Депопуляция — угроза выживанию [Леонид Леонидович Рыбаковский] (fb2) читать онлайн

Л. Л. Рыбаковский Депопуляция — угроза выживанию

Начало 90-х годов знаменуется наступлением в России периода длительной депопуляции, охватившей почти все ее субъекты. Депопуляция (это одно из состояний демографического развития. Самое простое и, видимо, не единственное ее определение — это сокращение численности населения за счет его естественной убыли. Явление это отнюдь не новое. Еще на стыке XIX и XX веков, например, Франция находилась в полосе затяжной депопуляции. В XX веке с естественной убылью населения столкнулись многие страны. В режиме депопуляции живут Германия, Италия, Болгария, Венгрия, Чехия, Швеция и целый ряд других государств. Россия просто оказалась аутсайдером в кругу европейских стран, а ее общество не готовым к восприятию такой направленности демографической динамики.

Значения показателей естественного движения населения говорят о том, что низкий уровень демографической безопасности, обусловленный внутренними угрозами, детерминируется обоими компонентами воспроизводства населения: рождаемостью и смертностью, т. е. депопуляция происходит под двойным давлением, что отличает Россию от Западной Европы.

В девяностые годы число родившихся в России было много меньше, чем в предшествующие 80-е и 70-е годы: в 1991–2000 гг. число родившихся оказалось меньше, чем в 1981–1990 гг., на 9,5 млн. человек и чем в 1971–1980 гг. — на 7,2 млн.

Принятые в 1981 г. меры помощи семьям с детьми привели и к увеличению числа родившихся, и к повышению величины суммарного коэффициента рождаемости. Более того, они позволили погасить волну военных лет: в репродуктивный возраст вступали внучки тех, кто родился в первые послевоенные годы. Вместе с тем они способствовали тому, что депопуляция, наступившая по окончании 80-х годов, приняла лавинообразный характер. Пучина оказалась столь же глубокой, как и в годы Великой Отечественной войны. Число родившихся в 1941–1945 гг. уменьшилось по сравнению с предшествующим довоенным пятилетием примерно на 44 %. То же самое произошло и в 1996–2000 гг., когда по отношению к 1986–1990 гг. число родившихся сократилось на 45 %.

За последнюю треть XX века существенно ухудшился режим воспроизводства населения, в частности, сократился суммарный коэффициент рождаемости. В семидесятые годы каждая женщина репродуктивного возраста в течение всего продуктивного периода в среднем рожала 1,974 ребенка, а в 80-е-годы, когда возникла демографическая волна, даже 2,036, что было очень близко к простому воспроизводству. Иное дело 90-е годы. В это время суммарный коэффициент рождаемости сократился с 1,732 в 1991 г. до 1,214 в 2000 г., составив в среднем 1,355 ребенка в расчете на одну женщину репродуктивного возраста. По величине этого коэффициента Россия мало чем отличается от большинства европейских стран, находясь в их нижней группе. Среднеевропейский уровень суммарного коэффициента рождаемости во второй половине 90-х годов был 1,4, тогда как этот показатель в России составлял — 1,3. В Европе лишь в Албании наблюдалось расширенное воспроизводство населения. Следовательно, в 90-е годы перспективы воспроизводства населения в России были еще хуже, чем в странах Европы, в сообщество которых она входит.

Наиболее негативным последствием системного, прежде всего экономического, кризиса в России, является рост смертности населения. В 90-е годы число умерших превысило уровень 80-х годов на 4,9 млн. человек, а по сравнению с семидесятыми годами возросло — на 7,4 млн. Если взять повозрастные показатели смертности населения в 80-е годы и число умерших в тех же возрастах в 90-е годы, то можно получить излишек умерших в последнем десятилетии ушедшего века в сравнении с предшествующим десятилетием. Этот излишек, а вернее сверхсмертность в 1991–2000 гг. составила примерно 3–3,5 млн. человек. Среди умерших в этот период возросла доля предотвратимых в других условиях смертей.

