В плену у повелителя. Путь ангела [Полина Нема] (fb2) читать онлайн

В плену у повелителя. Путь ангела Полина Нема

Глава 1. Первый день в аду

Я очнулась на холодном полу. Крылья нещадно болели. Сломанные, они не могли втянуться в спину, застревая на полпути. Я попыталась исцелиться, но не смогла. Резкая головная боль затмила сознание, назойливо мешая сосредоточиться. Демоны. Я попала в плен к демонам.

В первый раз в жизни их увидела их вживую, а не на картинках.

С трудом поднялась на ноги, оглядываясь по сторонам. Меня заперли меня в клетке в какой-то пещере.

Коснулась руками и лбом металлических решеток, ощутив прохладу, и жар в голове ненамного остыл. Настолько плохо мне никогда не было. Впрочем, я никогда не покидала Небеса, пока на них не появилась демонская полукровка — Эверлин. Но я не жалею о том, что ей помогла. А помогла ли я? Ведь сначала упал ее демон, а потом, когда мои крылья окончательно сломались, упала и она!

Так, надо выбраться отсюда. Сейчас у меня голова немного пройдет, и я уйду. Только как из клетки выбраться? Жаль, что на Небесах не объясняли, как выпутываться из подобных ситуаций.

Ждать пришлось не долго.

К клетке подошла девушка, которая привела меня сюда. Она поправила длинные смоляные волосы, облизнула пухлые губы. Ее кожа была такой бледной, что были видны вены. В чертах ее лица была неуловимая красота и нечто такое, с чем я еще никогда не сталкивалась. Но больше всего меня смутила ее одежда — металлический лиф и прозрачная юбка, оголявшая ноги. Поясницу прикрывал золотой широкий пояс.

— Ангелочек, — демоница улыбнулась, обнажая белоснежные зубы. Постучала пальцами, украшенными золотыми перстнями по прутьям. — Выходим.

— Где я? — прошептала, кривясь от головной боли.

— Ты в аду, — довольно улыбнулась демоница.

Клетка отворилась с ржавым скрипом.

— Мне нельзя в ад.

— Ага, мы тебя спросить забыли. Идем.

Я пошла за демоницей по каким-то темным переходам. Единственным источником света была стекавшая по стенам лава, заключенная в стекло.

Мне было плохо, будто в голове, не прекращая, били в колокола. С такой болью точно не сбежишь. Когда я упала с Небес, пришла в себя в компании демонов. Я помню удушливый запах серы и гогочущие рожи, склонившиеся надо мной. Вот только тогда болело все тело, заживая после падения, я потеряла сознание и не знаю, как попала в клетку. Только бы с Эверлин и ее демоном все было хорошо.

Темные проходы сменились длинным коридором. Демоница толкнула огромную дверь, и мы очутились в ярко-красном помещении. Огромная круглая купель посреди, возле которой на разноцветных подушках лежали и переговаривались между собой девушки.

— Девочки, помойте ее и приведите в приглядный вид. Владыка будет очень рад новому ангелу.

Шикарные девушки в пестрых лифах и прозрачных юбках тотчас подошли ко мне. Меня смутил и одновременно заинтересовал их внешний вид. Здесь все так ходят? Ужас какой.

Все как в тумане. Меня усадили на ступеньку бассейна в теплую воду. Тело омывали, терли душистым мылом, но я не замечала ничего, вперившись в одну точку. Даже когда задевали ноющие сломанные крылья, я лишь слегка вздрагивала. Как же хотелось уснуть. Даже энтузиазм к побегу пропал.

Я вяло осмотрела себя, когда на меня надели красные лиф, трусики и прозрачную юбку, что только ярче подчеркнуло мою внешность.

— А где моя роба? — тихо спросила — полуобнаженный вид ужасно смущал. Никогда не носила подобных вещей.

— Она тебе не понадобится, — махнула рукой красавица с длинными светлыми волосами, и я заметила на ее шее черные прожилки вен, тянущиеся к груди. — Привыкай, будешь только такое носить. И ты в аду.

Ангелы подобное не носят, но спорить не хотела. Я осмотрела себя и осталась довольна внешним видом. Интересно все-таки выгляжу в необычной одежде, хотя хотелось прикрыть все голые места.

— Только Файзергиль изгнали, как новая появилась, — рассмеялась девушка позади меня.

— Зато тебя Владыка давно в покои не зовет, — ответила ей другая, с черными волосами.

— Ты следующая на вылет, — парировала та, но черноволосая только покачала головой. — И из этой он быстро выпьет всю энергию. А такие, как я, здесь навечно!

Я обернулась и скривилась от боли в крыльях. Увидела еще одну красивую девушку, похожую на ту, что меня привела. Только у этой красота не такая естественная, что ли.

— Девочки, вы закончили? — дверь распахнулась, и с довольной ухмылкой на лице вернулась демоница

— Да, Айрзель, — девушки, все как одна, поклонились ей.

А я стояла, не зная, что делать. Но, если по-честному, я совершенно не понимала, что происходит. Я много читала о людях и о демонах, но ничего подобного не описывалось. Хотя склоняются перед главными.

— Чудесно! — Айрзель хлопнула в ладоши. — Осталось только ее накрасить.

— Госпожа Айрзель, а разве не моя очередь сегодня идти к Владыке? — спросила наглая особа.

— Нет, отдохни сегодня. Эта ангел — мой подарок, — Айрзель улыбнулась, а ее черные глаза вспыхнули красным.

Я получала подарки только на дни рождения, и мне никогда не дарили живых существ. Ну и нравы у демонов! А с подарками тут как — сегодня подарят в яркой обертке, а на следующий день они уже не так интересны?

Я с грустью вспомнила, куда прятала свои, и что не возвращалась к ним годами. А ведь я всегда сама была подарком. Когда родилась — назвали подарком судьбы, когда остальные ангелы узнали, что я — сердце города, стала подарком людям. Всегда чей-то подарок.

Эти мысли помогали мне бороться с головной болью, пока сидела перед огромным зеркалом, а рядом копошилась девушка с черным пятном на шее. Когда она закончила, я увидела себя во всей красе — зелено-голубые глаза подведены, ресницы стали объемней, а губы накрашены алой помадой. Светло рыжие длинные волосы расчесаны и лежали прямыми прядями. Я была красива, словно кукла.

— Втяни крылья, — улыбнулась светловолосая.

— Не могу, они сломаны, — устало ответила.

— Какая красавица, — довольно отметила Айрзель, вставая из кресла сбоку. — Пусть крылья остаются. Такой чистый, невинный ангелок. Все пошли. Не будем заставлять Владыку ждать.

И вновь переходы, переплетавшиеся в огромном помещении. В таких темных местах мне не приходилось бывать. У ангелов все дома широкие и огромные, нет узких мест.

Владыка — самый жестокий из демонов, о которых я слышала, и он контролирует остальных. Все зло, сконцентрированное в аду, подчиняется ему. И меня ведут к нему. Просто кошмарный сон, а не реальность. Как будущее сердце города, я прекрасно знала, чего можно ожидать от людей. То же самое и от демонов, только намного хуже.

Я почувствовала обреченность, хоть до конца и надеялась, что Эвери спасет меня. Пусть не сегодня, но она придет. Обязательно придет. А пока я буду держаться.

Ноги подгибались с каждым шагом. Боль в голове пульсировала, не переставая. Такая концентрация зла. Да, именно его я ощутила. Так уж сложилось, что демонам плохо, когда рядом ангелы, а ангелам — рядом с демонами.

Мы остановились возле огромной металлической двери, выглядевшей, словно ворота. Айрзель толкнула ее, и мы вошли в огромную темную комнату, тускло освещенную всего одним факелом, и тот горел у входа.

— Владыка, у меня для вас подарок, — сказала Айрзель, слегка толкая меня вперед.

— Неужели Эверлин стала демоном? — раздался низкий, бархатный голос где-то из темного угла. Он не был сердитым, но в нем таилось нечто темное, тайное, злое и ужасно бесстыдное.

— Нет еще, но рабыня Дармструга в ловушке, — голос Айрзель дрожал. — Мы хотели поймать Эверлин на него. И…

— Убейте его, — прервал ее тираду. — И какого ты тут, если Эверлин не демон?

Айрзель нервно сглотнула, хоть и продолжала улыбаться. Я почувствовала ее страх и взяла за руку. В знак поддержки. Демоница удивленно уставилась на меня, а затем вырвала свою ладонь из моей.

— Там стоит ловушка. Владыка, я не стратег и не воин. Войска наши победили и идут дальше по людской земле. Монашка — рабыня того теневого, заперта в клетке. Эверлин попытается ее спасти...

— Ты же понимаешь, что она не придет одна? Лишняя трата времени. Пусть мальчик поиграет в свободу, а мы тем временем захватим еще людские города. Возвращайся обратно.

Эверлин сделают что-то плохое! Я спасла подругу от очищения, но она все равно станет демоном! Вина будто иголкой кольнуло сердце. Я думала, что помогу девушке и ее возлюбленному, а сделала только хуже.

Айрзель поклонилась и вышла.

Я дернулась за ней — зачем мне оставаться в темном помещении?

— Ангел, — тихий голос остановил меня.

Дверь захлопнулась перед носом. Я судорожно подергала за ручку. Позади раздался легкий смешок, заставивший меня застыть на месте. Ведь, несмотря на все, здесь моя головная боль немного унялась.

— Эм, поздравляю, — я развернулась и уперлась спиной в дверь. Может, получится уйти?

— С чем?

Этот голос с легкой хрипотцой вызывал у меня странное ощущение. Он мне определенно нравился, и меня тянуло увидеть его обладателя.

— С днем рождения? — неуверенно спросила я.

Два красных огонька, похожие на глаза, вспыхнули из того угла, откуда доносился голос.

— Подойди поближе.

С каждым шагом я чувствовала облегчение, голова переставала болеть. Странно так. Вроде самое зловещее существо, но рядом с ним ничего не чувствуется. Хоть всю жизнь сиди тут. Правда, мне нельзя. Придется найти путь на волю. Ведь я должна стать сердцем города.

— Втяни крылья, — приказал он тихим голосом, но по моей коже пошли мурашки. Столько власти в столь тихой просьбе. Глаза привыкали к темноте, и вскоре я смогла увидеть темный силуэт мужчины, сидящего в кресле. — Терпеть не могу ангельскую невинность.

— Не могу, они сломаны, — печально заметила я. Это же Владыка ада, кто знает, что он сделает со мной.

Резкий рывок, и я очутилась на мужских коленях спиной к Владыке. Головная боль прошла совсем, а я почувствовала, как спину гладят горячие руки, воспламеняя кровь. Как же стыдно. Еще и крылья легли по бокам мужчины, отдаваясь болью.

— У меня рядом с вами голова не болит, — жалобно протянула я.

А затем наступила острая боль в крыльях. Я впилась ногтями в огромные мускулистые ноги и застонала, когда почувствовала, как кости крыльев то ли ломают, то ли вытягивают. Хотела вырваться, но мужская рука легла на живот и удержала на месте.

— Втяни крылья, — хриплый шепот раздался возле уха, опалив горячим дыханием, а я увидела красное свечение сбоку.

Крылья спокойно втянулись в лопатки, а меня заколотило. Страшно, стыдно. Я одна в сердце ада с самым ненавистным демоном всех Небес и людей.

— Терпеть не могу на них смотреть, — мужчина развернул меня к себе лицом и вдавил меня в свою грудь так, что я теперь видела очертания его подбородка и светящиеся красным глаза. Ладонью удерживал за шею, не позволяя отвести взгляд. Да я и не хотела.

Что, если все не просто так, и я должна что-то изменить? Ведь в каждом существе есть добро. Стоит лишь достучаться.

А затем случилось то, о чем рассказывала Эвери. То самое сокровенное и чарующее, что может произойти между мужчиной и женщиной: легкий поцелуй настойчивых жестких губ, коснувшихся моих. Он немного наклонил меня в бок. Языком скользнул внутрь моих губ, доверчиво приоткрывшихся от неожиданности. Мой первый поцелуй. Кому расскажи, что впервые поцеловалась с Владыкой ада! Жаль, что не видно его лица. Я потянулась пальчиками, очерчивая жесткие скулы, гладкие щеки, небольшую горбинку прямого носа. А поцелуй все продолжался, даруя неизведанное удовольствие.

Его руки сжимали мое тело, воспламеняли кровь и дарили сладостные ощущения. Мне хоть и было приятно, но этого достаточно. Я еле оторвалась от него, хоть Владыка продолжал сминать мое тело, но не делал больно.

— Это было... так хорошо… — хрипло прошептала я. Губы ныли. Но дальше нельзя. — Спасибо за эти прекрасные ощущения. Но мне пора.

— Куда? Ангел, ты отсюда никуда не уйдешь, — он прижал еще сильней к своему горячему и жесткому мужскому телу. Его дыхание было рваным, будто долго бежал и резко остановился. Я ощущала, как вздымалась его грудь при каждом вздохе. Как и моя.

— На вечернюю молитву. Я пропустила, — наивно ответила. Внутренние часы упорно подсказывали, что время пришло. И главное — не соврала. Ангелы врать не умеют. — Меня Анна зовут. А вас?

— Молитва? Ангел Анна, ты в аду, здесь молятся только на меня.

— Да, нехорошо получается. У вас праздник, а мне идти надо, — тревога засела в сердце.

— У меня нет праздника, — тихо ответил он. — И у меня сотни имен, раз уж на то пошло.

— Да? А мне сказали, что я — ваш подарок.

— Если бы ты молчала, то прекрасно с этой ролью справлялась бы, — устало ответил Владыка, погладив меня по спине.

Прозвучало обидно, но низ живота начал ныть, будто прося о чем-то. Почему я не спросила Эверлин, как разговаривать с мужчинами в такой интимной обстановке?

— Это мой первый поцелуй, — ляпнула я, будто ему интересно знать, что произошло в жизни невинного ангела.

— А ты не похожа на невинного ангела, — рукой он продолжал выписывать узоры на моей спине.

Темнота дарила ощущение защиты — он же не знает, как сейчас горят мои щеки, как пульсирует низ живота и как приятно телу от мужских касаний. Особенно когда его палец скользнул вдоль мокрых трусиков.

— Это всего лишь поцелуй, — смущенно ответила, отводя взгляд. Мне нравилось то, что чувствовала, но я понимала, что так нельзя. Я должна остановиться. Поцелуй — единственное, что мне позволено. А веду себя как последняя бесстыдница. Тем более в объятьях врага, что хочет обратить подругу в демона и продолжить войну с людьми. — Не надо, прошу.

Попыталась оттолкнуть его.

«Анна думай, нельзя сдаваться мужчине, пусть даже он залечил твои крылья. Ты его лица не видела даже, а сидишь полуобнаженная, млея от поцелуя… От своего первого поцелуя».

Внутри что-то насторожено звенело, предупреждая об опасности. Он втянул воздух рядом с моей шеей, пока я упиралась ладонями в его тело.

— Ты так свежа, и пахнешь луговыми цветами. Чистый, кристальный… — Его горячее дыхание опаляло меня. — Одно сплошное удовольствие. Давно такого не встречал. Ты точно не ангел-воитель и не рядовой. Ангел-хранитель?

Я вцепилась в его плечи, с ужасом осознавая, что в лоно что-то уперлось, когда мужчина пододвинул меня поближе к своему телу. И хоть и млела от этих объятий и понимания, что может произойти дальше, но я должна оставаться чистой, должна сопротивляться. Но это так тяжело, когда тело настойчиво покрывают дорожкой поцелуев. А та штука внизу пульсировала, как живая, скрытая жесткой тканью штанов.

— Сердце города, — простонала я, вцепившись в длинные мужские волосы.

В тот же момент я упала на мягкую кровать. А от Владыки прошла волна, охладившая в один момент. Я сжалась в комочек, не понимая, что происходит, но, подняв глаза, увидела красный яростный свет, исходивший от него.

Он разозлился? Но что я сделала? Надо выяснить.

— Что-то случилось? — встала на кровать, оказавшись напротив него.

— Сердце города, — зловеще прохрипел он.

От такого голоса надо прятаться, бежать, но я не из тех ангелов, что отступают.

— Да, когда-то я им стану, — улыбнулась безоружной улыбкой — в любой ситуации улыбка помогает, даже когда тебя хотят испепелить на месте.

— Ты в аду.

— Это мой долг, — прошептала, а волосы завесой упали на лицо. В этот момент долг казался таким лишним и неправильным. Но нет, то, что я испытала минуту назад — всего лишь желание, с которым я должна бороться. Таковы правила. Я — сердце города, и должна выстоять.

— Я убью эту суккубу, — прорычал Владыка и вышел из комнаты.

Глава 2. Ангельская благодать

А если он ее реально убьет? Я вскочила с кровати и с трудом открыла дверь. И в какую сторону идти? Определенно в ту, в которой голова не болит.

Камни приятно грели ступни, а чем дальше я шла по коридору, тем меньше болела голова, а значит, курс выбран верно, и вскоре я увижу Владыку. По пути мне никто не попался, хоть и казалось, что кто-то следит за мной. Вскоре послышались голоса. Один точно принадлежал Владыке.

— Ты хоть понимаешь, что натворила?!

Я заглянула за поворот, замечая мужчину. стоящего ко мне спиной. Его длинные черные волосы спадали до лопаток. Немного сбоку стояла Айрзель и смотрела в пол, не поднимая глаз. Она сжимала руки в кулаки, глаза ее горели красным светом.

— Простите Владыка.

— Ты привела ангела — сердце города? Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Я хотела порадовать вас, — Айрзель подняла голову и посмотрела в глаза Владыки, но тут же опустила голову.

— Порадовала, молодец, — Владыка демонстративно медленно похлопал в ладоши. — Ты свой дурьей башкой понимаешь, что только что едва не уничтожила половину ада? Если тронуть сердце города — лишить невинности или убить — здесь камня на камне не останется. Хотела меня уничтожить? Хотя нет, у тебя мозгов не хватит.

Я настолько опасна для демонов? Ну, тогда меня точно отсюда отпустят! Вот только Айрзель жаль, он же так злится на нее. Я ощущала, какая концентрация зла кружилась вокруг него, но совершенно не понимала, почему рядом с демонами болит голова, а рядом с ним нет.

Айрзель вновь подняла голову и кокетливо улыбнулась, наматывая на палец прядку волос.

— Но ведь ничего страшного не случилось.

— Это да. Единственное, что ты сделала хорошего — привела сердце города и тем самым ослабила людей, — Владыка резко схватил ее за предплечье и притянул к себе. Я хотела выбежать и помочь суккубе — она сильно скривилась от боли. — Не смей так больше делать передо мной — противно смотреть. И вообще отправляйся на поверхность.

— Но Владыка, прошу вас, не надо! Я не хочу и не умею… — застонала демоница.

— Все ты умеешь. Хватит позориться, королева суккуб.

Он отпустил ее, а девушка только ниже опустила голову, прикрывая лицо волосами.

— Слушаюсь, — прохрипела она. А потом подняла голову, заметив меня. недобрый взгляд, злой. Даже до меня долетел ее гнев.

Под её ногами вспыхнула красным пентаграмма, и девушка исчезла.

— Подслушивала? — спросил Владыка, не поворачиваясь ко мне.

Но здесь больше никого и не было, а потому я вышла из-за поворота и подошла к нему.

— Да, услышала. Извините.

Владыка обернулся ко мне. Красивый мужчина, с жесткими, как у хищника, чертами лица, черными глазами, волевым подбородком и острыми скулами. Из одежды на нем были только черные штаны, а вот тело — подтянутое и мускулистое, как у наших боевых ангелов. Хоть полуобнаженными они не часто ходили, но голым торсом меня не удивить, но глаза не отрывались от вида владыки.

Хватит пялиться на эти мускулы, к которым ты прижималась пять минут назад!

— От тебя благодатью несет на несколько километров, — мужчина мгновенно очутился возле меня. Лава на стенах зловеще освещала его лицо.

— Вы меня теперь отпустите? — посмотрела в его глаза, в которых ничего не отражалось. Лишь бесконечная бездна.

— С какой стати?

— Ангелам в аду не место, — я пожала плечами.

— Но они сюда тоже попадают, — Владыка коснулся моих волос, провел пальцем по спутанным прядям. — Хочешь, чтобы я тебя отпустил? Что ж я исполню твое желание.

Он взял меня за руку, под ногами появилась пентаграмма, окутавшая нас пламенем. Я покачнулась на месте, ощущая, как перед глазами все плывет. По рукам расползлись темные тени, опутывая меня. Это было даже хуже головной боли. Глянула на Владыку, ощущая, как темнота поглощает мое сознание.

***

Огромный пустырь возник перед ним. Сверху виднелись острые металлические зубья — идеальное место. Ловушка захлопнется тот час, как он покинет его.

И все же коричнево-красная земля, покрытая трещинами, не годилась для ангела. Возникла иллюзия зеленого поля с луговыми цветами, а зубья превратились в голубое небо и небольшие белые облачка, мерно плывущие по нему.

Владыка аккуратно положил Анну на землю, разглядывая её: изящная тонкая фигура, пышные рыжие волосы, обрамлявшие милые черты лица. Но ее рыжий — не пламенный, а тот бледный, что даёт свет огня — спокойный цвет, не вызывающий. Нежная гладкая кожа, а на лице едва заметные мелкие веснушки.

Анна дернула носом и открыла чудные зелено-голубые глаза. В ее взгляде не было страха, лишь удивление. Давно ему такие ангелы не попадались. Все остальные приходили будто овечки на закланье. А эта и в плен попала, и ведет себя… странно — по-другому Владыка не мог сказать. Она совсем его не боится. Их на Небесах не учили, что Владыка самый ужасный демон всего ада? Просто она не видела, кто он. Такие ангелы, как она, вообще не видят зла. Их изолируют от любых знаний о разнице между добром и злом.

Она огляделась по сторонам, провела рукой по зеленой траве.

— Это не людской мир, — мелодичным голосом сказала она. Глянула на небо.

Все-таки немного видно зубья.

Пора уходить. Она опасна. Для него, для ада. Только как сдвинуться, когда ощущаешь благодать, которая сделает его еще сильней. В этой девочке столько силы, что она привлекает его, как мед медведя. Вот только нельзя. Это уничтожит его.

— Это больно? — спросила она, поднимаясь. Владыка не мог отвести от нее взгляда. Еще и лопатки зазудели. — Красивое место, — спокойно сказала она, понимая, где находится.

А ему захотелось вырвать собственное сердце, которое забилось от близости ангела. Давно он уже не ощущал его, уже и забыл, что оно у него осталось. Ему всегда казалось, что оно окончательно выжжено адским пламенем и растеклось по венам лавой. Так нельзя. Надо с этим покончить прямо сейчас. В его жизни были лишь ненависть, ярость и злоба – то, что делает демонов демонами. И все. А сейчас он ощущает нечто...жалость. Это уже что-то новенькое. И бесполезное.

— Это мой долг, — сказал он.

— Я понимаю. У меня тоже он есть, — улыбнулась Анна печально. – Но видимо ему не получится исполнится.

Она вообще понимает, что с ней будет? Ему, конечно, никакого дела до нее нет, но перед ним стоит ангел, который готов распрощаться с жизнью ради людей, просто так. Себя-то он прекрасно понимал. Минус сердце города — меньше людей будет под защитой, и демонам будет проще захватывать города.

— Долг? Тебе в сердце должны всадить огромное копье. Из тебя вытекала бы жизнь по крупицам, втекая в гребанный камень, — он оказался рядом с ней. Еще шаг — и они соприкоснуться.

Он хотел, чтобы она боялась его, увидела в нем ту мерзость и гадость, что он собой представляет. Но она улыбнулась. Легкой улыбкой. А из ее лопаток вырвались рыжие крылья, так подходившие под цвет ее волос, правда, немного темнее. Перышки коснулись его руки, и он дёрнулся, будто его обожгло. Пусть будет умолять оставить ее жить, ползать на коленях. И может быть он смилостивиться.

— Значит, у меня все закончится здесь вот так, — она подняла голову к небу-иллюзии. — Я приму с достоинством то, что мне уготовано.

— Да, я не могу оставить тебя в живых.

Она же должна понимать, что они — враги. Нельзя же настолько быть наивной. Но в ее глазах отражалось понимание. Анна погладила перышки, засверкавшие золотом. Не бывает такого — ангел в аду не может сиять благодатью. Только если… Нет -нет.

— Зато я впервые целовалась. — Знала бы она, что Владыка успел сделать за всю жизнь… По сравнению с ним, она еще и вовсе не жила. Первый поцелуй — и с ним. — А что будет с моей душой?

Она навсегда застрянет в аду. Но хоть будет в этом пустынном месте, куда ни один демон не заглядывает. Ее никто здесь не побеспокоит.

— Это будет быстро.

Нет, нельзя. Нет — жалости. Но он не врал — это его долг, как и ее. Они оба — заложники своих судеб. Он просто делает, что должен..

Развернулся и зашагал прочь от ангела. Вот край поляны. А вскоре прозвучит огромный взрыв, который мог бы разгромить большую часть ада. Так правильно. Просто минус сердце города. Ангелы сами виноваты, что упустили ее.

Одинокая фигура, повернутая к нему спиной. Голова поднята к небу, а за спиной крылья, сияющие благодатью. Сладкой и манящей.

А что, если попробовать? Ему от этого хуже не будет. Все равно ангелы в гареме выдыхаются, а с поверхности еще не скоро ему попадут новые. А тут такая лакомость. И тот, кто его упрекнет в изменении решения, сильно пожалеет. Но в аду он самый главный, и ему решать, кого карать, а кого миловать.

Владыка сорвался к ангелу. Вихрем налетел на нее, закрывая в своих объятьях. Ловушка уже только начала закрываться, вот только он умел замедлять время. Выпустил крылья за спиной и полетел к выходу, прижимая к себе Анну. Она вцепилась в его плечи, прижимаясь к его телу.

Только он вылетел, как ловушка захлопнулась. Слишком близко к нему.

А из одной из пещер к нему навстречу вышли семеро демонов.

Владыка прижал к себе Анну и глянул на них. Как-то совсем невовремя.

Когда я смотрела на металлические зубья над головой, я понимала, что произойдет, но мне все равно на толику стало обидно, что я так мало успела в этой жизни.

«Всевышний, придай мне силы и спаси мою душу. Я не хочу умирать. Хочу жить».

Благодать засияла рядом со мной. Это почти невозможно. Ведь ад — территория демонов. Здесь не могут действовать мои силы! Но золотистое свечение струилось по телу, окутывая меня полностью. Внутри разворачивалась буря, способная снести все. А потом меня резко дернуло в сторону.

Я вцепилась в плечи Владыки, не веря, что он решил меня спасти. А я же так и думала — есть в нем добро!

Владыка прижал к себе сильней, когда к нам вышли из пещер семеро… людей? Или… все-таки демонов. Они были в черных робах, а на голову накинуты капюшоны.

— Владыка, мы слышали, что началась война с людьми.

— Я перед вами не отчитываюсь, — мужчина улыбнулся.

Я чувствовала, как его сердце, которое сильно билось под моей ладонью, уже успокаивалось. В воздухе витал металлический запах.

— Нам не нравится. Люди могут быть уничтожены.

Я слышала, что Небеса разрушили несколько ворот ада на земле.

— А вы ослабнете и исчезнете. Будто вам мало кругов ада.

— Нам нужны оба мира, — в темноте капюшонов вспыхнули семь пар глаз красным светом. — Мы — твои враги.

Владыка выпустил меня из объятий и сделал шаг вперед. Я с ужасом уставилась на его спину — несколько глубоких ран, кровь стекала к ногам. Но мужчину это не интересовало.

Черная злоба повисла в воздухе, как болотный туман. Но я понимала, что лучше сейчас не вмешиваться. Безумно больно было видеть раны того, кто хотел меня убить, но для демонов нормально желать смерти ангелу. Мы же враги.

Владыка подошел к семерым. Те стояли, не двигаясь. И вдруг в один момент их скрутило, послышался жуткий хруст и стон.

— Никто не смеет объявлять меня врагом в аду! — чуть ли не зарычал Владыка. — Умрете вы, на ваше место придут другие.

— Нас… создали… люди, — прохрипел один из них.

— Вот только живете вы у меня, — сказал владыка. Он ничего не делал. Лишь стоял и смотрел на них. — Идите на свои круги. И чтобы я вас не видел.

- Даже твой сын восстал против тебя. Слухи дошли уже и до нас, как Владыка не смог обратить человеческую душу в демона. А вскоре ты лишишься и целой касты демонов. Кто же будет на твоей стороне в этой войне?

- Мне достаточно верности тех, кто сейчас ушел на поверхность, - отозвался Владыка.

— А мы не ошиблись, — раздался женский голос.

Все семь пар глаз уставились на меня. Я ощутила леденящий страх.

— У тебя в плену сердце города. Маленькая Айрзель уже пожаловалась нам.

Послышались новые крики и хруст. Семерых снова выкручивало, но недолго.

— Убирайтесь в свои ямы, — холодно ответил Владыка. — Вам нет дела до того, какие ангелы ко мне приходят.

— Но ты ее не убил, Владыка…— один из демонов выплюнул на землю кровь. — Мы тоже хотим ангела.

— Отдать ее, чтоб она уничтожила семь кругов ада? — Владыка повернулся, глядя на меня красными глазами. Эверлин говорила, что глаза демонов горят красным светом, когда они злятся. — Отличная идея. Но у меня на нее есть свои планы.

Я шумно вздохнула. В одно мгновенье Владыка очутился около меня. Я смотрела в его горящие глаза и понимала — если он захочет, то в один момент и меня так скрутит, как тех демонов. Он осмотрел меня, задержав взгляд на моей груди.

Под нами появилась пентаграмма, и мы вновь переместились. На этот раз я в обморок не упала.

— Какие у вас на меня планы?

— Я тебя хочу, — ответил мужчина ледяным голосом.

Я вновь испытала ту легкую истому, которая появилась, когда я сидела на нем и ощутила, как кровь приливает к щекам. Мужчина провел пальцем по моему лицу. Нет, так неправильно. Я не должна млеть от его прикосновений. Он же только что мучал семерых демонов! На моих глазах. Он — зло в сущем виде. Я отпрянула от него, но Владыка грубо схватил меня за руку и потащил по коридору. Впереди показалась знакомая дверь, он открыл ее и толкнул меня внутрь.

Девушки оторопели и все как одна встали на колени. В воздухе витал пряный запах благовоний. Повисла тишина, даже музыка замолкла.

Владыка подошел к светленькой девушке, которая делала мне макияж.

— Ты идешь со мной, — он коснулся ее волос. — И…

Его взгляд блуждал по девушкам и остановился на темноволосой, которая тоже защищала меня от Файзергиль.

— И ты за мной.

Девушки испуганно переглянулись и поднялись.

— Имена.

— Геза, — отозвалась светленькая, пытаясь спрятать за волосами черную отметину на шее.

— Мелкиэль, — отозвалась вторая.

Владыка повернулся ко мне, вот только смотрел он не на меня, а куда-то в сторону. Будто я пустое место.

— Как там тебя? — он обернулся к Файзергиль, указывая на нее пальцем. Та тут же поднялась, сверкая блистательной улыбкой и облизывая пухлые губы.

— Файзергиль.

— Отлично. Пока нет Айрзель, остаешься за главную. И еще, — он подошел к ней, нависая огромной скалой, — если с головы Анны упадет хоть один волосок, будешь наказана так, что тебе и не снилось. Я сдеру твою плоть и отправлю в огненную геенну.

— Слушаюсь, Владыка, — она склонилась перед ним.

— Выдели ей отдельную комнату.

С этими словами он с Гезой и Милкиэль вышел из гарема.

— Сразу двух ангелов забрал, — послышались шепотки девочек.

Ангелы?

На меня накатила ужасная головная боль.

— Идем, — Файзергиль подошла ко мне. В ее голосе слышалась отстраненность.

Я ощущала на себе взгляды других девушек, подмечая удивление. Файзергиль довела меня до комнаты в конце коридора.

— У вас ангелы есть?

— Вот твое обиталище, — сказала она, проигнорировав мой вопрос.

— Ты — ангел? — схватила ее за руку, но она смерила меня надменным взглядом.

— Я — суккуб. Это гарем. Здесь только суккубы и ангелы. Правда, ангелов осталось четверо. Ты пятая. И что-то незаметно, что ты была с Владыкой.

Глава 3. Владыка и Король черной ночи

Демоны выстроились ровными рядами. Все как один в черных металлических доспехах, отливающих красным в свете магмы, текущей жилами по замку, словно кровь по венам. Повелитель стоял на балконе, глядя на толпу воинственных демонов. Война с людьми, развязанная ангелами, давала раздолье. Идиоты, думали, что он закроет глаза на разрушенные ворота в ад! Демоны упиваются силой, злобой и войной. И с кем они воюют? С людьми.

Парад войск закончился под громогласные крики воинов. Повелитель поднял руку, и справа возле огромной черной скалы открылся портал в человеческий мир.

— Вперед! — крикнул он.

Громогласный ор разнесся по всей округе, и демоны с радостью запрыгнули в горящий разрыв.

Мужчина нахмурился. Война с людьми и возможная война с тиаматами слегка напрягали. Его собственный сын решил пойти против него. Ну что ж, всегда можно обломать рога непослушному демону. И все из-за кого? Из-за какой-то полукровки, чья душа вот-вот должна была стать демонической. Суккубом. И тогда она была бы под его контролем. А заодно и Король черной ночи. Но ничего еще не потеряно. Еще есть шанс все исправить.

Мало ему короля черной ночи, так еще и королева суккуб Айрзель пытается уклониться от своих обязанностей. Суккубы хорошие соблазнительницы и ведьмы, но воины никакие. Но она — его демон, который никогда не предаст. Лишь на нее он мог сейчас положиться, хоть и видел боль в ее взгляде, когда она смотрела на него. Но это все слабость. Вся красота слетала с нее в эти минуты. Она всегда старалась казаться лучшей, всегда исполняла все его прихоти,. но взбрыкнула, когда он доверил ей войска. Хоть сам и понимал, что она и рядом не стоит с военачальниками. Да, времена такие, что доверять можно лишь своим…

Он вернулся в темную комнату. На огромной кровати лежали две девушки. Два ангелочка со сладкой энергией, питавшей его. У одной на шее уже расползались черные нити вен. Переборщил. Забрал слишком много. Он провел рукой по соблазнительному телу. Ему нужно много сил. Хоть и жалко ее терять. Ангел хорошо ему служила в гареме.

Девушки проснулись, завозились на кровати. Первое, что они почувствуют — боль, опустошение и нежелание что-либо делать — Владыка лишал ангелов их благодати, будто выпивал бокал вина. Но эти две не шли ни в какое сравнение с Анной.

Она вошла вместе с Айрзель, но он смотрел только на ангела. Прекрасная. С ладной фигурой, аппетитной грудью, вздымающейся при каждом вздохе. А ее энергия — светлая, яркая. Он ощущал ее через всю комнату, наслаждаясь приятным покалыванием. Какая она? Ангел-хранитель или боевой ангел? С первой будет скучновато, но их легче под себя подстроить, а со второй придется побороться, но в постели такие не хуже суккуб, да еще и характер огонь.

Вся его.

Он сел в кресло и закрыл глаза. Божественная благодать струилась по его телу, смешиваясь с темной злой энергией, которая преобладала в аду. Она текла по его венам, заполняя все тело и поглощая благодать, усиливая Владыку. Но он хотел больше.

Ему нужна благодать сердца города. Сладкая и сильная. Такие ангелы, как Анна — чистые душой до зубовного скрежета — это вызов ему. Он поддался собственной слабости. Ведь легче физически уничтожить, а не попробовать вытянуть. Ведь это возможно — Владыка точно знал, что есть шанс подпитывать себя благодатью сердца города. А что если попробовать с грехами? Ведь люди поддаются им, демоны ими живут. А что насчет ангелов?

Скривился, вспомнив, что семерка объявила его врагом, а он им хочет отдать сердце города — главный козырь, необходимый людям. Но, если ослабить ее защитную благодать, он сможет и развлечься с ней. Даже сейчас низ живота налился тяжестью от одного воспоминания о ней. А поцелуй напоминал ныряние в воду, когда уже всплыл и не можешь надышаться воздухом. Значит, придется за Анной следить и таскать везде за собой.

Но пока надо решить вопрос с Королем черной ночи. Настолько проколоться по всем фронтам — это уметь надо. Вот чего этой Эверлин не хватало? Просто стать гребаным демоном — и все! Контроль над тиаматами был бы у него в руках. Но нет же. У них там что-то такое. Ах, да. Иллюзия, которую они сами себе создали и оба варятся в ней. Любовь — из-за которой все слабеют, даже демоны. А его сын не может быть слабым.

Голова разрывалась, но он все-таки запрыгнул в голову какому-то мелкому импу, глянуть, что происходит. Многие низшие демоны под его контролем. Он мог вселяться в них, на некоторое время астрально перенося свою душу. С демонами рангами выше было сложнее, но тоже вполне реально. Когда-то он пожертвовал целой суккубой , пытаясь обратить Эверлин в демона, но немного не хватило. Девушка стала недодемоном: и не человек, и не демон. Она получила некоторые способности суккубы, но это не то, что ему было нужно. Ему нужен был контроль над ней. Будь она демоном, он вселялся бы в нее без проблем, и контролировать Короля черной ночи не составило бы труда. Но демоном ее не сделала даже Айрзель, которую он подослал к ней. Эверлин должна умереть, пусть даже это ослабит Короля. Но они сами виноваты.

Имп, следивший за Эверлин и ее компанией, показал, что те вошли в портал, ведущий к Верхтайму. А вот это уже совсем плохо.

Он переместился ближе к городу и затаился в засаде. Ярость и гнев, смешавшиеся с благодатью, пронизывали его. И Владыка ждал, когда они войдут в город. Он не позволит созданным им демонам исчезнуть. И сделает все для этого.

Владыка вошел в Верхтайм, ощущая, как серый мертвый мир поглотил его. Город находился не в аду, но на поверхности, в людском мире, он был абсолютно пуст. Под ногами сломалась керамическая ваза, оставленная еще с тех времен, когда демоны захватили этот город. Тогда впервые он создал своих демонов – тиаматов из людей, оставшихся в Верхтайме. Эти демоны ныне считаются одними из сильнейших в аду. Белые огромные демоны с четырьмя лапами. С морды каждого свисали щупальца, которые во время драки помогали тиамату ухватить противника не только огромными лапами со смертоносными когтями, но и ими. Они с легкостью могли выбираться из ада в людской мир, прорывая огромные туннели в земле.

А сейчас его сын идет освободить тиаматов. Вот только, кто в здравом уме откажется от демонской силы? Тиаматы слушаются Короля черной ночи и идут за ним. А король черной ночи подчиняется Владыке. Это раньше так было. Его сын – последний король черной ночи слушается свою человечку - Эверлин. Бегает за ней хвостиком. Владыка не понимал почему. Лучшие демоницы ада могли бы ублажать его сына, но нет. Тому только его недодемонша нужна. И это слабость. В аду слабых не любят.

Тиаматы и король черной ночи отбивались от мертвецов. Владыка уловил едва заметный след благодати. Она исходила от темноволосой целительницы. Та подлечивала тиаматов во время боя. Либо она скрывающийся ангел, либо она им станет после смерти. Но он здесь не ради нее. А вот ради той блондинки в доспехах.

Мертвые вставали, спеша в бой с пришедшими. Владыку они не замечали. Он терпеливо дождался, когда в храм забегут та целительница и теневой демон. Вот Эверлин и король черной ночи застряли у входа. Ругаются. Было бы из-за чего. Демон обманывал человека, какая трагедия. Можно было бы гордиться сыном, но по его лицу он видел, что тот так просто сдаваться не собирается.

В одно мгновенье и Владыка очутился возле Эверлин. В ее голубых глазах вспыхнул страх. Он тут же схватил ее прижимая к себе и приставил коготь к ее горлу.

— Доигрался, малыш, — лениво сказал Владыка низким хриплым голосом. Надоело. Его сын зашел слишком далеко.

Огромный костяной купол накрыл площадь, не позволяя тиаматам пробиться внутрь.

— Отпусти ее, — красные всполохи появились в черных глазах Короля черной ночи. Он напрягся, готовясь прыгнуть в бой в любой момент. И Владыка это понимал. Они же только что поссорились! Почему его сын так хочет защитить эту недодемоншу?

— Отпустить? Я тебе говорил — она должна была стать демоном.

Тэйм медленно подходил.

— Стой на месте, иначе я сверну ей шею, — Владыка сжал горло девушки, контролируя. Она вся в его власти, а сын ничего ему не может сделать.

— Что ты хочешь? — король остановился, испепеляя взглядом отца.

— Склони колено передо мной и присяги на верность. Иначе, — горло сжали еще сильней, а Эверлин захрипела. Владыка ощущал, что ей совсем немного оставалось до того. Чтобы стать демоном. Айрзель все-таки сделала свое дело. Надо будет ее вознаградить. — Она досадная оплошность. Я дал тебе все! Власть, силу, богатство. И я дам тебе больше. Ни у одного из твоих братьев не было такой милости! В моих силах сделать ее полноценной демоницей. Ведь она готова к этому. И я тебя прощу, что ты пошел на поводу у предателей-тиаматов.

Тэйм злобно смотрел на него.

— Также, как ты обманом заставил меня бросить ее? И таким же, как ты сделал людей демонами?

— Сыночек, неужели ты думаешь, что можно освободиться от ада? Или что я спокойно отпущу тебя и тиаматов? — на его лице расплылась улыбка — дьявольская, злобная.— Ты навеки останешься в аду. В тебе течет моя кровь.

И он сейчас не врал. Чтобы не произошло в храме. Король черной ночи никогда не станет обычным человеком. Демон навсегда. Во всех детях владыки течет демонская кровь, навеки связывающая с адом.

— Я одарил их милостью, — продолжал Владыка. — Они должны были сгнить в этом городе. Но я спас их. И все, что от них требовалось — служить мне.

— Они становились рабами, — спокойно ответил король.

— Значит, и ты раб, но я тебя избавлю от этого, — владыка прошептал Эверлин на ухо. — Ты была так близка, чтоб стать демоном. После того, как он променял тебя на других, бросил одну гнить в бойцовской яме, стать постельной игрушкой демонов. Это все из-за него. Неужели так сложно было убить хоть одного ангела?

Да. Это единственное, что ей не хватало сделать. Ведь она была даже на Небесах. Целое раздолье ангелов. Но нет.

— Отпусти ее, — Тэйм протянул руку вперед.

— Она или тиаматы? — он ослабил хватку, чтобы девушка могла хоть что-то сказать. — Прикажи ему, и я остановлюсь.

Второй рукой он прошелся по спине Эверлин.

— Тэйм, — хрипло сказала она. Вот и все. Перед лицом смерти стираются рамки мнимой любви. Каждый думает лишь о себе. Вот только ее ответ удивил даже его. Слишком человечный он был. — Освободи их.

— Любовь — слабость. Смертельная слабость, — шепнул Владыка. — Я тебе давал шанс.

Рука мягко в тело девушки и сломало несколько позвонков. Отбросил тело девушки, ставшее похожее на тряпичную куклу. Его захлестнуло водоворотом эмоций и чувств, исходящих от короля черной ночи. В них было нечто такое, что Владыка уловил – какая-то грань пересечена. Убей он девушку сейчас, и потеряет все.

И в тот же момент его сбил с ног тиамат. Владыка тут же обратился в демона — увеличился в росте, тело покрылось черной чешуей, отсвечивающей красным свечением. На голове появились обсидиановые рога, закрученные назад. Пальцы превратились в огромные когти.

Два огромных демона сцепились в смертельной хватки. Владыка даже не пытался уклониться от ударов, а сам наносил смертоносные удары по белому телу. Катались по земле. Вздымая вверх облака пыли. Король черной ночи дрался настолько яростно, будто у него за спиной выросли крылья. Владыка уже начал выдыхаться. Какой-то мальчишка справится с ним!

В Владыку влетел заряд молний. Божественный разряд. Он дергался в конвульсиях, а мелкие искорки бегали по его телу.

