Золотая лилия (СИ) [Arthur_IV] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Одна тысяча девятьсот двадцать седьмой год. Непростое время, что и говорить. Не успел весь мир оправиться от первой мировой войны, принесшей столько горя и мрака, что не вычерпаешь и десятью заклинаниями забвения, как над всеми нами нависла новая угроза. Не менее страшная, и не менее опасная.

Никогда еще судьба не смеялась так зло и жестоко над нами, ведь невольной причиной угрозы стал тот, кто считал добро и свет единственным возможным будущим для всего человечества. Кто желал мира и справедливости всему живому. Кто желал сохранить баланс сил, не прибегая к насилию. Величайший маг, память о котором останется с нами до конца времен - Альбус Дамблдор.

Когда внушительная по составу комиссия из Министерства Магии явилась в Хогвартс, директор Диппет принял их с присущей ему отрешенной учтивостью. Главным его принципом было сохранение порядка и дисциплины в любой, даже самой экстренной ситуации. Поднимать волнение среди молодых студентов было недопустимым, поэтому он с легкостью позволил внезапным посетителям встретиться с молодым профессором Трансфигурации без оповещения учащихся. Минерва Макгонагалл, как всегда невероятно подтянутая, с ровной спиной и гордо поднятой головой, согласилась сопроводить гостей.

Тяжелый торопливый топот представителей Министерства гулко разбрызгивался по каменному полу, многократно отражаясь от стен. Жители волшебных картин в испуге повскакивали со своих привычных мест, пытаясь разглядеть новоприбывших. От них исходила волна решительности (такое чувство, что сотрудники Министерства только и делают, что учатся выглядеть наиболее устрашающе) и опасности.

Миновав три лестничных пролета и несколько просторных школьных коридоров, представители власти наконец-то подошли к кабинету “Защиты от темных сил” и нетерпеливо открыли дверь, разрывая своим присутствием ровный обволакивающий монолог Профессора Дамблдора, замещающего внезапно заболевшего преподавателя.

Будто стая воронов ворвалась в теплый зал, полный рождественского уюта и приятных запахов горячего какао с корицей. Таким запомнился этот миг студентам Пуффендуя. Интереснейшее занятие, заставлявшее каждого стоять в немом оцепенении восторга, буквально открыв рот, было прервано самым безобразным образом.

Казалось, появление незнакомцев ни капельки не расстроило профессора Дамблдора, небрежно присевшего на краешек стола с самым невозмутимым видом. Он был истинным украшением лектория: высок, строен, красив, безукоризненно одет в белоснежную рубашку и превосходный светло-серый костюм, выгодно оттеняющий его пронзительные голубые глаза, смотревшие на окружающий мир с легкой хитринкой. Весь его облик подчеркивал превосходство над теми, кто явился с неудобными расспросами. Он был спокоен и расслаблен, как могучий лев в окружении гиен.

- Профессор Дамблдор? - резко заговорил мистер Шпильман, высокий мужчина с острыми чертами лица. Всем своим равнодушным видом он подчеркивал, насколько существенна власть, порученная ему Министерством.

- К вашим услугам, - улыбнулся профессор, не отводя взгляда от самовлюбленной физиономии вопрошающего. Остальные члены комиссии выглядели на фоне Шпильмана растерянными и смущенными.

Тесей Саламандер, чувствовавший себя явно не в своей тарелке, бросил осторожный взгляд на свою невесту, Лету Лестрейдж. Ей не хотелось возвращаться сюда, а тем более видеть одного из своих бывших учителей, и теперь она рассеянно глядела в окно, избегая смотреть на кафедру, где расположился профессор.

- Нам нужно немедленно поговорить с вами. - Мистер Шпильман нервно огляделся по сторонам, поджав и без того узкие губы в тонкую ниточку презрения к молодым студентам. - Наедине!

- Что ж, в таком случае урок окончен! Друзья мои, следуйте за профессором Макгонагалл, она проводит вас до гостиной. Благодарю вас, профессор! - Минерва едва заметно кивнула и безропотно выполнила мягкий приказ Дамблдора. Вскоре класс опустел, и в воздухе повисло напряжение.

Мистер Шпильман подал знак двум маститым магам-боевикам, и они тотчас, как бы невзначай, выросли по обе стороны от молодого профессора, намекая на то, что разговор будет более чем серьезным.

- Ньют Саламандер нарушил запрет на перемещение за границу и нелегально покинул Британию, выполняя ваши приказы, профессор Дамблдор! Нам известно, что он разыскивает Криденса Бэрбоуна. Что вы на это скажете? - Привычным менторским тоном начал Шпильман.

- Скажу, что если вы знакомы с мистером Саламандером, то осведомлены о том, что он никогда не подчиняется ничьим приказам, - улыбнулся Дамблдор еще шире. Упрямство мага вкупе с его внутренней силой бесило Шпильмана больше, чем невозможность немедленно упрятать этого выскочку в камеру Азкабана.

- Не шутите с Министерством, профессор! Вы знаете, насколько опасную игру ведете? Гриндевальд снова на свободе. И, насколько нам известно, к нему примыкают маги по всему миру. Можете представить масштаб грядущей трагедии! - Альбус Дамблдор и бровью не повел, выслушивая запальчивую тираду Шпильмана, однако его глаза заметно погрустнели. Каждый раз, когда он слышал имя Геллерта, его сердце сжималось от горечи. Альбус так и не смог отпустить этот образ из своей памяти.

- Все знают, что вы - единственный, кто может противостоять Гриндевальду. - Продолжал Шпильман. - Почему вы так упорно не желаете сразиться с ним? - Дамблдор отвел взгляд. Этот вопрос бил не в бровь, а точно в глаз. Действительно, всем кажется, это так просто, взять на себя ответственность и выступить против злодея, повергающего в ужас даже бесстрашный отдел Мракоборцев. Так просто…

- Вы же были с ним знакомы, не так ли? - продолжал настаивать на своем Шпильман. Он чувствовал, как его слова режут глухую оборону Дамблдора, и пользовался этим оружием по полной. - Говорят, вы были близки как братья. - Его вкрадчивый голос поставил жирную точку в череде болезненных уколов.

- Да, были. - Выдохнул в сторону профессор, поднимая горящие глаза на Шпильмана. - Мы были гораздо большим, чем просто братья.

***

Опустевший ночной Хогвартс манил своими тайнами, завлекал в темные закоулки, притягивал к заброшенным залам. Жители картин мирно спали, посапывая за богатыми тяжелыми рамами. Полутьма огромных коридоров дарила покой и чувство защищенности.

В потаенном мраке старого зала перед величественной оправой зеркала, укрытого запыленной бархатной портьерой, стоял Альбус Дамблдор. Его задумчивый взгляд пробежал по искусно вырезанной витиеватой надписи: “Erised stra ehru oyt ube cafru oyt on wohsi”. Старый магический артефакт, готовый открыть любому его заветное желание, молчаливо возвышался над фигурой профессора.

Дамблдор коснулся рукой тяжелой ткани и застыл в нерешительности. Он знал, чего жаждал увидеть всем сердцем, и чего на самом деле страшился. Он медлил. Сегодняшнее событие пробудило в нем спрятанные на самом дне осколки памяти. Прежние чувства всколыхнулись с новой силой. Альбус на мгновение прикрыл глаза и решительным движением руки сдернул ткань с отражающей поверхности.

В тот же миг перед ним предстал невероятно красивый юноша с золотистыми волосами до плеч, серыми завораживающими глазами и острыми скулами. Альбус смотрел на его нежную улыбку, чувствуя, как немеют ноги от бессилия. Геллерт поднял руку и приложил ладонь к поверхности зеркала. Дамблдор, едва сдерживая нахлынувшие эмоции, также приложил подрагивающую ладонь к холоду стекла. Его глаза блестели в ночном сумраке, полные невысказанных чувств. Он зажмурился, переносясь мыслями в далекое прошлое, в жаркое лето тысяча восемьсот девяносто девятого года. В то время, когда он был по-настоящему счастлив.

========== Летняя хандра ==========

Июль выдался утомительным донельзя. Годрикова впадина буквально расплавилась под нещадными лучами солнца: ни тебе ветерка, ни облачка над головой, одна сплошная адская мука в виде густого нагретого до золотистости воздуха и нестерпимого жужжания мух. Такой жары местные жители не видели добрую сотню лет!

Деревья цепенели под палящим огнем, не смея шевельнуть ни листочком, выгоревшая трава исчахла. Магглы вместе с магами развлекали себя тем, что ходили купаться на речку и придумывали другие способы охлаждения. Лишь вечером, когда солнце уходило за горизонт, и ровные домики охватывала приятная прохладная истома, жизнь в городке просыпалась с новой силой.

Сейчас же юный Альбус лежал в тени дома прямо на пыльной траве, покрыв голову широкополой соломенной шляпой, и пытался читать диалоги Платона. Маггловская философия казалась ему необычайно важной. Магглы понимали суть вещей именно так, как оно было устроено природой. Они ощущали магию, догадывались о ней, строили общество, уповали на чудеса. Лишенные волшебства, они стремились творить невозможное своими силами, и это внушало восхищение.

Слова не укладывались в голове, а стекали с книжных листов вместе с капельками пота, выступавшими на шее будущего профессора. Нет, решительно нет! Заниматься интеллектуальной работой в такую немыслимую жару было сродни самоубийству. Охлаждающие заклинания приводили к постоянным простудам, и в них не было никакого проку. Альбус поднялся с травы и направился в дом, надеясь хоть там найти какое-то спасение.

Аберфорт вместе с Арианой пересаживали домашние цветы. Все столы на первом этаже были уставлены многочисленными горшками с землей, сладковатый цветочный запах доводил до дурноты. Альбус кивнул улыбнувшейся Ариане и поспешил подняться в свою комнату до того, как голова разболится окончательно.

Каникулы выдались удивительно скучными. Не с кем было поговорить, кроме как о погоде или садоводстве. Не было ни малейшего желания учиться новому, оттачивать мастерство. Ни капли вдохновения. Жизнь словно остановилась, и теперь мучила однообразием и безысходностью. Для чего дан талант и могучий потенциал, если его некуда выплеснуть? Магия в жилах Альбуса как будто коченела, и от этого было тяжело на душе.

Едва солнце стало клониться к закату, и сочный воздух начал понемногу остывать, Альбус надел льняные брюки, белоснежную рубашку с коротким рукавом и отправился бродить по городу, чтобы победить приступ хандры. Он шел, спрятав руки в карманы, пиная редкие камушки, и кивая соседям, с облегчением выбирающихся из своих укромных норок. Его слегка вьющиеся русые волосы придавали и без того небрежному облику молодого мага еще более непринужденный вид.

- Доброго вечера, Альбус! - зашуршал из-за увитой плющом калитки трескучий голос Батильды Бэгшот, весьма талантливого историка, но при этом достаточно застенчивой и тихой женщины. Батильда некогда была дружна с матерью Альбуса, и память об этом придавала их нынешнему общению особую теплоту.

- И вам того же, миссис Бэгшот! Как продвигается новая книга? - Альбус приостановился, убрав руки в карманы. Батильда некоторое время беззастенчиво разглядывала его.

- О какой работе может идти речь в такое пекло! - Батильда открыла калитку и вышла на улицу. Она была одета в длинное легкое платье, ее волосы, как обычно, аккуратно убраны на затылке. - Что-то ты дурно выглядишь, мой милый. Безделье никому не идет на пользу, даже такому одаренному магу, как ты. - Альбус пнул очередной камушек, опуская глаза, но ничего не ответил.

- Приходи ко мне завтра вечером. Ты чахнешь без достойной компании, словно нежный цветок без влаги! - Батильда склонила голову набок, выжидая ответа. Альбус был совершенно не в том настроении, чтобы проводить целый вечер в обществе миссис Бэгшот, но воспитание брало над чувствами верх.

- Да, конечно, я с удовольствием приду. Спасибо за приглашение, и до скорой встречи, миссис Бэгшот. - Молодой волшебник слегка поклонился и отправился восвояси. Как ни странно, его настроение немного улучшилось. Выходит, не он один страдает от одиночества в этом дружелюбном, но весьма унылом месте. Что ж, возможно, завтра день сложится более удачно, и ему все-таки захочется сходить в гости. Сейчас же хотелось только одного - растворится в прохладе озера и не думать ни о чем.

Альбус снял тесные ботинки и отправился босиком прямо по дорожной пыли в сторону маленького местного рая, где все спасали свои души и тела этим летом. Пожухлая трава ощущалась подошвами ног на удивление приятной и мягкой. Слава богам, на озере никого не было. Терпкий запах вечера приятно щекотал ноздри. Ловкими движениями маг избавился от одежды и прыгнул в манящую глубину.

Устремившись к самому дну, он видел камни, покрытые танцующими водорослями, пугливую стайку рыб, потерянный кем-то башмак. Вода несла его, баюкая своей прохладой и свежестью, смывала дурные мысли. Вынырнув на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, Альбус обнаружил, что его уединение нарушено. Маг повернулся спиной к берегу и за несколько мощных гребков отплыл на внушительное расстояние.

Возле его одежды, покусывая сорванную травинку, полулежал незнакомый юноша. Он с интересом наблюдал за тем, как Альбус резвится в воде, выпуская пар, как наслаждается погружениями и рассеканием водной глади. Окончательно успокоившись, маг наконец-то выбрался на берег и подошел к незнакомцу.

Ни слова не говоря, Альбус плюхнулся на траву, стряхивая воду с волос, и бросил беглый взгляд на светловолосого юношу. Он был красив особой бесстрастной красотой, словно скульптор вырубил это безупречное лицо из холодного мрамора. Его идеально отглаженные рубашка и брюки выдавали отчаянного педанта.

“Определенно волшебник. И определенно не местный.”, - в секунду пронеслось в голове у Альбуса. Незнакомец был слишком бледен, на его фоне и без того загорелое тело Дамблдора казалось почти медным.

- Почему бы тебе не искупаться? - непринужденно бросил Альбус, откидываясь на траву.

- Я не умею плавать, - спокойно ответил юноша. Солнце путалось в светлых волосах, плясало по острым скулам, и только теперь маг заметил, что глаза у незнакомца светло серые, прозрачные, необычайно проницательные. Эти глаза умели видеть любого насквозь, в этом Альбус не сомневался. Не выдержав, он все-таки отвел взгляд.

- Тогда я тебе не завидую. Говорят, жара продержится до самой осени. - Вот и настал тот час, когда он сам заговорил о погоде. Нейтральная тема, которая раздражала его самого до невозможности.

- Это не так уж и плохо, если круглый год видишь только снег, - пожал плечами юноша. В его произношении прослеживался легкий акцент.

- Так ты из Дурмстранга! - Мгновенно отреагировал Альбус, поднимаясь обратно.

- А ты из Хогвартса. - подытожил незнакомец, загадочно улыбаясь. - Я Геллерт. Геллерт Гриндевальд. - он протянул тонкую кисть.

- Альбус Дамблдор, - маг протянул в ответ свою ладонь. Рукопожатие новоиспеченного знакомого оказалось на удивление крепким. Его глаза не переставали испускать смешинки, словно он забавлялся реакцией Альбуса.

- Здесь маги живут рядом с магглами. Это не вызывает проблем? - Геллерт скользнул небрежным взглядом по обнаженному торсу Альбуса. Спохватившись, тот начал сразу же натягивать на себя брюки.

- Нет. Магглы совсем не такие, как мы привыкли о них думать. Они весьма умны, трудолюбивы и изобретательны. Конечно, у них нет магии, как у нас, но они учатся заменять волшебство техникой. Уверен, нам есть чему у них поучиться! - в ответ на это Геллерт закатился звонким мальчишеским смехом. Альбус укоризненно посмотрел на него, набрасывая на себя рубашку.

- Прости! Не хотел тебя обидеть! Ты бы видел себя со стороны! - не унимался Геллерт, легонько толкая его в плечо. - Из тебя бы получился отличный преподаватель! Я бы пошел к тебе учиться, не задумываясь. - Альбус невольно улыбнулся в ответ. Ему нравился этот юноша, непонятно почему, но с ним было очень легко.

Вечер пролетел незаметно, и, нехотя распрощавшись со своим новым приятелем, Альбус возвратился домой в прекрасном настроении. Кажется, липкая паутина хандры стала понемногу исчезать, а вместе с ней и монотонная скука.

“Почему бы завтра не сходить к миссис Бэгшот? Возможно, она сможет удивить меня не хуже Геллерта”, - успел подумать Альбус прежде, чем провалился в глубокий спокойный сон.

========== Сладость апельсина ==========

Солнце едва поднялось над домами, но уже пульсировало нестерпимым жаром, нагревало стены и окна, скользило по смятым простыням и сброшенным на дощатый пол подушкам. Альбус все еще спал крепким сном, отвернувшись от окна, едва прикрытого ставнями. Бесстыдные солнечные лучи проникали через многочисленные щели, купались в пылинках и щекотали обнаженное тело мага, отчетливо выделяющееся на фоне белоснежных изломов ткани.

Лучики покрывали мельчайшими поцелуями его ступни, ладони и мерно вздымающуюся крепкую грудь, ласкали плоский живот, заигрывали с упругими волосками, окружавшими спокойную плоть. Его чувственные губы, тронутые легкой улыбкой, были слегка приоткрыты, точно силились что-то произнести, пушистые ресницы подрагивали. Определенно, сейчас ему снилось что-то волнительное и приятное.

Внезапный грохот раскатился по всему дому, точно мерный гул грома. Альбус проснулся. Он слегка повернул голову, прислушиваясь, и в небесно-голубые глаза тотчас проскочил солнечный зайчик, заставивший его прищуриться. Через мгновение раздался очередной грохот, словно внизу нещадно били посуду.