Своеобразна динамика продолжительности жизни населения России в семидесятые — девяностые годы. До этого, в шестидесятые годы по этому показателю страна находилась на уровне европейских государств. Но уже в 1971–1980 гг. ожидаемая продолжительность жизни снизилась по сравнению с предшествующим десятилетием на 0,82 года, правда в восьмидесятые годы она возросла к предшествующему десятилетию на 0,44 года, но тем не менее осталась в это десятилетие на 0,38 года ниже, чем была в наиболее благоприятные в этом отношении шестидесятые годы. По сути, последние 35–40 лет ожидаемая продолжительность жизни находилась в застойном состоянии.

Все это происходило на фоне быстрого роста продолжительности жизни в развитых странах: Японии, США. Канаде, Германии, Франции, Швеции и т. д. Так, ожидаемая продолжительность жизни населения обоих полов в начале шестидесятых годов составляла в ФРГ, Франции, Италии, Бельгии и ряде других европейских стран 65–67 лет, тогда как в России она равнялась почти 69 лет. Но уже в 80-е годы ожидаемая продолжительность жизни в этих и других развитых странах превышала уровень к этому времени отставшей России на 5–7 лет. В девяностые годы средняя для всего периода ожидаемая продолжительность жизни в России снизилась по сравнению с предшествующим десятилетием на 2,65 года и на начало XXI века составляла чуть больше 65 лет, т. е. была меньше, чем в основных европейских странах, на 12–14 лет. Отставание относительно среднеевропейского уровня было 7 лет. По данным ООН, ныне в Европе, включая и страны, возникшие на постсоветском пространстве, в России самая низкая продолжительность жизни.

Россия не только европейская страна, но и азиатская. В Азии ее место в ряду распределения ожидаемой продолжительности жизни далеко не лучшее. Среди 50 азиатских стран Россия входит в худшую треть. По уровню продолжительности жизни соседями России являются Индонезия, Гватемала, Монголия, Марокко, Египет, все государства Центральной Азии и т. д. В группе восточных регионов России только в Западной Сибири ожидаемая продолжительность жизни близка к ее среднему уровню по всей зарубежной Азии, тогда как в Восточной Сибири она ниже на 3–4 года и на Дальнем Востоке — на 1–2 года.

Интегральное влияние снижения рождаемости и роста смертности обусловило значительную по своим масштабам естественную убыль населения. В течение депопуляционного десятилетия (1992–2001 гг.) в стране родилось на 7,8 млн. человек меньше, чем умерло, тогда как в 80-е и 70-е годы было наоборот: число родившихся превышало число умерших на 7,6 и 7,8 млн. человек соответственно.

В конце XX столетия население России сокращалось ежегодно (1999–2000 гг.) на 6,5 человека в расчете на каждую тысячу жителей страны, тогда как в Белоруссии — на 4,9–4,1 %, в Болгарии — на 4,7–5,1 %, в Венгрии — 4,8–3,8 %, не говоря уже об Италии, где естественная убыль составила 0,7–0,8 %, и Швеции — на 0,7–0,3 %. Относительно численности населения большая естественная убыль наблюдалась лишь в Украине. Таким образом, в России происходит не только естественная убыль населения (в последнее время по 900–950 тыс. человек в год), но и сравнительный уровень депопуляции оказался выше, чем во всех остальных странах, за исключением Украины.

В настоящее время Россия по уровню рождаемости — европейская держава, она находится в группе передовых развитых стран. Она по уровню суммарного коэффициента рождаемости занимает место среди трети стран с наиболее низкими значениями этого показателя. К ним относятся Италия, Испания, Греция, Германия, Чехия, всего 11 стран. В этой группе стран суммарный коэффициент рождаемости устойчиво составляет 1,2–1,3.