Тиамат прижал его к земле, щупальцами удерживая плечи, а хвостом ноги Владыки. Рука сжалась в огромный кулак. Мощный удар сотряс землю. Владыка дернулся и замер, возвращаясь в человеческий облик. Король тоже вернулся в прежний вид.

Перед глазами Владыки ничего не было. Он проиграл мальчишке. Прожил несколько тысяч лет и проиграл демону, который даже сотню лет не прожил. Влюбленному демону. А ведь Владыку никто никогда не любил. Как и он сам. Кулак завис в воздухе, грозящий нанести смертельный удар. Это будет конец его правления в аду.Глаза короля черной ночи горели красными всполохами. Он отвернулся к Эверлин и вновь повернулся к Владыке, который ничего не слышал. Гул после божественного удара так и стоял в ушах.

— Тиаматы свободны. Я свободен. Тебя ненавидят, и боятся все твои дети. Но, знаешь, что? Только такое зло, как ты, способно управлять адом. Оставь эту корону себе. И я желаю тебе влюбиться, тогда ты может быть поймешь, какого это терять любимую. Вот только ирония в том, что в тебя никто не влюбится. На всем свете не найдется такого ни демона, ни человека, ни ангела…

Появилась пентаграмма, и Владыку утащило в нее. В пустоту, в которой он останется править в полном одиночестве.

Глава 4. Спор с Владыкой

Я лежала на кровати, ощущая дикую головную боль. Вроде поспала немного, но потеряла счет времени. Даже толком не могла сообразить, что сказала суккубка. Ангелы и суккубы живут в гареме. Пока я лежала и думала об этом, раздался дикий вой, сотрясавший все кругом. Это был крик раненого, ему было настолько больно, что я просто не могла лежать на месте. Поднялась с кровати, ощущая дрожь в ногах. Надо помочь. Надо исцелить. Сцепив зубы, я вышла в цветной коридор. На полу лежал красный ковер, по которому я шла, не слыша собственных шагов и цепляясь за стены. Золотые витиеватые узоры приятно холодили пальцы.

И вновь крик, полный боли. Я вышла к купальне. Никого. Дошла до двери.

— Ты куда? — позади раздался голос Файзергиль.

— Туда. Там плохо.

— С ума сошла? — суккуба подошла ко мне. — Там Владыка. Нельзя туда идти. Он ужасно зол.

— Но… там столько боли, — ответила я. Ничуть не меньше, чем у меня в голове, но я хочу помочь.

— Это ярость. Он уничтожит любого, кто к нему приблизится.

Я осела на пол, прижалась головой к стене — вновь боль, пронзающая насквозь.

— Что с тобой? — спросила Файзергиль, подходя поближе.

— Мне плохо.

— Ненадолго. Вас — ангелов — намного не хватает, — хмыкнула она. — Ничего, скоро и ты поддашься демонской энергии.

Я открыла глаза, глядя на нее. Суккуба стояла надо мной, глядя сверху вниз. Все вновь завибрировало, Файзергиль пошатнулась и недоуменно глянула на потолок — по нему пошла трещина, в ней тут же протекла лава.

Надо помочь. Я поднялась и попробовала толкнуть дверь.

— Эй, — суккуба дернула меня назад.

— Прошу тебя, отпусти.

— Ты совсем с ума сошла? — суккуба скривилась, будто взялась за что-то неприятное. — Мне владыка приказал, чтобы я следила за тобой. Нарвешься на демонов-стражников — они точно тебя не пожалеют.

— Пусть. Никому не должно быть настолько больно, — процедила я — собственная боль мешала сосредоточиться.

— Иди, но я за тобой не пойду.

Я вышла в коридор, прислушалась и пошла, цепляясь за стены. Головная боль проходила с каждый шагом, а значит — я на верном пути. Впереди показалась знакомая огромная дверь. Все вновь завибрировало. Толкнула ее, ощутив облегчение.

На этот раз темная комната была освещена красным свечением, а на кровати лежал Владыка. Его лицо напоминало кровавое месиво, все тело покрывали глубокие раны, будто их оставил какой-то зверь. На простынях виднелась уже засохшая кровь. Я заметила, что порезы заживали, и тут же вспарывались, не позволяя коже затянуться. Черная кровь стекала по его телу, пока он мучился.

И вновь раздался рев. По комнате прошлась темная волна, обогнула меня и все вновь содрогнулось. Я заскочила на кровать и подобралась к Владыке, метавшемуся по всей кровати. Я понимала, что если его вот так оставить, он умрет. И все закончится. Глупый я ангел, не могу позволить кому-то умереть или страдать. Не думала, что получится, но прижалась к нему, призывая целительную силу.

Приятное покалывание прошло по моему телу, благодать сорвалась с кончиков пальцев и втекла во Владыку. Раны заживали. А мои глаза закрывались. Только бы исцелить. Только бы спасти…

***

— В тебе столько света, — над моим ухом раздался бархатный голос.

Что-то защекотало нос, и я легонько чихнула.

Открыла глаза, ощущая слабость во всем теле. Подомной уже не было крови, в которой я уснула. Мужчина с длинными черными волосами склонился надо мной. Владыка бездны — повелитель всех демонов, которого я только что излечила от глубоких ран. Не думаю, чтобы он умер, но страдать ему я не позволила.

— Вы исцелились, — улыбнулась я.

— Да, иначе и быть не могло. Это ад, ангел. И у меня для тебя есть кое-что, — его рука скользнула по моему лицу, вызывая волны мурашек и воспоминания о недавнем поцелуе. Я почувствовала щекотку на шее, а затем и резкую острую боль. Хваталась пальцами за его руку, ощущая, как шею что-то окольцовывает. — Теперь ни один демон не осмелится тронуть тебя.

На стенах потекла лава, освещая комнату. Справа стояло огромное зеркало. Я вскочила на ноги и подошла к нему. На моей шее появился ошейник. Обычный кожаный. Такие люди вешают на собак. Стало как-то не по себе, но хоть боли больше не было. Я попыталась найти застежку, чтобы снять, но ее не было.

— Он снимется только вместе с твоей головой, или когда я захочу, — сказал мужчина, рассматривая меня в зеркале.

— Спасибо, — я нахмурилась.

Все ангелы знают, что нельзя принимать подарки от демонов. А тут мне даже выбора не дали. Жалко только, что он такой обычный. Вот бы там были украшения, как капли дождя. Я провела пальцами по ошейнику. Замечая, как тот превращается в тонкую серебряную нить, на которой появились небольшие застывши капли, как роса на траве в утреннее время. Меня резко развернуло, и я налетела на мужское тело — Владыка подкрался ко мне незаметно.

— Поражен. Хотя чего удивляться силе сердца города. Но это пока, — отметил он, рассматривая мое новое украшение.

— Почему?

— Ты в аду, ангел.

— Анна.

— Ангел, - вновь сказал он, а его пальцы едва касались моей кожи, пока он вел ими по полученным камням. - Ты не выйдешь отсюда.

— Выйду. У меня есть предназначение, — ответила ему.

— Служить людям? – Владыка приподнял правую бровь.

— Да, я рождена, чтобы служить людям и охранять их город.

— Люди…Разве они стоят того? Скажи честно. Ангелы ведь не врут?

Я кивнула. Нас выворачивает, если мы соврем.

— Тебя послали небеса уничтожить меня?

Я помедлила с ответом. Не врать.

— Я сама упала.

Мужчина засмеялся.

— Ангел, ты прелесть. Невинная и сильная. Но боюсь тебя расстроить. Адская скверна сольется с твоей кровью.

— Ад мне дан как испытание, — я пожала плечами. — И моей веры хватит, чтобы выстоять, с чем бы мне ни пришлось здесь столкнуться.

— Испытание? Вера и добродетель, говоришь, — мужчина склонился к моему лицу, а в его глазах появились красные всполохи. — Ну что ж, ангел, посмотрим, как ты выстоишь. Ставлю на месяц на то, что адская скверна поглотит тебя.

— Посмотрим, но спорить не будем.

Я хоть и чувствовала азарт, но нельзя. Нельзя играть с демонами.

— Чудесно, — глаза Владыки вспыхнули красным, а затем погасли. На лице появилась легкая улыбка.

Он взял меня за руку, под ногами появилась пентаграмма, и мы в один момент очутились в гареме. Да я так пешком разучусь ходить. Летать на крыльях — и то усилие. Эх, надо было их лучше тренировать. Так бы не оказалась в аду.

Девушки уже вылезли из своих комнат и плескались в купальне. Полуголые, а некоторые и вовсе обнаженные. И тут я с драгоценностью на шее. Ведь у них их вообще нет. Точнее, у них есть золото: на шеях, на запястьях, на пальцах. Но ни у одной нет таких бриллиантов, как у меня.

Инстинктивно сделала шаг за спину Владыки. Они же заметили? Или нет? Ангелы не носят украшения, а я ощутила, как взгляды ощупывали меня с ног до головы, осуждая. Не должна была Анна брать подарок. Но что я сделаю, если я его снять не могу?

Вот только взгляды девушек сквозили не по мне, а по Владыке. Странные такие. Жаждущие чего-то.

Краем глаза заметила, как Владыка осматривает их. А мои щеки вспыхнули. Чего я думаю о том, что он делает с ними за закрытыми дверями?! Мне же не дано познать близость с мужчиной, но кто запрещал фантазировать? Бесстыжий ангел Анна.

— Где Файзергиль? — спросил Владыка.

— Тут, — суккуб стояла за кованой золотой оградой.

— Подойди, — холодно и жестко сказал Владыка.

Суккуба застыла на месте, сделала шаг назад, а потом неуверенной походкой двинулась к нам. В ее глазах было столько страха, что мне стало не по себе.

— Ты ослушалась меня, — протянул он, надменно глядя на нее. С неприкрытым презрением. — Выпустила ангела, которую я тебе поручил.

— Простите, Владыка, она напала на меня и оттолкнула, — ответила суккуба. — Я не смогла ее остановить, когда она бежала к вам.

Она врала. Вот так просто, глядя в глаза Владыке.

— Я не… — начала я.

— Помолчи, ангел, — мужчина лишь повернул ко мне голову вполоборота.

Но ведь она соврала!

Так и хотелось мне закричать. Да я бы никогда никого не ударила, и тем более не толкнула бы никого.

Файзергиль глянула на меня. В ее глазах сверкал странный блеск, а она сама чуть не качалась вперед и назад. Нет, она не боялась Владыку. Она предвкушала.

— Ты будешь наказана, — сказал он. — Отправишься к охране. Сегодня же.

— Владыка, нет. Прошу вас, — вот теперь в ее глазах появился истинный страх. — Я думала, что ничего страшного не будет, если ангел придет к вам. Это она должна идти к охранникам за непослушание.

Суккуба сделала шаг к мужчине и взяла его за руку, но тот брезгливо сбросил ее.

— Ты кто такая, чтобы решать или оспаривать мои решения? Тебе было велено одно, но зуд в одном месте тебя убедил в другом. К охране. Немедленно! — рявкнул он.

Владыка же сказал ей следить за мной. А она… Она отпустила меня.

— Владыка, прошу не надо, — Файзергиль упала на колени перед ним.

Мне стало ее жаль, ведь это я настояла, чтобы она выпустила меня из комнаты. Судя по ее лицу, идти к охране — хуже смерти.

Я встала перед Владыкой, закрывая суккубу.

— Это я виновата, меня и наказывайте, — сказала я, — Файзергиль тут ни при чем.

Позади послышался вскрик и плеск воды.

Но я не отводила взгляда сузившихся от черных глаз.

— Самопожертвование? — спросил мужчина рычащим голосом, от которого у меня мурашки пробежали по всему телу, а щеки загорелись от прилившей крови.

— Накажите меня. Ведь виновата только я.

— Она ослушалась меня, — Владыка склонил голову набок, а его волосы стекли черным водопадом по плечу, — и заслужила наказание. Но его хочешь принять ты. И у нас есть одна маленькая проблемка.

Он говорил медленно, водя взглядом по моему телу. Бесстыдно и развратно. А ведь он понимает, что я от этого краснею. Видит, как учащается мое дыхание. И я хороша — сказать самому злобному демону ада, что принимаю наказание за другого. Я выдержу, что бы это ни значило. Меня так просто не сломать.

— Но ладно. Когда я в следующий раз приду, ты должна быть готова к наказанию, — глаза Владыки вспыхнули красным.

Мужчина отступил и скрылся в появившейся пентаграмме.

— Ну ты и дура, — послышалось злобное позади меня. Я обернулась, увидев, как милое лицо Файзергиль скривилось от злости, а глаза вспыхнули красным. — Ты хоть понимаешь, что натворила?

— Оставь ее в покое, — раздался усталый голос, к нам подошла Геза. — Она новенькая.

Светловолосая ангельша надела длинное лиловое полупрозрачное платье, почти полностью скрывшее ее тело. Черные вены на шее разрослись еще шире и стали куда более заметными. Даже длинные волосы не особо скрывали их.

— Из-за нее я не получу свое! — рявкнула суккуба.

— Твои проблемы. Не надо было провоцировать его, — покачала головой Геза и взяла меня за руку.

— Ну давайте, сбейтесь в кучу, ангелы. Все равно вылетите все отсюда!

— Да пошла ты, — ангельша увела меня подальше от разбушевавшейся суккубы.

А я так и не поняла, в чем виновата. Мы дошли до огромных разноцветных подушек, раскиданных по полу, и сели на них.

— Не обращай внимания на суккуб, но больше так не делай. Для них наказание Владыки — хоть какой-то шанс получить удовлетворение, — улыбнулась она.

— В смысле? — не поняла я.

— Близость. Он с ними редко спит. И отправляет порой к охране. Там уже ими пользуются, или они охраной пользуются… — нахмурилась Геза. — В общем, ты только что обломала суккубе близость.

— Я не хотела. Я думала, он ее пытать будет.

— Поверь, для них, — он показала в сторону нескольких красивых девушек, которые как-то обособленно сидели в углу, — нет ничего хуже, чем отсутствие секса.

— О, Всевышний! — Я закрыла ладонями лицо.

Как же стыдно. Это же гарем. И они тут таким занимаются.

— То есть он тебя не брал? — спросила Геза удивлено.

Я покачала головой. Нет, я все также невинна.

— Оу, так вот чего он… — ответила она задумчиво. — Но ты все равно в следующий раз не делай так. Даже если охрана сама придет в гарем, мы не отказываем.

Владыка делится девушками еще с кем-то? Это ж неправильно. И точно не для меня.

— Хотя тебя им тоже не надо показывать, — она коснулась моего украшения. — Это Владыка подарил?

В ее словах не звучала ни насмешка, ни злость. Лишь заинтересованность.

— Да, — я коснулась шеи сзади, прощупать еще раз этот ошейник и вновь убедится, что его точно не сниму.

— А ты что за ангел? — она наклонилась к моему уху, глядя, чтоб нас не подслушали.

— Сердце города, — ответила ей не громче.

— А, тогда понятно. Он подобные украшения только своим детям дарил, — все также тихо прошептала она.

Дети? У Владыки есть дети? Анна, он же взрослый мужчина и у него целый гарем женщин. Может, у него от той же Файзергиль штук десять детей.

Все это так неправильно. Вот даже у людей у мужа только одна жена. Так, ладно. Демоны не женятся. У них нет святого бракосочетания. А вот у ангелов есть. И не будь я сердцем города, у меня был бы муж. Но у меня другой путь.

Глава 5. Охрана Владыки

— Ты давно ела? — спросила Геза.

— Пару недель назад, — ответила. Это если вспомнить последний ужин на Небесах — ангелам не надо много или часто есть, всего лишь для поддержания сил.

Геза поднялась и подошла к кувшинам, стоящим на столе, понюхала каждый и налила из одного в бокал. Протянула мне:

— Сок из ягод.

— Спасибо.

Геза уселась около меня с каким-то резко пахнущим напитком и закрыла глаза. От нее так и веяло усталостью. Светлые волосы, откинутые назад, не прикрывали шею, и я заметила, как сильно выступили черные вены.

— С тобой все в порядке? — я склонилась к ней.

— Да, просто устала, — так и не открыв глаза, ответила она. — Владыка выжимает из нас силы.

— Но почему, зачем? Как так?

Геза открыла глаза, посмотрев на меня затуманенным взглядом.

— Видишь, — она кубком показала на трех девушек, сидевших рядом с темноволосой, которую Владыка забирал вместе с ней, — это тоже ангелы. И мы не особо дружны, но это наше дело. Но сам факт — каждая из нас здесь не по своей воле. Такой уговор между Небесами и адом: один ангел, когда Владыке потребуется.

— Я о таком никогда не слышала. Как так-то? Почему отдают ангелов Владыке?

— Для поддержания равновесия, — Геза пожала плечами. — Демоны сильней людей. Вот и дают Владыке, чтоб он сдерживал их и не вредил людям.

Но война все равно идет. Даже несмотря на то, что я здесь. Но я попала в плен по собственной глупости, а эти ангелы приходили сами. Истина где-то посредине. Но делиться своими выводами я не захотела. Каждая из них — Геза, Мелкиэль и остальные — останавливали Владыку от наступления демонов на земли людей.

— Мы делимся благодатью. А потом, когда заканчиваемся, мы исчезаем, — пролепетала Геза. У нее было какое-то непонятное мне состояние. Она будто опьянела. Да, да. Именно так и выглядят пьяные люди. — Я это чувствую, да и тело мое не врет. Еще одна близость с Владыкой — и меня не будет.

В ее словах было столько горечи, а слезы на глазах говорили сами за себя.

— А уйти? Сбежать отсюда? — я говорила тихо, так, чтобы никто больше не услышал.

Но ангел помотала головой.

— Отсюда не сбежать. Это невозможно. И даже пробовать не стоит. Иначе будет плохо.

— Кому?

— Анна, спустись с небес на землю. Точнее — в ад. Твоя райская жизнь в прошлом, твое будущее — здесь, и ты сама должна выбрать, каким оно будет. Не сопротивляйся и не пытайся сбежать, иначе познаешь, что такое ад. И поверь, это хуже, чем потеря благодати. Все, можешь идти к другим ангелам, — Геза, шатаясь, поднялась на ноги. — Вы же суки все такие!

Крикнула прямо им, отсалютовав бокалом.

— Отвянь, сумасшедшая, — откликнулась одна и тут же отвернулась к Мелкиэль. Другие ангелы не обратили внимания на Гезу, а вот суккубы засмеялись.

Геза все той же походкой подхватила кувшин, прижала к груди и пошла к комнатам. А я за ней. Не бросать же ее одну. Она вошла за тёмно-синюю занавеску. Комнатка была не больше моей — небольшая кровать с желтым покрывалом, лава, освещающая пространство, и разноцветные подушки. Ангел завалилась на кровать и посмотрела на меня из-под полузакрытых глаз. А затем отпила еще.

Кувшин упал на пол, и жидкость вылилась на красный ковер.

— Оставь меня, — прошептала Геза, отвернувшись к стене.

Но я ощущала, что она не хочет оставаться одна. А еще у меня не болела голова.

Я коснулась ожерелья на шее. А ведь когда Владыка рядом, я не чувствую боли. И с ожерельем тоже. Подошла к кровати и подняла кувшин, принюхалась — ну и гадость, как такое можно пить?

— Почему ты еще здесь? — спросила Геза. Она не поворачивалась, так и лежала спиной ко мне.

— Тебе плохо, — я присела на кровать и положила руку на ее плечо. Если бы могла, я бы поделилась своей благодатью. Геза мне понравилась еще с первого дня. Она отнеслась ко мне по-доброму, почему я не могу отплатить ей тем же? Хотя я вовсе никому не желаю зла. Даже Владыку спасла и наказание получила.

— А здесь не бывает хорошо. Только ты думаешь, что получаешь что-то хорошее, как тут же это сгорает и превращается в пепел. Здесь нет ничего хорошего.

В ее словах звучало столько горечи, что мне самой сдавило сердце. Но как бы ни было плохо, всегда найдется просвет. И выход из ада. А еще Владыка какое-то наказание хочет мне придумать. Наказалку сломает. Больше я не поведусь так легко.

Послышался какой-то шум. Геза тут же села на кровати, уставившись на меня испуганными глазами.

— Охрана пришла, — прошептала она.

За ширмой были слышны веселые девичьи мужские голоса.

— Владыка разрешил развлечься!

Занавесь, отделявшая нас от общего зала, открылась, и к нам вошел огромный мужчина. Нет, демон: огромный, мускулистый, с красными горящими глазами, видневшимися из закрытого шлема, скрывавшего его лицо. На нем были черные доспехи, по витиеватым узорам которого текла лава. Огромные шипы торчали на шлеме и на плечах, будто он ежик огромный.

— Ангелы, — сказал он низким голосом и сделал к нам шаг, отозвавшийся лязгом металла. И в этот момент мне стало очень страшно. Ведь это могло быть наказание. Ведь там веселье, а этот такой страшный и ужасный.

— Уйди, — Геза поднялась на кровать, закутываясь посильнее в ткань. Так она была одного роста с демоном.

— Нет, — ответил демон. — Броня исчезла с его тела, и он превратился в обычного человека. Ну, почти — у него были полностью черные глаза. А так весьма красивый, хоть и с небольшим шрамом на щеке. И полуголый — в одних черных штанах. Смотрел он только на Гезу, а я для него была будто пустое место.

В один момент он очутился рядом с ней.

— Выйди отсюда, ангел, — он покосился на меня, а на его лице заиграли желваки.

Гезу трясло, она стояла, обхватив себя руками.

Ага, сейчас выйду, а он тут… Даже представлять себе не хочу. Но демон шумно выдохнул, схватил меня за руку, и вытолкнул за ширму. Хотела вернуться, но передо мной выскочили черные шипы, преградившие дорогу.

— Геза! — крикнула я, но никто не отозвался.

А перед моими глазами открылась целая картина, когда я обернулась: суккубы, ангелы и мужчины сидели на подушках и в купальне. Они смеялись и веселились. Девушки полуголые, а мужчины ласкали их тела, обливали из кувшина.

Файзергиль делала массаж одному демону, изгибающемуся в ее руках.

— Геза…— прошептала я и укололась об шип. Капелька крови проступила на конце пальца, и я тут же засунула его в рот.

— Отсосешь? — услышала за спиной.

Обернулась, встретившись взглядом с огромным мужиком. Его глаза горели красным, а сам он улыбался, оглядывая меня с ног до головы.

— Красивая. Новая шлюха Владыки? — спросил он, хватая меня за талию и притягивая к себе. От него неприятно разило серой и алкоголем.

— Отпустите меня, — уперлась в него руками, отворачиваясь.

Демон схватил меня за щеку и повернул к себе. Сжал так, что у меня звезды в глазах появились, и прострелила резкая боль. Телом он прижал меня к стене, не позволяя сдвинуться. По ногам прошел холодок, когда он приподнял мою юбку. А я извивалась и брыкалась, даже удалось один раз попасть ему куда-то. Но он один раз встряхнул меня, больно припечатав спиной к стене так, что я чуть не упала в обморок.

— Так-то лучше, шлюха, — прошептал мне на ухо, капая слюной на плечо.

В глазах все затуманилось. А руки и ноги будто стали ватными. Немного благодати. О, Всевышний, защити меня. Наступило резкое облегчение, от которого я чуть не упала. Демон резко отлетел от меня, насадившись на шипы. По его животу текла кровь, капая на пол.

— Ах ты, сука, — прорычал он, и начал отталкиваться.

Я затряслась от ужаса, увидев, когда сантиметр за сантиметром шип исчезал в его теле.

Перед нами появилась пентаграмма, из которой вышел Владыка. Одним движением руки он откинул охранника обратно на шипы, которые тут же скривились в стороны, не позволяя демону нормально подняться.

Владыка обернулся ко мне, глядя оценивающим взглядом, но не таким противным и похотливым как у того демона. Подошел, взял за лицо, а я скривилась от боли, там, где касался тот демон. Владыка нахмурился.

— Внимание, — он подхватил меня за талию и вывел в центр.

Все уставились на нас, позабыв о своих занятиях. Даже суккуба, прыгавшая на коленях демона, застыла.

— Этого ангела трогать нельзя. На ней моя защита. Точно, я забыл предупредить охрану, — он бросил быстрый взгляд на охранника, застрявшего на шипах. Тот тоже замер, только струйка крови свисала с его рта. А вот голос Владыки звучал безразлично. — Трогать ее нельзя, или я вам не завидую. Она моя.

Под нами вновь появилась пентаграмма, и мы провалились в нее.

Вновь знакомая темная комната и черная огромная кровать. Здесь вообще бывает свет? Кроме лавы, текущей по стенам. Владыка усадил меня в кресло, а сам присел на корточки напротив.

— Что мне с ним сделать? — спросил он то ли у себя, то ли у меня, провел пальцем по моей ноющей скуле.

Я не буду плакать. Да, мне больно, но слез моих никто не увидит.

— Бросить его в лаву, да и с концами, — прошептал он, а потом я почувствовала холод на больном месте. Мужчина так и не отнял руку, но та стала как ледышка.

— Кого? — спросила я.

— Охранника. Испортить такую красоту. Мне очень нравится естественность и честность во внешности, — глаза Владыки вспыхнули красным. — Говори, ангел. Как мне его наказать?

— Я? — недоуменно уставилась на него.

О чем он говорит? Какое наказание?

— Ах, да на Небесах же не наказывают…

— Наказывают, закрывают в комнате и заставляют днями молиться Всевышнему, прося о прощении, — тут же вставила я.

— Никакой фантазии, — Владыка помотал головой. Он коснулся моей руки, сжимавшей ткань юбки. Я после того, как того демона откинуло, так и не отпустила ее.

— Все-все. Я его сам накажу. Слабакам не место рядом со мной.

— Будто другого демона остановило бы.

Владыка подался ко мне, так, что у нас чуть носы не соприкасались. Сердце забилось сильней от близости. Почувствовала горячее дыхание и касание к сжатой руке. Один палец разжался, второй.

— Да. Моя охрана знает, что такое «нет». Он проявил слабость, и будет за это наказан.

Он так близко ко мне, а моя рука сжимает его, как до этого юбку. Я сглотнула и облизнула губы. Разум дурманился. Это все демонское влияние. Владыка меня пытается запутать. Проявляет нежность, говорит о наказаниях, но нельзя забывать, кто он. Я закрыла глаза — не видеть его, только слушать, иначе влезет в мой разум — демоны так и действуют на людей: льют мед в уши, а потом люди совершают плохие поступки.

Холод покинул лицо. А я почувствовала едва заметное касание к ожерелью.

— Будь у тебя чуть меньше благодати, защита сработала бы лучше, — и все равно его низкий, бархатный голос так близко.

Наше дыхание соединяется в одно общее. Я так остро ощущаю его близость. Он не должен мне нравиться, но мне так хочется его коснуться. Открыла глаза, видя его черные глаза, глядящие мне в душу. В них виднелась бездна, конца которой нет. Она затягивала, не желая отпускать. Я ненормальный ангел. Это точно. Коснулась губами его губ. Легкий поцелуй.

— Ангел, — Владыка отстранился, — ты думаешь, что делаешь? Разве это нормально — целовать предводителя Ада? Того, кто руководит всеми демонами. Благодаря мне идет война наверху. Люди, ангелы умирают от моих демонов, а сердце города целует врага. Я же ведь зло, худшее из худших, что существует во всех мирах и измерениях, — он говорил четко, с расстановкой. Без нежности.

Да, до поцелуя в его голосе звучала нежность. Или мне так казалось. Ступор уже почти спал.

— Я знаю…

Но продолжить мне не дали.

Теперь Владыка поцеловал меня, прижимая к себе. Поцелуй вышел глубоким и почти болезненным. Мне казалось, что мои губы терзают и ласкают одновременно. Он сжал меня крепко в объятьях, но не делая больно. Тяжело сдержаться от такого напора. Но надо. И я попросту перестала отвечать.

— Сладкий ангел, — прошептал Владыка мне в губы, когда мы оторвались друг от друга. Мы оба тяжело дышали, и не удивлюсь, если и сердца также бешено бились.

Вот как мне дальше быть, когда меня тянет к нему? К злу, из-за которого многие страдают?

Глава 6. Ангелы и страсть

— А как же Геза? — спросила я. Успею еще подумать над злом, никуда оно не денется.

Владыка нахмурился.

— А что она?

— Ну, ангел. Она ведь умрет без благодати. И вообще она сейчас с демоном осталась! — я подскочила с кресла. Дорогу найду, а вот что с тем демоном буду делать — без понятия.

Но и шагу не успела ступить, как меня притянули к мужскому телу.

— А о себе ты подумала? Что будет с тобой? —прошептал Владыка на ухо низким рычащим голосом, а рукой скользнул от моего горла к груди, задевая соски, вмиг ставшие твердыми. Прошел до талии и вниз, к юбке, где трусики вновь стали мокрыми. Я сжала ноги — не должна позволять такое. Я же ангел, нельзя поддаваться.

— С Гезой ничего не будет, — прошептал вновь мужчина, усмехнувшись и задержав руку там, где я сжала ноги. — Сладкий ангел.

Как это «не будет»? Там же огромный злой демон!

- Гезу я отпущу. Будет жить среди демонов. На Небесах ее уже никто не примет. Она уже помеченная или порченная адом. А тут как будет жить так будет.

- Но ведь она привыкла к гарему, а если ее выпустить за его пределы она погибнет.

Почувствовала, как губами Владыка прижался к моей шее.

- Хочешь, чтоб она осталась?

- Нет, то есть да. Как-то, чтоб она не умерла.

- И какова будет плата? – прошептал он низким бархатным голосом, от которого у меня голова чуть не закружилась. – Хотя я знаю. Она будет прислуживать тебе. Как такой вариант?

Лучше некуда! А когда я найду способ сбежать из ада, то возьму гезу с собой. И на Небесах все-все объясню, чтоб у нее была нормальная жизнь.

- Согласна, - чуть ли не ликующе ответила.

Я понятия не имею, что такое зло. Ведь оно должно быть направлено на разрушение, ярость, боль, а не на то, что меня будут обнимать, а еще хуже — целовать. Раньше я не знала, как это, когда мужчина смотрит на меня как на женщину в самом низменном и постыдном влечении. Похоть и страсть — вот что исходило от него. И сама пылаю не меньше, ведь я хочу его. Хочу мужчину. Не Владыку я сейчас чувствую. И лишь когда марево спадет, мы вновь окажемся по ту сторону друг от друга: я — ангел, он — демон.

Нет-нет, пусть прекратит! Мои крылья резко вырвались из спины. Хватка ослабла — Владыка-то отпустил меня — и я чуть не завалилась вперед. Ох, мои перья — единственное, что мешает устоять перед ним. Ведь я только что почувствовала себя не ангелом, а желанной женщиной.

Рыжие перья закрыли мне обзор полностью. Перышки заискрились золотом. Я открыла крылья. Владыка лежал на кровати, а вся комната погрузилась во тьму. Только мои крылья бросали золотые блики на серый каменный пол.

Я двинулась к двери.

— И куда ты?

— Туда, — показала я на дверь.

— Я охрану не отпускал.

А я зарделась. Они же там. Хотя там их товарища намотало на штыки, какое продолжение?

— Это демоны. Похоть и чья-то боль их не остановит, — ответил Владыка, — но можешь присоединиться. Заодно еще раз проверим защиту…

Ох. Ладно.

— …Иди ко мне, ангел, — Владыка похлопал рядом с собой. — Отдохнешь, поспишь немного.

Я подошла поближе и уселась на край кровати. С тоской посмотрела на кресло.

— Там неудобно.

Он мои мысли читает? Посмотрела на Владыку. Он закинул руки за голову.

— Ангел, по тебе все прекрасно видно. Ты боишься, теряешься в своих ощущениях, ибо тебя учили другому. Тебе все кажется неправильным, искаженным.

— Это ж неправильно, когда много мужчин в одном месте со многими женщинами. И они явно не разговорами занимаются.

— Они трахаются. Мужчины с женщинами, женщины с женщинами, мужчины с мужчинами, — Владыка озвучил вслух мои мысли.

А вот те образы, что появились передо мной от его слов — как мужчины ласкают женщин, как их тела переплетаются между собой…

— Ты так мило краснеешь. Ты же ведь тоже так хотела бы. Чтобы мужские руки касались тебя…

Я ощутила касание к щиколотке, перевела взгляд, видя, что ничего там нет, а я ощущаю именно шершавые, грубые пальцы. Как у Владыки. Но он лежал неподвижно, только грудь его мерно вздымалась при каждом вздохе.

— …К твоей нежной коже…

Касание поднялось выше. Я попыталась сбросить его, но как сбросить воздух? Ведь меня никто не касается! Меня повалило на кровать, а юбка поднялась вверх. Почувствовала тяжесть, будто на мне был кто-то.

— Ощущать власть мужского тела на себе, который может делать все, что захочет… — продолжил он.

Горячее дыхание опалило мои губы.

— Нет, — неуверенно прошептала я. Выбраться бы и оттолкнуть. Только нечего. — Не надо.

Я уже чувствовала возбуждение, налившееся внизу живота. Мое тело желало.

— Просто ощути то, от чего отказываешься. Это просто иллюзия, — усмехнулся мужчина.

Нет-нет, а вдруг не иллюзия? Тепло коснулось груди. Ткань на сосках показалась лишней и царапала их. Нет, это ненастоящее касание. Это иллюзия. То есть я лежу на кровати, ощущая, как меня трогают, но никого нет. О, Всевышний, помоги мне! Но трусики, спустившиеся вниз по ногам, лишь усилили желание неизбежного пламени, которое невозможно загасить.

— …Когда мужчина разводит твои ноги… — продолжил демон.

Ага. Вот только я, наоборот, свела ноги, но невидимке не помешало это вжать пальцы между них. Почувствовала касание к влажным складочкам, и острое нажатие на пульсирующую точку, заставившую меня выгнуться и полузакрытыми глазами увидеть красные, горящие глаза, глядящие только на меня. Увидеть его быстро вздымающуюся грудь, и выпуклость в штанах. Он же лежит в двух метрах от меня. И такое вытворяет с моим разумом!

— …Ладно, не разводит, — рвано сказал он. — Касается тебя, нежно надавливая на самое чувствительное, что только может быть в женском теле…

Шумно выдохнула от нахлынувших эмоций. Это так хорошо. Ангелы ведь тоже этим занимаются. Ну, кроме таких, как я. Вот оно! Демоны ведь всегда пытаются заставить других почувствовать сомнения. Ведь если другие ангелы могут такое ощущать, а я нет, значит, я чем-то хуже. Весь настрой упал, а касания мужчины казались лишними.

— Нет, — холодно сказала я, хоть мой голос прозвучал хрипло. — Хватит. Я не хочу.

Иллюзия исчезла. А я ощутила пустоту. Везде пустоту: на себе, внутри и вокруг. И неудовлетворенность. Но я не потянусь за лаской вновь. Я должна сдерживаться. Перед глазами лишь потолок, по которому медленно течет лава, образуя переливчатые узоры. А вот тело все еще чувствует ласку. Должно пройти, но как ярко. Будто звезда вспыхнувшая на небосклоне.

— Мне вот интересно, а вот если ты все же переступишь через себя и поддашься искушению, кем ты будешь считать себя? — спросил Владыка.

— Искушенным ангелом, — коснулась ладонями горящих щек. — А почему вы сдерживались?

Вот серьезно. Владыка вообще самый нелогичный демон: то жить оставляет, то соблазняет, то от других демонов спасает.

— Мне больше нескольких тысяч лет, думаешь, я не смогу сдержать внезапный порыв?

— Можете.

Я зевнула. Ох, что-то устала. И тело такое непослушное. Двигаться совсем не хочется.

— Вот и отлично. Иди ко мне, или мне тебя самому подтащить?

— А больше не тронете? Не поцелуете? — спросила.

— Если юбку опустишь, то нет.

Я вновь зарделась и поправила полупрозрачную ткань, которая не так уж и много скрывает.

— А поспать можно? — уточнила.

— Да, можешь поспать, — выдохнул мужчина.

Вот и отлично. Я забралась под покрывало с краю. А то вдруг я его захочу поцеловать. Он точно обалдеет. Это все ад. Это из-за ада у меня такие мысли возникают. У ангела Анны в жизни бы не возникло вопроса или сомнения в том, что другим ангелам можно, а ей нет. А тут я была женщиной, которую касался мужчина. Пусть даже иллюзорно. И чего уж тут таить — мне это понравилось.

— Когда-нибудь ты будешь в моей постели не только спать, — Владыка коснулся губами моей щеки. Едва заметно. — Но в следующий раз не прерывай иллюзию.

***

Проснулась я от щекотки, точнее от того, что моими волосами кто-то водит по спине.

— Анна, скажи, а у тебя друзья были на Небесах? — спросил мужчина.

Это еще к чему? И вообще — я сплю… но все-таки немного поерзала, укладываясь удобней.

— Ты ведь не спишь, — теперь он коснулся меня рукой. Скользнул к попе и немного сжал.

— Да, — я перевернулась на спину.

Нечего меня трогать.

— Ты по ним скучаешь?

Я нахмурилась. Скучаю ли я по Эверлин? Ведь за всю мою жизнь только полудемоница стала моим другом. Со мной никто не заводил дружбу. Со мной даже общались только взрослые ангелы, а к детям не пускали. И вроде меня это не особо и волновало, что я что-то упустила в этой жизни. А вот Эверлин оказалась той, кто отнесся ко мне с пониманием и поддержкой. Помню, как сказала ей во время одного из наших разговоров, что она стала мне подругой, а девушка улыбнулась и обняла меня, сказав, что тоже так думает. И что я всегда могу на нее рассчитывать. Ведь друзья те, кто помогают друг другу. И я ей помогла тогда уйти с Небес с ее любимым. А вот она…

Сможет ли она сунуться к Владыке, чтобы спасти меня?

— Это не такой уж сложный вопрос. Безграничное одиночество и ощущение, что никому не нужна. А когда ты задавала этот вопрос другим, тебе просто отвечали, что ты очень важна. Поднимали твою самооценку тем, что ты уж точно сослужишь для людей.

Да, откуда он знает об этом? Демон, одним словом. Они находят пути, как подобраться и вскрыть нечто болезненное. Я никогда не задумывалась, так ли мне было плохо из-за отсутствия друзей. Чувствовала ли я себя одинокой?

— Я не знаю, пожалуй, еще не успела по ней соскучиться. Мы недавно виделись.

— Она ангел?

— Нет.

— Ах, сердце города, подружилась с демоном?

Я промолчала. Он просто пытается сбить меня с толку. Все демоны такие, и он ничем не отличается.

— Пора вставать, — Владыка резко перекатился через меня и встал на ноги. Подал мне руку. — Я придумал для тебя наказание.

Глава 7. Обвести вокруг пальца ангела

Раздался свист плети. Острая боль вновь прострелила спину. Тело покрыто глубокими чуть ли не до костей ранами, руки и ноги обвязаны веревками и растянуты, а рядом, посмеиваясь, ходит козлоногий демон. Боль затмевает все. Сколько уже нанесено ударов — неясно. Сколько еще будет — неведомо. Затуманенный взгляд цепляется за крылья, лежащие на земле. Они уже покрылись копотью и пеплом. Они хотели защитить хозяина от боли, но оторвались от первого же удара хлыстом. Слезы смешивались с кровью на губах, а само тело ощущалось оголенным центром боли.

Новый взмах совсем рядом с телом. Казалось, что уже нет живого места, но кожаная плеть опускается, распарывая кожу вновь. Уже нет желания жить, уже нет даже желания просто прекратить боль. Хочется просто истечь кровью и умереть. Ведь конца и края этому не будет…

— Но так, мой ангел, с тобой не будет, — прошептал Владыка мне на ухо. Холодно и четко.

Я чуть на месте не подпрыгнула и не свалилась на кровать только потому, что Владыка удержал меня. По щекам текли слезы. Будто это меня сейчас хлестали плетью. Наяву, а не в иллюзии. И перья в ярко-оранжевой пыли с золотыми кончиками и пятнами крови. Для ангелов крылья — самое важное: их отсечь — все равно, что потерять руку. А эти… О, Всевышний, как же невыносимо больно…

— У меня на тебя другие планы, — Владыка обнял меня, поглаживая по лопаткам. — Ангелы любят скрывать свои тела за неброской длиной одеждой. Их ведь увидят другие? А ты красива. Идеальна.

Я никогда не слышала подобных слов, не знала, что на меня можно так смотреть.

— В смысле «другие»?

— Одно дело, когда на тебя смотрят другие девушки или я, - продолжил он, а я нервно взглотнула. - И совсем другое, когда кто-то еще…

Но ведь меня уже охрана видела в таком развратном наряде. И это воспринималось мной нормально.

— Ангелы идеальны по сравнению с людьми, — продолжил Владыка. — У вас есть свобода. Даже демоны не настолько свободны, как вы. Втянул крылья и ходи среди людей. А вот демонам так просто не будет. Слишком много ограничений. Там. — Он поднял палец вверх и улыбнулся уголками губ. — Но не здесь. Здесь свобода — делай, что хочешь. Никаких ограничений.

Он говорил об этом, как о погоде на улице, а ведь только что показал пытки. И я даже не знаю, что хуже — быть красивой куклой или мучиться от боли. - Я все выдержу, - прошептала. – все, что уготовано.

Владыка посмотрел мне в глаза. но промолчал. Мне казалось, что он хотел со мной поспорить.

- Я на это и рассчитываю. Радует, что ты про посланные тебе испытания к Всевышнему не приписала.

Промолчала. Это лишь моя вина, что я сюда попала, но моя вера во Всевышнего поможет мне.

В один момент с меня сорвало часть юбки, и она стала еще короче, еле-еле прикрывая бедра. А топик мне тоже сорвет и две заплатки на груди оставит?

— Так лучше, — ухмыльнулся он. — Что ж нам пора. Ах, да, забыл...

В его руках появилась небольшая металлическая цепь. Он коснулся ею моей шеи, и ожерелье тут же впитало металл, а я попыталась отодрать его.

— Что это? — я уставилась на Владыку.

— Забыл сказать: в аду свободен тот, кто сильнее. И вот еще условие: ты не произнесешь ни слова, пока мы будем в тронном зале. Такое наказание за Файзергиль, — Владыка коснулся пальцем моих губ. — Иначе... Ты видела, что будет по-другому.

Внутри рождалось нечто раннее мной не испытанное. Казалось, что кровь и кости хотят воспламениться. В голове крутились ужасные мысли, которых и в помине никогда бы не было. Мне хотелось послать его куда подальше с этим поводком. Вот тебе, Анна твое место, на поводке в плену. И вся та страсть, что была до моего сна, улетучилась. Геза говорила, что в аду нет ничего хорошего, и того, что было вчера, тоже. Мне просто показали мое место — на поводке у Владыки. Но я выдержу и сбегу отсюда.

***

У нормальных правителей за окнами виднеются стены или горы, или прекрасный вид на море. Что виднеется в главном тронном зале, куда он меня притащил? Правильно — река магмы и пламя, вздымавшееся до половины огромного полукруглого окна с черной пентаграммой на самом верху. В самом зале было полно демонов. Некоторые были похожи на людей, но с черными глазами. Некоторые были в доспехах с переливающимися синим узорами.

Владыка дернул меня, цепь зазвенела, а на меня устремились сотни взглядов тех, кто был в зале. Оценивающие, злобные. Я и сама засмотрелась на какого-то демона, покрытого татуировками с очень морщинистой кожей и рогами, едва заметно торчащими из густой гривы. Так отвлеклась, что Владыка дернул цепь, а я врезалась в него, зацепив ногтями бронзовую кожу. Даже сюда он пошел только в штанах.

— Не отставай.

Впереди виднелся трон — огромный, черный с пентаграммой на спинке. Мы буквально в три шага Владыки и в шесть моих оказались возле него. Все демоны склонили головы. Возле трона стоял знакомый демон в броне с текущей лавой. Охранник.

Владыка сел, а меня усадил себе на колени. Провел пальцами по позвоночнику, пощекотал под лопатками. Так малышам-ангелам делают, чтобы они крылышки выпускали. Слегка нажал, и мои крылья раскрылись. Конечно, он знает, как это делать. Видимо не раз в постели такое вытворял с другими ангелами.

