Пленница командора [Миранда Бриджес] (fb2) читать онлайн

Миранда Бриджес

Пленница командора

Серия: Дом Каймар (книга 1)

Автор: Миранда Бриджес

Название на русском: Пленница командора

Серия: Дом Каймар_1

Перевод: Bad Banny, Luizas12

Редакторы: Eva_Ber, Nikkoletta

Обложка: Bad Banny

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Глава 1

— Морган, мне кажется, они наблюдают за нами.

Взгляд моей лучшей подруги перемещается на меня, на ее хорошеньком личике появляется растерянное выражение.

— Не смотри, — шепчу я, — но слева от меня группа чудаков, о которых я тебе говорила.

Ее голова поворачивается в том направлении, куда я сказала ей не смотреть. Я вздыхаю и закатываю глаза, борясь с желанием ударить себя по лицу ладонью.

— Они могут смотреть на все, что хотят, Лия, — говорит она, пожимая плечами. — Они немного странные из-за их светлых волос, но они секси.

Я слегка хихикаю по поводу ее оправдания. Очевидно, когда ты сексуален, допустимо демонстрировать сталкерское поведение. По крайней мере, согласно миру Морган.

Она возвращается к чтению учебника, делая несколько заметок, как будто в этом нет ничего необычного. Я пытаюсь сделать то же самое с моим учебником по психологии, но не могу сосредоточиться, когда эти парни сверлят меня взглядами. Из-под ресниц я украдкой бросаю взгляд в их сторону, чтобы убедиться, что не ошиблась.

Нет. Все еще пялятся.

На этот раз я действительно смотрю в глаза ближайшему ко мне парню. От его взгляда по моему телу пробегают мурашки, и я не могу понять, чем они вызваны — возбуждением или тревогой. Я ссылаюсь на тревогу.

Его черты не похожи ни на чьи, что я когда-либо видела. Не то чтобы я много видела, будучи родом из Канзаса, но у меня есть доступ к Интернету. Волосы у него настолько светлые, что почти белые, а глаза голубые. Я не говорю о пастельно-голубом, небесно-голубом или о чем-то, что отдаленно выглядит нормальным и привычным. Нет, его глаза цвета аквамарина, оттенок, который можно встретить только в коробке с карандашами или как цвет того голубого геля, который находится внутри пакета со льдом — вещество, которое убьет человека, если он его съест, даже если оно на вид как глазурь. Как будто кто-то изменил его глаза с помощью лазерной хирургии или чего-то в этом роде. Однако мы находимся в кампусе Университета Хейса, далеко от большого города, так что это очень маловероятно.

Я проигрываю состязание в гляделках с ним, опуская взгляд, но ничего не могу с собой поделать. Он слишком напряжен. Все трое. Увидев их впервые, я сказала Морган, что они выглядят как последователи какого-то культа, и мое мнение не изменилось. У них одинаковые прически и стиль одежды, как у тройняшек. У них даже выражения лиц похожи.

Если считать это выражением лиц.

Хотя, должна признать, несмотря на все это, они невероятно красивы. Как три клонированные версии моделей Джорджио Армани, просто прогуливающиеся по кампусу. Обычно это вызывает тяжелый случай влажных трусиков, но что-то в них не так, отчего я становлюсь суше, чем пустыня Сахара. Вот чего не хватает в их взгляде, так это сексуального влечения. Они смотрят на меня, как на букашку под микроскопом. Их взгляды — беспристрастные, незамутненные.

Вот что меня беспокоит.

Не говоря уже об их странном поведении. Можно было бы подумать, что я увижу, как они ходят в одно из университетских зданий и обратно или отделяются друг от друга, но нет. Кампус не так уж велик, так что нетрудно догадаться, какая у каждого специальность, просто обратив внимание. Однако тройняшки в черных брюках и рубашках на пуговицах выглядят готовыми к прогулке по подиуму, а не к занятиям по экономике. Сначала я предположила, что в тот день у них была презентация, но их гардероб оставался неизменным. Так на кого же, черт возьми, они пытаются произвести впечатление? Это точно не дамы. Всякий раз, когда девушка набирается смелости подойти к троице и заговорить с ними, они тут же пресекали ее. Может, они геи. Это прекрасно и, возможно, объясняет, почему они смотрят на меня так безразлично.

Все в порядке, ребята, я тоже люблю члены.

— Хочешь уйти? — спрашивает Морган, прерывая мои мысли. Увидев, как я нахмурилась, она продолжает: — У нас обоих завтра выпускные экзамены, и ты ничего не выучишь, пока они вертятся поблизости.

— Конечно, — говорю я, слегка пожимая плечами. — Не знаю, как ты можешь заниматься.

— У меня удивительная сила воли.

Я ухмыляюсь ей.

— Это не то, что ты сказала, когда съела второй кусок шоколадного торта. Думаю, твои слова были, я цитирую: «Мой самоконтроль как у жука, направляющегося к мухоловке».

— Это было в прошлом.

— Это было вчера, Морган.

Она отвечает мне улыбкой.

— Семантика.

Закрыв книгу и собрав свои вещи, я поджимаю губы, борясь с желанием снова взглянуть на парней.

— Как думаешь, чего они хотят?

— Твою девственность, черт возьми.

— Морган!

— Лия!

Я подумываю повалить ее на пол и придушить рюкзаком. Это дало бы ребятам возможность попялиться на что-то более интересное, чем просто на меня.

— Я просто прикалываюсь над тобой, — говорит она, смеясь.

Мое лицо горит от смущения, и я молюсь, чтобы они не услышали ее.

— Пойдем уже отсюда, пока я тебя не прибила.

— Ты не сделаешь этого. Ты слишком сильно меня любишь.

Закинув рюкзак за плечи, я показываю Морган язык. Судя по нашему поведению, никто не узнает, что мы обе прилежные студентки, идущие на степень магистра.

— Я проголодалась, — говорю я. — Давай заскочим в закусочную, а потом вернемся в общежитие.

— Я не против, — говорит Морган, хватая свою сумку.

— Может в этот раз ты оставишь торт в покое.

— Может, но очень в этом сомневаюсь, — говорит она, подмигивая.

Смеясь, я беру ее под руку.

— Просто обещай, что на этот раз оставишь мне кусочек.

***

С огромным энтузиазмом я захлопываю учебник. Морган смотрит на меня со своей кровати через крошечную комнату общежития.

— Хватит с меня этого дерьма, — говорю я, переворачиваясь на спину и уставившись в потолок.

Ее учебник тоже захлопывается.

— Согласна, — Морган некоторое время молчит, а потом спрашивает: — Что-то случилось?

Я не смотрю на нее, не желая, чтобы она заметила беспокойство, которое наверняка читается в моем взгляде. Не то чтобы это имело значение. Морган была моей соседкой по комнате более четырех лет и знает меня лучше, чем я сама.

— А что, если я не смогу получить работу консультанта? — говорю я в тишину комнаты.

— Так вот почему ты ведешь себя так, будто сломался твой любимый фаллоимитатор?

— Морган!

— Лия! — передразнивает она.

Я вздыхаю.

— Когда мы закончим обучение этой весной, я буду должна столько денег по студенческим кредитам, что утону в долгах. Что, если я не смогу найти приличную работу до того, как мои кредиты выйдут из отсрочки? Знаешь, отсрочка с выплатой кредитов была единственной причиной, по которой я записалась в магистратуру, — я смотрю на нее. — Не все из нас гении.

— Пффф, — отвечает Морган. Ее яростный ответ вызывает у меня улыбку. — Ты умная, — говорит она. — Кроме того, тебе не о чем беспокоиться. Там тебя ждет множество рабочих мест.

— Да, вон там, — говорю я, махая рукой. — Я никогда раньше не покидала Хейз. Это мой дом, даже если моих родителей нет. Здесь у меня все еще остается вся моя многочисленная родня.

— Но ты всегда говорила, что хочешь путешествовать по миру, увидеть достопримечательности и узнать другие культуры. Это будет твоей возможностью сделать это.

— Верно. — Я снова вздыхаю. — Наверное, я просто надеялась, что смогу остаться в этом безопасном пузыре навсегда. Работа на полставки, моя лучшая подруга и школа — все это так просто, так легко. Наверное, я еще не готова стать взрослой.

Морган смеется.

— Тебе, черт возьми, двадцать пять. Ты давно уже взрослая.

— Ты знаешь, о чем я.

Многочисленные плакаты на стене насмехаются надо мной. Эйфелева башня, Лондонский мост и Великая Китайская стена — вот лишь некоторые из видов, которые я повесила. Я действительно хочу посетить эти места, но правда в том, что на самом деле я боюсь увидеть мир. Гораздо безопаснее мечтать об этом из моей крошечной комнаты в общежитии.

— Да, знаю, — говорит Морган, садясь на мою кровать. — Этот год последний перед тем, как мы начнем по-настоящему жить, но мы сделаем это вместе.

Я закатываю глаза, глядя на нее.

— Ты собираешься найти работу в том же городе, что и я, или как?

— Если это то, что нужно, чтобы ты наконец выбралась из этой адской дыры, то да.

— Эй, — протестую я. — Здесь не так уж плохо.

— Слушай, там, откуда я родом, мы не ходим за коровами ради забавы.

Я игриво толкаю ее в плечо.

— Я думала, тебе это нравится.

— Нееет, — говорит она, растягивая слово. — Мне нравился мальчик, которому это нравилось.

— Шлюшка, — поддразниваю я.

— Ты так думаешь?

Я смеюсь.

— Ты нечто, ты это знаешь?

Морган поворачивает голову к нашему единственному окну, ее взгляд непоколебим. Ослепительный свет высвечивает контуры ее щек, когда я, прищурившись, смотрю на нее. Поднявшись в сидячее положение, я прикрываю глаза от яркого света и машу рукой перед ее лицом. Она не моргает. Беспокойство распространяется по мне, как болезнь. Схватив ее за плечи, я легонько встряхиваю, зову по имени.

— Это не смешно, Морган, — говорю я, встряхивая ее на этот раз гораздо сильнее.

Никакой реакции, и я начинаю паниковать. Вскочив с кровати, я встаю перед ней, пытаясь заслонить как можно больше света. Она словно в трансе. Ее грудь продолжает подниматься и опускаться, когда она дышит, но больше никаких телодвижений.

Она даже не моргает. И это пугает меня больше всего.

— Морган! — кричу я, не заботясь о том, услышит ли меня кто-нибудь в общежитии. Вероятно, будет лучше, если они это сделают, потому что тогда кто-нибудь сможет позвать на помощь. Тщетность моих действий злит меня, потому что, что бы я ни делала, я не могу добиться хоть какой-то ответной реакции.

Развернувшись, я смотрю на свет и щурюсь. Это все равно что смотреть на офигенно яркие огни стадиона. Не знаю, почему я это делаю; это за гранью моего понимания. Тем не менее, мой страх сделал меня иррациональной и злой — сочетание, которое никогда не сослужило мне пользу в прошлом, так почему же это должно было случиться сейчас?

Одной рукой, я прикрываю глаза, а другой наощупь открываю окно. После нескольких секунд борьбы мне удается сдвинуть раму вверх. До моих ушей доносится жужжание, и я вздрагиваю.

Что это за хрень?

Я смотрю вниз и вижу освещенную траву, похожую на заснеженную лужайку. Затем смотрю вверх, прямо в луч света.

И застываю.

Мое сердце колотится в груди, а разум кричит, потеряв контроль над телом. Я заставляю себя двигаться, моргать, но ничего не происходит. Единственное, что меняется, — это скорость моего дыхания. Она стремительно и растет с каждой секундой, ужас гонит ее вперед. Темнота сгущается по краям моего зрения, когда мой пульс ускоряется, и я знаю, что: либо потеряю сознание, либо умру от разрыва сердца. В любом случае, я вот-вот погружусь в забвение. Я мысленно молюсь о том, чтобы мне удалось пройти через это испытание, потому что у меня так много дел. И потому, что я отказываюсь умирать от чего-то столь тривиального.

Идти к свету — это хорошо, но, если я выживу и кто-то спросит меня об этом, я скажу им, что это хрень собачья.

Глава 2

Я моргаю.

Свет ослепляет меня, поэтому зажмуриваюсь, снова радуясь темноте. Я в восторге от того, что снова могу управлять своим телом, расслабляюсь и пытаюсь стряхнуть охватившую меня летаргию. Делая глубокие вдохи, задерживаю их на четыре секунды, а затем выдыхаю. Это чудотворное дыхательное упражнение обычно успокаивает мою тревогу, и я всегда поражаюсь тому, как сильно разум влияет на тело. И наоборот.

Это меня-то, специалиста по психологии.

Как только мой пульс замедляется, открываю глаза. Прищурившись, отворачиваюсь от света и окидываю взглядом комнату. Металлические смотровые столы расположены на определенном расстоянии друг от друга, над каждым из них установлен металлический светильник. Это напоминает мне больницу.

Или морг.

При этой мысли я получаю хороший всплеск адреналина, который заставляет меня принять сидячее положение. У меня кружится голова, и я массирую виски, тут же сожалея. Повторяю дыхательное упражнение еще раз и, закончив, медленно поднимаю голову. Приглядевшись, понимаю, что это смотровая. Слева от меня на столе стоят бутылочки и металлические инструменты, похожие на медицинские. Несколько предметов, таких как бинты и ватные шарики, легко узнаваемы. Посмотрев направо, я судорожно сглатываю. На столах лежат еще три молодые женщины, либо они еще спят, либо мертвы.

Наверное, это морг.

С трясущимися ногами спускаюсь вниз и почти падаю на пол. Ухватившись за смотровой стол, я держусь прямо, хотя мне требуется несколько секунд, чтобы встать на ноги. Когда у меня это получается, медленно иду к соседнему столу. Там лежит Морган, и я прижимаюсь головой к ее груди. Ее сердце глухо стучит у меня под ухом, и я снова чуть не падаю, но на этот раз от облегчения.

Итоговый вердикт: это не морг.

Откидываю одеяло и вижу на Морган такую же, как на мне, белую хлопковую одежду. Она напоминает мне винтажную ночную сорочку викторианской эпохи, но ту, что заканчивается чуть ниже колен. Мне хочется знать, кто одел меня и ее в этот наряд, но не желаю заострять внимание на том, что только вызовет у меня панику. Вместо этого хватаю Морган за плечо и легонько встряхиваю. Она не просыпается, и я пробую снова, но на этот раз зову ее по имени.

— Морган, — говорю я, и в моем голосе слышится отчаяние. — Проснись, милая.

Она не шевелится, и ее ресницы не трепещут при упоминании ее имени. Прикусив губу, обдумываю, что делать дальше. Подойдя к молодой женщине по другую сторону от Морган, беру ее запястье и проверяю пульс. Она жива. Я делаю то же самое с последней женщиной и с облегчением обнаруживаю, что та тоже спит.

Возвращая запястье девушки в исходное положение, слышу слабый шепот голосов. Во мне борется неуверенность. Инстинкт требует, чтобы я защищалась, пока не пойму, что, черт возьми, происходит. Голоса становятся громче по мере приближения, и я почти бегу, натыкаясь на столик с медицинскими инструментами. Выбрав зловещего вида инструмент, пытаюсь спрятать его, держа в руке у бедра. Встав перед столом Морган, я понимаю, что доносящийся снаружи разговор не английский.

Полный отстой.

Что это за больница? Ближайшая к кампусу — больница Святой Катарины, и я точно знаю, что там говорят по-английски. Возможно, это просто те, кто проводит клинические исследования, и они родом из других стран. В этом есть смысл, но как мы здесь оказались? Может, произошла утечка газа в общежитии? И что, черт возьми, это за яркие огни?

Лучше бы у кого-то имелся гребаный переводчик, потому что у меня много вопросов.

Меня охватывает страх, когда двери с тихим свистом открываются и входят три человека. Ну, поначалу я бы назвала их людьми, но когда они смотрят на меня, а я на них, то подмечаю разницу между ними и мной. Во-первых, они не совсем похожи на людей.

Чертовски не похожи.

Все трое одеты в чисто черные летные костюмы, которые хорошо сидят на их мускулистых телах, а также черные ботинки. Все в белых мундирах, отличить их можно только по крошечным бриллиантам на воротнике каждого мундира. У самого высокого из них на воротнике имелись четыре бриллианта, а у двух других — только три. Предполагаю, что это либо звание, либо украшение.

Возможно, они и люди, только решили приодеться для Комик-Кона и пойти… куда бы то ни было. Предположение о том, что они космические эльфы — это лучше, чем все другие теории, которые всплывают у меня в голове. Моя любимая теория, что я отключилась в комнате общежития, и все это сон.

Моя самая пугающая теория такова, что я уже не в Канзасе… Реплика из шутки «Волшебник страны Оз».

Ближайший ко мне парень похож на врача из-за халата на нем. Если, конечно, не обращать внимания на его рост выше шести футов, заостренные уши, серебристые волосы до плеч и аквамариновые глаза. Он окидывает меня изумительным взглядом и слегка прищуривается.

Я щурюсь сильнее.

— Что здесь происходит? — спрашиваю я. Голос мой звучит громче, чем ожидала, и я мысленно даю себе пинка.

Трое мужчин — я предполагаю, что они мужчины, судя по их росту, ширине груди и резковатой скульптуре их лиц — смотрят друг на друга. «Доктор» что-то спрашивает у двух других, но я не понимаю ни слова.

— Пожалуйста, скажите мне, что вы говорите по-английски, — прошу я. Мне никогда не приходилось общаться на языке жестов и всегда плохо разбиралась в шарадах. Если они не знают моего языка, я черт возьми, сойду с ума.

— Мы говорим, — произносит доктор мягко слова, но с непривычной мелодичностью. Не говоря уже о том, что не могу определить, на каком языке они говорят. Я не лингвист, но звучит очень необычно.

Я вздыхаю с облегчением.

— Слава Богу. Что, черт возьми, здесь происходит?

— Может, тебе стоит прилечь?

Я упрямо качаю головой.

Еще один шепот среди троицы, и доктор снова смотрит на меня.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — огрызаюсь я. — А ты как?

Выражение его лица из вопросительного становится слегка недовольным.

— У меня тоже все хорошо.

— Ну вот и отлично, — напеваю я. — Теперь вы скажете мне, что здесь происходит?

Доктор смотрит на остальных и пожимает плечами.

— Вы на борту «Феникса», который в настоящее время находится на орбите планеты Иксер. Вас забрали для эксперимента 137-29, его цель — совокупление между нашими видами, в надежде получить беременность и, следовательно, жизнеспособное потомство.

— Ладно, — говорю я и киваю. И продолжаю просто кивать головой, пока мой мозг обрабатывает информацию, передавая через синапсы, а затем посылая сообщение паники в мой организм. Я усаживаюсь на стол Морган, чтобы тут же не упасть в обморок. Мне хочется зажать голову между ног, в попытке побороть приступ паники, но я слишком напугана, чтобы отвести взгляд. Этот мужчина только что невозмутимо признался, для чего меня похитил.

— И вы кто? — спрашиваю я, на самом деле не желая знать. Я уже мысленно обозвала их эльфо-мудаками.

— Мы — дравианцы с планеты Наджари.

Мне это ни о чем не говорит.

— Просто чтобы внести ясность, это не входит в часть Млечного Пути, верно? — спрашиваю я. Моя учительница естествознания на четвертом курсе гордилась бы тем, что я вспомнила этот маленький лакомый кусочек особенно после того, как чуть не завалила ее предмет.

— Верно.

— Значит, вы пришельцы?

Доктор недоуменно смотрит на меня.

— Так вы, примитивные индивидуумы, называете кого-то за пределами вашей солнечной системы?

— Да, — говорю я, растягивая слово. Меня только что оскорбили, но мне не до этого. Страх овладевает мной, растекаясь по телу и вызывая желание убежать и спрятаться.

— В таком случае я бы сказал, что мы для вас пришельцы.

Я снова киваю и делаю вдох через рот, чтобы не задохнуться. Удивительно, что за четыре года учебы в бакалавриате и один год в аспирантуре не могу найти нужных слов, а мои дыхательные упражнения не работают.

— Хватит на сегодня вопросов, — говорит доктор. — Раз уж ты не спишь, я должен закончить твой осмотр и отправить тебя к остальным.

Я выпрямляюсь и не могу сделать вдох.

— Остальным? — пищу я. Вот тебе и моя маска храбрости и вежливости. Хороший способ представлять человеческую расу.

— Ах да, — говорит он, слегка пренебрежительно. — Мы забрали других женщин, для достижения нужных результатов.

Зрение у меня затуманивается, и я несколько раз моргаю, чтобы сфокусироваться. Мой страх теперь перерос во что-то большее. Мне не просто страшно, я в ужасе. Я осознаю, что нахожусь на грани психического срыва, и мне все равно. Эти инопланетяне забрали меня с моей планеты и хотят использовать для какого-то научного проекта, который включает в себя слова «совокупление» и «потомство».

Нахер. Все.

И… пошли. Они.

— Нет, — шепчу я себе. Потом смотрю на них, повышая голос. — Ты не используешь меня для своих мерзких экскрементов.

Я достаю медицинский инструмент и подношу его к шее, из-за холодного металла по коже пробегают мурашки. Доктор хмурится и идет вперед. Не дожидаясь, пока он сделает еще шаг, я прижимаю инструмент сильнее к коже, на ней появляется кровь. Они должны знать, что я не бросаю слов на ветер.

Самый высокий из троих инопланетян кладет руку на плечо доктора и не дает ему подойти ко мне. Затем смотрит на меня с любопытством.

Я гляжу в ответ, не обращая внимания на крошечную капельку крови, стекающую по моей шее. Мне почему-то он кажется знакомым, но где же могла видеть его раньше?

И тут меня осенило. Светлые волосы и радужные глаза…

— Ты следил за мной в кампусе.

Он мне не отвечает, но я чувствую, что права. Открываю рот, чтобы сказать, и тут он поднимает руку. Выглядело это так, будто он собирается махнуть рукой, но лишь взмахивает запястьем.

И инструмент вырывается из моих пальцев и летит через всю комнату.

Я спрыгиваю на пол, пригнувшись и готовясь побежать и схватить другой, когда чувствую, будто все мое тело удерживают невидимые руки. Я борюсь, но не могу пошевелить и пальцем. Словно застряла в бетонном блоке. Я недовольно ворчу, почти теряя сознание из-за усилий освободиться.

— Хватит бороться, человек, — говорит самый высокий.

— Отпусти меня, — цежу я сквозь зубы, едва шевеля губами.

— Не отпущу, пока не уймешься.

— Уймусь? — истерично спрашиваю я. — Ты что, смеёшься надо мной?

— Я и не думал смеяться над тобой.

— Ну, кто-то видать смеется, потому что все это — одна сплошная шутка.

Инопланетянин склоняет голову набок.

— Не вижу в этом ничего смешного.

— Пошел ты к е***** матери.

Трое пришельцев переглядываются, и на их лицах отражается крайнее замешательство. Они говорят друг с другом на своем родном языке, и полагаю, что они восприняли мои слова слишком буквально. Я бы повеселилась, если бы не пыталась бороться за свою жизнь.

Высокий нахмурено смотрит на меня, сжимая губы.

— Я никогда не занимался сексом со своей матерью. Предположение о такой мерзости вызывает у нас беспокойство. Допускают ли люди подобные действия между потомством и его родителями?

— Отпусти меня, и я расскажу тебе все, что ты захочешь.

Пришелец опускает руку, и мой невидимый барьер падает. Пошатываясь, я прислоняюсь к столу Морган, чтобы не упасть. Мое тело сейчас слабее, чем было раньше, и мне интересно, как давно я ничего не ела. Усталость обрушивается на меня с силой урагана, пугая еще больше. Если это вообще возможно. Думаю, что мой разум и тело максимально истощены из-за страха.

Я встречаюсь взглядом с высоким инопланетянином, из-за страха у меня округляются глаза.

— Лови меня, — шепчу я.

Я чувствую, как начинаю падать в обморок. Не дав удариться об пол, меня обхватывают невидимые руки, и все вокруг темнеет.

Глава 3

— Какого хрена тут происходит?!

Крик Морган одновременно будит меня и забавляет.

— Отойди от меня к чертовой матери!

Мои глаза распахиваются, когда я вспоминаю, где нахожусь. Автоматически моя голова поворачивается в направлении ее голоса, и весь мой юмор мгновенно испаряется.

Доктор-пришелец сканирует бёдра Морган каким-то портативным устройством. Он напоминает мне инвентаризационный сканер или портативный терминал для кредитных карт, но тоньше. Он периодически пикает, и мне интересно, что это означает. Хотя она сопротивляется, это бесполезно, потому что ее запястья и лодыжки связаны кожаными ремнями.

К сожалению, мои тоже. Что очень умно с их стороны, потому что я бы попыталась сбежать. Думаю, что в космосе таки есть разумная жизнь.

— Морган, — тихо зову я.

— Лия? Лия! — визжит она.

— Ш-ш-ш, все в порядке, — говорю я, пытаясь успокоить ее.

— Ты под кайфом? — спрашивает она, переводя взгляд с меня на доктора. — Где мы?

Взгляд доктора скользит по мне, и он слегка качает головой. Я хмурюсь, как только понимаю, что он не хочет, чтобы я говорила ей.

Да пошел он.

— Мы больше не в Канзасе, это факт, — говорю я, пытаясь разрядить обстановку. Как только слова слетают с моих губ, я понимаю, что это невозможно. Мы сейчас находимся в невозможной ситуации.

— Я убью тебя, — говорит Морган, хотя ее губы дергаются. Потом они дрожат. — Лия, что происходит?

— Нас похитили, — выдыхаю я.

— Я вроде как поняла это по сдерживающим ремням, Шерлок, — огрызается она.

— И мы в космосе.

Она моргает, как сова, и ее брови взлетают вверх.

— Ты что, издеваешься? — она сердито смотрит на пришельца. — Я сказала, отойди от меня.

Он продолжает сканировать ее ноги, игнорируя ее.

— Хотела бы, — говорю я. — Я проснулась раньше тебя, и они мне об этом сказали. Потом я потеряла сознание. Излишне говорить, что моя спасательная операция прошла не так, как планировалось.

— И что теперь? — спрашивает она.

Я пожимаю плечами, движение натягивает мои кожаные ремни.

— Нам нужно бежать, — шепчет она.

— Они понимают английский.

— Ну, это отстой. — Она смотрит на доктора, прищурившись. — Чего вы от нас хотите?

— Я хочу, чтобы ты постаралась расслабиться, человечка, — говорит он, нажимая кнопки на своем сканере.

— Он серьезно? — спрашивает она.

Я снова пожимаю плечами.

— Ваши тесты почти закончены, а потом вы обе присоединитесь к остальным, — говорит он.

— К остальным?! — Морган снова начинает визжать.

Пришелец вздыхает, и это так по-человечески, что беспокоит меня. Я не хочу видеть никаких сходств с ним или его видом. От нечего делать я оцениваю его внешне. В последний раз, когда я была в сознании, я была почти в панике и не обращала внимания ни на какие физические детали. Однако теперь у меня в распоряжении есть все время в мире… в космосе?

Тот факт, что они очень похожи на людей, уже приводит меня в замешательство. Их глаза, хотя и нереально голубые, точно такие же, как у меня, со зрачком и всем прочим. Его нос скошен, и в сочетании с острыми скулами и челюстью это делает его лицо более угловатым. Не говоря уже о том, что он выглядит идеально симметричным, в отличие от несовершенной человеческой структуры. Его клыки более выражены, чем у человека, но не так сильно, как у вампира. А еще у него есть эльфийские уши, заостренные, вытянутые назад и близко прилегающие к голове. Его серебристые волосы, заплетенные в замысловатые косы, ниспадают каскадом на плечи. Его рост впечатляет, а тело кажется сильным. И у него есть магия.

Определенно пришелец — эльф.

— Есть еще такие, как вы, — спокойно говорит доктор.

— О Боже, — шепчет Морган. С тех пор, как она очнулась, она никогда не была настолько тихой.

Открываются автоматические двери, и входит высокий пришелец из той троицы, что я видела ранее, четыре бриллианта мерцают на черном материале его униформы. Его взгляд останавливается на мне, и я вопросительно поднимаю бровь.

— Они готовы к тому, чтобы их отвели в тюремный блок? — спрашивает он доктора.

— Да. Их тестирование завершено.

Когда доктор приближается к Морган, она начинает сопротивляться, но как только понимает, что он собирается освободить ее от пут, она успокаивается. Я выжидающе смотрю на высокого инопланетянина — что на самом деле большая глупость называть его так, потому что они все высокие — и жду, когда он подойдет и поможет мне.

Он хватается за пряжку, и я смотрю на его руки. Пять пальцев. Ладно, с этим я справлюсь. Потом я вспоминаю, что эти пальцы сделали со мной.

Я смотрю на него.

— У тебя есть магия?

— Бл**, это не Хогвартс, Лия, — говорит Морган, будто я сошла с ума.

Может, и так.

Мои запястья свободны, и я растираю их, пока он развязывает мои лодыжки.

— Нет, — говорит он. — Это дар.

Доктор откашливается, привлекая наше с Морган внимание.

— Я полагаю, что вы, люди, называете это телекинезом, поскольку для его применения не требуется заклинания.

— Гребаные Люди Икс, — удивленно шепчу я.

— Мне плевать, даже если это гребаная Сила, — бормочет Морган.

— Сила? — спрашивает доктор, наклонив голову.

— Человеческая культура, — говорю я. — Ты не поймешь.

Морган соскальзывает со стола, когда высокий пришелец освобождает мою вторую лодыжку. Она в мгновение оказывается возле меня, закидывая руки мне на шею. Я отвечаю ей взаимностью.

— Это не какой-то странный кошмар, верно? — спрашивает она хриплым голосом.

— Нет, но, по крайней мере, мы вместе.

Она всхлипывает, пытаясь сдержать слезы.

— Пока что. — Она отпускает меня, и я чувствую, что она делает это с большой неохотой. Хотя, как только я встаю, она берет меня за руку, переплетя свои пальцы с моими.

— Следуйте за мной, — говорит высокий пришелец.

