смотрю куда угодно, только не на него.
— Да ты издеваешься?! — и этот возглас заставляет несколько человек рядом обернуться. — Серьезно?
— И меня ни капли не радует, что сейчас последний вопрос обращен не к тематике «Презервативной», — чешу затылок, потому что я растерянности.
Татуированный не сводит с меня колкого взгляда и улыбается во весь рот.
— Ну, ты же не девственница, в конце концов? — он склоняется чуть ближе и задает вопрос, который не должны услышать окружающие.
— Нет конечно! — мотаю головой, слегка отстранившись от наглой и внезапной близости.
— Тогда, прости, но я вообще ни черта не понимаю, — недоумевающий взгляд подтверждает его слова. — Один слишком смазливый, второй слишком… даже не знаю, как его охарактеризовать…
— Самолюбивый засранец! — подсказываю ему сквозь зубы.
— Совершенно в точку! — он тычет в меня указательным пальцем, а потом задумчиво прикладывает его к нижней губе, от чего изображение мандалы на его руки начинает играть, как на голографической открытке. — И вроде бы всё в них хорошо, но… Могу я задать тебе вопрос и не опасаться, что мне прилетит по морде после него?
С сомнением смотрю на него. Уверена в том, что точно врежу по его наглой и самодовольной роже, но становится интересно.
— И? — даю согласие.
— Ты хоть раз испытала больше одного оргазма за вечер?
— Кха, естественно! — с облегчением и даже с гордостью отвечаю я.
— Без участия твоей руки! — ловит он.
— Проклятье! — с досады топаю ногой, не удержавшись от комментария в ответ.
Демьян громко и заливисто смеется. Люди рядом снова оборачиваются. Несколько девчонок обращают внимание на расписного парня в черной шапке.
— И вот какой вывод я могу сделать после всего этого. Эти двое красивая открытка, а внутри до безобразия скучный стих поздравление, от которого хочется застрелиться!
И вот тут этот говнюк попал точно в яблочко.
— Можно подумать ты лучше! — и я сама не знаю, зачем ляпнула это.
— Естественно, — уверенно кивает он и, судя по взгляду, тут есть подвох, на который я и введусь, как школьница.
— Можно подумать я тебе поверю!
— Я не боюсь доказать это, — он так быстро и резко наклоняется к моему лицу и говорит эти слова, что мои щеки моментально покрываются каким-то адским румянцем, а во рту пересыхает.
— Поля! — к нам идет Лидка, а я делаю судорожный вдох облегчения через открытый рот, на который и падает взгляд Демьяна в следующую секунду.
Глава 6. Полина
Нужно ли говорить о том, что после окончания вечера я до сих пор остаюсь под впечатлением.
— Он слишком органично вписался в эту среду, несмотря на то, что расписан под хохлому, а через дыры в его ушах можно отмерять порцию спагетти на одного человека, — анализирует Лидка, в то время, как я помогаю ей убрать весь беспорядок в магазине.
— Ну, это даже странно, согласись! — поворачиваюсь, держа в руках пустые пластиковые бокалы с остатками шампанского.
— Переспи с ним, — отвечает она.
— Почему у тебя всё сводится именно к сексу?
— Потому что при помощи секса можно решить все проблемы.
— Не все, ты преувеличиваешь.
— Возможно, — она жмет плечами и продолжает уборку. — Но большинство. Неужели у тебя никогда не появлялось мысли, что он довольно симпатичный.
— Он странный, Лид! — убедительно говорю в ответ. — Но довольно приятный, если честно.
— Тогда переспи с ним, — снова произносит она, а я раздраженно фыркаю в ответ. — Ладно, не хочешь спать, тогда пофлиртуй. Думаю, у вас выйдет неплохой тандем, судя по обнимашкам.
— В обнимашках он мастер, — смеюсь, вспомнив вечер нашего знакомства. — А ещё он предложил доказать, что девушка может испытать больше одного оргазма за раз.
— Отдай мне его! — Лидка вскрикивает так неожиданно громко, что я роняю стеклянный стакан с остатками чего-то подозрительно коричневого.
— Черт! — ругаюсь тихо и приседаю, чтобы собраться осколки. — Могла бы не орать.
— Серьезно! — она подходит ко мне. — Если он тебе не нужен, тогда отдай его мне. Поверь, если парень так уверенно утверждает, что может довести партнершу до салюта несколько раз, значит, он знает, о чем говорит, — и она многозначительно кивает, а я все ещё сомневаюсь в том, что это действительно возможно.
— Он реально так сказал? — слышим сбоку и поворачиваем головы. Герману обязательно нужно было явиться именно в этот самый момент, когда две свободные девочки обсуждают пулеметный оргазм. Черт бы его побрал!
Брат подходит ближе.
— А, ты до сих пор тут? — Лидка снисходительно осматривает его снизу вверх.
— Вообще-то, ты сама отправила меня в подсобку отнести коробки со своим резиновым ассортиментом, — он корчит язвительную рожицу в ответ, а затем переводит взгляд на меня. — По крайней мере, систер, это чувак уверен в себе, что довольно неплохо. Кто этот твой дружок?
— Он не мой дружок, — собрав осколки, несу их в мусорное ведро. — У него свой провальный проект бара и он весь в татуировках, как ты успел заметить. Это всё, что я знаю.
— А помимо бара?
— Без понятия, — снова жму плечами, и меня начинает раздражать этот допрос. — Я собираюсь найти ещё одну работу, — озвучиваю громко, чтобы все поняли, что тема с Демьяном закрыта.
— И как ты собираешься это провернуть? — Лидка была удивлена. Неужели, она решила, что я буду работать в этом магазине вечно?
— Ну, я надеялась, что ты найдешь продавцов в ближайшее время и отпустишь меня на волю, — стыдливо опускаю взгляд в пол, надеясь на милосердие.
— Уже нашла. Девочка готова выйти хоть завтра. А для тебя у меня уже есть другое предложение.
— Какое? — сказать, что я была удивлена — ничего не сказать.
Вот почему я и называю Лидку своей ближайшей и лучшей подругой. Она сразу поняла, что быть консультантом в её магазине не совсем то, на что я рассчитывала, поэтому быстро нашла замену, не сказав мне.
— Моей тетке в библиотеку требуется помощник.
Я даже не могла подумать о таком подарке с небес. Работа в библиотеке, пожалуй, как раз то, что надо. Тихо, спокойно. И, как бонус, огромное количество учебной и художественной литературы, в которую я могу нырнуть с головой. Обожаю читать, причем всё подряд: от фантастики до психологии.
— Это же прекрасно! — не сдерживаю радости. — А как я могу связаться с твоей тетей?
— Поль, ей требуется помощник, но не факт, что эта старая рухлядь с характером портовика тебя возьмет, — вздыхает Лидка.
— Ну, попытаться стоит.
Она быстро пишет телефон на салфетке и протягивает мне.
— Вот, держи. Звонить лучше после полудня, в это время она более расположена к беседам.
— Хорошо, — и вот теперь и мне становится страшно. — Я поняла. Спасибо большое, я у тебя в долгу.
— Заметано, — кивает она. — Один совет разговаривай с ней так, словно она спасла твою жизнь.
— Всё так плохо? — кошусь на подругу. — Она будет пихать мне иглы под ногти, если я потеряю какой-то журнал?
— Ну, это сильно сказано. Она отличная тетка, но характер у этой старой девы жутко скверный.
— А вот теперь мне действительно не по себе.
— После того, как тебе изменили, потом уволили, а в конце все твои кавалеры решили выложить на прилавок свои колбаски для снятия пробы, моя тетка это самое меньшее из всех зол, — прорывает плотину.
Мои брови медленно ползут вверх от столь эмоциональной речи, а Герман так и вовсе зависает с веником в руке.
— Колбаски на прилавок? — переспрашивает брат.
— Я даже не сомневалась, что именно это ты и услышишь, — Лидка берет веник из его рук и продолжает уборку.
На следующее утро я собираюсь с мыслями и звоню той самой таинственной тете, чтобы узнать по поводу вакансии. Перед этим успеваю привести себя в порядок и делаю все дела, чтобы в случае, если нужно будет сразу подъехать на собеседование, не отвлекаться на ненужные хлопоты.
На входящий звонок она отзывается коротким «Да!», и я несколько секунд мешкаю. Судя по краткости её приветствия, дама не любитель лишних слов.
— Добрый день, меня зовут Полина. Лида, ваша племянница, сказала, что вам требуется помощник.
И всё. Что сказать дальше я не имею ни малейшего понятия. Попросить её рассказать в подробностях о работе? Или, может, уточнить действительно ли кто-то требуется? Или спросить как её дела?
Молчание затягивается на несколько секунд.
— Данная работа требует очень много внимания и трудолюбия. Вы согласны со мной? — как будто бы мне нужно знать, что будет входить в мои обязанности. Она говорит это так, словно собирается доверить мне пароль для запуска ядерных ракет, а не книги.
— Могу ли я подойти на собеседование? — коротко и ясно. Тем более, что я даю ей четко понять, что эта работа мне нужна и я уверена в себе.
Наверное, собеседник удовлетворен ответом, раз назначает мне время.
Отлично. У меня ещё есть пара часов, чтобы выпить кофе и прогуляться.
Сегодня мой выбор пал на легкое зеленое платье длиной до колена и коротким рукавом. Поверх его белый короткий кардиган, чтобы создать вид ботаника. Хотя, я и есть ботаник. Очень не хватает очков, от использования которых я отказалась ещё в школе, отдав предпочтение линзам.
Сегодня жарко. Солнце палит так, что я сто раз жалею, что не пошла в одном платье. Волосы липнут к шее и кажется, что я сейчас расплавлюсь прямо тут. На дворе сентябрь, и это нонсенс, что за окном практически лето.
Библиотека самая настоящая гордость города. Огромное здание, точный год постройки которого не знает никто из жителей. Широкая лестница была отремонтирована ещё пару лет назад, а вот на фасад финансов ещё не выделяли, а жаль. Здание бы здорово преобразилось после реставрации. Сейчас же общее впечатление, как от дома с привидениями. Темная каменная резная облицовка выглядит совсем жутко, зато контрастирует со светло-серой новенькой лестницей.
Один зал внутри и гардеробная при входе, которая сейчас по естественным причинам не работает. В нашей библиотеке можно найти всё, и заниматься тем, чем хочешь (если скрыться в укромных местах, о которых знают немногие). В середине зала располагаются столы для занятий, по бокам бесконечные встроенные полки с книгами, и они настолько высокие, что наличие лестниц на колесах очень даже кстати, чтобы дотянуться до самой верхней. А вот второй этаж, на который ведут две узкие лестницы по бокам зала, и является тем самым укромным местом. Если вдоль стен эти полки расположены так же, как и на первом этаже, то зал дальше напоминает архив, в котором хранятся документы. Тумбы с карточками, газетами, журналами; бесконечные коридоры со стеллажами, заставленными книгами. Когда я училась в университете, пропадала здесь часами. Я обожаю второй этаж. Раньше могла зайти сюда, взять книгу с полки и сесть читать её прямо тут же. Здесь никогда не бывает толпы, именно этим я и ценю это место. Уединение, где можно погрузиться в книгу или в учебный материал и никто не будет тебя отвлекать.
Сейчас, наверное, это самая лучшая работа для меня. Вопрос теперь в том, возьмут ли.
— Полина? — слышу голос.
За диким всплеском ностальгии не замечаю, что за мной наблюдают уже пару минут.
— Да, добрый день, — поворачиваюсь. Её лицо смутно знакомо. И она сразу называет меня по имени, значит, мы точно должны знать друг друга.
— Пройдемте в мой кабинет.
Никогда бы не подумала, что здесь у кого-то есть ещё и свой кабинет.
Она разворачивается, а у меня есть несколько минут, чтобы оценить её внешний вид. Всё, как и должно быть у библиотекаря. Платье темно-зеленого цвета, и я рада, что угадала с цветом своего, застегнуто наглухо сзади на все маленькие пуговички. Белый воротничок лежит идеально и без единого залома. Волосы собраны в тугой абсолютно гладкий пучок. Черные колготки и туфли на шпильке средней высоты. Она мне точно кого-то напоминает. Но кого?
Проклятье! А не она ли была нашей соседкой до того, как родители переехали в нынешний дом. Если это так, то это у неё я сломала забор, въехав в него на газонокосилке. А после этого я снесла огромный розовый куст. Она не кричала, не ругалась на семилетнюю меня, лишь помню взгляд и поджатые губы. Черт! Неужели эта старая карга меня помнит? Работы мне точно не видать! И почему я до сих пор не в курсе, что она родная тетка моей лучшей подруги?
— Присаживайтесь, — она садится на свой стол, указав мне на кресло напротив.
Её осанке можно было позавидовать. Армейская выправка. Кажется, её муж был военным и погиб, а детей у них не было.
Куда ты, мать твою, попала, Поля?!
Она смотрит прямо и строго, а я хлопаю глазами в ответ.
— Так почему я из сотни претендентов должна выбрать именно вас? — вдруг произносит она.
«Из сотни претендентов»? Серьезно? Что-то я не видела огромную очередь у её кабинета. Теперь она меня действительно пугает. Несмотря на то, что в помещении довольно прохладно, я моментально покрываюсь потом. Провожу ладонями по подолу платья, но сдаваться так просто не собираюсь. Да, я ботаник. Да, мне всё всегда давалось легко. Но пора брать всё в свои руки и делать так, как я хочу, а не подстраиваться по внешние факторы, которые жду от меня чего-то обычного.
— Я не заметила, чтобы у вас была огромный поток из претендентов.
Её бровь удивленно дергается, будто она не ожидала от меня такой наглости.
— Я очень хочу получить эту работу. Поверьте, я достаточно ответственный человек. Очень люблю книги и уважаю их. Я быстро учусь чему-то новому и стану достойным помощником в вашем деле. Сейчас мне действительно нужна работа. А теперь скажите мне откровенно, действительно ли эту должность желает так много людей? Потому что, если это правда, и я вам не подхожу, то лучше ответьте сразу, и тогда я не стану больше тратить ваше время и своё.
Последние слова говорить не планирую, но они вырываются сами. Ну, и пусть. Всё верно. Я взрослый человек и теперь достаточно уважительно отношусь к своему личному времени и к себе, чтобы быть уверенной в том, чего достойна.
— Сегодня у меня ещё две встречи на это место, — отвечает она и, клянусь, я замечаю эту легкую улыбку, которая скользит по уголкам её губ буквально на долю секунды.
— И мне кажется, что вы уже всё решили? Или я не права? — дышать становится легче, и я действительно расслабляюсь после того, как уверенно озвучиваю свои мысли.
— Верно, — она медленно кивает. — Я позвоню вам, — она встает, дав понять, что разговор окончен.
Неужели она больше ничего не спросит?
— Я поздравляю тебя подруга с тем, что ты нашла работу, — Лидка не слишком скромничает по телефону.
Через несколько часов, после того, как я покинула библиотеку, обливаясь потом, мне поступил звонок со счастливой новостью о том, что работа моя. Цербер Галина Георгиевна сообщила о том, что завтра я должна подойти в здание городской библиотеки, чтобы оформить все необходимые для устройства на работу, документы.
Поблагодарив её за предоставленный шанс, сбрасываю вызов и ещё несколько минут стою посреди комнаты, сжимая телефон в руке. Неужели я это сделала? То есть, это не показалось мне достаточно сложным, даже несмотря на то, что эта ведьма смотрела на меня так, словно прикидывала подойду для роли кролика в её котле или нет.
Сейчас я действительно радуюсь тому, что жизнь подкидывает мне ещё одну возможность что-то поменять. Сделать что-то, что будет интересно именно мне. Это даже возбуждает.
— Я тебе благодарна, — отзываюсь в трубку.
— Ой, не за что. Буду молиться за то, чтобы вы с ней сработались, — смеется она.
Я рассказываю ей о своих догадках по поводу того, что я натворила в детстве с её забором и розовым кустом, молясь о том, чтобы детские воспоминания были ошибочными.
Но, нет, Лидка подтверждает мои слова.
— Блин! — она звонко смеется в трубку. — Так это была ты? Знаешь, я готова пожать твою крепкую руку за то, что ты это сделала.
— Ты же знаешь, что я не специально.
— Знаю, детка, но всё равно я помню, как хохотала, увидев выражение лица вечно угрюмой тетки.
— Может, стоит извиниться?
— Не вздумай, это будет выглядеть очень глупо. Какие планы на вечер?
— Как первый рабочий день твоего магазина? — пропускаю её вопрос, решив, что её жизнь куда интереснее моей.
— Ну-у-у, — она многозначительно тянет. — Сегодня была тьма народу, но проблема в том, что большая часть заходила только ради интереса.
— Ещё бы!
— Я, вообще-то, рассчитывала на небольшую выручку.
— Подожди, сегодня ведь только первый день.
Я дождалась, когда Герман вернется с работы, и выдала всему своему семейству новость о том, что я нашла работу.
Они были рады ровно до того момента, как я озвучила сумму зарплаты. Не скажу, что платили прилично, скорее наоборот. Но мне нужна была хоть какая-то работа временно, чтобы не сидеть у родителей на шее и не слоняться дома из угла в угол, не зная, чем заняться.
Герман бесцеремонно вваливается в мою комнату уже около десяти вечера.
— Говорят, если стучаться, то вероятность того, что в тебя прилетит стулом крайне низка, — говорю, потуже затягивая полотенце на груди.
— Прости, привычка. Мы слишком долго не жили в соседних комнатах, — он падает на кровать, устроившись на ней со всеми удобствами.
— Ты что-то хотел? — я всё ещё стою по среди комнаты и наблюдаю за братом, у которого явно есть желание поговорить, но он не знает, как начать.
— Слушай, твоя подруга про меня что-нибудь говорила?
— А ты мастер начать разговор издалека, — смеюсь и подхожу к шкафу, чтобы взять пижаму.
— Не люблю ходить вокруг, да около, — он качает головой.
— Подожди, — снова скрываюсь в ванне, чтобы переодеться и выхожу через пару минут. Падаю на кровать рядом с братом и включаю телевизор. — Так что за интерес у тебя к моей подруге? — и интонация моего голоса, по-видимому, звучит не совсем так, как нужно, ему.
— Ладно, черт, — он встает. — Это была плохая идея.
— Нет уж, — хватаю его за край толстовки и рывком тяну обратно. — Рассказывай, обещаю, не буду смеяться и закатывать глаза. Она тебе нравится?
— Блин, — он потирает лицо ладонями. — Этот разговор слишком «розовый», чтобы я решился на его продолжение.
— Окей, ты хочешь её? — говорю басом, пародируя его дружков.
— Они бы выразились иначе, — смеется брат, глядя на меня.
— Я не буду так говорить про Лидку, — мотаю головой в ответ.
— Хорошо, я тоже.
— Так что?
— Да.
— И к какой конкретно фразе это относится? — пытливо смотрю на него, хотя уже знаю ответ.
— Ты спросила, я ответил — да!
— Не вздумай! — снова отрицательно качаю головой.
Глаза Германа удивленно распахиваются, и он поворачивается ко мне.
— Почему это? — и кажется он даже возмущен.
— Она моя подруга, похотливый ты засранец! Между вами все равно ничего не получится. Она слишком свободная, ты слишком… эм.
— Что? Сексуальный? — подсказывает он и широко улыбается.
— Нет, слишком потаскушный.
— Это не грех.
— Я в курсе, поэтому и говорю, что между вами ни черта не выйдет, — жму плечами.
И, да, я делаю всё это намеренно. Я прекрасно знаю брата, так же, как и свою подругу. И для них «запретный плод» это, как красная тряпка для быка. Сколько бы они не старались гасить интерес друг к другу, ничего не получится, пока это цирк не дойдет до логического финала. Я не сторонник лезть в чужие отношения, но тут сам Бог велел слегка подтолкнуть их друг к другу, что я мастерски и делаю. Переживать и забивать свою голову тем, если у них ничего не выгорит, придется выбирать чью-то сторону, мне не нужно. Они оба взрослые люди и сумеют найти компромисс на случай, если случится полнейший провал. Хотя, на счет последнего я очень сомневаюсь.
Глава 7. Демьян
Прошла неделя с того вечера, как я посетил необычное мероприятие под лозунгом «Резинок мало не бывает!». Дела навалились на меня таким весом, что я спал по несколько часов в сутки.
Сначала получил «письмо счастья», где было сказано, что у меня накопился приличный долг по оплате коммунальных услуг, следом звонок от оптовика, который сообщил «приятную» весть, что машина сломалась по пути ко мне, и я остался без запаса разливного пива. Потом мой оплот, моя поддержка в этом нелегком деле, Коля, вдруг собрался ехать в Питер на рок-фестиваль.
— Дем, я ж тебе говорил ещё месяц назад и потом напоминал несколько раз, — виновато кивает он снова, стоя у меня в кабинете, который и кабинетом назовешь с сильной натяжкой. Наконец-то здесь можно дышать. Проклятая жара, внезапно накрывшая город на целую неделю и это в сентябре, наконец-то спала, уступив место дождям и ветрам.
— Твою мать! Это просто подстава подстав! — хватаюсь за волосы. — Ладно, ты езжай, я тут сам… как-нибудь.
— Каком к верху! — ворчит он, но не уходит. — Может, поискать кого из парней на временную замену меня?
— Ты и есть временная замена.
— Которая работает у тебя на постоянной основе уже четыре месяца, — усмехается.
— Да-да, но я доверяю тебе, — последние капли надежды тают на глазах. Колян непреклонен, да и просить его остаться только потому, что меня дернул черт купить «Утку», неудобно.
— И я это ценю, чувак, но…
— Да, я понимаю. Езжай. Повеселись там и за меня тоже.
Наш разговор был нагло прерван очередным звонком. Достал телефон из кармана куртки и сразу же взглянул на экран, ожидая очередной хрени на мою бренную голову.
— Неужели ты набралась смелости и сама набрала мой номер? — мой рот растягивается в улыбке. Это первый звонок за последнюю неделю, который вызывает во мне только позитивные и совсем немного похотливые мысли.
— Как поживает «Пьяная утка»? — Полина начинает издалека, но я уже чувствую, что она звонит не просто так. Давить не стану, хочу, чтобы рассказала сама. Не в этом ли кайф?
— «Утка» в жестком запое! — со смешком отвечаю я.
— Всё так плохо? — сочувственно отзывается девушка. А я прислушиваюсь к её сбивчивому дыханию. Полагаю, что она куда-то торопится, одновременно разговаривая со мной.
— Переживем, — жму плечами. Не хватало только повесить на неё свои проблемы. — А как твоя работа в шикарном месте под названием «Презервативная»?
— А я там не работаю, представляешь?
— Уже уволили? Надеюсь не за недостачу? — глупо смеюсь в трубку.
— Ха-ха-ха, — четко произносит каждый слог, а меня веселит это ещё больше. — Очень смешно, — добавляет саркастично. — Нет, я даже не выходила. Подруга оказалась хитрее меня и сразу же наняла на работу другую девочку, а мне помогла с новым местом.
— Удиви меня, — откидываюсь на спинку кресла.
— Я работаю помощником заведующей библиотекой.
— Давай подробнее… — потираю переносицу и добавляю следом. — А вообще, знаешь, ты голодна? — внезапно осеняет, что я ещё не ел сегодня.
— Эм, — она мешкает. — Вроде, нет!
— Вроде? — и это заставляет рассмеяться, потому что я впервые слышу такой ответ. — Ты не уверена в том, хочешь есть или нет?
— Я иду на обед, — припечатывает она, чем вводит меня в ещё больший ступор.
— Оригинально! Где ты?
Она быстро диктует адрес. Я отключаюсь, беру ключи со стола и выхожу из кабинета. Колян сегодня ещё работает, поэтому я без зазрения совести могу отлучиться на пару часов, будучи уверенным в том, что бар под надежным присмотром.
В небольшое кафе, которое скорее выглядит, как довольно уютная столовая, я захожу уже через пятнадцать минут после разговора с Полей. Осматриваюсь и вижу светлую макушку в самом дальнем углу у окна. Ловко огибая столики, продвигаюсь к цели. Девушка замечает меня раньше.
— Я никогда тут не был, — говорю, устраиваясь напротив.
Блондинка с опаской озирается по сторонам. Кажется, что она меня стыдится, но я ошибся.
— Ты произвел фурор! — шипит и продолжает резать довольно аппетитную котлету.
— Котлетка!? — восторженно вскрикиваю, стаскиваю куртку и бросаю на спинку стула, на котором сижу.
— Ну, что? — она замирает и поднимает на меня взгляд полный раздражения. И это выглядит…сексуально.
— Вообще-то, я о том, что на твоей тарелке, — киваю на содержимое, а она тут же краснеет. — Кто тебя так завел с утра, что плоды твоего игривого настроения приходится пожинать мне? — стащив пальцами кусок котлеты, вопросительно смотрю на неё.
— Начальница! Черт, прости, я вовсе не хотела срываться на тебе, просто она мне покоя не дает, — она снова озирается. — А ещё на тебя все пялятся! — она чуть наклоняется ко мне, прежде чем сказать это. Не могу не опустить взгляд в вырез белой блузки. Не могу отказать себе в удовольствии скользнуть по краю белого кружевного лифчика, который так сексуально сочетает с её белой кожей.
— Знаешь, если бы ты выбрала другое место, типа моего бара, то там бы все пялились на тебя. Тут я, как белая ворона.
— Я не о том, но к этому мы тоже вернемся… — задумчиво произносит она. — Я о том, что ты слишком хорош для такого заведения. Только посмотри, как эти охотницы до сладенького пожирают тебя глазами, — и это выглядит очень смешно, когда она пытается незаметно взглядом указать на посетителей. И я, прикусив нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, следую её кивку.
Девушки и женщины действительно очень сильно стараются быть необнаруженными, но я вижу их интерес, и это в какой-то мере льстит. Но я тут не с ними, а Полей. Именно эта девушка интересует меня сейчас больше всего.
— Ты не голоден? — её правая бровь изгибается. — Я не могу есть, когда ты смотришь. Я могу взять тебе что-нибудь.
— Мой бар конечно еще та черная дыра, но я могу оплатить свой обед.
И я плетусь к раздаче. Уже через пару минут с подносом снова сажусь на своё место.
— А у тебя зверский аппетит, — смеется она.
— И это касается не только еды, — подмигиваю ей. — Так что там с твоей начальницей? — мы обедаем и ведем светский разговор, но мне этого мало.
— Что ты имел в виду, когда сказал, что можешь доказать?
И я прекрасно понимаю, о чем она говорит. Помню наш разговор с того вечера. Но делаю вид, что слегка притормаживаю.
— О чем ты?
— Не строй из себя идиота. Ты понял.
— Не понял, — качаю головой и довольно улыбаюсь. — Напомни-ка.
Она снова осматривается, чтобы нас не услышали и чуть наклоняется вперед.
— О том, что можешь организовать несколько оргазмов за один половой акт.
— Звучит так, будто я на лекции по тантрическому сексу. Причем мне не поставят автомат на экзамене только потому, что пропустил пару лекций, — громко смеюсь. Не понимаю, что с ней случилось. Сейчас она чересчур скромна и уязвима, и это как-то дико.
— Что происходит? — кладу вилку и нож на стол. — Что с тобой?
— В каком смысле?
— Может, я, все-таки, был прав, и ты девственница?
— Не дразни меня. С чего ты взял?
— С того, что эти понурые плечи, крепко сжатые вилка и нож, а под сколом, я уверен, ножка на ножку, — указываю на каждую деталь, о которой говорю, а в конце заглядываю под стол. — Ну, вот же. Я прав.
— И? Что ты имеешь в виду?
— Расслабься. Перестань вести себя так, словно проспорила мне первоклассный отсос у этого стола и теперь нервничаешь, не зная как начать.
— Ты всегда такой?
— Какой?
— Развязный.
— А ты нет? Я тебя такой впервые вижу.
— Да ты меня итак недавно только узнал.
— Но такой ещё не видел. Как же всем твоим засранцам нужно было тебя довести, чтобы… ножка на ножку? — снова заглядываю под стол, чтобы убедиться. — Серьезно? — и в следующую секунду она расправляет плечи и откидывается на спинку стула. — А теперь расскажи мне, к чему конкретно был твой вопрос?
— Мне не дает покоя твой ответ. Подруга вообще попросила отдать тебя ей.
Наш угол окатывает волной смеха, потому что не выдерживаю именно я. Она настолько смешная, что я удивляюсь при каждой встрече. Мало того, что она абсолютно не скромна, как старается это показать, так ещё и до ужаса любопытна. И второе, скорее, на руку мне.
— Ты снова рассказала подруге?
— Ну, я ей много чего рассказываю. Но, не волнуйся, она не будет болтать об этом.
— Да разве ж я против, — пожимаю плечами. — Раз уж мы заговорили на столь откровенные темы, могу я спросить, с кем из твоих бывших у тебя был самый крышесносный секс?
— С тем, кто был на открытии «Презервативной».
— А, тот красавчик-мачо, — и я был уверен в том, что она назовет именно его.
— Что-то подсказывает мне, что ты будешь расспрашивать о подробностях.
— Нет, боже упаси. Оставь эту информацию для себя и подруги, — я отпрянул и снова усмехнулся.
— Слушай, вот мне даже интересно. Ты действительно можешь доказать, что это реально?
— Вполне, — и я более, чем расслаблен, ведь знаю, о чем говорю.
— Тогда давай… — отвечает она с вызовом, а мой член дергается в джинсах.
Проклятье! Она серьезно? Не на такой ответ я рассчитывал, но внутренне ликую от такого вызова. Смотрю на неё внимательно. В этом молчании лишь мой красноречивый взгляд скользит по её лицу, шее, плечам, груди. Слова не нужны, я сказал всё, что нужно было.
— Приведи ту, которая скажет, что с тобой она испытала многократный оргазм! — и в окончании она складывает руки на руки и бросает мне нахальную улыбку.
Ощущение, что меня бросили в ледяную воду. Отрезвляет, но не надолго.
— Зачем? — отвечаю ей. — Если ты сама можешь убедиться в этом.
Она вздрагивает, и я вижу, как сильно сжимает бедра, когда напрягается. Прикусывает нижнюю губу и пропускает её между зубов. А я смотрю на это и не могу оторвать взгляда. Помещение столовой сжалось до размеров нашего столика.
Делаю тоже самое, прикусив губу. Даю ей понять, что думаю о том же.
Взгляд не отводит, но лишь потому, что находится в ступоре… снова.
Сжимаю вилку в своей руке, стараясь сосредоточиться и продлить этот момент.
— Ты серьезно? — хмурится, но кажется не шутит.
— Почему бы и нет. Я докажу тебе, что это бывает, а взамен, ты поможешь мне в баре.
— Отличная прерогатива, тебе не кажется? — издевается она, а я не верю своим собственным ушам. — Секс против работы в баре. Как ты себе это представляешь?
— Я умею обращаться с женским телом, — отвечаю ей, хотя понимаю, что речь была вовсе не об этом.
— Я про работу в баре и основную в библиотеке, — отвечает, а я улыбаюсь еще шире. — Черт, я не это хотела сказать. С чего ты взял, что лягу с тобой в постель? — она возмущается, но я прекрасно вижу, как реагирует её тело. Она возбуждена и отвечает на каждый мой жест, взгляд и мимику.
— Нет. Я не хочу в постели, — встаю и пересаживаюсь рядом. Наклоняюсь и говорю чуть слышно на ухо. — Я хочу тебя сзади и прямо у этого стола.
Она вновь вздрагивает. Быстро опускаю взгляд на плотно сжатые ноги. Кладу руку ей на бедро и чуть сжимаю.
— Расслабься. Нет ничего плохого в том, что парень так открыто говорит о том, что хочет трахнуть тебя. Ты безумно сексуальна в гневе, — она поворачивает голову и таращится на мои губы, а воздух между нашими лицами становится настолько густым, что дышать становится тяжелее.
— Настолько сильно, что у твоей ладони есть все санкции лапать мою ногу?
— Если б не люди вокруг, я решился на что-то более откровенное, — её губы влажные и я, послав всё к чертовой матери, прикасаюсь к ним.
