Тысяча причин сказать "Да" [Дарья Линк] (fb2) читать онлайн

Тысяча причин сказать "Да" Дарья Линк

Глава 1.

– Ксень, а Ксень? Чего это мы кисним средь бела дня? – спросил Ярик, нарушая мои раздумья и присаживаясь напротив.

 Ярик, или же Ярослав Васильев – мой лучший друг и товарищ. Дружба эта началась с совместного похода в один детский садик. Но все на этом не закончилось. Далее нас ждала одна начальная школа и в конечном итоге выпускной класс, в котором мы тоже оказались вместе. Можно сказать, что пережили мы все невзгоды: и драки за лопатку в песочнице, и борьбу за новогодние подарки, и, конечно же бесчисленные подколы друг друга. В общем, прошли и огонь и воду рука об руку.

 И как, спрашивается, я могу не киснуть, когда у меня в голове то и дело звучит песня «Два кусочека колбаски, у тебя лежали на столе-е-е!» группы «Комбинация»? Это же сплошная грусть. Приду домой, отключу это радио на фиг! Но это не все, что тревожит меня на данный момент. Я влюблена и, кажется, это не лечится.

 Уже шесть лет я безответно люблю Шилова Кирилла. А кто его не любит? Самый красивый парень в классе… Да что в классе, он самый красивый парень школы! Высокий, подкачанный, с копной тёмно-каштановых волос, волевым подбородком, ямочками на щеках… Перечислять можно бесконечно, но самое притягательное, что есть в нем, так это ярко-зелёные глаза, иногда становящиеся тёмно-изумрудными. Один взгляд в них, и ты пленник на всю оставшуюся жизнь.

 Конечно, можно попробовать признаться ему и испытать судьбу, но ничего не выйдет. Я – самая обычная школьница. Единственное, чем я отличаюсь от своих одноклассников, так это ярко-рыжими, практически огненными волосами, множественной россыпью веснушек на лице и огромным стремлением учиться. А так, руки, ноги, и остальные части тела, как и у всех. Вот и чем я могу привлечь такого парня? Правильно, ничем. Поэтому я приняла решение: я никогда не открою ему своё сердце, даже если оно уже давно ему принадлежит. Не хочу разбиться на миллионы маленьких осколков и потом ночами реветь в подушку.

 Ну почему так сложно любить? А отказывать в чувствах? Сплошные страдания в нашей жизни. Вот мне, чувствую, скоро придётся проигнорировать чужие чувства и после этого смотреть Васильеву в глаза. На прошлый Новый год он слишком быстро опьянел и признался мне в давней любви. Я слушала его всю ночь напролёт, а на утро он забыл о своих словах. Решив не напоминать об этом лишний раз, я хранила теперь нашу общую тайну, дабы избавить от боли нас обоих. Но его взгляд и жесты потихоньку намекают мне на приближающееся признание.

 Как можно доказать какому-либо парню, что ты не заинтересована в нем, как в именно парне? Они же вечно нас неправильно понимают и дружбе приходит конец!

– Ничего. Всё в порядке. Просто устала немного, – пробормотала я, кладя новую порцию пресной гречки в рот.

– У тебя сегодня опять смена? – злясь спросил он. – У тебя должны быть выходные! Они не имеют права так нагружать несовершеннолетних! Если хочешь, я могу пойти сегодня с тобой и...

– Не беспокойся обо мне. Я работаю не полную смену и это законно. К тому же я уже давно не ребёнок. На то она и работа, чтобы уставать.

– Да ты же уходишь из дома в семь, а возвращаешься в девять. А иногда и в десять! – начал повышать голос друг и мне пришлось на него шикнуть, чтобы не привлекать много внимания.

– Яр, я так работаю уже три года и со мной всё в порядке, – мягко улыбнулась я, посматривая по сторонам.

– Послушай, я знаю, что уже не раз у тебя это спрашивал, но неужели ты не можешь попросить немного денег у родителей? Да, они живут в другой стране, но от этого они не перестают нести за тебя ответственность. Я больше не могу смотреть, как ты зашиваешься! Ты же знаешь, что всегда можешь прийти за помощью ко мне. Для моих родителей ты, как дочь...

 Ярик всё говорил и говорил, а я уже открыто его не слушала. Для меня тема родителей, скажем так, не очень приятна. Поэтому я спокойно смотрела сквозь своего друга и дожёвывала свой обед.

– Ксения! Я прекрасно знаю, что ты меня не слушаешь! – возмутился было друг, но вдруг расслабился. – Ладно, дело твоё, но не забывай, что ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. И поделись со мной котлеткой, а то я тебе тут целую лекцию почти прочитал, а толку никакого!

 Улыбнувшись его словам, я отодвинула мясное изделие на край тарелки.

– Не, наколи мне на свою вилку, а то за другой идти лень, – пробубнил он, подпирая кулаком щеку и строя глазки, как кот из «Шрека».

 Ох, как же меня бесит эта его лень. Поэтому, недолго думая, я наколола на вилку целую котлету и запихнула в его открытый рот. Сначала он опешил и чуть не подавился, а потом начал ухохатываться, чуть не свалившись со скамьи. Из-за его громкого смеха, на нас начали оборачиваться ученики и учителя, пришедшие на обед.

– Эй, хватит! На нас уже все смотрят. – Но не слушая меня, он продолжал привлекать ненужное к нам внимание.

 Повернув голову в противоположную сторону от друга, я поймала на себе взгляд пронзительных зелёных глаз. Шилов. При каждом взгляде на него, моё сердце пропускает удар и начинает биться в несколько раз сильнее. Ну почему я не могла влюбиться в Ярика?! Почему это оказался именно он?! Неприступный, красивый, с обворожительными ямочками на щеках…

 Встретившись глазами с Кириллом, я слишком поспешно отвернулась. Надеюсь на моём лице не были написаны все эмоции, которые я испытываю. Хотя, если бы это было так, то Васильев уже давно бы всё понял. Ведь я никогда не признаюсь этому обворожительному гаду в любви, даже под дулом пистолета. Помню, как в прошлом году ему призналась Соня Арсентьева, а потом ещё неделю в женском туалете слёзы проливала. То, как он её, мягко говоря, послал, я не слышала. Но исходя из слухов… В общем, если уж он послал одну из самых симпатичных девочек школы, то со мной бы сделал это без сомнений, а я такой участи себе не желаю.

– Эй, Лебедева, приём! Земля вызывает Ксюшу! Ты чего зависла? – начал тормошить меня за плечи Ярик, с беспокойством в глазах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты что-то сказал? – спросила я, понемногу приходя в себя.

– М-да, тяжёлый случай. Всё-таки нужно тебе заканчивать с этой подработкой. – Парень замолчал, задумчиво поглядывая на меня, но через несколько секунд раздумий продолжил: – Ладно. Слушай, может после твоей смены по мороженному? Мы так давно с тобой никуда не выбирались.

 Он прав, в последнее время я слишком сильно загружена. Что ж, сегодня есть время отдохнуть.

– Давай. Сегодня я заканчиваю в семь.

– Хорошо. Буду ждать тебя на площади, возле нашего фонтана.

 Наш фонтан… Эх, сколько же воспоминаний с ним связано. Это фонтан, в который мы по великой случайности свалились десять лет назад.

 Я, как обычно, ходила по бортику и держала Ярика за руку, но случайно оступилась, подвернула ногу и полетела вниз, утаскивая за собой друга. Я смеялась, а парень плакал. Ну а что вы хотите? Я бы тоже ревела, если бы ударилась рукой об плитку и была, откровенно говоря, таким же нытиком, как семилетний мальчик. Со временем «нытик» превратился в серьёзного парня, но это сути не меняет. Некоторое время мы обходили его стороной, а потом решили, что это будет наш фонтан. Так оно и получилось. Теперь это наше место встреч и расставаний.

– Пойдем уже, ждун, – прошептала я, мягко улыбаясь другу. – Если опоздаем к этой «грымзе», то поход к директору нам обеспечен.

– Ух, Ксения Дмитриевна, Вы слишком жестоки к нашему учителю. Не гоже так клеветать на старшее поколение, – с издевкой ответил парень, подбирая с пола рюкзак.

 Я пихнула его ногой под столом, но, к сожалению, по намеченному месту не попала. «Грымза» – это Лариса Николаевна, шестидесятилетняя учительница географии. Она ненавидит, когда мы опаздываем и разговариваем на уроках. И вообще, иногда складывается впечатление, что она нас просто так ненавидит. Поэтому, быстро убрав тарелку со стола, я побежала на третий этаж, таща за собой Васильева.

 Сижу я на последней парте возле окна. Одна. Нет, не из-за того, что сидеть со мной никто не хочет и я кто-то вроде изгоя. Просто я привыкла к одиночеству и наедине со своими мыслями мне намного комфортнее, чем когда над ухом без умолку трещат.

 Но также есть ещё одна причина и она зовётся одним прекрасным словом – прогул. Вот оно преимущество старшеклассников. Никто и ничего тебе за пропуски не скажет. Поэтому вместо тридцати, нас в классе всегда пятнадцать.

 Ярик же сидит в компании парней. Спустя несколько дней мучительных переговоров и шуточных драк, я все же уговорила парня отлипнуть от меня хотя бы во время уроков.

 Практически во всех кабинетах окна выходят в парк, поэтому один раз, решив, занять место у окна, я больше не смогла от него отказаться. Отсюда видно каждого человека, спешащего на работу или уже возвращающегося с неё, просто гуляющего в парке или прогуливающего уроки. Здесь видно жизнь, которую не вижу я. Но мне и одного взгляда на все это достаточно, чтобы восполнить свой запас счастья на день.

* * *

 После уроков, быстро собрав свои вещи и накинув лёгкую куртку, я побежала на выход. Смена начиналась в три часа, поэтому пришлось договариваться с некоторыми учителями о неявках. Кто-то соглашался с ходу, а кому-то нужно было показать свое «фи». Но спустя уйму времени и благодаря хорошему авторитету в родных стенах, мне пошли на уступки. Не зря ведь я единственная, кто в этом году идёт на золотую медаль.

 Дойдя до остановки, мне пришлось ждать свой трамвай. За полчаса я обычно успевала доехать, но сегодня видимо не мой день. Транспорт задерживается уже на десять минут, и из-за этого я потратила не мало своих нервных клеток. Каждый раз, взгляд падал на маленькие аккуратненькие часики с серебряной оконтовочкой и светло-лиловым ремешком. Подарок от папы... Он так долго планировал эту покупку в Польше. Вот вроде и простенькие, но сколько воспоминаний…

 Осталось всего двадцать минут. Так, ехать туда около пятнадцати, ещё пять на то, чтобы добежать до торгового центра... Я категорически не успеваю!

– Хоть бы он пришёл, хоть бы он успел… – начала бормотать себе под нос, как мантру.

 И чудо свершилось. Едет! Он едет! Я чуть не завопила на всю остановку от радости, что не опоздаю. Люди непонимающе оглядывались на меня. Кто-то встревоженно, кто-то с негодованием, а кто-то очень даже зло из-за нарушенного мной покоя. Нет, ну а что? У кого-то мир крутится вокруг собственной машины, квартиры, дорогих вещей… А мне для счастья нужен лишь вовремя приехавший трамвай!

 Запрыгнув в свою "карету" и оплатив билет у кондуктора, я заняла своё любимое место у окна. Здесь невозможно не смотреть в окна, особенно если за ними проплывает наш красивый город, сверкающий в свете солнечных лучей.

 Высокие дома, приятные цвета только зарождающегося заката, вечно торопящиеся люди. Все это дарит душевный покой и какое-то чувство ностальгии. Ощущение, что все именно так и должно быть. Та теплота в душе, от которой хочется кричать во весь голос, чтобы поделиться своими чувствами с окружающими. Но не все услышат и поймут. Многие посмотрят, как на дуру или умалишенную, но найдутся и те, кто присоединится. Это ведь так хорошо быть самой собой ничего не скрывая, радоваться мелочам и просто каждой минуте своей жизни…

 Пригревшись у окна от тёплых солнечных лучей, я буквально на минутку закрыла глаза и случайно задремала. Проснулась я от голоса кондуктора:

– Девушка, конечная, – мягко прошептала она, аккуратно трогая меня за плечо.

 Испуг был неимоверный.

– Как конечная?! – выкрикнула я, резко вставая со своего места и заставляя кондуктора схватиться за сердце.

 Но осознание происходящего медленно начало всплывать в голове.

 Господи! Моя станция конечная…

– Спасибо! – поблагодарила я опешившую женщину и умчалась на всех парах.

 Добежав до торгового центра «Звезда», быстро направилась к лифту и нажала на кнопку вызова. М-да, сегодня точно что-то не так. Здесь всего шесть этажей и лифт встал именно на шестом. Конечно, здесь есть ещё один лифт и эскалатор, но ни тот ни другой не работают уже неделю.

Что с этим днём не так?! Ну почему именно сейчас ему приспичило оказаться на самом верхнем этаже?

 Позади меня уже собралась очередь таких же бубнящих себе под нос, как и я. А как же какой-то полненькой женщине не терпелось добраться до места назначения… Столько матов я даже от Васильева не слышала, когда он, катаясь на велосипеде, сломал себе пару рёбер и ногу.

 И вот он наконец приехал. Двери лифта только отворились, и люди хлынули внутрь, как бабушки на самую великую распродажу в магазине. Набившись в лифт, как селёдки в банке, какой-то мужчинка прижал меня к самому дальнему углу.

 Так ладно, если бы только к углу. Но нет же! Я оказалась прижата к какому-то пареньку, который на данный момент решил распустить свои руки и взял меня за талию. Я ему уже и на ногу наступала, и в шею громко дышала, а он ноль внимания!

 Но запах… До боли знакомый запах резкого мужского парфюма с нотками кедра и мяты. Где-то я такой уже слышала...

 Точно! У Кирилла…

 Что ж, видимо у судьбы сегодня на меня свои планы. Спокойно, главное не вдыхать рядом с ним слишком часто, иначе я расплывусь в улыбке, как влюблённая дурочка, а сердце остановится от передозировки адреналина. Вдох-выдох. Медленно, не глубоко и желательно вообще задержать дыхание...

– Привет, Лебедева. Куда торопишься? – спросил меня мягкий голос с хрипотцой, пускающий мурашки по телу и ускоряющий сердцебиение моего уже не выдерживающего сердца.

– Здравствуй, Шилов. По делам, – коротко ответила я и замолчала.

 Правильно, Ксения, пра-виль-но! Нужно быть стойкой, держаться и не подавать вида в своей заинтересованности. Грудь вперёд, нос выше, а глаза по пронзительнее! Главное показать все свое недовольство.

 Молчали мы вплоть до пятого этажа, пока двери не открылись и люди не вывалились наружу. Вид у Шилова был какой-то загадочный и он, то и дело, мягко перебирать пальцами ткань блузки на моей талии, улыбаясь уголками губ каким-то своим мыслям.

 Чтобы побыстрее избавиться от парня, который буквально дышал мне в затылок, я рванула к выходу, но идущий впереди меня дедуля с палочкой очень сильно тормозил мой побег. Обойти не вариант, потому что толпа меня снесёт и из кучи людей я выберусь не скоро, а попросить его отойти будет как-то бестактно.

 Но все-таки не бывает странных дней без чудес! Дедушка свернул в другую сторону и путь был свободен, когда я собиралась было рвануть вперёд. Но тяжёлая рука с громким хлопком приземлилась на мой рюкзак, крепко хватая за ручку и останавливая все мои порывы.

– Тише-тише. Куда это мы лыжи навострили? Расскажешь или секрет? – всё не унимался Кирилл.

 И почему ему приспичило со мной поговорить именно сейчас? Я вообще-то и правда опаздываю. Меня ведь Петрушка расчленит, если я вовремя не приду!

– Шилов, отпусти! Мне сейчас совершенно не до тебя. Я спешу, – воскликнула я, моля об освобождении и смотря в эти красивые зелёные глаза.

– Неужели на свидание? – с издёвкой спросил он.

 Так, а это что такое?! Я что уже на свидание сходить не могу? Да что он о себе возомнил?!

– А может и на свидание! Тебе-то какая разница? Или ты думаешь, что на тебе свет клином сошёлся и теперь все подряд на тебя вешаться должны? Не дождёшься! – провокационно заявила я, чувствуя, как рука парня отпускает рюкзак.

 Поправив лямки на плечах, я, пыхтя от недовольства, вновь взглянула в эти прекрасные глаза, понимая, что цвет изменился и той яркой зелени больше нет, что не может означать ничего хорошего. Есть только тёмные изумруды и какая-то неведомая мне до этого злость.

 Пф-ф, на правду не обижаются!

 Но под его взглядом хотелось поежиться и обхватить свои плечи руками. Он пронизывает как рентген, заставляет внутренности содрогаться, а щеки алеть под этим пытливым взглядом.

– Ладно, до встречи, Лебедева, – бросил он, перестав смотреть на меня и теперь его глаза потускнели, а взгляд был безразличным, но с каким-то вызовом. Но для кого? Меня или же себя самого?

Глава 2.

– Петрушечка, миленький, прости! Меня наш «лифт» задержал, – крикнула я с порога своему коллеге – Петру Ильичу, язвенно выделяя слово «лифт». Ага, красивый такой, высокий, темноволосый…

– Видел я его. Симпатичный. Парень или просто друг? – спросил Петя по-доброму усмехаясь и складываться свои учебные предметы в рюкзак.

 Петька наш – студент шестого курса медицинского, которому я безмерно сочувствую. Времени мало, денег, в принципе, тоже. Да и вся жизнь у этих бедных студентов проходит в стенах родного университета.

– Не, просто одноклассник, – лукаво отмахнулась я, пробираясь через три коробки листовок к стойке.

 Услышав моё признание, паренёк ни на секунду не поверил в мои слова. Ну вот почему я врать не умею? Язвить – всегда пожалуйста, грубить – естественный процесс, а вот врать…

– Эх, Ксения, и кто только врать научил, а? И не стыдно же.

 Прицыкнув несколько раз, парень потрепал меня по растрепанному хвостику своей большущей ладонью и направился к выходу.

 Прекрасный паренёк, жаль, что свою любовь он так и не нашёл. Пока я три года вместе с ним работаю, мы пережили такую санта-барбару… Она мне до сих пор в кошмарный снах снится. Петя любил девушку, а она его нет. Но у неё была подруга, которая была без ума от него и все металась от своего парня к Петьке. А этот парень любил вообще другую! В общем и целом, пока я пыталась разобраться кто есть кто, окончательно запуталась и решила не вдаваться в подробности личной жизни этого бедного замученного студента. И после всех этих долгих и утомительно разговоров мы пришли к одному выводу: мы любим тех, кто нас не любит.

Со спины его плечи кажутся такими сильными, я бы даже сказала, могучими. Волевой подбородок всегда смотрит вверх, а карие глаза прекрасно гармонируют с тёмными волосами. Шикарный парень, что сказать, но вот в любви не везёт, так же, как и мне. Нашла, называется, друга по несчастью.

– Кстати, Ксень, не хочешь завтра вместе пообедать? – спросил парень, обернувшись и как-то весело подмигнув.

– Хочу! Но с тебя мои любимые спагетти с сыром.

– Заметано! Но тогда с тебя…

– Помню-помню, самая вкусная «брокля» в городе.

 Все так же улыбаясь, парень махнул на прощание рукой и побежал в направлении лифта, а мне осталось лишь грустно вздыхать и смотреть ему вслед.

 Петька – вегетарианец и брокколи уплетает за обе щеки. И только я знаю, где в нашем городе продаются самые свежие и вкусные продукты. Обычная палатка, обычные цены, но вкус… Поэтому, один раз, попробовав, сей продукт, парень решил от меня не отставать с расспросами о том, где это место находится. А я героически держалась, не раскрывая местоположения этого прекрасного магазинчика, заставляя друга каждый раз строить гримасы разочарования.

 Обойдя свои владения, я успела покормить пятерых хомячков, трёх морских свинок, несколько десятков рыбок и пятнадцать попугаев, а после начала разбираться с буклетами на прилавке. Иногда возникает ощущение, что за порядком здесь слежу только я, а Петя… Ну а Петя делает всё, чтобы у меня было только больше работы. Хотя его тоже можно понять. У него проблем и без этого хватает.

 Стол завален целой кучей каких-то бумаг, журналов, рекламных листовок. И самое интересное, что я здесь нашла, так это комикс про черепашек ниндзя. М-да, вроде серьёзный парень, будущий кардиолог, а читает комиксы про несуществующих митингующих черепашек в канализации. Хотя… Доказано, что мужчины взрослеют только к сорока, так что у нас всё по стандартам.

 Но кто бы говорил. Я хоть и живу одна и ощущаю себя очень взрослой, а кровать завалена мягкими игрушками в виде мишек и зайчиков. Эх, сейчас бы домой, выпить горячий чаёк с лимоном и в кроватку. А дальше прекрасные и радужные сны о Шилове и безудержной любви…

 Услышав звон колокольчика, прикреплённого к двери, я, не поднимая глаз, повторила свою ежедневную речь:

– Здравствуйте! Рада приветствовать Вас в нашем зоомагазине. Могу я Вам чем-нибудь помочь?

 Странное молчание, заставило меня оторвать свой внимательный взгляд от наблюдения за хомячками и направить его на высокую фигуру.

– Привет ещё раз, – радостно заявил веселящийся Шилов со смешинками в глазах.

 Вот сейчас мне не интересно зачем он сюда пришёл и почему за этот странный день обратился ко мне аж два раза. Мне интересно, что должно произойти с этим миром, раз на меня обратил внимание сам Шилов Кирилл Геннадьевич! Мировой кризис? Апокалипсис последнего уровня? Открытие врат «Ада» в конце-то концов?

– И что тебя сюда привело? – постаралась безэмоционально задать я вопрос, скрывая весь свой трепет от одного его вида.

– Какая ты сегодня грубая. Неужели свидание сорвалось? – без капли сочувствия произнёс он и мне в первый раз захотелось треснуть по этой миленькой мордашке. Да так, чтоб синячок недельки две отсвечивал.

– Шилов, а вдруг я такая всегда? Мы же с тобой до сегодняшнего обеда даже не общались! И говори уже, что тебе от меня нужно. Не тяни кота за…

– А я и не тяну, грубиянка, – деланно обиженно надул губки и чуть ли слезу не пустил. Актёришка, блин!

 Тишина, зловещая, да ещё и звенящая. Вот и зачем, называется, пришёл? Помолчать? Так я и в одиночестве это сделать могу. Последние мои нервные клетки угробить? Так уже!

– Ага, согласна. Совести у меня нет и грубости полно, поэтому выкладывай.

 Не хочу возиться с ним. Если он продолжит обращать на меня внимание, то о своих чувствах я разболтаю очень быстро. А моя миссия не проявлять к нему интерес, будет с треском провалена.

– Да вот, пообщаться хочу. К тому же о-о-очень хорошо, – протянул он, добавляя в свой, и без того пробуждающий дрожь голос, немного хрипотцы.

– Что значит это твоё «о-о-очень хорошо»? – смущённо проблеяла я в миг севшим голосом.

 И почему он так медленно и плавно двигается ко мне? И почему его глаза так подозрительно блестят? Он словно хищник, застигнувший свою жертву врасплох. Секунда и я буду задыхаться от его близости, хватая ртом воздух как рыба выброшенная на берег и моля о пощаде.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Даже звук вновь зазвеневшего колокольчика не смог оторвать меня от изумрудных глаз, а голос, зазвучавший где-то вдалеке, и подавно не прорвался в мои мысли сквозь туман.

 Если бы Ярик не начал тормошить меня за плечи, я, возможно, уже пускала бы слюни и захлебывалась в собственных чувствах. Никогда ещё не была так счастлива увидеть друга. Он спас меня, как и множество раз до этого, но именно сегодня от неминуемой гибели, где я бы пала смертью, отнюдь не храбрых.

– Лебедева, ты перетрудилась что ли? Или оглохла совсем? Аллё, я с кем разговариваю? – Пощёлкав пальцами несколько раз прямо перед моим носом, парень усадил меня на стул и налил из стеклянного графина воды в граненый стакан.

 Господи, это что ещё такое? Неужели побочные действия от передозировки внимания Шилова? Нет, ну точно нужно со всем этим завязывать. Что со мной за неделю станет, если он меня уже за пол дня до такого состояния довел?!

– Ну как? Пришла в себя?

 Кивнув и одним глотком осушив стакан, я крепко обняла друга, мысленно благодаря Васильева за этот дружеский жест.

– Я в порядке. А ты…

 Но задать вопрос я не успела. Ярик чуть не набросился на меня с претензиями из-за того, что я опоздала на встречу аж на полчаса.

 Покормила рыбок называется… Только три часа было, а уже пол восьмого. Это просто катастрофа!

– Прости! Кто ж знал, что так получится…

– Я знал, поэтому и пришёл.

 Да, предсказывать будущее – это он умеет. Ещё раз потрогав мой лоб, проверяя на температуру, парень обернулся и наткнулся сердитым взглядом на мирно стоящего рядом Шилова. Ой, мамочки! Как же мне не нравятся все эти их гляделки…

– Кирюх, а ты чего тут? – спросил Яр у парня, пока я собирала свой рюкзак и незаметно убежала в другой конец зала, чтобы проверить оборудование.

– Да так, младшей сестре подарок хотел сделать, – спокойно ответил он, прожигая мою спину взглядом. Ух, аж между лопаток зачесалось.

– Ну и как? Что-нибудь уже выбрал? – продолжал наседать Яр.

 Да они сейчас либо подерутся, либо испепелят друг друга одним лишь взглядом! А мне потом что, трупы разгребать? Ага, разбежались! Я на такое не подписывалась.

– Не-а, – как-то даже счастливо протянул Шилов, чего не скажешь о его потемневших глазах. – Я завтра ещё раз зайду. Ксюш, ты же мне подсобишь в выборе? – Вот гад! Он же беззастенчиво наслаждается сложившейся ситуацией! Я тут пытаюсь найти выход, чтобы они не поубивали друг друга, а он только ещё больше провоцирует!

 Улыбается так гаденько, ручки на груди сложил и ножкой притоптывает. Ай да молодец!

– Конечно, – пришлось ответить мне, чтобы закончить всю эту бессмысленную игру. – А сейчас, прошу на выход, – показала я глазами на входную дверь и парень, сразу поняв, что к чему, направился к двери.

– До завтра! – бросил он, не поворачиваясь, и вытянул верх ладонь в знак прощания.

 После его ухода все эмоции схлынули и осталось лишь спокойствие. Боже, как гора с плеч. Только вот Шилова как бы нет, а он как бы есть. Он ушёл, а воздух так и остался пропитан кедром и морозной мятой.

– И давно он к тебе подкатывает? – спросил Ярик, выходя со мной под руку из здания.

– Кто сказал, что он подкатывал? Как по мне, так это было обычное воздействие на мои нервные клетки.

 Друг нервно хихикнул, а я наконец смогла расслабиться, больше не ощущая одурманивающего запаха.

– Эх, Ксенька-Ксенька, ничего-то ты не понимаешь. Но открою тебе секрет: это был самый натуральный подкат. Особенно если учитывать его взгляд. Плотоядный такой, свирепый. Ты бы поаккуратнее с ним. Лично я ему не доверяю…

 Васильев снова завел свою шарманку нравоучений, а я, как и всегда, не особо вслушивалась в его болтовню. Я его конечно люблю, но трындит он слишком уж много, как для парня.

– Ксения, я прекрасно знаю, что ты продолжаешь меня не слушать, – с укором пробормотал парень, поправляя лямку рюкзака на моем плече. – Ну что, теперь по мороженке? – сдался он и улыбнулся своей самой милой улыбкой.

 Хм, по мороженке? В принципе, именно для этого мы сегодня и встретились. Себя тоже нужно иногда радовать, потому согласившись, мы прямиком направились к палатке с мороженным. Оно успокаивает, выгоняет из головы все негативные мыли, а это для меня сейчас как раз то, что нужно.

* * *

– Ксень, ты чего опять в облаках витаешь? – вытащил меня из раздумий Ярослав, нависая надо мной.

– Да так… Задумалась.

 Несколько секунд друг внимательно вглядывался в мои глаза, а я наблюдала за его борьбой с самим собой. Он то щурился, то увеличивал свои глазёнки до размера пяти рублей, но о чём именно он думал, я так и не смогла разгадать.

 Это сложно. Сложно понять человека лишь заглянув в его глаза. Говорят, что душу человека можно разглядеть в его глазах. Но есть те, кто эту самую душу прячет так глубоко, что не достать. Вот и Васильев такой же. Я не могу понять что у него на уме, не могу разгадать его…

– Лебедева, перестань всем своим видом нагонять на меня тоску! И так день выдался паршивый, ещё и ты тут! – пробубнил друг, прожевывая очередную порцию винегрета.

 Нет, это вообще нормально? Сижу молчу и в итоге ещё и тоску нагоняю! Совсем офонарел!

– И не смотри на меня так! Ты же знаешь, что я говорю правду.

– Слушай, правда правдой, – кивнула я и в порыве нервозности начала размахивать ложкой, начиная веселить друга. – но не в лоб же это заявлять! Имей совесть в конце-то концов. То, что ты получил двойку по алгебре и тройку по физике никак не связано со мной. Я говорила тебе, учи…

– Ксенька, ну не начинай! Я учу-учу, учу-учу, а оно само не учится! Я тут не при чем.

 Ну да… И так всегда. Пытаешься ему помочь, а он все равно тебя не слушает. Эх…

– Ладно, обиженка, не грусти. Завтра увидимся. – Поцеловав парня в щеку и наконец получив его счастливую улыбку, я помчалась на всех парах к входной двери в столовую, но резко запнулась, чуть не влетев носом в стену из-за одного очень пытливого взгляда.

 Шилов. Стоит, подперев спиной дверь библиотеки и хмурит свои идеальные широкие брови. Пронзительный взгляд так и прожигает во мне дыру, желваки на скулах пришли в движение, кулаки сжались, а из ушей чуть ли ни пар начал валить. И чего, спрашивается, он злится? Неужели и в его не таком уж и прекрасном дне виновата тоже я?! Нетушки!

 Я терпеть чужое плохое настроение не намерена, поэтому, продолжая разыгрывать безразличие, с гордо поднятой головой направилась прямо по коридору, все ещё чувствуя этот обжигающий взгляд и слыша противный смех девчонок, заигрывающих с ним.

Глава 3.

 Пообедав и попрощавшись с Петрушкой, я наконец смогла заняться делами в магазине. Рассмотрела все клетки, проведала зверушек и сделала для себя один единственный вывод: единственный человек, который здесь занимается животными – это я. Петя их только откармливает, а я потом сижу ночами в интернете и вычитываю разные безопасные диеты для них.

 Больше всего мне нравятся наши морские свинки. Их всего три: Алексей – с белой короткой шерстью, Люся – с длинной коричневой и вкраплениями бежевого, и Василий – чёрный с белыми расплывчатыми пятнами. Василий ну просто шикарен. Можно сказать, что он мой любимчик. У него такой понимающий взгляд и рассказать ему можно все свои секреты. Единственное, что совет он дать не может, а так меня все устраивает в общении с этой прекрасной животинкой.

 Но нравится он не мне одной. Петя раскормил его до двойного размера, поэтому он стал намного медленнее и ленивее. Не знаю, чем он его кормит в моё отсутствие, но растёт он, как на дрожжах. Эх, придётся опять посадить его на диету, а Петру завтра дать нагоняя. Снова.

 Пока я вычищала клетку последнего и одновременно слушала музыку в наушниках, на талию вдруг что-то легло. Руки. Мужские и довольно знакомые. Так ещё и снова этот одурманивающий одеколон. Но ладно, если бы эти руки остались на месте, а воздух, пропитанный туалетной водой, не сводил меня с ума, я бы, возможно, этому человеку ничего бы и не сделала. Так нет же! Руки опускались всё ниже и ниже, пока вдруг легонько не сжали мои бёдра, а запах буквально въелся в кожу, после чего я стала дышать лишь им, задыхаясь от собственных ощущений.

– Руки! Совсем сбрендил? – прикрикнула я на Кирилла, который стоял и самозабвенно улыбался.

– Чего ты так кричишь? – лениво протянул он, почесывая ухо. – Мне бы такие лёгкие, аж завидно.

– Слышь, завидно ему, зачем так пугать? И вообще, что ты тут делаешь? – спросила я, вытаскивая из ушей наушники и кладя их в задний карман джинсов.

 Да, сегодня я перед сменой успела забежать домой и переодеться в свободную одежду, поэтому сейчас на мне была красная клетчатая рубашка с завёрнутыми рукавами до локтей, светлые джинсы и белые кеды. Я несколько минут молчала, наблюдая за внимательным взглядом Шилова, бегающим по мне от макушки до пят. Он третий человек, после Ярика и Пети, который видит меня в повседневной одежде. Мне, конечно, очень льстит это внимание, но пора прекратить эти разглядывания.

– Кирилл, я с тобой разговариваю.

– Ты… Тебе очень идут эти джинсы… – смутившись прошептал парень и немного покраснел в районе скул.

 Да ладно?! Этот парень умеет смущаться? В этом мире точно происходит что-то странное.

– Спасибо. Так чего ты пришёл?

– Ну, я же вчера говорил… – протянул он, не отводя взгляд от моих ног. Сглотнул, а глаза блеснули каким-то странным огоньком.

 Чем-чем, а ногами я могу похвастаться. Стройные, не короткие, так ещё и ровные к тому же. Красота!

– А-а… за подарком для сестры...

 Парень медленно, но верно, двинулся с моих ног выше и наконец оказался у глаз. Улыбка осенила его лицо, а глаза засияли ещё ярче.

– Да… – запнулся Кирилл. – Ей восемь лет, и она давно мечтает о домашнем животном, – продолжал говорить он, пока я прошла от клеток обратно к стойке и облокотилась о неё бедром.

– Так, хорошо. Каких животных предпочитает твоя сестра? – Ох уж этот его взгляд. Пронзает, заставляет дышать чаще, а мурашки так и пускаются по коже вскачь.

– Грызунов, – тяжело выдохнул он.

– Тогда могу предложить тебе хомячка. У нас их всего пять, ты можешь выбрать…

– Нет! – резко выкрикнул он и, увидев мой недоумевающий взгляд, снова смутился и на одном дыхании выдал: – У меня был не очень удачный опыт в детстве.

 Но видя комичность всей ситуации и всё ещё вопрос в моих глазах, решил рассказать свой «страшный» секрет.

– Только никому. – Парень серьезно пригрозил мне указательным пальцем и сглотнул. Как будто я могу кому-нибудь рассказать! – Дело было давно. Как-то мы всей семьёй пришли в гости к друзьям родителей и был там один парнишка, с которым меня отправили играть. Ну и решил он заманить меня в свою комнату под предлогом, что у него там какой-то супер красивый хомяк. Я пошел, посмотрел, а затем он мне его в руки впихнул. А откуда мне знать, что с ним делать. Я заорал, когда он начал ползать по моей ладони и забрался мне под футболку. В итоге всё закончилось покусанным мной, вызовом скорой помощи, потому что я орал, как потерпевший и родителями, которые до сих пор припоминают мне тот случай. После этого я решил, что хомяков в моей жизни больше не будет. Как-то не внушают они мне доверия...

 Какой ужасный фрагмент из жизни… Но мне почему-то безумно хочется рассмеяться, что я и сделала, не думая о чувствах Шилова, чем вызвала первую искреннюю улыбку с его стороны.

– Ладно, извини… – запыхавшись от смеха, пропыхтела я. – Раз ты – большой мальчик, который боится хомячков, то могу предложить тебе морскую свинку.

 Парень хоть и укоризненно, но все же с облегчением выдохнул.

– Ну давай.

– Смотри, как тебе Алексей? – я указала головой на небольшой белый комочек.

 Шилов шокировано посмотрел на меня, но видя мой вполне серьёзный взгляд, решил промолчать по поводу моего выбора имени, хоть и подрагивающие уголки губ и начали выдавать его.

– М-м-м, нет. Она не любит белый цвет.

– Так, а как тебе Люся? – небольшой смешок все же вырвался из глубины его груди. Боже, у него даже смех красивый…

– Серьёзно? Люся?! – Но мой все ещё такой же серьёзный вид, заставил парня сосредоточиться на нашей, пока ещё, не выполненной миссии. – Знаешь, у нас в доме три женщины, и боюсь ещё одно существо женского пола мы с отцом просто не вытерпим. – Он смотрел на меня всё такими же ярко-зелёными глазами, продолжая счастливо улыбаться.

 И странный всё-таки он парень. Шесть лет не замечал, а теперь вдруг хочет общаться?! Немного подозрительно. Особенно все эти его улыбки и телодвижения в мою сторону не дают мне расслабиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Шилов, знаешь, ты очень сложный и принципиальный человек! – пробубнила я себе под нос.

– Ты не лучше. Хм, а если вот этот? – кивнул он в сторону Василия.

– Это Вася. Он немного потолстел за последнее время, но это поправимо.

 Достав Ваську из клетки и взяв малыша в руки, я понесла его к парню и зверёк начал судорожно обнюхивать нового для себя человека.

– Ну, значит, я остановлю свой выбор на нём. Теперь нас будет трое против троих. Василий – ты мне определённо нравишься! – Невольно улыбнувшись тому, как он разговаривает с Васькой, я положила малыша на место и начала собирать всё самое необходимое для жизни зверька в новом доме.

 Клетка, поилка, кормушка, домик, наполнитель и ещё множество ненужных, по моему мнению, вещей, но таковы были правила торговли, уже были собраны, когда я вернулась к Шилову.

– Клянусь оберегать его, лелеять и любить в болезни и здравии. Следить за ним в оба, кормить по расписанию, которое ты мне составила и по возможности докладывать все его передвижения, – отрапортовал Кирилл, отдавая мне честь.

 Рассмеявшись, я вручила пакет с покупками в руки парню и широко улыбнулась, беззастенчиво любуясь красивым профилем.

– Всё это делать необязательно. Просто следи за его питанием и иногда заставляй его побольше двигаться. Тем более, это будет забота твоей сестры.

– Ксения, где вы видели восьмилетнего ребёнка, следящего за своим домашним животным? – Ну, в чём-то он прав. – Спасибо! Ты мне очень помогла сегодня.

 Эх, как же приятно слышать благодарность из его уст. Век бы слушала и наслаждалась этим мягким, а иногда и грубым, голосом с хрипотцой…

– Кстати, у меня к тебе ещё один вопрос, – выдернул он меня из моих мечтаний. А я уже и забыла, что он все ещё здесь.

– Я тебя внимательно слушаю.

 Кирилл наклонился ко мне совсем близко, из-за чего у меня перехватило дыхание и задрожали колени. Если мы и дальше продолжим так близко стоять друг к другу и много общаться, то я просто не выдержу и моё сердце остановится от переизбытка адреналина. А я умирать пока не собираюсь.

– Можно я тебя провожу? – Не совсем поняв, о чём он говорит, моя голова сама кивнула, и он разулыбался, как человек выигравший миллион в лотерею. – Тогда жду тебя через десять минут возле магазина.

 Парень вышел, оставив меня один на один со своими мыслями. Вот и что прикажете мне с этим делать? Как мне вести себя рядом с ним, чтобы не выдать себя? Милой я быть не умею, а самой собой быть с рядом с ним как-то необычно… Хотя, может именно это и заставит его отвязаться от меня, и я смогу продолжить любить его из далека? Ну конечно! Меня же вытерпеть может только Васильев с Петей, да и то – не всегда.

 Собрав свои вещий, проверив все электроприборы и выключив свет, я наконец смогла вздохнуть полной грудью. А ещё застыть и немного попускать слюнки на этого красивого гада. Тёмные волосы переливаются золотом в свете лучей заходящего солнца, глаза горят ярко-зелёным огнём, а эти аккуратные пухлые губы… Так и хочется провести по ним пальцем и мягко прикоснуться губами. А эта улыбка? Ради неё я готова ему хоть каждый день животных продавать.

 Ждёт, смотрит в панорамное окно торгового центра и щурится от ярких солнечных лучей уходящего Солнца. Такой красивый, уверенный в себе парень и ждёт меня, самую обычную ничем не примечательную девушку в его очень разнообразной жизни.

– Ну что, ты готова? – спросил он, когда я подошла и тронула его за плечо, обозначая свое присутствие.

 Парень наклонился, чтобы быть на уровне со мной, и хитро всмотрелся в мои глаза. Блин, неужели он заметил мой взгляд? Если это так, то я оказалась в самой неловкой ситуации из всех. Не хватало ещё, чтобы он всё понял. Тогда моей шестилетней конспирации конец!

– Г-готова! – нервно выкрикнула я и, ускорившись, направилась к лифтам.

 Десять минут неловкой тишины в ожидании долгожданного лифта, ещё таких же пять минут спускаясь и вот, наконец-то мы на улице, но молчим. Интересная ситуация. И для чего он вызвался меня провожать? Чтобы просто помолчать?

 Шесть лет! Шесть лет он меня не замечал, а тут бац и заметил?! Не бывает такого. Только если в каких-нибудь мелодрамах, где оказывается, что он любил её все эти годы, но боялся признаться… Такое точно не про Шилова. Нужно всё ему высказать. Нельзя всё время держать это в себе.

– М-м, может по мороженому? – спросил он, робко поглядывая на меня с боку. А вот и мой звёздный час.

– Так, Кирилл, давай кое-что проясним. Вот скажи мне, с чего вдруг ты захотел со мной пообщаться и тем более «о-о-очень хорошо», как ты вчера выразился? Провожать меня рвёшься, мороженое предлагаешь. Что вообще происходит? С чего вдруг на тебя нахлынули такие дружеские чувства?

 Ну вот, я сделала это. Теперь пути назад не будет. Только бы не покраснела, только бы не покраснела перед ним…

– Ух, Лебедева, вот это речь. Долго готовилась? – с издёвкой поинтересовался он, смотря на меня, как на дурочку. А ведь я и правда дурочка, даже отрицать не нужно. – Но вот скажи мне, почему я не могу угостить тебя мороженым или даже просто проявить интерес? Почему я не могу проводить тебя в конце концов? Сейчас осень, на улице темнеет быстро, а ты девушка хрупкая. Знаешь, что с такими как ты происходит, когда они проходят по тёмным вечерним улицам?

 Конечно знаю и слушать его душераздирающий рассказ о проявленном героизме в отношении меня было очень увлекательно, но только он не учел одного: сейчас начало сентября! На улицах не темнеет в восемь вечера!

– Хорошо, допустим, в тебе проснулись геройские повадки. Но я из тех людей, которые не верят в случайности, ведь они не случайны.

 Парень долго молчал, идя вперёд и изредка покашиваясь в мою сторону, ну а я долго размышляла над сложившейся ситуацией и в конце концов выдала:

– А может ты сериалов по «Домашнему» пересмотрел?

 Никогда не видела, чтобы люди до кашля давились слюной. Но рано или поздно в нашей жизни все происходит впервые. Вот и сейчас я усердно стучала ладонью по спине парня, пока тот складывался пополам откашливаясь.

– Лебедева, я, конечно, все понимаю, но до «такого» наш прекрасный мир меня ещё не довел.

 И снова молчание. Изумленный парень, что-то напевающий себе под нос и несущий в руках клетку с Васькой, и я, размахивающая рюкзаком из стороны в сторону и разглядывающая прохожих.

– А что, если ты поспорил на меня с кем-то? – пришла в мою голову внезапная мысль и я озвучила её.

 Ну а что? Это же идеальный вариант. Парень заманивает девушку в свои сети, влюбляет в себя, а потом просто бросает ее и в итоге выигрывает, доказав всем, что такой красавчик может влюбить в себя даже зубрилку. Только если это на самом деле так, то боюсь его план будет с треском провален.

 Прекратив себя накручивать и переведя взгляд на Кирилла, я наткнулась на его жёсткий и испуганный взгляд. Чего испугался-то? Неужели я угадала?! Но не дав мне поразмыслить над этой версией, парень резко натянул на себя маску обиды и надулся, как пятилетний мальчишка.

– Лебедева, я уже боюсь представить, что творится у тебя в голове. Неужели я похож на человека, который будет спорить на девушку?

– Ну, если откровенно, то… да, ты очень даже похож, – решила не скрывать я.

– Правда? А поведай-ка мне, что сподвигло тебя на такие мыслишки.

 Он это серьёзно? Вот именно сейчас я сдулась. Моего пыла не хватит на то, чтобы обижать человека, которого я люблю и тем более придумывать несуществующие причины.

– Я… я…

– Всё с тобой ясно. Ладно, открою тебе великую тайну: Я. На.Тебя. Ни. С. Кем. Не. Спорил, – ответил он, выделяя каждое слово. – А теперь, давай оставим этот разговор до того момента, когда ты сможешь найти аргументы. Кстати, какое мороженое ты любишь? – спросил Кирилл, когда мы дошли до палатки в парке, в котором проводили вчерашний вечер вместе с Яриком.

– Привет, Ксюшенька. С работы идёшь? – спросила баба Саша, вставая со стула и убирая в сторону журнал.

 Баба Саша или Александра Сергеевна – женщина шестидесяти пяти лет, с которой я познакомилась три года назад. Раньше она работала в городской библиотеке, а после решила вложиться в мороженный бизнес. Понятия не имею, что заставило её принять такое решение, но она действительно счастлива, занимаясь этим. И так же она одна из немногих, кто остался со мной и поддерживал меня, после переезда моих родителей в другую страну.

– Здравствуйте баб Саш. Да, вот только закончила. Теперь домой, учиться, – ответила я, улыбаясь женщине.

– Эх, трудяжка ты моя. Но не забывай отдыхать время от времени. Для здоровья полезно, – пробубнила она, махая передо мной своим указательным пальцем и продолжая ласково улыбаться. – Тебе, как обычно?

– М-м-м, нет. Сегодня я бы попробовала клубничное с карамелью. – Я указала рукой на баночку с яркой надписью и перевела взгляд на Шилова.

 Заметив рядом со мной Кирилла, женщина оживилась, приосанилась и серьёзно посмотрела на него из-под своих очков. Ох, не к добру это. Если баба Саша смотрит так на человека, значит после этого последует допрос с пристрастием и полнейшая неловкость.

– Ксенька, а кто это с тобой? Неужели молодой человек? – начала верещать она, заставляя меня краснеть до кончиков ушей.

– Нет, это…

– Да.

 Одновременно ответили мы с Кириллом и в этот момент я была готова его придушить. Вот что он вытворяет?!

– Давно пора. А то уже сколько лет я тебя знаю, а вокруг только Ярик твой и крутится. Паренёк-то хороший, но только не быть тебе с ним…

 Баба Саша продолжала что-то говорить, а я, неловко улыбнувшись, потянула Шилова за рукав куртки и сквозь зубы прошипела:

– Ты что делаешь?!

– А что такого? Неужели ты хочешь огорчить такую милую женщину? – ответил он, продолжая злорадно улыбаться и кивать на причитания бабы Саши.

 Мстит ведь гад! Но вот только за что?

– А Вам, молодой человек, какое мороженое?

– Фисташковое, если можно.

 Наконец расплатившись и ещё немного поспорив об оплате мороженного, Кирилл грубо шикнул на меня, и мы пошли дальше по парку, приближаясь к фонтанам. У меня в последнее время не дни, а сплошной стресс из-за Шилова! Он меня так скоро доведёт.

– Кирилл, что ты всё-таки от меня хочешь? Непросто же так ты всё это затеял? – решилась я снова начать разговор.

– Ну в этом ты права. Мне кое-что от тебя нужно, – ответил он, сканируя меня своими зелёными глазами, ставшими на тон темнее.

 Неужели он и правда сейчас расскажет мне зачем я ему понадобилась? Неужели раскроется вся правда и я наконец смогу спокойно спать?

– И что же? – спросила я, сглотнув образовавшийся ком в горле.

 Парень наклонился, и наши глаза оказались друг напротив друга. Его кадык нервно дёрнулся, а на скулах снова заходили желваки. Он облизал свои пересохшие губы, и от этого жеста у меня свело судорогой живот. Так случалось каждый раз, когда я внимательно наблюдала за его действиями. А мысль о поцелуе с ним так и не угасла в моём сознании.

– Я хочу украсть твой поцелуй, – прошептал он, когда между нашими губами осталось несколько миллиметров и я задержала дыхание.

 Не знаю, какой у меня был взгляд в тот момент, но Кирилл лишь криво дёрнул губами и сразу же отстранился.

– Да ладно тебе, Лебедева. Я не собирался ничего такого делать. Единственное, мне нужно, чтобы ты дала мне свой номер телефона, раз мы пытаемся наладить контакт. Да и твой любимчик теперь у меня в заложниках. – Кирилл указал на клетку с Васей и ласково ему улыбнулся.

 Его улыбка прекрасна и опасна одновременно. Из-за неё я не могу ему отказать и боюсь когда-нибудь меня это погубит, ведь те, кого мы больше всего любим, могут нас ненавидеть в глубине души и замышлять что-то отнюдь не хорошее. Но несмотря на все эти пессимистические мысли и то, что было ранее, я улыбнулась ему в ответ и согласно кивнула.

– Тебе очень идёт естественная улыбка... Делай так почаще, – прошептал он и отвернулся, направляя свой взор только вперед.

Глава 4.

                                    Кирилл.

 Вот же идиот! Почему я не смог её поцеловать, когда была такая хорошая возможность? Если бы я это сделал, то у нас бы уже точно появился какой-нибудь прогресс в отношениях и дело в шляпе! И угораздило же меня поспорить на эту «Ведьму»!

* * *

    За неделю до этого.

– Слушай, а Лебедева ничего так за лето, изменилась, – зашипел Смирнов, провожая взглядом удаляющуюся фигурку девушки.

– Пф-ф-ф, да ладно тебе. Было бы там на что смотреть, – фыркнул я, устремляя свой взгляд туда же. – Рыжая, вся в веснушках, ходит в бабулькиной юбке с очками наперевес. Не знал, что теперь тебе такие нравятся, – поддел я друга и рассмеялся, получив небольшой удар в плечо.

– Ну а что тебе не нравится? Грудь ну точно третьего размера, хорошая задница, а ноги вообще отпад. Да и рыжий ей очень даже идёт. Я б с ней замутил, – продолжал пялиться Егор на филейную часть тела Ксюши, когда та склонилась над своим столом.

 Изменилась, тут и не поспоришь. Повзрослела, оформилась, как девушка, и стала даже слишком симпатичной. Она всегда была красивой. Даже когда я пришёл в пятый класс в эту самую школу, я сел именно к ней. К той, что привлекла меня своими ярко-рыжими натуральными волосами. Но я никогда не рассматривал её, как девушку. Для меня она была просто хорошим собеседником и к тому же Васильев ясно дал понять всем парням, что девушка занята и можно даже не порываться в её сторону.

– Не, друг, не вариант. Она на тебя не клюнет.

– А на тебя как будто да? – начал было Сергеев, переводя весь разговор в шутку. Но немного поразмыслив и ещё немного понаблюдав за Лебедевой, добавил уже серьёзнее: – А давай поспорим!

 Ну начинается…

– Не буду я с тобой спорить. – Закатив глаза, я попытался встать со своего места, но меня остановила тяжёлая рука друга, оказавшаяся на моём плече.

– Чё, испугался? Слабо?

 И так всегда. В чем бы ему не попытались отказать, парень всегда пытается взять всех на слабо. И видимо его новой жертвой буду я.

