Сдохни молча [Михаил Монастырский] (fb2) читать онлайн

I

В тот тёплый вечер Хью Винистон, молодой профессор юридического права Стэндфордского университета, прогуливался по улицам Будапешта в прекрасном настроении. Он был приглашён на Конгресс, посвящённый актуальным вопросам юриспруденции. Завтра Хью должен выступить со своим докладом "Правовые идеи о возможности внесения прогрессивных изменений в механизм, и способы регулирования общества". Эта очередная цель его жизни, как и все предыдущие, должна будет им достигнута, во что бы то ни стало. Однако, сейчас, заглядывая в витрины и лавки, профессор Винистон, больше любовался своим отражением, скороговоркой в уме повторяя части давно заученного текста доклада, чем интересовался разнообразными товарами, предлагаемыми каждому будапештскому гостю. "Завтра я переверну на хрен этот мир! Я всем этим очковтирателям вмиг открою глаза! Только бы было побольше телевизионщиков!" – думал Хью, продолжая следить за движением своего стройного тела в многочисленных стёклах и зеркалах, сопровождающих его по пути. Гордо расправленный позвоночник сорокалетнего профессора нёс одну из умнейших голов Америки, сожалеющую только лишь о том, что пока ещё никто не знает, на что на самом деле способен Хью Винистон.

Винистон нырял в магазинчики, крутился там возле прилавков минут по пять и ничего не приобретая, выныривал из них налегке.

– Извините, может быть, Вам чем-то помочь? – внезапно обратилась с вопросом к Хью молодая стройная девушка. Её лицо в огромных солнцезащитных очках, нелепо отражающих физиономию удивлённого профессора, было так красиво, что он струсил и отказался от предложения. Девушка тут же исчезла в толпе, потом где-то появилась и снова исчезла. Винистон понял, что дал маху и пошёл за ней в надежде на вторую попытку встречи с сексуально привлекательной незнакомкой.

Ему просто нужно было убить время до его выступления. Это, как минимум, часов четырнадцать, включая ночь, в которую ему, наверняка, придётся с трудом уснуть. Прибегать к снотворным, рискуя собственным бенефисом, было крайне рискованно. Так, подумал Хью, и, не читая названия лавок, кафе, ресторанов и улиц, продолжая уматывать себя перед сном, снова куда-то зашёл, но тут же, обратив внимание на то, что в уютном и слабо освещённом торговом зале нет ни одного покупателя, решил здесь задержаться и перевести дух. Судя по интерьеру, убранству и запаху ароматных свечей стало ясно, что это какой-то китайский магазин.

Отчасти, Хью не ошибся, но вышедшая ему на встречу после чарующего звона колокольчика, расположенного над входной дверью, симпатичная китаянка, одетая в невероятно пёстрое разноцветное кимоно, приветствовала Хью поклоном и вежливо сообщила ему, что мастер Чио освободится через десять минут, пока гость будет наслаждаться благоуханием чая и расслабится. Не успев ответить, Хью увидел вторую привлекательную китаянку с подносом в руках, уже предлагающую ему присесть на диван, предназначенный для чайной церемонии. Она была одета в ярко-красный кимоно, вышитый золотыми нитями. Хью в ответ ей сексуально улыбнулся, но получилось у него это так неудачно, что он поторопился скорее присесть на диван, где и расположился поудобнее. Расставив на столике чайный сервиз, и налив в пиалу чай, вторая китаянка, снова поклонилась гостю, и плавно, как лебедь, проплыла от него по залу, исчезнув в темноте. Первая, заметив, нескрываемый интерес гостя, к персоналу заведения, тоже поторопилась оставить его в одиночестве, только лишь произнеся вежливо:

– Отдыхайте, мистер Хью, мастер Чио подойдёт к Вам, как только освободится.

– Хорошо, – не переставая улыбаться в ответ, сказал молодой профессор, и её тоже проводил взглядом, пока она не испарилась в одном из затемнённых углов зала.

