Дорога домой [Игорь Вячеславович Судоргин] (fb2) читать онлайн

Игорь Судоргин Дорога домой

Женщины-гладиаторы Римской империи, чего вы боялись больше всего? Вы не боялись острых мечей, вы не боялись глубоких кровавых ран, вы не боялись самой смерти… Так чего всё-таки вы боялись?

Вы боялись, что когда-нибудь настанет такой день, когда вам выберут в соперницы именно ту, которая за тяжёлые годы лишений стала вам дороже всех на свете; ту, которая стала вам почти родной, и в этом последнем бою “насмерть” вам придётся делать выбор – или убить её, или дать ей убить себя… Третьего не дано.

А что бы выбрали вы?

Автор

* * *

…Лилия шла не спеша, утопая по колено в высокой душистой траве, и сквозь стрекотание кузнечиков и щебетание бесчисленного множества маленьких птичек, то и дело пролетающих совсем рядом с её головой, слышала какой-то неясный, едва различимый шум. Чем больше она приближалась к высокому обрыву, тем шум становился всё сильнее и сильнее. Ускоряя шаг, девушка перешла на бег, сгорая от нетерпения, и, остановившись у самой кромки обрыва, увидела то, что много лет было только в её неясных детских воспоминаниях, то, что она мечтала увидеть много лет – белоснежный морской прибой… Последний раз она видела его пятнадцать лет назад, – в тот день, когда она, шестилетняя девочка, купалась в море вместе со своими братьями и сёстрами. Дети весело плескались в воде, брызгаясь и хохоча во всё горло, как вдруг вдалеке, у самого горизонта, увидели белоснежный парус. Парус приближался все ближе и ближе, пока они, весело крича и махая руками, не разглядели, что это был небольшой корабль, на котором стояли несколько вооруженных людей.

Корабль ткнулся носом в песок, от чего дети пришли в неописуемый восторг, и с него сошло на берег несколько незнакомых мужчин с мечами и копьями. Тогда Лилия ещё не знала, что это был римский корабль, который бороздил здешние воды в поиске новых рабов для Римской империи, в те времена сильной и могущественной как никогда.

Сойдя на берег, незнакомцы сначала показались детям вполне безобидными и дружелюбными, ведь до этого мальчики и девочки никогда не видели римлян.

Широко улыбаясь, они жестами показали ничего не подозревающим детям, что можно подойти поближе, и угостили каждого из них диковинными сладостями, при этом постоянно переговариваясь друг с другом на непонятном языке и внимательно осматривая каждого из детей, однако эта идиллия продолжалась недолго. Один из солдат что-то громко сказал остальным своим спутникам, и после его слов у них с лиц мгновенно исчезли доброжелательные улыбки. Они похватали сразу закричавших от страха детей и потащили на свой корабль…

…Через полчаса ничего не напоминало о случившейся на этом месте драме, кроме нескольких кусочков сладостей, которые дети уронили не песок, так и не успев доесть их до конца…

Услышав детские крики и почуяв недоброе, из деревни прибежали люди, но было уже слишком поздно…

Римский корабль удалялся всё дальше и дальше, пока не превратился в маленький белеющий на горизонте парус, и не было никакой возможности его догнать… Крики и плач отцов и матерей пропавших детей раздались на берегу, но сделать было уже ничего нельзя…

* *

Вот с этого самого дня Лилия больше никогда не видела своих близких, свою деревню, своё любимое синее море и горячий жёлтый песок. После долгого плавания она попала в один из городов Римской империи, но моря там не было… Всё, что было потом, – это голод, холод, побои и унижения…

А ещё постоянная, неутихающая с годами тоска, – тоска по дому, по своим маме и папе, по своим братьям и сёстрам, по своему такому милому и близкому сердцу морю…

Она знала, что больше никогда ничего этого не увидит, но не проходило и дня, чтобы девушка не думала о том, как сядет в корабль с белым парусом и поплывёт домой, – туда, где её помнят и ждут, каждый день выходя на берег и подолгу глядя на горизонт, мечтают о том, что там появится долгожданный белый парус…

И вот, – о чудо! – она снова здесь, дома, она вернулась!!!

Снова это спокойное синее море, белоснежные "барашки" волн лёгкого прибоя, этот ослепительный жёлтый песок, только почему-то никто не встречает её на берегу… Ни единой живой души вокруг…

“Этого просто не может быть! – подумала девушка. – надо немножко подождать, и кто-нибудь обязательно появится!“

Её беспокоило только одно, – узнает ли она своих родных, ведь столько лет прошло!

А пока вокруг никого нет, девушка решила искупаться.

Скинув лёгкую тунику и сандалии, она стала медленно заходить в ласкающую её тело воду, ощущая при этом неслыханное блаженство. Как же долго она этого ждала! Кажется, что прошла целая вечность. Но теперь ей ничего не страшно, – она дома, и никто никогда больше её отсюда не увезёт!

Вдоволь наплававшись в тёплой морской водичке, Лилия медленно вышла на берег и легла спиной на раскалённый песок, тут же закрыв от удовольствия глаза. Как жаль, что все эти годы она была лишена всех этих радостей жизни! Ну да ничего, – она ещё молода и успеет наверстать упущенное!

Немного полежав, девушка вдруг услышала приближающиеся шаги. Кто-то медленно подходил к ней всё ближе и ближе, не говоря при этом ни слова. Лилия решила не открывать глаза, кто бы это ни был, ей бояться нечего, – она у себя дома, да и за пятнадцать лет рабства она совсем разучилась бояться…

Незнакомец, подойдя совсем близко, остановился рядом с ней, и, по-видимому, присев рядом на песок, не проронил ни звука.

Девушка едва сдерживала смех от этой забавной ситуации, решив до последнего не открывать глаза. Лилию очень веселила мысль о том, что рядом с ней сидит какой-нибудь молодой человек и жадно разглядывает её красивое обнажённое тело. Хорошо, что она легла на спину, а не на живот, а то незнакомец сразу увидел бы её глубокие шрамы от плетей надсмотрщиков, которые совсем не украшали молодое девичье тело. А вот на передок пусть смотрит, не жалко! Несмотря на долгие годы мучений, тело её было тренированным как у олимпийца, хотя и всё в многочисленных шрамах и порезах. Кожа не потеряла упругость и гладкость, а про торчащие маленькие грудки говорить было нечего. Женщина, достойная быть увековеченной в мраморе!

Не открывая глаз, Лилия почувствовала, как незнакомый молчаливый человек положил ей руку на голову, нежно проведя ею по волосам, потом медленно стал скользить вниз, по шее и плечам. Проведя несколько раз по груди, незнакомая рука стала не спеша двигаться вниз, опускаясь всё ниже и ниже… Девушка едва сдерживалась, чтобы не застонать от внезапно переполнившего всё её тело нестерпимого желания, как вдруг услышала громкий женский смех.

Море, солнце и горячий песок мгновенно исчезли, и Лилия, быстро открыв глаза, увидела, что она лежит на жёсткой лежанке в своей крохотной каморке, а над ней склонилась её самая близкая подруга – Анна, гладит девушку рукой и при этом хохочет во всё горло.