Я иду вперед, подталкивая Морган следовать за мной. Наши босые ноги тихо ступают по кафельному полу, а затем звук шагов замолкают, когда мы ступаем на плюшевый ковер перед смотровой. Первое, что я замечаю, это то, что коридор пуст. Второе — это отсутствие цвета. Стены, пол, потолок — все белое. Я представляю себе, что это так же как находиться посреди снежной бури, за исключением замерзания до смерти.

— Это ведь ты там, на Земле, следил за нами, не так ли? — спрашиваю я пришельца.

Он останавливается, вздыхает, а затем поворачивается, чтобы посмотреть на меня через плечо.

— Да.

Он продолжает идти, и мне приходится почти бежать трусцой, чтобы не отставать от него.

— Как ты скрыл от нас свою внешность?

— Голограмма. Я полагаю, что это слишком продвинуто для вашего вида, чтобы понять.

Я усмехаюсь.

— Я видела такое в «Стар Треке», придурок. Только потому, что у нас нет технологии, не означает, что я не понимаю, как это работает.

Пришелец внезапно останавливается, поворачивается так быстро, что мои глаза почти не замечают движения. Я отступаю на шаг, натыкаясь на Морган.

— Прекрати свою бесконечную болтовню, человечка, — его голос походит на низкое рычание, а его пылающие глаза пронзают меня, чернильно-черные полосы прорезают синеву его глаз. Странно, но выглядит круто.

Я не отвожу взгляда, хотя и хочу, потому что не могу позволить ему запугать меня еще больше. Он оценивающе смотрит на меня своим холодным, расчетливым взглядом, и я чуть приподнимаю подбородок. Какая бы безмолвная битва ни происходила между нами, я не могу не чувствовать, что для меня важно выйти победительницей.

Пришелец разворачивается, ведет нас к лифту, и как только мы входим внутрь, он отдает команду. Транспортировка настолько плавная, что я не могу сказать, движемся ли мы вверх, вниз или в сторону. Через несколько секунд двери открываются с тихим шипением, указывающим на то, что поездка окончена. Он выходит первым, а мы следуем за ним, не имея других вариантов. Понятия не имею, куда бы мы пошли, даже если бы каким-то образом одолели «профессора Икс». Предполагаю, что образ мышления Морган похож на мой, так как она послушно идет следом.

В конце этого нового коридора открывается еще одна пара двойных дверей. В отличие от предыдущего коридора, этот переполнен людьми. Человеческими женщинами, если быть точным. Не в состоянии остановить себя, я глазею на них, когда мы проходим мимо. В каждой комнате или камере по три-четыре женщины, четыре кровати и занавешенная зона. Я предполагаю, что это что-то вроде ванной-туалета. Всего я насчитала двадцать женщин, включая меня и Морган.

— Это ваши покои, — говорит пришелец. Он набирает код на клавиатуре возле последней камеры в конце длинного коридора. Символы на кнопках загораются ярко-жёлтым цветом. Замки внутри сдвигаются, и дверь открывается.

Я оглядываюсь вокруг, как будто собираюсь найти что-то отличное от всех предыдущих комнат. Две девушки поднимают глаза, и первое, что я замечаю, — это их страх. Ни черты лица, ни цвет волос.

Пришелец жестом указывает на камеру, и рука Морган крепче сжимается вокруг моей. Она хочет быть там не больше, чем я.

Я беру на себя инициативу и первой переступаю порог. Морган следует за мной внутрь, но, как один, мы поворачиваемся к двери, когда она закрывается. От нашей свободы не осталось и следа. Хотя, вероятно, у нас ее никогда и не было, с тех пор, как они взяли нас на борт корабля.

Две молодые женщины пристально смотрят на нас, и я стараюсь не смотреть в ответ и не выглядеть обороняющейся. Если мы собираемся жить вместе или сбежать вместе, мы должны быть в хороших отношениях. Кроме того, фокусировка на ком-то другом — лучший способ не оказаться в углу, раскачиваясь взад-вперед.

Хотя, я не исключаю такой возможности.

— Привет, я Лия, — говорю я, — а это Морган. А как вас зовут?

— Я Бриттани, — говорит блондинка, поднимаясь с края кровати.

— Я Джоан, — бормочет черноволосая девушка. Она сидит на полу, прислонившись спиной к стене.

— Отлично, — говорит Морган. — А теперь вы можете мне сказать, что происходит?

— Мы здесь не дольше тебя, — говорит Бриттани. — Мы очнулись здесь.

Морган поджимает губы.

— Вы не были в медчасти?

Бриттани отрицательно качает головой.

— Хм… — говорит Морган и смотрит на меня. — Интересно, почему мы проснулись там, а не здесь, как остальные?

Я пожимаю плечами.

— Вы знаете, чего они хотят? — спрашивает Бриттани.

Морган вздыхает.

— Я надеялась, что вы нам расскажете.

Мой желудок сжимается, а голова пульсирует при мысли о том, чтобы рассказать им все, что я знаю. Трудно поверить, что я единственная, кому пришельцы рассказали.

— С тобой все в порядке? — спрашивает меня Морган. Ее взгляд блуждает по моему лицу, и я понимаю, что меня разоблачили. — Почему бы тебе не присесть, — предлагает она.

Она ведет меня к ближайшей пустой кровати, и я плюхаюсь на нее, как будто у меня не осталось сил. Я ненавижу свою слабость, но ничего не могу с собой поделать. Этим пришельцам нужно покормить меня, прежде чем я стану хандрить. Хотя, возможно, я уже прошла этот этап. Или, может быть, я чувствую последствия того, что они использовали, чтобы подчинить нас. Если бы это был мой первый раз, когда меня накачали, я бы разозлилась, что не испытала этого. Но я бы хотела, чтобы они накачали меня наркотиками, прежде чем заберут мою девственность.

Это единственный случай, когда я не против потери памяти.

Я тяну Морган за платье, и она вопросительно смотрит на меня.

— Думаю, тебе тоже стоит присесть, — мой голос дрожит, и в нем слышится хрипота, которой раньше не было.

Морган медленно опускается на кровать рядом со мной, ее глаза расширяются. Она знает, что я собираюсь сообщить плохие новости. В последний раз мой голос звучал так же, когда умерла моя мать.

— Я очнулась в медчасти раньше Морган. Я понятия не имела, где нахожусь и как туда попала. Все, что я знала, это то, что я была в незнакомом месте и что моя лучшая подруга без сознания. — Морган поднимает бровь, поэтому я отвечаю на ее молчаливый вопрос. — Я пыталась тебя разбудить, но ничего не вышло.

Я прочищаю горло, пытаясь сосредоточиться.

— Пришелец…

— Они пришельцы? — спрашивает Бриттани.

Морган вскакивает, прежде чем я успеваю ответить.

— А как ты думаешь, кто они?

Блондинка пожимает плечами.

— Я думала, это эльфы.

— Черт возьми! Это не Мордор, — почти кричит Морган.

— Средиземье, — бормочу я себе под нос.

Морган переводит взгляд на меня, и если бы она обладала телекинезом, я была бы мертва.

— Они пришельцы, Брит, — говорит Джоан.

— Итак, как я уже говорила, пришел доктор-эльф с двумя другими мужчинами, и я спросила их, что происходит. Они ответили, но я почти жалею, что услышала ответ. — Я делаю подготовительный вдох и задаюсь вопросом, смогу ли я произнести эти слова. Другие девушки смотрят на меня пронизывающими взглядами. Они имеют право знать и в конце концов узнают, поэтому я выдавливаю из себя эти слова: — Доктор в основном сказал, что они проводят эксперимент между их видом и нашим, чтобы посмотреть, есть ли среди нас подходящие кандидаты для получения жизнеспособного потомства. О, и мы находимся в космосе где-то далеко от Земли.

Я ожидаю услышать крики или рыдания, но ничего не происходит. Морган сидит с разинутым ртом, а ее глаза стали еще шире, чем раньше. Бриттани бледная, как стена, и кажется, что ее голубые глаза практически вылезли из орбит. Джоан выглядит еще более подавленной, если это возможно. И еще есть я. Для меня эта информация не нова, но то, что я произнесла ее вслух, что-то делает с моей психикой.

— Должно быть что-то, что мы можем сделать, чтобы остановить это, — говорю я, мой голос звучит пронзительно для моих собственных ушей. Истерия, безусловно, начинает брать свое. Может быть, мне стоит прямо сейчас выбрать себе уголок для раскачиваний…

Остальные смотрят на меня, как на инопланетянку. На самом деле, если я правильно диагностирую себя, я думаю, что это просто тяжелый случай отрицания. И паники. Помноженные на хренову кучу раз.

— Лия забыла сказать, что они обладают телекинетической силой, — сухо говорит Морган. — Не говоря уже о том, что они чертовски высокие и, вероятно, обладают силой оборотня или что-то вроде этого хрени.

Бриттани падает на кровать в обмороке.

— Что ж, надежды на побег нет, — бормочет Джоан.

— Лия, не делай вид, что все хорошо, — говорит мне Морган. — Сейчас не время для всего этого дерьма с оптимистическими розовыми очками. Повторяй за мной: «Мы в полной жопе».

Я тяжело вздыхаю, впуская реальность.

— Мы охренеть в какой полной жопе.

Глава 4

Позже раздаются крики и плач. Кричит Морган, а плачет Бриттани. Ничего удивительного. Мы с Джоан молча смотрим на остальных. Было бы смешнее, если бы речь шла не о реальной жизни.

Истерика прекращается, когда дверь скользит в сторону. Это удивительно, правда. В одну секунду наша группа выглядит как обитатели психушки, с нашими белыми платьями и белыми стенами, а в следующую секунду мы становимся тише, чем люди на похоронах.

Незнакомый пришелец ставит на пол четыре металлических подноса с едой, и дверь за ним быстро закрывается. Мы все глядим на еду, а затем друг на друга, а потом я пересекаю комнату, чтобы рассмотреть то, что нам принесли. Приглядевшись к продуктам, замечаю сходство с земными: разнообразные фрукты и овощи, а также мясо, очень похожее на курицу. Аромат, исходящий от еды, приятный, хотя и непонятный.

Я беру поднос, сажусь на кровать и ставлю его себе на колени. Все три девушки наблюдают за мной, пока я осторожно тереблю кусочек фрукта, похожего по размеру и цвету на вишню.

— Бон аппети, — говорю я, отправляя его в рот. Я уверенно ем еду, полагая, что пришельцы не причинят нам вреда, поскольку им нужно, чтобы мы оставались здоровыми, если хотим произвести потомство. И от этой мысли у меня опять чуть ли не начинается паника.

— Ну и как? — спрашивает Морган.

— Что-то среднее между вишней и клубникой. — Я указываю на игнорируемые подносы на полу возле двери. — Тебе стоит попробовать. Кроме того, нам нужна сила. С тех пор как проснулась, я чувствую себя очень слабой, и это отстой.

Морган берет поднос и садится на кровать рядом со мной, пока я откусываю «цыпленка».

— Неплохо, — бормочу я, надеясь подбодрить остальных.

— Умереть из-за еды — не самый худший способ, — говорит Морган, слегка пожимая плечами. А потом она тоже начинает есть. Две другие девушки смотрят, как мы едим, и поскольку никто из нас не начал биться в конвульсиях или задыхаться, они поднимают два оставшихся подноса.

Вкомнате воцаряется блаженная тишина, и я прожевываю еду, чувствуя себя намного лучше физически. В душе я все еще несчастна, но думаю, что не скоро выйду из этого состояния. Может, даже никогда.

— Итак, что дальше? — говорит Морган, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Ты могла бы принять душ, — говорит Бриттани, кивая головой в сторону занавески в дальнем углу комнаты. — С тех пор как нас привели, пришельцы принесли нам чистую одежду один раз, так что, полагаю, они продолжат так делать.

— Надеюсь, — говорю я, поставив пустой поднос на пол. — Тем не менее, мне не хочется раздеваться. Мы и так уже уязвимы. — Я барабаню пальцами по кровати. — Ладно, мы все равно ничего не можем сделать. Как красноречиво выразилась Морган, мы в полной жопе.

— Я не могу просто сидеть и ждать, пока они меня изнасилуют, — говорит она.

Джоан вздрагивает, а Бриттани, похоже, снова вот-вот упадет в обморок. Я бросаю на Морган укоризненный взгляд за то, что она напугала остальных, но та игнорирует меня. В каком-то смысле нам лучше смириться с нашим положением, но стать племенной кобылой — настолько отвратительная и ужасная мысль, что даже не хочется думать об этом.

— Откуда ты, Джоан? — спрашивает Морган.

— Из Вермонта.

Морган обращается к Бриттани:

— А ты?

— Из Калифорнии, — тихо отвечает блондинка.

— Круто, — говорит Морган. — Я родом из Техаса, но оказалась в Канзасе, потому что получила стипендию. Так я и познакомилась с Лией. О, и у меня есть степень в области уголовного правосудия. До того как меня похитили, я получила степень магистратуры.

— Я выросла в Хейсе, штат Канзас, и в итоге там и осталась. Я тоже получала степень магистра, но по психологии, — говорю я, пытаясь поддержать разговор. Это приятное развлечение, в котором мы все нуждаемся.

— Я изучаю искусство, но учусь только на втором курсе, — говорит Джоан.

— Я в сфере образования, — говорит Бриттани. — Хотела работать воспитательницей в детском саду.

— Очень мило, — говорю я. — Интересно, что все мы молодые. Думаешь, на то есть причина?

— Вероятно, идеальные для зачатия, — говорит Морган ровным тоном.

Я скорчила гримасу. Наверное, она права.

— Так или иначе, я…

Дверь скользит в сторону, и замерев, мы смотрим на вход. В комнату заходит еще один незнакомый инопланетный мужчина, его взгляд скользит по нам. Он поднимает руку, и я жду, когда невидимые кольца обхватят меня, мое сердце громко стучит в ушах. Вместо этого он указывает на Бриттани.

Я перевожу взгляд с мужчины на мою соседку по комнате, с его холодного лица на ее испуганное. Она тихонько вскрикивает, когда он подходит к ней, и все отступает назад, пока не прижимается к стене. Пришелец сжимает ее предплечье. Она всхлипывает, но не могу сказать, от боли или просто от того, что он к ней прикоснулся. А потом он берет ее на руки и уносит за порог, ее рыдания эхом разносятся по комнатушке.

Как только дверь закрывается, я переглядываюсь с Морган. Она берет меня за руки и сжимает их до боли.

Эксперименты начались.

С момента, как забрали Бриттани, никто не произнес ни слова. Повисла зловещая тишина, но мне кажется, что это минута молчания, дань уважения к ней. Она первая из нашей группы, кто переживает то, что ждет всех нас. Интересно, девственница ли она, как и я, и насколько более болезненным будет это испытание? Мы будем сильно нуждаться в терапии после этого.

Я очень сомневаюсь, что даже доктору Филу удастся исправить это дерьмо.

Кажется, прошла целая вечность, прежде чем Бриттани вернулась к нам. Когда дверь открывается, мы все замираем по стойке смирно, боясь того, кто войдет. Когда входит только Бриттани, мы расслабляемся. В некотором роде.

Она спокойно подходит к ближайшей кровати и садится. В одно мгновение мы окружаем ее, вопросы так и вертятся у нас на языке. Первой заговорила Морган.

— И как это было?

Я жду, готовясь к её эмоциональной реакции, когда Бриттани заплачет, завопит или снова упадет в обморок. Вместо этого она краснеет.

Что за чертовщина?

— Это было… — она замолкает с легкой улыбкой.

— Как именно это было? — требует Морган.

— Морган, — предупреждаю я. Несмотря на отсутствие серьезных признаков травмы, я все еще беспокоюсь за Бриттани. Если она сможет внятно рассказать о своем опыте, то это будет хорошо. В конце концов, мое психологическое образование может пригодиться.

— Все было по-другому, — тихо говорит Бриттани, и ее румянец становится ярче.

— Как по-другому? — напирает Морган. Я хватаю ее за руку и сжимаю. Она бросает на меня быстрый взгляд, кивает, и я отпускаю ее.

— И что ты нам можешь рассказать? — спросила я мягко у Бриттани.

Она смотрит вниз, теребя подол ночной рубашки.

— Все прошло не так уж плохо.

Джоан издает сдавленный звук, и Морган хмурит брови. Я наблюдаю за Бриттани, изучая ее. Что-то она нам не договаривает. Ее поведение говорит о смущении, а не о страхе или травме. Я бы даже сказала, что она выглядит виноватой.

— Тебе понравилось, — шепчу я, когда меня осеняет вспышка озарения.

Бриттани поднимает голову, ее взгляд задерживается на мне. Ее глаза умоляют о понимании и еще о чем-то таком, что я не могу понять.

— Какого хрена? — практически кричит Морган.

Бриттани опускает голову, ее плечи ссутулились, и мои подозрения подтверждаются. Я сажусь на кровать рядом с ней и обнимаю ее за плечи.

— Оставь ее в покое, Морган, — говорю я строгим голосом. — Все в порядке, Бриттани, — шепчу ей, притягивая ближе. Бриттани со вздохом прижимается ко мне всем телом — она хочет понимания и принятия. Именно этого я не могла осознать в ее взгляде. Судя по всему, что бы ни сделал с ней инопланетянин, ей это наверняка понравилось.

Очень.

Морган что-то бормочет себе под нос и садится на пол, получив от меня еще один предупреждающий взгляд. Джоан остается сидеть в другом конце комнаты, не очень далеко, но, по крайней мере, она не давит на Бриттани. Интуиция подсказывает, что мы ничего не узнаем, если заставим ее чувствовать себя неловко.

— Ты можешь рассказать мне, — говорю я Бриттани, вкладывая спокойствие в свой голос. — Тут тебя никто не осудит. Мы все просто пытаемся разобраться в этой ситуации, сориентироваться в ней как можно лучше. — Бриттани кивает, и я продолжаю завоевывать ее доверие. — Ты очень смелая и преодолела все с большей честью, чем смогла бы я, но сейчас ты нам нужна. Что еще ты можешь нам рассказать?

Она ерзает на кровати, словно борясь или решая, что сказать. Наконец она заговорила. И то, что она рассказывает, заставляет меня приоткрыть рот.

— Арджун, — говорит она и отворачивается. — Инопланетянин сказал мне, что они установили в нас устройство слежения, пока мы спали. Оно отслеживает уровень стресса через частоту сердечных сокращений, чувство голода на основе уровня сахара в крови и другие подобные вещи. Он сказал, что доктор хочет, чтобы мы были в отличном состоянии, чтобы зачать и хорошо перенести беременность. — Бриттани делает глубокий вдох, и я вдыхаю вместе с ней, готовясь к тому, что она расскажет дальше.

Вся информация передается на браслет, который они носят, напоминает часы. Во любом случае, он сообщает им все и специально запрограммирован для их инкубатора. — Ее лицо становится красным, как помидор, и у меня сводит живот от нетерпения. — Кроме этого, устройство отслеживает возбуждение. Инопланетян проинструктировали вступать в сексуальные отношения только после достижения определенного уровня возбуждения.

В комнате воцаряется тишина.

— А еще им рекомендуется доставлять нам оргазмы, чтобы сперматозоиды попадали глубже в матку, ближе к яйцеклетке. Они действительно хотят, чтобы мы зачали, а это значит… — Бриттани возвращается к игре с подолом своей одежды, пока остальные переваривают то, что она сказала.

Судя по всему, ее инопланетный любовник доставлял не раз ей удовольствие.

— Твою мать, — шепчет Морган.

— Это все равно изнасилование, — говорит Джоан, выпячивая подбородок.

— Согласна, — говорю я. — Но мне казалось, что насилие — это боль, а не возбуждение и оргазм.

По словам Морган, большинство мужчин не знали, что делать с клитором, даже если ударить им по их по лицу, не говоря уже о неуловимой точке G. Возможно, я все-таки захочу находиться в сознании, когда потеряю девственность.… По крайней мере, знаю, что есть большая вероятность, что мне это понравится. Ничего себе, насколько поменялось мышление при одной только мысли об оргазмах.

Я что, девственница-нимфоманка? Оксюморон высшей степени, полагаю.

— От этого легче не становится, — возражает Джоан.

— Я не говорила, что это так. — Когда Бриттани напрягается, я глажу ее руку. — Однако, в лучшем случае, это самый неблагоприятный сценарий. Если в этом есть смысл.

Джоан фыркает, взгляд ее становится не менее обеспокоенным. Если бы я посмотрела в зеркало, то наверняка увидела бы панику и в своих глазах. Ситуация, в которой мы оказались, немыслима без спасения в обозримом будущем.

Меня раздражает, что я колеблюсь между страхом и возбуждением.

— Вот ты опять черт возьми, смотришь на вещи с лучшей стороны, — говорит Морган. — Клянусь, Лия, ты можешь найти хорошее в чем угодно. Обычно я люблю тебя за это, но сейчас мне хочется придушить тебя.

— За мой оптимистический взгляд на жизнь? По крайней мере, мне не нужно выплачивать студенческие кредиты, — язвительно замечаю я.

Морган сердито смотрит на меня, но губы у нее подергиваются. Я знаю, что веду себя глупо, но просто стараюсь оставаться в здравом уме в этих гребаных обстоятельствах.

— Есть еще кое-что, — говорит Бриттани.

В комнате снова воцаряется тишина.

Я обнимаю ее за плечи, побуждая продолжать. Она молчит целую минуту, и в этот момент мне хочется ее встряхнуть.

— Если мы не забеременеем, они вернут нас на Землю. Но если да…

— Что тогда? — спрашиваю я, понизив голос.

— Тогда мы в полной жопе, — говорит она.

Глава 5

Свет тускнеет, сигнализируя, что пора спать. Или, по крайней мере, я предполагаю, что именно это означают перемены в освещении. Внутренние часы моего тела настолько испорчены, что не могу сказать, который час, да это и не имеет значения. После великого откровения Бриттани мы все провели остаток «дня», погруженные в свои мысли.

Даже когда мой желудок полон, а основные потребности удовлетворены, мне трудно заснуть. Я чувствую, что за мной постоянно наблюдают, и, возможно, так оно и есть. Стены — одностороннее стекло, дающее любому проходящему мимо возможность рассмотреть нас, как зверушек в зоопарке. Я очень сомневаюсь, что они находят нас такими же интересными, но это не облегчает покалывания в задней части моей шеи, словно кто-то прожигает меня взглядом.

Ворочаясь с боку на бок, я пытаюсь подавить неприятное чувство, принимая другую позу на маленькой кровати. Одеяла мягкие, подушки пушистые, но без излишеств. Они белые, как и все остальное в этом богом забытом месте. Временами мне кажется, что я в психушке, а не на космическом корабле.

Тяжелое дыхание остальных девушек наполняет комнату. Я не знаю, как они могут спать, принимая во внимание, что произошло и что будет с нами. В моем разуме со скоростью миллион миль в минуту проносятся различные сценарии, и хотя мое тело кричит от усталости, я не сплю. Поэтому резко поворачиваю голову в сторону двери, когда та открывается.

Высокий инопланетянин из смотровой в медчасти входит внутрь, его взгляд изучающий. Даже в темноте четыре бриллианта на его униформе мерцают, а волосы блестят. Когда его взгляд падает на меня, он замирает. В комнате темно, но не кромешная тьма, поэтому я знаю, что он меня видит. И он знает, что я тоже его вижу, потому что жестом показывает, чтобы подошла к нему.

На мгновение я замираю, обдумывая, какие у меня есть варианты, но их немного. Если не пойду к нему, он заставит меня своим «даром» или просто возьмет меня на руки и заберет, что напугает всех, включая и меня.

Я сажусь и свешиваю ноги с кровати, с удивлением обнаруживая, что они стали сильнее, чем раньше, хотя и дрожат до такой степени, что не уверена, что смогу ходить. То, чем они нас кормили, должно быть, содержало витамины и минералы, потому что мое тело чувствует себя потрясающе, несмотря на беспокойство, бушующее внутри. Я поднимаюсь, проверяя свой вес и устойчивость ног, прежде чем тихонько пройтись по полу. Оглядываясь через плечо, я гляжу, не потревожили ли мы кого-то. Никто даже не пошевелился во сне.

Дойдя до пришельца, я останавливаюсь в метре от него и просто смотрю. Мои колени угрожают подогнуться, но продолжаю стоять.

— Пойдем со мной, — тихо говорит он.

До этого момента я надеялась, что он просто хочет поговорить или, может быть, просто задать мне вопросы. Но нет.

Похоже, меня вот-вот «отзондирует» пришелец.

Мой взгляд снова устремляется к Морган. Я ненавижу расставаться с ней, но это не значит, что мы не знали, что это произойдет. В одном из моих придуманных сценариев я была храброй и не поднимала шума, доказывая себе, что преобладание разума над материей — это реальная вещь. Однако теперь, глядя на моего инопланетного похитителя, понимаю, что мое мужество покинуло меня.

Я прикусываю губу, чтобы скрыть дрожь, и первой шагаю в коридор. Дверь за нами захлопывается, и я смотрю прямо перед собой, зная, что уйду ненадолго, а потом вернусь в «безопасность» этой комнаты. Я смогу это сделать. Смогу отстранить свой разум от тела на достаточно долгое время, чтобы выжить, достаточно долгое, чтобы спланировать побег.

Я иду за своим похитителем по белым коридорам, следующим один за другим, вверх или вниз на лифте, так как все еще не могу сказать, в каком направлении мы движемся, и, наконец, оказываемся в каюте. Подозреваю, что это его личная каюта. Чтобы окончательно не запаниковать, я провожу инвентаризацию, отмечая немногочисленные личные вещи.

Жилое пространство напоминает мне однокомнатную квартиру. Кровать простая и массивная, но постельное белье белое, как и стены. Ковер бежевый, и я удивлена этому хоть небольшому, но цветному пятну. Он выглядит ужасно, поэтому предполагаю, что этот корабль и его интерьер спроектировал мужчина. Справа от меня, похоже, уборная, а за той дверью — что-то вроде кухни. Там нет плиты, но есть что-то напоминающее холодильник из нержавеющей стали рядом со столешницей.

Единственная подкупающая особенность комнаты — иллюминатор за изголовьем кровати. В нем видны звезды и далекая зеленая планета на фоне темно-синего и черного. Космос прекрасен, красивее, чем я когда-либо думала, глядя на свои школьные учебники по естествознанию. Интересно, находимся ли мы рядом с его планетой? Это еще больше показывает, как много я не знаю.

Я прочищаю горло.

— Как тебя зовут?

Сначала не хотела спрашивать, мне было все равно, но теперь решила, что мне нужна вся информация, которую могу получить. Может, его имя имеет значение, а может, и нет, но лучше обладать этим знанием, чем нет. Я даже не уверена, скажет ли он мне.

— Варек, — говорит он.

Ну, это было легко.

Я собираюсь задать ему еще один вопрос, когда он берет с тумбочки предмет, похожий на часы. Он надевает его на запястье, и тот со щелчком застегивается. Затем раздается серия звуковых сигналов, прежде чем устройство замолкает. Варек касается крошечного экрана, проводит по нему пальцем и постукивает.

— Показания щитовидной железы указывают на то, что ты давно не спала, — хмуро говорит он.

Я скрещиваю руки на груди, мое раздражение нарастает. Этот ублюдок даже не спросил, как меня зовут. Разве это не элементарная вежливость — узнать имя человека, чью вагину вы планируете использовать?

— Трудно спать, когда у тебя в голове роятся мысли о предстоящем изнасиловании, — огрызаюсь я.

— Остальные твои показатели, кажется, стабильны, — говорит он, игнорируя мой комментарий.

Он смотрит на меня с другого конца комнаты, а я просто гляжу в ответ. Вначале не была уверена, как справлюсь со всей этой ситуацией, но, очевидно, я выбрала путь наибольшего сопротивления. Я не собираюсь облегчать ему задачу. Он нуждается во мне, а не наоборот, так что мне нечего терять. Кроме того, лучше я буду злиться, чем бояться.

— Зачем вам люди? — спрашиваю я.

Он садится на край кровати и жестом указывает на пустое место рядом с собой.

— Присаживайся, и я отвечу на твои вопросы.

Я удивленно моргаю, мой гнев испаряется в считанные секунды. Это уловка, чтобы заставить меня ослабить бдительность? Я вспоминаю его телекинез и сразу же отбрасываю эту теорию; он в любое время может сделать со мной все, что захочет. Тот факт, что он не заставляет меня делать что-то против моей воли, тревожит меня. Это тревожно, но приятно.

Избегая его взгляда, подхожу к кровати и сажусь. Мне не нравится, как он на меня смотрит. Это напоминает мне о том, как он смотрел, когда мы были на Земле. Так беспристрастно, но напряженно.

Он начинает говорить, его глубокий голос вибрирует во мне. И так как он при этом не срывает с меня одежду, я нахожу это приятным.

— Дравийские женщины постепенно становятся бесплодными, и прироста населения почти нет. Мы уже превосходим их числом в четыре или пять раз. Мы нацелились на человеческих женщин, потому что ваша ДНК наиболее совместима с нашей. Не говоря уже о том, что мы нуждаемся в вещах первой необходимости, чтобы выжить, таких как кислород и естественная пища.

Я нахожу, что мне любопытно их положение, но буду говорить о чем угодно, только чтобы отсрочить неизбежное.

— И вы не знаете, что вызывает бесплодие?

Варек качает головой.

— Наш вид близок к вымиранию.

— Воу, это отстой, — бормочу я себе под нос. То, что они захватили нас, не оправдывает их действия, но, по крайней мере, это не инопланетная секс-торговля.

Я надеюсь.

— Как бы ни сочувствовала вашей ситуации, мне трудно оправдать ваши действия по отношению к нам, людям, — говорю я.

Он коротко кивает мне, и его волосы слегка смещаются, привлекая мое внимание к шелковистым прядям. Из-за этого мои каштановые волосы выглядят так, будто их пожевала коза. По бокам его голову украшают мелкие косички, замысловатость их плетения интригует меня.

— Это было непростое решение. Это противозаконно, — говорит он.

— Да что ты говоришь! — закатываю я глаза.

— Не только там, откуда ты, человечка. На моей родной планете это тоже незаконно.

Мои брови поднимаются.