Альбус вскочил с постели, рывком натянул брюки, схватил палочку и опрометью бросился вниз по лестнице. Ариана сидела на полу кухни посреди многочисленных осколков и сжимала виски, пытаясь заглушить страшные голоса в своей голове. Дверцы шкафов распахивались и с силой захлопывались, вода из сорванного крана била в потолок, в воздухе пахло тьмой.

- Ариана, милая, не бойся, все хорошо! Я рядом! - Маг осторожно приближался к обезумевшей от ужаса сестре, укрывая окружающее пространство защитными барьерами. Обступая осколки и обломки мебели, он подошел к девушке и присел рядом с ней, обнимая за плечи. - Тсс…не слушай их, слушай только мой голос. Ариана, только мой голос. Я выведу тебя из темноты, иди ко мне, иди на мой голос.

Ариана вцепилась в руки брата, вжимаясь в него дрожащим от ужаса телом. Ее дыхание было хриплым и рваным, глаза закрыты. Альбус снова и снова повторял ее имя, возвращая затравленный разум девушки к реальности. Постепенно тьма начала ослабевать, разжимать тягостные тиски объятий, отпускать на свободу разбитый рассудок Арианы, пока полностью не исчезла.

Все успокоилось, и Альбус выдохнул с облегчением. Он взмахнул палочкой, возвращая все на свои места. Пара мгновений, и кухня снова блестела чистотой, пузатые чашки и чайнички стояли на полках, скатерть покрывала стол, стулья стояли на своих местах.

- Хочешь чаю? - тихо спросил он, гладя тонкие волосы сестры. Она подняла свои огромные глаза, полные слез, и его сердце сжалось от боли. Всякий раз, когда ее неконтролируемая сила вырывалась наружу, он боялся, что Ариана утонет в собственном безумии.

- Я забыла, где находится моя чашка. - Растерянно прошептала Ариана.

- Вот же она! Акцио чашка! - Альбус протянул руку и ловко поймал красивую голубую чашку с большим танцующим зайцем. Ариана слабо заулыбалась. - Вставай, сейчас устроим чаепитие! - Ариана послушно поднялась с пола и заняла свой любимый стул возле окна.

Пока Альбус наколдовывал лимонный кекс, вернулся Аберфорт. Он бросил сердитый взгляд на брата и положил садовые инструменты в угол.

- Что тут был за грохот? Ты опять взялся за старое? Пойми, наш дом - не место для экспериментов! Ты обещал присматривать за своей сестрой, а не заниматься глупостями! - Ариана испуганно посмотрела на брата, но Альбус и бровью не повел, продолжая раскладывать десерт по тарелкам.

- Сегодня вечером я приглашен на чай к тетушке Бэгшот. Скорее всего вернусь поздно, так что не ждите меня. - Он поставил тарелку с еще дымящимся куском кекса перед сестрой.

- Что ж, передавай от меня привет миссис Бэгшот. - Немного смягчился Аберфорт.

- Непременно передам. - Улыбнулся Альбус и отправил в рот кулинарное творение. Лимонный кекс удался на славу!

Не смотря на удачный исход утреннего происшествия, день прошел также бездарно как и предыдущий. Сколько Альбус не пробовал осилить начатую книгу, жара никак не давала сосредоточиться. После очередной неудачной попытки он окончательно сдался и развлекал себя тем, что пускал бумажную птицу по комнате, пытаясь заставить ее пролететь через узкое кольцо цветочного кашпо.

Опустившийся на город вечер как обычно принес всем облегчение. Больше не было необходимости убивать понапрасну время и страдать от безделия.

Едва пробило восемь, Альбус надел белоснежные брюки и рубашку, закатал рукава, расчесал кудри и отправился в гости. По дороге он привычно пинал камешки и придумывал подходящую тему для разговора. Политика Улика Гампа? Восстания гоблинов? Первые попытки запретить смешанные браки? За этими размышлениями маг не заметил как подошел к знакомой калитке. Он тронул шнурок, и мелодичный перезвон колокольчика заполнил собой весь дом.

Вскоре раздались торопливые шаги, и Миссис Бэгшот вышла из дома.

- Альбус, мальчик мой! Я так рада, что ты согласился принять мое приглашение! - С широкой улыбкой она открыла калитку, впуская молодого волшебника в свои владения. Миссис Бэгшот была весьма невысока ростом, и Альбусу пришлось наклониться, чтобы принять ее восторженные поцелуи. - Я бы ни за что не стала тебя беспокоить, если бы не обстоятельства!

Едва Альбус вошел в дом, непривычная прохлада окутала его с ног до головы. Здесь явно не обошлось без колдовства. Скромное жилище выглядело весьма уютным благодаря множеству комнатных растений, картин и книжных шкафов, заполонивших собой все комнаты. Волшебник отметил, что очень давно не был здесь, и уже с трудом помнит интерьер.

- Видишь ли, дорогой, ко мне совершенно неожиданно приехал погостить мой внучатый племянник. Он необычайно одаренный волшебник, к тому же хорошо воспитан, но, боюсь, мое общество ему мало интересно. Ему, также как и тебе, нужно общение с равным по духу. - не переставала щебетать Батильда, провожая Альбуса к гостиной. - Подожди здесь немного, я его позову!

Закатное солнце окрашивало стены, диваны и полки приятными оранжевыми бликами, придавая комнате особое очарование. Альбус подошел к каминной полке и коснулся рукой хрустальной вазы, полной спелых апельсинов. Их шершавые шкурки в солнечном свете казались почти красными. Взяв в руку апельсин, маг поднес его к лицу, вдыхая аромат цедры.

- Знакомьтесь, Альбус! Это мой племянник. - Внезапно раздавшийся голос Батильды заставил мага вздрогнуть. Он повернулся в ее сторону и встретился взглядом с уже знакомыми льдистыми глазами. - Геллерт Гриндевальд. Он прибыл из Дурмстранга. - Геллерт сразу же поклонился, отчаянно скрывая смешинки в уголках губ.

- Геллерт, это Альбус Дамблдор. - Теперь настала очередь Альбуса кланяться, изображая учтивость. Батильда улыбнулась, чувствуя явное облегчение. - Альбус, чувствуй себя как дома. Я пока приготовлю чего-нибудь к чаю.

Стоило только Миссис Бэгшот раствориться в темноте коридора, как Альбус и Геллерт разразились хохотом.

- Мистер Дамблдор! Какая встреча! - забавлялся Геллерт. - Не ожидал, что тетушка устроит мне настолько приятный сюрприз.

- По правде говоря, я и сам не ожидал. - Развел руками Альбус. - Мы распрощались возле кладбища, откуда мне было знать, что ты мой сосед.

- Я люблю бродить по кладбищу, когда там никого нет. Тишина и покой помогают мне сосредоточиться. - Геллерт подошел к Альбусу и, ни слова не говоря, выхватил из его ладони апельсин. - Тетушка мне много рассказывала о тебе. Лучший студент Хогвартса, самый одаренный и перспективный волшебник, которого она знает. Кроме меня, разумеется! - Он одарил пронзительным взглядом Альбуса и отошел к окну.

- Не стоит верить всему, о чем говорят другие. - Альбус расположился в мягком кресле, наблюдая за стройным силуэтом своего нового друга, разглядывающего вечернее небо за окном.

- Мне не нужно проверять твой табель успеваемости, чтобы поверить ее словам. - Усмехнулся Геллерт и небрежно подцепил тонкими пальцами апельсиновую кожицу. - А тебе?

- Ты чувствуешь мою силу равно как я чувствую твою. - Голубые глаза Альбуса стали совершенно серьезными. - Нам все еще есть, чем удивить друг друга?

Геллерт улыбнулся, срывая с апельсина остатки кожицы, разломил сочный фрукт пополам и без лишних слов протянул половинку Альбусу.

Маг поднялся с кресла, подошел к Гриндевальду и осторожно взял свою часть апельсина. Их взгляды снова соприкоснулись.

- Мы уже удивлены, не так ли? - задумчиво промолвил Геллерт.

========== Свет голубых глаз ==========

Теплый вечер мягко обволакивал Годрикову впадину. Далекий, почти утробный, гул колокола накатывал на крыши домов волной покоя и отходил обратно в глубины церкви. Стрекот сверчков смешивался с шелестом трав и тихим людским говором в распахнутых окнах. Где-то на открытой веранде играла музыка.

Солнце окончательно закатилось за горизонт, роняя город во тьму. Миссис Бэгшот вернулась в гостиную и застала Альбуса и Геллерта, мирно беседующими в полумраке. Она принесла множество изысканнейших маленьких пирожных, разложенных на многоярусной менажнице, похожей на золотое растение, раскинувшее свои стеклянные алые цветки.

- Как я рада, что вы поладили, мои дорогие! Не желаете чаю? Я приготовила мои фирменные petit-four! - Она взмахнула палочкой, зажигая множество свечей по всей комнате. В старинном портрете, висящем рядом с камином, заиграли теплые блики.

- Ты просто ангел, тетушка! - Геллерт подскочил к Миссис Бэгшот и наградил ее звонким поцелуем. - Тебе с сахаром? - повернулся он к Альбусу. В свете свечей голубые глаза мага казались золотистыми, искрящимися как бенгальские огни, что придавало его взгляду особое очарование.

- О, да, спасибо. Три ложечки, пожалуйста, - оживился Альбус, устраиваясь удобнее перед кофейным столиком.

- Да вы, я смотрю, сладкоежка, мистер Дамблдор! - Усмехнулся Геллерт, наливая чай в изящную фарфоровую чашку. Миссис Бэгшот ласково улыбнулась и деликатно поспешила удалиться.

- Надеюсь, ты не станешь использовать это против меня, - хитро прищурился Альбус, принимая из бледных рук такую же бледную чашку.

- Непременно использую! - Не переставал забавляться Геллерт. Он устроился в кресле напротив, подхватил малюсенькое пирожное своими тонкими пальцами и немедленно отправил его в рот. Альбус последовал его примеру. Бисквит буквально таял на языке. Приятный шоколадный вкус смешивался с лимонной глазурью, заполняя собой все другие ощущения. Маг закрыл глаза от удовольствия, не замечая пристального взгляда Геллерта .

- Божественно! - выдохнул Альбус, открывая глаза. - Ничто и никогда не сможет сравниться с шоколадом!

- Никогда не говори “никогда”, - ухмыльнулся Геллерт, делая большой глоток из чашки.

- Кстати, что ты делаешь завтра? - Как бы невзначай бросил Альбус, протягивая руку к следующему лакомству.

- Ничего такого, что нельзя отменить, - пожал плечами Геллерт.

- Отлично! Впиши в свое расписание, что ты отправляешься со мной за город. Хочу показать тебе окрестности, - маг мгновенно расправился с крошечным эклером.

- Считай, что уже записал, - кивнул Геллерт, подпирая ладонью щеку.

Приятные беседы утоляли их жажду общения, словно кристально-чистый ручей в иссохших песках. Одни истории сменялись другими, увлекая за собой волшебников, которые все никак не могли остановиться. Разошлись друзья только под утро, когда над темным силуэтом гор начинала заниматься заря.

Альбус вернулся домой уставший, но чрезвычайно довольный. Он неслышно поднялся в свою комнату, боясь разбудить родных, тихонько прикрыл дверь и, не раздеваясь, упал на кровать. Царство Морфея тотчас приняло его в свои объятия.

***

По старому, нагретому солнцем камню, изрезанному эрозией точно морщинами, медленно ползла зеленая яркая букашка. Ее прозрачные крылышки, аккуратно сложенные на спинке, переливались разными цветами радуги. Тонкие усики нервно шевелились, вылавливая из окружающей действительности признаки пищи или опасности, быстрые ножки ловко передвигались по сложному рельефу. Букашка расправила свои крылышки и растворилась в золотой густоте воздуха. Альбус разочарованно вздохнул, переворачиваясь на спину и забрасывая руки за голову.

Над ним слабо колыхались упругие дубовые листья, а выцветшее небо, казалось, уходило в бесконечность. “Критика чистого разума” Канта давно была перечитана, и теперь томилась, все еще раскрытая, на животе мага, шелестя шелковистыми страницами. Геллерт опаздывал, и все вокруг снова казалось бесцветным и скучным. Альбус закрыл глаза.

Дамблдор привык быть во всем первым, ему было приятно осознавать превосходство над остальными, пусть он этого никогда и не показывал. Однако, со временем, древоточец неудовлетворенности начал медленно, но верно буравить его изнутри. В мире, где тебе нет равных, ты всегда будешь одинок.

Никто не разделит твоих стремлений, не поймет твоих дерзаний, не защитит твой тыл. Ты обречен нести ношу своего таланта в абсолютной пустоте. Так и было ровно до той минуты, пока на берегу озера не возникла изящная фигура Геллерта, и яркий свет его блестящего дара и острого ума не заполнил собой эту пустоту.

- Ты спишь? - тихонько прошелестел над ухом мага знакомый голос. Геллерт улегся рядышком и снял с Альбуса потертый том Канта.

- Не-а… - промычал Альбус в ответ, не открывая глаз. Геллерт с интересом пробежал глазами по ровным типографским строчкам.

- Умение ставить разумные вопросы есть уже важный и необходимый признак ума или проницательности. Если вопрос сам по себе бессмыслен и требует бесполезных ответов, то кроме стыда для вопрошающего он имеет иногда еще тот недостаток, что побуждает неосмотрительного слушателя к нелепым ответам и создает смешное зрелище: один (по выражению древних) доит козла, а другой держит под ним решето. - с выражением прочитал Геллерт. - Какая прелесть! Это написал маггл?

- Представь себе, да. Магглы очень чувствительны к познанию, но ограничены в средствах. - Вздохнул Альбус. - Мы сильно недооцениваем их, считая неполноценными и узколобыми.

- Но разве это не так? - Геллерт закрыл книгу и запрокинул голову, разглядывая плывущие облака. - Магия является частью этого мира, его движущей силой. Почему же тогда кто-то наделен ею, а кто-то нет?

- Даже среди зверей есть травоядные, а есть хищники. Полагаю, мы просто относимся к разным видам. - Альбус снова открыл глаза.

- Сколько нас было пять сотен лет назад, и сколько стало, благодаря магглам? - Маг схлестнулся с Геллертом настороженным взглядом. Серые льдистые глаза волшебника казались почти белыми и очень жесткими. - Они всегда хотели не познания, а власти, Альбус! Им не нужны конкуренты вроде нас с тобой. Костры инквизиции тому хороший пример. Магглам никогда не захочется жить с магами в мире. Они слишком тщеславны, чтобы уступать нам звание венца божественного творения!

- Возможно, ты прав. Но ведь все дело в политике и общественном мнении. - Парировал маг. Ему доставлял исключительное удовольствие этот спор. Мало кто мог так искренне отстаивать свою точку зрения, это восхищало Альбуса. - Если правильно выстроить взаимодействие с маггловским правительством, можно сохранить мир, не теряя при этом достоинства. Маги имеют право на открытое существование, может быть, пора прекратить прятаться?

Что-то промелькнуло во взгляде Геллерта, какая-то непостижимая искра. Она вспыхнула на самом дне его прозрачных глаз, обжигая своей силой. Уголки его губ приподнялись в торжествующей улыбке.

- Ты тоже так считаешь, - прошептал он, совершенно счастливый. - Я знал, что не одинок в этом. Я всегда это знал! - Он упал в траву и рассмеялся. - Вот увидишь, мы с тобой построим новый мир! Мир, в котором будем свободны! - Он взял в руку книгу, словно демонстрируя ею средоточие магглов на земле, и отбросил в сторону. - Никто не помешает нам сделать это!

Альбус улыбался, в этот миг он чувствовал такой прилив сил, какого не было в нем уже давно. Его сердце снова было полно вдохновения, а разум готов к работе. Солнце плясало у него на губах, отражалось в голубизне глаз, полных восторга, скользило по непослушным кудрям.

Геллерт смотрел на мага и не мог отвести взгляда от его невероятной красоты. В нем было столько силы, мужественности, подкупающей самоуверенности. Это завораживало и даже немного пугало.

- Пойдем, скоро здесь станет слишком жарко. - Альбус легко поднялся в земли, отряхивая с рубашки травинки. Геллерт нехотя встал, взял в руки книгу и пошел следом за своим удивительным другом.

========== Шесть первых сов ==========

Каждый раз, как босая ступня Гриндевальда касалась растрескавшейся дороги, он чувствовал приятное тепло, исходящее от затвердевшей корки, превращавшейся каждую осень в склизкое глинистое месиво. Он шел за Альбусом, продолжающим увлеченно рассуждать о сути магии, и улыбался не только его смелым идеям, но и брызжущему солнцем небу, благословенной тишине городка и своей полной свободе.

Его личное дело обсуждал весь ученый совет Дурмстранга. Казалось, даже стены морщились от ненависти, стоило Геллерту появиться в мрачном сумраке столовой или тренировочном зале.

Едва он входил в аудиторию, все вокруг замирали, с трепетом и ужасом разглядывая его тонкую изящную фигуру. Это приносило волшебнику смутное удовольствие. Он знал, что студенты впитывают каждый его взгляд, каждый жест. Они боялись его безудержного темперамента, его жажды истины. Эти жалкие последователи темных искусств ничего не смыслили в истинной сути волшебства - в абсолютной свободе от морали, законов и банальных ограничений.

Когда Гриндевальда отчислили из Дурмстранга за неподобающее поведение, он не испытывал сожалений. Уклад жизни чародейской обители безнадежно устарел, как и приемы преподавателей. Геллерту больше нечему было научиться в этих стенах, и некого было здесь терять. Некоторые студенты, безусловно, испытывали к нему приязнь, но никогда не были по-настоящему близки. Он знал, в глубине души все они побаивались его.

Тетушка Батильда, души не чаявшая в одиноком внучатом племяннике, предложила ему провести лето в Британии, чтобы оправиться после отчисления и подумать о дальнейшей судьбе вдали от угрюмой родины, где Геллерт провел свое печальное детство.