Чай, действительно, оказался очень вкусным, а мягкость и глубина дивана позволили Винистону развалиться в нём и, как он сам любит говорить, прибалдеть. Всё вокруг располагало к себе. Разглядывая национальные масляные картины на стенах с изображениями дивных птиц, драконов, цветов, водопадов и гор, профессор юридического права на время забыл о завтрашнем дне. Он, поглядывая, то на картины, то на магически пылающие огни свечей вокруг них, наконец-то, расслабился и был очень этому рад. Сделав ещё пару глотков чая, Винистон мысленно представил себя сразу с двумя этими китаянками. Сильное возбуждение пробежало по всему телу и больше ни о чём не хотелось думать. У него не было сомнений, что он забрёл в какой-то массажный салон, где ему, на самом деле, помогут прийти в себя после многочасового авиаперелёта, и он полностью будет готов к своему завтрашнему выступлению. Массаж он любил, как все, тем более с такими-то массажистками.

Ещё сделав глоток, Винистон вдруг подумал о двух, следующих друг за другом вопросах, неожиданно всплывших в его сознании, как разноцветные поплавки, вынырнувшие на поверхность воды, после заброса удочек. Первое – причём тут какой-то мастер Чио? Массажист мужчина однозначно не устраивал его, как клиента. «Может, он просто врач-консультант? Да, скорее всего так и есть. Ну, если, что, то тут я могу выбирать – я же плачу». Но, второе? Тут объяснения не было. Откуда китаянка знала моё имя, если я себя не называл? Винистон дословно повторил её слова: "Отдыхайте, мистер Хью, мастер Чио подойдёт к Вам, как только освободится". Не успев развить эту мысль, Хью увидел внезапно появившегося невысокого роста мужчину в чёрном кимоно. Китаец неспешно шёл в сторону гостя. Американец сразу почувствовал себя неудобно и сидел не шевелясь.

– Добрый вечер, профессор, меня зовут Чио! – приветствовал гостя мастер, не упомянув о своём мастерстве и достижениях в каком-либо искусстве или виде единоборств. Больше всего он походил на ниндзя, вынужденного снять маску на время разговора.

От хорошего настроения у Хью не осталось ни следа, потому что китаец, оказывается, знал не только его имя. Взгляд Чио сразу показался Хью пронизывающим. Его карие зрачки в сочетании с серебряным оттенком седины волос, особенно, когда Чио медленно присел к нему поближе на диван, показались Хью неестественными. Цвет зрачков китайца был ближе к чёрному цвету со странным, иногда меняющимся, перламутровым переливом. Винистон предположил, что, видимо, старик в линзах. Насчёт возраста мастера Хью подумал, что тут тоже не угадаешь. «Может, ему шестьдесят, а, может, и восемьдесят». Но мысль о том, откуда они про него всё знают, не давала молодому профессору покоя.

– Спасибо, что заглянули к нам, профессор, – ещё раз акцентировано подчеркнул Чио. – Да, что там говорить, Ваш доклад для всего человечества, точнее сказать, общества, крайне необходим, потому как своевременен.

– Я крайне удивлен, – выговорил Хью. – Откуда Вам известно обо мне и моей работе?

В ответ Чио только улыбнулся.

II

Опять появилась девушка в красном кимоно. На этот раз она ни разу не улыбнулась и кланялась только своему мастеру, совсем не замечая Хью. Она принесла чай для Чио, положила рядом с ним золотой массивный портсигар, хрустальную пепельницу в виде жабы и зажигалку украшенную гравировкой и медальоном с чеканной двойной буквой ''D'', эмблемой Дома S.T.Dupont. Чёрный и коричневый лак, перекликающиеся с инкрустацией роскошным узором, вставки из бронзы с искусно выполненной резьбой, вызывали ассоциации декора с растительными мотивами, характерными для эпохи Второй империи.

Китаянка, сложив ладони между собой, поклонилась мастеру и незаметно ушла.

Хью стало абсолютно ясно, что она никогда в жизни не будет его массажисткой, как и её напарница. От чего настроение его совсем испортилось. Чио не мог не заметить этого и сказал, открыв портсигар и протягивая его гостю:

– И с чего Вы взяли, что это массажный салон?

