Кольцо Шамбалы [Ольга Суслова] (fb2) читать онлайн

- Кольцо Шамбалы 2.4 Мб, 244с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Ольга Суслова - Станислав Суслов

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Пролог


Колька сидел за рулем уже десятый час подряд. Глаза его слипались, спина затекла, ему хотелось есть и спать. Его сменщик Витька , когда они ехали в Усть-Кан, остался у родственников в Солонцово, и теперь, наверное, пел песни под гитару и ел шашлык из только что забитого барана.

«Эх, везет же некоторым!» – с завистью подумал Колька.

На улице уже начало темнеть, и он увидел, как у впереди шедшей фуры зажглись огни, в ней ехали два Колькиных приятеля – Саня и Косой. Один из них сейчас должно быть спал.

Они возвращались из очередного рейса. С тех пор как Санин тесть, живший в большом городе, стал директором агентства по перевозкам, практически все его друзья имели постоянную работу. Это было большой удачей для деревенских парней. На скопленные за три года поездок деньги Колька собирался играть пышную свадьбу, и купить новые Жигули, о которых он мечтал с детства.

На лобовом стекле у обеих фур стояла табличка «пустой», поэтому гаишники их практически не останавливали. До дома было еще километров 600. Но они планировали забрать Витьку, и остановиться на ночлег в Бийске.

Дома его ждала невеста, и родители с маленькой сестренкой. Он глянул на фотографию семьи, приклеенную на приборную панель рядом с иконкой, и решил в ближайший месяц никуда не ездить, побыть с родными.

Вдалеке забрезжили огоньки. Они подъезжали к деревне, стоящей на самой границе с Алтайским краем. Колька даже не заметил, как они прошли этот отрезок пути.

«Эх, не заснуть бы за рулем» – подумал он. И на всякий случай, помигав фарами едущей впереди машине, съехал и остановился на обочине.

Колька вышел из машины, и направился к приятелям, которые остановились впереди. Он забрался внутрь, в кабине было тепло, и почему-то пахло мандаринами. От этого Кольке опять захотелось есть и еще Нового года. За рулем сидел Саня, который выглядел вполне бодро, Косой, судя по всему, спал на заплечном спальнике.

– Слушай, брат, как-то ты неважно выглядишь. До Солонцово то дотянешь, а?

– Не знаю, Сань, че-то я совсем срубаюсь.

– Да ладно, брось, всего километров пятьдесят осталось, а там мы Витьку подберем, он тебя сменит.

– Ага, куда ему, думаешь в состоянии он щас, полгода дома парень не был!

– И то правда. Че ты совсем никак?

– Блин, глаза слипаются, заснуть боюсь. Да и дорога дальше тяжелая пойдет.

– Ладно, тут недалеко местечко одно есть, там остановимся. Поспишь немного, а на рассвете тронемся. Там, глядишь, и Витька в себя придет. Эх, жалко только девчонки расстроятся, ждут нас ведь!

Кольке и самому было жалко, но он чувствовал, что если не поспит хотя бы пару часов, то рискует не добраться до дома никогда.

Минут через десять извилистой дороги, первый камаз, а за ним и второй остановились.

– Давай здесь, у реки остановимся, – крикнул Саня, высунувшись из кабины.

Они отъехали на берег реки, который в этом месте был достаточно широкий, чтобы поставить там две машины.

Колька вздохнул с облегчением, наконец-то он мог вздремнуть, но ребята, похоже, спать не собирались. Он увидел, как Саня, а за ним и Косой, вылезли из кабины, держа в руках бутылки с пивом. Он даже не заметил, когда они успели его купить. Саня махнул ему рукой, призывая присоединиться к ним. Коля очень хотел спать, но обижать ребят было нельзя, он нехотя взял свою сумку с едой, и вылез на улицу.

Там оказалось на удивление тепло для вечера конца августа. Вообще место очень понравилось Кольке – с одной стороны бурлила река, с другой возвышалась гора, к которой от дороги шла узенькая тропинка вверх. Он присмотрелся повнимательнее, тропинка вела в пещеру. Над рекой клубился густой туман, так что воды не было видно, только слышно было, как шумит мощный поток.

Колька глубоко вдохнул, воздух был какой-то тягучий, казалось, что время течет медленно-медленно. И пахло здесь как-то по-особенному, будто съел сахарной ваты.

– Эй, хорош мечтать, давай помогай, – крикнул ему Косой.

Колька мотнул головой, отгоняя от себя сон, и пошел помогать ребятам. Они быстро натаскали хворост, собрали импровизированный стол и сели у костра. У Косого с собой даже гитара оказалась.

– На, держи, – Косой протянул Коле бутылку с пивом.

– Спасибо, я ж не пью.

– Ты че в завязке, или, может, обидеть меня хочешь? – наседал на него Косой.

– Нет, спасибо, но я, правда, не буду.

– Отстань от парня, – вмешался в разговор Саня. – Не хочет тебя никто обижать! Он и правда пить не будет, верующий он.

Косой недавно устроился работать вместе с ребятами, поэтому он не знал, что Колька родился и вырос в очень верующей семье. Отец его был священником, в деревне у него был свой приход. Так что Коля, можно сказать, вырос в церкви. С малолетства соблюдал все посты, отмечал церковные праздники, и не разу в жизни не пробовал алкогольных напитков.

В народе порой говорят, что священники только на людях стараются казаться правильными, а на самом деле в пост едят мясо и балуются водочкой. Что ж, каждый вправе думать так, как он считает нужным. Но отец Андрей, Колин папа, никогда постов не нарушал, и тому же учил своих детей – Колю, и его младших сестер. К этому же он старался приучить и всех деревенских жителей, правда получалось это у него с переменным успехом. Но отец Андрей от своего отступать не привык. И за двадцать лет, что существовал его приход, некоторые мужики в деревне все же бросили пить.

– Эй, не спи, давай, – Саня потряс Кольку за плечо.

– Да, хреново без сменщика, совсем парень упластался. Слушай, может, бутылочку выпьешь, чуть-чуть то можно, спать крепче будешь, а?

– Отстань ты от него! – снова заступился за Колю Саня.

– Понял, отстал, мне больше достанется!

– Ребята, а вам не показалось, воздух здесь какой-то странный? – спросил Колька, делая себе бутерброд с колбасой.

– Нормальный воздух, ты просто спать хочешь, вот тебе и кажется, – ответил ему Косой.

– Колька, когда свадьбу-то твою гулять будем? – сменил тему Саня.

– Да скоро уже, через три недели, в середине сентября. Слушай, – вдруг вспомнил он, – мне тут ребята рассказывали, что здесь в горах есть какая-то пещера, вроде тут недалеко. Сгоняем посмотреть, раз уж тут остановились?

– А че, я не против, Коль ты как?

– Не ребят, я спать.

– Слушай, если я после свадьбы таким же скучным стану, пристрелите меня! – подмигнул Косой.

– Вы б ребят выпившие никуда не ходили, мало ли что?

– Да, придет страшная старая ведьма и утащит нас! – страшным голосом пропел Косой.

– Слушай, так ты про ту пещеру с белой дамой что ли говорил? – вдруг вспомнил Саня.

– А хрен бы ее знал!

– Точно, я эту историю еще в школе от учителя по географии слышал, жуть! – сказал он страшным голосом.

– Давай рассказывай! – Косой с интересом придвинулся поближе к Сане.

Колька снова вспомнил о своей семье. Он уже очень соскучился по всем, и мечтал поскорее оказаться дома, со своими. Дожевав бутерброд, и запив его теплой минералкой из пластиковой бутылки, Колька обтер лицо рукавом и поднялся на ноги.

– Все, ребята, я срубаюсь, как ехать надо будет, растолкаете меня. И давайте тут поосторожней со всеми этими потусторонними делами. Все это может очень плохо кончиться. – Сказал Колька, и зашагал к машине.


Проснулся Колька через несколько часов от нечеловеческих криков, доносившихся со стороны гор. Он подскочил, силясь понять, где находится и что произошло. Постепенно все события цепочкой выстроились в картинку вчерашнего дня, он вспомнил трудную дорогу, остановку на берегу, Саню и Косого.

В это время раздался новый крик, похожий на вопль смертельно раненого животного. Колька выскочил из машины, ребят нигде не было. Он замешкался лишь на секунду, и бросился через дорогу, к горе, туда, откуда доносился крик.

Прошло всего несколько минут, как абсолютно седой Колька на негнущихся ногах промчался с горы, забрался в свой камаз, трясущимися руками вынул из кармана ключ, и не сразу смог попасть им в замок зажигания. «Не может быть, не может быть!» – шептал он.

Он рывком дал с места, оставляя позади второй камаз, водители которого с остекленевшими от ужаса глазами сидели мертвые у входа в пещеру.


***


«…миф есть описание действительного события в восприятии дурака и в обработке поэта.» А.Стругацкий, Б.Стругацкий « Град обречённый»

Глава 1


Она проснулась от противного писклявого звука. Это компьютер сигнализировал о поучении электронной почты.

– Надо бы сменить этот сигнал на более приятный, – подумала Анна.


Получатель: Анна Хоккер…адрес…Берлин…Федеративная Республика Германия

Отправитель: Институт истории культуры Алтая. Улица такая-то. Сибирск. Россия.

–Неужели пришло приглашение?! Та-ак, Уважаемая Анна…в ответ на Вашу просьбу…очень рады…приглашаем Вас посетить наш культурно-исторический комплекс… на территории Горного Алтая…в удобное для Вас время…о дате и времени прибытия, сообщите по электронной почте, …надеемся на успешное сотрудничество (при чем тут сотрудничество?)…контактное лицо…телефон, (пусто, нет у них телефонов!)…дата, подпись. Ок, отправляем на печать! Есть!

Вот и отлично! Как давно она об этом мечтала! Русские корни не давали покоя много лет, особенно после гибели родителей. Как много они не успели рассказать, теперь придется выяснять все самой.


Несколько дней ушло на подготовку и оформление документов. Но каких дней! Порой Анне казалось, что у нее выросли крылья. Предвкушение скорого путешествия взбодрило ее, наполнило жизнь смыслом и одарило новыми силами.

Билеты уже были куплены, вещи собраны, и вдруг Анна вспомнила, что в суматохе совсем забыла предупредить о том, что завтра она уже будет в Сибирске! Нужно срочно позвонить! Анна достала из ящика листочек с текстом приглашения. Пробежала глазами. А телефонов-то нет! Россия, Сибирь, а вдруг правду говорят, что там медведи по улицам ходят? Тогда понятно, почему нет телефонов! «…сообщите по электронной почте…» Зато есть Интернет, странно,… страна контрастов! Да, вчера надо было это сделать, а не перед вылетом!

«Ладно, сообщим, – Анна быстро набрала текст и отправила письмо. – Может, и сайт у этого института имеется? Надо попытаться выйти на сайт и найти телефоны. Позвонить. Так надежнее будет».

Она посмотрела на листок приглашения. Внизу, под маленькой чертой все же был указан адрес сайта. Хорошая штука – Интернет, нажал несколько клавиш, и ты уже в другой стране, хотя и виртуально.

Анна набрала на клавиатуре не логичное, на первый взгляд, сочетание букв. Получится? Экран на время побелел, потом неожиданно потемнел, и сквозь эту темноту постепенно стал проступать текст…

«Красивый сайт, замечательные фото, – на некоторое время она забыла, зачем вышла на эту страницу, увлеченная увиденным. – Ладно, завтра уже сама все увидишь, где телефоны? Ага, вот они, целых три!»

Она набрала номер. В трубке что-то щелкнуло, затем пару раз пикнуло, пошли длинные гудки. Никто не отвечал.

«Сегодня же воскресенье! – вспомнила Анна, но переносить дату вылета не хотелось. – Что ж, буду пробовать дальше».

Она набирала по очереди каждый из трех указанных номеров несколько раз, но тщетно. Уже совсем, было, отчаявшись, она решила набрать каждый из номеров еще по разу, и если ответа не последует, она все равно полетит. Русский язык знает хорошо, как-нибудь до института доберется. Тем более, что по электронной почте сообщение о времени прилета и номере рейса она всё же отправила.

«Раз на звонки никто не отвечает, то и почту прочтут только завтра».

«Пора было ехать в аэропорт». Анна накинула плащ, взяла сумку и направилась к двери. Бросила взгляд на телефон, вздохнула.

«Надо еще раз позвонить», – мелькнула мысль.

Она поставила сумку, набрала номер.

– Алле, слушаю! – неожиданно в трубке раздался мужской голос.

Анна вздрогнула. Может, ошиблась?

– Здравствуйте! Это институт истории куль…

Договорить ей не дали, перебили:

– Культуры, эта, Алтая, да, чего надо?

Анна смутилась. Не ожидала она такого неприветливого обращения.

– Это Анна Хоккер из Берлина. Я вылетаю сегодня, – она сообщила номер рейса и время прилёта.

– И чего, тут все равно никого нету, – ответили ей, – а чего, надо встречать?

Анну поразила «сообразительность» собеседника. «У них там что, иностранцы непрерывным потоком едут? Даже никто не встречает? Какая бестактность!» – подумала она. От этой мысли она даже разозлилась.

– Да! Я в России никогда не была!

– Я эта, просто спросил! Чего кричать?

Неужели она кричала?

– Встречу, конечно! Вы не думайте, мы люди гостеприимные, просто как всегда я всех выручаю. Тут без меня бы вообще не работали. Когда Вы прилетаете, я запишу.

Анна снова повторила номер рейса и время прилёта.

– Я эта, бумажку буду держать с вашей фамилией, – предупредил собеседник и положил трубку.

«Вот и поговорили, – подумала Анна. – Да, люди там точно гостеприимные!»

Она взяла вещи и вышла.


Анна вошла в салон самолета, нашла указанное в посадочном талоне место. Тем временем вокруг царила обычная предполетная суета, люди занимали места, возились с багажом, нервничали. Анна, села в кресло и, стараясь отвлечься от странного предчувствия, стала смотреть в окно. Снаружи была ночь, мерцали аэродромные огни, ходили какие-то люди в желтой одежде, изредка проезжали причудливые аэродромные машины.

«Небольшая встряска нервам не повредит» – думала она. – «Все-таки, какое это чудо техники – самолет. Вот птицы летают как-то естественно, мы к этому с детства привыкаем. Но самолёты? Они же крыльями не машут, а летят! Парадокс!»

– Простите, я Вас немного побеспокою. Мы с Вами соседи.

Анна обернулась. Голос принадлежал мужчине лет пятидесяти, слегка седоватому, с аккуратной бородкой и короткой стрижкой.

– Илья, ваш покорный слуга на борту этого судна, – он поправил очки в дорогой оправе.

– Весьма приятно, Анна, – представилась Анна. – Вы стюард?

– А я похож на стюарда? – удивился мужчина.

– Нет, потому и спрашиваю.

– Простите, если помешал Вам, я буду тих и скромен, – улыбнулся мужчина.

Анна кивнула. Может быть, она сказала бестактность? Можно было продолжить этот диалог ни о чем, но ей не хотелось никакого постороннего общения. Она отвернулась и снова стала смотреть в иллюминатор…


***

Она проснулась от толчка. Это трясся самолет, будто он не летел, а ехал по очень неровной дороге. «Видимо, попали в зону этой, как же…» – Анна не могла вспомнить специфическое название.

– Турбулентность, – услышала она голос, будто кто-то прочитал её мысли.

Она повернула голову. Это был тот самый мужчина, что представился ей раньше. Неужели она спала? Когда заснула?

– Я как раз пыталась вспомнить это слово, – улыбнулась Анна. После сна на сердце стало легче, даже настроение улучшилось. – Простите, э…

– Илья.

– Простите, Илья, я давно сплю? – Анна спросила, и вдруг подумала, что это, возможно, выглядит глупо. Она решила быстро сменить тему. – Илья, интересное имя, даже редкое. Вы на отдых или по работе?

– Я, вообще, домой, – Илья посмотрел на нее поверх очков, наклонив голову.

Анна только сейчас заметила, что в руках он держал какой-то журнал. Она не сразу прочла название. Действительно, как она не заметила! Это же русский журнал!

– Читаете «Вокруг Земли»? – спросила Анна, хитро глядя на собеседника.

Илья удивленно взглянул на нее. Или показалось? Он ничего не ответил.

« Странно, я что-то не так сказала?» – озадачилась Анна.

– Вы знаете русский? – нарушил затянувшуюся паузу Илья, перейдя на русский.

– Капля по капле, – ответила Анна.

– Тогда можно потренироваться. Думаю, Вам будет полезно перед прибытием в Сибирск. Вы едете в гости к родственникам?

– Нет, я еду работать. Я хочу написать статью, как живут люди в России, ходят ли там медведи по улицам, как многие думают.

Ей показалось или правда, во взгляде собеседника читалась насмешка.

– Вы писательница?

– Нет, я пишу в журнал.

– Журналистка. Очень хорошо. Я могу вам помочь, – с этими словами Илья достал из кармана кожаную визитницу и протянул Анне визитную карточку. – С удовольствием готов стать Вашим гидом.

– Спасибо, но меня встречают. – Анне не понравилось неожиданное предложение.

Она повертела в руках визитную карточку. Только имя, фамилия и номер телефона. «Странная карточка. Но, вдруг пригодится, на всякий случай» – она спрятала карточку в сумочку.

– Спасибо, если будет время, – Анна холодно улыбнулась, давая понять что беседа ей наскучила, и отвернулась к иллюминатору.

Снаружи светало. Начинался новый день.


***


– О? а вот, кажется, меня и встречают!– подумала Анна, увидев вдалеке женщину с табличкой в руках, на которой было ее имя.

– Добрый день, а вы, должно быть Анна? – услышала она мужской голос у себя за спиной.

Обернувшись, она увидела мужчину среднего роста, светловолосого, с кучерявой прической и бородкой, с голубыми глазами. Было что-то странное в его взгляде, немного бешеное, но глаза были очень живые и веселые, что моментально располагало его к себе. На вид ему было между 30 и 40. он относился к той категории людей, которым если на вскидку прикинуть возраст, можно запросто ошибиться лет на десять.

– Да это я, Анна Хоккер, очень приятно с вами познакомиться, – сказала Анна, протягивая руку для приветствия.

– А я, так сказать, представитель от СО РАН. Направлен высочайшим начальством чтобы встретить вас и доставить на место. Не бойтесь, все будет в лучшем виде! Ой, какой – же я невежа, – сказал мужчина, ударяя себе ладонью по лбу, – заболтался тут с вами и совсем забыл представиться! Меня зовут Алексей, но вы можете звать меня просто Алекс, меня все так зовут, я даже порой и сам забываю своё настоящее имя.

– Ох, ну и растяпа же я сегодня, давайте поскорее мне ваши сумки, что же вы тяжесть – то держите, – и не дожидаясь ответа Алекс практически выхватил сумки из рук у удивленной Анны.– Ну что, прошу вас следовать за мной к машине, нам уже пора отправляться, дорога ведь не ближняя. Вы уж простите меня за небольшое опоздание, город растет в последнее время, повсюду пробки, не рассчитал я немного, вы уж не обессудьте!

– Не обе… что?!

– Э-эээ …В общем не сердись на меня, ок?

– ОК, но я все же думаю, что нам стоит дождаться вашего товарища.

– ?!?! какого товарища?

– Ну ту женщину, которая встречает меня вместе с вами, я видела ее, у нее в руках была табличка с моим именем!

– Ничего не понимаю, я встречаю вас один! Должно быть показалось, ты ведь устали с дороги! Здесь в аэропорту столько встречающих, наверняка просто было похожее имя!

– Да, я боюсь летать, поэтому никогда не сплю в самолетах, наверное, я и правда устала! Но сегодня почему-то отлично выспалась…

– Ну что, в путь?

– В путь! – улыбнулась Анна.

– Э, тогда прошу следовать за мной, сударыня!

Покинув здание аэропорта, они направились на автомобильную стоянку.

Вначале она подумала, что они идут к большому черному джипу, но оказалось что их машина рядом, военного зеленого цвета.

– Вот на таблеточке и поедем, – сказал Алекс, любовно похлопав машину по ржавому боку.

– Как вы сказали? – удивилась Анна.

– А, эта, таблетка! Это потому, что раньше на таких машинах ездила скорая помощь. Приедут, дадут человеку таблетку, и уедут. А человеку, может, и не таблетку надо было, а эта, укол! – он засмеялся, явно обрадованный удачной шуткой. – Ну, или в больницу там отвезти. Вот так и стали машины эти таблетками называть. Или еще санитарками называют. На ней санитары раненых с поля боя увозят.

– У вас что, война?

– А у нас всегда война! – подмигнул Алекс.

За рулем машины сидел водитель, старый человек с лицом, прорезанным глубокими морщинами, и давно нестриженными, седыми волосами. Водитель суровым взглядом смерил подошедших Анну и Алекса,

– Ну че, Сказочник, в путь? – пробасил он, обращаясь к Алексу. – И так уже задержали рабочего человека.

Глава 2


Пейзаж за окном начал меняться. Постепенно долина сменилась сопками, далеко впереди показались снежные вершины гор. Вот уже начались настоящие горы, дорога стала более крутой и извилистой. Как правило, с одной стороны возвышались каменные стены, другая же сторона чаще всего обрывом уходила вниз к горной речке, бежавшей внизу вдоль дороги. По пути им встречались деревни: большие и маленькие – все они поражали Анну своими ветхими избушками, бродящими или спящими вдоль дороги коровами и детьми, удивленно провожаюими взгядом их авто. Но чем дальше они забирались в горы, тем более убогими становились селения, так что деревени, которые сначала показались Анне нищими, теперь казались зажиточными, в сравнении с тем, что она увидела здесь.

Миновав одну из таких деревень, машина то и дело подпрыгивая на кочках, выехала в долину. По обе стороны дороги расстилались луга, покрытые изумрудно зеленой травой, местами разбавленной яркими пятнами цветов.

– Алекс, это что там? – Анна указала рукой на луг. Его простор нарушали несколько больших валунов, образующих окружность диаметром не меньше пяти метров. Чуть в стороне одиноко приютилось корявое деревце с довольно пышной кроной.

– Это, как их, курганы! Древние очень.

– Это курганы! – восхищенно воскликнула Анна. – Тут есть курганы?!

– Ага, эти, скифы строили, – Сказочник похлопал водителя по плечу. – Притормози. Щас посмотрим, это все же достопримечательность.

– Че опять удумал, до темна ж не успеем, – проворчал водитель. Он был явно недоволен предстоящей остановкой, но машину все же остановил.

– Спасибо, Петрович. Мы щас мигом, – Сказочник торопливо вытащил из пачки сигарету, быстро прикурил и еще раз похлопал водителя по плечу. – Прошу вас, – он подал Анне руку, и они вышли из машины.

– Алекс, может все же не стоит задерживаться, я уже видела курганы в Пиринеях. Ваш водитель…

– Да, ладно тебе, всегда он такой, водителям лишь бы поворчать, – перебил ее Сказочник. – Мы сейчас курган посмотрим, и назад, а в этих ваших Пиринеях курганы совсем не такие. Вернее, там у вас даже совсем не курганы, – добавил он недовольным тоном.

– Это не у нас, это в Пиринеях.

– Ну и что, – Сказочник опять перебил ее. – А вот ты знаешь, что курганы – это скифские захоронения. Обычно курган представляет собой ряд камней вертикально вкопанных в землю, обычно по окружности.

– Да, я писала небольшую статью про загадочные камни древних басков. Их курганы очень похожи на эти, там тоже встречаются подобные сооружения из нескольких, выложенных камнями колец.

– Нет там курганов, не курганы там, – недовольно пробубнил Сказочник, крутя головой, и нервно затянулся дешевой сигаретой. – только тут настоящие курганы!

– Возможно, Вы правы, – продолжала Анна. – Некоторые исследователи считают, что это вовсе не захоронения, а древние обсерватории, служившие баскам для наблюдения за луной и звездами.

Сказочник посмотрел на Анну с удивлением, и, как ей показалось, в его взгляде читалось уважение, перемешанное с некоторым разочарованием.

Тем временем, они подошли к кургану. Вблизи все оказалось совсем не так, как казалось с дороги.

– Алекс, а почему здесь так грязно? – Анна с удивлением смотрела по сторонам. По середине, между камнями земля была будто вырыта, и в ней повсюду валялись пустые бутылки, банки, бумажки, и прочий мусор.

– А этот курган копали, давно еще. Просто не успели зарыть.

– Очень странно, – удивилась Анна. – Неужели у вас исторические памятники не охраняются?

– Здесь таких исторических памятников…, – Сказочник запнулся, – много, в общем. Все охранять с ума сойдешь!

– А почему здесь столько мусора?

– Народ за собой убирать не привык. Считают, мол, наша земля, делаем здесь, что хотим. Свинство, в общем… – Сказочник цыкнул зубом и, отвернувшись, посмотрел в сторону. – Ну, я так понимаю, в этом вопросе вы весьма подкованы, – скучающим тоном добавил он.

– Может быть что так, – улыбнулась Анна. Ей почему-то было приятно, что удалось проявить себя таким знатоком истории, и, было очевидно, что Алексу совершенно нечего больше сказать.

– Ну, если так, то тогда, пожалуй, лучше вернуться. А то Петрович ругаться будет, – Сказочник затянулся, взял окурок, поплевал на него, и, бросив в яму исторического памятника, зашагал к машине. – Пойдем, – бросил он, не поворачивая головы.

Анна удивленно посмотрела на своего провожатого. Странный, все-таки человек, заметно, что его поступки часть противоречат здравому смыслу. Она еще раз оглядела курган, украшенный мусором, в общий колорит которого добавился только что брошенный окурок, удивленно покачала головой, и, развернувшись, пошла вслед за Сказочником.


Когда они вернулись к машине, Анна достала из сумки спутниковый телефон.

– Алекс, вы не против, я позвоню?

Сказочник кивнул головой, и, отойдя чуть в сторону, сел на траву и опять закурил. Вскоре до него долетели обрывки фраз. Сказочник не знал немецкого, но, судя по голосу и интонации Анны, она разговаривала с хорошим другом.

– Ох уж эти бабы! – тяжело вздохнул Сказочник, и по привычке втоптав окурок в землю, направился к машине.

– Ну что, дозвонились? – спросил он, когда через несколько минут в машину вернулась Анна. Она лишь кивнула в ответ.

– С мужем разговаривали? – продолжал допытываться Сказочник.

– С дочкой, – Анна отвернулась к окну, показав тем самым, что не намерена больше продолжать этот разговор.

– А-аааа…. – протянул Сказочник, и пару раз хмыкнув каким-то своим мыслям, тоже уставился в окно.

Машина снова ползла по узенькой каменистой дороге, с одной стороны, вплотную примыкавшей к горе. Навстречу им проехало несколько машин, неизвестной для Анны марки, по-видимому, это были местные жители, не боящиеся, что ночь застигнет их в горах. Однажды, одна из таких машин обогнала их на крутом повороте, водитель чертыхнулся, прижавшись поближе к горе.

Спустя какое-то время впереди в долине показалось большое селение. Оно встретило путников все теми же ветхими домиками, что и в прошлых деревеньках, разбитой дорогой и кучей скотины, вольготно прогуливающейся прямо по улице. Машина затормозила у серого кирпичного здания с вывеской «Магазин», и Сказочник тут же вскочил с сиденья, приоткрыв дверь.

– Сидите здесь, никуда не выходите, я мигом, – бросил он Анне и выпрыгнул из машины.

От нечего делать Анна принялась разглядывать картинку за окном. По другую сторону дороги стояло несколько домов. Сразу за ними бежала речка, отделявшая деревню от долины, расстилавшейся меж двух гор. Через речку был переброшен небольшой мостик, серый и покосившейся, на нем сидела девочка лет десяти и полоскала белье. Доставая из реки, она отжимала и складывала его в большой желтый таз, стоявший рядом. На дороге показался босой мальчишка, судя по внешности – коренной житель. Впереди себя он прутком гнал толстую рыже – белую корову, она имела такой вид, будто это не ее гонят домой, а она ведет мальчика по своим коровьим делам. Проходя мимо машины, корова неожиданно остановилась, внимательно посмотрела на Анну и долго и протяжно замычала. Погруженная в свои мысли, Анна вздрогнула и чуть подпрыгнула на сидении. Мальчишка, гнавший корову, засмеялся, а корова, видно довольная достигнутым результатом, посмотрела на нее еще пару секунд огромными печальными глазами и продолжила свое неторопливое шествие.

В это время дверь отворилась, и на соседнее сидение плюхнулся Сказочник, в руках он держал небольшой свернутый пакет. Он повернулся к водителю и протянул ему пачка сигарет:

– Вот, держи! Привет тебе, кстати, эта, от Мани! Подруга моя здесь живет, работает в этом магазине, – сказал он, обращаясь уже к Анне, – вот попросила меня гостинец родственнице передать, которая недалеко от базы живет. Да и сигаретами, эта, заодно заправился, этого добра здесь много не бывает, стреляют часто! Вот!

– Здесь что тоже война? – насторожилась Анна.

– Че? Какая война?

– Ну, вы же сами сказали, что часто стреляют!

– Да нет, я эта, имел в виду, что сигареты часто стреляют, в смысле берут те, у кого нет, или у кого есть, но свои курить жалко! Вот!

Машина отъехала от магазина, и, будоража желтую пыль, покатила дальше по деревенской дороге.

– Алекс, что это там? – Анна закричала так, что и водитель и Сказочник вздрогнулинули, ожидая как минимум увидеть татаро-монгольское войско. Водитель дал по тормозам. Анна указывала рукой в сторону магазина, почти такого же, где несколько минут назад побывал ее провожатый. Сказочник с напряжением уставился в ту сторону, но, сколько он не смотрел, силясь понять, что могло так напугать заграничную гостью, так ничего и не увидел.

– Что там? – совсем отчаявшись разобраться сам, обратился он к Анне.

– Вон, неужели вы не видите?

Сказочник еще раз обернулся в сторону магазина. Ничего, что могло бы вызвать такую реакцию, он там не увидел.

– Анна объясни мне, а, пожалуйста, я эта, ниче не понимаю.

– Вон же, вон, – Анна продолжала махать рукой в сторону. – Почему мужчина бьет детей, нужно пойти остановить его! – на лице ее было написано недоумение и ужас.

– Ага, чтобы он нас еще побил, – Сказочник облегченно вздохнул. – Ну, ты, блин, меня напугала, я че только уже не подумал. Петрович, заводи, погнали, все в порядке!

– Как в порядке? – опять закричала Анна. – На улице бьют маленьких детей, и это порядок? Я сама пойду, остановлю этого ужасного человека! – с этими словами Анна встала и потянулась к ручке двери.

– Ты че, куда, жить надоело что ли? – Сказочник поймал ее за руку, и усадил на место. – Этого его дети, пускай он с ними и разбирается! Вмешиваться в чужие дела тут не принято, а то может не поздоровиться.

– Но это же ужасно. Почему он так кричит на них?

– Водку, поди, ему не купили, сам денег мало им дал, а теперь вот ругается, – объяснил Сказочник.

– Что, что вы сказали? – на лице Анны отразился еще больший ужас, чем прежде.

– Петрович, заводи, а. Поехали отсюда.

– Алекс, но они же дети, как они могут купить водку?

– А че такого, кого ему еще посылать, если у него других детей нет?!

Анна ничего не ответила, и ни о чем больше не спрашивала. Она поняла, что никогда не разобраться ей в том, что происходит в этой странной стране. Самое страшное, что все уже давно привыкли к тому, что здесь творится, и вот такие дикие для любого нормального человека поступки, не вызывают в людях никаких чувств, даже удивления. У Анны по щеке скатилась слеза, она отвернулась к окну, и закрыла глаза.

Тем временем они уже выехали из деревни, Сказочник закурил и в машине, несмотря на открытые форточки, распространился сильный запах дешевого табака.


Вдоль дороги с обеих сторон возвышались горы, справа надвигалась большая черная туча, медленно заволакивая собой все небо. Из-за большой горы, разделенной дорогой на две части, поднимался дым. Серые струйки его тянулись вверх, обволакивая тучу своими дымчатыми рукавами.

– Что это там? – Анна показала рукой в направлении горы.

– Че, где? А это, может пожар, а может это в деревне похороны.

– Какие похороны?

– Самые настоящие похороны. Дело в том, что местные своих э-эээ…этих, жмуриков, вот, сжигают!

– Кого? – не поняла Анна.

– Умерших, мертвых, – пояснил водитель с улыбкой.

– Зачем? – удивилась Анна.

– Ну, ты же видела по дороге, что ни в одной из деревень кладбищ не было!

Анна как-то не обращала внимания на такие детали пейзажа, но, подумав, вспомнила, что вроде бы кладбищ на самом деле не видела.

– Да, кладбищ здесь совсем нет, – продолжал Сказочник, – потому что местные сжигают тех, кто умирает, а пепел потом эта, по полю развеивают! Эта, чтобы урожай лучше был.

– Странно, я читала немного про культуру Алтая, но слышу об этом первый раз.

– Ты не подумай, они не дикари, они очень культурно все делают, – заступился Сказочник за местное население, – соберутся так культурненько всей деревней, похоронят, сожгут то есть, одного, другого, а потом все вместе в поле идут прах развеивать. Очень народ организованный здесь живет, вот! А потом застолье у них, все как полагается, все как у людей!

– А почему от крематория такой сильный дым?

– Какого кирматория? – на этот раз настала очередь Сказочника удивляться.

– Ну, это такое помещение, где в специальных печах сжигают умерших.

– Что ты, какой кирматорий, вышли в поле, костер побольше развели, да сжигай себе сколько влезет. А кирматориев здесь нет. Щас за гору заедем, сама все увидишь!

В глазах Анны читался ужас, смешанный с удивлением. Когда они объехали гору, то она увидела сильный пожар, горел склон сопки. С одной стороны змейка огня ползла вверх, хищно поедая сухой кустарник, с другой пламя подобралось к небольшому ельнику. Уже весело полыхали несколько деревьев. Анна с облегчением вздохнула, она ожидала увидеть что-то вроде сожжения ведьмы средневековой инквизицией.

– Во, пожарище, и никого! – удивился Сказочник. – Поди, уже похоронили, и эта, забыли потушить. У них повадки ведь как у древних, – он запнулся, – ты эта, фильм про Трою видела? Как ее греки завоевали, там тоже убитых сжигали!

– Надо вызвать пожарных, – взволнованно сказала Анна. Она явно не прониклась рассказом по поводу Трои.

– Зачем, скоро вон, дождь будет. Само все потухнет. Тут вообще никогда не тушат. Дожди часто идут и леса много, – Сказочник зевнул, видимо, пресытившись разговором.

Машина повернула, и пожар остался позади.

Анна откинулась на спинку сиденья.

«Какая странное, удивительное место, – думала она, – сколько здесь всего такого, что с трудом вписывается в рамки обычного. Хотя, что тут говорить, совсем не вписывается. Правда и понятие «обычного» у всех разное, да и рамки штука довольно растяжимая. Пожалуй, эти люди, живущие здесь, вообще не понимают, чему я так удивляюсь. Для них ведь это просто жизнь – умер, например, человек, пошли и сожгли его в поле. Что тут такого? Попробовали бы они то же самое в центре Берлина сделать, да что там, в центре, в любом самом отдаленном уголке Европы. А тут постирать надо – пожалуйста, речка в вашем распоряжении! Интересно, а они вообще знают о существовании стиральных машин, посудомоечных, утюга, в конце концов?! Надо будет уточнить у Алекса, как они посуду моют.

А вот все-таки интересно, удивятся ли местные жители как я, если попадут в мою среду обитания, в рамки моей повседневной жизни?

Да, похоже, мне еще очень многое предстоит узнать, жаль, что родители были так немногословны в своих рассказах о жизни в России, я бы тогда была более подготовлена к тому, что мне здесь предстоит».

Анна посмотрела в окно. Уже начинало смеркаться, из открытых форточек повеяло холодом. Вечерние сумерки вырисовывали внизу справа темные очертания большого селения с черцающими изредка огнями.

– Алекс, мы сейчас где? – Анна сильнее закуталась в свитер.

– Россия. Горный Алтай. Село Солонцово проехали. Не волнуйся, скоро уже до места доберемся, жаль, по светлу не успели, – Сказочник тряхнул головой.

– Алекс, скажите, а деревня Ануй близко от вашей базы?

– Пешком минут сорок, но для вас экипаж наймем!

– Спасибо, – Анна улыбнулась одними уголками губ.

– Статью писать будешь? – спросил Сказочник, и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Слушай, а че про Ануй то, здесь и побольше селения есть, если надо, можем эта, и до Усть-Кана смотаться. Там дорога живописная, да и посмотреть есть что. Вот, например…

– Нет, мне не для работы, это личный интерес, – вставила Анна.

– А-ааа…Ну, как знаешь, – Сказочник явно расстроился.

– Алекс, не обижайтесь, мы обязательно съездим в этот…, как его…, забыла, как вы сказали.

– Усть-Кан, – подсказал Сказочник, сразу встрепенувшись.

– Да? В Усть-Кан. Я думаю, поездка поможет мне собрать материал для статьи. Только в Ануй мне все равно очень нужно.

– Так это без проблем, это от нас рукой подать. Можем прям завтра с утра в путь, – воодушевился Сказочник.

В ответ Анна лишь кивнула головой. Дорога утомила ее, сказывался и многочасовой перелет и разница во времени. Анна уже привыкла к постоянной тряске в машине. Хотелось поскорее добраться до места, выпить большую кружку чая, желательно с лимоном, и заснуть, желательно часов на десять. Перед глазами у нее мелькали горные вершины, подернутые вечерними сумерками, потом вдруг откуда-то появилась большая рыжая корова, она подошла к Анне, положила ей голову на колени и посмотрела на нее огромными влажными глазами. «Не грусти» – сказала Анна корове, и потрепала ее за холку. Потом корова куда-то исчезла. И Анна уже шла босиком через мостик, внизу бежала горная речка. И Анна знала, что ей нужно прополоскать белье.

Сказочник снял куртку и накрыл ей Анну, которая спала безмятежным сном, свернувшись клубочком на двойном сидении напротив него.


Анна открыла глаза и потянулась. За окном было уже темно. Она огляделась по сторонам – в машине кроме нее никого больше не было. Вдруг где-то вдалеке показалось два мигающих огонька, они постепенно приближались и вскоре замерли около машины, мелькнули пару раз вниз – вверх и погасли. Дверь распахнулась, и Сказочник уселся на свое место, Анне показалось, что что-то изменилось в его внешности, но спросони она не могла ничего разобрать.

– О, а ты эта уже проснулась! А я вот решил в свой «рабочий костюм» переодеться, ну и чтобы тебя, так сказать, не смущать, вышел. Вот! А потом еще с Петровичем покурили, – добавил он.

Анна, наконец, поняла, что ей показалось странным во внешности Сказочника: вместо джинсов и толстовки он теперь был затянут в камуфлированный костюм, кроссовки сменили огромные резиновые сапоги, в которые были заправлены штанины. Оказалось, что такая форма одежды идет Сказочнику гораздо больше, он как будто сразу преобразился.

– А вам идет, – она решила сделать Сказочнику комплимент.

– Спасибо, – он сразу выпрямил спину, выпятил вперед грудь, и даже стряхнул с плеча невидимую пылинку. Как и любому мужчине, ему было приятно услышать похвалу в свой адрес.

– Я долго спала?

– Около часа. А мы почти приехали, тут уже недалеко.

Вскоре вернулся и водитель. Послышался звук работающего мотора, и машина тронулась с места. Но создавалось впечатление, что двигатель подхватил в горах простуду и теперь чихал и кашлял.

Из окна уже не было видно ни зги. И Анну поразило, с какой быстротой ночь здесь сменяет день, казалось, что еще недавно, когда они остановились у магазина, она слышала пение птиц, любовалась в окно природой теперь вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь надрывными звуками работающего мотора.

Через несколько минут по крыше забарабанили крупные капли начинающегося дождя, который быстро перешел в сильный ливень. Машина то резко поднимались вверх, то так же внезапно спускались вниз, петляя по узкой дороге.

Дождь полил как из ведра. На одном из склонов машина забуксовала. Водитель начал ругаться, и, съехав на обочину, остановил машину. К запаху дешевого табака примешался еще какой-то странный запах.

– Че, Петрович, вот сцепление и сгорело?! – с усмешкой спросил Сказочник.

Водитель ничего ему не ответил.

– Теперь, из-за этой твоей тарантайке, нам с дамой придется пешком идти, но ничего, тут эта, недалеко, километра 3 осталось!

– Твои три – это наши 15! – водитель включил в кабине свет, и откинул крышку, закрывавшую двигатель.

– Эх, хорошо, что тут в движок из кабины можно попасть! – обрадовался Сказочник.

Водитель снова промолчал.

Анна не поняла и половины из их диалога, но ясно было одно – горячего чая и теплой постели не будет, во всяком случае, сегодня!


Впереди забрезжил свет фар, неторопливо, но весьма уверенно на встречу им по извилистой горной тропе ехала машина. В кромешной темноте невозможно было разглядеть ничего кроме света фар. Машина отъехала на обочину и, пару раз мигнув дальним светом, остановилась на противоположной стороне дороге. Был слышен звук работающего двигателя, еле слышно хлопнула дверца, послышались чавкающие шаги, приглушаемые шумом льющейся воды.

– А вот, наверное, и помощь за нами подоспела, – обрадовался Сказочник, – не дадут пропасть лучшему научному сотруднику, сейчас нас заберут, и не придется нам с тобой топать под дождем!

За окном мелькнула тень, дверь открылась, и в машину забрался человек в плаще-балахоне, как у средневековых монахов, лицо его скрывал большой капюшон. Вместе с человеком в машину ворвался поток свежего горного воздуха. Брызги разлетелись во все стороны, когда резким движением человек сдернул капюшон. Под ним оказалась женщина, довольно крупная, с круглым, слегка одутловатым лицом, большими, немного навыкате глазами, темные волосы ее были собраны под бейсболку, из под которой выбивалось лишь несколько непослушных прядей. На лице у женщины играла улыбка, но что–то странное было в этой улыбке, что-то неискреннее, а может даже и злое…

Анна тряхнула головой, силясь отогнать дурные мысли, тем более что Сказочник так обрадовался, увидев явно давно и довольно близко знакомого ему человека.

– Привет, Зоя, а ты че эта, тут делаешь?! Это Зоя, наша…, – он запнулся, – научный сотрудник института, тоже журналистка, – сказал он Анне.– Как это все таки здорово, что ребята догадались тебя за нами послать, мы бы эта, конечно все равно добрались, ты же меня знаешь, и не из таких передряг я выбирался, выходил можно эта, сказать сухим из воды! Во как! Меня и в лесу забудь – я ничё, дорогу домой и без компаса ночью найду, я ведь и в еде неприхотлив – однажды в экспедиции целый месяц питался одними кореньями, да ягоду с грибами собирал, капканы на зайцев ставил. Так что меня одного забывайте, где хотите, хоть на северном полюсе, я – старый воин, из любой передряги выберусь, а тут заграничная гостья – это ведь другое дело!

Зоя с плохо скрываемым раздражением слушала затянувшийся до неприличия монолог Сказочника.

– Здорово, Леха. Здравствуйте, – обратилась Зоя к Анне, когда Сказочник наконец замолчал.

– Добрый вечер, – кивнула Анна в ответ.

– А мы вот вас встречать поехали, смотрим, как раз машина институтская стоит. Подумали, не зря едем, опять, поди, сломалась и вам нужна помощь. Как чуяли.

– Ишь ты, нюх у тебя какой! – пробубнил водитель себе под нос, но Зоя его услышала. Быстрый как укол взгляд был брошен Зоей ему, но он лишь чертыхнулся и снова принялся копаться в моторе, видимо привыкший к такому поведению научной сотрудницы.

– А вот Анна, – представил Сказочник ее Зое, – она журналистка из Германии.

– Я знаю, мы переписывались с вами по Интернету, и даже по телефону как-то раз разговаривали, – Зоя пристально посмотрела на Анну.

– Да, теперь я вспомнила, ваш голос мне знаком.

– Слушай, раз ты все знаешь, че эта я тогда твою работу выполняю. Мне за это, между прочим, не доплачивают, – возмутился Сказочник, – вот так всегда, никто без меня обойтись не может.

– Спасибо, незаменимый ты наш, – язвительно ответила Зоя.

– Да, без меня вообще все развалится, – продолжал Сказочник, явно не замечая насмешки своейколлеги.

– Надеюсь, он не очень вас утомил? – Зоя повернулась к Анне.

– Нет, что вы, я столько всего узнала интересного.

– А сколько вы еще всего узнаете! – улыбнулась Зоя.

– Нужно бы показать Анне эта, наше русское гостеприимство так сказать, а то еще подумает, что эта, у нас всегда так, – Сказочник посмотрел в сторону водителя, копающегося в сломанном моторе.

– Что ж сидишь тогда, давай поехали, – Зоя указала на дверь.

– Добраться бы до места поскорее, там тебя ужином горячим накормят, – обратился Сказочник к Анне, – да и я бы от положенных 100г не отказался, да закусочки бы какой. Посидим потом у костра, я вам расскажу…

– Не волнуйся, все будет на высшем уровне, – перебила Сказочника Зоя, – предлагали же тебе в институте сразу взять нормальную машину, но ты же у нас патриот! В следующий раз сразу уж телегу бери, и то понадежнее будет. Пойдемте, – обратилась она уже к Анне, и рукой указала в ту сторону, где стояла большая черная машина, плохо различимая в темноте.

Зоя открыла дверцу, снова впуская потоки свежего воздуха, и направилась к джипу, кивком головы призывая Анну последовать за ней. Анна оглянулась на Сказочника, тот лишь кивнул головой и взял ее несложный багаж. Первый раз за весь вечер он ничего не сказал, этот раунд был явно не за ним.

Едва переступив порог машины, Анна поняла, что выбрала для своего путешествия не ту форму одежды. Сотни маленьких ручейков воды, сбегающих сверху, уже успели изрядно размыть дорогу, и Анна стояла мокрыми ногами в грязи, проклиная продавца из магазина спортивных товаров, который уверял ее, что эти кроссовки за 100 евро выдержат любой дождь. Низ ее стареньких синих джинсов тоже успел намокнуть, и она с завистью посмотрела на Сказочника, который вылезал из «таблетки» в резиновых сапогах по колено, таких же, какие она видела и на Зое.

– Это самая модная здесь обувь, эта, как ее, хит сезона, вот! – сказал Сказочник, перехватив ее взгляд. – Ты мне если че на базе напомни, мы там о сапогах справимся, может у них подходящие для тебя найдутся.

– А черные джипы у вас популярны ничуть не меньше резиновых сапог, как я погляжу, – Анна махнула рукой в сторону машины, стоящей на обочине.

Сзади ее уже поторапливал Сказочник:

– Давай, красавица, пойдем скорее, а то совсем промокнешь. Сейчас до места доберемся, нас там уже горячий ужин дожидается, знаешь, как наши поварихи готовят, пальчики оближешь, ни в одном заграничном ресторане ты такой еды не пробовала, это я тебе точно говорю, я то знаю толк в этом деле!

– Это было бы здорово.

– Щас нам стол организуют. Я тебе эта, одну историю расскажу по дороге, пока добираемся. Давай-ка я тебя подсажу, а то высоковаты эти заграничные машины, что бы там кто не говорил, а лучше нашего русского уазика ничего быть не может, ну и что, что сломался немножко, зато он двадцать лет отбегал и еще столько же проходит, подшаманить только нужно чуть-чуть. А эти заграничные машинки если раз в десять лет не поменяешь, то либо на деталях разоришься, либо пешком ходить будешь. Как ни крути, будешь гол как сокол!

– Я не поняла, что значит подшаманить? Это надо звать шамана? У вас так чинят алтайские машины?

Сказочник ничуть не смутился:

– Как сказать, это, всякое бывает у нас тут…

Он подал Анне руку, и она легко забралась в машину. В темноте было почти ничего не различить. Сказочник, все еще продолжая рассуждать о преимуществах русских машин, устроился на переднем сидении. В машине негромко играла приятная классическая музыка, и Анна успокоилась.

«Видно напрасно я волновалась» – подумала она.

– О, ты че новенький что ли, че-то я тебя не помню? – спросил Сказочник водителя, и удивлено уставился на него.

Тот лишь кивнул ему в ответ, и машина тронулась с места.

– Слушай, а ты давно к нам работать устроился?

– Недавно, – голос водителя дрогнул. Ему явно был неприятен этот допрос.

– Слушай, и машину эту я че-то не помню, твоя что ли? – видимо, у Сказочника было еще много вопросов.

Водитель ему не ответил, а Сказочник все не унимался.

– Да, многие щас на своей тачке подрабатывают, времена такие. Тем, кто без образования, вообще тяжко. Не всех ведь в институт работать принимают, – он ненадолго замолчал. – А машина то у тебя неплохая, крузер, да? Я, кстати сказать, в машинах, хорошо разбираюсь, даже экспертом как-то работал, недолго, правда! А как тебя зовут-то, водитель?

– Не важно.

– Эй, ты че грубый такой-то, а? Я вообще знаешь кто? Я, я, я важный научный сотрудник!

– Слышь, Леха, не лезь к нему, – вмешалась Зоя.

Сказочник что-то недовольно пробурчал, но от водителя отстал. Судя по тому, что Анна успела узнать об этом человеке, ненадолго.

Ехать в джипе было гораздо удобнее, чем в так называемой «таблетке», да и шла машина гораздо мягче, тряски не было. Анна удобно устроилась на просторном заднем сидении рядом с Зоей. В машине было тепло, классическая музыка располагала к приятным размышлениям.

«Как у них все-таки все тут интересно – приехал человек из-за границы, забыли его встретить, ну и что? Всякое ведь бывает! Встретили же, в конце концов, ничего же не случилось! Слава богу, что не случилось! У нас бы за такие дела с работы в тот же день попросили. А тут ничего, все ж удачно закончилось! Ладно, что я расстраиваюсь, все и в правду хорошо. Скоро мы приедем на базу, отдохну, завтра утром можно будет уже приступить к сбору материала. Здорово было бы поскорее найти ту деревню, где жили родители, я так долго мечтала…»

– Дом, милый дом! – радостно пропел Сказочник.

Анна буквально подпрыгнула на сидении. Она так глубоко ушла в свои мысли, что даже не заметила, что они проезжали мимо какого-то небольшого поселка. Судя по радости Сказочника, это и была база.

– Эй, стой, эта давай! Приехали же уже! – закричал Сказочник водителю.

Ему никто не ответил. Похоже, что машина не собиралась здесь останавливаться.

– Эй, ты че, куда едешь то мимо! Дорогу что ли забыл?!

Анной овладел страх, предчувствие беды занозой засело у нее под сердцем. Она дернулась было вперед, но крепкие руки Зои не дали ей сдвинуться с места.

– Что происходит? – выкрикнула Анна, и в это время влажная тряпка прижалась к ее лицу. Она слышала, как что-то еще кричал Сказочник, но уже не могла разобрать слов, ей очень хотелось спать, но она изо всех сил боролась со сном. Что-то быстро промелькнуло у нее перед глазами, и Сказочник, резко дернувшись, повалился на сидение. Все поплыло у Анны перед глазами, и она потеряла сознание.

Глава 3


Анна плыла на лодке по морю, небольшие волны размеренно качали и убаюкивали ее, высоко в небе ярко светило утреннее солнце. Она лежала на дне лодки и смотрела на солнце без очков, разноцветные огоньки прыгали у нее перед глазами. Откуда-то издалека до Анны долетали звуки тихой классической музыки. Неожиданно налетел ветер, он подхватил лодочку, и погнал ее по волнам в бескрайнее, ставшее вдруг не голубым, а грязно серым, море. Анна изо всех сил схватилась за борта, пытаясь сесть. Лодку сильно качало, брызги летели Анне в лицо, больно ударяя по лицу. Она старалась закрыться от них руками, но лодка наклонилась, и она, не удержавшись, повалилась на пол, больно ударившись ногой.

Анна открыла глаза, сверху капля за каплей на нее назойливо капала вода. Анна подвинулась чуть в сторону и огляделась, но в первый миг ничего не увидела, ей показалось, что она находится в кромешной темноте. Голова была тяжелая, будто после похмелья, мысли с трудом пробивались сквозь затуманенное сознание. Когда глаза привыкли к темноте, оказалось, что кое-что все же можно было рассмотреть. Узенькие полоски света, пробивающиеся в щели под дверью и в стенах, окрашивали все помещение в тусклый серый свет. Создавалось впечатление, что все кругом завалено каким-то грязным серым тряпьем и досками. Анна поежилась, сыростью пронизывало все тело, ныли скованные за спиной руки. От того, что надо было напрягать зрение, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь, у Анны заболели глаза. Она закрыла их, и некоторое время полежала спокойно. Постепенно, шаг за шагом, в памяти стали вырисовываться картинки минувшего дня. Вот она летит в самолете, в аэропорту ее встречает Алекс, они едут горы, обедают в придорожном кафе, ломается машина, начинается дождь, затем колючий взгляд черных глаз, джип, дорога, база, они проезжают мимо… Зоя и этот мужчина с ней! Точно, лицо Зои – последнее, что смогла вспомнить Анна.

Окончательно придя в себя, Анна попыталась встать, чтобы размяться, но тут же опять повалилась на пол. Ноги ее опутывали веревки, и в надежности узлов сомневаться не приходилось. Да и как их развязать, если руки скованы за спиной. Анна пошевелила руками, на запястьях ее смыкались стальные кольца наручников. «Похоже, это не случайный налет. Кто-то серьезно подготовился к похищению! Только почему-то рот не завязали, странно! Хотя, нет, совсем даже не странно! Зачем? Да, да, зачем?! Кого мне тут звать, в чужой стране далеко в горах?»

Из тяжелых размышлений Анну вывело какое-то шевеление и неясное бормотание позади. Она вздрогнула. Обернувшись, она увидела Сказочника, которого вначале она приняла за кучу тряпья, сваленную в углу. Тоже связанный, Сказочник лежал на полу и отчаянно тряс головой из стороны в сторону, видимо, пытаясь собраться с мыслями, Анна хотела окликнуть его, но закашлялась, от долгого молчания из ее рта вырвались лишь сиплые стоны, похожие на карканье старой вороны.

Сказочник поднял голову и долго присматривался, видимо Анна тоже представлялась ему кучей серого тряпья, издающей непонятные звуки. Он обвел взглядом все помещение. Анне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он снова повернулся в ее сторону, на лице его все еще читалось непонимание.

– Алекс, это я, Анна, – после долгого молчания собственный голос казался чужим.

Сказочник несколько раз тряхнул головой из стороны в сторону. Потом уставился на Анну удивленным взглядом. Наконец, он, видимо, вспомнил ее, так как начал радостно кивать головой. Но и его в попытке заговорить постигла неудача, сиплые звуки, которые он издавал в начале, сменились удушливым кашлем.

– Вы в порядке? – обеспокоено спросила Анна.

Сказочник лишь кивнул головой, все еще силясь преодолеть кашель.

– Добро пожаловать в Россию! – прокашлявшись, прохрипел он.

– Спасибо конечно, – Анна меньше всего ожидала услышать от него подобную фразу, – но вам не кажется, что шутить в подобной ситуации м-ммм…, – она замолчала, пытаясь подобрать нужное слово.

– Глупо? – подсказал Сказочник.

Анна утвердительно кивнула.

– А че не глупо, паниковать и впадать в истерику? – Сказочник вопросительно посмотрел на Анну. – Если так, то нам сразу крышка, надо взять себя в руки, тогда есть шанс выбраться.

– Какой шанс? – Анна действительно была близка к истерике. – Мы в горах, связанные, непонятно где, и вы предлагаете мне радоваться?

– Я предлагаю собраться и подумать, как нам отсюда выбраться.

Анна скептически посмотрела в сторону своего собеседника, его предложения казались ей весьма сомнительными, но в одном он был абсолютно прав – паниковать действительно было глупо. Анне стало стыдно за свое поведение, что она растерялась и проявила слабость.

– Вы правы, Алекс, нужно быть спокойными и придумать, что делать.

– Вот это я понимаю, вот это по-нашему! – воодушевился Сказочник, он подполз к Анне. Разговаривать сидя рядом было гораздо удобнее.

– Самое главное понять ситуацию, в которой находишься, – сказал Сказочник, устроившись поудобнее. – И тогда выход сам собой найдется. Ну да, влипли мы с тобой в историю. Похитила нас Зойка по ходу, прямо детектив какой-то, ё моё! Вот дела! – после короткой паузы добавил он.

– Я тоже думаю, что это она.

– Она, она, кому еще то, – Сказочник закивал головой. Да ладно, не бойся ты, все хорошо будет! – Сказочник говорил весьма убедительно.

– Я развязаться пыталась, – Анна пошевелила скованными за спиной руками, – но на руках наручники, без ключа не освободиться

– Это точно. Мне конечно больше повезло, на меня эта, железных браслетов не хватило. Веревками связали, – констатировал Сказочник.

– Может, рассчитывали только на одного пленника? – предположила Анна.

Сказочник пожал плечами.

– В любом случае, нам остается только одно – сидеть и ждать пока наши похитители придут. А там уж по ходу дела действовать, по-другому никак.

– А если нас убьют? – голос Анны звучал взволнованно, она никак не думала, что сидеть и ждать похитителей, значит «собраться и подумать, как нам отсюда выбраться».

– Если бы хотели, давно убили! У них времени достаточно было, мы долго в отключке провалялись, вон на улице и светает уже! – и Сказочник принялся напевать себе под нос какую-то песенку с веселым мотивом.

– Удивительный вы человек, Алекс. Похоже, вы никогда не унываете!

– А че киснуть то! Слезами горю не поможешь, как эта говорится. А оттого, что я биться головой о стенку стану, мы с тобой в другом месте не окажемся!

– А было бы здорово! – Анна неуверенно улыбнулась.

– А я че, я эта, не против! – Сказочник подмигнул ей.

– Ладно, разберемся со всем потихоньку, – продолжил он. – И не из таких передряг выбирались!

– Вы что уже бывали в такой ситуации? – удивилась Анна.

– А то, я солдат бывалый! – улыбнулся Сказочник. – Я однажды это, уже иностранца от бандитов спасал. Я тогда переводчиком работал, делегации иностранные встречал. Ну и вот как-то приезжает один известный японский писатель к нам в Россию, значит, на встречу, так сказать с поклонниками. Ну, и послали меня, его встречать.

– Алекс, вы знаете японский? – Анна вопросительно посмотрела на него.

– Да, и китайский тоже! – выпалил Сказочник.

– Не может быть!

– Еще как может, я же эта, шпионом хотел стать, вот и выучил кучу языков! – объяснил Сказочник.

– Шпионом, типа агента 007?