Он с радостью согласился, ожидая, что сюда его ведет сама судьба. Волшебник не желал больше видеть своего жестокого отца-тирана, по вине которого погибла его мать, не желал возвращаться к прошлой жизни, полной страданий и боли.

Он шел следом за Альбусом, впервые чувствуя себя понятым, принятым, оцененным по достоинству. Он знал, что мог рассказать своему новому другу все, что тревожит его, и получить в ответ такое же искреннее откровение. Впервые в жизни он был по-настоящему счастлив.

- Мы остановились в развитии, понимаешь? - Взволнованно продолжал Альбус. - Невозможно двигаться вперед без поиска новых рецептов и заклинаний, магию нужно не просто чувствовать, ее нужно изучать, выискивать в ней новое!

- Знаешь, я сам много экспериментировал с темной магией, и выяснил немало. - Геллерт как бы случайно бросил взгляд на Альбуса, проверяя, как он отреагирует. Он продолжал внимательно слушать. - Непростительные заклинания имеют под собой весьма интересную природу. Например, Круцио способно вызывать не только сильнейшую боль, но и воздействовать на сознание, его природа близка Империо. Эти заклинания существуют не порознь, они как бы перетекают друг в друга!

- Вот именно! Во всех заклинаниях есть ядро, но есть и так называемые остатки магии, хвосты, за которые можно тянуть в разные стороны! - казалось Дамблдора ничуть не смутил разговор о темной магии, и это немало удивило Геллерта. - Заклинание забвения имеет намного больше форм, чем описано в литературе. Это и полное отсутствие памяти, и частичная потеря, и даже стирание исключительно плохих воспоминаний.

- Ты проверял это на практике? - продолжал испытывать мага Геллерт.

- В небольших дозах, иногда. Но я всегда старался испытывать на других только безопасные заклинания! - С неохотой признался Альбус. - И потом, я специализируюсь на заклинаниях иного рода. Меня привлекает воздействие на материю, творение, разрушение, изменение состояний.

- Правда? Это очень интересно! Темная и светлая магия очень схожи в обращении к элементалям. Я бы с удовольствием продемонстрировал тебе мое мастерство, если бы ты показал мне свое. - Геллерт достал палочку и взмахнул ею, вызывая в небе тяжелое массивное грозовое облако. Частые мелкие молнии били в сухую землю, поджигая траву и деревья. Облако сурово надвигалось на волшебников.

Альбус вынул палочку и также легко вызвал из тучи проливной дождь, прибивающий острые язычки пламени. Ливень накрыл обоих волшебников мощным потоком воды. Геллерт снова взмахнул палочкой, и поднялся сильный ветер. Мокрая ткань рубашки хлопала по его спине, влажные волосы отбрасывало порывами, но глаза его горели настоящим азартом. Ветер едва не сбивал Альбуса с ног, выдирал ветки деревьев, раскачивал их кроны, срывая слабые листья. Альбус прошептал заклинание и разогнал тучу. Ветер утих, над деревьями раскинулась огромная яркая радуга.

- Красиво сработано! - Геллерт приобнял друга за шею, любуясь разноцветным видением, повисшим над их головами. - А ты молодец, Альбус Дамблдор! - с непослушных русых волос мага стекала вода, его голубые глаза светились от удовольствия.

- Ты тоже, - улыбнулся он, хлопая Геллерта по мокрой спине. - Ты тоже!

Вернувшись поздним вечером домой, Альбус обнаружил в гостиной хмурого Аберфорта. Настроение было слишком хорошим, чтобы портить его банальной семейной стычкой, но младший брат был настроен решительно.

- Где ты весь день пропадаешь! Ты должен быть рядом с Арианой, ты нужен ей! - Аберфорт сложил руки на груди, он так отчаянно старался выглядеть старше и казаться взрослее, но ему это плохо удавалось.

- Ты нужен ей не меньше меня, - парировал маг. - Нет ничего страшного в том, что я хожу упражняться подальше от дома. Кажется, именно этого ты и просил!

- Я просил тебя прекратить заниматься чепухой и посвятить себя сестре! Но ты постоянно забываешь про нее! Ты ее не любишь!

- Конечно же я ее люблю, Аберфорт! Но я не могу сидеть целыми днями взаперти и растрачивать свой талант только на то, чтобы мыть посуду и выращивать цветы! - Альбус в сердцах ударил по столу кулаком, но тотчас опомнился, испугавшись, что может разбудить Ариану.

- Нет, ты не любишь ее, Альбус. Ты не способен любить никого, кроме себя. - Аберфорт с горечью отвернулся и резко вышел из комнаты. Маг проводил его тяжелым взглядом и поднялся к себе. Раздевшись, он лег на кровать, уставившись в звездное небо.

Возможно, Аберфорт был прав, и он действительно не умел любить? Никогда прежде Альбус не испытывал теплых чувств ни к одной из знакомых девушек. После смерти матери, казалось, сердце умерло вместе с нею.

Что-то негромко ухнуло, и в комнату влетела изящная ушастая сова. Она бросила Альбусу небольшой конверт, сделанный из дорогой плотной бумаги, и склонила голову набок. Альбус открыл конверт и невольно улыбнулся.

“Дорогой Альбус,

Я тут подумал, почему бы нам завтра не отправиться в горы и не устроить там пикник? Сегодняшняя встреча вдохновила меня! Уверен, мы созданы для чего-то особенного. Мы можем изменить этот мир, и это делает меня по-настоящему счастливым!

Искренне твой, Геллерт”

Альбус встретился взглядом с лукавым прищуром совы.

- Подождешь немного? Я хочу написать ответ. - Сова понимающе ухнула. Альбус поднялся с постели и устроился за письменным столом, на котором лежали многочисленные манускрипты и свитки. Расчистив свободное место, он взял писчую бумагу, обмакнул любимое тонко пишущее перо в чернила, и начал писать.

“Дорогой Геллерт,

Разумеется, я принимаю твое приглашение!

Не представляю, как бы пережил это унылое лето, если бы не познакомился с тобой. Я очень ценю то, что мы разделяем взгляды друг друга, и надеюсь, что так будет продолжаться и впредь.

Твой Альбус”

Альбус запечатал письмо, с улыбкой передал его сове, и та упорхнула в открытое окно. Маг снова лег в постель, на душе стало совсем легко. Он знал, что рожден для чего-то великого, предчувствовал это всегда. Все только начиналось.

Не успел маг унестись мыслями в мечты, как его вернул к реальности очередной конверт, брошенный прямо на грудь. Альбус удивленно приподнял бровь, в ответ сова хитро отвернулась и словно захихикала. Воистину животные похожи на своих хозяев! Альбус вскрыл конверт.

“Дорогой Альбус,

Никак не могу уснуть. Мои мысли встревожены нашим будущим. Оно кажется настолько огромным, что не умещается в моей голове. А ты о чем сейчас думаешь?

Твой Геллерт”

Альбус бросился к письменному столу, и его перо застрочило новое послание.

“Дорогой Геллерт,

Я тоже не могу уснуть. Я думаю о своем предназначении, о судьбе, о том, что мой мир кажетсямаленькой клеткой, в которой нет возможности развернуть крылья. О том, что я больше не одинок. И это согревает мое сердце.

Твой Альбус”

Сова приняла очередное письмо и растворилась в прохладе ночи. Альбус опустил голову на столешницу. За окном сияла полная луна, город мирно спал, не подозревая о том, как два мятежных мага изнывают от переполняющих их головы мыслей.

Уже знакомая сова осторожно положила небольшой сверток прямо перед Альбусом. Он аккуратно развернул бумагу. Внутри лежала записка и кусок нежнейшего австрийского шоколада. Маг откусил небольшой кусочек и расплылся в улыбке, наслаждаясь любимым вкусом.

“Дорогой Альбус,

Я чувствую горечь в твоих словах. Не печалься. Уверен, однажды ты расправишь свои крылья. А сейчас улыбнись. Я знаю, что ты уже улыбаешься.

Ты удивительный волшебник, и удивительный друг.

До скорой встречи!

Твой Геллерт.

P.S. Я же обещал воспользоваться твоей слабостью в своих интересах”

Альбус написал быстрый ответ: “Тебе это удалось. Спокойной ночи, Геллерт” и отдал его нетерпеливой сове. Он лег спиной на свежие простыни и откусил еще один небольшой сладкий кусочек. Неприятный разговор с Аберфортом растворился словно мираж. Альбус улыбался, в его сердце царил полный покой, а на губах таял теплый шоколадный вкус, напоминающий об альпийских лугах, эдельвейсах, горных вершинах и мальчишески звонком смехе Геллерта.

========== Вендиго ==========

Солнце продолжало безжалостно жалить Годрикову Впадину золотистым ядом своих лучей. Ни единого облака, способного бросить на землю хоть немного спасительной тени, ни единого порыва благословенного ветра. Алые, диамантовые и сливочные брызги сочных цветков в магических палисадниках бесстыдно сверкали своей красотой перед увядшими растениями соседних угодий.

Стол в гостиной Дамблдора был накрыт к завтраку белоснежной хрустящей скатертью. Ариана расправляла в вазе свежие лилии, их нежные лепестки с зеленоватыми прожилками дрожали от легких прикосновений, наполняя комнату дивным ароматом. Аберфорт расставлял изящные тарелки из французского фарфора. Геллерт же корпел на кухне над фруктовым салатом. Подвернув рукава, он ловко расправлялся с сочным манго, изредка поднимая глаза на остальных.

- Так когда, ты сказал, вернешься в Дурмстранг? - Как бы мимоходом бросил Аберфорт, пытаясь дотянуться до салфеток, что лежали на верхней полке дубового резного шкафа.

- Не припоминаю, чтобы говорил об этом хоть раз. - Геллерт сделал вид, что увлечен магическим процессом чистки винограда. - Если тебе это так интересно, я не вернусь туда никогда. - Маг взмахнул палочкой в сторону, и салфетки спустились прямо в руки Аберфорта. Тот выглядел раздосадованным. - А на каком курсе учишься ты?

- На третьем. - Процедил сквозь зубы Аберфорт, возвращаясь в гостиную.

- Вот как? - Геллерт послал салатницу лететь следом за Абрефортом. - Чем планируешь заниматься в будущем? - Он схватил из корзинки сочное яблоко и отправился к накрытому столу.

- Мы с Альбусом собираемся найти достойную работу и устроить безопасную и счастливую жизнь Ариане. - Аберфорт едва скрывал раздражение. Ариана сразу же это почувствовала и заметно напряглась. Геллерт тепло улыбнулся девушке, разряжая обстановку.

- Ариана, душа моя, не могла бы ты принести к этим прекрасным лилиям пару алых роз? Увидишь, букет станет просто невероятным! - Ариана застенчиво кивнула и поспешила в сад. Как только дверь за ней закрылась, лицо Геллерта приняло серьезное выражение. - Я полностью поддерживаю твое рвение заботиться о своей семье, но при чем тут Альбус? -

- Что значит при чем? Он наш старший брат! - Возмутился Аберфорт. Грубые простоватые черты его лица вкупе с маленькими невыразительными глазами были так непохожи на утонченную красоту и грациозность Альбуса. - Он должен нести ответственность за нас!

- Что за жалкая попытка принизить собственного брата? Ты играешь роль главы семейства, говоришь и ведешь себя как старик, проживший добрую сотню лет. Решаешь за других, что им следует делать, хотя сам при этом не способен выучить банальное заклинание первого уровня! - Аберфорт побагровел от злости. Геллерт подошел к нему совсем близко, не отводя пристального взгляда. - Да будет тебе известно, Альбус намного умнее и талантливее всех, кого я когда-либо видел в своей жизни! Он, как никто, заслуживает право распоряжаться собой так, как посчитает нужным. Надеюсь, однажды, ты тоже это поймешь. - Вернулась Ариана, и Геллерт сразу же переключился на розы в ее руках. Аберфорт плотно сжал губы, пытаясь успокоиться.

Наверху хлопнула дверь, и по лестнице легким шагом сбежал Альбус. Он с удивлением осмотрел гостиную. Заметив Геллерта, маг расплылся в счастливой улыбке.

- Всем доброго утра! И тебе тоже, Геллерт! - он подошел к другу и похлопал его по плечу. - Не ожидал, что ты к нам заглянешь!

- А я не ожидал, что ты будешь спать так долго. По-моему количество твоих слабостей только множится. - Театрально вздохнул Геллерт, не теряя смешинок во взгляде.

- Разве уже полдень, дорогая? - Альбус поцеловал Ариану, усаживаясь за стол вместе со всеми.

- Да, пожалуй, полдень. - Мягко улыбнулась Ариана. - Я была очень рада познакомиться с твоим другом! Мне кажется, вы с ним похожи.

- Правда? - Альбус поднял глаза на Геллерта и на мгновение задумался. Казалось, маг притягивал к себе солнечный свет, таким лучистым и ярким он казался за этим столом. Его длинные волосы обрамляли острые скулы золотистыми волнами, большие кошачьи глаза казались совсем прозрачными, легкая улыбка не сходила с четко очерченных губ. Неужели сам Альбус производил на остальных такое же впечатление?

За светскими беседами о здоровье миссис Бэгшот, новых сортах роз и традициях разных чародейских школ время пролетело незаметно. Геллерт всячески старался избегать острых тем и поддерживал за столом озорное легкое настроение. Даже Аберфорт изо всех сил улыбался, что было ему не свойственно. Он был подобен лимону, притворяющемуся сладким персиком, и это немало забавляло Гриндевальда.

Сложив в корзинку для пикников пару бутылок с соком, свежие овощи, фрукты, горячие булочки и нежнейшую пармскую ветчину, Альбус коснулся плетеной поверхности палочкой, уменьшая корзинку до размера спичечного коробка, положил ее в карман и вышел из дому. Возле входной двери его ожидал Геллерт, мирно беседовавший с Арианой. Сестра ласково улыбнулась и коснулась руки Альбуса.

- Надеюсь, вы хорошо проведете время! - В ответ маг привычным жестом, полным нежности, погладил ее волосы.

- Спасибо, родная. Ты тоже не скучай. - Альбус помахал сестре и вышел со двора. Геллерт подмигнул девушке и направился следом за другом.

Ариана проводила их долгим понимающим взглядом. Она чувствовала, что ее брат начал меняться. Что-то в его улыбке, манере речи стало иным, появилась какая-то незнакомая задумчивость. Был ли в этом виновен его новый друг, этот светловолосый юноша с горечью в душе, она не знала.

Альбус и Геллерт быстро пересекли город, миновали озеро с редким иссушенным леском, и уже поднимались по извилистой змейке дороги в гору. Подъем был непростым, хоть оба юноши и были в хорошей физической форме. Воздух дрожал над нагретыми камнями, каждый вдох казалось, обжигал легкие, но здесь, в отличие от долины, уже чувствовалось легкое движение ветра.

- Постой, Альбус, давай сделаем перерыв! - Взмолился Геллерт, садясь на горячий камень.

- Быстро мы выдохлись. Еще и половину не прошли. - Альбус уселся рядышком, стаскивая мокрую рубашку. - Хочешь пить?

- Ты еще спрашиваешь! - Альбус вытащил из малюсенькой корзинки бутылку с водой и вернул ей привычный размер. - Теплая. Подожди-ка! - он достал палочку и охладил бутылку настолько, что внутри нее затанцевали льдинки. - Держи.

Геллерт припал к горлышку и долго пил жадными глотками. Наконец, он оторвался от опустевшей бутылки, коснулся ее палочкой, и она снова наполнилась водой. Альбус выхватил у друга драгоценный сосуд и почти мгновенно осушил его до дна. На губах остался запах цветов. Он убрал бутылку обратно в маленькую корзинку.

- Лучше бы нам наколдовать что-то более полезное. Например, средство от солнечных ожогов. - Вздохнул Альбус. Геллерт, смеясь, коснулся его палочкой, по всему телу пробежала легкая щекотка. - Спасибо. Не знал, что ты и это умеешь. - Маг лишь фыркнул в ответ. Альбус взглянул на гору, казалась ей не будет ни конца ни края. - Уверен, что хочешь подняться на самый верх? Еще не поздно вернуться обратно.

- В чем смысл делать что-то только наполовину? - Пожал плечами маг.

- Как бы тебе не пришлось пожалеть об этом. - Дамблдор поднялся, завязал рубашку на поясе, и решительно двинулся вверх. Геллерт видел, как двигались под влажной кожей мускулы Альбуса, когда тот хватался за выеденные ветрами камни, и это странным образом волновало его.

Геллерт ловко перепрыгивал с камня на камень, следуя узкой тропинке. Гора не желала покоряться так просто, но маг был не из робкого десятка. Он сжимал губы и продолжал движение. Альбус изредка подавал ему руку, чтобы помочь взобраться на очередной выступ.

Клочки пожелтевшей травы с мелкими желтыми цветами, разбросанные по камням, трепетали на горячем ветру. В этих растениях таилась удивительная жизнеспособность. Не смотря на палящее солнце, на ветер их корни крепко цеплялись за щели в твердой породе, а тонкие иглы-листья продолжали хранить влагу. Упрямству этих маленьких героев могли бы позавидовать многие.

Наконец-то молодые волшебники добрались до самого верха и упали без сил на мягкий мох.

- Смотри как красиво! - Воскликнул Геллерт, оглядываясь по сторонам. Внизу, где-то очень далеко под ними раскинулась Годрикова Впадина. Отсюда были видны крыши домов, сутулая церковная колокольня и даже озеро. С другой же стороны горы разламывались точно ломоть свежего хлеба на множество острых, неправильных кусков. В тени их расщелин зеленели леса, вдалеке искрился водопад. Друзья замерли в восхищении.

- Я и не знал, что здесь так красиво, - прошептал Альбус, легонько касаясь плеча Геллерта.

