Trip [Михаил Игоревич Бушай] (fb2) читать онлайн

Рассказ не является пропагандой употребления наркотиков и алкоголя.

***

Это было начало июня. Утро того дня мне запомнилось в основном из-за гребаных комаров, которые не давали покоя. Мы ехали встретить рассвет в безлюдное место у реки. Я, мой друг и две девушки, с которыми познакомились в тот же день. Помню ощущение, как будто заехали на ферму, где разводят мошкару. Там невозможно было стоять. Пришлось ехать обратно в город, все уже были уставшие. Мы договорились встретиться вечером. Мой друг развез нас по домам. Я тогда жил с родителями и часто встречал их на пороге, когда они выходили на работу. Моя мать работала в фирме, уже не помню названия, что-то связанное с косметикой, а отец владел небольшим продуктовым магазином.

– Доброе утро, мам. Доброе утро, пап.

– Ты пил?

– Нет.

– Сколько можно? Ты почти каждый день приходишь утром, а ночью Бог знает где шляешься. В комнате бардак, а мог бы и в доме убираться, раз уж живешь с нами. Хоть какая-то отдача должна быть, мы же платим за твое обучение, даем деньги на карманные расходы, а ты все прогуливаешь! Так и жизнь свою прогуляешь. Чего ты молчишь, может скажешь, что-то своему сыну тоже?

– Слушайся маму, сынок.

В восторге от сказанной фразы, мать закатила глаза и пошла к машине, отец последовал за ней. Я уже привык слушать это каждый раз, поэтому просто не обращал внимания и шел спать. Около трех часов дня я проснулся от звука сообщения на телефоне.

«Привет. Мы идем сегодня на вечеринку к моим друзьям, вы с нами?».

«Привет, да».

«Окей, вот адрес, ул. Прогрессивная 4, в 9 вечера мы будем там. И не пейте сегодня алкоголь».

«Хорошо, мы будем».

Закончив переписку, я включил музыку в комнате и еще какое-то время просто лежал на кровати, залипая в телефоне. Потом поел, созвонился с Дэном и мы договорились встретиться через час. Я включил песню на повтор «Fatboy Slim – Ya Mamma» на всю громкость, так, что стены и окна в доме начали вибрировать, и стал собираться: помылся, почистил зубы, выбрал и погладил одежду, в которой решил идти.

Находясь в комнате, я осмотрелся – действительно, бардак. С этой мыслью как можно скорее ушел из дома, чтобы не встретить родителей.

Мы жили на окраине города, в спальном районе, поэтому я вышел улочками на главную дорогу и медленно направился в сторону центра. Спустя двадцать минут встретил Дэна и, чтобы скоротать время, решили выпить немного виски. Мы взяли по две или три маленьких бутылочки на каждого, сели в парке и под неспешный разговор опустошили их. Алкоголь немного ударил в голову, а время близилось к девяти вечера. С приподнятым настроением мы вызвали такси и поехали по адресу на вечеринку.

Уже издалека было понятно, где находится дом. Возле забора припарковано около десяти машин и толпилось раза в два больше людей.

– Вечер обещает быть долгим, – улыбаясь, сказал нам водитель такси.

Мы согласились с ним и, заплатив за поездку, вышли из машины. Двери во двор и в дом были открыты. Народ в основном заходил и только пару человек с бледными как снег лицами шли в противоположную сторону. Двор был небольшим, на газоне стояли люди, которые общались и двигались в ритм музыки. Отдельные личности танцевали в свое удовольствие в одиночку, их движения выглядели забавными.

Также на территории лежало очень много мусора, скорее всего, эта вечеринка длилась уже третий-четвертый день. Внутри находилось очень много народу, запахи духов, бухла и травки перемешались, добавляя колорита этому движению.

Я уже и забыл, что мы должны были встретится с теми девушками, мне стало интересно, кто владелец дома? Но спустя несколько минут мы встретили наших подруг, они поздоровались и повели нас за собой вниз по лестнице. Мы зашли в большую комнату, музыки почти не было слышно. Первыми моими словами, были:

– Отличная шумоизоляция. Всем привет.

В комнате царила совершенно другая атмосфера. Приглушенный свет, вместо ламп повсюду горели свечи, очень много свечей. Где-то в углу валялись бутылки, где-то просто пакеты, коробки из-под пиццы. Посреди стены напротив стоял большой диван, а по бокам два кресла. В одном из них сидел парень в ярко-салатовой рубахе, его голова была откинута назад, а рот открыт. Он спал. На диване тоже сидели какие-то ребята и о чем-то общались. В другом кресле сидела девушка, вся в пирсинге, на руках она держала маленькую мартышку. Они обе смотрели в никуда. Там находились еще некоторые люди, но я не успел всех разглядеть. К нам подошли два парня. Девочки нас познакомили.

– Ребята, знакомьтесь, это Доминик и Мигель.

Парни по возрасту были такими же, как мы, только смуглые.

– Приятно познакомиться.

– Интересные у вас имена, вы не здешние? – Спросил Дэн.

Все засмеялись.

– Конечно нет, мы из Мексики.

– А сюда прилетели просто в гости?

– Можно и так сказать. Так что, вы готовы? – С улыбкой спросил нас Мигель.

– Готовы к чему?

Посмотрев на девушек, он продолжил.

– Они даже не знают зачем пришли сюда?

– Мы им не говорили.

Парни переглянулись и засмеялись. Доминик посмотрел сначала мне в глаза, а потом Дэну.

– Ребята, хотите ли вы испытать такие ощущения, которых не испытывали никогда ранее?

Теперь уже мы переглянулись друг с другом. Девушка начала объяснять:

– Мы позвали вас, потому что так больше шансов, что вы согласитесь попробовать с нами PTT (англ.).

– А что это?

– Я расскажу, – продолжил Доминик. – PTT – новая тема в мире психоделики. Псилоцибиновая временная ловушка – полное название. Это смесь психоделических веществ в строгих пропорциях, вываренных в Айяуаске. Фишка этой штуки заключается в искривлении восприятия времени. Одна минута может казаться десятью, с галлюцинациями средней степени, но без бэд-трипов.

– По крайней мере, их еще никто не испытывал, – добавил Мигель.

– Сколько это стоит? – Спросил Дэн.

– Это новая вещь, поэтому для вас цена 120$ на четверых. В дальнейшем PTT будет стоить как минимум в два раза дороже.

Честно говоря, я не очень хотел пробовать эту штуку, но…

– Не думай долго, а то так и не решишься.

Я и Дэн посмотрели в сторону. За небольшим столом сидело два парня и девушка, они играли в карты. Ее длинные черные волосы гармонично соприкасались с клетчатой красной рубашкой. Когда она посмотрела на нас, я на мгновенье забыл, о чем вообще идет разговор. Как я не заметил ее при входе сюда? Она была очень красива.

– Это наша сестра Айлин.

– Приятно познакомиться.

Мы кивнули ей в знак приветствия и, не раздумывая больше, я сказал:

– Окей, давайте попробуем.

В этот момент я посмотрел на Дэна. Он тоже был не против.

– Отлично, тогда деньги вперед и начнем. Мы решили, что я скину за всех на карту, а потом как-то разберемся.

Как только мы начали идти, Дэн спросил:

– А этот тип, – указав на парня, спящего в кресле, – тоже под PTT?

– Нет, – ответил Мигель, – это владелец дома, он просто бухой, третий день.

– Ясно.

Мы зашли в соседнюю комнату, меньшую по размеру в два раза. Там тоже горели свечи, но по сравнению с предыдущей, было довольно чисто. Под стеной стояло четыре небольших кресла, а напротив тумба со старым телевизором. Еще над ним висела картина черного прямоугольника в черной рамке.

– А почему вы захотели попробовать именно с нами? – Спросил я у девочек, которые нас пригласили.

– Просто так совпало, – ответила одна из них. – PTT нужно принимать именно вчетвером, ведь так? – Посмотрев на братьев, уточнила она.

– Да, количество людей под воздействием PTT должно быть минимум четыре. Такие правила, не я их придумывал.

– А вы сами пробовали? – Спросил Дэн.

– Конечно пробовали и Айлин пробовала.

В этот момент их сестра зашла к нам в комнату. Я немного волновался, ведь не знал, чего ожидать, но ее присутствие меня успокоило. Мигель достал небольшой прозрачный пакет, в котором находилась какая-то сплюснутая прямоугольная плитка темно-зеленого цвета. По размеру она была не больше половины моей ладони. Доминик надел одноразовые стерильные перчатки, вытащил PTT и, как мне показалось, разломал ее над тарелками. Я их заметил только потом, они стояли за телевизором. Затем парни подали каждому из нас по тарелке с кусочком этой штуки.

– Очень ровно ты ее разделил, – сказал я.

– Да, они сразу поделены на четверых, разламывать их ровно не составляет труда.

На вид оно было похоже на кусок протеинового батончика.

– Ну что ж, – сказал Доминик, – главное правило – не сопротивляйтесь, не бойтесь и ловите кайф. Сделайте глубокий вдох, выдох и постарайтесь проглотить ее целиком, но если не получиться, можно немного и пожевать.

Я сделал, как он сказал, и когда проглотил, посмотрел на Айлин. Она смотрела на нас с улыбкой. На вкус эта штука была какой-то горькой и тяжелой, как будто очень много всего сжали под прессом и уместили в такую маленькую формочку.

– А долго ждать действия? – Спросила одна из пригласивших нас девушек.

– У каждого по-разному, не больше десяти минут, – ответил Мигель.

– На голодный желудок приход быстрее словишь, – сказала Айлин.

– Это хорошо, я сегодня почти ничего не ел, наверное поэтому и вискарь так в голову ударил, – с улыбкой, посмотрев на меня, сказал Дэн.

– Вы пили алкоголь? – Переспросил Доминик.

– Да. А что? – Ответил он.

Девочки посмотрели на нас:

– Я тебе писала, чтобы вы не пили сегодня ничего.

– Блин, я совсем забыл. Ну мы немного выпили, надеюсь это не сильно повлияет на эффект?

– Не знаю, – ответил Доминик. – Посмотрим.

Я опять почувствовал небольшое волнение. Поэтому решил осмотреть комнату, чтобы немного успокоиться. Одна из девочек сказала что-то насчет музыки. «Действительно, – подумал я. – Музыки не слышно абсолютно». В комнату снова зашла Айлин, хотя я не видел, чтобы она выходила. Или просто не обратил внимание. Она принесла небольшую колонку и поставила ее на тумбу возле телевизора. Я сидел справа, слева от меня сидели ребята – девушка, Дэн и ее подруга. Я посмотрел в их сторону и улыбнулся, Дэн и девушка, сидевшая ближе ко мне, посмотрели на меня и улыбнулись в ответ. Вдруг заиграла песня, сначала тихо, а потом все громче и громче. Одна из них сказала:

– Im not in love. Обожаю эту песню.

Песня действительно была приятной. Спустя несколько минут тоже самое я подумал о кресле, в котором сидел. Почему я не обратил внимания на это, когда садился? Оно было таким мягким. Почему не обратил внимания на Айлин, когда заходил в комнату? Ладно, не важно. «Кто производитель этих кресел», – подумал я, а затем сказал.

– Кто делал эти кресла? Они бесподобны.

– Наверное, где-то должен быть указан производитель, – ответила мне девушка, сидящая рядом. – Встань, посмотри.

– Позже посмотрю.

«Нужно будет купить себе пару таких кресел домой. Подарю родителям на день рождения. Одно матери, другое отцу. Только они родились в разные дни. Если куплю сразу два – то одно подарю маме, у нее скоро день рождения, а другое придется прятать. Где я спрячу второе кресло? Или подарить одно на двоих, им же можно пользоваться по очереди. Нужно спросить у Дэна… Нет, лучше спрошу у Айлин, будет повод заговорить с ней. Только как спросить?»

– Айлин, можешь подсказать, хочу сделать подарок матери на день рождения, но не знаю, подойдет ли ей это кресло?

– Я вообще-то здесь.

