Белоснежка и команда мечты [Даша Семенкова] (fb2) читать онлайн

1.1. Пролог

Дружный смех, многократно усиленный эхом, наполнил Тронный Зал Цитадели. Словно камнями сыпал по голове и плечам, отражаясь от мозаичных стен, остро ограненных пилонов и потолка — высоченного, даже яркий свет зеркальных ламп до него не добивал. Дара едва сдержала порыв защититься, зажать уши ладонями и втянуть голову в плечи. А лучше и вовсе убежать из этого зала, спрятаться от насмешек где-нибудь в темном углу и разреветься.

Но она лишь потупилась и сжала кулаки, чтобы руки не дрожали, выдавая, как на самом деле ей страшно. И обидно. Проиграть, даже не попробовав? Провалить дело всей жизни, толком его не начав?

«Нет уж, такого удовольствия я вам не доставлю, — стиснув зубы, думала Дара. — Смейтесь, пока не лопнете, а я с места не сойду, пока своего не добьюсь!»

— Довольно! — наконец скомандовал гулкий бас. Даре не нужно было поднимать глаза, чтобы узнать говорившего. Норбо Готигрим, наместник Цитадели. Только он мог одним лишь словом навести порядок в Совете, где никто из почтенных старост не признавал других выше себя. — Признаться, твоя просьба очень удивила всех нас, Дара Эрмегот. Женщины в шахте? Такого не случалось за все время, пока стоит Цитадель! Даже в самые непростые годы, когда работников не хватало, в забое обходились без женских рук, так почему же теперь мы должны нарушить вековые обычаи?

Дара усилием воли заставила себя оторваться от созерцания искусного узора, украшавшего мраморные плиты пола, и посмотреть наместнику в лицо. Было сложно выдержать тяжелый взгляд из-под сурово нахмуренных бровей. Да что там — пару сезонов назад она бы не осмелилась заговорить с Норбо Готигримом, крутой нрав которого вселял трепет даже в сердца бывалых воинов.

— Времена меняются, а значит, пора подумать о новых обычаях, — ответила Дара, досадуя, как тонко и жалобно прозвучал голос — не голос, комариный писк. — И еще… — она запнулась и перевела дыхание. — Разве не велят обычаи всякому гному выбирать дело по душе? Или это только мужчин касается, а женщина своей судьбой распоряжаться не может?

— Что за глупости! — взвилась Ханда, самая молодая и вспыльчивая в совете.

Она была ярчайшим примером того, каких высот может достичь женщина, и Дара самонадеянно рассчитывала на ее поддержку, но Ханда отнеслась к идее молодой выскочки с тем же презрением, что и остальные советники. Конечно, сама-то она занималась торговлей, делом, в котором женщины преуспевали ничуть не хуже мужчин, и не стала бы лучшей из лучших, не умей оценивать риски и выгоду. А какую выгоду ей могла принести группа шахтеров-недоучек?

Наблюдая, как Ханда скользнула по ней снисходительным взглядом и вновь принялась перебирать какие-то бумаги, Дара мысленно обругала себя за наивность — нашла на кого надеяться, глупая!

«Надо же, такая щуплая, даже ниже меня ростом — вон, ноги до пола не достают, а умудряется на всех сверху вниз смотреть», — исподтишка рассматривая главного торговца Цитадели, думала Дара. Размышления прервал Норбо Готигрим, вновь обратившись к ней.

— Ты и твои подруги вольны выбрать любое из множества подходящих вам ремесел. Тем более что в ваши годы давно пора определиться, — голос его звучал почти ласково, будто добрый дедушка журил любимую внучку, но взгляд оставался холодным, пронизывающим, словно его глаза видели Дару насквозь, до самых темных уголков души, самых сокровенных мыслей. — Но даже малые дети знают: копать, ковать и воевать — дело мужчин.

— Но я всю жизнь мечтала только об этом, — тихо возразила Дара. — Никакой другой работы для себя и представить не могу. Все, что знаю и умею — пробивать штреки и искать руду…

Вновь послышались смешки, приглушенные голоса, отпускавшие глумливые комментарии, тихо, но она все равно расслышала. Ей не верили: слишком молодая, слишком глупая, лезет не в свое дело, да еще, гляди-ка, смеет хвастаться перед самим Советом!

— Я с детства работала в шахте, все, кто меня видел в деле, говорят, что у меня есть чутье! Сами спросите, раз не верите! — вскинулась было Дара, но ее голосок потонул в новом взрыве хохота.

— Ну что же, по крайней мере, ты нас здорово повеселила, — снисходительно сказал наместник, откидываясь на высокую спинку своего трона и складывая руки на круглом, как бочонок, животе. — Мне даже самому стало любопытно — а ну как и впрямь из этой затеи выйдет толк? Полагаю, можно разрешить им попробовать. Назначить срок… скажем, до начала сбора урожая. Пусть копают на третьем уровне, и, если смогут дать руды не меньше, чем наша самая слабая артель, мы обсудим этот вопрос снова.

— А смысл? — возразила Ханда. — Зачем нам еще одна слабая артель, да еще собранная из капризных девиц? Пусть дадут по большей норме, вот тогда можно будет и обсудить.

Обнадеженная было Дара испуганно посмотрела на Норбо Готигрима. Неужели согласится? В своих талантах она по-прежнему не сомневалась, но ведь они совсем новички, кое-кто из подруг, втянутых в эту авантюру, шахты третьего яруса в глаза не видывал. Смогут ли они трудиться наравне с опытными горняками? Наместник молчал, оглаживая седую бороду, заплетенную в длинную затейливую косу, но остальной Совет оживился: придумывать задания для выскочки оказалось весьма увлекательно.

— Настоящий шахтер должен уметь не только копать. Пусть отправляются на нижние уровни, если не забоятся!

— Такие необычные девчонки обязательно должны всех удивить — пускай добудут нечто особенное!

— А почему бы, коли есть чутье, тебе не отыскать новую жилу, а, Дара?

— А может быть, вы прекратите балаган и выслушаете, наконец, того, кого это напрямую касается? — раздался негромкий хриплый голос, и коротко стриженый, широкоплечий и угрюмый гном поднялся, грузно опираясь на стол. Казалось, что массивный камень вот-вот не выдержит и прогнется под его мощными ладонями.

Хайдар. Именно он представлял горняков в совете. Однажды, дойдя до пещер в самом сердце земли, куда никто до него не добирался, потеряв в бою с чудовищами глубин всех своих соратников, он нашел месторождение легендарной адамантиновой руды, в существование которой и верили-то не все, и в одиночку, едва живой, сумел вернуться домой, обеспечив себе славу лучшего из лучших. Один из нескольких Великих Мастеров, живущих ныне.

Мигом наступила тишина, как по команде прекратились смешки, выкрики и разговоры. Даре на секунду показалось, будто она оглохла, настолько резко исчезли почти все звуки. Гномы почтительно ждали слов Великого, но он не спешил.

Провожаемый взглядами, медленно сошел со ступеней — из-за покалеченной после обвала в забое ноги ему пришлось расстаться с привычкой торопиться. Прихрамывая, приблизился к Даре и остановился, внимательно на нее глядя. В свой черед она робко посмотрела на него. Впервые ей удалось увидеть живую легенду так близко, что протяни руку — и коснешься его потертого кожаного нагрудника.

Хайдар не считал нужным облачаться в парадные одежды, собираясь в Тронный Зал, как это делали другие советники. Дара вообще сомневалась, что у него было это самое парадное облачение. Он предпочитал свои старые доспехи, те самые, в которых несчетное множество раз спускался в недра гор. Разве что шлем снимал.

Встретившись взглядом с Великим Мастером, Дара застыла, как мышь перед змеей, только сердце забилось быстро-быстро. Его глаза были черными, словно в них отразился, да так и остался мрак подземелий. Глубокий шрам ломаной линией пересекал щеку и уходил под воротник — след какого-то из кровавых сражений с монстрами самой преисподней. Его кожа навсегда загрубела от каменной крошки и ледяной воды подземных рек. Будто ожившая гранитная статуя, он едва ли не на две головы возвышался над Дарой, заслоняя плечами совет.

— Я читал твое прошение, — сказал он наконец. — Все, что ты можешь рассказать о своих способностях, я знаю. И на что рассчитываешь — тоже. Неслыханная дерзость!

На мгновение Дара растерялась, смутилась — еще бы, ведь именно слово Хайдара было решающим. Мало кто посмеет спорить с Великим. Но внезапно она поняла: за строгим тоном и суровым взглядом скрывается интерес и, возможно, готовность принять их как своих подопечных. Ведь он даже сошел со своего трона и встал с ней рядом, как бы ограждая от насмешек совета. Он испытывает ее, и второго шанса не будет. Дара заговорила, глядя прямо в эти жуткие черные глаза.

— Да, поступать вопреки обычаям — дерзость. Только вот без дерзости вряд ли можно добиться того, о чем мечтаешь. Где бы мы были, если бы всегда ходили проторенными тропами? Уж вы-то лучше других это знаете, правда же?

Хайдар прищурился, но Даре почудилось, будто взгляд его чуть потеплел. Скривил тонкие губы в ухмылке.

— А ты смелая, — проговорил он, изучая ее, словно забавную диковинку. — Правда, одной смелости маловато будет. Много я вас таких смельчаков повидал. Всё горячились, всё рвались что-то доказать. Хотели стать героями. Кому-то даже удалось — в нижних пещерах и забоях много костей догнивать осталось. Ты ведь тоже в герои метишь? Мечтаешь о подвигах, чтобы о тебе песни сочиняли?

— Я хочу стать горняком! — воскликнула Дара. Слова Хайдара задели ее, ведь отчасти он угадал: в глубине души она, конечно, мечтала. И пусть признаваться в этом было неловко даже себе самой, но все же грезила о славе первой женщины, возглавившей артель рудокопов. — Не для того, чтоб меня героем считали. Я просто прошу позволить нам заниматься любимой работой. А с подвигами… тут как повезет.

— Ну, раз вы так уверены в своих силах, можно и позволить. Дать шанс юным дарованиям, — под приглушенные смешки он развернулся к Совету. — Но я не хочу превращать это в забаву. Девица Эрмегот утверждает, будто у нее есть знания и чутье, вот пусть и докажет на деле. Махать кайлом любого можно научить, здесь большого ума не надо, а у нас главное не как копать, а где.

— И что же предлагаете вы, многоуважаемый советник? — с нетерпением в голосе спросил Норбо Готигрим.

— Отправим их в поисковую экспедицию на северо-северо запад, вверх по реке Цагаан.

— Но в те края мы дважды посылали разведку, и ничего, стоящего внимания, найти не удалось, — возразила практичная Ханга, явно желая извлечь хоть какую-то пользу из этой затеи. — Если я правильно помню, все договорились считать, будто те самородки выпали у кого-то из кармана.

— Совету известно мое мнение. Я по-прежнему уверен, что нужно расширить зону поиска, — перебил ее Хайдар. — И свежий взгляд здесь не помешает. Иногда опыт и знания играют против нас, а новички, свободные от предубеждений, находят неожиданное и верное решение.

— У кого-нибудь есть что возразить? — спросил наместник. Возражений не было. — Что ж, тогда мы отпустим юную Дару Эрмегот и вернемся к более важным вопросам.

Как ни старалась Дара оставаться серьезной, она не могла сдержать торжествующей улыбки. Радость захлестнула ее, и даже светильники будто засияли ярче, а гномы, сидящие на тронах советников, вдруг показались самыми добрыми, мудрыми и замечательными на свете. Несколько минут назад она их ненавидела, а теперь готова была каждого расцеловать.

— Так что, согласна пройти испытание? — голос Хайдара, в котором слышалась явная насмешка, вернул с небес на землю. — Сможешь собрать экспедицию?

— Конечно! Согласны отправиться хоть завтра! — поспешно ответила Дара, боясь, что он передумает.

— К чему такая спешка? Мы не на пожаре. Собирай группу, и советую делать это с умом. А как будете готовы — дайте знать, и я лично прослежу за вашей экипировкой. Теперь ступай.

Едва не пританцовывая от переполнявшего ее волнения, счастливая Дара поклонилась совету и покинула Тронный Зал. Группа у нее уже давно была собрана: кроме верных подруг, с которыми они с детства были неразлучны, нашлись еще три девушки, как и она, мечтавшие спуститься в шахты нижних уровней. Все они ждали лишь разрешения, оставалось сообщить, что оно получено, и можно будет отправляться к Хайдару.

Дара ни на секунду не сомневалась в своих соратницах, легкомысленно полагая, что они разделят ее радость и бросятся укладывать вещи. Увы, все оказалось несколько сложнее, чем она думала.

1.2. (Все еще пролог)

— Экспедиция на Цагаан? — изумленно переспросила Балсан, и ее красивое личико скривилось в гримасе разочарования. — Мы же вроде собирались шахту копать… 

Когда сияющая Дара рассказала подругам, что ей удалось получить разрешение совета, сперва все разделили ее радость. Но стоило перейти к подробностям, и оживление разом угасло. С ужасом она наблюдала, как восторг уступает место сомнениям. Оказалось, что отправляться в поход готовы не все. 

— Но ведь это даже лучше! — нарочито бодро воскликнула Дара. — Копать любой дурак может, а мы… Мы сами откроем новое месторождение, вот что. Начнем добычу с самого начала — только представьте! Такой шанс за всю жизнь не каждому выпадает.    

— Ты уверена, что это шанс? Больше похоже на попытку от нас отделаться, — недоверчиво заметила Аюна. — Идите, мол, неведомо куда неясно зачем, а вот если получится добыть непонятно что — мы вас наградим чем-нибудь… 

— Вечно ты везде ищешь подвох! А я согласна с Дарой. Экспедиция — это же здорово! Увидим места, где никогда не бывали, может, и впрямь добудем… что-нибудь особенное, вот. 

В отличие от неулыбчивой, замкнутой сестры, Аяна была готова к любым приключениям, лишь бы не сидеть на месте. Впрочем, Аюна, поворчав, все равно в итоге к ней присоединялась — близняшки с детства были неразлучны. 

— Как бы то ни было, это наша единственная возможность, — сказала Дара, со скрытым отчаянием вглядываясь в лица подруг. — Если откажемся, то больше и заикнуться о шахте не сможем.  

— Ладно бы только это, — робко заговорила Юмсун, самая младшая из подружек. — Над нами же теперь всю жизнь все смеяться будут… 

Дара посмотрела на нее: щеки девушки залились краской, губы дрожали, пальцы теребили выбившуюся из косы кудрявую рыжую прядку. Казалось, еще немного — и разревется. 

— Подумаешь! Пусть смеются, тебе жалко, что ли? — фыркнула Балсан и закатила глаза. — Еще ничего не случилось, а ты уже ноешь. Сидела бы дома, училась пироги печь.

— Я умею печь пироги! Конечно, тебе-то легко говорить. Над тобой никто никогда не потешался, а если и начнут — пожалуешься толпе своих воздыхателей, они шутникам тумаков отвесят. 

— Ой все! Я не виновата, что тебе и пожаловаться некому.  

— Ах ты… вертихвостка! — крикнула Юмсун и смахнула первые слезинки. 

— Плакса, — парировала Балсан, демонстративно отворачиваясь. 

— Угомонитесь обе! — рявкнула Аюна и вопросительно посмотрела на Дару. 

Повисло напряженное молчание. Все ждали, когда Дара заговорит первой, а она переводила взгляд с одного лица на другое, ища поддержку, но видела лишь сомнения. Разве что неугомонная Аяна выглядела заинтересованной, другие же… 

Дара вздохнула. К такому она оказалась не готова, но предать мечту не могла. И тогда она решила, что отправится хоть к черту в пекло, а если друзья от нее отвернутся — пойдет одна. Лучше сгинуть в горах, чем прожить остаток жизни неудачницей. 

— Я понимаю, что для вас это неожиданно, — тихо сказала она, — и не имею права требовать, чтобы вы все бросили и пошли за мной. Знаю, будет непросто, но я верю, что если мы захотим, то справимся с чем угодно! Вместе нам любое дело по плечу. Давайте не будем спорить и тем более ссориться, просто скажите: вы со мной? 

— Конечно! — воскликнула Аяна. 

Другие молчали. Каждая секунда этой тишины казалась Даре осязаемо тяжелой, падала на плечи, пригибая к земле. Она не понимала, как теперь быть. Что она скажет Хайдару? Как после этого разговора сможет смотреть подругам в глаза? 

— Ладно, я пойду, — вздохнула Аюна. — Я как-никак охотник, лес знаю. Не могу вас бросить с голоду помирать. 

Аяна, ходившая в лес наравне с сестрой, насупилась, но смолчала. Немногословная Номин, все это время тихо размышлявшая о чем-то в своем углу, коротко сказала, что в деле. Наконец отозвалась Идама, самая давняя, самая близкая подруга, с которой они с детства были не разлей вода. В ожидании ее ответа Дара затаила дыхание. 

— Я пойду, если пойдет Балсан, — процедила Идама сквозь зубы, блеснув глазами из-под густой челки цвета воронова крыла. — Прости. 

Упомянутая красавица снисходительно усмехнулась. Эти двое делили внимание одного юноши, и если для Балсан он был всего лишь очередным из множества поклонников, то Идама имела на его счет далеко идущие планы, долго добивалась ответных чувств и не желала, чтобы ее усилия пошли прахом. 

— Не то чтобы я не хотела… — задумчиво протянула Балсан, как всегда, довольная всеобщим вниманием, — все лучше, чем выращивать этих глупых цыплят. Но не знаю, отпустят ли — родители не давали мне согласия покидать Цитадель. 

— Меня точно не пустят, — всхлипнула Юмсун, отец которой славился суровым характером. — И без того говорили, что выдумала глупость, а в экспедицию… Разве мы можем с таким делом справиться? 

Вновь воцарилась тишина. Шесть пар глаз вопросительно смотрели на Дару, а она вдруг поняла, что и впрямь не сможет. Что Хайдар был прав, и махать киркой может кто угодно, вот и она, едва научившись, возомнила о себе невесть что. 

— А мы сможем? — словно подслушав ее мысли, осторожно спросила Идама. — Может быть, они придумали такое испытание нарочно? Решили посмеяться над тобой? 

— Хайдар не стал бы так поступать, — ответила Дара, но на самом деле она уже не была в этом уверена. 

2.1. Женщина может работать в шахте!

Хмуро глядя на отчитывавшего ее главреда, Лиза в который раз против воли отметила, что он похож на шмеля. Наверное, из-за телосложения — он был довольно высоким, полным и имел привычку сутулиться, отчего казалось, будто круглая голова, покрытая густыми, как шерсть, короткими волосами, растет прямо из плеч. Сходство усиливалось из-за его любви к объемным мохнатым свитерам и тембра голоса, гулкого и басовитого.   

— Ваша статья очень хорошая, — гудел главред, — познавательная. Мне в самом деле понравилось… 

— Так понравилось, что вы решили ее не выпускать, — язвительно отозвалась Лиза. 

— Да поймите вы наконец, у нашего журнала есть своя направленность! Какие шахты, какая Украина? Хотите, чтобы в обсуждениях разгорелся политический спор? Милая моя, у нас издание для женщин!  

— А я и написала про женщин. Про сильных, отважных, потрясающих женщин, которые, между прочим, совершили почти невозможное! При чем тут вообще политика? Или вы полагаете, что нашу аудиторию интересуют только гороскопы и реклама косметики и тряпок? 

Главред шумно вздохнул, извлек из кармана клетчатый носовой платок и промокнул лоб. Затем вновь воззрился на сидящую напротив сотрудницу. Взгляд его выражал страдание, будто это она разгромила в пух и прах его работу, а не наоборот. 

 — Я не вижу смысла продолжать спор. Вы же умная девушка, Лизавета, и сами все понимаете. Мы не можем размещать в журнале все подряд, даже если материал очень хорошо написан.  

— Все подряд? — вспылила Лиза, не замечая, что повышает голос на начальство. — Да это лучшая моя работа! И вы прекрасно это знаете. 

— Еще раз повторяю: статья хорошая. Только нам она, увы, не подходит. Может быть вам попробовать пристроить ее еще куда-нибудь? А в номер мы возьмем что-нибудь из запасов… Например, ту вашу, про десять причин, по которым вам надо быть вместе, или как там она называлась. Она давно своего часа дожидается.  

— И пристрою! — Лиза не стала напоминать, что и «десять причин» в свое время были главредом раскритикованы.  

Тогда было даже не обидно — она прекрасно понимала, что тот текст вышел слабым, банальным и, если уж совсем честно, довольно глупым. Но сейчас девушка едва не плакала от столь ужасной несправедливости. В этот раз она душу вложила в работу, перелопатила горы материала, потратила уйму времени, придумывая оригинальные и интересные вопросы для интервью. Она была уверена, что ее колонка станет лучшей в номере, а в результате…  

Лиза выскочила из кабинета, даже не дослушав, что главред говорил на прощание, и бросилась к выходу, провожаемая изумленным взглядом секретарши. С трудом сдержавшись и не хлопнув дверью, в коридоре она сбавила шаг. Щеки пылали. Нужно срочно успокоиться и привести себя в порядок — не хватало еще, чтобы весь коллектив обсуждал, как ее вызвали на ковер и едва не довели до слез. 

Тех пяти минут, за которые она вернулась на свое рабочее место, не хватило. Когда она уселась за стол и бросила блокнот на стопку бумаг (давно бы следовало разобрать эту кучу, да все не до того), руки дрожали, в висках стучало, и придать лицу безмятежное выражение никак не удавалось. 

— Ли-и-из, — голос Альки, ее коллеги и подружки, донесся как сквозь вату.  

Лиза вяло отмахнулась. Нужно успокоиться, иначе с ней прямо здесь случился какой-нибудь приступ. Из-за какого-то пустяка — будто впервые ее статью заворачивают! Но разумными доводами обиду было не унять. 

— Так, все, — скомандовала Алька. Колесики отодвигаемого стула прогрохотали по старенькому ламинату. — Время кофе-брейка. Гоу в буфет. 

Сопротивление было бесполезно — маленький рост и хрупкое телосложение Александра компенсировала упрямством, целеустремленностью и твердостью характера. В отличие от вечно сомневавшейся в своих силах подруги, она привыкла действовать напролом, а действовать она начинала сразу же, стоило только новой идее прийти в голову. 

«Уж она-то наверняка не стала бы краснеть и мямлить на ковре у редактора и не вышла бы из его кабинета, пока не добилась своего. Скорее, он бы сам сбежал, роняя тапки», — угрюмо размышляла Лиза, запоздало злясь на себя. 

К тому времени, как они добрались до буфета, взяли кофе с пирожными и расположились за любимым столиком у окна, Лиза немного остыла и пожалела, что согласилась на разговор. Рассказывать о том, как ее материал не приняли, больше не хотелось, и она лихорадочно придумывала подходящую случаю ложь.   

— Не принял? — коротко спросила Алька. 

Лиза вздохнула и потупилась. От этой нахалки ничего не скроешь. Усмехнувшись невесело, она подхватила кусок пирожного, едва уместившийся на чайной ложке, и отправила в рот, взяв тем самым законную паузу в неприятном разговоре.   

— Не принял, — повторила Алька утвердительно. — Ну и чего ты так возбудилась? Не в первый и не в последний раз. Со всеми бывает. Или он на тебя еще и вызверился? Про что хоть статья-то была? 

— Про женщин-шахтеров, поднимавших Донбасс во время войны, — дожевав, наконец, липкое приторное месиво, пробубнила Лиза. Она нарочно держала тему в секрете, но толку-то теперь скрывать. — И не была, она дописана и никуда не делась.   

— Но в нашем глянцевом издании не выйдет, — безжалостно отметила Алька, как вдруг до нее дошло все остальное. — Погоди-ка, про кого?  

— Про женщин, после освобождения Донбасса ушедших работать в шахты. Представляешь, какой это был адский труд? Настоящее геройство! А кто из нас хоть что-то о них слышал? Вот ты — знаешь имя хоть одной? — Алька покачала головой. В глазах ее читалась подозрительность. — Например, Евдокия Королева, легендарная шахтерская мама, ей даже памятник поставили. Еще в Первую мировую в забое работала, и в Великую Отечественную в шахту спустилась, а ведь ей тогда было за шестьдесят. Или Мария Гришутина — девушка, которая почти повторила стахановский рекорд. Но кто такой Стаханов все знают, а кто такая Гришутина — практически никто… 

— Стоп-стоп-стоп, — перебила Алька. — Дорогая, это все безумно интересно, но ответь на один простой вопрос. Ты в каком веке живешь вообще?  

— Что? — растерялась Лиза.  

Она ожидала, что подруга если не поддержит ее, то хотя бы заинтересуется. Попросит почитать, и Лиза, поломавшись для вида, скинет ей текст. И конечно же та его расхвалит, а потом они вместе перемоют кости главреду, не забыв пройтись по всем его недостаткам и оплошностям — начиная с недальновидности и дурного вкуса и заканчивая похожестью на шмеля. 

Но Алька не спешила отпускать свои коронные шутейки про начальника. И статьи не попросила. Она даже не дослушала до конца. 

— Дружочек, Советский Союз распался. Про стахановцев давно никто не пишет. С чего тебе вообще такое в голову взбрело? — увидев, как вытянулось лицо собеседницы, Алька смягчилась. — Нет, я не говорю, что тема неинтересная. Очень даже. Я б почитала. И вообще: если бы ты это написала к девятому мая, например, главред отнесся бы к ней по-другому. Но вот так вдруг…  

— Да что с темой-то не так? — взвилась Лиза. Ее возмущение всколыхнулось с новой силой: казалось, все вокруг разом сошли с ума. — Или ты тоже считаешь, что в женском журнале должны быть только сплетни и рецепты, максимум тупые тексты про отношеньки? 

— Нет конечно. Но согласись, открывая женский журнал, ты вряд ли ожидаешь найти там материал про шахтеров и Великую Отечественную. 

— Про женщин-шахтеров! 

— Еще лучше, — буркнула Алька, беря чашку с остывшим капучино. 

— Женщина может работать в шахте! — воскликнула Лиза и внезапно почувствовала резкое головокружение. 

— Уверена? — пропищал кто-то над левым ухом. — Ну-ка повтори! 

— Женщина может работать в шахте, — проговорила Лиза. Перед глазами все расплылось, вспыхнуло неправдоподобно яркими контурами, заморгало и через пару секунд вновь обрело нормальную четкость. Головокружение прошло так же неожиданно, как и началось. 

— Я с первого раза поняла, — ответила Алька и сделала еще глоток. — С тобой все в порядке? 

Лиза утвердительно кивнула и осмотрелась. Кроме них в буфете было несколько человек: двое коллег из отдела новостей — заметив, что она смотрит в их сторону, один из них помахал рукой. Уборщица, протиравшая дальний столик. Высокая полная незнакомка в красном платье, выбиравшая булочки у прилавка. Все находились слишком далеко и не смогли бы прошептать Лизе на ухо, а потом быстро и незаметно очутиться на своих местах. 

«Эти голоса, — подумала она, потирая виски, — существуют только в моей голове. Дожила. Надо бы взять отпуск и свалить куда-нибудь к морю. Или в горы. В горы даже лучше, там телефон не ловит…» 

— Ну чего ты, в самом-то деле? — сказала Алька ласково. — Расстроилась? Да забей! Найдем, куда твою статью приспособить. Может, правда к майским праздникам опубликуют. Хочешь, я с главредом поговорю, когда он остынет? 

— Да нет, не надо. Я что-нибудь придумаю. Извини, что на тебя наорала. Просто устала за последнее время, а тут еще это…   

— Перестань, — отмахнулась Алька, отодвигая грязную посуду и поднимаясь. — Ты же знаешь, я всегда готова тебя выслушать. А теперь пойдем, мне тоже нужна небольшая помощь. У тебя не будет пары минуточек? 

2.2

Как часто и бывало, Алькины «пара минуточек» растянулись до позднего вечера, но Лиза не злилась. Расшифровывая скучные интервью, она отвлеклась от неприятных мыслей и окончательно успокоилась. Она вообще не умела подолгу страдать и тревожиться, и когда выходила из редакции, то переживала лишь из-за внезапного ухудшения самочувствия, не сказать чтобы приступа, случившегося после спора в кабинете редактора. 

В свои двадцать четыре на здоровье Лиза не жаловалась и не помнила, чтобы раньше с ней бывало подобное. Нервы? Возможно, но не так уж сильно она понервничала. 

— Решено, подчищаю хвосты и беру пару недель отпуска, — пробормотала она, заходя в свою квартиру. 

Она включила свет, стянула сапоги, размотала шарф и повесила пальто. Взяла на руки кота, терпеливо поджидавшего у порога — их ежевечерний ритуал. Сперва потискать урчащего толстого полосатика и только потом проходить дальше. 

— Дом, милый дом, — пропела Лиза и плашмя повалилась на диван. 

В этот момент погас свет. 

Как назло, телефон остался в сумке, сумка в прихожей, а больше посветить было нечем. В который раз она отчитала себя за забывчивость — давно пора купить на такой случай какой-нибудь фонарик или хотя бы свечи. Свечи даже лучше, романтичнее… 

Сшибая углы и ругаясь, она добралась до сумки, достала телефон и включила подсветку. Теперь надо бы проверить пробки и вообще посмотреть, вырубилось ли электричество во всем доме или только у нее.  

— Ты еще тут! Ну-ка брысь, — отпихнула ногой кота, норовившего выскочить следом, и распахнула входную дверь.  

Там было светло. Даже слишком — привыкшая к темноте Лиза зажмурилась и прикрыла глаза ладонью. А еще там были люди. Едва она шагнула за порог, как ее обступили, загомонили на непонятном языке, схватили за руку… Сфокусировать взгляд никак не удавалось: все расплывалось, перед глазами крутились темные пятна, смешиваясь с мельканием ярких длинных юбок в нечто совсем уж причудливое.  

«Цыганки, — промелькнуло в голове. — Вырубили пробки и ловят всех в подъезде». 

Перепуганная догадкой, она выдернула рукав из чьей-то цепкой хватки и попятилась обратно в свою квартиру. Дверь должна была остаться в паре шагов, но ее никак не удавалось нащупать. За спиной была пустота.  

Понемногу зрение прояснялось, но удивительное дело: вместе с картинкой становился разборчивым звук, словно в голове сработал какой-то переключатель. Не то чтобы окружавшие ее незнакомки заговорили по-русски, просто Лиза каким-то образом начинала понимать смысл их слов. 

— Добро пожаловать! С тобой все в порядке? 

— Она правда здесь! У нас получилось!  

— А она точно та, кто нам нужен? Она странная… 

Кто-то осторожно коснулся поясницы, заставив вздрогнуть и обернуться. Невысокая рыженькая девушка отдернула руку и спрятала за спину, прямо как ребенок, пойманный за шалостью. Лиза открыла было рот, намереваясь прикрикнуть на неведомо откуда взявшихся нахалок, да так и застыла. 

Двери в квартиру, из которой она вышла минуту назад, на месте не оказалось. Как и привычного подъезда с тусклой лампочкой без плафона и стенами, окрашенными в унылый синий цвет. Место, где Лиза сейчас находилась, она вообще впервые видела: комната без окон, просторная, но захламленная множеством вещей. Со всех сторон громоздились шкафы, стеллажи, столы, и все это было завалено, заставлено, погребено под кучей причудливого барахла.   

Неведомые механизмы пощелкивали и тикали, выполняя свою загадочную работу. Стеклянные бутыли, колбы и трубки, пустые или наполненные порошками и жидкостями, тускло поблескивали. Книги в солидных переплетах пылились на полках. Даже с низкого потолка свисали пучки трав, непонятного назначения инструменты и полотняные мешочки. Все вместе напоминало тщательно подобранную декорацию к какой-то сказочной театральной постановке. 

— Какого… что тут вообще происходит? — спросила Лиза, с трудом обретая дар речи. 

Голоса, притихшие, пока она осматривалась, вновь зашумели, перебивая друг друга. 

— Мы сейчас все объясним.

— Это Нири тебя вызвала, она фея, и ты… 

— Только не бойся! 

— Ты должна нам помочь. 

Девушки, обступившие ее, выглядели не менее странно, чем комната: все как на подбор низкорослые, коренастые, с грубоватыми, будто высеченными из камня, лицами. Их одежда и прически казались старомодными, даже экзотичными — длинные юбки, рубашки с вышитыми рукавами, жилеты и куртки грубой шерсти. Промелькнула мысль, что все они принадлежат к какой-то неизвестной ей народности. Стоп. А от нее-то что им всем надо? 

— Погодите, с чего я вам должна помогать? И кто, говорите, меня вызвал? 

«Да это же сон! — осенило ее. — Точно. Прилегла на кровать и отрубилась, сама не заметив». 

— Я провела ритуал, и ты откликнулась, — пискнул тоненький голосок. Когда Лиза увидела говорившую, сомнений в том, что все это ей снится, не осталось. Таких существ в реальности быть не могло. — Выходит ты именно то, что нужно этим заполошным. Чего уставилась, никогда фей не видела? 

Ничего подобного она и в самом деле не видывала: кое-как умостившись на краю книжной полки, на нее сердито смотрела девушка размером со среднюю кошку. Кожа ее была зеленоватой, а волосы и вовсе ярко-изумрудными. За спиной трепетали слюдяные крылышки, переливчатые и невесомые, как у стрекозы. 

— Значит, фея, — развеселилась Лиза, не ожидавшая от собственного подсознания таких красочных картин. — Ничего себе! А остальные тогда кто? 

Одна из девушек (всего их было пятеро) с торжественным видом выступила вперед. Как и остальные, она была совсем невысокой, и, несмотря на крупные черты, лицо ее казалось приятным, даже по-своему симпатичным — Лизе вспомнились таитянки с картин Гогена. Густые темно-русые волосы были собраны в две тугие косы, доходившие почти до талии. 

— Меня зовут Дара Эрмегот, — сказала она, глядя на Лизу серьезными серыми глазами. — А это мои подруги — Номин, Идама и близняшки — Аюна и Аяна. Вообще нас семеро, еще с двумя познакомишься позже. Мы рудокопы Северной Цитадели. Точнее, будущие рудокопы. 

— Женщины-шахтеры! — воскликнула развеселившаяся Лиза. — Так вот почему мне все это привиделось! Только откуда взялась феечка… 

Она покосилась в сторону зеленокожей малявки. Та поймала взгляд, фыркнула и демонстративно отвернулась. 

— Лучше спроси, откуда взялись гномы и ты сама в придачу, — высокомерно пропищала она. — Между прочим, вы в моем доме находитесь! В вашем мире у всех с воспитанием беда или нам просто с тобой не повезло? 

— Гномы? Семь гномов? — восторженно переспросила Лиза. — А я, получается, у вас вроде Белоснежки? 

Спортивного вида смуглянки, похожие друг на друга, как две капли воды, удивленно переглянулись. 

— А кто такая Белоснежка? — спросила одна из них. 

— Известный сказочный персонаж. Девушка, которая жила у семерых гномов. 

— И что она делала у гномов? 

— Ну… — протянула Лиза, пытаясь вспомнить подробности сюжета. — Жила. Помогала им, наверное. 

 Та, что назвалась Дарой, подошла ближе и посмотрела в глаза. Выражение ее лица по-прежнему было серьезным, но во взгляде читалась мольба. 

— Нам тоже нужна помощь, — тихонько сказала она, — очень-очень. Ты ведь поможешь нам, правда? Будешь нашей Белоснежкой? 

2.3

Когда сердитая феечка выставила всю честную компанию за порог, Лиза начала сомневаться в том, что происходящее — обычный сон. Во сне мир не бывает таким подробным, со всеми красками, звуками, запахами и ощущениями. Все вокруг казалось подозрительно настоящим, даже чересчур низкий дверной проем в доме феи — по рассеянности Лиза приложилась об косяк и почувствовала боль в полной мере, а на лбу, как положено, налилась шишка.

За дверью оказался лес.

Крошечную полянку с домиком феи обступали ели-великаны. Их стволы покрывала седая бахрома лишайников, нижние ветви раскинулись над головой, бросая густую тень на ковер перепревшей прошлогодней хвои. Кое-где солнечным лучам удалось пробиться сквозь переплетение еловых лап, и навстречу им тянулись тонкие молодые травинки, распускались голубые, желтые, белые цветы. Со всех сторон доносилось щебетание птиц, а в воздухе пахло весной.

— Прости, мы не подумали, что ты будешь одета не по погоде, — на плечи опустился тяжелый подбитый мехом плащ, и Лиза осознала, что трясется от холода. — Пойдемте быстрее.

— Я никуда не пойду, пока толком не объясните, где я и что вам от меня нужно, — сказала Лиза строго.

— Пока мы все расскажем, ты тут окоченеешь совсем, — одна из близняшек схватила ее за рукав и потянула за собой. — Идем же, поговорим по дороге. Тем более, выбора у тебя особо нет, не в лесу же оставаться.

— Чего это? Я могу просто взять и проснуться, — неуверенно возразила Лиза.

Дара замялась, посмотрела виновато. От этого взгляда стало не по себе. Нет. Все это не взаправду. Если не сон, то бред — даже во внезапное сумасшествие было проще поверить, чем в реальность происходящего.

— Но ты не спишь, — сказала Дара и в доказательство своих слов ущипнула Лизу. Та зашипела от боли. — Видишь? Тебя вызвали к нам из другого мира.

— Но почему меня? Зачем? И вообще, я на такое не подписывалась!

— Нам нужен был кто-то, кто поверит в нас. Может быть, поведет за собой, — ответила вторая близняшка.

Если приглядеться внимательней, становилось ясно: несмотря на внешнее сходство, их трудно перепутать между собой. Та, которая вцепилась в Лизу, смотрела с оживленным любопытством, говорила громко и быстро, размашисто жестикулировала. Вторая же была молчаливой, сдержанной и серьезной и внушала гораздо больше доверия.

— Куда поведет-то?

— В экспедицию! — с энтузиазмом воскликнула первая сестра. — На реку Цагаан, искать месторождение золота.

Это прозвучало настолько бредово, что Лиза не выдержала и истерически расхохоталась. Хмурые гномы стояли и молча ждали, пока она успокоится, но она все смеялась, не в силах остановиться.

— Это какая-то ошибка, — наконец смогла проговорить она, вытирая слезы. — Я в жизни не бывала ни в каких экспедициях. И золото видела только в ювелирке. Рада была познакомиться и все такое, но вам придется вернуть меня домой. Извините.

Близняшки растерянно переглянулись. Дара смущенно отвела глаза.

— Все. Приехали, — зло выпалила худощавая черноволосая девушка. — Спасибо тебе, Аяна, помогла, так помогла.

— А что я-то? — взвилась близняшка, отпуская, наконец, Лизину руку. — Это все магия. И вообще, может, все еще нормально будет? Раз она уже тут, давайте попробуем? Деваться-то некуда…

В душе всколыхнулась страшная догадка. Лиза в ужасе переводила взгляд с одной подружки на другую, и выражение их лиц не сулило ничего хорошего.

— Вы ведь сможете вернуть меня домой, да?

— Если честно, мы как-то об этом не подумали, — жалобно произнесла Дара. — Но я уверена, что у феи есть подходящий ритуал! Только вот… Ну… прямо сейчас не получится. Давай пойдем в город, отдохнешь, отогреешься, и мы обо всем поговорим.

— Не знаю как другие, но я отдала все свои монеты, — перебила черноволосая. — Еще на один ритуал точно не наскребу.

— У вас что, феи деньги берут? — изумилась Лиза.

— А у вас бесплатно что ли работают?

— Ну зачем ты ее пугаешь, Идама? Идем, ты ведь замерзла совсем. Здесь недалеко. Тебя как зовут хоть?

— Лиза. Ладно, пойдемте. Жутковато, если честно, в этой вашей тайге. Тут, случайно, волки не водятся?

— Полным-полно! — с гордостью ответила Аяна. — Из кого, думаешь, у тебя плащ?

Вздохнув, Лиза послушно двинулась следом за Дарой. Некоторое время спустя она обнаружила, что у гномов своеобразное представление о том, что значит «недалеко». Они все шли, и шли, и шли, а вокруг был все тот же лес без конца и края. Лиза в клочья изодрала колготки, перелезая через бурелом, ботинки тоже пришли в полную негодность, но ей было уже все равно, лишь бы, наконец, добраться до места, где тепло, чисто и можно отдохнуть.

Ноги гудели. Плащ отсырел и ощутимо вонял псиной. Колючие ветки царапали лицо. Невыносимо хотелось пить. А вот гномам, казалось, все было нипочем: они бодро шагали, ловко перепрыгивая через поваленные деревья, и болтали без остановки о своей треклятой экспедиции, о своих подружках и их воздыхателях, так что вдобавок ко всему разболелась голова.

«Девочки такие девочки, — зло думала Лиза, безрезультатно пытаясь стряхнуть комья грязи с подошвы. — Везде одинаковые. Тараторят, как сороки, чтоб им…»

Когда она начала опасаться, не заблудились ли они, лес понемногу стал редеть, и в просветах между деревьями показались горы — близкие, поросшие все той же тайгой, и дальние, с вершинами, укрытыми снегом и облаками. Несмотря на усталость, Лиза залюбовалась суровой красотой пейзажа, замедлила шаг, и неугомонная Аяна сразу поймала ее за локоть:

— Мы почти пришли, потерпи немного!

— Что вы, я вовсе не тороплюсь! — съехидничала Лиза. — Всю жизнь мечтала о прогулке на каблуках по пересеченной местности. И вообще, дороги придумали трусы. Гораздо веселее лезть напролом.

— Мы просто решили срезать, — ответила Дара. — По тропе было бы сильно дальше. А на дорогу как раз сейчас выйдем, вон она, впереди маячит.

И впрямь, буквально через несколько шагов они вышли на дорогу. Нормальную такую грунтовку, ширина которой позволяла свободно проехать автомобилю. Даже колея была, но вместо отпечатков шин — следы копыт. Лиза впервые задумалась об уровне развития мира, в котором очутилась.

«Раз уж попала в сказку, наверняка должно быть условное средневековье, с ритуалами и феями. Без нормального транспорта, средств гигиены и достижений демократии. Судя по этим девицам, здесь женщин хотя бы за людей считают, но…»

Тут дорога свернула за скальный выступ, и перед глазами распахнулся такой вид, что Лиза потеряла мысль и остановилась, не сумев сдержать восхищенного возгласа.

2.4

Городок гномов уютно разместился в обширной долине у подножья трех гор. В центре нее зеркально блестело озеро с чистой голубой водой, а на сбегавшем к нему склоне пестрели черепичными крышами симпатичные домики, окруженные аккуратными изгородями и лужайками, утопающие в нежной дымке едва распустившейся листвы. Поодаль, на окраине, чернели трубы, пыхтя клубами густого грязно-серого дыма.

Над всем этим возвышалась отвесная скала, и прямо в ней был высечен настоящий дворец. Даже издали удалось разглядеть две огромные статуи у входа, и стройные колонны, и узкие стрельчатые арки, сиявшие белизной в мягком свете вечернего солнца.

— Добро пожаловать в Северную Цитадель, — с гордостью сказала Дара. — Древнюю крепость гномов. Наш дом.

— Она потрясающая, — призналась Лиза. — Чтобы такое увидеть, стоило полдня продираться через тайгу.

Довольные произведенным впечатлением, девушки провели ее дорогой, полого спускавшейся со склона горы, мимо лугов, где паслись коровы и маленькие мохнатые лошадки, вдоль обширного сада, где деревья уже начинали покрываться цветами, обогнули озеро — вблизи оказалось, что вода в нем и впрямь ярко-голубая.

Из города доносился шум, свойственный многолюдным поселениям, и чем ближе они подходили, тем больше отдельных звуков удавалось различить: грохот железа, скрип несмазанных петель, собачий лай, обрывки голосов и смеха.

А потом навстречу стали попадаться люди. Вернее, гномы. Сдержанно приветствовали девушек и бросали на Лизу любопытные взгляды, но в целом вели себя прилично. Никто к ней не приставал, пальцем не показывал, и вообщесоздавалось впечатление, будто визит незнакомки в странной одежде был для местных событием абсолютно рядовым.

Но вскоре оказалось, что расслабляться рановато. Из какого-то закоулка высыпала стайка молодых гномов, оживленно что-то обсуждавших. Они были низкорослыми и крепко сбитыми: широкими в плечах, мускулистыми, с грубоватыми широкоскулыми лицами. В отличие от мужчин старшего возраста, встреченных по дороге, молодые люди предпочитали коротко стричься и не носили длинных бород.

Лиза прикинула, что мужчина с нее ростом у гномов считается высоким (в этой компании, например, таких было всего двое), и почувствовала себя неуютно. К тому, что здесь она не изящная стройняшка, а тощая дылда, привыкнуть будет непросто.

Ребята вели себя ровно так же, как парни в родном мире Лизы: громко болтали, смеялись, то и дело подначивали и задирали друг друга — одним словом, толпа жизнерадостных юнцов, не занятых делом, в поисках веселья и развлечений. И конечно они не оставили девушек без внимания.  

— Ба! Глядите, наши горняки идут! — выкрикнул низкорослый даже для своего племени паренек с жиденькими усишками и соломенного цвета челкой, торчавшей из-под лихо заломленной шапки. Его друзья тут же обступили девчонок, не позволяя пройти, загомонили, засверкали насмешливыми улыбками.

— Горняшки, — пробасил другой, плечистый, крепкий, с густыми бакенбардами и мясистым носом.

— Чего это вы тут делаете? Вас в шахте заждались, поди. Незаменимых таких работников. Только новенькая ваша в забой-то не пролезет!

Как по команде, парни уставились на Лизу. Кто-то ткнул приятеля в бок, посмеиваясь, кто-то отпустил тихий, и, судя по ухмылке соседа, нелестный комментарий. Не зная, как себя вести, Лиза покосилась на своих провожатых. Встреча с этими весельчаками их явно не радовала: Аюна и Аяна подобрались, словно готовясь к драке, мрачная Идама сильнее стиснула зубы, а Дара смотрела виновато. Лишь тихоня Номин оставалась невозмутимой.

— Мы делаем, что положено, — спокойно сказала она. — Это вы бездельем маетесь. Дайте пройти.

— Пропустим, если поцелуешь, — кривлялся белобрысый. Похоже, он был в компании главным шутником.

«Юморист, блин! — разозлилась Лиза. — Петросян недоделанный!»

Вдруг стало обидно за девчонок, пусть она и злилась на них до сих пор. Она хотела было осадить нахала, но прикусила язык. Кто знает, какие у них тут порядки? Может получиться, что ее вмешательство не поможет, а только хуже сделает.

— Прекратите, в самом-то деле! — воскликнула Дара, но Аюна прервала ее, выходя вперед.

— Погоди. Щас я его поцелую, — угрожающе проговорила она. — Я его так поцелую — других не захочет.

— Ой, боюсь! Одолеет меня женщина-медведь, — хохотнул блондинчик, но уверенности в его голосе чуть-чуть поубавилось. Лиза догадалась, что наедине с Аюной он бы не был таким смелым.

— Ой, девочки! — донеслось издалека. — Уже вернулись?

Услышав этот звонкий голосок, парни оживились: заулыбались, приосанились, расправили плечи. Белобрысый нахал, с опаской косясь на Аюну, бочком отошел подальше от угрозы и крикнул кому-то за спиной Лизы:

— Балсан! Не меня ли ищешь?

— Но-но, ты не больно тут, — ткнул его кулаком в плечо один из друзей.

Этот был, похоже, модником: длинные волосы собраны с висков в мелкие косички, усы и аккуратная бородка тщательно подстрижены, воротник и манжеты кожанки отделаны пушистым мехом. Даже сапоги умудрился в грязи не выпачкать. Стараясь не думать о плачевном состоянии своей обуви, Лиза оглянулась.

По улице, осторожно огибая лужи, к ним шла местная звезда. В мире Лизы эта девушка не считалась бы красавицей: маленькая, кругленькая, местами даже чересчур — Лиза мысленно прикинула, что ей не помешало бы скинуть килограмм десять. На очень светлой, нежной коже играл яркий румянец. Привычная ко всеобщему вниманию, она глядела свысока, гордо неся голову, увенчанную, как короной, тяжелой золотой косой. В руках она несла аккуратную корзинку, из которой торчали пучки соломы.

«Кажется и здесь джентльмены предпочитают блондинок», — с некоторой досадой отметила Лиза. Сама она была темноволосой и кареглазой, и уговоры своего мастера перекраситься в блонд отвергала с негодованием, несмотря на заверения, что ей очень пошло бы.

Тем временем нахальные «джентльмены» почтительно расступились, давая дорогу своей прекрасной даме. Она не удостоила ни одного из них взглядом и подошла к подругам, с любопытством посматривая на Лизу.

— Эти лоботрясы опять тебя достают? — спросила она Дару, и, не дожидаясь ответа, протянула свою корзину парню, оказавшемуся ближе других: — будь ласков, отнеси это кухарке в Цитадель. Только осторожно, там яйца, не побей.

Вопреки ожиданиям, тот не возмутился, напротив, с готовностью подхватил корзину, но франт с косичками отобрал у него трофей:

— Я отнесу, а то он половину потеряет, половину перебьет.

Соперник насупился, но возражать не стал — очевидно, его место в иерархии было пониже. Красотка лишь кивнула и больше не обращала на них внимания. Взяла Дару под локоток, и подруги двинулись дальше, мимо послушно расступившихся парней. Лиза невольно восхитилась этой девчонкой.

— Так это и есть наше чудо? — оживилась Балсан, когда они свернули в проулок. — Аяна позвала на помощь человека?

— Человека из другого мира, — ответила Аяна с такой гордостью, будто самолично провела злополучный ритуал.

— То-то я смотрю, у тебя одежда странная! Балсан, — представилась она, слегка поклонившись.

— Лиза. Приятно познакомиться.

Буквально через несколько минут они пришли. Дара жила недалеко, на окраине, в симпатичном маленьком домике возле озера. В комнате оказалось просторно и тепло — изразцовая печь в углу дышала жаром, чисто и очень уютно. Судя по всему, Дара была хорошей хозяйкой, ведь, как выяснилось, жила она вдвоем с дедом, и дом был полностью на ней.

Лиза была совершенно очарована и этим милым домиком с пестрыми шерстяными половичками, резной мебелью, прелестным видом из окон, и его хозяевами. Дедушка, старый, но крепкий гном с длиннющей седой бородой и лучиками-морщинками вокруг серых, как у внучки, глаз, принял ее так радушно, словно она была не подозрительной незнакомкой, а другом семьи. Дара шустро собрала на стол, и вскоре они пили горячий травяной чай с пирогами и вареньем, а девушки наконец-то рассказали свою историю.

2.5

Экспедиция, в которую их отправляли, по мнению большинства гномов Цитадели была заранее обречена на провал, и Лиза поразилась, как подло обошлись с Дарой и ее подругами.

Однажды на берегу реки Цагаан случайно подобрали довольно крупный золотой самородок. Никогда раньше в этих горах не находили золота, и поначалу гномы Северной Цитадели бросили лучших своих рудознатцев на поиски месторождений. Прочесали все вокруг, но не обнаружили ничего, что могло бы указывать на золотоносные жилы. Постепенно двигались вверх по течению, надеясь, что самородок принесла река, но и там поиски оказались тщетны.

Последние две группы дошли до верховья Цагаана, мест глухих и диких, где тоже не было следов золота, но зато леса кишели волками, кобольдами и каким-то неведомыми тварями. На борьбу с расплодившейся мерзостью послали воинов, тварей перебили, кобольдов отогнали вглубь тайги, но золота все не находили, а времени и сил потратили много.

Потому совет распорядился считать, что самородок, взбудораживший всех вокруг, обронил незадачливый путник, и поиски прекратить. Горняков перевели на другие, более перспективные работы: тех, кто послабее — на магнетит, серебро и самоцветы, а самых крепких и умелых — на нижний ярус, добывать адамантин.

— Что такое адамантин? — переспросила Лиза.

— О, это очень редкий металл. Неудивительно, что ты о нем не слышала. Он твердый как алмаз, но очень прочный, прочнее любой стали. А еще легкий — меч из него будет весить как сухая деревяшка. Доспехи из адамантина делают воина почти неуязвимым.

— Ничего себе! Такое чудо наверняка в разы дороже золота.

— Он бесценен, — равнодушно проговорила Номин. — Иначе наши скупердяи срыли бы горы до основания, ища несуществующее золото.

— Хайдар уверен, что оно есть, — пылко возразила Дара. — А его слову я верю больше, чем всему остальному совету.

— Какая ты все-таки смешная, — вздохнула Балсан. — Великий Мастер соизволил с тобой заговорить, и вот ты готова лезть к демону под хвост, выполняя его прихоти. Нельзя же так слепо поклоняться власть имущим!

Дара вспыхнула. Разразилась шумная перепалка. Лиза, успевшая проникнуться к Даре искренней симпатией, с огорчением увидела, что даже подруги и соратницы в нее не верят. Насмешливая Балсан и циничная Идама высказывали сомнения в открытую. Номин слушала с равнодушным, даже скучающим видом, как бы говоря: «ну давай, посмотрим, как будешь выкручиваться». Поддерживала ее лишь Аюна, да и та, казалось, не надеялась на успех. Ее непоседа сестра к этому моменту успела куда-то подеваться.

«Да уж, — подумала Лиза. — Понятно, почему она так за меня уцепилась. Кроме как на чудо, рассчитывать здесь не на что».

— Погодите. Давайте разберемся во всем по порядку, — чтобы перебить спорщиц, пришлось едва не кричать. — Я так понимаю, вы все новички? Кто-нибудь из вас вообще бывал хоть в какой-нибудь экспедиции?

— Нет, но мы справимся. Проводниками будут Аяна и Аюна, они хорошие охотницы. Номин умеет взрывать породу, а я — искать признаки руды. Идама тоже на кое на что способна, она успела поработать с нами в шахте, — ответила Дара и упрямо выпятила подбородок.

— А Балсан что умеет?

— Я? — наигранно удивилась блондинка, поведя округлым плечиком. — Я украшение экспедиции. Талисман на удачу.

Эти смешные отважные девчонки вызывали невольную симпатию, даже восхищение. Но когда взгляды с надеждой устремились на Лизу, стало не по себе. Ну какой толк мог быть в таком деле от журналистки из другого мира? Она ведь не геолог, да и вообще дитя асфальта, дальше родительской дачи не выбиравшаяся.

— Я бы рада для вас что-нибудь сделать, но не представляю, чем могу быть полезна, — призналась она, с грустью наблюдая, как поникла Дара. — Наверное, та фея все-таки что-то напутала. Мне правда жаль.

Мягко хлопнула дверь, и в комнату вошел дедушка Дары. Молча сел спиной к печке, слушая разговор. Он наверняка был в курсе дел своей внучки и переживал за нее, раз позволил ее подругам устроить шумное сборище в своем доме и при этом ни о чем не спрашивал.

— Но ведь фея тебя не выбирала, она только ритуал провела, — возразила Аюна.

— Тебя выбрала магия, — подтвердила Дара. — Из всех существ нашего и того, другого мира — именно тебя. Я не верю, что это ошибка.

— Но почему меня? Я в вашей работе совершенно ничего не смыслю. Скорее мешаться буду, чем сумею помочь.

— Магию нельзя постичь умом, — неожиданно вмешался дедушка. — Кто знает, как оно сработает. А ну как оступишься в нужном месте да уткнешься носом прямиком в золотую жилу. А без тебя они бы мимо прошли.

— А ведь и правда! — воскликнула Идама. Она больше не казалась угрюмой: видимо, чай и сладости улучшили настроение. — Все эти магические штуки так и работают. Может быть, нам просто надо взять ее с собой?

Вновь все уставились на Лизу, а ей вдруг неудержимо захотелось остаться. Познакомиться с миром, полным неведомых чудес. Отправиться навстречу настоящим приключениям. В конце концов, помочь хорошим людям в важном, достойном деле.

«Я ведь все равно отпуск планировала. А такого ни один туроператор не предложит! Здесь тебе и горы, и программа насыщенная… Правда, сезон не самый подходящий, холодновато. Интересно, сколько времени займет поход?»

Мысль о том, что в своем мире она пропала без вести, подействовала не хуже оплеухи. Если она за неделю ни разу не позвонит, родители с ума сойдут! И друзья… ладно, друзья кое-как переживут, коллеги тем более. Больше о ней беспокоиться было некому.

Хотя нет. Было одно существо, которого бросать никак нельзя.

— У меня же кот, — проговорила Лиза с ужасом. — Он же заперт один в квартире! Или за мной выскочил… Вы случайно кота не видели?

— Нет, никаких котов там не было. Ритуал сработал только на тебя, другое существо не смогло бы сюда проникнуть.

— Значит, он мог выбежать в подъезд. С одной стороны, лучше, чем сидеть взаперти без еды, но ведь он у меня совсем домашний!

— Зачем ты заперла кота в доме? — удивилась Балсан.

— У нас многие кошек в квартирах держат. Хорошо хоть корм с запасом насыпала… Если он не выбежал все-таки. В общем, пока я тут у вас застряла, у меня там кот Шредингера.

— Чей-чей? — переспросила Идама.

Лиза вздохнула и рассказала про кота, ящик и капсулу с ядом. В это время дверь приоткрылась, и в дом проскользнула девушка, совсем маленького росточка. Еще одна рыжая, но если волосы Номин были каштановыми с медным оттенком, то у новенькой — яркими, огненными и вились мелким бесом.

— Зачем у вас так животных мучают? — пропищала она, глядя на Лизу с недоверием.

— Это я еще про собаку Павлова не рассказывала!

— Лучше не надо, — предупредила Дара. — Знакомься, это наша Юмсун. А это Лиза. Она прибыла из другого мира нам на подмогу.

Лиза вымученно улыбнулась. Кота было жалко, за родителей тревожно, но вдруг дед Дары окажется прав, и от нее зависит судьба этих девчонок? Ее же всю жизнь совесть будет мучить, а узнать, как тут у них все в итоге сложится, не выйдет.

— А если вы не сумеете? — уточнила она на всякий случай. — Ничего не найдете или вообще откажетесь? Что тогда будет?

— Да ничего особенного. Просто ни одну из нас к шахте на пушечный выстрел не подпустят. И если когда-нибудь другие девушки захотят работать рудокопами — им припомнят эту историю.

— Боюсь, нам вообще никогда ничего серьезного не доверят.

— И все будут над нами потешаться…

— Ладно, — решилась Лиза. — Дайте мне время подумать и во всем разобраться, хорошо?

Обрадованная Дара с готовностью согласилась. Она пообещала, что стоит Лизе поближе познакомиться с городом и его обитателями, и она непременно захочет остаться здесь навсегда.

Тем временем за окнами сгустились сумерки. Дедушка ушел по своим делам, и девчонкам тоже пора было расходиться. Лизе предложили отдохнуть, поужинать и остаться ночевать, и, за неимением других вариантов, она согласилась. Когда все, кроме Юмсун, вызвавшейся помочь по хозяйству, ушли, на улице стемнело и в комнате зажгли лампу, ворвалась запыхавшаяся, но очень довольная Аяна.

— Я обо всем договорилась! — с трудом переведя дыхание, выпалила она. — Фея сможет провести обратный ритуал. А если за двойную плату, то вообще вернет Лизу в то самое место и время, из которого забрала! Правда, здорово?

— Вот видишь, — с облегчением в голосе произнесла Дара. — Мы все исправим. Выживет твой кот. И дома ничего важного не пропустишь.

— Хочешь сказать, что пока мы ужинали, ты успела сгонять к фее, договориться с ней и вернуться в город? — недоверчиво спросила Лиза, пытаясь прикинуть, сколько часов занял их путь до Цитадели.

— Угу. Что тут успевать-то — на два слова и назад, — пробубнила Аяна, уминая булку с вареньем. Подняв взгляд, она дожевала и пояснила: — Просто ты ходишь медленно.

3.1. Северная Цитадель и ее обитатели

Размер обуви у девушек оказался почти одинаковым, и Дара легко подобрала своей гостье прочные теплые сапожки. Они были немного тяжеловаты, но зато мягкие и удобные — в таких смело можно отправляться в лес, не промокнут и не натрут. А вот с одеждой дело обстояло хуже.

При среднем росте Лизе сорок второй размер был великоват. Для гнома — высокая и непропорционально худая. Одежда Дары не подходила: если юбки или штаны еще можно было кое-как носить, подпоясав потуже, то куртки и блузки не прикрывали запястья, едва доходили до поясницы, но зато ими можно было обмотаться вдвое.

Из вещей, в которых Лиза пришла, годились только рубашка и белье. Колготки и ботинки пришлось выбросить, а юбка, длина которой в родном мире вписывалась в самый строгий дресс-код, здесь оказалась неприлично короткой. Местным дамам позволялось носить брюки, но показывать колени считалось недопустимым.

Хозяйкины юбки по той же причине были отвергнуты — у порядочной девушки подол должен доставать до земли. Перемерив весь гардероб, Лиза, наконец, подобрала наряд, одобренный придирчивой Дарой. И не смогла сдержать гримасы, глядя на свое отражение.

— Что, совсем ужасно? — расстроилась Дара.

Из мутноватого старинного зеркала смотрела несуразная девица, похожая то ли на беженку, то ли на бомжа. Мешковатые штаны заправлены в тяжелые сапожищи, шерстяное пальтишко, перетянутое ремнем, едва прикрывает бедра, белые рукава рубашки выглядывают слишком сильно, на одной из манжет расплылось пятно. Образ удачно дополняли подсохшая царапина на щеке и торчавшие во все стороны волосы — от вчерашней укладки не осталось и следа.

— Да нет, что ты, — ответила Лиза, не желая обижать хозяйку. — Если причесаться, то будет ничего, даже миленько.

— Нет. Так не пойдет. Ты похожа на пугало. Снимай эту доху, лучше спрячем безобразие под плащик…

Лиза взвыла и попыталась убедить горе-стилиста, что лучше все равно не будет, но Дара оставалась непреклонна:

— Как от командующего выйдем, сразу к портным, — заверила она, с головой зарываясь в кучу вещей. — Я с ребятами договорюсь — завтра же тебе нормальный наряд спроворят. Но ты не обязана до тех пор ходить и позориться. Вот, держи кофту, вот эту шаль, и, наверное, еще жилеточку…

— Может, тогда завтра и сходим к твоим военным? — жалобно протянула Лиза, натягивая колючую вязаную кофту.

— Нет, — отрезала Дара, помогая застегнуть жилет, поверх которого повязала красную шаль с кистями, придавшую облику Лизы что-то лихое: то ли разбойничье, то ли цыганское. — Надо было еще вчера тебя в Цитадель сводить. Мы вообще-то чужим не больно доверяем: гостей встречаем радушно, но следим за ними строго.

Когда обливавшаяся потом Лиза была готова идти в чем угодно, хоть завернувшись в половик, Дара, наконец, закончила приводить ее в порядок. Даже волосы уложила, собрав от лица в две короткие косички.

— Ну, так еще куда ни шло, — смилостивилась она и повела гостью сдаваться местной службе безопасности.

Горожане, встреченные по пути в Цитадель, как и накануне, вели себя тактично. Вопреки опасениям, никто не смеялся, видя ее нелепый наряд. К счастью, на этот раз никто их не задержал — судя по всему, рабочий день был в разгаре, и всем было не до них. До крепости добрались без происшествий.

— Какая она все-таки внушительная, — сказала Лиза, когда они подошли к подножию широченной лестницы, ведущей к огромной арке входа. — Это все из мрамора?

— Угу. Вся гора. Видишь, какого он прекрасного белого цвета? Основатели Северной Цитадели не стали разрушать гору, а высекли замок прямо в ней. Здесь работали Великие Мастера: строители, кузнецы, каменщики, скульпторы… Пойдем, сама все увидишь.

Множество ступеней были вырублены и отполированы аккуратно и тщательно: абсолютно ровные, удобные, не высокие и не узкие, чтобы посетитель Цитадели не слишком утомился, добираясь до нее. По краям лестницы стояли статуи гномов в натуральный рост все из того же белоснежного мрамора, сделанные так искусно, словно были когда-то живыми и вдруг превратились в камень.

— Потом налюбуешься, — одернула Дара. — Не задерживайся.

Не успела Лиза прикинуть, вручную ли открываются массивные двери в несколько раз выше ее роста или с помощью хитроумных механизмов, как Дара распахнула перед ней неприметную калиточку сбоку, за аркой. Ну конечно. Не такие они важные гостьи, чтобы через парадный вход проходить.

За дверцей оказался коридор, скудно освещаемый сквозь узкие решетчатые окошки, а за поворотом — редкими лампами. Даже здесь мастера поработали на совесть: гладкие стены равномерно украшены нишами с небольшими статуэтками, лампы расставлены на резных полочках. Гномы явно придерживались мнения, что красивым должен быть не только фасад. Перед очередным поворотом Дара остановилась.

— Сейчас мы придем к командующему Пятым отрядом — они следят за порядком в городе, — сказала она. — Скорее всего, он примет тебя лично. Все помнишь, чему я учила?

— Говорить правду, но ничего лишнего, четко отвечать на вопросы, — послушно повторила Лиза. — Обращаться к командующему вежливо, молчать, пока не спросят, не спорить… В общем, на все соглашаться и постараться быстрее оттуда свалить. Я поняла.

— Ладно, — вздохнула Дара. — Зандан мудрый и справедливый гном. Вряд ли он станет тебя мучить. Идем.

Вдоль стеночки они прошмыгнули через просторный светлый зал, где эхо разносило многоголосицу и гномы в самой разной одежде суетились, толпясь, появляясь и исчезая в коридорах. Лиза успела разглядеть лишь узорные плиты на полу, пузатые колонны-бочонки, стальной блеск гигантского меча на одной из стен и бороды всех мастей, длинные, роскошные, расчесанные на пробор, заплетенные в косы, уложенные в хитрое переплетение прядей…

— Идем же! — Дара схватила ее за руку и потащила дальше. — Не надо раньше времени внимание привлекать.

Здесь было потише. Мимо девушек прошагали двое бравых молодцов в кольчугах с топорами наперевес, и больше никто им мне встретился. Коридор уперся в темную резную дверь, в которую Дара вошла без стука.

Начальство здесь располагалось примерно так же, как и в мире Лизы: прежде, чем попасть непосредственно в кабинет, надлежало миновать приемную. В Цитадели все помещения были произведением искусства, и эта приемная тоже радовала глаз: помимо резьбы и орнаментов здесь висел гобелен с изображением гномов, рубящих на куски какого-то жуткого монстра, а в углу загадочно поблескивал комплект доспехов.