Правое крыло он закинул себе за спину, а меня обнял за талию.

О, Всевышний, Анна, перестань о таком думать! Мы — враги, хоть ты и не чувствуешь к нему злобы.

— Владыка, могу ли я к вам обратиться до начала собрания? — охранник встал перед нами и посмотрел в глаза Владыке.

— Да, Аббадон.

— Ангельша Геза на грани смерти, - он нервно вздохнул на последнем слове. - Я хочу ее забрать из гарема себе. Она будет жить со мной на моем полном обеспечении.

Я уставилась на него. Что?

— Я бы позволил тебе забрать ее, но мой новый ангелок, — его пальцы вновь прошлись по моей спине, — захотел оставить себе Гезу в качестве слуги. Никак не могу ей отказать.

И улыбается. Я хотела сказать хоть что-то, но не могла. Он же все мои слова перевернул! Я же не знала, что охранник, а точнее — Аббадон, хочет ее себе. И взгляд его не предвещает ничего хорошего.

- Все для тебя, мой ангел, - почувствовала легкий поцелуй в плечо.

Аббадон вернулся на место – по правую сторону от Владыки. Но я так и чувствовала на себе его яростный взгляд. Геза мне ничего не говорила про демона. Я ведь понятия не имела, что кто-то ее хочет защитить. А я так опрометчиво согласилась оставить Гезу себе, только лишь бы ее Владыка не тронул. Может, ей было бы лучше с Аббадоном? Нет, Анна. Они все демоны. Пока точно не буду знать – не буду действовать.

— Подходим, рассказываем по одному, что и как на поверхности, — сказал он и хмыкнул, когда я попыталась поправить юбку. Она так сильно задралась на бедра. Теперь понимаю, почему он ее ободрал. Хотел показать — видите, насколько сильны демоны, что ангелы слушаются во всем.

Демоны подходили к нам и рассказывали о том, что происходит на поверхности. Где-то они потерпели поражение от армиибоевых ангелов, а где-то захватили новый город. И все беззастенчиво осматривали меня. А на все мои попытки прикрыться крыльями, Владыка отодвигал их.

— Не ерзай, мой ангел, а то я прямо сейчас перехочу сдерживаться, — прошептал Владыка, а я застыла на месте.

Всего лишь надо молчать. Будто я собиралась разговаривать среди демонов. Ну, кроме Аббадона. Все-таки с Гезой недоумение вышло, и надо бы его спросить, что он от нее хочет. Хотя вряд ли демон хочет что-то хорошее от ангела. Перед глазами так и вставали картины, как Аббадон мучает бедную Гезу.

— Я тебя так сильно возбуждаю? — услышала голос Владыки.

Помотала головой.

— Ты так рвано дышишь, что я уж подумал, вспоминаешь наше «общение», — он вновь коснулся губами моих лопаток.

Я не удержалась и шлепнула его крылом. Не о том я думала. Далеко не о том. Услышала смешок.

Демонов в зале становилось меньше, наконец, остались только мы, Аббадон и двое в балахонах и капюшонах, накинутых на голову и закрывающих лица.

— Подойди, сын мой, — Владыка напрягся и сжал немного руку на моей талии. Его взгляд был направлен на тех двоих. — Король черной ночи. Или уже Королева черной ночи и ее тиамат? Хотя нет, силу ты не утратил.

Они подошли ближе к трону и открыли капюшоны. Внутри меня все радостно перевернулось. Ведь на меня и на Владыку сейчас смотрели Эверлин и ее любимый демон.

— Мы пришли по твоему зову, но можем сказать одно — служить тебе не будем. Тиаматы будут жить в своем измерении отдельно от ада.

— Хорошо, но прошу не забывать, что тиаматы тогда будут считаться предателями. И у остальных демонов будут развязаны руки.

— Так же как и ты потеряешь свои позиции.

— Никто в аду не посмеет меня ослушаться! — грозно прорычал Владыка.

В его голосе звучали нотки злости и ярости, а пальцы сильнее сжали мою талию. Я положила ладонь на его руку — раз нельзя говорить, пусть почувствует, что я не хочу, чтоб он злился.

— Мы не хотим воевать против людей, — ответил Король черной ночи.

Складка на лбу — тревожная и напряженная — делала его похожим на отца, от которого он не отводил глаз. Те же тонкие прямые черты лица, только намного моложе. А Эверлин… Она стала какой-то другой, даже ее кожа раньше сияла излишней белизной, а сейчас выглядела естественной.

— Я предлагаю мир, — сказал Владыка. — Тиаматы нужны мне. Если ты так сильно хочешь защищать людей — защищай своего отца от демонов, и никто не будет трогать ваше измерение и Верхтайм. По-моему, равноценный обмен.

— Есть ли вера тебе? — начал мужчина. Девушка стояла за ним и с едва заметным страхом поглядывала на Владыку, а затем что-то шепнула. — После того, что ты сделал с Эверлин, что сделал с другими людьми…

— На секундочку… Что я сделал с Эверлин? Поправил ей внешность, спас из бойцовских арен. А вот что она в ад попала — это уже не ко мне претензии.

Боевой пыл Короля черной ночи потух.

— Я тебя позвал не ради ссоры и не для того, чтобы мы вновь подрались. — Они дрались? Так вот кто его ранил. — Под ударом окажешься и ты тоже. У вас же появятся дети.

Эверлин и Король переглянулись.

— Да, вы можете иметь детей, — кивнул Владыка, говоря это вкрадчивым голосом. Казалось, он дурманит рассудок, но, по крайней мере, не злится.

— Хорошо, мы согласны. Тиаматы на поверхность выходить не будут, но у нас еще одно условие — ангел Анна пойдет с нами, — сказал Король черной ночи.

Владыка поглаживал мой живот, а я чуть не трепетала от счастья, что они обо мне помнят, что не все демоны настолько плохие. Ведь я же им помогла, и они пришли помочь мне. Даже улыбнулась — пусть знают, что я их поддерживаю.

— Эверлин, скажи мне… — девушка испуганно перевела на него взгляд и немного нахмурила брови, — что вы будете с ней делать?

— Отпустим на поверхность.

Владыка хмыкнул и ослабил хватку. Во мне появилась хрупкая надежда, что он меня отпустит с Эверлин. Я так рада ее видеть. Хоть говорить не могла, но сейчас бы высказала ей огромную благодарность, что пришла за меня просить. Вот только бы им ничего за это не было.

— Мой ангел, — прошептал Владыка мне на ухо, — это и есть твоя подруга? Правда ведь?

Я кивнула — да, это моя подруга и она пришла спасти меня.

— Ты желаешь ей добра? — спросил он Эверлин.

— Да, — без тени сомнения ответила девушка.

Повисла тишина. Эверлин взяла за руку своего демона, и тот тут же погладил большим пальцем ее ладонь — милый жест, будто означал, что все будет хорошо.

— Интересно получается. То есть ты пришла вызволить ангела, но при этом, как только она выйдет на поверхность, ее тут же схватят и убьют другие ангелы. Ведь на поверхности идет война, и людям срочно нужно новое сердце города. Ангелы пронзят копьем ей сердце, — Владыка коснулся моей груди, показывая туда, где бьется сердце. Я дернулась, желая сказать, что это мое призвание. — Ее убьют, — подытожил он.

Эверлин дернулась, а на ее лице отразилось мучение.

— Анна? — спросила она. Знает, что ангелы не врут.

И я вновь кивнула. Эверлин прищурилась.

— Тогда себе заберем, — ответил демон, а в его черных глазах появились красные всполохи.

— Она не сможет жить с вами в аду. Видите ли, у ангелов стойкая неприязнь ада. Она вызывает у них сильную головную боль. Только рядом со мной ей не больно. Правда, Анна? — Я кивнула, опустив голову, закрывая лицо волосами. Единственная надежда уйти от него и спастись таяла на глазах — он не отпустит меня, и будет тянуть благодать — мою силу. На глаза навернулись слезы. — Так что выбор невелик: она может остаться только со мной. Только я могу сохранить ее жизнь… — глаза Владыки сверкнули красным светом.

Я посмотрела на них. Не хочу от него зависеть. Лучше уж свое призвание исполнить. Пожалуйста, Эверлин, забери меня! Не оставляй меня в аду!

Но что мои мысли, если я вслух не могу сказать? Я пытаюсь, но даже рта открыть не могу — Владыка что-то сделал. Он говорил молчать, ибо будет наказание, а сам сделал так, чтобы я вообще не могла говорить.

— …Вот видишь, мой ангел, если подруга тебя спасет — ты умрешь, если не спасет — со временем будешь считать ее предательницей. Будет ли она тогда твоей подругой?

Будет, в любом случае будет. С болью посмотрела на Эверлин: «Пойми меня, прошу. Я не хочу оставаться здесь».

— Прости, Анна, — прошептала Эверлин. — Я хочу, чтоб ты жила.

Глава 8. Странное зло

Тьма окутала весь зал. Я протянула руку, но она утонула во черноте. Посмотрела на Владыку — у него глаза вспыхнули красным светом. Я увидела, как ко мне медленно подошла Эверлин, взяла меня за руку и потянула. И тут все ускорилось.

Цепь на шее натянулась, но ее разрубили огромным мечом, появившимся в руках девушки. Владыка потянулся за мной, но он не успевал. Я видела, как его лицо сужается, превращается в нечто звериное и страшное.

— Все уходим, — сказала Эверлин, когда рядом с нами появился ее демон. Надо будет хоть для приличия спросить, как его зовут.

Тьма рассеялась, а мы все также стояли в зале. Владыка поднялся с трона, глядя на нас уничтожающим взглядом. В нем было столько ярости и гнева.

— Вы совсем меня за дурака считаете? — чуть ли не выплюнул он.

Эверлин и Король черной ночи застыли на месте, не в состоянии сдвинуться..

Владыка медленно спустился по ступенькам с трона. Я видела страх, сменившийся решительностью в глазах демонов. На пальцах Короля черной ночи появились когти. Он дернулся и будто разорвал невидимую цепь на своем теле.

— Здесь моя территория, здесь моя сила безгранична, — чеканил Владыка с каждым шагом. Он будто намерено шел медленно, упивался своей властью.

О, Всевышний, неужели он собирается сделать что-то плохое со своим сыном?

Владыка резко схватил Короля за горло и сжал его. Эверлин рядом пискнула, но не могла сдвинуться. Я коснулась ее, пытаясь помочь. Рядом вспыхнула небольшая пентаграмма. Маленькая и едва мерцающая. Не Владыкина.

— Анна, иди, — прошептала Эверлин, глядя на меня красными глазами. А ведь раньше они были голубыми. Я не верила, что она превратилась в демона, но вот он — передо мной.

— Мой сын силен, но поглупел. Это вторая сторона той любви, о которой ты мне говорил?

Король вцепился когтями во Владыку, но тому было все равно. Он не обращал внимания на кровь, капающую на пол. Как же они похожи.

Нет, как я пойду?

Подошла к мужчинам, глядя, как напрягся Владыка. Он не отпускает силу на полную мощность, потому что я здесь. Ведь если отпустит, то умрут все. Коснулась его руки, сжимающей Короля черной ночи. Почувствовала, насколько та тверда. И мысленно попросила отпустить сына, глядящего на него без тени страха. Владыка хоть и не смотрел на меня, но лицо его сглаживалось, а хватка слабела.

Он резко отпустил Короля и подтянул меня к себе.

— Ангел остается со мной. А вы… Чтоб я вас здесь больше не видел. И ваше счастье, что я наших договоренностей не отменяю.

Мы остались одни. Даже Аббадон оставил нас, когда Король черной ночи и Эверлин ушли. На удивление охранник даже не предпринял попытки защитить Владыку. Он просто стоял и ждал, но не сомневаюсь, что в любой момент он бы кинулся помогать ему.

Владыка сел на трон, а меня посадил к себе на колени, уткнулся носом в волосы.

А я… Я не могла допустить, чтобы он сделал что-то плохое с Эверлин и ее демоном. Знала, что меня он не тронет. Но они хотели помочь, и я могла уйти. Просто сделать шаг в портал, но тогда они пострадали бы. Я не боялась остановить зверя, я боялась того, что он сделает с другими.

— За такое, моей ангел, я раньше сжигал, обращая в пепел и развевая врагов по аду, — спокойно сказал Владыка, прижимая меня к себе. А я что? Я молчала. Только упираюсь ладонью в его грудь. — Почему ты их защищала? Ты же ведь по их вине сюда попала.

— Потому что друзей не выбирают, — ответила. Голос вернулся. — Они бы погибли наверху или когда спустились бы вниз. Дружба делает сильнее, не позволяя рухнуть на землю, она же и позволяет ощущать, что ты в этом мире не один и кому-то нужен.

— Могла бы и уйти, раз друзья тебе помогли. Эверлин к пыткам не привыкать, а сыну не помешают, — пожал плечами Владыка.

Я отстранилась от него и поднялась, поглядев в его глаза. На лице его виднелась легкая улыбка.

— Чтобы уйти, надо чтобы меня отпустили.

— Цепи нет, я тебя не держал. Значит, ты сама захотела остаться?

Он ухмыльнулся, приподняв бровь. Произошедшее его нисколько не разозлило.

— Вы знаете причину, — насупилась.

— Знаю, но не понимаю, почему ты так отчаянно хочешь выполнить долг. Помимо той причины, что ты такой родилась.

— А ради чего я должна отказываться?

— Попробовать нечто новое в жизни, — его рука скользнула по моей ноге, вызывая вновь яркое возбуждение.

— Рядом с вами? Не то чтобы вы мне были неприятны. Но мы — враги.

Его рука замерла на моем бедре. Ага, такие враги, что меня чуть ли не на руках носят, а разница между мной и обычной девушкой очевидна: я — ангел, которому нельзя лишаться невинности, нужно быть смиренной и еще куча всего. Но от поцелуев я же не отказываюсь, от объятий тоже, хоть и должна.

— Обидно, да? — Владыка заправил прядь волос мне за ухо.

Как он узнал, о чем я думаю? Да, немного обидно, что кто-то может позволить себе и с мужчиной быть, и детей родить и нянчится с ними.

Отвернулась от него, да кто ж мне даст — развернул мое лицо к себе, глядя черными глазами, а затем накрыл губы поцелуем. Резко и беспрекословно ворвался языком в мой рот. Так жарко и так бесстыдно мне и в первый раз не было. Сжимал меня в крепких объятьях, а я не могла устоять перед его напором. И крылья, спрятанные в спину, вновь высвободились, закрывая нас и будто прикрывая мой стыд. Поцелуй стал соленым, и я оторвалась, понимая, что рыдаю. Но взгляд Владыки все расставил на свои места — легкая ухмылка и четкий взгляд. Он знал на что давить, чтобы расслабить меня, снять мою оборону. Прекрасно понимал, что я поддамся искушению. Это все расчет. Демонский беспринципный расчет.

Глупая Анна. Тебя соблазняют — не хотят пытать, хотят взять с другой стороны.

— Нет, — вскочила на ноги.

Владыка упер руку в подлокотник и опустил голову на кулак.

— И куда ты?

Холодный пол, не то, что в спальне. Я даже пальцы на ногах поджала.

— Туда, подальше. Я знаю, что вы делаете, — погладила пальцами виски. — Вы пытаетесь сбить меня с толку…

— Так делают все демоны, — продолжил за меня.

Он опять это делает. Опять заканчивает за мной фразы.

— Пол холодный, — он опустил глаза на мои ноги.

— А вы…

Хотела сказать «горячий», но в этот момент позади скрипнула огромная дверь. В зал задом вошел маленький мальчик. Лет пяти, с черными немного курчавыми волосами. Он не оборачивался, смотрел в щель приоткрытой двери. На нем белая рубашка, закрывавшая босые ступни. Ребенок прижал маленький кулачок ко рту и прикрыл дверь, вглядываясь в тонкую полоску света.

— И что ты здесь делаешь? — Владыка очутился возле малыша в один момент. Я даже не заметила, как он мимо меня прошел.

Ребенок повернулся и посмотрел на огромного Владыку снизу вверх. Дверь открылась, и на пороге появилось две демоницы в темно-зеленых платьях с небольшими кисточками, торчащими из волос вместо рогов. Мальчик прижался к ноге Владыки, и спрятался за него, поглядывая на демониц.

— Что здесь происходит? — Владыка скрестил руки на груди.

— Простите, Владыка, — они тут же упали на колени. — Мы играли в прятки с Пептри, и он сбежал.

Владыка перевел взгляд на малыша.

— Это правда?

Ребенок, не отводя взгляда от него, покачал головой и повернулся, заметив меня. В его черных глазах отразилось удивление и заинтересованность. Он рванул ко мне, но Владыка ухватил его за рубашку и поднял на руки.

— Ангела трогать нельзя, — сурово ответил он. Они так похожи. Еще один ребенок Владыки? — Кто-то из вас троих врет.

Ребенок обхватил его шею и уставился на меня. Из его рта потекла слюна, капнула на кожу Владыки с шипением оставила небольшую ранку — теперь ясно, почему мужчина не пустил ребенка ко мне. И все же я улыбнулась малышу, а он улыбнулся мне и помахал грязной ручкой.

— Все, пошли все вон! Я сам поговорю со своим сыном! — рявкнул Владыка на демониц.

Те быстро подобрались и чуть ли не стремглав выскочили из зала.

Демон присел на корточки и поставил перед собой ребенка. Тот смотрел на отца, не отводя взгляд. Такая милая картина. Была бы, если бы совсем недавно он не сжимал горло другому сыну. Я подошла ближе, но меня остановил голос Владыки.

— Ангел, отойди, — не поворачиваясь ко мне, сказал он.

Владыка говорил, а малыш слушал. И ни слова не сказал. Хмурился, сжимал ручки в кулачки. Я не слышала, что говорил мужчина, но ребенка он точно не обижал.

Какое он все-таки неправильное зло.

Глава 9. Демонские заботы

«Пора упорядочить мысли» — подумал Владыка, оставляя Анну одну. Она хотела посидеть с Пептри, но нельзя — демоны-веномы ядовиты для нее, а малый еще не научился себя контролировать.

Владыка мысленно сделал для себя заметку, что и с помощью этого может манипулировать Анной. Он чувствовал ее: смятение, боль, радость, удовольствие. От одной ее отзывчивости у него каменный стояк, не проходивший все время, что демоны ему рассказывали о поверхности. Хорошо, что он уже научился концентрироваться. Анна — огненный ангел, он хотел ее до невозможности. Он уже представлял, как будет входить в ее податливое тело, впитывая частицы благодати. И как же хотелось ускорить процесс ее искушения. Она сильна и поддается лишь мелкими шагами. Он мог бы ее сломать, но не хотел. Ему нужна ее сила, желание, а не страх. Ему хотелось, чтобы она отдалась ему сама, когда он будет ласкать каждую клеточку ее тела. Как же у него чесались лопатки от каждого их поцелуя. Просто сумасшествие.

— Владыка, — из раздумий его вырвал голос Аббадона, пришедший к нему в кабинет, обставленный по минимуму.

— Ты можешь забрать Гезу, — ответил Владыка, не позволяя демону начать разговор. Тот нахмурился.

Они всегда делили женщин. никогда не ругались и тем более не были собственниками в этом плане. Лишь одно условие было всегда - Владыка был у них первым. У всех, кроме Гезы. тогда Владыка был пресыщен благодатью, а к нему попала новенькая ангел. И опробовать ее он попросил Аббадона. И тому Геза так понравилась, что в гареме он трахал лишь ее. Ну и иногда Владыка, когда нужна была сила.

— И какова плата?

— Никакой. Не хочу получить нож в спину. Только пусть Анне прислуживает.

Они давно изучили друг друга, и Аббадон понял, что Владыка намекал на сына, который чуть не убил его на поверхности. Хоть Аббадон и предупреждал, что так будет, что тиамат силен, но нет — сына надо проучить, сын ничего не знает, его сын слабый, раз связался с человеком… Во всем аде Владыка мог доверять только своим детям и Аббадону. Но в этом он никогда не признается никому.

У них уже давно не было тайн друг от друга. Несколько тысяч лет они были неразлучны. Друзья, хоть Аббадон всего лишь охранял его.

— Это на тебя сердце города так повлияло? — скептически спросил Аббадон.

Владыке хотелось кивнуть — да, это она. Его внутренний зверь успокаивался рядом с ней. Он бы и следа не оставил от Эверлин и Короля черной ночи сегодня, потому и потащил с собой Анну. Не для того, чтобы похвастаться перед демонами, а потому что знал — она не даст ему совершить непоправимое.

— Она тебе напоминает?.. — аккуратно спросил демон. Именно так. Дела прошлые, давние.

— Да, — коротко ответил Владыка.

Он никогда не забудет, как умирает свет, как его поглощает тьма. Сколько это причиняет боли, будто бьют палками, не переставая. И он не собирался тому же подвергать Анну. Лишь ослабить ее, чтоб черпать благодать, но не повторять той старой ошибки. Когда тьмы слишком много — свет меркнет в ней. И вновь испытать потерю, ту же самую боль, которую он испытал тогда, не хотел. Его и так манит к ней так, что не оторвешь ничем. Анна, как хрустальная ваза, которую боишься разбить или сломать. Вот и носится с ней. Понимает, что она думает и даже чего хочет, но боится признаться вслух. А ведь она хочет его. До дрожи, до расширенных зрачков в ее голубо-зеленых глазах. От того, как ее тело само толкает ее в его объятья. Она даже толком сопротивляться не умеет. Его невинный ангел, которого боязно осквернить тьмой. Пока ее свет защищает даже от него, но если тьма и ее возьмет…Второй раз он не хотел испытать потерю.

Надо отвлечься от ангела.

Перед ним лежала карта ада и земной поверхности. Владыка прыгнул в сознание одного из импов на поверхности. Демоны разбили лагерь у одного из городов. Осмотрел округу, замечая свечение на высокой горе. Обычные демоны на поверхности могут и не увидеть ангелов, но Владыка видел их след. Скорей всего, ловушка. Он подошел к командующему — теневому демону и сказал, чтоб тот или отступал, или делал вылазку на гору.

Запрыгнул в сознание другого демона в другом месте. Очутился на поле боя. Подметил ярко-красное мерцания адских врат. Бой с ангелами был возле них. Тут же получил снаряд молний в грудь.

Выдохнул, возвращаясь в собственное сознание. Коснулся груди, чтобы точно убедиться, что это точно не ему прилетело. Владыка ощущал смерть каждого демона, как выпадение волосков на голове — замечаешь их на подушке или одежде, но знаешь, что их уже не восстановить.

— Они уничтожают адские врата, — сказал Владыка. — Зачем? В чем логика?

— Не выпускать демонов из ада.

— Но раньше же все устраивало. Почему именно сейчас?

— Мысль может оказаться глупой, — Аббадон провел когтем по карте, останавливая на крупных городах. — Вот здесь старые города — старые сердца городов. Если так проследить, понятно, что ангелов, способных их защищать, давно не рождалось. Сам знаешь, что люди всегда будут тянуться к этим местам и отстраивать поселения именно в этих местах. Из всего получается, что Анна — последний ангел подобного типа.

— Им проще запереть ее в аду, чем попытаться вызволить… — нахмурился Владыка. Кто в здравом уме из пернатых попробует это сделать? Да никто.

Помимо адских врат, из ада были пути. Например: тиаматы прорывали туннели к поверхности, высшие демоны, которых было не так много, могли телепортироваться на поверхность. И все. Для остальных только адские врата.

— И все-таки Небеса первые начали атаку, — нахмурился Аббадон.

Владыка кивнул. Он бы не выпустил демонов из ада, не будь того уничтожения адских врат возле Стормсвилля, который и вовсе пал от демона и полукровки. Еще одна причина, по которой ему не хотелось убивать Эверлин. Тьма имеет свои оттенки, но, если ты поглощен злом, ненавистью и яростью, это еще не значит, что у тебя отключается возможность думать и контролировать себя. Без хитрости и расчётливости не выжить в аду.

В аду демоны дерутся между собой, но стоит найти цель на поверхности, как они с радостью чуть ли не братаются и идут против людей. Хотя сейчас все изменится. Отделение тиаматов не останется без внимания других демонов. А значит, придется держать удар и в аду. И, возможно, перед другими высшими.

— Надо выйти на поверхность, — сказал Владыка, — расспросить пернатых, что происходит.

— А эта ангел не знает?

— Нет. Это ж сердце города. Их разве посвящают во что-то? — усмехнулся Владыка.

Раздался лязг метала, когда Аббадон призвал доспехи. На спине красовались небольшие металлические отростки, будто вырванные крылья, между которыми покоился огромный меч. В узорах заискрилась лава, растекаясь по витиеватым линиям.

— Всегда готов выйти на свет, — ответил демон.

***

Владыка оставил меня одну в своей комнате. Я думала, что вернет в гарем, но нет. Переместил он меня и своего сына, но ребёнка тут же унес. Малыш пытался ухватиться за меня, но Владыка отворачивал его.

Это так пугало — чувствовать нечто иное. Будто мир, который был черно-белым, вдруг приобрел краски. Самое большое зло на земле носит на руках ребенка, и видно, что он ему дорог.

А ведь на Небесах со мной никто не дружил… Ангелы позволяли играться с их детьми, но бывало и такое, что уводили их от меня. Будто я прокаженная, а не такая же, как они. Я так отчаянно хотела подружиться, что не замечала — мне не отказывали, но переводили мысли в другое русло. Они прекрасно понимали, что со мной будет, и не хотели лишний раз ранить. Ангелы не хотят другим зла.

— Можно? — в дверь просунулась светлая голова Гезы.

— Да, — я погладила лоб ладонью. Головная боль вернулась, но не была сильной — видимо, Владыка где-то недалеко. А я ведь и в этом завишу от него.

— Мне сказали, что я буду прислуживать тебе, — сказала она, подойдя ко мне.

— А ты не хочешь? Просто Владыка хотел тебя Аббадону отдать, а ты так боялась его, — затараторила я.

Геза лишь слегка отшатнулась от меня, а на лице ее появилась боль, сменившаяся улыбкой. Она и сейчас была полностью закутана в тряпки с ног до головы.

— Нет, все верно. Ты все правильно сказала, не надо меня ему отдавать, — она присела рядом со мной. — Не против?

— Нет, — я покачала головой. — Он тебя обижает?

— Владыка никого из нас не обижал, — ответила она, вперившись взглядом в одну точку. – Он нас даже не особо и хотел узнавать. Просто забирал благодать и все.

— Я не про Владыку, — почему-то обидно стало. Ведь он с ними тут развлекался.

— Аббадон… — начала Геза, но остановилась и начала теребить юбку. Капля упала рядом с пальцами, а она тут же вытерла глаза рукой. — Владыка столько благодати забрал в прошлый раз. А Аббадон…

Значит, Аббадон над ней издевался. Вот и хорошо, что оставила ее при себе. Обняла Гезу, будто сама чувствовала ее боль. Ну, конечно, может, Владыка и не трогает ангелов, но вот его охрана…

Ангел всхлипнула у меня на плече и выпрямилась.

— Тут вообще-то я тебе должна помогать, а меня ты утешаешь, — она улыбнулась печально.

— Да, ничего. Лишь бы тебе легче было.

— Да, я в последнее время плохо себя чувствую, — растеряно сказала Геза. — Так ладно, идем.

Геза завела меня в смежную комнату, там стояла огромная ванна — не меньше, чем купель в гареме.

«Скольких он сюда водил?» — мелькнула мысль.

Сердце ощущало странную боль, неведомую мне раньше. И все сводилось к Владыке. Я будто заглядывала по другую сторону зла, не веря, что может быть по-другому. Но, наверное, все по-другому потому, что я не злю зверя, и узнавать, что будет, если дерну хищника за усы, не хочется. Еще бы придумать, как сбежать. Вряд ли кто из ангелов сунется в ад меня спасать.

Острая боль прострелила виски. Я хваталась руками за воздух и за Гезу, видя панику в ее глазах. Она не могла мне помочь. Владыка ушел далеко.

— Анна! — крикнула она, подхватывая меня.

— Поверхность… — прошептала я. — Прошу на поверхность.

Почувствовала, как Геза коснулась моего лба, убирая волосы.

— Анна, мы не сможем, — прошептала она.

Я уткнулась в ее живот, ощущая, как боль отступала. Понемногу, будто в Гезе было что-то убирающее ее.

— Я так и буду лежать на твоем животе, — улыбнулась я, а вот в глазах Гезы появился такой глубинный страх, что мне стало не по себе. Она убрала руки от меня, коснувшись своего живота чуть выше моей головы.

Геза посмотрела на меня сочувствующе, когда я вновь содрогнулась от боли. Мне хотелось кричать, раздирать голову, добираясь до пульсирующего эпицентра. Хотелось, чтоб владыка вернулся, но еще больше — оказаться вне ада. Я не выдержу без него, в аду. Хочу на поверхность.

— Геза, прошу — на поверхность, — простонала.

Ангел вмиг будто подобралась, хотя ее тоже знатно трясло.

— Анна, потерпи. Владыка вернется и придумает что-нибудь.

— Не выдержу… —

Я вновь содрогнулась — так больно, кажется, это никогда не закончится. Только когда я выйду из ада и вдохну свежий воздух, увижу небо над головой. Я так этого хочу... Я даже знаю, как выйти из ада. Да! Вспышка боли закончилась пониманием.

— Геза, я знаю, как выйти.

— Выйти? — недоуменно спросила она.

— Да, сбежать из ада. На поверхность, на Небеса, где Владыка нас не достанет.

Ангел покачала головой.

— Нам не выбраться. Единственный путь — через адские врата, но там охрана.

— Нет, есть еще выходы. Нам надо добраться до измерения тиаматов.

Геза дернулась, закрыла лицо ладонями и затрясла головой.

— Нет-нет, отсюда нет выхода! Владыка не отпустит. Нельзя сбежать.

Я глубоко вздохнула, глуша боль.

— Можно!

Я поднялась и шатающей походкой двинулась к выходу.

— Анна, стой! Будет хуже. Ты не представляешь себе, каким он может быть монстром! — Геза схватила меня за руку. — Была здесь одна, сбежать вздумала, даже охрану подговорила — не дал уйти. Не выпускал из спальни, пока благодать всю не забрал. Владыка найдет тебя!

— Геза, прошу тебя, идем. Я знаю, что делать.

Голова вновь прояснилась, хотя сердце от рассказа заболело. Он же всех их... Отбирал то, с чем они родились.

— Анна, не делай этого! — она вцепилась в меня. — Не уходи! Ты только хуже сделаешь!

А ведь и правда. Пострадает Геза, пострадает Эверлин. Прям наваждение какое-то.

— Может, есть другой способ тебе помочь? — спросила Геза, когда я приложилась головой к стене.

— Есть, — раздался женский голос.

Голос доносился сверху, показалось, что он всего лишь плод моего воображения, но его слышала и Геза. Ангел нахмурилась, глядя в потолок. Лава медленно текла по жилам ада, освещая комнату.

— Есть способ уйти, — повторил голос.

Он звучало везде, по всей комнате. Дверь резко распахнулась, меня подхватил невидимый вихрь и вытолкнул из комнаты, и дверь резко захлопнулась перед носом Гезы.

— Геза! — крикнула я, пытаясь вырваться.

Меня тащило по коридору. Я выпустила крылья, но их прижал поток. Цеплялась за стены, пальцы скользили по стеклу, по гладким камням. Напор усилился, и меня вынесло из здания. Черно-золотые ворота с громким лязгом захлопнулись, отрезав меня от огромного замка, где остался гарем. Геза. По ярко кровавому небу плыли темные густые облака. Меня вынесло к пропасти, но справа от двери виднелась извилистая тропа, уводящая вниз.

Никого, ни одного демона не встретилось по пути. Где же Владыка? Ужаснулась собственным мыслям. Ведь кроме него, никто не сможет меня спасти. Поток отпустил, и я тут же сорвалась к входу. Подергала огромную перекладину, но сил открыть не было. Мою руку накрыла женская молодая ладонь, приятная на ощупь.

— Пойдем, ангел, — сказала женщина в черном балахоне и капюшоне, накинутом на голову.

— Куда? — хрипло прошептала я, вглядываясь в темноту капюшона.

— Я выведу тебя из ада, — ответила она елейным голосом.

Потянула за собой вниз по склону. Я даже ничего возразить не могла. Да и не хотела. Вскоре все закончится. И больше не будет ни ада, ни Владыки, а я выполню свое предназначение.

Глава 10. Борись с либидо

— Кто вы? — спросила я у женщины. Демонессы.

Она тащила меня по серпантину крутой горы. Огромная река лавы текла у подножья. Густой пар устремлялся вверх, обволакивая жаром.

— Либия, — представилась она. — Скоро придем.

Когда оставалось совсем немного до подножья, она резко свернула в сторону. Ну и хватка у нее! Я никак не могла вырваться, уже ощущая, что моя рука понемногу немеет.

— Ангел. Скоро, — вновь сказала Либия, свернув в огромную пещеру. — Больше не будет шанса уйти. — Да, уйти. Этого я хотела. Но ведь сколько тут останется. — Всем не помочь, — сказала Либия, будто услышала мои мысли. И чуть ослабила хватку.

Остановились мы тогда, когда огромная пещера резко сузилась, а именно возле углубления высотой с человека и огромной шириной. Оно немного покачивалось, будто висело в воздухе. И оттуда несло так, будто там была свалка не похороненных животных.

— Тебе туда, ангел. — Либия протянула руку, указывая в проход.

Я вновь глянула в него. Страшно стало. Может, Владыка все-таки придет? Не может всё быть просто так: ни с того ни с сего пришла демонесса, которая захотела меня спасти от Владыки. Что-то здесь не так.

И я вспомнила ее — это она приходила и просила Владыку отдать меня им, после того, как он сохранил мне жизнь после смертельной ловушки, в которую сам же и отправил. . Их было тогда семеро демонов.

— Почему вы меня хотите спасти?

— Не все довольны правлением Владыки, — спокойно ответила она без лишней злобы, присущей демонам. — Тем более нам выгодно, чтоб у людей была защита.

— Кому вам? — я тянула время. Как-то сходу доверять демонам не хотелось, хоть она меня и увела от Владыки, но кто знает, чего ожидать.

— Ангел, — она вплотную подошла ко мне. От нее приятно пахло чем-то сладким и немного травянистым. Как на земле. — Ты ведь хочешь на Небеса и выполнить свой долг… — Передо мной возник яркий свет, как от солнца, сияющего на небосклоне днем. Так тепло и непринуждённо. — Или ты хочешь остаться тут? — прошептала Либия. — Он будет ласкать, заводить тебя, доводя до оргазма — удовольствия, от которого будешь чувствовать безграничное счастье… — Я ощутила, как меня касаются мужские руки. Скользят по телу, будто это сам Владыка, но я точно знаю, что это не он. — Но это ненадолго, — продолжила демонесса. — Он отберет благодать, выпотрошит тебя духовно, и ты сдохнешь в аду.

Я нервно сглотнула, уставившись в темноту прохода. Либия права, а я хочу на поверхность. И Владыка мне не помешает. То, чего хочет мое тело, не значит, что этого же хочет моя душа.

— Давай, ангел.

Но что-то меня сдерживало. Я не знала, как это объяснить. То ли идти в неизвестность не хотелось, то ли из-за Гезы. Ведь она меня не остановила, и Владыка может ее наказать.

— Нет, — я помотала головой. — Верните меня обратно.

В капюшоне вспыхнули красным свечением глаза.

— Ангел, иди на свободу, — демонесса наступала на меня, а я пятилась к качающемуся проходу. — Ты же хочешь именно этого — свободы. Ведь она принесет тебе счастье. Не он.

Я знала, у меня никогда не было мужчины и не будет. И те сорванные поцелуи и объятья с Владыкой навсегда останутся тут и в моем сердце. Я буду вспоминать о них всегда. Не должна. Он враг… Он — само зло…

Позади что-то лязгнуло. Либия толкнула меня. Я еле удержалась на ногах. Обернулась: в проходе виднелись огромные белые треугольные острия.

Это же зубы! А демонесса меня не на свободу, а в пасть к чудовищу толкает!

***

Я стою застывшей статуей. Мимо меня бегают дети, влюбленные парочки сидят в моей тени и целуются. Кругом умиротворение, счастье и доброта. Демоны не могут проникнуть в город, ни один из них не пройдет. Мне даже навес сделали, чтобы мимо пролетающие птицы не мешали. Кругом кипит жизнь. Я чувствую каждого — радость, боль, потери, приобретения… Все так, как и должно быть. Я слышу каждого, прислушиваясь к их проблемам, и ощущаю, как они успокаиваются, когда выговорятся. Я стою уже сотни лет, наблюдая, как мир меняется. Но только я — неизменная статуя. Демоны надвигаются на город, тучи сгущаются. Я ощущаю, как они прорываются сквозь огромные стены. И знаю, что там он — Владыка. Лично пришел уничтожить то, что находится под моей защитой. Его глаза горят красным светом. Звериным и яростным. Он снесет все на своем пути. Я вижу, как его тело изменилось: увеличилось в размерах, мышцы забугрились, на руках стали видны набухшие вены, а сама кожа побурела. Из-под черных волос показались огромные обсидиановые рога, закрученные назад.

Нет, я не позволю ему сломать то, что защищаю! Ослепительный свет сорвался с моих каменных рук, испепеляя всех демонов. Но не его. Благодать не тронула Владыку.

— Нет, мой ангел. Мы еще не закончили, — сказал он, поравнявшись со мной. Я видела его прямой профиль, красный свет, струившийся из глаз. И мне было спокойно. — Ты — молодец, — прошептал он и кинулся вперед.

Камень крошился подо мной, осыпаясь темными камнями на белую землю…

***

Марево спало.

Я вновь в этой пещере. Только сейчас по стенам и земле разбросаны ошметки тела. Острый запах крови ударил в нос. Обернулась. Пасть животного закрылась. Два огромных глаза сверкали на заостренной морде.

Демон будто парил в воздухе. Владыка — именно такой, как в моем видении — кинулся на огромное животное: запрыгнул на его голову и с размаху ударил. Они вместе рухнули вниз.

Я подбежала к краю, всмотрелась в темноту туда, куда они должны были упасть. Но ничего.

О, Всевышний! Владыка пришел за мной.

А где Либия? Глупый вопрос — клочки её балахона виднелась на раскиданных по пещере остатках тела.

Из глубины раздался гул. Я тут же отскочила от края, когда оттуда показалась огромная акула с тёмно-серой кожей, покрытой глубокими шрамами. Она сделала кувырок в воздухе и медленно направилась ко мне, а затем резко развернулась у самого края.

Владыка спрыгнул со спины, оставаясь демоном с рогами и увеличенным телом.

— Она хотела меня убить, — прошептала я, имея в виду Либию.

Владыка склонил голову набок, сжал руки в кулаки. Я подошла к нему, глядя, как вздымается его грудь. Так и хотелось провести рукой по его мышцам. И что мешает это сделать? Он пришел и спас меня, хотя от него и веяло яростью, я чувствовала, что он не сделает мне ничего плохого. Провела пальцем по его груди, чувствуя, как он напрягся, дернул головой.

— То есть ты не хотела сбегать? — прорычал он.

— Хотела, — ответила ему, выводя узор на грубой коже. Уверена, что в таком виде его ни одно оружие не пробьет.

— Не боишься меня? — Владыка склонился к моему уху, опаляя дыханием.

— Я уже не знаю, чего бояться, — прошептала.

— Соври, мой ангел. Заставь услышать от тебя сладкую ложь… — Он провел пальцами — точнее, когтями — по моей талии. Мурашки приятно пробежали по телу.

— Почему сладкую? Разве правда звучит хуже?

— Ангелы считают демонов уродливыми. Ведь мы наслаждаемся тем, что не дозволено им. Но при этом нас боятся и люди, и ангелы, — он поцеловал меня в шею, задевая рогами ухо. Я вновь ощутила приятную тяжесть внизу живота.

— Скорее, мы просто не любим то зло, что демоны причиняют другим, — ответила, запрокидывая голову.

Сейчас уместно общаться на такие темы? По-хорошему его надо оттолкнуть, но я не могу. Я хочу, чтоб он меня целовал и касался. Наверное, в самые последние минуты, когда жизнь висит на волоске, хочется сделать самые немыслимые и непотребные поступки. А все из-за того, что больше шанса не будет, потому что все изменится. Сейчас я могу сгорать от близости с ним, благодаря отзывчивостью на каждое касание и поцелуй. Чувствую, что он не зайдет дальше по одной лишь причине — он не хочет умирать вот так. Но я отмахиваюсь от нее. Есть только одно «за» и сотни «против». И я и так получаю слишком много.

— Я причиняю тебе зло? — спросил он, целуя мою ключицу.

— Не мне…

— Но другим людям. Но, если бы ты не хотела, меня бы здесь не было. И сейчас у тебя не то состояние, чтобы говорить с привычной для ангелов точки зрения.

Что он имеет в виду? Разум дурманился от его близости. Владыка сжал мою грудь, оголяя ее.

— Вы меня держите в плену. Разве это хорошо?

— У нас на это разные точки зрения. Я считаю, что я прав, не позволяя тебе умереть, — он втянул ртом мой сосок, а я дрожащими пальцами зарылась в его голову. Погладила между рогов, ощущая их гладкость. — Мне нравится, что ты не сопротивляешься.

Он усмехнулся. А я… Я настолько хочу его касаний, и пусть будет что будет. У меня в голове все, как от того марева: я забыла и про Либию, и про акулу. Все неважно, когда его пальцы сжимают мои соски, а горячие поцелуи опускаются все ниже.

Он сдвинул трусики в сторону и коснулся губами той точки, что пульсировала огромным желанием. Владыка пальцами сжал мой сосок, а второй рукой скользнул под юбку и погладил мокрые складочки, пока языком ласкал меня. Я содрогнулась от удовольствия, пронзившего тело. Оно растекалось во мне, даруя немыслимое наслаждением. Языком мужчина провел по моим складкам, раздвинул их и скользнул внутрь.

Я качалась, не в силах удержаться, но Владыка притянул к себе за попу и закинул мою ногу себе на плечо, углубляя ласку. Приятная волна пронзила все тело, окутывая удовольствием. Я будто окунулась в теплую воду. Перед глазами замелькали звезды.

Ощутила под руками крепкие мышцы и поглаживания по спине. Его губы коснулись моего виска.

— Ангел мой, с похотью ты справилась. А вот со мной нет, — прошептал Владыка.

Ноги казались ватными, а меня всю шатало от непередаваемых ощущений. Я будто впервые взлетела на своих крыльях и мягко опустилась. Даже не сообразила, что ответить на его слова про похоть.

Владыка отпустил меня и отвернулся. Его внешний вид пришел в норму: рога исчезли, кожа стала светлей. Я не понимала, почему он отвернулся, но, глянув вниз, поняла, что стою почти что обнаженная перед возбужденным мужчиной. Он-то разрядку не получил.

А может, он просто хотел, чтоб я устыдилась своих желаний и удовольствия? Как Либия говорила — он подарит множество оргазмов, что лишат меня благодати. Поправила одежду. Нет уж, стыдиться себя я точно не буду. По крайней мере, не при нем.

— Спасибо, — прошептала я.

Владыка резко развернулся, а на его лице виднелось удивление. Глаза были черными, что радовало.

— За что, мой ангел? — хрипло спросил он, осматривая меня.

— За спасение и за…— Я покраснела. А думала, что я смелая и смогу сказать «удовольствие».

— И никаких причитаний, что злой демон совратил невинного ангела? — мужчина прищурился, нависая надо мной. В нормальном виде он казался больше, чем был в демоническом облике. И это было страшно. — Или ангел был не против? Хотя можешь не отвечать.

Он подхватил меня на руки.

— Я могу ответить, — буркнула, готовясь к телепортации, носом уткнулась в его грудь.

Слишком противоречивые чувства бурлили во мне. Я нарушила уже столько всего, что не уверена — будет ли мне счастье, если я вернусь. Он прав — я должна была накинуться на него за то, что он проделал со мной, но я не могу. А должна, ведь если так и дальше продолжится, то я не захочу уходить отсюда. Но я всего лишь хочу урвать небольшой кусочек человеческого счастья перед своей ангельской миссией. Был бы еще кандидат не врагом, и не Владыкой ада — было бы легче.