Хью растерянно соврал, что он так вовсе не думал. Он сказал, что зашёл сюда случайно, ради любопытства, и просто решил перевести дух, что он не собирался здесь задерживаться и что он вообще не курит.

– Спасибо за чай и гостеприимство, мастер Чио, но мне, действительно, пора уходить. Завтра тяжёлый день.

Чио, слушая Винистона, закурил, медленно и глубоко втянул в себя необычного сладковатого запаха дым и ответил:

– Дорогой профессор, Вы закончили своё выступление с докладом пару часов назад. Это было великолепно! Я в восторге от Вас.

Американец был шокирован. От удивления его зрачки расширились до максимума и, у него самопроизвольно открылся рот.

Чио выдохнул дым и молча, налил себе и гостю чай.

– Я всё же, пойду? – осторожно спросил Хью. Он был растерян и начал нервничать.

– Индивиду или группе в целом предписывается, "задаётся" определённый, точнее сказать, должный вид поведения. – На второй затяжке произнёс Чио. – Форма, тот или иной способ достижения цели, реализации намерений "задаются", как и сам характер отношений и взаимодействий людей в обществе. А реальное поведение людей и отношения членов общества и различных социальных групп программируются и оцениваются в соответствие с этими предписанными, то есть "заданными" стандартами – нормами.

Профессор потерял дар речи, пальцы рук онемели. Чио слово в слово повторил часть его доклада и, сделав небольшой глоток чая, снова медленно затянувшись, продолжил:

– Условно переменные изъятия в общегосударственные фонды денежных средств консервативны по отношению к сложившейся структуре капитала, но напрямую связаны с деловой активностью налогоплательщиков. Взаимодействие права и морали достаточно сложно. В современном обществе право является формой осуществления господствующей морали. В то же время мораль признает противоправное поведение безнравственным. Такие нравственные принципы как свобода, равенство, гуманизм, справедливость и честь подменены недостойным поведением, цинизмом, моральным опустошением и так далее.

Хью Винистон был повержен. Услышать собственный текст, над которым он работал более десяти лет! Профессор был разбит в пух и прах. У него не укладывалось в голове то, что он услышал свои собственные умозаключения из уст впервые в жизни им увиденного китайца, сидящего рядом на диване и аккуратно стряхивающего пепел сигары в хрустальный рот лягушки.

– Но я же нигде не публиковал свой доклад, мистер Чио? Я держал его в тайне. Откуда Вам всё дословно известно? Я специально не пользовался интернетом при его написании! – раскачивая головой налево и направо, бормотал Винистон.

Затушив огонёк, Чио ответил:

– Дорогой профессор, я повторяю Вам, что Вы закончили своё выступление пару часов назад. Это было великолепно! Я в восторге от Вас.

III

– Я не понимаю, Вы смеётесь надо мной? Заманили меня неизвестно куда и издеваетесь? – не выдержал и прошептал Хью. При этом выдавливание из себя слов, он сопровождал непонятной жестикуляцией всех пальцев обеих рук.

– Профессор, я Вам сейчас всё объясню, только успокойтесь, прошу Вас, – сразу же ответил Чио. – Я нисколько не преувеличиваю, говоря, что восхищаюсь Вами и Вашей работой. Точнее сказать, Вашим талантом. Вы сумели не только докопаться до сути механизмов человеческого общества, но и смогли, как никто другой в истории человечества, абсолютно ненавязчиво призвать к действию миллионы граждан на всей планете! Я не сомневаюсь в том, что Вы на самом деле, настолько увлеклись темой, не заметив того, что натворили. Сработало что-то необъяснимое. Вы думали открыть людям глаза, а большинство из них сразу же взялись за оружие.