Повернув голову, я понял, что обратился к девушке, сидящей слева. «Кажется, начало действовать», – подумал про себя. А потом, перестал думать вообще. Я не понял, сколько времени прошло, вроде бы около минуты. Первый раз в жизни я не думал абсолютно ни о чем. Я забыл, где нахожусь и вообще, кто я, как будто меня не существовало. Потом вспомнил, почему я здесь и не понял, это сон или реальность. Меня это очень встревожило, я постарался встать с места, но тело стало таким тяжелым и в то же время мягким, как само кресло. В тот момент в голове прозвучала фраза: «Не сопротивляйтесь, не бойтесь». Я решил, что нужно успокоиться и постараться понять свои ощущения, в этот же момент меня унесло.

Мое тело как будто слилось с креслом, а разум начал отдаляться на очень большой скорости, такой, что меня немного затошнило. Как меня могло тошнить, если я не чувствовал, а только осознавал, – не знаю.

Вдруг я начал чувствовать спокойствие. Все эмоции, включая страх, исчезли. Помню, что услышал музыку Chillout. Она была такой же спокойной, как и мое состояние. Слышу музыку, но не слышу своего же дыхания, биения сердца. В этот момент сознание на такой же большой скорости начало возвращаться и я очень резко, глубоко вдохнул. Открыв глаза, я увидел перед собой Айлин.

– Ты как? Как ощущения? – Спросила она, стоя на том же месте.

Я огляделся. Ребята сидели на своих местах, они о чем-то разговаривали с теми братьями. Неужели только меня так унесло? Айлин смотрела на меня с улыбкой, она ждала ответа. Я постарался сосредоточиться и сказать что-то серьезное:

– Кресла. Я беру одно для начала, второе пусть останется вашим родным. Каждый заслуживает жить красиво.

Она вроде бы засмеялась, а потом мои предплечья… Как будто множество кошачьих лап ступало по ним. Мне стало щекотно, я начал тоже очень сильно смеяться и кричать: «Хватит!». Нужно было подняться с места, чтобы остановить это, но мои ноги, их не стало. Это чувство в руках пошло вверх, будто река, изменившая направление течения, направилась к моим плечам и уже подобралась к шее. Оно было снаружи и внутри горла. Я начал чесать голову, почему-то подумал, что это должно помочь. Так и произошло. Не знаю, как это объяснить, но я услышал вкус йогурта у себя в голове, вкус клубничного йогурта. Все рецепторы, все перемешалось. Может когда-то я пробовал именно этот йогурт, его вкус отложился в моей памяти и сейчас я снова его ощущаю. Ну, это куда лучше, чем щекотка. Сколько времени прошло? Вот это да, я забыл, что могу смотреть и видеть, все это время чувствовал и понимал, но не видел. Передо мной стояла Айлин, она посмотрела на меня.

– Ты как? Как ощущения?

Она же спрашивала у меня только что тоже самое.

– Дежавю.

Повернув голову влево, я увидел Дэна, он сидел уже возле меня. В одной руке держал бутылку пива, в другой сигарету. Он очень внимательно смотрел на меня и подкурил. Не отводя взгляда, за одну тягу он скурил почти всю сигарету и, не выдыхая, залпом опустошил бутылку. После, он выпустил дым изо рта и, кивая головой, в знак согласия с чем-то, повторил:

– Дежавю.

«Ну дела, – подумал я и опять перестал смотреть, не закрывая глаз. – Вот так унесло…». Тела уже не было. Не было ничего и было все. Я стал частью чего-то большего, частью особого потока. Все происходило очень спокойно и бесстрашно. Меня не было, но было понимание. В этом потоке ты теряешь себя, перестаешь являться собой. Осознанность происходит через передачу энергии внутри всего. Все эмоции остались позади, единственное, что можно было ощутить, – спокойствие. Приятное спокойствие.

Время там отсутствует, сколько это длилось, не знаю. Но в какой-то момент это все стало безграничным куском твердого молока. Моя личность начала возвращаться, но в несколько иной форме. Это все не имело конца, но я находился с краю. А потом пошел разлом и, подобно айсбергу, я откололся от льдины. Молочной льдины. Молочной, потому что человеческие кости цвета молока, а льдины, потому что на моей голове выступил холодный пот. Я как будто на мгновенье вынырнул из воды, чтобы вдохнуть, почувствовать, что я живой и нахожусь в собственном теле.

Но почувствовать успел только свою голову и нос. Воздух, смешанный с сигаретным дымом, проходил внутрь моих ноздрей. Ноздри, почему их так назвали? Первая часть «ноз» – это нос, но с заменой одной буквы, а остальные буквы «дри» от слова дыра. О чем я думаю? Что со мной только что произошло?

Передо мной стояла Айлин.

– Ты как? Как ощущения?

После вопроса я резко пришел в себя и, посмотрев на нее, с небольшой улыбкой спросил:

– А когда меня отпустит?

– У каждого по разному. Тебе что, не нравится?

– Я смогу ответить только, когда все закончится. Но скажу сразу, такого никогда в жизни еще не испытывал и не знаю, захочу ли испытать снова.

– Хочешь потанцевать? Медленный танец под PTT – это то, что нужно, скорее всего, ты больше ничего не почувствуешь, если будешь и дальше сидеть.

– Давай, если у меня получится встать.

Я хотел сходить умыться, но понял, что никакого пота на мне не выступало. Одна из девушек просто сидела и смотрела перед собой, а ее подруга и Дэн что-то обсуждали с теми братьями. Я почему-то даже не хотел начинать разговаривать с ними. Музыка играла не такая, как прежде.

Айлин что-то писала в своем телефоне, я подошел к ней. В этот же момент она аккуратно положила его на тумбочку и взглянула на меня. Я успел посмотреть на экран, там было написано название песни: «Chris Rea – Nothing to Fear». С первыми словами той песни она подошла ко мне. Я прислонился к ней очень близко и почувствовал запах ее духов. Они были такими терпкими и сладкими, гораздо слаще того клубничного йогурта. Да, это была вишня в топленом шоколаде.

Она была ниже меня на пол головы, но больше на осознание этого мира. Я понял это, когда почувствовал ее прикосновение, ее движение. Эта необыкновенность, как я разглядел это, даже толком не общаясь с ней? Или мне так только показалось, потому что она очень красива. Эти погружения в мысли создавали впечатления, будто я танцую один. Может я действительно один? Хотя, для меня сейчас не важно, что реальность, а что нет, важно то, что я ощущаю. Наш танец и эта песня придают спокойствия этому помещению, этой комнате. Все реально, я чувствую, просто мысли, как поток водопада. До этого это был всего лишь водосток какой-то пятиэтажки. Я определенно открыл что-то новое для себя, только пока не пойму, что именно. Это был один из незабываемых моментов того вечера, мы медленно кружили, словно две теплых снежинки, ветер той песни не давал нам упасть.

Тогда я понял, снег не может идти в комнате, значит физические границы существуют, духовные – нет. Музыка остановилась, одна из девушек поднялась со своего места и сказала:

– А сейчас мы все идем танцевать, эти стены сжимают меня, я хочу движения.

– Пока ты не сказала, я этого не замечала, – подтвердила ее подруга.

Я посмотрел на Дэна, он подал руку ее подруге, она встала. Доминик и Мигель сказали, что останутся внизу, посмотрев на Айлин, я понял, что она тоже не горит желанием идти танцевать.

– Я может позже подойду к вам, – с этими словами она открыла дверь и пропустила нас обратно в соседнюю комнату.

Девочки вышли первыми, а я пошел с другом позади них.

– Ну как тебе? – Спросил я у Дэна.

– Сейчас не могу тебе описать, но это самое крутое, что я пробовал в жизни, – с восторгом и улыбкой ответил он.

– Да, точно-точно, – согласившись с ним, мы поднимались по ступенькам наверх.

Я уже не обращал внимания на то, кто находился в той комнате. Подходя все ближе к двери, я слышал басы. Дверь открылась и мы просто ворвались туда как самые свободные люди на планете. Это было похоже на рейв, только в доме с музыкой PSY (психоделический транс). Я чувствовал эту музыку, мое сердце билось в ритм с ней. Все расплывалось и двигалось. Я запомнил три мелькающих цвета. Красный – видя его, я сразу вспоминал желе красного цвета. Зеленый – вспоминал елку и елочную игрушку зеленого цвета. Белый – это означало, что я свежий, бодрый и живой. Музыка, свет, жизнь. Это то, что я понимал в тот момент.

Не знаю, сколько мы танцевали, но спустя некоторое время я понял, что не вижу никого из ребят. Захотелось выйти на улицу. Проходя сквозь толпу хаотично двигающихся тел, я вдруг почувствовал свежий воздух, стоя уже на крыльце. Во дворе по-прежнему находилось много людей, громкая музыка осталась позади. Тогда я обратил внимание на девушку, стоявшую справа, и четко запомнил, как она выглядела. Белые кроссовки, желтые носки, джинсовый комбинезон, белая футболка, панамка желтого цвета. Я спустился по ступенькам и пошел к ней. Она была небольшого роста, не больше 1.70 м. Подойдя, как будто выглядывая из-за стены, я не смог разглядеть цвет глаз сквозь красные стекла ее очков, но волосы, постриженные под каре, были каштанового цвета. Она заговорила первой:

– Я тебя заинтересовала?

– Да.

– И чем?

– Я вышел из дома и мне захотелось покурить сигарету. Посмотрел, ты стоишь одна, подумал может угостишь меня?

– С чего ты взял, что если я одна, то у меня есть курить?

Я и сам не знал, почему так решил, но ответ не заставил себя долго ждать.

– Идеально подобранные цвета одежды. Ты стремишься к порядку и гармонии в жизни, но понимаешь, что жизнь непредсказуема, ты не можешь контролировать все, хотя имеешь большое желание. Ты принимаешь эту правду и пытаешься найти утешение, судя по тебе и твоему поведению – не в алкоголе, не в наркотиках. Твой стандарт – никотин, максимум травка. Единственное, чего я не могу понять, что ты здесь делаешь?

С улыбкой она достала пачку из нагрудного кармана, протянула мне сигарету с вопросом:

– Ты кто? Один из сценаристов сериала «Шерлок»?

– Нет, – достав зажигалку и подкурив, я ответил, – просто сегодня я начал думать иначе.

– Иначе, это как?

– Я по-другому воспринимаю происходящее и делаю выводы, исходя из своих размышлений.

В этот момент я заметил, что музыка все-таки не осталась позади, и произнося последнее предложение, я кивал головой в ритм, а девушка, стоящая передо мной, создавала плавные движения в виде волн, не только головой, но и телом. То в левую сторону, то в правую. Наш диалог был наполнен не только словами, но и движением.

– Ты хочешь сказать, что научился мыслить именно в текущий момент?

– Да, я всегда знал, что мышление и знание – это разное. Какой смысл знать многое и использовать это в определенных ситуациях? Вдруг наступит ситуация, в которой нужно быстро принять решение, подходящего знания у тебя нет, а мыслить самостоятельно ты не умеешь?

– Каждый человек так или иначе умеет мыслить, но с разной скоростью обработки информации. Прямо как компьютер, но дело в том, что ты можешь посмотреть все характеристики заранее и оценить скорость работы компьютера, а скорость восприятия и обработки информации человека мы получаем, исходя из знакомства и общения с ним. Поэтому добрых людей, которые долго соображают, нельзя называть глупцами. Ты думаешь, что понял что-то и сразу норовишь это преподнести. Возможность быстро мыслить – это хорошо, но не нужно этим принижать значение знаний, ведь что такое знание? Это сохраненный результат мышления других людей. В течение всей жизни они приходили к одному или другому выводу, которые сохранились до наших дней, чтобы мы могли этим пользоваться. Кто не ценит знания, может мыслить, но всего лишь на уровне, чуть выше остальных. Мышление – гусеница, знания – бабочка. Когда уловишь весь процесс полностью, приходи сюда обратно, познакомимся поближе.

Не переставая двигаться в ритм, она развернулась и пошла в дом. Провожая ее взглядом, я потушил бычок и кинул его внутрь одного из лежащих на газоне стаканов. Мне почему-то стало холодно и захотелось спать.