— Тогда зачем вы это делаете? — меня поражает мысль, от которой у меня перехватывает дыхание. — Это потому что ты женат? — почти кричу я. Одно дело быть чьей-то племенной кобылкой, чего тоже не было в моем списке дел, но совсем другое — стать чьей-то подстилкой.

Он качает головой, и я выдыхаю почти с облегчением.

— А как насчет помолвки?

— Нет, я не обещан другой, — говорит он. — Супружеские пары прокалывают кончики правых ушей. Если кто-то обещан в брак — это видно по клипсе на том же самом месте. Когда брак состоится, клипсу заменяют серьгой.

— Я еще не видела никого ни с одной из этих штуковин, — говорю, пытаясь вспомнить лица инопланетян, виденных мной ранее.

— Скорее всего, нет, — говорит он. — Большинство мужчин на этом корабле одиноки, поэтому их и выбрали для этого эксперимента. Было всего лишь несколько исключений.

— Итак, вернемся к первоначальному вопросу. Почему вы нас забрали?

— Дети — это наследие. Все, чем мы являемся, все, во что мы верим, перестанет существовать без них. Они — наша единственная надежда на будущее.

Чувство вины пронзает мою грудь. Когда он так говорит…

— Как тебя зовут? — он наклоняет голову, когда спрашивает меня, как будто мое имя поможет ему лучше понять меня. Это не так, но, по крайней мере, он наконец-то спросил.

— Лия.

— Лия, — повторяет он. Когда он произносит мое имя, оно звучит намного лучше, чем когда его произношу я, а я практиковалась в этом почти двадцать пять лет. Акцент у пришельца манящий. Он скользит по мне, как ласка, крадя мое дыхание.

— На каком языке ты говоришь? — хрипло спрашиваю я. Прочищаю горло и делаю глубокий вдох, прежде чем часы успевают оповестить Варека о моей надвигающейся асфиксии.

— Новарский.

Я прикусываю губу и оглядываюсь по сторонам, когда разговор сходит на нет. Когда впервые очнулась на корабле, у меня было так много вопросов, которые хотела задать, но теперь, когда осталась наедине с Вареком, не могу вспомнить ни одного из них. Надеюсь, они не повредили мне мозг своим высокотехнологичным сканером во время моего первоначального тестирования.

— Не хочешь чего-нибудь выпить?

— Конечно, — говорю я, пожимая плечами.

Он встает и идет на кухню. Я беззастенчиво наблюдаю за ним, восхищаясь его волосами и мускулами, которые перекатываются под его тесной одеждой, особенно на его заднице. Не трудно представить, какая вкусняшка скрывается под этой униформой. Он привлекательней, чем большинство моих знакомых. Если быть честной сама с собой, признаю, что он невероятно сексуален. И я пускаю на него слюни, как ребенок на витрину кондитерской.

Когда Варек закрывает дверцу холодильника, я отвожу взгляд, надеясь, что он меня не поймал на горячем. Он возвращается со стаканом, наполненным розовой жидкостью, и протягивает его мне.

— Это полдора. Фруктовый напиток, который, думаю, тебе придется по вкусу.

— Спасибо.

Я делаю маленький глоток, и на вкус напиток напоминает смесь ананаса, малины и вишни. Это потрясающе, так что я все выпиваю залпом. Варек приподнимает бровь, но я не обращаю на это внимания, потому что в животе становится тепло, а тело расслабляется. У меня такое чувство, будто я только что выпила три рюмки текилы.

Или он что-то подлил в мой напиток.

— Что там было? — спрашиваю я.

— Ягоды тангуа. Это напиток, который нужно пить неспеша, — криво усмехается он.

— Ох. — Я улыбаюсь ему, когда тепло распространяется по всему моему телу. — В следующий раз предупреди меня.

— Приму к сведению.

— Итак, Варек, почему ты похож на эльфа?

Я тут же зажимаю рот рукой, шокированная своим грубым поведением. Что было в этом напитке? Если не хочу заниматься с ним сексом, это не значит, что я должна оскорблять его. Во всяком случае, я должна быть благодарна, что он еще ничего не предпринял.

— Тысячи лет назад мой народ какое-то время находился на Земле, — говорит он. — Я полагаю, что наше присутствие породило вашу мифологию и всего, что с ней связано. «Эльфы», вероятно, являются изображениями первых визитеров с моей планеты и передавались у человечества от поколения к поколению. Когда мы недавно проводили разведку на вашей планете, я заметил, что в вашей культуре существует бесчисленное множество историй, связанных с этими фантастическими существами. Похоже, люди никогда не забывали нас.

Я слушаю, но мне так приятно, что он не выглядит расстроенным из-за моих слов.

— Почему вы покинули Землю? — спрашиваю я.

— Она не была нашим домом, и Коалиция решила забрать его из-под нашей юрисдикции, когда йалаты тоже заявили на нее свои права.

— А теперь? — спрашиваю я.

— Земля все еще не считается нашей территорией, но поиск тебя стоил того, чтобы рискнуть.

Я знаю, что он говорит не обо мне конкретно, но в этот момент от выпитого у меня кружится голова, мое тело томится, и моя кровь кипит. Поэтому его слова воспламенили меня.

Часы на его запястье сигналят, и он смотрит вниз, нахмурившись и сжав губы. Они выглядят такими же мягкими, как его волосы. Его взгляд возвращается ко мне, ловя мой пристальный взгляд, но на его лице написано замешательство.

Что показывают его часы? Я умираю от алкогольного отравления?

— Что случилось? — мой голос хриплый, и я виню в этом недостаток сна и фруктовый напиток. Но не его красивое лицо или сексуальный голос.

— Ты возбуждена, Лия?

Если раньше не была, то сейчас да. Достаточно того, как он произносит мое имя.

Я опускаю взгляд с его глаз, которые пронзают меня в поисках ответов, которые не хочу давать, и останавливаю на его губах. Наверное, не самая лучшая идея, потому что сейчас я думаю о том, чтобы поцеловать его.

Его часы снова пищат, и мое лицо пылает. Я почти уверена, что мой уровень возбуждения только что поднялся на ступеньку выше. Или две.

— Лия?

Я закрываю глаза и не уверена, поможет ли это или сделает еще хуже. Мой мозг сейчас создает неуместные образы обнаженного Варека. Клянусь, если еще раз услышу звон его часов, я сорву их у него с руки и уничтожу. Да, это означало бы прикоснуться к нему, но в своем воображении я уже делаю это.

Что, черт возьми, было в этом напитке?

— Я в порядке, — говорю я, не отвечая на его вопрос.

Он сдвигается на кровати, и матрас проминается. Я открываю глаза и вижу, что он сидит рядом. Он так близко, что ткань его униформы касается моей руки.

— Я не собирался прикасаться к тебе сегодня вечером, — говорит он, проводя пальцем по моей щеке. — Я хотел узнать о тебе побольше, потому что ты для меня чужая. Но это нечто большее. — Он обхватывает мое лицо ладонями, его большой палец скользит по моей нижней губе. — Я не сую свой член в кого-то, кто этого не хочет. — Его неоновые глаза смотрят в мои, прожигая меня насквозь. — Но, похоже, это уже не так.

Глава 6

Я приоткрываю рот, чтобы возразить, потому что далека от желания. Возможно, немного возбуждена, но это не значит, что мою девственность можно украсть. И мой уровень возбуждения снизится, если инопланетянин перестанет говорить «член», мое имя или просто вообще замолчит.

Как раз в тот миг, когда собираюсь произнести что-то несвязное, он закрывает мой рот поцелуем. Ласкает рукой мое лицо и наклоняет мою голову, чтобы полнее ощутить вкус. Когда его язык коснулся моего, я словно таю в поцелуе. А потом мои губы начинает покалывать. Не так, как например, когда затекает нога. Скорее похоже на особый жар, который накапливается прямо перед оргазмом. Такое впечатление, что покалывание распространяется ото рта по всему телу.

Теперь все женские местечки начинает покалывать. О, как это мило.

Я прижимаюсь к Вареку, чтобы облегчить боль. Это инстинктивно и естественно, и приятно. Он твердый везде, и действительно имею в виду везде, но я мягкая. Такой контраст между нами притягивает, усиливая мое возбуждение.

У меня кружится голова, когда он касается губами моих и их давление усиливается. Варек глубже просовывает язык в мой рот, соединяясь с моим, и я отвечаю, мое желание необузданно. Руками вцепляюсь в его одежду, притягивая его ближе. Я бы предпочла, чтобы он разделся, но не могу перестать прикасаться к нему так надолго. Вместо этого прижимаюсь к нему, впиваясь ногтями в мышцы на его груди. Они напрягаются в ответ на мои прикосновения, и мои соски твердеют. Я все еще жду, когда испуганная девственница во мне начнет кричать, но единственный крик, который срывается с моих губ, — это стон экстаза.

Как только это происходит, поцелуй меняется.

Варек берет все под свой контроль, проникая глубоко, словно не может насытиться мной. Он опускает руки с моего лица, скользит вниз по шее и рукам, пока не обхватывает мою талию. Он поднимает меня с кровати и усаживает верхом на себя, удерживая за бедра, чтобы не могла с него слезть. При этом я невольно прижимаюсь к нему и стискиваю его коленями. Поцелуй не прерывается, но мои мысли, конечно же, в сумятице, когда его член прижимается между моих ног. Жар пронзает меня, пульсируя, и часы Варека радостно звонят.

Варек издает глубокий рык, а я в ответ приникаю к нему бедрами. Он прекращает поцелуй и проводит губами по моей шее, и я вздыхаю, наклоняя голову, предоставляя ему доступ. Восхитительный жар от его рта снова начинается там, где он целует меня. Мое тело и так пылает, так что это только заставляет еще сильнее пульсировать клитор, и я начинаю скакать на его коленях, не забывая тереться об его член. Я не уйду из этой комнаты, не получив удовольствия.

И, возможно, без девственности.

Варек покусывает нежную кожу на моей шее, и я вздрагиваю, не ожидая остроты его зубов. Волнующий трепет охватывает меня, и я придвигаюсь ближе. У меня вырывается стон. Он звучит громко и похотливо, но мне все равно.

На смену невинности пришла распутница.

Продолжая целовать меня, он блуждает руками по всему моему телу, вызывая восхитительные ощущения везде, где прикасается. Варек гладит мою спину, грудь, а затем плавно спускается к животу. Его рука охватывает мою промежность, и я представляю, как он окажется во мне, поглаживая меня изнутри. Его более чем большой член может сделать это реальностью. Только представив себе это, я отпускаю его униформу, а затем хватаю его самого. Варек с шипением прижимается к моей шее, этот звук подбадривает меня. Я ничего не могу сделать, только ласкать его член, но потираю его так, словно это лампа, которая исполняет три желания. Может, я и девственница, но уже занималась этим раньше и еще ни разу не жаловалась. То, чего мне не хватает в опыте, восполняю энтузиазмом.

К этому моменту я нахожусь на пороге такого сильного оргазма, что, клянусь, он убьет меня. Варек запускает руку под мою сорочку, обжигая меня лаской, и я почти сразу же кончаю. Он проникает пальцем под нижнее белье, и у меня перехватывает дыхание, а сердце бешено колотится. В следующую секунду, едва он прикасается к клитору, я замираю, направляя все свое внимание на эту сокровенную часть тела. Варек гладит его, и мое лоно начинает истекать влагой из-за него, из-за его прикосновений.

— Быстрее, пожалуйста, — шепчу я, но нотки отчаяния звучат громко и отчетливо.

Варек бормочет на новарском, слова вихрем проносятся в моем сознании, возбуждая меня. Его часы пищат, как сумасшедшие, и с проклятием он срывает их и отбрасывает в сторону. Затем возвращает руку к клитору и поглаживает его с новой силой.

И тут я кончаю.

С моих губ срывается крик, прежде чем Варек заглушает его поцелуем. Мои бедра поднимаются под его пальцами. Мои ресницы трепещут, спина выгибается, грудь выпячивается вперед. Варек, заставивший меня замолчать, смыкает губы вокруг моего соска, и таинственный жар его рта начинает заново проскальзывать прямо к моему клитору.

И кончаю снова.

Я мотаю головой, мои волосы бешено колышутся.

— Я больше не могу.

— Ты можешь и будешь, намори. — Варек вводит палец в меня, исследуя плоть изнутри.

Если это похищение инопланетянами, теперь понимаю, почему люди в фильме «День независимости» стояли со своими дурацкими плакатами на небоскребе «Эмпайр Стейт Билдинг». На всей планете ничто не сравнится по ощущениям с этим.

Мое тело приветствует вторжение, теплая влага пропитывает его пальцы. Он гладит меня изнутри, и клянусь, что никогда не чувствовала ничего столь удивительного. Не хочу, чтобы Варек останавливался, но мысль, что он заменит пальцы на член, доводит меня до неистового возбуждения.

— Уже? — спрашивает он, когда мое тело дрожит, а губы приоткрываются в беззвучном крике. — Моей намори нравятся мои прикосновения, но понравится ли ей также сильно мой член?

Хочу ответить громким «да», но мое тело бьется в сладчайших конвульсиях, и я лишь могу плыть по течению. Так продолжается бесконечно долго, мой инопланетянин терпелив и дарит наслаждение, пока стону и трепещу. Эйфория проходит, я выдыхаю и прижимаю голову к его груди.

Звучит звонок, а затем в комнате раздается голос, заставляющий меня дернуться в объятиях Варека.

— Командор?

Командор? Я смотрю на бриллианты на униформе Варека, пытаясь вспомнить, видела ли еще у кого-нибудь больше четырех на воротнике. Пока такого не встречала. Видимо, он главный. Приятно знать.

Варек сразу же убирает руки от меня.

Мой взгляд следует за его, когда он смотрит на дверь каюты. Я немедленно слезаю с его колен, поправляю ночную рубашку и приглаживаю волосы. Варек медленнее в движениях, спокойно поднимается с кровати, а затем направляется к двери.

Он нажимает на кнопку.

— В чем дело?

— Сэр, замечен ялатский корабль. Вы нужны на мостике немедленно.

— Я скоро буду.

Варек смотрит на меня, но я встречаюсь с ним взглядом только на секунду, потом опускаю глаза. Слышу, как он пересекает комнату, и жду, когда отведут меня обратно в тюремный блок. Может, Варек окажет мне любезность, не обсуждая, что только что произошло. Знаю, как вела себя, и меня охватывает стыд.

Инопланетянин поднимает мою голову за подбородок, пока не встречаюсь с его аквамариновыми глазами. Они, кажется, светятся, и я не могу смириться с тем, насколько они ошеломляющие. Он красивее меня. Это несправедливо, правда.

— Я приду за тобой, когда угроза будет устранена, — говорит он.

Вот дерьмо.

— Хорошо.

Он убирает руку и направляется к двери. Я тихо следую за ним, пока мои эмоции бурлят в животе. Каждый раз, когда моргаю, представляю, что взбираюсь на него, как бешеная обезьяна. Мои щеки горят, и я так благодарна, что нам навстречу попадается мало людей. Наверняка у меня на лице написано, что Варек прошел первую ступень. Черт возьми, он, вероятно, довел бы дело до конца, если бы нас не прервали. Как он сказал ранее, я была вполне готова.

Он ведет меня по коридорам, к лифту, а затем обратно в мой тюремный блок. Вздох облегчения вырывается из моей груди, когда вижу, что свет все еще выключен. Надеюсь, девочки даже не узнают, что я уходила, и тогда смогу избежать объяснений того, что произошло между мной и Вареком.

Он нажимает на клавиатуру, и дверь открывается. Прохожу мимо, намереваясь хорошенько все обдумать, но он хватает меня за руку. Я оборачиваюсь к нему, во мне нарастает замешательство. Я должна была что-то сделать или сказать?

— Спи, Лия. Это приказ, а не просьба. — Он поднимает запястье, его глаза скользят по устройству. — Если ты не повинуешься, я буду знать.

— Хорошо. Я постараюсь

Он кивает и затем отпускает меня. Я тихо подхожу к своей кровати, прислушиваясь к звукам шевеления девочек, но до моих ушей доносится глубокое дыхание. С облегчением забираюсь в свою кровать и закрываю глаза. Образы Варека проплывают у меня в голове, и я начинаю думать, что никогда не засну.

* * *

— Проснись и пой, соня. Мне скучно.

Голос Морган будит меня, я открываю глаза и вижу, что она сидит на моей кровати. Улыбаюсь ей, но улыбка быстро исчезает, когда воспоминания о Вареке заполняют мой разум.

— Что случилось? — спрашивает она меня, ее пристальный взгляд изучает мое лицо.

— Я вспомнила, где мы находимся, — вру я. Сев, убираю волосы с лица. — Как давно ты не спишь?

— С тех пор, как один из инопланетян забрал Джоан, — говорит она, переводя взгляд на то место на полу, где обычно сидит темноволосая девушка.

— А Бриттани?

— Я здесь, — шепчет блондинка.

Я удивленно приподнимаю брови от ее расстроенного тона.

— Что случилось? — смотрю на Морган, но та просто пожимает плечами.

— Что не так с нами? — говорит Бриттани, всплеснув руками.

Непролитые слезы, которые слышу в ее голосе, подталкивают меня к ней. Я сажусь рядом, обнимаю ее за плечи. Она тут же прижимается ко мне.

— Понимаю, что это не то, о чем ты мечтаешь, но у тебя есть мы, — говорю ей. — Ты знаешь, что можешь сказать мне все, что угодно, и я не стану тебя осуждать.

Вряд ли Бриттани знает, что я была очень близка к тому, чтобы оказаться в ее затруднительном положении, пока она спала прошлой ночью. Второй раз за этот день мне приходится выбросить из головы пламенные поцелуи Варека.

— Несмотря ни на что? — спрашивает она.

Я киваю, и Бриттани тут же начинает плакать. Обняв ее, гляжу на Морган, чтобы убедиться, что она так же ошеломлена, как и я. У нее такое же выражение лица, которое говорит мне, что что-то произошло за пределами нашей камеры, иначе она бы знала.

— Все в порядке, — утешаю, похлопывая Бриттани по спине. — Ты храбрая и справилась с этим более великодушно, чем большинство.

— Я беременна.

— О черт, — шепчет Морган.

От этого стало не по себе.

— Ты уверена?

Знаю, что спрашивать об этом глупо. Мы, люди, не могли летать на космическом корабле за пределами нашей собственной галактики, и все же мы находимся среди развитой цивилизации, которая это сделала. Я почти уверена, что у них есть технология, позволяющая обнаружить беременность на такой ранней стадии.

— Да, — подтверждает Бриттани то, что уже знаю.

— Мы так облажались, — говорит Морган.

— Это не поможет, — ругаю я ее. — Кроме того, мы знали, что это возможно. Они бы не выбрали людей, если бы не думали, что это может случиться.

— Да, но теперь нет никаких шансов, что они нас отпустят, — добавляет Морган.

Бриттани плачет еще сильнее.

Когда она начинает задыхаться, я хватаю ее за плечи.

— Тебе нужно успокоиться, — говорю я ей, помогая лечь обратно на кровать. Бриттани следует моим указаниям, но ее дыхание не меняется. Во всяком случае, вздохи становятся все чаще. — Нужно, чтобы ты глубоко дышала, или потеряешь сознание. — Я кладу руку ей на шею, ее пульс бешено колотится под моими пальцами.

Я так сосредоточена на Бриттани, что не слышу, как открывается дверь. Грохочущие шаги привлекают мое внимание, поднимаю глаза и вижу хмурого Арджуна, его взгляд мрачен.

И вдруг он поднимает меня и швыряет через всю комнату.

Я врезаюсь в стену, Морган кричит. Я падаю на пол, лежу там, ошеломленная и неспособная пошевелиться. Моя голова пульсирует, а легкие с трудом втягивают воздух.

Морган присаживается на корточки рядом со мной, все время проклиная Арджуна. Он игнорирует ее и прижимает Бриттани к груди. Рыдания блондинки переходят в всхлипывания, но голос Морган становится громче.

Дверь снова открывается, и в комнату врывается доктор в сопровождении Варека. Его пылающий взгляд находит мой и сразу же темнеет, стирая все следы ярко-синего. Он резко вытягивает руку в направлении Арджуна, и черные глаза инопланетянина расширяются. Арджун кряхтит от напряжения и рычит на новарском.

— Заберите девушку, — приказывает Варек врачу.

Противостояние Арджуна возобновляется, вены на его горле выступают на бледной коже. Он почти обезумел в своем стремлении освободиться, его глаза дикие, а зубы оскалены. Но это ни к чему хорошему не приводит. Доктор забирает Бриттани, вынося ее, как младенца, из камеры. Яростный рев Арджуна заставляет мою голову пульсировать, и я стону.

Взгляд Варека устремляется в мою сторону, и он поворачивает ко мне другую руку. А потом мое тело отрывается от пола. Как гребаный воздушный шарик, я парю по камере, поддерживаемая невидимой силой. Прямо в ожидающие руки Варека.

У Морган отвисает челюсть, и она делает шаг назад, как только я поднимаюсь в воздух. Я очень близка к потере сознания и не способна удивляться или пугаться. Как только прижимает меня к груди, Варек начинает кричать на Арджуна на новарском. Другой инопланетянин вздрагивает, но все еще сердито смотрит на меня.

Ну и ты тоже пошел на хер.

Какофония плача, криков и проклятий заставляет мою голову раскалываться, а перед глазами вспыхивают звезды. Последнее, что помню, прежде чем тьма настигает меня, — это защищающие объятия Варека и его сияющие от ярости черные глаза.

Глава 7

Мои глаза распахиваются, и я сбита с толку обстановкой, в которой нахожусь. Учитывая отсутствие личных вещей, я могу быть в любой комнате, но подозреваю, что она принадлежит Вареку. Его запах ощущается по всей кровати, в которой я лежу. Он настолько восхитителен, что я глубоко вдыхаю, чтобы почувствовать еще немного.

Я медленно поворачиваю голову, пытаясь найти его, когда открывается дверь в ванную. Варек выходит, одетый только в полотенце, его гладкая грудь и пресс блестят от капель воды. Его влажные волосы, выглядят скорее седыми, чем серебряными, а плечи и бицепсы покрыты серебряными татуировками. В целом он выглядит как мифическое существо, а не пришелец.

Очень сексуальное мифическое существо.

Его часы пищат, и я закрываю глаза, не желая, чтобы меня застали глазеющей и пускающей слюни. Это маленькое устройство — проклятие моего существования.

— Лия? — его голос низкий и словно ласкает меня.

Мои глаза открываются прежде, чем я успеваю остановиться. Варек опускается на матрас, давая мне возможность рассмотреть его мускулистый торс вблизи. Он — высеченная из мрамора, воплощенная в жизнь, фантазия любой женщины, которая когда-либо думала о том, чтобы лизнуть эти шесть кубиков. Я была одной из таких женщин.

Его часы снова пищат.

Да чтобменя.

— Ты в порядке? — спрашивает он, поднимая руку, чтобы убрать волосы с моего лица.

— Честно говоря, не уверена, — говорю я, сопротивляясь желанию податься навстречу его прикосновению. Одного воспоминания о том, как я пролетела по камере, достаточно, чтобы погасить мое возбуждение. От удара о стену у меня болит спина, и все еще слегка пульсирует голова. — Что случилось в моей комнате?

Варек с силой выдыхает.

— Арджун напал на тебя.

— Да, но почему? Бриттани сказала нам, что беременна, а потом начала истерить, — мой голос повышается, когда я говорю, и моя неуверенность в ситуации выливается наружу. — Я пыталась помочь ей успокоиться, чтобы у нее не случился приступ паники, и она не потеряла сознание.

— Тише, намори, — успокаивает он, обхватив мое лицо руками. — Я знаю, что ты просто пыталась помочь, и если бы Арджун правильно оценил ситуацию, ничего бы этого не случилось.

Его большие пальцы скользят по моим скулам, успокаивая меня так же, как и его голос. Такое простое прикосновение, но так хорошо успокаивает меня.

— Ты все еще не ответил на мой вопрос, — говорю я, стараясь не обращать внимания на порхающих в животе бабочек.

— Арджун подумал, что ты причиняешь вред его паре.

— Его паре? Ты имеешь в виду его партнерше по постели?

Варек качает головой.

— Его паре, с которой он связан душой и телом. Из-за этого он стал защищать твою человеческую подругу, но из-за беременности его инстинкты зашкаливают. По его мнению, ты угрожала не только ей, но и ребенку. Она и ребенок — теперь весь его мир, единственный смысл его существования.

— Но как? Она же просто должна была стать производительницей его потомства, а не женой.

Варек убирает руки от моего лица, и я сразу же скучаю по ощущениям, что они дарили. Мне очень хочется протянуть руку и дотронуться до него, поэтому я крепче вцепляюсь в одеяло.

— Все началось именно так, но, очевидно, он выбрал ее. Этого уже не отменить. По крайней мере, с его стороны, — говорит Варек, отводя взгляд.

— Но мы же разные виды, буквально разные миры. Я все еще не понимаю.

Образы Бриттани просачиваются в мой разум. Она была так расстроена мыслью о беременности, но ее реакция не является аномальной. Многие женщины, забеременевшие от человеческих мужчин, поступали точно так же. Интересно, она боится, что беременна в принципе или что беременна от пришельца? В первый раз, когда Арджун заявил на нее свои права, она вернулась в камеру, как застенчивая невеста. В других случаях она уходила с легкой улыбкой на лице, которую она не могла скрыть. Возможно, она начинает заботиться о нем, несмотря на то, что волновалась раньше.

Варек оглядывается на меня.

— Это может показаться немного странным, но мы не так уж сильно отличаемся от вас. Очевидно, мы похожи друг на друга, с некоторыми отличиями, и биологически мы совместимы.

— Думаю, да, — пожимаю я плечами. — И что теперь будет?

— Ты будешь отдыхать.

Раздается звонок в дверь, и Варек идет открывать. Входит доктор, одетый в обычный белый халат поверх униформы, со сканером в руке.

— Как она, командир?

— Кажется, она в порядке, но я ценю, что ты пришел проверить ее, — говорит Варек, садясь рядом со мной на кровать. — Как там Арджун и его пара?

— Я дал Арджуну успокоительное, чтобы усмирить его, и с его парой тоже все в порядке. Она напугана, но ее жизненные показатели стабильны. — Доктор осматривает мои конечности, хмурясь, когда доходит до груди. — Я отправил ее обратно в камеру к остальным, но Арджуна тоже поместил в одну из подобных. Я не был уверен, как вы хотите справиться с ситуацией, поэтому решил, что ему лучше оставаться взаперти.

Варек кивает.

— Можешь отправить его сюда, в мои покои, после того как закончишь осмотр Лии.

Доктор переводит взгляд с меня на Варека и обратно, но так быстро, что мне кажется, будто я это вообразила.

— Ее жизненные показатели в порядке, — говорит он обо мне, засовывая сканер в карман халата. — Но у нее на теле несколько синяков от удара.

Варек наклоняется вперед, нахмурив брови.

— Ты можешь ей что-нибудь дать?

— Я пришлю в ближайшее время.

Варек задумчиво постукивает пальцами по кровати.

— Чего еще можно ожидать от брачной связи, Бракстон? Я не могу допустить повторения подобных инцидентов. Теперь, когда мы знаем, что они могут забеременеть, человеческие самки должны быть защищены еще больше.

Доктор вздыхает.

— Поскольку этот инстинкт еще не проявлялся в нашем собственном виде за последнее столетие, я не ожидал, что он проявится с этими людьми. Однако, думаю, можно ожидать, что Арджун захочет, чтобы его самка была с ним как можно больше. Было бы лучше позволить ей пока остаться в его каюте, чтобы помочь справиться с чувством страха разлуки. Это должно заставить его агрессию утихнуть.

— Ты можешь дать ему какое-нибудь лекарство, чтобы облегчить симптомы?

Варек украдкой бросает на меня взгляд, но я ловлю его только потому, что не переставала смотреть на него на протяжении всего этого разговора.

— Я займусь этим, — говорит доктор. — За то время, что я наблюдал за женщинами, у меня не осталось времени ни на что другое.

— Делай, что можешь. Это новая ситуация для всех нас.

— Я могу вам еще чем-нибудь помочь?

Варек качает головой. Доктор смотрит на меня в последний раз, его взгляд затуманен. Я отвечаю ему взглядом, гадая, о чем он думает, но он встает. Через несколько секунд он уходит, оставляя нас с Вареком наедине.

— Ты голодна? — спрашивает он меня.

— Нет.

— Пить хочешь?

Я качаю головой с излишним энтузиазмом. Когда он выгибает бровь, я внутренне вздыхаю.

— В прошлый раз я потеряла контроль, как будто была пьяна.

— Это потому, что ты выпила его слишком быстро.

Скрестив руки, я почувствовала облегчение, обнаружив, что движение не причиняет боли.

— Думаю, я бы почувствовала себя пьяной, несмотря ни на что. Некоторые вещи просто по-другому влияют на людей. — В голове крутится еще одно различие между нами, и слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить. — Почему от твоего поцелуя у меня мурашки бегут по коже?

Варек склоняет голову набок, его волосы мягко покачиваются.

— Ты говоришь о влечении, или это какая-то человеческая фраза, с которой я не знаком?

— Иногда мы так описываем влечение, но не в этом случае. — Я опускаю взгляд и пальцами рисую круговые узоры на покрывале. Я не смогу сказать остальное, глядя ему в глаза. — Твой поцелуй буквально заставил мой рот покалывать, но это ощущение распространилось на все остальное тело. Особенно… ну ты знаешь.

— Говори прямо, Лия.

Я вскидываю голову, щурясь на него из-за его грубого тона.

— Прекрасно. Мои женские части тела были настолько чувствительны, что я бы кончила, если бы ты подмигнул им, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ним.

— А, — понимание отражается на его лице. — Мне было интересно, почему твои оргазмы наступают так быстро.

Он только что сказал, что я страдаю от преждевременной эякуляции?

Я открываю рот, чтобы начать читать ему нотации, потому что, клянусь всем на свете, я не дам ему подумать, что он такой чертовски сексуальный. Может, и так, но я не хочу, чтобы он об этом знал.

— Послушай… — начинаю я.