– Ну, эта информация секретная, мне ее разглашать не положено.

Анна промолчала, не желая подвергать «шпиона» искушению проболтаться.

– Ну, вернемся к нашим баранам, – улыбнулся Сказочник.

– Ваша работа была связана с баранами? – Анна с недоумением посмотрела на Сказочника.

– Ладно, проехали, это шучу я! Про японца то я эта, не дорассказал. В общем, эта, встретил я его в аэропорту, и поехали мы в посольство. А он по пути рынок увидел и говорит мне: «Остановите, мол, Алексей, хочу дочке сувенир из России привезти». Ясно, для них-то такая штука как рынок в диковинку. Остановились мы, и пошли с ним по рядам, ходили, смотрели, значит, и тут видим бабулька матрешками и платками пуховыми торгует. Японец мой так к прилавку и прирос. Вот такой подарок для дочки говорит нужен! И достает деньги эти свои японские, как их там, забыл совсем!

– Йены, – подсказала Анна.

– Да точно, совсем из головы вылетело. В общем, достал он эти Йены, а бабулька ни в какую, я только за наши, деревянные продаю, говорит. А японец схватил уже один платочек, и расставаться с ним не хочет! Ну, че делать, пришлось мне денежки его менять идти. Возвращаюсь, смотрю, японца то моего уже и след простыл. «Вот и привезли гостинчик дочке» – думаю я. А мне бабулька эта с платками говорит, что японца только что два здоровенных мужика увели. Ну, я то не растерялся! Побежал в ту сторону, куда они ушли, и у самого выхода их нагнал. Одного я сразу ударом сзади положил. Я ведь каратэ раньше занимался, так что кое-какие приемы знаю. А другой развернулся и ножичек к горлу японца приставил. И тут я смотрю, возле нас прилавок с приправами разными, ну я схватил горсть первого, че под руку попало, и сыпанул ему в глаза, он на земле и скрючился. Оказалось потом, что это красный перец был, жутко острый. Тут уже и милиция подоспела, которую зеваки вызвали. Японец рад страшно был, что так все благополучно разрешилось.

– Алекс, да вы просто герой, может быть это поможет нам выбраться? – Анна была поражена, что рядом с ней находится такой смелый человек, и на душе у нее стало спокойнее.

– Да ладно. Меня, правда, потом сам мэр к себе вызвал и медалью наградил, за то, что я важного иностранного гостя спас! Те двое, оказывается, его похитить хотели, и выкуп потом потребовать. Так что кое-какой опыт по спасению иностранцев в России у меня уже имеется! – Сказочник озорно подмигнул Анне.

– Да, страна у вас удивительная!

– Это точно! – подтвердил Сказочник.

– Русское гостеприимство я вряд ли смогу забыть, если мы, конечно, вообще выберемся отсюда, – Анна опустила глаза.

– Че это ты мне все вы да вы. Вон уже и ночь вместе провели, а ты ко мне так обращаешься! Давай на «ты» переходить, ок? – предложил Сказочник.

– Алекс, я так привыкла.

– Ну, раз так, то ладно. А пессимистические мысли это ты брось! По жизни лучше эта, быть оптимистом как я! Все будет хорошо!

– Хорошо, если так, – Анна вздохнула.

– А на счет эта, гостеприимства, это я с Зойкой еще потолкую, – пообещал Сказочник. – Она ведь у нас женщина как эта говорится, непростая, имеет свое собственное мнение по каждому вопросу. Понять ее эта, логику ты не пытайся, незачем эта. Голова лопнет от перенапряжения, а все равно ни черта не поймешь!

– Я, конечно, знала, что Россия во мноом особенная, но чтоб настолько…Похоже, мне еще очень многое предстоит узнать.

– Да, че у нас тут только не бывает. Вот однажды приехал к нам на базу один очень важный гость – политик значится он, из Москвы, в Думе работает, вот, – принялся за новую историю Сказочник. – Ну, мне эта, шеф то и говорит: «Отвези его, Леха, покажи ему, красоту нашу алтайскую!» Ну, я то че, я всегда, так сказать, на боевом посту. Отъехали мы от базы, а он мне эта, шепчет, чтоб охрана его не услышала: «Говорят, водопадик, тут у вас есть, будто искупаешься в нем, и все болезни как рукой снимет». Я-то парень бывалый, сразу смекнул, о чем это он, ну эта, проблемы у него были по мужской части, – Сказочник многозначительно поднял вверх указательный палец. – Жалко мне его так стало, повел я его к водопаду. А дорога то не простая, часов шесть пешком идти пришлось. Бойцы его еще на полпути ныть начали, мужики вроде здоровые, а ноют хуже баб, ей богу! Добралися мы значится до водопада, искупался он, страшно радовался, прям как дитя, ей богу. Ну и обратно мы двинулись, идем через лес, и тут медведь вышел, огромный такой. Охранники то эта, сразу забздели…

– Что сделали? – не поняла Анна.

– Испугались они. И давай в рассыпную. И чему их только учат там, в Москве – то, не знают даже, что от медведя бежать нельзя. Ну, я то эта, не растерялся, не в первой – пошел на медведя и говорю ему так строго: «Че пришел, иди отсюда!», а сам на него эта, наступаю. Мишка понял, что я парень серьезный и назад в лес ушел. Мы потом еще два часа охранников с деревьев снимали. Во народ пошел, охрана тоже мне.

Только к ночи мы на базу вернулись. Политик этот меня потом работать даже к себе звал, говорит: «Никто меня лучше Лехи охранять не сможет!»

– А что вы не поехали? – удивилась Анна.

– А как тут без меня – то, не справятся, шеф меня остаться умолял, а я парень добрый, пропадут ведь без меня совсем! – Сказочник улыбнулся. – Вообще то знаешь, Алтай – место волшебное, – неожиданно сменил он тему, – оно эта, каждому дает, то, что заслужил. Политик этот видна честный был, все у него наладилось, сам мне потом звонил, рассказывал.

– Алекс, вы, правда, считаете, что мы это заслужили? – Анна с укором посмотрела на Сказочника.

– Да не, я ни то хотел сказать, – Сказочник понял, что сморозил глупость. – В общем, эта, в глобальном масштабе, – поспешил он исправить ситуацию. – Ну, например, вот приедет сюда хороший добрый человек и пойдет у него в жизни все как по маслу, все наладится, а если человек со злом приедет, то беда с ним будет, эта уж точно, проверено, так сказать, научным путем!

– Никогда не верила, что место может влиять на судьбу человека!

– А вот и зря, я вот эта че тебе скажу, алтайские духи никогда хорошему человеку зла не причинят!

– Значит, все будет хорошо, – сказала Анна с надеждой.

– А то, как же иначе! – подтвердил Сказочник уверенно.

Начало светать. Сквозь щели в стенах стали видны горы, какие-то строения, видимо, это было село. Где-то неподалеку журчал ручей, пели птицы. «Наверное, сегодня прекрасный день – подумала Анна, – как было бы здорово сейчас спуститься к ручью, умыться холодной искрящейся водой, а потом лечь на траву и вдыхать пряный запах разнотравья».

– Да, душа русского человека эта – загадочна, во как! – прервал ее мысли Сказочник, – сложно вам нас понять – то, иностранцам, да и мы не всегда догоняем, че у вас там творится. Разные мы слишком, вот!

– Это точно, у меня такое впечатление, что я попала в средневековье, я даже не знала, что где-то вот так живут, по таким законам! Только подумать, а ведь я сама могла точно так же жить, в одной из таких горных деревень, – Анна вздохнула. – У меня ведь тоже есть русская кровь, – через несколько секунд добавила она.

– Ты че, значится русская – не может этого быть! – Сказочник с удивлением смотрел на Анну.

– Да, моя мать была русской, родители даже жили в России долгое время. Они как раз ждали моего появления на свет, когда перебрались в Германию, – объяснила Анна.

– А я все удивляюсь, откуда ты так шпрехать навострилась! Надо сказать русский то язык эта, не простой, вот! Я че хотел спросить то, а че они уехать отсюда решили?

– Мой отец был родом из Германии, он попал на войну мальчишкой. Германия проигрывала, тогда не разбирали, сколько лет, а ему было всего пятнадцать. Его заставили, и почти сразу взяли в плен. Потом он попал в Сибирь, и долгое время работал в лагерях. После освобождения он жил в деревне, где и встретил мою маму. Все это очень долгая история.

– А, это че, когда Гитлер начал эта, детей уже призывать, чтоб Берлин защищать, да?

– Да, Алекс, это было трудное время. Оно изменило судьбу очень многих людей. Кто знает, если бы не эта война, может, все сейчас было бы иначе во всем мире.

– А че дальше то было, расскажи, интересно! – проблемы цивилизации, похоже, интересовали Сказочника гораздо меньше, чем очередная интересная история, которая могла попасть в его коллекцию.

– А дальше они жили здесь, папа даже директором деревенской школы стал. Потом он собрал документы, и они с мамой уехали в Германию, где я и родилась.

– Слушай, так ты эта, на историческую родину поглядеть, что ли приехала?

– Какую родину? Что вы имеете в виду? – не поняла Анна.

– Ну, эта, где предки жили, – объяснил ей Сказочник, – посмотреть хочешь, да?

– Я давно хотела приехать на Алтай, съездить в ту деревню, где жили родители, может, даже удалось бы найти их дом. А тут как раз на работе мне заказали статью, так все совпало.

На какое-то время воцарилась тишина.

– Алекс, прислушайтесь, кажется там за дверью какой-то шум, я слышу голоса.

– А че, точно ведь, походу сюда идут! Ну и ниче, зато щас мы все узнаем! – обрадовался Сказочник.

Голоса постепенно приближались, уже стали различимы отдельные слова. Похоже, что мужчина объяснял что-то, женщина лишь иногда отвечала, в основном односложно, явно получая какие-то указания. После слов: «Иди, буди их, скоро поедем», дверь неожиданно распахнулась, и в сарай вошел человек. Из-за неожиданно ударившего в глаза света, лица его невозможно было разобрать.

– Зойка, ты что ли?! Это че за шутки у тебя такие? – закричал Сказочник.

– А что разве не смешно? А, по-моему, очень даже забавно получилось! – цинично ответил ему женский голос.

По телу Анны пробежали мурашки. А вдруг Алекс с ними заодно? Вдруг перед ней разыгрывается хорошо поставленный спектакль? Но неужели она настолько плохо разбирается в людях? Ведь не могла же она так ошибиться в Алексе?! И если это спектакль, хорошо поставленная пьеса, то какая роль отведена ей? Из оцепенения ее вывел легкий удар по ноге.

– Эй, оглохла что ли? – крикнула Зоя, слегка пихая ее носком сапога чуть ниже колена, – не слышишь что ли, я к тебе, между прочим, обращаюсь! Пить будешь?

Анна немного привыкла к свету, она подняла глаза на Зою – это была высокая женщина, одета в камуфлированный костюм, сбоку, из кармана куртки, торчал спутниковый телефон. Анна покосилась на мутную пластиковую бутылку в ее руках, и резко ответила:

– Навали!

Зоя рассмеялась.

– Ой, какие мы суровые! – сквозь смех пробормотала она.

– Анна, надо говорить «отвали», – заметил Сказочник, – но так тоже ниче, забавно получилось! Эй, Зойка, – отвали, чё не ясно! – Он повернул голову к двери. – После тебя пить – ещё че подхватишь!

Зоя мгновенно замолчала, но ничего не ответила. Казалось, даже в темноте сарая было видно, как густая краска залила её лицо.

Холодным голосом Зоя отчеканила:

– Дело конечно хозяйское, но я бы на твоем месте не отказывалась, дорога нам предстоит долгая, а день обещает быть жарким! Ладно, предложение отменяется, продолжаем сидеть и изнывать от жажды! Заметьте, вы сами так решили, я тут совершенно ни при чем, я вам по–хорошему предлагала!

– Где мы и зачем вы нас сюда привезли? Что вообще происходит? – Анна решила воспользоваться моментом, – нас скоро начнут искать, мои друзья будут ждать звонка!

– Госпожа немка, не разочаровывайте меня! Я была лучшего мнения о ваших умственных способностях. Неужели не понятно, что вас сюда не чаи гонять пригласили? – Зоя посмотрела на Анну с укором.

– На базе меня ждут, они начнут волноваться, и позвонят в полицию! – голос Анны повысился.

Зоя рассмеялась ей в ответ.

– Милая барышня, не хотелось бы вас разочаровывать, но кроме нас, вас никто не ждет.

Сказочник с Анной одновременно подняли глаза на Зою.

– Это неправда, я переписывалась с институтом, мне выслали приглашение, так же, Алекс? – Анна вопросительно посмотрела на Сказочника.

– А я че, я не в курсе, ты же сама мне позвонила, сказала встретить надо, я думал, что ты с шефом все перетерла!

– Что стерла? Я не понимаю! Я вообще не понимаю, что происходит! Объясните мне, наконец! – голос Анны сорвался на крик.

– Я все сказала. А если что еще не ясно, поинтересуйтесь у вашего друга, – Зоя кивнула на Сказочника, – он, кажется, более понятлив, чем вы, ведет себя хорошо, смирно, не задает лишних вопросов. Потому что знает, что ответов все равно не получит! Правильно ведь я говорю, а?

– А ты че эта, добренькой заделалась, комплиментами меня завалила? А гостью че обижаешь, некрасиво это, ты че не могла поприветливей быть! Анна вот решит щас, что тут все такие! Тебе бы эта понравилось, если…

– Мне не нравится, что вы оба слишком много трепитесь, а до остального мне нет никакого дела! – Зоя бросила на пленников злой взгляд.

– Да ладно тебе, жуть на нас нагонять! А вообще Зоя то у нас знаешь, какая, – сказал Сказочник, обращаясь к Анне, – про нее даже песни пишут!

– Ты че несешь, какие песни?! – Зоя впилась в Сказочника своими выпученными глазами.

И тут Сказочник запел: «Ну а Зойка жаркая, как ночь, та, в которой были мы вдвоем…»

И так выпученные глаза Зои округлились еще больше, казалось, они вот-вот вылезут из орбит.. А Сказочник все не унимался, и, как ни в чем не бывало, продолжал: «…пусть гуляет, коли ей не в мочь, пусть торгует телом и теплом…» Фальшивил он при этом страшно.

– Я не продаюсь, ни за какие деньги!– зло бросила Зоя.

– Ха, да тебя эта, и с доплатой не возьмут! – парировал Сказочник.

Зоя уже замахнулась, чтобы ударить его, но в этот момент в сарай вошел мужчина. Ростом он был чуть выше среднего, грубое лицо было изрезано крупными, очень глубокими морщинами, подстриженные ежиком русые волосы уже разбавила седина. Анну поразили его глаза – небесно голубые, но такие суровые. Они блестели каким-то диким огоньком. Одет он был, как и все в сарае, за исключением Анны, в камуфляж. Закатанные по локоть рукава открывали руки, по которым можно было понять, что человек этот привык трудиться. На плече у него висел карабин с оптическим прицелом.

– Хорош кулаками махать, что-то больно ты разбушевалась, я тебе что приказал делать? – сказал он, отталкивая Зою.

Голос у мужчины оказался грубым, но весьма приятным.

– Я не виновата, Герман! – Зоя явно была недовольна.

Анне стало понятно, кто из них главный.

– Еще скажи, что он первый начал, развела тут детский сад. Трогаться пора, – отрезал мужчина.

Анна взмыла в воздух, даже до конца не успев осознать, что с ней произошло. Сильные мужские руки подхватили ее и потащили из сарая. Глаза заболели от яркого утреннего солнца.

Рядом стоял небольшой дом. Или не дом вовсе, сложно было назвать домом это странное покосившееся строение, серого цвета, из бревен подогнанных вручную. В некоторых местах стены покрывали пятна оранжево-зелено-желтого цвета. Крыша была крыта чем-то вроде материи или бумаги, местами сквозь нее пробивались ярко-зеленые ростки растений. Поодаль был забор из неровных досок, такого же серого цвета, как и все тут, ворота были открыты, казалось, так давно, что уже забыли, как закрываться. Слева, под навесом, она увидела грязную шкуру, распятую и подвешенную на палке, под шкурой стоял полный таз свежего мяса, рядом валялась отрезанная голова несчастного зверя. Анне стало плохо, тошнота подкатила к горлу. Но тут она получила мощную оплеуху по щеке,

– Красавица, что так побледнела, приплохело тебе? – услышала она язвительный голос Зои. – Ах, ну да, конечно, вы же у нас высокая гостья! Куда нам, простым смертным до вас! Это мы твоему другу гостинец оставили, пусть расслабится, погуляет. Любит он на дармовщинку выпить и закусить.

– Эй, Зойка, ты ведь тоже халяву любишь, – раздался из сарая голос Сказочника, – особенно когда она приходит на пару с богатеньким мужичком. Жаль только, что это случается все чаще не с тобой или эта, не наяву.

– Помолчал бы уж, важная персона, помолись лучше, пока у тебя есть такая возможность! – бросила Зоя.

Тут Герман крепко обнял Анну за талию, она сделала в воздухе что-то вроде сальто и оказалась в седле на коне. Так же молча, он схватил её за руки и, разомкнув стальные кольца, привязал руки к луке седла, затем привязал ноги к стременам.

– Эй, немка, а ты правильно делаешь, что не кричишь, силы не тратишь, – услышала она голос Зои, – все равно никто не услышит.

– Давай быстрей, нам уже давно пора, – Герман торопил Зою.

Он взял веревку, идущую от узды коня, на котором сидела Анна, и привязал её к своему седлу, затем ловко вскочил в седло. Герман закурил, пряча драгоценный огонек спички в собранные вместе ладони, будто боясь, что ветер задует его. Он слегка взмахнул веревкой в воздухе, и кони медленно пошли к воротам.

«Неужели все это было подстроено, и я с самого начала попала в западню?» – Анна терзалась в догадках.

– Эй, Леха, отдыхай тут, а мы поехали! – крикнула Зоя, поднимаясь на коня.

– А ты случайно ничего не забыла?! – спросил Герман, оборачиваясь.

Зоя коротко выругалась, спешилась, набросила узду на столб и пошла назад. Анна обернулась, и вдруг страх овладел ей, и накатило щемящее чувство полной безысходности. Страшная догадка овладела Анной. Оцепенев от ужаса, она смотрела, как Зоя подошла к сараю, подняла стоявшую у стены стеклянную банку, наполненную желтой жидкостью, и, не открывая крышки, бросила о стену, банка крякнула и разломилась на части. Зоя закурила, не закрывая зажигалку, повертела её в руках, рассматривая, а потом со всей силы бросила вслед за банкой. Воздух наполнился резким запахом бензина.

– Не «Зиппо»! – сказала она.

– Пух, – ответил ей огонь.

Глава 4


Дорога на конях не самое приятное занятие для путешественника, особенно если руки связаны и ногами особо не пошевелишь, да и мозоли в нужных местах с непривычки не натерты. Ехали они долго, часов пять, не меньше. Анну поразило, что за все это время они не встретили ни одного человека. Сперва они ехали по долине, потом долина как-то неожиданно закончилась, они перебрались через два ручья и дорога пошла в горы. У ручьев кони ненадолго остановились и, наклонив головы, жадно начали пить прозрачную искрящуюся воду. Погода была замечательная, если бы не эта дикая история, можно было бы подумать, что Анна находится на горной прогулке.

Дорога шла постоянно в гору, вокруг была тайга, чарующее разнотравье с его медовыми запахами, вечными кузнечиками и щебетаньем птиц постепенно сменилось хмурой тишиной. Было так тихо, что казалось, за ними следят тысячи глаз. Лесные человечки наблюдают за тобой из-за каждого ствола, и, чуть зазевайся, утащат в чащу, справят свой дикий ритуал и никто и никогда тебя не найдет.

Порой меж тайги открывались большие поляны, покрытые оранжевым ковром крупных огоньков, словно огромный великан пролил банки с краской и оставил свой испорченный холст здесь, на суд вечных своих ценителей – гор, неба и тайги.

Они поднимались по еле различимой тропе, которая то вела их, то вдруг пропадала, то снова появлялась ниоткуда, чтобы вскоре вновь исчезнуть в никуда. Кони посапывали, трясли головами, иногда наклоняясь, и срывали большие широколистные растения, порой не останавливаясь, поднимали хвосты и делали свои конские дела прямо на ходу. Тогда к пряному запаху тайги примешивался свежий запах конского навоза.

Видимо, они поднялись уже очень высоко, стало холодно. По пути начало встречаться много больших камней. Некоторые деревья росли на этих камнях, обвив их кореньями, как верная жена в неуемной тоске обнимет мужа уходящего на войну.

Неожиданно лес кончился, впереди было открытое место, кедры сменились низким можжевельником и карликовой березой, впереди лежали поляны белого снега, одна совсем близко, другая чуть поодаль. Впереди были видны только редкие деревца на небольших холмиках и голубое небо. Анна обернулась, сзади, насколько хватало глаз, были вершины гор, тающие в голубой дымке. Казалось, там волнуется холодное синее море, и кроме него на всей земле больше ничего нет.

Сильно болели связанные руки. Хорошо хоть ногами можно было немного шевелить.

– Терпите, госпожа немка, – услышала она голос Зои, – скоро уже приедем.

Они минули перевал и стали немного спускаться вниз. Им открылся новый вид на небольшую долину, окаймленную горными вершинами, покрытыми снегом. Впереди журчал ручеек, немного изгибаясь, он спадал в округлую неглубокую котловину, превращаясь в небольшой водопад. За ручейком на пригорке стояла избушка, такая же черно-серая, как и та, от которой начался их путь. Около избушки были огорожены два больших загона для скота, поросших густой травой. Видимо, тут давно не было ни живности, ни пастухов. Слева стоял большой навес, в центре, в большом костровище. стояла железная тренога. На ней висел черный закопченный чайник. По кругу были сделаны большие широкие лавки.

Всадники подъехали к изгороди, Герман спешился, привязал своего коня и коня Анны. Затем он развязал веревки и таким же, как и раньше грубым движением стащил пленницу. От долгой дороги Анна не почувствовала ног и рухнула на землю.

– Ой, мы упали, что земля не держит? – ехидно заметила Зоя.

Анна промолчала и села, разминая затекшие ноги. Герман тем временем принес охапку дров, какого-то странного розоватого цвета и старый грязный топор. Он отщипнул несколько лучин и зажег костер в костровище. Затем взял чайник и ушел к ручью.

– Ничего, милая, сейчас чаю попьём, и ножки твои пройдут, – опять обратилась похитительница к Анне.

Вернулся Герман, повесив чайник на треногу, он направился к коням. За спиной у него по-прежнему висел карабин. Он закурил, по обыкновению пряча огонь в руках, затем снял седло с коня, на котором ехала Анна, посмотрел зачем-то на небо и по сторонам, потом, расправив подкладку, повесил седло на изгородь. Герман взял коня за длинную веревку, привязанную к узде, отвел подальше и привязал к ограде. Потом вернулся и то же повторил с конем, на котором ехала Зоя.

Чайник тем временем зашипел, из-под крышки стали выбиваться пузырьки и возмущенно шипя, сползали вниз к огню. Герман подошел к костровищу, расстегнул большую кожаную сумку, привязанную к седлу, и достал оттуда пакет. В пакете оказалась заварка, буханка белого хлеба и что-то отдаленно напоминающее колбасу. Зоя зашла в избушку, и вернулась оттуда с тремя железными кружками. Она ополоснула их кипящей водой из чайника, по очереди переливая воду из одной кружки в другую. Затем Зоя насыпала в кружки заварку и залила кипятком.

– Ну что, гостья из Германии, кушать подано, – обратилась она к Анне.

Герман тем временем вытащил нож, нарезал толстыми кусками хлеб и то, что напоминало колбасу, разложив все это прямо на лавке. От такой антисанитарии у Анны возникло чувство брезгливости, хотя есть хотелось просто невыносимо. Она вспомнила, что последний раз обедала, если это можно назвать обедом, в кафе у дороги вместе со Сказочником. Тут она вспомнила, что его, наверное, уже нет в живых, что он сгорел заживо в сарае и, видимо, подобная участь ожидала и её. От таких мыслей чувство голода сменилось ощущением тошноты. Из оцепенения её вывел голос Зои:

– Чё сидишь, ешь давай! Нам еще далеко ехать, а за тобой все равно никто не придет, это не в вашей Германии, тут нету ресторанов и колбасок ваших вонючих, попробуй-ка от экологически чистых…, – она откусила новый кусок,

– Вы эту колбасу из похищенных людей делаете? – как-то вырвалось у Анны.

Герман мельком глянул на неё, и вдруг улыбнулся. В глазах загорелся недобрый огонек. Морщины на лице перекосились и стали еще глубже.

– Не боись, мы не людоеды, – улыбаясь, сказал он.

Анна взяла кусок колбасы и хлеба. Пища источала какой-то божественный аромат. Хлеб оказался слегка кисловатым, видимо кто-то переборщил с дрожжами, а колбаса просто таяла во рту, и, не смотря на непрезентабельный вид, была очень вкусной.

От пищи и горячего чая по телу распространилась какая-то непреодолимая истома. Проблемы несколько отдалились.

Герман и Зоя, закончив трапезу, вновь закурили.

«Сколько же они курят», – подумала Анна. Вообще здесь очень много курят, вспомнила она снова Сказочника. И опять ей стало тоскливо.

– Ну что, поеду встречу, – сказал Герман, поднявшись.

– Ты скоро? – Зоя повернулась к нему.

– Побыстрее постараюсь. Нам бы до темноты отсюда тронуться.

– А с ней что? – Зоя кивнула на Анну.

Герман встал и подошел к Анне и вдруг, наклонившись, каким-то неуловимым движением заломил ей руки назад. Она почувствовала на запястьях холод металла и поняла, что ей надели наручники.

– Это на всякий случай, – сказал Герман Анне. – Теперь только следить нужно, – обратился он к Зое.

– Уж извините, госпожа немка, – улыбнулась Зоя.

– Если что, я на связи, – Герман повернулся и пошел к своему коню. Но на полпути он развернулся, будто вспомнив что-то, но видимо передумал, и, махнув рукой, подошел к коню и вскочил в седло.


Прошло полчаса, а может и больше, с тех пор как уехал Герман. Зоя сидела на лавке и курила, то и дело, доставая из кармана фляжку и прикладываясь к ней. Анна лежала напротив нее на другой лавке и смотрела в бесконечное голубое небо. С тех пор как уехал Герман, они не сказали друг другу ни слова. Анна не знала, сколько времени они провели в пути, но, судя по тому, что начинало холодать, приближался вечер. Видимо ночь предстояло провести тут, в обществе очаровательной и ласковой Зои. Убивать Анну, судя по всему, пока не собирались, и было время подумать о плане спасения.

– Пошли в дом, – голос Зои прервал тишину. Она встала, пошатываясь, и склонилась над Анной.

«Похоже, она успела уже изрядно выпить» – подумала Анна.

– Мне надо в туалет, – Анна смотрела на свою надзирательницу снизу вверх.

– Иди сюда, сниму тебе штанишки, девочка, – язвительно улыбнулась Зоя.

– Я так не могу! – возмутилась Анна. – Сними эти, она тряхнула за спиной руками.

– Не можешь, делай в штаны! – рявкнула Зоя, и отвернулась.

«Как это унизительно! Ужасные люди, ужасная страна! Когда же кончится этот кошмар! Деваться было некуда, придется идти на поводу у этой дикарки».

– Эй! – окликнула Анна. Зоя обернулась. Злая улыбка заиграла на ее лице.


В избушке был низкий потолок, справа стояла какая-то штука из железа, как потом оказалось – это была печь. На нее Зоя поставила тот самый грязный чайник с остатками кипятка, который прихватила собой с треноги. Напротив двери было маленькое грязное оконце, у оконца стоял стол, черный, как и вся избушка изнутри. Слева вдоль всей стены были нары, на них валялись какие-то тряпки, напоминающие подушки. Здесь было очень сумрачно

– Сейчас свет включим, – бросила Зоя и зажгла свечку, стоящую в стеклянной банке на столе. Мерцающие красноватые блики разбежались по сторонам, превращая избушку в жилище Бабы Яги.

Зоя затопила железную печь. Как оказалось, в печи было много щелей, отчего блики печного огня играли на бревенчатых черных стенах и потолке. Зоя достала очередную сигарету, закурила. В помещении распространилось жуткое зловоние дешевого табака.

– Слушай, тебя ведь, кажется, Анна зовут? – обратилась она к Анне.

Анна промолчала.

– Ладно, не обижайся, – как-то задушевно пьяным голосом начала Зоя, – просто у нас с самого начала отношения как-то не заладились! – с этими словами она достала из кармана железную тонкую фляжку, открутила пробку и сделала пару глотков. Она качнула фляжкой, как бы призывая Анну продегустировать содержимое.

Анна по-прежнему молчала. Чайник на печи стал потихоньку шипеть.

– Да, что-то ты не разговорчива, – продолжала Зоя, голос её стал куда добрее, чем раньше. – Все будет хорошо. Ты только не выпендривайся, делай все что скажут, – видимо на Зою подействовал выпитый алкоголь, она все больше распускала язык.

Зоя явно жаждала общения, причем с каждым выпитым глотком желание ее, похоже, усиливалось. Анна не была настроена на долгую пьяную беседу, она вообще не понимала о чем можно говорить с этой женщиной. Ей было жаль Зою: явно одинокая, это бросалось в глаза с первого взгляда, женщина, которая живет ни для кого, никому не нужна, а ведь видно, что это ей необходимо. По большому счету любить и заботиться о ком-то необходимо каждой женщине.

«Нужно попытаться бежать, – решила Анна. – Может и не получиться, но попытаться все же стоит. Ведь лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал».

Фляжка в руках Зои уже опустела, она достала из своих вещей припрятанную бутылку, судя по всему, это была пресловутая русская водка. В этот момент Анна решилась, хотя она и не до конца верила в успех задуманного мероприятия, но попробовать все же стоило.

– Налей и мне тоже,– обратилась она к Зое.

Зоя обернулась и с удивлением посмотрела на нее. «Все пропало, она мне не поверит» – подумала Анна. Но Зоя поверила. С явным удовольствием она взяла со стола вторую железную кружку и плеснула туда немного содержимого из бутылки.

– Руки я тебе развязывать не стану, по крайней мере, пока. А за компанию спасибо, не люблю пить в одиночестве. Давай я тебе помогу, – и она поднесла кружку к губам Анны.

Анна вообще мало пила. А если и пила, то это вряд ли было что-то крепче вина. Она собрала всю волю в кулак и сделалаглоток. В первую минуту ей показалось, что горло ее объяло огнем, из глаз брызнули слезы, Анна закашлялась, с трудом подавляя рвотный рефлекс. Успокоившись, она подняла глаза на Зою, та сидела напротив и курила, скидывая пепел, в пустую консервную банку.

– Ну что, полегчало?

Анна молча кивнула. Она боялась, что теперь Зоя рассердится и уже не поверит ей.

– Я, конечно, очень извиняюсь, но ничего другого предложить не могу, – сказала Зоя язвительно. – Это, так сказать, местный напиток. Но ничего, привыкнешь. Может, закурить хочешь? – произнесла она уже в шутливой форме. Тон Зои немного успокоил Анну, но от предложения она решила все же отказаться.

– Нет спасибо, дело в том, что я принимаю таблетки, и мне нельзя, доктор запретил.

– А-аа… Понимаю, понимаю! Но таблетки, видимо, остались в твоих вещах, так что ты их уже не принимаешь!

– А где вещи?

– Чудная ты все-таки! Вообще вы, иностранцы, странные люди! Сидишь связанная в избушке в горах, черт знает где, в чужой стране, без денег, без документов, а сама думаешь, куда это твои вещички запропастились?! Ты вообще поаккуратней будь, Герман, он дикий. У него, кстати, предки тоже фашистами были, – она замолчала и зачем-то добавила. – Давно тут живут.

– Да, но это ты убила того симпатичного парня, который встретил меня? Ты его живым сгорела!

Анна испугалась, сказав резкую фразу, но Зоя выпила уже достаточно, чтобы не рассердиться на нее.

– Сам он сгорел, да не сердись ты, ваши фашисты сколько наших на войне сожгли. Да и жить ему незачем было. Он один, сам по себе, двоих детей бросил. Пьет постоянно, все равно его скоро с работы выгонят, и он-таки умрет где-нибудь пьяный в подворотне. А тут погиб почти как герой.

– А зачем я вам нужна? – Анна решила перейти к главному.

– Ой, милая, – Зоя тяжело вздохнула, – ты хочешь жить как человек? – она снова хлебнула из кружки. Затем сделала длинную затяжку и потушила окурок в пустой жестяной консервной банке.

– А я и жила как человек, особенно до последнего дня.

– Ты не поняла меня, просто у тебя есть то, что может всех нас сделать счастливыми, что может изменить мир. В жизни всё не справедливо. Счастье порой достается не тем, кому надо.

– А что у меня такое особенное? – Анна ничего не поняла из того, что говорила Зоя.

Зоя пристально посмотрела на Анну, слегка выпучив глаза, спокойно сказала:

– Твоё кольцо, – Зоя посмотрела на руку Анны.

Помолчав пару секунд, она добавила:

– Может, просто отдашь его мне? И тогда ты свободна!

Руки у Анны были связаны, но она вдруг явно ощутила какой-то лёгкий электрический разряд, который вдруг возник в пальце под кольцом, прошел по руке, скользнул по позвоночнику и как-то мягко затих где-то на затылке.

– Я не могу его снять, я еще дома пыталась, но ничего не вышло!

– Все сходится, – сказала Зоя задумчиво.

Разговор явно не задавался. Анна понимала, что Зоя – это ее последний шанс. Скоро вернется Герман, он то ее слушать не станет. Анна решила зайти с другой стороны. Надо было действовать наверняка. Но что, что же такое придумать! Анна повнимательнее пригляделась, должна же быть хоть какая-то зацепка.

«Нужно сделать ей какой-нибудь комплимент. На это все покупаются» – подумала Анна.

– Красивые у тебя сережки, Зоя! Я немного разбираюсь в украшениях, видно, что это старинная и очень дорогая вещь. Я сама очень люблю изысканные украшения.

– А ты действительно разбираешься, это фамильная драгоценность, – было видно, что Зое приятно, она машинально подняла левую руку и дотронулась до одной из сережек. – Она передается в нашей семье из поколения в поколение вот уже двести лет! Ну, что-то вроде твоего колечка, только не волшебные, хотя кто знает, кто знает…

Удар был нанесен точно в цель! Попадание было стопроцентным. Разговор повернул в нужное русло, теперь главное придерживаться этого направления.       Анна улыбнулась. Теперь она знала, как поступить, оставалось лишь решить некоторые технические вопросы.

– А расскажи мне про мое кольцо?

– Это кольцо магическое…

– Какое оно? – не поняла Анна.

– Необычное, с ним можно делать много хорошего, только надо уметь пользоваться, не каждый сможет стать его повелителем. Вот ты его повелительница, ты можешь управлять этим кольцом.

– Я серьезно спрашиваю, – прервала ее Анна.

– А я серьезно говорю! – резко ответила Зоя. – Или пусть тебе все этот Герман расскажет, только ты сама спросишь!

– Прости, просто сказка какая-то, не могу сразу поверить, правда, – Анна насторожилась. – А как я могу им что-то делать? Я не знаю!

Зоя молчала. Сделала еще одну затяжку. Сбросила пепел в банку.

– Уж полночь близится, а Германа все нет! – пьяным голосом пропела Зоя.

– Что ты Зоя, еще не так поздно!

– Ладно, проехали, классиков читать надо! – Зоя махнула на нее рукой. – Слушай, а может, вдвоем все провернем, а? Я человека одного знаю, тут в деревне, недалеко, он в этом деле шарит, только тогда поторопиться надо.

Анна промолчала.

– А вообще, надо сказать, что этот Герман, сволочь то конечно порядочная! – Зоя как-то резко сменила тему. Видимо этот вопрос давно не давал ей покоя. – Он мне ничего не рассказывает. Мужики вообще все скрытные, считают себя умнее нас, хотя я бы с этим еще поспорила!

– Зоя, – Анна старалась сделать голос максимально миролюбивым, – ты права, нам, женщинам вообще мало везет в этой жизни, вот даже в моей стране, а у вас тут вообще тяжело. Все хотят нас использовать, расскажи мне подробнее об этом кольце, и мы придумаем что сделать. Ты же умная, образованная женщина, мы вместе сможем многое. Ты не знаешь про мою жизнь, я тоже видела много несправедливости, хотя и живу в одной из самых благополучных стран.

Зоя внимательно смотрела на Анну. Блики свечи играли в ее глазах потаенным адским огоньком, отчего они казались еще больше выпученными. Казалось, что она способна выдавливать эти глаза из себя и приближать к собеседнику, чтобы лучше рассмотреть его, проникнуть в душу. Прямо Волк из «Красной шапочки».

– А ты, черт подери, мне нравишься все больше и больше!

– Я вообще считаю, что все женщины похожи между собой, у всех похожие интересы и проблемы тоже одинаковые. Что говорить, ты и сама все прекрасно понимаешь! А я тут вообще чужая, бежать мне некогда…

– Бежать тебе некуда, ты это хотела сказать, некуда, – Зоя слегка улыбнулась.

– Да, да, я ошиблась!

Анна не без удовольствия заметила, что тон Зои сменился, она явно была настроена доброжелательно. «Эх, видел бы меня сейчас мой учитель по психологии, он бы мной гордился!» – подумала она.

– Мои родители жили в России, моя мама русская.

– О, так ты что получается, землячка наша?! Вот это новость! Это надо отметить!

«Ничто так не сближает собеседников, как общие корни. Молодец, Анна, ты на верном пути!»

И Зоя плеснула в кружки своего напитка. Анна собрала всю волю в кулак, разговор с Зоей явно наладился, и она не могла сейчас все испортить. На этот раз она смогла сдержаться. Тепло разлилось по всему ее телу.

– А в Дрездене тебе приходилось бывать? – вдруг спросила Зоя.

– Шутишь?! Это мой родной город, я там родилась, мои родители жили в нем. А ты тоже там бывала?

– Да, приходилось. Я жила там несколько месяцев.

– Чудесный город, не правда ли?! Ты была в знаменитой дрезденской галерее?

– А то! – Зоя ухмыльнулась. – Мы тут тоже вроде как не совсем бескультурные!

– Тебе понравилось?

– Ну, скажем так, современное искусство мне нравится больше.

– А ты к друзьям в Германию ездила или по делам?

– Я ездила к мужчине.

Анна подняла на Зою удивленные глаза.

– Да, – продолжала Зоя, не заметив ее взгляда, – мы познакомились по Интернету, долго общались. Потом он выслал мне приглашение. Он был намного старше меня, у него было какое-то хорошо отлаженное дело, кажется что-то связанное с компьютерами, он жил в свое удовольствие, катался по миру. Все было хорошо, нам было интересно вместе, он показывал мне свои любимые места, возил даже к своим друзьям. Но пришло время отъезда, я села в самолет и улетела домой.

– И что дальше?

– А ничего. Один раз он мне прислал открытку по электронной почте на Рождество, вот и все.

– Этот мужчина был очень глупым, если в таком возрасте не хотел заводить семью. А может он просто испугался твоего сильного характера.

– Да, это уж точно. Характер мой не каждый способен вынести, я это знаю, но что поделаешь, что бог дал! – Зоя усмехнулась.

– Многие мужчины хотят видеть рядом с собой слабую женщину, не способную принимать важные решения. Они боятся, хотят чувствовать себя главными, само утверждаются за счет других. Но это проявление слабости и в какой-то степени глупости.

– Я вообще считаю, что женщины гораздо умнее мужчин. И если бы это было не так, то не пытались бы они так яростно нас принижать! А то ведь вон как боятся, защищают от нас свои сферы деятельности как мать своего грудного ребенка от стаи волков! А мы, что разве не люди?! Разве мы не достойны заниматься всем тем же, чем они? Чем мы хуже, вот скажи ты мне?

Анна промолчала. Она с трудом понимала, о чем говорит Зоя, ведь борьба женщин за равенство давно уже закончилась, и они отвоевали свои право быть наравне с мужчинами. «Или, может, это случилось только в Европе, а здесь в Сибири все осталось, как и много лет назад?» – подумала Анна. А может Зоя просто феминистка. А что? Вполне может быть. Среди ее коллег по работе встречались такие, кто полностью отрицал роль мужчины в обществе, они считали, что женщина может со всем справиться сама, поэтому никогда не выходили замуж, не рожали детей, а занимались карьерой и самореализацией. Но Анна считала, что рассуждать так могут либо лесбиянки, либо сумасшедшие. Ведь это так прекрасно о ком-то заботиться, делить обязанности и хоть иногда чувствовать себя слабой, зная, что тебе помогут.

– Но не все же мужчины такие, бывают и другие, просто их не так много. Да и без мужчин бы не было продолжения рода, и человечество бы вымерло? – Анна решила развить тему дальше.

– Я так не думаю. Давай предположим, ну чисто гипотетически, что на свете не станет мужчин. И что? В настоящее время существует огромное количество банков спермы. Родятся новые мужчины, которые через двадцать лет, а может даже и меньше, снова будут готовы к размножению. А если не станет женщин, то, что тогда? Конечно, яйцеклетки тоже можно заморозить, но пока еще не изобретены инкубаторы, способные вырастить ребенка с первых минут соединения двух клеток. И я почему-то очень сомневаюсь, что когда-нибудь это будет сделано! Вот такое равенство полов получается!

Анна задумалась. В словах Зои что-то было. Когда она увидела Зою впервые, то вообще не могла предположить, что эта грубая, где-то даже хамоватая женщина может нормально общаться, рассуждать на серьезные темы, быть приветливой и искренней. «Внешность иногда бывает очень обманчива» – подумала Анна.

– Зоя, а у тебя есть дети?

– И да, и нет, – Зоя грустно улыбнулась.

– Как это?

– Я бы не хотела об этом говорить!

– Прости меня, если я тебя обидела. Я не специально, – смутилась Анна.

– Впрочем, ладно, ты посторонний человек, скоро мы расстанемся и никогда в жизни больше не встретимся. Так что слушай, пока я добрая. Я воспитываю мальчика, он сын моей двоюродной сестры. Она с дуру в семнадцать лет залетела, и еще в роддоме написала отказ от ребенка. Моя мама, когда об этом узнала, сразу же подала бумаги на усыновление, ребенка еще не успели отдать в другую семью. В общем, по документам, матерью ребенка считается моя мама. Она Игорька очень любила, души в нем не чаяла, воспитывала его как родного, а где-то даже и лучше. Но три года назад мама умерла, она не болела ни одного дня, просто легла вечером спать, а утром не проснулась. Наверное, бог наградил ее за ее доброту. Она была святой женщиной, всегда всем помогала, ее все очень любили.

Зоя взяла из пачки последнюю сигарету и закурила. Пачку она смяла и бросила в угол. Зоя курила молча, было видно, что эти воспоминания причиняют ей страдания, бередят старые раны, но в тоже время она явно хотела выговориться, слить накопившуюся в душе боль на кого-то постороннего, кто не знает ее и не осудит. Анна всегда считала, что неплохо разбирается в людях, но она даже предположить не могла, что у этой внешне суровой женщины в душе могут копиться такие тяжелые переживания.

– После смерти мамы я оформила опекунство над Игорьком на себя. – Зоя прервала молчание. – Теперь я воспитываю мальчика, который по официальным документам является мне братом, а по крови двоюродным племянником. В прошлом году я отдала Игорька в кадетский корпус. Я снимаю однокомнатную квартиру с подругой, так что школа – интернат – наш единственный выход. Вот такая вот веселая история. Так что сама решай, есть у меня ребенок или нет.

Анна почувствовала себя неловко, было видно, что Зоя очень переживает из-за этой ситуации. И Анна боялась, что теперь она больше не захочет с ней говорить. Но напротив, Зоя как будто даже взбодрилась. И Анна неожиданно для себя поняла почему. Накопившаяся в душе боль медленным ядом отравляет хранящего в себе все переживания. Анне тоже захотелось говорить, захотелось сбросить с себя груз забот, проблем и переживаний, накопившихся в душе за долгие годы. Зоя поделилась с ней самым сокровенным, и Анна понимала, что чтобы она ей теперь ни рассказала, все это останется между ними.

Анна подняла глаза. Оказывается, все это время Зоя пристально смотрела на нее.

– А у тебя дети есть?

– Да. Дочка, двенадцать лет.

– А как ты справляешься, ты же сама сказала, что не замужем и часто ездишь в командировки?

– Она живет с моим мужем, у нее гувернантка, он считает, что так для нее лучше.

– То есть ты, выходит, своего ребенка бросила? Оставила мужу, а сама живешь в свое удовольствие, катаешься по миру? А по тебе так не скажешь, вот бы никогда не подумала!

– Нет, ты все неправильно поняла. Ребенка с мужем оставил суд.

– У вас что в Германии так принято? У нас, например, ребенка отдают отцу только если мать наркоманка, алкоголичка, ну или что-то в этом роде. А ты, оказывается, не так проста, как кажешься на первый взгляд!

– Это очень долгая и запутанная история.

– А я никуда не тороплюсь!

Анна замешкалась. В ней боролись два чувства – природная скрытность и желание выговориться, и пока первое не победило второе, она начала говорить.

– Все началось много лет назад. Я тогда только окончила институт, по образованию я журналистка, и поступила на работу в редакцию одного еще не очень известного журнала. Работа открывала много перспектив, журналу пророчили большое будущее. Через год я уже наработала себе имя, мои статьи пользовались большой популярностью. Мне было 23, жила я одна и поэтому…, – Анна замялась, – забыла, как сказать по-русски, в общем, брала любую работу, постоянно ездила в командировки.

Однажды, поздно вечером, мне позвонили из редакции, сказали, что поступил срочный заказ, необходимо было вылетать в Париж, билеты были уже куплены, за мной отправили машину. Родители в это время уже легли спать, я зашла к ним в комнату оставить записку. В ту ночь я видела их в последний раз. На следующий день вечером мне позвонили в отель и сообщили, что они погибли в автокатастрофе, все было так странно и глупо – они въехали в грузовик, который стоял на светофоре. Полиция потом говорила что-то о том, что у машины были какие-то проблемы с тормозами. Отец с самой войны, с пятнадцати лет, был за рулем, и, не смотря на преклонный возраст, прекрасно водил.

Я первым же рейсом вылетела домой. В аэропорту меня встретил папин ассистент, он отвез меня на своей машине домой, помог с похоронами, в Германии ведь у нас совсем не было родственников: у папы была только мать, которая умерла во время войны, а все мамины родные были в России, но отношения с ними она почему-то не поддерживала. Родители вели достаточно замкнутый образ жизни, у них почти не было друзей.

После похорон он был со мной рядом все время, поддерживал меня, пытался как-то отвлечь, оформил мне на работе отпуск, решал все мои проблемы. В общем, легко и незаметно получилось так, что мы стали жить вместе, он просто пришел однажды, и уже никому из нас не приходило в голову, что он может уйти. Когда через месяц он уехал на пару дней по делам, я поняла, что уже не представляю своей жизни без него. Я бродила по пустому дому, не зная чем себя занять. Первый раз после гибели родителей я зашла в их комнату, здесь все было как при них. Я села за мамин туалетный столик, долго смотрелась в зеркало, не решаясь нарушать покой этой комнаты, а потом взяла и открыла коробку с украшениями. Из нее буквально выпрыгнуло колечко и покатилось по столу. Это было то самое кольцо, которое отец подарил маме, когда они жили еще в России, она носила его всю жизнь и никогда не снимала. Но в тот вечер, когда родители разбились, кольца на маме не было. Не знаю почему, но я одела его на палец, удивительно, но оно сидело на мне, как влитое. Это было странно, ведь у нас с мамой разный размер руки. Снять кольцо я уже не смогла.

Через два дня вернулся Марк. А еще через неделю я узнала, что беременна. Он был так счастлив. Ему тогда было почти сорок, а детей у него еще не было. На следующий день он приготовил ужин, зажег свечи и сделал мне предложение. Мы поженились на Рождество, гостей на свадьбе не было, нам было так хорошо вдвоем, что просто не хотелось никого видеть, да и общих друзей мы еще не завели, а его родители жили в другой стране. Я уволилась из редакции, и мы переехали жить к нему, в маленький, но очень уютный домик в пригороде Дрездена. А летом родилась Мария, мы назвали ее в честь моей мамы. Марк души в ней не чаял, баловал нас постоянно. Мы все были безмерно счастливы.

Так мы прожили два года. А затем все перевернулось с ног на голову. Однажды муж с дочкой на выходные улетели к его родителям в Лондон. У меня в городе были кое-какие дела, я в это время уже работала в редакции одного журнала, так что мне пришлось остаться. Я отвезла их в аэропорт. На обратном пути, стоя на светофоре, я увидела своего бывшего коллегу Адама, мы не очень-то ладили раньше, но уже прошел ни один год, старые обиды забылись, и захотелось поболтать, узнать новости про бывших коллег. Он тоже меня узнал и уже направлялся к моей машине.

Я подвезла его, ему нужно было в отель. По дороге мы разговорились, было интересно вспомнить прошлое. Настроение у меня поднялось.

Когда я ехала домой, меня остановила полиция: проверили документы, поинтересовались, что у меня в пакете на переднем сидении. Я сначала даже не заметила, что Адам забыл пакет. Полицейские обнаружили там полкилограмма какого-то белого порошка. Самое странное, что Адама полиция не нашла, он как в воду канул. Проверили редакцию, и оказалось, что никакой Адам Свонт никогда в ней не работал. Марк приехал сразу же, нанял адвокатов, но когда узнал, что в деле замешан мужчина, с которым я раньше была знакома, подумал бог весть что, решил, что он был моим любовником, что я специально не полетела с ними в Лондон, и подал на развод. Учитывая все сложившиеся обстоятельства, дочку оставили жить с ним. Мне разрешено встречаться с ней раз в неделю, на выходных, под обязательным контролем мужа или социального работника.

С работы меня сразу же выгнали, как только узнали про эту историю. Только через год я смогла найти работу, выручили старые связи отца, он был писателем, и то, что я действительно хорошо пишу, правда издаюсь я теперь под псевдонимом, так как мое дело имело широкую огласку, и редакция не хочет иметь грязное пятно на своей репутации.

Теперь я живу в доме родителей, мотаюсь по свету, по выходным я, правда, всегда в городе – встречаюсь с дочкой. Муж меня так и не простил, правда в последнее время он стал лучше ко мне относиться, мы стали часто гулять втроем в парке, и я очень надеюсь, что когда-нибудь все станет как раньше, ведь я так их люблю.

Но самое парадоксальное в этой ситуации то, что проведенная полицией экспертиза показала, что в пакете оказалась просто мука. Только представь всю абсурдность ситуации – полкилограмма муки изменили всю мою жизнь! К сожалению, близкие мне люди так и не поверили в подлинность результатов экспертизы и считают их сфальсифицированными.

Когда Анна закончила говорить, за окном уже смеркалось. Во рту у нее пересохло. Она чувствовала себя полностью опустошенной, выжитой как лимон. Анна поймала себя на том, что закончила свой рассказ на немецком. Видимо, непроизвольно перейдя на язык, на котором ей проще было выразить свои мысли. Она подняла глаза на Зою, судя по ее взгляду, было ясно, что она все поняла.

Зоя достала из кармана новую пачку, вынула сигарету, закурила. Глубоко затянулась. Затем плеснула в стакан еще немного жидкости из бутылки, и сделала пару глотков, затем встала и начала расстилать на нарах некоторое подобие постели. От мысли, что придется ложиться на это нечто, становилось противно. Анна решила, что ложиться не будет, лучше выждать момент, когда Зоя заснет и попытаться что-то сделать.

Можно попытаться оглушить ее поленом, главное, чтоб она заснула, поскольку справиться с такой крупной женщиной непросто. Итак, Анна дождется момента, оглушит Зою, заберет у нее ключи от наручников, освободится, и что дальше? А как взять полено, если руки связаны? Ты об этом подумала, умница? Ладно, сейчас придумаем, все равно нужен полный план. Надо обязательно пристегнуть Зою, а потом бежать. Но куда? Тут горы, куда бежать знают только местные. Но им бегать незачем, они тут живут. Просить помощи у встречных? Тоже глупо, надо самой выбираться до более-менее крупного поселка, где есть полиция и телефон. Телефон! У Зои есть спутниковый аппарат, вот она его выкладывает на нары! Это же мой телефон! Она вытащила его из моих вещей! Надо будет срочно позвонить в редакцию и сказать, что с ней произошло! Пусть они предпримут что-нибудь. Пусть позвонят в посольство! В Русскую полицию! Бред, ей вообще могут не поверить, этот проклятый помощник редактора Эрик будет всех убеждать, что она снова взялась за старое. Что это все бред и, памятуя о ее прошлом, лучше вообще уволить ее не дожидаясь возвращения! Да, она отчетливо поняла – звонить-то некому.

Вся жизнь подталкивала ее к тому, что произошло, теперь это казалось ей совершенно точным. Нет случайностей, все случайности лишь исключения закономерных последствий, которые в свою очередь тоже последствия других последствий. Может так и суждено ей затеряться где-то в горах, в чужой стране, далеко от родины. Возможно, к случившемуся надо относиться иначе, просто кто-то невидимый дергает за ниточки судьбы, и эти ниточки переплетаются с ниточками судеб других людей, и где-то лишь касаются друг друга, лишь чуть изменяя привычный ход вещей, а где-то сплетаются тесно, порой опасно смертельно, изменяя всю жизнь. Когда вырываешься из привычного хода событий, попадаешь в водоворот, который может привести неизвестно куда, нити эти так запутываются, что процесс становится необратим, и все больше новых людей втягивается в этот водоворот. Новые знакомства. Как раз, несколько часов назад, в самолете, встретив своего попутчика, Илью, у неё возникло чувство, что вокруг начинается, этот самый водоворот. Этот Илья показался ей каким-то необычным. Он оставил ей визитку, написал телефон в России. Кажется, у него свой отель здесь, на Алтае. Точно! Этот человек не будет насмехаться. Вот кому можно позвонить, вот кто поймет и сможет помочь!

Зоя сняла куртку и положила на нары рядом с телефоном.

– Ну что укладываться то будем? Надо бы выспаться, дорога то дальняя предстоит! – спросила она.

– А давай, чай попьем, – Анна постаралась насколько возможно ласково смотреть на свою надзирательницу.

Зоя вздохнула, глубоко затянувшись, потушила окурок.

– Уговорила, – она слегка улыбнулась.

Зоя встала, взяла те кружки, из которых они только что пили, и не ополаскивая, наполнила их кипятком. Затем сыпанула заварки из пачки, отдельно в каждую кружку. Через секунду перед Анной стояло парящее, темно-мутное поило. Надо было действовать быстрее.

– Зоя, я согласна. Давай разберемся с этим сами. Тогда надо уехать отсюда. Но я не знаю, что делать с кольцом! Я же даже снять его не могу!

Зоя подула на жидкость в своей кружке

– Я знаю человека, он тут живет в одной деревне, шаман он, думаю, нам поможет, – Она взглянула на Анну, помолчала и добавила. – А ты мне сразу понравилась! – и, отхлебнув из кружки, добавила. – Давай браслеты сниму…

«Доверчивый народ эти русские» – подумала Анна.

Анна встала и повернулась спиной к своей надзирательнице. Чужие руки коснулись ее запястий. Лёгкий стук металла по металлу и наручники сняты. Зоя положила их на стол, не застегивая. Анна повернулась к ней лицом и села не лавку. Взяла в руки кружку с дымящимся пойлом, поднесла к лицу и стала дуть. Слегка улыбнулась.

– Когда едем? – Анна посмотрела на Зою.

В ответ – вполне ласковый взгляд выпученных больших глаз, улыбка.

– Допьем и едем. Коней только надо заседлать.

Анна кивнула. Резким движением она выплеснула горячее содержимое прямо в эти выпученные глаза. Зоя от боли дико закричала, руками закрыла лицо, она пыталась подняться, но лавка была слишком близко придвинута к столу. Анна мгновенно схватила первое, попавшееся под руку полено, и с силой ударила им куда-то в сторону Зоиной головы. Глухой звук выдал удар, Анна поняла, что не промахнулась, ударила ещё, ещё. Зоя дико орала, пытаясь закрыть руками голову. Ещё один удар и она вдруг замолчала, осела на лавку, опустила руки и рухнула на пол. Анна схватила лежащие на столе наручники, обмякшее тело легко поддавалось, Зоины руки оказались за спиной и в мгновенье на запястьях защелкнулись наручники.

Сердце дико билось, выпрыгивая из груди, Анна даже не ожидала, что все так легко может получиться. Вот только что делать теперь? Мысли вдруг пропали, словно испугавшись драки, она ощутила легкое оцепенение. Что теперь! Она в горах черте где, в чужой стране, без связи и транспорта, одна. За ней охотятся какие-то сумасшедшие идолопоклонники. О, да это уже мысли! Что-то она уже думала на эту тему недавно. Анна попыталась собраться. Сердце мешало. Она огляделась, на столе стояли две перевернутые кружки, опрокинутая бутылка. Трясущимися руками она отвинтила пробку и сделала глоток, тепло, еще один глоток. Стало легче, реальность постепенно возвращалась. Точно, она хотела позвонить, надо найти телефон. В этот момент с пола раздался стон, Зоя слегка пошевелилась. «Значит, жива», – мелькнула мысль. – «А вдруг наручники не застегнулись?» Она наклонилась к лежащей на боку Зое. Нет, наручники были хорошо застегнуты, а ноги свободны, это плохо. Под нарами валялся какой-то кусок провода, она связала им ноги.

«Теперь хорошо, надо найти телефон».

Телефон лежал на нарах, Анна взяла его, нажала кнопку включения. Дисплей приветливо загорелся зеленым светом, но сигнала не было.

Глава 5


Дверь сарая закрылась, все погрузилось в привычный уже полумрак, но глаза быстро привыкли. Света, проходившего сквозь щели, вполне хватало, чтоб различать окружающие предметы.

– Красавица, что так побледнела, приплохело тебе? – услышал он голос Зои. – Ах ну да, конечно, вы же у нас высокая гостья! Куда нам, простым смертным до вас! Это мы твоему другу гостинец оставили, пусть расслабится, погуляет. Любит он на дармовщинку выпить и закусить.

Сказочник очень разозлился:

–Эй, Зойка, ты ведь тоже халяву любишь,– он на секунду запнулся,– особенно когда она приходит на пару с богатеньким мужичком. Жаль только, что это случается все чаще не с тобой или эта, не наяву.

– Помолчал бы уж, важная персона, помолись лучше, пока у тебя есть такая возможность! – услышал он в ответ.

«Видимо меня уже хоронят, – мелькнула мысль. – Не дождётесь, твари!»