 Снова переведя взгляд на Ксюшу и видя её счастливую улыбку, обращенную к Васильеву, что-то внутри меня дернулось и появилось неимоверное желание завладеть этими нежными губами. Я заставлю её улыбаться только для себя самого. Чем вызваны мои порывы не знаю даже я, так что задумываться над смыслом моих действий не стоит. Обычное хочу, но как же тяжело с ним бороться...

– Ладно. На что спорим? – спросил я, поворачиваясь к парню лицом и хватая его за руку.

– Ты за месяц сделаешь так, чтобы она влюбилась в тебя, и вы начали встречаться.

– Но… – продолжил я, понимая, что здесь должен был быть какой-то подвох.

– Но никаких чувств с твоей стороны, – закончил парень, ещё крепче сжимая мою руку.

– Пф-ф-ф, что-то это слишком просто, – фыркнул я, предостерегающе глядя по сторонам. Нельзя чтобы о нашем споре стало известно кому-либо ещё. Всё-таки репутация красавчика и самого доброго парня уж очень дорога и выставлять себя в дурном свете не входит в мои планы.

– Нет, всё как раз-таки, наоборот. Если судить по слухам прошлого года, то у нашей отличницы ещё ни разу не было парня, и она никого мужского пола к себе ближе, чем на метр не подпускает. Ну, кроме Васильева, конечно. А его позицию ты прекрасно знаешь.

 Знаю, поэтому возникает еще одна проблема. Чтобы завладеть невинным сердцем Лебедевой, нужно как-то обойти Васильева и что-то мне подсказывает, что будет это ой как непросто.

– Ладно, это мы ещё посмотрим, – отмахнулся я, пытаясь быстрее покончить с этим. – Твои условия?

– Если я выиграю, то ты… Бреешься на лысо и делаешь девчачью татушку. Бабочки там, цветочки. В общем, на твоё усмотрение, – усмехнулся Сергеев и у меня впервые возникло желание ему врезать.

 Не нравятся мне все эти его мысли в сторону Лебедевой. Хотя, какая мне разница? У нас договор всего на месяц, а дальше уже он будет выполнять все мои условия.

– Ну а в противном случае, ты признаешься в любви Симашко и позовешь её на свидание. И поцелуями все это не ограничится. – Парень ненавидяще посмотрел в мою сторону, отрывая взгляд от сидящий напротив окна Лебедевой, и разбил по рукам.

 С Лизой они на дух друг друга не переносят. То откровенно ненавидят друг друга, высказывая в лицо все что накипело, то тихо и мирно испепеляют взглядом своего оппонента. А ведь в самые юные свои годы у них была такая любовь, что завидовали даже взрослые. Но все прекратилось внезапно и без причины. Так что теперь или я, или он. Не могу же я сдаться без боя.

* * *

 Именно из-за этого слабо я теперь оказался в самой, извиняюсь за выражение, заднице. Хоть волосы на голове и дороги, а тело покрывать чернилами не находится в приоритете моих ближайших планов, я не смог поцеловать её. То ли из-за её перепуганного взгляда, когда я заговорил о поцелуе, то ли из-за её искренней улыбке, которую я увидел не в первый раз, но всё же…

 Я никогда не обращал на неё особого внимания. Хороший собеседник, симпатичная девчонка, но не больше. Для меня она всегда была лишь одноклассницей, с которой я изредка здоровался, и то, лишь до шестого класса. Отличницей, которую обсуждали и хвалили все учителя.

 А девушек у меня и без неё хватало. Постоянных отношения я, конечно, пока ещё не видел, но мне и таких достаточно. Да каждая вторая готова со мной быть, только пальчиком помани. А она вон как… И как прикажите мне к ней клеится, если она меня ненавидит? Ну, как ненавидит… Всё время нос от меня воротит, как будто я ей противен чем-то, смотрит безразлично, уходит, когда я встречаюсь ей на пути. Была б моя воля, я бы к ней и дальше не подходил, но против спора не попрёшь.

 Ещё и этот её сегодняшний наряд. Не думал, что скажу это, но Смирнов оказался прав. Красная клетчатая рубашка идеально подчёркивает её изгибы в талии и груди, а эти светлые джинсы – стройные ноги и аккуратную ягодичную часть. Так и хочется прикоснуться…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Ладно, это ещё успеется, но есть одно огромное «НО», и это «НО» – Ярик. Васильев постоянно крутится возле неё, что не подойти. Поэтому приходится вылавливать её по вечерам, как будто у меня своих дел нет. А выбора, к сожалению, у меня тоже нет.

– И всё-таки я тебя не понимаю. – Её голос, такой тягучий и мягкий, словно карамель, вытянул меня из раздумий и заставил перевести своё взор на неё.

– В каком смысле? – спросил я, переключаясь на её губы, перепачканные клубничным мороженым. Что же она со мной делает...

– Ты какой-то странный в последнее время. Хотя, забудь, это не моё дело.

 М-да, недавно она меня чуть не раскрыла, ляпнув что-то про спор, а сейчас просит забыть об этом. Возможно, подозревает, пытается докопаться до правды, поэтому придётся вживаться в роль по полной. Но всё то время, пока мы шли и молчали, я не мог оторваться от её пухлых губ, покрытых маленькими трещинками. И неожиданно для себя я ляпнул первое, что пришло в голову:

– А ты знаешь, что у тебя губы от трескаются?

 Ой идиот... Ой дурак! Обычно девушкам делать нужно комплименты, чтобы они поплыли и сразу же стали готовыми на всё, а я что сделал? Она же меня сейчас расчленит. По крайней мере моя настоящая пассия именно этим и занимается время от времени.

 Но Ксюша внимательно всмотрелась в моё лицо и её взгляд перешёл к моим губам, немного приоткрытым от раздумий. Ничего... Она и слова мне не сказала, а лишь вспыхнула, как спичка, и поспешно отвернулась, краснея до самых кончиков ушей.

– Да, осенью у меня такое часто бывает, – пробормотала она, облизывая нижнюю губу и проводя по ней тонким слоем гигиенической помады, вытащенной из заднего кармана рюкзака.

 А я наблюдал за этим, как завороженный. Так и хочется дотронуться до этой пухлой нижней губы подушечкой большого пальца, провести по контуру, прильнуть губами и пройтись по ней языком…

 Стоп! Шилов, тебе нельзя так о ней думать. Такие мысли чреваты непоправимыми последствиями. Нельзя в неё влюбляться. Это же одно из условий договора. Но как же хочется...

 Пока я пребывал полностью в своих мысля, мы уже дошли до спального района с огромными многоэтажками. Так… А вот это уже интересно.

– Лебедева, вроде бы это я должен был тебя провожать, а не наоборот. Откуда ты знаешь, где я живу? – спросил я у округлившей глаза Ксюши.

– Вообще-то это я здесь живу. – Девушка остановилась и посмотрела на меня ошалелыми глазами.

– Хм, интересненько. Слишком много в последнее время совпадений, тебе не кажется? Захожу в торговый центр, а там ты. Захожу в зоомагазин, опять ты. Иду к себе домой и снова ты! Это случайно не преследование?

– Шилов, не обольщайся. Как объект ты мне абсолютно не интересен. – А вот это уже обидно. – И к тому же, мир тесен.

 Открыв подъездную дверь, я пропустил девушку вперёд и успел прошмыгнуть мимо консьержки. Ну не нравится мне, когда на меня так пристально смотрят, как будто я что-то должен. И пока я вызывал лифт, Ксюша, хорошая девочка, что б ее, решила поздороваться с Василисой Андреевной. Минут пятнадцать я держал лифт, пока эта Ведьма рыжая вдоволь наболтается. Так мало этого, ещё и Васька бурчать начал. За что мне всё это, а?

 Когда Ксюша спокойным шагом пробралась в кабинку, я подарил ей свой самый злобный взгляд из всех.

– Не смотри на меня так. Если ты не соблюдаешь правила приличия, то это не значит, что другие не должны.

 Правильная нашлась! В ответ я лишь махнул на неё рукой и отвернулся, пока она нажимала кнопку своего этажа. А вот теперь мне по-настоящему страшно. Ладно, живём в одном доме – это ещё ничего, но не на одной же лестничной площадке!

– Тебе какой? – спросила она, хитро прищурившись, ноя промолчал. – Боишься узнаю, где ты живёшь и начну тебя преследовать? – Судя по её хищной улыбке и высоко вздернутым бровями, она может все.

– Да нет, просто мне тоже на одиннадцатый.

 Я бы всё что угодно отдал, лишь бы ещё раз увидеть её растерянный и испуганный взгляд. Правильно, бойся! В один момент она, кажется, даже перестала дышать. Побледнела, губы поджала, руки затряслись. Может скорую вызвать, а то потом ещё разбираться со всем этим придётся.

– П-понятно… – заикаясь проблеяла она.

 А вот и наш этаж. Не став дожидаться, когда она, наконец, отомрёт, я первый вышел из кабинки и застыл. Не знаю, чего я ждал, но несколько минут мы с Ксюшей молча играли в гляделки, так и не двигаясь с места.

– Ладно. Пока. – Лебедева наконец моргнула и направилась к двери с номером 74. О, так для полного счастья мы ещё и напротив друг друга живём? Зашибись!

– До завтра, – бросил я, но она меня уже не слышала, скрывшись за дверью.

 Да, вот это денёк выдался. Сначала меня взбесило то, что она Васильева в щеку в столовой поцеловала, потом ещё и мои странные порывы. Может она меня заколдовала? Ну точно «Ведьма»! Осталось за один месяц отплатить ей тем же, и я свободен, как птица в небесах. Что ж, будем действовать по намеченному плану.

 Дома, как всегда, никого нет. Родители на работе, мелкая на дополнительных занятиях, ну а старшая со своим ухажёром где-то зависает. Эх, сплошное одиночество. Ну, теперь у меня хотя бы Вася есть. Пришлось соврать Лебедевой, что это подарок для младшей, чтобы не вызвать никаких подозрений. Что, я зря её несколько дней выслеживал что ли?

– Ну привет, Василий. Я – Кирилл. Будем знакомы! – сказал я своей новой животинке, на что он лишь фыркнул и повернулся ко мне задом.

 Весь в Лебедеву! Точно так же меня игнорирует и сбегает. Я к нему со всей душой, а он... А он заставляет меня думать о Лебедевой еще больше. Нет, мне срочно нужен холодный душ!

 Но даже он не помог мне избавиться от воспоминаний её фигуры в джинсах и рубашке, от её губ, покрытых трещинками и клубничным мороженым. Особенно меня пугает контраст её серебристых глаз с оттенками синевы. Ну невозможно смотреть в них с безразличием и не испытывать хоть что-нибудь. Может и правда наложила какое заклинание?

 Пока я собирался с мыслями и вытирал голову полотенцем, Вася начал истошно орать и чем-то шуршать у себя в клетке, а после для полного счастья навалил целую кучу, которую разнёс по всему периметру своего жилища.

– Блин, Василий! Сиди хоть на одном месте и дела свои делай! Зачем разносить везде? Неужели настолько приятно ходить по-своему же *****? – обратился я к своему сожителю, но в ответ не получил даже писка. Лишь веселящийся надменный взгляд следил за мной, пока не скрылся в своем новом жилище. Да он точно издевается!

 «Так, Шилов, спокойствие, только спокойствие! Ещё с животными тебе не хватало разговаривать и видеть какие-то взгляды. Такими темпами ты скоро от него ответы слышать начнёшь!»

 Согласен! Сейчас лучше лечь спать и забыть об этом одновременно ужасном и интересном дне. Осталось только убрать следы беспредела, сотворённого Лебедевым-младшим и покормить его в пропорциях, написанных в инструкции составленной Ксюшей.

* * *

– Кирилл, ну признайся, я же тебе нравлюсь, – прошептала Лебедева, проводя своей рукой по внутренней стороне моего бедра. Такая красивая, в облегающей тонкой ночнушке, еле доходящей ей до бёдер.

 Прикусив губу, девушка двинулась выше и уже через секунду оказалась в нескольких сантиметрах от моих губ. Дыхание сбивчивое, волосы в полном беспорядке, но даже все это не сможет оторвать меня от неё. Однако единственный вопрос все же проникает в мои мысли:

– Ксюш, ты чего?

– Я ничего, а вот тебе хочется. Ещё как хочется. Признай это и возьми то, в чём нуждаешься. – Снова шёпот и снова прилив странного возбуждения.

 Да что же она вытворяет?! Меня уже буквально бросает в дрожь от её прикосновений! Но я не могу к ней прикоснуться. Она не даёт дотронуться до себя, играет, уворачивается. А эта её улыбка заставляет забыться и простить все, чтобы она не сделала.

– Давай же. Не тяни… – вновь мягкий шепот и разливающееся тепло в местах её прикосновений.

 И вот её маленькое и хрупкое тело подо мной. Ноги обвивают мою талию, а руки блуждают по торсу, задевая ногтями все выпуклости пресса. Эта девчонка меня с ума сведёт. Её губы приоткрываются, жаждут поцелуя, а я не теряю времени и…

 Глухой удар и я открываю глаза, лежащий на полу собственной комнаты. Шилов, это был самый обломный облом в твоей жизни!

Глава 5.

                                       Ксюша.

 Ночка и впрямь выдалась бессонной. Каждые полчаса я просыпалась от кошмаров, в которых главным героем выступал Шилов и всячески измывался надо мной. То к кровати привяжет, то к стенке прижмёт. Да, на кошмары непохоже, но в конце он всегда говорил одно и то же: «Я никогда не буду с тобой. Даже не думай об этом!». В общем и целом, мозги у меня с самого утра набекрень, а руки из пятой точки растут. Варила кофе – убежало, делала бутерброды на завтрак – они все упали стороной с маслом прямо на пол. Так мало мне всего этого, ещё и голова решила думать исключительно о нарушителе моего спокойствия. Жила себе раньше, не знала, где он и живёт и счастлива была, а теперь… На одной лестничной площадке, так ещё и в квартирах напротив! Это же просто закон подлости какой-то!

 Но в этом всём есть только один плюс: я смогу спокойно навещать Ваську, к которому привязалась за несколько месяцев. Он единственный, кто всегда относился ко мне, как к другу, а не просто существу, которое его кормит. Уверена, остальные именно так и думали, когда кусали меня за пальцы до синяков. Ну и по сравнению с этим маленьким плюсиком, всё остальное кажется таким жирненьким минусиком. Как мне теперь общаться с ним и скрывать свои чувства, что у меня очень хорошо получалось целых шесть лет? За то время я его видела-то всего пару раз в неделю, а теперь...

 Так же меня беспокоит его резкая смена поведения ко мне. Раньше ходила, как привидение для него и была незамеченной, а теперь разглядел, видите ли. Нет, я не параноик, но, по-моему, именно так и происходит, когда серийный убийца решает найти себе новую жертву и пытается втереться к ней в доверие.

 Собрав вещи и переодевшись, так и не позавтракав нормально, направилась к выходу и вышла из квартиры, напевая себе под нос очередную мелодию из утреннего радио.

– К-хм! Доброе утро! – громыхнул знакомый голос, и я подскочила на месте. Вот ведь!

 За два года я успела привыкнуть к тому, что у нас на этаже живут одни старички и в 7:30 никто никуда не спешит, вот и напеваю себе песенки никого не стесняясь. Так нет же, теперь появился он и мне приходится краснеть!

– Доброе, – буркнула я в ответ и отвернулась в сторону дверей лифта.

 Пока парень разглядывал меня со всех сторон, я прошмыгнула в приехавший лифт и поспешно отвернулась. Неужели теперь так будет каждый день? Хотя, за столько лет я его здесь ни разу не видела, поэтому вряд ли. Может небеса сжалятся надо мной и будут разводить нас каждое утро в разные стороны?

 Так мы и ехали в полнейшей тишине. Бесит! Как же он меня сегодня бесит! То трындит без умолку, хрен остановишь, то молчит как рыба. Определился бы! Всё, спокойно. Не буду больше на него даже внимание обращать. А любовь пройдёт. Шесть лет – это ещё не срок, да и забывать его я не собиралась. Поэтому всё пройдёт и забудется, просто нужно перетерпеть.

 За время поездки я замечала на себе его взгляд, но решила никак на это не реагировать. И я справилась. Наконец-то мы доехали до долгожданного первого этажа! Вылетев из кабины, я рванула к выходу, даже не поздоровавшись с Василисой Андреевной. Ну, думаю она мне это простит, ведь у меня такая веская причина сзади плетётся.

 Выйдя из подъезда, я застываю со счастливой улыбкой на губах. Ярик. Стоит и ждёт меня возле клумбы с бархатцами. Давно он этого не делал. Помню раньше каждое утро спешила в школу только ради того, чтобы встретиться с ним около моего дома. И вот спустя продолжительное время он вновь это делает.

 Серьёзно уставившись в телефон, его брови сошлись на переносице, а губы поджались в тонкую линию. Но не смотря на ужасное настроение, я всё равно ему рада. Васильев меня уже второй раз спасает от Шилова и за это я ему безумно благодарна.

– Привет. Кого-то ждёшь? – спросила я, подходя к нему вплотную.

– Привет. Кого же я могу ждать? Дайка подумать…

 Я шутливо толкнула его локтем в бок, и он рассмеялся, подхватывая меня под руки. Но его радость тут же испарилась, как только он посмотрел мне за спину. Шилов стоял прямо на ступеньках, возле подъездной двери и внимательно разглядывал нас с какой-то странной злостью, промелькнувшей в его глазах. Ох, что-то мне это не нравится. Особенно то, что вместо того, чтобы идти дальше своей дорогой, он идёт прямо к нам. Ну что ж за невезуха такая-то а?

– Привет Яр. Что-то часто мы с тобой в последнее время встречаться начали, – пробормотал он, как-то хищно улыбаясь и пожимая руку Васильеву.

– Ага, я это уже заметил. Пойдёшь с нами? – невозмутимо ответил мой друг, вопросительно поглядывая на меня, а я уже готова была порвать его на мелкие кусочки.

 Какое с нами?! Только этого мне сейчас и не хватало! Мало мне с ним жить в одном доме, так ещё и по утрам видеться придётся? Нет, я протестую! 

– Кстати, Ксень, очень странно, что мы раньше с тобой тут не встречались, – как бы невзначай заметил Кирилл, косясь в мою сторону, когда я хотела было возразить, но сказать всё что думаю смелости так и не хватило.

– Ага.

 Это было всё, что я смогла из себя выдавить. Пока мы шли, я мысленно готовилась к предстоящему разговору с Васильевым. Подбирала слова, как объясню ему эту «случайную» встречу возле моего дома и где пропадала вчера, не отвечаяна его настойчивые звонки.

 Меня окружила полнейшая неловкая тишина и сдача моих нервов, ведь я шла посередине, наблюдая, как эти два высоких парня, идущие по бокам от меня, метают глазами друг в друга молнии. Ещё не хватало, чтобы они подраться успели посреди улицы.

– Ксюш, может сходим сегодня куда-нибудь после работы? – первым нарушил тишину Ярик и провокационно посмотрел на Шилова.

– М-м-м, не думаю, что получится. Сегодня пятница, а это значит, что народу будет тьма, да и домашку буду целый вечер делать. Ты же знаешь, что в выходные я сильно загружена, – начала перечислять я, грустно улыбаясь, видя понимающий взгляд друга.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 И снова тишина. Ох уж мне эта неловкость. За всю дорогу до школы, Шилов не проронил ни слова. И за то время, пока мы были втроём, я поняла одно: я начинаю отдаляться от тех чувств, которые испытывала к нему всё это время. Мне стало как-то всё равно на наше сосуществование и, надеюсь, скоро вообще буду думать о нём лишь как об однокласснике. Но, не всем мечтам суждено сбыться.

 Кое-как дойдя на нашего конечного пункта назначения, мы разбрелись по коридорам и встретились только на уроке, и как только я начала ощущать себя свободной, всё пошло наперекосяк.

 Я, как обычно, сидела на последней парте и повторяла материал перед проверочной по алгебре. Отвернулась к окну ну буквально на пару секунд, а когда вернула свой взгляд на парту, со мной уже сидел Шилов.

– Ну и что ты тут делаешь? – нахмурившись спросила я у него.

– Решил посидеть хоть раз с умным человеком. А что? – Парень улыбнулся и полез в свой рюкзак, доставая универсальную тетрадь, в которой у него были записаны все предметы начиная от математики и заканчивая биологией.

– Да так, ничего.

 На этом наше общение закончилось, и я была безумно ему благодарна за это молчание. Раздав нам листочки, учитель сел за свой стол и начал пристально за нами наблюдать, изредка улыбаясь и что-то тыкая в телефоне. И только я начала думать, что урок пройдёт спокойно и без приключений, как Кирилл просунул мне под руку какой-то клочок бумаги.

 Кирилл: «Не хочешь завтра со мной в кино сходить, когда освободишься?»

 После прочтения его каракуль, а по-другому его почерк не назовёшь, я подняла на него глаза и нахмурилась. Но Шилов был так «увлечён» заданием, что даже не посмотрел на меня в ответ.

 «Что, будем, как первоклашки записочки передавать?»

 Я улыбнулась своим же мыслям и быстро настрочила ответ:

 Я: «Я не могу, у меня работа завтра до девяти»

 Просунув бумажку ему под ладонь, я случайно задела пальцами его кожу и дёрнулась. Меня в прямом смысле прошибло током от соприкосновения с ним. Кирилл изумлённо посмотрел на меня и затрясся, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех.

 Вот и как ту можно думать, что любовь сходит на нет? Он же такой милый, хоть и бесит иногда. Невольно улыбнувшись его порыву, я принялась за задание, а уже через пару секунд мне пришёл ответ.

 Кирилл: «А после работы? Я мог бы зайти за тобой, а потом проводить. Мы же всё равно в одном доме живём»

 Но его проблема в том, что он меня абсолютно не слышит. Вот же липучий! Ну если сказала нет, значит нет! Почему нужно прикопаться и все равно стоять на своем?!

 Я: «Нет. Я не могу. Мне ещё кое-куда нужно будет заскочить»

 Я отдала ему записку и больше не смотрела на него, сосредоточив всё своё внимание на заданиях. Я запуталась! Что вообще происходит в моей жизни?..

 После пятого урока я засобиралась на работу, но путь мне преградила высокая фигура.

– Ксень, давай завтра сходим в кино! – спокойно сказал Шилов, хватая меня руками за плечи.

 Опять двадцать пять! А-а-а-а! Ну все!

– Кирилл, говорю ещё раз: Я НЕ МОГУ! Да и не хочу. Чего ты присосался ко мне, как пиявка и не отлипаешь эти три дня? Что изменилось? – Я исподлобья посмотрела на него и не увидела ничего нового, кроме закушенной нижней губы и печального взгляда.

 Пока он думал, или не думал вообще, я прошмыгнула мимо него к выходу. К счастью, догонять он меня не стал, и я смогла вдохнуть полной грудью свежий осенний воздух, начиная скучать по нарушителю моей спокойной жизни. М-да, всё-таки от этой любви никуда не деться...

Глава 6.

                                      Кирилл.

 Как же бесит этот Васильев! Чего он к ней приклеился, как банный лист? Мало того, что он вечно крутится возле нее, так помимо этого Ксюша ещё и избегать меня начинает. Неужели я слишком настойчив? А может слухи врут и у неё парень есть? Ну точно! Теперь-то понятно, почему она от меня бегает, как от чумного. Но что мне теперь тогда делать? Как мне не проиграть этот спор, чтобы остаться с моими родненькими волосами? Как же много вопросов и так мало ответов.

– Слышь, Шилов, перекурим? – спросил Васильев, надвигаясь на меня с угрожающей гримасой на лице.

– Не курю, – бросил я, направляясь в совершенно другую сторону.

– Так я тоже. Перетереть нужно. – Я уже даже подозреваю, о чём.

 Остановившись и оглядев парня с головы до ног, успев заметить его ну точно не дружелюбный настрой, согласился и вышел на крыльцо, поджидая своего «переговорщика».

 Взгляд сам нашёл быстро удаляющуюся фигурку, завернутую в светлое осеннее пальто. Такая маленькая, хрупкая, как хрусталь, но со стальным стержнем внутри. Эх, Лебедева, доведешь ты меня до ручки когда-нибудь...

– Чего хотел? – заговорил я, заметив приближающуюся тень и попросив у мимо проходящего парня сигарету.

– Ты ж вроде не куришь…

– Ага, только по праздникам. – Я, конечно, бросил два года назад, но порой пару затяжек сделать все же хочется. Да и ситуация располагает.

– Она не любит курильщиков. И вообще, тебе лучше с ней не общаться.

 О, а вот это уже намного интересней, чем простая его болтовня, да и по факту.

– Почему это?

– А потому что у неё парень ну о-о-очень ревнивый, – прошипел он в ответ.

– Ну и кто же у нас парень? Ты что ли? – Васильева мгновенно перекосило и весь он залился краской. Думает меня запугать? Не, не вариант.

 На моих губах медленно расплылась ехидная ухмылка, что ещё больше начало злить Ярослава.

– А может и я! Я тебе в первый и последний раз предупреждаю: не приближайся к ней ближе, чем на три метра…

– Или что? – Ну не могу я стоять и молчать, когда мне так откровенно угрожают. Весело же все-таки.

– Или узнаешь. Я предупредил. – И ушёл, ни разу не обернувшись.

 Эх, любовь беспощадна! Уверен, Лебедева даже не знает, что у неё оказывается парень есть, да ещё и «о-о-очень ревнивый». Как же весело они живут...

 Сделав последнюю затяжку, я затушил окурок о бетонные ступеньки крыльца и направился обратно в родное здание всеми ненавистной школы.

 Вот и утро субботы. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь шторы, жгут кожу, тёплый ветер завывает через открытую форточку и вставать совершенно не хочется из-за ощущения жаркого лета, но есть одно «НО». Василий! Он орёт уже пятнадцать минут. Поначалу я думал, что он просто хочет есть и насыпал ему немного корма, но теперь я не уверен, что он хотел именно этого. И да, Василий у нас эксклюзивный экземпляр. Обычно морские свинки пищат, но он именно орёт. Причём так противненько, что уши закладывает.

 Еле поднявшись с кровати, я побрел к клетке, стоящей на столе, и замер в шаге от неё. Куча опилок лежит небольшой кучкой возле домика, кормушка перевёрнута… Бардак!

– Вася! Тц-тц-тц! Ты где, друг?

 Самого его не видно, но он точно должен быть где-то здесь. Пока я стоял и пытался найти это чёрное пятнышко своими глазами, истошный крик только усиливался. Увидев небольшое колыхание синего домика, я поднял его и снова замер. Васька лежит кверху пузом и тяжело дышит.

– Нет, друг, ты не можешь умереть? Не тогда, когда я тебя только купил! – Но ему, видимо, всё равно. Он лежит рядом с кучей опилок и тихо поскуливает. Но самое страшное не это, а то, что кучка начинает шевелиться!

– Твою ж мать!

 Ксюша! Нужно срочно бежать за Лебедевой! Думаю, она ещё не ушла на смену.

 Быстро натянув свободные спортивные штаны, я рванул к выходу и через секунду оказался возле соседней квартиры. Звонок не помог, поэтому я начал тарабанить в дверь, не думая о всё ещё спящих соседях. И – о да! – дверной замок щёлкнул и на пороге передо мной предстала она.

 Та, которую я всегда считал серой мышью, зубрилкой и даже не девушкой, стоит передо мной с распущенными ярко-рыжими волосами, торчащими в разные стороны, в короткой кружевной розовой пижамной майке и шортах, которые неприлично задрались, оголяя стройные ноги. На левой щеке начинает проявляться еле заметный след от подушки, а сонные глаза взирают на меня в немом вопросе, заставляя уже не в первый раз задуматься о том, как я раньше не мог всего этого разглядеть.

– Шилов? Ты чего тут делаешь? – подала голос девушка, начиная краснеть и пытаясь встать в более закрытую позу.

– Ксюш, – прохрипел я, разглядывая эти чертовски привлекательные ноги, – там это… Вася умирает!

– Как умирает? Что ты сделал?! – Девушка чуть не набросилась на меня с кулаками, но я вовремя её остановил.

– Я ничего не делал! Пойдём посмотришь.

 Пока Ксюша натягивала свои белые тапки в виде кроликов, я открыл дверь и пустил её внутрь. Вид сзади, конечно, очень притягивает взгляд, но я должен сосредоточится на своей главной проблеме на данный момент.

 Квартира встретила нас полнейшей тишиной. Мелкая с родителями ещё спит, Светка опять дома не ночевала, а Вася притих, что ну совершенно не внушает мне доверия.

– Куда? – прошептала Ксюша, осторожно закрывая входную дверь.

 Показав ей первую дверь слева, я поплёлся за Лебедевой и врезался в её маленькую фигурку, когда она внезапно остановилась.

– О Господи! Кирилл.

– Что такое? Он умирает? У него кишки вылазят? – Я ошалело показал на чёрное пятнышко в куче опилок и в панике одёрнул руку.

– Нет… М-м-м, поздравляю! – Она улыбнулась и повернулась ко мне.

– Лебедева, чё ты несёшь? – бросил я, непонимающе уставившись на неё.

 Как же меня бесит вся эта ситуация! Только вот этих вот загадок в семь утра в субботу мне и не хватало.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Теперь у тебя не только одна морская свинка. – Я всё ещё рассеянно смотрел ей в глаза, и она внезапно расхохоталась. – Только не говори мне, что ты не знаешь, откуда берутся дети.

– Может мне показалось, но ты говорила, что это Вася… Ты же говорила, что он мужик. Я так радовался…

 Все еще пытаясь прийти в себя, я ходил кругами по комнате, то и дело слыша звонкий смех, доносящийся из противоположного угла.

– Аха-ха-ха, один день – это очень много. Возможно, Зинаида Никифоровна что-то напутала в бумагах и записала Ваське мужской пол. Несколько месяцев назад, из-за нехватки клеток, наш «бывший» Василий сидел в одной клетке с Алексеем. Ну а дальше ты сам знаешь...

– Знаю, но что мне теперь делать? Куда их девать? – уточнил я все еще не веря своему «счастью».

– Думаю, лучше им пожить пока у тебя, а дальше разберёмся. Если захочешь, то я помогу тебе за ними ухаживать, а теперь я, пожалуй, пойду.

 Наступила оглушающая тишина. Девушка, поджав нижнюю губу, исподлобья следила за моими действиями, пока я поправлял клетку и натягивал футболку, которую не успел надеть перед походом к ней.

– Ага… – ответил я, рассматривая очаровательный вид сзади, уходящей Лебедевой, когда она, не дождавшись решительного ответа, развернулась и направилась к двери.

 Нет, это какое-то наваждение. Лягу спать и всё забуду. Абсолютно всё!

* * *

– Кири-и-и-илл! Ки-и-и-ри-и-и-илл! Ки-рилл! Вставай. Я играть хочу! – А-а-а-а! Я готов прибить эту мелочь и плевать, что она моя сестра и меня за это посадят!

– Со-о-ня-я-я! Отстань. Сейчас только восемь часов и тем более суббота. Иди к родителям!

 Но детский писклявый голос не перестал нудить прямо над ухом, даже когда я засунул голову под подушку.

– Не могу. Они уехали, а мне скучно. Светка ещё не вернулась, а я кушать хочу. Быстро корми дитё или я всё маме с папой расскажу. И то, как ты меня голодом моришь, и то, как рисовать со мной не хочешь. Хочу яичницу с сосисками в виде осьминожек! Вста-а-авай!

 Ну почему всегда я? Почему никто не думает, чего хочу я?! Почему все просто игнорируют мои желания?

– София, вот лично я хочу спать! А ты иди и делай что хочешь. Можешь жаловаться родителям или Светке, но моя совесть меня мучить не будет!

 Но с совестью я, видимо, погорячился. Смотреть на эту грустную мордашку и ничего не чувствовать не получилось. И как только я поднял свое бренное тело с кровати, мелочь расцвела и побежала на кухню.

– Итак, слушай меня внимательно, – начал я, надев фартук и размахивая поварёшкой в разные стороны. – Села, ныть перестала, и чтобы ни звука, – зыркнул я на неё и, к моему удивлению, сестра свесила с табурета ноги и молча уставилась на меня, расплываясь в улыбке. – Ну а если будешь хорошо себя вести, то я свожу тебя в кино, а потом в парк на аттракционы.

 Но дольше пяти минут драгоценное молчание не продлилось. Все началось с очень провокационного вопроса: «А кто это к тебе утром приходил?» и не заканчивалось вплоть до моего очень строго взгляда, от которого мелкая перешла на более обыденные темы.

 Это ж если я расскажу ей кто к нам пришёл, то на следующий день об этом будут знать все женщины нашей семьи и не только они! Что-что, а всеобщего обсуждения я для себя не хочу.

– Кирилл, а где Света? – спросила она, вертясь возле меня.

– Не знаю. Сейчас позвоним и узнаем.

 Но звонить мне не пришлось. Старшая, как будто почувствовав, что я ругаю её всё утро, набрала мне первой.

– Ты где? Тебя всю ночь не было, и родители беспокоились, – начал было я, но прекратил свою пылкую тираду, видя, как мелочь берёт нож в руки и направляется к столу с сосисками.

 Только залитого кровью пола и покалеченной мелкой мне не хватало!

– Прости, Кирюш. В больнице все на ушах стоят. К нам ночью поступило около пятидесяти человек из-за аварии на К****. Я как раз уже переодеваюсь и выхожу. В магазине что-нибудь купить? – М-да, медсестрой работать оказывается не так уж и просто.

– Нет, дуй домой. Я тебе завтрак приготовлю и мелкую заберу, чтобы ты выспалась.

– Спасибо. Люблю тебя.

 Теперь мне стыдно. Наехал на неё, даже не подумав, что она может быть в больнице. Придётся очищать свою совесть самым вкусным завтраком в её жизни.

 Пока я нарезал сосиски в виде маленьких осьминогов и отваривал их, Соня начала проситься мне помогать, и я на свою голову разрешил. Теперь придётся пол кухни из-за этого великого повара убирать. А все так хорошо начиналось. Сначала Ксюша в своей короткой пижамке, потом второй прекрасный сон с ней в главной роли…

 «Шилов, ты сбрендил? Тебе нельзя думать о ней в таком ключе!»

  Да, нельзя, и это начинает безумно раздражать.

 Накормив мелочь, приготовив ещё одну порцию для старшей и убрав всю кухню, мы наконец-то вышли на улицу и началась небольшая свобода. Единственное, что от меня требовалось – это изредка поглядывать на мелкую, чтобы она чего не натворила и не дай Бог никого не убила.

 Но с этим я прекрасно справился, и она вела себя довольно-таки хорошо, поэтому, как мы и договаривались, я отвёл её на мультик. Оказывается в раннее субботнее утро в кинотеатрах детей хоть отбавляй. Все что-то кричат, смеются, плачут. Дурдом!

 Оставив Соню в зале за просмотром каких-то лего-человечков, сам я направился в буфет за таким необходимым мне по утрам кофе. Именно за горячей чашкой капучино мои мысли приходят в порядок и в голове возникают самые гениальные идеи.

– Что же мне с тобой делать, Лебедева… – прошептал я себе под нос потягивая кофе из картонного стаканчика.

– Эта девочка тебе нравится? – послышался голос мелкой над ухом.

 Дёрнувшись, я вылупился на неё глазами, размером с пятирублёвую монету, и так и не смог придумать, что сказать этой девчонке, вечно сующей свой маленький носик не в своё дело.

 Как она так тихо подкрадывается ко мне все время, что у меня чуть ли сердце не останавливается?

– Я знаю, кто она, – загадочно пролепетала она.

– Ничего ты не знаешь, – буркнул я в ответ, а ей хоть бы хны. Ходит и сияет своей счастливой улыбкой, кружась и что-то напевая.

* * *

 Вот мы и в парке. Как Соня и обещала, вела она себя хорошо и мне пришлось воплощать свои слова в действия. На аттракционах мы накатались вдоволь, чужих детей, которые пытались занять наши места на колесе обозрения, мы до слез довели, поэтому могу с уверенностью сказать, что день прошел не зря.

– Молодой человек! Подождите! – донеслось из-за спины, и я обернулся.

 Женщина, которую мы с Ксюшей встретили, когда первый раз прогуливаясь по парку, уверенно махала мне рукой и подзывала к себе. Кажется баба Саша?

– Здравствуйте, – отозвался я, удерживая мелкую от порываний побегать за голубями.

– Здравствуй, голубчик. Ты же молодой человек Ксюшеньки? Или я обозналась?

 Ну вот и как сказать ей правду? Особенно, когда она смотрит на меня такими искренне счастливыми глазами.

– Он самый, – ответил я, положительно кивнув.

– Это хорошо. Раз уж вы тут гуляете, то не могли бы передать это Ксюше. Она как раз сейчас на работе должна быть, а сама я сходить не могу. Куда ж я свою палаточку оставлю без присмотра. – Женщина протянула мне небольшой пакет и несколько раз поблагодарила, когда я, попрощавшись, направился в сторону торгового центра.

 Я не смог ей отказать. Как бы я это сделал, когда столько надежды было в её глазах, а шершавые руки с такой нежностью погладили меня по ладони с пакетом?

 Оказавшись на пятом этаже, я сразу же разглядел маленькую хрупкую фигурку, возле клеток с попугаями. Что-то с ней не так сегодня. Бежевое платье, еле доходящее до колен, туфли на небольшом каблуке, распущенные волосы и отсутствие очков – всё это только завершает ее лёгкий и летний образ.

 Куда это она так вырядилась? И снова это странное покалывание в пальцах от необходимости коснуться её бледной и нежной кожи. Что же она со мной сделала?

 Тихо войдя в открытую дверь магазина, я решил не лишать себя удовольствия сделать так, как хочет моё тело, да и разум к тому же. Я коснулся её. Вначале невесомо, а затем ощутимо для неё самой. Чтобы она поняла кто я. Чтобы не сопротивлялась. Чтобы разрешила…

– Господи, Шилов! – Ну вот, такой момент прервала. Но я наверстаю упущенное. Обещаю.

– Удивительно! Ещё никто меня Богом не называл, – рассмеялся я, разглядывая эти серые, цветабури, глаза. Сегодня у неё отчётливо просматриваются все веснушки на щеках, носу и под глазами. Она красивая, особенно в близи. А её рыжие волосы… Никогда ещё не видел такого насыщенного цвета.

– Привет. А ты девушка Кирилла?

 Вот куда, объясните мне, лезет этот ребёнок? Что бы я ещё хоть раз и согласился с ней куда-то идти – да ни в жизни!

– Привет! Нет, я его одноклассница, а ты, я так понимаю, его сестра? – невозмутимо ответила Лебедева, хоть и покрылась лёгким румянцем, все еще отходя от моих прикосновений.

 Соня удовлетворительно ей кивнула и начала шарить взглядом по помещению. Животных она любит до безумия, поэтому ближайшие часа два мне придётся торчать здесь. Но за это время у меня есть прекрасная возможность разговорить Лебедеву.

– Я знаю, что ты наша соседка, поэтому предлагаю познакомиться. Я – София, а ты? – Мелкая с серьёзным видом протянула руку для рукопожатия и узнав имя, необходимое для удовлетворения её любопытства, оставила нас наедине, направляясь к разноцветным клеткам с живностью.

– А она у тебя довольно активная. Кстати, если ты не перестанешь так внезапно появляться передо мной, то я сочту это за преследование. А с этим уже спокойно можно идти в полицию для подачи заявления…

– Стоп. Спокойно. Если бы я тебя преследовал, то не делал бы это вечером, где меньше посторонних глаз? – Как же мне нравится, когда она злиться и раздражает, краснея и чуть ли не взрываясь.

– Откуда я знаю, что у тебя на уме? – Выждав небольшую паузу и так ничего и не услышав от меня продолжила: – Ладно, тогда что привело вас сюда? – спросила она, облокачиваясь своим округлым бедром о стойку с буклетами. Эх, не была бы она причиной спора, я бы, возможно, попробовал встречаться с ней по-настоящему.

– Мы встретили в парке твою знакомую из палатки с мороженым, и она передала тебе вот это. – Я протянул ей пакет и встретил удивлённый взгляд Ксюши.

– Спасибо, – прошептала она, быстро потроша пакет и вытаскивая плотную книгу в серебряном переплёте.

 Визг. Мою голову пронзил самый громкий визг из всех, что я когда-либо слышал, а на шее оказались приятные теплые руки.

– Лебедева, ты что вытворяешь? – Но не слушая меня, она продолжила прыгать на месте. И вот её совершенно не смущает, что платье-то при каждом прыжке задирается, оголяя некоторые части тела?

– А-а-а-а-а! Шилов, я так долго об этом мечтала, – продолжала она кричать, всё крепче сжимая меня в своих объятиях.

 Вот вроде такая маленькая, хрупкая, а кости уже трещат под её натиском. Но концом для меня стал её поцелуй. Да, обычный поцелуй в щеку может довести и не до такого. А бесит меня именно то, что это оказалось чертовски приятно. Когда ее мягкие тёплые губы прикоснулись к моей коже, ток пробежал буквально по всему телу, оставляя немеющий и покалывающий след от губ. Так не должно быть!

– Всё, теперь ты спокойна? – спросил я у отстранившейся от меня девушки, в надежде, что она не заметила этих багровых пятен, покрывших мою физиономию.

– Извини. Не думала, что так получится.

 Между нами повисла гробовая тишина, которую никто из нас не решался прервать из-за появившейся неловкости. Но если не мы, то кто-то ещё, ведь так? И этим кем-то стал тот, кто за эти несколько дней подпортил мне мой почти идеальный план по охмурению Лебедевой.

– Пру-у-у-у-у! – донеслось из открытой двери и перед нами предстал Васильев в праздничном колпаке, с тортом в пакете и дудкой в зубах. – И где моя именинница? Ксенька!

Глава 7.

                                     Ксюша.

 Зачем я его поцеловала? Дура, ой дура! Как?! Как мне теперь ему в глаза смотреть? Одно сплошное разочарование в последние дни. Единственное, что порадовало меня за сегодня, так это подарок бабы Саши. Об этой книге я мечтала последние три года и всё никак не могла её найти. А она взяла и сделала это. Я даже не знаю, как описать словами мою ей благодарность за такой подарок. Нужно будет зайти к ней после смены и захватить с собой её любимые плоские персики.

 Шилов же меня наоборот пугает. То он отстранённый, то как-то смотрит странно, как сейчас. Улыбается, глаза блестят, то и дело между губ мелькает язык, смачивая их и придавая завораживающий блеск, заставляющий думать совершенно не о серьёзных вещах. Или это и правда так, или моё воображение выдаёт желаемое за действительное.

– И где моя именинница? Ксенька! – послышался голос Ярика и снова дудение свистульки.

 Оставив все ещё смущенного Шилова возле стойки, я направилась к своему новому нежданному гостю.

– Привет! – выкрикнул Васильев, стискивая меня в своих стальных объятиях. – С днём рождения! Ты же знаешь, что я тебя люблю, ну а большего тебе и не нужно для счастья, – пошутил он, а, возможно, и нет, но все равно получив от меня под дых. – Ладно-ладно. Держи. Твой любимый.

 Парень протянул мне пакет с тортом, а я так и не смогла сдержать визг счастья, интенсивно рвущийся из груди.

– Ой, спасибо. Я тоже тебя люблю, – ответила я, с огромной радостью, раскрывая пакет. Птичье молоко в шоколадной глазури. М-м-м…

 Проведя парня к стойке с листовками, мы застыли, молча глядя друг на друга. Я на Ярика, Ярик на Кирилла, а Кирилл на меня. М-да, неловко вышло.

– Что-то частенько мы стали с тобой видеться в последнее время, – пробормотал с явным недовольством Васильев то, что сказал ему утром Шилов.

– Согласен, – сухо отозвался тот, продолжая сверлить меня взглядом, не замечая своего оппонента.

 Интересно, а они каждый раз будут друг другу это говорить? Не знаю о чем думали в этот момент парни, но оставлять их наедине точно не стоило. Поэтому я осталась стоять на месте и наблюдала, как между ними сгущается воздух, и чуть ли не искры летят.

– Ксюш, я схожу за кружками в подсобку. Чайку попьём, а то ты, наверное, как всегда, не завтракала, – не выдержал Ярик первым, поэтому снял с себя колпак и поставил небольшой пакетик на столешницу рядом с моей новой книгой.

 Смерив Шилова своим пронзительным взглядом и ради вежливости спросив у него, останется ли он с нами, парень, радостно посвистывая, ушёл в подсобное помещение, после отрицательного ответа Кирилла. Что ж они всё время делят-то? В прошлом году сцепились после контрольной по химии, в итоге получили выговор от директора и вызов к нему же родителей. Ну а на прошлой неделе Васильев ходил несколько дней чернее тучи из-за того, что Шилов выиграл у него по забегу на два километра. Нашли из-за чего войну разводить!

– А вот я тортик хочу. И, кстати, с днем рождения! – обратилась ко мне девчушка, всё это время наблюдавшая за нами и обняла в знак поздравления.

– Спасибо, мне очень приятно.

 Состроив щенячьи глазки, Соня добилась своего. С моего разрешения, Кирилл, вопреки наглости младшей сестры, разрешил ей перекусить с нами, но и сам оказался не против имбирного чая с жасмином.

 Соня оказалась очень даже весёлой девочкой, несмотря на огромную загруженность в её-то возрасте. Она ходит и на бальные танцы, и на гимнастику, и даже на плавание. И всё это несмотря на то, что учится она во вторую смену и ходит в кружок рисования.

– А как раньше было хорошо… Играли в песочнице, куличики лепили, песок ели, даже за лопатку дрались до ссадин и царапин. А сейчас что? Ты постоянно загружена, не отдыхаешь, даже встретиться со мной толком нормально без спешки не можешь. Ксения, ну это просто невыносимо. – Ярик уже пять минут ругал меня перед Шиловым, заставляя щёки алеть и молча пить уже остывший чай.

– А вы, как я понимаю, уже давно знакомы, – встрял, в бурном потоке слов друга, Кирилл. Ох, а взгляд то какой, прям страшно стало. И чего он вечно волком на меня смотрит?!

– Да вот даже с рождения, можно сказать, знакомы. Наши отцы, ещё будучи лучшими друзьями в школе, решили, что их дети всё детство проведут вместе, ну а дальше многое может произойти. Только я должен был девочкой родиться, а она, – Ярослав указал на меня полной чайной ложкой «птичьего молока». – мальчиком. Как видишь, что-то пошло не так.

– То-то я помню, как на физкультуре в пятом классе Ксенька всех пацанов в футбол обыграла, а ты сопли на кулак наматывал, когда тебя в вышибалы вышибли. – Кирилл рассмеялся, за что получил от вечно серьёзной Сони ложкой по лбу, а от меня удивлённый взгляд. Я-то думала он меня совсем не замечал, а тут…

– Нельзя смеяться над другими! Ты мне это сам всё время втюхиваешь, так что будь добр следовать своим же указаниям. – Не сестра, а мечта! Чувствую, в будущем девчушка у мужского пола будет просто нарасхват. Повезёт же кому-то.

 И все же странная семейка. Брат почти бандюга, но возится с сестрой, а вот Сонька наоборот – с виду такая милая девчонка, но отпор дать сможет ещё какой. Какие же у них родители?..

 Продолжая болтать о прошлом и ностальгировать, мы не заметили, как прошло два часа и наш весёлый разговор прервал звонок от моей начальницы, Зинаиды Никифоровны.

– Да, здравствуйте. – Я скосила взгляд к ребятам и приложила указательный палец к губам, в безмолвной просьбе вести себя тише.

– Привет, Ксюшенька. Сегодня твоя смена? – прохрипел на том конце трубки голос заболевшей управляющей.

– Да.

– Я к тебе минут через двадцать загляну. Нужно кое-какие бумаги проверить. А ещё голова так болит, что ничего не хочется. Температура не спадает уже несколько дней…

 Она всё говорила и говорила. А я, не зная, что делать, носилась из одного угла в другой. Вот вроде и трубку положить не могу, ведь начальство, а с другой стороны, мне ребятам нужно помочь убрать всю посуду, да побыстрее, чтобы нас не засекли. У нас здесь с этим строго. В прошлом месяце сюда заявились Петькины друзья и чуть не разгромили нам весь магазин, лишив парня зарплаты на целый месяц. После этого хозяйка не терпит никаких «знакомых» своих работников в магазине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Пока я разговаривала по этому злосчастному телефону, Яр взял всю ответственность за посуду и порядок на себя. Вот почему мир так несправедлив, а? Хороший парень, без вредных привычек, добрый, отзывчивый, готов прийти на помощь в любую минуту, а я не вижу в нём никого, кроме лучшего друга. Как бы я хотела в него влюбиться, ответить взаимностью и увидеть эту улыбку счастья и облегчения на его лице. Но… Мы всегда влюбляемся не в тех, кто любит нас. Нам вечно симпатичны плохиши, грубияны и эгоисты, а мы таем, думая, что они влюбятся в нас до беспамятства и счастливый конец нам обеспечен. Но нет, в реальной жизни оно так не работает. Тут либо он в нас не заинтересован от слова совсем, либо он такой идиот, что мы сами отказываем себе в таком «счастье».

– Ксень, я пойду, мне ещё к отцу в мастерскую забежать нужно. Если хочешь, я зайду за тобой вечером, – прошептал Васильев, обнимая меня на прощание.

– Не стоит. Я сама справлюсь.

– Ты всё же подумай. Я буду ждать.

 «Не жди. Пожалуйста. Не нужно…» – так и хочется сказать ему, глядя прямо в глаза. Но сердце болезненно сжимается от одной только мысли о том, сколько боли я принесу ему своими словами. Но рано или поздно мне придётся сделать это, отодвинув свои чувства на второй план и разорвать своё сердце на маленькие кусочки.

– Ксюш, мы тоже пойдём. – Пока я размышляла о безжалостной судьбе, передо мной возник Шилов с хмурым выражением лица оглядывая меня с ног до головы своим пронзительным взглядом зелёных глаз.

– Спасибо, за тортик. Было очень вкусно, – поманив меня пальчиком к себе, девчушка прильнула к моему уху и зашептала – И к тому же, было очень приятно познакомиться с той, о ком мой брат думает практически каждую минуту, – шепнула Соня и, злорадно улыбнувшись братцу, направилась к выходу.

 Такого я, мягко говоря, не ожидала. Неужели он правда думает обо мне? Ну нет, это же Шилов, а Соня всего лишь пока ничего не понимающий ребёнок. Напридумывала да и только…

 Ну а дальше мой двухчасовой отдых закончился. С приходом Зинаиды Никифоровны меня поглотила ежедневная рутина и полнейший дурдом. Сначала мы искали документы на поставку товара, который нам привезли из-за границы. Затем пытались найти договор о сотрудничестве с фирмой, поставляющей нам этот самый товар. Оставшиеся пол дня и весь вечер я рылась в договорах, квитанциях, чеках и прочих бумагах, ну а когда нашла всё, что требовала управляющая ещё днём, она благополучно забыла, для чего ей всё это было нужно.

– Ксюшенька, миленькая, ну не помню я зачем сюда приехала! Говорю же, у меня температура, всё болит…

 «Спокойствие, только спокойствие. Ругаться сейчас с ней не стоит. С кем не бывает»

 Но смотря на болеющего человека, сам начинаешь испытывать слабость. Вот и мне что-то под конец рабочего дня сделалось не хорошо. Так, главное до дома доползти, а дальше разберёмся.