Он направился к акуле.

— А кто это? — прошептала я, со страхом глядя на подрагивающий огромный плавник.

— Левиафан. — Мужчина прыгнул на плоское туловище и аккуратно опустил меня. — Ложись, сейчас немного покатаемся.

Сел рядом, не касаясь меня. Дотронулся до грубой кожи Левиафана, и тот плавно поплыл по воздуху.

Владыка выглядел задумчивым.

— А кто такая была Либия? — спросила я, усевшись. Лежать не хотелось, тем более не смотреть же на темный свод пещеры, Интересно, чем я помешала ей, что она меня отправила к левиафану.

— Либия? — Владыка посмотрел на меня, а потом отвел взгляд, глядя вперед. — Похоть — один из семи смертельных грехов. Она всегда будет жить, пока на свете не иссякнут все желания: людские, демонские, ангельские. Ты им приглянулась, Анна. Всем семерым.

— Она сказала, что выведет меня из ада, а привела в пещеру с левиафаном, — я погладила грубую кожу животного, издавшего глубинный, слегка свистящий звук.

Владыка промолчал и лег на спину. Яркие точки заискрились по телу животного. Я смотрела на кристаллы, переливающиеся ярким светом над головой.

— Ангел мой, в аду я тот, кто меньше всего желает тебе зла.

— Меньшее зло?

— Ага, я всего лишь хочу тебя трахнуть, — усмехнулся он. — Похоти ты не поддалась, а вот перед моими чарами не смогла сдержаться… — От этой фразы я зарделась, понимая, что возбудилась вновь. — Но больше всего ты хотела сбежать. — Он повернулся ко мне, а глаза вспыхнули красным. — Но мы это исправим. Будешь желать меня.

Я уже желаю. Сбегая, я понимала, что он последует за мной. Хотелось, чтоб я уже выбралась на поверхность, а он меня догнал, но не смог схватить — именно так я все и представляла

— Меня ничего хорошего здесь не ждет, — прошептала и тоже улеглась на бок, повернувшись к Владыке.

— Грехи тоже не те, кому можно доверять.

— Я не знала, что Либия — грех. Она просто пришла и вытащила меня из вашей комнаты. Я даже сделать ничего не смогла.

— О, ты многое сделала, чтобы у нее были силы тебя вытащить, ангел мой. Похоть — не совсем то, что многие вкладывают в это понятие. Это слишком сильное желание обладать или сделать нечто, настолько, что может довести до смерти. Не зря же они называются смертными грехами.

— А пришли вы, — хмуро ответила. — Значит, вы и есть наказание за желание сбежать.

Владыка коснулся ожерелья на моей шее и тут же убрал руку.

— Я просто всегда знаю, где ты. Но меня не было в аду, когда она вытащила тебя, — Владыка повернулся ко мне.

— У меня был шанс уйти, или она соврала мне?

Мужчина улыбнулся, а моя надежда на спасение померкла. Уж больно широкой была его улыбка.

— Возможно, — он пожал плечами. — Сейчас начнетсясамое интересное.

Кристальная пещера сменилась лавовой. Пар обволакивал огромное тело, которое тут же согрелось. Я заерзала, ощущая жар. Владыка подтянул меня и усадил на себя, так, чтобы я не касалась животного.

— Нежные ангелы не выдерживают ада, — усмехнулся он, опаляя мой затылок жаром.

Тут и так горячо, а он туда же. А под лопатками зачесались крылья, будто хотели нас укрыть. А вот при последней близости такого не было. И сейчас сидеть неудобно, упирается в бок что-то. И это не рукоятка меча.

Стало прохладно, когда перед нами появилась мерцающая сетка.

— Ты знаешь — чтобы выйти из ада есть адские врата. Но мало кто знает, что можно выйти и через кратеры вулканов. Хотя даже для демона это самоубийство. Почти самоубийство. Левиафаны славятся крепкой кожей и тем, что выдерживают высокие температуры. Даже при извержении вулкана...

Я нахмурилась, соображая, куда он клонит, как бы это помогло мне? Ведь, судя по всему, Либия хотела меня скормить левиафану… А ведь он мог меня и не съесть.

— …У животных есть пищеварительный и дыхательный каналы. Когда левиафаны вдыхают воздух, то задерживают дыхание, ныряют в лаву и всплывают, выпуская фонтан пара и остатков лавы. Наш друг нырять не будет, но фонтан может выпустить. Смотри…

Владыка показал наверх.

Небо.

О, Всевышний! Это же небо! Не иллюзия, а голубое небо с проплывающими по нему белыми облаками. Только так далеко, что не взлететь. Да и держат меня крепко.

Аккурат под отверстием вверх устремился огромный фонтан, разбрасывая вокруг огненные брызги, не задевавшие нас. Либия не врала, что могла вывести меня отсюда.

— Осталось бы расправить крылья и улететь отсюда, — прошептал Владыка, прижимая меня к себе. — И залечиться от полученных ран уже на земле...

Глава 11. Надежда в аду

Он успел. Успел – эта мысль крутилась в голове у Владыки, когда он обнимал ее. Злость и ярость, появившиеся, когда он не смог прорваться сквозь щит Либидо, сходили на нет. Мог бы войти в полную демонскую ипостась, но слишком выдохся в ней на поверхности. А восстановится надо было в аду, куда он не мог вернуться так скоро, как хотел. И вот на тебе. Грехи решили вступить в противостояние.

А то, что он настиг Либидо и ангела - заслуга Анны тоже. Она хотела, чтоб он ее догнал, иначе милый ангел уже была бы на Небесах и готовилась стать сердцем города.

Проблема была и в том, что там она уже не нужна. Их вылазка с Аббадоном откинула людей и ангелов от оставшихся адских врат, но те все равно не оставят демонов в покое, пока не добьются своего. А Анна не поверит ему, если он скажет, что она никому не нужна, что архангел, который пришел к нему на переговоры так и сказал, что сердца городов больше не нужны тому миру, ведь те, кто остались еще в городах вскоре доживут свой век.

Анна и как пленница потеряла свою ценность. Слишком долго придется потратить времени, чтобы забирать у нее благодать. Ведь ангелы отдают ее при сексе, когда два тела соединены в самом греховном понимании, когда партнеры раскрываются друг другу. А когда он ласкал Анну языком, он ощутил ее благодать, поманившую его взять тут же и сразу. Он чуть не сорвался, чтобы войти в нее и оттрахать. И все же он получил лишь маленькую толику ее силы. Совсем крохотную, прошедшую, как только они закончили. Это на навредит ей, но и не подпитает его. Нужно полностью овладеть ею.

Инстинкт охотника уже пробудился в нем и отступать он явно не собирается.

Владыка знал, что может чувствовать Анна. Первые острые ощущения, первый оргазм. Он у нее даже в поцелуях был первым – чувствовалось по ее неопытности.

И не врал он, когда говорил, что похоть она победила. Что саму Либидо разорвало на части из-за Анны. Не сможет она этого понять, ангелам тяжело понимать, что они совершили нечто плохое. А вот перед ним Анна не устояла, поддалась на чары и на удовольствие. Чему он не мог не радоваться. Ну кроме тяжести в паху. Но с этим ему поможет справиться кто-то из гарема. И желательно суккуба. Они опытные, хорошо знают свое дело. Вот только не хочется никого, кроме Анны. Его честного ангела, которая никогда не соврет. И зачем он только просил ее об этом? Зачем ему ложь, если он ее и так интересует.

А она могла уйти, если бы доверилась греху, Либидо. Но сложилось, как сложилось. Да и шрамы ангелам не идут. Тем более такой белой и нежной коже, как у Анны, они бы точно не подошли.

Он мог предугадать ее эмоции, которые она испытывала, когда увидела, как можно было уйти из ада. Рухнувшая надежда, как вспыхнувшая в небе звезда, ярко загоревшаяся и тут же погасшая. Ведь она могла уйти, но испугалась своего желания. Хотела ринуться и спасти людей, но демонам доверять нельзя и этому научил ее Владыка, своей вечной игрой и не первым обманом. Если он ее обманывал, то почему другие демоны должны говорить правду? Ведь в первую очередь он посеял именно эти сомнения в ней. Но еще ему хотелось посеять сомнения в ее предназначении для этого мира. А это сложней.

Анна дернулась в его руках, когда услышала про выход, ее сердцебиение участилось, она сжала руки в кулаки, а затем выпрямила пальцы. Обернулась к нему, хлестнув его своими огненными волосами. Правду говорят, что рыжие женщины с огоньком внутри. Так и ее глаза блестели озорным огоньком. Только она была немного зла.

- Я могла уйти?

Держа ее за тали одной рукой, Владыка заправил за ее ухо прядку волос.

- Да, могла, - ответил он, глядя на ее губы. Пока она насупилась на него и отвернулась, промолчав. Пусть разбирается сама в своих ощущениях, он ей в этом помогать не будет. Это только ее ощущения и она должна принять их сама.

Оставь надежды, всяк сюда входящий. Да, это про ад. И ей придется похоронить свои надежды. Ничего хорошего ее не ждет.

Владыка прижал ее тесней к себе, чтоб не вырвалась и не обожглась об нагревшуюся кожу левиафана. Ее стройное тело идеально помещалось на его, будто для него родилась. А он сам заслуживает счастья? За то, что делает и за то, что потратил свою жизнь? Сколько веков уже прошло с тех времен, когда он стал здесь править.

Погладил девушку по обнаженному плечу. Надо будет ей другую одежду дать, а то эта испачкалась и порвалась местами.

- Ангел мой, скажи мне. Что бы было, если б мужчина попросил тебя поцеловать его? – спросил он, после затянувшегося молчания.

Анна недоуменно уставилась на него.

— Почему вы спрашиваете? — зарделась она.

Он и сам не понимал почему. Но, скорее, на него вновь нахлынули воспоминания, как он впервые плыл на левиафане в этой пещере. А это были одни из самых лучших моментов в его жизни.

— Просто интересно. Таким, как ты, даже целоваться нельзя. Но вот если бы к тебе подошел мужчина и захотел тебя поцеловать...

Она так мило прикрыла рот ладонями и зарделась еще сильней. Как она так может? Только недавно извивалась в оргазме от его языка, а сейчас смущается такого простого вопроса.

— Я бы сбежала, — ответила она, расплывшись в улыбке, — просидела бы в библиотеке до вечера, а потом бы решилась и нашла его, чтоб поцеловать.

— То есть ты бы все равно поцеловала? — Владыка притянул ее, взяв ладонью за затылок. Их губы почти соприкасались.

— Да, — выдохнула Анна ответ.

Он лизнул ее нижнюю губу, а Анна потянулась к нему. Этот поцелуй вышел невинным, целомудренным. Только касание губами. Демонов тянет к ангелам. Они две противоположности. Добро и зло, свет и тьма. Так и его манит к Анне. Жизнь в аду похожа на сплошной и бесконечный бой, где не место слабостям. И Анна без него не сможет здесь выжить. Но и на поверхность он ее не пустит. Хоть грехи от своего не отступят.

Они безмятежно плыли на левиафане. Вскоре сходить, но так не хотелось. Владыка уложил Анну рядом, когда кожа твари немного остыла, а они вплыли в очередную пещеру.

Владыка уловил, что в ад вернулась Айрзель. Он вторгся в сознание ближайшего импа рядом с ней. Суккуб была ранена, но на ее лице сверкала торжественная улыбка. Двое демонов-стражей в металлических доспехах держали под руки двух ангелов. Прям обильное ангелопадение в последнее время. И эти боевые.

— Ангелов к Владыке, — сказала Айрзель, указав на дверь в тронный зал. — А я пойду в гарем отдыхать. Заслужила же все-таки!

И довольная такая. Чувствует, что его нет дома. А демоны сдержат пернатых до его возвращения. Вернулся в свое сознание, замечая, что Анна уснула на его плече.

— Ангел мой, просыпайся, — провел костяшкой пальца по ее щеке.

Она моргнула пару раз и открыла свои безумно красивые сине-зеленые глаза. Небо и трава в одном взгляде. Владыка поднялся и поднял сонную девушку на руки. Она уперлась ладошками в его грудь, опаляя теплым дыханием.

Соскочил с левиафана и тут же призвал пентаграмму. Анна поморщилась, когда алый свет поглотил их.

Они вышли посреди гарема. Вода в купели забулькала, но девушки не додумались добавить пены, а потому в ней было видно Айрзель. А ведь он говорил ей не появляться в аду, пока не прикажет.

Владыка отпустил Анну, и под взгляды девушек, которые даже не кинулись к нему, хотя любят одаривать вниманием, присел возле воды, провел рукой по поверхности.

Нет, суккуб не хочет вылезать. Видимо, хочет задохнуться там. Засунул руку и коснулся ее плеча, и Айрзель вынырнула.

— Ой, а вы здесь. А я тоже вернулась, — улыбнулась она чарующей улыбкой, которая на него ни капли не действовала. — Я захватила…

— Две минуты, чтоб ты появилась в тронном зале, — перебил ее Владыка.

— Геза! — крикнула Анна и подбежала к девушке, сидевшей на подушках в конце комнаты.

Владыка перевел на них взгляд, глядя как Анна склонилась над Гезой, прижимавшей руки к животу. Беременна. Ангел Геза беременна.

— Геза… — Владыка уставился на нее.

Анна поднялась и заслонила девушку, будто защищала. Ах да, он же оставил Гезу с Анной, а та не могла никак остановить Либидо. Но проблема была понасущней. Ребенок.

— Отведи Анну в мою комнату. И обе, — посмотрел на них, — ждите меня там. — Айрзель уже вылезла из воды и вытиралась полотенцем. — Я тебе сказал — две минуты, — чуть ли не прорычал он. На суккубе из одежды был только ее золотой пояс.

— Хватит, — процедила она. — Я создана для наслаждения и удовольствия, а не для драк, бойни и крови.

— Я сам решаю, чем тебе заниматься, — рявкнул Владыка на нее. Да что ж такое. Он когда слышит, что Айрзель хочет секса, так наоборот — закрыть ее от всех в темнице и посадить под замок. Она еще маленькая, еще не опытная в жизни. Вот пусть наберется опыта на поверхности, а там уж он и посмотрит. Но она должна выполнять его приказы. Ее отряд из инкубов и суккуб неплохо справляется с оставшимися людьми в Стормсвилле.

— Простите, — она потупила взор.

Она покрыла тело одеждой: красным топом и полупрозрачной длинной юбкой. Она первая вышла из гарема, а за ней Владыка. Он вновь почувствовал ярость, но уже меньше хотелось злиться на Айрзель — она ведь права, а он требует от нее намного больше, чем она должна делать. Анна на него плохо влияет.

Два ангела, придерживаемые демонами, стояли на полу. По их спинам струилась кровь. Видны огромные борозды на лопатках. Да, Айрзель постаралась — вырвала им крылья. Рты закрыты повязками.

Боевые ангелы.

Айрзель, довольная, стояла позади них. Выходить вперед не хотела, будто эти двое могли ее защитить от Владыки.

— В темницу их.

— Владыка, — обратилась к нему Айрзель. Демоны дернули ангелов. — Позволь мне их оставить себе.

Она провела коготками по мускулистой груди одного ангела, оставляя белые полоски. Пленников шатало, но оба не выказывали ни малейшей покорности. Владыка мог бы позволить ей играться с ними. Но сразу двое ангелов для Айрзель много. Может, пусть заведет пару рабов? Ага, чтоб те лапали ее грязными ручонками.

И зря он ее вообще отправил наверх.

— Нет, — ответил Владыка. — В темницу.

Демоны поклонились и потащили ангелов к выходу из зала.

Владыка перевел взгляд на Айрзель. Она поджала губы и исподлобья посмотрела на него. Королева суккуб стала смелей. Раньше она боялась противоречить ему или просить о чем-то, а сейчас приобрела уверенность. Видимо, ей не хватало этого.

— Владыка, позволите? — она скрестила руки на груди.

— Я тебя слушаю.

— Я — суккуб, — сказала четко, хоть голос немного вздрогнул. — Моя жизнь — секс и удовольствие. Но у меня нет ни того, ни другого.

Она постучала по своему поясу. Айрзель получила его чуть ли не с рождения. Владыка просто не мог и не хотел представлять, что ее будут трахать множество демонов. Она же была такой маленькой и беззащитной в детстве, а с возрастом ее красота раскрывалась, как бутон цветка. И тут уже был вопрос времени, когда заинтересуются ею, и когда она заинтересуется другими мужчинами. И в нем это вызывало гнев. Хотелось найти ей нормального мужчину для первого раза, но кто ее достоин? Да никто. Нет в мире достойного для Айрзель. Это вот такая странная привязанность к своим детям. Он же помнил, как пришел к ее матери. Та только родила дочь, а уже кувыркалась в кровати с демонами, пока малышка кричала в маленькой кроватки. У Владыки всегда рождались сыновья. Как-то легче было, да и мальчикам проще было расти самим. Даже, связываясь с суккубами, он думал, что родится инкуб. А нет. Родилась Айрзель, до которой ее матери не было никакого дела. Первая дочь и первый ребенок, которого он забрал к себе. А девочки это ж совсем другое. Они же слабые, хрупкие и их каждый мужик обидеть может.

Нет, Айрзель! Возвращайся в Стормсвилль. Я призову тебя, когда мне надо будет, - махнул рукой.

Ее рана зажила и не доставит проблем. Она гневно глянула на него, но промолчала, а затем и вовсе склонила голову.

- Слушаюсь, - коротко ответила. В ее руках появился золотой жезл с пентграммой на конце. Она провела им по полу. Вспыхнула красная пентаграмма на полу, куда она вступила.

Владыка больше не чувствовал ее в аду. Она вернулась на поверхность.

***

— И чей ребенок? — рядом возник Аббадон. Владыка даже не успел увернуться, когда в лицо прилетел металлический кулак. Демон методично избивал его, превращая лицо в кровавую массу.

— Она беременна… — удар, — а ты брал ее благодать… — еще удар. — Сука!

— Легче стало? — Владыка вышел из тени возле трона. Его друг был слишком зол, чтобы ему лично подставляться. А так иллюзию избил, пар выпустил.

Глаза Аббадона горели красным, а руки сжимались в кулаки.

— Чей ребенок?

— Айрзель? — удивился Владыка. — Я уже и не помню, кто ее мать.

— Ты понимаешь, о ком я. Ангел. Геза.

— А ангел Геза беременна? — приподнял бровь Владыка.

Глаза Аббадона потухли. Владыка просто издевался и нарывался, чтобы все-таки кулак в него попал.

— Я займу комнату в дальнем крыле замка и заберу ее туда, — выговорил Аббадон.

— Давно пора было это сделать.

— Будто ты бы позволил. Тебе же нужна благодать, и плевать на других.

— Мне нужна благодать, но если кто-то не в силах признать то, что ему кое-кто нужен, я тут ни при чем.

— Чей он? — прорычал Аббадон.

— А ты как думаешь? — скучающе спросил Владыка.

— Не подходи к моему ангелу! Геза только моя! — ткнул в него пальцем.

Нет, Владыка определенно становится добрым. За подобное он бы уже распял друга, а тут позволяет так общаться. И надо же как чувство собственника проснулось в Аббадоне, когда тот узнал, что Геза беременна. Все-таки дети меняют в жизни мужчины многое. Остается лишь надеяться, что ребенок Гезы не от Владыки.

Глава 12. И придет Ира

Геза была бледной, а когда мы дошли до спальни владыки, ее и вовсе стошнило. Хорошо, что не на пол — успели в уборную.

— Ты беременна? — спросила ее.

— Что? — она недоуменно уставилась на меня.

А я что могла сказать? Я же почувствовала в ее животе нечто, что успокаивало мою головную боль — рядом с Гезой это стало ощутимей. А других объяснений, кроме как ее беременность, у меня нет. А у меня её не будет.

Мотнула головой, отгоняя эту мысль. Чего она появилась?

— Это все нервы. Он меня накажет за то, что ты сбежала, — она криво улыбнулась.

— Я не сбегала. И не накажет он тебя. А даже если и захочет это сделать, я приму за тебя наказание, — сжала ее руку.

Гезу вывернуло еще раз.

— Анна, не бери на себя наказания. Это бессмысленно. Думай о себе. Тебе никто, кроме тебя самой, не поможет. И не держись за меня, когда в следующий раз будешь сбегать. Уходи и все, жертвенность здесь не нужна, а вот на поверхности ты нужна многим, — она обняла меня. — Прошу тебя, сердце города. Это не эгоизм, это здравый смысл.

— Но ты нужна им, пока беременна, — прижалась к ней. Как объяснить, что не могу по-другому. Приучили ближнего не бросать.

— Я разберусь, — улыбнулась она, прижимая ладонь к животу. Мать ведь всегда будет защищать своего ребенка. — Мне кажется, что те, кому удалось тебя увести, попробуют это сделать еще раз, но не сомневаюсь, что Владыка теперь тебя не отпустит…

— Пока не начнет брать благодать…— закончила за нее.

Мы обе замолчали. Геза волосами начала прикрывать почерневшие вены, а я водила по ее спине рукой.

Да кто ж меня теперь отпустит. Надо было уходить с Либией. Через вулкан. А теперь, возможно, и не удастся уйти. Разве что… Конечно! Демоны любят сделки, они же только этим и заманивают людей, чтобы те отдавали свои души за блага. Я тоже могу предложить сделку. Только Владыке нужна моя благодать, которую я не могу дать, а мне нужна свобода, которую только он и может мне предоставить.

В аду нет света, нет помощи. Есть надежда, которую душат на корню, но надежда — обман, до тех пор, пока не начинаешь действовать. Я — сама себе свет, пока в моем сердце живет доброта и те идеалы, которым я верна. Люди могут предавать себя? А ангелы? А ведь ничем не отличаются от людей. Точно также создают семьи, сражаются за свою любовь, хранят верность. Разве что есть способности и крылья. Но суть все равно остается той же — демонам нужны души.

Головная боль сошла на нет — Владыка где-то рядом.

— Комната в дальнем крыле свободна, — раздался позади голос Владыки. Мы обе повернулись к нему. А Геза вытерла рот рукавом. — Геза, переезжаешь туда сегодня же.

— Владыка, — она склонила голову.

— А что это значит? — спросила я. Бросать подругу не хотелось. А вдруг дальнее крыло — место пыток.

— Геза переходит под покровительство демона Аббадона, — пояснил Владыка. — Беременному ангелу не место в гареме.

— Владыка, прошу вас, не надо, — взмолилась Геза, в ее глазах блестели слезы. Да что с этим Аббадоном не то, что она так не хочет его видеть?

Владыка глубоко вдохнул и выдохнул. Глаза его вспыхнули красным, а Геза поежилась.

— Может, не надо мать своего ребенка отправлять к другому демону? — вставила я.

Геза сзади икнула, а Владыка склонил голову набок.

Мужчина подошел к нам, отодвинул меня в сторону и коснулся живота Гезы. Глянул ей в глаза и ухмыльнулся.

— В дальнее крыло. Живо! Второй раз приказ отдавать не буду, или Аббадон лично придет и вытащит тебя отсюда, — рявкнул он так, что я аж подпрыгнула.

Но ведь его ребенок, пусть он сам и участвует в его жизни. А то спихивает на других демонов.

— Так же нельзя, — сказала я, когда Геза выскочила из уборной и комнаты Владыки.

— Как «так»? — Владыка развалился на краю ванны, а затем притянул меня к себе.

— Я чувствовала ребенка. И у меня рядом с вами не болела голова, и когда я касалась ее живота — тоже не болела голова, — я разорвала кольцо его рук, удерживая мужчину за запястье.

— Мы одной породы с Аббадоном, — задумчиво ответил он. — У тебя рядом с ним тоже не должна болеть голова.

— Так, значит, ребенок его? — удивилась я. — Она его боится.

— Ангел мой, не лезь в это все. У Гезы было только два демона в гареме — я и Аббадон.

— Он, вообще, хороший? — нашла, что спрашивать про демона.

Владыка засмеялся.

— Серьезно? Ангел интересуется, хороший ли демон?

Я смущено отвела взгляд.

— А я хороший или плохой демон? — серьезно спросил он, хоть в черных глазах виднелись веселые искорки.

— Вы — сущее зло, — честно ответила.

— Значит, и Аббадон такой же. Досюда мы дошли вместе, рука об руку, спина к спине и так далее, — пожал плечами мужчина.

— Дошли?

— А ты думала, что я на троне с детства сидел? — он приподнял бровь. — Нет, власть в аду достигается лишь силой и борьбой. Нас было пятеро. Аббадона я знал с детства, и он остался со мной, но оставшиеся трое назвались демонскими князьями и осели в разных уголках ада, признав меня единым повелителем. У них свои виды демонов. Вот у меня, например, суккубы и инкубы, теневые демоны, вирмины, тиаматы. Это именно виды демонов. Всякие импы, твари, адские отродья живут по всему аду и подчиняются князю, на чьей территории живут.

Ого, сколько у них видов! Не то что у ангелов. Да и выглядим мы одинаково — как люди с крыльями. «Так, Анна, не отвлекаемся, пока у него хорошее настроение, надо настоять на сделке».

— То есть вы с Аббадоном — братья? И еще те трое?

— Везельвуль, Асмодей и Молох — вот они братья, Аббадон и я — нет, — он вновь притянул к себе и сжал в объятьях, проведя пальцами под лопатками. Невинное движение, но по вызывает во мне трепетное чувство.

— Я хочу сделку, — подняла голову, глядя ему в глаза.

— И какую же? — нахмурился он, явно ожидая, что мне будет интересен его рассказ о демонских князьях. Это действительно интересно, да и ему хотелось рассказать.

— Выход на поверхность, — торжествующе ответила.

— Сделку? — выдохнул Владыка, прищурившись.

Сейчас он мне скажет либо о том, что мой долг умереть — не та вещь, на которую он хочет заключать сделку, или что он не тот демон, с которым можно заключать сделки.

— Ангел мой, а что взамен? Сделка подразумевает собой многие вещи. Есть сделки на время — тебе дается благо, а через десять лет ты возвращаешься ко мне. Точнее, я приду за тобой…

Передо мной всплыла картина, подкинутая Либией, где он ломает мою статую. Я поежилась как от холода, но мужчина вновь притянул меня к себе и погладил по плечам, разгоняя кровь.

— …Есть другие сделки — баш на баш. Я тебя веду на поверхность, а ты мне что-то взамен, — его рука скользнула мне под юбку, и он начал наглаживать бедра. В его глазах виднелась та страсть, с которой он смотрел на меня, когда мы целовались на левиафане. — Но так не пойдет. Получается, что сделка с тобой ничего мне не принесет.

И в миг его касания стали какими-то неприятными. Нет, он водил все также как и всегда. Только вспыхнувший лучик надежды внутри меня погас, а с ним и весь запал к мужчине.

— Грехи не отстанут, — я убрала его руку. И вообще. Он — возможный отец ребенка. А у него их и так много. Новые заботы появятся.

— Это да, — Владыка склонился ко мне. — Но мы можем отдать тебя им. Это и будет сделкой. Смогут ли оставшиеся шесть грехов заставить тебя поддаться на их желания? Идет?

— Идет, — согласилась я, подавшись вперед, и от счастья поцеловала мужчину в губы.

А он ответил, углубляя поцелуй. Взял меня за руку и опустил к паху, где уже торчало все. Провел моей ладонью по ткани.

— Хочу тебя, мой ангел, — прошептал он. — Коснешься?

Я вмиг покраснела. Я только что — сама! — поцеловала мужчину, а он еще хочет, чтоб я что-то потрогала.

— Что?

— Член, ствол. У меня на тебя стояк непрекращающийся, — усмехнулся он. — Это мой ангел, высший комплимент женщине, когда мужчина к ней неравнодушен.

— Тогда вы неравнодушны ко всем женщинам, — ответила. Таких откровенных разговоров у меня ни с кем не было. Вряд ли бы ко мне подошел ангел на Небесах и сказал бы: «Эй, Анна, хочешь потрогать мой стояк. Смотри, это тебе комплимент».

Но дело в том, что это не левый ангел, а Владыка ада — мужчина, от которого у меня между ног становится мокро, и кто довел меня до оргазма. И ему ведь тоже надо как-то сбрасывать напряжение. А я знаю только один способ, от которого появляются дети.

— Ох, мой ангел. Поверь, остальным женщинам приходится стараться. Я уже не тот юнец, готовый бросаться на любую, — он провел ладонью по моей щеке, — мне очень хочется, чтобы ты приласкала его пальцами, или ртом. Я бы хотел войти в тебя и вбиваться долгое время, пока ты не уснешь от усталости…

— И отдам свою благодать, — хрипло ответила. Внизу живота появилась приятная тяжесть.

— Анна, ты можешь хоть на секунду перестать думать о том, что ты ангел, и побыть желанной женщиной? — его голос изменился. Стал холодным и стальным.

— Нет, не могу, — покачала головой. — Вы заделали очередного ребенка ангелу. И меня пытаетесь настроить на свою волну. Не вы должны меня искушать, а грехи.

А он искушает. Мне так страшно, что я поддамся и отдамся ему. Он же растопчет меня, как и многих ангелов. Я же видела их в гареме. И те страшные черные вены у Гезы. Я не боюсь, что стану страшной, я боюсь, что себя потеряю. Когда я читала про сердца городов — они все были будто безэмоцианальные. Они не подвергались никаким чувствам. А у меня уже целый спектр, вызванный демоном. Сопротивляюсь, но понимаю, что все равно поддамся. Мне интересно, каково это все. Я — неправильное сердце города.

— Я боюсь, — выдохнула.

— Чего именно? — голос Владыки вновь понизился. Он ни слова не сказал после моей тирады.

— Чувств. Я что-то испытываю, возбуждаюсь до дрожи в коленках. И так изнутри царапнуло, когда я узнала, что Геза беременна. Это все неправильно. Сердца города не должны испытывать чувств. Мы же беспристрастные…

Замолчала, ожидая, что со мной будут спорить, что-то доказывать. Но мужчина тоже молчал, думая о своем.

— Тебя учили быть безоэмоцианальной куклой, — ответил он, — но против себя не попрешь. Если душа жаждет чего-то, то тело ее не удержит. У тебя любопытство родилось раньше твоей скромности.

И улыбнулся. Тепло улыбнулся, одними уголками губ, без всякого скрытого ехидства или коварства, к которому я привыкла. Будто понимал, о чем я говорила.

Закрыл глаза, прижав пальцами.

— Сделка будет. Грехи согласились, — ответил он. — Ангел мой, ты будешь одна, но ты с ними справишься.

Странно было такое слышать от того, кто принял условия сделки.

— Твоя невинность не стоит того, чтобы я ждал, когда смогу взять благодать, — Владыка вновь притянул меня к себе.

Под нами вновь появилась пентаграмма, и мы перенеслись в тронный зал. Его последние слова кольнули мое сердце. Я зря раскрыла душу пред ним. Но так даже лучше. Больше посягать он не будет.

Посреди зала стоял демон в черном плаще. На голову накинут капюшон.

— Ира, — сказал Владыка, резко отпустив меня. — Бери ангела. Из ада выводить нельзя.

Демон подошел ко мне, но я не сводила взгляда с Владыки, повернувшегося ко мне спиной. Его длинные черные волосы качались из стороны в сторону, скрывая мощные мускулы, перекатывающиеся под кожей с каждым шагом.

Вспыхнула новая пентаграмма, унося меня от него.

Ира…Гнев. Гневайтесь да не согрешайте.

Глава 13. Ангел и гнев

Кажется, Владыка обиделся. Он хотел меня видеть той, кем я не являюсь. Это он живет долго, и для него моя жизнь — всего лишь мгновение. И дело не в том, что он от меня хочет, или как я на него реагирую, а в том, что из этого получится.

А сейчас гнев — грех в плаще — ведет меня по темной пещере.

Ира резко остановился.

— Ангел, мне вот просто интересно, как тебе в голову пришла мысль о сделке? — раздался низкий голос. На меня из-под капюшона смотрели красные глаза.

— Не вижу причин здесь оставаться.

— Очень интересно. А знаешь ли ты, что ты — не первый ангел-сердце города здесь?

— Нет.

Я нахмурилась. И что в этом такого? В ад могло попасть очень много ангелов. Но погодите, мы ни разу не слышали, чтобы сердца городов попадали в ад до меня.

— Ох, конечно, Владыка не будет тебе такое рассказывать. Он тебе вообще ничего не хочет рассказывать?

— Мы о таком не разговаривали, — нахмурилась.

— Правильно, ведь он от тебя только благодати хочет. Это придает ему сил.

— А что это был за ангел? Ну, до меня который.

— Это я тебе не могу сказать. Пусть Владыка расскажет. Но то сердце города мертво.

Я с ужасом уставилась на него.

— Хорошо, — прошептала. Вот только ничего хорошего нет. Значит, то сердце города так и не смогло выйти из ада.

— И тебя это нисколько не заботит? Даже то, что сейчас он проводит время с суккубом или ангелом.

— Пусть проводит, — ответила, вновь ощущая ту царапающую боль внутри.

— А как же ты? Ведь он не устоял перед твоей красотой, он захотел тебя как женщину, захотел быть с тобой. И все это променял на тех, от кого он может взять лишь физическое удовлетворение.

Я понимала, к чему клонит Ира. Он пытается прощупать меня и вывести на агрессию. Ведь гнев надо испытывать в отношении кого-то, но меня это не так сильно задевает. Да и к злу у меня нет неприязни. Владыка прав — я слишком любопытна, и это мой щит против зла. А гнев. Гнев направляет злость и агрессию. Ведь все способны злиться, кто-то больше, кто-то меньше.

— Я понимаю, к чему вы клоните, но не стоит. Я не буду таить обиду на Владыку. Он поступает так, как знает. Так лучше для него.

— Хорошо, ангел. Гневу ты не подвержена. Но испытание должна пройти, — он резко схватил и сжал мое предплечье, а я ощутила, как в меня вливается нечто темное — сила, растворяющаяся в крови.

— Познала ты, что такое похоть, ибо выставила свои желания превыше всего. Сейчас познаешь гнев, — сказал Ира, отпуская меня. — Мы — грехи, которым подвластны все: и ангелы, и демоны, и люди. Но именно люди придают нам больше всего сил. Если людей становится меньше — это сказывается на нас.

Я глубоко дышала, пытаясь прийти в себя. Грудь будто сжимало тугими железными цепями, я хватала ртом воздух, пытаясь вздохнуть. Перед глазами возникла темная пелена. Махнула руками, отгоняя ее. Во мне никогда не было столько… ярости. Хотелось кричать и бить хоть что-нибудь. Успокоиться надо. Все нормально. Я никогда не чувствовала злость, и сейчас не буду. Успокоила дыхание.

— Чудесно, ангел, — Ира хлопнул в ладоши. — Ты неплохо справляешься. Что ж надо тебе устроить настоящее испытание.

Мы вновь двинулись по пещере и остановились у огромных черных ворот с пентаграммой посреди. Ира приложил руку к середине рисунка, тот загорелся алым, и ворота с громким скрежетом отворились. За ними пещера разбивалась на тоннели, в которых видны были развилки. Ира направился в первый проход, но резко развернулся, и я врезалась в него. Точнее, я врезалась во что-то материальное, но стоило протянуть руку, как она прошла сквозь воздух.

— Это мой круг ада. Здесь находятся души тех, кто отдал свою жизнь гневу, кто не видел границ моей власти, кто окунался и тонул в пучине ярости, кто совершал поступки с гневом в сердце. Тебе, ангел, дается задание: узнать по поступкам какая из душ преклонялась мне при жизни. Здесь мучаются души, и наказание для них — раз за разом смотреть на свои поступки, совершенные при жизни. Узнаешь ли ты душу, отличишь ли от иллюзии?

Я кивнула — выбора не было, сама напросилась.

Обычный дом — не особо уставленный мебелью: пара стульев, стол и кровать на двоих, заправленная одеялом и подушкой. На полу сидела заплаканная женщина, худая и бледная, ее волосы спутаны, а на лице синяки. В дом ворвался мужчина. Его лицо искажено злобой. Он подскочил к женщине и начал ее избивать. Та закрывала лицо, живот. А тот бил ее с каким-то озверением.

Я уж было дернулась его остановить, но Ира схватил меня за руку.

— Ангел, это уже произошло.

Женщина кричала от боли, закрывала слегка выпирающий живот. Она же беременная! Но лицо мужчины искажалось не только злобой, но и болью. Не хотел причинять ей ее, но все равно не мог остановиться. Звуков не было, но и так было ясно, как всхлипывает женщина, как злится и ругается на нее мужчина.

Мне же хотелось накинуться и избить его самого. Она же носит дитя! А он такое себе позволяет! Нельзя бить тех, кто слабее! Нельзя никогда и ни при каких обстоятельствах! Этот мужчина заслуживает быть в аду! Никогда не понимала, почему сильным надо отстаивать свое право быть сильными, избивая слабых. Ведь они доказывают лишь то, что сильнее физически, но никак не духовно и морально. Так легко ударить, но сложнее простить…

Разум застилала черная пелена. В ней было нечто знакомое. То, что я испытывала раньше, когда Либия вела меня по коридорам.

— Ангел, кто из них душа? — спросил Ира.

Я глянула на лежащую на полу женщину и склонившегося над ней мужчину. В его глазах отражался весь ужас содеянного. Он переводил взгляд от лица к животу женщины. Злость сменялась недоумением, а потом и вовсе страхом.

— Оба, — ответила. — Ребенок не от него.

— Уверена?

— Да.

— Что ж, ты права. Душа мужа находится на моем кругу, а душа жены на круге ада похоти. Но иногда они соприкасаются. Женщина совершала прелюбодеяние с другим мужчиной, от которого забеременела. Муж узнал, и результат — оба в аду.

Не смог мужчина простить измену. Не смог простить и себя, поддавшись гневу. А ведь они могли не один день прожить вместе, пройти испытания. Но измена жены подстегнула мужчину поддаться гневу. Этот грех разливается по крови, делая ее горячее. Еще пять минут назад я сама была готова оторвать ему голову, но сейчас я вижу, как он падает на колени перед женой, как дрожат его руки, когда он ощупывает ее тело. Что он чувствует? Любовь, что теплится в его сердце оставшимся маленьким комочком, или он чувствует раскаяние за убийство?

Я шагнула внутрь дома, глядя на застывшего мужчину. Ира не останавливал меня. Коснулась плеча несчастной души. Мужчина дернулся и уставился на меня. В его глазах виднелась боль.

— Я умер вслед за ней. Я не знал, что не смогу жить без нее. Хоть она и тварь лживая — променяла наше счастье на другого.

Нет боли сильнее измены, но еще хуже, когда она толкает на ужасные поступки.

— Вы бы могли ее простить? — спросила я.

— Не могу простить. Сука и тварь лживая, — чуть не заревел он.

— Но побои — не выход. От измены никто не может оправиться, это острая и бесконечная боль, но ее надо отпустить. Измена — это ужасно, но это ее грех, не ваш. Освободите душу от груза, и вам станет легче.

— Я не могу, — пробормотал он. — День изо дня я прихожу в дом, вижу эту лживую тварь и избиваю ее — и так каждый раз. Я же взял ее в жены, и она должна была быть только моей, а она... А я для нее все: и деньги, и одежду, и еду — все ради нее, а она не ценит! Оказалось, ей сосед важнее...

— Вы не в ответе за ее слабости, но в ответе за свои поступки. Она могла быть не счастлива с вами, и решила поддаться зову плоти. Разве ее измена стоит того, чтоб забивать до смерти и мучиться при жизни и даже после смерти? Примиритесь в душе с собой и обретете свободу. Как бы сильно не любили, найдите силы отпустить.

Мужчина сглотнул, а в его глазах появились слезы.

Я отошла к Ире, стоявшему, будто статуя.

— Зря ты так. Ты сюда пришла ради испытания, а не для освобождения душ, — спокойно сказал он.

Ага, скажите ангелу, что ему нельзя спасать других. Ведь спасение себя от гнева порой кроется в прощении другого. Все люди носят гнев внутри себя, и позволяя ему господствовать, он приводит к гибели. Как и похоть чуть не убила меня, когда желание вело меня.

Пустили ангела к нагрешившим душам и думают, что она не попытается их спасти. Но я была довольна, что хоть одна душа прислушалась ко мне. Вот только Ира был недоволен. Наверное, лучше не освобождать души. Но я не знаю, как бы сложилась дальше жизнь этих людей. Муж мог выгнать изменившую жену на улицу или оставить ее дома. Главное, чтобы он не опустился до греха. Предыстория измены может быть любой, главное то, на что способен человек.

— Что ж ангел, идем к следующим душам, — процедил грех.

Мы оказались в просторной комнате, посреди которой двое — пожилой мужчина и молодой парень на коленях. Пожилой сильно ругался на молодого, распалялся все сильней, даже пощечину зарядил, пока тот отвечал. У молодого аж голова выкрутилась в другую сторону от еще одного удара. Его руки были заведены за спину и сжаты в кулаках, будто прячет что-то в рукаве. Он медленно поднял пылающее лицо. Они глядели друг на друга со злобой, но у пожилого еще виднелся страх в глазах. Молодой резко вскочил на ноги и всадил в сердце отца нож.

Я дернулась. А сын как ни в чем не бывало с кривой усмешкой на лице вышел из комнаты.

— Ну что, ангел? Чью душу спасать будешь? Отец ударил сына за то, что тот не пошел у него на поводу и женился на девушке, чей отец враг ему. Кто из них здесь из-за гнева?

Я промолчала. Глянула в спину уходящего сына и корчившегося на полу отца. Сын бросил его умирать в агонии. Гнев не всегда ведет к смерти. Иногда к ссорам и затаенным обидам. Они копятся и разъедают душу, прожигая сердце. Они оба таили обиду, оба расстраивались из-за случившегося, но в гневе не видишь ничего, кроме пелены перед глазами.

— Сын… — прошептала я. — Сын — душа.

Я видела, как он обернулся. Он не был застывшим, но в его глазах стоял страх, пронизывающий до глубины сознания.

Он будто сотканный из воздуха, подплыл ко мне.

— Ангел? — спросил юноша.

— Отойди, — рявкнул Ира, становясь рядом со мной.

— Ангел, спасите мою душу. Я не хотел убивать отца. Это моя любимая, она мне говорила, что хочет быть со мной, а родители нам мешали. Мой отец бил меня с самого детства. Но я сам не знаю, как так вышло. Спаси меня...

Он врал. Я видела, как все было. Когда гнев засел в сердце, его не вытравишь, если сам не захочешь. Он не хотел избавляться от гнева, он поддался ему, не думая о последствиях, которые оказались поистине ужасными — смерть родного человека.

— Я не в силах решать о спасении, — сказала ему. — Ваши слова не стоят ничего, пока вы сами не поймете вины.

Сын застыл на месте, а затем вернулся в комнату. И вновь он стоит на коленях, а отец заносит руку для удара...

***

- Что ж ангел, - протянул Ира. – не могу остановить тебя от желания освобождать души. Последнее испытание греха гнева – освободить душу.

Раз это уже последнее испытание, то почему бы и нет. Хоть еще мне хотелось узнать о том сердце города, что погиб здесь. Но это я спрошу у Владыки. Он же ведь вернется за мной?

Ира привел меня в огромный зал. Посреди него стоял человек – взрослый мужчина средних лет. На его голове блестела корона, бросая яркие блики на пол.

Его лицо было искажено гневом.

Мир пришел в движение. Мужчина стянул камзол, разорвал с остервенением рубаху, стянул штаны, оставаясь голым. В его глазах виднелось сплошное безумие. Он разбежался и со всей силы ударился головой о стену. Поднялся, и вновь разбежался. Он бил себя до тех пор, пока на стене не появилась кровь, а его волосы не сбились в окровавленный колтун. Он тяжело дышал и сделав еще один рывок вновь ударился. Еще сильней, чем прежде. И осел на пол, глядя стеклянным взглядом перед собой, но уже не чувствуя ничего.

Я глянула на Иру, ожидая объяснений, но грех молчал. Он не хотел рассказывать историю этой души. А я знала, что это душа, отчаявшаяся и доведенная до безумия. Я даже могу догадаться, кто это. Королей-то можно помнить поименно. И был один безумный.