Вместе с тем она по уровню ожидаемой продолжительности жизни прочно занимает положение среди слаборазвитых стран. Россия выглядит не так мрачно, как среди азиатских стран (16-е место из 50), лишь при сопоставлении с африканскими государствами. Находясь там, она среди примерно 50 стран могла бы занять место в первой десятке. Словом, в России в конце XX столетия, по сути, сложился уникальный режим воспроизводства населения: европейская рождаемость и афро-азиатская смертность.

Ряд причин привел Россию к столь унизительному месту в мировом демографическом пространстве.

Фундаментальная причина снижения рождаемости — завершение к концу XX столетия демографического перехода. В отличие от большинства стран, в России переход от многодетности к малодетности совершался в сравнительно короткое время, насыщенное экстремальными событиями. К ним относятся: Первая мировая и гражданская войны, коллективизация и бурный рост индустрии и крупных городов, с чем сопряжен рост занятости, прежде всего женщин, репрессии конца тридцатых годов, великая драма советского народа в 1941–1945 гг. и, наконец, реформы в девяностые годы. Помимо огромных людских потерь (на долю России приходится свыше 13 млн. погибших только в годы Великой Отечественной войны и более 0,5 млн. истребленных в 1937–1938 гг.), произошли радикальные изменения в возрастно-половой и семейной структурах населения, в репродуктивном поведении послевоенных поколений. Даже не будь никаких других причин, рождаемость все равно бы снизилась, но, скорее всего, не так быстро и, возможно, не в такой степени.

Другая причина — последствие роста рождаемости в восьмидесятые годы вследствие осуществления, принятых в 1981 г. мер помощи семьям с детьми. Эти меры, с одной стороны, способствовали погашению демографической волны, образовавшейся в годы войны, а с другой — привели к возникновению в мирное время еще более крутой волны. Запланированные рождения сконцентрировались в коротком промежутке 80-х годов. В результате женщины, выполнившие свои репродуктивные планы, с наступлением 90-х годов превратились в своего рода "репродуктивный балласт". Полученная прибавка рожденных в 80-е годы детей (примерно в 2–2,5 млн.) к концу 90-х годов оказалась полностью "съедена".

Третья причина — влияние системного, прежде всего экономического кризиса — явилась наиболее динамичной и противоречивой. По мере углубления реформирования всех сфер российской жизни и регулярного проявления, сопутствующих ему эксцессов (все они в той или иной мере вели к обнищанию населения) возрастала и значимость влияния кризиса на рождаемость и изменение репродуктивного поведения. В 90-е годы возросла занятость молодежи, особенно в торговой сфере, появились миллионы "челноков", условиям деятельности которых противоречит деторождение. Репродуктивный контингент сокращается также в связи с выездом населения в активном трудоспособном возрасте, в том числе и молодых женщин, на заработки за границу. В девяностые годы только в Западной Европе занимались проституцией свыше 0,5 млн. женщин, выехавших из государств, возникших на постсоветском пространстве. Очевидно, что доля России в их числе — самая высокая. По грубым прикидкам, это примерно 3–4 % численности российских женщин, находящихся в возрасте 18–24 лет.

Таким образом, ныне продолжается не только "утечка умов", истощающая интеллектуальный потенциал российской нации (удивительно, что внимание к этой проблеме касается лишь исторического прошлого, а именно фактов высылки большевиками нескольких сот философов, историков, социологов и других гуманитариев в начале 20-х годов, тогда как современная ситуация для страны намного опаснее), но и ухудшается "эстетический" облик народа. К месту вспомнить роман А.С. Новикова-Прибоя "Капитан первого ранга". В нем объясняется, каким образом улучшалась порода благородных господ. За любого благородного и богатого урода охотно выходили замуж красавицы из бедных. "Женщину прельщают деньги, слава и роскошная жизнь. От такой супружеской пары дети будут уже не такими уродами, как их отец… Дети подрастут и, в свою очередь, женятся на красавицах. Таким вот манером и получается особая, господская порода". Выезд за границу молодых и красивых женщин из России, если следовать за логикой автора романа, приведет к обратному результату — ухудшению породы.

