Вы когда-нибудь...(ЛП) [Lady Moonglow] (fb2) читать онлайн

- Вы когда-нибудь...(ЛП) (пер. (ArMoro)) 1.42 Мб, 375с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - (Lady Moonglow)

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Четверг, 28 мая 1998 года, 22:57

Тёплые, обычно весёлые глаза Гермионы были наполнены слезами. Девушка сидела напротив директора Хогвартса и ощущала себя невероятно одинокой. Привычный комфорт кабинета Альбуса Дамблдора давно исчез. Ярко-красная остроконечная выпускная шляпа, ранее приводившая Гермиону в неописуемый восторг, скомкано лежала в её руках.

Гриффиндорка не могла поверить, что это происходит. Только не в день её выпуска из Хогвартса. Предполагалось, что тёмные силы отступают. Война должна была вот-вот закончиться.

Этой ночи просто не может быть!

— Гермиона, — тяжело проговорил пожилой мужчина, — ты сама знаешь больше, чем я могу выразить, ведь ты, Гарри и Рон были частью нашей семьи, семьи Хогвартса, в течение семи чудесных и одновременно ужасных лет.

Чудесно и ужасно. Эти два слова были как нельзя более уместны. Гермиона с нежностью вспомнила приключения, которые она пережила с двумя своими лучшими друзьями. Прогулки в Хогсмиде, шутки над Слизеринцами (несмотря на все её протесты, если только они действительно этого не заслуживали), вечера, когда она могла просто сидеть рядом с друзьями и чувствовать себя как дома.

А потом началась война.

Сосредоточившись на словах директора, Гермиона нахмурилась. Её спина была напряжена и изящно прилегала к деревянной спинке стула. Почему Дамблдор позвал её в свой кабинет именно в этот час и именно в этот день, к тому же без её спутников?

Она мысленно улыбнулась, представив, что сейчас делают Гарри и Рон. Наверняка открывают тринадцатую или уже четырнадцатую бутылку сливочного пива. И они имеют полное право. В конце концов, это была их последняя ночь, когда можно нарушить школьные правила, прежде чем они попрощаются и навсегда покинут Хогвартс.

Теперь, когда она подумала об этом, мысль о том, что сегодня Дамблдор оставил её друзей в стороне, показалась ей правильной.

Как будто почувствовав отстранённость девушки, Дамблдор немного откашлялся, и Гермиона быстро оставила размышления о Роне, Гарри и их поздней вечеринке.

Как только девушка сконцентрировала всё своё внимание на директоре, он рассказал ей о том, что почти вся информация, которую Орден Феникса получал о Волан-де-Морте в течение войны, была ошибочна. И на данный момент Волан-де-Морт не отступил, а просто перегруппировал свои силы. Он возродился и скоро вернётся, пройдя Северное Королевство и Париж, намного свирепее и сильнее бойцов Ордена.

— Простите меня, сэр, — медленно начала Гермиона, тщательно подбирая слова, — я не хочу быть грубой, но… зачем Вы мне это рассказываете? Мне, а не Гарри? Что ещё я… мы можем сделать?

Не говоря ни слова, Дамблдор покинул своё полированное деревянное кресло и принялся расхаживать по кабинету, делая вид, что изучает висящие вдоль стен картины. Его сцепленные в замок руки были сложены за спиной, а кончик длинной седой бороды в такт шагам касался тёмно-бордового пояса халата.

Молчание Дамблдора никогда не было хорошим знаком. Гермиона, как ни старалась, не могла стереть видение, возникавшее перед ней всякий раз, когда она смотрела на лицо директора: огонёк, который всегда украшал его озорные голубые глаза, отсутствовал уже несколько месяцев. Сегодня же директор выглядел как никогда потерянным и побеждённым.

Гермиона боялась, что Дамблдор останется таким навсегда. Боялась этого больше, чем встречи с Пожирателями смерти, больше, чем борьбы за свою жизнь в разгар битвы, даже больше мысли о том, что в скором времени будет необходимо вместе с Гарри противостоять самому Лорду Волан-де-Морту в неизбежной и стремительно приближающейся финальной битве.

Мы проиграем эту войну…

Эта мысль, какой бы болезненной она ни была, стала единственным логическим выводом, который Гермиона могла сделать из приведённых фактов. Если единственный человек, которого Волан-де-Морт якобы опасался, боялся не за себя, а за судьбу тех, кто его окружал, то какой еще вывод должна была сделать девушка?

— Я боюсь, что следующая контратака Лорда Волан-де-Морта может оказаться для нас последней. Ту жизнь, которую мы знали, больше невозможно будет вернуть, — наконец тяжело сказал Дамблдор в тот момент, когда его глаза остановились на портрете смеющихся детей, одетых в старомодную одежду. Маленький мальчик на картине показывал директору язык и хихикал. Это, казалось, только еще больше усугубило ситуацию. Мужчина, тяжело вздохнув, повернулся и, сделав несколько шагов назад к своему месту за огромным письменным столом, продолжил: — Как Вы уже наверняка поняли, я не поделился своим мнением со студентами. Потому что то, чего они не знают, не сможет навредить им. Во всяком случае, пока.

Какая прекрасная мысль! А почему же нам ничего не мешало знать всё это на протяжении многих лет?

Гермиона отодвинула быстро растущий страх в уголок своего сознания, чтобы постараться улыбнуться директору.

— Так… и какие блестящие варианты решения данной проблемы мы ещё не использовали? — спросила она максимально бодрым тоном. После чего озвучила не самую приятную мысль, которая пришла ей в голову. — А как насчёт пророчества? У Гарри ведь есть ещё шанс убить Волан-де-Морта, не так ли?

— И да, и нет, — ответил Дамблдор, слегка качнув головой. — Но подумайте, Мисс Грейнджер. Подумайте о возможных потерях. Лорд Волан-де-Морт собрал армию, намного превосходящую ту, которую на защиту может предоставить свет. Гиганты, гоблины, дементоры, тёмные существа Трансильванских лесов… Вы их видели, Мисс Грейнджер. Вы прекрасно осведомлены об их смертоносной эффективности и склонности убивать. Вы действительно верите, что все они прекратят свою борьбу, когда Гарри победит Лорда Волан-де-Морта?

Ужасная правда в его словах заставила Гермиону на мгновение растеряться. Казалось, будто Альбус Дамблдор был на грани признания своего поражения. Громкое и неприятное «тик-так, тик-так» часов, висящих на стене, почти довело девушку до грани безумия. На мгновение она подумала о том, чтобы взять свою палочку и с помощью «редукто» взорвать эти часы.

В конце концов, это был выпускной вечер, да и вообще, она всё равно умрёт. Если Дамблдор думал, что всё потеряно, значит всё действительно было потеряно. Так почему бы не пойти ещё дальше и не использовать незаконное заклинание? Собственно, зачем их вообще тогда учили этому? Чтобы использовать, верно?

От радужных мыслей по уничтожению настенных часов различными способами Гермиону отвлёк дрогнувший голос Дамлдора, который слегка повысился, как это часто бывало, когда к директору приходила идея.

— Если только… — торжественно начал он. — Если только… — мужчина потянулся к невидимому ящику и вытащил пыльную, потёртую и явно древнюю книгу в кожаном переплёте, с грохотом положив её на стол, — мы не решим проблему на корню!

Любопытство Гермионы вскипело, весь страх перед близким поражением вылетел из неё лёгко и быстро словно пёрышко. Она нетерпеливо наклонилась над столом, даже не заметив выпавшую из её рук выпускную шляпу. Слегка наклонив голову вправо, девушка пыталась прочесть выцветшую надпись на обложке.

Как только она наклонила голову, один из локонов упал на её щёку, частично закрывая обзор левому глазу, но Гермиона не обратила на это внимания. За последние два года её беспорядок на голове превратился в мягкие тёмно-каштановые кудри, которые стали менее прихотливы в уходе. Поэтому девушке больше не приходилось сражаться со своими волосами каждое утро, как со многими тёмными силами. Вместо этого её волосы высыхали сразу после душа и ложились на плечи красивыми отдельными завитками, каждый из которых всё ещё сохранял немного влажности, что делало их намного более управляемыми. Впрочем, для девушки это не имело никакого значения, хотя Лаванда Браун в последнее время стала часто жаловаться о том, что хочет, чтобы её волосы завивались так же мило, как и у Гермионы.

Слегка нахмурившись, гриффиндорка пыталась прочитать название книги, складывая каждую букву.

П-У-Т-Е-Ш-Е-С-Т-В-И-Я В-О В-Р-Е-М-Е-Н-И И Д-Р-У-Г-И-Е У-Ж-Е Н-Е-В-О-З-М-О-Ж-Н-Ы-Е П-О-Д-В-И-Г-И Д-Р-Е-В-Н-Е-Й М-А-Г-И-И.

Путешествие во времени? Неужели Дамблдор сошёл с ума, не желая признавать поражение? Каждый уважающий себя учёный знал, что путешествия во времени просто невозможны.

Тем не менее, Гермиона благоговейно провела пальцами по старому переплёту.

— Этой книге, должно быть, много веков… — прошептала она. Неохотно оторвавшись от созерцания книги, девушка направила свой пронзительный шоколадный взгляд на Дамблдора. Её пытливый ум начал складывать два и два, но Гермиона всё равно не была полностью уверена в том, что она действительно понимает, какой план разработал мужчина.

— Профессор, что именно всё это значит?

Директор мрачно всматривался в лицо девушки сквозь очки полумесяцы. Гермионе казалось, что даже малейший шорох бумаг, лежащий в кабинете директора, перестал быть слышен. Не считая этих проклятых настенных часов!

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

В воздухе будто начал скапливаться электрический заряд. Гермиона чувствовала, как её собственное сердце энергично забилось в предвкушении какого-то необыкновенного плана Альбуса Дамблдора. Этот план действительно должен быть невероятен! Хотя бы потому, что использование древней магии было объявлено вне закона ещё со времён закона «О магических крайностях и нестабильности» 1781-ого года.

Девушка понятия не имела, насколько леденящим может оказаться ответ профессора.

— Это значит, Мисс Грейнджер, что Вы можете никогда не вернуться.

========== Глава 2: Вы когда-нибудь состояли в команде? ==========

Четверг, 28 мая 1998 года, 23:48

Гермиона торопливо шла к Выручай-комнате. Ей казалось, будто её мозг превратился в непонятную кашицу с кусочками желе. Серовато-коричневые стены тускло освещённого коридора проносились мимо девушки с пугающей скоростью.

Она держала в руках свой поношенный хлопчатобумажный рюкзак. С левой руки безвольно свисала выпускная шляпа, но Гермиона практически не ощущала её вес. Девушка всё ещё пыталась полностью осознать последнее предложение Дамблдора: «единственный шанс победить».

Она была настолько погружена в свои мысли, что не сразу заметила, как слева от неё появилась безошибочно узнаваемая деревянная дверь Выручай-комнаты. Едва почувствовав прикосновение холодных пальцев к гладкой позолоченной ручке, Гермиона открыла дверь и вошла. Дверь за ней закрылась с сильным грохотом.

— Эй, Гермиона! — воскликнул Рон Уизли, быстро отскочив от брызг сливочного пива, которые тут же вырвались из его упавшей бутылки. Остальные ребята разразились аплодисментами и одобрительными возгласами.

Рыжеволосый парень театрально поклонился, прежде чем снова посмотреть на осколки стекла, лежащие на мокром полу.

— Зачем так громко хлопать дверью? — раздражённо спросил он.

— Сбавь немного свой тон, Рональд. В конце концов, это была не последняя бутылка пива, — безрадостно улыбнулась ему Гермиона, после чего, оттолкнувшись от двери, направилась к единственному оставшемуся в комнате мягкому креслу. На этот раз комната превратилась в нечто похожее на лыжное шале. Несмотря на тёплую летнюю ночь, в камине весело пылал огонь. Дубовая и вишнёвая отделка замысловатой деревянной мебели, а также гигантские висячие оленьи рога создавали неповторимое ощущение уюта и тепла.

Немного расстроено покачав головой, Рон закатал рукава и, в притворном раздражении выхватив палочку, выглядел так, словно собирался сразиться как минимум со соплохвостом.

— Репаро, — уверенно произнёс он.

Тут же осколки окутала голубая дымка, и через несколько секунд бутылка оказалась целой и невредимой. После чего Рон взял с тарелки кусок тыквенного пирога — очевидно, тайком принесённого из Большого зала — и, не колеблясь, целиком запихнул его в рот.

— Фу, Рон! — взвизгнула Лаванда, которая всё ещё была одета в шелковистую чёрную мантию и, подложив под голову блестящую красно-золотую шляпу Уизли, удобно расположилась в одном из кресел.

Усмехнувшись, Гермиона прошла мимо девушки и с облегчением рухнула на своё место.

— Куда-то собираешься? — спросила Джинни, которая, свернувшись калачиком, лежала на диване рядом с Гарри. Когда Гермиона вопросительно посмотрела на неё, рыжеволосая кивнула на выцветший рюкзак, который всё ещё находился в руках девушки.

Гермиона против воли вспомнила тот день, когда Гарри впервые позвал Джинни на свидание. Сама она никогда не видела пары счастливее. Девушка снова почему-то подумала о том, что она очень рада отношениям Поттера и Уизли. Хотя бы потому, что по мере того, как росла сила Гарри, росло и количество совершенно нежелательного внимания к нему со стороны женского населения Хогвартса. Девушке часто на переменах приходилось слышать рядом чьё-то непрерывное щебетание, которое было адресовано Гарри, и порой это её очень раздражало. Джинни была одной из немногих девушек, кроме Гермионы, которые считали Гарри просто еще одним другом, хоть и хорошим. Но позже она стала единственной девушкой, которая приняла в нём всё: его умение, храбрость и упрямство.

Гарри сменил выпускную мантию на простую одежду, ее рукава были закатаны до локтей, а галстук расслаблен. В то время как на Джинни была обычная форма. Ей оставалось учиться ещё один год. Правда доучиться она сможет только в том случае, если Хогвартс доживёт до следующего учебного года.

Рыжеволосая немного откашлялась, привлекая внимание Грейнджер, так как та всё ещё не ответила на её вопрос. Несколько раз моргнув, чтобы вернуться в настоящее, Гермиона посмотрела на свою правую руку, в которой находился рюкзак.

— Вообще-то Дамблдор…

— Свихнулся? — не дала ей договорить Лаванда, невероятно довольная своим остроумием или же его отсутствием.

Гермиона тяжело вздохнула, закатив глаза.

— Вообще-то нет, так что если ты не хочешь, чтобы…

— Не возражаешь, если мы присоединимся к Вашему диалогу? — перебил её Гарри с усмешкой на лице, на что Лаванда ему лучезарно улыбнулась. Как раз в этот момент к ней подошел Рон, держа в левой руке новое сливочное пиво, а в правой — несколько шоколадных лягушек. Браун неаккуратно схватила его за правую руку, позволив нескольким шоколадным лягушкам сбежать, что очень огорчило Рона.

— Эй, Лав! Поаккуратней, ладно?

Голова Гермиона начала гудеть. Она издала раздражённое рычание, отчего выбившаяся прядь волос взлетела вверх и опустилась на её лицо.

— Да уж, Грейнджер, смотрю терять рассудок в одиночестве невесело, — лениво протянул Драко Малфой, который растянулся на прекрасном кожаном диване, находившемся рядом с креслом Гермионы. Его чёрная мантия выпускника, единственная в Выручай-комнате имевшая зелёно-серебряный герб Слизерина, небрежно свисала с края дивана, резко контрастируя с гладкими платиновыми волосами парня.

— А ей и не нужно, она уже давно рассудок потеряла, — пробормотала Лаванда, пытаясь сдержать рвущийся смех.

— Вы можете замолчать?! — взорвалась от раздражения Гермиона, перекинув рюкзак через голову.

— Эй, Миона, это вообще-то было больно, — возмущённо произнёс Гарри, в которого прилетела сумка.

Шатенка опустила голову и закрыла лицо руками.

— Гарри, извини, я не хотела попасть по тебе, — произнесла она со вздохом, забирая у парня рюкзак. Она не могла винить их за то, что они такие беззаботные. Они все думали, что победа будет за ними, пусть Гарри ещё и не победил Тёмного Лорда. Что ж пусть веселятся, пока могут. Девушка и сама бы хотела побыть немного легкомысленной.

Малфой сел, спустив ноги на пол, и плавно откинулся на спинку дивана. Он хотел протянуть руку к явно расстроенной Гермионе, но быстро передумал.

— Вашей старосте явно есть, что нам сказать, — начал он типичным для него протяжным тоном, — так давайте выслушаем.

Гермиона подняла глаза и внимательно посмотрела на слизеринца.

— Ты будешь продолжать, нет? — наигранно-недовольным тоном произнёс парень, подмигнув ей.

— Как заботливо с твоей стороны, хорёк, — поддразнила она блондина, хоть и одарила его благодарной улыбкой, на которую он ответил характерной ухмылкой.

Прошло уже два года с тех пор, как Драко Малфой присоединился к Золотому трио. Гермиона всё ещё не могла полностью принять этот факт. Однако с тех пор он ни разу не сделал ничего, что могло бы разрушить оказанное ему доверие. Прошлое «Я» девушки, которое училось на первом курсе, назвало бы её нынешнее «Я» безумным хотя бы потому, что на данный момент Гермиона действительно доверяла Драко.

— Есть один план… — жёстким тоном, который и подобает иметь старосте Хогвартса, начала Гермиона.

========== Глава 3: Вы когда-нибудь отказывались от всего? ==========

Пятница, 29 мая 1998 года, 12:04

Гермиона смотрела на Джинни из-под полуопущенных ресниц, не зная, с чего начать.

Сестрёнка Рона стала для Гермионы родственной душой. Да, её дружба с Гарри и Роном была настолько крепкой, насколько это вообще возможно. Тем не менее, девушка всегда мечтала о ком-то, с кем она могла бы поделиться своими «девичьими секретами». Конечно, Гарри и Рон очень старались понять её женскую сущность, но никак не могли этого сделать. А Гермиона не собиралась тратить несколько недель своей драгоценной и, возможно, недолгой жизни на то, чтобы объяснить им что-то.

Девушке казалось, будто Господь услышал её молитвы и послал ей такую замечательную подругу. Когда война начала тихо и безразлично уносить жизни слишком многих учеников Хогвартса, Джинни и Гермиону редко стали видеть поодиночке, в крайнем случае, они были в сопровождении Гарри или Рона.

В конце концов, Гермиона решила рассказать ребятам всю правду, какой бы горькой она ни была. Не пытаясь как-то сгладить края или приуменьшить масштаб проблемы. Нет ничего, с чем не могли бы справиться эти шестеро.

— Я говорила с Дамблдором, — тяжело начала девушка, задумчиво покусывая нижнюю губу в попытке оттянуть неизбежное. В то же время она заметила, что Гарри тайно послал ей знакомую дразнящую улыбку, как он часто любил делать, когда она вела себя гораздо серьезнее, чем требовала ситуация.

Если бы ты только знал, Гарри.

Тем не менее, она не смогла сделать выражение своего лица менее серьёзным, хоть и попыталась послать парню ответную улыбку.

Гарри…

Вместе с ним она прошла через многое: будь то поиски гиганта или погружение в туманный, залитый лунным светом Запретный лес в попытках сбежать от оборотня, или же противостояние Пожирателям смерти, с которыми они сражались, стоя спина к спине. Он и она не раз встречались со смертью, но смогли пережить каждую из этих встреч.

— Информация, которую получал в последнее время Орден, неверна. Профессор считает, что у нас нет больше шансов выиграть эту войну, — медленно продолжила Гермиона и увидела пять пар испуганных глаз, которые уставились на неё. Мысленно она перебрала всё, чем с ней поделился мужчина. — И я стала считать так же.

Гермиона посмотрела в вечно озорные карие глаза Рона. Теперь в них было намного меньше блеска, чем обычно. После её слов рука парня медленно обмякла, и несколько оставшихся лягушек вырвались из его хватки и отчаянно запрыгали прочь.

Ей пришлось улыбнуться. Рон имел немалый опыт в боях с тёмными силами, да и в течение несколько лет между ним и Гермионой существовала очень даже ощутимая искра, которая могла бы разгореться в нечто большее. Если бы не череда неизменных событий, которые направили их в противоположные стороны.

Рон открыл для себя славу Квиддича, волнение битвы, которое принесла война, и свою ловкость в дуэлях, а также весёлую любовь Лаванды Браун.

Гермиона почему-то мысленно вернулась в тот день, когда она приехала домой после пятого года обучения и обнаружила, что её родители мертвы.

Это было очень тяжелое, полное волнений лето. Тогда её поддержал тот, от которого она меньше всего этого ждала. Драко Малфой. В то время слизеринец всегда находился рядом с ней. Впрочем, это всё ничего не значило. Нисколько.

— Силы Волан-де-Морта превосходят численностью и мастерством, — Гермиона устало начала щёлкать пальцами. — Дамлбдор только что сказал мне, что Волан-де-Морт начал контратаку на континенте, скоро начнёт и здесь. Размер его армии растёт в геометрической прогрессии. Все эти «друзья только в хорошую погоду», оборотни, вампиры… они все перешли на его сторону. Нет смысла отрицать это, Гарри! — быстро добавила она, когда Гарри открыл было рот в знак протеста.

Он так же быстро закрыл его. Девушка снова тяжело вздохнула, качая головой.

— Даже если бы у тебя был шанс победить Волан-де-Морта… — её голос на мгновение дрогнул, затем понизился на пару тонов. — Остальные бы не бросили битву. Ты же сам это прекрасно понимаешь. Их очень много, и у них нет причин сдаваться только потому, что они потеряли своего лидера.

Гарри, казалось, снова хотел возразить, но вместо этого отвёл взгляд и принялся изучать свои руки.

— Верно… — выдохнул он.

Драко протянул руку и схватился за свободную лямку рюкзака, который Дамблдор меньше часа назад отдал Гермионе. Выражение лица парня было очень любопытным и немного настороженным.

— Ладно, Грейнджер, давай, расскажи нам о своём безумном и отчаянном плане, — произнёс он, слегка потянув рюкзак в свою сторону.

Драко Малфой.

Гермиона всегда знала его как… ну, как чистокровную занозу в заднице. Правда, всё начало меняться ещё до начала шестого года обучения.

Подробности произошедшего в ту июньскую ночь не известны, но факты остаются фактами. Люциус Малфой убил мать Драко и его подругу Панси Паркинсон. Драко Малфой вернулся в Хогвартс свободным от Тёмной метки, свободным от своей прежней дискриминации по отношению к магглорожденным, магглам и другим людям, которых он ранее вообще не любил. Это позволило ему стать одним из шпионов Ордена Феникса.

Тогда Гермиону очень озадачил такой поворот событий, и особенно испугала скорость, с которой всё это произошло. Драко было плевать на нежелание Гарри и Рона работать с ним. Он не раз доказал свою преданность для того, чтобы заслужить доверие группы.

— С чего ты решил, что у меня есть безумный и отчаянный план? — спросила она, невинно ему улыбаясь. В глазах Гермионы и Драко плясали отблески пламени.

Он покачал головой, глядя на неё с усмешкой.

— Мерлин, Грейнджер. Нам не надо быть с тобой лучшими друзьями, чтобы я мог читать тебя как открытую книгу, — ответил он. После чего, увидев её недовольное лицо, добавил с усмешкой: — Не ты ли пару минут назад произнесла: «Есть один план»?

— Ах ты, слизеринец! — воскликнула она с притворным возмущением. Внезапно девушка выхватила рюкзак из его руки и со всей силы бросила в него.

Блондин мгновенно увернулся и поймал рюкзак одной рукой. Всё это явно благодаря рефлексам опытного ловца.

— Ещё раз так сделаешь, Грейнджер, и я отниму у тебя эту штуку навсегда, — Малфой предостерегающе погрозил девушке пальцем.

— Отлично, приятель, — сердечно произнёс Рон и, подняв в знак расположения к Драко початую бутылку со сливочным пивом, сделал несколько глотков.

— Эй, вы двое, прекратите. Это очень серьёзно, — улыбка начала медленно сползать с лица Гермионы, когда она поняла, что собирается сказать дальше.

Сейчас или никогда.

— Смысл всего этого разговора и причина, по которой меня вызвал Дамблдор… Он считает, что единственный наш шанс остановить всё это безумие — отправиться в 1944-й.

Лаванда спрыгнула с колен Рона и грохнулась на пол, не удержавшись на ногах.

— Ч-ч…? — не веря своим ушам, начала она, но ковёр частично приглушил её голос, так что это больше было похоже на «Ш-ш?». Гермиона, давно привыкшая к таланту Лаванды в драматургии, внутренне улыбнулась.

— Мне показалось, или ты только что сказала «Путешествие во времени»? Что… Что ты подразумеваешь под этим?

— Назад во времени… — медленно произнесла Джинни, прежде чем Гермиона успела ответить. — То есть обратно… вот и всё, — её слегка веснушчатое лицо просветлело. Она быстро оторвалась от Гарри и нетерпеливо наклонилась вперёд, подперев подбородок руками; её карие глаза пристально смотрели на Гермиону.

— Очень хорошо, Джин. Пять баллов гриффиндору, — кивнула Гермиона.

Лаванда дотянулась до руки Джинни, дав пять. Рон закатил глаза, вытянул длинную руку и кончиком пальца ткнул сестру.

— Ну что ж, Джиневра, не хотите поделиться с классом своим ценным мнением? — с сарказмом спросил он.

Рыжеволосая склонила голову набок, с удивлением глядя на брата.

— Не понимаю, с чего вдруг я должна это делать? У меня почему-то возникает странное чувство, что ты издеваешься надо мной, дорогой братец, — сказала она раздраженным голосом. — Ты чувствуешь эту насмешливую энергетику, Лав?

— О-о-о-о-ом, — пропела Лаванда, поднимая руки перед лицом Рона, и угрожающе зашевелила пальцами, пытаясь быть похожей на шамана. После чего прикрыла рот ладошкой и захихикала.

Рон в ужасе уставился на свою подругу и отодвинулся от неё на несколько дюймов.

— Никогда больше так не делай, пожалуйста, — произнёс он.

Когда Лаванда впилась в него взглядом и принялась доказывать, что он никогда не ценил её «таланты». Гермиона усмехнулась, наслаждаясь моментом. Спустя мгновение Джинни набросилась на Лаванду и начала борьбу.

«Очевидно, у Рона никогда не получится иметь отношения с девушками без ссор и разногласий», — подумала Гермиона.

Сдерживая стон, Грейнджер встретила удивлённые глаза Малфоя.

— Оглушите меня, кто-нибудь, — пробормотала она.

— Лучше кого-нибудь из них, — возразил он и кивнул в сторону дерущихся рыжей и блондинки.

Гермиона вздохнула с облегчение, когда Гарри, наконец, разрешил спор, попросив Рона и Лаванду разбираться со своими ссорами за пределами комнаты. После чего Джинни снова взялась за анализ.

— Итак, Дамблдор хочет, чтобы мы вернулись в прошлое и остановили Лорда, прежде чем тот получит шанс подняться к власти, — она откинулась назад, скрестив руки. — Так я права или нет?

— Не думаю, что мы сможем сделать это. Изменить прошлое, — задумчиво произнёс Гарри. — Я имею в виду, мы могли бы, но это может закончиться чем-то плохим. Понимаете? Мы же можем вообще не родиться или же нарушить всю временную шкалу.

— Такое может быть только в маггловском фанфике, — ответила Гермиона со слабой улыбкой. — Это древнее заклинание для путешествий во времени работает совсем по-другому… то есть, вообще не так, как вы думаете. Например, вместо изменения всего будущего, скажем, с 1944-го года, вы можете влиять только на будущее здесь. Изменения начнут отражаться только здесь, в нашем мире, в тот момент, когда мы уйдем.

Она сделала паузу, жестикулируя руками, пытаясь выразить общие, но несколько сложные хитросплетения заклинания путешествия во времени.

— Все будет в порядке, хотя бы потому, что именно это время, по сути, мы будем пытаться изменить. Не будущее вообще, а наше будущее… начиная с этого года.

На лице Лаванды отразилось явное замешательство.

— Видите ли, в случае заклинания, которое хочет использовать Дамблдор, если что-то в прошлом меняется, то немедленно создаются два альтернативных измерения. Первоначальное измерение — то, откуда пришли путешественники во времени. В нем прошлые изменения не отражаются до момента ухода путешественников. И второе измерение — мир, который будет развиваться с учётом введённых изменений, если они действительно имеют силу.

Она сделала паузу для того, чтобы убедиться, что все поняли. Не то чтобы ребята были недостаточно умны. Просто она успела заметить засыпающего рядом с Лавандой Рона.

— Конечно, большая часть этого чисто теоретическая, — задумчиво добавила она. — Никаких письменных отчетов об успешных путешествиях во времени не существует, несмотря на наличие соответствующего заклинания.

— Да, — Драко кивнул в знак согласия. — Кажется, я слышал об этом. Это называется Impartus Infinitivum. Чрезвычайно изменчивая древняя магия. На данный момент является незаконной. Большинство опытных волшебников даже не надеются совершить нечто подобное. Хотя я не сомневаюсь, что Дамблдор мог бы это сделать, — его слова на мгновенье повисли в воздухе. — Последнее, что я слышал об этом — это то, что данное заклинание необратимо.

В комнате стояла такая тишина, что, будь тут бабочка, можно было бы услышать шелест её крыльев. Откуда это знает Драко? Это была единственная информация, которой Гермиона не решалась поделиться, и на то были веские причины. Кто в здравом уме захочет уйти, как только услышит, что застрянет в прошлом на всю жизнь? Оправдана ли будет цена, которую им всем придется заплатить?

На лице Джинни застыла маска шока, и она недоверчиво уставилась на Драко.

— Ты хочешь сказать, что мы не можем вернуться? — чуть не задохнулась она.

Драко взглянул на Гермиону, кивнул, словно давая ей слово. Брюнетка тяжело вздохнула.

— Да, — неохотно согласилась она. — Он прав, никакого контрзаклятия не найдено.

Стальной ореховый взгляд Джинни переместился от Драко к Гермионе.

— Ты знала? — разочарование и гнев будто наполнили её. — Тебе не кажется, что ты могла бы упомянуть об этом прежде, чем дать нам надежду… навести нас на мысль, что у нас может быть шанс победить Его? Что, если бы мы сделали это? Нам бы пришлось оставить нашу семью, наших друзей, всех, кого мы знаем… навсегда? Послушай, Гермиона, я понимаю, что у тебя практически никого не осталось из родственников, но у некоторых из нас всё ещё есть семья!

Как только слова слетели с губ Джинни, её сковал ужас. В комнате снова воцарилась мёртвая тишина. Обсуждение того, что случилось с Гермионой, стало таким же табу, как и разговоры о родителях Гарри. Шатенка в шоке уставилась на подругу, чувствуя, будто кто-то вонзил в неё нож. Против воли в голове пронеслись воспоминания о том кошмарном дне полтора года назад…

— Знаешь, Джин, — медленно произнесла она, растягивая слова, словно первый раз пробуя их на вкус, — ты права.

Её голос начал набирать силу, когда она решительно посмотрела на рыжеволосую девушку.

— Ты совершенно права! Давай останемся! Давай не будем возвращаться и не воспользуемся этим, возможно, единственным шансом спасти то, что осталось от наших друзей и нашей семьи. Давай просто эгоистично останемся здесь и с пакетом попкорна в руке будем смотреть, как Волан-де-Морт захватывает остальную Европу. И, раз уж мы будем к этому всему так относиться, мы могли бы даже сказать домашним эльфам, чтобы они выставляли печенье и чай для Пожирателей смерти, когда те будут входить в Хогвартс!

— Ладно-ладно, убедила, — отрезала Джинни, покраснев. — Послушай, Миона, прости, что я заговорила о твоих родителях… Просто все происходит очень быстро… — Она виновато посмотрела на Гермиону, после чего опустила взгляд на свои колени.

Гермиона вздохнула.

— Всё в порядке, — она откинула назад свою кудрявую голову и одарила Джинни усталой, но понимающей улыбкой. — Я знаю, каково тебе.

Она заметила, что Гарри перевёл взгляд со своей девушки на неё, и послала ему молчаливую мольбу глазами.

Гарри. Пожалуйста. Это может быть наш единственный шанс.

Он читал её мысли. Его явно разрывало между этим миром и прошлым, хоть по лицу этого и не было видно. Наконец, после того, как Гермионе показалось, что прошла целая вечность, он слегка кивнул ей, и на его лице появился намёк на невеселую, но очень решительную полуулыбку. Высвободив руку из-под Джинни, он спрыгнул с дивана.

— Ребята давайте собираться. Нам нужно упаковать вещи на пятьдесят с лишним лет вперёд!

========== Глава 4: Вы когда-нибудь становились кем-то другим? ==========

Среда, 2 Июня 1998 Года, 00:26

Упаковать вещи?

— Посмотрите. Мы же не сможем выжить без этого, понимаете? — спросил Гарри, цепляя пальцем край своей рубашки. — Вы видели, какой стиль был в сороковых годах? Миона, там мужчины не носили обтягивающие брюки!

— Да, слава Мерлину, мы возьмём с собой «двадцатилетний» запас одежды — для сороковых и пятидесятых годов, но в более современном варианте. Просто не думаю, что смогу вытерпеть всё ваше нытьё по поводу… — Гермиона перевела свой взгляд на старшего Уизли: — Рональд, что ты творишь?

Рон максимально неаккуратно забрасывал вещи в общий сундук.

— Эм… В чём проблема, Миона?

— Тебе нужно научиться упаковывать вещи, Рональд. Если бы ты чуть больше прислушивался к своей матери, то может быть и научился хоть немного справляться с этим. Отойди от сундука, будь любезен, — Гермиона подошла к сундуку и начала проверять его содержимое.

— Итак, учебники для шестого и седьмого курсов 1944-го года, дабы нам не пришлось закупаться в Косом переулке…

— Я не могу поверить, что мы снова попадём на седьмой год обучения. Я не могу поверить, что действительно согласился на это. Гермиона, ты хоть понимаешь, что мы только что закончили школу? Мы уже настрадались от классных занятий, совершенно бесполезных домашних заданий, этих ЖАБА… Чёрт возьми, Миона, мы должны снова сдавать ЖАБА.

— Рон, я искренне надеюсь, что ты это понял не прямо сейчас. Волшебный MP3-плеер Super Mix и его резервная копия? Ты действительно хочешь взять это?

— А почему нет? Я никогда не думал, что магглы могут быть настолько изобретательны со своей музыкой. Блестящим решением было с твоей стороны купить в прошлом году пару плееров и попросить Дамблдора изменить их. Клянусь, Миона, если эти штуки когда-нибудь сломаются, я создам новые.

— Диджей Рональд. Это что-то новенькое. Я уверена, ты бы добился успехов в этом направлении. Вот только… — Гермиона оторвалась от сундука, вытащив оттуда пачку презервативов. — Рональд Уизли, во имя Мерлина, что это такое?

Проведя много недель в Норе, Гермиона очень правдоподобно научилась пародировать сердитый визг миссис Уизли. Рон инстинктивно съёжился, отпрыгнув от кофейного столика, как будто тот был ужасно грязным.

— Не могу в это поверить. Разве ты никогда не слышал о таком выражении, как «ждать до свадьбы», Рональд? И подумать только, я ведь на самом деле думала выйти за те… — она быстро остановила себя на полуслове и посмотрела на Рона, но тот, кажется, ничего не заметил.

Парень, наконец, вспомнил, что выше Гермионы на добрых шесть дюймов, и галантно выпрямился во весь рост.

— Ну, знаешь ли, Гермиона, не только девушкам нужно думать о безопасном сексе, так что положи их обратно! — Рон ринулся к Гермионе, но девушка отскочила от него, держа пакет в руках.

— Прекрати, Рональд!

— Ох уж эти дети, — раздался голос Драко непонятно откуда, после чего блондин грациозно вошёл в Выручай-комнату, одетый в очень старомодную мантию волшебника. — Дамблдор будет здесь с минуты на минуту, дабы отправить нас на пятьдесят лет назад, чтобы мы спасли мир. Как ты думаешь, сцена, где вы двое ведёте себя как первокурсники, ему понравится?

— Нет! — воскликнула Гермиона, бросив на Рона многозначительный взгляд. После чего, проигнорировав замечание Драко, подкинула пакет в воздух и за секунду до того, как его мог поймать Рон, выхватила палочку и швырнула в него огненным шаром.

— Гермиона! — завопил Рон, когда клочья обугленного бумажного пакета дождём посыпались на пол. В воздухе стоял запах горелой резины.

— Ты убиваешь меня, Гермиона, ты понимаешь это? Ты убиваешь меня!

Драко одарил Гермиону одним из своих фирменных подмигиваний.

— Поверь мне, Уизли, через тридцать лет ты будешь благодарить её, — заверил он раздражённого рыжеволосого.

Гермиона усмехнулась и начала смеяться, когда Рон нахмурился и послал меткий удар по пятой точке Драко. В последнюю минуту Драко увернулся и начал убегать от взбешенного Рона, который следовал за ним, буквально наступая на пятки.

— Эй! На чьей ты вообще стороне? — крикнул Уизли.

Мысль поразила Гермиону довольно резко. Наблюдая за тем, как Драко и Рон нарезают круги по комнате и задорно смеются, Гермиона внезапно осознала, насколько прекрасна её жизнь на самом деле.

О чём она вообще думает?

О чём она думает, оставляя позади этот идеальный мир, где почти каждую неделю были новые прорывы в магических исследованиях, девушки могли носить любую удобную для них одежду, да и вообще были независимы в целом. Мир, в котором существуют MP3-плееры, и ты в любой момент можешь послушать The Weird Sisters или John Mayer, или же самую горячую латинскую музыку?

Но через мгновение она вспомнила. Вспомнила ужас их первой встречи с Волан-де-Мортом на первом курсе, одержимость Джинни на втором, возвращение Петтигрю к Тёмному Лорду на третьем, воскрешение Лорда и смерть Седрика на Кубке Огня. Вряд ли она или кто-то другой думал о том, что его смерть будет лишь одной из многих.

Разрушение Министерства Магии в конце их пятого года обучения. Смерть Сириуса… Нападение Волан-де-Морта на Косой переулок. Орден Феникса даже не успел перевести дыхание, как уже весь волшебный Лондон был практически полностью разрушен.

Но затем война действительно ударила по их дому и ударила сильно. Когда в конце седьмого года обучения Пожиратели Смерти напали на Хогсмид во время субботнего визита. Каждый студент в Хогсмиде, от самого маленького первокурсника до самого старшего семикурсника, боролся с такой храбростью, такой самоотверженностью, что при одном воспоминании об этом по спине Гермионы пробегали мурашки…

Несмотря на всё, что они сделали, к тому времени, когда прибыла команда Авроров, восемьдесят один студент погиб. Более трети из них были из Гриффиндора.

А потом погибли её любимые родители…

Гермиона едва успела остановиться на этой мысли, как жгучий гнев решительно запульсировал в её венах. Тогда она поклялась. Поклялась своими родителями, поклялась всеми своими любимыми книгами и всем, во что верила, что сделает всё, что в её силах, чтобы это зло никогда, никогда не имело шанса победить! Ради этого она пойдёт на всё.

Да! Она сделает всё для того, чтобы даже само имя Лорда Волан-де-Морта перестало существовать после 1944-го года. Она понятия не имела, как или даже кто в конечном итоге сделает то, что должно быть сделано. Если придерживаться логики, то становится понятно, что, скорее всего, это будет Гарри. Впрочем, неважно. Главное, что это свершится.

«Лорд Волан-де-Морт, — мрачно подумала она, обращаясь к двойнику Лорда из 1944 года, — у тебя нет ни малейшего представления о том, что или кто может ударить по тебе… но, поверь мне, это ударит по тебе так сильно, что ты уже никогда не будешь прежним».

Как ни странно, её разум едва ли был успокоен этим громким заявлением о вполне оправданной цели. Проанализировать причины своего беспокойства девушке не дали вошедшие в комнату Дамблдор и Гарри, которые очень активно обсуждали тактику действий. Джинни вошла следом за Гарри, медленно переплетая свои пальцы с его, и только побелевшие костяшки пальцев выдавали её истинное беспокойство. Лаванда следовала за ними по пятам, деловито засовывая свой уменьшенный чемодан в глубокий карман мантии сороковых годов. Мантию она позаимствовала у профессора Стебль, уменьшив её на несколько размеров.

Все, казалось, чувствовали себя неуютно и очень неловко, включая обычно беззаботную Лаванду. Сердце Гермионы быстро забилось в предвкушении. Она протянула руку к волосам для того, чтобы откинуть их с лица, но прикоснулась к каплям холодного пота, выступившим на лбу. «Это безумие», — начал лихорадочно повторять её разум.

— Кхм… Молодые люди, — спокойствие Дамблдора и его собранный голос не смогли успокоить девушку. Сам мужчина выглядел уставшим. Он очень постарел с того дня, когда Гермиона впервые увидела его в Большом зале. По одному выражению лица Дамблдора было понятно, что силы Света держатся за жизнь тонкой, изношенной нитью.

Желудок Гермионы будто спустился ниже. Мерлин, мы ведь действительно последняя надежда.

— Вижу, вы уже надели мантии сороковых годов, которые вам одолжили профессора. Очень хорошо, — заметил Дамблдор, устало улыбнувшись.

— Итак, как это обычно бывает с заклинаниями высокой сложности, такими как Impartus Infinitivum, точное определение даты является чрезвычайно сложной и продвинутой магической техникой, но я полагаю, что мне удалось настроить заклинание до такой степени, что вы отправитесь назад к 29-му сентября 1944-го года. То есть вы попадёте в тот день, когда прибудет Хогвартс-экспресс.

— 29-е сентября? — Повторила Лаванда с довольной улыбкой. — Это ведь первый день занятий, можно и расслабиться, не так ли, директор?

— Занятия в школе закончатся только 30-го июня, Мисс Браун, — сообщил ей Дамблдор с ноткой юмора в голосе.

— Это ещё поче…? — испуганныйпронзительный визг Лаванды на мгновение был заглушен навязчивым комком жвачки, который вылетел из её рта и по идеальной траектории через несколько секунд выплыл прямо в приоткрытую дверь Выручай-комнаты.

— Ого! — Рон переводил взгляд от удивлённого лица своей девушки до открытой двери. — Это было круто. Хороший прицел, Лав!

— Спасибо! — радостно сказала она, улыбаясь и энергично хлопая Рона по плечу, затем прижалась к нему, тряхнула длинными светлыми волосами и поцеловала.

Гермиона не смогла удержаться от улыбки и покачала головой. Она уже давно пришла к выводу, что это был их способ отбросить нервозность — вести себя так, как будто абсолютно ничего не случилось. Больше не обращая на них внимания, она подняла старый, потёртый рюкзак, который ей отдал Дамблдор.

— Прошу прощения, профессор. А это зачем?

Глаза Дамблдора неожиданно блеснули, и он перевёл взгляд с сумки на Гермиону.

— Что ж, надеюсь, эта сумка станет тем, чем она должна будет стать… Вы узнаете об этом, как только Ваша цель будет выполнена, — он пристально посмотрел на девушку.

— Полагаю, у Вас уже есть конкретная цель, не так ли, мисс Грейнджер?

Э-э-э… Чёрт, это один из его фирменных загадочных ответов. Гермиона быстро вспомнила своё недавнее решение.

— Да, сэр, — осторожно ответила она.

— Отлично, — произнёс он, таким образом закрывая эту тему. — Когда Вы прибудете в 1944-й год, Вам будет необходимо немедленно связаться со мной, — директор достал из мантии очень большой толстый конверт, — и передать это мне.

Он протянул конверт Гермионе. Её глаза быстро скользнули по его руке и с удивлением остановились на конверте. Она медленно протянула руку и взяла его, послав директору вопросительный взгляд.

— Могу ли я спросить, что это такое, сэр?

Дамблдор ласково похлопал её по плечу.

— Это, моя дорогая, незаменимый конверт, который объяснит моему прошлому «я» условия и обстоятельства вашего неожиданного прибытия. Здесь говориться о том, что вы все — путешественники во времени, у которых есть определённое задание. Я настоятельно рекомендую вам не передавать эту информацию никому. Никому! Я также вложил конверт меньшего размера, адресованный директору Диппету, в котором излагаются подробности вашего перевода из Волшебной Академии Солнца.

Волна понимания внезапно захлестнула Гермиону, и с последним предложением Дамблдора почти все оставшиеся части головоломки плавно встали на свои места.

— Волшебная Академия солнца? — нетерпеливо повторила она с улыбкой. — Вы хотите сказать, сэр, легендарный египетский магический институт, который был бы самым старым в мире, если бы он был реальным? Тот, в который верил волшебный мир, пока теория не была опровергнута в 1981-м году?

Что ж, это не станет проблемой в 1944-м году.

Когда Дамблдор слегка улыбнулся и кивнул, Гермиона выдохнула. Она быстро разобралась со всеми причудами в своём сознании, и хитрая, согласная полуулыбка расползлась по её лицу. Это должно сработать. Все должны поверить в это.

— Директор, Вы очень хороши.

— Я самый лучший, — согласился Дамблдор, его глаза будто замерцали.

— И самый скромный, — пробормотала Лаванда. Она хихикнула и увернулась от щекочущего заклинания, которое он быстро послал ей.

— Директор, как вы можете? — возмущенно воскликнула она, с раздражением поправляя мантию. — Это всё серьёзно!

Гермиона поперхнулась и, вероятно, рассмеялась бы над иронией заявления Лаванды, если бы сама не была так напряжена.

— Значит, такова наша история? — спросил Гарри, убирая палочку в задний карман и скрещивая руки на груди. — Что мы действительно ходили в ту школу? Вам не кажется, что тот факт, что никто из нас даже не говорит по-арабски, может оказаться проблемой?

Гермиона уже обдумала это ранее. Она вскочила, прежде чем Дамблдор успел ответить.

— Вообще-то нет, — ответила она. — Нам не нужно… ну, у меня есть действительно фантастическая идея по этому поводу. Я расскажу вам, когда мы туда доберёмся.

Как только эти слова слетели с её губ, она почти улыбнулась. Почти. Она подсознательно перешла от «если мы туда доберёмся» к «когда мы туда доберёмся». Это уже прогресс!

Дамблдор кивнул. Казалось, он вычёркивает какие-то строчки из своего мысленного списка.

— И вы все взяли имена, которые я рекомендовал? Джинни, Рон, было бы неразумно сохранить фамилию Уизли, Ваш дедушка уже на пятом году обучения. Вы ведь возьмёте фамилию Уэст, верно? Гарри, ты уже выражал желание сменить своё имя на Гарри Эванс. Это обычная волшебная фамилия, а также маггловская. Хорошо, очень хорошо… И Драко, ты явно не можешь сохранить имя Малфой, твой родственник является семикурсником.

— Дю Лак, — мгновенно отозвался Драко, лениво изучая свои руки. — Драко Дю Лак.

— Дю Лак? — переспросил мужчина, задумчиво кивая самому себе. — Да, старинная французская магическая фамилия. Она Вам очень подходит, хотя я рекомендую выучить несколько строк французского, прежде чем Вы окажетесь в Хогвартсе. Лаванда, Браун — распространённая фамилия, с ней не должно возникнуть проблем.

Наконец, его взгляд остановился на бывшей старосте Гриффиндора.

— А ты, Гермиона?

— Я планировала сохранить фамилию Грейнджер, директор. Поскольку я ведьма в первом поколении, моя фамилия не должна быть известна кому-либо в магическом мире.

Ох, этот взгляд. Гермионе не понравился расчётливый взгляд, который Дамблдор направил на неё.

— Нет, Мисс Грейнджер, на самом деле, у меня есть для вас несколько иной план, — медленно произнёс он, словно всё ещё обдумывая то, что собирается сказать. — Мне было бы гораздо спокойнее, если бы никто из вас не отправился в прошлое, как явный магглорождённый.

Явный магглорождённый? Совершенно растерявшись, Гермиона слегка наклонила голову вперёд. Девушке не нравилось быть полностью потерянной.

— Но, директор… — неуверенно начала она, — я и есть магглорождённая.

— Я понимаю это, Мисс Грейнджер, — сказал Дамблдор с лёгкой улыбкой и покачал головой. — Однако с такой фамилией, как Грейнджер, я боюсь, что Вы станете очевидной мишенью, если всё пойдёт не так, как мы надеемся. Таким образом, я взял на себя смелость придумать полное имя, и если Вы возьмёте его, то будет намного лучше.

Мужчина сделал паузу, дабы перевести дух перед тем, как сбросить бомбу:

— Гермиона Дамблдор Нефертари.

Серьёзно?

— Да, Мисс Грейнджер, — добавил он, улыбаясь ещё шире, когда рот Гермионы открылся от крайнего изумления. — Я делаю тебя своей племянницей.

Племянницей? Он хотел, чтобы она заявила о своём родстве с величайшим волшебником двадцатого века? И снова Гермиона поймала себя на том, что в глубине души гадает, не сошёл ли этот человек с ума. Гигантские тёмные пятна начали появляться перед её глазами, и она чуть не упала в обморок…

— А «Нефертари»? — наконец выдавила она.

— Одно из старейших волшебных имён в мире, Мисс Грейнджер, — объяснил Дамблдор, — которое существовало ещё при самой древней египетской короне. Пока эта цивилизация не рухнула. Я также взял на себя смелость положить доказательство Вашей новой родословной в Ваш багажник.

Рука Гермионы автоматически метнулась к карману, ощупывая свой уменьшенный багаж.

Девушка даже не хотела знать, что это за доказательство. Она всё ещё пребывала в шоке от той чести, которую Дамблдор по какой-то причине решил ей оказать.

Великий Мерлин! Гермиона Дамблдор Нефертари… Дамблдор Нефертари… Одно из древнейших волшебных имён в мире…

Драко покачал головой от всей этой иронии.

— Для того, кто гордится тем, что он магглорождённый, Грейнджер, — протянул он, — тебе, вероятно, следует знать, что наш директор не делает тебя не только своей племянницей, но и почти такой же чистокровной, как и он.

Дамблдор усмехнулся. Безмолвно, всё ещё пребывая в шоке и недоумевая, что именно она сделала, чтобы заслужить такое необычное обращение, Гермиона кивнула в знак согласия.

— Всё… хорошо. Я возьму его себе, — слабо ответила она.

— Отлично. А теперь, когда этот маленький вопрос, наконец, решён… — ясные голубые глаза директора внезапно снова стали печальными.

Гермиона смутно понимала его чувства. Сказать, что её, Гарри, Рона, Джинни, Лаванды и Драко будет очень не хватать — это ничего не сказать. Их уход для Дамблдора и остальных профессоров был равнозначен шестью похоронам. Не говоря уж о близких людях и родственниках…

Голос Дамблдора был отягощён жизнями сотен людей, когда он произнёс:

— Время пришло.

========== Глава 5: Вы когда-нибудь путешествовали во времени? ==========

Среда, 2 Июня 1998 Года, 00:54

После этих слов по нервам Гермионы словно прошел электрический ток, и все мысли о том, что она возьмёт имя древнеегипетской племянницы Дамблдора, быстро вылетели из головы.

Время пришло.

Если только задуматься… они переместятся на пятьдесят лет назад с помощью незаконного заклинания, которое практически невозможно исполнить. Ох, Мерлин.

Взгляд директора остановился на человеке, стоявшем справа от него.

— Почему бы Вам не пойти первым, мистер Малфой? — предложил он.

Драко моргнул, нервно убирая с глаз прядь платиновых волос.

— Верно, — он засунул палочку поглубже в карман и решительно выпрямился. — Давайте уже покончим с этим.

Гермиона увидела, как его лицо стало жёстким и решительным, когда он сжал челюсти, услышала, как сила отразилась в его голосе. Он был готов к тому, что так или иначе должно было произойти.

— Удачи, — пробормотала Гермиона, когда он вышел на середину Выручай-комнаты. Помещение было освобождено от какой-либо мебели из-за последствий, которые, по слухам, вызывало заклинание. Стены и пол комнаты были сложены из довольно крупных камней, жутко напоминавших Гермионе какую-то тюремную камеру. Чувствуя, как ей начал овладевать приступ паники, подозрительно похожий на клаустрофобию, она выбросила всё из головы и быстро схватила руку блондина, слегка сжав её, прежде чем тот оказался вне пределов досягаемости.

— Знаешь, мне не нужна удача. Я родился с ней, — самодовольно сообщил ей слизеринец, на что девушка закатила глаза. Одарив её своим печально известным подмигиванием, Драко улыбнулся Гермионе, дабы не показать свой страх. — Увидимся на другой стороне, Грейнджер.

— Да, думаю, ты не сможешь от меня просто так отделаться, — беззаботно сказала Гермиона, усмехнувшись, и опустила руку. Шутливая улыбка исчезла с её лица, когда Дамблдор повернулся к Драко; его палочка слегка приподнялась, но всё ещё свободно висела в руке. Колотящееся сердце девушки подскочило к горлу, и она с трудом сделала вздох.

Сейчас.

Однако Дамблдор был ещё не совсем готов. Он не был готов отпустить их. Гермиона видела гримасу страдания, растянувшуюся на его лице. Было очевидно, что всё это буквально убивало его.

— Не забывайте, что в то время я преподавал трансфигурацию. Класс трансфигурации, — повторил он. — Вы должны попасть в класс трансфигурации, прежде чем Вас кто-либо увидит.

— Директор, мы просмотрели всю информацию о людях, вещах и местах Хогвартса 1944-го года. И сделали это по меньшей мере тридцать раз с тех пор, как пять дней назад узнали об этом чёртовом плане, — протянул Драко, нетерпеливо барабаня пальцами по своей мантии. — Мы столько раз всё перепроверили, что мне уже тошно. Не беспокойтесь.

— Согласен, мы знаем о них больше, чем они сами, — добавил Рон. Джинни фыркнула и неодобрительно покачала головой.

— Но мы действительно знаем! — возразил рыжеволосый, скрещивая руки на груди.

— Сделайте это, директор, — тихо посоветовал своему старому наставнику Гарри, сидевший у дальней стены рядом с Джинни и крепко державший её за руку. Они вместе с Гермионой, Лавандой и Роном стояли настолько далеко от Драко и Дамблдора, насколько позволяла комната.

На краткий миг Гермионе захотелось, чтобы кто-нибудь стоял рядом с ней так же, как Гарри рядом с Джинни, и держал её за руку. Девушка покачала головой. Бред.

Дамблдор тяжело вздохнул. Это был вздох старого, побеждённого человека. Казалось, даже его остроконечная шляпа с голубой луной немного поникла от сожаления. В то же мгновение профессор быстро взял себя в руки и пристально посмотрел на Драко.

— Мистер Малфой, Вы готовы к любым последствиям, которые могут быть вызваны этим заклинанием?

У Гермионы снова скрутило живот. Что же такого нужно было съесть на завтрак, чтобы ей сейчас было так плохо? Беспокойство Дамблдора, конечно, было трогательным. Но этот вопрос прозвучал как «Вы готовы умереть?», что не придавало уверенности в удачном завершении дела.

— Очень ценю Вашу заботу, профессор. Сейчас, разумеется, самое время это спросить, — раздраженно пробормотал блондин. — Послушайте, Вы можете уже просто сделать это?

Его слова стали последним толчком к действию. Рука Дамблдора напряглась и подняла палочку вверх. Гермиона вздрогнула, когда сильный порыв ветра пронёсся по комнате, взметнув её длинные тёмно-каштановые кудри. Она поспешно откинула пряди с глаз, восхищаясь знаменитой магией Альбуса Дамблдора. Изначально мягкий голос мужчины быстро набирал силу, на его лице будто отразилось сияние, вызванное чрезвычайно сложным заклинанием…

— Impartus Infinitivum!

Оглушительный рёв заполнил всю комнату, и огненный шар энергии, похожий на миниатюрный ядерный взрыв, вырвался из палочки Дамблдора, устремившись к широко раскрытым глазам Драко. В мгновение ока парня окутали сверкающие искры, очень похожие на золотые и серебряные бриллианты. В следующее мгновение магия и Драко превратились в одно крошечное мерцающее пятнышко, которое спустя мгновение исчезло.

Тишина, последовавшая за уходом Драко, была почти такой же оглушительной, как и взрыв заклинания. Гермиона осторожно опустила руки, которыми закрывала глаза от теперь уже исчезнувшего ослепительного света. Внезапно у неё закружилась голова, и она поняла, что всё это время не дышала.

Лаванда тем временем указала дрожащим пальцем на пустой участок камня, где Драко стоял несколько мгновений назад, озвучивая мысль, которая, как была уверена Гермиона, пронеслась у всех в голове.

— Чёрт возьми… — прошептала она, прежде чем сорваться на крик. — Вы ни за что не повторите этого со мной! Я не хочу! — она топнула ногой. — Я не буду этого делать!

— Тогда мне придётся выполнить заклинание, пока Вы стоите на месте, — смиренно сказал Дамблдор, повторяя слова заклинания, прежде чем Лаванда успела подбежать к нему. Гермиона снова инстинктивно прикрыла глаза, издав приглушённый визг, когда мощный порыв ветра буквально швырнул девушку о стену.

Лаванда издала тихий вскрик удивления, прежде чем исчезнуть в сияющей вспышке света, и Дамблдор устало направил свою палочку на Рона.

— Следующий.

— Да, я думаю, что Лав убьёт меня, если я оставлю её там наедине с Малфоем, — пробормотал Рон себе и всем, кто находился поблизости. Тяжело вздохнув, он шагнул вперёд и широко раскинул руки, словно предлагая себя Дамблдору в качестве жертвы. — Э-э-э… бейте, — попытался пошутить он.

Гермиона слабо улыбнулась, поражаясь оптимизму Рона, но улыбка исчезла также быстро, как и сам Рон исчез с ударом грома и выбросом энергии. Она почувствовала тошноту, когда Гарри и Джинни исчезли в забытьи таким же пугающим образом. Конечно, Дамблдор должен был оставить её напоследок. Было так много вариантов развития событий, при которых заклинание сработает не так, как нужно. Она может оказаться в каменном веке, Гарри — в Первой мировой войне, а Рон — застрять наедине с Годриком Гриффиндором…

Неудивительно, что не находилось ещё настолько глупых людей, которые решились бы использовать это заклинание.

— Мисс Грейнджер?

Кто-то окликнул её по имени, но Гермиона едва обратила на это внимание. Если бы человеком, который произносил заклинание Impartus Infinitivum, был кто-то другой, она определенно наотрез отказалась бы иметь какое-либо отношение к этому дурацкому плану. Вернуться на полвека назад только для того, чтобы уничтожить кого-то, кто, вероятно, был так же умён, а может даже умнее, чем она? Неужели она окончательно сошла с ума?

— Мисс Грейнджер!

Гермиона несколько раз моргнула, после чего резко вернулась к реальности. Дамблдор выжидающе смотрел на неё. Стараясь не выдать своего ужаса, она собрала всю свою храбрость и встала на место в центре теперь уже обугленной Выручай-комнаты.

— Полагаю, теперь пути назад нет. Верно, дядя Ал?

Гермиона могла поклясться, что глаза Дамблдора блеснули и на краткий миг в них вспыхнула та самая старая, знакомая искра. Она не знала, как ему это удаётся, но каким-то образом эти озорные голубые глаза всегда напоминали Гермионе, что в мире всё ещё существует стабильность. Баланс. Что бы ни случилось, на каждое зло, которое когда-либо существовало… всегда найдётся добро.

— Могу я сказать Вам напутствие, Мисс Грейнджер? — спросил директор.

«Я не могу поверить, что делаю это. Дышать. Дышать. Дышать. Вдыхать. Выдыхать. План. План. У меня вообще есть план? Неужели мы собираемся приехать и просто прикончить семнадцатилетнего Волан-де-Морта? Что это за дурацкий план? Что же я делаю?»

Может быть, ей действительно нужно было немного мудрости Дамблдора.

— Извините, директор, продолжайте, пожалуйста, — сказала она, слабо улыбнувшись мужчине. — Наш разговор позволит мне ненадолго оттянуть неизбежное, но Вам всё равно придётся сделать это.

Дамблдор без особых усилий вызвал стул и медленно опустился на него. Было видно, что выполнение одного и того же энергозатратного заклинания в быстрой последовательности сильно сказалось на его состоянии.

— Мисс Грейнджер… или же, лучше сказать, Мисс Дамблдор Нефертари, — начал он будничным тоном. — Вы должны знать: за последние несколько дней я дал Вам намного больше информации о молодом Лорде Волан-де-Морте, чем другим.

А-ха-ха! Гермиона, несмотря на своё обычное самообладание, не смогла сдержать улыбку.

— А я-то удивлялась, почему они всё так быстро прочитали! — воскликнула она, разглаживая свою сорокалетнюю мантию и осторожно опускаясь на пол. Она положила подбородок на руки, локти на колени и с интересом посмотрела на директора. — И почему только я был посвящена в такие подробности, позвольте узнать?

Директор внимательно посмотрел на неё.

— Я доверяю Вашему разуму, мисс Нефертари, — осторожно начал он, обдумывая свои слова, — но больше всего я доверяю Вашему сердцу. Лорд Волан-де-Морт прямо или косвенно причинил много боли каждому из вас — Вам и Гарри в частности. Вы видели разрушения, которые он причинил, людей, которых он убил, жизни, которые он разрушил и продолжит разрушать. Вы видели всё, что он сделал, как человек, которым Том Реддл решил стать. Вы прочли самую полную биографию Тома Реддла за первые семнадцать лет его жизни, какую я только мог для Вас подготовить. Возможно, Вы уже сделали какие-то выводы, основываясь на мрачных и убедительных фактах.

Голос Дамблдора внезапно дрогнул и стал жёстким, как обычно бывает, когда он собирался сказать что-то очень важное.

— Вы должны знать, мисс Нефертари, что ни разу, за все годы существования Тома Реддла, до и во время Хогвартса, у него не было счастливого детства, — он опустил свой пристальный взгляд на Гермиону. — Никто не рождается злым, Гермиона. Именно жизнь делает людей такими.

Его слова прозвучали в ушах девушки, но она не знала, что именно он хотел этим сказать. Мужчина говорил, что Лорд Волан-де-Морт не был злым? Она сомневалась в этом. И вообще, зачем ему говорить ей об этом?

В любом случае, у неё были более насущные проблемы, которыми она могла заняться. Сжатый сундук, покоившийся в правом кармане мантии, резко вонзился в ногу, и она с легким беспокойством подумала о том, не устали ли друзья ждать её в Выручая-комнате пятидесятилетней давности. Или уже решили пойти без неё.

В голову пришла случайная, но, как ей показалось, довольно остроумная идея.

— Директор, — взволнованно начала она, — если Гарри, Рон, Драко, Джинни и Лаванда формально были в прошлом в течение пятидесяти лет, разве сейчас всё не было бы уже по-другому? Разве Волан-де-Морт и все тёмные силы не были бы стёрты? Не превратились в пыль?

— Ничего не изменилось, мисс Нефертари, — Дамблдор кивнул в сторону маленького углового окна

Гермиона быстро выпрямилась и слегка приподняла подбородок, чтобы выглянуть в него… и её сердце упало, язык царапнул нёбо, как наждачная бумага. Зловещие чёрные и неестественно зелёные грозовые тучи, которые могли быть порождены только интенсивной и мощной магической битвой, всё ещё висели в небе.

— Вы имеете в виду… — её голос дрогнул, и она бросила озадаченный взгляд на пожилого мужчину. — Вы хотите сказать, что это не сработало? Святой Мерлин. Всё это безумие было зря?

Вот и всё.

Надежда умерла.

— Возможно, — загадочно ответил Дамблдор. Он устало улыбнулся и медленно поднялся на ноги.

Да что с ним такое? Гермионе хотелось закричать. Следуя его примеру, девушка неуклюже поднялась с земли и отряхнула свою мантию. Может быть, она сейчас немного напряжена, но разве он не должен беспокоиться об этом? О, это плохая ситуация, плохая, плохая, плохая, плохая…

— Возможно, всё потеряно, — задумчиво продолжал профессор. Он медленно опустил свои глаза на её миниатюрную фигурку и отступил назад, слегка приподняв палочку, готовясь к последнему заклинанию. — Или… возможно, они просто нуждаются в Вас, мисс Нефертари.

Гермиона почувствовала, как кровь застыла у неё в жилах. Короткий сухой смешок быстро сорвался с её губ.

— Ну, это просто замечательно, директор, совершенно никакого давления, — цинично прокомментировала она, голос дрогнул против её воли. Да. О-о-о да, теперь, без всяких сомнений, она почувствовала утренний завтрак в своём горле. Французские тосты и бананы, вот что это было. Оу, ещё и лёгкий привкус кленового сиропа. То, что надо для слегка приторного вкуса.

Организм будто говорил «Получи всё назад, Гермиона!».

До нее внезапно дошло, как страшно становится тем, на кого оказывается направленна палочка Альбуса Дамблдора. Теперь она была направлена на нее. Взгляд Дамблдора был чрезвычайно серьёзен, его палочка была уже полностью наготове.

— Я понятия не имею, что ты задумала, Гермиона.

«Не вы одни».

— И знать не хочу. Но помни это, Гермиона… помни это, несмотря ни на что: иногда даже самые сложные битвы не выиграть одним лишь сражением.

Умные глаза девушки сузились в замешательстве, но прежде чем она смогла подумать над этим, на неё обрушилась ослепительная вспышка белого света, её ноги оторвались от земли, и мир, который она знала, погрузился во тьму.

========== Глава 6: Вы когда-нибудь рождались заново? ==========

Понедельник, 29 Сентября 1944 Года, 1:11

Выручай-комната не изменилась. За исключением, конечно, того, что она больше не была обуглена.

Голова Гермионы пульсировала, и она чувствовала себя так, словно в неё только что на всей скорости врезался Хогвартс-экспресс. Слева девушка услышала очень нетипичный стон Драко и, как только звёздочки и чёрные точки перестали плясать перед глазами, посмотрела на блондина.

— Какого?… — ошеломлённо спросил он.

— М-м-м-м… понятия не… м-м-м, — пробормотал Гарри. Пошатываясь, парень с трудом поднялся на ноги — очки криво свисали с носа — и пьяной походкой направился к двери. Он распахнул её, чуть при этом не упав, и высунул голову в коридор. — У-у-у… тьфу…

— А-а-а, — простонала Джинни, растянувшись на полу. Она очень осторожно перевернулась на живот, после чего закрыла голову руками. Казалось, что это действие было вызвано мучительной болью. — Ах!

Похожее на нирвану облегчение, которое испытала Гермиона после того, как, путешествуя во времени, превратилась в крошечное пятнышко и фактически выжила, быстро сменилось острым страхом, что заклинание путешествия во времени уменьшило мозг её друзей до размера горошины. Она должна была это выяснить.

— Гарри, по-английски, пожалуйста… — попросила она, приподнимаясь и морщась от боли. — Я ещё не совсем овладела искусством пещерного жаргона.

Девушка ожидала, что Гарри хмыкнет в ответ, но вместо этого он бросил на неё испепеляющий взгляд и поправил очки. Его растрёпанные волосы были гораздо более взъерошенными, чем обычно. Они торчали во все стороны так, что Поттер мог бы сойти за человека, недавно поражённого молнией. Гарри, казалось, был готов дать какой-нибудь язвительный ответ, но ему не дал этого сделать Рон, который издал отвратительно громкое фырканье, резко поднялся и, простонав, снова рухнул вниз.

Вся эта ситуация неожиданно сделала Гермиону гораздо более весёлой, чем она должна была быть в данный момент. Джинни широко раскрыла глаза и убрала руки от головы в тот момент, когда её брат грохнулся на пол. Её, похоже, эта ситуация тоже развеселила, и она хихикнула. Это стало точкой невозврата для Гермионы. Девушка не выдержала и начала заливисто смеяться, Лаванда с Джинни быстро последовали её примеру.

— О… Милый Мерлин! — Гермиона задыхалась между приступами смеха и одновременными приступами боли. — Я думаю, что у нас не будет проблем… потому что мы ослепим всех нашим… нашим остроумием и обаянием!

На лице Рона появилась хитрая усмешка. Он поднял палец и поднёс его к губам, прося их замолчать, и Гермиона слишком поздно поняла, что её лучший друг собирался сделать…

— В укрытие! — взвыл Гарри, бросившись в коридор восьмого этажа, когда Рон открыл рот и издал самый отвратительный звук, который Гермиона когда-либо слышала, длиной в добрых двадцать секунд и похожий на рёв чудовищной лягушки-быка. Гермиона издала удушливый вопль и прыгнула на колени ближайшего к ней человека — Драко. Джинни снова закрыла руками голову, а Лаванда — уши.

Стресс, который испытывала Гермиона, должно быть, оказался слишком сильным. Девушка первая начала маниакально хихикать, уткнувшись в плечо ухмыляющегося Драко. Её смех усилился ещё больше, когда Гарри слабо заполз обратно в Выручай-комнату, посмеиваясь про себя и в целом относясь к инциденту с юмором.

Лаванда была в полном беспорядке, слёзы текли по её лицу, когда она рухнула на Рона, добродушно хлопая его по плечу и хихикая.

— Фу-у-у, Рон!

А затем, словно удар по лицу, Гермиона почувствовала, что толстый конверт, который дал ей Дамблдор, всё ещё зажат в руке — казалось, он прожигает её насквозь, возвращая девушку к мрачной реальности.

— Ребята… ха-ха, мы… Гарри, прекрати! Мы должны быть серьёзнее!

— Могу я… помочь Вам?

Поражённая незнакомым голосом, который, казалось, раздался из ниоткуда, Гермиона спрыгнула с колен Драко и тяжело приземлилась на пол.

— Ш-ш-ш! — прошипела она подругам, ткнув Лаванду локтем. Грациозно поднявшись на ноги в попытке сохранить хоть какой-то шанс произвести хорошее первое впечатление, она поправила мантию, откинула назад локоны, чтобы успокоиться, и, наконец, взглянула на мужчину, стоявшего в дверном проёме.

Её глаза мгновенно расширились, и она чуть не отшатнулась назад от шока. Как такое возможно?

— О боже, он же рыжий! — Лаванда хихикнула, как только увидела высокого мужчину.

Рон вместе с Джинни впились взглядом в удивлённую девушку.

— Что в этом плохого? — одновременно спросили брат и сестра.

— Ребята! — Гермиона зашипела, как рассерженная Матушка Гусыня. Это было одно из самых важных событий, но они всё ещё продолжали вести себя как малолетние. Она резко повернулась и строго посмотрела на озорную блондинку и двух рыжеволосых. — Ш-ш-ш.

Когда Лаванда хихикнула и спрятала голову за спину Рона, Гермиона покачала головой и повернулась лицом к ошеломленной и совершенно сбитой с толку младшей версии Альбуса Дамблдора.

— Да, Вы определённо можете, — ответила она на его вопрос. Девушка подумала, не послать ли ему успокаивающее «мы пришли с миром», но вместо этого просто решила вручить огромный конверт.

Дамблдор взглянул на изящные строки, адресованные ему самому, и его брови взлетели вверх. Должно быть, он узнал свой почерк.

— Я настоятельно рекомендую Вам прочитать его, сэр. Сейчас.

Глаза Дамблдора, еще мерцающие и не обременённые тяжестью двух войн, задумчиво посмотрели на Гермиону, прежде чем он пробормотал заклинание. Из кончика палочки показалась маленькая бритва, и мужчина провёл ею по краю конверта. Вытащив его содержимое, он быстро просмотрел первый кусок пергамента.

Гермиона отступила назад и встала рядом с Гарри. Он успокаивающе обнял её, массируя затылок.

— М-м-м, — удовлетворенно вздохнула она, закрыв глаза, и наклонилась к нему, наслаждаясь тишиной комнаты. Джинни, Драко, Лаванда и Рон тоже поднялись на ноги и с интересом изучали этого нового-старого Дамблдора. У него была копна рыжих волос, он, как и «старый» Дамблдор, носил очки-полумесяцы и возвышался над всеми, кроме Рона. Но энергия, которая исходила от него, была совершенно другой. Она была будто моложе. Если так вообще можно выразиться про энергию. Гермиона не могла понять, как человек может казаться таким поразительно похожим на себя будущего и в то же время таким непохожим.

Дамблдор, наконец, закончил читать письмо и аккуратно сложил его в крошечный квадратик. Ошеломлённо взглянув на шесть любопытных глаз, следящих за каждым его движением, мужчина вытянул записку перед собой, пробормотал Incendio и оставил единственное доказательство их прошлого (или будущего) в огне.

Вот и всё.

Гермиона задумчиво смотрела на пляшущие перед глазами языки пламени. Края бумаги быстро потемнели и свернулись. Спустя мгновение пергамент превратился в пепел, упавший на пол и рассыпавшийся, словно пыль.

Вот и всё.

Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер, Рон Уизли, Джинни Уизли и Драко Малфой стали и навсегда останутся мёртвыми и похороненными. В это мгновение на их месте родились Гермиона Дамблдор Нефертари, Гарри Эванс, Рон Уэст, Джинни Уэст и Драко дю Лак. Только Лаванда Браун так и осталась Лавандой Браун.

Дамблдор задумчиво молчал, словно собираясь с мыслями. Через мгновение он посмотрел на второй, более толстый конверт и прочитал адрес.

— Я не стану вас ни о чём расспрашивать и не хочу, чтобы вы рассказывали мне о своих прошлых или, лучше сказать, будущих жизнях, — произнёс он. — Или кому-нибудь ещё, если уж на то пошло. Лучше, чтобы никто не знал.

Гермиона улыбнулась, радуясь, что, по крайней мере, первая часть плана — какой бы она ни была — выполнена.

— На самом деле, Вы нам говорили то же самое перед отъездом.

Дамблдор вздрогнул, после чего медленно повторил её улыбку.

— Ну, я полагаю, что некоторые вещи никогда не изменятся, моя… дорогая племянница Гермиона, я полагаю?

— Конечно, — ответила Гермиона с самой очаровательной улыбкой, на которую была способна. Записка Дамблдора самому себе, должно быть, действительно многое объяснила, и девушка должна была отдать должное прошлому и будущему этого человека за то, что он был таким гибким и понятливым. Её улыбка стала немного озорной.

— Как я рада наконец-то снова увидеть тебя, дядя Ал! Мы так давно не виделись!

Драко фыркнул, но умело превратил это в кашель. Гермиона исподтишка бросила на него неприязненный взгляд.

Профессор улыбнулся:

— Ну что ж, Гермиона, я предлагаю немедленно поговорить с директором Диппетом о переводе моей любимой племянницы и пяти её ближайших друзей из самой престижной волшебной академии на земле.

========== Глава 7: Вы когда-нибудь составляли план? ==========

Понедельник, 29 Сентября 1944 года, 17:44

— Я уже говорил, что мне не нравится Диппет? — в сотый раз спросил Гарри, развалившись на скамье Гриффиндора в совершенно безлюдном Большом зале. Все четыре огромных длинных стола были накрыты и уже ждали студентов, которые прибудут в Хогвартс позже вечером.

— Потише. Дамблдор — я имею в виду современный Дамблдор — упомянул, что он был чем-то вроде неженки, — задумчиво произнесла Джинни тихим голосом.

— Он был нерешителен. Достаточно долго не мог решиться выполнить отведённую ему роль, — сказал Рон, вытянувшись вдоль скамьи Когтеврана. Он закинул руки за голову и уставился на заходящее солнце и пурпурно-розовые облака на потолке. — Я имею в виду, что он должен был придерживаться нашего плана, а не распускать нюни. Он же мужик всё-таки.

— Отличная наблюдательность, Рон, — Гермиона повернула голову направо и посмотрела на Джинни, которая лежала на противоположной стороне Гриффиндорского стола рядом с Гарри, девушки демонстративно закатили глаза. Кудрявая тёмная макушка Грейнджер едва касалась шелковистой светлой макушки Драко, который лежал рядом с ней на другой половине скамьи. Девушка подняла руку и кончиком пальца начала осторожно обводить контур красновато-оранжевого облака рядом с исчезающим солнцем.

— Знаешь, Гермиона, — вдруг сказала Лаванда, садясь и задумчиво глядя на лежавшую шатенку, — если ты собираешься ходить, как египтянка, говорить, как египтянка.… Я придумала несколько способов, как заставить тебя выглядеть лучше.

О, милый Мерлин. Только не это.

— Да, верно, — воскликнул Рон, переворачиваясь на бок и щурясь, чтобы получше разглядеть Гермиону. — Я точно не знаю… но твои глаза имеют миндалевидную форму, я думаю, что это хорошо… Может быть, мы могли бы, я не знаю, обрисовать их с помощью этой глазной штуки, которую вы используете, или что-то в этом роде? Когда мы были в Египте, мы видели несколько мумий, и у них были такие глаза…

— Спасибо, Рон, но поскольку я не была мертва уже более 6 тысяч лет, мне придётся отказаться от твоего предложения, — упрямо перебила Гермиона, её палец переместился на другое облако.

— О, Гермиона, ты должна быть хотя бы загорелой. Все настоящие египтяне загорелые. — Лаванда неохотно вздохнула и добавила: — Я знаю отличное заклинание загара. И, может быть, я немного подкрашу твои волосы? — она критически оглядела тело Гермионы и задумчиво продолжила: — Знаешь, я думаю, этого будет достаточно для того, чтобы тебе все поверили…

Гермиона эхом повторила глубокий вздох Лаванды, принимая поражение. Как бы ей ни хотелось это признавать, в словах Лаванды был смысл. Они должны были быть внешне убедительны.

— Хорошо, Лав, я позволю тебе сделать это до того, как сюда прибудет Хогвартс-экспресс, хорошо? Но давайте теперь поговорим о стратегии, ребята. Мы должны сделать наши истории острыми, как бритва.

— Мы всё ещё не говорим по-арабски, — тут же заметил Гарри.

— Нет, но я не думаю, что это будет большой проблемой, — покачав головой и нахмурив брови, сказала она и продолжила изучать потолок. — Я очень сомневаюсь, что кто-нибудь из здешних студентов или преподавателей может говорить по-арабски, а если и может, то не настолько хорошо, чтобы разоблачить наш блеф.

Лаванда засмеялась, а Рон поднял руку для того, чтобы высказать свою идею.

— Хорошо, я предполагаю, что наш план состоит в том, чтобы отследить Сами-Знаете-Кого, а затем отправить этого ублюдка к праотцам, — закончил он низким, ледяным голосом. Эти слова были пропитаны гневом двухлетней войны.

Гермиона автоматически почувствовала чистую ненависть к этому злому человеку — нет, к этой злой твари, — о котором говорил Рон.

Нет. Гермиона, расслабься.

— Мы заставим его заплатить, прежде чем он поймёт, что именно по нему ударило, — с горечью пробормотала Джинни.

Услышь голос разума в этом море эмоций. Просто расслабься. Расслабься…

Каким-то чудом Гермиона действительно почувствовала, как расслабляется. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы прояснить мысли. Возможно, именно поэтому Лаванда была таким фанатиком йоги. Надо будет попробовать.

— Не знаю, как вам, а мне не особо хочется сгнить в Азкабане из-за того, что мы убили семнадцатилетнего подростка без видимых на то мотивов, — возразила она, качая головой. — Я думаю, что самым лучшим решением, чего бы это ни стоило, будет изучить ситуацию в течение нескольких дней или недель, а потом разработать какой-либо конкретный план уничтожения.

— Она права, Уэст. — Драко перевернулся на живот, отбросив свой британский акцент и заговорив протяжным, южно-американским. — Понимаете, мы должны с умом подойти к этому по-настоящему подлому делу. Тёмный Лорд не какой-то идиот, а, вероятно, один из самых умных сукиных сынов, которых когда-либо видел Хогвартс. Мы должны выяснить, в чём суть его игры и сыграть в неё.

Гермиона откинула голову назад, взглянув на Драко.

— Очень… выразительно сказано, хорёк. Я согласна с ним, — продолжила она громче, заглушая неизбежный ответ Драко. — Но я не хочу, чтобы вы играли какого-то персонажа, которым на самом деле не являетесь. И всё это только для того, чтобы получить информацию. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, — медленно произнесла Лаванда. — Мы застрянем здесь навсегда, и притворяться кем-то другим так долго будет очень утомительно.

Гермиона не смогла удержаться от смеха.

— Ты умеешь представить всё это в позитивном свете, Лав, — сказала она, закончив обводить пальцем облако номер восемь и опустив руку обратно на колени.

— Спасибо, — весело ответила Браун, слезая со скамейки Хаффлпаффа и принимая позу дерева — одну из поз в йоге.

— Дело в том, что, образно говоря, мы хотим быть как можно ближе к Волан-де-Морту, — сказала Гермиона, пытаясь вспомнить всю информацию, которую она знала о Тёмном Лорде. — Судя по тому, что сказал нам современный Дамблдор, Волан-де-Морт действительно был очень отчуждённым в школе. У него было несколько друзей, которые даже не могли называться друзьями — скорее соучастники преступления, я полагаю… Очевидно, у него могла бы быть подружка, если бы он захотел. Юный Волан-де-Морт был довольно популярен среди девушек, но Дамблдор сказал, что он странным образом игнорировал каждую девушку, которая могла бы броситься ему на шею.

— Что ж, скоро это изменится, — уверенно заявил Драко, и Гермиона подавила рвотный позыв. — Серьезно, Нефертари, ты просматривала ежегодник этого года? Особи мужского пола совершенно не блещут красотой, если учесть, что Тёмный Лорд возглавляет этот список, — он ухмыльнулся. — Возможно, мне придется помочь облегчить ему часть этого ужасного бремени и переманить всех девушек к себе…

— Девочки тоже не слишком горячие, — задумчиво произнес Гарри.

Гермиона уставилась на него, потрясённая словами, которые только что сорвались с его губ. Никогда прежде она не слышала, чтобы Гарри Поттер говорил что-то настолько поверхностное.

— Гарри! — выдохнула она.

Джинни застонала, бросив на Гермиону понимающий взгляд, который та легко расшифровала: «Мужчины». Не колеблясь, Джинни протянула руку и легонько шлепнула Гарри по ноге.

— Тебе лучше продолжать в том же духе, — проворчала она.

— Да, но ты видел эту, э-э, эту слизеринку? — спросил Драко, щёлкнув пальцами несколько раз подряд. — Хм-м, как её звали? …Колумбия Сальви! Думаю, с ней будет жарко.

— О! Точно! — Гарри щёлкнул пальцами в знак согласия и указал на Драко. — Да, ты прав!

Издав рычание, Джинни подняла палочку над головой и небрежно произнесла:

— Expelliarmus!

В тот же миг из волшебной палочки Джинни в Гарри ударила голубая струя света. Он мгновенно слетел со скамьи и, ударившись о стол Когтеврана, разбросал посуду во все стороны.

— Эй… Джин!

— Ой, больно? Прости, мне очень жаль, — она закатила глаза и невинно уставилась в потолок. — Кстати, отличная форма.

Гарри неуверенно встал, поднял с пола очки и вернулся к скамье Гриффиндора.

— Отличная форма, ага, конечно…

— Тьфу! — Лаванда изящно вышла из позы дерева и с грохотом ударила обеими руками по столу Гриффиндора! — Вы все мешаете мне сосредоточиться!

— Знаете, как бы то ни было, Хогвартс-экспресс прибывает точно… — Гермиона взглянула на большие часы в северо-западном углу Большого зала, — через один час и четыре минуты. Что означает…

— Что мы начнём пахать, как проклятые, — пронзительно рявкнул Драко, приподнявшись на локтях, чтобы посмотреть на Гермиону. Его голубые глаза хитро блеснули в странной манере Дамблдора. Шатенка протянула к нему руки и схватила его за шею. — Аргх! — удивлённо выдохнул он.

— Чёрт побери, — прорычала Лаванда. Наконец, она отказалась от своей позы дерева и раздражённо села за стол Хаффлпаффа, чтобы посмотреть, как Гермиона душит блондина. — Я не верю, онанаконец-то это делает! Давай, Гермиона! Вперёд! Вперёд! Вперёд!

— Арргх… Нефертари… отпусти…

— Эй, Миона, когда ты закончишь убивать Мал… э-э-э… дю Лака, у меня будет к тебе вопрос.

— Арррр! — рявкнув, Драко спрыгнул со скамейки и вырвался из рук Гермионы. Он бесцеремонно приземлился на пол, хватая ртом воздух, прежде чем уставиться на Рона через щели в Гриффиндорском столе. — Ну и друг же ты, Уэст. Твоя бывшая староста чуть не убила меня, а у тебя возник вопрос?

— Да… это вопиющий позор, приятель, вопиющий позор… Так вот, Миона, помнишь, ты говорила о том, что Волан-де-Морт игнорировал всех женщин, которые попадались ему на пути, — продолжил Рон деловито-профессиональным тоном, очевидно совершенно не заботясь о близкой кончине Драко. Джинни взглянула на слизеринца и рассмеялась.

— Ну и что с того, Рон? — спросила Гермиона, слегка напрягшись, так как ей было интересно, какое бесцеремонное замечание Рон сделает на этот раз.

— А что, если он, ну ты понимаешь… — Рон неловко замолчал под взглядом Гермионы. Он замахал руками, как будто они могли выразить его мысли. — Что, если он не совсем… э-э-э… что, если он играет за другую команду?

Даже лаванда прекратила свой безостановочный смех, и тишина в Большом зале внезапно стала такой густой, что Гермиона услышала тихое тиканье огромных часов. Наконец, Драко поднял руку.

— Если он играет за другую команду, я не хочу быть тем, кто сделает ход! Нет!

Лаванда снова хихикнула, и Гермиона расслабилось на скамейке.

— Ну, эм… интересная мысль, Рон. Но я думаю, что на самом деле Дамблдор пытался сказать нам, что Волан-де-Морт не может чувствовать.

— И что же ты предлагаешь, о бесстрашная предводительница? — спросил Гарри, всё ещё пытаясь устроиться поудобнее на Гриффиндорской скамейке после своего дикого полёта.

Гермиона помолчала.

— Мы не должны изо всех сил стараться добраться до него, — резко начала она, накручивая прядь волос на палец. — Мы должны сделать так, чтобы он сам захотел к нам прийти.

Гарри оставил попытки устроиться поудобнее и сел, сжав шею руками, прежде чем перевести пронзительный взгляд зелёных глаз на Гермиону.

— Ты меня зацепила, Миона. Продолжай.

— Ладно, давай подумаем. Какие вещи делают людей привлекательными? — Гермиона подняла руки над головой, всё ещё лежа, и принялась загибать пальцы. — Вот некоторые из них. Номер один — популярность. Номер два — таинственность. Номер три — иметь что-то или быть кем-то, чего другие люди не могут иметь или не знают. Последнее — это то, откуда вы. Каждый раз, когда кто-то спрашивает вас, откуда мы перевелись или почему, я хочу, чтобы каждый из вас придумывал сказочную чепуху. Сегодня вечером я именно по этой причине попросила Диппета не объявлять, откуда мы приехали… хотя, вроде как, я ему этого и не говорила, — задумчиво добавила она.

— Мерлин, это хорошая мысль, Герми! — воскликнула Лаванда, и Гермиона почти услышала, как она придумывает фальшивую сюжетную линию. — Значит, мы можем говорить всё, что угодно?

— О да, — на обычно искреннем лице Гермионы появилась редкая для нее хитрая ухмылка. — Я хочу, чтобы вы придумали потрясающие истории. Но это, разумеется, не должно быть слишком близко к истине. Распускайте как можно больше слухов. Наша таинственность только добавит нам популярности. Также мы должны быть готовы к тому, что нас могут распределить по разным факультетам.

— Ты действительно так думаешь? — спросила Джинни. Она села и прикрыла глаза от лучей заходящего солнца. — В прошлый раз нас всех отправили на Гриффиндор… Ну, всех, кроме него, — она ткнула большим пальцем через плечо в сторону Драко.

— Да, но это потому, что мы все хотели быть в Гриффиндоре… или что-то в этом роде. Джинни, Рон, Вы знаете, что настоящая причина, по которой Гриффиндор был вашим единственным выбором, заключается в том, что вся ваша семья училась на нём. И, Гарри, единственная причина, по которой ты не был в Слизерине, это то, что ты попросил Распределяющую шляпу не отправлять тебя туда.

— Эй-эй-эй. Чего? — прервал её Драко, прислушиваясь к разговору.

— Совершенно верно, дю Лак, — презрительно ухмыльнулся Гарри, глядя на ошеломленного блондина. — Ваш золотой мальчик был когда-то главным кандидатом в Змеиный дом.

— Мерлин, куда катится этот мир? — пробормотал Драко, качая головой.

Гермиона смотрела прямо на Гарри, которого видела вверх ногами, пока рассказывала следующую часть своего плана.

— На этот раз я хочу, чтобы ты позволил Распределяющей шляпе отправить тебя туда, куда ей вздумается. Да, даже в Слизерин, если она захочет, — добавила девушка, увидев удивлённое, почти ненавидящее выражение лица Гарри. — Разделение может только помочь нам собрать больше информации. Это ведь всем ясно?

— Кристально, — съязвил Рон.

Гарри кивнул.

— Это хорошо, Миона. У нас есть шанс, я чувствую это. Но, — добавил он предостерегающе, — мы не должны забывать, с кем имеем дело.

— О, мы не забудем, — мрачно сказала Джинни себе под нос, без сомнения вспоминая свой ужасный опыт общения с Лордом Волан-де-Мортом на первом курсе.