Возвращаться к своей компании не было никакого желания. Я достал телефон и попробовал позвонить Дэну, но он не отвечал. Тогда я написал смс и вызвал такси. Пять минут, за которые должна была подъехать машина, прошли как одна. Я знал, что должен был зайти в дом и предупредить, что уезжаю, но мне показалось что нужно срочно ехать домой. Пройдя до выхода к машине, я обернулся и увидел Дэна, он выходил вместе с какой-то уже незнакомой мне девушкой. Я попросил водителя подождать, и вернулся, чтобы предупредить его.

– Я уезжаю домой, ты едешь?!

– Почему? Я только вошел во вкус. Кстати, знакомься, это Ли…да.

– Лида? – переспросил я, музыка стала почему-то громче и мне было плохо слышно.

– Ланда!

Я ничего не услышал и просто пожал ей руку со словами:

– Приятно познакомиться! Дэн, я уезжаю домой, ты остаешься?!

– Да!

– Окей, тогда завтра созвонимся!

Я попрощался и медленно пошел к такси, заняв правое место сзади. Водитель уточнил адрес, который я указал в приложении, и мы поехали. Мое сердце полностью перестало биться в ритм басов, поскольку их уже не было слышно. Обстановка стала слишком спокойной, и я попросил включить музыку. Вдруг начал доноситься стук и я испугался, неужели мое сердце начало так громко биться? За этим стуком, послышался звук старых часов и чей то голос. Наконец-то я понял.

– Pink Floyd – Breathe – отличная песня, – сказал водитель и, выехав на прямую дорогу, надавил педаль газа.

Я уперся затылком в подголовник и смотрел в окно. Фонари еще горели, освещая дорогу и верхушки деревьев, растущих вдоль. Они мелькали медленнее и понятнее, нежели свет во время танцев в доме. Я смотрел и слушал, мысли ускользали от меня. Спустя несколько минут заиграла новая песня. Взглянув на экран проигрывателя, я увидел название той же группы.

Wearing The Inside Out, название песни. Почему за весь вечер мне запомнилось столько названий песен? Я по-прежнему не мог полностью сосредоточиться и понять, отпустило меня или нет. В какой-то момент стало жарко. Нужно было попросить включить кондиционер, но я не мог собраться с мыслями. Они как будто выглядывали из-за стены и сразу же прятались. Я не успевал их разглядеть. Моя голова сползла ближе к плечу и край лба уперся в стекло. Наблюдая за дорогой, я лишь слушал музыку. Глаза начали смыкаться, и я отключился.

Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг, я почувствовал будто пощечину и резко подорвался. Я находился в своей комнате на кровати. На часах было 9 утра. Вместе с солнечным светом отдаленно доносилось пение птиц. Как я выходил из такси? Как ложился спать? Абсолютно не помню. В этот момент послышался стук в дверь, моя мама приоткрыла ее со словами:

– Период ясности.

– Что? Что это значит?

– Это я у тебя хочу спросить? Твой отец доплатил таксисту, чтобы помог тебя донести до кровати. Это уже перебор.

Странно, обычно мать злится и кричит, особенно после таких моих гулянок, но она говорила спокойно.

– Ладно, вставай, собирайся, сегодня мы поедем в лес на пикник.

– В лес? Мы же почти никогда не ездили на природу. С чего бы это вдруг вы решили поехать в лес?

– Мы с отцом решили, что тебе нужно больше проводить времени с родителями, ты же после окончания университета съедешь от нас. Поэтому вставай, умывайся, позавтракаем и поедем. Я жду тебя внизу.

Что вчера произошло? В каком состоянии они забирали меня из такси, если сегодня так общаются со мной? Выйдя из своей комнаты, я потянулся и пошел в ванную комнату. Умывшись холодной водой, я вытер лицо полотенцем и посмотрел на себя в зеркало. Все четко. Я выглядел и чувствовал себя отлично, бодрым, полным сил. Проходя на кухню по коридору, вспоминал вчерашнюю ночь, что пережил, что чувствовал. Но, стоит признать, эта штука стоила того, таких ощущений я не испытывал никогда, это был самый необычный опыт. Интересно, как там Дэн?

– Садись, я приготовила тебе овсянку с фруктами.

– Овсянку?

Мне вдруг стало немного не по себе, за свою 20-летнюю жизнь я не помнил, чтобы кто-то у нас дома готовил овсянку вообще. Неужели мое поведение настолько повлияло на родителей?

– Почему ты решила приготовить овсянку? Ты же никогда не готовила ничего подобного?

– Для правильной работы организма нужна полезная пища, а для мозга витамины. Лучшие витамины – фрукты.

– Что вчера произошло? Скажи честно?

– Я же тебе уже сказала. Мы просто хотим, чтобы ты был здоровым.

– А где папа?

– В гараже, что-то пошел искать.

Все это выглядело странно, но может действительно родители решили как-то по другому влиять на меня. Мама ставила посуду в посудомойку, пока я ел и глядел в окно. Погода, как и овсянка, была хорошей. Я доел и спросил, что брать с собой. Мать сказала надеть одежду с длинным рукавом и легкие штаны, потому что в лесу могут быть клещи, все остальное они уже собрали. Я почистил зубы после еды, оделся и вышел во двор. Спустился по ступенькам с крыльца и пройдя по дорожке из плитки, уложенной вдоль газона, подошел к машине возле гаража. Отец что-то укладывал в багажнике и, увидев меня, бодро поприветствовал:

– Доброе утро, сынок! Как спалось?

– Доброе, хорошо.

– Отлично. Мы решили, что нужно немного разбавить нашу семейную жизнь такой вот поездкой. Только мы втроем и природа, – с улыбкой пояснил он мне.

– Окей.

Я медленно пошел, чтобы сесть, но папа остановил меня и, пристально посмотрев в глаза, сказал:

– Только мы втроем, – указывая пальцем на мобильный телефон.

– Ты серьезно? Я возьму его с собой просто на всякий случай, вдруг карту посмотреть или еще что.

– Мама возьмет свой, сегодня наш день и мы проведем его только втроем, так что оставь его дома.

Я посмотрел на него удивленно-недовольным взглядом и развернулся идти обратно оставлять телефон. Поднимаясь по ступенькам, решил переспросить, в какой именно лес мы поедем и только собрался крикнуть, открылась входная дверь и вышла мама.

– А в какой лес мы поедем? – спросил у нее.

– Тот, что на противоположном повороте к озеру Молодое. И папа тебе уже сказал насчет телефона?

– Да, сказал.

Я вернулся в свою комнату и написал Дэну, что собрался ехать с родителями в лес. Оставив телефон в комнате, прошел к машине, сел на переднее сидение и мы поехали.

Погода была солнечной, родители говорили о чем-то своем, у меня не было желания вникать в их беседу, поэтому я просто смотрел на мимо проезжающие автомобили, мелькающие здания, а через некоторое время уже поля и деревья. Где-то через 40 минут мы остановились заправиться.

– Кто-то хочет в туалет? – Спросила мама.

Я сказал, что выйду просто постоять, пока они пошли платить за бензин и по остальным делам. Заправка находилась посреди поля и мне захотелось зайти за нее и посмотреть вид.

Я пошел вдоль здания и, повернув налево, вышел из тени строения. Ничего необычного, поле как поле, зачем я вообще сюда пошел? Вдруг послышался какой-то звук, он исходил от сетчатого забора, ограждавшего заправку сзади. Там стояли какие-то мусорные мешки, картонные коробки и другой хлам. Сделав еще пару шагов, я увидел двух крыс. Одна из них была очень жирной, а другая очень худой. Та, что жирная, держала свои лапы на куске сыра, и еще один кусок лежал за ней, а та, что худая, хотела забрать себе второй кусок, но ей не позволяла жирная, и каждую попытку пресекала агрессией. Я очень удивился, поскольку никогда прежде не видел крыс так близко, а тем более с сыром, прямо как в мультиках. Вдруг почувствовал, что будто солнце припекло в голову и я подумал: «Почему она не делиться с худой? Они же обе одного типа животные. Интересно, откуда тут взялся этот сыр?» От увиденного мне стало как-то не по себе и, развернувшись, я пошел обратно к машине. Родители как раз садились.

– Где ходил, сынок?

– Поле смотрел.

– И что? Увидел что-то интересное?

Меня как будто разморило на солнце и даже не хотелось говорить, поэтому сказал, что ничего интересного не видел. Мы поехали дальше. Виды не сильно менялись, и спустя еще 40 минут дороги я увидел поворот, указывающий дорогу к озеру.

– А почему вы захотели ехать именно в лес? Может поедем на озеро?

– Мы едем на пикник, там же запрещено обустраивать палатки, – пояснила мать.

– И правильно, – согласился отец, – напьются, побросают мусор в воду, могут и сами броситься в озеро и не выплыть, сколько ситуаций было. Вообще, эта молодежь, да и взрослые люди, они своим отдыхом портят ту атмосферу умиротворения и красоты природы. Пускай напиваются и бегают по лесу, им там самое место.

– Но мусор же они тоже могут оставить после себя? Почему тогда на озере нельзя, а в лесу можно?

– Они выделили из бюджета на уборку территорий, но ты же знаешь, как у нас к природе относятся в стране. Территория большая, они решили убирать только небольшую часть, поэтому выбрали лес для этого, там можно и ночевать остаться. А на озере покупались и домой, никаких палаток, посиделок. Хотя, я согласна, это лучший вариант из худших.

Отец одобрительно несколько раз кивнул. «Это да», – подумал я, а спустя 10 минут начал виднеться указатель и развилка дороги. Мы поехали левее, а через несколько минут и вовсе свернули влево, прямая дорога сменилась извилистой. Из деревьев все больше оставалось только сосен, асфальтированную дорогу заменила грунтовая. Затем мы опять свернули, вправо и поехали почти что по тропинке.

– Ты точно знаешь, что мы правильно едем? – Спросил я у отца.

– Мне друг скинул локацию, они туда периодически с семьей ездят, там никогда нет людей.

Проехав еще минут десять, мы свернули влево от тропинки и остановились. Выйдя из машины, я почувствовал запах соснового леса и услышал пение птиц. Деревья окружали нас со всех сторон и лишь тропинка, по которой мы ехали, была единственным отрезком земли, где они не росли.

Отец сказал мне взять один из рюкзаков и помочь еще маме с пакетами. Мы прошли немного вглубь леса и я увидел место, о котором говорил папин друг. Два гладких бревна лежали на земле, под углом 90 градусов, а перед ними место с остатками углей. Отец дал мне топор и сказал пойти принести дров для разведения костра. Я пошел искать небольшие деревья, которые можно было бы использовать. Под моими шагами слышался треск то маленьких веток, то шишек. Этот треск по-прежнему дополняло пение птиц.

Спустя некоторое время я увидел вдалеке старое, высохшее дерево и направился к нему. Внезапно мне показалось, что между деревьями кто-то прошел. Я остановился и присмотрелся, но никого не было. Сделав еще пару шагов я опять остановился, потому что точно увидел девушку. Она то появлялась, то исчезала на пустых отрезках вокруг сосен. В какой-то момент она повернула голову и мне показалось, что это была Айлин. Я удивился: что она делает в лесу, именно там, куда мы приехали? Может она тут с братьями, только они остановились где-то в другом месте. Я начал идти за ней, но не стал звать, поскольку не был уверен, она ли это. Ускорив шаг, обнаружил, что потерял ее из виду, как такое вообще возможно? Даже будь то не Айлин, та девушка не могла просто так исчезнуть. Может, после вчерашнего я не полностью отошел и мне просто мерещится что-то такое. Ладно это днем, но если я увижу что-то ночью? Нужно набрать много дров, чтобы не оставаться больше одному, когда остаюсь один, начинаю сходить с ума.

Я глубоко вдохнул, выдохнул и принялся рубать запланированное дерево. Оно было небольшое, поэтому я с легкостью срубил его, обрубал ветки, а затем и ствол. Для начала нужно было отнести мелкие ветки на костер. Наклонившись и набрав как можно больше, я обернулся и вздрогнул. Передо мной стояла девушка, скорее всего та, которую я видел издалека, и она действительно немного была похожа на Айлин, но не настолько красива.

– Фух, ты меня напугала.

– Извини, – с улыбкой она подняла руки вверх, – я просто немного потерялась.

