Ксения Никитина
После того, как ты скажешь люблю. Истории еврейской мафии. Книга Первая
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ О ТРИГГЕРЕ
“После того, как ты скажешь люблю” затрагивает многие деликатные темы, такие как злоупотребление наркотиками, жестокое обращение с детьми, насилие и пытки, нецензурную лексику и склонность к религии, поэтому имейте это в виду. Затрагивая тему иудаизма, которую исповедует главный герой, автор ни в коем случае не намерен дискредитировать или искажать.
Будь осторожна, падая и цепляясь за что попало
Глава I
Апрель 1948 года
Первая гроза разразилась после душного и знойного дня, позволяя Лондону остыть. Холодный ливень разогнал спешащих на смену прохожих с улиц, сбивая остатки пыли с горячей брусчатки. Вода бежала большими ручьями, которые шумели и игрались, стекая к глубокой канаве. Яркие и внезапные вспышки озаряли город, отдаваясь громкими раскатами грома, от которых дребезжали старые и деревянные окна небольшого скромного заведения по Стамфорд-Хилл.
Темное, мрачное и сырое помещение было пропитано плесенью и запахом свежей крови — склад ночного заведения, который используется весьма редко, плохо освещается и проветривается. Старый и потертый стул на железных ножках сиротливо валялся рядом с рапсластавшимся человеческим телом.
Кровь была всюду. На стенах, задернутых шторках, руках мистера Томаса Шульмана и даже на лице, которое было жутким, глаза чёрными и разъяренными, губы тонкими и белыми. Мужчина, предварительно аккуратно и неторопливо закатал рукава белоснежной рубашки по самые локти, старательно отмывая ладони под проточной водой.
Отдохнув несколько секунд и переведя дыхание, Томас осмотрелся и к своему удивлению отметил, что удачно вскрыл голову бывшему деловому партнеру. Поджав губы и обтерев руки об поданное помощником полотенце, мистер Шульман глянул на циферблат панцирных часов и негромко хмыкнул.
— Так, Исаак, прибери здесь, а мне пора к юным и наивным.
Саммер — Роуд. В то же время.
На потрепанном кресле в гостиной сидела юная, девятнадцатилетняя девушка, пытаясь сосредоточиться к предстоящему экзамену по латыни, бегая карими глазами по печатному шрифту. Визги младших братьев жутко раздражали, но уходить к себе в комнату она не хотела. Бордовый джемпер с торчащей белой блузой и такого же цвета юбка ниже колен говорили о том, что девушка собралась на занятия в колледж, дожидаясь позднего автобуса. Густые волосы до плеч были немного взъерошены и спутаны у корней.
— Лили, смотри, как я могу! — воскликнул Джозеф — один из трех братьев, одетый в светлую пижаму, выполняя сальто на пружинистом диване, роняя детское тело на кучу из подушек. Скомканные простыни сползли на пол, а одеяла превратились в большую гору.
— Помни, если ты свернешь себе шею, то у родителей есть ещё пятеро детей, помимо тебя… — процедила девушка, закинув ноги на боковину, утыкаясь в потрепанный жизнью учебник.
Тонкие губы были поджаты, а нос сморщился от напряженных запоминательных процессов в голове. Тройняшки наводили шорох в гостиной до тех пор, пока не раздался звонкий телефонный звонок, вынуждая всех четверых вздрогнуть.
— Всем заткнуться! — прошипела Лили, подскакивая к телефону в коридоре, поднимая старую бежевого цвета трубку.
На проводе послышался голос подруги — Моники, которая с горечью в голосе сообщила о том, что преподаватель литературы и словесности мистер Томас Шульман не допустит Лили к экзамену, если она сегодня же не соизволит явиться на занятия.
— Чёрт! — её карие глаза забегали по висящему календарю на стене, переводя взор к медленно шедшим часам, помогающим ей обдумывать дальнейшие действия. Семь ровно.
Сара взбешенно швырнула трубку и закинув в сумку книгу и предметную тетрадь, окинула братьев взглядом.
— Мне пора! Присматривайте друг за другом!
Четверг
Лили и Моника спешили на занятия, перебегая дорогу возле колледжа, весело смеясь. У Лили это был скорее нервный смех, связанный с предстоящим наказанием от преподавателя, который до сегодняшнего дня даже не знал её в лицо.
Промелькнул небольшой холл из белых стен, деревянная доска с расписанием занятий и кабинетов, и девушки уже торопливо поднимались по лестнице на четвёртый этаж.
Волнение подступило к горлу, а ладони покрылись липким потом, когда Лили приблизилась к нужной двери, рывком открывая её и пропуская вперёд более уверенную и спокойную подругу. «Ещё бы, Моника не пропустила ни одного занятия, в отличие от меня!» — пронеслось в девичьей голове с лёгкой завистью, пока тело влетало в старенький кабинет с бежевыми стенами и светло-персиковыми шторами. Три больших окна давали достаточно тепла и света, а пятнадцать парт с ученицами весело поглощали их в своих учебных интересах.
Заняв последний стол возле
Последние комментарии
5 часов 15 минут назад
9 часов 23 минут назад
9 часов 40 минут назад
10 часов 1 минута назад
12 часов 43 минут назад
20 часов 6 минут назад