Его язык скользит по моим губам один раз. Потрясенная, я моргаю, глядя на него, когда они начинают нагреваться. Потом мой клитор начинает пульсировать, а соски твердеют, словно камушки.

Черт возьми.

— Подожди…

Он набрасывается на мои губы, целуя так, словно не может насытиться. Мое сердце колотится, когда мое тело начинает гореть. С большим трудом я отстраняюсь и хлопаю его ладонью по груди, когда он снова тянется ко мне.

— Подожди минутку, мать твою, — произношу я, прерывисто дыша. Так трудно думать, когда все, что я хочу сделать, это прильнуть к нему и закончить то, что он начал.

Его часы снова пищат, и Варек улыбается мне. Если задумчивый, серьезный Варек казался мне горячим, то игривый Варек — обжигающим. Я собираюсь провести своей V-картой между его губ, если он не остановится (прим. V-карта — девственность).

Из устройства раздается еще один звуковой сигнал.

— Ты можешь выключить эту штуку? — ворчу я. Не передать ощущения, когда ваши внутренние эмоции и мысли грубо переводятся в серию сигналов и звуков. Это даже близко нельзя описать как смущение.

Варек поднимает руку, и часы левитируют, прежде чем скользнуть в его ладонь. Он дотрагивается до экрана один раз, и одним движением запястья устройство возвращается на прежнее место.

Со всей сексуальностью, которую он излучал, я совершенно забыла об этом ловком трюке. Слава богу, во время демонстрации моя похоть частично поутихла.

— Это так удивительно, — говорю я, широко раскрыв глаза от благоговения.

— Я не хочу говорить об этом, намори, — произносит он, приближая свое лицо к моему. — Я хочу знать, происходит это только с твоими губами или же с любым местом, где я тебя целую?

— Эм, в любом месте, пока что, — хриплю я. Если я последую за этим ходом мыслей, то через две секунды буду сидеть у него на коленях.

Он задумчиво гладит свой гладкий подбородок.

— Очень странно. С дравийскими женщинами такого не бывает.

— Не бывает? — глупо спрашиваю я, повторяя то, что он только что сказал.

— Нет, не так. На самом деле секс с дравийской женщиной редко приносит удовольствие нам, мужчинам. Мы испытываем оргазм, чтобы пролить семя для размножения, а не для удовольствия. Старейшины думали, что отсутствие удовольствия поможет удержать от формирования брачных уз, но теперь я знаю, что это невозможно остановить. Секс для дравийцев — это размножение, и ничего больше.

— Какого черта?

Отстой!

Он кивает.

— Это правда. Вот почему я не могу дождаться, чтобы погрузиться в твое лоно, — хрипит он, его глаза сверкают черным. — У него восхитительный аромат, и все в твоем теле так и просит о моем прикосновении. Когда ты достаточно поправишься, я оттрахаю тебя так, что ты забудешь всех своих предыдущих любовников.

Аааааа, и я снова возбуждена.

Я должна бы поправить его, что он заблуждается на счет того, что у меня были любовники, но я слишком захвачена его развязными словами, чтобы думать ясно. Секс с Вареком будет грандиозным, если судить по нашей прелюдии. Это безумие, как быстро я поменяла свое мнение от страха перед сексом к предвкушению его. Да, я все еще боюсь, но при этом я взбудоражена. Во всех смыслах этого слова.

В дверь звонят, и я выжидающе смотрю на нее. Этот разговор вышел из-под контроля, и хотя я сама начала его, не хочу заканчивать. Когда я представляю себе, чем все это закончится, то представляю себя сидящей на ухмыляющемся лице Варека.

Кроме того, я не хочу этого говорить Вареку, но у меня очень болит спина, и я с нетерпением жду, когда получу какое-нибудь лекарство, чтобы облегчить боль. Однако я слышу не голос доктора и сразу же испытываю разочарование.

И страх.

— Командир?

— Войди. — Одно слово Варека заставляет дверь открыться.

В комнату входит Арджун, но останавливается, как только замечает меня. Его глаза сужаются, ноздри раздуваются. В ответ мое сердце бешено колотится, потому что он выглядит готовым снова швырнуть меня через всю комнату. Устройство Варека пищит, сигнализируя о моем страхе.

— Арджун!

Пришелец смотрит на Варека, все следы враждебности исчезли.

— Вы хотели меня видеть, сэр?

— Да, — Варек встает и скрещивает руки. — Я понимаю, ты думал, что Лия причиняет боль твоей паре, но она только пыталась помочь. Люди — эмоциональные существа, и это привело к тому, что у них сложились тесные отношения друг с другом.

Арджун переводит взгляд на меня, но Варек откашливается, и взгляд Арджуна возвращается к его командиру.

— Мое устройство сообщило мне, что моя пара испытывает трудности с дыханием, и когда я добрался до нее, эта, — Арджун обвиняюще указывает на меня пальцем, — держала руку на горле Бриттани.

— Я проверяла ее пульс, а не душила, — выкрикиваю я, прерывая то, что собирался сказать Варек. Я не возражаю, чтобы он защищал меня, но я могу говорить сама за себя. — Если хочешь кого-то обвинить, посмотри в зеркало. Она расстроилась только потому, что беременна, и все это по твоей вине.

Арджун смотрит с сомнением, но Варек говорит:

— У Лии нет причин причинять боль твоей паре, Арджун. Мы много раз наблюдали, как Лия утешала ее. Люди эмоциональны, но твоя пара, похоже, страдает от какого-то недуга.

Я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться. Похоже, Вареку противны эмоциональные проявления Бриттани. Даже я должна признать, что их довольно много.

Затем мое внимание привлекает слово «наблюдали». Я знала, что эти ублюдки следят за нами. Извращенцы.

— Нам нужна спокойная обстановка на корабле, — продолжает Варек, — так что тебе будет позволено оставить твою пару в своей каюте. Мы с Брэкстоном думаем, что это поможет тебе сохранять спокойствие.

Глаза Арджуна широко распахиваются, а потом он улыбается. Даже не подозревала, что он способен улыбаться. Возможно, Бриттани он и нравится, но мне он всегда казался придурком.

— Благодарю вас, сэр. Да, это очень поможет. Когда я не с ней, я не могу думать ни о чем другом, и каждый раз, когда устройство срабатывает, я думаю о худшем.

— Понимаю, — говорит Варек, — но ты не можешь позволить, чтобы эти узы перевесили твой долг перед кораблем и его экипажем. Это подвергнет опасности каждого на корабле, включая твою пару.

Арджун кивает, его взгляд серьезен.

— Конечно, командир.

— И, наконец, ты извинишься перед Лией за свои действия. Ты мог убить ее своей силой, и это произошло бы всего лишь из-за ошибочного суждения.

Я делаю глубокий вдох, когда лицо Арджуна приобретает хмурое выражение. Такой придурок.

— Я не буду извиняться перед этим человеческим инкубатором, — практически выплевывает он.

Варек делает угрожающий шаг в сторону Арджуна, прежде чем он начинает говорить на своем родном языке. На самом деле это больше похоже на крик, чем на разговор. Что бы ни говорил Варек, Арджун несколько раз вздрагивает. Варек страшен, когда злится, и все мои планы восстать против него испаряются при взгляде на его лицо.

Когда Варек закончил говорить, Арджун склонил голову.

— Я сожалею о своем поведении. Это больше не повторится.

Я несколько раз моргаю в шоке, прежде чем понимаю, что он ждет от меня каких-то слов.

— Все в порядке.

Арджун кивает мне и поворачивается к Вареку.

— Что-нибудь еще, сэр?

— Свободен.

— Что ты ему сказал? — спрашиваю я Варека, когда Арджун уходит.

— Я сказал ему, что ты моя намори, и он должен загладить свою вину.

Я морщу лицо.

— Что такое намори?

— Я оставлю это на другой день. Пришло время отдохнуть.

Я пожимаю плечами. Как бы он меня ни называл, это, вероятно, было их определение «племенная кобылка», и в любом случае на их языке оно звучит гораздо лучше.

Я перекатываюсь на кровати, пытаясь принять удобную позу, и с моих губ срывается шипение. Варек мгновенно нависает надо мной с озабоченным выражением на лице.

— С тобой все в порядке?

— Мне просто больно. — Я приспосабливаюсь и морщусь, когда мое тело протестует.

Варек постукивает по экрану своего устройства.

— Брэкстон, мы все еще ждем лекарства для Лии.

Голос доктора отвечает:

— Его доставят через пару минут.

Варек шагает перед дверью все сто двадцать секунд и едва не хватает таблетки у медика, который их доставляет. Протянув мне стакан воды и лекарство, он выжидающе смотрит на меня, пока я все не выпью. Учитывая, как паршиво я себя чувствую, мне бы хотелось выпить немного того фруктового сока.

Варек берет у меня стакан и ставит его на тумбочку. А потом его полотенце падает на пол.

И моя челюсть тоже.

Я зажмуриваюсь, но ущерб уже нанесен. Я видел его член и теперь жду, когда запищат его часы.

И я не разочарована

Он садится на кровать, и матрас проваливается, заставляя меня придвинуться ближе. Мое лицо горит, когда я отворачиваюсь от него, отодвигаясь как можно дальше. Не успеваю я преодолеть и десяти сантиметров, как Варек обнимает меня за талию и медленно притягивает к себе. Теперь его грудь прижимается к моей спине, и наши ноги переплетаются. Мое дыхание прерывается, и предательское устройство снова пищит.

— Расслабься, намори, я не собираюсь размножаться с тобой сегодня вечером, — тихо говорит он мне на ухо.

Непрошеная дрожь пробегает по моему телу, и я удивляюсь, что эти чертовы часы снова не пищат. Варек прижимается губами к моей шее, прежде чем глубоко вдохнуть. Его руки расслабляются, и тепло его тела укутывает меня. Летаргия обрушивается на меня, как кирпич, и я ерзаю, чтобы получше улечься. На этот раз не больно. Слава Богу, за инопланетные таблетки.

— Прекрати так делать, или мы будем делать больше, чем просто спать, — говорит он, его голос вибрирует у меня за спиной.

Я замираю, стараясь не обращать внимания на огромный член, прижатый к моей заднице. Может быть, он и сможет заснуть, но я сомневаюсь, что смогу заснуть, если он будет салютовать мне всю ночь. Однако, в конце концов, я отключаюсь, убаюканная сердцебиением Варека и его силой, окутавшей меня.

Глава 8

Я просыпаюсь от того, что мои волосы расчесывают и теребят. Движения нежные и быстрые. Открыв глаза, обнаруживаю Варека, склонившегося надо мной, его взгляд сосредоточен на темных прядях между пальцами.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я с любопытством.

— Заплетаю твои волосы.

— Зачем?

Он смотрит на меня, и на его лице читается замешательство.

— Сам не знаю. — Он на мгновение замолкает. — Мы заплетаем волосы в косы, показывая, из какого дома происходим. Теперь, когда ты принадлежишь мне, будешь носить знак моего рода. Я из дома Каймар.

Я провожу пальцами по косам, заплетенным по бокам его головы, задевая кончики заостренных ушей. Он замирает. И я повторяю движение снова.

Варек хватает мою руку и прижимает к своей груди.

— Твое прикосновение вызывает у меня такие мысли, которые могли бы напугать тебя.

Его сердце бешено колотится под моей рукой. И мое сердце бьется в унисон с ним. Его слова окутывают меня дымкой вожделения и придают мне смелости.

— Я не боюсь.

Не знаю, когда это стало правдой, но не могу этого отрицать. Варек каким-то образом пробился сквозь мою защиту. Возможно, сейчас я принимаю реальность своей жизни, выбирая лучшее из нее. По крайней мере, с Вареком есть положительные стороны. Это целая чертова пинта инопланетного ягодного сока, пьянящего и манящего.

Варек закрывает глаза, словно пытаясь взять себя в руки. Когда открывает их, его аквамариновый цвет исчезает, заменяясь обсидиановым.

— Твои глаза, — шепчу я. — Почему они меняют цвет? — Он качает головой, но я не унимаюсь. — То же самое я видела и у Арджуна, прямо перед тем, как он напал на меня. Почему так происходит?

Варек выдыхает, и теплый поток воздуха ласкает мою щеку.

— Так происходит, когда мы испытываем сильные эмоции.

— Ничего страшного в этом нет. Зрачки человека расширяются, когда мы смотрим на кого-то, кто нам нравится. Кажется, всё логично.

Он снова качает головой.

— Ты не понимаешь. Мы, дравиане, не хотим испытывать эмоций.

— Что? Все испытывают эмоции. Ну, кроме насекомых, а вы, конечно, далеки от них, верно? О Боже, пожалуйста, не говори мне, что ты относишься к насекомым. Думаю, я в буквальном смысле умру.

Он смотрит на меня с легкой ухмылкой на полных губах, и мой иррациональный страх превращается в иррациональное желание.

— Мы потратили много веков на то, чтобы подавить наши эмоции, — говорит он. — Они не приводят ни к чему, кроме насилия.

— Неправда.

Последние пару лет своей жизни я изучала влияние эмоций и человеческую психику, и мне трудно понять, как и почему кто-то думает, что может от них избавиться. Некоторые вещи заложены природой, как дыхание, которое нужно для того, чтобы выжить.

— Всегда есть что-то противоположное, — говорю я. — Подавляя гнев и боль, ты также лишаешь себя радости и удовольствия. Каким унылым было бы существование, если бы мы никогда не испытывали этих эмоций.

— Это твое мнение. История же моего вида доказывает обратное.

Я поджимаю губы.

— Просвети меня.

— Ты очень любознательна для такого примитивного существа, — замечает он. Я хочу обидеться, но меня впечатляет, как он это говорит, словно удивляется и восхищается мной. — Давным-давно, еще задолго до моего рождения, мы не подавляли свои эмоции. Мы были похожи на вас, людей. Однако брачные узы усиливают наши эмоции, делая их почти неуправляемыми. Ревность провоцировала насилие, гнев превращался в ярость, а печаль приводила к беспросветной депрессии. Многие мужчины покончили с собой после смерти своей спутницы. В то время старейшины считали, что лучше всего подавить узы, чтобы контролировать эти чувства. Так продолжалось долгое время.

— До этого момента, — говорю я.

— До этого момента. — Он окинул мое лицо все еще черным, как ночь, взглядом.

Пробуждается здравомыслие, разрушая покой, который я сейчас испытываю в его объятиях.

— Подобное происходит со всеми или только с мужчинами в паре? — спрашиваю я, и в моих словах сквозит подозрение.

Варек не отводит от меня взгляда, но и не отвечает.

Черт возьми.

— Варек?

— Ответ, который ты ищешь, уже перед тобой, Лия. — Он отводит взгляд от меня, сглатывая. — Не заставляй меня говорить это вслух.

Я кладу руку ему на лицо, заставляя его посмотреть на меня. Он прильнул к моему прикосновению, согревая мое сердце.

— Отказ от эмоций не принесет пользы, — мягко говорю я. — Оно может проявиться каким-нибудь другим способом, в виде разочарования или даже гнева. Отпусти себя.

Наступила тишина и спокойствие. Возникает желание сказать что-то еще, но это то, что он должен сделать сам, поэтому я молчу. Если мое образование и научило меня чему-то, так это тому, что нельзя заставить людей делать то, что ты хочешь, и что терпение принесет больше пользы, чем провокация.

— Я связан с тобой брачными узами, намори, — говорит он спустя долгое время. — Моя душа переплелась с твоей. Твои желания и стремления исполню с радостью. Все, что у меня есть, — твое. — Он сделал паузу и глубоко вздохнул. — Теперь ты и только ты — моя жизнь.

От эйфории, о которой он так негативно отзывался, у меня бешено колотится сердце. Но в то же время меня пронзает боль.

Он не хочет этой связи со мной.

Я тоже не хочу находиться в его власти, но, похоже, судьба распорядилась иначе.

— Ты сам говорил, что для тебя это в новинку, что ты никогда не представлял, что это произойдет. Ну, я никогда не представляла себя на космическом корабле во власти инопланетной расы. Ты не единственный, кто чувствует себя уязвимым. Может быть, мы сможем справиться с этим вместе, Варек.

Он долго смотрит на меня. Я стараюсь не ерзать, пока его взгляд буравит меня, обсидиан то и дело мелькает. Его губы приоткрываются, чтобы сказать, но тишину нарушает громкий грохот.

— Щиты отключены. Обнаружены вражеские нарушители, — говорит компьютерный голос. Он эхом разносится по комнате, отчего волосы на моей шее встают дыбом. Варек вскакивает с кровати так быстро, что пока я ступаю на пол, он уже практически одет.

— Держись рядом со мной и следуй каждому моему приказу, Лия, — сказал он, схватив меня за руки. Его хватка болезненна, но она меркнет по сравнению со страхом, пронизывающим меня при виде выражения его лица.

— Хорошо.

Он бежит к двери и выглядывает в коридор. Жестом приказав мне следовать за ним, выходит наружу. Я держусь рядом с ним, пока он осматривает помещение, шагая бесшумнее в ботинках, чем я босиком.

По спине бегут мурашки, когда до ушей доносится вихревой звук. Я поворачиваюсь в сторону шума и заворожено наблюдаю, как появляется свет, собираясь в форму существа. Не успела фигура полностью появиться, как Варек толкает меня за спину, закрывая обзор.

Мне удается мельком увидеть его, когда Варек поднимает руки. Существо выглядит как рептилия, но стоит на двух ногах и примерно моего роста. Он открывает пасть с громким ревом, демонстрируя челюсть, полную острых, как бритва, зубов, и у меня вырывается крик.

Варек отводит обе руки вправо, и существо летит в том направлении, с грохотом ударяясь о стену. Незваный гость трясет чешуйчатой головой, вскакивает и бежит к нам на полной скорости. Варек поднимает руки, и большая рептилия останавливается, а затем поднимается в воздух. Зависнув, дергая конечностями, рептилия издает шипящий звук, от которого я вздрагиваю. Когда Варек опускает руки по бокам, тело нападающего разрывается пополам. Прямо посередине, как в чертовом магическом спектакле. Две части тела падают на пол с грохотом и хлюпающим звуком, от которого меня воротит.

Варек, однако, уже бежит, поэтому я сглатываю свой ужас и бегу за ним. Он привел в часть корабля, в которой я никогда не была, но у меня нет времени осматриваться, потому что там четыре рептилии сражаются с тремя членами экипажа

«Феникса». Варек взмахивает руками вперед, как будто толкает что-то невидимое, и все четыре рептилии падают на пол. Экипаж «Феникса», не теряя времени, обезглавливает их мечами.

Я моргаю. Мечи? Что за херня? Где световые мечи и лазерные пистолеты?

— Мы должны попасть в изолятор, — говорит Варек. Затем выкрикивает команду на новарском языке, состоящую из одного слова. Сразу же три члена экипажа окружают меня, заключая в клетку.

Морган! Как я могла забыть о своей лучшей подруге? С каждым шагом чувство вины давит на меня, но страх за ее жизнь подстегивает меня.

Когда мы огибаем коридор, ведущий к изолятору, от раздающихся неподалеку криков у меня по коже бегут мурашки. Варек и его бойцы входят с первую открытую дверь и тщательно осматривают камеру. При виде мертвой женщины, у меня наворачиваются слезы, но я перевожу взгляд в конец коридора, где должна находиться Морган.

Варек оглядывается на меня.

— Оставайся с Кейдом. — А затем бежит к ближайшей рептилии, двое из его команды прикрывают его с флангов.

Кейд крепко сжимает меч обеими руками, а его бирюзовый взгляд мечется из стороны в сторону. Звуки битвы все дальше, но крики женщин еще не стихли. Они настолько громкие, что мне трудно перевести дыхание. Вокруг меня такая бойня, и я в двух секундах от срыва.

До моих ушей доносится жужжание, предупреждая о приближающемся враге. Я отпрыгиваю назад от мигающих огней, позволяя Кейду встать впереди. Он нападает на рептилию, как только тот материализуется, атакуя яростно и неумолимо. Кейд взмахивает мечом, словно он продолжение его тела, и отражает удар копья рептилии. Сталь поет, легко разрубая деревянное копье пополам, но рептилия не теряет хватку. Вместо этого она меняет тактику, используя орудие как длинный нож. Противник стремительно наносит удары Кейду, но тот отражает каждый выпад. Рептилия издает рев разочарования, и я закрываю уши. Кейд делает ложный выпад влево и застает рептилию врасплох, преодолевая ее защиту. Меч пронзает чешуйчатую грудь противника, и его пронзительный крик разносится эхом. Его оружие падает на пол.

Когтистые лапы монстра обхватывают мою шею, и едкий запах его дыхания обдувает лицо. Из-за крика рептилии я, скорее всего, и не услышала вихря, пока не стало слишком поздно. Я замираю в ожидании своей смерти и просто молюсь, чтобы Морган не увидела мое тело.

— Командор! — кричит Кейд. Спустя мгновение Варек оказывается рядом с ним.

В тот момент, когда Варек переводит взгляд на меня, цвет его глаз из аквамариновых превращается в кромешную тьму. Коготь рептилии впивается мне в кожу, и я вздрагиваю, но не кричу. Я не хочу привлекать к себе внимание. Достаточно лишь почувствовать силу в когтях захватчика, чтобы понять, что он может оторвать мою голову от тела практически без усилий. Я поражена, что все еще жива.

— Скажи нам, где ты нашел заводчиков, и мы уйдем, — говорит рептилия.

Шипящий голос пробегает по моей спине, отражаясь от груди монстра. Его голос пугает меня, но то, что он хочет больше людей, приводит меня в ужас. Я едва заметно качаю головой Вареку. Ни при каких обстоятельствах не хочу, чтобы он передал информацию этому больному существу, стоящему у меня за спиной. Я лучше умру, и, похоже, это произойдет, когда Варек кивает.

— Я дам вам координаты, которые приведут вас в солнечную систему Млечный Путь. Там полно таких, как она, землян, — говорит Варек, поднимая руку и указывая на меня. Только это не непринужденное движение во время разговора. Наконечник копья, лежащий на полу, летит вперед, вонзаясь в череп стоящего позади меня инопланетянина. Не успевает тело упасть на пол, как я оказываюсь в объятиях Варека, и он пробегает руками по моей шее, рукам и ногам.

— Ты не ранена, намори?

Я качаю головой, не в силах произнести ни слова.

Он вздохнул с облегчением и прижался лбом к моему.

— Я умер тысячами смертей за несколько секунд.

Эмоции, вызванные страхом и облегчением, вспыхивают во мне, и я обнимаю его. Он крепко стискивает меня, и слезы льются из моих глаз.

— Лия!

Я отстраняюсь от Варека, услышав голос Морган. Он отпускает меня, но вижу, что делает это с большой неохотой. Я смотрю мимо его высокой фигуры и наблюдаю, как Морган бежит ко мне с широко раскрытыми глазами. Подбежав ближе, она обнимает меня и плачет.

— Шшш, — говорю я сквозь слезы. — Все в порядке. Мы уже в безопасности.

— Да заткнись ты и обними меня покрепче, Лия. Мне никогда в жизни не было так страшно.

— Значит, нас двое. — Я жду минуту, пытаясь взять себя в руки, а потом спрашиваю: — Что насчет Бриттани и Джоан?

Морган шмыгает носом, вытирая глаза рукавом ночной рубашки.

— Они в порядке. Парень Бриттани появился раньше, чем эти гребаные аллигаторы.

— Слава Богу.

— Все еще злюсь, что он причинил тебе боль, но, по крайней мере, я жива. Кстати, ты в порядке?

Я киваю.

— Хорошо, потому что я собираюсь убить тебя, — шутит она. Затем ее глаза расширяются. — Почему я не могу пошевелиться?

Варек подходит ко мне с протянутой рукой в сторону Морган.

— Не смей угрожать Лии.

Ах, черт!

— Варек, она просто пошутила. Она никогда бы не причинила мне вреда. Пожалуйста, отпусти ее, — говорю я, положив ладонь на его руку. Он переводит темный взгляд на меня, затем на Морган, а потом опускает руку, освобождая ее.

— Какого хрена? — говорит Морган, обхватывая себя руками. Она смотрит на Варека, который, прищурившись, глядит на нее.

Один из членов команды, не обращая внимания или не заботясь о возникшем напряжении, подходит к Вареку.

— Командор, на борту корабля больше нет врагов. Какие будут приказы?

— Проложите курс на третий сектор, район Леннокс. Нам нужно убраться отсюда как можно скорее.

— А их корабль?

— Уничтожь.

— Слушаюсь, сэр.

— Отведите ее обратно в изолятор, — говорит Варек, указывая подбородком в сторону Морган.

Я делаю шаг, собираясь пойти за подругой обратно в нашу каюту, но моя нога не достает до пола. Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Варека, который схватил меня за руку.

— Ты не пойдешь с ней, Лия, — говорит он.

— Что? Почему? — спрашиваю я. — Опасность миновала, и мое место здесь.

Варек наклоняется, переводя свой обсидиановый взгляд на меня.

— Твое место рядом со мной. — Его голос больше похож на рычание, чем на что-либо другое.

— Я не видела ее с тех пор, как ты забрал меня, и соскучилась по ней. — Я накрываю его руку своей и нежно сжимаю. — Пожалуйста, позволь мне провести с ней немного времени, а потом ты снова заберешь меня.

В его взгляде мелькнуло раздражение, когда он посмотрел на Морган. Он резко выдыхает, и я понимаю, что победила. Он притягивает меня к себе и прижимается губами к уху, его теплое дыхание щекочет меня.

— В этот раз у тебя будет время, но она не встанет между нами, когда я уложу тебя в постель, Лия. В ней не будет другого, и я не стану делить тебя.

Я нервно сглотнула и кивнула ему. Знала, что это неизбежно, и по выражению его лица поняла, что он предпочел бы, чтобы это произошло немедленно. Вместо этого он делает мне одолжение.

— Возвращайся в изолятор, но учти, что я приду за тобой, — говорит он.

— Ладно.

Варек выпрямляется и уходит, вся команда следует за ним, кроме того, кто сопровождает нас с Морган обратно в камеру. Бриттани и Арджун проходят мимо, Джоан за ними. Я игнорирую сердитое лицо пришельца и улыбаюсь Бриттани. Она отвечает мне неуверенной улыбкой.

— Ты в порядке, Джоан? — спрашиваю я, когда она подходит ко мне.

— Ага, но мне все равно нужно провериться у врача, так как я ударилась головой. Я скоро вернусь.

— Ладно, хорошо.

Мужчина прочищает горло, и я вхожу в камеру, за мной следует Морган. Как только за нами захлопывается дверь, я устало опускаюсь на кровать.

Я морально истощена из-за того, что едва не умерла.

— Тебе придется многое объяснить, — говорит мне Морган, скрестив руки.

Я смотрю на нее, отмечая напряженное выражение на ее красивом лице. У меня нет ни малейшего шанса уйти от этого разговора.

Наверное, было бы лучше, если бы я умерла.

Глава 9

— Хорошо, — говорю я. — Что ты хочешь знать?

Морган хлопает широко раскрытыми, как у совы, глазами.

— Ты что, бл*дь, издеваешься? Сначала на тебя нападает придурок Бриттани, а потом командор Засранец забирает тебя у меня. Я понятия не имела, когда ты вернешься, но это было наименьшей из моих забот, когда появились эти ублюдки-аллигаторы. Потом я смотрю, как командор разговаривает с тобой, словно ты принадлежишь ему, но, насколько я знаю, вы никогда не были вместе. — Она делает глубокий вдох и начинает снова. — Если только вы, ребята, не перепихнулись без моего ведома, что, кстати, полностью противоречит кодексу лучших подруг. Так что я повторю: тебе придется многое объяснить, Лия.

Я сажусь и смотрю на нее, зная, что она права, но дело не только в этом. Она беспокоилась за меня. Я беру ее за руку, желая утешить.

— Прости, что напугала тебя. Варек, или командор Засранец, как ты его называешь, вызвал меня в ночь перед нападением. — Я шлепаю рукой по ее рту, когда она начинает перебивать, и под прерыванием я имею в виду кричать на меня. — У нас не было секса, Морган. Он отвел меня в свою комнату и поговорил со мной. Он сказал, что интересуется нашим видом и хочет узнать меня поближе.

Морган закатывает глаза и фыркает.

— Не перебивай, пока я не закончу, ладно? — Она кивает, так что я опускаю руку. — Как я уже говорила, он просто разговаривал со мной. Потом Арджун, парень Бриттани, напал на меня, и когда очнулась, я оказалась в комнате Варека. И снова ничего не было. Потом появились аллигаторы, и вот я тут с тобой.

Морган молчит. Это пугает меня больше, чем Варек, люди-аллигаторы и пауки вместе взятые.

— В первый раз, когда ты была в его комнате, ты сказала, что у тебя не было секса, а во второй раз ты сказала, что ничего не было. Это наводит меня на мысль, что что-то на самом деле произошло в первый раз. Я знаю, что ты не станешь лгать мне, но скрывать правду не ниже твоего достоинства.

— Мы немного пошалили. Ну, ты счастлива? — Я склоняю голову и играю с уголком наволочки, не в силах смотреть на нее.

— Не важно, что я чувствую, Лия. Ты в порядке?

— Честно говоря, я в замешательстве.

— Эй, посмотри на меня, — говорит она. Когда я это делаю, Морган продолжает. — В этой неразберихе мы находимся не по нашему выбору, но то, как мы справляемся с этим — зависит именно от нас. Может, я и не специалист по психологии, но Стокгольмский синдром звучит не так уж плохо, когда твой похититель смотрит на тебя так, как командор Засранец.

— Ты приколистка, — говорю я, тихо смеясь. — И как же он на меня смотрит?

— Как будто он скорее умрет, чем останется без тебя. Это чертовски напряженно, но, по крайней мере, он, кажется, заботится о тебе. Честно говоря, это похоже на обратный Стокгольмский синдром, если ты так уж хочешь услышать мое мнение, но я не эксперт. Это вообще называется как-то?

— Это называется синдром Лимы, — говорю я с подавленным смехом.

Мы улыбаемся друг другу, и я знаю, что между нами снова все в порядке.

— Что бы это ни было, у него все на полном серьезе, девочка.