– Как ты так бесшумно подошла? Я не слышал твоих шагов абсолютно.

– Может у тебя слух плохой? Шучу. Не знаю, как у меня так получилось. Мы приехали сюда с компанией на отдых, мне захотелось прогуляться вглубь леса и я немного заблудилась.

– Ого, заблудиться одной в лесу, не лучший вариант для девушки. Я приехал сюда с родителями, если помнишь номер, можем пойти к месту, где мы остановились, позвонить или где-то в соцсетях написать твоим друзьям.

– Да, пошли.

– Я, когда тебя увидел издалека, сначала перепутал с одной из девушек, с которой познакомился вчера.

– Значит у тебя не только слух плохой? Еще и что-то со зрением, ты же такой молодой.

– Зато с навигацией все в порядке.

В этот момент, боковым зрением я увидел что-то разноцветное между деревьев. Указав пальцем в ту сторону, я сказал:

– Смотри, что это там?

– Где?

– Ну и кого тут зрение плохое, смотри, вон те яркие цвета, они двигаются.

– Точно, пошли посмотрим.

Подойдя ближе, мы увидели несколько необыкновенных птиц. Окрас их перьев переливался на солнечном свете всеми цветами, которые только может видеть человеческий глаз. Чем-то они были похожи на павлинов, не только размером. Не переставая рассматривать их, я сказал:

– Ты когда-нибудь видела таких? Что это за птицы?

– Никогда таких не видела, но они чем-то похожи на павлинов, только без длинных хвостов.

– Да, мне тоже так показалось. Что они вообще тут делают? Я не знал, что у нас в лесах водятся такие.

– Я тоже… Какие же у них красивые перья. Слушай, это самые красивые птицы, которых я когда-либо видела в жизни. Даже в картинках Google таких не найдешь.

Природой я особо не интересовался. Никогда не обращал внимания на всяких животных, тем более птиц. Но эти. Их перья гармонично расширялись от начала до конца, а цвет переливался так, будто птицы состоят из воды, в которую добавили всевозможные краски, причем равномерно распределенные и плавно переходящие друг в друга. И чем дольше смотришь, тем красивее становится.

– Не знаю, какими словами я буду описывать этих птиц, когда расскажу о них своим друзьям, – сказала та девушка и присела на корточки, продолжая дальше глядеть на них.

Я посмотрел на девушку, а потом снова на птиц целиком, не обращая внимания на перья. Они не опускали головы вниз, а наоборот, держали их немного приподнятыми и двигались как-то важно, я бы сказал. Будто кроме них никого не существует. В тот момент, с правой стороны от нас, прилетели еще две птицы. Они были чуть большими по размеру. Окрас их перьев был не такой шикарный, но тоже довольно красивый. Мы будто попали в передачу про животных.

– Смотри, это самцы, – сказала девушка, – они будут сейчас привлекать их внимание. Мы будто на канале природы.

Улыбнувшись, я ответил:

– Я только что подумал то же самое.

Они подошли к тем птицам и затем произошло самое интересное. Находясь на небольшом расстоянии друг от друга, почти одновременно они оба подняли свои правые крылья и начали трясти ими. Из перьев посыпались какие-то ягоды черного цвета. Только одна из тех самок медленно повернула голову и посмотрела на ягоды. Затем вторая. Таким же медленным шагом они начали понемногу двигаться в сторону прилетевших. Вдруг с другой стороны подлетела еще одна птица, такая же, но какая-то некрасивая, старая что ли, перья практически одного цвета, тоже самец как я понял. Он поднял оба крыла и начал также трясти ими. Оттуда посыпались ягоды разных цветов, причем в гораздо большем количестве, нежели у первых подлетевших. Все самки, включая тех, которые начали движение, повернулись в сторону той некрасивой птицы и пошли к нему, причем уже в более быстром темпе. Он медленно развернулся и полетел, а они полетели за ним. Два оставшихся самца, развернулись и полетели в другую сторону. Я подошел, чтобы посмотреть, что это были за ягоды.

– Это черника?

– На вид да. Только не пробуй.

– Я и не собирался. Ты видела когда-нибудь что-то подобное?

– Не видела и даже не слышала никогда. Это самое интересное поведение птиц, которое я наблюдала.

– Почему они полетели за той, некрасивой, птицей? Только потому что у него ягод больше и они разного цвета?

В этот же момент, с левой стороны, на небольшой высоте я увидел ту же самую летящую птицу с красивыми перьями. Она пролетела мимо нас в сторону, откуда прилетали самцы. Из ее крыльев упало несколько разноцветных ягод, точно таких же, как у той некрасивой птицы.

Я почесал затылок и, посмотрев на девушку, сказал:

– На телефоне у меня несколько сотен абсолютно дурацких фотографий и видео, а когда реально нужно заснять что-то интересное – или батарея села, или его нет вообще. Идем.

Медленно начав идти в обратную сторону, девушка спросила:

– Тебе не показалось это странным?

– То, что я приехал на природу с родителями уже странно да и вообще, день сегодня какой-то необычный. Тебя как, кстати, зовут?

– Мила. А тебя?

Одновременно, с этим же вопросом я задал себе еще один – откуда мы пришли? В какую сторону теперь нужно идти?

– Слушай, у тебя и правда странный день, раз уж даже имя свое забыл.

– Дело в том, что я не помню откуда пришел.

– Ты шутишь сейчас?

– Да, шучу, нам сюда, – указав рукой направление.

Мила медленно пошла и, повернувшись, посмотрела на меня:

– Ну, ты собираешься идти?

– Вот сейчас пошутил, а в первый раз нет, я не помню откуда пришел.

Сделав несколько шагов, в сторону как мне показалось верную, я разглядел дрова, которые собирал для разведения костра.

– Все, порядок, идем.

Мы подошли, я взял дрова, сколько поместилось в руки, и попросил Милу положить топор сверху. Она сказала, что понесет его сама и мы продолжили идти.

– Ты так и не сказал, как тебя зовут?

– Зови меня Макс.

– Макс? А полное имя?

– Максимус.

– Опять шутишь?

– Мои родители просто обожают фильм «Гладиатор».

– Оченьсмешно.

– Правда, все на новый год смотрят «Один дома», а мои родители – «Гладиатора», и у нас дома вообще нет ножей. Только короткие мечи.

– С чувством юмора, я смотрю, у тебя все в порядке, Макс.

– Ты сказала, что приехала сюда с компанией. Много вас?

– Нет, моя подруга и ее потенциальный парень, они недавно познакомились.

– Я думал вас больше, это даже не компания.

– Они составляют мне компанию, хотя кому я объясняю? Вообще с родителями приехал, так что не поправляй меня, сынок.

Я засмеялся и ответил:

– Ладно-ладно, молчу.

Пройдя по лесу еще некоторое время, Мила спросила:

– Ты так далеко за дровами пошел?

– Если честно, мы должны были уже прийти. Хотя я уверен, что шел по той же дороге, что и сюда.

– Макс, серьезно, я уже устала бродить по лесу.

– Да я не шучу.

Оглядевшись вокруг, я решил пройти еще немного вперед. Через несколько метров посмотрел влево и увидел косулю.

– Смотри – косуля.

– Кто? А, вижу.

Она заметила нас и побежала в направлении дороги, по которой мы ехали сюда. Мила немного уставшим взглядом посмотрела на меня и сказала:

– Столько животных, и ни одного твоего родителя.

– Пошли за ней, она побежала к дороге, по которой мы ехали, может выйдем на нее немного раньше и пойдем вверх до поворота, я примерно помню, где поворачивали.

– Помнишь? Не верю.

– Я серьезно. Идем.

Мы пошли вслед за косулей и через несколько минут мне показалось, что это знакомая местность. Оглядевшись по сторонам, я увидел бревно, и сделав еще пару шагов – два гладких бревна и место для костра. Мы вышли не к дороге, а именно туда, куда надо. Родителей, машины, вещей – ничего не было. Я бросил дрова и подошел к месту поближе.

– Мы остановились с родителями тут.

– И где они?

– Я не знаю.

– Ты уверен, что именно здесь?

– Да точно, вот те бревна, на которых можно сидеть, и место для костра.

– Может они уехали искать тебя?

– Без меня, они бы точно не уехали. Это же родители все-таки.

Мила присела на бревно, выдохнула и спросила:

– Ты учишься?

– Да.

– На какую специальность?

– На факультете экономики.

– Вот видишь. Нужно было на гладиатора учиться. Тогда бы родители не оставили тебя в лесу.

– Даже в таких ситуациях можешь, молодец.

Правда мне было уже немного не смешно. День начался странно, а теперь и вовсе какой-то абсурд. Если искать меня, то зачем куда-то ехать? И прошло совсем немного времени. Точно.

– Мила, знаешь. Это может показаться странным, но вдруг я провел в лесу времени больше, чем мне показалось, и родители действительно решили поехать куда-то искать меня?

– Ты что, не ориентируешься во времени?

– Просто именно вчера я пробовал очень необычную штуку на вечеринке, мне сказали, что один из эффектов – это изменение восприятия времени.

– Ты имеешь ввиду PTT?

– Да, ты тоже пробовала его?

– Пробовала пару дней назад, тоже на вечеринке.

– Дом на улице Прогрессивной?

– Да. Вот это совпадение.

– Да, я бы никогда не подумал, что ты принимала в своей жизни что-то подобное.

– Почему?

– Не знаю, из разговора сложилось такое впечатление. Может тогда ты тоже потерялась во времени, и друзья твои пошли или поехали искать тебя?

– Не может быть. Я пробовала его два дня назад, если у тебя еще могли остаться какие-то мелкие приходы, то у меня точно нет.

– Да, тут ты права. Но что будем делать? Можно пойти отсюда к дороге и ловить автостопом машину. Или…

В этот момент, из лесу начал доноситься чей-то зов:

–…Ла!

– Мила!

Это были друзья Милы. Она поднялась с места и начала идти, крича в ответ:

– Мы здесь! Ребята!

Парень и девушка подошли к нам со словами:

– Все в порядке? Мы уже начали волноваться, куда ты пропала?

– Да, представляете, я заблудилась. Потом встретила Макса, а теперь он заблудился. Ну, не то чтобы заблудился, он приехал сюда с родителями, а теперь они куда-то исчезли.

– Исчезли? – переспросила ее подруга.

– Мы приехали вместе, я пошел за дровами, а теперь их нет.

– Звучит хреново, братан, – сказал тот парень, что был с ними, и добавил, – может травки покуришь и улыбнешься?

– Погоди со своей травкой, – сказала Мила, – нужно решить, что делать Максу.

– А у вас есть позвонить?

– Прикинь, телефоны разрядились у обоих. А ты, Мила, оставила свой в палатке?

– Да, и он должен быть заряжен. Макс, пошли с нами.

Я посмотрел на ребят и спросил с улыбкой:

– А вы точно помните дорогу?

– Братан, сто процентов, откуда пришли, туда и вернемся. Как говоришь, тебя Макс зовут?

– Да.

– Приятно познакомиться, Макс, меня зовут Ильвир, а это Алана.

– Взаимно. Ильвир? Необычное имя.

– Да, все так говорят. Так что, раскурим косяк и в путь?

– Нет, сколько можно, – сказала Алана, – пошли уже обратно, покурите потом.

Мы начали движение обратно, в сторону, откуда пришли друзья Милы.

– Ильвир, ты мне напоминаешь моего друга, он постоянно предлагает то выпить, то покурить когда куда-то идет.

– Как его зовут? Может я его знаю?

– Дэн.

– Дэн?

Ильвир остановился и задумался.

– Блин, что-то знакомое, но не могу сейчас вспомнить, может наглядно знаю его.

– Меньше дуть нужно, – сказала Алана.

– Кстати, ребята, вы не видели таких, необычных птиц, пока искали меня?

– Птиц? Не видели, – ответил Ильвир, – а почему необычные?

В этот момент Мила остановилась и сказала:

– Смотрите.

В метрах десяти от нас стоял настоящий, черный бык. Его взгляд был направлен на нас. Мы остановились. Затем я спросил:

– Что бык может делать в сосновом лесу?

– Он по нашей теме, – с улыбкой сказал Ильвир, – шишки ищет.