- Так давай пойдем туда! - Вскочил Геллерт, хватая мага за руку. - Полагаю, в тени деревьев привал будет сделать намного приятнее, чем здесь!

Спуск был пологим и приносил удовольствия больше, чем подъем. Очень быстро они добрались до шелестящей тенистой рощицы. Шелковистая густая трава ласкала щиколотки, щебетали птицы, неподалеку шумел горный ручей. Геллерт с наслаждением лег под раскидистым дубом. Минутное колдовство, и клетчатая скатерть уже раскинулась на земле, а на ней быстро заняли свои места аппетитные лакомства, напитки и серебряные приборы. Едва почуяв аромат булочек, волшебным образом сохранивших тепло, Альбус понял, насколько был голоден. Он впился зубами в теплую мякоть, ощущая заметное облегчение. Геллерт откупорил бутылку и замер, поднимая указательный палец вверх. Оба мага напряглись.

Что-то неуловимо изменилось. Но вот что именно? Вокруг было тихо. Слишком тихо. Внезапно Альбус понял, что птицы перестали петь. Он поднял глаза на Геллерта, который выхватил палочку и поднялся с травы, грациозно и опасно, словно пантера перед прыжком. Альбус достал палочку и весь обратился в слух. Наконец, где-то вдалеке хрустнула упавшая ветка. Стая птиц захлопала крыльями. Альбус подскочил к Геллерту, прикрывая его спину.

- Что ты видишь? - Едва различимо прошептал Геллерт, пристально всматриваясь в деревья перед собой.

- Ни-че-го. - Выдохнул Дамблдор, пытаясь поймать взглядом хоть что-то подозрительное. - Чувствуешь запах? Пахнет как будто сырым мясом. - С удивлением обнаружил маг.

- Вот он! - Геллерт выпустил яркую вспышку, удар пришелся на толстый ствол дерева. Древесина лопнула, обрушивая тяжелую крону на землю. Из-за переломанных ветвей торчали огромные бледные рога, подобные заскорузлым корням мертвого дерева. Голодные мутно-белые глаза высокого существа оценивали обстановку. Альбус почувствовал, как холодеет спина.

- Это вендиго. - Упавшим голосом пробормотал маг, вытягивая палочку перед собой. - Но, Боги, что он делает в Британии? Он же был замечен только в Америке!

- Какая разница! Его можно убить? - Геллерт не спускал глаз с клыкастой морды.

- Можно. Огнем. Нужно разбить его ледяное сердце! - Вендиго дернул острым оленьим ухом, взрыл землю костистой ногой, точно копытом и бросился на волшебников. Две мощные вспышки одновременно вырвались из палочек магов, поднимая огонь до небес. Но монстр проскочил через пламя, почти не пострадав. Альбус отпрыгнул в сторону, поочередно выплевывая останавливающие заклинания, которые отскакивали от тела существа,точно горошинки от дощатого пола.

Геллерт медленно двигался в сторону, сотрясая воздух алыми искрами темных заклинаний. Авада Кедавра пронеслась сквозь ловкое тело вендиго, даже не задев его. Ничего не понимая, Геллерт бросился к деревьям.

“Решил разделить нас, чтобы запутать эту тварь. Как умно с его стороны”, - мелькнуло в голове Альбуса. Он скрылся за деревьями. Вендиго втянул воздух глубокими ноздрями и бросился к Геллерту, посчитав, его более лакомой добычей.

Альбус кинулся за бледной фигурой, выстреливая в него огнем раз за разом.

- Не его! Только не его! Не смей, ты, чудовище! - Орал маг, пытаясь нагнать Вендиго. Монстр был слишком силен и слишком быстр, чтобы догнать, а тем более убежать от него. Одним мощным ударом сбив с ног Геллерта, отчаянно выстреливающего огненными струями, он повернулся к Альбусу. Тот рискнул трансгрессировать, но ничего не вышло.

- Черт побери! - Выругался маг, понимая, что отступать бесполезно.

Перепачканный землей и собственной кровью Геллерт поднялся с земли, выпуская еще одну порцию огня. Бесцветная шерсть на спине человекообразного чудища горела ярче костра, но ему это не приносило особого вреда. Алчущий свежего человеческого мяса, он неумолимо надвигался на Альбуса.

Геллерт вскрикнул от ужаса. Он понял, что чудище выбрало себе новую цель и не остановится до тех пор, пока не утолит свой голод. Превозмогая боль, он поднялся с земли и, хромая, пошел по следам длинноногого бледнотелого вендиго.

Дамблдор довольно метко ударил колющим заклинанием, попав монстру прямо в белый глаз. Вендиго взревел, сотрясая всю рощу. Маг бросился наутек, понимая, что сейчас навлечет на себя куда более грозный гнев чудовища, чем просто голод.

Ветки хлестали его по лицу, царапали руки и обнаженную грудь, он перескочил через ручей и оказался на открытом пространстве. Впереди был обрыв. Это тупик. Альбус развернулся, приготовившись к нападению. Вендиго вылетел из леса разъяренный и смердящий. Огромные бледные рога на его лысой голове казались последним, что волшебник мог увидеть перед неминуемой смертью. Он вздохнул, успокаивая свой разум.

“Обычные заклинания не берут его, к тому же он оказался нежитью. Вокруг него распространяется защитное поле, которое не дает трансгрессировать. Его нельзя убить смертельным заклинанием, нельзя воздействовать на его сознание, нельзя обмануть, нельзя утопить в боли. Мне нужен не просто огонь, а всепоглощающий, дикий огонь! Но это заклинание слишком мощное, для него нужен просто невероятный запас магии!”

Альбус закрыл глаза, представляя, как внутри него рождается огонь. Пламя клокочет, зреет, растет, оно вырывается наружу, приобретая форму, становясь живым существом, становясь всепоглощающим и необузданным. Альбус открыл глаза и выпустил из палочки огромного огнедышащего дракона, настолько мощного, что его хвост, ударивший по дереву, разрубил ствол пополам.

Каждая его чешуйка светилась пламенем. Дракон налетел на Вендиго. Между ними завязалась битва. Мощные удары Дракона оставляли на Вендиго глубокие раны. Вендиго же бодал своими рогами грудь огнедышащего, вырывая из него куски огненной плоти. Альбус невольно отступал к краю пропасти, теснимый сражением.

Крылья Дракона поднимали всполохи огня над лесом, и когда Геллерт выбрался к ручью, он обомлел, впервые увидев воочию настоящий дикий огонь. Альбус не переставал изумлять его мощью своего гения. Сейчас маг стоял, отрезанный вендиго, его жизнь все еще была в опасности. К тому же огненный дракон начал понемногу гаснуть. У Дамблдора почти не осталось сил, а дикий монстр все еще был способен на многое.

Геллерт выдохнул, сосредотачиваясь на чудовище. Он сжался, точно пружина, стиснул палочку в руках и бросился прямо на Вендиго. Ловко подпрыгнув, маг коснулся ладонью спины монстра, прожигая его насквозь мощным заклинанием, разрывающим саму материю. Магия вырывалась из ладоней Гриндевальда, отдаваясь в каждой клеточке его тела острой болью.

- Геллерт! Не-ет! - Альбус попытался вызвать дикий огонь еще раз, но из палочки вырвался лишь яркий всполох и погас.

Пока дракон удерживал вендиго от резких движений, Геллерт продолжал вспарывать его неживую плоть, добираясь до самого сердца. Наконец, его пальцы обхватили ледяной осколок и с хрустом раздавили его. Монстр обмяк, грузно падая на каменистый берег. Его тело на глазах съежилось и превратилось в обычного человека. Дракон тяжело взмахнул крыльями, поднялся в небо и растаял в мареве.

Альбус подбежал к перепачканному с ног до головы Геллерту и крепко обнял его. Тот обнял друга в ответ, кладя голову ему на плечо.

- Я так рад, что с тобой все в порядке, - прошептал Гриндевальд, тяжело дыша. Все его силы ушли на заклинание.

- О, Геллерт! Он ранил тебя? - Альбус с беспокойством скользил пальцами по спине и рукам друга.

- Да, кажется, он сломал мне ребро, так что будь со мной нежнее. - Усмехнулся сквозь боль Геллерт. Даже в таком состоянии он все еще пытался шутить. Альбус слегка отстранился, осторожно касаясь потемневшего бока. Маг чуть не взвыл в ответ.

- Да, ты прав. Действительно сломано. Держись за меня крепче, сейчас я перенесу нас домой. - Геллерт обхватил друга обеими руками. Мгновение, и пространство съежилось до размера атома, а затем снова развернулось, оставляя обоих в гостиной дома Бэгшотов.

- Миссис Бэгшот сейчас дома? - Альбус осмотрелся по сторонам.

- Нет, она у Мэрроуз. - От боли Геллерт едва мог стоять на ногах.

- В таком случае, придется делать все самому. - Дамблдор ловким движением подхватил Геллерта на руки и поднялся вместе с ним на второй этаж. - Где находится твоя комната?

- Вторая налево, - Лицо Гриндлевальда приобрело зеленоватый оттенок. Альбус внес его в комнату и положил на кровать.

Дамблдор достал палочку, взмахнул ею, зажигая все свечи в комнате и распахивая окно. Легкими режущими заклинаниями он избавил окровавленное тело Геллерта от остатков рубашки и брюк и сбросил их ошметки на пол.

Тут же появился тазик с теплой водой и мягкая ткань. Не хуже заправской медицинской сестры, волшебник деловито, но мягко обтер Геллерта, очищая его слегка загорелую кожу от грязи и запекшейся крови.

Альбус внимательно осмотрел рану и многочисленные кровоподтеки, безобразившие хрупкое тело Гриндевальда. Сейчас он казался таким беззащитным, таким слабым, нуждающимся в любви, нежности и сочувствии.

- Я поищу подходящие снадобья. Если их нет, принесу свои… - Внезапно он понял, что не знает, какие слова подобрать, чтобы передать свои чувства. Там в лесу, когда вендиго был готов разорвать Геллерта на части, Альбус понял, что не перенесет этого. Его губы задрожали, он встал на колени подле кровати и взял мага за руку. - Я… Я очень боялся тебя потерять. - Его голос осекся.

Гриндевальд глядел на своего друга и не узнавал. Куда делись его самоуверенность и насмешливый тон? Сейчас во взгляде Альбуса было больше тревоги, чем когда он смотрел на родную сестру. Геллерт слабо улыбнулся, нежно скользнув пальцем по ладони Альбуса. Этот голубоглазый волшебник, волновавший его тревожное сердце, был теперь встревожен ничуть не меньше.

- Я тоже. - Прошептал он в ответ.

========== Послание ==========

Несмотря на утомительную духоту, ставшую к середине июля почти привычной, в комнате Геллерта царила приятная прохлада. Маг лежал на кровати, подставив влажное от испарины лицо приятному движению воздуха, источником которого служило волшебное опахало.

Мягкие дрожащие перышки плавно взлетали и опускались, монотонно рассекая нагретый, почти вязкий воздух. Их ровный, едва различимый шорох, смешанный с негромким позвякиванием склянок, гулкими ударами медной ступки и бурлением жидкостей успокаивал мага. Губы юноши пересохли, сильная боль в ребрах не давала возможности вдохнуть полной грудью, отчего волшебник цедил воздух мелкими глотками и никак не мог им насытиться.

Все его тело напоминало о недавнем сражении: ладони жгло после непростительного заклятия, подвернутая лодыжка неприятно ныла, мелкие царапины, покрывавшие лицо и грудь, слегка саднили. Геллерт повернул голову и в очередной раз взглянул на Альбуса, сосредоточенного на зельеварении(так и не найдя подходящих лекарственных средств, маг решил сделать их самостоятельно).

Дамблдор старательно растирал травы и волшебные ингредиенты, смешивал порошки и отвары, добавляя во все это щепотку заклинаний. И все же его уверенные движения никак не вязались с отчаянным блеском встревоженных голубых глаз.

Давным-давно, мореплаватели, отправившиеся в долгое путешествие, сбились с курса и потеряли всякую надежду найти берег. Когда они перестали молиться о спасении и приняли свою судьбу, из тумана вынырнули очертания скалистого острова. Моряки обнаружили на том берегу не только пропитание и чистую воду, но и волшебные камни дивной красоты.

Каждый маг знает с детства, что прозрачные, словно слезы русалок, голубые топазы приносят надежду и спасение заблудшим душам. Геллерт слабо улыбнулся. Не потому ли ему был послан этот волшебник с потрясающими голубыми глазами, чтобы спасти черствое сердце, опустошенное одиночеством?

Наконец, Альбус взмахнул палочкой, останавливая бурную деятельность, разведенную на скрипучем письменном столе, взял в руки миску с густой пахучей мазью, и подошел к кровати. Он присел на самый краешек, касаясь влажного лба Геллерта тыльной стороной ладони.

- Как ты себя чувствуешь? – настороженно спросил Дамблдор.

- Паршиво! – Усмехнулся Геллерт, отводя взгляд. От теплых пальцев Альбуса, убирающих прилипшие волосы со лба, по затылку пробежали мурашки. Он слегка нахмурился и попытался увернутся не столько от Альбуса, сколько о самого себя. - Ненавижу быть беспомощным, - пробормотал он.

- Потерпи немного, скоро все закончится. - Маг отодвинул руку Геллерта в сторону, освобождая поврежденные ребра. Он окунул пальцы в клокочущую жижу бурого цвета и нанес мазь на безобразный кровоподтек. Чудодейственное лекарство, прохладное и согревающее одновременно, сразу же уняло боль.

Альбус наклонялся настолько близко, что Геллерт слышал его дыхание, ощущал его запах (что-то близкое фиалкам, бергамоту, древесной коре, влажной терпкости леса и даже стеклянной утренней росе). Непростительное заклятие носило в себе гораздо меньше последствий, чем непростительное удовольствие, робко пульсирующее где-то внутри. Непроизвольно закусив губу, Геллерт отвернулся, чтобы избавиться от новых, почти пугающих ощущений.

- Прости, - Нахмурился Альбус, расценивая поведение Геллерта как последствие его неосторожных и, возможно, болезненных прикосновений.

- Все в порядке. - Вымученно выдохнул Гриндевальд, пытаясь отодвинуться как можно дальше. Он был готов ощетиниться как ёж, лишь бы прикрыть острыми иглами нежную израненную плоть своей души. - Только не копошись! Покончим с этим и точка!

Альбус быстро обработал его раны, унимая ноющую боль, после чего усадил на край кровати откровенно раздраженного Геллерта и поспешно перевязал ему ребра. Гриндевальд сидел, запрокинув голову к потолку и терпеливо ждал окончания этой пытки, разглядывая трещинки. Раздосадованный и растерянный, он срывался на своем друге, отчего ненавидел себя еще сильнее.

Альбус подал магу костеростное зелье и, не обронив больше ни слова, вернулся к письменному столу, чтобы навести порядок. В его голове царил такой же хаос, что и на потертой столешнице с облезшим лаком. Ему показалось, что между ними проскользнула неловкая близость. Целое мгновение в глубине серых потемневших глаз таилось что-то особенное, но Геллерт захлопнул дверь в свою душу и стал совсем чужим.

- Спасибо тебе, - тихо произнес Геллерт, опустив голову. - Прости, характер у меня весьма скверный. Я не хотел тебя обидеть.

- Не за что, - пожал плечами Альбус, продолжая собирать склянки и колбы. Он тщательно раскладывал остатки сушеных трав по миниатюрным деревянным ящичкам, не зная, что сказать в ответ. - Я сделал что-то не то? - Его пальцы замерли на деревянной раме клепсиды.

- Нет, нет, разумеется, нет! - Геллерт встал с кровати и сразу же скрючился от боли, ребрам предстояло перенести немало часов перед тем, как зелье срастит их воедино. - Ты вообще тут ни при чем… - он подошел к Альбусу и уткнулся лбом в его спину. Маг вздрогнул от неожиданности и невольно выпрямился. - Просто я отвык от того, что кто-то может быть так близок, может понимать меня и заботиться обо мне. - Альбус продолжал стоять неподвижно, впившись взглядом в окно, за котором вспыхивал алыми бликами очередной вечер.

Геллерт поднял голову и в его глазах зажегся озорной огонек. Он взял пузырек с заживляющей настойкой, откупорил его и смочил мягкий хлопковый шарик. - Вот и настала твоя очередь терпеть! - Уголки губ Геллерта поползли вверх, он коснулся ссадины на щеке Альбуса жгущим кусочком хлопка, отчего тот взвыл.

- Вы решили отомстить, мистер Гриндевальд? - скривился маг, не скрывая досады.

- Не люблю быть должным. - Геллерт продолжал смазывать царапины, оставленные хлесткими ветвями, чувствуя внутреннее торжество от происходящего.

- А-а-аа! Черт, как жжется! - Вскрикнул Альбус, когда маг коснулся его разбитой губы.

- Ничего страшного, ты уже взрослый мальчик, - невозмутимо парировал волшебник, продолжая обрабатывать синяки на шее.

- Ты просто невыносим, - вздохнул Альбус, смиренно подставляя открытые участки груди жгучим прикосновениям Геллерта.

- Ты тоже, - хохотнул маг и тут же поморщился от острой боли в ребрах. Альбус встрепенулся словно птица, подхватывая мага.

- Все в порядке? - он пронзительно взглянул в серые глаза, пытаясь уловить причины недомогания.

- Не волнуйся, к утру я буду как новенький. - Геллерт положил руку ему на плечо, вымученно улыбаясь. - Тебе тоже нужно отдохнуть, день выдался не из простых. Лучше иди домой. - Он знал, если не избавится от мага немедленно, то потеряет голову окончательно. Сейчас ему как никогда хотелось побыть наедине с собственными эмоциями.

Несмотря на отчаянное сопротивление Альбуса, Геллерт все-таки убедил его отправиться домой. Дамблдор помог ему лечь в постель и, нехотя, покинул, взяв обещание сообщать о любых изменениях в самочувствии.