– Так это был всего лишь сон??? Нет никакого дома, нет никакого песка, нет никакого моря, ничего этого нет… А вместо этого она, Лилия, молодая двадцатилетняя женщина по прозвищу Амазонка, женщина-гладиатор, лежит на своей неудобной лежанке в этой давно опостылевшей ей комнатке, а склонившаеся над ней смеющаяся женщина – её лучшая подруга Анна, чемпионка города, выигравшая не один десяток боёв, убившая множество таких же как и она соперниц на радость толпе, а место, где девушки находятся, – это женская школа гладиаторов, известная не только в их городе, но и во всей Римской империи…

– Доброе утро, Лилия, сестра моя! – продолжая улыбаться, промолвила Анна. – Кажется, тебе очень понравились мои ласки? Если хочешь, я могу продолжить!

– Откуда ты только взялась в такую рань, Анна? – переворачиваясь на живот, недовольно пробурчала девушка. – Ты даже не представляешь себе, какой мне снился чудесный сон! Как будто бы я снова дома, лежу на песочке, а моё тело нежно ласкает крепкая мужская рука. А это, оказывается, всего лишь навсего твоя ладошка.

– А моя рука ничуть не хуже, чем рука того мужчины, я тебя уверяю! – хитро прищурилась Анна. – Даже лучше, можешь не сомневаться. Ни один мужчина не понимает женщину так, как понимает её другая женщина! Ты хочешь мне возразить?

– Твоими устами глаголет истина, сестра моя, но мне всё же хотелось бы обычного неопытного мужчину; а то, что он чего-то там не понимает, – это не страшно! Я очень быстро всё ему объясню, даже покажу! Вот только мужчин вокруг нас много, но все они чужие, а я хочу своего, родного, одного-единственного, и на всю жизнь! – мечтательно закрыв глаза, проговорила Лилия.

– Для того, чтобы получить такого мужчину, тебе надо перестать быть гладиатором и стать свободной женщиной, только и всего! – ответила Анна, взяв подругу за руку.

– Но это ещё ничего не гарантирует! Вот ты, Анна, свободная женщина, полноправная римская гражданка, а постоянного мужчины у тебя всё равно нет! – садясь рядом с подругой, ответила ей Лилия.

– Ладно, хватит болтать! Одевайся и пойдём поедим, – встав с лежанки и потянув подругу за руки, недовольно пробурчала Анна. – Поедим, а потом будем отдыхать. Как хорошо, что сегодня ни тренировок, ни боёв нет! И у нас, девушек-гладиаторов, бывают свои маленькие радости! Ну их, этих мужчин, – как-нибудь и без них проживём!

Подруги обнялись и не спеша пошли на завтрак.

Обе девушки были неразлучны с тех пор, как несколько лет назад владелец школы – богатый горожанин Флавий, увидев на невольничьем рынке крепко сложенную молодую девушку – Лилию, купил её для своей школы. После этого долгие месяцы она усердно тренировалась, постепенно оттачивая свои боевые навыки владения мечом и другим оружием, и даже одержала громкую победу над намного более опытной чем она, соперницей, за что и была удостоена почётного прозвища "Амазонка".

Анна же, её подруга, в отличие от Лилии, не была рабыней. Она была свободной женщиной, но однажды задолжала крупную сумму и вынуждена была пойти в гладиаторы, чтобы вернуть долг.

Окончив школу, Анна постепенно набиралась опыта, одержала много громких побед на арене, и в конце концов сила и опыт позволили стать ей абсолютной чемпионкой города. Никто не мог справиться с непобедимой Анной по прозвищу "Тигрица", – её боялись все, выходящие на песок арены, потому что каждая из девушек, вступивших в поединок с Тигрицей, знала, что обречена на смерть…

Познакомившись друг с другом в школе гладиаторов, обе девушки очень быстро подружились и стали неразлучны. Они были не просто подругами, – они были как родные сёстры. Ни у одной, ни у другой рядом не было ни одного близкого человека, поэтому они нашли этого близкого человека друг в друге…

– Знаешь, о чём я сейчас думаю? – сидя напротив друг друга за большим деревянным столом, за которым сидело ещё много таких же как они девушек-гладиаторов, спросила Лилия. – Я думаю о том, что самое страшное, что с нами может случиться, – это то, что нас поставят биться друг с другом, и тогда я убью тебя, а если мы откажемся, то убьют нас обеих…

А я так привязалась к тебе, что не смогу тебя убить, и ты тоже вряд ли сможешь убить меня. Поэтому я вот что подумала – может тебе лучше уйти из гладиаторов? Мне будет так спокойнее… Будешь навещать меня иногда здесь, в школе. Что ты на это скажешь?

– Нет, Лилия, об этом не может быть и речи! Разве я смогу оставить тебя здесь одну? И кто будет возвращать мой долг, интересно знать? Осталось совсем немного. Ещё несколько боёв, и я верну весь свой долг и заработаю на то, чтобы купить тебе свободу. Ты будешь свободна, как и я, представляешь??

Я заплачу нашему хозяину Флавию нужную сумму, потом ты получишь деревянный меч – символ свободы, и этот кошмар кончится. Я встречу тебя у ворот, мы возьмёмся за руки и уедем отсюда далеко-далеко, – к тебе домой! Ты возьмёшь меня с собой?

Мы вернёмся в твой дом, ты обнимешь своих родителей, братьев и сестёр, потом мы выйдем замуж, родим детей и навсегда забудем про этот кошмар…

– Спасибо тебе за добрые слова, сестра моя, но ты же знаешь, что этого никогда не будет! – грустно улыбнувшись, промолвила Лилия.

В глазах у девушки блеснули слёзы.

– Я не такой опытный боец как ты и мне здесь долго не продержаться… Неспокойно что-то на душе, боюсь я чего-то…

– Ладно, оставь грустные мысли и постарайся не думать о плохом. Сегодня день отдыха, погода замечательная, мы живы-здоровы, – о чём ещё можно мечтать? Живи сегодняшним днём и не думай, что будет завтра! – Анна взяла подругу за обе руки и крепко сжала их в своих ладонях.

Девушки замолчали, глядя друг другу в глаза и задумавшись каждый о чём-то своём…

Громкий голос охранника вернул их к действительности.

– Наш Господин, достопочтенный Флавий, приказывает всем гладиаторам немедленно собраться на площадке для тренировок! У него для вас имеется срочная весть!

– Ну вот, – отдохнули, называется! – с тревогой в голосе взволнованно произнесла Анна. – Что-то не нравится мне это, – очень не нравится! Чует моё сердце, – эта новость не сулит нам ничего хорошего…

* *

Через несколько минут все девушки-гладиаторы построились на большой площадке, усыпанной песком, которая служила местом для тренировочных боёв.

На балкон своей виллы вышел сам хозяин по имени Флавий, немолодой уже мужчина лет пятидесяти, лицо которого наискосок пересекал глубокий шрам, который Флавий получил в бою, будучи в молодости гладиатором и завоевав свободу своей смелостью, силой и везением.

– Приветствую вас, храбрые мои воительницы, и рад видеть всех вас в добром здравии! – торжественным голосом начал свою речь Флавий. – У меня для вас радостная весть – наш любимый император Троян в честь своего восхождения на Римский трон объявляет о празднествах, посвящённых этому величайшему событию. Я давно мечтал принять участие в подобных торжествах и вот, – хвала богам, – мои молитвы были услышаны! Завтра на арене нашего славного города состоится открытие Игр, посвящённых всеми любимому Императору, и нашей школе оказана великая честь – отправить двух лучших своих бойцов, чтобы красивым поединком открыть Стодневные Игры. Ни кто иной, как сенатор Кутоний, попросил меня об этом, а это – великая честь! Честь для меня, честь для всей моей школы!