Не хочу давить. Хочу, чтобы было еще интереснее, ещё горячее, ещё интимнее и сексуальнее. Это что-то вроде прелюдии, когда ты даже не представляешь, как её тело будет реагировать под твоими ласками. Ты не знаешь, какой интонации её стоны, и стонет ли она вообще. Любит ли она поглаживания или покусывания. Ты, как скульптор. Возможно, сможешь создать идеальное произведение, а возможно перед тобой обычный кусок сухой старой глины. Ужасное сравнение, но только оно приходит в мой расплавленный от ощущений мозг.
Мои губы лишь слегка касаются её. Я знакомлюсь с ней, шаг за шагом, но мне уже нравится сладковатый вкус от её матовой помады. Она мягкая и податливая, но так это на самом деле? Хочется разгадать загадку.
— Твою то… — тянет она с закрытыми глазами, когда я отстраняюсь и усмехаюсь в ответ.
— В трусиках как? — спрашиваю тихо в её губы, наблюдая за тем, как дрожат ее ресницы.
— Влажно, — кивает так непринужденно, словно соглашается, что тоже будет кофе с сахаром.
— Очень?
— Очень, — снова кивает, но глаз не открывает.
— Прислушиваешься к ощущениям? — оригинально, бл*. Такого у меня ещё не было.
— Агамс, — отвечает, и эта светская беседа веселит меня всё больше.
— А если с языком?
— Если я отвечу, боюсь, ты перестанешь общаться с такой падшей женщиной, — и после этих слов она открывает глаза, а я смеюсь.
— Уверен, что будет с точностью до наоборот, — и снова приближаюсь, захватив её рот одним уверенным поцелуем.
Зарываюсь пятерней в её волосы, затянув их в кулак, чтобы не могла отстраниться. Да, это было достаточно жестко с моей стороны, но… к черту! Напираю, умоляю языком, чтобы разомкнула губы. Она повернулась ко мне практически полностью, ухватив за запястье руки, которой я сжимаю её волосы.
— Открой рот, Котлетка, — прошу, и понимаю, что осип. Вместо голоса лишь странный хрип.
И я не даю ей ответить, снова прильнув к её губам. Поля, коротко простонав, впускает меня, и наши языки соприкасаются. Святые лоси! Мне снесло башку напрочь, когда я углубил поцелуй. Я готов был взять её прямо тут. Поставить на ноги, развернуть к столу и сделать всё то, что так ярко рисует сейчас моя фантазия.
— Кхм, — корректное покашливание сбоку рушит волшебный момент. — Простите, но не могли бы…
Я поворачиваюсь. Сфокусировать взгляд сразу не получается, поэтому проходит несколько секунд прежде, чем я отвечаю.
— Да, простите, увлекся! — и улыбаюсь во весь рот, от чего молоденькая официантка краснеет.
Бл*ть, сейчас, больше всего на свете я хочу убраться из этой столовой и продолжить то, что начал. Но у Полины другие планы.
Сейчас не стеснена, не смущена. Она смотрит на меня долей вызова и недоверия. И мне это нравится.
Официантка уходит, и мы снова остаемсявдвоем.
— Нам придется здесь задержаться, — смеюсь, ткнувшись носом в её волосы.
— Почему? — тихо и весело отвечает Полина.
Беру её руку и кладу на свою промежность.
— Потому что даже он не ожидал, что будет так круто, — и мои плечи вновь сотрясаются в беззвучном смехе от нелепости всей ситуации.
Блондинка смеется в ответ громко и заливисто.
— Вот тебе и раз.
Глава 8. Полина
— Он меня поцеловал! — моё шипение в трубке звучит слишком эмоционально, раз подруга громко охает в ответ.
Сразу после того, как Демьян довез меня до работы и сказал пару дежурных фраз, я набрала Лидку. Галина Георгиевна заставила меня разобрать сданные книги, чем я и занимаюсь, прижав телефон к уху плечом.
— Серьезно? Что прямо в столовой?
— Да, и после этого нас попросили прерваться. Клянусь, если бы не эта официантка, то я бы сама набросилась на него на чертовом столе с белой скатертью.
— Там белые скатерти? — с легким отвращением говорит подруга.
— Ты издеваешься, Лид? Мы не о стилистике кафе говорим, — и это было бы смешно, действительно смешно, если бы не тот факт, что я до сих пор помню вкус его губ. И, да простят меня родители, которые воспитывали скромную умную девушку, я бы повторила поцелуй снова, сидя на нём верхом.
— Да, прости. Так что там с поцелуем?
— Ты говоришь так, будто ничего такого не произошло, — обижаюсь на подругу.
— Слушай, у меня тут форс-мажор небольшой, и мне не хочется тебя обижать тем, что я слушаю вполуха. Поэтому давай после работы встретимся, и ты мне расскажешь про этот сверхъестественный челюстно-лицевой секс, чтобы я смогла целиком погрузиться в твои эмоции.
— Ладно, — и всё же, я обижаюсь, но самую малость. — Челюстно-лицевой секс? — переспрашиваю, когда до меня доходит. — Оригинальное определения для этого дьявольского поцелуя с Демьяном.
— Опять рассказываешь? — слышу за спиной бархатистый голос и, вскрикнув, вздрагиваю, выронив книги из рук. Спасибо, что не стояла на высоченной лестнице.
— Ты рехнулся?! — выругавшись, как следует, с испугу отключаю связь с Лидкой.
— Так вот в чем заключается твоя работа? — он выглядит более, чем расслабленно, опираясь о книжный стеллаж плечом. Отталкивается и идет ко мне навстречу, разглядывая забитые полки. — А тут ничего. Спокойно.
— Что ты тут делаешь?
— Могу задать тебе тот же вопрос, но не буду. Твоя работа — твой выбор.
— И всё же? — стою и смотрю на то, как он медленно приближается. Несмотря на то, что библиотека довольно целомудренное заведение, Демьян со своими татуировками смотрится здесь очень даже гармонично. Плохиш среди книг — сексуально.
— Мне показалось, что мы кое-что не закончили, — он останавливается на расстоянии вытянутой руки и не сводит с меня взгляда. И мне нравится то, что я вижу. Парень не скрывает свои эмоции, свои намерения в отношении меня. И это чертовски возбуждает.
Не скажу, что Дем мечта всей моей жизни, но эти искры между нами будто развязывают жгуты на моих руках. Мне нравится то, что я чувствую рядом с ним. Нравится, что сейчас я возбуждена, что горячая кровь мощным ударом снова и снова бьет в низ живота. Нравится, как он смотрит. Мы оба не имеем понятия, что будет дальше, да и будет ли вообще. Ловим кайф от того, что сейчас. Впитываем этим ощущения.
— И что же? — кладу книгу на тумбу на колесиках, что стоит рядом.
— Урок первый — девушка может получить оргазм в любом месте, — он так быстро оказывается рядом, что у меня перехватывает дыхание.
Sos! Он что, собирается преподать мне урок трахоматики?!
Обхватывает ладонью мою шею и притягивает к себе. Жестко, сильно, но от этого либидо во мне начинает орать во все горло, чтобы ответила.
Его губы снова обрушиваются на мои. Этот поцелуй отличается от того, что было буквально недавно. Он горячий, опаляющий, громкий, острый. Его язык гладит мои губы и проникает в рот, коснувшись моего. Какой-то дикий танец языков, последствием которого являются мои тихие стоны в его рот.
— Каковы условия задачи на этом уроке? — отвечаю едва слышно, когда его рот переключается на моё ухо.
— Есть девушка, которая возбуждена до предела, и самые наглые пальцы и рот в этой библиотеке, — с придыхание отвечает Демьян, пока его рука сжимает мою талию.
— И каков вопрос для решения этого математического уравнения? — язык чертит дорожку по коже к ключице.
— Через сколько минут девушка дойдет до финиша? — подхватывает меня и садит на тумбу, а сам удобно устраивается между моих ног, продолжая целовать. — Хочешь, расскажу решение или догадаешься сама?
— Расскажи, — откидываю голову, чтобы ему было удобнее прикасаться к шее. Что он и делает, обхватив ее ладонью спереди, а сам сдвигает меня ближе к краю, прижав к своей эрекции, и начинает двигать бедрами потираясь о мою промежность. — Ох, черт! — выдыхаю со стоном.
— Решение этой задачки простое, но придется подобрать все отсутствующие знаменатели правильно. Например, — и он наклоняется и слегка прикусывает кожу на шее, вызывая новый низкий стон и волну мурашек. — Один нашли, — довольно протягивает, и я слышу улыбку в его голосе. Мои глаза остаются закрытыми. Впитываю каждое его прикосновение. И, не видя его, реагирую ярче. — Придется поднапрячься, чтобы найти каждый. Проанализировать всё, — чувствую, как распахивается блузка, открыв его взору грудь в белом кружевном лифчике. Надавив на шею, заставляет прогнуться, и его рот опускается на возбужденный сосок. Он держит крепко, уверенно. Его горячее дыхание опаляет грудь, а кружево намокло от движений языка, сделав розовые горошины ещё ярче.
Между ног уже настолько влажно, что я чувствую, как белье скользит по киске. Он продолжает тереться об меня, но делает это ещё быстрее. Я цепляюсь за эту чертову тумбу, боясь, что она развалится под моим весом и этими дикими движениями.
— Не думай! Дай мне доказать то, во что ты не веришь. Расслабься, — глухо прорычав в мои губы, снова начинает сминать их.
Не могу дышать, но мне мало. Я, как кошка, изголодавшаяся по ласке, открываю рот, отвечая на его поцелуи, как дикая.
— Бог ты мой! — вжимается в меня все сильнее, двигая бедрами будто в танце. — До чего же податливая и сексуальная! Всё бы отдал, чтобы быть сейчас внутри тебя!
— Полина! — раздается с первого этажа, и я с ужасом понимаю, что Грымза Георгиевна собирается почтить нас своим присутствием.
— Но когда на решение задачки дается мало времени, можно воспользоваться шпаргалкой, — он сдергивает меня с тумбы, разворачивает к себе спиной и в одно движение проникает рукой спереди в брюки. Меня пронзает током, стоит ему только коснуться влажных складок.
— Ох! — вырывается с молящим стоном, и ноги подгибаются.
Демьян удерживает, крепче обхватив под грудью.
— Шпаргалки — шикарное изобретение, — усмехается, и его дыхание щекочет ухо. Пальцы дразнят и теребят воспаленный клитор. Я прижимаюсь задницей к его возбужденному члену. Чувствую его, и это сносит крышу. Накрываю его ладонь в моих брюках своей, прижимая ещё сильнее. Ласки становятся более жесткими, направленными именно на достижение оргазма. И через секунду ответ на задачку найден. Решение подобрано правильно.
Я не могу отдышаться, а ноги буквально ватные.
Поворачиваюсь к Демьяну, в спешке застегивая блузку, чувствуя, как клитор до сих пор пульсирует. Стараюсь привести себя в форму в рекордно короткие сроки, потому что начальство, судя по шагам уже где-то рядом. Стараюсь не смотреть на Демьяна, потому что понятия не имею, как мне реагировать после того, что было. Мне его надо поблагодарить? Восхититься? Предложить выпить вечером? Какие только мысли не лезут в голову.
И как только моё дыхание приходит хоть немного в норму, из-за угла выныривает Галина Георгиевна.
— Что у вас тут происходит? — она даже умудряется обойти Демьяна и встать перед ним, будто того здесь вообще нет. — Я слышала шум.
Это были, мать твою, мои стоны, а не шум!
— Ничего, — жму плечами и все-таки решаюсь посмотреть на парня. А он демонстративно поднимает руку, растирая мою влагу между большим и указательным пальцем, показывая это представление специально для меня.
Внутри до сих пор не остыло, и сердце бьется, как бешенное. Я готова повторить всё снова и снова. Но видя, как он берет большой палец в рот и медленно облизывает, готова взвыть от того, насколько это сексуально выглядит.
Он ни капли не смущен, не удивлен. Ему реально нравится то, что сейчас было и есть.
Похотливый бармен!
— Надеюсь, вы не делали здесь ничего такого, что нарушает сразу все нормы этикета? — она поджимает губы, бросив грозный взгляд на Демьяна.
— Нет, что вы! — вмешивается он, в ту же секунду оказавшись рядом с ней. — Полина любезно предложила мне помощь.
— И в чем же? — она собирается подловить парня?
Не на того напала. Этому рыцарю палец в рот не глади (как-то странно звучит в данной ситуации) откусит по колено.
— Мне нужна была определенная книга, и она подсказала, где я могу поискать её.
— И какая же книга вам была нужна? — она смотрит на него так, словно собирается сожрать живьем. И я не знаю, каким образом Демьяну удается распознать её внутреннее «я», которое переполнено одиночеством и странным чувством пренебрежения по отношению к чувствам других людей. Он чуть склоняется к ней.
— «Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасностей и игры. Именно поэтому ему нужна женщина — как самая опасная игрушка».
Какого хрена? Серьезно? Что это за цитата из «вконтакте»? Он решил блеснуть умом перед теткой, которая всю жизнь нюхает книжную пыль?
— Тот факт, что вы цитируете Ницше, молодой человек, не является подтверждением того, что вы не нарушали здесь правила вместе с Полиной, — её очки держатся на маленькой горбинке на носу, и сейчас она выглядит миссис Эдельсон из «Люди в черном». Та, что не с Марса, а с одного из спутников Венеры или Юпитера. Не помню. Со страху чего только не придет в голову.
Эта работа единственное, что помогает мне сейчас не впасть в унылое состояние, и потерять её совсем не хочется. Но Демьян будто специально задорит мою начальницу.
— Жаль, что любимая цитата моего отца не произвела на вас впечатление, — улыбается он и поворачивается ко мне. — Так где я могу найти книги Фридриха Ницше?
— Прямо по коридору и два поворота направо. Секция философии, — каким образом я умудрилась вспомнить, где вообще находится эта секция, остается загадкой за кадром. Но у меня от зубов отскочил текст, ведь карту тематических распределений я учила пару дней.
И он уходит именно в том направлении, в котором его и послали. Не удостоив меня очередной порцией язвительных замечаний, Грымза Георгиевна покидает второй этаж.
Итак, я остаюсь стоять между стеллажей, сжимая в руках книгу, которую зачем-то схватила с тумбы.
«Как управлять вселенной, не привлекая внимания санитаров» — значится на обложке, а книга кажется мне очень потрепанной. Интересно, сколько человек проштудировало этот справочник?
После того, как Демьян покидает библиотеку даже не попрощавшись, я снова перезваниваю подруге. Какой-то слишком насыщенный день у меня сегодня получается.
— Слушаю, — и её голос звучит так, словно на неё нацепили трусы из кактуса, которые жутко раздражают.
— Что у тебя там случилось? — и теперь мои события не кажутся такими крышесносными в сравнении с тем, что там происходит у Лидки.
— У меня тут показ накрывается медным тазом, — выдает она на одном дыхании. — Проклятье! — взвизгивает так громко, что мне приходится отодвинуть трубку от уха, чтобы из него не хлынула кровь.
— Какой показ? — не-не-не, я не верю. Она не могла это провернуть! Или могла? — Только не говори, что ты собираешься устроить фэшн-неделю презиков, — качаю головой. И я вроде бы шучу, но даже в шутке есть доля предчувствия.
— Не неделю, а всего лишь вечер, и не презиков, как ты выразилась, а эротических костюмов для мужчин.
— О, мой бог! — простонав, оседаю на пол и начинаю дико хохотать. — Серьезно? Какие там могут быть костюмы, Лид? Стринги с хоботком?
— Вот зря ты. У нас тут такие наряды пришли, что закачаешься.
— Например? — и мне действительно интересно. Но сдерживаемый хохот грозит перерасти в асфиксию, и я паду смертью храбрых прямо здесь рядом с «Как управлять вселенной» и бла-бла-бла.
— Ну, — она задумывается. — Например, костюм Тирольца.
— Убей меня! — сделав глубокий вдох, стараюсь не сорваться. — И что же в него входит?
— Зеленая кепочка, зеленые шортики с подтяжками и белые гольфы.
— Господь Всемогущий! — мой угол снова окатывает истерическим смехом.
— Есть ещё костюм пирата…
— Подожди, — я перебиваю её. — Дай я угадаю. Черные стринги, жилетка, красный пояс и повязка на глаз.
— И косынка.
— Черт, про косынку даже не подумала, — хихикаю язвительно в ответ.
— Я организовала тебе два билета.
— На кой черт мне два билета? — уточняю именно число.
— Возьмешь с собой Усики, — мы решили называть его так. Зато сразу понятно, о ком идет речь.
— И что он там будет делать? — веселое настроение сменяется подозрительностью. — Даже представлять не стану, что ты собираешься ответить.
— Вдруг он подберет себе что-нибудь?
— Нет, точно, нет, Лида! Я ещё не готова перейти на столь близкие тирольские отношения.
— Тебе только так кажется. Вот увидишь моих мальчишек на подиуме, и сразу передумаешь.
— Если я увижу твоих мальчишек на подиуме, то мне уже не нужен будет Демьян.
— А он тебе нужен?
— А почему нет? Этот засранец предложил понатаскать меня в сексе и прелюдии взамен на то, что я буду помогать ему в баре.
— Что он сделал?! — охает Лидка, а на моем лице появляется хитрая и самая засранская улыбка.
Глава 9. Демьян
Я встречаюсь с парнями всё в том же кафе. Каюсь, здешняя пицца выше всяких похвал, и другой такой больше нигде нет. Я уверен в этом.
Они всё у того же дальнего столика в самом углу помещения. Семен сидит за соседним рядом с парочкой каких-то симпатичных девчонок.
— Неужели ты почтил нас своим присутствием? — Рома склоняется над столом, чуть привстав, и протягивает руку. Я жму её в ответ.
Семен коротко кивает и игриво подмигивает. Полагаю, что его вечер на сегодня уже распланирован.
— Ему ещё не надоело? — коротко киваю на друга.
— Его стальные яйца будут гореть ещё ярче после очередной победы.
— Хэй, чувак, мои стальные яйца уже сияют…такие красотки рядом, — кричит Сема и последнюю фразу дарит раскрасневшимся девчонкам.
— Как дела в баре? — Рома переводит разговор на другую тему, и я мысленно благодарю его. Всё-таки обсуждать бубенцы Меркурьева это как-то извращенно.
— Как и раньше. Поставки всё дороже, а прибыль всё меньше, — жму плечами и подзываю официанта. Как назло мне попадается тот же самый медлительный паренек, что был в день встречи с Полей. Держитесь, нервные клетки!
Делаю заказ на пиццу с ананасом и банку колы. Скромно, но сытно.
— О чем ты думаешь? — в ожидании заказа и не замечаю, как друг заинтересованно наблюдает за мной. — По всей видимости, за последние несколько дней случилось много интересного, раз впервые тебе нечего сказать.
— Я предложил девушке стать её репетиром, а взамен она будет работать в моем баре по выходным, — выдаю, а сам замечаю, как становится легче дышать.
Не то, чтобы я волновался из-за того, что происходит сейчас в моей жизни. Но мысль о том, что делаю что-то из ряда вон, не выходит из моей головы.
— Стесняюсь спросить и по какой же специализации ты предоставляешь услуги репетитора? — ухмыляется Рома.
Прикусываю губу, потому что понятия не имею, как сказать ему. И лишь виновато улыбаюсь в ответ.
— И что это значит? — права бровь дергается вверх.
— Скажем так, мои услуги не распространяются на представителей нашего пола.
— Ты гонишь? — его глаза распахиваются в удивлении. — Только не говори мне, что ты предложил ей оплату сексом лишь бы она работала в той дыре, которую ты гордо именуешь баром?
— Я сказал «услуги репетитора», а не букмейкера, — усмехаюсь снова.
— Объясни мне, я ни черта не понимаю.
— Это значит, что он будет учить её сексу, а взамен она будет работать в «Утке», — к нам подсаживается Меркурьев, в то время, как девчонки уже начинают собираться.
— И я повторюсь, ты гонишь, что ли?! И какая нормальная девчонка согласится на такое?
— Он перевернул всё с головы до ног, — я махнул в сторону Семена. — На самом деле всё обстоит немного иначе. Полина забавная и веселая, но ей тотально не везет с парнями, и я просто предложил ей помощь в том, чтобы найти того, кто ей нужен.
— Рассказав ей все наши чисто мужские фишки? — снова подал голос Сема.
— Ну, нет. Не совсем так. Слушайте, я прекрасно понимаю, во что вляпался, просто это необычно. По крайней мере, мне так кажется.
— Она тебе просто нравится, поэтому ты спишь с ней.
— Я с ней ещё не спал. Лишь преподал пару уроков.
И вот теперь эта затея действительно кажется мне странной. Я с Полей знаком всего ничего, а уже на днях довел её до оргазма в городской библиотеке. Но удивляет не столько вид наших, так скажем, недоотношений, сколько сам факт того, что она принимает этот вид общения. В первую нашу встречу она вела себя совершенно иначе, и я бы ни в жизнь не подумал, что у неё так скудно с поклонниками. И чем дальше, тем ярче я видел причину. Она действительно зажата, и, почему я добровольно вызвался быть тем, кто покажет ей на что способны мужские руки, не имею понятия.
— Ладно, зря я вам рассказал, — машу рукой, когда вижу, как несут мой заказ.
— Не-не-не, — бормочет Меркурьев. — Вот теперь и мне интересно. А та твоя ученица не Полина ли случайно?
И лишь одного моего взгляда хватает, чтобы они всё поняли.
— Проклятье! Эта девочка просто шикарная. Я бы тоже не отказался.
— Следи за языком! — огрызаюсь тут же.
— Чего за ним следить, он во рту и никуда не денется. А ты мастер, конечно! — смеется друг. — Так ловко всё провернуть даже я бы не смог, — Семену не дает покоя сама идея. И я даже не сомневаюсь в том, что когда-нибудь он её применит. — Неужели она вот так легко согласилась?
— Ну, я же не сказал ей прямо «я научу тебя, как получать удовольствие и множественный оргазм, а ты будешь работать в моем баре по выходным!». Нет! Всё вышло само собой.
— Она никогда не получала больше одного оргазма за ночь? — теперь Меркурьев удивлен. — Что за…
— Ты говоришь так, будто каждая уважающая себя женщина должна это делать, и желательно каждую ночь!
— Нет, но каждая уважающая себя женщина должна была хоть раз переспать с кем-то, кто подарит ей этот подарок!
— Тоже мне, Санта Клаус в стрингах! — смеюсь в ответ.
— Стринги не ношу, да и подарки хорошим девочкам приношу гораздо чаще, чем бородатый дед из Лапландии, — он жмет плечами в ответ. — Но, знаешь, сама идея просто зачет. Интересно, что у вас из этого получится?
— Понятия не имею. Меня просто устраивает то, что есть сейчас, и менять я ничего не хочу.
Жуя пиццу и запивая всё это ядерной газировкой, думаю о том, что меня, как ни странно, не напрягает всё это. То есть, я даже в какой-то мере рад, что у нас с Полей так вышло. Это совершенно не раздражающее общение, плавно перетекающее в секс. И что главное, нас абсолютно ничего не связывает в плане отношений. Между нами определенно что-то есть, но это больше похоже на секс по дружбе. А почему бы и нет, в конце концов? Единственное, что только сейчас до меня дошло, что я в такой ситуации оказался впервые. В ситуации, когда можно заняться сексом и поговорить после него. И смешно и страшно!
— Охо-хо-хо! — тихо, но раздраженно тянет Семен на манер Санта Клауса, глядя куда-то за мою спину.
— Твою мать! — ворчит Рома, и я оборачиваюсь.
Лиза.
И действительно, «твою мать»!
В груди всё переворачивается. Когда-то я сильно любил! Любил не за что-то, а потому что. Любил её со всеми плюсами и минусами, потому что это была ОНА! Та, с которой я хотел провести всю свою жизнь. Я даже хотел сделать предложение. Но, как снег на голову, на меня свалилась новость о том, она хочет расстаться со мной. Невероятно красивая статная брюнетка, чей голос вводил меня в какой-то транс, стоило ей только открыть рот. Я смотрел на неё, как на богиню.
Пил неделю после того, как она собрала свои вещи и уехала от меня.
Помогли друзья, вытащили из болота, в которое я превратил свою жизнь. Я упал бы на дно, если бы не они.
С того события прошло полгода, и вот я снова вижу её. Все такая же красивая.
На её лице мелькает короткое удивление, когда выхватывает мое лицо из толпы, а потом она уверенной походкой направляется в нашу сторону.
— О таком подарке я не просил, Санта! — стреляю глазами в Семена.
Лица друзей не выражают ничего хорошего, а меня раздирает интерес. Какого черта ей надо?
— Привет всем, — и её голос звучит так, словно между нами ничего не было, или как-будто она сожалеет. Не понимаю.
— Привет, — киваю я, а друзья просто молчат. И я понимаю, почему они ведут себя так. Мужская солидарность и всё такое.
— Как ваши дела, ребята? — спрашивает девушка и улыбается в ответ, чтобы хоть как-то смягчить грозовые облака, нависшие над нашим столиком.
— Будут лучше, если ты сядешь ко мне на коленки! — я не успеваю открыть рот, как в диалог вступает Семен. Развалившись на стуле, он расставляет ноги, приглашая её присесть на его член.
Серьезно?! Всё настолько плохо, раз он позволяет себе такое поведение?
Лиза поджимает губы, но не подает виду, что его реплика задевает её. Она прекрасно знает нас всех, ведь не один месяц провела рядом.
Даже не знаю, что чувствую сейчас. Раздражение? Нет. Сочувствие? Нет. Злость? Точно, нет. Скорее, сожаление, что между нами не случилось того, на что рассчитывал я. Возможно, у неё были другие планы на совместное будущее. Не знаю. Но случилось так, как случилось. И теперь я понимаю, что всё к лучшему.
— Ты рехнулся? — спрашиваю у Меркурьева. Рома молчит и хмурится. И лучше бы ему не открывать рот. Петров самый сдержанный человек из всех нас, и если он начнет говорить с целью попустить человека, то обидит так, что не отмоешься ещё долго.
— Что? Вполне нормальное предложение, учитывая то, что она делала за твоей спиной, — жмет плечами друг и садится в нормальную человеческую позу, избавившись от черт придурка.
— Не понял, — отвечаю тут же и хмурюсь ещё сильнее. Перевожу взгляд на Лизу. — О чем это он?
По всей видимости, мне не рассказали всей правды. А если быть точнее, то друзья многое умолчали. И я снова благодарен им, хотя рассказать нужно было, чтобы я не чувствовал меня идиотом сейчас.
— Понятия не имею, — она качает головой и жмет плечами в ответ.
— Ох, да бл*ть ладно тебе, — и вот вступает Рома. — Ты гонишь, что ли? — его слова звучат, как жаргон местных гопников, но легче от этого не становится, и я лишь напрягаюсь ещё сильнее.
Лиза молчит, но нервничает сильнее. Как так получилось, что обычная встреча со старой знакомой переросла в допрос. Ей бы сейчас самое время свалить с глаз.
— Вы что-то мне не рассказали? — уточняю у друзей, но уже знаю ответ.
— Да я чуть не трахнул её, — взрывается Рома, отшвырнув в эмоциях тарелку с пиццей в середину стола. — И ей ещё хватает стыда вести себя, как божий одуванчик сейчас!
У меня пропадает дар речи. Обычная встреча старых знакомых. Да, её вид взбередил старые раны или как там говорится, что-то всколыхнуло в груди. Но, черт, я понятия не имел, что всё вот так перевернется.
— Я думаю, что тебе лучше уйти, — перевожу взгляд на девушку.
— Я просто хотела поздороваться, — кивает она, словно извиняется. — Зачем нужно было вот так? — её взгляд устремлен на друзей, а стыдно мне.
— Затем, что только это ты и заслужила, — отвечает тихо Семен, даже не глядя на неё.
Девушка уходит и выглядит при этом абсолютно раздавленной.
Черт, внутренности горят от того, что сейчас произошло, и мне действительно жаль её. Я смотрю вслед, пока она не скрывается из виду.
— Даже не вздумай! — говорит Рома.
— Что? — поворачиваюсь к ним.
— Идти за ней. Не ведись на всю эту хрень. Опущенные взгляд, вжатые плечи, вид побитой собаки. Всё это чушь собачья. Когда она пришла ко мне, что-то не выглядела зажатой овечкой, — он добивает меня. Но, кто знает, возможно, это мне и было нужно сейчас.
— Я ни хрена не понял, — качаю головой. — Объясните мне оба, что это только что было?
— Мы не стали говорить тебе, чтобы не усугубить и без того плачевное положение, — Меркурьев кусает губы.
— Сейчас самое время рассказать, — уверенно киваю в ответ.
— Вы расстались, и она через неделю заявилась ко мне, — первым начал Петров. — Рассказывала о том, какими были ваши отношения. К Семену она бы не пошла, зная о том, что тот без разговоров трахнул бы её и выкинул…
— О, да-а-а-а! — тянет довольно Меркурьев, вновь развалившись на стуле.
— А мне стало интересно. Я хотел знать какого хрена она творит. Оказалось, что ты был недостаточно внимателен к ней. К тому же, не собираешься идти по стопам отца, а ей нужна уверенность в будущем… Разговор очень плавно перешел к тому, что она буквально начала соблазнять меня.
— Бл*ть! — только и мог протянуть я, откинувшись на спинку стула.
Вот так подробности и вылезают. Она решила сменить неуверенное сегодня, на денежное завтра. Родители Ромки были владельцами пары автосалонов, и я ни капли не сомневался в том, на что именно рассчитывала Лиза, когда явилась к нему. А в том, что всё было именно так, как рассказал друг, я даже не сомневался. Ведь он не раз вытаскивал мою задницу из неприятностей, и я верил ему.
И я снова раздавлен.
Словно меня пропустили через машинку для резки теста на спагетти. Поганое чувство. В голове сидит лишь брюнетка. И я снова и снова вспоминаю прошлое и предательство. Казалось, что уже давно всё прошло и забыто. Нет. Теперь у меня горят кончики пальцев, а коктейль злости, грусти и предательства заполнил меня до краев. Даже легкий укол недоверия по отношению к друзьям кольнул в грудь на долю секунды, но быстро прошел. Накрыло такой волной, что я был готов задымиться.
Неожиданный звонок на сотовый заставляет вздрогнуть. Кулаки расслабляются и я хватаю телефон, даже не взглянув на экран:
— Да! — рявкаю в трубку.
Сдавленный писк и следом грохот на другом конце провода выдергивает из черных мыслей. Убираю телефон от уха и смотрю на экран — «Котлетка».
Бл*ть!
— Котлетка? — тихо спрашиваю я, быстро остыв.
— Святые угодники! Ты совсем из ума выжил? Зачем так орать? — она пыхтит, и я слышу странные звуки на заднем плане.
— Прости… Ты в порядке?
— Кастрюлю с супом выронила от твоего визга, придурок!
И вроде бы не должен, но мой рот против воли растягивается в улыбке.
— Вкусный?
— Кто? — спрашивает изумленно, а я кидаю взгляд на друзей, которые, кажется тоже спокойно выдохнули, и Ромка вновь потянулся за пиццей.
— Про тебя я бы спрашивать не стал, и так знаю, что вкусная. Я про суп.
— А ты хорош, — смеется она.
— Возбудилась?
— От одной только фразы. Как ты, черт возьми, это делаешь?
— Только талант и никакого «мошенства», — цитирую лишь концовку фразы и усмехаюсь в ответ. — Так что там с супом?
— Черт с ним с супом. Я, похоже, позвонила не во время?
— Да, прости, я не хотел испортить тебе настроение.
— Ничего, всё нормально.
— Ты что-то хотела? — и я надеюсь, что она позвонила, чтобы ответить короткое «Да!» на мое предложение.
— Сама не знаю. Полезла за супом, и вдруг появилась резкая потребность позвонить тебе.
— Ты не поверишь, но твое седьмое чувство сработало на все сто. Спасибо!
— Пожалуйста, — весело отвечает она.
Такое вообще возможно?
Глава 10. Демьян
Слишком много мыслей в голове, слишком много выводов, которые вообще не связаны с настоящим.
Для чего я до сих пор думаю о том, что произошло уже достаточно давно, чтобы вспоминать?