– Но я же ничего не собирался говорить об оружии или о чём-то подобном…

– Сейчас, профессор Винистон, по Вашей, назовём в кавычках «вине», спустя всего лишь несколько часов после Вашего доклада на улицах крупных городов льётся кровь и уже царит хаос – Вашингтон, Токио, Париж и так далее. Всего лишь пятнадцать минут Вашего выступления! Телевидение работало в прямом эфире и Ваш подсознательный "призыв" обществу практически, да, практически взорвал разум людей на всех континентах одномоментно. Вы – не просто гений, Вы – красная кнопка! Вы – оружие массового поражения! Теперь Вас мечтает заполучить себе в помощники каждый кукловод любой страны. Вы ныне бесценны, профессор.

– Как же это? – Хью впервые посмотрел в глаза китайцу.

– Вам удалось за пятнадцать минут воздействовать одновременно на подсознание тех, кто Вас слушал. Кроме меня, извините, – улыбнулся Чио и сделал глоток чая.

– Но я же ещё не выступал, у меня завтра доклад? – голос профессора дрожал, а на глазах появились слёзы.

– Вы выступили сегодня, повторяю Вам в третий раз. Вы сами себя ввели в состоянии аффекта. Это редкий случай самогипноза и одномоментного массового гипноза. Понятно?

Хью хлопал ресницами и жутко потел, представляя себе всю картину произошедшего.

– Сразу после доклада Вы, как чокнутый, выбежали на улицу. Это была простая реакция мальчишки на собственный провал. Так Вы расценили гробовое молчание зала. Они, – засмеялся Чио, – все сидели без движения, без эмоций, как куколки, в полнейшей тишине ещё около пяти минут, переваривая, услышанную от Вас информацию. А Вы, молодец, психанули и убежали прочь! Это время мне с моими помощницами было очень необходимо. Вы их только что видели. Нам удалось незаметно увести Вас и спрятать здесь.

– Как?

– Выбежав на улицу, Вы моментально клюнули на красивую девушку. Она крайне была Вам нужна в тот момент беспомощности. Она – единственный спасательный круг для Вашего мозга, шокированного отсутствием обратной реакции зала. Ни одобрения, ни аплодисментов, только тишина. Она была необходима Вам в этот ужасный для Вас момент – фиаско вместо бенефиса. Трагедия! А, увидев её, Вы бессознательно переключились, ища в ней собственное спасение, Вы преследовали её, Вы помчались за ней в надежде познакомиться. Моя помощница, не давая Вам опомниться, провела Вас через несколько магазинов, расположенных на разных улицах города. Вы летели по её следам, приведшим Вас сюда. Всё, как видите сами, несложно.

– Да, – задумчиво произнёс Хью. – Я начинаю вспоминать, что выступал с трибуны. Я даже припоминаю девушку. Так, это она сейчас в красном кимоно?

– Точно, – обрадовался Чио. – Вы возвращаетесь.

– Вот это, да, – Винистон полностью откинулся назад на спинку дивана и обеими руками сильно сжал себе голову. – Можно, я закурю?

– Конечно, – кивнул Чио и подвинул портсигар Хью.

Тот трясущимися руками достал сигару и прикурил её, щёлкнув зажигалкой. Он затянулся, выдохнул необычный сладкий дым и сказал:

– Пропустить собственное выступление?! Не прощу себе этого никогда!

Чио крикнул куда-то в сторону что-то по-китайски и через минуту кто-то включил, висящий на одной из стен, плазменный телевизор. Показывали новости.

Хью снова непроизвольно открыл рот от удивления, когда увидел на экране себя, выступающего с докладом, массовые демонстрации протестующих людей разных стран и национальностей, полицию, использующую водомёты, слезоточивый газ и дубинки, окровавленные кричащие лица прохожих, разбитые витрины и пылающие огнём магазины.

– Выключите, прошу Вас! – закричал Винистон. Экран тут же погас.

– Это кошмар, мистер Чио. Видит Бог, я не ожидал, я не хотел этого.

– В этом всё и дело, профессор. На пятой минуте Вашего доклада мне уже всё стало ясно. Мы успели спасти Вас.

– Спасти меня? – переспросил Хью.

– За Вашу голову уже объявили пятьдесят миллионов долларов.