 Спустя двадцать минут мучительных раздумий и моих пыток, Никифоровна всё же вспомнила, зачем мучила меня всё это время. И спустя ещё около получаса я была отпущена домой.

 На трамвай, который, слава Богу, ещё ходил, я шла просто никакая. Всё тело ломило, есть хотелось безумно, ну а ноги просто не хотели идти. Так мало того, что на улице уже довольно темно, так ещё и холодный ветер продувал всё платье насквозь. Хорошо хоть у нас на районе фонари есть и не так страшно вечерами по улицам ходить.

 Тьфу ты, сглазила… По закону подлости и моей везучести, несколько фонарей возле дома оказались разбиты и без хулиганов здесь, конечно же, не обошлось.

 Темно, холодно, так ещё и звуки какие-то странные в округе. Где-то в кустах хрустят ветки, листья деревьев над головой шелестят и создают неимоверно страшный гул ветра. Именно так и начинаются самые страшные триллеры! Не хватает только каких-нибудь приведений или серийного убийцы, орудующего сегодня на нашей улице.

– Эй! Красавица, позвонить не дашь? – окликнул меня из-за спины грубый незнакомый голос, и я вздрогнула.

 Язык мой – враг мой! Почему именно я могла попасть в такую ситуацию? Ну почему?..

– Извините, но я спешу. – Ускорив шаг, я направилась прямо по улице, молясь, чтобы он отстал. Дура, ой дура! Ну почему я не согласилась на предложение Ярика? Сейчас бы уже давно дома была, а так мозг предоставляет образы того, что со мной может сделать местная гопота.

– Куда спешишь хоть? Могу проводить. – Парень всё не отставал и в конце концов, схватив меня за руку, повернул лицом к себе.

 Как бы я ни хотела увидеть парня, темнота была почти непроглядная и через линзы я почти ничего не разглядела. Единственным лучиком света был уличный фонарь, стоящий не так уж и близко.

– Отпусти! Иначе узнаешь, какова я в гневе.

 Ответить я могла, да ещё как. Не зря в начальной школе ходила на курсы самообороны. Спасибо папе. Без него я бы ничему не научилась. Но внутри все равно все вздрогнуло и сердце, кажется, сделало кульбит, когда его рука коснулась моей.

– Ты? Милая, что-то мне подсказывает, что это хрупкое тельце не способно ни на что кроме убийства комара.

 Да он совсем оборзел!

– Если ты сейчас же меня не отпустишь, то…

– То узнаешь каков в гневе Я! Могу тебе руку сломать, ногу или же пару рёбер. Выбирай, – прошипел знакомый грозный голос из темноты. Ух, жуть какая.

– Парень, да ты нарываешься на неприятности. – Оставив наконец мою руку в покое, парень схватил Кирилла за грудки, но в ту же секунду послышался хруст. Отвратительный хруст ломающихся костей.

 М-да, вот вроде и приятно должно быть, что парень за меня заступился. Любая другая почувствовала себя на месте меня принцессой, которую спас прекрасный принц. Но… Я бы сама справилась! И теперь меня ещё очень долго будет мучить совесть, что из-за меня кому-то сломали руку. Да, получил он по заслугам. Но это же я. Так что бессонные ночи и самобичевание – ждите меня.

– Ещё раз рядом с ней увижу и сломается не только рука, – угрожающе прошипел Шилов, хватая второй рукой парня за куртку.

– Понял я, понял. Отпусти, – проскулил незнакомец и, как только Шилов его отпустил, скрылся из виду, улепетывая так быстро, как только мог.

 Оглушающая тишина, сильный порыв ветра и мои волосы уже повсюду. Не знаю, как выглядела я со стороны, но одновременно поправлять юбку платья и прическу было не очень удобно. Он смотрит, не отводит взгляд и это давит на виски сильной пульсацией, от которой начинает кружиться голова. Я просто обязана нарушить это молчание!

– Сильно ты его…

– Предпочитаешь, чтобы я ему руку пожал? Так я вернуть могу, – зло прошипел парень, не отводя взгляд.

 Ещё и злиться на меня! Да его о помощи-то никто и не просил! Вот с одной стороны вроде и врезать охота, а с другой… Привыкнув к темноте и разглядев очертания тела парня, в моей голове возникли мысли совершенно не по делу.

 Представив, как сейчас ходят желваки на его лице, как обтянуты футболкой сильные мышцы, как напрягаются руки, когда он сжимает кулаки, как гневно светятся глаза…

 Ничего ему не ответив, и отогнав непрошенные мыли прочь, я направилась прямиком к подъезду игнорируя нахождение такого притягательного тела рядом с собой.

– Ладно, стой. Ну стой же! – Парень схватил меня за руку и поймал, когда я, разворачиваясь на каблуках, оступилась. – Признаю, перегнул палку. Я не хотел кричать на тебя.

– Хорошо, – ответила я, пытаясь справиться с приступом внезапной тошноты.

– И всё? Больше ничего не скажешь? – Перехватив другую мою руку, парень повернул меня лицом к себе.

– А! Спасибо, что помог, – смотря на него, пробормотала я, пытаясь освободиться.

 Почему нет сил? Голова продолжает кружиться сильнее, а ноги как-то странно немеют…

– Ксюш, ты чего такая позеленевшая? Нормально себя чувствуешь? – спросил уже еле слышный голос, а силуэт начал расплываться перед глазами.

 Что происходит? Ноги стали ватными, а тело резко наклонилась назад. Не помню, что было дальше, лишь ощущение тёплых рук у себя на талии и такой нежный голос, зовущий меня куда-то вдаль.

Глава 8.

                                     Кирилл.

 Сонька меня, конечно, сегодня вымотала. Ещё никогда я так не уставал. Где мы сегодня только не были. И в парке погуляли, и в кафе сходили, и даже на детской площадке поиграли с детьми. И эти самые дети меня ещё никогда так сильно не бесили!

 Один пытался выклянчить у меня сто рублей, за то, что покажет фокус с исчезновением пальца, другой же начал беситься с Сонькой и завалил ее прямо в песочницу с мокрым песком. Не знаю, где эти дети взяли столько воды, но домой сестру я привёл чумазую, ещё и сам весь измазался, пока мелкую пытался отряхнуть. Так мало того, что меня пол дня пытали, я ещё и люлей от старшей сестры чуть получил.

– Кирилл, это что такое? Вы же вроде просто прогуляться собирались, – послышалось возмущение прямо с порога, когда Сонька влетела в Светку со всего маху.

– Так мы и прогулялись, просто свернули не туда, – попытался оправдаться я, стягивая с себя грязную куртку и кроссовки. – В общем и целом, теперь она вся в твоём распоряжении.

 Оставив недоумевающую, но задобренную вкусным завтраком сестру в коридоре, я направился в душ. Душ, душ и ещё раз душ. Только он может помочь мне избавиться от этого наваждения под именем Ксения. Стройная, маленькая фигурка в красивом летнем платьице так и не смогла выйти из моей головы, после ухода из магазина.

 С ней хочется делать все, начиная с легких поцелуев и заканчивая звуками её наслаждения…

 Нет, нет и нет! Это просто продолжение пубертатного периода, когда хочется всё, что движется. Именно! И от этого у меня есть прекрасное средство.

 Её-то и девушкой моей назвать нельзя. Подруга, которая согласна на все и именно с ней я периодически снимаю напряжение, помогая ей тем же.

 В телефоне послышалось гудки и уже через секунду послышался милый девчачий голос:

– Кирюш? – ответила девушка, скорее всего потягиваясь на кровати.

– Полин, сможешь сегодня? – без лишних расспросов начал я.

– Конечно. Я только за, – промурлыкал на том конце трубки голос одноклассницы.

– Тогда в пять буду у тебя, – ответил и отключился.

 Да, возможно, я самый настоящий козёл и вообще последний человек на земле, но Полине я ничего не обещал, а Ксюше тем более. Они обе красивые, согласен, но ни та ни другая не заставляет мое сердце трепетать при одном только на них взгляде. Кирсанова сама согласилась на такие отношения, а Ксению никто и не спрашивал.

 «Да, продолжай обманывать себя. Но ты же сам уже знаешь правду...» – проскользнули непрошенные мысли в голове.

 Нет, это не правда! Я поспорил на неё не так давно и за такое короткое время она не могла заставить меня что-то чувствовать.. Нет, ни в коем случае!

 Но почему тогда каждый раз видя рядом с ней Васильева, я начинаю кипеть от злости? Детство у них общее видите ли! Ну и что, это же не значит, что она ему что-то должна и она просто без ума от него. Хотя, если так подумать, то на него она смотрит куда приветливее, чем на меня. А как тогда объяснить утренний поцелуй? Что же ты со мной делаешь, Лебедева?! Как мне её вообще понять?

 Завалившись в одном полотенце на кровать, я лишь на пару минут прикрыл глаза, а затем провалился в темноту.

 Снова она. Такая красивая, притягательная, но не разрешает коснуться этой бархатной кожи. Не даёт поцеловать такие манящие алые губы и улыбается, видя мои вечные муки. Она заставляет отчаиваться и лежать безвольной куклой, пока сама творит полнейший беспредел…

 Опять сон и уже в десятый раз надрывающийся телефон.

– Это ж кто такой неугомонный-то? – пробурчал я, прикладывая мобильный к уху. – Слушаю.

– Шилов, здорово. Это Васильев, – безрадостно буркнул на том конце парень.

– Да понял я, что ты Васильев, – так же ответил я, принимая сидячую позу.

– У меня к тебе неотложное дело. Просить не хочется, но очень надо…

 В красках рассказав о том, что парень задерживается в мастерской отца, Ярослав попросил меня встретить Лебедеву. Как он выразился: «Ксения у нас сильная и независимая, помощи ни у кого не попросит, поэтому я прошу тебя, встреть её уже на вашей улице и проводи хотя бы до квартиры».

 Ну а я что, конечно же согласился. Не бросать же девушку одну, да и за Васильевым будет должок. Это мне как раз на руку.

 Только закончив разговор с Яриком, телефон меня тут же оповестил о входящем звонке от Кирсановой. Бли-и-и-ин, я и забыл, что должен был с ней встретиться. Вот это я попал...

– Шилов, это что такое? – визгливо спросила «подруга». – Я тебе раз пятьдесят звонила, а ты трубки не берёшь. Уже давно перевалило за девять. Четыре часа прошло! Че-ты-ре!

– Извини, возникли неотложные дела. Как-нибудь в другой раз. – И отключился. Ужасно поступил, каюсь, но по-другому от неё никак не отвяжешься. Это ж самый настоящий комар. Только и делает, что кровь у меня сосет и ей все мало!

 М-да, не повезёт её будущему парню. Постоянно визжит, чего-то требует и не понимает слова «нет». И если она думает, что этим парнем буду я, то она глубоко заблуждается. Я никогда не давал девчонкам надежды на что-то большее, чем обычная близость. Тем более Кирсанова уж точно не та, с кем я готов провести хотя бы день наедине.

 Почему осенью так холодно? Даже в начале сентября холодный ветер насквозь продувает тёплую толстовку. Изо рта можно выдохнуть облачка пара и ощущение, что ещё немного и наступит самая настоящая зима. Лишь зелёные листья в свете вечернего фонаря и отсутствие снега под ногами не дают завершения сложившейся картине.

 Выкурив одну сигарету, сразу же потянулся за второй и заметил вдалеке две мелькающие тени. Нормально разглядеть ничего не получалось, несколько фонарей оказались неисправными, и улица окунулась в кромешную тьму. Решив посмотреть, что происходит, я направился к приближающейся паре и застыл, услышав знакомое бормотание:

– Извините, я спешу.

 А дальше всё было вполне очевидно. Красивая девушка, в одном тоненьком платье возвращается поздно вечером домой и хулиган, у которого на уме лишь одно. И почему эта девчонка вечно попадает в какие-то неприятности? Ну а после небольшой потасовки, обмякшее тело Ксюши, которое я еле успел поймать, оказалось в моих руках.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Чёрт!

 Впервые мне довелось нести девушку на руках и к тому же эта девушка оказалась очень лёгкой. Даже слишком. Люди столько не весят…

 Подъездную дверь мне открыла консьержка, от которой я благополучно скрылся, избегая ненужных расспросов. Поднявшись на свой этаж, я застыл в нерешительности на лестничной площадке. И куда дальше?

 Итак, что мы имеем: первое, моя квартира, где меня ждут расспросы родителей на тему «кто она, как она и что меня с ней связывает». А помимо всего этого самое главное: «Когда жениться собираешься?» М-да, так себе перспектива. И второе, найти в кармане её тяжеленного рюкзака ключи и занести к ней домой… Да, второй вариант определённо лучше!

 Отыскав ключи, которые с трудом нашлись в этом бездонном кармане, полном каких-то бумажек, я отворил входную дверь и оказался в жилище этой рыжей «Ведьмы».

 А вот и она, квартира в которой живёт девочка ботаник. Да, не так я себе представлял её обитель. В моих фантазиях это была какая-то старая обветшалая библиотека с кучей шкафов, огромной паутиной и запахом сырости. Никогда бы не подумал, что всё может быть так… Красиво! Прихожая вся в бежевых тонах. Светлые обои, тумбочка, шкаф, зеркало в золотистом обрамлении и… Ну конечно же салатовый коврик! В этом вся Лебедева… Единственное, что приходит в голову после просмотра прихожей, так это – мило!

 Дальше, прямо по курсу, комната, а справа кухня. Кухня тоже вся бежевая. Единственное, что отличатся от всего интерьера, так это розоватые обои и куча орхидей на подоконнике. Каких здесь только нет. И розовые, и белые, и желтые в крапинку... Оранжерея, а не квартира!

 Так, ну а теперь в комнату самой хозяйки. И тут-то начинается самое интересное. Она не такая, как остальные. Она какая-то угрюмая что ли. Обои цвета аквамарина, полностью светло-серый ковёр на все пространство тёмного ламината, шкаф из тёмного дерева, такой же письменный стол и кровать. Но про то, что кровать завалена разноцветными мягкими игрушками, я, пожалуй, промолчу. А так – типичный минимализм. И самое не удивительное для меня так это ожидаемый огромный во всю стену стеллаж с книгами…

 «Шилов, у тебя девушка на руках без сознания, а ты тут квартиру рассматриваешь?!» – промелькнула в голове и только тогда я взглянул себя в руки на белую, как стену, девушку.

 Блин, забыл! Аккуратно положив ее на кровать, я отправился на кухню исследовать просторы холодильника. Не знаю, как у обычных людей, но у нас дома нашатырь и перекись хранятся на дверце в холодильнике. Может и у неё так же?

 Открыв холодильник, на меня нахлынуло раздражение. Да у неё тут мышь повесилась! Даже яблока какого-нибудь микроскопического нет. Зато нашатырь благополучно стоит на дверце рядом с зелёнкой и йодом.

 Ладно, со всем остальным разберёмся потом. Откупорив бутылёк с нашатырным спиртом, я намочил полотенце и, вернувшись в комнату, поднёс его к лицу Лебедевой. Зажмурившись и даже немного прокашлявшись, Ксюша медленно присела на кровати и непонимающе уставилась на меня.

– Шилов?! Ты что здесь делаешь?

 Вся взъерошенная и уже менее бледная, она сидела передо мной и непонимающе смотрела по сторонам. У неё ещё и память отшибло для полного счастья?

– Тебя спасаю, – раздраженно буркнул я, но про самочувствие все же спросил. – Ты как?

 Внимательно оглядев комнату, девушка перевела свой пронзительный серый взгляд на меня и начала пристально рассматривать. Только сейчас, сидя напротив неё и глядя ей прямо в глаза, что-то сжалось где-то в груди. Она не была такой же спокойной, как сегодня утром. Глаза блестят, рыжие волосы растрепались и встали дыбом на затылке, напоминая маленькие антенки, грудь тяжело вздымается, а платье задралось настолько, что даже Я не выдержал такого испытания и отвёл взгляд.

 Почему я раньше не замечал её ярких веснушек, обрамляющих её маленький аккуратный носик и ярко-алых губ, не намазанных даже блеском?

 – Чай будешь? – Отдёрнув платье вниз, девушка покрылась румянцем и аккуратно поднялась с кровати, вырывая меня из собственных мыслей.

 Её в данной ситуации кроме чая ничего не интересует? Ни как она упала? Ни как оказалась дома? И почему я после общения с ней перестаю чему-либо удивляться?

– Буду…

 Ксюша вышла из комнаты оставив меня без ответа о своём самочувствии и единственное, что мне осталось, так это пройтись по комнате и подробно изучить её книжный стеллаж. Тусовки тусовками, но книги я люблю больше, хоть по мне и не скажешь. А вот на кучку мягких игрушек, расположившихся на кровати, я смотреть не решился. Смех все время пытался вырваться наружу, но я героически сдерживался.

 Господи, если я узнаю, что у этой серьёзной девушки какого-нибудь кролика зовут Афанасий и ли Поликарп, убей меня. Я же не сдержусь и буду хохотать при виде неё каждый раз. Если я в магазине сдержался, то это ещё не значит, что смогу и здесь.

 Но теперь перед моими глазами огромный шкаф, доверху заполненный книгами.

 «Война и мир», «Отцы и дети», «Тихий дон», «Мастер и Маргарита» и множество произведений русской художественной литературы – всё это вполне объяснимо для отличницы и любимицы преподавателя по литературе. Но то, что я увидел дальше, может любого человека подвергнуть в шок. На самой верхней полке стоит множество книг незнакомых мне ни по авторам, ни по названиям. И единственное, что бросилось в глаза, так это куча произведений с отметкой 18+ и соответствующими названиями. От кого, от кого, но от неё я такого не ожидал. Нет, я не противник взрослой литературы, но просто сложно представить, что Ксюша – сама невинность, это читает…

– Кирилл, ты идёшь? – послышался голос девушки из глубины квартиры.

 А вот это уже интереснее и раз меня пригласили на чай, то стоит расспросить её ради любопытства.

– Да! – крикнул я, дабы она расслышала меня на другом конце квартиры.

 Когда я зашёл в кухню, Ксюша уже сидела за столом, жуя печенье и запивая его горячим ароматным чаем. Тёмные круги под глазами так и молили о помощи. В данном случае о нормальной еде и хорошем сне.

– Ксения, ты когда в последний раз нормально ела? – задал я так долго интересующий меня вопрос, присаживаясь напротив.

 Хмуро взглянув на меня, она немного помолчала, но вскоре ответила:

– Неважно. Лучше расскажи, что произошло. Я помню, как шла по улице, как ко мне пристал какой-то парень… – На этом мои кулаки непроизвольно сжались, и Ксюша удивлённо посмотрела на меня. – Помню тебя, а дальше всё как в тумане.

 Если я ещё хоть раз его увижу, то обычным переломом руки он не отделается!..

– Ты упала в обморок, но я успел тебя подхватить. Ну а дальше всё вполне очевидно, – все так же хмуро ответил я, крутя цвета тут кружку в руках. – А теперь ответь на мой вопрос. Когда ты ела что-то нормальное, а не торт или печенье?

 Девушка зарделась и начала судорожно теребить в руках уже свою голубую кружку. Да у неё даже кружка была однотонной, а не как у обычных девчонок с медвежатами или ещё какими-нибудь рисунками! Она точно девочка? Слишком уж по-мужски у неё тут все обставлено. И почему здесь всего одна комната? Где спят её родители? Почему меня вновь так интересует её жизнь?!

– Вчера в столовой.

 Чего?! Может мне послышалось? Но серьёзно кивнув мне на так и не произнесенный вопрос, девушка ввела меня в еще большей ступор. Да она шутит! У неё один ответ лучше другого!

– Почему? – решил спросить я, всё так же внимательно разглядывая взлохмаченную копну рыжик волос. – Родители решили тебя голодом заморить?

 Лебедева сразу изменилась в лице. Крепко обхватив кружку обеими руками, она сжала её до побеления пальцев и залпом допила остатки уже остывшего чая. Психует или злится?

– Я живу одна уже три года. Просто не хватает времени для того, чтобы что-то приготовить.

 В смысле она живёт одна? В семнадцать лет жить одной, это же безумие!

– Как это одна? Какие три года? Да ты бредишь, Лебедева! – начал возникать я, но злой взгляд заставил меня остановиться.

– Нет, Шилов, это ты не можешь понять совершенно очевидных вещей. Я тебе очень благодарна за помощь, но думаю тебе уже пора.

 Кивнув в сторону входной двери, она встала из-за стола и начала мыть свою кружку, что-то бормоча себе под нос.

 А что я? Я встал ей за спину и начал гипнотизировать этот красивый рыжий затылок, заставляя обернуться к себе. Ну не могу я просто так отступить, не получив никаких ответов на интересующие меня вопросы! Когда нужно, я могу быть очень дотошным.

– И что ты делаешь? – тихо спросила она, разворачиваясь и медленно поднимая на меня глаза.

 Мне бы самому хотелось знать, что я делаю, но вот рука уже сама тянется к её щеке и начинает поглаживать подушечкой бархатистую кожу, к которой так и хочется прикоснуться губами. Неимоверно красивая, даже когда бледная как моль. А какая же она мягкая…

– Я хочу допить чай, который заработал непосильным трудом.

 Отлипнув от неё, ловя на себе непонимающий и даже немного разочарованный взгляд, я сел за стол и начал специально сёрбать из кружки, видя, как девушку передергивает от каждого звука. Эх, как же мне нравится выводить её из себя! Но эти внезапные мои порывы не нравятся даже мне…

– Ладно, пей уже.

 Приняв то, что от меня так легко не избавиться, Ксюша присела за стол напротив и стала внимательно что-то на мне разглядывать. То в глаза посмотрит, то на толстовку, то на кружку, из которой я пью.

 «Правильно, а что ты хотел? У тебя была прекрасная возможность уйти домой, но нет, ты почему-то решил остаться! Она-то всё это не понимает. Вот и пытается теперь понять, какие тараканы завелись у тебя в голове!»

 Возможно, это были именно они. Самые настоящие тараканы… Сам не понимаю, для чего решил остаться. Такие перспективы были вернуться домой, но любопытством страдают не только девушки. Что ж настало время для игры в вопрос-ответ.

– Ксюш, а можно у тебя кое-что спросить? – начал я из далека, ища одобрения в её глазах.

– Шилов, ты же всё равно не отвалишь, так что валяй. – Девушка сделала себе ещё одну порцию ароматного чая и стала внимательно наблюдать за тем, как я медленно мусолю одну овсяную печеньку.

– Как ты перешла с классики на эротику?

 Да, я наконец-то сделал это! Почти полчаса меня мучал этот вопрос и теперь он не свободе. Даже как-то на душе полегчало, что ли.

 На миг она застыла и посмотрела на меня, как на умалишённого, но потом видимо поняла о чём я и заметно расслабилась.

– Ты увидел мою библиотеку?

– Её было сложно не заметить. Не у всех дома есть такие огромные полки с книгами. – Лебедева улыбнулась моим описаниям и продолжила свою трапезу. – Ну так как ты дошла до «50 оттенков серого»? Я слышал множество нелестных отзывов об этом произведении, хотя сам не читал.

– А ты читаешь? Никогда бы не подумала, что Шилов Кирилл читает книги, – ехидно протянула она и улыбнулась во все свои тридцать два белоснежных зуба.

– Между прочим у моей сестры дома очень хорошая полка с романами и детективами. Ну так как?

 Немного задумавшись, девушка постучала длинным ноготком по своему подбородку, изучая меня, а затем раскрыла передо мной совершенно новую Лебедеву.

– Знаешь, вкусы на произведения у всех разные. Кому-то может понравиться слог автора или сам сюжет, а кому-то нет. Но за те несколько лет, которые я читаю, я поняла одно: никто не имеет право осуждать других. Вот возьмём ту же Э. Л. Джеймс. Да, она зарубежный писатель, да, она пишет эротические романы, но никто не имеет право говорить, что у неё нет писательского таланта. У неё простой слог, согласна, но это сделано для лучшего восприятия действий героев в романе. Представь какой бы кошмар это был, если бы всё это было написано языком Толстого или Пушкина. Лично мне нравятся её произведения так же сильно, как и остальных моих любимых писателей. Хоть это и сказка о прекрасной жизни, которая в реальности произойти никак не может, но всё равно вселяет надежду в какое-то чудо. Так что мы сами вольны выбирать, что нам читать, а что нет. Поэтому лучше никогда не просматривать комментарии к книгам на каких-либо сайтах книжных магазинов. Я сама не раз становилась свидетелем ужасных отзывов, но была до глубины души поражена написанным в книгах. Однако если кому-то не понравилась книга, это не значит, что она не стоит и взгляда других читателей. Они вкладывают свою душу в произведения, и мы должны ценить это. Ведь книги созданы для того, чтобы их читали, и читатели проживают миллионы жизней вместе с самыми разнообразными героями, так же, как и сами писатели. Разве это не самое настоящее чудо?

 Да… Я задал один маленький вопросик, а она ошарашила меня целой лекцией на тему общественного мнения. Но мне нравится, как она мыслит, как улыбается, когда говорит о понравившихся ей вещах, как загораются её глаза при одном воспоминании о чём-то приятном…

 Потеряв счёт времени, мы всё говорили и говорили, и никак не могли остановится. Никогда бы не подумал, что обсуждение книг может быть так увлекательно. Она делилась со мной впечатлениям о прочитанных ею романах, а я рассказал, как выкрал свою первую книгу с полки сестры и прочитал её буквально за три часа, поняв, что теперь хочу делать это постоянно. Уже несколько лет я каждые выходные беру новую книгу, закрываюсь у себя в комнате, забыв обо всём вокруг и читаю, пока не дохожу до финала. И Ксения меня прекрасно поняла. Эти чувства, которые ты испытываешь представляя другой мир невозможно описать словами. Это можно только почувствовать.

– Знаешь, никогда бы не подумала, что ты книголюб. Но теперь охотно верю.

 И снова эта улыбка, заставляющая меня громко сглотнуть образовавшийся ком в горле и лишающая меня всех сил к сопротивлению. Встав на ноги и поставив пустую кружку в раковину, я протянул руку Ксюше.

– Ксень, можешь встать на минуту? – спросил я внезапно охрипшим голосом.

 Сам не знаю, что на меня нашло, но я резко потянул её на себя, когда она вложила свою ладонь в мою. Тихо ахнув и улыбнувшись, она вновь взглянула своими светлыми серыми глазами на меня и я, не сдержавшись, прижался своими губами к её. Невесомый, лёгкий поцелуй, но такой тёплый, сладкий, нежный. Отстранившись на несколько секунд и взглянув в эти застеленные пеленой наслаждения глаза, я с новым напором прижался к ней в уже глубоком поцелуе. Мёд… Она, как самый настоящий мёд, который, так и хочется пробовать не останавливаясь. Тягачей, сладкий… Мои руки уже давно живут своей жизнью, пробираясь под тоненькую юбку лёгкого платья.

 Обмякая в моих руках, девушка обвила руками мою шею и всем телом прижалась к моему, так жаждущему прикосновений. Мои ладони уже на её бёдрах, её руки перемещаются на грудь, а тело так и натягивается, как струна, стараясь заполучить как можно больше тактильного контакта. Не знаю, как остальные парни, но я уже теряю контроль от того, что она легонько тянет меня за волосы на затылке, прикусывая мою нижнюю губу и вырывая из моей груди гортанный стон.

 «Нельзя! Нельзя…» – промчалось в голове, но я не слушал.

 Резко остановившись и отпустив меня, Лебедева отстранилась, оставляя меня пребывать в состоянии эйфории ещё некоторое время. Но когда осознание всего случившегося дошло до моего затуманенного разума, а перед глазами стояла тяжело дышащая и раскрасневшаяся Ксюша, моё тело решило всё за меня и в следующую секунду я уже стоял на пороге своей квартиры, прижимаясь спиной к входной двери.

Глава 9.

                                       Ксюша.

 Что это только что было? Я стою посреди кухни, с горящими от поцелуя губами, немного взлохмаченная и… И какая-то новая что ли!

– Боже, это был мой первый поцелуй, и он получился таким глубоким, импульсивным и в то же время прекрасным…

 Мечтательно зайдя к себе в комнату и завалившись на кровать, обняв одну из плюшевых зайцев, я начала прокручивать в своей памяти этот волшебный момент, но…

– Стоп, парень, которого я любила последние шесть лет, только что меня поцеловал… А-а-а-а-а! И что мне теперь делать?! Как в глаза ему смотреть после всего этого? Ведь я ответила на его поцелуй... А если он просто решил поиздеваться надо мной? Конечно, с чего вдруг ему может понравится такая, как я? Мечтай и дальше, Лебедева...

 Вот почему я просто не могу перестать думать об этом, чтобы не загоняться без повода? Почему всё должно быть так сложно, в особенности у меня?

 Даже если завтра он скажет, что пошутил или не знает, что на него нашло и попросит всё забыть, я сделаю это. Я сделаю это для него, но для себя никогда не забуду. Сейчас самое главное успокоиться и лечь спать, а об остальном подумаю уже завтра. правильное решение, Ксения, правильное решение...

* * *

 Да, не таким я представляла это утро. Мало того, что я совершенно не выспалась, мучаясь кошмарами о том, как Кирилл прилюдно унижает меня, говоря, что со мной даже целоваться не стоит, так ещё и кофе «убежало», пока я бежала в комнату за телефоном. Не везет, так не везёт!

 Высвеченное имя на экране телефона очень долго удерживало меня от того, чтобы ответить на звонок. Мама. Думаю, этим всё сказано. Но если я не возьму, то будет только хуже. Эта женщина всех на уши вокруг меня поставит и от бабушки мне точно влетит по первое число. Что ж, мой выбор на данный момент очевиден.

– Здравствуй Ксения, – без доли тепла в голосе начала женщина, которую даже «матерью» называть не хочется.

– Здравствуй. Что-то случилось? – ответила я, избавляя плиту от остатков «сбежавшего» кофе смоченой водой губкой.

– Случилось. Я жду, когда ты наконец образумишься и переедешь к нам. Даю тебе ровно месяц, чтобы забрать документы из школы и перевестись в самое элитное заведение Кракова. Пойми, ты должна получить самое лучшее образование, – продолжала бубнить в трубку она, пока я домывала эту несчастную плиту и всё вокруг неё.

– Повторю ещё раз. Я не перееду в Польшу! Ни сейчас, ни потом. Зачем я вам там нужна. Отец постоянно работает, тебе я в принципе не нужна. Ты даже свою единственную дочь с семнадцатилетием не поздравила! – выкрикнула я, злясь на маму, себя и эту дурацкую не оттирающуюся плиту.

 Наступило неловкое молчание. Даже её всегда ровного дыхания не было слышно на том конце трубки. Может я переборщила? Нет, я должна была хоть раз сказать ей об этом. Вот уже три года она не поздравляет меня ни с чем. Ни с пятёркой по какой-нибудь сложной контрольной, ни с днями рождения, да даже просто с Новым годом она меняпоздравить не в силах. Почему я должна молчать? Почему я должна терпеть такое отношение к себе?

 От внезапно нахлынувших чувств резко защипало в носу, а глаза застелила пелена слёз. За эти несколько лет я не проронила ни слезинки. Но я тоже человек и не железная, я тоже хоть раз хочу пожалеть себя и порыдать от души, свернувшись калачиком на кровати...

– Не смей со мной так разговаривать! – процедила она сквозь зубы. – Итак, если через месяц я не увижу тебя здесь, то можешь смело идти искать работу и новое место обитания. Квартиру я могу в любой момент продать, и покупатели уже нашлись, так что через месяц тебе по любому придётся съехать. Разговор окончен.

 Слушая непрерывающиеся гудки, я медленно сползла по стеночке на пол, опрокинув голову на колени. За что? За что мне всё это? Я никогда не курила, не пила, ничего не употребляла, никогда не гуляла поздно ночью… Я старалась быть идеальным для неё ребёнком, а она всё равно меня ненавидит. Ненавидит за свою испорченную карьеру и теперь мстит...

 «Симонова Маргарита Ильинична, лучшая Прима-балерина большого театра…» - гласили все записи в газетах. Моя мать мечтала об этом всю свою жизнь и в возрасте семнадцати лет добилась своей мечты. Она буквально дышала балетом. На одном из выступления она встретила парня и их роман слишком быстро начал набирать обороты. А после: тест и две полоски. Что в таких случаях делают люди, которые не хотят этого ребёнка? Правильно, они делают аборт. Но мой отец был против него. Когда моя мать родила меня, ей было всего восемнадцать. Её место Прима-балерины полетело в тартарары и виновата в этом только я. Сколько раз в детстве я слышала её всхлипы на кухне, ругань с отцом и болезненные слова – «Лучше бы я тебя не встречала!».

 Она никогда не интересовалась моей жизнью. Да она даже не знает, что я три года работаю и откладываю деньги, присланные отцом мне на учёбу. Единственные, кто были рады моему появлению так это бабушка и папа. Отцу было всего девятнадцать, и он взял на себя полную за меня ответственность. Всячески пытался поддержать свою жену, и я видела эту любовь только в одном его взгляде на неё. Но и на меня он смотрел с не меньшим трепетом. Переехав в Польшу, всячески уговаривал переехать к ним, но после сотой попытки сдался и теперь просто звонит каждые выходные, расспрашивая о новостях. Папа всегда защищал меня, но боюсь в этот раз спасти меня от неё он не сможет и в скорейшем времени я буду жить на улице, ну или в крайнем случае в кладовке зоомагазина...

 Мои мысли прервал очень настойчивый звонок в дверь. А ведь я только хотела прореветься и к тому же у меня наконец-то появился выходной. Кто бы это ни был, я его убью! Я зла и к тому же бессильна. А человек в самых что ни на есть расстроенных чувствах – это адская смесь. Мне не хочется ничего, лишь бы забраться к себе на кровать и уткнуться лицом в подушку, мечтая о беззаботной жизни. Укрыться с головой в своем мирке и уйти в недельный книжный запой!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Лебедева, ты ещё не одета?! Бегом снимай свою милую пижамку и за мной. – Как только я открыла дверь, Шилов мигом отодвинул меня от прохода и оказался в квартире. Какого чёрта сегодня происходит?!

– Шилов, ты ничего не перепутал? Твоя квартира по прямой. – Я указала рукой прямо по направлению к соседней двери, но парень лишь хохотнул.

– Не-а.

 Пропустив моё замечание насчёт квартиры, парень, уже оказавшись на кухне, схватил с тарелки сделанный мной бутерброд и начал тщательно его пережевывать, издавая при этом звуки блаженства и восхваляя создателя бутербродов. А это, между прочим, был мой завтрак!

– Чего так смотришь? Собирайся, давай. Сейчас в кино пойдём, а перед этим в кафе забежим, хочу тебя угостить чем-нибудь, раз я у тебя завтрак отобрал.

 Я про завтрак вслух что ли сказала? Ну и ладно, мне уже почти ни за что не стыдно. За эту неделю с ним я пережила неловкости больше, чем с кем-либо ещё. Но что это за указания? С чего вдруг я должна с ним куда-то пойти? Я, конечно, не против, но не должна же так легко я согласится. А про вчерашнее он уже забыл, как я вижу...

– А кто сказал, что я пойду с тобой куда-то? – спросила я, упираясь бедром в столешницу возле раковины и вопросительно выгнула бровь, смотря на долго жующего парня.

– Ну, до этого ты мне отказала, поэтому мы идём сегодня и никакие возражения не принимаются. Давай-давай, Лебедева, у нас мало времени, – пробубнил он с набитым ртом, заталкивая меня в мою комнату. Хам!

– Что будешь? – спросил Кирилл, усаживаясь на диванчик напротив меня в кафе, которое оказалось не далеко от нашего дома. – Тут есть круассаны с шоколадом, творожная запеканка со сгущёнкой, яблочный штрудель…

–– Я буду просто чай.

 Пока я собиралась и понимала, что за закрытой дверью моей комнаты ходит парень, который мне так долго нравится и вспоминая, что у нас с ним было вчера, почти все мои нервные клетки были уничтожены, а есть перехотелось совсем. Поэтому показывая свое состояние Шилову, я отодвинула от себя меню и уставилась на открывающий вид из небольшого панорамного окна.

– Нет, Ксения, ты будешь что-то есть. Второй раз я тебя до дома не дотащу.

 Вот же…! Гад! Шпала дохлая! Я не такая уж и тяжёлая! Мог бы и промолчать.

 Видя мой разгневанный взгляд, парень победно усмехнулся и придвинул ко мне меню с разворотом десертов. Не знаю, как его бывшие пассии или просто знакомы девчонки, но я безумно хочу чего-нибудь вредного. От чего там обычно девочки воздерживаются? Сладкое, то, что нужно. Особенно, если это сгущёночка. М-м-м-м…

– Ладно, я буду творожную запеканку, – елейным голоском проворковала я, придумывая план.

 Итак, что мы имеем. Первое: я всё ещё влюблена в него, несмотря на все его закидоны и командирский тон. Второе: на меня до сих пор обращено слишком много внимания с его стороны и если бы я не знала Шилова, то подумала бы, что нравлюсь ему, но здесь явно что-то другое. Вот только что именно? И теперь единственное, что мне остаётся, так это попытаться отвадить его от себя всеми способами. Глупо, согласна, но не имея опыта в отношениях и не зная, что у этого человека на уме, лучше будет закончить с этим как можно скорее.

 Я боюсь… Боюсь довериться ему и подпустить слишком близко, а разбитое сердце слишком долго и болезненно будет заживать. Вспоминая всех девчонок, которым он отказывал, сразу хочется спрятаться в кокон. Поэтому намного проще будет струсить и дальше любить его из далека, как и раньше.

 Пока я раздумывала над планом своих действий, к нам подошёл официант с подносом ароматной выпечки. Кирилл заказал себе яблочный штрудель, от которого так и веяло ароматными яблоками и свежим тестом. А моя запеканка просто божественно пахла творогом. А эта сгущенка, стекающая вокруг кусочка по тарелке… Неописуемое удовольствие!

 И видимо это самое удовольствие отразилось на выражении моего лица, когда я положила небольшой кусочек творожного блаженства себе в рот, раз Кирилл так пристально и заворожено посмотрел на меня. В этот момент мне было абсолютно всё равно на его взгляд, я совершенно забыла о проблемах, которые ещё час назад волновали меня. Сейчас меня не беспокоило абсолютно ничего, особенно после того, как я попробовала этот неописуемо вкусный чай с шалфеем и мёдом.

 Тишина и покой, еле слышные голоса посетителей и знакомая музыка восьмидесятых. Эх, вот бы вернуться в средневековую эпоху и встретить какого-нибудь графа или простого крестьянина, который бы поклялся мне в верной любви или вызвал обидчика на дуэль… А какие в то время были красивые домики. Маленькие, уютные и такие просторные одновременно...

 Видимо в состоянии эйфории я пребывал довольно долго, поэтому сидящий напротив Кирилл решил меня растормошить, пиная мысом ноги под столом.

– О, привет одноклассникам! А вы чего это тут вдвоём? – раздался из-за спины знакомый голос. Нет, только не она!

 Марина Усупова – вечная моя головная боль, потому что благодаря ей я знаю все местные сплетни лучше нашей «подслушки», второй ботаник в классе и единственная девчонка, которая общается со мной. Среднего роста, брюнетка с ладненькой фигуркой, с вечным рюкзаком наперевес и очками, которые намного взрослят её. К нам она перешла в прошлом году, и мы как-то сразу же подружились. А после к нам присоединился её новоиспеченный парень – Семен Горохов. Легенда о трёх ботаниках, так и ходит у нас по школе.

 Её, конечно же, выдумала Полина Кирсанова. Та, кого я ненавижу всем сердцем. Поговаривают, что если в полночь прийти в школу и пробраться в библиотеку, то можно встретить нас троих самых заядлых ботаников. Ну а дальше, если ты пришёл не вооружённый ожерельем из синих шариковых ручек и колом, сделанным из любой школьной парты, то тебя покусают и сделают ботаником. Бред, да и только!

 Вначале она отравляла жизнь мне, а потом взялась за Марину. Хорошо, что в нашей компании появился Горохов и теперь было кому защитить эту вечно бледную, но постоянно смеющуюся девчонку. А я за себя всегда могла постоять, поэтому защита от таких, как она мне не требовалась, хоть Васильев и порвался несколько раз разобраться с ней по-мужски.

 Вообще эта парочка, мне кажется, самая удавшаяся за всю историю нашего класса. Сёма парень хороший, высокий, немного полноватый, с короткими блондинистыми кучерявыми волосами и без очков, что очень удивительно. Новоиспеченные влюбленные даже одевается похоже. У обоих сегодня серые рубашки с белыми футболками и простые синие джинсы. Они просто созданы друг для друга. Маринка вечно шебутная, попадает в самый разные неприятности, а Сёма вечно вытаскивает её из них. М-да, и всё-таки противоположности притягиваются.

– Да вот, решили вместе позавтракать, – спокойно ответил Шилов, не сводя с меня взгляда.

– Ах, неужели свидание? – спросила Маринка, поигрывая бровями.

 О том, что она нас выдаст я ни капельки не переживаю, потому что она не тот человек, который может предать, особенно после стольких нападок со стороны местной «красавицы».

 – Нет, просто решили по-дружески выпить по чашечке чая, – ответила я, смотря в ничего не выражающее лицо Шилова.

– Лебедева, что-то мне в это плохо верится. У вас обоих так глаза блестят, как будто вы скрываете какую-то тайну. Заговорщики... – весело протянула она, присаживаясь рядом со мной. – Я же всё равно узнаю, что между вами происходит. – Последнее она прошептала мне на ушко, крепко сжимая мою руку в понимающем жесте. Она одна из немногих, кто знает о моей симпатии к Шилову, но не распространяется, за что я ей безумно благодарна.

 Кинув умоляющий взгляд на Сёму, я улыбнулась, видя этот понимающий взгляд. Всё-таки он единственный парень, способный поубавить пыл Маринки. Посмотрев на подругу своими пронзительными голубыми глазами, парень смог остановить бурный поток слов, буквально лившийся на меня около минуты.

– Ладно-ладно, не будем об этом. Не смотри на меня так, а ты, – это уже было обращено ко мне, – не надейся, что я сдалась.

 – Договорились. Позавтракаете с нами? – Решив долго не томиться в этой гнетущей неловкой тишине, приглашение позавтракать было моим единственным спасением.

 И плевать я хотела на злой взгляд парня, который несколько раз наступил мне на ногу под столом! Еще и больно так.

– С удовольствием, – откликнулся Сёма, пододвигая меню к себе и своей девушке.

 Да, наблюдать за этой парочкой очень интересно. Он смотрит на неё с такой нежностью, я бы даже сказала любовью, а она в ответ нежно поглаживает его большую ладонь своей маленькой и миниатюрной ручкой.

 Но как же сложно сосредоточиться на чем-то, когда во мне буквально прожигают дыру одним только взглядом. Он уже пару минут смотрит на меня, не сводя глаз и ни капельки не смущается любопытных взглядов одноклассницы в нашу сторону. Его глаза в эту самую минуту говорят о многом и ничего прилично в этом «многом» нет. Абсолютно.

 Изредка закусывая свою нижнюю губу, он переводит взгляд от моих глаз к губам и в следующую же секунду делает совершенно обратное. Как же сложно любить его и не поддаваться чувствам. Почему я не могу просто сдаться? Признаться и покончить со всеми своими мучениями, даже если моё сердце растопчут?

 Но если до этого всё шло хорошо, и даже его взгляды были мне приятны, то дальше всё пошло наперекосяк. Прекрасное настроение и общий смех улетучились как раз в тот момент, когда возле нашего столика появилась Полина.

 Кирсанова – ещё одна девушка, влюблённая в нашего «Ромео» и при этом единственная, кому доводилось целоваться с ним у нас на глазах. Она одна из тех, кто вечно ходит со своими подружками, постоянно потакающими ей. Она из тех типов людей, кто унижает остальных из-за статуса, внешности и семейного положения. В простонародье или нашем узком кругу, то бишь я, Маринка, Сёма и Ярик, её прозвали просто «истеричкой». Ведь если что случается не по её, то виноваты все вокруг и скандал нам обеспечен.

 Но если быть совершенно откровенной, то я заочно называю её «сучкой». Марина как никто меня понимает. Ну а что? Да, приличные девочки так не выражаются. Просто она меня раздражает. Ведёт себя, как принцесса, которой все всё должны. Считается лучшей пассией для Кирилла и всех, кого видит даже на расстоянии десяти метров от него, уже начинает мысленно уничтожать. Хорошо, что когда он подсел ко мне на проверочной, её не было в школе, а то сейчас я была бы кучкой пепла, испепеленной злыми карими глазами.

– Кирюш, привет. А чего это ты тут один? – выплеснула свой яд эта змейка, подходя к нашему небольшому столику.

 Полностью проигнорировав наше с ребятами присутствие и толкнув своей сумочкой Сёму в плечо, девушка специально подчеркнула слово «один» и злорадно усмехнулась, переводя свой взгляд на меня.

– К-хм, вообще-то я не один, а с ребятами. Ты что-то хотела? – ответил ей парень, не сводя с меня глаз.

 Вот это да! Первый раз вижу Шилова таким злым. Желваки на лице так и заходили. Сжав кружку в правой руке до побеления пальцев, парень странно сморщился, когда девушка наклонилась к нему для поцелуя. Но даже уклонившись от неё, она всё равно успела мазнуть своими ярко накрашенными губами ему по щеке.

– Хотела спросить, – Девушка наклонилась прямо к его уху, демонстрируя всем своё глубокое декольте. – может встретимся сегодня, раз вчера не получилось. Я бы повторила то, что было в прошлую пятницу, – произнесла она чуть тише, но так, чтобы услышали все сидящие за столиком.

 Как же она это произнесла. Вот же сучка! Самая натуральная, да ещё и крашенная в добавок. На протяжении всех шести лет она бесила меня, как никто другой и только Ярик, до появления Маринки, мог поддержать меня в перемывании костей этой мымре.

– У меня другие планы, – всё также не обращая внимания на девушку, ответил Кирилл. Но что-то промелькнуло в его взгляде, когда он пристально продолжал смотреть на меня, не отрывая взгляда.

 Извинение? Он извиняется за то, что вчера поцеловал меня, а до этого спал с другой? Ну что ты, «Кирюша», в этом нет ничего такого. Я же такая бесчувственная, что ни ты, ни моя мать не думают о том, каково мне. Я уже привыкла.

 Но девушка запротестовала и Шилову пришлось отвести эту «козу» подальше от нас. Я не хотела смотреть на них. Видеть, как он обжимается с другой было просто невыносимо, поэтому я отвернулась и вновь уставилась в окно на мимо проходящих людей.

 Интересно, а сколько боли мы можем выдержать? Видеть любимого человека с другой, чувствовать, как тебя ненавидит твоя же мать и понимать, что ты делаешь больно окружающим тебя людям, все это считается за боль? Или же это обычная жизнь, изредка подкидывающая нам различные испытания?

 Не знаю, но в груди каждый раз что-то сжимается и переворачивается. Если это не боль, то что тогда?

– Ладно. Напиши мне как-нибудь, – послышался приторный голос Кирсановой, когда она собралась было уходить.

 Ещё раз поцеловав его на прощание, девушка удалилась, плавно виляя бёдрами и ловя на себе восхищённые взгляды парней, сидящих в кафе, а меня резко пробила дрожь от неожиданного прикосновения к руке под столом. Марина крепко сжимала мою ладонь своей в знак поддержки.

 Она прекрасно понимала, какого это видеть любимого человека с другой, ведь с Семой у них все сложилось не так уж и просто.

 Так, вдох… Выдох… Нужно спрятать все эмоции и сделать вид, что я действительно ничего не чувствую. Раз, два, три…

– Мариш, думаю нам уже пора. Мы же хотели ещё в одно место заскочить. – Горохов подмигнул своей девушке и, попрощавшись с нами, потащил Усупову к выходу, не дав ей и слова вымолвить. А я осталась с сидящим напротив парнем и мир вокруг нас вновь погрузился в гнетущую тишину.

Глава 10.

                                      Кирилл.

 Вот надо же было ей припереться сюда именно сейчас! Мало того, что она сделала вид, что ребят вообще не видит, так ещё и ночь сюда зачем-то приплела. Я был-то с ней всего пару раз и то из-за скуки, а она уже навоображала себе невесть что. А ведь у нас с Ксюшей только отношения стали налаживаться. Вчера она ответила на мой поцелуй, а сегодня я видел столько теплоты в её взгляде. Эта «снежная королева» наконец оттаяла немного...

 Но нет, Кирсанова взяла и всё испортила. И сейчас эта рыжая Ведьмочка смотрит на меня с полнейшим безразличием. Как же меня это бесит! Так и хочется прижать её к стене и впиться в эти поджатые губы грубым поцелуем, вызвав у неё хоть какие-нибудь эмоции. Да пусть даже и гнев. Это намного лучше, чем её полнейшая отстраненность.

 Пока ребята всё дальше продвигались к выходу, я был буквально уничтожен под тяжёлым взглядом Лебедевой. Её глаза как небо перед бурей, как смерч, сметающий всё на своём пути и затягивающий меня всё глубже в путину этих странных чувств. И, чёрт возьми, мне нравится эти глаза!

 – Кирилл, зачем я тебе? К чему весь этот спектакль? – выдавила она из себя, откладывая в сторону вилку и отодвигая тарелку с недоеденным кусочком запеканки.

 «Шилов, смирись с тем, что ты ее даже накормить нормально не можешь, не то, что влюбиться…»

– Не понимаю о чём ты. Почему я не могу позавтракать с девушкой, которая мне симпатична? Ты против? – Пойдем напролом, раз в обход не получается.

 Я ни капли не соврал, когда говорил о своей симпатии. Она мне не безразлична и скрывать это становится все труднее и труднее. Но договор есть договор. Я должен втереться ей в доверие. Я должен проникнуть ей в душу и заставить поверить. Я должен...

 Она молчит и это заставляет тревожиться ещё сильнее. Я жду ответа, а она, ошарашенная моими словами, не моргает и смотрит в упор, заставляя меня сглатывать тугой ком, образовавшийся в горле. Да что ж так тревожно то а?!

– Нет, я не против, просто…

– Если это из-за Полины, то извини. Я не хотел тебя обидеть. – Но обидел, Кирилл, сделал больно… – Она для меня ничего не значит. – А теперь ещё и добил, судя по её взгляду, полностью опустевшему и такому печальному.

 Интересно, я один такой дурак, который говорит девушке о своей нынешней пассии и выставляет себя в еще больше дурном свете, говоря, что она для него ничего не значит? Скорее всего да!

– Кирилл, я правда сегодня не готова куда-либо идти. Давай перенесем нашу встречу на потом. А сейчас, думаю, мне пора. – Девушка уже собралась было взять с соседнего диванчика рюкзак, но я перехватил ее руку и усадил на место.

 Нет, так просто она от меня не отвяжется! Чем же мне ее завлечь? Может придумать тысячу причин, чтобы она согласилась со мной встречаться? Точно! Ведь именно это все девчонки любят? Записочки, любовные послания...

– Хорошо, но с условием, что я тебя провожу. Кстати, зайдёшь, чтобы проведать Ваську? – Теперь мой новый пушистый друг стал единственным сообщником в привлечении этой неприступной девушки.