Почему я не могу просто отпустить это?
После того, как ушел из кафе, договорившись с друзьями созвониться позже, набираю единственно правильный номер, который нужно было набрать уже давно.
— Дем? — снова слышу её голос.
— Да. Привет. Нам нужно поговорить.
Не хочу объяснять всё по телефону. Просто хочу увидеть её.
— Да, конечно. Приезжай ко мне. Я буду ждать, — она не мешкает ни секунды, прежде чем ответить.
— Через полчаса буду.
Сажусь в машину и еду к ней, чтобы разобраться во всем. Не гоню, а музыка играет достаточно громко, чтобы отвлечь от самокопания.
Дорога до пятого этажа кажется вечностью, но вот я уже у двери и нажимаю на звонок.
— Демьян, привет! — Лиза в тонком домашнем платье, и я вижу её ярко-розовое нижнее белье сквозь белую ткань. Волосы распущены и черным прямым водопадом спадают на спину.
— Привет. Можно? — киваю на дверь.
— Да, конечно, проходи, — она раскрывает её шире, дав мне возможность войти.
Снимаю ботинки, куртку и прохожу в комнату, в которой абсолютно ничего не изменилось с нашей последней встречи. Тот разговор дался мне нелегко, и я до сих пор не могу его забыть. Она предала, а я не понимаю, простил ли это предательство.
— Хочешь чаю?
— А покрепче что-то есть? — я сажусь на диван, устроившись с максимальным комфортом.
— Коньяк?
— Было бы отлично, спасибо, — и слежу за её движениями. Смотрю, как она поворачивается и идет на кухню. Лиза всегда хранила коньяк в холодильнике, что делать нельзя.
Её неспешная плавная походка захватывает всё моё внимание.
Я всегда хотел эту девушку. Любил и бросал всё, когда она просила помощи.
Она была центром моей вселенной.
Но так ли это теперь?
Встаю и иду за ней.
Интересно, я до сих пор так же пылко реагирую на неё? Или это лишь кажется?
Она не замечает меня, пока не выпрямляется и не поворачивается.
Я перед ней. Дыхания сливаются в одно, когда наклоняюсь и целую её.
Руки поднимаются на мои плечи и тянут на себя.
Но я не испытываю ровным счетом ничего, кроме чистой похоти, чистого возбуждения без каких-либо эмоций.
Я хочу её, да, но лишь на полчаса или час, как пойдет.
Не более.
Она тянет мою футболку вверх, а я стаскиваю с неё платье, оставив в одном белье, цвет которого ужасно режет глаза. Ядовито-розовый — её любимый цвет, и даже этот факт меня никогда не раздражал. Потому что я любил.
Я быстро избавляюсь от лифчика, подхватываю её под задницу, заставив обвить себя ногами. Целую так, что наши зубы стукаются друг о друга.
Чистая похоть и желание… но на полчаса. Не более.
— Дем, — стонет она, а голос чужой.
Я покусываю её соски, жадно посасываю, втягивая их в рот.
Всё не то.
Не моё.
Её руки тянутся к моим штанам и спешно пытаются расстегнуть ремень и пуговицу. А я снова кусаю её грудь, заставляя выгнуться. Достаю презерватив и растягиваю его по всей длине.
Я не тот, что был раньше. Теперь я не люблю, я пользуюсь тем, что она сама мне дает без каких-либо возражений.
— Да, — новый громкий стон, когда головка моего члена уже у входа в её киску. — Пожалуйста, Демьян!
Черт, помолчи! Ради бога, Лиз, помолчи!
Определенные частоты в её голосе раздражают меня. Колют по слуху снова и снова, но я вхожу в неё.
Мне нужно сделать это.
Трахнуть её.
Для чего?
Сам не знаю.
И я делаю это. Я вдалбливаюсь в её податливое тело, которое выгибается навстречу. Слышу стоны. Её глаза закрыты, и я благодарен ей за это. Но сам не могу отвести от неё взгляда.
Она была моей, пока не решила за нас обоих, что не судьба.
Возможно, со дня нашего расставания, в ней побывал уже не один парень. Но мне всё равно. Я просто пользуюсь.
Снова и снова, снова и снова. Пока моё тело не начинает гореть изнутри. В комнате становится нестерпимо жарко, а в груди полыхает огонь.
Выхожу из неё резко, хватаю за запястья, заставляя подняться с дивана, и поворачиваю спиной. Давлю на позвоночник, чтобы прогнулась, и вхожу в неё сзади.
Не могу остановиться, пока не кончу.
Я не разбираю слов, которые она пытается говорить, чтобы помочь мне, чтобы спровоцировать на что-то ещё более крышесносное.
Плевать.
Мне не нужно, чтобы она говорила. Поэтому, схватив её за волосы, слегка прижимаю лицо к подушке, мысленно умоляя её заткнуться.
Разрядка приходит через несколько минут бешеных скачек.
А сколько всё это длилось?
Минут двадцать?
Пятнадцать?
Моя голова абсолютно пуста, а тело в легком вязком тумане.
Снимаю презерватив и, связав его узлом, бросаю на пол, а затем натягиваю боксеры и джинсы.
— Это было просто невероятно, — она старается дышать глубоко, но все равно выходит слишком рвано.
Сажусь на диван рядом, наблюдая, как она надевает и поправляет домашнее платье.
— Спасибо, — кивает и тянется ко мне, чтобы поцеловать.
Отворачиваюсь, и это единственно правильное решение сейчас.
— Да, — киваю в ответ. — Пожалуй, это действительно было неплохо, но не настолько отлично, чтобы заморачиваться. Правда? — и я смотрю в ее глаза.
Девушка обескуражена, обижена и, кажется, зла.
— Что? — она все понимает, но хочет убедиться в том, что это действительно ничего не значит для меня. — Зачем тогда ты это сделал? — ее тело напряженно вытягивается словно струна, движения дерганые и импульсивные.
— Хотел проверить испытываю ли я к тебе хоть что-то, — не свожу с нее взгляда и даже, в каком-то смысле, упиваюсь тем, что разбередил старые раны в ее душе, если конечно она у нее есть, и дал ложную надежду.
Интересно, на что она рассчитывала? Что я снова предложу быть вместе? Но это же полный бред. Сколько же всего она успела себе придумать за эти несколько минут нашего тесного общения?
— И, полагаю, эти выводы не слишком радостные? — она встает и снова возвращается на кухню. — Я совершила ошибку, Дем.
— И ни разу не позвонила мне, после того, как поняла это?
— Я боялась, — жмет плечами, наливает коньяк в два бокала и возвращается, держа их в руках. — Неужели, совсем ничего нельзя вернуть? — один она протягивает мне.
— Знаешь, я, наверное, пойду, — качаю головой, отказавшись от выпивки, и встаю. — То, что я сделал, было ошибкой. Прости, — и мои извинения звучат слишком саркастично, потому что я действительно не могу избавиться от больного чувства самоудовлетворения, которое плотно поселилось внутри.
Я использовал её ровно так же, как она сделала это она.
Месть?
К черту, называйте, как хотите. Плевать! Возможно, так и есть.
— Какая же ты скотина, Демьян! — выплевывает она, когда я уже тянусь к ручке входной двери.
— В этом мы похожи, правда? — не могу сдержать ухмылки, обернувшись.
Да, я обидел её, растоптал! Но она переживет. Девушке не впервые приходится с этим сталкиваться, если уж судить по прямым намекам Ромы.
Сажусь в машину.
И, вот теперь, мне действительно нужно выпить, поэтому звоню друзьям, как и договаривались.
— Нет желания скоротать вечер где-нибудь, где орет музыка, и полуголые девицы пытаются привлечь твое внимание? — первому звоню Семену, потому что тот точно не откажется. А вдвоем уговорить Романа проще простого.
— … и желательно, чтобы одна из них потом уселась на мои колени. Заманчивое предложение. Есть варианты?
— Целый город, в котором масса клубов, — смеюсь в ответ.
— Чего натворил? — на той же интонации спрашивает Меркурьев.
— Скажем так, убедился в том, что прошлое должно оставаться прошлым.
— Отлично, тогда поздравляю с очередным жизненным опытом.
— Позвонишь Роме?
— Конечно. Предлагаю встретиться в «Орхидее» через пару часов.
Кидаю быстрый взгляд на приборную панель. Сейчас около восьми вечера.
— В десять, — поправляю я.
— Заметано, — и Семен отключается, а я прибавляю газу, чтобы побыстрее оказаться дома и в душе смыть с себя запах Лизы.
Выпиваю чашку крепкого кофе, натягиваю шмотки, которые валялись на стуле. По крайней мере, они не выглядят совсем грязными. Пару раз провожу шариковым дезодорантом подмышками. Хватаю всё ту же куртку, и выхожу из дома.
Такси жду минут двадцать и ещё через полчаса, расплатившись, я уже стою на входе ночного клуба.
Изначально, «Орхидея» была создана именно для прекрасной половины человечества. Но со временем обстоятельства сложились так, что всё чаще девушки приходили со своими мужьями и кавалерами, поэтому клуб несколько модифицировали. И если раньше дизайн пестрил нежно-розовым цветом, легкими вуалями под потолком и приглушенным мягким светом. То теперь розовые стены покрыли прозрачными глянцевыми панелями, на которых художники изобразили граффити, разбавив скучный няшный фон яркими красками. Мягкий свет убрали, вместо неё появилась световая установка и многочисленные светодиоды по периметру зала. Уютные столики с белыми стульями, заменили на ярко-синие угловые диваны с массивными столами для больших компаний, тем самым расширив место для девчачьих танцулек в середине зала. Единственное, что осталось неизменными, это зеркальная стена напротив танцпола, к которой было не пробиться, из-за того, девочкам нужно было видеть себя в танце, и название.
Рома и Сема уже были в зале, о чем сообщалось в смс:
«Тащи свою задницу в правый от входа угол».
Что я и делаю. Задница моя была не тяжелой, так что я быстро нахожу друзей.
— Заказали что-нибудь?
Они забронировали вакантный столик, диван которого был буквой «п», таким образом, Семен сидит на одной трети, Ромка на другой, а я располагаюсь на третьей. У каждого по равной части территории. Но боюсь, что потом нам придется сесть потеснее, если мы захотим пообщаться, а из-за громкой попсы, которую тут очень уважают, сделать это на таком расстоянии будет довольно проблематично.
Снимаю куртку и бросаю рядом.
— Еще нет. Ждали тебя.
И сейчас мне действительно становится спокойно. Для себя я понял, что всё, что сделал сегодня, выглядит более чем правильно. Я не жалею о том, что переспал с Лизой. Не жалею о том, что попытался понять нужна ли она мне до сих пор, осталось ли у меня хоть что-то. Нет. И теперь это ясно, как божий день.
Парни не заговаривают со мной на эту тему, и я не поднимаю её. Лиза остается в прошлом, там ей и место.
Толпа в клуб прибывает с каждым часом, и наступает то время, когда здесь буквально не протолкнуться. Воздух тяжелеет и нагревается. Запахи смешиваются в один спертый аромат. Но даже это меня не особо волнует.
— О как даже! — вскрикивает Сема, когда мы уже пересаживаемся все на одно сиденье.
— Что? — кричу я в ответ и наклоняюсь, чтобы лучше услышать его ответ.
— Гля! — и он, размахнувшись, тычет пальцем в сторону танцпола.
Сначала я не совсем понимаю, на кого именно он указывает, а потом вижу блондинку. И нет, не Полину, а её подругу.
Худая фигурка Лиды в бежевом брючном костюме скачет по танцполу так, будто сорвалась с привязи. Светлые длинные волосы спутались и подпрыгивают в такт прыжкам девушки. Играет очередная попса, но здесь она в тему.
В руке у неё голубая бутылка, а толпа вокруг совершенно не волнует.
Семену нравятся такие… бешеные.
В какой-то момент, она поднимает голову и глаза, густо подведенные черным карандашом, натыкаются на нас.
— Под пиджаком ничего нет, — и это, по ходу, единственное, что из всей картинки замечает Меркурьев. — Даже лифчика!
— Ты откуда знаешь? — спрашиваю я, пока Лида в упор таращится на нас, а потом уверенной походкой идет навстречу.
— Она идет… Всё, парни, она моя! — он раскидывает руки, якобы придерживая нас с Ромой.
Усмехаюсь.
— Нет! — она качает головой и тычет в меня пальцем. — Даже не вздумай!
Вздергиваю брови и смеюсь. Она слегка на веселе, но достаточно адекватна, хоть и выглядит до жути мило, когда угрожает. Замечаю, что тонкий и достаточно дорогойпиджак, сидит на ней отлично, хоть под ним и действительно ничего нет. На счет лифчика уточнять не стану.
— Ты потрясающе выглядишь, — киваю в ответ, подняв свой бокал с коньяком.
— Нет, Демьян! Не вздумай сегодня показываться ей на глаза. Дай мне отдохнуть с подругой, — она пыхтит, чем вызывает новый смешок.
— Вы знакомы? — Семен поворачивается ко мне.
— К счастью, — киваю в ответ.
— Будем знакомы, мисс, — этот клоун поднимается и протягивает ей руку.
Обычно, перед ним никто не может устоять. Он доброжелательный, веселый и общительный парень, который никогда не обидит девушку. Но тут…
— Не будем, — она кидает на него быстрый взгляд и снова переключается на меня. — Ну, Демьян, я очень тебя прошу, скройся!
— Каким образом? — я наигранно возмущаюсь, но ситуация веселит меня всё больше. Полагаю, что Поля рассказывает подруге вообще всё, раз та считает, что если Котлетка меня увидит, то непонятно во что выльется их поход в клуб. Замечательно. Это очень радует и даже возбуждает.
— Ты же понимаешь. Не строй из себя идиота! — она даже топает ножкой для общей атмосферы.
Друзья молчат, но не отводят взгляда от девушки.
— Лид, я пришел сюда отдыхать. Если Поля меня увидит, то тут уж я ничего сделать не смогу. Но я обещаю, что специально искать с ней встреч не стану.
— Обещаешь?
— Торжественно клянусь, — киваю и улыбаюсь.
— Спасибо, товарищ, — язвит она в ответ. — Господа! — поворачивается к парням и сдержанно кивает.
Потрясающе, мать твою! Что ни встреча с этими двумя, так цирк на ножках!
— Я влюбился! — ахнул Меркурьев, подпер подбородок рукой и с блаженным выражением лица проводил взглядом Лиду.
— Тебе ничего не светит, друг, — покачал головой.
— Почему?
— Потому что, кажется, у нее уже есть тот, в кого влюблена она, — специально делаю упор на местоимение, чтобы сама фраза звучала более поэтично.
Еще через полчаса мой взгляд ловит в толпе Полину. Девушка, как и её подруга, на танцполе и отплясывает так, словно это последний день её жизни. Сейчас она выглядит такой живой и свободной. Её ничего не сдерживает, ничего не сковывает. Черные брюки сидят на ней шикарно, хоть и несколько свободно для фигуры. А полупрозрачная свободная майка практически не оставляет места для фантазии. Коронная красная помада на губах и крупные завитки на волосах делают её игривой.
Я наслаждаюсь этим зрелищем, но не спешу подходить, как и пообещал Лиде.
Я не рушу их планов на вечер, я просто смотрю, представляю, фантазирую.
Глава 11. Полина
— Я бы еще раз в тот клуб сходила, — сказала я, перекладывая книги с полки на тележку. Я опять на работе в библиотеке, и, находясь на втором этаже, выделила минутку, чтобы позвонить подруге.
С того похода в клуб прошла неделя, и мне не дают покоя две вещи. Первое — это Демьян со своим предложением, на которое очень… нет… ОЧЕНЬ хочется согласиться, несмотря на то, что мы знакомы ровно столько, чтобы нам еще только перейти к стадии «букеты», а не «расскажи мне, как заниматься сексом между стеллажами в библиотеке». Второе то, что в тот вечер мы с Лидкой так классно повеселились и потанцевали, что моя душа требовала продолжения банкета.
— Еще бы, — Лидка как-то странно хихикает в трубку.
— И что это за таинственный маниакальный смех? — я зависаю над тележкой с книгой в руке.
— Там усатый твой был.
— Ты шутишь? Твою мать, Лидка, скажи, что шутишь? Мы же там… Ой, — мне просто необходимо куда-то сесть, пока я не упала. — Я же там… Ой! — снова выдаю в трубку.
— Всё было довольно прилично, и не нужно устраивать истерик.
— Ты его там видела? — сейчас мне даже в какой-то мере стыдно за то, чего он не должен был увидеть.
Ну, нет, танцев на барной стойке не было конечно. И я не сосалась ни с кем, но, проклятье, мне было так весело, что я отдыхала душой и телом, даже не подозревая о том, что в клубе может быть еще кто-то, кто знает меня только с правильной стороны. Хотя! Демьян, не все мои стороны видел, но большинство из них уже пощупал.
— Более того, я с ним говорила, — она хрюкает в трубку. Подозреваю, что сейчас разразится хохотом. — Я попросила его не показываться тебе на глаза.
— А он?
— А он, как истинный джентльмен, кивнул головой и пообещал, что первым к тебе не подойдет, только если ты сама его увидишь.
— Какой правильный, — я несколько разочарована. Наверное, в силу некоторых обстоятельств, которые вдруг начали связывать меня с Демьяном, я бы предпочла, чтобы он подошёл. Но, опять же, тогда черт знает, чем закончился бы вечер.
— Более того, — похоже, что Лидка собирается выдавать мне информацию по крупицам, что чертовски раздражает. — От него потянуло таким, знаешь, душком… с ноткой жгучей самоуверенности.
— Ох, естественно, это же Демьян, фамилию которого я до сих пор не знаю.
— Зато говоришь так, будто у вас дружба со времен грязных подгузников.
— Фу. Знаешь, я, пожалуй, позвоню ему.
— Хочешь согласиться на странное предложение?
— Теперь оно для тебя стало странным? — я не верю своим ушам, ведь она сама является инициатором того, чтобы я как можно быстрее согласилась.
— Просто я всё ещё надеюсь, что ты отдашь своего Пуаро мне, — смеётся, и мы обе понимаем, что это всего лишь шутка. Не более.
— А если серьёзно?
— А если серьёзно, то твое согласие будет опрометчивым, но самым верным, поступком в твоей жизни.
— Я всё ещё сомневаюсь.
— Естественно. Парень, которого ты знаешь в общей сложности неделю, предлагает тебе увлекательное путешествие по телу в поисках эрогенных точек, конечно ты будешь сомневаться. Но мне он не кажется маньяком. Отличный и достаточно сексуальный молодой человек, который подбивает к тебе клинья довольно необычным способом. Так почему бы и да?
— Меня больше пугает то, что будет потом. Какие последствия меня ждут?
— Если предохраняться, то никакие, — она снова смеётся. — Ну, вообще, знаешь, тебе стоит сразу расставить все точки над "i", чтобы потом не пришлось разгребать мужское слюнявое дерьмо.
— Я не думаю, что он из тех, кто плачет от расставания или того, что его использовали, — теперь и я не удерживаюсь от смешка.
— В отличие от мудоЛеши. Кстати, как он там? Ничего не слышно?
— Нет. После того, как мы встретились в кафе и довольно содержательно пообщались, он больше не звонил.
— Жаль. Я бы с удовольствием послушала ещё одну душещипательную историю о том, что он не хотел, и во всем виновата Венера, которая в ту ночь была в ретроградном Меркурии.
— Чем дольше я тебя знаю, тем больше удивляюсь твоей манере общаться.
— Я приучаю себя к официальному стилю ведения диалога, помнишь?
— Тем не менее, это не мешает тебе бравировать странными фразеологизмами.
— Это не фразеологизм, а факт.
— Не поспоришь, — я выдаю итог. — Урыла и закопала, — и мы одновременно смеемся. — Кстати, про мудоЛешу… У него ещё остались мои шмотки.
Я уныло вздыхаю, вспомнив свои любимые джинсы, которые, как назло, были на тот момент в стирке, и я напрочь забыла закинуть их в сумку.
— Нужно набраться смелости и терпения, и заявиться к нему.
— Я не хочу его видеть.
— Понимаю, но неужели ты хочешь пожертвовать своими шмотками?
— Нет, — жму плечами.
Видеть Лешку мне действительно совершенно не хочется. Как вспомню этот затылок между ног той девицы, начинает мутить. А тошнота в общественном месте не самое приятное зрелище.
Я всё ещё расставляю книги на полках, пока разговариваю с Лидой. Благо, что технический прогресс дошёл до создания беспроводных наушников, и мои руки свободны.
Эта работа умиротворяет и успокаивает, не даёт мусору в голове множиться. За столь недолгий период работы здесь, я уже успела заприметить несколько постоянных посетителей библиотеки и выпроводить парочку человек, пытавшихся уединиться между полок. Это всё разбавляет унылое времяпровождение, которое и нравится и бесит одновременно, как бы странно это ни звучало.
"Что делать, если ваш сын нашёл плутоний?" бросилось в глаза название довольно потрепанной книги зеленого цвета. Тихо смеюсь. Интересно, у неё есть содержание или сразу концовка? И такое чтиво ещё самое меньшее из всех зол, что кучей свалены в тележку.
"Как словить леща в домашних условиях?".
И вот тут я действительно не выдерживаю и смеюсь громко и заразительно.
— Что с тобой? — Лидка обеспокоена и несколько секунд молчит, ожидая ответа.
— Кажется, я нашла для Германа отличную книгу, — улыбаюсь, представляя лицо брата, когда вручу ему её. — Твоя тетя, похоже, просто издевается надо мной.
— О, она та ещё… — подруга соглашается, и я слышу ответную улыбку в её голосе. — Так что ты решила с Лешкой?
— Решила, что нужно собраться с мыслями и заявиться к нему.
— Отлично. Позвони мне, как соберешься, пойду с тобой вместе.
— Договорились, — киваю и отключаюсь.
"Боевой бадминтон. Теория и практика". Эта книга меня добила. Хватаю её с тележки и направляюсь прямиком к своей начальнице.
Неуверенно стучусь в массивную дверь, прекрасно зная, что она в своем кабинете.
— Галина Георгиевна? — не дождавшись ответа, захожу.
Женщина спешно убирает рамку с фотографией в ящик стола и промачивает глаза платком. Она плакала? Признаться, я даже удивилась этому. Она умеет плакать? То есть, у неё тоже есть слезные железы, как у всех нормальных людей.
М-да, думать так совершенно непозволительно, но эта дама не похожа на мягких сентиментальных особ.
— Простите, я… помешала, — хочу скрыться с её глаз, так как действительно стало неудобно.
— Нет, Полина. Что вы хотели? — она переводит на меня цепкий взгляд.
— Извините меня ещё раз, — всё же вхожу хоть и выгляжу словно нашкодивший школьник на ковре у директора. — Я совсем не хотела помешать вам, — по её губам скользит подобие улыбки, и она настолько мимолетна, будто моя начальница на секунду позволила себе что-то запретное. — У вас что-то случилось? Я могу чем-то помочь?
— Иногда люди плачут не потому, что что-то случилось, а наоборот, — она жмет плечами, а я подхожу ближе и сажусь в кресло напротив. Книги, которые я прихватила, лежат на коленях, и я совершенно забыла о них.
— Плачут потому, что ничего не случилось? — я не совсем поняла этой реплики, но мне стало интересно.
— Потому, что всё слишком тихо.
— Это ужасно, — киваю, поняв посыл её слов.
— Верно, — она кивает в ответ. — Так зачем вы пришли?
— Вот, — я кладу книги на стол и выжидаю, подняв на неё взгляд.
Она тянется к ним аккуратно и неспешно, будто это редкие экземпляры, которые заслуживают исключительно бережного отношения.
— Давайте посмотрим, — она медленно переходит взглядом от одной книги к другой. — И в чем заключается ваш вопрос?
— Это действительно кто-то читает?
— Представьте себе, — она кивает, и теперь я вообще ничего не понимаю. А затем она продолжает. — … Я понятия не имею, — и в первый раз за все время нашего знакомства она срывается на смех. Громкий и заливистый хохот, который подхватываю и я.
— И это ещё цветочки…
— Представьте себе, однажды я нашла книгу под названием "Особенности дефекации на сверхзвуковых скоростях" — кошмар какой.
— И это же реальные книги! Правда, я бы всё отдала, чтобы увидеть того, кто затер обложки до дыр на этих изданиях.
— Я тоже, — кивает она.
Наш разговор плавно перетекает в увлечения, а затем и в рецепты. Как-то странно видеть Галину Георгиевну такой… нормальной. Сейчас она шутит и общается, как обычный человек и не выглядит так, словно только что принесла младенца в жертву богу библиотеки.
— Знаете, это ведь я разнесла ваш забор на газонокосилке.
— Я знаю, — она усмехается в ответ. — Давай попьем чаю? — женщина встает и подходит к небольшому столику у окна. Нажимает кнопку на электрическом чайнике и достает два чайных набора. Аккуратные кружки со смешными аляповатыми ромашками на белом фоне выглядят, как часть сервиза, который достают только по праздникам. — И не думай, что я сержусь из-за этого.
— А я уж думала, что эти книги своего рода месть за ту развалину, которую я сравняла с землей, — улыбаюсь в ответ.
— Что? — она оборачивается с чайником в руке. — Нет. Клянусь, что эти книги тут совершенно ни при чем.
— Тогда откуда они?
— Если я тебе расскажу, обещай не смеяться. Это глупый ход начальства свыше, — она направляет указательный палец куда-то наверх, и я следую за ним взглядом, пялясь в потолок. — Не буквально, Поля.
— Простите, — смеюсь в ответ. — В последнее время с моей головой творится что-то странное.
— Не тот ли татуированный парень тому причина?
— Нет, — уверенно вру в ответ. — Этот татуированный парень тут совершенно ни при чем.
— Я очень сомневаюсь, но пусть будет по-твоему. Так хочешь услышать, что придумало начальство?
— Хм? — и я снова во внимании.
— Они решили, что забавные названия смогут привлечь к нам побольше людей.
— Это как?
— Ну, кто-то один увидит про особенности управления миром без привлечения внимания санитаров, и другим тоже захочется посмотреть. И народу должно бы стать больше. Бред чистой воды. И за неделю я не увидела ни одного нового читателя.
— М-да, на что только они не пойдут, чтобы привлечь народ к бумажным страницам… Это действительно смешно. Хотя, знаете, я бы не сказала, что здесь мало людей. Тем более скоро сессия.
— Я им говорю о том же. Но кто станет слушать заведующую городской библиотекой. Есть указ свыше.
Ароматный чай был действительно вкусным, а баранки, которые я не ела с детства, слегка разрядили обстановку. Галина Георгиевна оказалась не такой уж и каргой, как я думала.
В который раз я удивляюсь тому, что иногда в жизни всё действительно в реальности оказывается не тем, чем кажется на первый взгляд. Моя начальница довольно неплохая тетка. Татуированный парень, несмотря на то, что действительно выглядит так, как будто тусуется с отморозками, оказывается на деле отличным человеком, который спасал меня уже не раз. Да и Лидка, на самом деле, совершенно не такая, какой хочет казаться.
После работы снова позвонила Лидке.
— Я хочу забрать свои вещи, как можно быстрее!
— Поль, сейчас не время, — говорит подруга, и я слышу её всхлипы.
— Что случилось? — внутри меня всё холодеет от паники. Подруга плачет.
— Давай позже, — и она отключается.
Зная Лидку, я не спешу перезванивать. Если она не хочется рассказывать, то не станет это делать ни при каких условиях. Если она просит время, значит, я должна дать ей его, чтобы потом спокойно всё узнать и решить проблему.
К дому родителей я подхожу уже около шести вечера. В автобусе сегодня, как назло, была адская давка. Мало того, что я волнуюсь за подругу, так ещё и настроение напрочь испорчено тем, что я воняю всеми «ароматами Франции» из-за тех, кто слишком рьяно прижимался ко мне всю дорогу.
— Лиз, ты рехнулась?! — крик Германа режет слух, стоит только открыть дверь. — Ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь?
— Гер, я не… прости, слышишь, прости! — голос его бывшей девушки я узнаю сразу.
Они расстались пару месяцев назад, и до этого встречались около года. Насколько я знала, дело шло к тому, что Герман собирался сделать предложение, но между ними что-то случилось. Они расстались. Я не вникаю в личные дела брата, поэтому не стала расспрашивать. Только знаю, что Лиза не та, кем прикидывалась, живя с братом. Если я правильно поняла намеки, то девушка в качестве лучшей партии рассматривала и других парней… не только Германа.
И вот теперь она снова в нашем доме.
Родителей нет, иначе Герман не позволил бы себе таких криков.
— Нет, Лиз, нет. Ты чокнулась, если решила, что у нас есть ещё шанс.
Я понятия не имею, что делать, поэтому тактично кашлянула, чтобы меня услышали.
— Поля? — голос брата заставляет вздрогнуть. Давно я его таким не видела.
— Да! — кричу в ответ, стаскивая ботинки.
Они выходят в прихожую. Смотрю на брюнетку, и становится не по себе. Не скажу, что она выглядит, как побитая собака, но и радости её глаза не излучают.
— Привет, Поль, — кивает она.
— Привет, — чуть отхожу, позволяя ей подойти к пуфику. — Как ты?
— Нормально, — она качает головой и садится, чтобы надеть ботинки.
Я ухожу на кухню, где только что были они. Хочется скрыться, чтобы не смущать их обоих.
— Герман, подумай, пожалуйста. Я не заставляю тебя отвечать сейчас, просто дай нам шанс.
— Нет, девочка! У нас с тобой больше нет шансов, — сдавленно отвечает брат, и я слышу, как он закрывает дверь, а через минуту появляется на кухне. Сложив руки на груди, опирается о косяк, глядя на меня.
— Много услышала?
— Достаточно, — киваю, открываю холодильник и достаю молоко, чтобы налить в горячий чай.
— Не рассказывай предкам, они до сих пор думают, что она божий одуванчик.
— Как скажешь, — снова киваю, наливаю молоко в кружку и поворачиваюсь к нему. — Кофе будешь? — брат редко пьет чай, поэтому его ему я не предлагаю.
— Буду, — он проходит и садится за стол.
— Сам как?
— Хреново! — зарывается пальцами в волосы и качает головой. Я ставлю перед ним чашку и наливаю одну треть крепкого кофе и две трети молока, кладу три ложки сахара с горкой и мешаю, ударяя о стенки чашки.
— Не расстраивайся, она же ушла. Ты ясно дал понять, что всё! — сажусь напротив.
— Причем здесь Лиза, Поль! Я Лидку обидел!
Мои брови скачут вверх, как бы смешно это не звучало. В этот момент мне очень хочется опрокинуть на него кружку с чаем, но я сдерживаюсь и ставлю свой напиток на стол, от греха подальше.
— Чего натворил?
И его рассказ был хоть и коротким, но довольно красочным.
Он встретил Лизу в торговом центре, куда заехал купить маме подарок, ведь у неё скоро день рождения. Девушка подошла к нему. Они разговорились, ведь не виделись уже около месяца. Сидели в кафе, и всё шло хорошо, пока Лизу не понесло на воспоминания. Герман сразу напрягся, ведь знал, что такая тема просто так не вылезает. На горизонте появилась Лидка. Брат решил окрикнуть её. Подруга оказалась у кафе очень удачно. У него хватило ума сделать вид, что она его девушка и поцеловать её на глазах у Лизы.
— Ты совсем из ума выжил? — охаю я, услышав развязку, но ошиблась. Развязка была впереди.
Попрощавшись с Лизой, Герман взял Лидку за руку, и они ушли. А, пройдя несколько метров, он сказал ей спасибо, что спасла и ушел, оставив её ошалевшую посреди торгового центра.
— Бог мой, ты болван. Ты просто болван! — кричу я, и моя ладонь опускается на его макушку. — Да как у тебя только ума хватило!?
— Сам не знаю! — кричит он в ответ, вскочив со стула. — Потому что охрендел от поцелуя! Крышак, бл*ть, поехал! Снесло маковку с Кремля, твою мать! — его рык эхом ударятся о стены кухни.
А меня пришибает задом к стулу. ВОТ ТАКИМ я его точно не видела!