Гермиона положила палочку на стол и выпрямилась, глядя в глаза подругам.

— Что бы вы ни делали, не позволяйте ему поймать вас на лжи, — предупредила она, мрачно качая головой. — Он умён, он все поймёт. Как только увидим, как здесь обстоят дела, сразу придумаем надежный план нападения, но вы не должны позволить ему заподозрить неладное. Всё будет происходить максимально медленно и осторожно.

— И если медленный подход не сработает к концу года, мы просто бросим его и уедем жить в Магглленд, — пробормотал Рон с жуткой искренностью в голосе. — Так что не ломай голову над этой чёртовой ерундой, всегда найдется быстрый выход. У нас есть преимущество. Верно, Миона?

По какой-то причине у Гермионы скрутило живот. Да, у них действительно был план. Да, по всем правилам, убийство ими Лорда Волан-де-Морта было бы более чем оправдано. Но у неё было чувство, чувство вины… Скорее всего, если они убьют его, то опустятся до его уровня тьмы.

— Да, — пробормотала она, снова взглянув на часы. 18:10. Осталось ещё пятьдесят минут.

Её мысли были прерваны скрипом открывшейся двери, эхом отразившимся от стен Большого зала.

— А вот и дядя Ал, — пробормотал Драко.

Гермиона усмехнулась и посмотрела на вход для преподавателей, находящийся в дальнем конце зала. Дамблдор вошёл — нет, скорее, вплыл в зал. Он оглядел группу из шести человек, раскинувшихся по всей ширине трёх столов, и, что удивительно, встретился с ней взглядом.

— Миссис Нефертари, директор школы хочет Вас видеть.

Она улыбнулась Драко, глядя на него сверху вниз, и сверхмягким голосом, который Дамблдор точно не сможет услышать, пробормотала:

— Ну что ж, дю Лак, да начнётся игра.

========== Глава 8: Вы когда-нибудь становились старостой? ==========

Понедельник, 29 Сентября 1944 Года, 18:45

Вспоминая вопрос Гарри («Я уже говорил, что мне не нравится Диппет?»), Гермиона была очень даже с ним солидарна. Армандо Диппет устроил ей получасовой допрос о её предыдущем опыте обучения.

Дородный и немного полноватый мужчина с безразличным видом сидел в директорском кресле. Он не был похож ни на одного из Дамблдоров, говорил высоким голосом, напомнившим Гермионе гудящую сирену. И эти чёртовы огромные часы всё так же висели на стене.

ТИК-ТАК. ТИК-ТАК. ТИК-ТАК.

Как раз в тот момент, когда Гермиона была готова издать вопль нетерпения, Диппет выхватил кусок пергамента из конверта, который будущий Дамблдор отправил в прошлое. Новый-старый директор профессионально его разгладил, внимательно изучая изящно написанные буквы, цифры и символы.

Казалось, он ведёт мысленный диалог сам с собой. Гермиона поняла это по тому, как его глаза постоянно перемещались между листом пергамента, который он только что вытащил, и другим листом, лежащим рядом, сравнивая их.

Стараясь быть незаметной, она остановила взгляд своих светло-карих глаз на перевёрнутом почерке и слегка наклонила голову вправо, отчего её тёмно-шоколадные локоны упали на левый глаз. На неё неожиданно нахлынула головокружительная волна дежавю, мгновенно вернувшая девушку к той встрече с Дамблдором в ночь её выпуска.

Встреча, с которой всё началось.

Шатенка едва заметно покачала головой. Нужно возвращаться к реальности. Прищурившись, она снова сосредоточилась на пергаменте, лежащем на другом конце стола, и потрясённо заморгала.

Что, во имя Мерлина?

Почти сразу Гермиона узнала подчерк. Письмо было написано точно не рукой Дамблдора, потому что Диппету было бы слишком легко это понять. Нет, стенограмму заполняли безошибочно узнаваемые изящные петли Макгонагалл. Так же на письме имелась сложная эмблема Академии Солнца.

— Как я уже объяснял Вам и остальным пяти переведённым, — начал Диппет слегка рассеянным голосом, продолжая время от времени перебирать пергаменты, — в Хогвартсе иерархия учеников включает двух префектов из каждого пятого курса, а также одного старосту-юношу и одну старосту-девушку из седьмого. Последними же являются студенты с самыми высокими оценками. Староста-юноша уже давно выбран. Чудесный мальчик. Он был единственным претендентом.

Что ж, очень мило слышать такое от директора. Он только что «поднял» в глазах Гермионы остальных юношей.

— Девушка, которую мы выбрали старостой, отказалась от своей должности, когда её уведомили об этом летом. Несколько лет назад её семья переехала во Францию, и я думаю, что она собирается перевестись в Шармбатон. Следующей кандидаткой являлась слизеринка Миранда Уилкс, — начать пояснять Диппет. Он почему-то очень сильно колебался, и Гермиона не могла понять, что такого тревожного в этом разговоре. — Это было до тех пор, пока я не просмотрел Ваш потрясающий послужной список.

Острый ум Гермионы не пропустил скрытого предложения в его туманных словах.

О Боже мой! Он просит её… просит её! О Боже мой!

Внешне девушка никак не выдавала своих эмоций. Она сидела, склонившись над столом и положив подбородок на сложенную чашечкой ладонь, не сводя заинтересованного взгляда с выжидающего лица Диппета. Слегка нахмурившись, она театрально сделала вид, что обдумывает предложение.

— Ну, это довольно ответственная должность…

Внутренне она была готова взорваться от радости. Шанс стать старостой два раза подряд… Кто когда-нибудь повторит подобное?

Дамблдор, ты — Бог.

— Но я согласна, — решительно закончила она, пытаясь скрыть подозрительно драконовскую ухмылку, которая угрожающе расползалась по её лицу.

О, игра определенно только начинается.

19:18

— Элис Гарриман? Когтевран!

Волны рассеянных аплодисментов.

— Годфри Джулс?

— Годфри? — Рон радостно захихикал из тускло освещённой боковой ниши у главного стола Большого зала. Он нетерпеливо топтался возле тонкой деревянной стены, отделявшей Гермиону, Гарри, Джинни, Драко, Лаванду и его самого от всего Хогвартса, и выглядывал в щель дверного проёма. — Я могу умереть от стыда, прежде чем начну ходить с этим ужасным именем… Лав, что ты делаешь?

— Я работаю, — сердито ответила Браун. Она уже направила сомнительно звучащее тёмное заклинание на волосы Гермионы. После чего критически осмотрела новую старосту и направила палочку прямо ей в лицо, пробормотав заклинание загара. Невольно всхлипнув, Гермиона с тошнотой наблюдала, как верхняя часть её первоначально кремового цвета рук заметно потемнела на несколько оттенков, и она могла только надеяться, что остальная часть тела стала выглядеть точно также.

Рон снова хихикнул, когда Распределяющая шляпа громко проревела:

— Пуффендуй!

— О-о-о, и он тоже в Пуффендуе, бедняга…

Лаванда отступила назад, сложив руки перед собой и серьезно рассматривая свой шедевр. Гермиона, напротив, с опаской ждала, затаив дыхание.

Милый Мерлин, о чём она только думала, позволяя Лаванде колдовать над её внешностью? Её разум бил тревогу, ожидая, что Гарри, Рон, Джинни или Драко побегут в противоположном направлении, едва бросив на нее взгляд.

Её подруга наконец одобрительно улыбнулась и весело кивнула — жесты, которые Гермиона точно не нашла обнадеживающими.

— Ладно, Герми, ты готова! — воскликнула она, слегка хлопнув в ладоши и выглядя очень довольной собой.

Как только слова слетели с губ Лаванды, Драко многозначительно поймал взгляд загорелой брюнетки, театрально распахнул глаза и закрыл лицо рукой. Другой рукой он схватил Гарри и оттащил темноволосого мальчика от Джинни к себе.

— Эванс, спаси меня от этой твари! — завыл блондин.

Гермиона бросила на него испепеляющий взгляд.

— О, почему бы тебе не спрятаться в уголке, хорёк? — язвительно огрызнулась она, яростно поднимая перед лицом с плеча один, теперь уже тёмно-шоколадный, локон, чтобы его рассмотреть.

— Гермиона, не обращай внимания на эту чушь. Ты выглядишь очень-очень мило, — искренне сказала Джинни, подходя к Гарри. — Я серьёзно, ты определённо можешь сойти за египтянку, и плюс ты просто потрясающе выглядишь, — горячо настаивала она, когда Гермиона отбросила локон на плечо и посмотрела на неё с выражением крайнего сомнения.

— Джин права, Миона, — сказал Гарри с критическим кивком. — Ты выглядишь великолепно. Не то чтобы ты раньше выглядела хуже, но сейчас у тебя есть все шансы привлечь внимание даже Волан-де-Морта, если у него есть сердце, — сухо пошутил он.

Парень выдернул руку из хватки Драко и строго посмотрел на него.

— Дю Лак, скажи Гермионе, что она очень хорошо выглядит.

Драко медленно убрал руку от лица и настороженно посмотрел на неё.

— Ты выглядишь… лучше, — неохотно уступил он.

— Чёрт возьми, я вижу молодую Макгонагалл! — внезапно прошипел Рон встревоженным и радостным голосом. Он прыгнул обратно в нишу и махнул рукой в сторону приоткрытой двери. — Ну же, ребята… идите сюда, посмотрите!

Бросив последний злобный взгляд в сторону Драко, Гермиона с любопытством подошла к двери и заглянула в узкую щель между краем двери и стеной. Первое, что она увидела, был свет, много света, а затем большие чёрные пятна массы студентов в школьных мантиях. В этот момент дразнящий, аппетитный аромат приветственного пиршества очень быстро разнёсся в воздухе, и её желудок громко заурчал. Этому было оправдание, ведь они, по понятным причинам, пропустили обед.

Когда глаза привыкли, она смогла рассмотреть каждого ученика по отдельности. Её взгляд скользнул по Гриффиндорскому столу, быстро остановившись на стройной брюнетке с конским хвостом, из которого торчало перо для письма. Её лицо было поразительно похоже на лицо Макгонагалл, которую Гермиона знала, за исключением того, что эта Макгонагалл улыбалась, что-то шепча на ухо девушке рядом с ней. Она была на четвёртом или пятом курсе.

Потрясающе!

И всё же, увидев знакомое лицо, даже более молодое, она немного успокоилась. Однако чья-то рука, легонько убравшая часть каскада локонов с лица, заставила её прервать анализ будущего декана. Гермиона оглянулась через плечо и встретила обветренное, но дружелюбное лицо Гарри.

— Хочешь поиграть в «Я шпион Лорда Волан-де-Морта»? — сухо спросил он, наклонив голову к ней так, чтобы тоже видеть сквозь щель.

Это была ещё одна вещь, которую Гермиона любила в Джинни. Джинни была единственной девушкой Гарри, которая понимала, что любовь между Гермионой и Гарри, какой бы нерушимой и сильной она ни была, была чисто дружеской. Так было всегда, и так будет всегда. Они слишком много пережили вместе, чтобы это могло быть чем-то большим.

Его теплое дыхание нежно коснулось её шеи, и она на мгновение закрыла глаза от этого успокаивающего ощущения. Вновь открыв их, она несколько секунд наблюдала, как его изумрудные глаза внимательно осматривают комнату, прежде чем ответить покорным вздохом и обреченным взмахом руки.

— А почему бы и нет?

Снова обратив внимание на Большой зал, Гермиона сразу же заметила Слизеринский стол. Её глаза бегали по нему, пытаясь отыскать живую версию фотографии из ежегодника, с которой она так хорошо ознакомилась на прошлой неделе.

— Миона, — вдруг тихо позвал Гарри. — Я хочу, чтобы ты меня выслушала. В основном это будешь ты, ты же знаешь. Ты будешь рядом с ним, наверное, больше, чем кто-либо другой, — он вздохнул и рассеянно провёл рукой по волосам. — Мерлин, Миона, мне это не нравится. Я имею в виду, одно дело, если бы ты жила с одним из нас, но ты собираешься делить всю общую комнату только с ним! Ты хоть понимаешь, что он может с тобой сделать?

Маленькая искра паники пробежала в голове Гермионы, но она быстро отогнала её прочь. Не то чтобы она не думала об этом. О, нет, такие мысли определенно приходили в её голову. Но в данный момент у них было не так уж много вариантов подобраться ближе к Волан-де-Морту. И им очень повезло, что её выбрали старостой.

Она сделает то, что должна сделать. Сделает так, как решила в 1998-м году, и ей придётся иметь дело с последствиями принятия данного решения.

Оставив поиски Лорда Волан-де-Морта, девушка повернулась к Эвансу лицом. Протянув руку, она нежно погладила его по щеке, её глаза тепло сверкнули.

— Гарри, Гарри, Гарри, — прошептала она с легкой насмешкой. — Не беспокойся обо мне, я уже большая девочка! Я справлюсь с этим. Ты, как никто другой, должен это знать, — произнесла она и, увидев растерянное выражение его лица, повторила яростным шепотом: — Я справлюсь с этим.

Гарри слабо улыбнулся и вздохнул, длинные пряди чёрных как смоль волос беспорядочно падали на его озабоченное лицо и торчали из головы во все стороны.

— Я знаю, что ты можешь справиться почти со всем. Я знаю, что ты можешь, — пробормотал он так, чтобы остальные не услышали. — Но я так же знаю Волан-де-Морта, и вы никогда не встречались с ним лицом к лицу… когда есть только ты и только он, и между вами ничего, кроме палочек…

Его глаза за стёклами очков потемнели. Гермиона не сомневалась, что он вспоминал свои многочисленные встречи с Тёмным Лордом. Через пару секунд он наклонил голову к миниатюрной брюнетке, решительно сосредоточившись на её лице.

— Миона, ты должна услышать это, и лучше услышать от меня сейчас, чем в больничном крыле, — пробормотал он. — Волан-де-Морт — опасность. Он — интриган. И, Гермиона, мне плевать, с каким сочувствием Дамблдор относится к его ранним годам, Волан-де-Морт уже добровольно убил двух человек. Ты понимаешь? Я волнуюсь, — добавил он на тон мягче.

— И мы переходим к нашим студентам седьмого курса! — прозвучал пронзительный голос Диппета.

— Да, Гарри, я понимаю, — тихо сказала Гермиона. — И… я ценю это. Всегда приятно знать, что кому-то не всё равно.

Она слабо улыбнулась ему, но её самообладание пошатнулось, когда раздался резкий голос профессора Макдьюитта:

— Гермиона Дамблдор Нефертари?

— Да, Миона, — произнесла Джинни, когда Гарри легонько чмокнул Гермиону в макушку и развернул к полуоткрытой двери.

— Это ты, — сказал брюнет, ободряюще её подталкивая.

— Удачи, Нефертари, — протянул Драко, подмигнув девушке, прежде чем она смогла выйти в Большой зал. Его типичная самоуверенность, особенно после его милого замечания о её внешности, стала тем, что было необходимо для возвращения настоящей Гермионы.

— Удача? — эхом отозвалась Нефертари, отбрасывая блестящие локоны на плечи и выпрямляя спину. Она дразняще улыбнулась Драко, делая шаг назад в Большой зал. — Мне не нужна удача, хорёк, помнишь? — она ответила ухмыляющемуся блондину преувеличенно кокетливым подмигиванием. — Я с ней родилась.

Драко даже рот раскрыл от нехарактерной для Гермионы ехидности.

— Эй!

Девушка не торопясь шла к поставленной на табурет сортировочной шляпе, такой же древней и разорванной, как и в её время, под шёпот сплетничающих студентов, который последовал сразу за её появлением. В это время откуда-то снаружи зала еле слышно раздался мужской голос:

— Эй! Она украла мою реплику!

========== Глава 9: Вы когда-нибудь встречали Тёмного Лорда? ==========

Понедельник, 29 сентября 1944-го года, 21:02

Гермиона прибыла в общую комнату старост раньше Волан-де-Морта.

Диппет сказал ей пароль, которым оказалось слово «время». Иронично.

Девушка вздохнула и машинально направилась к своему любимому кожаному дивану, стоящему перед потрескивающим камином. Массируя виски, она мягко опустилась на него. Её мысли всё ещё вращались вокруг сумасбродных событий дня. Гермиона за один день успела превратиться в маленькое пятнышко и перенестись на пятьдесят лет назад во времени, после чего вновь стала старостой Хогвартса и успела увидеть спину темноволосого Тёмного Лорда за столом Слизерина во время приветственного пира.

Внезапный холодок пробежал по её спине, и Гермиона заставила себя изучить различия между гостиной, которою она помнила, и нынешней.

На самом деле, мало что изменилось. Камин, пухлое просторное кресло, подставка для ног, трёхместный диван, на котором она развалилась, маленький прозрачный кофейный столик между диваном и креслом, квадратный деревянный рабочий стол в углу комнаты, а также самое западное окно Хогвартса, которое достигало потолка. Суровая темнота за окном резко контрастировала с тусклым светом, отбрасываемым потрескивающим огнём.

Удовлетворенно улыбаясь, Гермиона посмотрела вниз и заметила чужеродный сине-бронзовый блеск шарфа, лежащего на сиденье рядом с ней. Цвета были абсолютно противоположны красному и золотому, к которым она привыкла так, будто они были второй кожей.

Несмотря на это, Гермиона знала, что Когтевран прекрасно согласуется с её прилежной стороной, и, судя по радостным возгласам, которые приветствовали её появление за столом, студенты этого факультета были ей очень рады.

К всеобщему «удивлению», Драко снова был зачислен в Слизерин, как и Гарри. Но больше всего Гермиона не ожидала, что вслед за ними в Дом змей отправится и Джинни.

Немного поразмыслив о качествах своей подруги, девушка смогла понять выбор сортировочной шляпы. Джинни обладала исключительной способностью потрясающе острить, она могла быть хитрой и очень саркастичной, если хотела.

После определения Джинни, Лаванде явно пришлось как-то одурманить Рона, чтобы он не закричал как сумасшедший и не выскочил в Большой зал, чтобы вручную разорвать сортировочную шляпу в клочья. А хотел он это сделать потому, что Браун определили в Пуффендуй. Самого Рона охотно поместили в Гриффиндор. Лаванда ничуть не расстроилась этим выбором, после объявления она радостно проскочила к столу Пуффендуя. Рон, казалось, тоже был вполне доволен ситуацией, хотя его сестра и лучший друг теперь находились на факультете, который он ненавидел больше всего или, по крайней мере, пытался делать вид, что ненавидит.

Гермиона мысленно вернулась к своему плану. Сейчас у неё было два выхода. Дать Лорду в морду, как только он зайдёт через отверстие в портрете, или же быть самым милым человеком в мире, даже если сама мысль об этом вызывала у неё тошноту.

Гермиона задумчиво накрутила на палец прядь незнакомых тёмных волос, рассеянно глядя на пляшущее, потрескивающее, оранжево-белое пламя.

Да, от её действий в эту ночь, вероятно, зависит то, как пройдёт весь учебный год. Первое впечатление — самое главное. Если она решит начать войну с Волан-де-Мортом с первого дня, то Рон, Лаванда, Драко, Джинни и Гарри, а также все остальные, кого она сможет привлечь на свою сторону, с радостью последуют её примеру. После всего того, что сделал Волан-де-Морт, Гермиона могла честно сказать, что он заслужил такого отношения.

«Но он ещё не успел принести много боли, — появился ангелочек на правом плече. — Он ещё молод. Ещё не совсем Лорд Волан-де-Морт».

«Он открыл Тайную комнату в конце пятого курса, чёрт возьми! — ответил ему более рационально мыслящий демон с левого плеча. — Он убил собственного отца, когда ему было тринадцать лет! Тебе этого не достаточно?!»

Гермиона быстро мысленно прогнала спорящих ангела и демона, вспомнив слова Дамблдора.

«Никто не рождается злым, мисс Нефертари».

Эти слова не вносили никакой ясности и ещё больше сбивали с толку. Гермиона крепко зажмурилась, не зная, что делать дальше. Девушка никогда не оказывалась в подобной ситуации. Она ожидала, что это будет длительная холодная война против опасного человека в незнакомом мире. Но ей придётся делить с ним общую комнату, ради Мерлина!

Никогда до этого момента Гермиона не чувствовала себя настолько одинокой.

Внезапно ей захотелось вернуться в прошлое. Где она сможет услышать, как Драко, сидя в кожаном кресле позади неё, бормочет себе под нос мрачные небылицы о Хагриде и безумном новом волшебном существе, которого тот принёс. Где сможет почувствовать дразнящий аромат тыквенного хлеба, который Гарри и Рон тайком протащили в общий зал для полуночной вечеринки. Где сможет ощутить прохладные пузырьки сливочного пива, слегка танцующие на языке и в горле, пока Лаванда и Джинни сплетничают о последнем неудачном матче по Квиддичу.

Внезапный тихий скрип и последовавший за ним скрежет открывшегося портрета вызвали у Гермионы приступ ужаса. Несколько секунд спустя быстрые, проворные шаги где-то позади неё предупредили о том, что сам дьявол только что хладнокровно вошёл в общую комнату. У неё перехватило дыхание, сердце вдруг забилось так сильно, что едва не выскочило из груди. Вот и всё. В данный момент она находилась один на один в комнате с человеком, который убил её родителей, друзей, да и вообще очень много людей.

Гермиона постаралась быстро успокоиться, потому что понимала, что начинающаяся истерика ей явно ничем не поможет. Девушка жестоко напомнила себе, что, независимо от того, насколько неизменным оставался внешний вид гостиной старост, она больше не была в безопасном месте, которое когда-то называла «домом». Нет, это место было потеряно для неё навсегда.

«Ад», вероятно, был бы более подходящим термином в данный момент.

«Волан-де-Морт — опасность. Он — интриган», — начали крутиться в голове девушки недавние слова Гарри.

Гермиона немного высунула голову из-за спинки дивана и начала со всей возможной осторожностью и критичность изучать недавно прибывшего семнадцатилетнего Лорда Волан-де-Морта.

Гермиона сразу же заметила, что он довольно хорошо выглядит для своего возраста. Этот факт очень её удивил. Ведь совсем недавно девушка просматривала его старые фотографии, и она не была так поражена. В этом человеке, в каждом его движении чувствовалась жёсткая грация, которая была в то же время решительно опасной и бесспорно харизматичной.

Гермиона с отвращением вздохнула. Она явно должна быть сумасшедшей, чтобы действительно считать убийцу тысяч людей привлекательным. Однако всё в его внешности было тщательно продумано. Начиная с густых, слегка волнистых, аккуратно причёсанных и разделённых прямым пробором тёмных волос и заканчивая аккуратным галстуком. Даже его шаги были энергичными и целеустремлёнными.

Юноша спокойно оглядел общую комнату, даже не взглянув в сторону дивана Гермионы.

Её желудок подскочил к горлу, и она затаила дыхание, лоб непроизвольно покрылся испариной.

Пути назад нет. Нужно принимать решение. Прямо сейчас.

Напомнив себе, что нужно дышать, брюнетка с облегчением втянула в себя воздух.

Юный Тёмный Лорд быстро нашёл взглядом лестницу, ведущую к его комнате. Всё ещё не замечая девушку, он направился к ней.

Теперь только от Гермионы зависит результат этой игры. Ей решать, как прожить эту прошлую жизнь.

Тысячи мыслей проносились сквозь разум Гермионы, как мчащиеся мётлы, дергая его в совершенно разных направлениях.

Спустя мгновение брюнетка сделала свой выбор, каким бы глупым и опрометчивым он ни был. Проглотив волну тошноты, она вскочила на ноги, прежде чем отказалась от своего решения.

— Привет! — крикнула она вслед удаляющемуся Тёмному Лорду, стараясь говорить дружелюбно.

Уже занеся одну ногу на первую ступеньку лестницы, ведущей в его спальню, Волан-де-морт остановился и повернулся налево. Как только он оказался лицом к Гермионе, его расчётливые серые глаза начали внимательно изучать её. Девушка чувствовала себя так, словно попала под микроскоп. Она выпрямила спину, подняла подбородок и встретилась с ним взглядом. Нет, она не позволит ему заставить её пресмыкаться.

Сейчас 1944-й год. Он всё ещё обычный подросток, и, пока он не даст ей повод, она не может относиться к нему как к врагу, не вызывая подозрений. Если он всё-таки даст его, то она станет его личным персональным адом.

Однако Гермиона должна была отдать должное Тёмному Лорду. Хоть удивление на мгновение мелькнуло в его глазах, когда она впервые поздоровалась с ним, но казалось, это было больше от того, что она первая подошла, а не от того, что появилась из ниоткуда, а точнее из-за дивана.

Его, действительно, было нелегко вывести из себя. Но ничего, она об этом позаботится.

— Привет, — повторила Гермиона. Она обошла диван, не отрывая от парня взгляда, после чего прошла мимо кофейного столика со всей уверенностью и самообладанием человека, который знает главную гостиную как свои пять пальцев. — Ты, должно быть, ещё один староста?

Лицо Волан-де-Морта не выражало никаких эмоций, пока он смотрел, как она приближается и останавливается в нескольких метрах от него. Через секунду он ровным голосом ответил:

— Учитывая, что пароль к этой комнате знают только старосты и профессора, а на профессора я не очень-то похож…

О, кислое чувство юмора.

Гермиона отступила назад и внимательно посмотрела на его хорошо очерченное, определённо красивое, но слишком худое лицо. Странно, но именно с такой бледной физиономией Гарри всегда возвращался в школу, проведя целое изнурительное лето с Дурслями. Она попыталась решить, был ли его ответ издевательским или это была просто обычная манера общения Лорда Волан-де-Морта, но ничего не смогла понять по выражению его лица… или, скорее, по его отсутствию.

— Я Гермиона, — наконец представилась брюнетка, надеясь, что кислый, горький привкус во рту не проявился в её голосе. Девушка заставила себя изобразить на лице то, что, как она надеялась, было похожим на дружескую улыбку. — Гермиона Нефертари, — добавила она, решив для простоты отказаться от «Дамблдора».

— Я знаю, — произнёс юноша, лениво, спокойно и, казалось, безразлично изучая её. Его голос был удивительно тихим, но властным — из тех, что заставляют слушателей наклоняться, чтобы не пропустить ни единого слова. — Ты переводишься в Когтевран. Диппет и Макдьюитт объявили твоё имя за ужином. Дважды. Один раз для сортировки и один раз для оглашения твоего статуса старосты.

Конечно, девушка не ожидала, что он окажется из тех, кто упускает что-то из виду. Она ждала какой-нибудь другой остроумной реплики Капитана Очевидности, но её не последовало.

Борясь с тем, чтобы улыбка на её лице не превратилась в гримасу отвращения, Гермиона быстро предприняла ещё одну попытку проявить вежливость.

— Хорошо, поскольку я здесь новенькая, то обязана сказать то, что говорят многие новички в Хогвартсе: «Привет, я новый тут, я в новом доме. Приятно быть с Вами знакомым».

Волдеморт откровенно посмотрел на Гермиону, сунув одну руку в карман, а другой небрежно поигрывая волшебной палочкой. Девушка ждала реакции с нетерпением и беспокойством. Его грозный взгляд, мягко говоря, немного нервировал. Через мгновение она скрестила руки перед собой, неосознанно пытаясь защититься.

Внезапно юноша протянул ей правую руку, словно хотел пожать её. Гермиона чуть не отскочила от неожиданности.

— Привет, Я Том Реддл, учусь в Слизерине. Приятно познакомиться, — сказал он с лёгкой ноткой в голосе, которую можно было бы счесть добродушной, если бы девушка не имела дело с будущим Тёмным Лордом.

Так стоп. Том Реддл? Да, это было правильно. Гермиона же не думала, что он будет ходить и называть себя Волан-де-Мортом направо-налево.

— Полагаю, я могу обойтись и без прямого повторения моих недавних слов касаемо «приятного знакомства», — проворчала брюнетка. Она с опаской посмотрела на его руку, не зная, стоит ли её пожимать, да и хочется ли вообще.

— Одно ты должна знать, Нефертари, — коротко продолжил Том Реддл, всё ещё небрежно протягивая руку, как будто её внезапная нерешительность не затронула его, — это то, что я не занимаюсь формальностями.

— Ты знаешь, что такое формальности? — сухо спросила она, приподняв тонкую тёмную бровь. Её правую руку странно начало покалывать, и вдобавок ко всему, его пронзительный взгляд становился более напряжённым. — А почему не занимаешься, позволь узнать?

— В этом нет никакого смысла, — сухо заявил он, небрежно пожимая плечами.

— Я имею в виду, как ты можешь быть так уверена, что тебе приятно со мной познакомиться, когда ты меня даже не знаешь?

— Это называется «быть вежливым», — парировала Гермиона, не в силах сдержать сарказм в голосе. Немного раздражённо она потянулась к нему, чтобы пожать его руку, решив, что оставить её висеть, возможно, не лучший дипломатический ход с её стороны.

И, как гулкий, оглушительный удар грома, к ней пришла идея. Не обдумав её должным образом, не рассмотрев логичность этой идеи, Гермиона воспользовалась своим единственным шансом. Она обязана сыграть в новую игру под названием «Я — мега экстрасенс».

В тот момент, когда её рука полностью соприкоснулась с рукой Тома Реддла, брюнетка громко ахнула, закатив глаза, прежде чем плотно закрыть их и позволить каждому мускулу в её теле полностью обмякнуть. Её ноги мгновенно подогнулись и тело начало стремительно опускаться на пол.

Реддл так крепко держал её за руку, что Гермиона едва не потянула его за собой, молясь про себя, чтобы у него хватило мужества сделать хоть что-нибудь, чтобы её голова не разбилась о деревянный пол. Она услышала, как парень выругался себе под нос, и одновременно, к счастью, почувствовала, как её правая рука дернулась. Его хватка остановила её тело в нескольких сантиметрах от пола.

Когда Реддл медленно опустил её вниз, Гермиона безжизненно растянулась на полу. Она мысленно сосчитала до пяти, прежде чем широко распахнуть глаза.

— М-м-м… — промычала она и посмотрела в изумлённое лицо Тома Реддла. — Я только что потеряла сознание?

Серые глаза Тёмного Лорда сузились, и он ответил ей резким вопросом:

— И часто с тобой такое случается?

— Э-э… Да… Нет… Ну-у, это случайно.

Гермиона медленно поднялась в сидячее положение и осторожно потёрла затылок, тем самым оставив свои кудри взъерошенными во все стороны.

— Иногда, когда я прикасаюсь к людям… я вижу некоторые вещи, — хрипло произнесла она.

Энергично тряхнув головой, как будто это могло помочь ей полностью прийти в себя, девушка с немалым удовлетворением отметила быструю вспышку тревоги, промелькнувшую на его лице.

— Вообще-то, это странно, — продолжила она немного смелее, увидев, что он клюнул на приманку. — Обычно я не теряю сознание полностью. Это происходит только тогда, когда образы действительно… сильные, если можно так сказать, — проворчала Нефертари, поднимаясь на ноги и положив руку на подлокотник дивана для устойчивости. — Но для меня есть всегда восхитительное маленькое пробуждение. Я имею в виду удар об пол.

Едва появившееся на лице Реддла опасение тут же исчезло, сменившись надменной апатией.

— И что же ты увидела, когда прикоснулась ко мне? — спросил он, прислонившись плечом к перилам лестницы и скрестив руки на груди. Его голос был немного презрительным и совершенно безразличным.

Да, Гермиона тоже никогда особо не верила в гадания. Но ничего страшного, всё ещё можно изменить, и она поможет ему в этом нелёгком деле.

Гермиона почти пожалела, что у неё нет свидетеля, который видел бы момент её триумфа. Профессор Трелони, если бы она только была здесь!

Мысленно хихикая от радости, Гермиона невинно моргнула, глядя на напряжённого Тёмного Лорда, и начала атаку:

— А что такое Волан-де-Морт?

========== Глава 10: Вы когда-нибудь были египтянином? ==========

Вторник, 30 Сентября 1944 Года, 20:11

— Что ты сказала? — спросил Драко, приложив ладонь к правому уху, сидя рядом с Гермионой на богато украшенном бронзово-голубом диване.

— Ты меня слышал! — брюнетка рассмеялась и оттолкнула его, откинувшись на спинку. Ребята находились в Выручай-комнате, которая была переоборудована в настоящую общую комнату Хогвартса. Около потрескивающего камина полукругом стояли три дивана. — Теперь он думает, что я провидица или что-то в этом роде. О-о-о, это его заметно встряхнуло, поверьте мне.

— Милый Мерлин, Герми, ты меня просто убиваешь! — воскликнула Лаванда, вскакивая со своего места рядом с Роном. Пара сидела на диване, одна половина которого была окрашена в красно-золотые цвета Гриффиндора, а вторая — в жёлто-чёрные Пуффендуя. Браун приземлилась в опасной близости от камина, достала из сумки цвета фуксии зефир и, насадив его на кончик волшебной палочки, без малейшего колебания сунула в огонь.

— Он действительно купился на это? — спросил Гарри. Услышав её рассказ, он невольно засиял, как рождественская ёлка, и положил руку на живот Джинни, которая лежала на серебристо-зеленом Слизеринском диване, вытянувшись во весь рост. Затылок Джинни покоился на коленях Гарри, её тёмно-рыжие волосы резко контрастировали с чёрным цветом его форменной одежды.

Гермиона рассеянно кивнула своему лучшему другу, в то время как её внимание было полностью сосредоточено на Лаванде. Блондинка наклонилась ближе к камину, изучая цвет своего зефира. Гермиона с ужасом и восхищением наблюдала, как грива гладких светлых волос девушки подплывает всё ближе и ближе к раскалённому огню.

Она поспешно пробормотала беззвучную молитву и огнеупорное заклинание. В этот момент Лаванда отстранилась, осторожно дуя на зефир.

— Лав, — медленно начала Нефертари, вздохнув с абсолютным облегчением, — пожалуйста, никогда не пытайся поджарить зефир на волшебной палочке. Никогда больше.

Лаванда просто ухмыльнулась в ответ, очевидно, не понимая и не заботясь о том, как близка она была к тому, чтобы стать поджаренной, и показала Гермионе поднятый вверх большой палец, одновременно откусывая большой кусок липкого белого десерта.

Староста раздражённо вздохнула и снова обратила своё внимание на Эванса.

— Извини, Гарри. Да, он попался на крючок, леску и грузило, — она улыбнулась про себя, вспоминая великолепную прошлую ночь. — Ты бы видел его лицо, когда я спросила: «Что такое Волан-де-морт?». Как же жаль, что у меня не было камеры.

— Что это был бы за Волан-де-морт, который попал в вырезки для девочек из газет! — воскликнул Рон, вытаскивая из кармана красную ириску и отправляя её в рот. Он усмехнулся про себя и покачал головой.

— Итак, давай дальше, — Джинни вытянула руки над головой. — Не оставляй нас в неизвестности! Что он сказал?

Гермиона спрятала ухмылку, когда совершенно невыразительное лицо Реддла всплыло в её сознании.

— Он сказал, что так звали его любимую змею, которая умерла этим летом… и к которой он был очень привязан.

Как только слова слетели с её губ, Рон выплюнул ириску прямо в центр камина. Лаванда хихикнула, Джинни пыталась сдержать смех, а брови Гермионы удивлённо поползли вверх, когда она увидела, как ириска быстро растаяла и исчезла. На лице Гермионы появилась ухмылка, и девушка почувствовала, что каким-то образом превратилась в Драко.

— Да, Рон, моя реакция была такой же, как и твоя. Точно такой же, точно… за вычетом ириски, конечно, — добавила Нефертари со смехом, после чего нахмурилась. — Я даже испугалась, что расхохочусь ему прямо в лицо.

— И как ты прореагировала? — спросила Лаванда, доедая свой зефир и облизывая пальцы самым соблазнительным образом, который Гермиона когда-либо видела.

— Я сказала: «О, это ужасно! Я так сожалею о твоей потере!»

Рон рассмеялся, Гарри улыбнулся в своей серьёзной, но дразнящей манере, Драко ухмыльнулся, а Лаванда снова начала злорадно хихикать. Гермиона обвиняюще, но добродушно ткнула пальцем в озорную блондинку.

— Лав, как ты не попала в Слизерин?

Лаванда мгновенно успокоилась и совершенно серьёзно постучала по своей голове.

— Всё это здесь, Гермиона. — ответила она, после чего резко переключилась. — Хочу конфету.

— О, Гермиона! — внезапно воскликнула Джинни и щелкнула пальцами, будто вспоминая. — Я хотела рассказать тебе… Меня спрашивали, откуда мы и почемупереехали сюда, примерно… раз двадцать? Мой самый популярный ответ был: «Нас исключили из Академии Солнца за чрезмерную практику тёмной магии».

— О, я сказал, что мы сыграли важную роль в уничтожении египетских войск Гриндевальда и теперь пришли сюда, чтобы закончить работу, — сказал Гарри. Он задумчиво нахмурился, посмотрел на свою девушку и с притворным раздражением легонько щёлкнул её по носу. — Джин, эти две версии могут столкнуться.

— Да, сегодня утром за завтраком слизеринцы выглядели немного смущёнными, — сардонически заметил Драко. Он искоса взглянул на Гермиону, соблазнительно ухмыльнулся и приглашающе протянул ей руку.

Гермиона закатила глаза, но все же преодолела небольшое расстояние между ними. Она прижалась к нему и закрыла глаза, когда он обнял её за плечи и рассеянно начал барабанить пальцами по её боку.

— Главное помните: чем возмутительнее — тем лучше, — сонно пробормотала девушка.

— Вам нужен пример возмутительности? — спросил Рон, самодовольно улыбаясь. — Вот один из них: я сказал, что мы всю свою жизнь учились в частном порядке на тропическом острове посреди Тихого океана и только что познакомились с цивилизацией.

Джинни закатила глаза, глядя на брата.

— О, это было очень изобретательно, Рон. Теперь они будут думать, что мы все уроды из джунглей.

Рон наморщил нос и бросил на Джинни неприязненный взгляд.

— Ну, я сказала… — начала Лаванда, — сказала, что Драко ведёт свою родословную от французской магической королевской семьи, Рон может сделать волосы зелёными, а уши заострёнными по команде, Гарри и Джинни являются членами древнего и таинственного культа магии, который проводит встречи внутри Великой пирамиды каждое полнолуние, а Гермиона, кроме её невероятных способностей провидицы, происходит из самой могущественной семьи волшебников в истории магии.

Драко наклонил голову, поймал насмешливый взгляд Гермионы и подмигнул.

— Мне это даже нравится, Неф, а тебе?

Лёгкая атмосфера в Выручай-комнате была именно тем, что требовалось Гермионе после как всегда напряжённого первого дня занятий. Не говоря уже о том, что это первый день занятий в другом периоде времени. В любом случае, она была рада, что прошлой ночью пережила первую встречу с молодым Лордом Волан-де-мортом и одно из двух последующих занятий, которым по иронии судьбы оказалась сдвоенная со слизеринцами защита от тёмных искусств.

Её счастье было недолгим, когда она вспомнила, где в конечном итоге окажется этой ночью: в общей комнате с ним. Девушка лукаво улыбнулась и подумала о том, что она могла бы привыкнуть к этой мысли. Гермиона вытянула ногу, и самый кончик её туфельки ухитрился задеть колено Уэста.

— А как насчет того, Рональд, что ты будешь весь зелёный и заострённый?

Рон повторил выражение лица, с которым он только что смотрел на свою сестру. Это выражение было таким кислым, что Гермиона снова начала смеяться. Её веселье было прервано вопросом Гарри:

— Вы видели Тома Реддла где-нибудь после вчерашнего приветственного пира, а также после защиты от тёмных искусств?

— Его не было в Слизерине, — медленно произнес Драко, вспоминая и качая головой. — Нет, за завтраком тоже не было. Или, по крайней мере, я его там не видел. Уэст младшая, какие-нибудь претензии?

Джинни покачала головой.

— Если великому и могущественному Драко дю Лаку не удалось даже мельком увидеть самого узнаваемого человека в этот период времени, почему он думает, что скромная Джиневра Уэст справилась лучше? — сонно спросила она, широко зевнув.

Гермиона скорее почувствовала, чем увидела, что взгляд Гарри остановился на ней.

— Миона, ты ведь его не видела?

Вспоминая события прошедшего дня, она поняла, что Гарри был до жути прав.

— Нет, даже сегодня утром. Ты же знаешь, как рано я встаю. Я немного поболталась в общей комнате, читая ежегодник с его… — брюнетка быстро замолчала, прежде чем бы раздался стон Рона. Если бы она снова упомянула вырезки газет с Реддлом, то Уэст наверняка бы отреагировал именно так. — Ну, я читала и не видела, как он спустился.

Гарри откинул голову назад, изучая приглушённо-серый потолок комнаты. Она заметила, что он начал гладить руку Джинни, как делал всегда, когда чувствовал себя неуютно и нуждался в напоминании, что рядом кто-то есть.

— Мне это не нравится, — наконец пробормотал он. — Мы должны по крайней мере следить за ним получше.

— Но мы не можем постоянно следить за ним. Он тогда быстро поймёт, что что-то случилось, — возразила Гермиона, и Гарри поднял голову, чтобы лучше видеть её. — Я буду следить за ним, когда необходимо, — объяснила она, когда глаза Гарри вопросительно сузились. — Это никогда не вызовет подозрений, так как он и я — старосты, и я всегда могу придумать какую-нибудь причину, чтобы сказать… — Гермиона сделала небольшую паузу. — «Привет, Реддл!».

На долю секунды Гарри испугался, что Тёмный Лорд действительно появился, но снова расслабился, когда Гермиона резко поднялась и посмотрела на стрелки часов, которые висели за спиной Рона.

— Мне надо бежать, меньше чем через семь минут у меня встреча с Диппетом! — испуганно вскрикнула она. У неё очень мало времени.

— Диппет, а-а-а-а! — заорал Рон, когда когтевранка высвободилась из объятий Драко, вскочила на ноги и быстро одёрнула свою униформу. — Мерлин, Миона, постарайтесь не визжать так, будто ты только что обнаружила, что здесь прячется сам Волан-де-Морт, — проворчал рыжеволосый. Он сделал паузу, и в следующий раз, когда заговорил, его голос превратился в гораздо более мрачное рычание: — Прибереги это на тот случай, если это действительно произойдёт.

— А он там будет? — пискнула Джинни, и в её голосе опасно зазвучали предательские нотки.

Гермиона почувствовала, как мурашки пробежали по её спине при мысли о последнем замечании Рона, и она наклонилась и, протянув руку через лениво вытянутую ногу Драко, схватила свою сумку с книгами.

— Джинни, я не имею ни малейшего представления о том, кого ты имеешь в виду, — невинно ответила она.

— Эй-эй, Неф! — громко перебил её Драко. Он схватил девушку за руку, прежде чем она успела выпрямиться, и рывком опустил её обратно на диван, его небесно-голубые глаза были круглыми, как блюдца. Сбитая с толку Гермиона уставилась на блондина так, словно у него внезапно выросли крылья и хвост. Тем не менее, она проследила за его взглядом, её глаза остановились на нём.…

Ах, да. В суматохе дня она почти забыла об этом.

Когда Гермиона потянулась за сумкой, из-под её рубашки выпал объёмистый амулет, который теперь болтался на широкой, украшенной драгоценными камнями золотой цепочке. В него был вставлен камень, размер которого был на несколько сантиметров больше в окружности, чем у снитча. Изысканная вещь казалась почти безвкусной и неуместной на фоне обычной школьной формы Гермионы.

Драко уставился на гладкий, идеально каплевидный, ярко-пурпурно-красный с малиновым оттенком рубин, даже он не смог сдержать благоговейный трепет в своём голосе.

— Камень огромный, Неф, гигантский. Вы знаете, как дорого стоит что-то такого размера? Где ты это взяла?

— Спасибо, ювелир Драко, — сказала Гермиона, закатив глаза. Она высвободила свою руку из теперь уже безвольной хватки слизеринца и встала. Повернувшись лицом к остальным зрителям, она осторожно подняла сверкающий многогранный драгоценный камень за столь же впечатляющую цепочку, как будто она была продавщицей, представляющей товар на распродаже.

Хоть комната и была ярко освещена, рубин, казалось, не отражал свет, а излучал свой собственный с каким-то внутренним блеском. Девушка очарованно посмотрела на него, прежде чем объяснить.

— Это доказательство моей новой родословной, о котором говорил Дамблдор прямо перед тем, как отправить нас обратно. Он называется «Амулет эпох».

Впечатлённый Рон присвистнул.

— Я готов притвориться египтянкой, если ты дашь мне его на один денёк.

Гермиона сдержала улыбку и быстро спрятала холодный драгоценный камень обратно под рубашку. По какой-то причине, которую она пока не могла понять, ей было неловко от мысли, что бесценное ожерелье будут видеть другие.

— Он так же оставил записку, — задумчиво добавила она, глядя на свою блузку. Из-за огромных размеров рубина он немного выпирал. — Сказал, что как только я его надену, он никогда не снимется, пока я не умру, или что-то в этом роде. Я не специалист по мифологии драгоценных камней, но кое-что рассказать могу.

Глядя на хмурое и любопытное лицо Джинни, Гермиона подсознательно почувствовала, что входит в то, что Рон любил называть «профессорским режимом».

— Согласно традиционной мифологии, Солнце передаёт красный цвет. Поэтому рубины «управляются» Солнцем. Если Солнце — повелитель благоприятного дома в карте рождения, как дом египетского фараона — некогда считавшегося богом живого Солнца, то рубин усилит превосходство его обладателя.

Бессознательно она протянула руку к своему декольте и начала постукивать по амулету.

— Легенда гласит, что в этом Рубине заключена огромная сила рода Нефертари. Это как… как крошечная кладовка, и тебе просто нужно понять, как к ней подключиться. Ему тысячи лет, но он был утерян в начале шестнадцатого века. Я даже не хочу знать, как Дамблдору удалось заполучить его в свои руки.

ДОНГ… ДОНГ…

Проклятье!

Когда часы грубо пробили полчаса, Гермиона снова тревожно взвизгнула.

— Мерлин, мне надо бежать!

— На самом деле, полёт — это единственное, что может спасти тебя сейчас, — обескураженно заметил Рон, поворачиваясь на стуле, чтобы снова взглянуть на часы, в то время как Лаванда покачала головой Гермионе, как будто была крайне разочарована непрофессионализмом старосты.

Гермиона проигнорировала их обоих, подхватила свою сумку и на мгновение остановилась перед портретом четырёх основателей Хогвартса, висящим над камином, быстро оглядывая своё отражение в полированной золотой раме. Решив, что она выглядит относительно презентабельно, девушка умело уложила свои блестящие тёмно-шоколадные волосы по плечам, бормоча про себя.

— Первая встреча с директором в роли старосты… Опоздание — не лучший способ произвести первое впечатление, совсем не лучший…

— Может быть, тебе стоит, знаешь ли, подарить Реддлу открытку сочувствия к его змее, — задумчиво произнёс Гарри, возвращаясь к первоначальной теме вечера, его весёлые зелёные глаза следили за тем, как Гермиона подходила к двери.

Гермиона раздражённо замерла на полпути. Как… как он смеет так легкомысленно относиться к этой ситуации! Он просто не делит общую комнату с младшей версией Лорда Волан-де-Морта! Развернувшись, девушка насмешливо-угрожающе ткнула палочкой в Гарри.

— Ты… ты упади замертво!

Глаза Гарри весело загорелись.

— Пока тебя нет, я могу спокойно поспать, если хочешь.

И он, и Джинни начали хихикать, вызвав прилив энергии у Гермионы. Не обращая внимания на то, что часы в её голове противно тикают, она помчалась обратно к дивану Когтеврана, схватила подушку в сине-бронзовую полоску и яростно швырнула её в сторону пары.

Джинни пригнулась, но недостаточно быстро.

— Ой, Миона! — вскрикнула рыжеволосая, подушка отскочила от её головы и упала на покрытый ковром пол.

Гарри озорно ухмыльнулся и вытащил палочку.

— Wingardium Leviosa, — пробормотал он, ловко взмахнув рукой.

Подушка угрожающе поднялась в воздух, и он бросил многозначительный взгляд на брюнетку.

Гермиона не зря семь долгих лет дружила с Гарри Джеймсом Поттером Эвансом. Она мгновенно прочитала его мысли и разочарованно покачала головой, как профессор непослушному ребенку, сделав несколько неуверенных, нервных шагов назад. Только вчера палочка Дамблдора угрожала ей точно так же, как и палочка Гарри, и она не испытывала особого удовольствия от того, что её снова поймали на острый конец палочки.

— Ну же, Гарри, ты же знаешь, что заслужил это!

Очевидно, Эванс так не думал. Он направил свою палочку прямо на Гермиону.

— Volo.

Подушка на мгновение задрожала, а затем полетела в сторону Гермионы, как несущаяся пуля.

— Гарри! — Гермиона взвизгнула и нырнула в укрытие за диваном Когтеврана.

Брюнетка была уверена, что Армандо Диппет и Том Реддл убьют её, когда она залетит в кабинет с опозданием в пятнадцать минут.

========== Глава 11: Вы когда-нибудь шли на компромисс? ==========

Комментарий к Глава 11: Вы когда-нибудь шли на компромисс?

А что это мы тут делаем, а? Наслаждаемся чтивом?

Правильно, так и надо!

Слушай, у меня к тебе есть дело. Моя бета, начиная с этой главы, лишилась свободного времени. В связи с этим хочу попросить тебя кричать об ошибках в ПБ, если вдруг ты с ними столкнёшься.

Понимаю, книга может очень увлечь, поэтому я не ожидаю, что ты будешь вглядываться в каждую букву. Просто если вдруг заметишь что-то не то, напиши мне, пожалуйста😉

Вторник, 30 Сентября 1944, 20:57

— Расписание патрулирования должно быть в моём кабинете к вечеру следующей пятницы. Безо всяких отговорок. И я советую вам держать в поле зрения ежегодную студенческую деятельность, которую вы контролируете, — быстро прогудел Диппет со своего насеста на троне директора по другую сторону его безупречного рабочего стола.

— И постарайтесь держать ухо востро. Мерлин запретил повторяться событиям полуторагодичной давности.

Гермиона сразу поняла о каких событиях говорит Диппет, но она, вроде как, этого не знала…

— Конечно, директор, — сказал Том Реддл, как всегда сумев найти идеальный баланс между вежливостью и безразличием. Он небрежно сидел в кресле с жёсткой спинкой, точно таком же, как у Гермионы, положив подбородок на правую руку в притворном интересе, при этом другая его рука вяло свисала с левого подлокотника.

За последние семнадцать минут Гермиона не видела, чтобы он сдвинулся хотя бы на фут.

— Какие события? — с притворным любопытством спросила брюнетка, устремив, как она надеялась, пленительный взгляд через стол на невысокого, но авторитетного мужчину. Гермиона всё ещё не могла осознать, как сурово и пусто выглядит кабинет директора без множества безделушек и изобретений Дамблдора, разбросанных по шкафам и столам. Она с трудом удержалась, чтобы не покачать головой от жалости. Директор Диппет — скучный человек.

Мужчина, взъерошив свои многочисленные слои мантии, вытащил богато украшенные резьбой золотые часы и нетерпеливо посмотрел на них.

— Если бы у меня было время, мисс Нефертари, я бы без колебаний подробно ответил на Ваш вопрос. Но, как Вы, я уверен, понимаете, у меня есть несколько важная работа, у меня есть школа, и у меня назначена встреча с профессором Дамблдором через пять минут, которая просто не может ждать.

Какой эгоистичный маленький проныра!

Она с недоверием наблюдала за тем, как Диппет деловито постукивал стопкой пергаментов по столу, пока их края не выровнялись. Мужчина, наверное, оставляет эту стопку там для того, чтобы постоянно поправлять её и выглядеть при этом так, будто он занимается каким-то очень важным делом. Внезапно, словно поражённый какой-то идеей, директор посмотрел своими бисерными глазами на Реддла.

— Почему бы Вам не объяснить ситуацию мисс Нефертари на обратном пути, мистер Реддл?

Как по мановению волшебной палочки, Диппет временно был искуплён в глазах Гермионы, и она повернула голову, выжидающе посмотрев на юношу. Глаза Реддла, которые ещё несколько секунд назад были отстранёнными и скучающими, предательски сузились. Девушка сдержала ещё одну ухмылку, третью за последние два дня, опасаясь, что начинает очень сильно походить на Драко, с которым она проводит слишком много времени.

Да, почему бы ему не объяснить ей это?

— Сэр, Вам не кажется, что было бы лучше, если бы она услышала это от кого-то вроде Вас… — начал говорить Том скучающим, но уважительным тоном, который, как знала Гермиона, был притворным.

— О, вовсе нет, мистер Реддл. Вы — староста, и я уверен, что Вы прекрасно справитесь, — поспешно сказал Диппет, прерывая его, и снова опустил взгляд на свои бумаги.

Только Гермиона заметила мрачное выражение, мелькнувшее на лице Реддла, когда он пристально посмотрел на мужчину с явной неприязнью. В этот момент Диппет встал и быстро замахал на них руками, словно пытался прогнать коров в поле.

— А теперь идите, идите, вы двое. Вон отсюда! Вон! У меня есть дела!

Когда они с Реддлом выскочили из кабинета директора, Гермиона почувствовала себя так, словно вышибала только что вышвырнул её из клуба двадцати одного года и старше. Встреча прошла так быстро по сравнению с многочасовыми или хотя бы двухчасовыми конвенциями Дамблдора, что ей оставалось только гадать, как Диппет вообще умудрился так быстро всё рассказать. Должно быть, он что-то забыл.

С острой болью и волной тоски по дому, бурлящий желудок Гермионы сообщил ей, что директор забыл предложить им лимонную каплю.

Им.

Внезапно она вспомнила человека, с которым стояла одна посреди относительно пустынного коридора. Её сердце быстро забилось в груди, и в памяти всплыл голос Гарри: «Ты никогда не встречалась с ним лицом к лицу… когда есть только ты, и только он, и ничего больше между вами, кроме ваших палочек…»

Гермиона мысленно выругалась. Он ведь не собирается убивать её перед кабинетом директора!

Отбросив свои тёмно-каштановые кудри за плечи, Гермиона повернулась к наследнику Слизерина и, надеясь, что она выглядит намного уверенней, чем чувствует себя, спросила с усмешкой:

— У тебя когда-нибудь было чувство, что нас недооценивают?

Вместо того чтобы ответить, как это сделал бы любой нормальный человек, возможно, даже рассмеявшись и согласившись, Реддл уставился на неё сверху вниз, как будто не мог понять смысл слов. Мгновение спустя он просто повернулся на пятках и быстро зашагал по тускло освещённому коридору к общежитию старост, его мантия драматично развевалась позади него в очень похожей на Северуса Снейпа манере.

Это должно быть шутка.

В течение добрых тридцати секунд брюнетка таращилась ему в спину, не в силах поверить, что кто-то может быть таким откровенно грубым, как Том Реддл, и при этом очаровывать учителей так сильно, насколько он способен.

Ладно, пусть не отвечает.

— Эй! — крикнула Гермиона и побежала за ним, когда он резко повернул налево и исчез за лестничным пролётом. Амулет тяжело ударил её по шее, и она удерживала его на месте одной рукой, пока не догнала Реддла и быстро не пошла в ногу с ним, задаваясь вопросом, что именно она делает.

— Диппет всегда такой?

— Всегда какой? — спросил Том ровным голосом, совершенно лишённым каких-либо эмоций, не замедляя своего стремительного темпа, чтобы хоть как-то приспособиться к ней.

— Всегда как: «Я люблю себя, и поскольку я, очевидно, гораздо более значим, чем любой из моих скромных студентов, давайте закончим это сейчас, прежде чем я вышвырну вас из своего кабинета, чтобы я мог продолжать восхищаться своим важным «Я»? — спросила девушка голосом, который Рон называл «голос профессора Трелони». Называл он этот голос так просто потому, что она использовала его только тогда, когда издевалась над гаданием.

На мгновение Гермионе показалось, что она увидела ухмылку на губах Реддла, но, когда он апатично взглянул на неё секундой позже, девушка была уверена, что ей это только показалось.

— Обычно. Если бы ты пришла вовремя, встреча могла бы пройти гораздо более гладко, — едко ответил юноша. Его взгляд мрачно скользнул по ней ещё раз, прежде чем он вкрадчиво добавил:

— Разве ты не согласна?

Гермиона не сомневалась в том, что он обязательно укажет ей на это.

— Что ж, простите, если помимо того, что я достаточно умна, чтобы быть назначенной старостой, у меня ещё и светская жизнь, — язвительно парировала она. Девушка начинала серьёзно сомневаться, что когда-нибудь сможет добиться успеха с молодой версией Тёмного Лорда. Дамблдор ни в коей мере не преувеличивал, когда говорил, что Реддл стряхнул с себя человечность. И Гермиона даже не пыталась быть назойливой, она просто хотела завязать дружескую беседу.

Брюнетка в отчаянии покачала головой, с некоторым облегчением заметив, что они подошли к знакомой картине «Конь и рыцарь». Реддл сделал шаг вперёд, глядя на сэра Кадогана, когда тот поднял свой меч и взмахнул им в хорошей спортивной манере.

— Время. И нет, ни один из нас сегодня не готов к поединку, — добавил Том с горечью, когда рыцарь открыл рот, чтобы выкрикнуть свой излюбленный вызов.

Почти каждый вечер старостам приходилось вести поединки с портретом только для того, чтобы попасть в гостиную.

— Хорошо, сэр, хорошо! Не надо быть таким раздражительным, — озлобленно попросил сэр Кадоган. Картина скользнула в сторону с очень раздражающим звуком. Реддл, прищурившись, посмотрел на рыцаря в ответ и сделал шаг к портретному отверстию, Гермиона последовала за ним.

— Стой, негодяй! Стой, говорю!

При этом негодующем возгласе Реддл, издав едва слышное шипение, остановился и скрестил руки на груди, холодно устремив свои серые глаза на рассерженного рыцаря.

— У нас какие-то проблемы? — спросил он сиплым голосом, который был слишком пугающе спокоен.

Сэр Кадоган поднял забрало и свирепо уставился на юношу.

— Не по-джентльменски, говорю я Вам! Позор, — выплюнул он. Рыцарь поднял закованную в броню руку и яростно потряс ею, грозя пальцем Реддлу.

— Дамы вперед, юный плут, дамы всегда входят первыми!

В четвёртый раз за сорок восемь часов Гермиона ухмыльнулась, и на этот раз она даже не пыталась удержаться. Не останавливаясь, чтобы подумать, захваченная меткостью этого утверждения, она повернулась к Тёмному Лорду, кивнув головой в сторону портретной дыры.

— В таком случае, мне идти или тебе?

Как только эти слова слетели с её губ, она чуть не разинула рот от ужаса при виде своей редкой, но откровенно дерзкой глупости, и её охватило двойное желание пнуть себя и как можно скорее убраться отсюда, а потом расхохотаться. Во всяком случае, Реддл, казалось, был полностью застигнут врасплох случайной репликой, и это, вероятно, спасло девушку.

Ни один из них не сделал ни малейшей попытки войти в портретную дыру, тишина нарастала в коридоре до тех пор, пока единственным звуком, достигшим ушей брюнетки, не стал тихий шёпот ветра за окнами.

Том в это время внимательно изучал её добрую минуту. Гермиона инстинктивно вздёрнула подбородок, неохотно вставая под его лазерное сканирование. Она ожидала увидеть на его лице гнев, ненависть или, по крайней мере, раздражение, но, как ни странно, обнаружила… ничего.

Несмотря на полное отсутствие выражения каких-либо эмоций на лице Тёмного Лорда, Нефертари знала, что он должен был о чём-то думать в течение этих шестидесяти секунд, и ей не особенно хотелось выяснять, что происходит у него в голове. Было легко понять, почему многие из младших учеников и даже многие из старших ползали вокруг Тома Реддла с видом нервозности, неприязни, страха. Подсознательно она почувствовала, как её рука на пару сантиметров приблизилась к правому карману и палочке внутри него.

Наконец, Гермиона вздохнула с облегчением, когда Реддл сделал шаг назад, до смешного далеко от портретной дыры.

— О нет, Нефертари, мне и в голову не придёт мешать чистокровной королевской семье, — одним плавным движением он грациозно протянул руки, словно приглашая её войти, и слегка наклонил голову.

— Входите же. Я настаиваю.

На этот раз Гермиона не смогла удержаться от того, чтобы полностью открыть рот, и ей было всё равно на своё выражение лица в этот момент. Её разум на мгновение был парализован от удивления, прежде чем он взлетел в головокружительно быстром вихре.

Неужели прошлая версия Лорда Волан-де-Морта просто насмехалась над чистокровками?

— Очень мило с твоей стороны, — язвительно огрызнулась девушка, после чего послушно пролезла в отверстие портрета. Горящие глаза Тома Реддла внимательно следили за ней, когда она проходила мимо.

Пытаясь привыкнуть к яркому свету потрескивающего камина, Гермиона замедлила шаг, постепенно восстанавливая контроль над своим разумом, чтобы обдумать то, что только что произошло. Она оскорбила наследника Слизерина. Он, в свою очередь, оскорбил её.

Всё началось не очень хорошо.

Гермиона понимала, что если она когда-нибудь захочет узнать хоть что-то полезное о юном Лорде Волан-де-Морте, то ей придется установить некоторые правила. И установить их необходимо сейчас.

Девушка подумывала о том, чтобы начать их следующую восхитительную маленькую дискуссию с «я полагаю, что на самом деле ты не хочешь вести себя так, будто у тебя всегда есть палочка, зажатая в заднице», но мудро решила этого не делать.

— Послушай, Реддл, — осторожно начала она, — в этом году мы будем много работать вместе. И если мы не хотим быть несчастными и не хотим терзать друг другу нервы двадцать четыре на семь, то нам необходимо найти какой-то комфортный вариант общения.

Реддл был уже на полпути к лестнице, ведущей в его комнату, и Гермиона ожидала, что он просто проигнорирует и продолжит идти. Но Том удивил её, небрежно развернувшись практически на последней ступеньке.

— Нефертари, мне кажется, это самое умное, что ты сказала с тех пор, как мы встретились.

Самое страшное, что последние его слова звучали так, будто он искренне в них верил.

Гермиона вздохнула. Откинув с плеч длинные локоны, она в отчаянии рухнула на единственный предмет мебели, который позволял ей сидеть и всё ещё видеть юного Тёмного Лорда. Это было мягкое кожаное кресло с высокой спинкой.

— Да, я уже вижу проблему: я болтунья, а ты нет. Ладно, по какой-то совершенно безумной причине мы, можно сказать, только что познакомились, а я уже тебе совершенно не нравлюсь. Ладно, без обид, я это как-то переживу. Но нам нужно как-то уживаться друг с другом хотя бы для того, чтобы в нашей школе был полный порядок!

Реддл одной рукой пригладил свои тёмные, аккуратно уложенные волосы.

— Вынужден с тобой согласиться, Нефертари, — раздражённо бросил он.

— И знаешь, мне не плевать, когда и где ты решишь делать то, что тебе нравится. Однако, — он сделал паузу, подчеркивая это слово, — я попрошу, чтобы наша общая гостиная использовалась только для официальных дел, а не для каких-либо общественных мероприятий, на которых ты, по-видимому, процветаешь. Такой расклад тебя устроит?

Гермиона обдумала его предложение, слегка удивлённая тем, что Реддл вообще произнёс его. Она была готова заключить любую сделку с дьяволом только того, чтобы он не пришёл ночью в спальню и не убил её из чистого раздражения.

Ей нужно успокоиться. Он ещё не успел стать каким-то ненормальным психопатом!

Выручай-комната вполне подойдёт для любой полуночной вечеринки.

— Согласна, — медленно уступила она.

— Хорошо, — наследник Слизерина развернулся и неуклюже зашагал в свою комнату.

— Мне было очень приятно работать с тобой, Нефертари. И я был бы очень рад, если бы нам не пришлось делать это снова в ближайшее время.

— Спокойной ночи! — после небольшой паузы вдохновлённо пожелала Гермиона.

Дверь спальни Тома громко захлопнулась, и как только это произошло, девушка закрыла глаза и начала массировать виски кончиками пальцем, пытаясь успокоить своё бешено колотящееся сердце. Она чуть не поссорилась с Томом Реддлом. И только небеса смогут ей помочь, если она когда-нибудь сделает это.

— Задница, — пробормотала она себе под нос.

========== Глава 12: Вы когда-нибудь видели прошлое? ==========

Воскресенье, 5 октября 1944, 9:47

— Эй, Неф, у тебя клубнично-ревеневый джем?

— Ага, он стоит вон там. Видишь?

— О да, вижу, — Драко заметил джем на середине Гриффиндорского стола перед подростком-профессором МакГонагалл. Не колеблясь, первоклассный флиртоман наклонился так далеко, как только мог, дабы быть максимально ближе к своему бывшему преподавателю. Он аккуратно взял стеклянную банку и потянул к себе, подмигивая МакГонагалл.

— Доброе утро, солнышко, — максимально мило произнёс слизеринец.

Когда МакГонагалл слегка покраснела и улыбнулась, Рон фыркнул и спрятал лицо за выпуском «Ежедневного пророка», Джинни притворилась, что её вырвало, засунув палец в рот, Гермиона закатила глаза и сморщила нос в знак согласия, а Драко спокойно открыл крышку своего клубнично-ревеневого джема.

После нескольких ссор, большой неразберихи и нескольких одиноких обедов, разделённые шестеро пришли к общему правилу относительно их рассадки за едой: завтрак в Гриффиндоре, обед в Когтевране и ужин в Слизерине. Лаванда шутливо предложила пожертвовать едой за её столом, сказав: «Пуффендуйцы — ребята простые, говорят о мире, любви и счастье. Через некоторое время вам там станет скучно».

— Надеюсь, дедушка и бабушка не возражают, что я делю с ними всех девушек. Но что я могу сказать? Это семейное, — заметил Драко с небрежной усмешкой, поднимая свой наполненный апельсиновым соком бокал в шутливом тосте в сторону слизеринского стола.

— Спасибо, дедушка!

— Ш-ш-ш, — засмеялась Гермиона, потянув его руку вниз. Поправив тёмный шифоновый шарф, который она небрежно повязала вокруг шеи, девушка помахала своей пустой тарелкой, молча призывая её быстрее высохнуть после волшебного душа. В этот момент брюнетка почувствовала чей-то взгляд. Как оказалось, на неё смотрел неизвестный ей платинововолосый юноша, сидящий за слизеринским столом. Он выглядел более чем высокомерно.

Гарри наклонился к Гермионе, его ярко-зелёные глаза проследили за её взглядом и остановились на нём.

— Калугала Малфой. Можешь себе представить, этот тип уже дважды обращался ко мне по поводу участия в некоторых закулисных операциях тёмной стороны. Он хотел знать: «почему мы перевелись, почему мы перевелись?» — последнюю фразу Гарри произнёс с ноткой плаксивости, которую Гермиона легко могла связать с любым Малфоем, злым или нет.

— В первый раз, — продолжал брюнет тихим голосом, — я сказал ему, что мы пришли изучать странные циклы экзотического и редкого грибного растения, произрастающего только в Запретном лесу. Видимо, это не понравилось его начальству, поэтому в пятницу он снова обратился ко мне. Я сказал ему, что на самом деле мы находимся здесь по строго засекреченному правительственному плану. И правительство требует от нас поиска особой породы чистокровных животных, часто считающихся белыми волосами и известных своими фирменными змееподобными характеристиками.

Гермиона прикрыла рот рукой, смеясь. Её плечи начали сильно трястись, и она уткнулась головой в стол, чтобы скрыть своё веселье. Справа от неё Драко, ничего не замечая, принялся массировать ей спину левой рукой, жуя клубнично-ревеневый хлеб и хищно оглядывая Большой зал.

Гермиона почти слышала, как Гарри нахмурился.

— Я ещё не решил, понял он это или нет, — тихо произнёс Эванс.

— Кстати, об этом, — вмешался Драко, уловив последнее замечание. Хорошо, что не первое.

— Как продвигается «я шпионю за змеиными глазами», Неф?

Гермиона пожала плечами, взяла маленькое красное яблоко из корзины с фруктами и откусила от него небольшой кусочек.

— Я теперь вижу его утром в нашей гостиной, — сказала она, жуя.

— Но за завтраком никогда.

— Знаешь, это действительно странно, — пробормотал Драко, чтобы остальные гриффиндорцы не услышали.

— Можно подумать, что Тёмный Лорд, дедушка и Лестрейндж были лучшими друзьями, учитывая их убеждения в превосходстве чистокровных, но Лестрейндж и дедушка, похоже, не любят Реддла, и наоборот. Я действительно чувствую отвращение, исходящее от всех них во время слизеринских сборов.

— Да, я тоже это заметил, — пробормотал Гарри себе под нос.

Что-то в заявлении Драко о вере в превосходство чистокровных встряхнуло память Гермионы.

— Знаешь, — задумчиво произнесла она, оставляя недоеденное яблоко на тарелке, — несколько дней назад Реддл говорил что-то о чистокровных. Это было почти унизительно.

— Ну, он же полукровка, — сухо заметил Гарри, на его лице появилось мрачное выражение.

— И всё же, Миона, ты бы видела его, когда он вышел из дневника на втором курсе. Он так ненавидел магглов и магглорожденных, что можно было подумать, будто он родился с этим чувством.

Гермиона пожала плечами, взглянув на гигантские часы над профессорским столом.

— Уже без пяти десять, — простонала она, бросая салфетку.

— Мерлин, я же сказала, что встречусь с Реддлом в библиотеке в десять, чтобы закончить патрульную карту префектов!

— Ну, ты же не хочешь давать ему повода избить тебя! Наша звёздная староста опаздывает, как это ужасно! — воскликнул Драко. Взяв Гермиону под руки, он полностью поднял её со стула и опустил на пол. Прежде чем она успела ответить, слизеринец сунул руку под стол и вытащил её сумку с книгами. Впихнув сумку в руки девушки, он развернул её и легонько подтолкнул к двери.

— Иди, Неф, иди!

— Драко, — устало произнесла Гермиона, наконец-то сумев вставить хоть слово. Она сделала несколько шагов к выходу.

— Расслабься.

— Я расслаблен, Неф. В одиннадцать часов у нас отбор по Квиддичу. Ты должна там быть! — крикнул Драко в спину удаляющейся Гермионе.

— Я хочу, чтобы ты увидела выражение лица Эванса, когда меня выберут ловцом!

— Миона, ты бы лучше пришла послушать, как он заплачет, когда узнает, что ловцом стану я! — крикнул Гарри ей вслед, когда она наконец покинула Большой зал.

Гермиона раздражённо вздохнула и покачала головой, шагая по залитому солнцем каменному коридору в направлении библиотеки.

Почему все так помешались на этом Квиддиче?

Гермиона, по сути, была единственным путешественником во времени, который держался на безопасном расстоянии от увлечения этой игрой. Джинни, Рон и, к всеобщему изумлению, Лаванда тоже пробовались в свои команды по Квиддичу. Браун аргументировала это решение тем, что хочет доказать Рону, что она легко может «надрать его чёртову задницу».

Хоть Гермиона и не очень любила Квиддич, она успела подружиться с капитаном команды Слизерина — Колумбией Сальви. Конечно, Драко это очень обрадовало, но он был слишком занят, чтобы воспользоваться какой-либо возможностью пофлиртовать. В течение всей недели проходили пробы по Квиддичу, и Гермиона не сомневалась, что он займёт одно из четырёх свободных мест в слизеринской команде.

С лёгкой улыбкой на лице Гермиона вошла в библиотеку Хогвартса. Остановившись, она глубоко вдохнула и закрыла глаза. Старый, затхлый, кожистый запах древних книг пробудил в ней различные эмоции.

Ей казалось, будто она дома, в своём времени, в своём самом любимом месте школы. Добрую минуту Гермиона просто нежилась в фойе, вдыхая успокаивающую ауру знакомого окружения. Это продолжалось ровно до тех пор, пока ей не вспомнилась истинная причина её визита.

Глаза Гермионы распахнулись, и она быстро оглядела ближайшие столы в поисках Тома Реддла.

Пусто.

Библиотека казалась совершенно пустой.

Гермиона нахмурилась и пошла по главному проходу, уставленному полками. Моргая из-за ярких лучей раннего утреннего света, струящегося сквозь витражный потолок, Гермиона заглядывала в каждый ряд книг, заглядывала за угол в каждую маленькую нишу, мимо которой проходила.

В каждой такой нише был рабочий стол, и каждый такой стол был пустым.

Раздражённая Гермиона ускорила шаг, фактически перепроверяя каждую нишу в главном проходе, чтобы убедиться, что она не пропустила Реддла. Однако, когда её поиски закончились ничем, брюнетка обнаружила, что заняла своё прежнее место в фойе.

Она осторожно оглядела приглушённо освещённые, редко используемые помещения библиотеки. Тёмные тени, отбрасываемые громоздкими книжными шкафами, резко контрастировали с весёлым, многоосвещённым главным проходом. Тут Гермиона увидела слабый огонек в правом крыле, который мигнул и сразу же погас.

Конечно, Реддл не стал бы садиться за легко находимый стол.

Гермиона была уверена, что прошла добрых две трети библиотеки, которую когда-то называла своей подругой, прежде чем повернулась в тускло освещённую нишу. Это была последняя рабочая станция перед печально известной запретной секцией. Эта ниша находилась между двумя единственными разделами библиотеки, посвящёнными Темным Искусствам, защите от них и чему-то ещё.

Гермиона громко уронила свою сумку с книгами на пол рядом с маленьким квадратным столиком и неуклюже опустилась на стул напротив Реддла, щурясь, просто чтобы убедиться, что это был он, а не какой-то другой жуткий, одержимый тёмными искусствами персонаж.

Звук удара сумки о пол заставил темноволосого слизеринца прервать чтение и спокойно посмотреть вверх.

— Я надеюсь, что опоздание не станет твоей постоянной привычкой, Нефертари, — прокомментировал он с лёгкой уничижительной ноткой в голосе.

Очевидно, у него не было никаких проблем со зрением в темноте.

— Ну, может быть, если бы ты оставил карту и указания у двери, я бы нашла тебя раньше, — едко парировала Гермиона, потянувшись за своей сумкой. В этот момент её внезапно осенила мысль, и рука замерла на полпути.

— Ты всегда сюда приходишь? — спросила она.

Юноша посмотрел на неё с непроницаемым выражением лица и молча кивнул.

Гермиона нахмурилась, рассеянно заправляя за ухо длинные локоны свободной левой рукой.

— Тогда… когда же ты ешь?

Реддл невозмутимо пожал плечами.

— Я нахожу время, — безразлично сказал он, резко захлопывая потрёпанную, потёртую книгу без обложки, которую читал, и быстро бросил её в сумку.

Это объясняет, почему он никогда не бывает в Большом зале. Решив эту маленькую загадку, но всё ещё не понимая, когда именно и где он ест, Гермиона рывком поставила свою сумку с книгами на сиденье рядом с собой и раздражённо начала рыться в ней. Наконец она достала наполовину составленные карты патруля префектов.

Её охватило неприятное чувство, что за ней наблюдают, и, осторожно положив карты на стол, она взглянула на Реддла. Девушка практически ощущала веселье, которое пряталось за его апатичным серым взглядом.

— Что? — резко спросила она, бросив на него раздражённый взгляд.

Реддл неопределённо приподнял одну тёмную бровь и потянулся через стол, взяв верхнюю карту патруля и пробежав её глазами.

— Ты сегодня неестественно угрюма, Нефертари. Никаких «доброе утро», «как поживаете?».

Гермиона закатила глаза, устав от его игры, и схватила пергамент, который он взял несколько секунд назад, правой рукой, протягивая ему тот, что был под ним, левой.

— Это Ваше. Большое спасибо, но не надо читать мне лекций о достоинствах вежливости, мистер Я-не-занимаюсь-формальностями.

Реддл, приподняв вторую бровь, начал изучать свою карту.

— Ну, успокойся, Нефертари. Я не собираюсь этого делать, — насмешливо ответил он, не теряя ни секунды.

— Такой невоспитанный человек, как я, даже не надеется достичь Ваших явно превосходящих стандартов этикета.

Рот Гермионы открылся, закрылся и снова открылся.

— Знаешь, Реддл, при всем твоём остроумии… я не очень люблю, когда надо мной насмехаются, — язвительно заметила она.

Бросив на него свирепый взгляд, девушка снова порылась в сумке с книгами и, наконец, извлекла оттуда маленькие серебряные часики. Она поставила их на стол и вздохнула.

— Ладно, теперь, когда мы всё выяснили, давай не будем больше тратить время на бессмысленные споры. Мне нужно уйти ровно через сорок пять минут.

Она с беспокойством наблюдала, как Реддл откровенно разглядывает её необычный наряд: тёмная струящаяся юбка до колен и лёгкая лиловая блузка в стиле пятидесятых, которая когда-то принадлежала профессору Макгонагалл. Шестерым путешественникам во времени потребовалось почти всё их время подготовки в современном мире, чтобы выпросить у своих преподавателей достаточно винтажной одежды, чтобы хватило на первое время, пока у них не появится шанс купить свою собственную.

— Ах да, я и забыл, — произнёс он мягким голосом с лёгкими оттенками язвительности, слегка качая головой. Положив рядом расписание и список имён префектов, он вытянул шею и наклонился вперёд.

— В одиннадцать у тебя интервью в «Мир моды Ведьм», верно? Я имею в виду, что ты,будучи богатой и знаменитой наследницей, не можешь позволить своему влиянию в высших социальных кругах упасть только потому, что вы переехали в Англию, не так ли?

Раздражённое рычание невольно сорвалось с губ Гермионы, и она воткнула кончик своего пера в бумагу, размалывая его. Посмотрев на Тома, она заметила, что, несмотря на выходные и тёплое бабье лето, он всё ещё носил свою безукоризненную форму и школьную мантию.

— Я просто ношу то, в чём мне удобно ходить, Реддл, — процедила она.

— И к твоему сведению… мои друзья сегодня будут бороться за места в команде по Квиддичу. А если ещё точнее, то в команде твоего факультета. В одиннадцать часов. Драко попросил меня быть там, чтобы оказать им моральную поддержку.

Реддл снова покачал головой, на этот раз почти снисходительно, и, не торопясь, написал карандашом имя одного из перфектов.

— Так ты уверена, что твой драгоценный дю Лак попадёт в команду, не так ли, Нефертари? — спросил он безразличным голосом, и, подняв на неё глаза, ухмыльнулся.

— А если он этого не сделает, твоё сердце разобьётся?

В ужасе Гермиона почувствовала, как её правая рука резко поднялась под столом, как будто у той была своя собственная жизнь. Левая рука схватила её и уложила обратно на колени, прежде чем та полностью потеряла контроль и дала Реддлу ту же пощёчину, которой она наградила Драко много лет назад.

Почему именно сегодня Реддл был таким невозможно раздражающим?

Миссия Гермионы состояла в том, чтобы помешать Тому Реддлу стать Лордом Волан-де-Мортом любой ценой. Теперь, хотя это была только первая неделя её 1944-ого учебного года, Гермиона всерьёз начала обдумывать слова Рона с самого первого дня: «Всегда найдётся быстрый выход. У нас есть преимущество. Верно, Миона?».

Если убийство Тома Реддла окажется единственным выходом. Пусть это и не очень-то правильно, Гермионе придётся рассмотреть этот вариант.

Том наступает на тонкую красную грань между войной и миром, но даже не осознаёт этого.

— Тогда, по крайней мере, я могу сказать, что он пытался, — наконец ответила Нефертари, её тон был арктически холодным. Она рывком пододвинула к себе список префектов и на своём открытом графике энергично нацарапала первые две фамилии и их время.

— А это гораздо больше того, что я могу сейчас сказать о тебе.

Реддл не ответил.

Гермиона действительно начала наслаждаться тишиной, за исключением случайного царапанья перьев и шуршания бумаги, когда она или Реддл тянули список префектов к своей стороне стола. Добрых полчаса она изо всех сил терпела унылую обстановку и невероятно слабое освещение.

Девушка завершила свою работу, когда в её голове всплыло воспоминание о прошедшем понедельнике.

Она отложила перо, собираясь с духом и быстро переводя дыхание, прежде чем устремить холодный взгляд на Реддла. Последний всё ещё был полностью поглощён своей работой. На самом деле, он выглядел на удивление нормально, рассеянно постукивая рукой по столу и записывая имена различных префектов. Гермиона подумала, не забыл ли он о её присутствии.

— Какие события? — решительно спросила она.

Глаза Реддла не отрывались от карты патруля. Её внезапный вопрос, казалось, нисколько не смутил его, и он даже не перестал писать, хотя его постукивающая рука внезапно замерла, а затем медленно опустилась на стол.

— Что? — наконец спросил он рассеянно.

Гермиона понизила голос и добавила плаксивые нотки, очень похожие на тон, которым Гарри описывал Калугалу Малфоя.

— О, и постарайтесь внимательно следить за происходящим. Я не хочу, чтобы события полутора лет повторились, — сказала она, довольно хорошо подражая директору. Брюнетка выжидающе скрестила руки на груди.

Реддл засунул перо обратно в чернильницу, отодвинулся на стуле от стола на небольшое расстояние и слегка потянулся. Выглядело это совершенно беззаботно. Он был потрясающим актёром. Сказочно талантливым.

— Ты отвлекаешься на самые случайные вещи, Нефертари, — небрежно заметил он.

Гермиона опасно прищурилась, посылая Реддлу верный знак, что она не собирается оставлять эту тему в ближайшее время.

— Не такие уж и случайные.

Девушка никак не смогла расшифровать выражение лица Тёмного Лорда, когда он бесстрастно посмотрел на неё. Впрочем, она удивилась не меньше, когда он снова наклонился вперёд и потянулся через стол за списком префектов.

— Мне кажется, что вместо того, чтобы закончить это задание, чтобы проводить как можно меньше времени друг с другом, ты отвлекаешься на всякую ерунду.

— Простите, если я ошибаюсь, но всё, что имеет отношение к состоянию этой школы, имеет довольно большое значение для меня, — отрезала Гермиона, быстро схватив его за запястье, прежде чем он успел поднять пергамент.

И так же быстро отпустила его, отдёрнув руку, как будто её только что обожгли. Миндалевидные глаза брюнетки широко распахнулись от удивления и шока.

На этот раз Гермиона была уверена, что на лице Тома Реддла промелькнула тревога. Он отдёрнул руку назад так же быстро, как и она, его дыхание еле заметно участилось. Девушка знала, что юноша, должно быть, лихорадочно вспоминает, когда она в последний раз вступала с ним в контакт. И на то были причины.

В душе Гермиона себе поаплодировала. Пусть извивается, как может.

Брюнетка решила ударить Реддла с левого поля первой битой. В конце концов, Том теперь выжидающе смотрел на неё, а она была не из тех, кто разочаровывает.

Заставив свои глаза немного сбиться с фокуса, девушка уставилась на потухший факел над головой Реддла, как будто она смотрела на какое-то далёкое изображение.

— Там была… комната… Тайная комната? — Гермиона тихо и осторожно спросила юношу.

Одна из бровей Реддла слегка приподнялась, как бы оценивая, без сомнения понимая, что Гермиона могла легко узнать предпосылки событий конца его пятого года и устроить ложное шоу.

— Тайная, — наконец произнёс он низким и ровным голосом.

Гермиона задумчиво нахмурилась и кивнула сама себе.

— Да, это так. Тайная комната. И там было что-то… — продолжала она неторопливо, словно пробуя каждое слово на вкус.

— Этим чем-то двигала ненависть. Убей, убей грязнокровок, — внезапно проскрежетала девушка голосом гораздо более глубоким, чем её собственный.

Как только эти слова слетели с её губ, она дернулась в притворном удивлении, моргая и качая головой. Мысленно Гермиона с трудом сдерживала смех, когда взгляд Тома Реддла сузился от высокомерной уверенности до крайне повышенного подозрения или недоверия.

— Девушка… там была девушка в очках. Она умерла, — прямо заявила Нефертари, ещё раз взглянув на Тома в поисках подтверждения.

Реддл молча кивнул, на этот раз не предлагая больше никакой информации, но Гермиона ещё не закончила с ним.

— Она была… в… в ванной… и… и там были глаза, огромные, светящиеся… Гигантский змей. Милый Мерлин, он был огромен, — брюнетка почти улыбнулась, зная, что её следующее заявление было информацией, которую она гипотетически могла получить только от самого наследника Слизерина.

— И там были трубы, гигантская дыра в середине кучи раковин. Хм, это странно… Подожди! Она открылась!

Реддл швырнул сумку на стол, выводя Гермиону из «транса», и когда она подпрыгнула от неожиданности, он указал на маленькие серебряные часики, перевёрнутые к нему.

— Время, Нефертари, без двух минут одинадцать, — заметил он совершенно бесцветным голосом.

— Если ты останешься ещё, дю Лак может потерять терпение и уйти к другой девушке. Я видел, как он смотрел на Сальви во время защиты от тёмных искусств.

Вот и всё, Гермиона была сыта по горло Тёмным Лордом и его милыми апатичными комментариями!

Она сердито стиснула зубы и вскочила на ноги. Ударив ладонями по столу, девушка яростно наклонила голову, чтобы оказаться лицом к лицу с молодым Лордом Волан-де-Мортом.

— Слушай сюда, ты, кусок слизи, — прорычала она, становясь ещё более раздражённой, когда увидела, что слабый призрак ухмылки начал скользить по его лицу.

— То, что я делаю с Драко дю Лаком — это моё личное дело. И я ни в коем случае не купившая за деньги должность старосты тупая блондинка, которой ты, кажется, меня считаешь.

— Нет? — спросил Реддл с явным интересом, невозмутимо приподняв брови и откинувшись на спинку стула, как бы говоря: «Это для меня новость».

— Нет, — горячо согласилась Гермиона. Она сердито захлопнула сумку с книгами и перекинула её через плечо. Поразмыслив, девушка остановилась, глядя на него сверху вниз.

— И если ты не будешь осторожен, то можешь в скором времени обнаружить, что тебя похитили.

Когда глаза Тома заметно потемнели от её последнего замечания, брюнетка решительно оттолкнулась от края стола и направилась к проходу. В последний момент она повернулась к Реддлу, пытаясь сдержать очередную проклятую ухмылку.

— Это была правда, не так ли? — спросила она со знанием дела.

— Тайная комната, девушка, умирающая в ванной, и есть то самое «событие», о котором говорил Диппет. Не так ли, Реддл?

Хотя лицо Тома не выражало никаких эмоций, Гермиона видела, что он сидит гораздо более напряжённо и менее расслабленно, чем когда она впервые вошла в библиотеку. Слизеринец откровенно разглядывал девушку в течение минуты — действие, к которому она уже привыкла.

— Десять очков Когтеврану. Всё безошибочно, мисс Нефертари, — тихо произнёс он.

От его странного способа признать её правоту брови Гермионы взлетели вверх, но она знала, что Реддл должен действовать, хотя бы ради того, чтобы она не рассказывала другим людям о том, что «видела». Вероятно, он надеялся, что так девушка подумает, что эта информация общеизвестна.

Но это определённо было не так.

— Ладно. Тогда увидимся, — беззаботно сказала Гермиона, развернулась и неторопливо направилась к главному коридору и солнечному свету с пугающе драконовской развязностью. Наконец-то она смогла поддаться желанию улыбнуться и погреться в лучах своего великолепия, но взгляд на часы заставил её бежать трусцой. Девушка рассеянно подумала, не суждено ли ей опаздывать на все встречи, которые у неё будут в этом году.

И всё же у неё было сильное желание облизать палец и нарисовать в воздухе счёт. Она была единственной, кто начал обыгрывать Тома Реддла.

Где её награда?

========== Глава 13: Вы когда-нибудь нарушали правила? ==========

Четверг, 10 октября 1944, 19:32

— Ну как, ребят? — спросила Джинни, улыбаясь Драко и Гарри, когда те вошли в Выручай-комнату. Их волосы были всё ещё мокрые после тренировки по Квиддичу.

— Наконец-то удалось стать единым целым с клубом?

— Заткнись, Уэст, — мрачно проворчал Драко, хмуро глядя на ухмыляющуюся рыжую. Он тяжело рухнул на своё обычное место рядом с Гермионой.

— Обними меня, — откинувшись назад и растянувшись у неё на коленях, произнёс он.

Вместо того, чтобы выполнить его просьбу, брюнетка закатила глаза, оттолкнув его руку от своего лица, и убедилась, что его мокрые светлые волосы на безопасном расстоянии от её одежды и сумки.

— Когда ты уже повзрослеешь, Драко? Лично я думаю, что из вас с Гарри получатся потрясающие загонщики. Вы всё-таки похожи на натуралов.

— Похожи на натуралов, — тихо повторил Драко, а затем недовольно посмотрел на когтевранку.

— Нефертари, иди в задницу. Ты не в том положении, чтобы давать такую оценку. Я не заметил, чтобы ты била кому-то по яйцам в свободное время.

Гарри энергично потёр голову полотенцем, поднял вытянутые ноги Джинни и плюхнулся на Слизеринскую кушетку рядом с ней, позволив ей положить ноги на него.

— Ты должен признать, дю Лак, что мы действительно отличная пара, — усмехнулся он.