– Выглядит он не дружелюбно, давайте как-то уходить в сторону.

Мы начали идти левее, бык стоял и смотрел. Затем в паре метров от него, показался второй, будто из ниоткуда. Потом третий и четвертый.

– Ребят, не нравится мне все это, – сказала Алана.

– Не бойся, – ответил Ильвир по-прежнему улыбаясь, – по быку на каждого, все честно.

Животные начали медленно двигаться в нашу сторону, в этот момент улыбка исчезла с лица Ильвира.

– Предлагаю ускорить шаг, – сказала Мила.

Мы пошли быстрее, не отводя взгляда от быков, которые медленно следовали за нами. Мне начало казаться, что чем быстрее мы идем, тем быстрее идут и они. Я спросил:

– Что будем делать? Нужно как-то уйти от них.

– Мне кажется, или в той стороне лес становиться гуще?

– Не кажется, Алана. Будем идти в ту сторону, потому что это уже не смешно.

Мы шли очень быстрым шагом и девочкам действительно не показалось. Деревья росли ближе друг к другу. Пройдя вглубь, было видно, что быки остановились, мы останавливаться не собирались. Ильвир еще раз обернулся, затем посмотрел на меня и сказал:

– Вроде бы ушли от этого бычья. Это было странно.

– И страшно, – добавила Алана, – они еще все черные.

Я шел и думал об этих быках, а затем огляделся вокруг.

– А куда мы вообще пришли? И кстати, вы обратили внимание как потемнело?

– Да, все было такое солнечное, а сейчас, такое серое. И запах, чувствуете? Такая свежесть будто дождь прошел, хотя дождя не было, – подметил Ильвир.

– Так, стоп. Давайте решим, куда мы идем? – сказала Мила.

– Может пойдем обратно? Может те быки уже ушли? – ответила Алана.

– Хорошо, что мы не покурили травку, а то могло бы и на измену взять, – добавил Ильвир, доставая сигарету и подкуривая ее.

– Идем обратно, другой дороги мы все равно не знаем и погода стала какой-то не понятной, вдруг еще и дождь пойдет.

Мы начали идти обратно и обсуждать этих быков да и вообще, сошлись на том, что странные дела творятся в этом лесу. Хотя у меня целый день был странным. В какой-то момент я опять осмотрелся:

– Да чтоб тебя! Мы опять заблудились! Лес по-прежнему густой, как мы могли пойти не туда?

– Ты прав, сколько мы уже идем по времени? – Спросила Мила.

– Минут десять.

– Да не парься, – сказал Ильвир, – этот лес не такой уж и большой. В какую сторону не пойдешь – через час куда-то на дорогу да выйдешь.

– Все бы ничего, если бы не эти быки. Реально, кому расскажешь – не поверят.

Сказав это, Мила сделала шаг вперед, подняла голову вверх и выдохнула. Затем, медленно посмотрев влево она подняла руку и указала пальцем в сторону:

– А это еще что? Лисица? Тут, блин, животных больше чем в зоопарке.

Мы посмотрели туда и, правда, в метрах пяти от нас стояла лисица и смотрела перед собой. Затем она побежала вперед, а за ней вторая, третья.

– Что это за чертовщина? – Сказала испуганным голосом Алана.

Лисицы бежали стаей, но их количество… Их было штук сорок-пятьдесят. Все они направлялись в одну сторону, не обращая на нас внимания. Мы молча стояли и смотрели как они пробегают. Этот рыжий поток прекратился спустя несколько минут. Я стоял и думал – что же это творится такое и почему, как на зло, ни у кого нет с собой телефона, заснять происходящее.

– Ну, и что вы скажете на это? Почему я впервые узнаю, что в нашем лесу творится подобное? – Спросила Алана.

Ильвир достал портсигар, вытянул косяк и закурил со словами:

– Вы, как хотите, но такие вещи я хочу наблюдать накуренным.

Он затянулся и передал мне. Я подумал, что хуже все равно не будет и тоже покурил. Выдыхая дым зеленого вкуса, я посмотрел на Милу и протянул ей. Она на мгновенье закатила глаза, выхватила у меня прямо из руки и нормально затянулась. Когда Алана докурила, меня уже улыбнуло. Я посмотрел на Ильвира. Его узкие, красные довольные глаза глядели на меня несколько секунд, а затем он начал говорить, как бы, немного в нос:

– Короче, предлагаю пойти за теми лисицами, посмотреть куда они пошли. Девочки молча улыбались, ничего не говорили.

– Так они уже пробежали, ты знаешь куда нужно идти? – с улыбкой, медленно я спросил.

– Пошлите по следу.

С этими словами, он прошел мимо деревьев, присел и начал вглядываться в землю:

– Тут разные следы, вот этот, например – кабан. А это – лисичка. А тут у нас – дикий червяк.

Его голос был пояснительным, будто учитель в школе объяснял что-то детям. Я не выдержал и начал очень громко смеяться, девочки тоже. Когда я услышал смех Ильвира, у меня потекли слезы. Затем он указал пальцем в сторону и попытался сквозь смех начать говорить:

– П-п.

– Перепелка?

–П-п.

– Пчела?

– П-пошли.

Мы смеялись уже практически беззвучно, я почувствовал, как у меня начал болеть живот от смеха. Сколько времени мы еще там стояли, не помню. Затем, все успокоились и я сказал:

– Пошли.

– Куда? – спросила Мила.

– На север.

Все опять начали хохотать. Сквозь смех и слезы Алана подняла руку и предложила:

– А может быть на юг? – Тем самым давая понять, что мы абсолютно не ориентируемся в местности.

В итоге мы все же пошли по следам тех лисиц, не переставая ржать. Из узких глаз девочек текли слезы, у меня болел живот, а Ильвир, короче, он шел впереди. Знаете, как это, когда каждые три секунды забываешь последние три секунды и, при этом, тебе дико смешно. Я понятие не имел, куда мы идем, и полагался только на Ильвира. Через некоторое время начало отпускать. Девочки шли позади нас, одна из них спросила:

– Как ты так быстро идешь по следам Ильвир, я когда смотрю под ноги, вообще, кроме земли ничего не вижу.

– Вот так вот, я уже привык в таком состоянии ориентироваться.

Затем он посмотрел на меня и шепотом сказал:

– Я забыл про следы, как только мы начали идти.

– Ты что, офигел? – С улыбкой сказала Алана. – Ты не знаешь куда мы идем?

– Я думал ты не услышишь. Ну вот смотрите, куда-то же мы пришли?

Я и не заметил, как поменялся ландшафт. В основном это была равнина, а теперь мы уже стояли возле возвышенности, похожей на гору.

– Я туда не полезу, – сказала Мила.

– Я тоже, и вообще, я уже есть хочу, – сказала Алана.

– Тогда идем в обход, все равно тропинки никакой нет. Пойдем вправо?

Всем было уже все равно, поэтому мы решили идти, лишь бы не останавливаться. Нас по-прежнему окружал лес, но уже не настолько густой. Вдруг я почувствовал, капля упала мне на лоб, затем вторая.

– Дождь пошел.

– Отлично, и что мы будем делать?

Пройдя еще несколько минут, мы остановились.

– Реально, это пещера? – спросила Алана.

Слева от нас находилась пещера, вход в которую был достаточно большим. А сверху, росли деревья, только не сосны, а какие-то другие.

– Ну что, пойдем туда, переждем дождь?

– А вы не боитесь? – спросила Мила. Вдруг там какие-то животные живут?

– Идем, узнаем, – сказал Ильвир и пошел туда.

Мы пошли за ним.

– Ребят, знаете, сегодня самый необычный день, – сказала Алана.

– Я видела этих жутких быков, стаю лисиц, потом мы накурились, а теперь пришли в пещеру. Книгу можно писать.

Мы начали медленно заходить во внутрь. Повеяло сыростью и холодом. Ильвир шел первым.

– Ау!

– Вроде бы, животных нет, был бы какой-то шорох в ответ.

Над головой и по бокам было достаточно места, но казалось будто проход дальше сужается и сделан он искусственно.

– Может постоим просто возле входа, что б от дождя скрыться? А затем пойдем дальше? – шепотом сказала Мила.

– Блин, ни хрена не видно.

– Ребят, нам везет, смотрите, что я забыла выложить.

Из бокового кармана штанов Алана достала маленький фонарик и дала его Ильвиру.

Он включил его и мы увидели, что проход вглубь действительно становиться совсем небольшим. Ильвир обернулся, посмотрел на нас и спросил:

– Ну что, идем?

– Я боюсь.

– И я.

– Девочки, не бойтесь. Давайте Ильвир пойдет первым, за ним вы, а я сзади?

– Ладно, идем. Хоть и страшно, но и интересно же.

Мы начали медленно проходить внутрь. Кроме каких-то висящих ниток, то ли корней, торчащих сквозь землю, и темной задницы Милы, я ничего не видел. Мы шли около минуты, затем Ильвир сказал:

– Тут нужно нормально так наклоняться. Идем дальше?

– Идем-идем, – ответила Мила.

– Окей.

Я понимал, что первому идти страшнее, чем последнему. А вдруг наоборот, кто-то ждал, пока мы сюда зайдем, и теперь идет сзади нас. От этих мыслей мне стало немного не по себе, но даже развернуться и посмотреть назад, было очень неудобно. Я все же решил постараться хотя бы взглянуть, что там сзади. Но сзади была только темнота – лучше бы я не смотрел.

– Ильвир, а что там впереди?

– Темнота. А сзади?

– То же самое.

Мы продолжали идти, приходилось то наклоняться, то опять выпрямляться.

– Впереди вижу какой-то свет. Очень яркий.

Я тоже видел его, он приближался к нам на встречу. Мы вышли наружу. Перед нами отрылся необычайно красивый вид. Яркое, приятное солнце, освещало салатовый луг. Совсем недалеко текла река, а за ней росли деревья, не сосны. Солнечные лучи пригревали лицо, слышалось пение птиц. Я обернулся и увидел, что мы вышли, как бы из скалы.

– Вот это да, – сказала Мила, – как же тут красиво.

– Дождя нет, и вообще это уже не лес. Где мы вышли? – Удивленно, оборачиваясь вокруг, спросил Ильвир.

Алана посмотрела под ноги:

– Этот луг, настолько красивый, мне даже жалко ступать по земле.

– Да, как же тут офигенно, – согласился Ильвир.

Я предложил пройтись к реке. Мы начали идти вниз и я увидел, что скала достаточно большая.

– Смотрите, это прям высокая скала, как мы ее не видели из лесу?

– Не знаю Макс, но ты лучше посмотри какая здесь красота, – восторженно ответил мне Ильвир.

Я не мог с ним не согласиться. Подходя ближе к реке, мы увидели, что возле берега плавала стая красивых, белых птиц. Это были не лебеди. Увидев нас, они медленно, как в фильмах, взмахнули крыльями и полетели куда-то в даль. Влево от реки. Это выглядело умиротворяюще. Сама атмосфера в этом месте была такой спокойной и приятной, я был очень удивлен происходящим. Как это в нашей стране есть такие красивые места и я узнаю об этом впервые, еще и в паре часов езды от родного города? Подойдя ближе, мы увидели, что дальше, в левой стороне вдоль реки есть мостик, а всю остальную местность вдалеке по обоим берегам занимали деревья. Алана с Милой подошли к реке и с восторгом позвали нас:

– Ребята, смотрите какая прозрачная вода.

– А вон рыба какая плавает.

– Да, ничего себе.

Действительно, вода была кристально чистая, а в ней плавало очень много рыбы. Она была разного размера и необычного цвета – синяя, красная и даже розовая. Я смотрел на все это и сказал:

– Да не может быть, что-то тут не так, – ладно необычные животные, ладно там был дождь и сосновый лес, а тут солнце и скала, которую не видно с одной стороны, а с другой видно. Но, что б в нашей стране вода была такой чистой, и столько рыбы плавало. Если тут так красиво, то по любому должны быть отдыхающие. А наши люди всегда оставляют какой-нибудь мусор после себя. Тут ни людей, ни мусора, неужели никто не знает об этом месте?

Девочки задумчиво начали кивать головами, а Ильвир посмотрел на меня с улыбкой и ответил:

– Я должен вам кое в чем признаться.