Но стол с секретарем, или как он тут у них называется, находился на законном месте — по пути к двери командующего. За столом сидел вчерашний блондин-юморист. При виде него Лиза застыла на месте. Тот в свою очередь вытаращил глаза, не сумев скрыть удивления. Немую сцену прервала Дара.

— День добрый, Жамьян, — невозмутимо сказала она. — Мы к Зандану, доложить об иноземце.

Блондинчик вспомнил, что при исполнении, выпрямился, придал лицу серьезное выражение, жестом пригласил подойти ближе, достал из ящика стола лист бумаги и обмакнул перо в чернильницу.

— Имя.

— Елизавета Макарова.

Перо заскрипело, быстро выводя аккуратные буквы с завитушками.

— Откуда прибыла?

— Из России, Земля, — Лиза решила обойтись без подробностей, все равно о ее мире здесь ничего не знали.

— Цель посещения Северной Цитадели?

Лиза замялась и оглянулась, ища поддержки у Дары.

— Разведывательная экспедиция в верховья реки Цагаан, — ответила та. — Ты и сам прекрасно знаешь. Срок не пиши, пусть Зандан впишет.

Парень хмыкнул, но ничего не сказал, продолжая что-то строчить в своем бланке. Всем видом он выражал казенное безразличие, но Лиза подозревала, что этот визит он еще припомнит Даре, когда будет не на посту. Закончив писанину, он посыпал лист из песочницы, похожей на перечницу, стряхнул и вручил Лизе.

— Проходите, — кивнул в сторону двери командующего и зашуршал какими-то бумагами, показывая, что ужасно занят.

— Не бойся, иди, — сказала Дара, подталкивая ее к кабинету, но блондинчик мотнул головой.

— Обе идите.

Командующий, средних лет гном с военной выправкой, пушистыми седыми бакенбардами и пронзительным взглядом, сухо поздоровался, взял из рук Лизы документ и пробежал глазами. Лицо его оставалось совершенно бесстрастным.

— Разрешение выдаю до зимы. Документ рекомендую всегда иметь при себе, во избежание ситуаций, — отчеканил он, поставил размашистую подпись и оттиск массивной печати. — Дара Эрмегот, ответственность за гостя несешь лично в полной мере.

— Да, конечно, — ответила Дара.

— Подпись поставь, — он пододвинул ей бланк, и, когда девушка расписалась в нем и в какой-то толстенной книге, кивнул и велел им идти.

— Это и все? — спросила Лиза, когда они покинули приемную с блондинчиком и оказались в коридоре.

— Ну да. А ты ожидала, что экзамен будет? — усмехнулась Дара. — Поздравляю, теперь ты в городе на законных основаниях.

3.2

Напрасно Лиза надеялась сегодня осмотреть город: Дара с трудом дотерпела, пока гостья налюбуется величественным фасадом Цитадели. Стоило спуститься с последней ступеньки, как неугомонная девчонка едва не бегом потащила ее в портняжную мастерскую.

В тесной примерочной с Лизы долго и тщательно снимали мерки, показывали образцы тканей разного состава и расцветки, а на прощание даже подарили комплект белья — короткие панталончики и сорочку. Причина такой щедрости была ясна: список заказанной одежды получился внушительным. Дара уверяла, что каждая из этих вещей совершенно необходима.

— Но ведь они не задаром шить будут. А мне платить нечем. Не хочу, чтобы ты на меня так тратилась, — сказала Лиза, когда они вышли на улицу.

— Пустяки, — отмахнулась Дара. — Это меньшее, что я могу для тебя сделать. И вообще, если тебя это угнетает, сможешь вернуть позже из своей доли.

— Из какой еще доли?

— Как же! Того золота, которое мы найдем.

Лиза чуть было не возразила, что они могут не найти ни крупинки и делить будет попросту нечего, а портным нужно платить сейчас, но прикусила язык. Она успела понять, что новая подруга упряма, как баран, и такие доводы не заставят ее передумать, только расстроят. Тем более, Дару беспокоила гораздо более важная проблема. Малышку Юмсун не отпускали родители.

Девушка ждала возле дома. Судя по красным глазам и распухшему носу, она только-только прекратила рыдать.

— Чего на улице стоишь? — возмутилась Дара. — Как будто не знаешь, где ключ спрятан! Что опять случилось?

— Он меня не пуска-а-а-ет! — стоило Юмсун зайти в теплые сени, как слезы вновь потекли по круглым щекам, будто оттаяли. — Сказал, еще раз посмею заикнуться, и он меня высечет!

— Не плачь, ничего ведь еще не случилось. Хочешь, мы с Номин с ним поговорим?

— Нет-нет! Не вздумай! — Юмсун испуганно схватила Дару за локоть, будто та собралась к ее отцу прямо сейчас. — Поговорите-то вы, а высечет он потом меня…

— Приветик!

Дверь распахнулась, и в комнату впорхнула Идама. Сегодня она явно была в прекрасном настроении: зеленые глаза сияли, на губах играла улыбка. Она окинула взглядом подруг, заметила нелепый наряд Лизы и не смогла сдержать смешка. Сама она выглядела нарядно: гладкие черные волосы собраны в сложную прическу, по подолу широченной юбки и на полах жилета вышиты цветы, на ногах — хорошенькие красные сапожки.

— Это куда же ты так вырядилась? — спросила Дара строго.

— Да так… — Идама поспешно принялась стягивать сапоги, пряча довольный взгляд. — А вы что такие кислые? Юмсун, опять сырость разводишь?

— У нас проблема, — вздохнула Дара. — Ее отец…

— Не надо, — шмыгнула носом плакса. — Ничего не поделать, придется вам без меня.

И принялась реветь с новыми силами. Лизе стало даже интересно, сколько часов способна прорыдать эта царевна-несмеяна. Идама некоторое время рассматривала ее, о чем-то раздумывая, потом уселась за стол, ухватила пирожок из тарелки, накрытой полотняной салфеткой, и с заговорщицким видом склонилась к подругам.

— Вот что. Хорош реветь, я знаю, как уговорить твоего родителя. Только старайся эти дни его не раздражать, чтобы не было повода тебя наказывать. Давай, утри сопли, собери волю в кулак, дуй домой и будь хорошей девочкой. Все получится, обещаю.

Когда обнадеженная Юмсун успокоилась и отправилась домой, девушки накинулись на Идаму с вопросами.

— Да я отца попрошу, он с ее отцом дружит, — помявшись немного, ответила та и как бы невзначай добавила: — Только это… если кто спросит, у тебя, Лиза, магический дар. Не надо подробностей, просто соглашайся, что это правда.

— Нет уж, давай с подробностями! — велела Дара, глядя на нее подозрительно. — С чего это вдруг ваши родители договорятся? И при чем здесь Лиза?

Как ни старалась Идама отвертеться, пришлось признаваться: Дара вцепилась, как клещ, и не намерена была отступать, пока не выведает правду.

— Ладно. Ты же знаешь, что папенька увлекается кулачными боями и организовывает ставки. А отец Юмсун тот еще фанат, ни одного боя не пропускает. Но они не только на это ставят… — она запнулась, но поймала испепеляющий взгляд и со вздохом продолжила: — В общем, сейчас спорят на нашу экспедицию. И папа поставил немалую сумму на то, что мы вернемся с пустыми руками.

— Чего?! — Дара едва не задохнулась от возмущения. — И ты так спокойно об этом говоришь, да еще и Лизу втянуть хочешь?

— Так и знала, что ты взбесишься! Пойми, как бы мы не возмущались, игра началась, никто ее не отменит. Раз уж кто-то на нас наживается, должны же и мы получить хоть какую-то пользу?

— А ведь она дело говорит, — вмешалась Лиза. — Только я все равно не понимаю, как это поможет Юмсун?

— Если мы пустим слух, будто ты обладаешь магическим зрением или вроде того и чуешь золото на расстоянии, то размер выигрыша изменится. Пока что на нас ставят только самые рисковые, да и те понемногу, а слухи могут изменить ситуацию.

— Получается, выигрыш твоего отца возрастет! Но неужели ради этого он станет вмешиваться в чьи-то семейные дела?

— А почему нет? Он вовсе не против нашего мероприятия, мне-то не запрещает. К тому же он держит банк, берет процент со ставок и вообще… Короче говоря, не морочь себе голову. Просто соглашайся, и все.

— Я за, — кивнула Лиза, и тут в голове замаячила идея. — Слушай, а какой там размер выигрыша?

— Смотря на что. На то, что вернемся без результата — невысокий. Экспедиция вообще не отправится — где-то один к трем после твоего прибытия. А наша победа — какой-то невероятный, я точно не помню даже. Погоди-ка, — в глазах Идамы будто вспыхнули зеленые огоньки, — ты что, предлагаешь…

— Нет. Даже не вздумайте, — отрезала Дара.

— Ну ты чего? Они над тобой смеются, не верят в тебя, так почему бы не отыграться? И золото возьмем, и их монеты. Нет, ты как хочешь, а мы с девочками скинемся и поставим на нас!

Тут мысль, блуждавшая в закоулках сознания, оформилась окончательно, и Лиза, стараясь не смотреть на Дару, тихонько предложила:

— А может, поставим против? — и, предвосхищая возмущение, быстро продолжила, не давая собеседницам вставить ни слова: — Смотрите: если мы… то есть, конечно, когда мы откроем месторождение, у нас будет золото, ведь так? Мы разбогатеем безо всяких ставок.

— Вот и я про то же, — проворчала Дара, хмуря темные брови.

— Но если вдруг случится какой-то форс-мажор, и экспедицию придется свернуть, то мы хотя бы выигрыш получим. Это что-то вроде страховки от несчастного случая, понимаете?

— Нет. Я не буду заранее готовиться к неудаче. Вы можете думать, что хотите, но у горняков свои суеверия.

— Ладно, нет, так нет, — приуныла Идама. — Но хотя бы за Юмсун можно попросить?

Дара сдалась и махнула рукой: делайте, мол, что хотите. Когда она отвернулась, чтобы сполоснуть чашки, Идама подмигнула и показала большой палец. Лиза поняла, что ставка будет сделана тайком — похоже, азартность девушка унаследовала от отца.

— А что насчет вас с Балсан? — спросила Дара, успокаиваясь.

Идама скуксилась и принялась нервно крошить на кусочки второй пирожок. Через пару минут молчания она поняла, что от нее не отстанут, и с неохотой ответила:

— Да ничего. Ты что, Балсан не знаешь? У нее утром «да», к полудню уже «нет», а вечером «я подумаю». Будет до последней минуты ломаться, и чтобы все ее уговаривали.

— Зря ты так. Это не Балсан ломается, а ее матушка: вроде как соглашается, но стоит ей вспылить — как снова запрещает.

— Тогда чего ты меня спрашиваешь? — отмахнулась раздражительная Идама. Было видно, что и саму ее тревожила эта ситуация.

Как ни странно, через пару дней все решилось само собой. План Идамы сработал, и она с плохо скрываемой завистью наблюдала, как подруги готовятся к походу, допоздна просиживая над картами и отчетами. Даже Юмсун против обыкновения не торопилась домой засветло. Балсан же и вовсе не появлялась, целыми днями пропадала где-то.

Но однажды, далеко за полночь, когда все уже разошлись, а Лиза и Дара пили чай перед тем, как отправиться на боковую, она пришла с хорошей новостью.

— Мне разрешили пойти с вами, — казалось, девушка сама не верила. — Вот, бегу всем рассказать, чтобы потом отцу пришлось держать слово.

— Как же так вышло, что он согласился? — изумилась Дара.

— А куда он денется! Мама весь вечер ругалась, половину тарелок в доме переколотила, кричала, что он не желает счастья единственной дочери… Даже соседи боялись за порог выйти, пока она не угомонилась, — в голосе Балсан прозвучала гордость. — Так что завтра можешь заявлять нас в экспедицию. Надеюсь, твой Великий Мастер не зажилит припасы, а то у меня в карманах кроме пыли ничего не осталось.

3.3

И снова пришлось идти в Цитадель. На сей раз не ради простой формальности — им предстояло встретиться с главным горняком, Великим Мастером, о котором Дара говорила исключительно с благоговением. Насколько Лиза успела понять, элитой местного общества были гномы, достигшие совершенства в своем деле — те, кто совершал открытия, творил шедевры или изобретал нечто, доселе неизвестное. Традиция, достойная уважения.

Таких талантов было немного, иногда в целом поколении ни одного, и относились к ним с искренним почтением. Видимо поэтому Дара взяла Лизу в качестве поддержки — несмотря на то, что Хайдар сам пригласил ее, девушка места себе не находила от волнения.

Когда они спустились на третий подземный этаж, у бедняги побледнели щеки и руки дрожали, так она разнервничалась. Да еще гномы, встреченные по пути к управлению (абсолютно все они были мужчинами), не стеснялись отпускать шуточки и подначивать Дару.

— Не обращай на них внимания, — Лиза пыталась утешить подругу. — Они просто боятся, что какая-то девчонка утрет им носы. Пойдем быстрее, начальство ни в одном из миров ждать не любит!

В просторной приемной царила суета. Обстановка тут была скорее рабочей, чем торжественной: искусно отделанные стены скрыли за деревянными досками, полками и стендами, а пол почти невозможно было рассмотреть из-за множества отпечатков грязной обуви — то ли хозяин не заботился о чистоте, то ли уборщики не успевали отмывать за непрерывным потоком посетителей. На полках теснились разноцветные камни и кристаллы, какие-то железяки, стеклянные сосуды со срезами грунтов. Доски были в несколько слоев увешаны картами, списками, графиками и бог его знает, чем еще.

Возле одной из карт несколько гномов горячо спорили, пытаясь перекричать друг друга и размахивая руками. Никто не опасался, что шум может помешать начальнику, казалось, они вообще забыли, где находятся.

— И я говорил, говорю и буду говорить вам об этом, мно-го-уважае-мые! — басил самый громкоголосый. — Имею право, я на пятом уровне каждого нетопыря в морду знаю, а ваш Анпил — бездарь, горлопан и выскочка. Пусть хоть две смены в разведке нижних ярусов продержится, и, если вернется, не обмочив штаны, его слово будет иметь вес. А пока пусть угомонится и язык свой, коли такой длинный, засунет себе…

Он уточнил куда, и не подумав сбавить тон. Кто-то из его товарищей хохотнул одобрительно, кто-то закричал, от волнения сорвавшись на фальцет:

— Нет уж ты сперва послушай!

Дара, стесняясь, попятилась было, но Лиза пресекла дезертирство. Нимало не смутившись, она подошла к ближайшему из спорщиков и коснулась его плеча:

— Извините, — дождалась, когда он переведет на нее непонимающий взгляд, и спросила: — Великий Мастер, то есть Хайдар, свободен?

— А? Что? Наверное. Я че-то не видел. Ты загляни, ага?

И вернулся к спору, моментально забыв про Лизу. Наверняка он даже не заметил, что она человек, или просто это было не так интересно, как разговор, от которого его отвлекали. Лиза пожала плечами:

— Тогда пойдем, чего ждать-то? Раньше сядем, раньше выйдем.

— Куда сядем? — пролепетала Дара, робко стуча в дверь.

— Входите! — отозвался едва различимый из-за шума мужской голос.

— Я же просила! — донесся раздраженный женский.

За дверью еще что-то сказали, но звуки потонули во взрыве хохота, от которого едва не затряслись стены приемной. Рассудив, что хозяин здесь наверняка мужчина, потому на недовольство в женском голосе внимания можно не обращать, Лиза буквально втолкнула Дару в кабинет, поздоровалась и притихла, с интересом осматриваясь.

«Так вот он какой, Самый Главный Рудокоп, внушающий ужас и трепет! Да уж, выглядит действительно суровым. Вон как смотрит — будто давит гранитной плитой. Но кажется мы не вовремя».

— Простите, — в унисон ее мыслям сказала Дара, дергаясь к выходу, но Великий Мастер жестом остановил ее и указал на маленький деревянный диванчик напротив себя.

— Ничего, мы уже закончили, — голос его звучал глухо и хрипло, будто горло заполнял песок. — Погода меняется, демоны ее забери…

Он сидел, откинувшись на высокую резную спинку своего кресла, выставив вперед левую ногу с закатанной выше колена штаниной. Нога была обмазана подсыхающей белесой грязью, но даже сквозь нее виднелись жуткие шрамы, будто неведомое чудовище изжевало когда-то голень и выплюнуло. Устроившись на низенькой скамейке, крепкая молодая женщина растирала что-то в медной ступке, глядя на посетительниц недобро.

— Просила же, дайте хоть полчаса покою. Нет — всем надо, всем срочно. У всех под хвостом скипидаром намазано…

— Перестань, Манжэ, — осадил ее хозяин кабинета. — Они по делу. Работа у всех. И у меня тоже работа. Спасибо за помощь, но давай-ка выбросим твое ведьминское зелье, и будет с меня.

— Вам надо сделать припарку, или ночью так скрутит, что все на свете проклянете.

— Нет, достаточно. Прибинтуй-ка мои магниты. Горняка камень лечит, — он посмотрел на девушек. — Дара Эрмегот. Ты быстро, раньше первой недели большой воды я тебя не ждал. Или отказаться пришла?

— Нет, ни за что! — воскликнула Дара, но тут же взяла себя в руки. Потупившись, шагнула к Великому Мастеру и протянула листок: — Вот. Список участниц экспедиции, как вы велели. Мы готовы. Вы обещали… Скажите, что нам еще надо сделать, и мы отправимся в путь.

Чтобы ухватить список, ему пришлось наклониться — ближе Дара подойти побоялась. Лиза заметила, как напряглись желваки на резких, будто киркой высеченных скулах. Не просто так этот гном позволил лечить себя в рабочее время, боль беспокоила его много сильнее, чем казалось со стороны.

Он углубился в изучение списка, раздумывая над каждой строчкой, а Лиза украдкой изучала его. Несмотря на рассказы девчонок о его легендарном прошлом, суровый вид, множество шрамов, полученных точно не из-за неловкости, массивное телосложение, тяжелый подбородок и складку между нахмуренными бровями, он не внушал страха. Уважение — пожалуй, но не желание лебезить и пресмыкаться. Рядом с ним хотелось проявить себя, показаться лучше, стать лучше. А еще появилась уверенность, что если уж он возьмется помогать, то точно все получится.

— Я ничего не скажу про твою группу. Это твоя экспедиция и твое решение. Насчет магии я бы возразил, но что уж теперь, дело сделано. Только вот до меня донеслись слухи, что этот ваш человек — не просто человек, а с чудо-способностями. Что скажешь…

— Лиза. И нет у меня на самом деле никаких способностей, — призналась девушка. — Этот слух… Кое-кому было очень нужно, чтобы так думали. Простите нас, пожалуйста.

Великий Мастер перевел пристальный взгляд с Лизы на Дару, щеки которой сразу вспыхнули, как маков цвет. «Если бы он не был главным в их деле, да еще старше как минимум вдвое, я бы заподозрила, что она к нему неравнодушна», — подумала Лиза, скрывая улыбку. Надо бы запомнить эту мысль, чтобы как-нибудь подшутить над подругой.

— Я согласилась на это, чтобы одна из нас смогла пойти, — сейчас той было совсем не до шуток. — Ее отец не отпускал, и… В общем, так получилось.

— Зря вы это затеяли, — проговорил Хайдар, делая пометки в списке. — Все спешишь куда-то, подождала бы пару дней, и не нужно бы было… Ладно, пустое. Главное, что слухи не оказались правдой.

— Почему? — не удержалась Лиза.

— Мы здесь магию не жалуем. Предпочитаем полагаться на знания, свои способности, силы природы и технику. А все эти нестабильные и ненадежные материи — глупости и морок, пусть таким люди балуются, среди них разгильдяев и мечтателей больше, чем толковых… — он покосился на Лизу и осекся. — Извини, не хотел обидеть.

— Да нет, вы правы. У нас таких много, к сожалению.

— У нас тоже встречаются, но мы это не поощряем. Здесь ценят дело, а не фантазии.

Он поднялся, опираясь о подлокотник, и Лиза невольно уставилась на него, забыв о приличиях. Великий Мастер оказался очень высоким для гнома — даже самые рослые из тех, кого Лиза встречала, были не выше нее, а Хайдар — как минимум на полголовы. Дара рядом с ним и вовсе казалась крошкой. Размах его плеч впечатлял: наверняка в дверь своего кабинета Хайдар проходил боком.

Прихрамывая, он подошел к массивному шкафу, порылся в его недрах и извлек два свитка. Подхватил со стола толстенькую кожаную папку и вручил все Даре.

— Вот карты и записи последней экспедиции. И некоторые мои заметки, если сумеешь в них разобраться. Изучай пока.

— Спасибо, — кивнула Дара, прижимая папку к груди. Похоже, над этими бумагами она сегодня опять просидит до рассвета.

— А заявки отдадите на складе, — Хайдар протянул несколько небольших листков. — Зайдите к ним завтра до обеда, лучше все вместе, пусть начнут подгонять снаряжение. Будут проблемы — дайте знать, но вообще я насчет вас распорядился. Теперь идите, готовьтесь. Вызову, как время придет.

Домой Дара летела, как на крыльях, сияя от счастья. Лиза едва поспевала следом. Спокойно пообедать не удалось: подруга с трудом дождалась, пока они с дедушкой опустошат тарелки, наспех прибрала со стола, и, не дав спокойно поболтать за чаем, вновь потащила Лизу на выход. Пора было забирать новую одежду.

Зато вечером нашлось чем заняться: пока Дара с головой зарылась в полученные в Цитадели документы, исписывая страницу за страницей бисерным почерком, Лиза примеряла обновки. Она вертелась перед зеркалом, машинально поддакивая в ответ на беспорядочные вопросы Дары, не одного толком не понимая. В свою очередь та говорила, что Лизе все очень идет, не поднимая на нее глаз.

3.4

Понеслись суматошные дниподготовки к экспедиции. Дара вскакивала, как ужаленная, еще до рассвета и тормошила Лизу, попутно готовя завтрак. Пока та успевала продрать глаза, умыться и одеться, заполошная хозяйка раскладывала на половине стола свои карты и записки, доставала чернильницу и погружалась в графики и расчеты. Дедушка заканчивал беседовать с гостьей о погоде и отправлялся на работу в шахту, а Дара, опережая его, бежала в Цитадель справляться о провианте, или на конюшню, или еще куда-то. Если не приходили Аюна с Аяной или Номин — тогда они продолжали корпеть над бумагами.

Лиза чувствовала себя лишней и не находила, чем бы заняться. Сперва она честно старалась участвовать в подготовке, но быстро сдалась, все равно толка никакого. Лишь отвлекала Дару, вынуждая отвечать на бесконечные вопросы и пояснять вещи, для нее самой элементарные. Даже в картах Лиза не могла разобраться самостоятельно. На них были нанесены не только высоты, реки и овраги, но и всякие хитрые знаки, обозначавшие выходы пород, возможные залежи руд и прочее, понятное только геологу.

Гулять одной по городу оказалось неуютно: гномы были все так же вежливы, здоровались с ней и не удивлялись человеку, но слух о ее магических способностях сыграл против Лизы. Ее сторонились и смотрели вслед с опаской.

В одну из таких прогулок ей встретилась Балсан. Красотка неторопливо вышагивала посередине улицы, а рядом катил тачку с мешками один из друзей-весельчаков, чернявый, широкоплечий и носатый. Балсан беззаботно щебетала. Парень внимал, поглядывая на нее с обожанием.

— Приветик! — крикнула она, заметив Лизу. — Что делаешь?

— Да так, ничего. Не знаю, чем заняться, если честно.

— А пойдем со мной! Посмотришь ферму, поболтаем. Ты ведь у нас еще ни разу не была?

Прежде, чем Лиза успела ответить, девчонка взяла ее под руку, пропуская приятеля с тачкой вперед.

— Ты работаешь на ферме?

— Угу. Вся наша семья работает на ферме. Кормим город! Эй, под ноги смотри! — прикрикнула она на своего помощника, когда тачка громыхнула, налетев колесом на камень. — Сломаешь — понесешь мешки на спине. И колесо чинить будешь.

Тот обернулся и пообещал, что понесет эти мешки хоть до самой границы и что доставит все в целости и сохранности, но Балсан лишь капризно поджала губы и нахмурила брови. Лиза украдкой улыбнулась, глядя на кокетку.

— Замечательная работа, — вежливо сказала она. — Свежий воздух, парное молоко, и животные — они такие милые…

— Ну уж, милые! Когда целый день за ними хлев чистишь да воду носишь, пока спина не отвалится… А сена сколько заготавливать! Надоело. Я вообще никогда не хотела оставаться там.

— Разве в шахте работать проще? — изумилась Лиза. — По правде говоря, мне сложно поверить, что ты мечтала именно об этом.

— Не проще, но уж точно интереснее. И вообще, стать одной из первых девушек-горняков — здорово же!

Они миновали крайний ряд домов и вышли на накатанную грунтовку. По весне ее размыло, пришлось идти по покрытой дерном обочине. Тачка увязала и цеплялась колесами, но парень упрямо толкал ее вперед, стараясь не показывать, что ему тяжело.

Дорога поднялась на пригорок, и перед глазами возникла та самая ферма. Три симпатичных жилых домика с верандами, увитыми плетьми спящего пока винограда, вокруг — бело-розовая пена цветущего сада, чуть поодаль чернели квадраты пашни. Через дорогу от домов сгрудились приземистые строения, над ними возвышались навесы для хранения сена. Потянуло запахами хлева и сырой земли.

— Уютно тут у вас, — сказала Лиза, проходя через калитку следом за Балсан.

Та в ответ лишь сморщила носик и велела своему ухажеру относить мешки в птичник. Сама она уселась на верхнюю перекладину изгороди и подставила спину выглянувшему из-за облаков весеннему солнцу. Не найдя лучшего варианта, Лиза последовала ее примеру.

Они сидели, вяло болтая о жизни на ферме и наблюдая, как носатый гном выполняет за Балсан ее работу, как вдруг тот замер в дверях птичника, попятился, испуганно глядя на что-то за спиной девушек. Как по команде, они обернулись.

— Ой, мамочка… — тихонько взвизгнула Балсан, спрыгивая с забора и оправляя подол. Затем нацепила на лицо улыбку и крикнула уже громче: — Ой, мамочка! А я как раз привезла зерно и собиралась…

— Знаю я, чего ты собиралась, бездельница! — гаркнула приближавшаяся к ним дородная, статная женщина-гном. — Тебя только за смертью посылать, дальше порога не доберешься, еще и мужиков наведешь! Устроили тут!

Она надвигалась, как грозовая туча: хмурая, стремительная и неумолимая. Хворостина, зажатая в руке, не оставляла сомнений в ее намерениях. Незадачливый поклонник сообразил, что прятаться уже бесполезно, и двинулся к забору, косясь на мамашу своей зазнобы с опаской.

— Куда это ты, Удбал, собрался? — она приблизилась неожиданно быстро, и парень, поняв, что сбежать не выйдет, склонился в вежливом полупоклоне. — Или разонравилась тебе моя егоза?

— Доброго вам дня, матушка Алтана, — пролепетал он в ответ. — А я как раз собирался пойти вас поприветствовать…

— Так ты ко мне, что ли, заявился? — насмешливо переспросила матушка, подбочениваясь. — Надо же, что делается! Давненько ко мне молодые ухажеры не бегали.

— Мамочка, он просто помог мне зерно довезти, — вмешалась Балсан, держась на безопасном расстоянии. — И заодно разгрузить. Он уже уходит, правда, Удбал?

Тот закивал и направился к калитке, осторожно обходя угрозу. Но спокойно покинуть территорию не успел: стоило ему повернуться спиной, как розга со свистом хлестнула пониже поясницы. Бедолага не выдержал, схватился за ушибленное место и припустил бегом.

— Еще раз здесь увижу — отхожу так, что неделю сидеть не сможешь! Ишь, нашелся кавалер!

— Пожалуй, я тоже пойду, — Лиза изо всех сил старалась не рассмеяться.

Почему-то гнева этой боевой женщины она не боялась. Ей вообще все происходящее вокруг до сих пор казалось каким-то ненастоящим, словно сон или спектакль, где она просто зритель. Вопреки ожиданиям, когда матушка Алтана перевела взгляд на Лизу, лицо ее расцвело в радушной улыбке.

— Так это ты та самая девушка из другого мира? Давно хотела познакомиться! Если есть время, может, чаю попьем? Я как раз пироги достала, еще горячие, — она развернулась к дочери: — А ты иди, работай! И так полдня собакам хвосты крутишь.

Балсан растерянно взглянула на Лизу, будто придумывая, как бы ее выручить. Но гостье и в самом деле нечем было себя занять, так почему бы не поболтать с новой знакомой.

— С удовольствием! — сказала Лиза, подмигнув подруге.

Дом семьи Балсан оказался намного просторней, чем жилище Дары, и был обставлен богаче: занавески на окнах и белоснежная скатерть расшиты цветами, огромный самовар сиял, словно позолоченный, на подоконниках и полочках стояли статуэтки и расписные вазы. Ковров было больше, мебель — вся в резных завитушках. И дверей во внутренние комнаты было две, а сами комнаты намного просторнее, чем вытянутая, как пенал, крохотная спаленка Дары.

Все указывало на то, что здесь живет большая семья, и двое братишек Балсан встретили их в доме. Один, в полотняных штанишках и нелепой длинной рубахе, похожей на ночную сорочку, радостно побежал навстречу матери, второй полз следом — этот был совсем еще малыш.

— Вот, младшенькие мои, — сказала Алтана, беря на руки кроху. — Балсан у нас единственная девка, вот и приходится мальчишкам друг друга нянчить, нас двоих на всех не хватает.

— А сколько у вас детей?

— Шестеро. Как Балсан родилась, я все сокрушалась, что не сын, уж больно первенца хотела. Видать, прогневала праотцов. С тех пор у нас один за другим всё сыновья… Да ты не стой у порога, садись за стол, я сейчас этих козявок займу и буду тебя потчевать.

Лиза надеялась не столько на угощение, сколько на интересную беседу. От каждодневной выпечки и долгих чаепитий с вареньем и медом она успела прибавить пару сантиметров в талии, а узнать побольше о жизни горожан от кого-то, кто интересуется не только рудой и минералами, было бы кстати. Но хитрая матушка Алтана позвала ее вовсе не за тем, чтобы о чем-то рассказывать. Напротив, ей не терпелось расспросить Лизу о мире, откуда та прибыла. Ее можно было понять: не каждый день в городке появлялись такие гости.

3.5

Как описать реальность, в которой живешь с самого рождения? Лиза и не думала, что будет так сложно. С какой бы стороны она не подступилась, все выходило неладно, и рассказ упирался в нечто необъяснимое.

Где она живет? В однокомнатной студии, которую взяла в ипотеку благодаря помощи родителей. Что такое квартира-студия Алтана кое-как поняла, но, когда гостья начала рассказывать про многоэтажки, электричество, автомобильные дороги и прочее, о чем здесь представления не имели, разговор зашел в тупик.

Как проводят время обычные люди в ее мире? Ходят в кино, на вечеринки, занимаются спортом, путешествуют. Кино и самолеты Алтана отнесла к магии, а такая привычная для Лизы вещь, как спорт, вызвала совершенно необъяснимую реакцию.

— То есть ты хочешь сказать, что люди бегают по кругу, поднимают тяжести, плавают туда-сюда? Просто так, без цели, ради того, чтобы бежать, тащить и плыть? И это не работа? — она прыснула, махнув полной, сдобной рукой: — Еще скажи, что за это не им деньги платят, а они!

— Ну… Вы будете смеяться, но вообще-то так и есть, — ответила Лиза.

Хозяйка и впрямь зашлась хохотом. Подумав, Лиза поняла, что самыми близкими к понятию «спорт» занятиями у гномов были кулачные бои, представлявшие собой симбиоз тренировки воинов и тотализатора, и праздничные состязания охотников, рыболовов, опять же, воинов. Как в первобытные времена — демонстрация навыков, необходимых для выживания.

— А ты сама? — отсмеявшись, спросила Алтана. — Чем на хлеб зарабатываешь?

— Я журналист, — сказала Лиза, и, видя в ответ непонимание, попыталась объяснить: — Пишу статьи для журналов и газет. У вас в городе есть газета?

Выяснилось, что здесь существует что-то вроде стенгазеты: выпускаемый в нескольких экземплярах листок с краткими новостями, сообщениями о чьих-то высоких достижениях и важной информацией. А иногда еще и статейками, порицающими и высмеивающими особо провинившихся. Писали и разрисовывали его вручную, а потом вывешивали в специальных местах: на трех этажах Цитадели, на рынке и на главной площади.

— Так ты, значит, писарчук? — догадалась Алтана. — То-то у тебя руки такие холеные, нежные. Хотела бы я, чтоб моя вертихвостка тоже себе кабинетную работу нашла, но мало того, что пишет, как курица лапой, так еще и неусидчивая — ни одной науки толком не освоила.

— Балсан очень смелая девушка, — защищала подругу Лиза. — Работать шахтером и в моем мире мало кто из девушек отважится, хоть у нас это давно разрешено. А она не побоялась выступить против запретов.

— Запретишь ей, как же, — проворчала собеседница, но по глазам было видно, что она все же гордится дочерью. — И эта ваша экспедиция не дело, а чистая авантюра, уж прости за прямоту. Я все надеюсь, что она найдет себе жениха хорошего, нарожает детишек и угомонится.

— Так у нее женихов целая толпа, проходу не дают.

— Ай, глупости это все. И с вами увязалась по глупости, ей лапши на уши навешала эта девчонка, а моя и рада. — Алтана поставила чашку с недопитым чаем и подперла ладонью щеку. — Нет, я про Дару ничего плохого не скажу, но разбаловал ее дед. Все жалел сироту, одна она у него осталась, а ей бы твердая рука не помешала.

— А что случилось с ее родителями? — Лиза не осмеливалась задать Даре этот вопрос, боясь расстроить.

Оказалось, девушка лишилась обоих родителей давно, когда была совсем маленькой. Отец ее был торговцем, и однажды, когда его караван возвращался из далеких земель, на них напали разбойники. Гномы отбивались, защищая свое добро, но численное преимущество было на стороне грабителей. Лишь двоим из торговцев удалось унести ноги и вернуться в Цитадель, остальные погибли, в том числе отец Дары.

Тела вернули в город и похоронили. Мать Дары была безутешна, оплакивая молодого супруга. Даже маленькая дочь не смогла облегчить ее горя. Но хуже всего, что она не собиралась оставлять его смерть безнаказанной. Жажда мести погнала на поиски убийцы, и, как ни старались родные и друзья ее удержать, в один из дождливых осенних дней она исчезла.

Прошло несколько недель. Все уже решили, что она сгинула в лесу, задрали ее волки или погибла от рук разбойников. Но внезапно она вернулась. Изможденная, израненная, женщина едва держалась на ногах. Под взглядами изумленных горожан она дошла до могилы мужа и бросила на землю длинный острый нож, оружие его убийцы. Только потом побрела в свой дом, где слегла и умерла спустя три дня, будто завершила все, что должна, и не желала больше задерживаться в этом мире.

— Упрямая была, — закончила Алтана свой рассказ. — И себя ни за что сгубила, и дочку сиротой оставила. Вот и Дара в мать пошла упрямством, хоть и не помнит ее почти. Хлебнет еще горя с таким характером…

— Зря вы так, — тихонько сказала Лиза. — Без упрямства мало чего в жизни добьешься. И вообще — как бы над ней ни насмехались, чем бы ни пугали, а ведь смогла настоять на своем!

— Все, что она пока сумела — удивить главного горняка. Без его слова никто бы ее и слушать не стал. А то, что ты говоришь… Женщине положено быть ласковой, веселой и хитрой, а не с норовом как у дикой лошади. Ну добьется она своего, и что? Думает, рудокопы ее за свою примут? — Алтана покачала головой. — Те же гномы, которые раньше умилялись малышке, помогавшей дедушке в шахте, теперь житья ей не дадут.

— Но все-таки поступок Дары достоин уважения. Пусть у нее самой ничего не выйдет, но за ней придут другие, и постепенно все изменится. Мне кажется, очень важно, чтобы каждый имел возможность выбирать, как жить и чем заниматься. Возможность для всех, на равных.

Алтана вздохнула и посмотрела на Лизу с жалостью.

— Ничего, ты еще молодая. Вам всякое кажется возможным. Не бывает, чтоб все были на равных. Вот во все чудеса, про какие ты рассказывала, верю: и в летающие машины, и в телеги, которые сами едут, и в живые картины, а в такое ни за что поверить не смогу.

4.1. Здесь не дороги, а направления

Вообще горняки негласно решили игнорировать группу Дары Эрмегот и ее экспедицию, как событие пустяковое и к ним отношения словно бы не имеющее. Но, как часто бывает, любопытство пересилило. Сперва рудокопы северо-западной шахты посматривали украдкой, оказываясь рядом будто бы невзначай. Но к тому времени, как все было почти готово к отъезду, у входа в штольню понемногу собралась целая толпа.

Девушки в свою очередь прикидывались, будто до непрошеных зрителей им нет никакого дела: даже не оборачивались, когда доносились насмешки. Лиза в этом спектакле и вовсе не участвовала — стояла возле низкорослой лошадки, на которую погрузила сумки со своими пожитками, и хмуро рассматривала шахтеров.

Чем дольше она смотрела, тем сильнее убеждалась, что и в самом деле затея Дары — авантюра и глупое ребячество. Все эти гномы были такими мощными, угрюмыми, грубыми, не похожими на других жителей города, будто не пришли когда-то работать в шахту, а наоборот, явились из нее на свет. Глядя на бороды с застрявшей каменной крошкой, загрубевшие лица, сильные, жилистые руки, играючи, как безделушки, державшие тяжеленные инструменты, Лиза с трудом боролась с желанием попросить Дару подумать еще раз.

— Эй, помоги-ка! — вырвал ее из мрачных мыслей звонкий голосок. — Подержи, я привяжу крепче.

Балансируя на опасно качавшемся камне, Балсан пристраивала на спине смирной лошади непонятного вида ящик с длинным лотком. Лиза подхватила громоздкую конструкцию и немедленно всадила в ладонь занозу.

— И что это за приспособление? — процедила она сквозь зубы, чувствуя, как проклятая щепка с каждым неловким движением уходит все глубже под кожу.

— Это вашгерд, — ответила Балсан, шустро приматывая ящик к седлу. — Породу мыть. Как найдем хорошее место — и тебя научим. Все, отпускай!

Она спрыгнула с неустойчивой опоры и отряхнула руки о полы грубой кожаной куртки, такой же, какая была и на Лизе. Одежду и снаряжение для экспедиции им выдали на складе. Сапоги на толстенной подошве и с прорезиненными носами, стоявшие колом плащи-палатки, эти куртки — казалось, кожа, из которой они сшиты, настолько прочная, что даже волк не прокусит. Удивительно, но при этом она была довольно мягкой и не стесняла движений.

Но каким же все было тяжелым! Лиза не прошла еще и ста метров, а уже хотелось снять сапожищи и размять ноги. Счастье, что хоть вьючных лошадей дали, а то бы пришлось еще нести на себе гору снаряжения. Она покосилась в сторону увлеченно обсуждавших что-то шахтеров. Вот для кого все это предназначалось, для здоровенных мужиков. А не для хрупких девчонок…

Раздосадованная Лиза непроизвольно сжала кулаки, и ладонь пронзил укол боли.

— Балсан, у тебя случайно иголки нет?

— А тебе зачем?

Лиза молча показала ей ладонь. Ничего не говоря, Балсан вытащила откуда-то из складок одежды булавку, одним движением извлекла занозу и вернулась к своей лошадке, проверять узлы и подтягивать ремни и пряжки.

— Спасибо, — пробормотала Лиза.

Она вдруг почувствовала себя бесполезной, не умея седлать и навьючивать лошадей, понятия не имея, как правильно укладывать всякие шахтерские пожитки. Все, что было ей по силам — мелкая помощь. Принеси-подай, уйди-не мешай. Оставалось маяться и ждать, когда наконец все будет готово и они тронутся в путь.

— Ну что, вроде бы уложились, — сказала Дара, оглядываясь.

Лошади и поклажа были готовы, девушки собраны, застегнуты на все пуговицы. На вытоптанной каменистой площадке не осталось валяться ничего из вещей. Пришло время выдвигаться.

То ли друзья и близкие не допускались сюда по распоряжению Хайдара, то ли у гномов вообще не были приняты долгие проводы, но кроме местных рудокопов никто не пришел проститься. Оттого старт экспедиции показался каким-то слишком будничным, словно не уходили они в тайгу на несколько месяцев, а отправлялись на прогулку с пикником.

— Как и договаривались, идем тропой, сперва по распадку, а дальше через перевал? — уточнила Аяна. Стоило звукам с шахты затихнуть вдали, как подружки оживились и смогли спокойно обсудить планы на ближайшие дни. — Послезавтра, если погода не подведет, выйдем на Зайл, а там берегом до самого Цангаана.

— Да, как и планировали. Вот только насчет послезавтра я не уверена, — ответила Дара.

Обе они покосились на Лизу, словно прикидывая что-то. Она вспомнила, как Аяна с легкостью, между делом сгоняла до дома феи и обратно, тогда как сама она едва осилила путь в один конец.

— За меня не волнуйтесь, я в хорошей форме, — немного обиженно сказала она. — Просто в тот раз одежда была неподходящей, и обувь тоже. Ну что вы так смотрите? Я так-то выносливая, спортом регулярно занимаюсь.

— Ах, спортом, — протянула Балсан и хихикнула. Наверняка мать рассказала ей об этом забавном обычае, принятом в чужом мире. — Ладно тебе, не обижайся. Никто в тебе не сомневается.

— Мы должны прикинуть худший вариант из возможных, — сказала Аяна безжалостно. — И равняться на самого слабого участника похода.

— Но тебе вообще не стоит беспокоиться, — попыталась приободрить Дара. — Мы никуда не торопимся. Главное, добраться до района поисков здоровыми и невредимыми.

— Ничего, я справлюсь, — легкомысленно отмахнулась Лиза, с показной бодростью зашагав вперед.

Однако уже через полчаса она поняла, что несколько погорячилась. Топать в тяжелых сапогах по каменистой дороге оказалось совсем не так легко, как трусить по беговой дорожке под кондиционером. Маленький рюкзак с самым необходимым вдруг приобрел ощутимый вес и раздражающе оттягивал плечи. Теплые лучи весеннего солнышка больше не веселили — Лиза взмокла, расстегнула куртку и жалела, что не послушалась Дару и не оделась полегче.

Еще тропа, как назло, все тянулась вверх вдоль склона — уж лучше бы шла круто к вершине, давно бы поднялись, отдышались и вниз пошли. Но просить об отдыхе, едва выйдя из города, значило подтвердить свою бесполезность и неприспособленность. Так они действительно за год до места не доберутся.

Лиза задумала остановиться, когда они обогнут гору. Ненадолго, всего лишь снять лишние вещи и повесить на пояс флягу с водой, которую опрометчиво положила в сумку. С каждым пройденным метром ей казалось, что до намеченной цели она не дотерпит, и приходилось пересиливать себя, заставлять делать следующий шаг, а за ним — еще один. А там, глядишь, и до поворота не так далеко осталось.

За поворотом тропа пошла ровнее, уклон почти не ощущался, и она решила потерпеть еще немного. Рано или поздно привал объявит кто-то другой: они ведь не железные! Тоже должны уставать, потеть или мерзнуть, и, как любые живые существа, нуждаться в утолении голода, жажды и других физиологических потребностей.

— Девочки, техническая остановка! — когда Дара объявила долгожданный привал, солнце заметно приблизилось к зениту.

Лиза сбросила надоевший рюкзак и уселась на выступающий корень, с облегчением вытянув ноги и привалившись спиной к дереву. Воистину, нужно устать как следует, по-настоящему, чтобы ощутить, какой сладкой может быть простая вода, и как это здорово — распрямить свободные от ноши плечи.

— Устала? — с сочувствием спросила Аяна.

— Немного. Но это с непривычки. Вот войду в ритм и смогу хоть до темноты шагать.

— Но мы и так сегодня идем до сумерек, — лицо девушки приняло выражение сочувствия. — И еще пару дней — места здесь знакомые, тропы проторены…

— Не переживай, мы будем отдыхать так часто, как потребуется, — успокоила Дара подругу. — Только ты говори, если тяжело или устала, хорошо?

— Хорошо, — отозвалась Лиза.

Ловя на себе сочувственные взгляды, она мысленно поклялась терпеть до последнего. Не хватало еще, чтобы всю дорогу с ней возились, как с больной или немощной!

4.2

В родном мире Лиза считалась девушкой спортивной. Сказывались лыжная секция в школе, где она часами бегала по стадиону и отжималась по пятьдесят раз за подход, и регулярный фитнес во взрослом возрасте. Но куда ей, горожанке, было тягаться с новыми подругами, с самого раннего детства привыкшими к физическому труду! К тому же гномы от природы были сильнее и выносливее людей. В городе запросто можно было встретить молодую женщину с бочкой воды, которую она без видимых усилий несла на плече, или бравого молодца в кольчуге и наплечниках, небрежно помахивавшего топором с лезвием едва не вполовину своего роста…

Воспоминания о жителях Цитадели, разбавленные наблюдением за местной флорой и фауной (оказавшейся очень похожей на земную), помогли скоротать путь. Еще до обеда она придумала этот способ: занять голову, чтобы не обращать внимания на ноги.

К счастью, на ночлег встали все же засветло. Неподалеку оказалась охотничья времянка, и Аюна предложила заночевать там. На то, чтобы поставить и собрать лагерь, они бы потратили больше времени, чем сэкономили, и все согласились. К тайной радости Лизы, которая давно уже брела, как зомби, не чуя под собой ног, ничего вокруг не замечая от усталости.

— Сделай доброе дело, помоги Юмсун растопить печь, — попросила Дара, когда они добрались до места.

Лиза догадалась, что ее просто жалеют и не хотят, чтобы она тяготилась своей никчемностью — Юмсун безо всякой помощи быстренько наколола щепок и развела огонь. Сидя на широкой лавке, Лиза наблюдала, как эта девчушка, кругленькая и нежная, как зефирка, ловко управляется с топором. Что ж, по крайней мере, с такими попутчиками в тайге не пропадешь.

«Ничего, в следующий раз я обязательно займусь чем-то полезным, — сонно думала она, глядя, как рыжие языки пламени лижут закопченное дочерна нутро печи. — Дров вряд ли смогу наколоть, но обед сготовлю. И даже неплохо — что-что, а готовить я умею».

Вслушиваясь в уютное потрескивание огня и отголоски разговоров, она не заметила, как задремала. Очнулась от того, что кто-то тряс за плечо.

— Просыпайся, ужин стынет!

Невнятно пробормотав, Лиза отмахнулась и отвернулась к стене, но от нее не отстали:

— Нет, надо поесть, а то завтра сил не будет!

С неохотой открыв глаза, она увидела, что стемнело. Маленький бревенчатый домик скупо освещали пламя печи и масляная лампа. Пахло чем-то подгоревшим. Все уже расселись вокруг стола, а Идама раскладывала по мискам вязкую серую кашу.

— Что-то я не голодная, — пробурчала Лиза, глядя на свою порцию с сомнением.

— Ладно тебе. Идама, конечно, не самый лучший повар, но есть можно. Даже сытненько, — сказала Балсан, уворачиваясь от замаха поварешкой.

И в самом деле, на вкус еда оказалась гораздо лучше, чем на вид: что-то похожее на перловку с тушеным мясом и травами. После первой ложки проснулся аппетит, и она умяла все до крошки.

— Добавки? — предложила Идама, явно довольная собой.

Отказываться было неловко. После обильного ужина и горячего чая из трав и сушеных ягод глаза слипались. Как ни старалась Лиза сдерживать зевоту, притворяясь, будто ей интересна беседа, улавливать смысл разговора получалось с трудом. В конце концов ее отправили на боковую, и девушка с наслаждением вытянулась на широком деревянном настиле.

Зря она думала, что не сможет нормально выспаться на твердых досках, застеленных одним лишь плащом, под колючим покрывалом, остро пахнущим шерстью. Уснула она так быстро и спала так крепко, как редко бывало дома, на кровати с дорогущим ортопедическим матрацем.

Разбудили ее птицы. Чириканье и щебетание раздавались со всех сторон, словно гомонившая стая расселась прямо вокруг кровати. Мышцы ломило. Все тело, кроме бока, к которому прижался кто-то теплый, сковало от холода.

Поежившись, Лиза открыла глаза. Рядом, у стенки, безмятежно посапывала Балсан. Сквозь крохотное мутное оконце пробивались косые солнечные лучи. Кто-то тихонько возился у печки. Левая рука, лежавшая под головой, онемела от плеча до самых кончиков пальцев — пришлось размять ее, чтобы вернуть подвижность.

Она села, морщась от колючих мурашек, побежавших под кожей, и увидела Номин, разводившую огонь. Остальные девчонки еще спали.

— Ты чего вскочила? — прошептала Номин. — Я еще даже стряпать не начинала, спала бы себе.

— Да я вроде выспалась. И замерзла немного.

— Ночи сейчас холодные. Ничего, скоро кипяток будет, попьешь горячего.

Действительно, горячего очень хотелось. И поесть. И полежать еще немного, только в тепле. А лучше постоять под душем… С отчаянием сообразив, что о душе придется забыть надолго, Лиза вздохнула.

— А где можно умыться? — спросила она.

— На роднике. Тут близко. Если подождешь немного, я с тобой схожу, мне котелки помыть надо.

Родник и вытекавший из него ручей и впрямь были рядом: если прислушаться, его журчание можно было различить, не отходя от дома. Пока Номин оттирала котелок пучком хвоща, в изобилии росшего вокруг, Лиза умылась обжигающе ледяной водой, растерла горевшие щеки полотняной тряпицей, заменяющей полотенце, и почистила зубы.

К счастью, с личной гигиеной в этом мире все оказалось не безнадежно. Гномы варили мыло разных сортов, едкое темно-серое для стирки и душистое, жирное, с мягкой пеной — для умывания. Для чистки зубов использовали маленькие кисточки с жесткой щетиной и порошок из смеси мела и угля. Существовала даже простенькая косметика и краска для волос, но молоденьким девушкам пользоваться ими считалось неприличным.

Закончив приводить себя в порядок, Лиза собрала все в симпатичный вышитый мешочек, в котором Дара перед поездкой вручила ей этот набор «самого необходимого». Кроме мыла с зубным порошком в мешочке были кое-какие мази и припарки, а также несколько важных мелочей.

«Определенно, это один из самых полезных подарков, которые я получала за всю жизнь, — подумала Лиза. — Жаль, что у меня нет ничего, что можно подарить ей взамен. Ничего, что-нибудь придумаю».

— Тебе помочь? — спросила она Номин, все еще сражавшуюся с котлом. Та отмахнулась. — И вообще, почему каша пригорела у Идамы, а драить пришлось тебе?

— Потому что сегодня я дежурная. Не ночью же ей было мыть. Хотя залить водой могла бы.

— Странно, мне Дара про дежурство по кухне ничего не говорила.

Номин скользнула по собеседнице задумчивым взглядом, и та поняла, что ее в очередной раз берегут от работы.

— Наверное, чтобы заранее не расстраивать. Радуйся — неужели хочешь вставать раньше всех и возиться с готовкой?

— Я хочу быть полезной! А готовить люблю, только вот… Я дрова колоть не умею, да и костер разводить как-то не очень.

— Ерунда, хочешь, сегодня же научу? Хуже, когда наоборот. Вот, например, Идама…

Девушки переглянулись и захихикали. В последний раз ополоснув котелок, дежурная придирчиво его осмотрела, убедилась, что он отмыт до блеска, набрала воды и предложила вернуться в дом. Лиза метнулась ко второму котлу, для чая, вызвавшись помочь его донести. Она ухватилась за ручку, как вдруг заметила, как в реденькой молодой травке что-то блеснуло.

Перепрыгнув через ручей, она приблизилась к этому месту и увидела то, что заставило остолбенеть от ужаса.

На мягкой глинистой земле отпечатался большой глубокий след округлой лапы с пятью пальцами и длинными когтями. Не нужно было быть следопытом, чтобы догадаться, кто его оставил. Почва еще была влажной, наверняка зверь прошел совсем недавно. Может, он все еще рядом. Кажется, там, в кустах, хрустнула ветка?

— Что с тобой? — окликнула Номин.

— Пойдем отсюда быстрей, — отозвалась Лиза, еле шевеля онемевшими губами. Попятившись, она едва не свалилась в ручей.

— Слушай, ты меня пугаешь. Можешь нормально сказать, в чем дело?

— Вон там след. Кажется, свежий. Похоже, медвежий. Пойдем, а?

Номин подошла ближе и осмотрелась. На спокойном лице не промелькнуло ни тени испуга, ни малейшего любопытства.

— Ну да, мишка. Здесь часто охотники бывают, свежуют туши, обедают. Наверное, повадился за объедками ходить, — она перевела взгляд на подругу: — Да успокойся ты, не погонится он за нами. Зачем ты вообще туда пошла?

— Мне показалось, будто в траве что-то лежит. Что-то блестящее.

Бесстрашная Номин принялась шарить вокруг. Лиза, дергаясь от каждого шороха, в панике озиралась и проклинала себя за болтливый язык. Ну что такого интересного могло там валяться! Разбитая бутылка? Стреляные гильзы, или с чем они тут охотятся?

— Хм, а эта штучка тоже свежая, — сказала, наконец, Номин, поднимаясь и отряхивая колени. — Начищена до блеска. И уж точно ее не медведь уронил, медведи в Пятом отряде не служат. Смотри-ка.

Она показала находку. Это была маленькая серебристая пряжка с изображением двух перекрещенных алебард — такой же символ был высечен в Цитадели над входом в крыло службы безопасности.

4.3

— Может быть, он просто приезжал поохотиться? — предположила Лиза. — Не круглые же сутки ваши вояки при исполнении, должны и отдыхать когда-нибудь.

— Охота не отдых, а такая же работа, что и другие, — возразила Аюна. — Все равно, как если бы мы с Аяной на досуге ходили улицы патрулировать.

— А ты бы смогла, — хохотнула Балсан. — Наши ребята тебя боятся гораздо больше, чем патрулей Пятого отряда!

— Ребята твои — лоботрясы и бестолочи, — рявкнула Аюна, покосилась на лежавшую на столе пряжку и задумалась.

Некоторое время девушки молча рассматривали находку. Лиза не понимала, почему неприметная вещица вызвала такой интерес.

«Шатающийся по округе медведь их, видите ли, не беспокоит, — с некоторой досадой думала она, — а о какой-то сломанной безделушке разговоров на все утро!»

— Даже если бы кто-то из отряда здесь просто гулял, вряд ли бы он отправился на прогулку в форме, — сказала, наконец, Дара.

— А если у бедолаги другой одежды нет? — усмехнулась Аяна. Было заметно, что непоседе надоел этот бесполезный разговор. Ей не терпелось вновь двинуться в путь.

— Или у него большая стирка, — поддакнула Лиза.

Она-то как раз была не против еще немного посидеть и поболтать. После вчерашнего марш-броска ныла спина, ломило ноги, а сбитые стопы горели огнем. Хорошо хоть сапоги ей удачно подобрали, обошлось без мозолей. Увы, Дара не дала подружкам всласть поупражняться в остроумии.

— Как бы то ни было, не думаю, что нас это касается, — она спрятала пряжку в карман и поднялась из-за стола. — Пора собираться, мы и без того задержались. А со своими воинами пусть Зандан разбирается.

— Может, оставить ее тут, на видном месте? — обеспокоенно предложила Юмсун. — Он ведь искать будет. За потерю снаряжения Зандан накажет, даже за эту мелочь. Ты же знаешь, какой он!

— Вот и правильно! — фыркнула безжалостная Идама, с грохотом швыряя миску в пустой котелок. — В другой раз не будет ворон считать, дурень. Надо же быть таким недотепой! Наверняка это кто-то из твоих поклонников, Балсан.

В ответ та усмехнулась и высокомерно задрала подбородок. Лиза догадалась, что Идама завидует популярности подруги, хоть ни за что не признается в этом открыто. Аюна перевела угрюмый взгляд с одной на другую и нахмурилась.

— Злая ты, — пискнула Юмсун и принялась собирать кружки. — Давай, Номин, я тебе посуду вымыть помогу. Не хочу смотреть, как они опять ругаются.

— Мы не ругаемся! — хором воскликнули девушки, но Юмсун уже скрылась за дверью.

За то время, пока Лиза собирала личные вещи, девчонки успели навести порядок во времянке, оседлать лошадей и все уложить.

— А почему мы сами не едем верхом? — спросила она, поглаживая бархатный нос ближайшей лошадки. — Ведь намного быстрее получилось бы.

— Да кто ж нам даст? — со свойственным ей ехидством ответила Идама. — Не такие мы важные птицы, скажи спасибо, что хоть на вьючных расщедрились.

— Глупостей не говори, — одернула ее Дара и объяснила: — Это только кажется, что быстрее, а на самом деле тебе бы пришлось чуть ли не полпути вести коня на поводу, мы же не по дороге едем. То в гору, то через лес — особо не поскачешь.

— Да уж, с дорогами у вас беда. Не дороги, а направления.

— Так мы не по большаку путешествуем, — Идама взяла лошадь, которую гладила Лиза, за повод. — Туда, где дороги есть, разведывательные экспедиции не посылают.

К счастью, все оказалось не так уж плохо. Весь второй день шли проторенной тропой, узкой, но расчищенной и довольно ровной. По сравнению с зарослями кустарника, кочками и буреломом, через который пришлось пробираться в город от домика феи — не поход, а прогулка на свежем воздухе. К тому же в этот раз гору не переходили, а огибали, и уклон почти не ощущался.

Деликатная Дара старалась ненавязчиво заботиться о новой подруге. Идя первой, она приноравливалась держать комфортную для Лизы скорость. Если та начинала унывать и жалеть себя — отвлекала болтовней. До обеда они сделали два полноценных привала.

С утра Лизе казалось, что второй день пути будет не просто тяжелым, а невыносимым, но благодаря такой поддержке она и не заметила, как пролетела его первая половина.

— Ты молодец, быстро привыкаешь, — похвалила ее Дара. — Таким темпом мы и в самом деле по большой воде доберемся.

— Мы поплывем по реке? — удивилась Лиза.

— С ума сошла? — Идама на миг отвлеклась от затачивания деревянного колышка, чтобы изумленно на нее посмотреть. — Ты горные реки по весне хоть раз в жизни видела?

— На вот лучше, займи руки чем-нибудь полезным, — Дара протянула Идаме краюху сероватого хлеба. Пожав плечами, та принялась нарезать его ломтями. — Я говорю про сезон большой воды. Он начнется на следующей неделе, хотя паводок обычно уже вовсю идет, конечно…

— А, это название месяца! — догадалась Лиза. — А сейчас какой сезон?

— Первоцветов. Начало весны. Только это не месяц, месяцы мы считаем по луне, так же как люди. А сезоны — по временам года, в каждом по два… Спасибо, Номин!

Пока они болтали, дежурная успела накрыть обед, используя вместо стола расстеленный на земле плащ. Горячее на привале не готовили, но даже нехитрый перекус она сумела сделать аппетитным. Девушки набросились на еду — все, кроме Аюны, которая незаметно куда-то исчезла.

— Где твоя сестра? — спросила Лиза Аяну, за обе щеки уплетавшую хлеб с сыром и вяленым мясом. — Ей так ничего не достанется!

— Значит, не голодная, — отмахнулась легкомысленная девица. — Ей подозрительность аппетит портит. Ну и характер заодно. Зря вы притащили ту побрякушку, теперь сестрице кажется, что кто-то за нами идет.

— А ты и рада лишний раз панику навести, — нахмурилась Дара. Проследив за ее взглядом, Лиза увидела испуганное личико Юмсун. — Просила же — делайте, что считаете нужным, но молча!

Словно по команде все прекратили жевать и уставились на Дару. Та обвела подруг сердитым взглядом, вздохнула и ответила:

— Я не хотела, чтобы кто-нибудь еще подхватил от Аюны мнительность. И вообще, это ее работа, за лесом наблюдать. Даже если ей что-то там показалось, заранее пугаться не стоит.

— Допустим, если за нами следит какой-то зверь или чудовище, то ты права, — насмешливо проговорила Балсан, нарочно выделив слово «чудовище» и с явным удовольствием поглядывая на трусиху Юмсун. — Аюна его первой выследит и заборет. Но кто-то из Пятого отряда… Признавайтесь, кто что натворил?

— Если бы натворили — стали бы они прятаться? Давно бы сволокли в цугундер именем закона.

Аюна ступала неслышно, как кошка, и Лиза вздрогнула от неожиданности, когда ее голос раздался прямо за спиной.

— Ну как? Нашла что-нибудь? — устало спросила Дара.

— Нет, после времянки — ничего. Но это ненадолго. Как дойдем до Зайла, так и проявят себя, если, конечно, не отвяжутся. Половодье высокое, там сейчас прижим. Длинный и узкий. Брода не найти, на Тролльем мосту и встретимся.

— У вас что, еще и тролли водятся? — воскликнула Лиза с восторгом.

— Конечно же, нет! — ответила Дара.

— Конечно, водятся! — ответила Аяна одновременно с ней.

— Не слушай ее, нет никаких троллей, а скорее всего, и не было никогда, — сказала Номин. — Это легенды, сказки. Но некоторые верят.

Аяна насупилась, и Лизе стало за нее обидно. Ей тоже хотелось верить, что этот мир населен множеством волшебных существ, пусть даже с некоторыми из них лучше бы не встречаться.

— Если здесь есть настоящие феи и… — она чуть было не сказала «гномы», но вовремя прикусила язык, — другое странное, почему бы не быть и троллям?

— Вот только троллей нам не хватало! — отмахнулась Аюна. — Мне все равно, были они в самом деле, или это выдумка, чтобы детей пугать. Главное, сейчас их здесь нет. А если тебе так уж хочется посмотреть на чудовищ — попроси Хайдара, как вернемся, может, пустит на нижние уровни. Там такие твари встречаются, которым даже названий нет.

4.4

Затемно в тайге Лиза очутилась впервые. Сначала она была очарована таинственной красотой весенней ночи, неторопливыми разговорами у костра, тем особым уютом, который можно ощутить только после тяжелого дня, когда, наконец, устраиваешься поудобней и отдыхаешь, попивая горячий чай.

Но когда девушки улеглись в большой палатке, где свободно разместились вместе с вещами, и все, кроме нее, заснули, Лиза все ворочалась, вслушивалась в непривычные звуки. Снаружи то что-то шелестело, то скреблось, то поскрипывало — в ночной тишине все становилось отчетливей и громче, слышно было даже, как неподалеку лошадь пощипывает траву.

Конечно, вспомнился тот след у ручья. Напрасно она пыталась успокоить себя тем, что от времянки их отделяет целый день пути. Быть может Аюна права, и их действительно преследовали, но только не гном, потерявший пряжку, а огромный голодный зверь? А сейчас притаился и ждет, чтобы напасть на них спящих?

«Глупости, Аюна опытная охотница, медведя от своего земляка наверное отличила бы. И вообще, не просто так никто, кроме меня, его не боится. Значит, смогут с ним справиться — они же сильные. Или здесь в самом деле медведи на людей не нападают. Точнее, на гномов. Может, это гномы нападают на медведей…»

И вдруг ее размышления прервал донесшийся издалека жуткий вопль. Словно где-то в лесу тонко, с подвыванием, закричал и заплакал ребенок. Лиза почувствовала, как от ужаса зашевелились волосы на голове. Окаменев, она едва дышала, боясь шумнуть и привлечь внимание неведомого монстра, но крик быстро затих и не повторялся.

Зато совсем рядом, возле угла палатки, раздалось громкое шуршание, будто там копошился какой-то зверь. Не в силах больше этого выносить, Лиза потормошила спящую рядом Аяну.

— Что такое? — мгновенно отозвалась та.

— Там кто-то есть! Послушай!

Они замолчали, и через несколько минут шорох повторился.

— Ты чего, это же мышь ходит, — шепнула Аяна и перевернулась на другой бок.

— Какая мышь! Это что-то большое!

— Спи давай. Не съест она тебя.

— Но в лесу кричал кто-то…

— Сова или лисица, — сонно пробормотала Аяна. — Или дерево…

— Дерево?!

Но Аяна не ответила — она мирно посапывала, моментально отключившись. Завидуя ее беспечности, Лиза продолжала маяться, вздрагивая от каждого звука. Она думала, что так и пролежит до самого утра, не сомкнув глаз, но усталость взяла свое. Немного успокоило малодушное осознание того, что лежит она не с края, возле ненадежной тоненькой стенки, и не напротив входа — каким бы образом неведомое чудище ни решило проникнуть в палатку, сначала оно набросится на кого-то другого.

Снились ей деревья. Старые, разлапистые, с кривыми замшелыми ветвями, они бродили вокруг, слепо натыкаясь друг на друга. Иногда на их стволах разверзались жуткие пасти с зубами-щепками, и деревья кричали, гулко и жалобно.

Утром рассказ о ночных страхах Лизы весьма повеселил обеих охотниц.

— Не думала, что ты такая трусишка, прямо как Юмсун, — рассмеялась Аюна. — Говоришь, как ребенок плакал? Это кто-то зайца съел. Они так кричат перед смертью.

— Разве зайцы кричат?

— Еще бы, когда тебя едят, и не так заорешь!

— Не выдумывай лишнего. Если случится что-то, чего стоит бояться, я тебе первой об этом сообщу, — пообещала Аяна. — Хотя ты очень забавно пугаешься.

— Вот только не надо пугать меня нарочно! — воскликнула обиженная Лиза. — Кстати, про какие кричащие деревья ты ночью говорила?

— Чего? Не припомню такого.

— Ночью, когда я спросила, кто вопил в лесу, ты сказала, что сова или дерево.

— Ничего себе фантазия! Я имела в виду, скрипит дерево. Знаешь, иногда на ветру деревья так скрипят, будто стонут.

— Да ну тебя, — Лизе стало стыдно за свою трусость. Подумаешь,крики — в тайге полным-полно всяких животных. При свете дня трудно было поверить, что можно испугаться такой ерунды. — Я о вашем мире ничего не знаю, вдруг тут и вправду говорящие деревья водятся.