Нужно было как-то освободить руки, но как? «Ножа нет, забыл дома! Детский сад, блин, тоже мне, бывалый таёжник! Да и все равно бы, нашли, отобрали, дома сохраннее. Домой вернусь, ножичек… Тьфу, о чем я думаю?! Мне же молиться предлагают. А когда предлагают молиться?» – не успев себе ответить, Сказочник как-то вдруг вспотел. «Перед смертью предлагают помолиться, перед смертью…» – спокойно ответил внутренний Голос. «Заткнись, нытик!» – ответил Сказочник Голосу. – «Всё ты норовишь сбить с толку и в панику меня ввести, сам знаю! Щас че-нибудь придумаю! Расправлю плечи богатырские!». «Ну-ну!» – усмехнулся Голос. Сказочник замотал головой, отгоняя дурные мысли, и попытался встать. Ноги тоже были крепко связаны. Он навалился на стоящую рядом деревянную бочку, она оказалась пустой и сгнившей. Бок бочки легко смялся, и она опрокинулась. Под ней оказался всякий хлам, какое-то тряпьё, кусок ржавого железа, веревки.

«Может попробовать дверь выбить?» – подумал Сказочник.

«Щас выбьешь!» – ответил Голос, – « Вот только рогами в дверь упрешься, баран!». Да уж, это был голос не бравого Сказочника, а простого Лехи, связанного по рукам и ногам, как самый настоящий баран, которого жестокие пьяные чабаны выбрали из отары на утренний шашлык.

«Ну, нет! Меня так просто не возьмешь, не на того напали, гады!» – разозлился Сказочник. – «Вы еще меня узнаете, выведу вас на чистую воду!»

Снаружи было слышно какую-то возню. Видимо Зоя с этим, как его, Германом, кажется, собирались куда-то везти Анну. Но зачем? Что вообще нужно было этим людям от простой журналистки. Неужели у Зойки на почве одиночества и безденежья совсем плохо стало с мозгами, и она решилась на похищение иностранки?! Может, они хотят получить выкуп? Но здесь! Это же Сибирь, тут людей не крадут! И что это за Герман, лицо у него какое то знакомое! Да, надо срочно выбираться! Стоп, они говорили про какое-то кольцо! Это кольцо было у Анны, но зачем им это кольцо? И вообще могли просто попытаться украсть его!

Вдруг Сказочник услышал снаружи голос – Зоя что-то говорила, он не расслышал. Какой-то шум, фырканье. Ха, да они на коней садятся! Точно на коней, видимо пойдут в горы, туда, где на машине не проедешь.

–Эй, Леха, отдыхай тут, а мы поехали, – услышал он снаружи. Что за баба эта Зоя, вроде умная, но столько в ней злости, столько желчи.

Сказали еще что-то, но слов разобрать было нельзя.

Сказочник вновь осмотрелся. Ничего, что могло бы помочь ему освободится от пут. Даже битого стекла нет. Обычно в таких местах полно пустых бутылок, банок консервных. Местные жители убирать за собой не привыкли, где распивают «огненную воду», там и тару бросают. «Огненная вода», правда, теперь водкой зовется, теперь все грамотные, да уж! Правда, грамота чистоплотности людям не добавила, но это как водится, читать-писать умеем, стало быть, знаем, что пьем. А когда знаешь, что пьешь, а главное, с какой благородной целью, например в праздник, так банальная пьянка сама собой транспонируется в приличное застолье. «Эх, дернул меня черт, попёрся я за этой немкой! Вот сидел бы дома, Василия позвал бы, картошечки нажарил. Уже бы сейчас за второй пошли!» – Сказочник глубоко вздохнул. – «Хотя, в лагерь все равно надо было ехать… Однако! А какая разница, не важно, днем раньше, днем позже поехать, главное, что мог спокойно ехать, без Анны этой».

«Эй, сопли вытри! Забыл, чё искал? Или подыхать тут будешь? Тогда я пошел, поищу кого поактивнее» – внутренний Голос скребся где-то в горле, под кадыком.

Сказочник еще раз глубоко вздохнул. Что же за сарай такой, прям как в тюрьме, ничего колющего и режущего нет, видимо, все подготовили заранее, убрали всё лишнее. Да, толковые ребята! Поди, Герман такой опытный, Зойка – дура, сама не допрет. А этот знал, что не с простым человеком будут иметь дело, а с самим Лёхой. Он то уж парень бывалый, и в огне не горит и в воде не тонет. Не раз ему снился сон, как он в западне, вокруг огонь, всё рушится, как в кино, а он выбирается из огня чудом. Хорошо, что огня нет. А то наяву чудес не бывает.

Вдруг Сказочник услышал, как вскрикнула Зоя. Точно, это был её голос, не Анны. Вот приближаются шаги.

«Зойка, чего-то, вернулась, неужели за мной?» – подумал он.

Вот что-то хлопнуло и, резкий запах бензина! Вспыхнул огонь. Сарай стал наполняться едким дымом.

«Вот тебе и сон в руку!» – хихикнул Голос. – «Получите, распишитесь!»


Сказочник лихорадочно замотал головой в поисках спасения. Веревки, гнилая бочка, кусок железа, какое-то колесо, пластмассовое ведро в углу. Стоп, железо! Это же не просто железо, это серп! Да, старый, ржавый серп! Как его проглядели похитители? Спасибо Ангелу-хранителю, не забыл он про бедного научного сотрудника.

Сказочник повернулся на бок и попытался подползти ближе, чтоб руками можно было ухватить серп. Вот он, но что-то не идет, он, похоже, чем-то зажат. Леха, как смог, потянул серп на себя. Под ворохом мусора зашевелилось еще что-то. «К чему-то большому приварен» – мелькнула мысль. Пришлось пытаться перерезать веревку так.

Огонь уже завладел почти всей передней стеной и подползал к крыше. Спасали только щели в стенах. Через них воздух в достатке поступал внутрь сарая, огонь его быстро поглощал, и уносился вверх, поэтому, дыма внутри почти не было. Еще какое-то время, а оставалось его всё меньше, можно было дышать. Вот веревка стала слабее, еще немного… Всё, руки свободны. Сказочник вновь попытался встать. Связанные ноги плохо слушались. «Куда бежать?» – впереди пылал огонь, с других сторон стены были из толстых досок. Видимо только через дверь, объятую пламенем.

В такие минуты, или даже секунды, человек сам не знает, как думает и что делает. Сказочник вдруг схватил гнилую бочку, под которой нашел серп, и, как будто это был баскетбольный мяч, бросил в сторону двери. Старая бочка на мгновенье скрылась в огне, брызнули искры, послышался треск, огонь и дым закружились, образуя подобие маленького вихря, вылетая за выбитой дверью. Впереди была свобода. Сказочник, не раздумывая, прыгнул вперед, насколько позволяли связанные ноги. Как в школе, прыгая в длину. Когда-то давно это у него хорошо получалось.

Мгновенье, и он наружи. Ноги опалил огонь, дикий жар, видимо, он не достаточно далеко прыгнул. Сказочник рванул ноги на себя, и каким-то чудом, перекувыркнувшись через голову, оказался в стороне. Штаны дымились, ноги сильно болели. Он лежал у избушки, рядом валялась гора пустых стеклянных бутылок. В сторонке стояло ржавое ведро, Сказочник дотянулся до него. В ведре что-то плескалось, наверное, дождевая вода. Он потянул ведро к себе. Точно – вода. Попытался сесть, стал поливать водой ноги. Вода была прохладной, солнце еще не добралось до неё. Становилось легче.

Ведро опустело, Сказочник подполз и прислонился к завалинке. Он посмотрел вверх – голубое безоблачное небо лежало на редких белых облачках, по сторонам поднимались каменистые склоны невысоких гор, местами поросших травой и редкими деревьями. Сказочник взял бутылку из кучи и с силой ударил ее о лежащий рядом камень. Отколовшееся горлышко осталось в руке, можно было освободить ноги.

Сарай весело пылал, огонь уносил в небо серо-белый дым. Слева были открытые ворота, справа забор, невысокий, можно легко перебраться… «В ворота лучше не высовываться, вдруг они недалеко отъехали» – Сказочник вообще не мог представить себе, как долго он выбирался, сколько времени прошло с того момента, как подожгли сарай.

А кто же поджег-то? Кто так его, Лёху, не любит, что способен убить?

«Поищи лучше, кто тебя любит!»

«Какой гад этот внутренний Голос! Вечно сбивает с толку!» – рассердился Лёха.

«Я тебя ни откуда не сбиваю, если чё!» – заметил Голос. – «Я – это ты. Причем, заметь, не худшая твоя сторона! Без меня бы ты уже совсем сгорел, там, в сарае! Сопли распустил! Еще на ромашке погадай, любит, не любит. Тьфу! Как баба, честное слово. Мозг свой напряги, тут не в любви дело, просто ты много знаешь. Есть такая поговорка: «…он слишком много знал» Ну чё, всосал?».

«Прав, братишка!» – вздохнул уже не Лёха, а бывалый Сказочник.

Ясно было одно – он вляпался во что-то серьезное, раз его хотели убить. Еще неизвестно, куда увезли Анну. Хорошая девчонка, наивная, как и все цивилизованные люди, жаль её. Все-таки найти надо немку! Возвращаться без нее нельзя, чего он в лагере скажет? Пропажа человека, тем более иностранки – дело серьезное! А тут не просто пропажа, похищение! Надо во всем разобраться, кто за этим стоит и зачем. Зойка, что ли? Не может же она одна все организовать, наверняка у неё есть какой-то кукловод. А главное, зачем ей это. «Мотив! Ты мотив в её поступке ищи!» – подсказал мудрый Голос. Мотив? Действительно, какой у нее может быть мотив? Стоп! А с чего это он решил, что Зоя инициатор похищения, может это и не она вовсе? Ей-то это все зачем, мотив у нее всегда один – зависть. Так это скорее применительно к своим, институтским, а тут человек посторонний, даже из другой страны. Скорее всего, Зойка просто исполнитель! Но кто же может за всем этим стоять? Вдруг Герман, уж больно он суровый? Из них двоих, он – явно главный! А может, есть и еще кто, повыше Германа? Возможно, он даже там, в лагере, и, стоит ему, Лёхе, показаться, с ним тут же расправятся, или сдадут ещё куда, как похитителя. Ну уж нет, так просто он сдаваться не привык! Лучше, пусть все считают его мёртвым. Надо самому все выяснить, а там видно будет.

«Отлично, пять баллов!» – уверенно сказал Голос. – «Вперед, бродяга!»

Сказочник встал, ноги болели, но идти было можно. Он засучил штаны, кожа у щиколоток покраснела, видимо будут волдыри. «А вообще я еще легко отделался. Уж что правда, то правда». Он подошел к забору, осторожно приподнялся, посмотрел наружу. Впереди, чуть вниз, метрах в пятидесяти, были заросли кустарника, видимо, там протекал ручей. Вдоль кустарника пролегала измученная дождями и сыростью расхлябанная дорога. Вдали, в голубой дымке, виднелись горные вершины. Похоже, ему приходилось бывать раньше в этих местах. Он стал внимательно осматриваться, стараясь найти знакомые ориентиры. Вдруг справа, на холме, Сказочник заметил трех всадников, до них было метров пятьсот, или чуть меньше. «Это они!» – мелькнула мысль. Значит, прошло совсем мало времени. Можно отправиться в погоню, вот только не на чем. Хоть бы коня где найти.

Всадники скрылись за холмом, Сказочник перелез через забор и побежал к зарослям впереди. Там оказался ручей, замечательный горный ручей с холодной прозрачной водой. Он опустился на колени, набрал в ладони волшебную искрящуюся воду и стал пить. Затем он умыл лицо, стало немного легче, хотя голова оставалась тяжелой от полученной порции угарного газа. Нужно было идти, пока похитители не ушли совсем далеко. Но куда идти? Сказочник решил идти следом. Он вышел на дорогу у зарослей, посмотрел вверх на избушку, у которой чуть не сгорел в сарае. Отсюда была видно лишь забор, да часть покосившейся крыши. Огонь уже перекинулся на забор. «Решил, так решил» – подумал Сказочник и зашагал вдоль дороги.

Через некоторое время, точно сказать нельзя, может, прошло полчаса, может час, он услышал слева за ручьем позвякивание колокольчика. Обычно такие колокольчики привязывают коровам или коням, которые свободно пасутся на пастбищах. Сказочник спустился ниже, подойдя к зарослям, он обнаружил, что ручья уже почти нет, видимо где-то недалеко бил родник. Заросли были редкие, не такие как они казались с дороги. Дальше виднелась огромное поле, на котором мирно паслись несколько коней и стадо коров. Но что он увидел ещё, вызвало всплеск восхищения. Чуть в стороне, у деревца, стоял оседланный конь, один, без хозяина.

«Во, тебе удача прёт!» – восхитился вдруг, молчавший всю дорогу, Голос.

Сказочник подошел ближе, конь насторожился и зафыркал. Он стоял привязанным к небольшой коновязи, которую раньше не было видно из-за высокой травы. Недалеко от коновязи оказалось костровище, выложенное камнями, рядом валялись обгорелые консервные банки, а чуть в стороне, на примятой траве валялся большой серый мешок. Сказочник подошел ближе. Мешок слегка дернулся, из-под него стало что-то выползать в сторону Сказочника, который остановился, удивленно глядя на диковинное существо.

«Глаза разуй, это мужик пьяный» – сказал Голос.

Точно, это был человек, наверняка сильно пьяный. Он спал, поджав одну ногу под живот, а вторую, принятую за диковинное существо, медленно вытягивал в сторону Сказочника. Приоткрытый рот спящего издавал хрипящие звуки. Рядом валялась почти пустая бутылка водки и очень старая мелкокалиберная винтовка, видимо, еще довоенного выпуска.

Сказочник огляделся. Судя по деревцу, с привязанными к веткам парой десятков разноцветных ленточек, здесь начинался тот самый ручей, из которого Сказочник недавно умывался.. Обычно такие места, как-то родники, или устья рек, или перевалы местное население помечает, повязывая на деревья разноцветные ленточки. Избранное дерево становится священным, и путник, дабы отдать дань духам этого места, может повязать на него свою ленточку. Все ясно, пастух решил немного расслабиться у священного места, отдохнуть, так сказать, но не рассчитал дозу. В наше время, «дань духам» стали отдавать несколько своеобразным способом, при помощи водки. Главное, не забыть плеснуть несколько капель по сторонам, прежде, чем приступишь к распитию, а там уж можно просто в хлам… По этой причине пустых бутылок вокруг валялось ничуть не меньше, чем было привязано ленточек на дереве.

«Счастливый пастух ещё не скоро проснется» – рассудил Сказочник. Он поднял винтовку, осмотрел. «Очень старая, и, скорее всего не зарегистрирована» – решил он.

«Незаконное хранение огнестрельного оружия…» – заметил Голос.

«Да и хрен с ним, кто тут спросит?» – ответил Сказочник. Он отвязал коня, который стал усиленно фыркать, заподозрив намеренья чужака, вскочил в седло и, мысленно поблагодарив спящего, легонько взмахнул концом веревки. Конь нехотя пошел в сторону, испытывая наездника, будто хотел показать, что вовсе он не верховой конь, седло случайно на нем оказалось, и никаких команд он не знает. Сказочник дернул повод, выругался, крепче сжал колени и ударил пятками в упругие бока. Конь мотнул головой, совсем по-человечески вздохнул, и нехотя пошел вперед. Через несколько минут Сказочник минул дорогу, поднялся чуть выше на холм и осмотрелся. Теперь он узнал эти места, не раз ему приходилось тут бывать. Далеко в горах было несколько заброшенных кошар, которыми давно никто не пользовался, поскольку места те считались несчастливыми. То волки нападут и порежут отару, то молнией, во время грозы, убьет по несколько овец. В прошлом году, по осени, кони там пропали, аж пять штук, и местные были уверены, что это шалит медведь-шатун, хотя его никто и не видел. Ни коней не нашли, ни костей, вот так-то! А один местный уверял, что встречал там что-то вроде снежного человека. Хорошие, в общем, места, местные редко туда суются, а чужие и подавно.

Теперь было ясно, куда повезли Анну, вот только на какой из кошар её искать?

«Ну что, бывалый наездник, вперёд!» – мысленно скомандовал он себе и начал погоню.

«Предлагаю, действуя методом исключения, начать с самой ближней кошары!» –посоветовал Голос.

«Заткнись ты уже! Сам знаю, – рассердился Сказочник – Откуда ты вообще взялся? Не было тебя раньше! С ума я схожу, что ли?»

Голос ничего не ответил.

Сказочник обернулся, из-за холмов поднимался белый дым, видимо, догорало место его временного заточения. Отсюда было километров семь до деревни, именуемой К. «Интересно, увидели там дым или его закрывает гора, – подумал Сказочник. – Впрочем, это и не важно…».

Конь, который, казалось, быстро привык к своему новому хозяину, шел не шагом и не рысью, а какой-то неровной подпрыгивающей походкой. Седло тоже было старым и продавленным, ехать на нем было ужасно неудобно. Все эти неудобства, и старое седло, и подпрыгивающая походка коня, быстро сделали свое грязное дело, набив «бывалому наезднику» синяки в самых интересных местах. Чтобы как-то отвлечься от неудобной поездки, Сказочник решил еще раз осмотреть винтовку. Да, очень старая, мелкокалиберная, однозарядная. Затем решил взглянуть, нет ли чего полезного в суминах, переброшенных через седло. Там оказался кусок белого хлеба, самодельный нож с перемотанной изолентой рукояткой, пол коробка спичек, две консервы «Килька в томате» и пачка папирос «Прима». Покопался еще – на самом дне оказалось пять мелкокалиберных патронов. Да, не густо, но на первое время хватит.

«Молодец ты, парень!» – заметил Голос – «Винтовку уже час с собой тащишь, а патроны только сейчас нашел!»

На этот раз Сказочник промолчал, и молча зарядил винтовку.


Сказочник минул перевал – открытое место и самый опасный участок пути, где его могли заметить. До избушки было уже недалеко. «Ну, вот и последняя, больше им быть негде, – подумал он – Если они только не решили идти без остановки, но эта то вряд ли, так долго в седле никто не выдержит». Нужно было действовать осторожно. Он направил коня левее тропы, в небольшой редкий лесок. В стороне возвышался высокий скальный монолит, образуя удобное укрытие от посторонних глаз. Там он привязал коня, поправил за спиной винтовку и дальше отправился пешком. Скоро стало слышно журчанье ручья, а ещё через несколько минут показался и сам ручей, срывающийся с уступа маленьким водопадом. Отсюда открывался отличный вид на избушку.

На улице тем временем сильно потемнело. «Еще немного, и вообще ничего видно не будет, надо поторапливаться» – решил Сказочник.

Он осторожно двинулся вдоль ручья, чтобы подойти к избушке со стороны дровника – аккуратно сложенной под навесом поленницы дров.

«Вроде и людей тут не бывает, а дрова припасены, странно…» – мелькнула мысль.

Оставалось метров сто пути. Нужно было как можно быстрее преодолеть это расстояние. Сказочник подождал немного, собрался и бросился вперед. На пути, метрах в пятнадцати от дровника, валялось огромное бревно, не менее метра в диаметре. Он залег у бревна, перевел дыхание. Нужно успокоиться и отдышаться, в таком месте слышно любой шорох, любой звук. Что это? Крик, да, точно крик. Кричали в избушке, да так, будто там кого-то убивают.

«Герман немку пытает! Верняк! Вот, гад, ненормальный, садюга! Спешить надо!»

До избушки оставалось совсем немного. Сказочник вскочил и побежал дальше. Ему оставалось метров пять, когда обитая каким-то тряпьём дверь скрипнула ржавыми петлями и неожиданно открылась.

Глава 6


Сказочник не успел сообразить, ноги сами помчали его вперед. В три прыжка он оказался у вышедшего из избушки человека. Человек, видимо услышав шум, попытался обернуться, но не успел. Сказочник, налетев сзади, обхватил вышедшего руками за предплечья, сбил с ног, и оба упали на сырую траву. Перекинутая за спиной винтовка сильно ударила по позвоночнику, но в пылу схватки на боль он не обратил внимания. Оказавшись сверху, Сказочник навился всем телом и зашипел:

– Зойка, сука, молчи! Убью, тварь, чё придумала! Щас я тебя быстро воспитаю, не таких приходилось. Думала меня похоронить! Никто еще старого солдата не одолел!

В ответ он услышал что-то непонятное. Он не сразу понял, что это не русский язык. От неожиданности он наклонил голову ближе к противнику.

– Чё бормочешь! – и тут же получил удар головой в подбородок. От неожиданности так прикусил язык, что вокруг стало на миг светлее. Рот наполнился вкусом крови. Вдруг он понял, что это была не Зоя.

– Блин! Это ты! Ты с ними заодно! – бешено закричал Сказочник.

Держа Анну под весом тела, он попытался снять ружьё, вскоре это удалось. Сказочник вскочил на ноги и приставил ствол к её голове.

– Лежи тихо, и эта, повернись! Тихо, не шали, а то убью!

Анна, чувствуя у виска холодный ствол, медленно повернулась. Видимо, приключения только начинались, и кто-то караулил их на улице. «Кто же это? – голос напавшего казался Анне знакомым. – Неужели Алекс, но он же сгорел! Или это все специально придумали для нее и разыграли? Только зачем? Что вообще с ней такое случилось и что в ней такого особенного. Бред какой-то, кольцо волшебное, мертвые воскресают!» Казалось, разыгрывался ужасный сценарий, придуманный с одной явной целью – запугать Анну. Или это все полный розыгрыш? Друзья решили подшутить, заказали игру в стиле Джеймса Бонда!

– Так, это самое, Анна, как там тебя, блин, пулемётчица! Эта, что тут такое, вы решили так пошутить, – голос Сказочника дрожал, и говорил он задыхаясь. – Вы там у себя в такие шутки, эта, тоже, да, так вот играете! Где твоя подружка! Зойка, сука, где! Я так и понял, она там, в Германии, с тобой познакомилась! И давно вы эту дрянь придумали? Вот бабы, блин, вас хрен поймешь. Только меня не запугать, не такие пугали, я вас всех выведу на чистую воду! Я от ваших шуток чуть не сгорел!

«Давай, давай! Так её, империалистку проклятую! Это она с жиру бесится, заказала там у себя экстрим-тур и человеческими жертвами! А сама журналисточкой прикинулась! Думает у нас тут всё можно…» – подзуживал противный Голос.

От слов внутреннего голоса Сказочник почему-то вдруг почувствовал себя опустошенным. Появилась предательская слабость в руках, неожиданно им овладело оцепенение. Он молча и тупо смотрел широко открытыми глазами вниз, на лежащую на траве Анну.

Анне, хотя она и не поняла половины из скороговорки Алекса, стало ясно, что он, видимо, не причем. Слишком он неподдельно ругался, хотя и говорил не понятные слова.

– Она там лежит, я её ударила! – коротко ответила Анна.

– Что, эта, кто ударила, Зоя? – неуверенно проговорил Сказочник. Ствол, прислоненный к голове Анны, дрожал. – Как, а ты?

«Видимо, стресс подействовал на него совсем плохо» – подумала Анна.

– Я Анна, Вы Алекс. Вы встретили меня утром, я прилетела из Германии, – Анна старалась говорить спокойно, поскольку с Алексом творилось что-то непонятное, а холодный ствол, хотя и дрожал, всё же оставался приставленным к её виску.

Алекс молчал, видимо о чем-то напряженно думая, или пытаясь прийти в себя. В темноте выражения его лица почти не было видно, и поэтому Анне трудно было понять ,что с ним творится.

– А где этот, как его, мужик этот, который с тобой был? – вдруг спросил он.

– Он уехал, и еще не вернулся. Надо бежать, Алекс! Бежать, пока нас снова не… – она не договорила.

Сказочник молчал, он либо не понял её слов, либо не поверил в них. Что-то в его голове явно разладилось, и Анне понимала, что нужно как можно быстрее привести его в чувство.

– Алекс, послушайте, я не виновата, меня украли, они все сумасшедшие, я думала, они вас убили, – Анна попыталась сказать это как можно быстрее и громче, и одновременно мягко, чтобы он её понял, но не испугался.

Видимо ей это удалось. Сказочник опустил ствол, молча подал ей руку, и, когда она встала, так же молча пошёл в избушку. Анне ничего не оставалось, как последовать за ним.

В избушке было все по– прежнему: слегка потрескивал огонь в печке, Зоя лежала на полу, глаза ее были закрыты. Сказочник скинул винтовку и положил на стол, наклонился к лежащей Зое, попытался посадить, прислонив к нарам. Зоя вдруг застонала, веки ее слегка задрожали.

– Вот, блин, корова тяжелая! – выругался Сказочник. Ему все-таки удалось поднять пленницу. Он слегка пошлепал ладонями по Зоиным щекам. – Эй, очнись, ты, чудо генетики!

Зоя слегка приоткрыла глаза, туманно взглянула, и вдруг через секунду вздрогнула и вытаращила удивленные и испуганные глаза. Видимо, после всего произошедшего, встреча с предполагаемым покойником произвела на нее отрезвляющее действие.

– А чего эта, морда лица такая красная? Стыдно стало, да? За все делишки свои темные стыдно!

– Это я, полила её горячей водой, – негромко вставила Анна.

– А-а, – протянул Сказочник, взглянув на перевернутые кружки и разлитую по столу заварку, и снова повернулся к пленнице. – Зойка, чай надо ртом пить, а не всем рылом!

Она хотела что-то сказать, но получилось лишь что-то вроде слабого «ай». В глазах её читался испуг.

– Чего, Зойка, не чаяла, да, это самое, думала я все теперь. Рассказывай, что у тебя за банда и все такое. Поговори с покойничком погорельцем. – Сказочник сидел на скамье и смотрел в её выпученные глаза. Для пущей страсти он поглаживал направленный в её сторону ствол винтовки, лежащей на столе.

Зоя ничего не сказала, а лишь молча повернула голову ко входу, где стояла Анна.

–Дура ты, Аня, дура! Я тебе поверила, а ты все… – она не договорила, повернулась к Сказочнику. – Значит, не сгорел ты, клоун бородатый, ничего, скоро тебе ещё хуже будет, зря вы всё это затеяли, – и она уставилась куда-то в стену.

– Нет, Зойка, ты мне скажи чё это все такое, скажи, блин, а то я не знаю, чё сделаю! – Сказочник постепенно распалялся. Видимо период оцепенения у него прошел, и он возвращался к своему нормальному состоянию.

– Когда будешь знать, тогда и поговорим, – буркнула Зоя.

– Вот ты как! – Сказочник еще пуще разозлился. – Сука! Я тебя щас! Я тебе такое…

– Они хотят забрать мое кольцо! Зоя говорит, что оно сказочное, – вмешалась Анна. Необходимо было направить разговор в нужное русло, а Сказочник все больше переходил на эмоции.

– Сама ты сказочная, блин, – ухмыльнулась Зоя, – не сказочное, а магическое. Слушай, сейф несгораемый ты наш, – она посмотрела на Сказочника. – Вот чё тебе в сарае не лежалось. Я с ней уже почти договорилась, ушли бы мы тихо, и всё бы было спокойно, разобрались бы с кольцом, потерялись бы в толпе и жили бы как люди! И тут ты, как всегда! Вечно всё изгадишь!

– Ты мне зубы не чисти, что за кольцо? – Сказочник махнул на Зою винтовкой. – Покажи, – проговорил он, повернувшись к Анне.

Анна подошла ближе, протянула ему руку с кольцом. Сказочник взял её за кисть, руки его слегка тряслись.

– Интересная штука, тока я в этом все равно ничё не понимаю, – он запнулся. – В смысле, понимаю, что жизнь дороже всякой безделушки. А это безделушка и есть. Им надо это кольцо, так отдай его этой дуре, да и поехали, а то поздно уже.

– Не могу я, – ответила Анна. – Оно не снимается.

– Щас снимем! – Сказочник схватил за кольцо и с силой потянул. – Во, уже пошло, щас мы его!

Он дернул пару раз, но кольцо не снималось.

– Щас, по мокрому, щас! – пыхтел Сказочник.

Неожиданно он открыл рот и полностью засунул туда палец Анны вместе с кольцом.

От такой бесцеремонности Анна вскрикнула и дернула руку на себя. Сказочник так и остался сидеть с глупым выражением лица и приоткрытым ртом.

– Хватит Алекс! – воскликнула Анна, брезгливо морщась и вытирая мокрый палец о брюки. – Это не поможет, когда-то его носила моя мать, и только перед смертью смогла снять, потом я его нашла, когда родители уже погибли, надела и все, больше уже не могу снять…

Зоя злорадно хихикала:

– Леха, как ты палец засосал! Профессионально! Скоро Герман приедет, у него тоже для тебя кое-что найдётся, пососать!

– Заткнись, дура! – бросил ей Сказочник. – Перед смертью, говоришь, – он посмотрел на Анну и вздохнул, – ладно, не снимается, значит жить будешь. Давай свалим отсюда, пока не поздно, а эту, – кивнул он в сторону Зои. – Пусть мыши едят.

Он встал, подошел к нарам, зачем-то перевернул валяющееся там тряпьё, затем ощупал Зоину куртку. Нашел что-то в кармане,

– Ух, ты, Зойка, а навигатор тебе зачем – ты же им пользоваться не умеешь!

Сказочник пошарил еще и нашел пачку сигарет, несколько денежных купюр. Все это он положил к себе в карманы.

– Мародер ты, обобрал бедную связанную женщину! Вот она, твоя рабская сущность! – вызывающе бросила Зоя.

– Мародеры это те, кто с трупов шмотки снимает, а ты живая, и эта, радуйся. Считай, что одолжила мне, по доброте душевной!

– Ага, щас Герман приедет, он те одолжит, догонит, и так одолжит, что мало не покажется. А потом привезет к себе, и все его мужики будут одалживать тебя с утра до вечера, по несколько раз. И станешь ты сначала Лёшенькой, а потом тебе женское имечко подберут! – Зоя говорила громко и зло смотрела на Сказочника.

– Как не стыдно, Зинаида Батьковна! В таком положении и все эта, о сексе мечтаешь, другим завидуешь! Что, подруга, ты мужиков уже не интересуешь? Это же какой мымрой надо быть, что они эта, меня тебе предпочли, а? от этих слов Сказочника лицо Зои потемнело, глаза дико расширились, и, казалось, вот-вот выскочат из глазниц. Она стала вдруг часто надувать щеки, будто её тошнило.

– Чего, красавица, – Сказочник обратился к Анне. – Надо бежать отсюда, пока злой дядя Герман не приехал! Не хочу я с ним встречаться!

– Давайте-давайте, бегите быстрее, пока вас не догнали! – зло прошипела Зоя.

– А избушку мы подожжем, да Зойка? – весело глянул на нее Сказочник.

– А у тебя смелости не хватит!

– Вот сейчас и проверим! – подмигнул ей Сказочник.

– Там телефон,– вспомнила Анна, – надо позвонить, нам обязательно помогут.

– Пошли! – скомандовал Сказочник.

Пока они были в избушке, на улице наступила кромешная темнота. Только черные силуэты гор, окаймляющих долину, неровно проступали на утыканном звездами небе.

– Где телефон? – деловито спросил Сказочник.

– Я не знаю, он упал, когда Вы напали сзади.

– Надо его найти. Кажется, это было тут, – он неопределенно махнул рукой в сторону. – Ты поищи пока, а я коней заседлаю.

Пока Сказочник седлал в темноте коней, Анна пыталась найти выпавший телефон, но тщетно. Трава была не очень высокая, но искать, ползая на коленях, ночью, в мокрой траве черный телефон – задача не из лёгких. Найти его надо! Уверенность, что нужно обязательно позвонить Илье, у неё окрепла. Чем больше она думала над ситуацией, тем уверенней она была в том, что он ей поможет. Тем более есть навигатор. Они сообщат свои координаты и их обязательно спасут. И всё. Сразу домой. Того, что произошло, хватит не просто на статью, на целую повесть! Очень нужен этот телефон, очень!

– Эй, пора ехать, кони пьяны, хлопцы запряжены!

Анна обернулась. Сказочник сидел на коне, силуэт его четко очерчивался на фоне звездного неба. Глаза её немного привыкли к темноте, и было видно, что второго коня он держит под уздцы.

– Кто заражен? – не поняла Анна.

– Да ладно, все здоровы, поехали, а то эта, ночи сейчас короткие, нам надо подальше уехать.

– Я еще не нашла телефон!

– Поехали, тебе мало что случилось? Герман вот-вот вернется, хочешь снова к ним в руки попасть? Времени мало, поехали!

Анна встала и еще раз огляделась. Мечта о телефоне угасала. Алекс прав, действительно надо торопиться. Она подошла к коню, взялась за седло, конь слегка попятился в сторону и зафыркал.

– А ну стой, птруу! – крикнул Сказочник. – Давай смелее! Я его держу.

Анна сделала шаг, и тут же споткнулась о попавший под ногу камень. Какое-то внутренне чувство заставило её наклониться и поднять этот камень, и не зря – это был телефон!


Снова путь верхом. Теперь, правда, без связанных рук. Это конечно лучше, но все равно, когда нет опыта… Анна пыталась отвлечься. Она еще не звонила Илье. Алекс предложил сделать это утром, когда они уйдут подальше от злосчастной избушки.

– Зачем беспокоить человека нашими проблемами, – сказал ей Сказочник.

Он курил Зоины сигареты, оставив папиросы про запас, и, уже давно пространно рассуждал о чем-то. Многого в его рассуждениях Анна не понимала и особенно не прислушивалась. Казалось, он совершенно забыл, что совсем недавно чуть не погиб. Она же молча смотрела на пейзаж, на звёзды. Какие тут звёзды! У себя дома она никогда не видела такого. В городах вообще все не так. Обычно смотришь ночью на небо, есть там немного звезд, да и ладно. К ним привыкаешь, какие-то загораются раньше, какие-то позднее. Но многого, да что там, почти, что всего великолепия, не видно. Здесь же, в горах, можно ощутить бесконечность. Это даже не звезды на небе, это ты паришь между звёзд, рядом с ними, паришь в бездне на маленьком клочке земли. Фантастика! Кажется, протяни руку – коснёшься их, они зазвенят вокруг тебя, как льдинки. Можно растаять в тумане млечного пути, и ни бед тебе, ни проблем. Видимо, для тех, кто, усмиряя свою плоть и тренируя душу, достигает просвещения, это и есть покой, бесконечное время для постижения бесконечного величия…


– Эй, Анна, слышишь меня? – голос Сказочника вывел Анну из оцепенения. – Я вообще бывалый путешественник, Меня однажды в пустыне забыли, в Гоби. Мы там раскапывали древние захоронения, и поехали в ближайший поселок продукты купить, ну и, всё там такое. Едем назад, вдруг машина заглохла. Не понимаем что такое, Водитель вышел, мотор проверил – ничего, все исправно. А ехать еще километров двадцать. Ну, я это, говорю ребятам, давайте я на спор до лагеря дойду, и приведу подмогу. А жара страшная, градусов шестьдесят! И уже вечер, а ночью там эта, наоборот всё, холоднее, чем сейчас. Это, кстати, хорошо, что лето в разгаре, да! А то бы мы щас вообще замерзли. Так, чего я рассказывал? Ага, и вот я пошел. Решил скоротать немного путь и двинул через барханы. Иду, значит, а места там дикие…


Анна снова задумалась. Вышла луна, полная и холодная. Стало очень светло, но светло по-особенному, казалось, что кто-то проворный выкрал все краски, и пейзаж приобрел свой первозданный ртутный цвет. Звезды тоже попрятались, испугавшись такого большого и яркого конкурента, остались лишь самые смелые, которые в тайне мечтали еще разгореться и поспорить с луной. Анна думала о тщетности их попыток, и об их настойчивости, о бренности всего сущего. Еще сегодня она могла умереть от рук сумасшедших фанатиков, которым зачем-то нужно её кольцо, погибнуть от нечаянного выстрела Сказочника, а теперь вот она идет навстречу неведомому, по-прежнему опасному и одновременно пугающе-интересному будущему.

Анна посмотрела на кольцо. Цвет его был такой же ртутный, как и все вокруг. «Кольцо как кольцо, только, почему-то не снимается с руки и порой ощущается от него какое-то тепло. Странно все это. Отец рассказывал ей, что когда-то давно подарил это кольцо матери. Как давно это было? Они еще жили тут, в России. Да, точно, отец подарил кольцо матери, когда его освободили из плена, и он стал жить в деревне. А где же он его взял? Что-то говорил про пещеру, как будто нашел кольцо около пещеры. Кажется, кольцо само выкатилось из пещеры к нему под ноги. Да, еще он слышал, будто кто-то крикнул «Лови!». Отец рассказывал, что кричавшего не было видно. Он не знал, что делать с кольцом, но выбрасывать его не стал. Вроде бы сон ему приснился, где он дарит это кольцо сваей жене. Или не жене, а невесте? Он нашел это кольцо до встречи с мамой или они уже жили вместе? Сколько сейчас вопросов! Вот спросить бы родителей, узнать бы все подробнее, вернуться назад, в прошлое. Раньше Анна не придавала значения рассказам родителей. Рассказали и рассказали, просто фрагмент из истории семьи, фрагмент совершенно незначительный, о какой-то другой, чужой и невероятной жизни. Кто мог знать, что она попадет в такую историю из-за этого кольца? И не где-то в Европе, а тут! Только успела прилететь, и вот – пожалуйста: похищения, погони! Интересно все-таки, получается, кольцо родом с Алтая?! Прошло столько лет, и Анна привезла его назад. У Анны было ощущение странного, не случайного совпадения. Теперь уже все случившееся представлялось иначе. Видимо, эти люди давно знали про ее кольцо. Но откуда? Она никогда не верила в тайные общества, которые служат только одной им известной высшей цели, ведут тайную слежку за людьми и приносят человеческие жертвы. С другой стороны, кто-то организовал её похищение, и явно, что Зоя и Герман были простыми исполнителями. Зоя вообще показалась ей одинокой, обманутой женщиной, которая отчаялась построить свое счастье в этой жизни естественным путем и решила прибегнуть к каким-то иным силам. А Герман? Он, безусловно, лидер. Он может быть главным, но это всего лишь внешнее впечатление, познакомиться с ним поближе, к счастью, Анна не успела.

Да, Герман! – она молча вздохнула. – Надо об этом подумать»

– Смотри! – прервал её размышления Сказочник, – кажется скоро рассвет. – Он махнул рукой налево.

Небо у горизонта посветлело, верхушки гор вдали окрасились розовым цветом. За раздумьями Анна не заметила, что предметы вокруг стали обретать привычные цвета.

– Нам придется ехать быстрее, дорогая моя, а то мы эта, сильно тихо едем. Там впереди избы должны быть…

– Что быть? – не поняла Анна.

– Эти, избы, ну-у, – протянул Сказочник. – Дома такие, деревянные.

– Там уже будут люди! Мы можем обратиться в полицию! – обрадовалась Анна.

– Нет, какая там полиция. Просто дома, старые, еще после войны их построили. Если быстро поедем, успеем перекусить и вздремнуть часик. Я вот чего-то устал.

– Алекс, я думаю нам надо очень быстро приехать к людям. Нас там не тронут!

– Ага, – усмехнулся Сказочник. – Людей ты не знаешь! Еще как тронут. Это тебе не Европа. Тут деревни маленькие, народу мало в них живет.

Неожиданно он спросил:

– А Германа помнишь?

Анна кивнула.

– Хорошо. А куда он уехал?

– Я не знаю.

– А я тем более не знаю! Один уехал, на коне. Значит эта, знает, куда ехать! Значит он местный! Правильно?

– Вы правы, Алекс – согласилась Анна.

«Да в тебе талант следователя умирает!» – неожиданно вмешался Голос.

– Заткнись, слышь! – зло прошипел Сказочник.

– Что? – удивилась Анна.

– Это я не тебе, так, ничего…

Анна огляделась. Никого. «Странно…» – подумала она.

– И чё я говорил? Выходит, Герман местный, его тут в округе все знают! Нам от него не уйти. По крайней мере, нам надо эта, до районного центра чапать! Сейчас утро, Герман, может, уже вернулся, Зою пытает и воспитывает. Потом они в погоню отправятся, если уже не отправились. Так что времени у нас совсем мало, может час-полтора. И еще, вдруг он нас по следам найдет, выяснит, куда пошли! А если догонит – все, кирдык нам! Кирдык и абсарабжик!

Анну удивил настрой Сказочника, было не ясно, весел он или озабочен. Произнося свой монолог, он как-то странно улыбался. Особенно, когда говорил последние слова, которых она не поняла, но, скорее всего, они обозначали что-то нехорошее, даже опасное. А он смеётся! Странный человек!

Странный человек тем временем с удовольствием закурил, и, выпустив клуб серого вонючего дыма, сказал:

– И все же, не смотря на это, какая красота, какое величие и эта, как её, безграничность, вот! Смотришь вниз, в долину, и чувствуешь себя орлом, парящем в небе! Летишь над миром, свободно и легка, да… Это я где-то слышал… Песня такая была, кажется…Щас спою…

Вдруг им овладел приступ кашля, запеть он так и не успел.

Анна смотрела на него с удивлением и интересом, она совершенно не могла представить себе этого человека, произносящим лирические фразы. Сказочник, тем временем, кашлял, отчаянно маша рукой с сигаретой. Наконец кашель прекратился, от напряжения из глаз его выступили слёзы.

– Алекс, вы больны? – спросила Анна.

– Нет, это я так… часто утром бывает. Надо бросать курить, – ответил он охрипшим голосом.

– Почему тогда курите?

– А-а-а, – протянул он и махнул рукой. – Всё одно помирать придется! Так чего я говорил? Ах, да! Вот был я на Кавказе, мы там эта, в приэльбрусье искали стоянки этих, как их, скифских кочевников. Там тоже красиво, но у нас лучше. Вот. Мне там кавказскую песню пели, в одном горном селении, когда с местным председателем хорошенько вина выпили, и он как запел, я даже чуть не заплакал! А песня-то смешная такая, если на наш язык перевести.

Анна не нашлась, что сказать.

– Так вот, перевод такой, – продолжал сказочник. – На горе сидит орел и своя нога клюёт, кровь бежит, а он не видит! Вот какой отважный птица! – он азартно засмеялся.

Анна не поняла, видимо не настолько хорошо она знала русский язык. Все-таки, почему орел клюёт свою ногу, не больно ему, что ли?

Незаметно небо стало светлеть и вот уже из-за гор показались первые лучи солнца. Внизу слева, в долине, лежали облака, и казалось, что весь мир – это горные вершины с клочками леса, камни и голубое небо.

Впереди на пригорке появились какие-то строения.

– Вот почти пришли, – сказал Сказочник. – Тут-то мы и передохнем немного, как я говорил, а то всю ночь не спали, да еще идти неизвестно сколько. Отель, правда, плохой, старый, но отдохнуть можно.

– Это отель? – удивилась Анна.

– Нет, конечно, какой тут отель! Это был лагерь сталинского времени – пояснил ей Сказочник. Тут уж эта, лет пятьдесят, как никто не живет. Иногда только охотники да пастухи заезжают. А я вообще люблю такие места, не зря меня наши сотрудники лесным человеком называют. Вот однажды снимал фильм о дикой природе, для очень известной компании, и тогда меня…

– А что тут, это была деревня? – перебила его Анна. Ей меньше всего хотелось слушать сейчас очередной рассказ о бывалом прошлом своего попутчика.

– Я же говорю – лагерь. Заключенные работали, пленные немцы, тут они эта, искали всякие редкоземельные металлы, и ртуть искали, и эта, как его, ну который для всяких атомных бомб… Тогда же надо было срочно сделать атомную бомбу, а то американцы Хиросиму с этой, как её, забыл, разбомбили и могли на нас напасть. Вот. И тут добывали их и везли отсюда на волокушах, таких санях специальных, к трактору цепляли.

– Извините, Алекс, я не поняла. Вы говорите очень трудные слова, которых я не знаю.

– Хорошо, я повторю, – голос Сказочника звучал как у рассерженного учителя, которого не слушают ученики. – С тысяча девятьсот сорок пятого года тут работали пленные, которые добывали … Я вспомнил! Добывали уран для атомной бомбы. После кончины Иосифа Виссарионовича Сталина всех пленных распустили, и лагерь этот закрыли, остались только эти избы, да еще там всякие инструменты. Вот!

Анна молча кивнула. Да, хороший «отель»! В ближайшее время о горячей ванне или душе можно было только мечтать.

– Вы отлично знаете историю, – задумчиво сказала Анна, и тут же поняла, что сделала это зря.

– Еще бы! Я ведь историк по образованию, я закончил исторический факультет института, эта, нашего университета, – тут же начал Сказочник. – Я изучал историю края, работал в этих, как их, эта, архивах, и написал диссертацию. Кстати, диссертацию как раз по этому лагерю! Я только не защитил её, потому что писал её в экспедиции, в палатке, при свете свечи, а потом однажды был дождь, и молния в палатку ударила, и все сгорело. Хорошо, что нас с ребятами там не было. Мы как раз ушли на ночную рыбалку.

– И компьютер сгорел?

– Какой компьютер? – удивился Сказочник.

– На котором вы работали, диссертацию писали?

– А я эта, не пользуюсь ими, я люблю работать в живую, писать от руки, так лучше. Мне все говорили, даже мой научный руководитель, академик, что надо на компьютере, а я эта, все равно работаю от руки. Научный труд это как картина, когда пишешь кистью на этом, как его, холсте, вот. А на компьютере, все равно что не картина а эта, как её, э… репродукция! Ну, то есть которую в типографии печатают. А когда пишешь картину, так у меня эта, душа, полет! – он мечтательно закрыл глаза.

– Алекс, я не поняла, вы картину пишите?

– Ну, сейчас нет, эта, в смысле пока оставил, то есть у меня в мастерской есть там одна картина, в смысле, которую не закончил. Но пока нет времени, все эта, в экспедициях, а то без меня тут никак. Если кого встречать, например, иностранцев, то всегда только меня посылают, я ведь эта, специалист по встрече иностранцев. Не зря же ты мне позвонила! Вот недавно японцы приезжали, и тоже пришлось ехать встречать, а они там оказались эта, вообще языка не знают! Вот умора была, я их в аэропорту еле собрал, они там эта, расползаться стали. А я им только «банзай», а они мне тоже в ответ, вот. Так я флаг японский в руки и давай махать, они только за флагом и вышли. Очень народ, оказывается, дисциплинированный, за флагом идут как один! Так что вот осенью пойду язык учить, а то меня в Японию звали и я думаю, как без языка ехать?

– Алекс, вы же говорили, что знаете японский? – удивилась Анна.

– Да…, – озадачился Сказочник.

– Вы рассказывали, что к вам японец приезжал, ну которого еще похитить хотели, – напомнила Анна.

– Ах, да, – спохватился Сказочник. – Так я, эта, диалект же выучить хочу, а язык то я знаю, да!

– Какой диалект?

– Особенный диалект такой, хокиий, нет, хоккейс, тьфу, хоккаидский, вот! Он от всех отличается, а те японцы на нем как раз говорили, вот я их плохо и понимал! – Сказочник весь просиял. – Да, надо будет выучить, – через какое-то время добавил он.

– Алекс, вы сказали, что тут работали пленные, я правильно поняла? – Анна огляделась по сторонам. Она уже поняла, что этот человек выкрутится из любой ситуации, и решила сменить тему.

– Абсолютно! Более того, я вот чего хочу сказать…

– Простите, я вас перебью, – торопливо вставила Анна. – Это всё еще Алтай?

– Ха! Всё еще! Да это только самое начало Алтая! Вы еще всего Алтая не видели, я вот вам еще весь…

– Алекс, скажите, Алтай это или нет?!

– Да, он, самый и есть как раз! А что?

– Дело в том, что мой отец тут где-то был в лагере, после войны. – Анна решила прервать поток бесконечных историй своего попутчика. – Может быть, это то самое место, он говорил, что они работали высоко в горах, там еще были такие места, где можно под землю уходить.

– А, под землю, ну да, есть тут эта…Шахты называется.

– Как называется? Шахта? – кажется, попытка остановить собеседника Анне удалась.

– Да, да! Это тут, это самое, – Сказочник, казалось, очень хотел еще что-то рассказать, и просто изнывал от нетерпения. – Значит это то самое место, тут всякие предметы находили, ведра, патроны для лампочек, даже дизельные двигатели и все трофейное, немецкое. Все после войны вывезли, когда победили. Тут, местные рассказывали, в деревнях тогда еще электричества не было, а гора светилась ночью как елка в новый год! – он замолчал, видимо, чтобы накопить сил для новых историй.

– Нам надо позвонить, уже утро, – Анна сказала это быстро, поняв, что истории Сказочника бесконечны, для него нет преград ни в темах, ни в сюжетах.

Сказочник вздрогнул, казалось, он думал о чем-то своем. Но тут же собрался:

– А тут связи нет, тут сотовые не работают, это только вот там где база института нашего, можно на гору забраться и там есть связь, цепляет. Я однажды….

– У нас телефон космический, – перебила его Анна.

– А, да, я это, чего-то забыл, – Сказочник достал из мешка телефон и передал Анне.

Анна взяла телефон и нажала на кнопку включения, после этого, достав из кармана визитку с номером Ильи, набрала номер. Через минуту в трубке раздался голос, казалось, что человек стоит рядом. Она не ожидала, и как-то растерялась.

– Я слушаю.

– Здравствуйте, могу я поговорить с Ильей?

– Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.

– Я Анна, Анна Хоккер.

Человек у телефона молчал. Анне показалось, что прошла вечность, прежде чем ей ответили.

– Я Илья, мы с вами встречались?

– Да, позовчера, – и тут Анна поняла, что на самом деле только два дня назад она прилетела в эту страну, сколько всего случилось за это время! – Мы в самолете, вместе летели.

– Анна, здравствуйте, – казалось, Илья обрадовался. – Не ожидал услышать Вас, тем более так скоро и … рано! Что– то случилось? Вы решили приехать в гости? Всегда рад!

– Илья, я попала в беду, меня похитили!

– Похитили? – видимо он не поверил, решив, что это шутка. Голос Ильи показался Анне веселым. – Как же вы смогли позвонить?

– Да, похитили! – рассердилась она.

Илья молчал.

– Я убежала, но нас преследуют, это какие-то сумасшедшие, хотели убить! Очень прошу, помогите! – Анна говорила и её казалось, что сейчас он рассмеется ей в ответ, просто все как-то не вписывалось в рамки обычного. Но Илья не рассмеялся, напротив голос его стал серьёзен.

– Где вы находитесь? Мне нужно знать точно, иначе я не смогу вам помочь.

– Тут кругом горы, я даже не знаю? Как называется это место? – обратилась она к Сказочнику.

Он тем временем что-то держал в руках, и всё его внимание было приковано к этому предмету.

– Сейчас, сейчас, – бормотал он. – Я скажу координаты.

Оказалось, он держал в руках спутниковый навигатор.

– Это вы с кем? – настороженно спросил Илья.

– Это тот, кто встречал меня в аэропорту, из института.

– А как он с вами? Он вас похитил? – В голосе собеседника явно чувствовалось недоверие.

– Нет, он меня освободил, похитили другие, – Анна пыталась говорить убедительным голосом, но ей казалось, что Илья её не понимает.

– Ладно, – произнес он.

Тут Сказочник воскликнул:

– Есть, говори ему!

Анна продиктовала координаты. Голосом, не терпящим возражения, Илья произнес:

– Ждите там, и никуда, слышите, никуда, даже если вас будут преследовать! Лучше спрячьтесь! И, Анна, я очень вас прошу, верьте, я помогу вам!

Между тем, Сказочник и Анна оказались около изб. Черные покосившиеся строения, видимо построенные на скорую руку, наводили уныние. Тут и там были разбросаны пустые водочные бутылки и ржавые банки из-под консервов. Чуть поодаль было костровище, обложенное большими камнями. Спешились, Сказочник повел привязывать коней. Анна заглянула в ближайшую избу. Внутри было темно, на стенах и потолке висела паутина, на полу валялся какой-то мусор. Сердце защемило, она вдруг отчетливо представила себе молодого отца, как он жил тут, в нечеловеческих условиях, терпел лишения, промокал под дождем, мёрз зимой. Её стало еще грустнее. Вернулся Сказочник.

– Вот и хорошо, сейчас отдохнем. Правда спать придется прямо на досках, но уж чем богаты. И надо перекусить. Он достал из мешка какую-то банку. Анна повертела её в руках. «Килька в томате» – говорила о себе неказистая этикетка консервы. И все же вкус содержимого Анне понравился.

Откушав, она прилегла на нары. Всё тело сильно болело. Сказочник рассказывал что-то про еду, про то, как хорошо на природе у костра закусывать водку вот этой самой «килькой». Говорил еще что-то, Анна плохо понимала, и незаметно провалилась в сон.

Она бродила по каким-то коридорам, прыгала с лестницы на лестницу. Постоянно боялась упасть в пропасть. Потом кто-то очень знакомый встретил ее, подал руку, но она не могла понять кто это. Знакомый незнакомец говорил, что нужно пройти вдоль стены, по коридору. Она пошла, но оказалось, что у коридора только одна стена, а с другой стороны пропасть. Как-то очень медленно она добралась до конца злосчастного коридора, и снова очутилась у стены, в которой не было двери, а лишь маленькое окошечко. Анна влезла в окошечко, и оказалась в небольшой комнатке. Рядом стоял человек, взяв её за руку, этот человек показывал ей на подоконник, и говорил, что она должна заглянуть в чьи-то глаза. Она не понимала, в чьи глаза ей надо заглянуть и вдруг увидела на подоконнике маленькое шерстистое существо. Существо неуверенно переминалось с ноги на ногу. Ножки у него были коротенькие и заканчивались аккуратными копытцами. «Смотри ему в глаза» – твердил голос, но она страшно боялась, и видела лишь маленькое тщедушное тельце, поросшее густой шерстью. Вдруг она собралась, пересилила себя и посмотрела в глаза этому существу. Её пронзил страх, сменившийся дрожью, большие черные глазницы оказались пустыми, она всматривалась в них напряженно, старясь не моргать, лишь бы не выказать своего ужаса. И вдруг, она увидела маленькие яркие огоньки – это звезды, миллионы звёзд, она как будто глядела на ночное звездное небо. И это уже не глазницы! Анна парила в них, в этой мерцающей звездной пустоте, в этой бесконечности, бездне … Она постигла суть вечности, иглой её пронзила мысль: «Ты заглянула в глаза дьявола!» Ей снова стало страшно, и она проснулась.

Глава 7


Сказочник тряс ее за плечо:

– Проснись, слышь, скорее ты!

– Что случилось? – Анна пробормотала это, как ей показалось, по-немецки.

– Не ругайся, я все равно ни черта не понимаю по-вашенски, сюда едут, вставай быстро!

Анна испуганно смотрела на Сказочника.

– Нет, это не те! Местные это, они с другой стороны едут. Просто надо с ними поговорить, а может всякое случиться. Вот тебе винтовка, – Сказочник сунул ей потрепанную винтовку. – Если что случится, в общем, сама разберешься. И сиди тихо, так лучше…, – он поспешно вышел.

Анна осторожно выглянула в окно. Сквозь грязное, чудом сохранившееся стекло, видно было плохо. Со стороны леса приближались два всадника. Они о чем-то спорили, размахивая руками и показывая на привязанных коней. Анне показалось, что один из чего-то пил, закинув голову, а потом бросил это в сторону. Вот они подъехали совсем близко. Судя по лицам, скорее всего, это были алтайцы. Один, молодой, в спортивной шапочке и засаленном костюме цвета хаки казался весьма пьяным. Видимо, он как раз и допивал остатки чего-то, что явно было для него лишним. Второй, постарше, с грязными торчащими во все стороны волосами, выбивающимися из-под шапки ушанки непонятного меха, одетый в серую военную шинель без воротника держался более устойчиво. Его «зимняя» экипировка очень удивила Анну.

– Эй, земляк, – сказал тот, что в шинели. – Закурить есть?

Видимо он обращался к Сказочнику, которого Анна со своего наблюдательного пункта не видела.

Вот к ним подошел Сказочник, протянул сигарету.

– Здорово, вы откуда?

– А-а, – протянул алтаец. – Тут деревня внизу, ебна, Чергушка. А ты кто?

– Я эта, геолог, экспедиция у нас тут, в разведку едем. А тебя, эта, зовут как? – спросил Сказочник.

–Я Колька, ебна, а этот, – махнул он на пьяного попутчика. – Мишка – братуха мой. Мишка, ебна, курить будешь?

Мишка икнул и тоже потянулся за сигаретой, взял, пытаясь прикурить, уронил и потянулся еще.

– Нахбль, э-э, упала! – Мишка пьяно икнул. – Дай еще!

– Эй, сигарет мало, так не напасёшься! – возмутился Сказочник.

– Видишь, брат с похмелья болеет, ебна! Надо полечить его, а! Дай водки, а! – Сказал Колька.

– Нет водки, мы просто с экспедиции, – ответил Сказочник сурово.

– А кони твои?

– Наши, просто друг за грибами пошел, а еще двое в лес поехали, поохотится, скоро уже приедут, – соврал Сказочник.

– За грибами! – усмехнулся Колька. – Какие грибы, ебна, щас нет грибов, э! Мишка, ебна, есть грибы тут, а?

Мишка в ответ громко икнул и, зажав пальцем ноздрю, смачно высморкался.

– Какой там, нахбль, грибы! Рано еще! – пробубнил он.

– А чего тебе грибы, а? Ты шаман, ебна, мухоморы есть будешь? – улыбнулся Колька. – Водка есть?

– Я тебе уже сказал, что мы из экспедиции! – зло ответил Сказочник, – и нет тут никаких шаманов и водки нет!

– Эй, дай водки, что жадный, да?! – Не унимался Колька. – Ты эта, всегда ваша искпитиция водку пьют, емна.

– Да нет водки, я же сказал! – Сказочник явно нервничал. – Ты охотник что ли?

Только сейчас Анна заметила за спиной у Кольки ствол охотничьего ружья.

– Я охотник, и Мишка тоже охотник, ебна, только ружьё потерял. Когда праздник, ебна, в деревне был. Пил много!

– А как в деревню проехать? – спросил Сказочник.

– Вот тропа, ебна, мы приехали, дай водки, ебна, искпитиция!

– Нету водки, блин!

– Спарсмен, да, ебна, – Колька замолчал, затягиваясь? Потом тяжело вздохнул. – А вот я тебе скажу, ебна, Мишка болеет!

– Я тебе не доктор! – зло сказал Сказочник.

– А вот, ебна, я тебе скажу, – Колька икнул, – ты Мишке не нравишься! Вон как смотрит!