Едва входная дверь хлопнула, и Геллерт понял, что остался совершенно один, в его сердце прокралась знакомая тоска. Вот и все. Костеростное зелье будет действовать недолго, но эффективно. Выращивание костей - очень болезненный и неприятный процесс. Ничуть не более приятный, чем возрождение собственного сердца, закованного в толстый гранитный панцирь.

Альбус вернулся к себе разбитым и растерзанным. Он упал на кровать, перевернулся к распахнутому окну и устремил взгляд в небо. Казалось, за один день он пережил больше, чем за целую жизнь. Откуда в Британии взялся Вендиго? Что он делал в Годриковой впадине? К черту монстра, что происходит в его собственной душе? Почему его так задело поведение Геллерта?

Маг привычным жестом закинул руки за голову, пытаясь успокоиться, но странное чувство досады никак не покидало его. Он не понимал своего друга, но еще больше не понимал самого себя.

На столе белела целая стопка новых писем от известных волшебников, ждущих его ответа. Но все это: политические амбиции, карьерный рост - было абсолютной утопией. Министерство магии, застрявшее в собственном консерватизме, не могло воспитывать общество, лишенное предрассудков. Оно не могло позволить магам вступать в браки с магглами, наделить правами оборотней, вампиров, эльфов и гоблинов, сделать любовь свободной от осуждения.

Альбус снова нахмурился, его красивое лицо исказилось от внутренней боли. Разве можно говорить о свободе любви тому, кто сам никогда не испытывал этого чувства? В голове вновь всплыло утонченное лицо Геллера, его выразительные глаза, золотистые кудри, острые скулы и чувственные губы.

Он был блестящим волшебником с открытыми взглядами и смелыми идеями, приятным собеседником, верным, заботливым другом, и он нравился Альбусу. Его кошачья грация, изящные кисти рук, узкие лодыжки, хитрый прищур, дерзкая ухмылка, запах - все было невероятно притягательным.

Альбус снова и снова возвращался мыслями к тому моменту, когда, поддавшись необъяснимому порыву, он убрал прядь золотистых волос со лба Геллерта. Какими непривычно темными и глубокими казались его глаза в то мгновение! Но маг тут же отстранился, вызвав в душе Дамблдора необъяснимую боль. Он отверг его и сразу же раскаялся. Было ли это в действительности или только показалось ему? Волшебник зарычал от безысходности и закрыл руками лицо.

С открытого окна донеслось знакомое мягкое ухание, ушастая сова с изящным конвертом жаждала внимания. Альбус потрепал мягкие перышки крылатой гостьи и сел обратно на кровать, раскрывая конверт, в котором лежал пустой бумажный листок.

Маг недоуменно повертел его в руках, посмотрел через него на свет, но так и не обнаружил ни единой буквы. Альбус лег на спину, продолжая держать таинственное послание в руке. Он задумчиво коснулся уголком бумаги своей щеки, едва уловив исходящий от нее запах парфюма. Немного осмелев, провел кончиком носа по шелковистой поверхности, вдыхая аромат.

Под действием чар, в самой середине листка проступил рисунок, небольшой набросок выполненный черной тушью. Изящные линии причудливо переплетались и терялись друг в друге, образуя весьма талантливо исполненный портрет.

С легкой улыбкой на капризных губах, на Альбуса Дамблдора смотрел с бумаги он сам.

========== Дары смерти ==========

Ариана бродила по тени сада, любуясь махровыми пухлыми бутонами бурбонской розы, распустившимися благодаря щепотке магии уже в июле. Их аромат кружил голову сладковатой крепостью, вытесняя плотный запах жаркого утра.

Девушка наклонилась к яркому пурпурному цветку и коснулась его кончиками пальцев. Упругие лепестки дрогнули, выпуская наружу пушистое тельце шмеля. Она улыбнулась, наблюдая за тем, как насекомое сердито пошевелило хоботком, грузно взлетело и с гордым видом удалилось к соседнему кусту. Этот шмель напомнил ей Аберфорта: такой же деловитый, хозяйственный, внимательный к мелочам и очень ранимый.

В хрупкой памяти Арианы сохранилось вспоминание о рождественском вечере, когда все они вместе с матерью и отцом собрались в гостиной и читали волшебные сказки. Альбус торопил отца, желая узнать, что будет дальше, Аберфорт же, напротив, никуда не спешил, он наслаждался каждым словом. Так было всегда. Ее старшие братья были так не похожи, но она знала, они дорожили друг другом несмотря ни на что.

Ее воспоминания давно превратились в осколки, разбросанные по мраку забвения, словно садовые розы по саду. Девушка не помнила, когда внутри нее поселилась тьма, не помнила, как умерла мама. Порой, она обнаруживала себя в неожиданных местах, не имея понятия о том, как там оказалась. Порой, она не могла вспомнить очевидных вещей, и это пугало ее.

Каждое утро Ариана подходила к зеркалу, умывалась, расчесывала волосы, надевала любимое платье и спускалась в сад. Она повторяла этот ритуал изо дня в день, не отступая от него ни на шаг. Казалось, стоит хоть раз изменить хоть что-то, и связь с реальностью будет потеряна навсегда. Сегодня все было как прежде, все было в порядке, а значит, у нее был шанс прожить еще один счастливый день.

Альбус сидел на кухне с задумчивым видом и помешивал чай. В печальном блеске его глаз читалась смутная тревога. Ариана на мгновение закрыла глаза и увидела в груди мага пульсирующий золотистый кокон, мягкое свечение которого разливалось по всему дому. Совсем скоро тонкие податливые оболочки спадут, высвобождая сильное прекрасное чувство, готовое расправить огромные крылья. Ее брат не понимал, что происходит, но она знала наверняка - Альбус уже никогда не будет прежним.

- Я чувствую твою тревогу, - мягко сказала Ариана, присаживаясь рядом с магом. - Ты боишься потерь, но они неизбежны. Чтобы оказаться в небе, необходимо покинуть землю, как бы дорога она не была. - Дамблдор поднял на сестру удивленный взгляд.

- Но куда меня приведет этот полет? - Он ласково коснулся ее щеки. - Что есть там, в небе, чего нет здесь, на земле?

- Ты никогда этого не узнаешь, пока не решишься взлететь, - улыбнулась Ариана. Она знала, ее брат понял все правильно.

Альбус склонил голову на бок. Какой все-таки мудрой была его сестра. Сейчас в ее душе царил покой, тьма не давала о себе знать несколько дней, но это ощущение было обманчивым. Он знал, тень мрака всегда стоит за спиной Арианы, готовая в любой момент захватить ее разум.

Чувство вины неприятно кольнуло изнутри. Последние дни он проводил лишь с Геллертом, позабыв о больной сестре. Аберфорт был прав, он думал только о себе и своих сиюминутных желаниях. Альбус печально вздохнул.

- Не волнуйся за меня, ведь у меня есть ты и Аберфорт. - Ариана поднялась со стула. - Иди же, тебя ждут! - Бросив прощальную улыбку, она отправилась в гостиную.

Альбус сделал небольшой глоток. Чай давно остыл, а мятежная душа все никак не желала успокаиваться. Казалось, сердце было готово разорваться на части от необъяснимой тоски.

Он шел по дороге в своей любимой белой рубашке с закатанными рукавами, убрав руки в карманы, и жмурился от надоевшего солнца. Две стройные, словно стебельки, девушки в ситцевых платьях проводили его заинтересованным взглядом, но маг даже не обратил на них внимания. Наконец, он добрался до ограды миссис Бэгшот.

Возле калитки, прислонившись к увитому плющом столбу, стоял Геллерт. Сердце Альбуса начало биться чаще, едва он заметил знакомую утонченную фигуру.

- Доброе утро! Как ты себя чувствуешь? - Прозрачно-серые глаза, казалось, слегка засветились в ответ.

- Просто замечательно! Твое чудодейственное зелье действительно работает. - Геллерт лукаво улыбнулся. - Но, кажется, у него есть один побочный эффект. Ты заразил меня скверной привычкой спать до полудня.

- Бывают привычки и похуже, - парировал довольный Альбус. - Чем займемся сегодня?

- Сходим в одно место. Кажется, я нашел кое-что весьма занимательное. - Гриндевальд увлек мага за собой, повернув на дорогу, ведущую к горным вершинам. - Тетушка говорит, что в Британии не было зафиксировано ни одного случая нападения Вендиго.

- Даже не сомневаюсь в правдивости ее слов. - Кивнул Дамблдор. - Это проклятие было обнаружено аборигенами Северной Америки, и больше нигде не встречалось.

- Как ты думаешь, его можно вызвать заклинанием? - Геллерт нырнул под низкую балку, Альбус последовал за ним.

- Вряд ли. Насколько я знаю, вендиго становятся только волшебники, пожирающие человеческое мясо. - Мрачно ответил маг, пролезая сквозь заросли чертополоха.

- Вот как? Выходит, он был каннибалом. Что ж, это многое объясняет. - Геллерт ловко пробрался через кусты смородины.

- И что же это объясняет? - Дамблдор брезгливо сбросил паутину с рубашки.

- Решительно все! - Маги остановились возле старого полуразрушенного дома. Его развалившаяся крыша поросла мхом и травой, стены растрескались, краска на оконных рамах облупилась. - Именно здесь жил наш монстр, он же Корвин Мракс. Весьма неуравновешенный тип, надо сказать. Во время своего путешествия по Америке он начал коллекционировать скальпы индейских шаманов, за что был признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение в клинику. Но он сбежал. И, как мы с тобой уже знаем, вернулся в Годрикову Впадину, где и нашел свою смерть.

- Откуда ты все это знаешь? - Нахмурился Альбус.

- Все очень просто. - Геллерт вскочил на крыльцо и тронул рукой скрипучую дверь. - Во-первых, я увидел его лицо, когда тот обрел человеческий облик, а во-вторых, обнаружил его колдографию в старых архивах тетушки. Войдем внутрь?

- Не думал, что история вендиго настолько захватит тебя, что ты станешь исследовать ради этого целый архив. - Промолвил Дамблдор, озираясь по сторонам. Геллерт ничего не ответил. Он колебался пару мгновений, рассматривая трещинки на стене, после чего спрыгнул с крыльца и взглянул прямо в глаза своему другу.

- Я разыскивал след даров смерти. - Совершенно серьезно сказал он.

- Как ты можешь верить в подобную чепуху? - Альбус был обескуражен. Он никак не ожидал того, что настолько нелепые предрассудки могут соседствовать в голове этого блестящего волшебника с историей магии.

- Я не только в них верю, но и имею немало доказательств их существования. - Гриндевальд был совершенно спокоен и тверд. - Понимаю, для тебя это всего лишь детская сказка, но подумай, разве в каждой сказке не прячется доля скрытой правды? Разумеется, никакой Смерти не было. Просто три гениальных волшебника создали настолько сильные артефакты, что молва о них стала легендой.

- Допустим, ты прав, и все же, зачем тебе эти дары? - В глазах Геллерта мелькнула тьма, и Дамблдор почувствовал, что коснулся очень непростой темы. - Ты хочешь стать непобедимым? - Альбус не успел договорить, но уже знал, что попал точно в цель. - Ты хочешь власти над всеми. Хочешь взлететь выше солнца. Не слишком ли высоко ты метишь?

- Так ты у нас, оказывается, моралист, - недобро усмехнулся Гриндевальд. - Этот мир прогнил, и ты знаешь это не хуже меня. Магглы - вот кто действительно хочет обрести полный контроль над всем миром. Пока выжившие из ума маразматики сидят во главе Министерства, мы не добьемся ничего. Нам нужны перемены, нужны реформы! Мы должны стать открытыми и свободными, а не прятаться под заклинаниями иллюминации! Я хочу изменить это мир, чтобы среди нас не разгуливали такие как этот Мракс! А ты только и умеешь, что вести красивые беседы о светлом будущем, но морщишься при одной только мысли о том, что сначала надо захватить власть силой!

- Как ты можешь быть таким глупцом! - Альбус вспыхнул словно спичка, отбрасывая от себя Геллерта. - Неужели история нашего мира ничему тебя не научила? Нельзя строить будущее на костях и крови! Думаешь, ты станешь для всех героем-освободителем? Как бы не так! Единственное, чего ты добьешься, это гражданская война, в результате которой погибнут тысячи! Тебя самого сожрут твои же подданные при первой возможности!

- А мне плевать! Пусть! Пусть меня уничтожат, но, клянусь, я добьюсь своего, даже ценой тысяч жизней! В отличие от тебя, слабака, который потратит свою жизнь на пустую болтовню! - Левый глаз Геллерта потемнел почти до черноты. - Я думал, ты не такой как все! Но я ошибался. Как же я мог так ошибаться! - Голос Гриндевальда сорвался на крик. - Я думал, ты любишь меня! А ты оказался таким же никчемным лицемером, как и все вокруг! - он замахнулся, чтобы ударить Альбуса, но маг успел вовремя перехватить его запястье. Его голубые глаза сверкали гневом.

- Как ты посмел подумать такое! - Геллерт продолжал отчаянно вырываться, но Дамблдор крепко держал его руку. - Я спрашиваю тебя еще раз. Как. Ты. Посмел. Так. Думать.

- Убери от меня свои руки! - дрожа от злости, Геллерт выхватил палочку и наставил ее на мага. Тот жестоко усмехнулся.

- Ну же, давай! Используй непростительное заклинание, как ты делаешь обычно! Покажи мне свое превосходство! - Лицо Геллерта исказилось от ярости. Альбус продолжал смотреть в его льдистые глаза, не сбавляя напора. Казалось, еще секунда, и Геллерт выпустит искру прямо в его сердце. - Даже не вздумай останавливаться! Давай! Целься! - процедил Альбус сквозь плотно сжатые зубы, наклоняясь к Гриндевальду.

Ненависть, лившаяся из обоих сердец, готова была разрушить весь мир вместе с их тонкой привязанностью. Никогда еще между ними не было столь сильного чувства, как теперь. Все мосты были разрушены и сожжены, все дороги взорваны.

Альбус знал, они оба проиграли задолго до начала этого сражения. Он закрыл глаза, коснулся губами мягких, податливых губ Геллерта, и тот растворился в обволакивающем меде его запаха.

Геллерт разжал онемевшие пальцы, погружая их в шелковистые кудри любимого. Палочка с мягким стуком упала на землю. Время замедлило свой ход, замирая на сладости теплых влажных губ. Ярость уступала обжигающей нежности, скользила по тонкой ткани рубашек, касалась гладкой кожи, путалась в волосах.

Альбус таял под натиском поцелуя, отвечая на него неукрощенным голодом. Алчность его рта стирала последние капли благоразумия, танец языка сводил с ума. Геллерт вжимался в крепкое тело мага, желая стать с ним единым, стать им самим, навсегда, навечно.

Дамблдор мягко отстранился и, взяв лицо Геллерта в ладони,заглянул в прозрачную льдистость его глаз. Где-то там, в глубине, рождалась целая вселенная незнакомых Гриндевальду эмоций.

Золотистый кокон в сердце Альбуса рассыпался тонкими радужными лентами, освобождая пламенные крылья. Удар. Второй. Третий. В его груди гулко застучала сама любовь.

========== Отголоски прошлого ==========

Оглушающая, почти ледяная пустота снилась Альбусу вот уже добрую неделю. Вокруг него сгущалось одиночество, вечное, как сама вселенная. Оно приходило во сне в образе высокой старинной башни, возвышавшейся над мрачной бездной, дно которой было скрыто низкими облаками. Гранитные стены были также холодны, как и руки Дамблдора. Сквозь открытые окна в комнату влетали снежинки. Танцуя, они садились на плечи и голову мага, путались в его кудрях и не таяли. Казалось, его душу заметало белым ледяным крошевом, и ничто не могло согреть остывающего сердца.

Альбус подошел к распахнутой раме и заглянул вниз. Снаружи башни завывал ветер. Он рыдал и бился о камень, выкрикивая безмолвное горе сизой мгле. Только в душе мага было по-прежнему тихо. Так тихо, что он слышал скрип снега под ногами, звон дрожащих стекол, шелест бумаг на письменном столе - все, кроме биения собственного сердца. Альбус приложил ладонь к замерзшей груди, в надежде почувствовать собственный пульс, но ощутил лишь тишину.

Он никак не мог вспомнить, как сюда попал, не мог собрать воедино свою память, понять, что происходит. На его щеку легла снежинка, крошечный кристаллик застывшей воды, его собственных слез о ком-то очень дорогом. Потеря… Вот что привело его сюда! Какая-то чудовищная потеря! Что-то настолько ужасное, что его разум отказался принимать это и застыл, подобно ледяной скульптуре.

Альбус бросил взгляд на письменный стол, заваленный бумагами, и заметил рамку с колдографией, на которой был запечатлен улыбающийся белокурый юноша неземной красоты. Облака, плывущие где-то под башней, шепнули ему прямо в ухо: “Геллерт”. В глаза ударила яркая зеленая вспышка, и маг выпал спиной из окна, навсегда застыв взглядом на лице своего возлюбленного.

***

Альбус вскрикнул и резко сел на кровати, дрожа от ужаса. Он закрыл лицо руками и упал обратно на влажные простыни. Это был сон, всего лишь дурной сон. На улице стояла удушающая жара, солнце ломилось в комнату через полузакрытые ставни, стремясь укусить обнаженное тело мага горячими лучами, но Дамблдору было никак не согреться. Он с тоской взглянул в окно, не имея ни малейшего желания вставать с постели.

Перед его глазами стояло раскрасневшееся лицо Геллерта, его распахнутые глаза, полные обожания, его истерзанные поцелуем губы. Маг с шумом выпустил воздух из легких и перевернулся на живот, чтобы унять плоть, молниеносно отреагировавшую на воспоминание. Да что же с ним, в самом деле, происходит? Почему из сотен знакомых его сердце выбрало именно этого белокурого волшебника? Почему до сих пор его совершенно не волновали ни девушки, ни, тем более, юноши?