— Было бы забавно. Я бы поболтала.

— Тебе лишь бы поболтать, — вмешалась Балсан. — Завтракать идите, все остыло уже.

Вновь собрали лагерь и тронулись в путь. Лиза с удивлением заметила, что стало легче — она начала привыкать. Ноги больше не казались набитыми мокрой ватой, подогнанный как следует рюкзачок не давил и не тер плечи. Она не считала минуты до привала, напротив, ей даже начинало нравиться идти, разговаривая с попутчицами или думая о своем.

После полудня тропа круто повернула в гору, и постепенно лес остался внизу, а перед глазами раскинулся потрясающий вид. Тайга пестрым зеленым ковром стелилась до горной гряды, заслонявшей горизонт. Ветер раскачивал кроны — если долго смотреть, кружилась голова. На пронзительно синем небе клубились облака.

Свернув за уступ, они вышли на узкий карниз вдоль отвесной скалы. Стена темно-серого камня круто вздымалась к небесам, а внизу пенилась и грохотала узкая горная река. Порыв холодного ветра ударил в лицо. Лиза отшатнулась и едва не врезалась в шедшую позади Аяну.

— Смелее, тропа широкая, — подбодрила та, мягко подталкивая в спину.

Из-под копыта лошади, которую она вела под уздцы, выскочил камень и сорвался в пропасть. Шум воды заглушил звук его падения. Тропа убегала вперед, не сворачивая.

— И сколько нам так идти? — спросила Лиза, с опаской поглядывая на край обрыва.

— Недалеко, скоро спустимся на берег. Ну же, не трусь! Тут четверо таких, как ты, поместятся.

Насчет четверых Лиза бы поспорила, но деваться было некуда — не сидеть же на карнизе, дожидаясь, пока экспедиция обратно пойдет. Держась как можно ближе к стене, она зашагала вперед. Если не смотреть по сторонам (особенно вниз), а только под ноги, становилось не так уж и страшно.

Судя по солнцу, опасный участок действительно оказался довольно коротким. Правда, по ощущениям Лизы они шли по обрыву невероятно долго. Когда начался крутой спуск, она была готова пуститься бегом, только бы скорее оказаться внизу, на нормальной, надежной тропе.

Река текла по дну каньона — высокие скалы сжимали ее с обеих сторон, оставив узкую полоску берега. Копыта лошадей гулко цокали, и звук разносился эхом, сливаясь с непрерывным грохотом воды.

— Я знаю хорошее местечко для привала, — сказала Аюна. — Там река петляет, а за утесом можно укрыться так, что издали лагерь не заметишь.

— Думаешь, таинственные преследователи нас здесь настигнут? — насмешливо спросила Балсан.

— Вряд ли. Скорее, решат дать нам фору и переждать, пока перейдем мост. Но я бы все-таки предпочла сесть за утесом и караулить, как они пойдут следом.

— Хватит. Это уже чересчур, — Дара сердито одернула подругу. — Тебе не кажется, что ты немного заигралась? Мы пройдем маршрут по плану, и никаких засад!

— Нет так нет, я не настаиваю, — миролюбиво отозвалась Аюна.

Дальше шли почти без разговоров — из-за шума приходилось напрягать голос, и это быстро надоело. Вокруг было пусто и холодно. Скалы заслоняли солнце, от реки тянуло пронизывающей сыростью. Сплошь вода и голые камни, лишь кое-где из щелей пробивались редкие, кривые плети кустарника. От одной мысли о ночевке на каменной плите в этом холоде становилось неуютно, но Лиза надеялась, что на обещанной Аюной стоянке найдутся хотя бы дрова.

Утешало то, что в таком месте вряд ли водятся медведи и другие опасные твари. Наверное, кроме их группы здесь вообще не было никого живого.

4.5

Лиза представляла Троллий мост сказочной конструкцией, возведенной великанами в незапамятные времена: с подвесными пролетами, арками, высоченными резными опорами. Словом, как в фантастическом кино.

В реальности все оказалось гораздо прозаичнее. Мост возвела сама природа — несколько огромных глыб сорвались с горы и застряли в ущелье над рекой. Рукотворными были разве что ступени, высеченные кое-где на тропе. Впрочем, вид его все равно впечатлял. Камни легли живописной аркой, от влажности покрылись зеленым бархатом мха, и цветущие травы гирляндами свисали над водой, подрагивая от сквозняка.

Едва забравшись наверх, Лиза поскользнулась и подвернула ногу.

— Вроде ничего серьезного, просто растянула связку, — успокоила Дара, осмотрев ее.

— Этого только не хватало! — сокрушенно вздохнула Аюна. — Идти хоть можешь?

На щиколотке наливался отек. Лиза попробовала опереться на поврежденную ногу, и ее тут же прострелила боль — терпимо, но весь день она так не прошагает.

— Кое-как, но, боюсь, очень медленно, — сказала она расстроенно. Как обидно, ведь только-только привыкла к дороге!

— Да куда теперь торопиться. Все, отдыхаем. Через мост сама перейдешь, или лошадь для тебя развьючить?

— Не надо, я сама. Простите меня…

— Глупости какие! Разве ты виновата? — воскликнула Дара, помогая ей подняться. — Не огорчайся, у меня есть чудесная мазь, завтра же твоя нога как новая будет. У феи брала, специально для таких случаев!

Вспомнив о фее, чей ритуал забросил ее сюда явно по ошибке, Лиза подумала, что предпочла бы более традиционное лечение, но спорить не стала. Оставалось надеяться, что той мазью пользовался хоть кто-то до нее, и этот кто-то выжил.

«А если нет — вот и будет от меня реальная польза, — пошутила она мысленно, осторожно ковыляя по каменной тропе. — Испытаю на себе сомнительный препарат».

Кое-как дохромав до полянки, выбранной Аяной для дневки, Лиза устроилась на мешках и угрюмо наблюдала, как девушки суетятся, обустраивая лагерь. Мазь, которой заботливая Дара натерла больное место, слегка пощипывала и распространяла резкий запах камфоры, прелого сена и хвои.

Удивительно, но никто не выглядел расстроенным досадной задержкой. Все занялись своими делами, будто только и ждали этой возможности. Разгрузив вещи, Дара с Номин разложили карты и склонились над ними, увлеченно споря о каких-то точках, где собирались заложить шурфы. Балсан ушла за водой, ворча, что Юмсун только за смертью посылать (но всем было понятно, что она просто заботится о подруге и старается помогать). Сама Юмсун не скрывала радости из-за того, что именно она сегодня дежурная, и обещала приготовить на обед кое-что особенное.

А на ужин ожидалась дичь — Аюна с Аяной не стали терять времени даром и собрались на охоту. С удивлением Лиза увидела, что они не берут ружья, а заряжают небольшие арбалеты.

— Вы охотитесь с этим? — спросила она, разглядывая громоздкое и неудобное на вид оружие.

— Они стреляют бесшумно, — отозвалась Аяна, забросила устрашающую конструкцию за спину и скрылась в лесу следом за сестрой.

Тем временем Идама извлекла из сумки вышитое полотенце размером со скатерть, какие-то пузырьки, прихватила кожаное ведро и объявила, что идет к реке приводить себя в порядок. Глядя на нее, Лиза ощутила непреодолимое желание помыться, но вспомнила ледяной поток, с ревом несущийся по камням, и ее передернуло.

— Ты что, прямо в реке купаться будешь? — переспросила она. Девушка удивленно приподняла бровь.

— Ну да, а как еще? Ждать, пока дождь начнется?

— Ей просто хочется быть красивой, — вернувшаяся Балсан не упустила повода съехидничать. — Вдруг в лесу судьба ее бродит, а у Идамы голова не мыта!

— Зато твоя голова вечно всякой ерундой забита, хоть мой, хоть не мой — толка никакого.

Балсан лишь усмехнулась в ответ и с сомнением посмотрела на перевязанную щиколотку Лизы.

— Если думаешь к реке сходить, то не советую, — сказала Идама, проследив за ее взглядом. — Принесу я тебе воды, ведра хватит. Можешь даже кипятка у Юмсун попросить.

В ожидании Идамы Лиза вызвалась помогать дежурной — было скучно сидеть без дела. Пока они чистили и резали овощи, Балсан развлекала подруг легендой о Тролльем мосте. Юмсун эту историю знала, но слушала с удовольствием, прямо как ребенок любимую сказку.

— Когда-то давно в Зайле воды было больше, разливался от стены до стены, не перейти, а брода не было. И вот обосновались здесь тролли, сделали мост, чтобы с проезжающих дань собирать.

— Что-то место они выбрали не доходное, — заметила Лиза. — Не похоже, чтобы когда-то тут оживленный трафик был.

— Будешь перебивать — не стану рассказывать, — ответила Балсан строго. — Так вот. Чтобы пересечь реку, надо было заплатить. Если денег не было, отдавай коня на съедение, а того, кто их обмануть пытался, могли и самого сожрать. В общем, держали в страхе всю округу, и никто не знал, как с ними сладить — в бою их не удавалось одолеть.

— Я все же не понимаю, с чего их боялись. Сами построили мост, сами охраняли, а то, что деньги брали — так ведь насильно они никого не заставляли сюда ехать! Не хочешь — топай в обход.

— Это же тролли! Здоровенные жуткие чудища, зазеваешься — съедят. Тебе бы понравилось такое соседство? Так вот. Не один герой в битве с ними голову сложил, но все зазря. Но однажды выискался смельчак, который хитростью смог победить злобных тварей…

И девушка в красках описала подвиг легендарного героя, раздолбая и пьянчуги, вся доблесть которого заключалась в умении пить брагу ведрами, не теряя рассудка, и жульничать в кости. Так он и выиграл у азартных, но доверчивых горе-предпринимателей сперва мост, потом все заработанное, а потом и вовсе обманом заманил в ловушку.

— Жадные тролли залезли по одному в пещеру, где якобы клад лежал, тут вход и завалило! Говорят, до сих пор бродят они в подземельях, ищут выход и воют, иногда на берегу услышать можно. Да воду пьют, потому Зайл мелеет.

— Жадные в этой истории совсем не тролли, — резюмировала Лиза. — Они виноваты только в том, что несимпатичные. Если бы плату за проезд брали маленькие хорошенькие феечки, вряд ли они бы вызвали столько возмущения. Не подвиг это, а подлость!

— Маленькие феечки гномов не едят, — привела Юмсун неоспоримый аргумент. Голосок ее звенел от обиды за неизвестного героя.

— Ладно, все равно это просто сказка, — сказала Лиза примирительно. — Но мост впечатляющий, и вправду кажется, будто его великаны построили. А что, под землей действительно кто-то воет?

— Иногда вода шумит в подземных полостях, — отозвалась прагматичная Номин. — Если снег быстро сходит или сильный дождь прошел. Но это не здесь, выше по течению. А вот поискать легендарную пещеру с сокровищами до сих пор находятся желающие.

— Потому что тролли здесь водились, и это не сказки! — сказала Юмсун.

Номин безапелляционно возразила, что никаких троллей нет и быть не могло, потому что их вообще не бывает. А на пещеру с самоцветами много лет назад случайно набрел один охотник, насобирал, сколько мог унести, да то ли спьяну, то ли по глупости больше не сумел найти туда дорогу. Видимо, это и был прототип героя рассказа Балсан.

— В этих горах чудес хватает, — заверила Номин, возвращаясь к своим записям. — Только это вовсе не выдуманные монстры. Вот, например, адамантин — чем не чудо? Или малахитовая пещера в Угрюмой горе — мастер, который работал с тем камнем, был настолько восхищен его красотой, что забыл обо всем на свете и умер от истощения, едва закончил свое творение.

— Надеюсь, это тоже всего лишь легенда?

— Кто знает. Лично я в нее верю больше, чем в гуляющих по лесам чудовищ. По крайней мере, пещера существует, в ее стенах даже мелкие жилы остались нетронутыми. И малахитовые пилястры в Цитадели, которые делал тот самый скульптор, до сих пор на месте. Можно своими глазами увидеть.

Конечно, Лизе интересней были чудовища, но из вежливости она согласилась с Номин. Тем более, что та вернулась к обсуждению шурфов с Дарой, оставив подружек болтать о всяких не относящихся к делам вещах.

Разговоров хватило до вечера: легенд у гномов было много, некоторые оказались весьма занимательными. Лиза в ответ рассказывала девушкам разные забавные факты о своем мире. Тут даже Дара с Номин бросили дела, чтобы послушать.

К вечеру вернулись охотницы с тушкой оленя — на то, как Аяна ее разделывает, Лиза предпочла не смотреть. Милую зверушку было жалко, но, когда от костра донесся умопомрачительный запах жареного мяса, голод победил.

За день, проведенный в безделье, Лиза прекрасно отдохнула, вымыла, наконец, голову теплой водой, а нога и впрямь уже почти не болела. Засыпая, девушка думала, что если время от времени они будут делать вот такие дни отдыха, то экспедиция ей будет в удовольствие.

А на следующее утро Аюна поймала-таки загадочного преследователя и привела в лагерь, сияя от гордости.

5.1. Одна экспедиция хорошо, а две лучше

— Ну? — рявкнула Аюна, свирепо глядя на свою жертву. — Так и будешь молчать, как шпион на допросе?

Жертва, тот самый белобрысый вояка, который выдавал Лизе документы в приемной командующего Пятым отрядом, покосился в сторону охотницы с неприязнью. Ни она, ни остальные девушки совершенно не внушали ему страха.

— Ты арбалет-то убери, — усмехнулся он. — Не игрушка. Подстрелишь еще кого-нибудь из подружек своих.

Аюна стиснула зубы от злости, но оружие, которое до сих пор направляла на парня, опустила. Дара подошла ближе и встала напротив незваного гостя.

— Не упрямься, Жамьян. Она ведь и вправду тебя могла подстрелить, охраняя нас. Зачем ты вообще за нами увязался?

— Да ни за кем я не увязывался, чего пристали! — вспылил тот, отодвигаясь подальше от своего конвоира. — Это вон дикарка ваша — набросилась из кустов, притащила сюда…

— То есть ты утверждаешь, что не преследовал нас от самой Цитадели? — спросила Аюна.

— Нужны вы мне больно. Оставьте меня в покое и идите, куда шли! Мне вообще-то некогда тут с вами болтать, — он развернулся было, чтобы уйти, но охотница молча нацелила на него арбалет. Жамьян вздохнул: — Ну чего тебе надо, полоумная?

— Какие, интересно, у тебя могут быть дела в трех днях пути от города? — спросила Идама, подозрительно его разглядывая. — Или у вас, не один же ты в тайгу пошел?

Задрав курносый нос, Жамьян высокомерно посмотрел на Дару. Картинным жестом сбросил рюкзачок и сел рядом, скрестив ноги.

— А я перед вами отчитываться не обязан, — процедил он сквозь зубы. — И вообще, торопиться мне некуда, посижу, отдохну, пока не отвяжетесь.

Напрасно Аюна ругалась, а Дара уговаривала его прекратить ребячество и объясниться — парнишка упорно молчал, старательно отводя глаза. Наблюдая за этим представлением, Лиза с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Может, поговоришь с ним, Балсан? — предложила Идама. — В конце концов, это ведь твой приятель.

Балсан, которая все это время сидела в сторонке и чистила сапог, равнодушно взглянула в сторону Жамьяна и повела плечиком.

— Да какой там приятель, — лениво протянула она. — Так…

— Послушайте, мы ведь правда теряем время попусту, — вмешалась Аяна. — Идама права: мы далеко от дома, а он один. Давайте-ка я врежу ему как следует, он быстренько все расскажет, и мы пойдем. Все равно никто не увидит, а потом…

— Вот только драки нам не хватало! — перебила ее Дара, усаживаясь напротив парня. — Хочешь дурака валять? Хорошо. Поглядим, надолго ли тебя хватит. Мы тоже можем не торопиться, видишь, как раз отдыхаем. Номин, солнце, поставь-ка чайку!

Жамьян опешил, захлопал белесыми ресницами, огляделся — девушки как ни в чем не бывало разошлись по лагерю и занялись своими делами. Номин взяла ведро и отправилась к реке. Возле пленника остались только Дара и Аюна, которой явно доставляло удовольствие держать его на прицеле.

Брови парня сошлись на переносице, глаза недобро сузились. Сдаваться он не собирался.

— Неужели так и будут сидеть? — шепотом спросила Лиза у Аяны. Та усмехнулась.

— Пока он не уступит, Дару никому не переупрямить. Но мы все равно сегодня далеко идти не планировали, чтобы твоя нога опять не разболелась. Так что расслабься и отдыхай.

Чтобы не сидеть без дела, Аяна вызвалась научить Лизу вязать узлы. Это оказалось весьма увлекательным занятием — узлов охотница знала множество, на все случаи жизни. Несколько из них Лизе удалось освоить сразу же, а какие-то были причудливыми, словно макраме.

Когда вода в котелке закипела, и Номин принялась готовить чай, на тропе, ведущей с берега, показался еще один гном. Девушки побросали свои занятия и выстроились, словно почетный караул. Идама ухмылялась. Балсан украдкой поправляла растрепавшуюся косу.

Новый гость остановился на краю тропы и окинул лагерь скептическим взглядом. Встретившись с глазами со вскочившим с места Жамьяном, он поморщился.

— Дурень ты. Ничего доверить нельзя.

— Чего я-то? Кто ж знал, что они до сих пор тут копошатся, давно должны были от моста уйти, — он презрительно покосился на Дару. — Одно слово, девчонки!

— Да что, в конце концов, происходит? — не выдержала Лиза.

Все, как по команде, оглянулись на нее. Лиза присмотрелась к вновь прибывшему и узнала одного из друзей Жамьяна, тех, которые так негостеприимно встретили ее в первый день в городе. Кажется, один из поклонников Балсан, модник с косичками на висках. Даже сейчас, посреди тайги, он умудрялся выглядеть стильно — походная одежда была тщательно подобрана и сидела идеально. На фоне этого красавца Лиза почувствовала себя замарашкой.

— Действительно. Может наконец нам все объяснишь, Анпил? — поддержала Дара.

Тот вздохнул, пригладил кончиками пальцев бородку, бросил быстрый взгляд в сторону Балсан, притворявшейся, будто его не замечает, и вновь посмотрел на Дару.

— Мне бы не хотелось никому ничего объяснять. Предлагаю разойтись каждый своей дорогой и забыть об этом недоразумении.

— Если бы вы шли своей дорогой, недоразумения бы не случилось! — фыркнула Аюна. — Нет же, вы за нами шли! Или вам в тайге места мало?

— Мост-то один! — прикрикнул на нее Жамьян, заметно повеселевший после появления союзника. — Когда ты научишься сперва думать, потом оружием размахивать?

Не позволяя им снова начать ругаться, Дара велела всем замолчать и снова обратилась к Анпилу. Довольно быстро он понял, что отмалчиваться бесполезно — от любопытных девушек не получится скрыться даже в лесу.

— Ладно, все равно бы рано или поздно это случилось. Правда, я все-таки надеялся хотя бы до района поисков спокойно добраться, но что уж теперь.

— Поисков? Каких поисков? — растерянно переспросила Дара. — Вы что же, за нами решили шпионить, чтобы на месторождение выйти и золото присвоить? Да как вы…

— Успокойся, никто за вами не шпионил, — хмыкнул Жамьян. — Вы сначала хоть один самородок найдите, а потом обвиняйте в воровстве кого ни попадя.

— В самом деле, мы не собирались присваивать ваши заслуги, — сказал Анпил примирительно. — Мы бы и сами предпочли держаться от вас подальше, во избежание… недоразумений. Но я лично обещал о вас позаботиться, если вдруг что, — он осекся. — Короче говоря, мою экспедицию направили на Цагаан одновременно с твоей. Мне тоже не по душе это решение, но, если посмотреть со стороны, в нем есть здравый смысл.

— Если что, будете на подхвате, — начал было Жамьян, но под строгим взглядом товарища умолк.

На несколько минут над лагерем повисла звенящая тишина — казалось, можно услышать, как стучит в висках Дары кровь, прилившая к ее щекам. Аюна и Аяна растерянно смотрели то на нее, то друг на друга, будто договаривались о чем-то без слов.

— Неужели вам это позволили? — наконец, глухо проговорила Дара.

— В каком смысле? — удивился Жамьян. — Нам предложили, мы и согласились. Когда еще выпадет шанс так надолго вырваться из Цитадели!

— А тебе лишь бы где-то шляться, бездельник, — сказала Аюна с презрением, но тот лишь усмехнулся в ответ.

— Как предложили? — спросила Дара, глядя на Анпила округлившимися глазами. — Вас отправили за нами присматривать? Потому что мы, по их мнению, не справимся?

Даже если и так, Лиза не могла понять, что в этом плохого. Признаться, ей было бы гораздо спокойнее, если б рядом был кто-то сильный, опытный, кого можно позвать на помощь, случись беда.

“А с чего я решила, что они опытней? — возразила она себе. — И что им можно доверять больше, чем, например, Аюне, которая сильная, как медведица, и умеет выживать в тайге в одиночку? Только потому, что они мужчины?”

Стало жутко стыдно перед Дарой, хоть та и не могла услышать ее мыслей. Кажется, в глубине души Лиза так и не смогла в нее поверить.

— Ты карту предполагаемого района поисков видела? Там не то что вы одни, мы все вместе за сезон не управимся. А я, если честно, давно о Цагаане мечтал. Только меня никто и слушать не хотел, а ты удачливая — даже в горняки толком не взяли, а уже дали добро на экспедицию, — Анпил поправил лямку ружья и подмигнул Балсан. — Ладно, горняшки, не скучайте. Дальше узкой дороги не будет, разминемся.

— Постойте! — крикнула Дара им вслед. — Это неправильно. Мы ведь не в игры играем. Раз так вышло, нужно собраться и все нормально обсудить.

— Почему бы и не обсудить, если нормально.

— Только не надо за нами с арбалетами наперевес по лесу гоняться, — бросил Жамьян через плечо. — Сами придем.

5.2

Всего в группе Анпила оказалось пятеро гномов. В отличие от Дары, наскоро собравшей энтузиастов, он подошел к делу с ответственностью и профессионализмом, по крайней мере, на словах. Все, кроме Жамьяна, не первый год работали в горном деле, причем не просто шахтерами. Эти четверо занимались разведкой месторождений, были слаженной, сработавшейся командой, пусть молодыми, но уже довольно опытными и подающими надежды.

Для Дары экспедиция была всего лишь испытанием на прочность, времени на подготовку к которому ей дали в обрез. Анпил грезил мифическим золотом Цагаана с тех пор, как о нем впервые услышал, изучил всю доступную информацию и давно ждал удобного случая.

Лизе не составило труда догадаться, что вот она, настоящая поисковая экспедиция, а их отправили заодно. Возможно, чтобы дать прочувствовать на своей шкуре тяготы походной жизни. Или чтобы поучились у настоящих рудознатцев, как надо работать. А может просто хотели наглядно доказать, что девчонки для такой работы и вовсе не годятся.

Но Дара не желала принять очевидного. Она считала Анпила выскочкой, который воспользовался случаем и присел им на хвост. И, разумеется, не преминула озвучить свое мнение.

— У меня согласованный маршрут, — уведомила она после того, как высказала сопернику все, что о нем думает. — На котором работает моя экспедиция. Менять его ради вас я не намерена и не хочу, чтобы вы нам мешали.

— У меня тоже, — возразил Анпил, не скрывая насмешки. — Только, в отличие от твоей авантюры, у нас дело серьезное. Я к этой разведке не один год готовился и не собираюсь терять время и силы из-за чьих-то капризов. Хоть и уважаю твое упорство.

Вне себя от возмущения, Дара открыла рот, но так и не нашла, что сказать. Шумно выдохнув, она уставилась на Анпила с такой яростью, что Лиза хотела уже броситься ему на помощь. Казалось, еще одно слово — и Дара его на клочки разорвет.

— Да сверьте вы свои карты наконец, и разойдемся! — опередила ее Аяна. Спорщики посмотрели на нее с одинаковым снисходительным выражением. — А что не так-то?

— Чтоб я делилась своими наработками с каким-то… Да я две недели над этой картой сидела, ночами не спала!

— Ну надо же! Аж целых две недели! Я вовсе не претендую на результат такого долгого и кропотливого труда, — хохотнул глава конкурентов и был вознагражден еще одним испепеляющим взглядом. — Слушай, Дара, это конечно весело, но может закончим уже детское соперничество? Разделим район и начнем поиски каждый по своему плану, идет?

— Чего ты вообще церемонишься! — не выдержал один из парней, высокий широкоплечий брюнет, лицо которого тоже показалось Лизе знакомым. — Раз мост перешли, то хватит плестись за ними следом. Обгоним, и пускай делают, что хотят!

Все загомонили. Девчонки кричали, что они вышли первыми и имеют право первыми же выбрать маршрут. Ребята презрительно отвечали, что к тому времени, пока те доползут до места, они закончат и пойдут назад с образцами. Осторожная Лиза в спор не вмешивалась, предпочитая пока молча наблюдать.

Соратники Анпила отличались от гномов, которых она видела в шахте. Все они были молоды, вряд ли намного старше Дары и ее подруг, и не такие мощные, скорее, худощавые и жилистые. Несмотря на время года, их лица покрывал загар, выдавая, что эти парни проводят большую часть жизни на открытых пространствах, а вовсе не под землей.

— Вместо того, чтобы ссориться попусту, мы могли бы объединиться, — неожиданно сказала Номин. Все разом смолкли и уставились на нее с изумлением. Девушка, как всегда, оставалась совершенно спокойной. — Пока не доберемся до отправной точки. А там договорились бы, кто куда пойдет. На месте.

— С чего вдруг? — возмутился широкоплечий. — Я вам в няньки не нанимался!

— Эх, Удбал, вот как ты заговорил, — укорила его Балсан. — А обещал меня на руках носить! Врал, значит?

Лиза сразу же его вспомнила — тот самый неудачливый поклонник, которого суровая матушка красавицы с позором погнала со двора.

— А ему тогда память отшибло, — подмигнула она Балсан, — хворостиной.

Анпил посмотрел на друга с подозрением. Тот смутился, пробормотал что-то невнятное и сделал вид, будто разговор его больше не интересует. Тем временем вновь разгорелся спор — предложение Номин кое-кому показалось разумным. Девушку поддержали сестры-охотницы, которых больше всего волновали удобство и безопасность, и, как ни странно, Жамьян. Даже будучи в меньшинстве, эти трое умудрялись перекричать остальных.

— Почему бы нам не проголосовать? — предложила Лиза, но ее никто не услышал. Тогда она набрала побольше воздуха и проорала: — Может, устроим закрытое голосование?!

— А как это? — переспросила Дара.

Лиза объяснила. Идея всем пришлась по душе — достали клочок бумаги, порезали на тринадцать частей. Результаты удивили: пять голосов “против” (причем один принадлежал самой Лизе, решившей поддержать подругу), восемь “за”.

— Ну да, конечно! — возмутился незнакомый рыжебородый парень. — На словах такие самостоятельные, а на деле только и ждете, как бы на чужой шее прокатиться!

— Вообще-то я голосовала против, — с достоинством произнесла Дара, искоса посматривая на подруг.

— А я — за! — ухмыльнулся Жамьян.

— Предатель, — Удбал пихнул его локтем в бок, но тут же получил в ответ.

— Я тоже за, — сказал Анпил, и в ответ на возмущенные восклицания своих товарищей пояснил: — Лучше, если они будут под присмотром. Спокойнее.

Аюна презрительно фыркнула, но спорить не стала. В конце концов, она-то была согласна с Номин с самого начала, пусть и по иным мотивам. Дара задумчиво огляделась, кивнула каким-то своим мыслям и сказала:

— Если большинство из вас считает затею удачной, хорошо. Пусть будет так. Но только до горы Дунсгар, за ней разделимся и пойдем по своим маршрутам.

Казалось, они снова начнут спорить, ведь так и не выяснили, нет ли на тех маршрутах общих территорий, но оба решили отложить этот разговор на потом. А пока Дара, Анпил и обе охотницы отошли в сторонку, сели на поваленное дерево и принялись обсуждать планы на ближайшие дни.

Удивительно, как быстро гномы умели отрешиться от всего, что могло помешать делу! Несколько минут назад казалось, что соперники готовы были глотки друг другу перегрызть, а теперь сидели рядком и мило беседовали.

Тем временем другие девчонки присматривались к новым спутникам, будто прикидывали, как с ними себя вести. Кроме Балсан — та заметно оживилась, шутила и стреляла глазками, словно соскучилась по вниманию за несколько дней, проведенных в лесу. Номин взирала на происходящее с обычным своим равнодушием и вступала в разговор, только если обращались к ней напрямую.

Стеснительная Юмсун пряталась за спиной Идамы, мрачной, как туча. Лиза подумала, что именно она была второй из их команды, кто проголосовал против, но напрямую спросить не решилась.

5.3

Первый день, проведенный двумя командами сообща, прошел под знаком соперничества. Казалось, они пытались превзойти друг друга во всем — скажи кто-нибудь, что солнце всем светит одинаково, гномы и с этим не согласились бы, бросившись доказывать обратное.

Выдвинулись заполдень, и, шагу не успев ступить, немедленно поссорились. На узкой тропе не умещались по двое, а кто пойдет первым? В конце концов, бросили жребий. Повезло Даре, чему Лиза несказанно обрадовалась, догадываясь, что за Анпилом ей было бы не угнаться.

И началась борьба характеров. Затихла легкомысленная болтовня — соперники презрительно высмеивали все, что считали глупостями. Нога Лизы скоро начала ныть, но о привале страшно было заикнуться, чтобы не вызвать новый спор о том, кто главный. Бедолага Жамьян забыл наполнить свою фляжку и маялся, клянча воду у соседей, потому что мстительные девчонки отказались сворачивать с дороги к ручью.

К вечеру эта война перестала казаться смешной. Лиза устала едва ли не сильнее, чем в первый день, и злилась на упрямцев, превративших поход в сплошное страдание. Натирая ногу своей чудо-мазью, она хмуро наблюдала, как гномы ставят шатры, стараясь и в этом обогнать друг друга.

Единственным плюсом оказалось то, что Аяна, дежурившая по кухне, решила превзойти повара конкурентов и приготовила такое ароматное рагу из дичи, приправленное кореньями, что парни украдкой глотали слюну и принюхивались, не в силах скрыть зависти. У них кашеварил рыжебородый, высокий и тощий для своего племени гном по имени Ган. В его котелке плескалось мутное варево, слишком густое для супа и жидкое для второго блюда. Пахло оно далеко не так соблазнительно.

— Так и будете всю дорогу собачиться? — поинтересовалась Лиза, когда все наелись, уютно устроились вокруг костра и поутихли. — Это невыносимо ведь!

— Согласен, — отозвался Тагар, пятый участник экспедиции конкурентов, и с видимым удовольствием облизал ложку. — Я из-за постоянной ругани мыслей своих не слышу.

Он казался самым сдержанным из всех, к тому же обладал особым типом внешности, какой иногда встречался и в родном миры Лизы — совершенно не примечательным. Попробуй описать такого, и на все вопросы ответишь “среднее” или “обычное”. Средне-русые волосы, средний рост, обычное телосложение, никаких особых примет.

Но, похоже, он отличался хитростью и умением договориться: каким-то образом в его тарелке оказалась не подозрительная похлебка, а рагу Аяны. Сидевший рядом Жамьян бросил на удачливого товарища очередной завистливый взгляд и подтвердил:

— Да уж, вы, девчонки, как сороки. Толка мало, трескотни много.

— Ой, кто бы говорил! — фыркнула Идама. — От тебя одного шуму больше, чем от остальной группы, вместе взятой.

— От остальных групп, — поправил ее зануда Удбал. Рядом с Анпилом он потерял все шансы на расположение красавицы Балсан и злился, вымещая обиду на ее подругах. — Мы не с вами, хоть и одной дорогой идем.

Балсан, все это время со скромным видом сидевшая на месте, лучше всего освещаемом костром, сверкнула глазами в его сторону и опустила длинные ресницы. По ее губам скользнула усмешка. Лиза отметила, что сейчас она оделась наряднее, почти по-городскому. Из-под походной куртки выглядывал вышитый жилет, коса была не скручена в простой узел на затылке, как раньше, а кокетливо переброшена через плечо, в ухе поблескивала гранями темного камушка маленькая золотая серьга.

— В самом деле, пора прекратить ссоры на пустом месте, — вмешался Анпил. — Большинство из нас сами проголосовали за то, чтобы идти вместе, значит, мы должны научиться как-то договариваться.

— Я-то против голосовала, с чего мне под кого-то подстраиваться? — пробурчала Идама и насупилась.

— Я вообще-то тоже, — отозвался Удбал.

— А я за, — сказал Тагар, с любопытством наблюдая за реакцией товарищей.

— Вообще-то это было закрытое голосование. То есть тайное, — сказала Лиза немного обиженно. — И если вы надумали спорить, кто первым спать отправится, то я пас.

Она поднялась, искренне поблагодарила Аяну за ужин и полезла в палатку. Ночью ее постоянно будили — то возмущенные голоса снова что-то не поделивших соперников, то шепот девушек, решивших посекретничать перед сном, то чье-то хихиканье и шорохи неподалеку.

Утро выдалось пасмурным и зябким. Небо затянуло низкими тучами без единого просвета, кроны деревьев то и дело тревожно шелестели от налетавших порывов ветра. Смолкли птицы, и даже лошади вели себя неспокойно, переступали с ноги на ногу, всхрапывали, прислушиваясь.

— Будет дождь, — предупредила Аяна. — Не с утра, но к вечеру наверняка прольет. Затяжной. Надо бы перейти реку, пока брод не затопило, а то времени потеряем уйму.

— Мы же ее на днях переходили, — Лиза поежилась и полезла в седельную суму за шапкой, радуясь, что Дара уговорила ее взять.

Когда выходили из города, солнце грело совсем по-весеннему. Даже ночи становились с каждым днем все теплее. А сегодня уши мерзли на холодном, пронизывающем ветру.

— То Зайл был, а нам надо перейти Скромницу. Она так-то неглубокая, узкая, не река — ручей, но в дождь разольется до ужаса.

— Какое забавное название для реки!

— А она и сама забавная, — Аяна бросила Лизе плащ и затянула ремни на сумке потуже, чтобы вещи не залило. — Весной быстрая, а летом течет едва-едва, зарастает камышом и ряской. А потом, ближе к концу сезона, когда жарко становится, и вовсе уходит под землю — только сухое русло остается.

Она проверила вторую сумку, накинула плащ и бросилась помогать Даре и Идаме укладывать тяжелую шкуру шатра.

Лагерь собрали в спешке, даже завтрак готовить не стали, сжевав хлеб и сыр всухомятку, едва не на ходу. Даже перепалки прекратились — всем стало не до того. Лизе передалась общая тревожность, и она шла быстро, наравне с остальными, забыв о недавно болевшей ноге и не жалуясь.

Дождь пошел довольно скоро. Сперва просыпался редкой моросью и прекратил, чуть намочив тропу и ветви деревьев. Лиза понадеялась было, что Аяна ошиблась, как вдруг хлынуло тяжелыми, крупными, холодными каплями, резко, будто кто-то небесный кран повернул.

Ведущая вниз тропа быстро превратилась в поток грязи вперемежку со скользкими камнями. Как Лиза ни надвигала капюшон, лицо и волосы стали мокрыми, и вода капала с них, затекая под плащ. Сапоги обросли комьями грязи и липли к земле, отчего идти было еще тяжелее. И конечно она начала отставать, хотя изо всех сил старалась угнаться за Юмсун, идущей впереди. Впрочем, той тоже пришлось нелегко: малышка Юмсун все же была слабее своих подруг.

Анпил, замыкавший группу, обогнал их. Поравнялся с Дарой и что-то сказал ей, указывая в сторону заметно отставших девушек. Дара оглянулась, согласно кивнула и махнула им рукой. Из-за шума дождя Лиза не разобрала ни слова, но Анпил тут же вернулся и все объяснил.

— Основная группа уходит вперед, — сказал он, стряхивая воду с края капюшона. — Надо успеть перевести лошадей. Вы остаетесь со мной, чтобы не тормозить остальных. Но это не значит, что можно расслабиться и гулять вразвалочку, ясно?

— Но мы можем тоже поторопиться, правда, Лиза? — губы Юмсун задрожали. — Как все. Мы справимся, правда!

— Подбери сопли, не время сейчас! — прикрикнула на нее Балсан, подбежавшая, чтобы увести коня. — Делай, как велят, ничего с тобой не случится.

— Но… — начала было Юмсун, но Балсан не слушала. Анпил застегнул сумку, шлепнул коня по крупу, и девушка с завидной скоростью бросилась догонять подруг.

— Не бойся, не съем я тебя, — хмыкнул Анпил и протянул Юмсун ружье в чехле. — Возьми на всякий случай.

Лизе ружья не досталось, но ей вручили бухту веревки. Вторую, потолще, он повесил на плечо. Новый груз был не особо тяжелым, но очень неудобным. Повертев так и сяк, она перебросила петлю через шею, распределив вес более-менее равномерно.

— Зачем нам столько веревок? — ворчала она, шагая по скользкой тропе. — Вешаться, что ли?

— Для переправы, если вода слишком высокая будет. Но если тебе приспичит, веревку я одолжу.

Стоило бы напомнить парню, что она не гном и вообще не местная, и попросить не втягивать в свои разборки, но Лиза махнула рукой и продолжала тащиться за Юмсун по чавкающей грязи. Разговаривать больше не хотелось, да и вообще ничего не хотелось, только оказаться где-нибудь, где тепло, сухо и, как минимум, есть четыре стены и крыша. Понимая, что эта простенькая мечта вряд ли осуществится в ближайшие дни, Лиза едва справлялась с отчаянием.

Силуэт коня, которого вела замыкавшая шеренгу Балсан, скоро растворился за завесой дождя. Стало еще муторней. Оба спутника не торопились подбадривать Лизу: Юмсун сама брела понуро, обидевшись на подруг, а что касается Анпила… Раз он сам не стремился общаться по-дружески, навязываться она не собиралась.

Главное, дотемна дойти до проклятой переправы, а там будет лагерь, и костер, и сухая одежда. А может, и дождь закончится.

5.4

До реки добирались долго, Лиза даже успела привыкнуть к непрерывно льющемуся дождю. Все, что могло промокнуть, давно промокло насквозь. В сапогах хлюпало — если вылить из них воду, она тут же наберется заново, только ледяная — пусть уж лучше остается нагретая. Тело одеревенело и ничего не чувствовало, кроме холода, мысли тоже едва ворочались. Хотелось просто посидеть немного, можно даже на голых камнях или прямо на размытой тропе.

Но неумолимый Анпил гнал их вперед, не позволяя останавливаться без крайней необходимости. Ни жалобный взгляд Юмсун из-под трогательно прилипших ко лбу кудряшек, ни прихрамывание Лизы (немного наигранное, если честно) не вызывали в нем сострадания.

— Не будете шевелиться — замерзнете, — покрикивал он на понуро бредущих впереди девушек. — Так что давайте, перебирайте ногами поживей! Ночью будет еще тяжелее, если задержимся.

— Когда мы немного отдохнем, появятся силы идти быстрей, — ныла Лиза. Она так измучилась, что даже стыдно не было. — Хотя бы чуточку, перевести дыхание.

“И снять хоть на пять минут эту веревку поганую”, — добавила она про себя, безуспешно пытаясь перехватить склизкую, отяжелевшую бухту поудобнее.

— Перестань! Ну где ты тут отдыхать собралась? В грязи? Мы же не свиньи, — голос Анпила звучал твердо, но спокойно. — Дойдем до Скромницы, переберемся через брод, и будет вам горячий ужин, теплый шатер, в сухое переоденетесь… Чем сильнее поторопитесь, тем быстрее все это будет.

— Я могу вообще до лагеря не дойти, — угрюмо пробормотала Лиза. — Свалюсь по дороге, как загнанная лошадь.

И сама настолько в это поверила, что едва удержалась от слез, даже губу прикусила. Пронзительная жалость к себе нахлынула, заставляя вспомнить обо всех событиях последних дней. Как, в сущности, несправедливо с ней обошлись, как жестоко! Насильно затащили в этот дикий мир, хитростью выманили в эту экспедицию… Разве мечтала она когда-нибудь заниматься физическим трудом? Не для того институт с красным дипломом закончила!

— Ай, елки-метелки! — выкрикнула Лиза, поскользнувшись на камне и теряя равновесие.

Анпил успел поймать ее буквально в паре сантиметров от земли. Точнее, от грязи с размытыми следами сапог и копыт. Он поставил девушку на ноги, аккуратно придерживая за плечи.

— Говорила же, свалюсь, — с досадой сказала она, вырываясь.

— Что, совсем тяжело? Может, вещи у тебя взять?

— Не надо, справлюсь, — фыркнула она и зашагала с удвоенной скоростью. Не нужно ей его сочувствие, и помощь не нужна. На смену жалости к себе пришла ненависть ко всем на свете.

Когда послышался шум воды, девушки воспряли духом — дошли, скоро пытка закончится! Но как только они забрались на пригорок и увидели внизу реку, которую Аяна называла “почти ручьем”, Лизе стало не по себе.

Бурлящий мутный поток шириной в несколько метров несся с бешеной скоростью, белой пеной разбиваясь о валуны, закручиваясь воронками. Неподалеку от тропы через него были переброшены два бревна — когда-то они наверняка служили мостками, но сейчас вода поднялась, и волны перекатывались через них, местами полностью скрывая из вида. На другом берегу стояла Дара и отчаянно размахивала руками. Лиза неуверенно помахала в ответ.

— Мы что, по этим бревнам пойдем? — спросила она, когда вся троица спустилась к реке.

— Не стоит, — ответил Анпил, с сомнением глядя на Дару. Та изо всех сил жестикулировала, старалась до них докричаться, но слов было не разобрать. — Поскользнешься, свалишься в реку, утащит по камням. Пойдем вброд, а бревна послужат страховкой.

— В смысле? В воде, что ли?

— Это и называется — перейти вброд. Здесь неглубоко даже в паводок, бояться нечего.

Лиза его уверенности не разделяла. Она и без того промерзла до костей, и одна мысль о том, чтобы лезть в холодную воду, приводила в ступор. Но деваться некуда — остаться одной на берегу было бы еще страшнее.

Реку решили пересекать в том же порядке. Юмсун зашла в нее не раздумывая, даже не вздрогнула, когда захлестнуло через голенища сапог. Дара по-прежнему что-то кричала с берега, но Лиза смотрела не на нее, а на Юмсун, которая медленно погружалась сперва по колено, потом выше, до середины бедра…

— Дольше думаешь — больше боишься, — поторопил Анпил. — Вперед.

И она ступила в поток. Пара шагов — и ноги по колено окунулись в ледяную воду, несущуюся с такой силой, что Лизе пришлось ухватиться за бревно, чтобы не упасть. Держась за него, как за спасательный круг, она медленно и осторожно продвигалась вперед.

Посреди реки вода дошла до пояса. От нервного напряжения холода Лиза не замечала, разве что ног совсем не чувствовала. Веревку, переброшенную через плечо, дергало течением, но чтобы ее поправить пришлось бы отцепиться от опоры, и Лиза тянула неудобную ношу, жалея, что не сбагрила ее Анпилу, когда был случай.

Тем временем берег приближался. Подняв глаза, Лиза с радостью обнаружила, что осталось всего ничего, и улыбнулась Даре, которая замерла, глядя на них с волнением. Действительно, все оказалось не так уж страшно…

Веревка резко натянулась, впиваясь в плечо. Лиза с досадой дернула, но та не поддавалась — видимо, зацепилась за что-то. Лиза дернула сильнее, потеряла равновесие, и течение мгновенно подхватило ее, утаскивая на дно.

Голову сжало ледяными тисками. Время словно остановилось — за несколько секунд Лиза успела попробовать вынырнуть, понять, что делает неправильно, пытаясь справиться с течением, и надо поднырнуть под бревно и вылезти за ним. Но в другую сторону не пустилапроклятая веревка. Тщетно пытаясь снять ее с себя, Лиза с каким-то отстраненным спокойствием поняла, что попала в ловушку.

Чьи-то руки схватили ее, но не смогли выдернуть из западни — веревка намоталась на что-то и держала крепко. Легкие разрывало от удушья, а голова заполнялась свинцовым туманом. Промелькнуло непонятно откуда взявшееся воспоминание, что утопление бывает двух видов…

“Интересно, успею я глотнуть воды или просто задохнусь?” — безучастно подумала Лиза, пока спасатель и течение тормошили ее в разные стороны, как куль с ватой. А потом все поглотила холодная темнота.

— … чуть не угробил, бестолковая свинья! — донеслось издалека, возвращая из уютного небытия.

— Она умерла? Умерла? Мы ее уби-и-и-ли…

Красным маревом вспыхнула боль, и сознание провалилось было обратно в спасительный мрак, но лицо тут же обожгла оплеуха.

— Давай я водой на нее полью, — предложил мужской голос.

— На себя полей, дурак, безответственный, эгоистичный, самовлюбленный кретин…

Лиза судорожно вдохнула, и горло словно разодрало крюками. Она закашлялась, приходя в себя окончательно, попыталась сесть и чуть не упала. Ее поймали, усадили, и она открыла глаза. Первым, что она увидела, было зареванное лицо Юмсун.

— Только не надо больше воды, — просипела Лиза еле слышно. Ее била крупная дрожь, перед глазами все плыло. — Пожалуйста.

— Прости, мы не сообразили, что для тебя это слишком тяжело, — заговорила Дара над ухом, обнимая ее. — Потерпи немного, тут близко.

Плащ мокрой тяжестью упал на плечи, но теплее не стало. Анпил бережно подхватил ее, взял на руки и понес прочь от чуть не убившей ее реки. При мысли о том, что в самом деле могла бы погибнуть, она не испытала страха. Все чувства будто отключились, остались только холод и боль. Хотелось улечься где-нибудь в тепле, свернуться в клубок и проспать несколько суток.

5.5

— Прости, я и в самом деле не подумал, что ты намного слабее и легче, — проговорил Анпил, доставив Лизу в палатку. Выглядел он растерянным и виноватым, и она захотела его успокоить, сказать, что не стоит так переживать, ведь все обошлось. Но не успела.

— Уйди, — сквозь зубы процедила Дара, не глядя в его сторону. — А не то я тебя прибью.

Он извинился еще раз и скрылся. Дара и подоспевшая Балсан принялись раздевать дрожащую Лизу. Освободившись от мокрых вещей, она быстро начала согреваться — палатку как следует протопили маленькой походной печью. Девушки помогли одеться в сухое, укутали в два шерстяных одеяла и сунули в руки горячий отвар, приготовленный Номин. Вторую кружку получила Юмсун, которую тоже загнали в тепло.

— Как же тебя угораздило лезть в воду, обмотавшись веревкой, — укорила Дара, заботливо поправляя плед. — И ведь умудрилась голову в петлю просунуть, как нарочно! Еще немного — и тебя придушило бы. Хорошо хоть Анпил успел веревку перерезать…

— Вот видишь, а ты его ругаешь. Он мне жизнь спас!

— Ну да, конечно. Спас. Только перед этим чуть не угробил. Я ведь ему кричала, показывала, чтоб поднялся немного по течению, мы там переправу натянули! Нет, пер напролом. Он же главный!

Юмсун судорожно вздохнула и стиснула Лизу в объятьях. Похоже, она напугалась гораздо сильнее самой пострадавшей.

— Не надо, девочки, — попросила Лиза, взглянув на Дару с мольбой. — Не ругайтесь хотя бы из-за этого, мне будет обидно. Произошел несчастный случай, и мы просто должны в другой раз быть осторожными. Давай договоримся, что никто не виноват, хорошо?

— Вообще Дара права, — задумчиво сказала Балсан, принимаясь вытирать волосы Лизы жестким льняным полотенцем. — Пусть бы походили в виноватых, им это только на пользу. Но раз ты настаиваешь…

— Зачем ты так, ведь Анпил тебе нравится, — укорила Лиза.

— А вот и нет!

— А вот и да! Что у меня, по-твоему, глаз нету? И ты ему тоже.

Руки Балсан замерли, но тут же принялись ерошить волосы подруги с удвоенной энергией. Сидевшая напротив Дара покосилась неодобрительно.

— Ты правда так думаешь? — переспросила Балсан непривычно серьезным тоном.

— Ну конечно! Сама прекрасно знаешь, чего спрашиваешь?

— Я-то знаю, — отозвалась она тихо и как-то грустно. — Все побежали, и он побежал. Ему не я нравлюсь, ему нравится всегда быть лучшим… Не важно, глупости это все. Отдыхай. И ты тоже, хлюпик.

Она щелкнула по носу Юмсун, все еще прижимавшуюся к Лизе, накинула плащ и вышла. Лиза в замешательстве смотрела ей вслед. То, что она сейчас услышала, совершенно не вязалось со сложившимся образом Балсан, легкомысленной хохотушки, избалованной всеобщим вниманием.

— Она на меня обиделась?

— Да нет, вряд ли. Даже если и так — она отходчивая, завтра уже забудет, — успокоила Дара. — Просто ты случайно наступила на ее больную мозоль. Наша вертихвостка сомневается в серьезности намерений своего любимого поклонника. Так что лучше не шути на эту тему.

Юмсун свернулась под одеялом, как котенок, высунула нос, зевнула и сонно пробормотала:

— Она сама виновата. Как можно серьезно относиться к девушке, у которой ветер в голове? Утром ее один встречает, вечером другой провожает… Нет, я считаю, что если полюбить кого-то, то единственного. На всю жизнь.

— Спи давай, малявка! — беззлобно проворчала Дара. — Тебе не о любви надо думать, а о деле, хватит с нас Балсан с ее романами.

Лиза не считала это замечание справедливым — о чем еще думать в юности, как не о любви? Тем более сейчас, когда вокруг весна, а вечера у костра такие романтичные… Интересно, нравится ли Юмсун кто-нибудь из парней? Она такая стеснительная, напрямую не признается, но вряд ли сумеет скрыть свою симпатию. Надо будет за ней понаблюдать.

Улыбнувшись своим мыслям, она устроилась поуютнее. Дождь стих и тихонько шелестел по ткани шатра редкими каплями. Угли в печке потрескивали, тускло мерцали, припорошенные золой. Дара ушла, а Юмсун уже спала, с головой накрывшись одеялом. Вскоре Лиза тоже задремала и проспала до самого утра.

Страх догнал ее на следующий день. Лиза отогрелась, выспалась и чувствовала себя на удивление хорошо, несмотря на купание в ледяной воде — видимо, стресс взбодрил организм. У нее даже насморка не было. Но в пути, погрузившись в свои мысли, она вспомнила все в мельчайших подробностях.

От осознания того, что она находилась на волосок от смерти, сжалось где-то под сердцем, перехватило дыхание. Было невыносимо страшно думать о том, что еще ждет впереди: воображение рисовало самые чудовищные картины. Как ее уносит бурлящий поток. Как она срывается в пропасть. Как на нее нападает медведь. А еще в тайге наверняка водятся неведомые чудовища…

— Ты чего кислая такая? — спросила Аяна. Сегодня они с сестрой шли замыкающими, следом за Лизой и Удбалом, который всю дорогу демонстративно их игнорировал. — Не заболела?

— Нет, просто мне как-то… Вот ты, например, постоянно в лес ходишь, иногда даже одна. Неужели тебе никогда страшно не было?

— Почему не было? Бывало, и не раз. Ничего не боятся разве что дурачки от рождения, да и те пугаются иногда. Но можно же привыкнуть. Перерасти, ну, как в детстве. Ты ведь боялась чудищ, которые за печкой прячутся, а потом выросла и перестала.

— У нас они живут под кроватью, — отозвалась Лиза. — И это иррациональный страх, его можно побороть, если убедиться, что на самом деле тебе ничего не грозит. А вот, например, медведь — он и вправду сожрать может.

— Дался тебе этот медведь! — рассмеялась Аяна. — Хочешь, расскажу, как Аюна в первый раз на спор на медведя одна ходила?

— С вилами? — Лиза совершенно не удивилась бы, окажись, что суровая охотница завалила зверя голыми руками.

— Она ведь не навоз за ним пошла выгребать! С алебардой!

— Помолчите хотя бы немного, — вмешалась Аюна.

— Почему? Ты же сама любишь эту историю, — начала было Аяна, но оглянулась на сестру и затихла.

Посмотрев на охотницу, Лиза ощутила, как страх возвращается, холодными мурашками пробежав по затылку. Та шла настороженно, прислушиваясь, внимательно вглядываясь в заросли малинника. Но вокруг было все так же спокойно — кроме чириканья птиц и шороха собственных шагов Лиза ничего не услышала.

“Если она нарочно меня пугает, я найду, как отыграться”, — зло подумала она.

— Ничего, — сказала наконец Аюна. — Показалось. Но вы бы, чем болтать, прибавили шаг — мы отстаем от группы.

И вправду, спина Удбала маячила далеко впереди. Лиза поторопилась — в толпе было не так страшно. Но сама Аюна не спешила. Сказав, что догонит, она свернула с тропы и углубилась в лес, сняв с плеча ружье.

— Куда она пошла?

— Не знаю, — легкомысленно ответила Аяна. — Может, зверя какого заметила, решила проследить.

— За нами кто-то идет? — голос Лизы сорвался от волнения. — И что теперь будет?

— Если Аюна его догонит, то будет отличный ужин! Так ты слушаешь историю или нет?

На привале охотница поделилась своими наблюдениями, совершенно не обрадовавшими Лизу. Она сообщила, что к тропе выходила какая-то тварь, некоторое время двигалась параллельно с группой, но когда Аюна ее заметила — ушла в лес. Все, что удалось понять, это что существо было крупным, выше гномов ростом и ходило на двух ногах.

— А следы? — переспросила Аяна. — Следы видела?

— Нечетко, только на хвое. Но шаг у него пошире, чем наш.

Обе сестры оживились. Они настаивали на том, чтобы задержаться и если не подстрелить, то хотя бы увидеть загадочное животное. Жамьян присоединился к их просьбе — ему явно наскучил бесконечный переход. Долговязый Ган тоже оказался не против приключения.

К счастью, ни Дара, ни Анпил энтузиазма своих подопечных не поддержали.

— У нас разведывательная экспедиция, а не охотничья вылазка, — тоном, не терпящим возражений, сказал Анпил. — А если вы хотите развлекаться — мы можем разделиться и оставить желающих здесь. Только тебя, Ган, это не касается, ты мне нужен в работе.

— А я, значит, не нужен, — надулся Жамьян.

— Без службы порядка я обойдусь, а без рудокопа нет.

— А ты возьми вон из горняшек кого-нибудь, — съязвил Удбал. — Вы ж объединились.

— Разбирайтесь между собой сами, — Дара поднялась с места, бросая в сторону шутника неприязненный взгляд. — Нас не приплетайте.

Разгорелась новая ссора, и, увлекшись, все быстро забыли повод, по которому она началась. Даже когда закончили привал и двинулись дальше, перепалка не затихла. Лишь охотницы и Лиза помнили о таинственном звере: первые оглядывались на лес с сожалением, вторая — с опаской.

Но до самого вечера ничего подозрительного не происходило. И на следующий день. И на третий. А на четвертый они, наконец, вышли к реке Цагаан.

6.1. Вода, огонь и камни

Окруженный высокими горами, раскинулся Цагаан на просторных пологих берегах. Широкий, многоводный и чистый, разлился, напитавшись дождями и талым снегом, зеркальными бликами сиял в лучах высокого солнца. Погода стояла теплая, даже жаркая, совсем летняя, и вода так и манила освежиться. Лиза не удержалась, ополоснула лицо — руки тут же покраснели от холода, и купаться расхотелось.

Гномы высыпали на берег, с видимым удовольствием подставляли лица весеннему солнцу, сбрасывали куртки. После сырой и мрачной тайги на берегу было светло, тепло и свежо, и настроение тоже становилось весенним. Лиза поймала себя на том, что напевает под нос дурацкую попсовую песенку, неведомо когда застрявшую в памяти.

Анпилу еле удалось собрать всех в кучу, чтобы рассказать о своих планах.

— Завтра устраиваем отдых, — объявил он, вызвав еще большее оживление среди команды. — Сверяем расчеты, сушим вещи, подгоняем снаряжение. Вечером все должно быть готово к заброске на маршрут.

— Девочки, свободный день! — перебивая его радостно прокричала Дара. — До послезавтрашнего утра делайте, что хотите, и завтра тоже, я по кухне сама подежурю. А сегодня устраиваем баню, так что все, кто свободен — дуйте за дровами!

Девочки радостно загалдели. Представив, как вечером она будет отмываться горячей водой, Лиза едва не прослезилась. И никуда не придется идти, можно проспать до обеда, а потом хоть весь день сидеть на берегу, швырять в реку камешки и загорать, ни о чем не заботясь.

— Мы до завтра на охоту, — предупредили сестры, не успев даже присесть. — Можем взять с собой желающих.

— Я с вами, — подорвался Жамьян, поймал неодобрительный взгляд своего руководителя и добавил: — Снаряжение в порядке!

— Я бы тоже хотел поохотиться, — сказал Ган.

— Ты вообще-то у нас повар, — ответил Анпил строго. — Оставишь всю группу на сухом пайке?

— Так я и забочусь о разнообразии нашего рациона! Лично у меня баланда из вяленого мяса уже вот где, — он чиркнул ладонью под длинным подбородком. — Ребята, кто хочет дичь?

Ребята хором ответили, что очень даже не против. Анпил вздохнул.

— Ладно, иди, охотничек. Сам сготовлю. Но лучше бы тебе принести хотя бы половину утки, не то отрабатывать заставлю!

Довольный Ган пообещал добыть целого лося и поспешил собираться, пока старший не передумал.

— Значит все-таки придется на сухом пайке, — тихо пробормотал кто-то за спиной.

Лиза оглянулась и увидела Тагара, провожавшего охотниц взглядом, полным тоски. Кроме добродушной Аяны никто из девушек его не подкармливал, и он вечно косился на котелок соперниц с нескрываемой завистью. Даже если дежурила Идама, у которой то, что не подгорало, получалось сырым.

— Неужели он готовит еще хуже, чем Ган? — так же тихо спросила Лиза.

— Условно съедобно, — ответил Тагар. — Если честно, после первой попытки мы его больше ни разу не просили это делать.

“Бедняга, — подумала Лиза, — Дара точно его кормить не станет. Попроситься что ли к ним в повара, наварить борща нормального…”

Она вспомнила, как всего несколько минут назад мечтала целый день бездельничать, и устыдилась. У Дары куча других забот помимо дежурства. К тому же будет кому помочь с костром и натаскать воды — вряд ли Анпил откажет, если она взамен подсобит ему с готовкой.

На самом деле Лизе очень хотелось сделать для него что-нибудь хорошее. Она не разделяла мнения подруг, обвинявших парня в том несчастном случае. Напротив, в памяти до мелочей отпечатался миг, когда она билась под водой, теряла сознание от удушья и уже прощалась с жизнью, а его крепкие руки подхватили, помогая бороться, возвращая надежду. Не важно, кто тогда был виноват — Анпил перерезал веревку и не дал ей погибнуть. А она до сих пор ему даже спасибо не сказала!

Дара выслушала предложение подруги и неохотно согласилась. Она собиралась дать всей своей группе отдохнуть, но Лизе надоело быть обузой. Пора наконец заняться чем-то полезным.

Правда, с утра пришлось пожалеть об этом решении. Вечером состоялась обещанная баня: ее соорудили из тента и длинных жердей. Раскалили камни, вскипятили воду, и получилась настоящая парилка. Жаль веников надрать не вышло, листья на местных березах едва распустились.

После бани, ужина и травяного чая спалось особенно сладко. Идаме пришлось как следует потормошить ее, чтобы разбудить.

— Мм, что случилось? — пробормотала она, с трудом разлепляя веки.

— Вставай уже, пока он весь лагерь не перебудил! — прошипела Идама, укладываясь на свое место.

— Кто? — не сообразила спросонья Лиза.

— Кто-кто. Напарник твой! Вон, у входа околачивается.

Лиза еле сдержала разочарованный стон. Дежурство! Сама напросилась — и проспала. Но как же тяжело было вставать! Она выглянула наружу, шепнула Анпилу, что сейчас выйдет, и наскоро оделась.

— Я уже начал думать, что твои сегодня без завтрака, — усмехнулся он.

— Извини, будильник не переставила, — зевая, вяло попыталась пошутить Лиза. — Я быстренько умоюсь, а ты как раз костер разведешь, хорошо?

— Так я давно развел!

Действительно, огонь уже занялся как следует, ощутимо тянуло дымком — как она сразу не заметила?

— Ладно, тогда воды принесешь.

— Я принес, — отозвался Анпил все с той же улыбкой.

Лиза явно забавляла его, но обидно почему-то не было. Попросив ничего не трогать и не начинать готовку без нее, она отправилась приводить себя в порядок. Холодная вода взбодрила, но тело по-прежнему было ватным.

— На завтрак будет каша с медом и сухофруктами, — объявила она, вернувшись к костру. — Дай-ка мне вон тот котелок, побольше.

— У вас есть мед?

— Да, Аяна тайком взяла чуть ли не полведра, на всю поездку хватит.

Она засыпала крупу, подсолила и велела повесить котел на огонь. Поняв, что девушка намерена готовить на всех, Анпил удивился, но отговаривать не стал — роль дежурного по кухне была ему не по душе. Устроившись на бревне, он с любопытством наблюдал за Лизой, и от такого пристального внимания ей стало не по себе.

— Что ты на меня так смотришь? — не выдержала она в конце концов. Анпил смутился.

— Извини, я просто никогда не видел людей так близко. Они… то есть вы, редко посещают Цитадель и окрестности, да и я в городе почти не появляюсь — все время в экспедициях или в шахте.

— Знаешь, в моем родном мире гномы вообще только в сказках бывают. Но я же не веду себя как в зоопарке!

— Ладно, я ведь извинился. Не буду. Хотя ты… необычная, — он отвел глаза и сделал вид, будто следит за костром. Но, помолчав всего пару минут, снова на нее уставился. — Скажи честно, ты правда умеешь чуять золото под землей?

Надо же, какими живучими оказались слухи! Лиза и сама успела подзабыть об их с Идамой уговоре, поэтому не сразу догадалась, о чем речь, а догадавшись пришла в замешательство. Стоило ли говорить правду? Посоветоваться бы с Дарой по-хорошему, а пока отшутиться… Но Анпил ждал ответа, сверля ее пристальным взглядом, и Лиза поняла: если она хочет наладить с ним дружеские отношения, лучше не врать. Тем более, рано или поздно ее с легкостью разоблачат. А еще она отметила, что в ярком свете утреннего солнца глаза его кажутся зелеными-зелеными, точь-в-точь как молодая листва после дождя.

— Неужели ты тоже в тотализаторе участвовал?

— Нет, что ты! Не до того было, я ведь к экспедиции готовился! — отмахнулся он. — Мне об этом рассказали, когда мы с вами на мосту встретились. Просто для дела интересно, как исследователю, понимаешь?

— Ну хорошо, — Лизу вдруг посетила отличная мысль. — Я скажу тебе правду. Но в обмен на твою. Я бы хотела знать, как так вышло, что вы отправились за нами следом? Почему тайно? Чья вообще была идея?

Немного помявшись, Анпил решил, что она имеет право об этом знать, но взял обещание не говорить ничего Даре.

— Я должен сам ей рассказать. Чуть позже, когда доберемся до места. А не то она опять взбесится и все испортит своим упрямством.

Оказалось, с испытанием, назначенным Советом для Дары и ее команды, все не так просто. Хайдар не стал бы из прихоти поручать им заведомо непосильную задачу и уж тем более не отправил бы неопытных девчонок бесцельно бродить по тайге. И группа Анпила была послана вовсе не для того, чтобы за ними присматривать.

6.2

Великий Мастер давно мечтал о приисках Цагаана, но здоровье и обязанности в Совете не позволяли ему надолго покидать Цитадель. Многие годы он пытался разрешить эту задачу издали, в стенах своего кабинета изучая карты, образцы и отчеты, но тщетно. Нужна была новая экспедиция, а прошение о ней Совет отклонял снова и снова.

— Надо же, а я думала, что Хайдар для вас царь и бог, и никто ему не смеет перечить, — удивилась Лиза.

— Для нас — да. А для Совета, наместника и короля глас бога — это звон монет. Северная Цитадель для них источник адамантина, на него брошены основные силы. Тем более, его жилы находили и продолжают находить, а золото Цагаана пока существует только в рапортах Хайдара. Даже среди горняков далеко не все согласны с его мнением.

Анпил был согласен. Собрав команду единомышленников, он заваливал канцелярию Цитадели прошениями, отчетами и смелыми прогнозами, но где уж молодому энтузиасту добиться того, что не удалось даже Великому Мастеру! Он получал отказ за отказом. Власти жаждали адамантина и не желали тратить силы и средства на рискованные проекты.

А потом появилась Дара со своими нелепыми требованиями. Хайдар воспользовался случаем и хитростью получил долгожданное разрешение. Идея так всех повеселила, что Совет с легкостью согласился отправить следом небольшую группу опытных разведчиков — не бросать же девчонок одних в диком и опасном краю. Сам наместник добродушно заявил, что молодежь должна не только работать, но иногда и развлекаться, и подписал допуск на экспедицию Анпила.

Никто не воспринимал эту затею всерьез, потому времени выделили катастрофически мало, а средств и вовсе не предоставили. Совет ничем не рисковал, напротив: если удастся что-то отыскать, можно будет начать разрабатывать прииск, направив туда рабочие руки и снаряжение. Если же нет — доводы Хайдара сочтут ошибочными и прекратят наконец давний спор.

Группу снарядили за свой счет: что-то смогли достать, переплатив втридорога, кое-какое оборудование раздобыл Хайдар. Лошадей и провиант закупили в складчину. Но Анпил был рад и этому.

— Благодаря вам я получил шанс, — закончил он. — Но взамен обещал Хайдару в случае чего позаботиться о Даре и ее девчонках. Вот об этом я бы не хотел ей рассказывать, так что держи язык за зубами, пожалуйста.

— Конечно! Если Дара узнает, непременно бросится доказывать свою самостоятельность и натворит дел. Можешь не волноваться, я ни слова ей не скажу. Вот только я не понимаю: адамантин ведь в самом деле гораздо ценнее золота. И встречается гораздо реже. Почему твоя группа предпочла отправиться сюда?

