О чём в сказке не расскажут [Родион Александрович Тазатдинов] (fb2) читать постранично, страница - 2

ребёнок преисполненный страхом и воображением может гораздо дольше и быстрее тащить тяжеленный воз с дровами от опушки леса до своего дома, где отец разведёт руками и скажет “Опять они за своё.” И пойдёт разгружать воз. Спасибо ему за это.

Чуть позже отец, в приступе алкогольной искренности, объяснял, почему мне так важно быть сильной и почему это делаю именно я.

– Ты,– говорит, – не обижайся на них. Это у них подготовка такая.

Но все мои вопросы на тему “Что за подготовка и к чему?” сводилась в неясные намёки и “Поздно уже. Пора спать”. И так продолжалось всегда.

Став постарше, я таскала старикам пирожки да булки. Не без доли исследования, конечно же. Готовить выпечку я только училась, а отец всегда отмахивался от такой стряпни. Ему, видите ли, мясо надо. А тут всегда рады сдобному. Да ещё и бесплатно. Училась я в общем.

Как то раз я услышала поощрения, кроме “Давай скорей попробуем”. Весь день потом довольная ходила. И я с тех пор регулярно приносила бабушке и дедушке корзинку со свежеприготовленными пирожками. А немного позже только бабушке.

Никогда бы не подумала, что уход дедушки из жизни будет для меня таким неожиданным и печальным событием. Его смерть не была чем-то внезапным для остальных. Дети иначе воспринимают время и возраст, с этим сложно спорить, а взрослые всё понимают.

Это случилось весной. Снег только начал таять, и путь до опушки леса занимал в два раза больше времени, чем в другие сезоны. Ноги так и вязли в грязи при каждой попытке осторожно наступить на сухой, с виду, островок земли.

Дедушка внезапно начал болеть и перестал вставать с кровати. А бабушка как будто добрее стала. Не было в её голосе приказного тона. Больше похоже на просьбу. “Принеси, пожалуйста, воды. Будь добра, наколи дров, а то дедушка мёрзнет.”

И, знаете, я выполняла эти просьбы с приятным ощущением важности. Я действительно почувствовала себя нужной этим людям.

А дедушка подзывал к себе и пытался что-то рассказать. Я думала, что он потихоньку сходит с ума и не воспринимала его слова всерьёз.

Он рассказывал истории. Мрачные, жуткие. Словно пересказывал отрывки ночных кошмаров все сразу. Говорил про существ, древних и кровожадных, которые были в разы опаснее разъярённого медведя или загнанного волка. Существ, приходящих глубокой ночью из самой глухой части леса, куда даже птицы не летают. Рассказывал, что они несут с собой только смерть.

Но были и те, кто противостоял этим тварям. Их звали охотниками. Лишь они могли противостоять кровожадности тварей своей кровожадностью. Особенно ценились династии охотников, которые передавали опыт от старших младшим. Это было практично и охотиться в таких семьях начинали гораздо раньше.

Однако, что действительно меня захватывало, так это оружие. Я любила оружие, и всегда очень внимательно слушала описания дедушки. Удивительные механизмы искусно использовались в охоте на тварей ночи. По некоторым описаниям было сложно представить конструкцию. От того ещё интереснее.

Бабушка реагировала на его рассказы нейтрально. Она слушала их, но будто пропускала мимо ушей.

Умер дедушка во сне. Просто не проснулся. Его утром обнаружила бабушка уже холодного. Похороны проходили тихо. Немного людей пришло попрощаться с ним. За всё время жизни в селении дед не подружился ни с одной семьёй. Характер такой.

Были только самые близкие, и толстый батюшка из местной церквушки. Прослушав его, мы мысленно попрощались с ним, и гроб закопали.

Не было слёзных поминок или чего-то показушного. Каждый переживал это молча.

Отец углубился в работу, я в хозяйские заботы. А бабушка, пожив ещё некоторое время у себя на опушке, всё-таки перебралась к нам. Неуютно ей стало далеко жить. Одиноко ей было. Что уж там говорить.

Я долго вспоминала его истории и в какой-то момент поймала себя на мысли, что уже имела возможность увидеть неизвестный механизм своими глазами. Тогда в кузнице.

Обращаться к отцу не имело смысла, он всегда находил возможность уйти от прямого ответа. Оставалась бабушка. В тот день она находилась дома и готовила пирожки. С недавних пор она стала готовить для всей семьи и всегда было очень вкусно. Не понимаю, почему она не делала этого раньше?

У меня оставались некоторые дела по хозяйству из разряда “покормить, почистить, принести”, а после я сразу побежала к бабушке за разъяснениями.

– Скажи, бабушка, а истории, что рассказывал дед настоящие? – сидя за столом и наблюдая за процессом, я старалась выглядеть спокойно, но предательская нога нервно отбивала ритм по полу, выдавая моё нетерпение.

– Какие такие истории? – бабушка всё поняла и изображала глубокое непонимание.

– Я знаю, что дед не был сумасшедшим. Он говорил правду, когда рассказывал мне сказки. Но я видела тогда у отца, в кузнице, – выпалила