 Про недавний инцидент с Полиной она вряд ли скоро забудет, причем из-за моей же глупости. Боюсь представить, как у нее клокотало все внутри. Если бы при мне она что-нибудь такое ляпнула про Васильева, даже не знаю, чтобы сделал... А я ничего бы не сделал! Какое мне дело вообще до ее чувств?! Мне бы сейчас лучше беспокоиться о своих волосах и чистой коже!

– Конечно! – ответила она и сразу же улыбнулась она и этот небольшой блеск в глазах вновь осветил её лицо хоть какими-то эмоциями.

 И вот мы снова, как и тогда, идём вдоль аллеи парка, наблюдая за переливающимися на солнце каплями воды, брызгающими из фонтана. За пожелтевшими пятнами, то и дело мелькающими за зелёной листвой на деревьях. За бегающей малышнёй, играющей то ли в прятки, то ли в догонялки. До сих пор от одного вида этих спиногрызов передергивает. Они же сплошное маленькое зло!

 Мы снова зашли за мороженным и теперь, смотря на неё, я не могу оторвать глаз от этих мягких нежных губ, ещё вчера так пылко целующих меня. Не хочу признавать это, но мне уютно рядом с ней. Она своенравная, гордая, сильная и такая домашняя. Её хочется просто обнимать и прижимать к себе крепче, не отпуская от себя ни на шаг и даря мягкие и теплые поцелуи…

 Так, помечтали и хватит! Сейчас у меня совершенно другая задача. Нужно разговорить её. Узнать, о чём она думает, мечтает и чем живёт. Нужно узнать о ней всё, пока у меня есть такая возможность.

– Ксень, а можно тебе задать один вопрос?

– Шилов, ты уже это сделал. – Я возмущённо смотрел на неё и чуть ли не пыхтел, пока она смеялась, облизывая испачканную нижнюю губу каплями черничного мороженого. Что же ты вытворяешь, девочка… – Ладно, задавай свой вопрос.

 Её слова мигом отрезвляют меня и уже я пытаюсь скрыть улыбку, судорожно размышляя над вопросом. Что бы такого у нее спросить?..

– Почему ты в таком возрасте живёшь одна? – Я старался не смотреть на неё в момент разговора, отгоняя непрошенные мысли, и упустил её тоненькую фигурку из виду.

 Резко остановившись за моей спиной, девушка тяжело выдохнула и снова нацепив на лицо маску безразличия, продолжила идти, как ни в чем не бывало.

– Три года назад мой отец подписал контракт о расширении фирмы с приятелем из Польши и родителям пришлось уехать туда. Мы думали, что это займет около месяца, но как видишь, всё немного затянулось. Тогда-то им и пришлось переехать окончательно. Они продали нашу квартиру в центре города и купили для меня однокомнатную ближе к школе.

– А почему ты не поехала с ними? – любопытствую я, откусывая кусочек вафельного стаканчика из-под шоколадного мороженного.

 Мне нравится слушать её голос. Внимать каждому слову, слетевшему с алых губ. Чувствовать её смех, прикасаться к оголенной коже и видеть эти счастливые искрящиеся глаза, когда она радуется и пытается это скрыть. Это же не запрещено?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я хотела окончить школу здесь. Здесь все мои знакомые: баба Саша, Ярик… К тому же, не хотелось привыкать к новым условиям своего «обитания», когда у тебя начинается переходный возраст и бушуют гормоны.

 Она говорит это с ноткой веселья, пытаясь скрыть свои переживания, но её тело её выдает. На щеках больше нет того прекрасного румянца, который красовался там несколько минут назад, губы сжаты в плотную линию, а тонкие кисти стискивают стаканчик несчастного мороженного, заставляя светло-синюю жидкость вытекать за бортики темного стаканчика.

– А когда школа закончится, ты уедешь? – Я не хотел спрашивать и так расстроенную девушку о наболевшем, но слова сами срываются с губ, чем я успеваю все обдумать.

– Мне кажется или ты хотел задать мне только один вопрос? – Повернувшись ко мне лицом, девушка продолжила свой путь вперед спиной, с внимательным прищуром разглядывая меня, тем самым вынуждая не отрывать от неё взгляд.

 Прекрасная девушка. Стройные ноги, которые не скрывают короткие джинсовые шорты, лёгкая голубая футболка и белый пиджак, прикрывающий её тонкую фигурку. И почему Васильев ей до сих пор не признался?..

– Хотел. Но что мне мешает изменить своё желание?

– Шилов, ты невозможен.

– Я знаю.

 Она улыбается в ответ на мою улыбку и напряжение, образовавшееся, между нами, в миг исчезает, оставляя после себя расслабленность и комфорт.

– Не думаю, что когда-нибудь захочу переехать туда. Я планирую доучиться и поступить здесь. Но, если за этот месяц я не придумаю какой-нибудь чудесный план, способный спасти меня от собственной матери, то окажусь на улице и пойти мне будет уж точно некуда.

 Почему-то ничего другого я не ожидал. Просто замечательные новости так и преследуют меня целый день. То Лебедева идти никуда не хотела, и я застал её с покрасневшими от непролитых слёз глазами, то Кирсанова прицепилась, как клещ, теперь ещё и Ксюшу из дома выгнать хотят…

– И что же может её остановить? – с интересом спросил я, разглядывая девушку.

– Ну-у-у… – протянула Ксюша и вновь улыбнулась. – В душе не чаю, но надеюсь, что-нибудь придумать.

 И снова тишина. Но не такая гнетущая, как раньше. Сейчас мне с ней хорошо. Она та, с кем можно просто помолчать и от этого испытать кучу эмоций, бушующих внутри. Это так ново и странно для меня. И теперь я могу сказать… сказать, что… Агх! Как же всё это сложно!

 Да, теперь я могу с уверенностью сказать, что она мне нравится. Никогда бы не подумал, что кто-то может настолько проникнуть в душу, чтобы не думать об этом человеке было так сложно. Каких-то несколько дней решили для меня всё. Её запах уже въелся мне в кожу, она всё время в моей голове и мне всё время хочется прикоснуться к ней, даже в самом невесомом прикосновении. И хочу я далеко не только это.

 Хочется целовать эти мягкие податливые губы, прикасаться там, где возможно её ещё никто не касался, прижимать к себе и не отпускать. Но есть это «но», которое будет останавливать меня всегда. Я не могу. Не из-за того, что трус и не смогу признать поражение, а из-за того, что она не простит. Не простит и уйдёт, так и не выслушав до конца.

– Ксюш, ты бы простила предательство человека, влюблённого в тебя? – раздался мой голос в тишине, а эхо пустой улицы еще несколько секунд не отпускало брошенных мной слов.

 Ну вот, я это сделал. Сейчас она скажет, что никогда не сможет простить этого простить. Я не хочу, чтобы она меня ненавидела. Я хочу…

– С чего вдруг такие вопросы? Неужели ты в кого-то влюблён?

– Просто социальный опрос, – решил уйти я от темы, смотря куда угодно, лишь бы не на нее. – Интересно, как современные девушки реагируют на обман.

 Она с недоверием взглянула на меня и, закинув остатки вафельного стаканчика в рот, пробормотала, тщательно пережёвывая лакомство:

– Знаешь, если бы я в действительности любила этого человека и видела такие же чувства в его глазах, то да, простила бы. Не забывай, что отношения строятся на доверии и в них участвуют обе стороны.

– А ты… ты когда-нибудь любила?

 Этот вопрос задел её. Ксюша остановилась, печально глядя на меня, но через минутную слабость вновь натянула маску счастливого человека. Она как хамелеон. Меняет свое настроение и чувства в зависимости от ситуации. Нужно с этим что-то делать. Не могу же я вечно следить за тем, что она чувствует. Я должен видеть ее всю!

– Любила, люблю и буду любить.

– Ксень…

 Неужели мне ничего не светит? Кто же он, любовь всей её жизни?

– Шилов, как-то слишком много вопросов ты сегодня задаёшь. Что же заставило думать тебя о любви? Не замечала раньше за тобой такого.

– Как будто ты раньше обращала на меня внимание, – тихо прошептал я себе под нос, вспоминая прошлый год, её безразличные взгляды и немного отстал от девушки, наблюдая за ней издалека.

– И что мне в ней нравится? Худенькая, тоненькая, маленькая… – задал я себе самый главный вопрос, но ни секунды не размышляя, шепотом ответил:

– Но такая красивая, настоящая и искренняя.

 М-да, вот это ты влип, Шилов.

 Возможно, я не лучший для неё вариант, но я найду ту самую причину, чтобы она окончательно сказала мне «да». Стану самым хорошим, самым добрым и просто самым классным для неё парнем, чтобы заслужить её доверие и любовь. А после объяснюсь и буду уверен, что прекрасное будущее нам обеспечено.

* * *

 Всю следующую неделю я пытался выловить её в школьных коридорах, а она откровенно избегала меня, пользуясь дежурными фразами о занятости и нехватке времени. Васильев же ходил с гордо поднятой головой, пытаясь всем видом показать мне, что я проиграл, что она его и ничья больше. Но это мы ещё посмотрим. Как бы он не пожалел позже о своих откровенных прикосновениях к ней. Я же не поскуплюсь и вырву эти нахальные руки, засунув куда поглубже.

 Что ж, игра начинается!

Глава 11.

                                       Ксюша.

 Первая мысль, которая проскальзывает в голове после мучительно долгого сна, так это: «Ну почему он такой?». Всю неделю он не сводил с меня взгляда, пытался поймать в школьных коридорах, всё время хотел подсесть ко мне на уроках, но Марина не дала ему такой возможности. За шесть лет знакомства с ним, я видела его разного. Но таким сосредоточенным и добивающимся моего внимания впервые. Зачем он пытается понравиться мне? Зачем добивается всеми возможными способами? Вот сдалась я ему со своими заморочками…

 Поэтому я всячески пыталась избегать его и Ярик мне с радостью в этом помогал. Знаю, лучшего друга не хорошо использовать, но поступить иначе я просто не могла. Он оказался моим единственным спасением от этого вспыльчивого и, в последнее время, злого парня.

 Помимо Шилова, в моей жизни появилась ещё куча проблем. Баба Саша уехала в деревню к своей сестре на несколько недель, мама всё так же продолжает угрожать мне своим приездом и теперь подключила сюда папу, который нет-нет, но уже потихоньку соглашается со своей женой. Ну а в магазине теперь полный завал. Мало того, что к нам поступили щенки и котята, так ещё и кучу бумаг об оформлении нужно заполнить до следующей пятницы! Это же умом тронуться можно. Пока Петька миленько играется с животными, я кроплю над документацией, потому что он, видите ли, ничего в бумажках не понимает, а я «Мега-мозг», знающий все.

 Все это очень сложно, но я не имею права жаловаться. Моя бабушка всегда говорит: «Представь, что твои проблемы – это пустяк, что это всего лишь пылинка в старой библиотеке, куда не заходили больше десяти лет. Тебе нужно лишь смести эту пылинку со своего пути и двигаться дальше, несмотря ни на что. Ты сильная, всегда справлялась и теперь справишься!».

 Сейчас она живёт на другом конце России, за тысячи километров от меня и видеться у нас нет возможности. Но регулярное общение, а точнее каждые наши выходные, проходит в Skype, и мы делимся новостями, накопившимися за несколько дней.

 Она все такая же, какой я ее помню. Красивая, ухоженная, хоть и с небольшим количеством морщинок, но такая родная и любимая. Иногда приходишь домой, вдыхаешь полной грудью и понимаешь, что этот запах ассоциируется у тебя с бабушкой. Запах книг, гелевых ручек, да даже самой простой мебели. Все это напоминает о наших совместно прожитых грустных и веселых моментов и это каждый раз настраивает прожить меня следующий день на полную.

 О моих отношения с матерью она не знает, и я не спешу посвящать её в эту не очень счастливую сторону своей жизни. Ведь если она обо всём узнает, то всё! Уже через несколько дней она будет здесь со всеми своими чемоданами и жутким давлением. Поэтому, меньше знает – крепче спит.

 Из мыслей меня, застывшую возле нашей с бабушкой совместной фотографии на комоде, выдернул неожиданный звонок в дверь.

– Двенадцать часов… – пробубнила я себе под нос, ставя кружку с дымящимся чаем на тумбочку. – Кого там принесло?

 Открыв дверь, я перестала уже чему-либо удивляться. Кирилл, с веселой улыбкой на губах и бутылкой спиртного в руках, привалился к дверному косяку и смотрит на меня в упор своими блестящими зелёными глазами.

– Оп-а-а-а, какие люди… ик!

 М-да… И почему свидетелем этого безобразия стала именно я?

– Ну привет.

– А ты чего это… это… ну это! Агх, ты чего у меня дома делаешь-ь-ь-ь… – прошипел он заплетающимся языком, нахмурил свои идеальные брови и, нагло отодвинув меня со своего пути, завалился в квартиру.

 Нет, это что за наглость?! Мало того, что меня чуть не выкинули из собственной квартиры, так Шилов еще и целенаправленно подошел к шкафу в коридоре и скинул с себя кожаную куртку.

– Это я что тут делаю? Это ты что здесь забыл?!

 Но всё так же продолжая не слушать меня, он уже по-хозяйски скинул обувь и поплёлся на кухню, по пути гремя тарелками и, кажется, опрокинув чайник.

– Да бл*ть! Кто поставил сюда этот дурацкий чайник?!

– Эй, не трогай мой чайник! Шилов, имей совесть и оставь мою кухню в покое!

 Ну всё, злая Лебедева – опасность для всех. Сейчас я буду рвать, а именно Шилова, и метать!

 Когда я вся взбешенная и выведенная из себя зашла на кухню, то это пьяное существо, сидя с умиротворённым выражением лица, прильнуло щекой к бутылке, которую с собой же и притащило. Прям картина «Девочка и персики». Только сейчас скорее «Мальчик и бутылочка». Какая прелесть, что б его! Весь красный как рак, с чудовищным перегаром, сидит и рассматривает непонимающим взглядом мою кухню.

– Ксенька, тш-ш-ш-ш… Не кричи, и без тебя голова раскалывается…

 Нет, я ещё и виновата осталась! Ну всё, сейчас я буду очень медленно и мучительно убивать свою любовь шестилетней давности. Хватит с меня! И так неделю терпела. Больше я этого делать не стану.

 Только я хотела произнести заветные ругательства в сторону парня, как он приставил к своим губам указательный палец и зашипел в знак того, чтобы я остановилась.

– Мадмуазель, я понимаю, что Вы сейчас полны возмущения, но у меня есть повод заниматься тем, чем я… ик!.. ой… занимаюсь…

 Допустим. Придётся выслушать эту удивительную историю и отложить казнь на пять минут позже. Так уж и быть.

– Не тяни и выкладывай уже, а то в двенадцать все нормальные люди уже спят.

 Присев напротив него, я стала ждать и… ничего не дождалась! Парень угрюмо уставился на меня и молчит, блаженно закрыв глаза и снова прильнув лбом к цветной бутылке. Даже неизвестно что он там употребляет, а я сдуру выпустила его в дом!

– У меня горе, – еде выговорил он, оставляя бутыль в сторону и теперь внимательно глядя на меня, положив свой подбородок на скрещенные руки.

 Горе у него видите ли! Что-то по не слишком печальному лицу не видно, чтобы кто-то, не дай Бог, умер, поэтому можно и позлорадствовать.

– Впечатляет, – ответила я, так же складываться руки поверх стола и упираясь в них подбородком, самозабвенно хлопая ресницами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты меня не замечаешь.

– Сражает просто наповал.

– И ко всему этому ты не хочешь быть со мной.

– Какая трагедия…

– Да блин! Я же вроде не урод, умный, более или менее, добрый, и к тому же могу привести тысячу причин чтобы ты была со мной. Но почему ты продолжаешь игнорировать все мои попытки? Неужели я тебе ни капельки не… ик!.. нравлюсь?

 М-да… Остановить поток его бурной речи было не возможно, а теперь я не знаю, что сказать. Скажу правду – зазнается, не скажу – обидится. И ведь лицо такое обиженно сделал, что аж совесть начинает грызть изнутри. Эх, мужчины….

– Кирилл…

– Не перебивай меня женщина… Просто скажи мне, что я делаю не так?

– Шилов…

– Говори кому сказал! Не нужно меня утешать. Скажи мне правду, глядя прямо в глаза! – стукнул он ладонью по столу и встал, пошатываясь и падая назад.

– Да замолчи ты хоть на секунду! Во-первых: не ори на меня, – ответила я таким же злыми громким голосом, заставляя парня широко раскрыть глаза. – Во-вторых: я не понимаю тех, кто прямо-таки восхищается тобой, и тем более влюбляется, – нагло соврала я, всё так же глядя на него. – Ты грубиян, к тому же бабник. – Кирилл уже было раскрыл рот, чтобы возразить, но я его перебила: – Да, не отрицай очевидного. У тебя есть девушка и при этом ты уже вторую неделю проводишь со мной. Ты сам себя хоть понимаешь?

– Честно? Не-а, – и растянул в улыбке свой красивый рот. Он издевается или в правду не понимает? – А за Полину прости. Она не моя девушка, да и кто же знал, что мне придётся с тобой…

 От его ответа я замерла. Ему приходится со мной что? Я так и знала, что он делает это не по своей воле. Кто его заставил общаться со мной? Зачем? И самое главное: почему?

– Что тебе приходится? – тихо спросила я, не отводя свой взгляд от затуманенных пеленой алкоголя глаз напротив сидящего парня.

 Мне кажется, что мозг у меня начал плавится, а давление подскочило выше некуда. Мысли лихорадочно путались, пытаясь придумать хоть один вариант, чтобы выйти из сложившейся ситуации и перестать мучиться, но ничего путного из этого не вышло. Как же я устала!

– А что приходится? – ответил он немного подумав.

 А-а-а-а-а! Как же он меня бесит! Ненавижу пьющих парней! Так бы и вмазала ему разочек, что б неповадно было.

– Ага. И курильщиков тоже. Кстати, вряд ли ты сможешь сделать мне хоть чуточку больно своими маленькими и тоненькими ручками.

 Я это вслух сказала? Ай, ну и ладно, пусть знает моё мнение о нём. Жаль он не знает, что я могу уложить его на лопатки в два счета и даже немножечко покалечить. А что я теряю, если сделаю это сейчас?

 Вот только его теплая ладонь, накрывшая мою руку, пробивает дрожь во всем теле и вынуждает плавиться от жара, забывая вообще обо всем на свете.

 Прощайте здравые мысли, привет безудержная любовь и страдания!

– Откуда ты… – хотела было уточнить я по поводу сигарет, но он прервал меня, заставляя дрожать при одном его касании.

– А это не важно, – серьезным тоном заявил он и попытался подняться со стула. – Лучше скажи мне, есть хоть один малейший шанс понравится тебе?

 Шилов-Шилов… Как же ты близок к истине. Но лучше тебе об этом не знать. Даже в таком состоянии я не хочу раскрывать ему правды, понимая, что завтра он не вспомнит ничего из нашего сегодняшнего разговора и больно будет только мне. А себе такой участи я не желаю.

– Кто знает… Расскажешь почему ты так резко воспылал ко мне чувствами?

 Ну не дают мне покоя его слова. Я же пока не узнаю, не успокоюсь! Вот всегда так было, Ярик скажет что-нибудь, а дальше не расскажет, дожидаясь, пока я начну его дергать с расспросами и чуть ли не на стенку лезть от любопытства.

– А-а… Там долгая история…

 И всё. На этом его мозг категорически отказался продолжать работать и его вырубило прямо на кухонном столе. И что мне теперь с ним делать? Оставить его здесь не вариант. Либо он с просонья перевернет мне пол кухни, пытаясь выползти из-за стола, либо это стол убьет Шилова и мне придётся долго отчитываться его родителям о том, как покалечился их сын.

 Уложив эту здоровенную и полуживую тушку на кухонный диван, я с чистой совестью отправилась спать к себе в комнату. До утра он точно не проснётся, а месть не заставит себя долго ждать. Уж я-то об этом позабочусь.

* * *

 Наконец-то наступило то самое утро, когда я без запинки смогу заглянуть в эти бесстыжие глаза и сделать все, что захочу. Нет, сдавать его родителям я не собиралась, но поиздеваться за разрушение миллиона моих нервных клеток всё же стоило.

 Лежит весь такой миленький, хорошенький, со спутанными после сна волосами и такими длинными чёрными ресницами. Да, немного опухший и с большим чёрно-фиолетовым фингалом под глазом, но всё такой же любимый. И как меня только угораздило влюбиться в этого парня?

 Возможно, я никогда не устану задавать этот вопрос, но почему не Ярик?! Он ведь и друг, и парень хороший, примерный, его родителям я нравлюсь и ещё у него куча плюсов... Но сердце ёкает только от одного взгляда на это недоразумение. Ну почему наше сердце всегда решает всё за мозг? Гормоны решают все за нас, а мы слепо следует за ними, превращаясь в марионеток. Что за дискриминация?!

 Недолго думая, чтобы хоть немного отомстить этому негодяю за весь моральный ущерб, причинённый мне, а точнее прогулки, странные взгляды, Полину и поцелуй, я взяла стакан ледяной воды и, ни минуты не сомневаясь, вылила на своего обидчика. Ох, как его перекосило… Зато освежился и теперь выглядит бодреньким, как огурчик, хватая ртом воздух словно рыба, выброшенная на берег. Красота!

– Бл***, *****, что *********?! Какого ***?!

 Я таких слов даже раньше не слышала. Не думала, что они вообще существуют. Ну ничего, пусть проорётся. Сегодня Ксюша злая и жалеть его не станет.

– Не ори – это раз. Соседей разбудишь, ну нас тут стены картонные, если ты не забыл, – строго прошипела я, набирая в стакан ещё немного воды. – Не смей меня оскорблять – это два. Ну и три – вали-ка ты домой. Мне ещё на работу нужно собраться.

– Лебедева, ты чё тут забыла? – изумленно спросил он, пытаясь разлепить свои пьяненькие глазки, и поежился от громкости моего голоса.

 Так, он мне этот вопрос уже второй раз за менее чем десять часов задает. Может я реально у него тут стою и свои права качаю?

 Не. Осмотревшись, я всё же убедилась в правильности своего, хоть и не идеального, но хорошего зрения и наконец долила остатки воды на это наглую физиономию.

– Шилов, я у СЕБЯ дома, а вот ТЫ – нет! Подъём!

 Парень, серьёзно и зло взглянул на меня, поднял свою пятую точку с уже мокрого дивана и застонал то ли от головной боли, то ли от огромного шикарного фингала.

– Кто тебя так? – спросила я, все же чувствуя жалость к этому бедному существу и направилась к морозилке за льдом.

– Ты о чем? – прохрипел он, чем заставил моё тело покрыться мурашками и поёжится. М-м-м, эта знакомая хрипотца…

– Эх, на. Посмотри на себя красивого. – Я подала ему маленькое зеркальце, стоящее на столе, и, взглянув на себя, парень застыл с испуганным выражением на лице.

– Лебедева, ты что со мной сделала?

– Я?!

 Забудьте все, что я говорила про жалость. У этого парня просто нет совести, а борзость из него так и прет. Мало того, что я его еле до дивана дотащила, так я теперь ещё и виновата во всех грехах осталась? Ну всё, он нарвался! Треснув ему подзатыльник, я бросила на стол пакет со льдом и уселась на стул напротив него.

– Тебе не надоело во всём подряд меня обвинять?

– В смысле во всём подряд? То, что ты Ведьма уже давно общеизвестный факт. Так мало того, что ты на меня какой-то приворот навела, ещё и убить теперь пытаешься?

 Ну всё, это уже верх наглости!

– Да чтобы я тебя ещё раз к себе пустила… Только через мой труп!

– Не зарекайся. Ксения, признавайся, зачем ты это сделала?

 Кирилл всёпродолжал и продолжал наседать, понемногу наступая на меня и прижимая к стене. И дышит же перегаром мне прямо в лицо. Ух-х-х, вот гад! Если попробует поцеловать, я его сию же секунду ударю. Из-за рефлексов точно зубы выбью и на этот раз жалость даже в моих мыслях не проскользнёт.

– Шилов, не смей, слышишь? Не смей, говорю! – из последних сил выкрикнула я, толкая парня в плечи подальше от себя, что не очень-то и помогло.

– А вот и посмею…

 Обхватив одной рукой оба моих запястья, парень всем телом прижался ко мне, буквально вдавливая в стену коридора, до которого мы как-то слишком быстро дошли. Вторая его рука уже опускалась по моей талии к ягодицам, но застыла в миллиметре от пункта назначения.

– Ксенька, что же ты со мной делаешь… – прошептал парень мне на ушко и вернул руку на талию. – Не сопротивляйся, разреши поцеловать тебя хотя бы ещё раз…

 И я разрешила. Перестала сопротивляться и обмякла в его руках. Ну а как мне это делать, когда у него такие щенячьи глаза, да и самой безумно хочется? Ещё несколько сантиметров и наши губы соединяться в таком долгожданном поцелуе. Я вижу это желание в его сияющих глазах и уже сама готова податься ему на встречу. Судьба никогда не разрешит сбежать от неё, поэтому я решила смириться и принять всю ту боль, что может принести мне этот парень, если до этого я получу хоть долю того, что получают остальные девчонки.

 Его губы коснулись моих в невесомом поцелуе, когда нас прервал настойчивый звонок в дверь.

– Доигрался? А я говорила тебе не орать. Ты всех соседей перебудил! Стены-то тонкие… – начала бубнить я, как самая настоящая старушка, пытаясь хоть как-то спрятать свое смущение и не показывая слабой перед этим несчастным алкашом.

 Но Кирилл лишь мягко улыбнулся и провёл своей ладонью по моей щеке, пуская дорожки мурашек по шее. Таким я его ещё не видела. Глаза прямо-таки и начали светиться яркой зеленцой в полутьме, а улыбка подарила моему взору всеми полюбившиеся ямочки.

– Не ругайся. Я всё улажу, – прошептал он, нежно целуя меня в висок.

 Нет, к такому Шилову я ещё не готова. Если он продолжит в том же духе, то я просто не смогу ему сопротивляться. У меня и так ноги подкашиваются и только благодаря своей выдержке я все ещё осталась на ногах, а если это продолжиться, то окажусь в самой, мягко говоря, попе.

 Парень прошёл к входной двери, а я упёрлась спиной о стену и попыталась выровнять сердцебиение.

– Шилов, да ты…

 Но договорить я не успела, ведь мы оба во всей красе предстали перед каким-то мужчиной, широкими глазами рассматривавшим нас.

 Да, то ещё зрелище. Взъерошенная я, с огромными синяками под глазами и Кирилл, с таким же вороньим гнездом вместо волос и красующимся фингалом на пол лица. Так ко всему этому ещё и перегар можно прибавить. Просто класс! Представляю, как все это выглядит со стороны.

– Кирилл? – удивлённо протянул мужчина.

 Так, это уже интересно. Значит они знают друг друга?

– Папа?

 А день обещает быть необычным. Вот это я попала…

Глава 12.

                                      Кирилл.

 Ну… это провал. Реальный провал. Как мне теперь объяснить своему отцу, что я делаю в шесть утра в квартире нашей соседки, так ещё и с фингалом на пол лица? В голову приходит только одна мысль, от которой Ксюша точно не будет в восторге, но я сделаю это.

– Пап… знакомься, это моя девушка – Ксюша. Ксюша – мой папа, – на одном дыхании ответил я.

 В этот момент я отдал бы всё, лишь бы выжить в сложившейся ситуации, особенно после удивленного взгляда отца и разъярённого Ксюши.

– Приятно познакомиться, Ксения. Наслышан о Вас от нашей дочери. Рад, что мой сын наконец-то взялся за ум, – сразу же заговорил Шилов-старший, улыбаясь и чуть ли не сияя, как начищенный самовар.

 Вот же зараза мелкая! И кто ж ее за язык тянул. Я ей устрою…

– Мне тоже очень приятно, – радостно улыбаясь, пролепетала Ксюша. – Извините за не скромный вопрос, но…

– Ой, извините, – смутился отец, немного краснея. Этот мужчина краснеет перед школьницей?! Куда катится наш мир? – Просто вы так шумели, вот я и подумал, что что-то случилось. Ну ладно, не буду вас отвлекать, вы люди взрослые… – И не договорив ушёл, тихонько прикрыв за собой дверь и как-то странно хихикая. Чувствую косточки перемывать мне сейчас будет вся семья, а в особенности дальние тёти и бабушки.

 Ну вот и всё. Прощай моя спокойная и беззаботная жизнь. Да вообще любая! Судя по взгляду Ксении, мне больше не жить. Она убьёт меня. Собственноручно… Но я был бы не я, если бы не мог выкрутиться из сложившейся ситуации. Я же Шилов, а мы просто так не сдаемся!

– Ну что, Лебедева, раз ты теперь в глазах моего отца и к тому же всей моей семьи – моя девушка, то ты просто обязана сходить со мной на три свидания, – радостно объявил я, улыбаясь и придавая себе как можно более беззаботный вид.

 Ксюша уже порывалась было что-то сказать, но я перебил её, пока в моей крови бушевал адреналин:

– Стоп, ничего не говори! – Прикрыв её прелестный алый ротик своей ладонью, я остановил так и не обрушившийся поток пламенной речи. – Никакое «нет» и «но» не принимаются. За эти три свидания я найду тысячу причины для твоего «Да».

 Быстро высвободив её от своей руки, я мягко чмокнул её в губы и скрылся за дверью, пока она недоумевающе смотрела мне в след и опережая что-то летящее в меня, мягко ударившееся в дверь и упавшее с глухим стуком на пол.

* * *

 Утренняя пробежка то, что нужно, чтобы избавиться от мысли о том, кто не выходит из головы. Я даже успел вспомнить откуда у меня синяк. Помню, что пытался ночью встать и у меня это почти получилось, только я не учел одного. Диван находился рядом с холодильником. Пошатнувшись от дикой головной боли, я не удержался и повалился обратно на диван, задевая своим, теперь уже искалеченным, лицом ручку дверцы. Это самая нелепая ситуация из всех, в которые я когда-либо попадал.

 Хотя… Кого я обманываю? Даже так эта девчонка не покидает моих мыслей. Везде она. Когда я бегу мимо огромных высоток нашего района, мимо магазинчиков, так и манящих своими пёстрыми вывесками, мимо дорогих машин, подъезжающих к местному, недавно открывшемуся ресторану, в мимо проходящих девушках мерещится она, худенькая рыжая девчонка, укравшая моё сердце лишь раз искренне улыбнувшись, показывая свою красивую улыбку, от которой у меня конкретно снесло крышу. И сейчас я бегу.

 Но отчего? От неё? От расспросов, которые ждут меня дома? Или же от самого себя и этих чувств?

 Лёгкие начинают гореть и дышать становится в несколько раз больнее, но я продолжаю бежать, не останавливаясь и не тратя время на передышку. Сейчас она мне ни к чему. Я должен решить, как поступить дальше.

 Я не проиграю этот спор. Ни за что. Я влюблю её в себя, а затем не раздумывая брошу, не заботясь о её чувствах так же, как и о собственных. Засуну их куда подальше и продолжу жить так, как жил до знакомства с ней. Возможно, я полный идиот, но не могу поступиться со своими принципами. Она никогда не узнает об этом споре. Уж я-то об этом позабочусь.

 Остановившись возле цветочного магазина и мимолётно взглянув на горшки с орхидеями, стоящими за широкой витриной на белоснежном подоконнике, в мыслях снова появилась она. Её уютная квартирка, множество красивых орхидей возле окон и она, в своей милой розовой пижамке, так и манящей дотронуться до неё, сорвать и увидеть, что же скрывается за ней…

 Рука уже дернулась к телефону, чтобы набрать моему единственному спасению, но я не хочу. Она больше не привлекает меня ни как девушка, ни как просто подруга. Нужно прекратить это раз и навсегда!

– Кирю-ю-юш, ты чего такой загруженный? – прошептала томным голосом Полина, выводя незамысловатые узоры на моей груди своим длинным острым ногтем. – Давай я помогу тебе расслабиться и отвлечься от всех негативных мыслей.

 Девушка перевернулась и оказалась сидящей верхом на моих бедрах.

– И не один раз…

 Я все же позвонил ей и договорился о встрече.  Её поцелуи не такие, как раньше. Раньше они мне нравились и даже завораживали, а длинные ноготки приятно царапали кожу. Я не мог оторвать глаз от неё. Она так и лучилась обаянием и соблазнительностью.

 Но не сейчас. Сейчас она пустая, как с наружи, так и внутри. Её голос, её запах, так и манящий меня когда-то, да даже цвет волос. Всё не то.

 За сегодняшний вечер я не раз сравнил её с ней. У неё нет того яркого рыжего оттенка в волосах, у неё нет тех аккуратненько подстриженных ноготков, а поцелуи не манят так, как эти робкие и боящиеся ответить мягкие пухлые губы…

 Как же всё это достало! Ощущение, что голова скоро взорвётся от огромного потока мыслей, а эти чужие прикосновения душат, как никогда раньше. Рядом с ней больше нет того спокойствия. Есть только ощущение, что сейчас я должен быть не здесь, а в каком-то другом месте. Я не хочу поддаваться на уговоры сердца, не хочу давать слабину. Но запутавшись в собственных чувствах, я все равно с ней. Кого выбрать, чтобы не ошибиться и не наделать еще больше глупостей. Я и так уже погряз в болоте своей лжи, но погружаться на самое дно не хочу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

– Ну и кто она? – донёсся до меня вопрос из гостиной, когда я уставший и ни капельки не взбодрившийся вернулся домой.

 «Уже растрындели… Не удивлюсь, если все родственники и соседи знают, что у меня есть девушка!»

– Не понимаю, о ком ты, – ответил я затихающему голосу Светы.

 Разувшись, повесив куртку на крючок и кинув рюкзак на пуфик, я прошёл на кухню. Там уже вовсю разложилась мама со своими книгами по флористике и пособиями по правильному общению с клиентами.

– Я, кстати, тоже хочу знать, кто это прекрасное создание, охмурившее моего сына, – радостно воскликнула Елизавета Харитоновна. – Господи, а с лицом-то что?! – От былой её радости не осталось и следа.

 Вот лишь бы заставить меня краснеть! Ни стыда, ни совести у женщин в этой семье не имеется! Теперь ещё и смотрит на меня косо.

– Об этом уже все знают, или слухи ещё не дошли до Северного полюса? А синяк… Да так, производственная травма, – пробурчал я, ставя чайник и доставая из шкафа пачку любимого маминого ванильного печенья.

– Почему же сразу до него? Всего лишь до бабушки в Новосибирске и до сестры в Астрахани. А за твои производственные травмы получишь когда-нибудь. Каждую неделю с синяками…

 Посмотрев на маму с укором, я набрал стакан воды и залпом осушил его. Вот как?! Как можно меньше чем за день, рассказать о моих, ещё не существующих, отношениях всем родственникам. Вот вроде и работа есть и дела домашние, а они всё равно! А это всё папа, а возможно ещё и Сонька…

– Так, на сестру не смей ругаться. Она ничего не говорила, – строго отозвалась родительница, вгоняя меня в ступор.

– А как ты…

– Шилов-младший, ты мой сын. – Мама встала из-за стола и приблизившись ко мне, потрепала по волосам и чмокнула в лоб, из-за чего я невольно поморщился, а затем заглянула прямо в глаза и заодно более пристально рассмотрела фиолетовые разводы. – К тому же ты пошёл в своего отца, поэтому представить о чём ты думаешь не так уж и сложно, а про синяки я вообще молчу. Видел бы ты, каким синим твой отец ходил в подростковом возрасте. Даже вспоминать страшно.

 Немного помолчав и пошкрябав мой фингал, она снова заговорила, медленно расплываясь в улыбке:

– Девочка хоть хорошая?

 Опять она о ней! Вот вроде начала говорить об одном, а затем сразу перескочила на другую тему. Женщины, что с них взять…

– Хорошая, даже не сомневайся.

 Отойдя от матери на пару шагов, я схватил мандарин из вазы, стоящей на середине стола, и направился в свою комнату.

– Не забудь её с нами познакомить. Будем ждать, – донеслось мне в спину, но я ничего не ответил, смутно вспоминая образ худой рыжей девчонки, успевшей своенравно исчезнуть из моей головы.

 Нужно её увидеть и желательно прямо сейчас. Но я не могу. Я не должен хотеть видеть её, иначе всё может пойти не по плану. Сейчас лучше закрыться у себя в комнате и продумать следующие действия, хоть немного заедая свой стресс цитрусами. Я справлюсь с этим. Я смогу обуздать и пресечь эти чувства…

– Кирилл… Кирилл, вставай… – Детский шёпот вытянул меня из такого сладкого сна и заставил открыть всё ещё сонные глаза.

– Отстань, мелочь, – протянул я, видя расплывающийся силуэт Сони.

– Кирилл, там та девушка из магазина пришла…

 О чём это она?

– Какая девушка?..

– Ну та… Ксюша вроде.

 Взглянув на часы и увидев мигающую зелёную двойку, я ругнулся, совершенно позабыв о мелкой.

– Эй! Ругаться плохими словами при ребёнке не хорошо.

 Вот же зануда!

– Соня блин, ты время вообще видела? Иди спать, тебе просто приснилось…

– Да нет же. Я впустила её. Она вся мокрая и дрожит…

 М-м-м, мокрая Лебедева… Это что-то новенькое. Наверно всё в той же тоненькой маечке и шортиках. Да-а-а… Так, стоп! Лебедева здесь?

– Мелочь, так что ж ты сидишь. Пойдем!

 Кое-как натянув на себя любимые серые спортивные штаны, я не смог в темноте найти футболку и чуть не снес клетку с Васькой и Васьками-младшими.

– Вот же!..

 Я выбежал из комнаты, натягивая правую штанину, ругаясь самыми ужасными словами в моем лексиконе, и встретил её.

 Вот она. Стоит посреди коридора, обхватив свои плечи руками, мелко дрожа и выбивая чёткий ритм зубами. Глядя на меня испуганными и извиняющимися глазами, пытается натянуть на свои губы улыбку, но выходит плохо, а мокрая и просвечивающая тоненькая пижама ничем не помогает, притягивая мой взгляд.

– Ксюша, что случилось?

 При звуке моего голоса девушка дернулась, но взгляд не отвела. Да что у неё там произошло?

– Ксюша! – повторно нервно выкрикнул я и девушка отмерла, все теснее сжимая свои худые плечи.

– Т-там просто трубу прорвало… соседи пришли… мужик к-какой-то… – Она продолжала что-то бессвязно бормотать, вынуждая меня придвинуться вплотную и обхватить её плечи руками, притягивая к своей груди и ощущая одновременно влажность и тепло её дрожащего тела.

– Так, перестань трястись и повтори ещё раз, что случилось.

 Медленно вдохнув и выдохнув, девушка взяла себя в руки и снова заговорила, отдаляясь от меня на вытянутую руку. И почему это так меня раздражает?

– У меня в ванной прорвало трубу, прибежали соседи и началась ругань. Я позвонила Ярику, но он не взял трубку, поэтому у меня остался единственный вариант. – Девушка замолчала, нервно закусывая нижнюю губу и смотря на меня умоляющим взглядом. – Мне нужна твоя помощь.

 Я, конечно, не разбираюсь в трубах, поэтому посмотрим, чем я смогу ей помочь. Но сейчас только одна мысль не даёт мне покоя… Не какая-то там труба, не ее мокрый вид, а почему она обратилась к Васильеву раньше меня? То, что он ее друг детства, еще ничего не значит, а я, если она не забыла, живу напротив и всегда готов ей помочь. Теперь этот парень бесит меня ещё сильнее, чем раньше!

Глава 13.

                                      Ксюша.

 Это какой-то кошмар! Что не день, то какая-то невезуха. С утра меня с Кириллом застал его отец, в обед позвонила мама и опять подняла мне все нервы своим выселением, а теперь ещё и трубу в ванной прорвало.

 Пока я пыталась хоть немного остановить поток воды и искала кран, чтобы перекрыть воду, моя пижама конкретно промокла. И нет бы горячая лила, именно ледяная окатила меня с головы до пят.

 На потоп сбежались все соседи с нижнего этажа. Какой-то мужчина начал кричать громче всех, угрожать судом и вообще, кажется, он был не в себе из-за опьянения. То за руки меня хватал, то к себе прижимал… В общем и целом, еле отбилась, зато как... Бабушки с открытым ртом стояли и только и делали, что охали и ахали. Мужику, конечно, досталось не мало. То, что он на полу повалялся пять минут – еще цветочки, а вот разбитый нос он мне точно не простит. Но теперь я в глазах местных старушек: «девушка лёгкого поведения, раз так открыто заигрываю с мужчинами».

 Это мне сказала соседка с семидесятой квартиры. Заядлая кошатница, ненавидящая всё и вся. Я-то к её упрёкам в сторону других спокойных и мирных граждан привыкла и как-то перестала обращать внимание, но то, что теперь и я стала таким же «прекрасным» человеком уже ни в какие ворота не лезет.

 Высказав всё, что накипело, замеревшей на пороге женщине, я захлопнула дверь прямо перед её крючковатым носом и направилась в комнату за телефоном, не обращая внимание на громкий стук в дверь и ещё какие-то крики. Несколько раз набрав Ярика и не получив от него ответа, решила идти на крайние меры. Пришлось обратиться за помощью к Кириллу, так как в ЖЕКе мне отказали, объяснив это так:

– Девушка, в два часа все нормальные люди спят. Сантехники и ремонтники тоже. Работаем мы строго с восьми до пяти вечера, и Вам просто повезло, что я ответила на звонок. Поэтому заткните трубу чем-нибудь и дождитесь утра!

 Ждать кого-то из наших любимых «сантехников» бесполезно, потому что он либо не придет, либо ремонт будет стоить как две мои зарплаты.

– Так ты мне поможешь? – спросила я, ловя этот вечно проницательный взгляд на своей груди.

 Вот же бесстыдник! Извращенец! У меня тут проблемы, а он не пойми о чём думает!

– А… д-да, конечно!

 Поблагодарив на прощание Соню и обменявшись с ней сочувствующими взглядами, я потащила Шилова за собой, а то уж шибко медленно он ползёт по лестничной площадке, а мне, между прочим, холодно.

– М-да, я, конечно, не специалист, но думаю, что трубы менять придётся точно. Видишь трещину? – парень, сидя на корточках, указал на тёмную полоску на трубе под раковиной, и я утвердительно кивнула. – Так вот, такие трещины не заделывают, потому что велика вероятность, что следующая протечка будет намного катастрофичней. Поэтому лучше сразу трубы поменять на новые без изъянов.

 Слишком уж много он знает для «не специалиста»…

– И не смотри на меня так. Мне просто отец рассказывал, когда у нас трубы меняли.

– Так, ладно, и что теперь делать? – спросила я, складывая руки на груди.

– Что-что, мастера вызывать. И ещё… иди переоденься…

 Кивнув на мой «мокрый» вид, парень отвернулся и довольно резко кашлянул. Ох, уже чувствую, как мои щёки становятся в тон волосам.

 Схватив первую попавшуюся в шкафу футболку, я стянула мокрую одежду и кинула её на пол. Это единственная вещь, которая доходила ниже моих колен. Помню, как отобрала её у папы, когда мне было около семи лет. В те моменты он очень много работал, а я хотела всегда быть рядом, вот и оставила частичку его у себя на память.

 Когда-то она была белоснежной, с красивой чёрной надписью «Тoujours avec toi» на французском языке. Сейчас же она немного посерела от старости, а надпись почти стёрлась. Но для меня она всё такая же красивая и родная…

– Лебедева, тебя только за смертью посылать. Ты куда…

 Вот и нужно же ему было зайти именно тогда, когда я стою без штанов в одной футболке! Хорошо она хоть длинная и все нужные места прикрывает. Никакого уважения!

– Шилов, а тебя не учили стучаться перед тем, как войти?

– Не-а, – довольно протянул он, растягивая идеальные губы в улыбке. – Да и тем более, если бы я постучался, то пропустил бы всё самое интересное…

 Медленной походкой этот гад с хищным взглядом направился ко мне, даже не скрывая похотливого огонька в своих ярко-зелёных глазах. Мамочки-и-и, и как мне теперь выкручиваться?

– И откуда это у тебя, любимая моя девушка, мужская футболка? – с издевкой протянул он, приближаясь с каждой секундой все ближе.

 Чего-чего? Любимая девушка? Это он сейчас мне или мы в квартире не одни?

– А тебе-то какая разница во что я одета?

– Не отвечай вопросом на вопрос! Хотя… ты права, мне без разницы в чём ты, раз я всё равно тебя раздену.

 Его руки буквально через секунду оказались на моей талии, собирая ткань футболки и подтягивая её вверх. Жар его дыхания опалил кожу на шее и заставил поежиться, хватаясь руками за его сильные плечи.

– Шилов, это что за наглость?! А ну руки свои убрал, а то вырву на хрен!

 Но парень как будто меня не слышит. Он продолжает все свои деяния, прислоняясь губами к моей шее. Мягко, практически невесомо, он касается своими тёплыми губами моей замерзшей кожи, заставляя резко выдохнуть и сжать его плечи сильнее, впиваясь ноготками в кожу и пуская огромное количество мурашек уже по его шее.

– Скажи, чтобы я остановился… – прошептал парень, все еще держа себя в руках. – Заставь меня уйти, чтобы я не перешел все границы…

 «Я не хочу, чтобы ты останавливался… Продолжай…» – буквально кричали мысли в голове, но сознаться в своих желаниях я не могу.

– С-стой…

 Его руки моментально отпустили меня, а сам парень в следующую секунду уже стоял в метре от меня, лишая тепла и ласки.

 Зачем? Зачем я остановила его?! Если бы не мои сорвавшиеся с губ слова, то он бы продолжил. Я бы…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я выйду на балкон ненадолго. – Парень угрюмо и как-то встревоженно взглянул на меня в ожидании ответа.

– Д-да…

 И вот я снова одна, снова наедине со своими мыслями и я снова не понимаю, что происходит между нами. Почему остановила? Почему не разрешила продолжить и насладиться моментом единения с парнем, которого люблю уже так долго? Почему так много этих «почему»?

 Запах табака проник в комнату и пропитал собой весь окружающий меня воздух. Курит и жёстко проводит рукой по волосам, наклоняясь ближе к периллам. Спина напряжена, мышцы то и дело перекатываются под кожей, а ведь все это время он был без футболки, что ни капельки меня не смутило. Такой красивый и такой не мой…

 Хлоп!.. Звук захлопнувшейся двери балкона вывел меня из задумчивости. Он уже не такой взвинченный, желваки на скулах немного поутихли, но и не такой же спокойный, как пару минут назад.

– Ксюш, я…

 И мой мозг не придумал ничего лучше, чем остановить его на полуслове и с совершенно невозмутимым видом ответить хотя бы частичную правду:

– Ну и где мои три свидания и тысяча причин? Или же ты думаешь, что я из тех, кто в первую же секунду кидается на мужчин с поцелуями?

 Вздёрнув бровь, я сложила руки на груди и вперилась в парня взглядом, нервно отбивая ногой ритм на ламинате. Улыбка тронула уголки его губ и, не сдержавшись, он уже через секунду растянулся в довольной улыбке.

– Будет тебе три свидания, и причины тоже будут. Ксюш…

 Парень начал медленно приближаться, стараясь ступать как можно тише.

– М?

 Я уже почти слилась со стеной, а он подходит все ближе и ближе…

– Я не буду извиняться за то, что произошло, но хочу, чтобы ты знала, что не безразлична мне. И в данный момент, я хочу поцеловать тебя, – прошептал он возле моих губ и упёрся руками в стену.

– Так целуй…

 Будь что будет. Я ждала целых шесть лет, и хоть он мне ещё и не признался в любви, я подожду. В симпатию, конечно, верится с трудом, но он так смотрит своими пронзительными зелёными глазами, что отказать просто язык не поворачивается.

 И вот его руки снова на моей талии, но теперь они просто лежат не двигаясь. А губы приникают к губам так медленно, будто спрашивая разрешения и я уже не в силах сопротивляться им. Они то касаются, то размыкаются и снова направляются друг к другу. Здесь всё. Нежность, теплота и я бы даже сказала бережность. Но… не знаю. Не могу понять, что испытывает ко мне этот человек.

 Вот его тёплая ладонь согревает своим жаром мою щеку. Вторая берет за подбородок и притягивает ближе к себе, а мои руки уже живут своей жизнью, ложась на тёплую и мускулистую грудь.

 Он не заходит дальше лёгких поцелуев, но я хочу большего…

– Можно?..

 На его вопрос я отвечаю утвердительным кивком, зная о чём он просит. Он проникает в меня со всей страстью, кружа языком вокруг моего и возрождая во мне бурю эмоций. Приятно… Возбуждающе… И так легко, будто мы и раньше делали это. Будто уже изучили повадки и вкусы друг друга.

 Не помню, как мы оказались на кровати, но то, что происходит с нами и нашими телами просто непередаваемо. Он не делает никаких лишних движений, не касается ничего выше или ниже талии, и все его действия направлены только на меня. Он ждёт от меня полной отдачи, и я даю её ему. Провожу ладонью по груди, пробираясь к подтянутому торсу. Тяну за кончики волос на затылке и целую с новой страстью и желанием.

 Теперь инициатива за мной, и я уже сижу верхом на его бёдрах непрерывно целуя.

– Думаю… на этом пока… стоит остановиться… – запыхавшись бормочет он, проводя ладонями по моим оголившимся бёдрам.

 Растерянная я всё ещё сижу на нём и пытаюсь перевести дыхание, не сводя глаз со сверкающих в свете ночника ярких изумрудов.

– Ну что, Лебедева, это можно считать согласием, чтобы ты стала моей девушкой? – уточнил он, растягиваясь на кровати и чуть ли не мурлыча, словно кот, наевшийся сметаны.

 Вот же гад!

– Такими простыми приёмчиками ты от меня «Да» не дождёшься!  И мой ответ по-прежнему «Нет»! – ответила я, немного поерзав на его бёдрах и выдавливая из парня злобное шипение.

– Эх-х-х… Язва ты моя любимая, и что мне теперь с тобой делать?

 Он так просто говорит те слова, которые несут в себе такую значимость. Что мне теперь думать? Действительно «любимая» или это просто слова, брошенные на ветер?

 Потянув меня на себя, Шилов уложил меня к себе под бок и обнял, не дав пошевелить хотя бы мизинцем. Ну… в принципе делать какие-либо действия не так уж и хочется, особенно если объятия такие тёплые и уютные, но это его собственничество немного начинает выводить.

– Спи, Ксенька. Я буду охранять твой сон от всяких ночных бабушек и прорванных труб.

 Невольно вызвав улыбку на моем лице, парень поцеловал меня в затылок, что-то шепча, но я все равно ткнул его локтем в бок за такое своеволие.

– Шилов, какой же ты всё-таки…

– Какой? Обаятельный? Милый? Красивый? Список бесконечен, а эта тысяча причин просто повергнет тебя…

– Невыносимый, самовлюбленный, липучий и приставучий! – с улыбкой прошептала я, переворачиваясь и утыкаясь носом в шею парня, вдыхая такой любимый аромат снежного кедра и морозной мяты. Интересно, это стиральный порошок или мужской парфюм производит на меня такой эффект?