После долгих раздумий я решил, что школу будут представлять самые лучшие наши бойцы – непобедимая Анна по прозвищу "Тигрица" и молодая, но уже заслужившая своей доблестью любовь и уважение горожан Лилия, которая за свою отвагу получила прозвище "Амазонка"!

Надеюсь, что вы не опозорите своим выступлением нашу школу, а опозорить школу, – это значит опозорить меня лично, а я такого не прощаю!

Самые уважаемые люди нашего города будут присутствовать на открытии Игр, поэтому покажите всё умение, силу и смелость, на которую вы способны, а за это я отблагодарю вас как следует! Обещаю, что победительница в схватке получит из моих рук свободу! Помните об этом, гладиаторы, – вам есть за что бороться! А сейчас, по старой доброй традиции, – перед таким знаменательным боем, который предстоит нам завтра, – я вместе с Тигрицей и Амазонкой отправляюсь на виллу к магистрату Клавдию, где соберутся самые влиятельные и уважаемые люди нашего города, дабы засвидетельствовать уважение мне и моим гладиаторам перед боем, как принято в нашем городе уже много лет.

Готовьтесь к бою, гладиаторы, и да помогут вам боги!

С этими словами Флавий и его свита покинули балкон, после чего гладиаторы стали понемногу расходиться и через несколько минут на площадке остались только двое – Лилия и Анна. Медленно подойдя друг к дружке, они обнялись, не в силах сдержать слёз.

– Ну вот и всё, подруга, – похоже нашим мечтам не суждено сбыться… – грустно улыбнулась Лилия. – Завтра одна из нас умрёт, и я даже знаю, кто именно. Это буду я…

– Подожди себя хоронить раньше времени, – может ещё можно что-нибудь изменить! – поспешила успокоить подругу Анна, хотя точно знала, что изменить ничего уже нельзя… – Послушай, – а давай пойдём к Флавию и попробуем поговорить с ним! Он не в пример другим патрициям отличается логикой, здравым смыслом и он всегда, как мог, заботился о нас!

– Анна и Лилия, вам приказано немедленно явиться к Хозяину! – вдруг услышали они громкий голос охранника.

– Ну вот видишь, – а ты испугалась раньше времени, – Лилия по прозвищу "Амазонка"! – ободряюще улыбнулась подруга. – Пойдём, – может, ещё и не всё потеряно. Ну же, не раскисай, – увидишь ещё свой дом, – обещаю!

…Поднявшись на второй этаж в сопровождении служанки, девушки очутились в большом зале с колоннами. Огромное помещение было погружено в полумрак, и только в нескольких местах горело с десяток светильников. За огромным столом восседал Флавий, по обе стороны которого неподвижно стояли две служанки. Стол был уставлен бутылками с вином, стеклянными фужерами и вазами с разнообразными диковинными фруктами, некоторые из них Лилия видела в первый раз.

Девушки встали около стола напротив хозяина, низко склонив голову в поклоне.

– Присядьте за мой стол, храбрые воительницы, выпейте вина, отведайте заморских фруктов, в общем, – отдыхайте, – сегодня ваш день!

Немного помедлив и не веря тому, что сам Флавий приглашает их за свой стол, девушки уселись на высокие стулья, и через мгновение расторопные служанки уже наполняли их бокалы вином.

– Предлагаю выпить за нашего императора Трояна, и да ниспошлют ему боги тысячу лет жизни!

Все трое подняли бокалы и выпили, сев обратно на стулья.

– Ну что, слушаю вас внимательно, – мне думается, что вы хотите меня о чём-то попросить? – закусив виноградом, спросил Флавий, но как только Анна приподнялась с места и собралась было открыть рот, как он тут же прервал её нетерпеливым жестом. – Знаю, всё знаю, но ничем помочь не могу. Скажу вам честно – это было не моё решение. Сам римский сенатор Кутоний настоял на том, чтобы в первом бою сражались именно вы, – лучшие из лучших. Я бы так никогда не сделал, клянусь Юпитером! Надо быть полным глупцом, чтобы поставить своих лучших гладиаторов сражаться друг против друга, но и спорить с сенатором я не могу…

Предлагаю выпить за вашу удачу, и да поможет вам всемогущий Юпитер! Да, и вот ещё что, – я знаю, что вы подруги, и биться друг с другом вам будет очень трудно, тем более убить, поэтому хочу предупредить, – если высокопоставленные гости заметят, что вы бьётесь не в полную силу, – плохо будет всем, так что имейте это в виду. Покажите всё, на что вы способны, и победительница в этой схватке будет щедро вознаграждена. Если победишь ты, Анна, ты получишь много денег и сможешь расплатиться с долгами, а если победишь ты, Лилия, ты, кроме щедрого вознаграждения, получишь ещё и свободу лично от меня, – клянусь Юпитером! Так что не подведите меня!

А сейчас идите помойтесь, оденьтесь и приготовьтесь к тому, что через три часа мы отправляемся на приём к магистрату Клавдию, где он окажет вам великую честь – сидеть с ним за одним столом и вкушать его яства по многолетней традиции нашего славного города. Только в Великой Римской Империи патриций и раб могут сидеть за одним столом, – если, конечно, этот раб доказал своими делами, что он предан Риму и его Императору, что он служит Великой Империи, и что он готов отдать жизнь ради процветания и могущества Рима!

* * *

Девушки, встав из-за стола и низко поклонившись, вышли из зала. Флавий одним глотком допил остатки вина и, швырнув бокал на мраморный пол, вполголоса произнёс, обращаясь к воображаемому собеседнику, – по-видимому, к сенатору Кутонию:

– Чтоб ты сдох, императорский пёс! Из-за прихоти таких, как ты, я должен пожертвовать своими лучшими бойцами. А знаешь ли ты, римская свинья, сколько мне понадобилось времени и денег, чтобы обучить их?? И кто мне теперь возместит убытки? Может быть, ты?

* * *

Через три часа Анна и Лилия в сопровождении нескольких служанок и охранников отправились к дому магистрата Клавдия, чтобы отпраздновать начало Великих Стодневных Игр.

Слуги и рабы шли пешком. Эту процессию возглавлял Флавий, торжественно возлежавший на носилках, которые несли шесть крепко сложенных молодых рабов.

Лилия была на седьмом небе от счастья, потому что, в отличие от Анны, свободной гражданки, она нечасто покидала пределы школы, а если покидала, чтобы принять участие в каком-нибудь бое, то её всегда везли в закрытой повозке с зарешечёнными окнами, в которые ничего нельзя рассмотреть. И вот наконец-то такая радость – не спеша пройтись по улицам города, посмотреть на людей и вдохнуть, хоть ненадолго, пьянящего воздуха свободы… Для невольника это настоящее счастье!

Всё для девушки было невероятно интересно – снующие туда-сюда по своим делам свободные граждане; выступление бродячего театра; размалёванные жрицы любви, зазывающие гостей; унылые шеренги обнажённых рабов, стоящих вдоль стены на невольничьем рынке; крики уличных продавцов, толпы орущих ребятишек; неспешно прогуливающиеся по улицам города состоятельные граждане в роскошных одеждах и богатых украшениях, и много чего ещё, – интересного и необычного, чего Лилия была лишена с самого детства…

…Полчаса пути, и вот они на месте.

