Цветы Севера [Юрий Владимирович Линник] (pdf) читать постранично

Цветы Севера

Издательство «Карелия»
Петрозаводск
1979

ВБК 28.5
58
Ц27

Золотой луг
Матъ-и-мачеха

Фотографии
Николая Бургилова

*

Текст
Юрия Линника

Калуж ница
Одуванчик
Купальница
Первоцвет
***

Кошачья лапка
Ф иалка
21006-069
Ц М127(03)—7974

© «Карелия», 1979

Ранние леса прозрачны и пристальны. Они словно
глядят в себя, в свою глуб ину, ожидая загаданное, затаен­
ное. Бот первая бабочка-лимонница послана ими на раз­
ведку сквозящ их пространств. В ней сейчас — вся интуи­
ци я леса, все его ожидания. Неуверенно порхает л и м о н ­
ница, пока не завидит кустик волчьего лыка. Сядет на
розовую ветвь — и словно прекрасное созвучье в мире
родится! А вокруг — только ясность, только дали: ни
одного листочка зеленого, ни одной былинки. Поэтому
лим онница и волчье лы ко сейчас — как средоточье вселен­
ной: к ним обращено внимание солнца.
Пусть в этой первой весенней встрече — в согласьи
нежно-желтых к ры лы ш ек и сиренево-розовых венчиков —
откроется тебе тайна цветка. Потому он так красочен,
что хочет заговорить с кем-нибудь, не остаться в одино­
честве: быть увиденным, быть замеченным — вот что д ви­
жет его эволюцией.
Сережки ольхи — тоже соцветье. Похоже оно на две
цепочки — коричневую и золотую, перевитые друг с дру-

гом. Эти цветы дружат с ветром: по-своему и зящ н ы е, они
не нуждаются в красочности, в заметности. Ветер пере­
гоняет облака золотистой пы льцы с ольхи на ольху,
содействуя опыленью деревьев.
А вот многоярусная баш,енка полевого хвоща! Это не
цветок даже, а его первое древнее подобие. Д у н е ш ь на
башенку — из нее дымок завьется. Это разлетаются споры,
каждая из которых была недавно свернута крохотной
тугой пруж инкой: их-то и расслабляет ветер, продувая
ажурное сооруженьице нашего самого раннего хвоща.
В общем-то здесь.действует тот же п р и н ц и п связи с буду­
щим, что и у отпылившей уже ольхи.
Совсем иначе эта связь осуществляется у вы сш их рас­
тений: тут роль посредников-почтальонов берут на себя
насекомые. Дружбой с ними объясняется каждая деталь
в строении цветка. В идиш ь, как высыпали на по л ян у
первые цветы гусиного л у к а ? — цвести им недолго, пока
молодая трава не затмит. Поэтому каждый цветочек — как
оклик, как зов: шесть его желтых отгибов вы гнулись
крохотным рупором, через который всем своим сущест­
вом он обращается к миру. А когда зацветет гвоздика
пышная, то можно убедиться, что она чуть-чуть схожа
с компасом: на бахромчатых лепестках — четко наведен­
ные метки-указатели, помогающие насекомому найти троп­
ку к нектару.
Горицвет похож на м ален ьк и й алый костерок; дикая
гречиха теплится розовой саечкой; береговой чистец, за­
жигая в гл уб ок их чашечках плам я цветка, становится
похожим на маячок.
8

Все эти сравненья не случайны , ибо выражают единую
суть: костер — свечка — маяк, ведь и впрямь цветы я в л я ­
ются огоньками, зажженными для насекомых. Потому
и просыпаются они вместе, словно будят друг друга. В е к а ­
ми тщательно сверялись и согласовывались биоритмы
трав и насекомых.
Есть еще третье звено в этой гармонической связи,
самое важное и великое: солнце. Первые цветы не отво­
дят от него взгляда, перенимая и золотистый цвет, и л у ­
чистую форму. Мать-и-мачеха, калужница, гусины й лук,
купальница, золотой лютик, сурепка — это первая очередь
цветов, солнечным разливом х л ы н у в ш и х на поляны . Все
эти цветы желтые, но каждый — по-своему: из сочетания
их золотистых оттенков складывается первая гамма в цве­
точном календаре.

М А Т Ь- И- М А Ч Е Х А
Этот цветок
всегда неожиданность: мечтаешь о нем,
как о подарке, да не чаетнь заполучить так скоро. Дитя
проталин, он уже ищет твоего взгляда. Л ты тем време­
нем пролетных пуночек в кроне пересчитываешь или ока­
пываешь зернистым снегом бутылку, приноровленную для
березового сока. Оглянись!— говорит золотой
голосок.
Оборачиваешься
мать-и-мачеха. Выпуклая пуговка по­
среди, а по краям лучи-оборки: тонехонькие, частые — не
пересчитать. Вдруг подумаешь, глядя на это многослойное
кружевце: вот маленькая танцовщица в золотой пачке,
легко сбежавшая на голый суглинок по солнечному лу­
чу. Зябко ей, а радостно!
А иногда, глядя на мать-и-мачеху, цыпленка вспом­
н и ш ь — желтенького, хрупкого. Ведь и вправду, есть чтото цыплячье в этом цветке, только что проклюнувшем
скорлупку утренней наледи. А солнце над ним — как
наседка: бережет, лелеет, холит. Сходство с родите­
лем у цветка полное — такой же он и золотой, и лас­
ковый.
10

Сугробы окрест еще такие рослые, плечистые,— как бы
не шагнули вперед да не смяли первую радость! Но
каждое утро расправляет мать-и-мачеха свое оборчатое
платьице, разутюживает его золотым утюжком. А вече­
ром старательно свертывает, зачехливает. Что ни день,
то прибывает она в росте, словно вытягивая из