– И чего теперь. Мне с ним детей не крестить, слава богу!

Анне показалось, или голос Сказочника дрогнул? Она явно ощутила повисшее в воздухе нехорошее напряжение!

Пьяный Мишка неожиданно оживился, слез с коня, и, держа его за чембур, направился в сторону Сказочника.

– Мишка! Эй, ебна, куда пошел!? – крикнул Колька.

Сказочник стоял на его пути. Мишка уперся в него и удивленно спросил, заикаясь:

– Ты к…кто?

– Ты куда собрался? – вопросом на вопрос ответил Сказочник.

– В дом п…пусти, эй, – Мишка шатнулся в сторону, видимо, желая обойти неожиданное препятствие.

Сказочник заслонил ему дорогу.

– Стой, нечего там делать, там наши вещи с экспедиции, экспонаты, ты пьяный, еще сломаешь чего.

–А Мишка все равно зайдет, это его дом, ебна, и земля его, ебна! Ему надо полечиться! А ты тут пришли, ебна, искпитиция твоя! Ходил там, на Россию свою искпитицию, и дальше ходи! А тут пришел, тогда, ебна, уважай народ! Я тебя не звал, ебна! Ты тут зверей наших стреляешь, ебна, и воздух от тебя другой, все твоя искпитиция! – Колька разразился «пространной» речью.

– Ты чё, совсем дурак? У нас одна страна, географию надо учить в школе! – Сказочник между тем держал Мишку за плечи, а тот как заведенный механизм, шевеля руками и ногами, пытался пройти в избу.

– Мишка! Ты посмотри там, ебна, спирт есть? – Колька улыбнулся и что-то крикнул по-алтайски.

Глаза у Мишки от этих слов сделались злыми, и он толкнул Сказочника в грудь. Сказочник тут же с силой толкнул пьяницу назад. От толчка Мишка зашатался, слегка попятился и рухнул на землю. Он лежал в недоумении, глядя в небо, и лишь вяло шевелил руками и ногами. Видимо принятая им доза спиртного дала о себе знать.

Увидев падающего брата, Колька привстал на стременах, и со словами: «Эй, ебна, зачем брата бьёшь!», почему-то сначала скинул ружьё, а потом начал слазить с коня.

– Эй, Анька, – крикнул Сказочник. – Быстрее, сюда!

Анна не сразу поняла, что он зовет ее, но через секунду оцепенение прошло, и она выбежала, держа в руке винтовку. Сказочник вырвал винтовку из рук, и, бросившись к Кольке, с размаху ударил прикладом в челюсть. От боли Колька взвыл, выронив ружьё и закрыв лицо руками, упал на землю.

– Ну, все, ехать надо пока не очухались! – зло проворчал Сказочник. – Были бы трезвые, все бы нормально прошло, хотя… – он подобрал Колькино ружьё, и бросил Анне. – Вещи наши возьми! А я пока их коней прогоню. А то еще очухаются, и погоню устроят, блин, мало нам!

Анна бросилась в избу. Да уж, ничего не скажешь, приключение за приключением! И тут она поймала себя на мысли, что физическое насилие уже не вызывает в ней оцепенения, как всего несколько часов назад! Собиралась она, торопясь, а когда вышла, их кони уже стояли рядом. Сказочник оказался очень проворным. Он помог Анне забраться в седло, и сунул ей в руки чембур своего коня.

– Я эта, сейчас, попрощаюсь только, – он подошел к Кольке, обшарил карманы, но нашел только три патрона для ружья, сплюнул и пошел назад. Проходя мимо Мишки, с силой пнул его в живот. – Козел, блин! – Мишка скрючился, изаплакал.

Сказочник забрался в седло, огляделся, и вдруг замер, уставившись в ту сторону, откуда они пришли утром. Анна тоже посмотрела туда, и сердце её отчаянно забилось. На пригорке появились фигуры трех всадников.

– Нашли нас, блин, уходим, – процедил сквозь зубы Сказочник, и они поскакали в лес.


Нужно было торопиться.

– Вот, блин, как они нас вычислили? – сокрушался Сказочник, разговаривая сам с собой. – Ничего не понимаю! Хотя, с другой стороны, идти тут эта, особо некуда. Явно, что мы не такие идиоты, чтобы возвращаться назад! Сколько у нас времени? А впереди деревня, там нам тоже светиться не стоит, переждать надо. А где переждать? И сразу в райцентр двигать! Тут километров полста, или больше? Блин, не помню!

– Нам надо обратиться в полицию. – Уверенно сказала Анна

– Ага, там нас эта, быстро, руки в брюки и вперед. Все ты заладила, «в полицию, в полицию»! Это же тебе не Германия! Ниче ты не знаешь! Вот все вы как дети, честное слово!

– А кто у вас следит за порядком? – не унималась Анна.

– Сами и следим! Есть тут эта, участковый, вот! Должен быть! Хотя, и участкового тут наверняка нет, деревня небольшая, думаю, надо просто спрятаться и переждать, а потом придумаем, что делать!

– Что мы придумаем? У нас всегда в полицию надо звонить, нас же хотят убить, нас похитили! – Видимо она ничего не поняла из путаных объяснений Сказочника.

– Если что, хочу напомнить, тебя уже не похитили, ты свободна! Благодаря стараниям одного бывалого парня, который всегда рядом в нужную минуту! – Сказочник замолчал, видимо ожидая от Анны похвалы. Она не ответила. Тогда он, со вздохом продолжил. – Просто за нами гонятся, и мы даже не знаем кто. Они могут быть связаны со всеми! У местных тут все эта, куплено! Сейчас Герман пьяных алтайцев найдет, а те помнят только, что мы их побили.

– Но ведь они начали первыми! – возмутилась Анна.

– Ну-ну! Этого они точно не помнят! Да и кого это волнует! Они тут живут, значит, они и правы, и никто не будет разбираться. – Сказочник тяжело вздохнул. – Если они хоть что-то помнят, лучше бы не помнили. Тут не знаешь, у кого какой эта, порог воспоминаний, вернее, порог отключения от воспоминаний. Все пьют, даже дети. А потом куролесят, дерутся, иногда даже убивают друг друга, вот! Порой и приезжим достается, тем, кто дикарями отдыхать приезжает. Все на почве пьянства и национальной розни. В горах вообще эта, территория, где советская власть заканчивается!

– Какая власть, я не поняла? Вы вообще непонятно говорите, Алекс. Я, к сожалению, не так хорошо знаю русский язык.

– Это так говорится, что нет тут в горах советской власти, но это по-старинке, когда Советский Союз был, теперь просто никакой власти нет. А язык, ничего, научишься!

Какое-то время они ехали молча, но долго молчать у Сказочника не получилось.

– Да-а, – протянул он. – И закона никакого нет. Дикие места. Можно эта, человека убить и никто никогда не найдет его, зверье объест, или медведь утащит.

– Тут есть медведи? – испуганно спросила Анна и инстинктивно начала оглядываться по сторонам.

– Есть, а че нам их бояться, нам эта, людей надо бояться, вон сколько за нами гонится, и они страшнее медведей. Медведи сейчас на нас не нападут, у них не как его, не сезон, а эти, – он кивнул назад,– в любое время года опасны. Тем более, если медведь будет поблизости, мы сразу узнаем.

– Как? Он будет рычать? – голос Анны задрожал.

– Нет, просто по запаху.

Анна стала усиленно принюхиваться. Сказочник смотрел на нее удивленно, а потом вдруг рассмеялся.

– Вряд ли ты его эта, унюхаешь! Тем более, откуда ты эта, знаешь, как он пахнет? Кони сразу почуют! А кони спокойны, значит, медведя поблизости нет. Усекла?

Анна опять не поняла, но, на всякий случай, утвердительно кивнула головой. Сказочник вдруг спросил:

– Кстати, вот я думаю, а они нас заметили или нет?

– Заметили, конечно, мы же их видели.

– Так они на открытом месте были, а мы нет, все-таки какой-никакой лесок. Что же делать, блин, я все думаю, – Сказочник хотел закурить, но спрятал папиросу, – нельзя, по запаху найдут!

Анна подумала, что скорее их найдут по другому запаху, почти двое суток без душа давали о себе знать.

– А следы? Они увидят наши следы! – Анне снова стало не по себе. Она вспомнила, что опытные охотники могут «читать» следы, а Герман, наверняка опытный охотник.

– Да, следы, – задумчиво произнес Сказочник. – Могут увидеть, и в сторону не уйти, сразу будет заметно. Копыта лошадиные ни с чем не спутать…

Сказочник замолчал, он явно о чем-то усиленно думал. Снова достал папиросу, хотел закурить и вновь спрятал её. Так они ехали молча несколько минут.

– Полчаса у нас все-таки есть, – вдруг произнес он. – Стой, есть дело.

Он остановил коня, спрыгнул на землю, перекинул через плечо вещевой мешок.

– Алекс, что вы делаете! Нам надо торопиться!

– Слушай, ты забыла, что за нами должны прилететь? Ты же утром звонила!

У Анны совсем вылетел из головы разговор с Ильей! Он же сказал, что нужно ждать его на том месте, где они были утром! Что делать? После инцидента с алтайцами она ничего уже не помнила!

– Алекс, а почему вы решили, что за нами прилетят?

– Слушай, мы где с тобой, а? Не в море же! Как еще за нами добраться? Только по воздуху!

«Пожалуй, он прав» – подумала она.

– Анна, прошу, – он протянул руку. – Я все придумал!

Анна недоверчиво смотрела на него. Что-то в его поведении ей не нравилось, но что?

– Анна, нам нужно спрятаться, я понял, как они нас нашли. Герман отличный следопыт, он узнает следы коней, а мы его обманем. Мы их, эта, в Чергушку отправим!

– Куда? – Анна не совсем поняла его странный план, но решила, что чем быстрее они тут закончат, тем быстрее вновь тронутся в путь. Она вздохнула и спустилась на землю.

– Дай мне поводья, – скомандовал Сказочник.

В этот момент произошло невероятное: Сказочник снял винтовку и резко ткнул стволом в круп своего коня, тот заржал и помчался вперед по тропинке. Второй помчался следом, только Сказочник на него замахнулся. Анна не успела даже слова вымолвить. В глазах её застыл ужас.

– Теперь они решат, что мы эта, испугались, и помчались галопом. Все, уходим в сторону, по камням, чтоб следов не было видно!

Анна не могла тронуться с места. Теперь из одной тупиковой ситуации она попала в другую, не менее безнадежную. Они лишились средства передвижения, а сзади их преследует банда Германа!

– Анна, пошли, надо торопиться, – Сказочник тронул её за плечо, она вздрогнула. – Все хорошо, я же не зря зовусь таёжным человеком, мы спрячемся, переждем. Может скоро эта, спасатели прилетят, нам же сказали не уходить, а мы ушли. Эти сейчас проедут в деревню, а мы потом по тропе вернемся, и будем ждать спасателей, вот!

В словах Сказочника присутствовала логика. «Может он и прав» – подумала Анна.

Они двинулись вверх от тропы, осторожно перескакивая с камня на камень.

Глава 8


Скоро лес начал редеть, и путники оказались на поляне около старой почерневшей избы. Анна уже привыкла видеть в этих местах строения подобного цвета. Чуть левее на земле были разгорожены маленькие ячейки, примерно метр на метр, в которых валялись вырезанные из камня аккуратные цилиндры. На досках, около каждой ячейки, белели, написанные краской, номера. Видимо, очень давно, кто-то аккуратно раскладывал эти цилиндры, каждый в свою ячейку. И цилиндры, и доски, всё было покрыто пятнами желто-оранжевого лишайника. Много лет никто не трогал эту выставку, все лежало здесь нетронутым с тех самых пор, когда люди всё это тут оставили, будто, однажды бросив, и второпях бежали. Справа от черной избы возвышался холм, в котором зияла дыра маленькой пещерки. Из недр её вытекал ручей.

– Вот и пришли!– обрадовано воскликнул Сказочник, – наконец-то! Сейчас поднимемся выше, и будем ждать, а если к ночи никого не будет, переночуем в избушке!

Анна отнеслась к его словам равнодушно, совершенно не разделяя его веселья. Ей уже казалось, что она навечно застряла тут в горах, что теперь до конца жизни ей придется прятаться и скрываться, бежать от погони, что весь мир ополчился против нее.

– А это что? – она устало указала на каменные цилиндры.

– Это тут разведка была, ну то есть эта, они тут бурили землю и брали пробы руды. Тут же рудник был, как там, где мы утром были. Просто мы сейчас с другой стороны горы.

– Тут совсем рядом? – удивилась Анна.

– Конечно! Нам же сказали никуда не уходить, вот мы и не ушли!

– Алекс, они нас найдут!

– Еще чего! Не боись, если я рядом тебе бояться нечего. Видишь, вон, эта, наверху, где белый отвал, там мы и спрячемся. Там шахта.

– Что там белое? – не поняла Анна.

– Насыпь! Из шахты руду вывозили и ссыпали вниз, вот и образовалась насыпь. А до шахты придется по курумнику лезть, по камням этим. Кони туда не пройдут, потому мы их и отпустили! Мы меж камней заляжем, и будем ждать.

Анна посмотрела вверх, ближе к вершине горы виднелась белая насыпь. Вокруг, до самой вершины склон был беспорядочно усыпан камнями. Все казалось маленьким, игрушечным. Она не представляла, как можно подниматься по этим камням, таки покатым и неустойчивым на вид, и тем более спрятаться за ними.

Подойдя ближе к каменной насыпи, Анна поняла, что верить в этих местах нельзя ничему, особенно первому впечатлению. Камни оказались размером с хороший стол или кровать, а иные с автомобиль. Первые несколько минут подъема Анна чувствовала себя замечательно. Очень нравилось прыгать по большим валунам. Ей, представилось, что она никакая не журналистка, а отважный астронавт, высадилась на чужой далекой планете, полной опасностей и тайн. Там, впереди, не заброшенная шахта, а фантастический звездолет, который должен унести ее домой, на теплую и уютную Землю, далёкую, но такую родную! Вдруг нога попала на что-то скользкое, Анна испуганно вскрикнула, но чудом удержала равновесие. Она постаралась сосредоточиться, подъем уже не казался ей таким легким, как минуту назад. Некоторые валуны предательски качались. Можно было оступиться и соскользнуть по сырому скату в широкие провалы между камнями, и тогда уже точно, никто тебя не найдет, а самому выбираться совершенно бесполезно. А уж не дай бог сломать что-нибудь!

Анна осмотрелась. Сказочник карабкался далеко впереди, наверное, он даже не слышал её крика. «Хорош, сопровождающий, лезет, как ни в чем не бывало, будто он тут один!» – наступило справедливое возмущение.

Наконец, они добрались до верха, где начиналась белая насыпь. Тут оказалась достаточно большая площадка, а справа в гору уходила штольня старой заброшенной шахты.

– Вот, эта, можно отдохнуть. Теперь мы в безопасности! – тяжело дыша, пропыхтел Сказочник.

Он сел на круглый плоский камень, будто бы специально предназначенный для сидения, и закурил. Анна совершенно не понимала, как этому человеку приятно курить после таких физических нагрузок. Она осмотрелась. Избушка внизу казалась совсем маленькой. Слева до горизонта вновь колыхалось огромное голубое море горных вершин. Эх, если бы тут просто отдохнуть, как было бы чудесно.

– Алекс, наверно будет дождь?

– Почему? – он смотрел удивленно.

– Там, далеко, – она показала рукой на подернутые синевой вершины гор. – Там все синее!

– Ты че! Не будет дождя, все нормально. Это такое чудо местной природы – «Голубой Алтай» называется. – Он закашлялся и сплюнул. – Так и должно быть.

Анна с минуту смотрела вдаль, любуясь чудесным пейзажем, затем решила осмотреть штольню. Снаружи, у входа в шахту, была сделана деревянная обвязка, которая сильно покосилась со временем. Внутрь уходила одинокая стальная рельса. Второй почему-то не было. Анна подошла ближе, внутри виднелись покосившиеся подпорки. В нескольких метрах от входа, подземный коридор перекрывала огромная глыба льда. «Да, внутри тут не спрятаться», – подумала она.

– Слушай, боевая моя сестра, – Сказочник докурил и заметно повеселел. Можно было с уверенностью сказать, что курение пошло ему на пользу, дыхание стало спокойным, хотя Анна все еще не могла отдышаться. – Как настроение? Скоро уже и помощь подоспеет. Вот только мы ушли с того места, может позвонить, а то, как они узнают что мы тут?

Он потянул Анне телефон:

– А я сейчас координаты скажу.

Анна набрала номер, телефон не отвечал.

Сказочник тем временем колдовал с навигатором, бубнив что-то мажорное. Видимо, на него действовало яркое летнее солнце. Было достаточно тепло.

Неожиданно он запел:

– Прилетит вдруг волшебник, в голубом вертолете и бесплатно покажет нам, кхм, чё покажет-то? Ладно, с днем рожденья поздравит… Во, есть! Ты дозвонилась?

– Нет.

– Надо пытаться, главное не терять дух, вот!

Анна же, напротив, была подавлена. Телефон предательски молчал. Надежда на спасение окончательно растворилась в этом отвратительном молчании паршивой электронной коробки. Да еще приходилось окончательно утвердиться в мысли, что на Сказочника надеяться невозможно. Все его шутки, рассказы, а главное, совершенно непредсказуемое поведение последних часов, говорили о скрытой душевной болезни. Ну какой нормальный человек, зная, что за ним гонится банда похитителей, способен весело петь песенку про какого-то волшебника! Не по доброй воле доверила она свою судьбу этому человеку с бешено горящими глазами! Анна не знала теперь что делать. Все попытки добраться до людей он пресекал в корне, обращаться в русскую полицию, по его мнению, тоже нельзя. Она чувствовала себя Алисой в стране чудес, только чудеса тут были пугающие и персонажи опасные. Бандиты могут найти их в любую минуту, и что тогда делать? Бежать уже некуда, помощь, видимо, не придет. Телефон по-прежнему не отвечал.

Анна зло смотрела на Сказочника, тот же, не замечая её колючего взгляда, был по обыкновению весел.

– Я никогда не унываю, и все получается. Однажды ночью в лесу остался, а зима была, в общем, волки на меня вышли, окружили. И что делать? Но я не в такие передряги попадал! Хорошо рядом было дерево.

«Конечно, – зло думала Анна. – В лесу всегда деревья!»

– Залез я на него, а волки сидят и смотрят, когда засну и упаду. Но ниче, я эта, не сплю. Ну, чё делать, прицелился и стрельнул вожака, ну и они сразу испугались, я смотрю, а у меня патрон всего один.

«Конечно! Из пальца стрельнул! А ружьё где взял?» – очередная байка раздражала Анну.

– Но я ничё, оставил на всякий случай. Так они эта, вожака съели и дальше сидят. Хорошо, мимо мужики на снегоходе проезжали, увидели меня. Волки их испугались, и все, а то бы не было меня тут. Но это еще чё! Я вот…


Вдруг Сказочник замолчал, по лицу его мелькнула недобрая тень. Анна заметила это, ей стало страшно, минутная злость неожиданно улетучилась: «Что-то случилось!». Сквозь шум ветра отчетливо и настойчиво пробивался посторонний звук. Казалось, что меж камней жужжала пчела. Нет, не пчела, а что-то крупнее! Звук стал похож на работу старой электробритвы. Сказочник вскочил.

– Слышь, летят, блин! – Казалось, он готов прыгать от счастья. – Я же говорил! Ай молодцы наши ребята! Спасатели – это точно! Такие никогда не подводят. Все, теперь домой!

Сказочник схватил Анну за руку:

– Вставай же, вон они, только б заметили!

Он стал отчаянно махать рукой. Потом вдруг прекратил и повернулся к Анне.

– Вот, и ты тоже можешь эта, домой ехать. Полиция, полиция! Всё! Янки, тьфу, нет, немки – гоу хоум! На кой черт тебе вся эта канитель!


Трудно было поверить, но видимо, это летели за ними! Сказочник от счастья закурил, и говорил ей:

– Вот нас однажды в разведке тоже забыли, так мы две недели одними сусликами питались. Хотели уже пешком возвращаться, а потом прилетели, но это я тебе потом расскажу.

Анна не поняла о чем он. Ей было все равно. Появилась надежда выбраться из этого порочного круга, и она ощутила какое-то необыкновенное чувство облегчения. Она смотрела на море гор вокруг и думала, что люди, брошенные посреди океана на произвол судьбы, качающиеся на волнах, уцепившиеся за какой-нибудь обломок мачты после кораблекрушения и потерявшие всякую надежду, чувствуют себя приметно так же. И так же радуются, увидев проплывающий рядом пароход. Она подумала, как сходны эти две ситуации: океан, обломки корабля, руины старой шахты, охотящаяся за тобой банда акул и спасительный вертолет-корабль.

Вертолет, тем временем, был уже рядом. Он оказавшийся не голубым, как в песенке, а ярко-жёлтым, сделал круг и стал снижаться на площадку у шахты. Сказочник потянул Анну вниз за рукав, она пригнулась. Вертолет, подняв облако пыли, опустился на площадку, дверца открылась, и Анна с удивлением и восторгом увидела улыбающегося Илью.

Сказочник что-то кричал ей, она не слышала. Он махал руками в сторону вертолета, потом куда-то вниз, в сторону избушки. Анна глянула вниз, и ей снова стало страшно, она поняла, что случилось. На окраине леса, у избушки, стояла группа всадников.

«Нашли! Надо быстрее бежать! Надо сказать Илье!» – Анна не могла пошевелиться.

Илья выскочил из вертолета, широко улыбаясь, он протянул Анне руку. Она машинально забралась внутрь, а он крикнул что-то Сказочнику, указывая на оставленный мешок с вещами. Тот кивнул и побежал назад, за мешком. В этот момент Илья сел рядом с Анной, и, хлопнув по плечу пилота, задвинул дверь. Вертолет начал набирать высоту. Анна в ужасе смотрела на Сказочника, не в силах вспомнить русские слова.

– Эй!– крикнула Анна, показывая на растерянно застывшего Сказочника.

– Он вас похитил, – крикнул в ответ Илья.

Сквозь шум двигателя было плохо слышно. Он протянул Анне переговорное устройство и сам надел такое же.

– Это не он, они там внизу, его надо забрать, – она по-прежнему кричала, но в ответ услышала приятный голос

– Анна, это он вас похитил, он заодно с теми, кто вас преследует, я навел справки, поверьте. Этого человека ищут за убийство.

Мысли Анны путались. Как же так, неужели этот безобидный человек разыграл её, но зачем. Логики никакой. Все что она помнила из последних минут, недоумении застывшее на лице Алекса и его одинокая удаляющаяся фигура у шахты. Анна посмотрела на своего спасителя. Видел ли он всадников внизу? Как они знали куда идти? Может, он прав? Может, это было не недоуменнее, а разочарование, что добыча ускользнула из сети? Самое обидное, чувствовать бессилие перед ситуацией. Анна ощутила сильный озноб.

Тем временем вертолет, намного спустившись в ущелье, понесся вдоль узенькой речки, в стороне была видна небольшая деревня. Пейзаж очаровывал, если бы не перенесенные потрясения, можно было подумать, что находишься в отпуске на экзотической авиапрогулке. Илья сочувственно смотрел на Анну, сжимая ее руку.

– Так что же произошло с вами, милая барышня? – услышала она голос в наушниках.

Анна хотела что-то сказать, у неё не получилось, она лишь ощутила, как по щекам потекли слёзы. Пережитое за эти часы дало о себе знать.

– Ну ладно вам, не буду мучить вас расспросами. Все хорошо, скоро мы будем на месте, вы отдохнёте! Возьмите вот, отличный коньяк! – Илья протянул ей металлическую фляжку. Анна взяла и вздрогнула, выронив на пол. Илья поднял фляжку и вернул Анне.

Глава 9


Прошло минут двадцать, прежде чем внизу справа среди гор показалось небольшое селение.

– Вот мы и на месте, – сказал Илья, указывая рукой вниз.

Анна внимательно посмотрела, куда он указывал. Территория усадьбы была обнесена высоким забором, с одной стороны забор заканчивался, сразу за ним начинался обрыв, в громадной расщелине которого виднелся голубой ручей, огибая усадьбу, он постепенно расширялся, и убегал вдаль.

С высоты птичьего полета Анна смотрела на непривычную ее глазу картину, и все это казалось ей оазисом в пустыне. После всего пережитого, она даже не могла представить, что в диких горах может встретить кусочек цивилизации.

Вертолет приземлился на площадку, пилот выключил двигатель, и винт плавно остановился. Стало непривычно тихо. От воцарившейся внезапно тишины, у Анны зазвенело в ушах, и закружилась голова. Все ее тело мгновенно ослабло, она, будто вросла в кресло, ей было так хорошо и уютно сидеть, что не хотелось никуда идти. Сделав над собой усилие, Анна все же встала, и с трудом передвигаясь на затекших ногах, выпрыгнула из кабины. Илья вовремя успел подхватить ее, так как у Анны подкосились ноги.

– С вами все в порядке? – голос Ильи звучал взволнованно.

– Да, я просто поняла, как я дико устала, так хочется спать, – Анна почувствовала себя слабой и беззащитной.

– Ну, все, все. Этот кошмар уже позади, все хорошо, – Илья помог Анне сесть на траву, заботливо подстелив для нее свою куртку.

– Одну минуту, я быстро все улажу, – он махнул в сторону вертолета.

Анна кивнула головой, и Илья пошел к пилоту, который все это время ждал его у вертолета.

Оставшись одна, Анна потянулась и огляделась по сторонам. «Как здесь красиво» – подумала она.

Место действительно было очень красивым. Сразу за забором открывалась великолепная панорама гор. Чуть поодаль, между кедрами, стояло несколько домиков, все были деревянными, очень свежими, выполненными в едином стиле. Было видно, что строительство завершилось совсем недавно. Кое-где еще валялись кучи строительного мусора, да и постройки выглядели так, будто их возвели всего несколько дней назад.

От домиков к ним спешил человек, одет он был довольно странно – в халат, расшитый разноцветными ниткам, бусинками и кусочками меха, на голове его была шапка, сшитая их беличьих хвостов. Это был алтаец, среднего роста, крепкого телосложения. На вид ему было лет сорок – пятьдесят.

Анна с удивлением разглядывала причудливый наряд алтайца, и не сразу поняла, что он уже стоит рядом с ней и говорит что-то. Она с удивлением подняла на него глаза.

– Добрый день, – сказал мужчина немного на распев. – Меня Толей зовут.

– Я Анна, – Анна улыбнулась.

«Да, алтайцы многогранны, как и любая другая нация. Он совсем не похож на тех двух, что напали на нас в горах»

Поздоровавшись с Анной, Толя отошел чуть в сторону, и, встав справа от Ильи, стал ждать, пока тот договорит.

Анна повернулась в сторону базы и опять задумалась. «Как там моя малышка? – подумала она. – Я уже два дня не звонила, надо будет попросить у Ильи телефон. А это удобно? – спросила Анна сама себя. – Думаю, что ничего страшного в этом нет, – ответила она тоже сама себе. – Боже, как хочется спать!»

– Толя, как тут без меня, все нормально? – голос Ильи звучал близко от нее. – Справились с моим поручением?

Анна развернулась в его сторону. Илья закончил давать указания пилоту и теперь разговаривал с Толей.


– Конечно, хозяин! Я сам лично все проконтролировал, все сделал точно так, как вы велели! – Толя весь встрепенулся.

По поведению этого человека было видно, что он относился к Илье с большим уважением, в глазах его читалась безграничная преданность к хозяину.

– Вы, наверное, голодны? – спросил Илья, подходя к Анне. – Я сейчас скажу, чтобы вам подали завтрак.

– Нет, нет, спасибо! Единственное, чего мне сейчас действительно хочется, так это принять душ и лечь спать. Я просто с ног валюсь от усталости, – Анна слабо улыбнулась.

– Отведи госпожу Анну в её комнату, – Илья повернулся к Толе. – А потом зайди ко мне, нужно будет кое-что подготовить.

– Конечно, хозяин, – Толя кивнул.

– Вы отдохните, выспитесь, – обратился Илья к Анне, подавая ей руку, чтобы она смогла подняться с травы, – а потом мы с вами поболтаем, и если что нужно, Толя все принесет.

Анне не очень верилось в то, что она, наконец-то, сможет спокойно выспаться.

Вслед за Толей она прошла к двухэтажному домику, он был последним из двенадцати аккуратных красивых построек, тропинка от него бежала вниз, к обрыву.

«Надо будет, потом обязательно прогуляться к ручью» – решила Анна.

На пороге дома алтаец остановился, снимая обувь. Анна последовала его примеру. Из прихожей они попали в просторную гостиную. Это была большая светлая комната, вся обитая деревом. Повсюду стояли и висели чучела разных животных и птиц.

«А Илья, похоже, заядлый охотник» – подумала Анна.

– Это все трофеи Ильи Андреевича, – будто читая ее мысли, с гордостью за своего хозяина произнес Толя.

Анна внимательно посмотрела по сторонам – прямо над входом в комнату примостилась лиса, поразившая ее своим необычайно ярким рыжим, просто огненным окрасом. Пол в комнате был кафельным, с причудливыми, но ненавязчивыми узорами. Возле камина лежала огромная медвежья шкура, Анна было просто шокирована ее невероятными размерами, казалось, что когти медведя были сантиметров десять, не меньше.

«Да, не хотела бы я с ним встретиться, когда он был еще жив! – прошептала про себя Анна. – А Алекс не боялся встречи с медведем в лесу. Либо он очень смелый, либо никогда не видел медведя, по крайней мере, такого огромного!». На шкуре стояло чучело кабана.

Напротив двери располагался большой камин, отделанный грубым камнем. Над ним уютно примостились череп с ветвистыми оленьими рогами, вокруг него, по кругу, были развешены куда более мелкие черепа с рогами, принадлежавшие очевидно косулям, их было не меньше двадцати. Завершали этот причудливый охотничий коллаж несколько ружей, висевших вдоль стен.

Чучела птиц – глухаря, тетерева, дятла висели повсюду в огромном количестве. Мебели в комнате практически не было – только пара кресел, обитых полосатым атласом, стояли у противоположной от камина стены, да резная этажерка для книг между ними.

Несмотря на достаточно большое количество трофеев, их не было чересчур много. Интерьер был выполнен со вкусом, каждая вещь была тщательно подобрана и находилась на своем месте. Казалось, что если убрать или передвинуть с места хоть какую-то деталь, то пропадет то особое ощущение, которое создавалось в этом доме.

Наверх вела большая лестница, располагавшаяся справа от входа в комнату. Так что над гостиной был своеобразный балкончик, и, если поднять голову, то просматривался холл второго этажа. Следуя за Толей, Анна поднялась наверх. Они оказались в просторном светлом холле, здесь тоже присутствовали все те же атрибуты дома, что и на первом этаже, многочисленные трофеи, камин. Как и на первом этаже, тут было просторно и светло.

«Они что тут, боятся темноты?!» – Анна была поражена количеству окон, дневной свет из которых просто заливал коридор.

Толя отворил первую справа дверь, и они оказались в очень уютной комнатке. Большое окно неизменно присутствовало и здесь. Видимо, тот, кто строил этот дом, постарался сделать так, чтобы темнота не смогла пробраться ни в один, даже самый потайной уголок.


Комната, как и весь дом, вся была обита деревом. Слева стояла большая кровать с резной спинкой, над которой висела большая фотография с панорамой гор. Напротив кровати располагался небольшой камин, отделанный диким камнем, в нем предусмотрительно были сложены поленья, так что если вдруг захочется развести огонь, достаточно лишь поднести спичку. На каминной полке стояли статуэтки животных, вырезанные из дерева. У окна, возле письменного стола примостилось кресло, на которое был накинут такой же плед, что был и на кровати. Пол покрывал ковер с жестким ворсом. Справа от входа располагался встроенный шкаф, по другую сторону тоже была дверь, ведущая, скорее всего, в ванную комнату.

Осмотревшись, Анна повернула голову, и обнаружила, что Толя внимательно смотрит на нее, видимо ожидая ее реакции.

– Здесь так уютно, – совершенно искренне сказала она.

– Илья Андреевич сам все подбирал, – с гордостью ответил Толя. – Правда, очень красиво?

– Да, чудесная комната, – улыбнулась Анна. – Да, и весь дом, – поспешила добавить она.

Толя довольно заулыбался, и даже немного покраснел.

«Видимо, он тоже приложил руку к созданию этого дома. Хотя, судя по всему, похвала его хозяину, была для него приятнее, чем даже когда хвалили его»

Комната действительно очень понравилась Анне. Здесь, как и во всем доме, чувствовалась рука мастера. Анне особенно понравилось, что в комнате отсутствовали трофеи Ильи, так как перспектива провести время в компании убитого зверька ее совершенно не прельщала.

Тем временем, Толя подошел к окну, потянул за какую-то веревочку, и тяжелые шторы опустились, погружая комнату в приятный полумрак. Затем, присев на корточки у камина, развел огонь. Поленья затрещали, и на стенах комнаты заплясали оранжевые блики языков пламени.

– Если что понадобится, вы на кнопочку нажмите, – Толя указал рукой на маленькую кнопку слева от кровати, – я сразу приду.

Анна оглянулась, и, увидев кнопку, про которую он говорил, утвердительно кивнула головой. Толя пожелал ей хорошего отдыха, и вышел из комнаты.

Оставшись одна, Анна села на кровать. Накопившаяся за эти дни усталость, сразу же дала о себе знать. На тумбочке возле кровати стоял графин с водой и два пустых стакана, Анна взяла один, налила половину и с жадностью выпила. У нее не было сил даже раздеться, но, сделав над собой усилие, она стянула с себя одежду, бросила ее на пол рядом с кроватью, и прошла в ванную комнату. Приняв душ, и насухо растеревшись полотенцем, она забралась под одеяло.

«Странно, не похож Алекс на бандита. Надо будет поинтересоваться у Ильи, откуда он это узнал» – вдруг мелькнула мысль, и Анна провалилась в сон.

Анна брела по горной долине. Под ногами у нее расстилался яркий цветочный ковер, над головой было безоблачное голубое небо. Анна шла, срывая на ходу цветы, затем сплела из них венок и надела на голову, почему-то от этого он стал голубым. Внезапно, все небо затянуло тучами, и сразу стало темно и страшно. Анна с ужасом огляделась по сторонам, она стояла посреди огромного поля абсолютно одна. Ей овладел страх, казалось, будто она одна во всем мире, а он огромен, но постепенно сужается, грозясь раздавить ее.

Вдруг, впереди в долине она увидела сияние, оно будто манило Анну к себе. Повинуясь этому необъяснимому порыву, она изо всех сил бросилась бежать в ту сторону. Анна бежала с огромной скоростью, порой ей казалось, что она вот-вот взлетит. Вскоре она оказалась в горах. Анна не заметила, как наступила ночь, но вокруг стало очень темно. Всеобщий мрак нарушал мигающий огонек, освещавший вход в пещеру в горе. Анна сама не поняла, как очутилась у входа в пещеру, словно в компьютерной игре – один щелчок мышкой, и вот ты уже в нужном месте.

Заглянув внутрь пещеры, она обнаружила странную картину – там совершался какой-то обряд. В пещере повсюду горели костры, отбрасывая на стенах огненные блики. От удивления Анна в нерешительности застыла на пороге, она поняла, что блики от огня были животными, которые в диком хороводе проносились от стены к стене, сменяя друг друга. Вот перед Анной появился лев – царь зверей, он открыл свою огромную пасть, обнажая острые, как бритва зубы, и издав мощный рев, в грациозном прыжке, ненадолго повис в воздухе, и неожиданно исчез. На смену ему выбежал олень, Анна не смогла уловить момента, когда он появился, казалось, он возник ниоткуда. Олень в несколько гибких прыжков обежал всю пещеру, стук его копыт эхом отлетал от стен. Затем, встав на задние ноги, передними олень помахал в воздухе, и, тряхнув головой, также неожиданно, как и лев, исчез. И вот уже Анна слышит взмахи гигантских крыльев, и перед ней предстал огромный, необычайно красивый орел. Хоровод огненных животных на стенах пещеры был бесконечен.

Неожиданно Анна услышала странный стук, будто где-то поблизости били в барабан. Она развернулась и увидела странную картину. Человек, одетый в расшитую бисерными узорами одежду и в шапке из хвостов емуранга бил в огромный кожаный барабан, выкрикивая странные фразы на непонятном языке. Еще четверо человек ходили по кругу, размахивая руками, словно в трансе, исполняя неизвестный танец, повторяли вслед за барабанщиком непонятные фразы. Одеты эти четверо были в черные плащи с капюшонами, полностью закрывавшими их лица. Анна очень удивилась, она была уверена, что когда она пришла, людей в пещере не было. Они, как и огненные животные появились из ниоткуда.

Анну люди не замечали, она поняла, что все еще стоит у входа в пещеру. Увидев, что никому не мешает, она решилась подойти поближе. Ей было интересно рассмотреть, что за странный обряд они совершают. Люди в плащах ходили по кругу, то и дело, выкидывая вперед руку или ногу, издавая при этом странный звук. Порой, они склонялись над чем-то невидимым, что лежало между ними в центре, но вскоре опять отступали, и продолжали свой немыслимый хоровод. Анна решила тихонько подойти и посмотреть, что находится в центре круга танцующих людей. Так и оставшись незамеченной, она подошла поближе. В середине горел огромный костер языки пламени, вырываясь из него, превращались в тех животных, что плясали на стенах. Незаметно для себя Анна оказалась в самом центре круга, пламя притягивало ее к себе, рисуя в ее воображении все новых и новых животных, выскакивающих из огня, она была словно под гипнозом.

Неожиданно музыка смолкла, и в пещере воцарилась полная тишина. Анна в панике повернулась к танцующим, и обнаружила, что все остановились и пристально смотрят на нее. Через несколько минут один из людей нарушил всеобщее молчание, и, шурша тканью, скинул капюшон, и оказался Зоей, которая начала вдруг дико хохотать, от ее хохота казалось, что вот-вот лопнут барабанные перепонки, у Анны по спине побежали мурашки. Зоя повернулась ко второму человеку, и откинула капюшон с его лица, в нем Анна узнала своего недавнего похитителя Германа, он усмехнулся кривой улыбкой и протянул Анне руку. Анна в страхе попятилась назад, и вдруг обнаружила, что пещера не заканчивается той огромной залой, в которой они находились. В ней была еще одна галерея. Она очень хотела побежать подальше от этих страшных людей, прочь из этой пещеры, но в тоже время Анна хотела узнать, кем были те двое, которые еще не открыли своих лиц. Анна напряженно следила за происходящим, но все же держалась поближе к обнаруженной галерее, чтобы в случае чего броситься бежать. В это время Герман повернулся и снял капюшон с третьего человека, Анна застыла в ожидании, но все лицо его закрывала маска, на губах которой играла коварная улыбка. Человек-маска тоже протянул руку к Анне, и вместе с Германом направились в ее сторону. Анна попятилась назад, и чуть не упав, с трудом вскочила на ноги, и побежала по галерее. Там было темно и пахло сыростью, вдруг у Анны по телу пробежал легкий холодок, и впереди она увидела полупрозрачную белую фигуру, которая повернулась к Анне и протянула ей руку, и вдруг превратился в молодую девушку. Анне совсем не было страшно, она взяла свою неожиданно появившуюся провожатую за руку, и в этот момент проснулась.

Когда Анна открыла глаза, ей показалось, что она спала не меньше суток, она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей, словно и не было всего того, что произошло с ней за последние дни. Перевернувшись на живот, Анна посмотрела на электронные часы на тумбочке, оказалось, что спала она всего шесть часов, но усталость как рукой сняло. Анна села на кровати и потянулась.

«Какой странный сон, – подумала она. – Впрочем, после всего пережитого, чего только не приснится!»

Дрова в камине давно догорели, и в комнате было совсем темно. Свесив ноги с кровати, Анна попыталась найти свою одежду, но ее нигде не было. С трудом пробираясь в темноте, она подошла к окну, и, нащупав веревочку, потянула за нее. В комнате тут же стало светло. Теперь, когда в комнате наполнилась светом, Анна повторила попытку найти свою одежду, но и в этот раз ее постигла неудача.

«Просто чудеса какие-то!» – решила Анна.

Приняв еще раз душ, и завернувшись в большой махровый халат, Анна вернулась в комнату. На кровати лежали аккуратной стопочкой сложенные вещи. Анна с удивлением смотрела на них, не понимая, как они здесь оказались.

«Видимо их принесли, пока я принимала душ, и поэтому я ничего не слышала, – Анна тряхнула головой. – Со всеми этими событиями я становлюсь мнительной и немного ненормальной»

Анна с любопытством принялась рассматривать свою находку. Там оказался спортивный костюм из очень плотной ткани красного цвета белая майка и такого же цвета кроссовки.

«Да, это конечно не то, что я обычно ношу, но выбора у меня все равно нет» – подумала Анна и принялась одеваться. Одевшись, она еще некоторое время побродила по комнате, пытаясь найти хоть что-нибудь, что поможет выяснить побольше про это место, а что еще лучше про хозяина «горного отеля», в котором она оказалась. Но попытки были тщетными.

«Странно как-то, – у Анны возникло нехорошее предчувствие, – ничего – ни карты, ни буклета никакого, ничего нет! Может, потому что отель еще не работает для туристов? Нет, все равно странно! Если шторы задернуть, можно подумать, что отель на необитаемом острове стоит! Надо будет выяснить»

Подойдя к окну, она распахнула одну из створок, и в комнату тут же ворвался поток свежего горного воздуха. Оказалось, что пока Анна спала, на улице прошел дождь, и теперь все небо было затянуто облаками. Облокотившись на подоконник, Анна любовалась видом, открывавшимся из окна. Панорама была великолепная. Ее домик стоял последним, сразу за ним начинались заросли какого-то дикого кустарника, приводившие к обрыву, который Анна видела с вертолета, по другую сторону обрыва возвышались огромные горы. Красота этого места была просто необыкновенна, Анне показалось, что за все время, проведенное в горах, она не видела ничего подобного.

На всем пути от комнаты до прихожей Анна не встретила ни одного человека. Выйдя из домика, она остановилась на крыльце и огляделась по сторонам. Налево уходила тропинка, та самая по которой они пришли с помощником Ильи, там слышался шум обычного трудового дня – голоса людей, шум машины, где-то лаяла собака, и когда она замолкала, можно было расслышать тихие звуки музыки. Огибая крыльцо, тропинка уходила через заросли кустарника к обрыву, внизу все казалось не таким, как Анна видела из окна. Недолго думая, она спустилась с крыльца и повернула на право.

Тропинка круто вела вниз, да и земля было сырой от недавнего дождя. Приходилось спускаться очень медленно и аккуратно, хватаясь за ветки. Пару раз Анна чуть не упала, поскользнувшись, теряла равновесие, но каждый раз умудрялась устоять на ногах.

«Да, не зря ты в тренажерный зал вот уже десять лет ходишь! – похвалила себя Анна. – Вот результат – ты в отличной форме!»

Преодолев все трудности, она оказалась на берегу горного ручья. Присев на корточки, Анна зачерпнула ладошкой воду, она была холодной и необычайно прозрачной. Дно ручья украшали тысячи камушков, недалеко в стороне Анна увидела и большие валуны. Земля вокруг ручья была сухой, местами даже потрескавшейся, видимо здесь раньше была полноводная река, а потом ушла, найдя для себя более подходящее место, и оставила в напоминание о себе лишь небольшой ручеек. Слева, на берегу, Анна увидела костровище, недалеко от него стоял стол и лавки, но они были не такими, что у горной избушки, здесь все было новым и аккуратным, впрочем, может и там, когда-то, все было совершенно иначе, только вряд ли кто-то уже вспомнит, когда это было. Задумавшись, Анна не сразу увидела справа от себя двух мужчин. Они шли по направлению к ней, в одном из них она узнала Илью. Мужчины разговаривали. Они были достаточно далеко от Анны, она не могла слышать их беседы, но, судя по жестам, она поняла, что Илья дает своему попутчику указания.

Анна погрузилась в свои мысли, разглядывая причудливый каменный узор на дне ручья, и поэтому вздрогнула, когда услышала у себя за спиной приветливый голос Ильи.

– Добрый день, не ожидал, что вы так быстро проснетесь!

Анна порывисто обернулась. Попутчика Ильи на берегу уже не было.

– Здравствуйте, а я и сама не ожидала, но так уж вышло, – сказала Анна, вставая, и улыбнулась.

– Надеюсь, вас никто не побеспокоил? – голос Ильи сразу стал жестче.

– Нет, нет, что вы я замечательно выспалась, – в подтверждение своих слов Анна даже слегка зевнула, – давно я уже так сладко не спала. Это место просто волшебное!

– Теперь вы понимаете, почему я выбрал его для своего отеля! – Илья был очень горд за себя.

– Да, вы не ошиблись, здесь потрясающе красиво, – поспешила похвалить его Анна.

– Ну, пойдемте, пока нам накрывают на стол, я вам все покажу! – Илья сделал приглашающий жест рукой и взял Анну под руку, и они пошли к ступенькам, по которым не так давно Анна спускалась к ручью.

***


– Дорогая Анна, я сейчас расскажу вам нечто, только не пугайтесь и не удивляйтесь. Я не имею ничего общего с теми маньяками, которые Вас преследуют, и я не состою ни в какой секте и тайном обществе, поверьте.

– Илья, вы пугаете меня, я уже не знаю, что мне ждать. Ваша страна – один большой сюрприз. – Анна поспешила сказать это, будто боясь, что и тут, в этом чудесном месте, её ждет новый виток приключений. А так хотелось просто посидеть у костра…

– Может быть, это будет для Вас сюрпризом, а может, и нет. Все же призываю понять меня правильно, и …. Не смеяться.

Анна слегка улыбнулась и качнула головой.

– Так вот, когда-то давно человечество было весьма необразованным, на наш современный взгляд, природа вещей объяснялась сущностью духов, ее составляющих. Все в окружающем мире казалось вполне понятным и объяснимым. Потом период язычества сменился единобожием, но это не важно. На мой взгляд, в каждой современной религии присутствуют элементы язычества. Естественно, официально все религии от этого открещиваются. Но об этом после. Взгляд человечества на окружающий мир практически не менялся. Более того, для подавляющего большинства людей все в мире устроено легко и просто. Вы никогда не задумывались о том, что чем больше наука делает открытий, тем больше становится неизвестного. Открыли электричество, ура, теперь мы знаем как это удобно. Но оно всегда было рядом, даже когда не было человека. Изучили, что все живое состоит из клеток, и думали, что нашли истину. Но стало непонятно, откуда взялась клетка. Обнаружили что клетка, на самом деле не последняя, так сказать, инстанция. Все клетки разные, стала развиваться генетическая теория. Прочли геном, и стало совершенно непонятно, как это все образовалось. А главное зачем. И чем больше мы познаем, тем меньше знаем. Еще древние это поняли. Они лишь не могли представить себе масштабы. Человечество идет к хаосу, раскрывающиеся тайны рождают новые катастрофически быстро. На одну раскрытую появляется десятки нераскрытых!

– Илья, примерно понимаю Вас, но простите меня, после всего, что произошло, я не способна качественно думать. – Анна слегка зевнула.

– Я буду говорить проще. Теперь самое основное. Существует теория о том, что очень давно, в очень глубокой древности материальные и духовные сущности, проще говоря, люди, звери, растения и духи жили в мире и согласии. Это нечто вроде райского сада. Они общались, творили… Прошло время и человек обратился к познанию. Примерно об этом сказано в Ветхом Завете. Начался конфликт духа и человечества. Особенно сильно он обострился впериод зарождения единобожия. Духи покинули этот мир, и ушли в чудесную страну. У этой страны много названий, на разных языках, у разных народов, и одно из них – Шамбала. Считается, что в этой стране сокрыта истина нашего бытия, целесообразность существования всего живого. Заметьте, всего живого, а не только человека. Это очень важно. Проникнуть туда невозможно простому человеку. Вы, вероятно, знаете, что существует шаманизм. Это слабые попытки человечества вернуться к связи с духовным прошлым. Шаманы могут общаться лишь с самыми слабыми духовными сущностями, которых, скажу грубо, просто не пустили в Шамбалу.

Илья Андреевич замолчал, глядя на Анну с каким-то заговорщицким выражением на лице. Анна молчала, глядя на огонь. В языках пламени ей мерещились древние духи, вулканы, лава. Может быть это Ад? Она думала, что весь этот рассказ попахивает каким-то бредом. Что же так туманит мозги людям в этих местах, может быть чересчур свежий воздух? Илья Андреевич продолжал:

– Но духи не ушли в Шамбалу навсегда. Они оставили человечеству ключ. На тот случай, когда человечество поймет свою ошибку, и они вновь объединятся. Если воспользоваться этим ключом, се вокруг изменится. Помните детскую сказку про джинна в бутылке. Это ничто иное как своеобразная интерпретация легенды о Шамбале. Суть явления подобна. Духи исполнят любые повеления своего освободителя.

– Выходит все зависит от того, кто освободит их. Светлые или темные мысли будут у того человека, – сказала Анна

– Говоря проще, будет это человек добрый или злой. Примерно так, но не совсем. Дело в том, что понятия добра и зла вообще относительны. То, что есть добро для одних, зло для других. История человечества построена на постоянной борьбе, и каждый боролся за свою правду, за свою «добрую» идею. Вот пример. Как я вам уже говорил, я являюсь представителем народа, как говорится, избранного богом. Но нас всегда притесняли, нас всегда считали предателями Иисуса, поскольку народ Израиля послал его на смерть. С другой стороны, христианская догма гласит, что Иисус принял мученическую смерть на кресте, чтобы дать искупить грехи человечества и дать последнему надежду на спасение и воскрешение. Выходит, что народ Израиля поспособствовал миссии Христа. Если бы Христа не распяли, и он бы, соответственно, не вознесся, оставшись живым, все человечество вообще бы не имело никакой надежды на спасение и воскрешение. Так почему мой народ ненавидят за то, что он помог выполнению миссии Иисуса. Вот такой пример понятия добра и зла. Где тут правда?

– Я не могу вам ничего сказать, я очень мало про все это знаю. Никогда не интересовалась религией. Но ведь должно же быть какое-то общее понятие добра? Гуманность, например.

– Гуманизм. Да, принято считать, что гуманное отношение к человеку это добро. Во имя добра спасают, например, голодающих в Африке. От того, что их спасли сегодня, завтра они голодающими быть не перестанут. Более того, через некоторое время они расплодятся, извините за кощунство, их станет гораздо больше и им нужно будет гораздо больше пищи, чем сегодня. А сохранение жизни умирающим, или искалеченным, лишенным прелестей жизни, терпящих невыносимые страдания? Это добро? Для кого это добро? Нет, я считаю, что гуманизм, в той форме как он паразитирует на человечестве сейчас, придуман специально для того, чтобы это самое человечество уничтожить. Значит, это есть зло, зло для человечества! Но вот в чем парадокс, именно в такой форме, превратившись во зло, гуманизм тут же обращается в добро! Почему? Да потому, что если современный гуманизм ведет к истреблению, физическому уничтожению и деградации человечества, тем самым он будет способствовать ограничению в распространении этого самого человечества на земле и сохранению его популяции.

Анна молча смотрела на огонь. Она не все поняла из пространной речи, но решила не перебивать. Видимо Илья Андреевич страдал от дефицита общения, и она была первым человеком за последнее время, кто так внимательно слушал его рассуждения. Ладно, ей не жалко, можно и послушать.

Анна не могла понять, что с ней происходит. Казалось бы все хорошо, самое страшное уже позади, она в безопасности, в красивом месте, с хорошим человеком, первым за долгое время вызывающим доверие. Но какое-то щемящее чувство занозой засело у нее в сердце. И ей было плохо и тяжело от того, что она не могла разобраться в причине этого беспокойства. Ей вообще часто бывало тяжело от предчувствий. Это сложно понять тому, кто с этим не сталкивался. Обладая сильным характером и хорошо развитой интуицией Анна за долго знала о приближающейся беде. Это началось еще в детстве, когда еще собираясь в школу она уже знала, что встретит на улице своего одноклассника Вилберта, который жил в двух кварталах от нее и никогда не ездил с ней в одном автобусе; она всегда знала какой параграф ее спросят на уроке и отменят ли контрольную. Но сейчас ситуация не была такой простой как раньше, и нельзя было решить возникшую проблему просто хорошо выучив задание. Анне было страшно от того, что она не знала, с какой стороны ждать удара, а значит и не могла ничего предотвратить.

Илья Андреевич пристально посмотрел на Анну, поняв, что мысли ее витают где-то очень далеко. Блики огня играли на её лице. Он подумал, что стоит сменить тему, лучше вернуться к реальности, все-таки её нужна информация об Алтае.

– Анна, я прошу прощения за длинные монологи. Помнится, вы хотите написать статью?

Анна подняла голову, взглянула на собеседника. Её лицо изменилось, ушла та грусть, усталость, что еще час назад читалась на ее лице. Теперь она выглядела отдохнувшей и посвежевшей. «Вот она, уникальная особенность молодого организма, – с грустью подумал Илья. – столько всего пережила эта молодая женщина за последнее время, не спала, не отдыхала, и всего несколько часов в спокойной расслабленной обстановке просто невероятно преобразили ее».

– Я провела тут несколько дней, – прервала ход его мыслей Анна. – Компания была ужасная. Надо было сразу принять ваше приглашение и поехать сюда, – задумчиво проговорила Анна. – Для моей статьи материала уже много, можно уже целую книгу написать. Но я не представляла себе, что тут так бедно живут люди. Какие черные старые дома, я даже не думала, что в таких можно жить. Где они берут воду, как готовят еду. Россия такая большая и богатая страна! Но когда я все это увидела, можно подумать что попала в Африку. Илья, скажите, почему так?

Анна, что я могу сказать, только свои догадки. Ваши родители сами из этих мест. Они вам что-нибудь говорили?

– Отец не любил рассказывать о своей жизни здесь. Я знала очень мало. Но всегда мне хотелось попасть туда, где прошла их с мамой молодость. Это чувство у меня с детства. Раньше мне часто снились сны, где я гуляю в горах, и прихожу к какой-то большой пещере. Там, в пещере, было холодно, и я всегда ждала встречи с кем-то. Странно, я чувствовала, что кто-то должен выйти навстречу, но просыпалась в этот момент. Странный сон, не правда ли.

– Может быть, это связано с вашим кольцом?


Послышались шаги, и к ним подошел мужчина, возраста примерно за тридцать, высокий и крупный, русые волосы были зачесаны назад. На его лице играло некое подобие блаженной улыбки. Казалось, что он очень рад видеть тут Илью и Анну.

– Добрый вечер, – проговорил он мягким, но с легкой хрипотцой голосом. – Надеюсь, не помешал вашей дружеской беседе? Илья Андреевич, прошу прощения, Вас там спрашивают…

– Вот, прошу любить и жаловать, незаменимый наш экскурсовод, я бы даже сказал краевед, Феликс, – Илья Андреевич кивнул Анне на подошедшего.

– Анна, – представилась Анна.

– Какое возвышенное имя, – улыбка на лице Феликса стала радушнее.

– Анна волею судеб попала к нам в гости аж из самой Германии, готовит материал для статьи об Алтае, – пояснил Илья Андреевич. – Вы, Анна, не стесняйтесь, Феликс с удовольствием ответит на все ваши вопросы, а я вынужден вас покинуть на некоторое время. Надеюсь, скучать вам не придется.

С этими словами он направился в сторону корпусов.

Анна улыбнулась, как приятно было чувствовать себя в окружении людей интеллигентных. Наконец-то можно было заняться той частью работы, что называется сбором материала.

– Анна, я вновь хочу выразить восхищение вашим именем, – Феликс не дал паузе затянуться, – «А», первая буква Вашего имени, первая буква в большинстве алфавитов. Буква «А» обладает большой мистической силой и магическим действием, означает нисхождение Духа в материальное. Пирамидальная форма этой буквы можно соотнести с горой, выразить переход от потенциального к актуальному. «Аз» – первая буква славян, обозначающая местоимение «Я», как от «Аз есьм», что значит «Я есть», до «Аз воздам», в смысле «воздам по заслугам вашим». В русском языке написание вашего имени представляет собой анаграмму, что говорит об устойчивости и твердости, на мой взгляд. Да! Опять же, буква «А» первая в слове «Агартха».

Анна ощутила лёгкий озноб. Казалось, маленькая искра от костра упала ей в ладонь, проникла под кожу у кольца, и, постепенно остывая стала пробираться по позвоночнику. Феликс, как ни в чем не бывало, продолжал:

– «Агартха» тибетских и монгольских буддистов, это метафизический центр мира, или легендарная Шамбала.

Искорка вновь вспыхнула и погасла где-то в районе шеи. Анна поежилась.

– Интересно, я раньше не задумывалась о таком глубоком смысле своего имени, – улыбнулась Анна.

– Анна, я буду часто называть ваше имя, – продолжал Феликс. – Мне очень приятно произносить такое сочетание звуков, вы не против?

– Пожалуйста, – Анну несколько удивило такое поведение собеседника, – можете делать это даже когда я уеду.

– Анна, что Вы, останьтесь на некоторое время, Вы узнаете много интересного. Край у нас богат не только природой, но и историей, мифами и легендами. Здесь так много интересных самобытных людей!

– Это уж точно, люди тут особенные, – усмехнулась Анна.

– Анна, не хочу показаться навязчивым, но великолепно владеете русским языком, вы давно его изучаете?

– Феликс, я тоже буду часто произносить Ваше имя. – Диалог Анне казался все забавнее. – Я изучала русский с детства, для моей мамы это родной язык. Но, к сожалению, некоторые вещи я не понимаю. Да, насчет Вашего имени, я воспринимаю его похожим на Феникс, если вы не возражаете.

– Отчего же, возрождение из пепла, своего рода воскрешение, надежда на новую жизнь и все такое, это вообще мое кредо. С каждой новой попыткой становится все интереснее. Тем более что для такой красивой девушки, как Вы, Анна, я готов сгорать и возрождаться всегда!

– Феликс, я смущена вашими комплиментами, – Анне начинала нравиться эта игра. «Интересно, чем все это кончится» – мелькнула мысль. Очень хорошо, что ей попался Феликс, от такой непринужденной болтовни становилось тепло и легко на душе.

–Да ладно, что мы все обо мне да обо мне, – Феликс сделал вид что смутился. – Лучше поговорим о Вас. Так что же Вы хотите узнать о наших краях.