Я вздыхаю.

— Да, это точно.

***

Морган и я проводим следующий час или около того, разговаривая, словно мы сидим на моей кровати на Земле, а не в камере на космическом корабле, который несется Бог знает куда. Я признаюсь ей, что позже за мной придет Варек, и она пытается утешить меня, но так, как это может сделать только Морган, то есть заставляя меня смеяться.

Затем мы замолкаем, наконец позволяя себе осознать произошедшие смерти. Женщины, лежавшие на полу возле нашей камеры, вполне могли быть одной из нас. Я изо всех сил старалась не обращать внимания на их тела, по пути сюда в камеру, но надеюсь, что их уберут до того, как за мной придет Варек. Того, что я увидела, было достаточно, чтобы отправить меня прямиком на терапию к психотерапевту. Нелепо, что я не могу анализировать и помочь себе сама, но это так. Однако вместо этого я провожу время, консультируя Морган.

— Я начинаю волноваться, — говорит она.

— О чем? Сейчас мы в безопасности. Я не знаю, как эти рептилии оказались на борту, но мы, вероятно, уже далеко.

Морган качает головой.

— Я не об этом.

— Тогда о чем?

— Не понимаю, почему меня не выбрали. — Она поднимает руки. — Не то чтобы я хотела, но я не понимаю, почему никто из них не забрал меня.

Я морщусь, глядя на нее.

— Я думала, это будет для тебя облегчением, а не стрессом.

— Это так! — кричит она. — Но что, если я неполноценная, и они отправят меня обратно на Землю?

— Это было бы замечательно.

— Я не хочу уходить без тебя, Лия.

Я улыбаюсь своей подруге.

— Если у тебя когда-нибудь появится шанс вернуться домой, ты должна им воспользоваться. Я знаю, что ты хотела бы того же и для меня.

— Конечно, я бы так и сделала. — Она вздыхает, порыв воздуха отбрасывает в сторону ее каштановые кудри. — Я просто не знаю, как я буду жить дальше, как будто ничего не случилось. Всю оставшуюся жизнь я бы боялась, что они вернутся за мной. Я бы боялась заводить детей, боялась, что меня похитят у них.

— Это вполне обоснованные опасения, но давай решать проблемы по мере их поступления.

Я обнимаю ее. Она обнимает меня крепче, чем когда я чуть не умерла. Чувство вины скручивается у меня внутри при мысли о том, что она страдала от этих мыслей, пока я была нездорова. И под недомоганием я подразумеваю вожделение к Вареку.

— Я бы предпочла остаться с тобой и начать новую жизнь, чем вернуться на Землю безвозвратно изменившейся, — шепчет она. — Я видела, какой счастливой стала Бриттани и как тебе хорошо с командором. Это дает мне надежду, что пришельцы не так ужасны, как я думала вначале.

— Они ни в коем случае не безвинны, — говорю я, отстраняясь, чтобы посмотреть на нее. — Но некоторые из них действительно хотят того, что, по их мнению, лучше для нас.

Дверь скользит в сторону, привлекая наше внимание. Джоан входит, а незнакомый пришелец наблюдает за ней с порога. Она, не оборачиваясь, показывает ему средний палец, и я подавляю смешок. Ситуация невеселая, но Джоан не потеряла чувства собственного достоинства, и это ободряет. Пришелец хмуро смотрит ей в спину, но ничего не говорит.

Как только дверь закрывается, она плюхается на пол и отвечает на наши взгляды.

— Что?

— Все в порядке? — спрашиваю я. — Тебя долго не было. Я знаю, что твой осмотр занял не так много времени.

— Давай, Джоан, расскажи нам подробности, — ухмыляется Морган. — Мы знаем, что твой инопланетный любовник украл тебя.

Джоан с силой выдыхает, ее раздражение налицо.

— Что ты хочешь от меня услышать? Он смаковал меня, как толстяк на конкурсе по поеданию пирогов на окружной ярмарке. И да, он заслуживает ленточки победителя.

Я чуть не падаю со смеху, слезы наворачиваются на глаза.Морган скулит от смеха и падает на пол, катаясь из стороны в сторону.

Я поднимаю руки в знак капитуляции.

— Не надо больше подробностей, Джоан. Я не вынесу этого. У меня болит живот.

Она улыбается мне.

— Так вам и надо за то, что спрашиваете. — Джоан пожимает плечами. — По крайней мере, теперь мы знаем, почему Бриттани постоянно ходит с этой дерьмовой ухмылкой.

— Конкурс по поеданию пирогов, — хихикает Морган. — Я сейчас сдохну от смеха.

— Итак, тот средний палец, который ты ему показала, — говорю я, указывая туда, где недавно стоял пришелец, — это приглашение или оскорбление?

— Я еще не решила, — говорит Джоан.

Морган снова начинает смеяться, и если бы кто-то наблюдал за ее жизненными показателями, они, вероятно, пришли бы проверить ее. Она чертовски близка к истерике, но, по крайней мере, избавляется от стресса последних двух часов.

— Что насчет тебя, Лия? — спрашивает меня Джоан. — Ты пропадала то тут, то там.

— Ее забрали в комнату командора Засранца, — с ухмылкой сообщила Морган.

Я закатываю глаза.

— У нас не было секса. Он просто заботился обо мне.

— Обо мне никто так не «заботился», — Джоан делает воздушные кавычки — с тех пор как переспала с членом шахматного клуба. Ботаники настолько отчаянно, что готовы на все.

Я фыркаю.

— Прекрати.

— Все, что я хочу сказать, это то, что секс с ними хорош, так что будет трудно очень долго злиться на них, — говорит она.

— А как же твоя семья и друзья? Разве ты не скучаешь по ним? — спрашиваю я.

— Да, но мы не выберемся отсюда, так что, как говориться, когда окажешься в Риме, трахни римлянина, — пожимает плечами Джоан.

— Я не совсем уверена, что это звучит именно так, — говорю я.

Джоан пожимает плечами и подмигивает.

— Такое впечатление, что всеобщее отношение к происходящему меняется из-за секса, — бормочу я больше себе, чем остальным.

— Не слушай ее, Джоан, — говорит Морган. — Сегодня ее очередь, а потом она вернется сюда с таким же тупым выражением лица, как у Бриттани.

— В данный момент я очень на это надеюсь, — говорю я. — Я до смерти боюсь.

До смерти боюсь, что не смогу эмоционально дистанцироваться от Варека. Он уже вторгся в мое сердце, как инопланетный захватчик.

Глава 10

Я постоянно напоминаю себе, что нужно дышать, но это нелегко. Я самая непорочная девственница из всех ныне живущих женщин. Черт, думаю, что от страха, моя девственная плева могла бы спрятаться подальше. Сидеть рядом с Вареком, на его кровати, совсем не успокаивало. Мне нужен этот розовый напиток, чтобы пройти через это, но на этот раз ему нужно сделать двойную порцию.

Почему я думала, что для этого мне нужно быть в сознании?

Его часы пищат, и он хмуро смотрит на меня.

— Почему ты испугалась, Лия? Думаешь, я причиню тебе боль?

Окидываю взглядом его член размером с бейсбольную биту и киваю головой. Да, черт возьми, я испугана этим. Я хочу, чтобы он занялся со мной сексом, а не совершил ненароком убийство. Я в восторге от его члена, будучи возбужденной, но без тумана похоти вижу вещи такими, какие они есть.

И это оружие массового поражения.

Я сглатываю.

— Не думаю, что ты причинишь мне боль намеренно…

— Я также не причиню тебе боль ненамеренно, намори, — говорит он, поглаживая мою щеку. — Всего лишь хочу доставить тебе удовольствие.

Глядя на выпуклость под его летным костюмом, у меня учащается дыхание. Прибор снова пищит, сообщая мне то, что и так уже знаю. Я нервничаю.

— Ты можешь выключить эту штуку? — спрашиваю, кивая головой в сторону часов.

— Конечно, — говорит он, снимая устройство с запястья. — Я ношу его, когда только не с тобой, чтобы быть уверенным, что ты в безопасности. Он мне не нужен, когда ты рядом.

— Не нужен?

— Нет, — говорит он, качая головой. — Когда ты напугана, у тебя дрожат губы, а когда возбуждена, у тебя набухает грудь и краснеет лицо. От гнева у тебя хмурятся брови. — Он касается места между моими бровями, обводя его пальцем. — В любом образе ты прекрасна, но я еще не видел тебя счастливой. По-настоящему счастливой. Это единственное незнакомое мне чувство, но, надеюсь, когда-нибудь его понять. Я хочу целовать твою улыбку и наслаждаться твоим смехом, намори. Я много думал об этом.

Если бы часы были включены, они сказали бы ему, что у меня участилось сердцебиение и запульсировал клитор.

Я делаю глубокий вдох и задерживаю его на четыре секунды, а затем выдыхаю в течение еще четырех. Это немного помогает. Или помогло бы, если бы Варек не смотрел на меня.

— Можно мне что-нибудь выпить? — спрашиваю я. — Желательно розового.

Он покачал головой, и я надулась.

— Нет, Лия. Всю свою жизнь я ждал, чтобы найти тебя и стать с тобой единым целым. Этого у меня ни в коем случае не украдут.

— Прекрасно. — Я скрещиваю руки, пытаясь успокоить бабочек в животе.

Варек целует меня в шею. По коже разливается тепло, и это ощущение медленно распространяется по мне. Я глубоко дышу, из-за чего грудь приподымается, а глаза Варека мерцают, и чернота исчезает так же быстро, как и появляется.

— Варек, подожди, — говорю я, когда он наклоняется, чтобы снова меня поцеловать.

Он медленно отодвигается, приподняв одну бровь.

— Когда я сказал, что не позволю ничему встать на моем пути, это касалось и тебя.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, — говорю я, облизывая губы, и его взгляд становится черным. Ух ты. Его пульс забился сильнее на шее, пока он наблюдает за моими нервными движениями. — Я… — Я прочищаю горло и пытаюсь сказать снова: — Я никогда не делала этого раньше.

— Объясни. — Приказ не резкий, но и не терпеливый.

— Я никогда не занималась сексом. — Последнее слово вырывается с придыханием, поскольку в легких не осталось воздуха.

— Правда? — В одном этом слове звучит столько недоумения, что я практически забываю, о чем шла речь.

— Да, — шепчу я, глядя на него из-под ресниц.

Я не успеваю вздохнуть, как Варек прижимается ко мне всем телом.

— Какого чёрта? — спрашиваю я, глядя на него, нахмурив брови. Я глубоко вдыхаю, пытаясь успокоиться, но от прикосновения к его пульсирующей эрекции у меня замирает сердце.

— Я бы поклонялся твоему телу, независимо от твоего прошлого, — говорит он, приближаясь так близко, касаясь своим носом моего. — Но знать, что я буду первым у тебя, что лишь мое семя оросит твое лоно, — это просто невероятно. Столь драгоценный дар.

Я лежу неподвижно, пытаясь осознать его слова, но он не оставляет мне времени на раздумья. Варек целует меня, и этот поцелуй отличается от предыдущих — жаждущий, но при этом наполнен огромной нежностью. Моя защита быстро ослабевает, а возбуждение стремительно разгорается, таинственное тепло от его поцелуя начинает распространяться.

Я сжимаю бедра вместе, пытаясь хоть как-то облегчить свое состояние, но это бесполезно. Словно почувствовав, что мне нужно, Варек надавливает членом на мой клитор, и я стону ему в рот. Он жадно поглощает мои стоны, словно каждый мой звук еще сильнее разжигают его желание. Удивительно, что этот великолепный мужчина хочет меня, но я устала от того, что не вижу себя такой, как видит он.

Раз он говорит, что я красивая, значит, так оно и есть.

Вместе с возбуждением во мне растет и уверенность, и я становлюсь смелее. Посасываю его язык, обхватываю руками его шею и запускаю пальцы в его волосы. Они мягче, чем я себе представляла, и я перебираю пряди. То, что начиналось как забава, превращается в отчаяние, когда он находит ртом мой сосок. Варек снова и снова сосет и покусывает чувствительный сосочек, пока я не начинаю думать, что сойду с ума.

Затем он отстраняется, я выгибаю спину, призывая его заняться другим соском, но он вместо этого садится. Я растерянно смотрю на него.

— Лия, сними одежду.

Я тянусь к подолу своей ночнушки, но потом останавливаюсь. Варек смотрит на меня так, словно я собираюсь скрыться, а сам еще не начал снимать одежду.

— Разве ты не собираешься раздеваться? — спрашиваю я, указывая на его летный костюм.

— Собираюсь, но я хочу увидеть твое тело. Мои руки знают его очертания, но глаза еще не видели его.

Я знаю, что краснею, но стараюсь не обращать на это внимания, сосредоточившись на снятии ночной рубашки через голову. Варек не отрывает взгляда, пока я дюйм за дюймом приподнимаю материал. Я отбрасываю ее в сторону и тянусь за своими трусиками. В тот момент, когда обнажается мое интимное местечко, ноздри Варека раздуваются, и желваки на его челюсти напрягаются. Я медленно стягиваю их с бедер, но когда трусики доходит до колен, он взмахивает рукой. Они скользят по моим ногам и проплывают по комнате.

Кто-то нетерпелив.

— Твоя очередь, — говорю я. Мой голос едва слышен, и я удивлена, что вообще могу говорить.

Он снимает летный костюм за две секунды. Если думала, что у меня будет время успокоиться, то я переоценила свои силы. Он на мгновение замирает и смотрит на меня. От этого взгляда во мне зарождается тревога. Я прищуриваюсь, глядя на него, но ничего не понимаю.

Варек поднимает руку, и в следующее мгновение я оказываюсь в горизонтальном положении в воздухе, на высоте нескольких футов над кроватью, словно на столе. Мои волосы свисают, но голову и тело удерживает невидимая сила, которая, как знаю, является его даром.

— Варек?

— Верь мне, — говорит он. Легким движением указательного пальца он раздвигает мои ноги. — Так гораздо лучше.

Я пытаюсь держать себя в руках, наблюдая, как он ползет по кровати, чтобы устроиться между моих бедер. Я могу шевелить руками и ногами, но любопытство удерживает меня на месте. К тому же он все равно просто вернет меня в это подвесное положение.

Стоя на коленях, он целует мою внутреннюю сторону бедра, и по коже расцветает тепло.

— Мне нравится видеть тебя такой, — говорит он, прижимаясь ко мне. — Беззащитной и доступной, чтоб я мог насладиться твоим телом. — Он проводит языком по другому бедру, и я стону, когда знакомое тепло появляется снова, усиливая его эффект. Варек крепко обхватывает мою попку, приближаясь лицом к моему самому заветному местечку. — И я очень голоден, намори. — Затем он лижет мой клитор, и все беспокойство исчезает, сменяясь жидким жаром.

Я закрываю глаза и откидываю голову, когда Варек меня ласкает языком. Он сосет, покусывает и целует мой клитор, а я лежу в воздухе, извиваясь и отчаянно нуждаюсь в освобождении. Мотаю головой из стороны в сторону, пока мой оргазм достигает болезненного пика. Я подстегиваю его гортанными стонами и тихими охами — все, что угодно, лишь бы прекратить эту сладкую пытку. Когда меня захлестывает кульминация, я выкрикиваю его имя, почти плача, когда он с рычанием впивается в мой клитор, заставляя меня кончать еще сильнее.

Перед тем, как моя эйфория снизится до приемлемого уровня, Варек снова облизывает меня, и его пальцы касаются моего лона. Он просовывает один из них в меня, находя то волшебное местечко, а затем я снова возбуждаюсь. Жар струится во мне, воспламеняя меня повсюду, и я виню в этом магию его рта. Варек неистово дразнит клитор языком, вводя еще один палец, вызывая безостановочный экстаз, и я снова кончаю. От этого оргазма у меня перехватывает дыхание и выгибается спина.

Мышцы вагины сокращаются, словно пытаются зацепиться за его пальцы, а тело дрожит, пока эйфория медленно уменьшается. Ощутив под спиной одеяло, я открываю глаза и вижу, что больше не парю в воздухе, а лежу на кровати. Варек навис надо мной, прижался всем телом ко мне, его член пульсирует у моей ноги. Я раздвигаю бедра в молчаливом приглашении, и он не упускает возможности. Варек хватает член и проводит им по моей щели, покрывая себя моей эссенцией. От этого эротического действа я почти до боли прикусываю губу. Он входит в меня, пока я беззастенчиво наблюдаю, глаза у меня округляются с каждой секундой.

Наши взгляды встречаются, когда он наполняет меня. Его движения уверенны, контролируемы. А затем он почти полностью выходит из меня и повторяет процесс, не отрывая от меня взгляда. Мое лоно крепко обхватывает его член, растягиваясь для него с каждым томным поглаживанием. Напряжение собирается в моем животе, но оно сменяется волнующим удовольствием, которое распространяется в каждой клеточки меня. Тихий вздох срывается с моих губ, привлекая его внимание.

Варек входит в меня и одновременно целует в губы. Странное покалывание начинается снова, и ещё больше соков омывает его член. Он полностью проникает в меня, поигрывая своим языком с моим, и небольшая боль от потери моей девственности едва ощущается. Полнота его неописуема. Словно мы больше не сами по себе, а совершенно новое целое, слившееся воедино страстью. Затем Варек отстраняется и врывается в меня, заставляя забыть мои романтические размышления. Экстаз вспыхивает, обволакивая меня, захватывая в плен.

— Ты такая сладкая, — цедит он сквозь зубы. — Никогда в жизни не видел такого совершенства.

Его страстное признание кружится во мне, воспламеняя, когда он входит в меня снова и снова. Я поднимаю бедра навстречу его толчкам, наши тела тянутся друг к другу. Моя кульминация нарастает и овладевает мной. Кусаю Варека за плечо, желая, чтобы он знал, что делает со мной, какой силы мое удовольствие. Мой первобытный акт вызывает у него оргазм, и его крик эхом отдается в спальне.

— Черт! — выдыхает он горячим дыханием мне в лицо, и его член яростно пульсирует внутри меня. Удовлетворение наполняет меня, когда понимаю, что именно я принесла ему это сексуальное освобождение.

Он прижимается к моей шее, целует ее. Я безвольно опускаю руки, мое сердце стучит, как сумасшедшее. В течение нескольких мгновений я смотрю на звезды за окном, пока мое сердцебиение замедляется до нормального ритма. От них захватывает дух, но не так сильно, как от Варека.

— Ты в порядке? — спрашивает он меня, его голос звучит хрипловато.

— Думаю, да.

Он приподнимается на локтях и смотрит на меня.

— Ты уверена?

Я мысленно оцениваю свое тело. Пресыщенное, слегка болезненное и сексуальное. Всё в порядке. Но моя душевная оценка показывает кое-что другое. С этим придется подождать до следующего раза.

— Да, — отвечаю я, желая его успокоить.

— Ты долго молчала, — говорит он, нахмурившись. — В следующий раз будет лучше, обещаю. Я старался не торопиться, чтобы не причинить тебе боль, но теперь в этом нет необходимости.

— Если станет еще лучше, думаю, я умру, — шучу я.

Он дергается, его глаза округляются.

— Я не знал, что ты такая хрупкая. У тебя отказывает сердце или тело?

Я поглаживаю его по щеке.

— Я же пошутила, Варек. Я имею в виду, что это было настолько потрясающе, что не смогу справиться, если станет еще лучше. Со мной все в порядке.

Он с облегчением переводит дух, его взгляд темнеет.

— Эта человеческая фраза мне совсем не нравится, Лия. Ты больше не будешь говорить о смерти или о том, что угрожает твоей жизни. Ты поняла меня?

Я киваю, потрясенная яростью его тона.

Варек прижимает меня к своей груди и шепчет мне в волосы на новарском языке, каждый неизвестный слог которого звучит, как молитва. Впервые жалею, что не знаю его языка, хотелось бы понять смысл прекрасных слов, которые он произносит.

— Что ты говорил? — спрашиваю я, когда он замолкает.

— Я только что рассказал тебе обо всем, чего хочу от тебя, Намори.

— Очевидно, тебе это не нужно, раз ты не сказал по-английски, — говорю я, надувшись.

— Если бы думал, что ты дашь их мне, я бы так и сделал.

У меня в голове крутятся мысли о том, что ему от меня нужно. В конце концов, я не могу долго думать об этом, потому что проигрываю битву со сном, но клянусь себе, что так или иначе выясню это.

Глава 11

Раздражающий чирикающий шум нарушает мой сон. Тем не менее, ровный гул сердца Варека бьется у моего уха, напоминая мне о том, где я нахожусь и что произошло.

У меня был секс, впервые, с пришельцем.

Мысль о том, что я открою глаза и столкнусь с этим пришельцем, заставляет мой желудок болезненно сжиматься от смущения и чего-то еще. Поэтому я притворяюсь, что сплю. Это не трудно, когда тело Варека обвивается вокруг меня, согревая и защищая.

— Установить связь, — говорит он, его глубокий голос вибрацией отдается в моем теле.

— Привет, кузен, — приветствует его мужской голос.

— Милорд.

Мужчина усмехается.

— Не надо со мной этого дерьма, Варек. Здесь никого нет, так что можно отбросить формальности.

— Тогда почему ты говоришь по-английски?

— Поскольку только члены вашего корабля и я говорим на этом языке, я счел это разумным. Хотя мне все еще трудно понять, как люди используют ненормативную лексику. Я просмотрел видеозаписи, которые ты прислал, и ни на шаг не приблизился к разгадке. Однако мне нравится слово «трахаться» (прим. тут речь идет о слове «fuck»). Оно такое дерзкое, и его можно использовать в самых разных фразах.

Варек вздыхает, его дыхание треплет завитки моих волос.

— Это то, ради чего ты, бл*дь, звонил, кузен?

— Похоже, ты уже овладел ею. Я ревную, — усмехается другой мужчина.

Звук удивляет меня, заставляя вздрогнуть. Варек гладит меня по плечу, не подозревая, что я больше не сплю. До этого момента я никогда не слышал, чтобы кто-то из людей Варека смеялся. Если подумать, они почти едва ли улыбаются. И все же этот мужчина смеется. Интересно, чем он так отличается?

Интересно, как смеется Варек?

— Есть одна человеческая женщина, которая разделяет твою привязанность к этому слову. Я многому научился, слушая ее, — сухо говорит Варек.

Должно быть, он говорит о Морган. Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не засмеяться. Если кому-то когда-либо нужно было бы научиться правильно ругаться, она просто идеальный учитель. Она определенно кое-чему научила меня за последние пару лет.

— Как она? — голос мужчины, мгновение назад веселый и озорной, меняется на серьезный и нетерпеливый.

— С ней все в порядке.

— Слава луне и звездам, — выдыхает другой мужчина.

— Не волнуйся, Заден.

— Тебе легко говорить. Твоя пара с тобой.

Варек кивает, его подбородок слегка касается моей головы.

— Каково это быть в паре?

— Это невозможно описать словами.

— Да пошел ты, Варек. Сейчас не время для недосказанности. Как твой будущий лидер, я требую, чтобы ты мне все рассказал.

— Я перестану посылать тебе информацию о людях, если все, что ты собираешься сделать, это использовать ее, чтобы опорочить меня.

Другой самец рычит.

Варек гладит меня по волосам, пока говорит, его пальцы скользят по косам, которые он заплел мне ранее.

— Это блаженство и наслаждение, которых я никогда не знал, — говорит он, его голос становится мягким. — Просто находиться в ее присутствии — это покой и эйфория в одном флаконе. Когда она далеко от меня, я отчаянно нуждаюсь в ее запахе и жажду прикоснуться к ней, обнять. Когда я нахожусь внутри нее, мне кажется, что я достиг сверхновой, горящей изнутри, только чтобы спуститься с запредельной высоты и утонуть в ее взгляде. Каждое ее слово заставляет быстрее биться мое сердце, и каждый ее вздох наполняет мои легкие. Она — это все.

— Пи*дец.

— Пи*дец, не то слово, — соглашается Варек.

Я разделяю их мнение. Гребанный пи*дец. Я знала, что Варек был женат на мне, но я не понимала, что для него это зашло настолько далеко.

— Не могу дождаться, когда у меня появится намори, — говорит мужчина. Тоска в его голосе заставляет мое сердце сжаться.

— Ты уверен, что рыжеволосая человечка — та самая?

— Трудно сказать, потому что я никогда не имел удовольствия прикоснуться к ней и не ощущал ее запаха, но я не могу отрицать перемены, произошедшие со мной, когда я впервые увидел ее. Это было не просто сексуально, это было намного больше. Я не могу перестать думать о ней. Вот почему нам нужно, чтобы ты и твои люди успешно размножались с людьми, чтобы вы могли вернуться в Наджарию.

— Наши результаты могут быть не такими достоверными, как хотелось бы, — говорит Варек. — Мы потеряли девять человеческих женщин во время нападения ялатов.

— Да, я знаю, и я много думал об этом. Мне нужно, чтобы ты вернулся на Землю и взял еще несколько женщин. Должны быть неоспоримые доказательства того, что наши союзы дадут потомство. Этого должно быть достаточно, чтобы оправдать проникновение на территорию ялатов и, возможно, начало войны.

— Ты уверен, что хочешь, чтобы мы вернулись? В прошлый раз мы едва ускользнули незамеченными. Если нас поймают, то заберут всех женщин, и мы развяжем войну. Не говоря уже о том, что твой отец узнает об этом.

— Они стоят того, чтобы рискнуть. Иметь пару стоит любого риска.

Варек ласкает мое лицо.

— Я знаю. Я просто не хочу ее потерять.

— Не забывай, что ты везешь на своем корабле и мою пару. Я не отношусь к этой просьбе легкомысленно. Как будущий правитель Наджарии, я думаю, что для всех наших мужчин будет правильным иметь шанс испытать радость, которую испытываете вы с Арджуном. Как бы я ни хотел побыстрее встретиться со своей парой, мы не должны быть эгоистами.

— Я сделаю, как ты просишь, но знай, кузен. Если что-нибудь — а я имею в виду что угодно — будет угрожать Лие, я уведу этот корабль в такое отдаленное место, где твой отец никогда меня не найдет.

— Меньшего я и не ожидал.

— Тогда ваше желание для меня закон, милорд.

— Отправляйся к звездам, — говорит мужчина.

— И принеси домой солнце, — заканчивает Варек.

Тишина окутывает комнату, и мой разум пытается осмыслить все, что я услышала.

А услышала я дохрена.

Не знаю, что меня больше всего удивляет. Тот факт, что Морган может быть супругой принца планеты Варека, то, что пришельцы собираются похитить больше женщин, или то, как глубоки чувства Варека ко мне. Хорошо, что я уже лежу с закрытыми глазами, а то бы потеряла сознание.

— Перестань притворяться, — говорит Варек, прижимаясь губами к моему лбу, моя кожа покалывает от прикосновения. — Твое дыхание выдает тебя.

Я открываю глаза и робко смотрю на него.

— Ты злишься?

— Нет. Если бы я не хотел, чтобы ты услышала, ты бы не услышала.

— Вполне справедливо.

Я смотрю на него, очарованная его привлекательностью. Эта брачная связь кажется односторонней, но я чувствую притяжение к нему, которое больше не могу отрицать. Он защищал меня и заботился обо мне больше, чем я когда-либо ожидала, особенно после смерти моей матери. Я осознаю, что изголодалась по любви, которую он дал, и осознаю это только после того, как получила ее. На самом деле, я жажду этого.

Это не к добру.

Его указательный палец скользит по моей нижней губе, и я подавляю желание вздохнуть. Или укусить.

— Где моя любознательная женщина, а? Я знаю, что у тебя есть вопросы. Я вижу, как они роятся в твоих глазах.

— На самом деле, я немного в потрясении.

— Со временем все уладится.

— Надеюсь, — говорю я, думая о нашем возвращении на Землю. Я должна рассказать Морган и остальным. Не знаю, почему Варек доверил мне эту информацию. Полагаю, это потому, что он не переживает, что я сбегу, иначе я сомневаюсь, что он был бы таким болтливым. Однако теперь, когда я знаю, что мы возвращаемся, это все, о чем я могу думать.

Ну, это и о Вареке.

Это утомительно, когда мои мысли постоянно противоречат друг другу, и я хотела бы увидеть Морган и разобраться во всем. Даже если я не приду ни к какому выводу, было бы неплохо поговорить с кем-нибудь об этом. В отличие от Варека, она поймет.

— Как бы мне не хотелось покидать тебя, намори, но я должен. Наш путь к Земле небезопасен, и хотя я не хочу ничего больше, чем погрузиться между твоих бедер, у меня есть обязанности, которые я должен выполнить.

Мое лицо заливает румянец, а тело оживает от его слов. Его ноздри раздуваются, и я знаю, что он видит приглашение в моем взгляде. Тяжело вздохнув, он качает головой, встает с кровати и начинает одеваться. Я наблюдаю, словно в трансе. Это никак не помогает моей проблеме с возбуждением, но мне все равно.

— Что я буду делать, когда ты уйдешь? — спрашиваю я.

— Ты останешься здесь, пока я не вернусь.

— На самом деле мне бы хотелось пообщаться с Морган, — говорю я, выбираясь из кровати. — Кроме того, мне здесь больше нечего делать. — Я, наверное, буду мастурбировать, если Варек скажет мне еще одно грязное словечко. Неплохой способ провести время, но я же не могу делать это весь день.

Он резко выдыхает, его брови сходятся на переносице.

— Я не понимаю, почему ты постоянно чувствуешь потребность быть рядом с ней. — Он наклоняется, чтобы схватить свои ботинки.

Он завидует моим отношениям с Морган?

— Она моя подруга. Неужели нет никого, с кем бы ты хотел с пользой провести время? — Он выгибает бровь, и я краснею от его идеи «с пользой проведенного времени» со мной. Я прочищаю горло. — Позвольте мне перефразировать. Есть ли кто-то, с кем ты любишь общаться не в сексуальном плане?

Он пожимает плечами.

— Я тренировался с моим кузеном, когда мы были молоды, но это было давно.

— Ну, это товарищество или дружба — как раз то, что у нас с Морган. Мне нравится быть рядом с ней и говорить с ней о моих мыслях и чувствах. От этого мне становится лучше.