– В чем?

– Вы знаете, есть такая штука, называется PTT.

– Да ты издеваешься?! Я только вчера пережил что-то невообразимое, а ты? Ты смешал его с травкой и дал нам покурить?

– О, Макс, так ты тоже его пробовал? – восторженно спросил Ильвир.

– Да, только вчера попробовал, видел и ощущал то, что тяжело описать, а теперь сегодня вот опять.

– И мы пробовали, – сказали девочки.

– И вы тоже? Когда?

– Я уже говорила Максу, мы с Аланой два дня назад пробовали PTT.

– А я около недели назад.

– Дай угадаю, дом на Прогрессивной?

– Да, – улыбаясь ответил Ильвир.

– Там, наверное, весь город был и пробовал PTT? – сказала Алана.

– Я решил провести эксперимент, и смешал его с марихуаной, пару дней назад. Правда, я был дома, но эффект на природе, конечно, гораздо красочней и необычней.

– То есть, мы типа находимся возле обыкновенной реки в лесу, и все это нам просто кажется?

– Я точно не знаю, скорее всего да. Это просто река и поляна. Тут все не такое красочное как нам кажется. Но, в чем прикол. Мы видим все одно и тоже, то есть PTT действует на нас одинаково. Да ладно вам, это же лучше, чем в первый раз, когда ты в космосе сливаешься с черной материей, а потом плывешь по млечному пути, чтобы раствориться в пыли где-то на дне лунного кратера?

Тут он был прав, конечно, у меня все было по-другому, но я не сомневался, что он мог ощутить то, о чем только что говорил. Тогда я еще раз подошел к воде и посмотрел на рыбок, затем на траву и на всю природу вокруг.

– Мила, какого цвета трава на которой мы стоим?

– Салатового.

Все согласились.

– А вот эта рыба, которая правее остальных.

Все подошли к реке и начали вглядываться.

– Та, что посередине? Фиолетового.

– Нет, не та. Та что выше и правее.

– Красного, – ответила Мила.

– А я вижу ее синей.

– Синей? – переспросила Алана. Она красная.

Ильвир посмотрел на меня и сказал:

– А для меня, она желтая.

– В общем вы поняли, Мы видим, как бы все одинаковое, но по-своему.

– Макс, а что тогда насчет тех разноцветных птиц? Мы же до того не курили.

– Ну. Конечно птицы необычные и все звери, что мы видели. Блин, я не знаю. Нужно, чтобы увидел человек, который не пробовал PTT. Может, эффект действует на восприятие цветов несколько дней? Если бы мне сказали такое, я бы не удивился, после того, что было вчера.

Все задумались и согласились. Затем Ильвир довольным взглядом посмотрел на нас и сказал:

– Ну что, пошли смотреть, что есть интересного в этом месте, в этом приходе. А то не успеем.

Мы начали идти вдоль реки к мосту. Возле него росло большое дерево, дуб вроде бы. Мост был построен из камня, как в сказках о средневековье. Казалось, будто мы сейчас попадем в деревню тех времен.

– Прям как в сказке, – сказала Мила.

– Да, жаль нет возможности сфоткать. Сейчас посмотрю, вдруг у меня в другом боковом кармане завалялся маленький фотоаппарат, – ответила Алана.

– Зачем? Чтобы потом расстроится, увидев ржавый мост, высохшее дерево и мелкий пруд.

Когда Ильвир сказал это, я решил ступить на мост. Я чувствовал, что ступил на каменный мост. Затем подошел и дотронулся до дерева. Оно было настоящим. Я дотронулся руками до выступающего ряда камней, которые создавали ограду моста. Они были твердыми, я разглядел все мелкие точки на выбранном мною камне. Дотронулся до него. Все было настоящим.

– Блин, как же так? Если, например, это ржавый мост или сухое дерево, то как я его трогаю и чувствую, что оно настоящее?

– Не знаю, Макс. Да какая разница, смотри как здесь здорово. Это не длится вечно, так что, лови момент.

С улыбкой сказав мне это, Ильвир пошел прямо по каменному мосту. Мы пошли за ним. Это был абсолютно не длинный мост, и совершенно невысокий. Другая сторона была усажена разными деревьями, и только дорога, идущая от мостика в лес была свободна. Мы пошли по тропинке, нас по-прежнему сопровождало пение птиц и приятное ощущение спокойствия. Тропинка сворачивала влево, повернув по дороге, я окончательно убедился, что мы под воздействием PTT. По обеим сторонам росло множество лиственных деревьев, одной высоты. Под одним из этих деревьев, метрах в десяти от нас, стояло два, так сказать, человека. Девушка и мужчина, только совсем невысокого роста. Их кожа была белоснежной, а вместо волос у девушки росла длинная, густая, зеленая трава. У парня тоже самое, только волосы короткие, и борода не длинная, тоже из травы. Перед ними, на ногах стояли две панды. Девушка укладывала что-то в сумку, какую-то древесину, в форме дудок, которую ей давала панда. А парень сидел на корточках и выставлял другой панде какие-то желтые капли. Они будто общались друг с другом. Я стоял и не мог понять, это вижу только я? Или все тоже это наблюдают?

Панда взяла одну из капель, понюхала ее и положила в сумку, вроде бы тоже из листьев. Затем и остальные. Кладя последнюю каплю в сумку, он или она повернула голову и посмотрела на нас. Затем другая панда и парень с девушкой. Они что-то сказали друг другу и сделали какие-то движения руками. Одна из панд стала на четыре лапы, а другая, смотря на нас, положила ей на спину зеленую сумку, потом заняла такую же позицию и они пошли. Те люди начали идти к нам. Только я хотел спросить, кто-то из девочек опередил меня:

– Вы видите тоже, что и я?

Все ответили:

– Да.

Они подошли к нам и, с улыбкой, подняли одну руку, будто держа ребенка, а затем другую положили сверху, так что локоть одной ложился в ладонь другой и наоборот. С этим положением рук они смотрели на нас и сказали:

– Хая!

– Хая!

Мы переглянулись и помахали им в ответ. Помимо зеленой травы вместо волос, у них были зеленые глаза. Одеты они были в листья, как аборигены, только очень опрятные, зеленые листья. Юбка у парня и девушки, и трава у девушки прикрывала грудь. Я начал разговор:

– Вы, говорите по-нашему?

Они оба подошли к нам, и показали жестом руки, чтобы я и Мила, она стояла возле меня, наклонились немного. Мы наклонились, и они начали всматриваться в наши глаза. Затем, будто ничего не получается, они взяли нас за руки и начали всматриваться еще раз. Пользуясь случаем, я тоже пристально смотрел в ответ и увидел. Их зрачки были салатовыми, а радужная оболочка состояла будто из маленьких стеблей. Кожа на лице была такой гладкой и чистой, даже в рекламе кремов я такой не видел. В какой-то момент они отпустили наши руки и сделав шаг назад начали говорить:

– Мы рады приветствовать вас.

– Спасибо, а где мы находимся и кто вы?

Девушка начала отвечать:

– Мы Траволы, а это наш мир – Травола. А вы?

Никогда не думал, что мне придется это говорить, но:

– А мы люди, наш мир – планета Земля.

– Приятно познакомиться, люди, – с улыбкой сказал парень.

– Взаимно.

– Вам повезло, вы как раз попали на праздник бамбука, он у нас проходит после каждого дождя. Будьте нашими гостями.

Мы переглянулись и согласились.

– Идем с нами, – сказала девушка и развернувшись мы медленно пошли с ними по тропинке.

Недолгую тишину прервал парень:

– Если вас что-то интересует, спрашивайте, не стесняйтесь.

Мила была первой, кто решился спросить:

– Скажите, почему у вас, вместо волос растет трава?

Они засмеялись и ответили:

– Можем спросить то же самое, почему у вас вместо травы растут волосы? Нас создали такими, мы не знаем почему.

Затем Алана задала вопрос:

– Вы сказали ваш мир, повторите, пожалуйста, еще раз, как называется?

– Травола.

– Просто, вы знаете, как мы сюда попали? Я буду честной с вами, мы покурили одну вещь, затем зашли в пещеру и оказались здесь.

– Понятно.

– И все? Вам не интересно кто мы, почему мы попали к вам?

– А зачем нам это знать? – с улыбкой ответил парень. – Мы довольствуемся тем, что существуем. А в гости к нам приходят разные существа, вот вы похожи на нас, а бывают абсолютно другие, которые разговаривают на совершенно другом языке, некоторые вообще не разговаривают.

Я шел и думал, это воздействие PTT или мы реально с его помощью переместились в другой мир? Почему тогда этого не произошло вчера? Хотя вчера я принимал его по-другому. Затем, Ильвир начал спрашивать:

– А вы, получается, понимаете все языки, любых существ?

– Да, благодаря силе природы и силе глаз. Как бы не отличались все существа, все, что их объединяет – это глаза. Они есть у всех. Заглянув в глаза, мы можем не только понять язык, но и вашу сущность.

– И что же вы поняли, заглянув нам в глаза?

– У вас почти отсутствует связь с вашей природой, вы не имеете уважения к ней. У вас практически нет и связи в обществе, только внутри семьи и то, очень хрупкая связь. Вам дано так много, а вы не цените.

– Что вы имеете в виду?

– Вы можете видеть ваших потомков и родителей, жить с ними, общаться.

– А вы что, не можете?

– Мы живем определенный солнечный период, как сейчас. Когда наступит время осени, листья на наших телах опадут.

В этот момент я еще раз внимательно посмотрел на их тела и понял, что лисья, как и трава на голове, растут из их тела.

– Мы подготавливаем почву, каждая пара в отдельных местах, и занимаемся там любовью весь период. Затем наступает зимний период – мы умираем, а наши дети находятся под землей, набираются сил и рождаются в весенний период.

– Ого, а откуда вы тогда все это знаете, кто вам рассказал, что так должно быть?

– У всех нас заложена, как это назвать, – информация. Другими словами, мы помним все, что видели, знали и говорили наши родители. Поэтому единственное, как родители могут общаться с детьми – это перед смертью подумать обо всем, что они сказали бы им при жизни.

– Это так грустно, – сказала Алана.

– Мы не умеем грустить, – с улыбкой ответила девушка. – Мы умеем сострадать. Идем, покажем вам, что я имею в виду.

В этот же момент мы остановились посреди дороги и пошли вправо, между деревьями. В лесу тоже росла невысокая трава, все деревья были очень ровными и опрятными, что ли. Пройдя немного вглубь, мы остановились.

– Вон там, видите?

Мы начали смотреть и увидели, что-то похожее на ящерицу, идущую на двух ногах, размером с собаку. Правда, она была какая-то мокрая и выглядела так себе.

– Что это?

– Это молодой головастик.

– Молодой? Какого размера тогда жаба?

– Вот именно, жаба немного меньше. Она сознательно знает, что погибнет во время родов. В нашем мире, рождение ребенка у жаб похоже на рождение вас, людей. Головастики, два или три, растут внутри тела матери и в конце концов, ее просто разрывает на части, поскольку тело не может больше сдерживать детей.

– Это ужасно, зачем же тогда они решаются на рождение головастиков?

– В нашем мире, как я увидел и почувствовал, большинство животных, более сознательны, чем некоторые люди в вашем. Жабам очень важно не прожить жизнь зря, оставить после себя что-то. Даже такой ценой. Но если в период жизни самка успевает сделать что-то полезное для природы, она может отказаться от рождения детей и спокойно умереть.

– Значит, жабе повезло, если родился самцом? – спросил Ильвир.

– Самцы, при рождении видят и чувствуют, что произошло с их матерью. Они чувствуют скорбь, пока не превратятся из головастика в жабу. Мы сострадаем способу рождения и жизни этих животных.

После этой фразы, они развернулись и пошли в обратную сторону, к тропинке. Мы последовали за ними. Недолгое молчание прервал Ильвир:

– А чем вы обменялись с теми пандами, если не секрет?

Девушка достала из своей сумки одну из трубок и ответила:

– Это трубки бамбука, их готовят нам панды для курения мьоййи.

– Кого?

– Мьоййа. Это главное растение в Траволе. Эта трава растет в определенные периоды.