–Приключений мне уже хватило, а вот об истории я не знаю ничего, еще какие-нибудь факты о религии, о людях

–Анна, что я могу сказать, многие исследователи считают Алтай колыбелью человечества. Тут очень много археологических находок. А сколько еще не открыто, не исследовано. Люди Каменного Века облюбовали для жизни многие пещеры в Алтайских горах. Совсем недавно, какие-то две-три тысячи лет назад на этой территории господствовали Скифы. Пасли тут несметные стада коней, прекрасные Амазонки рьяно охраняли свои племена наравне с мужчинами. Они оставили после себя массу захоронений, курганов, где покоится прах героических воинов и воительниц тех времен. И, сказать по секрету, они охраняли не только стада…– Феликс вздохнул. – Илья Андреевич уже изложил вам свою теорию, относительно древних языческих духов, населявших эти края, и куда они все ушли?

– Он говорил мне, но я не все поняла. Только не ясно, как все это связано с историей. Меня интересует не мистика, а реальные факты. По своим убеждениям я, как это называется, не интересуюсь религией, а …

– Материалистка, верите в материю и реальность. – подсказал Феликс. Костер устало догорал и он подбросил несколько поленьев. Вскоре огонь радостно затрещал с новой силой.

– Ладно, Анна, расскажу Вам историю совсем недавнего прошлого, начала двадцатого века. Думаю, Вам она понравится. Вы будете записывать?

Анна посмотрела на него с укором.

– Все это случилось во время Гражданской войны, шел смутный 192… год…

Пламя костра разгорелось, стало тепло. Причудливые оранжево-красные блики играли на лице Феликса, его одежде. Вокруг незаметно сгустились сумерки, окружающий мир медленно исчезал…

Глава 10


Шел смутный 192… год, небольшие, разрозненные отряды осколков Белой Гвардии, теснимые карательными отрядами красных отступали к границе с Монголией. Двигались они медленно и, войдя в горы, решили немного передохнуть в крупной деревне Солонцово.


К вечеру отряд вышел к большому селу Солонцово. В авангарде, на красивом, черном, но усталом на вид жеребце ехал полковник Н. Это был человек среднего роста, голубоглазый, его русые волосы обильно разбавила седина. Несмотря на долгое время, проведенное в походе, он был чисто выбрит, оставались лишь аккуратные усы, чуть закрученные вверх.

Отряд был небольшой, бойцов сто, в основном офицеры и кадеты, несколько казаков. Все были усталые, измученные долгими переходами и постоянными стычками с частями красных. В отряде, несмотря на малочисленность, была даже своя батарея – две пушки, но снарядов осталось совсем мало, не больше полусотни. За отрядом следовал обоз, который по численности был не менее отряда, в основном раненые и гражданские беженцы. Эти люди надеялись добраться до границы, а там, перебравшись в Китай, хоть как-то обустроить свою несчастную жизнь.

Посланная вперед разведка доложила, что в селе красных нет, да и вообще нет никаких воинских формирований. Полковник слышал от местных, что красных они почти не видели, но в этих местах хозяйничали вооруженные банды, состоящие преимущественно из местных жителей. Во всех селениях, через которые проходил отряд, рассказывали о некоем шальном мужике по фамилии Кайгородов, который, якобы с братьями сколотил банду, человек в тридцать, и терроризировал все местное население в округе. Бандиты пользовались отсутствием какой-либо власти и вели себя беспредельно. Говорили также, что банда постоянно базировалась в селе Солонцово, совершая оттуда постоянные набеги на близлежащие деревни. Неизвестно, на что рассчитывал Кайгородов, видимо человек это был темный, не образованный, да и с красными он никогда не встречался по-настоящему. Местные Кайгородова боялись, и потому в любом селе он мог рассчитывать на полное повиновение и проблем с провизией и кровом у него не было никогда.

Отряд спустился в село. Стали располагаться по квартирам. Полковник со штабом занял большой, некогда принадлежавший местному купцу, дом. Сам купец уже нашел успокоение, будучи расстрелян все тем же Кайгородовым. Дом был большой, двухэтажный, неплохо обставлен, имелся даже рояль. Но везде было грязно и неубрано. Новых квартирантов встретила немолодая уже женщина, видимо продолжавшая следить за домом.

– Спаси Господи, Ваше Превосходительство, надолго Вы к нам? – перекрестилась она, печально глядя на Полковника.

– Поживем немного, как уж получится. А что же у вас тут беспорядок?

– Так новые господа сами проживают, меня не спрашивают, и убирают как могут.

– Это какие же господа, слыхал я, убит хозяин прежний.

– Так это, Кайгородовы. – они и есть, господа новые, прости Господи! – она всхлипнула.– Всё сами, говорят порядок у них, не пущают меня, только если водки принесть или так по-мелочи. А оно вот и клопы развелися, смотрю. Так еслив спат в повалку, когда пьяны и вси вмести, тут и гниды всяки будут. А старый-то барин, Степан Кузмич, царство небесное великомученику, человек был ай как за порядком смотрел, все меня стращал, Степанида, мол, там не убрала, и тут с рояли пыль не протерла. Прости Господи мои прегрешения! – и она совсем расплакалась, вытирая слезы платком.

– Ладно, Степанида, ступай, а то устали с дороги, – сказал Полковник, не любил он женские слезы, сразу начинал нервничать.

Степанида ушла, а он походил по комнате, посмотрел в окна. Потом в задумчивости сел за рояль, открыв замызганную крышку, тронул клавиши. Инструмент оказался весьма расстроен, играть не представлялось никакой возможности. Полковник задумчиво повел бровями и закрыл крышку. В дверь постучали. Он ответил утвердительно. Вошел адъютант:

– Господин полковник, доставлен местный староста.


Полковник в сопровождении адъютанта, командира батареи и трех командиров батальонов объезжал рубежи обороны, он лично решил проверить расстановку постов на окраинах села.

Всадники двигались по главной улице. Тут царило некое оживление. Бойцы и обозные располагались по своим временным домам. Вот стоит несколько подвод с ранеными, рядом суетятся две сестры милосердия. Им помогают трое кадетов. Да, не легкая работа у этих молодых барышень, думал Полковник. А вот из избы вышел доктор. К нему подбежала совсем еще юная девушка, с большой русой косой за спиной, о чем-то прося. Доктор кивнул головой, и они направились к телеге стоящей у калитки. На телеге сидел мальчик в гимназической форме, рядом лежала женщина, укрытая по шею большим лоскутным одеялом. Доктор подошел, взял больную за руку, видимо слушая пульс. Потом покачал головой, отошел в сторону и стал что-то говорить, а девушка слушала и вдруг расплакалась. Эта сцена очень тронула Полковника. Он приказал адъютанту, после проверки постов, выяснить, что это за люди и узнать какая требуется помощь.

Не легкие мысли терзали его душу. Что ждет этих людей, что впереди? Полная неизвестность, отряд ушел с равнины, впереди были горы. Как правило, в горах всегда побеждает тот, кто в них живет. Полковник думал, что даже его отряд, несмотря на большое численное преимущество перед отрядом того же Кайгородова, в горах может быть совершенно беспомощен. А значит нужен надежный проводник. Но где его взять? Полковник вновь ощутил глубокое чувство полной беспомощности, которое стало приходить к нему в последние дни. Эти люди верят в него, в его способность побеждать и быть хладнокровным в любой ситуации.


***
За столом сидели братья Кайгородовы, старший Степан и младший Николай, рядом с Николаем, опершись на руку, дремал еще один Степан, по фамилии Незамаев, которого старший Кайгородов определил «Начальником штаба». Должность, конечно, громкая, но по сути дела штаба-то никакого и не было, кроме как трое «сотенных». «Сотенные», из местных же мужиков, кто посмелее, да понаглее, на деле командовали ватагой из десятка человек каждый. Единственная свеча слабо освещала скуластое хмурое лицо Степана Кайгородова. По правую руку от него сидела девка Марьяна, боевая, и не только, подруга. Честная компания выпивала и закусывала. Скрипнула дверь, и вошел разведчик, посланный ранее в Солонцово.

– Ну, садись, рассказывай, чего там видел, – улыбнулся Кайгородов старший, он откупорил большую стеклянную бутыль и, плеснув в граненый стакан мутноватой жидкости, подвинул тот вошедшему. – На вот, горло промочи, за труды.

– Радушно благодарствую, хозяин, – вошедший опрокинул стакан, в несколько глотков осушил его и, поставив на стол, поднес к лицу полу шинельки. Глубоко с наслаждением потянул воздух. – Уааа-х, дай бог здоровьица на многие лета. Отряд прибыл, пушки у них, эта, есть.

– Это я и без тебя знаю, бычья голова, пушек сколь у них?

– А, эта, пушка и еще пушка, и солдатов у их больше сотни, сказывали. Вот.

– Стало быть две пушки, – угрюмо сказал Кайгородов, разведчик кивнул. – И еще чего?

– Чего? – не понял разведчик.

– Тебя я спрашиваю, чего у их еще?

– А, эта, обозу с имя подвод много, барышни есть такие, как у нас монастырская однажды проезжат, былое дело.

– Ясно, сестры милосердия называются, стало быть и раненые есть. А пулеметы видел?

– А, эта, был пулемет, и еще пулемет, во как.

– И какого хрена тебя дурака в село посылали! – разозлился Кайгородов. – Ничерта не понятно! Все, ступай.

Разведчик вышел. Николай ухмыльнулся, Степан перегнулся через него и с силой треснул по голове своего тезку, «начальника штаба». От удара у последнего голова соскользнула с руки, и он с силой ударился подбородком о стол, от чего тут же проснулся и подскочил.

– Штабной, кого ты на разведку отправил, а? Он ни тяти не мамы, стоял тут, чего, какой отряд, ничерта не ясно! Ща сам поедешь, может тебе там мозги на место вправят, а то знаешь дело только самогонку халкать!

– Прости, хозяин, сам знаешь, народ у нас какой, – прохрипел «штабной начальник» и закашлялся. – Щас мигом сообразим разведку. – Он быстро направился к выходу, ударился лбом о низкий косяк двери, охнул и вышел наружу.


– Степа, может нам разведчика етого при народе расстрелят, а? – молчавшая доселе Марьяна погладила Степана по взъерошенным волосам.

Он сурово глянул на нее:

– Молчи уж, девка, не для военного дела я тебя держу, сам решу кого казнить, а кого миловать. – Он повернулся сказать что-то брату, но тот уже спал, уронив голову на сложенные на стол руки.

– Герой ты мой, ненаглядный, – улыбнулась Марьяна. – Пойдем, отдохнем, а то совсем устал, поди. Пока новая разведка вернется, еще обласкаю тебя, милый.

Степан заметил шальной огонек в её глазах. Ах уж эта Марьяна, огонь-девка. Видная, командирша, и все умеет, и отказа у нее никогда нет. Будь он простой мужик, не раздумывая бы в жены взял. А теперича, он уже и не мужик, а хозяин, можно сказать местная власть, ему теперь другая нужна, как это называется, воспитанная и с манерами. В доме рояль есть, чтоб играла на ём, чтоб все смотрели и говорили, что, мол, был Степан простым, а стал теперь господином. Да! Он тряхнул головой, будто отгоняя дурные мысли, и пошел за Марьяной в соседнюю комнату.


***


Кайгородов открыл глаза. Сколько же он проспал? Из маленького окошечка, четырьмя ровными лучами лился дневной свет, наполняя комнатку таинственным полумраком. Стукнула дверь, в соседней комнате раздались приглушенные голоса. Степан оделся, глянул на спящую Марьяну. Она спала на животе, повернув лицо к нему, укрывшись большим стеганым одеялом. Один из солнечных лучей падал на распущенные рыжие волосы, слегка играя их цветом. Кайгородов не заметил ни этой игры, ни безмятежного выражения на лице Марьяны, тряхнул головой и вышел.

В комнате как будто ничего не изменилось за это время. Брат Николай и «начальник штаба» уже сидели за столом, закусывали. Кайгородов подошел ближе, плеснул в стакан самогонки, в надежде, что это поможет заглушить сильную головную боль, которая мучила его с момента пробуждения.

– Степан, там штабной людей привел, разобраться надобно, – сказал Николай.

– Чего, каких людей?

– Да эта, в разведку пошли, как ты приказыват, а по пути встретили тут эта, местные к воякам за милостью делихацию справили, – проговорил, чавкая «начальник штаба».

– Какую делихацию, на черта она мне нужна? Ты разведку провел, бычья морда? – разозлился Степан. Первая доза самогонки не помогла, и настроение у него стало портится.

– Да послушай, я по пути в Лютово заехат, а там на окраине живет дед хромой, такой высокий, помнишь? – штабной перестал жевать.

– Так ты, сталось, на пьянку опять попал, а не в разведку! – глаза Степана налились кровью.

– Ты дай ему договорить, брат! Дело интересное! – вступился за штабного Николай.

Степан замолчал, раздумывая, выпить еще самогонки или повременить. Мысли путались, и он все же решил дослушать непутевого штабного, рассудив, что наказать его он всегда успеет.

– Так дед этот рассказат мне, что к нему заехали трое, один совсем не местный, алтаец. Кажись, даже шаман. И спрашиват, где остановился отряд, говорили что у их очень важное дело, тайное, и этому, как его, разглашению не подлежит, значит. Ну он им сказат, что в Солонцово, мол, а сам, вроде, к нам ехат собрался. Чего у их такого тайного может быть? Ну я давай по скорому за имя.

– И чего? Зарубил? – ухмыльнулся Степан.

– Догнат их, шельмов, они попервости испужались. Я сказал, что от Солонцово мы, разъезд с разведкой, что сразу их к командиру приведем. Они так обрадоватся сразу. Мы глаза им завязат, чтоб мол не знали, как к командиру приехат, и сюды привезли.

– А на кой черт ты их сюды привез, бычья морда? Может еще им самогону поднесть, а? – Кайгородов опят начал нервничать.

– Брат, а может они эта, решили на нас напраслину возвесть, чтоб, мол, солдаты эти с нами разделались? Надо их тогда попытать, откудова они сами, – вмешался в разговор Николай.

– Да не, не о том речь. Этот, который на шамана похож, всю дорогу нам про великую тайну и великую силу рассказывал, дурья башка. Надобно, думаю у их эту тайну выведать, можат полезна будет? – штабной довольно сложил руки на грудь и посмотрел на Кайгородова-старшего.

– Ладно, ща пойдем, – сказал Степан. Он все-таки решился, опрокинул еще треть стакана, и закусил куском мяса, оторвав его от большого шмата, лежащего на столе. Затем встал, вытер руки о штаны и направился к двери. Штабной и Николай отправились следом.


На дворе, у правой коновязи стояли три коня, видимо той самой незадачливой делегации. Чуть поодаль, у сарая, сидели на земле трое человек с завязанными глазами и связанными за спиной руками. Рядом стояли двое кайгородовских хлопцев, охраняя пленных.

– Так, чего расселись, чай не на пир приехали, а ну вставай! – крикнул Степан.

Пленные замотали головами, пытаясь повернуться к толу месту, откуда шел звук.

– Эй, камандира, мы к тебе, – проговорил немного пискляво один из пленных. На нем был халат, расшитый разноцветными бусинками и украшенный многочисленными хвостами емурангов и горностаев. Видимо штабной не ошибся, это действительно был шаман.

– Ща разберемся, – рявкнул Кайгородов. Он сделал знак конвойным, и те, без лишних слов, отвели каждого из делегатов друг от друга на несколько метров, и поставили на колени. Получилось все быстро и без суеты, было видно, что дело они свое знают, делают не в первый раз.

– Так, кто таков будешь, – Степан подошел к первому делегату и слегка пнул его по ноге. – Откудова?

– Из Чергушки я, Николай Безменов, – проговорил взволнованным голосом первый делегат.

– Ладно, Николай, а скажи мне, какую власть ты признаешь?

– Справедливую, Ваше благородие, – всхлипнул Николай Безменов.

– Стало быть, благородие, – протянул Кайгородов, – за Царя ты, правильно?

– За Царя, как есть за Царя! Спаси Господи, Ваше благородие! – закивал головой.

– Ах ты шельма! – Разозлился Кайгородов. Казалось, от злости голова у него разболелась сильнее. – А нету теперича царя, был да весь вышел!

С этими словами он выхватил шашку и ловким уверенным движением отсек несчастному голову. Голова глухо ударилась о землю и, сделав несколько кувырков, остановилась, губы жертвы что-то безмолвно шептали. Фонтан крови брызнул из сидящего на коленях туловища, через пару секунд оно обмякло и бессильно рухнуло. Глаза у Степана налились кровью, и головная боль резко отступила. Он нагнулся и отер клинок о халат жертвы. Хорошая была шашка, дамасской стали. Кайгородов нашел это оружие, когда захватил дом купца в Солонцово, и так оно ему понравилось, что на людях Кайгородов без него не появлялся.

Второй делегат, видимо, услышал, или почувствовал, что произошло с товарищем, и когда Степан подошел к нему, трясся от страха.

– Отец родной, прости Христа ради! – закричал пленный, как только услышал над собой дыхание смерти. – За народ я! Истинно за народ, прости Господи! Все расскажу тебе, чего спросишь, отдам все, не убий, богом прошу! Коня возьми, еще есть, тоже отдам, скотины много, все бери, помилуй! – и плача, он упал на землю.

– Чего сопли распустил, не верю я в бога! – крикнул на него Кайгородов, и со злобой шепнул в сторону, – ненавижу, как баба!

Он махнул рукой, подозвав штабного, вложилшашку в ножны.

– Тезка, порасспроси убогого, чего он там знает, а я пойду с последним потолкую.

Шаман молча стоял на коленях. Дышал он ровно, не скулил, не плакал. Услышав шаги, повернул голову.

– А ты мне чё скажешь, человек-птица, – Кайгородов улыбнулся, предвкушая очередную жертву. – За царя али за народ?

– Камандира, я такой, какой тебе надо, самый как раз. – Спокойно сказал шаман.

– А ты чего, не боишься меня? – удивился Кайгородов.

– Боюсь, камандира, боюсь, что никто тайны великой не узнает, один я остался, а тайна великая и сила великая!

– Чего ты несешь, рассказывай давай, обстоятельно!

– Камандира, глаза мне открой, а то совсем ничего не вижу.

– Будет с тебя, так рассказывай, – Кайгородов взялся за шашку.

Шаман глубоко вздохнул, видимо говорить с завязанными глазами он совершенно не хотел. Кайгородову это не понравилось.

– Брат, обожди, пусть расскажет. Может, чего интересного, – Николай положил ему руку на плечо. – Тот сказал, что шаман много знает интересного.

Степан обернулся. Тело второго делегата лежало на земле. Головы не было видно. Хотел позвать штабного, но тот вытирал шашку об одежду жертвы. Кайгородов-старший нахмурился:

– Ладно, – он сдернул повязку с головы шамана, – вставай, пошли в избу.


***

В избе стало сумрачнее. Солнце ушло, и волшебные лучики из окна пропали. У стола стояла Марьяна, в расстегнутой наполовину рубахе и с распущенными волосами. Она сметала рукой мусор со стола. Увидев вошедших, она стала застегиваться, но не ушла.

– Шаман, чего там рассказать хотел? – Кайгородов ощутил новый приступ головной боли.

– Ой, камандира, как ты плохо сделал, что людей убил, – шаман сел на скамью.

– Ты, шельма! Курица раскрашенная! Указывать мне будешь? Я и тебя в расход! – Кайгородов от злости так сжал стакан, что, казалось, он вот-вот треснет.

На несколько минут наступила пауза.

– Дальше в горы совсем другие места начинаются, – начал шаман, говорил он как ни в чем не бывало, – там уже нет вашего бога, там одни духи живут. И есть там страна великая, где Царь Мира спрятал своих воинов. Кто откроет путь к нему и сердце Царя Мира покорит, тот и будет самым великим и могучим человеком на земле.

– Ты меня за юродивого держишь, а? Я баба, по-твоему, сердце какого-то царя ему надо, тьфу! – не выдержал Кайгородов. Он посмотрел на своих помощников, ища у них поддержки, но те молчали. Марьяна тоже внимательно слушала шамана.

Его речь как-то странно изменилась, он продолжал:

– Стране этой есть имя, Шамбала. Как попасть туда неведомо никому. Есть одна женщина, не наша, но только она сможет покорить сердце Царя Мира, и тогда откроется ей путь. Она сама о том не знает, и если она уйдет, тайна великая останется тайной еще на много лет, – шаман внимательно посмотрел на Кайгородова. – Женщина пришла с воинами и может уйти, а может и остаться. И твоя жизнь, Степан зависит от нее, и ихняя тоже – шаман кивнул головой на окружающих. Теперь зависит, потому что вы узнали про тайну. Сам так захотел, и я тут не указ тебе. Сам человек себе хозяин, и ты хозяин теперь своей жизни, и судьбе своей тоже. Вот так, камандира.


– И чего мы его привели сюды, бред слушать, а? – Кайгородов не унимался.

– Степан, – задумчиво сказал Николай, – а давай найдем эту женщину, раз уж пришла, так чего не попробовать. Слышал я байки про эту Шамбалу, там, говорят, как в сказке всего полно. Так зачем нам тут колотиться, а? Старик, – обратился он к шаману, – как найти нам эту бабу? Она в Солонцово что ли?

– Найти ее можно, только надо самому камандире ехать, – шаман улыбнулся.

– Куда мне ща ехат, там же полно солдат, – удивился Кайгородов.

– Обождем, пока сами съедут, не биться же с имя! – вмешался «штабной».

– Камандира, совсем мало дней у тебя, сейчас первый день как луна полная, и успеть надобно до новой луны, а то все зря, – сказал шаман.

– И все у вас через пень колоду, – огрызнулся Кайгородов. – Успеть до новой луны, до первой звезды, пока лед не стал, тьфу, юродивые. Бабьё какое-то приплели. Мне и тут хорошо, вона, вся округа уважат, везде как героя встречат. В любое село пришел, всегда как барин, чего мне ваша эта, как ее?

– Шамбала, – тихо сказала Марьяна. Это было первое слово, что она произнесла за весь разговор.

– Во, Шамбала. Слышь, шаман, а эта девка не пойдет, а? – Кайгородов встал и слегка взял Марьяну за подбородок. Та мотнула головой. – Ишь, строптивая, как кобылица, а, шаман?

Шаман покачал головой:

– Камандира, ты мне жизнь сохранил, я помогу тебе тайну открыть. Если не хотишь, тогда пусти меня с миром, – он встал.

– Сидеть, – рявкнул Кайгородов, – куда собрался, хочешь донос устроить, что нас, значит, всех тут с пушек постреляли? Штабной, Степка, бычья морда, в сарай его пока, и сюды быстро, думать будем. Все!

Штабной подошел к шаману:

– Пойдем, дед, а мы тут сейчас обмозгуем…


***


Полковник принял решение выступать на рассвете. Люди отдохнули, и пора было уходить дальше в горы. Полковнику донесли, что несколько человек надумали остаться в селе и уже тихо дезертировали. Чтобы как-то сохранить отряд, нужно было выступать как можно быстрее. Да и услышанная им легенда о Шамбале не давала покоя. Вечером пришел проводник, немолодой алтаец, который обещал провести отряд коротким путем на Чуйский тракт, а заодно и указать место, где возможно, находится Шамбала. После построения выяснилось, что донесения о дезертирах не оказались ложными, в селе остались, по меньшей мере, человек двадцать. Впереди их ждала полная неизвестность, сзади лежала погибшая Россия. Полковник тяжело вздохнул и отдал приказ выступать.

Длинная вереница потянулась по узкой дороге. Разведка донесла, что красных впереди нет. В авангарде колонны шла половина отряда, потом обоз, потом вторая половина. Это было сделано на случай неожиданного нападения.


Отряд ушел, как будто его и не было. Все снова вернулось на прежние места. Кайгородов со свитой вернулся в купеческий дом, компания хорошо отметила возвращение. Гуляли два дня. Потом, отряхнувшись от угара, Кайгородов-старший вспомнил про шамана, который терпеливо ждал окончания гульбища, живя в сарае.

– Ну чего делать–то будем, где баба твоя? – спрашивал его Кайгородов. – Обманул меня, шельма старая, смотри, до новой луны не найдешь её, в расход пущу!

– Камандира, сама она найдется, время уже пришло, – отвечал шаман.

Власть в Солонцово Кайгородов захватил крепко, все бытовые вопросы сельчан решались лишь по его указу. Кому где дрова пилить, кому где скот пасти, все шло через его разрешение. А если кто не получал оного, и самовольничал, наказывали жестоко, могли и убить. По этой причине в дом постоянно приходили просители, и, как правило, не с пустыми руками.

Кайгородов вышел от шамана, насупившись и приняв суровый вид, направился к конюшне. Вдруг он услышал, как ему показалось, детский голос:

– Степан Петрович! Поговорить можно с вами?

Он остановился, у калитки стояла девушка и умоляюще смотрела на него. Роста она оказалась чуть ниже Степана, русые волосы собраны были в толстую косу, голубые глаза смотрели пристально. Девушка нервно теребила накинутый на плечи белый платок.

«Не местная, с отрядом, верно, пришла» – в туманной голове Степана мелькнула мысль.

– Ты чья? – он подошел ближе и улыбнулся, глядя на красавицу. – Ишь, какая либедь! Милости прошу в гости, как звать тебя?

– Ксения, я тут недавно… – она потупила взгляд.

«Ишь, скромна, поди с манерами, как я хочу!» – Кайгородов смотрел на нее пристально как удав на цыпленка.

– Степан Петрович, у меня там мать больная и брат маленький, я спросить хотела, Вашего разрешения нам дров напилить.

– Да ты обожди с дровами-то, пойдем ко мне, порасскажешь про себя, окудова така красавица пожаловала, – он схватил Ксению за рукав.

– Степан Петрович, нет, я не…– слеза покатилась по ее бархатной щеке.

– Ты мне не упрямься, – цыкнул Кайгородов. – Людей тут не осталося, кто мне «нет» говорит. Да не боись, я тебя не обижу, зайдешь, посидим, да домой отпущу!

Ксения поняла, что выхода нет, и придется ей идти с этим суровым человекам, похожим, в ее представлении, на древнего варвара.

В доме оказалось грязно, окна прикрывали тяжелые шторы и оттого, несмотря на яркий солнечный день, было сумрачно. В большом зале стоял рояль, рядом был накрыт стол. «Накрыт», конечно слишком хорошо сказано. Скорее, на столе стояло несколько тарелок с вареным мясом, солеными грибами и картошкой. Лежал ломоть хлеба. Еще была большая бутыль какой-то мутной жидкости. Под столом валялся мусор, какие-то объедки. Ближе к роялю сидел мужик, такой же страшный на вид и чем-то похожий на Кайгородова, только светловолосый. Мужик слегка обнимал за шею какую-то рыжую женщину. Как только они вошли, мужик руку быстро убрал, но она заменила, как сузились глаза Степана, и по лицу его скользнула злая тень.

– Вот, Ксения, располагайся, угощайся, как говорится, чем богаты, – Кайгородов подтолкнул ее к столу.

Ксения несмело, оглядываясь по сторонам, подошла и села за стол. Степан налил в стакан мутной жидкости и протянул ей.

– Марьяна, – он сказал громко, не поворачивая головы, – гостье дорогой закуску справь, быстро!

– Я че ей, прислуга, сама возьмет! – зло ответила рыжая женщина.

– Сказал тебе, быстро! – рявкнул Степан.

Марьяна возмущенно фыркнула и, взяв тарелку с мясом, резко придвинула ее к Ксении.

– Выпьем, красОтушка, за здоровье маменьки твоей! – улыбнулся Степан. Он сказал это каким-то особенным ласковым голосом, который совсем не вязался с его суровой внешностью.

– Ой, не могу я! – Ксения жалобно посмотрела на Кайгородова. – Да вы простите меня, Степан Петрович, у меня там мама и брат, ждут очень. Да и не пью я. Мне бежать надо! – она всхлипывала.

– Ишь, чего, ладно, давай хоть чокнемся, – он протянул руку, стукнул своим о ее стакан и выпил, крякнул и молвил, – ступай пока, я сам тебя найду! Да вот, мясо мамке своей возьми.

Он взял из тарелки большой кусок мяса, завернул в серую, невесть откуда появившуюся тряпку и протянул Ксении.

– Бери, бери! Пущай поправлятся, я сам проведат приду, как сказал, ступай!

Ксения прижала к груди сверток и выбежала.

Когда за гостьей захлопнулась дверь, Марьяна встала, подошла к окну и посмотрела на улицу.

– Ишь, курва, шустро бегат. И мужиков чужих шустро крутит! Чего ты к ей такой добрый стал, а, Степан? Приглянулася?

– Ты Марьян, не бузи, так надо, – коротко ответил ей Кайгородов.

Марьяна, ничего не сказав, вышла из комнаты.


К полудню Степан решил навестить свою новую пассию. Ради такого случая он надел чистую рубаху, китель, на манер английских колониальных войск, что был тут же в купеческом доме, начистил сапоги. Пошарив по шкафам, нашел несколько конфет, сложил их в карман.

На улице его поджидал шаман. Смотрел он как-то хитро, явно собирался что-то сказать. Степан решил его опередить:

– Ну, чего встал, человек-птица, последний раз на небушко поглядеть?

– А ты чего такой, в гости пойтить надумал? – улыбнулся шаман.

– Не твоего ума дело, куда я иду. Вот вернусь и тогда с тобой потолкую.

– Степан, гостинец своей подруге передай, – с этими словами шаман протянул Кайгородову колечко.

– А чего ты, старая коряга, душке моей гостинцы посылат решил, а?

– Ты, Степан, совсем памятью слаб стал, я же тебе говорил, что время пришо. А все самогонка твоя, погибель окаянная. Твоя погибель, подумай.

– Хорош меня стращат! – Степан взял кольцо, рассмотрел. – Ты где нашел его, оно, кажись, совсем старое, да и не красивое. Че я ей такую дрянь дарить буду, а?

– Где нашел, там уж нет, – ответил шаман. – Ты и не дари, одень, да и все. А я пойду, устал малость. И не забудь, скоро уже луна новая, успеть надо!

Шаман повернулся и пошел к избе. Кайгородов задумчиво рассматривал кольцо. Да и не кольцо вовсе, перстенек небольшой, даже и не золотой, чего-то нацарапано на нем. А в центре что-то вроде солнышка отчеканено. Странное колечко.


Ксения с родными занимала небольшую комнатку, в деревянном доме, где жили престарелые муж с женой, бездетные. Ехать было недалеко. Вскоре Кайгородов, звеня шпорами на начищенных сапогах, вошел в избу. Хозяина в доме не было, а хозяйка от его вида как-то сразу сжалась, видимо, не ожидая от этого визита ничего хорошего.

– Где квартирантка? – спросил Степан.

Хозяйка ничего не ответила, а лишь кивнула на дверь слева, завешанную цветастым покрывалом.

Степан вошел в комнатку. Ксения сидела за маленьким столом и что-то читала. Справа и слева от стола стояли кровати. На одной лежала женщина, укрытая по горло одеялом. Лицо ее было очень изможденное, бледная кожа обтягивала кости черепа, отчего лицо казалось очень угловатым. Женщина спала. Другая кровать была заправлена.

На шум Ксения обернулась, и, увидев Кайгородова, вскочила. Он осмотрелся по-хозяйски, достал из кармана горсть конфет и, положив на столик, сказал:

– Пойдем, красотушка, поговорим.

Они вышли на улицу, сели на лавку, вкопанную у крыльца. Кайгородов закурил.

– А где брат твой?

– Поехал с хозяином по дрова, с Вашего разрешения, Степан Петрович.

– Добро. А с матерью чего? Совсем плоха?

Ксения хотела что-то сказать, но слезы брызнули у нее из глаз. Кайгородов не любил плачущих людей, они всегда вызывали в нем приступы ярости. И сейчас ему стало не по себе. На плач испуганно выглянула хозяйка, и тут же спряталась в доме. Кайгородов крикнул:

– А ну стой, куды, воды принеси!

Хозяйка вынесла воды, трясущимися руками отдала ее Кайгородову.

– На вот, водички, – сердито сказал он, и протянул кружку Ксении. Она стала пить и немного успокоилась.

Кайгородов взял ее за плечо:

– Чему быть, как говорят,… сама пойми, все там будем. Ты вот, давай, чего тут тереться, в мой дом жить пошли. – Он достал кольцо, – Это тебе вот, женой мне будешь! – и не успела она опомниться, схватил руку и надел кольцо на палец.

Ксения опешила.

– Как-к-к-ой женой, вы что, Степ-п-ан П-петрович?! – она попыталась снять кольцо, ничего не получилось. Казалось, кольцо мгновенно вросло в палец, будто носила она его с рождения. Она дергала злополучное кольцо, но все было тщетно. Наконец, она вскочила и хотела бежать в дом, но крепкие руки удержали ее и усадили на место.

– Стой, куда! – Степан овладел собой, приступ сентиментальности у него прошел и он стал прежним Кайгородовым. – Решено, и перечить не смей! Как я сказал, так и будет. Сегодня еще тут останешься, а завтра заберу тебя. Ты барышня, как раз мне под стать. Я, таперича, тоже тут в господах, так и жена у меня будет барышня. И все!

Он встал. Ксения напротив, потеряла всякую способность к передвижению. Она сидела и не могла пошевелиться, время для нее остановилось. Она не понимала, что происходит вокруг. Кайгородов поднял ее, прижал к себе как пушинку и крепко поцеловал в губы, потом резкоповернулся и пошел к калитке. Она стояла, не шевелясь, глядя неизвестно куда. Уже с улицы он обернулся и крикнул:

– Завтра свадьба, гулять будем по-нашему! – улыбнулся, вскочил в седло и лихо взял с места, да так, что конь сперва встал на дыбы, а потом ошалело помчался по улице.

И только хозяйка в сенях причитала:

– Господи, вот горе-то, горюшко! И не чаяла, молода совсем, и не денешься от его, окоянца! – потом помолчала. – Ан, может и ничего. За ним-то тоже, как за каменой стеной, не пропадет.


Кайгородов ощущал какой-то необыкновенный прилив сил. Примчавшись к себе, он собрал брата и штабного:

– Братушки, женюся я! Завтра, вот так-то! Степка, хлопцев собирай! Гулять будем, да так, чтоб вся округа звенела!

Кайгородов-младший и штабной Степан недоуменно переглянулись, но, чуя настроение главаря, решили не о чем не спрашивать. Да и надоело им гулять без повода, а тут дело такое, благородное. Штабной отправился собирать «хлопцев», как ласково называли главари своих бандитов, а Николай занялся экспроприацией самогонки и закуски. К вечеру все было готово. Решили начать гульбище накануне, дабы разогреться заранее. Кайгородов-старший назвал это «рипитисией».

Марьяна узнала о свадьбе сразу же и пришла в совершенную ярость. Благо, ярость эту никто не видел. Примерно через час она справилась с гневом и решила принять участие в подготовке пиршества. Степан Кайгородов очень удивился поведению своей любовницы, надо сказать, ждал он урагана и был к нему морально готов, но спокойствие Марьяны его насторожило. Он выбрал момент, когда их никто не видит, обнял и увлек в маленькую комнатку, в стороне он залы, прижал к стене.

– А ты чего молчишь, женюсь ведь я?! – прохрипел он, глядя в глаза, как кобра перед броском.

Марьяна взгляд выдержала, улыбнулась, как ни в чем не бывало, обхватила его голову руками и страстно поцеловала. Он не в силах удержаться, повалил ее тут же, на тахту, набросился, как дикий зверь и она ответила ему тем же.

Потом они лежали рядом молча. «Зачем я все это делаю» – стучала у него в голове мыслишка, и стучала как-то несмело, но навязчиво, как ветка, что бьется в дождь о раму всю ночь, мешая спать.

– Все равно ты меня любишь, а она другая, не наша она… – сказала тихо Марьяна, глядя в потолок. – Хлебнешь ты с ней.

– Ага, как шёлкова будет, что скажу то и сделат! Это ты мне все поперек, а она как по маслу, вот увишь!

– Ладно, соколик ты мой, еслив чё, я завсегда твоя, так и знай!

За дверью послышались голоса, пора было покидать временное укрытие. Степан выжал подходящий момент и вышел первым.


На праздник собралась вся Кайгородовская шайка. Гулять начали с размахом, самогонки добыли много, да и на закуску не поскупились. Нашли Степаниду, велели ей организовать еще пару помощниц, чтобы поспеть к утру. Уже стало темнеть, когда Кайгородов вспомнил про шамана.

– А где эта бестия, человек-птица? Тезка, – крикнул он штабного. – Тащи сюды етого шамана, ща он нам эта, как там, ну…. Плясать будет!

Штабной вернулся, шамана нигде не оказалось. Кайгородову это не понравилось. Какая-то темная мысль засела в голове, потом с новой порцией самогонки спустилась под сердце и стала нудно свербеть нехорошим предчувствием. Он старался прогнать это предчувствие, решив, что утром разберется, но становилось только хуже. Он перестал улыбаться, а только машинально ел и пил. Наконец, уже ничего не понимая, зачем здесь все эти люди, он неожиданно провалился в темноту.


***

Ксения сидела за столиком и плакала. Тускло горела свеча, бросая неровные блики на скудный интерьер комнаты, подчеркивая маску скорой смерти на лице матери. Рядом сидел брат Сашенька, мальчик невысокого роста, светловолосый и зеленоглазый. Он старался как-то утешить сестру, гладил ее по голове, но не мог понять, в чем же причина ее горя. Мужики, с которыми он сегодня пилил дрова, сказали, что сам Кайгородов решил взять ее в жены. Они говорили, что человек он суровый и беспредельный, но за своих стоит горой, и, стало быть, Ксении повезло. Вдруг мать открыла глаза и тихо прошептала:

– Доченька, не грусти, как говорят, – она резко закашлялась, мучительно и надолго.

Сашенька вскочил и выбежал за водой. Ксения взяла больную за руку, немного влажную и мертвенно холодную. Она не дослушала, что хотела сказать мать. Страх пронзил ее, слезы резко прошли. В окне напротив столика, в темноте ночи, мелькнуло чьё-то лицо. Она закрыла глаза, подумав, что это страшная галлюцинация, но через секунду кто-то постучал по стеклу. Ксения собрала остатки смелости и открыла глаза. С улицы, из темноты на нее смотрело чьё-то лицо, которое от плохого освещения казалось похожим на бледную маску. Человек на улице указал пальцем на Ксению и сделал знак, приглашающий выйти наружу.

Столкнувшись в дверях с братом, она сказала, что выйдет на минутку подышать воздухом, и просила его посидеть с матерью. Сама же, стараясь не думать о плохом, вышла на крыльцо. Её окликнули, слева, с угла дома стоял человек. Слава Богу, вроде не привидение, а живой человек. Ксения подошла ближе. Это была женщина, та самая, которую утром она видела в доме Кайгородова.

– Помнишь меня? Я Марьяна.

Ксения кивнула.

– Теперь слушай, чего скажу. Хочешь бежать?

– К-как бежать? – удивилась Ксения.

– Так, очень просто, я даю тебе подводу, коня, ты садишься со своими, и дуешь отседова по-быстрому. Я до околицы проведу и покажу дорогу. Спешить тебе надо, пока все там гулят! Али чё, замуж хочешь?

– Не хочу, совсем не хочу! – всхлипнула Ксения.

– Сопли собери, потом реветь будешь, а сейчас быстро шмотки хватай! Я жду за сараем. – Марьяна повернулась и зашагала в темноту.


***


Они собрались быстро, как могли. Благо, вещей было мало. Ксения держала мать, которая еле шла, сзади Сашенька тащил их чемодан с вещами. Вышли за сарай, там и правда стояла подвода, запряженная большим мохнатым конем, масть которого трудно было понять в сгустившихся сумерках. Рядом стоял еще один, под седлом. На подводе сидела Марьяна. Увидев процессию, она вскочила:

– А ты чего так долго, не успеешь, тебе к утру ой как далеко надо быть!

Ксения ничего не сказала. Они с братом с трудом помогли матери сесть на подводу. Марьяна молча смотрела на происходящее, потом отошла куда-то в темноту и вернулась, неся в руках лопату.

–На вот, пригодиться, – Сказала она, положив лопату с края подводы. Затем ловко вскочила в седло. – Поехали!

Вокруг было тихо, село безмятежно дремало. Только где-то далеко слышалась пьяная песня, редкие крики гуляющей кайгородовской банды. Ночь стояла на редкость теплая. Выехали за околицу.

– Теперь по этой дороге, – сказала Марьяна. – Она тут, считай, одна, никуда не сворачиват. Скоро луна выйдет, лучше будет видно. И торопись, время у тебя мало. Степан утром проснется, пока туда – сюда, к обеду тебя хватятся. Конь крепкий, отдохнувший. Прощай.

Она повернула назад в село, пришпорила и понеслась галопом.


Марьяна не обманула, конь и вправду бежал легко. Ксения погоняла как могла, подвода тряслась от непривычно быстрой езды, было страшно, чтоб не налететь на камень или не перевернуться на кочке. Кругом стояла полная тишина. Только ночное небо, очерченное неровными силуэтами гор, следило за путниками. Вдруг вышла откусанная кем-то луна, и залила все тускло серебристым светом. Впереди была полная неизвестность.


Был яркий летний день. Кайгородов, нарядный ради торжества, верхом, в сопровождении своих бравых хлопцев, выехал со двора. Сельчане улыбались ему, снимали шапки и низко кланялись. Кайгородов смотрел на них свысока, чувствуя, как они завидуют ему и боятся. Еще совсем недавно он был таким же мужиком, как они, а теперь вот – господин. У него верные бойцы, готовые пожертвовать жизнь за своего хозяина. У него отличная боевая подруга, такая смелая и яркая. Так, но это только подруга, а жена… На душе стало тепло, Кайгородов вспомнил, что сегодня у него свадьба. А вот и его невеста, вся в цветах, с косой ниже пояса, какая красавица, кожа белая-белая! Странно, что это она стоит за забором, почему не выходит к нему? И кто это с ней? Кайгородов узнал старика-шамана. Вот он где! Его вчера искали, а он, шельмец, около его невестушки трется! Кайгородов соскочил с коня и подошел к забору. Но что это, куда делась Ксения? Перед ним стоял только шаман.

– Ах ты, человек-птица! Где моя красотушка? – крикнул Кайгородов.

Шаман что-то бросил, Степан изловчился и поймал. Разжав ладонь, он увидел кольцо, которое еще вчера надел Ксении. Ярость овладела им, стало ясно, что Ксения и шаман сговорились и решили посмеяться над ним. Степан яростно рванул на себя калитку, но она не поддалась. Что же это? Он дергал калитку во все стороны, но она, казалось, была из железа, заодно с забором. Шаман засмеялся каким-то странным смехом, похожим на «кха – кха» или даже на «кхар – кхар». Степан поднял на него глаза, это был не шаман. На его месте сидел огромный черный ворон. На черных перьях болтались какие-то лоскутки, бусинки и беличьи хвостики. Ворон внимательно посмотрел на Кайгородова и стал что-то клевать у себя под ногами. Степан непроизвольно посмотрел вниз, и ему стало жарко. Этот страшный ворон сидел на человеке, который казался очень знакомым. Но тут птица мотнула головой, зашипела, и, взмахнув гигантскими крыльями, взлетела. Кайгородов обомлел от ужаса, человек лежащий на земле был его братом, Николаем. Вдруг Николай повернул голову и поднял веки. Глаз у него не было, видимо выклевал ворон. Степан закричал и побежал прочь от калитки. Вокруг росли деревья, была высокая трава. Вдруг впереди он заметил огонек. Там была небольшая пещера в скале, Степан подбежал поближе. У входа в пещеру горел костер. У костра сидела женщина, одетая в белые платья, с белой шалью на голове. Степан молча подошел и сел рядом. Ему очень хотелось поговорить. Ему было невыносимо грустно и хотелось тепла и заботы. Он позвал женщину, та откинула шаль и посмотрела на него. Это была Ксения. Кайгородов обрадовался и протянул ей руку, в которой было зажато кольцо. Он разжал кулак, и вскрикнул. Вместо кольца на ладони лежала черная змейка. Степан тряхнул рукой, но змейка продолжала лежать на ладони, потом она вдруг сжалась и стала вгрызаться в кожу. Кайгородов вспотел от напряжения, змейка скрылась в руке. На ладони осталось лишь маленькое черное отверстие. Он поднял глаза на Ксению. Та сидела молча, глядя на него с укором. Вдруг пошел снег, пушистый, холодный, его становилось все больше и вот уже не стало видно Ксении, только маленький огонек костра горел в ногах. Кайгородов остался один. Им овладели горечь и страх. Кто-то тронул его за плечо.


Кайгородов открыл глаза. Он лежал раздетый на тахте. Какое счастье, что это был всего лишь сон. Ужасный сон! В комнате было темно. Он почувствовал знакомое жаркое дыхание. Это Марьяна. Что же за день сегодня такой, должно что-то произойти. Что же? Вчера гуляли, какой-то праздник был? Степан тряхнул головой. Марьяна, а чего она тут делает? Сегодня же свадьба! Вот оно что, он сегодня женится! Праздник так праздник!

– Марьяша, ты че? – прохрипел Степан. После гулянки слова давались с трудом.

– Соколик мой, пришла к тебе, верная твоя, соскучилась!

– Постой ты, эта, теперь все, я женюся нынче, – он старался отстранить Марьяну.

– На ком, соколик? Невеста твоя, неверная, далеко поди уже. Надсмеялася она над тобой. Вот они какие, культурные! Пошто им мужик простой нужон? Только для поругания! Я тебя люблю! Я, и никто больше! Наша сегодня свадьба будет! Не посрамлю я тебя, соколик мой!

Марьяна старалась прижаться к Степану, но он с силой оттолкнул ее.

–Дура, чего несешь! Где моя эта, как там ее! Ксюха, а?

Кайгородов вскочил, наспех одеваясь. Схватив оружие, он бросился из комнаты. Внизу, во дворе были привязаны несколько коней. Он торопясь отвязал первого попавшегося и, вскочив в седло, понесся к дому Ксении.


Спустя несколько минут уже вся Кайгородовская шайка была на ногах. Второпях седлали коней. Самые проворные набивал приседельные сумины продовольствием и выпивкой, оставшейся от вчерашнего пиршества. Вскоре вся банда помчалась из села. Впереди несся разъяренный Степан, чуть поодаль брат его, Николай, и Марьяна. С того момента, как она вывела на эту дорогу Ксению, прошло уже несколько часов. Время было под утро, заметно похолодало. Лужи на дороге замерзли и покрылись тонким слоем льда. Кони с треском ломали эту тонкую корку.

«Вот курва! – в полупьяной голове Степана бились злые мысли. – Меня решила опозорить, перед всей округой опозорить! Да так с Кайгородовым никто не имеет права поступать! Щас догоним, никуда не денешься, пойдешь за меня как милая! Я тебя быстро научу кто тут хозяин. И все, и будешь моей!»

– Подтянись! Не отставать! – крикнул он, обернувшись. – «Все нормально, кони отдохнувши, сыты, сдюжат. Уж скоро догоним, а там отдохнем!»


Страшное предчувствие не оставляло Ксению всю дорогу. Она не знала, далеко ли они отъехали от Солонцово. Рельеф местности значительно изменился, горы стали значительно выше и круче. Лес рос на них уже не так часто, местами зияли каменные проплешины. Наконец горы окончательно победили, дорога шла вдоль быстрой речки по узкому ущелью. В темной воде что-то постоянно громыхало, ухало, всхлипывало и храпело. Казалось, что рядом дремлет сказочное чудовище, один неосторожный поступок, и оно проснется, и тогда уже держись, не спастись от него. Вот дорога повернула вправо, скалы слегка расступились. Может быть впереди равнина? Ксения прислушалась. Ей показалось, что она слышит какие-то посторонние звуки, звуки невероятной опасности и бесконечной тоски. Холодок пробежал по спине, сильно зачесалась рука. Она стала потирать руки друг о друга и почувствовала, что кольцо, которое надел ей вчера Кайгородов, легко болталось на пальце. Странно, почему вчера оно сидело как влитое? Ксения сняла кольцо и положила в карман пальто. Ей захотелось пить, но воды во фляжке не оказалось. Вдруг наступила тишина, звуки речи и скрип колес, пыхтение коня вдруг исчезли. Ксении стало очень страшно. Она посмотрела на младшего брата. Лицо его казалось совершенно бледным, она тронула его за плечо:

– Братишка, я сейчас вон на той полянке остановлюсь, а ты сходи, набери воды. – Она протянула ему пустую фляжку. – И вот что, ты береги себя. Если что, спрячься, и никуда, жди!

Сашенька удивленно посмотрел на нее и, спрыгнув с подводы, побежал к речке. Действительно, чего она такого говорит? Слова родились сами, она даже не думала говорить ему такое. Ксения направила коня на полянку, что была впереди, чуть правее от дороги.

– Они уже тут!

Ксения вздрогнула и обернулась. Рядом сидела мать, глядя на нее остекленевшими лазами.

– Мама, что вы, вам нельзя! – она протянула руку и, дотронувшись до лица матери, вскрикнула и отдернула назад. Лицо было мертвецки холодным.

На мгновенье она зажмурилась, и, открыв глаза, увидела, что мать по-прежнему лежит укрытая одеялом. Ксения хотела потрогать ей руку, послушать дыхание, но боялась. Почему-то Сашенька долго не возвращался. Ксения соскочила с подводы. Вдруг она отчетливо услышала топот, он все нарастал, казалось, что земля тряслась под ногами. Поднялся ветер, в воздухе запахло чем-то приторно – кислым, стало трудно дышать. Неожиданно все кончилось. Вокруг снова было прохладно, пыхтела и охала река, похрапывал конь. Ксения посмотрела на дорогу, из-за поворота к ней мчались несколько всадников.


Всё вдруг изменилось. Ксения почувствовала, как мир сузился до размеров этой маленькой полянки, подводы. Вокруг все кружилось в бешеном хороводе. Всадники на вспененных конях проносились мимо, как в сумасшедшем танце. Раздавались звуки, похожие на крики хищных птиц, ржание коней. Казалось, она находится в центре гигантского вихря, который нарастает вокруг нее, поднимается все выше и выше.

Вдруг Ксения увидела перед собой разъяренное лицо Степана Кайгородова. Все вокруг смолкло, и перед ней было только это лицо, жестокое, злое, чадящее перегаром. И вдруг она ясно ощутила, что все это не сон, все это происходит на самом деле, побег провалился, и неизвестно, что сейчас случиться.

– Вот и свиделись, куда это ты собралася, невестушка? – Кайгородов говорил спокойно, холодно, рот слегка кривился от злой улыбки. – От меня так просто не уходят! – он с силой ударил Ксению по лицу.

На какое-то время она потеряла сознание. Когда очнулась, два человека тащили ее куда-то за руки. Впереди шел еще кто-то с факелом в руке. Ксения стала кричать, пыталась вырваться, но тщетно. Её потащили вверх по склону, в сторону ближайшей скалы. «Все, убьют!» – мелькнула мысль, она пыталась читать молитву, но слова путались, она останавливалась, пыталась начать, и вновь сбивалась. Наконец ее притащили к узкому и длинному отверстию в скале. Видимо, это была пещера.

– Хорош, сперва связать надо! – раздался женский голос, показавшийся Ксении знакомым.

Бандиты, что тащили ее, начали вязать. На щиколотках и запястьях веревки стянули так, что было очень больно, и она застонала. Но никто не обратил на это внимания. Рядом мелькнуло что-то рыжее, и, повернув голову, Ксения увидела Марьяну. Бандиты стали затаскивать несчастную в пещеру. Факел осветил каменные стены, уходившие высоко вверх. Пещера была достаточно большой, пол покрывал слой пыли, а стены местами чернели, как будто были покрыты копотью какого-то гигантского костра, который горел тут много веков назад. Ксения почему-то представила, что тут раньше жили великаны.

Бандиты оставили её, а сами выбрались наружу. Стало темно, только с улицы проникало немного света. Начинался новый день. Ксения поняла, что это последний день в ее короткой несчастной жизни. Что там с братом, спрятался ли он? А мать, неужели она умерла? Лучше бы умерла, чтоб не видеть и не знать того, что произошло. Ксения тяжело вздохнула. Снаружи раздавались голоса.

– Семён, ты иди вниз, скажи хозяину, что все как он приказал. Потом пущай смену отправит.

Судя по голосу, это говорила Марьяна. Послышались глухие удаляющиеся шаги.

– Марьян, так чё, буит свадьба, али нет? – видимо это спрашивал второй бандит.

«Значит, остались двое, это мужик и Марьяна» – подумала Ксения.

– Как же без свадьбы, сам знаешь, как сказал хозяин, так и буит, – голос Марьяны звучал холодно.

«Будет свадьба? Лучше уж умереть, чем так жить!»

– А тебя, значить, по боку? – в голосе чувствовалась усмешка. – Чего таперича делать бушь? Засиделася ты в девках, Марьянка! Надоть было попервости етого Степана в оборот брать! Глядишь, и спеси у него бы меньше было!

– Заткнись! Не твоего ума дело, пень, – огрызнулась Марьяна. Помолчав добавила, – слазить надо, посмотреть, как там невеста, жива ли. И вот еще чего, болтаешь много, смотри шоб язык тебе не отрезали!

Снаружи кто-то запыхтел. В проеме появился факел, стало светлее. Затем появилось бородатое лицо. Снова вонь перегара.

– Жива, чего там! Ух ты, красавица девка! Чё, скучаешь? Не скучай, вскорости хозяин заберет, ты пока тут охолонишься, спесь скинешь. – Лицо улыбнулось, обнажая кривые грязные зубы. – Образованная, подикось, будешь у нас таперича хозяйкой, эх-ма какя, прям с картинки! Марьян, а ты чё сюды лезешь?

Ксения заметила, что сзади появилась Марьяна. В ее руке, отбрасывая неровный свет факела, блеснул нож. Пленница испуганно замерла, видимо любовница главаря решила свести с ней счеты, не дожидаясь пресловутой свадьбы. Теперь понятно, какой план придумала эта коварная рыжеволосая девка. Не зря она решила разыграть из себя спасительницу.

Ксения зажмурилась. Послышался какой-то храп, и на лицо ей брызнуло что-то теплое. «Вот и все! Оказывается, умирать совсем не больно!» – мелькнула мысль. Она открыла глаза и обомлела. Бородатое лицо кривилось, рот был беззвучно открыт, взгляд помутнел, из перерезанного горла лилась кровь. Марьяна держала несчастного за волосы, вытирая окровавленный нож его одеждой.

Тошнота подступила к горлу Ксении, она почувствовала, что теряет рассудок. Две хорошие оплеухи по щекам вернули ее к жизни. Марьяна смотрела пристально, в свете факела глаза ее казались красными.

«Не может быть! Она его убила! Зачем, неужели хочет помочь мне?» – Ксения ничего не понимала.

– Чего плывешь? Тебе сегодня еще ух как много всякого предстоить! Особо, когда Степан тебя хлопцам своим отдаст! Вот тебе свадьба буит так свадьба!

Ксения поняла коварный замысел этой рыжей бестии. Она точно не человек! Она все специально придумала, все рассчитала. Ксения в страхе поползла вглубь пещеры. Марьяна схватила факел, лежащий около мертвого бандита. От свежей порции кислорода факел вспыхнул с новой силой, озаряя высокие своды пещеры. В этом месте они уходили круто вверх, и уже можно было стоять. Разбуженные яркой вспышкой, или голосами, проснулись несколько летучих мышей, они начали метаться в сводах, отчего Ксении показалось, что она уже мертва и провалилась под землю в Ад, и эта рыжая женщина, с пылающем факелом в руке, готовит ее к обряду очищения огнем.

– А теперь расскажи мне про кольцо и этого шамана, что там терся рядом. Где это кольцо? Какая у него там сила? Где оно?

Ксения не сразу поняла, о чем речь. Но вдруг отчетливо почувствовала кольцо в кармане пальто, оно нагрелось, и казалось, вот-вот прожжет одежду. Она не успела ответить, в пещере пробежал ветерок, откуда-то сверху посыпался песок и мелкие камни. Наверху началась суетливая возня, летучие мыши встревожились не на шутку. Марьяна подняла голову вверх, и вдруг вскрикнула. Стая мышей, таких похожих на маленьких чертиков, устремилась на нее. Непроизвольно, закрывая лицо руками, она взмахнула факелом и, не удержав, выпустила его из рук. Факел, крутясь, поднялся немного вверх, и достигнув мертвой точки устремился вниз. Марьяна метнулась в сторону, но запнулась обо что-то. Теряя равновесие, она с ужасом смотрела за спину Ксении. Происходящее казалось Ксении каким-то замедленным действием. Все случилось за доли секунды, но ей показалось, что прошла вечность. Марьяна упала, ударившись головой о камень, взгляд ее мгновенно погас, пылающий факел рухнул рядом, коснувшись раскинутых по полу пещеры рыжих волос. Мгновенно стало ярче, волосы вспыхнули, треща и извиваясь, рыжий огонь хищно завладел ими, и через несколько секунд все было кончено. В пещере пронесся ветерок, и огонь погас, будто кто-то невидимый задул свечу. Стало темно и тихо. Ксения лежала не в силах дышать. Вдруг она почувствовало тепло, которое быстро овладело всем телом. Ей показалось, что она уже не лежит связанная на земле, а поднимается куда-то вверх. Легко, как легко!


Бандиты расположились на поляне, подводу с умершей матерью Ксении отогнали в сторону. Погоня окончилась удачно, и это можно было отметить. Сам Кайгородов был мрачен. Из пещеры вернулся караульный, сказал, что все выполнено, как приказано. Только сейчас Кайгородов заметил, что куда-то запропастилась Марьяна, и, узнав, что она у пещеры, отправил туда штабного Степку с парой хлопцев. Прошло совсем немного времени, как сверху раздались выстрелы.

– Шалят ребята, – улыбнулся Кайгородов-младший.

– Чего им шалить? Странно все это! – Кайгородов-старший вновь ощутил нехорошее предчувствие. Он оглянулся вокруг, все происходило как во сне. Медленно двигались люди, голоса казались тягучими, и слов было не разобрать. Над рекой поднялся плотный белый туман, он застлал берег, одинокую подводу, и встал ровной стеной около гуляющих бандитов. Вдруг в тумане он увидел силуэт женщины, она обернулась, махнула рукой. Кайгородов пытался рассмотреть лицо, но из-за тумана ничего не было видно. Женщина медленно двигалась в сторону реки, казалось, что ей нипочем ни обрывистый берег, ни бурный поток, она будто парила над землей. Туман клубился вслед за ней и медленно отступал. Вдруг силуэт пропал, туман рухнул вниз и остался только над рекой. Кайгородов тряхнул головой.

– Ты видал, а? – спроси он.

– Чего, братишка, – не понял Николай.

– Да эта, ничего, так просто, пригрезилося. Надобно проверить, чего там шалят, идем.

Они направились вверх к пещере. Не успели они отойти и двадцати шагов, как из-за зарослей акации выбежал Степка. Вид у него был очень растерянный, даже испуганный.