— Потому что адамантин убивает, — мрачно ответил Анпил. — Нам доводилось участвовать в разведке новых месторождений, но это совсем не то, чем я мечтал заниматься. Я не хочу, не готов ставить на кон жизни своих ребят. Несмотря на важность направления и возможность быстро разбогатеть.

Лиза попыталась вспомнить то немногое, что знала о золотой лихорадке в своем мире. Она возразила, что золото тоже губит старателей: сколько их сгинуло в диких землях, умерло от тяжелой работы или от рук грабителей. Но Анпил с нею не согласился.

— Труд горняка всегда нелегок. Но адамантин… У него нет сопутствующих пород, нет никаких признаков, указывающих на залегание жилы. Найти его можно только на больших глубинах, где он образует редкие хаотичные скопления — никому пока не удавалось понять их закономерность. Приходится исследовать под землей обширные территории. На нижних уровнях если выжил — считай, повезло. Не похоронит под обвалом, так утонешь во время прорыва водяной линзы. Не отравишься выходом газа, так добьют твари глубин. С каждым ударом кирки рискуешь прорубиться в пещеру, полную демонов.

— Какие они, чудовища подземелий? — робко спросила Лиза. Вот значит какую работу выбрала для себя Дара! Неужели можно мечтать о подобном?

— Разные, — ответил Анпил уклончиво. — Но дело не только в них. Представляешь себе, как выглядит жила адамантина?

Лиза отрицательно качнула головой. Из палатки вышла Номин и тихонько присела рядом, слушая разговор.

— Это самородный металл. Он заполняет пустоты множеством тонких нитей, словно паутина. Но он невероятно твердый, ковать в обычной кузнице не получится, и настолько жаропрочный, что плавится разве что в лаве. Твоя подруга алхимик, она может рассказать, как куют оружие и делают сплавы.

— Точно не смогу, составы держат в секрете, допуск имеют единицы, — ответила Номин. — Но все смеси жутко ядовиты, если вас именно это интересует. Мало кто соглашается на такую работу, обычно гномы преклонных годов, которые хотят обеспечить свои семьи. Долго они не живут, болеют сильно…

— Ужас какой-то, — сказала Лиза. — Неужели нельзя обеспечить нормальные условия труда? И зачем вообще нужен адамантин, если из-за него ваши сограждане мрут как мухи?

Собеседники не понимали, что ее так возмущает. Их обществу явно были чужды идеи гуманизма, и то, что ради прибыли множество гномов посылают на верную смерть, казалось им совершенно рядовым явлением.

— Я удовлетворил твое любопытство? — спросил наконец Анпил. Лиза кивнула. — Теперь твоя очередь отвечать на вопрос.

Деликатная Номин оставила их и отправилась к реке умываться. Лиза с надеждой покосилась в сторону палатки, но больше никто не просыпался. Посоветоваться с Дарой не получится.

— Ладно, — сдалась она. — Нет у меня никаких способностей. Это просто слух, для того чтобы…

Она прикусила язык — рассказывать о том, как девчонки перехитрили строгого отца Юмсун, было вовсе не обязательно. Но проницательный Анпил и сам догадался.

— Так вы сами его распустили? Погоди-ка, ты поэтому меня про тотализатор спрашивала? Вы тоже ставки сделали? Ну даете! Не ожидал! — он рассмеялся, глядя на нее с восторгом. — Чья была идея, твоя? Дара до такого точно не додумалась бы, удивительно, как она вам вообще разрешила.

— Она и не разрешала, — пробурчала Лиза. Ей вдруг стало безумно стыдно за то, что они с Идамой все же провернули эту авантюру со ставками за спиной у подруги. — Так что это тоже секрет, будь любезен, никому не говори.

Было мерзко от осознания, что они сейчас вступают в своеобразный сговор против Дары. А ведь она во всем доверяет своим подругам, в число которых приняла и гостью из другого мира, почти ничего о ней не зная. Бедная девушка, вечно она страдает из-за своей порядочности и честности! “И упрямства”, — добавила про себя Лиза, но чувство вины не уменьшилось.

— А вообще жаль, — разочарованно произнес Анпил, испортив настроение окончательно. — Не то чтобы я верил в чудо, но оно бы нам не помешало.

— Магия непредсказуема, — повторила Лиза слова дедушки Дары. Казалось, тот разговор был давным-давно, а ведь прошло чуть больше двух недель! — Если ритуал выбрал меня среди обитателей всех миров, значит, я непременно помогу вам. Пусть даже пока сама не знаю, как.

— Я знаю. Работой. У нас времени в обрез, территория огромная, каждые руки на счету, — он улыбнулся. — Да ты уже помогаешь: за такой завтрак мои ребята на руках тебя готовы будут носить. Ган, если честно, повар так себе.

Лиза не удержалась и улыбнулась в ответ. Пора было объявлять в лагере подъем, пока великолепный завтрак не остыл.

“Хороший он все-таки человек, — подумала Лиза, глядя, как Анпил идет к своей палатке. — То есть гном, конечно. Зря Балсан на него наговаривает”.

6.3

День, который для других стал отдыхом, у Лизы выдался полным хлопот. Они с Анпилом разделили обязанности: с него дрова, костер и всякие тяжелые работы, с нее — готовка и мытье посуды. После завтрака едва успела отмыть котлы и тарелки, как подруги потащили на реку — стирать. Грязных вещей накопилось предостаточно, и возражать она не стала.

Стирка вручную в ледяной воде оказалась той еще работой. Закончив, Лиза развесила одежду сушиться на солнышке и только присела отдохнуть, как беспокойная команда задумала побаловаться чайком. Пока она нарезала бутерброды, Анпил проявил инициативу и заварил чай сам.

— Что это? — спросила Лиза, склоняясь над котелком.

Зеленоватая мутная жидкость пахла лекарством и вениками. На вкус было похоже, будто из котла кто-то пил корвалол, потом протер его несвежей тряпкой и вскипятил какую-то траву, терпкую и горькую.

— Травки, — ответил Анпил. — У Гана взял. А что не так? Он всегда их нам заваривал… правда, запах в этот раз какой-то другой. Ты котелок хорошо помыла?

— До блеска! Ты это кипятил, что ли?

— Ну да, минут пять. Мало?

Махнув рукой, Лиза вылила отвратительное пойло и заново поставила воду на огонь. Когда перекус закончился, она все прибрала, вместе с Балсан снова сходила на реку, к крохотному заливчику неподалеку, где можно было спокойно помыть голову. Пока они болтали и прихорашивались, пришло время обеда.

Удивить подруг своими кулинарными талантами по-прежнему хотелось, потому она решила сварить что-то вроде борща, благо, среди местных овощей нашлась свекла. В сушеном виде ее использовали как цукаты и употребляли только на сладкое, так что блюдо Лизы оказалось для гномов настоящей экзотикой.

Кроме того, она быстренько накрошила салат: подходящих ингредиентов было немного, но ароматное масло и специи выручили. Получилось очень даже неплохо.

Пришлось повозиться — после утреннего чая от помощи Анпила она отказалась, но усилия не пропали даром: гномы умяли обед с видимым удовольствием. Парни так вообще по два раза подходили за добавкой. После однообразного варева, которым их ежедневно кормил Ган, сегодня стол был прямо-таки праздничным.

Когда все поели и сидели вокруг догоревшего костра, лениво переговариваясь, из леса донеслись голоса и смех. Охотники возвращались. Первыми вышли Аяна и Ган. Паренек что-то оживленно рассказывал своей спутнице, та заливисто смеялась в ответ. В ее темные волосы были вплетены желтенькие цветочки.

Следом из-за деревьев появились Жамьян с Аюной. Они несли здоровенного кабана, привязанного к жерди. Жамьян светился от гордости, Аюна тоже выглядела на редкость довольной.

— Как раз к обеду успели! — воскликнул Ган, заглядывая в котелок. — Немного, но кое-что осталось.

— Ну и где обещанный лось? — насмешливо спросил Анпил.

— Мы вон целую свинью добыли, мало тебе, что ли?

Оставив трофей неподалеку, охотники набросились на еду. К счастью, Лиза наварила столько, что хватило на всех, даже с добавкой.

— Что-то я не верю, будто эту свинью ты сам подстрелил, — Удбал перевел глаза с товарища на Аюну. — Наверняка одна из сестричек.

— Вообще-то мы загнали ее втроем. Но добила Аяна, одним выстрелом точно в голову, — Ган посмотрел на охотницу с нескрываемым обожанием. — Видел бы ты, как она стреляет!

Дара нахмурилась, наблюдая за Аяной, которая легкомысленно улыбалась новому напарнику. Определенно, эти двое успели подружиться. Тем временем Жамьян опустошил тарелку, обтер ее ломтем хлеба и придвинул котелок, выгребая остатки.

— Если у вас всегда так кормят, я, пожалуй, перейду в вашу группу, — сказал он, подмигивая Даре.

— И зачем нам нужен дармоед? — ехидно отозвалась Аюна. — Нет уж, пусть тебя свои содержат.

— Чего сразу дармоед? — с напускной обидой воскликнул Жамьян. — Я вон и на кабана с вами ходил, и вообще… Да от меня пользы уйма!

— Что-то быстро вы расслабились, — сказал Анпил строго. — Одного дня хватило, как я погляжу. Это на вас безнадзорность так влияет или девушки?

Тагар хрюкнул, пытаясь скрыть смех, Аюна вспыхнула, а Жамьян подбоченился, сидя на своем бревне.

— Это кто еще на кого влиял! Да если бы не я, они бы до завтра шатались по тайге, непонятно за кем гоняясь.

Аюна шикнула на него, но поздно — все присутствующие уставились на нее, ожидая объяснений. Немного поотпиравшись, она нехотя рассказала, что пока остальная троица охотилась за кабанами, сама она вновь набрела на таинственные следы. Но в этот раз никто не торопил, и Аюна нашла кое-что необычное.

— Так ты видела его или нет? — нетерпеливо переспросила Идама.

— Нет, след оборвался на курумнике. Но я нашла место, где оно, судя по всему, жило некоторое время. И похоже это не зверь.

Сидевшая рядом Юмсун испуганно схватила Лизу за руку. Все, кроме нее, Дары и Анпила оживились и начали вразнобой осыпать Аюну вопросами. В конце концов та не выдержала, рявкнула, чтобы все замолкли, и предложила Даре сходить посмотреть на находку.

— Я тоже пойду, — кивнул Анпил, поднимаясь.

— И я! — неожиданно пискнула Юмсун, не отпуская Лизиной руки.

— Можно и мне присоединиться? — спросила Лиза.

В итоге пойти захотели все, кроме Номин и Балсан, которых загадочная тварь совершенно не интересовала, Удбала, который остался, глядя на Балсан, и троицы, вернувшейся с охоты.

— Мы уже все видели, ничего интересного, — отмахнулся Жамьян. — Пожарище и курумник. Я лучше лагерь посторожу.

Его слова еще больше распалили любопытство. К счастью, идти пришлось не особо далеко, через перевал: Аюна прикинула короткий путь и решила срезать. Под конец спускались по тому самому курумнику, или, как его романтично обозвала Идама, каменной реке — нагромождению больших острых камней, широкой полосой сходившему к подножью.

Вид внизу открывался мрачный и унылый. На обширной ровной площадке когда-то росли молоденькие сосенки, от которых сейчас остались лишь черные стволы с торчащими обломками ветвей. Земля под ними была покрыта слоем черного пепла, прорезанного извилистыми следами воды, стекавшей во время недавнего дождя.

Следом за проводницей исследователи прошли по пожарищу до места, где площадка сужалась и упиралась в скальный выступ, и остановились, не дойдя до него пару шагов.

— Вот они, следы! — вскрикнула возбужденная Юмсун, указывая пальцем на землю.

Там и в самом деле виднелись отпечатки сапог, а еще будто кто-то смахнул золу, пытаясь что-то раскопать. Возле скалы закопченные камни были аккуратно сложены кругом, словно здесь разводили костер. Лизе стало жутко. Зверь вдруг показался совсем не страшным по сравнению с человеком, гномом или кто у них еще в этом мире бывает, в одиночку тайком пробиравшимся по тайге вслед за ними.

— Оно не просто разумное, — сказала она, — если обувь носит и костры разводит…

— Ты заметила? — обернулась Аюна. — Оно сложило из камней очаг! Оно готовило пищу! Видишь остатки костей? А потом, видимо, не затушило костер, и начался пожар…

— Почему ты говоришь “оно”, если это явно не животное? — переспросила Лиза. — Или у вас тут звери в обуви расхаживают, как кот в сапогах?

— Это мои сапоги, — Аюна посмотрела снисходительно. — А оно ушло до пожара. Ну или во время, спасаясь от огня. Судя по всему, направилось отсюда нам навстречу, и мы пересеклись там, где я заметила его впервые… Хм, а скорость у него неплохая!

— Я же говорила, что они бывают, — тихонько пробормотала Юмсун, и добавила, поймав вопросительный взгляд Лизы: — Тролли!

— Глупостей не говори! — осадил ее Анпил. — Нет никаких троллей. Скорее всего, это останки лагеря одной из старых экспедиций на Цагаан, а ваш зверь просто мимо проходил. Если вообще следы его.

— Последняя экспедиция была знаешь когда? — начала Аюна, но заметила, как Анпил украдкой кивнул в сторону Юмсун, и осеклась. — Ну да, может быть. Но все-таки пока мы с Аяной не убедимся, что зверюга отстала, давайте не будем в одиночку ходить.

Осмотрев загадочное место, они не нашли больше ничего примечательного и поспешили обратно в лагерь, чтобы успеть до ночи вернуться. А может кто-то что-нибудь и обнаружил, просто не стал делиться своими наблюдениями, чтобы не перепугать остальных. Лиза решила потом поговорить с Аюной наедине.

Увы, вернулись все же затемно. Все устали, проголодались и с жадностью набросились на вкуснейший ужин, приготовленный охотниками из добытой ими свиньи. Поболтали о пустяках и разошлись спать. А на утро состоялся куда более серьезный разговор, и о находке Аюны Лиза вспомнила нескоро.

6.4

Оказалось, что гора Дунсгар, возле которой условились разбежаться по отдельным маршрутам, была совсем близко к последнему лагерю. Прошли немного, свернули по излучине русла и увидели, как впереди ее подножье выходит крутым обрывом прямо к реке.

Лиза украдкой наблюдала за спутниками: как они отнесутся к скорому расставанию? Она боялась увидеть на лицах радость и облегчение, но даже если кто и был рад, то внешне не показывал. Наоборот, некоторые явно были бы не против и дальше путешествовать вместе.

Ган всю дорогу не отходил от сестер, оживленно болтал с Аяной, не замечая, как Аюна косится на него сурово. Впрочем, Лиза достаточно хорошо успела ее узнать и догадывалась — эта строгость напускная, чтобы новый приятель не возомнил себе лишнего. Юмсун скуксилась. Пусть она дичилась и редко осмеливалась поднять глаза на кого-то из парней, не то что заговорить, но все же ей с ними было веселее.

Удбал с тоской посматривал на свою зазнобу, которая его словно не замечала. Она вообще вела себя как обычно, шагала вперед, лениво переговариваясь с Номин. Лиза недоумевала: неужели ей не хочется остаться с Анпилом? Но спрашивать об этом Балсан не стоило — при всей своей легкомысленности девушка упрямо избегала разговоров о том, кто нравился ей по-настоящему.

И только Дара выглядела совершенно спокойной: она ни о чем не догадывалась и была уверена, что все идет по плану. Лизе вновь стало стыдно, она едва сдерживалась, чтобы не плюнуть на уговор с Анпилом и не рассказать подруге об истинной цели назначенного ей испытания.

К счастью, страдать пришлось недолго. Анпил решил не тянуть и на первом же привале рассказал обо всем, вызвав бурную реакцию Дары и ее команды. Он не позволил разгореться очередной всеобщей ссоре, просто предложил объединить экспедиции в одну.

— Надеюсь, ты понимаешь… вы все понимаете, что дело серьезней, чем предполагалось. Решается не только твоя личная судьба, Дара, а судьба золота Цагаана. Шансы невелики, но другого случая не будет.

Упрямо стиснув зубы и глядя на землю под ногами, Дара молчала. Зато остальные нестройным хором выкрикивали свое мнение, не слушая друг друга. Анпил ни на кого не обращал внимания. Он ждал, что скажет Дара, и в конце концов ей пришлось ответить.

— Почему ты с самого начала не сказал? Мне нужно время, чтобы все обдумать.

— Тут не о чем думать. У тебя был достаточный срок, чтобы сделать выводы о моей группе, реальном маршруте и сложности задачи.

— Я хорошо подготовилась, — вспыхнула Дара. — Что бы ты себе ни воображал, я имею представление о горном деле. Но если мы объединимся… Одна экспедиция — один руководитель. И ты конечно же оставил это право за собой.

Девчонки загомонили. Идама сморщила нос в презрительной гримасе и заявила, что никому кроме Дары подчиняться не намерена. Насмешливая Балсан предложила опять проголосовать, на что возмутились уже парни.

— Такие вопросы голосованием не решаются, — перебил их Анпил. — Я хочу услышать ответ Дары, а как она договорится со своей группой, меня не интересует. И если бы ты имела больше опыта и знаний, — обратился он к девушке, — я бы безо всяких уговоров согласился перейти под твое руководство. Но здесь не тот случай.

— Конечно, я все понимаю! Ты использовал меня для своих целей и выставил полной дурой. А теперь я должна от радости прыгать, что ты мне место в своей экспедиции предложил?! И какое занятие вы для меня придумали, интересно? Чай подавать? Портянки стирать? Или просто сидеть в сторонке и не мешать настоящим рудокопам работать?

Даже подруги не ожидали от сдержанной и здравомыслящей Дары такого всплеска эмоций. Все замолчали и уставились на нее с удивлением. Лиза первой пришла в себя.

— Зря ты так, — сказала она с укором. — Это решение Хайдара, и вряд ли он отправил бы нас сюда, если бы не верил в тебя.

Как она и ожидала, упоминание Великого Мастера, которого девушка едва не боготворила, подействовало на нее отрезвляюще. Дара потупилась, сникла, но ругаться перестала.

— Ей работу поручили, а она еще выкобенивается, — пробурчал Жамьян и тут же получил пинок от сидевшей рядом Аюны. — А чего, я не прав? Вы ж хотели в горняки, вот, пожалуйста, настоящее дело! Нет ведь, ей не дело надо, ей главной надо быть.

— Я вовсе не в няньки вам подряжаюсь. И свои портянки мы умеем стирать сами, — мягко сказал Анпил. — Работы много, времени мало. Слишком мало. А ребята мои хоть одни из лучших, но группа небольшая. Я не делаю тебе одолжение, а прошу помощи. Но не хочу ежечасно выяснять, кто главней. Поэтому давай договоримся раз и навсегда.

Тон его голоса, спокойная уверенность в себе, без самолюбования и попытки унизить собеседника, располагали, вызывая симпатию и желание довериться. Лиза с досадой подумала, что если бы Дару с самого начала включили в его команду, она бы по-другому к этому отнеслась.

— Это серьезное решение. Мне нужно время, — упрямо повторила Дара.

— Ладно. Времени у тебя достаточно — перебираться через Дунсгар придется не один час.

Снова дорога вела по карнизу над рекой. В этот раз шли медленней: группа стала больше, а тропа, по сути, тропой и не была, просто каменный выступ, а кое-где приходилось и вовсе пробираться поперек крутого, сыпучего склона. Лошадей переводили осторожно, и на короткий с виду участок потратили уйму времени и нервов.

Наконец, они снова спустились к воде. Берег здесь становился гораздо уже, лес подступал близко, едва не к самой реке. Дара еще не дала ответ на предложение Анпила, но это не помешало им вновь затеять спор.

Выяснилось, что он собирался пройти берегом до места, где в Цагаан впадает большой ручей, подняться по нему и начать мыть породу в поисках золотого песка. Девушки же планировали уйти вглубь плато и там на заранее выбранных участках закладывать шурфы. Не успела Лиза оглянуться, как спорщики достали откуда-то карты, расстелили на большом плоском камне и склонились над ними, тыча пальцами и доказывая друг другу свою правоту.

Пользуясь случаем, остальные гномы развалились на нагретых солнцем камнях, отдыхая после тяжелого перехода. Кроме Номин, которая непосредственно занималась теми несчастными шурфами, и Тагара — как оказалось, самого лучшего промывальщика в группе.

— Да, мы тоже будем взрывать породу, — горячился Анпил. Когда разговор зашел о деле, от его невозмутимости не осталось и следа. — Но сама подумай, на таких пространствах шурфить — все равно что пальцем в небо тыкать. Да вы и сами наверняка собирались мыть, иначе зачем вашгерд тащили?

— Конечно собирались, — ответила Дара. С ней выходило наоборот: увлекаясь, девушка сосредотачивалась и совершенно забывала об эмоциях. — Обязательно нужно промывать. Но сперва мы хотели пройти вот этот квадрат, уточнить зону поиска…

— Полагаешься на удачу? Чтобы дать вменяемый отчет хотя бы по этому квадрату, я потрачу весь свой запас взрывчатки. Если только ваш груз целиком не состоит из динамита, в чем я очень сильно сомневаюсь.

Номин хитро усмехнулась и заявила, что динамит им совершенно без надобности, умелым подрывникам доверяют кое-что получше. И оно не занимает столько места в багаже, чтобы не хватило на платьица.

— Да ладно! — восторженно воскликнул Анпил. — И что это, если не секрет?

— Погремушка, — довольно ответила Номин, поймала тревожный взгляд Тагара и пояснила: — Не готовая смесь, конечно. Все хранится по правилам, в отдельных сумках, безвоздушных колбах или в масле. Бояться нечего, я проверяла.

— И на сколько хватит твоих запасов?

Алхимик пожала плечами,придвинулась было к карте, но передумала и только взмахнула рукой в неопределенном жесте.

— Достаточно. Можно весь Дунсгар на песчинки разобрать.

Услышав это, Анпил забыл обо всем на свете. Поверх его карты легла новая, и он сравнивал пометки на ней с записями Дары.

— Ты права, но только отчасти. Почему именно этот квадрат?

— Так в отчетах он кажется весьма перспективным, хоть и обойден вниманием. Все, как и ты, шли вдоль воды. А я хочу попробовать искать саму жилу. Весь этот участок, — она обвела круг, — сложен зеленокаменными сланцеватыми породами.

— Прямо-таки весь? — хохотнул Анпил. — Да ты, я погляжу, прорицатель?

Дара вздохнула и полезла в сумку за своими записками. Стало ясно, что это надолго. Лизе было откровенно скучно — смысла большей части их разговора она не понимала. Оставлять эту парочку без присмотра она не хотела, опасаясь, что они могут опять разругаться по любому незначительному поводу.

— Там будут зеленые камни? — спросила она, стараясь как-то поддержать беседу. — Это что, те самые малахитовые пещеры, о которых Номин рассказывала?

В ответ оба посмотрели на нее снисходительно.

— Нет, это просто массив горных пород, — ответил Анпил. — Филлиты, сланцы… Неважно, просто камни, такие, знаешь, зеленоватые… Но в них часто прячется много всего интересного…

Он замолчал, разглядывая карты. Дара смотрела на Лизу рассеянно, будто сквозь нее.

— Нам нужно разделиться, — сказал он, немного подумав. — С собой на шурфы я бы хотел взять тебя и Номин. Ну и одна из охотниц не помешает, меньше груза будет. У вас в команде кто-то промывать песок умеет?

— Лучше всех — Идама, — отозвалась Дара. — Но почему бы тогда нам не отправиться первоначальными командами?

— Считаешь, что сама справишься? Или только на чутье собираешься полагаться?

— Пойдем отсюда, это надолго, — шепнула Лизе на ухо незаметно подошедшая Балсан. — Я перекус приготовила. Не бойся, не переубивают они друг друга.

Покосившись на Номин и Тагара, остававшихся невозмутимыми, Лиза решила — они разнимут спорщиков, если вдруг что, и воспользовалась поводом улизнуть. Поболтать с девчонками о том, кто что думает об объединении экспедиции, было гораздо интереснее, чем слушать про зеленые камни.

6.5

— А ты что одна сидишь?

Балсан присела рядом на гладкий выбеленный солнцем кусок плавняка. Рассеянно взглянув на нее, Лиза пожала плечами. Вновь посмотрела на реку, темную как бутылочное стекло в тени горы и сверкавшую золотом вдалеке, на повороте, где на нее падали косые лучи закатного солнца. Завтра утром придется возвращаться в тайгу, надолго оставив позади пейзажи Цагаана.

— Красиво здесь, — сказала Лиза. — Даже уходить жаль.

— Чего красивого? Вода и камни, — Балсан зевнула и покосилась подозрительно: — Ты просто не хочешь слушать, как они опять собачатся, я угадала?

Дара и Анпил корректировали маршруты. Они так увлеклись, что забыли про выяснение, кто из них главный, но и без того находили поводы для ссоры. В одном они сошлись, и это печалило Лизу: группа должна разделиться.

Пока решили назначить Тагара старшим в команде, которая будет мыть золото на ручье. К нему присоединялись Идама и Юмсун — как ни пыталась последняя убедить, что справляется, ее жалели и берегли от долгих и опасных переходов. Впрочем, девушка и сама не знала, с кем хотела остаться: ей просто было тяжело расставаться с друзьями.

Жамьяну тоже предложили помочь Тагару, но он жаждал приключений и ни в какую не желал сидеть на месте целыми днями. В тот момент, когда его пытались приструнить, Лиза и ушла на берег.

— Ну да. Не хочу в этом участвовать, без меня разберутся, — ответила она.

— И тебе все равно, куда тебя определят?

— Если честно, без разницы. Я со всеми успела поладить, а в добыче руды ничего не смыслю.

На самом деле Лиза тайно надеялась остаться с Тагаром. Ей нравилась Дара, но их с Анпилом планы пугали. Забираться в глушь, где, как говаривала покойная бабушка, волки гадить боятся, и махать киркой, пока Номин взрывает свою адскую смесь? Нет уж, лучше сидеть спокойно у воды, слушать птичек и промывать песочек. Или вообще вызваться каждый день по кухне дежурить, тогда и работать почти не придется. Но вот Балсан… Почему она не участвует в обсуждении, а сидит тут с ней?

— А ты-то? — спросила Лиза. — Определилась?

— Нет. До меня очередь не дошла. Но мне как-то… пусть решают, спорить не стану.

— Почему бы тебе самой не вызваться? Может, ему просто неловко брать тебя взамен того же Жамьяна. Представляешь, какой шум поднимется?

Придав лицу самое безразличное выражение, какое сумела, Балсан хмыкнула и надула губы.

— Кому это ему? У нас Дара за старшую. Как она скажет, так и будет, с чего мне доставлять ей лишние хлопоты?

— Дурочка, она же твоя подруга и за тебя переживает! — воскликнула Лиза. Как бы ни была Дара увлечена своей геологией, не верилось, что ее совсем не интересуют отношения. — И вообще, я никак понять не могу: почему вы не можете просто быть вместе? Раз представился такой случай, пора бы всем объявить, что вы пара…

— Прекрати! — перебила Балсан, со злостью швыряя камушек в реку. — Я гляжу, он тебе понравился, и ты теперь на его стороне, так?

— Глупости какие, — начала было Лиза, но подруга не дала договорить.

— Знаешь, что он мне недавно сказал? Раньше он мечтал назвать моим именем золотые копи, пусть, дескать, навсегда память останется, и все поймут, насколько он серьезно ко мне относится. А теперь я тот прииск вместе с ним найду. Выходит, и предложить-то мне больше нечего!

Лиза попыталась понять, что тут такого обидного, но не смогла. Увидев ее замешательство, Балсан пояснила:

— Нечего ему мне больше предложить, понимаешь? Все, наигрался, на попятную пошел. Видеть его не могу!

— По-моему, ты сама придумала, сама же обиделась. Он пошутил неудачно, десять раз забыл наверняка, а ты вон целую теорию насочиняла. Давай еще поссорься с ним из-за ерунды, ну!

— Я еще и виновата? — Балсан вскочила. — Ничего больше тебе не расскажу!

Она развернулась и зашагала к лагерю, гордо задрав нос. Лиза смотрела ей вслед с улыбкой. Ничего, через пару часов успокоится и прекратит дуться. Но Анпил с ней еще натерпится, с таким-то характером.

Когда где-то за горой солнце скрылось за горизонтом, отблески на воде погасли, а небо стало темнеть на глазах, Лиза начала мерзнуть. Прислушалась — голоса доносились спокойные, никто не кричал и не ссорился. Видимо, договорились наконец. Она бросила последний взгляд на реку и побрела к остальным.

— Ну и где ты бродишь, я уже хотела пойти искать! — укорила Дара, поднимаясь навстречу. — Мы тебя решили с собой взять, не против?

Конечно, возражать Лиза не посмела. В конце концов, она должна приносить подруге удачу, а как она это сделает, не находясь рядом? Поэтому она улыбнулась и ответила, что вовсе не против, а очень даже рада.

Балсан тоже попала в их команду. Как ни присматривалась к ней Лиза, никаких эмоций по этому поводу не заметила. Вертихвостка умела держать лицо. Зато Удбал был не в силах скрыть радость: он глаз не сводил с обожаемой красотки, рискуя вызвать гнев своего руководителя и друга. Упрямец все еще надеялся завоевать ее сердце, хотя всем, кроме него, было ясно — здесь шансов нет.

“И зачем он за ней бегает? Разве можно так себя не уважать, — думала Лиза с сочувствием. — Неужели не понимает, что его с Анпилом даже сравнивать смешно? А Балсан… Она такая иногда бывает злая! Нет бы объясниться раз и навсегда, чтобы зря парень не мучался”.

— Но-но, полегче! Мы еще не разделились, с чего вдруг ты начала командовать! — прервал размышления громкий возглас. Жамьян и пяти минут не мог просидеть молча.

— А ты мне не нокай, не запряг, — огрызнулась Аюна. — Не принесешь воды — сам себе ужин готовь. Нам тут трутень не нужен.

— Это я-то трутень?!

— Так, идите и займитесь делом, оба! — рявкнула Дара. — Голова от вас раскалывается.

Охотниц поделили между группами. Лиза не спрашивала, спорили они или сразу согласились, но была уверена, что точно не обрадовались. Даже она, зная сестренок совсем недолго, не могла представить их порознь.

— Эти двое всю дорогу ругаются, как бы до драки не дошло, — сказала она, кивнув Жамьяну вслед. — Почему ты решила оставить с ним именно Аюну?

— Девчонки между собой договорились, — тихонько ответила Дара. — Аяна очень хотела с нами. Да она бы просто не смогла усидеть на месте! Вот Аюна и вызвалась. Мне тоже жаль, но так надо: они следопыты, знают лес, как дом родной. Опять же, провизией обеспечат.

— Да понимаю я, ты все правильно придумала. А когда мы разделимся?

— Не завтра. Вверх по ручью вместе пойдем, потом сориентируемся на местности, составим окончательный маршрут, назначим сроки… Успеешь еще собраться.

Вместе они были еще два дня, суматошных и хлопотных. Никто не остался в стороне — те, кто не ломал голову над картами с Дарой и Анпилом, сортировали груз и собирали вещи для каждой из групп. Юмсун чинила одежду и пришивала разболтавшиеся пуговицы, а в перерыве помогала Лизе, дежурившей по кухне оба дня. Охотницы и вовсе разбежались по тайге, условившись встретиться на месте — разведывали окрестности.

Так получилось, что грустить было совершенно некогда. Напротив, Лизе передалось всеобщее оживление, ожидание чего-то важного и невероятно увлекательного. Но когда настал последний вечер, настроение изменилось.

Все было готово. Поделили снаряжение и провиант. Перебрали личные вещи — подрывникам с собой велели взять лишь самое важное, чтобы идти налегке и оставить больше места для образцов. Обсудили планы экспедиции не единожды, в малейших деталях. И когда за ужином все расселись вокруг костра, наступила непривычная тишина.

Вот тогда Лиза почувствовала печаль. Подумать только, она с этими гномами знакома-то всего ничего, а уже успела привязаться. Ни с одним из них расставаться не хочется. А ведь скоро ей придется с ними расстаться, только не на две-три недели, а навсегда.

Почему-то от этой мысли она совсем приуныла. Конечно, ей очень хотелось вернуться домой, но потом. Позже. Не сейчас.

7.1. Два выстрела — сигнал тревоги

Территория, выбранная для первой разведки, располагалась на обширном плато, за которым начинался длинный горный хребет. Попасть туда можно было по каньону либо преодолев перевал. Первый путь проще, но второй гораздо короче — несложно было догадаться, какой из них выберут гномы.

К вершине шли долго. Заросли лиственницы и сосны постепенно редели, а потом и вовсе сменились жестким стлаником по колено высотой, затруднявшим и без того тяжелый подъем. С утра моросил мелкий затяжной дождь. Приходилось продираться через мокрые заросли, а там, где их не было, ноги скользили по замшелым камням.

До ночи забраться на гребень не успели. Лагерь разбили на крохотном пологом пятачке, худо-бедно защищенном от ветра хилыми деревцами ростом чуть выше пояса. Дров вокруг не нашлось, лишь отсыревшие кусты. Как ни старалась Номин, колдуя над костром со своими зельями, куча веток ненадолго вспыхивала, а потом нехотя тлела, не давая ни тепла, ни света, только густой дым. Кое-как удалось нагреть воду для питья, но нормально поужинать и погреться у костра не получилось.

Шатер поставили на голых камнях, и все, кроме Дары и Анпила, тут же забрались внутрь — сидеть под холодной моросью никому не хотелось. Однако тем двоим все было нипочем: засыпая, Лиза долго еще слышала их голоса, говорившие о паводковых руслах, ручьях и сходе снега с гор. Вода принесла злосчастный самородок в реку Цагаан, и по следам воды предстояло выйти к золоту.

Проснулась она от того, что кто-то дергал за ухо. Открыв один глаз, увидела над собой лицо Аяны, едва различимое в полумраке. Охотница приложила к губам палец и мотнула головой в сторону выхода. Лиза села и огляделась. Все вокруг мирно спали. За приоткрытым пологом едва рассвело и было тихо, даже птицы еще не проснулись. Тянуло промозглой сыростью.

Поежившись, она накинула куртку, обулась и нехотя выбралась следом. Аяна схватила ее за руку и повлекла за собой.

— Куда ты меня тащишь в такую рань? — тихо спросила Лиза, боясь разбудить остальных.

— Увидишь, — прошептала охотница с загадочной улыбкой. — Тебе понравится. Только не шуми, спугнешь.

Вдоль склона девушки добрались до обрыва, и Аяна велела пригнуться и подойти к краю, осторожно, стараясь прятаться за камнями. А потом и вовсе улеглась, приглядываясь к чему-то. Лиза последовала ее примеру, подползла к обрыву и посмотрела вниз.

По дну глубокого узкого оврага протекал ручей. На противоположном берегу резвились два неуклюжих мохнатых зверя. Забавно переваливаясь, они нападали друг на друга, кувыркались и прыгали, играя.

— Это же медвежата! — шепнула Лиза. Малыши были чудесными, но вряд ли они бродили здесь одни. — А где их мама?

— А вон она! Налево посмотри, где темный камень торчит.

Взглянув в указанном направлении, Лиза в ужасе вжалась в землю. Крупная медведица медленно брела вдоль воды, принюхиваясь.

— У тебя ружье заряжено? — одними губами спросила испуганная девушка.

— Ты что, у нее же дети! — возмутилась Аяна. — Не думала, что ты такая кровожадная.

Некоторое время они молча наблюдали за животными. Потом охотнице это наскучило, она нашла небольшой камень и метко бросила его в ручей неподалеку от зверя. Медведица поднялась на задние лапы, прислушалась, втянула носом воздух, в один прыжок приблизилась к своему выводку, и все трое бесшумно исчезли в расщелине между скал.

— Они такие милые, — сказала Лиза, осторожно отползая от края. — Никогда в дикой природе медвежат не видела.

— Оно и к лучшему, — Аяна отряхнула колени. Говорила она громко, как ни в чем не бывало. — Если встретишь, беги прочь со всех ног. Повезет — не успеешь познакомиться с их мамочкой.

— И много их вокруг бродит?

— Достаточно, — ответила охотница, усмехнувшись. — Но тебе нечего бояться — я стреляю метко.

Лиза на всякий случай внимательно посмотрела вниз, желая убедиться, что медведи в самом деле ушли и не смогут подняться и напасть. Никого, только скалы и ручей, вытекавший, казалось, прямо из-под каменной стены.

— Это родник? — спросила она, разглядывая необычный ручеек с любопытством.

— Не совсем. Выход подземной реки — видишь, какая вода голубая. В этих горах много пещер. Ничего особенного. Пойдем, а то нас потеряют.

К тому моменту, как девушки вернулись, наступило утро, но небо по-прежнему было затянуто тучами. Хорошо хоть дождь прекратился.

Гномы уже проснулись и суетились, собираясь в путь. Не теряя времени зря, быстро перекусили и продолжили подъем. Вершина оказалась недалеко, и вскоре группа стояла на самой макушке горы, глядя на плато, раскинувшееся под ногами.

— Мы должны все обойти за три недели? — присвистнув, спросил Ган. — Тут и впрямь шурфить — что пальцем в небо тыкать.

— Прекрати ныть. Должны — значит обойдем, — перебил его Анпил. — Кстати, вид отсюда превосходный.

— Согласна, — отозвалась Дара. — Прекрасно подходит, чтобы сориентироваться на местности.

Она извлекла из кармана карту и попыталась развернуть, но порыв ветра едва не вырвал ее из рук. Расстелили плащ, края карты прижали камнями, и девушка опустилась возле нее на колени, вооружившись карандашом.

— Основной лагерь предлагаю разбить вон у того озера, — сказал Анпил.

Приглядевшись, Лиза увидела блестящую гладь воды, отражавшую серое небо. Но как же далеко озеро было от горы, где они сейчас находились!

— Хорошее место, — Дара на удивление легко соглашалась. Видимо, в основном, что касалось дела, их мнения совпадали, а привычки спорить ради спора ни у кого из соперников не было. — Близко к центру квадрата, далеко просматривается, к тому же у воды. Но не кажется ли тебе, что есть смысл начать разведку по пути туда?

— Если ты хочешь закладывать взрывчатку, то мне надо сначала ее подготовить, — возразила Номин. — Лучший для меня график — когда на день работы полдня подготовки, чтобы не хранить подолгу нестабильный состав.

— У нас есть динамит, — сказал Ган. — Можем пока использовать его.

— Динамит пригодится тем, кто не умеет обращаться с погремушкой. Не знаю, как твои девчонки, Дара, но я бы никому из своей команды взрывать ее не доверил бы, да и сам не возьмусь.

— Взрывать легко, — махнула рукой Номин, — смешивать сложно. Там точность до пылинки нужна. И хранить опасно, так что в дальнюю дорогу я вам ее не дам.

Анпил некоторое время подумал, рассеянно рассматривая плато, и вновь встретился глазами с Дарой.

— Я мог бы оставить кого-то на этом участке, чтобы проверить его налегке. Но не считаю, что сейчас нужно спешить. Разумнее дойти до базы, а оттуда начать поиски. Народу у нас достаточно, сможем разделиться на три-четыре группы. Каждая будет работать на своей территории…

— Опять разделиться? — не удержалась Лиза.

— Мы мало что сумеем сделать за это время, если будем ходить гуртом, — ответила Дара. — Тем более, это ненадолго, даже соскучиться не успеешь.

Понимая, что сейчас не время для сантиментов, Лиза не стала говорить, что уже успела соскучиться по девчонкам, оставшимся на ручье. И по малышке Юмсун, и по бесстрашной Аюне, и по язвительной Идаме. Она лишь надеялась, что Дара в любом случае возьмет ее с собой.

7.2

Дни отдыха после тяжелого перехода были для Лизы самыми приятными моментами в экспедиции. В этот раз особенно повезло: накануне то и дело накрапывал дождь, из-за чего Номин пришлось отложить подготовку взрывчатки.

Сегодня погода выдалась солнечной и безветренной, идеальной для намеченных дел. Помимо отдыха у озера, вода в котором была такая чистая, что можно было ее пить, чистки и просушки вещей и прочих забот по хозяйству ожидалось кое-что интересное. По крайней мере для Лизы, которая видела взрывы лишь в кино.

Номин собиралась провести мастер-класс по использованию своей адской смеси, заложив ее неподалеку и показав на примере, как обращаться с опасным веществом. Полдня она не показывалась, сидела в шатре, куда строго-настрого запретила заходить. Даже обедать отказалась.

Не желая тратить впустую ни часа, Анпил собрал команду, чтобы решить, как они разделятся для первой вылазки. И он, и Дара пришли к выводу, что условия позволяют идти по двое, но договориться, кто с кем, оказалось не так просто.

— Я, конечно, хотел бы взять подрывника, — проговорил Анпил, глядя в сторону наглухо зашнурованного шатра с нескрываемым любопытством. — Но это было бы некрасиво с моей стороны. Думаю, ты бы сама предпочла пойти с Номин.

— Что ты, я вовсе не собираюсь вести себя как ребенок и ставить личные прихоти выше общих интересов, — возразила Дара, не подумав, что именно так она себя и вела, когда Анпил предложил объединиться. — Я возьму Лизу, на удачу.

Лиза благодарно улыбнулась подруге. Но радоваться оказалось рано — Анпила такой выбор не устраивал.

— Я верю, что она приносит удачу, но физически она слабее всех. Будет лучше, если пойдет со мной или с кем-нибудь из ребят. Немного везения никому не помешает.

— Мы с Аяной можем взять северо-восточный участок, — предложил Ган. — Туда дольше всего добираться, а мы самые быстрые.

— И снова я против. Ты и сам хороший стрелок, на дальнем участке не пропадешь. А охотница нужнее Удбалу — он скорее свою же ногу подстрелит, чем куропатку. Даже если та будет размером со свинью.

В ответ на это Удбал выругался себе под нос и сказал, что прекрасно способен справиться вообще без напарника. Но при этом не удержался и украдкой покосился на Балсан — ясно было, какого партнера он присмотрел.

— Не ворчи. Ты у нас лучше всего шурфы умеешь закладывать, точно и аккуратно. Так что бери-ка Аяну и отправляйтесь, действительно, на северо-восток. Ваша вылазка будет самой долгой из всех, а с ней ты точно не пропадешь.

Аяна нехотя согласилась, извинившись перед Ганом. С Удбалом ей наверняка будет скучно, но Лиза все равно позлорадствовала: так ему и надо, не будет на девушку друга слюни пускать. С охотницей не забалуешь: она и сама не умеет подолгу без дела сидеть, и напарнику не позволит.

— А я тогда с кем пойду? — надулся Ган.

— А пойдем со мной, — предложила Лиза. — Я может и хожу медленно, но зато тебе удачу принесу…

По правде говоря, она просто испугалась, что Анпил выберет ее, а не Балсан, нанеся той непростительное оскорбление. Уж если девушка на попытку пошутить так обиделась, страшно вообразить, как она отреагирует, когда ей предпочтут другую, пусть даже только в работе.

Растерянный Ган не смог придумать возражений и согласился. Что ж, по крайней мере он и вправду хорошо стреляет — есть надежда, что их не съест медведь, и сами они не загнутся от голода.

— Вот и прекрасно, — сдержанно улыбнулся Анпил. — Мне такой состав нравится. Ты не возражаешь?

— Нет, можно попробовать, — отозвалась Дара, изучая Лизу пристальным взглядом. — Только Номин дождемся, если она согласна, так и пойдем.

— Поэтому я и не хотел передавать тебе руководство экспедицией. У вас не дружеские посиделки. Решение должен принимать старший в группе, а остальные — подчиняться, — он строго посмотрел на хмурого Удбала. — Даже если недовольны.

— Мы подруги и останемся подругами, и я не собираюсь муштровать их, как ты, мы не в армии! — вспыхнула Дара, забыв, что буквально пять минут назад говорила о своем поведении. — Мне важно их мнение, и я им дорожу…

— Опять вы ссоритесь, — раздался спокойный голос Номин. — Я согласна с любым твоим решением, дорогая. И если вы закончили, то можно приступать: у меня все готово!

Вопреки ожиданиям Лизы, они не сразу отправились устраивать взрыв. Алхимик демонстрировала всю процедуру с самого начала. Она разложила на одеяле компоненты: короткую трубку из тонкого металла, деревянную коробку с ячейками, в которых лежали картонные цилиндрики, похожие на батарейки, моток жесткого шнура.

— Принцип работы тот же, что и у динамита, — начала Номин, беря трубку в руки. — Я даже оболочку для зарядов подобрала под размер тех же детонаторов. Но погремушка не настолько устойчива к внешним воздействиям, поэтому запомните правила — их нарушение может стоить вам жизни.

Будничным тоном она поведала, что от удара, сильного трения, нагревания и близости детонатора может случиться взрыв. Лиза непроизвольно отодвинулась от бомб, которые до этого рассматривала с интересом. И вот это они будут несколько дней носить на себе? Ей очень захотелось попроситься сторожить лагерь. Ган опытный, он и без нее справится.

— …вставляем детонатор, затем заранее уложенный огнепроводный шнур. Длину каждого шнура я отмеряла, не резать ни в коем случае. Лиза, ты внимательно смотрела?

— Да. Но я бы не хотела делать это сама.

— Почему? Ты что-то не поняла? — переспросила Номин, присмотрелась к подруге и догадалась: — Ты боишься! Ладно, если ни у кого нет вопросов, давайте попробуем! Ган, окажи любезность, захвати бур.

Отойдя на достаточное расстояние от лагеря, выбрали место для проведения испытаний. Ган установил бур и собрался крутить ручку, но Номин велела Лизе лично проделать работу с начала и до конца. Сопровождаемая любопытными взглядами, девушка подошла к металлической конструкции, напоминавшей треногу с торчащим из нее сверлом, чем-то вроде половины колеса сверху и хитро приделанной ручкой, и скептически оглядела ее.

— Смелее. Крути рукоятку, это не трудно.

Действительно, пришлось приложить не так уж много усилий, чтобы длинный шнек целиком ввинтился в камень. Видимо, в конструкцию был встроен хитрый механизм, какая-нибудь пневматика или гидравлика — она в этом совершенно не разбиралась. А может даже магия. Хотя вряд ли, Хайдар говорил, гномы ее не любят.

— Вот видишь, все получилось. Теперь собери заряд, только аккуратно. Спешить нам некуда.

Стараясь, чтобы руки не сильно дрожали, Лиза взяла кусок металла, начиненный взрывчаткой. Он оказался неожиданно легким, но от этого становилось еще страшнее — такая хрупкая штуковина, а способна за мгновение разорвать Лизу на мелкие кусочки. Она даже дыхание задержала. Вставила в специальное углубление капсулу детонатора, приладила конец шнура и плотно закрыла. Молясь про себя всем богам, опустила готовый заряд в глубокую узкую дыру в земле на специальном тросике.

— Все, отходим на безопасное расстояние и смотрим на фейерверк! Осталось самое веселое: поджигай!

— Может, нам стоит на землю лечь? — пискнула Лиза. Ей вовсе не было весело.

— Зачем? Если все сделано правильно, нам ничто не угрожает. Давай, подожги шнур, все заждались!

Тянуть не имело смысла: гномы все равно не отстанут. Да и глупо было бы отступать, когда самое опасное уже сделано и осталось только спичку к фитилю поднести. Она подожгла шнур и вместе со всеми завороженно уставилась на огонек, резво побежавший в сторону заряда. Номин беззвучно шевелила губами, отсчитывая секунды.

Как ни старалась Лиза собраться, как ни готовилась к взрыву — все равно не удержалась и вскрикнула, закрыв уши ладонями. Хотя получилось не так ужасно, как она воображала: раздался грохот, громкий, но не оглушительный, одновременно взметнулся фонтан пыли и каменной крошки и осел на землю, оставляя за собой дымный шлейф.

— Да! — прошептала Номин. — Ты отлично все сделала, очень аккуратно. Поздравляю, теперь ты подрывник!

Страх отступал и вместо него росло чувство гордости за себя. Подумать только! Раньше она даже близко не подходила к опасным работам, предпочитая другие направления в своей профессии. Знала бы, что это так увлекательно…

— Если ты после каждого сделанного дела столбенеешь, мы с тобой далеко не продвинемся, — прервал ее размышления Ган. — Идем, посмотрим шурф. Пока что меня знаменитая погремушка как-то не впечатлила.

— И не должна была, я пошутила насчет фейерверка, — загадочно улыбнулась Номин. — Взрыв направленный, вся сила в породу ушла.

7.3

— Сколько дней можно хранить готовый заряд в полевых условиях? — спросил Анпил, глядя, как Номин тщательно заворачивает каждую готовую бомбу в ветошь.

— Желательно не больше суток, — ответила та, раскладывая свертки по ячейкам.

— А допустимо?

— Три дня. Дольше нельзя. На дальние участки лучше берите динамит или отправляйте меня, соберу на месте.

Анпил задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, прикидывая что-то. Да, в лагере сколотили стол и лавки и даже соорудили подобие сараюшки, старательно промазав смесью глины и песка и законопатив щели. Здесь, защищенные от влаги, солнца и ветра, хранились ящики с припасами Номин, патроны и запасные ружья. В этот раз стоянку оборудовали капитально, рассчитывая не на один день.

— Пока укладываемся, — сказал Анпил наконец. — Все, кроме Удбала с Аяной — вам погремушки только на первый день хватит. Но в следующий раз будем это учитывать. Как бы то ни было, снаряды экономим. Не надо делать шурф возле каждого камня, слышишь, Ган? Тебя это в первую очередь касается.

— А чего я-то сразу? Я карты вместе с тобой составлял, примерно вижу, где бурить надо. И вообще…

— Никаких “вообще”. Даю тебе четыре снаряда, изведешь впустую — ручками копать будешь. Ладно. Задача всем ясна? Расчетное время сбора — вечер четвертого дня, кто успеет раньше, сортирует образцы и пишет предварительные отчеты.

Гномы подтвердили, что все поняли. Всем надоело обсуждать одно и то же по кругу, кроме Лизы — она волновалась перед вылазкой. Было страшно: из-за взрывчатки в рюкзаке за спиной, из-за самого рюкзака — в этот раз идти придется с довольно тяжелым грузом, из-за того, что их будет всего двое. К тому же она раньше особо не общалась с Ганом и не знала, смогут ли они найти общий язык.

— Ну что, больше ждать нечего. Выдвигаемся.

Этот приказ был встречен с радостным оживлением. Гномы вскочили с мест, расхватали рюкзаки и принялись прощаться. Лиза обнялась с каждой из подруг, выслушала последние напутствия, пожелала им удачи и нерешительно подошла к своему напарнику.

— Идем что ли? — недовольно спросил он.

Лиза молча кивнула в ответ. Ничего, потерпит. Никуда не убежит его территория. Но Ган не разделял ее мнения и с места взял довольно бодрый темп. Девушка едва успевала следом.

— Давай не так быстро, — взмолилась она через несколько минут. — Я так долго не выдержу.

— А это ненадолго. Короткий переход, отдых и рекогносцировка. Думаю, это для нас будет самым удачным режимом.

Она с неохотой согласилась. Идти под рюкзаком было тяжело, но то, что переход все-таки короткий, утешало. Собрав волю в кулак, Лиза стиснула зубы и старалась не отставать: не хватало еще настроить его против себя в первый же час пути.

Им был выделен довольно обширный, но близкий участок, протянувшийся от подножья хребта, с вершины которого группа спустилась на плато. Часть маршрута Ган успел прикинуть еще тогда, поэтому в первый день вел уверенно, целенаправленно проходя намеченные точки.

Иногда они останавливались. Ган оставлял напарницу отдыхать, а сам бродил вокруг, осматриваясь и делая пометки в карте. Лиза пыталась увидеть то, что могло его заинтересовать, но не замечала ничего особенного. Те же камни, заросли низкого кустарника или жесткой травы. Если бы она не уставала так сильно, давно заскучала бы. К счастью, обошлось пока без взрывов: Ган лишь пару раз отколол киркой кусочки породы там, где глубокие следы талого снега прорезали землю извилистыми полосами.

Солнце припекало почти по-летнему, погода стояла тихая и ясная. Несмотря на тяжесть пути, Лиза постепенно впадала в состояние покоя и созерцательности. Своеобразная дикая красота окружающего пейзажа очаровывала. Казалось, весь мир перестал существовать, остались только эти горы, долины, сияющие пятна озер и ленты ручьев вдалеке, и они с Ганом, бредущие по бездорожью.

— Видишь тот овраг, во-о-он там, — спросил Ган, когда с начала пути прошла целая вечность.

Они почти не разговаривали — сказывалась усталость, да и не было у них общих тем. У Лизы сложилось впечатление, что ее напарник в принципе не особо общительный. Разве что с Аяной он становился разговорчивым, и то потому, что ему нравилась охота. И сама Аяна, этого трудно было не заметить…

Почувствовав нетерпеливый взгляд, Лиза поняла, что увлеклась своими мыслями, спохватилась и взглянула в сторону, куда показывал Ган.

— Нет, — призналась она.

— Нет, так нет, — равнодушно отозвался он и снова пошел вперед. — Дойдем, увидишь. Там поставим лагерь для ночевки.

— Так вроде рано еще, — удивилась Лиза. Солнце едва начало приближаться к закату, а она привыкла идти до сумерек, если не дотемна.

— Мне оглядеться надо. Завтра думаю шурф заложить…

Прошли совсем немного, и Лиза увидела тот самый овраг. Удивительно, как Ган смог его издалека заметить? Глубокая трещина в земле шириной метров в пять ломаной линией убегала к горе, понемногу сужаясь. На дне ее, заросшем камышом и ивняком, поблескивала вода. Приглядевшись, Лиза заметила на склоне обрыва поваленное деревце — повезло, на сегодня у них будут дрова.

Правда, вода оказалась грязной, застоявшейся, воняла болотом и не годилась для питья. Пришлось варить кашу на той, что у них была с собой, оставив на утро совсем немного.

— Ничего, завтра найдем воду, там у горы вроде ручей был, — успокоил Ган. — Ты пока отдыхай, я пробегусь по округе. Здесь куропатки водятся, подстрелю парочку. Не вернусь дотемна — ложись спать, не жди.

— Погоди, я лучше с тобой! — воскликнула Лиза.

До гор, где она своими глазами видела медведей, было рукой подать. А те загадочные существа, которых Аюна пыталась выследить? Да она дотемна с ума сойдет, какой тут сон! К тому же у них даже нормальной палатки не было — так, навес, на жердях натянутый, под который они вдвоем едва поместятся. Все равно что на улице спать…

— Ты охотиться умеешь? — спросил Ган, взглянув на нее с сомнением. Лиза призналась, что нет. — Ну и зачем тогда тебе за мной таскаться, ноги сбивать? Отдыхай, завтра дел много.

— Я боюсь, — честно ответила Лиза и рассказала про медведицу. — Если она придет, я с ней не справлюсь.

— Подземная река, говоришь? Интересно, надо бы вернуться и поглядеть… А медведь к огню не выйдет, тем более с медвежатами. И вообще, у тебя ружье есть. Давай договоримся: увидишь что-то подозрительное — стреляй в воздух. Два выстрела подряд — сигнал тревоги, если реальная опасность. Я услышу и быстро вернусь. Идет?

— Хорошо, — немного помявшись, ответила Лиза. Рано или поздно ей придется привыкать к самостоятельности. В конце концов, она не ребенок, чтобы всюду за ручку водили. — Один выстрел — внимание, два — тревога. Только давай и для тебя это будет действовать, мне так спокойней.

— Ладно, договорились, — похоже, он согласился бы на все что угодно, толком не дослушав, лишь бы робкая напарница наконец успокоилась не мешала работать. — Тогда я пошел, а ты сиди тут и никуда не отходи, поняла? Постараюсь вернуться поскорее.

Он забросил за спину ружье и пошел прочь. Скоро его силуэт исчез за горизонтом, и Лиза осталась одна.

Она немного постояла, с опаской озираясь и прислушиваясь. Вокруг было все так же пусто и тихо. Лишь легкий сквозняк с едва различимым шорохом пробежал по верхушкам сухой прошлогодней травы, да вспорхнула над зарослями птичка и, чирикнув, улетела в сторону гор.

Лиза уселась на нагретый камень и подложила немного дров в костер, начавший затухать. Ган сказал, что звери огня боятся, так пусть горит ярче, дымит сильнее, чтобы издалека можно было увидать. Больше дел не нашлось. Она прилегла, расстелив плащ и пристроив рюкзак под голову, и принялась наблюдать, как солнечный диск наливается красным и понемногу клонится к горизонту, будто сочный плод, готовый упасть на землю, отяжелев от зрелости.

Страх постепенно отступал, сменяясь сонливостью. Лиза дремала, изредка поднимаясь, чтобы подкормить костер. Но стоило ей окончательно успокоиться и даже начать находить одиночество приятным, как откуда-то издалека раздался выстрел. И почти сразу — второй.

Дремоту как рукой сняло. Лиза вскочила, прислушиваясь. Пару минут спустя прозвучал третий выстрел, совершенно сбив ее с толка. Два выстрела — сигнал тревоги. Ей надо бежать на помощь? Но почему еще третий? Это считается как два и один, или Ган таким образом наоборот хочет дать понять, что тревога ложная?

— Да что я тут раздумываю! — воскликнула она в голос. — Может, на него напал кто-то, и он отстреливается? Да мало ли что случилось…

Не сомневаясь больше ни секунды, она подхватила ружье и бросилась бежать в сторону, откуда прозвучали выстрелы. На ходу она вдруг вспомнила, что не умеет стрелять, даже теоретически, но все-таки с оружием в руках было спокойнее.

— Ган! — остановившись на миг, крикнула она. — Га-а-ан!

В ответ ни звука, только какой-то мелкий зверек, испуганный ее криком, метнулся прочь, прошуршав в траве.

7.4

Лиза бежала, не разбирая дороги, то и дело спотыкаясь о камни и кочки. Иногда она звала Гана, но ответом все так же была тишина. Рискуя подвернуть ногу, она всматривалась туда, откуда прозвучали выстрелы, но ничего не замечала.

— Ган! — крикнула она снова голосом, дрожащим от подступающих слез.

Ей было страшно. Да что там, она едва сдерживалась, чтобы не поддаться панике. Может быть, она сбилась с направления и уходит все дальше от Гана, который ждет помощи? И от лагеря тоже уходит, а солнце тем временем давно скрылось за горизонтом, и вокруг понемногу сгущались сумерки.

А ведь она даже фонарь прихватить не догадалась! При мысли о том, что скоро она окажется одна в темноте, девушку накрыл-таки приступ страха. Она рванула еще быстрее, и, конечно же, через пару метров зацепилась ногой за переплетение травы и рухнула, больно ударившись коленом о камень.

— Э-э-эй! Есть тут кто-нибудь?! — заорала она, потирая ушибленное место. Уже не надеясь услышать ответ.

— …э-э-эсь! — донеслось едва различимо.

Лиза вскочила и замерла, напряженно прислушиваясь. Если окажется, что это всего лишь птица кричала или ветер прошумел в оврагах, она прямо сию минуту сойдет с ума.

— Э-э-эй! — прозвучало снова, уже ближе. — Я здесь!

Всхлипнув, она поковыляла навстречу голосу. Ган. Она его нашла, и он, по крайней мере, жив. Через несколько минут его фигура возникла на холме. Заметив Лизу, он помахал ей и прибавил шаг.

— Что случилось? — взволнованно спросил он, подойдя ближе.

Лиза окинула его взглядом — выглядел гном обеспокоенным, но целым и невредимым. От нахлынувшего облегчения едва не подогнулись колени.

— Что у тебя случилось? — проговорила она, переведя дыхание. — Ты стрелял!

— Конечно, я же охотился. Ты в порядке?

— В смысле? Было два выстрела. Сигнал тревоги… — Лиза заметила двух куропаток, привязанных к его поясу, и страх сменился злостью. — Мы ведь договаривались! Ты меня до смерти перепугал!!!

— Так мы договаривались, что ты стрелять будешь, если вдруг что. И вообще, выстрелов было три. Три, а не два! Ты считать умеешь? — он повысил было голос, но взглянул на Лизу и осекся. — Эй, ты чего?

— Да пошел ты, — процедила она сквозь зубы.

И разревелась: в голос, по-детски, не в силах сдержаться, усевшись прямо в пыль. Ган растерянно смотрел на нее, бормоча что-то нелепо-утешительное, но от этого становилось еще хуже. Лизе было невыносимо стыдно за то, что он стоит и смотрит, а она никак не может взять себя в руки и прекратить истерику. В конце концов он присел рядом на корточки и положил руку ей на плечо.

— Ну прости дурака. Я не хотел тебя напугать, правда, — тихо сказал он и вздохнул. — Не надо было бежать меня искать, в другой раз сначала стреляй в воздух, как договаривались…

— В другой раз я тебя придушу! — пробубнила Лиза, шмыгая носом. — И вообще… Я стрелять не умею. В смысле, совсем. Никогда ружье в руках не держала.

— И ты только сейчас об этом говоришь?! А зачем тогда ружье с собой притащила?

— Не знаю. Я думала, на тебя какая-то тварь напала.

— А ты собиралась от нее прикладом отбиваться что ли? — хохотнул Ган. — Не думал, что ты такая отважная. Но стрелять завтра же научу, сегодня поздно, стемнело почти. Идем, я тебе в лагере дам кое-что. Успокаивающее.

Средство Гана оказалось таким забористым шмурдяком, что Лиза, доверчиво отхлебнувшая большой глоток, закашлялась и не сразу смогла отдышаться.

— Что это за ужас? — проговорила она, вытирая слезы. — В нем градусов восемьдесят!

— Лечебная настоечка, семейный рецепт, — ответил Ган, бережно пряча пузатую фляжку. — Помогает от желудочных хворей, лихорадки и сердечной тоски.

— Еще бы, я от одного глотка спьянела, — оторвавшись от бурдюка с водой, сказала Лиза. — Предупредил бы хоть, что крепкое.

— Зато повеселела сразу. Иди-ка поспи, завтра все забудется. — Он смутился и отвел взгляд. — И это… Ну… В общем, спасибо тебе. Что спасать побежала.

— Да ладно, толку-то с такого спасателя, — отмахнулась Лиза. — Но только как же я спать пойду, ты же вон добычу принес. Надо наверное разделать их как-то.

— Сам справлюсь. Тем более, ты разве умеешь?

Она хотела было возмутиться — с чего он взял, что она такая безрукая? — но о том, что делать с дичью, Лиза и в самом деле понятия не имела. Ничего не оставалось, как отправиться на боковую. Тяжелый переход и пережитые страхи утомили ее.

Спать легли рано, потому встали они на рассвете. Было холодно и пронзительно свежо. Ясное, словно умытое небо еще хранило лилово-розовый отсвет зари. Пока Ган собирал немногочисленные пожитки, Лиза проверила компоненты взрывчатки. Все оказалось в порядке, и она заботливо уложила ящик в своем рюкзаке, укутав для сохранности одеждой.

Когда они собирались выдвигаться, вдалеке раздался грохот, эхом прокатившийся по плато.

— Это наши взрывают, — успокоил Ган, прожевав кусок сухого сыра. — Скорее всего, Анпил, там его участок.

От осознания того, что где-то не так уж далеко бродят их товарищи, стало спокойней и даже уютно. Вчерашнее чувство давящего одиночества окончательно покинуло ее.

— Мы тоже сегодня взрывать будем? — спросила она, подтягивая лямки рюкзака.

— Нет. Пусть Анпил не думает, что мы бросились переводить снаряды, едва от лагеря отошли. Мы к твоей подземной реке лучше сходим. Заодно поедим нормально. Ты как, дорогу найдешь?

Дорогу Лиза помнила, но идти туда, где бродит медведица, ей вовсе не хотелось. Правда, снова показывать Гану свою трусость хотелось еще меньше, и она не стала возражать.

В ущелье, с виду ничем не примечательном, они застряли надолго. Ган то возился в ледяной воде, забравшись в ручей по колено, то бродил вдоль каменных стен. В это время Лиза занялась обедом. Куропаток она готовила впервые в жизни, но получилось очень даже неплохо — почуяв запах, Ган забросил свое исследование и подтянулся к костру.

— И почему я, дурак, лоток не взял? — сокрушался он, с аппетитом налегая на рагу. — Здесь надо мыть, нюхом чую. Мы ведь не знаем, откуда вытекает эта речечка…

— Думаешь, она могла принести самородок в Цанаан? — с любопытством спросила Лиза. Азарт поиска постепенно охватывал ее не меньше, чем гномов.

— Могла она, могла и не она. Здесь всяких рек, ручьев и родников видимо-невидимо, вот, погляди, — он развернул план местности, на котором делал пометки. — А еще временные и паводковые русла, овраги… Любой распадок…

Ган показал место, где они находились, и район, куда предположительно вытекал ручей. Получалось, вовсе не в ту сторону, где сейчас промывала песок вторая группа.

— И они в том направлении не пойдут? — спросила Лиза с некоторым сожалением. Ведь тогда они могли бы вновь объединиться.

— В том-то и дело! Проворонили мы ручеек этот. Перехитрил он нас, под горой пролез. Анпил прав — я с вашими фейерверками совсем чутье потерял. Лоток бы, хоть один. Самый бы плохонький лоточек…

С видимым сожалением Ган покинул наконец русло ручья. Они вернулись на плато и до самой темноты искали поблизости выходы подземных вод, но все без толку — река пряталась где-то под горой, и определить, где ее русло, было невозможно.

Только утром третьего дня им улыбнулась удача. Скрытая среди деревьев и густого кустарника, на склоне обнаружилась пещера.

— У нас срок годности взрывчатки сегодня истекает, — безжалостно напомнила Лиза.

Лезть с одним фонарем на двоих во тьму узкого тоннеля, круто уходящего неизвестно на какую глубину, она не согласилась бы за все золото мира. Ган, напротив, едва неподпрыгивал от нетерпения.

— Не бойся, Номин наверняка день запаса взяла, а то и два. Алхимики помешаны на своих инструкциях, вечно перестраховываются. Неужели тебе не интересно?

Лиза вспомнила рассказы о загадочных подземных тварях, настолько жутких, что гномы умалчивали подробности, и решительно мотнула головой.

— Не начинай даже! Договорились шурфы закладывать, значит будем закладывать, — и она добавила последний аргумент: — Я Анпилу расскажу!