— И ты гораздо лучший ловец, чем я, Джин. Твой финт Вронского сегодня был невероятен.

Драко фыркнул.

— Да, ты должен так говорить, потому что она твоя девушка.

— Я об этом и говорю, дю Лак. Я ведь сейчас не рыдаю только потому, что потерял свою позицию своей девушке.

— Гарри, помолчи. Эй, хорёк! — Джинни быстро села, направив палочку на мокрую голову Драко.

— Ты хочешь, чтобы тебя снова называли Бэтменом?

— Эй! — резко воскликнула Гермиона, поднимая блондина за мокрый воротник и давая знак рукою Джинни, чтобы та остановилась.

— Всё! Прекращайте! У нас есть гораздо более важные дела, чем просто Квиддич. Последнее, что нам нужно сейчас, — это двое из нас в больничном крыле по своей же инициативе!

Когда Драко откинулся на спинку стула, бросив на рыжеволосую подчёркнуто неприязненный взгляд, староста вздохнула и посмотрела на пустой диван Гриффиндор-Пуффендуй.

— Нам повезло, что у Лаванды и Рона сейчас тренировка по Квиддичу, иначе, я уверена, уже началась бы настоящая война.

Глаза Гарри, теперь уже смертельно серьёзные, согласно заморгали. Он протянул руку и положил её на напряжённое плечо Джинни для того, чтобы притянуть к себе.

— Она права, Джин, дю Лак. Надо сосредоточиться.

— Извини, — угрюмо пробормотала Джинни, прислоняясь спиной к Эвансу. Она виновато посмотрела на Гермиону.

— Просто порой очень хочется забыться, понимаешь? Я имею в виду, если бы Реддла здесь не было, это было бы почти так, как будто жизнь вернулась в нормальное русло… до… до всего… — её голос дрогнул, и она беспомощно махнула рукой.

— Ш-ш-ш, Джин, я знаю. Я тоже был слишком беззаботен, — прошептал Гарри, положив подбородок на рыжую голову девушки и обняв её.

Гермиона точно знала, что чувствовала Джинни. Быть в то время, когда войны больше не существовало, где факультеты были более дружелюбны друг к другу, и где не существовало ничего, что напоминало бы им об их с трудом завоёванной прошлой жизни. За исключением Реддла, конечно, Дамблдора, МакГонагалл и некоторых родственников. Искушение притвориться, что их прошлых жизней не было, всегда присутствовало.

Но те восемнадцать лет назад уже случились, и они не могли продолжать вести себя так, как будто ничего не произошло.

— Миона, что у тебя есть на Реддла? — спросил Гарри.

Нефертари была удивлена, поняв, как быстро «все, что у нас есть на Реддла?» сменилось на «Миона, что у тебя есть на Реддла?», как будто, когда она взяла на себя работу старосты, она также взяла на себя всю ответственность за ситуацию с Томом Реддлом.

— У меня есть вопрос, — произнесла Гермиона, решив пока воздержаться от комментариев по поводу односторонних усилий.

— И мой вопрос в том, как далеко он зашёл в этой петле?

Она обвела взглядом лица своих друзей, ожидая ответа.

Джинни шмыгнула носом и склонила голову набок, быстро вытирая мокрые глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, Дамблдор изначально сказал, что со временем только самые близкие друзья Реддла знали его как Лорда Волан-де-Морта, — произнеся это, Гермиона вопросительно посмотрела на Джинни и Гарри.

— Скажите, когда вы видели Реддла с кем-нибудь, кого можно было бы назвать близким другом?

Мальчик-который-выжил нахмурился, обдумывая её вопрос.

— Вероятно, это тайна. Он не хотел бы быть очевидным в таких вещах, — задумчиво ответил он, затем уставился на старосту, его зелёные глаза были полны любопытства.

— Как ты предлагаешь нам узнать о них?

Гермиона, загадочно улыбнувшись, наклонилась и, порывшись в рюкзаке, вытащила маленький золотой ключик.

— Помнишь, как во время Отряда Дамблдора мы давали всем членам галеоны, чтобы они рассказывали о собраниях? Ну, держа эту идею в уме, я взяла этот ключ и внесла в него несколько небольших изменений, — она подняла ключ и указала на маленькую, едва заметную вырезанную букву на его стороне.

— Это ключ А. Когда я говорю триггерную фразу, ключ повторяется. Я тебе сейчас покажу.

Сжав в руке маленький ключик, девушка повернулась к Драко, развалившемуся рядом с ней.

— Драко, завтра вечером в Выручай-комнате будет вечеринка. Это на восьмом этаже. С восьми до десяти. Тебе нужен ключ, чтобы войти, — с этими словами она разжала пальцы.

Один ключ умножился на два.

— Ух ты, — пробормотала Джинни, пока Гермиона вручала второй ключ Драко, который подозрительно смотрел на неё.

— Миона, это какая-то продвинутая магия? - блондин поднёс ключ к носу, изучая со всех сторон.

Староста скромно пожала плечами.

— На самом деле заклинания оказались не такими трудными, как я изначально предполагала.

Девушка обнаружила активирующее и воспроизводящее заклинания в учебниках высшей сложности, и всё же, к её удивлению, ей удалось успешно зачаровать ключ с первой попытки.

Она рассеянно коснулась пальцами амулета эпох, покачала головой и продолжила:

— Так или иначе, здесь видите? Код на ключе Драко — А1. Это значит, что он первый человек, получивший приглашение от моего ключа — ключа А. Если Драко повернётся и пригласит кого-то ещё, например Джинни, у неё будет ключ А11, а если Джинни пригласит Лаванду и Рона, у них будут ключи А111 и А112 соответственно. Ключи будут иметь коды от А до Я. Никто не может пригласить больше девяти человек. Таким образом, подобно цепочке, ключи всегда можно проследить до источника.

Она сделала паузу, задыхаясь от нервного ожидания возможности привести в действие свой слегка беззаботный план.

— Как много ты уже знаешь о моём плане, дю Лак?

— Всё, кроме части о вечеринке в восемь часов в Выручай-комнате, — протянул Драко, время от времени качая ключ по дуге, держа его кончиками пальцев.

— Это и есть главная часть плана. Нужно сделать так, чтобы большинство студентов захотели посетить это мероприятие. Мы не будем передавать Реддлу один из ключей. Мы разбросаем их по пятому, шестому и седьмому курсу каждого факультета, — девушка криво улыбнулась.

— Конечно, было бы лучше, если бы преподаватели никогда не узнали об этом, поэтому я собираюсь составить список регистрации для каждого, кто сделает хотя бы один шаг в Выручай-комнату.

Несмотря на очевидный риск, она не могла не радоваться тому, как удачно складывается этот план.

— Согласно списку, каждый студент должен будет назвать своё имя и код ключа, чтобы войти. Сама вечеринка закончится ровно за двадцать минут до пятничного комендантского часа, так что технически то, что мы делаем, не совсем выходит за рамки дозволенного.

— Только всё это «не предупреждая администрацию», верно? — спросила Джинни с лёгкой ухмылкой, староста покачала головой.

— Гермиона, почему ты не здесь, в Слизерине, со всеми нами? Я уже не первый раз задаюсь этим вопросом.

Брюнетка рассмеялась.

— Ну, ты можешь продолжать спрашивать себя об этом, Джин. В любом случае, это будет вечеринка. Мы можем тайком провезти еду, сладости, сливочное пиво и тому подобное из Хогсмида. Гарри, ты знаешь дорогу через тайные ходы. Я могла бы магически увеличить громкость звука MP3-плеера до нужного уровня. И мы также можем попросить Выручай-комнату превратиться в танцевальный зал.

— Постой! — воскликнул Драко, дьявольски ухмыляясь и потирая руки от удовольствия.

— Неф, ты, являясь старостой, только что предложила устроить вечеринку, тем самым нарушив четыре школьных правила одновременно!

Гермиона вскинула руки и толкнула локтем блондина рядом с собой, искоса взглянув на него.

— Но это не значит, что я буду танцевать в проходах, Ди, — раздраженно возразила она.

— Я не люблю диких, вышедших из-под контроля старшеклассников больше, чем любого безумного учёного. Это будет контролируемая партия. Акцент на управлении! Или у вас есть идеи получше, которые могли бы дать нам нужную информацию, не вызывая подозрений у Реддла?

— Подожди, — прервал её Гарри, и на его лице отразилось озарение.

— Гермиона, ты хочешь сказать, что это гарантирует нам знание того, кто пригласил Реддла? Итак, когда он запишет своё имя и код ключа, мы сможем проследить его до человека, который пригласил его. Следовательно, узнаем, с кем он находится в относительно дружеских отношениях?

Гермиона кивнула, и на её лице появилась лёгкая улыбка.

— Именно это я и хочу сказать.

— А что, если Реддл или кто-то из его «близких друзей» не услышит об этом событии? Или что, если Реддл стереотипно решит, что он предпочёл бы висеть в библиотеке и не пойдёт? — спросила Джинни с ноткой противоречия в голосе, хотя её карие глаза уже начали нетерпеливо блестеть от молчаливого сообщения: «Если это поможет нам сделать ещё один шаг к его уничтожению, я готова».

Гермиона снова усмехнулась, пытаясь побороть это нервное чувство в животе. Она нарушит «ох-как-много» правил.

— Тогда это станет регулярностью. И поверь мне, он придёт. Мы знакомы всего две недели, и я уже вижу, что ему очень не нравится, когда он ничего не знает о том, что происходит в Хогвартсе. Эй, Гарри, Джинни, вы слышали, что завтра вечером будет вечеринка?

Подбросив ключ прямо в воздух, она поймала его и раскрыла ладонь, показывая свой ключ и ещё два других. Она лукаво взглянула на Гарри и Джинни и бросила два ключа через кофейный столик в ожидающие руки.

Так началось то, что впоследствии стало известно как «Приход-выходного-дня». Популярность и посещаемость тусовки в высших классах будет расти экспоненциально каждую неделю.

Но вот получили ли Гермиона, Драко, Гарри и Джинни ключ — это уже совсем другой вопрос.

========== Глава 14: Вы когда-нибудь любили? Часть 1 ==========

Четверг, 18 ноября 1944, 21:01

Гермиона поудобнее устроилась на своём любимом кожаном диване, глядя прямо на кудрявую блондинку, лежащую на полу перед ней в главной гостиной.

— И вы уверены, что полуночные перекусы случайных первокурсников и второкурсников были надлежащим образом рассмотрены? — спросила она у префекта Пуффендуя седьмого курса Джанабеллы Уильярд.

Джанабелла с улыбкой кивнула.

— Сменила пароль на кухне, как ты и сказала. Теперь им действительно нужно пощекотать грушу на картине, — объяснила она примерно двадцати другим префектам и Тому Реддлу.

— Эти маленькие мерзавцы никогда ничего не поймут.

По крайней мере, в течение нескольких десятилетий.

— Ты действительно сама это придумала, Нефертари? — спросил Реддл удивлённым тоном, переводя свой стоический взгляд на Гермиону. В его голосе прозвучала явная насмешка. Он сидел на том же кожаном диване, что и Гермиона, но так далеко от неё, что они с таким же успехом могли плавать на разных планетах.

Волшебница закатила глаза, уже привыкшая к его уничижительным замечаниям, и мысленно поблагодарила небеса за то, что они не перешли к чему-то более физическому.

— Нет, я обычно нанимаю домового эльфа, чтобы он думал за меня, — восхищённые смешки префектов, некоторые из которых даже начали аплодировать её способности противостоять таинственному и опасному старосте.

— Наши дела на сегодня заканчиваются, префекты. Хорошая работа. Я готова выслушать чьи-либо комментарии, прежде чем попрощаемся.

— Мы, — вмешался Реддл, и его изначально насмешливый голос внезапно затих.

Гермиона раздраженно вздохнула.

— Мы готовы выслушать чьи-либо комментарии, прежде чем попрощаемся, — повторила она спокойным голосом, удивляясь тому, как ей удалось так быстро разобраться в одном слове Реддла. Это была её сверхъестественная способность.

Она сразу же заметила, что префект седьмого курса Гриффиндора Филлис Хардиман и её коллега Джейкобсон Эндрюс, получатели ключей Е и Р, обмениваются каким-то зрительным общением с другими префектами. Спустя мгновение Филлис подняла руку, прислонившись спиной к коричневому дивану.

Девушка бросила короткий, почти робкий взгляд на Реддла, а затем быстро сосредоточилась на Нефертари.

— Гермиона, у нас есть серьёзное предложение насчёт нашего рождественского мероприятия.

У Гермионы сразу же возникло предвзятое представление о том, к чему приведёт этот разговор.

— Да? — осторожно спросила она.

— Популярное мнение склоняется к танцам для старших классов, — сказала Филлис, ухмыляясь Переклсу Джеффри и подтверждая опасения Гермионы, которые были у неё во время разработки «Праздничного вечера».

Гермиона почти чувствовала, как взгляд Реддла метнулся к ней, оценивая её реакцию на предложение устроить праздничные танцы, но она отказывалась смотреть в его сторону. Вместо этого девушка сосредоточилась на Филлис.

— Твоё предложение звучит разумно, Фил, но мне… нам, — поправила она со вздохом, — понадобится больше информации, прежде чем мы начнём воплощать это в жизнь.

— Скажи нам, что именно нужно, и мы сделаем это для тебя, — мгновенно ответила Филлис.

Староста ставила галочки в уме, быстро мысленно пробегая по самому краткому списку подготовки.

— Дата, которую нужно согласовать с администрацией, питание, правила посещения, возможные развлечения…

— Мы надеялись, — с энтузиазмом вмешался префект Пуффендуя Норман Бинсфолд, ключ X, и его засыпали ободряющими кивками другие префекты, — что это может быть то же самое, что и танцы в пятницу вечером, за исключением, конечно, более формального масштаба.

Гермиона задумчиво нахмурилась, на мгновение забыв, что она не единственная здесь главная, и мысленно набросала возможные варианты.

— Если бы ты мог каким-то образом трансформировать имеющуюся музыку в более живое исполнение…

— О, думаю, что я определённо мог бы повеселиться с этим… — особенно оживлённый пятикурсник взволнованно кивнул, почти подпрыгивая на своём месте.

— И мы могли бы сделать огни цветными вместо белых, — предложила Миранда Уилкс из Слизерина, медленно размахивая палочкой.

— Зал должен быть гораздо более элегантно оформлен…

— Нужны остролист и плющ повсюду, и гирлянда…

— И омела!

Раздался злой смех.

— Мы могли бы наколдовать поддельный снег, чтобы он красиво падал с потолка…

— Должны быть обязательно вальс, танго и бальные танцы. Только для того, чтобы Гермиона и Драко могли дать нам несколько… ты понимаешь… — мечтательно предложила Филлис, и Гермиона сдержала ухмылку.

— Хотя, наверное, нужно больше медленных танцев. Как ты думаешь…

— Тихо, — непривычно высокий голос Тома Реддла мгновенно заставил замолчать всех присутствующих префектов.

Отлично! Конечно, он не пойдёт на эту идею. Гермиона почувствовала, что теряет терпение.

— У тебя проблемы, Реддл? — холодно спросила она, встретившись лицом к лицу с явно раздражённым юношей.

Том, однако, коротко бросил на неё чрезвычайно напряжённый и пугающий взгляд «будь уверена, я поговорю с тобой позже», прежде чем посмотреть вниз на префектов, некоторые из которых джае вздрогнули от его взгляда.

— О чём Вы? — ледяным тоном спросил он.

Незнание темы, о которой все остальные, очевидно, знали очень много, должно быть, убивало его. И только по этой причине Гермиона почувствовала, что вопрос в его глазах был искренним.

Том Реддл действительно понятия не имел, о чём они говорят.

Большинство подозрительных слизеринцев и все остальные, от кого Гермиона ожидала, что они последуют за многообещающим тёмным лидером, если уж на то пошло, регулярно посещали танцы в пятницу вечером в течение как минимум двух недель. Теоретически, Том должен был быть уже приглашён.

Итак, может быть, Дамблдор был не прав, когда рассказывал им о нескольких «близких друзьях» Реддла?

Джекобсон Эндрюс, ловец команды Гриффиндора по Квиддичу и один из новых товарищей Рона, был также одним из немногих префектов, которые не испытывали хронического страха перед Томом Реддлом. Потрясающе голубые глаза блондина спокойно встретили пронзительный взгляд старосты.

— В смысле, «о чём Вы»? — не дрогнув, ответил он вопросом на вопрос с явным вызовом в голосе.

Рот Гермионы открылся и снова захлопнулся, и она быстро повернула голову вправо, положив подбородок на плечо, чтобы скрыть улыбку изумления. Девушка предположила, что вся общая комната могла слышать раздражение, определённо капающее из голоса Реддла, когда неестественно медленно и четко он выпалил:

— Возможно, вы могли бы пояснить, про какие танцы идёт речь.

Джекобсон, к его чести, спокойно смотрел на Тома широко раскрытыми от притворного удивления глазами, а на его светлом веснушчатом лице застыло выражение беззастенчивого изумления.

— Реддл! Ты хочешь сказать, что никогда не слышал о таком месте, где можно бывать каждую пятницу вечером? — недоверчиво спросил гриффиндорец, поворачивая вопрос так, чтобы в нём была лёгкая, но очевидная колкость.

Гермиона подавила ещё один вздох, вызванный дерзостью Джекобсона, и заставила себя не думать о том, какая буря наверняка последует за этим. У неё появилось очень плохое предчувствие, что ей придется остаться в общежитии Когтеврана на целый месяц.

Её худшие опасения подтвердились, когда раздражение Реддла быстро переросло в кипящий гнев. Она точно знала момент перехода, потому что его тон приобрел мертвенно-спокойный, чрезмерно сдержанный оттенок, как будто он изо всех сил пытался держать себя в руках.

— Я должен был слышать об этом, Эндрюс?

Джекобсон небрежно пожал плечами, как бы говоря: «мне всё равно».

— Это ты мне скажи, Реддл, твоя староста по сути организовала это мероприятие!

В тот же миг желудок Гермионы подскочил к горлу, и она с трудом сглотнула, когда её сердце бешено заколотилось. Хотя последние полтора месяца Том вёл себя достаточно безобидно, он никогда неожиданно не обнаруживал, что она руководит подпольной партийной операцией прямо у него под носом.

Он не должен был узнать об этом таким образом! Кто-то же должен был его пригласить!

Повернув голову в сторону Джекобсона, брюнетка бросила на него устрашающий взгляд и сделала резкий жест указательным пальцем поперек горла.

Джекобсон быстро перевёл взгляд с Гермионы на Тома, словно внезапно осознал, что натворил. Он тут же виновато поднял руки и многозначительно прошептал Гермионе:

— Прости!

Тогда, однако, было уже слишком поздно. Медленно, Реддл перевёл свой штормовой взгляд на свою главного коллегу и бесстрастно произнёс:

— Наша сегодняшняя встреча только что была отложена.

Одного его тона было достаточно, чтобы вызвать ужас в сердце Гермионы. Чёрт…

Префекты обменялись взглядами типа «О боже». Склонность двух старост спорить стала теперь почти обычным делом. Первой поднялась Филлис Хардиман, которая являлась катализатором. Вслед за ней все префекты вскочили на ноги и, быстро собрав свои заметки, начали покидать гостиную.

Реддл понизил голос, чтобы только Гермиона и несколько оставшихся префектов, сидевших ближе всех к дивану, могли слышать его слова.

— Нам нужно поговорить, Нефертари. Сейчас.

Лицо Гермионы побледнело от его опасного тона.

— Мы разговариваем, — резко ответила она, и Джекобсон Эндрюс сочувственно оглянулся на неё, покидая комнату с такой скоростью, словно начал ощущать какое-то взрывное напряжение, которое медленно наполняло комнату.

Отверстие в портрете захлопнулось со своим обычным скрипом, тихая болтовня префектов внезапно затихла, и… Гермиона осталась один на один с Тёмный Лордом. И он был явно взбешен. В отчаянии её обезумевший разум начал лихорадочно перебирать идеи о том, как лучше всего сбежать и пробраться через отверстие в портрете, прежде чем Реддл успеет проклясть её или ещё что похуже.

Её лихорадочные мысли были прерваны, когда, даже не взглянув в её сторону, Том неуклюже поднялся со своей стороны дивана и начал спокойно, медленно расхаживать взад и вперёд перед ней. Его шаги стучали синхронно с тяжелым биением сердца Гермионы.

Взгляд девушки тревожно следовал за ним, пока он спокойно перемещался между стеной, покрытой безмолвными гобеленами, и камином. По его более-чем-нормальной-позе она могла сказать, что наследник Слизерина был каким угодно, но только не холодным, спокойным и собранным.

Наконец Реддл остановился перед камином и скрестил руки на груди, уставившись невидящими глазами в какую-то точку в потрескивающем пламени.

— Как долго это продолжается без моего ведома, Нефертари?

Холодный голос. Смертоносный голос. Гермиона знала, что вот-вот ступит на покрытую минами землю, и ей придется ступать очень-очень осторожно. Очевидно, большая тайна, связанная с пятничными танцами была слишком… большой.

— Ну, — осторожно начала она, отчаянно пытаясь сохранить свой голос на относительно спокойном уровне, — если это продолжалось без твоего ведома с тех пор, как всё началось, а похоже, что так оно и было… значит, около четырёх недель.

Когда челюсть Реддла заметно напряглась, Гермиона выпрямилась в кресле, собрав всю свою волю в кулак.

— А теперь, когда ты всё знаешь, Реддл, почему бы тебе самому не прийти?

К своему удивлению, она почувствовала, как в её руке материализовался ключ.

— Люди, кажется, действительно получают удовольствие от этого.

— Не в этом дело, Нефертари! — внезапно закричал Тёмный Лорд, и его слова эхом отразились от стен гостиной, когда он неожиданно яростно повернулся к ней лицом.

Гермиона могла поклясться, что её сердце перестало биться на добрых пять секунд, и она инстинктивно схватилась за квадратную пухлую подушку, лежащую на диване рядом с ней, её костяшки пальцев побелели. В жилах внезапно заструился поток магии, и ей стало всё труднее подавлять желание раствориться в коричневой коже дивана. Молодой Лорд Волан-де-Морт полностью потерял самообладание впервые с тех пор, как она встретила его… или, по крайней мере, впервые в её присутствии.

— Не в этом дело, — повторил Реддл более спокойно и глубоко вздохнул, стараясь втянуть в себя освобожденные эмоции. Она была шокирована тем, как быстро гнев исчез с каждой чёрточки его лица, за исключением серых глаз, полных бури. Бури, состоящей из металлический кинжалов, которые Тёмный Лорд определённо хотел в неё запустить.

— Понимаешь… то, что я чёртов полукровка, не означает, что я не имею такого же права, как и ты, точно знать, что происходит в этой школе!

— Ты думаешь, что так произошло только потому, что ты полукровка? — эхом отозвалась она, недоверчиво глядя на него. Какое это имеет отношение к делу? Неужели Том Реддл только что обвинил её в предвзятости?

— Думаешь, поэтому я тебе ничего не сказала?

Глаза юноши не утратили своего ледяного блеска, хотя его брови слегка приподнялись, как будто ответ был совсем не таким, как он ожидал.

— Разве не так? — наконец холодно поинтересовался он, отведя взгляд в сторону.

— Нет! — Гермиона тут же вскрикнула от отвращения и чуть не фыркнула от смехотворности всего этого. Представить себе, что она предубеждена против кого-то из низших кровей!

— Разве я когда-нибудь давала тебе понять, что меня волнует, чистокровка ты или нет? И если ты почему-то думаешь, что я так думаю, то у меня есть для тебя новость: я так не думаю!

Прежде чем она успела обдумать этот странный поворот спора, Реддл покачал головой.

— Ну, даже если это не так… — сквозь плотно сжатые челюсти выпалил он, громкость его голоса немного возросла, и у девушки возникло опасливое чувство, что он борется с собой.

— Чёрт возьми, Нефертари, я же староста.

— А я, чёрт возьми, тоже староста! — не в силах больше просто сидеть и терпеть его обвинительный шквал, она бросила подушку на диван и встала, бросив всю осторожность на ветер.

— И, возможно, я сказала бы тебе, если бы ты не убегал от меня постоянно с тех пор, как мы закончили работу над расписанием префектов больше месяца назад!

— Убегал от тебя? — Том недоверчиво фыркнул и снова повернулся спиной к Гермионе, уставившись в камин.

— Это просто смешно, Нефертари, и ты это прекрасно знаешь. Мы с тобой делим обязанности старосты и общую гостиную. Как же мне по-твоему «убежать» от тебя, как ты изощрённо выразилась?

Гермиона с отвращением закатила глаза.

— Пожалуйста, Реддл. Если уж мы собираемся спорить, давай хотя бы будем честны друг с другом. Может быть, в последнее время мы действительно не так часто видимся, но если бы мне пришлось держать пари, я бы сказала, что ты испугался! — непринужденно скрестив руки на груди, она перенесла вес тела на заднюю ногу и посмотрела более уверенно на тёмную мантию Реддла, а затем на его лицо, когда он обернулся.

— Испугался? — презрительно повторил он, возобновляя своё горячее хождение взад и вперёд по всей ширине гостиной. Настоящий, холодный смех сорвался с его губ. Этого было достаточно для того, чтобы по спине Гермионы пробежали мурашки.

— Боюсь, Нефертари? Кого же? Тебя?

Колени Гермионы начали дрожать.

— Только не меня.

Она стиснула зубы, выпрямляясь во весь рост и заставляя свои дрожащие ноги оставаться неподвижными. Она не позволит ему запугать её!

— Ты боишься того, что я могу сделать.

Зачем она сказала это? Зачем? Это была плохая идея. Очень плохая.

Реддл прекратил своё непрерывное хождение и посмотрел на неё непроницаемым взглядом, но Гермиона собралась с духом и сделала шаг вперёд. Всего-то один маленький шажок… но её нога была такой тяжёлой, давление в комнате таким сильным, что казалось, будто она шагает с края обрыва.

— Ты боишься, что если я дотронусь до тебя, то увижу то, что ты не хочешь, чтобы кто-то видел.

Что-то непонятное мелькнуло в глазах Тёмного Лорда, но ярость, кипевшая в серых лужах, быстро пересилила её. Несмотря на её одношаговое приближение, он остался стоять на своём месте.

— Нефертари, на самом деле, только то, что ты утверждаешь, что ты какая-то провидица, не является достаточной причиной, чтобы я боялся тебя, — хмурый взгляд омрачил его черты ещё больше, и его тон стал сердито угрожающим, когда он тихо закончил, — или кого-то ещё.

Рациональная сторона Гермионы на мгновение отбила её опрометчивый автопилотный двойник, и она начала обдумывать свои быстро уменьшающиеся варианты выйти невредимой из этого тет-а-тет. Ни один из них не выглядел особенно многообещающим, поэтому она по глупости сделала ещё один осторожный шаг вперёд.

— Если ты не боишься, Реддл… почему бы тебе не доказать мне это?

Глупо! Это очень глупо! Что она делает? Нужно бежать!

Том прислонился спиной к каменному краю камина, оставаясь вне досягаемости угасающего пламени, и ловко положил правый локоть на левую ладонь, уперев подбородок на сжатую в кулак руку. Гермионе потребовалось всё её мужество, чтобы не съёжиться под его задумчивым, откровенно оценивающим взглядом.

— Почему ты так стремишься «увидеть» кусочки моей жизни, Нефертари?

Гермиона бросила на него ледяной взгляд.

— Сначала ты обвиняешь меня в глупости, поверхностности, а теперь в разборчивости, — язвительно возразила она.

В ответ штормовые глаза Реддла уставились на неё с такой жгучей силой, что Гермиона даже почувствовала слабость.

— Ты действительно ничего не знаешь, Нефертари, понимаешь? Вы пришли сюда, откуда бы вы ни пришли, и сразу же решили, что я какой-то… ну… не знаю, какой-то там остолоп, просто потому, что мне не нравится поддерживать непрерывную веселую болтовню, которую ты и твои друзья, кажется, так любите.

Гермиона издала возмущенный писк и открыла рот, чтобы возразить, но он резко оборвал её.

— И причина моего беспокойства, Нефертари, заключается в том, что ты не похожа на остальных. Ты умная, даже я это вижу. У тебя есть интеллект, способность действительно быть лучше, чем ты есть, но у тебя, кажется, есть какие-то предвзятые предположения обо всех здесь. И то, Нефертари, как ты сдерживаешь себя… Ты не смотришь и не слушаешь то, что прямо перед тобой!

Неужели Том Реддл действительно стоит здесь, хвалит её и кричит на неё одновременно?

От удивления рот Гермионы приоткрылся, а Реддл презрительно продолжил:

— У тебя и всех твоих маленьких друзей такое туннельное зрение, что это почти забавно! Я учусь в Слизерине и каждый день вижу дю Лака, Эванса и Уэст. Если ты ещё не заметила, они действуют так, как будто их знания охватывают всё, начиная от того, как успешно маневрировать в полной темноте, находясь внутри Великой Пирамиды в Египте и двигаясь к открытию огромных тайн вселенной.

Онсделал паузу, чтобы перевести дыхание, и снова уставился на неё.

— Ты ничем не отличаешься, Нефертари.

Кровь Гермионы закипела, когда он слегка наклонил голову вправо.

— Скажи, кто-нибудь из вас пытается узнать о нас побольше? Вы когда-нибудь пытались выйти из своего счастливого маленького пузыря и выяснить, почему остальной мир работает так, как он работает?

Первоначальное удивление девушки от того, что Реддл поделился своим явно хорошо продуманным анализом, сменилось яростным гневом.

Для всех аргументов существовала граница, и Том Марволо Реддл только что её пересёк.

Амулет эпох, казалось, разделял её огненную энергию, и жар, который он испускалж, обжигал её шею.

— Эй, — сердито перебила Гермиона, её рациональная сторона снова была подавлена бушующими эмоциями. Он уже достаточно долго доминировал в этом споре.

— Я должна признать, Реддл, — язвительно продолжала она, отодвигая свой страх на задворки сознания, — некоторые из твоих первоначальных положений действительно содержат относительную истину, но… позволь мне внести некоторые поправки. Пожалуй… начну с моего предполагаемого «счастливого маленького пузыря». Ты, Реддл, только что сказал мне не делать предположений о других. Но это улица с двусторонним движением, по которой ты идёшь.

Когда девушка подошла так близко к камину, что почувствовала тепло, исходящее от него, её разъярённая самоуверенность заставила даже глаза Тома вспыхнуть в лёгком удивлении.

— И если ты хочешь сыграть в игру «Вы когда-нибудь проживали действительно тяжелую жизнь», то, конечно, давай поиграем. Почему бы мне не начать первой? — огрызнулась она и, не дожидаясь ответа, спросила:

— Ты когда-нибудь по-настоящему любил кого-нибудь, Реддл?

Её голос заметно похолодел, а взгляд на мгновение стал отстранённым, прежде чем снова сфокусироваться на нём.

— Действительно любил кого-то?

Черты лица слизеринца заметно потемнели, и горячий гнев, который он больше не пытался скрыть, мгновенно вернулся к его лицу и ровному яростному голосу.

— Нефертари, я действительно не понимаю, какое тебе до этого дело.

— Просто ответь на этот проклятый вопрос, Реддл. Это, наверное, самый простой вопрос, который тебе задавали с первого курса, — язвительно ответила Гермиона, грубо прислонившись левым плечом к противоположному краю камина.

— Всё, что требуется, — это простое «Да» или «Нет».

Пылающие глаза Реддла словно прожигали дыры в её глазах, но её больше не волновало то, что она была наедине с молодым, но всё равно очень способным Лордом Волан-де-Мортом. Девушка не собиралась сдаваться. Не сейчас.

— Нет, — бесцветно бросил он.

— Нет? — повторила волшебница, недоверчиво выгнув бровь. Хотя чего она от него ожидала? Этот парень, в конце концов, собирался стать одним из самых злых тёмных волшебников за последние несколько сотен лет. Она не могла обманывать себя, думая, что он настолько сентиментален.

— Ну что ж, Реддл, позволь мне дать тебе краткий курс о том, как устроена любовь, — резко произнесла брюнетка, саркастически искажая слова.

— Когда ты теряешь кого-то, кого ты сильно и глубоко любишь, жизнь автоматически становится в десять раз труднее. Автоматически! Здесь нет никакого выбора. В десять раз больше потому, что ты чувствуешь, что потерял лучшую часть себя, и понимаешь, что никогда не сможешь вернуть её обратно.

Гермиона приблизилась к Тому ещё на шаг, её глаза горели.

— Никогда не думай, что моя жизнь — это один маленький счастливый пузырь, Реддл.

С удручающе непроницаемым выражением лица Реддл уставился на разъярённое, но решительное лицо Гермионы.

— Ладно, Нефертари, раз уж мы заговорили о «ты когда-нибудь», почему бы тебе не послушать меня? — спросил он самым тихим и спокойным голосом, который Гермиона когда-либо слышала от него.

Неужели она зашла слишком далеко?

Быстро оттолкнувшись от камина, девушка интуитивно сделала поспешный шаг назад. Испуганно сжимая новоиспечённый ключ в кулаке так крепко, что он мог бы порезать ей ладонь, она уставилась на Реддла, который хладнокровно двинулся вперёд.

— Тебя когда-нибудь ненавидели по-настоящему, Нефертари? — спросил он, и внезапно в его голосе прозвучало больше эмоций, чем она когда-либо слышала.

— От тебя когда-нибудь отрекался твой собственный, чёртов отец ещё до того, как он встретил тебя? Тебя когда-нибудь проклинала женщина, которая называла себя твоей матерью ещё до того, как ты научился ползать? Ты когда-нибудь задавала вопрос, простой вопрос, посреди переполненного коридора, и никто, ни один человек, не ответил на него? А теперь говори громче, Нефертари, — презрительно продолжал он, — потому что я буду совершенно обескуражен, услышав положительный ответ.

Гермиона видела, что Том непросто сердится, он был в ярости. Гнев и страх медленно покинули тело девушки, просто оставив её почти онемевшей от шока.

Неужели он только что добровольно выложил ей столько информации о своём «я действительно не понимаю, какое отношение имеет моё прошлое ко всей этой ситуации»?

И было ли это действительно настолько личным?

Вздрогнув, Реддл тоже, казалось, понял, что он сделал, и безмолвно отпрянул от камина, злобно оторвав свой штормовой взгляд от лица Гермионы. Он свирепо протиснулся мимо неё, вероятно, торопясь ретироваться в свою комнату, и случайно задел её за плечо.

Сразу же после контакта Гермиона рухнула на землю в мёртвом обмороке под звуки неземных голосов, кричащих в её голове. Дополнительный ключ незаметно выпал из её безвольной руки.

На этот раз она даже не сделала этого намеренно.

========== Глава 15: Вы когда-нибудь благодарили своего врага? ==========

Пятница, 19 ноября 1944, 7:51

Первые три слова, которые всплыли в голове Гермионы, были «мягко», «тепло», «ярко».

Четвёртым — «Реддл».

Открыв глаза, девушка резко выпрямилась и облегченно выдохнула, обнаружив себя лежащей на огромной кровати в собственной комнате. Обильные лучи солнечного света, струящиеся через окна от пола до потолка, свидетельствовали о том, что утро наступило без неё. Немного сощурившись, Гермиона посмотрела на часы, стоящие на прикроватном столике.

Чёрт. Если она побежит, то сможет вовремя прийти на урок по защите от тёмных искусств.

Откинув голубые покрывала, девушка поднялась с кровати и внимательно оглядела себя. Одежда была ужасно помята, и этого факта было достаточно для того, чтобы события прошлой ночи всплыли в её памяти.

Неужели она действительно потеряла сознание? Неужели она действительно жёстко поссорилась с Томом Реддлом и не умерла, и даже не получила серьёзных увечий? Неужели Том Реддл действительно отнёс её наверх, в её комнату, вместо того, чтобы оставить её лежать посреди гостиной, как она наверняка, не колеблясь, оставила бы его?

Наполовину стянув с себя блузку, Гермиона задумчиво остановилась перед комодом с зеркалом.

Неужели Реддл действительно рассказал ей всё, что у него было? Неужели она действительно сделала то же самое?

В конце концов, Гермиона пожала плечами, размышляя над тайнами прошедшей ночи, и, стянув рубашку, поспешно вытащила свою форменную юбку и блузку из верхнего ящика. Беспорядочно собрав волосы в неэлегантный пучок, она рассеянно попыталась задвинуть ящик. После пяти безрезультатных толчков, девушка нетерпеливо ударила ящик бедром, закрывая его с треском.

Она всё ещё может успеть, всё ещё может…

Гермиона практически пролетела через большую спальню. Подняв свою сумку с книгами, девушка уже практически перекинула её через плечо, пока не увидела кусок пожелтевшего пергамента, которого определённо не было там раньше. Только Тому Реддлу нравилось использовать именно такой пергамент.

Гермиона настороженно посмотрела на листок, словно у него внезапно выросли красные глаза-бусинки и рот с десятками острых зубов, гадая, почему Реддл вдруг решил оставить его в её сумке. Разве они не всё обсудили прошлой ночью?

Шли секунды.

Именно тогда волшебница полностью осознала всю реальность происходящего. Милый Мерлин, Том Реддл был в её комнате, пока она была без сознания!

Осторожно, почти боясь, что он окажется заколдованным, Гермиона вытащила пергамент из сумки и перевернула его. Закусив губу, она заставила себя опустить взгляд.

Нефертари,

Я не хочу знать, что ты видела прошлой ночью.

ТР

На мгновение сердце Гермионы перестало биться, и она в замешательстве уставилась на записку, нахмурив брови и погрузившись в свои мысли. Что она видела прошлой ночью? Как она могла не рассказать Тому Реддлу о том, что видела, если даже сама этого не знала?

Внезапно девушку захлестнула волна сильного головокружения. Она ахнула, споткнулась, и её рука вслепую метнулась вперёд, хватаясь за комод. Словно цунами, слова «Anima Adflictatio» обрушились на её голову с такой силой, что она чуть не потеряла сознание второй раз за сутки.

Гермиона медленно разогнулась и села на пол, скрестив ноги и положив свою пульсирующую голову на руки. У неё никогда не было мигрени. Так было ли у неё на самом деле видение прошлой ночью? Как ещё она могла придумать что-то вроде «Anima Adflictatio»?

Этого она не знала.

Ситуация вдруг показалась ей такой нелепой, что она чуть не рассмеялась. У неё, Гермионы Грейнджер, абсолютной прорицательницы-атеистки, есть собственное истинное видение?

Она вскочила на ноги как раз в тот момент, когда часы пробили восемь утра, грубо напомнив, что она ужасно опаздывает. Впрочем, как обычно.

Самое смешное было то, что до перемещения во времени девушка всегда приходила куда-либо раньше назначенного времени или вовремя. Сейчас же всегда находились какие-либо обстоятельства, которые она не могла контролировать. И самое интересное, причины её опоздания были настолько сложными, что пытаться объяснить их кому-то, кто захотел бы их выслушать, было пустой тратой времени.

Распахнув дверь и выглянув из-за неё, Гермиона быстро и осторожно оглядела гостиную, чтобы убедиться, что Том Реддл находится вне пределов досягаемости. К счастью для неё, гостиная была совершенно пуста, угли от огня, который горел прошлой ночью, были холодными и чёрными.

Выходит, что Реддл пришёл на урок вовремя.

Спустившись по лестнице и промчавшись мимо дымящегося пепла камина, девушка чуть не пролетела сквозь портрет сэра Кадогана в коридор. Её рука лишь на мгновение задержалась на гладких, покрытых глазурью перилах из орехового дерева. Именно в этот момент Гермиона поняла, что обязательно должна выяснить, что же именно произошло этим вечером. А для этого можно и пропустить урок защиты от тёмных искусств, на который она и так уже опоздала на пять минут. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, волшебница направилась прямиком в библиотеку.

18:02

— Итак, вы всё установили в Выручай-комнате? — весело спросила Джинни Гермиону, лежа на спине, её рыжие волосы выглядели, как дьявольский ореол. Она протянула палец и рассеянно проследила за звездами, которые Нефертари недавно зачаровала так, что они появились на её потолке только после исчезновения солнечного света.

— Угу, — рассеянно отозвалась брюнетка, деловито просматривая названия книг.

— Закончили всё делать после гербологии.

Джинни зевнула и закрыла глаза, а Гермиона снова сосредоточилась на чрезвычайно важном деле. Её поход в библиотеку обернулся полным разочарованием. Единственная литература, которую она нашла на Anima Adflictatio, просто описала Аниму, как «чрезвычайно продвинутое и древнее тёмное проклятие, о котором мало что известно».

Девушка начала просматривать некоторые из книжных шкафов библиотеки предков Дамблдора, одна половина из которых была установлена вдоль стен её комнаты, а другая половина была уменьшена и упакована в чемодан из-за нехватки места. Её глаза неторопливо скользили по рядам древних томов, выстроившихся вдоль полок, и она вытаскивала случайные книги, которые, по её мнению, могли бы помочь в идентификации Анимы.

«Тёмные проклятия. Описание».

Ей было немного трудно представить себе Альбуса Дамблдора, берущего некоторые из этих книг просто для легкого чтения поздней ночью. Но она, тем не менее, была благодарна ему за то, что он собирал все виды старинных книг, несмотря на светлый или тёмный оттенок их предметов.

Одна книжка взята, ещё сотня впереди.

Гермиона заметила экземпляр «Заклинания тёмной магии на протяжении веков», спрятанный на второй по высоте полке книжного шкафа, стоящего перед ней. Единственный способ добраться до неё — вытащить древнюю, почти разваливающуюся книгу «Самая полная история основателей школы чародейства и волшебства Хогвартс».

Она взглянула на неё с легким интересом, прежде чем осторожно положила старую кожаную рукопись на свою первую книгу. Девушка снова встала на цыпочки и решительно протянула руку к «Заклинаниям тёмной магии на протяжении веков».

Раздался стук.

Гермиона остановилась на полпути и наклонила голову к Джинни.

— Ты это слышишь?

Джинни приоткрыла один глаз.

— Да. Не волнуйся. Ты доставай книгу, а я открою дверь.

Брюнетка практически упёрлась одной ногой в нижнюю полку, и было похоже, что она готовилась взобраться на остальную часть устрашающего книжного шкафа.

Когда Гермиона пробормотала в ответ приглушённое «Спасибо», рыжеволосая скатилась с кровати в стиле коммандос. Она была уже на полпути к двери, когда стук повторился, громче и быстрее, словно в нетерпении.

— Эй, можно немного подождать? Сейчас я!

Пальцы Гермионы торжествующе коснулись корешка книги, когда она услышала щелчок открывающейся двери. Брюнетка нахмурилась, когда прошло добрых десять секунд полной тишины.

— О, это ты, — кисло произнесла Уэст.

Только ограниченное число людей оправдывало использование Джинни такого кислого тона. Вряд-ли у дверей стоял Калугала Малфой, поэтому у Гермионы не оставалось никаких сомнений. Она точно понимала, кто именно этот «ты», и ей совсем не хотелось, чтобы этот «ты» задумался о том, почему она вдруг взялась лазить по довольно старым книжным шкафам.

Волшебница неохотно уронила книгу тёмных искусств и отошла от полок. Слегка отряхнув руки, она небрежно накрутила на палец прядь вьющихся тёмных волос, выбившуюся из пучка, и посмотрела на дверь. Её предположение не было ошибочным.

Высокий староста стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и безразлично смотрел на неё. Она почему-то была сильно удивлена его появлением.

«Может быть, потому что Вы были на грани убийства друг друга прошлой ночью?» — саркастически отозвался демон с левого плеча.

Глядя на Реддла со смесью любопытства и подозрительности, девушка решила пропустить формальности. В конце концов, он всё равно ими «не занимался».

— Тебе что-то нужно?

— Сейчас нет необходимости быть такой злючкой, Нефертари, — ответил Реддл ровным тоном. Оттолкнувшись от двери, он спокойно прокрался в её комнату, едва удостоив Джинни взглядом. Рыжеволосая, закатив глаза, продолжила держать дверь открытой.

«Наверняка, чтобы он потом мог побыстрее уйти отсюда. Молодец, Джин!» — весело отозвался всё тот же демон.

Мышцы Гермионы инстинктивно напряглись, когда Том медленно и неторопливо, как ей показалось, прошёлся по комнате. Он безразлично рассматривал фотографии и безделушки на её комоде.

Впервые она заметила стопку бумаг, зажатую под его правой рукой.

— Риктер, — наконец начал он небрежно, имея в виду нынешнего профессора по ЗОТИ, — хотел, чтобы я передал это тебе, поскольку мы живем в общей комнате.

Он вытащил пергамент и положил его на покрывало.

— Если бы ты пришла сегодня утром, то обнаружила бы, что нам поручили групповой проект.

Желудок Гермионы сжался, как будто она только что ступила на крошечную спасательную шлюпку посреди каменистого, бурного океана. Девушка очень плохо представляла себе, чем всё это закончится. С растущим чувством страха она выпрямилась во весь рост и, скрестив руки на груди, вызывающе посмотрела на наследника Слизерина.

— Думаю, нет нужды гадать, в чьей я группе.

— О, уверяю тебя, Нефертари, Калугала Малфой и я получим столько же удовольствия от работы с тобой, сколько ты несомненно получишь от работы с нами, — он ухмыльнулся, но совсем не ободряюще. Его голос был на один уровень ниже на детекторе измерения гнева.

— Только подумай, как нам всем будет весело!

— Сомневаюсь, — быстро произнесла Гермиона. В это момент Джинни издала звук, напоминающий рвоту, что нисколько не помогало делу.

Темноволосый слизеринец равнодушно пожал плечами. Гермиона проследила за его взглядом, когда он снова прошёлся по комнате, и её спина напряглась, а сердце забилось быстрее, когда Реддл посмотрел на две книги на кофейном столике.

— У тебя есть копия самой полной и исчерпывающей истории основателей? — внезапно спросил юный Тёмный Лорд, его первоначально апатичный тон полностью трансформировался в мягкий и заинтересованный.

— Существует только одна такая книга и её копия, Нефертари, и наша прекрасная библиотека не владеет ни одной из них.

Гермиона издала тихий возглас облегчения, молясь, чтобы её лицо не покраснело от прилива крови. Ей было всё равно, даже если он интересовался самой полной и исчерпывающей историей, её больше волновало то, чтобы он не увидел книгу под ней.

Она очень хорошо представляла, как может пройти этот разговор…

«Нефертари, ты никогда не говорила мне, что интересуешься тёмными искусствами!»

«О, я не думала, что мне следует это делать, Том, ты не производишь впечатления мальчика, который мог бы увлечься подобными вещами!»

— Да, — ответила она, сделав небрежное движение рукой, которое, как она надеялась, сойдёт за жест избалованной богатой девушки, — эта штука была в моей семье на протяжении веков.

Наследник Слизерина, бросив на неё быстрый взгляд, потянулся за книгой.

— В таком случае, не думаю, что ты будешь возражать, если я взгляну на неё.

— Нет! — воскликнула Гермиона. Она мгновенно бросилась вперёд и положила руку поверх старой книги, чуть ли не опрокинув при этом кофейный столик.

— Я имею в виду, извини, мне она сейчас нужна.

Реддл быстро отдёрнул руку, его стальной взгляд пронзил её. Он открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но в последнюю минуту закрыл его, стиснув зубы.

— Расслабься, Нефертари, я же не собираюсь её сжигать, — спустя мгновение произнёс он низким и невозмутимым голосом.

— Если на этом всё, может, ты уйдёшь? — спросила она напрямик, нисколько не заботясь о том, что была груба. В этот момент она просто хотела, чтобы он убрался из её комнаты, прежде чем увидит что-то, чего не должен был видеть. Оторвав от него взгляд, брюнетка многозначительно кивнула в сторону Джинни, которая всё ещё стояла у двери.

— Мы вроде как обсуждали кое-что очень важное до твоего прихода.

К её раздражению юноша двинулся явно не в заданном направлении. Наследник Слизерина, облокотившись на кофейный столик, откинулся назад и, скрестив руки, посмотрел на Гермиону непроницаемым взглядом.

— Разве мы не договорились о светских встречах в нашей гостиной? — спросил он. Хотя, судя по тому, как он это сказал, это было скорее утверждение, а не вопрос.

— В гостиной — да, а в моей комнате — нет, — сухо возразила она, нетерпеливо убирая выбившийся локон с глаз.

Реддл задумчиво склонил свою тёмную голову набок.

— Никогда не думал, что ты прогуливаешь занятия, Нефертари, — небрежно заметил он, словно говорил о погоде.

— Извини, что не оправдала твоих ожиданий, — постаралась произнести максимально спокойно Гермиона.

Реддл ещё мгновение изучал девушку, выдерживая её явно раздражённый взгляд.

— Ничего страшного, — наконец произнёс он, после чего, кивнув своим мыслям, оттолкнулся от столика и направился к выходу. Его чёрная мантия развевалась позади него.

— Не за что, Нефертари, — неожиданно добавил он, остановившись на полпути. В его голосе слышалось разочарование.

«Если ты сейчас не поблагодаришь его, то в следующий раз, он не просто оставит тебя лежать в гостиной, а ещё и запустит в тебя каким-нибудь проклятием» — недовольно заметил демон. Ангела что-то давно не было видно на горизонте. Видимо, он просто не выдержал не очень хорошего поведения Гермионы и в связи с этим ушёл в отставку.

— Реддл! — крикнула Гермиона в удаляющуюся спину наследника Слизерина. Он просто застыл на месте, даже не потрудившись оглянуться назад.

— Спасибо.

Когда слова слетели с губ, смягчаясь против её желания, волшебнице пришлось встретиться с огненным взглядом Джинни. Том, однако, лишь слегка повернул голову в сторону Гермионы, кивнул с нечитаемым выражением лица и исчез за дверью.

Джинни мгновение смотрела ему вслед, потом быстро захлопнула дверь и, прислонившись к ней спиной, скрестила руки на груди.

— Ты поблагодарила Лорда Волан-де-Морта за то, что он, скорее всего, заставил тебя потерять сознание прошлой ночью?

Гермиона раздражённо выдохнула и вернула самую основательную историю обратно на полку.

— Джинни, я не знаю, почему потеряла сознание прошлой ночью, и не понимаю, почему он отнёс меня в мою комнату после того, как мы устроили самую жестокую нефизическую драку, которую ты только можешь себе представить.

Она спрыгнула на матрац, сдувая с лица пряди тёмно-шоколадных волос, и задумчиво добавила:

— Я обыскала свою комнату и проверила себя после того, как проснулась. Он ничего не брал и не делал со мной, Джин. Как бы то ни было, одно это было косвенным предложением мира, которое я не хочу отвергать.

Джинни обречённо развела руками, подошла и села на кровать рядом с подругой.

— Он на самом деле просто ничего не сделал. Тебе в это немного трудно поверить?

— Да, — ответила тихо Гермиона.

— Наверное, я тебе покажусь странной, но да. Мне в это очень трудно поверить. И это, возможно, единственное его доброе дело за год.

Джинни рассмеялась.

— Возможно. Но я буду очень счастлива, когда вся эта чертовщина закончится, — мрачно пробормотала она, глядя в западное окно.

— Так что ты думаешь о танцах в пятницу вечером? Теперь ведь Реддл знает об этом.

Гермиона слегка поморщилась, когда поняла, что ей снова придётся наряжаться для вечеринки этим вечером.

— Джин, я думаю, что остальная часть школы убьёт нас, если мы отменим их.

Комментарий к Глава 15: Вы когда-нибудь благодарили своего врага?

В этой главе появились два новых персонажа - ангел и демон, которые в оригинале не присутствуют (p.s. пока только демон, ангел в следующей главе).

Я их добавила ради создания каких-то смешных моментов (посмотри на напольный плинтус, если он есть в твоей комнате… где-то там моё чувство юмора😅), а также ради более подробного описания того, что происходит у Гермионы в голове (её сомнения, переживания и т.д. и т.п.).

Они будут появляться не очень часто, поэтому надоесть тебе не успеют.

Надеюсь, эта идея придётся тебе по душе😊

========== Глава 16: Вы когда-нибудь пробовали новый подход? ==========

Пятница, 19 ноября 1944, 20:14

Выручай-комната была забита до отказа. Кроме музыки, помещение было наполнено неисчислимыми ароматами: почти все присутствующие принесли еду с ужина, а Драко, Гарри и Рон тайком отправились в Хогсмид по потайному ходу, привезя оттуда ящики сливочного пива и всевозможные сладости, какие только можно себе представить.

— Гермиона! Обожаю этот наряд!

Повернув голову налево, Нефертари почувствовала, как чья-то рука легонько коснулась её плеча. Заметив Колумбию Сальви, многозначительно смотревшую на неё и Драко, рука которого уютно обвилась вокруг её талии, она ухмыльнулась.

— Думаю, мой эскорт-мужчина согласится, что ты тоже выглядишь потрясающе.

Темноволосая слизеринка одарила Драко дерзкой улыбкой и подмигнула, на что тот широко улыбнулся и подмигнул в ответ. Как только Колумбия скрылась в толпе студентов, Драко наклонился и поцеловал Гермиону в макушку её кудрявой головы, крича ей в ухо:

— Я люблю тебя, Неф, ты понимаешь это?

— Да, да.

Староста действительно выглядела в этот вечер эффектно: тёмные локоны были собраны в конский хвост, при этом несколько прядей нежно обрамляли слегка подкрашенное лицо, глаза цвета латте буквально сверкали в тусклом освещении и прерывистых белых прожекторах.

— Эй, вы двое! Сюда! — Лаванда и Рон проталкивались сквозь толпу, рискуя уронить шесть бутылок сливочного пива. Рон был одет в довольно модную шёлковую рубашку и брюки, которые когда-то принадлежали самому Дамблдору, а Лаванда щеголяла в платье цвета её тёзки.

— Привет, уже видели Гарри и Джинни? — приветствовала Гермиона, тут же сметая одну бутылку с их рук и открывая её. Покачиваясь в такт энергичному ритму раскачивающейся музыки, которая гремела по всей Выручай-комнате, она сделала глоток прохладного напитка, чувствуя, как волна чистого блаженства и пенистых пузырьков омывает её горло.

В душном тесном помещении девушка была признательна себе за то, что уступила и надела классическое чёрное платье из тафты без рукавов, которое ей навязала Джинни. Платье на тонких бретельках облегало её стройную фигуру вплоть до тонкой, ярко-розовой ленты, находящейся на талии, далее тёмная ткань слегка расходилась, оканчиваясь розовой сеткой. Длина платья была чуть ниже колена.

Джинни настояла на том, что наряду с кроем, гармонирующим с модой сороковых годов, розовый цвет сказочно сочетался с амулетом эпох, который теперь украшал голую шею Гермионы.

— Э-э-э… — Рон вытянулся во весь свой довольно большой рост и оглядел комнату.

— Наверное, они закрывают дверь и уже скоро вернутся.

— Хорошо, — Гермиона вздохнула, наблюдая за тем, как различные пары, некоторые более талантливые, чем другие, танцевали свинг вокруг танцпола.

— Можете называть меня занудой, но нам действительно нужно обсудить будущее всей этой ночи. Ведь теперь в этом мероприятии нет никакого смысла. Реддл узнал о нём. От меня.

— Зануда, — пробормотала Лаванда, прыгая с одной ноги на другую и допивая сливочное пиво. Когда музыка свинга замедлилась и начала затихать, она театрально прижала руку к сердцу.

— О, милый Мерлин, я действительно перестала беспокоиться о змеиных глазах на два коротких часа из целого учебного года, и вместо этого я эгоистично проводила время, наслаждаясь собой. Я только что обрекла все будущие поколения на ужасную участь.

— Лав, — начала Гермиона предостерегающим тоном, но появление Гарри и Джинни ознаменовало перемену в разговоре. Пара выглядела так, будто успела поссориться за последние десять минут.

Джинни с раздражением рухнула в ближайшее кресло, её зеленое платье из тафты, покрой которого был очень похож на покрой платья Гермионы, развевалось вокруг талии, словно гладкие вечнозелёные ветки. Не обращая внимания на своего парня, рыжеволосая демонстративно повернулась к Гермионе и Лаванде и угрюмо спросила:

— Как вы думаете, если я буду сидеть здесь и выглядеть грустной, кто-нибудь пригласит меня на танец?

Гарри обменялся тайной улыбкой с Гермионой, затем сделал шаг назад и притворился, что серьёзно разглядывает свою девушку, уголки губ которой были опущены.

— Джин, я думаю, что если ты упадешь на пол и притворишься, что задыхаешься, то получишь достаточно хорошую реакцию.

— Да, все парни сразу бросятся к тебе, чтобы сделать искусственное дыхание, — вставила Лаванда. Этих слов было достаточно, чтобы каменное лицо Джинни треснуло, и она рассмеялась, игриво оттолкнув Браун и бросив на Эванса испепеляющий взгляд.

Сдержав улыбку, Гермиона сделала последний глоток из бутылки сливочного пива и поставила её на стол. Внезапно она вскинула голову, автоматически почувствовав всплеск адреналина в венах, когда слишком знакомый, завораживающий ритм медленно закружился по комнате.

Подсознательно девушка почувствовала, как дыхание Драко мягкими дуновениями коснулось её шеи, почувствовала, как он наклонил голову и положил подбородок на её обнаженное плечо. С каждым оборотом музыки, её ноги начинало покалывать всё больше. Хорошо представив себе фирменную ухмылку Драко, Гермиона услышала, как он промурлыкал:

— Ты готова к небольшому танго, Нефертари?

Она склонила голову вправо, её тёмные глаза встретились с ясно-голубыми глазами слизеринца. Волшебница не могла удержаться от лукавой улыбки. Драко крепко взял её за руку и развернул лицом к себе. Крадучись назад на танцпол, он неторопливо пробирался между танцующими парами, пока не нашёл относительно свободное место.

Конечно, помогло то, что другие ученики расступались, чтобы пропустить их. Все уже имели представление о том, что могут исполнить Нефертари и дю Лак, стоит им оказаться вместе.

Почувствовав, что он остановился, Гермиона наклонилась всем телом вперёд, изящно выгнув спину, и обхватила загорелой рукой бледную шею Драко, подтягиваясь как можно ближе к нему. Амулет горел на её шее, сила танца пульсировала с пола через маленькую чёрную шпильку и прямо в опорную ногу, когда она грациозно подняла другую ногу и изящно обвила ей блондина.

Они остановились на мгновение в затишье перед бурей, лоб ко лбу и нос к носу. Её желудок подпрыгнул в обжигающем предвкушении, длинные тёмные ресницы коснулись его щеки, когда Гермиона хрипло выдохнула ему в ухо:

— Дорогой Драко, постарайся не отставать.

Они одновременно ухмыльнулись.

20:30

— Гермиона и Драко были великолепны! Отличная вечеринка!

— Милый Мерлин, ты видел, как Драко дю Лак танцевал танго, словно был готов страстно заняться с ней любовью прямо на танцполе? — ахает кто-то в знак согласия.

— Это было великолепно. Я бы убила за то, чтобы хоть час побыть Гермионой Нефертари.

Гермиона застонала, проталкиваясь сквозь толпу, в первый и, вероятно, единственный раз в своей жизни желая, чтобы Крэбб и Гойл младшие были поблизости, дабы она могла завербовать их в качестве вышибал. Проходя мимо пустого столика, девушка схватила бумажную тарелку и принялась быстро обмахиваться ей, словно веером, но через пять секунд, когда жара так и не спала, она бросила её обратно на соседний столик и продолжила свой путь вдоль края танцпола.

Правая бретелька её маленького чёрного платья давно соскользнула с плеча, и она нетерпеливо натянула её обратно, грациозно вышагивая на маленьких чёрных шпильках и молча проклиная богов, которые не одарили её ростом Хагрида. Продолжая идти, девушка старалась разглядеть макушку Драко, Рона или Гарри в тусклом освещении танцевального зала. И все будто нарочно двигались в ту же сторону, что и она.

— Чёрт, — пробормотала волшебница, остановившись. Начав всерьёз подумывать о том, чтобы подхватить одного из мальчиков, она попятилась в другую сторону и врезалась в кого-то.

— Прости! — машинально воскликнула Гермиона, оборачиваясь.

Все мысли о том, чтобы найти Драко, Рона или Гарри, вылетели у неё из головы, когда она увидела Тома Реддла, одетого в свою форменную белую оксфордскую рубашку и тёмные брюки, как и всегда.

Губы слизеринца дрогнули в лёгкой ухмылке, когда удивление очевидно отразилось на лице девушки.

— Не надо так удивляться, Нефертари. Помни, это и моя школа тоже. Я имею такое же право находиться здесь, как и все остальные.

Его слова совсем не успокоили девушку.

— Как… как ты сюда попал? — наконец ей удалось выдавить из себя хоть что-то.

Забавляясь ходом её мыслей, Реддл сунул руку в карман и насмешливо вытащил маленький золотой ключик, помахав им перед её носом. Его апатичный взгляд переместился с её лица на огромный бесценный рубин на шее.

— Ты что-то уронила вчера вечером, Нефертари? — сардонически спросил он, приподняв бровь.

Видимо, её ключ умножился во время их горячего разговора прошлой ночью.

Гермиона чувствовала себя полной идиоткой из-за того, что забыла об этом. Сердито смахнув с плеча несколько тёмных гладких локонов и с некоторым испугом заметив, что её проклятая лямка снова соскользнула с плеча, она начала придумывать великолепный ответ…

И остановилась.

Гермиона понятия не имела, почему она это сделала… но факт оставался фактом.

Под успокаивающие симфонические звуки вальса, плывущие на заднем плане, Гермиона Грейнджер Нефертари улыбнулась самой тёплой улыбкой, которую она когда-либо дарила Тому Реддлу.

— Ну, раз уж ты действительно решил прийти, я искренне надеюсь, что ты хорошо проведёшь время, — сказала она с едва заметным намёком на вынужденную искренность.

Высокомерное выражение превосходства в миг исчезло с лица Реддла. Его серые глаза искоса смотрели на неё в полумраке так, будто он пытался убедиться, что это действительно она, а не какая-то другая загорелая девушка с вьющимися тёмно-шоколадными волосами.

— Что? — спросил он, повышая голос для того, чтобы быть услышанным.

— Я сказала, желаю хорошо провести время! — повторила Гермиона громче, удивив даже саму себя, когда слова легко слетели с её губ. Быть вежливой с юным Тёмным Лордом требовало неожиданно значительно меньшего количества энергии, чем постоянно спорить и придумывать резкие ответные реплики.

«Если ты продолжить мыслить в этом направлении, то к нам вернётся чудик с дырявой металлической тарелкой над головой. Остановись, пока не поздно» — умоляющим тоном произнёс демон, появившись на своём любимом плече.

— Просто я только и вижу, как ты постоянно работаешь. Тебе явно нужна такая передышка, — произнесла Гермиона, не обращая внимания на реплику демона.

«А вот и я — раздался довольный голосок с правого плеча. Ангел с ухмылкой смотрел на явно расстроенного оппонента, самодовольно поигрывая бровями.

Смотри, как бы моя металлическая дырявая тарелка не переломала твои рога, хвостатый».

Демон скептически посмотрел в ответ, после чего сделал жалостливое выражения лица и обвиняющее проговорил:

«Угрожать милому и невинному мне, как можно? А ещё говорят, что ангелы безобидные существа».

Гермиона мысленно приказала обоим испариться, пока те не устроили драку. После чего её глаза снова скользнули по морю танцующих в поисках знакомых лиц, прежде чем сфокусироваться на Реддле.

— Увидимся утром?

Том всё ещё безмолвно смотрел на Гермиону, когда она развернулась, чтобы уйти, глаза едва заметно выдавали его замешательство. Вдруг он резко выдохнул, дернувшись. На краткий миг юноша пошатнулся, затем согнулся пополам, схватившись за живот.

Гермиона резко повернулась к нему и на долю секунды застыла, ошеломлённая его движениями. Она не солгала, если бы сказала, что была совершенно удивлена, увидев, как Том Реддл добровольно встал в такое слабое положение в комнате, полной людей, даже если большинство из них не смотрело в его сторону. Девушка какое-то время не понимала, что происходит.

— Реддл! — настойчиво прошипела она, бросаясь к нему так быстро, как только позволяли каблуки.

Темноволосый слизеринец, однако, отступил на несколько шагов, поспешно отодвинувшись от неё, прежде чем Гермиона успела коснуться его.

— Нефертари… — тяжело дыша, он вытянул вперёд одну руку, словно пытаясь оттолкнуть её, но другая всё ещё сжимала бок, и на его обычно невозмутимом лице появилась гримаса боли.

— Иди… найди того, кого искала… — он судорожно вдохнул воздух, и его голос звучал так, словно он тонул.

— Я в порядке.

Гермиона украдкой огляделась, чтобы убедиться, что в пылу танца и темноте не слишком много людей заметили драму, разворачивающуюся рядом. Поняв, что на них никто не смотрит, девушка вздохнула с облегчением и резко ответила:

— Реддл, ты думаешь, я идиотка?

Когда Том ухмыльнулся в ответ на её замечание и начал сухо хихикать, Гермиона всерьёз подумала, не дать ли ему пощечину, но сдержалась, когда смешок замер на его губах и он снова съёжился.

— Реддл, — снова попыталась она, потрясённая тем, что услышала беспокойство в собственном голосе.

Может быть, с ним действительно что-то не так. Но почему он не позволяет ей помочь ему встать?

— Мне позвать мадам Ламбердо? — спросила волшебница, имея в виду эквивалент мадам Помпфри 1944-ого года, и присела на корточки рядом с его всё ещё согнутой пополам фигурой, наклонив голову так, чтобы лучше видеть его лицо.

Серые глаза юноши впились в неё, но в темноте их было ещё труднее прочесть, чем обычно. Гермиона могла только беспомощно наблюдать, совершенно ничего не понимая. Юноша начал отрицательно мотать головой, после чего сделал ещё один резкий вдох, его лицо снова исказилось в гримасе боли.

— Том! — воскликнула Гермиона. На этот раз она протянула руку и крепко схватила Реддла за плечи, прежде чем он успел отдёрнуться.

— Дыши! Попробуй дышать!

Словно решив прислушаться к её совету, Реддл замер и стиснул зубы, не двигая ничем, кроме вздымающейся груди. Он, казалось, старался сохранить как можно больше энергии, так как его прерывистое дыхание замедлилось и начало течь более равномерно.

— Правильно, — успокаивающе сказала девушка, внутри неё бушевало море вопросов. Во имя Мерлина, Лорд Волан-де-Морт никогда не болел! Этого не было в записях!

Медленно, словно пытаясь сохранить остатки собственного достоинства, Том грациозно выпрямился, холодный пот выступил у него на лбу, а рука всё ещё напряженно сжимала бок. Не говоря ни слова, он перевёл взгляд на руки Гермионы, крепко сжимавшие его плечи.

— Тебе не нужно прерывать мне кровообращение, Нефертари.

То беспокойство, которое Гермиона испытывала к наследнику Слизерина, начало быстро исчезать, и она скрестила руки, недовольно поджав губы.

— Что это было, Реддл?

Юный Тёмный Лорд неуверенно покачнулся, но удержался на ногах. Он пристально посмотрел на её раскрасневшееся лицо, восстанавливая дыхание.

— Ты просто прикоснулась ко мне, и ничего не произошло. Никаких видений.

— Знаешь, такое случается нечасто. И не пытайся сменить тему. Ты расскажешь мне, что с тобой только что произошло?

Реддл медленно, осторожно убрал руку с живота, выпрямившись в полный рост. Его обычно безукоризненные волосы, аккуратно расчёсанные на прямой пробор и тщательно убранные в сторону, начали беспорядочно падать ему на лицо, когда он дернулся и нечаянно отбросил их в сторону.

— Нет, — наконец коротко ответил он.

— Нет? — повторила Гермиона, недоверчиво склонив к нему ухо. Её тёмные брови взлетели вверх, а нога начала нетерпеливо постукивать.

— Нет? У тебя практически припадок, ты напугал меня до полусмерти и не хочешь сказать почему?

На его лице появилось новое, незнакомое выражение. Если бы Гермиона имела дело не с Томом Реддлом, то подумала бы, что это был проблеск… раскаяния? Но нет. Слизеринец резко облизнул губы, быстро оглядел потолок, как будто ответ на его мысли парил где-то над его головой, и посмотрел на неё.

— Послушай, Нефертари, я…

— Миона! Мы дважды обыскали всё это чёртово место. Что, во имя Мерлина, ты делаешь, прячась за… — Рон и Гарри остановились в двух шагах от Гермионы, самым неприятным образом уставившись на второго старосту и возможного будущего Тёмного Лорда. Уизли угрожающе нахмурился и сделал шаг вперёд, держа в руке волшебную палочку.

— Он не сделал тебе ничего плохого, верно?

Раздражённо закатив глаза, Гермиона повернулась к своему долговязому, чересчур заботливому другу.

— О, ради Бога, Рон, если он слизеринец, это ещё не значит, что он пытается меня убить.

Она наклонила свою кудрявую голову назад к Реддлу, когда он осторожно встал, всё ещё опираясь о стену.

— Если уж на то пошло, я загнала его в угол.

Гарри, как всегда дипломатичный, несмотря на мрачный блеск, который поначалу вспыхнул в его зелёных глазах, вышел немного вперёд, его глаза будто предупреждали Тома.

— Реддл.

Левая рука наследника Слизерина отпустила стену. Он, очевидно, восстановил достаточно сил, чтобы стоять самостоятельно.

— Эванс, — ответил он ровным, каким-то странным голосом. Этот голос был тяжелее, гораздо темнее, чем до прихода друзей Гермионы. Егорасчетливый взгляд перемещался между откровенно враждебным Роном и защищающим Гарри, наконец возвращаясь к наполовину смущённой, наполовину раздражённой Гермионе.

— Ну что ж, Нефертари, я далёк от того, чтобы срывать твою грандиозную вечеринку, — холодно произнёс Том, небрежно кивая Эвансу. Его взгляд задержался на девушке на краткий миг, прежде чем он быстро прошёл мимо Рона в море танцующих, направляясь к двери. Одной рукой юноша пробежался по своим спутанным волосам, пытаясь пригладить их, а другую руку небрежно сунул в карман, где лежала волшебная палочка.

— Что всё это значит? — спросил Гарри, когда Рон и Гермиона повернулись на сто восемьдесят градусов вслед за Реддлом.

Волшебница не могла не смотреть ему вслед, её взгляд был отстранённым, а разум двигался с головокружительной скоростью. Последние семь минут прокручивались, как замкнутая цепь, сломанная пластинка. Снова и снова. Снова и снова… Но, казалось, никакого толку от этого не было.

— Понятия не имею.

========== Глава 17: Вы когда-нибудь дарили подарок? ==========

Воскресенье, 28 ноября 1944, 15:02

— Миона! У нас во дворе идёт снежный бой, пошли!

— Не хочу тебя разочаровывать, идиот номер два, но в данный момент я направляюсь к идиоту номер один, — поддразнила Гермиона Гарри через плечо, весело шагая в сторону больничного крыла. Она засмеялась, когда слизеринец прижал руки к сердцу и притворился, что пытается вытащить воображаемый нож.

Девушка, грациозно поднимаясь по ступенькам, вспомнила то время на третьем курсе, когда они с Гарри использовали маховик времени и буквально летели по лестницам, чтобы вернуться в больничное крыло до того, как Дамблдор успеет закрыть дверь.

Задумчиво покачав головой, Гермиона переключилась на события вчерашнего дня. Вспомнив о всплеске адреналина в крови в субботу, она не смогла сдержать улыбку, которая быстро перетекла в огромный и продолжительный зевок. Четырёх часов сна оказалось явно недостаточно для восстановления энергии.

Вчера был грандиозный матч Слизерин-Гриффиндор.

Гермиону буквально разрывали противоречивые эмоции. Она болела одновременно за Гарри, Драко и Джинни, которые были игроками Слизерина, и за Рона, вратаря Гриффиндора. Эта игра была одной из самых мучительных, которые девушка когда-либо видела.

Казалось, она длилась бесконечно, но в один момент Джинни и ловец Гриффиндора Джейкобсон Эндрюс одновременно заметили снитч, плывущий между двумя стремительными бладжерами.

Драко, находившийся ближе всех к Джинни, пронесся вперёд, чтобы расчистить путь для её метлы, и отбил первый бладжер с такой силой, что треск был слышен по всему полю. Дубинка блондина превратилась в непригодное для использования месиво из зазубренного дерева.

Это не очень помогло рыжеволосой потому, что, когда они с Джейкобсоном понеслись к снитчу, набирая невероятную скорость, второй бладжер нацелился на неё, как торпеда на подводную лодку. Увидев эту ситуацию, Гарри бросился на помощь, но был слишком далеко, чтобы успеть сделать хоть что-то.

Именно тогда Драко принёс окончательную жертву.

За секунду до удара блондин двинулся в сторону девушки, и мгновение спустя бладжер разнёс его руку на куски. Каким-то чудом, несмотря на то, что он был «ослеплён болью», Драко сумел удержаться на метле достаточно для того, чтобы увидеть, как Джинни оттолкнула Эндрюса с дороги и сжала в руке крошечный, неуловимый золотой мяч, наконец, закончив игру в час ночи.

Несмотря на то, что Джинни поймала снитч, Драко дю Лак стал сертифицированным героем каждой девушки, присутствовавшей на игре. Больничное крыло было достаточным доказательством этого. Когда Гермиона вошла в зияющие деревянные двери лазарета, её брови изогнулись дугой. Блондин, кажется, был завален бесконечными грудами конфет, открыток и цветов.

Гермиона хотела придерживаться приветствия «Привет, хорёк», но Драко выглядел слишком уставшим, по этой причине она решила броситься в другую крайность.

— Доброе утро, солнышко, как ты себя чувствуешь в этот чудесный день?

— Привет! — радостно крикнул Драко, помахав ей здоровой левой рукой, правая рука на белой перевязи была надежно обёрнута вокруг шеи. Когда она приблизилась, он начал подпрыгивать на кровати, как чрезмерно восторженный пятилетний ребенок. Блондин сразу перестал выглядеть таким усталым, каким казался на первый взгляд.

— Я бы на твоём месте не была такой резвой. Я видела, как мадам Ламбердо готовила что-то странное в своём маленьком горшочке там, в своём кабинете, — посоветовала ему девушка, продолжая улыбаться, и остановилась рядом с его нагруженной кроватью, случайно наступив на пачку шоколадных лягушек, оставленную каким-то поклонником. Как только она это сделала, одна из лягушек вырвалась из своей оболочки и динамично бросилась на неё. Издав приглушенный вопль, Гермиона проворно отпрыгнула назад.

— Ты что, шутишь? — Драко ухмыльнулся, глядя, как брюнетка смотрит на то место, где исчезла лягушка, и с раздражением поправляет рубашку.

— Она меня обожает. Смотри.

Прочистив горло и подмигнув ей, Драко откинулся на кровать и издал мучительный вопль:

— О-о-о-о-о-о, боль, боль… Мэри, я больше не могу этого выносить!

— Мэри? — эхом отозвалась Гермиона с недоверчивой усмешкой, одна тонкая бровь вопросительно поднялась.

— Её имя, — пробормотал слизеринец.

— Я читал об этом в ежегоднике перед тем, как мы приехали… О, Мэри, Мэри, слава богам, что ты здесь, — драматически захныкал он, когда пухленькая, похожая на повитуху женщина подбежала, двигаясь удивительно быстро для своего возраста. Прекратив ныть, Драко сел и одарил её очаровательной улыбкой.

— Мэри, дорогая, я знаю, что ты уже замужем, но, может быть, мы могли бы завести роман?

Мадам Ламбердо или мадам Л, как её любили называть студенты, подняла брови и взмахнула большим кубком.

— Я обязательно внесу тебя в список, парень, — сухо сказала она, её голос был приглушён сильным шотландским акцентом. Увидев весёлые искорки в её глазах, Гермиона поняла, что ситуация на самом деле забавляет целительницу.

Однако глаза Драко расширились, как блюдца, когда он заметил дымящуюся жидкость, находящуюся внутри кубка. Гермиона видела, как все мысли о побеге со школьным целителем с проседью в волосах вылетают из его головы, как снитч, когда он нервно хихикнул:

— Ох, Мэри…

— О, она меня обожает, — злобно ухмыляясь, Гермиона пробормотала достаточно тихо, чтобы Драко услышал, а мадам Л нет.

Блондин впился в неё взглядом, но потом захлебнулся и начал задыхаться, когда женщина влила ему в горло отвратительно пахнущую, липкую, пузырящуюся смесь из кубка.

— О-о-о-о-о… Мэри, — он снова слабо задохнулся, громко кашляя, после чего всё-таки допил зелье. Струйки дыма продолжали подниматься из теперь уже пустого кубка.

Мадам Ламбердо весело подмигнула Гермионе.

— Дай ему две секунды, дорогуша, и он улетит.

Гермиона решила, что эта целительница нравится ей гораздо больше, чем мадам Помпфри.

— Я не знаю, как Вы его терпите, — добродушно заметила девушка, нежно улыбаясь теперь уже потерявшему сознание Драко.

Женщина пренебрежительно махнула свободной рукой.

— О, он один из самых хороших, девочка. Он скулит только в шутку. А у меня было много учеников, которые скулили так громко, что были похожи на сирены. Только не могу понять, как он так быстро узнал моё имя…

Целительница на мгновение нахмурилась, задумчиво уперев руки в бока, затем пожала плечами и пошла от богато украшенной кровати Драко в главный проход. Гермиона следовала в нескольких шагах позади, одной рукой обхватив палочку в заднем кармане и осторожно обыскивая глазами лазарет в поисках сбежавшей шоколадной лягушки. Если маленькая вредина решит вернуться на второй раунд, она будет готова.

— И потом, у меня есть пациенты, которые никогда не говорят ни слова, даже когда есть проблема, — продолжила мадам Л, не обращая внимания на Гермиону, которая пыталась выполнить миссию по уничтожению земноводного. Женщина указала на кровать, ближайшую к дальней стене больничного крыла.

— Это самые трудные люди, девочка. С ними нужно работать и работать, пока они не скажут тебе, что с ними не так.

Гермиона на мгновение оторвалась от поисков шоколадной угрозы и проследила за тем, как целительница подтолкнула её к единственной занятой кровати в лазарете, которая выглядела сурово аскетичной и пустой по сравнению с нелепо переполненной кроватью Драко.

— Кто это? — с любопытством спросила она.

Мадам Ламбердо небрежно продолжила свой путь обратно в свой маленький кабинет.

— Том Реддл.

Время застыло.

Ни секунды не колеблясь, девушка развернулась и быстро сделала несколько гигантских шагов, необходимых, чтобы добраться до его кровати. Очень трудно было увидеть с места Гермионы, кто действительно был этим пациентом. Может быть, целительница ошиблась. Может быть, это был не он.

Не сдаваясь, Гермиона обошла кровать с другой стороны, задев плечом холодную каменную стену.

Да. Это был Том Реддл.

С закрытыми глазами наследник Слизерина выглядел на удивление умиротворённым. Всё его лицо было расслабленным, а не суровым и бесстрастным, как обычно. Казалось, будто с него сняли маску, настолько разительной была перемена в его чертах.

Реддл, небрежно читающий записки на собрании префекта накануне, казался девушке совершенно здоровым. Она видела его чуть больше двенадцати часов назад.

Её мысли были так далеки, что она едва почувствовала, как целительница подошла и встала у неё за спиной.

— Бедный мальчик, — с сочувствием произнесла она, и Гермиона вздрогнула от неожиданности.

— Бедный мальчик? — переспросила волшебница, недоверчиво хмурясь и переводя взгляд со спящего Реддла на пухлое личико мадам Л.

Женщина сочувственно покачала головой, глядя на юношу.

— Он был проклят, бедный мальчик, ужасное проклятие, не менее ужасное, чем его собственная мать. Просто невероятно, на что способны люди в этом мире. Это одно из тех проклятий, которое либо поражает тебя, либо нет. Но если это всё же случилось, то оно почти не поддается лечению.

Не поддается лечению? Добрый Мерлин, звучит как волшебный эквивалент рака.

— Что это? — невинно спросила девушка, скрестив пальцы за спиной и надеясь, что это всё же не «рак».

Мадам Л отрицательно покачала головой, на её лице не осталось ни одной эмоции.

— Боюсь, что это конфиденциальная информация, которой может поделиться с Вами только сам мистер Реддл, если захочет, — произнесла она и, сделав шаг к Гермионе, начала пристально изучать её лицо.

— Вы же староста, мисс Нефертари, не так ли?

Волшебница слегка прищурилась и кивнула, не зная, имеет ли она какое-то отношение к происходящему. Мадам Л перевела свой задумчивый взгляд на бессознательную загадку, лежащую на кровати. Казалось, будто она пытается прочитать мысли юного Тёмного Лорда.

— Интересно…

Гермиона повернула голову вправо, чтобы полностью видеть женщину, видеть любые эмоции, которые могли отразиться на её лице.

— Что интересно?

Мадам Ламбердо обошла кровать Реддла с другой стороны и рассеянно поставила пустой кубок Драко на маленький прикроватный столик, подняв обе руки и бесстрастно пожав плечами.

— Я просто нахожу интересным, что проклятие никак не влияло на мистера Реддла всю его жизнь. А повлияло только в этом году.

«Да-а-а… Я тоже нахожу всё это интересным. Особенно то, что мы несколько суток изучали все заметки Дамблдора, и там не было ни одного упоминания про какое-то проклятье!» — недовольно воскликнул демон. Ангел лишь незначительно покачал головой.

И когда эти двое успели снова появиться?

— Сколько ещё он здесь пробудет? — невинно спросила Гермиона, небрежно переводя свой взгляд с многочисленных писем и конфетных обёрток, разбросанных по кровати Драко, на чистые белые простыни Реддла. Она постаралась сделать так, чтобы её голос звучал беззаботно.

И вдруг, по какой-то извращённой, нечестивой причине, девушка невольно почувствовала лёгкий укол сочувствия к наследнику Слизерина, лежащему перед ней без сознания.

«Сочувствие? Для Лорда Волан-де-Морта?» — усмехнулся демон.

«А почему бы и да?» — нагло откликнулся ангел.

Гермиона быстро согласилась со своей тёмной стороной, посчитав, что ей просто необходимо выспаться. Как по команде, после этой мысли она зевнула.

Мадам Ламбердо снова пожала плечами в ответ.

— Продолжительность восстановления полностью зависит от пациента. Я думаю, через два или три дня он поправится, но если он этого не сделает, то может остаться здесь на недели, а то и месяцы.

В отвратительном настроении Гермиона снова уставилась на Реддла и задумчиво сморщила нос.

— Это так… так странно. Вчера днём он был на совещании префектов, и с ним всё было в порядке. Ну, он был в порядке хотя бы потому, что его можно было тогда назвать невыносимым, — она откашлялась.

— В любом случае, я хотела спросить Вас, как это могло так внезапно на него подейство… Подождите!

Щелкнув пальцами, она повернулась и указала на целительницу, которая была весьма озадачена.

— Знаете, что-то странное случилось с ним в школе… — девушка быстро порылась в своей памяти, — на светском мероприятии несколько недель назад. Это была вечеринка, и он был там.…

Она нахмурилась, легко припоминая странные события той ночи.

— Я разговаривала с ним, когда он чуть не потерял сознание, причём без всякой видимой причины. Как будто… как будто какая-то внутренняя боль просто поднялась и держала его в течение добрых двух минут. Я… — на мгновение отвлёкшись, она посмотрела вниз на ничего не подозревающего темноволосого слизеринца, — я несколько дней пыталась заставить его рассказать мне, что с ним было не так, но у меня ничего не получилось. Упрямый придурок.

Целительница задумчиво кивнула, одарив Гермиону ещё одним проницательным, но непроницаемым взглядом.

— Держу пари, это скорее всего побочный эффект проклятия.

— Да, но тогда почему? — в отчаянии спросила волшебница, хмурясь от очень сильного «я-знаю-то-что-ты-не-знаешь» воздуха, который начал сгущаться вокруг целительницы.

— Почему в произвольное время?

Когда мадам Л снова не ответила на её вопрос, Гермиона вздохнула.

«Ну, конечно. “Засекреченная” история болезни» — недовольно произнёс ангел, скрестив руки на груди.

«Успокойся, рассекретим» — ухмыльнулся демон.

— Как Вы думаете, мне следует послать ему открытку с пожеланием выздоровления или что-то в этом роде? — спросила Гермиона. Её собственные глаза с длинными ресницами расширились от удивления, как только слова спонтанно сорвались с губ. Она наклонила голову в сторону кровати Драко и продолжила:

— Я имею в виду, он бы точно не смог конкурировать с этим почти отвратительным количеством поддержки, но, по крайней мере, у него было бы хоть что-то…

Лёгкая улыбка появилась на лице женщины.

— Думаю, ему это очень понравится, мисс Нефертари.

Она кивнула, всё ещё охваченная сотнями противоречивых эмоций.

«И где мы собираемся искать открытку для Тома Реддла?» — воодушевлённо спросил представитель света с правого плеча.

«Серьёзно? Где искать? — возмущённо откликнулся представитель тьмы с левого.

— Тут совершенно другой вопрос! О чём мы вообще думаем, собираясь делать нечто подобное?!»

Ничего не понимая, Гермиона озадаченно покачала головой и устало улыбнулась целительнице, стоявшей справа от неё.

— Тогда, пожалуй, я пойду, мадам Ламбердо. Хорошего Вам дня!

Всё ещё погруженная в свои мысли, качая кудрявой головой, девушка рассеянно зашагала прочь. К тому времени, как она добралась до двери лазарета, Гермиона была уже слишком далеко от целительницы, чтобы услышать, как та бормочет себе под нос:

— Ну, вот и ответ на все мои вопросы…

20:09

Том Реддл проснулся от снотворного ровно в семь минут девятого.

Гермиона знала это потому, что ей всё-таки удалось договориться со своим демоном, дабы сделать небольшой подарок для Реддла. Девушка поставила его ровно за минуту до того, как юноша глубоко вздохнул и перевернулся на другой бок, просыпаясь. Ей удалось убежать в безопасное место за перегородкой между лазаретом и частной больничной палатой. К несчастью, она не успела добраться до двери, ведущей в коридор.

Смирившись, Гермиона решила дождаться появления мадам Ламбердо и незаметно удалиться. Хорошо, что она не забыла взять у Гарри мантию-невидимку. Брюнетка выдвинула стул, стоявший рядом, и зевнула, усаживаясь, чтобы скоротать время под своим покрывалом. Однако, когда целительница поспешно вышла из своего кабинета и направилась к кровати Реддла, Гермиона почему-то не воспользовалась ситуацией, чтобы успешно ретироваться. Вместо этого она с любопытством наблюдала, как юный Тёмный Лорд медленно принял сидячее положение, а женщина начала суетиться вокруг него к его большому раздражению. Наконец, мадам Л удовлетворилась своим миниатюрным осмотром.

— Как Вы себя чувствуете, мистер Реддл? — живо спросила она.

— Как будто я могу в одиночку справиться со стадом гиппогрифов и победить, — бесцветным голосом произнес юноша со скучающим выражением лица, уже откидывая одеяло с кровати.

— Можно мне уйти, пожалуйста?

— Конечно, нет! Вернись в свою постель! — воскликнула женщина, впервые сильно напомнив Гермионе мадам Помпфри. Она негодующе махнула палочкой в сторону Реддла и решительно толкнула его обратно на кровать, несмотря на его значительное преимущество в росте, возвращая одеяло в исходное положение.

— Я не позволю Вам покинуть это больничное крыло, пока Вы не пробудете под осмотром хотя бы ещё один день. Так что даже не думайте об этом, юноша!

Как только мадам Л повернулась, чтобы посмотреть на всё ещё лежащего без сознания Драко, Гермиона не могла не ухмыльнуться. Какое бы дымящееся зелье целительница ни давала своим пациентам, оно определенно было сильнодействующим.

Явно раздражённый Реддл хмуро посмотрел на женщину, после чего краем глаза заметил на прикроватном столике открытку и сверток. Даже не взглянув на них, Реддл протянул руку и схватил оба предмета.

— Простите, мадам Ламбердо?

«Ути, каким вежливым он может быть. Вы посмотрите» — наигранно мило пропел демон.

Целительница повернулась и выжидающе посмотрела на Тома, который протянул ей открытку и подарок. Лёгкая ухмылка появилась на его лице, когда он взглянул на кровать Драко.

— По-моему, кто-то перепутал доставку, — заметил он равнодушно, почти насмешливо, кивнув головой в сторону белокурой слизеринской стены поклонения.

— Как-то пропустил большую кучу рядом с дю Лаком.

— О нет, парень, — ответила целительница с едва заметной улыбкой, слегка покачав головой, и, умело проверив состояние спящего Драко, направилась обратно в свой кабинет.

— Это для тебя.

Реддл уставился на то место возле кровати Малфоя, где в последний раз стояла женщина, и ухмылка постепенно исчезла с его лица. Он медленно опустил открытку и подарок на кровать, его серые глаза скользнули вниз, чтобы прочитать имя на конверте.

В голове Гермионы не так давно была небольшая дискуссия на тему того, как обратиться к слизеринцу в открытке.

«Можно Том Реддл, конечно. Но это слишком смешно. Как-то глупо обращаться по имени и фамилии в открытке с пожеланиями выздоровления. Верно?» — спросил ангел.

«Верно, — нехотя ответил демон.