Умер при неизвестных обстоятельствах, выгнав из замка всех слуг и оставшийся наедине с самим собой. Он не был изгнанником, но в тот день, как говорили очевидцы – ему захотелось остаться одному.

- Он умер из-за гнева? – спросила у греха. Тот кивнул.

Человеческое безумие самое сложное понятие, которое может вообще существовать. Ему нет объяснений, нет понимания, почему в какой-то момент его мозг перестал работать в нормальном направлении. И как спасти душу, отравленную этим ядом?

Ведь если человек беснуется, то значит его захватил демон. Стоит поискать его рядом.

- Ангел, - позвал меня Ира, пока я осматривала комнату. Должен же прятаться демон где-то. – Это не демон довел его до такого состояния.

Он сам? Груз ответственности лег на его плечи и он не смог вынести его. А еще учитывая, как у людей большинство королей рождаются – сестры выходят замуж за братьев, дяди с племянницами, кузены.

Я подошла к душе, видя безумие и гнев в его глазах.

- Уйди! Я же приказал всех выгнать! – заревел он.

- Я ангел, - четко сказала, не отводя от него взгляд. – И я здесь, чтобы вам помочь.

- Ангел? Да идите вы в ангелы. Были бы людьми – казнил бы всех. Уроды!!! – его глаза горели яростью. – Мой брат погиб в Верхтайме! И вы погубили его. Вы те, кто должны были защитить!

Он наступал на меня, а я отходила.

- Ваш брат – герой. Он выстоял в тяжелые времена. Неужели, он отдал жизнь, чтобы вы ее прожигали просто так? – спросила его.

- Ненавижу, - процедил он, и накинулся на меня.

Но когда он оказался рядом со мной перед нами возникла стена. Король вернулся на исходную, а я на дрожащих ногах отошла оттуда.

- Что ж. ты справилась и с этой душой, - процедил Ира. В темноте его капюшона вспыхнули алым глаза.

Что-то мне это совсем не понравилось.

Глава 14. Из одного в другое

Ира двинулся на меня. Его глаза пылали алым светом. Он был в ярости.

Я отступала от греха подальше, пока не вжалась в стену. Мне стало страшно так, как никогда раньше не бывало. Меня будто все сковало внутри, а я не могла пошевелиться.

- ТЫ не должна была освобождать те две души! Только указать.

- Оставь ее, - раздался угрожающий голос Владыки позади Иры.

- Нет!

Мое горло сжало в одно мгновенье. Воздух перестал поступать в легкие. Я пыталась сбить нечто, то удерживало меня. Но руки скользили по воздуху.

- Уйди Владыка! Или ангел умрет.

- У нас с ней сделка, - продолжал Владыка. Я видела его лицо. Она напряженно смотрел на Иру, готовый в любой момент сорваться и напасть.

- Да плевать нам на сделку, Владыка. Мы тебе не подчиняемся. Сделаешь хоть шаг и умрете вместе с ангелом, - прорычал грех. – Душам все равно.

Нечто сильно сжимало мою шею, не надавливая. Я не отводила взгляда от Владыки. Казалось, что только его черные глаза и придавали мне силу. Он же ведь не отступит. Спасет меня.

- Ангел, - Владыка перевел взгляд на меня. В уголках его рта появилась легкая улыбка. – Я умирать не хочу. Порой лучше принять свою участь, как это было недавно. Ведь у тебя же получилось.

И подмигнул мне. под ним разгорелась алая пентаграмма, унося его.

Хватка ослабла. Я рухнула на колени, пытаясь отдышаться. Все-таки ушел. Он ушел и оставил меня один на один с гневом. А ведь с похотью было также. Я справилась с ней, потому что позволила ей себя захватить. Желать чего-то большего. Мне придется выпустить гнев, чтобы победить его. Одной. Ведь у меня в прошлый раз получилось.

А Владыка. Как он мог меня бросить? Ему жизнь важней, чем я. Хотя чему здесь удивляться – он же демон. Но если он шептал, что хочет спасти, не хочет дать мне выполнить долг, то почему сейчас отступил? Еще и сказал, что я должна принять свою участь. Какую участь, если тут еще неясно, что гневхочет сделать со мной. А вот внутри все будто закипало от такого обращения. Мне стало обидно. Я же сблизилась с Владыкой, позволяла ему себя целовать. А он…

Злость все больше одолевала меня. Растворялась ядом, растекаясь по венам. У нас сделка с Владыкой.

- Испытание пройдено, - прохрипела, глядя на Иру.

- Пройдено, но ты освобождала души. Ты посеяла в них сомнения в своих деяниях. Так не было указано, - процедил он. Ему самому было тяжело сдерживать свою злость.

- Я ангел…

- Ангел, демон вам всем все равно к чему вы толкаете людей. Вы так похожи, но при этом враждуете, не замечая и думая, что вы абсолютно разные. Но ничего, мы будем восполнять. Люди в такие тяжелые периоды только наоборот будут еще больше грешить.

- Перестань! – рявкнула я, не ожидая от себя самой. И почему взъелась на Иру? Он-то причем, то Владыка меня бросил, что ему его жизнь оказалась важней. И что все поцелуи, ласки были только для него. Владыка воспользовался и отказался. Как бы иррацианально это не звучало, мне хотелось, чтоб он меня забрал, спас от Иры. Как тогда от левиафана. Тогда ж он не отказался пойти против Либидо.

- Ангел, успокойся, - Ира подошел ко мне и положил руку мне на плечо, но я смахнула ее. – Владыка уже пустил в ход свою силу. Не поддавайся ему. - Один из грехов отказался помогать в вашей с Владыкой сделке. Убедить Супербию нельзя, если она сама не захочет, но она считает себя превыше других. Мне очень жаль ангел, но Владыка знал об этом.

Да за одно упоминание Владыки все внутри вспыхнуло. Он знал, что гордыня не захочет помогать мне в испытаниях.

- Когда мы пришли за тобой в первый раз, Супербия пошла с нами. Ей хотелось утереть нос Владыке, - продолжил Ира. - Но когда тот заставил нас корчиться - она передумала. Ты не можешь пройти испытание шести грехов ада. Один из нас отказался.

- Ты меня обвинил в освобождении, ты мне передал свою силу, ты хотел, чтобы я прошла к душам и даже освободила одну. Так чего ты сейчас пытаешься мной руководить? – я прищурилась и надвинулась на Иру. Сила греха в том, что он может взять контроль над нашим разумом, но если взять и найти силы у себя в сердце противостоять этому, то гнев не так опасен. Когда он схватил меня за горло при приходе Владыки – я была ослаблена и мне не хватало выхода собственных эмоций. Но сейчас Владыки нет, и я могу полностью раствориться в них и отпустить. - И ты хочешь сказать, что это все зря? Я зря все делала сейчас?

- Заткнись, ангел! Мы выведем тебя без сделки.

Угу, вот только сделки осуществляются по правилам, которые я не могла переступить из-за своей честности. Если на Небесах нас просто скручивает из-за того, что мы лжем, то что будет в аду? Я не могу поступить нечестно и уйти из ада без грешных испытаниях.

А ведь все из-за Владыки. Меня бы здесь вообще не было бы, если б не он. Мужчина и так отправился к беременной Гезе. Меня чуть ли не скрутило от той черной злости, зарождавшейся внутри. Ира что-то кричал, но я его не слышала. Я пыталась убедить себя, что так нельзя. Внутренний голос истерично вопил об этом, все больше вгоняя меня в ярость. Должна справиться с ним, не заходя за предел безумия. Во всем этом был виноват Владыка, лишь он вгонял меня в глубочайшие эмоции. Похоть, гнев.

Раздался хлопок. Я слышала его, когда Владыка спас меня от Либии. Но теперь… Теперь это был Ира. А рядом не было Владыки.

Это я убила Либию…Не Владыка. Он мне соврал.

Я опустилась на колени. Вокруг валялись куски черной ткани – плащ Иры, а посреди груда пыли. На смену злости пришло безразличие. Я отпустила гнев из себя и во мне осталась лишь апатия. По щекам текли слезы, застилая всю видимость пеленой. Пусть грехи не живые существа, а энергия, подпитываемая ими, но в своем «облике» мне казалось, что я уничтожила нечто живое.

Пропустила сквозь пальцы крупинки, роняя слезы.

Головная боль, привычная состояние, когда Владыки нет рядом, вновь накрыла меня, но вскоре сошла на нет.

Меня подхватили на руки, а я уткнулась в мужскую грудь ни в силах сказать ни слова.

- Тише, мой ангел, - под нами вспыхнула пентаграмма и мы перенеслись в спальню Владыки. Он уложил меня на кровать.

А я уставилась в окно, за которым виднелась огромная черная гора и иллюзия неба – оранжевого, будто рассвет с черными облаками, медленно плывущими по нему.

Мне было больно в душе. Из-за чужой лжи. Силы будто покинули мое тело, хотя я никогда не могла пожаловаться на подобное. Ира сказал, что гордыня не будет помогать. Но не сказал, что каждая победа над грехом будет их уничтожать.

- Почему вы не сказали, что я сделала то с Либидо? – прошептала, так и не повернувшись к Владыке.

- А то ты не знаешь ответ, - мужчина прижался губами к моему плечу.

Знаю. Потому что ангелу тяжело признать то, что он причинил кому-то вред. Мы можем убить демонов, но будем еще долго страдать из-за этого.

- Анна, грехи – это то, что ты принимаешь в себе. никто не безгрешен, но и их надо держать внутри себя и не поддаваться им.

Мы еще немного пролежали на кровати. Мужчина пробовал меня целовать, но я не откликалась. Превратилась будто в статую. Его волосы скользили по оголенным участкам кожи, вызывая прохладные мурашки, но мне было все равно.

- Ангел мой, ты сдашься или продолжишь испытания? – спросил меня Владыка, зависнув надо мной. Его черные глаза завораживали, словно бескрайня бездна. К чему бороться, если выхода нет? Так просто он меня не отпустит. Не верить Ире, я не могла. И если один из грехов в действительности отказался, то шанса у меня нет. Я останусь в аду в любом случае, при этом уничтожая оставшихся четверых. Или сдамся, если захочу это сделать. Проблема была и в том, что, уничтожая этот комок энергии, я не делала никому хорошо. Люди не станут из-за одного взмаха крыла ангела безгрешными. Запретите людям желать или обижаться на кого-то, да они в лицо рассмеются. Может, сейчас им просто стало чуть легче, но грехи вернуться.

- Я сдаюсь, - закрыла глаза.

Глава 15. Нет хуже уныния

Это было настолько непривычно и необычно — видеть отчаявшегося ангела совсем близко. Каждый из грехов должен был испытывать ее по-разному. Но чтобы Аними накрыл ее до полного отчаяния — такого он даже не ожидал. Владыка понимал, что ей будет больно, когда она узнает, что сделала с Либидо, ведь то же самое сделала и с Ирой. А ведь он сам промолчал. Понимал, что ей будет больно. Только отчего так больно ему? Разве он сам не хотел подвергнуть ее грехам, чтобы взять ее и благодать?

Слезами его не раздобришь, но видеть, как Анна плачет — отзывалось внутри болью. Давно забытой и погребенной под злобой.

Провел пальцами по ее огненным волосам, открывая раскрасневшееся лицо, но слез уже нет, а в зелено-голубых глазах — пустота. Хоть бы сопротивлялась его касаниям, или, как ей нравится, отвечала на них. Пропало ее любопытство. Она же что-то узнала на кругу гнева, почему не спросит его о какой-нибудь глупости, пусть вернется. Да даже если бы он разложил на кровати и трахнул суккубу — она бы и на то не обратила внимания.

«Я сдаюсь» — прошептала Анна. Серьезно? Вот это сердце города, которая готова на все ради людей. Так просто сдалась? Да быть такого не может! Или в действительности надо давать передых ей между испытаниями. Ведь ядовитый червь уныния уже прокрался в ее сердце и травит изнутри. А по условиям сделки — она должна справиться сама. Найти силы.

Тут даже Владыка не поможет. Он хотел помочь, но с тех пор, как Анна сюда попала, она отталкивала его душой, хоть и откликалась телом.

Позволить унынию сжечь ее изнутри — и Владыка получит готового для него ангела. Вот немного подождать — Анна не в том состоянии, чтобы бороться одна с грехом. Каждый подвластен отчаянию и грусти. И как тяжело на сердце ощущать это все, будто в гору нести пятидесятикилограммовый камень.

— Ангел мой, поспи, — Владыка поцеловал ее в губы. Ненастойчиво, просто хотел коснуться их, почувствовать жар, но отозвалось все холодом.

Уныние — жестокий грех. Он сковывает сердце ядом, лишает смысла жизни. Подверженным ему все больше хочется лежать бездвижно на кровати, упиваясь своим плохим состоянием. Когда не хочешь вставать и бороться, чувствуя, что нет никакого смысла. Владыка все это понимал, но не хотел, чтобы Анна стала такой. Рядом с ним она должна быть другой — веселой, беззаботной и любопытной. А уж он-то постарается сделать так, чтоб ее ничего не волновало рядом с ним. Вот только в одну сторону это не работает.

Она ведь помогла ему, когда он орал от боли из-за ран, нанесенные тиаматом.

Владыка громко хлопнул дверью. Не со злости, но пусть Анна подумает. Хлопнувшая дверь взбудоражит хоть немного. По крайней мере, встряхнет.

Он поскучал в зале, выслушав демонов, проверил, как обстоят дела на поверхности, предупредив Айрзель, что возле Стормсвилля обосновался отряд людей. И все равно все мысли об Анне. Ведь лежит на кровати и страдает. Ничего, скоро все закончится. И она станет его.

— Владыка, — услышал он взволнованный голос. Перед ним вновь стояли трое демониц-веномов, следящие за его сыном Пептри. — Ваш сын… он снова сбежал.

Мужчина резко открыл глаза, взирая на троицу. Испепелить на месте, или пусть еще поживут? Надоело, что не могут уследить за ребёнком. А они такие демоны — живут кланами. И эти трое — сестры матери Пептри, которые отправились в замок Владыки, чтобы нянчить племянника. Вот только сын Владыки всегда нечто большее. Не нравилось малышу-веному слушать таких, как он сам. Проблемный ребенок — так и не научился разговаривать, а ему четыре года.

Владыка провел взглядом по болотным балахонам демонов, остановился на поясе, где были пристегнуты различные флаконы — в том числе и противоядие. Не все демоны выживают от яда вемонов, и Владыка заставил носить с собой сестер противоядие. Пептри не может себя контролировать, а лишние трупы в замке Владыка не любил.

— Дай мне противоядие, — он указал на пояс одной из них.

Демоницы переглянулись в страхе. И одна — старшая — достала пузырек и отдала ему трясущимися руками.

Владыка в один момент переместился в спальню. Анна лежала в позе эмбриона, прижимая к животу подушку. Она будто так и не двигалась и не обратила внимания на его появление. Ангел и дня не пролежала в таком состоянии, но Владыка знал, что дальше будет только хуже. И он совсем не собирался ей помогать с испытанием, как и было условлено. Резко развернул девушку, глядя в ее глаза. Полный удар под дых от их безжизненности. Она бы пол ада спасла, если б могла, а у него слов не было для нее. Пока не было.

— Пептри потерялся.

— Найдется, — равнодушно ответила она. — Тем более вы его чувствуете.

Все равно она ему не верит и считает каждое слово обманом или совращением.

Да, она права, он чувствует своих детей, и знал, куда спрятался малыш. А еще этому малышу понравился ангел.

— Это особый вид демонов, которых не так легко найти, — соврал, не моргнув и глазом.

Анна медленно поднялась с кровати, свесила ноги, а потом завалилась на кровать и укрылась с головой одеялом. Владыка отодвинул край, вновь глядя на спутанные волосы, закрывшие лицо.

— Я не найду его. Я не смогу, — прошептала она.

Владыка грубо перевернул ее и, удерживая за щёки и раскрыв рот, влил а неё противоядие. Анна откашливалась, жидкость текла по подбородку к груди, но большую часть она проглотила.

Умрет или не умрет от противоядия?

Владыка отошел от кровати и скрестил руки на груди. Анна откашлялась жидкостью и посмотрела на него раскрасневшимися глазами, в которых вспыхнул строптивый огонек.

- Что это? – Анна вытерла губы.

- Противоядие.

Она все-таки поднялась и шатающейся походкой подошла к нему. Посмотрела ему в глаза, будто хотела что-то увидеть в них.

- Гнев сказал, что в аду умерло сердце города.

И нервно сглотнула.

Ох, ну конечно. Грехи не станут такого утаивать.

- Да было.

- Теперь его душа навечно здесь? – в голубо-зеленых глазах вновь появились слезы.

- Да. Навечно останется в аду блуждать меж демонов и мучиться в агонии, - ответил владыка.

- А ее освободить как-то можно?

Владыка скептически посмотрел на нее. Жутко пробивало на смех.

- Сердце города умерло в аду. Душа осталась здесь. И нет. Освободить ее невозможно. Анна, не всех можно спасти. Идем?

Да. Уж нашел чем ее отвлечь. А пусть ищет ту душу. Хоть что-то сподвигнет ее на действия. Увы, но уныние порой невозможно преодолеть в одиночку.

- Да. А как сердце города погибло? – Анна коснулась его предплечья.

- Пыталось справиться с адом, - он накрыл ее руку своей и провел по бархатной на ощупь коже. Пусть не копается, не ищет ту душу. Никому от этого хорошо не будет. – И тот ангел проиграл.

Анна кивнула, глянула на кровать.

Эй, нет. Хватит ей там валяться без дела. А в том деле, в котором он ее хочет она неопытна.

- Побудешь приманкой для Пептри, - Владыка скрестил их пальцы и вывел Анну в коридор.

- А может все-таки как-то можно душу того ангела спасти?

- Нет, - Владыка закатил глаза. Но Анна хоть перестала унывать и ищет силы бороться.

- Я попробую.

- Анна, - Владыка резко остановился, любуясь улыбкой на лице ангела. Мягкая и нежная. – Я убил этого ангела. Все те, кто пали от моей руки никогда не освободятся от ада.

Ангел вновь поникла. Владыка не мог не понимать, что она так просто не отстанет от темы «душа сердца города в аду». Но и рассказывать всего он не намерен. Нет доверия даже к ангелам.

Малыш забрался в дальний угол замка, где была неиспользуемая подсобка. Раньше там хранили хлам, а теперь редкие доспехи, снятые с погибших командиров.

Как Владыка и предполагал – Пептри выскочил из своего укрытия и сразу подбежал к Анне. И пустил немного слюней на девичью кожу. Владыка был наготове в любой момент выхватить Анну и увести от сына, но ничего не произошло – противоядие подействовало.

Пептри приставил ладошки к животу ангела и прижался к ней. Кому-то тоже не хватает доброты. Или матери. Детям-демонам свойственно тянуться к ангелам. Они чутко ощущают окружающий мир и им просто не хватает того добра, что несут в себе ангелы.

Сын засмеялся, когда анна пощекотала его. Они оба были искренние в своих эмоциях сейчас.

- Ангел мой, а ты сможешь разговорить его? Я уверен, что ребенок не немой.

Владыка не хотел признать себе, что его сын имеет недостатки. Такого быть не может.

- А вы мне покажите душу? – лукаво спросила Анна. Нахваталась в аду уже.

- Свою? – Владыка приподнял бровь.

- Сердце города.

- Нет, мой ангел. Она скрыта таким злом, что даже у тебя не получится продраться сквозь него.

- я могу попробовать.

В глазах ни капельки уныния.

- Помнишь, я тебе рассказывал про демонов хранителей душ?

- Они собирают души умерших и используют их в боях.

- Но вы же убили того ангела…- ее глаза широко раскрылись в догадке.

- И благодаря ей я так много знаю про ангелов. Но и ей нужно как-то жить. Поэтому у меня в гареме ангелы, - Владыка развел руки в стоны. Соврать было легко, особенно из-за того, что большая часть была правдой.

Глава 16. Аними и ангел

Я нервно сглотнула, понимая, что ничего не могу с этим сделать. Владыка опытный, а мне с моей ангельской честностью не обхитрить его. Я заведомо проиграла этот бой. Мне казалось, что ничего не получится, что мы не найдем его маленького сына. Даже подумала в какой-то момент, что Владыка это все специально задумал. По крайней мере, пока мы шли к Пептри, он вел себя спокойно. Но я на него немного разозлилась, когда он влил в меня противоядие. Мог бы и предупредить. Ведь это нужно только ему, а что хочу я — не учитывается. Ведь я в рабстве. И пока ко мне хорошо относятся — со мной ничего не случится. Случится, если ему надоест.

Но в моей душе будто свет погас, когда я вернулась от Иры. Будто я тонула во тьме, и выхода из нее нет. Во мне пылало отчаяние. А когда мы нашли малыша, и тот обнял меня, я почувствовала искреннюю радость. Будто очистилась от тьмы. Ведь пусть сын Владыки демон, все равно это ребенок, которому нужны женская ласка и тепло. А мне так хочется подарить Пептри хоть малую толику любви. Пусть у меня никогда не будет детей, но так хочется сделать хоть что-нибудь для других.

— Малыш, тебе нравится прятаться? — посмотрела в его черные глаза, искрящиеся неподдельным счастьем.

Он провел ручкой по моей щеке и смущенно отвернулся.

— Отвечай, — строго сказал Владыка ему.

Пептри кивнул мне и засмеялся. Мы отвели малыша в комнату. Именно отвели, а не телепортировали через пентаграмму. Пептри не хотел меня отпускать, но Владыка что-то шепнул ему, и тот нехотя разжал ручку и отпустил мою юбку.

***

Но больше всего меня интересовала история с тем сердцем города. И я даже согласна на новую сделку, лишь бы освободить ту душу.

— Ангел мой, душа во власти теневого демона освобождается, если он сам захочет. А я не захочу, — глаза Владыки вспыхнули алым.

— Почему?

— Если я ее освобожу, во всем мире будет грандиозный апокалипсис. Весь мир будет стерт в порошок. Так что пусть все будет на своих местах. Научись смотреть на мир не однобоко. Ведь мы же не все процессы и закономерности можем объяснить.

— Оправдание так себе, — улыбнулась, почувствовав резкую боль в груди — будто нож всадили.

Я коснулась больного места и содрогнулась. Почувствовала, как Владыка подхватил меня. В ушах стоял гул, рядом нервничал Пептри, дергая меня за юбку. Вздохнула, выдохнула. Вдох-выдох.

— ТЫ ей помог, — услышала скрежещущий голос, будто исходивший из меня.

— Я? — удивился Владыка неискренне. — И пальцем не пошевелил.

— Помог.

Черная тень появилась передо мной, тонкой дымкой устремляясь к моей груди. Это что, грех? Уныние поселилось во мне, а я не заметила? Точнее не поняла, от чего меня так тянет сдаться.

— Никому я не помогал, — вновь ответил Владыка, с пренебрежением глядя на Уныние. — Если мне что-то хочется делать с ангелом — я делаю. И не вам решать, что именно — трахаю до безумия или таскаю по своему замку.

Взгляд Владыки разжег и воспламенил мою кровь. Волна возбуждения прокатилась по телу, и я не хотела ее останавливать, полностью отдаваясь желанию прижаться к нему. Я же чувствовала, ощущала, что он все делает специально.

— Ангел мой, — позвал Владыка, не обращая внимания на грех, кружившийся в воздухе.

А вот и не раскисну, не тот у меня характер. Да и поддалась Унынию, понимая, как справится с грехом. И я должна это сделать, иначе будет плохо. Этот червь не оставит меня в покое, будет грызть и сжирать душу.

— А разве грехи не должны меня испытывать по-другому?

— Нет, они тебя будут испытывать, как им угодно, — пожал плечами Владыка.

— Перестаньте, — грустно заметило Уныние, — вы нарушили сделку и помогли ангелу.

— Анна, сделай уже это. Изгони грех из себя, — Владыка едко улыбнулся и уставился на меня.

А он помог, вообще? Я и сама не знаю, но печаль и уныние не для меня. Ну, порыдала немного на кровати, но разве это конец жизни и борьбы? Жизнь заканчивается, когда останавливается дыхание, а сердце перестает биться. Пусть даже весь путь от рождения до смерти и есть жизнь, но какая она должна быть, решать только мне. А чем я хочу ее сейчас заполнить? Объятиями и поцелуями до загибающихся пальцев на ногах, до хрипов и стонов от самого постыдного действия.

Я рванула к Владыке. Обняла его и сама поцеловала в губы. Это мне приносит радость, а это есть первое, что побеждает печаль. Я целовала жесткие губы, чувствуя, как меня сжимают в объятьях и яростно отвечают на поцелуй. Это мое счастье и радость, кто бы что ни говорил. Его руки скользнули по телу, больно сжимая бедра, но мне так хотелось. Позади раздался хлопок. Уныния больше нет.

Я жадно отвечала на поцелуй, ловя его дыхания и утопая в собственных чувствах. А когда мы оторвались, я лишь могла прошептать:

— Я больше не смогу никогда никого…

Владыка тяжело задышал и прижал меня к стене, его возбуждение упиралось мне в бедро. Уголки его губ вздернулись в легкой улыбке.

— Продолжай, мой ангел, — хриплым голосом прошептал он.

— Поцеловать другого мужчину не смогу. Даже несмотря на то, что мы враги, — тут же поставила палец к его рту, понимая, что он сейчас скажет. Но Владыка лишь коснулся кончиком языка. — Не смогу с другим. И то, что я сердце города, которому вообще ничего нельзя…И… в общем, как-то так. Вы меня поняли?

Что за бред я только что сказала? И сама понять не могла. Но только вот сейчас поняла, как сильно я хочу только его. Ангелы верные, что тут поделать. Но я могла и вовсе тянуться к той душе сердца города, что находится в нем.

И вновь моих губ коснулись его. Язык скользнул внутрь, но теперь медленно и осторожно. Но руками Владыка чуть не срывал одежду. Слышался треск, и тут же хватка слабла. Я уже и сама терлась о него, желая большего, готовая зайти далеко. В такие моменты мозг отключается, остаются лишь чистые эмоции и чувства, стираются все «нет» и против. Остается лишь голый инстинкт быть желанной и желать. Крылья вырвались из спины, заслоняя нас.

— Мой ангел, — Владыка взял мою руку и опустил на свое возбуждение. — Хочешь быть верной мне? И я того же хочу, но это всего лишь иллюзия. Предать можно в любой момент. — Мои глаза широко раскрылись. — Даже ты, мой ангел, сделаешь это в любой момент. Даже не понимая этого, — грустно заметил он.

— Я не…

— Тише. Не надо давать пустых обещаний. Лучше удовлетвори меня.

И вновь умопомрачительный поцелуй.

Толкнулся в руку. Наверное, не совсем то, что хочется услышать в такой момент. Но, скорей всего, все мужчины такие — пока возбуждены, все мысли о том, как бы снять напряжение.

Владыка поставил мои пальцы в кольцо и запустил к себе в штаны. Провел моей рукой по всей длине напряженного органа. Медленно провел один раз, второй, а затем ускорился, не позволяя мне самой все делать. Поцеловал меня вновь, не останавливая наши руки. Наши тела были так близко, будто мы хотели соединиться каждой клеточкой. Нас будто окружала тьма, волнами сходившая от Владыки. Казалось, все кругом становится светлей. А в его глазах вся чернота будто рассеивалась, и проявлялись нормальные глаза с белками и черной радужкой. Не будь тени, можно было бы увидеть цвет. Неужели это душа того ангела так сильно отзывалась во Владыке?

Владыка излился вязкой жидкостью.

— Ангел мой неопытный. Что же ты делаешь? — прижался влажным лбом к моему, успокаивая дыхание.

— Да, вроде ничего особенного, — прильнула к его груди.

Запоминая пальцами, какая гладкая кожа, как напрягаются мышцы, будто они стальные. Должна не забывать того, что произошло. Чтобы, когда выйду из ада, у меня были самые приятные воспоминания. Только боюсь, мое сердце останется в аду.

Глава 17. Верховный визит

Это было падение и подъем то, что Владыка почувствовал в этот раз. Анна смогла достать до самого темного уголка и вытащить на свет то, что таилось там. А ведь почувствовал это не только он, но и весь ад. С ума свела его эта ангел. Как можно было родиться такой светлой, любопытной и доброй? Как такое возможно, что она вообще сюда попала? А ведь она для него здесь. Вместо всех тех ангелов, что попадали к нему. Все вернется как было тогда. Ибо сейчас он своего ангела не отпустит. Уже не сможет отпустить.

Владыка подхватил Анну на руки и перенес в их спальню. Уже их. Больше ни одна женщина не пересечет ее ради того, чтобы разделить с ним постель. Он решил все за них.

- Побудь тут немного, - прижался губами к ее губам, замечая как Анна потянулась к нему. А ее ведь вновь может накрыть из-за грехов.

Но ему пора решить другую проблему. Гарем.

Он вошел в цветник и тут же высыпались суккубы и ангелы. Если с суккубами все еще ясно – ад их дом. А вот что делать с ангелами? Они лишены дома, каждый демон будет стараться навредить им. Да и что уж тут говорить, что жизнь под его крышей была радужной и ленивой – не надо ничего делать, кроме как ублажать его и охрану. Или как некоторые это делали – лежали будто бревно, пока мужчины что-то делают.

- Суккубы, вы можете быть свободны. Отправляйтесь во владения Айрзель.

Девушки переглянулись между собой, а некоторые и облизнулись.

- я распускаю гарем, - продолжил Владыка. Никто не будет с ним спорить, но по ним было видно, что учуяли свободу. Одна даже дернулась к нему, но он посмотрел на нее так, что та тут же отступила. А вот ангелы переглядывались между собой в страхе.

- Владыка? – подала голос одна из подруг Айрзель. Но он как всегда забыл их имена.

- Да?

- Позвольте остаться.

- Нет. У вас есть свои владения – туда и идите.

Владыка протянул руку, с кончиков пальцев заструился алый свет. Падая на пол образовывал пентаграмму.

Никто не стал бы с ним спорить, никто не посмел бы. Все в аду знали, что он сильнейший и никто не хотел его гневить. Остались только ангелы, с ужасом глядевшие на него. А ведь их судьбы в его руках. Но хватит тянуть из них благодать. Да, это придает ему сил, но есть Анна, которая важней ему, чем все остальные – ведь она может стать бесконечным источником, тем более она сама хочет.

- На Небеса вы не вернетесь. Предлагаю вам стать прислугой у меня в замке. Больше вас никто не тронет, если вы сами не пожелаете.

Они молчали то ли не веря, то ли не понимая, что происходит. А потому пусть свыкнуться с этой мыслью.

А он сам? Вот так просто отказаться от всего, что его окружало столько времени. От кучи женщин, которые отдаются без особого желания и отдачи – да. От всего остального нет. Странно бы было, если бы он сейчас развернул демонов в ад. Но по сути, что именно демонам от этой бойни? Они не могут массово жить на поверхности, как ни крути – это мир людей. лишь единицы соглашаются на жизнь там. Но кто-то же начал бойню.

Но с другой стороны это уже не его головная боль, а ангелов. Пусть они ищут, кто предатель.

Владыка вернулся к Анне, застав ее спящую. Рыжие волосы раскинулись на алых покрывалах. Ее грудь мерно вздымалась с каждым вздохом. Хрупкая, маленькая и столько света. Оградить бы ее от всей мерзости как людской, так и адской. Но если б она не упала с неба, она бы не появилась в его жизни.

Только хотел прилечь рядом с ней, как почувствовал землетрясение. Оно сотрясало все стены мощными толчками. Четверо сверхдемонов нашли время навестить Владыку. Несколько тысяч лет они не собирались впятером. И кто знает, чем закончится их визит. Ведь они тоже почувствовали изменения.

Владыка телепортировался в зал и уселся на трон. Вскоре трое придут. Под ногами вновь вспыхнула пентаграмма, появился Аббадон, растрепанный и немного и раскрасневшийся — видимо, только ушел от Гезы.

— Они идут, — сказал демон, облачился в д+оспехи и подошел к Владыке.

— Заметил.

Владыка погладил металлический подлокотник, не поднимая глаз на друга, закинул ногу на ногу, а локтем подпер голову. Хотелось, чтоб Анна была рядом. Если раньше было нормально вывести ее на всеобщее обозрение, то сейчас хотелось перебить всех демонов, которые видели ее.

— Стоило избавиться от сердца города, — сказал Аббадон.

— Стоило избавить от Гезы, — вернул ему Владыка, хоть и понимал, что друг прав.

— Не то время, когда стоило бы выпячивать свою слабость к ангелам. Прошли года. Мы все стали сильнее, — продолжил Аббадон.

Владыка не успел ответить — вспыхнули три пентаграммы посреди зала. Из них вышли трое демонов: Везельвул — высокий и худой с бледной кожей мертвеца и небольшой короной на голове с острыми зубьями. Он повелевает демонами смерти, которые несут мор и болезни людям. Второй — огромный и чрезмерно жирный — Молох. Черные доспехи плотно обтягивали его тело и, казалось, лопнут в один момент. его демоны были самыми мерзкими во всем аду, и славились тем, что ели все подряд без разбору. Асмодей — в доспехах, ближе к медному оттенку, его глаза пылали алым светом. В его владениях были самые яростные демоны – лучшие воины. Они всегда бросались в бой на врага и сражались до последнего вздоха.

— Владыка, мы почувствовали изменения, — вышел вперед Асмодей, глядя тяжелым взглядом. Он самый старший из присутствующих в зале.

— У меня новый ангел, — нехотя ответил Владыка.

— Какой именно? — уточнил Асмодей, приближаясь к трону.

— Сердце города, — после небольшой паузы ответил он.

Повисла тишина. И впервые за долгое время Владыка взглянул на этих сверхдемонов под другим углом. Ведь он им дал эту силу. У них был выбор, а у него особо и нет, но они пошли за ним и стали теми, кто они есть. Каждый прошел тяжелый путь. А он чувствовал…Вину? Они все так изменились за тысячи лет очень сильно. И все из-за него. А хоть один из них наверняка хотел, чтобы все сложилось по-другому. Если с Аббадоном они дружили с дества, то с этими тремя братьями, они объединились, когда стали взрослыми.

— Ад ждет новая королева? — осмелел Молох.

— В аду правлю только я! — рявкнул Владыка. — Это временное помутнение.

— Лю… Владыка, — Вельзевул вышел вперед. — Сейчас не то время, чтобы сдавать позиции. Ага, он должен был попросить Небеса сбросить Анну в другое время? — Вы должны были от нее избавиться.

— Уже поздно. Она уже поддается грехам.

— Но Владыка… — начал Асмодей.

— Вот ты точно молчи. Ты просил приблизить к тебе твою жену, и я это сделал, — поморщился Владыка. — Так что то, что я делаю с ангелом — лишь мое дело.

— Наше дело. Она сделает тебя слабым.— спросил Асмодей.

Владыке уже хотелось вскочить и показать, что не ослаб, и все разговоры пустые.

— Про сына мы уже слышали. Маленький тиаматик надрал зад большому папе, — усмехнулся Молох.

— Если вы сами не можете убрать ангела, это сделаем мы, — продолжил Асмодей.

Это прозвучало не так, когда ребенку грозят, что заберут у него конфету, а как прямое предупреждение — мы вырвем твое сердце. Будешь мучиться, все равно в аду. Как странно, но раньше подобное вызвало у него одну усмешку, но сейчас он и сам ощущает, как сильно бьется сердце, когда он видит Анну. Владыка сжал кулаки. Пусть только попробуют ее забрать. Она — его. И точка. Но правда и в том, что с тремя демонами он в одиночку не справится. Или даже против четырех? Кто знает, поддержит ли его сейчас Аббадон. По-мужски, может, и поймет.

— Аббадон, скажи ему, — вставил Асмодей, не сводя взгляда с подлокотника Владыки, который тот погнул.

Ага, как маленького мальчика еще пусть отчитают. Но когда они собираются все пятеро, больше похоже на дружеские посиделки, а не собрание сильнейших демонов ада. Вот только, когда они собираются, ничего хорошего для врагов не остается. Хоть Владыка и пытается отдалятся от троицы. Не доверяет он им. Те могут и выкрасть Анну, когда он отвернется. А у нее уже потихоньку рушится ее ангельская защита сердца города.

Аббадон облокотился о трон.

— Я Владыке доверяю, как он решил так и будет. Тем более на поверхности ангел никому не нужен.

— Им не нужно сердце города для защиты людей? — переспросил Везельвул.

— Нет, не нужен, — продолжил Аббадон. — Я бы не поверил, если бы не слышал своими ушами.

— А закрыв все адские врата, они оставят нас грызся между собой, — усмехнулся Молох. — Ну и на всякий случай Владыку прикончить сердцем города.

— Вряд ли меня это убьет, — зевнул Владыка.

— Может, это люди придумали, — сказал Везельвул. На него тут же уставились. Даже Владыка сел ровно и положил подбородок на локти, упирабщиеся о колени. — Сами посудите: у них есть фанатики, которые захотели снести нынешнюю цивилизацию, а потом возродить ее заново. И пока ангелы методично уничтожают адские врата, люди терпят поражение от демонов.

— Демонам скучно воевать с людьми, — ответил Владыка. — Им проще друг с другом. Пернатые ради этого не станут спускаться на землю.

— Если демонов кто-то захотел вытащить из ада, значит это кому-то выгодно. Но явно не кому-то из нас, — вставил Асмодей.

— Иначе вы бы пришли сюда с войсками, — улыбнулся Владыка, — и попытались бы сбросить меня с трона.

— Ой, ну что ты! Кто тебя сбросит? — иронично отметил Молох. — Разве что какая-нибудь… ну не знаю... сердце города. Я вам говорю, скоро нами будет руководить баба.

Владыка хмуро глянул на него. Анна сильна. И если в мире существует равновесие, то она могла бы стать противоположностью ему — Владыке, если бы осталась на Небесах.

— Мы должны увести демонов с поверхности земли.

— А я говорил, что ему ангел запудрил голову, — вновь улыбнулся Молох.

— Нет, мы не должны идти на поводу у людей, — ответил Аббадон за Владыку.

— Сомневаюсь, что демоны будут в восторге, — продолжил Асмодей.

— Ради этого мы и стали такими, — пожал плечами Аббадон. — Выгуляли демонов на поверхности и обратно в ад.

— Они не согласятся. Точнее — послушаться послушаются, но возвращаться не захотят. Да и сами понимаете, как это подорвет авторитет Владыки, — пожал плечами Молох.

— Зачистка. Придется запустить зачистку, — скривился Владыка. — Всех, кто ослушается приказа — будут возвращать.

— В аду будут волнения, войны, — глаза Асмодея вспыхнули алым светом.

— И что? В первый раз, что ли? Круговорот демонов в природе, — ответил Аббадон.

Вот только Владыка не был настолько оптимистичен, ведь сотни тысяч демонов пали за время его правления. И в этом его вина. Спасая одних, рискуешь другими. Но такой закон жизни — выживает сильнейший.

— Если их вернуть, они будут злиться и восстанут против Владыки.

— Пусть восстают, — махнул рукой Владыка. — Ад для этого и существует, чтобы все зло было только тут.

— Но есть демоны лояльные к людям. Если зачищать, это их коснется тоже, — отозвался Везельвул.

Ага, вот только мир не черное и белое, в нем есть столько оттенков, что никогда не скажешь, как именно поступить правильно. Вернуть демонов — подорвать собственный авторитет, оставить на поверхности — пойти на повод слабейших существ из ныне существующих.

— Оставим все на нефилимов. У них аллергия на демонов, — ответил Владыка.

Эти создания с двойственной природой уникальны. Их можно условно разделить на три вида: дети демона и человека, человека и ангела и самые сильнейшие из них — дети ангела и демона. Люди учат детей добру, а нефилимы чувствуют, что их тянет совершать зло. И они начинают бороться с миром. И почему бы им в таком случае не найти зло в лице демонов?

Вот только надо предупредить Айрзель. Владыка так упорно выгонял дочь на поверхность, что сейчас не самое лучшее время для того, чтобы ее возвращать. Да и суккубы могут спокойно жить среди людей. Разницы не будет. Но лучше королеву суккуб не оставлять на поверхности.

— Тогда объявим победу, — сказал Владыка. — Скажем, что убили императора. Победили и возвращаем демонов в ад. в лицо мало кто вообще видит правящую элиту. скажем так мы бы его убили, но не будем так сильно рисковать. проще соврать, что он уже убит. и тогда люди сделают это за нас. Они сами убьют своего императора.

— Думаешь, они поверят? — скептически спросил Асмодей.

— Уверен. Кто из них будет проверять, кого там именно убили?

— Но до столицы ведь никто не дошел… — продолжил Везельвул.

— И что? Посеем сомнения в сознании людей, что настоящий император умер, а на троне сидит самозванец, - продолжил Владыка.

Нет, все же Айрзель найдется своя роль. Подослать бы ее к императору. Он-то понимал, что не только он такой умный и каждый из князей думает о том же. У них у каждого найдется «свой герой».

— Так, может, реально своего посадим? — спросил Молох, а его черные глаза вспыхнули алым.

— Будто ада нам мало, — буркнул Аббадон.

Но его услышали все. И затихли на минуту.

— Тогда объявляем победу и возвращаем демонов в ад, — Владыка поднялся. — И героя надо найти.

— И с сердцем города решить проблему, — вставил Асмодей.

Собрание затягивается.

Глава 18. Первая правда

После внезапной близости с Владыкой у меня почти не осталось сил, и я уснула крепким сном. А вот проснулась от того, что меня кто-то легонько коснулся. Открыла засыпанные глаза, фокусируясь на Гезе.

— Привет, — улыбнулась она. — Я тебе новую одежду принесла.

Она показала на белое платье с вырезом и длинной юбкой, лежащее на покрывале. Ну хоть не полупрозрачное.

— Мне нравиться шить для девочек, — сказала она, пока я осматривала красоту. Прям почти похожее, как мы носим на Небесах. Только тут декольте огромное.

— Ты как вообще? — спросила у нее.

— Та все в порядке. Правда есть хочется постоянно, — она погладила живот.

— А Аббадон не обижает тебя?

— Нет, — Геза вмиг погрустнела. — Я просто очень боялась, что он откажется от нас. А я чувствую, что ребенок его. Не Владыки.

И мне хотелось бы так думать и даже лучше бы знать это точно. А то все-таки обидно, что он с другими был. Никак не могу вытеснить это чувство, гложущее изнутри.

— Я просто боюсь, что Аббадону надоест играть в доблестного рыцаря. Я же некрасивая, — Геза вновь скрыла лицо волосами.

Да, нам ангелам надо сразу и до конца жизни — такие вот мы: если влюбляемся, то навсегда.

— Не думай так, — я коснулась ее руки. — Ты красивая. Не думаю, что мужчина бы бросил тебя, только из-за того, что ты поменялась. Раз он рядом, значит, что-то вас соединило. Не думаю, если ты будешь постоянно прятать свое лицо, то это будет ему нравиться.

— Да мы и так в темноте уединяемся. Но демоны любят красоту. Им не нужны уродины, — ангел смахнула слезы. — Давай лучше примерим твое платье, а то я сейчас разревусь.

— Ладно.

Ткань приятно облегала тело. Геза поправила его и направила меня к огромному зеркалу. Мое лицо приобрело какой-то то ли румянец, то ли блеск, но сейчас я видела себя как-то по-другому. Взрослее, что ли. И счастливей. Как ни странно, но жизнь на Небесах казалась какой-то безмятежной и однообразной, а здесь она кипит. Я такого спектра чувств и ощущений не испытывала никогда, и все же я скучала по голубому небу над головой, по облакам и зеленой траве.

А рядом стояла ангел с черными венами, но она хоть была одета в темно-синее платье, которое скрывало их. Я взяла ее за руку и поставила рядом с собой.

— Смотри. Мы обе — ангелы. И чтобы в наших жизнях не случалось, мы все вынесем. Ведь свет, что горит в наших сердцах, помогает идти вперед.

Белоснежные крылья с серебряным свечением распахнулись позади Гезы.

— Владыка не разрешает их выпускать, — прошептала она.