Системный кризис, как следствие реформ 90-х годов, этого последнего российского эксперимента XX века, доведшего страну до роковой черты, явился базовой причиной роста смертности. Это произошло из-за развала системы здравоохранения и санитарного надзора (появились забытые холера, туберкулез другие болезни, почти полностью устраненные в советские годы); недоступности эффективных лекарств из-за их дороговизны при одновременном навязывании населению рекламируемых через СМИ подделок вместо лекарств; ухудшения баланса и режима питания (частичной замены мясопродуктов, животного масла, рыбы на такие продукты, как картофель, крупа, мучные изделия); недоступности для большей части населения страны (кроме столиц федерации и ее субъектов) полноценного отдыха и проведения досуга; игнорирования норм охраны труда и техники безопасности, "либерализации" дорожно-транспортного движения; отсутствия действенного контроля за производимыми и ввозимыми в страну товарами и насыщения потребительского рынка фальсифицированным продовольствием и алкоголем; постоянного всплеска стрессовых ситуаций, следствие которых — рост самоубийств и психических расстройств; ухудшения криминогенной ситуации, распространения наркомании и т. д.

Констатация причин ухудшения демографической ситуации — это лишь один из вопросов. Другой, логически следующий за ним, — оценка того, к чему может привести подобное демографическое развитие, если государство и общество не осознают значения нависшей угрозы, а если и осознают, то не предпримут усилий, достаточных для выхода из создавшейся ситуации, а стало быть, и предотвращения падения в обозримом будущем в демографическую пропасть.

Демографическое будущее России может быть представлено, если установить, какое сокращение численности населения может быть при тех уровнях воспроизводства, не обеспечивающих простого замещения поколений, которые не только вполне вероятны, но и уже реально проявились в России (в 1999 г. суммарный коэффициент рождаемости в целом по стране составил 1,215, а нетто-коэффициент воспроизводства населения — 0,551).

При показателях воспроизводства, сложившихся к концу XX века в России, стабильное население сократилось бы вдвое через одну треть века и к 2033–2034 годам не превышало бы 97 млн. человек. Но это "виртуальное" представление будущего страны. О том, что может произойти и уже совершается в реальности, говорят имеющиеся многочисленные прогнозы демографического будущего России, основанные на существующих показателях рождаемости, смертности и возрастно-половой структуре живущего в стране населения. Укрупненные прогнозы, выполняемые Госкомстатом РФ, представляют предположительное население, в котором учтены изменения как естественного, так и миграционного движения. В них принято положительное миграционное сальдо, что естественно занижает темпы сокращения численности населения.

Согласно прогнозам, выполненным в 2000 г. службой народонаселения ООН, из числа стран, где число жителей составляет 140 тыс. человек и более, в 39 странах к 2050 г. население сократится. В этом списке Россия занимает 6-е место по темпам сокращения численности населения. Ее опережают Эстония, Болгария, Украина, Грузия и Гайана. Но по масштабам потерь Россия на первом месте. Все 39 стран к середине века, по прогнозам ООН, потеряют почти 152 млн., из которых на долю России придется 41,2 млн. человек (27 %), Украины — 19.6 млн., Японии — 17,9 млн., Италии, Германии и Испании вместе взятых —34,4 млн. человек. Суть, конечно, не в точности цифр (напр., расхождение двух прогнозов ООН для 2050 г. составляет 8,5 млн. человек), а в направленности и масштабности демографической динамики. А она такова, что к середине настоящего столетия численность населения России может оказаться меньше 100 млн. человек.