— Тогда какие варианты, пернатый?»

«Есть два варианта, хвостатый. Либо мы пишем “Том”, либо…» — начал ангел.

«Его величество и превосходительство, неповторимый Лорд Волан-де-Морт!» — торжественно продолжил демон.

«Либо Реддл, — усмехнувшись, произнёс обладатель нимба.

— Но, мне кажется, лучше всё же написать имя.»

Реддл, молча, прочёл своё имя на открытке, после чего повертел её в руках и, наконец, раскрыл. Гермиона ненавидела совать нос в чужие дела или, что более уместно, шпионить, но её любопытство по поводу его реакции буквально закипало. Когда Том увидел картинку, его брови взлетели вверх, и девушка чуть не рассмеялась.

Волшебница знала, что эта открытка просто смешна. Она была слишком милой для такого получателя, как наследник Слизерина. После того, как Гермиона заглянула в свой чемодан и обнаружила, что она безответственно забыла упаковать открытки выздоровления для возможных будущих Тёмных Лордов, которые были прокляты их матерью, девушка была вынуждена совершить набег на гостиную Когтеврана. После целого часа поисков и нескольких напряжённых моментов, она наконец нашла четверокурсника, который поддерживал тесный контакт с совой своего больного кузена.

Открытка «Выздоравливай», по иронии судьбы, стоила ей десятидюймового свитка о плюсах и минусах путешествий во времени. Гермиона должна была признать, что открытка была даже на её вкус слишком милой, но это было всё, что она могла найти за такой короткий промежуток времени.

Итак, на развороте были изображены чёрный лабрадор-ретривер и пушистый белый кот. Собака щеголяла ленточкой, которая была небрежно обернута вокруг её лапы, кошка свернулась рядом с собакой, и они оба выглядели довольными.

Символичной эта картинка не была.

Медленно, почти нерешительно, Реддл начал читать текст.

На большей части страницы были нацарапаны слова «От друга. Выздоравливай скорее».

Но Гермиона лично от себя решила добавить пару строк с лёгким юмором:

«Потому что, если ты не поправишься в ближайшее время, мне не с кем будет спорить, и мне, возможно, придётся убить тебя за то, что ты бросил меня и взвалил всю тяжесть этой школы на мои хрупкие плечи. Я убью тебя, если только ответственность за всё это не доведёт меня до безумия прежде, чем я получу шанс добраться до тебя…

Так что не смей больше оставаться в этой постели!»

Она ухмыльнулась, вспомнив своё беглое сообщение, и Реддл в своей манере повторил выражение её лица. Затем он покосился на последнюю строчку и нахмурился.

На этот раз Гермиона улыбнулась.

«P.S. То, что в свёртке оставь себе.

Гермиона.»

Всё ещё выглядя немного смущённым, Реддл положил карточку обратно на кровать и поднял подарок, завёрнутый в чередующиеся оттенки блестящей зелёной и серебристой бумаги. Это выглядело очень по-слизерински.

«Он же догадался, что это такое?» — нервно спросил ангел.

«Он вроде достаточно сообразительный, чтобы понять это. Есть только одна вещь, которая может быть такой квадратной, компактной и тяжёлой» — отозвался демон.

«Надеюсь, он быстренько распакует её» — радостно пропел представитель света.

К всеобщему огорчению, Том нашёл шов бумаги и осторожно провёл по нему пальцем, как будто не хотел рвать обёрточную бумагу.

«Да он издевается! Он может просто разорвать его?!»

Конечно, будучи верным своему дотошному «Я», Реддл этого не сделал, но ему удалось красиво разорвать шов. Он, отодвинув бумагу, открыл корешок очень старой, потрёпанной и пыльной книги, и, перевернув её, прочитал обложку.

Гермиона в шоке наблюдала, как впервые с момента их знакомства на лице наследника Слизерина появилась слабая, неуверенная, но искренняя улыбка. В уголках его серых глаз появились морщинки, бледное лицо приобрело здоровый оттенок.

Именно в это мгновение, когда Том Реддл держал в руках самую полную и исчерпывающую историю основателей школы чародейства и волшебства Хогвартс, он выглядел абсолютно счастливым.

========== Глава 18: Вы когда-нибудь были ответственны за чужую жизнь? ==========

Четверг, 2 декабря 1944, 14:59

Гермиона забыла книгу «Тёмные проклятия. Описание» на книжной полке в своей комнате.

В тот день Когтевран занял квиддичное поле для тренировок, поэтому Гарри, Джинни, Лаванда, Рон и Драко, который достаточно быстро восстановился, ждали её в Выручай-комнате.

Пробормотав сэру Кадогану «Фаршированные перчинки» и не потратив ни минуты на болтовню с рыцарем, Гермиона направилась в сторону своей спальни.

Её мысли крутились вокруг Тома Реддла, который пропустил все занятия, начиная с понедельника. В этот раз девушка не могла понять причину его отсутствия. Когда Реддл открывал свой подарок в воскресенье вечером, он, казалось, полностью пришёл в себя.

Гермиона мысленно пробежалась по всем гипотетическим проклятиям, которые могли быть у Реддла, учитывая дополнительную информацию, которую Дамблдор дал ей прочитать до того, как она переместилась в прошлое. В итоге, девушка вычеркнула каждое из них, потому что все они казались ей очень глупыми и простыми.

Минуя письменный стол и двуспальную кровать, Гермиона подошла к самому дальнему книжному шкафу и схватила необходимую ей книгу.

Разворачиваясь к выходу, девушка случайно увидела маленький кусочек пожелтевшего пергамента, который лежал в самом центре кофейного столика.

На этот раз она спокойно взяла листок, не опасаясь возможных проклятий. С любопытством Гермиона перевернула его и сильно удивилась, потому что на листке было больше одной строчки. Когда она прочитала изящно написанные слова, её удивлённые глаза расширились ещё больше, а любопытство сменилось абсолютным изумлением.

Неф

Гермиона,

Иногда я соблюдаю формальности.

Спасибо.

Том

Гермиона моргнула и быстро перечитала написанное, чтобы убедиться, что она всё правильно поняла. Перечитала ещё раз. И ещё раз. Ей понадобилось около двух минут, чтобы полностью осознать реальность происходящего.

Том Марволо Реддл, наследник Слизерина и, вполне возможно, будущий Тёмный Лорд написал ей благодарственное письмо.

Рука Гермионы безвольно опустилась, держа клочок пергамента, и её глаза пробежались по ярко освещённой солнцем спальне, гадая, когда Реддл принёс записку.

15:10

— Мы проучились уже почти полгода, и нам всё ещё не с чем работать? — нетерпеливо спросил Гарри, сидевший на диване Слизерина рядом со спящей Джинни, когда Гермиона бодро вошла в Выручай-комнату. Мальчик-который-выжил кивнул брюнетке, улыбаясь в знак приветствия, когда она положила найденную книгу по тёмным искусствам на кофейный столик между диванами.

— Я бы так не сказала, — задумчиво ответила Гермиона, немедленно вступая в разговор. Она присела на краешек дивана, расстегнула свою набитую книгами сумку и выгрузила по меньшей мере ещё шесть пыльных книг в кожаных переплётах.

— Я думаю, что нам есть с чем работать, но мы просто ещё не придумали, как с этим работать.

— Эй, Герми, теперь будешь наслаждаться временем без Волди? — приветливо поздоровалась Лаванда. Стараясь никак не реагировать на подобное обращение, брюнетка взяла первую книгу по тёмным искусствам и начала листать её.

— Где ты откопала это? В подземельях? — спросила Браун. Казалось, что она и не ждала ответа Гермионы на предыдущий вопрос.

— Эм, нет. Я нашла их в библиотеке предков Дамблдора. Вчера ночью я наконец-то получила шанс добраться до нужных мне книжных шкафов.

Гермиона передала Рону, Гарри, Лаванде и Драко несколько довольно сомнительных книг по тёмным искусствам, прежде чем откинуться на спинку дивана.

— Я одного не понимаю. Из-за своего проклятья Том Реддл провёл в больничном крыле почти неделю. Об этом никак не упоминалось в записях, которые нам предоставлял Дамблдор. Его не было семь дней, понимаете? Все профессора, включая Дамблдора, похоже, знают о проклятии, но молчат и никому не говорят об этом. Всё это очень странно. Даже мадал Л была обеспокоена. Мне кажется, если бы это случилось с Реддлом в первый раз, Дамблдор определённо рассказал бы нам.

— Значит, проклятие было с Волди всё время, пока он был Лордом Волан-де-Мортом, но по какой-то причине оно так и не подействовало? — спросил Рон. Секунду спустя он нахмурился, покачал головой, словно отвечая на собственный вопрос, и пробормотал:

— Чёрт.

— Рон, — произнесла Гермиона, смутно соображая, как сформулировать своё следующее заявление.

Рыжеволосый перевёл свой задумчивый взгляд на брюнетку.

— Мне кажется, что было бы намного лучше, если бы мы все назвали версию Лорда Волан-де-Морта 1940-х годов Томом Реддлом, — осторожно сказала она, делая вид, что её очень заинтересовала случайная страница книги, которую она держала в руках.

— Согласна, меня тоже очень часто сбивает это, — сонно пробормотала Джинни, немного приоткрыв глаза.

— Было время, когда вы называли Волан-де-Морта Змеиным глазом, который постоянно следит за нами. Сейчас же вы придумали новое прозвище. Нам нужна какая-то единая система имён. Например, мы можем придерживаться «Тома Реддла» для Тёмного Лорда 1940-х годов и «Волан-де-Морта» для Тёмного Лорда нашего времени.

— Э-э-э… Хорошо, — по лицу Рона невозможно было догадаться, что он был в замешательстве, но Гермиона поняла это по интонации его голоса. Было такое чувство, будто Рон не мог понять, почему имя вообще имеет какое-то значение.

— Это ещё не всё, — неожиданно вмешался Гарри, его голос был тревожно мрачным, а в зелёных глазах появился необычный блеск.

Гермиона с любопытством посмотрела на Мальчика-который-выжил, и амулет эпох начал немного обжигать её шею.

— Гарри… Что такое?

— Миона, — он неловко провёл рукой по своим растрёпанным волосам, встретившись с настороженным взглядом старосты.

— Помнишь, ещё в начале года я рассказывал тебе, как Калугала Малфой предложил мне сходить на какие-то тайные собрания?

Когда девушка настороженно кивнула, Гарри продолжил уже более уверенно:

— Ну, примерно полтора месяца назад, прямо перед Хэллоуином, он снова разговаривал со мной. Он сказал, что тёмные последователи собираются провести свою первую официальную встречу, и что они придумали себе имя… «Пожиратели смерти».

Прежде чем Гермиона успела прервать его, а она, казалось, была готова это сделать, Гарри быстро закончил:

— Я принял его предложение.

Кровь Гермионы застыла в жилах, вся её спина напряглась. Девушка предполагала, что один из них может быть подвергнут шпионской работе, но даже в этом случае она никак не ожидала, что это произойдёт так внезапно.

Странно, но она не почувствовала ни страха, ни даже гнева, услышав откровение Гарри. Всё начиналось прямо здесь, прямо у неё под носом. Том Реддл сделал уже несколько шагов во тьму. Она знала, что когда-нибудь он сделает это, но она думала, надеялась, что…

Что ж, то, на что Гермиона надеялась, уже больше не имело значения. На мгновение закрыв глаза, девушка устало потёрла виски кончиками пальцев.

— И Реддл возглавил его, я полагаю.

— Ну, в том-то и дело, — сказал Гарри, заметно вздохнув с облегчением, когда понял, что она относительно спокойно приняла данный факт.

— Когда Малфой говорил о тайных собраниях, он имел в виду именно это. Приходят двадцать пять человек, считая меня. Все в плащах с капюшонами. Я не могу отличить женщин от мужчин, Миона. Малфой явно является главным приспешником, его голос я всегда могу узнать. Также, мне казалось, что я слышал голос Лестрейнджа в толпе на нескольких встречах. Но у меня нет доказательств, что лидером является Том Реддл, — он промолчал, вновь приглаживая рукой свои волосы.

— Я мог бы определить голос Реддла в мгновение ока, но на него наложено заклинание, которое сильно изменяет его тональность и тембр.

По какой-то причине эта информация успокоила девушку, и она даже немного расслабилась.

«Ты серьёзно надеешься, что Том Реддл не является лидером? Кто ещё кроме него по-твоему может им быть?» — издевательски спросил демон.

— А разве нет другого способа это выяснить? — живо спросила Гермиона, не обращая внимания на своего внутреннего демона.

Гарри задумчиво нахмурил тёмные брови.

— Нет. Ну, во всяком случае, пока. Единственное, что я могу сказать вам наверняка, это то, что он настоящий магглоненавистник, он очень хорошо говорит, харизматичен, и знает своё дело. Кроме того, у нас не было никаких встреч с тех пор, как Реддл попал в больничное крыло. Четыре неоспоримых факта, которые прямо указывают на Реддла, Миона. Непосредственно.

Тяжело вздохнув, Гермиона оглядела комнату, с любопытством наблюдая за реакцией своих друзей. К её удивлению, никто из них не выглядел удивлённым или встревоженным.

Рон, зевнув, посмотрел на стрелки часов и прошептал Лаванде, что он скоро умрёт от голода. Браун, подпиливая ногти, то и дело кивала Рону, делая вид будто внимательно слушает его. Джинни снова заснула, прижавшись к левой руке Гарри, а Драко с интересом листал книгу по смертельным проклятиям.

— Подожди секунду, — медленно произнесла староста, бросив острый взгляд на Эванса.

— Неужели я здесь единственная, кто об этом не знает?

Гарри беспокойно заёрзал под её пронзительным взглядом.

— Миона, мы… Ну, так как ты постоянно общаешься с Реддлом, мы подумали, что будет лучше, если ты не будешь знать об этом.

— Лучше для кого, Гарри? — раздражённо начала Гермиона.

— Для меня? Для тебя? Для Реддла?

Она резко остановилась и, сделав вздох, задержала дыхание на пару секунд, пытаясь разобраться во всём этом. Через пару мгновений девушка почувствовала, что её гнев немного утих.

— Слушай… Гарри, прости, что разозлилась на тебя, но мы не можем хранить секреты друг от друга, — произнесла она извиняющимся тоном, качая головой.

— Не сейчас. Если мы хотим выжить и успешно закончить то, ради чего пришли сюда, мы не можем позволить себе скрывать что-то друг от друга. Какие-либо секреты могут навредить нам.

Зелёные глаза Гарри потемнели. Он вспомнил то, как Дамблдор скрывал от него любую важную информацию, и как это в конечном итоге привело к смерти Сириуса. Осторожно, чтобы не потревожить Джинни, юноша освободил свою руку, снял очки и устало протёр глаза.

— Миона, прости. Это было глупо с моей стороны, но мне в то время казалось это хорошей идеей.

— Всё в порядке, — Гермиона слабо улыбнулась и взяла с кофейного столика другую книгу.

— Теперь то я всё знаю. И это самое главное.

Справа от себя она услышала, как Драко издал звук, похожий на рвоту.

— Это всё так мило. Теперь, когда мы снова одна большая, счастливая семья, может всё-таки вернёмся к работе?

Гермиона фыркнула и уронила пыльную книгу на колени, скрестив руки.

— А как насчёт тебя, Драко? Я думаю, что ты хорошо будешь выглядеть на собраниях Пожирателей смерти.

Взгляд блондина внезапно потемнел.

— Неф, это было низко, — огрызнулся он.

— Нет, я не собираюсь ходить туда. Ты же знаешь, что я почти три года потратил, чтобы выкрутиться из всего этого.

Гермиона была совершенно ошеломлена его защитной реакцией. Неужели он думал, что она снова отнесла его к категории «нехороших» только потому, что он был сыном Пожирателя смерти?

— Я не обвиняю тебя, — тихо произнесла она.

Блондин несколько секунд не отвечал, а потом перевёл взгляд на книгу, которая была в его руках.

— Давай просто продолжим, Неф, — внезапно промурлыкал он, его тон мгновенно изменился. Спустя мгновение Драко торжествующе постучал по книге, и на его лице появилась улыбка.

— Великолепно!

— Что? Ты нашёл то, что нужно? — недоверчиво спросила девушка, быстро приблизившись к нему и заглянув через его плечо.

Слизеринец, однако, быстро убрал книгу из её поля зрения.

— Подожди. Позволь мне насладиться.

— Мерлин, дю Лак, перестань уже! — воскликнула Гермиона. Она искала заклинание Анимы неделями, и вот оно нашлось.

Гермиона прижалась к Драко и, невинно хлопая длинными ресницами, потянулась правой рукой к книге.

— И вдруг она полюбила меня, — пробормотал блондин, возвращая книгу на колени.

— Хорошо, Неф, дай мне вздохнуть.

Он открыл книгу на нужной странице и начал читать вслух:

— Anima Adflictatio («душевная боль») является одним из самых архаичных и продвинутых из сорока трёх смертельных проклятий тёмных искусств. С течением времени проклятие Анимы становится всё более устаревшим, отчасти потому, что управление и снятие проклятия возможно только с помощью магии члена одной из древних магических родословных. По мере того, как усиливается маггловское и магическое взаимодействия, всё меньше и меньше ведьм и волшебников будут обладать врождённой способностью бороться с этой тёмной магией.

— Ну, это объясняет, как дорогая мамочка наложила это на него, — небрежно прокомментировал Рон. Он отложил в сторону свою книгу и выжидательно потёр руки.

— Что там написано? Может ли это убить его?

По какой-то причине в животе Гермионы начал образовываться узел.

— Очевидно, что не может, Рон, потому что Лорд Волан-де-Морт был всё ещё жив и очень силён, когда мы покинули наше время.

— Неф, нет. Подожди, — Драко поднял палец, его глаза изучали страницу.

— Проклятие начинает влиять на физическое состояния только в том случае, если поражённый… — Драко замолчал, прищурившись, — если поражённый…

Гермиона посмотрела на светловолосого слизеринца, который смотрел на страницу в состоянии, которое можно было бы принять за шок. Медленная, недоверчивая, но хитрая ухмылка появилась на его лице.

— Если поражённый что? — осторожно спросила она, её голос был очень напряжён.

Ухмылка уже превратилась в полноценную улыбку, когда Драко поднял книгу и высокомерно продолжил:

— Проклятие начинает влиять на физическое состояния только в том случае, если поражённый начинает испытывать какие-либо глубокие чувства к другому человеку.

Всё ещё улыбаясь, он захлопнул книгу.

— То есть, другими словами, когда он начинает беспокоиться о… о ком-то ещё, — задумчиво произнесла Гермиона. В голове у неё кружились тысячи мыслей, словно разноцветный вихрь.

— Полагаю, это объясняет, почему Реддл соблюдает такую дистанцию, он даже не рискует сблизиться с кем-то, — заметила она после паузы. Девушка решила задать вопрос, который мучил её уже несколько недель.

— Но почему проклятие действует именно сейчас? Что же такого особенного произошло? Почему этого не случилось в прошлый раз, когда нас здесь не было?

Джинни и Лаванда украдкой обменялись взглядами.

— Давайте подумаем над этим, — неторопливо протянул Драко в дразнящей манере человека, который знает что-то, чего его собеседник явно не знает, но хотел бы узнать. Он открыл книгу на нужной странице и задумчиво сложил руки, его голубые глаза встретились с озадаченными карими старосты.

— Когда на Реддла начало действовать проклятие, вы заметили что-нибудь странное?

Гермиона задумчиво прищурилась, рассеянно глядя в мерцающий оранжево-золотой огонь.

— Впервые я увидела влияние проклятия на танцах в пятницу вечером, о которых Реддл узнал. Вы его тоже тогда встретили, — произнесла она, кивнув на Рона и Гарри. Её мысли легко перенеслись на три недели назад.

— Я… я столкнулась с ним и просто поздоровалась. Конечно, я не собиралась задерживаться и вести светскую беседу, и уже хотела уходить, когда он просто… согнулся пополам. Ему было очень плохо в течении нескольких минут. Второй раз это было в день твоего триумфального матча по Квиддичу, Драко. В тот день у нас была встреча с префектами, и Реддл казался совершенно здоровым, — она нахмурилась, — когда мы закончили совещание, я спросила его, куда он собирается идти. Реддл ответил, что голоден и хочет пойти пообедать. Мы в последнее время практически не видим его в Большом зале, поэтому я решила узнать, куда он ходит. Я сказала ему, что тоже голодна, и он предложил пойти с ним. Представляете, у него есть целый маленький уголок на кухне…

«Должно быть, тут было хорошо» — с усмешкой заметила Гермиона, изучая клетчатую скатерть, расстеленную на квадратном компактном столике, спрятанном в уголке возле массивного кухонного камина.

«Кому было хорошо?» — Реддл равнодушно взглянул на неё.

Перед ними волшебным образом появились две тарелки, бокалы и столовое серебро. Гермиона пожала плечами.

«Тому, кого ты сюда когда-нибудь приводил».

Реддл одарил еёпронзительным, непроницаемым взглядом, после чего спокойно произнёс:

«Я никогда никого сюда не приводил».

— …и уже на следующий день, как вы знаете, Реддл оказался в больничном крыле. В ту ночь он, казалось, был готов сбежать через окно, но на следующее утро мадам Л сказала мне, что у него случился рецидив.

— Миона, — перебил Гарри, подняв бровь.

— Мадам Л не говорила, что именно могло спровоцировать этот рецидив?

Гермиона нахмурилась.

— Нет. Я в тот вечер отправила ему открытку и подарила старую книгу, которая мне не нужна.

— Ты что? — недоверчиво спросила Лаванда, роняя пилочку для ногтей, она посмотрела на Гермиону, широко распахнув ресницы, как будто та только что призналась в совершении смертного греха.

— Мне показалось, что это очень мило, — ответила староста, вызывающе скрестив руки на груди.

— Неф, — грубо перебил Драко, важно размахивая над головой книгой по смертельным проклятиям.

— Ты понимаешь, что это значит?

Гермиона подозрительно посмотрела на блондина, не желая слышать то, что он собирался сказать.

— Нет, но я уверена, что вы просветите меня, — сухо произнесла она.

— Неф, — прошептал Драко, и на его лице снова появилась довольная ухмылка, как у Гринча, которому только что сообщили, что Рождество отменено, — всё, что тебе нужно сделать, это заставить Реддла влюбиться в тебя, и все наши проблемы в этом проклятом мире будут полностью решены!

— Драко! — выдохнула староста. Её сердце остановилось, а левая рука потянулась и сжала ближайший к ней предмет — пухлую подушку.

— Ты… ты же не думаешь, что я — это… это тот человек, к которому он?.. Ты же не серьёзно!

— Неф, он чёртов староста, как и ты! — воскликнул Драко, — вы же постоянно видитесь! Открой глаза! Ты делишь общую комнату только с ним, ради Мерлина! У вас всегда есть общие дела, и ты была последним или одним из последних людей, о которых он думал, прежде чем проклятие подскочило и укусило его в задницу. Пожалуйста, если есть другой человек, о котором он заботился так много, как о тебе в последнее время, то не стесняйся рассказать мне о нём.

— И это объясняет, почему этого не случилось в прошлый раз, когда нас в этом времени не было, — вставила Лаванда, понимающе кивая.

— Да, — Рон, как и его подруга рядом с ним, тоже кивнул Гермионе.

— В прошлый раз у него не было тебя!

Внезапный холодок пробежал по спине Гермионы.

«Директор, — взволнованно начала она, — если Гарри, Рон, Драко, Джинни и Лаванда формально были в прошлом в течение пятидесяти лет, разве сейчас всё не было бы уже по-другому? Разве Волан-де-Морт и все тёмные силы не были бы стёрты? Не превратились в пыль?»

«Ничего не изменилось, мисс Нефертари».

«Вы имеете в виду… — её голос дрогнул, и она бросила озадаченный взгляд на пожилого мужчину. — Вы хотите сказать, что это не сработало? Святой Мерлин. Всё это безумие было зря?»

«Возможно они просто нуждаются в Вас, мисс Нефертари».

Милый Мерлин, неужели будущее всего волшебного мира находится в её руках?

— Подождите минутку, все вы, — сказала Гермиона громко и быстро.

— Давайте не будем делать поспешных выводов. Мы не знаем, действительно ли Анима — это то самое проклятие.

— Неф, когда ты прикоснулась к наследнику Слизерина, у тебя было настоящее видение, и оно включало всего два слова, — медленно протянул Драко.

— Ты действительно думаешь, что боги будут тратить своё время на то, чтобы дать тебе, абсолютной анти-прорицательнице, ложное видение?

— И как ты предлагаешь мне «заставить его влюбиться в меня», если твоя абсолютно безумная догадка на самом деле верна… Хотя нет, не отвечай на это, — быстро поправилась она, когда лукавые ухмылки мгновенно расплылись по лицам Драко и Рона.

— Проклятье, вы больные, — простонала Джинни, исподтишка изучая лицо Гарри, чтобы убедиться, что парень не мыслит так же, как её брат и хорёк. Удовлетворившись увиденным, рыжеволосая повернулась к Гермионе.

— А ты как думаешь, Гермиона?

К этому времени Гермиона свалилась с края дивана и сидела на полу. Она беспомощно пожала плечами.

— Ну, я не знаю, Джинни. Я только что узнала, что парень, который станет один из самых злых тёмных магов за последние пятьсот лет, влюблён в меня настолько, что ему физически плохо? Что я должна думать?

В тот момент, когда слова слетели с её губ, она, наконец, осознала всю реальность происходящего.

Нет. Нет! Это было неправильно. Всё это было неправильно. Этого не может быть. У Тома Реддла не было эмоций. Он ничего не чувствовал. Он не заботился ни о чём и ни о ком, кроме самого себя. Он просто не мог к ней что-то чувствовать. Это просто смешно.

— Я бы подумала, — медленно проговорила Джинни, и Гермиона была совершенно поражена резкой переменой тона. Казалось, будто рыжеволосую переполняло чувство абсолютной ненависти. Неужели девушка держала всё это внутри себя так долго?

— Спасибо тебе, Мерлин, спасибо, что наконец-то дал нам способ успешно… успешно выполнить то, ради чего мы пришли сюда. Мы можем казнить Лорда Волан-де-Морта, — Гермиона чуть не вздрогнула от такого выбора слов, — не оказавшись в Азкабане. Я благодарна богам за то, что они дали нам такой простой способ спасти нашу семью, наших друзей и наше будущее.

«Очень простой способ. Действительно…» — начал злиться демон.

«Только для кого он простой?» — перебил его недовольный ангел.

Слизеринка замолчала и облизнула вишнёво-красные губы.

— Нужно использовать этот шанс до того, как он исчезнет.

— Джин, давай не будем обсуждать это так, как будто мы действительно считаем это хорошей идеей! — внезапно вмешался Гарри, его голос был низким, настойчивым, а в глазах читалась решительность. Неожиданно волна облегчения, прохладного и умиротворённого, пронеслась по телу Гермионы.

В конце концов, у неё был выбор. Она не обязана участвовать в этом дурацком плане.

— Гермионе и так приходится проводить достаточно времени с Реддлом, — продолжил Гарри, тыча пальцем в старосту, его тёмные волосы, зачёсанные в сторону, были ещё более непослушными, чем обычно.

— Ты не можешь… Миона, я не позволю тебе приблизиться к нему ещё ближе. Ты знаешь, на что способен Реддл. Ты знаешь, что он может сделать с тобой, если узнает, что ты играешь с ним.

— Успокойся! — внезапно рявкнул Драко, вступая в разговор впервые с тех пор, как он обнаружил информацию об Аниме. Его взгляд многозначительно переместился на Гермиону.

— Почему бы тебе не позволить ей самой решать?

Лицо Гарри мгновенно потемнело, и Гермиона увидела, как в его опасно прищуренных зелёных глазах вновь вспыхнул огонь прежней вражды, которую он всегда питал к Драко. Без колебаний, без страха, мальчик-который-выжил резко перевёл взгляд на светловолосого слизеринца.

— Что ты мне сказал?

Это внезапное проявление враждебности ни в малейшей степени не остановило Драко, скорее, оно даже ободрило его. Небрежно наклонившись вперёд, блондин наклонил голову, бесцеремонно, но демонстративно вытащил из бокового кармана свою гибкую палочку из красного дерева и положил её на диван рядом с собой.

— Поттер, может быть, я и не буду работать под прикрытием на первых встречах Пожирателей Смерти, но я видел много чего хорошего и плохого. Я знаю каким может быть Реддл в гневе. Также я знаю, что Неф вполне способна защитить себя. В любом случае, — продолжил он, и ухмылка исчезла с его лица, — если бы не представилась такая возможность, кто бы взял на себя вину и отправился в Азкабан за убийство Реддла. Ты, Поттер?

Слегка приоткрыв рот, Гермиона переводила взгляд с Гарри на Драко и обратно, не зная, считать ли слова блондина комплиментом или нет.

— Миона, ты не должна этого делать, — настойчиво повторил Гарри.

— Поттер, я понимаю, что ты сражался с Тёмным Лордом много раз, но давай будем реалистами, — так же решительно произнёс Драко, прежде чем Гермиона успела вставить слово, — это совсем другой мир. Если это наш шанс избавиться от Реддла, мы должны его использовать.

После этих слов Гарри резко скривился, переведя свой мрачный взгляд на Драко:

— Как скажешь, Малфой. В конце концов, похоже, что теперь ты герой.

Схватив книгу, Гермиона швырнула её обратно на журнальный столик.

— Прекратите, вы оба! — прокричала она задыхаясь.

Гарри и Драко резко замолчали, Джинни, окончательно проснувшись, уставилась на Гермиону широко раскрытыми глазами, Лаванда прыгнула на колени Рона, обхватив руками его шею.

Тишина в комнате, если не считать редкого потрескивания камина, была удушающей. Гермиона с трудом дышала. Смутно удивившись, что книга не рассыпалась в пыль, когда приземлилась на стол.

— Неф, — начал Драко, его голос звучал тише, более ободряюще, чем несколько мгновений назад.

— Если ты сделаешь это… Тебе не нужно ничего бояться, ты же знаешь. Каждый из нас в этой комнате с радостью убьёт этого ублюдка, прежде чем он прикоснется к тебе.

Холодок распространился по всему телу Гермионы от такого заявления.

Все шестеро путешественников во времени видели войну.

Никто из них, включая её, не колебался бы перед убийством, если оно было бы единственным выходом.

Но сколько ещё людей должно умереть, прежде чем мир наконец будет достигнут?

— Миона, как бы мне ни было неприятно это говорить, но Малфой прав, — осторожно сказал Рон.

— Если Реддл действительно любит тебя, то… Миона, всё, что тебе нужно сделать, это продолжать делать то, что ты делаешь, — упорно избегая пронзительного взгляда Гарри, произнесла Джинни.

Рон показал большой палец и продолжил:

— Никто никогда не сможет возложить вину на тебя. Вина будет лежать исключительно на проклятии. Реддл и Лорд Волан-де-Морт исчезнут, и мы все сможем просто жить своей жизнью.

У неё всё ещё есть выбор…

Гермиона тупо уставилась в камин, не думая ни о чём. Её разум, которым она всегда так гордилась, теперь, казалось, превратился в кашицу. Она всё ещё не могла поверить, что происходящее не является сном. Наконец, не оборачиваясь, девушка протянула руку в сторону книги.

— Позволь мне посмотреть, что ещё там написано.

Драко молча протянул ей книгу, и брюнетка осторожно опустила её на пол. Её взгляд остановился на нужной странице, и она внимательно перечитала информацию, которую ранее озвучил блондин.

— Проклятие Анимы продолжает действовать только в том случае, если человек, о котором поражённый думает и заботится, не испытывает никаких глубоких чувств в ответ…

— Значит, притворяйся, что он тебе нравится, но на самом деле продолжай его ненавидеть, — услужливо пояснил Рон.

У неё есть выбор…

— Спасибо, Рональд, — произнесла Гермиона, не в силах скрыть сарказм в голосе.

— Проклятие имеет две стадии, обратимую и необратимую… В общем, всякий раз, когда поражённый, испытывает чувства, проклятие сначала вызывает некоторую форму острой внутренней боли. Источник боли не ясен, но, видимо, чем сильнее чувства, тем больнее… Получается, на данный момент проклятие ещё не действует во всю силу. Оно его не убьёт.

— Чёрт, — пробормотал Уизли.

Решив проигнорировать комментарий рыжеволосого, Гермиона перевернула потёртую страницу, её голос постепенно становился мягче с каждым предложением.

— В тот момент, когда чувства привязанности поражённого превращаются в чувства чистой, искренней, истинной любви, проклятие переходит во вторую стадию.

Необратимая стадия. Предварительная боль прекращается, и проклятие вместо этого обращается к внутренней энергии поражённого, постепенно потребляя её. Продолжительность жизни поражённого зависит от силы чувств человека, к которому он привязан. Этот человек может восстановить часть энергии поражённого, просто установив физический контакт с ним.

Гермиона оторвала взгляд от страницы, в голове стучало, сердце бешено колотилось, мысли путались, руки холодели. Она чувствовала себя больной. Она чувствовала, что ей, а не Реддлу, нужно провести ночь в больничном крыле.

Упрямо тряся головой, пытаясь избавиться от паутины в голове, брюнетка снова посмотрела на то место, где она остановилась.

— Э-э-э, как я уже сказала, это… это постепенно делает поражённого всё слабее и слабее до того момента, пока, — Гермиона колебалась, недоверчиво моргая, глядя на старомодный почерк, — он не умрёт.

Многозначительная пауза заполнила Выручай-комнату.

Наконец, Рон весело произнёс:

— Ну, все всегда говорят, что любовь причиняет только боль. Думаю, Реддлу придётся выяснить это на собственном горьком опыте.

Гермиона так быстро повернула к нему голову, что её конский хвост взметнулся и ударил её по левой щеке. Рон замолчал, ухмылка исчезла с его лица, когда она посмотрела на него.

— Рональд, он умрёт, — резко сказала девушка, смутно удивляясь, почему она хочет защитить Тома Реддла.

— Ты понимаешь это?

— Он умрёт? — спросила Лаванда, свернувшись калачиком и с интересом раскачиваясь взад-вперёд.

— Точно?

Гермиона пожала плечами. Её руки казались свинцовыми. Она не понимала, почему ей не нравится эта идея.

— Ну, в книге не упоминается контрзаклинание, мадам Л сказала, что проклятие уже невозможно вылечить. В книге говорится, что, как только привязанность превратится в любовь, проклятье минует точку невозврата. А дальше только… — её голос сорвался, — смерть.

— И ты думаешь, он тебя любит? — спросил Рон, с трудом сдерживая восторг в голосе.

— Конечно, нет. Единственная стадия, на которой, как мне кажется, он может находиться, — это в лучшем случае «вроде любовь».

Гермиона на самом деле не могла об этом так спокойно рассуждать. Да, она понимала, что Том Реддл убьёт многих людей в будущем, но… он всё ещё был человеком. И он вполне мог умереть медленной и мучительной смертью. И всё это будет из-за неё.

У неё есть выбор.

— Я хочу, чтобы его мать была в моей следующей жизни, — саркастически произнесла Лаванда, озорно улыбаясь.

— Герми, это немного похоже на сказку, понимаешь? Единственная разница в том, что вместо того, чтобы Реддл влюбился в тебя и жил долго и счастливо, он умирает.

Гермиона нерешительно улыбнулась, снова уставившись на пляшущее пламя камина, и обдумала варианты. У неё их было немного. Она чувствовала себя зрителем, сидящим в чужом теле. Да, вот она, Гермиона Грейнджер, размышляет о том, как лучше всего убить человека, который в будущем убьёт её семью и друзей, и с которым она, как ни странно, провела довольно много времени в течение последних нескольких месяцев.

Образ Реддла, яростно смотрящего на неё в ночь их откровений, стоял у неё перед глазами, а его язвительные слова звенели в ушах.

«Тебя когда-нибудь ненавидели по-настоящему, Нефертари? От тебя когда-нибудь отрекался твой собственный, чёртов отец ещё до того, как он встретил тебя? Тебя когда-нибудь проклинала женщина, которая называла себя твоей матерью ещё до того, как ты научился ползать? Ты когда-нибудь задавала вопрос, простой вопрос, посреди переполненного коридора, и никто, ни один человек, не отвечал тебе на него?»

Может быть, Том Реддл всё-таки чувствовал.

— Ладно, слушайте внимательно, потому что я скажу это только один раз, — резко рявкнула Гермиона, вскакивая на ноги, всё ещё держа в руках злосчастную книгу. Она указала по очереди на Драко, Рона, Лаванду, Гарри и Джинни.

— Мне нужно, чтобы вы все меня выслушали.

Рон наклонил голову в сторону Гарри и пробормотал:

— Ой-ой-ой… Мы должно быть, наконец, сказали что-то правильное. Наша вредина вернулась.

Гермиона бесстрастно улыбнулась, прежде чем её глаза стали серьёзными.

— Если я продолжу, то сделаю это по-своему. Я не хочу, чтобы кто-либо из вас когда-либо подвергал сомнению мои действия или мои мотивы, и я не хочу, чтобы вы вмешивались каким-либо образом без моего разрешения, — она замолчала, слегка задыхаясь, гадая, не упустила ли чего.

— Вам всё понятно?

Лаванда хихикнула, перебросив свои гладкие волосы через плечо.

— Кристально.

— Миона, не делай этого, — напряжённо произнёс Гарри, глядя в глаза старосты.

— Это наш единственный реальный шанс, Гарри, — ответила брюнетка, после чего они с минуту смотрели друг другу в глаза, пока юноша не сдался, покорно подняв руки.

— Да, конечно, ты справишься. Но я не в восторге от всего это, — устало пробормотал слизеринец.

— Я знаю, Гарри. Я тоже не в восторге, — девушка провела рукой по своим кудрявым волосам, делая глубокие, медленные вдохи и выдохи в тщетной попытке унять учащённое сердцебиение.

— Что ж, пора начинать новую игру.

========== Глава 19: Вы когда-нибудь ходили в Хогсмид? ==========

Четверг, 2 декабря 1944, 22:03

Гермиона лежала на своём любимом кожаном диване в гостиной. Полусонная, она в очередной раз посмотрела на маленькие тикающие часы, гадая, где именно может находиться Реддл так поздно ночью в день, когда его выписали из больничного крыла.

Девушка не стала дальше размышлять на эту тему, потому что была физически и эмоционально истощена событиями прошедшего дня. Словно под воздействием невидимой силы её веки начали опускаться, и она зевнула.

Неожиданно раздался низкий скрежет: открылся проход в общую комнату.

Реддл вернулся.

Не в силах в это поверить, Гермиона осторожно приоткрыла один глаз. Она стала внимательно наблюдать за тем, как Том Реддл заходит в гостиную. Лицо юноши приобрело пепельный оттенок, он шёл слегка ссутулившись, держа в левой руке небольшую стопку книг.

Даже не взглянув в сторону дивана, Реддл направился к лестнице, которая вела к спальням. У Гермионы внутри все перевернулось, и она взмолилась, чтобы что-нибудь глупое не выскочило у неё изо рта и не выдало её.

— Эй! — слово сорвалось с её губ прежде, чем она успела окончательно потерять самообладание. Девушка села, чтобы лучше видеть юного Тёмного Лорда.

Реддл мгновенно напрягся. Его свободная рука потянулась к животу, но он остановил её на полпути и медленно опустил обратно, небрежно сунув в карман.

— Как ты? — быстро спросила девушка, прежде чем юноша успел что-то сказать.

Темноволосый наследник Слизерина бесстрастно уставился на неё, оперев стопку книг на поручень.

— Со мной всё в порядке, — ответил Том низким, чуть хрипловатым голосом.

— Ты выглядел не очень хорошо, — заметила Гермиона, нахмурившись.

Реддл, казалось, понял, что девушка имеет в виду тот день, когда она сделала ему подарок.

— Тогда со мной было не всё в порядке.

Гермиона кивнула сама себе, принимая его ответ.

— Мадам Л знает, что с тобой? — невинно спросила она, желая, чтобы её голос звучал хотя бы наполовину заинтересованно.

— Мадам Ламбердо ищет способ лечения, — монотонно произнес юноша. Он тяжело вздохнул. Слабый свет от камина и лунные лучи, проникающие через западное окно, только сильнее выделяли глубокие тёмные круги под его глазами. Его густые тёмные волосы были неаккуратно отброшены в сторону.

Реддл удобнее перехватил книги левой рукой, и неловкое молчание, нарушаемое лишь случайным потрескиванием камина, заполнило гостиную. Гермиона задумчиво смотрела на юношу, всё еще не зная, что ей делать дальше. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, пока Том слегка не покачал головой и не начал медленно подниматься наверх.

— Мне действительно пора.

«Эй! Ты не будешь говорить этого! Что за безумные идеи приходят к тебе в голову?» — недовольно прокричал демон.

«Не слушай его. Это замечательная идея» — довольно закивал головой ангел.

Усталые карие глаза Гермионы прояснились и снова устремились на Реддла.

— Эй, Том! — быстро крикнула она ему вслед.

Юноша замер, держась рукой за деревянные перила лестницы, его серые глаза вопросительно посмотрели на девушку.

— Да?

Хотя демон внутри неё продолжал кричать, что это всё ещё не самая лучшая идея, Гермиона, медленно вздохнув, спросила:

— Ты не хочешь пойти в Хогсмид в эти выходные?

«Самая полная и исчерпывающая история основателей школы» сорвалась с вершины стопки книг, но рука Реддла с поистине квиддичным рефлексом быстро схватила книгу и вернула на место. Пепельное лицо юноши покраснело до очень слабого, но всё же заметного розового.

— Я не могу, — спустя мгновение осторожно ответил он.

— Я не спрашивала, можешь ли ты пойти, — возразила Гермиона, стараясь выглядеть как можно более беззаботной. Брюнетка неторопливо расправила рукава своего тёмного форменного платья, закатав их так, чтобы они доходили до середины ладоней, а не до кончиков пальцев. Каким-то образом она знала, что одержит верх в этом разговоре. — Я спросила, не хочешь ли ты пойти.

Красивое лицо Реддла вновь приобрело бледный оттенок, и даже со своего места в гостиной Гермиона видела, как он закрыл глаза, тяжело сглотнул и почти с тоской посмотрел на дверь своей спальни.

— Не важно, хочу я этого или нет, у меня нет родительского разрешения, — последние два слова он произнёс с горечью, и его губы скривились в едкой улыбке, — очевидно, создатели правил не учли, что произойдёт, если у тебя не будет опекунов, чтобы подписать эту чёртову форму.

В отличие от Хогвартса её времени, закон 1944-го года гласил, что все студенты должны получить законное разрешение на посещение Хогсмида. Что объясняло затруднительное положение Реддла.

Гермиона неохотно ощутила, как самое опасное чувство под названием «жалость» проникло в её сознание.

— Но если бы ты мог пойти, — мягко настаивала она, — ты бы пошёл?

Реддл снова устало вздохнул. Он прислонился к увешанной гобеленами стене рядом с лестницей, задумчиво глядя на девушку, пастельные и слегка переплетённые цвета драпировки служили отчётливыми очертаниями его тёмного силуэта.

— Я устал, Нефертари, — честно признался он, его обычный лёгкий, бархатистый тон теперь был хриплым и тяжелым. Удивительно, но Гермиона не заметила в его голосе ни тени раздражения или презрения. — Что за игру ты ведёшь?

Тёмные тонкие брови Гермионы взлетели вверх, и она с трудом сдержала трель недоверчивого смеха.

— Я не понимаю, почему ты такой трудный. Это же простой вопрос. Ты бы пошёл? Да или нет?

На лице Реддла появилась ещё одна лёгкая ухмылка.

— Разве всё не сводится к простому «да» или «нет», Нефертари?

— Я думаю… — начала Гермиона, но остановилась. Её глаза задумчиво сузились, и она начала мысленно прокручивать в голове заявление Реддла. Неужели всё сводилось к простому «да» или «нет»? Неужели жизнь так проста?

— Я не очень согласна с этим, — медленно произнесла девушка, наклонившись немного вперёд, — иногда все гораздо сложнее, чем просто чёрное и белое, добро и зло. Понимаешь, о чём я? Иногда между всем этим есть небольшая серая зона, о которой, возможно, даже никто не знает, но это не значит, что её не существует.

Реддл молча изучал лицо Гермионы, которая уже привыкла к подобным взглядам и перестала чувствовать себя под ними так, будто она находится под микроскопом. Девушка терпеливо ждала, когда наследник Слизерина соберётся с мыслями. Однако вместо ответа юноша взял правой рукой «Историю основателей» и несколько секунд просто смотрел на обложку.

— Да, — неожиданно ответил он.

Гермиона изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение лица, не понимая, почему её так шокировал его ответ.

— Серьёзно? — недоверчиво спросила она. Как только вопрос сорвался с её онемевших губ, Гермиона мысленно пнула себя.

На лице Реддла снова появилась та же отстранённая ухмылка, и он положил книгу обратно на стопку.

— Серьёзно.

— Хорошо, — спокойно произнесла Гермиона, ответив на его вызывающую ухмылку улыбкой. Сунув руку в правый карман, она почувствовала, как кончики пальцев коснулись гладкого, аккуратно сложенного листа пергамента. Вытащив его, девушка помахала им, словно маленьким флажком. — Потому что я уговорила Диппета стать твоим опекуном.

Реддл быстро оторвался от стены и недоверчиво посмотрел на девушку, слегка наклонившись вперёд.

— Ты что?

— Я убедила нашего дорогого директора подписать тебе разрешение, — терпеливо повторила Гермиона, разворачивая официальный документ и держа его так, чтобы Реддл мог разглядеть серебристо-зелёную печать, оттиснутую в правом верхнем углу.

Внезапно лицо юноши исказилось маской боли, его левая рука взметнулась вверх и обхватила живот, а правая крепко схватилась за перила лестницы. Когда он согнулся пополам, пять книг вывались из его руки и, словно в замедленной съёмке, с грохотом упали на пол.

В ужасе Гермиона прикрыла рот рукой и смотрела, как Реддл медленно и осторожно опускается на вторую ступеньку. Его прерывистое дыхание было слышно с другого конца комнаты. Девушка неуверенно поднялась на ноги и сделала несколько шагов к нему, разглаживая юбку и не зная, что делать дальше.

В момент, когда у Реддла случился приступ — именно так Гермиона называла атаки Анимы, — брюнетка почувствовала, как что-то шевельнулось глубоко внутри неё. Было очень неприятно осознавать, что Реддлу больно именно из-за неё.

Реальность происходящего внезапно обрушилась на Гермиону, словно тонна кирпичей.

Она нравилась Тому Реддлу. Проклятие Anima Adflictatio нельзя было обмануть. Любая забота с её стороны только приближала неминуемую смерть юноши.

Неужели судьба будущего мира и Лорда Волан-де-Морта только что перекочевала с плеч Гарри на неё?

Девушка глубоко вдохнула и так же медленно выдохнула, желая, чтобы её сердцебиение немного утихло. Она быстро сложила упавшие книги в стопку у подножия лестницы, пока Реддл пытался справиться с проклятием.

Гермиона критически оглядела оставшееся место на второй ступеньке. Решив, что она точно там поместится, брюнетка перешагнула небольшую стопку книг и села рядом с Реддлом.

— С тобой все в порядке? — тихо спросила она.

Юноша вздрогнул, как будто только что понял, что Гермиона находится в такой опасной близости. Он осторожно взглянул на неё, смущение и усталость заполнили его глаза, грудь всё ещё тяжело вздымалась.

— Я… — поморщившись, он осторожно убрал руку с живота и медленно выпрямил спину, — в порядке.

Неуверенно улыбаясь, не желая ненароком спровоцировать очередную атаку Анимы, Гермиона молча передала ему пергамент, который вызвал его первый приступ.

Реддл молча принял его, серые глаза быстро просмотрели содержимое листка.

— Сколько времени тебе понадобилось, чтобы убедить Диппета сделать это? — хрипло спросил он после нескольких секунд молчания, нарушаемого только его тяжёлым, прерывистым дыханием.

— Сорок пять минут, — Гермиона невозмутимо пожала плечами.

Реддл поперхнулся и прикрыл рот рукой, яростно кашляя и снова хватаясь за живот. Гермиона замерла, не двигаясь, даже не дыша. Только её глаза расширились, когда она, наконец, определила эмоции, которые бурлили внутри неё с тех пор, как Том Реддл вошёл в гостиную. Девушка чувствовала себя виноватой, хотя формально она не была виновата в том, что проклятие делало с наследником Слизерина.

«Очнись, Гермиона, — злобно начал демон, — это Том Реддл! Он убил родителей Гарри! Он убил твоих родителей! Он убил твоих друзей! Он виноват в том, что разрушил всё, что тебе было дорого!»

«Но он ещё не сделал этого» — промурлыкал на другое ухо ангел.

«Он убил своего отца, успел открыть тайную комнату, и уже начал собрания Пожирателей смерти!» — упрямо возразил представитель тёмной стороны.

— Но ты же знаешь Диппета, — торопливо продолжила Гермиона, стараясь заглушить голоса в голове, — этот человек не смог бы задержаться на этой теме и десяти минут, даже если бы захотел. Он продолжал перелетать на другие темы. Мне несколько раз приходилось тащить его обратно. Не думаю, что ему это понравилось.

На секунду Гермионе показалось, что она краем глаза заметила лёгкую улыбку Реддла. Но эта мысль ушла так же быстро, как и пришла, когда юноша продолжил пассивно смотреть на пергамент.

Наконец, наследник Слизерина перевёл свой задумчивый взгляд на неё.

— Нефертари, я… — он заколебался, его дыхание снова участилось, прежде чем вернуться к нормальному, ровному ритму, — никто и никогда… я… я благодарен тебе. Спасибо.

На этот раз Гермиона не смогла удержаться от того, чтобы не открыть рот от чистого изумления, но она умело прикрыла это поддельным зевком.

Том Реддл только что искренне поблагодарил её. Снова. Один раз на бумаге, второй раз — устно. Девушка чувствовала себя так, словно побила какой-то мировой рекорд.

Гермиона слегка улыбнулась.

— Ты главное не волнуйся. На самом деле, вовлекать Диппета в полемику было довольно забавно. Я думаю, что тот момент, когда у него не было другого выбора, кроме как согласиться со мной, чуть не убил его. Это, наверное, станет одним из моих самых ярких воспоминаний.

Она замолчала, увидев улыбку юноши. Закрыв глаза, девушка поправила свои тёмные волосы и, зевая, спросила:

— Так тебе нужен гид в Хогсмид в субботу?

Довольная тем, как невинно прозвучал её вопрос, Гермиона почувствовала, как Реддл дёрнулся рядом с ней. Прошло мгновение, и её желудок нервно сжался. Прекрасно. Неужели она зашла слишком далеко?

Нарастающая тишина в комнате начинала пугать девушку, её сердце колотилось с неестественно сверхзвуковой скоростью.

— Знаешь, Нефертари, — наконец тихо произнёс Реддл, — может, и нужен.

Гермиона сонно усмехнулась, каждый мускул лица протестующе вскрикнул, когда она заставила свои опущенные веки снова открыться.

— Встретимся у лестницы в Большой зал в одиннадцать?

Реддл немного расчётливо посмотрел на неё. Гермиона была поражена, когда заметила несколько крапинок сапфирового синего цвета среди туманно-серого моря в его глазах.

Да, этот день определенно войдёт в историю.

Реддл осторожно протянул руку, ухватившись за перила, и вяло поднялся на ноги.

— Хорошо. В одиннадцать.

Гермиона почувствовала, как её маниакальное сердцебиение медленно начинает выравниваться до естественного ритма. Глаза девушки натолкнулись на книги, аккуратно сложенные у подножия лестницы.

— Подожди секунду! — воскликнула она, быстро нагнувшись за стопкой. — Не забудь вот это.

Взгляд Реддла быстро скользнул между стопкой книг и тёплыми карими глазами Гермионы. Не издав ни звука, он сделал несколько шагов вниз по лестнице и, наклонившись так, что нижняя часть его мантии случайно задела щеку Гермионы, взял стопку из её рук.

— Спасибо.

Гермиона снова улыбнулась и устало произнесла:

— Спокойной ночи, Том.

Реддл завис на добрую минуту, не говоря ни слова.

— Спокойной ночи, — наконец пробормотал он низким и нехарактерно грубым голосом. Она услышала, как он начал подниматься по лестнице: его тяжелые, усталые шаги звучали так, словно ему было не семнадцать, а семьдесят лет.

Как только дверь его спальни с тихим щелчком закрылась, Гермиона покорно закрыла глаза и глубоко, судорожно вздохнула.

Она только что протянула Тому Реддлу руку дружбы.

Она совершенно не представляла, чем всё это обернется.

========== Глава 20: Вы когда-нибудь стояли перед выбором? ==========

Суббота, 4 декабря 1944, 10:31

— Что, говоришь, ты сегодня делаешь? — спросила Джинни Гермиону, удобно свернувшись калачиком на пушистом кресле в Выручай-комнате, которая была похожа на настоящую берлогу.

— Я… — Гермиона остановилась перед изящным зеркалом в полный рост, украшающим одну из стен комнаты. Зажав в зубах ленты для волос, она умело заплела свои мягкие тёмно-шоколадные волосы в две французские косички так, что только несколько вьющихся прядей вокруг её лица оставались свободными. — Я иду в Хогсмид.

— О, верно, Хогсмид, — мрачно пробормотала Джинни, отнюдь не в самом веселом настроении.

На Гермионе были белые пушистые сапоги, тёплая, но симпатичная юбка, подобающая тому времени, розовый свитер с высоким воротом и синий, с бронзовой вышивкой, тёмный плащ Когтеврана. Девушка решила, что простого согревающего заклинания, скорее всего, будет достаточно для защиты от безжалостного мороза, с которым она, несомненно, столкнётся, выйдя на улицу.

Окинув взглядом практически пустую Выручай-комнату, Гермиона нахмурилась.

— Эй, Джин, ты ещё кого-нибудь видела? Я знаю, что у Гарри прошлой ночью была встреча с тёмными искусствами, если ты понимаешь о чём я, но Рон, Лав и Драко обещали прийти.

— О, я понимаю, — язвительно согласилась Джинни, — дружная компания Пожирателей Смерти веселилась до утра. Гарри ворвался в гостиную Слизерина в три часа ночи и завалился спать. Он, кстати, до сих пор не проснулся, но я не виню его за это. Что касается остальных, то у меня есть для тебя только одно слово, дорогая, — рыжеволосая невозмутимо перевернула страницу декабрьского выпуска газеты «Ведьмин досуг», — и это «Квиддич».

Гермиона оглянулась через плечо и посмотрела в окно, за которым медленно кружился пушистый белый снег.

— У них были тренировки?

— Да, слава богам, что капитан Калугала решил в кои-то веки пораскинуть мозгами и не забронировал поле для Слизерина на эти выходные. Сейчас полёт был бы крайне неприятен, поверь мне. Однако сегодня у Пуффендуя тренировка, сразу после Гриффиндора, поэтому ни Рон, ни Лаванда не смогли прийти, — ухмыльнулась Джинни.

— У Драко дела идут не очень хорошо. Наш капитан устроил ему небольшую взбучку прямо в раздевалке, так что я думаю, хорька не будет с нами до конца дня. Ой, представляешь, у меня ещё есть этот дурацкий проект по гербологии со Стефаном Стинкерпинкс, или как его там?

— Шримпердинкс, — рассеянно поправила Гермиона, накидывая плащ.

— Плевать.

Джинни рассеянно теребила красно-зелёную обложку «Ведьминого досуга», но потом резко щёлкнула пальцами, указывая на Гермиону.

— Почему бы тебе не пойти с Домиником Дэвисом? У Когтеврана сегодня нет тренировок, и я слышала, что у Дэвиса есть кое-что для тебя. На самом деле, Гермиона, у вас могло бы получиться небольшое праздничное свидание.

— На самом деле, — начала брюнетка и снова посмотрела на своё отражение в зеркале, обернув полосатый шарф Когтеврана вокруг шеи, — я уже иду с кое-кем. В Хогсмид, я имею в виду.

Гермиона надела на руки перчатки и перешла к тёмно-синей зимней шапке с пушистым помпоном бронзового цвета. Всё это время Джинни внимательно изучала её через зеркало. Решив, что лучше всего быстро ретироваться, Гермиона как можно бодрее помахала отражению подруги и повернулась к двери.

— Он предложил или ты? — спросила Джинни нейтральным голосом, прежде чем Гермиона дошла до выхода.

Брюнетка неохотно остановилась в нескольких дюймах от двери.

— Я, — честно ответила она, поворачиваясь к Джинни. — Раньше он туда не ходил, потому что у него нет родителей, которые могли бы подписать разрешение.

Джинни фыркнула:

— Ах, бедный мальчик, не так ли?

Рыжеволосая внезапно отбросила газету, подошла к старосте и произнесла мрачным, кислым тоном, который она обычно использовала, когда говорила о Лорде Волан-де-Морте — человеке, который, поработив её, превратил первый учебный год в Хогвартсе в кошмар:

— Не думай, что его там не было, Гермиона! Будь уверена, он нелегально отправлялся на эти собрания для всей своей тёмной деятельности и ради контакта с Пожирателями смерти. Даже не сомневайся!

Гермиона вздохнула и обняла подругу, положив руки ей на плечи.

— Джиневра, ты помнишь, о чём я просила вас всех несколько дней назад?

Услышав своё полное имя, Джинни поморщилась: она не собиралась сдаваться.

— Помню, Гермиона, ты просила не вмешиваться. Но позволь мне сказать тебе это один раз, и, клянусь могилой Мерлина, я никогда больше не буду поднимать эту тему. Я даже никогда не буду вспоминать о твоих отношениях с Реддлом. Клянусь, — голос рыжеволосой быстро понизился, — Миона, я видела в нём ту сторону, которую ты не можешь принять. Я видела эту тёмную сторону и чувствовала, как это абсолютное зло пожирает души невинных людей, — девушка с трудом сглотнула и спокойно продолжила, — пока не останется лишь призрак от них.

— Я помню, Джин, — пробормотала Гермиона, прижимаясь лбом к Джинни, их руки всё ещё были переплетены, — ты же знаешь, что я помню.

Она ни в коем случае не забыла про дневник, который длительное время действовал на Джинни. Но… что-то было в этом, в идее этого дневника…

— Но тот дневник создал Том Реддл или Волан-де-Морт? — задумчиво спросила брюнетка.

Внезапно Джинни высвободилась и отступила от Гермионы. Её карие глаза недоверчиво изучали подругу, как будто она не могла до конца поверить, что та уже два года подряд не в состоянии видеть то, что она, Джинни, и все остальные так ясно видели.

— Знаешь, Миона, можешь называть меня сумасшедшей, но я всегда считала, что Том Реддл и Лорд Волан-де-Морт — это один и тот же человек.

Положив руку на гладкую прохладную ручку двери Выручай-комнаты, Гермиона замерла. Она никогда не думала об этом раньше, но Джинни была права: это был один и тот же человек.

Разве не так?

10:56

Спускаясь по лестнице из Большого зала, Гермиона всё ещё обдумывала последние слова Джинни. Конечно, Реддл был Лордом Волан-де-Мортом. В конце концов, именно он придумал это имя. Думать о том, что эти двое не одно и то же, было абсолютным безумием.

Но всё же, таким жестоким и опасным, каким она знала Лорда Волан-де-Морта, Том Реддл не был. Хотя она всё ещё ждала, что Том сделает нечто большее, чем просто повысит на неё голос. Правда, Реддл только один раз сделал это, когда узнал про её партийную операцию за его спиной. На его месте Гермиона заколдовала бы себя за это.

Помахав в ответ Доминику Дэвису после того, как он и ещё пять других семикурсников Когтеврана, которых она смутно помнила, поманили её к выходу, Гермиона думала о вечере четверга. Тогда, казалось, Том ввёл себя естественно. Или, по какой-то безумной причине, девушка просто отчаянно хотела в это верить.

— Гермиона! — Дэвис с энтузиазмом приветствовал её, как только она подошла. Староста не могла не поразиться тому, насколько он похож на своего внука Роджера. — Ты тоже идёшь в Хогсмид, как я понимаю. Отлично!

— Отлично, за исключением того, что я должна закончить сегодня все свои рождественские покупки, — возразила брюнетка, а затем застонала, когда до неё дошла вся правда этого заявления. Это были последние свободные выходные перед Рождеством. — Всё ещё идёт снег?

Дэвис слегка наклонил голову влево, чтобы видеть выход во двор.

— Не-а, но, похоже, это ненадолго, — доложил он.

В этот момент подъехала кавалерия безлошадных экипажей. Безлошадных, по крайне мере, для тех студентов, которые ещё не подверглись жизненным испытаниям.

— Дю Лак вчера проговорился на зельях о том, что никто из них не сможет поехать в Хогсмид в эти выходные, кроме тебя, — появившаяся на лице юноши улыбка осветила его бесспорно красивые черты лица. — Если ты расстроена, то всегда можешь присоединиться к кому-то вроде нас.

— Я знаю, Доминик, — улыбнулась она. Стоя рядом с шестью высокими, широкоплечими игроками Когтеврана, девушка вдруг поняла, что должен чувствовать муравей, входя в комнату, полную людей. Прямо сейчас она определенно была муравьем. — Спасибо. Боюсь, что сегодня у меня есть одно важное дело.

Прежде чем Дэвис успел спросить её, в чём именно заключается это «важное дело», древние, но удивительно проворные напольные часы в Большом зале пробили одиннадцать. Их низкий, резонирующий звук был слышен даже сквозь гул шумных студентов. К этому времени парадное фойе и часть заснеженного двора были забиты ведьмами и волшебниками всех возрастов.

Однако Гермиона почему-то сомневалась, что Том Реддл когда-нибудь подойдет к ней, если она будет стоять рядом с большой группой семикурсников, включая капитана команды по Квиддичу.

Том Реддл просто так не работал.

Дэвис разочарованно кивнул на прощание и направился к экипажам вместе со своими друзьями, Гермиона помахала ему вслед. Группе парней без трудаудалось подцепить по пути несколько хихикающих девушек.

Бросив последний взгляд на дверь, Гермиона обернулась, внимательно осматривая сверху донизу переполненную комнату в поисках высокой темноволосой фигуры Тома Реддла.

Она не могла его найти.

«Может быть ты не можешь его здесь найти, потому что мы договорились встретиться у лестницы в Большой зал?» — издевательски прошептал демон.

Конечно, лестница!

Ловко покрутив палочку дважды вокруг пальцев, Гермиона пробралась через шумную толпу учеников. Сунув палочку обратно в карман, девушка удивилась, что ей удалось выйти из толпы целой и невредимой.

Всё ещё не видя никаких признаков Реддла, Гермиона осторожно присела на край седьмой ступеньки. Крошечное семечко сомнения начало пускать корни у неё в голове.

Опаздывающий Реддл — редкое явление. Неужели он забыл?

Одиннадцать прохожих учеников спустя над её правым плечом появилась длинная тень, девушка откинула голову назад, и её карие глаза встретились с измученными глазами Тома Реддла. К счастью, все её подозрения оказались ошибочными.

Гермиона немного удивилась появлению Реддла, но совсем не удивилась, увидев на нём форму сквозь складки его поношенного, но плотного, тёмно-зелёного плаща. Неужели эта форма приклеилась к нему?

— Доброе утро, — поздоровалась она, одарив его улыбкой. Брюнетка прищурилась от яркого света факела, сиявшего слева от него. — Готов?

Реддл просто кивнул головой в сторону двери.

— Экипажи вот-вот уедут. Пойдём.

— Ладно, ладно, я иду, — пробормотала брюнетка, поднимаясь на ноги. Уже с первой минуты общения казалось, что Реддл более насторожен, чем обычно.

Отряхнув плащ, Гермиона вслед за юношей спустилась по лестнице и вышла в припорошенный снегом серый двор. Ледяной ветер свирепо пытался прорваться сквозь складки плаща, поэтому девушка ускорила шаг, целеустремленно двигаясь к самой последней карете. Рывком распахнув почти замерзшую дверь, она энергично запрыгнула внутрь.

Плюхнувшись на мягкое, тёплое, малиновое сиденье, она ожидала, что Реддл последует за ней. До этого он шёл немного позади, слегка наклонив голову, обхватив себя руками, чтобы защититься от холода. Его шаги были медленнее, чем обычно. Каждый из их казался обдуманным, рассчитанным. Он всё ещё думал о том, ехать ему или нет?

Гермиона покачала головой, решив, что её воображение зашло слишком далеко, так как Реддл казался ей сейчас очень робким и нерешительным.

Наследник Слизерина забрался в карету за мгновение до того, как она тронулась.

Гермиона заметила, что юноша был необычно молчалив. Во время короткого путешествия в Хогсмид веки его усталых глаз время от времени опускались, но он прекрасно справлялся с тем, чтобы держать их открытыми, сосредоточив свой пустой взгляд прямо напротив себя, на случайном пятне на розовом свитере Гермионы. Однако Том не мог скрыть маленькие, но очень заметные тёмные круги под глазами.

Этот факт прямо указывал на то, что юноша, сидящий напротив неё, является лидером Пожирателей Смерти. Если Гарри всё ещё спал после вчерашней встречи, то Реддл должен был быть мёртвым. Образно говоря, конечно. Она была поражена, что он вообще согласился на эту поездку.

Однако сейчас у неё была прекрасная возможность узнать больше о его ежедневном местонахождении. Девушка перестала смотреть на белый пейзаж, расплывающийся за окном, и, переведя взгляд на наследника Слизерина, невинно спросила:

— Тяжёлая ночь?

Глаза Реддла метнулись к совершенно непроницаемому лицу Гермионы.

— Можно и так сказать, — равнодушно пробормотал он, не вдаваясь в подробности.

Гермиона удовлетворённо кивнула, повернувшись к окну, после чего резко оглянулась на Реддла, её глаза были полны любопытства.

— Почему?

Юный Тёмный Лорд беспечно пожал плечами, и на его лице появилась лёгкая полуулыбка.

— Ты ведь не сдашься, правда? — спросил он тихим, усталым голосом. Это было скорее утверждение, чем вопрос, что не гарантировал получение ответа.

Он рассеянно снял тёмные перчатки и принялся растирать их между пальцами.

— Я прочитал книгу, которую ты мне дала, — его глаза оторвались от предмета гардероба, чтобы оценить реакцию Гермионы.

Дразнящая улыбка против воли осветила лицо девушки, и она решила на время бросить своё мини-расследование.

— Значит, это было всё, о чём ты мечтал? — спросила Гермиона с едва заметной улыбкой.

Реддл ухмыльнулся и посмотрел в окно.

— Эту книгу стоило прочитать, если ты об этом, — натягивая перчатки, он продолжил более грубо: — Где дю Лак, Нефертари? Где твоя остальная свита? Где Уэсты, Эванс и Браун? Они заставили тебя чувствовать себя одинокой. Это совсем на них не похоже.

Брови Гермионы недоверчиво поползли вверх.

— Во-первых, Реддл, — язвительно начала она, раздражённо закатив глаза, — они не моя свита, они мои друзья. Это большая разница. Во-вторых, я не могу «чувствовать себя одиноко», потому что у меня есть это невероятная и редкая способность наслаждаться собой в любом месте, в любое время, с любым человеком, в любой ситуации. В-третьих, — быстро продолжила девушка, прежде чем Реддл успел вставить хоть слово, её резкий голос повысился почти до такой степени, что она бы сознательно погрозила ему пальцем, если бы они действительно были друзьями, — если бы Драко, Рон и Лаванда не тренировались, если бы Гарри не спал, и если бы Джинни не нужно было заканчивать срочный проект по гербологии, могу поспорить, что они были бы здесь прямо сейчас.

Гермиона сделала паузу, чтобы перевести дыхание, её сердце бешено колотилось в груди. Она внезапно забеспокоилась о том, как Риддл воспримет её разглагольствования. Этот момент мог просто испортить весь день.

«Самое время беспокоиться об этом именно сейчас», — произнёс демон, усмехаясь.

«Он первый начал!» — как-то по-детски заблеял ангел.

Единственное, чего она не ожидала, так это того, что уголки губ Реддла приподнимутся в очередной ухмылке.

— Так вот.

Карета, шатаясь, остановилась, и её дверцы со щелчком открылись. Когда Реддл грациозно вышел из кареты, его глаза на долю секунды сузились.

«Так вот»? С губ девушки невольно сорвался смех. Она поспешно накинула плащ и высунула голову, холодный ветер ни в малейшей степени не привлекал. Реддл небрежно прислонился к борту кареты, крупные белые снежинки начали покрывать его тёмные волосы.

— Туше, Реддл, туше, — всё ещё улыбаясь, произнесла Гермиона. — Полагаю, ты это заслужил, не так ли?

— Спасибо, — мягко ответил Том, его голос немного усилился, чтобы быть услышанным сквозь нарастающий гул остальных студентов, которых выпускали на свободу.

Неожиданно, почти беспечно, Том Реддл оторвался от кареты и протянул девушке руку. Гермиона, застигнутая врасплох, не меньше пяти секунд смотрела на его протянутую перчатку. Её рот открылся, но тут же захлопнулся, и она приняла его руку, выпрыгнув из кареты.

— Спасибо, — тихо произнесла девушка, быстро отпуская его.

Гермиона пребывала в шоке от его манер. День обещал быть интересным.

14:23

— А вот это… вот это — ириска «Tongue-Twisting», — Гермиона указала на одну из конфет, которые Том держал в своей затянутой в перчатку руке. Сильный порыв ветра пронёсся над маленькой деревней, и девушка невольно вздрогнула то ли от погоды, то ли от мысли о том, что может сделать эта ириска с человеком. — Поверь мне, ты не захочешь этого.

Реддл скептически изучал горку конфет в своей руке.

— Если бы тебе пришлось рискнуть, то какую бы ты выбрала?

Гермиона нахмурилась, серьезно обдумывая его вопрос. Приглушенные разговоры и редкие крики, доносившиеся из Трёх мётел, сильно мешали сконцентрироваться.

— Ну, вообще-то я должна признаться, что многие из них мне нравятся. Хоть они и страшные в каком-то смысле. Так… а моя самая любимая должна быть…

Девушка начала перебирать варианты, придвинувшись ближе к юному Тёмного Лорду, отчего несколько прядей её вьющихся волос коснулись его руки.

— М-м-м… вот эта, — Гермиона подцепила пальцами конфету в форме спирали. Реддл подозрительно посмотрел на остальные конфеты и убрал их обратно в свою сумку: маленький красный бумажный мешочек с вычурным золотым тиснением. После чего девушка протянула ему ириску в розовой обёртке.

— Что это? — спросил он, настороженно глядя на неё.

— Это называется «Клубничный сюрприз», на вкус как клубника, — ответила брюнетка и неспеша зашагала по заснеженной аллее. Под ногами громко хрустел снег, недалеко шумела небольшая компания третьекурсников.

— Ну, разве это не оригинально? — весело спросила Гермиона, едва увернувшись от снежка. Наследник Слизерина ухмыльнулся.

Девушка поправила свой плащ и бросила через плечо недовольный взгляд на Доминика Дэвиса, который и запустил в неё снежком. Повернувшись к Реддлу, она повторила выражение его лица.

— Это сюрприз, Реддл, поэтому никогда не знаешь, что можешь получить.

Ещё один снежный вихрь весело заплясал прямо перед ними, отчего одна из кос Гермионы хлестнула Тома по плечу. Смеясь, девушка схватила шляпу одной рукой, а другой оттянула косу назад, частично спрятав её под плащ. В это время позади начала разгораться полноценная снежная битва.

— А что она делает? — наконец спросил Реддл, внимательно рассматривая спиральную ириску.

— Хм… не знаю, — задумчиво произнесла девушка. В этот момент она выглядела совершенно невинно, за исключением лукавой улыбки, скользнувшей по её лицу. — Почему бы тебе не попробовать и не выяснить это?

Брови Реддла взлетели вверх, когда он внимательно посмотрел на девушку. Спустя мгновение он ловко развернул обёртку и увидел конфету, которая состояла из двух ирисок белого и розового цвета, завёрнутых в спираль.

Значительно замедлив шаг, Гермиона осторожно разделила две ириски для того, чтобы забрать себе розовую.

— Ладно, ты ешь белую, а я эту. На счёт три. Один, два…

Знакомый восхитительный фруктовый вкус на мгновение выбил девушку из реальности, и она закрыла глаза, ожидая комментария Реддла.

— Каким бы хорошим ни был вкус, Нефертари, ничего интересного не происходит.

Гермиона оглянулась через плечо, дабы убедиться, что они находятся на приличном расстоянии от остальных людей. После чего она остановилась, сняв одну из своих синих перчаток.

— А теперь дотронься до моей руки.

Высокий темноволосый слизеринец даже не потрудился скрыть недоверие, вспыхнувшее в его глазах.

— Зачем? — осторожно спросил он, вспоминая несколько других случаев, когда его кожа и кожа Гермионы вступали в физический контакт.

С восторгом и ликованием Гермиона поняла, что её лучшим ответом был вопрос, который она очень хотела задать юноше в течение нескольких недель, но так и не получала подходящей возможности. Одарив Тома очаровательной улыбкой, девушка спросила самым невинным голосом, который она когда-либо использовала:

— Неужели ты мне не доверяешь?

На лице Реддла застыло настороженное выражение. Он около минуты колебался, пристально глядя в выжидающие глаза брюнетки, после чего протянул ей руку.

Гермиона наблюдала, не двигаясь ни на дюйм, когда он потянулся к ней, её дыхание стало на удивление более быстрым и глубоким. Его пальцы, длинные, как у пианиста, застыли на долю секунды в нерешительности, пока не сдались и не коснулись её руки.

В тот самый момент девушка крепко сжала его руку в ответ, ожидая, что клубничный сюрприз подействует. И конфета не разочаровала.

Юноша зажмурился, ему казалось, будто через него прошёл небольшой разряд тока. Открыв глаза, он выглядел немного дезориентированным, его рука ещё крепче сжала ладонь девушки.

— Это… — неуверенный взгляд Тома наконец остановился на Гермионе, — это было твоё воспоминание?

Гермиона кивнула, улыбнувшись, несмотря на пасмурное, мрачное небо. Стряхнув с носа несколько снежинок, она с любопытством спросила:

— Что ты видел?

Реддл рассеянно посмотрел в сторону леса, его глаза, казалось, не смотрели ни на одну конкретную точку.

— Я видел… тебя, но ты была моложе, намного моложе, и женщину, которая могла быть… это была твоя мама?

Гермиона кивнула, внезапно вспомнив тот факт, что её мама была одной из тех, кто получает загар, который сохраняется целый год. Она смутно представляла, какое именно счастливое воспоминание показала ириска Тому.

— Твоя мама, и, судя по тому, что в том помещении практически не было места, там была вся твоя семья. Это было похоже на Рождество, — Реддл нахмурил тёмные брови, — ты украшала ёлку, пела, кушала… делала всё, что делают такие люди, как ты, на праздниках…

— Такие, как ты… чистокровные, ты имеешь в виду, — Гермиона не смогла удержаться и недовольно фыркнула в ответ на его последнее замечание.

Девушка обрадовалась, заметив неподалёку небольшую заснеженную беседку, белая окраска которой удачно маскировала её. В прошлом, то есть в будущем эта беседка была сломана и покрыта паутиной, она обозначала границу забора, окружающего Визжащую хижину. Однако, сейчас Визжащая хижина ещё не была построена, а беседка выглядела сверкающе чистой и совершенно пустой.

— Сухо, — мечтательно произнесла Гермиона и в смятении прикрыла рот рукой, осознав, что сказала одну из своих мыслей вслух.

Ошеломленный Реддл проследил за её взглядом, его глаза остановились на беседке.

— На самом деле я полностью солидарен с тобой, Нефертари.

Это было всё, в чём нуждалась Гермиона. Не прекращая улыбаться, девушка потянула Тома за руку, ведя его по проторенной дорожке к беседке. Вспомнив, кого именно она так уверенно держит за руку, Гермиона быстро отпустила юношу.

— Не думаю, что когда-нибудь забуду то Рождество. Ты был прав, у меня большая семья, и мы все скинулись и арендовали французский замок на неделю. Папа и другие мужчины решили отправиться в лес и срубить рождественскую ёлку старомодным способом: они взяли гигантские топоры, пилы и вернулись только через несколько часов, волоча огромную ель, которая едва пролезла через двери замка, — пробормотав себе под нос что-то отдалённо похожее на «мужики», брюнетка ухмыльнулась. — Кстати, у нас есть такой неразумный обычай вешать все праздничные украшения в канун Рождества, а затем снима… Реддл, ты можешь стереть эту ухмылку с лица? Не я придумала эту дурацкую традицию! В общем, папа наконец-то установил дерево, но он забыл попросить семью белок, живущих в нём, съехать.

— Ты серьёзно? — с сомнением спросил наследник Слизерина.

Снова оглянувшись на него через плечо, девушка с удивлением увидела, что он внимательно слушает её, чуть приоткрыв рот от удивления, и рассмеялась.

— О, подожди, дальше будет интереснее.

Они дошли до беседки, и Гермиона с удовольствием влетела в неё.

Облегченно вздохнув, она закружилась по кругу, вытянув руки, после чего с радостью рухнула на одну из свободных от снега скамеек. Реддл последовал за ней с лёгкой ухмылкой на лице, макушка его тёмной головы была покрыта небольшим слоем снега. Гермиона была уверена, что он также, как и она, счастлив вырваться из рабочей стихии на небольшой промежуток времени.

— Тем временем эти маленькие мерзавцы начали сеять хаос в замке. Мой папа хотел их убить, — улыбнувшись про себя, брюнетка зевнула и откинула голову на одну из опор беседки. — Конечно, мне тогда было всего восемь, и это были самые милые зверьки, которых я когда-либо видела. Я даже выбрала одну белочку, которую хотела оставить, поэтому очень расстраивалась, когда видела, как папа выхватывает свою палочку.

— Понятное дело, — произнёс Реддл, вытаскивая палочку и постукивая ей по руке, бормоча простое согревающее заклинание.

— После этого я, естественно, не разговаривала с ним целую неделю. Я была злым маленьким ребёнком. Во всяком случае, эти зверьки быстры, поэтому папа нанёс им вреда гораздо меньше, чем они ему, — продолжила Гермиона и замолчала, глядя на высокого слизеринца. Она думала о том, как долго Реддл будет стоять и собирается ли он вообще садиться в ближайшее время.

В это время Том искренне улыбался ей. Девушка могла сказать это по тому, что в уголках его глаз появилось несколько морщинок, которых она никогда не видела во время шквала его неискренних и пустых ухмылок.

Однако улыбка исчезла так же внезапно, как и появилась, и Реддл вздохнул. Стряхнув с плеч снежинки, он менее чем за два шага пересёк беседку и опустился на скамью рядом с ней, уставившись на свои руки, одна из которых оставалась в перчатке.

Гермиона надеялась, что достаточно раскрыла себя, чтобы получить что-то взамен.

— Жаль, что у меня нет таких воспоминаний.

Брюнетка прижала одно к колено к груди и положила на него голову, молча глядя на юношу, сочувствуя ему.

— Иногда… — продолжил Реддл низким, грубым голосом, — иногда я ненавижу свою жизнь. Я ненавижу того, кем я был, кто я есть. Я… я просто хочу быть кем-то другим. Кем-то, кто имеет больше контроля над тем, что с ним происходит. Кем-то, кто имеет возможность получить именно то, что он хочет от жизни. Кем-то, кому никогда не скажут, что он недостаточно хорош…

Юноша отвернулся, глядя на заснеженную панораму, его челюсти заметно сжались. Гермиона напряглась, ожидая, что он вот-вот начнёт проповедовать тёмные искусства. Она тупо уставилась на свой ботинок.

— Я знаю, что могу быть этим кем-то. В этом нет сомнений. Но тот, кем я являюсь сейчас… — задумчиво начал наследник Слизерина, девушка заинтересованно посмотрела на него, — я не уверен, что хочу быть им.

Реддл внезапно замолчал, словно осознав, что сказал слишком много.

— Это довольно трудно объяснить, — сухо произнёс он, после чего немного покачал головой.

Ошеломлённая Гермиона пару раз моргнула, после чего внимательно изучила сердитый и совершенно безрадостный профиль юноши. Её мысли переключались с огромной скоростью в то время, как последняя фраза юноши звучала в ушах.

— Реддл, — медленно начала она, желая ударить себя, дабы отключить свой сверханалитический ум, — ты не можешь контролировать всё, что происходит. Это невозможно.

— Ты только посмотри на себя! — неожиданно воскликнул Том, повернувшись к девушке. Гермиона инстинктивно сдвинулась на несколько дюймов от него. — Посмотри на свою чёртову жизнь! Твоя идеальная семья, твои счастливые маленькие друзья… Ты много чего знаешь, Нефертари. Я не отрицаю этого. Но ты никогда не сможешь понять, как ужасна может быть жизнь.

— Мои родители умерли, — тихо и спокойно произнесла Гермиона.

— Ты даже не можешь… что? — внезапно спросил Реддл, всё ещё слегка задыхаясь после своей вспышки.

— Мои родители умерли, когда мне было пятнадцать лет, — терпеливо повторила она. — Я просто пришла домой на пятнадцать минут позже.

Брови Реддла взлетели вверх. Она явно застала его врасплох: на его лице отчётливо промелькнуло изумление.

— Они действительно умерли?

Гермиона одарила его слабой, пустой улыбкой. Она знала, что их разговоры, скорее всего, дойдут до этого. Она понимала, что гибель её родителей делает её судьбу чем-то похожей на судьбу Реддла. Но теперь, когда время обсуждения этого вопроса пришло, девушке совсем не хотелось вспоминать прошлое.

— Да, умерли, — спокойно ответила она.

— Но… — слизеринец покачал головой, и было похоже, что ему всё ещё очень трудно осознать то, что она только что сказала ему, — но это было всего два года назад.

— Вообще-то, три, — рассеянно поправила Гермиона, глядя на пару студентов, подозрительно похожих на Джекобсона Эндрюса и Филлис Хардиман, которые шли по дорожке, держась за руки. В конце концов, они нырнули в маленькую заброшенную беседку, расположенную в нескольких метрах от главной дороги.

— Тебе восемнадцать? — спросил Том. Девушка поразилась, обнаружив удивление и некоторую дезориентацию в его голосе, который обычно имел спокойный и нейтральный тон.

— Да, в прошлом сентябре… — она оторвала свой взгляд от места, где исчезла пара студентов. — Реддл, пожалуйста, выслушай меня, потому что это действительно важно.

Гермиона подвинулась и повернулась на скамье так, чтобы оказаться лицом к лицу с застывшей фигурой наследника Слизерина, даже не заботясь о том, что её лицо находится не более чем в двенадцати дюймах от его.

— Я не могу сказать, что я знаю, каково это, когда твой собственный отец отрекается от тебя, — осторожно начала девушка, тщательно подбирая слова, заметив, как побелели костяшки пальцев Реддла, когда он сжал рукой скамью, — и я не могу сказать, что моя мать проклинала меня, — вся краска отхлынула от его лица, — но я очень-очень любила своих родителей, Реддл. Я пришла домой и увидела их… мёртвых на полу в гостиной. Они всё ещё были тёплыми, всё ещё… — её голос дрогнул, и она замолчала.

Ругая себя за то, что вдруг стала такой слабой, Гермиона упрямо покачала головой, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. Она должна пройти через это. Глубоко вздохнув, брюнетка продолжила уверенным, но более безжизненным голосом:

— И понимаешь, я должна жить с осознанием того, что если бы я не задержалась по дороге домой, если бы я не зашла в кафе на чашечку кофе, если бы мы не разговаривали с официанткой так долго, если бы я предложила таксисту другой, более быстрый маршрут домой, то я бы могла вернуться вовремя и хоть что-то сделать…

«‎Серьёзно, Миона? Ты бы сразилась с самым могущественным тёмным волшебником нашего времени? Ты действительно думаешь, что сумела бы каким-то образом спасти жизни своих родителей? — презрительный комментарий Рона, прозвучавший так много лет назад, всплыл в её голове. — Миона, тебе повезло, что ты всё это сделала, иначе тебя бы не было сейчас рядом с нами».

— И, чтобы ты знал, — язвительно добавила она, — с этим тоже приходиться как-то жить.

Возможно, это было её воображение, но Гермионе показалось, что она действительно увидела, как взгляд Реддла, направленный на неё, смягчился. Спустя мгновение он снова посмотрел на свои руки.

— Тогда, полагаю, мы оба потеряли что-то. Каждый по-своему. Верно?

Девушка взглянула на крышу беседки, чувствуя, как одна-единственная слеза сбежала и покатилась по щеке.

— Верно.

Повисло молчание, но спустя минуту девушка почувствовала, что взгляд Реддла снова остановился на ней.

— Нефертари, что случилось? — тихо спросил юноша.

Жуткий холодок пробежал по спине Гермионы, и она осознала всю иронию сложившейся ситуации.

— Они оба были убиты… — она задумчиво провела языком по холодным губам, — воплощением зла.

Реддл сидел какое-то время молча, размышляя, прежде чем спросил:

— Кто это был?

— Не важно, кто, — твёрдо произнесла Гермиона, желая вернуть разговор в безопасное русло, — важно то, что смысл всей этой речи, из-за которой я так ужасно отклонилась от темы, заключается в следующем: Реддл, ты можешь создать себе воспоминания, подобные тем, что есть у меня. Что бы ни случилось в твоей жизни, ты можешь.

Том на мгновение закрыл глаза и сжал руки в кулаки. Склонив голову, нерешительно покачав ею, как бы не соглашаясь, слизеринец пробормотал:

— Звучит, конечно, здорово, Нефертари, но, боюсь, ты пришла с этим заявлением слишком поздно.

Решив, что не позволит ему так просто отделаться, Гермиона наклонила голову влево, чтобы заглянуть в глаза юного Тёмного Лорда.

— Том, — произнесла она тихо, ожидая момента, когда Реддл посмотрит на неё, — никогда не поздно.

На мгновение, на одно-единственное мгновение Гермионе показалось, что она видит крошечный, тоскливый огонек надежды в глубине равнодушных серых глаз Тома Реддла.

Вдруг он вскрикнул, после чего закусил до крови губу и согнулся пополам, схватившись одной рукой за живот, а другой — за скамью. В считанные секунды его лицо стало совсем пепельным.

Несмотря на то, что она точно знала, что происходит, Гермиона отчаянно схватила его за плечо и спросила:

— Что с тобой?

Вместо ответа, она увидела боль в серых глазах Тома Реддла, и через мгновение он потерял сознание.

========== Глава 21: Вы когда-нибудь слушали? ==========

Воскресенье, 5 декабря 1944, 7:02

Гермиона зевнула и с наслаждением потянулась, сидя на зелёном кресле Слизерина и протягивая руки к потолку. Она уже давно сбросила свои перчатки, шарф, плащ и белые сапоги, а рукава розового свитера закатала до локтя, чтобы чувствовать себя комфортно в тёплой комнате.

Каким-то образом ей удалось поспать какое-то количество времени, находясь рядом с огромной кроватью Тома Реддла.

Она чувствовала себя моложе, находясь в суровой Слизеринской спальне, украшенной мерцающим серебром и тёмной лесной зеленью. Мебель, находившаяся в комнате, была из тёмно-красного дерева, и почти на каждом предмете, достойным штамповки, был выбит герб Слизерина. Гермиона невольно вспомнила прошлый учебный год, когда Драко был старостой. Наверное, это каким-то образом подготовило её к достаточно частому общению с самим наследником Слизерина.

Девушка перевела взгляд на спящее лицо Реддла. Её мысли вернулись к той ночи, когда она впервые услышала об Anima Adflictatio и сразу же после этого потеряла сознание, находясь в гостиной. Сейчас же они с Томом поменялись ролями.

Внимательно разглядывая темноволосого юношу, Гермиона гадала, задержался ли он на некоторое время, когда принёс её в комнату, или просто бросил на кровать и ушёл.

Полёт мысли был прерван, когда объект размышлений глубоко вздохнул и неторопливо перекатился на бок. Его глаза слегка приоткрылись, щурясь от утреннего света, а затем широко распахнулись, когда он наконец понял, где находится.

— Подумала, что ты не захочешь возвращаться в больничное крыло, — небрежно заметила Гермиона, наслаждаясь отразившимся на лице Реддла шоком. Ещё больше она развеселилась, когда наследник Слизерина явно напрягся, превращаясь в один большой холодный шар.

— Ты права, я не хочу туда, — Реддл осторожно коснулся правого виска и поморщился.

— Полагаю, я потерял сознание.

На совершенно очевидный вывод Гермиона не могла не ответить ухмылкой в стиле Драко:

— Пять очков Слизерину.

Девушка скрестила руки на груди и откинулась в кресле, самодовольно улыбаясь.

Реддл бросил на неё злобный взгляд, слабо приподнялся на левом локте и через мгновение осторожно опустился обратно на кровать. Юноша внимательно посмотрел на Гермиону, солнечный свет придавал его усталому лицу слегка размытый вид.

— Задерни эти проклятые шторы, Нефертари. Неужели ты хочешь, чтобы я в конце концов ослеп и оказался прикованным к постели? — устало огрызнулся он.

Сдерживая очередную ухмылку, Гермиона подняла бровь в притворном раздумье. Посмотрев в её озорные, смеющиеся глаза, Реддл бесстрастно покачал головой и пробормотал:

— Не отвечай.