— Но его здесь нет, — я лукаво улыбнулась, хотя чувствовала, что он недалеко — голову едва покалывает.

И сама выпустила свои рыжие с золотым свечением.

— У тебя такие красивые. Никогда не видела крылья сердца города, — она провела рукой по моим перышкам. — Точнее, я вообще таких, как ты, не видела. Нам только рассказывали.

— А ты ангел-хранитель? — спросила у нее.

— Да.

По крыльям ангелов много что можно понять, даже родство можно установить —форма крыльев и оперение выдают близких родственников.

Дверь отворилась и в комнату вошли Владыка и четверо демонов. Мы даже крылья не успели втянуть. Точнее Геза успела, а мои втягивались с трудом из-за того, что плохо срослись.

У Владыки тут же глаза вспыхнули красным свечением, и мне стало не по себе.

- А она похожа на невесту, - ляпнул один из демонов.

Этот демон был огромным и пухлым. У него виднелись огромные складки жира, вылезавшие из доспехов. Второй в красных доспехах, с горящими глазами, в которых будто велась постоянная борьба, а ярость и злость никогда не покидала их. Третий же — высокий и бледный, больше на мертвеца смахивал. И Аббадона я уже знала.

— Геза, иди ко мне, — он вышел вперед других и протянул руку.

Ангел, как всегда, прикрыла волосами лицо, склонила голову и отправилась к нему, как на закланье.

— Это моя женщина, — сказал Аббадон, притянув ее к себе и положив руку на ее живот, будто защищая и ее малыша.

А Геза выглядела такой потерянной, будто хотела исчезнуть. Трое демонов глянули на нее, осмотрели с ног до головы и ухмыльнулись. Владыка смотрел только на меня, не отводя взгляд.

— Мы принимаем твой выбор и твое решение, — ответил демон в красных доспехах.

— Это что значит? — прижалась еще сильней Геза к Аббадону.

— Демонский аналог свадьбы, — громко ответил тот. — Никто в аду тебя не больше тронет. Сама понимаешь, демоны не могут вступать в браки в общем понимании, ибо те благословляются на Небесах, но у нас есть союзы.

— Это все не по-настоящему? — спросила она, стараясь говорить тихо, но все всё слышали.

— Для меня по-настоящему, — ответил Аббадон и поцеловал ее.

— Голубки могут уединиться, — сказал демон в красных доспехах, — а у нас есть дело.

— Это касается всех нас, — ответил Аббадон. — Геза, иди к нам в комнату.

Геза глянула на меня счастливым взглядом, который тут же сменился тревогой. Я кивнула ей. Что бы сейчас ни произошло, все будет хорошо, ведь Владыка защитит меня. Ведь так?

Я перевела взгляд на него, но теперь он избегал меня. А вот мне совсем не понравилось, как эти четверо посмотрели на меня.

— Асмодей, — сказал тип в красных доспехах.

— Молох, — сделал шаг пухлый.

— Везельвул, — ступил третий.

— Аббадон, — сказал четвертый.

Она встали в ряд — будто воины перед главнокомандующим. Только их главный позади. В один момент мне причудилось, что позади каждого из них виднеются ангельские крылья, будто дымка, возникшая в воздухе. Я моргнула, отгоняя наваждение. Куда там — это же князья ада, о которых мне говорил Владыка.

Асмодей коснулся бедра и достал небольшой кинжал с закругленным лезвием. Его ручка была самая обычная, перетянутая серой тканью. А вот лезвие сияло и искрило светом, будто в него заключили ангельскую благодать. Он протянул его мне.

— Возьми.

Я нервно сглотнула. Владыку за демонами не видно. И что мне делать? А демоны терпеливо ожидали, и ни один мускул на их лицах не дрогнул. Я почти соприкоснулась с рукояткой, ощутив мощную ангельскую силу, но как настолько сильную вещь может держать демон? Взяла в руку кинжал и тут же почувствовала, как грудь сдавило, будто тисками, перед глазами появились вновь образы. Ангелы, стоящие на коленях, с раскинутыми в стороны руками, а рядом стоят другие — держат его. Выходит вперед боевой ангел, а в его руках кинжал превращается в длинное копье. Он вбивает его прямо в сердце ангела. Их много — женщины, мужчины — и каждому в сердца вбивалось копье. Ангелы сердца города и то, как они становились защитой города — вот что я видела. Во мне отзывалась их боль, когда копье входило в их тела, а крылья всадившего покрывались багряной кровью. Я кричала от боли вместе с каждым, глядя как их тела опадают на землю, а души освобождаются, чтобы развеяться на земле, защищая ее.

«Мне страшно», — услышала чей-то голос. Или это мой?

«Я не хочу умирать», — вновь шепот. Он звучал рядом со мной, окружал и давил.

«Я не хочу убивать, но такова воля Всевышнего».

«Он несет свет».

«Я не хочу умирать».

Голоса сплетались, а мне с каждым ударом, с каждой смертью становилось все страшней.

«Сердца города ничего не чувствуют. У них нет эмоций. Они живые статуи, которые должны служить людям».

Но мне больно. Нам больно. Боль — единственное ощущение, что мы испытываем за всю жизнь. Одна вспышка — и нас нет. Мы растворяемся в безмятежности и безвременье. Нас больше нет, и мы есть. Мы мертвы, но нас слышат и разговаривают с нами. Мы сплелись с природой и больше ни от чего не зависим. И падет тьма, и воцарится свет. Но нас больше нет. Мы мертвы. Но мы для этого жили. Так было неизменно, но когда-нибудь и этому придет конец. И один восстанет против.

Меня трясло так сильно, что я еле выпустила копье. Точнее, мои пальцы разжали мужские. Я уткнулась в мужскую грудь, всхлипывая и подрагивая от нахлынувшей боли. Мне было больно за всех умерших ангелов, я будто услышала их последнюю исповедь. Это все казалось чем-то нереальным, несуществующим. Как можно жить без чувств и эмоций? Как можно знать, что единственное, что ты испытаешь в жизни — боль?

Подушечками пальцев Владыка стирал слезы с моих щек и прижимал к себе.

— Жестко, — услышала голос Асмодея.

Демон поднимался с пола, его рука свисала на плече, держась на голых сухожильях, Молох лишь приподнял голову, а его грудь была разорвана до костей. Но при этом он зловеще улыбался.

— Этим копьем убивали сердца городов, — продолжил Асмодей, глядя на меня. — А ты получаешься у нас потомком.

— Чьим потомком? — всхлипнула я.

— Того ангела, что убивал сердца города. Этот клинок принадлежал ему. Иронично, не правда ли? Вроде приносишь в мир добро, а пал от зла, — Асмодей поднял вещицу и покрутил ее перед собой. Его рука медленно заживала, срастаясь с плечом. — Как звали папу и маму?

Моих, что ли? Я должна отвечать? Меня ноги еле держат, если б не Владыка, то и вовсе свалилась бы. Но с ним спокойней. Если, конечно, не он это все придумал.

— Изрэль и Фенуэль.

Асмодей скривился.

— А бабушку с дедушкой?

— Фефтир и Тизиэль.

— А прабабушку и прадедушку?

И тут я немного подвисла. Я не знала родство дальше этих веток.

— Ясно, — ответил Асмодей. — Не будем заходить далеко. Чтобы вам быть вместе — придется что-то поменять. При том, что действует сейчас — все невозможно. Сердце города не сможет быть с демоном. Вы просто убьете друг друга. Но тут уже вопрос к ангелу. Ты хочешь остаться в аду ради Владыки?

Я застыла на месте, понимая, что соврать не могу. Что есть сделка, что… что я люблю его. Каждой клеточкой, каждым перышком на крыльях, но… я не хочу быть в аду.

— Анна, ответь. Ты останешься со мной? — Владыка развернул меня к себе. Его глаза были черны и спокойны, но в них уже мерцали алые всполохи. — Помимо того, о чем мы договорились.

Он говорил о сделке? Другие демоны не знают о ней?

— Нет, — прошептала я, одними губами. Почему мы не умеем врать? Как бы хотелось соврать в этот момент. Я люблю его, но не могу принять это место. Ад для меня чужой.

Его глаза вспыхнули алым, а руки сжали меня так, что еще немного — и сломались бы кости. Пошевелиться не могла, а потом пришло облегчение. Аббадон и Везельвул в один момент очутились рядом и оттянули Владыку. А меня схватил Асмодей.

— Ангел, — прорычал Владыка, вырываясь из хватки. Он казался безумным зверем, сорвавшимся с цепи.

Под ногами вспыхнула пентаграмма, и нас с Асмодеем перенесло.

Глава 19. Лень движет многими

Я дернулась из крепкой хватки демона, но Асмодей не отпустил меня. Нет, Владыка не мог причинить мне боль. Если бы хотел от меня и живого места не осталось бы. Вон он как этих князей оттолкнул, что аж вспорол им все до кости. Но это не меняет ничего из того, что я сейчас непонятно где с Асмодеем.

Нас перенесло на склон горы. Асмодей дернул меня за собой, а я пыталась вырваться.

- Что вы делаете?

- Скоро все закончится. Точнее начнется, - сказал он, таща меня здоровой рукой.

- Что начнется? – я споткнулась о камень. Ноги покрылись мелкими царапинами, а рука начала болеть сильно, когда Асмодей меня тащил. Ему хорошо в доспехах. – Мне больно.

Асмодей остановился и взвалил меня на здоровое плечо. Так, мне это совсем не нравится. А что если Владыка не будет меня спасать? То как мне справится в одиночку с сильным демоном?

Демон дошел до плато на возвышенности. Сбросил меня на землю, будто мешок с картошкой или еще чем похуже. Я тут же подскочила и осмотрелась. Дорога покрытые острыми камешками. Босиком будет тяжело убегать, но надо как-то обезвредить Асмодея.

- Ты знаешь, что ты сейчас главная проблема ада? Маленький мальчик, командующий целыми легионами демонов дал слабину ради ангела, - Асмодей резко развернулся ко мне. В его руках появилось то ангельское оружие. Сейчас оно выглядело как обычный кинжал, который демон крутил в своих руках, будто он всю жизнь обращался с ним. – Это моя территория и сюда он не сунется. Тебе никто не поможет.

- Думаю Владыка и сам вправе решать с кем и ради чего ему быть, - ответила, глядя в вспыхнувшие алым глаза демона.

- И он выбрал тебя, но нас не устраивает твоя ангельская сущность. Но ничего мы это исправим. Как думаешь, Владыка захочет, чтобы ты была с ним, если ты станешь демоном?

А разве это возможно? У меня сердце чуть в пятки не ушло. При чем тут демон?

- Ангелы могут стать демонами. Так же как и демоны, эльфы и все обитатели наземного мира, - Асмодей вздернул руки вверх и скала озарилась пламенем, окружившим ее заслоном.

Мне не выбраться отсюда.

- Ты не волнуйся. Это хоть и болезненно, но все же лучше, чем ничего.

- Давайте, не будем делать меня демоном, - я почти вплотную подошла к стене, ощущая, как пламя хочет лизнуть платье. Жар окутывал спину, хоть внутри и так все почти немело от ужаса.

А Асмодей казался ужасом во плоти. У него даже тень была безумной, что шла за ним с каждым его шагом. Вот только его движения были медленными, будто хищник приближался к своей жертве, только как-то нескладно. Я отошла в сторону, не отводя взгляда от него. Плато до края было небольшим и вскоре мы сделали полный круг.

Ангел, - сказал Асмодей, когда мы заходили на второй круг. – Давай ты ляжешь на плиту, а я отсеку твои крылья. Так быстрее будет.

Ага, еще чего придумал. Так и лягу я. Видимо, у него все силы уходят на поддержание огня. А вот с каждым его шагом, я видела темные следы, которые оставляют едва заметные темные отпечатки, которые исчезают через пару секунд. Будто за Асмодеем идет кто-то еще.

- Я против. Я не хочу становиться демоном. Я рожденная ангелом, ангелом и умру, - ответила, ни капли не сомневаясь в своих словах. – А это вы убили моего предка?

Как же больно ходить по земле. Ноги стерты до крови болели, будто в них засадили ножи. Еще и пыль попала в них.

Глянула вновь на оружие в руках Асмодея. Тот остановился. Его искалеченная рука перестала заживать. Он посмотрел странным взглядом на оружие, а затем улыбнулся безумной улыбкой.

- Владыка убил его.

Такое ощущение, что Владыка только этим и занимается.

На один момент мне показалось, что платье загорелось. А ведь так оно и есть. Огонь становился все ближе. Я ощущала, как спина нагревалась все сильней, а потому пришлось делать шаги вперед к постаменту.

О, Всевышний помоги мне!

- Не дал поставить сердце города, - Асмодей протянул руку, когда нас стало разделять буквально пару шагов.

Демон тяжело дышал, поддержание огня стоило ему огромных усилий. Он резко сделал выпад, схватив меня и повалив на постамент. Я пыталась брыкаться, отбиваться и ерзать под ним, пытаясь сбросить его. Но что слабый ангел против демона в аду?

Он провел между лопатками, заставляя мои крылья вырваться и врезать ему со всей мочи. Я думала, это отвлечет его, но Асмодей вдавил своим телом меня, а больной рукой прижал крылья.

- Рыжие. Совсем как у него. Он думал, что его крылья стали такого цвета из-за крови ангелов, покрывавшей их, - прошептал Асмодей мне на ухо. По моим щекам текли слезы, но я не стану просить пощады. Лезвие прошлось рядом с крыльями и я ощутила отголосок ангельской благодати, бьющийся внутри него. Потянулась всей своей силой к нему. Пусть в аду моя благодать заглушена, но я должна постараться. Я не стану демоном! Я смогу. Свет отозвался на мой зов. Я ощущала, как он переливается внутри кинжала и втекает мне под кожу.

Яркая вспышка ослепила все вокруг. Я ощутила легкость. Сползла с постамента. Огонь вокруг погас. Асмодей лежал на земле и я видела лишь его ноги.

- Ангел, хочешь жить? – спросила сонный голос рядом. Его хозяина будто только что разбудили и заставили отвечать на всякие вопросы.

- Да.

- В движении жизнь. Ты двигаешься, демон спит. Все просто, - ответил голос и зевнул.

- А ты кто? – спросила у невидимого союзника.

- Тепорис мне имя. Не хотелось бы такого говорить, но пошевеливайся. Асмодей вскоре очнется.

Я дошла до Асмодея и подняла кинжал. Каждый шаг сопровождался резкой болью, хотелось упасть, передохнуть и подлечиться. Но нельзя. Демон придет в себя и завершит задуманное.

— Ты кто? — прошептала, сомневаясь, что меня услышат.

— Грех — лень, — вновь раздался сонный голос.

Испытание.

Прижала к груди кинжал, ощущая мощную благодать, клубящуюся внутри. Оружие немного изменилось, приобретя ремешок, который я тут же накинула на запястье. На секунду представила себя демоном, и легкий смешок сорвался с губ. Да нет, я точно не смогла бы быть демоном.

— Торопись. Владыка занят, Асмодей очнется, если ты остановишься. Можешь, конечно, попрыгать рядом с ним, но думаю, ты не в той форме, чтобы делать это долго.

Не собираюсь я рядом с ним оставаться. Ощущая каждый камешек под ногами, я начала спуск, но вот куда идти, не знала. Ведь Владыка должен был меня спасти, а он не пришел. Может, ему мешала та троица? Он бы пришел, не бросил меня. Но все же полагаться на него постоянно нельзя. Я должна сама выбираться.

Спускалась по серпантину, не спеша. Пока иду — Асмодей не двигается.

— А почему вы мне помогаете?

— Мы тебя испытываем. И нам невыгодно, чтобы ты умерла, — отозвалась лень.

Владыка это предугадал? Я коснулась ожерелья на шее, ощущая гладкие камушки. Он ведь знает, где я. Не может не знать. А что, если с ним что-то случилось? Асмодей весьма нелестно отзывался о нем на горе. Я должна добраться до Владыки. Бывают в жизни моменты, когда понимаешь, что никто тебе не поможет, и надо выбираться самому. Хотя не спорю, грех помог мне.

Вот только грех — не живая сущность, а неосязаемая энергия. То, что есть внутри каждого, и что воспаляется при тех или иных обстоятельствах, или когда кто-то слишком близко подпускает это к себе.

Я споткнулась и упала. Дыхание сбивалось, а на ноги и вовсе было страшно смотреть.

— Вставай, — вновь услышала голос лени. — Асмодей не остановится, если очнется.

Я глядела на выжженное безжизненное поле, раскинувшееся впереди. Ему будто конца и края не было.

— А другие демоны?

— Пока ты идешь, никто не тронет тебя.

Я поползла к чернеющей впереди траве. Хоть с горы спустилась.

— Почему ты мне помогаешь? — спросила.

Руки начали болеть, а колени потихоньку стирались. Стукнула кинжалом о землю, превращая его в посох, поднялась на него.

— Стой, ангел! — услышала позади голос Асмодея.

Демон шатался на ногах, будто пьяный. Он был похож на обезумевшего зверя, еще хуже, чем было на вершине.

— Стань демоном, только так вы сможете быть вместе. Не губи то, что мы строили несколько тысяч лет. Он же все это сотворил — все, что ты здесь видишь…

Земля под ногами накалилась, а я сделала шаг назад… и еще один, наблюдая, как веки демонского князя закрываются сами собой, хоть он боролся с сонливостью как мог.

— Дура, мы же… люди…

Я бы попрыгала возле него, чтобы дослушать, что он имел в виду, но нет. На гору я возвращаться не хочу.

— Это из-за вас бойня на поверхности?

Асмодей сел у подножья горы, опершись спиной о стену.

— Демоны должны уничтожаться… демонами. Зло… борется со злом… — бормотал он в полудреме. — Он не должен быть ослаблен. Не должен жалеть их.

— Кого? — я подошла ближе, и Асмодей чуть не уснул. Остановилась в пару шагах от него — успею уйти, если он очнется.

— Демонов, — и посмотрел на меня со злобой. — Ты ослабляешь его. Ты понимаешь, что он держит весь ад? Если б не он, людской мир давно был бы уничтожен демонами!

Я нервно сглотнула. С трудом верилось. А при чем тут я? Разве что… тогда бы он не хотел моей благодати, если бы все ограничивалось этим.

— Он меня не отпускает, — прошептала, махнув рукой — вдруг демон встать захочет.

— И не отпустит, — ухмыльнулся Асмодей. — Если уж что задумал — не остановишь. Вот и думай теперь, ангел, кто ему нужен: ты или твоя благодать. Ибо демоном он тебя рядом не потерпит. И адские князья не позволят тебе погубить начатое.

— Лучше не вмешиваться в отношения двух. Они сами разберутся, — ответила я, ощущая, как слезы текут по щекам от боли. Душевной и физической. — И вообще это моя жизнь! Хочу — отдам ее ради людей, стану сердцем города, хочу — скроюсь от всех, хочу — останусь с Владыкой. Но никогда, слышите, никогда я не стану демоном!

Я развернулась, ощущая, как сердце сжалось с резкой болью. Когда любишь, принимаешь избранника таким, какой он есть, ослепляя себя и не замечая изъянов. Я не хотела менять Владыку, но он сам менялся рядом со мной. Становился не тем, кем был на самом деле. Помню, сколько злобы было в тот день, когда я впервые увидела его. А сейчас… сейчас она исчезала, лишь едва заметные отголоски чувствовались в нем.

Глава 20. Голодный ангел

— С вами все будет в порядке? — спросила я у Асмодея, когда он вновь прикрыл глаза из-за моих движений.

Все-таки бросать его одного в таком состоянии здесь... Ага, только он хотел обратить меня в демона.

— Иди, ангел, — процедил он, — иначе я проснусь и завершу начатое.

И я ушла. Безжизненное поле раскинулось передо мной. Ноги уже почти не чувствовали ничего. Боль силилась с каждым шагом, и даже стебельки, которые пытались оцарапать или уколоть их, не ощущались. Хорошо, что никакие демонские сущности не нападали на меня. Или они здесь не живут, или все уснула.

— Тут вообще есть кто? — спросила у лени.

Но та не ответила. Видимо занята.

Кто бы только знал, как тяжело идти по аду, когда голова раскалывается, ноги гудят, а вокруг никого, кто мог бы помочь. Я коснулась ожерелья на шее. Ведь он знает, где я, но не может прийти. И я не могу всегда на него рассчитывать. Пока жива, должна идти вперед. Это моя жизнь, и никто вместо меня не дойдет до конца. Нет ничего ценнее жизни, хотя все живут от рождения до смерти. Все смертны. Вопрос лишь когда. Но для меня точно не в аду.

И в этот момент, я поняла, что не хочу умирать и на поверхности. Я все еще слышала голоса умирающих ангелов. У них вообще не было жизни, не было ни радостей, ни печалей. А у меня были. Из всех них лишь я ощутила весь спектр жизни, и пусть я сейчас иду по аду, опираясь на ангельское оружие, но я хочу жить. Хочу любить, хочу огорчаться, печалиться и радоваться. Это ведь и есть жизнь со всеми падениями и взлетами. Может, жизнь одного не так ценна по сравнению с большим количеством, но лично для каждого она самое ценное сокровище. Я что-нибудь придумаю, когда выберусь. Но статуей стоять точно не буду. Думаю, даже Всевышний не будет против. Ибо не допустил бы он рождения такой как я — с чувствами и эмоциями.

Сколько же еще можно идти в пустоте? Сколько еще стаптывать ноги? Земля впитывала мою кровь. Надеюсь, из-за этого ничего не будет.

Только бы с Владыкой все было хорошо. Да что с ним будет? Не он же идет по аду в неизвестность, желая выжить. Но он, возможно, подрался с князьями, и лежит там умирает. Я должна идти. Я вылечу его вновь.

Страх за чужую жизнь проникал все сильней. Главное верить в лучшее.

Упала на колени, тяжело задышала. Поле будто издевалось надо мной. Оно не менялось нисколько. Мне казалось, что я иду и иду вперед, а там ничего не будет. И я иду в бесконечной пустоте. Закрыла глаза. Как же я устала. Хотелось есть и спать.

А мир пришел в движение. Под пальцами что-то зашевелилось, а земля накалилась. Я вдыхала тяжелый воздух, пытавшийся сжечь все внутри. Хоть пару секунд посидеть отдохнуть. Хоть самую малость.

— Будешь разлеживаться — умрешь, — услышала.

Открыла глаза и чуть не подскочила от брезгливости — по мне ползали какие-то черные черви. Смахнула их и отряхнулась от грязи. Только двигаться начала, как огонь, растекавшийся по земле, перестал гореть.

— Еще долго идти? — спросила, едва передвигая ноги.

— А я откуда знаю. Наверное, пока Владыка не освободится, — устало произнес голос.

— Спасибо за помощь, — прошептала.

— Всегда пожалуйста. Если захочется поваляться в теплой постельке, ничего не делая — обращайся. Буду тут как тут. Если ты после этого не захочешь встать вообще, то еще лучше.

Лень все-таки лучший друг. Никогда не подведет.

Я вдруг увидела протоптанную дорогу, взявшуюся будто ниоткуда. Или просто я ее не замечала. Ох, хотела бы я сейчас уметь переноситься при помощи силы. А то у меня в аду даже крылья не летают.

Так, у меня есть ангельское оружие, вера в себя и лень. А что, если Владыка ко мне не может добраться из-за того эффекта, что грех создает вокруг меня?

— Нет, не из-за этого, — отозвался грех. — Скорее, из-за того, что он не может вмешиваться в испытания.

Я вновь закрыла глаза, но не остановилась. Между пальцев застряла веточка, которую я тут же вынула. А когда подняла голову, увидела небольшую зеленую рощу, будто кто-то специально выращивает здесь питательные листики, которые мы едим на Небесах. А что у Владыки вон целый гарем ангелов, он же их чем-то кормить должен. Пусть мы — ангелы — едим и нечасто, но все равно. Я поспешила и припала к ним, поглаживая каждый. Живот заурчал, требуя съесть хоть что-нибудь. Казалось, что меня будто что-то пожирает изнутри, и так хотелось хоть как-то заткнуть этот голос.

Еда. Да. Я ж не ела с того дня, как попала в ад. Среди листиков мелькнули красные ягодки. Просто рай какой-то. Я сорвала одну, радуясь тому, какая она гладкая и слегка больше обычных размеров. Поднесла к губам. Стоп. Какие ягоды в аду?

Раздавила ее, ощутив, как пальцы заливает сок, а в голову ударил кисловатый запах — вкусный и сладкий. Он всегда такой. Но я не верю, чувствую, что здесь что-то не так.

***

Ангельское оружие в моих руках обратилось в косу. Как бы не было сухо во рту, а животе пустота – есть в аду не буду. Да и убрать соблазн подальше надо. Замахнулась косой и опустила косу, ощутив как лезвие рассекло воздух, а куст сдвинулся и зашевелился. Ягодки упали на землю, будто капли дождя, разбиваясь и превращаясь в пыль. Вся зелень осыпалась с куста, оставляя черные ветки.

Ветер промчался рядом, сдувая пыль с… мертвого тела. Рядом со мной лежал труп какого-то демона. Кожи уже не было, остался лишь скелет, из живота которого торчали мелкие ветки. А вот мой куст решил, что раз я не съела ягодку, то можно напасть на меня!

Я еле успела отскочить, когда растительность приблизилась ко мне. при чем так быстро, что едва заметно. Я выставила косу, готовясь к новой атаке, которая не заставила себя долго ждать. Меня на Небесах не учили управляться с оружием, но я часто видела тренировочные бои боевых ангелов. Перехватила оружие поудобней и замахнулась вновь. На этот раз оружие прошло сквозь ветки, немного затормаживаясь и срезало половину куста.

Оставшиеся отростки остановились и застыли на месте. А меня сбило с ног, и вновь оцарапало ноги – сзади напал еще один куст. Точнее два куста. Ангельское оружие тут же обратилось мечом. Не знаю, откуда взялась сила, но я вскочила на ноги и отбила новые атаки.

Земля загудела, а я побежала подальше от странных кустов. Во мне будто открылось второе дыхание. Будто невидимая энергия входила в мое тело. Ожерелье на шее горело и мне хотелось его содрать, но не получалось. Я чувствовала, как оно будто тянуло меня вперед. Оно же ведь от него. Владыка всегда знает, где я.

Он бы уже пришел, но не спешит. Он не придет. Больше не на кого надеяться. Только на себя. Но так тяжело, когда нет сил своих. Я споткнулась о внезапно появившийся куст. Кубарем покатилась по земле, держась за оружие и закрыв глаза. а когда открыла надо мной зависла черная ветка, а затем рванула на меня. Крылья тут же выскочили и закрыли меня от удара, но ветка прошла сквозь них. И вновь резкая боль. Я махнула мечом, срезая ветку.

Ожидала еще одно нападение, но его не последовало. Раскрыла крылья, увидев рядом старика, опирающегося на палку, которая удерживала очередной куст от нападения.

- Ангел, какая прелесть. Вентрис потрепал тебя немного, - сказал он хриплым голосом. – Но ничего. Пойдем, я покажу тебе путь.

Глава 21. Алчность

Старик протянул мне руку и помог подняться.

- Красивое ангельское оружие, - его глаза вспыхнули красным, когда оружие в моих руках приняло вид небольшого ножа. – Отдашь? А я тебя выведу отсюда.

- Спасибо нет.

Рядом со стариком лежал огромный тюк, набитый разным хламом. Сбоку и вовсе торчали несколько черных перьев. И как он такое носит?

- Ну что ты сразу так? хорошее оружие, видно, что хозяин его держал в хорошем состоянии.

- Нет, - я отошла от него.

- Я же Вентрис отогнал.

- Чревоугодие? – я прищурилась.

- Да, его самое. Они же с ленью дружат вот и сидят в одном круге.

- То есть мы на кругу ада? А ты тоже грех? – спросила его.

Старик ухмыльнулся.

- Как сказать, как сказать. Я – демон, и моя забота склонять к плохим делам хороших существ. Пусть и за определенную плату. Зачем тебе ножик, если тебе надо отсюда выбраться. Вот я ему точно найду применение.

- Это оружие моего предка. Не могу отдать, - сжала рукоять.

- Предка говоришь? Ладно. Память хранить тоже нужно, - старик склонил голову. – Вообще все хранить полезно. Идем, ангел. Что нам тут торчать.

- Не пойду, - сделала шаг назад.

Старик нахмурился, а затем в один момент очутился рядом со мной. От него шел затхлый запах плесени и пыли. Он схватил меня за руку, а под нами вспыхнула пентаграмма.

Мы перенеслись в огромный зал, заваленный вещами. То тут то там валялись драгоценности, всякие деревянные корыта, доспехи и даже чучела животных, застывшие в причудливых позах.

- Располагайся, - сказал старик, посмотрев на меня ужасным взглядом, от которого мои ноги подкосились и я рухнула на диванчик, заваленный платьями.

А я глядя на эту груду хлама могла лишь произнести одно слово:

- Алчность.

- Какая догадливая. Отдохни ангел, - последнее, что я услышала от греха.

Лень настолько ленивый грех, что я даже не заметила, как он ушел. Зато я сама отдалась ему. Моему телу нужен был отдых. Это чревоугодию нечего было противопоставить мне. ангелы к еде мало относятся, и наедаться явно никогда не собирались. А вот с алчностью…

Я открыла глаза. Грех укрыл меня темно-зеленым покрывалом, от которого пахло сыростью. Недалеко слышался шум – лязгали посудой, бренчали стаканами. Ангельское оружие лежало рядом, и я его держала настолько крепко, что вырвать его у меня было невозможно даже во сне.

Голова закружилась, когда я села, простонала, массируя лоб. Состояние было будто меня подняли после смерти и заставляют работать.

- Проснулась? – старик появился в один момент рядом со мной.

Вот вроде рядом никого не было, а потом бац, будто хлопок кто-то объявляется рядом.

- Очень хорошо, - грех проплыл по воздуху и застыл напротив меня. Его глаза алчно блуждали по моему телу, будто оценивали его.

- Испытание? – спросила его, подтянув покрывало. Как-то неловко стало. Когда Владыка так смотрел на меня это было приятно. И вот сейчас хотелось бы наплевать на испытание, лишь бы он забрал меня. Но нужна ли я ему буду слабой? Ведь я всего лишь не смогла пройти грехи.

Нет, уж. Испытание я дойду до конца.

- Испытание? – вторил грех, и постучал костлявым пальцем по подбородку. – ах, да. Ты же здесь ради этого.

Он протянул руку, а затем тут же отвел ее и скривился.

- Красивая.

Я отпрянула к спинке дивана и выставила вперед оружие, которое тут же немного удлинилось.

Я даже не контролировала его, оно само выбирало форму какую принять.

- Огненный цвет волос, и невинность вся на лице. Просто прелесть, - алчность выпрямился и хлопнул в ладоши. – Я понимаю, почему Владыка не хочет отпускать тебя. Такой ангел в своей коллекции, просто прелесть. Дашь мне вещичку, и испытание пройдено.

- Нет, - выпалила я. Еще чего. У меня в аду появилось оружие! Да еще и от предка. Кто его знает, как алчность воспользуется им.

- Чудесно, - глаза греха вспыхнули красным. – У меня есть небольшой подарок.

Старик юркнул в один из рядов вещей, которые стояли здесь будто стеллажи в библиотеке.

От алчности подарок?

Рядом упало голубое платье. Только если на мне полупрозрачное красно-грязного цвета, то это – голубое из плотной ткани и цельное.

- Только чего-то не хватает. А точно. Прими ванну! Так и быть выделю немного воды. А то красивый ангел, а сильно грязная.

Он щелкнул пальцами, а передо мной появилась небольшая деревянная кадка. Из нее шел пар. Еще один щелчок и вокруг возник шатер, прикрывающий ее плотными тканями.

- Прошу, - алчность показал мне на ванну. – Только не расплескивай воду. И я не буду смотреть. Ужас какой-то. Люди любят прикрываться от других людей, но грехи-то всегда с ними, несмотря на человеческое уединение.

Алчность исчез, оставляя меня одну. Да, что-то было в его глазах. Если бы люди видели, что грехи наблюдают за ними, как зрители в театре, им бы было неуютно. Пожалуй, лучше вообще не думать об этом.

Я потрогала воду кончиком кинжала – нормальная вода. Кто его знает, что могло бы быть вместо нее. Сняла остатки одежды и погрузилась в приятную теплую воду. И расслабилась.

Впервые за все время в аду, меня покинули тревожные мысли, а в теле появилась легкость. Нож выскользнул из рук и упал беззвучно на ткань.

Я вновь задремала, но очнулась, когда почувствовала, что вода остыла. Поднялась и потянулась. Надевать новое платье не хотелось, а потому вытерлась какой-то тканью и тут же ею обернулась. Чего-то не хватало. Глянула на тряпки на полу.

Оружие! Подошла к ним, перебрала их, пытаясь ощутить хоть какой-то намек. Но ангельского оружия не было. Оно будто испарилось.

Я перерыла свои вещи, даже диван проверила, просунув руку между подушками. Украл-таки.

- Эй, я так не играю! – крикнула, а мой голос эхом разнесся по залу.

- Ангел, - голос старика раздался откуда-то сверху.

Подняла голову, увидев алчность, сидящего на одной из куч хлама и размахивающего ангельским оружием. Скрестила руки на груди.

- Это мое.

- Тебе что жалко? – грех уставился на оружие, а затем плавно, будто змея, повернул шею ко мне.

- Нет. Но это же принадлежало моему предку.

- Правда? А ты в курсе, что тому, кому она принадлежало жив? – спросил грех.

Жив? Это еще что значит?

- Оно принадлежит Асмодею, - ответил алчность. – Асмодей – жив.

- Прошу, отдайте мне это оружие, пожалуйста, - попросила я. Не хочу расставаться с этой вещицей.

- Хорошо, я отдам. Но только если залезешь на эту гору, - старик улыбнулся и уселся на верхушке.

Я оглядела горку, состоящую из каких-то остатков одежды, книг, палок, веток. А высотой в три моих роста.

Мое оружие. Плевать на другое. Я же против всех демонов смогу защищаться.

Увидела небольшой выступ, если подтянуться, то можно на него наступить. Подергал гору – стоит как приклеенная. Будто ее не специально замусоривали, а она изначально стояла собранная из хлама. Я схватилась за выступ и встала на книгу, торчащую, будто лесенка.

Я не думала о том, что я не залезу, или что это будет тяжело. Все мои мысли крутились на том, что ангельское оружие не должно оставаться без ангела. А потому это только мое. От самого верха виднелась веревка из простыни, перевязанная узлами в нескольки местах. подергала ее, проверяя на прочность. Что ж будем надеяться, что выдержит меня.

Схватилась за очередной узел, подтягиваясь. Не знаю сколько я поднялась среди этого мусора, но он казалось не заканчивался, а становился только выше. То, что казалось легкостью, уже не было таковым. Глянула вниз, крепко вцепившись в ткань, торчащую среди бутылок. Глянула вниз, заметив, что пол уже виднелся вдалеке.

А мне точно нужен этот нож?

- Ангел, сдаешься? – услышала голос алчности. – еще совсем немного осталось.

Он дразнил, махая ножом.

До верхушки-то совсем чуть-чуть осталось. Почувствовала, как горка зашаталась, а сверху упала книга, пролетевшая рядом со мной.

- Чем выше, тем вещи становятся неустойчивыми. Чем богаче человек, тем хрупче его положение, - продолжил грех.

Вниз полетела пыль, окутывая меня. Чем выше я лезла, тем больше вещей начинало отрываться от верха. В меня даже полетела какая-то палка, от которой я еле-еле уклонилась. Верх приближался. Я достану оружие. Оно мне надо. Хоть я им не умею пользоваться. Подтянулась еще, ощущая, как горку зашатало. И все равно полезла.

Разноцветные фантики падали рядом. Я даже не заметила, как на голову свалилась небольшая шкатулка, которая тут же улетела вниз. Уперлась лбом в стену, тяжело дыша.

А так ли мне нужно это оружие? Для чего?

Да ладно, еще совсем немного. Я как-то не понимала, что лезу уже минут пятнадцать, а даже и не приблизилась к верхушке. Но внутреннее упрямство не позволяло отказаться от цели, тем более, когда так близко. вещи усиленно падали, а плечо порезал какой-то предмет.

- Ангел, ты долго? – уточнил грех, свесившись с краю.

- Еще немного.

- Давай, давай, - подбодрил меня.

Горка зашаталась и накренилась в мою сторону. Сделай я еще один шаг, и она рухнет на меня, погребя под своим мусором. А так ли мне нужно то оружие? Не проще ли отказаться от него? Это всего лишь вещь, а вещи имеют свойство со временем превращаться в прах. Если их не сохранять при определенных условиях и кондициях. Да и от меня не будет. Я же сердце города, нам оружие не нужно. Наше оружие - вера и добродетель.

Глянула наверх. Так близко и так далеко. Да, оно принадлежало моему предку, но я знать не знала, кто он. Да и стоит ли рисковать жизнью ради вещи, которую я держала в руках пару минут. Вещи в жизни приходят и уходят, а вот жизнь остается до смерти и вот ее не стоит разменивать на вещицу.

- Мне нужно оно, - слова сами сорвались с моих губ.

Мимо пролетел увесистый пень.

- Уверена? – спросил алчность.

- Да. Мне нужно оружие. Оставь себе, - уверено сказала.

Меня окутал слой пыли, затуманив все вокруг. Я не знала, куда лезть. То ли вниз, то ли наверх. Сделала шаг вниз, ощущая, что не во что упереться. Стена стала плоской и гладкой. Если руки еще как-то держались за канат, то ногам некуда было упираться. Послышался треск. Клочок ткани надорвался, цеплять не было за что. И я чуть не расцепила руки, понимая, что в любом случае упаду. И все это промчалось в голове в один момент. почувствовала, как меня схватила рука и удержала на месте.

Зажмурилась и помахала рукой, ощущая, что стою на полу в покрывале. Гора хлама так и стоит рядом, а алчность сидел на диване и поигрывал кинжалом.

- Молодец, ангел. А как жаль, что отказалась. Взрывать меня не надо. Терпеть не могу собираться заново, - скривился. – Твое.

Протянул мне ангельское оружие, а я помотала головой.

Глянула наверх, замечая знакомый пень, торчащий из горки.

- Бери. Ты победила. Не откажись ты от ножа, добавил бы тебя в свою коллекцию. Изумительно красивый ангел, - продолжил грех. – Отказавшись от блага, получаешь взамен больше. Платье тоже бери. И желаю удачи с оставшимися двумя сестрами. Зависть и гордыня – самые тяжелые из нас.

Глава 22. Решение проблем

Весь его замок превратился в руины. Четверо сильнейших демона передрались, круша все на своем пути. Точнее круша только замок Владыки.

Несколько десятков демонов было погребено под обломками и камнями здания. Но его волновал лишь один демон – его сын. Он нашел малыша, успевшего спрятаться в небольшом схроне, который завалило, но Владыка с легкостью расчистил его.

Аббадон тоже выжил и уже перенесся с Гезой куда подальше, захватив выживших ангелов. Друг не предал его и помог в драке с Везельвулом и Молохом. А те двое тоже успели сбежать. Это раньше они были сильнейшими, а вот время дает о себе знать и те, кто был слабее стал сильней.

Да и Владыке придавали силы страхи за жизнь сына и за Анну. За нее он волновался больше всего, понимая, что грехи уберегут ее. Не дадут умереть. И Асмодей… Когда тот схватил Анну, Владыке хотелось тут же кинуться к нему, но она могла пострадать в ходе схватке. И пусть уж лучше так. условия сделок вообще странная вещь.

Они заключаются с демоном при определнных обязательствах и многих неизменных составляющих. Например, как с Анной – Асмодей хотел обратить ее в демона. И не то, что это совсем плохо, а то, что условие сделки отменяется. Владыка заключал ее с ангелом. Ведь даже смерть не является освобождением от подписанного. Хотя в случае с людьми демоны обычно устанавливают сроки. И еще плюсом в их сделке решало то, что в нее были впутаны грехи, которые не отпустят Анну, пока каждый из них не испытает ее. Даже гордыня, Супербиа, которая отказалась. Но кто ее будет слушать, если руки были пожаты?

Владыка коснулся бока, увидев, как огромный надрез все еще кровоточил, но раны не такие глубокие, как после его драки с королём черной ночи.

Пептри вылез через завал, когда увидел, склонившегося Владыку. малыш был сильно напуган, но не проронил ни звука пока вылезал. И тут же прижался к отцу. Владыка поднял его на руки, под ногами вспыхнула пентаграмма и они переместились в царство суккуб.

Дом Айрзель – был бывшим домой ее матери. Та ушла жить к демону, одному из повелителей Владыки. А вот дом – огромный одноэтажный остался здесь. Черный с красными дверями, которые мерцали в темноте окружения. Здесь было намного холодней. Огненные лавы протекали далековато, суккубы не любили их, все-таки кожа портится.

Замок Владыки восстановиться, но со временем. Вырастет, будто новое дерево. Только намного быстрее. Все-таки не в первый раз происходят подобные бойни. И ничего, каждый раз умирают демоны. И каждый раз замок вырастает заново. Вот только с каждой дракой пропасть между ними увеличивалась. Но князья никакого права не имеют, каких ангелов ему держать при себе. Тем более они волнуются, что сердце города может его изменить. Никто никого не может кардинально изменить. Эта работа не одного года и не одного тысячелетия. Но Анна будила в нем те забытые чувства, которые он помнил с детства. Ту любовь, радость и счастье. Они как солнышко, которое вышло после продолжительной непогоды, освещали все. Увы, и они мимолетны.

Владыка, чувствовал, что Айрзель вернулась в ад. И уже должна почувствовать его присутствие у дома.

Красная дверь отворилась и на пороге показалась Айрзель – взгляд потерянный, под глазами мешки. Но увидев его, она тут же покорно поклонилась.

- Простите Владыка, - начала она.

- Оставь формальности, - махнул рукой Владыка. – Ты опять в аду, а не на поверхности. Но сейчас это к лучшему. У меня есть задание.

- Я не хочу туда возвращаться, - прошептала Айрзель, и закрыла глаза, будто ей стало больно.

Пептри потянулся к сестре, схватив прядь ее волос. Айрзель подняла голову и улыбнулась малышу, который сунул ее волосы в рот и пожевал немного. Его ядовитая слюна не причиняла вред волосам Айрзель. Протянула руку, а малыш схватил ее за палец.

Раньше Владыка и слушать не стал бы ее, и разозлился бы за такие слова, но что-то в действительности поменялось.

- Я это уже слышал. И скажу тебе так, сейчас в аду тебе угрожает куда большая опасность, чем на поверхности.

- О, я наслышана от подруг, что вы выгнали их.

- Я их не выгонял. Больше они мне не нужны, - ответил Владыка.

- На то ваша воля.

- Мне надо кое-что, чтоб ты сделала на поверхности. Последнее твое задание, и можешь вернуться в ад навсегда.

- Какое? – глаза Айрзель аж красным вспыхнули.

- Надо будет совратить императора.

Красивое личико скривилось в косой улыбке. А она постучала кулаком по поясу.

- Серьезно?

— Хорошо. Я не сниму с тебя пояс, но с тебя его снимет мужчина… — сказал владыка, глядя, как радость появляется на лице Айрзель. Но всегда же есть подвох. Без этого никак. — Которого полюбишь ты, и который полюбит тебя.

Ее лицо вытянулось, а потом на нем появилась довольная улыбка.

— Та без проблем, с моим даром суккуба это будет раз плюнуть! — довольно крикнула она.

Владыка стиснул зубы. Перед глазами появилась Анна. Он ощущал, как ей плохо и больно одной. Как бы хотелось тут же примчаться к ней, обнять и никогда не отпускать, целовать ее губы, гладить шелковые волосы. Сквозь ожерелья, он будто сам на своей коже ощущал, где у нее порезы. Забрать и вылечить, облегчить боль. Но она не простит, если он не даст ей шанс самой справиться с грехами.

Так, что любовь - не раз плюнуть.