– Так, Вам нужны деньги, мастер Чио?

– Нет, профессор, денег у меня достаточно. Мне нужна либо Ваша голова, либо…

– Либо что?

Чио со всей души расхохотался. Этот смех был крайне неприятен Хью, но китаец смеялся до слёз:

– Прошу прощения, извините меня. Вы – американцы, не перестаёте меня поражать своей универсальностью. Ладно, не буду продолжать эту тему. Ответьте, что может быть дороже собственной головы, профессор?

– А зачем Вам моя голова?

– Затем, чтобы она навсегда замолчала, – без шуток подчеркнул Чио.

Профессор медленно, но ясно начал осознавать всю безысходность собственного положения, бледнея на глазах собеседника.

– Понял, – без сопротивления ответил он, готовясь к самому худшему.

IV

– На мой взгляд, у любого человека в жизни есть лишь одно право – это право выбора, – начал рассуждать Чио. – К сожалению многие, спустя какое-то время, а зачастую лишь в конце своего пути, понимают, что их выбор был неправильный. Вместе с тем, другие успокаивают себя тем, что поступив иначе, они бы жалели, что выбрали другое. Есть и те, кто никогда больше не вспоминают и не задумываются над этим. Но есть такие, кто не ошибся. Желаю, Вам профессор, чтобы Вы оказались среди этих счастливцев, после моего предложения Вам. На ответ у Вас будет одна минута, больше времени нет. Мы и так, засиделась с Вами.

Винистон сосредоточено слушал мастера и ждал, как студент, условия задачи.

– Выбор несложный, – продолжил Чио, – либо я сейчас собственноручно отрежу Вам голову, стоимостью пятьдесят миллионов, чтобы она больше ничего подобного не думала и не натворила, либо Вы сейчас письменно отказываетесь от всех своих работ, включая последний доклад, отрекаетесь от своей профессиональной деятельности, меняете место жительства на любую страну и сами придумываете себе новое имя. Паспорт мы Вам изготовим в течение нескольких часов. А завтра утром с десятью миллионами долларов Вы проснётесь в новой жизни. Выбирайте, Хью.

Чио только успел прикурить новую сигару и глубоко затянуться, как профессор, неуверенно поднял руку, демонстрируя, что ответ уже готов.

– Очень быстро, – прокомментировал Чио. – Надеюсь, Вы не хотите, чтобы я пачкал руки?

– Нет-нет. Точнее, нет, не хочу. Нет.

– На мой взгляд, Вы сделали правильный выбор, профессор.

– Но у меня есть два вопроса, точнее, несколько пожеланий и один вопрос.

– Конечно, – ещё раз затянувшись сигарой, одобрительно ответил Чио и по-китайски позвал помощницу.

Девушка в пёстром кимоно, что первая встретила здесь Хью, тут же принесла заранее подготовленные документы и, открыв свой блокнот, готова была конспектировать профессора.

– Я хочу жить в Лондоне под именем Чарльза Брауна. Я буду заниматься спортивным скачками, и разводить редкие виды бабочек. Жить я хочу за городом.

Китаянка всё записала. И предложила Хью расписаться в документах. Не ознакомившись с их содержанием, профессор поторопился поставить везде свою подпись.

– Прекрасно, – сказал в конце, наблюдая за происходящим, Чио. – Ваши пожелания будут учтены. Ночью Вас доставят в Ваш собственный загородный дом в нескольких километрах от Лондона, там Вы уже встретите завтрашнее утро. Честно заработав кругленькую сумму на жизнь можно честно отдохнуть. Браво!

Чио, по-дружески, улыбнулся Хью. Тот тоже заулыбался в ответ мастеру. Чио протянул руку Винистону для рукопожатия, но остановил её в воздухе на полпути:

– А единственный вопрос?

Профессор заёрзал на диване. Чио жестом показал помощнице, чтобы она ушла. Та, собрав документы, так и сделала.

– Спрашивайте, – повторил китаец.

– Кто Вы и зачем так со мной поступаете?