Очевидно, что демографическая динамика определяется не только характером воспроизводственных процессов, она зависит также и от своего другого компонента — внешней миграции. В последние десятилетия депопуляционные процессы во многих европейских странах в той или иной мере сглаживались с помощью внешней миграции. Миграция замещает естественную убыль населения полностью или частично. К последним относится и Россия. Ее внешний миграционный прирост 1991–2001 гг. составил 3,4 млн. человек, что компенсировало примерно 45 % естественной убыли.

С начала депопуляции (1992 г.) вплоть до настоящего времени внешняя миграция при постоянном положительном сальдо ни разу не компенсировала полностью естественную убыль населения. Более того, если в первой половине 90-х годов миграционный прирост восполнял 60–90 % естественной убыли, то на рубеже веков миграционное сальдо резко сократилось и стало компенсировать 8—22 % естественной убыли. И дело здесь не в том, что на постсоветском пространстве сократился миграционный потенциал русскоговорящего населения, а в той миграционной политике, которую в девяностые годы проводила Россия. Она не воспользовалась из-за близорукости тогдашнего руководства страны благоприятной конъюнктурой. Вследствие дискриминации (законы о гражданстве, государственном языке, избирательных правах и т. д.) в государствах, возникших на постсоветском пространстве, русскоговорящее, преимущественно славянского происхождения, население готово было в массовом порядке вернуться на историческую родину. Препятствия, которые оно встречало на пути своих чаяний, быстро погасило миграционные порывы русскоговорящих диаспор даже в странах с иной этнической культурой.

Сокращение миграционных потоков в Россию вместе с падением рождаемости сказалось не только на количественных, но и на качественных параметрах ее населения. Уменьшение численности населения, происходящее не от внешних, а от внутренне имманентных факторов, всегда в той или мере сопровождается демографическим старением. Специфика России в 90-е годы состояла в том, что здесь старение населения происходило только вследствие падения рождаемости, тогда как повышенная смертность взрослого населения, особенно в середине десятилетия, сдерживала этот процесс, т. е. влияла в сторону омоложения.

В этом же направлении оказывала влияние и внешняя миграция, поскольку среди мигрантов всегда выше доля лиц, находящихся в молодых трудоспособных возрастах. Сокращение к концу 90-х годов притока мигрантов и конечного результата этого процесса — сальдо миграции, свело на нет роль этого фактора и в приросте населения, и в его омоложении. Естественно, с началом увеличения ожидаемой продолжительности жизни еще более ускорится демографическое старение и как следствие возрастет демографическая нагрузка со стороны лиц, находящихся в возрасте старше трудоспособного (табл. 6).

Если в начале 1999 г. на 1000 жителей России, находящихся в трудоспособном возрасте, приходилось 356 пенсионеров по старости, то к 2016 г. их будет 415. В настоящее время при меньшей демографической нагрузке со стороны пенсионеров по старости, их материальное положение является плачевным, если не сказать сильнее. Более того, за годы реформ резко ухудшился их социальный статус и произошло невероятное для российских традиций: младшие поколения перестали уважительно относиться к населению старших возрастов. Не секрет, что страна не имеет будущего, когда молодые поколения не обеспечивают материально и духовно существование тех, кто дал им жизнь.

Происходящее в России уменьшение численности населения и его старение можно как угодно называть: депопуляцией, сокращением демографического потенциала, дряхлением нации, ее вымиранием, вырождением и т. д. Суть не в словах, а в том, что современный характер демографического развития во всех случаях является предостережением народам России. В предсказуемой перспективе может произойти исчезновение большинства народов, населяющих регионы, из которых в течение многовековой истории сформировалось вокруг геополитического ядра — Московского княжества многонациональное российское государство.