Напарник сник. Вяло сопротивляясь, он обозвал ее предательницей, потом попробовал уговорить, пообещав, что будет должен, но Лиза стояла на своем. Ей хватило вчерашнего. Лезть туда, где реально могло что-то случиться, она не собиралась.

Повздыхав, Ган согласился, отметил пещеру на карте и повернул прочь от горы. Им предстояло за два дня сделать четыре взрыва, но даже это больше не казалось ей страшным. Главное, что не пришлось спускаться в черную дыру с чудовищами на дне.

7.5

— Нет, Ган, с собой я беру Лизу. Двоих вполне достаточно, работы там немного, — тоном, не допускающим возражений, распорядился Анпил. — А вы с Аяной отправляйтесь уточнять карту рек и оврагов. Расстояния огромные, быстрее вас двоих никто не справится.

— Ты бы лучше взял Гана, — робко возразила Лиза. — От него толка больше. Я могу и в лагере побыть, Даре помочь…

Дара и Балсан оставалась разбирать образцы, писать отчеты и ждать возвращения Анпила. Остальные вновь отправлялись на разведку, далеко и надолго. Лиза готова была присоединиться к любой из групп, но только не лезть в пещеру. Она и в родном-то мире подземелий побаивалась, а здесь и подавно. Увы, у Анпила были на ее счет свои планы.

— Я бы вообще в одиночку справился, но предпочту взять тебя с собой, — он немного замялся. — Видишь ли, у нас, горняков, есть свои приметы и правила. Со стороны это может показаться странным, но я не хочу удачу спугнуть. Если мы в самом деле что-то там найдем…

— Это значительно сократит территорию поиска, — закончила за него Дара. — В самом деле, иди. Ничего страшного с тобой не случится. Все легче, чем бегать по холмам с рюкзаком, и гораздо интереснее, чем со мной в лагере сидеть.

Лизе было неловко признаться в своих страхах. Сейчас, в окружении друзей, при свете дня ей и самой они казались нелепыми. В самом деле, чего можно бояться, когда рядом кто-то надежный, сильный и опытный? Уж точно не медведей, а чудовища живут на очень больших глубинах, она у Дары спрашивала. Анпил не рискнет лезть туда с ней.

Ждать следующего дня не стали, вышли немедленно — дорогу знали хорошо, можно добраться даже в темноте, а утром уже приступить к работе. С Анпилом оказалось намного проще, чем с Ганом. Он не гнал Лизу вперед на пределе ее возможностей и вообще относился к ней намного внимательнее. Видимо, помнил несчастный случай на реке и берег хрупкую напарницу. И конечно ни на минуту не оставлял ее одну.

Утром он не стал будить ее на заре, позволив отдохнуть как следует, и на место Лиза прибыла полной сил и в хорошем настроении.

— Тебя Дара учила пробы в лотке промывать? — спросил Анпил, когда они расположились у ручья и достали все необходимое.

— Теоретически, — отозвалась Лиза, беря деревянное корытце и судорожно пытаясь вспомнить хоть часть того, что ей рассказывала подруга.

— Значит попробуем на практике. Работа довольно скучная, но кропотливая, нужно быть очень внимательной.

Поначалу Лизе было даже интересно. Она с любопытством наблюдала, как ее напарник набирает грунт плоской лопаточкой, погружает его в воду и, выждав некоторое время, перемешивает. Этот процесс, называемый забавным словом “пробуторка”, напомнил ей, как в детстве они с подружками варили куклам “кашу” из глины и песка.

— Воду надо сливать, пока не станет прозрачной. Чтобы полностью вымыть глину. Крупные камни выбираем и складываем отдельно, вот сюда.

— Можно я попробую? — попросила Лиза, подойдя ближе и засучив рукава.

Анпил усмехнулся и протянул ей лоток. Тот весил как полное ведро, от ледяной воды быстро замерзли руки, но она не жаловалась, старательно сливала мутную жижу и наполняла корытце снова.

— У тебя неплохо получается. К концу экспедиции сможешь наниматься в старатели.

— Пока ничего сложного — почти то же самое, как рис готовить. Его тоже долго и тщательно промывать надо.

— Как по мне, варить кашу та еще морока, — улыбнулся гном, пристально наблюдая, как Лиза работает. — А чем ты занималась до того, как попала сюда?

Помня о том, что журналов и газет в этом мире не существует, по крайней мере, у гномов, она кое-как объяснила, что писала разного рода тексты. Рассказала про большой город, в котором всю жизнь прожила, про некоторые блага цивилизации и о собственной абсолютной неприспособленности к полевым условиям.

— Я никогда не ночевала в лесу. Не ходила с рюкзаком по дикой местности. Ружье впервые в жизни увидела, меня Ган стрелять учил, когда мы с ним сюда ходили.

— Учил стрелять? Ган?! — собеседника это удивило гораздо сильнее, чем все чудеса чужого мира, вместе взятые. — Поверить не могу! Как тебе удалось его уговорить?

— Он сам предложил, когда узнал, что я не умею. И вообще, он очень отзывчивый, мы прекрасно поладили…

— Это Ган-то отзывчивый? — Анпил зашелся хохотом. — Да его чуть удар не хватил от бешенства, когда узнал, что мы с вами должны объединиться! Всю дорогу ныл, что он рудокоп, а не нянька для бестолковых девчонок. Он головой случайно не бился?

Лиза пожала плечами. Да, поначалу Ган выглядел мрачным и замкнутым, но стоило познакомиться получше, и девушка поняла — первое впечатление ее обмануло. Скорее он был мужским вариантом Аяны, легкомысленным непоседой. Недаром они с охотницей так хорошо поладили.

— Ох, ты меня этой новостью совсем от дела отвлекла, — спохватился Анпил. — Пора песок отмывать, смотри, муть ушла.

Этот этап оказался сложнее: лоток нужно было непрерывно трясти во всех направлениях, держа под наклоном. Легкий песок понемногу уходил, оставляя на дне темный осадок.

— Аккуратно, у тебя шлих сполз.

— Что сползло? — переспросила Лиза, на всякий случай приподняв лоток над водой.

— Шлих. Проба, которую ты намываешь, видишь? Отгони к центру… Не бойся, сильнее встряхни, вот так.

Он подошел почти вплотную, взялся за края лотка рядом с ее руками, и несколько раз встряхнул его. Лиза растерялась, смутилась и разжала пальцы.

— Ну что же ты? Держи крепче! — проговорил Анпил над самым ее ухом, но вдруг понял, что практически держит девушку в объятьях, и убрал руку, отодвинулся подальше. — На, возьми. Или устала? Сменить тебя?

Лиза мельком взглянула на него исподлобья. Кажется, тоже смутился. Хоть и старается не показывать этого.

— Нет, я хочу сама все сделать, — она отвела глаза и принялась тормошить свой лоток с удвоенной энергией. — Видимо, я за эту экспедицию много чему научусь. Глядишь, человеком стану… в смысле… Ладно, глупость какая-то получилась. Мне его промывать, пока весь песок не кончится?

— До черного шлиха, — сказал Анпил задумчиво. — А знаешь, у нас ведь не очень хорошо к людям относятся. Считают, что они… что им нельзя доверять.

— Но я-то не просто человек, я из другого мира, — с улыбкой возразила Лиза. Она чувствовала на себе его внимательный взгляд и стеснялась еще больше. — Так что мне — можно.

— Что ты, я совсем не это имел в виду. Наоборот. Я не ожидал, что ты окажешься такой… Погоди-ка, пора доводить шлих.

С трудом скрывая досаду, Лиза слила воду, положила лоток на солнце и аккуратно размазала тонким слоем скопившуюся на дне темную зернистую массу. Кажется, она едва не получила комплимент. Увы, момент был упущен, а переспрашивать неловко.

— Все хорошо, только зря ты руками все делаешь. Не стоит заводить такой привычки — лучше скребок возьми. Руки промывальщика и без того постоянно в воде, надо избегать холода, если возможно.

— Что-то ничего здесь не видно, — разочарованно протянула Лиза. Почему-то она была уверена, что случится чудо, и песок, оставшийся на дне, окажется золотым.

— Подожди, дай высохнуть. Тогда и поглядим, — он снова посмотрел на нее с любопытством. — Смешная ты. Тут три экспедиции и следа не нашли, а ты думала, что в первой же пробе намоешь?

— Новичкам везет. Так в моем мире говорят. И ничего смешного я не вижу. Раз взяли меня в группу наравне со всеми, так и относитесь всерьез! — Лиза сердито встряхнула лоток, и крупные песчинки с шорохом ударились о стенки.

— Я к тебе отношусь как к остальным, и даже… — внезапно Анпил схватил ее за запястье. Глаза его округлились. — Быть этого не может!

Лиза проследила за его взглядом и увидела среди россыпи темной, еще мокрой породы крошечную золотистую блестку.

— Похоже, у тебя действительно магический дар, — едва слышно произнес Анпил.

8.1. Золото дураков

Азарт, охвативший Лизу при виде первой крупинки золота, спустя несколько часов уступил место досаде и усталости. Спину ломило. Рук, покрасневших и распухших от холодной воды, она почти не чувствовала. От напряженного высматривания золотых вкраплений в песке рябило в глазах. Но хуже всего, что вся добыча, которую они намыли вдвоем, без утруски уместилась бы в наперсток.

— Наша задача была не в том, чтобы намыть здесь мешок золота, — утешал ее Анпил. — Хотя, конечно, было бы неплохо. Мы рассчитывали найти след, и угадали. Я и не надеялся на такую удачу, если честно.

Она соглашалась для вида, но скрыть разочарования не могла. Столько тяжелого труда, а результат… Интересно, сколько по местным меркам стоит эта крохотная кучка золотого песка? Лиза хотела спросить у напарника, но передумала, боясь услышать, что едва хватит оплатить обед для них двоих.

— Ладно, думаю, можно на этом закончить, — обрадовал ее Анпил и сразу же опять испортил настроение: — Есть время проверить вашу пещеру.

— Как? Сейчас? — жалобно пролепетала девушка.

— А почему нет? У меня все с собой: и веревки, и фонари… Я даже лестницу для тебя навязал, ты же вряд ли умеешь со скользящей петлей подниматься, — он заглянул ей в глаза. — Боишься?

— Боюсь, — честно призналась она. — Но если очень надо…

— Надо, — сказал Анпил серьезно. — А бояться на самом деле там нечего. Я не поведу тебя туда, где опасно, к тому же хорошо ориентируюсь под землей. И вообще, она может оказаться совсем крошечной.

— Но сейчас поздно, мы туда только вечером придем, — Лиза понимала, что оттягивает неизбежное, но ничего не могла с собой поделать. — Может лучше утром?

— Ну и что? В пещере свет не нужен. Наоборот, если затемно зайдем, глаза быстрее привыкнут, и перепад температуры будет не таким ощутимым.

Отговорок не осталось. Лизе пришла в голову предательская мысль соврать, будто она забыла дорогу, но это было бы бесполезно. Все равно Анпил найдет пещеру, она только лишний раз себя дурой выставит. Пришлось сделать вид, что сумела совладать с эмоциями, и топать вперед навстречу приключениям.

Добрались быстрее, чем ожидалось: солнце еще не зашло. Чтобы не бродить под землей на голодный желудок, они поужинали, потом оделись потеплее, занесли внутрь вещи, которые не брали с собой, и спрятали в углубление в стене подальше от входа.

— Неужели ты и впрямь никогда не бывала под землей? — переспросил Анпил, протягивая фонарь. Наверное, для гнома это было так же странно, как если бы соотечественник Лизы, к примеру, ни разу в жизни не посещал кафе или не загорал на пляже.

— Если только в метро, — буркнула она, и, поймав его непонимающий взгляд, отмахнулась. — Потом расскажу. Тебе наверняка понравится.

О том, как, насмотревшись как-то раз очередных ужастиков, Лиза долгое время и в метро побаивалась тоннелей, в глубине души ожидая, что из их темной глубины полезут монстры, она благоразумно умолчала.

— Подозреваю, что метро, чем бы оно ни было, не больно-то похоже на настоящую пещеру, — покачал головой Анпил. — В принципе, правила несложные. Не теряй меня из виду. Смотри под ноги. Шлем не снимай, пока на поверхность не выберемся.

— От него голова чешется, — проворчала Лиза, поправляя тесный шлем из толстой негнущейся кожи.

— Ничего, лучше лишний раз почесать, чем дыру в ней пробить о камни. Что бы ни случилось — не паникуй. И береги фонарь. Остаться в темноте будет весьма неприятно. Но даже если это произойдет, все равно не паникуй. У меня есть кое-что в наборе для аварийной ситуации.

— Какой-какой ситуации? — Лиза почувствовала, как от очередной волны страха затряслись коленки.

— Про правила безопасности слышала? Не дергайся. Никаких ситуаций не будет, просто я должен тебе рассказать правила, вот и все. Расслабься, лучше смотри вокруг внимательно.

Послушно глядя по сторонам, Лиза не замечала ничего, заслуживающего внимания. Острые камни, на полу смешанные с глиной и пылью, широкая спина Анпила впереди и кирка, покачивавшаяся в такт его шагам — вот и все зрелище. Шорох мелких камешков под ногами в абсолютной тишине казался грохотом. Ход был не высоким и не низким — макушками потолок они не задевали, но можно было дотянуться до него кончиками пальцев.

Только Лиза попривыкла и немного расслабилась, как ее спутник остановился и посмотрел вперед и вниз. Выглянув из-за его плеча, она увидела, что коридор обрывается, а впереди — черная пропасть. До стены напротив еле добивал свет фонаря.

— Поворачиваем обратно?

— Зачем? — переспросил Анпил, разматывая веревку. — Будем спускаться. Все интересное только начинается.

— Да уж, — скептически сказала Лиза, наблюдая, как он достает из рюкзака железные проушины и узкий стальной молоток.

Когда он принялся забивать скальный крюк, посыпалась каменная крошка, и девушка прислушивалась к звуку ее падения, в панике стараясь прикинуть, насколько глубоко дно этой пропасти. Увы, грохот молотка все заглушал, отчего становилось еще страшнее.

Наконец Анпил закончил, собрал рюкзак, приладил молоток и связку крюков на поясе и накрепко привязал конец веревки. Лиза заметила, что по всей ее длине навязаны петли, превращая веревку в лестницу без ступенек.

— Здесь высоко?

— Вроде не очень, — сказал Анпил, бросил камень и прислушался. Лизе казалось, что звук падения раздался спустя целую вечность.

— А что мы будем делать, когда веревка кончится?

— Привяжу новую, — он перекинул лестницу через край склонился, наблюдая, как она разматывается. — Я иду первым, возможно, буду забивать проушины, услышишь стук — не пугайся. Как освобожу веревку — крикну, начинай спускаться. Без моего сигнала не лезь. Поняла?

Он выпрямился, подошел к перепуганной Лизе, окинул оценивающим взглядом, взял фонарь из ее рук и закрепил на поясе.

— Осторожно, не ударь о камень. Готова?

Лиза неуверенно кивнула. Она точно знала, что не полезет по этому жалкому подобию лестницы, даже если ее попытаются заставить силой. Анпил улыбнулся.

— Это не так сложно, как кажется. Ты справишься, я точно знаю.

Стараясь не стучать зубами от нервной дрожи, Лиза смотрела, как он цепляет к ремню фонарь, садится, перекидывая ноги в пропасть, хватается за веревку и одним движением соскальзывает вниз — только голова выглядывает из-за края.

— Я пошел. Жди сигнала!

Анпил подмигнул на прощание и скрылся. Медленно, с опаской, Лиза на четвереньках подползла ближе и посмотрела вниз. Ее напарник спускался с обезьяньей ловкостью и вскоре оказался на приличном расстоянии. Там он замер и принялся вколачивать новый крюк.

“Где же кончается эта чертова пещера?” — подумала Лиза, едва не плача. Нет. Она туда не спустится. Подождет Анпила здесь. Пусть он ругается, пусть даже разочаруется в ней — плевать.

— Готово! — донесся его крик.

— Поняла! — дрожащим голосом отозвалась Лиза.

Если сказать, что она передумала, прямо сейчас, он наверняка начнет уговаривать, а то и наверх за ней полезет. Нет уж, пусть доберется до дна, глядишь, не захочет терять на нее время и позволит тут посидеть…

Пятно света его фонаря быстро удалялось, и она осознала, что сидеть и ждать придется в одиночестве. На краю черной пропасти, в глубинах которой таилась неизвестность.

— Лиза! — снова крикнул Анпил. — Ты где? Я до дна дошел!

— Иду! — проорала она изо всех сил, пытаясь подбодрить себя звуком собственного голоса.

“Надо. Он смог, и я смогу. Это почти как лестница, по которой мы в детстве лазали на чердак, только чуть длиннее”, — мысленно уговаривала себя она.

Колени словно приклеились к земле. Но Лиза вдруг подумала, что если сейчас не решится — ей будет стыдно всю жизнь. Не перед Анпилом, перед собой. Хотя нет. Перед ним выглядеть бесполезной трусихой тоже не хотелось…

Досчитав в уме до десяти, она судорожно вздохнула, неуклюже перекатилась на живот, нащупала ногой верхнюю петлю и вцепилась руками в веревку. Аккуратно перенесла вес на ступеньку, согнула колено и поймала следующую второй ногой. Сердце колотилось, как бешеное.

Выждав пару мгновений, она начала спуск, медленно, очень осторожно, но чуть-чуть успокаиваясь с каждым шагом. Веревка поскрипывала, слегка пружиня под весом ее тела. Главное, не смотреть вниз. Все в порядке, только не надо смотреть.

8.2

— Я же говорил, все у тебя получится, — сказал Анпил, помогая Лизе слезть с веревки на землю. — Ничего сложного, правда?

— Ну как сказать, — выдохнула она, разминая пальцы.

От веревки, в которую от страха она вцеплялась изо всех сил, на коже остались болезненные следы. Еще один такой спуск, и точно появятся мозоли. Сняв с пояса фонарь, она огляделась.

Пещера оказалась длинной, но не очень широкой: от одной стены до другой метра три, не больше. Задрав голову, потолка Лиза не увидела. Внизу было сыро и заметно прохладней, чем в тоннеле, из которого они пришли. Под ногами поблескивали лужицы.

— И что мы тут должны искать? — спросила Лиза, всматриваясь вперед. Смысла в этом не было: там, куда фонарь не добивал, сгущался беспросветный мрак.

— Обойдем здесь все по мере возможности. Если встретим что-то интересное, возьмем образцы. А ты сможешь увидеть, как под землей бывает красиво.

Пока что никакой красоты в этом каменном мешке Лиза не замечала, но тактично решила промолчать о своих впечатлениях. В конце концов, для ее спутника подземелья как дом родной, а кому понравится, если к его дому отнесутся с пренебрежением? И она послушно побрела следом за Анпилом, неторопливо осматривавшим все вокруг.

Неровные стены то сужались в узкий лаз, заставляя протискиваться боком, то вновь расширялись так, что можно было идти рядом, а не друг за дружкой. Иногда где-то слышался звук капающей воды. Ее становилось все больше, и все чаще встречались причудливые натеки, выросшие за десятки, если не сотни лет. На полу тут и там торчали столбики сталагмитов, похожие на грибы-поганки или на очень грязные сосульки.

— А ты смелая, — внезапно произнес Анпил, когда они вышли на просторный участок, уходивший вниз под довольно крутым уклоном. — Если честно, я думал, что не решишься на спуск.

— В смысле? — Лиза на миг забыла, что нужно смотреть под ноги, споткнулась о камень и чудом вернула равновесие прежде, чем Анпил успел ее поймать. — Я? Шутишь что ли?

Не мог он говорить такое всерьез, видел ведь, как у нее перед входом в эту пещеру поджилки тряслись. И как она ныла в тот день, когда ему пришлось вылавливать ее из реки. А еще недавняя истерика во время вылазки с Ганом… Хорошо, что хоть об этом кроме нее и Гана никто не знает.

— Не шучу. Я же видел, как сильно ты боялась сюда идти, даже когда не знала, что спускаться придется. И все равно отважилась, преодолела себя.

— А куда мне было деваться? — фыркнула Лиза, смущенная неожиданной похвалой. — Не сидеть же одной в темноте, пока ты не вернешься!

— Думаешь, я бы тебя там бросил? — в голосе Анпила прозвучал упрек. — Зная, что ты впервые в жизни под землей оказалась? Да за кого ты меня принимаешь?

Окончательно растерявшись, Лиза пролепетала извинения, упорно глядя на камни под ногами. И с чего он вдруг стал таким обходительным? Ведь когда гнал ее по дороге или учил промывать образцы, не проявлял ни капли сочувствия. Неужели она выглядит сейчас такой жалкой, что даже суровый гном-рудокоп не удержался и пытается утешить ее, слабачку и нытика?

— Спасибо, конечно, только не надо со мной сюсюкаться, — сказала она, искоса взглянув на шагавшего рядом Анпила. — Я уже и так успокоилась.

— Ну, знаешь! Я тогда вообще не понимаю, как с тобой разговаривать, — кажется, он начинал злиться.

— Так же, как и со всеми, — огрызнулась Лиза в ответ.

— С какими “всеми”? Со своими ребятами я именно так и общаюсь: делают свое дело хорошо — хвалю. Начинают ныть или дурака валять — ругаю. Или в вашем мире принято наоборот? — вдруг он осекся и замер. — Стой-ка. Кажется, мы чуть не пропустили кое-что интересное.

Возле дальнего края пещеры громоздилась гора камней. Анпил забрался на нее, и в свете его фонаря Лиза увидела на самом верху невысокий проход. Гном поднял маленький булыжник, внимательно его осмотрел и присвистнул.

— Нам с тобой определенно везет, человек из другого мира. Взгляни-ка!

Ожидая увидеть в его руках золотой самородок или, как минимум, ценный самоцвет, Лиза быстренько вскарабкалась на вершину завала. Но Анпил показал ей обломок обычного камня, примечательный разве что своей неоднородностью: одна половина была зеленовато-серой, другая бледной, как парафин, с неровным ржавым пятном.

— Интересный камень, — вежливо сказала она.

— Это не просто камень, это осколок кварцевой жилы. Видишь, здесь четкий край вмещающей породы проходит. Да еще след окисления… Возможно, внутри этой горы спрятаны сокровища.

Груда булыжников почти упиралась в потолок, приходилось идти согнувшись. К счастью, недалеко: впереди виднелась куча обломков поменьше, возле которой проход оканчивался щелью в потолке.

— Стой тут, — скомандовал Анпил, сбросил рюкзак и нырнул в эту щель, прежде чем Лиза успела что-то возразить.

Через минуту он вылез, посмотрел на нее ошалело, взял свой узкий молоток и велел отойти подальше. Из-под потолка раздался приглушенный стук.

— Что там? — не вытерпела Лиза.

— Купол. Свежий, — едва слышно донеслось в ответ. — Неустойчивая порода обрушилась, а над ней образовалась пустота. Так пещеры вверх растут… Очень красиво, но тебе лезть не стоит — опасно.

Анпил замолчал. Из дыры, в которую он забрался, посыпалась каменная крошка. Лизе стало не по себе.

— Эй, ты там в порядке? — робко крикнула она.

В ответ донеслось что-то невнятное, вылетела новая порция камней, и следом пулей выскочил ее напарник, схватил девушку за руку и потащил назад, к спуску. А потом раздался глухой мощный звук, похожий на уханье, из щели повалились булыжники, запечатывая ее, и камни под ногами ощутимо затряслись.

— Пойдем отсюда, — сказал Анпил, пропуская Лизу вперед.

— А что это было? — спросила она, спрыгивая на ровный пол пещеры.

— Обвал. Я же говорил, купол неустойчивый. Но зато смотри что я там нашел!

— Да мне все равно, что ты нашел! — крикнула Лиза со злостью. — Ты понимаешь, что чуть сам там не остался, ненормальный?

Словно в подтверждение ее слов грохот обвала раздался снова. Только на этот раз он был дальше и мощнее — казалось, вся пещера заходила ходуном. И доносился с той стороны, откуда они пришли.

— Вот это уже хуже, — произнес Анпил бесцветным голосом. Лицо его было напряженным, скулы обозначились острее. Лизе вдруг стало жаль, что она на него накричала.

— Погоди, может, ничего страшного и не случилось, — нарочито бодро произнесла она. — Пойдем сначала проверим, а уж потом начнешь меня пугать.

— Может быть, — он кивнул и посмотрел на нее очень серьезно. — Но даже если случилось — не паникуй, хорошо? Я и не в таких передрягах бывал. Выберемся. Ты мне веришь?

— Конечно! — Лиза заставила себя улыбнуться.

Но очень скоро ее оптимизм испарился без следа. Они почти добрались до места, где ждала веревочная лестница, оставалось только преодолеть узкий участок и еще немного. Но прохода больше не было. Вместо него громоздилась куча валунов, вершина которой терялась во мраке.

8.3

Если оставаться в полной темноте достаточно долго, время начинает идти по-иному. Там, снаружи, скрытая от Лизы тоннами камня и земли, занималась утренняя заря. А возможно день был уже в самом разгаре, или и вовсе начинался закат — она не знала. Для них двоих время отмерялось числом пройденных шагов, подступавшим чувством голода или степенью усталости.

Разбирать завал Анпил не стал даже пытаться. Слишком огромный, да и опасно. Оставив этот вариант на самый крайний случай, он решил поискать другой выход, хотя бы узкую щель, ведущую на поверхность: с собой у них были кирки и молоток, можно будет прокопаться наружу.

Они принялись бродить по пещере, проверяя каждый угол и забираясь на каждый крупный завал, но все ходы рано или поздно упирались в тупик.

— У тебя вода еще осталась? — спросила Лиза, обнаружив, что ее фляжка почти опустела. Шли они быстро, без отдыха, и пить хотелось постоянно.

— Насчет этого не волнуйся, воду найдем. Держи. Есть не хочешь?

— Немножко, но пока потерплю.

Голоса отзывались причудливым эхом, многократно искаженным извилистыми ходами и неровными каменными стенами. Эти звуки пугали Лизу, заставляя невольно вслушиваться и внушая чувство, будто кроме них кто-то еще бродит по тоннелям. Поэтому она почти всю дорогу молчала, лишь коротко отвечая, когда Анпил пытался заговорить. Очень скоро он понял, что спутница на беседу не настроена, и тоже затих. Только подсказывал, куда свернуть, или спрашивал, все ли с ней в порядке.

Сначала было страшно в полной темноте и оглушающей тишине, нарушаемой лишь звуком их шагов, а иногда — монотонными и звонкими ударами капель. Горючее решили поберечь, один фонарь погасили. Лиза спросила, на сколько хватает фонаря, и Анпил уклончиво ответил, что надолго. Уточнять она не стала: постоянно прикидывать, сколько осталось до наступления кромешной тьмы, было бы невыносимо. Особенно если учесть, что точно время засечь не получилось бы. Впервые в жизни она пожалела, что не имеет привычки носить часы.

Первый приступ страха прошел, сменившись острой потребностью что-то делать, пытаться выбраться, придумать что-нибудь, до кого-то докричаться. Анпил, которому наверняка были знакомы все проявления паники, воспользовался ее настроем и вел Лизу по подземелью так быстро, как это было возможно — даже еще один спуск по веревке девушка преодолела, не раздумывая ни секунды.

Но теперь она начала уставать. Во рту пересохло, и губы саднили от того, что она их постоянно облизывала. Ноги гудели, поясницу ломило — слишком часто приходилось наклоняться, а то и вовсе идти вприсядку. Самое неприятное, что становилось тяжело дышать, будто воздуха не хватало. Лиза начинала просить об отдыхе, первый раз робко, потом не задумываясь, какое впечатление произведет на напарника.

— Так сильно устала? Может, рюкзак у тебя забрать? — с сочувствием спросил Анпил, когда она в очередной раз села на камень, с облегчением прислонившись к стене. — Здесь не лучшее место для привала, слишком мокро. Давай немного потерпим, поищем что-то поудобнее…

— Я только дух переведу, хорошо? И воды бы свежей набрать… А рюкзак не тяжелый, сама понесу.

Окинув ее взглядом, он кивнул, нашел углубление с чистой водой и начал набирать фляжку.

К этому моменту они спустились намного глубже, и теперь воды было по щиколотку. Эхо возвращало голоса и плеск искаженными, и чудилось, будто издалека навстречу несется галдящая толпа или летит рой насекомых. Пару часов назад Лиза напугалась бы, но сейчас чувства притупились от усталости, и она лишь покосилась на Анпила. Он оставался спокоен, значит опасаться нечего.

Зато можно было не беспокоиться о питье — от жажды им точно умереть не придется. Анпил передал ей наполненную флягу и протянул руку:

— Поднимайся. Надо идти, не то замерзнешь.

— Здесь дышать нечем, — пожаловалась Лиза, хватаясь за его большую крепкую ладонь и неохотно вставая с такого уютного, пусть даже холодного и осклизлого, камня.

— Тебе просто кажется, воздуха достаточно, — он поймал ее взгляд и нахмурился. — Ты чересчур волнуешься. Прислушиваешься к себе, ждешь чего-то ужасного. Не надо обо всем этом думать, давай лучше говорить.

— Я не знаю, о чем. И разве ситуация, в которой мы оказались, не ужасна?

— Неприятно, конечно, но бывало и хуже. Об этом как раз говорить сейчас не стоит. Лучше расскажи про свою работу, которой занималась на родине.

Лиза вздохнула. О ее приключениях за последние дни можно было бы не одну статью написать. И о том, как золото добывают, и о том, как они оказались погребены заживо в этой пещере…

— Ладно, может быть это тебя повеселит. Должен же я наконец показать то, из-за чего все случилось.

Он бережно достал из кармана желтый камешек размером с куриное яйцо, положил на ладонь и приблизил к нему фонарь. Лиза ахнула. На свету неровный обломок засверкал множеством блестящих граней.

— Золото! — восхищенно выдохнула она.

— Не угадала! Это пирит, — произнес Анпил торжественно. — Но похож, правда же? Начинающие старатели часто попадаются, поэтому его еще называют золотом дураков.

“Превосходно! — Лиза не сдержала нервного смешка. — Мало того, что мы жизнью рискуем, еще и вместо драгоценностей раздобыли… это. Каждому, как говорится, по способностям!”

— Смотри, какие острые у него грани, — Анпил любовался своей находкой, словно чем-то стоящим. Покосившись на проклятую каменюку, Лиза равнодушно отметила, что та и в самом деле будто слеплена из множества кристаллов. — А золото гладкое, округлое. Мягкое и пластичное, в отличие от пирита, который крошится от удара. И еще: понюхай здесь, на сколе.

Девушка удивленно посмотрела на своего напарника и убедилась, что он не шутит. Послушно взяла камешек и поднесла к носу. Свежесколотый край ощутимо пах серой. Поморщившись, она вернула Анпилу его добычу.

— Спасибо за науку, в следующий раз я смогу сама отличить это от золота. Чтобы не броситься сломя голову его добывать.

— Думаешь, я случайно перепутал? — рассмеялся он. — Нет, я прекрасно знал, за чем именно бросался. Пирит нужен не только чтобы над доверчивыми новичками подшучивать. Это спутник золота, его довольно много на месторождениях. Мы с тобой очень важные моменты выяснили. Золото в верховьях Цагаана есть, и оно где-то рядом. Возможно, прямо у нас под ногами, а может вообще под нашим лагерем.

— Осталось только выбраться отсюда и рассказать об этом великом открытии, — вяло отозвалась Лиза.

— Выберемся, — произнес Анпил твердо. — Обязательно выберемся. Только ты не раскисай, хорошо? Еды у нас достаточно, снаряжение есть. Если совсем устанешь, могу хоть всю дорогу тебя на спине нести, сил хватит. Мы вообще можем тут неделю жить без проблем.

— И света на неделю хватит?

— Ну на неделю, если честно, нет. Так что в этот раз не получится, ты права. Придется выбираться пораньше.

Фонарь погас, когда тоннель привел к подземной реке — отразился в смолисто-черной воде и мигнул на прощание. Лиза вскрикнула и вцепилась в рукав кожаной куртки Анпила.

— Спокойно, — сказал он. — Сейчас второй зажгу. На месте стой.

В темноте отчетливо раздался стук железа о камень — он поставил отслуживший свое фонарь на пол, шорох и звяканье пряжек — полез в сумку за спичками. Язычок пламени осветил его отросшую за время экспедиции бороду и крупный прямой нос. Взяв в руку, на которой повисла Лиза, новый фонарь, он зажег фитиль и завинтил колбу.

— Все, можем идти дальше, — сказал он и осмотрелся. — А на эту речку надо будет потом взглянуть повнимательнее. Вот вернемся…

Вернуться? В эту кошмарную пещеру? Да ни за что на свете! Как он может такое говорить, тем более сейчас, когда они и выйти-то отсюда не могут.

Вдруг представилось, что выхода они так и не найдут. Интересно, сколько они уже прошли? Фонаря хватит еще на столько же, а потом…

— Выведи меня отсюда, — всхлипнула она, вцепляясь в Анпила мертвой хваткой. — Пожалуйста!

— Выведу. Только для этого ты должна идти за мной, а не стоять тут как окаменевшая. Идем, в стороне, куда уходит вон тот проход, мы еще не были.

С трудом заставив себя его отпустить, Лиза украдкой размазала выступившие было слезы и послушно двинулась следом за Анпилом. Проход, про который он говорил, она вряд ли заметила бы самостоятельно. Собственно, ей и в голову не пришло бы лезть в эту щель, настолько узкую, что даже худенькая Лиза не смогла бы там развернуться. Массивный Анпил и вовсе протискивался с трудом.

Через несколько шагов девушке показалось, что у нее начинается первый в жизни приступ клаустрофобии. И когда через некоторое время Анпил замер на месте, она решила, что он все-таки застрял.

— Чувствуешь сквозняк? — спросил он. — И запах изменился.

Лиза ничего такого не замечала, но сердце ее бешено заколотилось от радости. Неужели выход? Они в самом деле нашли его?

— Дует спереди? — взволнованно переспросила она.

— Нет, там тупик, — кажется, радоваться было рано. — Сверху. Здесь узко, даже ты легко поднимешься распором. Но пока жди, не трать силы зря. Я посмотрю, что там и подам сигнал.

С этими словами он полез наверх, упираясь спиной о камни и заслоняя свет фонаря, который нес над головой. Лиза старалась не сводить с него глаз и не думать об окружившей ее темноте, такой плотной, что казалось, будто ее чувствуешь кожей.

— Поднимайся! — раздался наконец голос Анпила. — Мне нужно расширить ход, внизу тебе оставаться не стоит, камни сыпаться будут!

— Ты нашел выход?

— Пока нет, но сейчас сделаю. Можешь помочь, если хочешь.

“Зубами прогрызу, — подумала Лиза, начиная подъем. — А когда выберемся, я тебе все выскажу. И про привычку лезть куда не следует, и про золото дураков”.

8.4

Дневной свет казался ослепительно ярким, а воздух, проникший в проделанный Анпилом ход, пах восхитительной свежестью. Лиза вдохнула этот сладкий, щекочущий ноздри воздух во всю силу легких, чувствуя, как он придает сил, наполняет энергией.

— Так вот ты какой, дух свободы, — проговорила она, щуря привыкшие к темноте глаза.

Что-то прилетело сверху и щелкнуло по носу. Она хотела отмахнуться и поймала конец веревки.

— Обвяжи вокруг себя, только крепко, — донесся голос Анпила. — И вылезай аккуратно, здесь обрыв.

Обмотав петлю вокруг талии, Лиза крикнула, что готова, и устремилась вперед, к свету. Ей было все равно, что там, снаружи, главное скорее выбраться из подземелья. Извиваясь, как червяк, она высунулась из прорытой гномом норы и увидела серенькое пасмурное небо. Над далекими вершинами елей кружила одинокая птица. Порыв ветра взъерошил волосы, охладил лицо, и Лиза зажмурилась от нахлынувшего счастья.

А потом она посмотрела вниз.

— Нет-нет-нет, я туда не полезу! — взвизгнула она и вцепилась в рыхлые края дыры в земле, из которой высунулась по пояс, свешиваясь над крутым склоном.

В паре метров он резко обрывался в пустоту. Судя по кронам деревьев, далеко внизу волнами покачивавшимся от ветра, падать пришлось бы долго.

— Тогда придется вернуться в пещеру, других вариантов нет, — Анпил умудрился пристроиться над ее головой, балансируя на крохотной кочке и придерживаясь за торчавшие из земли толстые корни. При взгляде на него перехватило дыхание. — Я поднимусь к деревьям и подстрахую тебя, не бойся.

— Я не смогу. Я сорвусь вниз, обязательно сорвусь. И ты меня не удержишь, тут же сыплется все! Мы оба разобьемся, так не пойдет!

— Прекрати истерику, тебя я точно удержу, — гном говорил, не переставая быстро карабкаться вверх. — Ты весишь как ребенок. Только вниз не смотри, просто забирайся по склону. Потихоньку, осторожно… Давай!

Ухватившись за ствол молодого дерева, росшего возле самого спуска, он подтянулся, сел, перекинул через ствол веревку и обвязал вокруг себя. Лиза сглотнула и покосилась в сторону пропасти. Промелькнула глупая идея предложить Анпилу вернуться и поискать другой выход.

— Лиза! Ты ведь не собираешься до ночи здесь сидеть? Мне не очень-то удобно, честно говоря. Земля холодная и мокрая. Давай, лучше не станет, дождь собирается.

Проклиная ту минуту, когда она согласилась пойти к несчастному ручью, Лиза вылезла и приникла к горе всем телом, не обращая внимания на то, что так она по уши извозится в грязи. Она стиснула зубы и поползла по-пластунски, едва передвигая руки и ноги, вздрагивая всякий раз, когда мелкие камешки осыпались под животом.

Над головой Анпил подбадривал ее, не забывая подтягивать веревку, и Лиза мысленно пообещала себе, что придушит его, как только поднимется. Хотя нет, она ведь даже дорогу не знает. Придушит где-нибудь ближе к лагерю.

Но когда он втащил ее за руку наверх, усадив на переплетение корней, она не нашла сил даже возмутиться. Просто упала на спину плашмя и смотрела на пасмурное небо сквозь ветви, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось быстро-быстро, словно она пробежала кросс.

— Успокойся, самое страшное позади, — Анпил наклонился над ней, загородив обзор. — Ты в порядке?

Лиза заметила, что на перемазанном пылью и грязью лице глаза его кажутся ярче, а улыбка прямо сияет, как на рекламном постере. И что у него очень красивая улыбка, располагающая. Вызывающая желание улыбнуться в ответ.

“Нашла время и место им любоваться, идиотка! — мысленно отругала она себя. — И вообще…”

Нахмурившись, она села, отвела взгляд от своего спутника, порылась во внутреннем кармане и достала тонкий носовой платок, отделанный кружевом — один из подарков обшивавшей ее в городе портнихи. Каким-то чудом он остался чистым.

— На вот, — пробурчала она, протягивая платок Анпилу. — Перемазался как трубочист.

— Не надо, тебе нужнее, — усмехнулся он в ответ.

Лиза провела пальцами по лицу и обнаружила толстый слой грязи. Выругавшись, попробовала запустить пятерню в волосы — они сбились в сплошной колтун, из которого сыпалась каменная крошка.

— Ненавижу тебя, — простонала она. — Мне нужна вода. Много воды. Лучше целое озеро. И мыло. И…

Тяжелая холодная капля ударила в лоб. Лиза переглянулась с напарником, но прежде, чем кто-то из них успел произнести хоть слово, дождь обрушился, крупный и частый, настоящий ливень.

— Пожалуйста! — сказал Анпил, ловя капли на ладонь. — Как ты и просила!

Лиза подняла голову, подставляя лицо дождю. Все равно скоро она промокнет до нитки, так пусть хоть смоет грязь. Жмурясь от щекочущих струй, она не удержалась и рассмеялась в голос, громко, долго, до слез. Анпил сидел рядом и ждал, пока она успокоится, ни слова не говоря.

Но очень скоро стало не до смеха. Когда они, уставшие, голодные, грязные как свиньи и мокрые насквозь, преодолели крутой подъем и смогли нормально оглядеться, оказалось, что они прошли гору насквозь и выбрались посреди обрывистого, крутого склона — ни спуститься к подножию, ни подняться через перевал было невозможно.

Пришлось долго пробираться козьими тропами, уходя все дальше от лагеря. Шли медленно: ливень скоро кончился, но успел хорошенько намочить землю и камни. Под ногами скользило и осыпалось, к тому же сил у Лизы почти не осталось. Только желание поскорее оказаться где-нибудь в безопасном месте заставляло ее продолжать путь.

Лишь к вечеру они выбрались на более-менее пологий участок, по которому, обходя скальные уступы и обрывы, кое-как спустились с проклятой горы. Ночевать пришлось в крошечном гроте — угрюмые низкие тучи грозились очередным дождем, а укрыться от него было негде. Они даже плащи в пещере оставили.

И котелки тоже — Лиза сейчас отдала бы пару лет жизни за кружку горячего чая! А также ружья, карты и большую часть еды. Когда Анпил говорил в пещере, что они могут прожить там неделю, ни в чем не нуждаясь, он явно преувеличил, чтобы успокоить перепуганную спутницу.

Еды брали на пару перекусов, и сейчас ее поделили на три части. Лиза не заметила, как проглотила свою долю, лишь слегка приглушив голод. Анпил сумел разжечь костер из смолистых веток, но варить на нем было нечего.

— Нам до лагеря два дня добираться, надо поберечь припасы на завтра, — сказал он, заметив, как она приуныла. — Даже дольше может получиться. Я решил пойти в обход, эта дорога длиннее, но зато не придется лезть через перевал.

— Если обо мне беспокоишься, то не стоит, — вяло отозвалась она, поворачиваясь к огню другим боком. От мокрой одежды валил пар. — Я куда угодно залезу, лишь бы побыстрей добраться.

— И голодать два дня готова? Если возвращаться за припасами, смысла срезать дорогу не будет. А окружным путем мы как раз пройдем мимо входа в пещеру, заберем свое добро.

— Делай как знаешь, — отмахнулась Лиза устало.

Она улеглась на подстилке из лапника возле входа в грот, у огня. Все было отсыревшим, и слабый костерок не спасал. Следующие несколько часов она провела в тяжелой полудреме, то проваливаясь в сон, то просыпаясь от того, что продрогла до костей.

Едва рассвело, они двинулись в путь — все равно толком выспаться в холодном сыром гроте не получится. Да еще на голодный желудок. Утром Лиза готова была слона сожрать без соли и вместе с бивнями, но получила лишь кусок черствой лепешки, горсть сухофруктов и тонкую полоску вяленого мяса. Порцию, которой бы наелась разве что кошка. Краем глаза она заметила, что себе Анпил не взял и сухофруктов, и ощутила что-то похожее на угрызения совести, но решительно прогнала это чувство.

“Сам виноват, потерпит. В конце концов, это он рюкзаки укладывал, мог бы прихватить лишний кусок”.

— Ничего, ужинать будем нормально, — ничего не подозревая об обвинениях в свой адрес, Анпил, как всегда, старался подбодрить напарницу. — Если повезет, еще и подстрелить кого-нибудь успею, зайца или перепелку…

— Не надо никого стрелять! — Лиза вспомнила, как перепугалась тогда за Гана. — Кашей обойдемся. Лучше поторопиться домой. Сколько мы уже блуждаем? Нас наверняка потеряют.

— В расчетное время не уложимся, ты права. Но ничего страшного — Дара выйдет нам навстречу. Главное, обогнуть поскорее гору и добраться до вещей. Будет проще подать сигнал, если будут ружья.

По его словам, все выходило так гладко, так безопасно и просто, что Лиза поверила бы, если б не предательская слабость мышц, ломота во всем теле и навязчивое чувство голода, от которого подкатывала тошнота.

К тому времени, как впереди замаячил знакомый пейзаж, ей стало так плохо, что радости она не почувствовала. Есть уже нехотелось, напротив, от одной мысли о еде становилось дурно. Голова раскалывалась от боли, солнце слепило глаза. Погода еще с утра прояснилась, но Лиза была бы рада дождю: от жары она вымоталась гораздо сильнее.

На последнем привале она поняла, что это не просто усталость: ночь на холодных камнях в мокрой одежде не прошла даром. Лизу знобило. Она прилегла на куртку Анпила, заботливо расстеленную на траве, и поняла, что не сделает больше ни шага.

8.5

Анпил хотел быстро сбегать до пещеры за вещами, но Лиза не соглашалась ни на минуту оставаться одна.

— Я с тобой пойду. Потихонечку доковыляю, тут ведь близко совсем, — сказала она, через силу поднимаясь на ноги.

— Куда тебе идти, стоишь-то еле-еле, — он снял с плеча лямку рюкзака, подошел ближе и повернулся спиной: — Забирайся, я тебя отнесу.

Помявшись немного, она обхватила его за шею, и он легко, как пушинку, поднял девушку и зашагал вперед.

— Опять тебе приходится нести меня на себе, — проговорила она.

— И оба раза я перед этим чуть тебя не угробил.

— Это случайность, ты не виноват…

Мерно покачиваясь на его широкой спине, Лиза начала проваливаться в тяжелую дремоту. Веки слипались, горло словно песком засыпало. Она уткнулась лбом в свой локоть и закрыла глаза.

Когда он занес ее в злополучную пещеру и бережно опустил на землю, стало не по себе. Из тоннеля тянуло приятной прохладой, но его темнота и запах пыли и сырых камней навевали неприятные воспоминания. Не вняв доводам Анпила о том, что здесь будет удобней и безопасней, она уговорила его встать подальше.

— Сам же говорил, что нас будут искать. Лучше быть на виду, разве нет?

Лиза надеялась, что отлежится, отогреется и почувствует себя лучше, но, когда проснулась уже затемно, стало только хуже. Ее то знобило так, что стучали зубы, то бросало в жар. Похоже, температура была очень высокой, и Лиза металась на скомканном одеяле, жалея, что не может снять грубую, пропитавшуюся липким потом одежду. Ей все же было не настолько плохо, чтобы позволить себе остаться перед Анпилом в белье.

Он пытался хоть как-то облегчить ее состояние, но как на зло у них не оказалось ничего, что могло бы сойти за лекарство. В жалком подобии аптечки нашлись только перевязочные материалы, какой-то крепкий алкоголь и настойка от желудочных хворей. То ли гномы не подхватывали простуду, то ли аспирин у них еще не изобрели, а может, суровым геологам полагалось переносить болезни на ходу.

— Ничего, поспишь немного, а утром двинемся к лагерю, — говорил Анпил, меняя ей холодный компресс на лбу. — Там тебя девчонки быстро подлечат, они это умеют, не то что я. Наверняка прихватили с собой множество снадобий на любой случай.

— Зря ты все-таки Гана не взял, — вяло откликнулась она и облизала потрескавшиеся губы. — Со мной одна морока, а пользы никакой. Даже кашу тебе не сварила, еще и таскать меня приходится, как балласт.

— Глупости говоришь. Какой же ты балласт? Без тебя мы бы вообще это место могли пропустить, так и мыкались бы по округе, взрывая породу впустую. В нашем деле важна удача, только потому что она тебя любит стоит тебя всюду за собой водить. К тому же ты помогаешь мне не увлекаться. Объясняя тебе целесообразность своих поступков, я и сам обдумываю все как следует…

— А, метод утенка, — усмехнулась Лиза.

— Какого еще утенка?

— Ну, когда не можешь решить какую-то проблему, нужно объяснить ее суть резиновой уточке. У нас они очень популярны, желтенькие такие уточки для ванны…

— Зачем вам в ванне утки?

— Они милые. Игрушки. У ваших детей есть игрушки? — она зевнула и прикрыла веки. — Или они рождаются сразу с бородой, берут топор и идут на производство?

— Что за ерунда! — воскликнул Анпил и поднялся, чтобы налить еще чая. — Все у нас есть. Кроме резиновых уток для ванн — такое нам как-то в голову не приходило.

— В нашем мире много всяких чудес, — сонно пробормотала Лиза. — Я тебе расскажу как-нибудь.

— Успеешь еще. Завтра будет долгий день. Спи.

Так она и промаялась всю ночь, то задремывая ненадолго, то вновь просыпаясь от мучительного жара внутри и ломоты в каждой косточке. Только когда начало светать, ей стало полегче и наконец удалось нормально уснуть.

Анпил не стал будить ее, дал отдохнуть как следует. За это время он успел приготовить завтрак, и она застала его склонившимся над картой.

— Тебе полегче? — спросил он, глядя с искренним сочувствием. — Позавтракаешь? Нужно поесть, ты сутки ничего не ела.

“Какой он все-таки хороший! — умилилась Лиза, тронутая заботой. — А с первого взгляда и не скажешь”.

Аппетит не вернулся, но отказываться было неловко, ведь напарник старался. Каша даже не пригорела, правда, оказалось пересоленной, но девушка смогла через силу съесть несколько ложек. И через пару минут пожалела, едва справившись с тошнотой.

— Мне нужно немножко посидеть, — призналась она. — Прийти в себя.

Он согласился и устроил ее в тени одинокого кривого дерева, вручив флягу с холодной водой, а сам, чтобы ее не беспокоить, вернулся к своим записям.

Некоторое время спустя Лизе показалось, будто вдали что-то промелькнуло. Сперва она решила, что ей почудилось, но, присмотревшись, увидела совершенно отчетливо, как кто-то движется по долине.

— Эй, там кто-то ходит! — крикнула она. Анпил поднял голову и пригляделся. — Кажется, какое-то животное.

— Нет, это всадник, — возразил он, когда силуэт немного приблизился. — Кто-то из лагеря выдвинулся нам навстречу.

Лиза позавидовала его зоркости — сама она смогла разглядеть очертания фигуры на коне далеко не сразу. Она встала, забралась на пригорок и замахала руками.

— Не надо, он и без того заметил дым костра. Вон как торопится.

Немного погодя он смог опознать в фигурке Балсан. Нахмурившись, Анпил сквозь зубы ругал ее за то, что несется вскачь, не жалея коня и рискуя убиться о камни, если тот споткнется.

— Наверняка они решили, что я опять за тобой не досмотрел. Но они правы, конечно…

— Я не ребенок, чтобы за мной смотреть! — огрызнулась Лиза. — И вообще — не ко мне она сломя голову спешит.

“Дурак недогадливый”, — добавила она про себя. В ответ он мельком посмотрел на нее, сузив глаза.

— Зря ты так. Балсан добрая, хоть и старается этого не показывать. И к тебе хорошо относится.

— Я тоже хорошо к ней отношусь, — вспыхнула Лиза.

“Так хорошо, что заглядывалась на ее парня у нее за спиной”.

Чувствуя, как краснеют щеки, она сделала несколько шагов навстречу всаднице, непроизвольно стараясь держаться от Анпила подальше. Ей стало стыдно, пусть даже ничего предосудительного они не делали.

Балсан не сбавляла бешеного галопа до самой стоянки, осадила коня и спрыгнула чуть ли не на ходу. От Лизы не укрылась тревога, с которой девушка взглянула на своего друга, и облегчение, когда она поняла, что он жив и здоров.

— Что у вас произошло? — воскликнула она, присматриваясь к Лизе. — Ты плохо выглядишь. С тобой все в порядке?

— Нет, не в порядке, — ответил Анпил. — Ее всю ночь лихорадило, и сейчас она совсем ослабла. У нас был тяжелый переход, промокла, замерзла, вот и…

— Ясно. Это ничего, это мы вылечим, — проворковала Балсан, трогая лоб подруги мягкой прохладной ладошкой. — Да у тебя жар! Ты должна лежать в постели и потеть, а не разгуливать тут. Вот что, — обратилась она к Анпилу. — Нельзя ей сейчас никуда идти. Ты отправляйся в лагерь, скажи, что у нас все хорошо, а мы денек-другой здесь побудем.

Лиза смотрела на Балсан и не узнавала ее. Куда делись обычные язвительность и кокетство? Даже голос изменился — в нем появились мягкие, успокаивающие и одновременно строгие нотки, а глаза смотрели серьезно и по-доброму. Она так торопилась, что не успела толком уложить волосы, и кое-как заплетенная, небрежно переброшенная через плечо коса с выбившимися локонами шла ей даже больше, чем обычные замысловатые прически.

— Ты умеешь лечить? — удивленно спросила Лиза.

— У меня пятеро младших братьев! Я все умею. Так что ложись и отдыхай, я тебя мигом на ноги поставлю.

Не слушая возражений, Балсан устроила ее поудобнее, повесила котелок на огонь, достала все, что может понадобиться, из сумок Анпила и собрала его в дорогу. Лиза наблюдала, как ловко она со всем управляется, и думала, что в самом деле Балсан вовсе не легкомысленная вертихвостка, как о ней говорят. Она ведь действительно вынянчила целую ораву малышей, помимо работы на ферме. Кормила их, лечила, сказки на ночь рассказывала…

— Наверняка она добрая, — пробормотала Лиза. — И заботливая. Терпеливая и ответственная — я бы вряд ли справилась.

Глядя, как подруга провожает Анпила, тихонько что-то говорит на прощание, поправляет завернувшийся воротник куртки, Лиза поняла, что он тоже знает, какая она. И все равно ей голову морочит…

— Ну, я пойду, — сказал он на прощание, присев на корточки возле палатки. Ему явно было неловко. — Балсан о тебе гораздо лучше сумеет позаботиться.

— Давай. Только ты это… Не рассказывай Даре всех подробностей, а то она опять ругаться будет.

Он кивнул, сдержанно улыбнулся на прощание и пошел прочь. Обе девушки некоторое время молча провожали его взглядом. Потом Балсан спохватилась, бросилась к костру, где вовсю кипела вода в котелке, и принялась колдовать над снадобьями.

— И о чем же таком ты просила Даре не рассказывать? — хитро улыбнулась она, вручая кружку с дымящейся, резко пахнущей темно-зеленой жидкостью. — Не бойся, я вас не выдам!

Отхлебывая горький, пряный и вяжущий отвар, Лиза коротко рассказала об их приключениях. Своими впечатлениями о яркой зелени глаз и лучезарной улыбке она, разумеется, делиться не стала. Балсан слушала с живым интересом, расспрашивая о подробностях.

— Да уж, зря тебя Дара с ним отпустила… Хотя Анпил все-таки внушает больше доверия, чем Ган, тот и тебя, и себя в пещере бы угробил. Но золото вы все же нашли?

— Вышли на след. Чувствую, поиск только начинается, — махнула рукой Лиза и заглянула ей в глаза. — Неужели он тебе до сих пор в любви не признался?

— Ой, да что с того, мне все признавались! За мной только ленивый не ухлестывал, ты сама могла заметить. А почему ты об этом спрашиваешь? Да еще не в первый раз.

— Потому что мне за тебя обидно, — ответила Лиза, отводя взгляд, и вдруг поняла, чего на самом деле ждет капризная красавица. В самом деле, грош цена всем признаниям, если он до сих пор предложения не сделал. — Но ты ведь можешь сама поговорить с ним, спросить, насколько серьезны его намерения…

— Не могу, — перебила Балсан. — Я гордая. Не привыкла ни за кем бегать.

— Ну да, это за тобой бегает половина города.

— Прям уж половина, — девушка смутилась, но было заметно, что ей приятно.

— Так вторая половина — женщины!

— Дурочка, — засмеялась Балсан. — Допивай лучше отвар и забирайся под одеяло. И надень вторые носки, ноги надо греть! Я пойду нормальной еды сделаю. То, что Анпил наварил, даже мои свиньи есть не станут.

9.1. Сокровища Медвежьей горы

Когда Лиза и Балсан вернулись в лагерь, там кипела работа. Готовились перебазироваться ближе к пещере, где нашли золотой след. Опять Дара с Анпилом чертили на карте маршруты, разложив вокруг образцы породы. Удбал и Номин тоже участвовали в обсуждении. Все горячились, то и дело спорили, и Лиза предпочла держаться в сторонке. Она еще чувствовала слабость после болезни, и Балсан не позволила помогать по хозяйству, велев отдыхать и греться на солнышке.

Аяну и Гана она не застала — приняв решение сократить район поисков, самых быстрых из команды отправили с поручениями. Ган искал место для новой базы, охотнице досталась задача посложнее: найти вторую группу на маршруте и привести к остальным. Решив бросить все силы на разведку горы и окрестностей, гномы объединялись вновь.

Услышав об этом, Лиза готова была прыгать от радости. Она успела соскучиться по девчонкам, а после передряг, в которых побывала, еще и беспокоилась о них. Невозможность узнать, все ли с ними хорошо, мучила ее, привыкшую постоянно быть на связи с близкими. Гномы же понятия не имели о телефонах, до сих пор обмениваясь письмами.

— Надо же, какими разными путями в наших мирах шел прогресс, — рассуждала она, сидя рядом с Балсан. Та занималась стиркой, но Лизе возиться в холодной воде запретила. — Динамит у вас изобрели, а телеграф нет. Тяжело ведь без связи!

Разложив одежду на мокрых камнях, Балсан принялась отбивать ее деревянной колотушкой. Смотреть, как она работает, было одно удовольствие: крепкая, ловкая, она закатала рукава рубашки, обнажив полные белые руки, лицо ее разрумянилось, тонкая ткань в движении натягивалась, обрисовывая грудь и округлые плечи.

Чтобы ее развлечь, Лиза рассказала про то, какого развития на ее родине достигли средства коммуникации. Балсан слушала с любопытством, хотя из всего перечисленного ее больше всего заинтересовали аккумуляторы на мобильных телефонах, а то, что в другом мире в каждом доме можно получить энергию из розетки в стене, и вовсе привело в восторг. Связь сама по себе ее не удивила.

— Это у нас его нет, — сказала она, когда Лиза примерно объяснила, что такое телеграф. — У людей придумали что-то такое. Сама я не видела, но торговцы рассказывали. Нам как-то без надобности, не настолько болтать любим.

“Кто бы говорил! — усмехнулась про себя Лиза. — Был бы у тебя телефон, щебетала бы по нему круглые сутки”.

— Не скажи. Вот сейчас, например, неужели ты не хотела бы связаться с девчонками, узнать, как дела?

— Да я и так знаю, — хихикнула Балсан, встряхивая мокрую куртку. — Аюне в первый же день надоело песок намывать, и она бегает по лесу в поисках своих троллей, а Тагару сказала, будто ушла добывать дичь. Если бравого вояку с ней отпускают — бегают на пару, может, разок-другой подраться успели. Идама со всеми перессорилась, а Юмсун хнычет.

Лиза живо все это представила и рассмеялась. Только подумала, что если Аюне удалось найти новые следы таинственных существ, Юмсун обязательно с ней увяжется. Не упустит случая увидеть живых троллей своими глазами.

— Если честно, я им даже завидую, — тихо добавила Балсан. — Тагар — это тебе не Анпил, он своих ребят не гоняет по полям, как собак подстреленных. Сидят себе тихонечко на реке, песочек перебирают…

— Устала? — с сочувствием спросила Лиза. Она так и не смогла представить эту девчонку в забое с киркой.

— Не так, как ты, — та собрала мокрые вещи в корзину и выпрямилась, вытирая руки о подол. — Идем, мне пора обед готовить, а тебе отвар пить. Чего морщишься, думала, забуду?

Повздыхав для вида, Лиза послушно выпила горькое лекарство. Его вкус надоел до тошноты, но ей хотелось окончательно поправиться — впереди ждала большая работа, и было бы обидно остаться в стороне. Всего одна крупинка золота, найденная в ручье, пробудила в ней азарт. Теперь она не просто старалась помочь подругам: заодно с простудой Лиза подхватила золотую лихорадку.

Утром прискакал Ган, перебудил весь лагерь и, уплетая завтрак, с восторгом рассказывал о совершенно чудесном месте, которое он нашел для новой стоянки. По его мнению, нужно было срочно собираться и ехать — он даже не стал распрягать коня.

— Там лес рядом, родник рядом, до пещеры тоже рукой подать! И лошадей есть где пасти. А в лесу я кабаньи тропы видел!

— По-твоему это должно нас обрадовать? — спросила Лиза. Встреча с опасным зверем в ее планы не входила: хватило с нее страха, которого натерпелась в пещере.

— Конечно! — Ган взглянул на нее как на дурочку. — От жареной кабанятины ты точно не откажешься. Ну что, сворачиваемся и помчались?

— Угу, вот прямо сейчас все брошу, — отозвался Удбал, чистивший ружья. — Куда ты все время торопишься, боишься, что кто-то до нас место займет? Мы, между прочим, работали, пока ты там бегал.

Анпил пресек разгоревшуюся было ссору и согласился с Ганом. Решили, что до обеда у всех будет достаточно времени, чтобы закончить свои дела и собраться. Спорить никто не стал, даже Удбал поворчал только для порядка — ему явно не терпелось добраться до кварцевых жил, которые, по словам Анпила, залегали внутри горы.

Собирать Лизе особо было нечего, других забот тоже не нашлось, и она вызвалась кашеварить. Она варила похлебку, наблюдая за всеобщей суетой, и придумывала, как бы отвертеться от работы в пещере, которой планировали заняться вплотную.

“Попрошусь с Тагаром на реки! — наконец сообразила она. — А что? Ведь именно мне повезло первой обнаружить золото. И мыть песок худо-бедно получалось, все же не киркой махать…”

— Ты как, получше? — раздался за спиной голос Анпила.

От неожиданности она вздрогнула и едва не рассыпала соль. Обернувшись, встретилась с ним глазами и вновь почувствовала неловкость, будто у них был общий не очень приличный секрет. Как назло, возле костра кроме них никого не оказалось.

— Если все еще считаешь себя виноватым, то не стоит, — ответила она, отводя взгляд. — С каждым могло случиться. И спасибо, что опять меня спас, ну и вообще…

Она отвернулась и начала усердно помешивать в котелке, давая понять, что говорить больше не о чем. Казалось, что все косятся на них с любопытством.

— Я вообще-то хотел узнать, готова ли ты к долгому переходу, — не желая понимать намеков, он не оставлял ее в покое. — Злишься на меня за ту пещеру?

— А если не готова, опять на закорках понесешь? — вскинулась Лиза. — И я не злюсь. Хватит уже извиняться!

— Верхом поедешь! — рассердился Анпил в ответ. — А извиняться больше не стану, непрощенным похожу.

Резко развернувшись, он пошел укладывать сумки. Лизе стало жаль, что была с ним грубой, но так лучше. Не стоит с ним сближаться, даже просто по-дружески, у них с Балсан и без того все непросто.

— Что у вас произошло? — спросила Дара, беря из рук подруги поварешку, чтобы попробовать похлебку. — Поругались, пока в разведке были?

— Нет, все хорошо, — заверила Лиза, но по пристальному взгляду поняла, что Дара не отстанет. — Просто мне не нравится, что он вечно со мной обращается как с идиоткой немощной.

— Вовсе нет! Просто он глава экспедиции, вот и старается заботиться о своей команде. Честно говоря, ты в группе самая неопытная и уязвимая, поэтому о тебе он заботится немного больше, чем о других, — Дара улыбнулась и приобняла ее за талию. — Мы все тебя любим, правда! Давай обедать, все уже закончили сборы.

Разливая еду по тарелкам, Лиза подумала, что Дара права. В самом деле, ничего особенного, нормальная забота о слабом. Если бы было что-то другое, Балсан наверняка заметила бы. Наверное, зря она Анпилу нагрубила, надо будет извиниться при случае. Эта мысль ее немного успокоила, а потом они отправились в путь и стало некогда раздумывать о всякой ерунде.

До привала на ночлег Лиза шла вместе с Дарой, пропустив основную группу немного вперед. Они болтали о пустяках и время от времени складывали из камней пирамидки, чтобы другой команде было проще найти новый лагерь.

9.2

— Итак, квадрат номер один берет Ган, — Анпил обвел место на карте кончиком заточенного карандаша. — Удбал идет на третий и по возможности четвертый. Девочки на второй, а мы с Номин оцениваем пещеру и центральный квадрат на перспективу взрывных работ. Закопушки наносим на карту, кто забудет — лично отправится их заново разыскивать. Все ясно?

— А почему мне самый маленький участок? — возмутился Ган. — Я за пару часов управлюсь, а дальше что?

— Если найдешь что-то стоящее, можешь сделать расчистку. Нет — сиди, отдыхай. Ты мне понадобишься, когда будем завал убирать.

— Что такое расчистка? — тихонько спросила Лиза у сидевшей рядышком Дары.

— Это когда снимают грунт, чтобы открыть скальные породы. Нудная работа лопатой, — шепнула та в ответ. — Точно хочешь остаться в лагере одна? Не испугаешься?

Лиза все еще чувствовала себя не совсем здоровой и шмыгала носом, поэтому о том, чтобы позволить ей лазать по горам с киркой и лопатой, подруга и слышать не желала. Даже хотела оставить с ней Балсан, но Лизе стало стыдно. В самом деле, она взрослый человек и способна обойтись без присмотра, тем более если ради этого пришлось бы отрывать кого-то от работы.

— Нет, вы же будете недалеко. А меня Ган стрелять научил. Да и кого тут бояться — пока мы тут бегали туда-сюда, всех зверей распугали.

— Ну хорошо, хотя я все равно буду за тебя волноваться. Если что — стреляй в воздух, Ган сразу прибежит, он ближе всех будет. Я с ним договорюсь.

Получив последние указания, гномы разошлись по своим участкам. Лиза смотрела им вслед, пока те не скрылись из вида, потом вернулась в лагерь и уселась за стол, думая, чем бы себя занять.

Было непривычно тихо и пусто. Ветер трепал отвязавшийся полог одного из шатров, раздувал угли догоревшего костра и шелестел ветвями старой ивы над головой. От стола пахло свежераспиленной древесиной. Какое-то насекомое жужжало в листве.

Посидев немного, Лиза почувствовала потребность чем-то себя занять. Она взяла оставшуюся после завтрака посуду, сходила на родник неподалеку, все перемыла и принесла свежей воды. Прибралась в лагере, очистив его от валявшихся тут и там камней, отнесла в палатку разбросанные во время сборов вещи. Все это заняло совсем немного времени, и она маялась от скуки, размышляя, как же так выходило, что дома она за целый день ничего не успевала.

Она нагрела воды, не торопясь, с удовольствием вымылась, пользуясь тем, что вокруг никого, переоделась и даже высушила волосы, но по-прежнему ничего не происходило. Разложив на траве плащ, она прилегла на солнышке и задремала.