Варек скрещивает руки на груди и смотрит на меня.

— Говори мне. Это я должен быть посвящен в эти вещи.

Мысль о том, что он ревнует, заставляет мое сердце глупо трепетать в груди. Я знаю, что это не более чем брачная связь, но трудно игнорировать тот факт, что он хочет завладеть всем моим вниманием. Я не могу этого допустить, потому что это эмоционально нездраво. Однако я нахожу его дико привлекательным.

Я медленно подхожу к нему, и его глаза подозрительно сужаются. Я кладу руки ему на лицо и притягиваю его к себе, отделяя наши губы на дюйм.

— То, что у нас с тобой, отличается и более интимно, чем моя дружба с Морган. Это не то, что можно повторить или заменить, Варек. Но ты не можешь держать меня при себе в изоляции.

Его разочарованный вздох касается моего лица.

— А почему бы и нет?

— Нехорошо, когда один человек полностью привязан к другому.

— Если бы ты чувствовала связь так, как я, ты бы не говорила такой ерунды. Если бы ты желал меня так же сильно, как я желаю тебя, мы бы не вели этот идиотский разговор.

Меня поражает, как молния, что он чувствует себя неуверенно из-за того, что я не разделяю связь. Он уязвим в своей потребности во мне, и ему это не нравится. Я могу только представить, как трудно такому сильному мужчине, как он, быть настолько эмоционально привязанным к кому-то, кто может никогда не ответить взаимностью на его чувства. Сочувствие проникает в мою грудь, и я касаюсь губами его губ.

Он вздрагивает от ласки, и встает по стойке смирно.

— Зачем ты это сделала?

— Чтобы утешить тебя. Я знаю, что ты ненавидишь эту связь со мной, но я ничем не могу тебе помочь. Эта концепция и все ее проявления мне чужды.

Его тело расслабляется, и он прижимается своим лбом к моему.

— Я не ненавижу эту связь с тобой, Лия. Это самая изысканная вещь в моей жизни. Что я ненавижу, так это то, что ты не отвечаешь на мои чувства. Я все еще надеюсь, что со временем ты это поймешь, но твое упрямство оставляет мне мало надежды. — Он поднимает голову. — Это не имеет значения. Ты принадлежишь мне, и ты останешься со мной.

Этот нежный момент был разрушен его высокомерным комментарием.

Я опускаю руки и сжимаю край ночной рубашки в кулаках.

— Пожалуйста, отведите меня к Морган. Ты можешь прийти за мной в любое время, но если я для тебя хоть что-то значу, ты выполнишь мою просьбу.

Он скрещивает руки на груди, хмурится, и я понимаю, что он вот-вот скажет мне «нет». Однако он удивляет меня коротким кивком.

— У тебя пока что есть время.

— Спасибо, — натянуто говорю я. Я не могу позволить своему раздражению заставить меня вести себя глупо. Мне действительно нужно уйти от него. Пускай и ненадолго.

— Знай, Лия. Твое время с твоей подругой подходит к концу. Как только мы заберем других человеческих женщин, мы отправимся на мою планету, где ты, возможно, никогда больше ее не увидишь.

Глава 12

— Да кем он себя возомнил?

Я практически кричу. Звук в нашей крошечной камере отражается от стен, а Морган и Джоан сидят, уставившись на меня.

Как только Варек оставил меня, я рассказала девочкам о его плане возвращения на Землю. Они одинаково обрадовались идее быть ближе к дому, но также разделили мои чувства по поводу присутствия на борту корабля других человеческих женщин. Их ответ еще больше вызвал гнев на Варека за то, что он меня не понял. Глупые инопланетяне.

Я все быстрее вышагиваю и начинаю все громче говорить.

— Только потому что спарился со мной, он думает, что это дает ему право диктовать мне как жить? Я так, нахрен, не думаю.

Морган открывает рот, но мой взгляд ее останавливает.

— Эти инопланетяне — просто нечто, — шиплю я. — Клянусь, они используют брачные узы как оправдание, чтобы вести себя как засранцы. Варек не единственный такой. Посмотри, что Арджун сделал со мной. Причем все это под предлогом брачных уз. — Я поворачиваюсь к девушкам, чьи глаза совершенно круглые и немигающие. Знаю, что веду себя, как сумасшедшая, но я так зла. — Ну, я считаю это чушью. Это не что иное, как всплеск тестостерона, заставляющий их драгоценные эго и неуверенность в себе включаться на полную мощность.

— Это твой официальный диагноз? — спрашивает Морган с ухмылкой.

— А ты вообще помалкивай, — огрызаюсь я. — Ты связана с принцем их вида. Кажется. Так что твое время придет.

— Какого хрена? — кричит Морган. — Так вот почему меня никто не забрал? Потому что я предназначена важному королевскому члену? А я-то думала, что мне повезло избежать всеобщего внимания.

Джоан поднимает руку.

— Я думаю, что тоже в паре. Мой инопланетянин ведет себя как придурок каждый раз, когда кто-то слишком долго смотрит на меня.

— Вот об этой хрени я и говорю, — я вскидываю руки. — Варек не хочет, чтобы я общалась с Морган, и даже имел наглость заявить мне, что больше никогда ее не увижу, когда мы вернемся на его родную планету.

— Что за дерьмо? — теперь Морган тоже начинает вышагивать. — Я никогда не была сторонником насилия, но…

— Кроме того случая, когда ты ударила ту девушку за то, что она украла твою сумочку, — напоминаю я.

Морган пожимает плечами.

— Она это заслужила. Как уже говорила, я не сторонник насилия, но нам нужно убираться отсюда. Инопланетяне возвращаются вместе с нами на Землю, так что нам нужно бежать любыми способами.

— Если в процессе придется кастрировать парочку пришельцев, я согласна, — говорит Джоан, пожав плечами.

— Э… Я не думаю… — начинаю я.

— Именно так и нужно поступить, — соглашается Морган, как будто вербует в армию. — Они сильнее, превосходят нас числом, но мы умнее их.

Пожалуй, сейчас не лучшее время указывать на их передовые технологии, которые люди не могут воссоздать. Или на их мускулистые тела, способные разорвать нас пополам, или на их телекинез. Но Морган, добрая душа, права. Я всегда хотела вернуться домой, но пыталась извлечь максимум пользы из ситуации с Вареком. Однако он ясно дал понять, что собирается контролировать все аспекты моей жизни, что неприемлемо. Так что я убираюсь на хрен из этого места.

— Хорошо, так как же нам пройти мимо их охраны? — спрашиваю я.

В раздумье Морган недовольно кривит личико, нахмурив брови

— Нам нужен заложник, кто-то важный. Только не капитан Засранец, потому что он владеет магической хренью.

Увидев озадаченное выражение лица Джоан, я объясняю:

— Варек обладает телекинезом.

В ее глазах появляется понимание, и она предлагает:

— Может, доктор? Он важен, потому что должен постоянно следить за нами и поддерживать здоровье Бриттани, не говоря уже обо всех остальных на этом корабле. И насколько я знаю, у него нет такой способности.

— Великолепно, — говорит Морган так, будто она теперь сержант в армии. — Если мы повысим пульс, как было у Бриттани, он должен прибежать. Это решит проблему, как открыть дверь.

— И как нам его одолеть? — спрашивает Джоан.

Морган делает еще несколько шагов.

— Нам нужно украсть лекарства, или тебе нужно найти что-нибудь острое в каюте капитана, — говорит она, глядя на меня. — Нам всем что-нибудь понадобится. Доктор с легкостью может одолеть одного из нас, но втроем мы справимся, особенно если у нас будет элемент неожиданности.

Страх охватывает меня при мысли о попытке спрятать оружие от Варека. Под моей сорочкой особо не спрячешь что-то, и она едва прикрывает тело. К тому же, он, похоже, читает меня, как открытую книгу. Я не могу сказать другим, но знаю, что сделаю все возможное, когда придет время.

— Что насчет Бриттани? — спрашивает Джоан.

— Черт. — Морган на мгновение поджимает губы, а затем хмурится. — Мы не можем ей помочь. Она беременна инопланетным ребенком, и ее приятель, или кто он там, будет круглосуточно ее охранять.

— А другие в камерах? — спрашиваю я. — Мы должны хотя бы попытаться им помочь.

Морган и Джоан кивают.

— Надеюсь, у нас все получится, — бормочу я.

Весь «план» сшит белыми нитками, и велика вероятность, что все пойдет не по плану. Хотя, если нас поймают, ничего страшного не случится. Варек разозлится, и другие спаренные мужчины тоже, но они не причинят нам вреда. Только эта мысль утешает меня во всем этом сценарии.

* * *

— Ты такая тихая, намори, — говорит мне Варек ближе к вечеру.

Я тереблю ткань на его кровати, не отрывая взгляда. Не хочу, чтобы он видел душевное смятение в моих глазах. Мне казалось, что после разговора с Морган и Джоан я буду чувствовать себя лучше, но вместо этого на душе тоскливо. Я хочу вернуться на Землю, к своей жизни, но когда смотрю на Варека…

Так чертовски трудно вспомнить, почему я хочу от него уйти.

Да, он властный, но то, как он заботится обо мне, с лихвой компенсирует его недостаток. Вначале я боялась его, но теперь, когда знаю, как сильно он меня ценит, это дает мне чувство безопасности. То, чего мне не хватало на Земле с тех пор, как я была ребенком. То, что трудно заменить, когда его не будет рядом.

Матрас прогибается, когда Варек садится рядом со мной. Когда я не смотрю на него, он слегка приподнимает мою голову пальцем.

— Что тебя беспокоит?

Я сглатываю, наблюдая, как сквозь синеву его глаз проступают черные линии. Они то появляются, то исчезают, давая мне понять, что Варек обеспокоен моим поведением.

— Мне не нравится, что ты собираешься похитить еще больше женщин, — говорю я.

Я никогда не умела лгать, поэтому решила сказать ему правду, но не всю. Морган права: я не люблю врать.

— Это необходимость, — убеждает он, опуская руку. — Наш вид должен выжить, и человеческие женщины — ключ к нашему будущему.

— Но это неправильно. Вы делаете из нас рабынь и спите с нами против нашей воли.

Я часто дышу, мое сердце бьется быстрее. Эта тема, во всем ее уродстве, неизбежна. Я должна заставить Варека понять. Даже если секс хороший, это все равно насилие.

— Как бы ты себя чувствовал, если бы кто-то тебя изнасиловал?

Он смотрит на меня, как на дурочку, и я краснею от смущения и гнева.

— Тебе не противен секс, — говорит он, скрещивая руки, — и когда мы вернемся на мою родную планету, я позабочусь о том, чтобы все твои желания исполнялись. Как у моей пары, у тебя будут небывалые привилегии.

Его высокомерие ошеломляет меня, сменяя гнев на ярость.

— Если мое тело реагирует на сексуальные манипуляции, это не означает, что твои действия оправданы. И мое единственное желание — вернуться домой, но ты не намерен выполнять его, так что хватит нести ахинею по поводу исполнения моих желаний.

— Ты хочешь бросить меня?

Слова звучат так мягко, так нежно. В них слышится неверие, но также и гнев. Меня бросает в дрожь.

— Почему тебя это так удивляет? — спрашиваю я, преодолевая страх. — Ты хочешь вернуться домой, так почему мне нельзя чувствовать то же самое?

Его молчание давит на меня, тяжелое и удушающее. По его лицу невозможно понять, о чем он думает, потому что Варек никогда не выдает своих мыслей. Я — полная противоположность, что всегда ставит меня в невыгодное положение.

— Тебе нужно избавиться от тоски по дому, Лия, — говорит он спустя, как мне кажется, целую вечность. — Как и большинство эмоций, они нелогичны и бесполезны. Будет лучше, если ты избавишься от них сейчас, пока мы не начали нашу совместную жизнь.

— Я не бесчувственный человек и не стану им только для того, чтобы ты мог избавиться от чувства вины. И да, это эмоция, Варек, — шиплю я. — Ты можешь говорить, что успешно подавляешь их, но чем больше я нахожусь рядом с тобой, тем больше вижу, как они просачиваются. Неуверенность, гнев, чувство вины, ревность — вот лишь некоторые из них, но если ты хочешь продолжать отрицать их, то пожалуйста. Только не заводи снова свою пластинку.

Варек прижимает меня к кровати, прежде чем я успеваю перевести дыхание. Накрывает твердым телом каждый сантиметр моего. Мое сердце забилось быстрее, а кожа ожила не только от его прикосновений, но и от его свирепого взгляда. Кажется, Варек готов убить меня.

Или трахнуть.

— Ты виновата в потере контроля над моими действиями и мыслями, — рявкает он мне в лицо. — Именно о твоём влагалище я не могу перестать думать, хочу всегда быть в нём. Твой голос — единственное, что привлекает мое внимание, заставляет мою кровь кипеть. Твое тело подчиняет меня своей близостью. Запах твоего желания будоражит меня, атакуя все мои мысли. Если в твоих силах дать мне хоть какую-то передышку, то умоляю тебя дай, но знаю, что это невозможно. Я спарился с тобой с того момента, как увидел тебя, и буду спариваться до последнего вздоха. Если и есть какие-то эмоции, то они связаны с тобой.

Он впивается в мои губы, завладевая ими. Проникает языком, не прося и не ища, а требуя. Жар его поцелуя струится по моим ногам и рукам, и я сжимаю кулаки, борясь с чувством удовольствия. Против моей воли мое тело воспламеняется, клитор пульсирует от возбуждения. Я пытаюсь оторваться от рта Варека, но он преследует меня, рыча в мои губы.

— Ты принадлежишь мне, — говорит он. Затем облизывает мою шею, посылая волны экстаза. Он повторяет то же самое с другой стороны, и хотя мне хочется отрицать, но я готова к нему. Взявшись руками за подол моей сорочки, он разрывает ее, глядя на мое тело обсидиановым взглядом.

Мое дыхание становится прерывистым, когда Варек осыпает мою грудь обжигающими поцелуями. Твердые сосочки словно ожидают его рта и огня, который он вызывает. Варек обводит языком каждый сосок, прежде чем взять его в рот. Я прикусываю губу, не желая поддаваться рвущемуся из глубин стону, но когда его пальцы разжигают мое сексуальное желание, ничего не могу с собой поделать.

— Именно так, намори, — говорит он, трахая меня пальцами. — Не сдерживай себя от меня. Я хочу все.

Он доводит меня до края, я готова и жажду кончить. Но когда он вынимает из меня свои пальцы, я чуть не плачу от не наступившей разрядки.

— Пожалуйста, — хнычу я. Позже буду ненавидеть себя за то, что умоляю, но сейчас он мне нужен.

Варек входит в меня одним движением, заставляя мир вокруг кружиться. Я вскрикиваю и обхватываю его руками и ногами, дрожа от усилий. Его толчки сотрясают меня, убаюкивая и погружая в блаженство. Перед взором появляются звезды, но не только из-за окна. Нет, они порождены наслаждением, которое вихрится и клубится, поднимая меня все выше. Подобно волне, поднимающейся на гребень, мой оргазм обрушивается на меня. В этот момент нет ничего, кроме Варека; он — весь мой мир.

И я принадлежу ему, когда он выкрикивает мое имя и изливается в меня. Его толчки, в конце концов замедляются, он откидывает пряди моих волос, прилипшие к щеке. Нежно целует в губы, и я улыбаюсь ему, чувствуя себя более довольной, чем когда-либо с тех пор, как покинула Землю.

Он снова целует меня, но на этот раз сильнее.

— Это первая твоя ​улыбка, намори. Пусть она не будет последней.

Сердце ноет в груди, дыхание сбивается. Если бы он знал о моих планах покинуть его, смотрел бы он на меня с таким обожанием?

Глава 13

Во время возвращения на Землю мои отношения с Вареком стали напряженными. Яне могу заставить его увидеть разрушения, которые его действия нанесут похищенным женщинам. Он настолько предан идее спасения своего вида, что мои слова остаются незамеченными. Это усиливает напряжение между нами.

Но это также делает секс намного более интенсивным.

Наконец-то я признаюсь себе, что начала по-настоящему заботиться и переживать об этом придурке. Но также и то, что я была потеряна для секса с кем-то еще. Особенно с человеческими мужчинами. Хотя я и не собираюсь оставаться с Вареком, я буду очень скучать по сексу с ним.

Если я когда-нибудь вернусь на Землю.

Джоан, Морган и я не смогли раздобыть оружие, поэтому мы решили изменить план. Как только космический корабль приземлится на Землю, мы все трое «заболеем», что вынудит нас отправиться в медицинский отсек корабля. Надеюсь, там мы сможем раздобыть что-то стоящее.

— А как мы узнаем, что приземлились? — спрашивает Джоан.

— Каждый раз, когда корабль ускоряется или замедляется, я чувствую это, — отвечает Морган. — Кроме того, капитан Засранец не заберет Лию к себе, когда мы приземлимся, потому что он будет руководить своей командой. Так что это тоже четкий сигнал.

Я корчу ей рожицу, но она права. Варек проводит со мной каждую минуту, когда может. Я перестала бороться с ним или заставлять его смотреть на вещи с моей точки зрения. Мне просто нужно не терять бдительность, пока я не вернусь домой. Я не позволяю себе слишком увлечься надеждой, что вернусь к своей прежней жизни. Слишком многое может пойти не так. Может быть, я впервые становлюсь пессимисткой. Это в новинку — видеть стакан наполовину пустым.

— Я тут подумала, — говорю я девочкам. — Я не уверена, стоит ли мне притворяться больной. Боюсь, что если он решит, что на кону моя жизнь, Варек ускользнет с миссии, чтобы проверить меня. Мы не сможем просто так отделаться от него.

— Да, хорошая идея. — вздыхает Морган. — Жаль, что мы уже не прибыли.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — говорит Джоан. — Я так хочу гамбургер, что ты себе даже не представляешь.

Морган кивает.

— Я скучаю по алкоголю. Знаешь, что? Думаю, что мы должны попрактиковаться в увеличении частоты пульса, чтобы это не выглядело подозрительно, когда мы действительно приземлимся. Кто хочет стать добровольцем? — Она выжидающе смотрит на Джоан.

— Хорошо, — вздыхает темноволосая девушка. — У Бриттани так легко это получалось.

Джоан начинает прыгать, и мне приходится подавлять хихиканье, которое вот-вот вырвется. Я знаю, что это просто проявление нервозности, но мне ненавистно то, как нелепо я себя веду. Это серьезно и жизненно важно для нашего плана.

Морган утробно хихикает, как ведьма над котлом.

— Если твой пульс никого не привлечет, твои сиськи, прыгающие по всей комнате, сделают свое дело, — говорит она.

Вот тебе и серьезный разговор.

Джоан смотрит на Моргана, но в ее выражении сквозит усмешка.

— Когда придет твоя очередь, я тебе тоже скажу пару ласковых, — говорит она между вдохами. — Вот только погоди.

Морган машет рукой, словно отмахиваясь от угрозы.

— Если мы вернемся на Землю, ты можешь говорить мне все, что захочешь, пока мы едим гамбургеры и напиваемся.

— Договорились, — вздыхает Джоан. — Ты думаешь, это сработает? Я начинаю уставать.

— Мы не узнаем, пока кто-нибудь не появится, — говорю я.

— Если это не сработает, в следующий раз я попробую придушить тебя, — предлагает Морган, пожимая плечами.

Джоан машет руками быстрее, и я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться. Мы все знаем, что Морган не блефует.

— Думаю, доктор скоро придет, — говорю я, чтобы подбодрить ее. — Мы никогда не перенапрягаемся, когда находимся в камере. Это будет очень необычно для него.

Джоан кивает, ее дыхание затруднено, а лоб блестит от пота. Проходит не больше минуты, прежде чем дверь открывается. Джоан падает на пол сломанной куклой так быстро, что мне даже не нужно изображать беспокойство.

Я бросаюсь к ней, переворачиваю на спину и прикладываю ухо к ее груди.

— Отойдите в сторону, — приказывает мне доктор. Он достает из кармана сканер и наводит его на Джоан. Тот чирикает и пищит, когда брови доктора сходятся вместе. — Я не нахожу никакой болезни, — бормочет он себе под нос.

Взгляд Морган устремляется на меня, ее глаза расширяются от паники. Затем она падает на пол в обмороке. Доктор смотрит сначала на нее, потом на меня.

— Я в порядке, — говорю я, жестикулируя руками, но он все равно смотрит на меня. — Нам незачем волновать Варека по пустякам.

Он косится на меня, прежде чем заговорить в устройство на запястье.

— Зайдите в камеру 8А. Мне нужна помощь. — Он подходит к Морган и тоже смотрит на нее, нахмурившись еще сильнее.

— Мне нехорошо, — стонет Джоан. Это так фальшиво, что я съеживаюсь. Хорошо, что она не собиралась возвращаться на Землю, потому что наверняка стала бы голодной артисткой.

— Не волнуйся, — говорю я, беря ее за руку. — Тебе станет лучше, как только тебя доставят в больницу.

Дверь открывается как раз в тот момент, когда доктор заканчивает диагностику Морган. Входит один из медиков с выражением любопытства на лице.

— Возьми вот эту, — говорит доктор, кивая Джоан. — Я возьму эту. — Затем он поворачивается ко мне. — Ты идешь с нами, чтобы убедиться, что ты ничем не заразилась. Командир с радостью убьет меня за халатность, если с тобой что-нибудь случится, — последнюю фразу он бормочет так, словно она адресована ему, а не мне.

— Хорошо, — говорю я.

Мое сердце бешено колотится, когда наша группа выходит из камеры. Я следую за всеми в полном недоумении. Это не должно было сработать. Морган подмигивает мне, когда никто не смотрит, и я подавляю усмешку. Нам еще предстоит пройти долгий путь, но, по крайней мере, нас не остановили еще до того, как у нас появился шанс начать. Когда настанет время привести в действие план побега, мы будем готовы.

Мы входим в медотсек, и я послушно запрыгиваю на один из пустых смотровых столов. А потом чуть не падаю на пол, когда корабль резко останавливается. Мы, девочки, сразу же встречаемся взглядами друг с другом. Морган кивает нам, и мое сердце замирает. Это больше не тренировка, а время для реализации плана побега.

Земля или крах.

Доктор ругается по-новарски, по крайней мере, мне так кажется.

— Пойди скажи командиру, что я присоединюсь к нему, как только удостоверюсь, что с этими женщина все в порядке. — После того как медик уходит, доктор подходит к стойке, на которой находится множество флаконов и инструментов.

Как только он поворачивается спиной, Морган спрыгивает со стола, на котором сидела, и направляется прямиком к медицинскому оборудованию в противоположном конце комнаты. Ее движение побуждает меня к действию, и я следую ее примеру. Доктор оборачивается на звук наших шагов, его глаза расширяются от удивления, когда Морган протягивает мне хирургический инструмент. Он напоминает мне скальпель, и я крепко сжимаю его в кулаке.

Джоан присоединяется к нам, берет предложенный инструмент у Морган, и мы втроем медленно приближаемся к доктору.

— О'кей, Боунс, — говорит Морган, размахивая оружием в сторону врача. — Мы не хотим причинять тебе вред, но сделаем это, если понадобится. Почему бы тебе не облегчить себе задачу и просто не сдаться? Капитан Засренец Варек не хотел бы, чтобы ты случайно причинил вред его паре, не так ли?

— Нет, не хотел бы, — медленно произносит доктор, провожая меня взглядом.

Морган скользит за мою спину, используя меня как живой щит. Мое сердце бешено колотится от ее неожиданного движения, но я заставляю его успокоиться. То, что начиналось как план побега, теперь стало реальностью, и мы не можем допустить, чтобы Варек вмешался. Однако, когда она приставляет нож к моей шее, я перестаю дышать.

— Морган? — тихо зову я дрожащим голосом.

— Не трогайте ее, — говорит доктор, протягивая ко мне руку. Его брови нахмурены, и на лице читается искреннее беспокойство за меня. Меня бы это тронуло, если бы не была сосредоточена на своей сбрендившей лучшей подруге, которая отклонилась от плана.

— Ладно, Боунс, — говорит Морган инопланетному врачу, — расскажи мне, как должна проходить эта миссия на Земле. — Когда он не отвечает, она прижимает острие своего оружия к моему горлу, пока я не вздрагиваю. — Не заставляй меня просить тебя снова.

Дравианцы, может, и не проявляют эмоций, но я вижу, что он нервничает. Черт, меня пугает звук голоса Морган. Кажется, она не в себе и полна решимости, что не лучшая комбинация для любого противника. Думаю, она не шутила насчет алкоголя.

— Подробности сейчас же, — рявкает она.

— Мы отправляемся в другое отдаленное место на поверхности Земли, где население невелико, но самки выглядят здоровыми. Это то, что вы называете «Миссури». На этот раз у нас не будет времени на тщательное исследование, как мы это сделали с вами, потому что время имеет решающее значение, и мы знаем, что на данный момент вы являетесь достойными кандидатками. — Он делает глубокий вдох и продолжает: — Нам было приказано заполучить как минимум пятнадцать женщин. Мне было поручено оценить их до того, как они поднимутся на борт корабля, чтобы устранить любые болезни или дефекты, после чего они будут доставлены на борт для более тщательного тестирования. Мы покинем эту планету, когда у нас будет оптимальный шанс остаться незамеченными ялатами.

— Скажи мне, где маячки, — говорит Морган.

Доктор моргает.

— Внутри позвоночника. Вы не можете удалить их без надлежащей хирургической процедуры.

— Черт. — Морган смотрит на Джоан. — Все равно возьми его в заложники. Об этом мы побеспокоимся позже. Не смотря на маячки, но мы должны попытаться.

— Согласна, — кивает Джоан. Она подходит к доктору и прижимает оружие к его боку. Он напрягается, но не двигается.

— Боунз, — сурово говорит Морган, — Выведи нас с корабля, но не пытайся предупредить остальных, а то Джоан засунет это тебе в задницу так глубоко, что тебе тоже понадобится хирургическое вмешательство.

Он свирепо смотрит на нее, но в знак признания кивает подбородок.

— Выходите из медотсека и сразу же поверните направо. Остальную часть пути я буду вести вас.

Морган обвивает рукой мою поясницу, прижимая к моему боку самодельное оружие.

— Нам придется оставить остальных. Мы не знаем, сколько у нас времени, а при наличии маячков нам нужно уйти как можно дальше.

Джоан кивает и пристально смотрит на доктора.

— Что ты делаешь, Морган? — шиплю я на нее. — Это не входило в наши планы.

— Я ничего не могу оставить на волю случая, — говорит она. — Если доктор решит что-нибудь предпринять, ему придется подумать еще раз.

Я глубоко сглатываю. Если бы я не знала Морган так хорошо, как знаю, то могла бы поверить, что она проткнет меня насквозь, чтобы вернуться на Землю. Мысль все еще вьется в моей голове, но мы начинаем идти.

Как единое целое, мы покидаем медицинское крыло, наши шаги тихие, но быстрые. Мое сердце так громко стучит в ушах, что я боюсь, что не услышу, как кто-то приблизится, пока не станет слишком поздно.

Мы проходим через первый коридор, не наткнувшись на членов экипажа, но я все еще в нескольких секундах от полной паники. Варек не может убить меня, но есть и другие вещи, которые он может сделать со мной, которые все равно навредят. Чувствам страха нет места в отношениях, и это помогает мне, когда я переставляю ноги одну за другой.

— Направо или налево? — шепчет Морган.

— Налево. Рядом с транспортными шаттлами должно быть несколько реже используемых лифтов. Я могу обойти охрану и отправиться прямо на двенадцатый уровень, на нижнюю палубу, — говорит доктор. — Там есть аварийные выходы. — Он переводит взгляд на меня, а затем снова на Морган.

— Веди, Боунз, — говорит она.

— Почему ты меня так называешь?

— Это имя врача на знаменитом космическом корабле, — говорит она.

— Я никогда не слышал этого имени, хотя побывал во многих галактиках. Чем он знаменит?

— Тише, — приказывает Морган. — У меня нет времени объяснять тебе, что такое «Стар Трек».

Когда мы сворачиваем за угол, все резко останавливаются. Два члена экипажа замирают, когда видят нашу группу, их замешательство заставляет мое дыхание сбиться в груди.

— Все в порядке, док? — спрашивает один из них.

— Да, вполне. Командир приказал использовать этих самок, чтобы заманить новых, жизнеспособных производителей, поскольку мы не хотим ярким светом притягивающего луча выдать свое присутствие ялатам. — Доктор прочищает горло. — Мне нужно идти, пока командир не потерял терпение.

Они кивают, хотя их взгляды провожают нас по коридору. Уколы тревоги пронзают меня все это время. И когда они уходят, я чуть не задыхаюсь от вздоха облегчения, вырвавшегося из моей груди. Я не уверена, что нам удалось уберечься от подозрений с их стороны, но поскольку не слышу никаких звуков тревоги, я надеюсь на лучшее.

Наше бегство приводит нас к лифтам, и это почти комично представить трех женщин в ночных рубашках, окруживших пришельца в крошечном пространстве. Какая-то часть меня думает, что он мог бы одолеть нас, но предпочитает этого не делать, потому что не хочет навредить нам. И он, вероятно, предполагает, что нас сразу поймают из-за маячков слежения в наших позвоночниках.

И, может быть, так и будет, но я планирую дать Вареку возможность поломать голову.

Лифт открывается, открывая вид на вышеупомянутые шаттлы. Они весьма впечатляют своим изящным дизайном, но я не придаю этому особого значения. Меня никогда не интересовали космические корабли, хотя я практически уверена, что астронавты согласились бы даже на кастрацию в обмен на возможность управлять одной из этих штуковин.

Твердый пол под ногами помогает сфокусировать мысли, когда мы почти бежим к ближайшему выходу. Как будто мы все чувствуем, насколько близко находимся к дому, и хотим ускорить этот процесс. Я знаю, что не могу ждать. Земля — это место, где все имеет смысл, где я не чувствую, что теряю свое сердце из-за неразумной эльфийской хрени.

Люк с шипением открывается, и я чуть не плачу при виде зеленой травы и темно-синего неба. Вздох Морган говорит мне, что она чувствует то же самое, и клянусь, что глаза Джоан заволокли непролитые слезы облегчения.

