Зимняя роза Айяно [Павел Владиславович Колпаков] (fb2) читать онлайн

– Пойдем в дендрарий?

– Нууу, нееет, пап, я не хочу.

– Почему же?

– Сейчас не двадцатое столетие – цветы немного устарели. – она говорит это, не отрываясь от экрана. – Тем более в твоем дендрарии не осталось настоящих цветов. Так. Одни картинки.

В темной комнате её лицо озаряют только отблески компанели. В окружении жидких мониторов оно кажется безжизненным, глаза жадно поглощают информацию: в большей степени – это реклама. В былое время такое называли телевидением. Суть осталась та же.

Раньше мы умели это обходить, умели регулировать количество ненужной рекламы, но из-за современных тенденций делать это стало сложно, даже будучи человеком старой формации. Что уж говорить о детях новой эпохи. Цифровой хаос.

Конечно, совсем ограничить доступ дочки к киберпространству я не могу. Слишком уж это радикальная мера – она настолько не косячит. Да и какой я отец после этого?

– Мне кажется они всё ещё способны заинтересовать маленькую непослушную девочку десяти лет.

– Я не маленькая, пап!

Я на секунду задерживаю взгляд на одном из экранов.

– А что я тебе говорил про Adblock?

Движением пальца вызываю диспетчер и включаю блокировщик рекламы. Дисплеи на секунду мутнеют, а дочка кривит лицо в недовольной ухмылке. Белена. Словно по волшебству закрываются все нежелательные ссылки и вкладки, на экране остаются два свободных окна, одно из которых я открыл только что – “Дендрарий. Два входных билета”.

***

Погода выдалась совсем не для прогулок. Солнце скрыли тяжелые грозовые облака. Казалось, вот-вот пойдёт дождь, но его всё не было. Пасмурная погода для всех стала привычкой, особенно, когда метеорологи перестали врать людям.

– Паап, ну может не пойдем?

– Да ладно тебе, говорят у них есть что-то потрясающее.

Глаза её на секунду заблестели.

– Что там? Новых анонсов у них я не видела.

– Так тебе все и расскажи. Мне по секрету нашептали, что у них сегодня новое шоу. Вот так-то.

– Да врешь ты все, я же тебя знаю.

Я всегда удивлялся, как она умудрилась так быстро повзрослеть. В новую эру быстрорастущие дети тоже стали далеко не диковинкой. Со всеми этими гормонами роста, имплантатами, которые нынче продаются в каждой аптеке. Но она повзрослела по-другому. Не телом, а скорее душой и миром внутри, оттого говорила совсем как взрослая, все понимая. Я всегда думал, что это Марлин так её воспитывала. Но с тех пор, как её не стало, Айяно развивалась самостоятельно.

Вот и сейчас за детским игровым азартом в глазах я вижу осознанность.

– Ладно, как хочешь, можем вернуться домой. Если тебе, конечно, совсем не интересна последняя мамина разработка?

Огонек в глазах блеснул с новой силой. Потом она задумалась, заглянула мне в глаза: проверяла не вру ли. И, наконец, не увидев ни капли лукавства, ехидно заулыбалась и побежала к входным дверям.

***

С тех пор как на земле совсем не осталось растительности, популярность дендрариев сильно упала. Все когда-то живые цветы в них заменили голограммами. Да, очень качественными и безумно красивыми, но этого все равно было недостаточно для привлечения гостей. Хорошим световым шоу людей теперь не удивить, особенно, когда такое шоу нынче на каждом шагу. Поэтому людей внутри было совсем немного.

Те редкие зеваки, которым нечем занять свободный день: парочка влюбленных, грезящих в романтических порывах; небольшая группа студентов, пришедших скорее наблюдать за технической стороной вопроса, чем просто смотреть на растения; два улыбчивых старика, ностальгирующих по прошлому – наверняка ещё помнят и настоящие живые цветы; да в общем-то и все. В этой толпе мы даже при всем желании не могли бы затеряться, но хотя бы хорошо вписывались.

***

– Привет и добро пожаловать в мир цифровых растений.

На входе в каждый зал посетителей встречал женский голос, от которого мне становилось немного не по себе: это был голос Марлин, моей ушедшей жены.

Она очень увлекалась растениями и, в основном, была заинтересована восстановлением вымерших видов. Так она и попала в дендрарий, при котором работала в передовой даже по современным меркам лаборатории.

Её оцифровали для внутренней системы дендрария – что-то вроде гида. Помню, как она ночами напролет записывала экскурсионные программы и приветствия, а ведь Айяно тогда еще даже не родилась.

