Идём в САК [Олег Гаврюшов] (fb2) читать постранично

Олег Гаврюшов Идём в САК

Эх, до чего же ночь ясная. Яркая луна на полнеба и тысячи звёзд. Очень живописно! Вон там «Большая медведица». Говорят у неё в конце ковша самая яркая звезда в северном полушарии. Называется «Полярная». Сомневаюсь сильно. Вон там левее другая звезда, гораздо ярче и больше, и таких я ещё могу насчитать штуки три-четыре. Если долго смотреть на звёздное небо, кажется, что звёзды летят на тебя…

Но разве дадут полюбоваться ночным небом?! Мимо бежит старший рефмеханик и бесцеремонно толкает. Невежество какое. Капитан второй раз проносится. Суета… Голову даю на отсечение, что никто из них и не подозревает какая красотища сейчас прямо у них над головой. Не надо ходить ни в какие музеи и кинотеатры. Такая громада из ярких звёзд. Это ведь не просто звёздное небо. Это Вселенная. Без конца и без края. А мы? На крохотной скорлупке под названием БМРТ (большой морозильный рыболовный траулер) «Данко», в небольшой лужице – Тихом океане, на маленькой песчинке – планете Земля, несёмся в этой бесконечности. Вы масштабы-то ощутите… Нет, ну, какая «Большая медведица» красивая. Я её первый раз увидел. В мореходке нас водили в планетарий, но это ни в какое сравнение с настоящим небом.

О: вот опять капитан пронёсся. Конечно, у него сейчас только одна забота: аварийный дизель–генератор, где уж нашему капитану до космических глубин.

Мы стоим в бухте Глубокая, на полуострове Камчатка. Днём закончили выгрузку рыбы на транспортный рефрижератор. Капитан отвалил от борта и кабельтовых в двух – трёх бросил трал, и пошёл пахать морское дно, набивая сетку тихоокеанским минтаем. Через три часа минтая в трал набилось тонн двадцать и лебёдка, забрав на себя всю электроэнергию, остановилась не справившись с нагрузкой. А машинная команда, молодцы, не растерялись. Врубили аварийный генератор, подали напряжение и лебёдка снова закрутилась выбирая тяжёлый трал с несравненным по вкусовым качествам минтаем. Но на этот раз настала очередь аварийного генератора и он, сначала чего-то задымился, а потом и вовсе стал гореть, поджигая вокруг себя синтетическую отделку переборок.

Мы с моим напарником сидим у себя в каюте (я – рыбмастер). Сидим себе, сидим, чаёк запарили. В карты «тысячу» раскинули, всё чин – чином, отдыхаем после трудовой вахты (вот Вы попробуйте тридцатикилограммовые ящики, восемь часов в трюме, на морозе потаскать). Вдруг по спикеру (так на Дальнем Востоке судовые громкоговорители называют) четвёртый штурман, как заорёт:

– Капитану срочно на мостик!

Ни фига себе, думаю, девки пляшут по четыре штуке в ряд (как наш боцман говорит – тридцатилетний мужик, балагур из белорусской деревни). Обычно мастера (капитана, то есть) вызывают так:

– Иван Иваныч, пройдите на мостик, пожалуйста.

А тут, какой-то сопляк – четвёртый штурман, только-только из мореходки и вдруг на тебе: «Капитану – на мостик!» Да ещё и срочно. У меня даже интерес к прикупу совершенно пропал. Или, думаю, «четвёртый» спирту после выгрузки перебрал, или что-то случилось. Смотрю на напарника: молодой пацан, двадцать лет, в этом году Калининградское училище закончил, дома жена беременная. Неплохой парень, меня одеколон научил пить.

Это оказывается целая наука. У них там в Калининградской мореходке каждый первокурсник, салага, уже умеет одеколон хлебать.

Не то, что у нас в Мурманске. Мы-то северные – замороженные, только до пива охочие. Пива, правда, можем сколько угодно выпить, тут у нас у всех глотки лужёные. Я помню даже ещё и не поступил в мореходку, только на подготовительные курсы ходил, а пиво уже хлебал будь здоров. Ящик на троих уговаривали. Бывало, конечно, что и на двоих, но это уже перебор был. После такого количества я не помнил, что в этот день на курсах проходили и что на дом задавали.

Так вот, льёте на дно стакана одеколон, на один глоток, почему на один объясню позже.

Ну, этот глоток, он ведь тоже, у кого какой. Наш боцман, например, бывший механизатор из Белоруссии, за один глоток может запросто поллитровую кружку опрокинуть. Так что, эта норма сугубо индивидуальная.

Ну так вот… Одеколон… Наливаешь его на дно стакана, на один глоток. Стакан берёшь в левую руку. В правую берёшь кусок сахару. Во время этой процедуры стараешься не дышать, потому как запах одеколона в стакане, позывы рвотные вызывает. Это он только на лице приятный, а в стакане от него, я извиняюсь, к унитазу тянет и всякую охоту отбивает пить. Так что помните: главное не дышать. Потом быстро заглатываешь одеколон и немедленно бросаешь в рот кусок сахару, начиная его усиленно жевать и сосать, но ни в коем случае не глотать вслед за одеколоном, а наоборот подольше задерживать во рту, перебивая таким образом вкус выпитой парфюмерии. Ещё, ни в коем случае нельзя одеколон водой запивать. Вам любой курсант из Калининградской мореходки скажет, что вода только усиливает вкус одеколона. Вот потом, когда Вы уже прожевали сахар, можно пропустить пару стаканов обычной воды.

Мы на выгрузке встретились с