Сказанное — не риторика, а предостережение мировой истории. А она полна примеров, когда многочисленные для своего времени и, казалось бы, непобедимые народы бесследно исчезали. Так, древнейшее могущественное государство ассирийцев в Передней Азии в VII в. до н. э. было захвачено другими народами: часть его жителей истреблена, а другая, смешавшись с завоевателями, исчезла вместе со своим государством. На степных просторах между Доном и Дунаем еще в Х веке обитали печенеги, частенько нападавшие на древнюю Русь. В конце XI в. под давлением половцев они были вытеснены в низовье Дуная. Там печенеги смешались с половцами и исчезли как таковые. До колонизации Америки в ее южной и северной частях, как полагают, проживало до 50 млн. индейцев. Осваивая просторы Северной Америки, колонисты истребили многие племена. Ныне индейцев в этой части материка осталось несколько сот тысяч.

История показывает, что в прошлом исчезновение народов было связано с их завоеванием и истреблением, ассимиляцией среди победителей или просто сгоном из мест исторического обитания. В третьем тысячелетии от Р. Х. Россия создает исторический прецедент, когда большие народы в мирное время, без внешнего воздействия могут исчезнуть, только потому, что воспроизводство населения "сузилось" до уровня, не гарантирующего его выживание.

Таким образом, происходящее, вследствие затяжной депопуляции уже более десяти лет сокращение численности населения и постепенно набирающее силу демографическое старение в не столь уж отдаленной перспективе могут привести к постепенному вымиранию народов России. Несложно представить, что если каждые пятьдесят лет население страны будет уменьшаться на 1/3, как было показано раньше (такое сокращение населения России к 2050 г. предрекают последние прогнозы ООН), то к концу нынешнего столетия население страны не будет превышать 65 млн., а к началу XXIII века оно составит примерно 30 млн. человек.

Эта угроза стала внутренне имманентна демографическому развитию России для всей первой половины XXI века. Конечно, трудно заглядывать так далеко, т. к. не только мы сами и наши дети, но и внуки и правнуки вряд ли доживут до трагических дней России. Но политики, а тем более государственные деятели, должны думать об этом, поскольку на них лежит историческая ответственность за будущее Российского государства.

За всю тысячелетнюю историю у России никогда не было не то чтобы нескольких легких путей, но хотя бы одного из них, проторенного и безопасного. Ныне дорог в демографическое будущее у современной России по крайней мере три:

— Пустить в страну всех желающих и превратить ее через определенное время в другую страну, с другим народом. Имеются высказывания о том, что к середине XXI века численность китайцев в России может достичь 7—10 млн. Это мотивируется тем, что Россия все равно не сможет поднять уровень заселенности восточных районов. Утверждается, что китайцы, вероятно, станут вторым народом России, который расселится не только на востоке, но и по всей стране. Это уже не 10, а все 20 млн. Да и это не предел изменения этнической структуры населения. Ряд европейских стран, да и бывших республик СССР, уже сталкивались и сталкиваются с последствиями резкого изменения этнической структуры их населения. Говорить, что такое Косово или Абхазия, нет необходимости, слишком наглядные примеры.

— Ничего не предпринимать, так как недопустимо нарушать права человека, стимулируя рождение детей, и к тому же ничего нельзя сделать с падением рождаемости, на Западе не воспроизводится население, это мировые тенденции, поэтому надо "приспособить общество и его институты к исторически новой ситуации" — таков лейтмотив сторонников этого пути. Но при чем тут нарушение прав человека и семьи, когда существует выбор: не хотите иметь детей, не рассчитывайте на материальную помощь со стороны государства, будете обзаводиться детьми — государство будет помогать. Что касается возможности изменения тенденций рождаемости, то в России они просто не проверены (исключение составляет лишь взлет рождаемости после введения мер помощи семьям в связи с рождением ребенка в начале 80-х годов), тогда как, например, опыт Франции первой половины XX века достаточно убедителен: страна успешно выбралась из депопуляции конца XIX — начала XX вв. Привлекательность этого второго пути в том, что не нужны крупные финансовые затраты, так как дешевле лечения тяжелой болезни — только похороны.