— У-у-у-у-у! — тяну, вжав голову в плечи. — Да вы, сударь, совсем пропали! — смотрю за тем, как он мечется по кухне.
— Да кто бы спорил! — говорит в ответ и скрывается в гостиной. — Поцеловал, бл*, на свою голову! — слышу его причитания, удаляющиеся на второй этаж.
И вроде ничего бы такого не случилось. Ну что страшного в том, что поцеловались! Не имею понятия. Хотя, это довольно обидно, когда тебя вот так бросают, просто воспользовавшись. Герман, в этом плане, поступил, как трусливый заяц, и с него ещё станется. Но Лидка то сильная девочка и она справится. Я уверена в этом.
Глава 12. Полина
— Ты должен позвонить ей, — я вхожу в его комнату без стука.
— И что мне сказать? Соррян, что так получилось, давай забудем? — он кривляется, скорчив гримасу придурка. — Только не получится, у меня точно нет!
— Но, ты обидел её. Ты же это понимаешь? — он лежит на кровати, закинув руки за голову, и смотрит в потолок.
— Она звонила тебе? — сажусь на самый край кровати рядом с его ногами.
— Нет, я ей звонила, и она не захотела со мной разговаривать.
— И почему я не удивлён, — жмет плечами. — Мне страшно, Полька. Очень страшно.
— Ну, не загрызет же она тебя, в конце концов. Но ты должен извиниться, Гер. Это не дело так поступать, — чувство, что это я старшая сестра, и это бесит, но брата нужно подтолкнуть.
— Ладно, — он садится и кивком указывает на прикроватную тумбу. — Дай мне телефон.
Подаю ему в руки гаджет и встаю.
— Ты куда? — открыв телефонную книжку на экране, он поднимает взгляд.
— Хочу выйти, чтобы не слушать, как ты размазываешь нюни по динамику. Хочу сохранить твой образ в памяти, как мужественный и сильный, — подначиваю, но останавливаюсь.
— Нет, даже не вздумай. Ты переживешь этот кошмар вместе со мной, — встает и берет меня за руку, тащит к креслу и толкает. Мой зад плавно опускается на сиденье. Брат берет подкатывает стул на колесиках и садится напротив, нажав на вызов. Даже не догадывалась, что этот засранец настолько трусливый.
Лидка долго не отвечает, и вызов сбрасывается. Герман набирает снова и снова, пока подруга не отвечает спустя три пропущенных.
Брат ставит диалог на громкую связь, а я морщусь. Это довольно неприятно, будто я подслушиваю против их воли.
— Чего надо? — отвечает подруга довольно грубо, и это не удивительно, учитывая поступок носителя одной со мной ДНК.
— Ну, да, на другое приветствие я и не рассчитывал, — и его улыбка выглядит как-то уж слишком грустно.
— А чего ты ожидал?
— Прости, Лид, — он решается на эти слова, а я напрягаюсь сильнее.
Три, два, один… Пуск.
— Прости?! Ты просишь прощения после того, как повел себя, как последний мудак? Серьёзно, Герман? Знаешь, я много чего от тебя ждала, все твои глупые выходки всегда веселили меня, но, проклятье, ты унизил меня. И знаешь, мне глубоко плевать на то, что подумали в тот момент люди вокруг, когда я с пришибленным видом стояла посреди холла торгового центра. Меня больше всего выбесил тот факт, что после того, как ты поцеловал меня, вместо того, чтобы объясниться и отколоть очередную шуточку, ты просто кинул меня, бросив это ничтожное "пока!". Как я должна себя чувствовать? Простить тебя? Простить после того, как мы столько лет знакомы, и вдруг ты отнесся ко мне, как к гребаной собачонке, которая тебе вдруг стала не нужна!?
Лидку понесло, и я её прекрасно понимаю, но в какой-то момент её переклинило так, что Герман, бросив на меня задумчивый взгляд, сдвигает брови.
— Ли-и-и-ид! — тянет он, глядя в мои глаза. — А я чего-то не понял, ты ко мне что-то чувствуешь?
И подруга моментально заткнулась. Её громкое сопение я слышу довольно ясно и поджимаю губы, зная, что сейчас Герман начнёт колоть меня, а это не есть хорошо.
Приподнимаю зад с кресла, но он не даёт и усаживает обратно, предупреждающе качнув головой.
Твою мать!
— Чего молчишь?
— Я не обязана тебе отвечать! — Лидка естественно огрызается в ответ.
— Серьезно?… Значит, это правда, — он втягивает носом воздух, а я сжимаюсь под его взглядом. Единственное желание это спрятаться от него где-то. — И моя сестра, как настоящая подруга, даже не намекнула об этом, — качает головой снова, а я уже готовлюсь к тому, что моё бренное тело ждут адовы пытки в виде этих безумных щекоток. Брат всю мою жизнь так выпытывал из меня информацию. Ненавижу щекотки.
— Знаешь, что? Пошел ты к черту, Герман, вместе со своими умозаключениями!
Но брат даже не дает ей время, чтобы гордо сбросить вызов. Не проходит и доли секунды, как он отвечает.
— Твоя подруга сейчас передо мной. Передай ей и привет, детка, потому что сейчас я сначала займусь ей, а потом собираюсь добраться до тебя. И не дай бог ты заставишь меня нервничать, когда соберешься сбежать. Я найду тебя, Лид, найду в любом случае. И в твоих интересах подготовить самый красочный рассказ о том, какого черта вы обе молчали!
— А с чего бы мы должны были тебе рассказать, если ты сам не в состоянии допетрить?! — вырывается у меня довольно громко.
— Полька! — пищит со стоном подруга, а Герман сбрасывает вызов.
Он приподнимается со стула. А я не собираюсь ждать, когда его пальцы опустятся на мою нежную кожу, срываюсь с места. Чертов придурок гораздо быстрее меня и ловит уже на выходе. Оторвав от пола, делает несколько шагов назад, и кидает на кровать.
— Я шустрее.
— Даже не спорю, но не вздумай щекотать меня, болван! — кричу, отползая к подушкам.
— С чего бы? — он вроде бы удивляется, но не шевелится. — Ты подругу мне добровольно выдашь. Почему не сказала?
— Потому что ты должен был сам дойти до этого. Ты же знаешь, что не в моих правилах вмешиваться в чужие отношения.
— Хм, — он удивлён и садится на край кровати, где недавно сидела я. — Но могла бы хоть намекнуть.
— Да, но какой был бы интерес, если с намеком. Это ей нужно было намекать, а не мне. Ты мой брат, а она подруга, разбирайтесь сами.
— Тебе же не все равно?
— Конечно, нет! Но отношения, Гер, должны развиваться только между двумя, если появится третий, то это не отношения, а хрень собачья.
— Согласен. И как давно у неё это… чувства?
— Понятия не имею, — качаю головой, и это действительно правда. Я не знаю, с какого момента в ней вспыхнуло это всё. Может, она давно сохнет по брату, а, может, поняла это совсем недавно.
— Позвони ей.
— Зачем? — что-то подсказывает мне, что это не лучшая идея, но от Германа так просто не отделаешься.
— Ты должна помочь брату, и я должен знать, где она точно будет. Пора нам выяснить, что за чертовщина творится и с ней и со мной.
— Полагаю, что эта чертовщина называется — влюбленность.
— Ты сама проницательность, блин! — язвит он и кидает мне телефон. — Звони давай!
И я набираю подругу. Герман все это время находится рядом и даже не дает шанса обхитрить его. Благо, что разрешил не включать громкую связь. Лидке я говорю, что он рванул к ней домой, подруга вздыхает с облегчением, говоря, что она в магазине.
— Пусть побегает, наглая морда! — говорит она достаточно громко, чтобы услышал Гер. Он морщится в ответ и потирает руки.
— Её задница хоть и шикарна со всех ракурсов, но сегодня она точно получит пару смачных шлепков! — выдает брат, когда я нажимаю отбой.
— Уволь меня от подробностей ваших брачных игр, — затыкаю уши, чтобы не слышать этот пошлый бред.
Герман уезжает, а я остаюсь дома. Да, у меня были все карты в руках, и спокойно могла позвонить подруге и предупредить. Да, когда в отношениях участвует третий, это не совсем хорошо, но я же не участвую. Я просто делаю вид, что у меня вдруг сел телефон. В конце концов, им уже давно нужно было выяснить, что между ними происходит, ведь дружбой назвать это можно с сильной натяжкой.
То ли Венера в этот день была в Меркурии, то ли звезды сошлись в пентаграмму, но через час, когда родители были уже дома, а от Германа и Лидки так и не поступало новостей (а это значит, что переход на новый уровень идет полным ходом), к нам заявился Белов.
Я стою на пороге, распахнув дверь, а лицо Никиты сияет от радости.
— Чего я натворила?
— И тебе привет, — он делает шаг вперёд. — В каком смысле? — снимает куртку и проходит на кухню. Чувствует себя тут, как дома. Интересно, почему?
— Чего ж я такого натворила, что на меня сегодня снизошли гром и молнии господни в виде тебя?
— Я к Герману, он сказал, что скоро будет. Чаем угостишь?
— Наливай сам, у меня дел полно! — мама выходит на кухню, чтобы поприветствовать гостя. У нас всегда так было заведено. Мои близкие друзья и друзья брата чувствуют себя у нас дома действительно, как у себя. Родители знают их всех по именам.
— Никита, привет. Герман звонил, сказал, что ты придешь. Чай будешь?
— Мам, а он не обоссытся?
— Полина! — с укором одергивает меня мама, а Кит широко улыбается. — Ладно, я вас оставлю.
Маман ретируется с кухни, поняв, что лишние разговоры ей ни к чему. Я остаюсь с Китом наедине. И мне бы свалить в свою комнату, но желание позлорадствовать не отпускает, а становится сильнее.
— Где невесту потерял?
— Она дома. Ревнуешь? — его хитрый взгляд скользит по мне, и становится неприятно. — А как твой тату-пацан?
— Не называй его так. Это не твоё дело.
— Как и моя невеста не имеет к тебе никакого отношения, — он по-свойски открывает холодильник и достает банку пива.
— Согласна, тогда к чему эти душевные разговоры, правда? — разворачиваюсь, дав понять, что говорить нам больше не о чём.
— Он тебе не пара, Тополинка, — он говорит спокойно, будто имеет право указывать.
— Позволь уточнить, правильно ли я понимаю, ты решил, что можешь судить человека даже не зная его? Знаешь, Кит, я была о тебе лучшего мнения, — разворачиваюсь в проходе. Никита все ещё у холодильника и пьет своё пиво.
— Ты это и сама прекрасно понимаешь, — жмет плечами, уверенный в своей правоте.
— Я прекрасно понимаю лишь одно, Белов, я не хочу иметь с тобой ничего общего, — спокойно ставлю точку и разворачиваюсь, чтобы покинуть кухню. Но у парня, видимо, другие планы на этот счёт. Потому что в следующее мгновение он оказывается рядом со мной. Взяв за руку, разворачивает к себе. Его губы находят мои, но так неуклюже и по-свойски, что я отпихиваю его сразу же.
Я скучала по нему, да, это действительно так. В какой-то момент, стоило ему только появиться на пороге родительского дома, в голове пару раз мелькала мысль о том, что между нами ещё ничего не закончено. Но сейчас я прекрасно понимаю, что это не так.
Прикосновения его губ стали чужими, а сам Белов каким-то далеким призрачным силуэтом. Сейчас я уверена в том, что не ошиблась, когда сама же стала инициатором нашего расставания.
— Ты сбрендил, Кит, если решил, что у меня остались чувства к тебе, — голос напоминает шипение, но мне ни капли не стыдно за это. Как и за то, что я вытираю рукавом его поцелуй со своих губ. — У тебя есть невеста. Перестань делать глупости. Не разбивай девушке сердце, как мне.
И я ухожу, гордо подняв голову, а внутри всё клокочет от злости, от какой-то бешеной ярости. И я успокаиваюсь только после того, как оказываюсь в своей комнате.
Падаю на кровать, включаю телевизор и даю себе несколько спокойных минут, чтобы отдышаться.
Через десять минут в комнату врывается Герман.
— Что с твоим телефоном? — не церемонясь, он подходит к тумбочке, хватает мой гаджет и жмет на кнопку блокировки. — Ты нахрена его выключила.
А я и забыла совсем про это.
— Лидка до тебя дозвониться не может, мою трубку обрывает. Перезвони ей! — он кидает мобильник на кровать и смотрит на меня.
— Судя по сиянию морды твоего лица, её будто отполировали чьими-то губами.
— И не только морду лица! — подмигивает брат.
— Уйди отсюда, извращенец!
— Мама говорит, что ты с Беловым сцепилась. Чего ему надо?
— Это же твой друг, вот и спроси.
— Для начала, я хочу узнать у сестры, — он садится на стул, предварительно придвинув его за спинку.
— Мы никак не можем прийти к общему знаменателю во мнениях. Его величество не устраивает мой выбор, а моё величество мечтает неоднократно врезать ему сковородой.
— Той самой чугунной, которая у мамы в тумбе под раковиной? — уточняет Гер.
— Так точно, — киваю я.
— К черту его пошли. Для того, чтобы заботиться от твоей тонкой душевной организации есть я, его вся эта хрень не касается вообще никаким боком. Хочешь, я ему подробно объясню, чтобы он понял?
— Заманчивое предложение, но нет, спасибо. Если мне понадобятся твои услуги вышибалы лишнего дерьма из человека, я свистну.
— Свисти, — кивает брат. — Я всегда рядом, ты же знаешь.
— Знаю.
— И позвони Лидке, пока она не подняла МЧС на твои поиски, — Герман поднимает руку, наклоняется и треплет меня по макушке, как в детстве. — Прорвемся, систер.
— Всё, проваливай из моей комнаты, — уворачиваюсь от внезапного проявления чувств.
Телефон как раз включается, и я звоню подруге.
После пары минут криков и упреков о том, какого хрена я недоступна, она сообщает о том, что Герман её нашёл. А дальше довольно скромные подробности о разговоре, который состоялся между ними.
— Так между вами теперь что-то посерьёзнее, чем эти идиотские шуточки?
— Не знаю, Поль. Я не хочу загадывать. Герман извинился, и этот долгий разговор о том, что между нами происходит, от части расставил все по своим местам. Но мы не стали загадывать. Теперь я уверена в том, что не только я чувствую что-то гораздо большее, чем просто дружба. И, пожалуй, это главное.
— Думаю, да. Пусть всё идет так, как оно должно быть. Кривая к чему-нибудь выведет.
— Да уж! — она смеётся. — Наша "кривая" настолько кривая, что мне уже становится страшно.
— Прорвемся, — цитирую брата.
А потом наш разговор переходит к теме мудоЛеши и возврата моих вещей из его квартиры. Лидка предлагает встретиться и проверить дома ли он именно сейчас. События этого дня явно располагают к тому, чтобы совершить ещё какую-то глупость. И я с ней даже согласна.
Около восьми вечера мы обе стоим перед моим бывшим "домом" и пялимся на темные окна моей бывшей квартиры.
— Кажется, его нет, — говорю подруге.
— Но это не значит, что он не заявится с минуты на минуту.
— Но, может, стоит рискнуть?
— Я на стрёме, — она вздыхает от безысходности, и я достаю ключи, которые оставила у себя, когда уходила.
Я додумалась взять с собой спортивную сумку, поэтому уверенно вошла в темную квартиру. Лидка осталась на улице и если что, сразу же позвонит.
Не включая свет, прошла в спальню и распахнула шкаф. Несколько футболок тут упали с полок, и до меня доходит, что их кто-то уже носил.
— Фу, какая мерзость! — отпихиваю их ногой в сторону.
В сумку летит всё, что было только мое, и что ещё не успели надеть ни одна из его шалав. Да как у него вообще ума хватило дать мои футболки одной из своих… этих.
Свои любимые джинсы я узнала наощупь. Мягкая ткань черного цвета с диагональными параллельными швами на бедрах. Они хоть и старенькие и затертые, но сидят на мне просто идеально. И до какой же степени нужно было меня вывести, чтобы я оставила их на растерзание этому идиоту.
Телефон коротко сигналит, и я разблокирую экран.
«Вали оттуда!» — сообщение от Лидки.
Я кучей сметаю все оставшиеся вещи и выскакиваю из квартиры. Поднимаюсь на этаж выше и становлюсь свидетельницей довольно откровенного разговора. Женский голос кажется мне знакомым, но от волнения я так и не смогла узнать его, а подглядывать было рискованно.
На улицу вылетаю едва дыша.
— Успела? — Лидка выныривает из кустов настолько неожиданно, что я вздрагиваю.
— Успела, — мой рот расплывается в улыбке, и я поднимаю вверх добычу в виде сумки полной моих вещей.
Ключи вышвыриваю в кусты по дороге к дому, они точно уже не пригодятся.
И вот теперь действительно во всех аспектах моей жизни поставлена точка. Я забрала свою одежду от Лешки, то есть обрубила действительно все хвосты. Отправила в пеший тур Белова, который всё никак не угомонится. Нашла неплохую работу. Кажется, пристроила подругу в нужные руки.
Дело за малым, разобраться с тем, что же всё-таки такое интересное происходит между мной и Демьяном?!
Глава 13. Демьян
Целых две недели у меня уходит на то, чтобы снова наладить работу в баре, пусть даже всего лишь на несколько месяцев. И ровно две недели прошло с того дня, как я видел Полину в клубе. Я до сих пор помню её движения, прокручиваю их в памяти, как что-то светлое, за что можно схватиться, когда станет совсем туго. Помню, как прыгали её кудряшки по дебильную попсу, и не могу сдержать улыбку.
За эти две недели она ни разу не позвонила. Странно. Я почему-то думал, что девушка не заставит себя долго ждать.
— Да, — она отзывается в трубке, а я опираюсь локтями на стойку и делаю звук на телевизоре тише. Время чуть за полдень, а это значит, что у неё обед.
— Это даже странно, что за две недели ты ни разу не позвонила, — улыбаюсь, услышав, как томно она вздохнула. — Испугалась?
— С чего бы мне испугаться? — её голос спокоен, но всё же слышу небольшое волнение.
— Моего предложения.
— Если бы это было предложение руки и сердца, то, да, я бы реально усомнилась в твоей адекватности, а так… нет.
— Или ты чувствуешь себя неловко из-за того, что я видел тебя в клубе? Лидка ведь рассказала, что я там был, — и я смеюсь потому, что девушка стонет в ответ.
— Дем, я не… Слушай, давай сделаем вид, что ты меня там не видел.
— А чего ты стыдишься, я не понимаю? Мне очень даже понравилось смотреть на то, как ты сходишь с ума на танцполе.
— Ну, ты же понимаешь, что я не знала, что ты был там?
— А если бы знала, то это что-то изменило? — разговор становится интереснее.
И она замолкает на несколько секунд.
— Уверен, что нет.
— Я стараюсь быть более сдержанной и отрываюсь тогда, когда знаю, что в клубе нет знакомых.
— Это твои дурачки бывшие так встряхнули твой мозг? Ты не сделала ничего такого, за что должна стыдиться.
Она снова молчит, а я продолжаю.
— Знаешь, а ты чертовски сексуальная, когда думаешь, что за тобой не наблюдают.
— Ты на работе? — спрашивает Полина, но меня не проведешь.
— Не-не-не, — качаю головой. — Не спрыгивай с темы. Ты где сейчас?
— Все там же.
— Но у тебя же обед.
— Да, и мне безумно жаль, что твой бар так далеко от библиотеки. Я бы с удовольствием заскочила к тебе на чашку кофе и хот-дог.
— Да, вот чем-чем, а хот-догами я могу хвастаться бесконечно, — киваю в ответ, краем глаза наблюдая за игрой по телику.
— Что ты добавляешь туда, что они такие вкусные?
— Секретный ингредиент, — причмокиваю для красочности.
— Немножко твоей развращенной натуры? — и она сама выводит наш разговор в другое русло, будто намекает на то, что нужно сменить тему. Хоть и делает это не специально.
— Нет, — смеюсь в ответ. — Это я оставлю только для тебя.
— Спасибо, вот именно этого в моей жизни и не хватало.
— На сегодня есть планы?
— У тебя, по всей видимости, да. И на меня тоже.
— Сегодня ты выходишь в смену со мной.
— Что по оплате?
— А ты не промах, девочка! — охаю в ответ и снова смеюсь. — Предлагаю стандартную ставку бармена, но сдельную. Сколько часов отработала, столько и получила.
— Согласна, — ей не нужно время, чтобы подумать, Полина соглашается тут же.
— Договорились, Котлетка. А если ты покажешь мне свое единственное тату, то я дам выплачу тебе премию.
— И без премии проживу, — улыбка в его голосе проникает под кожу, запустив процессы.
— Жаль. Я бы хотел посмотреть на столь личное и сокровенное.
— Все сокровенное и личное ты даже пощупать успел.
— С этим не поспоришь, красотка, — в бар заходят двое работяг и машут рукой на столик. Они постоянные посетители в обеденный перерыв, и мне достаточно жеста, чтобы понять, что они будут заказывать. Всё, как обычно — два кофе, два бургера. Мой бар не приспособлен для обедов офисных сотрудников, но этим парням нравится моё заведение. Это одни из тех немногих, кто не даёт мне пасть еще ниже. — Уже не терпится увидеть тебя.
— Взаимно. Тогда до вечера?
— Жду в восемь.
Вот так просто. Всё достаточно прозрачно. Мне не нужно строить планов, продумывать, потому что всё происходит само собой.
Полинка мне нравится. Привлекает тем, что она настолько непредсказуемая, что в следующую секунду вся наша ситуация или диалог может свернуть в совершенно противоположном направлении. Впервые, за всё время, мне действительно легко. Меня ничего не тревожит и ничего не смущает. Ничего не гложет и не злит.
Ближе к вечеру в бар заявляются два «брата-акробата» — мои друзья. Только их тут и не хватает. Скоро придет Поля, и мне совсем не хочется, чтобы эти идиоты познакомились с ней. Не дай бог ляпнут чего-нибудь.
Но они не задерживаются. Выпивают по пиву и уходят в клуб. А через полчаса в бар входит блондинка.
Сегодня на ней потертые черные джинсы, футболка,и судя по размеру она принадлежит брату. Они снимает ярко-синюю короткую куртку. Её кудряшки лежат в полнейшем беспорядке, но мне определённо нравится, как она выглядит сейчас. Пожалуй, даже больше, чем тот её официальный стиль. Единственное, что остаётся неизменным, яркая помада. И сегодня её губы накрашены темной бордовым цветом.
Шестеро посетителей тут же оборачиваются, стоит ей только открыть рот.
— Подмога прибыла, шеф! — она широко улыбается, поймав мой взгляд, и идёт к бару. — Куда это можно положить? — взглядом указывает на куртку, которую прижимает к груди.
Киваю в сторону двери в кабинет.
— Брось там, хватай фартук с вешалки, и я покажу фронт работы.
— Кстати, — кричит она из каморки. — Я позвонила Лидке и попросила парочке друзей свистнуть о том, что в городе есть неплохой бар.
— Я свистел всем и всюду, не помогает, — кричу в ответ.
— Ну, для начала, сделай музыку погромче. Чтобы с улицы было слышно, — она выходит ко мне, но без фартука.
— Где спецодежда? — киваю и указываю взглядом в район груди, которую ни черта не разглядеть через этот мешок.
— Герман пожертвовал свою. Я стащила его футболку, чтобы не испоганить свои. С моим везением я точно что-нибудь пролью. Ну! — она встает рядом и ударяет ладонями о столешницу. — Что нужно делать?
— Для начала, расскажи о себе, — поворачиваюсь к ней боком и опираюсь о стойку.
В бар входят ещё двое, и наш разговор переносится.
— Разливное есть? — эти новенькие, и я их раньше не видел.
— Есть, — киваю и перечисляю марки. Жду, пока они выберут. Беру стаканы. Парням на вид лет под сорок, но выглядят они довольно прилично, в сравнении с теми, кто постоянно здесь бывает.
— Давай я.
— Знаешь, как пользоваться? — показываю на рычаги автомата.
— Разберусь, — она непозволительно долго смотрит в мои глаза и, улыбнувшись, подмигивает. Берет две подставки, кладет их перед посетителями. Два стакана уже стоят у машины. — Парни, а орешки, чипсы? — спрашивает она. И ведет себя так, будто работает тут уже давно.
— Не, только пиво, — говорит один.
— Тут прикольно. Почему мы не слышали про это место? — говорит второй. — Крылышки есть?
Полина вопросительно смотрит на меня.
— Оформим, — киваю и иду на небольшую кухню, где уже час как работает фритюрница. Забрасываю заготовки и, когда выхожу в зал, вижу, что к парням присоединились ещё две девушки.
Котлетка уже вовсю орудует бокалами, наливая девчонкам легкое пиво из бутылок. Они о чем-то болтают и смеются. Парни переселились на угловой столик с диванчиками.
— Советую к пиву брутальные чипсы, — она не обращает на меня внимание. Отношу заказ за столик.
— Еще что-нибудь? — спрашиваю у парней, подслушивая болтовню Поли.
— Есть вопрос, — говорит один. — Друзей позвали. Можно ли попросить телик слегка повернуть и чуть звук прибавить. Там сейчас как раз "Нашествие" по музыкальному каналу?
— Не вопрос, — киваю я, а в душе ликую от такой удачи. Оглядываюсь на Котлетку. Может, она мой талисман?
Тем временем, блондинка достает с нижних полок две упаковки с черными чипсами, легко раскрывает пакет и пересыпает их в специальную тару. Девчонки берут бокалы, блюдо и спешат за столик, поблагодарив девушку. В приветствие киваю им, когда оказываюсь рядом.
Разворачиваю телевизор и чуть прибавляю звук. Все четверо благодарят, вскинув руки.
— Ты благоприятно влияешь на мой бар, — говорю Полине, доставая ещё несколько бокалов для пива на случай прихода еще гостей. — И почему я не догадался позвать тебя раньше?
Она поворачивается, и кладет локти на стойку, оказываясь к ней спиной, от чего ткань футболки натягивается на груди, и я не отказываю себе в удовольствии запечатлеть этот момент в памяти.
— Это все харизма, Дем. У тебя есть талант соблазнять, а у меня, по ходу, работать барменом.
— Это не талант, а природное обаяние. Кстати, ты тоже запросто можешь завладеть внимаем любого мужчины, просто начинаешь стесняться и вести себя как-то очень странно.
— Это как? — она заинтересовано смотрит на меня.
— Как девственница на выданье, — отвечаю ей.
— Дем, ещё два! — кричит один из постоянных посетителей, и я беру два бокала, чтобы налить них темное пиво.
— Я не веду себя, как девственница, — она обижается, но это выглядит наигранно.
— Я верю, — один бокал наполнен на половину. — Но не всегда.
— В смысле?
— Тогда в библиотеке ты была совсем другой.
— Прелюдия раскрепощает. Хотя, да, я не спорю, что то, что вытворял ты, было самым ярким впечатлением за всю мою сексуальную жизнь, — отвечает блондинка, а стакан выскальзывает у меня из рук.
— Дьявол! — громко ругаюсь и беру ещё один. — Убирать будешь ты!
— Почему это? — возмущается она.
— Потому что ты виновата, — девушка вздыхает, берет тряпку и приседает, чтобы затереть пиво на полу.
— В том, что не умею в нужное время держать язык за зубами?
— Нет, в том, что даже в этом потрепанном шмотье выглядишь безумно сексуально, и я не могу совладать с собственными руками.
— А руки то здесь причем? Обычно, голова отвечает за эмоции, — она отжимает тряпку в небольшой тазик.
— Потому что мои руки сейчас с большим удовольствием залезли бы в твои трусики, а не держали бы этот бокал.
Поля на миг замирает, а я довольно улыбаюсь.
— Черт, Демьян! — закончив, она кидает тряпку в тазик и выпрямляется.
— Секунду! — прерываю ее, подняв указательный палец. Отношу пиво мужчинам и возвращаюсь. — Продолжаем разговор. Слушаю тебя.
— Ты совсем не стесняешься говорить это? — в этот момент заходит ещё одна небольшая компания молодых людей: три девушки и два парня, которым около двадцати.
— Я же говорил, что отсюда музло орёт! — говорит один. Вся компания сразу направляется к диванчикам, а этот парень подходит к стойке и делает заказ.
Мы с Полиной начинаем готовить. С меня две порции крылышек, а Поля уже налила пиво, поставила бутылки минералки и ждет меня. Ловко и быстро. Разговор был прерван, но мы снова возвращаемся к нему.
— А почему я должен стесняться говорить то, что тебе нравится?
— Почему ты решил, что мне это нравится? — она щурится. Похоже, что наша сделка все-таки заключена, и блондинка выводит меня на ту самую тему, которая так ей интересна. Делаю шаг вперёд, оказавшись совсем близко. Настолько, что чувствую едва заметный аромат туалетной воды "Lacoste", которую предпочитаю сам.
— Я это знаю, Котлетка, — говорю уверенно, наклонившись к ней. Затем выпрямляюсь и делаю пару шагов назад. — Любой нормальный парень видит, как реагирует девушка, и знает, что можно говорить, а что нет. Это своего рода пограничные войска на территории женского либидо.
— То есть, ты запросто можешь понять, какие фразы могут выбесить меня, а какие привлечь? И как ты понял, что эти пошлые шуточки меня привлекают?
— С чего ты решила, что это шуточки? — хмурюсь. В бар входят ещё трое. На этот раз девчонки. Они выглядят, как молодые неформалы, фанатеющие от крутого русского рока. Заметив экран, они тут же занимают ещё один столик с диванчиком. А я не могу поверить в такую удачу. — Ты душу кому-то продала, я не понял? — мой голос хрипит, и я счастлив. Нет, правда, я действительно счастлив. — Откуда они все берутся?
— Я же говорила, просто музыку нужно сделать погромче… — она жмет плечами, будто это что-то простое, что лежало на поверхности, но так и не дошло до меня. Но, нет, моя удача явно в ней, а не в громкости "Нашествия" по телевизору.
— Это не шуточки, Котлетка, — снова перевожу на неё взгляд и мысленно уже раздеваю её, представляя какая она под всем этим тряпьем. — Тебе я говорю то, что думаю и в чем точно уверен.
Она щурится и смотрит внимательно. То ли пытается уловить лживую и притворную мимику, то ли она пытается сделать какие-то выводы.
— Не смотри на меня так, словно я сказал что-то дурацкое. Я говорю чистую правду. И, кстати, если бы твои бывшие парни не были слепыми идиотами, то сразу бы поняли, какой бриллиант им достался.
— Ох! — она притворно закатывает глаза и очень громко стонет. — Боже, твоя лесть настолько сладка, что я переживаю за сохранность своей задницы, — а я смеюсь, понимая, что снова вернулась та самая Поля, которая в один дождливый вечер оказалась в моем баре.
— И что угрожает такой прелестной заднице? — я даже делаю шаг в сторону, чтобы оценить вид сзади.
— Боюсь, что она вот-вот слипнется.
И теперь я смеюсь в голос.
— Ты прелестна, Котлетка.
— Я в курсе, — Полина кивает.
— Во мне вдруг проснулась дикая потребность тебя поцеловать, — и меня удивляет, что сейчас она не смущается. Скорее, ждёт. — Разрешишь?
— Можно подумать, что ты когда-то спрашивал, — дергает плечом, а я беру её за запястье и дергаю на себя. Пальцы зарываются в мягкие кудряшки, скользнув по щеке, и мои губы касаются её.
Сдерживаю желание сжать её волосы в кулак и притянуть к себе ещё ближе. Наш поцелуй совсем невинный лишь несколько секунд, и она размыкает губы, впуская меня. Терять такую возможность? Да я идиот, что ли? Проникаю языком в её рот. Поля приподнимается на носочки, и я оказываюсь в кольце её рук. Она тянется ко мне, выгибается, как кошка. Губы сминают мои в слишком ласковом поцелуе. Здесь нет животной страсти. Я чувствую какое-то липкое и приятное тепло, будто нырнул в котел с сиропом. Это ощущение окутывает, проникает в каждую клетку одновременно. Пропитывает меня.
Слышу скромное покашливание и выныриваю из личного VIP-рая.