В последние месяцы Марлин все время проводила здесь, внутри этой огромной многоуровневой системы дендрария, говорила, что работает над чем-то потрясающем и грандиозным. Айяно тогда была 2 года, и с мамой она почти не виделась. В какой-то момент работа для Марлин стала важнее семьи, и я мог услышать её голос только в трубке коммуникатора, а увидеть лицо только на холодном экране.

– А у мамы правда был такой голос?

– Да.

– А почему она с нами не поздоровалась?

– Она, она просто забыла.

– Тут же везде камеры, она забыла, как мы выглядим?

– Ты просто стала слишком взрослой.

На секунду мне становится жалко, что я отговорил Марлин от полной оцифровки вплоть до сознания. Ей нравилась эта идея, она мечтала оставить себя в истории. Пускай только в истории этого дендрария. Сейчас мне кажется, что это был бы её идеальный дом, идеальный мемориал её памяти.

Мы ходим по ненастоящим аллеям под её когда-то живой голос. Здесь вообще всё когда-то было живым. Теперь это лишь иллюзия. Дорогие проекции, красивые голограммы, безумное световое шоу. Но не более.

Айяно даже не скрывает, что ей здесь бесконечно скучно, она ходит немного поникшая. Это обманутые ожидания. И моя вина.

***

– Что ты делаешь в следующий четверг?

– Не знаю пока.

Это было неделю назад. На другом конце провода мой старый друг. Точнее друг Марлин, раньше он работал вместе с ней в лаборатории, да и сейчас скорее всего.

– Отменяй все планы и приходите в дендрарий.

– Ты серьёзно? Я теперь не очень люблю туда ходить, ты же знаешь. И Айяно в восторге не будет.

– Теперь есть добрый повод. Мы наконец закончили последнюю разработку Марлин! Клянусь, она была гением!

– Я знаю.

– Так вот, приходите в следующий четверг вечером, мы устроим для вас небольшую презентацию перед официальной премьерой! Обещаю, вам понравиться! Мы будем ждать.

– Эм, ладно. Подожди, а кто это "мы"?

– Все, извини, мне пора. Не забудь в четверг 25-го!

Дальше гудки. И недоумение.

***

Теперь эта затея кажется не такой уж интересной. Чувствую себя круглым идиотом. Айяно от нечего делать начинает ломать заготовленные анимации. Она подходит к цветам и обрывает с них лепестки, как когда-то гадали на "любит не любит". Лепестки должны осыпаться на землю, а потом прорастать заново – так они запрограммированы. Но Айяно ловит их в самый последний момент, и лепесток несколько секунд лежит у нее в ладони, а потом прямо на ней начинает расти заново. Но стоит ей раздвинуть пальцы, как голограмма рассыпается, а следом за вновь выросшем цветком рассыпается и его цифровой оригинал.

Проходящие мимо посетители останавливаются и с удивлением смотрят, как моя дочка находит баги в системе. Вырывает с корнем ненастоящие цветы. Никому другому и в голову не пришло бы так делать. Сдается, из нее выйдет настоящий толковый программер. Это сейчас популярно, и программеров этих пруд пруди, но вот толковых – единицы.

Я даже не думаю её оговаривать, и хотя некоторые смотрят на этот маленький акт вандализма неодобрительно, я улыбаюсь и искренне радуюсь, тому как искренне радуется этой цифровой ошибке Айяно. Чем бы дитя не тешилось.

***

Спустя четверть часа мы добираемся до центрального зала – огромного купола, стены которого до самой крыши обвиты лианами. Повсюду летают бабочки и птицы. На куполе проекция солнца, которое как будто вот-вот сядет за горизонт водной глади. Но на самом деле этого не произойдет, сколько бы ты не смотрел.

Всё ещё красивый обман. Пейзажи, которые вживую человечество уже больше не увидит.

Птицы – полностью нарисованные проекции. А вот с бабочками заморочились куда больше: миниатюрные роботы с прозрачными крыльями, постоянно меняющими цвет. И таких роботов тут был целый рой. Они смело садились на головы гостей, облепляли одежду, сливаясь с ней как хамелеоны, рисуя новые узоры и невероятные рисунки.

От неожиданности мы с Айяно раскрыли рты, и восхищенно озирались вокруг. Зрелище и вправду было гипнотически завораживающее, даже если держать в голове, что это всего лишь шоу.

Подобного великолепия не было во время моего последнего посещения. Над этим залом на славу поработали. Даже страшно представить, сколько денег было сюда вложено. Говорят, они нашли нового спонсора в лице известной корпорации. Если слухи не врут, то дела действительно пошли в гору.