В последний раз он видел Геллерта почти неделю назад. В тот день они сердечно попрощались, разошлись по домам, и с тех пор Гриндевальд так и не ответил ни на одно из писем, не отправил ни единой весточки. Он попросту исчез.

Миссис Бэгшот сообщила, что ее возлюбленный племянник отправился в Лондон, чтобы решить вопросы с дальнейшей карьерой, но Альбуса было не так-то просто провести. В тот день они оба перешагнули грань, после которой уже не остается места привычным социальным ролям. Они больше не были ни приятелями, ни друзьями, а значит, не могли общаться друг с другом как прежде. Вполне возможно, едва обретя новое чувство, Альбус тотчас потерял любимого навсегда.

Альбус с ненавистью отбросил простыни в сторону. Он со всей силы ударил по скрипящей ставне, отчего деревянные рейки не выдержали и разлетелись, открывая дорогу яростному жару солнца. Слепящие лучи ударили по глазам, выбивая слезинки, вцепились в широкие плечи мага и опалили дыханием его плоский живот. Немой крик бессилия лился из его души, и нагретый зноем воздух любовно глотал его, наливая душной густотой комнату.

Долгое время маг пытался смыть с себя непрошеные эмоции под упругими струями воды, после чего набросил на себя льняные брюки и спустился босиком в гостиную. Аберфорт поднял на него удивленный взгляд, но Дамблдор даже не удостоил его ответным приветствием. Он рывком открыл дверь и вышел из дому, захлопнув ее за собой. Нутро мага буквально разрывалось на части от необъяснимой боли. Он подошел к цветущей изгороди и сжал в ладони нежный бутон боярышника, как прежде сжимал прекрасное лицо Гриндевальда. Отчаяние вновь захлестнуло его, и он вырвал цветок из куста, смяв его до боли в пальцах.

- Тебе незачем так расстраиваться, Альбус! - нежный голос Арианы мгновенно охладил его гнев. Маг повернулся к сестре, не зная, что сказать ей в ответ. Ариана ласково улыбнулась брату и протянула ему тонкую бледную руку. - Посиди со мной немного, мне так одиноко…

- Одиноко? - Переспросил волшебник, не скрывая изумления. “Конечно же ей одиноко. Его родная сестра страдает, отрезанная от целого мира этим прекрасным цветущим садом. Его маленькая птичка заперта в золоченой клетке, лишенная счастья летать с остальными птицами и щебетать о свободе.”

Они прошли к тенистому уголку и уселись прямо на траву. Альбус лег на спину, положив голову на ее колени. Ариана с понимающей улыбкой принялась гладить непослушные кудри старшего брата.

- Тебе больно, потому что он не приходит к тебе? - тихо спросила она, не переставая перебирать каштановые пряди тонкими пальцами.

- Да… - Выдохнул Альбус и отвел взгляд в сторону. - Тебе интересно говорить об этом?

- Конечно, ведь ты очень дорог мне. - Ариана улыбнулась, и ее лицо засияло любовью. - Я хочу, чтобы ты был счастлив. - Маг прикрыл на мгновение глаза.

- Ты простишь меня когда-нибудь?

- Я тебя уже простила за все. Даже за то, чего ты еще не успел сделать. - Ее легкие пальцы ласково коснулись щеки брата. Ее давно не страшило собственное будущее. В моменты подступающего безумия она ясно видела нити времени, чувствовала мысли и эмоции каждого ныне живущего и умершего в этом городе.

Будучи не в силах справиться с тьмой внутри себя, ежедневно теряя в своих видениях последние осколки памяти, она оставалась отстраненным наблюдателем этого мира, тихим и покорным, не способным ничего изменить.

Когда-то она чувствовала себя бесполезной, сломанной вещью, у которой нет своего предназначения, но она знала, что это не так. Ее главная роль еще не была сыграна, роль, из-за которой ее брат останется навсегда одиноким.

- А ты простишь меня? - прошептала Ариана, ее пальцы дрогнули. Альбус накрыл их своей широкой ладонью.

- Мне бы никогда не пришло в голову винить тебя в чем-то, - маг нежно, но крепко сжал ее руку, отчего на ее глаза набежали слезы. “Ему осталось так недолго побыть счастливым! “

- Он скоро вернется. - Ариана подняла глаза к небу, слабо улыбаясь. - Разве возможно так просто покинуть тебя? Особенно, если любишь так сильно. - Альбус с облегчением рассмеялся.

- От тебя ничего не скроешь! - Маг сорвал длинную травинку, напомнившую ему о милой привычке Геллерта, и его сердце снова наполнилось нежностью. - Как ты думаешь, это нормально? Любить… мужчину?

- Конечно, - звонко рассмеялась Ариана. - У любви не бывает границ, есть только теплый свет, который согревает твое сердце. - Она снова погрузила пальцы в волосы брата. - Не оглядывайся ни на кого. Просто люби.

После разговора с сестрой, сердце Альбуса перестало метаться словно опаленный мотылек, и заметно успокоилось. Едва солнце коснулось краешком гор, маг набросил рубашку, небрежно застегнув ее на пару пуговиц, даже не удосужившись заправить в брюки, и вышел из дому.

Все эти дни он снова и снова повторял один и тот же маршрут, поворачивая возле старого высохшего дуба, проходя мимо уютной деревянной веранды Уоллисов, и, наконец, оказываясь возле кованой ограды миссис Бэгшот. Бросив взор на темные окна на втором этаже, он беззвучно выругался. Комната Геллерта по-прежнему пустовала.

Спрятав руки в карманы, Альбус уныло побрел в сторону кладбища. Ровные ряды гранитных изваяний хранили здесь память нескольких поколений. Какими были все эти люди? Добрыми, злыми, сильными, слабыми, счастливыми или одинокими? Могли ли они сказать, что прожили жизнь не зря? На нескольких могилах лежали свежие цветы. Значит, кто-то помнил о них.

Умиротворение, возникшее после теплых слов Арианы, рассыпалось подобно пыли на дороге. Справа от мага возникла до боли знакомая темная плита из гранита, на которой зияли глубокими ранами слова: “Кендра Дамблдор. 1851-1899”. Дамблдор устало опустился на колени перед могилой матери. У него не было сил идти дальше.

Едва Альбус потянулся рукой к палочке, что лежала в его заднем кармане, как на темные камни легли безупречные алые розы. Маг недоуменно обернулся и с облегчением обнаружил рядом с собой Гриндевальда. Бывший студент Дурмстранга выглядел весьма осунувшимся и печальным, на нем были надеты темно-коричневые брюки и жилет от костюма, рукава рубашки подвернуты, как любил носить сам Дамблдор.

- Это твоя мама? - Альбус кивнул в ответ, поднимаясь с земли. Он так много хотел сказать, но было ли это позволительным теперь? - Прости, я не знал, что она умерла. - Геллерт немного помолчал, размышляя, стоит ли продолжать свое откровение. - Моя мать погибла, когда мне было двенадцать. Несчастный случай, как думают многие. Но я-то знаю, что это не так. - Юноши стояли перед могилой, опустошенные, искалеченные болезненными воспоминаниями, объединенные общей скорбью.

- Знаешь, у моего отца непростой нрав. Весьма непростой. - Геллерт продолжал говорить, не отводя глаз от надгробия. - Он грубый, жестокий человек с весьма извращенным пониманием того, что такое любовь. - Маг горько усмехнулся, отчего у Альбуса похолодело внутри. - Уверен, смерть была лучшим исходом для моей матери. Она была слишком… доброй для этого ублюдка. Не смела дать ему отпор, опасаясь, что тогда он примется за меня. - Его голос осекся и сник. Геллерт на миг закрыл глаза, перебарывая спазм в горле. - Он бил и насиловал ее на моих глазах, чтобы воспитать во мне безжалостность. И, поверь, ему это удалось. Я стал безжалостным к таким мерзавцам, как он. - Альбус протянул руку и сжал холодную ладонь Гриндевальда в своей теплой ладони.

- Когда моей сестре исполнилось шесть лет, произошла трагедия. - Дамблдор тяжело вздохнул. Он никогда прежде не делился этой печалью ни с кем. - Ариана была наивна и не понимала, почему свои способности следует скрывать от магглов. Играя с ней, соседские ребята, по-видимому, поняли, что она не такая как все. Лишь Боги знают, что они с ней делали! Как могли надругаться над моей крошкой эти мелкие бесчувственные звереныши! Ее нашли без сознания, избитую, искалеченную. - Маг почувствовал, как Геллерт сжал его руку сильнее.

- Отец был вне себя от ярости. Потеряв контроль над собой, он убил этих мальчишек. В Министерстве даже не стали слушать его доводов, просто отправили в Азкабан. - Ветер пошевелил розы, отчего их лепестки затрепетали подобно язычкам пламени. - Сестра так и не смогла оправиться от случившегося. Ее магическая сила породила обскура. Чем сильнее она переживала, тем страшнее были разрушения. Мы спрятали ее от чужих глаз, стараясь уберечь. Но однажды, во время очередного приступа, мама не успела увернуться.

Альбус впервые поднял глаза на Геллерта и печально улыбнулся.

- Я знаю, ты думаешь, что я слишком мягок, раз продолжаю восхищаться магглами после всего случившегося…

- Вовсе нет! - перебил его Гриндевальд. - Ты совсем не такой. Ты намного лучше меня, намного сильнее. Ты способен прощать.

- Зато ты намного решительнее. - Альбус склонил голову набок. Теперь, когда между ними не осталось сокровенных тайн, ему было намного легче быть открытым до конца. - Почему ты уехал? И почему вернулся?

- Потому что я понял, что люблю тебя. - Геллерт пытливо заглянул в голубые глаза. - Не как друга, не как волшебника, а со всей страстью, как любят своего единственного. - в ответ Альбус ничего не сказал. Да и к чему были слова? Он просто стиснул Геллерта в крепких объятиях и закрыл глаза, пряча лицо в светлых локонах. В груди мага снова разлилось тепло, будто не было этой разлуки, не было долгих дней одиночества и терзаний.

Геллерт обнимал его так, словно боялся, что никогда больше не увидит. Он не желал разжимать рук ни на миг. Если это чей-то морок, пусть он развеется однажды, но только не сейчас. Он коснулся губами каштановых кудрей, скользнул щекой по щеке, легонько поцеловал уголок любимых капризных губ, изогнувшихся в счастливой улыбке.

Альбус вздрогнул от этого легчайшего прикосновения, словно от удара молнии. Его губы раскрылись, подобно цветку, впуская трепетность поцелуя, пальцы коснулись острой скулы. Боль отступала, и невидимые крылья вновь расправлялись за его спиной, готовые поднять в небеса. Ради этого стоило жить.

========== Вспышка сверхновой ==========

Если бы кто-то из жителей Годриковой впадины решил развеять скуку этой ночью, то он наверняка бы вышел из дому. Его взору предстала бы соблазнительная округлость Луны, бесстыдно выглядывающей из-за рваной горной гряды, что окантовывает ночное небо. Он бы заметил, что в соседних домах горят лампы и свечи, звучит музыка, мерцают экраны телевизоров. С заходом солнца городок оживал, и сегодняшняя ночь не была исключением.

На верандах журчали голоса игроков в покер, из открытых окон доносились запахи жареной картошки и папиросного дыма, но наш безымянный наблюдатель выбрал бы куда более интересное место. Он непременно пошел бы на местное кладбище, что раскинулось посреди долины так вольготно, словно именно оно является главным центром поселения, а вовсе не покосившаяся церквушка св. Иеронима или дом старосты.

Каждый житель Годриковой впадины знал, что рано или поздно окажется на этом кладбище, пополнив собой многочисленные ряды давно почивших, и это знание было столь же привычно, как ритуал приветствия по утрам. Оно было не звенящим ледяной пустотой “Memento mori”, а скорее обыденным и безразличным “все мы там будем”, и потому наш любопытный персонаж не чувствовал бы ни печали, ни страха. Он бы бродил между покосившимися, разрушенными, заросшими, а местами весьма новыми памятниками, наслаждаясь тишиной и покоем, пока не заметил бы нечто из рядя вон выходящее.

В дальней аллее тесно сплелись в поцелуе две высокие гибкие фигуры. Лунный свет мягкой кистью окрашивал их силуэты, подчеркивал хрупкую деликатность их уединения. В том, как они льнули друг к другу, сквозил невероятный восторг. Эти двое не были частью нашего мира, они шли против общественных устоев, законов и мнений. Они любили друг друга, и они оба были мужчинами.

Сладкие губы Геллерта были удивительно мягкими и жесткими одновременно. Они то дразнили нежной деликатностью, то обрушивались на приоткрытый рот Альбуса, подчиняя себе его глубины. Тонкие пальцы волшебника скользили по хрустящей ткани рубашки, спускаясь к основанию спины возлюбленного. Он почувствовал как двигаются налитые мышцы под его прикосновениями, и низ живота скрутило судорогой внезапно нахлынувшего желания. Геллерт не без труда оторвался от пьянящих губ Альбуса и заглянул ему в глаза. В них горел тот же пылкий огонь.

- Полагаю, мы выбрали не самое удачное место для уединения, - уголки губ Геллерта поползли вверх. В его взгляде мелькнул лукавый огонек.

- Пожалуй, ты прав, - тряхнул головой Альбус, немного приходя в себя. - Я заметил, ты часто посещаешь наше кладбище. Тебе оно о чем-то напоминает?

- Напоминает, - взгляд Геллерта стал предельно серьезным. - Мы снова вернемся к неприятной теме, а мне не хотелось бы портить момент глупыми ссорами.

- Ссоры не будет, - спокойно ответил Альбус, не сводя глаз с волшебника. - Ты искал здесь следы Даров?

- Да, - тихо промолвил Геллерт. - Я точно знаю, что когда-то они были здесь, в Годриковй впадине.

- Продолжай, - Дамблдор был готов выслушать сейчас тысячу историй на любую, даже самую неприятную тему, лишь бы только сберечь хрупкие нити доверия, что пролегли между ними.

- Я нашел могилу Игнотуса Певерелла. - Гриндевальд отвел взгляд, словно стесняясь своего заявления. Альбус замер, потрясенный собственным невежеством.

Все это время он был настолько ослеплен ощущением мнимой образованности, что не признавал правдивость древней сказки. Он не обращал внимания на такие мелочи, как имена соседей, истории семей, сплетни и слухи. А ведь доказательство чуда всегда было рядом с ним! Лишь теперь, благодаря Геллерту, он начинал смотреть и видеть, слушать и слышать, постигать мир заново, во всех его красках. Лишь теперь он начинал дышать полной грудью, лишь теперь его разум был открыт истине, а сердце умело любить.

- Но это… это же просто невероятно! - В глазах Дамблдора засиял огонек энтузиазма. - Я должен увидеть это своими глазами! Пожалуйста, покажи мне ее! - Геллерт кивнул, испытывая явное облегчение, коснулся прохладными пальцами теплой ладони волшебника и повел его за собой к заброшенной части кладбища, куда практически никто не заходил добрую сотню лет.

- Вон там, за церковью. Видишь, справа небольшой овраг, а слева сломана ограда? Если пройти через заросли боярышника, выйдешь прямо на нее. - Геллерт достал из кармана палочку и легким взмахом раздвинул хлесткие ветки, освобождая путь.

В темноте ночи старые плиты сливались с высокой дикой травой, путавшейся в ногах. Люмос молниеносно осветил громоздкое гранитное надгробие, утонувшее под толстым слоем мха и сухой травы (Альбусу решительно надоело блуждать в потемках). Мимо пропрыгала испуганная лягушка, всколыхнув заросли. Геллерт присел перед могилой и очистил надпись. Под его пальцами отчетливо проступили щербатые готические буквы: “Ignotus Peverell”.

Альбус стоял перед плитой, не в силах унять дрожь в коленях.

- Я столько раз был здесь и ничего не знал, - в голосе Альбуса звучало искреннее удивление. - Он умер в тысяча двести девяносто первом. Что же тогда стало с мантией?

- Игнатус передал мантию сыну, а тот своему сыну. Так продолжалось до тех пор, пока род Первеллов не оборвался. Я пока не знаю, что было дальше. - Геллерт поднялся с колен и встал рядом с Альбусом. - Ты мне веришь?

- Верю! - Признание вырвалось так легко, словно стало облегчением для мага. - Разумеется я верю тебе. Прости, я был ослом, считавшим себя умнее других, а на деле сам оказался в дураках.

- Наконец-то ты признал это! - Геллерт рассмеялся.

- А что с другими братьями? Их же было трое!

- Антиох похоронен неподалеку. Если ты помнишь, бузинную палочку у него украли, поэтому его могила меня мало заботит. - Геллерт тщательно счистил носовым платком грязь со своих рук. - Палочка поменяла не одного владельца. Ее след затерялся где-то после смерти Локсия. Дальше начинается полная неразбериха.

- А что с камнем? Я ни разу не слышал о том, чтобы кто-то описывал опыты с воскрешением. Значит, его потеряли? - Альбус погасил палочку, отчего все вокруг погрузилось в полную темноту.

- Полагаю, тот, кто им владеет, просто не знает, что за камень ему достался. - Геллерт подошел совсем близко, так, что Дамблдор чувствовал тепло его дыхания. - Потомки Первеллов бдят семейные секреты с завидной тщательностью. Я так и не смог найти всех родственников по линии Кадма ни в одном из архивов. Но я уверен, Дары существуют. А это значит, тот, кто соберет их вместе, будет обладать невероятной силой. - Маг тяжело вздохнул, обдав горячим воздухом шею Альбуса, отчего по его затылку пробежали мурашки. - Чтобы изменить этот мир, нужно стать сильнее всех, иначе тебя сомнут сотни министерских прихвостней.