– Ха-ха-ха… Это всё равно считается за плюсы.

 Кирилл вновь поцеловал меня в макушку, от чего я ещё больше расплылась в улыбке и наконец смогла блаженно прикрыть глаза.

– Спи… – послышался его бархатный голос сквозь пелену, накрывающую меня с головой.

* * *

 М-м-м, как же тяжело… Ощущение, что меня переехали насколько раз бетоновозом и в добавок к этому ещё и кирпичи сверху положили. И дышать как-то невыносимо тяжело. И жарко. А-а-а-а! Это какой-то ужас. Что ж за утро такое никакое?! Мало того, что глаза открыть не могу, так ещё и дышит кто-то прямо на ухо, щекоча кожу. Приятно…

 Стоп! Где я вообще, и кто это рядом со мной?

– Ксенька, перестань дёргаться… Дай ещё хоть пару минут подремать…

 Вот же ж! Боже, что я вчера вытворяла… Ой стыдобища-то какая… Так ладно если б не в своём уме была, но я же делала всё осознанно… Как? Ну вот как мне теперь ему в глаза смотреть? Да ладно ему, себе-то как теперь в глаза смотреть?! Говорила же, что никогда этому гаду верить не буду, а он взял и спровоцировал меня. Да и я тоже хороша. Взяла и отдалась чувствам. Дура, ой дура!

 Пытаясь хоть немного высвободиться из жарких объятий парня, я свалила его на пол. Ну а что? Кровать у меня маленькая, да и он развалился как король. Ага, щаз! Не дождетесь! Не дам я ему спокойно лежать, когда сама нахожусь в жутчайшем стрессе.

– Лебедева, да что с тобой по утрам происходит? – раздраженно буркнул парень, потирая ушибленный копчик, и да, всё еще валяясь на полу размашистой звёздочкой. – То к себе притягиваешь, пуская во сне слюни, то с кровати спихиваешь, ещё и пинаешь в добавок. Ведьма!

– Ох, сколько же ругательств у меня на языке вертится, но не хочу уподобляться таким, как ты, Шилов! – выкрикнула я, прикрывая бедра одеялом.

– И каких же? Давай, выкладывай.

 Да он издевается! Я ему одно, а он совсем другое ещё и снова провоцирует. Нет, ну он точно выводит меня на грубости.

– Шпала лохматая!

– Рыжая-бесстыжая!

– Гад ползучий!

– Лебедева, то, что я пытаюсь выползти из-под твоей кровати, ещё ничего не значит, – проворчал он, наставляя на меня свой длинный указательный палец.

– Ой, не ищи себе оправданий.

– Глиста конопатая!

– Это я-то глиста?! – изумилась я, вставая на колени. – Шилов, а ты ничего не попутал? На данный момент я знаю только одну глисту и то она стоит передо мной, ещё и в скафандре. Дрыщ! Да ещё и алкаш синюшный! Вот как можно удариться об холодильник глазом или ты думаешь я ничего не слышу, когда сплю?!

– А вот это ты зря… – засопел Кирилл, приближаясь и заставляя меня залезть обратно под одеяло, причём по стойке смирно.

 Ой, мамочки, что сейчас будет-то?

– Кто дрыщ? Я дрыщ? Себя-то видела? Одни сплошные кости торчат. А меня на ощупь ты знаешь. До костей там еще далеко. Ещё и алкаш! Ничего не боишься что ли?

 Знаю, ох как знаю… И боюсь, ох как боюсь…

– А это не важно.

– Важно Ведьма, важно…

– Эй, ты повторяешься! – возмутилась я, выглядывая из-под своего укрытия.

– Ага, – улыбаясь ответил он и поймал мою ногу, спрятанную под одеялом.

 Тёплая рука приятно обожгла голую кожу, а мурашки, пустившиеся вскачь от одного его прикосновения, уже добрались до шеи. Но всё это вмиг прекратилось, когда руки этого тайного маньяка и преследователя добрались до моих ребер.

– Ну что ж, Ксения, месть не заставит себя долго ждать!

 И он оказался прав. Судорога пронзила все моё тело, когда парень провел своими пальцами по моим ребрам. Я боюсь щекотки, и этот гад об этом неизвестно откуда знает.

– Аха-ха-ха! Перес… тань! С-стой…

 Дыхание перехватило, а на глазах выступили слёзы. Тело все содрогалось и содрогалось, а парень тем временем вместе со мной ухохатывался и продолжал свою пытку.

– Господи… молю-ю-ю… остано… аха-хах-ааа… вись!

 И всё резко прекратилось. Кирилл, тяжело дыша, лег рядом со мной и притянул в свои объятия. Не думала, что мое утро может начаться именно так. Одурманивающий запах наполнил мои ноздри и заставил улыбнуться, вспоминая все те разы, когда я могла только мечтать о том, чтобы оказать рядом с ним и мимолетно вдохнуть.

– Знаешь, я не понимаю того, что между нами происходит. Ты то смеешься, то кричишь, то целуешь и вновь отталкиваешь, говоря, что всего этого не может быть. Я все никак не могу тебя понять, – прошептал Кирилл, нежно проводя подушечками пальцев по моим обнаженным рукам.

– А тут и нечего понимать. Между нами, по-прежнему, ничего не может быть. – выдохнула я, поудобнее устраивать под теплым боком. – Возможно, мы становимся друзьями, но нечто большее нужно исключить из наших отношений, потому что в конечном счете ни к чему хорошему это не приведёт…

 Парень резко оборвал поток слов, так и вырывающихся из меня, и строго посмотрел на меня, хмуря идеальные брови.

– Что же ты несешь, девочка…

 И снова эти сильные руки на моих запястьях, снова эти нежные губы на моих губах и снова мои претензии остались невысказанными. Я запрещаю, а он все равно делает то, что ему вздумается. Хотя, согласна, не так уж и сильно я сопротивляюсь. Но молчать я все равно не стану.

 Кое-как высвободившись из его объятий, я села и внимательно оглядела того, кто был мне так дорог.

– Кирилл…

– Я знаю, и обещаю, что никогда не причиню тебе боль. Никогда не заставлю тебя плакать и приведу тебе эту чертову тысячу причина для твоего «Да». Тебе нужно лишь довериться мне и признать… – парень многозначительно вскинул бровь и расплылся в довольной улыбке, – что ты начинаешь влюбляться в меня, ведь так сложно устоять перед моим обаянием.

 М-да, любви к себе у него не занимать. Нет, ну точно гад каких еще поискать. Я тут чуть не призналась ему в любви, а он…

– Так, всё, Шилов, поднял свою пятую точку и отправился к себе домой. Здесь тебе не отель, где ты можешь ночевать, когда тебе вздумается, – пробурчала я, отбирая у парня одеяло и отворачиваясь к окну, слушая тёплый и завораживающий смех сзади.

 Мы ещё посмотрим, кто признается в своих чувствах быстрее. Настала моя очередь соблазнять и доводить!

Глава 14.

                                      Кирилл.

 Немного повозившись с рыжей бестией, я выбежал из ее квартиры, как раз перед тем, как в меня полетела подушка. И что у нее за привычка вечно швырять в меня что-нибудь? А ведь с виду такой спокойной кажется. Везде сплошной обман! И зачем, скажите мне на милость, я вчера целовал ее? Чтобы позлить или все же из-за собственной прихоти? Кажется, я окончательно запутался. Ещё и любимой называл… Совсем уже сбрендил!

 Она то нравится мне до безумия, то раздражает своей упрямостью. И теперь я совершенно не знаю, как быть с ней. Может и правда плюнуть на этот спор и оставить девушку в покое? Ну побреюсь я на лысо, ну сделаю татушку бабочек, никому же от этого ни тепло ни холодно не будет? Но вот выставить себя полным дураком и так легко проиграть я не готов. Во всем виновата эта несчастная гордость!

 Ладно, придётся пойти на крайние меры и вовлечь во всё это Светку. Она у нас во всех любовных делах намного опытней меня. Заставлю ее мозг немного поработать на себя и выведаю все секреты этих девчонок.

 Но зайдя домой, сестры я не застал. Видимо снова ночная смена в больнице. Медики вообще когда-нибудь отдыхают? Лучше бы она на юриста какого-нибудь пошла. Сейчас бы сидела дома и кофеечек спокойно попивала. Но раз уж пошла на такое благое дело, то стараться придется еще усерднее, чем при учебе в универе. Помню, как она ночами сидела за своими учебниками и зубрила-зубрила-зубрила. Тогда вся наша семья выучила кости, мышцы, суставы, а в особенности латынь. Это был «Ад». Все эти непонятные бугорки, мыщелки… Как вспомню, так в дрожь бросает.

 Смотря на ее упорство и трудолюбие, я тоже хотел пойти по ее стопам, но она отговорила меня, комментируя: «Братец мой, у тебя ни капли усидчивости и терпения, поэтому продолжай страдать вечной вспыльчивостью и не лезь к нормальным людям». Любящая сестра, блин!

 Но не найдя старшую, я наткнулся на младшую. Вот только мелюзги мне сейчас и не хватает. Хотя…

– Сонька…

 Оторвав свой взгляд от телефона, сестра отложила гаджет в сторону и внимательно уставилась на меня, ехидно при этом улыбаясь. И в кого она такая язва?

– За советом пришел? Ну что ж, я готова тебе помочь, но за небольшую плату.

 Потерев своими маленькими ручками друг о друга, она слезла со стула и забралась ко мне на колени, когда я присел напротив нее.

 И откуда в этом маленьком человечке столько информации? Вроде восемь лет, во второй класс недавно пошла, а уже такая умненькая, что аж тошно.

– И что же ты хочешь? – спросил я, поправляя прядь волос, выбившуюся из красиво заплетенной косички.

– А это будет зависеть от того, что ты от меня хочешь.

 Ну что ж, попытка не пытка. Все равно же вытянет из меня что-нибудь только по другому поводу, а так может для себя что полезное узнаю.

– Ладно, шантажистка мелкая, у меня к тебе будет ну о-о-очень деликатный вопрос. – Сощурив свои голубые глазки, она внимательно осмотрела мое лицо и просияла в улыбке.

– Если ты хочешь спросить о том, как влюбить в себя девочку, то я отвечу тебе легко и просто: она уже тебя любит. По ней видно, – деловито ответила она.

 Про то, как она узнала, о чем я хочу спросить, даже гадать не нужно. А вот с чего она взяла, что я ей нравлюсь никак не могу понять.

 Я Лебедеву ни капли не привлекаю. Она сама не раз мне об этом говорила, да и тем более хоть при малейшей ко мне симпатии, она бы не сопротивлялась, а как остальные уже давно бы повисла на моей шее и призналась в любви. Так что что-то кроме ненависти с ее стороны полностью исключено.

 Спрашивать у нее что-либо еще больше не хочется, ведь ответит она мне тоже самое. Уж я-то ее знаю…

– Хорошо мелочь, спасибо за информацию. Что с меня и в каком количестве? – спросил я, снимая, расплывшуюся в еще большей улыбке, сестру со своих колен.

– Да ладно, мне ничего не нужно, для себя ведь старалась. Лично мне эта девочка нравится, поэтому не смей ее обижать. Она намного лучше той «прости-господи», которая за тобой так и бегает…

 Откуда она такие слова знает? Кто научил этого ребёнка так выражаться?! Да и где это видано, чтобы родственники принимали не твою сторону, а Ведьмы? Это вообще-то я ее брат, а не она!

– София, откуда такие слова в твоём лексиконе?!

– Между прочим ее все так называют…

– И кто эти «все»? – прищурившись спросил я, не сводя глаз с сестры.

 Состроив виноватую рожицу, девчушка робко спросила, обхватывая маленькими ручками меня за плечи:

– А ты ругаться не будешь?

– Постараюсь…

– Не постараюсь, – все не унималась Соня, – а поклялся на мизинчиках. Быстро!

– Да хорошо-хорошо! Клянусь, что ни слова не скажу и никому тебя не выдам, – отрапортовал я, поклявшись.

– Так ее назвали мама, папа и Светка. А еще бабушка и тётя Лида. А еще…

– Стоп! – прервал я мелкую, пока она мне всю родню не перечислила. – Я понял. Никому ничего не скажу и тебя не выдам, – подтвердил свои слова я, и спустил Соню с колен, немного потискав перед свободой и чуть не получив детской пяткой в челюсть.

 Ух, родители! Вот не держится у них язык за зубами, лишь бы трындеть по пустякам. Но я промолчу и мелкую не сдам, раз пообещал.

 Ну а теперь можно и моим лучшим другом, на данный момент, воспользоваться. Гугл – лучший информатор на все времена. Всё найти можно, значит? Сейчас и проверим.

 Наконец открыв нужную вкладку, я забил в поисковой строке самый важный для себя вопрос. «Что делать, чтобы привлечь внимание девушки, которая толком на тебя и не смотрит?».

 Ответов – куча, а полезности никакой. Вот как они могут мне помочь:

 «Заставь смотреть на тебя грубостью!»

 «Все девушки любят уверенных в себе парней, поэтому найди себе другую…»

 «Подлови ее в темном переулке и…»

 Дальше читать даже расхотелось. Это что за советы такие? Ими вообще нормальные люди пользовались? Ага, затащу я, значит, Лебедеву в какую-нибудь подворотню, а она меня там изобьет, второй фонарь под глазом поставит и даже скорую не вызовет? Нет, жить мне пока еще хочется и так рисковать я не готов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Но пролистав вниз еще немного, я, кажется, нашёл то, что нужно.

 «Если девушка делает вид, что не замечает Вас, то устройте ей увлекательную прогулку. Сводите в парк, кафе, кино…»

 «Лес – самое прекрасное место для первого свидания. Погодка, природка… Все как надо!»

 Боюсь, что если я поведу ее в лес, то намек мой не будет понятен. До парка я и сам додумался, но там мы уже были. Второй раз будет уже не так интересно.

 «Сходите в зоопарк. Если девушка любит животных, то ей обязательно это занятие придет по душе»

 А вот это уже что-то. Что ж, решено, в следующий раз идем в зоопарк. Только теперь осталась единственная проблема. Как найти в ее плотном графике, хотя бы час свободного времени?

 Внезапно раздавшийся стук в дверь, резко вывел меня из раздумий.

– Открывай сова, медведь пришел!

 А вот и Светка нарисовалась.

– Заходь!

 Открыв дверь, передо мной предстала замученная, но в то же время счастливая сестра. В одной руке бутылка газировки, а в другой огромная пачка чипсов.

– Мне тут мелочь разболтала, что кто-то влюбился, поэтому я пришла узнать все подробности и помочь в делах любовных.

 Ну Сонька, ну устрою! Что ж в этом доме никто молчать-то не умеет?!

– Ты же после смены. Может лучше спать пойдешь? – попытался отмазаться я, чем ещё больше раззадорил девушку.

– Шилов, ты от меня так просто не отделаешься. Дуй на кровать и выкладывай все до мельчайших подробностей!

 Так и выпытала она из меня всю информацию. А под предлогом: «Ничего интересного в моей жизни не происходит, и никто не влюбился», она лишь всадила мне легкий подзатыльник и погрозила кулаком. Мол, если ничего не расскажешь, только одним фингаликом не отделаешься. Вот и пришлось все ей выложить и даже на душе полегчало. Но вот Светка моей радости не разделила.

– Ну весь в своего отца. Нет, вы, мужчины, только одним местом умеете думать? – Ну началось… – Это что за поцелуи без причины, что за споры? Девочки романтику любят, определенность отношений, а не вот это вот все.

– Да вас, девочек, фиг поймешь! То романтика вам нужна, то нет. То вам приятно, когда вас просто так целуют, то ворчите и припоминаете потом. Какие же вы неопределенные!

 Сестра тяжело вздохнула и опрокинулась на спину. Устала. Еще и я тут со своими проблемами. Нет, ну здоровый мужик уже. Своя голова на плечах есть, а без ее советов все равно не могу. Сплошное разочарование.

– Кирилл, – серьезно произнесла она, снова садясь и внимательно вглядываясь в мои глаза, – она тебе-то нравится?

 А вот это уже сложный вопрос. Отвечу отрицательно совру, утвердительно…

– Не знаю…

– А ты узнай. Проведи с ней день без объятий, поцелуев и обычных держаний за ручку. Посмотри, как будет реагировать она и как будет действовать твое сердце. Чего оно захочет больше. Простых прикосновений или же выполнения условий? Сейчас тебе ничего не нужно делать. Ответ придет сам собой. – Света на миг замолчала, окунаясь в свои мысли и снова заговорила, но уже более тепло: – И если ты думаешь о ней даже тогда, когда ее нет, то…

– То, что? – с интересом уточнил я, складывая ноги по-турецки и потянулся за очередной чипсиной.

 Но состроив хитрую рожицу, она чмокнула меня в щеку, взлохматила так хорошо лежащие волосы и убежала. Ну вот кто так делает? Взрослая уже, а ведет себя, как ребенок!

 Но этот ребенок заставил меня улыбаться и весь оставшийся день обдумывать наш разговор, после чего я, наконец, принял решение.

Глава 15.

                                       Ксюша.

– Ксения, предлагаю тебе одну вещь. Мы начнем все заново. Никаких поцелуев, никаких объятий и никаких прикосновений. Мы заново узнаем друг друга и вот увидишь, ты влюбишься в меня.

 Это заявил мне Шилов в 5:30 утра, стоя на пороге моей квартиры в спортивных штанах, весь взлохмаченный и мокрый. Нет, он вообще нормальный человек?

* * *

– Ксения, осталось не так много времени. Ты уже собрала все необходимые документы для переезда? – донессяголос из динамика телефона.

 Опять двадцать пять! Ну сколько еще раз мне объяснять этой женщине, что я не собираюсь уезжать из России?

– Я. Никуда. Не поеду!

 И отключилась. Нет, ну достали уже. Одна со своим переездом нудит, Ярик ещё приколупался и целый вечер звал погулять, когда у меня полнейший завал на работе и в школе. Мастер, который приходил в обед, когда я как раз была дома, потребовал довольно большую сумму за замену трубы, которую мне пришлось взять из присланных отцом денег. Со следующей зарплаты обязательно верну! Так и Шилов туда же. То целует, то трогает и не понятно же, что ему от меня нужно. Вот иногда кажется, что я нравлюсь ему, а в следующую секунду он заставляет меня усомниться в этом и думать совсем противоположное!

 Плюнув на всех и все, я решила принять ванну с ароматическими свечами и расслабляющим маслом кокоса. Эх, красота. Вода становится такой нежной, а кожа на пальцах скукоживается от переизбытка влаги, и ты ощущаешь себя древней старушкой. Прекрасное чувство!

– Эх, давненько я не думала только о себе. И про Ваську я совершенно забыла. А все этот… Да я даже не знаю, как его назвать!

 Нет, ну не могу я просто так лежать и ничего не делать! Я должна узнать, как дела у Васи… А пошло оно все! Ничего не хочу. Нет, спать я точно хочу, а вот всего остального не надо.

 Запутавшись в своих собственных желаниях, я вышла из ванной совершенно неудовлетворенной и решила лечь спать, чтобы хоть ненадолго освободиться от всех терзающих меня мыслей.

 Правильно, сон лучшее лекарство!

 И вот они, 5:30 утра. Я стою в самой закрытой своей пижаме из всех и сверлю взглядом стоящего парня напротив. Почему? Ну почему он ходит в таком виде по лестничной площадке? А если увидит кто? Обнаженный рельефный пресс сверкает в свете ламп, капельки воды стекают по коже, а зеленые глаза мерцают из-за преломления света в коридоре...

– Я очень хочу узнать, с чего вдруг в твоей прекрасной голове родились такие мысли, но вторая часть меня говорит, что лучше бы мне этого не делать. Поэтому иди-ка ты домой. Дверь напротив, если ты не забыл.

 Но парень даже не пошевелился. Он все продолжал сверлить меня своим проницательным взглядом и улыбаться. Сейчас он точно напоминает мне маньяка.

 Когда я уже отчаялась получить нормальный ответ и хотела закрыть дверь, парень всунул в дверной проем ногу, чем помешал моим действиям.

– Господи… Шилов, что ты хочешь? – взмолилась я, на что парень лишь хмыкнул.

– Скажи «Да».

– Нет.

– Какая же ты упертая. Давай хотя бы попробуем…

– Кирилл, смирись с тем, что ты не влюбишь меня в себя. А теперь, я хочу спать, так что тебе туда.

 Указав кивком на дверь его квартиры, я снова попыталась закрыть дверь, но видимо этот парень без боя не сдается.

– Что-то еще? – как можно более мило спросила я, пытаясь закончить этот бессмысленный разговор и отодвигая его ногу с порога.

– Ксения, три свидания и я больше не приближусь к тебе. Обещаю.

 Немного поразмыслив и снова посмотрев на эти умоляющие и до безумия красивые глаза, я не смогла отказать.

– Ладно, только отстань хотя бы сейчас…

 Сам того не понимая, парень крепко стиснул меня в своих объятиях и ушел восвояси, оставив меня с раскрытым ртом и не менее раскрытой дверью.

 Эх, прекрасное утро прекрасного дня, если не считать пятичасовой визит. Кофе получился отменным, одежда выгладилась идеально, а заряд бодрости на целый день был обеспечен. Никто не доставал по пути в школу. Кирилла я не видела аж до третьего урока, ну а с его появлением все пошло наперекосяк.

 Захватив с собой новеньки роман, я присела за свою любимую парту возле окна и открыла первую страничку, вдыхая аромат новой книги. Это «Рай». Самый настоящий «Рай». За пять минут я успела буквально проглотить сорок страниц увлекательного сюжета. Помечтала о такой же прекрасной и светлой любви, а главный герой оказался самой огромной мечтой. Но все вмиг испортила внезапно легшая на мое плечо чья-то рука.

 Рефлекторно дернувшись, я ударила «нападавшего» и только услышав жалобный стон, обернулась и выдохнула:

– Боже, Шилов, ты как?

 Ну как я не смогла понять, что это он? Он ведь столько раз прикасался ко мне, и я уже давно должна была запомнить его прикосновения. И теперь по моей вине парень сидит своей пятой точкой на голой плитке с окровавленным носом и улыбается. Кошмар, может у него сотрясение?

– Кирилл, тебя не тошнит? Голова не болит?

 Но он все продолжал смотреть на меня своими сияющими глазами и слегка улыбаться, а затем и вовсе рассмеялся.

 Господи, я сломала человека. Меня же теперь посадят!

 Растерянно оглядевшись по сторонам и разглядев в толпе Ярика, я зрительно подала ему сигнал о помощи, и он ту же откликнулся. Но как только он хотел помочь, Кирилл поднялся на ноги и подхватив меня за талию вывел из кабинета, крикнув кому-то:

– Передай, что мы в медпункте.

 Ну все, теперь он заведет меня в темный укромный уголок и растерзает за свой прекрасный нос. Прощайте мечты и прекрасная несостоявшаяся жизнь…

– Не дрейфь, Лебедева. Ничего я с тобой не сделаю.

 Я это вслух что ли сказала? Ай, ну и ладно, с ним это уже пройденный этап.

– Кирилл, прости, я правда не хотела. Оно само как-то… — попыталась оправдаться я, но меня прервал довольно весёлый и бодрый голос:

– Да понял я уже, что само. Ты лучше расскажи, где драться так научилась. Метко бьешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Может и правда головой сильно ударился? Ну не просто же так он весь светится от счастья?

– Спасибо папе и его знакомым в школе смешанных единоборств, где меня обучали самообороне.

 И почему я смутилась? Никогда не стеснялась этого раньше, а сейчас стою перед ним вся красная и не знаю куда взгляд отвести, лишь бы не смотреть на эту счастливую рожу.

– Ксения, – изумился парень, – да Вы опасная девушка. Теперь хотя бы всегда буду наготове в случае чего.

 Он ещё и издеваться удумал! Нет, все-таки мало ему разбитого носа, нужно добавить. Да чтобы я ещё хоть раз перед ним покраснела!... Ух, как я зла!

– Шилов, не выводи меня на грубости. Ты ещё не видел меня в гневе, но движешься в верном направлении, – гневно буркнула я и ускорилась, лишь бы не видеть небольшую стройку крови, которую Кирилл никак не мог остановить.

 – И что же ты сделаешь? – спросил он, догоняя меня припечатывая спиной к стене. – Наведешь на меня порчу и какие похуже заклинания прочитаешь? А, Ведьма?

 Господи, дай мне сил и терпения, чтобы я не убила его в ближайшие десять минут. Смотрит на меня так изучающих и нос прикрывает. Эх, Ромео-недоделанный. Но не прошло и минуты, как парень, видимо, решил окончательно меня добить и начал свой спектакль.

– Итак, – парень прочистить горло и навис надо мной. – первая причина: это ты, - пропел он, подражая голосу Николаева. – А вторая: все твои мечты!..

 Интересно, почему я влюбилась именно в него? Хоть слух и есть, но рост громадный, да и смахивает на самого настоящего гопника. Но даже сейчас, спустя столько лет, я помню, как увидела его и поняла, что безвозвратно пропала в этом мелком шалопае.

 Это был самый серый и дождливый день за весь сентябрь. Ледяные капли барабанили по окнам, свет в классе то и дело мигал, а из приоткрытой форточки дул холодный сильный ветер. Настроения нет, настроя на учёбу тоже нет, да и чего хотеть ребёнку одиннадцати лет? Правильно, оказаться дома с книгой в руках и горячим чаем с мёдом и лимоном. По крайней мере я была именно такой.

 Ярик вовсю смеялся со своими новыми друзьями, а я вновь сидела в полнейшем одиночестве. Кирсанова уже тогда подбивала клинья к Васильеву, но он героически отказывал ей вот уже на протяжении двух недель, а когда мы оставались наедине, то он выкладывал мне все попытки Полины по охмурению парня. Смеяться-то я смеялась, но тогда ещё не знала всей картины жизни друга. И, возможно, если бы я не встретила Кирилла, то уже давно бы была счастлива с лучшим другом.

 Но все не может быть так просто. Первая любовь приходит внезапно и совершенно не спрашивая разрешения, перед тем как вломиться в распахнутую дверь нашего ещё не до конца сформировавшегося мировоззрения.

 Передо мной предстал мальчик, щуплый, тощий до безобразия и такой красивый. Яркие зелёные глаза светятся от восхищения, а улыбка заставляет проявиться едва заметные ямочки на щеках, от которых хочется улыбаться в ответ. Тёмные волосы длинными прядями свисают со лба, а аккуратный носик покраснел от холода.

 На нем белый свитер и тёплые брючки, длиннее нужного размера, обычные кожаные туфли и рюкзак, кажущийся в несколько раз больше самого парнишки. Но даже неопрятный вид не заставил меня оторвать взгляд от ребёнка. Он привлекает не внешностью, не какими-то внешними данными, а улыбкой... Еще ни у кого я не видела такой искренней и красивой улыбки!

– Ребятки, - начала наша новая учительница по русскому языку и по совместительству наш классный руководитель на ближайшие пять лет. – Познакомьтесь, это наш новый ученик Шилов Кирилл. Помогите ему влиться в наш небольшой, но дружный коллектив.

 Я следила за каждым его движение, за каждым его взглядом. Он внушал мне чувство спокойствия и надёжности, но, когда он сел за мою парту, дыхание резко прервалось, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Привет. Будешь со мной дружить? – спросил он, вплотную наклоняясь ко мне и все так же счастливо улыбаясь.

 Он именно из тех людей, на которых невозможно смотреть без улыбки и не восхищаться. Возможно, и это внесло свою лепту в мою многолетнюю любовь.

– Угм… - промычала я что-то нечленораздельное и осторожно пожимая протянутую мне руку.

 Тогда я думала, что мы станем хорошими друзьями. Но ничего не вышло. Через несколько дней парень пересел в кампанию ребят и мне осталось лишь наблюдать и восхищаться им издалека...

– Эй, Лебедева, ты тут или отправилась в свой «ведьмский» мир?

 Ну вот умеет же он портить такие прекрасные моменты. Только предалась воспоминаниям своей молодости, как он тут же все испортил. Нахал!

– Ага, искала в своей «ведьмской» записной книжке заклинание против вечно трындящих дрыщей.

 Язвить? Могу, умею, практикую! А какую же радость приносит это его взбешенное выражение лица. Эх, сказка! Так бы и выводила его весь день, смотря на раздутые желваки.

– Ксюша-Ксюша, что ж мне с твоим острым языком делать? – весело прошептал он, убирая руку с моей талии. – Вот и наказать вроде хочется, но ведь слово дал, что не притронусь.

 Немного помолчав, парень освободил меня из своего захвата и продолжил:

– А теперь серьёзно. Смотри, первая причина: мне нравятся абсолютно все твои стороны. И грубая, и милая, и смущающаяся, и даже злая… Я готов принять тебя со всеми твоими заморочками…

 И вот как ему отказать после этих слов. Улыбка сама собой растянулась на губах и сердце екнуло при одном взгляде на ямочки парня. И даже то, что из носа этого обалдуя все ещё идёт кровь меня совершенно не смущает.

– Вторая: ну признай, что я красавчик.

 Признаю. Особенно, когда он делает лицо фотомодели и, виляя бёдрами, проходит по коридору третьего этажа. А губы-то как дует…

 Тишина уже пустого коридора была нарушена диким хохотом. Я смеялась, не переставая восхищаться его причинами и шла за ним попятам, растягивая удовольствие от его болтовни.

– Так… причина номер сто пять…

 Я уже не делала вид, что не заинтересована в нем. Наоборот, я слушала и внимала каждому его слову. Ловила его идеальный голос с небольшой хрипотцой и восхищалась, молясь про себя о том, чтобы этот момент не заканчивался.

 Кровь остановилась сама собой, но я все равно заставила парня зайти в медпункт, оставшись за дверью. Но лучше бы я последовала за ним. Когда я стояла вне кабинета, на моем пути возникла Кирсанова. Только её мне сейчас и не хватало!

– Ну что, Ведьма, добилась своего? Решила убить нашего единственного красавчика? Не велика ли жертва для следующего «шабаша»?– прошипела сквозь зубы главная красавица школы.

 Начало-о-ось. Как же она меня бесит. Но единственное, что сейчас хорошо, так это то, что рядом нет Шилова. Теперь, когда мы остались наедине, я могу высказать этой стерве все что о ней думаю. Как же долго я этого ждала, аж внутри что-то завибрировало от предстоящей словесной перепалки.

 И когда я успела стать такой злой? Хотя, это не злоба, а скорее анти-симпатия.

– Ну что ж, настало время и с тобой поговорить по душам, – прошептала я, разминая шею.

 Рассматривая девушку под совершенно другим углом, я заметила то, что раньше не бросалось так явно в глаза. Она красивая. Естественную красоту не пропьешь, а она у неё имелась. Чёрные, как смоль волосы, идеальная стройная фигура, аккуратный маникюр и ярко обведенные глаза. Карие, что, несомненно, ей подходит. Теперь понятно, почему Кирилл выбрал именно её. Но даже все её внешние данные не дают ей права так обращаться со мной. Я себя не на помойке нашла, чтобы терпеть все издевательства!

– Полина, а ты не боишься, что можешь стать следующей в списке моих жертв? – обыденно спросила я, сдувая со своих ноготков невидимую пыль.

 Округлив глаза, девушка посмотрела по сторонам и вновь вернула свой взгляд на меня.

 Она выше меня на целую голову, что делает её более грозной, чем меня. Но я острее на язык и могу унизить словесно, пока она будет пытаться повыдерать мои родненькие волосики на голове.

– Ведьма, это ты мне что ли? Девочка, ты случайно ничего не попутала? Забыла с кем разговариваешь?

 Растянув свои пухлые губки на пол своего красивого лица, девушка скрестили руки на груди, переминаясь с ноги на ногу, выдавая свою нервозность.

– Боишься? – прищурилась я, надвигаясь. – Правильно делаешь. Таких, как я нужно бояться и обходить стороной. Или за начальную школу ты так и не усвоила самый важный в своей жизни урок?

 Да, было дело лет так семь назад. Кирсанова была ещё «соплёй зелёной» и кидалась на всех без разбора, ну, в принципе, как и сейчас. Но тогда своей лучшей жертвой она выбрала меня. Хрупкую маленькую девочку, комплексующую из-за своей внешности и костлявости.

 Она ещё не знала, что у этой самой девочки есть лучший друг, готовый даже с девчонкой подраться, чтобы меня защитить, и к тому же прекрасные курсы самообороны не прошли даром.

– А Ксюша дура! Бе-бе-бе… Рыжая-бесстыжая! – говорила она, наставляя на меня палец.

 Дразнилок тогда была куча, а я как самый наивный ребёнок велась на её уловки и плакала каждый день, закрываясь в своей комнате и часами не разговаривая с родителями.

– Ксения, ты из рода потомственных колдунов и ведьм, поэтому должна всегда держать свою головку гордо поднятой и верить в свои силы, - сказала мне как-то бабушка, пытаясь вселить уверенность в это маленькое и хрупкое существо, хоть и обманом. – Запомни, твои волосы – твоя гордость, твои веснушки – это подаренные солнышком возможности все исправить, твой ум – твоя самая красивая черта, а глаза, подобны буре, способны утягивать в свои потоки и не отпускать. Один взгляд на человека, и ты подчинишь его помимо его воли. Ты всегда сможешь отстоять свои интересы и защитить своих друзей, - продолжала приговаривать она, трепя маленького кучерявого Васильева по волосам.

 Тогда это казалось мне прекрасной и волшебной сказкой, но на деле оказалось правдой. Я смогла ответить ей и поставить эту выхухоль на место.

– А Лебедева – дура! Ярик, не дружить с ней, давай лучше к нам.

 Драка завязалась нешуточная, ведь я, как истинная ведьма, схватила эту кикимору за волосы и, кажется, даже вырвала пару прядок с её прелестный головы. Ну и конечно же не обошлось без похода к директору. Он тогда был ещё совсем молодым и на нашу драку смотрел спокойно. В тот день я получила только от мамы. Она кричала и вопила, что мои курсы и папа плохо на меня влияют, а Владимир Ильич смотрел на неё все такими де влюблённым глазами и подмигивал мне, мысленно поддерживая.

– Лебедева, от тебя и какой-то жизненный урок? Не смеши меня. – Девушка приторно-наигранно рассмеялась, показывая всем своим видом, что плевать она на меня хотела с высокой колокольни.

– Зря смеёшься. Или ты думаешь, что оттаскать тебя за волосы я ещё раз не смогу?

 Смех сразу же стих, а карие глаза блеснули недобрым огоньком. Ой, чувствую, что драпать надо, да ещё и куда подальше. Вот и кто меня за язык тянул язвить? Говорила же сама себе, что больше не буду нарываться, а в итоге…

– Не думай, что ради тебя он оставит меня. Ты для него никто, а вот со мной он очень даже весело проводит ночи.

 Мечтательно закатив глаза, девушка закусил губу, от чего мне поплохело. Жестокая правда все же настигла меня, но Лебедевы без боя не сдаются. Я отомстила ей, хоть и ложью.

– Ошибаешься. Он уже выбрал меня. Вчера он провел ночь именно со мной, а о тебе даже не вспомнил, поэтому прикрой свой милый ротик и оставь меня в покое, пока я какую-нибудь порчу на тебя не навела.

 Секунда молчания и, видимо, до девушки дошло, что я только что ей сказала. Покраснела от злости и, сжав зубы до неприятного скрипа, Полина уже было наставила на меня указательный палец и приоткрыла рот для своей гневной речи, но поток слов так и не смог вырваться наружу.

– И что тут происходит? – Знакомый голос послышался за спиной и теплое дыхание опалило макушку, заставляя волоски на шее встать дыбом.

 Надеюсь, он не слышал всего, что я только что ей наплела. Ой стыдобища-то какая…

– Нет, это я хотел бы узнать, что здесь творится! Кирсанова, ты почему не в классе? – пробасил Валерий Палыч, испепеляя взглядом нас троих.

– И… извините, я-я…

 Но он лишь махнул рукой на вечно заикающуюся при директоре девушку и уже обратился ко мне.

– Ксюшенька, – Ой, как подозрительно мило… Всегда, когда он начинает так любезничать, это не означает ничего хорошего, – там Мария Афанасьевна просила, что бы зашла к ней на перемене. Какое-то дело неотложное. Но ты можешь и сейчас зайти…

 М-да, вот такая она, любовь. Мария Афанасьевна – наш школьный библиотекарь и по совместительству «девушка» Валерия Павловича. И даже не важно, что им уже под пятьдесят. Любовь не знает ни возраста, ни границ. Она может зародиться даже от простого взгляда или прикосновения.

 Но здесь все было не так просто и романтично. Когда «тётя» Маша, как она разрешила себя называть, в прошлом году пришла к нам в школу устраиваться на работу, то покрыла всеми матами, которые знает, нашего замечательного директора. Он, как мужчина в самом расцвете сил, начал приставать к женщине, за что и получил. Но уговорив её остаться, начал ухаживать за ней и наконец добился её расположения. Уже все знают, что происходит, когда директор приходит в библиотеку «совершенно случайно». Но лучше об этом не думать, а то нехорошие мысли так и просятся в голову, когда я помогаю ей в распаковке только привезённых книг.

– Хорошо, только… – я бросила мимолетный взгляд на рядом стоящего парня и в миг почувствовала вину.

– Не переживай, Шилова я сам провожу, – и недобро как-то посмотрел на парня. Да, Кирилл тот ещё хулиган. Сколько же окон пострадало из-за его рук, да и ног тоже.

– Держись, – прошептала я парню, похлопав по плечу.

 Отойдя метра на четыре от их компании, обернулась и заметила неотрывный взгляд Шилова на себе.

– Кирилл, сколько мне ещё с тобой разговаривать на эту тему? Ты посмотри, – обратился директор к стоящей рядом Полине, – он на меня даже не смотрит! – А Шилов все ещё не обращал на них внимание, улыбаясь мне одними лишь уголками губ.

 Решив не продолжать смотреть это представление, я направилась в библиотеку.

 Самое любимое моё место. Здесь всегда тихо, спокойно и пахнет книгами. А какой же вкусный чай готовит Мария Афанасьевна… М-м-м… А запах-то от него какой. Жасмин, мята и веточка смородины.

 Пройдя возле огромных стеллажей с художественной литературой, учебными пособия и детскими рассказами для младшеклассников, я наконец добралась до своей любимой секции.

 Благодаря своему стремлению учиться и упорству, я заработала определённый авторитет среди учителей. Знаю, подлизы не очень жалуются, но все я заработала собственным трудом и никого подлизования за собой не наблюдала. Просят помочь – я помогу. Так было всегда и с годами не изменилось. А еще и из-за того, что я единственная в этом году иду на золотую медаль, то холить и лелеять меня начали усерднее.

 Помогав прошлым летом в библиотеке, мне разрешили обустроить собственный уголок. Небольшой деревянный столик, два потрепанных кресла и конечно же все это находится возле окна и кучи книг.

 Солнечные лучи падают на окно, преломляются и попадают в комнату, освещая помещение. Небольшое пылинки летают в солнечном свете и выглядит это все так красиво, так умиротворение и по-домашнему…

– Ксюша, ты пришла! – радостно воскликнула тётя Маша.

 Не думала, что человек может так соскучился за неделю. Но я скучала не меньше. Эта миниатюрная женщина со своим любимым пучком каштановых волос наготове, в свободной летящей цветастой юбке и таком же джемпере, всегда вселяет в меня надежду, одаривая улыбкой и появлением небольших морщинок возле глаз.

– Да, Валерий Павлович сказал, что Вы меня искали.

 Женщина мило улыбнулась и, вынырнув из-за угла огромного стеллажа, поставила на столик две чашки с горячим напитком.

– Искала. – Замолчав, она улыбнулась каким-то своим мыслям, но заметив мой выжидающий взгляд, виновато опустила глаза и продолжила: – Мне нужна твоя помощь. Нам вчера завезли новые пособия и книги для внеклассного чтения и все это нужно рассортировать. У меня времени, как ты понимаешь, нет и поэтому я хочу попросить тебя о помощи. Но не за просто так.

 Женщина вытащила из-за стойки целую кипу книг и протянула её мне.

– Я тут недавно разбирались в своей домашней библиотеке и нашла множество новых книг, которые пылятся у меня на полке. Может выберешь себе что-нибудь?..

 В этот момент я готова была её расцеловать в обе щеки и повиснуть на шее, как маленькая обезьянка. Для книголюба нет подарка лучше, чем книги.

 Поэтому, ответив ей согласием помочь и поблагодарив за пополнение моей домашней библиотеки, я наконец смогла присесть на кресло, наблюдая за тем, как расцветает на глазах наш библиотекарь.

 Абсолютно новые и очень красивые пособия уже частями покоились на разных полках. Сортировать их одно удовольствие, а когда аккуратно распаковываешь пачку канцелярским ножом, получаешь ту самую дозу восторга, которую испытывает ребёнок, открывая новогодний подарок. Тишина, покой и умиротворение.

 Но все вмиг разрушилось, чуть послышался знакомый голос из коридора, где за стойкой обитает тётя Маша.

– А я это… Помогать пришёл!

 Шилов и помогать? Это что-то новенькое...

Глава 16.

                                       Кирилл.

– Это правда?

Да что же это такое... Достала!

– Не понимаю, о чем ты, – ответил я на миллиардный вопрос Полины за эти пять бесконечных минут.

– Значит она сказала правду? Да ты… Да ты!..

 Полина все злилась и злилась, потихоньку разрушая мои нервные клетки своими истериками. О чем вообще эта девушка? Вот откуда я могу знать, что она имеет ввиду? Только и делает, что задает странные вопросы, на которые я не знаю ответ. Как же она меня раздражает!

 Еле отвязавшись от директора, я шёл по коридору в направлении класса, а она увязалась за мной, донимая своим противным голосом. И когда она стала для мня так неприятна?

– Полина! Что ты от меня хочешь? – устало спросил я, останавливаясь и внимательно разглядывая запыхавшуюся одноклассницу.

– Хочу что бы ты бросил её! Зачем она тебе? Я же намного лучше…

 Нет, ну только не слезы! Ненавижу, когда она пытается надавить на жалость.

– Чем ты лучше? – Не ответив, Кирсанова потупила взгляд, заставив меня ухмыльнуться. – Подумай над этим, и как будешь готова, приведёшь мне пример.

 Бесит! Все бесит. И директор, который отправил Ксюшу в библиотеку. И Кирсанова, которая прицепить, как клещ. И медсестра, запихнувшая мне ватку в нос, кажется, до самого мозга. Что ж за день-то такой?

 Но возвращаться в класс я не хочу. Хочу ещё раз увидеть Ксюшу. Да, я пришёл к ней со странным предложением, но думая весь вечер напролёт, решил, что этот вариант будет самым лучшим для нас. Она ничего не узнает, а свои проблемы я как-нибудь решу.

 Она нравится мне. Нужно признать это. С ней я не хочу расслабляться, не хочу получать только удовольствие. С ней я хочу быть собой, обнимать, дарить тепло и просто общаться. Хочу, чтобы она узнала все мои недостатки, а я ее. Хочу, чтобы наши чувства были взаимными. Я до безумия хочу её целовать, дотрагиваться до нежной кожи, мягких волос на затылке. Но я не хочу влюбляться. Не хочу идти на поводу у чувств. И, помимо этого, я уже давно утонул в омуте ее глаз цвета бури и выбраться сил мне просто не хватит.

– Ой, Кирюш, – окликнула меня учительница информатики, выходя из своего кабинета с огромным фикусом подмышкой. – А ты чего это тут? Неужто прогуливаешь?

 Сощурившись, женщина смерила меня понимающим взглядом, видя в какой кабинет я иду. Да, любимая география с грымзой. Вот есть люди, у которых просто день не задался, и они орут без повода, а есть те, у которых просто такой характер. Она именно из таких. Даже странно, как она ещё не объявила тревогу из-за того, что у неё трех учеников в кабинете нет.

 А вот Анджела Филипповна – новое лицо в стенах нашей школы. Она и моложе остальных, и добрее. С ней даже личные темы спокойно можно обсудить на уроках. И теперь, эта красивая женщина в теле, несёт тяжеленный цветок, не прося никого о помощи.

– Вам помочь? – спросил я, потянувшись к горшку.

– Если, конечно, не сложно, то сможешь отнести цветок Марие Афанасьевне? Она уже давно просила…

 Но дальше я не слушал. Одно упоминание о библиотекаре буквально выбило почву из-под ног. Я увижу ее еще раз!

– Конечно!

 Одарив учительницу счастливой улыбкой, я без лишних слов вырвал цветок из её рук и помчался на лестницу.

 И вот я здесь. Запыхавшийся, с дурацкой улыбкой на лице и цветком наперевес. М-да… Видок ещё тот. Представляю, как перепугается женщина, увидев меня на пороге…

– О Господи!.. Ты чего тут забыл? – хватаясь за сердце заверещала Мария Афанасьевна.

– А я это… Помогать пришёл! – пробасил я и впихнул цветок ей в руки.

 Внимательно оглядев меня со всех сторон, она лишь махнула рукой на мое присутствие и указала в направлении больших стеллажей.

 Бесконечные лабиринты, давящая теснота... Я и не думал, что у меня есть зачатки клаустрофобии. Ускорившись и чуть не вывернув себе ногу, запнувшись о большущую стопку книг, лежащих на полу, я наконец увидел свет в конце «тонеля» и замер.

 Она стоит на высокой табуретке, на носочках, и тянется руками до самой верхней полке. Сейчас она кажется такой крошечной. Тонкие длинные руки, такие же худые ноги, осиная талия, к которой так и тянет прикоснуться, обхватить руками и снять с такой высоты.

 Я надеялся, что сейчас она случайно уронит книгу, оступится, а я подхвачу её на руки и закружу, слыша звонкий перелисвистый смех… Но в жизни эпизодов из прекрасных романтических фильмов не бывает. Лебедева отступилась, но вовремя сгруппировалась и приземлилась на обе ноги. А книга и правда упала, но только мне на голову, заставив покачнуться и на миг потерять чёткость зрения. «Война и мир» что б его!

– Шилов, ты совсем сбрендил? Решил меня сегодня до смерти напугать?! – накинулась на меня Лебедева чуть ли не с кулаками, вызывая улыбку от одного своего взъерошенного вида.

– Это я ещё и виноват остался? Да это ты меня сегодня чуть второй раз не угробила!

 Нарываться – это я люблю. Особенно доводить Лебедеву. Она такая милая, когда пыхтит, краснеет и злиться. Ух! Аж дух захватывает.

 – Извиняться не буду. Сам виноват!

 И это все? Я тут уже подготовился к длиннющей речи и гневным ругательствам, а она…

– Только не говори, что из-за меня сейчас пришёл. Сразу говорю, первое свидание, проведённое в библиотеке, за свидание и считаться-то не будет, – пробухтела она, пытаясь скрыть смущение.

Все-таки ждала, да еще как…

– А с чего ты взяла, что я ради тебя сюда пришёл?

 Этот взгляд того стоил. Стоит ошарашенная, ужасно злющая и какая-то немного… разочарованная? Неужели Лебедева начинает в меня влюбляться? Неужели, спустя столько времени проведённого вместе, она наконец поняла мои намерения и сдалась? Да наконец до неё доперло! Не прошло и года! Но появившаяся грусть в ее глазах не дает мне покоя и издевательствам в этот момент места нет.

– Ладно, признаюсь. Я искал повод чтобы прийти сюда.

 Заметной радости я, конечно, не увидел, но вот уголки её губ дернулись, дав мне ещё хоть какую-то надежду на завоевание этого юного сердца. Она влюбиться, нужно только немного подождать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Немного помолчав и внимательно оглядев всего меня своими пронзительными серыми глазами, девушка заметно расслабилась и как-то хитро улыбнулась. Что-то мне это не нравится…

– Ну что ж. Раз ты пришёл помогать, то вперед. Тебе нужна самая верхняя полка у дальнего стеллажа.

 Да она издевается! Да, я сказал, что пришёл помогать, но не реальную же помощь имел ввиду.

– А почему я? Ты и без меня прекрасно справлялась…

 Но даже не дослушав меня, девушка впихнула мне в руки стопку из огромного количества книг, которая начала тянуть мои руки к полу, и направилась в совершенно не том направлении, в которое послала меня.

– Я-то справлялась, но вот знаешь… – Многозначительно окинув меня взглядом, Ксюша заулыбалась ещё шире.

 Смотри по швам не тресни. Ишь, улыбчивая какая!

– Ведьмам-лилипутам живётся сложнее, чем двухметровым шпалам, так что за работу.

 И вот так она взяла и бросила меня на произвол судьбы. Нет, а если я случайно упаду, руку себе сломаю или что похуже? Это будет только на её совести! Уже предвкушаю тот момент, когда эта бесстыжая придёт молить меня о прощении и выхаживать, принося горячий чай с печеньем и обнимая холодными вечерами…

 Но падать нарочно не хотелось, а по своей воле Лебедева так и не вернулась из другого конца библиотеки, хоть я и пытался привлечь ее внимание то свистя, то кряхтя, то чихая от пыли. Ну и ладно, переживу как-нибудь. Больно надо на неё смотреть!

 Но я не мог отвести от нее глаз. То, как он порхает от одной полки к другой завораживает. Не знаю, сколько времени я глазел на нее из самого дальнего угла библиотеки, но звонка с урока так и не услышал. Гробовая тишина нагоняла тоску, а Ксения выглядела слишком сосредоточенной, чтобы обмолвиться со мной несколькими фразами. Я бы подумал, что вообще оглох, если бы не услышал приглушенный смех девушки.

– Чего это она? – прошептал я себе под нос, выходя из своего укрытия.

 Ксюша улыбалась своей счастливой улыбкой, облокотившись обеими руками о стойку и мило беседовала с внезапно появившимся Васильевым. Нет, ему тут что мёдом намазано? Как я не подойду к ней, он тут как тут!

 Перебегая от одного стеллажа к другому, я, как самый настоящий шпион, приблизился вплотную к говорившей парочке и прислушался.

– Ксень, давай сегодня в кафе сходим? Поболтаем, как в старые добрые времена…

 Ярик говорил довольно тихо и большинство его слов я не расслышал. Но суть уловил. Ах прогуляться захотел? Не дождёшься!

– Давай. У меня сегодня как раз вечер свободен…

 Она еще и согласилась? Да я ей…

 А что я ей? Он ее друг, а кто я – еще неизвестно. Я не имею права влезать их отношения. Но как же тошно от одной только мысли, что она пойдет с кем-то другим практически на свидание.

– Тогда встретимся сегодня в шесть…

– Да, я зайду за тобой…

 А дальше расслышать я так и не смог. Пошатнувшись и пронзительно скрипнув, шкаф упал с огромным грохотом, перепугав меня и остальных обитателей библиотеки. Буквально через секунду послышался мальчишеский визг и отборные маты от прекрасной половины человечества.

 М-да… А Лебедева точно девушка? Не слышал раньше от неё таких прекрасных слов.

– Нет, ну вы только посмотрите. Послал же Бог помощничка! Шилов, ты решил мне половину библиотеки разнести?! – с дикими воплями подлетела ко мне Мария Афанасьевна и начала, размахивая мокрой тряпкой в руке, высказывать свое недовольство.

 Ну а что я? Я перестал слушать её, обратив внимание на то короткое расстояние, которое разделяло Васильева от Ксюши. Нет, он точно получит от меня в каком-нибудь тёмном переулке. Долго терпеть я не смогу. Руки-то чешутся жуть как!