— Пока идет война, мне нужны все силы, — Владыка подошел к ней и коснулся пояса. Темная сила заструилась, втекая в него и изменяя заклинание. А ведь суккубам очень тяжело найти любовь. Заложницы красоты привлекают всех, берут силы и тут же забывают о любовниках. Но Айрзель особенная, она сможет полюбить. И ее полюбят. — Может, ты там встретишь свою любовь? И не захочешь возвращаться.

Странная любовь в аду к детям. Чем больше их отдаляешь, тем больше шансов, что они смогут прожить счастливо.

Все исчезло, и я осталась на голом поле. Недалеко лежало голубое платье и черные сапоги.

Откажись от благ и получишь больше. Вот кинжала я-то как раз и не лишилась. Надела новые вещи – обувь идеально села. Даже при ходьбе не чувствовалась боль от ран. Платье же едва прикрывало колени, юбка пышно расходилась в стороны. Все же хоть какая-то одежда.

Земля дрогнула и вспучилась. Я выставила вперед оружие, готовясь к атаке. Может опять боевые кусты вернулись?

Из разверзнутой ямы показались пару белых, перепачканные землей щупалец, а затем и огромная белая голова с горящими красными глазами. комья земли отлетели в стороны. Огромные лапы с острыми когтями на конце показались вслед за этим. На его животе виднелись огромные шрамы, а хвостом он бил о землю, вспарывая ее.

И в один момент мышцы тиамата начали сокращаться и втягиваться, а сам он превратился в человека. Точнее в демона. И знакомого демона. С черными волосами по плечи, тонкими чертами лица, схожими с Владыкой.

- Привет, Тэйм, - поздоровалась я.

- Анна? Это точно ты? – недоуменно спросил он.

- Точно я, - я улыбнулась, но не сдвинулась с места.

Король черной ночи нахмурился. Как же он похож на Владыку.

- Я почувствовал ангела здесь, но не думал, что это ты, - наконец ответил он.

- Я – Анна. У нас с твоим отцом сделка небольшая, вот я и прохожу испытания.

Понимаю, почему он не ожидал меня увидеть.

- Здесь? На кругах грехов, – скептически ответил он.

- Не самое удачное место, но да – испытание связано с грехами.

- Ясно. Тебе помочь?

- Ой, нет. С испытаниями я справлюсь, - улыбнулась ему. – Как Эверлин?

Король черной ночи прищурился.

- Отдыхает. Учиться силой управлять.

- Хорошо. Слушай, а ты же круги хорошо знаешь?

- Достаточно.

- А где круг зависти и гордыни? Мне туда надо.

- У них разные круги. А отец что? Он тебя просто так отпустил.

- Ну, не совсем просто так. меня украли, хотели обратить в демона, а я оказалась здесь и вообще не знаю, куда идти, - пожала плечами.

- Ты пойдешь к нам? Или отец тебя заберет.

- Не думаю, что он меня заберет, пока я не пройду испытание, - улыбнулась ему. – Если ты не против будешь. А то я устала.

И осеклась. Жаловаться не хотелось. Вот только я из-за короля черной ночи и Эверлин здесь оказалась. Мог бы сейчас не задавать мне вопросы, а просто увести куда-нибудь. У него же есть, где жить.

- Да, пошли, - ответил он и обратился в тиамата. Помог забраться ему на спину и вместе мы рванули сквозь вырытую яму куда-то.

Ездить на тиамате оказалось весьма интересным занятием. Грунт под землей, будто сам расступался, пропуская демона. А вскоре мы и вовсе провалились в какой-то лабиринт, пещревший сияющими порталами.

Мы заскочили в первый попавшийся. Или не в первый. Сомневаюсь, что король черной ночи не знал, куда идти.

Глава 23. Признание

Я лежала на кровати в главном замке короля черной ночи. Эверлин обрадовалась моему визиту и помогала накладывать повязки на израненные ноги. Тиаматы на поверхности нашли травы и снесли в ад. Подруга была рада видеть меня и даже сказала, что Тэйм — король черной ночи, почувствовал ангела на кругах ада. Он и не знал, что это я. И все равно пошел посмотреть. За что ему огромное ангельское спасибо.

Эверлин оставила меня одну, и я вновь смогла уснуть. А вот проснулась от дикого грохота снаружи. По той силе, что ощущалась в воздухе, поняла, что пришел Владыка. И сердце бешено забилось в груди в предвкушении скорой встречи. Вот только я не могла понять, как его встречу. С одной стороны — обидно, что не пришел раньше, а с другой — я хотела его увидеть. Выскользнула босиком в коридор. Белые стены крепости тиаматов навевали воспоминания о Небесах: все такое же огромное и светлое.

— Как ты прошел сквозь барьеры? — услышала голос короля черной ночи, раздавшийся совсем недалеко.

Я заглянула за угол: Тэйм взял за руку Эверлин, а Владыка держал на руках маленького Пептри.

— Какие барьеры?

— Мы поставили барьеры против тебя.

— Мы с тобой одна кровь, — устало отметила Владыка. — Плевать я хотел на барьеры. Кстати, это вам, — он вытянул вперед ребенка и поднес его Эверлин. Малыш засунул пальчик в рот и улыбнулся ей. — Потренируетесь быть родителями, — нетерпеливо продолжил Владыка.

— Это кто?

— Это твой брат. Если твоя королева научит его разговаривать, я буду счастлив, — язвительно отметил Владыка.

А ведь малыш может и вовсе никогда не заговорить. Эверлин забрала ребенка.

— Ты хочешь сказать, что Эверлин беременна? — спросил Тэйм.

— Когда-то ж будет. Так, мне пора к ангелу. Спасибо, что принес ее сюда, — Владыка уверенно отодвинул недоумевающих Тэйма и Эверлин и направился ко мне. Его глаза загорелись красным, когда он увидел меня. — Ангел мой, — в один момент очутился возле меня и обнял, сильно прижав к себе.

А я чуть не заплакала от нахлынувших эмоций. Уткнулась в его грудь, чувствуя себя в безопасности. И единственная мысль, что крутилась у меня в голове, захотела выбраться и воплотиться в слова:

— А какого цвета у тебя были крылья?

Я могла ошибаться. И саму себя хотелось треснуть за такой вопрос, но он все равно всплывал в голове и не хотел покидать ее. Владыка знал многооб ангелах, многое обо мне. И намеки грехов чуть ли не явно кричали об этом. И это все мое любопытство, потому что он застыл, будто статуя, не отводя от меня взгляд, лишь его глаза казались живыми.

— Бело-серые с золотыми концами, — выдохнул Владыка едва слышно. Ему с трудом дались эти слова.

И прежде, чем я успела задать очередной вопрос, он сладко меня поцеловал и поднял меня на руки, не отрываясь от моих губ. Да я и сама была бы сильно против, если бы он сейчас оторвался. Хоть все внутри горело от понимания, что я целуюсь с ангелом! Пусть с бывшим, но все же ангелом. А как мы не знали ничего? Почему на Небесах об этом не знают? Неужто переметнувшиеся на другую сторону даже не достойны упоминания? Или просто не хотели распространяться, что можно быть не только ангелом?

Владыка уложил меня на кровать и лег рядом.

В дверь постучали.

— Мы заняты! — рявкнул Владыка.

— Нечего хозяйничать у меня в замке! — раздался голос короля черной ночи.

Он совершенно не боится отца, но я сомневаюсь, что Владыка будет драться с ним еще раз. Да и некрасиво как-то в чужом доме вести себя как хозяин. Владыка прикрыл глаза, вспыхнувшие красным свечением.

— Сейчас, мой ангел, — он поцеловал меня в щеку.

Да, момент упущен. Мужчина переговорил с королем черной ночи, я не слышала, о чем, и не могла отвести взгляд от мощной спины Владыки. Почему-то казалось, что вот-вот и он выпустит крылья.

Этого просто не может быть.

Но это так. этот демон бывший ангел. Рукой потянулась к оружие, вспыхнувшему ярким светом. Владыка помедлив посмотрел на оружие, а затем перевел взгляд на меня.

- До сих пор не знаю, почему Асмодей с ним носился, - ответил он.

- Сердце города?

- Да.

Четко и быстро ответил он, нисколько не смущаясь и не боясь. Будто он всегда был готов к этому вопросу.

- Почему?

- Потому что есть разница как защищать людей. либо ты стоишь неподвижно и ничего не делаешь, или делаешь, но при этом у тебя огромное пятно на репутации. Я предпочел пятно и силу. Цель одна и та же, но способы исполнения разные. Боялся ли я своей участи? Да, каждый боится уйти за грань жизни. Я решил быть ненавидимым всеми, но продолжать выполнять свое предназначение. В моих руках сила, несравнимая со всеми ангелами на Небесах.

- Но ты один…- прошептала я. – И тебе нужен гарем ангелов, чтобы хоть что-то было как на Небесах?

Одиночество – вот наш общее чувство. Даже сейчас наши отношения это прочувствовать лишь на мгновенье нужность.

- Я действительно люблю и ценю красоту такой, какая она есть. Мне не нужно ломать или унижать кого-то. Я могу это сделать по щелчку пальцев. Но зачем что-то разрушать? Оно и так мимолетно. Раз и нету, а то, что внутри меня навсегда. Все течет и все меняется. Не стану врать, что мне приходилось это делать. В аду по-другому никак. Все приедается. Ангел мой, это не было тяжелым решением. Это было ужасным решением.

Он приблизился ко мне и накрыл мою руку с оружием. Сердце бешено забилось, когда я вновь подняла на него глаза. А Владыка положил голову мне на живот.

Я погладила его по спине в районе лопаток. Хотелось увидеть его крылья. А его руки скользнули к забинтованным ногам.

— Я должен был прийти раньше, — Владыка поднял голову, а его глаза вспыхнули красным. — Не стоило отпускать тебя одну.

— А по-другому никак. Тем более не совсем я и одна была, — ответила, погладив его по щеке.

Если он был ангелом, это ж как он пережил все? От света в душе до полной тьмы. От доброты до полной злобы. Поверить не могу, что такое возможно.

— Я бы пришел. И плевать на сделку, если бы Асмодей что-то успел с тобой сделать, — Владыка опустился к моему животу и поцеловал сквозь ткань.

— То есть, если бы я стала демоном? Мне это сложно понять… Просто, понимаешь, я постоянно ловила себя на этой мысли. Да и грехи недоговаривали вечно. И крылья. Ведь ангелы просто так не делают ангельские объятия, если их так можно назвать.

— Поверь, у меня тоже лопатки зудят, — усмехнулся он, а затем его взгляд стал жестким. — Я будто чувствую то, что было до изменения. И аду это не нравится. Но и терять то, что я здесь создал за долгое время, не собираюсь.

— О, Всевышний. Ангел руководит адом. Это вообще не норма.

— Слушай, ангел мой, до меня в аду вообще никого не было. И демоны уничтожали людей пачками. Сейчас же все обходится малыми потерями и малой кровью, которой не может не быть. И так и будет до скончания времен. Я — демон, и я буду сражаться против ангелов, грехи и демоны будут искушать людей — это неизменно. И да — я так буду продолжать считать.

— Но люди…

— Поверхность лишь поле боя между нашими двумя видами. Люди слабы по сравнению с нами, но и они заслуживают жизнь — ни ангелам, ни демонам нету жизни на поверхности. Мы сильны лишь там, где родились… — Владыка сжал мою талию, — …или изменились.

— Но ты бы не хотел, чтобы изменилась я. Чтобы я здесь осталась, — прошептала.

Хотелось задать этот вопрос — я должна знать. Если я буду другой ради него, будет ли он так же меня желать. А с чего я вообще решила, что он то же самое чувствует ко мне? Ведь это может быть его обычная тяга к ангелам. У него целый гарем есть.

— Я хочу, чтобы ты была со мной. Длительное одиночество… — мужчина погладил меня по животу. — Ты для меня родственная душа, но не хочешь быть демоном, ведь так?

Я сглотнула и кивнула. Мое сердце будто сжали в тиски, казалось, что оно плачет кровавыми слезами. То ли от нежности, то ли от боли.

— А это, скажем так, если сам не хочешь, то и пробовать не стоит. Есть еще как вариант, чтоб ты отдавала свой свет, как я это делал с другими ангелами.

Я резко села, так, что стало тяжело дышать. Перед глазами все затуманилось.

— Уйди, — часто задышала, но Владыка не услышал меня, поднял мой подбородок, вглядываясь в мои глаза. Отмахнула его руку, а мужчина обнял меня. Слезы потекли по щекам, меня затрясло от нахлынувших эмоций. — Нет. Это все неправильно, — прошептала.

— Неправильно что? — он отстранился. — Пытаться сделать так, чтобы мы были вместе?

— Мы разные. Я очень хочу нечто большего, но не такой ценой.

Владыка поднялся, а в его взгляде виднелась боль и ярость.

— Возможно, — процедил он сквозь зубы, — тогда тебе лучше выйти из ада. Я всю жизнь считал, что ангелы — сердца городов — достойны любить и быть любимыми. А отношения — это всегда что-то отдавать и получать, чем-то жертвовать ради других.

— Только жертвовать придется только мне? — спросила, вытерев слезы. Он же не откажется ради меня быть Владыкой ада. Да и не нужно мне такое. В мире каждый занимает свое место. Но только почему-то хочется, чтобы и для меня сделали хоть что-то. — Убрать гарем и отпустить ангелов на поверхность — неужели это так много?

Владыка закатил глаза и рассмеялся.

— Ангел, ты — прелесть, честно. Нет больше гарема. Даже несмотря на то, что и моего замка нет, — он в один момент очутился возле меня.

Я помню, как смотрела в его глаза, будто в бездну, которая засасывала меня. Я видела нечто большее, знала: если попадусь, выбраться будет тяжело. А я не хочу. Пусть он будет самым злобным существом в этом мире, но сейчас это мой выбор. Правильный, неправильный — не знаю, но я готова рискнуть.

Потянулась, целуя жесткие губы, а пальцами очертила его ключицы. Пусть берет мой свет. Я уже решила, что хочу жить. И та безмерная любовь, что живет во мне, сможет найти выход.

— Ты не соврал? — прошептала.

— Нет.

***

Я потянулась к нему, поцеловала жесткие губы, раскрывшиеся навстречу моему поцелую.

О, Всевышний! Что же я сейчас творю? Пожалуй, то, что мне хотелось душой и телом — доставить удовольствие. И тут же вспыхнули воспоминания, когда мы плыли на левиафане, и Владыка спросил, хотел ли кто-либо из ангелов меня поцеловать. А что, если никто не хотел целовать его? Что, если его никто никогда не любил?

Скользнула руками по крепким мышцам к низу, по небольшой поросли, скрывающейся в штанах. Услышала шумный вздох Владыки. Мужчина упал на кровать, не отводя от меня взгляд. А я продолжала покрывать его грудь поцелуями, приближаясь к выпуклости. Он помог снять штаны, приподняв бедра и выпустив на свет свою плоть.

— Его можно приласкать губами. Взять в рот, — хрипло прошептал Владыка, заметив, что я замешкалась. — То, что произойдет в аду, навсегда останется здесь, мой ангел. Анна.

И улыбнулся, обнажая белоснежные зубы, но лицо его оставалось напряженным, а глаза горели красным, но без ярости и злости. Я взяла в руку член и провела вверх и вниз, совсем как делала недавно. Только сейчас я еще и вижу, что делаю.

Коснулась губами красной головки, а на мои волосы легла рука. Я посмотрела на Владыку, закатившего глаза. Он не двигал рукой, но ему нравилось, что я сделала. Стыдно и волнительно находиться в такой позе. Хорошие ангелы так не делают, а вот влюбленные — да. Меня возбуждало все, как мои губы скользили по твердой плоти, как мужчина получал удовольствие, и все это делала я. Хотела и желала целовать его.

Ускорялась с каждым движением головы, чувствуя, как разливается влага внизу, и как тяжелеет живот. Мне и самой нужна была бы разрядка, но хотелось подарить удовольствие, хотелось, чтобы мужчина прочувствовал то, что я хочу сделать ему приятно. Скользила ртом вверх-вниз по напряженной плоти, иногда останавливаясь и посасывая ее. Владыка не выдерживал и уже сам начал подмахивать бедрами. Мне стало в какой-то момент больно. Все-таки в первый раз делала подобное, но не хотела останавливаться, не хотела терять этой связи. Нас никогда не любили, нас хотели использовать, а мы хотели жить, любить и чувствовать. Ведь Всевышний нас одарил эмоциями. И не просто так.

Движения ускорились, я ощутила, как плоть подо мной дрогнула, а Владыка потянул меня на себя и впился губами в мои губы. По платью засочилось нечто вязкое, в том месте, где был его член.

— Анна, ангел мой, — прошептал он, прижав к себе. — Ты мое маленькое чудо, свалившееся на землю.

— Ага, — прошептала я, успокаивая дыхание и ощущая, как огромная ладонь легла на мою грудь.

Застонала, когда сосков коснулись грубые пальцы, забравшиеся в декольте. Владыка поцеловал меня в губы, вновь ловя ими стоны от того ощущения, когда от сосков, словно импульс, шли приятные ощущения к низу живота.

— Мне этого всегда будет мало. Даже если наступит тот день, когда я смогу в тебя войти. Хочу тебя всю навсегда, — прошептал он, не переставая сжимать сосок, оттягивать его. А его поцелуи не прекращались, жаля мои губы.

— Это возможно?

— Нет ничего невозможного. Но не все зависит от меня, — грустно ответил он. А затем резко очутилась надо мной, нависая и держась только на локтях. Осмотрел медленным, тягучим взглядом мое тело.

Поцеловал в шею, опустился к груди, поцеловав каждый сосок. Прогнулась в спине, подставляясь под ласки грубых рук и поцелуев.

Поцеловал там, где больше всего горело мое тело. И меня будто взорвало от удовольствия, прошедшего по всему телу. Но мужчина не отпускал и продолжал ласкать языком, не позволяя отодвинуться. И меня вновь накрыло мощным удовольствием, прошившим меня насквозь. Я тяжело дышала, отходя от нахлынувшего ощущения. Владыка лег рядом и обнял, прижимая к себе. Самая злобная сущность во всем мире, которая должна быть моим врагом, лежит рядом, целуя и обнимая меня. Его боятся все, о его ярости шепчутся с придыханием.

А я лежу рядом и разглаживаю морщины на его лице, и целую в жесткие губы. Он побывал по обе стороны, и та сила, которую он на себя взвалил — уму непостижима. И лишь я могу понять это. Но пусть мы и были ангелами, будущего у нас нет и не будет. От этой мысли захотелось завыть и заплакать, но я не позволю себе. И буду наслаждаться счастливыми моментами, пока мы вместе.

Мы молчали, разгоряченные и тяжело дышащие, успокаивали дыхание.

А ведь Асмодей про него говорил, что Владыка сам сделал такой выбор, и что он стал руководить адом по собственному желанию. Он испугался или взял ответственность? Ведь он отвернулся от братьев, ради власти. Но при этом за последние тысячи лет нападения демонов перестали быть массовыми. Неужели это благодаря ему?

Нет, ничто не умаляет того, что делал он сам, но без этого никак. Таков был его путь и выбор. А что если Всевышний направил его так? а если и меня?

Мне бы тоже хотелось обладать такой силой как у Владыки. Я бы даже могла стать сильней него. Ведь он мне доверяет, вьется за мной.

Глава 24. Толика зависти

У него чёрствое сердце, которое изредка билось, когда появлялись дети. Он чувствовал, как тянется к нему Анна, и не хотел это терять. Не ради ее света, а ради ее принятия его таким, какой он есть. За пять тысяч лет он впервые почувствовал нечто большее. Но ад не оставляет места и времени для счастья. Вот только одно но — Владыка и есть ад, он сам решает, как и что тут будет. Он так хотел оставить ее себе, не врал, когда говорил, что хочет ее навсегда, что она самое светлое, что случалось в его жизни. Во всей жизни.

Перед ним часто возникали мысли о жизни на Небесах. К сожалению, легче запомнить тяжелые и ужасные моменты, а не радостные.

Он помнил, как попросил одного ангела поцеловать его, а та рассмеялась ему в лицо и убежала. А когда он нашел ее, она уже была в компании своих подруг. Они жалели его и утешали ее. Ведь немыслимо, чтобы ангел поцеловала другого ангела просто так. Но все равно, разве был он достоин жалости только потому, что сердце города? Неужели он не был достоин даже поцелуя, чтобы просто узнать, какого это, когда нежные губы девушки касались его губ. Нет, он получил сбежавшую смущенную девушку и славу похотливого ангела. Из-за поцелуя. Но тогда он был подростком, и сейчас, уже став Владыкой ада, он вспоминал этот случай с улыбкой. А тогда это было очень обидно. А после?

А после все было еще хуже. Не было искренних женщин рядом с ним. Ни одна не любила его. С того момента, как он попал в ад, те женщины, которые встречались ему, использовали его. А затем и он их. Не было искренности, лишь ложь. Так тут и недалеко самому стать королем лжи, собственно, им он и стал. Настоящей искренней любовью с ним делились его дети, пока не вырастали.

А появлявшиеся у него ангелы боялись его и ненавидели. И никто из них больше не жалел его и не сочувствовал.

До появления Анны. Эта огненная ангел меняла многое в нем. Он поверил, что можно чувствовать нечто большее. Будто к сердцу, закованному в цепи, нашли отмычки и вскрывают шаг за шагом. Как он сможет ее отпустить? Но ведь возможно все обыграть…

Анна глянула на него своими зелено-голубыми глазами, полными нежности. Как у мамы в детстве.

Она для него. Ее прислали для него. Стать погибелью или его парой?

Они еще немного повалялись в кровати.

Когда-то Владыка создавал место в аду, изолированное от всего, с белыми огромными зданиями с огромными потолками. Оно напоминало чем-то Небеса. Вот только вместо идеальных красивых ангелов здесь живут уродливые демоны. Относительно уродливые. Тиаматы вышли самыми сильными и яростными демонами, способные ходить везде: и в аду, и на поверхности. А еще они появились после того, как Владыка обратил жителей города Верхтайм в демонов.

***

Они нашли короля черной ночи и его женщину Эверлин за круглым столом в огромном зале. Младший сын всей душой прикипел к девушке, а потому сидел и засовывал ее белые локоны себе в рот. Но как только вошел Владыка с Анной, взгляд Пептри переключился на них. Он дернулся, но Эверлин удержала его, не дав упасть.

Да, не надо сына допускать к Анне. Действие противоядия должно было уже закончиться.

— Мы все же хотели бы, чтобы ты ушел из нашего города, — сказал король черной ночи.

— Замок еще не восстановился, — ответил Владыка.

Сел на стул и усадил Анну на колени. Девушка была напряжена, а он ощутил, как вокруг нее витал очередной грех. Еще два испытания — и все закончится.

— И ты решил пожить у нас? — Тэйм приподнял бровь.

— Ну, мы же родня.

— Какая мы родня после того, что ты сделал с Эверлин?! — прорычал его сын.

А вот сама девушка посмотрела на Тэйма в легкой растерянности. Но Владыка сюда не ругаться пришел.

— Уточни, с какого именно момента. Тогда, когда не дал загнить ей в бойцовых ямах, или когда улучшил ее внешность? — Владыка положил подбородок на плечо Анны, чувствуя, как она сжалась.

Посмотрел в глаза сыну, замечая, как у того вспыхнули красные всполохи. Не всегда все идет по плану, что поделать. Но бить по самолюбию еще то удовольствие.

Я сидела на Владыке, наблюдая, как Эверлин играется с Пептри. Мне тоже хотелось. Ведь Эверлин и Тэйм смогут завести своего ребенка. Что она так вцепилась в этого? И все равно, что Владыка сам дал его ей. Я тоже могла бы родить такого малыша. Даже красивей. И вообще я бы игралась с ним лучше, чем Эверлин. Вот почему она позволяет дергать себя за волосы? Он должен дергать меня, ведь не зря же он на меня так смотрит. Вслух я ничего не произносила, но мои мысли крутились в бешеном хороводе.

Вот видишь, Эверлин, как он на меня смотрит. Пептри намотал ее локон и улыбнулся мне, а потом вновь к ней, когда та его отвлекла, скрючив пальцы. И что? Тоже мне, выдумщица. Я и не так могу.

С каждым вздохом сердце отзывалось болью, хотелось выть. Вот чем эти двое лучше меня и Владыки? Мы самые сильные ангелы. А эти… Эверлин даже человеком не была, когда мы познакомились. А отхватила сына Владыки. И трахаются, небось, по нескольку раз за день.

Я напряглась, ощущая какую-то черноту внутри. Ну почему другие все заслуживают просто так, по щелчку пальца? Вот что в них особенного? Вот во мне да: я — сердце города, защитница людей. А тут на тебе — один завладел адом, а вторая пришла на все готовенькое.

Будто яд по венам текла желчь. Казалось, что меня уронили в болото, из которого я не могла выбраться. Перед глазами все расплывалось. Я положила ладонь на стол, ощущая прохладную поверхность. Даже не слышала, о чем спорили мужчины. Да и о чем они могут спорить? Все такие хорошие. Конечно, это не они умрут ради людей, а я. А эти будут жить и наслаждаться. Я тоже так хочу.

Сжала кулаки, ощущая дикую боль в груди. Почему так больно, будто меня что-то сжигает внутри?

— Хватит ссориться, — влезла Эверлин, а меня немного отпустило от жара, разливающегося по венам.

По крайней мере, пока мне не хотелось вцепиться в нее и вырвать из ее рук ребенка. А ведь она может родить. А я нет.

Пептри ткнул Эверлин локтем, а мне прям хорошо стало, когда подруга поморщилась. Вот так тебе.

— Вы мне помогли в свое время, но и Тэйм сейчас все для меня, и я стала демоном. Разве не этого вы добивались?

— Не такой ценой, — ехидно ответил Владыка.

— А другой уже и не будет. Вы же семья, примиритесь.

И с чего она такая хорошая? Это я здесь ангел. Ах, она хочет казаться хорошенькой среди демонов. Вот только демоны злые, и у нее не получится ничего.

— Анна, с тобой все в порядке? — обеспокоенно спросила подруга.

— Да, — я вымученно улыбнулась.

Владыка в один момент схватил меня за подбородок и повернул к себе. Я уставилась в его черные глаза, недоумевая. Мужчина нахмурился и отпустил меня.

— С ней все в порядке, — Владыка поднялся, поддерживая меня за талию.

Я прищурилась. Что это он решает за меня? я должна решать за него.

— Я прогуляюсь с Анной, — Эверлин поднялась с Пептри, поддерживая того.

— Давай ребенка мне, у него слюна отравленная, — Владыка протянул руки к сыну.

А вот Эверлин зависла на месте, переводя взгляд то на мальчика, то на Владыку.

— Это веном. У них ядовитая слюна. Но не на всех демонов это действует, королева, — мужчина забрал ребенка. — Мы тут по-мужски переговорим.

Эверлин взяла меня крепкой хваткой за руку и вывела из зала. Ох, ну конечно, она такая сильная. А я в ответ ее руку сжала, но она даже не поморщилась, только улыбнулась.

Если у Владыки вид из окна выходил на реки магмы, то здесь на белоснежный город. Эверлин вывела меня на террасу. Кровавое небо здесь сменил темный свод пещеры — тиаматы жили под землей. Дружной и сильной семьей. Тоже мне. Ангелы тоже так живут. Почти все.

Эверлин заскочила на перила спиной к огромной высоте.

— И ты теперь с ним? — улыбнулась девушка.

— Я не знаю, — честно ответила. Вот что мне в душу лезть?

— Ясно, — усмехнулась девушка, а мне захотелось свалить ее.

Она же со своим может быть, как хочет. И вообще, я тоже так хочу. Чем я хуже ее? Ну да, у меня не такие светлые волосы, а блекло-рыжие. И у нее есть сила, а у меня нет. Ее даже яд не берет. А если она упадет, то и кости не сломает.

— Как… — я замялась, уставившись в темноту. — Как ты жила с грехами?

— Что? — недоуменно посмотрел Эверлин.

— Ну, ты же была человеком, была подвержена грехам.

— Да, я и сейчас им подвержена, — рассмеялась она. — И что? Ткни на того, кто безгрешен.

— А как же наказание за грехи?

— А разве люди не наказываются ими при жизни? Если ты много жрешь, то толстеешь, и твое сердце может остановиться. Если трахаешься со всеми подряд, разве проказа не завладевает телом, разрушая его? А гордыня — вообще враг всех живущих, особенно правителей. Из-за нее убивают других.

И почему она такая умная? Хотя я ее утешала и спасала на Небесах.

— Но люди не были бы людьми, если бы не грешили. В общем, если ты испытываешь нечто похожее на грех, то это не так уж и плохо. Точнее, с этим лучше бороться, но это хотя бы доказывает, что ты нормальный человек.

— Я ангел.

Да-да, люди такие, как они есть, а будто другим нельзя грешить.

— Будто это вам мешает грешить, — чуть не взвизгнула Эверлин.

А ведь она демоном стала, потому что ангел постарался. Ох, как сложно порой жить.

Но мне как-то легче стало после разговора с подругой, будто груз с души упал.

— Я хочу побыть одна, — сказала ей.

Дышать стало тяжело, меня будто что-то душили изнутри. Отвернулась, сгорбившись, сделала пару шагов, ощутив слабость.

— Анна, — услышала обеспокоенный голос Эверлин, а ее рука легла мне на спину.

— Отстань! — отпрянул от нее. — Не трогай меня. То же мне, сама обеспокоенность!

Подруга прищурилась и заправила локон волос за ухо.

— Да, я беспокоюсь о тебе, — осторожно ответила она.

— Не нужна мне твоя забота! Без тебя справлюсь. Думаешь, раз сидишь вся такая демон, рассказывая мне про хорошесть грехов[О1] , — вспыхнула я. — Ты теперь на злой стороне.

— А ты не так далеко и ушла от своей братии, — с презрением отозвалась она. — Но знаешь, ад влияет на всех. Будем считать, что я тебе не слышала.

Эверлин ушла, оставляя меня одну. Или не совсем одну.

— Выходи, — прошептала, — выходи!

Стукнула кулаком по перилам. Больно — ужас!

— Выходи. Ты знаешь, что я сделала с остальными твоими собратьями? — прошептала. Только больше я не буду бояться.

Черная дымка заструилась из моих пальцев, а передо мной появился силуэт.

Глава 25. Освобождение

— Ну что ты, ангел, зачем так грубо? — тень расплылась передо мной, превращаясь в фигуру в плаще и капюшоне.

— Я не хочу грубости или боли. Я ведь просто завидую? — спросила ее. — Завидую, что моя подруга может быть со своим любимым, завидую тому, что они смогут завести детей, завидую их искренней любви. Но если бы я не знала, что им пришлось пройти ради нее…

Сколько боли пережила подруга, она заслужила счастливую жизнь. А у меня другой путь. Я развернулась и побежала по коридору туда, куда ушла Эверлин.

— Эверли, стой! — заметила ее, сворачивающую за угол. Она остановилась и повернулась на мой оклик. — Прости меня, я не хотела тебя обижать.

В ее голубых глазах застыла сталь, потихоньку сменяющаяся теплотой. Она подошла и обняла меня.

— И ты прости меня. Что не смогла спасти тебя, что ты попала в плен. И что не уберегла тебя от Владыки.

Я положила голову на ее плечо, провела рукой по ее волосам. А ведь моей подруге было плохо и больно, что не уберегла меня.

— Тебе тут еще хуже, наверное, чем мне на Небесах.

— У меня руки, ноги целы, так что не все так плохо, — улыбнулась я.

— Но Владыка…Он же меня демоном хотел сделать.

— Мне до демона, как до Небес сейчас, — я отпустила Эверлин.

Подруга довела меня до комнаты. Владыка все не возвращался. Я сняла повязки с ног, глядя на оставшиеся царапины. Размяла пальцы, прочувствовав боль в мозолях.

— Ангел, — услышала женский голос.

Схватила ангельское оружие, лежавшее на комоде. Передо мной стояла женщина с прямыми черными волосами в белой с позолотой одежде, ее лицо белое, будто она специально замазывала его краской.

— Я решила сама тебя навестить. Так уж и быть — снизошла до тебя.

— Гордость? — настороженно спросила.

— Да, я. Предпочитаю имя — Супербиа. Я уже знаю, что ты прошла испытания моих братьев. Но видишь ли, я — сильнейший грех, а ты мне не подвержена. Я не хочу иметь с тобой дело, ведь возьмись я за тебя, ты не устоишь. Но мы — грехи — за то, чтобы ты вышла на поверхность. Это была моя идея. — Она присела на кровать рядом со мной. Ее взгляд скользнул по моим ногам. — А раз так, — она протянула руку, — мы можем пожать друг другу руки и разойтись.

Я нехотя вложила руку в ее, ощутив приятную, нежную кожу.

— Довольна победой? — спросила она, глядя мне в глаза.

— Победой? — недоуменно посмотрела на нее.

— Ты победила самого Владыку. Прошла семь кругов грехов и вышла победителем. Неужели ничего не чувствуешь? Ангел, это конец твоих испытаний. Ты победила в сделке.

Я нахмурилась. Закончилось и закончилось. Теперь я смогу выйти на поверхность.

— Я выйду на поверхность, — улыбнулась, — расправлю крылья и на Небеса. К братьям и сестрам. Счастье и радость — вот что я чувствую.

Радость, что, наконец, увижу голубое небо и вернусь домой. Все закончилось. Ведь так? Но как-то грустно. От того, что рядом не будет Владыки. Ведь он не пойдет со мной, а останется здесь. О, Всевышний! Я его так люблю, что не представляю, как буду без него. Без его улыбки, поцелуев и объятий.

— Нет, ты действительно мне не подвержена, — покачала головой Супербиа.

Грех растворилась в воздухе, оставляя меня одну.

Ну, вот и последний грех признал поражение, а я сижу и сминаю простынь, гипнотизируя взглядом дверь. Он же вернется, придет попрощаться. Скажу ему, что я туда и обратно, что мы все равно сможем быть вместе. Расстояние ж не помеха, когда любишь. Если любишь. Это я люблю, а меня — не факт.

Нет, он меня любит. Или я просто в это верю. А что, если он сейчас решает какие-то важные вопросы с королем черной ночи, а я зря себя накручиваю? Он — Владыка ада, помимо меня у него еще могут быть дела. Ага, только он не оставил бы меня одну.

Дверь приоткрылась. Я уже хотела кинуться к вошедшему мужчине, но в чертах вошедшего узнала Тэйма.

— Отец сказал, что я должен вывести тебя. Из ада.

Я ощутила, как мое сердце подскочило и рухнуло вниз, судорожно забившись в груди. Маленькое, оно не понимало, что произошло, почему слова вошедшего будто пронзили его кинжалом.

— Нет, — прошептала я.

— Анна, отец сказал, что у вас сделка, ты выполнила свою часть и можешь уйти, — продолжил он.

— Где он? Почему не пришел? — прижала к груди ангельское оружие.

— Я не знаю.

Тэйм протянул руку. Его лицо было похоже на застывшую маску — ни одной эмоции.

— Почему он сам не выведет? Где он?

— Анна, прости. Отец попросил тебя вывести, — хмуро произнес Тэйм.

— Ложь, — прошептала я. Слеза скатилась по щеке, застыв между губами.

— Я не лгу.

Нет, его слова были ложью… Владыки. Он же говорил, что хочет меня навсегда и всю. И вот сейчас я была готова к этому. Он говорил, что демоном можно стать, если сильно захотеть. Но я хочу быть его женщиной. Душой, сердцем, телом.

— Пожалуйста, отведи меня к нему…

— Даже если он купается в магме? — приподнял бровь Тэйм.

— Даже туда, умоляю!

— Анна. У вас была сделка. Условия исполнены. Я выведу.

Это ведь то, что я хотела…

Мы шли по пещере, в конце которой виднелся свет. Тэйм провел меня по одному ему известному лабиринту сквозь телепорты. И вскоре мы вышли в туннель, в конце которого виднелся свет.

— Тэйм, я же помогла тебе с Эверлин, — сказала уже у входа.

Солнечный свет ослепил меня, и я зажмурилась.

— Я бы хотел, но отец сказал вывести тебя, иначе сделка бы не состоялась.

Да плевать на сделку, если он не пришел.

— Но тогда почему?

— Анна, он бы тебя сам не отпустил. Если бы ты осталась, то что-то бы произошло, — Тэйм посмотрел на меня. — Я могу только представить, что ты сейчас чувствуешь. Но могу посоветовать сейчас успокоиться и подумать. Он порой непонятный. Совсем. Мне порой хотелось его убить, а с другой стороны, он столько сделал для нас хорошего. Он всесильный, но при этом не уничтожает весь мир, а играет с ним.

— Ни зло, ни добро?

— Как бы зло, но такое, которое само на себя все берет. Вот я зло и буду делать плохо, но если от этого кому-то будет хорошо, то и препятствовать не буду.

Я вышла из пещеры на зеленый луг. Небо было голубым, не затянутым облаками. Обернулась, заметив, что никакой пещеры нет, а есть лишь огромная скала без единого намека на вход.

Выпустила крылья и оторвалась от земли. Пролетела над землей немного и мягко опустилась. До Небес не долечу. Крылья слишком изломаны. Надо выровнять и дождаться, пока заживут.

Я не в аду. И что теперь? Это все? Как так? Разве все так должно было закончиться?

Упала на колени и зарыдала, закричала, стуча кулаком по земле. Так нельзя, я люблю его. На шее все еще весело его ожерелье, он не может не чувствовать, как мне больно. Он придет, просто занят своими демонскими делами. А я должна успокоиться и подождать его. Вот не сдвинусь с этого поля, пока он не придет.

Коснулась бусинок.

«Пожалуйста, я очень люблю тебя, ты нужен мне. Если ты думаешь, что тебя нельзя любить за то, что ты зло, то ты не прав. Добро тоже нельзя любить только за то, что оно добро. Любят сердцем...»

Солнце закрылось тучами, стало холодней, но я не сдвинулась с места. Вдыхала свежий воздух. Слез уже не хватало. Он не придет. Пора отправляться на Небеса, домой. Но я не могла сдвинуться с места.

О, Всевышний, дай мне сил!

Блеснула молния. Где-то вдалеке прогрохотал гром. Еще одна вспышка, и дождь полился с неба. Я расправила крылья, укрываясь от дождя. Обняла себя руками, пытаясь согреться. Я упрямая — дождусь. Ангельское оружие, прицепленное на поясе, заискрилось. Я взяла его в руку, и оно тут же обратилось в косу. Я едва успела спрятать крылья.

И вновь вспыхнула молния, а передо мной появилось трое боевых ангела — молодые, темноволосые. Не то, чтобы я старая, но эти совсем! Чуть ли не подростки.

— Ты кто такая? — спросил один из них с воинственным взглядом.

— Анна, — ответила.

— От тебя несет благодатью и адом.

Очень приятно.

— Я ангел. Сердце города.

Парни переглянулись между собой, а я сильней сжала оружие. Чувствовала, что ничем хорошим это не закончится.

— По уставу надо уничтожать любого, от кого несет адом, — глухо ответил один из них.

Это еще что значит?

— Что вы имеете в виду? — удивилась.

Но они не ответили.

— Нам сказали, если чувствуем в ком-то ад, то можем уничтожать, не раздумывая.

Но перед этим надо поговорить с потенциальной жертвой?

— Нет, стой. Или направить на путь истинный, если одержимый не сопротивляется или сам просит о благословлении и спасении души.

— Я ангел, — вставила.

Парни зависли.

— А почему от тебя адом несет?

— Я вышла из ада.

Разговор утомлял. Не то чтобы я против них что-то имею, но мне явно не до них. У меня тут драма и трагедия всей жизни — меня бросил любимый демон.

— А разве в аду не убили бы ее? Наверное, это все-таки демон.

Я аккуратно и очень медленно выпустила крылья. Благодать искрилась на кончиках золотистым светом. И казалось, что ее даже стало больше.

— Нет, если она была в аду, то уже осквернена.

— Да не оскверняли меня! — крикнула им.

Они выглядели растерянными. Совсем молодые и неопытные. Даже подойти ко мне боятся. Хотя я бы тоже боялась ангела, вышедшего из ада с косой наперевес. Вот только я не хочу драться, хочу к Владыке. Или домой на Небеса. Душевную травму лечить.

На руке ангела заискрилась молния, вырвалась с кончиков пальцев, устремляясь в небо.

Раздался свист, и через несколько секунд передо мной появились два ангела постарше в броне и ангельским оружием в руках.

Глава 26. Договоренности

Мое оружие так и не меняло свою форму.

— Что здесь происходит? — спросил один из старших, переводя взгляд то на меня, то на молодых.

— Демон утверждает, что она — сердце города. А мы хотели действовать по уставу, но она сказала, что она из ада. Поэтому вызвали вас. Она не сопротивлялась и не нападала на нас, — продолжил молодой, со страхом глядя на командира.

— Но я ангел, — помахала крыльями.

— Молчать! — рявкнул тот, что постарше, с проседью в волосах, и повернулся ко мне.

Они стояли всего в паре шагах от меня, но ничего хорошего их взгляды не предвещали.

— Убери оружие, — сказал он.

Я медленно положила косу на траву. Не умею я обращаться с оружием, не слушается оно меня.

— Я Фейризиэль, — мужчина двинулся в мою сторону, держа руку на своем поясе.

На Небесах ангелы не все знают друг друга. У нас, как и у людей, свои города, если можно так сказать. Точнее — облака. Так вот Фейризиэль был для меня незнакомцем, как и я для него. Про меня могли слышать многие, но не знать, как я выгляжу.

Сердце бешено забилось, когда я вспомнила про муки, испытываемые другими сердцами города. Воспоминания в один момент пронеслись передо мной.

— Если ты та самая Анна, то почему ты здесь, а не летишь к себе домой? — спросил Фейризиэль, опустив руку с оружием.

— Я ждала.

— Кого?

Пожалуйста. Я не хочу это говорить, но и солгать не смогу — они почувствуют. Боевых ангелов натаскивают на распознание лжи и правды.

— Демона.

— Демона? — нахмурился ангел.

— С которым заключила сделку, чтобы выйти из ада.

Да, мир не такой сказочный и добрый, как мне казалось раньше. Если ангел вот прямо сейчас убьет меня, сделав сердцем города, я, пожалуй, не удивлюсь. Вот только от той Анны, что была до ада, осталось лишь любопытство. А новая я хочу жить. И если этот ангел предпримет попытку что-то сделать, я буду сражаться. Мне терять нечего.

Фейризиэль коснулся моего лица, а я отпрянула, когда ощутила грубые пальцы. Совсем не родные. На концах его пальцев засветилось золотое свечение.

— Быть такого не может, — нахмурился он. — Ты была в аду, от тебя несет адом, но ты даже не тронута ничем демоническим… Взять ее, — сказал он, — заключить под стражу.

Молодые двинулись в мою сторону, а я отступила, выставляя оружие вперед.

— Если я не могу летать, это не значит, что не постою за себя.

— Ангел, или кто ты там, не сопротивляйся, и все будет хорошо.

Поляна озарилась светом.

У ангелов есть самые главные ангелы, точнее, архангелы. У них четыре крыла, сияющие позолотой. Говорят, что они — глас Всевышнего, и решают многие вопросы. И вот сейчас к нам спустился один из них. Сильнейший из небесного войска. Он врезался землю, оставляя огромную яму.

Архангел коснулся меня, а я ощутила прилив благодати, промчавшийся по телу от корней волос до кончиков пальцев. Меня будто зарядили энергией. Ослепляющий свет разлился вокруг, даже ангелы зажмурились. Раздался шепот сотни голосов.

«Предназначение должно сбыться».

«Сердце города. Она рождена для него».

«Нет. Лучше защитить людей».

«Пусть защищает людей. Сердца города для этого рождались».

— Не подходите ко мне. Я не стану статуей, — взмахнула косой.

— Анна, предназначение — это то, что должно осуществиться. Ты была рождена для этого, но мы не будем обращать внимание на твое адское помутнение. Оскверненные адом не могут жить в этом мире.

— Помутнение? — я усмехнулась. — В чем именно? Я живой ангел, такой же, как они, — кивнула на тех троих молодых, сжимающих кинжалы в руках.