Взору Лилии и всем остальным предстал огромный каменный особняк с бассейном, с садом, каменными статуями, огромными клумбами цветов и множеством деревьев.

На пороге виллы их встречал лично сам магистрат Клавдий, его жена Лукреция и семнадцатилетний сын Кристиан.

– Добро пожаловать, достопочтенный Флавий! – широко распахнув руки в стороны, провозгласил Клавдий. – С появлением тебя и твоих друзей словно солнце заглянуло в мой дом и осветило его ярким светом!

И, оглядывая гостей с ног до головы, добавил:

– Прежде чем ты представишь мне своих спутников, я бы хотел увидеть тех, ради кого мы сегодня здесь и собрались. Я и мои друзья сгорают от нетерпения увидеть двух твоих лучших женщин-гладиаторов Империи, – Тигрицу и Амазонку, – так, кажется, их зовут?

Со многими гладиаторами-чемпионами я знаком лично, но, не скрою, – с женщинами-гладиаторами мне ещё не приходилось встречаться!

Оглянувшись назад и посмотрев на девушек, Флавий сделал едва заметное движение головой, и через мгновение Анна и Лилия вышли вперёд и, низко поклонившись, застыли на месте пред светлые очи влиятельного патриция.

– Какая приятная неожиданность! – восхищённо улыбнулся Клавдий. – Твои воительницы не только сильны, но и красивы!

– Наша сила, красота и даже жизнь даны нам для того, чтобы мы могли употребить их без остатка на благо Римской Империи, о великий Магистрат! – преклонив колено и поцеловав Клавдию руку, промолвила Анна, чем привела патриция в полный восторг.

– Теперь я вижу, что не зря выбрал этих женщин для открытия Игр! – восхищённо проговорил Клавдий. – И вообще, – я вижу, что твоя школа, достопочтенный Флавий, выше всяких похвал! При случае я обязательно сообщу об этом нашему Императору, – пусть знает, что не только в Риме живут люди, преданные своему Императору до последней капли крови! – под одобрительные возгласы добавил Клавдий. – Ну да ладно, дорогие гости, довольно разговоров, – пора начинать праздник! Приглашаю всех к столу! Надеюсь, что Тигрица и Амазонка не откажут мне в любезности сесть за столом рядом со мной?

* *

…Праздник длился уже третий час, многие гости изрядно выпили и уже начали скучать, как вдруг со стула поднялся Клавдий и, взяв в руки бокал с вином, громко произнёс:

– Уважаемые гости, мне тут пришла в голову замечательная идея: а давайте проверим на деле, насколько сильны наши воительницы в бою, ведь завтра поединок, а мы даже не знаем, готовы они или нет?

Слегка заскучавшие гости снова оживились и радостно захлопали в ладоши.

– Мой сын Кристиан последнее время много тренировался искусству обращения с мечом и, как мне кажется, весьма преуспел в этом деле. Вот мы и проверим, насколько хорошо он научился владеть мечом, а заодно посмотрим, как дерутся наши женщины и так ли они хороши на самом деле как о них говорят. Кристиан, встань и подойди сюда!

Из-за стола поднялся высокий, спортивного вида юноша и, встав возле отца, почтенно наклонил голову.

– Сын, ты готов вступить в схватку и показать, чему ты научился? Если готов, то подойди и выбери себе меч, какой пожелаешь!

После недолгого раздумья юноша выбрал себе меч подлиннее и снова подошёл к Клавдию.

– Я готов, отец!

– Тогда выбери себе соперницу сам, сынок! – улыбнулся мужчина.

И, обращаясь к гостям, громко произнёс:

– Амазонка и Тигрица, встаньте и подойдите сюда! Сейчас вам предстоит показать на деле, какие вы храбрые и сильные. Выбирай, сынок!

Кристиан, внимательно оглядев с головы до ног обеих девушек, в конце концов указал на Лилию, сразу похолодевшую от ужаса.

– Хороший выбор, сын! – рассмеялся Клавдий. – Правильно, что не выбрал Тигрицу, а то ведь она чемпионка, – тут же бы тебе голову снесла!

И, обращаясь к слугам, произнёс:

– Дайте Амазонке железный меч, но только тупой! Не хватало ещё, чтобы она поранила моего сына!

– Простите, что вмешиваюсь, достопочтенный Клавдий, но завтра у женщин бой "насмерть" и им лучше бы как следует отдохнуть перед схваткой, чем биться сегодня, да ещё после изрядного количества выпитого вина! – попробовал вмешаться Флавий, но его слова не возымели должного действия.

– Вот и хорошо, что завтра бой, – пусть девочки разомнуться как следует! – под всеобщие одобрительные крики произнёс Клавдий. – Да и сын мой тоже изрядно выпил, так что они оба в одинаковом положении! Ладно, довольно болтовни, – мы начинаем!

Гости поднялись со своих стульев и встали кружком вокруг Лилии и Кристиана. Девушка оглянулась и встретилась взглядом с Анной, которая ей ободряюще улыбнулась, хотя была сама не своя от страха, видя в руках Кристиана настоящий боевой меч. Мало ли что может произойти…

Клавдий махнул рукой и бой начался.

Через минуту Лилия поняла, что юноша действительно хорошо подготовлен и на самом деле оказался серьёзным соперником. Конечно, она могла уложить его и тупым мечом, но этого делать было ни в коем случае нельзя – Клавдий этого ей никогда бы не простил…

Лилия умело оборонялась, а Кристиан всё больше и больше входил в раж, нанося удары всё чаще и чаще, всё сильнее и сильнее…

И вдруг, медленно отступая назад, Лилия внезапно оступилась и упала на спину… Меч выпал у неё из рук. Всему виной оказался небольшой порог, про существование которого она, само собой, не могла знать, ведь это был чужой и совершенно незнакомый ей дом…

Не медля ни секунды, Кристиан бросился к упавшей безоружной девушке и приставил к её горлу меч.

Все гости мгновенно затихли, не ожидая такого поворота событий…

– Твоё решение, отец! – обращаясь к Клавдию, произнёс Кристиан, не сводя взгляда с поверженной наземь Лилии.

Клавдий вытянул вперед руку с растопыренным большим пальцем, и, немного помедлив, опустил палец вниз…

Все гости как один охнули, и через мгновение в зале снова воцарилась гробовая тишина…

– Достопочтенный Клавдий… – услышал он голос Флавия, но, не дав ему закончить фразу, оборвал на полуслове:

– Здесь мой дом, и здесь за всё плачу я! – громко произнёс Клавдий и, обращаясь к гостям, ещё громче сказал:

– У кого-то есть возражения?? Вижу, что ни у кого никаких возражений нет! Добей её, Кристиан! Ты заслужил это право в честном бою!

Флавий, стоявший рядом с побелевшей от ужаса Анной, крепко схватил её за руку.

– Даже не вздумай вмешиваться, погубишь и себя и меня… – негромко произнёс он, почувствовав, что ещё мгновение и безрассудная Анна схватит меч и броситься спасать свою лучшую подругу. – Всё в руках богов, и мы тут бессильны что-либо изменить…

Тем временем Кристиан, сделав шаг назад, начал медленно заносить меч над поверженной наземь Лилии, которая, встав с пола, опустилась на одно колено, при этом низко наклонив голову.