Разбудил ее Ган. С грохотом сбросив у палатки снаряжение и рюкзак, он подошел к Лизе и уселся рядом.

— Быстро ты, — сказала она, зевая. — Может, чай поставить?

— Давай, — кивнул он. — Да там ничего интересного. Квадрат маленький, закопушки сделал — пустое, если что здесь и есть, то внутри горы, штольню надо прокладывать. Видел зайца, но стрелять не стал, чтобы никого не нервировать.

— Если меня имеешь в виду, то мог бы не опасаться — я так-то обучаемая, услышав выстрел, впадать в истерику больше не буду.

Едва она это сказала, как со стороны гор раздался грохот. От неожиданности Лиза взвизгнула и вцепилась в Гана. В ответ он рассмеялся.

— Это же наши завал взорвали! Трусиха ты все-таки. Пойдем, поглядим?

— Нам же велено в лагере ждать, — возвращаться в пещеру ей не хотелось, тем более когда там работал Анпил.

— Ску-у-учно, — протянул Ган, вскочил на ноги и помог ей подняться. — Тебе не скучно тут одной торчать? А я свои дела все равно закончил.

— Ну ладно, пойдем, — вздохнула Лиза. Ей и впрямь надоело бездельничать. — Только если ваш главный начнет ругаться, скажу, что это ты меня уговорил.

— Да не будет он на тебя ругаться, — легкомысленно отмахнулся гном, подхватил инструменты, достал какие-то железки из палатки и скомандовал: — Прихвати фонарь и фляжку. И веревки вон тот моток.

— Я в пещеру не полезу, — пробубнила Лиза, но все перечисленное взяла. — Только отмылась нормально…

Но Ган уже шагал прочь и не слушал. Выругавшись себе под нос, она поспешила его догонять.

Анпил и Номин сидели у входа в пещеру и ждали, пока осядет пыль после взрыва. Не теряя времени зря, они привязывали деревянные ступени к веревочной лестнице. Увидев Лизу, девушка улыбнулась и поднялась ей навстречу.

— Тебе лучше? А мы как раз завал вскрыли, вниз собираемся. Хорошо, что фонарь принесла…

— Я тебе что велел делать? — перебил Анпил, хмуро посмотрев на Гана.

— Квадрат один я обошел, как и говорил. Ничего, стоящего внимания, — невозмутимо отозвался тот. — Чем слоняться без толка, лучше вам помогу.

— А ее зачем привел? Мы на работу собрались, а не на пикник.

“Злится. Даже не взглянул в мою сторону, — подумала Лиза. — Какие они тут все обидчивые, слова не скажи!”

— А ее — за компанию, — ответила она, улыбаясь во все тридцать два зуба. — На удачу.

— Молодец, что пришла, — вмешалась Номин, пока ее напарник с возмущенным видом подбирал слова. — Нам не помешают помощники. Поработать хочешь?

— С удовольствием! Только… — Лиза с опаской покосилась на черный провал входа в пещеру. Анпил заметил это и ухмыльнулся. И она добавила как можно беззаботнее: — Только я не имею ни малейшего представления о том, как ищут золото под землей.

— Если коротко, то расчищают, взрывают, убирают крошку, смотрят, что получилось. А потом повторяют, пока не будет результат. Сейчас мы как раз закончили взрывать, пора спускаться смотреть и чистить проход. У тебя перчатки есть?

— Нет, я как-то не подумала…

— Мои возьми, — хором сказали парни.

При этом Анпил нахмурил брови, процедив сквозь зубы, словно делал великое одолжение, а Ган достал свои перчатки, скомкал и бросил Лизе. Она поймала их и поблагодарила, стараясь скрыть улыбку.

Пока доделывали лестницу и подгоняли снаряжение, Лиза беззаботно болтала с Номин, стараясь отвлечься. Предстоящий спуск все еще пугал ее, несмотря на то что в этот раз их было больше, и подготовились они лучше.

Когда добрались до места, Анпил вызвался лезть первым, закрепляя по пути лестницу. За ним шла Номин, а Гана оставили замыкающим.

— А там больше ничего не обрушится? — спросила Лиза вполголоса, когда отсвет фонаря исчез за краем обрыва. — В прошлый раз он всего лишь киркой по стене стукнул…

— Не бойся, все что могло рухнуть — рухнуло, взрыв был мощным. Сейчас здесь гораздо безопаснее.

Дождавшись команды, Номин легко, без малейшего замешательства скользнула на лестницу. Она даже фонарь не стала к поясу привязывать, так и держала в руке.

— Увидимся внизу, — улыбнулась она и начала быстро спускаться.

Кажется, кроме Лизы высоты здесь никто не боялся. А ее решительность испарилась, стоило только взглянуть вниз. Но сейчас она была не одна, и Ган, с невозмутимым спокойствием выслушав ее нытье, доходчиво объяснил, что лезть все одно придется, а если не хочет по лестнице — он обвяжет ее веревкой и спустит вниз, как мешок с брюквой.

— Неужели вам самим ни капельки не страшно? — жалобно проговорила она, нащупывая дрожащей ногой ступеньку.

— Поначалу всем страшно, а как же. Несколько дней туда-сюда побегаешь — бояться перестанешь. Так что давай, шевелись. Освобождай дорогу.

Добравшись до дна, Лиза подумала, что нескольких дней вряд ли хватит. Ей было страшно, пусть не так, как в первый раз, но все же. Номин крикнула Гану, чтобы начинал спуск, взяла ее под локоток и отвела в сторонку, где их дожидался Анпил.

— Ну что, на обвал или на реку? — спросил Ган, спрыгивая на землю.

— Разделимся, — бросил Анпил, не глядя в сторону Лизы. Наверняка готовился сделать одолжение, снова вызвавшись в няньки.

— Может, пойдем на реку? — предложила она, с надеждой посмотрев на Гана. Раз он сюда ее привел, то и дальше сопровождать не откажется.

— Как хочешь, мне везде интересно, — отозвался тот и переспросил, обращаясь к Анпилу. — Ты не против?

— Мне все равно. Иди. Только не майся дурью, осмотри все как следует. Это важный участок.

Он объяснил, как пройти к реке, и взял у Гана мешок с железками, которые тот прихватил с собой. Им с Номин предстояло подготовить все к началу работ. Назавтра планировали взорвать купол, чуть не похоронивший Анпила заживо, и сделать это нужно было аккуратно и точно.

— Осторожно там, если проход ненадежный — не лезь, — крикнул он вслед, но Ган лишь махнул рукой на прощание.

9.3

Напрямую до реки оказалось не так уж далеко, Лиза даже устать не успела. Ган шел быстро, не отвлекаясь — на подробное изучение пещеры время еще будет. Дойдя до места, девушка вспомнила, как в прошлый раз здесь погас фонарь, ненадолго оставив их в кромешной тьме. Ее передернуло.

— Ничего себе, — присвистнул Ган, глядя на широкую полосу черной воды. — Она побольше нашего ручейка будет! И как мы ее упустили?

— А откуда вам про нее знать, она ж подземная.

— Но где-то ведь она выходит на поверхность. Только вот где… Неужели приведет обратно к Цагаану?

Он присел на корточки, зачерпнул воды и умылся. Потом склонился, светя фонарем, словно пытаясь разглядеть что-то на дне.

— Глубокая, — констатировал Ган, насмотревшись. — Даже здесь сапогами зачерпнем. Пойдем по берегу, поглядим, что и как.

Со стороны, откуда река вытекала, потолок пещеры был низкий, и забраться туда получилось бы только ползком. Света фонаря хватало, чтобы увидеть — берег кончался в нескольких шагах, переходя в узкий тоннель. Зато с другой стороны свод расширялся, и вдоль стены шла тонкая полоса песка.

— Прямо пляж, — усмехнулась Лиза, ступая на нее вслед за своим спутником. — Может, я веревку тут оставлю?

— Бери с собой, и кирку тоже. Мало ли.

Вздохнув, она перехватила тяжелую бухту поудобнее. Если будет возможность забраться в какую-нибудь дыру, Ган ее не упустит. Оставалось надеяться, что река станет шире и придется вернуться.

И впрямь, пляж оказался довольно коротким и скоро уперся в отвесную стену. Изобразив сожаление, Лиза собралась было обратно, но Ган остановил ее, указав на узенький карниз в полуметре над водой.

— Ты издеваешься? — возмутилась она. — Купание в мои планы не входило!

— Ладно тебе, тут лошадь пройдет! — ответил он, забрался на уступ и протянул руку. — Как можно быть такой нелюбопытной?

Ругнувшись себе под нос, Лиза вскарабкалась следом. Прижимаясь спиной к холодному камню, она маленькими шажочками двинулась вдоль реки. Воображение рисовало отчетливую картину, как она поскальзывается и срывается в ледяную воду, ныряя в нее с головой…

— Если ты так и будешь копошиться, мы здесь на неделю застрянем, — окрикнул Ган.

Голос его раздался над головой. Обернувшись, Лиза увидела, что карниз обрывается, и гном лезет прямо по скале, цепляясь за камни. К такому она была не готова.

— Нет уж, я назад. Подожду на берегу, хорошо?

— Эй, так не пойдет! Знаешь ведь, что одну тебя я в пещере не оставлю. Дара с меня живьем шкуру снимет!

— Так мы ей не скажем, — вкрадчиво проговорила Лиза. — Ну зачем мне за тобой всюду хвостом ходить?

Ган ни в какую не соглашался. Нависая над водой на скальном выступе, он подумал немного и решил, что лучше они уйдут сейчас оба, чтобы после вернуться и проплыть по реке.

— Сделаю лодку-долбленку, завтра будет готова, — с воодушевлением объяснял он, цепляясь одной рукой за камень и жестикулируя второй. — Идет?

Лизе даже смотреть на него было страшно: казалось, еще одно резкое движение — и он сорвется. Она согласилась с безумной затеей, лишь бы Ган оттуда слез. Увлеченный новой идеей, он безропотно пошел обратно, на ходу рассказывая, что как раз приметил подходящее сухое дерево неподалеку от пещеры и возьмется за дело немедленно, только сбегает за топором.

— А может тебе лучше взять кого-то опытного? — спросила она, миновав опасный участок.

— Я думал, ты сама захочешь сплавать, — огорчился Ган.

Глядя на его обиженное лицо, Лиза почувствовала себя неловко. Он ведь и вправду мог взять любого из своих друзей, а позвал ее. Наверняка думал, что обрадует. И чего она, в самом деле? Когда еще удастся поплавать по подземной реке!

— Очень хочу, просто подумала, что не смогу быть тебе полезной. От меня у вас одни проблемы. Вообще удивляюсь, как ты еще соглашаешься меня куда-то брать?

— Ты забавная. Не каждый день доводится с человеком поболтать. А помощь мне не особо нужна если честно, я бы и один спокойно справился.

“Вот как, я для них вроде домашнего любимца, — с досадой подумала Лиза. — Которого можно научить выполнять всякие трюки. Неужели они все так ко мне относятся?”

— Странно, что ваш начальник так не считает, — проворчала она. — Кажется он на меня всерьез разозлился.

— Кто, Анпил? Тебе кажется, он никогда не злится. Ну или почти никогда. Если тебе удалось вывести его из себя, ты просто феномен! — хохотнул Ган. — Что же ты такого натворила-то?

— Трюки отказалась выполнять, — ответила Лиза мрачно. Он посмотрел на нее с непониманием и покачал головой.

— Не понимаю, о чем речь, но ты бы с ним не ссорилась. Анпил никогда никого не распекает не по делу. Будешь его слушать — не пропадешь.

— Да слушаю я, — отмахнулась Лиза.

Но про себя твердо решила сегодня же дать понять, что ее взяла в экспедицию Дара, и больше ничьи распоряжения выполнять она не намерена. Ее выдернули из родного мира для помощи девчонкам, а не чтобы кого-то развлекать.

Тот, с кем не стоило ссориться, встретил их у разобранного завала. К этому времени камни убрали, полностью очистив проход. Он сидел на огромной глыбе, прислонившись к стене, и чистил от глины лопасти шнека.

— Реку осмотрел? — спросил он, когда они подошли ближе.

— Пока не представляется возможным, — ответил Ган, и рассказал о своей задумке. — Так что завтра мы исследуем русло с воды.

— Ты прекрасно справишься один, — отрезал Анпил.

— Но я бы тоже хотела посмотреть, — попросила Лиза. — Я ему не помешаю, честное слово!

— Я сказал — нет!

— Да какая тебе разница, она все равно ничего не делает.

— У нас для всех есть занятие, — он перевел взгляд на Лизу. — Удбал нашел интересное обнажение на другой стороне горы, вот и сходишь с ним, разомнешься. Ему как раз помощь не помешает. Разговор окончен, возвращаемся в лагерь.

Лиза решила не подливать масла в огонь и промолчала. Пусть командует, сколько влезет, а она попросит Дару, и та разрешит.

Но, к огорчению девушки, подруга согласилась с Анпилом и строго-настрого запретила даже приближаться к реке.

— Ты только-только выздоровела, хочешь опять с лихорадкой свалиться? — упрекнула она. — Нет, и даже не уговаривай. Или я больше тебя вообще никуда с Ганом не отпущу, он дурно на тебя влияет. Хватит с меня Аяны с ее авантюрами.

“Вот значит как? — злилась Лиза. — Все могут делать что пожелают, одна я как школьница, должна разрешение выпрашивать!”

Из-за запрета путешествие по реке стало казаться невероятно захватывающим мероприятием: забыв о том, как боялась этого несколько часов назад, Лиза страстно желала попасть туда. В конце концов, она решила попросить Гана взять ее с собой незаметно для остальных. Он сам непоседа, наверняка поймет.

Ган вернулся затемно, и Лиза, улучив момент, шепнула ему свою просьбу. Тот уставился на нее с удивлением и восторгом.

— Ты правда на это решишься? — переспросил он. Она кивнула. — Эх и влетит мне от Анпила! Ладно, насмерть не убьет. Погнали. Только придется встать на рассвете, а то поймают.

Лиза была готова не спать всю ночь. Ее переполнял какой-то детский восторг от того, что она делает что-то запретное и очень интересное. Ворочаясь перед сном, она мечтала, как они проплывут гору насквозь и найдут россыпи золота. Принесут его в лагерь, и тогда все начнут воспринимать ее всерьез.

9.4

Напрасно Лиза боялась проспать: она открыла глаза, едва ночная тьма сменилась предрассветными сумерками. Осторожно, стараясь даже одеждой не шуршать, прихватила куртку, сапоги и выскользнула из палатки. Снаряжение она собрала накануне и спрятала в кустах неподалеку.

Снаружи было тихо и зябко — Лиза наскоро натянула теплую кофту, куртку и застегнулась на все пуговицы. Оглянулась — никого. То ли Ган проспал, то ли передумал, то ли и вовсе попался своему начальнику и тот его сторожит. Она растерялась, пытаясь придумать, как теперь быть. Попробовать позвать? Остальные проснутся. Помявшись немного, она решила подождать и отправилась к ручью умываться.

Холодная вода прогнала остатки сонливости. Лиза потихоньку вернулась к лагерю и уселась за камнем в сторонке, про себя ругая легкомысленного товарища. К счастью, ждать пришлось недолго: Ган все-таки выбрался из шатра, зевнул, с видимым удовольствием потянулся, зашнуровал вход и оглянулся, ища ее взглядом. Она выпрямилась и помахала ему.

— Готова? Я боялся, что передумаешь, — шепнул он, подходя. Двигался он на удивление бесшумно.

— С чего вдруг? — фыркнула Лиза. — Идем. Вещи только заберу.

Ган успел не только смастерить лодку, но и оттащить ее в пещеру, к самому берегу реки. Он наверняка опробовал бы ее в деле, если бы помогавший ему Удбал не загнал непоседу в лагерь.

— Ужин боялся пропустить, представляешь? Тут где-то золотые россыпи прячутся, нутром чую, а этому лишь бы пожрать.

— Ты же говорил, что один мог сплавать, — заметила Лиза, семеня следом за ним по тоннелю.

— Так-то смог бы, да вот… — замялся Ган. — Не хотел лишний раз с Анпилом ссориться из-за нарушения дисциплины.

В это время они дошли до второй веревочной лестницы, и он с ходу начал спуск. Лиза усмехнулась. Не одну ее, значит, Анпил строит, другим тоже достается. Но, если разобраться, он прав — работы опасные, да и субординация важна.

— Но я-то ему не подчиненная, — пробурчала она.

Ган крикнул, что веревка свободна. Привязав фонарь, Лиза выдохнула и шагнула на ступеньку. Все-таки страх никуда не делся, кто бы что не говорил. Может быть, в десятый раз будет просто, или, скорее, в сотый, но пока она еле сдерживалась, чтобы не признать свою трусость и не попросить Гана спустить ее на веревке, как мешок.

— Тем не менее ты ее нарушил, — она спрыгнула на землю и продолжила разговор. — Наша вылазка похуже будет, чем опоздание к ужину!

— Кто ничем не рискует, ничего и не добьется! — легкомысленно усмехнулся Ган. — Ты лучше погляди, какую я лодку сделал. Прелесть, что за лодочка!

И он направился к берегу, еще сильнее ускорив шаг: Лиза едва за ним поспевала, то и дело спотыкаясь о камни и кочки. Но останавливать не стала — Ган прав, нужно торопиться. Кто знает, как скоро их хватятся.

Лодка и впрямь выглядела прелестно как элемент декора, но доверия Лизе не внушила. Вырезанная из цельного бревна, она была маленькой и узкой — места хватит аккурат им двоим, даже рюкзаки сложить толком некуда. Внутренность ее была темной от следов огня, но Ган как следует все выскоблил и отмыл, чтобы не запачкаться.

— А она нас точно выдержит? — спросила девушка, с опаской наблюдая, как он ставит лодчонку на воду. В сильных руках гнома она казалась невесомой.

— Обижаешь! Я ж все рассчитал. Забирайся!

Он помог ей усесться впереди, залез в лодку сам, отчего та опасно накренилась, заставив Лизу вцепиться в борта, и оттолкнулся от берега. Суденышко оказалось устойчивым, шло быстро и плавно, почти не раскачиваясь, когда Ган отталкивался от дна длинным веслом. Свет зеркального фонаря, установленного на носу, отражался от воды и играл на стенах пещеры дрожащими бликами.

Миновали пляж, по которому они ходили в прошлый раз, крутой скальный выступ, а после река делала плавный поворот и разливалась в широком зале с низким сводом. Свисавшие с потолка сталактиты кое-где касались воды, и Ган повел лодку между ними как по лабиринту.

— Ух ты, гляди! — воскликнул он, разворачиваясь к дальней стене. — Кварцевая жила!

Серый камень там был расчерчен широкими светлыми полосами. Когда подошли ближе, девушка заметила, что кварц здесь не был чисто белым. Тут и там на нем виднелись желтые полосы, пятна, похожие на следы ржавчины, а где-то он становился грязно-розовым, с серенькими прожилками.

— Она идет прямехонько вдоль реки, — с азартом проговорил Ган и медленно поплыл у самого берега. — Смотри внимательно, здесь может быть что-то интересное.

— Неужели золото?

— Очень может быть. Откуда ему еще было взяться, как не из этой жилы… Пригнись!

Засмотревшись на кварц, Лиза чуть не проворонила низкий потолок. Река здесь снова сужалась, ныряя под острые глыбы, торчащие сверху. Охнув, она нагнулась, на всякий случай прикрыв рукой голову.

Вероятно, здесь было обрушение, и нагромождение валунов закрыло жилу. Ган уверенно вел лодку вперед между узкими стенами. Течение стало заметно быстрее, и Лиза предпочитала не думать о том, как он собирается разворачиваться, если река приведет их в тупик.

— Как-то странно вода впереди шумит, тебе не кажется? — спросила она, прислушиваясь. Плеск сливался в бурлящий звук, и воображение нарисовало водопады и жуткие омуты, которые ждут за следующим поворотом.

— Это просто эхо, — успокоил Ган. — Похоже, впереди еще одна пещера.

Он оказался прав — еще немного, и они выбрались из тоннеля и оказались в просторной пещере, свод которой скрывался в темноте, а стены поблескивали в свете фонаря. Лиза огляделась и вскрикнула от восторга: в бледном, тусклом кварце тут и там гнездились темные кристаллы, грани которых ярко сверкали, когда на них падал свет. Некоторые наслаивались маленькими плитками, другие напоминали узорчатые пластинки слюды.

— Что это? — спросила она, не отводя глаз от этой красоты. Загадочный минерал выглядел хрупким, и в то же время походил на отполированные слитки металла.

— Мышьяковый колчедан, еще один спутник золота, — сказал Ган, прижавшись к берегу бортом. — Вашему алхимику понравится.

Пока Лиза бережно, кончиками пальцев дотрагивалась до блестящих граней, он безо всякого сожаления ударил у основания крупной друзы молотком. Камень упал ему в ладонь, распространяя резкий чесночный запах.

— Один из признаков минерала, — прокомментировал Ган, заметив, как Лиза сморщила нос. — А еще он ядовитый, потрогала — пальцы не облизывай.

С любовью оглядев образцы, он бережно упаковал их в полотняный мешочек. Лиза вымыла руки так тщательно, как смогла, хотя облизывать грязные пальцы ей бы и в голову не пришло.

— Интересно, все минералы, указывающие на золото, такие подлые? — спросила она, растирая замерзшие ладони. — Что золото дураков, что колчедан этот. Еще и воняют, как на подбор…

— Действительно, что-то в этом есть, — хохотнул Ган. — На самом деле не все. Взгляни-ка!

Он оттолкнулся веслом, привстал и отколол еще одно скопление кристаллов. Сперва Лизе показалось, что это все тот же мышьяковый колчедан, но, приглядевшись внимательнее, она заметила — блеск его не такой сильный, цвет более однородный, свинцово-серый, а все кристаллы кубической формы.

— Галенит, свинцовая руда. У него совершенная спайность по кубу, смотри, — он положил камень на дно лодки и ударил молотком. Крупные кристаллы разлетелись на мелкие кубики. — Но свинец, кстати, тоже ядовит. Забавно, я даже не задумывался!

Собрав камни в еще один мешочек, он предложил обойти пещеру. Медленно, внимательно присматриваясь, они проплыли вдоль стен и с огорчением увидели, как река ныряет в узкую щель, где лодка с пассажирами пройти не сможет. Оставив попытки расширить проход на следующий раз, Ган взял еще несколько образцов и с заметным сожалением погреб обратно.Пора было возвращаться в лагерь.

Они не особенно спешили: любовались пещерой, там, где река становилась неглубокой, пытались рассмотреть дно и выловили несколько камешков. И когда почти добрались до места, откуда стартовали, из-за поворота донеслись голоса. Там явно кто-то ругался.

— Кажется, мы сейчас выхватим по полной, — тихонько проговорила Лиза.

— К гадалке не ходи! — отозвался Ган и улыбнулся. — Но ведь хорошо прокатились?

— Да, здорово было. Спасибо.

Пожав плечами, он с силой оттолкнулся веслом и вырулил за поворот. Голоса стихли. На берегу стояли Дара и Анпил и смотрели на беглецов. Оба были очень сердитыми.

9.5

Пока Ган причаливал и выбирался из лодки, стояла гнетущая тишина. Он помог Лизе сойти на берег, и когда она взглянула сперва на Анпила, а потом на Дару, то не выпустила руки своего соучастника, напротив, схватилась крепче. Сейчас он единственный был на ее стороне.

— Я вчера неясно выразился? — вкрадчивый тон Анпила не скрывал его злости. — Что это за выходки?

— От тебя я такого не ожидала, — бросила Дара, глядя на Лизу с обидой.

— Простите, мы больше так не будем, — хором заныли виноватые.

Лиза подумала, что со стороны это должно выглядеть презабавно: словно двоих долговязых чумазых детишек поймали за шалостью строгие родители. Дара была вынуждена задрать голову, чтобы смотреть им в лицо, и Лиза отметила, что ей не помешало бы сейчас встать на табуретку для внушительности.

“Елки-метелки, что за бред в голову лезет! — обругала она себя. — Мне должно быть перед ней стыдно, наверное, она чуть с ума не сошла, волнуясь за меня”.

— Конечно не будете. Ты, — Анпил ткнул пальцем в Гана, — три дня дежуришь по лагерю.

— За что всех-то наказывать? — робко возразила Лиза. — Можно я ему хотя бы готовить помогу?

— Нет уж, вдвоем я вас больше не оставлю.

— Поддерживаю, — кивнула Дара. — Вы друг друга подначиваете на всякие глупости.

— Ган не виноват, это я его уговорила. Разозлилась, что ты меня не отпустила… Это правда был глупый поступок, прости!

— Да нет же, я сам предлагал. Хотелось ее развлечь, а то что она у вас ходит как неприкаянная…

— Ты сюда развлекаться пришел? — рявкнул Анпил. — За юбками бегать? Забыл, кто ты и где находишься?

Лиза увидела, как Анпил зло сузил глаза, и поняла, что до сих пор держит Гана за руку, вцепившись в него, как утопающий.

— За какими еще юбками? — воскликнул Ган. — Я виноват, не спорю, но ты что-то уж совсем несуразное несешь. Придумал тоже!

— Действительно, ерунду сказал, — холодно произнесла Лиза, высвобождая ладонь. — Перепутал чуток. Мои юбки не годятся, чтобы за ними бегали, я ведь для вас не… не… не одна из вас, а… совершенно другое существо!

Она подхватила фонарь и рванула прочь, ловко увернувшись от пытавшейся остановить ее Дары. Слезы злой обиды защипали веки, и Лиза не хотела, чтобы кто-то увидел, как она расстроена. Подумаешь, за свою не приняли. Даже лучше — никто приставать не будет, глазки строить… Но все же ее задело, так сильно, что она бежала вперед, не слушая доносившихся вслед голосов.

Дара смогла догнать ее лишь у лестницы. Поймав за руку, развернула к себе, взяла за плечи.

— Ты не существо! — сказала она, серьезно глядя в глаза. — Ты друг. Я никогда не считала тебя чужой, и остальные…

— Вот за остальных не надо говорить. Они за себя сами все сказали, — Лиза заметила приближавшийся свет фонаря. — Давай я наверх полезу? Видеть никого не хочу.

— Лезь, только меня дождись, не убегай больше. Или меня ты тоже видеть не желаешь?

Вздохнув, Лиза признала, что немного погорячилась, пообещала ждать наверху и пошла к лестнице, успев заметить, как подруга покачала головой.

Стоило им вернуться в лагерь, и ссора тут же позабылась: пока Анпил с Дарой гонялись за нарушителями порядка, прибыла группа Тагара. Ребята и девчонки, успевшие соскучиться, расселись за столом шумной компанией, смеялись и болтали, перекрикивая друг друга.

— Девочки идут! — крикнула при виде них Юмсун и выбежала навстречу.

Она бросилась обнимать подруг, щебеча, как она им рада, как скучала по всем и как здорово, что они наконец-то снова вместе. Лиза отметила, что малышка похудела, окрепла, лицо и руки ее покрылись легким загаром, а веснушки на носу и румянец стали ярче. Работа на свежем воздухе вдали от строгого отца явно пошла ей на пользу.

— А нам тут доложили о твоей выходке, — насмешливо сказала Идама, когда восторги от встречи поутихли и все обменялись приветствиями. — Ну ты дала жару, не думала, что осмелишься на что-то подобное!

— Ты-то хоть ругаться не станешь? — потупилась Лиза. Идама подмигнула и похлопала ее по плечу.

— Сильно на тебя орал? — кивнула она на что-то за спиной Лизы.

Та обернулась и увидела Анпила и Гана. И если второй расплылся в улыбке при виде друзей, то первый все еще дулся. Сдержанно поприветствовал всех и уселся напротив Тагара, велев доложить о результатах разведки.

— Нет никаких результатов, смех один, — Тагар достал из кармана маленький сверток, развязал и небрежным жестом метнул на стол дорожку тонких золотых чешуек. — Вот и весь урожай. Я на карте отметил зону, где мы его намыли, а вокруг и того нет.

Анпил, Удбал и Дара склонились над картой. Заштрихованный участок был невелик и лежал в пойме Зайла и его притоков, в том месте, где река проходила по широкой равнине.

— Получается, что изначально мы строили неверные прогнозы, — произнес Анпил задумчиво, перенося отметки на свою карту. — А жила где-то здесь, совсем рядом. Мы вокруг нее ходим! Возможно, в Зайл песчинки вымыло из нашей горы, водосбор в этих местах оказался очень сложным и запутанным…

Он принялся рассказывать группе Тагара о здешних находках и своих предположениях, а те слушали, почти не перебивая. В глазах каждого из них разгорался знакомый азарт. Наконец, основные моменты были изложены, и на минуту наступила тишина.

— Это что же выходит, мы совершенно случайно нашли гору сокровищ? — присвистнул Жамьян. — Едва об нее не споткнувшись? Дела!

— А как эта гора называется? — спросила Юмсун.

— Никак, — отозвалась Аяна. Посмотрев на нее, Лиза подумала, что насчет беготни за юбками Анпил не сильно ошибался: охотница стояла за спиной Гана, положив руки ему на плечи, а тот от радости сиял, как медный таз. — Значит, мы должны дать ей имя, ведь тут будет прииск! Лиза, это твое право, ведь ты тот ручей нашла!

— Ну допустим, не я нашла, а ты мне показала. В любом случае назвать прииск обещано другим именем, — она поймала взгляд Балсан. Та фыркнула и задрала подбородок.

— Назвать может только тот, кто обнаружил, — надменно проговорила она. — А вы того и гляди доспоритесь до мысли, что привели нас на ручей медведи…

— Вот и назовем ее Медвежьей горой! — вмешался Жамьян. Лиза успела подзабыть, сколько шума производил этот щуплый гном. — А что, звучит! Вам нравится, первооткрывательницы?

Девушки ответили, что очень даже: звучно и отражает историю места. Все согласились, и новое имя было торжественно нанесено на обозначение горы на карте.

А после веселье закончилось — пришло время решать важные задачи. Река, обнажившая кварцевую жилу и вынесшая золото из недр горы, была не только помощницей, но и помехой. Проводить взрывные работы рядом с ней Номин наотрез отказывалась.

— Разрушим русло. Можем вызвать обвалы, деформацию сводов, вскрыть водяные линзы… Закопать жилу еще сильнее, в конце концов!

— Я бы все же рискнул, — заметил Ган.

— Ты бы шел обед готовить, — велел Анпил. — Наказание никто не отменял.

Известие о том, что Ган дежурит по кухне, вызвало всеобщее разочарование. Тагар заявил, что за это время отвык питаться как попало и не сможет нормально работать в таких условиях. Анпил сказал, что тот развел у себя в команде лень и анархию и велел привыкать к дисциплине обратно. На что Тагар ответил, будто у него все понимали все без муштры и наказаний и прекрасно выполняли свою работу в уютной дружеской обстановке.

— Раз наказан, пусть котелки моет и ружья чистит, — промурлыкала Балсан, пресекая скандал. — А сготовлю я, меня не затруднит.

— Можно я тебе помогу? — спросила Лиза, выбираясь из-за стола и чувствуя спиной недовольный взгляд Анпила.

Они взяли котлы, ведра и отправились за водой. На ручье Лиза пожаловалась Балсан, как ужасно несправедливо с ней обращается начальство.

— Поговори хоть ты с ним, что ли. Он ведь все-таки твой поклонник, — попросила она жалобно.

— Ну почему всякий раз, когда кто-то из вас что-то не поделил с кем-то из парней, вы говорите именно это, а? — устало закатив глаза, ответила Балсан. — Почему бы не попробовать самим научиться налаживать отношения?

— Наверное потому, что ты их уже наладила, — сказала Лиза. — А у меня вот никак не выходит…

— И как же я сделаю это за тебя? Подойду к нему и попрошу не дергать тебя за косички? Милая моя, вы не дети!

— Я просто не могу понять, — рассуждала Лиза, наблюдая, как Балсан наполняет ведро прозрачной ключевой водой. — Вроде нормально все было. Мне показалось, что мы подружились, пока по той пещере блуждали. И чем я его так выбесила?

— Не понимаешь? — Балсан посмотрела на нее с жалостью. Лиза мотнула головой, и подруга, вздохнув, вручила ей ведро. — Держи вот, недогадливая. Вы там в своем мире, похоже, все не от мира сего. Таких диковинок напридумывали, а простых вещей не понимаете.

Она ловко спрыгнула с валуна, с которого набирала воду, подхватила котелки и зашагала к лагерю. Лизе ничего не оставалось, кроме как закончить бесполезный разговор и поспешить следом. Вторая группа, должно быть, жутко проголодалась с дороги, пора приниматься за обед.

10.1. Что ты сделаешь, когда разбогатеешь?

Едва спустились в долину, как за спиной прогрохотал взрыв, заметался эхом между вершинами гор. Над деревьями поднялась стая перепуганных птиц и с криками унеслась прочь.

— Шумно тут у вас, — прокомментировала Аюна, провожая их глазами. — Всех косуль поди распугали.

— Зато кабанов полон лес, жить можно, — сказала Аяна и перепрыгнула канаву. — Да и не до того сейчас будет, чует мое сердце. Все в забой!

— Мне кажется, или вам не очень-то интересно работать в шахте? — усмехнулась Лиза, осторожно шагая следом за охотницей. — И вы на все это согласились, чтобы Даре помочь?

— Почему же? Очень даже интересно. Я давно мечтала поохотиться на глубинных тварей, а посторонних в шахты не пускают. И экспедиция мне нравится, если, как сейчас, рекогносцировку проводить. А целый день махать киркой и лопатой… ну такое себе занятие.

Аюна покосилась на сестру и проворчала, что только глубинных тварей ей не хватало, а чем мечтать, лучше под ноги смотреть. И по сторонам. Лиза огляделась, но не увидела ничего примечательного: с одной стороны Медвежья гора закрывала весь обзор, с другой узкую долину обступала тайга, а над кронами деревьев снова возвышались горы.

Ее отпустили с сестричками искать выход подземных вод, и Лиза с радостью воспользовалась возможностью сбежать из-под надзора Дары, а главное, от взгляда Анпила. Казалось, этот пристальный взгляд сопровождал ее повсюду, вызывая желание спрятаться или снова устроить скандал. Уже через день она готова была сбежать куда угодно.

— Сколько мы будем искать эту реку? — спросила она Аюну.

— Пока не найдем. Нам торопиться некуда, пещеру и без нас разроют. Или тебе наскучило?

— Наоборот! Мне тоже исследовать окрестности нравится намного больше, чем ползать по пещере. Я уже один раз чуть в ней навсегда не осталась. Хотя подземная река была красивая, конечно.

— Да уж, Анпил тогда учудил, — сказала Аяна. — Неудивительно, что ты с ним после такого разругалась.

— Не я с ним, а он со мной, — возразила Лиза и нахмурилась. — Кажется, ваши парни просто любят это дело, хлебом не корми — дай с кем-нибудь поссориться.

— Не знаю, у нас никто не ссорился, — Аюна пожала плечами. — Работали себе спокойно, кто как умел. Наверное, все дело в амбициях — у вас Дара с Анпилом между собой поладить не могут, вот и остальные соперничают, на них глядя.

— Рыба гниет с головы, — видя непонимающие взгляды сестер, Лиза пояснила: — Это у нас поговорка такая.

— Неплохо сказано, надо запомнить, — оценила Аяна. — Кстати, рыбки копченой хочешь?

— Спрашиваешь!

Они расположились в тени плакучих ив, разожгли костерок для чая и достали припасы. Кроме копченой рыбины у Аюны оказалась с собой целая тушка вяленого гуся, от которой она отрезала щедрый ломоть.

— Откуда такая роскошь? — облизывая пальцы, спросила Лиза. Мясо было умопомрачительным — редко ей доводилось пробовать что-то настолько вкусное.

— Это все наша малютка Юмсун. Промывальщик из нее никудышный оказался, на охоту со мной ходить не стала — троллей забоялась. Тагар велел ее не трогать и поставил на хозяйство. Выиграли все: после хорошего обеда и работается лучше.

— А меня Анпил по полям гонял… — с досадой проговорила Лиза. — Погоди-ка, каких троллей? Вы их все-таки нашли?

— Нет, хитрые твари. Ни разу близко не подпустили, — призналась Аюна. — Мы так и не поняли, что это за существа.

Выяснилось, что загадочные звери не покинули эти места насовсем. Исследуя территорию, Аюна дважды находила кострища с остатками их трапезы, а один раз ей повезло наткнуться на нечто вроде навеса из толстых веток и лапника. Судя по следам, существо под ним ночевало, укрывшись от дождя и ветра.

— Здоровенное, что твой медведь. И сильное — топоров у них точно нет, значит, вручную деревья ломает.

Но Юмсун начала бояться ходить в лес после того, как однажды ночью кто-то подобрался к лагерю. Зверь бродил вокруг и напугал лошадей так, что две сорвались с привязи, пришлось до утра за ними гоняться. Жамьяну повезло увидеть удирающую тварь, но из-за темноты и склонности свидетеля все преувеличивать его рассказу вряд ли можно было доверять.

— Длинную зеленую шерсть и когти до земли он точно не мог разглядеть, разве только хвост зверя увидать успел. Так что все, что мы выяснили — оно большое, ходит на двоих ногах… но это мы и без Жамьяна знали.

— Получается, они ни разу не пытались на вас напасть? Или на лошадей?

— Вряд ли, для зверей такого размера они на удивление робкие. Тот, что в лагерь забрался, испугался шума и удрал быстрее, чем мы из шатра вылезли. И не стащил ничего. Зачем приходил — не знаю…

— Может быть он просто любопытный? — улыбнулась Лиза. — Если это тролли, они ведь разумные.

— Ага, познакомиться хотел, — засмеялась Аяна. — Но увидел Жамьяна в портках и застеснялся.

— А потом рассказывал другим троллям, как ужасный здоровенный гном выбежал на него из темноты: бородища огромная, глаза бешеные! — продолжила Лиза. Аюна хмыкнула и зачерпнула кружкой из котелка.

— Да ну вас, — отмахнулась она. — А “троллей” этих я все-таки выслежу. Не в этот раз, так в другой. Мне про всяких местных чудищ рассказывали, но таких не припомню. Разве что в сказках и легендах можно упоминание найти, но я легендам не верю.

— Придется тебе пока о них забыть, — с сожалением вздохнула Аяна. — Мы должны золото искать.

— Найдем мы им золото! Давай-ка поглядим.

Развернув карту, Аюна некоторое время внимательно ее рассматривала. Будучи не геологом, а охотницей, она оценивала информацию по-своему. Не обращая внимания на знаки, обозначавшие места закопушек, шурфов и скальных обнажений, она подробно расспросила о подземной реке, проведя пальцем по изображению горы, под которой та пряталась.

— Смотрите, тут, тут и тут — ручьи, но они родниковые, правильно? А вот здесь я видела заросли ивняка, вот тут везде камыш, вы это место проверили?

— Да, там заболочено, но это все не то. Дождевая и паводковая вода стоит, камыш от ручья разлитого, — ответила Аяна. — Вдоль горы мы тут все облазили, видать, придется далеко идти, чтобы что-то новое обнаружить.

— А с чего вы взяли, что это вообще река? — задумчиво спросила Аюна.

— Что же еще может быть? — удивилась Лиза. — Не в море же она прямо под землей впадает. Здесь до моря далеко?

— Далеко, мы его и не видели никогда. Но почему море? Озеро. Здесь много озер вокруг.

Лиза представила себе ближайшую территорию. Озер было достаточно, особенно если считать небольшие. Если проверять каждое, в лагерь они вернутся нескоро.

— Не нужно каждое. Сначала прикинем, куда может течь река, оценим рельеф. На карте не очень хорошо понятно, давайте повыше поднимемся, — сказав это, Аюна вскочила и начала немедленно собираться в путь.

— Только что спустились же, — проворчала Лиза. Близился полдень, погода стояла безветренная и жаркая. После сытного перекуса карабкаться по крутому склону было лень.

— Не ной, а то обратно в лагерь отправлю, — шутливо пригрозила охотница. — И пошлет тебя Анпил копать от заката до рассвета.

— Не отправишь, совесть замучает, — в тон ей ответила Лиза, встала и потянулась до хруста в суставах.

К счастью, до самой середины склона росли лиственницы и сосны, и подниматься в кружевной тени по ковру хвои, пружинившей под ногами, было даже приятно. Нагретые солнцем деревья одуряюще пахли смолой, над головой щебетали птицы. Нетерпеливая Аяна быстро скрылась впереди, но Аюна не торопила подругу, подстраивалась под ее шаг.

Наконец они поднялись на открытый участок, прошли еще немного и остановились, глядя на долины и ущелья.

— Вон там, — наконец сказала Аюна, указывая на что-то вдалеке. — Длинное такое озеро. Вы на нем не были?

Сколько Лиза не присматривалась, никакого озера не разглядела. В который раз она позавидовала зоркости гномов.

— Ага. Мы так далеко с этой стороны горы не уходили, все вокруг нее копались, — отозвалась Аяна. — Давайте прогуляемся. Долина там широкая, ровная, к ночи доберемся.

10.2

Озеро, узкое и длинное, оказалось небольшим, но глубоким на вид и холодным. Вода в нем была не очень прозрачной, словно с какой-то примесью, зато красивого бирюзово-голубого цвета. Судя по линии берега, уровень ее менялся — сейчас озеро окружала влажная полоса шириной в полметра, будто вода ушла совсем недавно.

— Это след паводка? — спросила Лиза, ковыряя мокрый суглинок носом сапога.

— Не совсем. Подземные реки текут по своим законам, не удивлюсь, если оно вообще исчезает время от времени, — Аюна говорила, присев на корточки и разглядывая каменистое дно. — Дай-ка мне лоток.

Зачерпнув добрую порцию грунта, перемешанного с мелкой галькой, она засучила рукава и погрузила лоток в воду. Девушки молча наблюдали за ее работой.

— Ничего, — наконец проговорила Аюна, с досадой вытряхивая остатки шлиха на берег. — Может, высохнет и найдем хоть песчинку…

— Почему ты так уверена, что мы вообще здесь что-то найдем? — спросила Аяна, забираясь на большой валун и усаживаясь, свесив ноги. — Вы же за всю экспедицию толком ничего не намыли, да и у нас негусто.

— Думается мне, если и найдем, то где-то рядом. Тут еще озера есть, они могут быть под землей между собой связаны.

— Можно мне попробовать? — спросила Лиза.

Аюна передала ей лоток. Отойдя на несколько шагов, Лиза зачерпнула со дна, стараясь копнуть глубже, и принялась набирать и сливать воду. Она вспоминала, как Анпил учил ее этому — в мыслях сами собой зазвучали его слова. Когда прошла муть, его голос велел растрясать лоток, пока не останется темный осадок. А когда песок сбился к краю, грозясь вывалиться обратно в реку, ей почудилось, что сейчас он подойдет и поправит ее, как тогда.

Ощущение было настолько ярким, что Лиза даже оглянулась, но увидела только сестер, выжидающе смотревших на нее.

— Что-то интересное? — спросила Аяна.

— Нет, задумалась просто.

“И у тебя снова сполз шлих,” — раздался в голове насмешливый голос Анпила. Лиза уставилась на лоток, встряхнула его сердито, и несколько мелких камешков ссыпались в воду.

— Я с тобой не разговариваю, пошел вон из моей головы, — зло шепнула она. — Специально ушла ведь из лагеря, чтобы тебя не видеть!

И тут же поняла, что на самом деле хотела бы увидеть его. Чтобы он сидел на берегу, смотрел, как она работает, советовал беречь руки и говорил, что она молодец. Конечно, ей вполне могут это сказать и охотницы, например, если снова найдет золото, но хотелось, чтобы сказал он. Улыбнулся и посмотрел на нее зелеными, как весенняя трава, глазами.

“Почему даже сейчас, когда его рядом нет, я все равно думаю о нем? А ведь он, кстати, не человек даже. Извращение какое-то, — Лиза почувствовала, как горячая кровь приливает к лицу. — Но если, чисто теоретически, представить… Да ну, бред, такое и представить невозможно! И вообще, он парень моей подруги. Гадость, я бы никогда не стала так поступать”.

— Просто он меня спас, — незаметно для себя она произнесла это вслух. — Это благодарность. А я с ним поругалась. Благодарность, помноженная на чувство вины.

— Эй, с тобой все хорошо? — окликнула Аюна и подошла ближе. — Что ты там бормочешь?

Она взяла из рук подруги лоток, поворошила его содержимое, потрясла еще немного и рассыпала на плоском камне.

— Пусть сохнет пока, а мы с другой стороны попробуем, — предложила она, покосившись на Лизу подозрительно. — Ты все утро словно потерянная, точно все в порядке?

— Нормально все, просто немного не выспалась. Вот и разморило на жаре. А в этом озере купаться можно?

— Конечно, давай обойдем его и на том берегу искупаемся. Все равно очередь Аяны золото искать.

Противоположный берег даже лучше подходил для купания — он уходил в глубину более полого, а на дне попадалось меньше острых камней. Они отошли немного, чтобы не мешать Аяне, разделись и полезли в воду.

На жаре она казалась ледяной, и Лиза нерешительно застыла, зайдя по колено. Аюна же бросилась в озеро не мешкая, обдала ее брызгами, в несколько мощных взмахов доплыла до середины, нырнула и вынырнула, улыбаясь, махнула рукой.

— Ну же, смелее! — крикнула она. — А то я тебя сама затащу!

— Не надо, я уже иду, — Лиза медленно побрела глубже, пока зашла до пояса, и вновь остановилась, собираясь с духом.

Аюна посмотрела на нее пару мгновений и снова скрылась под водой. Чтобы тут же схватить Лизу за ноги и окунуть с головой. Тело сковало холодом, она вырвалась из крепкой хватки, вынырнула, ловя ртом воздух и отфыркиваясь. Глядя, как подруга ругается, распутывая мокрые волосы, Аюна расхохоталась. Лиза бросилась на нее, пытаясь утопить, но ловкая охотница рыбкой выскользнула из рук и мгновенно оказалась за ее спиной.

Разрезвившись, они не сразу услышали, как Аяна их зовет с берега.

— Эй, детишечки! — заорала та во весь голос, обратив наконец на себя внимание. — Пока вы там баловались, я вам тут золото нашла!

Девушки переглянулись и бросились к ней. Даже одеваться не стали — все равно вокруг никого. Аяна с гордой улыбкой протягивала лоток. Среди песка, грязи и гальки поблескивали несколько самородков. Самый крупный из них был с фалангу пальца Лизы.

— Сразу надо было меня позвать, — самодовольно произнесла Аяна. — Вот что значит рука мастера.

Она увернулась от шутливого подзатыльника, который ей попыталась отвесить сестра, и окинула Лизу любопытным взглядом.

— Какая ты все-таки тоненькая! В самом деле как ребенок, только очень высокая.

Смутившись, Лиза прикрылась было руками, но поняла, что это выглядит совсем уж глупо, и лишь смахнула капли с плеч. Покосилась на Аюну, невольно сравнивая с собой. Да уж, на фоне охотницы гостья из другого мира казалась доходягой: литым мышцам девушки, перекатывавшимся под смуглой кожей, позавидовал бы весь фитнес-клуб, где Лиза регулярно упахивалась до седьмого пота, чтобы оставаться “тоненькой”.

“А плечи у нее пошире будут, чем у моего бывшего, — усмехнулась она про себя. — И это еще девчонка. Вот, например, у Анпила они шире, чем у него, примерно вдвое…”

Чувствуя, как снова запылали щеки, она отвернулась, чтобы спутницы этого не заметили, и принялась спешно натягивать одежду. Аюна права, она и впрямь сегодня не в себе. Когда вернутся, нужно будет сразу же извиниться перед Анпилом. Тогда она перестанет себя винить и накручивать.

Эта мысль успокоила Лизу, и она вернулась к девушкам, перебиравшим выловленные из озера сокровища. Золото, вот что было по-настоящему важным. И дело даже не в его ценности самой по себе — это победа Дары. Она выполнила задание, и теперь никто не посмеет смотреть на нее свысока.

— Хорошо все же, что именно ты его нашла, — сказала она Аяне. Вторая сестра в это время копалась в камнях на дне, зайдя по колено в воду. — Значит прииск открыла группа Дары.

— Если подумать, то не реши я тогда показать тебе медведей, мы бы вряд ли на эту гору обратили внимание. А послушали бы наших опытных горняков — так и мыли бы пустую породу, собрав горсть золотого песка со всей территории.

— Девчонки, оно тут под ногами валяется, знай себе подбирай! — воскликнула Аюна. Она вышла на берег, поставила лоток и вынула из него полную пригоршню самородков. — Жаль, что мы всего один лоток взяли…

По очереди они до самого вечера искали золото, пока не наполнили им все, что можно, даже карманы набили. Лиза еле уговорила сестер остановиться — то, что не в чем было нести, сложили в ямку под приметным камнем.

— А этот прииск отойдет государству? — спросила Лиза. — Как оно у вас принято?

Закончив работу, они сидели у костра и лениво наблюдали, как край солнца прячется за горой, оставляя долгожданную тень. Готовить ужин пока не стали — перекусили все тем же гусем, и теперь с удовольствием бездельничали, перебирая свою добычу.

— С него будет взиматься горная подать, — отозвалась Аюна, подбрасывая хворост в огонь. Над котлом уже поднимался пар. — Точно не скажу, сколько. А так на жилу имеет право тот, кто ее нашел, и заявил его в Совет. У нас только адамантин весь короне принадлежит.

— Нам он принадлежит, Лиза! Всем нам! — рассмеялась Аяна. — И плевать теперь, что там в Совете скажут: захотим — будем сами себе рудокопами, захотим — работников наймем.

— И что вы будете делать, когда разбогатеете?

Сестры переглянулись и посмотрели на нее удивленно.

— Радоваться, — сказала Аюна. — Деньги лишними никогда не бывают.

— Я ружье себе новое в столице закажу, даже знаю, какое, — мечтательно зажмурилась Аяна и перевела взгляд на Лизу: — А ты? Прииском владеть тебе вряд ли позволят, но мы тебя не обделим, факт.

— Я… я не знаю, — растерялась та. — Как-то об этом не думала.

В самом деле, Дара непременно ей выдаст вознаграждение. Зная подругу — немалое. Интересно, сколько оно будет стоить в ее родном мире?

А ведь теперь, когда золото найдено и экспедиция будет признана успешной, Лизе здесь оставаться незачем. Завтра они вернутся в лагерь, а потом она отправится домой, как и договаривались. Радость тут же померкла. Скоро все закончится.

— Мне, если честно, золото не нужно, — тихонько произнесла она.

— Глупость какая! Золото всем нужно, — воскликнула Аяна. — Смотри в лагере такое не ляпни, горняки ребята обидчивые.

“Я уже поняла, — подумала Лиза. — Надо завтра же с ним помириться. Пока еще время есть”.

10.3

В лагере Жамьян с Идамой громко о чем-то спорили. При этом он колол дрова, а она просто бездельничала, развалившись у костра. За столом под ивой расположился Анпил — не обращая на них ни малейшего внимания, он возился с образцами проб и бумагами. Даже заметив девушек, лишь на миг поднял голову, окинул их быстрым внимательным взглядом, приветственно кивнул и, убедившись, что все в порядке, продолжил работу.

Такое равнодушие задело Лизу сильнее, чем давешняя злость. Подумать только — она всю дорогу терзалась, переживая об их ссоре, а он словно забыл об этом. Зарылся в дурацкие бумажки, как будто важнее них ничего на свете нет!

Зато ребята приветствовали их намного теплее: Идама даже соизволила встать, лениво потянулась и подошла узнать, как дела. Жамьян моментально забросил свое занятие, воткнул топор в колоду.

— Ну, что как? — глядя с прищуром, небрежно поинтересовался он. — Реку-то нашли? Или соскучились просто, раз вернулись так скоро?

— Что ты будешь делать, когда разбогатеешь? — спросила Аяна, хитро улыбаясь.

— Женюсь, — пожал плечами Жамьян. Аяна прыснула, ее сестра посмотрела на шутника с презрением.

— Дурак! — процедила она и поджала губы.

— А чего? Я, может, давно собирался, только никак деньжат не подкоплю. Хочется к будущей невесте при полном параде, с шиком заявиться! Чтобы не смогла устоять.

Лиза переглянулась с Идамой, не выдержала и расхохоталась. Будущий жених фыркнул, отвернулся и обозвал их бестолковыми пустосмешками.

— Делом бы занялся, жених шикарный, — крикнул Анпил из-за стола.

— Так я ж выходной! Сам ведь велел — соблюдать режим, на работе не надрываться.

— Уж кто бы говорил, ты скорее надорвешь глотку, чем спину, — Анпил покачал головой, усмехнулся и вернулся к своим образцам.

— Выходной? Это что-то новенькое, — удивилась Лиза.

Идама пояснила, что теперь, когда вместо исследования обширной территории занялись поисками в одном месте, решено было разделиться на две группы и работать посменно. Копать штольни в твердой породе было делом не из легких, и Анпил запретил трудиться до изнеможения.

Сегодня в лагере осталась его группа: кроме двоих спорщиков в нее входила Номин, которая сейчас готовила свои адские смеси в наглухо зашнурованном шатре и не могла пока выйти к подругам. Лиза невольно отметила, что Балсан оказалась в другой команде. Почему-то стало стыдно, хотя и не она была виновата в их ссоре.

“Надо же, какой гуманист! — подумала она, перенося злость с себя на него. — Того и гляди, организует на шахтах первый гномий профсоюз”.

Попросив у Аюны рюкзак, достала оттуда увесистый мешочек с золотом и подошла к столу. Анпил поднял глаза, в ярком свете дня показавшиеся прозрачными, как вода в бездонном лесном озере, и она опять на него засмотрелась, и опять с досадой одернула себя.

— А ты? — спросила она. — Что сделаешь, когда разбогатеешь?

— А я и так не бедный.

Он перевел взгляд на кучку камней, в которой только что копался, всем видом показывая, что слишком занят для праздной болтовни. Девушка молча развязала мешочек и высыпала половину его содержимого перед ошарашенным гномом. Нарочито небрежно, не заботясь, что крохотные кусочки могут безвозвратно затеряться, упав в траву. В конце концов, когда еще в жизни представится возможность вот так швыряться драгоценностями…

Произведенный эффект превзошел ожидания. Горка золота в тени мягко засияла, а пара самородков покрупнее, откатившихся к краю, вспыхнули в солнечных лучах. Вся троица сперва оцепенела, потом бросилась рассматривать сокровище, едва не столкнувшись лбами. Близняшки наблюдали за этой сценой, самодовольно улыбаясь.

— Это… это же… — Жамьян подавился воздухом, закашлялся, и Аюна с показной заботой похлопала его по спине. — Где вы его… Но как?

— А вот так! — рассмеялась Аяна. — Уметь надо. Хочешь, покажем? Там его много!

— Так. Подождите. Я разделяю вашу радость, — вмешался Анпил. — Да что там, нашу, общую радость! Но давайте успокоимся, соберемся с мыслями и все обсудим. Чтобы не упустить важного. А вечером как-нибудь отпразднуем, мы с Дарой придумаем, как.

— Ура! Вечеринка! — воскликнула неугомонная охотница, пританцовывая от радости.

Похоже, ее меньше всех интересовало богатство. Лиза не сомневалась: Аяна безо всякого сожаления потратила бы на эту самую вечеринку все золото, которое сегодня с таким азартом собирала. Да что там, она, ни секунды не задумываясь, отдаст его просто так, если друзья попросят.

— Да, вечеринка в вашу честь. Но пока расскажите мне поподробнее, где вы это нашли.

Девушки описали озеро, рассказали, как добывали золото и сколько времени им на это понадобилось, ответили на множество вопросов Анпила, интересовавшегося каждой мелочью.

— Еще спроси, какого цвета они портки надели, когда к озеру пошли! — не вытерпел Жамьян и тут же получил кулаком в бок от Аюны. — Ну извини. Но в самом деле, проще сходить и самим посмотреть, чем время на болтовню тратить!

— И верно, почему бы не пойти туда прямо сейчас? — вкрадчиво протянула Идама. Ее глаза не отрывались от золота и сияли, словно отражая его блеск. — Мы ведь совершенно ничем не заняты…

— Извините, но нет. Ни тебя, ни тебя, — Анпил кивнул на Жамьяна, — я туда пока не отправлю. Вы слишком остро реагируете, вот успокоитесь немного, тогда можете вообще с того озера не уходить, пока не выгребете все до крошки.

Жамьян обиженно нахмурился, но промолчал, а Идама процедила сквозь зубы, что она не собирается слушать ничьи распоряжения, кроме Дары, тем более что именно ее подруги обнаружили россыпи.

— Тогда иди, разыщи Дару, и мы договоримся, — неожиданно спокойно ответил Анпил. — И его с собой прихвати. Чего вы ждете? Идите!

Когда хмурая Идама пошла прочь, даже не оглядываясь на спешившего за ней Жамьяна, Анпил проводил их взглядом и обратился к охотницам:

— А вы возьмите Тагара и проводите до россыпи кратчайшим путем. Только тихо, чтобы не увязался никто. Мне нужно, чтобы он обследовал место, быстро и без приключений.

— Ясно, — коротко ответила Аюна. Сестры попрощались с Лизой, выгребли золото из карманов и со дна рюкзака, ссыпали его на стол рядом с остальным и отбыли выполнять задание.

Стоило им скрыться из вида, и Лиза осознала, что внезапно осталась с Анпилом один на один. И сразу же ощутила неловкость и скованность, непонятную ей самой — ведь недавно они вдвоем совершали ту злополучную вылазку, и ей было с ним легко и просто.

“Просто я должна извиниться. И все опять станет нормально”, — подумала Лиза, но только взглянула на Анпила, как он поднял руку, призывая молчать.

— Я должен тебе кое-что сказать. Пожалуйста, выслушай, не перебивая. Хорошо?

Она кивнула, что еще оставалось? Пусть выскажет ей все, а после она извинится. Даже если он окажется не прав — извинится все равно, не жалко. Спокойствие дороже.

— Я тогда погорячился, не стоило ругать тебя и тем более придумывать какие-то нелепые наказания. И вообще повышать голос не стоило, я не имел на это никакого права. Прости, — Лиза вскинулась было, но он вновь велел молчать. — Дослушай. Мне, если честно, непросто.

“Не привык просить прощения, значит? — произнесла она мысленно. — Интересно почему. Неужели всегда считаешь себя правым?”

— То, что ты тогда сказала… Это не так, я могу поклясться! Да, гномы подозрительно относятся к чужакам, так всегда было принято. Но из нас никто не считает тебя чужой. С того дня, как мы встретились на Тролльем мосту, мы все — одна команда, почти семья. Здесь все тебя любят, Лиза. Даже если ругаются и спорят — такие уж мы, спокойно ни дня прожить не можем. А то, что я бываю строг, так это потому, что беспокоюсь за каждого из вас. Особенно за тебя, ты… очень хрупкая, — он взял со стола золотой самородок, равнодушно повертел его в пальцах, словно обычную гальку, и вновь посмотрел на Лизу. — Я все сказал, что хотел.

Он замолчал и смотрел на нее, напряженно ожидая ответа. Но слова, которые она обдумывала долгое время по дороге сюда, внезапно исчезли, уступив место вопросу: неужели он был так внимателен лишь из-за того, что она слабее? Очень благородно с его стороны, но почему же бьет по самолюбию?

— Это ты меня прости, — проговорила она. — Я вела себя глупо и эгоистично, ведь ты был прав, а я — нет. Ты главный, ты за всех отвечаешь, а то, что я чужая… Ну так я и есть чужая, глупо отрицать. А вы меня приняли. Прости, пожалуйста. И перед Ганом я тоже извинюсь, когда вернется.

— Не затрудняйся, он вовсе не обиделся, скорее всего, вообще твои слова забыл, — Анпил взглянул на нее строго. — Но вдвоем вас я все равно никуда не отпущу, довольно.

Лизе нравились вылазки с Ганом, с ним было весело, интересно, он никогда не злился и внушал ей доверие, несмотря на легкомысленность. Но спорить с Анпилом сразу же после того, как попросила прощения, она не стала.

— Значит, мир? — спросила Лиза и протянула ему руку. Анпил удивленно на нее уставился, но все же догадался слегка пожать кончики ее пальцев.

— Мир, — подтвердил он, улыбаясь.

Возникло неловкое молчание. Лизе чудилось, что нужно сказать что-то еще, очень важное, и именно сейчас, потом момент будет упущен, но она так и не сообразила, что. Вместо этого уселась напротив, прислушиваясь к себе и пытаясь понять, помогло ли извинение избавиться от странной неловкости, которую она испытывала в последнее время.

Но вскоре поймала себя на том, что просто смотрит, как он отбирает из груды золота образцы, складывают в специальный ящичек с делениями — для отчета. Ей нравилось наблюдать, как он работает. Какими бережными могут быть его сильные пальцы — наверняка он сможет гвозди гнуть, если захочет…

Деликатная Номин, конца их разговора дожидавшаяся где-то в сторонке, подошла и увидела золото. Повертела в руках крупный самородок, присела рядом с Анпилом, глядя в таблицу, которую он заполнял, расспросила об озере и сделала пару замечаний, указывая на отметки на карте. Закончить они так и не успели: услыхав о находке, вторая группа примчалась в лагерь со всех ног.

10.4

Когда все вдоволь налюбовались золотом, его вернули в мешок, а Юмсун с неожиданной твердостью потребовала освободить для нее стол под ивой. Сказала, если уж собрались отпраздновать, значит должен быть пир горой, иначе не праздник получится, а полная ерунда. Посмеиваясь, Анпил собрал карты, образцы и прочее и переместился за шатер, где стояла широченная скамья (Лиза пару раз на ней загорала, когда никого из парней в лагере не было). Остальные последовали за ним, увлеченно обсуждая, как завтра же начнут искать таинственную жилу вдоль русла реки.

Лиза напросилась помогать Юмсун, и они отправились изучать припасы. Для праздничного меню оказалось негусто. Из-за суматохи последних дней на охоту никто не ходил, и свежего мяса не было, только солонина. Хорошо хоть гусь, которого они подъели с сестрами, оказался не последним, будет приличная закуска.

— Ничего, тут недалеко есть лужайка, на ней кое-какие травки можно собрать. А еще у Дары припрятано крепкое вино от простуд, можно выпросить рюмочку. Тогда и солонина вкусной будет.

— А овощей у вас не осталось? — спросила Лиза, вытряхнув из мешка пяток проросших и вялых картофелин и одинокую брюкву.

— Чуть-чуть, но лучше сварим клецки с сыром, его у нас как раз полным-полно.

Порывшись в мешках и корзинах, Лиза нашла остатки меда, орехи и немного сухофруктов. Нужно бы придумать что-то на сладкое, жаль нет ни дрожжей, ни яиц…

— Давай попробуем сделать хворост или козинаки, — предложила она не очень уверенно. — Масла у нас достаточно, мед есть.

Она объяснила Юмсун, что такое хворост — ничего похожего в кухне гномов не было, и та немедленно загорелась идеей. Девушки принялись за дело. Пока одна бегала собирать пряные травки, вторая налепила что-то вроде конфет, отгоняя Жамьяна, который пытался украдкой стащить кусочек. Мясо заправили специями и вином и оставили мариноваться.

— А как вы на группы делились, чтобы в шахте работать? — осторожно спросила Лиза, размешивая воду в котле. — Сами договорились или вас Дара распределила?

— Они с Анпилом между собой договаривались, но если кто-то был не согласен, то в другую команду ушел, — Юмсун отщипывала кусочки теста и бросала в кипяток. — Меня-то вообще Тагар на лагере оставить хотел, как раньше, но я сама с Дарой попросилась. Надо же было на пещеру хоть одним глазком посмотреть. А что, ты не знаешь, к кому присоединиться? Оставайся со мной, у них и без того народу много.

— Если нужен помощник, останусь конечно! Я на ту пещеру вдоволь насмотрелась, — оглянувшись по сторонам, Лиза понизила голос почти до шепота. — Но мне интересно, почему Балсан к Анпилу не пошла? Они что, опять поссорились?

— При нас нет, я думала, они уже были в ссоре, когда мы сюда переехали, — девчушка приблизилась и зашептала, глядя подругу круглыми глазами: — Мне кажется, она его отвергла!

— С чего ты взяла? — от изумления та чуть не уронила поварешку в котел.

— Так он сам не свой ходит, разве не заметила? А Балсан лишний раз в его сторону не глядит, только фыркает и насмехается, все ей не так. Бедный Анпил! Измучает она его за эту экспедицию.

— Она всегда себя так ведет. И вообще, почему у тебя вечно Балсан крайняя, может это он виноват?

— В чем? — изумленно воскликнула Юмсун, всплеснув белыми от муки руками.

— Эй, сплетницы, у вас каша убегает! — крикнула Идама. Лиза ойкнула и бросилась помешивать бурлящее варево. — А можно мне конфетку за то, что за ужином помогаю следить?

— Возьми одну и уйди от стола! — грозно пискнула Юмсун. — И так уже растащили все что можно, как саранча.

Посмеиваясь, Идама стянула из-под салфетки кусочек и уселась неподалеку, жуя с видимым удовольствием. Разговор пришлось отложить, тем более что пришло время заняться тестом для хвороста.

В итоге с готовкой провозились до вечера, и ближе к закату накрыли к ужину. Получилось неплохо, а для полевых условий и вовсе роскошно: они даже успели набрать цветов и украсить стол букетами. Возвратившиеся к тому времени охотницы и Тагар пришли в восторг.

— Вот это да! У нас правда настоящий праздник! — завопила Аяна, подлетела к столу и схватила кусок мяса, не дожидаясь, пока все соберутся. — Я голодная, как вепрь.

— Сла-а-дости, — Тагар расплылся в улыбке. — Где вы все это взяли?

— Праздник так праздник, — сказал Анпил и поставил пузатую фляжку. — Только чтобы не буянил никто!

Обрадованные гномы сразу же разлили понемногу и предложили выпить за прииск Медвежий. Помня об адском пойле, которым Ган приводил ее в чувство, Лиза с опаской отпила крохотный глоточек. Оказалось, что это крепленое вино вроде портвейна, сладкое, пряное и не настолько крепкое, чтобы валить с ног.

— Заграничное, — с видом знатока смакуя напиток, прокомментировал Ган. — Шикарно ты в экспедицию собрался.

— Специально припас, чтобы удачу отпраздновать, — отозвался Анпил. — Не бражкой же вас по такому поводу поить.