— Выжить и сохранить Россию как государство с исторически сложившемся, только ей присущим этносом, сформировавшимся из восточных славян, финно-угорских, тюркских и других народов, составляющих и поныне многонациональную общность, проживающую на российских просторах. Этой этнической общности имманентна уникальная культура, без которой немыслима мировая цивилизация. Третий путь требует проявления политической воли, огромных финансовых затрат и не сулит сиюминутных результатов. Более того, вступлению на этот путь противостоят две опасности, свойственные российскому менталитету.

Во-первых, как повелось в нашей стране, любое даже малозаметное улучшение ситуации, выдается за крупный успех, очередное историческое достижение. В настоящее время это случилось с ситуацией в области рождаемости. С наступлением XXI века на разных форумах и в СМИ послышались многоголосые высказывания о том, что вместе с экономическим ростом, начавшимся в России, стала увеличиваться и рождаемость. Оставим в стороне представление о непосредственной связи экономических факторов и демографических процессов и заметим лишь, что конъюнктурные изменения показателей рождаемости и не устоявшиеся тенденции не дают еще права на оптимизм.

Дело в том, что в новом столетии увеличивается численность женщин наиболее активного репродуктивного возраста: 20–24 и 25–29 лет. На эти группы приходится самая высокая возрастная рождаемость. Коэффициенты рождаемости в группе 20–24 лет в конце девяностых годов равнялись 95—100 рождений на тысячу женщин данного возраста, в группе 25–29 лет соответственно 60–65, тогда как в следующей группе менее 30 и т. д. В 2001 г. численность женщин в возрасте 20–24 и 25–29 лет увеличилась по сравнению с 1998 г. на 4,8 %, тогда как число родившихся за тот же период возросло всего на 2,2 %, хотя к самому провальному 1999 году число родившихся увеличилось почти на 8 % при росте численности женщин указанного возраста на 3,2 %. В 2002 г. число родившихся повысилось относительно 1999 г. на 15 %, а численность женщин в возрастах от 20 до 29 лет — на 6,1 %. Вероятно 3/5 прибавки можно отнести на счет увеличения уровня рождаемости и 2/5 — на счет структурных изменений. Ежегодно в течение 2000–2002 гг. число родившихся увеличивалось за счет повышения уровня рождаемости примерно на 40 тыс. человек. Сохранись эта тенденция к 2010 г., тогда число родившихся за счет этого фактора увеличится до 1,7–1,8 млн., т. е. достигнет уровня 1991 г., с которого началось быстрое сокращение численности родившихся.

Тем не менее и при таком оптимистическом развитии ситуации радости не много, так как структурный фактор будет влиять на число рождений только до 2009 г., а затем начнется сокращение численности женщин в наиболее активных репродуктивных возрастах. Если к началу 2011 г. численность женщин в возрасте 20–29 лет возрастет по сравнению с 2001 г. на 10–11 %, то в следующее десятилетие их число непрерывно будет снижаться и к началу 2021 г. составит менее 3/5 по отношению к 2011 г. и 2/3 — к уровню 2001 г. После 2013 г. контингент женщин в возрасте 20–29 лет ежегодно будет сокращаться на 500–600 тыс. человек.

Каков будет уровень рождаемости, начиная с 2010 г. трудно сказать, но ясно, что если он не достигнет соответствующих величин, то вследствие сокращения численности женщин в возрасте 20–29 лет, падение числа родившихся неизбежно. Поэтому достаточно опасен в нынешнее время оптимизм, обусловленный непониманием того, что Россия во втором десятилетии XXI века может провалиться в "демографическую яму".

Во-вторых, если признать, что без колоссальных затрат и неимоверных усилий со стороны власти, крупного бизнеса, СМИ и всего общества, России не выбраться из грядущей "демографической ямы", не избежать национальной катастрофы, то нужно предпринимать соответствующие действия. Легче об этом не думать и ничего не делать, положиться на русское "авось". К сожалению, русское "авось" — это прямой путь к демографическому коллапсу. Кстати, социологические обследования показали, что надежда "на авось" является основной чертой русского характера. Так считают 68,1 % респондентов, тогда как, например, вера в народ собрала 56,0 % и коллективизм — 48,2 % (14, с. 37).