Среди всего этого цветного безумия я вдруг замечаю своего старого друга. Эм ловит мой взгляд и устремляется к нам.

– Ой, а кто у нас так вырос?

– Здравствуйте, дядя Эм.

Он заключает Айяно в объятия, а потом жмет мне руку.

– Я очень рад, что вы нашли время и заглянули. Честное слово…

Я нахожу в себе силы перебить его, и, отведя немного в сторону от играющих с бабочками дочки, всё-таки спрашиваю:

– Слушай, Эм, что всё это значи…

Закончить я не успеваю: в куполе гаснет свет. Яркие бабочки окрашиваются в черный. От неожиданности кто-то из посетителей вскрикивает. Неужели сбой? Или генераторы не выдержали?

Вместе с темнотой воцаряется тишина. Во мраке начинают волноваться люди, слышатся перешептывания. Айяно находит меня по голосу и теперь стоит, держа меня за руку.

– Что случилось, пап?

– Пока не знаю. А ты что думаешь, Эм?

Но ответа не поступает.

– Эм? Эм?

Слышится только легкий электрический гул, и пол под ногами начинает вибрировать.

Свет загорается так же внезапно, купол окрашивается в ярко-синий, почти голубой оттенок. Крылья бабочек включаются в белых цветах так, что теперь они больше похоже на снег. Вместо проекции солнца на куполе появляются горы.

Люди тут же забывают о недавней тревоге и с интересом внимают новой части шоу. Но меня не покидает странное предчувствие. Я смотрю на Айяно. Лицо у неё серьёзное: видимо тоже заподозрила неладное. Она оглядывается по сторонам. Я понимаю, что, а вернее, кого она пытается найти. Но тоже не вижу Эма в толпе.

– Официальная часть программы подошла к концу, – голос Марлин такой же всеобъемлющий. – Спасибо, что были с нами и постигали невероятный мир растений. Но не торопитесь расходиться, у нас ещё есть, то что сможет вас удивить.

Пол в центре зала начинает раскрываться, из недр появляется стеклянная колба, полностью заполненная дымом.

– Раньше здесь были живые цветы, – голос Марлин дрожит, и теперь это не похоже на заранее заготовленную речь. Паузы в словах стали длиннее на несколько секунд, как будто бы она прямо сейчас обдумывает что сказать.

– Мы заменили их проекциями и пытались верить в этот обман вместе с вами. До сегодняшнего дня. Сегодня мы с гордостью представляем вам первый живой цветок нового века.

Дым под колбой рассеивается, внутри мы видим цветок. Из металла.

– Это настоящее чудо, симбиоз кибернетики и генетики – роза, выращенная полностью из искусственных материалов. Пока что она может расти только при низких температурах, поэтому мы назвали её Зимней розой.

Люди собираются и почти толпятся вокруг нового экспоната. Фотографируют живую металлическую розу. Оксюморон. Заставляют лепестки из бледно-красного металла, такие тонкие, что почти прозрачные, загораться и сиять под вспышками камер. Снова и снова.

Мы с Айяно не торопимся подходить, стоим как вкопанные чуть в стороне под такой живой ненастоящий голос Марлин.

– Я совсем не забыла вас. Честно.

На глаза наворачиваются тяжелые капли. Точно такие же сейчас сползают по щекам Айяно.

Это всё ещё голос Марлин, как будто она жива и стоит прямо напротив. Она переходит на шепот, меняет интонации, говорит прямо с нами. Тет-а-тет. Здесь и сейчас.

– Папа прав. Ты и правда очень выросла, за тобой не угнаться. Всё это время я хотела попросить у вас прощения. За то, что не была рядом. Мне жаль, что так вышло. Спасибо, что вы не забыли меня.

Айяно закрывает глаза руками и прячется за мою спину, пытаясь скрыться, но голос Марлин везде и нигде одновременно.

– Эта роза – мой подарок тебе, Айяно, на все дни рождения, что я пропустила. Она будет расти и жить вместе с тобой. Зимняя роза Айяно.

***

Новости в современном мире разлетаются чрезвычайно быстро. Уже к утру живая металлическая роза успеет облететь всю планету и отразиться своим блеском в новостной ленте у каждого, стать символом новой эры.

Но сейчас мы с Айяно всё ещё здесь, под огромным куполом, стоим в окружении бабочек-снежинок, и эта роза существует только для неё. И ни для кого больше.

Я поднимаю голову и смотрю на самый верх в объективы тысячи камер, говорю одними губами, не произнося ни звука: "Ты снова обманула меня, Марлин. Но мы прощаем тебя".

8.08.19 – 12.08.19.