Обильный ужин и алкоголь быстро развязали языки, и все расшумелись еще сильнее, чем обычно. Балсан с Удбалом даже исполнили дуэтом песенку, не очень приличную, но смешную. Пока никто не слышал, сидевшая рядом Идама тихонько призналась, что по возвращении в город их ждет неплохой выигрыш на тотализаторе.

— Мы же вроде хотели поставить на неудачу, — шепнулаизумленная Лиза.

— Прости, я в последний момент передумала. Там и без того надо мной посмеивались, и получилось бы, будто сама в себя не верю. К тому же за такое Дара нас вообще прибила бы.

— А теперь прибьет наполовину, — хохотнула Лиза, но заметила, что Дара с любопытством смотрит в их сторону, и поспешила перевести разговор на безопасную тему. — И что мы дальше будем делать, золото ведь нашли?

Дара с Анпилом переглянулись. Все примолкли и посмотрели на них выжидающе. Похоже, этот вопрос так и не был решен окончательно.

— Мы думали обсудить все завтра, чтобы не портить праздник разговорами о делах, — сказала Дара. — Но раз ты спросила…

— Как можно что-то испортить, если говорить о золоте, — зажмурилась Идама мечтательно.

— Ну хорошо. Раз вы настаиваете… — Анпил вздохнул. — Когда мы получили добро на экспедицию, я так обрадовался, что забыл уточнить наш статус. Мы ведь не как наемные работники пошли, нас Хайдар едва ли не за свой счет отправил. И под свою ответственность. А по поводу команды Дары и вовсе не ясно: вы даже горняками не являетесь.

— И что? Нам теперь задание не зачтут? — насмешливо спросила Балсан.

Лиза пригляделась к ней, ища хоть малейший признак того, что они в ссоре, но, если даже Юмсун была права, красотка ничем себя не выдавала. Зубоскалила, кокетничала и подшучивала над Анпилом, так же как раньше.

— Не в этом дело. Непонятен статус прииска. Ведь если мы не заявлены от имени и за счет Цитадели официально, получается, что мы сейчас вольные старатели. И новый прииск властям не принадлежит.

Гномы притихли, переваривая эту информацию. Наконец Жамьян процедил сквозь зубы, что месторождение их по праву первооткрывателей, и отдавать свою долю бюрократам он не намерен. Несколько голосов поддержали его, жалуясь на насмешки, расходы и прочие тяготы, которые пришлось вынести ради золота Цагаана.

— Тихо! — перебил Анпил, дождался, когда все умолкнут, и продолжил. — Боюсь, моего опыта недостаточно, чтобы уладить дела с Советом. Вряд ли они сделают благородный жест и подарят нам хоть какую-то долю, кроме той, что положена наемным горнякам. Единственный выход — просить помощи у Хайдара.

— А он, стало быть, подарит, — проворчал Удбал.

— Если кто нам и поможет, то только он, — уверенно произнесла Дара, обведя всех серьезным взглядом. — Или есть еще кто-нибудь, к кому вы посоветуете обратиться?

Ей не ответили, и Анпил изложил свой план. Завтра утром Жамьян отправится в Цитадель с отчетом и образцами, которые передаст напрямую Хайдару. Никто больше не должен видеть золото, пока Великий Мастер не позволит. На все возможные вопросы Жамьян должен отвечать, что вернулся за помощью — при себе у него будет письмо.

— Нам и вправду не хватает снаряжения, почти не осталось припасов. Это не так важно, с голода не помрем, но с тем, что у нас сейчас есть, тяжело работать в таких условиях. Можем нарушить русло, жилу искать придется гораздо дольше… Неважно, я все в письме напишу. Ты главное передай. Справишься?

— Может лучше я? — предложил Ган. — Он все-таки не из наших, свое начальство имеется. И лес я лучше знаю, быстрей доберусь.

— Ты мне здесь нужен. Не могу никого из своей группы отпустить, пока жилу не найдем.

Жалостливая Юмсун сказала, что не стоило бы отправлять гонца одного через леса, кишащие зверьем и троллями. Жамьян обиженно возразил, что он прекрасно может за себя постоять. Анпил добавил, что они обязаны найти спрятанное в горе сокровище, и каждые руки важны.

— Отпустите меня с ним, — неожиданно попросила Аюна. — Письмо передать тоже важно, а если он не дойдет, вы и узнаете-то нескоро.

— Разумно, — согласился Анпил и посмотрел на Дару. Та кивнула. — Идите. Так действительно спокойней будет. Но давайте все-таки веселиться. О подробностях можно поговорить завтра.

Все словно ждали этой команды: разлили вино по кружкам, подняли тост за успех мероприятия. Несколько минут спустя вновь начались забавные байки, шутки и смех. Но Лиза больше не смогла расслабиться. Она переживала за ребят и жалела, что опять придется расставаться. Все думала, удастся ли друзьям добиться своего и получить прииск, ведь они это заслужили как никто другой. А еще то и дело посматривала на Балсан, но так и не замечала в ней перемен. Вместо веселья Лиза только маялась, потому посидела немного и ушла спать пораньше, сославшись на усталость.

10.5

— Дорогая, мне действительно не помешает твоя помощь, — сказала Номин, закончив укладывать ящик со взрывчаткой. — Аяна не может, ей надо мяса добыть, припасы на исходе. Тебе не придется делать ничего сложного, просто будешь на подхвате.

— Но ведь с тобой Идама и ребята. Я только мешаться вам буду, — возразила Лиза.

На самом деле она не хотела идти с Анпилом. Она вообще избегала его, несмотря на недавний разговор и перемирие. Балсан ничего не говорила, но Лиза каким-то шестым чувством ощущала, что той не все равно. А Балсан оставалась в лагере.

— Они лес идут валить и рубить крепи для шахты. Если не пойдешь — придется мне одной шпуры бурить и заряд закладывать.

Ища поддержку, Лиза перевела взгляд с Балсан на Дару. Первая лишь ободряюще улыбнулась в ответ, вторая попросила не упрямиться и помочь алхимику.

— Если плохо себя чувствуешь, так и скажи. Тогда оставайся и отдыхай, конечно, — сказала Дара. — А если боишься…

— Да не боюсь я! Просто хотела наконец-то поработать с тобой. А то за всю экспедицию ни разу не удавалось.

Идама фыркнула и покосилась презрительно. Удбал, которого после ухода Жамьяна перевели в другую команду, недовольно проворчал, что некоторые до сих пор не научились относиться к делу всерьез. Анпил молча собирал вещи, словно нарочно не обращая внимания на то, как кто-то пытается оспорить его распоряжение.

А ей очень хотелось с ним спорить, делать все наперекор, показать при всех, как ей безразлично его мнение. И он сам тоже — в первую очередь она хотела доказать это себе. Пока выходило глупо.

— Со мной ты тоже ни разу не работала, — спокойно произнесла Номин. — Или неинтересно?

“Не хватало еще ее обидеть”, — подумала Лиза и сказала, что очень интересно, просто она соскучилась по Даре, а та вечно занята, даже вечерами, парой слов некогда перекинуться.

— Что поделать, у меня действительно забот полно. Но я обязательно что-нибудь придумаю, хорошо?

Пришлось согласиться, не могла же она рассказать об истинной причине своего нежелания идти туда. Да и что рассказывать? Ничего ведь не было. И быть не могло. Просто она навыдумывала ерунды на пустом месте, приняв обычную заботу за что-то иное. К тому же, что бы там Анпил не говорил, чужаки здесь в диковинку. Вот он и смотрел на нее с любопытством, а она…

— Тогда помоги мне сумку собрать, — отгоняя ненужные мысли, попросила она. — Что нам понадобится для работы?

— Я несу взрывчатку, значит тебе — детонаторы. Еще бур, но его я сама возьму, тяжелый. Вот, бери скальный молоток. Воду. Не забудь перчатки. А фонарь оставь, небезопасно.

— Неужели наощупь пойдем?

— Нет, что ты, — улыбнулась Номин, складывая вещи в рюкзак. — У меня светильник есть. Неяркий, но зато без пламени. На месте увидишь. Готова?

Лиза кивнула и взяла рюкзак. Помахала на прощание тем, кто оставался сегодня в лагере, и двинулась следом за Идамой, которой явно надоело ждать, пока все договорятся. Анпил с Удбалом бодро шагали впереди, споря о том, достаточно ли снаряжения они запросили у начальства, и догадается ли Великий Мастер прислать то, чего они не учли.

В пещере Номин жестом фокусника извлекла из сумки пузатую стеклянную колбу, заключенную в металлический каркас, дернула за колечко, и та вспыхнула зеленым сиянием, став похожей на гигантского светлячка.

— Лампа без огня, — с гордостью произнесла она и вручила светильник Лизе. Второй девушка зажгла для себя. — Не такая яркая и цвета искажает, но нас, подрывников, здорово выручает. А еще она в воде работает. Только не разбей, погаснет.

— Красиво.

Действительно, пещера в мягком зеленом свете выглядела совсем иначе, таинственной и прекрасной. Лиза пожалела, что не сразу согласилась идти — такое стоило увидеть. Тем более Анпил и другие остались на поверхности, они вообще могут не встретиться до самого вечера.

Вопреки ожиданиям, к берегу реки они не вышли. Номин опасалась взрывать породу близко и заходила с другой стороны. Там уже был прорыт довольно глубокий тоннель, а возле одной из стен пещеры громоздилась куча камней.

— Повезло, что здесь зал просторный, — прокомментировала алхимик, располагаясь на ровном сухом участке. — А то пришлось бы наверх породу поднимать. Теперь давай-ка ты соберешь заряды, а я пока пробурю шпуры.

— Не боишься мне такое дело доверять? — Лиза с опаской покосилась на ящики. К взрывам она успела привыкнуть, но держать в руках бомбы и детонаторы все еще побаивалась.

— Извини, но бурить я тебе поручить не могу. Взрыв направленный, нужно четко рассчитать угол и глубину. А здесь ничего сложного, ты ведь умеешь.

Прихватив бур и кирку, она скрылась в шахте. Аккуратно, не торопясь, Лиза вставила первый детонатор. Несмотря на заверения подруги в безопасности, лампу она предпочла поставить как можно дальше, и в полутьме приходилось все делать почти наощупь. К счастью, зарядов было немного, и она довольно быстро управилась.

— У тебя все готово? — крикнула Номин, закончившая возню в тоннеле. — Неси сюда, закладывать будем.

Затолкав взрывчатку до упора в шпуры — глубокие узкие отверстия в стене штрека, они двинулись к выходу, разматывая огнепроводный шнур. Только Лиза собралась спросить, сколько же мотков этого шнура они взяли в поездку, раз его на столько времени хватает, как он закончился. Не так уж далеко они отошли.

— Иди дальше, я подожгу и догоню тебя, — велела Номин.

— А нам ничего на голову не рухнет?

— Нет, но грохот будет внушительный. Так что не пугайся.

Хоть Лизу и предупредили, шум взрыва ее напугал, настолько громким он показался здесь, под землей, в почти полной тишине. Эхо мгновенно разнесло его: оглушительный грохот и звук осыпающихся камней раздались будто со всех сторон. К счастью, в этот момент подруга уже была рядом.

— Не стой столбом, беги к лестнице! — крикнула она, подталкивая Лизу вперед.

Только наверху удалось перевести дух. Порывшись в рюкзаке, оставленном здесь заранее, Номин достала два плаща, расстелила один на другом, уселась и отпила из фляги несколько больших глотков.

— Присаживайся, можешь даже прилечь. Ждать долго, устанешь стоять.

— Чего ждать? — устраиваясь поудобнее, спросила Лиза.

— Пока выветрится и пыль осядет как следует. Здесь ее немного выходит, но все равно опасно.

Они сидели у спуска столько времени, что безделье успело надоесть. Предложение выбраться наружу и греться на солнышке Номин отвергла, объяснив, что у них сегодня еще два захода по плану — замучаются бегать туда-сюда. Наконец она решила, что пора, взяла новую порцию взрывчатки и велела спускаться.

В штреке не оказалось ничего интересного: все та же нора в камне, только теперь еще засыпанная обломками. Призрачный зеленый свет не позволял разглядеть, из каких минералов они состояли, но подрывника интересовало не это.

— Исследовать будут другие, — объяснила она. — Наше дело — проверить, что им здесь можно работать.

Осмотр ее удовлетворил, и напарницы проделали то же самое в другой стороне зала. Снова бурение, укладка зарядов и взрыв — во второй раз он произвел не такое сильное впечатление. И снова томительное ожидание, под землей казавшееся и вовсе бесконечным.

За три цикла работ они израсходовали по два люминесцентных фонаря, все заряды, которые брали с собой, и выпили по целой фляжке воды. Перекус не брали, да и не хотелось тут есть, только пить. От беготни по тоннелям, подъемов и спусков ноги гудели. Теперь Лиза поняла, почему они трудились посменно: завтра она ходить-то будет еле-еле, а ведь почти ничего не делала, это не киркой породу разбивать и не камни таскать из штрека…

— Спасибо, что согласилась помочь, — сказала Номин, когда они поднялись в последний раз. — Как тебе, не наскучило?

Если честно, Лизе порядком надоело сидеть в стылой пещере, и даже забавные истории из жизни местных химиков, которыми развлекала ее подруга, не очень помогли. Ей хотелось скорее выбраться наружу, где свежий воздух и теплые лучи солнышка, если оно к этому времени не село, конечно. Но вслух она этого не произнесла, напротив, поблагодарила за интересную работу.

А возле выхода их ждал Анпил. Наверняка их: вокруг никого больше не было, шум топоров не доносился из леса, неподалеку ровные бревна лежали аккуратной пирамидой. Увидев девушек, он поднялся навстречу.

— Как все прошло?

— Как и было задумано, — ответила Номин с довольной улыбкой. — После обеда можно расчищать и осматривать.

— А вы уже закончили? — уточнила Лиза, про себя добавив: “И что тогда ты здесь забыл?”

— Ребята обедать пошли, а я вас жду.

— Зачем? — не удержалась она. Неужели и второй вопрос она все же задала вслух?

— Я старший в группе и должен убедиться, что все в порядке, — произнес Анпил тоном, каким терпеливый взрослый в сотый раз объясняет малому ребенку очевидные вещи. — Это называется ответственность. И если ты снова хочешь поругаться, окажи любезность, сделай это по пути в лагерь. Я голодный как собака.

— Не хочу, — пробурчала Лиза и пошла к тропе. — Мне вообще все равно, чем ты занимаешься.

Она ждала, что Анпил ответит, но слышала только шаги за спиной. До самого лагеря он все расспрашивал Номин о каких-то сбойках и массивах, а Лизе больше так ни слова и не сказал.

11.1. Дело принимает серьезный оборот

Команда Анпила смела свой обед и поспешила обратно, расчищать штрек. А Лизу оставили в лагере: Номин решила, что на первый раз с нее достаточно. Возражать та не стала, вылазка действительно порядком утомила.

На месте были только Балсан и Юмсун: Ган присоединился к охотнице, Дара и Тагар еще утром отправились изучать район вокруг озера, где нашли золото. Несмотря на тяжелую работу, они не смогли усидеть без дела.

Пока Лиза ела, Балсан окинула ее насмешливым взглядом и поставила воду на костер.

— Ты грязная как чушка, — сказала она. — Бери кипяток и иди к ручью, и постирай заодно, на солнце до завтра высохнет.

— А ты со мной сходишь?

— Ну… если крошка наша одна тут не забоится, схожу.

— Если вы посуду с собой прихватите — не забоюсь, — ответила Юмсун.

— Ого, пока мы не виделись, ты научилась шутить! — Балсан хихикнула, дернула подружку за рыжую косу и сняла кипяток с огня. — Прихватим, отдыхай.

Купаться и стирать ходили чуть поодаль от лагеря, где ручей разливался в крохотное озерцо. На берегу его была уютная полянка, скрытая от посторонних глаз за плакучими ивами, ниже ручей тек по камням, на которых было удобно полоскать белье. Дойдя до места, Лиза сняла пыльную одежду и с наслаждением окунулась в холодную чистую воду.

— Почему не купаешься? — выбираясь на берег, спросила она.

— Я уже ходила сегодня. Лучше помою котелки, пока ты плещешься.

Намыливая свалявшиеся, жесткие от пыли волосы, Лиза в который раз пожалела, что здесь нет нормальных шампуней. Каждый раз после купания распутывать волосы приходилось с трудом. Хорошо хоть есть время нагреть воды и промыть их как следует.

Закончив, она еще раз залезла в озеро, погрузилась с головой, вышла, досуха растерлась полотенцем и надела чистое белье, пахнувшее мылом и свежестью. Полностью одеваться не стала — еще нужно постирать, а сюда все равно никто сейчас не придет.

Она опустила грязные вещи в ручей и прижала камнем — пусть прополощет, а сама уселась на траве и принялась расчесываться. Балсан понаблюдала немного, потом взяла у нее гребень.

— Не могу смотреть, как ты их клочьями дерешь. Так и лысой недолго остаться.

— Вырастут, — отмахнулась Лиза.

И замолчала, собираясь с духом. Она хотела поговорить обо всей этой нелепой ситуации, но не могла придумать, с чего начать.

— Что такое? — спросила Балсан. Лиза лишь мотнула головой в ответ. — Сиди смирно. А если что сказать хочешь, так скажи, не мучайся.

— Поменяйся со мной командами, пожалуйста.

— Нет.

— Но почему? Это из-за Анпила? Вы с ним все-таки поссорились?

Лиза вывернулась из-под ее рук, оглянулась и посмотрела вопросительно. Балсан в ответ прищурилась, внимательно изучая ее, словно раздумывая.

— Мы-то как-нибудь порешаем, с собой лучше разберись. Или так и будешь до конца экспедиции за моей юбкой от него прятаться? Может тебе не со мной, а с ним объясниться?

— В чем объясняться? Ничего не было, — чувствуя, как краснеет, воскликнула Лиза. — И если ты из-за меня… Даже если бы вдруг, я бы никогда… Ты ведь понимаешь, что это невозможно!

— Еще бы что-то было, я бы его уважать перестала, — фыркнула Балсан. — И дело не во мне, так поступать с тобой — подло. А тебя я вовсе не виню. Не ты мне цветы дарила и с танцев провожала под луной. И в любви не признавалась.

— Но я твоя подруга, разве нет? И вообще, когда экспедиция закончится, я уеду, и все будет как прежде.

— Вот именно, ты уедешь. Даже если решишь остаться — все равно.

Потупившись, Балсан рассказала, как ее народ относится к межрасовым связям. Формально их не существовало — гномы женятся на своих, и точка. Несложно догадаться, что на деле были случаи, когда кто-то ухитрялся тайком спутаться с человеком, ведь они жили не в абсолютной изоляции. Но вслух о таком, конечно, не говорили, разве что сплетничали украдкой, как о чем-то исключительно непристойном. А еще у гномов не было полукровок.

— Неужели никто случайно не… — спросила Лиза, боясь услышать страшную правду.

— Ходят всякие слухи, но даже если они не врут, это не имеет значения. Такие поступки недостойны гнома, значит, им среди нас не место. Отправили в изгнание без права возврата, а все добро короне отошло. Сама понимаешь, друзья и родня об этом не рассказывают, но и без того все ясно.

— Ну, может это не так уж плохо.

— Ага. Если считаешь, что дереву, лишенному корней, неплохо — то конечно.

Балсан замолчала, позволяя собеседнице переварить услышанное. Та сидела, словно оглушенная, и не могла поверить. Неужели в этом городе, с виду таком уютном и гостеприимном, царит нетерпимость, а дружелюбные и милые гномы…

“Гребаные расисты, — выругалась она про себя. — А я еще жаловалась, что ко мне как-то не так относятся. Ребята ведь против правил пошли, приняли меня, рискуя нарваться на всеобщее осуждение!”

— Почему вы сразу об этом не рассказали?

— Не хотели тебя расстраивать, — пожала плечами Балсан. — Да и кто мог подумать, что Анпил умом тронется и такое отчудит.

— Может, ты просто неправильно все поняла? — умоляюще глядя на нее, переспросила Лиза. — Раз у вас настолько все сложно, и вы нас за людей не считаете. За гномов. Ну ты поняла. Не сошел же он с ума, в самом деле.

— Какое там, я его с детства знаю, видела, как он на тебя смотрит. Ладно если только я догадалась, — она прикусила губу и нахмурилась. Потом вновь подняла обеспокоенный взгляд. — Ты бы поговорила с ним, пока слухи не поползли. Если бы это не было так дико, все бы уже заметили! Делайте что хотите: миритесь, ругайтесь, романчик закрутите — только не на виду.

В памяти всплыл разговор с Юмсун — она в первый же день заметила, что Анпил ходит сам не свой. А Балсан ничего, улыбается, кокетничает, шутит, ее и жалеть-то никто не станет… Лиза не выдержала, обхватила ее плечи руками и уткнулась носом в затылок, в основание шелковистой пшеничной косы. С отвращением к себе понимая, что действительно рада бы сбежать и спрятаться за ее юбкой. Балсан сильная, она все уладит.

— Какой еще романчик? Ты за кого меня принимаешь?! — всхлипнула Лиза.

— Эй, ты чего? Хватит в мои волосы сопли пускать!

Но слезы потекли сами собой. Вцепившись в подругу, Лиза плакала от жалости к ней, и к бестолковому ее Анпилу, и к себе самой, потому что в глубине души прекрасно знала, что хочет романчик, пусть даже всего лишь пока не кончится экспедиция, пропади она пропадом…

— Не реви, — скомандовала Балсан, с трудом отцепляя ее руки. — Прекрати немедленно.

Развернувшись к Лизе и посмотрев на ее мокрое лицо, девушка покачала головой. Потом вздохнула и заключила ее в объятья.

— Все еще хуже, чем я думала, да? — в ответ та только шмыгнула носом. — Ну перестань. Зря я тебе это сказала. Хочешь, я с ним поговорю? А если меня не послушает, Дару попросим, пусть мозги вправит…

“Вот наверное почему Анпил ее не всерьез любил, — подумала Лиза. — Он думал, она как звезда, а она как мама. И я тут еще…”

— Еще скажи, на собрании его пропесочим, — пробубнила она. — Нет, я виновата, я и разбираться буду.

Балсан велела для начала успокоиться, умыться, постирать наконец вещи и привести себя в порядок. Лиза бросила бы мокрую одежду прямо тут — до того ли, но послушно взялась за стирку. К тому времени, как закончила, она пришла в себя и немного успокоилась. Только стыд не отпускал, и она не могла себя заставить поднять глаза.

Да еще в лагерь пришлось возвращаться зареванной: они и без того задержались, Юмсун будет волноваться. Повезло, что она по-прежнему оставалась там одна, не придется объясняться еще и перед остальными.

— Вы что, поссорились? — воскликнула Юмсун, едва их увидев.

— Нет. Лиза просто устала, не приставай. Лучше чаек организуй.

— Я по дому соскучилась, — ляпнула Лиза первое, что пришло в голову.

— А я думала, ты с нами останешься, насовсем, — протянула Юмсун удивленно.

В ответ Балсан попросила не болтать глупостей и сунула ей в руки котел с водой. Девчушка обиженно на нее покосилась и поплелась к костру. Лиза проводила ее взглядом. Остаться здесь? Такое возможно?

— Ты и вправду хочешь остаться? — спросила Балсан. — Даже теперь, когда я рассказала обо всем этом?

— Не знаю. Я запуталась, вообще ничего не понимаю.

Она точно не хотела расставаться со всеми ними. Пусть они провели вместе не так много времени, но Лиза успела полюбить каждую из этих смелых и веселых девчонок. У нее никогда не было таких подруг — любой из них она доверила бы все что угодно.

И они наверняка сделают все возможное и невозможное, пожелай она остаться. Но будет ли это честным по отношению к ним? Балсан поднялась из-за стола, взяла ворох мокрой одежды и отправилась развешивать.

— А ты бы хотела, чтобы я осталась? — спросила Лиза, когда она вернулась с кружками и дымящимся котелком.

— Да, я была бы рада, — кивнула та. — И я тоже считаю тебя подругой, только не помню, говорила тебе это или нет.

— И я не помню. Но я и так знаю.

11.2

Необходимость разговора с Анпилом нависла над Лизой, как топор. И вроде бы она решилась, понимая, что в противном случае он может попасть в очень неприятную ситуацию, а кроме нее помочь некому, но поговорить не получалось. Если раньше она всеми силами его избегала, то теперь искала случая остаться наедине. Как назло, его все никак не представлялось.

Золото заслонило собой все. С раннего утра и до позднего вечера шла работа, а после — разговоры о работе. Лиза так и осталась в группе Анпила, но в свою смену они почти не пересекались: ее отправляли на простые и безопасные участки, он же брался за самый тяжелый и сложный труд. А выходных у него просто не было. Пять дней прошло после беседы с Балсан у ручья, и ни в один из них Анпил не оставался в лагере.

— Время поджимает, — говорил он, отправляя Гана или Удбала в очередную вылазку вместо отдыха. — Скорее всего, к нам вышлют кого-то из начальства с проверкой. Да что там, вышлют непременно! Мы им, конечно, жилку на озере предъявим, но золото Медвежьей горы должны найти мы сами. А оно тут есть, чует мое сердце!

Ребята соглашались, собирали остатки своих сил и искали, искали, искали… Задание было выполнено — вот оно, золото Цагаана, горстями бери. Но теперь хотелось большего. Гномы почувствовали, что возможно это открытие они совершают для себя.

На шестой день, когда вновь пришел черед отдыхать, Лиза с раннего утра осталась одна. Даже Номин не возилась со своими составами — назавтра взрывать не планировали. Нужно было пройти участок, который она сочла ненадежным, и работать придется вручную. Поэтому алхимик ушла помогать Даре, заявив, что накануне не успела устать. Идаме стало совестно бездельничать, и она присоединилась к подруге.

Лизе стыдно не было. Когда начался тяжелый физический труд, она в полной мере осознала превосходство гномов. Они были гораздо выносливей и сильнее не только ее, но и вообще людей, по крайней мере, живущих в ее мире. Глупо было и пытаться быть с ними на равных. Но даже самой легкой работы на руднике хватало, чтобы Лиза валилась с ног от усталости, возвращаясь на базу.

Так что сегодня, проводив девчонок, она с удовольствием улеглась в тени и не собиралась вставать, пока не придет время готовить обед. Но стоило задремать, как послышались торопливые шаги.

“Хорошо хоть не разделась и загорать не устроилась”, — подумала она с досадой. Вышла взглянуть, кто там пожаловал, и увидела Гана. Взволнованный, он стоял посреди поляны и озирался.

— Эй, Ган, забыл что-то? — крикнула она, подходя ближе.

— Где Анпил?

— Если не в шахте, значит, где-нибудь породу моет.

Пока основная смена копала, кто-то из отдыхавших непременно уходил исследовать территорию. В долинах и оврагах с той стороны было много озер, ручьев и родников, так что дел промывальщикам хватало. Однажды Тагару даже удалось найти золотой песок в ручье, что подогрело интерес еще сильнее…

— Нет его в шахте, — с раздражением пробормотал Ган и посмотрел на Лизу умоляюще. — А ты его разыскать сможешь? До зарезу надо, выручи, а?

— Могла бы попробовать, но где он точно — не знаю, — на самом деле ей вовсе не хотелось опять влезать в сапожищи и тащиться в такую даль, да еще в одиночку. — Как же я его найду? И потом, я хожу медленно, забыл? А что случилось?

— Мы золото нашли, — сказал он едва слышно с таким выражением, будто сам себе не верил. — Даже лучше — золотоносную жилу.

— Где? — так же тихо переспросила Лиза.

— Ниже по течению, где свод низкий. Помнишь, ты еще туда лезть отказалась? Мы-то в ту сторону пошли, расчищали проход. Расчищали, расчищали, и сегодня на нее наткнулись. Хорошая такая жилка. Жирная. Только уходит она вниз, понимаешь? Над уровнем воды только вершки, а корешки река прячет… Так что, поможешь, а? У нас там дел невпроворот!

На последний аргумент, что она точно не знает, где сейчас Анпил, и он быстрее сам в лагерь вернется, чем она его разыщет, Ган резонно возразил, что достаточно будет подать сигнал, и вручил ей специальный пистолет, оставленный Номин для таких дел.

— Разожги дымокур, а потом выстрели в воздух. Анпил сам тебя найдет. Тебе только через гору надо перелезть, сесть и ждать. Идет?

Деваться было некуда — подводить ребят в такой важный момент нельзя. К тому же она подумала, что вот он, шанс поговорить наедине. Если конечно Анпил, узнав о золоте, захочет слушать о чем-то другом.

Обрадованный Ган припустил обратно к пещере, а Лиза обулась, взяла ружье, рассовала по карманам несколько кусочков мяса и сыр для перекуса (она прекрасно помнила, каково это — по вине случая остаться без еды), и отправилась на перевал.

Вопреки собственным опасениям, перешла через него она довольно быстро. То ли потому, что в этот раз не несла ничего, кроме ружья, и идти было гораздо удобнее, то ли просто привыкла. Но скорее всего причиной стало то, что идти одной через лес было страшновато. Лиза вздрагивала и ускоряла шаг от каждого шороха, невольно вспоминая медведей, троллей с когтями до земли и глубинных тварей, о которых не имела никакого представления, но боялась все равно.

Выйдя на более-менее открытую местность, она немного успокоилась, перевела дух и направилась к холму с открытым каменистым склоном, который присмотрела с вершины. Там она, как велел Ган, разожгла костер, дождалась, пока пламя займется как следует, и подбросила травы и зеленых веток.

Густой столб желтоватого дыма поднялся в небо. Лиза отвела пистолет как можно дальше, зажмурилась, отвернулась и выстрелила. С грохотом взвилась красная звезда, прочертила дугу и медленно опустилась, оставляя длинный черный след. Оставалось ждать — Анпил наверняка увидел сигналы и медлить не станет.

Он пришел быстро, видимо, был где-то неподалеку. Увидел Лизу, сидевшую у костра в одиночестве, на миг замер от неожиданности и недовольно нахмурился.

— Что ты тут делаешь? — спросил он строго. — И где твой провожатый?

— Я одна. За тобой послали. Вот только… — она стиснула кулаки, собралась с духом и выпалила: — Прежде чем мы пойдем, сможешь уделить мне немножко времени? На два слова, надолго не задержу.

— Остальные застряли в завале? Слегли в бреду от лихорадки? — он повысил голос. — Какой еще мог быть повод послать тебя одну?

— В пещере нашли золотую жилу, — с ледяным спокойствием произнесла Лиза. Его губы изогнулись было в улыбке, но она поспешно добавила: — И мне рассказали, как у вас относятся к… отношениям с существами другой расы.

Она прикусила язык. Не стоило все же поднимать сейчас эту тему, возможно, вообще не пришлось бы: ведь в последние дни работа отвлекла и от неуместного внимания, и от сплетен. А вдруг Балсан почудилось? Лиза опустила ресницы, уверенная, что сейчас он велит ей не приставать с ерундой, а то и вовсе ничего не скажет, отмахнется и потащит на свою золотую жилу смотреть.

— Зря. Тебя это не касается, — судя по голосу, он больше не улыбался. — По крайней мере пока.

И замолчал, терпеливо ожидая, что она еще скажет. Набравшись храбрости, Лиза взглянула на него исподлобья. Анпил стоял напротив, сунув одну руку в карман, а второй придерживая лямку на плече. Его волосы были снова аккуратно убраны в мелкие косички — Юмсун вчера постаралась, одежда как всегда тщательно вычищена, лишь рукава, небрежно собранные у локтей, немного промокли. Лицо его почти ничего не выражало, только зубы стиснул сильнее обычного. Он смотрел на нее прямо, не отводя глаз.

“Ему не все равно. Даже про жилу не спрашивает. Мои слова так важны для него?”

— Послушай… — начала она и запнулась. — Идиотский выходит разговор, но я должна сказать. Видишь ли, некоторым из наших девчонок что-то такое показалось… в общем, не мог бы ты уделять мне поменьше внимания? При всех хотя бы. А лучше вообще в мою сторону не смотреть — пусть успокоятся, пока ненужные слухи не пошли.

— Не могу, — он улыбнулся невесело. — Я пытаюсь, но не всегда получается.

— Но ведь это невозможно! Безумие какое-то.

Лиза потерла лоб ладонью — лицо пылало, и нервно зашагала из стороны в сторону возле угасающего костра. Не нужно было начинать. Теперь даже притвориться, будто ничего не происходит, не получится. Она встретилась с Анпилом взглядом. В глубине его глаз затаилась печаль.

— Я беспокоюсь за тебя, — сказала она. — Не нужно так. Представляешь, что о тебе будут говорить?

— Неужели правду? — отозвался он тихо.

В висках застучало. Лиза понимала, что должна ответить категорично и строго, чтобы он раз и навсегда понял — о взаимности нечего и мечтать, но не могла себя заставить.

— Нет. Это не правда. Не может быть правдой и не должно, — она подошла к нему чуть не вплотную и бросила зло: — Как ты можешь так отвратительно поступать? С Балсан, со мной, со своей командой? И самим собой — тебе потом всю жизнь припоминать будут!

— А ты обо мне не думай. То есть, я был бы рад, если б думала, но вот беспокоиться не надо.

Он обвел ее лицо взглядом, протянул руку и коснулся волос. Лиза хотела отшатнуться, но осталась на месте. На секунду мелькнула уверенность, что вот сейчас он ее поцелует, а она даже сопротивляться не станет — катись оно все! Но он лишь вынул из ее волос обломок сухой ветки.

— Нам нужно возвращаться, — прошелестела она вмиг пересохшими губами. — Тебя Ган ждет. И золото.

— Золото, — кивнул Анпил. — Да, конечно. Только ты не избегай меня больше, я ведь ничем тебя не обидел. Скоро все кончится.

Сузив глаза, он отвернулся и пошел вперед по тропе, медленно, чтобы Лиза успевала следом. Как будто его ждала скучная рутинная работа, а не найденное доказательство теории, над которой он работал столько лет.

“Наверное, просто знал, что где-то там золотоносная жила, и они ее в любом случае найдут, потому и не пришел в такой восторг, как Ган. Но все же… это ведь золото!”

Ради него все затевалось, разве нет? А остальное — их дружба, переживания, страхи, симпатии, усталость и боль — не стоит внимания, как пустая порода, которую приходится перебирать в поисках самородков.

“Кроме, пожалуй, Анпила. Он за свои переживания еще и огребет, если поймают”.

В памяти всплыла поговорка, что лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, но Лиза отмела эту народную глупость с негодованием. Главное не сделать хуже. Анпил прав. Скоро все закончится.

11.3

Два дня пронеслись в суматохе. В пещере развернулась настоящая стройка, а в лесу вокруг не смолкали удары топоров и скрежет пилы — на реке клали мостки, в ненадежных участках штреков крепили своды деревянными подпорками. Никто больше не оставался в стороне, дело нашлось для каждого.

Лизе доставалось меньше остальных: ее поставили бессменным поваром, поэтому на руднике она работала лишь по утрам и пару часов, остававшихся свободными между обедом и приготовлением ужина.

Впрочем, здесь были свои сложности. Припасы, взятые из города, таяли на глазах. Муки и круп оставалось совсем понемногу, овощи — только сушеные, да и те приходилось расходовать экономно, чтобы растянуть на подольше. Масла в бутылке плескалось на донышке, и даже чай заканчивался — с этим оказалось проще, всем стало не до чаепитий. Хорошо хоть соли взяли достаточно, мяса же и вовсе было вдоволь — Аяна могла раздобыть его в любой момент.

Приходилось выкручиваться, чтобы из этого скудного набора соорудить хоть какое-то разнообразие. Конечно, едоки ей достались неприхотливые, но кормить их каждый день мясной похлебкой с горсткой пшена не хотелось.

Однажды за ужином Лиза извинилась за небогатое меню. В тот вечер она потушила зайца с пряными травами. Аяна научила ее превосходно готовить дичь, но ежевечернее мясо практически без гарнира надоело до отвращения. Еще пару недель такой диеты, и она всерьез задумается о вегетарианстве.

— Не говори глупостей, ты прекрасно готовишь! — возразила Дара и попросила немного добавки.

— Уж получше меня, — хмыкнула Идама.

— Спасибо конечно, но мне надо было с самого начала расходовать припасы экономнее, — Лиза с трудом доела свою порцию и с отвращением покосилась на котелок. — Тогда бы не пришлось сейчас есть жидкий суп на обед.

— Я уже говорил это Юмсун и тебе повторю: с голода мы не помрем, зато хоть сначала ели в свое удовольствие, — сказал Тагар, и другие с ним согласились.

Лиза немного успокоилась. Его мнения она не разделяла, но и спорить не стала — что уж теперь.

На третий день мостки были готовы. Лиза вместе с Аяной и Юмсун, работавшими на поверхности, отправились смотреть. С ними пошла Номин. По узкому пружинистому настилу, распространявшему по пещере ароматы свежераспиленного дерева и смолы, добрались до места, где в кварцевых стенах сверкали кристаллы. Там, где раньше река ныряла в узкую щель, был прорублен ход высотой в полный рост. Впереди он расширялся и углублялся в стену.

Номин остановилась, зажгла люминесцентный фонарь и на веревке погрузила его в воду. Юмсун сразу же погасила лампу — запасы горючего тоже кончались, и свет приходилось экономить. Все подошли ближе и наклонились, вглядываясь в загадочное зеленое свечение.

— Вон там, слева, на локоть ниже уровня воды, — сказала подрывник, легонько поддергивая фонарь. Что-то матово блеснуло.

— Это что там, золото? — вскрикнула Юмсун, падая на четвереньки. — Прямо там, под ногами? Чего же мы ждем? Надо лезть и добывать!

— Угу, лезь. Плавать хорошо умеешь? — усмехнулась Аяна. — Ты здесь с головой нырнешь.

Все замолчали и пару минут завороженно смотрели, как золотые вкрапления мягко сияют в призрачном свете. Не удержавшись, Юмсун попыталась дотянуться рукой, но только зря намочила куртку — под водой расстояние искажалось, и золото было гораздо глубже, чем она прикидывала.

— А если как-то воду убрать? — задумчиво спросила она.

— Хорошо бы. Знать бы еще, как, — ответила Номин и аккуратно, чтобы не разбить тонкое стекло, повела светильник вдоль стены. Показывая, что тот самородок — не единственный.

— Уверена, ты что-нибудь придумаешь, — подбодрила ее Лиза. — Сама ведь говорила, что у тебя взрывчатки хватит, чтобы целую гору на куски разнести.

Оказалось, не все так просто. Номин не планировала проводить взрывные работы под водой. Ее знаменитая “погремушка” для этого не годилась, огнепроводные шнуры и детонаторы — тоже. Если бы удалось найти выход реки рядом с горой, можно было бы попробовать отвести воду снаружи, но коварная река будто издевалась. Она выглядывала из-под земли глазками крохотных озер, дразнила ручьями и пряталась снова.

— Неужели ничего не остается, как только смотреть на жилу и ждать, пока Хайдар пришлет подмогу? — спросила Лиза, наблюдая, как Номин вытаскивает светильник.

— Почему же? Мы продолжим поиски. Наверняка это не единственная золотоносная жила. Повезет — найдем и другие. Будем работать, пока хватит света, а потом продолжим на поверхности, в конце концов, добывать там, где уже нашли, — Номин повернулась к ней. — Раз мы все равно сюда пришли, я бы хотела попросить тебя о помощи. Нужно взорвать штрек с другой стороны.

Они проводили девушек и проследили, чтобы те поднялись по лестнице — от Аяны всего можно ждать, а во время взрыва Номин не разрешала посторонним находиться на втором уровне. Взяли загодя подготовленные компоненты и вернулись к штреку. Привычными движениями Лиза собрала заряд. Она больше не боялось, и получалось быстро и аккуратно.

Взрывы тоже не пугали ее, да и вся эта пещера понемногу становилась таким же привычным рабочим местом, каким раньше был, например, офис редакции. Смешно вспомнить, как она уговаривала себя впервые спуститься по веревочной лестнице.

“А ведь Ган был прав, — подумала она, ловко забираясь наверх. — После какого-то по счету спуска страх пропадает. Сколько раз на дню я лазаю по ней туда-сюда? Даже и не замечаю!”

— Идем на выход, — прервала ее размышления Номин. — Больше взрывать пока не будем, свет экономить надо. На сегодня и без того работы хватит.

Снаружи собралась почти вся команда. Не было только Гана — он прихватил динамит и отправился на тот обрыв, по которому когда-то Анпил с Лизой выбрались из ловушки. Взрывчатки взяли с избытком, и экономить ее больше не было смысла. Номин дала краткие пояснения Анпилу и поспешила следом за непоседливым товарищем.

— А не то он там такого наворотит, что за год не разгребем, — сказала она и попрощалась.

Остальные развалились в тени, наслаждаясь возможностью немного отдохнуть. Дара сидела чуть поодаль и обвязывала веревкой крепи, готовя их к спуску. Лиза подошла к ней и примостилась рядом.

— Давай я тебе помогу, — предложила она.

— Спасибо, но я уже почти закончила. Ты бы шла в лагерь, все равно скоро обед варить.

— Успею. Я с вами хочу немного побыть.

Ей ведь действительно надоело сидеть в лагере одной. И дело вовсе не в том, что здесь она может совершенно случайно увидеть Анпила. И вообще, он ведь просил не избегать его, так пусть убедится — она вовсе не избегает.

Сидя вполоборота, Лиза рассеянно поддерживала разговор с Дарой о всяких мелочах, делая вид, будто именно для этого и задержалась. Но сама украдкой слушала его голос: Анпил распекал Удбала за неверно выбранное место для сбойки. Удбал огрызался, и Анпил продолжал объяснять ему что-то — Лиза не особо вникала в смысл.

“Я не могу лишний раз к нему приблизиться и не имею права проявлять свои чувства, — меланхолично размышляла она, — но хотя бы испытывать их в душе, никому не показывая, разве нельзя?”

Доказывать самой себе, что ничего подобного не происходит, больше не получалось. Тот разговор словно пробил ее защиту, и как ни ненавидела Лиза себя за это, но вынуждена была признать — Анпил ей не просто нравился.

— Если каждый будет поступать как захочет, наплевав на мнение всех остальных, ничего хорошего не выйдет! — произнес Анпил, повышая голос, и Лиза вздрогнула. На секунду показалось, будто он обращается к ней.

— Да, все так, — сказала она задумчиво. — Ничего хорошего выйти не может…

— Что-что? — переспросила Дара.

Лиза покачала головой, ответила, что это просто мысли вслух и ей действительно пора идти в лагерь заниматься своими делами. Наверное, даже к лучшему, что она по полдня сидит одна — меньше маячит перед глазами. А в другое время отвлекает работа — не успеешь оглянуться, и день прошел.

Эти дни, мало отличимые один от другого, шли унылой чередой. Лиза вскоре сбилась со счета. Все было одинаковым: работа, усталость, тревожное ожидание. Экономия продуктов, тусклый свет под землей из-за нехватки фонарей.

А потом все вдруг закончилось: вернулась Аюна.

11.4

Лиза как раз возвращалась с ручья, куда ходила за водой, и приближавшуюся одинокую фигуру заметила издали. Сперва она подумала, что это кто-то из ребят, трудившихся на шахте, и удивилась — почему идет с противоположной стороны, да еще так быстро. Разволновавшись — не случилось ли чего, она оставила свои котелки и поспешила навстречу.

Узнав Аюну, она обрадовалась и прибавила шаг. Охотница же преодолела оставшееся расстояние бегом. Встретившись с Лизой, сходу бросилась обниматься, на радостях едва не переломав ей ребра.

— Здравствуй, моя хорошая! — проговорила Лиза, когда подруга ее отпустила и получилось вдохнуть. — Но почему ты одна? Вы не дошли? Где Жамьян?

— Да не бойся, нормально все. Жив наш вояка, проверку сюда ведет, важный, что твой павлин, — Аюна шумно выдохнула и утерла пот со лба. — Душно как, гроза собирается. У тебя воды случайно нет? Моя степлилась.

— В паре шагов есть, идем. И рассказывай, а то умру от любопытства!

Задание парочка выполнила на отлично. Вопреки опасениям, Жамьян прекрасно был способен держать язык за зубами, если дело касалось денег, которые могли пройти мимо его кармана. Ни одна живая душа не услышала о золоте, только нескончаемую болтовню о каких-то непонятных минералах,троллях, подземных источниках… Блондинчик умел валять дурака и всех запутать. Его россказни приняли за обыкновенное бахвальство и вымысел.

— Эх и потешались же над нами! — улыбнулась Аюна и с наслаждением отпила несколько больших глотков прямо из котелка. — Прохода не давали. Ладно хоть нас послали, а не кого-то из настоящих горняков — те бы не вытерпели. А нам что, смейтесь, пока портки не обмочите. Мы за весь этот цирк хороших деньжат получим, так чего б и других не порадовать.

— Какие вы молодцы! Представляю, как ставки против нас взлетят, сорвем джек-пот, Идама обрадуется… — видя, как брови охотницы удивленно поднялись, Лиза поспешно перевела тему. — А Хайдар? Что он сказал?

— Сама у него спросишь. По хорошей погоде дня через три доберутся, — она с сомнением покосилась на горизонт, понемногу затягивавшейся серой дымкой. — Или через четыре. Славный гном этот их Хайдар оказался, понимающий. Никакого высокомерия, даром что Великий, зато как команду дал, все мигом забегали… А что, Идама ставку сделала?

— Я тебе этого не говорила, — нахмурилась Лиза. Аюна усмехнулась, но кивнула и пообещала, что не выдаст. — Погоди-ка… Он едет сюда? Лично? Но ведь говорили, будто Хайдар давно сам в поле не работает из-за здоровья. И потом, он ведь в Совете, разве им можно так надолго город покидать?

— Ему все можно. Давай в лагере поболтаем, а? Я бы съела чего-нибудь, с рассвета ни куска не проглотила.

Присмотревшись внимательнее, Лиза заметила, что лицо Аюны осунулось, под глазами залегли тени. Кажется, она даже немного похудела. Выглядела она как человек, который пару суток спал урывками и ел на ходу.

В лагере Лиза усадила ее за стол и побежала разогревать остатки обеда — повезло, похлебки хватило на целую порцию. Заодно поставила чай, наверняка Аюна всю дорогу жевала свой перекус всухомятку. Когда все было готово, и девушка вернулась к подруге с миской и дымящейся кружкой, та спала, уронив голову на сложенные руки.

Тихонько поставив еду, Лиза хотела уйти и подготовить для нее постель, но далекий раскат грома разбудил охотницу. Аюна открыла глаза, потянулась и принялась с аппетитом уплетать похлебку.

— Ты бы прилегла отдохнуть, — сказала Лиза, наблюдая, как она ест. — Я сама до рудника сбегаю и всем сообщу.

— Куда собралась, сейчас польет. Торопиться нечего, придут — все расскажем, пусть работают спокойно.

Будто в подтверждение ее слов налетел порыв холодного ветра, неся отчетливый запах влаги. Оглянувшись, Лиза увидела надвигавшуюся прямо на них серую завесу дождя. Она заметалась по лагерю, проверяя, не промокнет ли что, предусмотрительно спрятала несколько поленьев, чтобы были сухие дрова, прихватила котелок с чаем и пару кружек в шатер. Аюна доела и следом за нею забралась внутрь, оставив полог приоткрытым. В палатке, нагретой за день, стояла духота.

Гроза пришла быстро — засверкали молнии, ветер грозился сорвать шатер. А потом хлынул дождь стеной, и вход пришлось закрыть, чтобы не летели брызги. Аюна уснула сразу, стоило ей вытянуться на одеяле.

Лиза прилегла рядом, но не спала. Лежала в уютном сумраке, слушала, как ливень тарабанит по брезенту, и смотрела на потолок шатра. Она все думала о словах Балсан. Она могла бы остаться… Если поговорить с Хайдаром, он наверняка поможет. Позволят ли гномы ей жить в своем городе за особые заслуги?

Даже если нет, этот мир не ограничивается гномьим королевством. Где-то в неведомых землях живут люди. Какие они? Вроде бы говорили, что владеют магией. Почему бы и нет, фея ведь умеет колдовать. Интересно, какие еще волшебные существа здесь обитают?

С золотом, которое ей дадут гномы, она сможет прожить первое время, пока исследует этот мир. И разве нельзя отложить ритуал? Вернуться она всегда успеет, ровно в тот момент, из которого ушла. Даже кот не пострадает.

Но если бы она в самом деле исчезла, что изменилось бы? Конечно, родители расстроятся, на то они и семья. Но мир ничего не потеряет. В редакцию возьмут новую посредственную журналистку, и Алька будет бегать вместе с ней в кафе на обед…

“Кого я пытаюсь обмануть, — подумала Лиза с тоской. — Я хочу остаться с ним. А это невозможно. Значит, нужно вернуться домой и не доставлять никому проблем”.

От этой мысли стало чудовищно, невыносимо грустно. Перебирая события своей сознательной жизни, Лиза все никак не могла найти что-то значительное, важное, что надежным якорем держало бы ее в том, родном мире. Получалось, она жила как придется, плыла по течению, и все, что она делала, теперь казалось каким-то глупым, мелким и незначительным.

Тем временем дождь понемногу прекращался. Пора бы встать, прибраться в лагере и заняться ужином. У нее еще будет время подумать о своей никчемной жизни, а сейчас, пока есть возможность, стоит сделать хоть что-то полезное.

Для горняков погода не была помехой: в лагерь они пришли, как всегда, затемно. Весть, принесенная Аюной, всех поставила на уши. Лиза в который раз убедилась, что к Хайдару его подопечные относятся с искренним обожанием — ребята не знали, как ему угодить. Если бы кто-то предложил постелить ему под ноги ковровую дорожку от самого Тролльего моста, это не удивило бы.

Больше всех разволновалась Дара. Она даже об ужине забыла, так и сидела с ложкой, зажатой в руке, и расспрашивала Анпила, готов ли его отчет и все ли нужные образцы на месте. Заверения Аюны, будто до прибытия начальства можно успеть все проверить и десять раз переделать, ее утешали мало.

— Там целый обоз идет, чего только у них нету, — рассказывала Аюна. — При желании смогут новый город тут построить. Сама понимаешь, козьими тропами не пролезут, нормальный путь ищут. Мосты сами себе кладут. Так что не трясись раньше времени.

— Да и какие еще ему нужны отчеты? Золото — вот оно! Тебе не бояться надо, а гордиться, — поддержала ее сестра и приобняла Дару.

— Какое тут! — вздохнула та. — Вы не понимаете, сам Великий к нам едет. Все равно что в гостях его принимать. Я даже не могу представить его здесь, в этих условиях. И этот рудник наш, который кое-как расковыряли…

— Плохо ты Хайдара знаешь. Он раньше в кабинете вообще не появлялся, — сказал Анпил. — Хочешь лично с ним поговорить — спускайся в шахту. И в экспедициях он побывал в таких местах, куда ни до него, ни после никто не добирался. Если бы не последние раны, и сейчас так было бы.

— А что с ним случилось? — робко спросила Лиза.

— Пробились в водяную линзу, свод шахты обрушился, ребята в кармане остались. Грунт был ненадежный, лезть туда, пока не закрепят, нельзя было категорически. Но Хайдар все-таки рискнул.

— И он их вытащил?

— Всех до единого, но сам под обвал попал. Чудо, что вообще жив остался. Правда, с тех пор в шахту только с проверками ходит, и то нечасто, — Анпил задумчиво пригладил бороду. — И как его Совет из города выпустил? Удивительно!

— Тяжело ему, — пробормотала Дара себе под нос. — Так далеко добираться!

Лиза услышала и покосилась на нее с удивлением. Ведь в самом деле переживает! Того и гляди, навстречу бросится бежать.

— Он взрослый и сам о себе позаботится, не волнуйся ты так, — шепнула она на ухо подруге и получила в ответ укоризненный взгляд.

— До их приезда я должен обсудить с вами кое-что важное, — произнес Анпил и обвел всех взглядом. — Это очень хорошо, что Хайдар лично приедет, значит, дело не безнадежное.

— О чем это ты? — с любопытством спросила Идама.

— О вашем праве на золото Цагаана.

— Почему нашем? — удивилась Балсан. — Ты от своей доли отказываешься?

— Ты что, ничего им не сказал? — спросил Тагар.

Девушки загомонили, но Дара тут же велела им замолчать. Переглянулась с Анпилом и уставилась в свою тарелку.

— Я с твоим решением не согласна, — проговорила она. — И Хайдару об этом обязательно скажу.

— Да что у вас опять случилось? — воскликнула Идама. Она начинала злиться.

— Пока ничего, — отозвался Тагар, спокойно глядя на Дару через стол. — Но Анпил прав — нам прииск не отдадут. Тебе стоит согласиться на то, что он предложил.

11.5

— Я совсем запуталась, — воскликнула Лиза. Анпил посмотрел на нее, и на краткое мгновение в его взгляде промелькнуло нечто, заставившее ее отвести глаза. — Вы можете претендовать на это золото или нет?

— Мы вряд ли, а вот группа Дары — вполне. Мы же числимся на службе в Цитадели, и пусть эту экспедицию нам проплатили частично, когда Совет узнает про золото, повернут так, будто нас послали они. А девушки вроде как частные лица, к тому же вас Хайдар полностью за свой счет снарядил.

— Об этом ты мне не говорил! — удивленно перебила Дара.

— Ты разве сама не знала? Документы, которые он тебе давал для склада, не читала?

— Ну… Я в этом всем не очень разбираюсь, если честно, не вчитывалась. Решила, он лучше знает, что нам понадобится, проверила только все по списку. Я даже не думала… и даже его не поблагодарила.

– У тебя будет шанс это сделать, — успокоил Анпил. — Итак, вы все можете заявить свои права на золотые россыпи, и Жамьян тоже скорее всего. Но для этого вы не должны быть в моей группе. Я вас не нанимал. Моих распоряжений вы не выполняли. Близняшки нашли озеро с золотыми берегами случайно, либо их послала Дара. Всем все ясно?

— Мне только неясно, на кой ляд мы тогда тебя слушали всю дорогу, если можно было не выполнять? — проворчала Идама. На нее зашикали.

— Положим, ты-то не особенно меня слушала, так что не огорчайся.

Девушки зашептались между собой. Наконец Номин сказала, что несправедливо, если ребятам ничего не достанется, ведь золото они нашли вместе. Дара поддержала ее. Но Анпил возразил, что в противном случае они и вовсе рискуют остаться ни с чем. Цитадель заберет все.

— Мы между собой это обсудили, — мягко произнес Тагар. — Если для нас разницы особо нет, то зачем мы будем вас шанса лишать?

— Но мы же можем поделить все поровну сами? Независимо от того, что там будет в ваших бумагах написано? — уточнила Балсан.

— Вы сможете распоряжаться своей долей как угодно, — ответил Тагар. — Упрекать никто не станет. Но для начала нужно ее получить.

— Я согласна, — бросила Идама, щурясь из-под отросшей челки. — Не такая уж это несправедливость, если посудить.

— Умолкни, — процедила Балсан сквозь зубы. — Не хочешь делиться — никто тебя заставлять не будет. Но решать должна Дара. В конце концов, это ее экспедиция.

Дара вздохнула и опустила глаза. Подумав немного, она попросила дать ей день на принятие решения. Все согласились: вопрос и в самом деле был непростым. По сути, парни Анпила отдавали свою долю прииска, несмотря на предложение Балсан, ведь пообещать — не значит сделать. А сколько денег принесут эти россыпи, пока никто даже не представлял.

Из уважения к Даре больше этот вопрос не обсуждался. Тем более и без того было чем заняться: план работ спешно перестраивали, пора было готовиться к приему гостей. Тагар сразу же заявил, что бросает все и идет сооружать нормальный спуск в пещеру.

— Вы как хотите, а я Хайдара по веревочной лестнице ползать не заставлю. Времени достаточно, крепеж есть, так что выделите мне кого-то в помощь, вдвоем справимся.

В помощь Тагару вызвались Юмсун и Балсан, и с самого рассвета они отправились валить лес. Остальных Анпил раскидал по территории — дело нашлось каждому. Только Дара оставалась в лагере, чтобы привести в порядок свой отчет. Лиза надеялась, что всем будет не до нее, и она посидит с Дарой, поможет разложить образцы или переписать текст набело, но не тут-то было.

— Лиза, ты идешь со мной ставить знаки, — распорядился Анпил. — Это займет целый день, возьми все, что тебе потребуется.

— Но я не… Чем я тебе помогу? Взял бы кого-то другого, — промямлила Лиза. — Даже один быстрее управишься.

— Предпочитаешь лес валить? Тагар от помощи не откажется.

В лагере все еще было полно народа, и Лиза подумала, если начнет при всех спорить, то привлечет ненужное внимание. Пришлось согласиться. При мысли о том, что она проведет целый день наедине с ним, сердце забилось быстрее, и все валилось из рук. Кое-как она собралась, переоделась, вышла, сообразила, что не взяла ружье, вернулась за ним и наконец сообщила, что готова.

— Тогда идем?

Неуверенно кивнув, Лиза попрощалась и зашагала вперед, обогнав Анпила, боясь лишний раз на него посмотреть. За спиной слышался шорох камешков под его ногами. Солнце взошло еще невысоко, но мокрая земля уже парила — скоро будет душно.

— Зачем ты это делаешь? — зло спросила Лиза, едва они отошли достаточно далеко. — Так сильно моя помощь необходима, один не справишься?

— Ты же сама вечно просишь поручить тебе какое-нибудь дело, чем недовольна? Я пока что здесь главный, не забыла?

— Ну да, — процедила она сквозь зубы. — Конечно. И куда мы идем?

— На ту сторону. Поднимемся по холодку, на вершине отдохнем. Давай поторопимся, пока жара не настала.

Судя по голосу, он улыбался. Лиза разозлилась еще сильнее и замолчала. На тропе, ведущей в гору, она пропустила Анпила вперед, чтобы больше не чувствовать спиной его взгляд. Пока поднимались, не говорили ни слова, лишь наверху он предложил сделать привал.

Прислонившись к камню, Анпил сверялся с картой, а Лиза украдкой рассматривала его. Совсем скоро придется вернуться домой, и они больше никогда не увидятся. Ей хотелось, чтобы его образ навсегда сохранился в памяти: четко очерченный в утреннем свете профиль, чуть приподнятая темная бровь, широкие плечи под тонкой серенькой рубахой…

Он почувствовал на себе взгляд, оторвался от карты и посмотрел на Лизу, словно прикидывая что-то.

— Все еще на меня злишься? — спросил он. Внешне Анпил оставался спокоен, но голос дрогнул, совсем немного, но она заметила.

— Не на тебя. На себя, — глухо произнесла Лиза, и тут же добавила: — Но ты тоже хорош. Неужели так трудно держаться от меня подальше?

— Я держался. Даже не глядел в твою сторону, разве не заметила? Но мне нужно знать — ты действительно этого хочешь? Не потому, что так надо, или для всех будет лучше, или боишься, что тебя осудят, или обязана вернуться в свой мир… Ты сама — чего ты хочешь на самом деле?

“Я хочу быть с тобой!” — едва не выкрикнула Лиза и поднесла пальцы к губам, испугавшись своего порыва. Пусть это правда, но говорить ее нельзя. Все равно ничего не выйдет, так зачем мучить его и себя. Она покачала головой.

— Это неважно. Скоро все закончится, ты же сам говорил. Не стоит усложнять.

— Важно! Мне важно, пойми наконец!

Он вскочил с места и в два шага оказался рядом, заслонив обзор. Лиза выставила руку, останавливая его.

— Кажется мы засиделись, — быстро проговорила она, поднимаясь. — Или на самом деле нет никаких знаков, а ты просто заманил меня в лес?

Усмехнувшись, Анпил поднял с земли ружье и подал ей. Аккуратно сложил карту и спрятал в карман, затем сказал, что знаки нужны, чтобы гостям проще было сориентироваться, и расставлять их придется.

— И выслушать меня — тоже, мы не вернемся в лагерь, пока не поговорим. Хватит друг от друга бегать, самой не надоело?

— Ладно, — отозвалась Лиза, стараясь, чтобы голос звучал холодно. — Я слушаю. Давай решим все раз и навсегда.

— Я уже все решил, — тихо сказал он. — Я не хочу тебя терять. Если я для тебя хоть что-то значу, может быть…

— Нет. Это невозможно, — она встретилась с ним глазами и шагнула назад. — Я… я люблю тебя. И я возвращаюсь домой. Я тоже все решила.

Сама испугавшись слов, говорить которые она не собиралась, Лиза отвернулась и бросилась прочь. Назад, в лагерь, подальше от его взгляда. Там осталась Дара, при ней он не посмеет продолжать. А больше она ни за что не останется с ним наедине.

Анпил окликнул ее, и Лиза обернулась, чувствуя, как пылают щеки. Она ненавидела себя и мечтала исчезнуть из этого мира прямо сейчас.

— Оставь меня! — крикнула она. — Займись своими знаками или еще чем-нибудь — у тебя полно дел. А меня не трогай.

Она сбежала вниз по тропе, чудом не подвернув ногу, и скрылась в зарослях высокого кустарника. Там она остановилась, чтобы посмотреть, не идет ли Анпил следом, но его не было. На секунду Лизе стало обидно, что он не бросился вдогонку, но она прогнала эту мысль. Ни к чему. И так наговорила лишнего.

Нужно было солгать, будто он ничего для нее не значит, не давать ненужной надежды, но Лиза не смогла. Да он и не поверил бы — она уже давно себя выдала. Понуро шагая по каменистой тропе, она вдруг подумала — так, наверное, лучше. Ей ведь тоже важно было знать, что она ему не безразлична, пусть даже они никогда не будут вместе.

Свернув с тропы, Лиза уселась на поваленное дерево. Надо успокоиться, прежде чем показываться Даре на глаза. Зажмурившись, она слушала, как перекликаются птицы. Солнечный луч пробился сквозь крону и теплом касался щеки. Стоял ясный и жаркий день начала лета. Там, в ее мире, до лета еще далеко…

— Зато у меня будет две весны в этом году, — сказала она вслух, пытаясь себя приободрить, но получилось невесело.

12.1. Дорога домой

Хайдар со свитой прибыл холодным пасмурным утром, и привычная жизнь лагеря изменилась, стоило Великому Мастеру слезть с коня. Едва успев поздороваться, он приступил к работе, игнорируя предложение отдохнуть или хотя бы позавтракать. Осмотревшись, приказал троим своим помощникам разгружаться и ставить шатры и расположился за столом вместе с Анпилом, Дарой и их отчетами.

Балсан побежала звать тех, кто ушел в шахту, а Юмсун, Лиза и Жамьян, который не счел нужным помогать ревизорам, устроились поодаль. Парнишка с удовольствием вытянул ноги, жалуясь на долгие дни, проведенные в седле.

— Ладно тебе, ехал, как король, — перебила Лиза. — Лучше скажи, что решили с приисками. И почему главный лично приехал.

— Да кто его разберет, передо мной не отчитывался. А насчет золота велел не суетиться, обещал, с пустыми руками никто не останется. У вас тут какие дела?

Они обсудили все мало-мальски примечательные события, наблюдая, как разрастается лагерь. Троица вновь прибывших работала споро и слаженно: лошади уже были расседланы, чуть поодаль поднимали большой шатер. Новенький, еще безупречно чистый брезент хлопал под порывами ветра, словно крылья гигантской птицы. Рядом громоздилась гора вещей — сумки, мешки с провизией, ящики, свертки, какое-то оборудование в чехлах…

Прибежали ребята, увидели Хайдара и почтительно затихли, боясь помешать. Удбал и Тагар вызвались помогать гостям, а девушки расселись вокруг Жамьяна, с самодовольным видом сообщавшего городские новости. Начались расспросы, у всех загорелись глаза — девчонки соскучились по дому. Лиза снова почувствовала себя лишней.

Внезапно болтовня смолкла — к ним направлялся Хайдар. Все вскочили с места, а он остановился и окинул их тяжелым внимательным взглядом.

— Вы молодцы, — произнес он низким, грубоватым голосом. — Хорошо поработали. Я бы хотел посмотреть на месторождение.

— Прямо сейчас? — робко спросила Дара. — Быть может, сперва отдохнете с дороги?

— Успеется, — отмахнулся он. — Выделите мне пару провожатых, а пока не вернусь — покажете моим, что тут как.

— Где Ган? — шепнул Лизе Анпил.

— С Аяной охотится, — так же тихо ответила она. Он насупился и стиснул зубы.

— Дара, возьми Тагара и ступайте. Я здесь сам разберусь. Номин, дай им свои светильники и обычные лампы тоже.

Великий Мастер покачал головой и заявил, что свет не понадобится — он хочет взглянуть на озеро. Отговорить себя не позволил, и Дара решила поехать верхом, чтобы не заставлять его лезть пешком через перевал.

— До моего возвращения из лагеря не уходить, — распорядился Хайдар, беря лошадь под уздцы. — И не болтайте лишнего, все разговоры — после.

С неожиданной для своей комплекции легкостью он взлетел в седло, дождался, пока спутники последуют его примеру, и тронулся с места. Все стояли и смотрели им вслед, пока не потеряли из вида.

К вечеру разобрали груз, поставили шатры, ребята помогли новичкам обустроиться, хоть найти с ними общий язык оказалось нелегко. Это были опытные горняки, побывавшие и в сложных экспедициях, и в опасных подземельях, за много лет заслужившие доверие своего начальника. С молодежью они были вежливы, но ровней себе явно не считали, посматривали свысока.

— Неплохо вы тут устроились, — прихлебывая чай, заметил один из них, низкорослый, курносый, с роскошной бородой и проседью в волосах, вьющихся крупными локонами. — Чего б не жить.

— Не жалуемся, — дипломатично ответил Анпил.

— Да, хорошее место, — поддакнул второй, абсолютно лысый, зато с густыми черными бровями. В ухе его сверкала золотая серьга. — Здесь база и останется, нет причины искать что-то лучше. Воду только придется подводить, но это ерунда, всех дел на пару дней.

— А вы к нам надолго? — приторным голоском пропела Идама.

Рудокопы переглянулись и уставились на нее снисходительно.

— Как главный скажет. Если здесь и впрямь золотоносная жила, будем работать.

— Неужто девчонки на прииске собрались оставаться? — ухмыльнулся третий. В сочетании с расплющенной переносицей и шрамом, рассекавшим бровь, улыбка выглядела жутковато.