 Покаявшись во всех своих грехах и подмигнув обеспокоенной Ксюше, которая, уже оставив Васильева одного, неслась мне на помощь, я принялся подбирать слетевшие с полок книги.

 Мне нужно срочно что-то предпринять, чтобы её «друг» не опередил меня. Но что? Первое свидание? Куда ее сводить? Что сказать?

– Шилов, ты сейчас либо лихорадочно думаешь, либо просто завис. Я уже несколько минут стою рядом с тобой, а ты ноль эмоций.

 Голос Ксюши доносится до меня как-то отдалённо, но уперевшись взглядом в её стройные ноги, скрытые под синей юбкой до колена, мысли перешли в совершенно другое русло.

 Так, отбросить лишнее и не думать о ней в таком ключе! Романтика, Шилов, ро-ман-ти-ка! Цветочно-конфетный период. Обнимашки там, легкие поцелуйчики и то после третьего свидания. Все как сказала Светка. Нужно действовать строго по плану, которого по сути и нет…

– Ксенька, а пойдём с тобой в субботу утром в лес? – выдавил я, поднимая глаза на ошарашенное лицо девушки и слыша нервный смех в сторонке.

 Ай-ай-ай, как же так? Мария Афанасьевна – взрослый человек и подслушивает? Как не стыдно…

 Но во взгляде библиотекаря не было осуждения. Всего лишь странная улыбка и небольшой шок.

– А ты у нас личность неординарная, да? – ответила Лебедева, немного отойдя от моего вопроса. – На первое свидание обычно в парк зовут, в кафе, а ты сразу… в лес! Мне уже страшно.

 Но страха в её до безумия красивых глазах я не увидел. Удивление, сомнение и безмолвную радость. Когда-нибудь я увижу все её эмоции. Несомненно!

 Не услышав ответа с моей стороны, девушка медленно опустилась на корточки и начала собирать книги, аккуратно прижимая их к груди. Бережно проводя пальчиками по корешкам, она улыбалась каким-то своим мыслям и повторяла свои действия.

 Красива, нежная и такая… естественная. Живая, весёлая, а иногда грустная, что хочется прижать её к себе и нежно гладить по волосам, успокаивая и показывая, что я чувствую. Показывая, что я рядом и могу помочь, доказать, что я достоин её. Что никогда не разочарую её и не обману. Но… Я уже делаю это. Нагло вру, пытаясь выпутаться из той каши, которую сам же и заварил.

Глава 17.

                                       Ксюша.

 Кто зовет девушку на первое свидание в лес?! Ладно, если бы это был Ярик. С ним я и не в таких местах побывала. Но если это делает не очень знакомый мне человек, хоть я и люблю его всей душой, то настороженность только усиливается. А вдруг он маньяк? Или серийный убийца? Если он меня расчленит в этом лесочке и закопает под ближайшим кустом смородины?

 Но как этот до безумия красивый и милый парень может быть убийцей? А эти ямочки на щеках, когда он начинает улыбаться? Вот лично я не видела ни одного плохого человека с такими умилительными ямочками.

 Он следит за мной. Я это чувствую. Ощущаю кожей его взгляд на своём лице, руках, волосах. Однако я не могу посмотреть ему в глаза. Что-то мешает мне сделать это, открыться в чувствах. Поэтому придётся притворяться в своём безразличии до конца.

 День, проведённый в библиотеке, незаметно закончился. Кирилл все не хотел уходить и ждал меня, хоть я и ответила ему бесконечное число раз, чтобы он шёл домой. От остальных уроков нас освободили, поэтому, с позволения Марии Афанасьевны, нас отпустили намного раньше.

 И теперь мы в полнейшей неловкой тишине идем домой, то и дело соприкасаясь руками или как-то странно посматривая друг на друга.

 Господи, почему моя жизнь похожа на американские горки? То один целует, обнимает, говорит, что нравлюсь, а второй наоборот пытается это скрыть… Как же все сложно. И вот ну почему мне не нравится Васильев?! В который раз я грызу сама себя из-за своей никому не нужной любви. Из-за того, кого не могу выкинуть из головы. Почему же мы всегда выбираем тех, кто не заинтересован в нас? Видимо этот кошмар будет со мной ещё долгое время.

 Но я не настолько наивная, чтобы не заметить чувства Ярика. Ему не за чем было приглашать меня сегодня прогуляться, если бы он ничего не спланировал. И я понимаю, что сегодня все закончиться. Закончиться та многолетняя дружба, которой я дорожила. Я лишусь своего единственного лучшего друга, когда откажу. Но если не сделаю этого, то раню его намного больше своим обманом.

 И теперь я меж двух огней. У меня есть всего два выхода из сложившейся ситуации. Первый: выбрать Васильева, своего лучшего друга. Того, кто всегда меня поймет и поможет, кто не так давно открыл мне свою душу, но сам этого не помнит. Того, кого я знаю с детства и могу полностью доверять. Это тот самый маленький, весь бледный и высокий мальчик с небесно-голубыми глазами и коротким блондинистым кучерявым «ёжиком» на голове.

 Или же второй: парень, к которому у меня самые светлые и теплые чувства. Тот, чьи глаза сверкают в темноте изумрудами. Тот, чьи сильные руки не могут принести боли, а губы оставляют пылающие отметены на коже. Тот, кто что-то скрывает, но продолжает упорно добиваться моего расположения. И тот, которому удастся всё, чтобы он не задумал насчёт меня, потому что я рано или поздно сдамся.

 Я уже готова сдаться в его власть, готова покаяться во всех своих фантазиях и чувствах. Но я никогда не сделаю этот первый шаг. Я не смогу пережить его отказ.

 Поэтому, из всего выше перечисленного, рождается третий вариант: я не выберу никого. Это сложно отказывать кому-то. Сложно сказать человеку, глядя в глаза, что ты ничего к нему не чувствуешь, в особенности, если это не правда. Но я должна буду это сделать. Будет больно. И больно будет всем. Но чем раньше ты сорвёшь пластырь с кровоточащей раны, тем быстрее она заживет, и ты забудешь о боли, ведь так?..

– Так что ты решила?

 Его дыхание едва уловимо коснулось моего уха, а голос заставил внутренности дрожать. Ох уж мне эта его хрипотца…

– Давай на чистоту. – Я обернулась и внимательно посмотрела на удивленного парня. – Ты собрался меня убить? Поэтому ведешь в лес?

 Сначала его брови поползли наверх, а губы разомкнулись, но в следующую же секунду парень улыбнулся своей обескураживающей улыбкой и подхватил меня под руку.

– Ага. Глаза мозолишь в последнее время, вот и хочу избавиться.

 Я резко остановилась. Ну почему мне хочется одновременно его и ударить, и поцеловать?!

– Тогда желаю удачи с поиском новой жертвы.

 Смотрит на меня своими глазками и не отрывает ведь взгляда. А я гордая, отступать не намерена. Да пусть у него хоть глаза высохнут, свои я точно не закрою.

 Не сдался. Сдалась я и крепко зажмурилась, когда этот гад резко наклонился ко мне и остановился в миллиметре от моих губ. Он играет нечестно!

– Ты боишься и правильно делаешь, – прошептала он, нежно касаясь своей тёплой рукой моей горящей щеки.

 Его дыхание на моих губах, запах одурманивающего кедра уже проник под кожу и заставляет думать только о нём, а руки не двигаются. Не дают насладиться его прикосновениями. Да что это такое!

– Или отпусти меня, или продолжи то, что начал, – прошептала я, медленно открывая глаза и смотря на него в упор.

 Радужки больше не видно. Зрачок заполнил всё пространство и теперь его красивые зеленые глаза стали темными, не излучающими свет, а напряженными и не решающимися. Все его желания понятны, но он этого не сделает. Он обещал…

– Лебедева, и почему с тобой так сложно?! – выдохнул он, жестко проводя рукой по волосам и отходя от меня на несколько шагов назад.

– Может стоит тогда отступить? Раз, для тебя, это непосильная задача, то не лучше ли бросить всю эту затею?

 Не знаю, чего я ждала от него. Одна часть меня хотела, чтобы он сдался, а вторая… Вторая жаждала еще раз увидеть эту милую улыбку, которую он всё-таки показал. Вот… гад!

– Знаешь, я не для этого сегодня пол дня батрачил в душной библиотеке, чтобы так просто сдаться.

 Я его не понимаю. От слова совсем! Это самый неопределенный мужчина в моей жизни. Он ведь и сам не понимает, что творит. Почему он такой непостоянный?..

 Весь оставшийся путь до дома, Кирилл травил мне какие-то анекдоты, рассказывал о Соньке и заставлял улыбаться. Я буквально проглатывала каждое его слово и ждала ещё. Мне хорошо с ним, комфортно и просто уютно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Я всегда думала, что он заносчивый, весь из себя самый крутой парень на районе. Но это не Кирилл. То, как он смотрит на людей, на окружающий его мир, его мысли… Всё это не может принадлежать самовлюбленному парню. Он обычный. Иногда грубый, жесткий, дерзкий, но понимающий, добрый и любящий… Я видела, как он смотрит на свою младшую сестру и могу с уверенностью сказать, что такой любви в глазах я не видела ни у одного человека, с которым знакома. От него исходит столько нежности и заботы, что становится так тепло на душе. Эти эмоции невозможно передать словами. И я хочу испытать то же самое. Хочу, чтобы и на меня он смотрел с не меньшей любовью…

 Я не могла оторваться от него. Но нам всё же пришлось разойтись, хоть и не далеко. Всего лишь по своим квартирам. Даже когда я заходила, то все еще чувствовала его острый взгляд на себе и это не могло не радовать, ведь где-то в глубине все еще теплилась надежда, что я могу ему понравится. Искренне…

 Зайдя домой, я облокотилась на входную дверь и резко выдохнула. Ощущение, что из меня вытянули все силы. Настроения больше нет, вдохновения тоже. Всё не так и всё не то…

– Так, Ксения, хватит хандрить! У тебя сегодня ещё куча дел, – начала я ругать саму себя, отлепляясь от двери и направляясь в комнату. Правильно, нечего нюни разводить. Я сильная, я справлюсь…

* * *

 А вот и всеми «любимый» мандраж. Я жутко боюсь встречаться с Васильевым. Ну вот прям жуть как! Вдруг я ошиблась насчет чувств Васильева, и он хочет со мной встретиться по совершенно другому поводу? Может он, не дай Бог, вступил в какую-нибудь секту или начал употреблять наркотикии теперь ищет помощи, которая ему необходима? Самые ужасные причины поселились в моей голове и не давали покоя до самой встречи.

 Вот нет, чтобы думать о чём-нибудь хорошем… Мы же не ищем лёгких путей и сразу же представляем какую-нибудь трагедию! Вот теперь и сиди думай, что происходит с этим парнем…

 Звонок мобильного телефона, вырвал меня из пучины раздумий, а вернее оторвал от выбора одежды, которую я надену на встречу с Яриком, ну и, конечно же, из моего воображаемого мирка, где лучший друг представлен в самом неприглядном свете.

– Вспомни, как говорится… – глухо выдохнула я, отвечая на входящий звонок.

– Лебедева, я тебе уже десятый раз звоню! Ты чего не отвечаешь? – ответил в трубке незнакомый хрипловатый голос.

 Если бы кто-то ошибся номером, то я бы поняла, но назвать мою фамилию, да ещё и так грубо… Или это я чего-то не понимаю в этой жизни, или маньяки совсем обнаглели и очень плохо знают современных девушек. Да и в каком месте он мне десять раз звонил? Не было такого!

– А Вы номером случайно не ошиблись? Здесь никакой Лебедевой нет.

 Что побудило меня на вранье я даже не подозреваю, но ответить этому неизвестному типу что-то да надо было. Поэтому, со спокойным лицом, но гулко будущим сердцем, я продолжила наседать на паренька.

– Да хватит тебе. Ксения, у меня к тебе вопрос серьезный есть…

– Вы кто вообще? – перебила я, натягивая на плечи рукава тоненького голубого платья с воздушной юбкой и открытыми плечами.

 Эх, на этот раз голос подкачал. Дрогнул в самый неподходящий момент.

– Твой личный дьявол, – загадочно прошипел он и в дверь раздался звонок. – Открывай, давай.

 С меня хватит! И так каждый день сплошной стресс, так теперь ещё и «личный дьявол» объявился! Я ему сейчас так накостыляю, что вмиг в свой «Ад» отправится!

 Поправив платье и схватив, хоть и пластмассовую, но все же лопатку для обуви, я направилась к двери.

– А Вы не слишком ли обнаглели, уважаемый? Сначала звоните неизвестно зачем, теперь ещё и угрожать начали. Ничего не боимся значит? – попыталась я как можно грубее ответить этому неизвестному, на что в трубке послышался злорадный смех, который я слышал только от одного человека в своей жизни.

 Нет. Ну нет! Только не он, пожалуйста!

 Стоит. Лыбиться во все свои тридцать два зуба, или сколько их там у него, и телефон к уху плечом прижимает, одной рукой беспрерывно звоня в звонок, а второй тарабаня по двери.

– Ксения, а я и не думал, что Вы такая грубиянка. Что, гопнинская натура проявляется? – громко заявил он, когда я открыла дверь, кивая на занесенную за мою спину лопатку и без разрешения врываясь в мою квартиру. Да у него это уже в привычку вошло!

 Боже, как я зла! Я тут чуть не посидела, а он радуется своей беззаботной жизни.

– Я в миллионный раз хочу спросить, что ты здесь забыл, но мне кажется, что этот вопрос снова останется без ответа, - ответила я сама себе и захлопнула дверь.

 Положив свое «оружие» на место, я устало потянулась за босоножками и не обратила внимание на крайне внимательный и изучающий взгляд парня.

 Я сдаюсь. Пусть делает что хочет, а у меня встреча через полчаса.

 Но делать Шилов, видимо, не собирался вообще ничего. Молчит. Разглядывает. То на ноги посмотрит, то на грудь, не скрывая любопытства. Ругаться хочется, причём долго и мучительно, но это же бесполезно. Только себе нервы подпорчу.

– Любуйся, мне не жалко, – проворчал я, скрещивая руки на груди. – Но давай быстрее со всем этим закончим, а то мне выходить скоро.

 Мы так и остались стоять посередине коридора. Я, стоя возле тумбы и притоптывая ногой, смотрю в эти наглые глаза и лишь изредка специально громко вздыхаю. И он, загораживая мне все пути к отступлению, всё еще разглядывает мое новое платье и сжимает в кулаке телефон, до побеления пальцев. Он же его так сломает на фиг!

– Куда-то собираешься? – тихо спросил он, не сводя глаз с подола моего наряда.

 Я, конечно, рада, что привлекаю парня, который мне нравится. Что заставляю его смотреть на меня таким взглядом, от которого все внутри начинает плавиться. Но он же даже на мои телодвижения не реагирует, чем начинает меня дико смущать!

– Шилов, это уже верх наглости! Моргни хоть раз что ли для приличия! – не выдержала я.

 Но он либо меня не услышал, либо решил игнорировать. Хорошо, я запомню. Лично мне он не мешает, я могу и при нем собираться. Чего он тут не видел.

– Ну и стой дальше.

 Я уже было направилась в комнату, пытаясь обогнуть парня, застывшего столбом в дверном проеме, как тяжелая рука схватила меня за запястье и притянула к себе, выбивая из легких воздух.

– Не ходи…

 Как же он это произнес… Как будто я бросаю его на произвол судьбы, а он маленький ребенок, остающийся дома один.

– Кирилл, мне нужно, – дала слабину я и подняла голову, чтобы посмотреть в эти полные печали глаза, в которых больше не было того озорства, что так и плескалось в нем минуту назад.

– Ксень… – Парень потянулся к моим губам, и я решила ответить.

 Плевать, что он дал обещание, плевать, что мне будет потом больно. Я хочу этого. Вот он этот миллиметр, которой мы через секунду преодолеем и наши губы…

– У тебя соль есть? – выдал он, немного отдаляясь, но все еще крепко держа в своих руках.

 Мне послышалось или все пошло не по намеченному в моей голове плану?

– Ч-чего?

– Соль, говорю, есть? – без особого энтузиазма повторил он, очерчивая подушечкой пальца контур моих, накрашенных блеском, губ.

 Нет, он это серьезно. Да что б во всех магазинах нашего города эта чертова соль закончилась! И у соседей тоже! Я к нему со всей душой, со всем трепетом и самыми прекрасными чувствами, а он…

– Нет!

 Быстро отстранившись от парня, я направилась к себе в комнату за сумочкой и ключами от квартиры. С минуты на минуту должен подойти Ярик. А этот… Пусть остается здесь! Мне не жалко!

– Какая же ты сейчас злая. Проклятье на меня нашлёшь? – подал голос Шилов, смеясь и чуть ли не складываясь пополам.

 Решил посмеяться значит? Весело ему? Думает, что я буду каждый раз как амёба сидеть и ждать его? Не на ту напал! И без него обойдусь. А я уж было решила, что он нормальный. Да в каком это месте? Нужно просто забыть всё, что я думала о нем до недавнего времени и смириться с тем, что он тот ещё козёл!

– Лебедева, я уже даже боюсь представить какими словами ты меня покрываешь у себя в голове, – продолжал он, ходя за мной след в след.

– Бойся мальчик, бойся. – Теперь настала моя очередь злорадно усмехаться и метать молнии глазами. – Но это ты можешь сделать и у себя дома. Поэтому…

 Открыв парню дверь и засунув ключ в замочную скважину с другой стороны, я вышла в коридор и гаденько так улыбнулась. В жизни больше не поддамся этой поганке зеленой и не поцелую в ответ. Даже если умолять начнет!

– Злюка ты, – буркнул он, но всё же вышел.

 Молчание. Сплошное молчание на протяжении всех моих ежедневных действий. Закрытие двери в молчании, поправление коврика возле порога тоже в молчании и вызывание лифта всё в таком же молчании.

 Ну и пусть. Хоть у меня все и клокочет внутри, но снаружи я несокрушимая. Надеюсь…

 Спокойно зайдя в лифт и нажав на кнопку первого этажа, я в последний раз взглянула на парня, смотрящего на меня в ответ всего в паре метров от дверей. Вот и все. Конец еще даже не начавшимся отношениям положен. Сейчас двери закроются, и я больше никогда не посмотрю в его сторону несмотря ни на что. Как бы он не приставал, чтобы он не делал, я не буду позволять себе любить его. Не позволю…

 Его рука возникла между уже закрывающимися створками и лифт снова открылся. А дальше все было как в замедленной съемке. Он ворвался в кабину и, обняв меня за талию, начал судорожно целовать. Без прелюдий, без нежности. Грубо, неистово и как-то по-собственнически. Пробуждая во мне неизведанные ранее чувства, заставляя щеки гореть, а руки хвататься за белоснежную ткань футболки, натянутую на широких мышцах груди. Воздух в легких вот-вот закончиться, но никто из нас не может оторваться друг от друга и мы продолжаем целоваться, переплетая наши пальцы на руках и становясь более нежными.

 Он не остановится. Головой я понимаю это, но вот телом…

 А телу все равно. Его руки, скользящие по талии то вверх, то вниз, заставляют разливаться тепло внизу живота. Теперь моя очередь целовать его с таким же напором. Руки скользят к крепкой шее, густым волосам и тянут их, заставляя парня издать приглушенный рык.

 Боже, он невероятен. Интересно, а у всех так проходят обычные поцелуи, или только у меня от одного его прикосновения сразу бабочки в животе появляются?..

– Гхм-гхм, молодые люди! Я, конечно, не против любви и других развлечений, но не могли бы вы заниматься этим у себя дома? – раздался приглушенный женский голос прямо возле лифта.

 Незнакомка заставила меня вздрогнуть и оторваться от парня, который всё еще крепко держал меня в своих объятиях и теперь нежно целовал в висок.

 В раскрытых дверях стояла женщина с двумя пакетами в руках и мило улыбалась. Красивая... Темные волнистые волосы рассыпались по плечам, а голубые глаза светятся в странной радости. Божечки, как же стыдно! Как мы так быстро доехали до первого этажа?

– Извините… – пискнула я, зардевшись и выбежав из кабины.

 Шилов, что-то сказав женщине, последовал за мной и резко обнял, когда я уже хотела выбежать на улицу.

 Что-то слишком много объятий для сегодняшнего дня…

– Эй, Ксюшка, ну ты чего? – улыбаясь мне в макушку прошептал парень, теснее прижимая к себе.

 И вот как я могу отказать ему в чем-либо. Он же просто не оставляет мне выбора, заставляя влюбляться в себя ещё сильнее!

– Я чего? Да я теперь красная, как самая спелая помидорка! – выдавила я из себя, сквозь невероятное смущение.

– А я люблю помидоры… – шёпотом заметил он, и теснее прижал к себе.

 Боже, этот парень скоро сведёт меня с ума!

– Шилов, я говорила тебе, что ты невозможен? – с улыбкой проговорила я в грудь парня, все еще прокручивая в голове его ответ про помидоры. Неужели это было признание в любви?!

– Не припоминаю, но теперь буду знать, – рассмеялся он и провел своими ладонями по моей спине и оголенным плечам.

 Прикосновения обжигают, а румянец с щек медленно, но верно, перешёл на уши. Это не честно! Почему я вечно краснею, а он нет?

 Но несмотря на все мои гневные речи, я бы и до утра могла стоять с ним в обнимку. Мне не нужны его поцелуи, мне нужны лишь эти небольшие объятия, способные наполнить моё сердце счастьем и теплотой. Это же так приятно, когда обнимаешь человека и чувствуешь отдачу с его стороны, чувствуешь лишь его присутствие и уже расплываешься в самой счастливой улыбке.

 Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Вот и у нас все закончилось довольно быстро, стоило мне почувствовать вибрацию телефона в сумочке.

 Васильев… Видимо уже ждёт меня у подъезда и теперь мне пора бежать, о чем я, нехотя, и заявила рядом стоящему парню.

– Ладно, иди уже. Но чтобы к десяти часам была дома и знай… – Парень сделал паузу, отодвинул меня от себя и ткнул своим указательным пальцем мне прямо в кончик моего носа, – я слежу за тобой.

 Рассмеявшись и, хоть и смущаясь, но всё же поцеловав парня в гладко выбритую щеку, я выбежала на улицу, даже не подозревая, что насчёт слежки парень был серьёзен.

Глава 18.

                                      Кирилл.

 Невероятно, её губы самые сладкие из всех, что я когда-либо пробовал. Никогда не любил целовать Кирсанову в губы, когда на них была помада. Но губы Лебедевой – это чистый мед с запахом цветов, нежность которого обволакивает и заставляет просить ещё и ещё. Я больше не смогу без неё. Она нужна мне, как воздух, как вода, как жизнь…

 Она отговаривала меня, говорила идти домой, но я не мог без нее. Пока она общалась с библиотекарем, я понял для себя одну главную вещь: я люблю и это уже не исправить. Но понял я это не сам.

 Горохов выловил меня в школьном коридоре, когда я уныло листал в телефоне ленту новостей и не мог дождаться свою Ведьмочку, то и дело поглядывая на дверь.

– Здорово, Кирюх. А ты чего это здесь? – как обычно весело и бодренько протянул парень, хлопая меня по плечу. Сегодня он вообще не должен был приходить в школу, ведь у него диспансеризация и преподаватели все уши этим прожужжали. Где Горохов, где Горохов?!

– Да вот, Лебедеву караулю. А ты зачем пришел? – как можно более отстраненно ответил я.

– Маринку встретить хотел. В этом мы с тобой похожи…

– В чем? В том, что ждем вечно опаздывающих девчонок? – с усмешкой протянул я, разглядывая парня.

– В том, что оба любим.

 Парень испытывающе смотрел на меня, пока я пытался понять, о чем он говорит. Какое любим? Кого? Я Лебедеву? Нет, не может такого быть…

– Знаешь, что для меня значит любовь? – но видя мой полный непонимания взгляд, парень лишь улыбнулся и продолжил: – Любовь – это когда у тебя загораются глаза при одном лишь взгляде на нее, когда тебя бросает в дрожь при одном лишь ее прикосновении и когда ты хочешь целовать ее без остановки, абсолютно забывая о дыхании. Ты любишь, Кирилл, и это видно…

 Но я не смог ему ничего ответить. Парень лишь вновь похлопал меня по плечу и направился к быстро бегущей ему на встречу Марине, поймал в воздухе и быстро чмокнул в губы, пока она расплывалась в улыбке и хохотала, заставляя школьников оборачиваться на них.

 Люблю значит…

 Он оказался прав. Я влюбился. Влюбился по уши и больше не хочу это скрывать. И не важно, что еще утром я считал, что смогу игнорировать эти чувства, что смогу легко бросить ее, не заботясь о ней. Мне нужно открыть ей свое сердце, чтобы и она сделала тоже самое. Я докажу ей, что достоин ее хрупкой любви, что смогу уберечь, защитить…

 Сегодня я решил окончательно порвать с Кирсановой. Она писала мне весь день, допытывала, почему она хуже Лебедевой, а я молчал и игнорировал ее. Но когда она в конец достала меня своими сообщениями, я не выдержал и назначил встречу.

 Как всегда, она выглядит роскошно. Идеально выпрямленные черные волосы, броский макияж, от которого начинает немного рябить в глазах, короткое бардовое платьице и небольшая сумочка, висящая на плече девушки. Мне кажется или она приняла нашу встречу за свидание?

– Кирюш, ну чего ты так долго? Я же весь день ждала, пока ты меня позовешь прогуляться. – Девушка надула губы и сложила руки на груди, лукаво рассматривая мой неподобающий ей вид.

 Простые джинсы, кроссовки, черная футболка и невзрачная кожанка. Ничего необычного. Но, видимо, девушка ожидала немного другого.

– Мы останемся здесь и поговорим. Только давай присядем на ближайшую лавочку, – резко ответил я, давай ей понять, что игривого настроения она от меня не дождется.

 Полнейшая тишина… Даже шелеста листьев не слышно, как назло! Эта неловкая тишина убивает и заставляет меня начать свою подготовленную речь.

– Полин, помнишь наш договор в начале отношений? – спросил я, видя, как девушка нервно закусывает губу. – Мы договорились, что разойдемся сразу же, как этого захочет один из нас. И… Я думаю, что нам пора заканчивать наши недо-отношения…

 Девушка долго и упрямо смотрела на меня, то и дело царапая ноготками кожаную сумочку. Что-то мне уже страшно становится. Она же не выцарапает мне этими ярко-красными ногтями глаза?

– Я не давал тебе никаких гарантий и сразу объявил о том, что ничего серьезного у нас не получится. Мы спали и нам обоим было хорошо, но… Ты хорошая девушка и заслуживаешь лучшего…

– Я поняла, Кирилл…

 Девушка одернула подол платья и встала со скамьи, немного пошатываясь и бледнея. Если бы можно было убить одним лишь взглядом, то я был бы уже мертв. Она злилась и вымещала всю свою злость на несчастной сумочке, которой сегодня явно не повезло. Но так и не сказав ни слова она ушла и ни разу не обернулась.

 Друзьями нам точно не стать, поэтому, надеюсь, она больше не вернется в мою жизнь, а если и сделает это, то к ней не вернусь уже я. Я просто не смогу быть с кем-то кроме Ксеньки. Она та, которую я впервые полюбил, а я однолюб. Сто процентов…

* * *

– Это была та самая Ксюша? – задала вопрос мама, стоящая рядом со мной в лифте.

 Именно эта неугомонная женщина застала нас с Лебедевой в лифте и теперь нудит мне над ухом пару минут. Мне не стыдно, как бы странно это не звучало. Я не хочу скрывать свои чувства к той, которую люблю и уж тем более не буду стыдиться этой любви, даже если это родная мать.

– Она самая…

– А она хорошенькая, – ласково протянула Татьяна Поликарповна. – Мне определенно нравится! – беззаботно продолжала она, лишь пожав плечами на мой строгий взгляд, когда я забрал два тяжелых пакета из ее рук.

 Вот и что ей ответить? Ее прожигающий взгляд так и норовит просверлить во мне дыру. Да она же любого доведет!

– Ну что? – не выдержал я и посмотрел на нее в ответ.

– Да вот просто думаю… Неужели я дождалась, когда мой сын влюбиться, – мечтательно протянула она, чуть ли не подпрыгивая на месте. Вот и попробуй сказать, что этой женщине сорок пять. С ее-то прыткостью, ей явно всего двадцать.

– Влюбился…

 И это мягко сказано. Одно лишь слово вводит меня в неведомый до этого ступор. Я готов думать о ней постоянно, чем сейчас и занимаюсь, и даже не пытаюсь выбросить ее из головы, потому что мне это нравится. Нравится думать о ней, представлять ее и вспоминать. Прямо наваждение какое-то!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Жду вас как-нибудь на семейный ужин. Пообщаемся, познакомимся поближе. Должна же я познакомиться с девушкой своего сына…

 Ксенька… какая же она? Такая тонкая, красивая и до безобразия любимая. Как же приятно чувствовать это слово на языке. Я готов смаковать каждую букву, повторяя неимоверно количество раз свое признание ей.

– Обязательно нужно будет познакомиться с ее родителями. Надеюсь, они не будут против ваших отношений…

 Но пока она не должна знать о моих чувствах. Я должен понять, что творится у неё в голове и сам решиться на признание. Еще и ее мама…

 Стоп, а что там говорила мама? Какой ужин? Какое знакомство?!

– И не смотри на меня так! То, что я хочу познакомиться с этой девочкой вполне нормальная прихоть. А её родители – это само собой разумеющееся.

 Вот и как можно спорить с этой женщиной? Она же прям как Лебедева. Один фиг не переспоришь! Ладно девушки обычно выбирают парней похожих на своих отцов, но не наоборот же! И как меня угораздило?..

 Довольная жизнью мама выплыла из кабины и зашла в квартиру, перехватив на пороге пакеты из моих рук. А я… А что я? А я пошёл шпионить. Не могу же я позволить Васильеву забрать у меня Ксеньку.

* * *

 Светлое голубое платьице сложно не заметить среди серой улицы. Такое легкое и тонкое оно чуть не рассыпалось в моих руках. А плечи. Какие же хрупкие у неё плечи. И как в такой маленькой девчонке может быть столько силы?

 Но если сама она мне нравится, и не важно во что она будет одета, то букет полевых ромашек в её руках заставляет кулаки сжиматься, а желваки то и дело натягиваться на скулах.

 Васильев, что б его! Весь такой из себя стоит напротив Ксюши и скалится. В щеку девушку целует и рукой по спине проводит, приглашая пройтись. Да что б у него эти самые руки!..

 Но вмешаться я не могу. Видел, как загорелись глаза девчонки при встрече и поэтому не могу лишить её этой радости. Она любит его, но любовь эта скорее дружеская, чем какая-либо ещё. Только поэтому я не могу сейчас подойти и выхватил её из его рук. Она не простит, да и не поймёт.

 Девушка зябко обхватила свои плечи руками от сильного порыва ветра и парень, не сомневаясь ни минуты, накинул на её плечи свою куртку.

 «А это ведь мог быть ты! Но ты просто трус, который не может понять сам себя и свои желания…» – заворочалось сомнение где-то внутри. Как будто я и сам не знаю!

 Кафе «Мелодия» гласит вывеска небольшого здания, куда Васильев завел Ксюшу. Решил накормить, отогреть и задобрить? Знаю я эту схему. С девушками всегда прокатывает. Так неужели он надеется на что-то большее? В конце таких вечеров всегда следуют поцелуи и прикосновения, но я не дам этому произойти!

 Спрятавшись за ближайшим кустом, я присел на корточки и стал наблюдать. Вот они смеются, вот им приносят напитки и какой-то десерт, вот он охватывает её ладонь и подносит к губам пытаясь согреть своим дыханием. А мне безумно холодно сидеть на холодной земле и чувствовать ледяной ветер, продувающий насквозь свитер, торчащий из-под кожаной куртки.

 Ещё секунда и я точно не выдержу. Зайду туда и тогда Васильев оттуда уже просто не выйдет. И плевать, что я буду самым ужасным человеком в её глазах. Я просто не смогу смотреть на неё с другим!

 Но Ксюша мягко убрала свою руку из его захвата и крепко сжала его ладонь, что-то нашептывая и наклоняясь ближе. Да тут же всего сантиметр до прикосновения их губ!

 Закусив нижнюю губу, я вполз в кусты полностью, немного выглядывая из-под листьев, думая, что смогу услышать их. А куст-то колючий, падла!

– Мама, мама! А почему этот дядя сидит в кустах? Он, что, пописать пошёл? – выкрикнул какой-то мальчуган, отодвигая рукой несколько веток шиповника.

 Твою же ж! Мало того, что меня раскрыли, так ещё и о неизвестно чем подумали. Стыдобища-а-а!

– Пойдем, сынок. Не обращай внимание…

 Женщина одарила меня недобрым взглядом, уводя своего ребёнка подальше от меня. Зато я теперь себя чувствую самым настоящим злодеев или же маньяком, следящим за своей жертвой из кустов. Прекрасно! Просто волшебно!

 Ноги ужасно затекли, и я решил переместиться из своего старого укрытия в новое. Я зашёл в кафе, где сидела новоиспеченная «парочка» и сел на небольшой диванчик сзади Васильева, который сидел лицом к Ксюше. Слава Богу она меня не заметила, а то неизвестно что бы подумала, и продолжила спокойно шептать:

– Яр, я не могу. Пойми, мне тоже не легко, но так просто взять и все бросить… Ты же знаешь, что это не про меня…

 О чем она говорила, я так и не понял. Но это не важно. Важно то, какая она красивая сидит перед ним. Рыжие волосы волнами спадают с плеч, минимум косметики и эти открытые худые плечи, к которым так и хочется прикоснуться, почувствовать бархатистость нежной кожи…

– Здравствуйте! Уже выбрали что-нибудь?

 Официант возник из неоткуда и, напугав меня до чёртиков, чуть не получил под дых. Рефлексы, что сказать. Детские бои без правил.

– Можно воды? – шёпотом произнес я, прикрываясь меню и косясь в сторону парочки.

 Улыбка официанта, кажется, Дмитрия, так было написано на бейджике, растворилась и осталось лишь невысказанное недовольство.

 Молча кивнув, парень удалился, а мне лишь осталось надеяться, что меня не рассекретили. Но когда мой взгляд вернулся к близ стоящему столику, то за ним уже никого не было.

– Бл*ть! – выругался я, кладя на стол немного смятую купюру и направился к выходу.

 Голубого платья нигде не было. Я потерял их из виду и теперь произойти могло что угодно. Я упустил её…

 Достав пачку сигарет из куртки, я вытащил одну и хотел было закурить, но в сознании сразу всплыли слова Васильева:

«– Она не любит курильщиков…»

 Не любит… Выкинув смятую пачку в урну, я направился по проспекту в сторону дома, а когда начался неожиданный ливень, спрятался под козырьком ближайшего подъезда.

 Тяжело выдохнув, заметил небольшое облачко пара, вырвавшееся изо рта, и посмотрел в небо. Ещё не совсем стемнело, но уже и не светло. Такова осень. Никогда не знаешь, что тебя ждёт. Но именно в это время года небо приобретает совсем другие цвета. Нет тех закатов и рассветов, но есть темно-синие облака и чёрная бездна, изредка наполненная звёздами.

 Холодный воздух то и дело продувает насквозь, а ледяные капли обжигают ладони. Холодно, но так хорошо. Капли дождя успокаивающе бьют по крыше настила и беспроглядным потоком срываются вниз, отгораживая от всех окружающих людей…

– Красиво, правда? – донесся до меня знакомый голос, и я обернулся.

 Голубое платье, голые хрупкие плечи и та самая улыбка, от которой хочется улыбаться в ответ. Ксюша…

– А-а… ты… это?.. – Язык перестал слушаться, и выдав что-то нечленораздельное, я замолчал, молясь, чтобы нормальная речь вернулась, и я смог объясниться.

 Но девушке не нужны были мои слова. Она приложила свой указательный палец к моим губам, провела тёплой ладонью по щеке и, поднявшись на носочки, приникла к губам. Сама. Впервые. Этот поцелуй пустил волну тока по всему моему телу и дальше я уже не ведал, что творю. Руки сами опустились на её талию, а хватка стала стальной. Девушка не шевелилась и лишь изредка издавала что-то похожее на тихий стон удовольствия, а я не заходил дальше положенного. Чтобы не спугнуть, чтобы показать, что она важна и всегда таковой будет.

 Дождь всё барабанил и барабанил по крыше, люди бежали в сторону остановок и зданий, а мы лишь наслаждались друг другом под небольшим козырьком. Все что было вокруг нас перестало существовать. Остались лишь мы, наши горячие губы и обжигающие прикосновения. Я целовал её, упивался ею и не мог остановиться. Сдерживаться было все труднее и вот одна моя ладонь опустилась ниже, легко сжимая ягодицу девушки.

 Её щеки вмиг покрылись румянцем, но она не сопротивлялась, давая мне возможность насладиться ей сполна. Ей нравилось то, что я делал и от этого мне становилась намного приятнее, чем если бы она просто позволяла себя трогать, не получая ничего взамен.

 Юбка платья неприлично задралась и, опомнившись, что мы находимся на всеобщем обозрении, я поправил её, вновь возвращая руку на тонкую талию.

 Она отстранилась, улыбаясь и тяжело дыша, а я только и смог улыбнуться в ответ, прижимаясь своим лбом к её.

– А как же тысяча причин? – спросил я внезапно охрипшим голосом и сильнее прижал девушку к себе.

– О них ты можешь рассказать, пока будешь провожать меня до дома. А свой выбор я уже сделала, – прошептала она, проводя рукой по моим волосам.

 Она невесомо прикоснулась своими губами к моим, ловя мою улыбку, и обвила руками шею в тот момент, когда я начал кружить её, крепко целуя в ответ. Ради этого звонкого девичьего смеха я готов сделать все и теперь она об этом знает.

Глава 19.

                                      Ксюша.

– Васильев, это что ещё такое? Какие ромашки в октябре?!

 Моему изумлению не было предела. Ярик стоял и вальяжно улыбался, держа в руках небольшой букет полевых цветов. Моих самых любимых, нужно заметить.

– У нас с тобой ровно пятнадцать лет дружбы, если не считать два года неизвестности. Юбилей! – радостно заявил он, протягивая мне букет. – Так что я был просто обязан найти эти ромашки и вручить их тебе.

 Вот жук! Умеет же он выкручиваться.

 Приняв самые красивые на свете цветы от парня и, к тому же, его куртку, которую он накинул мне на плечи, я подхватила его под руку и направилась через небольшую улочку к маленькому, но очень уютному кафе.

 Спокойная музыка, мягкие бежевые диванчики, и идеально ровного тона персиковые стены – прям мечта перфекциониста. Все такое нежное, успокаивающее. Доброжелательные официанты, шумные посетители, пришедшие хорошо провести вечер и множество веселящихся детей, ждущих свое долгожданное мороженное с горячим чаем.

 Вот только все это время меня не покидало ощущение, что за мной следят. Я чувствую, как иногда покалывает между лопатками, а волоски на затылке становятся дыбом, что не внушает мне абсолютно никакого доверия. Но несколько раз обернувшись и оглядевшись по сторонам, я не заметила никого, кроме огромного потока вечно спешащих людей за окном.

 Передвинув все ненужные мысли на второй план, я оказалась полностью захвачена Яриком. Он вспоминал о детстве, заказал мне липовый чай и тирамису, все приговаривая о моей ненормальной худобе. Ну а спорить я не стала, ведь и сама понимаю, что с этим нужно что-то делать.

– Ксень, почему ты не хочешь переехать? – задал он внезапно вопрос, застав меня врасплох. – Я знаю твою любовь к Польше, как тебе нравятся маленькие цветные домики, замки… Тем более там твои родители. Я уверен, что они скучают по тебе и переживают каждый раз…

– Васильев, ты пытаешься от меня избавиться? – поддела я парня, смотря в это озадаченное лицо.

– Мечтаю! – рассмеявшись ответил он, урвав кусочек моего десерта.

 Мы веселились, как в старые добрые времена, но неловкость есть и так легко от неё не избавиться. Парень смотрел на меня то и дело хмуря брови, что-то судорожно обдумывая. А мне оставалось лишь следить за его взглядом и ждать.

– Даже если бы я и хотела, то не смогла бы, – прервала я молчание, решив ответить на заданный вопрос. – Яр, я не могу. Пойми, мне тоже нелегко, но так просто взять и все бросить… Ты же знаешь, что это не про меня. На кого я оставлю зашивающегося Петьку и тебя? Вы же оба будущие медики и я до сих пор не могу смириться с выбором твоей будущей деятельности – отшутилась я, чувствуя, как напряжение между нами понемногу нарастает.

 Парень взял меня за руку и приник к ней губами, шепча что-то о моей нежной и гладкой коже. А меня буквально прошибло током от такого прикосновения. Нет, отвращения не было. Было сплошное разочарование, что меня касается не он, парень к которому у меня есть чувства, а всего лишь друг.

– Васильев, – серьезно начала я, – не думаю, что это необходимо…

– Ксюш… – перебил он, выпуская меня из своего захвата. – Ты мне нравишься, как девушка и уже очень давно. Но что будет дальше – зависит теперь только от тебя…

 Он сделал это. Признался… С одной стороны я рада, что он сделал такой трудный шаг, но с другой… Я разобью ему сердце и на этом все закончится. Я не хочу делать ему больно. Не хочу лишиться тех чувств, что сейчас между нами…

– Я… – Небольшая запинка и взгляд парня устремился прямо мне в глаза. – Я не могу. Прости… – выдохнула я, коря себя за такой быстрый ответ.

 Сегодня мы оба сделали что-то невозможное и этим можно гордиться. Но эту образовавшуюся пустоту внутри уже ничего не сможет заполнить.

 Он улыбался несмотря на всю трагичность ситуации, а я улыбалась в ответ, пытаясь уловить его настроение и сделать как можно лучше. Яр молчал, а я то и дело слышала все его тяжёлые и раздражительные вздохи. Интересно, причиной его раздражительность стала я или же это какой-то другой источник...

– Лебедева, – серьезно ответил парень, накрывая мою ладонь своей. – Ничто не заставит меня лишиться такого друга, как ты. Я всегда буду на твоей стороне. Так что перестань издеваться над своим прелестным мозгом и всячески эксплуатировать его. Отдохни хоть пару минут и перестань думать!

 Именно за это я его и люблю. Он всегда знает, как меня поддержать, утешить и переубедить. И когда этот парень так повзрослел? Нет больше того маленького мальчика, вечно сующего свой носик в чужие дела. Сейчас передо мной сидит уже сформировавшийся мужчина. Серьёзный, красивый и родной. Он идеальный брат и всегда таким будет. В том, что и парень он шикарный – я не сомневаюсь и очень надеюсь, что когда-нибудь он вскружит какой-нибудь девчонке голову и она будет счастлива с ним. Как и он…

 Парень то поглядывал в окно, то на меня и все это время улыбке не хотела покидать его красивого светлого лица. Но в какой-то момент он резко поднялся из-за стола и потащил меня к выходу, заставляя совершенно забыть о букете цветов и брошенной на диван мужской куртке.

– Яр, что случилось? – пискнула я, выбегая следом за парнем из здания.

– Знаешь, Ксенька, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда! – выдохнул он, делясь со мной своими весёлыми мыслями. Он именно об этом думал так долго? – Поэтому разберись уже со своим ухажером, а то все глаза намозолил.

 О чем он? Какой ухажер?! Но обернувшись и взглянув на столик, перед которым мы сидели, позади виднелась знакомая большая фигура. Темные волосы, еле видные венки на руках и та самая небольшая щетина, что я гладила пару часов назад. Вот гад! Хорошо я хоть линзы одела, а то была бы сейчас как крот!

 Теперь все встало на свои места. Не было никакого чувства слежки. Был Шилов, нагло шпионящий за нами! Неужели он говорил серьезно о том, что будет следить за мной? Вот дуралей…

 Васильев лишь весело рассмеялся, видя мой разъяренный вид и с лёгкостью обнял на прощание, когда мы решили разойтись. Взяв с меня обещание наорать на Шилова и в конце концов разобраться с тем, что между нами происходит, парень направился в противоположную сторону от меня, весело махая на прощание. Он прав. Любовь приходит и уходит… Но что будет дальше зависит только от меня!

 Я двинулась прямо по проспекту, но как только начал накрапывать дождь, решила спрятаться под козырек какого-то подъезда. Мало ли. Я только-только отошла, после недавнего обморока. Не хватало ещё и заболеть помимо вечного чувства усталости.

 Красивое небо, запах мокрого асфальта и знакомая широкая спина. Смятая пачка сигарет падает в урну, а мои слова о красоте сегодняшнего вечера приводят к непоправимым последствиям. Не знаю, что на меня нашло, но поцелуй не заканчивался. Я и не хотела его заканчивать, и он полностью соглашался со мной.

 Я сдалась. Сердце гулко билось в груди и требовало: будь что будет, а мозг перестал мыслить здраво, уже давно находясь в плену ярких изумрудов.

– Ведьмочка, ты сводишь меня с ума… – прошептал парень, улыбаясь мне в губы и нежно целуя, периодически останавливаясь, чтобы вдохнуть и вновь продолжить.

– На это и был расчёт, – не смогла не улыбнуться я в ответ.

 Из его уст «Ведьма» уже и не кажется каким-то обидным обзывательством. Скорее милым прозвищем, заставляющим улыбаться от одного лишь произношения самыми любимым голосом и такими мягкими и сладкими на вкус губами.

 Дождь прекратился, а темнота заполнила все пространство вокруг нас. Уличные фонари начали зажигаться друг за другом в одном лишь им ведомом ритме, а мы все стояли, не двигаясь, и наслаждались прикосновениями друг друга.

 Ветер стал сильнее, но мне не было холодно. Я вся горела изнутри, пылала. Даже холодные порывы не могли остудить меня. Я согревалась от одной лишь мысли, что этот парень наконец стал моим. Что я могу понравиться даже такому, казалось бы, неприступному и уж тем более недоступному, парню.

– Пойдем. Я хочу показать тебе одно место, – парень мягко взял меня за руку и повел в совершенно неизвестном мне направлении.

 Мне не важно, куда он меня ведёт, не важно зачем. Самое главное это то, что я с ним, а остальное не имеет никакого значения. Мы шли по вечерним улочкам, то срезая через дворы, то наоборот огибая огромные здания. Небо, заволокшееся тёмными облаками, наконец показало восходящую яркую луну и еле заметные звезды. И вот она, та самая ночь, которую я так долго мечтала увидеть.

 Свежий ветер, шум листвы и гул, уже редеющих, машин. Все это наполняет сердце какой-то щемящей теплотой, а его рука, то сильнее сжимает мою ладонь, то нежно проводит пальцами по костяшкам, даря такое необходимое успокоение и надежду.

– Мы почти на месте, – прошептал он, резко остановившись. – А теперь закрой глаза.

– А…

– Доверься мне…

 И я доверилась. Закрыла глаза, принимая его лёгкий поцелуй в макушку и пошла в неизвестность.

 Вокруг тишина. Не слышно ни одного звука, кроме наших тихих шагов и громко бьющихся сердец. Лёгкий ветер, шум воды и полная темнота за закрытыми глазами. Боже, надеюсь он меня не в лес потащил… Хотя сейчас я и туда готова за ним пойти!

– Открывай, – услышала я тихое возле уха и послушалась.

 Тёмная река, множество разноцветной листвы, осыпавшейся с деревьев парка и открытое чистое небо с миллиардами мерцающих звёзд. Со спины ко мне прижалась стальная грудь парня, а его руки обхватили меня за талию, сцепливаясь в замок на животе. Тепло, уютно и так красиво. Даже дышать стало как-то легче.

 Никогда не видела этого места раньше…

– Откуда ты узнал о таком потрясающем месте? – нарушила тишину я и приблизилась к невысокому ограждению, тянущемуся по всей длине реки.

– Как-то забрёл случайно после школы, – но видя мой серьёзный взгляд, парень нахмурился и продолжил: – Ладно-ладно. Я из дома тогда ушёл. Поругался с матерью, со Светкой, ещё и отец добавил, а я взял и ушёл никому не сказав. Сейчас стыдно, конечно, но что ж поделать. Возраст…

 Я понимала его. Знала каково то желание, когда хочется бросить всех и уйти, чтобы тебя не нашли. Но с годами понимаешь, что молчание – не выход.

– Ксень, – прошептал парень, не отпуская меня ни на секунду, будто я могла сбежать, и теснее прижал к себе, горячо дыша в затылок.

– М-м-м?

 Меня развернули, и я оказалась лицом к лицу с самым лучшим парнем на свете. Обхватив руками мое лицо, он провел подушечками больших пальцев по моей нижней губе и пробормотал:

– Уже влюбилась в меня?

 И ведь так сильно хочется его ударить, за такой испорченный момент, но я не смогу. Я могу лишь беззастенчиво ответить:

– Тебе ещё работать и работать над этим.

 Он не удивился. Наоборот, заулыбался ещё шире, показывая свои ямочки и крепко поцеловал, не давая лишний раз вздохнуть. А я ведь так и привыкнуть могу…

* * *

 Где бы мы ни были, мы целовались. Мы никак не могли оторваться друг от друга. На улице, в подъезде, да даже в лифте он не мог выпустить меня из своих объятий, а я не могла перестать прижиматься к нему всем телом и гладить копну густых и мягких волос на затылке.

– Кирюш… – прошептала я, всё так же держась за парня и прижимаясь своим лбом к его.

– Тебе нужно идти, я понимаю. Но я не хочу тебя отпускать, – ответил он, вновь целуя и прижимая к двери квартиры.

 Сколько же печали в этих глазах. А грусти в голосе. И ведь хочется угодить ему, никуда не уходить и продолжать начатое… Но пора. Слишком долгое нахождение рядом с ним приведёт к непоправимым последствиям. Хорошего понемногу…

– Знаю, но мы же ещё увидимся. Завтра, например…

 Парень тяжело выдохнул, но улыбка все же озарила его красивое лицо и показала ямочки, по которым я аккуратно провела пальцами, внимательно разглядывая «СВОЕГО» парня. Даже не верится…

– Это будет только завтра. Мне все равно будет мало.

 И вновь его губы на моих губах, руки на теле, а сердце, кажется, готово выпрыгнуть из груди и забиться в ускоренной режиме, забывая о передышке.

 Нам пришлось разойтись. Не знаю, сколько времени прошло с того момента, как мы зашли в дом, но зайдя в квартиру, часы отчетливо показывали десять вечера.

 Завтра школа и я впервые хочу прогулять. Не хочу видеть ни Кирсанову, ни кого-либо ещё. А еще не знаю, как вести себя с Кириллом на всеобщем обозрении. Притворяться, что мы даже не знакомы или открыто общаться, показывая всем свои чувства?

 Не знаю и думать больше не хочу! Самое прекрасное завершение дня – горячая ванна с пеной. Да, это именно то, чем я займусь в ближайшие часа два, если один немного обнаглевший парень не решится вломиться ко мне домой.