В зале по-прежнему стояла зловещая тишина, которая внезапно была нарушена громким голосом магистрата Клавдия.

– Подожди, сын! Я думаю, это было бы слишком просто, – убить нашу чемпионку из-за её небольшой оплошности, и посему предлагаю дать ей ещё один шанс. Да и к тому же не годится омрачать наш сегодняшний праздник чьей-то смертью. Поэтому я вот что решил – если Амазонка попросит о пощаде у моего любимого сына Кристиана, и если он изволит помиловать её, – то мы, так и быть, даруем ей жизнь.

Медленно подойдя к склонившей голову Лилии, Клавдий громко спросил:

– Ну, что скажешь, Амазонка? Сегодня твоя жизнь полностью в твоих руках!

Итак, мы ждём твоего решения!

Лилия, как будто бы очнувшись от глубокого сна, медленно подняла голову. В глазах у неё блестели слёзы.

– Я не буду просить пощады, мой Господин! Делайте то, что считаете нужным…

– Ну что ж, – у тебя был шанс, но ты им не воспользовалась, самая храбрая и самая глупая из женщин!

И, обращаясь к неподвижно стоящему сыну с занесённым мечом в руках, Клавдий произнёс:

– Сын, давай, – доведи свою победу до конца! Сегодня в честном поединке ты победил сильнейшего соперника, чем доказал право называться настоящим мужчиной, так будь же им и дальше! Покажи, что ты больше не страшишься вида крови, как это бывало раньше!

Услышав эти слова, Кристиан постоял ещё немного и медленно опустил меч.

– Я услышал тебя, отец, и если ты сегодня назвал меня настоящим мужчиной, то я, начиная с этого дня, буду всегда поступать как настоящий мужчина. А посему моё решение таково – если эта гордая воительница не хочет просить пощады, то я принимаю решение, – первое в моей жизни решение взрослого самостоятельного мужчины – я сам дарую жизнь Амазонке, даже если ты, отец, будешь против!

Тем более, что я не хочу делить свою победу с каким-то там порогом, о который споткнулась Амазонка, выронив из рук меч.

И, протянув руку по-прежнему стоявшей на одном колене Лилии, произнёс:

– Встань с колен, смелая женщина, – я великодушно дарую тебе жизнь!

Только учти на будущее – если когда-нибудь ещё нам придётся сойтись в смертельном поединке, то тогда пощады не жди! – улыбнулся юноша, дотронувшись до плеча ошеломлённой, ещё не до конца осознавшей своего спасения девушке.

Наступила недолгая пауза, и вдруг в тишине огромного зала раздались аплодисменты. Хлопки сначала были редкими, потом стали звучать всё чаще и чаще, и через несколько мгновений они были подхвачены почти всеми гостями, находившимися в комнате.

– Молодец, сын, я восхищён твоей мудростью и великодушием! – удивлённо промолвил магистрат Клавдий.

Это он начал первым хлопать в ладоши, чем сразу же разрядил напряжённую обстановку…

Выйдя на середину зала, Клавдий, подняв руку и направив её на своего сына, торжественно произнёс:

– Посмотрите на этого человека, достопочтенные гости! Это Кристиан, мой сын, – будущий сенатор Рима! И да здравствует Великий Император Троян, и пусть крепнет и процветает в веках Римская Империя, честь ей и хвала! Она будет стоять вечно, потому что мы и наши сыновья отдадим все силы и даже жизнь ради её величия! Праздник продолжается, господа, – ешьте, пейте и отдыхайте – сегодня я исполняю все ваши желания!

Гости радостно зашумели и занялись каждый своим делом, тут же забыв о том, что здесь только что произошло…

К едва стоявший на ногах и до сих пор не верившей в своё спасение Лилии, подбежала её подруга Анна и, обняв, расплакалась от радости.

– Знаешь, а я ведь ни разу не видела, как ты плачешь! – крепко обнимая Анну, тихо проговорила Лилия. – Неужели это из-за меня?

– Ты не представляешь, как я испугалась за тебя! – сквозь слёзы промолвила Анна на ушко подруге. – Если бы не Флавий, который в последний момент удержал меня, я бы схватила меч и отрубила бы башку Клавдию и его сынку заодно. А сынок-то оказался ничего, – кто бы мог подумать! А правда, он симпатичный, да?

– Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, храбрые воительницы, но не могли бы вы проследовать за мной в покои моего господина – достопочтенного магистрата Клавдия? – вдруг услышали девушки рядом с собой вежливый голос служанки. – Магистрат Клавдий хочет лично извиниться за те волнения и неудобства, причинённые вам, храбрая Амазонка, и угостить вас бокалом вина. Если вы не против, то прошу вас следовать за мной!

– Похоже, что твои испытания на сегодня не закончились, бедная моя Амазонка! Ну иди давай, только я тебя прошу – будь благоразумной, если он станет тебя домогаться, – не вздумай отрезать ему за это голову! Делай всё, что он скажет, хорошо?

Анна поцеловала на прощание подругу и вдогонку ободряюще шлёпнула её по мягкому месту, подумав при этом, что до завтрашнего боя надо ещё и дожить…

…Какая странная получается вещь, – её подруге нужно дожить во что бы то ни стало до завтрашнего дня, чтобы завтра всё равно умереть от её же, Анны, меча…

Даже последний день жизни и тот не дают спокойно провести! Проклятая жизнь…

* *

…Распахнув большую тяжёлую дверь, служанка отошла в сторону, пропустив Лилию вперёд, и девушка оказалась в большой полутёмной комнате, посередине которой стояла огромная деревянная кровать, а рядом с ней небольшой стол, уставленный бутылками с вином и всевозможными яствами. На кровати возлежал сам господин – магистрат Клавдий, который, увидев вошедшую девушку, медленно встал с постели и подошёл к ней, вытянув вперёд руку, украшенную перстнями, усыпанными всевозможными драгоценными камнями.

– Добро пожаловать, храбрая Амазонка! Я пригласил тебя в мои скромные покои, чтобы ещё раз извиниться и засвидетельствовать своё почтение и глубокое уважение твоей смелости и безрассудству. Садись на кровать, выпей вина, закуси и не бойся меня, я не сделаю тебе больно!

Лилия, решив, что всё плохое, что сегодня могло с ней произойти, уже произошло, и подумав, что раз уж завтра ей так и так суждено умереть на арене, решила взять от жизни всё, что только возможно.

Не заставляя себя долго упрашивать, она быстро уселась на кровать, налила себе полный бокал вина, и, выпив его почти до дна, с наслаждением принялась за еду.

Наблюдавшему за всем этим Клавдию всё это так понравилось, что он от удовольствия даже захлопал в ладоши.

– Да, сегодня я в который уже раз убедился, что ты никого и ничего не боишься! – со смехом произнёс Магистрат. – Желаю тебе удачи в завтрашнем бою!

– Благодарю за добрые слова, Господин, – завтра я сделаю всё для того, чтобы не разочаровать Вас и отблагодарить за Ваше сегодняшнее гостеприимство!

…Посидев ещё с полчаса, Лилия и Клавдий выпили ещё по бокалу вина, отчего девушка стала совсем пьяной. Ей было хорошо и спокойно, как никогда… Последний вечер в её жизни, так почему бы не выпить ещё один бокал вина?

Девушка и не заметила, как повалилась на кровать, совсем разомлев от еды и вкусного ароматного напитка.