Всё-таки ухмыльнувшись, девушка, даже не потрудившись обернуться и посмотреть на шторы, подняла палочку над своей головой и направила её в сторону окон. Опытным движением руки шторы на всех трёх окнах волшебным образом закрылись, медленно погрузив комнату обратно в унылую, холодную атмосферу.

Продолжая глядеть на Реддла, Гермиона выгнула тонкую тёмную бровь.

— Счастлив?

— Вполне.

Реддл перевёл свой острый взгляд от штор обратно к Гермионе, отчего девушка вздёрнула подбородок, с вызовом глядя в ответ. Она была удивлена его способностью выглядеть полностью владеющим ситуацией, даже лёжа в постели.

— Я уверен, ты понимаешь, Нефертари, — внимательно изучая брюнетку начал наследник Слизерина, — что для выполнения невербальных заклинаний Трансфигурации необходим достаточно продвинутый уровень магии.

— Я не просто так являюсь старостой, — резко парировала Гермиона, её рука рассеяно поглаживала амулет эпох сквозь свитер.

Реддл кивнул сам себе и ухмыльнулся.

— Да, я полагаю, что Хогвартс взял с тебя за эту должность немало, не так ли?

Закатив глаза, Гермиона снова скрестила руки на груди и небрежно откинулась в кресле, вытащив из-за спины крошечную зелёную подушку, украшенную серебряной змеёй.

— Я вижу, тебе не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя, — ядовито сказала она, перекидывая подушку из одной руки в другую.

Реддл напряжённо посмотрел на неё.

— Нужно больше времени.

Реддл осторожно приподнялся и облокотился на спинку кровати, слегка откинув голову назад. Его дыхание стало тяжелее.

— Почему ты всё время это носишь? — внезапно спросила Гермиона. Вчера вечером, когда они попали в комнату, она взяла на себя смелость снять с юноши мокрые от снега мантию, туфли и галстук, прежде чем уложить его в постель, но не осмелилась и не хотела идти дальше. Поэтому Том был сейчас одет в тёмные брюки и белую оксфордскую рубашку, которая была расстёгнута на пару пуговиц, дабы облегчить дыхание.

Реддл сглотнул, его голова всё ещё лежала на спинке кровати.

— О чём ты?

— Твоя форма, — ответила девушка, и тонкая кривая улыбка тронула её губы. — Не пойми меня неправильно, я тоже очень верю в школьный дух и всё такое. Только не говори мне, что эта штука настолько удобна, что ты не можешь с себя её снять. Я просто не поверю в это.

Реддл прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Ты, кажется, эксперт в этом вопросе, Нефертари, — произнёс он бесцветным голосом. — Почему бы тебе не рассказать мне?

О нет, только не эта игра. Если она хочет, чтобы тот небольшой прогресс, которого они добились вчера в Хосгмиде, не оказался напрасным, ей придётся его ударить. Сильно ударить. И очень скоро.

Взгляд Гермионы задержался на тёмных волосах юноши. Обычно идеально зачёсанные набок, они теперь были взъерошены и растрёпаны. Его причёска была чем-то похожа на ту, которую обычно делал Гарри, только гораздо аккуратнее. Гермиона подумала о том, что Тому нужно носить её почаще.

Она мысленно дала себе пощёчину, пытаясь вернуть мысли в нужное русло.

Сделав глубокий вдох, немного обеспокоенная полётом своей фантазии девушка внимательно посмотрела на Реддла. То, что она собиралась сейчас сделать, было невероятно глупым, так как Гермиона совершенно не представляла, как наследник Слизерина это воспримет. А если ещё учесть его склонность к перепадам настроения…

— Я знаю, что ты сделал, — тихо произнесла Гермиона.

Реддл тут же напрягся ещё сильнее, его спина быстро стала напоминать изголовье кровати, на которое он опирался. В его глазах что-то вспыхнуло, и он повернул голову, чтобы внимательно посмотреть в глаза девушки. Цвет его лица сильно контрастировал с тёмно-красным деревом, из которого была сделана кровать.

Лицо Тома выражало лёгкую заинтересованность, но в его глазах Гермиона видела тревогу, страх, гнев и панику.

— И… что же именно я сделал? — наконец осторожно спросил Реддл.

Чувствуя себя на удивление бесстрашной, Гермиона посмотрела прямо в глаза Реддлу, пытаясь решить, что именно мог «увидеть» её «ясновидящий глаз». Полную историю Тайной комнаты? Создание дневника? Или может быть…

— Ты убил его, — спокойно ответила Гермиона, полагая, что юноша точно поймёт, о ком идёт речь.

Как и ожидалось, она не ошиблась.

Все краски сошли с и без того пепельного лица Реддла, правой рукой он сжал зелёную простынь так сильно, что Гермиона увидела, как побелели костяшки пальцев. Однако, спустя мгновение гнев исчез с его лица, и Том стал выглядеть просто измученным, даже более измученным, чем казался в карете.

Взгляд юноши, сосредоточенный на какой-то точке, расположенной чуть левее лица Гермионы, расфокусировался.

— Ты знаешь об этом? — спросил он низким голосом.

— Да, — тихо ответила Гермиона, сдерживая улыбку.

В глазах Реддла отразилось недоверие. Внезапно он отвернулся от неё, и резкий кашель разорвал его грудь. Через мгновение он глубоко вздохнул, пытаясь выровнять дыхание.

— Ну, Нефертари, ты уже несколько месяцев пытаешься понять, кто я, и вот тебе ответ… Я хладнокровный убийца, — его голос стал звучать ещё тише. — Распространи слух.

Гермиона молча смотрела на его застывшее тело, не зная, что сказать. Такой реакции на её заявление о его покойном отце девушка не ожидала. Из-за историй, которые она слышала от Дамблдора и Гарри, у Гермионы сложилось впечатление, что Реддл гордился своей способностью убивать, а также гордился количеством убитых им людей. Но всё оказалось совсем иначе.

С ужасом она осознала, что не чувствовалась злости к Лорду Волан-де-Морту, который хладнокровно убил большое количество людей. Нет, скорее, она ощущала крошечную искорку жалости к семнадцатилетнему юноше по имени Том Реддл.

Положив подушку обратно на колени, Гермиона нейтральным тоном тихо произнесла:

— На самом деле, я надеялась услышать твою версию развития событий, прежде чем делать какие-либо выводы.

Прошла секунда, другая, и Гермиона начала сомневаться, слышал ли её вообще юноша.

Когда она собралась спросить его об этом, Реддл глухо произнёс:

— Ну, хорошо, — он резко повернул голову обратно к Гермионе, его глаза немного затуманились, а голос будто наполнился ядом, — хорошо. Но помни: ты сама напросилась, Нефертари. Не я это начал.

Слизеринец отвернулся от девушки, игнорируя её насмешливый и заинтересованный взгляд. Гермиона впервые попала в ситуацию, когда Реддл не мог смотреть на неё.

— Моя мать была ведьмой, а отец — магглом, — без особого энтузиазма начал Реддл, произнеся последнее слово так, будто оно было грязным. — Он не знал об этом. О волшебном мире, я имею в виду. По крайне мере до моего рождения не знал. После того, как до него дошла эта информация, он не хотел иметь ничего общего с нами.

Гермионе вдруг стало интересно, что сказали бы Драко, Гарри, Джинни, Рон и Лаванда, если бы узнали, что она сидит в спальне Тома Реддла и внимательно слушает его, словно личный психиатр.

Драко, характерно ухмыляясь, вероятно, посоветовал бы ей подвинуться поближе и даже немного усилить чары.

Гарри бы грозно глядел на Реддла и, несколько раз покачав головой, сказал бы, что ему происходящее не нравится и что он её предупреждал.

Джинни, предупреждающе сверкая глазами, вытащила бы Гермиону из спальни независимо от того, был там Реддл или нет, бормоча что-то вроде: «Вот так это и происходит, Миона. Он притянет тебя ближе, а потом нанесёт удар!».

Рон, улыбаясь, попросил бы не останавливаться на достигнутом, надеясь на то, что Реддл таким образом умрёт раньше.

А Лаванда даже ничего не скажет. Скорее всего, она просто сбегает в гостиную за стулом, чтобы тоже послушать эту историю.

— Вскоре после моего рождения мать умерла от проклятия, которое долгое время преследовало нашу семью, — продолжил Реддл ровным, безжизненным голосом. — Это проклятие убило её по вине отца. Не прямо, но косвенно, — он напряжённо посмотрел на Гермиону. — Я… я не могу объяснить тебе это более подробно, но так оно и было.

Гермиона не стала выпытывать у него подробности, так как в этом не было необходимости. Трудно представить реакцию Тома, если бы он понял, что девушка и так обо всём знает.

Его мать любила его отца. Тот не ответил ей взаимностью, а потом… Потом проклятие убило её.

— Мой отец знал, что я жив. Маггловский приют, где я был, связался с ним, — снова глядя куда-то в пустоту, произнёс Реддл. Казалось, в его обычно апатичном голосе горечи стало ещё больше. — Оказалось, он был очень даже доволен, что оставил меня там, — он сделал короткую паузу, затем оглянулся на Гермиону. — Ты когда-нибудь была в приюте, Нефертари? У тебя есть хоть малейшее представление о том, что это такое?

Гермиона лишь на мгновение встретилась с его горящим взглядом, прежде чем опустила глаза на колени, бездумно наматывая свой сине-бронзовый шарф на левую руку. На этот раз у неё не было твердого, уверенного ответа на его вопрос, но она прекрасно понимала, что старые сиротские приюты — не лучшее место для жизни.

— Я думаю, это ужасное место, — тихо ответила она.

— Очень красноречиво сказано, Нефертари, двадцать очков Когтеврану, — продолжил Реддл так быстро, что едва не перебил её, его голос был полон сарказма. — Ужасное, больше, чем просто ужасное, и, что ещё хуже, другие сироты спрашивали меня, постоянно спрашивали о том, что же случилось с моим отцом, хотя прекрасно знали ответ. Представляешь, каково это — постоянно вспоминать, что твой собственный отец всё ещё жив, но ни черта не думает о тебе?

Это был явно риторический вопрос, поэтому Гермиона молча посмотрела на Реддла, медленно понимая, почему именно он стал тем, кем стал.

— Что они сделали с тобой, Том? — тихо и деликатно спросила она.

Внезапно Реддл перевёл свой взгляд на неё.

— Кто они?

У Гермионы было такое чувство будто другие предметы расплылись вокруг, и остались только он и она.

— Все.

Реддл пожал плечами, но это движение было гораздо менее беспечным, чем обычно. Гермиона пристально посмотрела на юношу и заметила, что в его глазах снова отражается буря эмоций, которые он научился тщательно скрывать.

Словно догадавшись о намерениях девушки, наследник Слизерина резко прервал зрительный контакт и наклонил голову вниз, внезапно обнаружив, что его изящное серебристо-зелёное одеяло чрезвычайно очаровательно.

— Мне казалось, что ты всё это уже увидела, Нефертари.

Казалось, будто бушующий океан чувств и эмоций в скором времени получит контроль над рациональной стороной её разума.

— Есть вещи, которые никто не может увидеть, если ты сам не позволишь, — скрестив руки, Гермиона наклонилась вперёд, ближе к его кровати, и повторила, — никто.

Реддл вяло отбросил одеяло и с сомнением посмотрел в её карие глаза, когда она тихо добавила:

— Даже я.

Лицо юноши, казалось, не изменилось. Он выглядел совершенно невозмутимым, пока его подбородок чуть не задрожал. Этого было уже достаточно.

Реддл в ту же секунду сильно сжал челюсти и быстро заморгал, отрывая от неё взгляд. Сильный кашель вновь пронзил его. Схватившись за живот, он крепко зажмурился, жёсткий кашель не прекращался. Эта сцена была очень знакома.

Сердце Гермионы быстро забилось, голова закружилась, и она вскочила, инстинктивно отступая от кровати, будто кто-то из них был заражён.

— Послушай, — неуверенно начала она, поняв, что этот разговор полностью истощил юного Тёмного Лорда. Истощил не только физически, но и эмоционально, поскольку только что он практически полностью потерял контроль, — мы… мы не должны говорить об этом именно сейчас. Давай в другое время, хорошо?

Реддл едва кивнул своей темноволосой головой, после чего рухнул плашмя на кровать и медленно свернулся в клубок, прижав правую руку ко рту, всё ещё борясь с тяжёлым приступом кашля.

Гермиона поспешно сделала ещё один неуверенный шаг назад. Девушка пыталась понять, правильно ли она поступает, пытаясь уйти от него подальше. Может… может ей необходимо добраться до больничного крыла и позвать мадам Л?

«Секундочку. Одну секундочку. А с каких пор нас это волнует? Напомни, пожалуйста», — недовольно произнёс демон.

«Издеваешься? Ему всего семнадцать лет! Никто не должен проходить через такую боль!» — возмущённо прокричал ангел.

Гермиона колебалась лишь мгновение, после чего быстро вернулась к его кровати и протянула левую руку, положив её на сжатую в кулак руку Реддла.

В это же мгновение юноша судорожно вздохнул, всё его тело напряглось. Сердце девушки пропустило удар, и она закрыла глаза, не в состоянии даже минимально описать своё эмоциональное состояние. Она являлась источником всей этой боли. Да, больно было будущему Тёмного Лорду, но это ничего не меняет.

Мягко и решительно Гермиона обхватила его ледяную руку и успокаивающе провела большим пальцем по его влажной коже, испытывая странное ощущение. Ей казалось будто она видит себя со стороны. Будто кто-то по имени Гермиона Нефертари стоит в спальне Тома Реддла и держит его за руку.

— Ш-ш-ш… — осторожно пододвигая его руку ближе к телу и присаживаясь на край огромной кровати, прошептала она. — Дыши, Том. Дыши. Всё будет хорошо, уже почти всё закончилось. Просто дыши…

«Я действительно это вижу? Самое время начать собирать вещи и сваливать отсюда…» — тихо произнёс демон.

«Быть того не может! Я помогусобраться», — радостно отозвался ангел и получил в ответ полный скептицизма взгляд.

Спустя несколько минут кашель Реддла прекратился, а его судорожные вздохи стали менее резкими. Через руку слизеринца Гермиона чувствовала, как его мышцы постепенно начинают расслабляться.

Девушка наконец смогла выдохнуть, ей казалось, что всё это время она практически не дышала. Глаза юного Тёмного Лорда были плотно закрыты, когда он потянулся и уткнулся лицом в серебряную подушку. Теперь можно было сказать, что от его причёски точно ничего не осталось. Напряжённая рука наследника Слизерина всё ещё находилась в неподвижной руке брюнетки.

— Том, — тихо произнесла Гермиона, её дыхание тоже вернулось в норму. Она знала, что если позвать Реддла по имени, то он точно ответит ей. Почему-то он всегда так делал.

Через какое-то время юноша повернул голову в сторону девушки и немного приоткрыл глаза, в которых застыл безмолвный вопрос.

Гермиона понятия не имела, что именно ей двигало в следующее мгновение. Возможно, она просто сошла с ума или же действовала по совету Драко.

«Всё, что тебе нужно сделать, это заставить Реддла влюбиться в тебя, и все наши проблемы в этом проклятом мире будут полностью решены!»

Девушка одарила Реддла легкой ободряющей улыбкой.

— Эй, праздничный вечер через две недели, верно? — спросила она бодро, её голос был переполнен весельем.

«Дьявол! О чём ты думаешь?» — закрыв лицо рукой, простонал демон.

Когда Реддл настороженно кивнул, Гермиона решительно продолжила, как бы бросая вызов самой себе:

— Тебе не кажется, что нам, как двум старостам, было бы разумно пойти вместе?

Глаза Реддла, по которым она могла хоть немного понять его истинные эмоции, немного расширились.

— Постой, а что сказал бы… на это дю Лак, Нефертари? — наконец произнёс он, его голос превратился в хриплый болезненный шепот, прерываемый вздрагиваниями тела, отчего его рука время от времени прижималась к животу.

Совершенно застигнутая врасплох его вопросом, Гермиона подняла брови и, сдерживая рвущийся смех, ответила:

— Милый Мерлин, Реддл, сколько раз тебе повторять? Мы с Драко просто друзья. Он поймёт, если я пойду с тобой.

— А почему ты хочешь идти со мной? — Том задал ещё один вопрос, проклятие никоим образом не мешало ему анализировать происходящее. — Потому что это связано с работой?

— Эй, — Гермиона спокойно ответила на его пытливый взгляд. Она была очень потрясена тем, что несмотря на состояние юноши в его серых глазах была стальная, несгибаемая сила. — Это нечестно, и ты это знаешь!

Реддл ничего не ответил, вместо этого он посмотрел на верхушку балдахина, как будто ответы на все его вопросы лежали где-то между серебряными и зелеными кисточками. В конце концов, его взгляд вернулся к Гермионе, сидящей на его кровати. Её пальцы всё ещё были вплетены в его и нежно массировали тыльную сторону его ладони.

— Ты… говоришь… Нефертари…

Внезапно его рука крепко сжала её, почти перекрывая кровообращение, и Гермиона увидела, как сильно юноша прикусил свою губу, закрывая глаза. Её собственное дыхание сбилось. Ещё одна атака Анимы миновала. Спустя мгновение он ослабил хватку и открыл глаза.

— Хорошо, — произнёс наследник Слизерина, глубоко вздохнув и с трудом сглотнув. — Давай пойдём туда… вместе.

Гермиона уставилась на юношу с нескрываемым недоверием, и его брови взлетели вверх.

— Пойдём туда вместе, Нефертари, — медленно начал он, презрительно уточняя, но лёгкий румянец всё равно залил его лицо, — только потому, что ты — староста, как и я. И, пожалуйста, не говори мне, что ты подумала о чём-то другом…

— Э-э-э… Нет. Понимаешь, мой мозг не работает должным образом, так как я не спала всю ночь, заботясь о тебе, — надменно напомнила Гермиона, отчаянно пытаясь скрыть тот факт, что она действительно рассчитывала на что-то другое. Девушка очень сильно была удивлена тем, что Том Реддл согласился, на это предложение, прекрасно понимая, что это в какой-то степени может стоить ему жизни.

Неожиданно её охватило непреодолимое желание вырвать руку и выбежать из спальни.

— Я… — Реддл поморщился и посмотрел на неё. Удивление Гермионы только усилилось, когда на пепельном лице Реддла промелькнула неуверенность, — Нефертари, я… я никогда ни с кем не говорил о том, о чём говорил с тобой. Никогда.

— Я знаю, — мягко произнесла Гермиона. — Я никому не скажу, обещаю.

Она видела, как её рука медленно тянется вперёд, словно у той была собственная жизнь. Её разум будто находился на каком-то извращённом автопилоте. Её пальцы нежно убрали несколько прядей мокрых тёмных волос с его бледного лица, пригладив их так, как он это обычно делал. После чего её тыльная сторона ладони слегка задержалась на его холодном лбу.

Его дыхание начало выравниваться, а веки опустились, когда она положила свою руку на его.

— Я сообщу мадам Л, если ты будешь чувствовать себя слишком плохо и не будешь готов к завтрашним занятиям, хорошо? — прошептала она.

— Спасибо, — еле слышно пробормотал Том, погружаясь в сон.

Вздрогнув, Гермиона поняла, что юноша стал в её сознании Томом. Только Томом. Лорд Волан-де-Морт, Реддл и даже Том Реддл канули куда-то в небытие.

Она медленно высвободила свои пальцы из его и осторожно поднялась с кровати. Бросив последний взгляд на теперь уже совершенно безмятежное лицо Тома, девушка потянулась к креслу и подобрала сброшенный плащ, перчатки, шляпу и шарф. Бесшумно ступая по полу к двери, она тихонько вышла.

Как только защёлка встала на место, Гермиона повернулась и прислонилась спиной к двери, щурясь от яркого света, льющегося из западного окна гостиной. Теперь было понятно, что Том был, так сказать, опасно близок к точке невозврата.

В тот момент, когда он влюбится в неё так, как никогда не влюблялся ни в кого другого, все их проблемы, как выразился Драко, будут полностью решены. Не будет больше войны.

Гермиона удивилась тому, что она не чувствует себя счастливой, хоть и должна.

========== Глава 22: Вы когда-нибудь встречались с Малфоем? ==========

Понедельник, 13 декабря 1944, 7:45

— Итак… Насколько я понимаю, если мы перенесём начало вечера на семь часов, то магнолии лунного света, которые мы собираемся использовать для украшения зала, успеют полностью раскрыться.

— На семь часов? — Филлис Хардиман задумчиво посмотрела на Гермиону. Семикурсница лежала на животе рядом с ней.

Гостиная старост была в таком беспорядке, что Том Реддл наверняка сослал бы Гермиону в общежитие Когтеврана, если бы увидел состояние комнаты. Инструкции по украшению зала были разбросаны по полу, расписание смены префектов было произвольно вывешено на стенах, а пустая коробка из-под шоколадного печенья с сюрпризом лежала рядом с камином, в котором весело горел огонь. Характерный след крошек вёл от коробки к девушкам.

— Это значит… чтобы уложиться в пятичасовой план, званый вечер должен закончиться… — Филлис медленно склонила голову к Гермионе, — в полночь? Неужели ты думаешь, что ребята заходят ложиться так поздно?

Гермиона, улыбнувшись, подняла палочку и отправила пустую коробку в камин, даже не пробормотав заклинание.

— Фил, — начала староста, её глаза блеснули подобно маленьким жемчужинам, — это не только самое грандиозное официальное мероприятие года, но и единственное официальное мероприятие. В любом случае, я думаю, что они смогут продержаться до полуночи.

Гермиона наклонила свою кудрявую голову к полу и начала быстро перебирать стопку бумаг. Спустя мгновение улыбка исчезла с её лица, а брови сошлись на переносице.

— Я думала… Я его оставила… прямо… здесь…

Быстро уронив бумаги обратно на ковёр, брюнетка в отчаянии посмотрела на Филлис.

— Ты случайно не видела контракт на использование чар для украшения? Его здесь нет, значит, он должен быть где-то у тебя.

— Да, наверное, — поморщившись, гриффиндорка мрачно оглядела свои бумаги, которые были хаотично разбросаны по полу.

Просматривая график работ, который был заполнен две недели назад, Гермиона с ужасом заметила, что напоминание о контракте, раннее мигающее розовым цветом, приобрело зловеще-красный оттенок.

— Мне он нужен как можно скорее, то есть прямо сейчас.

Филлис в отчаянии всплеснула руками. С раздражённым шипением она наклонилась и схватила один из многочисленных листков тонкого пергамента. Прищурившись, девушка посмотрела на надпись сквозь очки и, ухмыльнувшись, объявила:

— Кажется, у нас есть анонимный запрос… стой… даже несколько запросов на падающую омелу.

Рассмеявшись, Гермиона решила отложить поиск контракта с надеждой, что он каким-то образом просто всплывёт. Она деловито вынула перо из-за уха и написала несколько дополнительных заметок.

— Милый Мерлин, надеюсь, мне повезёт и никто из заказчиков не будет преследовать меня всюду, пока не дождётся момента, когда я останусь наедине с Драко…

— Гермиона! — с губ Филлис сорвался сдавленный стон, и на мгновение Гермионе показалось, что гриффиндорка подавилась последним шоколадным печеньем, — Драко дю Лак? Этот великолепный мужской экземпляр? Большинство девушек готовы отдать жизнь за то, чтобы поцеловать его!

— Тогда это было бы довольно глупо с их стороны, — рассеянно бросила Гермиона, продолжая писать.

— После того, как я спала с этим парнем два месяца, я почему-то всё ещё жива, и кажется, такой формат общения с ним мне начал немного надоедать… Шучу, Фил, я просто шучу! — быстро добила она, собираясь ударить себя по голове, когда шокированная белокурая девушка открыла рот так, словно к нему был прикреплён якорь.

«Я так понимаю, ты хочешь, чтобы данная информация распространилось по всей школе?» — веселясь, спросил ангел.

— Мерлин, не шути так больше! — Филлис глубоко вздохнула, протянув Гермионе тонкую потрёпанную книгу под названием «Создание группы: как получить музыку из чего угодно».

— Ты уверена, что сможешь выполнить эти заклинания? Эта книга и другие, которые ты просила меня достать, написаны для профессиональных организаторов вечеринок. Ты ведь это знаешь, не так ли?

— Да, прости меня, Фил, я виновата, — машинально ответила Гермиона. Порывшись в кармане тёплого халата, она выхватила волшебную палочку.

— И, на самом деле, движения палочкой при произнесении этих заклинаний выполняются не так уж сложно. Нужно, конечно, попрактиковаться… и желательно прямо сейчас.

Открыв учебник, Гермиона принялась внимательно изучать иллюстрации на второй странице.

Неожиданно с ужасным скрипом открылся проход в комнату, и Филлис, испугавшись, издала приглушенный вопль и подпрыгнула на добрых полметра вверх, случайно столкнувшись с плечом старосты.

Гермиона, настолько привыкшая к назойливому скребущему шуму, который обычно сопровождал появление Тома Реддла, спокойно продолжила бормотать заклинания, плавно двигая палочкой. Но через мгновение она подпрыгнула, когда послышался высокий голос, который определённо не принадлежал наследнику Слизерина:

— Тебе срочно нужно смазать портрет маслом или сделать с ним хоть что-то!

Филлис первой повернулась на бок и посмотрела на нежданного гостя.

— О, привет, Лаванда!

— Лаванда? — недоверчиво повторила Гермиона, выронив палочку и повернувшись на бок, чтобы посмотреть на блондинку, которая приближалась к ним немного пританцовывая.

— Как ты сюда попала?

— Я только что наткнулась в коридоре на змеиные глаза, — Лаванда небрежно пожала плечами, становясь позади девушек так, что Гермионе пришлось повернуть голову практически на сто восемьдесят градусов.

— Змеиные глаза? — Филлис перебила блондинку, заинтересовано глядя на неё. Она бросила записку про омелу обратно в коробку с предложениями, ожидая рождение новой сплетни.

— Лав, — одновременно предупредила Гермиона, её шея начала болеть, когда она снова повернулась и бросила взгляд на девушку.

— Ладно, — Лаванда скрестила руки на груди, закатив голубые глаза и выставив одну ногу вперёд, — Я столкнулась с Реддлом в коридоре, и он сказал, что заставит твоего несносного рыцаря в сверкающих доспехах открыть мне проход.

Описание сэра Кадогана развеселило Гермиону, но она сдержала смех.

— Чёрт возьми, — засунув палочку в карман, брюнетка щёлкнула пальцами, закрывая книгу, и перевернулась на спину, чтобы скептически посмотреть на Лаванду без боли в шее, — он что? Добровольно впустил тебя сюда?

Лаванда нахмурилась, глядя на старосту.

— Ну, нет. Я попросила его об этом.

— Это не имеет значения, — недоверчиво пробормотала Гермиона, вспоминая, как Реддл просил её, не использовать гостиную для светских мероприятий. Всё ещё ошеломлённая брюнетка покачала головой и перевернулась на обратно на живот.

— Хм-м-м… это интересно.

— Кстати, как дела? — спросила Филлис.

Гермиона выгнула тонкую бровь и посмотрела на ожидающую гриффиндорку, не желая обсуждать то, что Джинни начала называть «ситуацией с Томом Реддлом».

— Что значит «как дела»?

Филлис пожала плечами, поправила очки в проволочной оправе и устало потёрла глаза.

— Я просто не видела раньше, чтобы вы двое так много разговаривали, — она широко зевнула, — это всё-таки рекорд, и ты со мной не поспоришь.

— Не поспорю, — Гермиона на мгновение нахмурилась, чувствуя раздражение и что-то ещё. Не останавливаясь на анализе своих эмоций, девушка нырнула обратно в море бумаг и возобновила поиски пропавшего контракта. Если она не найдёт его в ближайшее время…

Брюнетка потянулась за своей палочкой, готовясь вызвать неуловимый контрах, когда против своей воли произнесла:

— Мне кажется, он меня избегает.

Эта мысль вертелась в голове Гермионы всю последнюю неделю. И звучала она ужасно. Хотя девушка не могла винить Реддла. Она бы тоже не хотела быть рядом с кем-то, кто может причинить ей физическую боль.

— Знаешь, — продолжала размышлять Филлис, которая оказалась не такой уж и простой, как выяснила Гермиона, — Реддл был бы довольно привлекательным, если бы он действительно был таким, каким хочет казаться. О, не смотри на меня так, Гермиона, — добавила она, когда староста удивлённо взглянула на неё. Большинство девушек в школе, как правило, упускали из виду тёмную сторону Тома Реддла, восхищаясь его бесспорно красивой внешностью.

— Может, я и девушка, но, как и ты, не идиотка. Я вижу, что за всем этим очарованием, которое создано для отвлечения внимания профессоров, скрывается что-то тёмное и холодное. Это становится заметным, когда он говорит с тобой. Это невероятно.

— Невероятно, — эхом отозвалась Гермиона, удивлённая собственным мрачным тоном. Она слегка обиделась на Филлис за её последнее замечание. Брюнетка безучастно помахала палочкой перед собой, уставившись на неё так, словно никогда раньше не видела, и смутно удивляясь, зачем вообще достала её.

— Но вы так мило смотритесь вместе… по крайней мере, когда не ссоритесь… — гриффиндорка задумчиво сунула перо за ухо.

— А ты не думаешь, что ты могла бы как-нибудь… — она покрутила одной рукой, пытаясь найти нужные слова, — разморозить его что ли…

Брови Гермионы взлетели вверх. Она закатила глаза, благоразумно решив проигнорировать «вы так мило смотритесь вместе».

— И как ты предлагаешь мне разморозить его, Фил? Паяльной лампой?

— Гермиона, мне нужно с тобой поговорить! — Лаванда, которая нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, пока девушки обсуждали Тома, взорвалась, как будто не видела Гермиону десять лет.

— Я считаю, что тебе стоит взглянуть на это.

С облегчением оторвавшись от темы Тома Реддла, Гермиона обратила своё внимание на блондинку, державшую в руках тонкую пожелтевшую книгу со сверкающим красным заголовком «Un Amour Mortel et D’autres Sortilèges Tragiques».

Она ненадолго оторвалась от реальности, пытаясь перевести наименование книги. Последний раз девушка свободно говорила по-французски во время своей последней поездки в Париж.

Наконец ей удалось получить перевод: «Убийственная любовь и другие некогда трагические чары».

Смущённая Гермиона искоса посмотрела на подругу, смутно припоминая, что Лаванда когда-то говорила о своей любви к романам на языке любви.

— Лаванда, что…

— Чёртов контракт на украшение акцио! — в полном отчаянии Филлис поднялась на колени и швырнула заклинание в сторону потрёпанных книг и разбросанных по полу пергаментов. Через мгновение документ уже был в руке гриффиндорки.

— Есть! — торжествующе объявила Филлис. Однако радовалась она не долго и уже в следующую секунду бросила на Гермиону слегка измученный взгляд.

— Никогда бы не подумала, что через полгода мы заканчиваем школу. Почему мы не сделали этого раньше?

Гермиона слегка покраснела, вспомнив, что идея вызвать контракт пришла ей в голову… и так же быстро ушла.

— Стыдно признаться, но нас отвлекли разговоры про парней.

Брюнетка так обрадовалась, увидев контракт, что можно было подумать, будто она только что увидела письменное подтверждение из будущего, говорящее ей, что все усилия путешественников во времени не пропадут даром. Положив руку на сердце, Гермиона выхватила контракт из протянутой руки гриффиндорки.

— И спасибо, Филлис. Мне нужно отнести его Диппету к восьми часам вечера, иначе он пообещает понизить меня в должности.

— Прекрасная идея, — откликнулась гриффиндорка.

— О, разве я этого не знаю…

— Герми, — упрямо настаивала Лаванда. Её голос поднялся до визга, когда она настойчиво ткнула тонким наманикюренным ногтем в почти кроваво-красную надпись своей французской книги.

— Я считаю, что это очень важно!

Прошло три года, а Гермиона всё ещё морщилась от того, как Лаванда произносит её имя. Девушка почувствовала, как на неё наваливается вся тяжесть оставшихся гарантированно напряжённых школьных дней. Гермиона не любила быть резкой, особенно при общении с друзьями, но…

— Не сейчас, Лав, пожалуйста!

Как только слова слетели с её губ, девушка почувствовала поступающие тошноту и головокружение. Положив перед собой контракт, Гермиона осторожно помассировала виски кончиками пальцев. Последнее, в чём она сейчас нуждалась, так это в том, чтобы ей насильно скормили ещё одну дрянную любовную историю.

Ещё один плаксивый и душераздирающий стон Лаванды окончательно довёл брюнетку. Стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в голове, она сдула с лица кудрявую прядь волос и махнула Браун в сторону кофейного столика.

— Спасибо, Лав. Просто оставь книгу здесь, хорошо? Я посмотрю её позже.

— Ладно, хорошо.

Совершив грациозный прыжок над зоной бедствия, Лаванда бросила книгу на маленькую декоративную подставку. Пожелтевшие страницы книги подняли при этом облако пыли.

— Над чем работаете? — весело спросила блондинка, направляясь к Гермионе и Филлис.

— Эм… — староста рассеяно почесала щёку пером, сморщив нос, и побежалась глазами по условиям контракта, — подготовкой к мероприятию и прочим… У нас есть всего шесть дней… Фил, всего шесть дней, чтобы превратить Большой зал в зимнюю страну чудес!

— Перестань. Можно говорить это не столь драматично. Мне кажется, это только ухудшает ситуацию, — мрачно пробормотала Филлис, снимая очки и падая лицом вниз на ковёр.

— Ой, у вас всё получится, я знаю, вы сможете, — Лаванда беззаботно махнула рукой с какой-то уверенностью, свойственной только ей. В этот момент Гермиона пожалела, что у неё нет такой бессмертной веры. Покачиваясь с ноги на ногу, блондинка весело добавила:

— И, Гермиона, если тебе понадобится помощь по поводу высокой моды… кстати, можешь добавить это в свой лексикон… просто дай мне знать. Я приведу тебя в порядок и сделаю великолепной, прежде чем ты успеешь сказать: «Не надо, Лав!».

Гермиона поперхнулась, сдерживая кашель.

— Не волнуйся, Лав, если по какой-то невообразимой причине мне понадобиться помощь касательно высокой моды, то я обещаю, что ты будешь первой, к кому я обращусь.

— Договорились, — усмехнувшись, Лаванда наклонилась и критически оглядела контракт.

— Эта штука действительно даёт тебе право украсить весь Большой зал так, как ты хочешь? — спросила она удивлённо, посмотрев на пергамент с каким-то благоговением.

— Да, но также это даёт право администрации отстранить меня, если я что-то испорчу, — мрачно произнесла Гермиона. Осторожно держа перо, словно собираясь подписать себе смертный приговор, брюнетка быстро написала своё имя рядом с именем Тома Реддла и так же быстро откинула документ в сторону.

— Ну, по крайней мере, с этим покончено.

— Эй, Гермиона, — в голосе Филлис послышались нотки паники, — ты говорила, что Диппет хочет получить контракт к восьми…

— Совершенно верно… — Гермиона тревожно замолчала, опасаясь худшего. Сердце девушки начало бешено колотиться в груди, предвкушая безумный забег.

— Сколько сейчас времени?

Филлис снова наклонилась вправо, оглядывая притаившуюся Лаванду и часы.

— Семь пятьдесят семь и сорок пять секунд.

Гермиона буквально вскочила на ноги. Такой проворной девушка была последний раз на битве в Хосмиде на седьмом курсе в её времени. Одним плавным движением она развернулась и бросилась к выходу, истерически крича через плечо:

— У меня есть ровно две минуты, чтобы успеть и не потерять свою должность.

— Ты её никогда не потеряешь! — ободряюще крикнула Лаванда вслед исчезающей брюнетке, сложив ладони рупором, чтобы усилить голос.

Филлис вскочила и схватила список заклинаний, составленный Гермионой.

— Эй, Гермиона, ты забыла список! — девушка выскочила из гостиной вслед за старостой.

Через мгновение Лаванда вскинула руки и вслед за Филлис бросилась в погоню.

— Эй! Подожди!

Только через месяц Гермиона вновь вспомнила о потрёпанной «любовной» книге Лаванды.

Понедельник, 20 декабря 1944, 18:43

— Мне нужен зуб дракона. Сейчас же! Поторопись! У тебя вообще есть зуб дракона, Нефертари? Отдай его мне скорее. Хорошо. И чешую василиска… до того, как мы все умрём от старости, Нефертари…

С трудом сдерживая рычание, Гермиона сунула грубую чешуйку в ожидающую руку Калугалы Малфоя, одновременно посылая мысленные стрелы и в профессора ЗОТИ, и в Тома Реддла. В первого за то, что он поручил ей этот дурацкий групповой проект по изучению связей между зельеварением и защитой от тёмных искусств, во второго за то, что он так часто находился в больничном крыле, что ей пришлось остаться с напыщенным блондином один на один.

Девушка проклинала судьбу, которая вычеркнула одного Малфоя из её жизни только для того, чтобы заменить его другим.

Калугала подняв выцветшую желтовато-зелёную чешуйку василиска и, прищурившись, критически осмотрел её.

— Так, так, так… я впечатлён. Как тебе это удалось, Нефертари?

На этот раз Гермиона, не задумываясь, издала гортанный рык, и её рука, в которой находилась палочка, дёрнулась. Знал бы он, через что прошёл Гарри, чтобы добыть это.

— Малфой, просто положи её, пока я не вылила всё зелье тебе на колени, — язвительно огрызнулась она, ужасно раздражённая тем, что последний день её занятий перед каникулами никак не хотел заканчиваться.

Завтра утром будут произведены последние подготовления Большого зала, и уже вечером она зайдёт в него вместе с Томом Реддлом. Гермиона до сих пор не решила, что наденет, так как все эти дни ей было совершенно не до этого.

— Ты станешь рисковать своей оценкой, Нефертари? — задал риторический вопрос Калугала, сопровождая его фирменной Малфоевской ухмылкой.

— Уверен, что нет.

«Мы с радостью можем пожертвовать своей оценкой, чтобы испортить твою, белобрысый» — отозвался внутренний демон.

В этот момент блондин добавил чешую василиска в кипящий котёл, размахивая рукой словно балерина. Из-за этого высокий и хорошо сложенный капитан команды по Квиддичу выглядел крайне нелепо.

Глаза Гермионы проследили за тем, как чешуйка исчезла, погрузившись в густую зелёную массу. Она почти не общалась с дедом Драко. Они виделись в общей сложности около десяти часов. Всё это время тратилось на приготовление зелья, которое должно быть использовано для стирания воспоминаний без каких-либо неприятных побочных эффектов, чаще всего оставляемых заклинанием забвения. Брюнетка планировала потратить гораздо меньше времени, но Малфой умудрился удлинить процесс приготовления, «случайно» положив в зелье гораздо больше основного ингредиента, чем нужно.

За это время Гермиона поняла, что презирает Калугалу Малфоя гораздом больше, чем когда-то презирала Тома Реддла. Девушке потребовалась несколько недель, чтобы разобраться в причинах такого отношения к нему. Дело в том, что молодой Лорд Волан-де-Морт черпал свою силу из постоянной уверенности в своих знаниях и холодной отстранённости, Малфой же черпал свою силу из жуткого и неприятно громкого высокомерия.

— Ну, к сожалению для нас, это был последний шаг, — саркастически сообщила девушка. Захлопнув учебник Малфоя по зельям и оттолкнув его от себя, будто тот был заразен, Гермиона почувствовала невероятное облегчение.

— Теперь нужно варить его на медленном огне около трёх недель и периодически проверять.

Пробормотав заклинание и пренебрежительно взмахнув палочкой, блондин быстро очистил поверхность стола и отправил дымящийся котёл на полку. После чего, повернувшись к девушке, с самодовольным смешком заявил:

— Я предлагаю сначала заставить полукровку выпить зелье. Ну, знаешь, нужно убедиться, что всё работает. В конце концов, он пропустил так много работы, что мы должны как-то компенсировать это. Он уже болен в любом случае, поэтому я считаю, что оно особо не повлияет на его состояние.

Ухмыляясь, Малфой перегнулся через стол и заговорщически прошептал:

— Я слышал, что он скоро умрёт.

Гермиона прекрасно понимала, что это всего лишь игра. Это просто провокация. Малфой является главным последователем Тома Реддла.

Сузив глаза, девушка холодно ответила:

— Мы уже договорились, что выпьем его вместе под присмотром Риктора. После чего он удалит последние две минуты наших воспоминаний и оценит результат. Именно этого плана мы и будем придерживаться, Малфой. Проверять зелье раньше времени смысла нет.

Ухмыльнувшись и многозначительно подняв бровь, она деликатно добавила:

— Если только ты не думаешь, что я неправильно добавила ингредиенты. Нет. Иначе… это будет не похоже на работу великого и блестящего Калугалы Малфоя!

Лицо Малфоя заметно потемнело. Склонив голову набок, словно только что разгадал какую-то великую тайну, он обошёл стол, который разделял их. Инстинктивно Гермиона сделала шаг назад, потянувшись рукой к правому карману, в котором лежала палочка.

— Нефертари, с совершенно незапятнанной чистокровной линией у тебя есть все возможности на планете, — начал Малфой насмешливым тоном и, скривив губы в отвращении, продолжил, — и ты защищаешь какую-то грязную уличную крысу-полукровку?

Гермиона не могла понять, Малфой чертовски хороший актёр или же он говорит это всё серьёзно.

Не получив ответа от девушки, блондин снисходительно покачал головой и улыбнулся, словно сильно разочарованный профессор, опасно напоминая Гермионе старого Драко Малфоя:

— И всё же, Нефертари, я думал, что у тебя вкус намного лучше.

Гермиона была в смятении. После каждой встречи с Пожирателями Смерти Гарри всегда удавалось найти её и заговорщически прошептать:

«Я всё время вижу этих двух парней вместе в главных ролях. Хоть Реддл и заглушил свой голос, Малфой, постоянно находящийся рядом с ним, выдаёт его».

Сейчас же Калугала поливает грязью наследника Слизерина, являясь при этом его верным последователем. Для чего? В этом Гермиона не видела никакого смысла.

Малфой, конечно, может не знать о том, что Том Реддл является наследником Слизерина или даже самим лидером Пожирателей Смерти. Но девушка не понимала, как такое вообще возможно.

— Малфой, дорогой, — тихо проворковала Гермиона, её голос стал низким и опасно спокойным, — видимо, я ожидала от тебя слишком многого. Прошу прощения за это.

Она украдкой посмотрела на блондина, удивлённая тем, что решила спорить с Пожирателем Смерти, оставаясь с ним один на один.

— Теперь я вижу, что отсутствие предубеждений — это что-то выше твоего уровня. Ничего страшного, я понимаю, что, скорее всего, это именно так работает в твоей семье.

Позабавленная правдивостью своей последней реплики, Гермиона ухмыльнулась. Ошеломлённое выражение лица Малфоя свидетельствовало о том, что он и подумать не мог, что девушка способна на такое. В этот момент Гермиона поняла, что её спокойный тон и холодная отстранённость были больше свойственны другому человеку. Тому Реддлу.

Осознание этого каким-то образом придало ей смелости. Девушка сделала угрожающий шаг в сторону блондина.

— Знаешь, такие люди, как ты, приведут этот мир к гибели, — с отвращением произнесла она, тыча пальцем ему в грудь.

— И самое страшное то, что ты будешь делать это с наслаждением. Но просто помни, Малфой… когда всё будет сказано и сделано, независимо от того, насколько дорогим будет твоё поместье или насколько далеко ты сможешь проследить родословную своей жены, Мерлин благословит её душу, — Гермиона забралась пальцами под воротник и вытащила Амулет эпох, помахав драгоценным камнем перед носом юноши, — ты никогда не будешь тем, у кого вся сила самой древней родословной в мире хранится в камне, висящем на шее.

Отступив назад, не желая проводить так много времени столь близко к Калугале, Гермиона улыбнулась про себя, немного гордясь тем, что не рухнула под убийственным взглядом юноши, и радуясь, что он не сошёл с ума и не напал на неё.

Мгновение спустя Малфой отошёл от шока, в котором находился около минуты.

— Все доводы о превосходстве родословной в сторону, Нефертари.

Неторопливая, зловещая, понимающая усмешка расползлась по его довольному лицу.

— Как человек, обеспокоенный чистокровностью, я уверен, что ты не будешь возражать, если я дам простой и дружеский совет, дабы удержать тебя на правильном пути, прежде чем ты и твой слизеринец сделаете что-то опрометчивое… как размножение.

В тот момент, когда слова слетели с губ Малфоя, холодная ярость, какой она никогда не чувствовала прежде, распространилась по телу Гермионы. Девушке казалось, будто каждый дюйм её тела находится в огне. И это было не только потому, что Малфой случайно объединил слово «размножение» и Том Реддл в одном предложении.

Словно почувствовав, что задел девушку за живое, блондин слегка наклонил к ней свою голову в комично-заговорщической манере и насмешливым тоном прошептал:

— Чистая кровь плюс грязь… всегда равно мусору.

После стольких лет, в течение которых Гермиона не раз слышала слово «грязнокровка» или что похуже, она всё ещё не могла полностью принять тот факт, что большое количество людей до сих пор верит в подобную чушь. Мерлин, она даже от Тома Реддла не слышала пропаганды превосходства чистокровных.

Поэтому прямо сейчас Калугала Малфой занял первое место в её самом ненавистном списке. Гермиону даже не волновал тот факт, что комментарий блондина, был, скорее, направлен на Тома Реддла, который в будущем убьёт её родителей, а не на неё.

В карих глазах брюнетки вспыхнуло отвращение, и её правая рука дёрнулась. Стараясь казаться убедительной, Гермиона воскликнула:

— О Боже! — девушка ещё раз старательно тряхнула рукой и ногой.

— Вся моя правая сторона… так сильно дёргается!

Малфой неохотно приблизился ближе, и Гермиона почувствовала тошнотворный горячий воздух, исходящий из его рта. Критически изучая её, блондин расположил свою руку так, чтобы кончик палочки был направлен точно на девушку.

— Выглядишь прекрасно, Нефертари.

Проследив за его взглядом, который снова прошёлся по её телу только на этот раз скорее ради развлечения, а не ради того, чтобы оценить ситуацию, Гермиона сдержала рычание, спрятала руку назад и покачала головой.

— Нет! Малфой, всё очень серьёзно! — настаивала она, стараясь говорить ровным голосом и не поддаваться панике. Девушка быстро отскочила на шаг назад, когда Малфой сделал столь же впечатляющий шаг в её сторону. По голодному и довольному взгляду юноши было понятно, что в его голове сейчас есть очень много дьявольских идей. И в этот момент он улыбнулся…

Гермионе снова дёрнулась. Только в этот раз по-настоящему, так как неприятный холодок пробежал по её спине. Она понимала, что все профессора ушли на свою рождественскую вечеринку и ей никто не поможет.

— Ты куда-то собираешься бежать, Нефертари? — насмешливо спросил Малфой.

— Просто понимаешь, — поспешно продолжила брюнетка, готовясь к тому, что должно было произойти, — иногда у меня бывают такие спазмы…

Неожиданно Гермиона немного наклонилась, после чего бросилась на Калугалу, ударив его правой рукой по лицу. В этот момент Малфой громко завопил, а девушка, ощутив жуткую боль в правой руке, поняла, что она явно не рассчитала силу удара.

Задыхаясь, Гермиона яростно встряхнула рукой и сильно прикусила губу, дабы почувствовать привкус крови и таким образом прийти в себя. Когда Малфой резко потянулся к брюнетке, её правая нога инстинктивно ударила юношу прямо в пах.

Услышав мучительный стон блондина, Гермиона быстро побежала к своему спасательному выходу — закрытой двери класса. В этот момент Калугала фактически рухнул на колени, тёмная кровь капала из его носа на пол.

Её быстрое перемещение сразу же привлекло внимание Малфоя, и его затуманенный, пронизанный болью взгляд, казалось, значительно прояснился.

— Нефертари, мне всё равно, даже если ты чёртова тёмная королева самого Салазара Слизера, ты будешь мертва! — его лицо исказилось и стало тёмно-красным, а рука сомкнулась вокруг палочки, которая находилась в кармане.

В тот же момент он замер, уставившись на поднятую палочку Гермионы, зловеще зависшую всего в нескольких дюймах от его окровавленного носа.

— Осторожнее, Малфой, осторожнее, — смертельно тихо произнесла Гермиона. Всё ещё удивляясь тому, насколько тон её голоса стал похож на тон, который часто использовал юный Тёмный Лорд.

— Моя палочка уже дергается, поэтому слушай меня внимательно.

Девушка удивилась, что её практически сломанная рука всё ещё может полноценно функционировать.

Малфой издал дикое, разъярённое рычание — звук, который в любой другой день, возможно, вселил бы страх даже в самые смелые сердца. Сейчас же Гермиона, подавив внезапное желание ухмыльнуться, бесстрашно посмотрела на юношу, глаза которого, казалось, наполнились кровью.

— Пятьдесят очков со Слизерина за то, что ты нагло угрожал старосте до такой степени, что она была вынуждена защищаться, — невозмутимо произнесла Гермиона, уже отступая на несколько метров к двери коридора, её палочка всё ещё была направлена на блондина. Она выдавила из себя слабую улыбку.

— Мне следовало бы вычесть больше, Малфой, гораздо больше… но, поскольку скоро Рождество, я позволю тебе легко отделаться. Считай, что это мой рождественский подарок тебе по доброте душевной.

Пока он яростно брызгал слюной, спина Гермионы наткнулась на гладкое дерево.

— Кстати, Малфой, — холодно добавила брюнетка, открывая дверь и бросая последний взгляд на мертвенно-бледное лицо Калугалы, — насколько я понимаю, теперь единственный в нашей группе человек с дефектом в плане размножения — это ты.

Девушка с грохотом захлопнула дверь класса, прежде чем гнев блондина успел вырваться наружу.

Гермиона так привыкла к амулету эпох, что ни разу не взглянула на него во время схватки с Малфоем. Она даже не заметила, что его гладкая гранёная поверхность была гораздо теплее, чем обычно, а гигантский рубин приобрёл слабое кроваво-красное свечение.

========== Глава 23: Вы когда-нибудь меняли своё мнение? ==========

Понедельник, 20 декабря 1944, 19:11

Кипя от злости, Гермиона захлопнула дверь класса зелий и решительно направилась в больничное крыло. Было такое чувство, будто её правую руку кто-то сунул в камин. Кожа на ней раздулась и приобрела тёмно-синий оттенок.

Пытаясь сдержать рвущиеся слёзы, Гермиона взяла себя в руки, отодвинув боль на задний план. Сумка с книгами, перекинутая через плечо, совершила кульбит, когда девушка резко повернула за угол.

Мысли путались.

Получается, что Калугала Малфой и Том Реддл не были лучшими друзьями. Гермиона чувствовала себя полной идиоткой из-за того, что всё это время не замечала холодной вражды между ними. Она всегда предполагала, что Том Реддл, будучи наследником Слизерина, будет иметь столько же власти, сколько имеют те же Малфои или Лестрейнджи. Если не больше. Также Дамлбдор перед отправкой сказал им, что многие даже не знали, что Лорд Волан-де-Морт когда-то был Томом Реддлом.

Гермиона в очередной раз перебрала в уме все данные, которые она знала о наследнике Слизерина. По словам Дамблдора, Том Реддл во время обучения в школе не успел полностью погрузиться в тёмные искусства, и только после выпуска он сформировал Пожирателей Смерти. И то не сразу, а только через пять лет.

Поднимаясь на четвёртый этаж, девушка заглянула в покрытое льдом окно, в которое билось множество ледяных шариков, приносимых сильным ветром. Унылая погода очень хорошо отражала настроение Гермионы. Он любила разгадывать тайны, как и многие люди, но в этот раз ей совершенно не хотелось этого делать.

Разговор с Малфоем и противоречивая информация Дамблдора вгоняли в какой-то мрак неведения. Конечно, если учесть, что директор ни разу не упомянул о существующем проклятии, а также не выдал никакой конкретной информации о ближнем окружении Реддла, то, вероятнее всего, часть переданных им сведений может быть ошибочной.

Гермиона отчётливо слышала в голосе Малфоя отвращение, когда тот говорил о Реддле. Казалось, Калугала искренне верил, что Том не стоит и гроша. Юноша не мог сыграть свою роль так хорошо.

Возможно, многие и не подозревали, что Том Реддл является наследником Слизерина, потому что он был полукровкой. Почему юноша никогда не ел в Большом зале? Почему Драко, Джинни и Гарри ни разу не видели, чтобы он входил в гостиную Слизерина?

Со слов Дамблдора, Лорд Волан-де-Морт получал особое удовольствие от того, что чистокровная элита подчинялась его воле. После всех замечаний Реддла касательно чистоты крови, Гермиона поняла, что он явно недолюбливает всех чистокровных. Но всё же отдаёт больше предпочтения им, нежели магглам или магглорождённым, поскольку единственные магглы, которых он знал были ужасными людьми.

Том, очевидно, преуспел во многих областях, где-то даже больше, чем сама Гермиона. Он знал большое количество заклинаний, имел способности к окклюменции и легилименции, довольно хорошо был знаком с тёмными искусствами, но неужели он не знал, что такое дружеское общение. Был ли кто-нибудь в его жизни, кто общался с ним также, как сейчас Гермиона.

Наконец добравшись до седьмого этажа, девушка увидела гигантские деревянные двустворчатые двери больничного крыла. Она неуверенно остановилась рядом с ними, боясь войти. Ей казалось, что Том легко прочитает все её мысли, просто посмотрев в её глаза. Хотя Гермиона так и не пришла к каким-то определённым выводам, но что-то подсказывало ей, что она была недалека от истины.

Тяжело вздохнув, она повернулась и прислонилась спиной к двери больничного крыла, пытаясь немного снять скопившееся напряжение и расслабиться.

А что, если остановить Тома Реддла, не дав ему превратиться в Волан-де-Морта, можно, не убивая его, а став его другом. Не это ли имел в виду Дамблдор, когда говорил ей, что иногда даже самые сложные битвы не выиграть одним лишь сражением. Казалось, Гермиона слышала эти слова много лет назад. У неё даже не получилось полностью восстановить в памяти образ директора в тот день.

Сможет ли она уничтожить Лорда Волан-де-Морта, не уничтожив Тома Реддла?

Гигантская дверь больничного крыла резко распахнулась и чуть не сбила с ног девушку, которая едва успела вскрикнуть от удивления.

— О, как жаль, дорогая! — воскликнула мадам Ламбердо, удержав Гермиону от падения. Позади целительницы девушка увидела тележку,нагруженную всевозможными колбами с зельями.

— Мне срочно нужно уйти, но ты заходи, заходи!

Женщина рассеянно махнула рукой в сторону открытой двери, вероятно, уже привыкшая к частым визитам Гермионы в лазарет.

— Кажется, он опять задремал. Но уже успел дважды спросить меня, не заходила ли ты.

По неизвестным причинам сердце Гермионы быстро забилось в груди в то время, как мадам Ламбердо целеустремлённо зашагала в противоположную сторону, бормоча:

— Очередной несчастный случай на Квиддиче. Остановил бладжер лицом только для того, чтобы тот не залетел в окно одного из кабинетов. Такое чувство, будто команда Слизерина любит совершать глупые героические поступки с бладжерами…

На лице Гермионы невольно появилась ухмылка, но она быстро сменилась гримасой, когда её правая рука попыталась закрыть дверь больничного крыла. Боль вернулась с удвоенной силой, и девушке казалось, будто по её нервам пробежался электрический заряд.

Поморщившись, она прикусила губу, прокручивая в уме несколько известных ей исцеляющих заклинаний, и неохотно признала, что не может вспомнить ни одного надёжного, способного исцелить кости. Поэтому, всё ещё испытывая сильную боль, Гермиона нерешительно повернулась лицом к аккуратному ряду пустых больничных коек.

Перебросив назад несколько выбившихся локонов волос и сделав глубокий вздох, девушка неторопливо направилась к единственной занятой койке, которая находилась в дальнем левом углу лазарета. Этому месту Гермиона дала название «Полупостоянная резиденция Тома Реддла».

Ей не очень хотелось встречаться с наследником Слизерина, тем более сейчас. Рука болела, и сил совершенно не осталось. Глядя на юношу, Гермиона снова начала убеждать себя, что проклятие — это не её вина.

«Конечно-конечно. Не мы пригласили его в Хогсмид, а потом на праздничный вечер. Не мы даём ему ещё больше возможностей влюбиться» — усмехаясь, произнёс демон.

«Мы не можем заставить его полюбить! Это его выбор!» — откликнулся ангел.

Наконец девушка добралась до конца комнаты и подтащила к кровати Тома свой экономно сделанный, как она привыкла думать, и очень неудобный деревянный стул. Какое-то время Гермиона просто сидела, уставившись на неподвижную фигуру юноши. Он был так похож на Тома Реддла, и в то же время так непохож… если такое вообще возможно.

Юный Тёмный Лорд полулежал на своей больничной койке, его голова была наклонена вправо так, что девушка могла видеть только левую сторону его привлекательного — да, она была вынуждена признать этот факт — чётко очерченного бледного лица.

Он явно спал, и никаких следов беспокойства на его лице не было. В то же время одна его рука немного сжимала край простыни. Тёмные волосы были взъерошены, а домашний свитер — помят, что очень сильно отдаляло Реддла от его вечно безупречного образа.

Гермиона чувствовала себя так, словно не видела его целую вечность. Они почти не разговаривали с того дня, как Тому стало плохо во время прогулки в Хогсмид, за исключением обсуждения организации праздничного вечера или проекта по ЗОТИ. Тем не менее визиты Тома в лазарет стали регулярными.

— Том, — тихо позвала его Гермиона. Он не ответил, его дыхание всё ещё было медленным и ровным, поэтому девушка протянула свою здоровую руку и мягко потрясла его за плечо.

— Привет, спящая красавица. Пора просыпаться.

Даже во сне Том Реддл напрягся, почувствовав её прикосновение, и наконец устало приоткрыл один глаз, щурясь в тусклом вечернем свете факелов больничного крыла. Спустя мгновение его настороженный взгляд остановился на лице Гермионы.

— Доброе утро, солнышко, — немного дерзко пошутила девушка, заставляя себя улыбнуться и одновременно выбросить из головы недавний разговор с Калугалой Малфоем. Последнее было такой же сложной задачей, как и забыть о пульсирующей боли в руке.

Увидев лёгкую и искреннюю улыбку на её губах, Том заметно расслабился и даже издал слабый стон, снова закрывая глаза и ещё глубже зарываясь головой в подушку, словно упрямый шестилетний ребёнок.

— Который час? — пробормотал он всё ещё хриплым от сна голосом.

— Половина восьмого вечера.

Глаза Тома резко распахнулись.

— Нет.

— Вообще-то да, — Гермиона попыталась ещё раз ухмыльнуться, но с треском провалилась, так как боль в руке стала каким-то сильнодействующим наркотиком, который вообще не придавал радости. В ушах что-то начало громко стучать, а картинка перед глазами немного затуманилась. Девушка почти начала жалеть, что вообще ударила Малфоя.

Почти.

Гермиона почувствовала себя ещё хуже, когда Том бросил на неё быстрый оценивающий взгляд. Он прошёлся глазами от талии до бледного лица. Слишком бледного для её загорелой кожи. Брюнетка беспокойно заёрзала под его пристальным взглядом, хотя обычно не позволяла себе этого делать. Спустя секунду он спросил:

— Что случилось, Нефертари?

Удивлённо подняв брови, Гермиона, автоматически защищаясь, запротестовала:

— Всё в порядке!

Слишком-умный-для-своего-блага юноша поднял брови в той же манере, как бы говоря: «Да-да, конечно».

— Знаешь… — начала брюнетка, рассеянно убирая за воротник мантии свои выбившиеся из хвоста локоны волос, — по-моему, ты только что пропустил последнюю и самую лучшую встречу проекта по ЗОТИ.

— Да? — спросил Том нейтральным тоном. Слышать такую апатию в его голосе для Гермионы было очень странно, так как в последнее время наследник Слизерина при общении с ней не скрывал своих чувств. Только в самых редких случаях, когда действительно не хотел, чтобы она знала, о чём он думает. Сейчас, видимо, один из таких моментов.

Волшебник повернул голову, чтобы лучше видеть девушку.

— И что же в ней было такого замечательного?

Гермиона небрежно откинулась на спинку стула, делая вид, будто обдумывает его вопрос, в то же время следя за тем, чтобы рукав мантии хорошо прикрывал её окровавленный кулак.

— Ну… могу сказать, что я всё же пережила последнее столь близкое общение с Малфоем. Просто… оно мне не очень понравилось. По крайне мере, бить его по лицу мне понравилось намного больше.

Гермиона не знала, какой реакции можно ожидать от Тома. Вместо того, чтобы радостно обнять её или даже поцеловать, как наверняка сделали бы это Гарри и Рон, Реддл просто продолжал смотреть. Его глаза стали ещё более непроницаемыми.

«А ты ожидала, что он подскочит к тебе, чтобы дать пять?» — поинтересовался демон.

— Ты ударила Калугалу Малфоя? — спросил юноша с оттенком недоверия. Когда ухмылка на лице Гермионы стала ещё шире, и она кивнула, он спросил с явным замешательством:

— Почему?

— О, не знаю, правда… — девушка посмотрела на белый потолок и пожала плечами, тут же пожалев об этом, потому что по руке прошлась новая волна боли, от чего на глаза навернулись слёзы.

Упрямо сжав челюсти, она продолжила:

— Я имею в виду… кто захочет напасть на такого умного и милого мальчика?

Гермиона наклонила голову и снова посмотрела на юного Тёмного Лорда, нисколько не удивившись, увидев на его лице подобие драконьей ухмылки.

— Ты же понимаешь, что теперь он будет ненавидеть тебя вечно, — произнёс он, продолжая изучать девушку. Том пытался понять, что именно заставило её, обычно понимающую и всегда собранную, внезапно прибегнуть к подобным нападкам.

— Извините, я пойду поплачу, — сардонически сказала она, закатив глаза.

Волшебник наконец полностью проснулся, и его серые глаза хитро блеснули.

— Нефертари, Нефертари, — начал он тоном, который Гермиона расценила бы как поддразнивание, если бы это был не Том Реддл, — и это мне говорит человек, у которого есть невероятная и редкая способность наслаждаться собой в любом месте, в любое время, с любым человеком, в любой ситуации.

Гермионе потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить их разговор во время поездки в Хогсмид. Она вздрогнула от понимая того, что Том обладает такой невероятной памятью.

— Я даже не хочу знать, как ты всё это так дословно запомнил.

— Первый шаг к мудрости — молчание, второй — слушание, — небрежно бросил он всё с той же ухмылкой на лице, хотя его глаза, как ни странно, казались совершенно серьёзными.

В этот момент он очень сильно напомнил Гермионе Дамблдора. Усмехнувшись, она решила придерживаться своего предположения, что Том и Калугала не любят друг друга. Придерживаться просто потому, что она была бы гораздо счастливее, если бы это действительно было так.

— Не пойми меня превратно, но я бы отлично провела время с Малфоем, если бы послала заклинание молчания на этого придурка в ту же секунду, как он вошёл в класс. Тебе не кажется, что он гораздо симпатичнее, когда не открывает рта?

Том искреннее улыбнулся, это было видно даже по его глазам. Гермиона не могла не смотреть на юношу, поскольку выражение его лица так сильно изменилось, что он стал выглядеть совершенно иначе. Юный Тёмный Лорд обладал какой-то необычайной харизмой, и это невозможно было отрицать. На какое-то мгновение боль в её руке улетучилась так же быстро, как Гарри делает кульбит, в попытке поймать снитч.

Улыбка застыла на лице Тома, и он, прищурившись, посмотрел на девушку. Гермиона пару раз моргнула, пытаясь избавиться от паутины в голове и искренне надеясь, что она не выглядела как маленький ребёнок, который впервые увидел звёзды.

Не теряя ни секунды, она поспешно добавила:

— Правда, я нанесла гораздо больше вреда, чем рассчитывала, но это маленькое чудовище получило по заслугам. И ещё… кажется, я сломала руку.

Девушке казалось, что её последние шесть слов звучали так, будто она плачется. Пытаясь не покраснеть ещё больше, Гермиона немного поморщилась, надеясь, что Реддл не заметит этого или подумает, что всё это от боли в руке.

— Это объясняет, почему ты ведёшь себя столь безумно, — пробормотал Том, скорее для себя, чем для неё, и тут же сел. Его тёмные волосы беспорядочно рассыпались по одной стороне лица, а свитер цвета лесной зелени немного скрутился.

— Я знаю, что сама перспектива разговора со мной тебе очень дорога, Нефертари. Но разве ты не должна была попросить мадам Ламбердо взглянуть на твою руку, прежде чем броситься сюда?

Несмотря на безжалостную пульсацию в руке и сарказм в последнем замечании Тома, ухмылка появилась на лице Гермионы.

— Спасибо за столь блестящее наблюдение, мистер Самоуверенность. Я обязательно учту это, когда решу навестить Вас в следующий раз. Но представляете, я не смогла пойти к мадам Ламбердо просто потому, что её здесь нет. Она убежала к какому-то слизеринцу, который недавно получил браджером по лицу ради спасения Хогвартса от разрушения.

— Я уверен, ему потребовалось некоторое время, чтобы придумать подобное оправдание своей травме, — Том повторил её ухмылку и нетерпеливо поправил свитер, жестом приглашая её протянуть прикрытую руку.

— Ну что ж, Нефертари, давай посмотрим, — хрипло пробормотал он.

— Я не могу допустить, чтобы ты погибла на моих глазах.

Сердце девушки начало стучать так же тяжело, как её рука и голова. Она пыталась заставить себя поверить в то, что наследник Слизерина обладает какими-нибудь существенными целительскими способностями. Внезапно Гермиона представила Лорда Волан-де-Морта в стандартной униформе целителя, и, хотя ситуация была далеко не смешной, ей потребовалась вся выдержка, чтобы не расхохотаться.

Гермиона колебалась всего лишь секунду, после чего неохотно протянула свою раненую руку, сопротивляясь желанию зарычать: «Если сделаешь ещё хуже, то умрёшь на моих глазах».

Когда Том взял её за руку, по телу девушки пробежал электрический разряд, и она с шипением втянула воздух. Несмотря на это, волшебник продолжил удерживать её пальцы в своей ладони. Делал он это с нежностью гораздо большей, чем она ожидала.

— Добрый Мерлин, Нефертари, ты, должно быть, хорошо ему приложила, — произнёс он низким, оценивающим голосом, слегка поворачивая её руку в своей, без сомнения заметив на ней засохшую кровь, которую Гермиона забыла убрать.

— Знаешь, мне тогда было так хорошо, — пробормотала брюнетка, подсознательно благодарная Тому за то, что он больше не спрашивал её, почему она ударила Малфоя.

— О, я не сомневаюсь в этом, — Реддл снова слегка улыбнулся и достал из-под подушки свою палочку. Гермиона напряглась, увидев её, и скептически посмотрела на юношу.

Он поймал её взгляд и ухмыльнулся.

— Теперь моя очередь спрашивать, Нефертари. Неужели ты мне не доверяешь?

Неуверенность Гермионы испарилась, и она, сморщив носик, сердито посмотрела на Реддла, когда тот усмехнулся и направил палочку на её искалеченную руку. В груди что-то сжалось, как будто кто-то насосом выжал из неё весь воздух, и рука девушки попыталась вырваться из хватки, словно у неё была своя собственная жизнь.

Юный Тёмный Лорд упрямо продолжал держать её за запястье.

— Нефертари, сиди спокойно. Или ты хочешь, чтобы я промахнулся? — небрежно спросил он, хотя скрытая угроза в его словах была очевидна.

Гермиона с опаской наблюдала, как наследник Слизерина глубоко вздохнул, явно собираясь делать что-то невербальное. Спустя мгновение мягкий изумрудный свет потёк из его палочки и начал окутывать её руку.

Подобный цвет заклинания напомнил девушке убивающее проклятие, от чего у неё чуть не случилась аневризма. Разумеется, это изумрудное свечение не было мгновенным поцелуем смерти Авады Кедавры.

Она ахнула от облегчения, что не умерла, и от боли, вызванной волной обжигающего огня, который начал стремительно растекаться по руке. Гермиона быстро отдёрнула руку и увидела в серых глазах Тома глубокую озабоченность, что очень сильно удивило её.

Спустя секунду, юноша моргнул, и его временная трещина в эмоциональной маске исчезла. Протянув свою длинную руку к девушке, он мягко вернул её пострадавшую конечность на место.

— Нефертари, мы вылечим твою руку гораздо быстрее и менее больнее, чем это сделала бы Ламбердо.

Он направил свою палочку на её окровавленные пальцы и продолжил заклинание, словно его никто не прерывал. На этот раз Гермиона знала, чего ожидать, и поэтому она прикусила губу, готовясь к жгучему ощущению. Зелёный туман снова начал вытекать из его палочки, окутывая всю её руку.

Через какое-то время синяк, разбрызганная кровь Малфоя и пульсирующая боль исчезли вместе с зелёным свечением, которое растворилось в воздухе. Девушка удивлённо посмотрела на свою руку, которую всё ещё удерживала холодная рука Тома. Спустя мгновение волшебник покачал головой и ослабил хватку, уронив палочку на колени.

— Всё закончилось, Нефертари. Ты цела и невредима. Мои поздравления.

Гермиона отдернула залеченную руку и принялась критически осматривать гладкую и неповрежденную кожу. Бросив быстрый взгляд на выжидающее лицо Тома, она нажала на костяшки пальцев левой рукой, пытаясь найти болевые точки, которые бы указывали на ошибки заклинания. Но этих точек не было.

— Что это было?

Том пожал плечами.

— То, что я когда-то придумал.

— Ты это придумал? — недоверчиво переспросила брюнетка, посмотрев на юношу и выгнув правую бровь.

— Это было… это было круто!

Наследник Слизерина никак не отреагировал на комплимент. Вместо этого он откровенно оценивал девушку взглядом, будто пытаясь решить, рассказать ей что-то или нет. Спустя мгновение Гермиона поняла, что была одобрена, когда он начал тихим голосом:

— Я сломал руку несколько лет назад, когда был в приюте. Что бы там ни делали магглы, это причиняла адскую боль в течение нескольких недель. Моя рука так и не зажила должным образом, пока мадам Ламбердо не исправила ситуацию, когда я вернулся в Хогвартс.

Он рассеянно взял палочку и принялся обматывать её краем простыни.

— После этого я понял, что у меня должны быть какие-то умения на тот случай, если нечто подобное повториться в другой раз, когда под рукой не окажется зелья для исцеления костей.

Создание заклинания такого калибра обычно занимает месяцы или даже годы. Гермиона никогда не встречала никого, кто нашел бы время сесть и изобрести целебные чары пусть и ради собственного блага. Ей всегда хотелось попробовать изобрести заклинание, но у неё никогда не было времени, потому что всё её время занимала война, беготня с Гарри и Роном, а потом снова война.

— Мерлин, хотела бы я знать его, — Гермиона поёрзала на стуле с жёсткой спинкой, от которой начала болеть спина, и сухо усмехнулась, вспомнив, сколько раз Гарри, Рону, Джинни и Драко приходилось бездельничать в больничном крыле, ожидая, пока заживёт травма после Квиддича.

— У меня есть несколько друзей, которые ломают кости так часто, что кажется, будто это самое интересное занятие в мире.

Том снова скромно пожал плечами, словно не совсем понимая, насколько велика его способность, и отвёл взгляд в сторону.

— Если хочешь, я как-нибудь покажу его тебе. У тебя не должно возникнуть никаких проблем с этим.

— Правда? — спросила Гермиона, слегка удивленная тем, что наследник Слизерина предложил кому-то свою помощь.

— Ты сделаешь это? Я имею в виду… — она колебалась, сгибая пальцы на исцеленной руке, как будто играла на пианино, — спасибо. Спасибо за предложение и за мою руку.

Последовала многозначительная пазу, в течение которой Том выглядел немного сбитым с толку.

— Пожалуйста, — немного неловко произнёс он. Гермионе пришлось включить внутренний распознаватель невнятной речи, чтобы понять сказанное юношей.

Ещё одна тишина, не такая неприятная, как первая, заполнила пустое больничное крыло. Холодный ветер прорывался в помещение, ударяясь о заледеневшие окна, а старосты сидели так близко друг к другу, но в то же время так далеко. Каждый из них был погружён в свои мысли, пока Гермиона не вспомнила, зачем вообще пришла.

— Послушай, Том, нам нужно поговорить о завтрашнем дне.

Волшебник посмотрел на неё так, что Гермионе показалось, будто он вообще не понимал, о чём пойдёт речь. Многозначительно подняв брови, девушка вскочила на ноги и, грациозно подняв руки, словно держась за невидимого партнёра, изящно закружилась в притворном вальсе между двумя больничными койками.

— Мерлин, я понял, — внезапно произнёс Том, слегка качнув головой, и, поднеся руку ко рту, немного закашлялся.

— Праздничный вечер. Завтра.

Гермиона слегка улыбнулась, тут же опустив руки и плюхнувшись обратно на деревянный стул. Ошеломленное выражение, промелькнувшее на лице Тома, было ей слишком хорошо знакомо.

— Да, не волнуйся, все остальные чувствуют то же самое.

Гермионе казалось, что она видит, как крутятся шестерёнки разума Тома за его глазами цвета шторма. Юноша нахмурил брови, нетерпеливо убирая с лица несколько непослушных прядей тёмных волос. В этот момент Гермиона не могла не уважать его за то, насколько спокойным он оставался, зная, что этот проклятый вечер уже скоро начнётся.

— Нефертари, ты можешь перепроверить заказ у домовых эльфов? Я должен был разобраться с этим ещё вчера, но я… — Том резко прекратил говорить, задумавшись о чём-то, на его лице отразилась тревога.

— Эта проклятая целительница всё ещё отказывается выпускать меня отсюда. Ты нашла кого-нибудь, кто заменит меня завтра во время украшения? И ты уже договорилась с Диппетом насчёт музыки?

— Я сделала это сегодня во время ланча. А ещё мне пришлось договориться с Драко, Роном и Лавандой об украшении зала. Видишь, ты настолько хорош, что мне понадобилось три человека, чтобы заменить тебя, — уголки губ волшебника слегка дёрнулись вверх.

— Том, всё в порядке. Мне кажется, мы закончили основную работу ещё до того, как ты снова вернулся сюда, — девушка обвела рукой больничное крыло, — так что для тебя не будет слишком много сюрпризов, когда мадам Л наконец отпустит тебя на вечеринку. Думаю, будет здорово.

— Здорово будет только тогда, когда часы пробьют полночь и это чертовщина наконец закончится, — мрачно заметил Том, медленно обводя взглядом помещение лазарета.

— Зануда, — поддразнила его Гермиона. Представив, как она рухнет в свою мягкую королевскую кровать следующим вечером, она улыбнулась, и её глаза загорелись в предвкушении. Буквально через секунду улыбка исчезла с её лица, и девушка, набравшись смелости, тихо добавила:

— И ты знаешь, Том, я не об этом с тобой хотела поговорить, когда спрашивала о завтрашнем вечере.

— О чём же тогда? — спросил нейтрально наследник Слизерина, переведя свой пронзительный взгляд на девушку. Его спина заметно напряглась, а в усталом голосе слышалась настороженность.

Пульс Гермионы ускорился, тяжело стуча в висках, и на этот раз это никак не было связано с физической травмой. Девушка тяжело вздохнула, изучая глазами темноволосого слизеринца. Она буквально разрывалась надвое.

Не то чтобы она любила Тома Реддла. Гермиона не могла сдержать внутренний смех при мысли об этом предположении. То, что она чувствовала, было ещё очень далеко от этого. Во всяком случае, девушка точно могла сказать, что не испытывает ненависть к нему.

Волшебница знала, что Драко, Рон, Джини… все они точно убьют её, если она скажет Тому то, что хочет. Девушка не раз слышала, как друзья говорили: «Миона, он — Том Реддл, ради Мерлина!». И было такое ощущение, будто этот факт всё объясняет. Но это не объясняло ничего кроме того, что существует Том Реддл, окружённый людьми, которые не пытались понять его или вообще не хотели этого делать.

В любом случае друзья обещали, что не будут вмешиваться в её отношения с Томом Реддлом. Поэтому у Гермионы была полная свобода в этом плане. И если она хочет помочь Тому начать жизнь с чистого листа, то она поможет ему сделать это.

Девушка решительно встретилась с вопросительным взглядом юного Тёмного Лорда. Слова вырвались из неё, прежде чем её внутренний демон успел бы этому хоть как-то воспротивиться.

— Том, я хочу, чтобы ты меня выслушал, хорошо? Если ты будешь завтра не в том состоянии, чтобы идти со мной на званный вечер, то… я не хочу, чтобы ты тогда вылезал из этой постели. Я могу прикрыть тебя, я могу найти десять человек, которые проведут экскурсию для профессоров, — закончила девушка, поняв, что её голос постепенно поднялся на несколько тонов выше.

Том кивнул сам себе, обдумывая её слова, а затем, искоса взглянув на неё, произнёс немного грубо:

— Ты просто не хочешь идти со мной, Нефертари? Если это действительно так, ты могла бы просто прийти и сказать мне об этом.

— Нет! — возразила застигнутая врасплох девушка. Она определённо не ожидала, что он так отреагирует на её предложение.

— Нет, это не так… я… — у неё пересохло в горле, — дело не в этом, уверяю тебя. Просто я…

«Да. Это действительно так, разве нет? Самое время сказать ему, что ты его ненавидишь. Он сразу поймёт, что влюбляться в тебя — это большая ошибка» — быстро проговорил демон.

«Подожди… что? В твоих словах вообще нет никакого смысла. Гермиона, ты же не хочешь, чтобы он возненавидел тебя, верно?» — осторожно спросил ангел.

Расстроенная собственной нерешительностью девушка глубоко вздохнула, остро ощущая на себе холодный взгляд наследника Слизерина, который молча прожигал дыру в её голове.

— Я просто боюсь. что пойдёшь со мной, как тогда… в Хогсмид, и… и тебе в конце концов снова станет хуже, — её голос стал звучать гораздо тише.

— А я не хочу этого.

В тот же миг Том посмотрел на Гермиону совсем иначе. Его брови слегка приподнялись, как будто он не мог понять, что она только что сказала.

Гермиона очень жалела, что не могла узнать, что происходит в этот момент в его загадочном и недоступном сознании. Внезапно волшебник отвернулся от неё, и его пронзил резкий кашель. И в этот момент девушка поняла, что происходит. Очередной приступ Анимы. Причём в этот раз гораздо более сильный, чем тот, который она видела у Реддла в спальне после прогулки в Хогсмид. Юноша сгорбился, выронив палочку, и крепко обхватил живот рукой.

Девушка вскочила со стула так быстро, что тот перевернулся на пол с громким шумом. Спотыкаясь, она попятилась назад, пока её спина не упёрлась в соседнюю кровать. Очень страшно было видеть то, что может делать магия даже с таким могущественным волшебником, как наследник Слизерина.

Гермиона бросила отчаянный взгляд через плечо на дальнюю дверь кабинета мадам Ламбердо, зная, что целительницы там точно нет. Девушка до последнего надеялась, что женщина войдёт в лазарет прямо сейчас… в эту секунду…

Но этого не происходило.

Почему целительница отсутствовала так долго? Почему она не вернулась в своё больничное крыло, где она так нужна?

Оттолкнувшись от пустой больничной койки, Гермиона подошла к кровати Тома и присела на корточки, отчаянно ища любое зелье на его прикроватной тумбочке. Девушка ощутила, как её наполняет то же чувство, которое она испытывала, когда увидела умерших родителей. Чувство полного бессилия. Она знала, что именно с юношей не так, но не могла сделать ничего, что могло бы помочь ему.

— Что я могу сделать для тебя? — громко спросила Гермиона.

Правая рука слизеринца медленно отпустила живот и потянулась к прикроватной тумбочке, на которой лежала стопка толстых и дорогих, как в ресторане, носовых платков.

Гермиона без промедления схватила один из них и вложила в его протянутую руку.

Не говоря ни слова и даже не взглянув на неё, Том выхватил платок из её рук и прижал его ко рту, зажмурив глаза от боли. Сильный кашель безжалостно сотрясал его тело. Девушка могла только молиться, чтобы это всё не продолжалось слишком долго.

Только молиться? Может она могла сделать нечто большее?

Поколебавшись лишь мгновение, Гермиона присела на край кровати. И даже в этот момент девушка всё равно казалась миниатюрной по сравнением с высоким темноволосым наследником Слизерина.

Она легонько положила левую руку на его согнутую пополам спину, обтянутую свитером. Том тут же напрягся, но не сделал попытки оттолкнуть её. Приняв это за знак, Гермиона принялась успокаивающе водить ладонью по тёплому вязаному материалу, чувствую, как каждый кашель юноши сотрясает её руку, словно её собственный.

— Дыши… просто дыши, Том. Всё хорошо, — тихо пробормотала она, когда очередная атака проклятья начала немного ослабевать. Продолжая массировать его спину лёгкими круговыми движениями, девушка протянула правую руку и слегка пригладила его мокрые от пота, но очень мягкие пряди тёмных волос, прошептав:

— Молодец.

Всё это, казалось, немного успокоило Тома. Он продолжал совершать глубокие и рванные глотки воздуха, но, по крайне мере, кашель прекратился. Его пепельный цвет лица стал ещё более бледнее. Через какое-то время он выпрямился, всё ещё пытаясь отдышаться, и убрал руку с платком ото рта.

Девушка ужаснулась, когда увидела, что половина белого платка уже не такая белая, как прежде. Том поспешно скомкал платок в комок и уже хотел выбросить его, но Гермиона быстро перехватила его руку и вырвала из неё кусочек красно-белой ткани.

— Том, ты видишь это? Видишь? — она помахала платком перед его лицо, словно флагом.

— Я ни за что не позволю тебе пойти на праздничный вечер завтра! Только не в таком состоянии!

— Нефертари! — резко перебил её Том, его обычно ровный и гармоничный голос стал очень хриплым от кашля. Он повернул голову почти на девяносто градусов, чтобы встреть её обеспокоенный взгляд.

— Я пойду.

Гермионе потребовалась вся её выдержка, чтобы не уставиться на Реддла в изумлении. Она была не в силах поверить, что он собирался снова пройти через это.

— Но тебе же может снова стать плохо, — аккуратно произнесла она, вернув окровавленный и скомканный платок.

Не говоря ни слова, Том взял маленький кусочек материи в руку и начал задумчиво изучать его взглядом. Спустя какое-то время он решительно посмотрел на девушку.

— Я пойду, — глухо повторил юноша, и его голос стал звучать более мягче, чем до этого. Встретившись с ним взглядом, Гермиона увидела в его глазах решимость.

Девушка глубоко вздохнула, собираясь высказать очередное своё несогласие, но волшебник снова оборвал её.

— Нефертари, пожалуйста, не надо, — произнёс он мрачным тоном, глубоко вздохнув и тяжело покачав головой. Гермиона, прекратив все свои протесты, внимательно посмотрела на него.

— Я почти не контролирую то, что происходит в моей жизни. Один раз позволь мне самому принять решение.

Последовало молчание, в течение которого Гермиона пыталась понять смысл его слов. Слегка вздрогнув, она осознала, что юноша имел в виду не только праздничный вечер.

По сути Том только что сказал ей, что она больше не должна чувствовать себя виноватой в том, что с ним происходит. Девушка дала ему возможность сказать «нет» и избежать танцев с ней только для того, чтобы у проклятия не было причин для перехода на следующую стадию. А он просто взял и решил отказаться от этого шанса.

Реддл явно сошёл с ума. Он действительно хотел умереть?

Внезапно Гермиона вспомнила о том, что говорил ей отец после того, как они с матерью устроили своего рода битву за то, куда её отвезти на шестой день рождения — в художественный музей или в зоопарк. В этот момент она спросила у родителей, глядя на них широко раскрытыми глазами: «Как вы с мамой вообще поженились, папа?».

Гермиона улыбнулась про себя детской невинности этого вопроса, но улыбка быстро исчезла с её лица, когда она вспомнила его ответ. Подняв её и посадив себе на плечи, отец произнёс нежным баритоном: «Ну, милая, ты ведь знаешь, что говорят о любви?».

Девочка хихикнула и отрицательно покачала головой.

Её отец притворно удивился: «Ты не знаешь? Это просто не годится. Я не могу оставить мою прекрасную маленькую девочку в неведении. Ты должна знать об одном из величайших секретов жизни, не так ли?».

Сидя у него на плечах, Гермиона нетерпеливо опустила свою кудрявую головку, а отец приподнял губы так, что они оказались рядом с её маленьким ушком, и доверительно прошептал: «Любовь может заставить делать тебя самые безумные вещи, милая».

Девочка снова хихикнула, игриво ударив его по голове, и произнесла: «Пап, да такое бывает только в сказках!».

Он рассмеялся и стащил с плеч пятилетнюю Гермиону, прежде чем она успела нанести серьёзный урон его голове.

Именно сейчас волшебница поняла, что её отец, возможно, был прав.

Оторвавшись от своих мыслей, девушка ещё раз украдкой взглянула на лицо Тома, просто чтобы убедиться, что суровая решительность не исчезла с его лица. Ей показалось, что внутри наследника Слизерина происходит какая-то эмоциональная борьба.

Том, заметив, что взгляд Гермионы снова сфокусировался на нём, хриплым голосом спросил:

— Нефертари?

Она внимательно посмотрела на его пепельно-серое лицо, которое, казалось, не приобрело ни малейшего оттенка, скулы стали ещё более выраженными, а круги под глазами ещё больше увеличились.

За последние несколько недель у Гермионы развилась способность определять, когда проклятие Анимы делало день юноши чрезвычайно тяжёлым. В такие дни наследник Слизерина заходил в комнату очень медленно и был похож скорее на старика, чем на энергичного подростка.

Любому, кто даже вообще не знал Тома, было бы понятно, что с ним что-то не так. Школа начала наполняться слухами, будто суровый староста скоро умрёт.

Том осторожно положил палочку на ладонь и начал внимательно изучать её, словно это был последний научный прорыв. Он, казалось, знал, о чём она думает.

— Тебе будет гораздо легче, если ты перестанешь беспокоиться обо мне, — тихо пробормотал юноша, проведя длинными пальцами по гладкой древесине.

В этот момент Гермиона поняла, что спорить с ним бесполезно.

Вторник, 21 декабря 1944, 16:53

— Значит, сегодня он пойдёт с тобой? — спросил Драко с лёгкой ухмылкой. Блондин нетерпеливо подошёл к Гермионе, остановился, заложив большие пальцы за ремень своих чёрных дизайнерских брюк, и начал невинно покачиваться на каблуках.

Позади него кружись префекты, старательно украшая зал. Им осталось нанести ещё несколько штрихов, и работа будет завершена.

— Что ж, похоже, у тебя есть хорошие источники, — коротко произнесла девушка. Она взяла из протянутой руки Рона конец гигантской двадцатиметровой густо-зелёной гирлянды и с помощью заклинания «Вингардиум Левиоса» начала обматывать её вокруг рамы главных дверей.

Раздался грохот, и Гермиона подпрыгнула от неожиданности, бормоча себе под нос красочные фразочки. В этот момент она потеряла концентрацию, и гирлянда быстро полетела вниз.

— Осторожно! — резко воскликнул Рон, дёргая старосту на себя. Через мгновение гирлянда рухнула на пол в полуметре от Гермионы, ударив Драко по затылку.

— Эй! Неф! — раздражённо воскликнул блондин, обходя венок из клюквы и сосновых иголок. Ухмыляясь, как дьявол, он сложил ладони рупором и прокричал:

— Очень мило, Уилкс!

— Спасибо, Рон, — еле слышно прошептала Гермиона своему спасителю, когда восторженные аплодисменты разразились среди двадцати префектов.

Джейкобсон Эндрюс засунул два пальца в рот и искусно издал оглушительный свист, подозрительно похожий на тот, который оглушал зрителей на каждом матче Гриффиндора по Квиддичу, когда команда противника делала фол.

— Кто знал, что украшения могут быть так опасны для вашего здоровья?

— Сделай это ещё раз! — шестикурсник Когтеврана по имени Гай Дэвис хмыкнул, удерживая над головой два горшка с лунными магнолиями.

Чувствуя, что её голова вот-вот взорвётся, Гермиона поправила мантию и посмотрела в сторону Слизеринской части Большого зала. Префект седьмого курса Миранда Уилкс, которая левитировала один из длинных столов вдоль стены, испуганно смотрела на старосту.

Стол был перевёрнут на бок и чем-то напоминал Титаник за несколько минут до того, как тот затонул в водах Атлантики. Брюнетка была одновременно шокирована и обрадована тем, что стол, издавший гулкий треск при падении, ничего не разрушил.

— Миранда, сделайте взмах палочкой снизу вверх, а не наоборот! Это должно сработать!

— Миона, я могу помочь ей с этим, — предложил Рон ни с того ни с сего.

Миранда встряхнула головой, чтобы выйти из оцепенения. Её очень напрягало, что один из легендарных столов факультета так опасно покосился в сторону.

— Извини за это, Нефертари! — прокричала она, кивая Рону, когда тот с палочкой в руке приблизился к ней.

— Спасибо, Уэст.