 «Парень»... Такое новое слово. Так и хочется перекататывать его на языке. Никогда не думала, что все мечты и желания в один момент могут стать явью и я смогу спокойно взять его за руку, открыто посмотреть ему в глаза, не пряча взгляд. А ведь губы так и жжет от одного лишь воспоминания! Он привязал меня к себе и вряд ли я уже смогу выпутаться из его сетей…

 Но я ни за что не признаюсь ему в любви. Слишком мало прошло времени, чтобы я раскрыла ему свое сердце. К тому же, я хочу, чтобы первый шаг совершил он и он это сделает…

Глава 20.

                                     Кирилл.

 Какая же она милая, когда смущается. Прям как маленькая раскрасневшаяся помидорка… Странное сравнение, но такое подходящее. Я показал ей самое красивое место нашего города. Небольшая река, крутой берег и неимоверно количество деревьев. Все такое живое и подходящее для нашего первого настоящего свидания!

 Мы гуляли, разговаривали на самые разные темы, и я понял для себя одно: мне хочется узнавать её. Хочется открывать в ней что-то новое, хочется видеть её счастливую улыбку и сияющие глаза.

 Не понимаю, как она могла не нравится мне буквально две недели назад. Мне кажется, я любил её всю жизнь и даже если бы я мог вернуться в прошлое, я бы ни за что не отказался от спора. Он привёл меня к тому, что я так долго искал. К тому, что я так давно хотел почувствовать и, наконец, я смог ощутить себя по-настоящему живым и нужным…

– Явился?! – донесся внезапно из темноты женский голос и я, испугавшись, запнулся о чью-то обувь в коридоре и влетел плечом в шкаф.

– Света, твою ж!...

– Что Света? Ну что Света-то?! Уже одиннадцатый час, а тебя неизвестно где носит!

 Ну начинается…

– Я тут испереживалась вся! Родителям наплела, что ты у друга, а сама дозвониться до тебя не могу. Еще и счастливый какой припёрся!

– Да не нуди ты! Все со мной в порядке. Жив, здоров, на своих двоих стою перед тобой, поэтому иди спать, – шёпотом ответил я и, стянув с плеч куртку, повесил в шкаф.

 А она все стоит. Стоит и злиться, сложив руки на груди и притоптывая своей тощей ножкой. Ну как маленькая, ей Богу!

– Рассказывай. Наркотики? Нелегальная торговля? Во что тебя втянули твои друзья бандиты?!

 Только паники мне сейчас и не хватало! И откуда это все берётся в её голове?!

– Да какая нафиг торговля?! Ты у себя в отделении детективов пересмотрела? Я гулял и ничем таким не занимался, – немного повысил я голос, пытаясь расшнуровать кроссовки, но начал злиться ещё сильнее, когда руки перестали слушаться от переизбытка эмоций.

– А чего лыбишься тогда во все свои тридцать два? В глаза мне смотри!

 Вот настырная-то какая! Оставив в покое обувь, я навис над сестрой и посмотрел ей прямо в глаза. Даже дыхнул для верности. А она улыбается стоит и язык мне показывает. Может перегрелась?

– Да видела я из окна, как ты просто гулял. Это Ксюша? Хорошенькая, – все так же тихо проговорила она, как-то странно смотря на меня. – Ты уже такой взрослый… – Нет, ну только не это! Сейчас начнуться все эти слезы и сопли. Бр-р-р... – Я и не заметила, как быстро ты вырос… – Света обняла меня и уложила свой подбородок мне на плечо, глядя тёплой ладонью меня по волосам. Но долго счастье не продлилось. Через несколько секунд на это самое плечо пришёлся весьма ощутимый шлепок.

– Эй!..

– Трубки в следующий раз брать будешь! И что бы такого больше не было.

 Развернувшись на пытках и напевая какую-то мелодию, Света ушла к себе в комнату, оставив меня в коридоре наедине лишь с еле горящим ночником.

– И что это было?..

 Стараясь забыть все, что произошло несколько секунд назад, я направился на кухню и поставил чайник назажженную плиту, чтобы сделать крепкий кофе и хоть немного отрезвить свой разум.

 Вася уже вовсю мирно дрыхла вместе со своими спиногрызами, за окном изредка раздавался гул машин, а я все никак не мог уснуть. Лунный свет пробрался сквозь плотно задернутые шторы, а ветер сквозь открытую форточку создавал неимоверный сквозняк.

 Холодно… Хочу попасть в её тёплые объятия, обнять как тогда, в нашу первую совместную ночь… Но если приду, то это будет верх моей наглости. Я и так не давал её прохода больше недели и понимаю, что она устала, но не могу оставаться в стороне, когда она там одна в своей одинокой квартире.

 Возможно, Ксюша уже спит или же читает какую-нибудь книгу из своей библиотеки, а может варит неимоверно вкусный кофе и делает уроки на завтра. Она там, а я здесь. И что теперь я могу сделать с этой бессонницей? Как могу избавить себя от мыслей о ней, когда узнал её совсем другую. Не заучку, не просто девочку ботаника, а чувственную, нежную и такую красивую девушку.

 Я хочу обнимать её, проводить руками по самым мягким волосам и перебирать их сквозь пальцы. Ощущать тепло её губ на своих, обжигающие прикосновения на теле и сердце. Она проникла в него так незаметно, что я не смог остановить её. Да и хотел ли?..

 Встав с кровати и натянув тёмную футболку и спортивные штаны, я направился к выходу из квартиры, прихватив с собой телефон.

Я: «Спишь?»

 Сообщение мигом отправилось ей, а я прижался головой к двери под номером семьдесят четыре. Я не решился звонить ей в столь позднее время. Если не дождусь ответа, то пойду обратно и снова попытаюсь заснуть, а если же она ответит…

Ксюша: «Пока что нет. А что?»

 Вот и она. Улыбка сама растянулась на губах и уже в следующую секунду я набирал ответ, прислонившись спиной к холодной стене, дабы хоть немного остудить свои лихорадочно путающиеся мысли.

Я: «Не спится… Чем ты сейчас занимаешься?»

 Сразу прочитав моё сообщение, возле профиля девушки запрыгали три точки.

Ксюша: «Пытаюсь избавиться от бессонницы и варю себе какао. Хочешь?»

 Приглашение было единственным, что мне сейчас так нужно. Не теряя ни секунды, я позвонил в звонок её двери и впился губами в эти сладкие губы, приоткрывающиеся мне на встречу, едва она успела открыть дверь.

 Я не видел её всего пару часов, а уже безумно соскучился. Как назвать то чувство, когда не хочешь покидать человека, не можешь оторваться от него ни на миг? Когда она становится для тебя всем? Когда она так же пылко отвечает на все твои действия и хватается за тебя, как за спасительную соломинку? Как назвать то чувство, когда ты не можешь её отпустить и просто отдаёшь всего себя в её власть и перестаешь быть хозяином своих чувств и мыслей? Привязанность? Зависимость? А может – любовь?...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Именно она сейчас заставляет меня войти в квартиру невинной девушки. Именно она заставляет меня прижать её к стене и влиться в губы более неистовым поцелуем. Именно она сдерживает весь мой пыл, чтобы не отпугнуть, не сделать больно. И именно она руководит мной и моими действиями…

– Не думал, что когда-нибудь скажу это, но, Боже, какая же ты красивая в очках… – выдохнул я, прижимаясь своим лбом к её и чувствуя, как на губах этой милой девчонки расцветает улыбка.

Она рассмеялась своим теплым заливистым смехом, заставляющим улыбаться в ответ, а затем сама потянулась к моим губам.

– Шилов, не думала, что скажу это, но как же тебе идут спортивные штаны и не расчёсанные волосы...

 Мы улыбались, долго целовались и, ко всему прочему, пытались сварить какао. Ну как мы… Ксюша пыталась это сделать, а я всячески ей в этом мешал, обнимая за талию и целуя в чувствительную точку на шее, заставляя дрожать от моих прикосновений.

– Если ты продолжить, то мы останемся без ночного перекуса… – прерывисто ответила она, пока мои руки спускались по талии к стройным бёдрам, еле прикрытым короткими шортиками.

– М-м-м, ну ладно. Так уж и быть оставлю тебя в покое, но это только ради какао! – весело ответил я, в последний раз даря ей поцелуй.

 Пытаясь ткнуть меня локтем в живот, девушка промахнулась и чуть было не провалилась назад, но я вовремя её подхватил, и она снова оказалась в моих объятиях. Такая красивая и домашняя. На голове скрученные в неаккуратный пучок волосы, яркие серебристые глаза светятся сквозь очки, а зацелованные губы приоткрываются при каждом резком вдохе. Она очаровательна…

 Я же такими темпами её в живых не оставлю и завтра она проснётся с губами, распухшими на все лицо. Нет, нужно прекратить это!

– Ксень, а ты… сделала на химию? – Предмет нашей любимой «Гадюки» первым пришёл в голову и озвучив его, я отпустил девушку и сел за стол.

 Лебедева поникла и принялась усердно помешивать варившийся какао. Вот хотел как лучше, а получилось как всегда!

– Сделала… Гетероциклические соединения я переписала и выучила, а минимальное количество аминокислот для задач на массовую долю я разобрала ещё вчера, к тому же…

 Она все говорила и говорила, а мой мозг отключился сразу же после упоминания о чем-то циклическом. Откровенно говоря – в химии я не силен. А единственный человек в нашей школе, знающий её наизусть, сейчас стоит передо мной и потряхивает загагулиной на голове. Не знаю, о какой цикличности говорит она, но я думаю совершенно не об этом.

– А что? Неужели ты пытаешься отвлечься от меня? – весело спросила она, потряхивая поварешкой. – Боюсь… у тебя ничего не выйдет!

 Она права. Ничего не выйдет… Я не смогу оторваться от этой девчонки несмотря ни на что. Сегодня я точно не оставлю её в покое и такими темпами её квартира станет моим ежедневным ночлегом.

Глава 21.

                                     Ксюша.

 Жарко… Неимоверно жарко и снова тяжело. Но эта тяжесть приятна так же, как и тёплые объятия парня, сопящего у меня над ухом. Кирилл прижался ко мне и обвил руками и ногами со всех сторон, не давай пошевелиться. Такой красивый, милый и… любимый. Тёмные взлохмаченные волосы неаккуратно свисают со лба, а на затылке торчат в разные стороны, творя на голове полнейший беспорядок. Мягкие полные губы чуть приоткрыты, а веки изредка подрагивают, шевеля длинные чёрные ресницы.

 И почему он выбрал меня? В округе столько красивых девушек. Да та же самая Кирсанова! Хоть и язва язвой, но не могу отрицать ее красоты. Вечно ухоженная, ярко накрашенная и стройная. Вот и как её сравнивать со мной. Постоянные синяки под глазами, бледность кожи и к тому же костлявость из-за неправильного образа жизни. Вот чем я могла ему понравиться? Ведь и посылала через раз, грубила и язвила, а он целует и так крепко обнимает, обещая не отпускать.

 Так хочется провести ладонью по его мягкой щеке с еле пробивающимися волосками однодневной щетины. Очертить подушечкой большого пальца мягкие губы и прильнуть к ним в еле заметном поцелуе. Дотронуться до густых волос, пропуская пряди через пальцы…

 Парень приоткрыл глаза, улыбнулся как умеет только он и притянул меня ещё ближе, зарываясь носом в мою шею.

– Какими духами ты пользуешься? От тебя всегда так вкусно пахнет дождём и летним ветром в поле…

 Как же приятно, когда он так легко трется своим острым носом о нежную кожу, пуская табуны мурашек по телу. Так хочется обнять его шею обеими руками и прижать к себе, зарывшись носом в его пушистую шевелюру, вдыхая пряный аромат кедра и так и недоваренного какао.

– М-м-м, спешу тебя огорчить, но я не пользуюсь духами, - хихикнула я и воплотила свои фантазии в жизнь.

– Значит это запах твоей кожи. Ты безумно вкусная…

 Кажется, я покраснела ещё сильнее чем раньше, хотя больше уже некуда.

 Его губы прошлись по шее, пуская миллионы мурашек по коже, и оказались в ложбинке возле ключицы. Резкий выдох вырвался сам собой, и я вмиг оказалась под парнем.

– Если ты продолжить так делать, то я натворю кучу дел и ты пошлёшь меня. А такой участи я себе не хочу, – прошептал Шилов напротив моих губ и мягко поцеловал. – У меня на тебя грандиозные планы…

 Но пока мы целовались и обнимали друг друга, то играючи, то серьезно цепляясь за каждую частичку души, мысли в голове так и крутились возле одного единственного вопроса:

– Кирилл, кто мы друг для друга?

 Я знаю, что то, что происходит между нами нельзя считать дружбой и я уже начала считать его своим парнем, но кем он считает меня? Чувствует ли он ко мне тоже самое? Кто я для него? Просто развлечение или девушка, которая ему действительно нравится? Я хочу услышать это именно от него. Хочу внимать этому голосу полному хрипотцы и мужественности.

 Парень мягко улыбнулся, провел ладонью по моей щеке и чётко проговорил:

– Ты моя девушка, а я – твой парень. Мы встречаемся и, боюсь, ты уже не сможешь это изменить. Знаю, нам ещё нужно много всего узнать друг о друге, но для этого у нас предостаточно времени. Я обещаю узнать о тебе все и назвать оставшиеся восемьсот девяносто пять причин.

 Губы сами растянулись в улыбке, а хриплый смех заставил улыбаться ещё шире, ощущая неимоверное счастье. Хочется кричать, петь или же долго смеяться, выпуская все эмоции наружу. Но только рядом с ним... И когда это я стала такой чувствительной?!

* * *

– Лебедева, а ну рассказывай, что у вас с Шиловым происходит! Что это за взгляды на уроках? Что это за искры между вами летают на переменах? – зашипела Марина, облокачиваясь на мою половину парты и вырывая из моих рук тетрадь.

– Не понимаю о чем ты… – ответила я, выхватывая тетрадь обратно и продолжая записывать новый материал.

 Но как бы серьёзно я не пыталась ей это сказать, улыбка все равно растянулась на губах, и девушка тяжело вздохнула.

– Колись давай! Я же из тебя всю душу вытрясу, если ты мне ничего не расскажешь!

 Девушка тыкала меня в локоть, не давая нормально писать, дергала за рукав свитера и даже когда я на неё посмотрела своим самым злым взглядом, она невозмутимо продолжала творить беспредел, мешая мне учиться.

– Да хорошо-хорошо, я все тебе расскажу, только отпусти меня уже наконец! – взмолилась я, пытаясь высвободить свою онемевшую руку из захвата подруги.

 Жаль, что именно любопытной Варваре, а не Маринке, на базаре нос оторвали. Но признаюсь, поделиться своим счастьем с кем-нибудь да хотелось. Уже неделю я ходила будто в тумане. Все вылилось из рук и даже Петя, заметив это, потребовал от меня подробности, о которых я ему так и не рассказала. Ну не мужское это дело, местные сплетни собирать!

 Счастье любит тишину, и я прекрасно это знала. Кричать о своих наконец состоявшихся отношениях не хотелось, но вечно держать все в себе оказалось куда сложнее, чем я думала.

 С Яриком мы общались гораздо меньше, чем раньше. Оно и понятно. Ему тяжело свыкнуться с тем, что его чувства оказались безответными, а мне плохо от одного только взгляда на него. Но мы разговаривали, делились новостями и даже один раз прогулялись по площади, поедая самое вкусное мороженое.

 С Шиловым все шло лучше некуда. У нас, как говорится, начался конфетно-букетный период. Кирилл каждый день встречал меня с работы и обязательно дарил хоть и маленький, но букетик полевых цветов. А вечером, когда мы возвращались домой, я варила ему кофе, пока он крепко обнимал меня, не выпуская из своих объятий ни на минуту.

– М-да-а-а… вот это я понимаю отношения. Не то что у нас с Семой. – Девушка уткнулась подбородком в свою ладонь и весело посмотрела на меня. – Но у каждой девушки самый лучший мужчина, кто бы что не говорил. За те пару лет, что мы вместе, я, кажется, видела больше счастья, чем замужние женщины. Я вижу, как он смотрит на меня и мне этого достаточно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Марина все говорила и говорила, а я наслаждалась взглядом парня, смотрящего на меня из-за соседнего столика. Я тоже вижу его взгляд, и он говорит намного больше, чем обычные слова. Я знаю, что последует за этим взглядом и очень жду этого каждый день. Поцелуи, объятия, теплота рук и губ – это все, что мне было нужно. А лёгкая болтовня только скрашивала наши вечера, проведённые вместе.

 Внезапно зазвонивший телефон заставил вздрогнуть нас обеих, поэтому, извинившись перед подругой, я вышла из столовой и закрылась в ближайшем женском туалете.

– Да, – ответила я на незнакомый номер и застыла.

– Ксения! Жду тебя после школы дома. Если ты не забыла, то месяц уже прошёл и все необходимые документы для перевода я собрала, раз это не удостоился сделать ты. Вылет в шесть!

 Сбросила. Мама бросила трубку, как будто даже разговаривать со мной ей невыносимо. Она заберёт меня, и я не смогу сбежать. Слишком быстро прошёл целый месяц. Слишком мало времени мне было дано на свою личную жизнь и слишком мало времени, чтобы насладиться своей свободой и попытаться хоть как-то освободиться от попечительства родителей.

 Слезы потекли сами собой и я, облокачиваясь спиной о стену, сползла на пол и уткнулась головой в колени. Ну почему именно сейчас?! Почему тогда, когда все стало налаживаться? Почему счастья выделено так мало места в моей жизни? Почему она вечно хочет все разрушить?!

 Раздавшийся стук в дверь кабинки заставил меня вздрогнуть.

– Ксюш, выходи… – послышался мужской голос из-за двери.

 Кирилл… Боже, зачем он зашёл в женский туалет?!

– Зачем ты пришёл?..

 Не шмыгать носом не получалось, поэтому выйти из своего укрытия к нему пришлось во всей своей красе. Зареванной, распухшей, с потекшей тушью под глазами…

 Он встретил меня объятиями, притягивая за плечи и зарываясь лицом в мои волосы. Не сказал ни слова, просто обнимал и гладил пальцами по спине, волосам и плечам, все время что-то шепча на мне на ушко.

– Ксенька, а Ксенька, чего ревешь? – весело воскликнул он, отстраняясь от меня и размазывая большим пальцем тушь по моей щеке.

 На мой удивлённый взгляд он лишь хихикнул и этим же пальцем провел по моему носу, оставляя тёмный след на самом кончике. Вот дурак! Но улыбка сама собой растянулась на губах от понимания, что этот «дурак» – мой.

– А вот и моя любимая улыбка, – ласково прошептал он, нежно целуя меня в уголок губ.

 И плевать, что мы стоим посреди женского туалета и сюда может кто-то войти. Плевать, что мы влюблённо смотрим друг на друга, не замечая «прекрасных» запахов данного места, и понемногу сходим с ума от своих чувств.

– Давай все же выйдем из твоего укрытия и поговорим в другом месте, – рассмеялся парень, потянув меня за руку к выходу.

 Мы прогуляли. Снова. Этот парень заставляет меня переступать черту, но если бы я была против, то не позволила бы ему этого сделать. Математика, история, химия… Мы пропустили всё, и я об этом не жалею.

 Укрывшись в ближайшем кафе, Кирилл заказал для меня уже полюбившийся какао и небольшое пирожное три шоколада, а себе чашечку крепкого кофе. Из колонок, подвешенных где-то под потолком, полилась всем известная песня «Зверей» «До скорой встречи!» и помещение наполнилось музыкой.

 Все бы хорошо, но улыбка так и не могла сойти с лица, пока я смотрела на сдерживающего себя Шилова. Я-то знаю у кого «Звери» любимая группа. Вот и сейчас Кирилл сидит, крепко поджав губы и сжав кулаки. Притоптывания под столом уже начались, но парень держится изо всех сил.

 За неделю, проведенную вместе, мы узнали друг о друге почти все и у меня до сих пор в голове не укладывается, как любительница эротических романов сошлась с любителем поп-рок музыки. Это для меня навсегда останется загадкой.

 Я ничего против не имею и на общественное мнение мне плевать, поэтому, кивнув и продолжая улыбаться парню, я облокотилась на спинку сиденья, наслаждаясь голосом своего подопечного.

– До скорой встречи, до скорой встречи, моя любовь к тебе навечно!..

 Парень все пел и пел, растягивая буквы и подражая певцу, но взгляд своих зеленых глаз не отвёл от моих и внимательно следил за моей реакцией. А я была рада. Рада тому, как он отдавался тому, что ему так нравилось.

 Его голос завораживал, а некоторые косые взгляды посетителей ничуть не мешали мне продолжать наслаждаться голосом своего парня. Как оказалось, он несколько лет ходил в музыкальную школу и слух у него есть, да ещё какой. Так что теперь у меня есть собственное живое радио, исполняющее все песни наизусть.

 Скулы парня чуть покраснели, а руки вмиг нашли мои и сжали, пока я пыталась спрятать счастливую улыбку. Благодаря тому времени, что мы провели вместе, теперь я знаю, как легко смутить этого парня. В особенности, когда я набрасываюсь на него с внезапными поцелуями. Он хоть и не отбивается, но смущается ещё как! И да, я наконец осмелилась сделать это сама...

 Весёлая и быстрая песня сменилась на медленную и тихую мелодию, уносящую с собой и наши улыбки. Настал момент поговорить и придумать, что делать дальше.

– Она уже здесь? – Парень не убирал своих тёплых ладоней с моих похолодевших рук, внимательно вглядываясь в мои глаза, будто искал подтверждение своим словам. Но оно и не требовалось.

 Лишь вяло кивнув в ответ, я перевела взгляд на окно, из которого было видно парк как на ладони. Хмурые тучи, заполонившие все небо, громадные деревья гнущиеся к земле из-за не стихающего ветра, и множество людей, вечно спешащих куда-то…

 Кирилл спокойно пил кофе, все ещё не выпуская моей руки и мягко поглядывая на то, как я жую свое пирожное. Аппетита нет совсем, но расстраивать парня своими проблемами не хочется. Поэтому, запихнув ещё небольшую порцию десерта в рот, я принялась долго и тщательно жевать, изучая взглядом рисунок на белоснежной скатерти.

– Что, если мы расскажем ей о нас? Может она разрешит тебе остаться, если узнает, что ты счастлива здесь? – прошептал Шилов, нарушая тишину воцарившуюся между нами.

– Ты не знаешь мою мать… Она плевать хотела на мои чувства и если что-то решила, то обязательно добьётся своего.

 Возможно, план и был хорош… но не в нашем случае. Мама не отпустит. Но откуда в ней взялась эта ненависть? Я никогда и ничего у неё не просила, не доставляла особых проблем и была обычным ребёнком, которые любят своих родителей. Неужели она так и не смирилась с потерей своей карьеры?.. Но ведь она сейчас прекрасно зарабатывает. Преподаёт в местном бальной кружке, всегда радостная возвращается домой и рассказывает отцу множество историй, произошедших за день.

 Он рассказывал, какой счастливой она была, когда только устроилась туда. Прошло всего три года с моего рождения, она пришла в свою прежнюю форму и больше не могла сидеть дома. Сколько я её помню, она всегда находилась в движении, ни минуты не сидела на месте и вечно чем-то занималась. Как говорит отец, этим я пошла в неё…

– А что если поговорить с твоим отцом и…

– Мой отец до безумия любит свою жену и не примет возражений с моей стороны, – оборвала я Кирилла и виновато потупила взгляд, на что парень лишь ухмыльнулся.

– Не попробуем – не узнаем.

 Не скажу, что этим он смог меня хоть как-то успокоить, но нервы поутихли, что заставило парня улыбаться еще шире, чем раньше.

 Возвращаться домой не хотелось, поэтому наша прогулка в парке затянулась практически до ночи. Телефоны мы выключили, чтобы нас не тревожили, пока мы продумывали наш план. И вот мы здесь. Стоим, держась за руки прямо перед дверью моей квартиры, из которой доносился приглушенный голос матери, говорящей с кем-то по телефону.

– Ты готова? – спросил парень, крепче сжимая мою руку.

 Как к этому можно быть готовой? Да я же сейчас с ума сойду! Но не показывая парню свою слабость, я двинулась вперед и открыла дверь, скрывающую нас от семи кругов «Ада».

 Она ждала. Это видно по ее вечно недовольному взгляду. А Маргарита Ильинична с годами не меняется…

Глава 22.

                                     Кирилл.

 Я не могу смотреть на то, как она плачет. Как краснеет этот маленький аккуратный носик, небесно-серые глаза и как растекаются темные капли по щекам. Не могу видеть этот страх в ее глазах, ведь в моих, я уверен, отражается тоже самое. Я не хочу, чтобы она уезжала. Она просто не может сделать это сейчас, когда у нас только начали завязываться отношения.

 Всю неделю я ходил словно в тумане. Ее запах пропитал всю мою одежду, волосы и кожу. Я дышал только ей, ночевал в ее комнате каждую ночь, что было абсолютно неприличным, но я просто не мог ее покинуть. Я не мог расстаться с ней хотя бы на полчаса, ведь после этого меня начинало ломать, и я вновь искал ее, чтобы вдохнуть, поцеловать или просто обнять. Я стал зависим и теперь, боюсь, не смогу пережить ее отъезда.

 Я старался накормить ее всем, чем только мог. Приглашал домой, когда готовил что-то самостоятельно, звал в кафе и пытался впихнуть в нее хоть немного кофе с пирожными. Но все бесполезно. Она не как все. У нее из-за сложившегося стресса нет вечного чувства голода. Она замыкается в себе и просто перестает ощущать чувство голода, что заставляет меня каждый раз ругаться на нее.

 Я каждый вечер искал небольшие букеты полевых цветов и дарил ей после смены. На выходила никакая, но видя меня всегда улыбалась, а я был счастлив просто видя ее светлую улыбку. Но сейчас я не знаю, смогу ли еще хоть раз увидеть ее счастливой.

 Войдя в уже известную для себя квартиру, я застыл на пороге. Передо мной предстал образ взрослой Ксюши, что ввело меня в полнейшее недоумение. Рыжие длинные волосы, стройная и точно такая же худощавая фигура. Вот только глаза совершенно другие и при взгляде на них мое сердце не разрывается на части. Нет той серой бури, нет красивого ночного тумана. Есть только карие горы и скалы и это говорит о том, что женщина не отступится. Она будет стоять на своем, пока либо не победит, либо не проиграет, утянув нас за собой.

– Ну здравствуй, дочь. Не поздновато ли? – грубо выдохнула женщина, наигранно хмуро глядя на дочь.

 Согласен, вина лежит полностью на мне, ведь это я потащил Лебедеву в парк и попытался отвлечь от раздумий. А это значит, что попадет сейчас исключительно мне.

– Здравствуйте! Извините, что вернул вашу дочь так поздно. Я – Кирилл., парень вашей дочери. – На пристальный взгляд её матери я ответил лишь доброжелательным кивком и улыбнулся, показывая всем известные ямочки на щеках. Но видимо ее они никак не впечатлили…

 Ксюша дёрнула меня за рукав куртки, но улыбнувшись ещё шире, я только крепче перехватил руку девушки.

– Парень значит… Ну что ж, проходите, Кирилл. Будем знакомиться… – выдохнула она, приглашая меня на кухню, и я утащил девушку за собой.

 Все прошло даже лучше, чем я думал. Мы выпили чаю, посидели в гнетущей тишине и послушали о несуществующей любви в наши годы. Эта женщина очень пессимистична. Ксюша старалась её не слушать, а вот я, наоборот, задумался. Что же привело Маргариту Ильиничну к такому умозаключению?

– А с чего вы взяли, что наши чувства ничего не стоят? – возмутился я на очередное отрицание Ксюшиной матери.

– Да потому что в этом возрасте у вас начинают играть гормоны, обостряются все чувства и любви среди всего этого нет места. Простая привязанность, страсть. Поверь, я знаю к чему приводит эта якобы «любовь»…

– Хватит! –выкрикнула Ксюша, пугая меня и заставляя вылупиться на нее во все глаза. Что происходит?

 Ещё никогда я не слышал от Лебедевой такой интонации. Угрожающей, и даже немного пугающей…

 Девушка вскочила из-за стола и, схватив меня за руку, потащила на выход. Женщина лишь печально улыбнулась и тихо попрощалась со мной, когда я обернулся, а Лебедева же промолчала и повела меня на лестницу. Молча выйдя из подъезда, девушка поздоровалась с консьержкой одним кивком, и вышла из-под крыши попадая под ледяные капли дождя.

– Ксюш, не глупи! Иди под крышу, а то заболеешь… – выкрикнул я, силясь перекричать громко тарабанящие по козырьку капли.

– Кирилл, за что она так со мной? Почему считает меня ошибкой своей молодости? Почему говорит такие ужасные вещи?!

 Слезы катались по её щекам, смешиваясь с обжигающими каплями дождя, а я лишь мог выйти и обнять ее, попадая под холодный ливень вместе с ней. Она цеплялась за меня, как за спасательный круг, а я мягко целовал её в мокрые волосы и молчал, медленно двигая ее в ритме вальса, заставляя улыбаться и хоть немного перекрывая бурный поток слез, стекающих по щекам.

– Ты не ошибка и никогда ей не будешь. Если бы тебя не было, то я бы никогда не повстречал такую замечательную девушку и не влюбился. – Потянув девушку за подбородок, я продолжил: – Не смог бы целовать эти сладкие губы и чувствовать твоё тепло. Никогда бы не встретил Ваську и не увидел бы такой большой кучи маленьких «Васят».

– Дурак!.. – рассмеялась она, ещё крепче прижимаясь ко мне и тихонько всхлипывая.

 Мы молчали и наслаждались тишиной ночной улицы. Ни машин, ни ветра, лишь дождь, обливший нас с головы до ног. Люди, бегущие мимо, косо поглядывали на нас, но нам не было до них дела. Мы улыбались, смотря друг другу в глаза и видя все, что чувствуем. Что бы она не говорила, я видел, как она влюбляется в меня. Видел, как начинает доверять и я безмерно радовался этому, как мальчишка, получивший на Новый год заветный подарок.

– Кирюш, – прошептала она, проводя ладонью по моим волосам на затылке и оттягивая их, доставляя мне неимоверно удовольствие. – Я не хочу возвращаться к ней. Не тогда, когда мне так хорошо с тобой…

– Так в чем проблема? – перебил я её, мягко отстраняясь. – Пойдем ко мне. Если родители ещё не спят, то вы сможете наконец познакомиться. Ну а если они уже вовсе дрыхнут и видят восьмые сны, то мы можем пойти в мою комнату. Сменную одежду я тебе дам…

 Мне кажется, я покраснел. Не замечал раньше за собой такого стеснения, но после общения с Лебедевой, понимаю, что видимо не одна она в нашей паре краснеющая «помидорка», как она однажды выразилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Не подумай ничего такого, – попытался оправдаться я. – Просто…

– Тш-ш-ш… – Девушка приложила указательный палец к моим губам и улыбнулась. – Я прекрасно поняла, о чем ты. Пойдем.

 Как оказывается иногда легко вычеркнуть из памяти что-то плохое, хоть и ненадолго. Я видел её улыбку и этого было достаточно, чтобы сбросить неведомый груз с души и бегом привести её домой.

 Теперь она у меня. Не на пять минут, чтобы посмотреть Ваську, а на всю ночь. Даже в своих самых порочных снах я не мечтал о том, чтобы привести эту девушку домой.

 Родители уже давно спят. Только свет ночника освещает темный коридор с кучей одежды, развешанной по разным вешалкам. Светка сегодня на ночном дежурстве и обычно в такие дни мелкая спит в комнате родителей. Вряд ли они проснуться до утра, поэтому можно спокойно проводить девушку в мою комнату и придумать что-нибудь для перекуса.

– Ксенька, – прошипел я, стягивая свою обувь и помогая девушке снять мокрую куртку, – ты есть хочешь?

 В знак согласия Ксюшин живот громко заурчал, и мы переглянулись.

– Если честно, то я голодная, как волк. Так что я бы с удовольствием перекусила.

 Приготовив для девушки сменную одежду и отправив её под тёплый душ, я направился на кухню, чтобы состряпать нам пару бутербродов и горячий чай. Ради нее я оббегал все магазины города в поисках шалфея и мяты. На что же еще подтолкнет меня эта девушка?

 Постучавшись в дверь и оповестив девушку о своём приходе, я медленно толкнул дверь и застал крайне потрясающую картину.

 Ксюша в моей длинной широкой футболке и больших спортивных штанах стоит напротив клетки морских свинок и ласково им улыбается. С длинных рыжих волос стекают капельки воды, а лицо озарила детская счастливая улыбка.

– Кирюш, она такая красивая… – завороженно прошептала она, не отводя взгляд от белоснежной клетки с тёмными поддоном.

– Вижу…

 Неважно, о чем говорила девушка, лично я думал только о ней. О её тонких руках, длинных пальцах и хрупком теле, готовым в миг сломаться подо мной. О нежной коже и бархатистых губах, жаждущих поцелуя и краснеющих от мимолетного прикосновения.

– Гхм-гхм… – прочистив горло, я отправил наш незапланированный ужин на прикроватную тумбочку и подошёл к своему шкафу. – Я в душ, а ты пока располагайся, бери горячий чай и…

– Я подожду тебя.

 Ксюша внимательно следила за каждым моим шагом и улыбалась. Она же меня этой своей улыбкой скоро доконает. Я нетерпелив и долго ждать не смогу…

– Ладно, – как можно беспечней бросил я и направился в ванную комнату.

 Холодный душ не помог выкинуть девушку из головы и скрыть все свои чувства никак не получалось. Как представлю, что она там одна, стоит возле окна с горячей кружкой чая в руке, в моей большой для неё одежде и с распущенными волосами, с которых стекают маленькие капельки воды, так сразу же хочется рвануть к ней и распластать на кровати, целуя неимоверное количество раз пухлые губы.

– Черт! – выругался я, врезая кулаком по белоснежной плитке душевой.

– Кирилл, у тебя все хорошо? – послышался обеспокоенный голос Ксюши из-за двери.

 Видимо засиделся я в своём временном укрытии, раз заставил девушку волноваться. Слишком долго просидел взаперти, стараясь забыть ту, что ждёт меня за тонкой стеной.

– Да! Уже выхожу…

 Все именно так, как я и представлял. Она стоит возле окна и смотрит на стекающие по стеклу капли дождя. Вася пищит в клетке, но девушка полностью закрылась в себе, пребывая в каких-то своих мыслях.

 Сняв с голых плеч полотенце, я направился к столу, на котором висела свежая темная футболка, и не заметил пытливого девичьего взгляда. Она сканировала, буквально ласкала тело глазами и так закусывала нижнюю губу, провоцируя, выводя на эмоции, хотя по-другому рядом с ней невозможно.

– Нравится? – ехидно поинтересовался я, пытаясь вызвать у неё хоть каплю эмоций, кроме сплошной грусти.

 Девушка лишь резко вдохнула, поняв, что я застал её за подглядыванием и робко кивнула, быстро отворачиваясь.

 Надев футболку, я мягко обнял её сзади, целуя в макушку и проводя ладонью по плоскому животу. Так хочется снять с неё все и целовать каждый дюйм тела, но рано. Она позволит, а я не смогу остановиться и не навредить ей. Лучше позже, когда она полностью сможет мне доверять и поймёт, что я полностью в её власти. Тогда она не сможет отказаться от меня, а я не смогу её отпустить. Безвыходная ситуация…

* * *

 «Так хорошо просыпаться рядом со своей личной Ведьмочкой» – первая мысль, пришедшая в голову после самой спокойной ночи из всех.

 Рыжие волосы разметались по подушке, нежные алые губы немного приоткрыты, а небольшая капелька слюны стекает по щеке на подушку. Боже, какая же она милая! Но если узнает, что я видел её такую, то вмиг спрячется в свой кокон, а после накостыляет будь здоров. Но я готов терпеть любые побои, лишь бы каждый день видеть эту светлую кожу, гладить мягкие волосы и прижимать к себе горячее тело девушки, которую люблю.

 Объятия стали крепче, а девушка так и не думала просыпаться. Она лишь уткнулась своим маленьким носиком в мою шею и глубоко вдохнула, улыбаясь во сне.

 Первые лучи солнца начали пробиваться сквозь плотную завесу штор, грея оголенные ноги, торчащие из-под одеяла, а внезапно подувший ветер пронес по комнате запах Ксюши. Жаркое лето и полевые цветы… Она пахнет солнцем, теплотой и… любовью? Может она уже влюблена. А может ей ещё предстоит испытать эти тёплые чувства и тогда я с удовольствием ей в этом помогу.

 Девушка мило зажмурилась, завертелась в моих руках и провела маленькой ладошкой по оголенному торсу. Пока мы не легли спать, я успел стянуть футболку и грел свою Ведьму ночь напролёт, оповещая о своём нахождении рядом. Всю ночь она вертелась и что-то бормотала, пытаясь вырваться из пучины сна, а я успокаивал её, гладил и шептал о том, что все в порядке и я рядом.

– Мне нравится твой взгляд… – прошептала девушка, сильнее прижимаясь к моей груди и даря лёгкий поцелуй в шею.

 Мурашки, пустившиеся вскачь от шеи и до пальцев ног, заставили вздрогнуть и перевернуть девушку на спину, подминая под себя.

– А мне нравится, когда ты вот так трогаешь и целуешь…

 Ксюша улыбнулась, проводя ладонями по моим щекам и притягивает к себе для поцелуя. Сладкая, мягкая и вся только для меня.

 Руки уже забрались под футболку и нащупали нежную кожу. Губы коснулись тонкой шеи и продолжили свой путь, направляясь вниз к рукам, лежащим на талии девушки. Я бы зашёл дальше, если бы не помнил о данном самому себе обещании.

 Девушка протестующие захныкала, притягивая меня за шею к себе и охватывая бедра ногами. Поцелуй выдался жёстким, горячим и не менее пылким. Она кусала меня, царапала ноготками кожу, и вся извивалась в моих руках, пока я боролся с собственными принципами и старался остановиться. Да она точно смерти моей хочет!

– Ксюш, остановись… – задыхаясь прошептал я, надавливая на хрупкие плечи.

 Девушка повиновалась, хоть и надула обиженно губки, которые я зацеловал до покраснения. Но через секунду она улыбнулась и перевернула меня на спину, усаживаясь на бёдрах верхом.

– Я-то остановлюсь, но вытерпишь ли ты?

 Лебедева победно улыбалась, а я выводил незамысловатые узоры на оголенной коже её рук, целуя нежную ладонь, греющую мою щеку.

– Для тебя все что угодно…

 Лёгкий поцелуй и девушка сбежала от меня, приближаясь к клетке Васьки. Эх… вот так. Взяла и променяла меня на морскую свинку, оставив лежать и наслаждаться её видом сзади. И ведь не скажешь, что этой привлекательной девушке всего семнадцать. Такая взрослая, сильная и независимая, но в душе ещё маленький ребёнок. Ей же для счастья нужно лишь клубничное мороженное и горячий чай!

 Улыбка снова растянулась на губах, пока я внимательно изучал её спину и меня застали за подглядыванием. Она вернулась в постель и вновь прижалась ко мне, обвивая ногами и руками как плющ, бубня что-то о нечестности и извращенности.

– Могу с уверенностью сказать, что это самое лучшее утро в моей жизни, – прошептал я, накрывая нас одеялом и смотря на будильник. У нас ещё столько времени до нормального подъёма. Рассвет только начинается!

– И в моей… – послышалось еле слышно сонное мурчание.

Глава 23.

                                       Ксюша.

 Я вновь рядом с ним. Парень крепко прижимает меня к себе, а я не сопротивляюсь, обнимая его в ответ. Тёплый, большой и такой… защищающий что ли. Он как скала. Из-за его плеч я не вижу ни окна, ни других частей комнаты. Я знаю, что он сможет меня защитить, укрыться собой и всегда спасти. Но смогу ли я спастись от него самого?

 А как я вела себя вчера? Как позволяла ему творить все, что вздумается? Целовать, трогать. Да я же чуть с ума не сошла, когда увидела его без футболки в первый раз! А что теперь? А теперь я привыкла к нему и чувствую его таким родным, любимым… Это провал! Я сдаюсь…

 Парень шевельнулся и открыл правый глаз, сначала прищуриваясь, а потом и улыбаясь.

– Я знал, что ты подсматриваешь за мной пока я сплю. Ну и как? Нравлюсь? – прошептал он с лёгкой хрипотцой, что заставила меня поежится под одеялом.

 И как он может не нравится? Вот как?! Красивый, сильный, вечно сверкает своими зелёными глазёнками. Красавчик, да и только. Эх…

– Нравишься, – выдохнула я, сознавать в своих чувствах, и проводя ладонью по жёстким волоскам на его щеке.

 Смысла скрывать уже нет, но парень, видимо, не ожидал от меня такой честности и изумился, замирая и даже не моргая.

– Как… То есть… Ксенька!

 Мои губы ну точно скоро распухнут от всех его ласк. Он может быть и груб и нежен одновременно. Сильные мужские руки мягкие и ни капельки не шершавые, а сила в теле не причиняет мне ни доли дискомфорта. Он все делает для меня, и я хочу оплатить ему тем же.

 Провожу ладонями по рельефному торсу и, обвивая ногами талию парня, притягиваю за шею, чтобы впиться в губы сладостным поцелуем. Потянув за густые волоски на затылке, я провела языком по нижней пухлой губе парня и из его горла вырвался рык, когда я оказалась прижата к матрасу всем телом.

 Раздавшийся стук в дверь застал нас врасплох. Кирилл тяжело вздохнул и отстранился, проводя своей ладонью по моей щеке, а я лишь разочарованно пробурчала и перевернулась на живот.

– Да! – выкрикнул он, сдвинув меня на другой край кровати и натягивая на голе тело футболку, висящую на спинке стула.

– Подъем! Тебе через час в школу, – послышался женский голос по ту сторону двери.

 Е мое! Школа! Я совсем о ней забыла. А мне ведь ещё домой нужно забежать, вещи взять…

– Светка, у меня это… новость есть! – послышался совсем близко голос Шилова, когда я судорожно соображала, что делать.

 Парень как-то изучающе посмотрел на меня и, приблизившись, поднял с кровати и закружил по комнате.

 Боже, что происходит?!

– Ксенька, пойдём с моими родителями знакомиться! – Чего?! – Ты им понравишься, гарантирую, – ответил парень на мой испуганный взгляд.

 Нет, я на это не подписывалась. Какие родители? Какое знакомство?! Да я же в его спортивных штанах и безразмерной футболке. Вся лохматая и взъерошенная. По нам же сразу видно, чем мы всё утро занимались!

– Да не трясись ты так. Твоя очередь знакомиться с моими.

 Это так, но… Не рано ли?

 Но даже если было и рано, то меня заставили переодеться в свою одежду, которая успела за ночь высохнуть, и выйти из комнаты, весело что-то напевая себе под нос. Вот почему у кого-то настроение просто прекрасное и никакого страха нет, а кого-то дрожь до самых костей пробирает из-за боязни неприятия?! Если за них все скажет их взгляд? И что тогда? Парень откажется от меня? Да я же с ума сойду от пяти минут, проведённых рядом с его родней!

 Но как бы я не хотела этого делать, на кухне меня уже ждали четыре улыбки и четыре пары ярких голубых и зеленых глаз. Ни злости, ни удивления. Ощущение, что они знали о моем нахождении в их квартире и ни капельки не были против. О-о-очень странно…

– Мам, пап, знакомьтесь – это Ксюша, моя девушка. Ксюша – мои родители Геннадий Степанович и Татьяна Поликарповна. – Парень указал рукой на высокого, немного седовласого на висках мужчину с ярко-зелеными глазами и женщину среднего роста с тёмными густым волосами, как у парня, и небольшой синевой в глазах.

 Я кивнула радостным улыбкам родителей и робко пожала руку Геннадия Степановича, а Татьяна Поликарповна так вообще притянула меня в свои объятия и поцеловала в щеку. Она была той самой женщиной, которая застала нас за поцелуем в лифте и перед которой мне сейчас было неимоверно стыдно.

– А это Света – моя сестра. Ну а мелкую ты уже знаешь, – бросил парень, доставая ещё две кружки из кухонного шкафа.

 Такое ощущение, что ничего особенного в его жизни не произошло! Пока я тут трясусь от страха и неизвестности, он спокойно наливает нам чай. Боже, в кого я влюбилась?..

 На этом наше знакомство закончилось, и вся семья добродушно предложила мне позавтракать с ними. Глава семейства что-то готовил, стоя у плиты и стуча ножом по разделочной доске. Таня, как она попросила меня её называть, разливала по оствшимся разноцветным кружкам чай, а Света с Соней внимательно изучали меня и закидывали разными вопросами, пока Шилов наслаждался сложившейся ситуацией и гладил своей большой и горячей ладонью мое бедро под столом, ни капли не смущаясь внимательных взглядов.

 Завтрак выдался спокойным и безумно вкусным. Меня накормили до отвала и даже хотели предложить добавки, но я вовремя отказалась и уже начала собираться, когда ко мне в коридоре побежала Светлана.

– Знай, если ты расскажешь об этом Шилову-младшему, то он меня убьёт, но я просто не могу больше молчать. – Девушка перевела дыхание, держась за угол шкафчика и продолжила: - Кирилл ещё несколько дней назад признавался мне в симпатии к тебе, но из-за трусости не мог признаться. Сколько всяких дурацких советов он вычитал в интернете, ты бы знала. Поэтому, так как ты сильная и независимая женщина, советую тебе брать все бразды правления на себя и не давать спуску этому гаденышу. Теперь он по праву твой, – на одном дыхании выдала она, повергая меня в шок, и я увидела небольшую мягкую игрушку, летящий в спину девушки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– А ну стоять!

 Кирилл весь красный уже бежал в нашем направлении, но Света вовремя сбежала в соседнюю комнату и закрыла дверь на щеколду.

– Значит давно? – улыбаясь спросила я, складывая руки на груди и все еще прибывая в небольшом недоумении.

 Парень покраснел пуще прежнего, но отрицать не стал, лишь крепко обнял меня и громко вдохнул, говоря что-то о западе моих волос.

– Так вот откуда твое странное предложение пойти в лес?! – выдохнула я, наконец понимая этого парня.

– Возможно, – уклончиво ответил он, не выпуская меня из объятий.

 Но я должна была уйти, что и сделала через несколько минут, смотря в эти зеленые тоскливые глаза. Ну ей-богу, я же не на Северный полюс собралась, а в соседнюю квартиру!

 Квартира встретила меня гробовой тишиной. Матери дома не оказалось, лишь одинокая записка, прикрепленная магнитом, висела на дверце холодильника.

«Пока у меня появились дела в городе, можешь продолжать играть в любовь. Но прошу тебя: не доверяй этому парню. Он что-то не договаривает…» – и ещё куча слов о том, что Кирилл не может быть со мной.

 Ну как нет? Почему она считает, что влюбиться с малолетства невозможно, а если и возможно, то ненадолго? Из-за отца? Но он любил её и всегда будет любить! Из-за меня? Но я никогда не приносила ей проблем, а балетом она продолжает заниматься, хоть и как преподаватель. Могу с уверенностью сказать, что моя мать самая странная женщина из всех, кого я встречала!

 Скорее всего я никогда не смогу её понять, как бы не старалась. Но у меня есть ещё время, чтобы насладиться спокойствием и что-нибудь придумать.

 В школу мы с Кириллом отправились вместе, крепко держась за руки и влюбленно улыбаясь всем назло. Девушки то и дело злобно посматривали в мою сторону, а парни присвистывали, что-то крича вслед. Но мы не обращали внимание. Какое нам дело до чужих слов и мыслей?

– А я смотрю любовь из вас так и хлещет фонтанчиком, – захихикала Марина, садясь за нашу, теперь общую, парту и принялась с любопытством рассматривать меня.

– Ничего из нас не хлещет…

– Это ты кому-нибудь другому будешь рассказывать, – перебила девушка, ласково улыбаясь. – Поверь, я знаю о чемговорю. И прошу тебя, не обращай внимания на девчонок, а Кирсанову и подавно. Она та ещё язва. Так и ходит, плюясь своим ядом после того, как Шилов её бросил.

 Маринка скорчила смешную гримасу, изображая Полину, и я рассмеялась, чуть ли не хрюкая от смеха. Но, как говориться вспомни…

– Чего веселишься, Лебедева? – раздался позади противный писклявый голосок. – Думаешь победила? Подожди ещё немного и будешь страдать так же, как и я!

– О чем это она? Может головой ударилась, пока на своих высоченных каблучищах до школы перлась? – прошептала мне на ухо Маринка, заставляя смеяться до колики в животе от одного только представления Кирсановой, ковыляющей до ворот.

 Полина наклонилась надо мной, светя своим выдающимся декольте, и уперлась ладонью о парту, стараясь выровняться со мной в росте. И только я хотела ответить ей, как над головой подруги выросла макушка Ярика.

– Дамы, извиняюсь, что прервал вашу дискуссию, но вынужден разлучить вас, пока не поздно, – нервно буркнул он, видя разгневанный взгляд рядом стоящей Кирсановой.

 Парень схватил меня и Марину под руку и уволок в коридор, хитро скалясь.

– Как я её, а?

 Теперь смех пробрал ещё и подругу, потому что смотреть на это лохматое чудо без улыбки невозможно. Не знаю, что он делал до прихода к нам, но комичный вид просто причесавшись исправить нельзя было уж точно.

Глава 24.

                                      Кирилл.

– Ну что, поздравляю! Ты победил, – весело загоготал одноклассник, куря на крыльце школы.

 Спустя тяжелый трудовой день, а именно три контрольные и одну самостоятельную, захотелось проветриться, поэтому выйдя на крыльцо школы, я застал Смирнова мирно курящим возле клумбы с цветами.

– Ты о чем? – спросил я, присаживаясь на корточки рядом с парнем.

– Будешь? – Он протянул мне сигарету, но я убрал от себя его руку, чем лишь повеселил парня. – А ты, оказывается, хороший актёр…

 Как же меня достали все эти загадки! Почему сегодня никто не может говорить прямо и по делу, не кипятя мне мозг?

– А если точнее?

– Все верят, что ты влюблен. А ты молодец, – парень выдохнул небольшое облачко дыма и вновь затянулся, улыбаясь своим мыслям, – даже меня впечатлили твои умения. Ты всегда мог с легкостью…

– Я проиграл, – выдавил я из себя, проводя рукой по лицу. – Все условия нашего спора я выполню.

– Как же так? Наш «красавчик» влюбился? Какая жалость…

 Да что с ним такое? Смеется без повода, смотрит как-то странно…

– Я-то думал ты будешь стоять на своем до конца, но раз так все случилось, то пути назад нет. – Парень затушил сигарету о белоснежную стену, оставляя гадкий темный след на светлой поверхности и развернулся ко мне, скалясь во всей своей злобной манере.

– Что ты сделал? – рыкнул я, соскакивая с места и прижимая парня за грудки к стене.

 Как же у меня все клокочет внутри от одного лишь взгляда на эту фальшивую улыбку!

– Ты ведь знал, что Кирсанова мне уже давно нравится. Но, несмотря на это, ты продолжал пудрить девчонке голову. Теперь пожинай свои плоды.

– Ты либо говоришь мне по факту, либо от тебя живого места не останется!

– Ух, какие угрозы… – наигранно испугался парень, продолжая улыбаться. Придурок! – Я всего лишь подпортил тебе твою «любовь»…

– Что. Ты. Сделал?!

Ухмылка парня сползла с его лица, а кадык нервно дернулся, когда я потянул его на себя, а затем вновь впечатал в стену.