— Ребят, ну, вы бы номер сняли, что ли, — говорит одна из посетительниц и весело смеётся. Фраза до ужаса банальна, но она разряжает обстановку и слегка тушит разгоревшийся пожар.
Полина прячет лицо, утыкаясь носом в мою грудь.
— Учу девушку целоваться, — широко улыбаюсь хохотушке. — Моя красавица стесняется, — за затылок притягиваю голову Поли ещё ближе к себе, как тогда на открытии "Презервативной". И эта засранка снова чихает в футболку.
— Извини, — шмыгает носом и все-таки отходит, а на моей футболке опять красуется пятно от слюней.
— Это уже не смешно.
— У меня аллергия на близкое общение.
— Не заметил, когда секунду назад мой язык был у тебя во рту, — и она не краснеет, не смущается. Но меня на секунду пугает этот хитрый взгляд.
— Повторить? — она поворачивается к девушке.
— Да, два раза, если не затруднит. К нам сейчас ещё народ подтянется.
— Отлично, будет сделано.
И мы готовим повтор, совершенно не зацикливаясь на поцелуе, хотя мне очень хочется продолжить наш разговор. По всей видимости, не мне одному.
— Почему с каким-то парнем девушка может чувствовать себя раскрепощенно, а каким-то нет? Это зависит от самого парня или тараканов девушки? — она продолжает наливать светлое пиво в бокалы, пока снова достаю посуду.
— И то и другое. Если у парня хватает ума, чтобы принять девушку такой, какая она есть, то все будет отлично. А если он будет стараться вылепить жалкое подобие того, что он хочет видеть рядом, то получит закомплексованную малышку, вечно недовольную всем и вся.
— Хм, согласна. Но как же с знаменитым «нужно подстраиваться друг под друга»?
— Поль, это не значит изменить девушку, это совсем другое. Подстраиваться под привычки друг друга, уступать в ссоре, любить… а не ломать внутреннее «я».
Она поворачивается и несколько долгих секунд смотрит на меня.
— Почему же ты такой идеальный до сих пор один?
— Потому что любили не меня, — отвечаю не задумываясь, и плевать как она расшифрует данное высказывание. Может быть, поймет, что я говорю про деньги, а может и нет. Но она не уточняет, и меня это устраивает.
— Так, слушай, — она снова возвращается к главной теме разговора, — Вернемся к тому, с чего начали на открытии «Презишной»… «Презервативной», — машинально исправляется. — Что ты имел в виду, когда говорил, что можешь доказать?
— Хм, ну, на данный момент я уверен в том, что знаю, как минимум, о семи эрогенных точках на твоем теле, — в паху начинает ныть, и это совсем не вовремя. Теперь я начинаю жалеть о том, что сегодня бар популярен.
— Шутишь? — её милый ротик слегка приоткрывается, и из моей груди вырывается стон.
Ну почему сегодня столько народу тут? Я бы с большим удовольствием снова занялся её губами и всем остальным. Похоже, что и сама она совсем не против.
— Нет, — дернув бровью, недовольный тем, что она мне не верит, подхожу к ней.
— Собрался показать? — она немного отклоняется, чтобы увеличить расстояние между нами, но не отходит.
— Да, но только те, о которых ты сама не знаешь, и, поверь, они совсем невинны для этой ситуации.
— Л-ладно, — она заикается, и я усмехаюсь. Волнуется. — Что мне нужно делать?
— Просто стой, — слегка дернув её за локоть, ловко разворачиваю лицом к залу. Она упирается грудью о стойку, а я встаю сзади непозволительно близко. — Первая, — мой голос слегка хрипит, когда я наклоняюсь к её уху. Поднимаю сзади футболку, но лишь на несколько сантиметров, чтобы оголить поясницу, и царапаю ямочки Венеры.
Поля напрягается, и её попка прижимается ко мне сильнее.
— Ох, черт! Я даже не догадывалась, — она смеется. — Как круто!
— Стой! — останавливаю, когда она хочет повернуться. — Вторая, — ныряю под футболку второй рукой, и легким движением с двух сторон, обхватывая её талию, веду ладони вверх до ребер.
Она машинально приподнимает руки, словно хочет потянуться, а я веду ещё чуть выше.
— Бог ты мой! — стонет снова.
Я опускаю руки, поправив её футболку, и спускаю их ниже. Изгиб её попки явно слеплен для моих ладоней, поэтому слегка погладив оба очаровательных полушария, сжимаю их пальцами чуть снизу.
Полина, взвизгнув, подпрыгивает. Я тоже отскакиваю и смеюсь над её реакцией. Несколько человек обращают на нас внимание.
— Третья!
— Я могу с уверенностью сказать, парень, что ты просто сокровище. И как это всё происходит? Тайные знания и умения передаются из поколения в поколение? — она поворачивается.
— Ага, — киваю со смешком. — Ну, знаешь, от отца к сыну и всё такое.
— Издеваешься?
— Конечно, — киваю и широко улыбаюсь.
Бар мы закрываем чуть раньше положенного времени, потому что народ разошелся, и я был уверен в том, что новых посетителей уже не будет. Естественно, как любой нормальный парень, я надеялся на продолжение, но у нас довольно странные отношения, поэтому даже намекать на это не стал.
— Есть планы на завтра? — такси уже ждет её, но она поворачивается с вопросом.
— Если у тебя есть что предложить, я только «за».
— Отлично, — она садится в машину, и это довольно странно. — Значит, завтра, ты идешь со мной на закрытый показ в «Презервативную», — она захлопывает дверь, подмигнув напоследок, оставив меня посреди улицы с открытым ртом.
Вот же хитрая задница!
Глава 14. Демьян
Уже дома иду в душ, попутно скидывая с себя шмотки прямо на пол. Кого волнует порядок в этих квадратных метрах? Меня точно нет.
Часы на прикроватной тумбе ярко отсвечивают два часа ночи, а сна ни в одном глазу. Перекатываюсь с одного бока на другой и никак не могу успокоиться. То ли во мне кипит неудовлетворенное желание, то ли это жужжащий рой мыслей о Полине.
— Твою мать! — простонав, с размаху сбрасываю на пол подушку, взяв соседнюю. Прохладный хлопок наволочки слегка остужает, но ненадолго.
Беру телефон в руки, чтобы покопаться в сети раз уж все равно не могу уснуть, и включаю телевизор.
«А что на счет остальных точек?» — от неё было сообщение ещё полчаса назад, но я не слышал, потому что совершенно забыл, что выключил звук ещё в баре.
«Хочешь узнать или проверить меня?» — отправляю, добавив подмигивающий смайлик.
«Мне кажется, что ты уже все доказал» — она «смеется» в ответ.
«Есть девушка, которая хочет узнать о своем теле чуть больше, чем знает уже сейчас…» — отправляю.
«И есть самые наглые пальцы и рот…» — продолжает она, а моя рожа сейчас треснет от улыбки. Устраиваюсь поудобнее, перехватив телефон.
«Есть уравнение. Как его решить?»
«Для начала найти все неизвестные»
«И каким образом можно это сделать»
«Уменьшить расстояние»
Соглашаюсь и киваю в пустоту. Я бы с удовольствием сократил между нами расстояние прямо сейчас, и желательно несколько раз и погромче. Но…
«Решим эту задачку завтра?» — и я даже не задумываюсь над тем, как это выглядит со стороны.
«Почему бы и да» — отвечает и ставит в конце дебильный смайлик смущенной обезьянки.
«Что это значит?» — такой же смайл ставлю в конце.
«Ну, вообще-то, я стесняюсь. Не просто, знаешь ли, вести себя вот так, да ещё и с таким неформалом, как ты»
«Бедная овечка попалась в лапы волка» — и отправляю «ржущий» смайл.
«Отличная идея для ещё одной тату»
Обычная переписка, которая длится лишь несколько минут, как будто расслабляет. И я уже жду завтрашнего дня, потому что так и не понял, к чему мы, все-таки, пришли. От того и интереснее.
Полина тем и привлекательна, что мне нужно прогибаться или корчить из себя того, кем я не являюсь. Мне фактически даже не нужно думать перед тем, как что-то сказать. Я отвечаю машинально. Говорю прямо, что чувствую, не боясь задеть её чувства. По крайней мере, я ещё ни разу этого не сделал, судя по тому, что наши отношения переходят с одного уровня на другой с дикой скоростью.
Блондинка словно с рождения настроена конкретно на мою волну, наверное, поэтому мне с ней так легко.
На следующий день я разгребаюсь со всем, что накопилось по делам и планам. В бар привозят бочонки с пивом и несколько ящиков бутылочного. И на самом деле это огромная удача, что в последнюю минуту мне удаётся найти ещё одного поставщика, и расторгнуть договор с прежним.
Я с нетерпением жду вечера и встречи с Полиной и веселья, которое ждет меня на каком-то закрытом мероприятии в «Презишной». Замечательно, мать вашу. До сих пор не понимаю, как я умудрился на все это подписаться!? Но, на самом деле, моя жизнь стала гораздо веселее, и это ли не кайф?
Она звонит около пяти часов. Народу баре пока нет, что не удивительно. Начинаю подозревать, что все-таки Полина, как «кроличья лапка» для «Утки».
— Я уже начал подозревать, что ты решила найти другого сопровождающего, — отвечаю ей, приняв вызов.
— Как я могу лишить остальных возможности пасть пластом от зависти, что рядом со мной такой мужчина, — она слишком убедительна, и я верю каждому слову. Да, вот такой вот я слабак.
— У моего и без того раздутого эго сегодня праздник?
— У твоего раздутого эго всегда праздник, насколько я успела заметить со дня нашего знакомства, — она веселит меня, причем даже не понимает, насколько легко и просто у неё это получается.
— Так что там с показом? — я все ещё надеюсь, что это безобразие отменится, но моим мечтам не суждено сбыться.
— Мы едем к шести.
— Форма одежды?
— Парадно-сексуальная.
— Это как, — подавляю смешок. — Без трусов, но в брендовых джинсах?
— Что-то вроде этого. Я понятия не имею, кого пригласила Лидка, и что там вообще будет, но мне действительно плевать на это, если ты будешь без белья и в тех самых потертых «Mustang»? что были на тебе в день открытия.
— Ох! — не могу удержаться от удивленного возгласа. А девочка то знает толк в шмотках. Кто бы мог подумать. — Оказывается, я очень даже недооценил тебя.
— Мне все это говорят, — в ее голосе сквозит удовольствие и улыбка. — Я девушка — загадка.
— Кто бы сомневался в этом, — смеюсь, а в голову уже приходит план, как удивить её примерно так же сильно, как она меня сейчас.
— Знаешь, мысль о том, что ты будешь без трусов, пугает меня.
— Чем же? — блин, Поля, помолчи уже и заканчивай этот разговор, иначе мое лицо точно треснет от этой блаженной и очень дебильной улыбки. Правда! После знакомства с ней, кажется, мой рот вообще начал жить своей жизнью.
Мы договариваемся о встрече у небольшого ночного клуба, о котором я раньше не слышал. После звоню Семену с просьбой подменить меня в баре на несколько часов. Естественно, он соглашается, подбив на это ещё и Рому. Еду домой, чтобы переодеться и подготовить сюрприз для блондинки.
Около шести паркую машину и уже вижу Полину у входа. Девушка болтает с кем-то по телефону и поворачивается, когда я уже совсем близко. Небольшая невзрачная вывеска со стрелкой вниз мигает так же тускло, как и моя. Само заведение располагается в подвале дома. Насколько я знаю, здесь только офисы. Да и вокруг в основном не жилые дома. М-да, не самое лучшее место для клуба, пусть и небольшого. Почему-то я думал, что показ будет именно в магазине, а может и Полина неправильно поняла. Но сейчас это уже не важно.
Её глаза распахиваются от удивления. Не знаю, с кем она говорит, но собеседнику явно не везёт.
— Перезвоню, — бормочет она и отключается, и всё это не сводя с меня взгляда. — Дем, ты в курсе, что твоя верхняя губа облысела?
Да, я сбрил свою гордость.
В какой-то период в моей жизни стало скучно, и я отрастил эти усики, сделав, таким образом, достаточно яркий акцент на своей внешности. А мне нравится привлекать внимание. Но должен же был наступить и другой период, когда эта мохнатка надоест. И подумал, почему бы и сегодня.
Я улыбаюсь на её высказывание.
— Зато теперь ты не будешь думать о том, что они будут щекотать, — приобнимаю её за талию, открыв дверь, и пропускаю вперёд.
— Я об этом и не думала, — качает она головой.
— Естественно, потому что мой рот пока ещё не был там, где должно быть щекотно.
Она моментально краснеет.
— Что? — а голос хрипит. — Ты же не имеешь в виду…
— Имею, детка! — улыбаюсь снова. — Это я и имею в виду.
И мне нравится, что именно от этого намека она краснеет. И меня привлекает то, что я могу подарить ей. Новые ощущения, которые она никогда, а в этом я уверен, ещё не испытывала. Это, как покорение новой территории. Я завоеватель, мать вашу!
У раздевалки достаточно много народу, и я понятия не имею, кто все эти люди. Но позже вижу два знакомых лица. Лида встречает на входе в зал, а Герман помогает гостям занять свои места. И, кажется, между этими двумя что-то изменилось.
— Приветствую, — парень протягивает мне руку. Жму в ответ. — Твои усы мигрировали в теплые края?
— Здаров! Осень, — жму плечами. — Они собираются стаей и клином летят на юга, громко улюлюкая на прощание… Ты в курсе, что тут будет? Я согласился на свой страх и риск, — может быть, он знает хоть что-то.
— Чувак, я понятия не имею, а от этих двух ни черта не добьешься, — он хихикает и кивает на сестру. — У вас первый ряд в конце. Мы сидим рядом, — он кивает в зал.
Первым рядом оказываются четыре стула прямо напротив небольшого импровизированного подиума. То есть, модель идет практически нам навстречу, а потом перед нами разворачивается и чешет обратно за небольшие ширмы и в подсобку. Мне становится все страшнее.
Полагаю, что ещё два стула для Лиды и Германа.
Мы садимся, оставив два пустых места рядом.
— Я очень надеюсь на то, что в показе будут участвовать горячие цыпочки в бикини, — на что Полина молчит, делая вид, что рассматривает присутствующих. Выгибаю бровь, вопросительно глядя на неё, и у меня закрадываются сомнения. Может, сбежать сейчас, пока не стало совсем плохо?
Лида встречает каждого. Как ни странно, в зале полно девушек и женщин. Точнее, я бы сказал, что их преобладающее большинство. Но и есть трое парней. Я успеваю отметить, что парни обычные, но повадки явно намекают на нетрадиционную сексуальную ориентацию. Один даже чуть дольше задерживает на мне взгляд.
Через двадцать минут, когда и Лидка комментирует отсутствие растительности под моим носом, свет гаснет, и загораются яркие прожектора. Как они вообще умудрились тут это все организовать?
Из колонок у ширмы начинает играть ритмичная музыка. Лидка встает и небольшой речью начинает показ… Интим-костюмов для мужчин! Того, что всегда в дефиците в секс-шопах! И это цитата.
Твою ж…!
— Итак, шоу начинается, — хихикает Полина. — Готовьтесь к переизбытку пенисов! — она чуть съезжает на стуле, когда на подиум выходит первая… первый… модель.
И этот «модель» идет прямо на нас с совершенно безучастным лицом.
— Как ты нашла этих парней? — рычит Герман. — Кто вообще в здравом уме согласится напялить на себя костюм копа?… А это что там, полосатое? Жезл?
Полина хрюкает.
— Ну, привет, человек-жезл! — говорит она и стонет в кулак. Её лицо краснеет, но не от смущения, а от смеха. Она пытается давить его, но выходит очень плохо.
— Заткнитесь все! — шипит Лида, чуть склонившись. Лично я молчу и наблюдаю за тем, как практически на уровне моего лба продефилировал полосатый «жезл».
Нет, реально, я не заметил больше ничего! Я просто охреневаю от того, на что подписался!
«Жезл», тормознув на секунду перед нашим взором, разворачивается и уходит в сторону ширм. На смену ему выходит… Кто это? Троль? Лесной фей с волшебной «палочкой»?
— Ах вот он какой, костюм тирольца? — Полина читает мои мысли. — А в чехольчике дудочка? Господи боже, — из её глаз хлещут слезы.
— Слушай, у тебя явно пунктик на «жезлах» и «дудочках», — я говорю тихо, наклоняя к ней.
— Ты без белья? — она наклоняется ко мне и отвечает так же тихо.
— Хочешь сказать, природный магнетизм моего члена на тебя так действует?
— Определенно, — кивает она, подняв на меня взгляд.
Если бы мы были одни, я бы уже занимался ею в той самой подсобке. После её слов, мой член дёргается в штанах, слишком эмоционально отреагировав на слова.
— Потому что я не могу больше найти ни одной причины, почему меня разрывает на части, — она прикрывает рот рекламным буклетом, который где-то откопала.
— А эти? — и мы оба поворачиваемся, встречая взглядом классический хоботок с ушами.
— Святые небеса, ему нужна газонокосилка! — она наклоняется ко мне ещё ближе. — Ты видел эту поросль?
— Знаешь, спрашивать парня о члене другого парня, не самая лучшая идея. Я за всю свою жизнь столько членов не видел.
После этого я уже не обращаю внимания на бесконечные «хоботки», смотрел лишь на костюмы, делая вид, что я участвую в этом.
Как только показ закончился, а по подиуму прошла целая батарея членов в разных чехольчиках, и мне заплохело, включился свет. Мне снова прилетел многозначительный взгляд о того же парня-гея.
Лидка поднялась и поблагодарила всех за присутствие. Далее предлагались шампанское и закуски.
— Это было самое безумное мероприятие, на которое меня когда-либо вытаскивали, — залпом выпиваю стакан воды. От алкоголя отказался, потому что был за рулем.
— Теперь эти пенисы мелькают перед моими глазами. Лишь бы не приснились в страшном сне, — отвечает Поля.
— Больше никогда в жизни я не поддамся на уговоры, — Герман бросил яростный взгляд в Лиду.
— Ох, ну, не ворчи. Ничего страшного не случилось! — она отмахивается.
— Я больше никогда не смогу мыться в общем душе после тренировок. У меня из-за тебя появилась ещё одна фобия!
— Еще одна? — спрашиваю я.
— Он ненавидит рубашки лососевого цвета, — поясняет Поля, а я понятливо мычу в ответ.
— У нас с тобой сегодня смена. Помнишь?
Я бы уже свалил отсюда вместе с ней, но правильно ли это?
Девушка поворачивается к подруге.
— Валите уже отсюда! — она отмахивается и коротко улыбается Поле.
Уже по пути к бару я вижу, что блондинку что-то волнует, но она не решается.
— Если хочешь что-то спросить, то просто сделай это.
— Ты действительно без белья? — её не нужно просить дважды.
— Хочешь проверить? — я слежу за дорогой, но всё же на краткий миг поворачиваюсь к ней.
— Нет, — она смеётся. — Я тебе верю.
— Жаль.
Глава 15. Полина
Мы едем в «Утку», и я не решаюсь продолжить разговор об отсутствии у него белья, хоть эта мысль меня чертовски сильно возбуждает.
Не могу понять, что конкретно между мной и Демьяном происходит, да и не хочу разбираться в этом запутанном клубке. Впервые в жизни я не строю планов и не думаю о том, что и с какой интонацией нужно сказать, чтобы соответствовать его ожиданиям или, не дай бог, не обидеть его. Одно я знаю точно. Я хочу этого парня. Нет, правда, я просто его хочу. Причем практически каждый раз, как он попадает в поле моего зрения.
Не знаю, дело в природном магнетизме его члена, который я ещё не видела, или в харизме в принципе, но он привлекает меня. Между бедер каждый раз вспыхивает что-то дикое и необузданное, стоит ему только выдать одну из своих пошлых шуточек.
— Знаешь, меня жутко пугает твое молчание, — он паркует машину, и мы выходим.
— Почему? — подходим к входу.
— Потому что я не могу прочитать тебя в этот момент.
— Так ли интересно будет со мной общаться, если ты сможешь меня прочитать, — я захожу первая и застываю, видя то, что происходит баре.
— Логично, — Демьян соглашается и тоже останавливается. — Ни хера себе! — и это было сказано эмоционально, но все равно не достаточно, чтобы я вернулась в реальность.
В баре куча народу. Не то, чтобы прям толпа, но вполне достаточно для того, чтобы с уверенностью сказать, что дела Демьяна явно идут в гору.
Из динамиков больше не слышно прокуренного хрипения какой-то неизвестной мне группы. Играет отличный рок, причём так чисто, что это услышала даже я.
— Ну и че вы встали там? — я слышу крик парня за барной стойкой и тут же обращаю на него внимание. Кажется, я его где-то уже видела. — Тащите сюда свои задницы!
Слегка обалдеваю от такого отношения. Демьян хихикает и подталкивает меня вперёд.
— Идем. Когда-нибудь это должно было случиться. Предупреждаю, — он продолжает, пока мы идем к стойке. — Не верь ни единому их слову!
— Я их обоих где-то видела.
Но он не успевает ответить.
— Семен, — брюнет тянет руку и жмет мою протянутую в ответ. — Это Рома. А ты Полина или… Котлетка. Да, мы в курсе, так что без лишних прелюдий и языка, берем силу воли в кулак и вперёд работать. Рук не хватает, а народ прибывает… Кстати, в тебе что-то изменилось, — задумчиво произносит он, когда смотрит на Демьяна. — Ты снова стал человеком, поздравляю, чувак! — хлопает его по плечу. — А теперь работать, быстро-быстро!
Пока мы шли к стойке, один из его друзей скрылся на кухне и сейчас как раз вышел, встретившись со мной взглядом. Он коротко кивнул и улыбнулся. Ловко обогнув Демьяна, с подносом направился к одному из столиков.
— Ну, как сходили? — Семен наливает пиво, зазывно глядя на нас. — Кстати, а куда вы ходили?
— Ох, друг, лучше тебе не знать, — со стоном произносит Демьян. Из-за чего я начинаю хохотать. Нужно было видеть его лицо в этот момент, измученное и изможденное. Это поганец даже жалуется сексуально. Почему эти его гребаные чары действуют только на меня?
— Что ты сделала с этим парнем? — он поворачивается ко мне.
Завязав фартук, встаю рядом и беру ещё один бокал. Народу действительно много, и парни вдвоем не успевают.
— Понятия не имею, о чем ты, — качаю головой в ответ. Да, больше придуриваюсь, но это весело.
— Ты именно такая, как он рассказывал, — парень кажется удовлетворенным моим ответом.
Мимо пролетает Демьян уже в фартуке и с подносом.
— Не слушай их, — быстро бросает, наклонившись ко мне, и убегает. Но останавливается, поворачивается и обращается уже к Семену. — А ты не вздумай забивать девушке голову своими шуточками, понял?! — он старается перекричать музыку, а я прячу усмешку.
— А подкатывать к ней можно? — кричит в ответ Семён.
— Нет! — Демьян угрожает ему гневным взглядом.
— Эй! Я вообще-то здесь! — возмущаюсь, наливая второй бокал пива.
— Поверь, подруга, лучше не влезай. Я давно такого спектакля не видела, — говорит девушка, которая удобно устроилась за стойкой только что.
— Оу! — восклицает Сема. — Привет, — и он умудряется подкатить к ней, скользнув телом по барной стойке. — Что будешь? Есть пиво, коньяк, виски, шампанское, я!
— Отличный выбор, — смеётся девушка. — Но я на диете, поэтому тащи коньяк, — и мы все поняли, о какой именно диете идет речь.
Дальше мы работаем, и времени болтать практически нет. Иногда я ловлю на себе взгляды Демьяна и улыбаюсь в ответ. Ближе к двум часа ночи, когда я уже начинаю валиться с ног, народ начинает спешно убывать. В этом баре не потанцуешь, поэтому доброе большинство отправляется туда, где можно потрясти костями. Семен и Рома тоже уходят. Остаемся мы с Демьяном и ещё человек пять, которые смотрят прямой эфир спортивного ТВ.
Мы неспешно прибираемся в зале, когда основная масса людей покидает заведение. Нам не мешают те пятеро, что остались. Двое из них сидит за маленьким круглым столиком и потягивают пиво, а трое других неподалеку на угловом диванчике.
— Я согласна, — выдаю Демьяну, когда мы встречаемся за барной стойкой.
Он кладет полотенце, поворачивается и смотрит на меня мучительно долго, прежде чем ответить.
— На что? — он сто процентов издевается, потому что прекрасно понимает, о чем я.
— Ты же знаешь, не заставляй меня пожалеть о своих словах, — я действительно нервничаю и уже начинаю жалеть о том, что ляпнула пару секунд назад. Может, его предложение было шуткой или внезапной глупостью, сказанной от балды. А я восприняла это серьёзно. Вот же глупая!
— Я просто хочу услышать, — он жмет плечами. — Ничего такого в том, чтобы сказать, что ты хочешь получить самый незабываемый опыт в своей жизни.
Ещё двое уходят из бара. И с каждым выходящим мое сердце начинает биться быстрее. Учитывая то, насколько развязный Демьян, то мое путешествие в Оргазмвиль может начаться внезапно. А нужно ли вообще к этому готовиться?
— Ну, я сомневаюсь, что он настолько уж незабываемый, — нервно смеюсь в ответ.
— Хорошо, — и, кажется, что я его уже достала. — Ты до сих пор во мне сомневаешься. Но, давай так, удиви меня. Какой опыт, по-твоему, самый незабываемый?
Бар покидает ещё один мужчина. Перед тем, как выйти, он подходит к стойке, жмет руку Демьяну и благодарит за отличный вечер.
— Знаешь, Дем, а она классная! — коротким кивком указывает на меня.
— Я знаю, — его карие глаза темнеют, а мне становится не по себе от столь открытого комплимента.
В зале остаются лишь двое парней, которые хотят досмотреть игру. И мой взгляд слишком красноречив, раз Демьян усмехается на это.
— Я все ещё жду ответа, — говорит он тихо на ухо, когда проходит мимо, чтобы составить чистые бокалы под стойку.
— Чем конкретно мне нужно тебя удивить? Эмоциями?
— Ну, нет, дорогуша. Про эмоции мне итак уже все известно. Самое необычное место, где ты делала это?
Мы все ещё наводим уборку у стойки. Демьян выносит с кухни чистую посуду и ставит по местам. А я протираю кофе-машину и автомат для розлива пива, затем стойку и снаружи тоже.
После его вопроса пытаюсь вспомнить хоть одно необычнее место.
— Ну… — и только собираюсь ответить.
— Вне дома, — обрывает он, и весь мой ехидный посыл тут же сходит на «нет», и он это видит. — Серьезно? Что ни разу не было такого, чтобы приспичило заняться страстным сексом со своим парнем?
— Почему это! — и меня возмущают его слова. — Было.
— Что мешало?
— Не знаю. Я иногда чувствую забитой мышью. Вот из-за чего так?
— Почему, — это не вопрос. Он как будто поправляет меня. — Не «из-за чего», а «почему».
— И что это значит?
— В причинах ИЗ-ЗА ЧЕГО девушка такая ещё можно разобраться, а вот ПОЧЕМУ она продолжает оставаться в том же состоянии, уже другой вопрос.
В голове всё встает на свои места.
— Было два раза, когда приспичило, — вторю его словам и кошусь на парочку, которая, кажется, тоже собирается уходить.
Опираюсь спиной о барную стойку, выгнувшись так, чтобы положить на неё ещё и локти. В моих руках длинное белое полотенце.
— Ох, это очень интересно, — он ухмыляется и тут же направляется ко мне. Берет из рук полотенце.
Он опять так близко, и мы оба знаем, что просто так сегодняшний вечер не закончится. В груди зажигается фитиль. Его искры путешествуют по телу, вызывая легкую дрожь предвкушения.
— Я слушаю тебя очень внимательно, — его взгляд прожигает мое лицо. И он лишь на долю секунды переводит его за мою спину и коротко кивает. Я понимаю, что последние посетители выходят из бара.
Демьян сжимает края полотенца двумя руками и забрасывает его за мою спину. Убираю локти, и махровая тряпка оказывается на моей талии. Демьян дергает за края, и я прижимаюсь к нему ещё сильнее.
— В кафе… — отвечаю. И голос звучит уверенно и дерзко. И мне это чертовски нравится.
— Полагаю, что второй раз был в библиотеке? — наглый и безумно сексуальный рот растягивается в усмешке.
— Ты сама проницательность.
Его ладони скользят по талии. Резко сжав, он усаживает меня на столешницу у барной стойки, где как раз и готовятся все коктейли перед тем, как выставляются посетителю.
— Думаю, что для полного комплекта нужен третий раз.
— Барная стойка отличный вариант.
Он развязывает шнурки на моем фартуке и снимает, бросив на пол.
Мне хочется коснуться его. Хочется не только брать ласки, получая максимум удовольствия, но и дать что-то ему. Поэтому следую его примеру. Снимаю с него фартук. А затем берусь за края футболки и стаскиваю с него ненужную преграду.
Гладкая бронзовая кожа так и манит.
— Подожди, — он смеется и уходит, чтобы закрыть дверь. — Будет весело, если кто-нибудь решит выпить ещё пива! — он возвращается так же быстро, но медлит с тем, чтобы подойти чуть ближе.
Мне приходится зацепиться за ремень на джинсах, чтобы дернуть его на себя.
Пальцы парня зарываются в кудряшки, чуть царапая кожу головы, когда губы касаются моих. Его рот мягкий, горячий, влажный. Язык порхает по моим губам, пробуя их на вкус мучительно медленно. Мои пальцы гладят его живот, лаская кубки пресса и узкую талию.
— Расслабься, детка. Мы же просто целуемся, и один из нас немного голый, — его улыбка щекочет мои губы.
Не хочу, чтобы Демьян останавливался, и я, сидя все на том же столе, обхватываю его бедра ногами, прижавшись к внушительной эрекции.
— Похоже, я тебя действительно недооценивал, — его мягкий голос разряжает обстановку. — Можно? — он кивает вниз, и я вижу, что его пальцы сжимают край моей футболки, и поднимаю руки, чтобы помочь ему. Тряпка летит туда же, где валяются два фартука и его футболка. — Хотел тебя с того момента, как увидел на крыльце под дождём.
Его губы сминают мои в жадном настойчивом поцелуе. Руки сжимаю мою задницу. Между нами практически не остается воздуха, а атмосфера накалена настолько, что у меня перехватывает дыхание.
— Сегодня я доберусь до этой конфетки, — со смешком бормочет он.
— Не испугал, — отвечаю и с новой силой набрасываюсь на его губы, сжав в пальцах короткие волосы.
Тяну его к себе, чтобы быть ещё ближе. Наши языки соприкасаются, и каждая минута тянется чуть дольше, чем следующая. Мне мало. Качаю бедрами вперёд, потираясь о его член через ткань.
— Чего ты хочешь, детка? — он улыбается. Горячее дыхание опаляет мои губы.
— Мой мозг слабо соображает, но единственное, что я хочу сейчас, это ты, — выкидываю из головы все рамки приличия. Забываю о тактичности и скромности. Этот парень точно знает, что делать с моим телом, чтобы я запомнила каждую секунду, чтобы пропиталась насквозь его поцелуями и прикосновениями.
Расстегнув лифчик, он стаскивает его с меня и кидает в ту же кучу тряпья.
— Слезай, — протянув руки, помог спрыгнуть со стола. — Я хочу раздеть тебя, — присев на коленки, медленно и мучительно стаскивает с меня джинсы. А затем выпрямился и снова усаживает на стол.
Я не ждала комплиментов по поводу моей фигуры, но вообще-то он должен сказать хоть что-то. Вместо этого, хитро стрельнув взглядом, раздвигает мои ноги, наклоняется и накрывает своим ртом мою киску через ткань трусиков.
Громко простонав что-то на клингонском, я хватаюсь за автомат для пива, чувствуя, как его слегка сдвинуло от напора.
— Аккуратнее, малышка, — он хихикает.
Нет, серьезно!Его голова между моих ног, пальцы с силой сжимают бедра, впиваясь в кожу. А я лихорадочно цепляюсь за все выступающие поверхности, чтобы не свалиться и ничего не снести.
— Ты какая-то напряженная, — он поднимает голову. Его губы влажные.