Гермиона тяжело вздохнула и повернулась к гигантским дверям, взмахом волшебной палочки отправив громадную гирлянду обратно в воздух. Мысль, которая должна была прийти ей в голову несколько минут назад, неожиданно поразила её сейчас.

— А где же Шримпердинк, он должен был заставить другие столики исчезнуть сразу после того, как мы захотим установить танцпол.

— Этого уже не исправить? — небрежно спросила Лаванда, зеркально отражая Гермиону и взмахом руки поднимая в воздух целую армию гигантских красных бантов.

Руки Гермионы похолодели, она точно знала, что имела в виду блондинка. —

— Чего не исправить?

Прежде чем Браун успела ответить, Гермиона заметила, как в Большой зал крадучись вошёл ранее упоминаемый ей семикурсник.

— Шримпердинк! — взревела она, заставив его прыгнуть на рождественскую елку, а затем уставиться на Гермиону, как на сумасшедшую. Не обращая на это внимания, староста ткнула пальцем в три оставшихся стола.

— Займись этим!

— Проклятие, — сказала Лаванда, констатируя очевидное, когда Гермиона покачала головой семикурснику и напряженно вдохнула пахнущий сосной воздух. Стоя плечом к плечу, обе девушки умело двигали своими палочками.

— Ты сказала, что как только он влюбится в тебя, это уже невозможно будет обратить. Наша работа здесь будет закончена.

Дурное предчувствие, которое уже пустило корни в сознании Гермионы, когда она разговариала с Томом прошлой ночью, воспользовалось этим моментом и начало разрастаться с удвоенной силой.

— Нет, — она подавила тошноту, — он не перешёл в стадию истощения энергии, он всё ещё находится в стадии боли. Хотя, кажется, Реддл на грани…

— Ну, тогда это прекрасно. Всё похоже на чёртов роман! — воскликнул Драко, которые уже перепроверил заклинания тумана, установленные Гермионой ранее, и решил подключиться к разговору.

Брюнетка скептически подняла брови.

— Что это значит?

— Это значит, что всё, что тебе нужно сделать, это потрясающе выглядеть. И я, как представитель противоположного пола, могу точно сказать тебе, что произойдёт, когда Реддл увидит тебя, — произнёс Драко, улыбаясь.

— Сегодня твоя ночь, Неф. Быстро, Браун, иди сюда! Сегодня мы заставим его влюбиться в неё!

Только не это.

Гермионе показалось, что кто-то вытянул из её тела всю жизнь, когда блондин резко повернулся к Лаванде.

— Ты можешь сделать это?

— Сколько у меня времени? — торжественно спросила блондинка, завязывая свой последний бант, и отступила назад, рассматривая Гермиону от макушки измученной кудрявой головы до каблуков её нетерпеливо постукивающих туфель.

— Минуточку… — Драко резко повернулся лицом к противоположной стене, откинув несколько длинных шелковистых прядей платиновых волос, и посмотрел на блестящие бронзовые стрелки напольных часов, — около двух часов.

Лаванда решительно нахмурилась.

— Маловато, но я думаю, что смогу.

— А теперь подождите минутку, вы оба… — Гермиона упрямо покачала головой, нервно хихикая.

— Нет, только не это! Нет! — воскликнула она и вытянула палочку, когда Лаванда обошла её.

— Лав, я не хочу! Я вполне способна одеться сама. Спасибо, но я не хочу, чтобы меня использовали, как красивую приманку.

Когда староста попятилась назад, словно загнанный в угол зверь, неестественно обжигающая волна жара прорвалась сквозь её рубашку. Глубоко вздохнув, Гермиона внимательно посмотрела на слабо мерцающий амулет эпох.

Её глаза цвета латте расширились. Амулет эпох всегда имел небольшое внутреннее свечение, но не такое сильное как сейчас. Измученная Гермиона была не в силах понять, что происходит.

Из ниоткуда палочка вонзилась в спину волшебница, как игла для подкожных инъекций. Девушка инстинктивно напряглась, словно тетива, её глаза оторвались от амулета, и она быстро развернулась в поиска своего противника. В этот момент она отдалённо услышала голос блондина:

— Петрификус Тоталус.

Гермиона застыла, жестокий взгляд Драко лю Лака застыл на её неподвижном лице.

Прежде чем её парализованное тело успело рухнуть на землю, блондин подхватил девушку на руки и, наклонив голову к её уху, произнёс:

— Красивая приманка, Неф? Люди рассчитывают на твой успех сегодня. Ты, видимо, думаешь, что ты тут единственная, кто беспокоится о том, как остановить Реддла, но это не так. Вспомни о своих друзьях, которые также пожертвовали своей современной жизнью, чтобы вернуться в прошлое и решить эту проблему. Четыре месяца назад ты согласилась играть в эту игру ради общего блага.

Игра, в которой люди умирают! Гермиона желала закричать от злости и ударить Драко так же, как недавно ударила его деда. Ему очень повезло, что она не могла пошевелиться.

Девушке пришлось довольствоваться тем, что она просто могла выпускать залпы ментальных острых стрел прямо в Драко и Лаванду своими яростными глазами, когда пара проносила её мимо рождественской ёлки.

— О, не унывай, Герми! Поверь, всё под контролем! Когда ты пройдёшь мой курс высокой моды, Реддл полюбит тебя, — улыбнулась Лаванда Гермионе.

Но староста не хотела, чтобы наследник Слизерина любил её, и ей не нужна была никакая высокая мода.

========== Глава 24: Вы когда-нибудь танцевали? ==========

Вторник, 21 декабря 1944, 21:02

Казалось, бальный зал полностью погрузился в туман. Он словно исчез. У Гермионы было такое чувство, будто она и Том — это единственные люди на всей планете. Одной рукой наследник Слизерина нежно сжимал ладонь девушки, слегка прижимая её к своей груди, а другой — медленно выводил какие-то понятные только ему узоры на её пояснице.

Все чувства волшебницы резко обострились. Вкус вишнёвого блеска для губ, щедро нанесённого Лавандой, казался ей невероятно сладким. Божественный аромат парфюма, исходящий от юного Тёмного Лорда, напоминалсвежесть воздуха после короткого летнего дождя. Живая музыка играла будто не в Большом зале, а у неё в голове. Мягкие локоны её волос немного щекотали кожу на лице, а тёплое дыхание юноши, казалось, обжигало её.

Только не это. Она к такому не готова!

Губы наследника Слизерина медленно приближались к губам Гермионы. Девушка хотела дёрнуть головой и немного отстраниться, но ни один мускул не желал повиноваться её разуму. Ей казалось, будто она находится под воздействием Империуса…

Ранее той же ночью, 19:41

— Гермиона… милый Мерлин! Ты выглядишь потрясающе!

— Нефертари, Большой зал ещё никогда не выглядел так великолепно… как и ты…

— Мерлиновая борода, Миона, если бы только Виктор мог видеть тебя сейчас…

— Заткнись, Гарри, — раздражённо проворчала Гермиона. Ей показалось, что этот вечер будет бесконечным, когда она с натянутой улыбкой на лице медленно зашагала прочь от массивной платформы с музыкальными инструментами, кивая всем своим знакомым и показывая язык Гарри после его очередного замечания.

— Доверься нам, Герми. У нас всё под контролем, Герми, — угрюмо произнесла брюнетка, очень точно пародируя голос Лаванды Браун.

Мысли Гермионы были где-то очень далеко, когда она медленно шла по краю Большого зала, обходя небольшую группу хихикающих пятикурсников, двое из которых начали очень быстро кружиться. Делали они это только для того, чтобы посмотреть, как сильно могут начать развеваться их парадные мантии.

Волшебница не могла не позавидовать этим девушкам, у которых не было таких проблем. Ни одна из них не отправлялась в прошлое для того, чтобы остановить восхождение Тёмного Лорда.

Устало вздохнув, Гермиона от нечего делать решила ещё раз проверить магнолии, расставленные вокруг дверей Большого зала. Она хотела убедиться в том, что цветы действительно начали раскрываться, а не увядать после того, как несколько шестикурсников недавно чуть не утопили их в воде с удобрением.

Староста с уверенность могла сказать, что первые три четверти вечера прошли великолепно.

У неё ушло двадцать минут на то, чтобы зачаровать несколько скрипок, труб, флейт, кларнетов, тромбонов, гитар, а также барабаны и фортепиано, дабы они исполнили все композиции из пятичасового сборника. Сейчас из инструментов лился успокаивающий ритм грациозного вальса.

Почти Безголовый Ник с хмурым выражением лица парил рядом с девушкой, направляя свой недовольный взгляд на каждого, кто осмеливался показывать на него пальцем и смеяться. В начале недели Гермиона загнала сэра Николаса в один из углов Гриффиндорской башни и пригрозила развесить множество плакатов о том, что четыреста пятьдесят лет назад он подавал заявку на разрешение охоты за приведениями, которую в последствии отклонили. После этого он неохотно согласился исполнить на праздничном вечере последние хиты Фрэнка Синатры, Нэта Кинга Коула и Бинга Кросби. Для этого Гермиона наложила на него несколько заклинаний.

Студенты в ослепительных парадных мантиях, различных размеров и цветов, медленно кружились по окутанному туманом танцполу. Заклинание временного тумана превзошли все её ожидания. Ноги танцующих, начиная от икры и ниже, были не видны, что создавало какой-то поразительный парящий эффект.

Пока одна половина студентов танцевала, другая сидела за великолепно украшенным длинным столом, который прогибался под тяжестью различных видов закусок, напитков и десертов. Соблазнительный аромат сотен изысканных блюд, казалось, распространился по всему Большому залу.

Веточки омелы прятались над головами студентов, изредка ловя ничего не подозревающие парочки, который чаще всего были маловероятны. Драко и Джинни стали первыми жертвами, отчего толпа студентов разразилась криками и улюлюканьем.

В то время как Джинни желала скорее покончить с поцелуем, Драко решил, что будет интереснее посмотреть, как долго он сможет сопротивляться воздействию омелы. Через пятнадцать минут после начала этого эксперимента юноша всё же смягчился и поцеловал рыжую. К этому времени Колумбия успела очень сильно обидеться на блондина, Джинни ногтями оставить отметину на его руке, а Гарри и Рон уже были готовы его заколдовать.

Гермиона ещё раз внимательно оглядела Большой зал. Помещение озаряли тысячи волшебных огней. Вместе они представляли какую-то сложную композицию из огненных лент, рассекающих тёмный потолок полос, великолепных занавесей, пучков стрел и многоцветного дождя. Это великолепное зрелище очень напоминало северное сияние. С потолка на студентов и профессоров мягко опускались белые снежинки, которые были настолько маленькие, что их практически невозможно было разглядеть.

Всё было замечательно… за исключением личной жизни волшебницы.

После того, как Драко сказал Лаванде, что она обязана сделать всё, что в её силах, дабы Гермиона превратилась в девушку, которую можно полюбить с первого взгляда, блондинка потратила целых два часа на старосту. Гермионе казалось, что Лаванда напрасно пожертвовала своим временем подготовки к праздничному вечеру.

Брюнетка рассеяно прошла мимо одного из множества посеребренных зеркальных настенных покрытий и, увидев своё отражение, резко остановилась.

Прошёл почти час, а Гермиона всё ещё не могла привыкнуть к своему отражению. Ей казалось, будто на неё смотрит совершенно другой человек.

Этот человек… эта элегантная и захватывающая дух девушка с глазами цвета латте, которые были подчёркнуты дымчатыми тенями, с аккуратно нанесёнными тепло-розовыми румянами, которые идеально подчёркивали её загорелые скулы, с вьющимися тёмно-шоколадными локонами волос, которые были собраны в элегантную причёску, с маленькой пастельно-розовой розой, которая являлась дополнение причёски и привлекательно контрастировала с более тёмным оттенком её волос… эта девушка не могла быть Гермионой.

Взгляд брюнетки скользнул вниз, остановившись на парадной мантии, которая ей не принадлежала. Мерлин запретил волшебнице покупать что-либо даже отдалённо похожее на неё. Скорее всего, Лаванда откопала её где-то в своём сундуке. Один только цвет этой мантии придавал загорелой коже Гермионы какую-то сияющую ауру, которая мерцала тёплыми красновато-коричневыми оттенками в тусклом освещении Большого зала.

Лаванде пришлось обездвижить измученную старосту, дабы одеть её в мягкие пастельно-розовые тона. Спереди наряд выглядел очень даже скромно: вокруг шеи была небольшая драпировка в виде полумесяцев, которая частично скрывала гигантский амулет эпох; шёлковые полупрозрачные розовые рукава свободно расходились веером до локтей, что придавало движениям девушки какую-то лёгкость и воздушность. С этим всем Гермиона могла смириться, но, увидев заднюю часть наряда, она начала брыкаться и кричать, пытаясь вырваться к портретной дыре Пуффендуя. Большой U-образный вырез на спине оставлял кожу брюнетки обнажённой практически до самой талии. Если бы вырез был больше хотя бы на один дюйм, Диппет вышвырнул бы Гермиону из Хогвартса за непристойность. Хорошо, что струящаяся материя мантии практически доставала пола. Так девушка хоть немного чувствовала себя защищённой.

За всю свою жизнь она ни разу не носила ничего столь откровенного. А после такого большого количества нежелательного внимания, которое она получила от юношей всех возрастов, волшебница поклялась богам, что никогда больше не наденет ничего подобного.

Гермиона до сих пор не понимала, почему она не вернулась в свою спальню перед началом вечера и не переоделась во что-то менее облегающее.

Вальс закончился, и зачарованный Почти Безголовый Ник начал медленно кружиться по сцене, исполняя одну из композиции Перри Комо. Люди с камерами охотно фотографировали танцующего призрака.

Улыбаясь успеху своей случайно навеянной идеи, Гермиона повернулась так, чтобы её обнажённая спина была обращена к зеркалу. Девушка посмотрела через плечо на своё отражение, критически рассматривая вырез мантии и думая о том, хватит ли у неё времени, чтобы немного уменьшить его.

— Перестань таращиться на себя, Неф. Каждый мужчина в этом зале делает это за тебя, — знакомый голос промурлыкал ей в ухо. Гермиона совсем не удивилась и нисколько не обрадовалась, когда Драко поймал её за руку и вытащил на танцпол.

— Давай потанцуем, а?

Девушка попыталась вырвать свою руку из его цепкой хватки.

— Драко… ты… ты…

— Я думаю, что слово, которое ты ищешь, чертовски привлекательно, — произнёс блондин, и понимающая ухмылка расползлась по его аристократическому лицу. Никто бы не поспорил с тем, что слизеринец выглядел восхитительно. Убийственные взгляды многих девушек, направленные на Гермиону, были лишь подтверждением этого. Идеально сидящий костюм и чёрная парадная мантия, резко контрастировавшая с его распущенными платиновыми волосами, выглядели потрясающе.

— Я не могу произнести то слово, которое ищу потому, что здесь есть четверокурсники! — раздраженно прошипела Гермиона, украдкой оглядывая огромный и переполненный танцпол. Её тайные поиски были прерваны, когда блондин совершил резкий танцевальный манёвр, и только многолетний опыт девушки удержал её от падения.

Как только они выпрямились, Гермиона направила на Драко свой недовольный взгляд, который говорил: «Никогда больше так не делай!». При этом волшебница буквально прорычала:

— И вообще я на этот вечер пришла не с тобой!

— Я знаю, Неф. Но это не значит, что трогать тебя пальцем — это кровавое преступление. Колумбия сказала, что не возражает против моего побега, если я пообещаю вернуться, — блондин в очередной раз ухмыльнулся.

— Во всяком случае, я не вижу, чтобы Тёмный Лорд находился рядом с тобой, готовый выстрелить непростительным в любого, кто осмелится приблизиться к тебе ближе двух ярдов. Так что я могу предположить, что нахожусь в относительной безопасности.

Гермиона тяжело вздохнула, смирившись с тем, что ей придётся какое-то время побыть на танцполе вместе с высокомерным слизеринцем. Девушка вспомнила последнюю встречу с Томом Реддлом в больничном крыле. Тогда она внезапно захотела, чтобы наследник Слизерина жил. И пусть это было очень эгоистично с её стороны.

У волшебницы вообще не было настроения поддерживать кокетливый разговор с Драко, поэтому, как только они протиснулись между очередной группой танцующих пар, она протянула руку, без особого сожаления толкнув блондина в плечо.

— Не пытайся смягчить ситуацию, стараясь быть милым!

Драко по-настоящему улыбнулся, глядя на неё сверху вниз своими ясно-лазурными глазами. Их ноги перестали двигаться, ожидая начала другой музыкальной композиции.

— Мне трудно не быть милым, Неф.

— Тщеславие — твоё второе имя, — пробормотала Гермиона себе под нос, когда снова зазвучали барабаны и они сделали первые шаги. Не раздумывая ни секунды, девушка, делая очередной шаг, намеренно втиснула каблук в ногу блондина.

— И да, к твоему сведению, Том действительно делает что-то полезное, — кисло добавила она, игнорируя его приглушённый полный боли стон. Блондин начал немного прихрамывать, когда Гермиона продолжила медленно кружиться.

— Пока мы тут празднуем, он проводит экскурсию для Диппета и остальных профессоров, объясняя им, где и какие чары мы использовали.

— Ты уже зовёшь его по имени, да? — невинно осведомился Драко, быстро потянув её к центру танцпола.

— Тебе не нужно защищать предполагаемого убийцу своих родителей.

Гермиона хмуро посмотрела на юношу, после чего он неожиданно заставил наклониться её назад. Девушка чудом сдержала удивлённый крик, её сердце будто упало на пол, позвоночник принял форму идеальной параболы, а левая нога инстинктивно обхватила ногу блондина для удержания равновесия. Тёплая рука слизеринца надёжно поддерживала её спину, пока всё тело Гермионы не растворилось в тумане. Это была его месть за то, что она наступила ему на ногу.

Ощущая, как адреналин быстро растекается по венам, девушка задумалась. Она действительно защищала Тома Реддла?

— Я даже не понимаю, почему вообще разговариваю с тобой после того, что ты сделал со мной сегодня днём.

Гермиона была уверена, что, если он не поднимет её прямо сейчас, она ударит его по лицу.

Всё ещё удерживая брюнетку на правой руке и частично на колене, Драко отбросил несколько длинных прядей светлых волос с лица и пробежал глазами по её телу.

— О, поверь мне, Неф, позже ты будешь благодарить меня.

Как раз в тот момент, когда её голова была готова взорваться от количества прилившей крови, блондин вернул волшебницу в вертикальное положение и, прежде чем она успела перевести дыхание, заключил её в объятия, резко повернув спиной к себе.

— Я уже говорил, что ты сегодня выглядишь потрясающе? — самодовольно протянул он.

Разгорячённая Гермиона повернула шею для того, чтобы одарить юношу максимально презрительным взглядом. Наполнив до предела сарказмом свой голос, она ответила:

— Очень неожиданно. Спасибо, Драко.

Она ни раз пыталась вырваться из хватки Драко, когда он вновь пытался заговорить о возможной судьбе Тома Реддла. Но еженедельные уроки блондина с Калугалой Малфоем окупились, и его закалённые руки каждый раз удерживали её на месте.

Девушка чувствовала, как слизеринец дышит ей в шею, буквально обжигая нежную кожу.

— Один взгляд на тебя, Неф… один крошечный проблеск, и он уйдёт в необратимую стадию… — прошептал Драко ей на ухо, немного приподняв свою голову.

Знакомая мелодия одной из композиций Нэта Кинга Коула не могла успокоить Гермиону. Холодный пот выступил на лбу, и ей показалось, будто у неё начинается лихорадка. Девушка подумала, что если её стошнит прямо на Драко, то это будет идеальный конец идеального дня. Ей хотелось выбежать из Большого зала как можно скорее.

Зачем он это делает? Гермиона ещё раз попыталась вырваться из объятий слизеринца, но безрезультатно. В этот момент она заметила, что амулет эпох снова засиял.

Девушку очень огорчало то, что она понятия не имела, почему амулет начал гореть именно сейчас. А ещё она была очень сильно зла на Драко и сложившуюся ситуацию. Гермиона сдержала рвущиеся слёзы, хотя от этого всего ей очень хотелось расплакаться.

Волшебница всегда умела держать себя в руках. Даже в самых сложных ситуациях ей казалось, что она хоть что-то контролирует. Когда всё было потеряно, когда она воевала с Пожирателями Смерти, когда надежды на то, что она выживет, практически не было, Гермиона всегда утешала себя тем, что у неё всё ещё есть её разум и её знания.

Но что же происходит сейчас? Девушку буквально разрывали противоречия касаемо Тома Реддла. Ей казалось, будто в скором времени она сойдёт с ума. Эта мысль очень испугала Гермиону, отчего её руки моментально стали ледяными. Скорее всего, боги решили наказать её за то, что она делает. Она точно отправится в волшебный ад.

«Гермиона, о чём ты вообще думаешь? Успокойся. Просто этот блондин ненавидит Лорда Волан-де-Морта намного больше, чем ты. Он просто хочет, чтобы проблема была решена как можно быстрее. Не будь такой глупой. Ты не должна чувствовать вину за то, что делаешь!» — произнёс ангел, недовольно качая головой.

Гермиона всё равно была удивлена и слегка встревожена таким нетипичным для Драко недоброжелательным отношением.

— Драко, что на тебя нашло? — снова попытавшись высвободиться, сердито прошептала она.

— Отпусти меня!

Быстро развернув её лицом к себе, блондин ухмыльнулся в ответ. Его хватка всё ещё была сильной, и он, казалось, смотрел куда-то сквозь неё.

— Как пожелаешь, Неф, — спустя мгновение произнёс он и, закружив её, весело пропел вместе с Почти Безголовым Ником, — Christmas bells are RING-GING!

— Боже мой, Драко! — весь воздух вырвался из её груди, когда она стукнулась обо что-то не слишком мягкое и прохладное.

Потеряв равновесие, Гермиона отскочила назад от предмета, словно мячик для пинг-понга, и, скорее всего, успешно бы погрузилась головой в туман, если бы этот твёрдый и прохладный предмет не поймал её своими сильными руками, уверенно обняв за талию.

Гермиона несколько раз судорожно вздохнула. Её сердце не прекращало бешено колотиться с тех пор, как она начала танцевать с Драко. Осторожно выпрямившись, волшебница немного прищурилась, пытаясь разглядеть лицо своего спасителя, который не дал ей близко пообщаться с танцполом.

Девушка никогда бы не подумала, что сможет так обрадоваться, увидев холодные глаза Тома Марволо Реддла.

Но… это не мог быть Том Реддл. Гермиона немного отступила назад, её глаза расшились от удивления.

Наследник Слизерина всегда носил школьную форму.

Темноволосый юноша, стоявший перед ней и всё ещё небрежно поддерживающий её одной рукой за талию, был одет в изысканную парадную мантию и тёмный костюм-тройка, изящный покрой которого предавал ему какую-то волшебную ауру Джеймса Бонда.

Гермиона, как и все остальные, понимала, что если Драко сегодня занял первое место в номинации «Самый привлекательный блондин», то кто бы ни был этот парень, он определённо получил тот же приз только в рейтинге более тёмных волос.

— Нефертари, ты лучше всех должна знать, что наталкиваться на таких людей… в столь тёмном месте… опасно.

Да… мелодичный и циничный голос с лёгким ирландским акцентом — это определённо голос Тома Реддла.

— Не желаешь присоединиться? — спросил он апатичным тоном, небрежно протянув руку.

— Конечно, — слабо ответила девушка. Хотя после её витиеватого танца с Драко ей казалось, что она не чувствует своих ног.

Гермиона очень сильно занервничала, когда Том одной рукой крепко взял её за руку, а другой — уверенно обхватил за талию. Он начал медленно и грациозно вести её в четыре шага под Фрэнка Синатру, и делал это так, что Гермионе казалось, будто они безмятежно плывут по танцполу. Как будто юноша знал, что в данный момент она не справится с более сложными движениями, чем эти.

Том Реддл умеет танцевать?

Это был и вопрос, и утверждение.

— Я так понимаю, что вы с дю Лаком немного повздорили, Нефертари, — бесстрастно прокомментировал Том, делая вид, будто не замечает недоверие, отразившееся на лице волшебницы. Его глаза, однако, говорили как всегда намного больше. Гермиона действительно видела в них отголоски ревности?

— Можно и так сказать, — пробормотала девушка, чувствуя, как её бешено колотящееся сердце начинает замедляться, а напряжение в шее и спине невольно начинает ослабевать. Гермиона не могла сказать юному Тёмному Лорду что-то ещё потому, что была очень потрясена тем, что он ни с того ни с сего превратился в привлекательную смесь Агента 007 и Фреда Астера.

«Может ты уже что-то скажешь, нет?» — недовольно произнёс демон, нервно дёргая хвостом.

— Э-э… как прошла экскурсия?

Представитель тёмной стороны закатил глаза, закрывая лицо рукой.

Том слегка пожал плечами, его серые глаза не отрывались от её карих.

— Разумеется, им всё понравилось, Нефертари. Ваше бесстыдное использование всех усовершенствованных декоративных чар с момента создания палочки вызвало у них благоговейный трепет.

Филлис Хардиман и Джейкобсон Эндрюс пронеслись мимо, намеренно замедляя шаг позади Тома. Поймав взгляд Гермионы, Филлис кивнула в сторону наследника Слизерина и хитро ей подмигнула, осторожно подняв большой палец вверх. Поняв намёк девушки, Гермиона недовольно сморщила нос, чувствуя, как румянец распространяется по её шее.

— Благоговейный трепет? Серьёзно? — недоверчиво уточнила волшебница, поспешно переведя взгляд на Тома.

— Да, так оно и было, — его глаза внезапно опустились вниз, дабы оценить устойчивость её шагов. После чего он удобно перехватил Гермиону, немного закружив её.

— У меня получилось создать туман со второй попытки, а ты получила его с первой. Это значит, что ты очень хороша.

Лёгкая улыбка появилась на лице Гермионы. Она в очередной раз пожала плечами, снова удивившись тому, что многие чрезвычайно трудные заклинания давались ей удивительно легко. Девушка задумчиво посмотрела на амулет эпох и вздохнула с облегчением, заметив, что он больше не светиться.

Ей нужно изучить информацию об этом амулете в ближайшее время.

Не теряя ни минуты, Гермиона решила перевести разговор на что-то более поверхностное и, следовательно, более безопасное. Всё ещё улыбаясь, она легонько положила руку на грудь юноши, дабы замедлить его. Они практически достигли конца танцпола. Отпустив его руку, девушка потянулась и сделала вид, что поправляет его тёмную парадную мантию, стряхивая воображаемую пыль с плеч.

— Ты выглядишь довольно хорошо, хотя ещё вчера тебе явно было очень плохо.

Гермиона мысленно съёжилась от такого грубого преуменьшения.

Том Реддл выглядел не просто хорошо, он выглядел великолепно. Небольшая щетина, которая ещё вчера вечером «украшала» его подбородок, полностью исчезла. Зачарованные снежинки мягко падали на его густые тёмные волосы. В этот раз вместо того, чтобы просто зачесать их на левую сторону, юноша позволил нескольким прядям свободно завиваться. Его лицо, которое всё ещё было заметно похудевшим, утратило болезненную бледность, а глаза цвета шторма уже не казались такими уставшими, как прежде.

Слизеринец только моргнул в ответ. После того, как Почти Безголовый Ник слинял с танцпола со словами «And have yourselves a merry little Christmas… noooow», танец прекратился и музыка сменилась. Пронзительный взгляд юного Тёмного Лорда быстро переместился на лицо девушки.

— Я уверен, что любой мой комплимент не сравнится ни с одним из твоего сборника, который очень хорошо пополнился сегодня.

Гермиона хмыкнула и посмотрела в сторону банкетного стола, который находился справа от неё. Её желудок, который не видел пищу чуть больше двенадцати часов, издал жадное урчание, и девушка задумалась над тем, нет ли какого-нибудь способа незаметно смахнуть пару блинчиков с клюквенным кремом и левитировать их в рот так, чтобы никто, особенно Том Реддл, не заметил.

Конечно, она не ожидала, что наследник Слизерина будет сыпать комплиментами, словно конфетти. Тем не менее, волшебница с удивлением обнаружила, что она немного разочарована.

Когда симфонический оркестр начал исполнять красивый рождественский вальс, Гермиона быстро вернула свою руку обратно в руку Тома, позволив ему умело увести её от стола с едой. Они двигались по краю танцпола, и их движения были такими плавными и грациозными, что некоторые из учеников даже отошли в сторону. Пара, казалось, двигалась по какой-то лишь им одним известной траектории с плавными изгибами.

— Но… всё же… оно того стоило… — неожиданно снова заговорил Том, его голос немного вибрировал.

Гермиона внимательно посмотрела в его совершенно непроницаемые глаза.

— Да?

Девушке казалось, что пристальный взгляд Реддла никогда не покидал её лица для того, чтобы оценить её потрясающий наряд. Юный Тёмный Лорд слегка покачал головой, отблески северного сияния красиво играли на его тёмных волосах.

— Нефертари, ты не нуждаешься в том, чтобы я говорил тебе, что ты красивая, — пробормотал он низким, эмоционально насыщенным голосом, который Гермиона слышала всего пару раз.

Сердце волшебницы быстро забилось в груди. Остановив поток бурлящих эмоций, который активно рвался наружу, девушка нежно улыбнулась высокому слизеринцу, как бы поблагодарив его за комплимент, и затем быстро задала вопрос, который крутился у неё в голове последние десять минут:

— Где ты так хорошо научился танцевать?

Том едва заметно улыбнулся правым уголком рта.

— Я быстро учусь.

Ни один человек не может так быстро освоить искусство танца. Гермиона не смогла сдержать рвущийся смех. Удивительно, что девушка чувствовала себя рядом с наследником Слизерина очень хорошо. Ей даже захотелось немного подразнить его.

— А… ну да… конечно…

Когда стало очевидно, что волшебник не собирается никак реагировать на её последние слова, Гермиона выгнула тонкую бровь.

— Ну? Это ведь не всё, что я собираюсь из тебя вытянуть. Ты же это понимаешь?

Том снова закружил её по кругу, после чего притянул к себе, крепко обняв. Настроение Гермионы начало заметно улучшаться.

— Ты хочешь знать правду? — спокойно спросил он.

Усмешка тронула губы брюнетки.

— Да, мне кажется, эта информация может оказаться полезной.

Украдкой оглядевшись, словно желая убедиться, что никто его больше не слышит, Том слегка откашлялся, отведя свой взгляд, и сбивчиво ответил:

— Я не умел танцевать… меня это вообще не волновало, пока я не увидел тебя… и дю Лака… на танцах в пятницу вечером или как там это называется… на том самом мероприятии, которое ты устраиваешь каждую неделю… и…

«Ты всё ещё считаешь, что эта информация будет полезной для тебя? Хотя… интересно, зачем ему это всё было нужно… даже не знаю» — сардонически произнёс демон.

Несмотря на уверенные шаги Тома, в его глазах Гермиона видела нервозность. Юного Тёмного Лорда очень сильно напрягал тот факт, что она до сих пор никак не отреагировала на его признание.

«Ну… зато узнали» — весело откликнулся ангел.

Почти Безголовый Ник начал исполнять композицию Нэта Кинга Коула «L-O-V-E», в его голосе присутствовала вся харизма данного исполнителя, но своим раздражённым и хмурым видом он жутко напоминал Гермионе Северуса Снейпа.

Вздохнув, девушка снова посмотрела на Реддла и, немного наклонив голову вправо, дерзко улыбнулась.

— Давай посмотрим, насколько хорошо ты научился?

Том облегчённо выдохнул, после чего его взгляд заострился. Он принял вызов, и пара начала набирать быстрый темп. Однако через минуту брюнетка убрала руку с его плеча и положила ему на грудь, останавливая его.

— Послушай, Том, — начала она, её дыхание было прерывистым, — ты прекрасно знаешь все шаги. Всё идеально, но… ты должен расслабиться.

Не до конца обдумав свои действия, Гермиона переместила руку с его груди на спину, после чего слегка надавила ей между лопаток, тем самым пытаясь немного снять напряжение с его позвоночника. Наследник Слизерина молча смотрел на неё, пока она медленно проводила рукой по его спине. Девушка буквально чувствовала, как его мышцы расслабляются под её ладонью.

— Просто поверь мне… во время танца нужно получать удовольствие, а не имитировать доску.

«Нет! И ещё раз нет! Я думаю, это плохая идея!» — начал возмущаться демон.

«А я думаю, это отличная идея! Сделай это!» — воодушевлённо прокричал ангел.

— И тебе нужно немного крепче держать меня для того, чтобы вести, но не для того, чтобы контролировать.

Девушка добровольно придвинулась к Наследнику Слизерина, остранённо прошептав:

— Никогда не контролируй.

«Слушайте, а я тут один думаю о его здоровье? Мне кажется, это твоя обязанность, пернатый. Ты же у нас отвечаешь за благополучие и мир. Может быть, вы забыли, но этот человек проклят. Поэтому ответьте мне на вопрос. Какого…» — начал возмущаться демон.

«Заткнись» — перебил его ангел.

Закрыв глаза, волшебница глубоко вздохнула и медленно провела ладонью по его правой руке, после чего она мягко обхватила её и положила на свою гладкую обнажённую кожу поясницы.

— Танец — это не контроль. Танец — это некий диалог, где каждый что-то отдаёт и берёт.

В это мгновение кто-то из танцующих толкнул Гермиону так, что она едва не ощутила вкус парадной мантии юного Тёмного Лорда. Они настолько близко стояли друг к другу, что девушка ощущала дыхание волшебника, которое было тёплым и каким-то успокаивающим, в отличие от липкого и неприятного дыхания Драко. Стараясь не обращать внимание на своё бешено колотящееся сердце, Гермиона задумчиво добавила:

— Немного похоже на жизнь, не так ли?

Сказать, что Том Реддл был ошеломлён — значит ничего не сказать. Девушка подняла голову, и её глаза встретились с широко раскрытыми, ошеломлёнными глазами наследника Слизерина. Она ободряюще улыбнулась, увидев в них вопрос.

Даже не задумываясь о том, кем может стать человек, к которому она сейчас прижимается, Гермиона осторожно вернула свою руку ему на плечо. У девушки перехватило дыхание, когда она почувствовала, как его рука уверенно обхватила её поясницу, и увидела, как он улыбнулся ей одним уголком губ.

— А потом ты позволяешь эмоциями делать всю работу за тебя, — тихо закончила она.

Вернув себе прежний невозмутимый вид, Том Реддл понимающе ухмыльнулся.

— Не забудь держаться.

Когда Почти Безголовый Ник запел последний припев с восторженным «Is for the way you look at me!», юный Тёмный Лорд ещё сильнее обнял девушку за талию, после чего закрутил её в головокружительном па и снова прижал к себе. Том Реддл двигался легко и грациозно, ловко маневрируя между другими танцующими, словно всю жизнь только и делал, что исполнял подобные танцы.

Волшебник стал медленно наклоняться к Гермионе, заставив её откинуться назад. Девушка провела рукой по туману, создавая небольшой вихрь, после чего Том быстро поднял её наверх. Встретив его пронзительный взгляд, Гермиона наклонила голову в сторону центра танцпола.

Словно прочитав её мысли, наследник Слизерина слегка улыбнулся и сделал резкий разворот вместе с ней. Из-за большого количества танцующих пара кое-как пробралась к центру. Наконец Гермиона увидела безошибочно узнаваемую рыжую голову Рона и, приблизившись, ударила юношу по затылку, тихо смеясь. Когда Рон подозрительно обернулся, старосты уже исчезли из поля зрения.

С окончанием песни брюнетка обеими руками оттолкнулась от Тома, выпрямилась и сделала танцевальное па, словно пытаясь убежать. Но разве это возможно? Сильная рука остановила её, и она в очередной раз оказалась прижата спиной к наследнику Слизерина. Том немного ослабил хватку, дабы повторно закружить девушку так, чтобы по итогу оказаться с ней лицом к лицу.

На последнем ударе барабана Гермиона фактически обвила руками шею юного Тёмного Лорда, её правая щека прислонилась к его плечу. Волшебница настолько запыхалась, что не было сил оторваться от него. Она внимательно посмотрела на сэра Николаса, который с каждой минутой выглядел всё более угрюмее.

Девушка чувствовала себя невероятно хорошо, ощущая сердцебиение юного Тёмного Лорда, которое было таким же быстрым, как и её. Глубоко дыша, Гермиона надеялась, что колотящееся сердце успокоится. Но этому не суждено было произойти потому, что через мгновение Том очень осторожно обхватил её талию двумя руками. Краем глаза она увидела, как волшебник медленно начинает опускать свою голову, дабы уткнуться ей в её плечо.

Ошеломлённая Гермиона слегка отстранилась от него для того, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Ты научился так хорошо танцевать всего за полтора месяца? — недоверчиво спросила она, улыбаясь.

— И всё это только потому, что ты видел, как мы с Драко танцевали?

Том пожал плечами и слегка кивнул головой, небольшая улыбка появилась на его лице.

— Наверное, это не самый лучший способ скоротать время… но мне…

Неожиданно он замолчал, прекратив улыбаться. Бросив на неё немного нерешительный взгляд, волшебник освободил свою руку и осторожно поднёс её к лицу девушки.

Гермиона находилась в смятении, но единственное, что выдавало её состояние — это слегка расширенные глаза.

«И всё же я рекомендую отойти от него» — тихо произнёс представитель тёмной стороны.

«За-мо-лчи» — так же тихо ответил обладатель нимба.

Казалось, до прикосновения оставался буквально дюйм, и именно в этот момент Том нерешительно отдёрнул руку. Однако спустя мгновение он снова протянул её для того, чтобы аккуратно заправить за ухо девушки её маленький локон тёмных волос, который выбился из причёски во время их танца. Его длинные пальцы на какое-то время задержались возле уха, после чего медленно провели по линии подбородка.

Незаметно вздохнув, наследник Слизерина опустил руку и склонил голову к покрытому туманом полу. Почувствовав какую-то неловкость, он мягко взял правую руку Гермионы обратно в свою и медленно прижался своим лбом к её.

Он собирается её поцеловать? Осознание этого обрушилось на Гермиону, словно цунами. Её сердце заколотилось так сильно, что она была готова потерять сознание. Казалось, температура в Большом зале от «уютно прохладной» поднялась до «изнурительно жаркой» всего за пару секунд.

Ангел предостерегающе посмотрел на демона.

«А я и не собирался ничего говорить» — насмешливо произнёс обладатель трезубца, после чего начал тихо насвистывать похоронный марш.

Но вместо того, чтобы сократить расстояние между своими губами и её, Том медленно поднёс её руку ко рту и мимолётно коснулся губами кончиков пальцев. Это прикосновение было таким лёгким и нежным, что Гермиона с трудом сдержала дрожь.

Мгновение спустя слизеринец сделал небольшой шаг назад, его глаза по-прежнему были прикованы к девушке. Он находился так близко к ней, что Гермиона могла разглядеть небольшие синие вкрапления в его серых глазах.

— Но мне очень нравится думать, что это время было потрачено не зря, — мягко закончил юноша.

Покалывание, которое зародилось в кончиках поцелованных пальцев, медленно начало распространяться по всему телу. Время остановилось.

Казалось, бальный зал полностью погрузился в туман. Он словно исчез. У Гермионы было такое чувство, будто она и Том — это единственные люди на всей планете. Одной рукой наследник Слизерина нежно сжимал ладонь девушки, слегка прижимая её к своей груди, а другой — медленно выводил какие-то понятные только ему узоры на её пояснице.

Все чувства волшебницы резко обострились. Вкус вишнёвого блеска для губ, щедро нанесённого Лавандой, казался ей невероятно сладким. Божественный аромат парфюма, исходящий от юного Тёмного Лорда, напоминал свежесть воздуха после короткого летнего дождя. Живая музыка играла будто не в Большом зале, а у неё в голове. Мягкие локоны её волос немного щекотали кожу на лице, а тёплое дыхание юноши, казалось, обжигало её.

Только не это. Она к такому не готова!

Губы наследника Слизерина медленно приближались к губам Гермионы. Девушка хотела дёрнуть головой и немного отстраниться, но ни один мускул не желал повиноваться её разуму. Ей казалось, будто она находится под воздействием Империуса.

Мир начал вращаться, когда Том едва коснулся её губ, после чего боль отразилась в его глазах, и он молча рухнул на землю. Наследник Слизерина сделал это с такой грацией, что можно было подумать, будто он планировал это именно так. Туман закружился, накрывая его тело, и казалось, что юноша просто исчез из бального зала.

Все мысли вылетели из головы Гермионы, и она тупо уставилась на то место, где только что стоял юный Тёмный Лорд.

«Просыпаемся! Налаживаем связь с космосом! Быстрее!» — пронзительно закричал демон в левое ухо.

Кровь стучала в ушах Гермионы вместе с громкой музыкой. На автопилоте она быстро упала на колени, проклиная себя за то, что оставила свою палочку у молодого Дамблдора. Где он вообще находится? Берёт уроки танцев у директора Диппета и мадам Ламбердо? Сидит в своём кабинете на третьем этаже и проверяет документы? Лопает лимонные конфеты и пьёт сливочное пиво с семикурсниками?

Погрузив руки в туман, Гермиона лихорадочно ощупывала пол, пока не нашла руку юноши. Стиснув зубы и собрав всю свою волю, она потянула его на себя, обхватив его торс и шею руками. Спустя мгновение бесчувственное лицо Тома Реддла появилось над туманом.

Гермиона вздохнула с облегчением, после чего снова запаниковала потому, что его кожа была невероятно холодна.

— Том, — наконец прошептала она, встряхнув его.

— Кто-нибудь! Помогите! Пожалуйста!

Конечно, Тому необходимо было отключиться именно в самом дальнем углу танцпола… подальше от оркестра, подальше от стола с едой, подальше от большинства учащихся Хогвартса и профессоров.

Гермиона ещё ближе притянула его к себе, пытаясь немного приподнять. Его голова безвольно повисла на её плече, и она почувствовала его слабое неровное дыхание на своей коже.

Он не умер. У неё ещё было время.

— Кто-нибудь, помогите! Драко, слава Мерлину, — выдохнула Гермиона, едва не разрыдавшись от облегчения. Рядом с ней стояли удивлённые Драко и Колумбия Сальви.

— Драко… мадал Л! Мне срочно нужна мадам Л! Драко, прекрати ухмыляться, — яростно прошипела она, когда вместо того, чтобы побежать к профессорам, как это сделала бы Гермиона, блондин отступил немного назад и расчётливо оглядел сцену перед ним. Его самодовольное выражение лица делало его очень похожим на Калугалу Малфоя. Это сходство казалось волшебнице крайне жутким.

— Да что с тобой такое? — спросила Гермиона, когда слизеринец, словно Чеширский кот, широко улыбнулся.

— Иди за помощью!

Драко, однако, лишь многозначительно поднял брови, искоса взглянув на Колумбию Сальви, которая внимательно следила за происходящим.

— Разве я не говорил тебе, что в конце концов ты будешь меня благодарить? — спросил он низким голосом, переведя свой взгляд обратно на Гермиону.

— Позови! Мадам! Ламбердо! — прокричала брюнетка и, вероятно, замахала бы кулаком, если бы не держала на руках Тома Реддла. Её яростный крик привлёк внимание почти двадцати пар танцующих, одной из которых были Гарри и Джинни.

В то время как Гарри, бросив один единственный взгляд на Гермиону, быстро направился к профессорскому столу, Драко поднял руки, отступая на несколько шагов от неё.

— Ладно, ладно. Неф, успокойся, — медленно протянул он, склонив голову в сторону Джинни.

— Я думаю, тебе больше не нужно кричать. Ты и так призвала к действию некоторых героев без каких-либо дополнительных усилий с моей стороны.

— Ну да. Ещё не дай бог надорвёшься, — язвительно ответила Гермиона. Сегодня в её голове Драко лю Лак поднялся на одну ступень выше к званию «Самый надоедливый и избалованный чистокровный придурок».

Решив больше не обращать внимание на блондина, волшебница снова наклонила голову к Тому. Проклятый туман закрывал практически всё его тело. Его растрепавшиеся волосы слегка коснулись левой стороны её подбородка, когда она обхватила его безвольную руку дрожащими пальцами и нащупала пульс.

Слабый, едва уловимый ритм, который она почувствовала, не был обнадеживающим.

— Поздравляю, Неф, — промурлыкал ей в ухо знакомый голос, а её паникующий и измученный разум никак не мог отгородиться от него.

— Ты только что собственноручно поставила печать на документе о смертном приговоре Лорда Волан-де-Морта.

— Драко дю Лак, убирайся отсюда к чёртовой матери! — пронзительно закричала она, опуская запястье Тома и указывая пальцем в сторону толпы студентов, некоторые из которых внимательно наблюдали за разворачивающейся сценой.

— Или я лично сниму со Слизерина сто баллов за твой отказ помочь!

Увидев Гарри, тащившего мадам Ламбердо через толпу танцующих, Гермиона почувствовала, как мир начинает погружаться в туман. Голоса зевак стали звучать как-то приглушённо, а туман перед глазами начал стремительно чернеть.

========== Глава 25: Вы когда-нибудь узнавали правду? ==========

Четверг, 23 декабря 1944, 12:41

Проклятые магнолии так и не расцвели.

— Гермиона, до полуночи ещё две минуты! Сделай хоть что-нибудь! — жалобно завыла Филлис Хардиман, подходя к старосте сзади и с отчаянием глядя на тонкие, элегантные и полностью закрытые бутоны лунной магнолии, стоящей около главных дверей Большого зала.

— Единственная причина, по которой мы перенесли танцы на столь позднее время, заключалась в том, чтобы все могли увидеть, как красиво раскроются эти цветы!

— Я понимаю, Фил. Разве не видно, что я пытаюсь что-то сделать, а не сижу, сложа руки? — прошипела Гермиона сквозь стиснутые зубы, её руки сжимали края бутонов огромного растения.

Разумеется, этот вечер не мог закончиться так же идеально, как и начался.

— Have a holly, jolly Christmas… — Почти Безголовый Ник исполнял заключительную композицию, глядя на Гермиону. Садистская улыбка расплылась по его лицу, когда часы начали бить, сигнализируя об окончании праздника.

— It’s the best time of the year…

Мысленно проклиная весь вечер в целом, Гермиона попыталась раздвинуть лепестки руками.

— Давай, чёрт возьми, — произнесла она напряжённым голосом. Хрупкий на вид бутон был невероятно силён.

— Откройся… ещё немного!

Через мгновение Гермиона вместе с цветком рухнула на пол с громкимшумом.

Около минуты девушка находилась в каком-то оцепенении, её спина ужасно болела после падения. Наконец она осторожно открыла глаза и обнаружила, что смотрит на безошибочно узнаваемый тускло-белый потолок больничного крыла. Интересно, лунные магнолии всё-таки открылись?

«Серьёзно? Это всё что тебя сейчас волнует?» — недовольно поинтересовался демон.

Девушка энергично тряхнула головой и, схватившись за край простыни, неуверенно поднялась на ноги. Как только она выпрямилась, на неё накатила волна головокружения, которая заставила её плюхнуться обратно на смятое одеяло.

Широко зевнув, Гермиона решила внимательно изучить своё тёмное окружение. Лунный свет, льющийся из окон, немного освещал хорошо знакомую ей половину лазарета.

Тёмные пятна всё ещё плясали перед глазами, поэтому Гермиона глубоко вздохнула. Сладкий аромат домашнего тыквенного хлеба и карамельного шоколада сразу привлекли её внимание. Казалось, что из-за временных проблем со зрением остальные чувства резко обострились.

Приподняв голову, Гермиона увидела большое количество ломтиков её любимого хлеба, а также горсть конфет на прикроватной тумбочке. Нормальный человек не смог бы съесть такое количество вкусностей за один день.

На столе также лежала записка. Поэтому, договорившись со своим желудком о трапезе после прочтения, Гермиона протянула руку и взяла тонкий листок пергамента, неровно разорванный с одной стороны. Его явно вырвали из какого-то блокнота. Девушка подставила листок под полоску лунного света и увидела знакомые каракули Гарри.

Миона,

Я дежурил здесь со вчерашнего вечера. Теперь Ламбердо выгоняет нас без пяти десять, аргументируя это тем, что тебе нужно больше отдыхать. Но ты и так проспала весь день! На каникулы остались только мы и ещё где-то десять студентов, поэтому я надеялся, что комендантский час отменят. Но, конечно, этого не произошло. Я не стал использовать мантию-невидимку в нерабочее время. По этой причине мы решили оставить тебе немного еды, если ты вдруг проснёшься до утра. Джин наложила на хлеб заклинание, чтобы он не испортился.

Гарри… и все остальные, кто заставлял меня это писать.

Радостно улыбнувшись, Гермиона вернула записку на место. Живот издал рычащий звук, напоминающий девушке о договорённости. Она ещё раз оглядела тёмное больничное крыло, которое казалось совершенно пустым. Казалось ровно до тех пор, пока её взгляд не остановился на самой дальней кровати.

Том Реддл.

Сердце Гермионы остановилось на секунду перед тем, как пуститься в какой-то безудержный танец.

Девушка сразу забыла о своём желании съесть что-нибудь, как будто его никогда и не было. Все события последних пяти минут праздничного вечера быстро пролетели перед глазами брюнетки.

«Поздравляю, Неф. Ты только что собственноручно поставила печать на документе о смертном приговоре Лорда Волан-де-Морта…» - голос Драко эхом отдавался в ушах.

Подтянув колени к груди и обхватив их руками, Гермиона испытала огромного облегчение от того, что кто-то переодел её из скандального платья Лаванды в удобные пижамные штаны и топ, после чего задумчиво прикусила нижнюю губу.

Том Реддл действительно влюбился в неё прошлой ночью?

Если это так… то проклятие миновало точку невозврата. Это теперь необратимо. Он любил её. Юноша, обладающий удивительным потенциалом… юноша, который должен был стать одним из самых могущественных тёмных волшебников за последние пятьсот лет, отказался от всего ради того, чтобы не упустить свой шанс. Шанс полюбить.

И что она даёт ему взамен? Смерть!

Волна вины… тяжёлой душераздирающей вины внезапно накрыла Гермиону. Это волна была лишь предпосылкой надвигающегося шторма. Шторма, состоящего из ужаса и чувства потери.

Драко был прав, когда перед праздником сказал ей, что люди рассчитывают на неё. Это действительно было так: все их планы, жертвы, риски путешествия во времени… всё это свелось к одному праздничному вечеру.

Последний и безумный план Дамблдора действительно удался.

Гермиона отомстила за своих родителей и одноклассников, отомстила за всех, кого любила. Чёрт, она даже отомстила за французский замок, который так презирала, но в то же время так ценила. Замок, сожжённый три года назад континентальными войсками Лорда Волан-де-Морта, которые обрушились на Париж с Трансильванских гор, уничтожая всё на своём пути.

Она сделала это.

Девушка бросила ещё один взгляд на самую дальнюю кровать, зная, что она кардинально поменяла будущее, и уже никто и никогда не сможет всё вернуть назад.

И она не сможет. Даже если сильно начнёт жалеть о содеянном.

Гермиона просто хотела стать другом Тома и предотвратить его переход на тёмную сторону. Но всё это уже не имело никакого значения. Том Реддл всё равно умрёт.

Если она продолжит думать об этом, то точно сойдёт с ума. Яростно сорвав с себя покрывало, разъярённая судьбой, которая, скорее всего, сочла всё это забавной шуткой, Гермиона, слегка пошатываясь, выбралась из постели. Протянув одну руку к голове, пытаясь тем самым минимизировать пульсирующую боль, волшебница начала медленно идти к месту обитания Тома Реддла.

Облокотившись на одну из больничных коек, она обнаружила, что большая часть её волос была поднята вверх. Усмехнувшись, Гермиона подумала, что сейчас она наверняка похожа на человека, который получил неплохой разряд тока. Интересно… где её волшебная палочка?

В этот момент девушка, услышав тихое шарканье справа от себя, замерла, резко втянув воздух. Адреналин забурлил в её венах, а глаза сузились, концентрируясь на окружающей темноте. Ничего вокруг не было. Ложная тревога.

Глубоко вздохнув, Гермиона заставила своё колотящееся сердце замедлиться и обхватила пылающие щёки ладонями. Несколько лет войны не прошли бесследно. В течение последних трёх лет девушка, выходя из своей комнаты, опасалась любых случайных звуков.

Дойдя до больничной койки Тома, она легко нашла свой стул в ярком лунном свете, который лился через большое окно справа от неё. Так тихо, как только могла, Гермиона подтащила деревянный стул с жёсткой спинкой к полупостоянной резиденции Наследника Слизерина и аккуратно села. Ей всё ещё казалось, будто за ней кто-то наблюдает.

Взяв себя в руки, волшебница напомнила себе, что сейчас она не на войне, и вокруг не бегает куча шпионов. Вздохнув, она поудобнее устроилась в кресле и, подперев подбородок рукой, внимательно посмотрела на спящего слизеринца.

«Что-то ты очень грустная для человека, который спас будущее. Уверен, твои друзья уже празднуют победу. И вообще… разве не к этому ты стремилась, когда столь охотно прижималась к нему во время танца?» — сардонически произнёс демон.

Закрыв глаза, девушка устало покачала головой.

Волан-де-Морт был человеком, а не злой субстанцией, которая с самого рождения желала убить каждого магла и маглорождённого и в конечном итоге захватить весь мир. Да, он имел склонность к перепадам настроения. Да, он мог ненавидеть со всей страстью. Да, в нём была заключена большая сила, которую он мог использовать и использовал для того, чтобы причинить кому-то вред.

Но он так же, как и все, умел чувствовать. Чувствовать боль, утрату, одиночество. Умел радоваться получению какого-то незначительного презента в виде открытки с пожеланиями выздоровления и разваливающейся книги. Мог использовать свою магию для того, чтобы исцелить кого-то, если это необходимо.

А ещё… он умел любить.

Том Реддл действительно был обычным человеком, а не всемирным злом. И если бы мир дал ему хотя бы полшанса, то, возможно, он остался бы таким же, как и сейчас.

Девушка немного откинула голову назад и глубоко вздохнула. Скоро она проснётся и обнаружит, что всё это было сном. Поймёт, что она не возвращалась в прошлое, чтобы убить человека, который когда-то убил её родителей… который влюбился в неё и приблизился к краю пропасти под названием «Смерть». Человека, чувства которого она готова разделить.

Неужели?

— Нефертари?

Гермиона подавила крик, чуть не упав со стула. Усталый голос юноши застал её врасплох.

— Больше так не делай, — тихо произнесла она, сосредоточив свой взгляд на наследнике Слизерина.

— И привет… Том.

Нахмурив брови и немного прищурившись, юноша хрипло спросил:

— Что… что ты здесь делаешь?

Гермиона криво усмехнулась, невольно потирая ушибленный локоть, на который, вероятно, упала во время праздничного вечера… или несколько секунд назад, после дурацкого сна о магнолиях.

— Полагаю, что вчера вечером я тоже попыталась растечься по полу.

Волшебник откинулся обратно на подушку и, повернув голову в её сторону, внимательно посмотрел на неё.

— У тебя снова было… видение? — шепотом спросил он.

Гермиона мысленно застонала. Она не могла винить его за то, что он переживал из-за этого.

— Нет. Я думаю, что тут сработал кумулятивный эффект недосыпания, — ответила она, после чего немного зевнула, тем самым подтверждая свою гипотезу.

— Как ты?

Том едва заметно пожал плечами.

— Лучше, чем вчера.

Юноша немного потянулся, после чего сел, выпрямив спину. Сделал он это с такой грацией, будто находился сейчас на каком-то светском мероприятии, а не в Больничном крыле. На нём была белая рубашка, пару верхних пуговиц которой были расстёгнуты, а также форменные брюки. Этот наряд разительно отличался от того, что был на нём на праздничном вечере.

— Хотя… я так… так устал… — его голос становился тише с каждым новым словом.

Словно в замедленной съёмке слизеринец рухнул обратно на кровать, закрыв глаза. Он сейчас не испытывал боль, которая преследовала его последние несколько месяцев. Нет. Скорее, он был в состоянии крайнего истощения.

В тот момент, когда чувства привязанности поражённого превращаются в чувства чистой, искренней, истинной любви, проклятие переходит во вторую стадию.

Необратимая стадия. Предварительная боль прекращается, и проклятие вместо этого обращается к внутренней энергии поражённого, постепенно потребляя её.

Гермиона не придала большого значения описанию второй стадии, когда впервые услышала об Anima Adflictatio в Выручай-комнате. И только сейчас она поняла всю серьёзность ситуации.

— Ты лучше лежи, — прошептала она и, не задумываясь, положила свою руку ему на грудь. Почувствовав её прикосновение, Том довольно сильно напрягся, но не сказал ни слова в знак протеста. Его глаза слегка сузились.

— Нефертари, я… — тихо начал он.

Сделав паузу, волшебник быстро провёл языком по губам, после чего, глубоко вздохнув, сжал руками простыни. Гермиона с любопытством смотрела на него, гадая, что именно он хочет ей сказать.

— Мне жаль, — фраза прозвучала так тихо, что девушка едва расслышала её.

Она чуть не упала со стула второй раз за десять минут.

— Тебе жаль? — недоверчиво переспросила брюнетка и осторожно придвинула стул ближе к его кровати. Ей пришлось поджать под себя ноги, чтобы они не столкнулись с жёстким металлическим каркасом кровати.

— Почему?

Наследник Слизерина устало посмотрел на неё сквозь полуопущенные ресницы. Гермионе казалось, что она видит в его глазах цвета шторма печальный блеск.

— Ты работала… ты так старалась сделать вчерашний вечер идеальным… — казалось, он боролся с какими-то неизвестными силами за каждое слово, настолько тяжело ему было говорить, — и это… это было для всех… для всех, кроме тебя…

Том позволил своим векам закрыться, его голос практически невозможно было услышать.

— Мне кажется, что я… отчасти виноват… в этом. Если… если бы я не настоял… на том, чтобы пойти туда…

Гермиону тут же захлестнул поток эмоций. Это было так не похоже на Тома Реддла. Он не любил признавать свои ошибки, но, тем не менее, перешёл через себя, чтобы извиниться перед ней.

Несмотря на все её попытки совладать с эмоциями, её глаза начали слезиться. Не теряя ни секунды, девушка повернула голову к тени, отчаянно кусая костяшки пальцев, чтобы хоть как-то остановить себя. Она благодарила богов за то, что глаза Тома были закрыты. Ей очень хотелось свернуться калачиком в маленьком тёмном углу больничного крыла и начать рыдать, как несчастная маленькая негодяйка, которой она и являлась.

— Том… это не твоя вина, — наконец сумела пробормотать она.

Юноша, который должен стать Тёмным Лордом, был сейчас более вежливым и внимательным, чем Драко прошлой ночью.

Драко.

В мгновение ока слёзы высохли и сменились задумчивым блеском. Гермиона невольно прищурилась, вспоминая все события праздничного вечера. Что на него нашло прошлой ночью? Тогда на мгновение девушке показалось, что Драко дю Лак снова превратился в старого Малфоя, злого Малфоя, который исчез два с половиной года назад.

Нет. Это бред. Именно Драко был самым разумным из них в этот день. Именно он понял, что, как только Том Реддл влюбится, они успешно завершат миссию.

— Тебя что-то… беспокоит… Нефертари, — утвердительно произнёс Том. Его интуитивная проницательность не переставала её удивлять.

— Да… — рассеяно ответила Гермиона. А затем, чтобы он не подумал, будто она просто отмахивается от него, добавила:

— Просто случайные мысли, правда.

Продолжительность жизни поражённого зависит от силы чувств человека, к которому он привязан. Этот человек может восстановить часть энергии поражённого, просто установив физический контакт с ним.

Получается, всё, что ей нужно сделать, чтобы спасти его, это просто прикоснуться к нему.

Искренняя улыбка тронула губы Гермионы. Девушка нашла правую руку Тома, которая судорожно сжимала белые хрустящие простыни, и сжала его пальцы. Её очень нервировало то, что его рука была жутко холодной.

— Том, не извиняйся передо мной, — мягко произнесла она, всё ещё улыбаясь.

— Я рада, что ты пришёл на праздничный вечер. Конечно, ты немного напугал меня ближе к концу, но… Том, та последняя песня… — закрыв глаза, вновь переживая испытанные накануне ощущения, она продолжила, — танцевать с тобой было так легко. Я двигалась, не задумываясь. Я… я словно плыла, Том. Знаешь, как редко можно встретить нечто подобное?

Не получив ответа юноши, Гермиона раздражённо вздохнула, не зная, что ещё он хочет услышать.

— Я имею в виду… я не знаю… может быть, я просто сошла с ума. Но разве ты не хорошо провёл время?

Открыв глаза, она снова посмотрела на темноволосого слизеринца и обнаружила, что он пристально смотрит на неё.

— Не знаю, можно ли назвать хорошим времяпрепровождением падение в обморок. Но знаешь, Нефертари… — он сделал паузу, чтобы перевести дыхание, его голос звучал значительно бодрее, чем раньше, — я действительно хорошо провёл время.

Гермионе показалось, что юный Тёмный Лорд немного улыбнулся уголками рта.

Пытаясь сдержать ещё одну улыбку, она без особого смущения посмотрела в его завораживающие серые глаза. Его рука слегка согрелась, наконец-то набрав достаточно силы, чтобы нежно сжать её руку в ответ. Девушка почувствовала, как в её груди разливается приятное тепло. Ей казалось, будто счастьем наполнился каждый кусочек её тела от кончиков пальцев, которые находились в руке наследника Слизерина, до пяточек её босых ног.

Она не чувствовал себя такой живой с того самого дня, как умерли её родители.

А теперь ей очень хотелось знать. Она обязана была спросить.

— Ты жалеешь? Жалеешь, что пришёл на праздничный вечер?

Это был тяжёлый вопрос. Хотя казалось бы, что ответить на него можно, сказав простое «Да» или «Нет». Но на самом деле в нём было гораздо больше смысла. Девушка спрашивала не просто о праздничном вечере.

Хорошо, что Том даже не догадывается о том, что она знает о его проклятии.

Еще одна лёгкая дрожь пробежала по спине Гермионы, когда волшебник рассеянно начал поглаживать тыльную сторону её руки большим пальцем, его взгляд стал задумчивым. Наконец он слегка покачал головой, отчего несколько тёмных прядей упали ему на лицо. Раздражённо отбросив их в сторону свободной рукой, юноша очень тихо ответил:

— Нет.

— Ты хочешь сказать, что совсем не жалеешь об этом? — ещё раз спросила она, прежде чем успела остановить себя.

«Он тебе уже дважды это сказал. Ему и так тяжело говорить. Пожалела бы человека» — закатив глаза, пробормотал демон.

— Я всё ещё говорю о прошлой ночи, Нефертари, — Том ухитрился перекатиться на бок, продолжая держать её руку. Больничные простыни запутались ещё больше, когда он сделал это. Удобно устроив левую руку между подушкой и своей щекой, он насмешливо спросил, внимательно изучая лицо девушки:

— А ты о чём говоришь?

— Я тоже говорю о прошлой ночи, — защищаясь, быстро ответила Гермиона. О чём она ещё может думать по его мнению?

— И мой вопрос всё ещё в силе.

— А мой ответ всё тот же, Нефертари, — холодно протянул Том, и чем дольше она держала его за руку, тем сильнее становился его голос.

— Я не жалею об этом. Ничего подобного.

На его пепельном лице появилась ухмылка, как ещё одно доказательство того, что ему становилось лучше.

— Если не считать того, что я так и не успел сесть за огромный стол с едой. Нефертари, ты понимаешь, что мне потребовалось восемь чёртовых часов, чтобы расписать всё меню простым языком, дабы его поняли домашние эльфы? И после всего этого я даже не успел попробовать крошечную булочку с клюквенным кремом.

Желудок Гермионы тихонько заурчал в знак согласия, и она не смогла сдержать улыбку. Её глаза озорно блеснули.

— В таком случае, чем я могу Вам помочь? Вы хотите счастливо провести эту ночь? Немного повеселиться?

Он нахмурился и легонько подтолкнул её руку в сторону выхода.

— Уходи, Нефертари. Твой неугасающий оптимизм меня бесит.

Гермиона покачала головой в притворном раздражении, немного сморщив нос.

— Эй, по крайней мере, у меня есть оптимизм, мистер Я-не-занимаюсь-формальностями, — ответила она, после чего сильно ударила его рукой по боку.

Он инстинктивно отпрянул назад, вскрикнув:

— Эй!

Том был явно шокирован тем, что девушка осмелилась совершить такой небольшой акт насилия против него.

— Какого чёрта это было? — недовольно спросил он, и озорная улыбка мгновенно появилась на лице Гермионы.

«Его явно не предупреждали остерегаться девушек, у которых мальчики — лучшие друзья» — весело произнёс ангел.

— Не порти мой оптимизм, — сказала волшебница, пригрозив ему пальцем.

— Если ты ещё раз так меня ударишь, то я с удовольствием испорчу твой оптимизм, — проворчал он, и ухмылка снова появилась на его лице.

— И я тоже могу быть оптимистом, знаешь ли, — весело начал наследник Слизерина, — например, я очень оптимистично смотрю на то, что у них на кухне ещё несколько недель будут лежать объедки, и я не собираюсь оставлять их для вас, людей Большого зала.

— Людей Большого зала? Какой кошмар… никогда ещё не чувствовала себя такой стереотипной, — произнесла Гермиона. Ухмылка Тома стала ещё шире, когда она покачала головой и рассмеялась.

— Знаешь, это не очень похоже на оптимизм.

Щёлкнув пальцами, девушка вскочила на ноги, не отвечая на вопросительный взгляд Тома, и чуть ли не упала в обморок от увеличения притока крови к голове.

Восстановив равновесие и высвободив свою руку из хватки юноши, она направилась обратно к своей постели. Взяв блюдо с хлебом и шоколадом одной рукой, она вернулась к его кровати и, понизив голос, драматично объявила:

— Десерт подан.

— Нефертари… ты хочешь сказать, что всё это время у тебя на тумбочке была еда? — Том начал недоверчиво переводить взгляд с тарелки на девушку, когда она приблизилась. После чего довольно раздражённым тоном сардонически спросил:

— Сколько ты была со мной? Двадцать минут?

Брюнетка обеспокоено посмотрела через плечо на дверь мадам Ламбердо.

— Это называется терпением, — пробормотала она.

Когда на лице Тома появилась ухмылка, она прищурилась и бросила на него злобный взгляд.

— И знаешь что? Я буду тебе очень благодарна, если ты немного убавишь звук. Если мадам Л услышит тебя и выйдет из кабинета, то она убьёт нас за то, что мы не в постели.

— Ты имеешь в виду, она убьет тебя за то, что ты не в постели, — поправил Том весёлым тоном, снова поднимаясь, на этот раз немного увереннее. Достав из-под подушки волшебную палочку, он направил её на крошечную щель света под кабинетом целительницы и произнёс:

— Представляешь, Нефертари, в этом мире существуют заглушающие чары.

Тонкая фиолетовая струя света ударила в деревянную дверь, ухмылка всё ещё играла на губах юноши, когда он кивнул на тыквенный хлеб и шоколад.

— А ещё говорят, что есть столько сахара в одиночку вредно.

Улыбнувшись, Гермиона заправила за ухо локон волос и подняла блюдо со сладостями над головой.

— Знаешь, Реддл, я не думаю, что ты находишься в том положении, чтобы предъявлять мне какие-то требования. И вообще я не слышала, чтобы такое кто-то говорил.

Юный Тёмный Лорд невозмутимо поднял брови.

— Знаешь, Нефертари, я не думаю, что у тебя сейчас есть волшебная палочка.

Чёрт.

— Ладно, в этот раз ты победил, — проворчала девушка. Придвинув стул поближе к его кровати, она положила праздничную красно-зелёную тарелку на простыни и взяла ломтик тыквенного хлеба, после чего пододвинула блюдо поближе к юноше.

— Вот, держи свою добычу.

Без малейшего колебания он схватил шоколадную карамельку и непринуждённо произнёс:

— Я так понимаю, что ты только что проснулась.

— Ага. А ты?

— Нет. Я проснулся сегодня днём, но Ламбердо сразу же дала мне снотворное. Кстати, я видел всех твоих маленьких друзей. Но тогда я не мог понять, почему они здесь, — он снова ухмыльнулся, приканчивая ещё одну шоколадную конфету и переходя к тыквенному хлебу.

— Ты, должно быть, спишь как убитая. Раз тебя не разбудил шум, который они подняли.

— Мерлин… мне было необходимо выспаться, — вздохнула Гермиона и рассеянно улыбнулась. Прикрыв рот рукой, она широко зевнула, после чего потянулась за конфетой. Девушка даже не пыталась заполнить тишину, окутавшую больничное крыло. Она просто наслаждалась божественным вкусом сливочного шоколада и сладкой карамели.

Опустив недоеденный ломтик тыквенного хлеба на колени, Реддл довольно резко спросил:

— Ты скучаешь по ним?

Когда Гермиона непонимающе на него посмотрела, он добавил:

— По своим родителям?

Волшебница не ожидала услышать нечто подобное от юного Тёмного Лорда. Да и в принципе — у неё никто никогда не спрашивал об этом.

— Я… да… всё время…

Том внимательно изучал её, чуть приподняв брови. Два месяца назад Гермиона точно не назвала бы это выражение лица юноши заинтересованным потому, что недостаточно хорошо знала его.

— Понимаешь, это очень сложно объяснить. Обычно люди обходят эту тему стороной при общении со мной. Этому есть объяснение. Родители Гарри… — девушка резко замолчала, задаваясь вопросом, стоит ли ей вообще говорить об этом. Подумав какое-то время, она решила продолжить:

— С ними случилось то же, что и с моими родителями. Правда, гораздо раньше. Он так же, как и я, не любит говорить на эту тему. Просто… — её голос дрогнул, — просто это очень трудно. Трудно с этим справиться.

Как только она замолчала, в серых глазах Тома мелькнул вопрос. Он колебался какое-то время, но потом принял решение и тихо спросил:

— А какими они были?

Тонкая бровь Гермионы взлетела вверх.

— Кто? Мои родители?

Волшебник кивнул.

Закрыв глаза, задумчиво подперев подбородок кулаком, брюнетка начала систематически перебирать бесчисленные воспоминания о своей семье, многие из которых вызывали у неё улыбку.

Её отец однажды случайно сбрил половину усов и два дня так ходил, ничего не замечая. Узнал он только тогда, когда десятилетняя Гермиона торжественно сообщила ему, что он очень похож на одну из неудавшихся работ школьного садовника.

Отец. Он всегда был рядом, когда ей нужно было с кем-то поговорить, когда она нервничала или волновалась. У него всегда была в запасе идеальная маленькая шутка, и он всегда мог указать ей на правильный путь, дав небольшой совет.

«Чтение для ума — то же, что физические упражнения для тела» — так он говорил ей, когда она была перегружена школьными заданиями.

«Если Вы будете подчиняться всем правилам, то Вы пропустите всё самое интересное» — так, когда она становилась слишком напряжённой.

Мама. Мама — этот тот человек, который выходил с ней на утреннюю пробежку каждый день во время каникул. Это уже о многом говорит. Вместе они бросали вызов дующему ветру, палящему солнцу, проливному дождю. Какие бы препятствия не создавала для них матушка-природа, они всегда выходили на пробежку.

А ещё Гермионе очень стыдно было это признавать, но она ужасно любила подслушивать споры родителей, которые возникали каждый год в преддверии дня её рождения. Каждый раз ей приходилось принимать сторону отца или матери, а после долго обнимать их, пока они не смягчаться.

— Мерлин, Нефертари, они избаловали тебя как следует, не так ли? — прервал её размышления насмешливый голос Тома.

Что?

Голова Гермионы дёрнулась, а глаза широко раскрылись. Том заинтересовано смотрел на её.

— Пожалуйста, не говори мне, что я только что сказала всё это вслух, — тихо произнесла она, не особо желая знать ответ.

Том искренне улыбнулся ей, слегка приподняв уголки губ.

— В том, что ты сказала, не было ничего плохого, — он замолчал, лениво вертя палочку в руках.

— Похоже, они были… хорошими людьми. Твои родители.

Девушка вновь почувствовала, как глаза начало жечь. Угроза, что слёзы вырвутся наружу, стала очень даже реальной, но Гермиона заставила себя улыбнуться.

— Да… так и есть.

В этот момент она страстно желала рассказать Тому о том, что её родители были маглами. Что в мире действительно есть много маглов, которые являются хорошими людьми, но, к сожалению, за свои семнадцать лет он ни разу не встретил ни одного из них.

— И то, что я здесь, на самом деле только усугубляет ситуацию, — быстро продолжила волшебница, с силой выталкивая желание порыдать из своей головы. Поймав заинтересованный взгляд юноши, она нерешительно пожала плечами.

— Не то чтобы я не люблю Хогвартс, но… — замолчав, Гермиона разочарованно вздохнула.

«Но меня послали сюда с единственной целью — уничтожить тебя! И я это сделала! А теперь не хочу, чтобы ты умирал. У меня просто очень переменчивое настроение, знаешь ли» — усмехаясь, продолжил мысль демон.

— Но что? — спросил Том тем же мягким тоном, принимаясь за четвёртый ломтик тыквенного хлеба.

Гермиона внимательно посмотрела на него. Мерлин, он мог бы соперничать с Роном! Девушку очень радовало, что у него появился аппетит, которого не наблюдалось в последнее время.

Возвращаясь к теме разговора, она мысленно взвесила все варианты. Что ж, она может быть честной, не рассказывая ему всего до конца.

— Я просто была под этим… под давлением в последнее время, — осторожно начала Гермиона, тщательно подбирая слова. Взглянув на юного Тёмного Лорда, она немного поёрзала на стуле, после чего подтянула ноги под себя.

— Бывают такие ситуации, когда тебе нужно что-то сделать, но ты не уверен, хочешь ли этого. Ты сталкивался с таким?

Темноволосый слизеринец кивнул, не перебивая.

— Вот… это немного похоже на то, что я чувствовала. Гарри, Рон, Драко, Джинни, Лаванда… они мои лучшие друзья, правда. Просто иногда они… — Гермиона слегка взмахнула руками, её взгляд был отстранённым, — они не понимают всего этого. Вообще не понимают. Но… но теперь что-то случилось… что-то, чего я не ожидала. Знаешь, мне… мне кажется, будто я их предаю. У меня появилась новая идея, которая им вряд ли понравится…

Брови Тома снова слегка приподнялись. Слава Мерлину, он не просил её вдаваться в подробности.

— Ты им об этом рассказала?

— Ну… — девушке казалось, что её сейчас отправят в палату Святого Мунго для душевнобольных, — вот в чём дело. Если я им расскажу, то они не сделают даже малейшей попытки понять меня. Просто у них есть много предвзятых убеждений, часть из которых ошибочна.

Тяжело вздохнув, Гермиона обречённо посмотрела на свои руки.

— Я не знаю, что делать.

Она всегда удивлялась, почему магловские психиатры зарабатывают так много денег, когда на самом деле они только и делают, что сидят и слушают, как люди болтают о своих проблемах. Сейчас девушка поняла почему. Рассказав всё Тому, пусть и в общих чертах, она почувствовала себя так, словно с её груди свалился огромный груз. Свобода. Не было другого слова, чтобы описать её состояние. Её действительно кто-то слушал, не перебивая своими историями про очередную тренировку по Квиддичу или про что-то ещё.

Неудивительно, что ей говорили, будто Том Реддл может очаровать любого. У него действительно был способ заставить людей чувствовать себя интересными и важными. Скорее всего, именно этот талант позволил ему заполучить такое большое количество последователей на ранней стадии его возвышения.

Наследник Слизерина в это время довольно серьёзно изучал Гермиону.

— То, что ты должна была сделать… — медленно начал он, словно обдумывая каждое слово, прежде чем произнести его, — ты одна этим занимаешься, верно? Без них. Разве это не даёт тебе право самой принимать решения?

Гермиона слабо улыбнулась ему, и блеск в её глазах немного потускнел.

— Если бы всё было так просто.

Она устало покачала головой и потянулась за очередным ломтиком тыквенного хлеба. Остался только один кусочек, который девушка разделила на две части, одну из которых предложила наследнику Слизерина. Она съела только один кусочек и два шоколадных трюфеля, всё остальное съел он… так что он должен иметь совесть и…

— Том! — укоризненно воскликнула волшебница, когда он с готовностью принял её предложение. Юноша вопросительно склонил голову на бок, после чего с удовольствием принялся за сладкий хлеб.

— Ты съел целую тонну!

— Как проницательно с твоей стороны, Нефертари… — лёгкая ухмылка появилась на его лице.

— Теперь мне нужно отоспаться, если ты не возражаешь…

Как бы в подтверждение этого, его веки слегка опустились, и тёмные круги под глазами стали чуть более заметными в свете луны. Устало положив палочку под подушку, как это очень часто делал Гарри, юноша удобнее устроился на кровати.

Он очень устал. Проклятие продолжало высасывать из него силы.

Гермиона была несколько шокирована, когда почувствовала, как её пальцы легли на его руку и немного её сжали. В глазах Тома она увидела необычный блеск, когда он посмотрел на неё. Девушка улыбнулась.

«Позволь мне, Том. Позволь мне помочь тебе» — мысленно произнесла она.

Слизеринец слегка кивнул, как будто услышал её… каким-то образом. Взгляд Гермионы скользнул вниз и остановился на серебряной цепочке с тёмно-зелёной подвеской, которая выглядывала из-под его расстёгнутой рубашки.

Наклонившись вперёд, она протянула свободную руку. Глаза Тома внимательно следили за её движениями. Он не понимал, что девушка хочет увидеть, пока она осторожно не расстегнула ещё одну пуговицу и не положила тонкий палец на кулон.

— Что это такое?

Гермиона заметила, как напряглись его плечи, услышала, как у него перехватило дыхание. При этом выражение его лица оставалось прежним. Юный Тёмный Лорд небрежно кивнул на амулет эпох, висевший у неё на шее.

— То же самое, что носишь ты, — спокойно ответил он, слегка пожимая плечами.

— Семейная реликвия.

Её проницательные глаза, давно привыкшие к свету луны, изучали извивающуюся серебряную змею с двумя сверкающими изумрудами вместо глаз. Если бы Калугала Малфой увидел этот амулет, то он бы сразу же начал полномасштабное расследование происхождения «простого полукровки».

С другой стороны, если Малфой вместе с Томом управляет Пожирателями Смерти, то он точно должен знать, что Том является наследником Слизерина.

Гермиона мысленно нахмурилась, этот парадокс не переставал волновать её.

— Ты просто говорил, что твой отец был маглом, — невинно произнесла она, пряча его амулет обратно под рубашку и застёгивая пуговицу.

Юный Тёмный Лорд, казалось, заметно расслабился, как только цепь скрылась из виду.

— Так и есть, — он на мгновение нахмурился.

— Семья моей матери была довольно сильной. Кулон — единственное доказательство моей родословной. Правда, теперь… — его голос затих, а на лице появилась ироничная усмешка.

Гермиона взглянула на него, её глаза призывали его продолжать.

— Теперь… что?

— Теперь секреты моей семьи исчезнут вместе со мной. И никто никогда ничего не узнает, — тихо ответил он.

— Том, — Гермиона непроизвольно сжала его руку, — что ты имеешь в виду? Том?

Глаза слизеринца медленно закрывались, и Гермиона поняла, что эффект от её прикосновений не будет длиться вечно. Энергия покидала его тело слишком быстро, и этот разговор будет истощать его до того момента, пока он не потеряет сознание. От одной мысли об этом у Гермионы по коже побежали мурашки, и она едва заметно вздрогнула.

Спустя мгновение Том решительно открыл глаза и слабо притянул её ещё ближе. Так близко, чтобы девушка смогла услышать его затихающий шёпот.

— Я… я так и не рассказал тебя остальную часть истории… о моём отце… — последнее слово, произнесённое им, должно было содержать море любви, но по итогу оно было похоже на самое грязное проклятие, — верно?

— Да, ты не рассказал…

Гермиона напряжённо ожидала, когда он снова закроет свои серые глаза и продолжит говорить.

— Приют был переполнен… они послали меня к нему домой на некоторое время, так как им нужна была свободная комната. У меня просто не было другого места, куда я ещё мог пойти, — начал он безэмоциональным голосом, который становился с каждым словом всё тише.

— Он… очевидно, он не ожидал моего прихода, так как в этот вечер устраивал небольшую… светскую вечеринку. Скорее всего, он хотел провести время со своими собутыльниками и их жёнами, а не с собственным сыном. После того, как всё закончилось… он увидел меня. Мне кажется… он не мог вспомнить, кто я такой. Отец думал, что я вломился в его дом… чтобы забрать драгоценности… или что-то вроде того. Он был сильно пьян… и… — внезапно рука волшебника сильно сжала руку Гермионы, — и мог убить меня. Мне так казалось… Он бы убил меня и проснулся на следующее утро ни с чем, кроме похмелья… и мёртвого сына… Уверен, ему было бы плевать. Тогда я не мог использовать магию, чтобы помочь себе. Не был достаточно взрослым, чтобы это было законно… — Том презрительно усмехнулся.

— Я достал нож… и отец сделал выпад. Он просто… упал на меня. Упал на нож… а потом…

Том замолчал, его дыхание стало медленным и ровным.

Гермиона в ужасе смотрела на наследника Слизерина.

Когда Дамблдор рассказал им, что Том собственными руками убил своего отца, волшебнице этот поступок показался очень подлым и мерзким.

Человек убил собственного отца. Кем нужно быть, чтобы совершить такое?

А теперь выходит, что большая часть жизни Тома Реддла — это одно большое недоразумение.

Гермиона готова была поспорить, что до сих пор никто не давал ему шанса объяснить всё как следует. Она осторожно освободила руку юноши и накрыла её одеялом, после чего ещё раз посмотрела на него. Его грудь равномерно поднималась и опускалась, тёмные волосы ещё сильнее растрепались, закрывая левый глаз. Гермиона поколебалась секунду, после чего, наклонившись вперёд, аккуратно убрала мягкие тёмные локоны в сторону.

И именно в этот момент она почувствовала резкую пульсирующую боль. На этот раз не в спине или в висках… и даже не в локте.

Эта боль была в сердце.

========== Глава 26: Вы когда-нибудь доверяли? ==========

Суббота, 25 декабря 1944, 18:50

— On the seventh day of Christmas, my true love gave to me-e-e: seven swans a-swimming, six geese a-laying…

— Кто-нибудь заткнёт ей рот? — раздражённо пробормотал Драко, указывая палочкой на Лаванду, которая шла перед ним и остальными ребятами, весело приплясывая. Гермиона со своими друзьями направлялась в Большой зал на рождественский ужин, который должен был пройти вместе с профессорами.

Гарри, прервав своё обсуждение Квиддича с Джинни и Роном и посмотрев на Драко, беспомощно пожал плечами. В его изумрудных глазах появился озорной блеск.

— Мне это не по силам, приятель.

— Three French hens, two-o-o turtle doves…

— Попробуй остановить её, не используя заклинания, — процедила Гермиона сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как амулет эпох обжигает ей шею. Теперь он делал это не только тогда, когда она была рядом с Томом Реддлом.

— Просто смотри, — Драко, мастерски крутанув палочку, направил её в сторону лестницы, которая вела в гостиную Слизерина.

— Дай мне одну минутку, чтобы я мог вызвать свою верную дубинку загонщика. Я стал более опытным в этом деле благодаря еженедельным тренировкам, которые проводит мой дорогой дедушка.

Девушка простила светловолосого слизеринца за его довольно неосторожные действия во время праздника только после того, как он жалобно попросил у неё прощение с щенячьим выражением лица, подарив ей довольно дорогой рождественский подарок.

— Драко… — Гермиона не понимала, серьёзно ли он всё это говорит.

— Расслабься, Неф, я не собираюсь ей никак вредить, — медленно протянул он, но ухмылка, расплывшаяся по его лицу, оказалась совершенно неубедительной. Его гладкие платиновые волосы, которые он не зачесал назад, небрежно упали ему на лицо, когда он наклонился к её уху и прошептал:

— Я всего лишь швырну металлический шар в сторону её головы.

Гермиона недоверчиво рассмеялась и ударила его по плечу, качая головой.

— Ты не сделаешь этого.

— Почему нет? — мрачно пробормотал Драко себе под нос и потёр виски кончиками пальцев, словно у него сильно болела голова. Сдерживая усмешку при виде его раздражённого выражения лица, Гермиона скрестила руки на груди и подняла брови.

Драко поймал её взгляд.

— Мерлин… Неф, дай мне небольшую поблажку, ладно? — произнёс он, склонив голову набок так, будто не мог понять, почему девушка не хочет принять его сторону.

— Она занимается этим весь чёртов день!

— Fi-i-ive golden rings! — пронзительно завопила Лаванда, вскинув руки над головой, и закружилась, поднимаясь по парадной лестнице. Её кружевная зелёная юбка развивалась, словно парашют.

Да… Драко можно было понять.

Гермиона вдруг вспомнила взрывные конфеты «Snapple Pops», которые Гарри и Джинни подарили ей на Рождество, посоветовав давать их каждому непослушному первокурснику. Это было в духе Фреда и Джорджа. Девушке очень хотелось разорвать обёрточную бумагу одной из конфет прямо при получении, дабы пара оценила свой подарок, но она сдержала этот порыв.

Когда староста уже всерьёз начала подумывать о том, чтобы использовать подарок друзей, Рон неохотно сообщил:

— Ну… друзья, я пошёл.

Юноша начал быстро приближаться к своей подруге, и Гермиона не имела ни малейшего представления о том, что он задумал.

— And a partr… — Рон заставил Лаванду замолчать, нежно её поцеловав.

Гермиона сморщила нос, глядя на целующуюся пару. По всем правилам она могла их оштрафовать прямо сейчас.

— Кстати, о Рождестве, — Драко задумчиво щёлкнул пальцами, после чего хлопнул Гарри по руке, — Эванс, мне нужна мантия-невидимка.

Джинни с интересом посмотрела на него.

— Мечтаешь о маленьком полуночном свидании, дю Лак?

— Да, с единственным открытым магазином в Хогсмиде, — светловолосый слизеринец нахмурился.

— Я забыл купить Сальви рождественский подарок. Но думаю, она простит меня, если он будет блестящим и дорогим… и если я назову его… — он сделал драматическую паузу, а затем продолжил, взмахнув волшебной палочкой, — новогодним сюрпризом.

— Хорошо, — Гарри рассмеялся и кивнул своей темноволосой головой в знак согласия, — тызнаешь, где её взять. Просто верни её в целости и сохранности. Иначе ты мне будешь должен половину своего банковского счёта.

Все друзья Гермионы были так счастливы и беззаботны с тех пор, как узнали, что проклятие наследника Слизерина перешло в необратимую стадию.

— Чёрт возьми, наконец-то! — произнёс Рон, когда староста рассказала им об этом.

— Теперь мы можем спокойно жить и ни о чём не волноваться. Всё вернулось в норму.

— Да… как будто жить в сороковых годах — это норма, — добавила Джинни, закатывая глаза.

Гермиона просто не могла «спокойно жить», даже если бы у неё была возможность забыть тот день, когда она согласилась вернуться в 1994-й год.

Она не могла просто потому, что Том Реддл стал частью её жизни. Это было независимо от того, нравится ли это её друзьям или нет.

Видеть его почти каждое утро и каждую ночь, обмениваться новыми идеями заклинаний, подшучивать друг над другом, определять его настроение, глядя в его серо-голубые глаза… всё это было для неё совершенно естественно.

Ещё одна ухмылка появилась на лице Гарри, когда они прошли мимо целующихся Рона и Лаванды.

— Я никогда не думал, что скажу это. Но я очень рад, что эти двое вместе, — он весело подмигнул Гермионе.

— Согласна, — рассеяно пробормотала брюнетка, благодарная Рону за то, что ему удалось заставить Лаванду замолчать, несмотря на яркое зрелище, которое он устроил. Ребята остановились у подножия лестницы, чтобы подождать задержавшуюся парочку.

— Ну, разумеется, — мрачно произнесла Джинни, понизив голос и украдкой бросив взгляд через плечо на своего целующегося брата и его подружку, одновременно стягивая свои рыжие локоны в конский хвост.

— Вам легко говорить, она же не будет вашей невесткой.

Глаза Драко зловеще загорелись, и голосом, очень похожим на голос Флер, он проворковал:

— Ты будешь держать нас в курсе дорамы, не так ли?

Рассеяно поправляя юбку, Джинни уставилась на блондина, в её карих глазах можно было увидеть что-то среднее между весельем и раздражением.

— Просто чтобы ты знал, Драко дю-Лак, — так же насмешливо проворковала она в ответ, немного приподняв брови, — ты сейчас спросил так, будто ты — гомосексуалист.

— О, я так и знал, — усмехаясь, произнёс Рон, энергично поднимаясь по лестнице и поправляя свой свитер. Предательски взъерошенные волосы его не волновали.

— Гарри, что я тебе говорил? Все эти годы мне никто не верил.

Лаванда, идущая рядом с ним, рассмеялась, вызвав улыбку у остальных. Напряжённое выражение лица Драко показалось Гермионе настолько смешным, что она закашлялась, пытаясь скрыть смех.

Драко перевёл на неё свой недовольный и испепеляющий взгляд.