– Полина знает о нашем споре и молчать она не будет…

 Этого было достаточно, что бы правая рука непроизвольно дернулась и на лице парня образовалось кровавое пятно. Хруст носа своего «бывшего» хорошего друга я никогда не забуду, а то, как его глаза налились кровью, навсегда останется в моей памяти.

– Это ещё малая доля того, что ждёт тебя впереди, – сквозь зубы прошипел я, переступая через ноги парня, который уже успел сползти по стене на бетонную плиту.

 В следующий раз он так легко не отделается. А вот Кирсанова сейчас увидит, в каком я могу прибывать гневе!

 Выловить ее в родных школьных коридорах оказалось проще простого. Она как обычно, в своей самой короткой юбке, блузке с вырезом почти до пупка и ярким макияжем, стоит со своей свитой прямо по середине коридора.

 Без лишних объяснений, выдернув девушку из толпы таких же девиц, я потащил ее в укромное местечко, где никто не помешает мне свернуть эту миленькую противную головку.

– Если из твоего рта хоть словечко вылетит в сторону Лебедевой, то поверь мне, хорошей жизни ты в ближайшее время не увидишь, – прошипел я сквозь зубы, пытаясь не выплеснуть все свое раздражение из-за мимо проходящих учеников.

 Но Кирсанова либо совсем из ума выжила, либо как была дурой, так ею и осталась. Она гаденько улыбнулась, проводя языком по своей нижней губе и протянула свою руку с идеально ровным маникюром к моему плечу. Если бы она только знала, как меня воротит от одного только ее вида…

– Ки-рю-ша, а ты чего такой злой? Неужели девушка не удовлетворяет? Так я же и помочь могу…

 Вот же стерва! И как я раньше не замечал этой ее натуры?

– Я тебя предупредил. А если тебе невтерпёж, то иди к Смирнову. Ему как раз очень хочется использовать тебя в своих целях…

 В ответ последовал лишь злобный смех, а хватка на моей руке только усилилась.

– Смирись с тем, что в итоге ты вернешься ко мне. Она бросит тебя. Сегодня же! И ты уже ничего не сможешь с этим сделать, – продолжала шептать она мне на ухо, когда сзади нас что-то упало.

 Ксюша… Блин! А я-то наивный, думал все само собой рассосется… Разве может быть ситуация хуже? Девушка, сидя на корточках, принялась подбирать учебники с плитки, пытаясь не смотреть в мою сторону, будто и не заметила вовсе, а у самой чуть волосы на голове дыбом не стоят.

– Да пошла ты, Кирсанова!

– Я-то пойду, а вот ты…

 Но не слушая её дальнейшей речи, я направился за своей девушкой, которая, на данный момент, пыталась сбежать от меня, быстро схватив учебники в охапку и отвернувшись от меня.

 Поймать Ксюшу было куда сложнее. Она то петляла в длинных коридорах, то растворялась в кучках учеников. Но я схватил её прямо перед входом в библиотеку и впервые был рад тому, как же хорошо я знаю эту девушку.

– Далеко собралась? – прошептал я ей на ушко, цепляясь руками за тонкую талию и прижимая девушку к себе.

 Как же вкусно от неё пахнет. Так и хочется зарыться в эти волосы и вдохнуть полной грудью аромат тёплого солнца. Такая красивая, нежная, а когда дуется – так вообще прелесть. Нижняя губа немного выпячена вперёд, а глаза блестят недобрым огоньком, в то время как скулы покрылись легким румянцем.

– Ну, Ведьмочка, не ревнуй. Ты же знаешь, что для меня есть только ты. А с Кирсановой мне нужно было всего лишь поговорить по душам.

 Девушка молчала, но все же обняла в ответ, разворачиваясь и обиженно смотря мне прямо в глаза. Хороший знак, значит скоро должна оттаять моя «Снежная королева». И как я раньше не разглядел её? Как мог в пятом классе так оплошать и отсесть от самой классной девчонки на свете? Такой милой, рыжей и всей в веснушках! Она же как солнышко, которое не может сдержать своей теплоты и постоянно улыбается.

– Я не ревную, – буркнула она мне в плечо, вызывая счастливую улыбку.

– Обманщица…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Мои губы нашли её, и мы снова слились в пылком поцелуе. Хоть он был и не такой глубокий, как сегодня утром, но просто ощущать тепло её тела уже доставляет удовольствие. Мы целовались на глазах у всех, пока дыхания ещё хватало, а когда прервались, чтобы вдохнуть, вновь прильнули друг к другу, будто от этого зависит само наше дыхание.

 Домой мы возвращались, всё так же держась за руки. Настроение было на высоте, а девушка, идущая рядом со мной, и вовсе лучилась счастьем, то и дело прыгая с бордюра на бордюр. Ну как ребенок, ей-богу!

– Может чайку? – хитро прищурившись спросила девушка, вставляя ключ в замочную скважину своей квартиры.

 Вот и как ей отказать, когда она вся такая красивая и жаждущая стоит предо мной? Да и зачем отказывать, когда я и сам хочу провести с ней как можно больше времени, забывая о сне или делах по дому?

 Но не успела Ксюша дёрнуть за ручку двери, как она сама отворилась и перед нами предстала Маргарита Ильинична.

– Ксения, марш домой! – фыркнула женщина, зло смотря на меня. – А Вы, молодой человек, больше не приближайтесь к моей дочери.

 Не понял. С чего это вдруг? Что успело произойти за такой короткий срок?!

– Извините, конечно, но на каком основании? – решил уточнить я, держа рукой закрывающуюся дверь.

 Ксюша не шевелилась, пока её мать испепеляла меня взглядом и, кажется, уже убила несколько раз. Да что сегодня происходит? То Смирнов со своей любовью, то Кирсанова, теперь ещё и Маргарита Ильинична?! Я-то думал, что она смирилась и приняла…

– А на основании того, что ты обманываешь мою дочь!

 Женщина вытащила за порог два чемодана и вырвала ладонь Ксюши из моей хватки, но девушка встрепенулась и с уставшим, но не менее упрямым, видом занесла вещи обратно в квартиру.

Глава 25.

                                       Ксюша.

– Мам, перестань! Ты просто ищешь всевозможные предлоги для моего отъезда.

 Я уже хотела было раскрыть чемодан, чтобы выложить упакованные мамой вещи, но она вырвала его у меня из рук, пряча себе за спину.

– Да поверь ты мне. Это правда! Он использовал тебя, поспорил. Вы же дети ещё, о какой любви может идти речь? Неужели ты не замечала всего того вранья, что он медленно вешал тебе на уши? У вас гормоны, переходный возраст и среди всего этого нет места любви! Да уже все вокруг об этом знают…

 Неужели она думает, что я ей поверю? А даже если правда, то откуда она об этом узнала? И кто эти все?!

– Мам, давай ты хоть раз оставишь меня в покое. Я сама разберусь…

– Как же ты не понимаешь?! Я же хочу, чтобы тебе было только лучше, а ты упрямо стоишь на своем! Он же сто процентов не раз врал тебе, говорил, что любит, а на самом деле…

 И тут пазл начал складываться. Резкая перемена настроения, внезапные тёплые чувства ко мне и грустный взгляд, при малейшем моем предположении... Он врал… Он так явно врал, а я не видела.

 А сегодня? Видела же, как он обжимается с Кирсановой… Ослепленная любовью дура!

 Парень стоял в нескольких метрах от меня и, кажется, не дышал. Эти яркие когда-то глаза потускнели, а уголки губ подрагивали то ли в подобии улыбки, то ли из-за злости.

 Мама скрестила руки на груди и победно улыбнулась. Она добилась того, чего хотела так долго. Растоптала мои чувства, но унизила при этом сама себя. Хотела, чтобы я её возненавидеть? Она этого добилась!

– Нет… Это не правда… Ты врёшь! – прошептала я, надеясь, что парень хоть как-то оправдается.

 Но гробовое молчание заставило усомниться в собственных словах. Неужели всё это время меня обманывали?

– Кирилл…

 Парень вздрогнул, как от пощечины, но взгляд не отвёл.

– Ксюш… Я хотел…

 Он не сказал «нет», а это может означать только одно… Какая же я дура… А ведь я с самого начала знала, что так будет и все равно доверила ему свое сердце.

 Я решилась, и, вырвав чемодан из рук родительницы, вышла из квартиры, оставляя подозрительно молчавшую мать и парня, который вышел следом за мной.

 Не дождавшись лифта, я рванула пешком и лишь закрыв за собой дверь подъезда смогла выдохнуть. Я сбежала. Сбежала от неё, от него и самое главное – от самой себя. Я не хочу его видеть, слышать или чувствовать. Не хочу! Но его рука снова на моем плече, и она снова сжимает его до еле заметной боли, как несколько секунд назад он сжал в железных тисках моё сердце.

– Ксень, постой… Дай мне объяснить!

 Не хочу, но если запрещу, то буду грызть сама себя за то, что не выслушала.

 «А ну-ка взяла себя в руки, сделала лицо кирпичом, заглушила просящиеся наружу слезы и слушай, чтобы в конце концов разочароваться в нем до конца!» – твердило что-то внутри, от чего становилось так тошно…

– Говори, – прошептала я и смотрела куда угодно, лишь бы не на парня.

 Парень глубоко вздохнул и резко выдохнул, после чего поток его эмоциональной речи было не остановить.

– Да, я обманывал тебя. Но это было в самом начале наших отношений! Тогда я ходил за тобой везде, а ты не замечала. Я поспорил, что смогу влюбить тебя в себя и не влюбиться при этом сам, но проиграл. Я влюбился. В такую хрупкую и одновременно сильную Ведьмочку. В ту, которая, может уложить меня на лопатки с одного удара. В ту, без которой мне уже даже дышать не хочется. – Парень остановился, тяжело выдохнул и продолжил дрожащая голосом, заставляя меня содрогаться от каждого слова: – Я люблю тебя! Возможно, я не нравлюсь тебе так же сильно, как ты мне, но прошу – прости меня. Я виноват и хочу все исправить…

 Лучше бы он сказал мне об этом раньше. Возможно, сейчас бы никому не было так больно. Возможно, я бы сбежала от него раньше или была бы ослеплена своей любовью настолько, что закрыла бы на все глаза.

 Аккуратно обхватив моё лицо ладонями, Кирилл поцеловал меня. Нежно, спрашивая разрешения или одобрения. Но я не ответила. Обида даёт о себе знать, и я докажу, что его чувства ничего не стоят. Докажу, что он завтра же найдёт себе другую, а я буду забыта. Сделаю ему больно так же, как и она сделал мне… Права была Кирсанова, ох, как же она была права…

– Ксень…

– Шилов, я спешу. Надеюсь, что ты найдёшь себе кого-нибудь ещё и будешь счастлив. – Я замолчала, принимая для себя одно из самых важных решений и на первом же слове голос, кажется, сорвался на писк. – П-помнишь ты спрашивал у меня, смогу ли я простить предательство?

 Парень медленно кивнул, громко сглатывая, а я решилась оборвать нашу, хоть еще и не до конца окрепшую, но связь.

– Я соврала. Я никогда не смогу простить…

 Кирилл побледнел. Таким я его видела впервые и лучше бы этот момент никогда не настал. Я хотела прижаться к нему, утешить и извиниться за все то вранье, которое вылила на него несколько секунд назад. Но я должна быть сильной, должна перестать думать о других и должна жить дальше несмотря ни на что.

– Я не верю ни единому твоему слову… – прошептал парень, хватая меня за плечи и снова вглядываясь в глаза. – Я не смогу без тебя. Я не могу тебя отпустить!

 Как же больно все это слушать. Хочется заставить его молчать, не слышать всех этих теплых слов и оставаться безразличной. Только так я смогу отказать ему, сделать вид, что ничего не чувствую и послать куда подальше.

 Но как только я хотела высказать ему все, что думаю, с неба посыпались хлопья снега. Никогда я еще не видела снег в начале ноября. Так красиво и так грустно в такой печальный момент. Впервые я рассталась с парнем. Впервые я забыла обо всех тех причинах, из-за которых сказала ему «Да». И впервые я видела слезы, стоящие в глазах парня…

 Пусть знает какого это, когда плюют на твое существование и в упор не замечают. Пусть знает какого это, когда ты любишь, а тебя нет. Думал я ничего не чувствую? Ты ошибся, мальчик. И эта ошибка выйдет боком нам обоим, ведь я никогда не смогу забыть свою первую любовь, как бы не старалась. А он не сможет забыть меня, ведь я уйду, гордо подняв голову и последнее слово останется исключительно за мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Прощай… – еле выдохнула я в последний раз взглянув на него и развернулась, чтобы уйти.

 Пусть самый красивый парень, припорошенный снегом, останется в прошлом. Пусть непрошенные слезы прольются по его щекам так же, как и по моим. И пусть он не останавливает меня, чтобы я не последовала за ним в бездну…

* * *

– Ксюша, доченька, посмотри на меня…

 Голос мамы буквально сдавливал мне горло, заставляя задыхаться, а скулы начало сводить от еле сдерживаемых слез. Нет, перед ней я плакать не стану! Не покажу, что я слабая. Она только и ждёт, когда я прогнусь, но этому не бывать! Я не позволю добить себя. Не сейчас, когда мы сидим в такси и направляемся сквозь метель, неизвестно откуда взявшегося снега, в сторону аэропорта.

– Прости меня, – пискнула она, накрывая мою ледяную ладонь своей.

 Эта женщина просит у меня прощения?! Господи, что еще сегодня может произойти необычного?

– Мне не за что тебя прощать…

– Нет, есть за что! Это ведь я… только я виновата в произошедшем! Я же не знала, что ты так отреагируешь. Если бы ты понимала, что… – Но я оборвала её, договаривая так и не произнесенные слова.

– … любви в нашем возрасте не бывает. Ты так много раз это говорила…

– Я врала…

 Я недоумевающе взглянула на все ещё молодую женщину, хоть и с небольшими морщинками вокруг глаз, сидящую рядом со мной.

– Любовь есть всегда. Как бы ты не старалась выгнать её из своего сердца, она все равно будет возвращаться, не спрашивая разрешения.

 Впервые мама притянула меня к себе и обняла, положив свою голову мне на макушку, и я не смогла сдержать потока рвущихся наружу слез. Так тепло рядом с ней, так хорошо… Сейчас она как никогда кажется такой родной, губы – горячими, а ладони – нежными и согревающими...

– Когда я встретила твоего отца, то сразу поняла: я влюбилась. Красивый, высокий, умный, интеллигентный… Он и сейчас такой…

 Мама мечтательно улыбнулась, и маленькая слезинка скатилась по её щеке.

– Мам, ты чего? – Я поднялась и заключила её лицо в свои ладони, стирая такой сильный поток слез, который она пыталась сдержать грустной улыбкой.

 Резко зазвонил телефон. Даже гадать не нужно, кто звонит. Надпись над номером «Кирилл» и наша совместная фотография ещё никогда не приносила мне столько боли, как сейчас…

 Быстро отключив аппарат, я засунула его на дно своего рюкзака и вновь развернулась к матери.

– Прости меня…

– Давай потом об этом. Расскажи, что было дальше, – прошептала я, усаживаясь на свое место и обнимая, впервые открывшуюся для меня, маму.

– Я не хотела его любить. Огрызалась, злилась, ругалась, а он терпел и любил. Каждый день комплименты, цветы, лучшие ночные прогулки… А потом новость о месте Прима-балерины и беременность. Тогда я просто не знала, что мне делать. Либо лишиться карьеры, к которой я так долго и упорно шла, либо ребёнка. – Мама замолчала, глубоко вдыхая и так же медленно выдыхая, сильнее стискивая меня в своих объятиях. – Но от детей не отказываются. Отказываются от жизни, но не от своего создания. Когда передо мной стоял выбор, твой отец сделал все, чтобы я выбрала лучшее. И теперь ты сидишь рядом со мной, и я невероятно счастлива.

 Никогда ещё я не видела такой счастливой улыбки своей матери. Глаза лучились счастьем и блестели от слез, а губы дрожали, показывая белоснежные ровные зубы.

– Прости меня. Я всегда тебя любила и хотела как лучше. Хотела, чтобы ты не отвлекалась от учёбы и уж точно не влюблялась. Чтобы не страдала и не ревела ночами в подушку, как я когда-то. Чтобы в будущем не стояла перед таким же тяжелым выбором, особенно учитывая современных мужчин. Но я не смогла…

– Мамочка, ты чего? Да если бы не ты, я бы не узнала, что он меня обманывал! Хотя нет, узнала бы, но только поздно.

 Объятия – это все что нужно двум страдающим женщинам. Мы молча доехали до аэропорта, молча отправили вещи на погрузку и все также молча зашли в самолёт. Но как только мы заняли свои места, то нашу болтовню было уже не остановить.

 О споре парней она узнала от Кирсановой-старшей, когда та в очередной раз решила поглумиться надо мной и восхвалить свою дочь, а я в свою очередь поделилась с ней всем, что накопилось за эти семнадцать лет. Рассказала и про Васильева, и про работу в магазине, и про неудавшиеся отношения с Кириллом. В который раз она убедилась в искаженном сознании и озлобленности современной молодежи. Ни себе ни людям называется…

– Знаешь, возможно, он говорил правду, там… внизу. Когда ты привела его вчера домой, он так искренне счастливо смотрел на тебя. Такой взгляд я видела только у одного мужчины в своей жизни и это был твой отец. Такой же искрящийся и тёплый…

– Да ладно тебе! Какой там тёплый. Так, тепленький… – прошептала я, глядя на открывающийся вид из иллюминатора.

Глава 26.

                                       Кирилл.

 Никогда ещё я не видел столько безразличия в её глазах. Оказывается, она может ненавидеть. Там было все: боль, отчаяние и даже ненависть…

 Я отпустил её. Видел, как она садиться в такси и уезжает, даже не обернувшись. Она уехала и, возможно, навсегда. Может я её больше никогда не увижу, а может наши пути все же пересекутся. Еще и этот внезапный снег...

 Впервые я искренне полюбил и впервые я так жестоко поплатился за свое вранье. А как много у меня с ней было впервые. Никогда не плакал, а сейчас… А сейчас остаётся лишь поднять голову, глядя в хмурое небо, и чувствовать, как капли стекают по щекам, направляясь ушам.

– Она достойна лучшего. Не меня и уж точно не подобного мне урода… – прошептал я, громко хлюпая носом и злясь на себя самого.

– И ты готов так легко её отпустить? – раздался из-за спины знакомый голос и, как только я повернулся, мужская рука схватила меня за грудки.

– Пришёл позлорадствовать? Так не стоит. Твой путь открыт. Уверен…

– Она отказала мне, придурок! – выплюнул парень, глядя мне прямо в глаза. – В тот день, когда ты следил за нами, она отказала мне, предложив остаться друзьями, а я отправил её к тебе, зная, что ты наблюдаешь.

 Васильев был серьезен как никогда. Впервые я видел его таким взбешенным и несчастным одновременно.

– Но… зачем?

– Нет, ты точно идиот! – выдохнул парень, усиливая свою хватку. – Да она любила тебя шесть, гребаных, лет и я каждый день наблюдал, как её сердце понемногу рассыпается на мелкие осколки, когда ты был с другой на её глазах. – Парень остановился, переводя дыхание и отпуская меня. – Но она молчала и продолжала безответно любить тебя, ведь ты весь из себя такой крутой и никогда не посмотришь на обычную невзрачную девчонку! А я искренне любил и молчал, видя её влюбленный взгляд. Неужели ты никогда его не замечал?

 Она любила меня…

– Шесть лет?.. – это было единственным, что я смог спросить, видя разгневанного парня.

 Она любила и боялась признаться в то время, как я шутил и развлекался. За грубостью и отстраненностью она скрывала свои чувства, которые я так и не смог заметить, думая, что она меня ненавидит…

– Да! И ты упустил единственную возможность сделать её счастливой.

 Снег стал валить ещё сильнее и Васильев, достав прозрачную бутылку из-под куртки, свистнул мне и расположился под козырьком крыльца, не обращая внимание на разгневанную консьержку, что-то кричащую нам из окна.

– Давай напьёмся, Шилов. Хотя бы сейчас смиримся с тем, что единственная любимая девушка бросила нас обоих.

 Ну а что еще было делать? Я присел рядом с ним на самую нижнюю ступеньку крыльца, наблюдая, как темный асфальт превращается в белоснежный ковер.

 Мы пили, что обычно для меня не свойственно. Да, в своей жизни я попробовал многое, но, чтобы я пил так часто, как за эти два месяца – никогда. Но даже когда опьянение уже давало о себе знать, мы все ещё говорили о Лебедевой. Делились общими моментами из жизни рядом с ней, говорили о ее красоте и оба ругались из-за того, что она так мало ест.

 Как же приятно найти человека, который может тебя понять и даже что-то объяснить. Для меня им стал Васильев, как бы странно это не звучало. Он как никто другой мог рассказать мне о том, какая Лебедева на самом деле, как тяжело ей удается совмещать работу и школу одновременно, и как долго она сопротивлялась собственной матери. Но также мы и не забыли про тех, кто сделал все, ради сегодняшнего дня.

– Ты же понимаешь, что я убью Кирсанову и Смирнова? – прошептал я, думая, что охмелевший парень меня не услышит.

– Не бери грех… ик!... на душу. Чего об эту пакость мараться!..

– Они разрушили все, чего я добивался месяц, и я должен хоть как-то им отомстить.

 Злым я не был никогда. Да, тупил я много, соглашусь, и пакостил к тому же, но, чтобы испытывать такую ненависть к людям – еще ни разу.

 В аэропорт в тот день я не успел. Их самолёт вылетел, когда я подбежал к стойке регистрации и единственная возможность вернуть её была потеряна. Я видел, как она улетала от меня все дальше и дальше, но при этом улыбался, как дурак. Я верну ее! Рано или поздно, но я смогу ее вернуть, чтобы для этого мне не пришлось сделать.

 Ребятам я так и не отомстил. Уподобляться им смысла нет, а Кирсанову я даже замечать перестал. Но чтобы я там не говорил о полнейшем спокойствии или уравновешенности, при одном лишь упоминании Лебедевой в кругу этих змей, я сразу же лез в драку. Сломанный нос, пара ребер и два больших фингала все равно не могли остановить меня. Даже когда я каждый день выслушивал претензии родителей, я молчал и искренне радовался, что на этот раз Смирнову досталось намного больше, чем в прошлый.

 Но даже если я и не мстил ребятам, они наказали себя сами. Кирсанова разболтала всем своим подружкам о своем изощренном плане по уничтожению очередной конкурентки на мое сердце, что и привело к непоправимым последствиям. От нее отвернулись даже ее личные собачонки, ведь видя нас всякий раз под руку идущих в коридоре, они убеждались в искренности наших чувств. Да и Марина с Семеном внесли свою лепту, хоть и не разговаривали со мной пару дней.

 В конечном итоге, над всеми известной «парочкой неудачников» начали глумиться, а я не сделал ничего, чтобы их хоть как-то оправдать.

 Я несколько раз в неделю навещал бабу Сашу и узнавал последние новости о Ксюше. Как она там? Плачет или счастлива? Нашла себе новых друзей или шатается в полном одиночестве? И женщина каждый раз рассказывала, как девушка нашла новых знакомых, как быстро начала учить чужой язык. Она была счастлива. Я видел это по её фотографиям в социальной сети. Красивые улочки Кракова, разноцветные дома, волшебные рассветы и закаты. Хотел бы я быть рядом с ней и согревать её холодными вечерами. Вместе гулять по разноцветным улицам, замкам и садам…

 Поначалу я даже не пытался связаться с ней, но вскоре в моей голове созрел небольшой план. Я несколько дней слал ей огромные тексты с извинениями, раскаивался и просил ответить, но она молчала, хоть и читала каждое сообщение. А когда мой словарный запас закончился, то просто спрашивал, как проходят ее дни, чем она занималась вечером или что ела на завтрак.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Я не мог перестать слать ей фотографии нашей зимы, которая наступила в тот самый день, когда мы расстались. За неделю все улицы замело и сугробы были просто неимоверного размера. Дети на детских площадках резвились каждый вечер, заставляя своих родителей играть в снежки или лепить снеговиков, а я наблюдал за всем из окна своей комнаты, держа на руках Ваську и парочку малышей.

 Я описывал ей каждый своей день, проведенный вместе с Васильевым или морскими свинками. Писал о том, как по ней скучает вся мой семья и в особенности я. Я неоднократно признавался ей в любви и даже по нескольку раз в день, а она все молчала.

 Последним моим посланием стала фотография, где на голове у меня вместо густых длинных волос красовался необычный короткий ежик, а на спине красовалась татуировка огромного количества бабочек, порхающих вверх. Я исполнил свое обещание и за спор ответил сполна, но она мне так и не ответила, хоть я и наблюдал несколько раз три прыгающие точки возле ее профиля.

 Родители мой новый внешний вид приняли и, кажется, смирились. Они пытались меня разговорить, требовали, чтобы я рассказал им, куда подевалась моя девушка, но тут настал момент молчать мне, и я ничего им не рассказал, тая в себе лишь лучшие воспоминания. Я сам все исправлю и верну ее туда, где она и должна быть.

 Но при всем моем рвении вернуть ее, я не предпринимал ничего. Я каждый вечер стоял возле ее пустующей квартиры и надеялся, что замок вот-вот щелкнет и в дверном проеме покажется она, такая любимая и красивая Ведьмочка.

Глава 27.

                                           Ксюша.

 Как же красиво в Кракове зимой. Всего пятнадцать градусов мороза, а ощущение, что все тридцать! Красивая заснеженная улица Канонича с домами в стиле классицизм, музеи, парки, замки – все это заставляет мечтать и фантазировать. А Грюндвальский мост? Как же красив вид с него на журчащую где-то внизу Вислу. Все свои эмоции я не смогу описать словами.

 Доброжелательные люди, предновогоднее настроение и конечно же грусть. Каким бы красивым ни был город, он никогда не сравниться с родными местами. С этими старыми трамвайчиками, модными многоэтажками и очень часто злыми людьми. Когда долгое время проводишь вне дома, то начинаешь ценить те моменты, когда был действительно счастлив.

 Знойный ветер, подхватывающий разноцветные волосы девушек и кружащий их в беспорядочном танце, скользкий асфальт, мешающий мирным гражданам переходить улицы… Всё это так похоже, но не то. Нет тех теплых ощущений, когда смотришь на что-то знакомое и сердце начинает трепетать в одному ему известном ритме.

 Я вижу его сообщения каждый день. С упоением читаю каждое и плачу, скучая по обманщику и эгоисту. Он подружился с Яриком и Васильев прожужжал мне все уши из-за того, что теперь не может жить без этого, как он выразился, «вечно злющего и пессимистичного козла».

 Видела его фотографии и пребывала в полнейшем шоке. Больше не было того Шилова с густой копной тёмных и мягких волос. Вместо неё был еле отросший черный ежик. А про спину вообще молчу! Бабочки… Он с дуба рухнул?! Не скажу, что стала любить его меньше, но я никогда не смогу забыть его гладкую светлую спину…

 Да, я все ещё его люблю. Эти бабочки хочется попробовать на ощупь, прикоснуться, провести подушечками пальцев по обрамлению крыльев, поцеловать каждый дюйм чернильной кожи…

 Я видела его признания в любви, заставляющие мое сердце биться чаще и с запирания сердца читала каждое сообщение, ожидая следующего. Даже Васька иногда проскальзывала на его фотографиях, которые он регулярно отправлял мне и это заставляло улыбку не сходить с моих губ еще очень долгое время.

 Но я никогда не отвечала. Лишь просматривала их и сразу же выходила из сети.

 Вот и сейчас я в который раз перечитываю его сообщения сидя за своим письменным столом в светлой и уютной комнатке и хочу ответить, но в последний момент начинают трястись руки, и я стираю набранное сообщение.

 Здесь всё, как и дома. Бежевые стены, белоснежный тюль, книжный шкаф и просторная кровать, слишком большая для меня одной, но это не то, чего бы я хотела.

 Я каждый раз вспоминаю наши проведенные вместе вечера, прогулки по ночному городу и совместные ночи, не несущие за собой никакого подтекста. Просто спали и чувствовали тепло горячих тел, так идеально подходящих друг другу. Его широкие плечи и длинные руки, мои крошечные ручонки и выпирающие ключицы, почти два метра литых мышц и метр шестьдесят сплошных костей, не имеющих ничего выдающегося. Но несмотря на весь его обман, я еще долго думала о словах своей матери:

 «– Такой взгляд я видела только у одного мужчины в своей жизни и это был твой отец. Такой же искрящийся и тёплый…»

 Теплый… Даже с фотографии на меня смотрели два сияющих изумруда, а всё такие же милые ямочки показывали искреннюю счастливую улыбку, будто подтверждая её слова. Будто он и правда меня любит…

 Но если моя комната и была похожей на родную, то все остальное значительно отличалось от моего старого места обитания. Большая гостиная, две среднего размера комнаты и все цветное. Нет тех постельных тонов. Здесь есть и зеленый, и жёлтый, и даже лиловый с синим. Все такое необычное и какое-то импрессионистское. Хотя, чему я удивляюсь…

– Ксеня, дочь, подойди сюда на пару минут, – выкрикнула мама из кухни, гремя посудой.

 Сейчас в их бальной школе начались каникулы, поэтому мама решила откормить нас с отцом за несколько недель до двойного размера. Пироги, супы, котлеты… Чего только мы не пробовали. Но такими счастливыми, как сейчас, я их давно не видела.

 Мама что-то напевала себе под нос, перемешивая овощи в сковороде, а папа сидел за кухонным столом с местной газетой и потягивал свежесваренный кофе, изредка с улыбкой поглядывая на свою жену.

Какие же они милые. Хоть они и не молоды, как несколько лет назад, но с возрастом любовь только крепчает. Иногда я им даже завидую белой завистью, ведь это не запрещено?

– Доброе утро! – Папа поцеловал меня в макушку и долил себе еще немного кофе, даря такой же поцелуй своей жене.

 Мама лишь хихикнула на его порывы и продолжила готовить, пока отец вновь занял свое место за столом, изучая меня своим пристальным взглядом.

– С чем тебе помочь? – спросила я, споласкивая  руки и вытирая их ярко-зеленым клетчатым полотенцем.

– Слушай, ты где хочешь поступать в университет? – спросил отец, переводя взгляд на стоящую передо мной женщину.

 Почему они так странно улыбаются? Ощущение, что они сговорились в чем-то и теперь собираются меня пытать. Страшное зрелище…

– Хм… Не знаю пока. Скорее всего здесь…

– А теперь скажи мне правду, глядя прямо в глаза, – ответила Маргарита Ильинична, поворачиваясь и сверля меня взглядом.

 Обе пары внимательный глаз заставили меня покрыться румянцем с головы до пят и рассказать все, о чем я мечтала уже несколько недель. Рано или поздно этот разговор должен был состояться.

– Конечно же в России. Не поймите меня неправильно. Мне здесь нравится. Правда! Тут и люди хорошие, и обучение на высшем уровне, только… Только это не то, чего бы мне хотелось.

 Ну вот, я сделала это. Сказала именно то, что могло бы их обидеть, ведь я всё еще хочу обратно, несмотря на то что они сделали для меня и теперь мне ужасно стыдно перед ними.

 Они молчали и лишь изредка улыбались друг другу, как двое нашкодивших котят. Да что здесь происходит? Почему меня прям гложет изнутри, а они веселятся?

– Знаешь, мы тут подумали и решили предоставить тебе выбор самой выбрать вуз там, где ты захочешь, – решительно ответила мама, выключая плиту и присаживаясь за стол рядом с отцом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Нет, они что, издеваются? Зачем тогда было тащить меня сюда? Для чего был нужен весь этот переезд?

 Но, видимо все эмоции были написаны на моем лице, как и всегда, в принципе, раз папа решил ответить мне крайне серьезным тоном:

– Мы хотели, чтобы ты сменила обстановку, увидела город, в котором мы живем уже несколько нет и пожила с нами, пока твоя учеба это позволяла. Школа по сравнению с университетом ничто, поэтому самый сложный выбор в своей жизни ты должна совершить сама.

 Вот почему от его слов на глаза наворачиваются слезы? Когда это я стала такой сентиментальной? И почему мне теперь совершенно не хочется уезжать от них?

– По тебе видно, как ты скучаешь днями напролет по своим друзьям. Почти через полгода ты будешь совершеннолетней и сможешь сама решать, где тебе жить, поэтому мы хотим предоставить тебе этот выбор, – прошептала мама, стирая небольшую слезинку со своей щеки. – Мы будем очень рады, если ты останешься, но, если решишь всё же уехать, препятствовать не станем. Но я буду требовать от тебя ежедневный отчет! Поела ли ты, что именно, во сколько ты возвращаешься домой и когда…

 Мама все говорила и говорила, пытаясь подавить дрожь в голосе, а я уже вовсю висела у родителей на шеях. Мама же ревела, то и дело всхлипывая у меня на плече, а папа лишь одними губами прошептал:

– Гормоны шалят…

 Пока мы летели в самолёте, мама призналась, что ждёт ребёнка. Они с отцом не планировали завести ещё одного спиногрыза, которого я увижу уже летом, но от судьбы не уйдёшь. Она призналась, что именно вторая беременность заставила её переосмыслить отношение ко мне и решить для себя, чего она хочет в будущем.

 В тот день я плакала столько, сколько не плакала ещё никогда. Это были слезы радости и счастья, которые невозможно остановить простыми словами утешения. Они должны были выйти, выплескивая наружу все эмоции и чувства. И если бы не они, то я бы никогда не поняла, насколько сильно люблю свою мать.

Глава 28.

                                         Кирилл.

 Снова сентябрь и совершенно новый этап в жизни. Многие называют этот этап взрослением, но я бы назвал его просто продолжением подросткового возраста. Да, меняется мировоззрение и восприятие, но чувства не уходят. Ну а внешность либо становится лучше, либо идёт в совершенно противоположную сторону. Волосы не растут так быстро, как хотелось бы, но моя новая причёска мне очень даже нравилась. Половина обычной длинны, это ли не счастье?

 Поступить я решил в местный университет на экономический факультет. Сдав на достойный балл все экзамены, меня все же приняли на бюджет, чему я оказался несказанно рад. Васильев же поступил в медицинский, бросив меня на произвол судьбы и посмеявшись в конце, что возможно он и доживет до шестого курса, чтобы потом ставить на мне опыты. Так наши пути и разошлись, но общаться мы не перестали.

 И вот он здесь. Первое сентября парень решил встретить в моем университете, приветствуя свою давнюю подругу. Но он и словом не обмолвился, что это будет моя Ведьмочка.

 Первое, что бросилось в глаза среди толпы, так это огненно-рыжие волосы, которые ветер подбрасывал в разные стороны, заставляя девчонку визжать. Ну а дальше показались все такие же костлявые руки, которые так крепко обнимали меня раньше.

 Быстро пробираясь сквозь толпу и расталкивая всех людей на своём пути, я наконец добрался до боли знакомой макушки. Это она. Все такая же красивая и счастливая. Она улыбалась, размахивая цветами в руках и визжа, видя своего друга впервые после долгой разлуки. Не знаю, что бы я сделал, если бы наши глаза встретились. Я боялся вновь увидеть в этих серебристых омутах то безразличие, с которым она оставила меня больше полугода назад.

 Но как будто чувствуя на себе мой взгляд, девушка повернулась и наши глаза встретились. Улыбка не исчезла, а глаза засияли новой волной эмоций. Она рада или все ещё ненавидит меня? Но не успела она открыть и рта, как на неё набросился Васильев с совсем не дружескими объятиями. Он кружил её, а она смеялась и улыбалась, все ещё смотря на меня.

 Если бы сейчас здесь был прошлый я, то обязательно оторвал бы парня от неё и несколько раз вмазал по этому смазливому личику. Но старого Шилова больше нет. Я спокойно наблюдал за её беззаботной улыбкой и не вмешивался, боясь лишний раз отвести взгляд и упустить что-то важное.

 Она вернулась и теперь ничего не остановит меня вернуть её. Я приведу ей все те причины, что задолжал и она согласится, надеюсь. Ведь если один любит, то второй либо ответит взаимностью, либо отказом. Я не уверен в своей победе, но в своих чувствах признаться должен. На этот раз я всё сделаю правильно.

 Каждый день я писал ей записки и просовывал то в дверной проем соседней квартиры, ведь она вернулась сюда, то передавал через одногруппников в университете, то отдавал лично, глядя в глаза и краснея, как школьник.

 «Скажи мне «Да», ведь я добрый», «Скажи мне «Да», ведь я умный, но дурак», «Скажи мне «Да», ведь…» и ещё множество моих плюсов и минусов. Я не хочу скрывать от неё что-то, хочу обнажить всего себя перед ней, чтобы она приняла меня таким, какой я есть, даже если это глупо.

 Весь год я ходил за ней и не сдавался, даже когда она злилась и пыталась меня игнорировать. Но вот первый курс закончен, и я стою перед её дверью в плюс тридцать, в облегающей душной футболке и родных спортивных штанах. Да, не лучший костюм для предстоящей встречи, но смокинг я бы не осилил. Умирать от жары пока не входило в мои планы.

 В выходной день я ждал её все утро, весь день и вечер. Но её не было. Или она очень умело игнорировала то, как я трезвонил в звонок, или её не было в квартире в принципе. Когда я уже отчаялся и решил присесть на подоконник, опустив несколько горшков с цветами на плитку, то на ступеньках раздались тихие шаги.

– Привет, а ты чего это тут? – спросила появившаяся девушка, вставляя ключ в замочную скважину.

 Ни улыбки, ни злости, ни каких-либо ещё эмоций. Неужели это провал? Неужели она больше ничего не чувствует и при каждой нашей встрече у неё не ёкает где-то в груди?

– Привет… Это тебе! – Я протянул ей небольшой букет полевых цветов, которые она так любила и из которого торчала небольшая, сложенном пополам, светлая бумажка.

 Посмотрев на меня из-под длинных тёмных ресниц, девушка в нерешительности протянула руку и взяла букет, но раскрывать записку не спешила.

– Кирилл, спасибо, это очень приятно, но не нужно…

– Просто прочти, – перебил ее я и настоятельно посмотрел на бумажку.

 Она стала более женственной, более красивой и притягательной. Может у неё уже есть парень? А даже если так, я не отпущу её так просто. Не тогда, когда я почувствовал себя таким живым рядом с ней. Не тогда, когда могу дать отпор любому из них.

 Девушка снова осмотрела букет с разных сторон и вдохнув приятный запах белоснежных ромашек и васильков, она все же развернула небольшой кусочек бумаги и, закусив нижнюю губу, выдала единственный интересующий её вопрос, в последний раз пробегая глазами по темной надписи:

– Почему?

 Она не спрашивала о моем вечном преследовании. Не спрашивала о моем нахождении рядом с ней прямо сейчас. Она ждала слов, которые бы подтверждали все написанное моим корявым почерком на бумаге, и я скажу ей это без стеснения со счастливой улыбкой на лице.

– Скажи мне «Да», ведь я люблю тебя и это тысячная причина, которая не утратит свою силу никогда.

 Заключив её в объятия, я прильнул к таким желанным губам, которые не замедляясь не на секунду, открылись мне на встречу. Я так давно хотел к ним прикоснуться и наконец сделал это. Она все такая же сладкая на вкус, словно мёд, собранный прямо с пасеки и упиться им невозможно, ведь он такой только один. Единственный и неповторимый…

 Этот вечер стал лучшим в моей жизни. Я любил её, а она позволяла себя любить, даря мне всю себя взамен. После долгих часов признаний в любви, она много смеялась, проводя ладонями по моим коротким волосам и восхищаясь множественными бабочками, расположившимися на моей спине. А я был счастлив просто смотря на еёулыбку, словно ребёнок, которому дали большую шоколадную конфету.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Между нами ничего не было. Мы лишь обнимались и целовались, сидя на небольшом диванчике в её кухне. С ней я торопиться не намерен и хочу оттянуть этот момент, пока она не будет полностью готова. Вот и сейчас она вынуждает меня продвинуться дальше, а я лишь улыбаюсь в ответ и притягиваю её голову к себе на плечо, мягко целуя в макушку.

– Как твои отношения с мамой? – спросил я на свой страх и риск, все ещё помня, чем закончился её прошлый визит.

– Знаешь, благодаря тебе мы с ней нашли общий язык и наконец поговорили по душам. – Девушка вдруг замолчала, перебирая пальцами мои волосы и пуская табуны мурашек по моему телу, опаляя дыханием чувствительную кожу шеи. – Это она отправила меня учиться сюда. Хотела, чтобы я встретилась с тобой, и мы поговорили. Хочешь верь, хочешь нет, но маме моей ты понравился.

– Получается ты сделала это только ради неё? – не упустил я возможности подколоть Ксюшу, чувствуя её внезапно возникшее напряжение.

 Толчок локтем пришёлся в точности в ребро и не почувствовав боли, я прижал девушку к себе ещё сильнее, медленно целуя и смакую её губы.

– Нет… Я сама этого хотела, – задыхаясь выдохнула она, проводя ладонью по моей щеке.

– Хм, тогда... ты выйдешь за меня? – выдал я давно интересующий меня вопрос.

 Я очень много думал об этом. Да, согласен, предложение – это серьезный шаг, который не каждый в силах совершить. Но чем дольше я прокручивал в голове эту мысль, тем больше убеждался, что она единственная, которую я люблю и не смогу отпустить.

 Между нами повисло молчание, но не неловкое, а приятное и полное шока. Как же интересно было наблюдать за быстрой сменой всех её эмоций. От растерянности и неверия, которое я мигом пресёк, до радости и блестящих серых глаз.

 Ксюша крепко прижалась ко мне и, обхватив моё лицо своими тёплыми и нежными ладонями, прошептала прямо в губы.

– А ты найдёшь ещё тысячу причин, чтобы я сказала тебе «Да»?

 Вот и как можно отказаться, смотря в эти до безумия любимые глаза, которые с такой теплотой и нежностью смотрят на меня, даря надежду?

– Для тебя все что угодно!

Эпилог.

 Дом, милый дом… Как же я устала! На работе полнейший завал, в университете сплошные курсовые и разнообразные контрольные, а так хочется поваляться в горячей ванне с пеной, зажечь ароматические свечи и включить расслабляющую музыку, как когда-то давно. Но это уже давно всем известный факт, что сидеть на одном месте и ничего не делать я не могу.

 В квартире темно и как-то холодно. Странно… У Кирилла сегодня вроде бы выходной и он уже давно должен был вернуться.

 Потянувшись за телефоном, я набрала номер парня, но не услышала ничего кроме долгих и протяжных гудков… Может решил Соньку из школы забрать или же к Светке в больницу поехал? Смена у него давно должна была закончится…

 Ладно, не мальчик уже, сам вернётся!

 Разувшись и скинув лёгкие босоножки с уставших конечностей, я прошла по холодному ламинату в комнату и прикрыла открытое настежь окно.

– Шилов-Шилов, сколько раз говорила закрывать окно, когда уходишь… – пробубнила я себе под нос, стягивая с плеч светлую рубашку и чёрную юбку карандаш.

 Сегодня приезжала управляющая с какими-то серьёзными людьми и наказала одеться соответствующе. Но никого серьёзного мы с Петькой там не увидели. Парочка взрослых мужчин пришли, осмотрели помещение, поиграли с котятами и щенками, и дали добро на расширение нашего небольшого магазинчика. Я дольше собиралась, ей-богу, чем они находились с нами в одном месте. Но зато зарплату нам повысили на довольно хорошую сумму.

 Накинув на себя лёгкие ласины и любимую футболку Шилова, которую я отобрала у него в нашу первую неделю совместной жизни, я подошла к шкафу с аккуратно сложенными вещами. Мы съехались месяц назад сразу же, после первого свидания, которое стало решающим в наших отношениях. Как оказалось, квартиру он начал снимать уже давно и просто ждал подходящего момента, чтобы забрать меня к себе, даже не спрашивая разрешения. Но будем откровенны: я не сопротивлялась.

 Каждое утро, проведённое рядом с ним дарит мне заряд радости и бодрости на целый день. Совместный завтрак, совместные сборы в университет и совместная прогулка до здания со всеми нежностями, на которые мы только способны.

 Он каждый день признается мне в любви, ухаживает всеми возможными способами и по нему действительно видно, как он любит. Не отпускает от себя ни на шаг и постоянно ревнует, видя меня рядом с незнакомыми ему парнями. Если с присутствием Васильева в моей жизни он хоть как-то смирился, то с остальными вряд ли сможет.

 С Яриком мы стали общаться гораздо реже, но причиной тому стало его поступление в медицинский вуз, из которого он практически не вылезает, как и Петька, который пошел в ординатуру хирургии. Но я все так же ощущаю с его стороны поддержку и теперь уже братскую, но любовь.

 Я уверена, что когда-нибудь он встретит ту самую, которая будет любить этого кучерявого паренька. Вот только любопытство берет верх и хочется поскорее увидеть ее, чтобы убедиться, что теперь парень в надежных руках.

 До возвращения в Россию, меня ждали грандиозные каникулы. Мама родила в середине июля и, кажется, этого карапуза я не забуду никогда. Да это же точная копия папы в детстве! Весь пухленький, такой мягенький и красивый, что хочется откусить от него кусочек. Он словно булочка, пахнущая молоком и детской пудрой.

 А как же были счастливы родители, впервые взяв Мишку на руки. Папа плакал, а вот мама просто счастливо улыбалась, рассказывая мне, как отец точно так же ревел на моей выписке. Наверное, именно в тот момент, когда я впервые увидела малыша в роддоме, я задумалась о собственных детях. Хорошей ли я буду матерью? Захочет ли Шилов завести со мной детей? Сможем ли мы им дать то, что дали нам наши родители? И самое главное, сделает ли он мне предложение?

 То, что он сказал мне несколько месяцев назад было простой шуткой, обычной болтовней и не более. Но именно тогда я задумалась: а хочу ли я прожить вместе с ним всю оставшуюся жизнь? Ответ пришел ко мне в первое наше совместное утро.

 Он все такой же красивый… Длинный темные ресницы кажутся длиннее из-за солнечных лучей, пробивающихся сквозь плотные шторы. Более или менее длинные волосы разметались по подушке, губы то и дело подрагивают в подобии улыбки… Но даже если бы всего этого у меня не было, я бы все равно влюбилась в него из-за его упрямства. Любой другой уже давно бы на его месте сдался, а он шел напролом, зная, что я могу ему отказать.

 Квартиру парень выбрал светлую, прям как я люблю. Персиковые стены, мебель из светлого дуба и всё такое нежное и даже немного средневековое, как в самых красивых постановочных фильмах. Это конечно же немного, но повлияло на мой переезд.

 Пока я складывала одежду по полочкам шкафа-купе, из другого конца комнаты послышался писк. Я же совсем забыла!..

– Васенька, хорошая моя, прости… Ты у меня совсем из головы вылетела!

  Ваську мы забрали с собой в наш новый дом. Маленьких морских свинок, хотя на тот момент они вымахали до размера своей мамы, мы раздали нашим знакомым и ребята при каждом удобном случае рассказывают о веселой жизни с этими зверюшками. Ну а Васька навсегда осталась в наших сердцах и теперь чувствует себя намного комфортнее в хоть и ненамного, но освободившейся клетке. Интересно, если бы не она, то придумал бы Шилов что-нибудь поинтереснее, чтобы охмурить меня и вовлечь в свои сети?

 Насыпав корм в небольшую мисочку, я нашла небольшой клочок бумажки, исписанный черными чернилами вдоль и поперек, лежащий на верхушке наполнителя.

– Это ещё что такое?..

 «Ксенька, зайди на кухню. Я тебе там ужин приготовил, кастрюля если что стоит на столе. Люблю тебя!»

 Нет, ну что за человек?! А позвонить и сказать на прямую не судьба? Ну вот и что мне с ним делать?.. Написал бы хоть, где находится, чтобы я не переживала…

 Свернув бумажку и положив её в верхний шкафчик нашего письменного стола ко всем остальным записочкам, которые я храню уже больше года, я направилась на кухню, по пути зажигая свет.

 На столе и правда оказалась кастрюлю, вот только почему она стоит именно по середине стола – неизвестно. Вроде ничем не пахнет и холодная она на ощупь. Очень странно…

 Открыв кастрюльку, я застыла с крышкой в руках, наблюдая на дне небольшую белую бархатную коробочку, из которой виднелось небольшое, но такое красивое кольцо. И снова записка:

– Ксенька, ты выйдешь за меня?

 Кто это сказал? Я вроде бы стояла хоть и с открытым ртом, но молча…

 Обернувшись на голос, донесшийся из коридора, передо мной предстал Шилов во всей своей красе. Немного лохматый, в идеально выглаженном чёрном костюме с бабочкой и в белой рубашке, с огромным букетом нежных ромашек в руках и со своей милой улыбкой с умопомрачительными ямочками на щеках. Вот где они находят эти несчастные ромашки в октябре?

 На глаза навернулись слезы, а парень, улыбаясь, отложил букет в сторону и крепко обнял меня, целуя в макушку.

– Ну, Ведьмочка, ты чего? – прошептал он, нежно проводя ладонью по волосам, пытаясь унять бьющую меня дрожь.

 Но я не смогла ничего ответить, а лишь молча всхлипывала, пытаясь подавить поток слез, так и рвущихся наружу.

– Ты не рада? – обеспокоено спросил он, отстраняясь от меня и пытаясь убрать мои ладони с лица. Но в ответ он лишь получил мой отрицательный кивок.

– Тогда скажи мне, в чем проблема? – настаивал парень, крепче стискивая меня в своих объятиях.

– Просто… – У меня не получилось подавить всхлип, и он вырвался наружу, все больше веселя стоящего рядом со мной Шилова. – Просто…

 Но не став больше меня слушать, парень заглушил мои рыдания лёгким поцелуем, как всегда, выбивая почву из-под ног. Такой нежный, милый, заботливый… И такой мой!

– Так что, Ведьмочка, ты выйдешь за меня? – вновь задал вопрос он, вставая на одно колено с бархатной коробочкой в руке, после того как стер все мои слезы своими большими и теплыми ладонями. – Давай состаримся и станем противными вместе.

 И как я могу ответить ему отказом, если люблю его больше всего на свете? Особенно после второго предложения, которое заставило все мои внутренности трепетать от счастья.

– Да!

 Никогда не думала, что одно лишь слово способно изменить человека до неузнаваемости. Я еще никогда не видела такой счастливой улыбки на таком красивом лице, обещающей вот-вот растянуть этот прекрасный рот до ушей.

 Надев кольцо на мой безымянный палец, Кирилл закружил меня по всей кухне, радостно смеясь и крепко целуя, не давая вдохнуть хоть капли воздуха и заставляя задыхаться от объятий самого любимого человека.

– Ты не представляешь, как я люблю тебя, - прошептал он, прижимаясь своим лбом к моему, кружа меня в подобии танца.

– Представляю, потому что люблю тебя точно так же…

Оглавление

Тысяча причин сказать "Да" Дарья Линк

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11.

Глава 12.

Глава 13.

Глава 14.

Глава 15.

Глава 16.

Глава 17.

Глава 18.

Глава 19.

Глава 20.

Глава 21.

Глава 22.

Глава 23.

Глава 24.

Глава 25.

Глава 26.

Глава 27.

Глава 28.

Эпилог.