Впервые Альбус был согласен со своим другом. Нынешнее магическое правительство было слишком зациклено на собственной глупости. Магический мир был разрознен, запуган строгими ограничениями, лишен свободы. Одних только благих устремлений в борьбе за счастливое будущее было мало. Нужно было действовать. И раз уж так вышло, что судьба свела их вместе, значит следовало найти Дары Смерти во что бы то ни стало.

- Я пойду с тобой. - Прошептал Альбус и обнял друга. - Вместе мы найдем Дары Смерти, обещаю.

Волшебники, чьи умы были поглощены мятежными планами, а сердца полны страстью, отправились в дом миссис Бэгшот, чтобы вместе разыскать утерянные следы Даров в книгах любезной тетушки.

Комната Геллерта, уставленная свечами и лампами, была буквально завалена старинными манускриптами, свитками и каталогами. Тяжелые фолианты в потертых кожаных переплетах, закованные увесистыми замками и заклятьями пахли пылью и древностью. Воздух в спальне нагрелся и пахнул воском. Воодушевленный расследованием Гриндевальд сбросил сначала жилет, а вскоре и рубашку. Ему было жарко.

Альбус занял место на кровати, прихватив вместе с каталогом кувшин сока.

- Как давно ты занимаешься поисками? - Дамблдор налил себе полный кубок и быстро его осушил.

- С тех самых пор, как впервые услышал эту сказку. - Геллерт захлопнул очередную книгу и положил ее на стол. - О том, что Первеллы существовали на самом деле я узнал еще в младших классах. Это подлило масла в огонь. Мне стало крайне интересно, где находится бузинная палочка, и я начал искать ее след в разных легендах и монографиях. - Волшебник сел на край кровати рядом с Альбусом. - Так я оказался здесь и встретил тебя.

- Признайся, тебя ведь выгнали из Школы? Поэтому ты решил уехать в Англию? - голубые глаза Дамблдора пронизывали насквозь.

- Я знал, что ты об этом спросишь, - с досадой ответил Геллерт. - Да, меня выгнали. Но об этом я ничуть не жалею. С тех пор, как я потерял маму, у меня не осталось места, куда бы я хотел вернуться. Я мог поехать куда угодно, тем более у меня была пара теорий насчет бузинной палочки, но я все-таки решил начать с Годриковой Впадины. - Альбус понимающе кивнул.

- Знаешь, я рад, что из всех прочих вариантов ты выбрал именно это место. Мой Дар - это ты. - Льдистые глаза Геллерта потемнели, его сердце сжалось от нежности. На мгновение ему показалось, что до их встречи не было никакого прошлого. Не было одиночества, боли от потерь, не было непонимания и зависти со стороны сверстников. Было лишь здесь и сейчас, терпкое, жаркое, пахнущее фиалками, соснами и свежей льдистой росой по утру, звучащее громким биением сердец в унисон.

Он обнял Альбуса и закрыл глаза. Некоторое время они сидели, не шелохнувшись, пока Геллерт не почувствовал, как мягкие губы Дамблдора коснулись его плеча, затем чувствительной ямочки на шее, пробежались легкими дразнящими касаниями и взяли в плен мочку уха. Геллерт с шумом выдохнул, стискивая пальцами белоснежную ткань рубашки. Жар снова поднялся от самого живота к сердцу, вызывая в душе трепет. Он торопливо облизнул губы и просунул руку под полу, прижимая ладонь к горячей груди Альбуса. Ощущение жаркой кожи под прохладными пальцами было истинным откровением для обоих. Оно рождало дрожь, пробегающую от шеи до самого низа спины, где приятная судорога сводила с ума тело, выгибая его навстречу новой ласке.

Дамблдор скользнул губами к влажным приоткрытым губам Геллерта и впился в них словно жаждущий, нашедший последний источник влаги в пустыне. Его крепкие руки двинулись вдоль позвоночника и ловко преодолели границу брюк, оказавшись на упругих ягодицах. Запахи их тел становились все более терпкими, пряный белый мускус восторга сливался воедино с утонченной амброй. Капельки пота стекали по нежной коже Геллерта, казавшейся совсем бледной на фоне загорелого тела Альбуса.

Гриндевальд буквально терял рассудок, его естество слишком остро реагировало на каждое новое прикосновение. Резким движением он расстегнул оставшиеся пуговицы на рубашке Альбуса и сорвал ее вниз, прижимаясь к горячему животу своим изнывающим телом. Ему отчаянно хотелось дотронуться до запретного, о чем нельзя было и помыслить благопристойному мужчине его возраста.

Подставляя шею жарким поцелуям, Геллерт робко коснулся ладонью застежки на брюках Альбуса. Маг мгновенно отреагировал на эту еще пока невинную ласку, пуская в ход острые зубы. Укус за укусом, поцелуй за поцелуем, истерзанная кожа горела под настойчивыми губами, а проворные пальцы Геллерта уже вовсю ласкали восставшую плоть Альбуса, рвущуюся к еще более изощренным пыткам.

Не в силах сдерживаться, Дамблдор стянул с себя брюки и отбросил их прочь, принявшись избавлять от остатков одежды крепкие бедра Гриндевальда. Он уже не видел ничего вокруг, кроме приоткрытых зазывных губ Геллерта, его горящего затуманенного взгляда. В его жилах текла не кровь, а раскаленная лава желания. Он прильнул к устам любимого, прижимаясь к нему всем своим телом так, что его плоть коснулась разгоряченной плоти. Остатки рассудка тотчас переместились к низу живота, сосредоточившись на блаженстве. Его бедра не слушались его, они двигались в первобытном диком ритме, что передается из поколения в поколения всеми живыми существами.

Тонкие пальцы Геллерта вновь скользнули к паху, соединяя в узкой ладони оба ствола. Из горла Альбуса вырвался довольный стон, когда он ощутил плотью горячую тесноту. Тело, стремившееся к разрядке, двигалось все быстрее, непроизвольно одаривая Геллерта еще большим удовольствием.

Их сбивчивое дыхание сплелось в раскрытых ртах долгим томительным стоном, последние барьеры были сорваны, последние капли стеснения выпиты до дна. Они двигались как единое целое, не в силах прекратить стремления раствориться друг в друге, пока обоим не открылась сама вселенная.

Яркая вспышка сверхновой распалась мириадами звезд, заполняя собой все вокруг, а потом наступила оглушающая тишина облегчения.

========== Рассвет ==========

Небо едва подернулось розовой пеленой, раскидываясь над Годриковой Впадиной прозрачными облаками, тающими в утренней голубизне. Лишь на рассвете оно бывает таким нежным и прохладным, почти хрустальным. Его изумительные оттенки щемили сердце своей чистотой, обещая прекрасный день, полный улыбок, солнечных зайчиков и беспредельного счастья.

Птицы щебетали с завидным энтузиазмом, пробуждая ото сна всю округу. Их гомон заполнил собой улицы и палисадники. Они пели гимн вечной благодарности новому дню, обмениваясь свежими новостями и заодно готовились к плотному завтраку (несмотря на столь ранний час, большая часть аппетитных букашек уже приступила к утренним делам).

Геллерт лежал на кровати, смежив веки, и наслаждался блаженством раннего пробуждения. Он впитывал в себя ощущения, сплетая их между собой до образования причудливого узорчатого ковра воспоминаний, который сможет сохраниться в памяти навеки. Прохладный воздух врывался в открытое окно, овевая лоб, скулы и правое плечо. Воздух пахнул как-то по-особенному, незнакомо. Утренняя свежесть смешивалась с терпкой изможденностью ночи, цветочные ароматы обволакивали теплый мускус вместе с хрустальными нотами соли.

Губы Геллерта изогнулись в улыбке. Его собственный запах смешивался с запахом любимого, принося необычайное удовольствие. Его пальцы чуть дрогнули, и он ощутил, что лежит спиной на прохладных простынях, подставив лицо легкому ветерку. Альбус крепко спал, прижавшись к нему всем телом и положив голову на грудь. Его шелковистые кудри щекотали нежную кожу, а рука расслабленно покоилась на животе Гриндевальда.

Геллерт чувствовал, как затекло его тело, но не смел шевельнуться, боясь спугнуть волшебство мгновения. Его тонкие длинные пальцы ласково перебирали темные локоны. Он был совершенно, абсолютно, всепоглощающе счастлив. Все только начиналось, он знал это наверняка, и потому медлил, стараясь получить максимум от своего предвкушения - самого сладостного чувства, что дано мыслящим существам. Маги или магглы - все имеют свойство переключать внимание на грядущее будущее, не понимая, что именно миг предвкушения счастья и является самим счастьем.

Альбус чуть шевельнулся и открыл глаза, птичий гомон донесся до его ушей. Он приподнял голову, встретившись взглядом с прозрачными, светящимися любовью глазами.

- Доброе утро, - прошептал Дамблдор, отрывая друга от приятных размышлений. - Который час?

- Пять утра. Самое прекрасное время суток. - Геллерт ласково заскользил пальцами вдоль его шеи, обрисовывая контур мускулистого плеча. - Не хочешь прогуляться? Встретить рассвет?

- Давай, - кивнул Альбус, потягиваясь после непродолжительного, но крепкого сна. Все его тело непривычно ныло, напоминая о бурной ночи. Он сел на кровати, и Геллерт невольно залюбовался изгибом его спины, шириной плеч, ровной загорелой кожей. Даже его непослушные разлохматившиеся после сна волосы казались сейчас невероятно притягательными. Ничего более красивого он не встречал прежде, и вряд ли встретит когда-нибудь впредь.

Маги наскоро оделись и вышли из комнаты, миновав подозрительно притихший холл. Тетушка Бэгшот крепко спала в своем будуаре, не подозревая о том, что ее племянник был до утра не один. Хрустальная ваза, что стояла на каминной полке, легонько зазвенела, вторя шагам на лестнице, дверь неприятно скрипнула, выпуская молодых проказников наружу, и также неприятно захлопнулась. Ветер сразу же обдал прохладой разгоряченное от волнения лицо Альбуса. Он тряхнул волосами, расслабляясь. Кажется, неприятностей все же не будет.

Солнце уже золотило горы, но кладбище все еще покрывал клочковатый сырой туман, напоминая о прохладной ночи. Геллерт, не задумываясь, протянул руку и поймал ладонь Альбуса, переплетая пальцы в замок. Никто в столь ранний час не выглянет в окно и не заметит странную пару, бредущую по городку с беззаботным видом. Годрикова Впадина спала крепким сном, оберегая уединение влюбленных, а они все шли по остывшей пыльной дороге, не проронив ни единого слова, наполненные глубоким смыслом собственных чувств друг к другу. Это утро принадлежало только им.

Наконец, маги добрались до озера, где когда-то впервые встретились. Над водой поднималась легкая дразнящая дымка, в камышах отчаянно верещали лягушки. Альбус подошел к берегу, сбросил ботинок и окунул в воду босую ступню.

- Черт, холодная! - мгновенно выдернул ногу волшебник. Геллерт рассмеялся, его смех звучал как тысяча колокольчиков.

- Не хочешь искупаться? - хитро прищурился Гриндевальд.

- Не знаю, - покачал головой волшебник. Пока Дамблдор взвешивал все “за” и “против”, Геллерт наскоро стянул с себя рубашку и брюки, глубоко вдохнул и прыгнул в воду, поднимая тучу прохладных брызг. Он вынырнул из воды словно довольный дельфин и бросил лукавый взгляд на Альбуса.

- Что, боишься? - ехидно спросил он.

- Ты же говорил, что не умеешь плавать! - парировал маг, избавляясь от одежды.

- Просто я был не в настроении! - пожал плечами Геллерт и поплыл вглубь озера.

Дамблдор сложил одежду и вошел в воду по пояс. Его спина покрылась мурашками, но, чем глубже он пробирался, тем теплее становилась вода. Он ловко нырнул в прозрачную тьму, наслаждаясь ее баюкающей густотой. Сделав несколько мощных гребков, он с легкостью догнал Геллерта и вынырнул на поверхность. Прямо перед ним медленно поднималось горячее белое солнце, согревающее своим теплом все вокруг. В воде сразу же заплясали стайки солнечных зайчиков, воздух стал золотистым, капельки воды засверкали на трепещущих ресницах словно алмазы.

Мокрые волосы Геллерта путались в солнечных бликах, искрясь тысячами подлунных звезд. Он подплыл к Альбусу совсем близко, заглядывая в его небесные глаза с легкой тревогой, словно боялся найти там какой-то неправильный ответ на свои вопросы.

- Ты ведь пойдешь со мной, когда я позову? - спросил он почти шепотом. - Пойдешь?

- Конечно, пойду, - кивнул Дамблдор, не раздумывая. - Не может быть, чтобы наши пути пересеклись напрасно. Мы с тобой связаны навсегда, и ты это знаешь.

- Знаю, - Геллерт склонил голову набок и пристально посмотрел на Альбуса. - Как бы не сложились наши судьбы, мы всегда будем связаны. - Он запрокинул голову, устремляя взгляд в янтарное небо. - Представляешь, сколько счастья мы можем принести этому миру! Мы дадим ему свободу любить кого угодно, жить открыто, прекратить войны, назначим вместо стариков молодых, талантливых магов вне зависимости от их происхождения. Мы заберем из Азкабана твоего отца!

- О, Боги, Геллерт! Он убил маггла! Его никогда не выпустят на свободу! - воскликнул Альбус. - Нельзя подстраивать судебную систему под личные интересы!

- Почему же нельзя? - нахмурился Геллерт, его взгляд стал жестким. - Для того власть и существует, чтобы ею пользоваться в личных интересах! Разве твой отец не имеет права на справедливый суд? На слушание Визенгамота? На смягчение приговора? И, наконец, те подонки, что напали на твою сестру! Разве они не получили наказание, которого заслуживали?

- Мне сложно говорить об этом, потому что я очень зол на них, - процедил сквозь зубы Альбус. - В глубине сердца я бы очень хотел помочь отцу, но я не могу. Закон есть закон.

- Ты неисправим! - раздраженно фыркнул Геллерт и ушел с головой под воду. Альбус вздохнул и поплыл обратно к берегу. Мысли в его голове метались, словно стая встревоженных птиц. Получив власть, он действительно мог воспользоваться ею как угодно, но стал бы он использовать ее для спасения своих любимых и близких?

“Нет. Никогда. Потому что это было бы превышением полномочий”, - застучало у него в голове.

“Но зачем тогда нужна власть, если ты не можешь помочь тем, ради кого живешь? Почему все в этом мире так сложно? Почему нельзя думать обо всем так просто и бесхитростно как Геллерт? Ведь он по-своему прав!”, - продолжало упорствовать его сознание.

Альбус вышел из воды совершенно расстроенным и разбитым. Он лег на траву и закрыл глаза, пытаясь очистить сознание от неприятных мыслей. Вскоре влажная рука успокаивающе легла на его плечо.

- Хей, ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Уверен, ты хочешь быть справедливым, и это похвально, но стать альтруистом у тебя не получится. Ты слишком любишь себя, чтобы полностью отказаться от удовольствий. - Альбус приоткрыл сверкающий гневом голубой глаз. Он выглядел невероятно забавным, отчего Геллерт едва сдержал улыбку. - Мы придумаем что-нибудь насчет твоего отца, обещаю. Если ты не захочешь брать на себя ответственность, я возьму это на себя сам. Договорились?

- Договорились, - буркнул Альбус, закрывая глаз.

- А ты умеешь капризничать! - рассмеялся Геллерт, наклоняясь к магу. - Но даже таким ты мне нравишься. - Он коснулся сжатых губ волшебника своими мягкими губами, стирая с них печать недовольства. Его пальцы ласково коснулись загорелой кожи, будоража запретное томление. - Мой Альбус… - прошептал Геллерт и слился в горячем поцелуе с любимым.

========== Роковая буря ==========

Что такое время? Разве это не череда мгновений, запечатленных на кинопленке сознания? Его нельзя почувствовать, нельзя коснуться, нельзя постичь. Ветер, что несется над океанами, лесами и красными каньонами не может знать, сколько тысячелетий проходит там внизу, под его крыльями. Лишь память, что хранит сотни тысяч маленьких восторгов, может шепнуть тебе правду о том, что кроме вечного сейчас когда-то было удивительное вчера.

Так пронеслась целая неделя, незаметно и сладко, словно один яркий всплеск на рассвете. Волшебники, переполненные грандиозными планами по реконструкции старого мира, догадками о судьбе Даров Смерти и пылкой влюбленностью никак не могли насытиться обществом друг друга. Едва успевали они зажечь масляные лампы и свечи, как уже брезжил рассвет. Едва начинали они очередной спор, грозивший вылиться в серьезную магическую перепалку, как их губы притягивались друг к другу подобно магниту.

Геллерт сидел под раскидистым деревом, наслаждаясь долгожданной прохладой, и привычным жестом перебирал волосы Альбуса, что лежал подле, положив голову на его колени, и следил за плывущими в небе тяжелыми кучевыми облаками.

- Быть буре… - промолвил Дамблдор задумчиво.

- Да, ветер переменился, - Геллерт легонько провел тыльной стороной пальцев по щеке любимого. - Скоро август подойдет к концу, и ты отправишься в Хогвартс.

- Я еще не думал об этом. Не хочу даже начинать, - поморщился волшебник, словно испытав сильную душевную боль. - Разлучиться с тобой будет невыносимо.

- Расставание существует для того, чтобы испытать радость новой встречи. - Геллерт обвел контур капризных губ Альбуса кончиком большого пальца. - Пока ты будешь учиться, я отправлюсь на поиски Бузинной палочки. Надеюсь, к тому времени, как начнутся каникулы, я сумею порадовать тебя хорошими новостями.

- Было бы очень здорово, - невесело улыбнулся Дамблдор. - Целых полгода! Какое расточительство! Наши совы однажды бросят нас за постоянную переработку. - Геллерт беззвучно рассмеялся, откидываясь к стволу дерева.