– Там эта! Там, они друг друга убили! Сатана там, Господи прости!

Никогда Кайгородовы не видели Степку таким, тем более, никогда он не поминал Господа. Видать случилось что-то серьезное. Кайгородов-старший схватил штабного за грудки и с силой тряхнул.

– Ты чего, гад, несешь, чё сопли распустил. Чего там?

– Хозяин, там такое!

Кайгородов отпустил штабного и с размаху ударил по лицу. Степка упал, из носа его потекла кровь, что немного усмирило его панику.

– Хлопцы, хорош гулять, за мной! Факел возьмите! – крикнул Кайгородов-старший.

Бандиты нехотя повставали, и нестройной толпой отправились за главарем. Кайгородовы схватили под руки штабного и потащили вверх.


У входа в пещеру лежал труп одного из бандитов, с зажатым в руке наганом. Было тихо, второго бандита нигде не было видно. Кайгородов-старший заглянул в пещеру, там было темно.

– Марьянка, эй, ты там? – позвал он.

Ему никто не ответил. Все это было странно, опять какое-то предчувствие близкого горя овладело Кайгородовым. Он обернулся на свою банду. Все стояли молча, на всякий случай, держа оружие на изготовку.

– Степка, чего тут случилося, а ну говори?

– Пришли мы, хозяин, сюды. Я позвал их, а тама тихо, никто не отвечат. Приказал одному с факелом туды лезти, а второму тута стоять.

– А сам чего?

– Я по нужде отошел. Приперло шибко. Так не успел штаны расстягуть, как оттудова палить начали, – он махнул рукой на пещеру. – И етот тоже в ответ пальнул, но, видать уже подстрелили его. Я зову, а там тихо. И как будто воет там кто. Или плачет.

– Тьфу, дурак! – Кайгородов увидел недоумение в глазах своих людей, нужно было разрядить ситуацию, пока ими не овладел суеверный страх. – Два дурака, с перепою, стрелялку начали! А тебя опять срать угораздило, вместо, чтоб самому командовать! Дай сюды факел! Ты народ трезвее мог найти?

Кажется, ему удалось выставить случившееся как обычную пьяную потасовку, в толпе послышались смешки и приглушенная брань, оружие опустили. Тем более что такие случаи уже бывали в банде, не раз мужики начинали стреляться с перепоя, то в чертей, если кто увидит, то друг в друга. Но где же Ксения, Марьяна? Пока никто ничего не узнал, нужно было лезть самому.

– Степка, народ вниз веди, пора. Коней седлать! Мы вскорости вернемся.

Дождавшись, когда бандиты отошли подальше от пещеры, братья полезли внутрь. Держа впереди факел, первым лез Степан, следом Николай. Пещера встретила их приторным запахом горелого мяса. На полу лежали трое, все были мертвы. У одного из мертвецов было полностью обожжено лицо, волосы несчастного сгорели дотла.

«Неужели это Ксения?» – удивился Степан. – «Что же тут случилось. Ах, Марьянка, стерва, она, поди, все подстроила. Не зря ходила злая, как черт, все думала, как расправиться с девчонкой. Так и есть, убила, а сама сбежала. А эти, с дури, друг дружку порешили!»

– Брат, а этому-то глотку перерезали, – тихо сказал Николай, склонившись над трупом. – Кто ж его так ловко?

Степан присел на корточки. Рядом с трупом, у которого сидел Николай, земля была изрядно смочена кровью. Это действительно было странно, неужели его зарезал тот, кто пришел позже. Или это сделала Марьяна? Или Ксения? Он стал осматривать второй труп. Следов ранения на нем не было видно, глаза были открыты, взгляд застыл. От страха, что ли, умер?

– А это чьи шмотки? – голос Николая заставил Степана вздрогнуть.

Рядом с обгоревшим трупом лежало пальто, под ним платье, сапожки, связанные веревками. Еще одна веревочная связка валялась около пальто, в том месте, где заканчивались рукава. Казалось, что человек волшебным образом выскользнул из одежд, оставив их как загадку тем, кто придет его искать.

Степан склонился над вещами. Он потрогал пальто, взял в руки связанную веревку. «Это же вещи Ксении? А кто же тогда обгорел? Марьяна? Не может быть!» – мысли путались. Он схватил пальто, встряхнул его, будто хотел убедиться, что в нем никого нет. Вдруг что-то звякнуло. Это было кольцо, которое дал ему шаман, то самое злополучное кольцо, после которого все началось. Степан поднял его, повертел в руках и с яростью бросил вглубь пещеры. «Чертов шаман, надо было сразу его убить, не слушать про его тайны и силы!» Степан вспомнил сон, что видел накануне. «Точно, сон в руку» – мелькнула мысль.

Вдруг сверху посыпался песок и мелкие камешки. Степан посмотрел наверх. Вдруг глаза его расширились от ужаса, большой камень летел сверху, казалось, прямо на него. Он хотел отскочить в сторону, перевел взгляд на брата, пытался крикнуть ему! Мгновенье, раздался тупой звук «Кхек» и камень расколол череп Николая. Тот секунду стоял удивленный, кровь быстро потекла по его лицу, и вдруг рухнул наземь.

Степан упал на колени, он плакал. За секунды в памяти пронеслась вся их с братом жизнь. Вся, до последней минуты. «Не может быть, это сон!» – Степан поднял глаза. Все было по-прежнему, брат лежал рядом, густая кровь растекалась рядом с пробитой головой.

– Стёпушка, что ты наделал! Зачем все это?

Он вздрогнул. Голос показался знакомым, он обернулся. На земляном полу сидел человек с обгорелой головой. Без сомнений, голос принадлежал этому человеку, и это был голос Марьяны!

– Да, Стёпушка, соколик мой, это я. – Сказал труп Марьяны, будто читая его мысли. – Вместе мы теперь, навсегда вместе. А девчушку эту забрали.

В ужасе Кайгородов бросился к выходу. Он упал на живот, по-пластунски стал выбраться на свет. Ему казалось, что труп Марьяны схватил его сзади за ноги и пытается втянуть назад в пещеру. От этого он полз еще быстрее, наконец, выбрался, и, вскочив, побежал вниз.

Бандиты были в сборе, ждали главаря. Степан, как смог, постарался совладать с собой. Трудно сказать, удалось ли это ему, но когда он вскочил в седло и помчался назад в Солонцово, все молча последовали за ним. Ехали быстро и молча, никто вопросов не задавал. Начинался новый день.


Сашенька набрал воды, и хотел было уже возвращаться, как вдруг услышал шум. Какие-то всадники неожиданно появились на дороге. Они окружили подводу, но его не заметили, было еще темно. Сашенька вспомнил слова сестры, и спрятался в зарослях ивы. От реки тянуло холодом, кое-где у берегов поблескивал лёд. Из укрытия видно было плохо, да еще всадники закрывали обзор. Сашенька решил ждать. Вот в сторону отвели подводу, а Ксении нигде не было видно. Неизвестно, сколько прошло времени, но стало совсем холодно, очень захотелось спать. Вдруг от реки поднялся туман, он укутал мальчишку, полянку с подводой, злых людей. Вокруг потеплело, как летом. Туман немного расступился, кто-то подошел к Сашеньке со стороны реки.

– Сашенька, ты не бойся, все будет хорошо, – это была Ксения.

– Сестренка, ты здесь! Я так испугался! А мама как?

Он смотрел на сестру, в её внешности что-то изменилось. Она казалась еще краше, чем раньше. И одета она как-то странно, вместо привычного серого пальто на ней была длинная белая рубаха, голову покрывала узорчатая белая шаль. Голубые глаза Ксении буквально светились на бледном правильном лице. Видимо, дело шло к восходу, потому что с появлением Ксении вокруг стало заметно светлее. Казалось, что она плывет в этом густом тумане. Но брата это не смутило.

– Ты уже большой мальчик, ты все поймешь. Мама умерла, теперь она не страдает.

Сашеньке стало очень горько и одиноко. Глаза вдруг наполнились слезами.

– Когда туман уйдет, – продолжала Ксения, – ты сможешь выйти. Надо похоронить маму. Ты справишься, ты уже большой.

– А ты, сестренка?

– Прости, я не смогу помочь тебе, я должна уйти, – она замолчала ненадолго. – Дальше по дороге, верст десять, село будет. Там найдешь церковь, батюшка, отец Александр, поможет тебе. Прощай, береги себя!

Ксения наклонилась к брату и поцеловала в лоб. Поцелуй был легкий, почти не заметный, будто теплый летний ветерок потрепал его волосы. Она повернулась и поплыла в тумане, легко, как пёрышко, и вскоре пропала.


Когда туман спал, людей на полянке уже не было. Одиноко стояла подвода, конь мирно пощипывал сухую осеннюю траву. Сашенька, выбравшись из укрытия, сделал все, как велела сестра. Несмотря на то, что земля оказалась очень каменистая, он выкопал могилку, плача, перетащил туда труп матери. Он и подумать не мог, что, такая хрупкая при жизни, она окажется такой тяжелой после смерти. Наконец, он накрыл ее одеялом, перекрестился, читая молитву, забросал землей. Когда от матери остался только невысокий холмик, он вдруг понял, что вся та жизнь, что была раньше, кончилась. То была жизнь в семье, с любимыми и родными людьми, и оттого радости были веселее, а трудности переносились легче. Теперь он один!

Он сел на подводу и тронулся в путь, как велела сестра. Скрипело правое колесо, конь похрапывал. Солнце уже приближалось к зениту, всё как вчера, как всегда. Это был новый день.


Степан Кайгородов теперь пил, пил крепко. Все то время, что прошло с тех пор, как погиб его брат Николай, Степан бывал трезв очень редко. А прошло, без малого, месяца полтора, как раз сорок дней. И это было очередным поводом его пьянства, но как раз сегодня бандиты были трезвы. Выпили – то всего по полстакана самогонки!

Много изменилось за прошедшее время. Банда его почти распалась, после той жуткой ночи половина мужиков втихаря разбрелись по домам. Еще трое умерли от неизвестной болезни, в том числе и «штабной» Степка. Так что штаба у Степана теперь не было, сам себе он был и штабом и командиром. По сути, ничего не изменилось, штаба не было и раньше, просто был «штабной» и всё. Но не это беспокоило Степана. Уже как две недели за ним охотился карательный отряд Красной Армии, который однажды вечером неожиданно ворвался в Солонцово. Пьяные бандиты были застигнуты врасплох, пришлось с боем отступать, почти бежать, и результатом этого панического бегства оказалось то, что в Солонцово осталось часть оружия, в частности пулемет. Хорошо, хоть второй пулемет и патроны остались у Степана.

Теперь Кайгородов и несколько его человек, жалкие остатки былой банды, коротали дни в далекой деревне. За деревней поднимался Барлацкий хребет – высокие горы, где даже летом местами лежал снег. А сейчас и подавно все замело, был конец октября. Перевалы и ущелья уже точно были заснежены.

Степан с мужиками решил обмануть красных. Специально они пришли в эту глухую деревеньку, чтобы заманить сюда карательный отряд. Коней отправили на стоянку, что была в нескольких верстах от села. Когда красные подойдут к деревне, бандиты уйдут тайной тропой в ущелье Каракол, места там гиблые и непроходимое для чужих. Красные же пришли с равнины, и, наверняка, слабо разбирались в горной местности. В ущелье можно будет уничтожить отряд и беспрепятственно вернуться в деревню, забрать коней, а потом отправиться в Солонцово. Тут мнения бандитов разделились, кто предлагал уйти к границе, Степан хотел спрятаться в горах и переждать годик, а там уж как получится, может и к границе двинуть. Красные-то, поди, не последние, еще придут. На том и порешили.

К вечеру сообщили, что отряд приближается к деревне. Бандиты собрались и в ночь двинулись в путь. Идти до ближайшего перевала было легко, снега пока не было, но на верху оказалось все засыпано.

Отряд красных расположился в деревеньке. Тот, кто привел их, мужичек из Солонцово, дальше вести отказывался категорически. Ему даже пришлось пригрозить расстрелом, но и это не помогло. Проводника вывели на двор, поставили на колени. Командир и его заместитель нервно курили, а комиссар уже приставил к затылку несчастного пистолет, как вдруг участники казни услышали:

– Не убивайте его, пожалуйста, я вас проведу.

Все обернулись. Из темноты к ним шла девушка, одетая для этого времени года весьма странно – длинное белое платье и белая шаль.

– Он не знает дороги, места там плохие. Если пойдете сами, все погибнете. Я покажу вам потайную тропу. Идти нужно сейчас.

– Ты кто еще такая? – крикнул в запале комиссар. Ему очень хотелось убить несчастного проводника, но появление незваной гостьи сбило его настрой.

– Я помогу вам, это мое личное дело. – Спокойно ответила незнакомка и тихо, будто плывя над землей, прошла мимо мужчин.

– Стоять, я сказал! – закричал комиссар. – Стрелять буду, контра!

Девушка даже не обернулась. Комиссар чертыхнулся, и направил на нее наган, но командир остановил его. «Идем, собирай людей» – тихо сказал он.


Красные зашли к бандитам с тыла. Незнакомка провела отряд неизвестной тропой на небольшую каменистую площадку, что возвышалась над ущельем. Стали ждать. Где-то внизу, в холодной тьме, мерцали огоньки двух костров. Красные заняли позицию, огня не разводили, замерзли все страшно.

Незаметно рассвело. Вокруг были обрывистые скалы, чуть ниже мирно дремал заснеженный лес. Внизу, прямо под выступом, у маленького горного ручья, была широкая поляна, где остановились бандиты. Засады они явно не ждали.

Бой, если то можно было назвать боем, длился недолго. Красные бросили несколько ручных бомб, а потом хладнокровно расстреляли банду Кайгородова. Всё было кончено за считанные минуты.

Отряд спустился вниз, чтоб собрать оружие и прикончить раненых. Проводник, которого взяли с собой на всякий случай, среди убитых бандитов Кайгородова не опознал.

–Ушел, гад! – ругнулся комиссар. – Я так и знал! Это баба его предупредила!

Стали искать загадочную девушку, но ее не оказалось. Вот только, когда начинался бой, она была с отрядом. Да и когда спускались вниз – тоже, указывала дорогу. А тут, как в воду канула!

Когда возвращались назад, разыгралась пурга. Еле добрались до перевала, по дороге несколько человек отстали. Их ждали некоторое время, но ветер усиливался, стало резко холодать, и командир приказал двигаться дальше. Примерно через два часа стало темнеть, но деревня, из которой вышли накануне, пропала, будто и не было ее вовсе. Стало ясно, что заблудились. Отряд остановился на ночь в лесу, под высоким обрывом. Ветра тут почти не было, развели костры. Шла вторая ночь в горах, а расчета на это не было, и запасы провизии подходили к концу.

Пурга не унималась, отряд выступил, шли наугад, но деревня по-прежнему не появлялась.


Наступила весна. По дороге, вдоль горной речки, на черном мерине, ехал всадник. Одет он был просто, в старую, потертую шинель, на голове его была высокая шапка, сшитая из хвостов емуранга, перетянутая несколькими разноцветными ленточками. Через плечо был перекинут лук, к седлу приторочен колчан со стрелами. Настоящий охотник. Вдруг справа, из-за маленького, похожего на могилку, холмика, выскочила косуля. Метнувшись из стороны в сторону, она бросилась вверх по склону горы. Всадник ловко скинул лук и через секунду выпустил стрелу. Косуля споткнулась, стрела ранила бедное животное, но не смертельно. Оно всё же скрылось за кустами.

Повернув коня, всадник поскакал в гору. Хороший охотник, он отлично видел след раненого животного. Вот косуля на мгновенье появилась меж кустов. Взвизгнула тетива, и вторая стрела точно попала в цель.

Поднявшись выше, человек оказался на небольшой площадке, около невысокого входа в пещеру. Сразу за кустами лежала убитая косуля. Охотник соскочил на землю. Быстро перекинул труп животного через круп мерина, прихватил веревками к седлу, огляделся. В тени каменного уступа снег только начал таять. На снегу, в тени скалы что-то темнело. Охотник подошел ближе и вздрогнул.

В снегу лежал человек. Лежал, видимо, давно. Одет покойник был по-зимнему, но без шапки. Остекленевший взгляд уставлен в небо. Видимо, умер он сам, даже глаза было некому закрыть. Черты лица показались охотнику знакомыми. Вот только волосы… Мертвец был совершенно седой!

Охотник покачал головой, отвернулся и вскочил в седло. Шинель его расстегнулась, из-под нее выбился край разноцветного халата, к которому были пришиты беличьи хвостики и разноцветные бусинки.

Шаман поскакал вниз, к реке, ни разу не обернувшись. Только он знал, что так напугало перед смертью Степана Кайгородова.


Прошло много лет. Местные жители поговаривают, что зимой, во время полной луны, если начинается пурга, в окрестностях деревни Елино можно встретить несколько человек, одетых бойцами красной армии времен гражданской войны. Всю ночь, пока бушует непогода, они бродят вокруг деревни, пугая своим видом жителей, а потом исчезают неизвестно куда. Только собаки долго воют им вослед.

Глава 11


Вертолет быстро набрал высоту и помчался в долину. Сказочник с удивлением смотрел вслед. В первые секунды он не понял, что же произошло. Неужели это шутка такая? Зачем он бросился за дурацким мешком, все равно это барахло было бы уже не нужно. Свобода была так близко…

В прошлый раз его хотели убить, сжечь, но тогда злоумышленники уходили от него, и было проще, а теперь идут навстречу, он весь на виду, бежать некуда и единственное его преимущество – это то, что он занял высоту и может отстреливаться, пока не кончатся те несколько патроно,в что лежат в кармане. Да и что там, у него мелкокалиберное ружьё, а из него на 100 метров дай бог никого не убьёшь. Он занял позицию за большим валуном.

Сказочник посмотрел вниз. Стрелять в него, похоже, не собирались. Это уже хорошо. Может, просто так уйдут. Вдруг они вообще не видели, что он остался. Только вот что дальше. Из гор он выйдет, это даже не вопрос. С голоду тоже не опухнет, можно и поохотиться. А что там, внизу. Прийти на базу и сказать, мол, я тут покатал немку пару деньков, да и отвез назад. А на чем отвез? На шее! Петрович где? Анна вообще сказала что его, беднягу, убили. А это вообще дело меняет круто. Анны нет, Петровича нет, есть только он один. И куда он их всех дел? Ладно, допустим, Анна заявит в ментовку, и что ей там, поверят. Скажут, все, мол, хорошо, будем искать. В горах человек пропал, не найдешь. Если жив, может и вернется. А если нет, тогда и шансов почти нет. Да и кого тут искать? Группу сумасшедших, которые бродят и воруют иностранных журналисток. Ну, может, еще на базу съездят, зададут вопросы, ждёте ли немку? Те скажут, что ждут, а вернее уже и не ждут, уже сами хотели заявить. Нет, пожалуй, заявлять они не будут, выждут паузу, а то какое пятно на всех, особо на начальника. Профукал гостью иностранную. Послал неопытного, молодого. Да, им лучше ментов дождаться, а когда спросят, тут уже не поскупятся, обольют его, Леху, по полной программе. И всяко получится, что будет он крайним. Да, встречаться с людьми ему сейчас крайне опасно. Он выглянул из-за валуна.

Внизу, видимо, о чем-то совещались. Сказочник пытался рассмотреть кто там. Вон тот суровый мужик, что был в сарае с Зоей. Еще трое человек. Так, один, похоже, местный, тот, у кого он недавно забрал ружьё. Коня для него нашли, наверное, быстро поймали. Как всегда поспешил Леха, надо было уздечки да подпруги порезать! А молодого с ними нет, видимо, остался спать в избах. Зачем же они этого взяли?Специально, как бесплатная ищейка, чтоб в случае чего поднял народ в деревне на поиски Сказочника. Другого варианта нет. Какой-то мужик в камуфляже, где они его нашли? Может, как раз за ним ездил Герман, оставив Зою одну в избушке? А вот кто-то в черной куртке и бейсболке, кажется с длинными волосами. Да это же Зоя! Как живая! Ох, не хочется с ней встречаться. Вообще-то не хочется встречаться со всей этой компанией.

Совещаться внизу закончили, и Герман подъехал чуть поближе, к тому месту, откуда начинается каменный подъём. За спиной у него сверкнул ствол карабина. Сказочник взял винтовку, прицелился. Может и удастся попасть. И ко всем грехам добавит еще один. Да уж торопиться не стоит, вдруг его все-таки не заметили.

Герман остановился, крикнул громко.

– Эй, ты, иди сюда. Мы тебя не тронем. Разговор есть.

Ответа не последовало. Герман качнул головой, крикнул снова:

– Эй, не дури, сюда иди!

Да, заметили гады, отползти по-тихому не удастся.

– Чё, я и отсюда поговорить могу! Давай, я слышу! – крикнул в ответ Сказочник.

– Тебе бежать некуда, ты убил человека! Брата его убил! – Герман махнул рукой в сторону всадников.

Сказочнику стало страшно. Он же никого не убивал! Может, молодой спьяну помер, тут это всегда пожалуйста, напьются паленой водки и вперед ногами. Он попытался крикнуть, но голос подчинялся слабо. Сказочник собрал все силы:

– Ты чё гонишь, никого я не трогал!

– Сюда иди, пока тебя деревенские не нашли!

Что же делать? Вот вляпался! Мысли Сказочника путались. Герман блефует, или правда хочет отдать его деревенским? Если бы он был не нужен, не приехал бы Герман за ним, это уж точно. Сдал бы его деревенским молча, зачем самому мараться. И пой алтайский ветер песни про бедного Леху: «…И никто не узнает, где могилка твоя…».


Первым на него бросился алтаец Колька. Сказочник даже не успел ничего сделать, как получил удар в челюсть. Он не упал, в весе Колька заметно проигрывал, но губу все равно разбил. Сам Колька еле удержался на ногах. Сказочник только и успел, что замахнуться, но остановился, почувствовав на затылке ствол карабина.

– Не дури, циркач! – холодно вымолвил Герман.

– А ты уймись, – крикнул он Кольке, – брата не вернуть, а этот мне нужен. Не боись, денег дам.

– Эй, брата мой зачем убил, емна! Я что дома скажу, ты суда пришел, емна, моя земля, охотится тут, емна, ехай отсюдова в Россию, емна.

– Заткнись! – крикнул Герман Кольке, – еще чё вякнешь, пришибу. – Поехали.

Сказочника привязали на длинный чембур к коню Германа и все двинулись вниз к тропе.


Шли молча около часа, только Колька изредка всхлипывал, вспоминал брата и просил водки. Герман сперва цыкнул на него пару раз, но потом сплюнул и молчал. Лес немного сгустился. Трава стала особенно высока, местами она доходила Сказочнику до шеи. Ноги совершенно промокли, штаны были хоть выжимай. Не спасало даже то, что он шел предпоследним. Замыкал процессию незнакомый Сказочнику мужчина.

Вдруг Герман скомандовал остановиться. Он подозвал Кольку, тот подъехал всхлипывая.

– Слушай, Николай, я вот думаю, что я ружьё твое везу, – обратился к нему Герман.

– Я емна, как сказать, ты сам забрал, отечественное доказательство… – промямлил Колька.

– Да, точно, вещественное. А я подумал, чего там, может, сами разберетесь? – он взглянул на Сказочника.

Холодные мурашки пробежали у Лехи по спине. «Вот и пришла смертишка твоя,– богатырь. Все, прощай мама и дети малолетние – кирдык!» – набежали горькие мысли. У Сказочника резко заболел живот, и он весь побледнел.

– Да, ружьишко сейчас отдам, – протянул Герман и переломил его. – Заряжено, ишь ты! Эй, Колька, – окликнул он алтайца, защелкнув ружьё. – А чё у тебя ружьё заряжено было, Он ведь, – кивнул на Сказочника, – мог тебя стрельнуть?!

– А кто емна, в горах с пустым ездит, а, плохой охотник, не охотник совсем! – ответил Колька.

– И то верно,– Герман поравнялся с Колькой, наклонился к нему и проворно схватил его коня за чембур. Потом резко повернулся к нему, никто не успел сообразить, как раздался выстрел, ещё один и Колька, удивленно глядя на Германа, слегка привстал и вдруг выпал из седла.

По Колькиной одежде в районе сердца расплывалось большое пятно крови. Герман бросил рядом ружьё.

– Эй, – дернул он Сказочника за веревку, – зачем убил пастуха, хороший парень был!

Сказочник удивленно, начиная осознавать происшедшее, поднял глаза.

– Я, ты, чего, эта, сам же, – промямлил он.

– Не я, не я, отпечатки твои на ружье есть, потом все сам ментам расскажешь. А что забудешь, я расскажу. – Герман подмигнул. Только сейчас Сказочник заметил на его руках перчатки.

– Зато пешком не идти, садись, – кивнул он на Колькиного коня. – Кстати, братуха его молодой жив, спит просто спьяну, проснется, домой поедет, осерчает, пожалуй…

Дальше ехали молча, дорога проходила для Сказочника как в тумане. Он что только не пытался думать, вспоминал лишь выстрел и выпавшего из седла Кольку. И что он причастен как-то к этому. В конце концов, он уже не соображал, сам он или кто-то еще на самом деле разделался с бедным пастухом.


– Герман, чего мы с ним цацкаемся? – спросила Зоя.

– А ты мозг включи, если все в горах не пропила, фея алтайская, – ответил ей Герман. – Кто немку профукал, и что нам теперь делать? Ты придумала? Он мне сейчас куда важнее, чем ты, так что молись на мою доброту!

– Я не виновата, ты мне даже оружия не оставил, а то что этот, – она кивнула на Сказочника, – сбежал из сарая я тоже не виновата, надо было его там еще застрелить.

– Умная ты, сама бы застрелила. Грех на душу мне брать, да? Думаешь, одним меньше, одним больше – какая разница! Я дам тебе отыграться, можешь попробовать, со мной сравняться, чтоб не думала, что чувствовать себя богом так легко. Иди, этого чудика разбуди, а то он, кажется, забыл, что он не бревно.

Герман кивнул на Сказочника, который уже давно сидел в седле не шевелясь, бесшумно шевеля губами и глядя куда-то перед собой, как будто никак не мог посчитать сколько у коня ушей. Зоя поравнялась с ним.

– Дурилка, курить будешь? – Сказочник почувствовал толчок в спину. Это была Зоя.

Он хотел сказать ей грубость, но вдруг почувствовал, что на самом деле очень хочет курить. Несколько затяжек вывели его из оцепенения. Он осмотрелся. Всадники уже давно двигались по равнине, вдоль ручья. Горы остались далеко позади.

– О! Я эта, чего-то пропустил! Мы где? – он как будто забыл обо всем происшедшем.

– Скоро узнаешь.


Через пару часов пути всадники вышли к деревянным строениям, расположенным на поляне у горного ручья. Сзади строений было несколько загонов огороженных сеткой рабица, с одной стороны сеточный забор терялся в лесу, с другой круто уходил в гору. Сказочник огляделся, место было незнакомо. Видимо это какой-то новый маральник, недавно построенный, сейчас столько всего стоят на Алтае, что не приедь хотя бы на год, уже и не узнаешь некоторых мест. Особенно хорошо, как грибы после дождя, растут фешенебельные отели и различные турбазы. И, видимо, сколько бы их не строили, все равно будет мало. Еще бы, красота, говорят, не хуже чем в Швейцарии. Еще немного и сервис тут тоже будет на европейском уровне, недаром каждый год все больше и больше интуристов сюда приезжает. Да и воздух – пряный как мед, хоть ложкой ешь! Вода– прямо из ручьев пить можно.

Сказочник понял, как хочет пить, посмотрел на ручей, искрящий в лучах солнца. Недалеко от ручья валялось алюминиевое ведро и перепачканный в крови топор. Чуть поодаль, у самой воды, на травке тупыми застывшими глазами смотрела на него отрубленная коровья голова. «Да, пить, пожалуй, не стоит» – подумал он.

Всадники спешились около деревянного строения, которое, судя по всему, было сараем.

От ближней постройки к ним бежала черная с проседью большая собака, и, остановившись в паре метров, стала сипло лаять. Потом, как будто одумавшись, резко замолчала, и по-пластунски, словно разведчик в войну, подползла к Герману. Он наклонился и потрепал ее по большой косматой голове.

«Эти двое явно давно знают друг друга» – решил Сказочник.

Из дома вышел человек в камуфляже и тоже направился в их сторону.

– Что, Барбос, старый стал, не признал хозяина?! – еще издалека крикнул человек собаке.

Пес, явно чувствовавший за собой вину, поднял на него свои большие грустные глаза, и, покряхтев, растянулся у ног Германа.

Приблизившись к путникам, мужчина первым подал руку Герману, затем поздоровался с остальными мужчинами. Зоя стояла в стороне, всем своим видом показывая недовольство. Если бы Анна сейчас очутилась здесь, то, скорее всего, смогла бы понять, что так долго и путано объясняла ей Зоя в избушке.

– Как дела, Константин? Справляешься? – голос Германа звучал властно и строго.

– Конечно, хозяин.

– Славка то заезжал?

– Да, часа два назад, все привез, я оставил, где вы говорили, – Константин махнул рукой в сторону дома.

– Больше никого не было? – Герман вопросительно посмотрел на своего работника.

– Нет, только…, – он замолчал на полуслове и посмотрел на Сказочника, – вертолет тут какой-то странный кружил.

– Да, развелось тут всяких, кружат, где им вздумается, – Герман повернулся, и как показалось Сказочнику, с укором посмотрел на Зою. А потом добавил:

– Так ведь, Зоя?

Она ничего не ответила.

– А это что такое? – Герман развернулся, и взгляд его упал на коровью голову. – Опять грязь развел!

– Извините, хозяин, только что заколол, убрать не успел. Понимаете…

– Не понимаю. Меня твои отговорки не интересуют! Чтобы через пять минут тут было чисто, понял?

– Понял, хозяин.

– Тогда чего стоишь? Бегом убирать!

Мужчина припустился бежать, Герман постоял несколько секунд в раздумье, будто хотел еще что-то сказать, но сомневался, стоит ли, но потом все же окликнул работника:

– Костя, задержись на минутку. Разговор есть.

Костя от неожиданности даже подпрыгнул, и, развернувшись зашагал на встречу хозяину. Они отошли в сторону, явно не желая быть услышанными.

Сказочник сел на траву, ему сильно хотелось курить, но связанные руки не позволяли ему этого сделать. Он несколько раз попытался высвободиться, подергал руками, но наручники надежно держали их. От нечего делать, Сказочник начал смотреть по сторонам. Место было очень красивым, просто дух захватывало. «Вот бы никогда не подумал, что Герман такой ценитель красоты».

Метрах в пятидесяти от того места, где расположилась вся компания, было несколько деревянных, красноватого оттенка построек. Все они выглядели новыми и очень аккуратными. Во всем здесь чувствовалась рука хозяина. Если не принимать во внимание отрезанной коровьей головы, и прочих, сопутствовавших отрезанию атрибутов, то территория выглядела чисто и аккуратно, нигде не было даже намека на грязь.

Недалеко на косогоре Сказочник увидел машину, это был уазик.

«Да, хорошо этот Герман устроился, – подумал Сказочник, – две машины, кони, маральник по ходу тоже его, работники уважают, просто какой-то Большой Босс! И откуда у людей только деньги берутся?!»

«Работает много и не бухает!» – вмешался в мысли давно молчавший Голос.

«Заткнись, сколько времени я тебя не слышал и еще бы столько не слышал! – Рассердился Сказочник. – Ясно, откуда! Иностранцев похищает! А что, вполне может быть. Кто сказал, что это он в первый раз похищение организовал? А никто! Может у них тут вообще конвейер, и все на этом деле повязаны!»

Незнакомый мужик, которого Герман называл шаманом, сидел с Зоей на лавке, рядом с сараем. Зоя нервно курила, бросая косые взгляды на разговаривающих мужчин. Сказочник тоже посмотрел в их сторону. Судя по всему, говорили о нем. Герман явно объяснял своему работнику что делать.

«Да, щас меня в какой-нибудь подвал сбросят, и поминай, как звали! – решил Сказочник. – А, может, они меня похитить решили, и выкуп за меня просить? А что, я работник важный, меня начальство ценит, все может быть!»

Неожиданно пришедшая в голову мысль так понравилась Сказочнику, что он уже представлял себе, как Герман приходит к начальнику и требует у него выкуп, угрожая расправиться с Лехой. Начальник в ужасе, его жена рыдает и рвет на себе волосы. Они умоляют Германа ничего не делать с ним, и согласны на любой выкуп. Обрадованный своими мыслями Сказочник улыбнулся.

«Ломаный грош за тебя дадут? А?» – как всегда не вовремя влез противный Голос.

Сказочник тряхнул головой, стараясь избавиться от наваждения. Легкий ветерок донес до него запах табачного дыма, и Сказочник повернулся в сторону сарая.

Докурив, Зоя втоптала окурок ногой землю и достала из мешка Сказочника телефон. Она долго и удивленно смотрела на экран, словно в первый раз увидела это чудо техники. Затем она принялась звонить, но тщетно. Зоя несколько раз набирала номер, и недовольство вперемешку с разочарованием читалось на ее лице. В это время к ней подошел Герман.

Сказочник ничего не успел понять, как вдруг Костя подхватил его и ловким движением поставил на ноги. Через минуту он уже сидел пристегнутый одной рукой к цепи сарая. Наблюдать отсюда оказалось гораздо удобнее, и он уже настроился досмотреть спектакль до конца, как услышал сзади тяжелое прерывистое дыхание. Сказочник развернулся, и в туже секунду мокрый горячий язык прошелся по всему его лицу. Довольный Барбос уселся рядом с ним, и, склонив голову, пристально смотрел на Сказочника, явно ожидая похвалы. Сказочник свободной рукой потрепал пса по большой косматой голове, приговаривая: «Ишь, ты какой, а что лаял тогда так угрожающе!? Ну, ладно, ладно, хороший мальчик!». Насытившись лаской, пес, виляя хвостом, убежал, видимо у него еще были свои неотложные собачьи дела.

Когда Сказочник повернулся в сторону Германа с Зоей, они все еще оживленно спорили. До Сказочника долетали лишь обрывки фраз, но и их было достаточно, чтобы понять, что Зоя оправдывается, что не может куда-то дозвониться. Но попыток она не оставляла. Во время беседы она продолжала набирать номер, но, так и не дозвонившись, отдала телефон Герману. Сказочник услышал: «… дура …, ты виновата, …упустила…» Вдруг неожиданно Герман резко развернулся и наотмашь ударил Зою по лицу. Она несколько раз качнулась, но не упала, сумев сохранить равновесие, схватилась за ушибленное место и выругалась.

«Да, сильная Зойка баба!» – решил Сказочник.

Но Герман на этом не успокоился, он грубо схватил Зою за рукав куртки и повернул ее лицом к сараю, при этом, продолжая кричать на нее, в выражениях он не стеснялся. Сказочник в начале не понял, зачем Герман показывает Зое в ноги шаману, неужели призывает ее поклоняться ему немедленно?! Но потом до него дошло – докурив, Зоя бросила окурок на землю!

– Убери немедленно! – сказал Герман, направляясь к дому.

«Вот так чистюля!» – подумал Сказочник.

«Уж почище некоторых!» – ответил ему Внутренний Голос.

Сказочник не ответил противному Голосу, он с интересом ждал продолжения разыгрывавшегося спектакля. Но его не последовало. Герман сделал головой знак шаману следовать за ним, и они направились в сторону деревянных построек. Но на полпути Герман остановился и бросил взгляд в сторону Сказочника, явно желая проверить, как выполнено его поручение. Вслед за мужчинами к домикам недовольно поплелась Зоя, все еще прижимая руку к ушибленному месту, и то и дело ругаясь.

Через несколько минут вернулся Костя и отвел Сказочника в дом, посадил его в кресло у глухой стены в комнате, где за столом собралась вся компания, пристегнул наручники к подлокотнику, и, пару раз, для надежности подергав, вышел в соседнюю комнату.

На некоторое время воцарилась полная тишина. Герман сидел во главе стола и пристально смотрел на Сказочника, от его взгляда становилось не по себе, по телу пробегали мурашки. Зоя сидела на диване в противоположном от Сказочника углу и, приложив руку к ушибленному месту, тоже смотрела на него. Сказочник почувствовал себя как в кабинете следователя. «Атмосферу нагнетают, – решил он – Сейчас допрашивать начнут!»

Один лишь шаман не проявлял никакого интереса к делу, он сидел на диване, недалеко от Зои, и, похоже, дремал.

– Эй, ребята, вы че такие сердитые то? – Сказочник попытался как-то разрядить обстановку.

Никто ему не ответил.

– Эй, ну че вы, в самом деле, я в гляделки играть не люблю! – его голос предательски дрогнул.

– А во что любишь? Может в войнушку? – наконец заговорил Герман. – Постреляем?

– Не, это, похоже, по твоей части!

– Давай, давай, ты мне еще поостри, клоун.

– А че я такого сказал то? – Сказочник с недоумением посмотрел на Германа.

– Ты, дружище, не только сказал, но и сделал много такого, за что по головке не погладят.

– Э, я че-то эта, не догоняю, о чем ты? – все не понимал Сказочник.

– Ты, мой друг, вляпался в очень серьезную историю, – Герман растягивал каждое слово.

– Истории я люблю, только лучше веселые!

– Ничего смешного, в том, что случилось, я не вижу, – отчеканил Герман.

– Ребята, может, вы меня просто отпустите, а?

«А что, за спрос же денег не берут! А вдруг, и правда отпустят» – подумал Сказочник.

«Ага, размечтался, а еще денег и тачку дадут, ну, чтоб тебе с комфортом добираться!» – добавил Голос.

– Ну, раз ты так этого хочешь, хорошо. Эй, Костя, отстегни его!

Сказочник подскочил на кресле: «Ну вот, вышло! А ты сомневался, трус!» – укорил он Внутренний Голос.

«Рано ты, мой друг, радуешься» – с издевкой ответил тот. Но Сказочник не обратил на него внимания. В это время в комнату молча вошел Костя и, выполнив поручение хозяина, так же молча удалился.

«Самый лучший сервис – это тот, который не замечаешь. – Почему-то пришло Сказочнику в голову – сейчас они меня прихлопнут тут по высшему сервису, и никто ничего не заметит!»

– Ты что сидишь то? Свободен, можешь идти.

Сказочник неуверенно поднялся с кресла и направился к двери. «Будут в спину стрелять!» – решил он.

Но стрелять, похоже, никто не собирался. Все продолжали сидеть на своих местах, в комнате было тихо, и лишь из соседнего помещения доносились слабые приглушенные голоса. Когда Сказочник уже взялся за дверную ручку, Герман вдруг заговорил.

– Позволь полюбопытствовать напоследок, ты сейчас куда отправишься?

– На базу поеду.

– Поедешь? А на чем, если не секрет!

«Да, ехать, то действительно не на чем! Ну, ниче, где наша не пропадала!»

«И тут пропадала, и там пропадала!» – опять съехидничал Голос.

«Слушай, хорош меня обсерать, а?!» – обиженно ответил Сказочник.

«Ладно тебе, не дуйся, я же любя!» – оправдался Голос.

– А я пешком пойду! – неожиданно сообразил Сказочник. – Я, знаешь ли, и не в такие переделки попадал! Вот однажды, в лесу…

– Ну, все, хорош заливать. Байками своими лопоухих туристов кормить будешь! А мы с тобой тут серьёзный разговор ведем.

– Да ладно, тебе то какая разница, Герман, что с ним будет, – вмешалась в разговор Зоя.

– Да интересно просто, как он без теплой одежды, еды и снаряжения почти сто километров пройдет, – улыбнулся Герман.

С этой игрой в хорошего и плохого полицейского Сказочника жизнь уже познакомила, и он неплохо знал правила. Но Герман говорил дело, в этом сомневаться не приходилось.

– Да пускай идет, дело то хозяйское! – опять вставила свою реплику Зоя.

– А я щас до деревни дойду, и позвоню на базу, за мной махом машину пришлют! Я все-таки ценный кадр.

Зоя захохотала. Сказочник стрельнул на нее глазами.

– Ну, тогда вперед, ценный кадр, – усмехнулся Герман. – Только вот я очень сомневаюсь, что алтайские ребята так быстро забыли тебе убийство Кольки, помнишь такого? И вряд будут встречать хлебом солью!

– Ты че, я никого не убивал!

– А вот им ты это все и расскажешь! А если вдруг тебе очень сильно повезет, и ты все-таки доберешься до базы, то там тогда и объяснишь ментам, как ты немецкую журналистку похитил ради выкупа, еще и начальника, да что там начальника, весь институт подставил?

– Но это же не я, ты же сам знаешь, что не я! – совершенно искренне возмутился Сказочник.

– Я то знаю, а вот они нет! И представляешь, как у вас научная работа теперь пойдет? Финансирование прекратят, базу закроют, дело заведут… – Герман смаковал последние фразы, будто пил дорогой коньяк, с удовольствием, маленькими глотками.

В комнате снова наступила тишина.

– Что же мне теперь делать? – Сказочник думал, что сказал это про себя, но получилось вслух.

– Садись, расскажу. Спасибо потом скажешь.


– Теперь, я надеюсь, картина для тебя прояснилась, – закончил свой рассказ Герман. – Выходов у тебя в принципе не много, а если быть точнее, то два – либо ты с нами, либо против нас. Но решать нужно прямо сейчас, если решишь уходить, то дверь сам знаешь где, держать мы тебя не станем!

– Э, ну я эта, лучше то конечно с вами.

«Вот, молодец, принял правильное решение!» – поздравил его Голос.

– Вот, молодец, принял правильное решение, – вслед за Внутренним Голосом повторил Герман.

– Ну, раз мы теперь команда, я хочу знать, кто он? – и Сказочник кивнул в сторону того, кого называли шаманом.

– Дед Пихто! – ответил Герман и они с Зоей и тем, кого называли шаманом, хором засмеялись.

– А че ты его тогда шаманом называешь? – Сказочник явно не понял шутки.

Все опять засмеялись. Сказочник смотрел на них с удивлением, не понимая причину их бурной радости.

– Ммм…, да, – наконец сказал Герман, вытирая ребром руки, выступившие от смеха слезы. – Ну, ты блин даешь! Раз я его шаманом называю, значит, он кто?

– А я по чем знаю, шаман что ли?

– Пятерка за сообразительность!

– И че настоящий, что ли?

– Слышь, тут вот человек интересуется – ты шаман настоящий? – обратился Герман к шаману.

– Судить об этом не берусь, поступки скажут за меня. Коль я с задачей разберусь, то настоящим буду я.

«Прямо стихоплет какой-то» – подумал Сказочник.

В воздухе повисла пауза.

– Раз мы все, наконец, решили, то самое время подкрепиться и отдохнуть, нам еще долгая дорога предстоит, – нарушил общее молчание Герман.

– Да, я вот только эта, еще последний вопрос хочу уточнить, – Сказочник вопросительно посмотрел на Германа.

– Валяй.

– А когда мы, эта, Анну то найдем, и заберем ее обратно, что тогда со мной то будет, я вам как бы, эта не нужен стану?

– А вот тогда и решим. Будешь вести себя молодцом и помогать нам, останешься в живых, в город помогу тебе добраться, ну а если самодельничать начнешь, то курумников тут хватает, а там уж медведи и волки постараются, чтоб не осталось следов.

Разговор был закончен. Герман крикнул Костю, и тот принялся быстро накрывать на стол.


Сказочник лежал один в комнате, куда его привел Костя. Связывать его уже не стали, и он лежал, заложив руки за голову. Ему не спалось.

Сначала он хотел бежать, но потом здравый смысл победил. И хотя он, безусловно, обладал неиссякаемым источником оптимизма, но в этой ситуации бежать ему действительно было некуда. «На базу нельзя – там сразу повяжут, – думал Сказочник, – да и не поверит мне никто, что я ни при чем. Им ведь проще на меня все свалить, чем начальнику признаться, что он вообще не знает, что у него в институте творится. Сколько раз такое уже было, он виноват, а я отдуваюсь. Ну, уж нет, я лучше с этой компанией до Анны доберусь, вместе и покумекаем, как дальше быть! Две головы, как эта там говорится, лучше!»

Ему вспомнилось, как они с Анной ехали ночью на конях, и луна окрашивало все вокруг голубовато – серебристыми красками. Этот свет рисовал перед ним образ коней на фоне заходящего солнца, портом откуда-то появилась радуга – такая прекрасная, какой он никогда не видел в жизни. Он подал Анне руку, и они вместе пошли по радуге, над головой у них было безоблачно голубое небо, а внизу простилалась прекрасная зеленая долина, покрытая густым травяным ковром! А они все шли по радуге и держались за руки, но тут впереди показался лес, из него выехали двое мужиков, которые поскакали им на встречу. В руках у Сказочника оказался автомат, он открыл огонь, но тщетно, пули, похожие на горошины, выскакивали из ствола и тут же падали. Он тряхнул автоматом, стараясь заставить ленивое оружие стрелять по-настоящему, но ствол вдруг качнулся и повис, словно был сделан из пластилина.

Сказочник с Анной развернулись и побежали назад, но с другой стороны их ждали Герман с Зоей. Рядом стоял огромный воздушный шар, но, почему-то с крыльями и пропеллером, как у самолета. Беглецы залезли внутрь и оказались у ручья. Рядом лежала отрезанная бычья голова, которая вдруг подлетела и начала тереться о Сказочника, перепачкала его в крови. Сказочнику стало противно до тошноты, он схватил голову за рога и попытался отбросить от себя, но голова заплакала и сказала: «Если ты меня послушаешь, то получишь прибавку к зарплате!» и вдруг исчезла. Сверху послышался шум, Сказочник поднял глаза и увидел вертолет. «Нас окружили!» – мелькнула мысль. Бежать было некуда. А шум все усиливался – топот копыт, крик людей, винт вертолета, мимо с криками и улюлюканьем пронеслось войско Чингиз-хана. Шум давил со всех сторон, казалось еще чуть-чуть и он раздавит беглецов!

Сказочник вскочил и сел на постели, он был весь в холодном поту. Под его окном слышался шум работающего двигателя и мужские голоса. Он майкой вытер пот со лба, взял свою куртку и вышел на улицу. Оказалось, что спал он достаточно долго – солнце стояло в зените, наверное, было уже часа три.

Сказочник повернул за угол дома и увидел Германа, он чинил что-то под капотом черного джипа – того самого черного джипа, что подобрал их с Анной на дороге! В этом не было никаких сомнений!

«Как же он его сюда пригнал-то? Вот это скорость доставки!» – удивился Сказочник.

«Думай, умник, думай!» – наставлял его Голос.

«Костя, наверное, пригнал» – предположил Сказочник.

«Молодец, можешь же, когда захочешь!» – похвалил его Голос.

Еще немного постояв в стороне, Сказочник все же решил пойти к машине.

– Может че помочь?

Герман вылез из-под капота, в руках у него был маленький гаечный ключ.

– А что, сможешь? – он недоверчиво посмотрел на Сказочника.

– А то, я же мастер на все руки! Я же даже как-то раз самому губернатору машину чинил!

– Ну ладно, хорош заливать, садись за руль – газанешь, когда скажу.

Сказочник сел за руль и огляделся по сторонам – ключи зажигания были в замке! Но мысль о побеге он отмел сразу, тронуться с места – значит задавить Германа. А на это он пойти не мог, какой бы негодяй перед ним не находился! «А он не прост, проверяет ведь меня! Смелый парень, однако! Он же не знает, что я водить не умею!» – подумал Сказочник.

– Ну, все, молодец, помог, – сказал Герман, после того как Сказочник по его команде несколько раз газанул, и захлопнул капот.

– А я всегда, пожалуйста, обращайтесь если че! Слушай, а мы сейчас поедем, да?

– Поедем, поедем, – Герман наклонился к колесу.

– А куда?

Герман поднял глаза на Сказочника и пристально посмотрел на него.

– Все, я все понял. Необходимо хранить молчание и строжайшую секретность! – закончил Сказочник уже шепотом.

– Так, ты – шпион самоучка – иди в дом, тебе Костя теплую одежду даст.

Когда он зашел в дом, на пороге одной из комнат появилась Зоя, вид у нее был весьма потрепанный, волосы выбились из хвоста, и торчали теперь в разные стороны, рубашка была застегнута через пуговицу, а штаны она, видимо, где-то потеряла, так как была без них. Увидев Сказочника, она чертыхнулась, и, развернувшись, захлопнула за собой дверь.

«Странно, мне казалось, что это комната Германа, по крайней мере, он туда спать уходил» – подумал Сказочник.

Он постоял еще какое-то время в раздумье, потом, окончательно запутавшись, махнул рукой и пошел искать Костю.


Когда он вернулся, все уже сидели в машине. Правая задняя дверца была открыта, как бы приглашая его присоединиться ко всей остальной компании. Он забрался внутрь, и машина тут же тронулась.

– Ну что, в путь! – весело сказал Сказочник, но никто ему не ответил.

Слева от Сказочника сидела Зоя, на удивление довольная.

– О, Зойка, хорошо выглядишь, причесалась что ли! – пошутил Сказочник.

Она бросала на него колкий взгляд, но промолчала.

«Во, дела! Что это с ней?!» – подумал Сказочник.

Герман включил музыку. Это был тот самый диск, что играл, когда Сказочник впервые ехал в этой машине, вместе с Анной. Привыкший болтать везде и всегда, даже наедине с собой, Сказочник испытывал от этого дикое неудобство. Чтобы хоть как-то развеяться, он принялся смотреть в окно, и незаметно для себя, заснул.


***

– А я что говорила, левее надо было брать, – сквозь сон Сказочник услышал голос Зои.

– Я без твоих советов прекрасно обойдусь, – ответил ей Герман.

Надеясь услышать что-нибудь интересное, Сказочник решил пока не открывать глаз, и притвориться спящим.

– Но вот же эти места, они на карте обозначены, – не унималась Зоя.

– Ты давай еще местному жителю укажи, куда ему ехать! – разозлился Герман. – А картой этой можешь подтереться! – через какое-то время зло добавил он.

– Но если сейчас налево повернуть, то гораздо быстрее доберемся, вот здесь по проселочной дороге срежем, а потом на основную у леса выедем!

– Зоя, я здесь всю жизнь живу, как-нибудь уж без тебя разберусь.

– А я считаю, что по карте надежнее будет. Научный подход всегда лучше голой интуиции!

– Я знаю, как ехать! – рявкнул Герман, явно выходя из себя.

«И че она к нему с этой картой прицепилась?! Вот неуемная баба, уже палку перегнула, а остановиться никак не может. Зойка эта любого до белого каления доведет!»

На какое-то время в машине опять стало тихо.

– Так, похоже, вот он, наш поворот. Ну, все, госпожа немка, ждите нас, мы уже совсем близко! – Герман повеселел. – Так, Зоя, ты план помнишь?

– Помню, – обиженно ответила Зоя.

– И смотри мне, не дай бог тебе еще раз облажаться!

– Я не доставлю тебе такого удовольствия!

– Когда приедем на место, твое дело этого фантазера сторожить, и чтоб без самодеятельности мне. Сначала обстановку разведаем, а потом уж клоуна в дело запустим. Так что ты его пока не тронь, а как девку возьмем, он твой! Можешь попробовать счет со мной сравнять.

Сказочника прошиб холодный пот. «Это же они про меня сейчас говорят. Вот так игры у ребят! Герман же ей, еще когда алтайца завалил, предлагал меня потом грохнуть, я то думал, он шутит. Ничего себе шуточки! Надо ноги уносить от этой «теплой» компании, пока живой. Зойка то меня жалеть не станет, вон всю дорогу на меня волком смотрит. Во влип, а! Хуже обиженной бабы ничего на свете быть не может!»


Машина резко затормозила, и Сказочника бросило вперед. Он открыл глаза, и не поверил своему счастью – вот оно, его спасение! Судьба опять дала ему шанс – их остановил милицейский патруль! Лейтенант – невысокий мужчина лет пятидесяти с большими рыжими усами, направился к ним. Он напомнил Сказочнику большого рыжего кота, который лежит обычно на печке у бабушки в детских сказках.

Справа на насыпи он увидел милицейский уазик, в котором был еще один представитель закона.

«Сейчас он к нам подойдет, Герман дверь откроет, и тогда я заору, что есть мочи!» – решил Сказочник.

Милиционер поравнялся с ними, Герман опустил стекло, и тут Сказочник заорал, изо всех сил: «Спасите, помогите! Караул! Меня похитили! Убивают!», но тут он почувствовал, как ему в бок что-то уперлось. Он поднял глаза на Зою. «Только дернись!» – прочел он у нее по губам.

– Привет, начальник, – Герман протянул лейтенанту руку.

– Ба, какие люди! Вот это сюрприз! А это что за чудик у тебя такой? – милиционер с любопытством взглянул на Сказочника.

«Ба, вот это новость! У него тут что, все схвачено?! Зря я заорал, теперь мне точно кранты!» – подумал Сказочник.

– Да циркач местный, на экскурсию его везу. Перепил он, горячка белая, скоро пройдет, правда Леха?! – с этими словами Герман повернулся, и так посмотрел на Сказочника, что тому захотелось сквозь землю провалиться.

– Ага, шучу, ха-ха… – Сказочник сглотнул. – Черти померещились.

– Что-то тебя давно не видно, в гости не заезжаешь! – продолжал знакомый Германа.

– Да сам понимаешь, все дела. Как служба?

– Да ничего, служим помаленьку. А как у тебя, как бизнес, процветает? – поинтересовался лейтенант.

– Скажешь тоже, процветает, так движется понемножку, – Герман явно скромничал. – Вот решил по делам на новую базу проскочить, говорят, крутяк отстроили.

– Я сам не был еще, но ребята рассказывали, что там все по высшему классу, – отметил лейтенант. – Сейчас по-другому не строят, денег у всех много стало, – протянул он.

– Это точно, – согласился с ним Герман и вздохнул. – Не то, что мы, голь перекатная.

«Кто бы говорил!» – подумал Сказочник.

Лейтенант улыбнулся в ответ:

– А ты зачем туда, по делам или отдохнуть? Они, вроде, еще не открылись.

– Да хочу им мяса предложить у меня покупать, в сан забой маралятины много остается.

– Ну, давай, брат, удачи!

– И тебе. Передавай привет Танюшке и детям, – Герман на прощанье протянул лейтенанту руку, и тот зашагал к своей машине.

Герман поднял стекло и оглянулся на ошарашенного Сказочника.

– Вот такие вот дела! – усмехнулся Герман.

Остаток пути все ехали молча.

Глава 12


Когда путники прибыли на место, близился вечер. Съехав с трассы, они какое-то время ехали по проселочной дороге, а потом Герман свернул в лес, и остановил машину так, чтоб ее не было видно с дороги. Он первым вышел, и внимательно осмотрелся. Оставшиеся в машине путники молчали, внимательно следя за действиями Германа, в воздухе повисло тяготившее всех напряжение. Наконец, Герман открыл переднюю дверцу, и заглянул в салон.

– Ну, что, господа хорошие, вот мы, кажется, и приехали, прошу покинуть борт! – его ироничный тон несколько разрядил обстановку.

От долгой поездки по горной дороге ноги у Сказочника затекли, идти никуда не хотелось, а хотелось лечь на траву, и помечтать, глядя на небо, а еще лучше вздремнуть, или на худой конец просто побродить по лесу. Его попутчики тоже были явно не в форме, за исключением Германа, который что-то усердно проверял под капотом автомобиля. Закончив автомобильные дела, он повернулся к остальным.

– И что вы встали, отдыхать некогда, времени и так в обрез, – сказал Герман, обводя всех взглядом. – Стройтесь дружными колоннами и вперед! – скомандовал он.

Они двинулись в путь. Герман шел впереди, за ним уверенной походкой шагал шаман, затем плелся Сказочник, замыкала процессию Зоя. Стоило Сказочнику хоть на секунду притормозить, как в спину ему упирался ствол. От этого становилось жутко, и он старался, как мог, идти быстрее.

Вскоре они вышли к опушке, и Герман остановился. Впереди сквозь деревья метрах в ста или чуть дальше были видны строения, обнесенные высоким забором, слева за невысоким склоном протекал горный ручей. Судя по всему, эти одиноко стоящие в горах постройки, и были местом их назначения.

– Я на разведку, ждите меня здесь, – повернулся Герман ко всем. – И чтоб без глупостей, – сказал он, пристально посмотрев на Зою, и зашагал к ручью.

Прошло, наверное, уже полчаса с тех пор, как ушел Герман. Сказочник с шаманом расположились на поваленном бревне, Зоя стояла напротив них, облокотившись о дерево, и курила, то и дело, бросая на Сказочника косые взгляды, за спиной у нее весел карабин, который, уходя, оставил ей Герман.

Сказочник скучал. Сначала он развлекал себя тем, что разглядывал видневшиеся вдалеке домики, но с опушки они просматривались плохо, и это занятие ему вскоре наскучило. Потом он выкурил несколько сигарет подряд, но и это не помогало. Когда его скука достигла немыслимых пределов, Сказочник решительно повернулся к шаману, который все это время сидел, глядя себе под ноги.

– А ты че, правда, настоящий шаман? – вопрос был задан настолько неожиданно, что обескуражил всех.

– Правда, – ответил шаман, казалось, что вопрос Сказочника поставил его в тупик, и он теперь даже сам не был уверен шаман он, или нет.

– А какой – черный или белый? – Сказочник с интересом посмотрел на шамана.

– Разноцветный он! – пошутила Зоя.

– Че ты вмешиваешься, видишь, я с человеком разговариваю! – рассердился Сказочник.

– А может он не хочет с тобой разговаривать! – не унималась Зоя.

– Успокойся, Зоя, не нужно ругаться, он ведь вправе интересоваться. Ну а я вправе отвечать, или вовсе промолчать, – ответил шаман, и снова уставился на носки своих сапог.

– Так все-таки ты, какой шаман? – Сказочник не терял надежду докопаться до истины.

– И свет, и тьма едины в мире. И то, какой ты человек, определяется не ныне, а через прожитый твой век, – шаман поднял глаза, которые почему-то были очень грустными, и внимательно посмотрел на Сказочника.

– Да уж, ясности не прибавилось, – вздохнул Сказочник.

«Я то думал он там, в маральнике прикалывался, а он и правда так говорит. Нет, вы только подумайте, Герман меня клоуном называет, а у самого такой артист пропадает!»

Воцарилась тишина, минут десять все сидели молча. Сказочник зевнул, ему было скучно, и он снова решил вернуться к разговору с шаманом.

– Я вот только не понимаю, зачем ты с этими алтайскими бандитами то связался? – Сказочник кивнул на Зою, та хотела было на него замахнуться, но потом вдруг передумала, может, вспомнив слова Германа.