— О, мой бог! — выдыхаю громко и снова набираю полную грудь воздуха. — Не останавливайся! — хватаю за волосы и возвращаю его рот обратно.
Демьян смеётся в голос.
— Вот такая ты мне нравишься ещё больше.
Он покусывает, лижет и посасывает, а меня выворачивает от ощущений. Кожа горит огнем не только в тех местах, где он прикасается. Я полыхаю, как гребаный факел только от того, что он делает со мной. И самое главное, что мне ни капли не стыдно за то, как реагирует на него мое тело. Меня совсем не смущают собственные громкие стоны и выкрики. С каждой новой секундой он уверенно подводит меня к оргазму. Пожар между ног становится невыносимым.
Без понятия, сколько проходит времени, пока он издевается надо мной. В голове каша, а кожа горит.
Демьян выпрямляется, впившись пальцами в ягодицы, рывком прижимает к себе, и обрушивается на мои губы. Я чувствую свой собственный вкус на его губах и языке. И, проклятье, это возбуждает так, что мне напрочь сносит крышу. Просунув руку между нами, он давит на клитор круговыми движениями. Дьявол его разбери! Это, как красная кнопка для запуска ядерных ракет! Хватает нескольких секунд таких манипуляций, как на меня обрушивается оргазм такой силы, что я не сдерживаю крик, который Демьян тут же вдыхает с новым поцелуем.
— Кусаешься? — отпрянув, он в недоумении смотрит на меня. — Хитрюга.
Обхватывает талию и сдергивает со стола. Разворачивает спиной и ставит мои руки ладонями на стол. Сдергивает трусики одним рывком просто в клочья. И я знаю, что на нем нет белья.
Он недолго возится джинсами и презервативом. А я не могу стоять, так как дрожь от оргазма до сих пор танцует бачату на моих мышцах.
— Ох! — низкий вздох парня сопровождается шлепком по попе.
— Ауч! — взвизгиваю и хочу выпрямиться, но он не даёт. Наклоняется вперёд, удерживая на месте.
— Стоять! — мягкий смешок бьет по слуху. А его обнаженное слегка влажное тело прижимается ко мне.
Мы оба горим, оба не можем терпеть то желание, которое охватило обоих. Это уже не игра и не сделка, это что-то сродни утолению адского голода. Двое дорвались до того, чего очень долго жаждали… По крайней мере, я точно.
Он заполняет меня постепенно, медленно, будто смакует каждый сантиметр.
— Ох, твою мать! Если бы я знал, что будет так хорошо, я трахнул бы тебя ещё в той столовке с белыми скатертями! — выдыхает он. Обхватывает меня под грудью одной рукой, а второй поворачивает мою голову, ухватив двумя пальцами за подбородок. В этом поцелуе нет никакой нежности, только голая страсть, жадность, похоть, голод.
Он выполняет своё обещание, снова и снова находит решение чертовой задачки, когда ускоряется. Он так глубоко, что я приподнимаюсь на носочки, чуть сменив угол.
— Помоги мне, — его дьявольский рот рядом с моим ухом. — Скажи, как ты хочешь. Он не замедляется ни на секунду, когда говорит это. А меня просто разносит на части. Я не могу связно мыслить. Я вообще ничего не могу, полностью поглощенная тем, что происходит сейчас. — Ну же, Котлетка! — легкое придыхание в его голосе пугает.
Интересно, он когда-нибудь бегал марафон? Судя по тому, в какой он форме, то он бегает его, как Форест Гамп каждую неделю.
— Поля! — смешок вырывает меня из этой воспламеняющей ауры.
Буквально только что я вспомнила собственное имя, слава Демьяну!
— Боже, просто заткнись, Демьян! — кричу, когда его движения становятся ещё более требовательными, яростными.
На что получаю вполне логичный смешок.
Сгибаю ногу в колене и забрасываю на столешницу. Демьян резко останавливается и мучительно медленно входит снова, прижавшись в конце так сильно, что я вскрикиваю.
— И как?
— Не останавливайся… Умоляю, только не останавливайся!
— Желание дамы — закон! — нашел, когда хохмить, клоун.
Моя грудь трется о столешницу, когда он давит на спину. Я нахожусь в таком уязвимом положении, что самое время моему внутреннему «я» смутиться, но единственное, что я чувствую, это приближающийся оргазм. Второй по счету.
Два — ноль, в его пользу. Всё-таки он действительно может это сделать.
— Давай, Котлетка! Я могу трахать твою восхитительную киску всю ночь, но я чертовски сильно хочу, чтобы ты кончила, — и после этих слов на меня обрушиваются его обещания с такой силой, что бедра сводит спазмом.
— Ох, черт возьми! — вскрикиваю, схватившись за первое, на что наткнулись пальцы.
Поднос с бокалами для пива летит на пол. Звон стекла заставляет замереть обоих.
— Ты смахнула примерно половину своей зарплаты! — этот засранец всё ещё во мне, и, похоже, даже не думает останавливаться. — Похрен! Отдашь натурой! — махнув рукой, он рывком заставляет меня выпрямиться. Присев, поднимает меня, заставив обвить себя ногами, и несет к ближайшему столику.
— Здесь же люди сидят! — взвизгиваю, когда он кладет меня на него спиной, раздвигает ноги и входит снова. Наклоняется и тут же затыкает рот поцелуем.
— Наплевать! Мы его сначала отполируем, а потом продезинфицируем! — и дикая скачка продолжает снова.
Снова и снова, снова и снова. Своими движениями, похабными шуточками, дико развратными поцелуями, он снимает слой за слоем, обнажая меня. Ту, какой я хотела бы стать, но постоянно мешало то самое «ПОЧЕМУ», о котором мы говорили буквально недавно.
Он сам находит нужный угол спустя несколько минут. Касается той самой точки, о которой слагают легенды на женских попойках.
И я кончаю снова с не меньшей силой.
Дикий и многократный выброс гормона в кровь вызывает нехватку дыхания и спазм теперь уже в груди. На что это похоже? Надеюсь, мое сердце не свалилось в пах?
— Ты как? — его лицо расплывается перед глазами, зато я отчетливо вижу счастливую и абсолютно бесстыжую улыбку.
— Как ты думаешь, сердечный приступ может чувствоваться между ног?
Его права бровь вопросительно дергается.
— Без понятия, — качает головой. На его лбу выступает испарина, челка висит сосульками, и да, черт бы его побрал, он действительно выглядит сейчас безумно сексуально.
— Три — ноль, в твою пользу. И я должна тебе за бокалы, — стараюсь отдышаться, лежа на столе.
Демьян всё еще между моих ног и практически лежит на мне, лишь перенес вес тела на локти по обе стороны от моей головы.
— Ты расплатилась за них, — кивает он.
— Я ДОЛЖНА ТЕБЕ ЗА БОКАЛЫ! — произношу увереннее, делая акцент на каждой произнесенной букве.
Ему нужно лишь несколько секунд, чтобы понять намек.
— Тогда, Котлетка, я возьму с тебя ещё и проценты за поцарапанный поднос.
— Как скажешь, — и мне очень хочется запустить пальцы в его волосы и притянуть к себе.
— Ты о чем-то думаешь. Расскажешь?
Кусаю щеку изнутри.
Не хочу говорить. Да и для чего? И я делаю то, о чем думаю. Целую.
Поцелуй снова другой. На этот раз в нем больше нежности, но есть что-то еще. Что-то совсем новое для меня и для него, по всей видимости, тоже.
Мы определенно становимся ближе.
Глава 16. Демьян
Целых семь дней я не могу выкинуть Полину из головы. Да, это даже странно, учитывая насколько негативным был прошлый опыт отношений. Тогда я тоже каждую минуту думал о девушке. Разница лишь в том, что сейчас я на лайт-режиме, а тогда был уверен в том, что всё всерьёз. Тогда я был другим.
Обстоятельства складываются так, что единственное, что мы оба успеваем, это созваниваться. И вот это тоже странно. То есть, я, конечно, не жду, что её громкоголосое сексуальное высочество будет караулить меня у подъезда, но моё эго грустно скулит, страдая от нехватки внимания.
Целых семь дней только на телефонных звонках. Жесть.
В пятницу утром звонит отец. Я уже давно не звоню первым, поэтому даже не удивлен его очередной попытке наладить отношения.
— Да, — беру трубку даже не раздумывая.
— Привет, сын, — голос папы снова звучит неуверенно, но на тот раз сильнее, чем раньше.
— Привет, — киваю в ответ. — Что-то случилось? — интонация слегка пугает меня.
— Нет. А что обязательно должно что-то случиться, чтобы я мог позвонить сыну?
— Нет, — усмехаюсь. Может, действительно показалось. — Вовсе нет.
— Как дела в пабе?
— Потихоньку налаживаются. А как у тебя?
— Сегодня Аня приглашает тебя на ужин. Если конечно ты не против? — и он ждет от меня ответа.
Почему-то в этот раз я не хочу отказываться, хотя заранее чувствую, как во мне просыпается уже знакомое чувство злости. И самое странное, что я не могу понять, на что или кого злюсь. Сам на себя? Или это привычка?
— Хорошо, — отвечаю спустя несколько секунд. Отец молчит, но я слышу, как волнительно он дышит.
— Знаешь, я не знаю, что происходит в твоей жизни сейчас, но полагаю, что есть кто-то, кто заставил тебя передумать.
— Зришь в корень, — снова усмехаюсь его проницательности.
Пожалуй, я даже готов согласиться с ним. Мы с Полиной никогда не обсуждали мою семью, и я никогда не рассказывал ей, какие у меня отношения с отцом. Но, наверное, да, это она меняет меня.
— Могу я прийти плюс один? Вы не против?
— Думаю, что Аня будет только «за», как и я, — быстро отвечает он. Полагаю, боится, что я передумаю или опять начну огрызаться, как раньше. — Спасибо, Демьян.
Итак, говорить ещё рано, но семья Царевых обрела шанс на воссоединение.
Через полчаса после звонка отца, в бар заходит Герман. И я даже зависаю с тряпкой в руке, глядя, как её брат уверенной походкой идет ко мне.
— Привет, — здороваемся за руку.
— Приветствую, — киваю. — Налить чего?
— Слушай, Дем. Чего между тобой и Полькой?
Понятно! Он берет быка за рога, не отходя от кассы.
Герман #порвузасестру пришел не просто так. Вот такого поворота в нашем с Полей сериале я никак не ожидал. Герман вроде адекватный парень.
— Собрался проехать моей мордой по барной стойке? — шутливо поднимаю руки вверх, а парочка завсегдатаев пристально следит за блондином. — Учти, моя морда слишком красива, чтобы портить её. По крайней мере, твоей сестре она нравится.
— Идиота плевок, — усмехается парень. — Я же серьезно! Ты, я надеюсь, понимаешь, что если моя сестра начнет размазывать сопли о мою футболку из-за тебя, то тогда твоя морда действительно отполирует эту стойку?
— Эту стойку полировать нельзя, она покрыта лаком.
— Клоун!
— Хренов защитник сестринской чести! — эх, знал бы он, что я вытворял с его сестрой неделю назад на тот самом месте, где сейчас стою сам.
Этот разговор я бы охарактеризовал, как диалог старых друзей. Я не чувствую агрессию от Германа, но уверен в том, что он говорит серьезно.
— Слушай, давай на чистоту, — киваю, кладу полотенце и принимаю достаточно уверенную позу, опершись руками о края стойки. — Я не знаю, какого хрена со мной сделала твоя сестра, и что будет у нас дальше, но я тебе могу точно сказать то, что в чем я уверен на сто процентов — я не собираюсь разбивать её сердце. Более того, Гер, я собираюсь там осесть и занять большую его часть. Если конечно её сумасшедший брат будет не против.
— Ах, как ты сладко речи свои кобелиные протягивает руку. — Я тебя понял. Но и ты запомни мои слова — Полька уже обожглась пару раз, в третий я сидеть сложа руки не буду.
— Знаешь, ты бы лучше свою силу в дело пустил, да проехался бы по тем рожам, что обидели Котлетку, — и это прозвище вылетело машинально.
— Котлетка? Ты прикалываешься? — он смеется в голос. — Серьезно? Котлетка? Какого хрена? Почему Котлетка?
— Потому что горячая и вкусная! — выдаю я.
Улыбка тут же сходита с лица блондина, и он замер.
— Твою мать! Не хочу знать подробностей, извращенцы!
Весь этот разговор изначально обречен на провал.
За последнюю неделю я многое понял.
Та встреча с Лизой пошла на пользу, как бы смешно это ни звучало. Черт возьми, это даже не смешно, а просто отвратительно.
Не скажу, что жалею о том, что сделал. Я удовлетворил больную потребность поступить с ней так же, как она поступила со мной.
Как же я был слеп и глух. Как мог не замечать того, что происходило прямо под моим носом?
Прошло время, и я успокоился, как любой нормальный человек. Я успокоился и смирился с тем, что отношения давно закончились. Я год жил с этой мыслью. Жил с чувством, что все действительно завершено. Да, она бросила меня ради лучшей жизни, но это не смертельно, как и то, что открылось после.
Она предавала меня и не раз.
Боже, слепой баран!
Как ты мог этого не заметить?
Уязвленное эго и нахлынувшие эмоции сделали свое дело, дав мощный пинок под зад.
После недолго разговора, Герман покидает моё заведение, и мне кажется, что мы нашли общий язык.
— Твой брат клятвенно пообещал размазать меня по стене собственного бара, если я посмею обидеть его сестренку! — я звоню Полине сразу, как только Герман скрывается из вида.
— Что он пообещал? — девушка вскрикивает. Полагаю, что брат не часто устраивает такие проверки её ухажерам, раз она удивлена. — Знаешь, он в детстве часто падал с забора в деревне у бабушки. Боюсь, что эти нарушения мозга уже необратимы.
— Не страшно, — я смеюсь над её шуткой. — Я его понимаю и вполне одобряю, — а ещё мне вдруг безумно захотелось, чтобы и до тебя дошло, что между нами уже нечто большее, чем просто секс.
— Ты тоже часто с забора падал? — спрашивает она.
— Нет, с забора нет… Подожди, о чем мы говорим сейчас?
— Понятия не имею, это же ты мне позвонил.
А ты согласна быть только со мной? Потому что делить тебя с другими мне совсем не хочется.
Окей! Можешь, на худой конец, называть меня своим гусаром! Черт, зря усы сбрил!
— Чем занята сегодня вечером? Есть предложение, и я очень надеюсь на то, что ты согласишься.
— Привлекательно. Я очень внимательно слушаю тебя.
— Что, если я заберу тебя с работы, увезу в темный лес. Под шумный классический рок, в который погрузится салон машины, ты стянешь с себя трусики и позволишь самому наглому рту в твоей жизни насладиться твоей безумно сексуальной киской? — я слышу её тихие, но глубокие вдохи, и знаю, что она уже горит от каждого произнесенного слова. — А потом мы заедем на ужин к моему отцу.
— Погоди, что? — она громко икает в трубку. — Прости, я занервничала. Мне же не послышалось?
— Нет.
— Сегодня?
— Да.
— А они в курсе, что я приеду?
— Думаю, да.
— А можно как-то дать чуть больше информации?
— Нет, нельзя. Иначе, я боюсь, что ты откажешься.
— Действительно, — фыркает Полина. — Я нихрена тебе не скажу, чтобы ты не сбежала в другую страну.
Я смеюсь в ответ. Её нестандартные шуточки безумно веселят. Вот именно по этой причине я тоже иногда позволяю себе вольности, издеваясь над ней.
— Слушай, я вовсе не хотел напугать тебя. Отец действительно позвонил мне сегодня и пригласил на ужин.
— Это как-то странно звучит, тебе не кажется? — спрашивает она.
И этот вопрос наталкивает меня на мысль. Я даже не потрудился обмозговать свое предложение, прежде чем озвучить его девушке. Естественно, с её точки зрения это все, наверное, звучит не совсем обычно. Обычно, люди говорят "родители". Я, к сожалению, таким набором похвастаться не могу. Да и с отцом, до недавнего времени, у меня были не самые лучшие отношения.
Но что-то определённо меняется, и я решаюсь поделиться этим с блондинкой.
— Моя история не совсем проста, детка, — я буквально выдавливаю из себя эти слова.
— Ты говоришь так, словно ты маньяк розыске, — она нервно смеётся.
— Господи, — я закрываю глаза и смеюсь в ответ. Какой же нужно обладать фантазией, чтобы именно это пришло в голову. Она бы могла подумать, что отмотал срок или, что у меня в жизни было довольно болезненное расставание, как в бразильских сериалах, или, что у меня дома есть та самая "красная комната" (про эту муть мне рассказывала когда-то впечатленная книгой Лиза). Но нет же, я маньяк в розыске. Отлично!
— Неужели я права? — пищит девчонка. Её голос предательски дрожит.
— Конечно, нет, Поль. Ну что за чушь? Это… не совсем телефонный разговор. Я очень хочу, чтобы ты поехала со мной, — я кусаю губы, но все равно произношу это вслух. — Пожалуйста, — и очень надеюсь, что она поняла. Мне очень нужна её поддержка, чтобы снова не сорваться в собственном доме.
— Тогда у меня есть условие.
— Согласен.
— Ты даже не узнал какое, — охает она.
— Без разницы, — мне нравится то, как она мыслит.
— По пути ты расскажешь мне то, чего я не знаю, — и я прекрасно понимаю, о чем она говорит.
— Хорошо, — чуть медлю, прежде чем ответить, потому что не ожидаю, что так скоро придётся посвящать её в эту сферу своей жизни.
Я не стыжусь того, что было между мной и отцом. Не стану оправдываться перед ней, выставляя виноватым только его одного. Нет. В том, что происходит между нами, виноваты мы оба и никак иначе. Он мог хотя бы сделать вид, что скорбит по матери, а не прыгать в койку практически сразу после её смерти. А я… даже не знаю. Наверное, я должен был попытаться поставить себя на его место. Но, возможно, я оказался ещё большим собственником, чем думал. Тогда, когда я ещё жил в том доме, мне казалось, что он позволял мачехе менять всё, что так упорно строила моя мать.
Бл*ть, я был чертовски зол на отца. И вся эта злость обрушивалась на него каждый раз, как только он давал повод. И самое удивительное то, что я никогда не винил в своих гормональных проблемах ту, что теперь была рядом с ним.
— Ого! — Полина вытягивает губы в удивленное "о!", когда мы выезжаем на трассу, ведущую в загородный поселок. — Прости, я не знала. Соболезную, — она говорит искренне, и я чувствую это горячим отпечатком её приободряющего касания к своему плечу.
— Да, спасибо. Прошло уже достаточно времени, чтобы принять то, что её больше нет.
— Я понимаю, почему ты злишься на отца, но, знаешь, ему ведь тоже тяжело, — она устраивается поудобнее на сиденье рядом со мной и поправляет ремень, который перекрутился около её плеча.
В машине играет "FranzKanoBeats", и мне хорошо. Рядом девушка, которая внезапно ворвалась в мою жизнь, но так аккуратно и абсолютно ненавязчиво изменила в ней многое, что я улыбаюсь собственным мыслям, совершенно забыв про вопрос, который повис в воздухе без ответа.
— И…? — тяну букву, подталкивая её к дальнейшему выводу.
— Может, спустя такой длительный период молчания, всё — таки вам обоим стоит закричать? — она поворачивает голову, глядя в темноту.
— Я только и делал, что кричал, Поль! Именно это и послужило причиной тому, что мы перестали нормально общаться, — и я вовсе не злюсь на неё. Я продолжаю говорить спокойно и уверенно. Мне интересна другая точка зрения. Мне интересно, как она видит всю эту ситуацию со стороны.
— Тебе чертовски идёт быть придурком, Демьян, но я говорю совершенно о другом.
— Просвети меня.
— Орать в ярости или злобе это просто сброс лишнего эмоционального груза. Но избавиться от него невозможно, пока не закричит сердце и голова.
— И откуда ты только такая умная взялась? — фыркаю с усмешкой, но она права во всем. Я кричал, орал, творил хрен знает что, но так и не решился поговорить с отцом.
— Ну, я то с забора не падала, — она жмет плечами и удивлённо смотрит на меня из-под опущенных ресниц, потому что в этот момент я начинаю хохотать, вспомнив комментарий про Германа. — Кстати, я до сих пор не знаю твоей фамилии.
— Царёв, — что ж, пора тебе узнать.
— Демьян… — она поворачивается. — Давидович? — её голос неуверенно дрожит.
Я медленно киваю, ожидая дальнейшей реакции.
— … Царёв, — заканчивает через пару секунд. — Ты, надеюсь, шутишь?
Что ж, милая, совсем нет.
Добро пожаловать в мир, где есть блудный сын, забивший хрен на все, Демьян Давидович Царёв, и отец — Давид Артурович Царев — владелец строительной империи и самый крупный застройщик в области.
— Че-е-ерт, парень, — она громко вздыхает и качает головой. — Прости, но вся вот эта хрень, — она очерчивает ладонью круг перед собой. — Напоминает какую-то дешёвую сказку про Золушку.
— Почему? — хмурюсь, потому что реально не понимаю, что она выдаст в следующий момент.
— Ох, блин, тебе действительно идет роль придурка, — язвит в ответ. — Можно подумать, у тебя нет этого чувства ожидания, что я сделаю сейчас и как себя поведу.
— Есть, даже скрывать не стану.
— Почему сразу не сказал?
— А надо было?
— Вообще-то, понятия не имею, — она жмет плечами. — Это было бы странно, если бы ты выдал что-то типа «Привет, я Демьян и у моего папочки дохрена бабла!»
— Всё верно, — усмехаюсь. — Это у моего отца дохрена бабла, но все, почему-то, думают, что у меня.
— И поэтому ты купил «Утку»? — она громко смеётся в ответ. — Чтобы кому-то что-то доказать, хотя ни тебе, ни твоему отцу, это совсем не нужно… Мальчишки, что с вас взять! — со машет рукой в мою сторону.
— Мне нравится с тобой разговаривать, — мне до ужаса хочется дать ей прямой намек. Хочется, чтобы она поняла, что я чувствую по отношению к ней.
Глава 17. Демьян
На этой оптимистичной ноте мы подъезжаем к воротам охраняемого загородного коттеджа.
Я опускаю стекло, когда из небольшого домика появляется охрана.
— Дем, давно тебя не было, — здороваюсь с один, протянув руку через окно.
— Да, дорога сюда поросла бурьяном для меня, — усмехаюсь, согласно кивнув.
Раздается сигнал, и ворота со едва слышным скрипом начинают открываться. И вот сейчас я начинаю нервничать. Не потому, что злость ищет выхода по привычке. В этот раз я действительно не хочу всё испортить.
Мы едем ещё минут пятнадцать, прежде чем я останавливаюсь рядом с воротами своего дома. Нажав кнопку на пульте, заставляю железные двери распахнуться.
Полина тоже начинает дергаться, но старается не показывать вид.
— Вот она — обитель Царевых. Как говорится, велкам, будьте, как дома, но не забывайте, что вы в гостях, — из моих уст это звучит, как сарказм.
— Перестань, ничего страшного ещё не случилось, а ты уже вынес себе приговор, — говорит она. Девушка читает меня, как открытую книгу, а я, к счастью, не могу сделать так же.
Паркую свою «Мазду» рядом с дорогой «Тойотой» отца, и мы выходим из машины.
Ветер усиливается, подгоняя черные тучи. Не самая лучшая погода для семейного ужина. Будто даже сама мать природа намекает на то, что будет гроза в прямом и переносном смысле.
Дверь открывается прежде, чем мы с Полей успеваем подойти. Внутренности натягиваются струной. Я напряжен до ужаса. Я нервничаю. И когда Анна Михайловна приветствует нас с искренней улыбкой, я лишь коротко киваю в ответ и прислушиваюсь к ощущениям. Стоит признаться, я действительно не испытываю к ней неприязни.
— Здравствуйте, — Полина жмет её протянутую руку. — Я Полина, а этого хама зовут Демьян, — она поворачивается ко мне.
— Это мне известно, — Анна Михайловна коротко и одобрительно улыбается, оценив шутку блондинки. — Проходите, Давид сейчас спустится.
Она раскрывает дверь шире, впуская нас.
Помогаю девушке снять пальто, вешаю нашу одежду на крючок. Затем обувь. Черт, это происходит как-то слишком быстро. В какой-то момент меня охватывает паника, что я действительно всё испорчу своим поведением. Я просто не в состоянии сдержаться.
— А мне нравится, как ты выглядишь без этой достопримечательности под своим носом, — вдруг слышу её голос сквозь гул в ушах.
— Спасибо, — и моя благодарность направлена вовсе не на комплимент.
— Наконец-то, мой сын дома, — голос отца давит на тот кокон спокойствия, которым меня оградила Полина.
— Привет, па! — и я выдавливаю из себя эти слова, вместо обычного «можно подумать, ты меня ждал!».
— Привет, — мы здороваемся за руку, а напряжение, витающее в воздухе, становится тяжелее с каждой секундой. Сможем ли мы оба выдержать?
— Здравствуйте, — Полина здоровается. — Полина, — и протягивает руку.
— Давид Артурович, — он переходит к следующему рукопожатию. — Спасибо, что привезли его.
— Он сам, — она кивает и коротко улыбается, бросив взгляд в мою сторону.
Я жду, что отец скажет что-то вроде «Очень в этом сомневаюсь!», но он молчит, и я благодарен ему за это. В конце концов, мы же можем цапаться до скончания веков.
— Полина, могу я вас попросить помочь мне на кухне, пока мужчины закончат накрывать на стол? — я знаю, что Анна Михайловна делает это специально, чтобы дать мне несколько минут побыть наедине с отцом. Она делала и раньше так, наверное, надеясь на то, что между нами что-то наладится.
Это никогда не срабатывало.
Я слышу их тихий диалог с кухни, но не могу разобрать слов.
Папа открывает вино, пока я достаю бокалы и ставлю их на стол. Мы, пока ещё, не произнесли ни слова.
Как избавиться от этого груза мыслей и шлейфа глупых поступков?
Сейчас, когда Полина рядом и я чувствую её поддержку, мне действительно хочется что-то изменить, как-то свернуть с пути идиота, чтобы не потерять ещё одного родителя.
— Прости меня, сын, — мне приходится прислушаться, чтобы разобрать слова, которых я ждал так долго.
— Что? — я замираю с двумя бокалами в руках. То есть, да, я понял всё с первого раза, но этим вопросом я даю себе несколько секунд, чтобы переварить это и ответить так, как должен это сделать. Не основываясь только на памяти и эмоциях.
— Я сказал прости меня, — он ставит бутылку на стол, но не может поднять глаз. — Я был полным кретином!
Неужели это то самое воссоединение семьи, как в тех русских сериалах, на которых была помешана Лиза.
Почему эта стерва до сих пор в моей голове?
— Знаешь, я могу ответить тем же самым. В последнее время, я был не самым лучшим сыном, — киваю и смотрю на него в упор, ожидая, что вот сейчас он точно скажет «да, согласен!». Ну, иначе просто быть не может. Я настолько привык жить с горьким разочарованием по отношению к себе, что на автопилоте готов отбивать каждую атаку.
— В этом плане мы оба хороши, — отвечает он и только сейчас осмеливается поднять на меня глаза. — Я больше не хочу ругаться. Не хочу, чтобы ты думал, что у тебя нет отца. Я хочу быть рядом, когда тебе будет плохо или когда ты будешь счастлив. Родители должны быть опорой своим детям, а я просто отошел в сторону, повел себя, как эгоист.
— Па… — я хочу опровергнуть его слова и осмелев делаю шаг вперёд, но он не даёт мне закончить.
— Нет, подожди. Аня, прости, что снова поднимаю эту тему и я знаю, что тебе она неприятна, но, Аня потрясающая женщина. Она открыла мне глаза на то, как я поступаю с тобой. Пыталась достучаться до меня каждый раз, когда заходил разговор о тебе. Нам нужно о многом поговорить, Демьян, если ты конечно не против. Мне нужно многое рассказать тебе. Рассказать обо мне, о маме, чтобы ты понимал, что происходит в моей жизни…
И в том момент, когда я снова открываю рот, чтобы согласиться с ним, в комнату входят дамы. Анна Михайловна приготовила мою любимую утку. Полина несет блюдо с салатом. И черт меня раздери, если эта девчонка сейчас начнет спорить с тем, что она потрясная.
Да, вот так просто. Потрясная!
Мне не нужно петь ей дефирамбы и доказывать что-то. Она со мной здесь и сейчас, и я счастлив, что все случилось именно так. Будто это написано в какой-то книге жизни и сейчас происходит. Её появление не соучайность, а факт. Такое чувство, что она всегда была на моем пути, жила параллельно со мной и влияла на поступки, просто ненадолго уезжала, когда я творил глупости.
Бл*, и я постоянно хочу её.
Ужин проходит на удивление спокойно. И в какой-то момент я даже начинаю верить, что так и будет.
Папа расспрашивает Полину о жизни до тех пор, пока Анна Михайловна не прерывает его просьбой отвязаться. Смеюсь на тем, как забавно это выглядит со стороны. А где-то глубоко на подкорках свербит ощущение, что всё не может быть настолько гладко. Так просто не бывает. Не у меня. Я непроизвольно начинаю готовиться к удару, и настроение начинает падать.
Я прекрасно понимаю в чем причина, и с ней необходимо разобраться, пока не стало поздно.
— Предлагаю вынести десерт, пока мужчин совсем не разморило, — мачеха встаёт, за ней поднимаемся и мы с Полиной.
— Нет, — девушка останавливает меня, положив ладонь на плечо. — Я сама, — и кивает, поддерживая.
Хочет снова оставить меня наедине с отцом, но у Анны Михайловны другие планы на этот счёт.
— А может тогда вы вместе?
И я всё же поднимаюсь и плетусь на кухню за Полиной. Мне нужно сказать это ей. Пусть лучше меня поразит молнией сейчас, чем потом, когда я не буду этого ждать.
Блондинка достает чашки и тарелки, включает электрический чайник. Из холодильника появляется красивый аккуратный торт со взбитыми сливками на темном бисквите. Она режет его ножом. И в тот момент, когда второй кусок в полете движется в сторону тарелки, я произношу это.
— Я переспал с бывшей, — и получается слишком громко. Собственные слова режут слух. Я не спешу оправдываться, буду действовать по обстоятельствам, а сейчас они молчаливо приказывают заткнуться.
Поля замирает спиной ко мне. На широком лезвии ножа лежит этот треклятый кусок торта.
Так вот он какой "ком в горле". А я-то не могу понять, почему глотка разбухла так, будто туда с ноги затолкали моток колючей проволоки.
— Давно? — и я ещё не слышал эту интонацию от неё. Всё озорство этой девчонки пропало без следа.
Подпираю задом стол, сложив руки на груди, и сверлю взглядом её спину, старясь угадать, о чем думает.
— Когда мы только начали общаться чуть ближе, — не собираюсь скрывать. Хочу, чтобы знала. Пусть пошлёт меня к черту сейчас, чем потом, когда сделать это будет гораздо сложнее.
— Потому что до сих пор испытываешь к ней что-то? — односложные вопросы не особо вдохновляют на откровенный разговор.
— Потому, что ничего не испытываю, — и я честен с ней, как ни с кем другим. Всё, что я говорю — чистая правда.
Я совсем не ожидаю, что она простит или её отношение ко мне не изменится, но то, что вылетает из её рта в следующую секунду, обескураживает.
— Что ж, это ведь не моё дело, да? — кладёт кусок торта на тарелку. — Между нами ведь просто сделка, — и будь я проклят, если она верит в то, что говорит.
— Ты рехнулась? — бл*, звучит, как будто я спросил, как дела. Боже мой! Какого хрена?
Делаю шаг навстречу и, взяв её за локоть, поворачиваю лицом к себе.
— Это совсем тебя не волнует?! — я взбешен, что она врет и мне и себе.
— Дем, — пытается убрать руку из моей хватки.
— Прелестно! — машу рукой и даже закатываю глаза от того, как убого это звучит. — То есть, тебе действительно похрен на то, что я трахнул другую? — и я буквально иду ва-банк. — Что я имел её сзади! Что прижимал к себе… Я целовал её, Котлетка, — говорю последние слова, склонившись к девушке.