Они боялись меня, будто я самое страшное зло в этом мире. И только за спинами командующих они чувствовали себя храбрее.

— Они ведь бояться умереть. Вы их спрашивали, хотели ли они идти на землю и воевать?

— Анна, уже несколько ангелов умерло из-за демонов, вторгшихся в их сознание. Ничего личного, но это война.

— Мальчики, смотрите, ваши командиры сейчас убьют ангела прям у вас на глазах! — крикнула я.

— Анна, твои слова полны яда. Эти мысли внушили тебе демоны, — сказал архангел.

— Нет. При чем тут демоны? Это мое решение. Я не буду умирать. Нам надо как-то прекратить войну с демонами, а не уничтожать друг друга.

Архангел горько улыбнулся.

— Пару дней назад из ада вышло двое ангелов. Мы их забрали на Небеса. Они перебили всех в домах. Перерезали хранителей, детей. И ты нам говоришь, что мы не должны никого не трогать? Может, тебя демоны и не трогали физически, но у нас нет уверенности, что, вернувшись на Небеса, ты не убьешь никого или не обратишь в веру демонов.

Они увидели во мне врага, одержимого демоном, а то, что я прошла в аду с грехами, нужно были только мне. Стать сильнее, понять, что я хочу от жизни. Ад не забирает счастье. Счастье создают сами для себя все живущие на земле.

С другой стороны, хорошо, что я не успела никого увести за собой из ангелов, оставшихся там. Но неужели Владыка сделал это — внушил ангелам?

— Прости, Анна, — архангел выхватил огромный двуручник и направил на меня, — за одержимость демонами.

Он сделал взмах, и тут же перед глазам вспоролась земля, отбрасывая меня куда-то. Послышался дикий рев. Три молнии тут же сорвались в небо. А я увидела огромного черного зверя. Правда, со спины, но точно могу сказать, что это демон. Он был больше тиамата. Черная кожа покрыта чешуей, отливающая красным блеском и закрученные назад обсидиановые рога. Его когти вспороли землю. Мышцы на спине напряглись. Демон готов к атаке. Он с легкостью оттолкнулся на согнутых ногах и налетел на архангела, выставившего меч. По полю прошла светлая волна, поднявшая в воздух пыль и остатки травы. Я закрыла глаза, чтобы в них не попали крошки. Послышался лязг — когти зверя врезались в меч архангела. Я видела огромные красные глаза, полные ярости, обращенной на ангелов. Демон оскалился и вновь накинулся на архангела, толкнул того, махнул лапой, отправляя подкравшегося к нему Фейризиэля куда-то к лесу, выбил двуручный меч из рук архангела и навис над ним.

— Ну, наконец-то, — раздался знакомый до дрожи в коленях голос. Только он шел от того огромного страшного демона. — Я уже заждался, дорогой Газдиэль. Мы в прошлый раз не договорили.

— Мы все сказали в прошлый раз, демонское отродье, — услышала сдавленный голос Газдиэля.

Презрительная улыбка скривила лицо Владыки, когда он обратился в человеческий облик в один момент, как по щелчку пальцев. Удивительно было видеть его в одежде — черной куртке, штанах и сапогах. Даже плащ надел, но все равно это только подчеркивало его фигуру.

— Слабых обижать нехорошо, — он поднялся и мимолетно глянул на меня.

— Она осквернена адом. Ты будешь нам рассказывать, что ничего не делал с ней?

— Конечно, не буду. Это не ваше дело. Но скажу только одну вещь — если с этим ангелом хоть что-нибудь случится, от людского мира ничего не останется. Если вы обратите ее в статую, я выйду с демонами и буду стоять в этом месте, пока ее благодать не растратится. Ни один человек не сможет жить в радиусе нескольких километров на этой земле. И это я еще молчу о том, что выпущу легион демонов и уничтожу всех. Ваше пернатое войско даже ступить на землю не сможет — я тут же буду уничтожать вас. И поверьте — демоны в аду только этого и ждут.

— Тебе не запугать нас, демон. Твои слова лживы. Что помешает тебе не сделать то же самое, если она вернется на Небеса?

— Давайте проверим, — его глаза полыхнули. — Я просто хочу баланс. Демоны — зло, ангелы — добро. И иногда добру не хватает за спиной зла. Особенно против идиотов. И только она будет условием мира. Мы заключим новую сделку. Я не выпускаю демонов из ада, а Анна живет. Не статуей, а ангелом.

Архангел молчал, глядя на Владыку немигающим взглядом.

— Она нам не нужна, — выплюнул он. — Но если она сделает хоть что-то плохое на Небесах, я лично вырву ей сердце.

— Какой ты душка, — Владыка поднялся и протянул руку архангелу. Тот не принял ее и поднялся. Его глаза затянулись белой пеленой, а голова задралась вверх.

В воздухе заискрилось золотистое свечение, перемежаемое с черной тенью. Они кружились, создавая едва заметную оболочку вокруг нас.

— Мы принимаем сделку, — сказал он. Белая дымка в его глазах пропала, и проступил темный зрачок. А его голос был таким, будто вместе с ним говорило еще несколько человек. — Но условием мира станет не ее жизнь, а ваши дети. Она родит нефилимов, которые будут сохранять баланс.

Это нам так ненавязчиво разрешили совокупиться?

Повисла тишина.

— А не пошли бы вы? — Владыка склонил голову набок.

— Мы поставили свое условие, дальше тебе решать, падший ангел…

— Я демон, — перебил Владыка. — Ладно, я согласен.

А меня спросить? Да будто я против! Но все равно меня спросить надо!

— Мы знаем, что ты не выполнил свое предназначение. Мы знаем, что с тобой ушли четыре ангела. Мы принимаем твою жертву. И уведи демонов с поверхности, — закончил архангел

— Ох, нет, это теперь ваша забота. Мы заключили сделку, что демоны не будут выпущены из ада. А те, кто остался на поверхности — не моя забота. Я и так сильно добрый в последнее время.

Я поднялась и вразвалочку пошла к ним. Показалось, что архангел сорвется и убьет Владыку. Они оба слишком напряжены.

— Мы будем ждать.

— Ждите, я свои обязательства выполню. А еще детям лошадей подарю адских. Чтоб веселей было.

Владыка отошел от него. Газдиэль выпустил белоснежные крылья и оторвался от земли, устремляясь в небо. Обычно ангелы это делают быстро, как вспышка молнии, но архангел решил окатить Владыку благодатью.

Тот в один момент отскочил от яркого света, осмотрел свои руки.

— И что теперь? — спросила я.

В душе была сплошная пустота. Вот вроде мечты могут сбыться, но их цена слишком неявна. Как бы не оказалась слишком велика. Почему в жизни не бывает слишком просто? Владыка, наконец, посмотрел на меня, перед этим проверив, не поранился ли.

— Можешь лететь домой к братьям и сестрам. Думаю, они тебя заждались, — спокойно ответил он. — Можешь быть там, сколько тебе вздумается. Ты своего согласия на подобное не давала. Да и между нашими мирами никогда не будет мира. Тем более с такой постановкой вопроса — спросили у меня, и даже не учли твоего желания. Как и с нашим рождением — нас не спрашивали, кем мы хотели быть. Как это по-небесному.

— А ты?

— А я в ад, к своим, — и поднял взгляд в небо, затянутое серыми тучами.

И не уходит. Или ждет, когда я первая уйду. А мне хотелось хоть ещенемного побыть с ним. Просто постоять, не касаясь его. Хотя еще больше хотелось кинуться ему на шею. Но мы сами выбираем свое счастье.

— Дети — это только наше решение. Я тоже не слышала, чтобы мы их заводили прямо сейчас. И вообще, другие просто не могут и не имеют права лезть в наши отношения. Это все касается только нас двоих. Не думаю, что там мой дом, — я встала напротив него, глядя в его черные глаза.

— Дом там, где тебе хорошо.

Я обняла его, касаясь гладкой кожаной куртки, под которой чувствовались стальные мышцы и быстро бьющееся сердце.

— Если я тебя сейчас отпущу, то не прощу себе, — прошептала. — Ты знаешь, я была в аду… — Да, конечно, как он этого не заметил. — …и научилась одной вещи — не всегда стоит думать о ком-то, кому ты и вовсе не нужен. Я грехам и то больше была нужна, чем этому верхнему миру. А еще это ведь будут наши дети... У меня будут дети? Это правда?

— Да, ты и правда можешь иметь детей. Я просто не хочу, чтобы ты это делала, потому что на Небесах так решили, — Владыка коснулся губами моего виска и обнял.

— Я счастлива с тобой. Хоть у нас и началось все ненормально. Просто обычные люди… Он носит ей цветочки, а она так смущенно улыбается и целует его в щечку.

— Могу лишь пару ангелам крылья оборвать. Довели, — хмуро ответил Владыка, поглаживая меня по спине.

— Я это делаю точно не ради них, — приподнялась на цыпочках и поцеловала его в губы.

Хочешь счастья — будь хоть немного эгоистом. Я всегда была готова заступиться за своих, вот только они не особо горели тем же желанием. Но если озираться на всех и на каждого, можно упустить важные события в своей жизни. Например, лишиться любви.

— Давай, хоть в ад уйдем, — выдохнул Владыка, оторвавшись от поцелуя.

— Нет. Хочу здесь и сейчас, — прижалась бедрами к нему, ощущая внушительную выпуклость.

Обойдемся без цветочков.

Плащ упал на траву, а меня аккуратно положили на него, не разрывая поцелуя. Он был так нежен, когда целовал и водил руками по моему телу, обнажая грудь. Втянул один сосок в рот, покручивая пальцами другой, а меня выгнуло дугой. Хотела его, несмотря ни на что, хоть и мелькнула мысль, что он мог бы забрать меня в ад сейчас.

— Ангел мой, маленькая моя, огненная девочка, — он посмотрел мне в глаза, а его длинные черные волосы занавесом упали по бокам от нас. Провел рукой по моей щеке, а я потянулась за лаской, ощущая, как внизу живота растекалось тепло и возбуждение. — Ты ведь знаешь, что ангелы влюбляются один раз и на всю жизнь?

— Да, — прошептала, когда его рука приподняла юбку, скользнула по бедрам, вызывая мурашки по всему телу.

— Ты самое лучшее, что случилось за мои пять тысяч лет, мой ангел, — он вновь поцеловал меня, касаясь пальцами тугого узелка между ног. Я простонала в его губы, ловя дыхание.

Раздвинула ноги, ощутив, как пальцы прошлись по складочкам, смазывая их моей влагой, мужчина скользнул внутрь одним пальцем. Оторвался от губ и вновь спустился к груди, вбирая губами сосок.

Я понимала, что сейчас и здесь все и произойдет, а еще то, что он любит меня. И я люблю его. Он действовал мучительно медленно, но я понимала, что он не хочет сорваться. Готова ли я к тому, что произойдет, особенно после услышанного? Да. Потому что больше для меня не имели значения ничьи слова. Были лишь мои поступки и желания.

— Ты знал, что так произойдет сегодня? — Мужчина застыл с пальцем внутри меня и соском внутри его рта. — Почему ты соврал, почему ты сбежал, когда узнал, что я сердце города?

Почувствовала, как мой сосок слегка прикусили и тут же зализали языком. А вот мои мышцы внизу сжали его палец, не желая выпускать.

— Потому что это часть того, что я хотел сделать, когда осознано становился демоном — контролировать то, как я защищаю людей. Анна, сегодня мы оба получили нечто большее, чем каждый из нас мог представить. Я умею это ценить и довольствоваться. А ты?

Я кивнула, ощущая, как к одному пальцу внутри добавляется еще. Прогнулась, чувствуя, как сладко и хорошо внутри, как удовольствие поднимается и проносится по всему телу. А затем пальцы ушли, а я ощутила мужское тело на себе, а в лоно уже упирался член, а не пальцы.

— Будет больно, — сказал мужчина и вновь поцеловал меня, входя на полную.

Весь мир будто взорвался ослепляющим светом, сменившимся черной пеленой, застилающей все вокруг. Мы не умерли, и не произошло ничего страшного. Просто все вокруг затянуло тьмой.

Застыл, когда я резко сжалась от боли внизу. Из глаз потекли слезы.

— Тише, мой ангел. Все хорошо, — прошептал он, ловя губами каждую слезинку.

Слегка толкнулся, а я стиснула его куртку на спине.

Еще несколько толчков в полной боли. А Владыка начал покрывать мое лицо поцелуями. Быстрыми — то щеку, то губы, то глаза. Боль внизу сходила на нет. И я сама слегка толкнулась ему навстречу.

Это не было быстро, мужчина делал все тягуче медленно, целуя мое лицо, трогая рукой грудь. А затем немного ускорился. Это было нечто невообразимое. Я и мечтать не могла о близости с мужчиной. Не думала, что это будет настолько больно и приятно одновременно. То, как он меня целовал, ласкал, успокаивал. Я и сама стонала и начала помогать ему, двигаясь бедрами с каждым движением. Кричала, по-моему, даже укусила его пару раз, когда он совсем ускорился.

Пара движений и внутри меня будто прошило глубоким удовольствием, а мужчина излился внутрь.

Владыка закрыл глаза и лег рядом, прижимая меня к себе. Я поцеловала его, едва касаясь губами.

Он распахнул глаза, а я увидела удивительный цвет — синие с карими крапинками. Двухцветные, как и у всех ангелов сердца города.

— Предлагаю продолжить в более удобном месте. А то поле — это романтично, но не всегда, — мужчина тут же поднялся, поправляя одежду, а затем помог и мне.

Подхватил на руки, под нами появилась пентаграмма, в которую он шагнул.

Да, жизнь умеет меняться быстро.

Глава 27. Объеденение

Мужчина и сам не мог подумать, к чему такое счастье свалилось на него. Только бы оно не было мимолетным. Но он ощутил, что в Анне появилось больше сил, чем было, когда она попала в ад. А значит, придется ее отпускать на поверхность. Но это все мелочи жизни. Главное — она рядом. И что она хочет быть с ним, любит его.

Анна спала в его объятьях, а его разум блуждал по демонам. Он видел события, происходящие на поверхности, проследил за Айрзель. Дочь все еще находилась в разрушенном городе, стоило ей напомнить, чтобы двигалась дальше. Хотя, по-хорошему, и ее бы домой вернуть, но сначала пусть выполнит задуманное. Другие князья не допустят, чтобы он их обошел в «смерти» императора.

— Айрзель, — он подобрался импом к кровати, где спала дочь.

Та тут же подорвалась и заспанными глазами и уставилась на демона.

— Да, Владыка?

— Завтра выдвигайся.

— Мы в засаде. Город окружила инквизиция. Мне бы через врата пройти, — девушка перекинула длинные черные волосы на плечо. — А мне жаль наших, они не могут уйти.

— Не трать на них время. Уходи жезлом в ад, пока адские врата не закроются навсегда.

Сила жезла позволяла ей совершать перемещения между мирами, но перенести других — не хватит. Только для Айрзель.

— Нет. Я так не могу. Я к ним привыкла. И к болванчикам.

— Болванчики?

— Люди под суккубскими чарами, — пожала плечами суккуб. — Я буду их по одному отправлять в ад, а когда здесь никого не останется, уйду сама. Я не готова жертвовать демонами.

— Айрзель, ты же сама недавно пряталась в аду, только бы не быть на поверхности.

— Так это не одно и то же! — вспылила Айрзель.

Воздух вибрировал. Имп не боролся с Владыкой, но что-то из него упорно выталкивало разум демона, его дергало.

— С вами все в порядке? — Айрзель соскочила с кровати и села напротив импа.

Перед глазами Владыки все двоилось.

— Уходи в ад и вернись через другой выход на поверхность.

В ушах заложило, он не слышал, что ответила Айрзель, а его самого выкинуло в собственное тело.

Анна лежала на кровати и хрипела от боли, рядом крутился Пептри, в ужасе касаясь Анны. Владыка перевернул девушку, заметив на ее шее огромные ожоги от яда венома. Она схватила его за руку, когда он почувствовал злость к сыну, удерживала его, чтоб тот не накинулся на малыша.

Он понимал, что она умирала. Яд венома сжигал ее нежную кожу.

Владыка подхватил ее, хотел переместиться на поверхность, но она не долетит до Небес, не успеет.

— А она думала, что я так легко ее отпущу, — раздался красивый женский голос.

Ребенок не мог бы сам открыть дверь. Владыка старался сдерживать себя, чтобы не накинуться на эту дрянь, что пустила Пептри в комнату.

— Уйди! — рявкнул на ребенка, застывшего от злобного взгляда отца. Малыш сжался и юркнул в угол комнаты, со страхом глядя на отца.

Анна хрипела, хваталась руками то за него, то за горло. Поздно что-либо делать, он упустил время из-за Айрзель.

В комнате заклубилась дымка, и из нее появилась красивая женщина в белых одеждах.

— Сделка пусть и совершилась, но своего я не упущу, — продолжила она, пока Владыка перематывал тканью шею любимой. На повязке тут же проступила багряная кровь, а Анна сотрясалась, как в горячке. — Меня нельзя победить.

Ага, игнорировать гордость можно, если сам ее испытываешь, а не когда она нудит над ухом. А еще хуже, когда она касается плеч. Владыка повел ими, сбрасывая холодные руки.

— Ну что ты? Вы же не успеете? А ты сам? Ты же самый сильный демон ада и не сможешь спасти ее? — услышал голос.

Анна смогла призвать свои силы, чтобы вылечить его, а ведь он тоже бывший ангел, может, и у него получится.

Ага, только впускать в себя демонскую силу не то, что отдавать ее кому-то. Но сейчас ему нужно маленькое чудо. Он не успеет никуда, а потому вылечить Анну должен сам. Он же сильный, с ним ни один ангел не может сравниться. Тем более, если он сделает это, то и вовсе выйдет на новый уровень собственной силы.

Владыка отмахнулся от этой мысли. Перед глазами возник образ Анны и его, они оба были на Небесах и шли по цветущему саду, у Анны на руках ребенок, вокруг все сияло благодатью, а они оба счастливы.

Вот так, думать только о хорошем, вспоминать, как хорошо было на Небесах до падения. Может, и получится перенаправить демонскую силу. Та разрушительна по своей природе. Он же все-таки с ангельской душой родился. Приложил пальцы к ране, чувствуя, как заструилась сила.

Он слышал, как его сын что-то мычал, вновь подойдя к ним, а когда открыл глаза, увидел, что вокруг кружилась черно-красная дымка. Сын пытался схватить ее, но она ускользали от него.

А сила втекала в Анну.

Девушка не дергалась, ее грудь мерно вздымалась и опадала. Владыка заглянул в повязку, замечая, что раны ушли, а сам он чувствовал себя измотанным. Прижал ее к себе, прислушиваясь к ее дыханию. Перекрестил ее пальцы со своими. Жива. Дышит.

— Слушаться, значит, не будешь? — спросил строго у сына, крутившегося у кровати.

Тот застыл и виновато уставился на Анну. Показал на нее пальчиком и затем на потолок.

Сделал кругообразное движение и хотел упасть на ангела, но Владыка его успел схватить.

Владыка отпустил Анну, подхватил Пептри и вытолкал того в коридор под писклявые возмущения. Он в жизни бы не сделал ему ничего плохого, хоть в этот момент очень сильно хотел того прибить.

— Владыка, — в коридоре показался один из демонов, которому Владыка молча всучил ребенка и громко хлопнул дверью.

Рана ведь зажила, а это самое главное. Владыка коснулся вновь руки Анны, уловив знакомую благодать, стрельнувшую ему в ответ.

Много сил ушло, и он уснул рядом с Анной, прижимая ее к себе.

Владыка почувствовал, как что-то щекочет щеку, а тело придавила небольшая тяжесть. Его губ коснулись другие губы — мягкие, нежные, язычок раздвинул их и скользнул внутрь. Мужчина открыл глаза, увидев на себе здоровую Анну, сжал ее талию, вдавливая в себя. Внизу уже все давно стояло. Толкнулся бедрами в ее промежность, а Анна улыбнулась.

— Как ты? — спросил ее, заправляя прядку волос за ухо.

В его постели впервые женщина, которая искренна с ним. Не потому, что он управляет адом, и не та, которую ему отдали Небеса. Что тоже было сделкой — Небеса дают ему ангелов, а он не переманивает других на свою сторону. Вот только те были слабее его, и пять князей и демонская сила не брала их. В отличии от Владыки и его четырех спутников, те ангелы хотели силы, но не нести ответственность за нее. Совсем не то, о чем задумывал Владыка изначально. Но и Небесам постоянно терять ангелов не хотелось, вот и пошли на уступки с адом. Но при этом воспоминания о нем были стерты отовсюду.

Рождающиеся ангелы не знали, что некоторые из их братьев стали демонами. А Владыке и вовсе было тогда все равно. Он был пьян от демонской силы. Его ничто не волновало, как показать то, на что он способен. Не можешь уничтожить хаос — возглавь его. Так и он боролся за трон главного в аду, сколько битв пережил. Победы, поражения и желанная корона ада. Так для себя или в защиту людей он стал демоном? Изначально было второе, переросшее в первое. Он не хотел себе ни участи статуи, ни участи демона.

Сжал попу Анны и перевернул ее.

— Хорошо рядом с тобой, — прошептала она, глядя на него умопомрачительным, влюбленным взглядом. И ни капли стеснения и сомнения. Лишь искреннее возбуждение и страсть.

Владыка вошел в нее, а Анна подкинула бедра на его толчок. И еще. Владыка прошелся губами по ее шее, где не осталось ни следа от ожога. Все-таки у него получилось.

— Ты меня обманул, — укоризненно сказала Анна, дернув бедрами.

— В чем же, мой ангел? — Владыка принял ее выпад, толкнувшись еще сильней. — Я король лжи.

— Что мы не можем быть вместе вот так, — ее взгляд скользнул к месту соединения их тел.

— Трахаться? — Владыка приподнял бровь. — Скажем так, когда у меня было в первый раз, в радиусе нескольких километров разнесло демонов. И мою женщину тоже разорвало на части. Так что, думаю, мы оба рисковали.

— Но ты все равно меня взял, несмотря на это?

— Анна, мы ангелы. Мы ничем физически не отличались ни от кого. Девственность хранят ради чистоты тела и души. В этом что-то есть. Но это так скучно.

Владыка закрыл ей рот поцелуем, не желая слушать дальше и ускоряя движения бедрами. Ему безумно хотелось попробовать с ней все. Его ангел, его счастье. А главное, что она не потеряла свой свет, а поделилась им, насыщая его силой. Впрочем, все, как он и предугадал, когда специально сдерживал себя, не позволяя лишить ее девственности. И то, что он сказал про демоницу, лишившую его девственности, было правдой. Ее действительно разорвало от света, исходившего от него. Но когда он брал Анну, то мог контролировать силу, излучаемую ею.

И кроме этого, Владыка будто чувствовал, что произойдет нечто такое, что ей придется вернуться на Небеса. Не предугадал он лишь одну вещь — что Анна станет для него нечто большим. Даже чудовища млеют от любви.

Голова кружилась от близости с ней. Но пора заняться и другими делами.

— Пойдем, — Владыка нехотя встал с кровати.

— Куда? — удивленно отозвалась Анна. Одеяло скользнуло по ее телу, оголяя грудь. — Я думала, мы не вылезем из кровати в ближайшее время.

Облизнула призывно губы. Да, ему определенно достался развратный ангел.

— С удовольствием, мой ангел, но у меня есть дела, не терпящие отлагательств.

— Я не хочу, — зевнула Анна и отвернулась от него, укутываясь в одеяло, но при этом выпячивая попку.

Владыка в один момент оказался рядом с ней и поцеловал ее в щеку.

А вот перед выходом из комнаты специально запечатал дверь, чтоб ни один демон и ни один грех не проник. Кстати, о последних. Он настолько разволновался, что потеряет Анну, что забыл о том, что сделала гордость — впустила его сына в комнату. Что ж, хорошо, что он остался с Анной, а то бы и сын получил ненароком.

Что-то слишком мягким он стал в последнее время. Соверши такое какой-нибудь другой демон, то испепелил бы того на месте. Но разве не в этом прелесть жизни, когда чувствуешь такой спектр эмоций и чувств? Это встряска была ему нужна.

Но и ребенку тоже надо объяснить некоторые вещи.

Но и ребенку тоже надо объяснить некоторые вещи.

Владыка почувствовал его — на этот раз ребенок спрятался под его трон. Да, надо будет в замке заделать все дыры, не хватало, чтобы сын влез туда, откуда не сможет вылезти. Владыка помотал головой. Какие-то слишком добрые мысли лезут в голову. Ладно, дырку можно заделать парой грешников. Вот так лучше, а то не хватало совсем размякнуть.

— Вылезай, — скомандовал Владыка, склонившись над троном. Ребенок дрожал и боялся его. — Я не ничего тебе не сделаю. — Протянул руку под трон, но не для того, чтобы вытащить сына, а чтоб тот почувствовал, что отец не злится на него. — Ты будущий мужчина. Будешь и дальше прятаться, чуть что в жизни случится?

Пептри нехотя вылез из своего укрытия. Его ручки сжимались в кулачки, когда он поднял глаза на отца. В глазах виднелись слезы, но ребенок не позволял им пролиться.

Владыка подхватил ребенка и усадил себе на колени.

— Запомни — ангелы слабые существа, особенно женщины. Их надо защищать, если они в беде. А ты опасен для них. Не будь ты моим сыном, был бы уже давно испепелен на месте. Просто не лезь к ангелам. Или, если лезешь, то постарайся их не обслюнявить, как бы тебе того не хотелось. Понимаешь, почему я выставил тебя?

Пептри кивнул, соглашаясь с отцом.

— Нельзя делать больно женщинам, если они на тебя не нападают, конечно. Больно вообще надо делать только врагам, но ты, поймешь это когда вырастешь.

Малыш кивнул, а затем начал что-то показывать — вскинул руки, показал пальцем на Владыку и прикинулся мертвым. Но Владыка его не понимал. Не приходилось иметь дело с немыми. Ладно, когда ребенок еще маленький и не может разговаривать, но хуже, когда ребенок растет и продолжает молчать. Вемоны рано начинают разговаривать — лет с трех, но Пептри почти пять, и за все время он не произнес ни звука. Стоит признать, что он не заговорит никогда, и он ему не скажет, кто его впустил в комнату, хотя это и так ясно — гордость. Вот только что грех хотел?

И вот странно, что, когда король черной ночи сказал, что все дети его ненавидят, Владыка с этим соглашался. Пусть ненавидят, главное — живы будут. Ведь чем сильнее он привязывался к кому-либо, тем больше у врагов рычагов давления.

Владыка попытался призвать грехи, но те не откликнулись — на них такое иногда находило. А ведь вчера в комнате была гордость. Она впустила Пептри. Анна…

— Пойдем к Анне? — спросил у сына, а тот замотал головой. — Я противоядие возьму для нее.

Но сын вновь отказался.

— Ты же хотел обнять ангела.

Пептри нахмурился, помахал руками, будто птица, и замотал головой из стороны в сторону.

— Тогда иди к себе в комнату. И без противоядия не лезь к ней. Понял?

Мальчик поник. Владыка никак не мог понять, что с ним происходит. Раньше Пептри сам кидался к ангелу, а сейчас даже близко не хотел подходить. Сын вцепился в его ногу и вновь замотал головой. А затем скривился, будто дикий зверь.

— У тебя хорошо получается показывать страшное лицо, но советую все же это использовать, когда подрастешь, — Владыка погладил его по голове, вновь подхватил на руки и понес в детскую. Заодно и противоядие захватил.

Телепортировался в комнату, а в ней никого. Постель небрежно расправлена, а дверь открыта. Холодок прошелся по спине, мужчина выскочил в коридор. Сосредоточился на Анне. Она совсем недалеко ушла. Он тут же очутился рядом.

Анна стояла рядом с ангелом — его бывшей наложницей.

— Все в порядке? — спросил он.

Вторая ангел поникла, а Анна повернулась к нему. Посмотрела таким взглядом, что он даже засомневался в своем вопросе.

— Да, все в порядке. Она сказала, что ты их не отпустил, — ответила Анна, мягко улыбнувшись. — А я думала, у нас нечто большее, но, как видно, гарем так и будет здесь.

— Как ты вышла из комнаты?

— Просто открыла дверь, — Анна пожала плечами. — А вот почему ангелы до сих пор здесь, ты так и не ответил.

— Ангел мой, а с каких пор я перед тобой отчитываться должен?

Владыка кивнул бывшей наложнице. Та поняла его и без слов и скрылась в коридоре.

— Ну что ты, — Анна подошла к нему и провела рукой по его груди. — ТЫ такой сильный, куда мне до тебя.

Твою ж… Мужчина чуть не зашипел, отчасти от разочарования. Он лично прошел через то, что происходит сейчас с Анной. Ее поглотили грехи. Так вот о чем пытался его предупредить Пептри. Когда они по одному, Анна могла бы справиться, но сразу все семь — для нее слишком.

— Мне просто не хочется тебя делить ни с кем.

Ему тоже не хочется быть еще с кем-то, кроме нее. Но в другой ситуации все бы звучало правдиво. Но не сейчас.

— Как ты открыла дверь?

— Та пристал ты к двери, — она надула губы. — Взяла и открыла.

— ТЫ понимаешь, что это неправильно? Моя сила не должна была тебя выпустить.

— Ты запер меня? — она нахмурилась. — Ты запер меня, чтобы бегать к своему гарему.

Вспышка света вспыхнула рядом. Анна прижалась к Владыке.

— С тобой все в порядке? — она обеспокоено посмотрела на него. Взяла его за руки, ощупала их.

Владыка и сам немного дернулся. Он влил свою силу в нее, и она, видимо, усилила ее ангельские способности. Плюс ко всему в Анне грехи. Это просто адская смесь.

— Прости, я не знаю, что на меня нашло, — она испуганно посмотрела на него.

Так. Говорить ей про грехи нельзя, а то еще спугнет, и те станут полностью контролировать ее.

— Ангел мой, гарема больше нет, девушки остались в качестве прислуги. Они будут тебе помогать.

— Я не хочу. Понимаешь, мне больно видеть, что те, с кем ты был, находятся рядом, — сказала она. — И это мои сестры. И беременная Геза. Это слишком.

— Ревнуешь? — усмехнулся он.

Придется ангелов куда-то пристроить. На Небесах их не примут, а вот отправить к Асмодею или к Везельвулу можно. Да, ошибки надо решать сходу, а не ждать, пока они обрастут еще больше[О1] .

Она подняла голову, улыбка сошла с его лица. Ее глаза затянула тьма.

— Было бы из-за чего! Просто, если они будут здесь крутиться, то я могу и не сдержаться и ненароком повырывать кому-то патлы. И вообще, — она оттолкнулась от него. На ее руках вспыхнула молния, которую она выпустила в стену. Глубоко вздохнула и повернулась к нему. — Прелесть.

— Анна, посмотри на меня, — Владыка резко развернул ее к себе.

Он смотрел в черные глаза девушки с огненными рыжими волосами. Ведь он точно также принял когда-то грехи, изменившие его. Они вели его, подсказывали, что делать. Как у ангела, у него не было злобы и ярости, необходимой для выживания в аду. Чтобы он сейчас не делал и не говорил — все будет против него.

— Я сильна, — на ее лице появилась уродливая улыбка, исказившая ее лицо.

— Нет.

— Как нет? У меня есть сила. И теперь я под стать тебе, Владыка. Вместе мы будем править адом.

— Адом правлю я, — он склонился к ее уху, замечая, как злость появляется на ее лице. Нет больше доброй Анны.

— Но я научусь. Мы вместе будем такое творить!.. — она победно улыбнулась, очерчивая пентаграмму.

Любимый ангел, ставшая родным, самоуничтожалась. Ее мощь будет сильна, и ему трудно будет справиться. Но тот, кто правит адом, всегда будет один. Или он, или Анна — Владыка это понимал. Демонская сила делает это именно так.

— Нет, в аду будет только один правитель, — он взял ее за руки и перенаправил силу в себя. Она слабела на глазах, бледнела, пыталась вырваться из крепкой хватки. Кричала так, что у него самого уши закладывало. Невыносимо больно. Почему так? Неужели они не заслуживают счастья?

Кругом разгорелось пламя, выбрасываясь в воздух разбушевавшимися потоками. [О2] Девушка утихла в его руках. Сердце ее еще билось, и он аккуратно поднял ее на руки. Столько боли, сколько он испытывал сейчас, никогда не было.

Любовь — это яд, расползающийся по телу, отравляя сознание, любовь — это яд, дарящая сладкие моменты, когда любимый рядом. Любовь — это слезы, когда понимаешь, что она исчезает. Любовь — это самая нежная боль, которая навсегда останется в его сердце.

— Заберите ее, — он положил на землю тело Анны. Дышит, она еще дышит. И сердце бьется. Должно получиться.

Он ее исцелил, но отравил своей сущностью. И грехи еще влезли. Он — самое эгоистичное существо на всем белом свете, и просто не позволит, чтобы был еще один такой же. Он отравляет все, что ему дорого. Он может защитить ее от всего мира, но не от себя.

Анна, милый ангел. Прощай. Любимая.

Пентаграмма поглотила его, пока два ангела поднимали ее на Небеса. Голова Анны покоилась на плече одного, и он бы убил их обоих, но это ее последняя надежда вернуться к нормальной жизни. Без него. Милая ангел, его мимолетное счастье, вспыхнувшее на миг и потухшее так быстро.

эпилог

Прошло несколько месяцев.

Я захлопнула книгу и положила на нее локти, а ладонями закрыла лицо. Каждый день как в агонии. Из того, что помню в тот последний день — на душе было так тяжело, а семь голосов как один нашептывали мне, как вести себя и что говорить. И я выплескивала это все на любимого. Я первое время все порывалась спуститься на землю и найти дорогу в ад, но крылья не срослись, а ангелы не пускали меня. А сейчас и вовсе все бессмысленно. Но как же я по нему скучала.

Я сидела в библиотеке и до дыр зачитывала любимые книги. Так хоть немного уходила от больной реальности. Все-таки счастье рядом с любимым, а не там, где родился и жил. Я понимала, почему он отпустил меня. Сама бы я не справилась с тем, с чем столкнулась. Когда летела наверх на руках ангелов, чувствовала, как уходила тяжесть с сердца, нечто дикое и не нужное мне. Владыка всегда говорил, что в аду счастья нет. Но проблема в том, что и на Небесах тоже. Здесь разве что нет демонов, которые могут меня убить, и лава не течет везде.

Поднялась с кресла, когда услышала снаружи шум. Воздух заискрился какой-то странной энергией, очень схожей на демоническую. Неужели опять демонов поймали?

Меня забрали в одно глухое поселение ангелов, меньше чем то, где жил отец Эверлин. Порой сюда приводили демонов. Держали некоторое время и уводили дальше.

Да, разницы между ангелами и демонами нет. Мы всего лишь две противоборствующие между собой стороны.

Почувствовала тяжесть в ногах и вновь уселась на скамью. Глаза закрывались — ужасно хотелось спать. В нос ударил запах серы и гари, а рук коснулось тепло. Ну вот, опять мне снится сон, что мой любимый пришел ко мне и заберет меня. И глаза открывать не хочется, и дышать, чтобы не расставаться. А вот теплое касание прошлось едва заметным ветерком о руке, поднимаясь выше. Нет-нет, не открою глаза, пусть даже это пришел какой-то ангел.

— Ангел мой, — прозвучал низкий бархатный голос.

Я резко открыла глаза, поморгала несколько раз, пытаясь понять, не мираж ли передо мной. И все. Ни слова не могла сказать.

— Как ты…— застыла на месте с вопросом. И от удивления. За спиной у Владыки виднелись огромные черные ангельские крылья, с которых на пол струилась черная энергия. Она оседала и клубилась на полу, как туман. А я вновь подняла глаза на него. Эй, у меня же любимый тут.

— Ну, крылья мне никто не отрывал, но пытались. Пару месяцев точно. Так что даже хорошо, что тебя не было в аду. Мой замок разрушили несколько раз, но теперь там спокойно, — мужчина опустился передо мной и положил голову на мои колени, его волосы, как вторая юбка, заструились по моим ногам. — Я скучал.

— Я хотела сама прийти. Но тут такое.

— Я заметил, — Владыка поднял голову и усмехнулся.

Я и не помню, когда он так улыбался в аду. Провела рукой по его щеке, а он потянулся к ласке.

— Располнела немного. Извини, я так рада тебя видеть, что несу всякие глупости, — закрыла лицо руками и густо покраснела.

Мужчина отодвинул мои ладони и поцеловал так, что у меня пальцы на ногах поджались. Крылья раскрылись сами собой, столкнулись с перьевой преградой и обняли его.

— Можно обратно в ад, если ты не против, — улыбнулся мужчина. — У меня здесь голова немного кружится.

— Я точно нет, — счастливо улыбнулась.

Владыка втянул крылья и залез под стол. Похлопал меня по ноге, и я аккуратно опустилась на колени рядом с ним. Правитель ада и ангел сидят под партой в библиотеке — кто бы мог поверить?! А я сама могла поверить, что вскоре стану мамой?

Мужчина провел рукой по пыльной дощечке, стирая толстый слой, на котором было нацарапано одно слово — «Люцифер».

— Анна, мы оба выбиваемся из какой-то общей системы, но я нисколько об этом не жалею, — он с грустью посмотрел на свое имя. Светоносный.

***

Но выйти мы не успели. На пороге появилась ангел, которая ухаживала за мной.

Она испуганно посмотрела на владыку и нахмурилась.

— Тебе лучше уйти, пока тебя не увидели другие. Все-таки демоны на Небесах — редкость, - выдохнула она. – И что за ангелы на пороге стоят?

— Мы и не собирались задерживаться, — Владыка улыбнулся. – А девушек я вернул. Все-таки их дом Небеса.

Я удивленно глянула на него. Неужели он свой гарем вернул домой?

— Но Анне придется остаться.

Я прижалась к Владыке. Не хочу оставаться.

— Нет, — Владыка сделал шаг, но маленькая ангел встала перед ним.

Силы в ней было как в ангеле-хранителе. Такое не остановит самого сильного демона ада, но Владыка не собирался сражаться с ней. Не при мне, особенно когда мне нервничать нельзя.

— Анна — ангел. Слабый и уязвимый в аду, а ты у нас сильный демон, сила которого передается и детям. Как думаешь, выдержит она роды в аду? — ангел скрестила руки на груди. Она боялась Владыку, но, одновременно, боялась и за меня. — Ты сам ее вернул на Небеса. Неужели не подождешь еще восемь месяцев?

Владыка застыл на месте, прижимая меня к себе. Четыре месяца прошло с разлуки.

Но я не стала любить его меньше. Наоборот — больше. Я скучала, плакала в подушку, вспоминала только самые радостные моменты, проведенные вместе. Как его губы ласкали меня, как он обнимал, прижимая к себе.

— Дай девочке спокойно родить, — сказала ангел.

Я встала перед Владыкой, не разрывая наших объятий.

— Любимый, я тебя очень сильно люблю, — провела рукой по его щеке, запоминая каждую черту его лица, его черные глаза, в которых вспыхнул алый свет и тут же погас. Но я знала, что они синие с коричневой крапинкой. — Я очень боюсь за детей, за тебя. Ты мне так нужен рядом, что мне самой тяжело это признать.

— Анна, я за всю жизнь столько прошел, что мне действительно хочется спокойной жизни. Насилие, страх, ярость, гнев — все это было в моей жизни. Я ими пресыщен сполна. Многое в моей жизни вызывает скуку. Кроме тебя. Во мне будто открылось второе дыхание. Мне не хотелось такой жизни для тебя, даже когда я тебя впервые увидел. Подобное может либо стать подобным или уничтожить его. Ведь мы с тобой одинаковые, но каждый из нас остался на своей стороне. И ты проще справилась с грехами. Со сделкой.

Я посмотрела на него укоризненно. Не справилась я с грехами.

— Я буду ждать. Ты ведь вновь вернешься ко мне, по своей воле. Но если ребенка нужно будет унести из ада, я приду, — он склонился над моим ухом и шепнул: — Если они тебя держат против воли, моргни. И через восемь месяцев я приду. Хотя лучше не приходить так явно на Небеса, а то у пернатых полыхать будет. Как так — демоны на Небеса как домой ходят.

— Ага, по начищенному, — согласилась с ним.

— Это да. Ангел мой, мне уже пора. Придется спасти одну женщину, — задумчиво протянул Владыка. — У Айрзель небольшие проблемы. А я как отец не могу пройти мимо.

А затем был долгий и мучительный поцелуй.

***

Прошло два года.

Ветерок приятно ласкал кожу, а на небе горели звезды. Меня крепко обнимали, растирая плечи.

— Ангел мой, одеваться надо теплее.

— На Небесах тепло, — я улыбнулась и повернулась к нему.

У нас сегодня отдых. От детей. Да, у нас родилось сразу четверо: девочка — Миа, и трое мальчиков — Беллум, Морбус и Фам.

Владыка был со мной во время родов. Ангелы пытались его выставить, но кто будет спорить с правителем ада? И проще его пустить, чем выгонять. Если его не пустить на Небеса в день родов, то на следующий он уже придет с армией демонов.

Владыке было очень тяжело согласиться с тем, чтобы мы все-таки жили у него. Он за всех своих детей сильно боялся, а тут еще меня и четверых малышей надо защищать, но после долгих споров мы справились. Он бы ни за что не вернулся на Небеса, а вот я могла жить в аду, правда приходилось возвращаться на Небеса.Но жить порознь невыносимо. И все же ад меня изматывал, и приходилось месяцами сидеть на Небесах и восстанавливаться. Но это все такие мелочи по сравнению с тем, что у меня был любимый и дети. И никакое расстояние тому не помеха. Хоть я и ловила косые взгляды и перешептывания за спиной других ангелов, но я всегда помнила, что его выбор и мое счастье — это самый действенный щит для людей. Пока кто-то думает, поступать хорошо или плохо, добро и зло ходят под ручку и рожают детей. В общем, ведут семейную жизнь. Пожалуй, самое лучшее решение признать, что в мире эти две стороны существуют. И только от тебя зависит на какую сторону становиться.

Приходилось бывать на Небесах, но и там я нашла для себя дело: мы вернули всех девушек, что были в гареме у Владыки. Пусть даже отмеченные адом, но они были рады вернуться на Небеса.

Все, кроме Гезы. Она родила от Аббадона ребенка, счастливый демон на радостях с Владыкой несколько дней отмечали. Мальчик, которого назвали Хао, родился нефилимом — у него была огромная сила. И рядом с ним очень много чего ломалось. Владыка рассказывал, Геза думала, что это она стала такой неуклюжей, но все происходило от ребенка — он был маленьким хаосом.

А сейчас все дети, включая Пептри, сидели у короля черной ночи. Эверлин тоже ждала маленького.

Огромные черные крылья укрыли меня, а я откинулась на любимого, он медленно поглаживал меня по животу, вызывая истому. Наши губы соприкоснулись в долгом поцелуе.

И после всего пройденного я могу с точностью сказать: неважно, живем мы раздельно или вместе с любимыми, главное, что мы вместе душой. Как бы ни складывалось — жизнь одна, и нужна только тебе. Не стоит жить ради других. Стоит жить для себя и для тех, кого любишь и кем любима.

конец

Оглавление

Глава 1. Первый день в аду

Глава 2. Ангельская благодать

Глава 3. Владыка и Король черной ночи

Глава 4. Спор с Владыкой

Глава 5. Охрана Владыки

Глава 6. Ангелы и страсть

Глава 7. Обвести вокруг пальца ангела

Глава 8. Странное зло

Глава 9. Демонские заботы

Глава 10. Борись с либидо

Глава 11. Надежда в аду

Глава 12. И придет Ира

Глава 13. Ангел и гнев

Глава 14. Из одного в другое

Глава 15. Нет хуже уныния

Глава 16. Аними и ангел

Глава 17. Верховный визит

Глава 18. Первая правда

Глава 19. Лень движет многими

Глава 20. Голодный ангел

Глава 21. Алчность

Глава 22. Решение проблем

Глава 23. Признание

Глава 24. Толика зависти

Глава 25. Освобождение

Глава 26. Договоренности

Глава 27. Объеденение

эпилог