– Интересуюсь я мирами духов, миры людей пытаюсь я познать. А Анна, если верить слухам, кольцом все сможет разгадать.

«Вот это да, – удивился Сказочник. – Нерусский он что ли?!»

– Слушай, эта че значит, Зойка правду сказала, что кольцо у нее волшебное? – Сказочник бросил взгляд на Зою.

– У правды грани есть всегда: быть может, нет, быть может, да.

– То есть ты сам пока не разобрался, ясно, – сделал выводы Сказочник. – Ты, поэтому на кольцо сам посмотреть хочешь, да?

– К огромной силе это ключ, найти бы Анну нам скорей. Прольет на тайну света луч, когда увидимся мы с ней.

– Я то тоже эта, надеюсь, что мы ее найдем. Жалко ее, хорошая она девушка! – Сказочник грустно улыбнулся.

Шаман промолчал. Сказочника терзали сомнения, он явно хотел что-то спросить, но не решался.

– Слушай, – наконец решился он, – а почему ты так разговариваешь странно, а?

– Чужой души потемки неведомы другим, лишь духи знают тайну, что мы в себе храним.

– Объясни нормально, я так ниче не понимаю, мудрено ты сильно говоришь! – возбудился Сказочник.

– Себя организовать и контролировать теперь легко мне, ведь умею я все рифмовать и закодировать, и этим дух свой укрепляю я.

Сказочник почесал затылок. «Вот уж кто клоун так клоун, а они еще на меня обзываются, – подумал он. – Интересно, он хоть сам то понимает, что говорит?!».

Он хотел еще что-то спросить, но тут послышались шаги, и на поляну вышел Герман. Все тут же повернулись в его сторону.

– Ситуация у нас такая, – после небольшой паузы сказал Герман, – у них большое численное превосходство. Помимо Ильи с Анной на базе еще пять мужиков, четверо из которых вооружены, и еще две женщины, но они не в счет, – прислуга, из соседней деревни, – сказав это, Герман сел на поваленное дерево и закурил.

– Так что от первоначального плана придется отказаться. Если мы на базу ворвемся, то всех нас там и положат, как одного. Я пойду с Ильей переговорю, он мужик умный, может, что и выйдет, – он посмотрел на часы. – Правда я сомневаюсь, что он немку нам просто так отдаст, так что действовать вернее всего будем по плану Б.

Сказочник удивленно смотрел на Германа.

– Для тех, кто не в курсе, или у кого проблемы с памятью, – Герман перехватил взгляд Сказочника, – рассказываю еще раз. Шаман сейчас вернется в машину, и будет ждать нас там. Ты, – он повернулся к Зое, – возьмешь циркача, и расположитесь на берегу, чтобы в случае чего недалеко быть, там трава высокая, с той стороны ручья вас не видно будет. Я как Илью обезврежу, дам знак, и тогда приступаете к действиям. Если повезет и Илья девку на берегу оставит, то сперва Леха пускай идет, Зоя, ты его в кустах подстрахуй, ты свою речь хорошо помнишь, сможешь немке объяснить who is bad?

– Ху из че? – Сказочник с недоумением посмотрел на Германа.

– Через плечо и на охоту! И этот человек иностранцев встречает! – усмехнулся Герман. – С кем ехать надо объяснишь, понял?

– Понял, понял, только вот эта, ругаться на меня так не надо! – возмутился Сказочник.

– Вот и чудно, – улыбнулся Герман, – надо с нашей немкой провести беседу, за любовь к Родине и нашей компании. Разъяснить, что мы её спасли из рук маньяка, самого Синяя Борода! Читала тебе мама такую сказку, а?

– Че ему сказки, он сам сколько хочешь насочиняет! – съязвила Зоя.

– Зоя, я бы вас, эта, попросил, – рассердился Сказочник – Если такая умная, сама говори с ней.

Эй, шаман, надо нашему Лехе кое-что пояснить, ввести в курс дела, чтоб он мог грамотно изложить, – сказал Герман.

– А он уже мне рассказал, – ответил Сказочник, – только сильно уж заумно он эта, говорит.

– А ты постарайся вникнуть, от этого жизнь твоя зависит, – голос Германа стал жестче. – Да, хороша у меня команда – Герман критически оглядел всех. – Волшебник, баба и клоун, ничего не скажешь! – и Герман сплюнул.

– А если она мне не поверит? – вдруг спросил Сказочник.

– Лучше бы поверила! Если по-хорошему не пойдет, Зоя все решит. Так ведь Зоя? – Герман вопросительно посмотрел на Зою.

Она молча кивнула в ответ.

– Если же он уведет ее куда, то идете в машину к шаману, и ждете меня там, – продолжил Герман, – и когда я дам знак, подъедите к базе.

– Там же куча мужиков с оружием, нас убьют! – вмешался в разговор Сказочник.

– Я для того сейчас туда и отправлюсь, чтоб не убили, – со снисходительной улыбкой объяснил ему Герман.

– Слушай, а как ты узнал, сколько там народу, и че там вообще есть? – поинтересовался Сказочник.

– Профессиональная тайна! – Герман довольно посмотрел на Сказочника.

– Так ты туда один пойдешь против кучи вооруженных типов? – все не унимался тот. Ну, ты смелый парень! – глаза Сказочника расширились.

– Все сказал? Тогда слушай дальше, – как я скажу, заедите на базу со стороны ручья, я проверил, там не огорожено, джип проедет. Я вас там встречу, – Герман достал из кармана сигаретную пачку, вынул одну и закурил, выпуская дым через нос. – Самое главное, с Анной обращаться аккуратно, она должна думать, что мы ее от бандитов спасаем! – и Герман довольно заулыбался.

– Герман, я вот подумала, а зачем ему Анну убалтывать, – Зоя кивнула головой на Сказочника. – Может, мы ее сразу скрутим, и вперед? – предложила она.

– Не может. Ты меня слушала, когда я все объяснял, или как? – голос Германа повысился. – Я же русским языком сказал, что она должна думать, что мы ей добра желаем. Ситуация может развернуться и не так, как мы планируем, но самое главное, что должен помнить каждый из вас – что мы спасаем несчастную девушку от злых людей! – он закончил фразу, срываясь на крик.

– И поэтому ее похитили! – съехидничала Зоя, явно не понимая настроение своего главаря.

– Заткнись! – зло сказал Герман. – Нужно попытаться все по-мирному решить, а то немка заупрямится, а так кольцо не работает, такведь? – Герман повернулся к шаману.

– Лишь женщина-хранительница откроет дверцу нам, а без ее покровительства не будет блага там, – продекламировал шаман.

«Шаман как всегда бесподобен» – подумал Сказочник.

– Тьфу ты, – выругался Герман.

– О как! – Сказочник из речи шамана опять ничего не понял, но очень уж она ему нравилась.

Разговор был явно закончен. Герман докурил сигарету, и, потушив окурок о землю, сложил его в один из многочисленных карманов куртки.

«Вот чистюля!» – поразился Сказочник.

– Да, и еще, чуть не забыл, – Герман достал из кармана две рации и протянул их шаману и Зое. – До связи, включите через двадцать минут, на второй канал! – бросил он, и зашагал к базе.


Герман приблизился к базе, которая была обнесена со стороны дороги огромным каменным забором. Он подошел к воротам и позвонил в звонок на калитке. Через какое-то время внутри хлопнула дверь, видимо кто-то вышел из будки охранника, что была сразу за забором, послышались шаги. Железное окошечко в калитке отворилось практически бесшумно, и в него высунулась заспанная физиономия охранника. Он был явно недоволен нежданным гостем, Герман, видимо, его разбудил.

«Да уж, хорош охранничек! Это нам на руку!» – решил Герман.

– Эй, мужик, тебе чего? – голос охранника нельзя было назвать доброжелательным.

– Хозяина позови, – сказал Герман.

– Чего надо то тебе?– видимо, спросонья соображалось ему совсем туго.

– Хозяина говорю, позови, – повторил Герман.

Окошко захлопнулось. Было слышно, как охранник куда-то звонил.

– Тут мужчина какой-то Вас спрашивает, – услышал Герман его голос из-за забора, причем звучал он куда приветливее, чем раньше.

Охранник снова высунулся.

– Как тебя зовут? – окликнул он Германа.

– Передай, что Гора пришел.

– Тут к Вам какой-то человек-гора пришел, – сказал охранник в рацию. Потом он еще какое-то время слушал, после чего нажал на кнопку отбоя. – Сказали обождать, – бросил он Герману, и скрылся в окошке.

Герман сел на большой валун у ворот, закурил и стал ждать. Прошло, наверное, минут двадцать, не меньше, прежде чем калитка отворилась, и к нему вышел охранник, который оказался довольно крупным молодым человеком.

– Оружие сдать придется, – сказал он.

Герман вопросительно посмотрел на охранника. Тот лишь пожал плечами:

– Оружие, чего ты, какое оружие? – в глазах Германа читалось удивление.

– Приказали так, – охранник пожал плечами.

– А раздеться догола не приказали? – Герман ухмыльнулся.

– Я еще обыскать вас должен, – добавил охранник.

Герман понимал, что он на чужой территории, где правила игры диктует хозяин, но все равно почувствовал себя неловко.

– Валяй, – сказал Герман и встал к забору, расставив ноги.

Охранник наспех ощупал его.

«Не профессионал» – отметил Герман про себя.

– Все в порядке, пойдемте, – сказал охранник, и они зашли на базу. Здесь все было действительно так, как «рассказывали ребята» усатому лейтенанту – по высшему разряду. Аккуратненькие деревянные домики, кругом клумбы с цветами, деревья, невдалеке справа виднелся пруд, выложенный камнями, вон то рубленое здание должно быть банька, а от нее тропинка ведет вниз, к ручью. На спуске Герман увидел еще одного мужчину, тот не торопясь, прогуливался из стороны в сторону, преграждая любое нападение со стороны ручья.

«Плохо это, – подумал Герман. – Ниче, дальше видно будет, что делать. Интересно, где сейчас Анна? Спрятал ее Илья, или она все еще сидит у костра? Нет, не пойдет он на такой опрометчивый шаг, он ведь знает, что я не чай к нему пить пришел!»

У крыльца одного из домиков стоял еще один вооруженный человек. Герман с охранником прошли в двух шагах от него, казалось, он не обратил на них абсолютно никакого внимания.

«Да, с таким количеством охраны одному мне не справиться, тем более без оружия. Придется Зою подключать, ох не облажалась бы она и на этот раз!»

Мужчины подошли к небольшому деревянному, как и все остальные, одноэтажному дому. Пройдя через прихожую, Герман с охранником очутились в комнате, разделенной посередине массивной колонной. Это все, что Герман смог разглядеть, так как внутри царил полумрак, помещение освещалось лишь пламенем камина, блики от которого плясали на стенах. Вся комната была обита деревом, повсюду стояли чучела животных.

«Ишь ты, охотник хренов…» – подумал Герман.

– Ну что, вот мы и встретились снова, Гора, – голос Ильи звучал откуда-то из глубины комнаты. Герман присмотрелся повнимательнее, и увидел, что тот сидит в кресле у противоположной стены.

Илья не спеша встал, и подошел к Герману. В руках он держал стакан с какой-то коричневой жидкостью. Он был абсолютно спокоен, и казалось даже рад непрошенному гостю.

– Давай поговорим как мужчины, один на один, – Герман кивнул на охранника.

Илья подошел к охраннику, и что-то шепотом сказал тому, Герман, как ни старался, ничего не смог разобрать. Охранник лишь кивнул головой и бесшумно удалился.

– Что ж ты оружие у меня искал, боишься меня что ли?

– Мы же не первый день знакомы, что мне тебя бояться. А когда мужчины разговаривают один на один, то разговаривают без оружия.

– Я знаю, потому и пришел без него. Ты свет включи, чтоб я знал, что мы действительно одни.

– Не доверяешь мне? А зря! Я, в отличие от тебя, свои обещания выполняю, – с этими словами Илья щелкнул выключателем, и комната озарилась светом.

– А вот это нам еще предстоит выяснить.

– Ну что, убедился, что мы одни?

Герман кивнул, и Илья снова потушил свет.

– Люблю посидеть у живого огня. Если ты не возражаешь.

Герман не возражал.

– Ну, тогда прошу, – и Илья кивком головы указал на кресла стоящие у камина. – Выпить хочешь?

– Я не пить пришел, а разговаривать.

– А что, может, как в старые добрые времена раздавим бутылочку? Коньячок добрый, а?

– Я своих решений не меняю, ты знаешь, – Герман сел в кресло.

– А я уже и забыл, какой ты суровый, Гора!

– Ничего, я тебе напомню.

– Нехорошо как-то получается, ты пришел ко мне в гости, и мне же угрожаешь.

– Гостей при входе не обыскивают.

– Когда в гости приходят, то приходят без оружия, – парировал Илья. – Помнишь у Высоцкого в песне: «…нож забросьте, камень выньте из-за пазухи своей …»

– Тоже мне Папа Римский… Я ведь тоже все по-мирному хочу решить. – Интересный ты человек, Гора. Ты меня кинул, а теперь ты говоришь о каком-то мире.

– Ну, о том кто кого кинул, я могу еще поспорить. Ты мне, что в начале сказал, что девка это твоя, ты ей просто экстрим – тур решил организовать. А потом спасти ее, герой-любовник престарелый тоже мне! А теперь выясняется, что девчонка-то непростая, и совсем не твоя.

– Я не понимаю, о чем ты.

– Все ты прекрасно понимаешь. Ты думал, что я про кольцо не узнаю, да? Делиться не захотел? А я-то еще, дурак, думаю, что это Пророк такой добрый, за липовое похищение мне Крузер предлагает? А похищение то оказывается не липовое, и висит оно теперь на мне!

– У тебя связи хорошие, ты все решишь. А на счет девчонки, так она, правда, не моя, ну и что? Это ничего не меняет. В экстрим – тур она приехала, с похищениями, погонями как положено, только без крови, а сейчас вот у меня на базе отдохнет денек другой, на пару экскурсий съездит. И вперед домой, на историческую родину, с кучей свежих впечатлений. Я ведь тоже не на себя работаю. А эти богатенькие иностранки чего только не придумают!

– Ты меня что, за дурака держишь?

– Отнюдь. Это ты меня кинуть решил, когда пожар устроил, провожатого убить хотел. Думал, что если девчонку увезешь, больше денег получишь? Меня шантажировать хотел?

– Я все знаю, что девка эта не твоя.

– Гера, я не понимаю, о чем ты говоришь, – на лице Ильи читалось удивление.

– Все ты прекрасно понимаешь. Ты мне еще будешь говорить, что я тебя кинул, когда с самого начала ты мне эту ерунду наплел?

– Гера, я не знаю, о чем ты, – Илья начал беспокоиться, но постарался взять себя в руки.

– Хватит отпираться, Пророк! – Герман начал выходить из себя. – Ты когда мне позвонил и предложил поучаствовать в таком мероприятии, у меня сразу сомнения закрались. Я не первый день на свете живу, и знаю, что за розыгрыши машин не дарят. Тут посерьезнее дело должно быть.

– И поэтому ты решил дело посерьезнее обернуть, и на меня этот поджог с похищением повесить?

И тут у Германа в кармане что-то запищало. Илья удивлено посмотрел на него.

– Не бойся, не бомба, – сказал Герман. – По работе, наверное.

Герман нажал на кнопку ответа.

Отсюда все ушли, уже явно никто не вернется, что нам делать дальше? – услышал он в трубке голос Зои.

– То, что я сказал.

Илья с сомнением смотрел на Германа.

– Хорошо, тогда мы будем ждать твоих указаний в машине. До связи.

Герман отключился.

«Интересно, донесла ли ему разведка о том, что я не один? В принципе, много шансов, что их все же не засекли. Если они, конечно, делали все так, как я сказал. Эх, Зойка – дура, если б не она, не пришлось бы сейчас так рисковать».

– По работе, – сказал Герман Илье, который вопросительно смотрел на него.

– А может, все-таки, выпьем, дружище, а? – Илья сменил тон на доброжелательный.

«За дурака меня держит, думает, я куплюсь. Видимо, прав я был. В этой истории каждый сам за себя. Будут продолжать разыгрывать деревенского дурочка. Этого-то он от меня и ждет, и надеется, что я такой и есть. Укрепим товарища в его надеждах!» – подумал Герман.

«Нет, вроде он ничего на самом деле не знает. Надо придумать какую-нибудь историю, успокоить его, чтоб не психовал. Он поверит, и не станет дальше копать. Главное врать поправдоподобнее, рассказать то, что он услышать хочет, он и купится. Раз он думает, что девка не моя, значит и скажу, что кто еще есть, повыше меня. Но типа про него никому говорить нельзя» – решил Илья.

– Так что, выпьем? – снова предложил Илья.

– А почему бы и нет, давай, – одними уголками губ улыбнулся Герман.

– О, вот это я понимаю, по-нашему, с этого то и стоило начать, а то в каком-то неправильном направлении у нас разговор пошел, не задался, так сказать. Тебе что налить?

– От водки не откажусь.

– Понимаю, выбор настоящего мужчины. Посидим сейчас, поговорим, как в старые добрые времена.

Илья поставил на стол две рюмки и бутылку водки, судя по этикетке очень дорогую. Герман сам откупорил ее и разлил, так ему показалось надежнее.

– Есть один человек, назовем его Сансэй… – начал свой рассказ Илья.


Сказочник лежал в высокой траве, и если бы не теплый ватник, что дал ему Герман, ему пришлось бы не сладко, так как ночь неотвратимо приближалась, и с каждой минутой становилось все холоднее, и холоднее. Чуть правее, в стороне лежала Зоя, тоже одетая в теплый камуфлированный костюм. Она, казалось, не испытывала никаких неудобств, давно привыкнув к тяжелым жизненным условиям, и чувствовала себя вполне комфортно, будто лежать ночью в траве – ее любимое занятие. «Хотя, кто ее знает!» – подумал Сказочник. Зоя одну за другой курила сигареты, лишь изредка бросая на Сказочника недовольные косые взгляды, как будто он был виноват, в том, что им приходится здесь лежать. Хотя если разобраться, то виноват был действительно он, с какой стороны не посмотри.

«Эх, если бы я за этим мешком тогда не побежал, – сокрушался Сказочник. – Не сообразил я во время, что Герман по следам копыт нас вычислит, вот дурак, ясно ж было, что парень он не промах! А еще лучше, – продолжал мечтать Сказочник, если бы таблетка не заглохла, мы б на базу приехали, шашлычок замострячили… Блин, как есть-то охота…»

– Слышь, Зойка, у нас еда какая-нибудь есть, а?

– Отвали, – Зоя даже не повернулась в его сторону.

– Спасибо, что хоть не «навали», – тяжело вздохнул Сказочник. – Ну, хоть сигарету дай, а? Будь человеком!

Неизвестно, какой душевный порыв заставил Зою сделать то, что она сделала, но она достала из кармана пачку сигарет, и бросила Сказочнику. Тот ловко подхватил ее на лету.

– Одну, – сказала она, даже не оборачиваясь.

Достав несколько сигарет, Сказочник вернул пачку тем же образом, и с наслаждением закурил. «Ни фига себе, какая щедрая. Вот, блин, бабы, хрен поймешь! То она добрая, то злая, то отвали, то на, пожалуйста. Лишь бы приставать не начала, а то уж как-то сильно подозрительно она себя ведет» – подумал Сказочник и на всякий случай отодвинулся подальше от Зои.

Но Зоя не обратила на это никакого внимания. Она вообще за ним особенно не следила, ведь знала, что бежать ему некуда, да и он это тоже знал. Сказочник лежал и смотрел на другой берег, отделенный от него узенькой полоской ручейка. Судя по высохшей растрескавшейся вокруг него земле, когда-то здесь была полноводная река, а теперь можно легко перейти по камням, даже ног не промочишь. На том берегу ручья догорал костер, у которого еще совсем недавно сидела Анна.

Сказочник погрузился в воспоминания. Когда ушел Герман, Сказочник от нечего делать принялся наблюдать за противоположным берегом, там, у костра сидели трое: Анна, интеллигентного вида мужчина с бородкой, и полный блондин. Последний держал в руках гитару, судя по всему, он рассказывал двум остальным какую-то историю, так как взгляды его собеседников были всецело устремлены на него. Минут через десять, к сидевшей у костра компании подошел еще один человек, и отозвал в сторону «интеллигентного». Сказочнику показалось, что это был тот самый, кто у шахт забрал Анну на вертолете. Мужчины поговорили, затем «интеллигентный» вернулся к Анне и полному блондину, и все четверо куда-то ушли. После этого наблюдать Сказочнику стало не за кем, и он затосковал.

«Нужно было еще тогда бежать, – вздохнул он. – Тогда был шанс. Но опять же, Зойка-сука подлая, она и в спину пальнуть может, у нее рука не дрогнет» – успокаивал себя Сказочник.

Сказочник с Зоей сидели в засаде уже довольно долго, ночь уже почти вступила в свои права, и Сказочник боялся, что скоро даже теплый ватник не поможет ему согреться. Было ясно, что на берег уже никто не вернется, и смысла в их дальнейшем пребывании здесь он не видел. Видимо, Зоя думала о том же, она достала из кармана рацию и нажала на кнопку.

– Отсюда все ушли, уже явно никто не вернется, что нам делать дальше? – услышал Сказочник.

«Ща, он ей объяснит, что делать, вот баба бестолковая, забыла, что в машину надо идти к шаману. Здорово, там, поди, тепло, музыка, может, и еда какая найдется»

– Хорошо, тогда мы будем ждать твоих указаний в машине. До связи, – тем временем сказала Зоя, и, отключив рацию, повернулась к Сказочнику.

– Ну, че? – радостно спросил он, уже предвкушая отдых в тепле и еду.

– Ниче, подождем еще минут десять для подстраховки, – неожиданно сказала Зоя.

– Герман же сказал в машине его ждать? – возмутился Сказочник.

– А я сказала, что подождем немного еще! – голос ее повысился.

«Ишь ты, тоже мне начальник местечковый!»

– А потом? – с надеждой в голосе спросил Сказочник.

– А потом, суп с котом, – ухмыльнулась в ответ Зоя.

– Я и на это уже согласен, обедали то давно.

– Хорош трепаться, надоел уже, – по лицу Зои было видно, что ее терзают какие-то сомнения. – Сиди тут и не дергайся. Я все вижу, и помни – ружье у меня заряжено?

– А ты че эта, куда?

Надо мне, – бросила Зоя, направляясь к кустам.

– Ух, ты, все-таки она живая! Ладно, уж, иди, только не отходи слишком далеко, а то будет как у нас в экспедиции…

– Заткнись, – голос Зои звучал уже откуда-то издалека.

– Я тоже пойду, брызну в сторону, – сказал Сказочник и отошел в высокую траву.

Должно быть, он оступился, и нога его попала на камень, так как через пару шагов он кубарем покатился со склона к ручью. Трава больно хлестала его по лицу, и только ватник спасал от ударов о камни и сучки. Сказочник обхватил руками голову, и покорно летел в неизвестность.

«Хуже все равно уже не будет» – думал он.

– Эй, ты куда, вернись, козел! – услышал он за спиной голос Зои, но звук был где-то очень далеко.

Затормозив о какой-то куст, Сказочник вскочил на ноги и бросился бежать, что было сил, он запинался о камни, спотыкался и чуть не падал, каким-то чудом умудряясь сохранять равновесие. Мысли путались у него в голове, но одно он знал точно – к Зое он больше не вернется!

Сказочник перебежал ручей, устроив целый фонтан из брызг, и оказался у тлеющего костра. Он был практически уверен, что Зоя за ним не побежит, побоится, но, тем не менее, у нее есть ружье, правда тут из него уже не достать.

«Да если Зоя и выстрелит, то себя первую этим и выдаст! – тяжело дыша, думал Сказочник. – Но на улице еще не настолько стемнело, чтобы она не смогла различить меня с того берега. Надо бы спрятаться! Но куда?! На базе ведь вооруженные люди, судя по словам Германа, человек пять, и они мне тоже не будут рады» – и, повертев головой в поисках временного укрытия, Сказочник устремился в кусты.

Найдя достаточно надежное, по его мнению, укрытие, он, наконец, решил остановиться и передохнуть. Два дерева, поваленные ветром, упали друг на друга, образовав некое подобие шалаша. Сказочник забрался внутрь и сел на траву, облокотившись о поваленный ствол, и закурил, пряча огонек в сложенных ладонях. Ему нужно было очень хорошо подумать, что делать дальше, ведь бежать ему было некуда. Можно конечно попробовать вернуться обратно на Антоновку, в принципе тут не очень далеко, места ему знакомые. А если попадется попутка, то вообще без проблем можно добраться. И не из таких передряг он домой живым и невредимым возвращался. Но что если его уже ищут за убийство алтайца? Тогда одна дорога, и она его совершенно не прельщала!

Возвращаться к Герману с Зоей тоже нельзя, он очень хорошо помнил, что обещал с ним сделать Герман, если что пойдет не так. А все идет совсем не так! Да и Зоя давно обиду на него затаила, только и ждет удобного момента, чтобы отыграться. Ну что ж, значит остается только один выход.

– Алга, – сказал Сказочник сам себе, – как говорит мой алтайский приятель.

Отдышавшись, Сказочник решился покинуть свое укрытие. Стараясь передвигаться как можно тише, он направился к ступенькам, круто ведущим вверх, на базу, в неизвестность.

Едва поднявшись наверх, он заметил у крайнего домика человека, который прогуливался у крыльца взад – вперед, на плече его висело какое-то оружие. В окнах домика горел свет, откуда-то издалека до Сказочника долетали голоса людей.

Стараясь передвигаться как можно тише, Сказочник прошмыгнул к домику. Шторы на окнах были плотно завешены. Он обошел его со всех сторон, какие ему позволяло его положение, и уже совсем было отчаялся, как вдруг окно на первом этаже справа от него приоткрылось.

– Вот, замечательный свежий горный воздух, почти как на улице, – услышал он мужской голос, который показался ему очень знакомым.

Сказочник присел под окном и стал ждать, что будет происходить дальше.

– Вы меня, наверное, плохо поняли, я хочу выйти на улицу, – ответил, рассержено женский голос.

«Вот те на, это же Анна! – Сказочник весь просиял от радости. – Вот это удача! Ну-ка посмотрим, с кем это она там» и Сказочник, привстав, и заглянул в окно. Штора была приоткрыта, видимо ее плохо задернул открывавший окно мужчина.

– Вот это номер! – Сказочник зажал себе рот рукой, так как от неожиданности произнес эту фразу вслух. Он опять присел под окном, боясь, что так глупо выдал себя. И на всякий случай, пригнувшись, отбежал под стоящее рядом дерево.

«Вот так Феликс, нашел себе тепленькое местечко, а я то думаю, что он в этом году к нам на Антоновку не поехал, – удивлялся про себя Сказочник. – Да, умеет он, где нужно, и кому нужно все облизать! А может он с Ильей заодно? Да уж, вот история, так история!»

Но, видимо, в комнате его не услышали, и через некоторое время он уже снова был у своего наблюдательного пункта. На этот раз Анна оказалась в комнате одна. Сказочник уже было решился окликнуть ее, как в комнату вернулся Феликс.

– Прошу вас, милая барышня, – сахарным голосом пропел он, – следуйте за мной на вечернюю прогулку. Я лично все проверил, и могу с полной уверенностью заявить, что звездное небо сегодняшней ночи достойно быть увиденным вашими прекрасными неповторимыми голубыми глазами!

– Спасибо, – как показалось Сказочнику, недовольно ответила Анна.

«А молодец девчонка, она его, похоже, уже раскусила!»

– Что вы, что вы, я был просто обязан лично убедиться в том, что сегодняшняя ночь достойна вас, – нисколько не обижаясь, продолжал Феликс.

– Убедились? – голос Анны был действительно недовольным, в этом не оставалось никаких сомнений.

«Она точно уже поняла, что он за птица! – обрадовался Сказочник. – Ну, Феликс блин дает, просто бьет все рекорды, разочаровать девушку всего за несколько часов! Только подумать! Наверное, стареет!» – решил Сказочник.

– Конечно, прекрасная дама. Прошу Вас пойдемте, – Феликс протянул Анне руку.

Она прошла мимо него и вышла из комнаты, а он так и продолжал, ошарашено стоять с вытянутой вперед рукой. Потом, вдруг опомнившись, Феликс тряхнул головой и поспешил следом за Анной.

Осторожно ступая, чтобы не наделать шума, Сказочник вдоль дома стал продвигаться к крыльцу. Преодолев полпути, он вдруг заметил, что кто-то движется в его сторону, причем движется так же тихо, как и он, будто сбегая от кого-то. Сказочник присмотрелся внимательней, и чуть не вскрикнул от удивления.


– Вы только взгляните на это бескрайнее звездное небо, расстилающееся над нами,– начал Феликс, как только они вышли на крыльцо, – словно бриллианты, восхитительные драгоценные камни, рассыпаны звезды на черном бархате небосвода. На них можно любоваться часами, о них можно писать стихи и песни, эта тема вечна. Она вечна как мир, и бесконечна как вселенная, которая является домом для этих неземных самоцветов. А луна, словно самый крупный и дорогой из камней. Ее величие порой пугает, порой притягивает. И иногда мне кажется, что можно подняться по лунной дорожке в небо. Кто знает, быть может, пропавшие люди просто уходят по ней вслед за манящим светом луны. О, я влюблен в эту красоту, влюблен навсегда. И я готов любоваться и восхищаться ей ночь за ночью, не зная усталости, словно самый преданный раб своей госпожой. Но она не верна, нет, она отдается многим, никого потом не отпуская от себя, но лишь немногих она посвящает в свои тайны. Она допускает до самого сокровенного лишь тех, кто является истинным ценителем прекрасного. Но красота так изменчива, и каждый раз она не такая, что было вчера, и она не перестает манить и притягивать. Только подумайте, сегодня мы видим все таким первый и единственный раз, завтра все уже будет иначе. Вновь и вновь, любуясь этим великолепием, я испытываю щемящее чувство безграничной радости. А вы чувствуете тоже самое, Анна?

Он повернулся, но Анны рядом с ним уже не было.


Анна свернула за угол дома, и с облегчением вздохнула. «Наконец-то я осталась одна» – подумала она.

Поразмыслив пару секунд, она решила спуститься к ручью, надеясь, что там Феликс ее не найдет, и осторожно ступая вдоль дома, направилась к спуску.

Неожиданно кто-то схватил ее сзади и зажал ей рот рукой. «Неужели это Феликс, – мелькнула у нее мысль, – а может Герман, вдруг он ее нашел и хочет опять украсть? Не может быть, ведь база так хорошо охраняется»

– Тихо, только не кричи, это я, я, – шептал ей очень знакомым голосом, обжигая ее ухо горячим дыханием. – Слава богу, я нашел тебя.

Анна не могла разделить с похитителем радость встречи, и меньше всего ей хотелось сейчас пускаться в новые «захватывающие» приключения. Анна изо всех сил стала била ногами, стараясь побольнее ударить похитителя. Но силы были не равны.

– Что же ты эта, дерешься-то, а? Больно ведь! – голос звучал очень возмущенно, и тут она поняла.

«Алекс, не может быть, как он нашел ее?» – Анне с трудом верилось в свою догадку.

Анна промычала в ответ что-то невнятное.

– Давай, до берега доберемся, я тебя отпущу, а то еще кричать начнешь, этот плей-бой прибежит, и все хана нам! Ну-ну, не дерись! – шептал он, таща Анну в направлении берега, продолжая при этом зажимать ей рукой рот.

– Пообещай, что кричать не будешь, тогда отпущу, кивни, если поняла, – сказал он, когда они, наконец, оказались на берегу.

Анна кивнула.

– Ты эта, не думай, я не шучу, тут серьезная каша заварилась, тут нет своих и чужих, тут все враги. Если щас кричать начнешь, то нас с тобой быстро скрутят, и тогда все, кранты нам, обоим. И не важно, кто это будет, нам без разницы, они тут все заодно, вся эта шайка-лейка, у них ваще не разберешь, кто на чьей стороне, кто кому подчиняется. Очень я тебя прошу, только не кричи, мы ща вместе покумекаем, выход то всегда есть! – выпалил Сказочник на одном дыхании и отпустил ее.

Из скороговорки Сказочника Анна многого не разобрала, но она поняла, что что-то случилось, и почему-то она верила этому чудному человеку.

Некоторое время Анна стояла, и молча, не моргая глядела на Сказочника, не зная, что сказать. Сказочник тоже молчал. Казалось, никто из них не хотел первым нарушать тишину.

– Алекс, как вы меня нашли? Откуда вы здесь? – наконец смогла произнести Анна.

– Я здесь издалека. Прямо из лап одной из банд-похитительниц, – похоже, он, наконец, успокоился, так как речь его снова стала нормальной, так что Анна снова понимала, что он говорит.

– Алекс, о каких бандах вы говорите?

– О Германе с Зойкой.

– Они что, и вас тоже похитили?

– Они меня взяли, когда тебя этот хмырь на вертолете подобрал, и с собой потащили, чтоб я им помог потом тебя уболтать с ними ехать.

Анна с сомнением посмотрела на Сказочника.

– Я не знаю, что значит «хымирь», но вы все равно ошибаетесь, Илья не такой. Он помогает мне, я думаю, нам нужно пойти сейчас к нему, у него есть оружие, Герман сюда не ворвется. Илья защитит нас.

– Он помогает только себе, он такой же похититель, как Герман, только с деньгами и поумнее!

– Это не так, пойдемте, поговорим с ним, – Анна направилась к ступенькам, ведущим на базу, но Сказочник во время успел схватить ее за руку. Наверху послышался шум.

– Ты что, куда пошла, по Герману соскучилась что ли? – полушепотом спросил он.

– Что вы говорите, Алекс? Я хочу поговорить с Ильей, пойдемте!

Тут они оба остановились и резко замолчали, прислушавшись, со стороны базы стали слышны голоса, в общем потоке шума можно было отчетливо различить имя Анны, попеременно выкрикиваемое мужскими голосами. «Должно быть, Феликс закончил свою павлинью песню, и понял, что поет в одиночестве», – подумала Анна.

Где-то вдалеке залаяла собака, затем раздалось несколько приглушенных хлопков, и неожиданно территория базы ярко озарилась желтым светом. Сказочник инстинктивно отпрянул, но свет добрался лишь до лестницы, ведущий вниз на берег, и остановился.

– Блин, свет врубили, так они нас щас быстро найдут, давай живо в кусты! – скомандовал Сказочник.

– Алекс, вы что, – Анна старалась отдернуть его руку, крепко сжимавшую ее чуть выше локтя. – Нужно найти Илью, мы поговорим с ним, и он нам поможет, правда.

– Вот все вместе и поговорим, Илья сейчас как раз с Германом! – прошептал Сказочник.

Анна остановилась на месте, как вкопанная, и подняла на Сказочника удивленные глаза.

– Этого не может быть, нет, нет!

Но какой-то внутренней голос шептал ей, что это и есть недостающее звено в цепочке, что это именно то, до чего она хотела, но не могла догадаться. Это то предчувствие, что мучило ее целый день, не оставляя в покое ни на минуту. Где-то в глубине души она понимала, что Сказочник говорит правду, но все еще отказывалась поверить в это. Казалось, что на нее вылили ведро с холодной водой, или одним разом выкачали из нее всю энергию. Она села на землю и лишь повторяла: «Нет, нет, этого не может быть!»

А голоса и шум со стороны базы все приближались. Темноту берега рассекали узкие лучи света от фонарей. Судя по голосам, было похоже, что на берег направлялись несколько человек. Сказочник дергал Анну за руку, стараясь поднять ее, но у нее не было сил, чтобы встать.

– Алекс, я вам не верю, этого не может быть! – все повторяла она.

– Да, да, не может быть, только пойдем, а то найдут нас щас, и все, кирдык. Пойдем, пойдем, – Сказочник с трудом уговорил Анну подняться и идти за ним.

Но на полпути она остановилась.

– Алекс, вы ведь шутите, правда? Я так устала, я не знаю, кому верить! Что делать?

– Времени нет, давай, залазь, – и он указал рукой на некое подобие шалаша из двух поваленных друг на дружку деревьев. – Скоро сама сможешь во всем убедиться.

«Плохи мои дела, похоже, девчонка совсем выехала, да и немудрено, после таких-то событий у кого угодно крышу снесет! Да, у нее натуральная истерика, если она сейчас не успокоится, то нас махом по ее бормотанию вычислят. Сейчас бы ей грамм сто-сто пятьдесят накатить, сразу бы в себя пришла. Но я не Зоя, с собой этого дела не таскаю. А жаль!»

Сказочник достал из кармана припрятанную зоену сигарету, и, помяв ее в руках, сунул обратно. Курить было нельзя, нашли бы по запаху.

– Алекс, что все-таки происходит? – голос Анны звучал спокойнее.

– Тихо, тише говори, а то услышат! – шепотом ответил Сказочник.

– Кто? – также шепотом спросила Анна.

– А вот это мы щас выясним, – сказал он, садясь рядом, – молчи сейчас, и не дури, а то они нам живо бошки открутят!

Анна хотела было спросить, что значит «бошки» (за время путешествия у нее накопился эксклюзивный словарь необычных русских слов), но тут на берег вышли несколько человек.

Из их временного укрытия берег просматривался плохо, Анна могла видеть лишь ноги, спускающихся по ступенькам людей, которые о чем-то напряженно спорили. И, хотя со звуком проблем не было, разобрать слов было невозможно, так как говорили все трое одновременно, перебивая друг друга.

К воде вышли трое. Двое из них остановились рядом, один позади другого, еще один мужчина стоял чуть в стороне от них, ближе всего к Анне и Сказочнику.

– Ты что, дебил? – Анна аж подпрыгнула, узнав голос Ильи. Сказочник его не знал, но по реакции Анны догадался, кем был говоривший.

Зато он знал голос того, на кого кричал Илья.

– Я вас попрошу, – голос повысился до визга, – не стоит так разговаривать со мной, я все могу объяснить, ситуация поправима…, – оправдывался Феликс.

– Молчать, – перебил его Илья, – а то я сейчас тебе сам все поправлю, на физиономии!

– Что вы такое говорите, вы культурный человек, как вы можете?!

– Я вам щас обоим физиономии поправлю, если не перестанете эту комедию ломать! – вмешался голос принадлежавший Герману, и звучал дальше, чем остальные, видимо, это он стоял за Ильей. – Говори быстро, где девка? – обратился он к Феликсу.

– Это вы о ком так выражаетесь?

– Куда немку дел, придурок? – Герман явно выходил из себя.

– Я ничего не знаю, мы вышли на улицу, и она куда-то пропала, я сам ничего не понял.

– А кто тебе разрешил на улицу с ней выходить, я тебе что делать сказал? – Илья тоже был взбешен.

– Она сама просила…

– А если бы она в город ее попросила отвезти, ты бы и это сделал? В общем так, у тебя пол часа, чтоб ее найти, иначе ты знаешь, что будет! Понял?

– Понял.

– Вперед!

Феликс спешно ретировался.

– Смотри мне, если я узнаю, что это все спектакль…, – Герман продолжал стоять позади Ильи. Сказочник подумал, что, скорее всего он держит его под пушкой.

– Сам подумай, я же с тобой был. Как я мог его предупредить?

– Ну не зря же тебя Пророком называют, знал поди, что я приду.

– Я сейчас охрану пришлю, пускай территорию обыскивают, она не могла далеко уйти.

– Твое счастье, если так!

– Слушай, Гера, а может отмотаем все назад, а? Сейчас девку найдем, и все вместе провернем?

Герман молчал.

– Давай, соглашайся, я ведь много чего знаю! Мы можем быть друг другу полезны. Не стоит жадничать, мы все от этого только выиграем!

– А как же твой Сансэй, про которого ты мне сейчас рассказывал? Это ведь его девка, он это все для нее придумал? А ты передо мной покрасоваться решил, да? А на самом деле никакой ты не крутой босс, тебя тоже наняли, как и ты меня. Ты про него Сансэя своего уже забыл, с ним то как быть?

– Да что Сансэй, мы то здесь, а он там!

– Во ты подлюка, а! Каким был, таким остался. Мать родную продашь, и глазом не моргнешь! Все вы, москали, такие!

– Не мы такие, жизнь такая! Давай, Гера, соглашайся. За девку много бабла получить можно. Тебе что, деньги не нужны?

Герман явно колебался.

– Надо сначала девку найти, а там видно будет, – сказал он, подумав, и подтолкнул Илью к ступенькам. Через минуту на берегу уже никого не было.

Сказочник посмотрел на Анну. Она была на удивление спокойна.

– Давай руку, торопиться надо, пока они не вернулись.

– Что, куда? – Анна замотала головой.

– Не знаю пока, но подальше отсюда.

Они перебрались через ручей, и, повернув направо, побежали по каменной насыпи. Метров через тридцать ручей начал расширяться, по берегу передвигаться дальше было невозможно. Они вскарабкались по крутому склону наверх, Анна то и дело соскальзывала, промоченные в воде кроссовки съезжали по траве. Сказочник чувствовал себя более уверенно, хватаясь за траву и ветки, он карабкался наверх, подтаскивая за собой Анну. Он первым вскарабкался на склон, впереди перед ним простилался лес, тот самый через который они пришли с Германом и Зоей.

«Нужно будет круг дать, чтобы с этой кампанией не встретиться. По времени, конечно, потеряем, но безопаснее будет, – решил Сказочник. – Километров через десять трасса уже начнется, если повезет, завтра к базе доберемся, ну а там остается надеяться, что еще не все в этих краях куплены»

Сказочник услышал, как сзади вскрикнула Анна, видимо в очередной раз поскользнувшись. Он развернулся, чтоб подать ей руку.

– Ну что, набегался? – услышал он довольный голос Зои, глаза ее радостно блестели.

Она стояла позади Анны, приставив дуло пистолета к ее затылку, и обхватив ее рукой за горло.

– Зойка, ты эта брось, отпусти ее, слышишь!

– Ага, щас! – Зоя ехидно улыбнулась.

– Пусти меня, – Анна попыталась освободиться от Зои, но та крепко держала ее.

– Ну, вот мы все снова вместе, как в старые добрые времена. Вы рады госпожа немка снова вернуться в нашу теплую кампанию?

Анна дернулась.

– Давай не дури, а то пристрелю! – Зоя крепче обхватила свою жертву за горло.

– А ты че эта, Зойка, облегчилась уже?

– Ты у меня еще пошутишь!

– Слушай, а ты быстрая, я вот на минутку отошел, а ты уже все!

– Заткнись, придурок, прошипела она.

Ловким движением Зоя достала из кармана рацию и бросила ее Сказочнику. Ни Сказочник, ни Анна ничего не успели понять, так быстро она все сделала.

– На, отличись, на вызов нажми!

– Ты че, сдурела, не буду я этого делать, – Сказочник держал рацию в руках так, будто это была бомба замедленного действия.

– Будешь, как миленький, а то я ее пристрелю, – и в доказательство своих слов она сильнее прижала пистолет к голове Анны.

– Не верьте ей, Алекс, она не посмеет!

– А может, проверить хочешь, а? Звони давай, кому сказала.

Какое-то время Сказочник стоял в нерешительности и смотрел на рацию в своих руках.

– Куда нажимать надо? – наконец спросил он.


Анна лежала в багажнике машины, той самой, на которой ее уже один раз похищали. Ей казалось, что она уже ко всему привыкла и во всем разобралась, но оказалось, что она только запуталась еще больше.

Весь мир казался ей ненормальным, сошедшим сума, она никому больше не верила, она начала думать, что все, все в этой стране вовлечены в этот дикий заговор, направленный против нее.

Рядом с ней на полу в багажнике лежал Сказочник, его руки так же были связаны сзади.

«Интересно, Алекс тоже с ними заодно? А может он работает на себя?» – думала Анна.

Не смотря на все произошедшее с ней за последние дни, ей почему-то хотелось верить в человеческую доброту, честность и порядочность, и все эти качества для нее воплощались в этом странном, но таком неподдельно искреннем человеке – Сказочнике.

Оставалось много вопросов, на которые она так и не нашла ответов. Анне казалось, что она сходит с ума, так как мысленно она вела диалог сама с собой, что поделать, больше было просто не с кем.

– Почему Алекс все же нажал на кнопку вызова? – спрашивала сомневающаяся Анна.

– А как могло быть иначе, ведь Зоя могла меня убить! – отвечала ей та Анна, что верила Сказочнику.

– Но ведь ты же сама знала, что она бы не выстрелила, ты им живая нужна!

– Да, но он то мог и не знать, ведь за чужую жизнь порой боишься больше, чем за свою!

– А, может хватит его оправдывать, может он с ними заодно?

– Вряд ли, иначе, зачем Герман с Зоей пытались убить его в сарае?

– А может это все спектакль?

– Нет, люди не умеют играть так искренне!

– О, ты просто слишком плохо знаешь людей! – парировала сомневающаяся Анна.

– Нет, он не такой, я верю ему, – Анна, что верила Сказочнику, победила.

– Мало тебя обманывали в жизни? Вот возьми, к примеру, этого приятного интеллигентного человека Илью.

– Да, он меня разочаровал. Выходит, это он задумал все похищение, а Герман просто пешка, рвущаяся в короли!

– Да, но зачем тогда Герман потащил его с собой? Может, они все же заодно?

– Он же его не на прогулку пригласил, а под пистолетом посадил в машину. Я думаю, это своеобразная защита от охранников Ильи.

– А про Сансэя ты слышала, кто это может быть?

– Я запуталась и ничего уже не понимаю, я не знаю, как мне жить дальше, и что со мной будет, я очень устала!

Анна вздрогнула, Сказочник легонько пинал ее ногой чуть пониже коленки. Она подумала, что говорила вслух, и испугалась, что кто-то еще мог ее слышать.

«Ну вот, теперь он решит, что я ненормальная, сама с собой разговариваю!» – подумала Анна.

Но Сказочник вел себя еще более странно, чем она сама. Он пинал ее ногой, что-то нечленораздельно шептал, строил гримасы. Сначала Анна подумала, что ему плохо, затем, когда он выпучил глаза, она подумала, что он увидел что-то страшное. Анну начал разбирать смех, она изо всех сил сдерживала себя, чтоб не засмеяться. А Сказочник все не унимался, строил гримасы, пуще прежнего: моргал глазами, прищуривался, надувал щеки, тряс головой. Анна сотрясалась от беззвучного смеха. Лишь спустя несколько минут, она поняла, что таким оригинальным способ, он пытается привлечь ее внимание к тому, что происходило в салоне автомобиля.

Какое-то время они лишь молча слушали. Потом Сказочник начал что-то шептать, Анне трудно было понять его.

«Подыгрывай мне» – наконец разобрала она.


Машина тряслась и подпрыгивала на ухабинах. Наконец, они выехали на главную дорогу. За рулем сидел шаман, который оказался заправским водилой, по трассе они неслись не меньше сотни. Лишь на поворотах он немного снижал скорость, чтобы затем разогнаться вновь. Несколько раз машину очень хорошо тряхнуло на кочках.

Рядом с шаманом сидела Зоя, уже не такая веселая, как прежде, и теребила смятую в руке бейсболку. Она явно нервничала, предчувствуя, что на нее опять спустят всех собак.

– На сколько уже отъехали? – обратился Герман к шаману.

– Километров на пятнадцать, – ответила за него Зоя, посмотрев на спидометр.

– Отлично, там развилка километров через пять будет, у нее притормози.

Илья удивленно посмотрел на Германа.

– А ты что думал, я тебя по всему Алтаю катать буду? Все, хорош, погулял и хватит, домой пора.

– Что ж ты меня подальше завести не хочешь?

– А смысл, тебя ведь все равно твои ребята скоро подберут.

– Зря ты так, у меня ведь вертолет, я тебя в два счета догоню, – Илья даже не собирался скрывать своих планов от своего несостоявшегося компаньона.

– У тебя что, вертолет с прибором ночного видения?! – усмехнулся Герман.

– Когда я тебя найду, ты очень сильно обо всем пожалеешь.

– Вот тогда и посмотрим.

Видимо добравшись до места, машина затормозила.

– Эй, Зоя открой мужчине дверь!

Зоя нехотя выбралась из машины, и открыла заднюю дверцу. Илья, а за ним и Герман вылезли наружу.

– Так, Зоя назад садись, быстро! Ты на ее место перелазь, дорогу показывать будешь, – скомандовал он шаману. – Сансэю своему привет передавай, – крикнул Герман Илье, садясь за руль, и лихо взял с места.

– Куда едем? – обратился Герман к шаману.

– Нам к Зубу дракона нужно попасть, оттуда начнем мы свой путь. Но может случиться придется искать, и даже к Белухе свернуть.

– А ты какого черта раньше делал, я тебе когда говорил все выяснить? – сердито сказал Герман.

– Не нужно сердиться – узнал все что мог, все было не просто, поверь. Лишь старец в деревне подал мне намек, где тайны находится дверь.

– Да, если ты все время так говоришь, я даже не удивляюсь, почему ты ничего не узнал.

Некоторое время все молчали.

– Ну, а теперь Зоя расскажет нам, как так вышло, что этот циркач от нее опять свалил, – Герман посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

Зоя молчала.

– Что молчишь, давай рассказывай, а то и тебя сейчас высажу. Только смотри, ты – не Илья, тебе идти некуда, разве что до первого поста милиции.

– Если меня возьмут, я всех сдам, будь уверен.

– Ну, этим ты нас не запугаешь! – Герман явно был в хорошем расположении духа. – Ты от темы то не уходи, как ты опять накосячить то умудрилась?

– А ее посрать прибило! – крикнул Сказочник из багажника.

Герман и шаман хором заржали, Зоя залилась краской. Она перегнулась через заднее сидение, и замахнулась на Сказочника, но тут машину тряхнула на кочке, и она промахнулась.

– Эй, Зоя, хорош на правду обижаться, отстань от парня. Ты его благодарить должна, что он Анну к тебе привел, а то я бы не был сейчас таким добрым, и тебе бы вряд ли бы это понравилось! – Герман улыбнулся.

– Я же говорил, что тебя не подведу! – снова крикнул Сказочник из багажника.

– Молодец, не зря я видно тебя с собой взял! А вот некоторым еще предстоит доказать свое право на существование, – он снова глянул на Зою в зеркало заднего вида.


– Илья все же будет Анну искать, об этом, прошу я, не забывать! – вставил шаман.

– Без тебя знаю, – сказал недовольно Герман.

Настроение его изменилось. Он сидел в задумчивости, молча уставившись на дорогу, ни с кем не разговаривая. Похоже, что его настроение передалось и остальным, так как все погрузились в свои раздумья.

– Историю тайны знакома тебе, не думаешь ли, что быть можем в беде? – опять прервал тишину шаман.

– Ты сиди, давай, и не каркай. Блин, подвеска еще что-то грохочет!

Последние полчаса в машине что-то грохотало, издавая «Бум! Бум!» на каждой кочке, ухало и кряхтело.

– Герман, может все-таки выйти, посмотреть, что там с машиной? – предложила Зоя.

– Времени нет!

– Ну, как знаешь.

Через несколько минут раздался звук, похожий на громкий «пшик», и машину начало таскать по дороге. Анна вскрикнула, и налетела на Сказочника, больно ударив его коленкой в нос. Он тоже вскрикнул, и оба они откатились к двери. Зоя упала на заднее сидение, и пригнулась. Шаман вцепился в ручку бардачка. Машина съехали на обочину.

– Все, п…ц, приехали! – выругался Герман и вышел из машины.

Остальные продолжали сидеть молча, не зная, что им делать, и что их ждет дальше. Лишь шаман глубоко вздохнул, ипервый раз за все время сказал не в рифму:

– Началось…

Зоя вышла из машины, не закрыв за собой дверь. Так что оставшиеся могли слышать ее разговор с Германом.

– Что случилось?

– А глаза тебе на что даны, женщина? Не видишь, колесо прокололи!

– Что делать будем!

– Попросим шамана, пускай новое наколдует!

– Я серьезно спрашиваю.

– Ты меня специально достаешь, или и вправду не знаешь, что когда прокалывают колесо, его меняют на запаску?! Слушай, какая-то ты больно разговорчивая сегодня, давай-ка иди в машину, не мешайся!

Зоя недовольно вернулась на свое место.

– Что, выслужиться не получилось? – спросил Сказочник. – Ты бы попробовала встать на задние лапки и полаять!

– А что, помогает?

– Тебе лучше знать!

Тут дверь багажника открылась.

– Подвиньтесь, домкрат достану. Как дела? – поинтересовался Герман.

– Спасибо, плохо, – ответила Анна.

Сказочник захохотал.

– Зоя, иди сюда, помоги, назад их пересадим? А то колесо не достать.

– Они что со мной поедут?

– Заткнись, и делай, что говорят. Сильно много ты трепешься в последнее время!


Они снова ехали по трассе, на этот раз не так быстро. Теперь Сказочник с Анной сидели рядом с Зоей, соседство было конечно сомнительным, но все же было комфортнее, чем в багажнике. Недавно шаман показал Герману дорогу, сворачивающую в горы, похоже, что до места назначения было уже совсем недалеко.

Глава 13


« Куда забрались-то, блин!» – думал Сказочник.

«На Кудыкину гору!» – отвечал заспанный внутренний Голос.

« Места, вроде, знакомые были, пока в это чертов лес не свернули!»

«Еще как знакомые!» – вторил Голос. – «Скоро будет Зуб Дракона. Ты же бывал тут, э-э! Или забыл? Совсем пьяный был!»

«Заткнись!» – рассердился Сказочник.

Зоя нервно дернула головой и посмотрела на него, Анна тоже обернулась. Сказочник понял, что последнюю фразу произнес вслух.

– Чё уставились? – буркнул он и отвернулся в окно.

За окнами слегка посветлело. Стала различима окружавшая машину тайга. Проселок, местами расхлябанный невысыхающими лужами, вскоре кончился. О заброшенной дороге слабо намекала узкая просека, поросшая невысокой травой.

Вдруг лес расступился, образуя просторную поляну. С одной стороны возвышался большой скальный монолит, острыми выступами направленный в небо. Машина развернулась, и, прижавшись к опушке леса, остановилась.

– Так, хорош дрыхнуть! Выходи по одному на зарядку! – весело крикнул Герман.

Все медленно выползли из перепачканного грязью джипа, разминая затекшие от долгой езды конечности. Воздух был невероятно чист и прохладен. От окружающей тишины звенело в ушах. Небо уже заметно посветлело, предвещая скорый рассвет.

– Мальчики – направо, девочки – налево! Шаман – за вещами! Шагом марш! – воодушевленно командовал Герман.

Зоя удалилась в заросли, Анна стояла у машины, а Сказочник раскуривал выпрошенную у подобревшего Германа сигарету.

Шаман тем временем открыл багажник и начал усиленно пыхтеть. За открытой створкой багажника не было видно, чем он там занимается, но создавалось впечатление, что он перетаскивает тяжелые бревна.

Наконец пыхтения прекратились, и появился шаман. От увиденного, Сказочник чуть не выронил сигарету. Анна смотрела удивленно, потом вдруг разразилась веселым смехом.

Шаман облачился в свой шаманский наряд и стал похож на сказочное лесное существо, шерстистое, в разноцветных лоскутках и бусинках, хвостиках каких-то животных. На голову он надел некоторое подобие шлема, увенчанного небольшими, не более трех отростков, пупырчатыми рожками. Видимо, он совершенно не ожидал такой неадекватной реакции Анны, и, кажется, весьма смутился.

«Вот так выглядит кикимора!» – шепнул Сказочнику внутренний Голос.

– Не смейтесь, люди, над судьбою, её загадкам вам не внять, – пробурчал смущенный шаман. Он посмотрел под ноги, заглянул в багажник и вдруг спросил. – Герман, а где бубен?

Сказочник вдруг дико загоготал, все-таки уронив сигарету. Герман же, глядя на все это, пытался овладеть собой, хотя, и ему стало смешно.

– Ты чё, бубен забыл?! – то ли от злости, то ли от комичности ситуации глаза его наполнились слезами, и, закусив губу, он отвернулся.

– Нашелся бубен, голос духов! – поспешно ответил шаман, доставая из багажника большой кожаный бубен.

Тем временем вернулась Зоя. Выйдя из-за капота, она увидела разнаряженного шамана, смеющихся Анну и Сказочника.

– Да уж, вот меня заплющило! – усмехнулась она.

– Хорош ржать! – рявкнул Герман. Он овладел собой, голос вновь звучал холодно и властно. – Шаман, бери свой мешок! А вы все, вперед, за мной.

С этими словами он достал из машины карабин и направился в сторону «Зуба дракона». Вся веселая компания тронулась следом.

– Зойка, – вдруг обернувшись, крикнул Герман. – Двери в машине оставь открытыми, пусть проветрится, а то навоняли там, как кони!


Через несколько минут шаман развел у скалы ритуальный костер. Для этого он достал из мешка несколько сухих кореньев, пару пучков засушенных растений, флакон из черного стекла, клочок пожелтевшей газеты, на которой жирными черными буквами значилось слово «ГУДОК» и большое орлиное перо. Затем коренья сложил пирамидкой на месте старого, наполовину заросшего травой костровища. Клочок газеты свернул и поджег обыкновенной газовой зажигалкой, и, когда буква «Г» скрылась под разъедающим оранжевым огоньком, аккуратно подсунул горящий сверток под хлипкую пирамидку. Вскоре корешки весело заиграли языками пламени. Шаман аккуратно разложил приготовленные пучки травы вокруг горящей пирамидки, отчего костер окутался белёсым дымком.

– Герман, – вполголоса спросила Зоя. – Это то самое место? Нам уже никуда не придется ехать?

– Не каркай! – осадил ее Герман.

Сказочник услышал этот короткий разговор и вдруг спросил:

– А если нам придется новое место искать, ему этой дряни хватит на другие костры?

– Тихо! – прошипел в ответ Герман.

Шаман тем временем открыл флакон и аккуратно поставил его на прежнее место, затем взял перо и начал величественно водить им над костром.

Анна удивленно и весело смотрела на происходящее. Ей казалось, что она учувствует в съемках некоего странного и одновременно забавного фильма. Горы, восход солнца, вооруженный человек, шаманский обряд. Смешение вечного, древнего и современного на этой маленькой, затерянной в горах странной и загадочной страны, полянке. Вдруг, глядя на шамана, Анна интуитивно поняла, что все опасности закончились. Она не знала, как к ней пришло это чувство, откуда, из каких глубин подсознания оно выбралось. Стало вдруг очень легко, свободно. Ей казалось, что стоит взмахнуть руками, и она оторвется от земли, полетит, как птица, легко и свободно!