– Хью, я так и думал! – впервые за время беседы воскликнул китаец. Вы заставляете меня снова волноваться за Вас. Как ребёнок со спичками. Вот, точно, вы – американцы, народ, у которого вода не держится в заднице. Забыли, что натворили? Ещё раз включить новости? Я же всё объяснил Вам и хочу, чтобы ни у Вас, ни у всех остальных людей не было дополнительных проблем. Их и так по уши. Достаточно крови впитала в себя эта планета.

Китаец замолчал и, ещё дважды затянувшись сигарой, продолжил:

– Я – миссионер. Меня, действительно, зовут Чио. Моя «миссия» состоит не в обращении неверующих в веру, а всего лишь означает выполнение важного поручения, или вручение посылки. Но, как мы с Вами договорились, посылки не будет. А Вы очень опасный тип для общества, Хью. Через несколько недель, безусловно, вся шумиха затихнет и Вас с Вашими супер правдами вскоре забудут. Не стоит ломать то, что не сможешь построить. Золотой, или ещё какой волшебный, век человечества неизвестно наступит ли вообще, но на сегодня пусть всё идёт, как идёт. На это у русских есть прекрасная пословица – "Не буди лихо, пока оно тихо". Вы меня поняли?

– Да, но…

– Но, Вам просто интересно?! В таком случае, давайте откатимся на десять минут назад. Мне проще отрезать Вам голову! Я и так сюсюкаюсь с Вами.

Чио громко крикнул на китайском.

– Нет-нет, мастер Чио, я замолчу, обещаю Вам. Навсегда!

– А вот это правильная мысль, профессор! – засмеялся китаец. – Хорошо. По рукам.

Хью первый протянул навстречу Чио руку, тот мягко пожал её и добавил:

– Так, что следите за новостями, сидя дома, как минимум полгода, мистер, как Вас там?

– Чарльз Браун.

– Да, Чарльз Браун… На этом я прощаюсь с Вами. Отдаю Вас в руки своих девочек.

Чио неторопливо встал с дивана и, посмотрел сверху на англичанина. – Кстати, сейчас Вам проведут небольшую хирургическую пластическую операцию, дабы Вас не узнали в новой жизни. Это для Вашего же блага. Там работы на полчаса, голову отрезать получилось бы за минуту. Прощайте, Чарльз, и лучше забудьте всё.

– Прощайте, – отозвался Хью, но Чио уже отошёл на несколько метров и вряд ли услышал его.

На смену мастеру к бывшему профессору тут же подошла красотка в красном кимоно и попросила его следовать за ней. Она провела Винистона в находящийся тут же медицинский кабинет, где два врача в хирургических костюмах ожидали пациента, у них всё было готово для операции. Когда Хью улёгся на стол, ему ввели в вену снотворное, и он мгновенно провалился в новую жизнь.

V

Солнечный луч, с трудом пробивающийся между тяжёлых задёрнутых штор, разбудил Чарльза Брауна в его новом роскошном доме. Огромная итальянская хрустальная люстра, переливающаяся на свету под высоким потолком над кроватью Чарльза, была безупречна. «Чио сдержал слово, это был не сон», – подумал новоиспечённый англичанин. Кто и как его сюда привёз, абсолютно не было в памяти. Мысли о случившемся вчера ясно побежали друг за другом и приятно остановились на десяти миллионах.

Однако Чарльз тяжело встал с постели и, пошатываясь, направился к ближайшему на стене зеркалу. К его удивлению лицо было прежним, на нём не было ни одного шрама после вчерашней пластической операции. Вместе с тем, голова трещала от боли нестерпимо, было невыносимо больно. Чарльз понял, что боль исходит как-то необычно, будто не изнутри головы. Он максимально близко наклонился вперёд к зеркалу и через тянущую жгучую боль медленно открыл рот и ужаснулся – ему отрезали язык.

Чарльз со всей злости плюнул в зеркало кровью, выпрямился, как струна и через мгновение упал без сознания с одной-единственной мыслью о том, что он явно продешевил – «Лучше бы я продал ему голову».