От вина и обильного угощения Лилия разомлела так, что едва только её голова коснулась подушки, она мгновенно стала засыпать, но её сладкий сон продолжался совсем недолго…

Через несколько минут она мгновенно проснулась, как-будто от толчка, почувствовав вдруг чьи-то руки, которые проникли под лёгкую тунику и лихорадочно начали шарить по её девичьему телу.

Мгновенно вскочив с кровати, она увидела магистрата Клавдия, который, скинув с себя всю одежду, пытался овладеть ею, хотя и был очень пьян.

– Будь сегодня моей, и я щедро вознагражу тебя, Амазонка! – заплетающимся языком пробормотал Клавдий, пытаясь встать с кровати. – Ты должна быть благодарна мне за то, что сам Магистрат оказывает тебе честь принадлежать ему сегодня!

Ты же рабыня, Амазонка, и всегда была ею! Ты знаешь, сколько мужчин было у тебя за твои двадцать лет? Десятки, а может быть, сотни? И сколько среди этих мужчин было сенаторов, консулов, трибунов? Ни одного! Так что же ты тогда ломаешься, грязная шлюха? Немедленно вернись на кровать и ляг рядом со мной! А то, клянусь Юпитером, ты и твоя подруга сильно пожалеете о том, что ты, тварь, оскорбила меня отказом!

Лилия, отойдя к стене, вынула из ножен висящий там длинный кинжал, и, держа его перед собой, медленно вернулась к столу.

– Сейчас ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни! – пробормотал сразу протрезвевший Клавдий, увидев в руках у девушки огромный острый нож. – Одумайся, или будет поздно! Минута тебе на размышление, или я зову охрану!

Девушка, подойдя к столу, налила себе полный бокал вина, не торопясь выпила его до самого дна, и, поставив бокал на место, громко произнесла:

– В шесть лет меня, маленькую девочку, римские работорговцы схватили на морском берегу недалеко от моего дома, и с тех пор я больше не видела своих близких, – своих родителей, своих братьев и сестёр.

Ты совершенно прав, Магистрат, – первый мужчина у меня был тогда же, в шесть лет, и за это время у меня их было больше сотни, и почти все они овладели мной без моего желания, и будь сегодня какой-нибудь другой день, я бы без колебаний уступила тебе, Клавдий, хотя ты мне совсем не нравишься.

В любой другой день, но не сегодня. Только не сегодня…

Никто в мире, даже сам Великий Император Троян, не заставит меня сделать сегодня то, чего я не хочу…

И после этих слов Лилия, прямо на глазах изумлённого Клавдия медленно провела ножом по своему животу… Мгновенно из раны на белый мраморный пол брызнула кровь…

Лилия бросила окровавленный кинжал на пол, подошла к невероятно испуганному таким поворотом событий Клавдию, и, глядя ему прямо в глаза, с улыбкой произнесла:

– Сегодня, как бы ты того не желал, я не стану твоей ни за что на свете! Если, конечно, ты не захочешь совокупиться с девушкой, из живота которой брызжет кровь…

После этих слов Лилия потеряла сознание и рухнула на пол. Последнее, что она услышала, это громкие крики магистрата Клавдия, зовущего на помощь…

* *

Прошло несколько часов, пока наконец Лилия окончательно пришла в себя… До этого у неё было множество видений, в которых она то плыла на корабле по бурному морю, то сражалась на арене сразу с целым отрядом мужчин-гладиаторов, то нянчила на руках маленького ребёнка, и много-много чего ещё…

И вот она почувствовала, как кто-то сильно трясёт её как грушу, пытаясь привести в чувство…

Открыв глаза, она увидела, что лежит на своей лежанке в комнатке, где она жила, а рядом с ней сидит её верная Анна, тряся её с такой силой, как будто хочет вытряхнуть из неё душу.

Завидев, что девушка открыла наконец глаза, Анна обрадовалась и принялась осыпать поцелуями лицо своей подруги.

– Ну ты как, храбрая воительница Амазонка, – не померла ещё?

Напугала же ты нас сегодня днём, особенно меня. Сидим мы за столом, пьём вино, закусываем, и тут вдруг в зал вбегает Клавдий и орёт так, как будто за ним гонится стая волков.

Заходим мы в спальню, а там ты лежишь на полу в луже крови. Сенатор Кутоний, как только это увидел, выхватил у охранника меч и чуть не снёс голову Клавдию, – клянусь Юпитером! Как начал на него орать: "У нас завтра открытие Игр, а ты, – говорит, – сын осла, нашу главную чемпионку зарезал!" Тебя то есть.

В общем, замяли кое-как инцидент. Тебя положили на носилки и понесли обратно в школу, как какую-нибудь богатую матрону, представляешь?

Слушай, – давай рассказывай что у вас там произошло, а то столько сплетен вокруг этого происшествия, что я и не знаю чему верить! Скажи честно, это Клавдий тебя ножом полоснул? Все вокруг думают, что он!

– Нет, подруга, это не он, это я сама сделала! Клавдий хотел овладеть мною, а я этого совсем не желала, вот и резанула себя ножом по животу. Я ведь не дурочка, – полоснула сверху, только кожу порезала, вот и всё! Крови много, а опасности для жизни никакой!

– Как это ты сообразила такое сделать, – вот я бы ни за что не догадалась! – восхищённо глядя на Лилию и нежно гладя её по руке, промолвила Анна.

– Конечно, подруга, – тебе проще переспать с десятком мужчин, чем утруждать себя отказом! – улыбнулась Лилия.

Она хотела было встать с лежанки, но не смогла. Живот её был туго перевязан повязкой, закрывающей рану.

– Лежи, лежи, не вставай, – тебе надо хоть немного отдохнуть перед боем! Немного времени у тебя есть, – вечер и вся ночь в придачу. Рану твою мы обработали как следует и перевязали.

– Тогда скажи-ка мне, моя верная подруга, – зачем ты меня разбудила??

– А разбудила я тебя потому, что с минуты на минуту сюда придёт Флавий, чтобы дать указания перед завтрашним боем, так что будь с ним поласковее, очень тебя прошу!

Не успела Анна произнести эти слова, как в комнатку вошёл сам Флавий с небольшим свертком в руке. Жестом показав Тигрице, чтобы она вышла, он присел на краешек лежанки и, посмотрев на Лилию, произнёс:

– Я не знаю, что у вас произошло в доме Магистрата, хотя и догадываюсь, в чём там было дело. Мне удалось уговорить Клавдия, чтобы он не раздувал этот инцидент, тем более, что сенатор Кутоний такого же мнения как и я. Ты же знаешь, Лилия, что я всегда хорошо относился к тебе и закрывал глаза на некоторые твои проступки, помня о тех твоих победах, которые принесли немалые деньги и славу мне и моей школе. И на этот раз я поступлю также. Но завтра днём ты должна в любом случае выйти на арену и провести бой, невзирая ни на что, потому что в противном случае это будет означать крах моей репутации, моей школы и моему богатству. Опозориться в первый день открытия Игр, посвящённых нашему императору Трояну, я не могу. Сделай то, что должна, – выступи достойно, и я подарю тебе свободу при любом исходе боя, клянусь Юпитером!

– Даже в случае моей смерти? – невесело улыбнулась Лилия.

– Да, даже в случае твоей смерти!