— Ладно, Боунс, — говорит Морган пришельцу, — Я знаю, что ты оповестишь службу безопасности, как только освободишься от нас, но если ты вспомнишь тот факт, что мы заложницы, а не пасущиеся кобылы, может быть, ты мог бы дать нам пару секунд, чтобы получить фору.

Доктор качает головой, и мой желудок резко делает кульбит.

— Может быть, нам стоит взять его с собой, Морган, — говорю я. — Тогда он не сможет сразу же предупредить остальных.

— Думаю, нам придется это сделать, — говорит она. — Пойдем, — наконец она отходит от меня и становится рядом с доктором, ее оружие поблескивает в лунном свете.

В тот момент, когда мои ноги касаются земли, я шевелю пальцами. Никогда бы не подумала, что буду так радоваться грязи, но если бы я не побег, я бы точно сделала снежного ангела в грязи.

Деревья возвышаются вокруг нас, высокие и величественные, почти закрывая луну. Еще достаточно светло, чтобы ясно видеть, но я приветствую покров темноты; нам нужна любая помощь, которую мы можем получить. Наш путь ведет нас глубоко в лес. Звуки ночи просачиваются сюда, когда ночные существа пробуждаются от дневного сна. Обычно я бы испугалась, но они и близко не так опасны, как высокий пришелец рядом со мной.

Или те, которые будут нас преследовать, если уже не преследуют.

Глава 14

— Сколько нам идти? — шепчет Джоан.

Я оглядываюсь на нее, наблюдая, как она бросает взгляд по сторонам.

— Нам нужно уйти от них как можно дальше, — решительно говорит Морган. — Так далеко, чтобы они решили, что мы не стоим того, чтобы нас искать.

— Они никогда не перестанут искать вас.

Я подпрыгиваю при звуке голоса доктора. Он молчал с тех пор, как мы покинули корабль, а это было, по крайней мере, час назад. Мой первоначальный страх перерастает в негодование из-за уверенности в его тоне.

— Это почему же? — огрызаюсь я. — Теперь у них полно женщин. Они могут легко нас заменить.

Даже закончив говорить, я понимаю, что лгу. Им и себе.

Я вспоминаю страстные слова Варека, и меня бросает в дрожь от силы его заявления. Я — его жизнь, никто не может просто так заменить причину своего существования. Тем не менее пожимаю плечами, мысленно отмахиваясь от этого знания. Мне нельзя так думать, иначе я сломаюсь и вернусь на корабль побежденной.

— Вы трое связаны, — спокойно говорит доктор. — Они скорее умрут, чем оставят вас. Но ты, — говорит он, переводя на меня аквамариновые глаза, — носишь потомство Варека. Он никогда не откажется от тебя.

— Подожди, что? Ты хочешь сказать, что я беременна? — спрашиваю я. В голосе дрожь, а колени трясутся, и мне трудно удержаться на ногах.

— Когда я сканировал тебя в камере, результаты были четкими.

Охренеть.

Я падаю на землю до того, как успеваю осознать, что упала. Доктор отталкивает Морган в сторону и приседает рядом со мной. Достает из халата сканер и прикладывает его к моему животу. С каждым писком и гудком я все ближе к потере сознания.

— Спокойно, — говорит он. — Дыши глубже. Твой пульс учащен, а уровень кислорода снизился.

Я следую указаниям врача, но только для того, чтобы Варек не объявился. Обретя дар речи, я смотрю на Морган.

— Оставь меня, — шепчу я.

Она бешено мотает головой, кудри хлещут ее по щекам.

— Ни за что, Лия.

— Уходи, пока они не пришли, — настаиваю я.

Морган, уперев руки в бока и сощурившись, смотрит на меня.

— Ты что серьезно думаешь, что я смогу жить дальше, словно ничего не случилось? Или без чувства вины, что бросила тебя?

— Знаю, что ты, даже не моргнув глазом, пожертвовала бы собой ради меня, — отвечаю я.

Она поджимает губы, услышав мои слова. Мы обе знаем, что это правда.

— Теперь я делаю то же самое, — говорю я. — Прими дар, который предлагаю, и уходи.

— Они скоро будут здесь, Морган, — предупреждает Джоан, переминаясь с ноги на ногу. — Возможно, мы не успеем далеко уйти, и наш маленький побег будет напрасным.

— Ладно, — соглашается Морган, отбрасывая волосы с плеча. Отпихнув доктора, она обнимает меня. — Я, вероятно, увижу тебя снова, потому что думаю, что Кости уже сообщил о нас. Но если нет, просто знай, что ты — моя семья, и я буду скучать по тебе каждый гребаный день.

Я обнимаю ее в ответ, и эгоистичная часть меня надеется, что она попадется.

— Так же как и я, подружка.

Джоан тащит Морган за деревья, потом колеблется и оглядывается на меня. Я слегка махаю ей рукой.

— Они поймают ее, — говорит доктор, продолжая наблюдать за моими жизненными показателями. — Наш будущий правитель может быть связан с ней брачными узами, так что Варек не позволит ей сбежать, как и тебе.

— Надеюсь, ты неправ и прав одновременно

Он наклоняет голову, лунный свет играет на серебристых прядях его волос.

— Это противоречивое заявление не имеет смысла.

— Не беспокойся об этом.

— Я не беспокоюсь, просто запутался, — говорит он, убирая сканер в карман. Поднявшись на ноги, протягивает мне руку. — Командор появится с минуты на минуту.

— Ты знал, что мы собираемся сбежать? — спрашиваю я, отказываясь от его помощи. — Знаю, что вы за нами следили.

— Сначала мы за вами и другими пленницами наблюдали и слушали, чтобы узнать, не подвергнете ли вы друг друга опасности, но когда стало ясно, что нет, мы прекратили. Какое-то время мы продолжали наблюдение с помощью аудио, но после всех криков и воплей мы отключили звук и оставили только видео. — Он гримасничает. — Я никогда не слышал столько шума за всю свою жизнь.

Старые добрые Бриттани и Морган. Сердце кровью обливается при мысли о них.

— Доктор, не окажешь ли ты мне услугу?

Он смотрит на меня настороженно, ярко-синие глаза светятся в полумраке.

— Все зависит от обстоятельств.

— Не мог бы ты не говорить Вареку, что я беременна?

— Но почему? — упирается он. — Именно такого результата мы и добивались, и все произошло так быстро и без усилий. Мы были не…

— Да или нет? — перебиваю я. Слышать, как он говорит обо мне, словно я лабораторная крыса или любимая чихуахуа, заставляет меня скрежетать зубами. — Твои люди отняли у меня свободу. Неужели ты не можешь позволить мне хотя бы это?

— При одном условии.

Это привлекает мое внимание.

— Ты должна пообещать не саботировать беременность, — говорит он. — У тебя в чреве надежда нашего будущего, и я не отношусь к этому легкомысленно.

Его заявление — это как удар под дых. У меня перехватывает дыхание, когда его слова обрушиваются на меня. Я и мой ребенок, а также все остальные зачатые дети — единственная надежда для него и остальных инопланетян. По мере того, как перевариваю это, борьба в душе отступает. Я не планировала вредить себе и все еще не согласна с тем, что они похитили меня, но…

Они не злые, просто отчаянно хотят продолжать существовать.

— Я не собираюсь вредить себе, — тихо отвечаю. — Этот ребенок такой же мой, как и ребенок Варека. В некотором смысле, даже больше.

— Твое дитя — это чудо, о котором мы молились, Лия.

Я вздрагиваю от звука моего имени на его устах. До этого момента доктор обращался со мной, как с ходячим инкубатором, но теперь он смотрит мне в глаза и произносит мое имя, словно мы не просто незнакомцы. Странно, но его отношение кажется доброжелательным, даже благоговейным.

— Спасибо, Брэкстон.

Теперь его очередь выглядеть удивленным. Это, наверное, самая сильная эмоция, которую я когда-либо замечала в его глазах. С тех пор, как впервые увидела его, он ни разу ни на что не реагировал.

— Могу я задать тебе вопрос? — Когда он кивает, я продолжаю: — Что значит «намори»?

Он моргает, как будто не уверен, говорить мне или нет.

— Это ласковое обращение, предназначенное только для пары. Уважаемое и почитаемое слово, которое не используют легкомысленно. Дословный перевод — «центр моего сердца». В отличие от вас, у нас в сердце пять камер. Пятая находится посередине и поддерживает остальные. Это единственная часть сердца, которую нельзя заменить. — Он делает паузу. — Другими словами, пара незаменима, жизненно важна и поддерживает сердце дравианского мужчины, которому она отдана. Это слово очень почетно. Всякий раз, когда Варек называет тебя так, он говорит, что ты — его сердце.

Аааа, и у меня снова проблемы с дыханием.

— Они идут, — говорит он, глядя мне за спину.

Я пытаюсь услышать то, что слышит он. Шаги еще несколько минут не доносятся до нас. Затем среди деревьев мелькают серебристые волосы и светящиеся голубые глаза. Кроме глаз Варека.

Они темнее ночи.

Я готовлюсь к его разочарованию, напоминая себе, что он не причинит мне вреда и что, чем больше времени проведет со мной, тем дальше сможет убежать Морган. Однако все мысли о моей безопасности улетучиваются, когда вижу выражение его лица.

Он выглядит таким чертовски взбешенным, что я начинаю жалеть, что осталась.

Спустя секунду Варек оказывается рядом со мной, проводит руками по моим рукам и ногам, словно в поисках травм. Не найдя таковых, он обхватывает дрожащими руками мое лицо.

— Намори, — вздохнул он. — Твой маячок показал, что ты была расстроена. Я боялся худшего.

Я хочу что-то сказать, что угодно, но не могу. Может, физически я больше и не страдаю, но эмоционально — точно. Даже сейчас у меня есть желание проболтаться о беременности. Хотя бы для того, чтобы он обнял меня и заверил, что все будет хорошо.

Словно прочитав мои мысли, он заключает меня в объятия. В этот момент замечаю большую группу из членов экипажа, которые спокойно стоят позади Варека, но на почтительном расстоянии. Каждый из них несет на руках спящую человеческую женщину.

Я останавливаюсь считать на двадцати, потому что мое беспокойство снова нарастает.

Варек смотрит на доктора и кричит на него по-новарски, резко и с осуждением. Брэкстон спокойно отвечает, и только после обмена несколькими словами плечи Варека расслабляются. Он смотрит на меня, и в его глазах синева, но черный цвет все еще преобладает.

Все еще зол, но уже не так сильно. Фух.

Как воры, а они такие и есть, инопланетяне идут в сторону корабля, настороженно осматриваясь. Варек замедляется, отставая от других. Брэкстон поворачивается, чтобы посмотреть на него с приподнятой бровью, но одно слово командира и доктор оставляет меня с Вареком наедине.

Устройство на его запястье срабатывает, и я вздрагиваю, когда он смотрит на меня.

— Хватит волноваться, — говорит он, его губы касаются моего виска. — Я могу злиться, но никогда не причиню тебе вреда.

— А как же те, кого я люблю?

Он останавливается как вкопанный, и я прячу лицо у него на груди.

— Посмотри на меня, — приказывает Варек голосом командира корабля, того, кто ожидает, что ему будут повиноваться беспрекословно и без колебаний.

Я с трудом сглатываю, каким-то образом находя в себе мужество встретить его взгляд. Его глаза как оникс. По крайней мере, знаю, что он все еще расстроен. Ура.

— Лия, я знаю, что ты… — он дергает головой, волосы разлетаются от резкого движения, а взгляд мечется по сторонам.

Затем я ахаю, когда Варек прижимает меня к своей груди и бежит со всех ног. Мне хочется спросить, что происходит, но понимаю, что сейчас не время. Его главный приоритет — обеспечить мою безопасность, а если он бежит, то моя задача — заткнуться.

Я могу быть хорошей жертвой похищения, когда захочу.

Корабль виднеется вдали, яркий свет изнутри проливается на трап. Члены экипажа в быстром темпе заносят своих спящих пленниц внутрь, но Брэкстон ждет у входа.

— Вы хотите, чтобы я остался с ней? — спрашивает доктор, кивая в мою сторону.

— Явитесь в медицинский отсек, — говорит Варек. — Убедитесь, что женщины в безопасности, а затем приготовьтесь к быстрому отлету.

— Есть, командир.

Доктор, который всегда спокоен, трусцой бежит в сторону медицинского отсека. Мое сердце гулко стучит в груди. Если он двигается быстро, значит, что-то должно произойти.

Варек больше не бежит, но благодаря его широким шагам, мы добираемся до лифта за считанные секунды. Двери открываются, и я с любопытством разглядываю все вокруг, поскольку никогда раньше не была в этой части корабля. Большая круглая комната с компьютерными экранами через каждые два фута. Перед ними клавиатура с символами, по которой каждый член экипажа быстро стучит пальцами. В центре стоят три больших кресла, крайнее справа занимает незнакомый инопланетянин. Несколько мужчин окидывают меня взглядом, но как только Варек прочищает горло, все возвращаются к своим экранам.

— Командор, мы готовы к взлету, но, похоже, что линкор Ялата уже засек нас, — говорит знакомый голос. Я оглядываюсь и вижу Кейда, моего временного телохранителя во время нападения аллигаторов, который сидит в центре комнаты. Он кивает мне, и я отвечаю ему тем же.

— Уводи нас подальше от планеты, чтобы не повредить ее, а затем готовься включить гипердвигатель, — приказывает Варек. — Мы отведем сражение подальше от людей.

Он усаживает меня в пустое кресло рядом со своим и шепчет на ухо:

— Не вставай, пока я тебе не разрешу.

Он не ждет, пока я соглашусь с ним или скажу что-нибудь, если на то пошло. На его лице теперь нет той тревоги, которую он испытывал за меня несколько минут назад, а вместо нее каменное выражение, которое я привыкла видеть у его народа.

Варек отдает приказы, а его команда отвечает с подтверждениями и комментариями, но я ничего не понимаю, поскольку говорят они на новарском. И, честно говоря, не уверена, что хочу знать, что происходит. Я так привыкла к спокойному полету в космосе, что это сделало меня самоуверенной. Хотя и не контролирую безопасность корабля, но перестала выискивать пришельцев-аллигаторов, которые могут внезапно появиться.

Мне действительно нужен световой меч.

Глава 15

— Кейд, создай голограмму вокруг моей пары, прежде чем установишь связь, — говорит Варек, его взгляд на мгновение останавливается на мне.

— Cделано, сэр.

— Устанавливай связь, — говорит Варек.

В передней части комнаты появляется трехмерное изображение пришельца-ящера в натуральную величину. Я вздрагиваю в кресле, хотя знаю, что физически его тут нет. Просто слишком легко вспомнить ощущение когтей, обхватывающих мою шею.

— Приветствую вас, дравианссс, — говорит рептилия.

— Ялат, — кивает Варек. — Я Варек, командир Феникса, дома Каймар. С кем я говорю?

— Я Тулак, командир этого корабля, который является лишь одним из многих, поскольку вы находитесь в нашем квадранте.

— Прошу прощения, — говорит Варек, быстро кивая. — Мы приземлились на этой крошечной планете, чтобы устранить неполадки, не более. Мы как раз готовились к взлету, когда вы отправили послание.

— Крошечные неполадки, — повторяет существо. — Вы не видели еще один из наших патрульных кораблей? Он пропал без вести.

— Боюсь, что нет.

— Ложь, — говорит рептилия, и его кошачьи желтые глаза останавливаются на мне.

Я застываю на кресте, стараясь не выдать своей реакции, но вертикальные зрачки существа не покидают меня. Голограмма должна быть неподвижной, иначе все будут волноваться, но то, как рептилия смотрит в мою сторону, как будто видит меня под ней. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не посмотреть на Варека.

Наконец взгляд существа покидает меня.

— Эта ложь приведет к твоей смерти, если ты не скажешь мне, что именно ты ищешь в нашем квадранте.

— Это был ремонт, и ничего больше, — говорит Варек. — Я не хотел бы участвовать в той враждебности, которая может привести к войне, Тулак. Это не пойдет на пользу ни одной из сторон.

— Я вижу, ты не скажешь мне правду. Значит, так тому и быть.

Связь отключается, и изображение рептилии исчезает. Несколько членов экипажа сообщают информацию Вареку на новарском, и он отвечает так же быстро. Его приказы звучат уверенно, даже когда корабль вздрагивает. Я хватаюсь за подлокотники кресла, чтобы не соскользнуть с него, пытаясь расслышать его сквозь грохот выстрелов и рев сирен тревоги.

— Кейд отведет тебя в комнату, где безопаснее, — говорит он мне.

Я киваю и поднимаюсь, почти падая на пол, когда корабль качает в сторону. Варек рявкает приказы, пока я успокаиваюсь, но когда он замолкает, я тянусь к его руке.

— Будь осторожен, — говорю я. Он приоткрывает губы, как будто хочет что-то сказать, но сжимает их в твердую линию и кивает. Что бы это ни было, придется подождать. Кейд подзывает меня, и я следую за ним из помещения, но когда мои шаги замедляются, он хватает меня за руку. Я смотрю на него и улыбаюсь, чтобы выразить свою благодарность.

Варек возвращается к раздаче команд, но его черные глаза останавливаются на хватке Кейда. И они не оставляют меня, пока дверь не закрывается.

***

Кейд очень спешит, так что почти запихивает меня в комнату, дверь закрывается практически скользя по моим ногам. Корабль кренится, и я машинально прижимаюсь к стене и жду, пока все успокоится. Как только это происходит, я хватаю одеяло и подушку и направляюсь в ванную. Любому, кто посмотрит на меня, может показаться, что я сумасшедшая, но я из Канзаса, и при первых признаках торнадо вы отправляетесь на самый нижний этаж своего дома или в самую безопасную комнату без окон. В данном случае ванна — самое безопасное место для меня.

Если только корабль не разнесет на куски, тогда это спорный вопрос.

Уже на грани депрессии я выбрасываю эту мысль из головы. Моя жизнь так резко изменилась, когда Варек взял меня на борт этого корабля, но теперь она изменилась еще круче, после известия о ребенке и без моей лучшей подруги.

Корабль снова качает, но я лишь глубже устраиваюсь в своей импровизированной кровати в ванне. Как будто то, что я лежу в ванной выглядит недостаточно нелепо, я еще начинаю плакать. Большие, крупные слезы жалости к себе. Я скучаю по Морган, скучаю по дому и не хочу быть беременной. Как бы мне ни нравилось, как Варек заботится обо мне, это всегда на его условиях, и мне ненавистно это. Теперь, когда я еще в большем долгу перед ним из-за ребенка, я сомневаюсь, что когда-нибудь буду с ним на равных. Не то чтобы это имело значение.

Наши отношения ненормальны.

Я начинаю плакать, рыдания сотрясают мою грудь. Может быть, это просто всплеск гормонов из-за беременности, но девушке позволено расстраиваться, когда она смирилась с тем, что она постоянный заводчик. Хорошего секса недостаточно, чтобы компенсировать жизнь в неволе. Возможно, я могла бы справиться с тем, что мой мир перевернулся с ног на голову, если бы Варек действительно любил меня. Вместо того, чтобы его инопланетный тестостерон диктовал его чувства ко мне.

Наверное, меня любит его член, но это не та любовь, на которую я надеюсь.

Корабль содрогается так сильно, что я на мгновение вырываюсь из своего горя. Двигатели громко гудят, и я хватаюсь за края ванны, чтобы подготовиться к ускорению. Конечно же, мы переходим на сверхсветовую скорость. Я молюсь, чтобы в этот момент мы обогнали мерзких аллигаторов, потому что я хотел бы возобновить свою вечеринку жалости.

И делаю я это очень долго, пока не теряю сознание.

***

— Лиа!

Меня будит громкий рев Варека. Я вытягиваюсь в ванне и открываю рот, чтобы позвать его, когда он входит в ванную. Его взгляд черен как смоль, когда падает на меня.

Он вздыхает с облегчением, его плечи опускаются.

— Что, наджари возьми, ты там делаешь?

Я пожимаю плечами. Я могла бы объяснить ему свои доводы, но я слишком эмоционально и физически истощена. Кроме того, мне все равно. В данный момент мне на самом деле все равно. Кажется, мой стакан не наполовину пуст.

Он совершенно пуст.

Он хмуро смотрит на меня, но подхватывает меня вместе с одеялом и всем остальным и выносит из ванной. Опустив меня на кровать, он натягивает одеяло до моей талии.

Я смотрю невидящим взглядом в потолок, застряв где-то в глубине сознания. Там тихо и не так больно, как в реальности. Я знаю, что то, что я делаю, вредно для моего психического здоровья, но я бью своего внутреннего психолога по лицу. Я собираюсь пройти через это так, как сочту нужным, и пока я не причиняю вреда ребенку, никто не посмеет ни хрена мне сказать.

Даже я сама.

Раздеваясь, Варек украдкой бросает на меня взгляды, но ничего не говорит. Он забирается в постель и тут же тянется ко мне, притягивая к себе. Я подумываю оттолкнуть его, но отказываюсь от этой мысли. Бунт требует слишком много энергии и слишком много переживаний.

Его теплое тело прижимается ко мне, но я не двигаюсь. Следующее, что я помню, это то, что он склоняется надо мной, его лицо оказывается прямо в поле моего зрения. Его глаза подернуты синевой, но черные вкрапления остались.

Хорошо, мы оба расстроены.

— Ты в безопасности, намори, — говорит он тихо, словно я испуганный ребенок. — Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Он убирает мои волосы со лба, пристально глядя на меня. Я не считаю минуты, но он делает это очень долго. И я игнорирую его.

— Тебе что-нибудь нужно? — спрашивает он.

Я качаю головой и закрываю глаза. Трудно смотреть на его красивое лицо. Какая-то часть меня надеется, что однажды он полюбит меня, но это кажется настолько же вероятным, как и мое возвращение на Землю.

Он больше ничего не говорит, за что я ему благодарна. Вместо этого он прижимает меня к себе и обнимает одной рукой. Мне не требуется много времени, чтобы заснуть, но видения беловолосого малыша наполняют мои сны в ту же минуту, как я это делаю.

***

В течение следующих трех дней — или солнечных циклов, как их называет Варек, — я сплю, ем и смотрю в никуда. И он ни разу не попытался заняться со мной сексом. Наверное, это к лучшему, потому что я бы возненавидел его еще больше, чем сейчас.

В первый день, когда я была в таком состоянии, Варек пытался вытянуть из меня информацию, но я давала только односложные ответы. В конце концов он сдался, но морщины беспокойства на его лице, казалось, стали глубже за одну ночь. Брэкстон приходил осматривать меня каждый день, и я предполагаю, что это было по приказу Варека. После тщательной диагностики доктор спокойно сообщал Вареку, что я здорова, и уходил. Потом Варек что-то ворчал себе под нос, вероятно, ругался.

Сегодня Брэкстон говорил что-то Вареку, но на новарском.

У меня тут же возникают подозрения, и я предупреждающе смотрю на доктора. Я до сих пор не сказала Вареку, что беременна, но это потому, что сама еще не смирилась с этим. Только после этого я скажу ему. Надеюсь, это не займет у меня целых девять месяцев. Или как бы долго ни длился период беременности, учитывая, что мы разные виды. Если она не будет такой же длины, как у слона, думаю, я смирюсь с этим.

Брэкстон встречается со мной взглядом, но отводит глаза. Чувство вины? Я не уверена. Трудно сказать, что чувствуют эти пришельцы, поскольку они так хорошо умеют скрывать свои эмоции. Наконец он уходит, но Варек смотрит на меня, прежде чем дверь закрывается.

Я отвожу взгляд, не желая поощрять разговор. Последние три дня были мирными, и я не хочу подвергать их опасности. На самом деле, я удивлена, что моя жалость оказалась такой успешной. Я ожидала, что Варек займется со мной сексом, как только мы окажемся в безопасности от Ялата, но этого не произошло.

По крайней мере, я не могу снова забеременеть. Ха-ха-ха…

Он пересекает комнату и садится рядом со мной на кровать, но я молчу. Он протягивает руку, чтобы схватить меня за подбородок, мягко поворачивая мое лицо в его сторону. Видимо, командир не любит, когда его игнорируют.

Наши взгляды встречаются. Его черный и полный беспокойства, мой, скорее всего, пустой и полный страданий.

— Лия, я не могу притворяться, что понимаю, что с тобой происходит, но я больше не потерплю такого поведения.

— Очень жаль. — Слова вылетают наружу прежде, чем я успеваю подумать о том, чтобы подавить их.

Варек теперь идеальный кандидат на рекламный щит «Какого хрена?». Я бы рассмеялась, если бы захотела насладиться моментом. Или что-нибудь еще в этом роде.

— Это ужасное чувство — не иметь контроля над чем-то в своей жизни, не так ли, коммандер? — я прищуриваюсь. — Я даю тебе столько же свободы, сколько ты дал мне с тех пор, как я оказалась на борту этого корабля. Ни одной гребаной унции. Отстой, не так ли?

Я вырываю подбородок из его хватки и продолжаю свой поединок взглядов с потолком.

— Ты упрямая, — говорит он, поднимаясь с кровати. Он выходит из каюты, а мне интересно, что он будет делать с моим бунтарским поведением.

Я не уверена, что его брачный инстинкт заставляет его делать что-то, кроме как заботиться обо мне и трахать меня. Неужели Варека вообще волнует мое счастье? Или он счастлив до тех пор, пока занимается сексом и в конце концов заводит потомство?

Я глубже закутываюсь в одеяла, все еще размышляя об этом, когда открывается дверь.

— Лия! — При звуке голоса Морган я вскакиваю, недоверие пронзает меня. Конечно же, это она, вьющиеся волосы развеваются, когда она проносится через комнату. Она запрыгивает на кровать и обнимает меня. Через ее плечо я ловлю взгляд Варека. Он прислонился к стене и смотрит на меня, словно чего-то ждет. Понятия не имею, чего именно.

Я киваю ему в знак признательности или минутной благодарности за то, что он привел ко мне Морган. Может быть, он действительно заботится о моем счастье, хотя бы немного.

Он опускает подбородок и отвечает на мой взгляд, но Морган отстраняется от меня, закрывая его от моего взгляда.

— Значит, они тебя поймали? — спрашиваю я.

— Ублюдки, — усмехается Морган. — Честно говоря, я думаю, что Боунс просто играл с нами. Даже если бы это было не так, это не имеет значения, потому что я не могла смириться с мыслью оставить тебя.

Дверь открывается, и Морган поворачивает голову в сторону Варека, давая мне возможность увидеть, как он выходит. Она закатывает глаза и улыбается мне.

— Я не горю желанием быть чьим-то инкубатором, но, может быть, мы сможем пройти через это вместе. Кстати, где ты была все это время? Капитан Засранец держал тебя здесь взаперти?

Я отрицательно качаю головой.

— Не думаю. Я лежала в постели в депрессии.

— Ну, теперь то я ужездесь, так что хватит, — усмехается Морган. — Я так чертовски рада тебя видеть.

Я разразилась слезами.

— О, милая! — Морган обнимает меня за плечи. — Что этот придурок с тобой сделал?

— Н-ничего, — заикаюсь я. — Я так боюсь беременности, и мне все время хочется, чтобы Варек заботился обо мне. Это бы значительно упростило задачу быть его парой.

Морган смотрит на меня так, что мне кажется, будто я либо голая, либо у меня в зубах застряла еда.

— Что?

Она улыбается мне, нежно и понимающе.

— У тебя есть чувства к нему.

— А? Ни за что. — Я качаю головой, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

— Да, ты же сама это прекрасно знаешь.

— А я знаю?

Она кивает.

— Черт, — шепчу я. — Знаю.

— Единственная причина, по которой ты расстроена, это то, что ты любишь его, а он не разделяет твоих чувств. Если бы он это сделал, вы бы уже вместе уносились в космос. Что он сказал о ребенке?

— Я еще не сказала ему, и я заставила Брэкстона пообещать не говорить. — Боунс — это Брэкстон.

— А, понятно. Ну, беременность только усиливает твою неуверенность, потому что ты вложила в нее сердце и тело, а он — нет.

Я вздыхаю и медленно качаю головой, не веря своим глазам.

— Когда ты стала психологом? Я думала, что это моя работа.

— Я знаю тебя, Лия. Я всегда боялась, что ты влюбишься в парня, который лишит тебя девственности, и я была прав. По крайней мере, этот парень настолько увлечен тобой, что тебе не нужно беспокоиться о том, что он бросит тебя ради кого-то другого. Из того, что я знаю о брачных узах, это серьезное дерьмо.

— Да, — говорю я. — Довольно интересно быть на принимающей стороне.

— Ты когда-нибудь задумывалась, каково ему? Быть настолько связанным с кем-то, кого ты только что встретил, и она даже не принадлежит к твоему виду? — Морган поджимает губы. — Это, должно быть, нелегко. Я так рада, что эта брачная связь односторонняя. Я была бы в бешенстве, если бы не могла избежать подобного влечения к кому-то.

Все, что говорит Морган, поражает меня, как грузовой поезд. Мы с Вареком по-разному заботимся друг о друге, но оба чувствуем себя крайне уязвимыми. Эмоционально это страшно, и я готова поспорить, что для него это новый опыт. Но точно знаю, что для меня это в новинку. Я никогда не была так увлечена парнем… э-э… пришельцем. То, что он подавляет эмоции, не означает, что он их не чувствует. Мне просто нужно найти способ узнать, что у него на сердце.

— Морган, ты гений, — говорю я, обнимая ее.

— Конечно, я гений. А теперь просто скажи мне, почему.

Смех срывается с моих губ, и это целебно.

— Ты помогла мне понять, почему Варек ведет себя именно так, а не иначе.

— Ты имеешь в виду, кроме того, что ты идиотка?

Я игриво пихаю ее.

— Кроме того.

— Так что ты собираешься делать с этой информацией?

Я пожимаю плечами.

— Честно говоря, не уверена. Я не могу заставить его чувствовать то, чего он не чувствует, и если это не искренне, я все равно не хочу этого.

— Он определенно что-то чувствует к тебе, Лия. Это может быть любовь, а может и не быть, но это не значит, что в конце концов он не полюбит тебя.