— Вы что-то имеете против? — переспросила Балсан с ехидством.

Обладатель шрама хмыкнул, бесцеремонно ощупал ее глазами, но промолчал. Она вспыхнула и хотела было что-то ответить, но Анпил перебил ее.

— Не думаю, что нам стоит сейчас это обсуждать. Тем более, решение принимает Хайдар, а пока он не дал распоряжений, мы все здесь на равных, — он пристально посмотрел на Балсан. — Вы бы сходили за водой, пока не стемнело.

Та коротко кивнула, потянула Идаму за рукав, и обе удалились, демонстративно не глядя в сторону гостей. Лиза, которую присутствие этих гномов тяготило, тоже вышла из-за стола и разыскала Юмсун, сортировавшую продукты.

На следующий день Анпил потихоньку велел девушкам заняться своими делами и не мозолить глаза. Спорить никто не стал — им вовсе не улыбалось развлекать грубых самодовольных типов. Хлопот по хозяйству было достаточно: множество вещей нуждались в стирке, чистке и починке, кухню тоже никто не отменял. Хватило до возвращения Хайдара и его провожатых.

Он приехал затемно. Спешился осторожно, поморщился, когда пришлось перенести вес на покалеченную ногу. Его ждали и за стол не садились, но он велел начинать ужин, а сам позвал Анпила и вдвоем с ним скрылся в шатре.

— Как все прошло? — шепотом спросила Лиза, ставя перед Дарой полную миску и садясь рядом на краешек скамьи.

— Он невероятный, — вздохнула подруга, глядя вслед Великому Мастеру. — За ним можно хоть в саму преисподнюю отправиться…

— Я вообще не об этом спрашивала. Но он производит впечатление, ты права.

Дара извинилась, смутилась и пробормотала, что пока рано делать выводы. А еще призналась, что поговорила насчет нее, попросила дать шанс остаться в городе. Теперь смутилась Лиза.

— Не стоило, у него и без меня забот хватает! К тому же я сама пока не знаю…

Она осеклась — не рассказывать же об истинной причине, по которой ей нельзя оставаться. К счастью, подошли Хайдар с Анпилом, и она отвлеклась, чтобы принести им еды.

Подойдя с тарелками, она заметила, что Хайдар выглядит усталым. Он не показывал этого — держал спину прямо, живо участвовал в беседе, но тусклое, осунувшееся лицо и нездоровый блеск в глазах выдавали его. Когда все поели, и он поднялся, давая понять, что можно заканчивать ужин, ему пришлось опереться о стол. Почти незаметно, но Лиза увидела.

“Конечно, пока остальная троица отдыхала с дороги, он два дня носился по территории”, — зло подумала она.

— Позвольте я вам помогу, — Дара вскочила и взглянула на него снизу вверх. По сравнению с ней он казался огромным, как медведь.

— Спасибо, — сказал он и улыбнулся краем губ. — Я справлюсь.

И пошел к себе в шатер, прихрамывая. Девушка проводила его глазами, и Лиза подумала, что слишком уж сильно она беспокоится. Конечно, для нее он кумир, но это чересчур. Рассеянно озираясь, она поймала взгляд Балсан — та прищурилась, словно догадавшись о ее мыслях.

Все встали из-за стола сразу после Хайдара. Ребята привыкли просыпаться на рассвете, а время было уже позднее. Дара задержалась чтобы помочь прибраться, но толка от нее было мало: от нервов все валилось из рук.

— Высоко замахнулась, — произнесла Балсан вполголоса, когда они остались втроем.

— О чем это ты? — переспросила Дара и покосилась недоверчиво.

— Не делай вид, будто не понимаешь. А мы-то сокрушались, мол, ты со своими шахтами обо всем на свете забыла, на парней и не глядишь. Вот, оказывается, куда ты смотришь! С такими запросами нелегко тебе придется.

Дара вскинулась. Губы ее дрогнули, и даже в свете лампы было видно, как покраснели щеки. Кружка, которую она уронила, звонко стукнулась о камень.

— Да как тебе такое в голову могло прийти! Никогда больше не смей болтать всякие глупости про… Это недопустимо!

— Слушай, а ведь даже я заметила, — сказала Лиза. — Еще тогда, в Цитадели, только думала, что мне почудилось. Ты на него смотришь как на божество, говоришь о нем с придыханием…

— Он и есть почти божество. Все горняки это подтвердят.

— Ну-ну. Позвольте, я о вас позабочусь! — передразнила Балсан. — Все горняки вокруг него так не хлопочут, а ты места себе не находишь с того дня, как узнала о его приезде.

Разозлившись, Дара едва не перешла на крик. Она говорила, что у нее отчет, что от Хайдара зависит ее судьба, что она отвечает за всю свою команду, а команда за это обвиняет ее в чем ни попадя. Она понизила голос только когда подошла Номин и спросила, из-за чего ссора.

— Но почему ты злишься? — удивилась Лиза. — Как будто это что-то плохое. Погоди-ка, он что, женат?

— Кто? — переспросила Номин с любопытством.

— Хайдар конечно. Наша Дара страдает от безответной любви к Великому Мастеру, но стыдится признаться в этом даже нам.

— Балсан! Прекрати немедленно!

— Женат на своей работе, — невозмутимо ответила Номин. — Но, дорогая, тебе не стоит так нервничать. Или он тебя обидел? Посмеялся над тобой?

Балсан приобняла Дару за плечи и едва не силой усадила рядом с собой. Она тут же успокоилась и поникла, будто разом лишилась сил.

— Не говорите больше об этом, девочки, очень вас прошу, — сказала она едва слышно. — Вы ведь меня опозорите. Кто я, а кто он…

— Если не обращать внимания на заслуги и звания — оба полоумные, — хмыкнула Балсан и добавила, что Хайдар заметит признание в любви только если вписать его в отчет по прииску, а посему у Дары как раз-таки больше шансов, чем у кого бы то ни было.

Эта нехитрая шутка заставила девушку улыбнуться, и она попросила прощения за то, что раскричалась. В ответ все бросились ее обнимать, а Номин заявила, что день был долгий, все перенервничали, нужно просто хорошенько выспаться. И повела Дару в шатер, оставив подруг заканчивать уборку.

Когда Лиза наконец добралась до постели, в лагере стояла тишина.

12.2

Еще три дня понадобились Хайдару, чтобы осмотреться. К счастью для девчонок, подчиненные всюду сопровождали его. В качестве проводников главный брал с собой Дару и Анпила, и остальная команда внезапно оказалась предоставлена сама себе. Продолжать работы до окончания осмотра им не позволяли, и ребята маялись, ища, чем бы заняться.

Проще всего было любителям охоты: близняшки, Ган и Жамьян пропадали с рассвета до заката, возвращаясь уставшими, довольными и с добычей. Остальные сидели в лагере. Готовили, чистили и чинили оборудование, разбирали образцы породы, но в основном сплетничали и бездельничали.

Погода не радовала. Со дня приезда гостей солнце ни разу не выглянуло из-за облаков, то и дело накрапывал мелкий дождь. Так что даже купаться и загорать у ручья не получалось. Зато удалось выспаться всласть: когда начинало моросить, они разбредались по палаткам и дремали под уютный перестук капель по брезенту.

А Лиза все думала о неумолимо приближавшемся моменте возвращения домой. Он мог наступить совсем скоро: в любую минуту Хайдар может вернуться и объявить о завершении экспедиции. И тогда ей придется решить, уйти или остаться.

— Какие они, люди в вашем мире? — спросила она однажды, когда все, кто не разбежался по территории, уселись пообедать. — Как они живут, чем занимаются?

— Рассказывают всякое, — ответил Удбал и посмотрел на Лизу исподлобья. — Но чаще не очень хорошее. Что им нельзя доверять — сплошь ворье, и слово их ничего не стоит. А еще что лихие вояки, только повод дай повздорить с соседями. Ну и… — он запнулся. — Нравы у них в королевствах… не строгие. Извини. А вообще спроси у Тагара, он один там бывал.

— Правда? — оживилась Балсан. — А что ты там делал?

— С отцом на ярмарку ездил, но я тогда еще совсем мальчишкой был, мне больше ярмарка была интересна, чем люди. Что я запомнил? — он задумался, повертел в пальцах ложку и пожал плечами. — Суету, наверное. Не сказать, чтоб они были особенно шумными, но какими-то слишком уж торопливыми, будто спешили на пожар. Ну и воришек — у меня на глазах кошелек в толпе срезали, а отец то и дело напоминал, чтоб следил за карманами.

— А у вас, хочешь сказать, не воруют? — Лизе стало обидно за соплеменников, хотя она их не знала.

— Ты что, это большое преступление! — ответила Идама. — И стыдно. Мошенники встречаются, но чтоб из карманов таскать, в форточки лазать… Нет, у нас это позор, в деревнях до сих пор за такое насмерть палками забивают.

— По-моему, мошенничество ничем не лучше воровства. Это и есть ужасные нравы, о которых Удбал говорил?

Парни переглянулись и смущенно отвели глаза. Юмсун переспросила, что Тагар увидел неприличного, а Номин одернула ее, заявив, что любопытство ни к чему хорошему не приведет. Лизе стало еще интереснее, и она уставилась на Тагара вопросительно.

— У людей в каждом городе есть дома, где женщины… непристойно себя ведут, — нехотя проговорил он. — Там, где я был, таких заведений целая улица, представляешь? Отец мне не говорил, конечно, но догадаться несложно — они даже не скрывают! Что ты смеешься?

— Хочешь сказать, что у гномов такого нет?

— Конечно же нет! — хором воскликнули Номин и Идама.

Кажется, такое предположение их оскорбило. Лиза извинилась и поспешила перевести разговор на другую тему.

— Если честно, такие вещи совсем меня не интересуют. Расскажите, как они вообще живут? Бедно, богато, строгие ли законы, владеют ли магией. Насколько развита их техника. Сколько вообще здесь человеческих государств?

Гномы наперебой принялись рассказывать все, что им известно, то ничего вразумительного все равно не вышло. Люди были пусть не врагами, но не друзьями точно: большая часть сведений о них походила на обычные сплетни, а то и слухи, распускаемые намеренно. Быть может, гномьим властям была выгодна неприязнь к чужакам. Собеседники даже не знали, какие есть государства, об их культуре и истории — земли людей, и точка, а как они между собой территории делят, гномов не касается.

Зато Лиза убедилась окончательно: гном, ушедший к людям, вернуться не сможет. Станет изгоем и предателем. А как относились к чужакам люди, выяснить не удалось. Больше она не спрашивала, а ребята забыли, найдя более интересные темы для сплетен.

Когда Хайдар увидел все, что хотел, и вернулся в лагерь, он велел Даре и ее команде собраться для разговора. Жамьян заявил, что его это тоже касается, и ему позволили присутствовать.

— Без моего позволения рот не открывать, — предупредил его Великий Мастер. — Не то выгоню без предупреждения.

Они расселись кружком в его шатре, огромном, служившим и спальней, и кабинетом. Здесь даже были стол со стулом, вырубленным из толстого, массивного бревна. Хайдар уселся на этот стул, откинулся на спинку и внимательно посмотрел на Дару. Та вытянулась в струнку, глядя на него круглыми от волнения глазами, казалось, даже дышать забыла.

— С заданием вы справились, — начал он. — И Совет будет вынужден сдержать слово. Но учти — тем из вас, кто решит остаться, будет непросто. Горняки вас не примут. Каждый встречный, даже самый никчемный ученик, которому не доверяют ничего, кроме чистки отхожих мест, будет потешаться над вами и стараться подложить вам свинью. Они вас выживут рано или поздно, и даже я не смогу помочь.

— Я к этому готова с самого начала, — сказала Дара упрямо. — Не выживут. И я не собираюсь в таких случаях бегать к вам за помощью.

— Да выживут, что я их, не знаю! — вмешался Жамьян, поймал суровый взгляд Хайдара и умолк.

— Не собираюсь тебя уговаривать, просто предупреждаю. Есть другой вариант, — он прищурился и приподнял уголок губ в подобии улыбки. — Медвежья гора отойдет короне, это не обсуждается. Не хмурься, Жамьян, все равно вы не сможете разрабатывать ее сами, слишком много нужно сил и средств. Но на территорию с другой стороны, где озеро размыло золотую жилу, вы претендуете по праву первооткрывателей. И заявить об этом праве я вам помогу без всяких просьб.

Девчонки радостно загомонили, и Хайдар, посмеиваясь в усы, дал им время поделиться друг с другом радостью. Потом сказал, что не стоит пытаться проломить лбом стену — у них будет свой прииск, где они смогут работать, сколько душе угодно, и никто не сможет им этого запретить.

— Простите, если вам это неприятно, но я все же обращусь в Совет, — тихо ответила Дара. — Я ведь пришла к ним не за золотом.

Хайдар нахмурился и покачал головой. Во взгляде его промелькнуло что-то похожее на сочувствие. Лиза все присматривалась, надеясь найти хоть малейший признак симпатии к Даре, но на лице Великого Мастера не отражалось почти никаких эмоций.

— Делай как знаешь, — сдался он. — Я подпишу твое прошение. Но тебе не обязательно будет наниматься в Цитадель. Рудокопом тебя признают, у тебя будет доля прииска, а поверь мне, того богатства, которое вы добудете в долине, хватит на безбедную жизнь и вам, и вашим детям. Подумай, времени достаточно.

Он пояснил некоторые детали, рассказал, что надо делать, и выдал образец письма-прошения. Даре предстояло оформлять бумаги в Цитадели на всю группу. Затем Хайдар отпустил всех, кроме Лизы.

Оставшись с ним наедине, она почувствовала странную робость и неловкость. Было все-таки в Великом Мастере что-то такое, что вселяло трепет, пусть Лиза и не являлась его подчиненной и была знакома с местными традициями лишь понаслышке. Но она заставила себя заглянуть в его глаза, темные, практически черные. Смотревшие серьезно и словно испытывающе.

— Дара говорила со мной по поводу твоей просьбы. Она высокого мнения о тебе и очень хочет, чтобы ты осталась.

— Я не просила ее, — сказала Лиза, смутившись. — Просто…

— Не перебивай. Это вовсе не важно, главное, что попросили меня. Не буду томить, у тебя есть шанс. Если правильно представить факты, Совет может позволить тебе жить в городе — конечно, с некоторыми ограничениями и при условии, что будешь себя хорошо вести, — он прищурился и чуть подался вперед, облокотившись на стол. — Но ты не будешь.

— Вы все знаете, — догадалась она. Хайдар коротко кивнул.

— Он тоже просил за тебя. Ты же понимаешь, чем это грозит?

Лиза вскинулась, но он жестом велел молчать, поднялся и подошел к высокому сундуку у стенки. Откинув тяжелую крышку, жалобно скрипнувшую петлями, достал покрытую искусной гравировкой бутылку из черненого металла и два таких же стаканчика.

— Что за мерзкая погода, — пожаловался он, возвращаясь на место.

Наполнил стаканы и протянул один Лизе. Поблагодарив, она приняла, понюхала: что-то крепкое, настоянное на травах. Пить это совсем не хотелось, она вообще не любила крепкий алкоголь, но отказаться Лиза не решилась. В конце концов, не каждый день ей предлагает выпить живая легенда.

— По-хорошему я должен лично отправить тебя туда, откуда пришла, — продолжил Хайдар, когда девушка вернула пустой стакан. Настойка оказалась пряной, сладкой и оставила послевкусие мятной свежести. — Ты ведь собираешься увести одного из лучших моих ребят. Я даже подумывал об Анпиле как о своем преемнике. Но мешать вам не стану. Вот только ты сама — справишься ли? Этого ли на самом деле хочешь? Бросить все, чем живешь, ради него?

— Я не хочу, чтобы он бросал. А мне в том мире не за что держаться.

— Тогда и в этом не удержишься! Всем нам нужен стержень внутри, смысл, ради которого стоит просыпаться каждое утро и идти вперед. Чтобы не потратить жизнь впустую.

— Кажется, я понимаю, — задумчиво проговорила Лиза. Настойка приятным теплом разлилась внутри, и она даже подумывала, не обнаглеть ли и не попросить ли еще. — Начала понимать здесь, в экспедиции. Но у меня нет настоящего дела, в смысле, своего, ведь здесь я просто девочкам помогала…

— А может, это и есть твое дело — помогать другим? — он улыбнулся неожиданно тепло, и губы Лизы сами собой сложились в ответную улыбку. — Ты мне нравишься, и я беспокоюсь за вас обоих. Принимайте решение с умом — вам потом жить. Ступай, человек из другого мира. Думай и выбирай себе путь правильно.

Она кивнула и поднялась, собираясь прощаться, но замялась. Хайдар взглянул вопросительно, и Лиза решилась.

— Если позволите, я бы хотела спросить кое о чем.

— Спрашивай, — отозвался он добродушно.

— Дара… почему вы ей помогаете?

— Хмм… Я ведь помню ее совсем ребенком. Тогда я еще никаким Великим Мастером не был, так, один из помощников Главы гильдии. Ездил в северные шахты с внезапным визитом, чтобы не успели подготовиться. И вот спускаюсь на третий уровень, слышу — в коридоре распекают кого-то, приказывают посторонних из шахты убрать, — он задумчиво посмотрел в пространство перед собой, словно видел не полог шатра, а ту сцену из прошлого. Усмехнулся и перевел взгляд на Лизу. — При виде меня все переполошились, старший тут же зубы бросился заговаривать, и вдруг выскакивает откуда-то девчушка, крохотная, встрепанная, боевая — прямо как воробей. Разрешите, пищит, мне здесь работать!

— И вы разрешили? Пообещали ей?

— Велел пускать ее в забой вместе с дедом, если участок безопасный. Я тогда подумал, была бы парнем, взял бы в ученики не раздумывая. А она сама пришла, даже Совета не побоялась. Такой же воробей, только взрослым себя считает. Не смог отказать. Видишь, как все сложилось — эта смешная девчонка удачу мне принесла. Судьба…

“Судьба? — попрощавшись, Лиза вышла из шатра и задернула за собой полог. — Никакая это не судьба, это вера в себя и непробиваемое упрямство, что ж они все такие тут суеверные! А Хайдар нормальный мужик, добрый. Зря Дара теряется, хоть бы попробовала, вдруг срастется”.

Ей вдруг очень захотелось, чтобы у подруги все получилось. Дара заслуживает счастья как никто другой и достойна Великого Мастера, да хоть самого короля. Первая женщина, добившаяся права заниматься делом, веками считавшимся мужским. Заставившая нарушить традиции, доказавшая, что каждый имеет право быть тем, кем мечтает. О ней будут в учебниках истории писать!

Лиза решила обязательно поговорить с Дарой обо всем этом. Не сейчас — все слишком взволнованы золотыми россыпями, но до возвращения точно.

12.3

Лиза проснулась, едва начало светать. Можно было бы спать дальше, с утра у нее не намечалось никаких дел, но первая мысль, пришедшая на ум, разбудила окончательно. Послезавтра. Всего два дня — и они тронутся в обратный путь.

Лежать и смотреть в потолок было невыносимо. Она села, огляделась — вокруг мирно сопели девчонки. Только Дары на месте не оказалось, видимо, ей тоже не спалось. Наверняка отправилась возиться с завтраком, чтобы чем-то себя занять. Одевшись, Лиза тихонечко выбралась наружу, прошлась по лагерю, но Дару не увидела. Возможно, ушла к ручью, стоило поторопиться, чтобы застать ее там.

Поежившись — было прохладно и сыро, ночью прошел дождь, она собрала все для умывания. Немного подумав, прихватила пустое ведро, вода лишней не будет. Но у ручья Дару не нашла. Странно, вряд ли они разминулись. Но раз пришла, нужно привести себя в порядок.

Когда Лиза закончила и набрала воды, ее тихо окликнули. От неожиданности она вздрогнула и чуть не выронила ведро. Голос она узнала, и это была не Дара.

— Ты что тут делаешь? — вскрикнула она, оборачиваясь. Анпил сидел на изогнутом стволе старой ивы, почти невидимый за завесой ветвей.

— Прости, я тебя напугал, — он мягко спрыгнул на землю и подошел к ней.

Некоторое время они стояли и молча смотрели друг на друга. Лиза вдруг осознала, что ужасно скучала по нему. По их разговорам, шуткам, по его взгляду, преследовавшему ее повсюду, куда бы не пошла — сперва это бесило, а теперь не хватало его внимания. Ощущения, что он рядом.

— Не уезжай, — сказал он. — Останься здесь, со мной.

— Ты лучше меня знаешь, что это невозможно.

Он покачал головой и заглянул в ее глаза с выражением отчаянной уверенности. Лиза понимала, что означает такой взгляд: готовность к смелым и глупым поступкам. Она стиснула кулаки. Нет, этого нельзя допускать. Как бы сильно она не любила Анпила, навредить самому себе она ему не позволит.

— В мире есть не только Цитадель, — произнес он вполголоса.

— Но твое место здесь, — она обвела жестом лагерь и тропу, уходящую к пещере. — Не хочу, чтобы ты был деревом, лишенным корней. А я… я должна вернуться. Прошу, не уговаривай — мне и без того нелегко.

“Ты меня забудешь. Погорюешь немного — и пройдет, время все лечит. Найдешь себе хорошую девушку, будешь заниматься любимым делом, может, с Балсан помиритесь. А я здесь лишняя. Глупая случайность”.

Анпил вздохнул, шагнул ближе и притянул ее к себе. Лиза напряглась — это совершенно ни к чему, пусть даже ей самой хочется, но он бережно обнял ее, и она замерла, чувствуя, как сердце забилось быстрей. Не решаясь обнять его в ответ.

— Если не можешь остаться, уходи. Не нужно, чтобы ты чем-то жертвовала, а потом была несчастна, — прошептал он, щекоча ухо дыханием. — Ты только береги себя, ладно? Обещаешь?

Она кивнула, украдкой вытирая об его плечо слезы — он не должен их увидеть. Он поцеловал ее в висок и отпустил, разжал объятья, и Лиза не сдержалась, потянулась за ним, стремясь еще немного продлить эту мимолетную близость.

“Почему все так несправедливо! Я ведь не хочу его отпускать ни на минуту, а должна оттолкнуть. Это же навсегда…”

Зажмурившись, она попыталась успокоиться, но ничего не вышло. Анпил погладил ее по щеке костяшками пальцев и коснулся губами мокрых ресниц, осторожно, почти невесомо.

— Ну не надо, не плачь, — в его голосе звучала такая пронзительная нежность и тоска, что ей стало трудно дышать. — Вернешься домой, и все будет хорошо. Ты будешь счастлива.

— Ты правда такдумаешь? — всхлипнула Лиза. Если немедленно не успокоиться, начнется настоящая истерика. Только этого сейчас не хватало.

— Я знаю, — ответил он и улыбнулся. — А теперь пойдем, не стоит больше друг друга расстраивать. Я это возьму.

Он подхватил ведро с водой и протянул руку. Лиза неуверенно вложила свою ладонь в его, и Анпил повел ее за собой, а она мечтала, чтобы тропа оказалась бесконечной, и они шли еще долго-долго.

Так они и вернулись в лагерь, держась за руки. На лавке возле костра сидела Дара. Она окинула парочку задумчивым взглядом, рассеянно кивнула и вновь уставилась на землю под ногами. Лиза переглянулась с Анпилом.

— Поговори с ней, — произнес он одними губами и отошел подальше, делая вид, что ему срочно что-то понадобилось возле шатров проверяющих.

Лиза подошла к Даре и присела рядом. Та сгорбилась еще сильнее, подобралась, будто стараясь отдалиться. Выглядела она абсолютно потерянной.

— Дара, — осторожно спросила Лиза. — У тебя все хорошо?

— Да… не волнуйся. Просто не спится.

— Ты что, всю ночь не спала? Я проснулась, а тебя нет нигде… Эй, ты чего?

Дара съежилась и спрятала лицо в ладонях. Стряхнула руку с плеча и лишь мотала головой в ответ на расспросы. Лиза терпеливо поглаживала ее по напряженной спине, стараясь успокоить, и приговаривала, что все равно не отстанет, и лучше бы подруге все рассказать, пока не проснулись остальные. Вдвоем они обязательно что-нибудь придумают.

— Нечего тут придумывать. И ты не станешь мне помогать, если узнаешь.

— Да в чем дело? Если немедленно не скажешь, клянусь, я надаю тебе пощечин! С чего ты вообще взяла, что я тебя брошу?

— Потому что я гадкая, — обреченно выпалила Дара. — Я совершила ужасный поступок.

Она произнесла это скороговоркой, не отрывая ладоней от лица. Лиза какое-то время пыталась добиться чего-то вразумительного, но плюнула и пообещала сходить за Балсан, которая вытянет всю правду. Для пущей убедительности начала считать до трех. На двух с четвертью Дара сдалась.

Едва слышно она призналась во всем, шокировав Лизу. Она совершенно не ожидала от этой скромницы подобной выходки. Ночью, когда все уснули, та тайком пробралась в шатер к Хайдару.

— Понимаешь, я думала, что в Цитадели к нему на пушечный выстрел подойти не смогу, вот и… Другого шанса у меня ведь не будет. Ты меня осуждаешь?

— Что ты, конечно же нет, но… Как-то это для тебя радикально, — растерянно ответила Лиза, и поспешно добавила: — А он что, выгнал тебя?

— Пытался, — всхлипнула Дара. — Но я не выгонялась.

— То есть… погоди-ка, вы… Хайдар… — не выдержав, Лиза усмехнулась. — Во дает!

В ответ послышались приглушенные рыдания, и она пожалела о своей реакции. Нравы у гномов, судя по всему, строгие. Даре в самом деле тяжело, она себя чувствует чуть ли не падшей женщиной, и шутки здесь неуместны.

Подошла Аюна, как обычно, беззвучно, и села возле подруги с другой стороны. Та вздрогнула, выпрямилась и посмотрела на Лизу сквозь пальцы. Взгляд ее был затравленным.

— Хайдар? — спросила охотница. — Он тебя обидел?

— Откуда ты знаешь? — Дара шмыгнула носом. Кажется, спокойствие, с каким они все восприняли, понемногу ее утешало.

— Сплю чутко. А ты как из палатки вылезла, все вокруг топталась, вот я и вышла посмотреть, может помочь чем. Ну и увидела, куда ты отправилась. Чего ревешь, выгнал?

Дара помотала головой и потупилась. В тусклом свете пасмурного утра ее щеки пылали так, что на них можно было бы что-нибудь вскипятить.

— Она боится, что ее все осудят, — ответила Лиза за нее.

— Так никто ж не знает, кроме нас, — разумно возразила Аюна. — И даже если догадаются — никто не посмеет о Великом Мастере и слова лишнего сказать. И о тебе, значит, тоже. Нашла повод!

— В лицо не посмеют, а за спиной…

— А у тебя что, на спине есть уши? Пусть болтают, плюнь слюной. И вообще, ты это не в одиночку вытворила, вот пусть у него голова болит. В конце концов, ему больше достанется. За спиной, в смысле.

— Я не хочу, чтобы ему доставалось, — пробубнила Дара.

Девушки переглянулись. Согласившись с ней, они пообещали, что все будет хорошо, и Хайдар-то уж точно за себя постоит. Подхватили под руки и повели к ручью, приводить в порядок. Скоро остальные проснутся, появляться перед ними в таком виде не стоило.

Но Дара быстро взяла себя в руки — о недавних рыданиях напоминали разве что слегка припухшие веки. Когда они вернулись в лагерь, в котором суетились проснувшиеся товарищи, ничто не выдавало ее волнения. Это была прежняя Дара: серьезная, рассудительная, собранная и внимательная к другим. В который раз Лиза восхитилась ее силой воли.

Весь день они с Аюной следили за подругой. И за Великим Мастером заодно, когда это было возможно. Ни разу на лице Дары не промелькнуло ни единой подозрительной эмоции. Разве что в его сторону смотрела реже, чем обычно. Хайдар и вовсе был непроницаем и суров, как гранитная скала.

Зато такое внимание не укрылось от проницательной Балсан. Поймав момент, когда Аюна и Лиза остались вдвоем и хотели посоветоваться, как дальше быть с безутешной влюбленной, она поинтересовалась, с чего вдруг они с Хайдара целый день глаз не сводят.

— Неужели Дара все-таки решила признаться ему? — девушки молча переглянулись. Балсан пристально на них посмотрела и нахмурилась. — Вы поспорили, осмелится или нет?

— Как тебе такая глупость в голову пришла! — возмутилась Лиза. В ответ ей припомнили Идаму и тотализатор. — Не сравнивай. Мы бы так не поступили.

— Она что, уже призналась?

— Хуже, — отозвалась Аюна, поймала возмущенный взгляд Лизы и добавила: — Она ж как клещ, не отцепится! И все равно все узнает, пусть лучше от нас.

— Дара?! — опешив, переспросила Балсан. От удивления глаза ее распахнулись в пол-лица. — В жизни не поверю! Кто вам такое сказал?

— Она сама. Теперь страдает. А этому, — Хайдара поблизости не было, и охотница кивнула в сторону его шатра, — хоть бы что. Бревно бесчувственное.

Внезапно она замолкла и ткнула Лизу локтем в бок. Обернувшись, та увидела, что к ним идет Идама, и начала громко говорить о погоде, но не тут-то было.

— Кто бревно, Хайдар? — спросила Идама, присаживаясь напротив. — Чего смотрите, я у нее лично все выпытала! Просила никому не говорить, но вы-то знаете, так что можно. Что делать будем?

К вечеру о случившемся знали все подруги. За ужином внимание девушек было приковано к Хайдару, словно они ждали, что он вот-вот встанет и сделает официальное заявление по поводу сложившейся ситуации. Дара сидела как на иголках, и казалось, что можно услышать, как она скрипит зубами. Одно радовало: она больше не мучалась угрызениями совести и не прятала глаза. Теперь она злилась.

12.4

Хайдар подошел, посмотрел на команду, но усаживаться на заботливо принесенный из его шатра стул не спешил. Медленно обвел глазами лагерь, долину и горы вокруг, вздохнул с сожалением.

— Моя бы воля — не стал бы так скоро уезжать. Кто знает, когда еще доведется… — он перевел взгляд на ребят. — Признаться, я вам завидую. Впереди столько работы! Впрочем, у нас тоже дел уйма, пусть и не таких интересных.

Он занял наконец свое место перед рассевшимися полукругом горняками, молча ожидавшими его слов. Лиза притулилась с края, рядом со смущенной Юмсун. Ее уже не интересовало, что скажет Великий Мастер, ведь теперь его распоряжения мало ее касались. Да и ему до нее дела нет, все решено и говорить больше не о чем.

— Все, кто претендует на россыпи за Медвежьей горой, могут брать оборудование и припасы, сколько понадобится. С Цитаделью потом рассчитаетесь. Спрашиваю еще раз: никто не передумал? В город с нами не поедете?

— Вот еще! Пока бумаги не получим, глаз с россыпей не спустим, — воскликнул Жамьян. Раздались смешки, и он гордо вздернул подбородок. — Чего скалитесь, я за всех беспокоюсь!

— С такой охраной даже муха на вашу добычу не сядет, — усмехнулся Хайдар. — Что с вами поделаешь, сторожите. С Занданом договорюсь. Но учти, к концу срока должен будешь явиться, иначе в дезертиры запишут, никаким золотом не откупишься!

Отмахнувшись от клятвенных заверений, что в назначенный день Жамьян будет в Цитадели еще до рассвета, Хайдар обратился к девчонкам. Ни одна из них не пожелала уезжать. Он встретился глазами с Анпилом, и Лизе показалось, будто по лицу Великого Мастера пробежала тень. Неужели все-таки сердится?

— Уверен? — коротко спросил он. Анпил кивнул. — Ну, раз так — завтра утром выдвигаемся. Со мной едут Дара и Анпил. Вам взамен оставляю Лайжита за старшего. Опытный подрывник не помешает. Кстати, Лайжит, среди девушек есть алхимик, она до тебя работы вела. Если хорошо попросишь, поможет.

— Добро, — ответил гном с переломанным носом, и скривил лицо в своей жуткой улыбке. — Алхимик нам до зарезу нужен, я на такую удачу и не надеялся. Думаю, сговоримся.

— Тогда у меня все. Вопросы есть?

Вопросов не было. Хайдар позвал Дару, Тагара и нового главу экспедиции и направился в свой шатер. Остальные поговорили еще немного и разошлись по делам. Намечался прощальный вечер, и к нему нужно было подготовиться.

Лиза улучила минутку, поймала Анпила за рукав и отвела в сторонку.

— Хайдар на тебя зол? — спросила она. — Не хочет, чтобы ты ехал?

— Ничего, поругается немного и остынет, у него кроме меня дел полно, — легкомысленно отозвался Анпил. — А я тебя хочу проводить.

— Из-за этих проводов могут быть проблемы. Оно того не стоит.

— Стоит, — возразил он уверенно. — Не волнуйся, мы будем осторожными, ведь правда?

Он дружески похлопал ее по плечу и отошел. Лиза прикусила губу. Конечно, она была бы счастлива остаться с ним подольше, но ведь все равно придется расставаться. Наверное, легче сделать это сейчас, сразу, а не отсчитывать дни до конца.

“Все равно что отрубать хвост по кусочкам”, — подумала она, но радость против воли поднималась в сердце теплой волной. Завтра он будет рядом. А потом — будь что будет, еще дожить надо.

День пролетел незаметно. Сборы в дорогу, хлопоты, бесконечные разговоры с девчонками, Юмсун, увязавшаяся хвостом в надежде уговорить ее остаться… Лиза боялась, что до самого отъезда ее так и будут уговаривать, но, к счастью, Балсан пришла на выручку и отчитала подругу, велев не путаться под ногами и заняться лучше ужином, пока Аяна не спалила весь лагерь.

Сама она подхватила Лизу под локоток и потащила купаться. Как раз вовремя: вечером будет не до того, а с утра и подавно. Нужно хоть голову перед отъездом вымыть.

— Значит все-таки решила уйти? — спросила Балсан, когда они выбрались из воды и грелись на солнышке. — У тебя еще есть время передумать, даже когда в город приедешь — не поздно. Мы будем рады, если вернешься.

— Мне вас очень будет не хватать, но не передумаю. Ты же сама понимаешь.

— Это из-за него?

— Не только, — Лиза повернулась и посмотрела на нее. — Мне правда жаль, что так вышло. Прости.

Балсан улыбнулась, достала гребень и принялась расчесывать ей волосы. Прохладные капли падали из-под зубьев гребня на сорочку, расплываясь мокрым пятном. Ничего, сегодня солнечно. Высохнет.

— Не вини себя, не надо. Я рада, что познакомилась с тобой, а остальное… Пустяки, все образуется.

Лиза подумала, что Балсан наверняка до сих пор любит его, невозможно вот так, за несколько дней, взять и разлюбить. Захотелось сказать, что все еще можно исправить, простить, вернуться, но она бы и слушать не стала. Лиза не была уверена, что сама на ее месте стала бы.

Они сидели еще долго, сушили волосы и лениво наблюдали, как высоко в небе кружит хищная птица. Было жарко и сонно, сейчас подремать бы немного и не думать о грустном. Но в лагере ждали, и пришлось возвращаться. Лиза напоследок напилась из ручья, стараясь запомнить это мгновение: вкус холодной родниковой воды, запах нагретых солнцем трав и шелест ветра в ивах.

Вечером было шумное застолье. Выставили вино, девчонки расстарались, как могли, и стол ломился от блюд. Благо, в этот раз в припасах недостатка не было — Хайдар снабдил их как следует, можно было не экономить.

Вино быстро развязало языки и прогнало остатки скованности. Даже присутствие Хайдара и троицы ревизоров больше не сдерживало ребят. Все говорили одновременно, стараясь друг друга перекричать, шутили, спорили и смеялись, а старшие лишь взирали на них немного высокомерно, но добродушно.

Хайдар вскоре и вовсе ушел из-за стола, пообещав присоединиться к ним позднее. Лиза и не заметила, что после этого Дара тоже исчезла — Идама сообщила, украдкой кивнув на пустое место.

— Кажется, у них что-то все-таки налаживается, — шепнула Лиза сидевшей рядом Балсан.

— Еще бы! Против Дары никто не устоит, она как лавина. Если понеслась — не остановишь.

Юмсун, расположившаяся по другую руку, хихикнула и закрыла рот ладошкой. В отличие от практичных подруг она нисколько не сомневалась, что Хайдар полюбил Дару без оглядки, и для их чувств не существует никаких преград.

Понемногу Лиза заразилась всеобщим весельем и позабыла о том, что этот вечер для нее здесь последний. Будто они не расстаются навсегда, просто утром она отправится в очередную вылазку. Вино ударило в голову, и она смеялась вместе с подругами и подпевала очередным непристойным куплетам, коих Удбал знал немало.

Хайдар и впрямь вернулся довольно скоро. Они пришли вместе, не таясь, но никто, казалось, ничего не заметил — разве что Жамьян удивленно уставился на Аюну, но та ответила таким красноречивым взглядом, что он предпочел промолчать. Охотница была права — на Великого Мастера не смели косо посмотреть. Дара вроде бы тоже поняла это и выглядела спокойной.

Разошлись перед рассветом, когда даже самые стойкие начали зевать и клевать носом. Уютно устроившись между девчонками, Лиза уснула, едва сомкнула веки. И показалось, будто Дара ее растолкала уже через минуту.

— Просыпайся, — шепнула она. — Пора.

Лиза потянулась, оглядела подруг — спят. Будить их она не стала, пусть отдыхают, все равно простились накануне. Но когда она возвратилась с ручья, весь лагерь был уже на ногах.

— Не могли же мы не проводить тебя, — широко зевнув, пробормотала Аяна.

— А может, все-таки передумаешь? — спросил Ган. Он придерживал охотницу за талию, а та привалилась к нему, положив голову на плечо. Вид у обоих был помятый, и Лиза с трудом сдержала улыбку. — Пойдешь к нам, в разведку, вон как здорово получилось же! Не примут в работники, запишем тебя как оборудование. Ценный прибор!

— Вот еще! — хмыкнула Лиза с притворной обидой. — Сам ты оборудование. Насчет ценности только не уверена.

Аяна отлепилась от него и подошла обниматься. Прошептала на ухо, что они приготовили ей подарок-сюрприз, и если случится беда — придут на помощь, в каком бы мире Лиза не оказалась.

— Спасибо! Но мне пора научиться справляться самой.

— Ты справишься, — подмигнула Аяна. — Ты гораздо сильнее, чем думаешь.

“Я даже не знаю, как мне справиться с тоской по всему этому, — подумала Лиза. — И не жалеть до конца жизни о своем решении”.

Девушки окружили ее, и начались объятья, слезы и прощания. Все желали ей счастья, а она в ответ обещала, что не забудет их никогда-никогда, навсегда останется другом. Когда Хайдар потерял терпение и скомандовал выдвигаться, Лизе порядком намяли бока, и от подошедших парней она инстинктивно шарахнулась.

— Не бойся, ты же все-таки ценная, — расхохотался Ган и оторвал ее от земли, словно невесомую. — Прощай, Лиза. Надеюсь, тебе было весело?

— Еще бы! — ответила она. — Иногда просто до слез.

Она обнялась с Удбалом и Тагаром, а когда очередь дошла до Жамьяна, он чмокнул ее в щеку, для чего коротышке пришлось встать на цыпочки, и сунул в руки увесистый мешочек.

— Держи вот, чтоб в своем мире не бедствовать.

— Но… Не стоило, мне ведь оплата причитается, — растерянно проговорила Лиза, заглядывая внутрь. Там явно было все золото, которое он успел раздобыть. — Я не могу это принять!

— Бери-бери, у нас еще много! А без тебя, чую, вообще ничего не нашли бы.

И отступил, убирая руки за спину, чтобы Лиза не смогла вернуть подарок. Она поблагодарила, искренне тронутая его добротой — сложно было не заметить, с каким фанатизмом Жамьян относился к золоту.

Тем временем все, кроме нее, уже оседлали коней. Больше медлить нельзя. Лиза взобралась на лошадь и окинула ребят последним взглядом. Они стояли и смотрели на нее: Ган снова в обнимку с Аяной, Аюна, как всегда, рядом с сестрой, улыбалась едва заметно. Юмсун то и дело терла глаза и шмыгала носом — конечно же она не сдержала слез. Тагар с Удбалом смотрели задумчиво и печально, зато Жамьян скалился во все зубы, стараясь ее подбодрить. Номин махнула рукой на прощание, а Идама глядела хмуро, не одобряя ее выбора.

Балсан встретилась с Лизой глазами и усмехнулась невесело. Покачала головой и отвернулась, что-то тихо сказала расхныкавшейся Юмсун. Лиза вдруг поняла, что теперь не к кому будет плакаться в жилетку — надо же, не так много времени прошло, а она привыкла.

Стараясь не показывать, как ей тяжело, она простилась и стукнула пятками по лошадиным бокам, догоняя уже тронувшихся в путь гномов. Долгие проводы — лишние слезы, а ведь ничего плохого не произошло. Просто все когда-нибудь кончается, пора вернуться домой.

12.5

Обратная дорога оказалась проще, ведь ехали по знакомым теперь местам, к тому же верхом и без груза, но не такой увлекательной, как путь к Медвежьей горе. Хайдар со спутниками ни на что не отвлекались, останавливаясь лишь для отдыха лошадей и команды. Поездка по горам была для них не приключением, а обыденностью — сколько таких поездок, должно быть, у каждого за плечами!

Честно говоря, Лизе тоже было не до созерцания пейзажей. Опыт верховой езды у нее был невелик, и первые два дня она слезала с седла чуть не плача, так болело все тело. Из-за отбитого зада сидеть она могла только подстелив что-то мягкое. Анпил старался о ней заботиться, но смог разве что немного утешить: пока не привыкла, оставалось лишь терпеть.

А утром третьего дня она увидела тролля.

Проснувшись перед рассветом от холода и тупой боли ниже поясницы, Лиза поворочалась немного и решила выйти размять онемевшие ноги. Тихонько, стараясь не разбудить Дару, она расшнуровала вход их крохотной палаточки и выглянула наружу. И замерла.

Посреди лагеря, возле костровища, стояло оно. Высокое, массивное, чуть сутулое, покрытое длинной седой шерстью, существо выпрямилось и принюхалось. Повернулось, уставилось прямо на Лизу, а она смотрела на него, не дыша. Возможно, просто показалось в сумерках, но во взгляде маленьких, глубоко посаженых глаз мелькнуло любопытство.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом существо склонило голову набок, будто задумалось, а Лиза решила разбудить Дару, чтобы та тоже его увидела. Но стоило шевельнуться, как оно сорвалось с места и бесшумно исчезло.

Лиза поспешно выбралась и успела увидеть дымчато-серую фигуру, удиравшую вдоль реки. Существо метнулось к каменистому склону и слилось с ним, неразличимое в полумраке.

“Оно приходило попрощаться, — подумала она, улыбаясь. — Проводить меня. И никакой это не тролль. Это Йети, снежный человек. В нашем мире им житья не стало, слишком много народу за ними гонялось, вот и перебрались сюда”.

— Лиза? Что случилось? — раздался тихий голос за спиной.

Она вздрогнула от неожиданности и обернулась. Все-таки разбудила Дару — девушка высунулась наружу и оглядывала пустой и тихий лагерь. Лиза открыла было рот, чтобы рассказать об удивительной встрече, но вдруг подумала, что не стоит. Гномы далеки от сентиментальности и наверняка выставят охрану или окружат лагерь ловушками. И если существо придет опять, будут стрелять не раздумывая.

— Все в порядке. Задница отваливается, сил нет терпеть, надо походить немного, — ответила она, массируя поясницу. — Ты спи, рано еще.

— Ничего, привыкнешь. Ты бы тоже ложилась, еще есть время подремать.

Дара скрылась в уютной темноте палатки, поворочалась немного и затихла. А Лиза совершенно не ощущала сонливости. Побродила немного вокруг, подошла к реке, с равномерным журчанием бежавшей по камням, и уселась на берегу. Летом реки обмелели, и там, где в половодье несся бурный поток, лошадь спокойно переходила вброд.

Быстро светало. Чирикнула птица, вторая отозвалась, потом третья, и вот они защебетали множеством голосов, приветствуя солнце. Начиналось утро еще одного дня пути. Лиза отправилась разжигать костер и готовиться к отъезду. Она так никому и не рассказала про ночной визит неведомого чудища. Быть может, Аюна однажды его выследит, а если нет — пусть остается легендой.

Больше ничего примечательного не происходило. До города добрались быстро, благо, погода способствовала: всю дорогу было солнечно и безветренно. Прибыли ранним утром, когда на улицах почти никого не встречалось, и Анпил проводил девушек до дома.

— Отдыхайте, — сказал он на прощание. — Я к вам зайду завтра, или в Цитадели увидимся, если Хайдар велит тебе подойти.

— Зачем мне туда? — удивилась Лиза. Ей ужасно не хотелось расставаться с Анпилом, но говорить об этом не стоило.

— За твоим золотом, не забыла?

С этими словами он ушел и больше в тот день не появлялся. Девушки привели себя в порядок, разобрали вещи и переоделись в уютную домашнюю одежду. А потом весь вечер пили чай и рассказывали дедушке Дары о том, как прошла экспедиция.

Лизе было странно находится в четырех стенах. За это время она привыкла к простору вокруг, звукам и запахам дикой природы, а здесь чувствовала себя зажато и неловко, то и дело сшибая углы. Из открытых окон доносился шум города. Вечером она никак не могла уснуть — он казался слишком громким, раздражал и заставлял прислушиваться. Мысли о том, что завтра ее отправят домой, будоражили еще сильнее, потому Лиза всю ночь ворочалась, просыпалась и подолгу лежала, не в силах успокоиться.

Анпил пришел на следующий день, как обещал. Но не один — он сопровождал Хайдара. При виде Великого Мастера Дара растерялась и заметалась по комнате, стараясь принять его подобающе. Дедушка вел себя гораздо сдержанней, но не смог скрыть удивления.

— Я принес твою долю, — сказал Хайдар, вручая Лизе толстенькую кожаную сумку. — Золотом. В твоем мире оно ведь в ходу? Надеюсь, не обидели.

— Что вы! Здесь даже слишком много, я столько не унесу…

— Тебе помогут, — возразил он, скользнув глазами по Анпилу. Затем обошел стол и уселся напротив хозяина дома. — Но я здесь не за этим. Сойжин, отдашь мне в жены свою внучку? Знаю, не о таком муже для нее ты мечтал, но… Теперь я на ней жениться обязан, уж прости.

Раздался грохот бьющейся посуды — Дара, подносившая гостю чай, выронила чашку и застыла, побледнев.

— Я не стану вас ни к чему обязывать, — ее голос звенел от волнения. — Это все совершенно не…

— А ты что же, думала, попользуюсь и забудем, как в город приедем? — пророкотал Хайдар, косясь на нее недовольно. — Я не в том возрасте и статусе, чтобы по девочкам бегать!

— Дара, детка, идите-ка погуляйте, — миролюбиво произнес дедушка, улыбаясь в усы. — А мы пока поговорим.

Лиза взяла растерянную Дару за руку и потащила на выход. Анпил простился, взял сумку с золотом и пошел следом.

— … сам понимаешь, коли буду знать, что моя малышка останется с тобой, то и помереть смогу спокойно, — донесся голос деда.

Девушки остановились было, прислушиваясь, но Анпил вытолкал их из сеней и закрыл дверь. Дара взглянула на него сердито, и тут же смущенно потупилась. Ее щеки залил румянец.

— Ну и что ты растерялась? — спросила Лиза и обняла ее за талию. — Как будто не рада!

— Да рада я! Просто… как-то это неожиданно. И вообще, зачем он так? Дедушке все рассказал, еще и при вас. Так стыдно…

— Ага, значит, делать было не стыдно, а говорить стыдно? — усмехнулась Лиза. — Тогда тем более должна радоваться, что он поступил порядочно.

— Ерунды не говори, это ведь Хайдар! Иначе и быть не могло, — упрекнул ее Анпил, и добавил, обращаясь к Даре: — А про вас все равно весь лагерь знал, не поторопись он — до твоего деда сегодня же слухи бы докатились. Он ведь о тебе заботится, глупая!

— Строго все у вас, — сказала Лиза, все еще обнимая подругу. Анпил посмотрел на нее с любопытством.

— А у вас не так?

Она подумала, что нравы, распространенные в ее родном обществе, гномам могут показаться настоящим развратом, и решила промолчать. Остальные тоже затихли. Возникла неловкость. Лиза понимала, что настало время уходить, но никому не хочется первым напоминать об этом. Она переглянулась с Анпилом, и он кивнул в ответ.

— Вот что, девчонки. Давайте-ка вы здесь попрощаетесь, а Лизу я провожу. Нехорошо оставлять Хайдара в такой момент.

Дара вздохнула и взглянула вопросительно — мол, не обидишься ли? Лиза в ответ обняла ее и поцеловала в румяную щеку.

— Он прав, тебе лучше остаться. А я теперь буду знать, что ты счастлива. Прощай, Дара, и спасибо за все. Я никогда тебя не забуду.

— Я рада, что тебя встретила, — ответила Дара, грустно глядя на нее серыми глазами. — И благодарна, не только за золото. Мы попросили фею кое-что сделать для тебя, еще тогда, до отъезда, но она могла забыть за столько времени, так что требуй, пока не отдаст.

— Не стоило, правда, — смутилась Лиза. Она прекрасно помнила, что местные феи за свои услуги три шкуры дерут. — Вы и так столько всего надарили, а мне даже ответить нечем…

— Глупости, это ведь подарки, а не торговля! К тому же этот — особенный. Если тебе однажды понадобится помощь, ты сможешь использовать его, и мы придем. Даже если не мы, то обязательно кто-то, кто поможет. С тобой, видишь, как хорошо сработало!

Лиза поблагодарила подругу, расчувствовавшись до слез. Вспомнила про золото и попыталась оставить хотя бы часть — куда ей столько, но Дара и слушать не пожелала. Проводила до самой окраины и долго смотрела вслед, пока Лиза не потеряла ее из вида.

Они шли не спеша, будто на прогулке, но все же добрались слишком быстро. Надо же, каким длинным казался этот путь в ее первый день в этом мире, и каким возмутительно коротким — сейчас…

Возле домика феи Анпил остановился и посмотрел на нее долгим внимательным взглядом, словно старался запомнить.

“Если он начнет меня уговаривать сейчас, — подумала она, — я не смогу. Не выдержу. Сдамся”.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Я никогда никого не любил так, как тебя. Хочу, чтобы ты об этом помнила.

— Я всегда буду помнить. Обещаю.

Удивительно, но в этот раз она сумела сдержать слезы. Даже когда Анпил обнял ее на прощание и не выпускал несколько долгих минут. И когда отвернулась, чтобы войти в дом. И услышав, как дверь коротко скрипнула и захлопнулась за спиной.

— Все-таки пришла? — раздался насмешливый голосок над головой. Похоже, феи, как котики, любили забраться повыше.

— Да. Верни меня домой. У меня есть чем заплатить за ритуал.

— За все заплачено, — прозвенела феечка, ловко спрыгивая на загроможденный стол.

— А еще для меня заказывали одну вещь…

— Я не страдаю провалами в памяти! Вот, держи. И дай-ка мне левую руку.

Она бросила Лизе какой-то блестящий предмет, и та поймала, едва не выронив — руки тряслись от волнения. Это был подвешенный на кожаном шнуре маленький прозрачный кристаллик. Гладкие, как стекло, грани отливали небесно-голубым.

— Просто разбей его, когда понадобится, и магия сработает. Не потеряй только.

С этими словами феечка выхватила из-за пояса миниатюрный узкий ножик, похожий на металлический зуб, и полоснула ладонь Лизы.

— Это еще зачем? — вскрикнула та, сжимая ранку, из которой заструилась кровь.

— Зачем надо, — фыркнула малявка. — Не трогай, пусть течет. Можешь идти.

— А куда?

— Бестолочь! За дверь, конечно!

Оглядевшись, Лиза не обнаружила дверей, кроме входной, и робко шагнула к ней. Фея не возражала. Промелькнула робкая надежда, что никакого ритуала не будет, жадная малявка их просто обманула. Придется остаться — ведь другого выхода нет. Она распахнула дверь, увидела за ней все ту же поляну и еловые лапы, бросилась вперед…

И очутилась в темноте, словно кто-то вырубил свет. Лишь на земле светился крохотный яркий фонарик. Она оглянулась, но вместо домика феи обнаружила еле различимую во мраке стену.

— Свет! Точно, пробки же вырубило, когда я ушла, — пробормотала она, не сразу вспомнив, где расположен щиток.

На полу валялся телефон со включенным фонариком. Лиза подобрала его, залезла в щиток и щелкнула выключателями. Бесполезно. Похоже, все-таки во всем доме отрубили. Она зашла в свою квартиру и едва не споткнулась о кота, норовившего выскочить в подъезд.

— Анчоус! Ты живой!

Она схватила его и зарылась носом в пушистую шерсть, но кот, которого сегодня вечером уже тискали, такого прилива нежности не понял и начал вырываться. Ведь для него с момента ее ухода прошло всего несколько минут. Лиза выпустила его, и кот важно прошествовал к своим мискам. Когда хозяйка приходила домой, у него всегда просыпался аппетит.

В этот момент зажегся свет. Невыносимо яркий, электрический, неживой. От которого она успела отвыкнуть. Погасив его, Лиза добралась до комнаты и включила настольную лампу. Так гораздо лучше.

Она присела на диван. Как тихо. Раньше она очень много времени проводила запертая в этой квартире, не тяготясь одиночеством, а сейчас стало тоскливо. Завтра она проснется в своей кровати, на самом удобном матраце, какой смогла разыскать, примет обжигающе горячий душ и уложит наконец волосы. Нанесет на лицо питательную маску, не спеша выпьет кофе, и для этого не нужно будет рубить дрова и ходить за водой с ведром. Но никто не пожелает ей доброго утра.

Вот теперь, когда незачем стало сдерживаться и некого стыдиться, Лиза заплакала. Чтобы успокоиться, она пыталась вспомнить, что запланировала на завтрашний день, ведь были же у нее какие-то планы, но не получалось, и от этого становилось еще горше.

“Отпуск. Я собиралась в отпуск. Но не уверена, что с завтрашнего дня… Еще статья эта…”

Ну конечно, статья! Та самая, из-за которой все случилось. Лиза решила, что добьется, чтобы она была опубликована. Почему бы и нет? Надо же с чего-то начинать.

13. Эпилог

Три года спустя

— Елизавета Петровна, расскажите, кто может обратиться за помощью в ваш центр?

— Мы работаем с женщинами, оказавшимися в трудной жизненной ситуации, в том числе пострадавшими от насилия в семье или оставшимися без средств к существованию. В центре можно бесплатно получить помощь психолога, юриста, также у нас созданы условия для временного проживания женщин с детьми. В настоящий момент центр может одновременно разместить до двадцати человек. Кроме того, мы сотрудничаем с учебными заведениями и оказываем помощь в трудоустройстве.

— Как долго они могут здесь находиться? Ведь не всегда проблемы, с которыми к вам обращаются, возможно решить в кратчайшие сроки.

— У нас установлен трехмесячный срок проживания. Разумеется, в отдельных случаях могут быть исключения. Но важно понимать, у нас не просто социальный приют. Главная цель — адаптация женщин, чтобы они покидали центр уверенными в завтрашнем дне. Иногда достаточно нескольких консультаций специалистов, чтобы безнадежная на первый взгляд проблема превратилась в решаемую. Мы считаем, что каждый человек, в какой бы ситуации не оказался, способен изменить свою жизнь к лучшему, открыть в себе новые ресурсы. Просто иногда нужен кто-то, кто поддержит его в начале пути.

— Спасибо, снято! — улыбнулась репортер, симпатичная брюнетка со стильной стрижкой. — С вами приятно работать, Лиза, прекрасно держитесь перед камерой.

— Спасибо. Коллеги, у кого-нибудь есть еще ко мне вопросы, или перейдем к небольшой экскурсии?

Телевизионщики отошли в сторонку, чтобы не мешать — кабинет был не очень-то просторным. Репортер и другие журналисты наперебой ответили, что интервью вышло достаточно информативным, а вопросы можно задать и во время осмотра. Алька, неугомонная подружка, сменившая после ухода Лизы из журнала два места работы, выскочила вперед.

— Что твои подопечные? Так и не согласились? — деловито осведомилась она.

— У вас уже есть подопечные? — переспросила репортер.

— Да, еще до официального открытия к нам заселились две женщины. Ситуация у каждой сложная, согласились даже остаться в здании, где вовсю идет ремонт. Они нам очень помогли, — заметив любопытные взгляды, Лиза отрицательно покачала головой. — Нет, они не согласятся на интервью. И помещения, в которых они расположились, я вам показать не смогу, к сожалению. Прошу отнестись с пониманием. А теперь давайте продолжим, если никто не против.

Лиза провела журналистов по кабинетам, залам и переходам, чистеньким, сияющим новизной. Она и не подозревала, что интервью доставит ей такое удовольствие: возможность показать центр, свое детище, главное достижение. Говорить о нем она готова была часами. О проблемах, с которыми пришлось столкнуться. О маленьких победах на пути к достижению цели. О прекрасных и удивительных людях, присоединившихся к ней, чтобы помогать другим.

После экскурсии был кофе-брейк и интервью со специалистами и волонтерами, продлившееся больше часа. Проводив посетителей, Лиза чувствовала себя как выжатый лимон. Все прошло замечательно, но слишком уж она волновалась перед сегодняшним днем.

Набрав в кулере холодной воды, она плюхнулась на угловой диванчик веселенького зеленого цвета, с облегчением сбросила узкие туфли и вытянула ноги. Взгляд упал на длинный обеденный стол, заставленный пустыми чашками и тарелками с остатками угощения. Надо бы прибраться — вечером сотрудники собираются отмечать здесь открытие.

— Всего пара минут, — пробормотала она. — Переведу дух и встану.

Зря надеялась — дверь столовой распахнулась, и влетела оживленная Алька. Лиза в который раз позавидовала ее неиссякаемой энергичности.

— Ну что, товарищ начальник, поздравляю! С сегодняшнего дня ты официально повесила себе на шею тяжеленную крестягу. Пресса зафиксировала, — она посмотрела на часы. — До старта пати-хард у нас есть немного времени, может, сауну вашу обновим?

— Слушай, мне еще тут порядок надо навести. Обновим в другой раз, хорошо? Кстати, насчет вечеринки: ты не забыла, что приглашена не в качестве журналиста?

— Забудешь тут. Ты каждые пять минут об этом напоминаешь! Не буду я приставать к твоим женщинам тяжелой судьбы, не трясись. Посидим, шампанского выпьем… А чего ты сама убираться взялась? Ты ж директор, а не уборщица!

— Теть Маша придет вечером, — ответила Лиза, подобрав туфли. Босиком она дошла до шкафчика и достала удобные балетки. — А остальные тоже за весь день не присели. Лучше помогла бы.

Алька поворчала для вида, сообщила, что вокруг беспредел и анархия, и принялась собирать чашки. Закончить им не дали.

— Елизавета Петровна, к вам “Инвестнедра”, я в ваш кабинет проводила, — сказала администратор, возникая на пороге. — Сказала, что скоро подойдете.

— Ох ты ж! Мы вроде не договаривались… неужели забыла? — растерянно пробормотала Лиза, бросая тарелку с недоеденным печеньем и поправляя блузку. — Марин, ты предложи пока чай или кофе, я сейчас.

Она схватила сумочку метнулась к зеркалу. Подкрашивая губы, поймала в отражении удивленный взгляд Альки.

– “Инвестнедра”? Какие у тебя с ними дела?

— Они наш спонсор, какие еще! И очень щедрый, — Лиза повертелась, удостоверяясь, что с внешним видом все в порядке. — А ты чего так возбудилась? Только не говори, что журналистское расследование ведешь.

— Какое там! К ним не подобраться, — с сожалением отозвалась подруга. — Но контора загадочная, чую, что-то там нечисто.

Она кратко рассказала, что эта организация возникла совсем недавно, словно из ниоткуда, и набрала обороты за невероятно короткие сроки. Ее учредитель был на редкость скромен, предпочитал не светиться на публике и ни разу не был пойман на чем-то, что могло повредить его репутации.

— Ужасно с его стороны, — хохотнула Лиза. — Подумаешь, кто-то просто вложился в новое направление. Они вроде чем-то связанным с добычей полезных ископаемых занимаются?

— Чем они только не занимаются. Но в основном в этой сфере, да, — Алька поймала ее за локоть. — Слушай, познакомь с твоим посетителем? Я понимаю, не главный собственной персоной сюда заявился, но наверняка кто-то, кто связан с благотворительностью и прочей общественной деятельностью… Я могла бы заполучить эксклюзивчик.

— Отстань, — коротко отрезала Лиза. — Сиди тут, и ни шагу до моего возвращения! А лучше иди-ка, в самом деле, сауну обнови. Отдохнешь, расслабишься… Из девчонок возьми кого-нибудь за компанию. Я быстро.

Не дав ей шанса возразить, Лиза выбежала за дверь и поспешила к своему кабинету. Миновав узенькую приемную, она бросила еще один взгляд в зеркало — здесь оно было в рост. Все оказалось в порядке: из строгой прически не выбилось ни волоска, узкая юбка-карандаш ладно сидела на бедрах, белая блузка с рукавами в три четверти не помялась и не морщила.

Лиза ободряюще улыбнулась своему отражению и хотела было войти, но заметила, что обута в старенькие балетки, совершенно не подходящие строгому образу. Возвращаться — значило столкнуться с Алькой, которая опять примется канючить. А посетитель и без того ждет непозволительно долго…

Она выдохнула и решительно распахнула дверь. Ничего, быстренько прошмыгнет на рабочее место, он ничего не успеет заметить. Увы — гость наглым образом расположился за ее столом, еще и чашку с кофе перед собой поставил.

“Наверняка один из тех, кто мнит себя хозяином жизни, — мысленно возмутилась Лиза, с трудом удерживая на лице вежливую улыбку. — Конечно, тут все на его деньги куплено! Еще и в моем любимом кресле развалился, и как только влез!”

Посетитель и вправду был массивным и широким в плечах. Казалось, что ему не только кресло — весь кабинет маловат.

— Ну здравствуй, Елизавета… Петровна, — произнес он и взглянул на нее насмешливыми зелеными глазами. Лиза застыла, уставившись на него, как на привидение. — Неужели не узнала?

— Ты? Но… это же невозможно!

Он поднялся, обошел стол и встал напротив, прислонившись к столешнице и сунув руки в карманы брюк. Несмотря на нестандартное телосложение, одежда сидела на нем идеально — наверняка шили на заказ, и двигался он с непринужденной грацией. Короткая стрижка и аккуратная бородка ему очень шли, лицо выглядело холеным и свежим, как у модели с обложки мужского журнала.

— Это магия, — ответил Анпил, сверкнув ослепительной улыбкой. — Фея отправила меня по твоему следу.

Воспоминания нахлынули, словно все было вчера. Лиза смотрела на него, не зная, что сказать, и чувства, о которых она столько времени старалась забыть, заворошились в душе, царапая острыми коготками.

— Твой мир восхитителен, Лиза, он просто полон чудес, — продолжал он. — Орбитальные спутники, полимеры, атомные электростанции, спа-салоны, двухметровые блондинки…

— Тебе до сих пор нравятся блондинки?

— Мне до сих пор нравишься ты, — его губы, все еще изогнутые в улыбке, дрогнули, выдавая волнение.

Лиза невольно сжала пальцы, сминая тонкую ткань юбки. Значит, вот почему он не уговаривал ее остаться. Еще тогда, в экспедиции, решил отправиться следом. Ничего ей не сказав. Она вспомнила, как пыталась его забыть, как грызла себя за то, что не решилась плюнуть на все и остаться в том мире, как плакала в подушку, когда он ей снился. А он все это время был где-то здесь?

— Так что ж сразу не пришел? — проговорила она, еле сдерживая злость. — Или за все три года не нашлось свободной минутки?

— Не хотел, чтобы ты считала меня деревом без корней, — тихо сказал Анпил. — Ну не сердись, я так по тебе соскучился. Давай пообедаем. Я знаю один чудесный ресторанчик…

— Прости, но не могу, у нас через пару часов небольшой междусобойчик… Хочешь — присоединяйся, — предложила она робко, но тут же добавила: — Если откажешься, я пойму. Ты ведь вроде с официальным визитом, как представитель спонсора. Кстати, почему послали тебя? Чем ты у них вообще занимаешься?

— Потом все расскажу и покажу, вот приедешь к нам в гости… А меня никто не посылал, я один из совладельцев и генеральный директор. Просто хотел тебя увидеть, так что визит неофициальный, — он посмотрел ей в глаза. — Присоединюсь с удовольствием. Вы делаете очень хорошее дело, и я буду счастлив познакомиться с теми, кто тебе помогает.

Она подошла ближе и положила руки ему на плечи. Он выпрямился, оказавшись совсем близко, и Лиза почувствовала легкий аромат парфюма и едва уловимый, до сих пор не забытый — его кожи.

— Зря ты все-таки сразу не пришел, — сказала она. — Я ведь могла и не дождаться.

Анпил улыбнулся и потерся кончиком носа о ее щеку. Сильные руки легли на талию, едва не обхватив ее целиком.

— Сколько, говоришь, у нас времени?

— Достаточно, — шепнула Лиза и поцеловала его.

Оглавление

1.1. Пролог

1.2. (Все еще пролог)

2.1. Женщина может работать в шахте!

2.2

2.3

2.4

2.5

3.1. Северная Цитадель и ее обитатели

3.2

3.3

3.4

3.5

4.1. Здесь не дороги, а направления

4.2

4.3

4.4

4.5

5.1. Одна экспедиция хорошо, а две лучше

5.2

5.3

5.4

5.5

6.1. Вода, огонь и камни

6.2

6.3

6.4

6.5

7.1. Два выстрела — сигнал тревоги

7.2

7.3

7.4

7.5

8.1. Золото дураков

8.2

8.3

8.4

8.5

9.1. Сокровища Медвежьей горы

9.2

9.3

9.4

9.5

10.1. Что ты сделаешь, когда разбогатеешь?

10.2

10.3

10.4

10.5

11.1. Дело принимает серьезный оборот

11.2

11.3

11.4

11.5

12.1. Дорога домой

12.2

12.3

12.4

12.5

13. Эпилог