Шаман, по-прежнему сидя на корточках, взял бубен и, не отпуская пера, ударил по серо-коричневой, в разводах, поверхности. Какой странный звук! Он ударял еще и еще, звуки смешивались, лились. Казалось, где-то рядом пробудилась мощная река, бурля и ухая меж камней, она заполняла все вокруг.

Анне снова стало смешно. Сначала она старалась побороть назойливую смешинку. Но когда шаман начал пританцовывать вокруг костра, крутясь и приседая, сдержаться она уже не смогла и разразилась веселым смехом. Все удивленно обернулись к ней. Шаман остановился и опустил бубен.

– Герман, ну это что опять такое, блин! Я так не могу! Мне нужно в транс войти! – обиженно-возмущенно закричал он.

Все вновь обернулись к шаману. Наступила странная пауза. Кажется, никто не ожидал, что шаман способен так много говорить простым текстом. Видимо, контроль над собой был окончательно потерян.

– Ух, ты, он разговаривает! – радостно выпалил Сказочник.

Услышав это, Зоя не сдержалась и прыснула. Шаман зло тряхнул бубном и сел у костра. Только Герман был зол. Лицо его покраснело, морщины, напротив, потемнели и стали еще резче. Тяжело дыша, он крикнул:

– Зойка! А ну веди этих двух в машину! А то я не знаю, что сделаю! Идиоты!

Он повернулся к шаману:

– Ты чё встал, как чучело! Начинай снова, а то я сам тебя в транс вгоню, блин! Так вгоню, что маму родную забудешь!


Как отреагировал на его слова шаман, Анна и Сказочник уже не видели. Они шли к машине не оборачиваясь, изо всех сил стараясь побороть смех. Следом брела Зоя. Уже около машины Сказочник остановился и прислушался. Что-то было не так. Странный, но знакомый звук примешивался к шелесту ветра в кедровых кронах. Сказочник напряженно вслушивался.

– Назад лезь, – он получил резкий толчок в спину.

«Зойка, и чего она такая злая?» – удивился Голос.

Неожиданно воздух наполнился жужжанием старой электробритвы. «Вот оно что! Это вертолет! Неужели Илья нашел их?» – мысли Сказочника путались.

Анна была уже на заднем сидении. Зоя с силой толкнула дверь. Сказочник еле-еле успел убрать голову, чуть не получив удар по лбу.

Из-за верхушек показался уже знакомый вертолет. Герман быстро скинул карабин и прицелился. Раздался выстрел, но, видимо, вышел промах. Вертолет ушел в сторону, заложив крутой разворот. Герман опустил карабин, передернул затвор. Что-то у него случилось. Сказочник напряженно вглядывался в окно, силясь понять.

– Зойка….! – Герман кричал так, что было слышно даже в машине. – Патроны… тащи… живо!

Зоя, задрав голову, следила за вертолетом. От окрика она вздрогнула и удивленно обернулась в сторону Германа.

– Че… ста…, дура! – кричал он. – Там… бардачке, ….. сиденьями! …ыстро! – Шум от вертолета рвал его слова на части.

Зоя суетливо забралась в салон, открыв крышку ящика, схватила пачку патронов и бросилась к Герману.

Вертолет развернулся и пошел на снижение. Лучи утреннего солнца скользили по его гладкому корпусу, блеснули в стеклах кабины, весело перепрыгнули на капот джипа, пробежались по приборной доске, и, отразившись от зеркальца, забытого кем-то на сидении, весело вспыхнули на торчащем в замке ключе зажигания.

От удивления и восторга, в первую секунду, Сказочник лишился дара речи. Язык стал на мгновенье ватным, и забыл все слова, которым научился за все проведенные во рту годы. Вертолет, Герман, шаман с бубном вдруг пропали. Вокруг не было ничего, только это ключ в замке. Моргнув глазами, Сказочник овладел собой.

–Ты машину водить умеешь? Давай за руль! – крикнул он Анне.

Анна наблюдала за происходящим снаружи и не сразу поняла, о чем её спрашивают.

– Давай скорее, сейчас они вернутся! – испуганное лицо Сказочника было совсем близко.

Анна перебралась на водительское сиденье, повернула ключ. Двигатель покорно ответил тихим рокотом.

Неизвестно, сколько прошло времени, но в этот самый момент снаружи раздалось несколько выстрелов. Герман снова стрелял по вертолету. Видимо он попал, потому что вертолет качнулся, и из него что-то потекло, образуя шлейф. В суматохе происходящего никто из бандитов не обратил внимания на Анну.

Подняв облако пыли, тяжелый джип рванул с места. Анна успела заметить перекошенное от злобы лицо Германа, испуганный взгляд Зои. Шаман и Герман бросились к машине. Только бы стрелять не начали!

– Стрелять не будут, побоятся, – словно читая её мысли, проговорил Сказочник. – Ты им сильно нужна, причем живая! – Помолчав немного, он снова заговорил. – Я не очень люблю эти иностранный машины, особенно с автоматической коробкой. Никакого наслаждения от дороги. У меня была такая же, друзья подарили, из Америки специально пригнали, так я даже не ездил на ней, отдал в институт. Теперь на ней директора возят.

Анна улыбнулась. Интересный все-таки этот Алекс человек, не теряет чувства юмора. На все у него есть объяснения, ничего не боится. Может быть, там, в горах, она зря окрестила его сумасшедшим.

Над ними пролетел вертолет. Его действительно подстрелили, он качался и неровно ушел вправо за выступ скалы. С той стороны послышался сильный хлопок, и густой черный дым повалил из-за верхушек кедров.

– Все, разбились, – констатировал Сказочник.

Анна вспомнила недавний разговор с Ильей. Трудно было поверить, что он так неожиданно погиб на её глазах. Теперь все его тайны остаются нераскрытыми. Неизвестно, чего он хотел от Анны, но узнать это уже нельзя и рассчитывать приходится только на себя.

– Сейчас на дорогу выедем, там направо, – Сказочник уже перебрался вперед и показывал рукой направление, наверное, чтобы Анна не перепутала куда свернуть. – Теперь ты поняла, что я ни в чем не виноват?

Она не ответила, только сухо спросила:

– Куда мы едем?

– Недалеко есть эта, деревня! Там живет очень хороший и надежный человек. Он нам поможет выбраться отсюда.

Анна вздохнула:

– Алекс, столько сюрпризов, пусть теперь все будет хорошо!

– Конечно, будет хорошо, я даже не сомневаюсь!

Дальше они ехали молча. Примерно минут через двадцать появилась деревня, но Сказочник сказал, что еще километров двадцать пять, и они у цели.

Анна вела машину, а сама думала о происшедшем. Вопросов было гораздо больше чем ответов. На самом деле, чем больше она узнавала, тем больше становилось неясного. Откуда про нее узнали Зоя и Герман? Илья, видимо, тоже неспроста встретил ее в самолете. Анна оказалась героиней какого-то огромного тайного заговора, и было неизвестно, участвует ли в этом заговоре Сказочник или нет. В любом случае, они остались вдвоем, а это гораздо лучше, чем предыдущая компания. Илья, видимо, тоже был не прост, и хорошо, что ее пребывание в отеле так быстро закончилось. Теперь надо убедить Сказочника отвезти ее в аэропорт и быстрее домой. И тут Анна вспомнила, что все её документы забрал Герман.

– Алекс, а где посольство Германии?

– А у нас эта, нет посольства, – быстро ответил ей Сказочник. – А зачем?

– Мне нужно посольство, у меня нет документов. Я не могу вернуться домой.

– Да ладно, придумаем, не в такие переделки попадали. Я однажды был в экспедиции в Таджикистане, ну там, эта, война была гражданская. Вот. И к нам в лагерь приехали какие-то люди и забрали все документы. А я собирался к дяде в Ташкент съездить на выходные. Как без паспорта ехать? Так я переоделся этим, как его, дервишем, вот!

– Как переоделся? – Анна удивленно посмотрела на него,

– Дервишем. Так на востоке называют эта, странников, вот. И на попутках стал добираться. Меня документы спрашивают, а я им только говорю «Салам, салам» и эта, «Аллах Акбар», вот. Они меня все, ты куда, а я «Хадж, хадж», так и отпускали с миром. – Сказочник тяжело вздохнул. – Вот так я до этой, как ее, до Мекки и добрался.

– Я не поняла, а зачем?

– Так меня в экспедицию эта, наши этнографы отправили, а я решил исследовать, как они там живут.

– А Ташкент?

– Что Ташкент?

– К дяде в Ташкент.

– А, да, у меня в Ташкенте дядя живет, он там директор завода одного, очень хороший человек.

– Ничего не понимаю, вы в Ташкент ехали, а как в Мекку попали.

– А, так мы эта, с дядей вместе решили. Он тоже в Мекке не был и хотел эта, съездить отдохнуть. Вот.

Анна удивленно покачала головой, «Что-то этот парень опять темнит, и где он только не бывал, и как он из всего выбирается, и как он все на ходу переигрывает. Что это, опять плод фантазии воспаленного мозга?» – подумала она. Сказочник не заметил ее жеста, и, как ни в чем не бывало, продолжал.

– Вообще у меня много родственников. Один дядя, эта, в Канаде живет. Он в Национальном парке егерем работает, самым главным. У него такой набор техники, вообще, вертолеты, и эта, как их, снегоходы, вот! Он все меня зовет, но я что-то не хочу пока ехать, тут дел хватает, и вообще я эта, Родину люблю, Алтай тоже. Да и как без меня в институте будут! Опять же, диссертацию надо закончить, а то уже все спрашивают, когда же я защищаться буду. Да и вообще, таких специалистов, как я надо поискать, очень редкие специальности у меня.

– А кем Вы работаете? – Анна первый раз задала этот вопрос, и почувствовала себя очень неловко.

– Я, в настоящий момент работаю проводником-охранником у одной очень симпатичной иностранной журналистки! – подмигнул Сказочник. И правильно, что эта, воспользовались услугой нашей охранной компании. Я старый солдат, бывалый человек. Все будет в лучшем виде. Вообще меня приглашали работать эта, в Кремлевскую охрану, в Москве, после армии. Но я отказался, хотел развиваться как художник.

Дорога успокаивала, несмотря на колдобины. Бандиты, взрыв вертолета, гибель Ильи – все осталось далеко позади. А теперь осталась только дорога, горы и сказки… Анна чувствовала, что ей становилось все веселее с этим неунывающим человеком. Видимо, Сказочник относился к той категории людей, которые живут в своем, самим же для себя придуманном виртуальном мире. Внешние катаклизмы таких людей не волнуют. В таком мире, как в компьютерной игре – много сюрпризов, куча событий и всегда есть уголки, где спрятаны ящички с пищей, боеприпасами и запасными жизнями. Самое интересное, что для простых, заурядных людей, все эти припасы и потайные места обычно невидимы…

– Алекс, так вы все-таки художник?! Что-то вы мне уже рассказывали. Только я забыла, над чем вы сейчас работаете? – Анна старалась сдержать улыбку.

Безупречно подобранная наживка была брошена. Пасть захлопнулась, и голодная необычайно говорливая рыбка попалась на крючок!

– Я не просто художник, я эта, фотохудожник. На мой взгляд, живопись сегодня не актуальна. Какой смысл рисовать картины, которые можно сфотографировать. Да! Фотография передает все куда лучше, главное поймать момент. Я много работаю с очень известными журналами, вот скоро мне из Америки должны гонорар прислать. Там эта, выставка еще моя проходит, но я не поехал, хотя приглашали.

–А почему?

–Да эта, у меня просто паспорт заграничный украли. Вот. Я пошел в магазин за продуктами, и в толпе украли. Жалко, конечно, но меня эта, и так там все знают. Я, кстати, и в Германии, ну, выставка была у меня, вот.

– А давно была выставка?

– В прошлом году.

– Я очень интересуюсь фотографией и стараюсь бывать на всех выставках, даже в других городах, но что-то не помню выставки, где значилась ваша фамилия.

Анне показалось, что она провела отличный маневр, чтобы вывести этого человека на чистую воду, но не тут-то было. Сказочник нисколько не смутился.

– Я не люблю, когда мою фамилию печатают на плакатах. У меня есть эта, псевдоним. Причем все зависит от места проведения выставки. Обычно каждый раз я выбираю новое имя.

Анна снова улыбнулась – «Отлично! Высший бал!» – подумала она, но сдаваться не хотелось.

– Алекс, а как о Ваших выставках узнают специалисты?

– Ну, эта, по стилю, по манере. Вообще все специалисты знают, когда я приезжаю с выставками. Это у нас такой договор, у всех специалистов. Вот.

Анна не успела открыть рот, Сказочник её опередил:

–Во, почти приехали, вот эта деревня! – он замахал рукой в сторону показавшихся впереди домиков.

Дорога пошла немного под уклон, и, делая крутой поворот вправо, терялась за скалой. Впереди, на берегу реки стояло несколько старых обшарпанных строений. Рядом сверкали металлом две цилиндрические башни, каждая из которых заканчивалась большим секционным куполом.

– Во, как раз обсерватория Шульгинская! – обрадовался Сказочник.

– Это? – удивилась Анна. – Это что?

– Говорю же, обсерватория! За звездами тут наблюдают! Наши астрономы. Я тут целый год работал.

– Алекс, вы даже астроном?! – Анна еще раз взглянула на металлические башни. Раньше она бывала в обсерватории, но те сооружения были куда серьезнее и величественнее. Хотя… в этой стране все так необычно!

– Нет, я просто фотографировал созвездия. Астрономия меня не интересует. Старая какая-то наука.

– Почему?

– Ну – у, – протянул Сказочник. – Звезды мы видим сейчас, а свет от них летел уже чер-те сколько времени! Может, они давно уже все потухли! Не люблю я вчерашний день искать!

Анна ничего не ответила, только удивленно качнула головой. Такое мировоззрение ей встречалось впервые.

Тем временем они повернули за гору. Через несколько метров из-за придорожных кустов выглянул покосившийся знак, на котором белыми буквами на синем фоне значилась надпись: «Шульга-Оозы».

Впереди, в широкой живописной долине мирно дремало село. Еще несколько минут, и машина мчалась по пыльной улице.

Домики вокруг, в большинстве своем, старые и убогие, черные, покосившиеся. Но попадались и вполне уютные строения, добротные и крепкие на вид.

– Так, нам надо оставит машину в стороне, до Сагдена дойдем пешком, чтобы нас эта, не видели, а то потом у него могут быть неприятности с теми ребятами.

Они свернули с главной дороги, проехали несколько переулков и неожиданно оказались на окраине села у старого здания, много лет назад обмазанного штукатуркой и тогда же выкрашенного в белый цвет. От времени, дождя и ветра штукатурка во многих местах отвалилась, обнажая ячеистый скелет из тонкой рейки. Сказочник сказал, что не нужно встать так, чтобы машину не было видно из деревни, и Анне пришлось объехать это чудо архитектуры и остановиться сзади. Тут было грязно, валялись какие-то металлические конструкции, и стоял остов ржавого трактора. Густые заросли крапивы и конопли пытались скрыть все это безобразие. Пара свиней лениво валялась в черной жирной грязи.

– Вот, чудесное место, – сказал Сказочник, – тут и остановимся! Ну что, пошли. Только бы он дома был.

Глава 14


Если нельзя дважды войти в одну и ту же реку, то вполне получается войти в одну и ту же грязь. Не сказать, что за последние несколько часов Анна привыкла к постоянной грязи, которая весьма часто образуется в этих местах при контакте с человеком разумным, но её природная брезгливость несколько притупилась инстинктом самосохранения. Она уже вполне уверенно выбирала места, куда наступить и точно оценивала потенциальную опасность той или иной лужи.

Наконец, путники выбрались на более-менее сухую улицу. В столь ранее время людей на улице не было, несмотря на то, что солнце уже сияло на краю безоблачного неба. День, по всей видимости, обещал быть жарким.

– Тут не далеко. И эта, хорошо что людей нет, нас никто не заметит – бормотал Сказочник. – Хотя… тут народ такой! Порой никого нет, а все всё знают. У них тут, эта, и деревья имеют глаза, вот!

Они остановились у большого дома, на вид нового и аккуратного. Сказочник перегнулся через забор, открыл калитку, и, зайдя во двор, стал громко стучать в запертую дверь. Такая бесцеремонность Анну удивила, но, видимо, тут так было принято.

Вскоре за дверью послышалось неясное бормотание, и на порог вышел крепкий, плотно сбитый человек невысокого роста. Он выглядел сонным. Анна подумала, что сейчас Сказочнику достанется за столь безцеремонное поведение. Но всё оказалось совсем иначе.

– Какие люди и без охраны! – воскликнул человек. – Алексей, а чего ты так поздно? Я думал ты по темноте приедешь! А уже рассвело!

Услышав это, Анна насторожилась. Когда они успели договориться? Неужели это все одна банда?

– Так уж получилось, – Сказочник прервал ход ее мыслей. – Познакомься, брат! Это Анна, наша гостья из Германии! Эта, я охраняю её! Анна журналистка, пишет про наши места.

– Сагден, – представился хозяин дома.

Анна неуверенно кивнула.

– Прямо из самой Германии, – казалось, что Сагден удивился, – что ж, заходите в дом. Как вы далеко забрались!

– Спасибо, – замялся Сказочник. – Эта, у нас дело одно очень важное.

– Вот и обсудим ваше дело, чая попьем.

– Сагден, лучше чтоб никто не видел, что мы в дом заходили, а то нас эта, преследуют, – виновато произнес Сказочник.

Сагден удивленно поднял брови.

– Преследуют? Это кто же посмел таких людей преследовать? Или вы чего натворили?

– Не знаю я! Все так быстро произошло! – голос Сказочника звучал взволнованно. – Мы вообще чуть не погибли, еле спаслись! Анну в горы увезли, а меня живьем сжечь хотели!

– Ты что пьяный? – вдруг прервал его Сагден и, вопросительно посмотрев на Анну, переспросил. – Он пьяный?

Анна отрицательно покачала головой:

– Это правда, нас преследуют какие-то люди. Им нужна я, – подтвердила слова Сказочника Анна.

– Мы машину угнали, – перебил Сказочник, – и спрятали ее там, за старым цехом, а к тебе пешком пришли. В общем, хотят Анну похитить, нам надо срочно в город.

Он торопливо рассказывал о том, что случилось с ними за последние сутки. Сагден внимательно слушал, качая головой, иногда задавал вопросы. Анна молчала, ей казалось, что зря они затеяли эту поездку в деревню, нужно было ехать дальше, как можно скорее, выбраться из гор и обратится в полицию. Вообще, было странно, что в этой стране никто упорно не хочет обращаться в полицию.

Между тем Сказочник закончил рассказ, и наступила пауза. Анна смотрела на Сагдена, пытаясь понять его реакцию, и хоть как-то спрогнозировать ответ.

– Что ж, брат, я понял. Давай так сделаем, вы сейчас в машину садитесь, и езжайте к развилке на Чемган, у моста ждите. Племянник приедет, машину ему отдадите, вещи только не забудьте, если есть какие, а потом я подъеду. Заберу вас на стоянку, там как раз работник должен был барашка резать. Давайте, пока не вся деревня проснулась. Не перепутай, Алексей, там, на развилке налево.

– Слюшай, зачэм савсэм абыжаешь, а? Дарогу, я знаю, э! – весело ответил Сказочник со странным акцентом.

Он взял Анну за руку:

– Ну что, сударыня, вперед!

– Эй, Алексей, – окликнул его Сагден, – вы там, у моста виз спуститесь на машине, чтоб с дороги видно не было!

– Как скажешь! – весело ответил ему Сказочник.


Вот минули последние ветхие домишки, которыми изобиловала эта окраина деревни, и беглецы снова оказались на извилистой дороге, которая петляла то вверх, то вниз, временами прячась за холмами. Они проехали развилку, свернули влево. Вдруг за холмом открылась небольшая долина, внизу, где стекались две реки, стоял деревянный мост.

– Вот тут мы и спрячемся – весело промолвил Сказочник, – я только выйду, посмотрю, как к реке спуститься.

Вскоре он уже махал Анне руками, указывая на съезд к реке. Внизу, под мостом у реки, было прохладно. В быстром потоке кружились тысячи водоворотов, что-то шипело и тяжело ухало.

– Надо салон напоследок осмотреть, – сказал Сказочник, забираясь внутрь. Он что-то бормотал себе под нос, пыхтел, открывал дверцы ниш, щелкал рычагами, ругался. Наконец выбрался наружу, в руках у него была куртка.

– Это твоя, держи, а то эта, замерзнешь ночью, – он протянул куртку Анне.

– Нет, у меня уже есть, это они оставили.

– Интересно, – Сказочник сделал удивленное выражение лица, – и правда, размер эта, большой. А что тут в карманах. Корочки какие-то? Ух ты, документы! Смотри, удостоверение! Ух ты, майор милиции, Хокин(ский ?) Герман Карлович. Ни хрена себе, вот это да! Неужели настоящие! Он же мент! А ты все в полицию! Вот тебе полиция! Все это время ты с полицией была!

– Как с полицией? – удивилась Анна.

– Вот, Герман этот и есть полиция. На, читай! Майор звание… – Сказочник сунул корочки в руку удивленной Анне.

Сказочник продолжил обшаривать карманы куртки.

– А это что? Да это же твой паспорт!

Анна не сразу поверила своему счастью. Нашелся! Теперь нет необходимости прятаться, можно сразу в аэропорт и домой! Домой!

– Эй, вы там? – Анна и Сказочник вздрогнули от неожиданности. Они не слышали, как кто-то подъехал к мосту.

– Наверное уже приехали за нами, пойду посмотрю! – буркнул Сказочник.

– Алекс, – окликнула его Анна, – будьте осторожны!

Сказочник поднялся к дороге. У обочины стояли старые «Жигули» неопределенного цвета. В кабине сидел человек, стекло было опущено.

– Ты кто такой, чего там делаете? – спросил человек.

– Да мы тут эта, просто, а чего, – Сказочник понял, что это не племянник Сагдена, это был кто-то из местных. Да, плохо получилось, надо постараться его побыстрее отшить.

– Это я тебя спрашиваю, документы есть? – Дверца открылась, из «Жигулей» выбрался коренастый человек невысокого роста в милицейской форме. Явно из местных. Сказочник различил сержантские погоны.

«Вот этого еще не хватало, чего он в такое раннее время шарахается, дома ему не сидится!» – подумал Сказочник, – «Хоть бы один был, может как-то удастся отговорить». Он присмотрелся, в салоне больше никого не было.

– Я эта, документы на рыбалку не ношу! Рыба документов не спрашивает, – заносчиво ответил Сказочник.

– А ну вперед пошел, вниз, сейчас посмотрим на твою рыбалку! – крикнул на него сержант.

Они стали спускаться по насыпи. Внизу у машины их встретила Анна, увидев постороннего, она поздоровалась.

– Да вас тут много! Машина у тебя хорошая, и «рыбка» тоже ничего, – сержант тяжело дышал на Сказочника. От «стража порядка» исходил сильный запах перегара. – Документы давай!

– Эта, у нее тоже нет с собой, она вообще не местная, – Сказочник пытался как мог спасти ситуацию. Мысли его путались. Если бы не кобура, торчащая у сержанта справа из-под куртки, можно было бы попробовать свалить его хорошим ударом. Напасть на вооруженного человека, Сказочник побаивался, надо было выждать время. – Иностранка она!

– О! Иностранка! – сержант обрадовался. – А регистрация есть? Иностранка! Нарушаем паспортный режим! – Он громко икнул Анне в лицо.

Анна поморщилась.

– Ты тут останешься, – кивнул сержант Сказочнику, – а она со мной поедет, там разберемся! Иностранка! Шпионка!

Сержант схватил Анну за руку, и потащил наверх. Анна сначала опешила от такого поведения блюстителя порядка, но через секунду опомнилась. Она с силой дернула руку. Сержант, не ожидая сопротивления, а может быть и под влиянием принятого спиртного, пошатнулся, нога его попала на мокрый от росы камень, он потерял равновесие и, неуклюже взмахнув руками, рухнул к ногам Анны. От неожиданности она вскрикнула. Сказочник бросился к сержанту. Тот лежал без чувств.

– Он живой? – в страхе спросила Анна.

– Как ты его, эта, ловко, где так научилась? Вроде дышит. О камень, наверное ударился. Там скотч в машине, в бардачке… – Сказочник махнул рукой, Анна была сейчас явно не готова выполнять его поручения. – Ладно, сам принесу.

Он бросился к джипу, вытащил из бардачка почти полный рулон коричневого скотча. «Как тут все предусмотрено, и документы, и скотч, может еще паяльник с утюгом в багажнике, а то я там не смотрел» – подумал он.


Через несколько минут пьяного сержанта связали и оттащили под мост. Скотч оказался очень хорошим, на тканевой основе. Освободится из таких пут без посторонней помощи, будет нелегко. Сказочник терзался в раздумьях, брать ли пистолет? В конце концов, решил, что с оружием будет надежнее. «Эх, хоть боевик про нас снимай!» – мелькнула мысль. «Жигули» они с Анной столкнули вниз, машина скрылась в зарослях осоки, с дороги почти ничего не было видно.

Едва они закончили, из-за поворота послышался рокот мини-мотороллера.

– Только про этого, – Сказочник кивнул в сторону моста, – не слова! Мы тута ни при чем, поняла?

– Да, – коротко ответила Анна.


Подъехал племянник Сагдена. Анна выгнала джип на дорогу. Мужчины сложили мини-мотороллер в багажник, пожали друг другу руки.

– Дядя сказал, чтоб вы к развилке подошли, он вас там заберет. – сказал племянник на прощанье.

Беглецы отправились к развилке. Он напряженно вслушивался в тишину, пытаясь уловить хоть малейший шум двигателя, чтобы успеть спрятаться. Нечаянных встреч больше не хотелось. Анна думала о случившемся. Она поймала себя на мысли, что события последних минут, уже не казались ей такими дикими. Как быстро человек ко всему привыкает! Дома она не то, что сделать, даже и подумать о таком повороте событий не могла. А тут, в чужой стране, в горах, на протяжении последних дней, она столько всего видела и пережила! Сплошной экстрим. Она стала думать о природе страха, вспомнились слова, которые она давно прочла в мемуарах генерала Белой гвардии Богаевского: «…ни трусов не храбрецов нет на свете: есть только умеющие держать себя в руках и теряющие голову в опасности». Верно сказано! Вот только к какой категории отнести Сказочника – человека неиссякаемого оптимизма. Наверняка, многое из того, о чем он рассказывает, плод воображения. С другой стороны, Анна сама видела, как близок он бывал к опасной черте, и, несмотря на это, фортуна всегда оказывалась на его стороне.

– Кажется, едет, – Сказочник остановился, прислушиваясь.

Анна тоже прислушалась, со стороны деревни раздавалось неясное тарахтение. Вскоре показался трактор синего цвета, за собой он тащил на прицепе большую телегу с высокими бортами. Трактор, поравнявшись с беглецами, остановился. Из кабины выглянул Сагден.

– Ну что, брат, карета подана, прошу, – он улыбнулся.

– А мы тут эта, до города поедем? – спросил Сказочник.

– Что делать, брат, что делать, не комфортно, но иначе никак нельзя, – уклончиво ответил Сагден.

Сказочник забрался первым, за ним последовала Анна. На дне телеги валялись копны сена, источавшие пряный запах горных альпийских лугов.

На душистом сене, несмотря на тряску, уставшие путники быстро забылись сном. Когда они проснулись, трактор уже остановился, тарахтенье двигателя прекратилось. Снаружи доносился шум ветра, журчание ручья, где-то недалеко лаяла собака. Из-за высокого борта на фоне голубого неба появилось широкое, словно луна, лицо Сагдена.

– Вы тут пока полежите тихо, я работника в деревню отправлю, – сказал он.

Снаружи были слышны голоса. Потом все стихло.

Прошло еще немного времени, пока снова из-за борта показался Сагден.

– Ну что, как вы там, спускаться будете? – его настроение внушало Анне уверенность.


Они сидели у костра. Суставы еще немного ныли после неудобной поездки. Чуть в стороне, на горячих углях Сагден жарил мясо, источавшее божественный аромат.

– Да, брат, как же вас угораздило в такую историю попасть? – все удивлялся Сагден.

– Понимаешь, все тут эта, с Анной связано, – отвечал Сказочник. – Она к нам по делам приехала, а тут такое!

– И зачем Вы к нам приехали? – обратился Сагден к Анне. – Экзотики вам нашей захотелось? Попали в историю!

– Она эта, – Сказочник как всегда бесцеремонно влез с комментариями. – Пишет про Алтай!

– Помню, ты уже говорил. – Попытался остановить его Сагден, но это оказалось не просто.

– И еще родители её отсюдова! И эта,… – он вдруг громко чихнул.

– Да, – в этот момент Анне удалось перебить Сказочника. – У меня мама родилась на Алтае, и тут они с отцом познакомились. Очень хотелось найти эти места. Жаль, родители мало рассказывали мне о своей жизни в России. Почему-то они вспоминали об этом времени с грустью.

– А отец Ваш тоже отсюда?

– Он эта, сюда в плен попал, – выпалил Сказочник, будто боясь, что Анна ответит не правильно, – ну эта, во время войны, а потом тут работал в плену, там, где рудники.

– Леха, брат, ты чего такой невоспитанный, я же не про твоих родственников спрашиваю! – упрекнул его Сагден. – Вы его простите, Анна, он у нас в каждой бочке…

– Зато я человек хороший, добрый, и эта, нигде не пропаду! – Вставил скороговоркой Сказочник.

– Он прав, во время большой войны отец мальчишкой попал в армию, – Анна коротко рассказала историю отца, – ну а тот ли это был рудник, где мы с Алексом прятались, я не знаю, – закончила она рассказ.

– Да, да, времена тогда у всех были тяжелые! – вздохнул Сагден. – Мой отец тоже кое-что рассказывал про свое детство. Сначала голод страшный был, потом еще и война началась. А до войны из НКВД приезжали, собирали скот со всех дворов, коней, а потом в овраге за селом расстреливали

– А за что коней расстреливали? – удивился Сказочник.

– За измену советской власти! – укоризненно посмотрел на него Сагден. – Людей тогда сколько расстреляли, а уж коней-то чего не расстрелять! – Он тяжело вздохнул, как будто сам был очевидцем тех событий. – Чтоб народ боялся, наверное.

На некоторое время все замолчали. Было лишь слышно, как потрескивают угли костра.

– Кстати, были у нас тут немцы, – сказал Сагден. – Помню одного, он в школе работал, я тогда совсем мальчишкой был. А потом они все пропали. В Германию, наверное, уехали. А фамилия отца как?

– Хоккер, Карл, – ответила Анна.

– Хоккер, Хоккер, не помню, может, и такая была, или нет ли. Чужие фамилии все одинаково звучат.

– Как эта, лица, – влез в разговор Сказочник, – вот смотришь порой на лица, эта, негры, например. Мне они все одинаковые кажутся. Или вот эта, в деревне вашей, я тоже знаю-то всего несколько человек, а все остальные тоже одинаковые.

– Спасибо, – Сагден посмотрел на него с укором, – еще чего расскажешь?

Анне показалось, что Сказочнику стало стыдно.

– А я эта, я не про тебя, ты же знаешь, я тебя всегда узнаю! – замямлил он.

– Молчи уж! Зря тебя сказочником зовут, надо было балаболкой назвать! – Сагден встал, – кажется, кто-то едет. Вы пока в избушке спрячьтесь! Там в углу, за печкой, занавеска. И тихо сидите, пока я сам не приду!


Сагден смотрел в даль, кто бы это мог быть? С удивлением он узнал племянника. Странно, он должен был приехать на машине, а не на мотороллере. Неужели что-то случилось.

– Ты чего без машины, – спросил он, уже предчувствуя неладное.

– Там в деревне полный шухер, я дома у тебя был, пришли какие-то люди, вроде менты, спрашивали, куда ты уехал, про этих тоже спрашивали.

– А кто домой приходил? Почему ты решил что менты?

– Там этот, суровый такой, был у нас в районе опером, кажется. Лицо у него будто в шрамах.

– А, вроде Гера его зовут. Так, так. Он, по-моему, уже не работает, бизнесом занялся.

– Кто его разберет, я за машиной к тебе заехал. А соседка вышла сказать, что менты приходили, тебя спрашивали. Дома-то у тебя нет никого. Потому я и не стал машину брать, чтоб не заподозрили чего.

– Так, так, – дело принимало серьезный оборот.

«Хорошо, что жена с детьми уехала к матери в Катунск» – подумал Сагден.

– Про этих, говоришь, спрашивали? А ты чего сказал?

– Да соседке ничего не сказал, ей зачем. А этот, как его, Герасим, да, сам пришел через минут десять. Интересовался, спросил еще, кто теперь участковым и где живет.

– Так, так! – кивал Сагден.

– Про этих я ему сказал, что заходили пешком, без машины, денег занять просили. Поздоровались, да ушли. Их кто-то видел, как они на джипе к Чемгану поехали.

– А тебя не видели?

– Вроде, нет, спрашивали, про тебя, сказал, что ты на стоянку за сеном поехал.

– Ладно, пойду этих чудиков предупрежу, чтоб смирно сидели, – Сагден направился к сараю. – Кажись, опять кто-то едет!


Не прошло и десяти минут, как на холме, со стороны деревни, появилась машина. Старая «Нива», кислотно-зеленого цвета остановилась у ручья. Из нее вышли двое мужчин и, не торопясь, направились к костру. Это был Герман и человек в помятой перепачканной милицейской форме. Сагден продолжал сидеть, поставив руки на колени, всем своим видом выражая спокойствие и уверенность.

– О, какие люди, подходите, угощайтесь. Какими судьбами в наши края? А в машине там кто остался, чего не идут, как раз мясо почти готово.

Незваные гости подошли к костру. Сагден пожал руку Герману и его спутнику.

– Толян, – обратился Сагден к человеку в форме. – Ты чего такой грязный, чертей по болоту гонял что ли?

Человек промычал себе под нос что-то невнятное, и, присев на большое бревно у костра, закурил.

Герман продолжал стоять, внимательно осматриваясь по сторонам, будто искал что-то.

– Тут все свои, никто на тебя не нападет, – улыбнулся Сагден, – присаживайтесь к нашему очагу. Как здоровье, как бизнес?

– Дело одно к тебе, серьезное, – Герман вопросы о бизнесе и здоровье игнорировал, – людей мы ищем, может, подскажешь чего.

– Если чего знаю, подскажу. Людей-то много разных, ты про кого?

– Говорят, утром были у тебя двое. Мужик, такой кучерявый с бородой, и баба. Куда ты их дел?

– Говорят? Говорят, на Алтае кур доят! – улыбнулся Сагден. – А всё, нет их. Видишь, мясо кушаем, угощайся, хорошо промариновалось.

– Слушай, времени у меня мало, – злой огонек заиграл в глазах Германа, – чего они приходили.

– Пришли, денег попросили, ушли. А чего они натворили?

– А это уже не твоё дело! – заносчиво ответил Герман.

– Ну, не моё так не моё. – Сагден прищурил глаза и взглянул в упор на собеседника. – У нас ведь у каждого дела свои. Я тебя в гости не звал, ты сам ко мне приехал.

– Ладно, ладно. Дружки твои на него сегодня напали, – Герман кивнул в сторону Толяна. – Избили, табельное оружие забрали. Сам понимаешь, дело серьезное, срок корячится немалый. Расскажи, куда их дел.

Он смотрел на Сагдена, пытаясь поймать его взгляд.

– Ты, вроде, в ментовке уже не служишь?

– Это как посмотреть. Ты же знаешь, «бывших» ментов не бывает. В деревне сказали, что ты за сеном поехал. Какое сено в начале июля? Не рановато ли для сенокоса?

– Разные места есть, брат. Ребята тут в распадке чуток подкосили.

– Толян, глянь, чего там, в телеге! – обратился Герман к человеку в форме. Тот нехотя поднялся, прихрамывая, подошел к телеге. Пытаясь забраться на высокий борт, два раза оступился, и чуть было не упал на землю.

– Он с похмелья? – спросил Сагден.

Герман ничего не ответил.

–Толян, ты мне там борта не оторви! – крикнул Сагден.

Толян наконец-то заглянул в телегу и вернулся к костру на прежнее место.

– Пусто там, вроде, – грустно сказал он.

– А в избе есть кто? – спросил Герман.

– А ты мне что, обыск делать собрался? – ответил вопросом на вопрос Сагден, и посмотрел на человека в форме – А ты, Толян, чего грустный такой? Голова, поди, болит. Щас мы тебе пивка справим.

Толян молчал, тупо глядя на огонь.

– Не надо ему пива, и так уже… – Герман не договорил. Прислушавшись, он обернулся на сарай, из которого раздался шум.

Сагден тоже услышал шум. Ситуация выходила из-под контроля. Еще не хватало, что бы Герман отправился осматривать постройки. Вставать между ним и Сказочником, что бы там не произошло, Сагдену совершенно не хотелось.

– Так, значит, нет их у тебя? – зло прошипел Герман.

Он встал и направился к сараю. Резким движением открыл скрипучую дверь, и отпрянул в сторону. Из темноты на него выскочил серенький пушистый комок. Мяукнув, кошка опрометью пронеслась мимо сидящих у костра, и юркнула под крыльцо избушки.

Со стороны казалось, что Сагден продолжал спокойно жарить мясо, внимательно следя, чтоб не подгорело. Не поднимая головы, он громко сказал:

– Может, ты еще и нас обыщешь! Вдруг чего интересного найдешь? В избушке шмон наведи!

Герман обернулся и пристально смотрел на Сагдена. Тот продолжал:

– У нас на прошлой неделе кто-то двух кобыл с жеребятами увел. Надо будет к тебе приехать, проверить, вдруг чего найдем! Говорили, что на той неделе твой работничек в наши края приезжал, верхом.

– Слушай, по-хорошему, где твои дружки! – зло перебил Герман.

– Не дружки они мне, брат! Просто знаю этого ученого давно, парень хороший, денег просил занять, так я занял. А что он там накосорезил, так ты его найди и спроси. У каждого свои дела, у меня свои, у тебя свои. Мы друг другу не мешали, так давай и дальше так жить будем.

– Понял я тебя, брат, – Герман мельком оглядел сарай и, незакрывая двери, вернулся к костру. Толян перевел свой тупой взгляд с огня на него. – Не хочешь, как хочешь. А я не хочу, чтоб дороги наши одна поперек другой пошли. Береги себя!

Сагден кивнул, внимательно посмотрев на Германа

– И ты, брат, береги. Удачи тебе.

Герман резко повернулся и пошел к машине. За ним нехотя поплелся Толян.

Через несколько минут, «Нива», выпустив клубы синего дыма, круто развернулась и тяжело поползла на холм.

– Смотри-ка, участкового нашего, связали, пистолет забрали, интересно! Толян этот опять с похмелья! Одним словом, исполняющий обязанности! – сказал Сагден, глядя вслед машине, помолчал. – Да, брат, не простой этот Сказочник, кто бы знал! Ты машину-то скинул, как говорили?

Племянник кивнул.

–Так, так! Вот, какие дела! Слушай, не в службу а в дружбу, загляни в избушку, там, в сенях, пиво было, принеси бутылочку!

Племянник зашел в сени и вернулся с двумя бутылками пива.

–Спасибо, дорогой, дай бог тебе здоровья! – улыбнулся Сагден. Только сейчас племянник заметил, что у дядьки на лбу и висках блестят крупные капли пота.


Выпили пива. Сразу стало как-то легче, мысли потекли плавно. Хорошо, что Герман не стал устраивать тут полный обыск, а то не известно, чем все могло закончиться. Нужно было срочно отправлять этих путешественников подальше. Если везти их на машине, как он хотел сначала, можно попасться уже на первом ментовском кордоне. Герман наверняка уже предупредил всех в ближайших деревнях. Главное для них – выбраться из гор. Выход один, дать им коней, и пусть чешут напрямую через перевал до Курортного. Там уже на автобусах до города можно добраться.

Сагден задумчиво смотрел в след уезжающей машине. Наконец, «Нива» скрылась за холмом.

–Ладно, вон в загоне кони стоят, надо их заседлать по-быстрому. Возьми Ветерка и Шалого, а я пока с нашими беглецами инструктаж проведу. – Сагден отправился к избушке.

Внутри единственной комнаты, стояли две панцирные кровати, у окна был стол, покрытый клеенкой. Слева, в углу, приютилась каменная печь. Часть комнаты, от печи к стене была закрыта плотной цветастой занавесью.

– Всё, врагов нет, можно выходить! – скомандовал Сагден.

Тут же из-за занавеси появилась голова Сказочника.

– Наконец-то, а то уже ноги затекли! – пробурчал он, выбираясь из укрытия.

Следом появилась Анна.

– А они уже совсем уехали, – спросила она, не веря, что опасность, которая была так близка, на время миновала.

– Нет, они пока чуть-чуть уехали! – сурово пошутил Сагден, но, поняв, что шутку его не оценили, поспешил исправиться. – Кто их знает, у нас тут всякое может быть, ничего нельзя загадывать. Одно ясно, быстрее вам надо в Курортный добраться, пока они туда не добрались.

–Посидим перед дорожкой, – сказал Сагден. – Вы, девушка, можете на кроватку пока присесть, – обратился он к Анне, – а вот Алексей расскажет, чего там с участковым вышло и зачем он у него оружие забрал.

– Это кто тебе сказал? – удивился Сказочник

– Вот он сам и сказал, говорят, ты его связал и ограбил!

– Сагден, да ты чего, мы эта, сам знаешь. Там случайно получилось, этот мент откуда ни возьмись появился.

Сказочник не хотел рассказывать про случай у моста, но пришлось.

–Эх, Лёха, Лёха, беречь вам себя надо, очень беречь, а то будет как в песне. Лёха, Лёха, нам без тебя так плёха! – Сагден покачал головой. Посмотрев в окно, добавил. – Ладно, вон племяш коней ведет, пора вам в путь.


Предчувствие нового конного перехода Анну не радовало, но то, что предлагал Сагден, показалось ей разумным. Главное выбраться из гор и добраться до города, обратится в консульство, а там уже помогут. Она понимала, как серьезно рискует этот смелый человек, и в какую дикую историю он оказался втянут, причем не по своей воле.

Вышли на крыльцо. Сагден обнял Сказочника, пожал руку Анне. Беглецы сели на коней.

–Это вам на всякий случай, потом отдашь. – Сагден достал из кармана несколько купюр и протянул их Сказочнику. – Давайте, вот этим распадком уходите, и старайтесь держаться на север. Если повезет, к вечеру будете в Курортном. Коней там оставите, не привязывайте, сами должны вернуться. А пистолет ты выброси, не нужен он тебе, только глупостей наделаешь.

–Возьмите в дорогу, мы тут мяса нажарили, пока сидели. – племянник протянул Сказочнику пакет.

–О, эта, спасибо, а ты когда успел собрать?

–Мы люди проворные, брат, все успеваем, там провернули, тут проворонили. Люди темные, таежные, сам понимаешь! – сказал Сагден.

Анна удивленно посмотрела на него, явно не поняв смысла его слов.

– Вы, Анна, не обращайте внимания, это такая шутка, шутка юмора! – улыбнулся Сагден. – Удачи вам, ребята!

Беглецы тронулись в путь.


Дальше шли вдоль ручья молча. Каждый думал о своем. Стали подниматься на перевал. Вокруг было тихо, лишь кони изредка похрапывали.

–Они нас в покое не оставят, Алекс. Что нам делать? – Анна чувствовала, что приближается паника. Она совершенно не представляла себе как с этим бороться. Раньше, как ей казалось, в другой жизни, она не могла представит себе, что сможет потерять контроль над собой. Теперь эта уверенность в ней пропала. Впереди полная неопределенность, сзади – погоня.

–Да ладно тебе, прорвемся, не в такие попадали, эта, переплеты. Я вот думаю, может мне эта, бороду сбрить, чтоб не узнавали, а?

– И голову тоже – добавила Анна.

– Да, а вам, девушка, эта, волосы в рыжий покрасить! – оба улыбнулись. На душе стало немного легче.

Глава 15


Город Курортный лежал перед путниками в широкой долине. Он представлял собой широкую цепь домов отдыха – одни из них были ветеранами, стоявшими здесь уже пятый десяток, другие появились совсем недавно и носили модное теперь название «отель» с дальнейшим уточнением «Утренняя звезда», «Алтайская жемчужина», «Голубой Алтай», нашелся даже один под гордым названием «Астория». Все они вмещали в себя тысячи туристов, среди которых были и иностранцы, приехавшие насладиться волшебной красотой Алтая. Многие из них начинали и заканчивали свое путешествие по горной стране именно здесь, рассказывая потом друзьям и знакомым, что побывали в поистине великолепных и диких местах. Хотя на самом деле, они даже представления не имели о том, что такое настоящие горы.

Уже близился вечер, и солнце огненно рыжим диском висело над горой. Золотые лучики, отражаясь от стекол домов, приветствовали путников радужным блеском. Эти двое, в отличие от многочисленных обитателей комфортабельных отелей, на себе испытали все прелести Алтая, и принадлежали теперь к числу тех немногих путешественников, кто может сказать, что он побывал в горах.

– Ну, все, дальше пешком идти надо, давай слезай, – Сказочник ловко спрыгнул с коня, и, держа его под уздцы, смотрел на Анну, из-под козырьком приставленной ко лбу руки.

– Алекс, посмотрите, какая красота, – Анна зачаровано смотрела на расстилавшийся перед ними город.

– Ага, – Сказочник, проведший много времени в горах, и по праву считавший себя практически местным жителем, даже далеко в горах особо не замечал красоты, а вид города в долине тем более не вызвал у него никаких чувств. – Давай слазь, торопиться надо, пока совсем не стемнело.

Анна послушно вылезла из седла. Сказочник достал из сумки нож, и, перерезав им поводья, прикрикнул на животных, сопроводив это толчком палкой в бока, и молодые кони со всей прыти понеслись вниз по тропинке.

– Алекс, а они, правда, найдут дорогу домой? – обеспокоено спросила Анна.

– Это умные животные, они всегда домой возвращаются. Бывалые путешественники советуют, если где заблудился, нужно поводья у коня ослабить, и он сам тебя домой приведет. Главное, чтоб не поймал их никто.

Путники спустились по каменистому уступу, и вышли на пыльную проселочную дорогу, ведущую к городу. Со стороны они представляли странное зрелище – одежда их местами порвалась, кроссовки и штаны по колено были в измазаны в грязи. Неумытые, с соломой в волосах, оставшейся в качестве напоминания о поездке на телеге Сагдена, они вызывали удивление даже у местных жителей.

– Так дальше не пойдет, – сказал Сказочник, – там, где мы были раньше, такой вид бы еще проканал. Но тут то город, здесь любой местный житель приличнее нас одет.

– Да, Алекс, я себя очень неуютно чувствую, – Анна скептически оглядела свой наряд. Низ штанов и кроссовки были перепачканы в грязи, на коленке зияла внушительных размеров дырка – результат падения со склона при побеге, после поездки в телеге в волосах Анны запуталась солома, а там, где костюм не был перепачкан в грязи, проглядывал его истинный цвет – ярко красный.

«Да, Илья знал, что он делает, теперь меня любой человек запомнит. Если с плакатом идти и в рупор вещать, и то меньше внимания привлечешь!»

– Ниче, щас че-нибудь сообразим, – Сказочник лукаво улыбнулся и подмигнул своей спутнице.


Обогнув гору, нависшую над дорогой широкой каменной глыбой, они вышли к окраине города. Домики здесь выглядели новыми и красивыми. Каждый был обнесен забором, причем не серыми ветхими досками, а настоящим крепким забором, выкрашенным преимущественно в зеленый цвет.

Пройдя еще метров двести, путники свернули на боковую улицу. Анна повернула голову, и прочла вывеску на двухэтажном желтом доме: «ул. Ленина 56».

– У нас в России даже в самой захолустной деревушке улица Ленина есть! – перехватив ее взгляд, сказал Сказочник.

– Это в честь Ленина?

– Да, в память, так сказать, о вожде мирового пролетариата, мать его…, – Сказочник тихо ругнулся.

– Алекс? – Анна с недоумением посмотрела на него.

– Ай ем соури, – на ломанном английском произнес он, – простите, но не знаю как по-немецки.

Они продолжали идти по пыльной дороге. Номера на улице Ленина бежали в обратном порядке. Вот красный кирпичный дом под номером 38, а вот впереди совсем новенький домик, но и на нем уже красуется табличка «ул. Ленина 30».

– Сейчас к центру выйдем, у нас улица Ленина всегда к центру приводит, – протянул Сказочник. – Надо бы с одеждой что-то решить, – подумав, добавил он.

Анна промолчала. Она с интересом разглядывала просто образцово-показательные домики. Она хотела спросить Сказочника, почему здесь все так сильно отличается от всего того, что они видели раньше, но он предвосхитил ее вопрос:

– Здесь обслуга из Курортного живет, всё население на туристах держится. У кого свой магазин есть, ваще самые крутые! Кто скотину на мясо выращивает, кто молоко с медом! В общем, н плохо устроились.

– Алекс, вы просто читаете мои мысли, я как раз собиралась вас об этом спросить.

Анна с интересом слушала продолжавшийся рассказ Сказочника, и настроение у нее поднималось. Теперь, когда ее путешествие уже подходило, как ей казалось, к концу, и все опасности остались позади, Анна с удовольствием вдыхала теплый вечерний воздух, пахнущий летом и солнцем, и чувствовала себя очень счастливой.

– Алекс, смотрите, там река, пойдемте, умоемся, – Анна показывала рукой направо, туда, где за домами бурлила горная река. Сказочник кивнул.

Пройдя мимо еще нескольких домов, они свернули в узенький проход между двумя заборами. Пройдя метров пятьдесят по высокой траве, они оказалась на берегу горной реки. Вода неслась стремительным потоком, пенясь и бурля, она огибала огромные камни. В некоторых местах камни лежали под наклоном и в этих местах образовывались небольшие водопады. Присев на корточки, Анна зачерпнула ладошкой холодную искрящуюся воду и умылась.

– Слушай, ты меня здесь подожди, – Сказочник выглядел очень взволнованно, – а я щас мигом! Я быстро вернусь, – с этими словами он развернулся и быстро зашагал вдоль забора. Анне было так хорошо, она сидела на большом валуне, вытянув ноги, что не обратила на это никакого внимания, лишь кивнула головой.

Прошло минут десять, а может и больше, когда Анна, перестав наблюдать за мощным бурлящим потоком, поняла, что уже давно сидит одна. Она растерянно огляделась по сторонам, Сказочника нигде не было. Где-то глубоко под сердцем у нее появилось какое-то щемящее чувство волнения. Она напряженно смотрела в сторону деревни, то и дело прислушиваясь. Наконец, из переулка послышался шорох травы, и перед ней появился довольно опрятного вида мужчина в джинсах, олимпийке и черной бейсболке, в руках он держал пакет. Человек какое-то время постоял в стороне, наблюдая за Анной, отчего ей стало еще страшнее, а потом зашагал в ее сторону. В нескольких шагах от Анны, человек резким движением снял с головы бейсболку, и оказался Сказочником.


Миновав на пути множество красивых отелей, путники оказались на автовокзале. На Анне теперь красовались не новые, но приличного вида черные джинсы, и серый, местами растянутый свитер. Волосы она собрала сзади в узел, также ей была пожертвована трофейная кепка Сказочника. Так что если бы кто и искал их здесь этим теплым летним вечером, то вряд ли бы смог остановить на них взгляд в этой серой толпе, суетившейся на вокзале людей.

– Здесь посиди минутку, – Сказочник указал рукой на деревянные скамейки, стоящие у стены в здании автовокзала. – Я билеты возьму.

Он быстрым шагом двинулся в сторону кассы, а Анна покорно пошла к тому месту, что он говорил, и уселась на скамейку, на другом конце которой сидела пухленькая девочка лет пяти. Анна с тоской смотрела на ребенка, заплетавшего косы своей резиновой кукле.

«Как там моя малышка?» – Анна загрустила. Она инстинктивно осмотрелась по сторонам в поисках телефона. «Нет, сейчас звонить нельзя, доберусь до посольства, тогда. Нужно подождать, осталось совсем чуть-чуть, и я дома» – благоразумно решила Анна. Она нашла глазами Сказочника, тот стоял в очереди, нервно переступая с ноги на ногу, перед ним было еще три человека.

Анна рукой откинула назад выбившуюся прядь волос, и ее взгляд упал на серый свитер. «И все-таки, интересно, где же на самом деле Алекс достал эту одежду, – эта тайна на протяжении всего времени не давала Анне покоя. – Удивительный он человек – везде у него друзья, вот и одежду, говорит, друг одолжил. Вряд ли, не верю я в это. Но тогда откуда он ее взял? Украл? Нет, он не мог! Соврать что-то, придумать невероятную историю – это да, в этом весь он! Но украсть, нет! Впрочем, какая разница, самое главное, что теперь они своим внешним видом не бросаются в глаза, как раньше». Анна поймала себя на мысли, что уже не осталось на всем свете, пожалуй, ничего такого, что могло бы шокировать ее.

Неожиданно, кто-то дотронулся до руки Анны, она вздрогнула.

– Это я, не кричи, – услышала она тихий голос Сказочника. – Давай руку, медленно идем к выходу, чтобы не привлечь к себе внимания.

– Алекс, что случилось? – также шепотом спросила Анна.

– На улице объясню.

Улица встретила их шумом толпы. Были слышны крики водителей автобусов: «Два места до Барнаула!», «Еду в Сибирск, кому в Сибирск!», «Последний билет до Бийска, недорого!». Бабушки, перед которыми в ряд были выставлены тележки с пирожками, тоже зазывали своих клиентов: «Пирожки, горячие свежие пирожки – с рыбой, с мясом! Вкусные горячие пирожки!» Мальчишки, торговавшие напитками, сопровождали свою торговлю такими же громкими возгласами: «Напитки, соки, минеральная вода!». Одна фраза особенно понравилась Анне: «Чай, кофе, осторожно, ноги бережем!» – кричал толстый мужик с большими пышными усами, кативший перед собой большой деревянный ящик, в котором, по-видимому, и лежали чай и кофе.

– Алекс, вы купили билеты? – Анне пришлось повысить голос до крика, чтобы он смог услышать ее в гомоне толпы.

Сказочник весь напрягся, чтобы разобрать, что она говорит. Потом активно закивал головой, и, взяв ее под локоть, направился в сторону стоявшего невдалеке красного автобуса. Сказочник протянул билеты пожилой расплывшейся кондукторше в грязном малиновом в черный горох фартуке, и они сели в самый конец автобуса. Было приятно наконец-то сидеть на мягком сидении, и никуда больше не торопиться. Анна откинулась на спинку кресла и посмотрела в окно.

– Алекс, а почему вы так торопились уйти с вокзала? – спросила она обернувшись.

– Туда это, мент зашел, мало ли что, лучше щас не попадаться им на глаза, – Сказочник улыбнулся.

Через несколько минут двери автобуса с шумом закрылись, и он выехал на дорогу, оставляя позади себя город Курортный.


Огонь в камине горел весело, бесшумно. Оранжевые блики играли на стенах, на полу, на старинной мебели. Свечи в подсвечниках с канделябрами, дорогой персидский ковер на полу. У камина, в кресле-качалке, сидел человек.

– Ты чего задумался, Илья?

Голос принадлежал высокому лысому мужчине лет пятидесяти. В полумраке комнаты черты его лица казались заостренными. Он сидел в глубине комнаты, в большом старом кресле, рядом на невысоком столике с ажурными ножками тускло горела старинная лампа с зеленым абажуром.

– На огонь смотрю, – ответил Илья. – Странный у тебя тут огонь, не живой.

– Это газ, дружище! У меня тут все на газе. Дрова жечь не экологично и вроде бы аморально. Берегу природу! – улыбнулся Марк.

– Аморально, говоришь. Н-да, а я вот думаю, то, что мы задумали, случаем, не аморально?

– Илья, мы же никого не убиваем, не истязаем, боже упаси! Все продумано, я все организовал, ты следишь за выполнением. Так, легкая прогулочка, поворошим историю, нервишки пощекочем. Или ты соскочить решил? – в голосе говорящего послышались холодные нотки.

– Нет, брат, ты же знаешь, я назад никогда не отступаю! – Илья повернулся к собеседнику, сверкнув дорогой оправой очков. – Мы же с тобой столько прошли, Марк! Или ты тут, в Европе, забывать стал? Сколько раз друг дружку от смерти спасали?

Огонь отражался в линзах, от чего казалось, что в глазах Пророка пылает пламя.

«Странный ракурс, может, это знак?» – подумал Марк, но поспешил себя успокоить – «Просто закон оптики, угол падения равен углу отражения!»

– Такое не забудешь! Просто я сам слегка удивлен, что ли. Столько лет к этому шел! Люди у тебя нормальные? Ты же знаешь, сам я в тех местах не был никогда, могу только на тебя в этом деле положиться, – сказал Марк.

– Да, надежные, все нормально, – успокоил его Илья. – Может и у тебя какой человек есть? – он наклонился, рядом с креслом, на полу, стоял бокал. Он поднял его, пригубил. – Отличный коньяк!

– Есть один человек у меня. Но о нем потом. Если твои люди не справятся, он поможет.

– Мои люди справятся, не переживай, Марк. У меня тоже хороший надежный парень есть, большое влияние на местных имеет. Он, может, конечно, немножко и странный, нелюдимый такой, но очень надежный. Он все организует.

– Я вот чего думаю, надежный местный парень со странностями, нам проблем не создаст?

– Все под контролем. Я лично за всем прослежу, ты же знаешь!

– Ты смотри, дело серьезное. Я столько лет готовился, не дай бог, сорвешь, я с тебя шкуру спущу!

– Ты чего такой злой, я же сказал, все под контролем! Встретим, проводим – все как мы с тобой решили, по высшему разряду! Все будет ОК!

– Докладывай на каждом этапе, ты понял?

– Все будет сделано, Марк! А насчет моего человека не беспокойся, все будет хорошо, я его разработал как надо! Странности у него, конечно, есть, но это делу не помешает.

– Ладно, удачи!

Марк остался в комнате один. Оставалось только ждать. То, что он замыслил, зависело сейчас не от него. И это только усиливало тяготы ожидания. Он должен остаться в тени до последнего, до той самой секунды, когда все решится. И, что бы ни случилось, он должен выждать это время, иначе все сорвется. Надежного ли человека он выбрал себе в помощники? Знакомы они давно, еще с Афгана, даже раньше, с войсковой учебки. Сколько лет прошло! Людям свойственно меняться, такова жизнь. Но ведь он всегда хорошо разбирался в людях. Интуиция тоже помогала, нашел же он человека, докопался до сути тайны! А сейчас? Сейчас можно только гадать. Время все покажет. Нужно набраться терпения и ждать!


Фотография для обложки , автор Станислав Суслов


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15