— Просто чтобы ты знала, Неф, от тебя никакой поддержки.

— Расплата за танец, мой дорогой, — произнесла она, немного поиграв бровями.

Почувствовав потрясающий аромат рождественского ужина, доносящегося из Большого зала, Гермиона сдержала себя, дабы не облизнуться.

В этот момент из ниоткуда в её руке материализовалось что-то тонкое и прохладное. Пальцы девушки инстинктивно сомкнулись вокруг предмета. Она осторожно опустила глаза и чуть ослабила хватку, дабы увидеть маленький клочок знакомого жёлтого пергамента.

С колотящимся сердцем Гермиона снова сжала пальцы.

Это было от него.

Но почему это вдруг заставило её так нервничать?

Гермиона украдкой посмотрела на своих друзей. Они, казалось, ничего не заметили, и это её очень радовало. Рон всё ещё продолжал рассуждать о том, что блондина потянуло явно не в ту сторону. Драко сыпал в ответ зловещими угрозами, спрашивая Рона, не хочет ли он лишится возможности иметь детей.

Волшебница задумчиво нахмурилась. Как Реддлу удалось заставить записку появиться прямо в её руке, если он не был в вестибюле? Это возможно если только…

Не задумываясь о том, что именно может быть написано в записке, или о том, какое именно заклинание использовал юный Тёмный Лорд, Гермиона начала вглядываться в тёмные углы вестибюля, пытаясь обнаружить там отправителя.

Спустя пару секунд, она увидела факел, огонь которого дрогнул от какого-то невидимого ветра.

Что ж, это была её единственная зацепка.

— Я сейчас вернусь, — торопливо прошептала Гермиона на ухо Джинни, планируя отступление.

Миниатюрная рыжеволосая кивнула, словно слушая вполуха. Её внимание было сосредоточено на совершенно другом.

— Хм… почему бы мне не напомнить тебе про один случай на шестом курсе. Помню… я как-то увидела тебя и Блейза Забини, когда вы выходили из пустого купе поезда…

— Уэст, если ты продолжишь в том же духе, то я покажу тебе, что твоё заклинание летучей мыши является простой детской игрой, — усмехаясь, произнёс Драко.

Гермиона закатила глаза и быстро зашагала к выходу из коридора, освещённого мерцающими факелами. Она была уверена, что видела край длинной тёмной мантии, который исчез за поворотом. Бросив ещё один взгляд на своих друзей, которые уже распахнули дверь Большого зала, Гермиона ускорила шаг.

Она не могла объяснить себе, почему ей так хотелось пойти за ним.

Добежав до конца коридора, девушка облокотилась на холодную каменную стену. Повернув голову в сторону, она увидела того, кого искала.

— Том!

Это точно был он. Безошибочно узнаваемый силуэт высокого наследника Слизерина застыл на полпути. Гермиона нахмурилась, когда его рука нащупала стену, используя её как опору. Волшебник неуверенно повернулся, его движения были отрывистыми. Казалось, он был совершенно разбит.

В это утро юноша не был таким.

— Нефертари? — шёпотом спросил он.

Даже в таком состоянии Том умудрялся говорить мягко и уверенно.

— Тебе не следовало идти за мной.

Девушка была удивлена тем, что её интуиция не подвела её в этот раз и она смогла столь быстро отыскать Тома Реддла. Глядя на юношу, она понимала, что контроль полностью утерян. Неужели она пропустила какой-то важный абзац о проклятии? Почему оно действовало с такой большой скоростью?

Гермиона тяжело вздохнула.

— Ради бога, Том, сегодня же Рождество, — она направилась к нему, несмотря на его последнее замечание. Волшебник прислонился к стене, молча глядя на приближающуюся девушку, словно неподвижная статуя.

Подойдя к нему, Гермиона поняла, что со своим пепельным тоном кожи и почти незаметным дыханием Том действительно мог сойти за статую.

— Куда ты собрался?

Том апатично перевёл взгляд в ту сторону, куда он шёл пару секунд назад, и снова вернул его к девушке, вяло пожав плечами.

Гермиона нахмурилась, его молчание не было хорошим знаком.

— Ты не придёшь на ужин?

Лицо волшебника потемнело, челюсти сжались, а в глазах появился предостерегающий огонь.

— Нефертари… ты из всех людей… — внезапно он резко закашлялся, прикрыв рот рукой, и пошатнулся, едва не потеряв равновесие.

— Знаешь, я… не хочу идти туда, — еле слышно продолжил он.

— Знаю, знаю, — произнесла Гермиона, состояние юноши её очень сильно волновало, — но Том, сегодня же Рождество.

Как будто одного этого было достаточно, чтобы он развернулся и пошёл в Большой зал.

Вопрос, который она очень хотела задать, казалось, обжигал её губы.

Если она сделает это, то ей придётся многое объяснить своим друзьям.

«Да какая разница? Это твоя жизнь, а не их!» — протестующе заявил ангел.

«Мне вообще плевать. Делай, что хочешь» — покачав головой, произнёс демон.

— Ты сходишь со мной на ужин? Один разочек?

Том казалось, был ошеломлён внезапностью её просьбы.

— Нефертари… — медленно произнёс он, словно пробуя каждую букву на вкус. Призрак ухмылки появился на его лице, ему казалось, что его сердце едва ли бьётся.

— Должен тебе сказать, что сейчас нет смысла просить меня об этом.

Гермиона понимала, почему он отказался. Правда, она всё ещё не могла поверить в то, что он добровольно отдалился от своих сокурсников до такой степени, что не ел в Большом зале даже тогда, когда большая часть населения школы уехала на каникулы.

У неё найдётся способ убедить его. Ведь он её любит.

«Вот это я понимаю. Манипулирование с помощью чувств. Это должно быть интересно» — весело произнёс обладатель трезубца, потирая ладони.

«Мы используем это ради его же блага» — недовольно пробормотал ангел.

«Ну… разумеется» — усмехнулся демон.

Гермиона внимательно посмотрела на наследника Слизерина.

— Самые важные вещи в мире были совершены людьми, которые продолжали попытки, даже когда не оставалось никакой надежды, — тихо произнесла она, процитировав Дейла Карнеги. После чего, опустив глаза и нежно взяв юношу за руку, девушка с сомнением добавила:

— Ты ведь не хочешь провести Рождество в одиночестве, верно?

«Особенно если это Рождество последнее в твоей жизни» — мрачно добавил демон.

«Ты можешь заткнуться?» — тяжело вздохнув, поинтересовался у него ангел.

Том впился непроницаемым взглядом в девушку, словно пытался прочесть её душу. Наконец он громко вздохнул и посмотрел на её руку, державшую его. Гермиона улыбнулась, когда юноша осторожно переплёл свои длинные пальцы с её.

— Скорее всего, не хотел бы, — тихо ответил он, снова посмотрев в сторону выхода.

Проследив за его взглядом, Гермиона мгновенно поняла его дилемму. И ещё она поняла, что должна прикоснуться к нему как можно скорее. Если она этого не сделает, то уже не будет никакого значения, пойдут ли они в Большой зал вместе или разойдутся в разные стороны. Проклятие истощило его до такой степени, что он в ближайшее время может потерять сознание.

Подхватив его под правую руку, брюнетка почувствовала его усталый взгляд, который пытливо изучал её. Юноша был выше её на дюймов пять, если не больше. Одобряюще улыбнувшись, она наклонила к нему голову, небрежно отбросив с лица несколько тёмно-шоколадных локонов.

— Мы пойдём туда вместе, хорошо?

Губы Тома слегка изогнулись в улыбке, и он кивнул.

Гермиона напряглась, когда он осторожно оттолкнулся от стены.

— Медленно, — автоматически предупредила она и тут же почувствовала, как Том ощутимо толкнул её в бок. Несмотря на это девушка подставила своё худенькое плечо под его руку.

— Осторожнее.

В этот момент правая нога Тома неожиданно подкосилась, будто каменный пол внезапно перестал существовать, и он рухнул вниз с такой скоростью, что Гермиона не успела даже моргнуть.

Она остановила его ровно до того, как он успел ближе познакомиться с каменой плиткой. Каждый мускул её тела напрягся, каким-то чудом ей удавалось удерживать юношу. Том крепче ухватился за её плечо, отчего воротник свитера резко впился в её шею. Спустя пару секунд юный Тёмный Лорд поднялся, восстановив равновесие, его грудь яростно вздымалась.

Недолго думая, Гермиона быстро обняла его за талию, крепко обхватив её одной рукой.

— Успокойся, всё в порядке, — прошептала она, стоя так близко к нему, что могла чувствовать пульсирующие удары его колотящегося сердца. Волшебница не была уверена, что её небольшая поддержка принесет хоть какую-то пользу, если юноша полностью потеряет сознание. Том судорожно вздохнул и тяжело опустил голову ей на макушку, его прерывистое дыхание эхом отдавалось в безмолвном коридоре.

Гермиона никогда бы не подумала, что столь интровертный слизеринец окажет ей так много доверия. Она обняла его ещё крепче, её рука начала успокаивающе поглаживать его спину, отчего пальцы слегка немели.

Сердце Гермионы всё ещё бешено колотилось. Она никогда не видела, чтобы кто-то падал так быстро, как Том Реддл. Ей было с чем сравнивать. Десятки битв позади.

Лёгкие начали гореть от недостатка кислорода, и Гермиона вспомнила, что ей нужно дышать. Ей было страшно. Страшно за него.

Через какое-то время она почувствовала, как Том поднял свою голову. Он кашлянул пару раз, дабы прочистить горло, и произнёс хриплым голосом, небрежно поправляя мантию свободной рукой:

— Извини. Рефлексы уже не те, что прежде.

Даже в тусклом и мерцающем свете факелов Гермиона увидела румянец, появившийся на лице юного Тёмного Лорда.

— Попробуем ещё раз? — спросила она, пытаясь придать своему голосу весёлые нотки, после чего немного побарабанила пальцами по его спине.

Том закрыл глаза и кивнул. Волшебница снова взяла его под локоть, и в коридоре воцарилась полная тишина, если не считать их медленных и шаркающих шагов. Она на мгновение задумалась. Что же он сделал, чтобы отдать такое большое количество энергии? Даже её прикосновения не могли ему помочь.

— Кстати, неплохая идея — использовать заклинания Субвектус и Аппарео, — непринуждённо произнесла Гермиона, вспоминая о маленьком клочке бумаги.

Не ускоряя шаг, Том немного выпрямился и прекратил опираться на девушку, его глаза были закрыты.

— Мне потребовалось почти две недели, чтобы заставить их работать одновременно, — еле слышно произнёс он.

Гермиона мысленно пролистала страницы одного из учебников.

— Но разве Трансфериус не предназначен для подобных вещей?

Том снова кивнул. В этот момент они прошли поворот и вышли в коридор, который вёл к вестибюлю. Гермиона была поражена его доверием.

— Да, я использовал его ранее, но недавно понял, что Субвектус и Аппарео вместе работают гораздо лучше.

— Неужели? — с интересом спросила Гермиона, сделав мысленную заметку.

— Нужно это запомнить.

Когда шум Большого зала стал хорошо слышен, она замедлила шаг.

— Том, а что было в записке?

На лице Тома не отразилось ни одной эмоции. Гермиона была уверена, что он держит их за своими закрытыми глазами цвета шторма.

— Там я просил тебя прийти в класс зельеварения сегодня в половину девятого, — бесстрастным тоном ответил слизеринец.

Сердце Гермионы забилось быстрее, а ноги замерли в шаге от высоких дверей Большого зала.

— Зачем? — настороженно спросила она, не в силах скрыть нотки подозрения в голосе. Не то чтобы девушка думала, что он набросится на неё. Просто её последняя встреча в пустом классе зелий с другим слизеринцем прошла не очень благополучно.

Том наконец открыл глаза. Гермионе казалось, что он значительно оживился за те несколько минут, что она общалась с ним.

— В записке об этом ничего не было сказано, — коварная ухмылка появилась на его лице, — и я ничего не скажу.

Гермиона посмотрела на него, едва сдерживая улыбку.

— Ну, тогда ты мне не очень-то полезен. Может быть, мне стоит просто оставить тебя здесь… — она потянулась к большой деревянной ручке, но заметила, что юноша не последовал за ней. Отдёрнув руку, она повернулась, чтобы узнать у него, чего он ждёт.

Было ощущение, будто она нажала на какую-то ужасную маленькую кнопку, и лицо Тома резко потемнело, а его взгляд потяжелел. Девушка даже вспомнила ситуацию, когда он впервые узнал о вечеринках, проводимых в Выручай-комнате.

«Что происходит? Нас собираются убивать? За что?» — растеряно произнёс ангел.

— Ты сейчас серьёзно, Нефертари? — спросил юный Тёмный Лорд низким, смертельно спокойным и ледяным голосом.

«Он сейчас серьёзно?» — тихо спросил демон, пытаясь найти хоть какое-то объяснение происходящему.

— Я? Конечно, нет! — воскликнула волшебница, лихорадочно подыскивая нужные слова, чтобы разрядить обстановку.

— Том… — ей казалось, что она буквально чувствует кожей холодные волны, исходящие от него, — это всё несерьёзно. Это была шутка.

Наследник Слизерина внимательно посмотрел на девушку, сузив глаза. Любой другой, вероятнее всего, уже убежал бы, но Гермиона была выше этого. В её тёплых глазах была видна только тревога, когда она задумчиво нахмурилась. Что послужило причиной столь быстрой смены настроения?

Волшебница повернулась так, чтобы оказаться с юношей лицом к лицу, пальцы её левой руки всё ещё были переплетены с его. Она ожидала, что Том оставит её и уйдёт, но он просто неподвижно стоял, молча сверля её взглядом.

Ладно, если он не собирается уходить, то она не позволит ему так легко отделаться.

Внимательно посмотрев на него, Гермиона уловила в его глазах едва заметную эмоцию, которую он так отчаянно пытался скрыть. Это была обида, скрытая под твёрдой оболочкой безразличия.

Гермиона быстро восстановила в памяти все записи, которые когда-то передал ей Дамблдор. Слишком много людей оттолкнуло Тома. Людей, которым он верил. Поэтому неудивительно, что он ждал подвоха от каждого, включая Гермиону, и она не могла винить его за это. Точно так же, как она не могла винить его за то, что случилось с её родителями, потому, что он ещё не сделал этого.

Нервно прикусив губу, Гермиона медленно приблизилась к юному Тёмному Лорду и, протянув правую руку, нежно прикоснулась к его щеке. Он вздрогнул, но не отстранился. Девушка услышала, как у него перехватило дыхание, и почувствовала, как его сжатые челюсти начали расслабляться.

— Том, — прошептала она, и лёгкая улыбка тронула её губы, когда юноша крепче прижался лицом к её ладони, — я бы никогда не потащила тебя обратно в Большой зал только для того, чтобы бросить у двери.

В его глазах Гермиона увидела взрыв эмоций, которые сменяли друг другу с огромной скоростью. Наследник Слизерина резко отвернулся от неё, крепко зажмурив глаза, чтобы прикрыть брешь в системе безопасности.

— Это правда, — тихо добавила волшебница, глубоко вздохнув.

Гермиона очень сильно боялась потерять его. Осознание этого страха обрушилось на неё словно цунами, и ей показалось, будто время остановилось. В её голове, словно пластинка, начал крутиться лишь один вопрос.

Неужели она влюбилась?

«Почему бы и нет? Влюбиться в человека, который в ближайшее время умрёт. Просто чудесно» — сардонически произнёс представитель её тёмной стороны.

То, что она начинала чувствовать к Тому Реддлу, сильно пугало её. И это был не тот страх, который она испытывала, когда сражалась за свою жизнь на войне, или когда люди, о которых она заботилась, умирали у неё на глазах.

Нет, этот страх был чем-то другим… чем-то новым и незнакомым. Чувствовал ли Том то же самое рядом с ней?

— Нам нужно войти, — голос Тома, в котором ничего не осталось от прежнего холода, вернул её на землю.

Гермиона энергично закивала головой, сосредоточив свой взгляд на лице юноши.

— Что, прости?

Серо-голубые глаза Тома внимательно изучали девушку, его лицо не выражало ни одной эмоции.

— Я сказал, почему бы нам не войти в Большой зал, — напряжённым голосом повторил он.

— И ещё… я не думаю, что ты хотела бы, чтобы у кого-то сложилось неправильное впечатление, — волшебник бесстрастно кивнул на их переплетённые руки.

Гермиона разочаровано вдохнула и отвела взгляд в сторону.

— Нет. Наверное, нет… — пробормотала она, убирая правую руку с его лица и освобождая левую руку из его хватки.

Без её поддержки темноволосый слизеринец немного пошатнулся.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спросила девушка, всё ещё пытаясь заглушить разочарование.

«Ой, забудь об этом. Он всё ещё любит тебя» — усмехаясь, произнёс демон. Ангел тяжело вздохнул, сверля его взглядом.

Девушка только сейчас осознала, какую власть она имеет над наследником Слизерина. Полгода назад она вполне могла как-то воспользоваться этим, но теперь уже её сердце не позволит ей этого сделать.

Положив руку на гладкую и блестящую поверхность деревянной двери, Том повернул голову в сторону Гермионы и тихо произнёс:

— Пожалуйста, Нефертари, хоть немного доверься мне. Я ведь как-то дошёл до этой двери, верно?

Несмотря на язвительность замечания, Гермиона не смогла удержаться от улыбки.

— Верно.

Она кивнула, и Том распахнул гигантскую дверь Большого зала. Яркий свет резко ослепил волшебницу, и её рот начал наполняться слюной, когда она почувствовала божественный аромат всевозможных блюд, оставшихся после праздника. Том небрежно прислонился к двери, чтобы придержать её, и бесцеремонно протянул руку, как бы говоря: «Дамы вперёд».

Одарив его ещё одной улыбкой, Гермиона вошла в зал. Том быстро закрыл дверь с тихим скрипом и последовал за девушкой. Он шёл так близко к ней, что она буквально кожей ощущала его присутствие.

Наслаждаясь мерцающими гирляндами, которые всё ещё украшали Большой зал, Гермиона услышала оживлённую болтовню и последовавший за ней взрыв смеха, после чего скорее почувствовала, чем увидела, как наследник Слизерина сделал маленький шаг назад.

Недолго думая, Гермиона схватила его ледяную руку и решительно направилась к длинному и переполненному столу, стоящему в центре зала. За ним сидело несколько профессоров, включая Диппета и Дамблдора, сидели её друзья, а также Филлис Хардиман, Джейкобсон Эндрюс, молодая Минерва МакГонагалл и ещё несколько учеников младших классов, которых Гермиона не знала.

Посмеиваясь, Филлис заметила Гермиону и весело помахала ей. Рон, увидев какое-то движение справа от себя, повернул голову и ошеломлённо посмотрел на Гермиону, так и не донеся суфле с корицей до своего рта.

— Мерлинова борода, Гермиона, ты свернула не туда…

Все сидящие за столом, услышав Рона, повернулись, чтобы посмотреть на двух пришедших старост. Девушка почувствовала, как Том, стоящий рядом с ней, напрягся. В этот момент ей хотелось четвертовать Рональда Уизли.

На лицах профессоров было написано крайнее удивление. Старшекурсники начали нервно перешептываться, а путешественники во времени… ну… большинство было в замешательстве, а лицо Рона исказилось гримасой ненависти.

Украдкой бросив взгляд на Тома, Гермиона обнаружила, что слизеринец равнодушно смотрит на окружающих, которые устроили ему столь «тёплый» приём. Однако спустя мгновение она почувствовала, как он осторожно пытается освободить свою руку. Значит, мистеру Спокойствие всё не так уж безразлично, как он хочет показать.

Гермиона упрямо сжала сопротивляющуюся руку Тома ещё крепче, исподтишка бросая мрачный взгляд на Рона.

— Счастливого всем Рождества, — весело произнесла она, демонстративно игнорируя стремительно краснеющее лицо своего рыжеволосого друга, и одарила профессоров улыбкой, намеренно избегая испытующего взгляда Тома, который говорил: «Немедленно отпусти меня».

— Директор, профессора, надеюсь, вы простите нас за опоздание.

— Конечно, Гермиона, — добродушно ответил Дамблдор. Раннее они договорились, что профессор будет обращаться к ней по имени, тем самым поддерживая видимость родства. Поднявшись со своего места, дабы поприветствовать старост, Дамблдор грациозно указал рукой на небольшое пустое место в конце стола, его взгляд на пару мгновений задержался на их переплетённых руках.

— Надеюсь, у тебя прекрасное Рождество.

— Просто восхитительное, спасибо, — выдохнула Гермиона и заметно напряглась, когда Гарри перевёл на неё свой изумрудный взгляд.

Ей нужно было время, чтобы прояснить своим друзьям всю ситуацию, и она не могла сделать это прямо сейчас, когда Том и весь остальной мир были рядом. Нужно просто игнорировать их.

Когда она вместе с юным Тёмным Лордом двинулась в сторону свободных мест, молодой рыжеволосый профессор добавил с улыбкой в голосе:

— Том, приятно видеть тебя здесь.

«Спасибо, дядя Ал» — весело пропел ангел.

«Хоть один адекватный человек в этом притоне» — язвительно произнёс демон.

Гермиона опустилась рядом с Минервой, отодвинувшись как можно дальше, чтобы оставить достаточно места для Тома. Темноволосый слизеринец внимательно смотрел на будущего директора несколько секунд, будто не мог понять смыл его слов.

— Благодарю Вас, сэр, — наконец произнес он бесцветным, но все же слабым голосом, скользнув на скамью рядом с Гермионой. Дамблдор спокойно опустился на своё место, и девушка увидела, как его глаза блеснули, словно два бриллианта.

Гермиона понятия не имела, что его так развеселило.

Разговор за столом возобновился, словно кто-то нажал на кнопку включения на специальном пульте. Филлис и Джейкобсон начали о чём-то весело шептаться с Минервой МакГонагалл, и Гермиона издалека услышала, как Джинни говорит своему брату строгим, но тихим голосом:

— Мне это тоже не нравится, но она большая девочка. Она может постоять за себя.

— Но он же… он… он… — начал что-то бормотать Рон себе под нос. Хорошо, что Том был достаточно далеко, чтобы не слышать приглушённого разговора рыжих.

Тяжело вздохнув, Гермиона уронила голову на стол, деревянные доски встретили её лоб болезненным ударом. Скоро ей придётся всё объяснять им, и она не хотела представлять, как это будет.

«Вы все наверняка помните парня, который убил моих родителей. Он убил и твоих родителей, Гарри, а ещё много других людей. Так вот… он мне очень нравится. Но вы не волнуйтесь, ему осталось жить меньше месяца…» — демон начал придумывать будущую речь.

Гермиона быстро заставила себя отвлечься от этой темы, почувствовав, как наследник Слизерина придвинулся к ней.

— Нефертари, ты никогда не говорила мне, что любишь есть столы, — тихо произнёс он ей на ухо, отчего волосы у неё на затылке встали дыбом.

— Разве ты не слышал, это моё хобби, — невозмутимо ответила Гермиона, повернув голову в его сторону.

— Ты никогда не говорил мне, что у тебя есть чувство юмора.

— Потому что у меня его нет, — сухо возразил Том, и лёгкая ухмылка появилась на его лице. Вытащив палочку и рассеянно покрутив её вокруг пальцев, он снова наклонился к ней, отчего несколько тёмных прядей упали ему на лицо.

— Ты притащила меня сюда, чтобы показать свои увлечения?

Гермионе внезапно стало жарко, хотя Большой зал очень хорошо продувался.

— Ты пришёл сюда добровольно, как я помню, — ответила она, подавив желание обмахнуться тарелкой.

Том скептически поднял брови.

— Верно. Правда, ровно до того момента, как ты потащила меня за этот стол, словно чёртов буксир, — он потянулся к кувшину с какой-то оранжевой жидкостью.

— Это тыквенный сок?

— Ага, — Гермиона посмотрела на него, поднимая голову и потирая левую щёку рукой.

— Кстати… мне очень жаль, что так получилось.

— Я постараюсь найти в себе силы для того, чтобы простить тебя, — добродушно произнёс Том. Отдёрнув свои длинные рукава, он взял круглый кувшин в правую руку и поднёс его к пустому стакану, которой появился перед Гермионой.

— Где именно ты хочешь получить своё прощение? — с лукавой ноткой в голосе спросил он.

У Гермионы отвисла челюсть. Он хочет поиграть с ней? Она резко обернулась, чтобы посмотреть на ухмыляющегося наследника Слизерина, и несколько её кудрей ударили Минерву по лицу. МакГонагалл, обернувшись, лишь фыркнула и вернулась к разговору с Филлис и Джейкобсоном.

— Ну… это всё зависит от обстоятельств, — задумчиво произнесла она, заставляя себя улыбнуться, скрестив руки на груди, — есть какие-нибудь предложения?

Ухмыльнувшись, юный Тёмный Лорд поставил кувшин с соком на место и начал держать палочку словно перо, перекинув её из левой руки в правую.

— Ну… у нас достаточно хорошее обслуживание, знаете ли. Для Вашего удобства мы можем доставить Ваш заказ прямо к бассейну или во внутренний двор, если Вы хотите вместе с ним подышать свежим воздухом, — небрежно произнёс он с ирландским акцентом.

— И если Вам что-нибудь понадобиться, то обращайтесь. Мы будем в Вашем распоряжении двадцать четыре часа в сутки.

Внешне Гермиона оставалась спокойна в то время, как её сердце пыталось вырваться из груди.

— А это предложение включает обслуживание номеров? — спросила она, растягивая каждое слово.

«Что, простите?» — высоко подняв брови, спросил ангел.

«Как хорошо, что мы сидим на самом дальнем конце стола. Просто… люди бы не поняли такого юмора» — усмехаясь, произнёс демон.

Волшебник нахмурился и задумчиво склонил голову набок, записывая какие-то цифры в воображаемом блокноте, как будто он серьёзно обдумывал этот вопрос. Наконец, пожав плечами, он ответил:

— Простите, но, боюсь, это обойдётся Вам очень дорого.

Гермиона рассмеялась, толкнув его локтем.

— Просто налей мне сока, пока я не умерла от жажды!

Сотни мурашек побежали по спине девушки, когда она услышала тихий смех юного Тёмного Лорда. То, что Гермиона раньше называла «улыбкой Тома Реддла», кануло в небытие. В этот момент юноша был таким открытым и счастливым, что ей казалось, будто это всё сон.

Однако его улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. Ловко подняв кувшин, он наполнил оба бокала.

— А теперь скажи мне честно. Всё не так уж плохо, правда? — тихо спросила она.

— Трудно сказать, — ответил волшебник, неожиданно обняв её за спину. Сделал он это только для того, чтобы дотянуться до миски с булочками, которая стояла слева от неё. Гермиона игриво выгнула тонкую бровь, искоса взглянув на него, когда он на мгновение прижался к ней так, чтобы его рот оказался возле её уха.

— Я ведь ещё даже не попробовал еду.

========== Глава 27: Вы когда-нибудь целовались? Часть 1 ==========

Суббота, 25 декабря 1944, 8:05

На небе всё ещё сияли звёзды. Из сереющей темноты постепенно начали проступать неясные очертания окружающего мира. Вокруг царила сонная тишина. Любой человек в здравом уме должен был проспать ещё по крайней мере час или два. В конце концов, это было рождественское утро.

Очевидно, Гермиона совсем сошла с ума, поскольку в данный момент она лежала на своём любимом кожаном диване в главной гостиной, задумчиво глядя на догорающие угли вечернего костра. От камина всё ещё исходил приятный жар, и девушка удовлетворённо улыбнулась, закрыв глаза и уютно устроившись на мягкой подушке.

Встреча с друзьями была запланирована на половину десятого, поэтому Гермиона не имела ни малейшего понятия, почему встала так рано.

Она услышала, как наверху открылась дверь, и, досчитав до пятнадцати, весело произнесла:

— Доброе утро!

Безошибочно узнаваемый звук шагов по деревянному полу сразу прекратился.

— Доброе утро, — Том поприветствовал её хриплым и низким голосом, создавая впечатление, что он всё ещё наполовину спит и уже в плохом настроении.

Гермиона немного приподнялась на локтях.

— И тебе счастливого Рождества. Ты в порядке? — внезапно спросила она, когда наконец увидела наследника Слизерина, который выглядел совершенно опустошённым.

Его серые глаза утратили свою вызывающую грозность и выглядели немного затуманенными. Тёмные круги под ними стали ещё более заметными. Волосы юноши были взъерошены, а его одежда смята, поэтому складывалось впечатление, будто он спал сегодня в ней.

— Если состояние, когда ты чувствуешь себя так, будто тебя сбил поезд, можно назвать нормальным, то да, я в порядке. Спасибо, что спросила, — пробормотал он, устало шаркая к её дивану. Гермиона подтянула свои обтянутые пижамой ноги к груди, и волшебник опустился рядом с ней, откинувшись на спинку дивана.

Гермиона внимательно посмотрела на него, скрестив ноги.

— И?

Когда первые лучи солнца упали Тому на лицо, он неохотно открыл один глаз и, прищурившись, посмотрел на девушку:

— Что «и»?

Слегка улыбнувшись, Гермиона так же прищурилась.

— Разве ты не хочешь получить свой рождественский подарок? — невинно спросила она, её нога нетерпеливо дёргалась. Девушка была в предвкушении.

— Мой что? — непонимающе спросил юный Тёмный Лорд. Открыв оба глаза, он выпрямился и посмотрел на неё так, словно она неожиданно превратилась в какой-то мутировавший вид соплохвоста.

— Твой рождественский подарок, — с улыбкой повторила Гермиона. Она потянулась за маленьким подарочным пакетом серебряного цвета, после чего отдала его волшебнику.

— Вот. Счастливого Рождества.

Том аккуратно взял пакет, даже не взглянув на него. Нахмурившись, он внимательно посмотрел в глаза девушки.

— Но я тебе ничего не дарил, — наконец произнёс он, и Гермиона уловила небольшое замешательство в его голосе, которое он не смог скрыть.

— Я знаю, — она равнодушно пожала плечами, её нога всё ещё продолжала покачиваться. Для неё не имело значение, подарит ей Том подарок или нет. Волшебница понимала, что их время уходит, и она хотела, чтобы у него была хотя бы одна действительно значимая вещь, пока он ещё жив.

Её улыбка слегка померкла, и девушка постаралась остановить надвигающуюся бурю эмоций. Сегодня Рождество. Завтра Тому может стать хуже, а уже послезавтра он должен уехать, поэтому она не хотела думать об этом. Только не сейчас.

Вернув себе прежнее выражение лица, девушка кивнула на пакет.

— Открой.

Бросив ещё один настороженный взгляд в её сторону, Том наклонил голову вниз, отчего волна тёмных волос упала ему на лоб, и медленно вытащил из сумки гладкий шар, который был чуть меньше его ладони и стоял на маленькой бархатной подставке.

Положив пакет на диван рядом с собой, Том вопросительно посмотрел на девушку:

— Что это?

Ещё одна улыбка появилась на лице Гермионы.

— Когда я получила приглашение в школу, родители боялись, что я буду скучать по дому. Это был мой первый год вдали от них. Когда я думаю об этом… — волшебница вспомнила, что часто винила себя за то, что родители скучали по ней намного больше, чем она по ним, — неважно. Это шар Вечности. Слышал о таком?

Слизеринец задумчиво прищурился, переведя взгляд на сферу.

Такие шары были большой редкостью, поэтому неудивительно, что юноша не встречал подобного. Гермиона даже не могла точно вспомнить, в каком магазине её родители купили его. Они, скорее всего, были в шоке, когда увидели его стоимость. Тогда они впервые оказались в косом переулке, жаль Гермионы в этот момент не было рядом. Купили родители этот шар только потому, что видели нечто подобное в одном из фильмов.

— Когда ты берёшь его в руку, облака внутри него начинают сгущаться и через какое-то время появляется чей-то образ. Неважно, жив этот кто-то или нет, единственное требование — он должен хоть раз сделать владельцу шара что-то хорошее.

Не увидев в глазах юноши хоть какого-то просветления, Гермиона перевела взгляд на шар и вопросительно подняла брови.

— Не возражаешь?

Том покачал головой, и Гермиона осторожно забрала шар с причудливой подставки.

— Чаще всего я вижу в нём своих друзей, но иногда… могу увидеть и родителей.

Девушка грустно улыбнулась, когда образ родителей, смеющихся и машущих ей, материализовался сквозь туман.

— Каждый владелец видит разное. То есть… ты явно не увидишь моих родителей, — Гермиона благоговейно посмотрела на сферу, после чего вернула её юноше, — ты увидишь людей, которые испытывают или испытывали к тебе тёплые чувства. Поэтому каждый раз, когда я чувствовала себя одинокой, я просто брала этот маленький шар в свои руки, дабы хотя бы на секунду окунуться в любовь, которую дарили мне родители.

Волшебница отчаянно сжала челюсти, пытаясь сдержать рвущиеся слёзы.

Лицо Тома оставалось безмятежным на протяжении всего её объяснения, только его глаза отражали широкий спектр эмоций. Девушка видела в них удивление, любопытство, тоску и… что-то ещё, чему она не могла дать определение.

— Нефертари, я не могу отнять это у тебя, — прошептал наследник Слизерина, протягивая шар девушке.

— Можешь, — шмыгнув носом, она решительно смахнула слёзы и осторожно сомкнула холодные длинные пальцы Тома вокруг шара Вечности.

— Я всегда буду помнить о том, как сильно они заботились обо мне. Я хочу, чтобы шар остался у тебя. Если ты не примешь его, то… я… я буду вечно на тебя обижена.

Том беззлобно ухмыльнулся. Он немного поёрзал на диване и открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но потом резко закрыл его и направил свой пустой взгляд на догорающие угли камина.

— Что-то не так? — тихо спросила девушка.

Слизеринец мельком взглянул на неё, но вскоре снова перевёл взгляд на огонь и вздохнул.

— Нефертари, а что, если ты никого не увидишь? — спросил он равнодушным тоном, словно этот вопрос для него совершенно ничего не значил.

«В смысле никого? А мы тут для чего? Задуши его прямо сейчас. Возможно, тогда он поймёт, что такое забота» — недовольно прошипел демон.

Гермиона понимающе улыбнулась.

— Ты увидишь.

Суббота, 25 декабря 1944, 20:11

— Шон не просит денег, он просто берёт их, — раздраженно произнёс Джейкобсон Эндрюс.

— Этот маленький мерзавец стал настоящей проблемой. Он запомнил номер моего счёта в Гринготтсе и теперь ныряет туда всякий раз, когда хочет приобрести что-то в магазине товаров для Квиддича. Чёртов маленький мошенник.

— А ты не можешь получить новый номер счёта? — спросила Гермиона, положив локоть на стол и подперев подбородок ладонью. Гриффиндорца так же внимательно слушали Джинни, Рон, Минерва и Филлис.

— Я уже пробовал. Дважды. Чёрт меня побери, я не понимаю, как он узнаёт об этом.

Гермиона засмеялась вместе с остальными и украдкой взглянула на Тома. На его лице появилась ухмылка, хотя было ощущение, что он совершенно не заинтересован в разговоре.

Внезапно серые глаза наследника Слизерина скользнули к девушке. Гермиона не скрывала того, что смотрела на него, и поэтому вопросительно наклонила голову. Немного приподняв брови, юноша кивнул в сторону гигантский часов Большого зала.

20:15

Вздрогнув, Гермиона вспомнила о записке.

— Том, что там было написано?

— Тебе необходимо быть в классе зельеварения в половину девятого.

Заставив себя улыбнуться, Гермиона кивнула и встала, остро ощущая на своей спине взгляды Джинни, Гарри и Рона. Стараясь смотреть в сторону выхода, она произнесла:

— Ну, я надеюсь, у всех вас есть прекрасные планы на рождественский вечер.

— Разумеется. Счастливого Рождества вам обоим, — ответила Филлис с понимающей улыбкой, и они с Джекобсоном тоже встали. К счастью для Гермионы и Тома, многие из профессоров также выбрали это время, чтобы освободить Зал, тем самым привлекая к себе внимание учащихся.

Дамболдор поднялся первым, услышав многоголосое «Спокойной ночи, профессор». Мужчина поймал взгляд Гермионы и улыбнулся, девушка благодарно улыбнулась в ответ.

Обогнув стол и оглянувшись на волшебницу, Том вышел из зала. Гермиона шла за ним по пятам, в её голове прокручивались все возможные сценарии развития событий в классе зельеварения. У неё было ощущение, что ещё пара минут и она умрёт от любопытства.

Девушка вздохнула и неохотно ускорила шаг, поравнявшись со слизеринцем. Понизив голос, чтобы Дамблдор и Риктер, которые шли в нескольких футах позади и были погружены в дискуссию, не могли услышать, она спросила:

— Итак, мы всё ещё идём в класс зельеварения?

— Наверное, нет, — Том равнодушно пожал плечами, вынимая палочку из кармана для того, чтобы чем-то занять руки.

— Нам не обязательно идти туда. Просто на тот момент мне казалось, что это самое подходящее место для встречи.

Все предвзятые сценарии тут же полетели в мусорную корзину, и Гермиона задумчиво прикусила нижнюю губу. Они были уже на полпути к выходу из Большого зала, когда девушка потеряла самообладание и начала расспросы:

— Куда мы тогда…

— Эй, Неф, подожди!

Она тут же напряглась, услышав знакомый и протяжный голос Драко. Гермиона остановилась и ободряюще улыбнулась Тому, давая знак, чтобы он шёл дальше. В этот момент Драко приблизился к девушке, и она увидела на его лице самодовольную ухмылку.

Том, проигнорировав просьбу Гермионы, остановился в нескольких шагах от неё, небрежно засунув руки в карманы и опустив голову к полу. Ей не нужно было быть гением, чтобы понять, что юный Тёмный Лорд хочет быть в курсе всех событий.

Нужно как можно быстрее закончить этот разговор.

— Чего ты хочешь? — довольно резко спросила волшебница, так что ей сразу стало не по себе. Однако теперь она не могла взять свои слова обратно.

К её удивлению, ухмылка Драко стала ещё шире.

— Это было похоронено подупаковочной бумагой Эванса и Уэста сегодня утром.

Глаза Гермионы подозрительно сузились, и она перевела свой взгляд на его протянутые руки.

— О, это просто свитер, — воскликнула она, увидев дорогой синий кашемировый свитер.

Драко бросил на неё хмурый взгляд, который, скорее всего, должен был напугать её.

— Рад слышать, что меня ценят.

— Нет, прости. Я хотела сказать… — она рассмеялась, — я просто думала, что моя комната съела его. Спасибо тебе большое.

Девушка улыбнулась, взяла свитер и обвязала его вокруг талии. Драко небрежно откинул волосы, и ухмылка снова появилась на его лице.

— Просто помни об этом, когда ты снова решишь А: сломать мне ногу во время танца, Б: игнорировать меня в течении трёх дней, В: ударить меня по лицу.

— Эй! — воскликнула Гермиона, её глаза игриво блеснули, когда она легонько хлопнула его по плечу, обтянутому свитером.

— Несправедливо обвинять меня в этом. Это было много лет назад.

Тихое покашливание за спиной напомнило ей, что Том Реддл рядом и ждёт её. Она неловко замолчала, пытаясь придумать предлог для ухода.

Если она скажет про домашнее задание или про какое-нибудь задание от Диппета, то блондин точно не поверит ей.

«Я хочу уйти просто потому, что хочу» — усмехаясь, предложил демон.

Гермиона даже не хотела думать о том, как Драко отреагирует на такое объяснение. Понизив голос, чтобы Том не мог подслушать, она тихо произнесла:

— Я буду в Выручай-комнате в половину одиннадцатого, хорошо?

Ясно-голубые глаза Драко сузились, когда он посмотрел на наследника Слизерина.

— Ладно, как скажешь, Неф… — он перевёл взгляд на девушку.

— Но если ты не успеешь вовремя, то я не смогу остановить троицу, которая отправится спасать тебя.

— Я знаю, — выдохнула Гермиона, представляя, как Рон, Гарри и Джинни бросятся за ней. Она одарила блондина благодарной улыбкой и повернулась, чтобы уйти.

— Какого дьявола… — яростно выругался себе под нос Драко. Оглянувшись на него в замешательстве, Гермиона увидела, что юноша удивлённо смотрит на потолок.

Прямо над ними взволнованно трепетал пучок омелы.

— О, Гермиона и Драко! — радостно завопила Филлис.

Староста бросила убийственный взгляд на девушку, которая решила задержаться, дабы понаблюдать за происходящим. В этот момент Джейкобсон издал громкий свист, достойный Квиддича, привлекая внимание окружающих.

Великолепно.

Глаза Драко внезапно загорелись, и он медленно приблизил губы к её уху.

— Ну, Неф, мы должны извлечь из этой ситуации максимум пользы, — произнёс он низким голосом.

— Что это значит? — недовольно спросила Гермиона, инстинктивно бросив быстрый взгляд на Тома. Он стоял почти в той же позе, что и раньше: руки в карманах, лицо безразличное. Единственное, что девушке не понравилось, это то, как наследник Слизерина прожигал своим тёмным взглядом пространство между ней и Драко.

Проклятая омела!

— Это значит, что ты… можешь помочь мне доказать им… — он махнул рукой в сторону Гарри, Джинни, Рона и Лаванды, которые сидели за обеденным столом и смотрели то на них, то на омелу, — что я не гей.

— Как ты себе это представляешь? — настороженно спросила девушка, поднимая брови.

— Подожди, подожди, дай мне закончить, — драматично произнёс Драко, подняв руку, её реакция, казалось, расстроила его.

— Ты поможешь мне сохранить статус натурала, позволив продемонстрировать свои способности.

Гермиона фыркнула, понимая, что их приглушенный и несколько эмоциональный разговор держит зрителей в напряжении.

— Я должна помочь? — весело спросила она.

— Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что это проблема только твоя, дорогой Драко. И что ты сказал? Продемонстрировать способности? Даже не хочу знать, что это такое.

— Неф, наши общие друзья точно не оставят без внимания этот инцидент, если я не покажу им хороший пример, — раздражённо прошипел блондин.

Мысленно прокручивая все известные ей проклятия и методично швыряя их в омелу, Гермиона внимательно посмотрела на Драко.

— Хорошо. Делай то, что должен. Сделай это быстро и постарайся не обслюнявить меня.

Проклятые рождественские украшения!

Едва заметная ухмылка тронула губы Драко, но Гермиона едва заметила это. Омела превратилась в метафорический огненный шар, когда Драко начал целовать её так, что она фактически не могла дышать. Девушка охнула от неожиданности, и блондин, приняв это за сигнал двигаться дальше, углубил поцелуй. Она услышала ещё один пронзительный свист Джейкобсона и поняла, что Драко точно знает, что делает.

Ей же совершенно не хотелось отвечать на этот поцелуй. Это всё было неправильно. С большим усилием Гермиона резко отстранилась, отступив на шаг назад. У омелы не было другого выбора, кроме как отпустить их.

Блондин придержал её за руку.

— Спасибо, Неф, думаю, это сработало, — произнёс он, бросив взгляд через её плечо. В этот момент на его лице появилась ухмылка, очень похожая на ухмылку Гарри, которую Гермиона неоднократно видела, когда тот ловил снитч прямо перед глазами соперника.

Нахмурившись, девушка оглянулась через плечо и увидела мрачное выражение лица Тома Реддла.

Осознав кому именно предназначалась ухмылка Драко, Гермиона почувствовала, как чистый гнев наполняет каждую клеточку её тела.

— Ну что ты! Я так рада помочь…

Резкий звук пощёчины, и тяжёлая тишина опустилась на комнату, словно облако тумана.

Гермиона приблизилась к светловолосому слизеринцу, которой смотрел на неё в полном недоумении. Он будто не мог поверить, что она когда-нибудь сделает нечто подобное с ним.

— Твои маленькие чары могли бы подействовать на любую женщину на планете, но я обладаю уникальной способностью сопротивляться им, — прошипела волшебница, одарив его высокомерным взглядом.

Развернувшись, девушка быстро направилась к выходу.

— Пошли, — сердито рявкнула она, проходя мимо Тома, и слегка удивилась, когда он молча последовал за ней.

Гермиона вылетела из Большого зала и сердито пробормотала:

— Этот… этот… р-р-р-р!

Она в отчаянии сжала кулаки и захотела ударить ими по ближайшей стене, но в последнюю минуту передумала, просто подбросив их в воздух. Кипя от ярости, девушка снова посмотрела на Тома.

Юноша спокойно закрыл за собой дверь и повернулся к ней лицом.

— Нефертари, ты что, совсем с ума сошла? — насмешливо произнёс он, подняв брови.

Гермиона фыркнула, закатив глаза.

— Вот только не надо. Ты прекрасно понимаешь, почему я так злюсь. Просто этот высокомерный и эгоистичный придурок… — она выдохнула, проведя рукой по своим длинным кудрявым волосам, — приполз ко мне сегодня утром и начал: «О-о-о, Неф, прости меня, я был таким дураком в последнее время». Как же он меня бесит!

Гермиона была удивлена тем, что наследник Слизерина вместо того, чтобы злиться на Драко, который обнял её и поцеловал прямо перед ним, спокойно смотрел на неё.

— Похоже, ты стала как-то по-особенному относиться к слизеринцам, — произнёс он с лёгкой ухмылкой на лице.

— Мне уже можно начинать беспокоиться?

— Только если твои волосы неожиданно станут светлыми, — сердито проворчала она, скрестив руки на груди.

— Да ладно, Гермиона… возьми себя в руки, а то убьёшь кого-нибудь.

Волшебница фыркнула, после чего сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.

— Нет! Ты просто видел, что он сделал? — не сдержавшись, выпалила она.

Довольное выражение лица Тома исчезло, и Гермиона тут же пожалела о своих словах.

— Да, я видел, что он сделал, — ответил он каким-то мрачным тоном, желваки заходили на его скулах.

Когда юный Тёмный Лорд внимательно посмотрел на неё, девушке показалось, будто он вывернул её сердце гаечным ключом.

Как же с ним сложно.

Прежде чем она успела хоть что-нибудь сказать, он совершенно неожиданно взял её за руку и заговорил:

— Пойдём, пока мы ещё не слишком устали.

«Не слишком устали для чего?» — спросил ангел с ноткой подозрения в голосе.

Спустя несколько поворотов Гермиона была вынуждена признать, что совершенно заблудилась. Редкие факелы и двери класса проносились мимо неё с огромной скоростью. Судя по всему, Том Реддл отпёр потайных ходов больше, чем Мародёры за всю свою жизнь. Через несколько минут девушка наконец увидела знакомую дверь кабинета ЗОТИ.

— Если не считать праздничного пира в этом году, я не ел в Большом зале около пяти лет, — внезапно сказал Том, замедлив шаг.

Гермиона недоверчиво посмотрела на юношу. Пять лет? Пять лет назад она была влюблена в Рона… пять лет назад был жив Сириус и её родители тоже. И Волан-де-Морт ещё тогда даже не воскрес.

Иронично то, что человек, за которым она сейчас так охотно следовала, им и являлся. Хотя в этот момент ей было очень сложно ассоциировать Тома с высоким и каким-то нечеловеческим Тёмным Лордом. Здесь, в этой реальности, он выбрал совершенно другой путь… и умирал за него.

— Мне жаль, — тихо произнесла она.

Юноша остановился, повернулся к ней и, понизив голос, произнёс:

— Нефертари, не нужно меня жалеть.

Внезапно он отпустил её руку и повернулся к тёмной инкрустированной двери. Опустив руку за воротник мантии и вытащив оттуда серебряный кулон со сверкающими изумрудами, Том грубо добавил:

— Не стоит тратить на это время.

— Постой, я, возможно, неправильно выразилась, — быстро произнесла Гермиона.

— Я просто хотела сказать, что беспокоюсь. Беспокоюсь о тебе так же, как и о Гарри, Роне или Джинни, — она замолчала, задумчиво прикусив губу, и, прислонившись к стене, стала наблюдать за юношей.

Высокий слизеринец подошёл к двери и вместо того, чтобы открыть её, прижал свой амулет к гладкой деревянной поверхности, прикрыв его ладонью.

Если бы пару месяцев назад девушка увидела Тома Реддла, который производит какие-то непонятные манипуляции со своей семейной реликвией, то она бы очень насторожилась. Сейчас же… Гермиона доверяла ему.

Она доверяла Тому Марволо Реддлу.

Это звучало так же чуждо, как и слова «Я доверяю Драко Малфою», мысленно произнесённые три года назад. Девушка проигнорировала тот факт, что могла запросто задушить блондина, если бы пересеклась с ним прямо сейчас.

— Знаешь, иногда я просто не могу не беспокоиться о тебе, — тихо начала она, — просто потому, что ты мой друг. У меня нет другого выбора.

Том закрыл глаза и прислонился лбом к холодной поверхности двери, отчего часть его тёмных волос прилипла ко лбу, и пробормотал себе под нос что-то отдаленно напоминающее:

— Ты не должна.

Гаечный ключ вновь заработал, находясь в её груди.

— Том…

— Ш-ш-ш, — он быстро повернулся, приложив палец к губам, в его штормовых глазах появился какой-то необычный блеск, когда он внимательно посмотрел на неё.

Гермиона не совсем понимала, что он пытается найти в её глазах, поэтому просто искренне улыбнулась ему.

— Только не говори, что у меня… у меня на лице остался заварной крем с малиновым безе или что-то в этом роде…

Глаза Тома сфокусировались, и он критически оглядел её лицо, будто действительно искал остатки рождественского десерта. Гермиона с удивлением поняла, что так, как он смотрит на неё сейчас, очень сильно отличается от того, как он смотрел на неё пару секунд назад. Тогда ей казалось, будто юный Тёмный Лорд пытается прочесть её душу.

— Знаешь… я думаю, даже если бы что-то и было, то дю Лак неплохо постарался, чтобы это что-то убрать.

Девушка мысленно рассмеялась над тем, как он серьёзно воспринял её вопрос.

— Я этого не хотела, ты же знаешь, — устало произнесла она.

— И кстати… я думаю, что зелёный цвет подходит тебе во всех отношениях, кроме этого.

Глаза юного Тёмного Лорда потемнели, а брови нахмурились.

— Ты намекаешь на то, что я ревную?

Гермиона скрестила руки на груди, мысленно закатив глаза.

— Это твои слова, а не мои.

Не говоря ни слова, он оттолкнулся от двери, засовывая цепь обратно под мантию и качая головой.

«Ты нашла отличный способ прогнать его. Мои поздравления» — сардонически произнёс демон.

Быстро подойдя к нему, Гермиона нерешительно подняла руку и, поколебавшись всего секунду, коснулась ладонью его груди.

— Подожди… я хочу сказать, чтобы тебе нет смысла меня к кому-то ревновать.

Наследник Слизерина напрягся, но это не могло остановить девушку. Она придвинулась ещё ближе, встала на цыпочки так, чтобы её рот оказался возле его уха, и произнесла то, в чём не могла признаться даже самой себе:

— Том, я… я люблю тебя. Люблю тебя, а не Драко дю Лака.

Она осторожно повернула его недоверчивое лицо к себе и быстро прикоснулась своими губами к его.

— И я всегда буду любить тебя. Я обещаю…

— Нефертари…

Том прижал девушку к стене, и горячая волна прокатилась по её телу, вызывая рой мурашек. Огонь вспыхнул в глазах цвета стали, и наследник Слизерина так резко и грубо поцеловал Гермиону, что остатки дыхания выбило из её груди. Она рванулась к нему, порывисто отвечая. Её пальцы путались в его тёмных волосах, жар распространялся по её телу, словно пламя под порывом ураганного ветра. Он был нужен ей, как воздух… Том Марволо…

— Нефертари, библиотека в огне!

От неожиданности Гермиона подпрыгнула и энергично потрясла головой, прогоняя дурман.

— Что? Огонь? Где?

— Я зову тебя уже около минуты, — в голосе Тома слышалось лёгкое раздражение. Прекратив сканировать её своим лазерным взглядом, он вновь прижал амулет к полированной поверхности двери.

— На секунду мне даже показалось, что ты умерла. Я уже собирался вызывать Ламбердо.

«Ты выбираешь очень подходящее время для подобных фантазий. У тебя талант» — рассмеялся демон.

«В этом точно виновата омела» — подбадривающе произнёс ангел.

«Конечно-конечно» — продолжал хохотать обладатель трезубца.

Гермиона усмехнулась, представив себе мадам Ламбердо, летящую по коридорам, и, немного прочистив горло, произнесла:

— Извини. Я просто задумалась. На чём мы остановились?

— На полу перед кабинетом защиты от тёмных искусств, — волшебник ухмыльнулся, но через секунд выражение его лица стало максимально серьёзным, словно он собирался произнести нечто очень важное.

— Мне нужно знать, можешь ли ты… Мерлин, что я делаю? — он резко повернулся к ней спиной, грубо проведя рукой по волосам.

Девушка молча уставилась на темноволосого слизеринца, не понимая, почему он так разволновался. Это была обычная дверь кабинета ЗОТИ.

— Насколько хорошо ты умеешь хранить секреты, Нефертари? — медленно спросил юный Тёмный Лорд, так и не повернувшись к ней лицом.

У Гермионы перехватило дыхание, брови взлетели вверх, сердце снова тяжело забилось в груди. И это было не только потому, что она стояла рядом с очень привлекательным наследником Слизерина посреди тускло освещённого и пустого коридора.

— Достаточно хорошо, у меня есть уже целый сундук, который я должна унести с собой в могилу, — тихо ответила волшебница.

Том наконец повернулся к ней и, слегка наклонив голову, внимательно посмотрел на неё. Она с опаской затаила дыхание, встретившись с его пронзительным взглядом, который, казалось, смотрел ей прямо в душу. Найдя что-то в её глазах, юноша кивнул и, аккуратно прижав амулет к двери, очень тихо что-то зашипел.

Его слова эхом отразились от стен пустынного коридора, и два миниатюрных изумрудных глаза змеи вспыхнули ярким светом, освещая рыцарские доспехи, стоящие недалеко от него. Дверь распахнулась, издав скрипучий звук.

То, что предстало перед глазами Гермионы, не было кабинетом ЗОТИ. Она увидела каменную лестницу, уходящую куда-то в темноту. Том Реддл только что лишил её дара речи потому, что ничего подобного девушка не ожидала увидеть.

— Ты наверняка обеспокоена, — произнёс Том, направив на неё немного грустный взгляд.

Гермиона дёрнулась и посмотрела на него так, будто только заметила, что он стоит рядом с ней.

— Ну… знаешь, я входила в эту дверь практически каждый день и никогда не думала, что могу увидеть нечто подобное, — она ткнула пальцем в извилистую лестницу.

— Если ты не возражаешь, я могу немножко побыть в шоке от сложившейся ситуации.

— Я не об этом, — волшебник был немного удивлён её ответом, девушка видела, как сильно он нервничал, но не могла понять почему.

— Я только что говорил на парселтанге.

Гермиона мысленно ударила себя по лбу. Гарри так часто говорил на этом языке, поэтому для неё это стало какой-то обыденностью. Сейчас же она вспомнила, что эта способность дана в основном только тёмным волшебникам.

— Эм… у меня есть друг, который умеет говорить на нём. Поэтому, наверное, я как-то не обратила внимания.

Том, казалось, был ошеломлён. Но это можно было сказать только по его глазам, лицо же приняло скептическое выражение.

— Серьёзно?

Гермиона нисколько не удивилась его реакции. Вероятно, если бы она сказала, что пришла из будущего, он бы отреагировал примерно так же.

— Да. Он учился со мной в моей старой школе, — равнодушно ответила девушка, умолчав о том, что этот друг в настоящее время учится и в её «новой» школе.

— Ты никогда не встречал кого-то, кто мог бы знать парселтанг?

— Конечно, нет. Это… — юный Тёмный Лорд замолчал, подыскивая нужные слова, — скажем так… здешнее окружение не считает это хорошей способностью.

Гермиона не пропустила горькую нотку в его голосе.

— Видимо, там, откуда я родом, всё не так плохо, — медленно протянула она, пожимая плечами. Увидев недоверие в глазах юного Тёмного Лорда, волшебница добавила:

— Том, у тебя есть эта способность, и ты ничего не можешь с этим сделать. И я думаю, что в этом нет ничего плохого.

— Я тоже так думаю, — усталая улыбка тронула губы юноши. Покачав головой, он сделал шаг назад. В этот момент факел, находившийся прямо позади него, вспыхнул, осветив первые ступеньки винтовой лестницы, уходящей в глубину замка.

— Ты идёшь?

Гермиона, конечно, доверяла ему, но всему есть предел. И один из таких пределов наследник Слизерина только что переступил.

— Куда? Вниз? — недоверчиво спросила она, облизав пересохшие губы.

«И вообще… что там внизу?» — обеспокоено спросил обладатель нимба.

«Там… я приготовил тебе горячую ванну… с огоньком» — усмехаясь ответил представитель тёмной стороны.

Словно прочитав мысли Гермионы, Том уверенно произнёс:

— Там безопасно. Даю тебе слово.

«Хотя… знаешь, я согласен с пернатым. Может, нам не стоит туда идти?» — спросил демон, нервно дёргая хвостом.

— Нефертари, если бы я действительно хотел тебе навредить, я бы не ждал столько времени, — устало произнёс наследник Слизерина, протягивая девушке руку.

Гермиона закатила глаза.

— Чувствую, меня ждёт тёплая и пушистая ночь.

Где-то неподалёку хлопнула дверь, после чего послышались знакомые голоса. Дамблдор и Риктер идут сюда.

Неуверенно оглядев коридор, волшебница снова посмотрела на Тома. Ей нужно принять решение прямо сейчас. Правда, такие спонтанные решения не всегда имели хорошие последствия.

Том сделал ещё один шаг вниз по лестнице, не опуская руки.

— Нефертари, поверь мне.

Голоса становились всё громче.

Глубоко вздохнув, Гермиона вложила свою руку в его. Она до сих пор не понимала, во что именно ввязывается. Искренне улыбнувшись, Том осторожно притянул её к себе и с помощью палочки закрыл дверь небрежным движением руки.

В этот момент лестница начала закручиваться в спираль, быстро опуская пару вниз. Множество факелов освещали их путь, а холод с каждым пролётом становился всё более пронизывающим. Гермиона неохотно признала, что спуск был впечатляющим. Онемевшими пальцами она пыталась развязать рукава свитера, который передал ей Драко.

Том улыбнулся, когда Гермиона, натянув небесно-синий свитер, пару раз провела ладонями по плечам, стараясь таким образом согреться. Девушке очень хотелось узнать, что именно хочет показать ей наследник Слизерина. Что это за величайший секрет?

Тот факт, что Том не переставал наблюдать за ней с тех пор, как она ступила на лестницу, её очень сильно волновал.

— Куда мы идём? — тихо спросила она, подозрительно посмотрев на юношу.

Юный Тёмный Лорд быстро заморгал, пытаясь стряхнуть с себя оцепенение, и, когда лестница со скрипом остановилась, он так же тихо произнёс, внимательно оглядев тёмный туннель:

— В Тайную комнату.

Комментарий к Глава 27: Вы когда-нибудь целовались? Часть 1

— И кстати… я думаю, что зелёный цвет подходит тебе во всех отношениях, кроме этого.

В английском языке есть идиома «green with jealousy» — «зелёный от ревности».

========== Глава 28: Вы когда-нибудь целовались? Часть 2 ==========

Суббота, 25 декабря 1944, 21:47

«Итак… Первое: мы идём в Тайную комнату. Второе: Тайная комната является домом большой и скользкой машины для убийств. Третье: идём мы туда с самим наследником Слизерина, который попросил нас довериться ему. Ничего не забыл?» — демон вопросительно посмотрел на ангела.

«Вроде, нет. Можно ещё добавить, что мы где-то случайно потеряли инстинкт самосохранения» — задумчиво ответил обладатель нимба.

Том ступил на каменный пол, и Гермиона молча последовала за ним, надеясь на лучшее.

— Полагаю, ты знакома с этим местом, — апатично произнёс юноша. То, с какой лёгкостью он двигался по туннелю, говорило о том, что он явно тут не в первый раз.

— Просто ты так хорошо описала другой вход сюда пару месяцев назад.

Не получив никакой реакции, Том внимательно посмотрел на девушку, после чего уверенно взял её за руку. Гермиона не обратила на это никакого внимания. Она была слишком занята тем, что рассматривала стену, на которой были искусно вырезаны две переплетённые змеи. Они были такими же изящными, как змея на амулете наследника Слизерина.

Девушка сжала свободную руку в кулак, дабы сдержать дрожь. Эта дрожь была вызвана не страхом, а пронизывающим холодом, который тёплый свитер точно не мог остановить.

Две змеи расступились, и стена скользнула в сторону, открывая вход в чрезвычайно длинную комнату, вдоль которой были установлены огромные каменные колонны с замысловато вырезанными узорами.

— Нефертари, — Гермиона услышала голос юного Тёмного Лорда, который звучал как-то приглушённо, словно доносился до неё сквозь туман. Единственное, что девушка слышала отчётливо, — это звуки собственного сердцебиения.

Внезапно она почувствовала, как чья-то холодная рука мягко приподняла её подбородок. Туманный занавес перед глазами Гермионы опустился, и она увидела серые глаза Тома, который внимательно смотрел на неё. При этом лицо юноши находилось всего в нескольких дюймах от её.

— Не бойся, — мягко произнёс он.

— Что-то… что-то живёт здесь, — Гермиона уловила нотку паники в собственном голосе, поэтому глубоко вздохнула, пытаясь совладать с эмоциями.

— Гигантская змея… я её видела.

«Ты сражалась на войне, а сейчас боишься какого-то червяка. Возьми себя в руки!» — недовольно произнёс ангел.

— Всё в порядке, — сказал Том, его тихий и мелодичный голос успокаивал. Когда Гермиона скептически посмотрела на него, он покорно добавил:

— Она приходит только тогда, когда её зовут. А я этого делать не собираюсь.

Девушка глубоко вздохнула.

«Ты думаешь, что он привёл тебя сюда для того, чтобы скормить василиску? Серьёзно?» — спросил демон, удивлённо подняв брови.

— Это ведь она убила ту девушку? — прошептала Гермиона.

«О, да! Самое время ему об этом напомнить» — усмехнувшись, произнёс обладатель трезубца.

Том вздохнул, убрав руку с её лица, после чего, осторожно обхватив её ладонь, повёл её в центр Тайной комнаты.

— Я не знал, что там кто-то есть, — тихо произнёс он.

— А когда это понял, было уже слишком поздно.

В его голосе звучало раскаяние, и Гермиона, слегка прищурившись, посмотрела на него. Том оглянулся, вопросительно подняв брови, после чего быстро отвёл взгляд в сторону и отпустил её руку, шагнув к ближайшей колонне, дабы прислониться к ней плечом.

Девушка спрятала руки в рукава, стараясь таким образом отогнать холод.

— Знаешь, после этого случая я не чувствовал себя ужасно, — голос наследника Слизерина перестал содержать какие-либо эмоции.

— Это случилось через год после смерти моего отца. Девушка умерла так же быстро, как и он. Я снова ничего не успел сделать. После этого я подумал, что убивать… это как-то естественно для меня. Трудно объяснить… — закрыв глаза, он опустил голову и провёл рукой по волосам, — тогда я был так зол. Сейчас понимаю, что мне вообще не нужно было возиться с этой змеёй.

— Но ты ведь не убил никого из них напрямую. Это были просто несчастные случаи, — тихо произнесла Гермиона.

— Том, может быть, я и не убивала кого-то, но я делала вещи, которыми совсем не горжусь. Этого не изменить. Все эти ошибки были, но это не значит, что они должны изменить всю мою жизнь.

«Мы сейчас пытаемся убедить Тома Реддла, что он не причастен к смерти двух человек, верно? Я просто хочу уточнить» — саркастически произнёс демон. Ангел недовольно посмотрел на него.

Том тяжело вздохнул, выпустив клуб пара, который быстро растворился в холодном воздухе помещения. Их взгляды встретились, и Гермиона увидела в серых глазах бурю эмоций.

— Может и так… но я навсегда останусь убийцей.

Гермиона мысленно закатила глаза, не удивившись тому, как юный Тёмный Лорд в очередной раз всё усложнил. Ей очень хотелось сказать ему, что он не убийца. Том ведь не хотел этих смертей. Но она вряд ли сможет ему это объяснить.

— Это же не означает, что ты должен продолжать убивать людей? — тихо произнесла Гермиона, шагнув к волшебнику и взяв его за руку.

Том невесело рассмеялся.

— Нефертари, иногда мне очень хочется жить в твоём мире, — бесстрастно ответил он, покачав головой.

— Мерлин, я всего лишь хотел сделать тебе чёртов Рождественский подарок…

— Рождественский подарок? — недоверчиво повторила Гермиона. Да, она подарила ему шар сегодня утром, но не просила ничего взамен. Она даже не ожидала ничего подобного, если уж на то пошло. У него было не так уж много времени, чтобы купить ей что-то.

Внезапно всё встало на свои места. Неужели подготовка подарка практически довела его до бессознательного состояния? Ведь именно таким Гермиона нашла волшебника в коридоре.

— Да, — пробормотал он и оттолкнулся от колонны, слегка притягивая её к себе.

— Ладно, теперь просто… — он вытащил палочку, слегка приподняв её, и оглянулся на девушку, — просто положи свою руку на мою волшебную палочку.

— Зачем? — спросила Гермиона, не в силах скрыть лёгкую тень подозрения в голосе. Она обошла юношу и замерла за его спиной, пытаясь понять, что он хочет сделать.

— А ты сам не можешь?

Том слабо кивнул, усталость была видна в каждом его движении.

— Могу, но будет гораздо лучше, если ты тоже примешь участие в создании заклинания.

Он перевёл взгляд с её лица на дизайнерский свитер.

— Это сложно назвать настоящим подарком потому, что в его создании мне понадобиться твоя помощь. Да и всё это продлиться не очень долго.

Посмотрев на её губы, Том закрыл глаза. Гермиона поняла, что он наверняка вспомнил её сегодняшний поцелуй с Драко и это воспоминание явно не приносило ему радости. Удивительно то, что рядом с ней юный Тёмный Лорд позволял себе проявлять хоть какие-то эмоции, так как обычно он выглядел совершенно спокойным, собранным и безразличным. Именно таким его видели все, включая Дамблдора.

Том никогда не вёл себя высокомерно при общении с ней, что отличало его от большинства слизеринцев. И самое главное — он порой очень сильно сомневался в себе. Больше всего Гермиону потрясла именно эта его склонность. Девушке приходилось очень часто напоминать себе, что Том Реддл — обычный человек, у которого, как и всех, есть свои страхи и сомнения.

Она медленно положила свою правую руку на его.

— И что теперь?

Открыв глаза, Том ещё раз посмотрел на неё через плечо, после чего быстро перевёл взгляд на свою палочку, которая странно напоминала Гермионе палочку Гарри. Юноша слегка наклонил голову в бок, будто что-то оценивая.

— Твоя рука должна касаться самой палочки.

Гермиона вздохнула и приблизилась к нему на шаг, обнаружив, что так стоять гораздо легче, так как не приходится выгибать руку назад. Делая ещё один небольшой шаг, она случайно запнулась и толкнула юного Тёмного Лорда в спину. Почувствовав, как все его мышцы напряглись, девушка прошептала:

— Прости.

Том стиснул зубы, слабо кивнув в знак согласия. Гермиона не имела ни малейшего представления о том, сколько весь этот процесс займёт времени, поэтому она осторожно прислонилась щекой к его спине, устраиваясь поудобнее.

Юноша расслабился, закрыв глаза, и глубоко задышал.

— Ладно… только теперь никуда от меня не уходи.

Гермиона слегка улыбнулась. Она явно от него никуда не уйдёт, потому что у неё нет ни малейшего желания встречаться с василиском.

«Здравствуйте! Чего желаете? Окаменеть или погибнуть?» — деловым тоном спросил ангел, доставая воображаемый блокнот.

«Знаете, мне что-то не очень нравятся Ваши услуги, поэтому я, пожалуй, ничего не буду выбирать» — покачав головой, ответил демон.

Неожиданной лёгкий ветерок пробежал по комнате, нежно коснувшись волос Гермионы, после чего Том начал что-то очень тихо говорить.

Его речь была больше похожа на какое-то пение, девушка почувствовала, как магия начала стремительно концентрироваться в воздухе, слово электрический заряд. Она понимала, то, что делал юный Тёмный Лорд, было очень сложным заклинанием.

Том продолжал шептать слова, которые даже в тишине комнаты волшебница не могла различить, а магия вокруг них продолжала набирать силу. Пространство перед юношей начало погружаться в туман, отчего сердце Гермионы забилось с удвоенной силой. Ей казалось, будто кончики её пальцев намертво приклеились к волшебной палочке.

Внезапно она почувствовала, как сильная дрожь пробежала по телу наследника Слизерина. Сильный порыв ветра взметнул её длинные волосы, после чего яркая вспышка света вырвалась из его палочки и взмыла в воздух, словно огромное облако.

Закрыв глаза, Гермиона ощутила, как её наполняет отдалённо знакомое чувство покоя. Глубоко вздохнув, она осторожно приоткрыла веки и мгновенно застыла, не в силах поверить собственным глазам.

— Том, — еле слышно прошептала девушка, боясь сделать вздох. Она просто не могла поверить, что такое вообще возможно.

— Что это?

Наследник Слизерина дышал так, будто только что пробежал около мили, потратив на это пять минут.

— Это… несколько восстанавливающих чар, — прохрипел он, опускаясь на колени.

— Это память… живая память.

Гермиона медленно переводила взгляд от него к феноменальной сцене, которая развернулась перед ней. Она стояла неподвижно, не понимая, что ей делать дальше.

— Иди, — выдохнул он, слабо подталкивая её вперёд.

— Это временно… это не продлится больше пяти минут.

Глаза девушки начали ужасно гореть от непролитых слёз. Она сделал маленький шаг вперёд, потом ещё один и ещё… Её туфли утонули в знакомом, мягком, красиво сотканном ковре, и холодный воздух Тайной комнаты стал невероятно тёплым.

Всё ещё не понимая, как такое возможно, Гермиона бросилась в распростёртые объятия родителей.

— Мама… папа… — хрипло пробормотала она, окутанная их безошибочно узнаваемым сочетанием ароматов летних цветов и мускусного одеколона. Она подавила сдавленный всхлип, почувствовав, как крепкие руки отца крепко обхватили её. Полностью потеряв самообладание, девушка разразилась потоком слёз, желая, чтобы родители её никогда не отпускали.

— Милая, — нежно произнёс отец, в его голосе было столько любви, что Гермиона чуть ли не задохнулась от переполняющих её чувств.

— Ш-ш-ш, — нежные руки матери гладили Гермиону по волосам, — всё хорошо, дорогая, всё хорошо.

Гермиона судорожно вздохнула и, отстранившись, посмотрела на своих любимых родителей, которых не видела три года. Они находились в комнате, которую девушка очень хорошо помнила: сливового цвета стены, простая классическая мебель из красного дерева, потрескивающий камин.

— Это правда? — слабо прошептала она, чувствуя, как горячие слёзы продолжают бесшумно стекать по щекам.

— Да, — улыбнулась мама, на которую Гермиона была невероятно похожа.

Волшебница всё это время желала ещё хоть разочек увидеть своих родителей, услышать их голоса, почувствовать их прикосновения. Но теперь, когда они были рядом с ней, она совершенно на знала, что сказать.

— Я… я так скучала по вам, — наконец прошептала она, подавив очередное желание разрыдаться.

— Мы знаем, дорогая, — мягко ответила мама, улыбнувшись ей. В её глазах светилась гордость.

— Ты так повзрослела.

Девушка закрыла глаза, почувствовав нежное прикосновение к щеке. Ей казалось, что прямо сейчас кто-то ущипнёт её и скажет, что всё это просто сон.

Том… как он мог так прекрасно воссоздать сцену из её памяти, при этом позволив этой самой сцене жить своей жизнью?

— Наверное, я больше не могу называть тебя своей маленькой девочкой… — продолжила говорить мать, — ты стала красивой девушкой, у которой вся жизнь впереди. Поэтому ты не можешь вечно пребывать в прошлом, Гермиона.

— Это он, не так ли? — деловито спросил отец.

— Это тот, кто всё это сделал для тебя?

Гермиона посмотрела на него, и её тёплые карие глаза отразились в таких же глазах отца. Она обернулась, пробежалась взглядом по родному интерьеру, после чего вновь окунулась в холодный сумрачный мрак Тайной комнаты, наконец остановившись на Томе Реддле. Он сидел, прислонившись к колонне, пытаясь восстановить хоть какое-то количество энергии.

— Ты любишь его милая?

В упор, вот оно. И этот вопрос задали ей не её друзья, не Дамблдор и даже не она сама. Это был её отец.

— Да, — тихо ответила Гермиона, чувствуя одновременно облегчение и стыд. Она повернулась обратно к родителям и тупо уставилась на пурпурно-золотой ковёр.

— Наверное, да. Он просто… сделал так много ужасных вещей. Это он… он убьёт вас в будущем, — прошептала она, пытаясь сдержать новую волну слёз.

— Я не представляю. Не представляю, как я буду жить, зная, что полюбила человека, который отнял у меня вас обоих.

Отец задумчиво посмотрел на неё.

— Ты гораздо мудрее, чем думаешь, Гермиона, — наконец произнёс он.

— Приняв решение, не думай о том, верно ли оно. И знай, что мы примем любой твой выбор. Так было всегда.

Крепко обняв отца, Гермиона взяла обоих родителей за руки.

— Идёмте, — сказала она, потянув их к колонне, возле которой сидел юный Тёмный Лорд.

— Я хочу, чтобы вы познакомились с ним.

Его волшебная палочка валялась на полу рядом с ним. Гермиона не могла поверить в то, что этот кусочек дерева смог совершить столько ужасных поступков, но при этом смог воспроизвести что-то настолько потрясающе красивое.

Юноша сидел, обхватив руками колени и положив на них голову. Гермионе казалось, будто он не замечал их присутствия, поэтому она тихо произнесла:

— Том.

Не смотря на усталость, волшебник довольно быстро поднял голову, в его глазах мелькнуло удивление. Переведя взгляд с Гермионы на её мать, а затем на отца, он сделал резкое движения, как будто хотел подняться.

— Том, не нужно этого делать, — Гермиона быстро приблизилась к нему и протянула руку, чтобы остановить его.

Юноша нежно взял её за руку и заглянул ей в глаза.

— Я хочу, — тихо произнёс он и, опираясь на неё и колонну позади, медленно поднялся на ноги. Гермиону удивилась тому, что он был немного выше её отца. Наследник Слизерина перевёл взгляд на родителей девушки, думая над тем, как ему представиться.

— Я Том Реддл, староста этой школы.

— Мы знаем, — ласково сказала мама Гермионы. Том бросил быстрый взгляд на девушку, и она попыталась ободряюще улыбнуться ему. Он стоял ровно, но напряжённо, с беспокойством глядя на женщину, которая пристально изучала его.

Гермиона была шокирована, когда слёзы внезапно навернулись на ясно-голубые глаза матери. Неожиданно женщина протянула руки и крепко обняла его. Наследник Слизерина сразу напрягся, Гермионе показалось, что её мама буквально задушила его своими объятьями.

Она что-то тихо прошептала ему прямо на ухо перед тем, как отстраниться. Юноша удивлённо посмотрел на неё, после чего неожиданно вернул объятие. Волшебница удивилась тому, как быстро он расслабился, прекращая напоминать ей доску.

— У нас осталось не так уж много времени, — тихо заметил отец. Девушке показалось, словно кто-то вырвал ей сердце. Родители быстро притянули её к себе и сжали в объятиях так, что в её лёгких не осталось воздуха. Гермиона больше всего на свете желала, чтобы этот момент длился вечность.

— Мама, папа… я вас так сильно люблю, — хрипло прошептала она, чувствуя странное умиротворение, когда родители наконец отпустили её.

Отец был прав. Девушка начала замечать небольшие туманные пятна в открывшейся перед ней картиной. Время встречи подходит к концу.

— Мы тоже любим тебя, дорогая. Просто будь благодарна за то время, что мы провели вместе, — успокаивающе прошептала мать, словно читая мысли Гермионы, — а потом отпусти нас. Ты можешь это сделать, любовь моя, я знаю, что ты можешь всё.

Её голос звучал так, будто она вот-вот заплачет, и Гермиона почувствовала, как слёзы подступают к глазам, снова угрожая вырваться наружу.

Внезапно Том заметил, что стал объектом пристального внимания отца девушки, после чего он выпрямился ещё сильнее, встретив его суровый взгляд.

— Ты будешь защищать её до самой смерти?

Наверное, каждый подросток чувствовал себя так унизительно во время свидания, на которое пришли его родители. Гермиона тяжело вздохнула, направив укоризненный взгляд на отца.

«А вдруг мы поженимся?» — подумала она.

Девушка не могла не задаться этим вопросом. Взглянув на Тома, она поняла, что он побледнел ещё больше, если такое вообще возможно. Его глаза расширились, смущение ушло на задний план, когда он медленно кивнул, сжав челюсти.

Яркие и реалистичные образы её родителей и интерьера замка начали быстро исчезать. В этот момент отец Гермионы улыбнулся и протянул руку.

— Сынок, я желаю тебе всего самого лучшего.

Гермиона часто слышала, как отец называл этим прозвищем кого-нибудь моложе себя. Том, не зная этой информации, молча переводил взгляд с лица отца на его руку. В его глазах читалось недоверие.

Наконец юноша протянул руку для рукопожатия, и яркая сцена исчезла в мгновение ока, погрузив Тайную комнату обратно в ледяную тьму.

Гермиона не знала, что сказать. Казалось, всё уже было сказано.

— Значит, ты и есть он, — наконец тихо произнесла она, обхватив себя руками, чтобы защититься от холода, когда Том медленно опустил руку.

— Ты наследник Слизерина.

Она не знала, что он должен был сказать или сделать. Девушка ни раз представляла себе, как, услышав этот вопрос, Том, самодовольно ухмыльнувшись, признается ей в этом, после чего расскажет историю о своей семейной реликвии и начнёт читать лекцию о том, насколько велико на самом деле тёмное искусство, тем самым пытаясь перетянуть её на свою сторону.

Юноша устало кивнул и осторожно скользнул на пол, прислонившись лбом к коленям.

Гермиона с отвращением посмотрела на пыльный, покрытый паутиной пол. Отряхнув руки, она всё же села рядом с ним, подтянув колени к груди, и прислонилась спиной к колонне.

— Том… зачем мы пришли сюда, в Тайнуюкомнату? Только для того, чтобы ты сотворил эти заклинания? — наконец пробормотала она, глядя на то место, где ещё недавно видела своих родителей.

Волшебница надеялась, что огромное чувство вины, которое висело над ней, словно облако, не отразилось на её лице. Ведь первые десять минут она не доверяла Тому и очень сильно боялась за свою жизнь. А теперь… после разговора с родителями, Гермиона чувствовала себя просто отвратительно. Как она могла подозревать его в чём бы то ни было?

Том глубоко вздохнул, закрыв глаза и откинув голову назад.

— Салазар Слизерин специально спроектировал эту комнату так, чтобы в ней чуть легче выполнялись даже чрезвычайно сложные заклинания, — он тяжело сглотнул.

— Моя магия здесь усиливается. Не спрашивая меня о том, как я всё это сделал. Я не смогу дать тебе однозначный ответ. Могу только сказать, что то, что я сделал сейчас, я вряд ли повторю за пределами этой комнаты.

— А… — Гермиона замолчала и внимательно посмотрела на его. Юноша выглядел таким усталым, что она не сдержалась и провела рукой по его лицу, убирая выбившиеся пряди тёмных волос.

Том напрягся так, будто она ударила его. Правда, по какой-то причине это придало девушке ещё больше решимости, и она начала медленно перебирать его волосы.

Закрыв глаза, Гермиона погрузилась в размышления. Ведя её в Тайную комнату, юный Тёмный Лорд должен был знать, что она не согласится в неё зайти, пока не задаст ему тонну вопросов, и он определённо предполагал, что ему придётся всё ей объяснить, начиная от способности говорить на Парслелтанге и заканчивая тем, что он является наследником Слизерина.

Том, возможно, думал о том, что она сочтёт его чистым злом и вообще перестанет с ним говорить, когда узнает, что это он виновен в смерти Миртл. Девушка могла бы даже отправиться к директору школу, дабы донести эту информацию до министерства.

Получается, что Том Реддл рискнул всем только ради того, чтобы сделать ей рождественский подарок, который она точно запомнит на всю жизнь.

— Том… — прошептала Гермиона, и он вопросительно посмотрел на неё. В его глазах отразилась вселенская усталость, и волшебница, искренне улыбнувшись, произнесла:

— Это был самый прекрасный рождественский подарок, который я когда-либо получала.

Наклонившись к нему, она обхватила рукой его подбородок и нежно поцеловала в холодную щёку, коснувшись кончиком носа его лица.

— Спасибо.

Гермиона медленно отстранилась и увидела, что Том крепко зажмурился.

— Знаешь, твой подарок был ничуть не хуже, — тихо пробормотал он.

Гермиона рассмеялась, эмоциональная напряжённость давала о себе знать.

— Давай не будем об этом. Просто скажем, что мой подарок был выше среднего.

С любопытством посмотрев на юношу, она спросила:

— Выходит, ты увидел кого-то? Когда посмотрел на шар?

Отведя свой взгляд в сторону и улыбнувшись, он немного хрипло произнёс:

— Да. Ты готова идти?

— Да. А ты? — волшебница немного обеспокоено посмотрела на него.

Юноша кивнул, и она, поднявшись на ноги, одной рукой отряхнула с одежды пыль, а другую протянула ему. Какое-то мгновение он смотрел на неё так же, как совсем недавно смотрел на её отца, после чего, опираясь на колонну, взял её за руку и поднялся, стараясь сохранять равновесие.

— Нефертари, можешь отпустить меня. Я в порядке, — усмехнувшись, произнёс юноша.

Гермиона была рада тому, что он мог идти рядом с ней без посторонней помощи. Девушка уже привыкла видеть его вечно усталым, но сегодня она поняла, каким сильным он мог бы быть, если бы ему не мешало проклятье Анимы.

Она была уверена, что немногие маги могли бы встать на пути юного Тёмного Лорда. И он определённо знал об этом. Если бы не проклятие, то у него, возможно, не было бы даже этих маленьких приступов неуверенности, которые терзали его сейчас.

Приблизившись к концу комнаты, Гермиона замедлилась и, протянув руку, схватила Тома за рукав. Он с любопытством посмотрел на неё, а она ещё раз внимательно оглядела Тайную комнату, которая действительно была похожа на какое-то святилище.

— Знаешь… — тихо начала девушка, чувствуя, как магия комнаты буквально пронизывает её тело, — если присмотреться, то это место… оно имеет какую-то удивительную красоту.

Том приблизился к ней и так же бегло осмотрел комнату.

— Если присмотреться, — наконец ответил он, слегка сжимая её руку и выводя из комнаты.

Гермиона смутно помнила, как каменная стена закрылась за ними, как извилистая лестница вернула их обратно в коридор. Она даже не помнила, как именно они добрались до двери, ведущей в гостиную старост. Всё это время она прокручивала в голове встречу со своими родителями. Весь этот день казался ей каким-то фантастическим сном. Неужели это всё было на самом деле?

— Raddiocho snapplequoks, — устало произнёс Том.

Сэр Кадоган начал говорить какое-то нудное приветствие, и Гермиона выплыла из своего мысленного тумана в реальность.

Её ноги остановились в футе от портретной дыры, когда Том уже вошёл в гостиную. Она поспешно вытащила палочку и быстро пробормотала себе под нос:

— Horus.

Красноватый дым вылетел из кончика палочки, показав девушке, который сейчас час.

22:27

Гермиона облегчённо выдохнула.

Если она побежит так, словно за ней гонится сам дьявол, то, вероятнее всего, успеет добраться до Выручай-комнаты, прежде чем кто-то из её друзей решит, что она в беде и ей нужна помощь.

Том, заметив, что девушка не последовала за ним, развернулся и вопросительно поднял брови, посмотрев на неё. Гермиона указала большим пальцем на пространство за собой, делая шаг назад.

— Моя вечерняя пробежка ещё не закончена, — устало произнесла она, извиняющимся тоном, и сморщила нос, тем самым говоря: «Мне не очень-то хочется идти».

И ей действительно не хотелось.

Пробежавшись глазами по её лицу, Том медленно кивнул.

— Значит… увидимся утром? — тихо спросил он и сбросил с себя тёмную мантию, ловко перекинув её через руку, после чего, запрокинув голову, начал медленно развязывать галстук.

— Конечно, — согласилась Гермиона, рассеянно убирая палочку обратно в карман.

— Счастливого Рождества, Том.

Юный Тёмный Лорд перестал возиться с галстуком, так и не развязав его, и, улыбнувшись, посмотрел на неё.

— Счастливого Рождества, Нефертари.

Юноша развернулся и начал медленно идти в сторону лестницы. Гермиона смотрела ему в спину… Ей нужно было уходить…

— Подожди! — быстро произнесла она, прежде чем отверстие в портрете успело полностью закрыться.

Услышав её, Том и сэр Кадоган вздрогнули и замерли. Наследник Слизерина вновь повернулся и удивлённо посмотрел на неё.

Гермиона, не задумываясь, быстро приблизилась к нему и, схватив его за зелёный галстук, мягко потянула на себя. Веки девушки затрепетали, закрываясь, когда юный Тёмный Лорд скользнул губами по её губам, выбивая из груди остатки воздуха.

Если бы прямо сейчас здесь появились все друзья Гермионы вместе с Дамблдором, то это бы совершенно не остановило её. Она запустила пальцы в мягкие тёмные волосы наследника Слизерина, содрогаясь от невыносимой нежности. Его твёрдые требовательные губы властно приоткрыли её рот, и его язык быстро скользнул внутрь. Гермиона задохнулась от невыразимо сладкой дрожи, охватившей всё тело. Её коленки подкосились, и она бы непременно познакомилась с каменной плиткой поближе, если бы сильные руки юноши не подхватили её и не прижали к своему телу. Девушка никогда ещё не испытывала ничего подобного.

Внезапно Том оторвался от её губ, и она ощутила на шее его жаркое дыхание. Его рука легла ей на затылок, и пальцы, зарывшись в волосы, стали массировать кожу головы. Кончиком носа он провёл по линии её подбородка, будто бы хотел, чтобы она ещё сильнее запрокинула голову. Гермиона, искренне радуясь, что её свитер не имеет горловины, исполнила его желание, и юный Тёмный Лорд принялся покрывать её шею лёгкими поцелуями. Услышав её стон, он нехотя отстранился и, осторожно обхватив её подбородок рукой, заставил посмотреть на себя.

Гермиона увидела, как его серые глаза блеснули расплавленным серебром, а на его губах застыла мягкая полуулыбка, от которой подкашивались ноги. Волшебница поспешно выдохнула, набирая в грудь побольше воздуха.

«Мама, папа, кажется, я приняла решение…» — мысленно произнесла она.

— Нефертари, я… — хрипло начал наследник Слизерина, и от его немного рычащих ноток в ушах девушки ещё громче забился пульс, — такое чувство, будто я ждал этого всю свою жизнь.

Буря эмоций охватила Гермиону, а разум не хотел ничего анализировать. Улыбнувшись, она в сотый раз провела рукой по его волосам, которые были невероятно взъерошены. Когда Том довольно прикрыл глаза, словно кот, наевшийся сметаны, девушка запечатлела лёгкий поцелуй на его губах и мягко отстранилась.

Её всё ещё ждут друзья.

Том резко схватил её за руку, когда она захотела сделать шаг назад, и, нахмурив брови, посмотрел на неё.

— Том, меня зовут Гермиона, — тихо произнесла она и увидела ухмылку, появившуюся на лице наследника Слизерина.

========== Глава 29: Вы когда-нибудь умирали ради любви? ==========

Суббота, 25 декабря 1944, 22:47

Добрых пять минут Гермиона играла в гляделки с массивной и мрачной дверью Выручай-комнаты, представляя, как сильно «обрадуются» друзья её столь неожиданному сближению с Тёмным Лордом. Они явно не пришли в восторг от того, что большую часть рождественского вечера она провела с Томом Реддлом, а не с ними.

И хоть девушку грела мысль о том, что её родители одобрили кандидатуру Тома, она была расстроена из-за того, что понятия не имела, как уничтожить ту несокрушимую и глубокую обиду, которую её друзья затаили на наследника Слизерина, и доказать им, что сейчас он совершенно другой человек.

«Слушай… может быть просто развернёмся на сто восемьдесят градусов и вернёмся в нашу любимую гостиную?» — внёс ангел достаточно заманчивое предложение, задумчиво поглаживая левое крыло.

«Мы не можем прятаться вечно!» — возмутился демон, недовольно дёрнув хвостом.

«И что же ты предлагаешь? Сказать им, что Том Реддл привёл нас в Тайную комнату, где мы немного прогулялись, а потом, когда вернулись обратно в гостиную, решили убрать остатки рождественского десерта с его губ… м-м-м… своими губами. И вообще давай тогда расскажем им, что мы влюбились в человека, который отнял у них беззаботную юность и большое количество близких и родных людей. Сразу пойдём с козырей, так сказать» — быстро проговорил обладатель нимба, скрестив руки на груди.