— Я просто хотела бы знать, так это или нет.

— Почему бы тебе просто не спросить его? — говорит Морган.

— Почему бы тебе просто не спросить его? — передразниваю я. — Ты ведешь себя так, будто это так просто.

Она смотрит на меня с прищуром.

— Если ты этого не сделаешь, это сделаю я.

— Морган!

— Лия! — насмехается она.

— Хорошо, — говорю я, драматично выдыхая. — Просто будь готова собрать ошметки, оставшиеся от меня, если он не ответит должным образом.

— Ошметки-хуётки, — напевает она. — Этот пришелец был бы полным идиотом, если бы не любил тебя.

— Ну, если самцы одинаковы у разных видов, то это не оставляет мне большой надежды.

— Верно. Мужчины довольно глупы.

— Не помогает, — говорю я, раздраженно глядя вверх.

— Ну, так и есть, — возражает она. — Всегда думают своими членами.

— Знаю. Мне просто нужно заставить его думать правильным органом — его сердцем.

Морган фыркает.

— Когда ты узнаешь, как это сделать, пожалуйста, просвети остальных.

Глава 16

Варек входит в комнату. Мы с Морган замолкаем. Время, проведённое с подругой, для меня пролетело незаметно, но по морщинкам на лице любимого вижу, что у него выдался тяжелый день. Возле двери ждёт незнакомый инопланетянин, наверное, чтобы отвести Морган обратно в ее камеру.

— Спасибо тебе за все, — говорю я, обнимая ее.

— Само собой. — Она переводит взгляд на Варека, а затем снова на меня. — Надеюсь, скоро мы снова увидимся. Я вела себя образцово.

Морган подмигивает мне, а затем спрыгивает с кровати.

Как только двери закрываются, Варек снимает с себя летный костюм. Я прикусываю губу, глядя на его великолепное тело. Под гладкой кожей напрягается каждый мускул, так и хочется потрогать руками. Сила его и мощь его дара всегда заставляют меня чувствовать себя защищенной. Меня это так же успокаивает, как и привлекает.

Любимый подходит к кровати и поднимает меня на руки. Я молчу, пока он ведет нас в ванную. Затем осторожно стягивает через голову ночную рубашку. Я обхватываю себя руками, чувствуя себя неловко из-за беременности. Конечно, еще ничего не видно, но это психологическое беспокойство.

Варек приподнимает бровь на мое поведение, но ничего не комментирует, включая воду в душе. Как только пар заполняет комнату, он берет меня за руку и ведет внутрь через стеклянную дверь. Мурашки пробегают по телу, когда я привыкаю к воде и его близости. Мы не были близки уже несколько дней, но мне кажется, что прошли недели. Интересно, волнует ли это его? Я украдкой смотрю на его член, и тот словно приветствует меня.

Ну, хоть какая-то его часть приветствует.

Варек просовывает руку под автоматический дозатор и намыливает мыло, а затем втирает его в мои волосы. Я издаю тихий стон удовольствия от его прикосновений. До этого момента он ни разу не пытался принять ванну вместе со мной, и я никогда не думала, как это может быть приятно. Постепенно напряжение исчезает, и я расслабляюсь под мягким давлением его пальцев. Я определенно могу привыкнуть к этому.

Варек моет меня всю, мои щеки пылают, когда он уделяет особое внимание груди и половым губкам. Я извиваюсь под его ласками, когда расслабленность сменяется желанием. Не знаю, специально ли он меня соблазняет, но тело не видит разницы. Расцветают возбуждение, и дыхание становится прерывистым.

Я судорожно сглатываю, когда Варек упирается руками в кафельную стену по обе стороны от меня. Теплая вода брызгает на нас обоих, и капельки стекают по твердым мышцам его тела. Очень трудно на них не смотреть.

— Я думал, что того, что ты рядом, достаточно, Лия, — говорит он, опустив голову. — Но понял, что хочу не только твое тело, но и знать, о чем ты думаешь. Последние три дня стали для меня пыткой, и я привел твою подругу, надеясь, что она поможет, но ты делишься с ней своими улыбками и смехом. — Он смотрит на меня пронизывающим взглядом обсидиановых глаз. — Но я тоже их хочу. Они нужны мне, намори.

Варек может не любить меня так, как я его, но, возможно, Морган права, и однажды так и будет. Если судить по его словам, он движется в этом направлении. Это дает мне надежду. Любовь между нами кажется хрупкой, и хотя мне так хочется обнять его, я сдерживаюсь. Беспокоюсь, что он будет сторониться любого проявления эмоций.

— Ты должен понять, как радикально изменилась моя жизнь с тех пор, как встретила тебя, — тихо говорю я. — Все, что знаю, все права на свободу, которыми я обладаю, были отняты, и единственная, кто постоянно рядом, — это Морган. Она поддерживала меня во всех тяжелых событиях последних пяти лет, и она — моя единственная семья.

От моего заявления он недовольно поджимает губы, но я продолжаю, несмотря на его гнев. Он должен услышать правду.

— Я хочу доверять тебе, Варек, но твое отвращение к эмоциям беспокоит меня. Откуда мне знать, что все, что ты делаешь, не связано с брачными узами? Откуда мне знать, нужна ли я тебе такой, какая есть, а не такой, что требует биология? — Я трясу головой, разбрызгивая воду. — А что, если это ненадолго? — слабо шепчу.

Он смотрит на меня так, будто я только что отвесила ему пощечину.

— Как можешь так говорить, когда я ясно дал понять, как много ты для меня значишь? — Он сжимает руки в кулаки у моей головы, костяшки его пальцев бледнеют. — Как можешь сомневаться в моих чувствах, когда я рядом с тобой?

— Мне не нужна твоя похоть, Варек. Я хочу твоей любви, но не уверена, что ты или твой вид способен на нее.

Я зажмуриваюсь, мои слова повисли в воздухе, и неуверенность в них сильно давит на меня. И это корень моего страха, то, что удерживает меня рассказать ему о своей любви к нему или о ребенке: что однажды он оставит меня. Возможно, это то, что сдерживает меня с тех пор, как возникли мои чувства.

Варек ругается, хватает меня за плечи и грубо притягивает к своей груди. Ощущение его рук на моей талии успокаивает меня, и я прижимаюсь щекой к его влажной груди, слушая биение его сердца.

— Ты не знаешь, какого иметь пару, — говорит он. — Сначала все во мне жаждало тебя. Я хотел услышать твой голос или прикоснусь к твоей коже, но как только это испытал, мне захотелось большего. Я думал, что умер и попал в рай, когда впервые взял тебя и назвал своей. И поклялся, что ничего не может быть лучше. А потом услышал твой смех — самый прекрасный звук. Тогда понял, что хочу от тебя всего, что не имеет ничего общего с сексом, но становилось все очевиднее, что мне придется дать что-то взамен.

Он крепче прижимает меня к себе, упираясь подбородком в мою макушку.

— Я сражался с бесчисленными врагами, видел, как мои товарищи погибали в бою, и был свидетелем разрушения целых планет, но впервые в жизни отступил из-за страха. То, что чувствую к тебе, настолько велико, что пугает меня, намори. Ты можешь называть это любовью или как угодно, но знаю, что это нечто большее. Ты. Все. Для меня.

Слезы скатываются по моему лицу, их скрывают брызги воды.

— Ты — все для меня, и это до ужаса пугает меня, — отвечаю я. Его сердцебиение учащается под моим ухом от моего шепота, поощряя меня продолжать. — Я люблю тебя, Варек.

Он обхватывает мое лицо теплыми ладонями, отклоняя мою голову, чтобы я посмотрела на него.

— Больше мне ничего не нужно.

Я провожу пальцами по шелковистым прядям его волос и приближаюсь к его губам. Он целует меня с такой нежностью, что слезы наворачиваются на глаза все быстрее. Уязвимость, которую чувствую в каждой ласке его языка, сжимает сердце, и я целую еще сильнее, пытаясь показать ему, что он значит для меня. От его поцелуя все сильнее возбуждаюсь и, закинув ногу ему на бедро, притягиваю к себе ближе. Член пульсирует у живота, словно желая оказаться во мне, и я стону. Трение об него посылает искры через меня, и моя страсть вспыхивает. Варек стонет, когда сильнее трусь о член.

Любимый разрывает наш поцелуй.

— Я больше не могу ждать.

Он хватает меня за попку, и я закидываю на него вторую ногу, сцепляя лодыжки у него на пояснице. И ударяюсь спиной о стену, когда Варек входит в меня. Вскрик мой теряется в его стоне, я обвиваю руками его шею и крепко держусь. Его объятия болезненны, но я наслаждаюсь каждым его толчком, постанывая ему в ухо. Он что-то бормочет по-новарски, вращая бедрами, доводя мою страсть до предела. И вот я уже на грани, выкрикиваю его имя и дергаю за пряди его волос.

Бормотание Варека переходит в стон, когда он кончает в меня, но не прекращает говорить. Он повторяет слова любви снова и снова, и хотя не могу их понять, я их чувствую. Наши сердца бьются вместе в унисон. Любимый ослабляет свою хватку, но не отпускает меня. Я понимаю, что он чувствует, мне не хочется, чтобы этот момент заканчивался.

Я ласково целую его в шею.

— Я беременна, — прерывисто шепчу я и чувствую облегчение, что наконец призналась.

Без единого слова Варек выходит из меня, выключает душ и заключает меня в объятия. Берет полотенце и заворачивает меня в него, а затем вместе со мной выходит в коридор.

Голый.

— Варек, ч…

У меня перехватывает дыхание, когда он бежит по коридору, заходит в лифт, а затем снова переходит на бег до самого медицинского отсека. Члены экипажа останавливаются и смотрят, когда мы пролетаем мимо, и я прячу лицо у него на груди, избегая их взглядов. Я знаю, что он ведет себя как сумасшедший, но ничего не могу с этим поделать. Спасибо, что хотя бы прикрыл меня полотенцем.

Варек входит в медблок, а Брэкстон лишь приподнимает бровь при нашем появлении и спокойно ставит пузырек, который держит в руках, на столик. Варек кладет меня на ближайший смотровой стол и, жестикулируя рукой, кричит на новарском. Я легко улавливаю от него беспокойство. И у меня у самой учащается пульс.

Со вздохом Брэкстон достает из кармана халата свой злополучный сканер. Проводит им над моим животом и через пару секунд кивает Вареку. Затем уходит, но на последок одаривает меня улыбкой.

— Значит, это правда, — хрипит Варек, его взгляд становится черным.

Я медленно киваю ему, не зная, как реагировать. Осторожно прикасаюсь к его щеке.

— Ты расстроен?

Варек смотрит на меня округлившимися глазами

— Расстроен? Я не смел верить своим ушам, поэтому и принес тебя сюда. Мне нужно было, чтобы он подтвердил, прежде чем я позволил себе реагировать, но теперь, когда знаю… я счастлив.

Я улыбаюсь ему.

— Рада это слышать.

— У тебя были какие-то сомнения?

Я усмехаюсь.

— Конечно. Я хотела, чтобы ты был счастлив из-за того, что у нас будет ребенок, а не потому что это связано с выживанием твоего вида.

— Да, очень счастлив, намори. — Он берет мою руку, целует каждую костяшку. — Если бы я мог выразить эмоции, бушующие во мне в этот момент, они бы потрясли тебя.

— Так и знала, что они есть. Просто хотела, чтобы ты поделился ими со мной.

Он стал серьезным.

— Я так и сделаю, но со временем. Трудно идти против многовековых обычаев.

— Ну, можешь начинать, как только мы вернемся в комнату, — говорю я с подмигиванием, глядя на его великолепное обнаженное тело. — Мне нравится, когда ты обнаженный, но предпочитаю видеть это наедине.

Глава 17

— Ладно, скажи мне еще раз, к какому дому я принадлежу? — спрашиваю я на следующее утро Варека, пока он заплетает мне волосы.

— Дом Каймар. Это самый старший из пяти, и наша линия, как правило, рождает людей, обладающих даром, — говорит он. — Хотя и не всегда, и, конечно, в других домах тоже рождаются подобные. Самый большой дом — Манкои, но только потому, что у них больше всего дравийских женщин. Другие дома — Тари, Фаэль и Силаэ. Каждый из них в какой-то момент сыграл значительную роль в нашей истории, и именно поэтому они являются единственными признанными.

— Какая-нибудь из твоих татуировок является символом твоего дома?

Он кивает.

— Но не все. Одна указывает на мой статус среди моего народа как родственника будущего лидера, другая показывает, что я командую этим кораблем, но скоро у меня будет еще одна.

— Какая? — спрашиваю я.

Его татуировки всегда интересовали меня, так как они не похожи ни на одну, что я видела на Земле. Они блестят на его коже, как будто нанесены металлическими чернилами. Они всегда ловят свет и мерцают, привлекая мое внимание.

— Этого не делали уже много лет, но у мужчин, обрётших пару, есть специальная татуировка, предназначенная только для них.

Я вздыхаю.

— Я тоже хочу такую, но я не мужчина, обретший пару, так что все ок.

— Существует женская версия парной татуировки, — говорит он, улыбаясь мне. — Если хочешь, можешь сделать.

Взвизгнув, я подпрыгиваю и повисаю на Вареке. Для меня иметь такую же татуировку как у него лучше, чем обручальное кольцо. Это будет символом нашей преданности друг другу, и я с нетерпением жду этого. Вообще- то, ребенок — это нечто более связывающее, но это произойдет не скоро, а я хочу чего-то прямо сейчас. Узнав о его чувствах ко мне, я хочу укрепить свое место в его жизни.

Он обнимает меня за талию, а затем смещает ладони, поддерживая меня под ягодицы.

— Значит, я так понимаю, что ты хочешь ее сделать?

— Черт возьми, да, хочу.

Его улыбка превращается в смех, и звук прокатывается по мне, как оргазм. Мои губы приоткрываются, когда чувственный звук проносится по мне, вызывая улыбку на моем лице. Его смех так же удивителен, как я и думала.

— Мы посетим Брэкстона сегодня, если позволит мое расписание, — говорит он. Затем крепче сжимает мое тело, притягивает меня к своей груди и целует.

— Не могу дождаться. — Я смотрю на него сверху вниз, удивляясь тому, как этому пришельцу удалось украсть мое сердце. — Я хотела спросить тебя еще кое о чем.

— Все, что угодно, намори. — От его тона меня бросает в дрожь, и я мысленно сбиваю свои гормоны палкой.

— Я хочу, чтобы ты научил меня говорить по-новарски, — говорю я, проводя пальцами по его волосам. — Я понимаю, что это может занять некоторое время, но так как мы собираемся быть вместе, я хочу принять ваш мир. Язык является важной частью этого.

— Это не займет много времени. Простое сканирование сетчатки глаза позволит сделать это за считанные секунды.

— Подожди, что? — я моргаю, глядя на него. — Почему же ты еще не сделал этого?

Он пожимает плечами.

— Я не думал, что это необходимо, так как мы говорили по-английски, когда взяли вас на борт. Это такой примитивный язык, но вы бы удивились, узнав, как много видов используют его в качестве универсальной формы речи.

Я закатываю глаза от его высокомерного отношения. Вчера вечером он точно не считал меня примитивной.

— Ну, я хочу научиться.

Его губы касаются моих, а затем он отстраняется, чтобы посмотреть на меня глазами с черным ободком вокруг зрачка.

— Мне бы этого очень хотелось.

— Поскольку ты в хорошем настроении, — говорю я, потираясь о него грудью, — я хочу иметь возможность приходить и уходить, когда захочу. Не надо больше прятать меня в этой комнате. Я хочу пройтись по кораблю и повидаться с Морган, когда ты будешь занят. Здесь становится одиноко, пока тебя нет.

Он издает низкий горловой рык в ответ на мой метод убеждения, а затем меняет наше положение, прижимая меня к кровати.

— Ты можешь ходить, куда угодно, при условии, что с тобой будет сопровождающий. Я не хочу, чтобы ты оказались в той части корабля, которая небезопасна.

— Справедливо, — говорю я, покусывая его губу.

— Лия, я должен появиться на мостике через пятнадцать минут, — со стоном говорит он.

— Тогда тебе лучше поторопиться, командор.

***

— Вот, возьми этот коммуникатор и просто дай мне знать, когда захочешь уйти, — говорит Кейд, протягивая мне устройство.

— Спасибо тебе за это и за то, что ты сделал во время нападения ялатов, — говорю я, указывая на зал позади меня, где произошло ужасное событие. — Я уже давно хотела тебе это сказать.

— Не думай об этом, — говорит он, бросая взгляд на дверь камеры. — Для меня было честью выполнять приказы моего командира, особенно защищать его пару. — Его взгляд снова устремляется вправо, и не нужно быть гением, чтобы понять, что происходит.

— Кого ты ищешь? — спрашиваю я, поднимая бровь.

— Никого.

Я усмехаюсь, закатывая глаза.

— Кого конкретно из девушек?

Его неоновые глаза становятся чернильно-черными, и я знаю, что раскусила его.

— Блондинка, — говорит он сдавленным голосом.

— Что ты хочешь знать?

— Для начала ее имя.

— Это достаточно просто, — говорю я, разглядывая манжету на его ухе. Какая-то дравианка будет чертовски зла, когда Кейд вернется на свою родную планету. Я знаю, что была бы счастлива, если бы он был моим женихом. — Я буду держать тебя в курсе.

— Спасибо, — говорит он, крепко сжимая мою руку.

— Без проблем. — Когда я морщусь, он отпускает меня и разворачивается быстро уносясь по коридору. Бедняга, ему и так уже плохо.

Я набираю код доступа в свою старую камеру, и первое, что я слышу, — трель смеха Морган. Это заставляет меня улыбнуться, когда я переступаю порог.

— Лия! — приветствует она. — Я вижу, твой благоверный наконец-то выпустил тебя поиграть. Познакомься с моими новыми подружками. — Она жестом указывает на девушку с волосами цвета красного дерева. — Это Макайла, а блондинка — Элеонора.

Оу, так это она заинтересовала Кейда; приму к сведению.

Они обе машут мне, несколько сдержанно, но я не обижаюсь. В конце концов, их похитили, и нет никакой гарантии, что пришельцы позаботятся о них так, как Варек заботится обо мне.

— Привет, девочки, — говорю я, махая в ответ. — Привет, Джоан.

Джоан кивает мне.

— Привет, беременным.

Я смеюсь над вздохами других девушек.

— Это правда. Позвольте мне рассказать вам, что он сделал, когда я сообщила Вареку хорошие новости.

После моего рассказа о том, как Варек голышом побежал в клинику, Морган и Джоан смеются, а Макайла ухмыляется мне. Элеонора, очевидно, самая сдержанная из всей группы, просто смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Тогда это было не смешно, — говорю я. — Я думала, что он нахрен сошел с ума. Возможно, временное помешательство.

— Это мило, в каком-то странном смысле, — говорит Морган.

— Да, — соглашаюсь я. — А еще я собираюсь выучить их язык, но с помощью сканирования сетчатки. Ну не круто ли? Где было это дерьмо, когда я провалилась на сдаче по немецкому?

— Точняк, — бормочет Джоан со своего обычного места на полу.

Морган наклоняется ко мне, касаясь моего плеча своим, когда наклоняет голову.

— Я тоже хочу выучить этот язык. — Ее голос тихий, как будто она делится великой тайной.

— Ладно, — говорю я, пожимая плечами. — Не вижу в этом никакой проблемы. Во всяком случае, я думаю, это помогло бы.

Она отрицательно качает головой.

— Нет, ты не понимаешь. Я много думала об этом, и вот-вот окажусь в ситуации, когда у меня не будет друзей, кроме тебя. И я сомневаюсь, что Варек позволит мне жить с тобой, — говорит она, поджав губы. — Мне нужно преимущество, когда я начну свою жизнь на этой новой планете, чтобы знать, что люди на самом деле говорят обо мне.

— Уверена? Думаю, принц был бы счастлив узнать, что ты сможешь общаться с ним.

— Я даже не знаю его, как и ты, Лия, — ее брови сходятся на переносице. — Я не могу объяснить, но это придало мне большую уверенность, если бы я знала, как ко мне относятся окружающие. Эти ублюдки ничего не выдают своими эмоциями, так что трудно понять, о чем они думают. Я не хочу этого отличия, этого недостатка. Ты же знаешь меня, я всегда должна иметь какой-то контроль над ситуацией, и это единственное, что у меня может быть.

Я вздыхаю, вспоминая страстные слова принца о ней. Она не слышала его тоски, как я, но я думаю, что она почувствует это в свое время. Варек сказал, что мы уже возвращаемся на его планету, так как несколько человеческих женщин беременны.

— Отлично, — говорю я. — Я попытаюсь выяснить, как это сделать.

— Большое спасибо, — говорит Морган, сжимая мою руку.

— Этот принц пожалеет о том дне, когда выбрал тебя своей парой, — говорю я, подмигивая. — Он понятия не имеет, во что ввязывается.

— Черт возьми, нет, не знает, но он скоро научится. С Морган шутки плохи.

Дверь открывается, и в комнату врывается Бриттани с раскрасневшимися щеками и улыбкой на лице.

— Эй, девочки! — говорит она высоким голосом. — Вы не поверите. Я видела свою маленькую мармеладку.

— Поздравляю, ты обнаружила свой клитор, — невозмутимо произносит Морган.

— Вот дерьмо! — говорит Макайла. Она хлопает себя ладонью по лицу, чтобы подавить смех, но с треском терпит неудачу.

Бриттани корчит гримасу Морган, а потом смотрит на меня.

— Сегодня я видела своего ребенка на этой высокотехнологичной сонограмме. И она прекрасна!

Мое сердце чуть не выпрыгивает из груди от зависти.

— Как чудесно, — говорю я, вставая, чтобы обнять ее.

Она обнимает меня в ответ и улыбается.

— Я слышала, ты тоже залетела.

— Да, — отвечаю я. — Иди посиди со мной, и я расскажу тебе, как Варек воспринял эту новость.

Бриттани следует за мной к кровати, а Морган пододвигается, чтобы освободить место.

— Это не может быть хуже, чем с Арджуном, — говорит она. — Он был слишком напуган, чтобы заниматься со мной сексом в течение нескольких дней, потому что думал, что его член ткнется в голову ребенка.

Взрыв хохота заряжает меня своей радостью. Это похищение было маловероятной ситуацией, которая превратилась в невероятно удивительную жизнь. Когда я смотрю на девушек вокруг меня, я могу только надеяться, что они познают любовь и нежность, которые познала я.

***

— Поторопись! — шипит на меня Морган.

— Если бы ты закрыла свое лицо, я бы так и сделала, — шепчу я ей. Глядя на компьютер, я нажимаю кнопки в той же последовательности, что и ранее Варек.

— Чем я могу вам помочь? — спрашивает компьютер на новарском.

— Мне нужна загрузка языка, — говорю я.

— Чертовски странно смотреть, как ты говоришь на их языке, — бормочет Морган.

Не обращая на нее внимания, я даю инструкции компьютеру. После этого я поворачиваюсь к Морган и кладу руки ей на плечи, чтобы она встала в определенное место.

— Стой здесь и не двигайся. Это быстро закончится, и у тебя будет только легкая пульсация во лбу в течение нескольких секунд.

— Хорошо, — говорит она на выдохе.

— Начинаю загрузку, — говорит компьютер, — через три, два, один.

Ярко-красный свет падает на лицо Морган, и хотя она напрягается, но не двигается. Я помню, как я была напугана, когда проходила это, но смотреть, как лазерный луч скользит по ее зрачкам, гораздо хуже, чем самой испытать это.

— Загрузка завершена.

— Спасибо, — говорю я.

Морган смотрит на меня и говорит:

— Ты только что поблагодарила компьютер?

Я ухмыляюсь ей.

— Думаю, да, но, по крайней мере, мы знаем, что это сработало. Ты только что говорила со мной на новарском.

— Я правда это сделала? Срань господня.

— Пошли, давай вернемся в комнату, пока Варек не обнаружил, что мы пропали, — говорю я. Я обнимаю ее за плечи и тащу за собой. — Я даю тебе максимум три недели, прежде чем ты откроешь свой большой рот и обматеришь кого-нибудь на новарском.

— Сучка, да пожалуйста, — говорит Морган. — Я могу быть тихой, когда захочу.

— Варек сказал мне, что у твоего пришельца есть гарем.

— Бл*, — говорит она. — А вот сейчас я думаю, что три недели — это слишком много.

Я не могу сдержать смех и обнимаю ее в знак поддержки.

— Согласна. Это займет больше трех минут.

— Интересно, правильно ли переводится «бл*дь» по новарски, — говорит она.

— Если нет, то я уверена, что вместо этого ты можешь обматерить его по-английски, — говорю я с усмешкой.

— Я обязательно это сделаю, — говорит она, кивая. — Гарем? Что за нахрен?

Глава 18

Я лежу в кровати и любуюсь своей татуировкой, которую двадцать минут назад сделал Варек.

— Намори, ты уверена, что с тобой все в порядке? — спрашивает меня Варек. — Я не знал, что твоя кожа так нежна.

Я отмахиваюсь от него. Мне было очень больно, но результат просто потрясающий. Дело того стоило.

— Мне нравится. Не могу дождаться, когда спадет отек. Из-за него мои татуировки не так блестят, как твои.

— Это не соревнование, — говорит он.

Я провожу пальцем по сложным узорам на запястье. У Варека татуировка начинается в том же месте на руке, но тянется до локтя. Видимо, татуировка, как и у всех мужчин, должна быть длинной и большой. Моя отнюдь не крошечная, но меньше его и выглядит более изящно.

— Я знаю. — И вспоминая Бриттани, покусываю нижнюю губу. — Варек?

— Да? — говорит он, лаская губами мою шею.

— Я хочу увидеть нашего ребенка, как это сделала Бриттани. Или нужно ждать, когда ребенок немного подрастет?

— Мы скоро ее увидим.

— Ее? Ее? — кричу я. — Это девочка? — Слезы наворачиваются на глаза, когда он кивает. — Боже мой, — шепчу я. — Почему ты знаешь, а я нет?

Он вытирает слезы на моих щеках.

— Брэкстон сказал мне, но точнее мы можем увидеть только через пару недель. Я подумал, что лучше подождать.

— Девочка, — тихо произношу я.

Ничто не могло сделать этот день лучше для меня. От одной мысли, что у меня будет драгоценная дочь, у меня наворачиваются слезы. В некотором смысле, она завершит мой жизненный круг, когда я начну путь материнства. Мама умерла слишком рано, и я так много не успела сделать вместе с ней, но теперь сделаю это просто в другой роли.

— Варек, вряд ли ты сможешь дать мне что-то, что сделает меня настолько счастливой, — говорю я, крепко его целую, пытаясь вложить в поцелуй все слова, которые бьются в моем сердце. Он резко отстраняется от меня, когда начинаю переходить от счастья к возбуждению. Я тянусь к нему, но он уклоняется, целуя мою ладонь.

— У меня есть еще кое-что, — предупреждает он. Взмахивает рукой, и через всю комнату к нам летит крошечный блестящий предмет. — Протяни руку.

Я повинуюсь, наблюдая, как металлическое колечко приземляется на мою ладонь. Я вопросительно поглядываю на него.

— Это кольцо для твоего уха, чтобы провозгласить о нашей помолвке, — объясняет он. — Мне пришлось подогнать его по размеру, так как твои ушки меньше, но думаю, что оно подойдет. — Его улыбка меркнет при виде моего слезливого лица. — Тебе не нравится?

— Ты хочешь сказать, что женишься на мне?

— По-моему, я все понятно сказал, Лия. Ты родишь моего ребенка, и я люблю тебя. — Он смотрит на меня в шоке, когда слова слетают с его уст. Но потом усмехается. — Я люблю тебя, намори, и хочу, чтобы все об этом знали.

Сжав сережку, я с негромким криком бросаюсь в его объятия. После бурного проявления эмоций, в котором полностью виню гормоны, вытираю слезы и улыбаюсь ему. Он берет серьгу и надевает ее на мое ухо, прохладный металл — восхитительная перемена.

— А где твоя? — спрашиваю я.

— Какая ты нетерпеливая, — поддразнивает он. Надевает свое колечко, и клянусь, что это самая сексуальная вещь на свете, потому что показывает, что он принадлежит мне.

— Я просто хочу, чтобы дравианские женщины знали, что они не могут получить то, что принадлежит мне, — говорю совершенно серьезно.

— Тебе не стоит о них беспокоиться. Как только достигнем моей планеты, мы принесем священные брачные клятвы, а колечко заменят на супружескую серьгу.

— Что будет потом?

Я откладывала этот вопрос, так как не хотела, чтобы мое счастье разрушилось. У меня ушло много времени, чтобы решиться спросить, но не могу вечно бежать от будущего. Я могу только встретить его лицом к лицу.

— У меня есть кузен Зейден, который на протяжении многих лет просит меня отказаться от должности командора и занять место его советника. Раньше у меня не было причин рассматривать эту возможность, потому что жизнь при дворе меня не привлекала, до тебя. Сейчас я готов оставить корабль ради тебя. Скоро поговорю с ним об этом, а пока займусь твоим обустройством в нашем доме.

— У нас будут все стены и мебель белые? — спрашиваю я.

— Да, а что?

— Я собираюсь серьезно подойти к оформлению всех помещений, начиная с цвета, — говорю я. — Интерьер корабля угнетает, и не могу допустить, чтобы мой дом выглядел так же.

— Делай все, что считаешь нужным. Мне все равно, лишь бы ты была счастлива.

— О, я невероятно счастлива.

Я положила руку на свой плоский живот, с зародившийся там жизнью, которая создана из любви, и знаю, что каждый день с моей малышкой будет приключением, пока она растет. Я смотрю на Варека, а затем на звезды за его спиной, и вспоминаю, как хотела путешествовать по миру и знакомиться с другими культурами. Встреча с инопланетянами вычеркивает из списка знакомство с новыми людьми, а путешествие на новую планету определенно можно считать исследованием чего-то за пределами Канзаса. В своих мечтах я никогда бы не подумала, что все произойдет именно так, особенно после похищения, но теперь у меня новая жизнь и любовь в буквальном смысле неземная.

Конец