В следующую секунду моя наглая морда уже покрыта шоколадным бисквитом, а с носа свисает здоровый шмат вспененных сливок. Издалека я похож на героя из фильма «Поворот не туда», который носился по лесу с тесаком в резиновом фартуке.
— Тебе просто обязательно нужно было вывести меня из себя, да?! — кричит она, хлопнув ладонью по столу. — Зачем ты сделал это? Зачем мне эти подробности? Ты ненормальный, Дем!
— Но я не строю из себя придурка, который притворяется, что между нами ничего не происходит… Ах, это всего лишь сделка! — женский голос в исполнении меня, звучит странно. Сливки с носа плюхаются на пол. Хотя бы дышать могу нормально. — Как заведенный зверек, настроенный на одну и ту же фразу! Тебе не хватает только пружинки, благодаря которой твоя голова будет качаться из стороны в сторону, — изображаю ту самую игрушку с приборной панели в авто.
— Идиот! — она качает головой и снова поворачивается к столу. — Черт, мне даже не обидно это слышать, — и вот теперь мне становится интересно.
— Совсем? — ну же, скажи что тебе не все равно, Котлетка.
— То есть, это же логично, что между нами не было ничего серьезного на тот момент, поэтому ты, вроде как, не обязан оправдываться, а я не должна вести себя, как ревнивая идиотка. Но почему же мне до ужаса хочется оторвать тебе яйца?! — она поворачивается, а кончик ножа угрожающе устремлен в мою сторону.
Весь спектакль явно пошел не по сценарию.
— Это был самый отвратительный поступок в моей жизни, Полин, — и я подхожу так близко, что нож упирается в грудь. Она испуганно охает и хочет сделать шаг назад, но я не даю, схватив её за руку и удержав на месте. Весь этот показательный спектакль направлен на то, чтобы она поверила мне. Поверила в то, что я говорю искренне.
— Последний парень, с которым я встречалась, изменил мне…
— Я знаю, — киваю в ответ. Я согласен с тем, что поступил ужасно, нет, отвратительно и непростительно, но это я. — Мне нет прощения.
— Да причем здесь это! — она вздыхает. — Естественно, измену нельзя забыть. НО, блин, Демьян, это не измена, и от этого еще хуже.
— Я хочу понять, — нож всё ещё создает легкий дискомфорт, но я упорно стою на месте.
— Даже не знаю, как это объяснить. Мы и вместе и не вместе, но ты позволяешь себе флирт и секс с другими…
— Флирт? — я усмехаюсь. — Какой флирт, Поль?! Я не вижу девушек вокруг с того момента, как тебя увидел. Прости конечно, что я сейчас скажу вот так, и моя речь явно не похожа на оды романтика… Но, ты совсем чокнутая, если считаешь, что между нами до сих пор эта сделка! Лично у меня перед глазами только ты. То, что я сделал, да, самый убогий поступок парня в моей ситуации. И я знаю, что это, как плюнуть в твою душу. Но я прошу у тебя шанс. Я хочу заработать твое доверие. Вернуть его. Заслужить.
— Мне действительно плевать на то, что ты сделал, когда между нами, по факту, ещё ничего и не было, но… — она поднимает взгляд, рассматривая торт на моем лице. — Если всё действительно так, как ты говоришь, то я должна быть уверена в том, что это не повторится ещё раз. Когда нас обоих засосет во все эти амурные дела.
— Это не повторится. Я клянусь тебе. Перед глазами только одна ты.
— Ой, всё! — она демонстративно закатывает глаза. — Не нужно слов!
— Приступим к делу? — не даю ей закончить и подмигиваю. — Прости меня, Поль! Прости за это! Но я не мог не рассказать. Хочу, чтобы всё было правильно, без лишнего багажа за плечами и недосказанности. Не хочу, чтобы в один прекрасный момент какая-то чертовски завистливая птичка напела тебе про то, что я сделал, не объяснив при этом при каких обстоятельствах всё произошло.
— Я никогда не использовала игрушки, — выдает блондинка, а мне необходима минута, чтобы понять то, что она только что произнесла. — Вот! — она вздохнула. — Теперь и у меня недосказанности нет.
И я решаю, что дальнейшее продолжение этого разговора будет самым пустым времяпровождением.
Я это сделал. Не ожидал, что будет именно такая реакция, но девушка не разочаровала и снова повела именно так, как я не мог предугадать. Она ужасно непредсказуемая.
Я считаю, что сделал всё правильно и точка.
Конечно, ждал, что она пошлет меня или ударит, или устроит скандал. Внутри до сих пор всё дрожит от эмоций и страха её потерять.
И ещё, я точно знаю, что когда Лиза узнает про Полю, то точно донесет блондинке о том, как я поимел её, приукрасив все подробности раз в десять. Ни капли не сомневаюсь в этом. И я лишил её этого козыря, чтобы самому завершить карточную партию прошлого, вычеркнув её из своей жизни.
Глава 18. Полина
— Что с тобой? — его отец задает вполне логичный вопрос, ведь это дурак так и вышел в гостиную с тортом на лице.
Я упрямо поджимаю губы. Просила же умыться. А он:
— Нет, так хоть немного разрядим обстановку, которая итак накалилась до предела.
И он выходит с подносом в руках.
— Всё нормально? — Анна Михайловна хорошая тетка. Нет, правда, она неплохая. Мы совсем немного пообщались на кухне, затрагивая поверхностные темы, но она показалась мне довольно милой.
На душе всё ещё скребут кошки.
Я благодарна Демьяну, что признался, но это как удар поддых. Лучше бы он молчал, лучше бы скрыл это. Не скажу, что я чувствую себя хорошо от того, что услышала правду. Но в некоторых случаях действительно лучше скрыть некоторые события.
И вроде бы я понимаю, по какой причине он рассказал всё это, но лучше не становится. Между нами ещё ничего толком не было, и по логике он имел полное право вытворять всё, что ему заблагорассудится.
Настроение падает резко, и он замечает это, бросая вопросительные взгляды.
Неужели он совсем не понимает, что такие признания не проходят бесследно?
Ближе к вечеру ветер бушует так, что с решением не возвращаться в город согласны все, кроме меня. Я хочу домой. Хочу поговорить с Лидкой. Хочу расслабиться в своей комнате и не думать о том, что судьба снова свела меня с легкомысленным парнем.
К тому времени, как часы приближаются к десяти вечера, а у меня запас дежурных фраз становится всё меньше, Анна Михайловна говорит о том, где находятся наши комнаты. И если мы устали, то можем идти отдыхать.
Забавно.
На второй этаж поднимаемся вместе. Демьян идет впереди. А в моей голове вертится — бывшая, бывшая, бывшая… Повторяется снова, и снова, и снова. Сама не поняла, как признание, которое, по его мнению, было отличным решением, раздулось до таких размеров, что заболела голова.
Я даже, блин, не была расстроена!
Я разочарована!
Я очень сильно разочарована!
— Могу я… — игриво говорит и поворачивается. А я, в тот же самый момент, заскакиваю в свою комнату и закрываю дверь перед его носом. — По-видимому, нет! — доносится до меня. — Поль! — он осторожно стучит. А у меня нет желания с ним разговаривать, совсем нет. — Полин, поговори со мной… Бл*, я просто кретин! — глухой удар в дверь говорит о том, он сейчас подпер её спиной, или сполз по ней на пол. То есть явно собирается задержаться там надолго. А я не хочу.
Пусть он уйдёт!
Кусаю губы, стоя посреди комнаты и глядя на дверь.
— Дем, у меня нет настроения сейчас разговаривать. Давай продолжим завтра?!
— Не думаю, что это хорошая идея, Котлетка, — уверенный и настойчивый голос по ту сторону двери немного пугает, и я хмурюсь ещё сильнее. — Открой дверь.
— Или что? — отвечаю на его вызов.
— Или я просто вынесу её вместе с петлями, — звучит, как "Да, суп был вкусный. Спасибо".
Он реально собрался это сделать?
— Что ж, если вынесешь, то тебе же её и ремонтировать, — жму плечами.
Ах, как это предсказуемо. Вынесет он, да-да, "я верю"!
На какой-то момент за дверью становится совсем тихо.
— Ну, как скажешь, — его голос совсем тихий.
В следующую секунду мощный удар и дверь слетает с петель.
Вздрогнув, смотрю на него, как на ненормального.
— А вот теперь можно поговорить, — аккуратно поднимает дверь с пола и ставит у стены. — Ею я займусь завтра.
— Чокнутый придурок, — глухо вырывается из горла.
На шум прибегают остальные домочадцы.
— Какого черта у вас тут происходит? — Давид Артурович уже в халате, как и его жена. Испуганно заглядывают в комнату.
— Ничего страшного, пап. Полина заперла дверь изнутри и не смогла открыть. Я починю завтра, — у него ещё хватает сил шутить.
— Полина, — мужчина напряженно смотрит на меня. — Только скажи, и я выкину его отсюда.
— Пап, — Демьян усмехается. — При всем желании, у тебя не получится, как бы ты этого ни хотел.
— Поверь, сын, в пороховницах ещё осталось немного пороха.
Хочется засмеяться от абсурдности всей ситуации. Правда, смех вышел бы довольно истеричным. Отец парня в хорошей форме, и я даже не сомневаюсь в том, что у него получится.
Дем поворачивается ко мне, ища поддержки.
— Простите за неудобства, кто бы знал, что я окажусь такой неуклюжей, — жму плечами, в полной мере осознав, что разговора с брюнетом не избежать.
Родители покидают коридор, пока мы остаемся стоять в комнате. Дем у двери, а я в нескольких метрах от него.
— Давай поговорим, Поль. Скажи мне всё, как есть. Я пойму!
— Я сама себя понять не могу. Ты просишь невозможное.
— Нет негатива, Демьян. Есть только чувство разочарования. Сама не понимаю, как объяснить тебе то, что чувствую.
— Разочарования во мне? — его взгляд режет.
— Нет, в общем. Меня один раз предали подобным образом, и эта ситуация будто наложилась на ту. В общем, это сложно.
— Ты чокнутая! Ты в курсе? — он не улыбается, а смотрит максимально серьезно. — Я уже понял, что совершил ошибку, рассказав тебе о том, что сделал. Но я очень прошу тебя поставить себя на моё место. Конечно, не стоило задорить тебя некоторыми фразами, но я не хотел скрывать.
— Все-таки лучше было бы промолчать.
— Чтобы потом какая-нибудь овца в красках описала тебе потом, что я сделал? Нет уж. Я сделал это, Поль. В твоих силах сейчас разобраться со мной и вынести к херам весь мозг, либо послать меня куда подальше.
— Ты чертовски нелогичный парень. Ты в курсе?
— Стараюсь соответствовать своей девушке, — легкая улыбка чуть трогает его губы. Но наш разговор не закончен. — Лучше ты влепила мне по морде всем тортом, а не одним куском.
— Лучше бы я врезала тебе чем-нибудь посильнее.
Он делает осторожный шаг навстречу. Потом еще один и еще, пока не оказывается совсем рядом. Я смотрю на него и понимаю, что чувствую то же самое, что и он, но эта чертова недоизмена портит всё.
— Мне нужна разрядка! — говорю уверенно.
— Какого рода?… Расскажешь?
— Не думай, что это сойдет тебе с рук! — качаю головой, предупреждая.
— Мне стоит бояться?
— Естественно. Я припомню тебе это еще не раз. Ты же это понимаешь?
— Понимаю, — он обнимает и слегка прижимает к себе. — Я прекрасно это понимаю. Но мой поступок не связан с тем, что я до сих пор что-то чувствую к ней. Вовсе нет.
— Стоп, нет! Больше даже не начинай! — останавливаю. — Я всё прекрасно понимаю. И по логике я не должна злиться, но я злюсь. Я ужасно злюсь, Дем.
— И это я тоже понимаю, — он кивает.
— И я больше не хочу слышать о том, что ты натворил. Всё это было до того момента в баре…
— До секса в баре. Да. Согласен.
— Всё это было в твоей прошлой жизни.
— Всё верно, — он соглашается с каждым словом.
— И я ничего не хочу знать о твоих бывших.
— Только о нынешней, — он снова кивает. Наклоняется и нежно целует в шею.
— И много ты можешь о ней рассказать? — по коже волной бегут мурашки. В груди разгорается уже знакомый огонек. Я снова лечу на него, как бабочка. Я обжигалась. Много раз обжигалась, но Демьян из тех, кому хочется дать ещё шанс.
Сгорю или нет, неизвестно! Но это будет потом!
А сейчас пусть он снова и снова поджигает мои крылья!
— Она красива, — его язык порхает по коже, а кровь закипает всё сильнее. — Слишком красива, чтобы быть правдой, — его пальцы стискивают мои ребра. — Она сумасбродна, вспыльчива, абсолютно непредсказуема… но тем и очаровательна. Тем и привлекает.
— Сильно привлекает? — говорю какую-то чушь, но она помогает выкинуть глупые мысли из головы и не анализировать то, что этого не стоит.
— Настолько, что у меня встаёт каждый раз, как только вижу её, — похабные комплименты делают свое дело.
Тело расслабляется, а жужжащий рой в голове постепенно затихает. Коленки начинают дрожать, а кожа горит в тех местах, где он прикасается.
— Одна ты в моей голове… Одна ты в моей жизни. Не хочу больше игр, хочу, чтобы эта история была реальностью со своим будущим, — он стягивает с меня футболку одним рывком.
— Покажи мне… Покажи, что я реальна.
Не хочу нежностей, не хочу ласк, хочу рассыпаться на части. Хочу стонов и грубых прикосновений. Не хочу ауры влюбленности, хочу знать и чувствовать, что я реально ему нужна. Сейчас мне необходима чистая физика.
Демьян приседает и, подхватив меня под задницу, несет в свою комнату. Открывает ногой и так же захлопывает дверь.
Мы в полной тишине и темноте, лишь ветер свистит за окном, будто подстегивая обоих к выплеску эмоций.
Всё происходит в дикой спешке. И мне и ему хочется побыстрее дорваться до голой кожи. Он садится, я оказываюсь верхом.
Сдергивает лямки лифчика и просто оттягивает его вниз. Обхватив оба полушария груди, целует сначала одну, а потом другую.
Это зрелище ещё больше возбуждает. Я смотрю, как он играет языком сначала с одним соском, а потом с другим. Вытягивает в рот, лижет и кусает.
Не в силах хоть немного притушить огонь между ног, который доставляет уже физическую приятную боль, начинаю ерзать на нем, имитируя фрикции. Сначала медленно и осторожно. Смотрю, нравится ему или нет. А затем быстрее и чуть жестче, когда его ладонь сжимает ягодицу, шлепнув по ней, и сильнее вдавливает в себя.
Он быстро стаскивает футболку с себя.
Вот теперь хорошо, теперь кожа к коже, как и должно быть. Я пропитываюсь его запахом, вдыхаю один с ним кислород, полыхаю под его прикосновениями.
Резко развернув, кладет на спину, оказавшись сверху.
— Меня безумно возбуждает факт того, что у меня теперь есть девушка, — смеётся, когда его губы в сантиметре от моих.
— Перестань попусту тратить кислород! — ворчу, потому что действительно не хочу тратить время на болтовню. К черту разговоры. Пусть вся внешка катится куда подальше. Меня не волнуют его бывшие, меня не волнует то, что он сделал. Не хочу даже думать о том, что предательство может повториться.
Если ждать и опасаться, что тебе поставят подножку на каждом шаге, то лучше вовсе лишиться ног.
Это не жизнь, если тебя постоянно преследуют внутренние страхи.
— Я всё ещё должна тебе за бокалы! — обхватываю его шею руками, набрасываясь на губы.
Мы избавляемся от джинсов и белья так же быстро, сколько длятся все предварительные ласки. Близость больше напоминает утоление голода, а не чистый секс. Я хочу забыться, доказать себе и ему, что его бывшая ничего не значит. Мысль, которая плотно засела в голове и уже проросла корнями, потихоньку тает.
— Я возьму с тебя по полной, — эта фраза, сказанная с сексуальной хрипотцой, ещё больше ускоряет ток моей крови по венам.
Он резко переворачивает меня на живот, накрывая своим телом, и входит. Медленные движения с постепенным ускорением будоражат желание, возбуждают так, что перехватывает дыхание.
Демьян ускоряется. В комнате слышны лишь тихие стоны и его хриплое дыхание. Кожа к коже, одно дыхание на двоих — мы одно целое.
Он переворачивает меня на спину, поднимает одну ногу, забросив на свое плечо, и входит снова. Это чистый процесс, действие в реальном мире, где существует только двое.
Не знаю, сколько проходит времени, но я начинаю задыхаться, пока оргазм не выстреливает в каждую нервную клетку, заставив меня громко вскрикнуть. Демьян, почувствовав это, начинает двигаться ещё быстрее, пока не кончает.
— Интересно, ты разбудила родственников или нет? — он переворачивается на спину и ложится рядом.
Два голых человека смотрят в потолок.
— Перестань! — он говорит так громко и неожиданно, что я вздрагиваю. — Я сделал это не для того, чтобы сравнить вас или удовлетворить себя. Парни в этот день сказали мне, что она подкатывала даже к ним за моей спиной.
— Твое больное эго решило отомстить? — я сразу поняла, что речь о бывшей.
— Всё верно. Это был импульсивный поступок, в тот момент я не думал о последствиях и сделал это, — он повернулся на бок и приподнялся на локте. — А теперь перестань думать об этом. Это уже совершенно, и только мне расплачиваться за свою глупость.
— Твоя глупость, как ты выразился, слишком дорого стоит, — а не решаюсь посмотреть на него.
— Что ж, пусть так. Значит, буду расплачиваться всю жизнь.
— Ладно, — сажусь на кровати и тянусь к его футболке. — Хватит. Я не хочу больше этих пессимистичных разговоров.
— Я тоже, — он садится рядом.
Вечер был не то, чтобы самым удачным и веселым в моей жизни, но, наверное, я ждала чего-то подобного в скором времени. Не бывает всё гладко, и судьба злодейка обязательно подкинет парочку тухлых помидоров. Правда, в моем случае, помидоры были еще более или менее.
Утром мы помогли разгрести завалы веток во дворе, а потом уехали домой. И, нет, мы не молчали. Болтали и шутили, не затрагивая тему, которая вчера испортила настроение нам обоим.
Кто бы знал, что вместо парочки помидоров, мне прилетит целый пакет.
Ближе к вечеру, после того, как я договорилась с Демьяном, что вечером на работу не выйду, позвонила Лидка.
— Полька, — ее голос дрожит, а я снова начинаю паниковать. — Мне следователь звонил, попросил прийти во вторник в полицию.
— Ох! Ты чего натворила, подруга? — я хихикаю, а где-то глубоко внутри уже зарождается беспокойство. Откуда в этот раз меня шарахнет пыльным мешком? — Мой братец написал заявление за домогательства с твоей стороны? — и я все ещё надеюсь.
— Поль, Лешка заяву накатал, — это прозвучало, как гром среди ясного неба. — На тебя.
— Разве не меня должны были вызвать повесткой в первую очередь? — сохраняю хладнокровие, потому что не могу поверить в то, что слышу.
Ноги становятся ватными, и я сажусь на кровать. Гул в голове становится громче, и я практически не разбираю слов подруги.
— Я, если честно, ни черта не понимаю. Попыталась узнать, что с тобой, но там следак не особо разговорчивый, — она тараторит в трубку, а я мои виски все сильнее сжимает тисками.
Меня обвиняют в воровстве. Это ж каким уродом надо быть, чтобы пасть так низко?
— Подожди! — чуть повышаю голос, чтобы остановить поток её слов. — Я ему сейчас позвоню, выясню, какого хрена он творит!
— Я пыталась, этот говнюк игнорирует меня!
— Я попробую.
Сбрасываю подругу, не дождавшись ответа, и набираю номер Лешки. Жду гудков пять или шесть, и он поднимает трубку.
— Ну, привет, — голос совсем чужой.
— Ты совсем рехнулся? — я не кричу и не истерю. Я просто веду диалог, который явно ни к чему хорошему не приведет.
— Я знаю, что ты была в моей квартире, Поль. Забрала свои вещи, пока я отсутствовал. И в этот же день, по странному стечению обстоятельств, из моей квартиры пропало восемьдесят тысяч рублей.
— Ты дурак, что ли? Откуда у тебя такие деньги — это раз. И на кой черт они мне — это два! Леш, что происходит? — прокусываю щеку изнутри до крови. — Ты зачем это все? Мы же нормально расстались.
— Дело не в том, как мы расстались, а в том, что ты взяла чужое! — огрызнулся парень и сбросил трубку.
А я так и сижу на своей кровати, пялясь на экран гаджета и не могу собрать мысли в кучу. Я до сих пор не верю, что это возможно.
Следом поступает звонок с неизвестного номера. И это следователь. Я туго соображаю и пытаюсь протестовать, объясняя ему, что я здесь не причем, что всё это какая-то идиотская шутка. На что он мне отвечает, что если не признаюсь, то мне светит срок, что доказательств больше, чем достаточно.
— Это не со мной происходит.
В комнату врывается Герман. И, как обычно, брат в отличном настроении. Увидев меня, тут меняется в лице.
— Что случилось? — он нависает надо мной.
— Всё нормально, Гер. Оставь меня одну ненадолго! — не хочу втягивать в это брата. Глупо, наверное. Постараюсь справиться одна. Поговорю с Лешкой и выясню, что он задумал. Попытаюсь уговорить его забрать заявление до того, как судебное колесо закрутится.
— Чего ж нормально в том, что ещё вчера ты плясала как стрекоза, а сегодня, после семейного ужина у усатого на тебе лица нет.
— Он ни причем.
— Тогда, кто причем?
— Гер, уйди, ради бога. Мне ещё твоих нравоучений не хватает.
Кое-как, я выталкиваю его за дверь и запираю её на замок.
А дальше все события начинают развиваться с дикой скоростью. И я даже не предполагала, что в моей спокойной жизни может случиться такое.
Глава 19. Демьян
— Ты влип, парень! — смеётся Рома. Семён сидит рядом с ним за стойкой и пьет пиво, с интересом глядя в мою сторону.
— А мне нравится то, что с ним происходит, — выдал второй друг. — По крайней мере, он не ведёт себя, как побитая вдова, — махнув рукой для убедительности, он тут же переключается на девчонок, которые сидят неподалёку.
Я что реально выглядел, как «побитая вдова»? А как она вообще выглядит?
Чещу макушку, обдумывая его комментарий.
— И я до сих пор не могу поверить в то, что ты всё ей рассказал про Лизу, — Рома делает глоток пива. — И что она так нормально отреагировала, — продолжает, а я усмехаюсь, вспомнив торт на морде лица.
— М-да. Ну, как минимум, доверять на сто процентов она мне перестала. И, как максимум, мне нужно приложить все усилия, чтобы всё вернулось в начало.
— По крайней мере, она не устроила сцену и не повела себя, как большинство девчонок. А это, друг, дорогого стоит.
— Знаю, — уверенно киваю. — Вот поэтому мой мозг усиленно работает над планом действий.
Сегодня я в баре вместе с Коляном, и я даже рад в каком-то смысле, что Полины нет. Во-первых, я хочу действительно подумать о том, как быть дальше, и как доказать девушке, что я не такой придурок, как могло показаться. А во-вторых, потому что в её присутствии мой здравый смысл стекает куда-то в район паха.
Я хочу, чтобы девушка осталась наедине со своими мыслями и сделала собственные выводы. Тяжело биться в двери, которые лишь слегка приоткрыты и дальше хода нет. Есть два варианта: тебя либо впускают, либо ты целуешь лбом закрытую дверь.
На часах около одиннадцати вечера, и посетителей в баре не так много, но достаточно, чтобы напрячь себя небольшими кардиопробежками до столиков.
Колокольчики вновь оповещают о новом посетителе, и я как раз отхожу от одного из диванчиков, когда вижу Германа.
Я уверенно иду к нему на встречу, чтобы поприветствовать рукопожатием. Но даже не успеваю рта открыть, как моя скула встречается с его кулаком. Удар был такой силы, что щеку изнутри тут же вспарывает нижним рядом зубов. Рот моментально наполняется кровью.
Парни соображают быстрее, чем я, и уже бегут на помощь. Сема хватает Гера сзади, а Ром придерживает его спереди.
— Какого хрена, придурок?! — орёт на него Петров.
Стаскиваю полотенце с плеча и сплевываю кровь в него. Острая боль сводит половину лица.
— Я же тебе говорил, лысогубый! — брательник Поли орёт благим матом, пытаясь вырваться из хватки друзей. — Я тебя, бл*ть, предупреждал!
Только сейчас звезды в глазах рассеиваются, и я могу видеть, как посетители повскакивали со своих мест. Кто-то даже сдвинул столики чуть в сторону от места разборок.
— Погоди! — стряхнув последние звезды, выпрямляюсь. — Твоя сестра мне недавно звонила и сказала, что всё нормально. Что у нас всё хорошо. Я вообще ничего не понимаю! — я не кричу и не пытаюсь дать сдачи. Кулак у мужика реально тяжёлый. Надо узнать, в какой зал он ходит.
— Она ничего мне не говорит! — он даже не пытается сбавить тон. — Что ты натворил, недоусич, бл*?! — да как у него только фантазии на эти дебильные прозвища хватает?
— О, чувак! Это уже между нами, — качаю головой. — А теперь, если ты успокоишь свои гребаные гормоны, мы можем нормально поговорить. Потому что я уверяю тебя, что если у неё супер гадливое настроение, то это точно не по моей вине!
Парни всё ещё держат его, но скорее на всякий случай, потому что Герман застывает на месте, глядя на меня с недоверием.
— Почему я тебе должен верить?
— Да потому что я по морде ни за что схлопотал… Мы отлично доехали до дома, и она попросила о выходном сегодня. Мы договорились встретиться завтра!
— Тогда я ничего не понимаю, — она растерянно озирается по сторонам, и взгляд тут же натыкается на парней, которые до сих пор играют в защитников. — Ещё две минуты и вам придётся на мне жениться, — звучит убедительно, и парни тут же отпускают его.
— Вот и мне интересно, что же произошло за те несколько часов, что её нет рядом со мной, — киваю в сторону бара. — За рукоприкладство заплатишь выпивкой в двойном размере, — иду вперёд, а сам потираю скулу. Точно будет синяк. — И как ты только мне зубы не выбил, идиот?! — удивляюсь вслух.
— Умею бить так, чтобы синяков не оставалось.
Я оглядываюсь на несколько секунд, поймав ответную усмешку.
Мы располагаемся за стойкой. Посетители всё ещё с испугом смотрят на нас, но когда атмосфера слегка остывает, вновь возвращаются к своей выпивке. Я достаю заначку из-под бара и ставлю на стойку.
— Судя по тому, что в бутылке нет примерно двух бокалов, то по лицу ты получаешь не так часто, — замечает Гер.
— Ты такой догадливый! — язвлю в ответ и морщусь от боли.
— Извини, — он замечает это. — Откуда мне было знать, что ты не причем, — виновато жмет плечами, хотя это больше наиграно. Думаю, что ему ни хрена не жаль.
— Это кто, Дем? — Сема все еще эмоционирует и смотрит на Германа, как на врага.
— Герман, это Семен и Рома, мои друзья. Парни, это Гер, старший брат Полины, — я представляю их другу, а в ответ получаю лишь кивки. Жать друг другу руки они явно не намерены.
— Чего ж ты с кулаками то сразу лезешь, Герман, брат Полины? — Петров не тянет с главным вопросом. — Подожди, Ром, — прошу я и поворачиваюсь с Королеву. — Расскажи мне, — наклоняюсь над стойкой, оказываясь к нему чуть ближе.
— Да и рассказывать нечего. Я услышал, как она приехала и на сестре лица не было, когда я вошел в комнату. Сидит на кровати с телефоном в руке, а сама белющая, как простыня. Я сразу смекнул, что дело в тебе, ну и рванул сюда.
— Ты болван! — даже не пытаюсь сдержаться. — А выяснить всё не пробовал?
У меня даже нет желания злиться на него. Я вполне оправдываю его действия. Будь у меня сестра, с чьи парнем я буквально на днях вел задушевную беседу, я бы тоже подумал, что причина именно в нем. Поэтому, всё вполне логично. Хотя половина лица до сих пор ноет.
Время уже позднее, но Поля могла бы позвонить, ведь она в курсе, что я на ночной смене. Значит, тут два выхода, к сожалению, оба не в мою пользу. Первое, она действительно перестала мне доверять и не посчитала нужным посвящать меня в свои проблемы, даже несмотря на то, что я неоднократно и прямо сказал о том, что между нами всё действительно серьезно. Я перестал играть в её игру. Хотя, если, подумать, то чья была ещё игра. Либо остается второй вариант, случилось что-то действительно серьезное, раз её мозг даже не сообразил, что нужно позвонить мне. Но ведь она должна была рассказать Герману.
Да что за хернь, мать вашу, происходит?
— А ты Лидке звонил?
— Ты на часы смотрел? Она мне нос отгрызет, — возмутился Королев, а я хохотнул в кулак. М-да, Лидка может.
— Звони, мне похрен, что и где она тебе отгрызет!
Парни всё это время молчат, наблюдая за диалогом, но уходить не спешат. Чуют, что запахло жареным.
Герман залпом выпивает стопку текилы и закусывает свежим лаймом. Скривившись от вкуса, достает телефон из заднего кармана джинсов.
— Ты меня на преступление подбиваешь, — ворчит он, перелистывая пальцем телефонную книжку.
— Это тебе за моё помятое лицо, — отзываюсь тут же.
— Всю жизнь припоминать будешь? — он прикладывает телефон к уху и поднимает взгляд на меня.
— Хотелось бы, — усмехаюсь и коротко киваю, и Герман тут же понимает, что именно я имею в виду.
— Лид! — он осторожно зовет её, а дальше даже я слышу, как громко кричит блондинка. — Да тихо ты! — рявкает Королев и Лидка тут же затыкается. — Что с Полинкой случилось? — дальше она что-то долго рассказывает парню, и я вижу, как он меняется в лице. Сначала бледнеет, потом багровеет. Его ноздри раздуваются, а пальцы, сжимающие телефон, начинают белеть. Собственно, как и те, что на другой руке, которые сейчас сжимаются в кулак. — Я убью этого урода! — та-а-а-ак, а вот это уже интересно.
Они общаются еще несколько минут, и потом он отключается.
— Вот же ублюдок, а! Ты подумай! — он сокрушается, в то время, как мы втроем нетерпеливо ждем развязки.
— Герман! — выкрикиваю, не выдержав, и даже ударяю ладонью по столешнице, от чего парочка посетителей снова вздрагивают, боясь «продолжения банкета».
— Леха, свинья заморская! Заявление, бл*ть, на неё накатал в полицию, что она якобы бабло у него сперла, — Герман ударяет ладонью по тому же месту. — Вот же тварина, а!
— Так, погоди, я не понял. А когда она туда сбегать успела? — напрягаю свою извилину, как могу, чтобы сопоставить вместе все факты, но пока ни черта не выходит.
Сейчас уже один Колян справляется с заказами, заметив, что мне абсолютно не до бара. И я благодарен ему.
— Лидка сказала, что эти две идиотки в один вечером решили забрать оставшиеся шмотки из той квартиры, где Полька с ним жила. Ключи у мелкой остались. Ну, они вечерком собрались и пошли. Быстренько дела устряпали, пока того дома не было. А потом оказывается, что она чего-то стащила.
— Этого же быть не может.
— Естественно. Тому идиоту лишь бы отыграться. Одного только не пойму. Его ведь явно надоумил кто-то. Он же туп, как пробка от шампанского, да и ленив к тому же. Явно не сам, — Герман заканчивает свою речь и, сдвинув брови, пялится на меня.
— Так, сейчас я один ничего не понимаю? — подает голос Семен, и я кратко описываю всю ситуацию, не забывая упомянуть и бывших блондинки. — А твоя девчонка не промах! — смеется друг, но натыкается на абсолютно непроницаемое лицо Германа.
— Она моя сестра, парень. Ещё слово и ты будешь языком во рту на своем зубном наборе играть «Мелодию любви» Шопена, — предупреждает он.
