Выдыхая звёздную пыль (СИ) [Бин Ди] (fb2) читать постранично

========== Вдох - выдох ==========

Он снова ощущал ускоренное биение сердца, заглушающее все мимолётные и ничего не значащие на данный момент звуки. В глубине души пробудилось такое же, как при сотворении патронуса, светлое, едва осязаемое, дарящее радость предчувствие. Он оглянулся, понимая, что где-то совсем рядом должна находиться Грейнджер. Медленный, полный удовольствия вдох, и в лёгких вспыхнули пульсирующие искры. Выдох, и вырвавшиеся из груди серебряные пылинки закружились в тёплом воздухе.

Ноги сами несли в астрономическую башню. Драко не знал, но чувствовал, что Гермиона будет именно там.

Он прекрасно помнил их первое знакомство, когда распределяющая Шляпа, даже не коснувшись его макушки, определила его в Слизерин, а после него к ней шла взволнованная маглорождённая девочка с непослушными, взъерошенными каштановыми волосами и горящими надеждой и гордостью глазами. Родители бы назвали её — грязнокровка. Возможно, он и сам не постеснялся этого слова, если бы случайно не задел её плечом, а после, встретившись с ней взглядом, не почувствовал приятное жжение в груди, не задохнулся странным клубящимся паром и впервые не откашлял серебряные пылинки. Они так и замерли друг напротив друга, она — любуясь мелкой звёздной россыпью, он — пытаясь успокоить гулкое сердцебиение и покрывающий щёки стыд от непонимания, что сейчас произошло. К счастью, ученики не заметили этой оплошности, наоборот, многие посчитали, что Малфой просто не скрыл своего пренебрежения к маглорождённой девочке. Только мудрый Дамблдор в тот вечер узнал тайну, которая должна была связать, казалось бы, разных, но таких похожих людей.

С того дня на протяжении всех шести лет Драко сначала неосознанно, а потом намеренно стремился к случайной, но поистине желанной встрече. Одному короткому, но всё же дарящему надежду взгляду. Одной нечаянной, но утешающей сердце догадке, что Грейнджер чувствуют то же, что и он — притяжение. Она, как и он, искала повод, чтобы оказаться рядом, запечатлеть миг общения и прикосновения. И через шесть лет, наконец, решилась прийти к нему на свидание.

Он ждал её в тени грушевого дерева во дворе Часовой башни. Как ни странно, журчание фонтана не успокаивало внутреннюю дрожь, а статуи орлов только нагнетали и без того не радужное настроение. Небо быстро затягивали оранжево-фиолетовые сумерки. Драко не жалел о том, что пригласил её на свидание так поздно. Наоборот, Малфой сделал это преднамеренно, давая ей время всё обдумать и повод, чтобы уйти до наступления ночи, если девушке не понравится то, что он собирался ей сказать.

Стоило верхушкам башен Хогвартса утонуть в тёмном мареве наступающей ночи, а последним солнечным лучам скользнуть по стенам старинного здания, как он увидел стоящую на входе в сад Грейнджер. Не мешкая, он вышел из тени и шагнул к ней навстречу. Её глаза беспокойно блуждали по бледному лицу парня, она задержала дыхание, невольно залюбовавшись оранжевыми бликами, застывшими в платиновых волосах. И, смутившись, отвела взгляд.

— Я… — разгладив и без того идеально выглаженную мантию, неуверенно шепнула девушка, — что ты хотел, Драко?

Слизеринец застыл на месте. Он готов был ответить: быть рядом с тобой, назвать своей девушкой, надеяться, что чувства взаимны. Или… сердце рухнуло вниз от невыносимой мысли, что Гермиона отвергнет его. Но что бы она ни ответила, Малфой хотел определённости. Теперь, когда они стали взрослее, умнее и смелее.

— Гермиона, я хочу чтобы ты знала, — он не посмел отвести взгляд от тёплых янтарных глаз. Сердце загрохотало, отчаянно пробивая грудную клетку, будто хотело, чтобы девушка видела искренность, живущую в нём.

И услышав отчаянный зов, она подошла ближе, успокаивая собственный беспокойный гул в ушах и дрожь на кончиках пальцев.

— Гермиона, ты мне… — вспыхнувшие искры, приятная щекотка в лёгких и выдох тысячи гаснущих частичек звёздной пыли закружились в воздухе. Драко прикрыл рот, от стыда опустил голову.

— Ты мне тоже, Драко, — счастливые карие глаза отразили искрящиеся звёзды, она с удовольствием вдохнула сводящие с ума искорки и, коснувшись лица парня, очертила кончиками пальцев острые скулы, стёрла с губ остатки серебряных пылинок, подумав, что этот выдох был самым прекрасным признанием в любви.

Накрыв её ладонь своей, он ответил ей такой же отзывчивой, заразительной улыбкой. Тело дрогнуло, странная эйфория овладела им. Не отводя глаз от ответившей ему взаимностью девушки, он сделал шаг назад, в лёгких запекло. Выдох — вечернее небо озарило волшебно-голубое марево растущего из пылинок дракона. Драко с Гермионой взялись за руки и смотрели, как волшебный зверь взлетает ввысь, раскрывая огромные крылья.

— Это твой патронус, Драко! — восхищённо воскликнула Гермиона.

«Счастье создаёт патронус», подумал