В памяти жителей нашего города ты останешься не рабыней, а свободной женщиной! А чтобы тебе легче было идти в бой, я покажу тебе деревянный меч – символ свободы, на котором вырезано твоё имя. Вот он, – посмотри! Пока он побудет у меня, – но знай, что ты идёшь в бой свободной женщиной! А если тебе суждено погибнуть, то этот меч я положу в твою могилу, можешь не сомневаться!

Флавий развернул кусок холста, который у него был в руке, и Лилия увидела то, о чём мечтала все эти годы, пока она была рабыней в школе гладиаторов. Да, это был он, небольшой деревянный меч, на котором среди других надписей было вырезано её имя…

Слёзы, как два ручейка, брызнули из глаз девушки…

Она наклонилась и поцеловала руку Флавию:

– Благодарю Вас, Господин, это был лучший подарок за всю мою прошлую и будущую жизнь! Вы всегда были добры и справедливы ко мне, и я вас не подведу, если даже для этого мне придётся умереть!

– До боя осталось ещё около пятнадцати часов. Есть ли у тебя какие-нибудь пожелания? Говори, я выполню любое из них! Может, ты хочешь мужчину? А может, женщину? Или желаешь приятно провести время в римских банях? Поесть, выпить вина? Говори – и получишь то, что пожелаешь!

– Благодарю тебя, Господин, но у меня только одно желание, которое ты вряд ли исполнишь. Мне бы хотелось последнюю ночь перед боем провести на берегу реки со своей подругой Анной, если это возможно, конечно… Клянусь Юпитером, – я не убегу!

– Верю тебе, Амазонка, и желание твоё я, так и быть, исполню! Тем более – кудаже ты побежишь от своего деревянного меча? Только я тебя прошу об одном, – пока будешь проводить со своей подругой ночь на берегу реки, не напейся опять до такого состояния, чтобы тебя завтра на арену снова на носилках не пришлось нести! – улыбнулся Флавий. – Идите, собирайтесь, – я скажу охране, чтобы вас выпустили. И не забудьте, – с первыми лучами солнца вы должны быть здесь!

* * *

…Солнце клонилось к закату… Ещё немного, и оно скроется за верхушками деревьев и наступит тёплый летний вечер. Ветра нет совсем, поэтому зеркальную гладь воды только изредка нарушает какая-нибудь рыбка, выпрыгнувшая из воды. Вокруг ни души. Тишина, только пение птиц и стрекотание кузнечиков, больше никаких звуков вокруг…

На берегу, у самой кромки воды, на густой зелёной траве сидят две обнажённые девушки, кожа которых покрыта капельками воды. Они только что вылезли на берег, долго плескаясь и визжа как дети в тёплой речной водичке…

Тут же, рядом с ними стоит корзинка, в которой лежит кувшин с вином, сыр, фрукты и два стеклянных бокала.

Это Лилия и Анна. Сегодня последний день, когда они вместе… Сегодня последний день, когда они обе живы… Девушки болтают без умолку, то и дело заливаясь смехом, совсем как малые дети, – толкаются и подшучивают друг над другом. Если смотреть на них со стороны, то они похожи на двух весёлых и беззаботных крестьянок, которые пришли искупаться после тяжёлого рабочего дня, или на всю жизнь живущих без печали и забот дочек богатых римских патрициев, с младенчества купающихся в праздности, богатстве и роскоши.

Однако, если подойти к девушкам совсем близко, можно увидеть, что все их молодые девичьи тела испещрены глубокими шрамами и порезами, оставленными им "на память" в многочисленных поединках, и сразу становится ясно, что это необычные женщины. Это женщины-гладиаторы…

Кто-то из них выбрал эту жизнь добровольно, а кто-то по принуждению. Волею судьбы им пришлось взять в руки тяжёлый меч, а в те времена, тот, кто взял в руки меч, редко расстаётся с ним по доброй воле…

Век гладиаторов короток, но это Рим… Кому-то везёт и он получает свой желанный деревянный меч – символ свободы, а другие, так никогда и не дождавшись этой свободы, рано или поздно падают на горячий от солнца и крови песок арены, сражённые чьим-то копьём или мечом. Да, это Великая Римская Империя – такой она была тысячи лет…

Одни, весёлые и сытые, взирают на гладиаторский поединок, сидя на скамьях великого Колизея, а другие в это время услаждают праздную толпу кровавым зрелищем, где судьба поверженного гладиатора решается простым поворотом большого пальца руки вниз, который означает, что гладиатор должен умереть, или вверх, – этот жест означает для гладиатора дарованную ему жизнь.

Одним движением пальца праздная толпа решает, жить человеку или умереть… Так было многие сотни лет, так же будет и завтра, когда две подруги сойдутся в смертельном поединке. Их двое, а победа всего одна… И эта победа достанется завтра лишь одной из них… Они об этом знают. Но это будет нескоро, – это будет всего лишь навсего завтра, а сейчас можно веселиться, купаться и пить вино, не думая о том, что будет завтра, ведь до завтра ещё так далеко! Целая ночь впереди…

* *

Вдоволь наплававшись и нахохотавшись, девушки наконец-то угомонились, улеглись в мягкую траву, глядя в темнеющее небо.

…Солнце ушло, и стало немного прохладнее.

Девушки придвинулись друг к дружке и обнялись, чтобы бы не замёрзнуть.

– А что ты будешь делать, когда завтра получишь награду? – спросила подругу Лилия. – Расплатишься с долгами, а что потом? Останешься здесь или уедешь?

– Что-то мне не нравится твоё настроение, подруга! Ты что, заранее настроилась на своё поражение? Так дело не пойдёт! – строго взглянув на Лилию, недовольно произнесла Анна. – Думаешь, я смогу убить свою сестру??

– У тебя не будет другого выхода… Да и не смогу я долго биться, у меня же рана на животе, забыла?

– А я беременная, так что мы с тобой, получается, в одинаковом положении! – улыбнулась Анна.

– Да ладно?? – удивилась Лилия. – И когда же ты успела?? И кто отец ребёнка?

– Вообще-то я свободная женщина и часто бываю в городе, так что у меня больше шансов забеременеть, чем у тебя! А кто отец, я и сама не знаю. Да это и неважно…

– Ну теперь я точно не смогу тебя убить, особенно после того, как ты сказала, что беременна. И что же нам теперь делать??? – совсем расстроилась Лилия, услышав такую ошеломляющую новость от своей скрытной подруги.

– Не волнуйся, я что-нибудь придумаю! Хорошо, что хотя бы у одной из нас есть в голове мозги, а то было бы совсем плохо! – засмеялась Анна. – Слушай, что-то становится прохладно, давай-ка залезем под покрывало согреем друг друу, а перед этим выпьем ещё по бокалу вина!

Допив вино, девушки накрылись покрывалом и придвинулись как можно ближе друг к другу. Вино и близость обнажённых тел постепенно согрели их, и Анна стала было уже засыпать, как вдруг почувствовала, что Лилия целует её губы, одновременно лаская руками грудь.

– Ты что это задумала, шалунья, – у меня ещё никогда не было этого с женщиной! – удивлённо прошептала Анна.