«Ты чего ко мне пристал?! Они сами сказали нам действовать по плану, первый и последний пункт которого заключался в том, что нужно было влюбить в себя Лорда Волан-де-Морта. Мы влюбили. Ну и по пути сами случайно влюбились. С кем не бывает?» — парировал демон, опираясь на рукоять трезубца.

Мысленно прогнав ангела и демона со своих плеч, Гермиона решила, что просто не будет вступать в разговор, если тот хоть как-то будет связан с наследником Слизерина. И даже если дю Лак будет настаивать на разборе этой темы, она просто свирепо посмотрит на него, не произнося ни слова.

Прекрасный план.

Сделав глубокий вздох, Гермиона мысленно начала умолять своё сердце перейти на более спокойный ритм и, оттолкнув старинную дверь, вошла в Выручай-комнату. Как только она это сделала, все разговоры резко прекратились.

Комната снова напоминала небольшое лыжное шале: огонь весело потрескивал в камине, деревянная мебель очаровывала своей необычной отделкой вишнёвого цвета, гигантские оленьи рога прекрасно дополняли картину. Лаванда растянулась на одном из диванов, облокотившись головой на явно раздражённого Рона, Гарри мерно покачивался в кресло-качалке, листая книгу по Квиддичу, которую Джинни подарила ему на Рождество.

— Привет, Миона, — наконец поздоровался Гарри, его голос звучал напряженно.

Гермиона огляделась по сторонам, пытаясь найти светловолосого слизеринца, и мрачно спросила:

— Где он?

Гарри тяжело вздохнул, с тихим стуком захлопнув книгу, и, сняв очки, устало протёр глаза.

— Где кто?

В комнате было ужасно жарко, и Гермиона вдруг вспомнила, что на ней слишком много одежды. С отвращение стянув с себя тёмно-синий свитер, подаренный Драко, она бросила его на кофейный столик из красного дерева, на котором лежала небольшая кучка разнообразных сладостей.

— Придурок, который решил прочистить мне горло на глазах у всей школы.

— А… они с Джинни отправились в Хогсмид, — ответил Гарри, очевидно, без проблем сообразив, о ком именно идём речь.

— Дю Лак хотел купить подарок для Сальви, если ты помнишь. А Джинни понадобились несколько лепестков гидралии для того, чтобы выполнить задание по зельеваренью. Они ушли около часа назад.

В комнате снова воцарилось неловкое молчание. Прикусив губу, Гермиона неловко забарабанила пальцами по колену. Если Драко рядом нет, то остаток вечера может пройти достаточно спокойно.

Тихое ворчание Лаванды наконец нарушило тишину, и, тяжело поднявшись, блондинка направилась к кофейному столику, дабы отыскать свою любимую конфету.

— Почему ты всё ещё продолжаешь с ним общаться, Гермиона? — неожиданно спросил Рон, хмуро посмотрев на старосту.

— О чём ты, Рон? — закрыв глаза, устало спросила она, прекрасно понимая, о ком идёт речь.

— О чём я? — недоверчиво переспросил Уэст так, словно был удивлён, что она не умеет читать его мысли. Не получив ответ на свой вопрос, юноша взорвался:

— Я о проклятом Тёмном Лорде, Гермиона! О том самом, с которым ты провела всю рождественскую ночь! Одна! И я даже не хочу знать, чем вы занимались!

«Может просто расскажешь ему, что ты его любишь? Прямо сейчас. Это будет забавно, поверь мне» — ухмыляясь, предложил обладатель трезубца, снова появившись на своём излюбленном левом плече.

Приоткрыв глаза, Гермиона с трудном сдержала рвущиеся слова, предложенные демоном.

«Именно. Тебя никто из них не поймёт. Не делай этого» — ангел решил временно побыть голосом инстинкта самосохранения.

— Не будь таким придурком, Рональд, — наконец язвительно произнесла волшебница, закатив глаза.

— Не быть придурком? — снова повторил за ней Уэст, заставив Гермиону задуматься о том, не звучали ли её последние слова, как оскорбление.

— Ты называешь меня придурком? Ответь мне. Какую именно часть фразы «Том Реддл — это Тёмный Лорд» ты не понимаешь? Ты довела его до нужной стадии. Ты должна остановиться до того, как он убьёт тебя.

— Нет, — неожиданно даже для самой себя парировала Гермиона, глядя на лучшего друга, который смотрел на неё так, слово у неё только что выросли антенны.

Глубоко вздохнув, девушка перевела взгляд на Гарри, который внимательно изучал её. Она очень сильно надеялась на то, что он сможет прочитать мольбу, горящую в её глазах, но его лицо оставалось совершенно непроницаемым.

Наконец снова надев очки, Эванс слегка кивнул, словно соглашаясь с самим собой, и медленно произнёс, обдумывая каждое слово:

— Реддла нужно контролировать потому, что даже с учётом проклятия он может причинить нам очень много вреда.

Рон приоткрыл рот, явно собираясь сказать какой-нибудь язвительный комментарий, но сразу же закрыл его, посмотрев на мальчика-который-выжил большими глазами.

— Ты серьёзно? — спустя пару секунд тихо спросил он.

«Давай, Гарри, скажи то, что я думаю. Если ты это сделаешь, то обещаю, что буду покупать тебе новую метлу каждый год до конца твоей жизни» — мысленно произнесла Гермиона, с надеждой посмотрев на брюнета.

— Просто задумайся, Рон. Представь себя на его месте. Разве ты не захотел бы убить кого-нибудь, если бы девушка, которую ты любил, обходила тебя десятой дорогой? — задал риторический вопрос Гарри, после чего повернулся к Гермионе.

— Миона, я думаю, ты должна продолжать в том же духе.

Интересно… Гарри действительно понимает, что именно происходит между ней и Томом Реддлом? Подумав над этим вопросом, Гермиона поняла, что это не имеет для неё совершенно никакого значения.

Нефертари благодарно улыбнулась брюнету, который не выглядел особенно счастливым. Увидев радость в её глазах, он всё же улыбнулся ей в ответ, прекрасно понимая с какими последствиями своего заявления ему придётся иметь дело.

«Я люблю тебя, Гарри» — мысленно произнесла Гермиона, искренне надеясь, что эти слова отразятся в её глазах.

Лаванда плюхнулась обратно на диван, раскрывая шоколадную конфету одной рукой и держа пирожное другой.

— Малиной крем, Герми?

«Клянусь, она зовёт тебя так только потому, что знает, что тебя это бесит» — сардонически произнёс демон, играя с собственным хвостом левой рукой.

Гермиона улыбнулась, чувствуя невероятное облегчение, и поняла, что в данный момент способна поглотить целую армию пирожных с малиновый кремом. Лаванда левитировала пирожное прямо в руки старосты, Гарри, открыв книгу по Квиддичу, продолжил чтение, Рон подозвал к себе огромный кусок яблочного пирога и, не задумываясь, запихнул его себе в рот.

Мир снова стал таким, каким должен быть.

Пятница, 7 января 1945, 21:41

Стрелка часов неуклонно приближалась к комендантскому часу, поэтому в библиотеке практически не осталось ни одного студента. Оглядевшись, дабы убедиться в своём уединении, Гермиона осторожно вытащила палочку из кармана мантии-невидимки и, невербально активировав свет, пошла вдоль книжных шкафов.

Конечно, будучи старостой, она могла свободно распоряжаться закрытой секцией, но ей не особенно хотелось, чтобы её видели в культовом подразделении тёмного библиотечного квартала.

Окутанная темнотой помещения, девушка настороженно скользила взглядом по полкам. На глаза ей не попадалось ничего интересного, поэтому она остановилась и широко зевнула, слегка прикрыв веки. Как только она открыла их снова, её глаза выхватили выцветшее название одной из древних книг.

Джемма Персуазио «Культ геммологии».

Мрачно улыбнувшись, Гермиона аккуратно потянула книгу на себя. Шлейф пыли взметнулся вверх, когда фолиант приземлился ей на руки.

Сморщив нос, волшебница сделала быстрый вздох и задержала дыхание, тем самым переборов желание чихнуть. Открыв нужную страницу, где начинался раздел о рубинах, она начала читать, достаточно быстро переводя латынь на английский язык.

Редко можно найти безупречный рубин, так как он может обладать разным набором качеств. Все эти качества должны придавать ему хороший астрологический эффект. Внутренний блеск является обязательным…

Гермиона быстро пролистала страницу.

Каждый рубин обладает своей индивидуальной силой… Если кто-то носит незапятнанный рубин… статус жизни улучшиться… магический потенциал возрастёт…

Вспомнив о власти и престиже настоящей семьи Нефертари, Гермиона усмехнулась. Это определённо было правдой. Перелистнув ещё страницу, она внезапно остановилась на одном из абзацев.

Обладатели сильных рубинов имеют возможность использовать их силу. Одним из самых известных примеров этого феномена является Амулет Эпох, царская драгоценность древней египетской семьи. Египтяне утверждают, что рубин служит для усиления магического мастерства, но помочь он может только тому, кто достиг определённого магического уровня. Если же амулет всё же дарует силу своему обладателю, то тот может стать наследником египетского трона…

Гермиона уставилась на последние строки со смесью шока и озарения.

Да, многие волшебники и ведьмы твёрдо следовали геммологическим верованиям темной магии, но для девушки это не имело никакого значения. Она всегда считала всё это чепухой.

Рассеяно сунув руку под мантию-невидимку, Гермиона нащупала амулет, к которому привыкла настолько, что практически не ощущала его. Выходит, амулет даровал ей свою энергию? Скорее всего, именно поэтому она с такой лёгкостью совершала всевозможные магические подвиги, начиная от сложнейшего украшения Большого зала и заканчивая невербальными заклинаниями.

Мысль о том, что камень обладает такой огромной властью над ней, была не самой приятной. Но так как у волшебницы было не так много времени, она не стала задерживаться на ней и продолжила чтение.

Ношение рубинов выгодно лицам, имеющим власть или желающим занять высокое положение… помогает развить силу воли и решимость… Рубины также очень чувствительны к окружающей среде, так как имеют тенденцию вбирать в себя всё тепло, если его обладать испытывает сильные эмоции.

Прищурившись, Гермиона постаралась вспомнить все моменты, когда амулет становился горячим. Танец с Драко, достаточно напряжённый разговор с Томом и…

Внезапно со стороны входа раздался приглушённый хлопок, отчего Гермиона подпрыгнула на полфута и мгновенно погасила палочку.

Вся запретная секция вновь погрузилась в темноту. Закрывая страницу и возвращая книгу на её законное место, Гермиона успела прочитать лишь одну строчку.

Если рубин начинает светиться, значит его владелец находится в серьёзной опасности.

Сердце пыталось вырваться из груди, но Гермиона резко взяла себя в руки и постаралась дышать как можно тише. Услышав приглушённый разговор двух мужчин, она наконец выдохнула, позволив себе расслабиться, после чего выпрямилась и вышла из запретной секции, следуя за звуком голосов.

«Ты серьёзно думала, что тут будет какой-нибудь Пожиратель смерти, который преследовал тебя, чтобы застать врасплох?» — явно потешаясь, спросил демон.

Зайдя в заброшенную секцию библиотеки и ловко сбросив мантию-невидимку, Гермиона увидела Калугалу Малфоя, который стоял в проходе с воинственно вытянутой палочкой, и Тома Реддла, цеплявшегося одной рукой за книжную полку в попытках удержать равновесие. Его палочка была так же поднята.

Увидев книги, лежащие на полу, Гермиона поняла, что именно за шум её так испугал.

Она была очень удивлена, увидев Тома, состояние которого с самого Рождества быстро и неуклонно ухудшалось, несмотря на их усиленный физический контакт и её чувства к нему. Мысль о том, что юный Тёмный Лорд скоро умрёт, буквально убивала Гермиону.

Она почувствовала эту боль снова, когда взгляд темноволосого слизеринца скользнул к ней. Юноша пропустил нечеловеческое количество уроков с тех пор, как занятия возобновились. Он проводил долгие часы в Больничном крыле, то приходя в сознание, то теряя его. Гермиона очень часто приходила к нему, но у них не получалось поговорить, потому что он практически всегда спал. Они так и не обсудили события рождественской ночи, хоть девушка и думала о них каждую минуту в течение последних двух недель, вспоминая свои ощущения и вкус его губ.

Гермиона быстро заморгала и покачала головой, сбрасывая наваждение. Рассеянно посмотрев вниз, она увидела светящийся амулет Эпох и мысленно чертыхнулась.

Вернув своё внимание слизеринцам, волшебница быстро оценила ситуацию. У Тома явно была сломана правая нога, поэтому девушка должна была как можно быстрее выпроводить Малфоя из библиотеки.

— Убирайся отсюда, пока я не удвоила наказание, которое ты уже когда-то получил, — холодным тоном произнесла она, вытаскивая палочку.

Малфой немного повернул голову в сторону и прошёлся по ней своим ледяным взглядом.

— На твоём месте я бы этого не делал.

— Ты мне угрожаешь, Малфой? — тихо спросила девушка, выгнув одну бровь.

Да, Калугала был опасен, но та ночь в кабинете зельеваренья доказала, что она может справиться и с ним.

— Господи, нет, — ответил Малфой и приложил руку к сердцу.

Гермиона закатила глаза и сильно удивилась, когда белокурый слизеринец опустил палочку, повернувшись к Тому спиной. На мгновение волшебнице показалось, что время остановилось, когда он шагнул прямо к ней и остановился в нескольких дюймах для того, чтобы прошептать:

— Ты и полукровка действительно созданы друг для друга.

— О чём ты? — спросила она, слегка прищурившись и не опуская палочки, направленной в его сторону. Ещё один его шаг, и она точно его покалечит.

— Уверен, ты знаешь о чём… — слизеринец наклонился к ней так близко, что конец волшебной палочки Гермионы упёрся в его живот, но ему, казалось, было всё равно. Девушка неловко заёрзала, пытаясь увеличить расстояние между ними, когда он приблизил свои губы прямо к её уху, обдавая тошнотворно горячим дыханием.

— Грязнокровка.

Гермиона мгновенно отпрянула от него, будто юноша сказал, что является носителем чумы. Она не понимала, откуда он мог это знать, и думала о том, мог ли он знать что-нибудь ещё.

— Прошу прощения? — грубо спросила она, уставившись на него с чем-то большим, чем просто отвращение, в глазах.

Малфой понимающе улыбнулся.

— О, я думаю, ты меня прекрасно слышала.

Когда он отошёл от неё, явно нанеся ей моральный ущерб, время снова пошло.

— Увидимся позже, Нефертари, — сказал слизеринец уже более громким голосом и повернулся к Тому. Ухмылка Малфоя стала ещё шире, когда он коротко кивнул своему товарищу по Слизерину, а затем покачал головой.

— Почему-то у меня нет ощущения, что мы увидимся позже.

Том немного побледнел, но в его тёмных глазах полыхал гнев, который Гермиона видела всего несколько раз.

— У тебя есть две минуты, чтобы выбраться из этой библиотеки и отправиться… к чёрту, — произнёс юный Тёмный Лорд низким голосом, и Гермиона не сомневалась в том, что если бы он был здоров, то Малфой бы прямо сейчас направился в Больничное крыло.

Однако Калугалу его слова нисколько не смутили. Казалось, что он был даже обрадован, как будто всё это время ждал именно этого.

— О, мой дорогой Реддл, — невинно протянул он притворно озабоченным тоном, — мне кажется, что ты прибудешь туда гораздо раньше, чем я.

Лицо Тома стало каким-то призрачно-белым, но Гермиона не остановилась на анализе последнего комментария Малфоя, хотя подтекст за ним был очевиден. У неё просто не было времени на размышления.

Как только звук шагов Малфоя затих, здоровая нога Тома задрожала, и он тяжело рухнул на пол. Тихое шипение сорвалось с его губ, когда он приземлился прямо на переломанное колено. Внезапно за этим последовала тишина, разрываемая его прерывистым дыханием, эхом отдающимся от стен заброшенного библиотечного крыла.

Выбросив из головы ухмыляющееся лицо Калугалы, девушка быстро приблизилась к юному Тёмному Лорду, который, казалось, даже не замечал её присутствия. Вернув все книги на полки движением палочки, девушка услышала:

— Ну же… сделай хоть что-нибудь полезное.

Посмотрев на темноволосого слизеринца, она увидела, что он, прищурившись, смотрит на неё.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — тихо спросила Гермиона, опустившись на корточки рядом с ним.

Том пробежался по ней взглядом, словно оценивая, а затем кивнул сам себе, явно испытывая при этом сильную боль. Волшебница могла видеть, как сильно сжимаются его челюсти и как пульсирует кровеносный сосуд у него на виске.

— Cogito curatio. Невербально, — отодвинув край мантии, тихо приказал он. Его голос слабел с каждым словом.

Гермиона подавила очередной приступ тошноты и прикрыла рот рукой, увидев кровь, которая насквозь пропитала ткань штанины. Она не была настолько продвинутым магом, чтобы совершать подобные заклинания.

— Сконцентрируйся на заклинании и не отвлекайся ни на что другое, — тихо и терпеливо пояснил он, прожигая её взглядом и явно жалея, что у него нет сил для того, чтобы совершить это заклинание самому.

Это было невероятно. Девушке казалось, будто юный Волан-де-Морт видит насквозь все её страхи. Прикусив губу, она поднесла палочку к месту, где, по её мнению, торчала кость.

— И что теперь?

— А теперь закрой глаза… сделай вдох… почувствуй свою магию. Представь себе, что именно собираешься сделать, — Том сделал паузу, чтобы сделать болезненный вдох, и на мгновение прикрыл глаза, — Cogito curatio.

Гермиона закрыла глаза для того, чтобы представить его исцелённую ногу, так как сделать это, глядя на кровавое месиво, было невозможно. Судорожно вздохнув, она почувствовала, как адреналин начал быстро разливаться по её венам. В сознании нарастала жужжащая тишина, и девушка полностью сконцентрировалась на тринадцати буквах: Cogito curatio. В тот же миг она почувствовала тёплое покалывание на кончиках пальцев, державших волшебную палочку, и, открыв глаза, увидела, как тонкое зелёное свечение окружило сломанную ногу слизеринца.

Мгновение спустя свечение погасло, и Гермиона почувствовала, как чья-то рука ощутимо сжала её плечо.

— Гермиона, — с невероятным облегчением произнёс наследник Слизерина, — ты сделала это.

Волшебница моргнула, возвращаясь к реальности, и на её лице появилась лёгкая улыбка.

— У меня действительно получилось, — выдохнула она, посмотрев на юношу.

— То есть… ты в порядке? Всё точно сработало правильно?

— Да, — рассеяно ответил он, скрестив руки на груди и подтянув колени.

Не удивившись резкой смене настроения Реддла, Гермиона тяжело вздохнула и сунула палочку обратно в карман. Она так и не научилась понимать его.

— Почему ты не в Больничном крыле? — наконец мягко спросила девушка, стараясь говорить как можно спокойнее. Она была уверена, что мадам Л начнёт искать его, если не обнаружит в постели.

— Я не хочу провести там всю оставшуюся жизнь, — ответил он, всё ещё тяжело дыша, его серебристые глаза смотрели куда-то в пустоту.

— Как ты думаешь… каково это — умирать?

Вопрос застал Гермиону врасплох, и причины его столь необычного поведения стали для неё ясны.

— Нас всех ждёт темнота? И мы действительно забудем свою жизнь? Забудем, что делали и кем были? — его голос звучал поразительно ровно.

Гермиона задумчиво прикусила губу. У неё никогда не было времени на подобные размышления, она всегда была занята борьбой за свою жизнь.

— Я… я не знаю, — тихо произнесла она, после чего мягко коснулась его плеча.

— Том, что случилось?

Темноволосый слизеринец слабо дёрнул плечом, и Гермиона резко убрала свою руку, словно обожгла её.

— Ничего, — резко бросил он, продолжая смотреть на одну из книжных полок. Юноша какое-то время дышал так, словно сдерживал прилив эмоций, после чего глухо рассмеялся.

— В любом случае, никого не волнует, жив я или мёртв.

Гермиона почувствовала, как к глазам подступают слезы, и быстро заморгала, пытаясь таким образом удержать их.

— Меня волнует, — честно прошептала она.

Том медленно повернул к ней голову, в его серых глазах застыло недоверие. Около секунды поколебавшись в нерешительности, он прикрыл глаза, а затем резким движение вцепился в книжную полку позади себя для того, чтобы встать. Но сил было настолько мало, что он смог оторваться от пола лишь на несколько дюймов.

Ударив по книжному шкафу так, что несколько книг упали, юноша закрыл лицо руками и сделал несколько прерывистых вдохов. Один из томов задел его плечо по пути к земле, но юный Тёмный Лорд этого, казалось, даже не заметил.

Гермиона поняла, что не сможет удержать его от попыток убежать от своих эмоций, поэтому пододвинулась к нему и, поколебавшись лишь мгновение, обняла его за плечи.

От её прикосновения Том напрягся и попытался вырваться.

— Чёрт возьми, Гермиона, — резко произнёс он, его слова звучали приглушённо.

— Прекрати, таким темпом ты умрёшь гораздо быстрее, — яростно прошипела в ответ девушка.

Услышав её, волшебник бросил всякие попытки бороться, перестав как-либо двигаться. Гермиона осторожно потянулась к его холодным рукам для того, чтобы взять их в свои.

Когда юноша позволил ей отвести свои длинные пальцы от лица, она впервые в жизни увидела слёзы, скопившиеся в его глазах цвета грозы. Наследник Слизерина выглядел так, словно был зверем, которого загнали в угол. Пару раз моргнув, он посмотрел на Гермиону со смесью страха, стыда и отчаянного одиночества. Таких эмоций девушка точно никогда не ожидала увидеть в глазах одного из самых могущественных волшебников в мире. Она была уверена, что этот взгляд будет преследовать её до конца жизни.

Пробежавшись глазами по её лицу так, словно пытался что-то найти, юный Тёмный Лорд тихо произнёс:

— Я так боюсь… — он на секунду замолчал, после чего горько рассмеялся, — чёрт возьми, я наследник Слизерина и я…

Его голос резко надломился, будто окончание фразы могло принести ему боль, которую он не смог бы вынести в данный момент, и Гермиона ещё сильнее сжала его в объятиях.

— Нет ничего ужасного в том, чтобы бояться или любить, — начала она тихим голосом, — и в слезах тоже нет ничего плохого, Том.

— Нет, это не… Гермиона… я… — внезапно по щекам наследника Слизерина беззвучно потекли слёзы, но он не обратил на это никакого внимания, проведя кончиками пальцев по щеке девушки.

— Я не хочу забывать тебя…

Когда он отвёл от неё взгляд, грубо проведя рукой по своему лицу, собирая ладонью слёзы, Гермиона почувствовала, как по её щекам потекли такие же горькие слёзы. Умирал не Тёмный Лорд, не наследник Слизерина, умирал её друг, и она ничего не могла с этим сделать.

— Я всегда буду с тобой, даже в тот день, когда тебя здесь больше не будет, — прошептала она ему в волосы, покрывая его голову быстрыми поцелуями.

— Всегда.

— Не оставляй меня, — внезапно прохрипел слизеринец, уткнувшись в лицом в её шею. Это было настолько не похоже на него, что девушка зависла на какое-то время. Ей казалось, будто весь кислород вышибли из её лёгких.

— Только не оставляй.

— Я не оставлю, Том, — прошептала она, крепко зажмурив глаза и периодически напоминая себе, что нужно дышать.

— Я здесь. Я рядом.

Он снова судорожно вздохнул, продолжая цепляться за Гермиону, словно она была спасательным кругом, который не даст ему утонуть в тёмном море под названием «Смерть».

— Не оставляй меня… — продолжал шептать он, будто совершенно не слышал её.

— Ш-ш-ш, я обещаю, я никуда не уйду, — успокаивала Гермиона, нежно проводя рукой по его спине, и безуспешно пыталась вернуть себе самообладание.

Её рука двинулась вверх для того, чтобы помассировать его шею, и в этот момент внезапно она почувствовала, как хватка юноши ослабла, и он всем весом навалился на её плечо. Гермионе казалось, что её сердце остановилось.

— Том, — прошептала она дрожащим голосом, не позволяя делать себе какие-либо выводы из всей ситуации.

Тишина.

— Том? — повторила она уже более настойчиво, неловко поворачивая голову и боясь обнаружить, что…

Но нет, всё обошлось.

Волшебница облегчённо выдохнула, тщательно проверив состояние Тёмного Лорда. Он всё ещё дышал, его глаза были закрыты, а на щеке осталась одна слеза, которая являлась единственным свидетельством его минутной слабости.

Вероятнее всего, слизеринец потерял сознание, и она не могла винить его в этом. Особенно после столь крутого путешествия по эмоциональным американским горкам с Анимой на вершине.

Закрыв глаза и стиснув зубы, девушка мысленно вознесла благодарственную молитву к потолку из красного дерева. Она ненавидела это проклятие каждой клеточкой своего тела.

«Он ещё не умер, а остальное не имеет значения» — пробормотал ангел, пытаясь тем самым успокоить Гермиону.

Задумавшись на секунду, Гермиона сделала то же самое, что когда-то сделал Том. Левитировала его из библиотеки в их гостиную. Благо у неё с собой была мантия-невидимка, которую она благополучно набросила на юного Тёмного Лорда, дабы избежать каких-либо вопросов, если кто-нибудь случайно увидит её великолепную прогулку с бессознательным телом.

Его спальня была погружена в кромешную тьму, поэтому волшебница пробормотала заклинание освещения, продолжая удерживать Тома своей палочкой. Лампа на столе мигнула пару раз, после чего зажглась, слабо освещая одну половину комнаты.

Ей потребовалось добрых пять минут, чтобы осторожно снять с безжизненного тела наследника Слизерина его потрёпанную мантию и школьные туфли. Как только она опустилась в мягкое зелёное кресло, стоящее возле его кровати, и начала медленно потирать виски кончиками пальцев, раздался хриплый голос:

— Гермиона.

Девушка дёрнулась и резко открыла глаза, столкнувшись с серебристым взглядом.

— Том, хвала Мерлину, — выдохнула она с облегчением, слегка приподнявшись, и не смогла сдержать радостной улыбки.

Том прищурился так, словно ему вдруг понадобились очки Гарри, и сонно кивнул.

— Где я? — спустя несколько секунд спросил он слегка невнятным голосом.

— В своей комнате, — стараясь сохранить хоть какую-то бодрость, ответила Гермиона.

— Ты сказал, что не хочешь возвращаться в Больничное крыло, — добавила она, ощутив головокружительную волну чувства дежавю.

Нечто подобное уже происходило после их прогулки в Хогсмид, и это было так давно.

— В своей… комнате? — слабо повторил слизеринец, выглядя немного ошеломленным и дезориентированным, после чего закашлялся, крепко зажмурив глаза и слабо сжимая руками зелёные простыни.

Следующим чувством Гермионы было то, что она больше всего ненавидела, но очень хорошо знала. Чувство, которое подпитывало её каждый день, проведённый на войне. Это был страх.

Ей было страшно, по-настоящему страшно, но не за себя. Она никогда не боялась за себя. На этот раз она боялась за Тома Реддла. Его состояние никогда не было таким плохим, как сейчас, и её разум буквально кричал ей, что его конец очень близок. Гермиона старалась не прислушиваться к нему, дабы не погрузиться в депрессию.

— Да, — ответила она и попыталась ободряюще улыбнуться, когда он затаил дыхание и снова встретился с ней взглядом, отчаянно пытаясь удержать связь.

— Ты потерял сознание в библиотеке, — наконец пояснила девушка просто потому, что не знала, что ещё сказать.

— Точно, — ответил юный Тёмный Лорд слабым голосом, в его глазах появились отблески ясности, когда он в очередной раз моргнул и сфокусировался на её лице.

— Я помню… немного…

Гермиона кивнула и, так и не сказав ни слова, снова зевнула. Мышцы её лица протестующе закричали, когда её рот непроизвольно растянулся до предела, и она была вынуждена прикрыть его рукой.

— Прости.

— Мерлин, если ты продолжишь в том же духе, то я усну за нас обоих, — неожиданно прошептал Том, и в его голосе послышались веселые нотки. Он сдвинулся влево, освобождая достаточно большое количество пространства, и мягко провёл рукой по простыне.

— Иди сюда.

Глаза Гермионы расширились от удивления, и она искренне надеялась, что не была в этот момент похожа на какое-нибудь насекомое. Она перевела взгляд от удобной кровати к Тому, волосы которого были невероятно растрёпаны, что ей очень даже нравилось.

— Ну что ж… — начала девушка, снова широко зевнув, и понимающая улыбка появилась на лице слизеринца.

— Хорошо, мистер Всезнайка, — она сбросила туфли, оставив мантию на стуле, и аккуратно легла на кровать, откинув назад свои длинные тёмные локоны, — но только на минуту.

Наследник Слизерина слабо ухмыльнулся.

— Мне нужно больше времени.

Кровь Гермионы мгновенно похолодела от мысли о том, что у него нет этого времени. Внезапно единственный свет в комнате показался ей слишком ярким, даже каким-то ослепляющим, и она махнула палочкой в сторону лампы, дабы приглушить её.

— Времени для чего? — спросила она, прижимаясь к нему так близко, что макушка её головы касалась его щеки.

— Увидеть мир в песчинке встречной и небо в полевом цветке, — еле слышно начал Том и слабо провёл рукой по своему лицу, откидывая тёмные пряди с глаз.

— Держать в ладони бесконечность и вечность в часовом витке. Вильям Блейк.

— Ты читаешь магловскую поэзию? — с любопытством спросила Гермиона и слегка откинула голову назад, наблюдая за тем, как её рука медленно потянулась к чётко очерченной скуле юного Тёмного Лорда и начала медленно обводить её, словно у неё была своя собственная жизнь.

— Я всё читаю, — устало ответил он, и его серые глаза устало закрылись.

— Я впечатлена, — пробормотала она с улыбкой на лице и неохотно позволила своим глазам закрыться, наконец-то частичноподдавшись сиреноподобному зову сна.

— Спасибо, — прошептал наследник Слизерина, не сделав попытки убрать её руку.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила волшебница, просто желая, чтобы он говорил с ней как можно дольше. У неё появилось какое-то дурное и необоснованное предчувствие, что такого шанса поговорить с ним больше не будет.

— Устал, — ответил Том и абсолютно незаметным движение обнял её за спину, подтянув к себе ещё ближе, если такое вообще возможно.

По телу девушки пробежали мурашки, когда наследник Слизерина мягко обхватил мочку её уха губами, после чего слегка прикусил. Она немного повернула голову в сторону и завороженно посмотрела на его губы, которые находились в нескольких дюймах от её. Отчаянно прикусив губу, Гермиона зарылась рукой в его тёмные волосы, прошептав:

— Я тоже.

— Не знаю, что бы я делал, если бы ты не перевелась сюда в этом году, — вдруг сонно произнёс юный Волан-де-Морт и слегка мотнул головой, явно борясь с желанием уснуть. В этот момент он напомнил Гермионе пятилетнего ребёнка, который отчаянно пытается не заснуть до конца вечеринки.

Она почувствовала, как большой палец его руки начал выводить замысловатые узоры на её пояснице, и волна жара пробежалась по её телу. Каждое прикосновение Тома Реддла к её коже было похоже на маленький электрический разряд.

— Итак, ты прямо сейчас пойдёшь к моему дорогому дяде Алу, благодаря которому я оказалась здесь, и скажешь ему: «О, я хотел бы извиниться за все те моменты, когда был с Вами резок. И хочу сказать Вам большое спаси…»

— Стой, — устало пробормотал Том, приложив палец к её губам и немного приоткрыв глаза.

— Сцена и без диалога уже достаточно тревожная. Но я мог бы такое представить, — его рука безвольно упала обратно на кровать, а глаза снова закрылись, — мог бы.

— О, это так мило, Том, — сонно пробормотала она, осторожно положив руку на его грудь.

— Мерлин, помоги мне. Тебе лучше уйти, Гермиона, — недовольно произнёс наследник Слизерина, продолжая гладить её поясницу.

— Да, — устало улыбнулась Гермиона, найдя в себе силы для того, чтобы приподняться и поцеловать юношу в его холодный нос.

— Я побегу.

Лунный свет, пробирающийся в комнату из панорамного окна, мягко осветил улыбку, появившуюся на лице темноволосого слизеринца, когда он произнёс:

— Не забудь закрыть за собой дверь.

Закатив глаза, девушка снова прижалась к его тёплому боку. Она никогда не засыпала в кровати с мужчиной, и ей ужасно нравилось то, что Том никак не давил на неё и не заставлял делать что-то, что ей не очень нравилось. Он просто был рядом с ней.

«Я люблю его» — это была последняя мысль Гермионы, когда она отправилась в объятия Морфея.

Суббота, 8 января 1945, 7:43

Странно знакомый, тяжёлый, затхлый, земляной запах наполнил воздух. Ей было холодно, ужасно холодно, что было странно, учитывая, что она лежала под трёхдюймовым зеленым покрывалом. Она была напугана, и сильная дрожь сотрясала её тело. Внезапно холодные, тёмные стены начали смыкаться.…

Гермиона резко выдохнула, открывая глаза. Её грудь быстро поднималась и опускалась, а сердце колотилось с удвоенной силой. Слегка прищурившись, девушка попыталась понять, где именно она находится.

«Утро доброе. В его спальне. Видишь, сколько зелёного цвета вокруг. И расслабься, это был всего лишь сон» — участливо произнёс демон, после чего широко зевнул.

Облегченно вздохнув, Гермиона тоже зевнула и немного повернула голову. Смятые простыни и холодная зелёная подушка поприветствовали её. Тихо застонав, девушка попыталась выпутаться из одеяла, посмотрев на стрелки часов, стоящих на прикроватной тумбочке. Она не понимала, куда так рано мог уйти наследник Слизерина.

Внезапно прямо перед её лицом появилось что-то большое и тонкое. Борясь с паутиной в голове, Гермиона села и взяла в руки сложенный в четверо лист пергамента, с опаской глядя на него. Именно таким пергаментом часто пользовался Том, но он никогда не писал ей больших писем.

Осторожно проведя пальцем по краю, она открыла его, и блестящий серебряный кулон приземлился ей на колени. Сбитая с толку Гермиона ухитрилась обхватить пальцами цепочку и поднесла кулон к лицу, обнаружив два крошечных изумрудных глаза холодно смотрящих на неё.

Медальон Слизерина. Но с какой стати он отдал его ей?

Замешательство быстро сменилось беспокойством, и Гермиона раздражённо выхватила палочку, направив её на пергамент. По мановению её руки над письмом появилась маленькая жемчужина искрящегося света, освещая нацарапанные от руки слова.

Почерк, несомненно, принадлежал Тому Реддлу, но он был каким-то другим…

Моя дорогая Гермиона,

Я начну с проклятия. Anima Adflictatio. Ты уже знаешь о нём, поэтому не вижу необходимости описывать его. Вероятнее всего, ты узнала в тот день, когда начала постоянно спрашивать меня о моём состоянии.

Одна из причин, по которой я решил написать тебе письмо, заключается в том, что я не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой. Гермиона, ты единственный человек в моей жизни, который сделал для меня столько много всего. А я ведь практически ничего не дал тебе взамен.

Спешу исправиться и хочу, чтобы ты забрала себе медальон Слизерина. Не пытайся вернуть его в Тайную комнату. Это не то место, где бы я хотел тебя видеть, потому что там небезопасно.

По этой же причине я заколдовал это письмо, чтобы оно появилось сразу после моей смерти.

Гермиона в ужасе отшвырнула письмо, после чего снова поднесла его к лицу и перечитала последнюю строчку, дабы убедиться, что глаза не сыграли с ней какую-то дурацкую шутку.

По этой же причине я заколдовал это письмо, чтобы оно появилось сразу после моей смерти.

Этого не могло быть, она ведь была с ним всю ночь, и он был в порядке. Моргнув, чтобы отогнать приближающееся головокружение, Гермиона продолжила с того места, на котором остановилась.

Может быть, через тридцать, сорок или пятьдесят лет ты достанешь этот медальон из какого-нибудь забытого ящика, дабы показать своим детям или внукам… и в этот момент, может быть, ты вспомнишь наследника Слизерина — обычного семнадцатилетнего юношу, который позволил проклятию овладеть собой просто потому, что ему понравилась девушка.

Она подавила невеселый смешок от того, как он так грубо подвёл итог прошедшим двум месяцам.

И чтобы ты не считала его самым крайним идиотом, с которым ты когда-либо имела несчастьем повстречаться, позволь мне заверить тебя, что он прекрасно знал, что делает. Он всегда знал, что проклятие может сделать с ним, и поэтому решил, что одиночество и ненависть лучше любви. Просто пойми, он думал, что чувство ненависти поддерживало в нём жизнь.

Но потом появилась она, и всё изменилось. Она была не только умна и красива, но и не судила о нём по его крови или по тому жалкому месту, откуда он пришёл. Она говорила с ним, слушала его, спорила с ним, заставляла его улыбаться. Она заставила его захотеть стать лучше. Она была не просто кем-то, она была всем, что у него когда-либо было. И он понял, что одна секунда с ней стоит больше, чем целая жизнь без неё.

Пелена слёз внезапно затуманила глаза, и девушка быстро заморгала, прикусив губу для того, чтобы подбородок не задрожал. В этот момент она ненавидела себя так сильно…

Наверняка, его довольно жалкая история тебе уже порядком наскучила, поэтому я закончу на этом.

Хотя нет… не на этом.

Гермиона, я люблю тебя.

Письмо выпало из холодных пальцев волшебницы и приземлилось на пол с мягким, шелестящим звуком.

Слёзы беспрерывно стекали по её щекам, а ужасная пустота начала болезненно разъедать её сердце.

Гермиона всё ещё не верила в происходящее. Том не мог умереть! Она должна его срочно найти!

«Только дыши» — резко приказал ангел, врываясь в сознание девушки.

Сделав несколько глубоких вздохов, она попыталась успокоить свой паникующий разум.

«Хорошо. Теперь ответьте мне на вопрос: почему он заколдовал письмо именно так?» — спросил демон так, словно потерял всякий интерес к разговору, который даже не начинался.

«Потому что он не хотел, чтобы ты бросилась его спасать, Гермиона» — ответил ангел.

«Это и так понятно. Наш летописец сам же сказал, что заколдовал письмо потому, что не хотел, чтобы она заходила в комнату с глазастым червяком, так как он вряд ли сможет от этого червяка её спасти» — устало произнёс обладатель трезубца, закатив глаза.

Осознав, где именно находится Том, Гермиона сразу же вскочила на ноги и пулей вылетела из общей гостиной.

7:59

Единственный способ добраться до Тома — это найти человека в Хогвартсе, говорящего на парселтанге, и заставить его открыть вход в Тайную комнату. И такой человек был только один. Гарри Поттер.

Добежав до слизеринской гостиной, девушка буквально сложилась пополам, положив руки на колени, и тяжело задышала.

«Подъём! У нас не так много времени!» — заорал в правое ухо ангел.

Стараясь не обращать внимание на головокружение и надеясь не встретиться лицом к лицу с полом, Гермиона сделала глубокий вдох и выпрямилась. У неё было ощущение, что на неё смотрела толпа студентов Слизерина, но комната оказалась совершенно пуста. И поскольку в гостиной не было лестниц, которые позволили бы определить расположение спальных зон, волшебница совершенно не представляла, как ей найти комнату своего друга.

Вспомнив о том, что начались выходные дни, Гермиона раздражённо выдохнула, откинув несколько прядей волос с лица.

— Чёрт побери! — яростно закричала она, пнула ножку рядом стоящего дивана и уже через секунду пожалела об этом, почувствовав пульсирующую боль в ноге.

Оббежав всю комнату и проверив все укромные уголки, девушка всё же признала своё поражение. Единственными признаками жизни в гостиной Слизерина были угасающие угли чёрного камина.

«Есть одна вещь, которую я не очень понимаю. Том Реддл тебе чёрным по белому написал, что заколдовал письмо так, чтобы оно появилось после его смерти. К чему всё это?» — устало произнёс демон.

Уронив скомканную мантию-невидимку на пол, волшебница рухнула в ближайшее к камину кресло, и устало потёрла виски, стараясь сдержать рвущиеся слёзы.

Она не могла найти Гарри. Она не могла попасть в Тайную комнату. Том был мертв. И только она виновата в этом.

Разрушив его жизнь, Гермиона непреднамеренно разрушила и свою.

Девушке было ужасно больно от мысли о том, что по её вине умер именно тот, с кем она желала двигаться дальше, с кем была по-настоящему счастлива. Она не понимала, почему всё это происходит именно с ней.

Молчаливые минуты мучительно тикали, но время больше не имело для Гермионы никакого значения. Погрязнув в жалости к себе, она рассеяно посмотрела на кучу пепла и увидела довольно большой кусочек от какой-то книжной обложки.

Шмыгнув носом, волшебница провела рукой по мокрым щекам и прищурилась.

«Только давай не будем начинать новый раунд рыданий из-за одной сожжённой книги» — попросил обладатель трезубца, сложив руки на груди.

Ещё раз шмыгнув носом и вытянув палочку, Гермиона вяло протянула:

— Акцио.

В ту же секунду остатки книги полетели к ней и остановились в нескольких дюймах от её лица. Сморгнув пелену застывших слёз, девушка попыталась разобрать название книги, написанное красными буквами.

lèges Tragiques

Название на французском почему-то показалось Гермионе знакомым.

«Герми. Я считаю, что это очень важно!» — всплыли в памяти слова, произнесённые Лавандой около месяца назад.

«Un Amour Mortel et D’autres Sortilèges Tragiques» — вспомнила полное название книги Гермиона, и слёзы мгновенно высохли на её щеках.

Убийственная любовь и другие некогда трагические чары.

— Если проклятие Анимы является убийственной любовью, — начала рассуждать вслух девушка, — то получается, что оно относится к некогда трагическим чарам. Выходит, что на данный момент оно не является трагическим. Значит, в книге может быть…

Гермиона в абсолютном ужасе уставилась на сверкающую кучку пепла, ошеломлённая осознанием происходящего.

========== Глава 30: Вы когда-нибудь спасали жизнь? ==========

Суббота, 8 января 1945, 8:10

Лекарство есть.

Гермионе захотелось закричать от отчаяния потому, что было уже слишком поздно.

Девушка заставила себя успокоиться, так как понимала, что не сможет никому помочь, если будет просто сидеть и предаваться панике. Сжав руки, которые ужасно дрожали от переизбытка эмоций, она вскочила на ноги и начала нервно нарезать круги перед угасающим пламенем.

У неё есть книга, в которой можно найти столь необходимое лекарство. А если говорить точнее, то была книга, сейчас же от неё осталась только горстка пепла. Гермиона прекрасно осознавала, что Том, скорее всего, уже мёртв, ведь она получила письмо. И это осознание приносило ей невероятную боль.

Тишина, воцарившаяся в гостиной Слизерина, буквально душила волшебницу. Услышав приближающиеся голоса, она резко дёрнулась, собираясь уходить, и в этот момент в её голову пришла блестящая идея. Блестящей она была потому, что других идей вообще не было.

Ей нужно просто вернуться. Вернуться и предотвратить уничтожение книги.

Девушка совсем не подумала о том, что во время выполнения операции по спасению она обязательно столкнётся с человеком, который желал эту книгу сжечь. Тома можно было спасти, а остальное для неё не имело никакого значения.

Единственная проблема заключалась в том, что у Гермионы не было даже малюсенького маховика времени, и она совершенно не знала, где его можно взять.

Сердце в её груди сжалось от разочарования и боли. Сдержав очередную волну слёз, волшебница быстро собрала свои растрёпанные волосы в пучок и возобновила движение по кольцевой перед камином. Ходьба хоть как-то помогала ей собраться с мыслями.

Она бы сейчас очень многое отдала за возможность поговорить с Томом, обнять и поцеловать его. И плевать, если в этот момент на них будет смотреть вся школа. Ей просто хотелось нормальной жизни, где есть просто Гермиона и просто Том, которые могут просто быть вместе и ни о чём не думать.

Взаимен такой жизни девушка имеет то, что имеет. И при этом всём она совершенно не понимает, что с этим всем делать.

Спустя какое-то время Гермиона устала ходить и резко остановилась. Решительно посмотрев на мерцающие красно-чёрные угли, она начала неторопливо постукивать ногой.

Был ещё один вариант. Заклинание, которое сотворил Дамблдор, дабы переместить Гермиону и её друзей в это время. Но сможет ли она повторить его? Ведь даже самый невероятный и могущественный волшебник её времени выглядел ужасно опустошённым после его выполнения.

«Тысяча и один способ покончить жизнь самоубийством. Глава первая. Так… — демон начал листать воображаемую книгу, периодически поправляя воображаемые очки.

— Вот тут в самом начале сказано, что если Вы хотите покинуть этот мир, то необходимо просто начать выполнение данного заклинания».

«У нас есть ещё какие-то варианты, хвостатый?» — спросил ангел, изящно выгнув одну бровь.

«Да. Можно просто пойти поспать, после чего проснуться и продолжить своё счастливое существование» — язвительно ответил демон, закрыв воображаемую книгу и швырнув её за плечо.

«Вот именно! Существование, а не жизнь!» — парировал обладатель нимба.

Согласившись со своей светлой стороной, склонной к суициду, Гермиона решительно вынула палочку из кармана. Даже не задумываясь о том, сколько волшебников пострадало только из-за того, что каждый из них допустил небольшие ошибки в выполнении какого-либо заклинания, девушка совершила первое уверенное движение палочкой, стараясь подражать директору из своего воспоминания.

«Сконцентрируйся на заклинании и не отвлекайся ни на что другое» — тихий голос Тома раздался в её голове.

Именно это он говорил ей, когда она пыталась восстановить его сломанную ногу.

— Закрыть глаза и сделать вдох… — прошептала девушка, пытаясь не поддаваться урагану эмоций, который готов был разорвать её.

— Почувствовать свою магию…

Она сможет это сделать, нужно просто полностью очистить свой разум и замедлить колотящееся сердце.

— Представить себе, что именно собираюсь сделать, — продолжила Гермиона вспоминать рекомендации, выданные ранее юным Тёмным Лордом.

Ей нужно просто поймать эту книжечку до того, как та окажется в огне.

Глубоко вздохнув, волшебница чётко произнесла:

— Impartus Infinitivum!

С грохотом, похожим на небольшой рёв, девушка превратилась в крошечное мерцающее пятнышко света и растворилась в воздухе.

Суббота, 8 января 1945, 7:10

— Так ты хочешь позавтракать сейчас или позже? — спросила Джинни, подходя к выходу из гостиной Слизерина. Поставив сумку на высокий стол из чёрного дерева, она начала складывать плащ, дабы уместить его в свою небольшую сумку для книг.

Подойдя к рыжеволосой подруге, Драко широко зевнул.

— Сейчас, — ответил он, рассеянно взъерошив рукой свои шелковистые платиновые волосы, которые, разумеется, упали так, будто их никто и никогда не трогал.

— Я умираю с голоду. Более того, я могу потерять своё страстное вдохновение через минуту, если не поем.

— Страстное вдохновение, — передразнила его Джинни, захлопнув сумку, и отбросила за спину выбившийся огненно-рыжий локон.

— Ладно, я тоже не против позавтракать.

— Уверен, ты полетишь в Большой Зал со скоростью бладжера. Все знают, что ты не можешь устоять перед бесплатной едой, Уизли.

— Когда ты уже повзрослеешь, хорёк? — закатив глаза, спросила Джинни и перекинула ремень сумки через голову.

Драко ухмыльнулся, как будто всё это время ждал этого вопроса.

— Моя дорогая, Джинерва, вспоминая меткое замечание твоего остроумного брата, могу сказать: «Я не повзрослею, а замолчу я лишь тогда, когда посмотрю на тебя, потому что…»

— «Меня затошнит». Да-да, я помню, — Джинни нетерпеливо посмотрела на настенные часы.

— Чёрт, нам нужно бежать. Мы и так уже опаздываем.

Блондин тяжело вздохнул.

Шлёпнув Драко по руке, дабы привлечь его внимание, рыжеволосая рванула к выходу.

— Ты это сделал? — спросила она, качнув головой.

— А почему бы и нет? — возразил Драко, зеркально отражая закатывание глаз подруги. Отбросив несколько прядей с лица, он раздражённо спросил, кивнув головой в сторону гостиной:

— Что я, по-твоему, делал там, бегая кругами, Уэст?

Внезапно, в другом конце гостиной со звуком крошечного хлопка появилась фигура с тёмными волосами и стройными ногами.

Драко пару раз моргнул и внимательно посмотрел на Джинни.

— Я уже от голода начинаю бредить. Мне показалось, что у нас в гостиной начался дождь из красивых девушек. Я только что видел, как наша неподражаемая староста появилась в углу гостиной буквально из ниоткуда, представляешь?

Суббота, 8 января 1945, 7:13

Врезавшись во что-то твёрдое и холодное, словно камень, Гермиона упала на пол, застонав от боли. Она готова была лежать ещё добрых десять минут, если бы её глаза не открылись сами по себе. Обнаружив себя лежащей в гостиной Слизерина на мраморном полу у камина, волшебница облегчённо вздохнула. Не успев обрадоваться удачному завершению заклинания, она вспомнила о проклятой книге.

Увидев яркое пламя справа от себя, она заставила себя встать на колени. Её сердце в этот момент колотилось так быстро, что вполне могло вырваться из груди.

Завидев безошибочно узнаваемую чёрную книгу, лежащую недалеко от пылающего костра, языки которого ужасно желали добраться до её страниц, Гермиона облегчённо вздохнула. В эту секунду нижние страницы книги вспыхнули пламенем, быстро свернувшись, и девушка, стремительно вскочив на ноги, отчаянно закричала:

— Accio! Exstinguo deflagro!

С дождём искр книга вылетела из камина, перестав гореть. Поймав её одной рукой и держа палочку, направленную на камин, другой, волшебница пыталась восстановить дыхание.

— Гермиона? Почему ты всё ещё в форме?

Вскрикнув от удивления и чуть не уронив книгу обратно в огонь, девушка бросила взгляд в сторону дивана, откуда исходил звук, и облегчённо вздохнула, увидев рыжеволосую макушку своей лучшей подруги.

— Уэстлетт, ты задаёшь неправильные вопросы. Нужно спросить её, что она вообще тут делает? И как она научилась появляться буквально из ниоткуда? — раздался глубокий и протяжный голос Драко.

Гермиона была не очень рада его видеть, так как в их отношения ворвался холод после того, как слизеринец разыграл спектакль с поцелуем во время рождественского ужина.

— Где Гарри? — резко спросила она, начиная обходить диван, на котором сидели её друзья.

— Он нужен мне прямо сейчас!

Джинни скрестила руки на груди и немного нахмурила брови, внимательно посмотрев на подругу. Она явно ждала каких-то объяснений, и Гермиона с радостью дала бы ей их, но у неё просто не было времени.

— А я наивно думал, что ты будешь прыгать от радости, когда увидишь нас, — голос Драко сочился сарказмом.

— Не льсти себе, дю Лак. Открою тебе большую тайну: мир не вращается вокруг тебя, — парировала Гермиона, проигнорировав кислое выражение лица юноши.

— Вы случайно не знаете, кто был возле этого камина до меня?

Драко пожал плечами, скучающе зевнув, но Гермиона заметила, как его взгляд метнулся к обугленной книге, лежащей в её руках.

— Мы спустились пару минут назад, — лениво ответил он и продолжил бормотать себе под нос о том, что зря высказался о красивых девушках, падающих с неба.

Гермиона не надеялась получить от него хоть какую-то помощь, поэтому она перевела взгляд на Джинни, слегка подняв брови.

Сморщив нос, рыжеволосая погрузилась в процесс мышления.

— До нас здесь была довольно большая группа, которая отправилась завтракать. Я видела Малфоя, Лестрейнджа, Эйвери и других. Любой из них мог оказаться у костра. Почему тебя это вообще интересует, Миона? — настороженно спросила Джинни, в её глазах читалось беспокойство.

Ничего не ответив, Гермиона задумчиво кивнула и начала анализировать полученную информацию.

Пожиратели Смерти решили уничтожить единственную надежду своего лидера на выздоровление? А он точно является их лидером? И откуда они вообще знают о его проклятье?

Покачав головой, волшебница посмотрела на серебристые стрелки деревянных часов, висящих над камином, и, увидев на какие цифры они указывают, облегчённо вздохнула.

7:17

Записка Тома появится в её комнате через двадцать семь минут. За это время Гермионе нужно найти лекарство от проклятья, понять, как именно оно работает, после чего отыскать Гарри и убедить его помочь ей спасти человека, с которым он боролся около восьми лет, спуститься в Тайную комнату и, наконец, спасти Тома Реддла. Девушка молилась лишь о том, чтобы лекарством оказалось заклинание, а не зелье, которое нужно варить несколько месяцев.

— Где Гарри? — громко спросила она, открыв глаза и полностью сконцентрировавшись на подруге.

— Неф, прошу тебя… просто успокойся, — устало протянул Драко, при этом в его глазах читалась какая-то холодная расчётливость.

— В чём проблема?

— Драко, у меня нет времени, понимаешь?! — волшебница с трудом сдерживала ураган эмоций, желающий вырваться наружу.

— Пожалуйста, Джинни, он ведь должен был тебе сказать, где обычно проходят их собрания.

Продолжая накручивать длинную прядь волос на палец, Джинни задумчиво смотрела на Гермиону, которая не могла понять, что такого сложного в том, чтобы дать ей ответ на столь простой вопрос.

— Гарри собирался идти в Хогсмид через проход, который находится в горбу ведьмы. А сейчас он, скорее всего, завтракает вместе с Роном. Хотя… возможно, уже отправился в путь, — ответила девушка, и Гермиона облегчённо вздохнула.

— Мы можем пойти с тобой, если нужно.

Поблагодарив Джинни через плечо, девушка побежала к выходу, маневрируя между пухлых кресел и зелёных кушеток.

Если она побежит очень быстро, то сможет успеть.

Вылетев из гостиной в тёмный коридор, волшебница ощутила порыв холодного воздуха, который моментально отрезвил её. Пробежав несколько метров, она начала проклинать того, кто придумал эту чёртову юбку. Остановившись, Гермиона направила палочку на свои ноги и лёгким движением руки преобразила юбку в удобные брюки, которые вряд ли соответствовали стилю текущего периода времени. Но это было последним, что её волновало.

Тёмные брюки позволили значительно ускориться, и девушка буквально летела по коридорам, чувствуя, как драгоценные секунды неуклонно ускользают от неё. К сожалению, у неё не было сил, чтобы выбить себе гораздо больше времени с помощью Impartus Infinitivum. Возврат назад на один час буквально истощил её, и, если бы не адреналин, пульсирующий в её венах, она бы охотно рухнула на землю, поддавшись темноте.

Её план в целом был неплох, если бы не одно «Но». Очень значительное «Но». Том мог просто не быть в Тайной комнате. Поэтому она молилась всем Богам, чтобы он был там и у неё хватило сил на его исцеление. Волшебница не хотела его терять. Особенно сейчас, когда она…

Когда она так влюблена в него.

Гермиона наконец смогла признаться себе в том, что она действительно искренне любила юного Тёмного Лорда. Осознание этого подняло в ней такую мощную эмоциональную волну, заставившую её сердце сделать кульбит. Волшебница не понимала, чего она хочет сделать больше всего в данный момент: впасть в истерику или разразиться счастливым смехом.

В самые ранние часы субботнего утра коридоры, по которым мчалась Гермиона, были пустыми и тихими. Слабый свет зимнего солнца пробивался сквозь заснеженные окна, мягко освещая яркие портреты и гобелены. Спокойствие окружения девушки было полной противоположностью беспорядка, бушевавшего внутри неё. Открыв заветную книгу, она немного сбавила темп, желая читать, переводить и бежать одновременно. Что было отнюдь не легкой задачей!

Пробежавшись глазами по содержанию, Гермиона за пару секунд отыскала Аниму, описание которой находилось на сорок пятой странице. Быстро перелистывая страницы книги, она резко завернула за угол, наконец добравшись до нужного места.

Врезавшись во что-то твёрдое и живое, девушка взвизгнула от удивления, поднимая голову и молясь, чтобы это что-то не называлось Драко Малфой.

— Гермиона?

Увидев Рона, волшебница невольно задалась вопросом, был ли он тоже Пожирателем Смерти, прекрасно понимая, что в данный момент это не имело никакого значения.

— Гарри, — выдохнула она, пытаясь перевести дыхание.

— Рон, мне нужен Гарри.

— Даже не поздороваешься? — усмехнулся юноша, помахав неоткрытой бутылкой сливочного пива у неё перед носом.

— Рон, у меня нет времени на это, — парировала Гермиона, облокотившись на стену для поддержания равновесия и закрыв глаза.

— Гермиона? Случилось что-то серьёзное?

Услышав баритон мальчика-который-выжил, волшебница резко выпрямилась и посмотрела на брюнета, одетого в тёмные брюки и рубашку.

— Гарри, — схватив его за рукав, произнесла она, продолжая тяжело дышать.

— Гарри, мне срочно нужно попасть в Тайную комнату!

В глазах слизеринца мелькнуло удивление, он явно был не готов услышать от неё такую просьбу. Сжав челюсти, он непонимающе посмотрел на девушку.

— Что?

То, что Гарри начал играть желваками не было хорошим знаком, но у Гермионы не было времени ходить вокруг да около.

— Том Реддл сегодня умрёт от проклятия Анимы. Это произойдёт очень скоро. Сейчас он находится в Тайной комнате, и мне нужно, чтобы ты помог мне добраться до него, — быстро объяснила она, нетерпеливо постукивая ногой.

Почувствовав, как подгоревшая книга задрожала в её руках, волшебница осознала, что Гарри был её единственными шансом. И если он откажется помочь ей, то…

Она даже не хотела думать об этом.

«Он же твой лучший друг. Он обязательно поможет!» — воскликнул ангел, пытаясь успокоить девушку.

«Поможет спасти человека, который когда-то убил его родителей. Стоит ли говорить о том, что смерть Реддла когда-то являлась целью нашего перемещения в это время?» — усмехнулся демон.

— Гарри?

Брюнет тихо вздохнул и устало провёл рукой по волосам, которые выглядели менее растрёпанными, чем обычно. Возможно, он не так давно принял душ.

— Миона, через десять минут у меня встреча с Пожирателями Смерти. Малфой подтвердил это сегодня утром, — осторожно начал он, слегка пожав плечами.

— Реддл не может умереть хотя бы потому, что его сейчас нет в Тайной комнате.

— Это невозможно, — тут же категорически возразила Гермиона, энергично качая головой в знак протеста.

— Том не будет сегодня проводить собрание. Он умирает, понимаешь?

Увидев отрицательный ответ в глазах друга, она непреклонно добавила:

— Мне всё равно, что сказал тебе Малфой сегодня утром. Гарри, я уверена, что он там!

Брюнет слегка наклонил голову в сторону, задумчиво глядя на неё.

— Я знаю, что есть ещё один вход в эту комнату, который находится у двери кабинета защиты от тёмных искусств. И для того, чтобы открыть его, нужно сказать что-то на Парселтанге. А я, как ты наверняка догадался, не говорю на нём, — быстро продолжила она.

— Гарри, у меня есть всего несколько минут до того, как он умрёт. Понимаешь… я не хочу, чтобы он…

— Подожди, — внезапно прервал её Гарри, подняв руку.

Гермиона с благодарностью воспользовалась паузой, чтобы сделать столь необходимый глоток воздуха.

— Ты хочешь сказать, что Реддл скоро умрёт, и он, зная об этом, специально отправился в Тайную комнату, чтобы… что? Умереть там? — нахмурив брови, брюнет слегка прищурился.

— И тебе нужно попасть туда через дверь кабинет защиты?

— Да! — Гермиона энергично закивала, отчаянно желая, чтобы он помог ей.

— Но дело в том, что я только сейчас нашла лекарство от проклятия. Он не знает о нём, никто не знает, но я могу помочь ему.

Услышав шарканье справа от себя, волшебница замерла.

— Подожди, — произнесла она, подняв руку вверх, как это недавно сделал Гарри.

Оглянувшись, девушка не увидела ничего, что могло бы создать такой звук.

В привычной манере скрестив руки на груди, Рон запрокинул голову и раздражённо вздохнул.

— Гермиона, что…

— Ш-ш-ш! — прошипела она и перевела взгляд в тёмный угол коридора.

Такой же звук брюнетка слышала несколько недель назад в больничной крыле, которое было пустым. Что бы ни говорили люди, здания сами по себе не «оседают», издавая при этом беспорядочные шаркающие звуки.

Увидев, как Гарри проследил за её взглядом, она сделала осторожный шаг назад, в направлении кабинета защиты от тёмных искусств.

— Мы не можем здесь разговаривать, что-то не так, — тихо пробормотала она.

— Ага, — понимающе кивнул Рон, сарказм буквально сочился из его голоса.

— Призрак Реддла уже начал бродить по своим владениям, не так ли?

Если бы Рональд Уизли не был её лучшим другом, волшебница бы точно попыталась испепелить его на месте. Сопротивляясь гигантскому желанию запустить в него что-то похожее на Круциатус, Гермиона резко отрезала, бросив на рыжеволосого юношу раздражённый взгляд:

— Заткнись, Рональд.

— Миона, что происходит? — Уизли был очень взволнован из-за поведения девушки.

«Том скоро умрёт — вот что происходит!» — прокричал ангел с правого плеча.

Волшебнице казалось, будто она не видела юного Тёмного Лорда целую вечность. Все её воспоминания о нём стали какими-то блеклыми. Откинув с глаз мешающие пряди кудрявых волос, она крепко сжала руку Гарри и вгляделась в его совершенно непроницаемое лицо.

— Пожалуйста… позволь мне показать тебе, — взмолилась она, делая ещё один шаг назад.

«Ты умоляешь его о помощи? А ничего, что ты была рядом с ним все эти годы, постоянно поддерживая его» — возмущённо спросил демон.

Взгляд Гермионы мгновенно ожесточился, и она добавила низким голосом:

— Ты должен мне помочь.

Изумрудные глаза Гарри немного потемнели то ли от нахлынувших воспоминаний о войне, то ли от гнева на то, что он просила его сделать. Краем глаза девушка заметила, как напрягся Рон, сжав руки в кулаки. Выбросив последний козырь, она отпустила руку Гарри, развернулась и направилась в сторону двери кабинета защиты от тёмных искусств. Скрестив пальцы рук, волшебница молилась, чтобы Гарри согласился.

Гермиона облегчённо вздохнула, услышав звук шагов позади себя. Не оглядываясь и не меняя скорости, она мёртвой хваткой вцепилась в столь дорогую книгу с подгоревшими страницами. Ей срочно нужно было найти контрзаклятие.

Периферическим зрением увидев высокую и крепкую фигуру Поттера справа от себя, она повернула голову в его сторону. Странный блеск мерцал в его глазах, и девушка почему-то не была уверена, что Гарри действительно поможет ей. В конце концов, Том действительно убил его родителей, и юноша явно не чувствовал себя обязанным помогать ему.

Рон неохотно тащился за ними, бормоча ругательства себе под нос и прожигая спину Гермионы сердитым взглядом.

— Я знаю, о чём ты думаешь, Рон, и мне всё равно, — холодным голосом произнесла она, не поворачиваясь к нему лицом.

— Я могу спасти его, и я сделаю это.

Уизли быстро приблизился к девушке, резко развернув её к себе, и ударил кулаком по стене. Её сердце на мгновение перестало биться.

— Ты совсем спятила? — зашипел он, бегая глазами по её лицу.

Гермиона в ужасе уставилась на своего друга, она никогда не видела его настолько сердитым.

— Отпусти меня, Рон.

В глазах рыжеволосого что-то изменилось, когда он услышал её просьбу, произнесённую ледяным тоном. Как только он отошёл от девушки на шаг, она резко приблизилась к Гарри, схватив его за тёмную мантию.

— Гарри.

Брюнет вздрогнул, выйдя из задумчивого состояния, и сконцентрировал всё своё внимание на старосте.

— Гермиона, — начал он тихим голосом, и волшебница уловила в его тоне нотки предупреждения.

— Гарри, просто выслушай меня, пожалуйста, — оборвала она его до того, как он категорически откажет ей.

— Ты прекрасно знаешь, каково это — потерять кого-то, и ты знаешь, что я бы никогда не попросила тебя о чём-то подобном, если бы от этого не зависел весь мой мир… — её голос дрогнул.

— Я не смогу справиться с этим сама. Пожалуйста, помоги мне.

Острый взгляд Поттера пронзил её. Ей казалось, что он может прочитать её душу. Благо, за месяцы проведённые с Томом Реддлом, Гермиона научилась выдерживать любой взгляд, не отводя при этом свой.

Посмотрев в изумрудные глаза своего лучшего друга, она поняла, он не станет ей помогать.

========== Глава 31: Вы когда-нибудь любили? Часть 2 ==========

Комментарий к Глава 31: Вы когда-нибудь любили? Часть 2

Закончила перевод и сразу же выложила. Возможно, тут есть куча очепяток. Жду в пб всех желающих помочь их отловить.

7:30

— Так что же мне делать? — спросил Гарри спустя минуту напряжённой тишины, в течение которой Гермиона неподвижно стояла, пытаясь успокоить своё болезненно колотящееся сердце.

Колени девушки слегка подогнулись, она чуть не заплакала от облегчения. Она просто не могла поверить в то, что Гарри Поттер действительно собирался ей помочь. В этот момент ей показалось, что Том Реддл уже здоров и ему больше ничего не угрожает.

«Но это не так! Поэтому шевелись быстрее!» — начал подгонять демон.

Дрожащей рукой Гермиона вынула из кармана амулет Слизерина и передала его Гарри.

— Поднеси его к двери и скажи что-нибудь на парселтанге, — быстро проинструктировала она.

— Гарри, ты это несерьёзно! Вы действительно собираетесь спасать Реддла? Да вы — психи! — размахивая бутылкой сливочного пива, яростно произнёс Рон.

— Скажи что-нибудь… — задумчиво повторил Гарри, игнорируя своего друга, и бегло осмотрел серебряный амулет со сверкающими изумрудами, имитирующими змеиные глаза. Прижав амулет к двери, как это когда-то делал сам наследник Слизерина, он вопросительно посмотрел на Гермиону:

— Например, что?

Почувствовав приближающуюся волну паники, девушка язвительно рявкнула:

— Откройся!

— О, верно, — застенчиво улыбнувшись, Поттер повернулся к двери и зашипел. Казалось, его не особенно беспокоил Рон, который сердито расхаживал взад-вперёд на заднем плане.

Миниатюрные изумрудные глаза змеи вспыхнули, и два крошечных луча ярко-зелёного света выстрелили, словно лазер. Коридор уже был освещён утренними лучами солнца, поэтому эффект был не столь потрясающ, как в прошлый раз, но Гермиону это совсем не волновало.

Дверь ЗОТИ распахнулась, издав скрип, и волшебница заметила, что даже Рон замер и уставился на зияющую пустоту, образовавшуюся за дверью. Выглядел он при этом так, будто только что его лучший и самый надёжный друг превратился в настоящего демона.

— Слизерин, должно быть, хорошо повозился с этим, — глядя на спиральную лестницу, произнёс Гарри, его взгляд потемнел.

— Главный вход в Тайную комнату проходит прямо через дверь защиты от тёмных искусств — это ирония судьбы, не иначе.

Сделав шаг вперёд, он посмотрел на Гермиону и криво улыбнулся. Девушке же было наплевать на то, о чём думал Салазар Слизерин, планируя строительство места жительства для своего чудовища. Совсем скоро она сможет увидеть юного Тёмного Лорда, и это было самым главным.

— Мы должны поторопиться, Гарри, — Гермиона озвучила свою мысль, после чего пробормотала заклинание времени. Красный туман, вырвавшись из палочки, поплыл вверх и превратился в цифры.

7:32

У неё в запасе всего двенадцать минут.

Закрыв глаза и проведя рукой по лицу, брюнетка сделала шаг в сторону лестницы и неожиданно врезалась в Рона, который умудрился оказаться перед ней за считанные секунды. Сердце Гермионы неистово забилось в груди, она прекрасно понимала, что сделает всё возможное, чтобы спасти Тома Реддла, и ей было плевать на тех, кто встанет у неё на пути.

— Что ты творишь?

Холодная ярость, сквозившая в её голосе, совершенно не испугала Рона.

— У меня к тебе тот же вопрос. Гермиона, ты же прекрасно знаешь, что будет, если он не умрёт, — постучав пальцем по виску, произнёс рыжеволосый юноша.

— Мы не можем это знать! Будущее не высечено на камне, Рон. Он уже болен, а этого не должно было быть. Он влюбился, а этого вообще не должно было быть. И заметь… он выбрал смерть только из-за того, что не хотел отказываться от своих чувств, — ощетинилась Гермиона.

Когда Уизли закатил глаза, насмехаясь над её драматизмом, она подавила желание запустить в него парализующее и продолжить свой путь.

— Ты меня совсем не понимаешь, не так ли? Ты когда-нибудь по-настоящему был влюблён в Лаванду, Рональд?

Это было ударом ниже пояса. Увидев, как глаза Рона потемнели, девушка быстро произнесла:

— Мы не знаем будущего!

— Да, но мы также не уверены в том, что он точно не станет ублюдком, — резко возразил гриффиндорец, размахивая бутылкой пива, его лицо с каждой секундой краснело всё больше.

— Рон! — прокричала Гермиона.

— Пропусти меня сейчас же!

Уизли скрестил руки на груди, не собираясь делать ни малейшей попытки сдвинуться с места. Тяжело вздохнув, девушка со всей силы наступила ему на ногу.

— Мерлин, женщина! — Рон постарался увернуться, подняв руки вверх.

— Успокойся. Мне действительно жаль, но он уже стал Лордом Волан-де-Мортом, понимаешь?

Взгляд Гермионы стал острым, словно кинжал, но Рон проигнорировал это, продолжив говорить:

— Он уже придумал себе новое имя, он уже открыл Тайную комнату.

— Это ничего не значит, — категорически возразила девушка, жалея, что Рон не является призраком и она не может пройти сквозь него.

— Ничего не значит? Гермиона, он — Том Реддл!

«Вполне себе оправдание. Вас зовут Том Реддл? Отлично. Проходите, пожалуйста, Вы у нас следующий в очереди на расстрел. И не нужно возмущаться, нечего было с таким именем рождаться» —разочаровано качая головой, проговорил демон.

— Это не его вина, Рон! — процедила Гермиона, злясь из-за того, что тратит драгоценное время на ненужные объяснения.

— Разве его имя лишает его права на жизнь?

— Ну… да, — пробормотал Рон, выглядя при этом так, словно не верил, что Гермиона действительно не может понять такие простые истины.

— Боже мой, Гермиона, что, чёрт возьми, с тобой не так? Он убил родителей Гарри! Он убил твоих родителей! Опомнись!

— Он ещё не сделал этого! — парировала Гермиона, теряя терпение.

— Ты можешь мне вообще не помогать. Я не просила тебя о помощи. Лучшее, что ты сейчас можешь для меня сделать — это не мешать. Просто уйди с моей дороги, Рональд!

Оттолкнув Рона в сторону, она быстро нырнула под одну из его рук, проскальзывая в узкий проход. Юноша не сделал никаких попыток остановить её.

Почувствовав внезапный, холодный порыв затхлого воздуха, Гермиона поняла, что она буквально воспламенилась от переполняющей ярости. Гарри уже не было рядом, так как он давно спустился вниз.

В этот раз лестница не начала двигаться самостоятельно, поэтому волшебнице пришлось спускаться самой.

— Гарри, тебе нужно будет открыть ещё один проход! — прокричала она, пытаясь понять, что именно ей нужно будет сделать, войдя в Тайную комнату.

Гермиона бы с радостью открыла книгу, чтобы найти необходимое лекарство, но не могла этого сделать, так как имела все шансы покончить жизнь самоубийством, скатившись кубарем с лестницы.

— Где две огромные змеи? — громко спросил Гарри.

— Да! — ответила она, услышав приглушённое ворчание откуда-то сверху.

Девушке очень хотелось узнать, почему Гарри захотел ей помочь, но, к её сожалению, на расспросы совершенно не было времени. Наконец, она подошла к нужной стене и вопросительно посмотрела на Поттера, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

— В прошлый раз я прошёл мимо этих змей, не придав им никакого значения, — слегка наклонив голову, произнёс он и скрестил руки на груди.

— Вполне вероятно, что способов попасть в Тайную комнату несколько, — задумчиво пробормотала Гермиона и провела руками по плечам, чувствуя подступающий холод.

Внезапно позади них раздались громкие шаги, и она мысленно закатила глаза, услышав голос Рона:

— Мерлин, какого чёрта ты делаешь? Ты забыл, что там есть василиск, который наверняка ждёт лакомства?

Гермиона не понимала, зачем он пошёл вслед за ними, если совершенно не хотел здесь находиться.

— Он приходит только тогда, когда его зовут, — язвительным тоном пояснила она, процитировав наследника Слизерина.

— И Том вряд ли бы стал его сейчас звать, так как он пришёл сюда, чтобы умереть.

— Вряд ли стал бы звать? — Рон усмехнулся, остановившись позади неё.

— И с каких это пор ты стала таким экспертом по Тому Реддлу, м?

К счастью, Гермионе не пришлось придумывать ответ, потому что в этот момент Гарри громко прошипел какую-то команду. Каменная стена начала раздвигаться волшебным образом, открывая проход в комнату с огромными, замысловато вырезанными из камня колоннами.

— Чёрт возьми… — прошептал Рон, совершенно забыв про свой вопрос.

Гермиона отреагировала гораздо спокойнее, потому что не так давно посещала Тайную комнату в сопровождении Тёмного Лорда. Быстро оббежав глазами помещение, она нашла того, кого искала. Недалеко от возвышающейся статуи Салазара Слизерина, на холодном мраморе лежал Том Реддл.

Гарри, должно быть, тоже заметил его, так как Гермиона краем глаза увидела, как его голова резко повернулась в её сторону.

— Гермиона, — осторожно начал говорить он, — мы не знаем…

Но его слова не были услышаны, потому что Гермиона резко сорвалась на бег, желая добраться до дорогого ей человека. Она был так счастлива несмотря на то, что ещё не знала, как его спасти.

Наследник Слизерина лежал на полу, находясь в бессознательном состоянии. На фоне тёмного мраморного пола, его кожа выглядела призрачно бледной. Девушке казалось, что если пройдёт ещё пара минут, то Том Реддл станет просто прозрачным. Он выглядел так, словно уже умер, отчего её глаза наполнились горькими слезами.

— Миона, уже слишком поздно, — решительно заявил Рон, остановившись в метре от неё.

— Нет! У него ещё есть шанс, — автоматически возразила она хриплым голосом, её тело было будто парализованным.

— Можно сказать, что уже нет, — фыркнул Рон, ещё раз взглянув на юного Тёмного Лорда.

Услышав его слова, Гермиона почувствовала, как каждая клеточка её тела вибрирует от захлестнувшей волны небывалого гнева. Она не понимала, как Рон мог говорить о смерти с таким пренебрежением? Кто он вообще такой, чтобы решать, если ли у Тома Реддла шанс на спасение?

— Нельзя так сказать! — яростно возразила девушка, упав на колени рядом с холодным неподвижным телом наследника Слизерина. Взяв его холодное запястье своей дрожащей рукой, она затаила дыхание, стараясь не терять контроль над своими нестабильными эмоциями. Ощутив слабый пульс, Гермиона вздохнула с облегчением и на мгновение закрыла глаза.

«Он всё ещё жив! Действуй! У нас очень мало времени!» — прокричал в правое ухо ангел, посылая новую порцию адреналина в кровь.

Волшебница резко обернулась, отчего Рон даже подпрыгнул. Он стоял гораздо ближе к ней, в отличие от Гарри, поэтому Гермиона, слегка поддавшись вперёд, схватила его за свободную руку и сильно дёрнула на себя. Отдав ему книгу, она быстро проговорила:

— Страница сорок пять. Прочти мне первую строчку.

Злобно посмотрев на девушку, Рон начал медленно перелистывать страницы.

— Слишком темно, — спустя пять секунд жалобно произнёс он, словно пятилетний ребёнок, пытающийся найти любой предлог, чтобы не делать домашнее задание.

— Как я должен это прочесть?

Гермиона удивленно посмотрела на него, не веря своим ушам.

— Ты волшебник или кто?

— Довольно, — устало произнёс Гарри, заставив обоих замолчать.

— Lumos.

Когда темноволосый юноша поднёс свою зажжённую палочку к книге, Гермиона послала ему благодарную улыбку. Хоть его глаза и оставались серьёзным, уголки его губ слабо дёрнулись в ответ. Рон тем временем демонстративно тяжело вздохнул.

— Рон, читай, — необычно ровным и холодным голосом произнёс Гарри.

Услышав эти два слова, девушка внутренне заликовала, ведь Гарри Поттер встал на её сторону. Да, именно на её сумасшедшую сторону, желающую спасти Тёмного Лорда, а не на логичную сторону Рона, имеющую довольно веские аргументы.

Рон, должно быть, тоже поняв это, начал послушно читать сквозь сжатые зубы:

— Seul un remède connu a été découvert pour la Malédiction fatale de l’Amina. Cependant, la rareté des cas de ceux ayant été touchés par la Malédiction, ajouté à l’extrême talent nécessaire pour accomplir le contre-sort, ainsi que la complexité des circonstances l’entourant, ont entraîné la connaissance du remède à devenir obsolète à travers les âges. Pour accomplir le contre-sort, il faut d’abord former un cercle élémentaire magique. (кривой перевод с французского, не отходя от кассы: «Было найдено лишь одно лекарство от рокового проклятия Анимы. Однако из-за редкости случаев, когда люди были поражены этим проклятием, а также из-за высокого уровня мастерства, необходимого для выполнения контрзаклинания, и сложности обстоятельств, связанных с ним, информация о лекарстве стала устаревать с течением веков. Чтобы выполнить контрзаклинание, необходимо сначала сформировать магический элементарный круг»)

Рыжеволосый юноша вновь посмотрел на Гермиону, продолжая напоминать ей школьника, которого учитель заставил слишком много читать вслух. Пульсирующая вена заметно выступала на его виске.

— Мне продолжать? — спросил он без особого энтузиазма в голосе.

— Да! — быстро ответила девушка, мысленно возвращаясь на седьмой курс. Она помнила что-то про магические границы, магические линии, но про магические круги…

«Для того, чтобы создать магический круг, нужно сначала определиться с защитной средой…» — всплыли в голове слова преподавателя по чарам.

— Si l’auteur du sort n’est pas un membre de l’une des anciennes lignées magiques… (перевод: «Если автор заклинания не является членом одного из древних магических родов…»)

Выхватив из руки Рона бутылку сливочного пива, Гермиона бесцеремонно разлила всё её содержимое на пол, создавая небрежный круг. Вернув бутылку обратно, она выжидающе посмотрела на удивлённого друга.

— Продолжай читать, Рональд.

В мягком зелёном свете комнаты разгневанное лицо Рона приобрело пурпурный оттенок. Сделав глубокий вдох, он продолжил читать сердитым голосом:

— Si le sort est accompli incorrectement, ou si les intentions derrière le lancer du contre-sort sont autres que celles animées par un amour pur et véritable, le contre-sort agira comme une malédiction mortelle, et le maudit périra instantanément. (перевод: «Если заклинание выполнено неправильно или если намерения, стоящие за произнесением контрзаклинания, отличаются от намерений, продиктованных чистой и истинной любовью, контрзаклинание будет действовать как смертельное проклятие, и проклятый погибнет мгновенно»)

Уизли провёл рукой по страницам, подчёркивая тем самым, что он прочитал всё, что есть.

— Что это значит?

Гермиона села максимально близко к Тому и положила его голову себе на колени. Откинув несколько влажный прядей с его лица, она нежно провела ладонью по его щеке.

— Гермиона? — внезапно голос Гарри раздался за её спиной, Поттер пытался говорить мягко, будто прекрасно понимал её чувства.

Выйдя из состояния транса, девушка несколько раз моргнула, после чего ответила:

— Это означает, что если я совершу хоть одну малейшую ошибку при выполнении заклинания или выполню его, при этом не испытывая ничего к Тому, контрзаклинание мгновенно убьёт его.

«…также очень важно осветить магические границы огнём…» — голос Флитвика вновь раздался в голове девушки.

— Может… пошлём всё это к чёрту? — Рон раздражённо вскинул руки, глядя на Гермиону, которая уже начала наколдовывать маленькие свечи и расставлять их по контуру круга.

— Мне почему-то кажется… — его голос начал походить на шипение, — что я единственный здесь, кому вся эта ситуация жутко напоминает воскрешение Тёмного Лорда! Да вы просто сумасшедшие!

Гермиона была так поглощена сотворение свечей, что её уши просто перестали воспринимать голос Уизли.

— Хорошо, — пробормотала она, — если я не успею завершить контрзаклинание до 7:44, то он…

Последнее слово давалось ей гораздо тяжелее, чем устрашающее «Волан-де-Морт» в своё время.

— Умрёт, — выпалила волшебница, после чего сделала глубокий вздох.

— И не спрашивай меня, откуда я это знаю, — добавила она, бросив на Рона недовольный взгляд, стоило тому немного приоткрыть рот.

Проверив магический круг, Гермиона быстро спросила:

— Который час?

Подняв палочку, Гарри пробормотал заклинание, и в воздухе незамедлительно появились красные цифры.

7:41:32

— Отлично, дальше я сама, — облегчённо вздохнув, произнесла девушка и потянулась за книгой.

Рон задумчиво переводил взгляд от Гермионы к Тому и назад, пока не остановился на ней.

— Миона, ты же не… — его голос сорвался, будто он не мог закончить предложение.

— Ты ведь не серьёзно?

— Серьёзно, — спокойно ответила Гермиона, не желая вступать в полемику.

— Просто отдай мне книгу, у меня очень мало времени.

Наконец Рон понял, что она действительно не шутит и желает спасти Тёмного Лорда от неминуемой смерти.

— Чёрт возьми, Гермиона… — начал закипать он.

— Отдай. Мне. Книгу. Рональд, — холодным тоном повторила волшебница, понимая, что если он не отдаст ей книгу, то она запустит в него каким-нибудь заклинанием.

Услышав, как его имя отразилось от стен, Рон покорно передал книгу, бросив недоумённый взгляд на своего друга.

— Ты понимаешь, что она назвала меня Рональд по меньше мере семь раз за последние десять минут? — спросил он в замешательстве.

— Мне неприятно это говорить, Рон, но ты действительно это заслужил, — осторожно ответил Гарри, после чего подошёл к Гермионе для того, чтобы осветить ей книгу.

Девушка ещё раз задалась вопросом: «Почему именно он ей так помогает?».

«Может, ты уже займёшься изучением контрзаклинания? — пробурчал демон, недовольно дёрнув хвостом. — Если мы не спасём Реддла, то кто тогда будет меня бесить?»

— Сколько времени у меня осталось? — разглядывая иллюстрацию с заклинанием, тихо спросила Гермиона.

— Тридцать пять секунд.

«Что?» — мысленно прокричала Гермиона, приходя в ужас.

Угол страницы был немного опалён, поэтому последнее слово заклинания было очень трудно расшифровать. Единственной подсказкой являлась первая его буква.

«A…»

Задумчиво перебирая все возможные варианты, девушка пришла к выводу, что последним словом могли быть «Absolutus» и «Adiutrix».

— Двадцать пять секунд, Гермиона.

Дыхание Тома было поверхностным, поэтому Гермионе казалось, что он вообще не дышит. Она старалась не смотреть на его бледное лицо, хоть это и было довольно сложной задачей, так как его голова покоилась у неё на коленях.

— Двадцать секунд.

Волшебница так сильно сжала палочку, что костяшки пальцев побелели. Огоньки маленьких свечей становились всё тусклее, и поэтому ей казалось, что у неё начинает темнеть в глазах. Возможно, так оно и было. Мозг просто отказывался нормально функционировать.

Что если она выберет не то слово?

— Одиннадцать секунд.

«Если при совершении контрзаклинания будет совершена малейшая ошибка, то проклятый погибнет…»

— Пять.

Absolutus или Adiutrix?

— Миона!

— Amor verus castus absolutus! — отчаянно закричала девушка.

С мощным порывом штормовой ветер пронёсся по комнате, взметая её волосы. Вместо того, чтобы погаснуть, свечи резко вспыхнули, создавая ослепительное кольцо огня. Этот небольшой взрыв был настолько ярким, что Гермиона непроизвольно зажмурилась, прижавшись ещё ближе к Тому Реддлу.

Огонь продолжал бушевать, где-то на фоне были слышны крики Гарри и Рона, но Гермиона не обращала на весь этот хаос никакого внимания, потому что холодное тело, которое она столь бережно прижимала к себе, неожиданно дёрнулось.

Ураган ветра прекратился так же быстро, как и начался, пламя погасло. Наследник Слизерина закашлялся и, открыв глаза, ошеломлённо посмотрел на Гермиону.

«Неужели у нас всё получилось?» — воодушевлённо спросил ангел.

«По сути… — демон посмотрел на свои наручные часы, которых не было, — он уже должен быть мёртв, но почему-то выбился из графика. А это значит, что у нас всё действительно получилось.»

Да, она действительно сделала правильный выбор, и контрзаклинание сработало.

Он жив.

Гермиона готова была плясать от радости, только на это совершенно не было сил. Проведя ладонью по мокрому от слёз лицу, она тепло улыбнулась Тёмному Лорду, глядя в его стальные глаза.

Том резко зажмурился, и по его телу прошла дрожь. Свитер явно не спасал его от смертельного холода подземелий.

— Гермиона… ты не должна… Чёрт, если это такая насмешка смерти, то просто задуши меня…

Волшебница усмехнулась и нежно очертила кончиками пальцев его скулу.

— О, Боже… — выдохнул он слабо, будто всё ещё находился в тумане, — Гермиона, это действительно ты…

Гермиона почувствовала, как его руки обхватили её.

— Но как?.. — он резко запнулся, сделав вздох.

— Как ты?..

— Ш-ш-ш… — прошептала девушка, продолжая бороться со слезами, которые беззвучно текли по её щекам, и сжала в руках его свитер, закрыв глаза и уткнувшись лицом в его шею.

— Я всё объясню позже. Просто будь здесь, будь рядом со мной.

Гермионе казалось, будто Гарри и Рон полностью исчезли, оставив её и Тёмного Лорда одних.

— Гермиона, — повторил Том, прижав её к себе ещё сильнее, его голос был низким и хриплым. Его голос был просто идеальным, волшебница не представляла свою жизнь без присущих ему рокочущих ноток.

— Если… если ты ожидаешь, что я буду белым рыцарем в сияющих доспехах, то… то я вынужден тебя разочаровать…

— Нет, — яростно прошептала она, одной рукой зарывшись в его спутанные волосы.

— Я никогда не ожидала от тебя ничего подобного.

Не разрывая объятий, Гермиона запечатлела поцелуй на мягкой коже его шеи, почувствовав, как резко ускорился его пульс.

— Том, я так горжусь тобой, я всегда буду гордиться…

Прошипев что-то неразборчивое, Том слегка отстранился, заставив девушку посмотреть ему в глаза.

— Твоя мама… — тихо начал он, обхватив ладонями её лицо, — она сказала мне, что… что несмотря на то, кем я был… несмотря на всё это, ты любишь меня…

Наследник Слизерина сделал глубокий вздох и, слегка прищурившись, внимательно посмотрел на неё.

— Это правда?

«Конечно, нет! — начал злиться демон. — Мы тут просто от нечего делать сотворили одно из самых сложных заклинаний, вернулись в прошлое, оббежали всю школу в поисках Поттера и вообще…»

«Как же ты достал, хвостатый, — закатив глаза, перебил его ангел. — Ты можешь не открывать своего рта в такие милые моменты?»

«Нет» — последовал лаконичный ответ.

Раздумывая над тем, примет ли Тёмный Лорд поцелуй за положительный ответ, Гермиона услышала низкий, немного дрожащий голос:

— Гермиона… пожалуйста, скажи что-нибудь…

С трудом сглотнув, ведьма, наконец, смогла выдавить еле слышным шепотом:

— Она была права.

Откинув голову назад, Том резко выдохнул, словно был освобожден от какой-то тяжёлой ноши. Девушка прижалась к нему ещё сильнее, ужасно довольная тем, что просто может слышать его бьющееся сердце. Закрыв глаза, она вспомнила последние слова Тёмного Лорда из его прощального письма, которое она прочитала всего лишь час назад.

«Наверняка, его довольно жалкая история тебе уже порядком наскучила, поэтому я закончу на этом.

Хотя нет… не на этом.

Гермиона, я люблю тебя.»

Он любил её.

Да, скорее всего, будет очень нелегко. Им придётся столкнуться с определёнными препятствиями, решить проблемы с несостоявшимися Пожирателями смерти, да и её друзья будут явно против такого союза. Но всё это сейчас не имело никакого значения.

Глубоко вздохнув, Гермиона Джин Грейнджер, гриффиндорка, магглорождённая ведьма, решительно подняла глаза на наследника Слизерина, пытаясь передать ему зрительно весь свой спектр эмоций.

— Том… я тоже тебя люблю.

Конец.