– То есть, это то же самое, если бы мы курили чужие волосы? – спросила Мила.

Они засмеялись и ответили:

– Можно и так сказать.

– А что вы давали им? Какие-то желтые капли.

– На вашем языке это будет звучать как – легкая сладость.

– А что это?

– Одуванчик в капле меда. Их, специально для нас, готовят пчелы. Панды обожают легкую сладость.

– А вы? Вам нравится?

– Мы не пробовали.

– Почему?

– Мы не едим вообще. Траволы питаются энергией солнца и дождем.

Мы шли через лес и в этот момент вышли обратно на тропинку, которая сворачивала влево.

– А долго еще идти до вашего города? Селения? – Спросил я.

– Селения? Мы уже здесь.

– Мы же в лесу.

– Мы в Траволе. Это наш мир, наш дом.

– А где вы тогда отдыхаете, спите?

– Отдых приходит с дождем. Когда начинается дождь, мы ложимся на землю и питаемся энергией дождя и почвы, пропитанной влагой. Это можно назвать отдыхом.

– А ночью?

– Ночь? Это период когда вы спите?

– Да.

– У нас нет ночи. У нас всегда день, всегда светит солнце. Мы уже поняли, что ваш мир более разнообразный, но за счет этого разнообразия ваша жизнь тяжелей, в отличие от нашей.

– То есть за один взгляд и прикосновение вы все это увидели?

– Да, но то, что мы видим, мы продолжаем развивать. Это тоже заложено в нас. Увидев часть чего-либо, мы формируем в нашем сознании его продолжение, исходя из чувств природы и связи с другими существами. Насчет этого мы владеем единственной, самой интересной информацией.

– Что вы имеете в виду?

После заданного мною вопроса, мы опять ступали на мост, переходя небольшой ручей посреди лучшей природы, что я когда-либо видел. За этими разговорами я немного даже забыл, насколько там хорошо. Как только вспомнил об этом, тот парень уже отвечал на мой вопрос:

– Мы уже рассказали вам, что помним, что нам говорили перед смертью наши родители. Мы помним, что говорили их родители. А до того, помним уже смутно.

– Значит, эта информация ограничивается несколькими родами?

– Да. Но есть информация, которая уходит далеко, на десятки родов назад. Ею владеем мы все. Мы живем в Траволе, и нет нужды уходить за ее пределы. Но, почему-то наш предок отличался от нас. Единственный Травол среди всех, у которого появился интерес. Он задавался вопросом – что находится за пределами.

– А как его звали? – спросила Мила.

– Кстати, а как вас зовут? – добавил Ильвир.

– У нас нет имен, как у вас.

– А как тогда вы понимаете, что обращаются именно к вам.

– Мы связаны природой. Иными словами, в каких-то моментах у нас сознание одно на всех. Например, все остальные уже знают, что мы придем не одни, а с гостями.

– Ого, это получается вы не можете подумать о чем-то, например, плохом.

– Наш мир не такой, как ваш. Хотя, наш предок почему-то проявил интерес, значит он начал мыслить вопреки своей природе. Кто знает, все может быть.

– И что было дальше, он вышел за границы?

– Он пошел в сторону, где должны были жить бабочки. Травол нашел их и попросил одну, чтобы она полетела с ним за пределы Траволы. Пока вы не спросили, бабочки у нас больших размеров. Она согласилась, и они отправились в путь. Пролетев леса и луга, возвышенности и реки, он увидел край земли, а за ней только разноцветную жидкость и небо. Травол попросил бабочку лететь дальше, странно, поскольку это противоречило ее природе тоже. Они летели над той жидкостью и он видел узоры разных цветов, а затем понял, что узоры создавали от себя подобные узоры, только меньшего размера и так далее. То есть – бесконечность. У вас это называется – фракталы. На этом доступная нам информация обрывается.

Когда он закончил говорить, я вспомнил ту девушку, с которой познакомился вчера. Я повторил часть фразы, которую она мне сказала:

– Бабочка – знание.

Парень с девушкой – Траволы, посмотрели друг на друга и улыбнулись.

– Аллегория твоего сознания оказалась пониманием истины нашего. Нас никогда не интересовало, что значили эти узоры на воде, но мы все же обдумываем эту информацию. Бабочка привела Траволу к знаниям в буквальном смысле. Все бесконечно и взаимосвязано в нашем мире. Скорее всего, во всей вселенной. Мы делимся этой информацией с другими существами, которые приходят к нам в гости, возможно она им как-то поможет.

Когда он заканчивал говорить, вдалеке уже виднелся луг. Там стояло множество Травол, какие-то животные, все были чем-то заняты. Мы вышли на большую зеленую поляну, окруженную деревьями, а вдалеке возвышенностями. К девушке подошла другая девушка, такая же на вид и рост. Она взяла сумку с бамбуком, взглянула на нас с улыбкой и понесла ее куда-то.

– Подождите, та девушка такая же как и ты, – сказала Алана.

– Да, все траволы подобны цветам – один тип внешности для парней и для девушек. Рост, как вы уже заметили, тоже одинаковый.

Справа от нас стояли четыре большие черепахи, их верхняя часть панциря была поднята вверх. Только я хотел спросить, что они делают, как услышал:

– Идем, покажем вам, как готовиться мьоййа, – сказал парень.

Черепахи были размером с легковой автомобиль. Верхняя часть панциря была поднята вверх. Нижняя внутренняя выглядела как потрескавшиеся куски асфальта, откуда исходило тепло и запах. Запах сладости, разнообразных фруктов. Не знаю, как еще это описать. Траволы подходили и по очереди высыпали туда траву. Парень взял одну травинку и показал нам:

– Пока мьоййа растет, она светло-лилового цвета. Но когда она спеет, на кончиках видно, как этот цвет становиться более темным, фиолетовым.

– А зачем вы высыпаете ее туда?

– Этот период у черепах называется Роккао. Это также название следующей части тела, после нижнего панциря. Она нагревается, панцирь закрывается и там сушится мьоййя.

– А долго она сушится?

– Пока панцирь не откроется сам.

– А по времени?

– Мы не пользуемся временем, в отличие от вас. Поэтому оно стоит на месте и не ускоряется.

– Не ускоряется? Что это значит?

– Вы используете время для достижения, только чего? Ваша жизнь постоянно ускоряется и перестает являться настоящей жизнью. Вы называете это прогрессом и эволюцией, но эти процессы давно остановились в вашем мире. Временем следует пользоваться для достижения благих целей, а вы пользуетесь им для получения мнимых благ, вам все это внушили. Самое ужасное, что у всех вас так и проходит эта жизнь, поскольку это стало системой. Природа создана во благо другим созданиям, если она контролирует систему – все находится в гармонии. Если вы, люди, контролируете систему – все находится во власти других людей и печально то, что они возомнили себя высшими, лучшими других, таких же как они. Получается, они тоже обмануты, только своим якобы превосходством. Это замкнутый круг, мы сочувствуем вам.

– И как же нам вернуть нашу систему жизни под контроль природы?

– Попробуйте с нами мьоййу, вы узнаете больше о нашем мире, а мы о вашем и сможем вам посоветовать.

Мы переглянулись и я сказал:

– Я попробую, меня уже все равно ничто не удивит.

Остальные были того же мнения.

– Отлично.

В этот момент панцири черепах закрывались для сушки, поэтому нам предложили пойти, выбрать каждому бамбуковую трубку. Некоторые Траволы сидели ровно по парам на земле и ждали, некоторые вдалеке ходили туда-сюда. Я спросил:

– А почему они ходят там, что они делают?

– Они сверяют расстояние для установки листов Чикисавы. Чикисава – это единственное дерево в Траволе, на котором растут листья, в этот период они достигают нужной длинны. Их натягивают специальные жуки, вы их увидите. Мы уже чувствуем этот приход, ветра. Вы заметили, что за ваше пребывание, ни разу не дул ветер, поскольку он дует тоже в определенный период. Либо когда идет дождь, либо когда мы курим мьоййу. Когда ветер начнет обдувать листья Чикисавы, станет слышно дыхание нашего мира и начнется праздник.

Мы подошли к девушке с парнем. Он взял в ладонь четыре трубки бамбука, и протянул нам. Я вытянул трубку первым, затем Ильвир и потом девочки. Трубка была зеленого цвета, с выемкой на одной из сторон для травки. Когда мы их взяли, то увидели тех жуков, о которых говорил Травола. Они были довольно крупного размера, чуть меньше тех черепах, черные с небольшими рогами. Они стояли в два рядя, метрах в двадцати напротив друг друга. Их было десять.

– Панцири открылись, идем.

Все Траволы подходили к черепахам, черпали выемкой трубки траву и шли обратно на свое место. Пока мы шли, я решил спросить:

– А эти черепахи, как они выдерживают такой жар?

Мила успела опередить ответ Траволы:

– Макс, ты забыл где мы находимся? Тут может быть все что угодно.

– На самом деле, после того, как все мы зачерпнем мьоййу, черепахи уходят к реке и погружаются в нее. В это период вода приобретает фогемчатый цвет.

После праздника мы тоже погружаемся в воду и набираемся энергии.

– А фогемчатый цвет – это что за цвет такой? – Спросила Алана, подходя к черепахам.

– Вы сейчас увидите, это цвет готовой мьоййи. Пожалуйста, не стесняйтесь, можете все зачерпнуть от одной, можете каждый от разной, разницы нет.

Мы решили зачерпнуть все от одной. Оттуда исходил жар и тот же приятный запах фруктов, только в несколько раз сильнее. Между теми трещинами на панцире внизу было видно свет красно-бордового оттенка, похожий на лаву. А как выглядела сама эта мьоййя – она была похожа на кусок угля, темно-фиолетового цвета. Когда я зачерпнул, то на вид твердая субстанция посыпалась как острый песок в емкость трубки. Тоже сделали и ребята.

– Видите, это фогемчатый цвет.

Местами это был фиолетовый, местами малиновый цвет, который сверкал, будто множество маленьких звезд, и переливался таким, черничным цветом. А вообще субстанция эта была похожа, как я уже говорил, на песок, только из каких-то драгоценностей, алмазов, например. Цвет мьоййи в емкости трубки и на панцире черепах отличался. Еще некоторые Траволы подходили и черпали трубками траву. Ильвир сказал:

– А куда оставшуюся траву девать будете? Уже почти никто не подходит.

– Черепахи уносят ее с собой в панцире. Она и насыщает реку через них энергией. Праздник сейчас начнется, идем.

Все Траволы, около сотни, может больше, сидели ровно с вытянутыми ногами. Спина парня к спине девушки. Парни смотрели в сторону жуков, а девушки в противоположную. В этот момент я подумал – повезло, увижу, как оно происходит и в этот же момент Мила с Аланой начали говорить:

– Блин, это мы ничего не увидим, почему парни смотрят, как листья натягивают а девушки нет?

– Нет разницы, вы услышите звук и почувствуете. Это самое главное. Только соблюдайте тишину.

Мы сели, спина к спине. Я был с Милой, Ильвир с Аланой.

– А как поджигать эту травку? – Спросил Ильвир.

– Она горяча как солнце, просто вдыхайте. На этом, приостановим наш разговор.

Я сидел и смотрел. Жуки начали натягивать те листы, о которых нам говорил Травол. Сначала те, что стояли дальше всех, затем следующие и так далее. Листы были длинными и узковатыми. Обыкновенного зеленого цвета. Ильвир повернул голову, посмотрел на меня и с ехидной улыбкой негромко сказал:

– Вау, вот это да. Это нужно видеть.

Я улыбнулся и услышалответ Аланы:

– Заткнись.