В России привыкли к тому, что любые беды рано или поздно, но все равно "образуются". Раньше так было всегда и в демографической истории. Во времена татаро-монгольского нашествия в руинах лежала обезлюженная русская земля. Это же наблюдалось и после Великой смуты в начале ХVII в. Нашествие Наполеона (компания продолжалась всего 5 месяцев) привело к гибели 2 млн. россиян. В 1810 г. все население Российской империи едва превышало 29 млн. человек. После изгнания Наполеона естественный прирост населения в крестьянской стране составлял 17–18 % в год и к 1820 г. число жителей страны составило 30,7 млн. человек. В годы Великой Отечественной войны Россия потеряла почти 12 % населения. Еще в 1950 г. численность населения была на 10 млн. меньше, чем на начало 1941 г. К началу 1955 г. численность населения РСФСР превысила довоенный уровень. На начало 1992 г., когда стартовала депопуляция, население России было самым большим за всю свою историю — 148,7 млн. человек.

Конечно, на демографическую динамику, помимо воспроизводства населения, влияли два внешних фактора, первый из них — присоединение новых земель. Правда, население, проживавшее на них, было немногочисленным. К примеру, на всем Дальнем Востоке (без Якутии) в момент его присоединения к России проживало не более 50 тыс. аборигенов. Другой фактор — внешняя миграция населения. В России было время, когда миграция уменьшала население и когда увеличивала. В целом за вторую половину XX века миграция увеличила количество жителей России на 3855,5 тыс. человек, тогда как общая численность населения за 50 лет (1951–2000 гг.) возросла на 41,2 млн. Основным компонентом демографической динамики (9/10) явилось воспроизводство населения.

В далеком и недавнем прошлом, вплоть до завершения демографического перехода, господствовала многодетность. Еще в 1958–1959 гг. суммарный коэффициент рождаемости составлял в целом по России — 2,626, а в ее сельской местности — даже 3.379 (16, с. 92). Нынешние суммарные коэффициенты рождаемости 1,2–1,4 означают, что в стране господствует малодетность и поколения родителей едва ли наполовину замещаются поколениями детей. Уже в 1991 г. среди всех родившихся на долю первых детей приходилось 52,5 %, а в середине 90-х годов — почти 60 %. Изменить ситуацию, повернуть вспять сложившиеся тенденции очень сложно, а если надеяться на "авось", что, дескать, Россия всегда выходила из трудных положений, что все само собой раньше или позже образуется, то дело вообще — безнадежно.

Чтобы у демографического развития России было будущее, нужно прежде всего определить — во имя чего должно создаваться это будущее. Через всю демографическую историю России (Российская империя, РСФСР и нынешняя Россия мало чем отличаются в этом отношении) проходит красной нитью наплевательское отношение к человеческой жизни как со стороны власти, так и со стороны самого населения. На костях построен Санкт-Петербург, на трупах заключенных возведены Беломоро-Балтийский канал и Колымская трасса. Гибель миллионов крестьян, одетых в солдатские шинели, в Первой мировой войне, колоссальные людские потери в Великой Отечественной войне, гибель военнослужащих и гражданского населения в Чечне — все это наша история. Можно перечислять бесчисленное количество событий в каждом столетии российской истории, когда человеческая жизнь ничего не стоила. Народ России не только с этим смирился, но и сам не ценит собственную жизнь, не говоря уже о чужой. Для того чтобы Россия имела демографическое будущее, ей нужна другая идеология, другая национальная идея. В стране, в которой цена человеческой жизни — копейка, национальной идеей может быть только создание человеку человеческой жизни.

Оглавление

Л. Л. Рыбаковский Депопуляция — угроза выживанию