- О, да. Боюсь, мы замучаем их. Кстати, не хочешь отправить сову Ариане? - маг легонько щелкнул друга по носу. - Когда ты был дома последний раз?

- Кажется, не меньше недели назад, - внезапно Альбус осознал, что действительно совершенно забыл о родной сестре. Знакомое чувство вины захлестнуло его сердце. - Я должен вернуться домой, все объяснить, чтобы она не волновалась! - он резко поднялся с земли.

- Я пойду с тобой, если ты не против. - Геллерт протянул руку, Альбус поймал ее и помог магу подняться. - К тому же скоро начнется ливень.

- Конечно, я не против. Мой дом - твой дом.

Пока волшебники брели по заученному наизусть маршруту, Геллерт с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как местные жители приветливо здороваются с Альбусом, как он дружелюбно кивает им в ответ. Он наслаждался тем, с каким восторгом на его возлюбленного смотрят хорошенькие девушки, как превосходно сидит на нем одежда, как ветер распахивает расстегнутый ворот его рубашки, обнажая соблазнительную ключицу.

Дом Дамблдоров возник перед ним внезапно, словно вырос из-под земли, весь целиком вместе с черепичной крышей, крашеными белыми стенами и сотней ярких цветов в палисаднике. Альбус открыл калитку, и они сразу же окунулись в мир сладких запахов. Немудрено, что этот сад был так хорош. Здесь пахло магией из каждого уголка. Вероятно, Ариана, сама того не ведая, колдовала над каждым растением.

Они вошли в дом, и Геллерт сразу же занял удобное кресло возле окна. Альбус забежал на пустую кухню и принес оттуда спелое яблоко. Едва он протянул плод другу, как задняя дверь открылась, и в гостиной появился Аберфорт. Он поднял глаза на брата, затем перевел взгляд на Геллерта, и его лицо заметно помрачнело.

- Позволь узнать, где ты пропадал все это время? - спросил он бесстрастным тоном, выдававшим неодобрение.

- Все это время я был рядом, гостил в доме миссис Бэгшот у моего друга. - Альбус спрятал руки в карманы, стараясь выглядеть непринужденно. - Прости, я знаю, что должен был предупредить тебя, я правда сожалею.

- Пока тебя не было, у Арианы снова случился приступ! Она наверняка беспокоилась о тебе! Ты же знаешь, что ей нельзя волноваться, но при этом даже не удосужился отправить сову, чтобы сообщить, что все в порядке! - Аберфорт гневно сверкнул глазами, складывая руки на груди.

- Аберфорт, скажи мне. Я все никак не возьму в толк. Ведь скоро начнется учебный год, Альбус должен будет вернуться в Хогвартс. И ты, скорее всего, тоже. Как вы собираетесь приглядывать за Арианой? - Геллерт облокотился на колени, подавшись вперед и впился прозрачным взглядом в младшего Дамблдора.

- Я останусь с ней, - с вызовом ответил волшебник. - Если Альбус считает, что учеба для него важнее, чем сестра, пусть отправляется в Хогвартс!

- Сколько раз повторять, учеба для меня не важнее сестры. Как ты вообще можешь это сравнивать! - Возмутился Альбус, заметно теряя самообладание. - Почему у меня не может быть собственных интересов и чувств кроме любви к сестре? От того, что я люблю кого-то еще, я не стану любить ее меньше!

- Ты заговорил о любви? Какая неожиданность! Так вот чем мой братец занимается вместо того, чтобы заботиться о своей семье! - Всплеснул руками Аберфорт. - У нас с тобой нет никого! Никого, чтобы положиться! Ни родни, ни друзей! Только мы сами можем сделать что-то для благополучия друг-друга!

- Да с чего ты взял, что у нас нет друзей! Может быть у тебя их нет, но это не значит, что их нет у меня! - Запальчиво выкрикнул Альбус.

- Как ты смеешь так говорить со мной! - Аберфорт сжал кулаки. - Ты знаешь, почему у меня нет друзей? Потому что все свое время я провожу с сестрой! Я готов отдать ради нее все, что у меня есть! Понимаешь? Все! А ты только и делаешь, что потакаешь собственному эго! Ты думаешь только о себе! - Геллерт почувствовал, как воздух в комнате начал электризоваться от волн ярости, что исходили от младшего Дамблдора.

- Это не так, - совершенно спокойно ответил Альбус, беря себя в руки. - И не кричи, пожалуйста. Ты напугаешь Ариану.

- Ах вот как! Теперь ты начал строить из себя заботливого брата! - лицо Аберфорта покрылось красными пятнами. - Как удобно ты устроился! Легко быть хорошим, когда тебя почти всегда нет дома, ведь ты не видишь сестру в моменты, когда она теряет рассудок, когда она начинает забывать, как ее зовут! Не видишь ее, когда она становится опасной настолько, что пугает до полусмерти! Легко говорить, что любишь ее, когда незнаешь ее неприглядной стороны!

- Я видел все это и не раз! - резко ответил Альбус. - Для меня нет никаких неприглядных сторон, Аберфорт. Она больна обскуром! Ты понимаешь это? Это не ее неприглядная сторона, а обскур, который питается ее жизненными силами. Вот кто пугает тебя, вот кто отнимает у нее память!

- Альбус, я знаю, вы оба любите Ариану. Но разве не лучше было бы отправить ее в больницу святого Мунго? Там она будет в безопасности и не причинит вреда никому! - Оба Дамблдора застыли словно статуи, услышав запретные слова, о которых не смели даже помыслить. Они даже не заметили, как за их спинами возникла хрупкая фигурка Арианы, что неслышно вошла в гостиную. - Вы оба смогли бы жить полноценной жизнью и навещать ее. Никому из вас не пришло бы в голову винить друг друга за свою разрушенную жизнь! Да, так она находится дома, под присмотром, но ведь здесь она точно также заперта в клетке, точно также лишена возможности иметь друзей, даже просто выйти на улицу! Простите, но я не вижу разницы!

- Как ты смеешь вмешиваться в наши семейные дела! - взревел Аберфорт, выдергивая палочку из кармана и выпуская в Геллерта заклинание. - Я никогда не допущу, чтобы мою сестру изучали какие-то недоумки!

- Аберфорт! Прекрати немедленно! - заорал Альбус, ударяя по руке брата, отчего палочка дернулась и выстрелила в окно, разбивая его на мельчайшие осколки.

Один из них скользнул по руке Геллерта, оставляя на бледной коже тонкую кровавую линию. Гриндевальд инстинктивно схватился за кровоточащую руку. Ариана охнула, закрывая обеими руками рот. В ее глазах застыл ужас. В это мгновение мрачные тучи обрушились на городок мощным ливнем. Молнии сверкали по небу, вызывая новые ужасающие раскаты грома.

- Какой же ты дурак! Эти, как ты сказал, “недоумки” могли бы вылечить Ариану! - прошипел Геллерт.

- Заткни свой рот! Не смей произносить вслух ее имя! - Аберфорт оттолкнул Альбуса и выпустил очередную ударную волну. Геллерт ловко отбил ее и ответил собственным заклинанием.

- Угомонитесь вы оба! - проорал Альбус, вынимая палочку. Но никто уже не слышал его. Ариана закрыла глаза, чувствуя как знакомая волна тьмы поднимается вдоль ее затылка.

- Ах ты, ублюдок! Как ты смеешь раздавать нам советы! - Аберфорт продолжал выплевывать вместе с ядом слов жгучие заклятия, но Геллерт с легкостью отбивал каждое из них. - Только посмей еще раз подойти к моему брату, и я убью тебя!

- А это не тебе решать! - Геллерт выстрелил в очередной раз и попал Аберфорту прямо в грудь, опрокидывая его навзничь. - Я уже говорил тебе, не лезь в его жизнь!

- Вали обратно в свой Дурмстранг! - Аберфорт не без труда поднялся с пола и зарядил очередное заклинание, которое отбил уже сам Альбус.

- Я же сказал, прекрати! Ты как обычно начал орать, вместо того чтобы включить голову и подумать! Убери палочку немедленно!

Вместе ответа Аберфорт выпустил пару непростительных заклятий в сторону брата. Ярость поглотила его разум, оставив место лишь слепым вспышкам гнева. Он жаждал одного - добраться до этого светловолосого самодовольного урода и придушить его собственными руками. После того, как эта сволочь приехала в Годрикову Впадину, все пошло наперекосяк. Альбус бросил его одного ради этого недоноска с сомнительной репутацией. Как он мог! Как мог он предать родного брата!

Геллерт старался использовать слабые заклятия, которые не могли покалечить Аберфорта, но на сей раз младший Дамблдор перешел всякие границы. Он воспользовался запрещенным заклинанием против Альбуса, что было прямым оскорблением его персоне.

Альбус же, взвинченный неадекватным поведением брата, желал только одного - выбить из его дурь и успокоить. Вспыльчивый Аберфорт, предпочитавший вынимать палочку всякий раз, как кто-либо задевал его самолюбие, был настоящей занозой в заднице. Почему он никак не научится держать себя в руках и вести дипломатичный разговор?

Ариана же больше не могла контролировать себя. Страшный гром, крики и грохот разлетающихся предметов сливались в ее голове в один мерзкий гул, из-за которого она теряла сознание, проваливаясь куда-то в темноту.

Время словно застыло, превратившись в желе, сквозь которое с трудом продвигались фигуры в комнате. Вот Аберфорт выстреливает очередным непростительным заклятием в сторону Геллерта, а Геллерт отвечает темной магией, вспарывающей воздух своей смертоносностью. Вот Альбус выпускает из палочки сильнейший заряд, отбивая удар Геллерта, чтобы тот не навредил Аберфорту, а вот кишащее тьмой тело обскура вырывается из Арианы черной струей.

Три заклинания проскользнули рядом друг с другом, словно кометы в бездонном космосе. Но роковой заряд уже несся прямо к Ариане, что сжалась в комочек, готовая принять свою участь. Всего один хлесткий удар, и она упала на пол, раскинув руки как подбитая птица, что могла еще спеть миру свою прекрасную песню. Наступила оглушительная тишина.

Ошеломленный Геллерт сначала не понял, что произошло. Он увидел, как Альбус, роняя беззвучный крик, бросился к неизвестно откуда взявшейся сестре, лежащей на полу в неестественной позе. Неужели все это время она была здесь, рядом с ними? Что же они наделали! Как могли они не заметить ее в своей мальчишеской глупости? Перед его глазами ясно, как день, сверкнул золотистый заряд Альбуса, что попал в тело обскура, но не ранил его, а отскочил в сторону, словно теннисный мячик от упругой стенки. Так нелепо, так неожиданно и так страшно.

Альбус рыдал в голос, прижимая к груди мертвое тело сестры. Он ничего не знал. Хвала небесам, он так ничего не и не понял! Аберфорт впивался в его, не имея сил разжать руки. Весь его мир только что был разрушен до самого основания. Все, что имело хоть какую-то ценность, было уничтожено глупой случайностью. Аберфорт поднял на Геллерта полные слез глаза и яростно закричал.

“Все верно, кричи. Ты имеешь полное право кричать. Ты думаешь, что это я убил ее. Конечно же ты думаешь именно так, ведь ты никогда мне не доверял. Ты бы никогда не смог даже на секунду предположить, что это мог быть не я”, - Геллерт опустил руку, внезапно почувствовав себя лишним персонажем этой страшной пьесы. Он развернулся и, не помня себя, вышел из дому.

“Скоро сюда прибудут маги из министерства. Неслыханное дело! Бытовое убийство в семье, глава которой уже сидит в Азкабане. Первое же заседание Визенгамота, и они поймут, кто был виновен на самом деле. Хотя, до суда может и не дойти. Они отправят Альбуса в Азкабан без тени сомнений. Боги, почему это случилось именно с ним?”

Мысли в голове у Геллерта перемешивались и снова распадались на бессвязные куски. Он снова и снова представлял себе лицо Альбуса, полное бесконечной боли и отчаяния. Это ранило Геллерта до глубины души и требовало немедленных действий. Он несся по улице, а небесные хляби обрушивали на него потоки воды, захлебываясь в собственном горе.

“Если Аберфорт так легко поверил в то, что это сделал я, что ж, я сыграю эту роль как полагается. Министерство, узнав, что у Дамблдоров была перепалка со студентом, исключенным из Дурмстранга за жесткие эксперименты над однокурсниками, сбежавшего с места преступления, а еще лучше тотчас покинувшего Англию, даже не станут ничего проверять. Они сразу же повесят убийство на меня. Да, пожалуй, это будет верным решением. Я справлюсь со всем. У меня и так нет ни дома, ни родных, ни друзей. Мне нечего терять. Но он! Он не перенесет правды. Он заслуживает лучшей жизни. Пусть это будет моим первым и последним подарком, которого он, к сожалению, так никогда и не оценит.”

С этими мыслями измученный Геллерт, вымокший с ног до головы, ворвался в дом тетушки Бэгшот.

- Тетушка! - заорал он прямо с порога и сам удивился тому, насколько уверенным и ровным был его голос, после всего, что произошло. - Тетушка, где ты!

- Я здесь, дорогой мой, - миссис Бэгшот обеспокоенно выглянула из своего будуара. - Что случилось? Ты попал под дождь?

- Пустяки, тетушка. Знаешь, я хотел попросить тебя об одной услуге. Это очень важно. - Геллерт облизал губы, пытаясь унять внезапную дрожь в коленях. Что бы ни случилось, она не должна была ни о чем догадаться. - Кажется, я нашел кое-что очень важное. Мне нужно срочно отправиться во Францию, чтобы проверить свои догадки. У тебя ведь был собственный портал туда, разве нет?

-Ох, Геллерт. Ты меня так напугал. Зачем было кричать? Мог бы просто подойти и попросить, - покачала головой тетушка Бэгшот. Она подошла к нему ближе, достала палочку и высушила на нем одежду струей горячего воздуха. - И не расхаживай в мокрой одежде, ты можешь простудиться.

- Спасибо тетушка, вы настоящий ангел! - Геллерт спрятал за спиной пораненную руку, опасаясь, что ее заметят. - Так что насчет портала? Он еще работает?

- Ах, портал! Да, дорогой, конечно, он работает. Я сделала его для общения со своим коллегой, Пьером Руазье, отличным специалистом в области магического фольклора. - Миссис Бэгшот спокойным шагом направилась к кладовой. Ее неторопливые движения раздражали Геллерта, но он старался держать себя в руках. - Кстати, ты можешь с ним познакомиться. Он просто очарователен!

- Спасибо, тетушка, я непременно с ним встречусь, и передам от вас привет. - Геллерт прятал панику за учтивостью. Ему казалось, сейчас в дом ворвутся министерские ищейки, и все будет кончено. Его лоб покрылся испариной.

Наконец, миссис Бэгшот добралась до кладовой, отперла навесной замок с причудливым механизмом и открыла массивную дверь, за которой притаилось множество полок со старинными фолиантами и разномастными предметами.

- Где же он? - миссис Бэгшот вошла в кладовую и принялась разглядывать полки, пока Геллерт нетерпеливо переминался с ноги на ногу. - Нашла! - она стащила с верхней полки небольшую статуэтку феникса.

“Феникс, птица, что возрождается из пепла. Какая ирония! Разве не феникс приходит к Дамблдорам в минуты беды? Так пусть же она утешит тебя, Альбус!”

- Когда ты вернешься, дорогой мой? - миссис Бэгшот, кажется, так и не заметила, что в глазах у Геллерта стояли слезы, а руки, что сжимали статуэтку, подозрительно дрожали.

- Я не знаю, тетушка. Это уже зависит не от меня. - Он сглотнул подкативший к горлу ком. - Ты себе даже представить не можешь, как я благодарен тебе, родная! Это было лучшее лето в моей жизни.

- Возвращайся, мой милый, возвращайся в любое время! И не забывай свою тетушку! - Миссис Бэгшот протянула руки, Геллерт наклонился и крепко обнял ее в последний раз.

Покончив с сантиментами, он отошел подальше, поставил статуэтку на пол, запуская магию перемещения, глубоко вдохнул и коснулся кончиками пальцев деревянного оперения. В его голове зазвучал голос Альбуса, засверкали его красивые наивно голубые глаза, на губах возник вкус его мягких губ, руки вспомнили крепость его ладоней. Геллерт снова увидел рассвет на озере, снова пережил их первое утро. Портал раскрылся перед ним светящимся многоцветным веером, он обнял Гриндевальда, словно старого друга и поглотил его вместе с болью.

Геллерт нырнул в светящийся вихрь, оставляя своего любимого в безопасности неведения, даруя ему шанс стать великим волшебником, справедливым и мудрым. Ступая в этот вихрь, он выбирал сторону вне закона, жизнь полную преследований и гонений, чтобы однажды воплотить их общую прекрасную мечту - построить мир, свободный от предрассудков, в котором все маги смогут жить и любить свободно.

***

Дамблдор стоял перед старинным волшебным зеркалом, лаская взглядом самое желанное, что таилось в глубине его сердца, его единственную любовь. Он с щемящей грустью смотрел в прозрачные глаза, такие родные, но такие далекие. Магическое сообщество было уверено, что он избегает встречи с Гриндевальдом, поскольку страшится узнать правду об Ариане. Но никто из них не догадывался, что ему все было давно известно.

Он не мог поднять руку на того, кого любил больше жизни. Не мог судить того, кто не осудил его самого.

Альбус, тяжело вздохнул, развернулся на каблуках, привычным жестом убрал руки в карманы, пряча вместе с изящными кистями свою боль, и вышел из зала. Гулкий стук его шагов рассыпался по пустынному коридору, затихая вдали. Зеркало проводило его долгим прозрачным взглядом, после чего отражение растворилось, освобождая древнюю поверхность потаенным желаниям других волшебников.