— Так, стоп! — зарываюсь пальцами в волосы, потому что эти шутки Королева просто выбивают из колеи.
— Серьезный мужик, я понял! — Семен коротко кивает и даже слегка сдвигается в сторону.
Твою мать! Устроили цирк! Понятно же, что эти двое явно дурью маются. Они оба одного роста и комплекции.
Ну, хоть обстановку разрядили!
— Объясните мне хоть кто-нибудь, что делать дальше, потому что лично мой мозг сейчас вообще туго соображает, — окидываю взглядом всех троих.
— Если ты её брат, почему она тебе не рассказала? — Рома задает вполне логичный вопрос.
— Да вот черт его знает, — Герман жмет плечами.
— Скорее всего, что запаниковала, — я всего лишь предполагаю.
— И решила, что справится сама, балбесина! — Гер заканчивает за мной мысль. — Ох, Господи боже, ну дал же бог сестру, а мозгов в комплект нет.
— Эй! — пихаю его в локоть, которым он подпирает голову, от чего тот соскальзывает со стойки, и парень едва не ударяется подбородком о столешницу. — Вообще-то, она моя девушка!
— Не имеет разницы. Мозгов от этого больше не станет.
— Нужно поговорить с ней.
— Завтра. Думаю, что за ночь ничего не изменится.
— Я очень сомневаюсь, что она вообще уснет сегодня.
— Тогда стоит подорваться прямо сейчас, — Петров вновь вставляет емкое замечание, и я так полагаю, что они собираются с нами, о чем и говорю вслух.
Семен хмурится.
— Неужели ты считаешь, что я пропущу такое зрелище? Тем более, вдруг и правда нужна будет помощь.
— В полночь, — вставляю едкий комментарий.
— Ага, — он кивает в ответ. — Как тогда…
— Не напоминай, — тут же перебиваю. И ту попойку после расставания с Лизкой лучше не вспоминать. — Колян! — кричу через зал, и когда парень оборачивается, подзываю его.
Естественно я прошу парня остаться на ночь и всё закрыть. Форс-мажоры тут бывают редко, поэтому я не беспокоюсь за сохранность заведения.
Быстро переодеваюсь и иду к выходу, парни спешат следом.
Всю дорогу, пока еду за Германом, думаю о том, почему же она мне не позвонила сразу. Возможно, так устроен женский мозг, что в панике редко соображает, кому и когда нужно звонить в первую очередь.
Почему не поделилась с родителями? Почему не позвонила мне?
Да черт бы со мной, почему она не сказала Герману, родному брату? Уж ему-то она может довериться полностью. И правда, женский мозг для меня загадка номер один.
— А мы предков твоих не разбудим? — интересуюсь на всякий случай, после того, как три машины паркуются во дворике, въехав во двор через металлические ворота.
— Они в городе ночуют сегодня. В моей квартире ремонт, и завтра с утра должны приехать специалисты по электрике. Батя сказал, что сам контролировать будет, а мама его одного не отпустила, чтобы он мужикам из бригады мозг не вынес, — смеется Королев.
Предполагаю, что брат с сестрой пошли в отца. В Полине лишь малая часть от мамы. Та самая, что до жути придирчива и в то же время недооценена по достоинству.
Заходим достаточно шумно. Герман тут же громко извещает о том, кто в доме хозяин, крепко обматерив тапочки, оставленные у входа, за которые этот дурак успел запнуться.
— Вы совсем что ли? — кто-то взвизгивает из кухни.
Наугад нащупав свет в достаточно просторной прихожей, нажимаю на выключатель. Первый этаж озаряет светом, захватив часть большой кухни, что располагалась справа, и гостиной, которая была слева. Спереди широкая лестница на второй этаж. Я явно недооценил размеры дома. Первое ночное впечатление обманчиво.
Полина в отцовской рубашке бледно-голубого цвета, из-под которой торчат нитки от потрепанных коротких джинсовых шорт белого цвета. Две плюшки на голове, которые напоминают рожки. На ногах теплые носки размера на два больше.
— Не твои носочки? — ее вид оцениваю не только я. Правда первым его комментирует Сема, адресовав вопрос Герману.
— Зубы, чувак, зубы! — нараспев произносит тот и направляется сестре. — Чего не спишь?
Она перехватывает стакан с молоком в другую руку и с недоверием смотрит сначала на брата, а потом на нас всех.
— Вы пьяные?
— Трезвее некуда, — говорю я и прохожу вслед за Королевым. Рома и Семен идут за мной, приняв это за разрешение войти.
Вся добрая компания усаживается за стол и поднимает взгляд на девушку.
ЧЕРТ! Как же сексуально она сейчас выглядит!
Эти стройные ножки, которые я бы с удовольствием обвил сейчас вокруг своей талии. Эти милые носочки, гогульки кудрявые. Прелесть, да и только!
Она сводит брови, но молчит.
— Чего происходит? — не выдерживает и прикладывается губами к стакану. Сделав пару больших глотков, вновь обращается к нам. — Давно ли вы дружить начали?
— У тебя тут… — Сема показывает пальцем на свои губы. — Блин, девочка, это охренеть как сексуально выглядит. И если ты сейчас эти очаровательные белые усики не сотрешь со своей верхней губы, то боюсь, я точно без зубов останусь, если попытаюсь сделать это сам.
Поля испуганно облизывает верхнюю губу. А Семен, громко простонав, падает лицом на стол.
— Она убивает меня… Почему я не встретил тебя раньше Царя?
— Так, СТОП! — она злится и даже топает ногой. Со звонким стуком ставит стакан на стол. — Объяснит мне кто-нибудь? Гер?
— Вообще-то, сестренка, я очень надеюсь на то, что это сделаешь ты. Что за фигня с Лехой? Что за заяву он накатал в полицию?
На несколько долгих секунд в комнате повисает молчание, а глаза блондинки удивленно распахиваются. Но шестеренки в голове начинают крутиться и она быстро соображает.
— Лидка! — шипит так яростно, что Семен снова стонет в столешницу.
Я зашибу этого идиота собственными руками, но сейчас не до этого.
Глава 20. Демьян
— Она рассказала? — блондинка переспрашивает.
— А сама как думаешь? — взгляд Германа следит за каждым её движением. Я предпочел молчать. — Почему не сказала?
Полина сглатывает ком в горле.
— Потому что сама ещё не верю в то, что это все реальность.
— Ему звонила?
Сейчас мы втроем молчим, но внимательно слушаем разговор брата с сестрой.
— Звонила, толку то! Этот мудак даже слышать не хочет, разговаривает со мной так, будто это действительно я сперла его сраные бабки.
— Сколько?
— Восемьдесят.
— Чего?! — задница Германа даже слегка приподнимается со стула от возмущения. — Из-за восьмидесяти косарей он столько шума поднял?
— Ну, знаешь ли! Это для тебя немного, а для других две с половиной зарплаты.
— Вот именно. И дело в том, что я не встречаюсь с идиотами и не работаю там, где утырки в офисе целый день кофейком заправляются.
— Пошел ты! — градус разговора слегка нагревается.
— Мы о вашей не сложившейся прошлой жизни или о том, что произошло? — вмешиваюсь, чтобы их не унесло в параллельную реальность.
— Я даже не представляю, что делать. Завтра иду к следователю, попытаюсь объяснить, что я не причём.
— Так он тебе и поверит, — язвит Герман. — Вдруг ещё и по головке погладит, пожалеет.
— Я с тобой в таком тоне разговаривать не стану. Я так полагаю, что вы помочь приехали, а не засаживать меня ещё больше. Время час ночи, а у меня сна ни в одном глазу, спасибо, брат, — выдает девушка на одном дыхании и её брат затихает на пару минут. Затем встаёт, делает несколько шагов и уверенно заключает её в объятиях. Я в первый раз слышу, как тихо плачет Полина.
Мне её жаль, безумно жаль. Я сейчас больше всего на свете хочу двух вещей. Разнести нахрен в лохмотья лицо её бывшего и занять место Германа. Второе я сделать не могу, потому что это не та ситуация на данный момент. А вот первое с радостью хоть сейчас.
Давайте не будем пороть горячку сейчас, нужно продумать план действий! — я стараюсь сохранять спокойствие, хоть и выходит с трудом.
— Предлагай, я только «за», — кивает Герман, обнимая сестру. — Лично я бы с радостью раскрошил сейчас все зубы недоАлексея.
— У тебя явно пунктик на зубах, — вклинивается Семен.
— Твои мне нравятся больше всего, — вторит ему Герман.
— Молчу!
Хоть какая-то капля позитива во всей этой ситуации.
— Нужно поговорить с этим Алексеем в первую очередь. Пока идет расследование, которое и расследованием то не назвать, раз в первую очередь вызвали Лиду, а не Полину. И пока дело не передали в суд, — я стараюсь мыслить логически.
— Тогда ехать лучше всем вместе, — говорит Рома. Это парень единственный, кто старается сохранять хладнокровие.
— Чтобы припереть его к стенке количеством? — Герман поворачивается к нему.
— Да. Если он не совсем чокнутый, то быстро все расскажет.
— Спасибо вам, — Полина всхлипывает, а я вздрагиваю от этого писка. Гер ловит это взглядом и кивает на девушку.
Меня не нужно просить дважды. Вскакиваю с места так, что стул проезжает ножками по кафельному полу, издав неприятный скрежет, и занимаю место парня, прижав к себе блондинку.
— Глупая, чего ж ты сразу не сказала? — бормочу, кайфуя от того, как её тепло проникает под самую кожу. Стискиваю её в объятиях, вспоминая, как она пару раз чихнула в мою футболку. Мысленно улыбаюсь от этих моментов.
Не отдам её никому!
Не хочу!
Она моя до кончиков пальцев. И это, блин, так круто осознавать, что даже гребаная ситуация с её бывшим не портит весь кайф. Мы обязательно разберемся с этим, поэтому я даже не особо беспокоюсь.
— Испугалась. Правда, меня просто переклинило! Я решила, что сама поговорю с ним завтра и всё выясню.
— Это не так просто, Котлетка. С придурком парнем должен разговаривать парень, а не девушка, которую нагло обвиняют в воровстве, — качаю головой.
— Да, теперь то я понимаю, — и в следующий момент она смачно чихает, оставив на моей футболке мелкие брызги от слюней. — Что за туалетная вода у тебя? — она даже пытается возмущаться, и это мило.
— И я её обязательно сменю, чтобы тебе было комфортнее.
— Спасибо вам, ребят. Я не ожидала, что эти двое и вас притащат, — она поворачивается к Семену и Ромке.
— Такой расклад я не пропущу точно, — Сема улыбается во все твои тридцать два зуба.
— Благодарить будешь потом, когда выясним всё, — кивает Рома. — И, да, всегда пожалуйста.
Петров мне недавно сказал, что Полинка ему нравится. Не в том смысле конечно. Просто теперь он вроде как спокоен за меня.
Телефон Германа, который все это время лежит на столе экраном вверх, подает голос. Экран включился и я увидел имя абонента.
Лиза…
Парень хмурится, но берет трубку. А я смеюсь про себя, подумав о том, какое же занятное совпадение. У меня такая же реакция на это имя. Тут же ловлю задумчивый взгляд Ромки.
— А этой чего надо в час ночи? — нажимает ответить и прикладывает телефон к уху. — Да! — встает и уходит из кухни.
Я слышу его голос, но не могу разобрать слов, да мне и не нужно. Парни болтают о чем-то своем, а я всё ещё обнимаю блондинку.
— Ну, как ты? — спрашиваю, опустив голову так, чтобы ей было удобно посмотреть в мои глаза.
— Теперь уже лучше, — она кивает и вздыхает, как маленький ребенок, а млею от этого, как пришибленный.
Герман возвращается через пару минут. Кидает телефон на стол и садится на то же место.
— Так что решили? — спрашивает он. — Завтра с утра едем к нему?
— Зачем она звонила опять? — спасибо, Поль, ведь даже мне интересно, что за Санта-Барбара творится.
— Догадайся. Накидалась там чего-то, сидит в клубе, ужасно по мне скучает и хочет, чтобы я её раз подумал над её предложением.
Я не верю в то, что такие совпадения бывают, поэтому быстро отметаю мысль о том, что у нас с ним была одна и та же Лиза.
— Ох, боже! — Сема снова вздыхает. — Я просто с ума сойду от любопытства. Чувак, а эта Лиза, случайно не шикарная брюнетка? Такие волосища у неё, ну, знаешь, до задницы, — он даже приподнимает свой зад со стула, чтобы показать длину волос. — И глаза, как у олененка из мультика, у которого маму убили.
Герман смотрит на него, как полоумного, но через секунду его глаза удивленно распахиваются.
— Так это ты тот дурак, который её совсем не ценил и даже не собирался строить ваше совместное будущее? — вскрикивает он, а я от шока не могу сдержать смешок.
— Не, боже упаси!… — Сема быстро качает головой в знак отрицания. — Он тот самый дурак! — и тычет пальцем в меня.
Теперь четыре пары глаз обращены в мою сторону.
— Ты! — звучит довольно угрожающе, особенно на фоне событий с ударом в лицо.
— Я! — киваю и не собираюсь прятаться.
Пофиг. Если он адекватный парень, то уже давно раскусил эту сучку.
Он пялится на меня несколько секунд. Ощущение, что пытается на моём лице рассмотреть отсутствующие усы.
— Мы с тобой два барана, которые были слепы, как кроты. Я ей сто раз уже говорил о том, что между нами ничего не будет. Что если уж ушла, то ушла. А она все равно звонит.
— И будет звонить, пока не найдет нового мужика, — отвечаю ему. Про эпизод с тем, что я трахнул её еще до того, как мои мозги решили, что я влюблен по уши, решил упустить.
— Такого я вообще не ожидал.
В шоке все. Весь сценарий нашей жизни напоминает мыльницу, причем в каком-то реально русском стиле. Дешево, слезно, местами слишком мимимишно и банально.
В эту ночь я отправляю друзей по домам, а сам остаюсь у Королевых. Полина долго не может уснуть, и в итоге мы разговаривает практически всю ночь лежа в её кровати.
Я не собираюсь набрасываться на неё, чтобы попытаться заглушить звон в голове, чтобы успокоить. Нет. Я просто разговариваю с ней обо всем и сам подбираю темы, чтобы отвлечь от мыслей, которые то и дело возвращаются в голову.
Она засыпает около пяти утра, я проваливаюсь в сон практически сразу после неё.
Утром Герман стучится в комнату и тихо через дверь сообщает о том, что их предки уже в пути. И если я не хочу застать их лежа в кровати с Полиной, то стоит поторопиться.
Поворачиваюсь к блондинке и аккуратно пытаюсь разбудить. Она мученически стонет в ответ, сообщив, что ни черта не выспалась. Ну, собственно, как и я.
— Вставай, Котлетка, нам нужно сделать кучу дел сегодня.
Завтракаем под сопровождение громкой беседы. Я в основном молчу, слушая диалог брата с сестрой. Герман всё ещё грозится оторвать яйца Алексею и в красках описывает, как он это сделает, ставя девушку перед выбором: взять секатор или молоток.
Тут же сбрасываю сообщение Коляну с просьбой подменить меня и сегодня. Парень соглашается сразу. Нужно пересмотреть его зарплату. Чувак слишком часто выручает меня и практически никогда не отказывает. Потом звоню парням и прошу их быть готовыми через час.
Всё происходит так быстро и так стремительно, что у меня едва хватает времени, чтобы быстро соображать. А я ведь ещё даже толком не проснулся.
Часы на руке показывают почти обед. Самое время для яичницы и мордобоя.
— Я еду с вами, — уверенно произносит девушка.
— Нет! — Герман качает головой.
— Я еду с вами, и это даже не обсуждается! — снова говорит она. — И только попробуйте уехать без меня.
— Как ты жил с ней всё это время? — спрашиваю тихо Королева, провожая блондинку взглядом, когда та убегает вверх по лестнице.
— Теперь это твоя проблема, Дем! — отвечает Герман.
— Я всё слышу! — орет девушка сверху.
Втроем на моей машине мы возвращаемся в город. Рома и Сема уже ждут у моего дома.
— А эта амазонка чего тут делает? — Семен в своем репертуаре, но это и хорошо. Его комментарии поднимают настроение и не дают ярости вырваться на свободу.
— Я бы посмотрел на того, кто решится её дома оставить, если она вбила себе в голову обратное, — шипит Герман, когда Полина выходит из машины.
— И что собрались делать? С вилами и факелами идти на его деревню? — она подходит к нам.
Брови Семена от удивления подпрыгивают вверх.
— Ты какие боевики смотрела, красотка? — спрашивает он.
— Это из «Шрека», — уверенно поясняет она.
— Замечательно. Ну, пошли, принцесса Фиона, блин! — он подталкивает её к своей машине.
К её бывшему мы едем всей гурьбой на машинах Ромы и Семена.
«Бригада», бл*ть!
И всё бы было отлично, если бы не внезапный звонок из дома.
— Да, мам! — Герман на взводе от предвкушения. — Чего!? — орет ещё громче. — Да как так-то?!
Просто аншлаг, ей богу! Все пятеро уже настроены на серьезный разговор с возможным мордобоем, и всё сходит на «нет». Когда Герман сообщает о том, что мы все возвращаемся в коттеджный поселок. У дома, где мы ночевали на летней веранде обвалилась крыша.
КАК вообще это возможно?! Крыша… обвалилась.
Но и это не всё. Под крышей оказался глава семейства.
На всех парах мы мчимся в поселок. Полина и Герман ерзают на сиденьях сзади, волнуясь за родителя. А я лишь молюсь, чтобы с ним ничего не случилось.
О том, куда мы ехали и по какой причине, все сразу забыли.
Во двор мы буквально влетаем. Я перестаю соображать с того момента, как взгляд падает на груду шифера и балок.
Надо признать тот факт, что когда вчера ночью я увидел эту веранду, то слегка обалдел. Она просто огромная и до жути уютная. Большое крыльцо было закрыто со всех сторон стенами с панорамными окнами. Крыша была довольно тяжелой и полагаю, что утепленной. Поэтому не удивительно, что картинка больше напоминает последствия урагана, который просто сложил строение, как карточный домик, вырвав все крепления из стены дома с «мясом».
Мы выскакиваем из машин и мчимся, как я понял, к маме. Она пытается сама сдвинуть обломки, но её сил не хватает. А из-под всего этого безобразия громкий бас орет, чтобы она перестала реветь и заниматься херней. И это я ещё не цитирую.
Сема и Рома начинают аккуратно вдвоем поднимать по одной балке, которые буквально накрыли пласты шифера и деревянного полотна с крыши. Я и Герман на другой стороне.
— Мадам! — Семен не выдерживает первый. — При всём моем уважении, но не могли бы слегка потише плакать. Я, кажется, слегка оглох, — женщина тут же затыкается после короткого всхлипывания. М-да, это парень умеет воздействовать даже на женщин.
— Поля, тащи аптечку! — рявкает Герман и блондинку тут же сдувает ветром, но её голова появляется в проходе через секунду. — Гер, а где она лежит!?
— Твою мать! Поля! — снова кричит он, и девушка вновь исчезает.
Я не знаю, сколько проходит времени, но глава семейства на карачках выползает из-под остатков завала.
Герман тут же забрасывает его руку на своё плечо, придерживая с одной стороны. Я подхватываю с другой. Садим мужчину на скамейку неподалеку, чтобы он мог отдышаться. Полины до сих пор нет.
— Я посмотрю, где она! — киваю Герману и залетаю в дом.
На первой этаже её нет, поэтому бегу на второй, и нахожу её в собственной комнате. На полуваляются шмотки и какие-то бумаги. Она стоит с аптечкой в руках и вскидывает, голову, когда видит меня. Лицо красное от слез, но она не плачет, они просто тихо текут по ещё щекам.
— Ты чего? — делаю два шага вперед, не понимая, что происходит.
— Я не могла найти аптечку в доме и побежала наверх, потому что точно помню, что она у меня была. И нашла, — и слезный поток прошибает плотину.
Я оказываюсь рядом через секунду и прижимаю её к себе.
— Полька, глупая. Ты чего? Всё ж нормально. Отцу помощь нужна, ему по ногам досталось. Нам нужно идти. Соберись, девочка! — бормочу какую-то ерунду, молясь о том, чтобы она быстрее успокоилась.
Нервы сдают и это нормально. Это даже хорошо, что она разревелась. Это правильно для нервной системы.
— Пойдем, надо помочь, — я говорю спокойно, обнимая девушку. Несмотря на ситуацию, ловлю себя на мысли насколько это правильно, насколько это МОЕ.
Мы делаем один шаг, затем второй, третий.
— Погоди-ка, — я останавливаюсь и смотрю под ноги. Наклоняюсь, выпустив её из рук, и поднимаю листок бумаги, на который наступил.
— Что это? — спрашивает она.
— Спускайся, аптечку ждут. Я сейчас, — поднимаю на неё взгляд, а затем снова возвращаюсь к бумаге и не верю своим глазам.
Пробегаю по тексту несколько раз, не замечая того, что блондинки уже давно нет рядом. А затем спускаюсь вниз.
Глава семейства уже в кресле в гостиной. Друзья сидят на диване рядом, Герман в кресле напротив, а мама и Полина на кухне достают бокалы для коньяка, который уже водрузили на журнальный столик.
— Как вы так умудрились-то? — спрашивает Рома. Я не спешу вклиниваться в разговор, сжимая бумагу в руке.
— Зашел на веранду… — он начинает издалека, а потом замолкает. — А зачем я туда зашел? — задумчиво смотрит на сына. — Не помню, черт с ним. Помню только, как под ногами пол треснул, я провалился в подпол, а следом меня накрыло всем этим дерьмом. Я же тебе говорил, что нужно проследить, как делать будут, а ты «не надо, пап, это же профессионалы»… говносралы они! — высказывается он.
Герман прикусывает верхнюю губу, а в следующее мгновение начинает хохотать.
— Позвольте представить вам главу семейства Королевых, Матвей Ильич. Прошу любить, жаловать, уважать и бояться! — из его глаза брызжут слезы от хохота.
Одна ревет, второй ржет, как ненормальный. Семейка просто атас!
Спустя два бокала коньяка с птичьей дозой, Матвея Ильича переводят в спальню. Рома и Семен остаются в гостиной, пока Герман и Поля помогают отцу. Мама уже наверху.
Нас так и не успели представить, но думаю, что у нас ещё много времени впереди.
Герман возвращается первым, и теперь нас внизу четверо.
— Держи! — отдаю бумагу Геру.
— Что это? — но он принимает её и начинает вглядываться в текст. — Вот правильно говорят — «всё, что ни делается, делается к лучшему»! Где ты нашел его? — он трясет клочком перед моим носом.
— Ты мне не поверишь. Полина искала аптечку в комоде и выгребла это всё, а там подарок для души и тела.
— Что это? — Семен хмурится.
— Договор аренды.
Но я не успеваю договорить, вниз спускается блондинка.
— Вы чего? — она останавливается, не успевая дойти до нас, испуганно глядя на светящееся лицо брата.
— Котлетка, девочка моя. Скажи пожалуйста, — я начинаю издалека. — Как так получилось, что ты даже не в курсе того, на кого заключен договор аренды на квартиру, из которой пропали деньги?
— На меня он заключен, — она даже не мешкает с ответом. Говорит так уверенно, будто всегда помнила об этом. — Лешка не стал заключать его на себя, хитрый говнюк, а я наивная была.
— Та-а-а-ак, — киваю медленно, чтобы до неё дошло. — И-и-и-и?
— Ох, — она садится на подлокотник кресла, в котором сидел Герман. — Так это что ж получается? Я типа украла деньги из собственного жилья?
— Типа, да, — смеюсь я.
— Все-таки не зря крыша обвалилась! — весело заключает Семен. — А то б даже не нашли эту бумажку.
— Зубы, чувак, зубы! — предупреждает Герман. — Это же мой отец, придурок!
— Да я ж не про то, идиоты. Тут словно карты все сложились так, как надо. Мы не поехали к этому Алексею, не наломали дров, потому что веранда рухнула. Рухнула веранда, соответственно травмы, а к травмам нужна аптечка. Короче, это просто вселенная помогла вам. Серьезно! Чудо, ей богу! — и он делает выводы так эмоционально, что заслушиваюсь даже я.
— Но к Алексею съездить все-таки надо, — говорю я. — Нужно уже разобраться со всем этим мусором. А потом прямо к следователю. По дороге я позвоню отцу.
Рома и Сема понятливо кивают.
По дороге набираю папу и вкратце описываю ситуацию, не забыв попросить о помощи. Он перезванивает мне через двадцать минут и говорит о том, что адвокат будет ждать нас у следователя через два часа. Юрий Михайлович дружит с отцом уже более пятнадцати лет и ещё ни разу не отказал в помощи.
Еще через двадцать минут мы впятером стоим у квартиры Алексея. Полина жмет на звонок, и дверь открывает… Лиза.
— Ах ты сука! — блондинка не мешкает ни секунды и тут же вцепляется в черные длинные волосы. Четыре мужика, что стоят за её спинами, буквально остолбевают. — Я из-за тебя поседела за эти сутки!!! — Полинка орет, Лиза визжит от боли, и тут выбегает взлохмаченный Леха.
Я был о Котлетке лучшего мнения. Не самый прекрасный экземпляр для того, чтобы начать вести совместное хозяйство. И вспоминаю, где его видел. Тогда в кафе, это с ним она выясняла отношения.
Герман дергается вперед, но я останавливаю её ладонью в грудь.
— Остынь! — говорю тихо. Рома пытается разнять девчонок, но у него не получается, пока Семен не присоединяется. Он обхватывает Полю за талию и, приподняв, отрывает от брюнетки, ставит рядом так же резко. Пока Полька машет руками, успевает врезать и Семену.
— Ох, крепко! — кряхтит он, схватившись за шею, девчонка попадает прямо в кадык.
Обогнув обоих, я быстрым шагом подхожу к парню, и мой кулак летит прямо в его лицо.
— Ну что ты за человек, а?! Я же хотел! — Герман строит из себя обиженку, но я даже не слышу его.
— Послушай меня, парень! — склоняюсь над скрючившимся Алексеем. — Ты ещё не понял, с кем связался, и я не про себя, а про брюнетку. Ты совсем глупый, если пошел у неё на поводу. Она скачет от парня к парню, остается там, где ей удобно на данный момент. Думаешь, она к тебе что-то испытает? Сними розовые очки, ты ей не нужен. Она просто мстит нам троим.
— Троим? — он пытается сказать внятно, но из-за боли выходит с трудом.
— Троим, — киваю я. — Я был первым и стал не нужен, когда решил, что не хочу жить на бабки отца. После меня появился Герман. Она ушла и от него. А Полинка связывает нас всех. Потрясающий ход, не правда ли? Она прыгает от члена к члену, и остается сидеть на том, что на данный момент приносит пользу и бабки. Скажи мне, это она надоумила тебя написать заявление в полицию?
Алексей молчит, но я уже знаю, каким будет его ответ.
Я никогда в жизни не сталкивался с настолько токсичными людьми. Кто его знает, может у них действительно что-то получится. Они похожи даже внешне и оба до жути скользкие.
— Адвокат ждет у следователя. Собирайся! — говорю парню и выпрямляюсь.
— О чем ты? — он не понимает.
— Неужели ты решил, что я оставлю в беде свою девушку? У моего отца куча бабок, идиот. Я нанял адвоката для неё. Более того, если ты не помнишь, то договор аренды на квартиру заключен на имя Королевой Полины. Мы запросто докажем, что арендную плату вносила тоже она, — я оборачиваюсь на блондинку и она кивает. — Как докажем и то, что ты фактически выгнал её из квартиры, в которой всё по тому же договору должна жить она, а не ты, дурачок! Поэтому, пока одеваешь штанишки, подумай над тем, хочешь ли продолжать весь этот цирк или заберешь свою писульку, свернув всё дело на начальном этапе.
Он молча выпрямляется и уходит одеваться. Мы остаемся в прихожей. Лиза стоит здесь же. Смотрит снисходительно, хотя она не намного выше Поли.
Мне казалось, что вся эта встреча пройдёт более эмоционально. Что будут крики, выяснение отношений, драка в конце концов. Но, нет. То ли Леха понятливый парень, мудак конечно, но понятливый. То ли они оба не поняли, что вся эта заварушка оказалась куда серьезнее.
И я не собираюсь поддерживать игру своей бывшей. Пусть она сама варится в этой желчи и оставит нас всех в покое.
По всей видимости, Герман со мной солидарен, потому что просто разворачивается и выходит из квартиры вслед за Ромкой и Семеном. Я, взяв блондику за руку, иду за ним.
— Что, даже на скандал не способны? Просто так уйдете? — бросает она, стоя в дверях.
Я останавливаюсь поворачиваюсь. Она не выглядит сильной настолько, чтобы бросить мне или Герману ещё один вызов. Она слаба, она устала, и это прекрасно видно. Разработка плана о том, чтобы таким слабым способом отомстить Полинке, вымотала её. Раньше, она казалась мне безумно красивой, сексуальной. Теперь я вижу лишь самодовольную жадную стерву, которой не идет красная помада.
— Не смей больше приближаться ни ко мне, ни к моей семье, ни к моим друзьям! — Полина ставит точку, вызвав у меня усмешку.
История Лизы окончена.
Наша только начинается.
Мне плевать на то, что она может выкинуть снова, но я склоняюсь к тому, что брюнетка успокоится и отправится на поиски новой жертвы.
Для меня до сих пор удивительно то, что она пыталась вернуть нас с Германом одновременно. Мне жутко и противно от того, что она хотела манипулировать сразу двумя парнями. Мне неприятно, что во всю эту херню была втянута Полина, а если быть точнее, то у неё просто таки главная роль в этой пьесе. Я не хочу разбираться в причинах грязных поступков Лизы, но уверен в том, она давно узнала о том, что блондинка связывает и меня и Германа. В жизни брата она играет первую роль. И в моем сердце она заняла больше всего места, вытеснив всё остальное.
Впервые, за долгое время я счастлив, и этой эйфории нет конца и края. И в мои планы не входит апокалипсис, после которого я снова буду пить неделю. Нет уж, вот это всё, что у меня появилось сейчас, я точно не профакаю. Поэтому сейчас я просто разворачиваюсь и молча ухожу.
В полиции после долгой беседы, наблюдая за мимикой следователя, стараюсь сдерживаться. Это просто нужно было видеть. Кажется, сам следак выглядел счастливее всех нас вместе взятых, что ему не придётся заниматься нашим идиотским делом, хоть он и пытается скрыть это изо всех сил, строя из себя профессионала. Так себе мужик. Приятного впечатления он не произвёл.
— Так! Эти двое остаются, и адвокат ваш тоже. Остальные, выметайтесь нахрен! — говорит он. Полина коротко кивает, говоря, что всё хорошо. И я знаю это, она в хороших руках.
И мы ждем их на улице.
— Может, по пиву после всего этого? — говорит Семён.
— Лучше его фирменную текилу. Думаю, что повод как раз есть, — Герман смотрит на меня.
— Отличный повод, — и я согласен с ним.
Спустя полчаса я смотрю на девушку в легком светлом пальто. Её кудряшки подскакивают в такт шагам, когда она подпрыгивая спускается по лестнице. На губах неизменная красная помада. Она улыбается нам всем.
— Мои герои! — но крепкие объятия достаются только мне. Её пальчики гладят талию под курткой и зарываются по футболку. — Как на счёт «Чёрной полосы»?! Я угощаю. Нам нужно отметить эту маленькую победу, — она звонко смеётся.
— У меня есть для тебя кое-что другое, Котлетка, — наклоняюсь и оставляю на её губах легкий поцелуй.
— Я в предвкушении.
— Как тебе «Белая полоса»?
— Звучит отлично, — кивает и улыбается ещё шире.
Теперь только «Белая полоса» и никак иначе.
Примечания
1. Mustang — один из старейших европейских брендов джинсовой одежды, история которого началась ещё в 1932 году в немецком городке Кюнцельзау.
Последние комментарии
10 часов 58 минут назад
19 часов 50 минут назад
19 часов 53 минут назад
3 дней 2 часов назад
3 дней 6 часов назад
3 дней 8 часов назад