Техника хакерских атак. Фундаментальные основы хакерства [Крис Касперски] (doc) читать постранично, страница - 3

"хакерством". Но в их устах слово "хакер" звучало отнюдь не насмешкой, а расценивалось как титул. Ты – хакер, значит, ты такой же мастер, как и настоящий оператор ЭВМ. Значит, ты крутой парень и перед тобой не стыдно снять шляпу.
Так "хакеры" из работяг превратились в программистов – энтузиастов, помешенных на компьютерах и выделывающих на них такое… такое, что другим и не снилось. Термин продолжал видоизменяться, мигрируя своими значениями в сторону "крутого трюка", "забавного эффекта", "выполненного со вкусом розыгрыша". Этот дух подхватили и другие факультеты, порой и вовсе не связанные ни с электроникой, ни с вычислительной техникой, ни даже с точными науками вообще. "Хаком" стали называть любой классный розыгрыш или нестандартное решение знакомой задачи, – жаргонный термин технического языка превратился в модное словечко, употребляемое всеми кому не лень.
Тем временем мутация "хакера" продолжалась… Чтобы понять ее причины мысленно перенесемся в конец шестидесятых – начало семидесятых, а, может, даже чуточку позже. В те годы среди западной молодежи витал дух борьбы. Борьбы с кем? Да разве это важно! Протестовали против войны во Вьетнаме (кто не хотел служить в армии – жгли повестки), ломали пуританские устои старого мира, провозглашая свободу любви, презирали деньги (или только делали вид, что презирали, завистливо поглядывая в сторону того, у кого они есть). По большому счету вся борьба сводилась к суете в песочнице и власть имущих в общем-то ничуть не раздражала. Молодежные лидеры не имели в руках никакого оружия – ни политического, ни экономического, ни идеологического, не говоря уже об огнестрельном. К тому же, через десяток лет дух борьбы покинул Америку и весь шум закончился.
"Счастливое исключение" составили программисты. В те дни компьютерные системы еще не успели обзавестись достойной защитой, но уже управляли стратегически и экономическими важными объектами. Власть над компьютерами позволяла дать хорошего пинка и правительственным организациям, и финансовым магнатам, и корпорациям, и другим сильным мира сего, причем, оставаясь безнаказанным. Не существовало ни соответствующих законов, ни компьютерной полиции, способной "вычислить" преступника…
Словом, дикий запад времен разбоя, романтики и беспредела, когда человек с кольтом мог заставить шерифа мирного уездного городка "слушать Шопена лежа". У американцев надо сказать, по поводу освоения Америки очень сильный комплекс – одних вестернов они сняли больше, чем мы фильмов про Великую Отечественную Войну. Понятно дело, каждый юный американец в душе мнит себя полноправным ковбоем!
Компьютеры же позволили воплотить эту мечту в жизнь. Освой ЭВМ и носись по электронным сетям, как "неуловимый Джо", отстреливающий индейцев (банкиров, ЦРУ-шников и т.д.). Да и как не носиться, когда на книжных лотках как грибы появлялись фантастические романы, главными героями которых были компьютерные взломщики – хакеры. Писатели, никогда в жизни не видевшие ЭВМ, плохо разбирались в техническом жаргоне и употребляли его на интуитивно-бессознательном уровне безо всякого понимания. Достаточно перелистать "The Shockware Rider" Джона Бруннера (John Brunner) 1975 года, "The Adolescence of P‑1" Томаса Риана (Thomas Ryan) 1977 года или "Necromancer" Вильяма Гибсона (Wilam Gibson), опубликованный в 1984 году, чтобы убедиться насколько их авторы были далеки от вычислительной техники. Впрочем, литературных достоинств произведений это ничуть не ущемляло, а читатели в своей массе были от вычислительной техники еще более далеки, чем писатели, и у них сложился устойчивый образ "ЭВМ – это круто", а "хак – это вообще круто". Нейроматик, кстати, был самой любимой книгой Роберта Тапплана Морриса, создавшего своей знаменитый вирус – червь, надо полагать, не без влияния Вильяма Гибсона.
Журналисты, не обременение ни знаниями ЭВМ, ни лингвистическим образованием, из всего этого поняли только одно: некто, называющие себя хакерами, ломают компьютеры по всей стране, причем ломают весьма круто с убытками в особо крупных размерах.
Слово "хакер" вырвалось на страницы газет, но в широких массах глагол "хак" по-прежнему означал все те же "бить--кромсать", и американцы, вполне естественно, заключили, что хакер -- это тот, кто вламывается в чужие системы и раздалбывает их в пух и прах.
Вот, собственно, и все… Кольцо замкнулось, - термин "хакер" вернул свое "историческое" значение, но не прекратил эволюцию! Хакерам прошлого поколения (т.е. энтузиастам программирования) очень не понравилось, что их титул смешали, мягко выражаясь, с дерьмом, и при его упоминании от них все стали шарахаться как от огня. Стремясь реабилитировать себя в глазах общественности, хакеры предприняли попытку разделить всех своих на "хороших" и "плохих", оставив за "хорошими" парнями право называться "хакерами", для "плохих" придумав специальный термин "кракер" – от слова "crack" – ломать (кстати, почему не "брейкер" от слова "break"?), в буквальном смысле обозначающий "ломатель". Затея с треском провалилось, - далеко