Никаких звуков больше не было слышно, пока жуки не натянули последний лист. Земля, на которой они стояли, возвышалась и создавалось впечатление, будто листья – это ступени, линия за линией. Затем я почувствовал тот ветер, не знаю, как это объяснить, но он был легче и мягче нашего ветра. Как только он коснулся нас, я услышал звук, похожий на звук огромной, бамбуковой флейты. Со звуком ветер стал изменяться, я почувствовал, как он дул, словно волнами, и обтекал нас. В этот момент все подняли трубки и начали тянуть. Как только я начал курить, травка внутри емкости заиграла разными цветами, которые сложно описать. Я почти ничего не почувствовал внутри легких и выдохнул. Мое тело словно начало вибрировать и сливаться со звуком. Я увидел ветер. Он был похож на волны моря без воды, которые направлялись прямо на нас. В тот момент мне показалось, что я очутился в той емкости, где находилась мьоййя и курил сам себя. Мое тело будто сделало кувырок вперед, но сознание находилось в том же положении. Ветер и звук, слились в единую силу, которая, как поток начала расщеплять мою сущность на мелкие кусочки, они неслись куда-то вверх.

Я видел узоры, те фракталы, о которых рассказывали Траволы. Они меняли свои цвета и формы. Я словно смотрел в калейдоскоп, но не глазами, а сознанием. Тот ветер и звук, я продолжал слышать их, они приводили узоры в движение по принципу работы водяной мельницы. Затем, все узоры начали сливаться в один, из которого, гармонично прорастали разноцветные стебли.

Я наблюдал за этим сначала спереди, а затем как бы сбоку, и в тот момент мне показалось, что нахожусь в замкнутом шаре, а потом я будто был этим шаром и смотрел внутрь себя. Из тех стеблей начала образовываться небольшая поверхность земли в форме диска. Из нее начала расти трава, а затем мне стало жарко, будто солнце засветило внутри меня. Трава высохла по определенной форме, образуя силуэт человека. Затем, я почувствовал влагу, из меня будто пошел дождь, который падал на траву и на место земли, где трава образовывала форму человека. Вода придала той форме объем, и маленький человек встал из земли. Он опустился на одно колено и протянул руку туда, откуда поднялся. Его ухватила другая рука и он вытащил второго человека. Затем из меня подул ветер со звуком и стал обдувать их. Вместе с ветром опять пошел дождь, и я увидел кончики травы на их головах. Земля и глина начали стекать вместе с водой по их телам. Это были Траволы – парень и девушка. Они держались за руки.

Опять засветило солнце и вместо жары я почувствовал настоящую, бескорыстную доброту. Мне стало очень приятно и хорошо, это было чудо. Лучи солнца освещали все вокруг и везде начали расти цветы, деревья, леса и поля. Из лесов выходили животные и другие Траволы. Они были такими разными, но вместе образовывали одно целое и я видел это, я осознавал это, я чувствовал. Это было прекрасно, невероятно, это была гармония, которая порождала порядок природы и в конце концов – любовь. Я будто впитал все это и хотел заплакать от счастья, но не успел. Передо мной был зеленый глаз Траволы, к которому я начал быстро приближаться и будто прошел сквозь него, а затем еще раз и еще. И в миг я увидел весь их род и понял их жизнь. Передо мной снова, медленно двигались фракталы и ветер играл на листьях Чикисавы. Затем я услышал голос вокруг меня:

– Ты видел и чувствовал наш мир, я видел и чувствовал ваш. Мы сочувствуем вам. Вы спрашивали – как вернуть систему под контроль природы? Смотри.

Я увидел жуков, они бегали по возвышенности и предавали плоды друг другу, или скатывали их вниз, или поднимали вверх. Сверху сидели самые красивые, большие жуки, их было меньшинство. Внизу бегали обыкновенные, их было множество. Затем пролетело несколько птиц и уронило плоды прямо на верхушку земли. Те жуки, что были сверху, делили лучшие плоды между собой, а затем будто смотрели на тех жуков, что находились внизу, и ждали, пока те выполнят какую-то работу. Как только они заканчивали работу, сверху им бросали куски оставшихся плодов, чтобы они могли поесть и покормить семью. Некоторым не доставалось ничего. Они видели, они знали, что на верхушке все едят досыта, но были так изможденны, что не действовали против них, хотя их было большинство.

«Это пример максимальной несправедливости, который даже незаметно на фоне всего того доброго и светлого, что мы имеем. Но система на низшем уровне в нашем мире подобна многим системам на высшем уровне в вашем. Это очень упрощенный пример, но настоящий, и я вижу, вы живете в этой системе, хотя существуют и другие. Вся совокупность этих систем во всем вашем мире контролируется одной главной системой. Это система потребления. Вы работаете, подобно тем, низшим жукам, чтобы быть или казаться на одном уровне с другими, которые чуть выше вас. И так – до самого верха. Вы можете быть почти у самой верхушки, но все равно для этого вам нужно выполнять определенные действия, которые противоречат понятию добра, честности, любви. Вы можете и не стремиться к этому, ограничиваться потреблением еды. Но для потребления вы должны платить так называемые деньги за землю, на которой хотите выращивать еду. Или покупать ее за те же деньги в магазинах. Вы постоянно должны за что-то платить. Вы должны. Вам внушают, что нужно работать, чтобы покупать все самое новое, самое лучшее. Это называется – реклама. Она повсюду, она преследует вас и не оставляет вас в покое. В погоне за дорогими вещами, новыми технологиями, машинами вы упускаете из виду самое главное. Все это – создали вы, а кто создал вас? Ваши организмы, то, как устроена ваша система органов – она намного сложнее наших. Вы – самые уникальные создания на планете земля, ваши эмоции и взаимоотношения должны стоять на первом месте. Но из-за этой системы все уходит на задний план. Многие из вас летают в другие места, уезжают, для отдыха. Но если вам не комфортно жить и отдыхать, в месте, в котором вы родились – ваш отдых это кратковременная пауза, для того, чтобы вы набрались сил и продолжили работать, с мыслями о следующем отдыхе».

Я видел узоры, они теряли свои цвета и формы, голос по-прежнему продолжал говорить, как бы настойчивее.

«Вся ваша история построена на войнах, убийствах, захватах чужих земель. Вы имеете так много знаний и примеров истории, но до сих пор не поняли, что эволюция движется не в том направлении. Она остановилась на потреблении ваших природных ресурсов, которые не бесконечны, на потреблении вещей, которые вам не нужны, на потреблении вашего времени, которое вы отдаете, чтобы получить немного денег на еду и опять отдать их за свою землю, жилье, за воду, потому что так работает система и вы смирились с этим. Новости, как реклама, – вам преподносят информацию, которая не соответствует действительности. Убийца становится невиновным, а невиновный убийцей или самоубийцей. Правдивые вести маскируют под ложные догадки, а тех, кто пытается донести правду, называют сумасшедшими. Вы не представляете, что творится в вашем мире, потому что вы не должны знать правду. Вы просто должны».

Все узоры окончательно потускнели и начали сливаться в одно черное пятно. Голос говорил медленно и как-то тяжело.

«Каждое действие имеет свое начало в сознании. Вашим сознанием управляют, чтобы получить нужное действие. Для начала, нужно освободиться от инструментов, с помощью которых вами управляют. Не верь новостям и сплетникам, не ведись на рекламу, и прежде, чем захотеть что-то, задай себе вопрос: «Зачем мне это нужно?» Ты можешь ответить: «Потому что мне хочется и я могу себе это позволить». Но живя в таком мире, откуда ты знаешь, является ли твое желание подлинным, если с рождения ты находишься в плену системы? Ты видел и чувствовал – основой нашего мира является гармония, порождающая любовь. Поскольку ваш мир более разнообразен, сперва позволь гармонии овладеть твоим сердцем и разумом. На это нужно время. Думай над моими словами и наблюдай. Ты увидишь, что есть правда, а что ложь. Вместе с гармонией придет осознание, что многие нуждаются в большем, нежели ты. Вместе с этим придет умение сострадать, поскольку вы, люди, думаете только о себе и о своих семьях, хотя являетесь одним обществом. С состраданием придет добро и любовь. На тебя могут смотреть как на слабого человека, принимать твою доброту за слабость. Но не храбростью ли является проявление своих искренних чувств перед людьми, которые пытаются их скрыть? Не храбростью ли является проявление и следование своим собственным взглядам и убеждениям, которые могут высмеиваться остальными только потому, что не совпадают с твоими? Следуй голосу своего сердца, который так сильно пытаются заглушить и скрыть остальные. Относись с уважением к природе, поскольку она роднее и ближе каменных городов, в которых вы рождались и росли. Помни о сострадании, любви и помощи другим людям. Когда поймешь все это и будешь стараться соблюдать – начни говорить об этом другим. Кто знает, сколько единомышленников или людей окажется заинтересованными в этом? Вам дан голос, чтобы говорить, и время, чтобы жить. Голос сердца, придает смысл жизни и не подвластен времени».

После всего сказанного, узоры начали вращаться в другую сторону с большой скоростью и все, что я видел, будто отмотали назад. А затем опять резко прокрутили вперед, с такой скоростью, что я вылетел из пространства и оказался в своем теле, сидящем на вершине горы. Передо мной на табуретке сидел отец и смотрел на меня. Я сразу понял, что это все не настоящее, но мне было уже все равно и я сказал:

– Пап, что ты тут делаешь?

Он просто смотрел на меня, а затем, протянул руку и взял стоявший на камнях радиоприемник, начал крутить его, искать волну. Его взгляд был направлен к небу. Заиграла песня и он сказал:

– Pink Floyd, Learning to fly. Идем.

Музыка играла громко, на все вершины гор. Он поднялся с места и пошел за поворот, я следом за ним. Там, между гор, на уступе сидел огромный орел. Отец залез на него и посмотрел на меня. Я выдохнул, еще раз подумал о том, что мне уже все равно, и тоже залез на птицу, позади отца. Она взмахнула крыльями и полетела. Я видел заснеженные горы, леса и реки внизу. Большое солнце садилось вдалеке, оставляя природу в тени, а песня по-прежнему играла будто на весь мир. Как же здорово, подумал я, как же красиво. Ветер начал дуть нам на встречу и я почувствовал, что меня сдувает. Я ухватился за перья орла и начал кричать:

– Папа! Пап!

Он повернул голову и просто подмигнул мне. Ветер оказался настолько сильным, что я не мог больше держаться и отпустил руки. Падая вниз с большой скоростью, я кричал. Все было слишком реалистично и от страха закрылись глаза.

– Ты как? Как ощущения?

Я посмотрел и увидел перед собой девушку со вчерашней вечеринки, Айлин. Сбоку сидели девочки, с которыми мы пришли, и Дэн. Как только я на них взглянул, они открыли глаза. Я не понимал, что происходит. Мы медленно повернулись и посмотрели друг на друга. Это была та комната, где я пробовал PTT. Не может быть, подумал я. Рядом с ней стояли те братья и, улыбались. Я спросил:

– Сколько времени прошло?

– Часов пять-шесть. А у вас?

В недоумении я ответил:

– День.

Девочки посмотрели вокруг и сказали:

– Два дня.

Затем Дэн посмотрел на меня и с испуганной улыбкой сказал:

– Неделя.

Я смотрел на него с таким же выражением лица и спросил:

– Ильвир? Ты Ильвир?

Он спросил в ответ:

– А ты Макс?

Я посмотрел на девочек и сказал:

– Мила и Алана.

Один из тех братьев тоже задал вопрос:

– О чем вы вообще говорите? Это ваши другие имена?

Ничего не ответив, я поднялся с места и подошел к двери. Затем повернулся и, посмотрев на братьев и Айлин, сказал:

– Спасибо, неимоверная вещь.

Я вышел из комнаты и не верил, что такое возможно. Поднимаясь по ступенькам, открыл дверь и зашел в дом. Некоторые люди лежали прямо на полу, некоторые медленно танцевали под уже негромкую музыку. Везде валялись бутылки, мусор. Возле лестницы, которая шла вверх, стояли две большие колонки, а между ними на столике ноутбук. Название песни, которая как раз переключалась – «ZZ top, Rough Boy». Я сделал громче и вышел на крыльцо. Уже светало. Спускаясь по ступенькам, я вспомнил ту девушку в джинсовом комбинезоне, которая говорила: «Мышление – гусеница, знание – бабочка». Я понял, о чем она говорила, даже больше. Она сказала когда поймешь – приходи. Где мне теперь ее искать? В своем сознании, или в других мирах? А вдруг я до сих пор нахожусь в доме, сижу в том кресле? Не важно, песня классная.

***

Для подготовки обложки издания использована художественная работа Светланы Бушай.