И через мгновение волна нестерпимого желания настолько быстро накрыла её, что она, забыв обо всём на свете, отдалась Лилиным ласкам с таким азартом и желанием, как не отдавалась ни одному мужчине за всю свою не очень долгую жизнь…

…Волна невероятного желания подхватила их обеих, и они, взявшись за руки, поплыли на этой волне далеко-далеко отсюда, – туда, где нет арены, где нет тяжёлых шлемов и острых мечей; туда, – на берег далёкого тёплого моря, где они рядом со своими мужьями и детьми бегают по горячему песку, весело смеясь и подшучивая друг над другом; туда, где свобода; туда, где тишина и покой…

…Тёплая летняя ночь… Последняя ночь перед боем…

* * *

…Время близилось к полудню…

Огромная арена, вмещавшая около двадцати тысяч зрителей, постепенно заполнялась праздными горожанами, которые неторопливо рассаживались по своим местам. Такое знаменательное событие, как открытие Игр, никто не хотел пропустить, ведь на празднике, кроме всех без исключения городских патрициев, будет присутствовать сам римский сенатор Кутоний, который специально прибыл из Рима, дабы принять личное участие в открытии Игр, посвящённых восхождению на трон нового императора – Трояна.

…Время шло, и на скамьях почти не осталось свободных мест. Горожане старались прийти заранее, потому что для них было праздником не только посмотреть на кровавые поединки гладиаторов, но и попить вина, поесть сыра, фруктов, лепёшек, которые они предусмотрительно захватили с собой.

Всё вокруг было наполнено весельем, разговорами и громким смехом. Кто-то пил и закусывал, кто-то, разгорячённый вином, занимался любовью друг с другом, а кто-то, разомлев от выпитого вина и жары, улёгся и задремал прямо на каменной скамье в ожидании захватывающего зрелища, которое ему предстояло сегодня увидеть…

…И вот, наконец, все расселись по местам, прекратив пить, спать и предаваться сладострастным утехам.

Двадцать тысяч зрителей не сводили своих глаз с ложи для почетных гостей, на которой не торопясь вышло несколько богато одетых граждан.

Зрители повскакали со своих мест, громкими криками и хлопками приветствуя высоких гостей.

Вперёд вышел человек в белом одеянии и, подняв руки вверх, поприветствовал всех присутствующих. Через несколько секунд толпа замолчала, снова усевшись каждый на своё место.

– Приветствую вас, свободные граждане славного города!

Я, сенатор Кутоний, безмерно счастлив, что нахожусь в этот знаменательный день здесь, среди вас! Честно говоря, меня, сенатора, проживающего в великом городе Риме, трудно чем-либо удивить, но я, не скрою, – был поражён вашим городом и тем, что вы сумели здесь построить – вашими акведуками, вашими прекрасными зданиями, а в особенности вашей замечательной ареной. Я воочию убедился, как вы преданно служите великому Риму, и я рад, что приехал сюда, чтобы принять участие в празднике, посвящённому нашему Императору.

Слава Риму, слава Императору, слава!!!

После этих слов все зрители в едином порыве снова повскакали со своих мест, крича и хлопая в ладоши.

Зазвучали трубы и вперёд вышел магистрат Клавдий, подняв руку, – прося у публики тишины.

– Итак, дорогие граждане, предлагаю вашему вниманию первый бой, который открывает наши Игры. Этот бой не совсем обычный, но, я думаю, – вы не будете разочарованы.

Итак, честь открытия Игр предоставляется храбрым воительницам, нашим чемпионкам, которых вы хорошо знаете. Поприветствуем же их, дорогие гости!

Ворота распахнулись, и на арену вышли двое женщин. Это были Лилия и Анна. Груди их были обнажены, как и положено женщинам-гладиаторам, и только небольшие набедренные повязки составляли всю их одежду. Девушки были вооружены мечами и щитами, а на головах у них красовались шлемы, которые придавали им зловещую красоту, но были очень тяжёлыми и ограничивали хороший обзор. Живот одной из них был обмотан белой материей. Это была Лилия… Рана, хоть и была неглубокой, но причиняла большие неудобства, однако ничего уже не поделаешь, – надо драться…

Приветствуя зрителей, девушки подняли мечи вверх, и толпа, повскакав со своих мест, радостно взревела от восторга.

Подойдя к своей сопернице, Лилия, стараясь перекричать толпу, громко сказала ей:

– Хорошо, что сегодня не жарко, правда?

Ударил гонг, и бой наконец-то начался…

Анна сразу взяла инициативу в свои руки, обрушив на подругу серию ударов. Отступая назад, Лилия умело отражала сыпавшиеся на неё один за одним удары острого мяча.

Удары казались очень сильными, но на в самом деле это было не так… Анна, жалея подругу, била вполсилы, зная о её вчерашней ране, однако со стороны всё казалось вполне правдоподобным.

Лилия, отступая назад, начала двигаться по кругу, и вдруг, перехватив инициативу, сама перешла в наступление.

Уклонившись от удара, она, поменявшись с соперницей местами, сама начала наносить сильные удары, теперь заставив Анну отступать назад.

Толпа взревела от восторга, особенно когда Анна, споткнувшись, упала на песок. В то же мгновение в нескольких дюймах от её головы в песок вонзился меч Лилии, а потом ещё раз, и ещё. Анна, пятясь по песку, мастерски уклонялась от ударов. Лилия, остановившись на несколько секунд, она дала возможность подруге встать на ноги и подхватить выпавший у неё из рук тяжёлый щит. Поединок продолжился с новой силой…

После нескольких секунд передышки инициатива полностью перешла к Анне. Она стала осыпать свою подругу градом ударов, которые следовали один за другим и не давали Лилии ни на секунду расслабиться.

И вдруг, после одного такого удара Амазонка почувствовала, что её тяжёлый меч в мгновение стал лёгким как пушинка…

Девушка посмотрела на свой меч и обомлела – от мощного удара Анны он сломался "под самый корень", – у самой рукояти…

Обе девушки прекратили бой, глядя друг на друга и не зная что делать…

Толпа тоже немного стихла, с интересом наблюдая за тем, что же будет дальше. Все думали, что Лилия, сняв шлем, будет просить о пощаде, или Анна нанесёт ещё один смертельный удар, после которого её соперница упадёт замертво, но случилось то, чего никто не мог предположить…

Анна, подойдя к своей сопернице, вдруг перехватила свой меч, взяв его за лезвие, и протянула его Лилии…

Лилия была не готова к такому повороту событий, однако, постояв так некоторое время, она всё же взяла меч в руку и сделала несколько шагов назад…

Зрители тем временем молчали. Такого они ещё никогда не видели, – чтобы победительница сама вручила свой меч в руки побеждённой, тем самым обрекая саму себя на верную смерть…

Девушки по-прежнему стояли напротив друг друга в полной тишине, как вдруг откуда-то с трибун раздался громкий крик одного из зрителей:

– Меч, – дайте ей меч!!!

Сначала это был один-единственный голос, но потом он был подхвачен другими голосами, и через несколько мгновений несколько тысяч человек, подхватив этот призыв, громко закричали:

– Дайте Тигрице меч, дайте меч!!!

…Прошло ещё несколько мгновений, и вдруг откуда-то сверху в воздухе блеснул какой-то предмет, который воткнулся лезвием в песок в нескольких метрах от Анны. Да, это был он – спасительный меч, а это значит, что поединок не закончен, поединок продолжается!!!

Толпа, увидев всё это, снова взревела от восторга.

Бой разгорелся с новой силой… На этот раз Анна, широко размахнувшись мечом, нанесла удар, – меч просвистел в нескольких сантиметрах над головой Лилии, и, без сомнения, снёс бы ей голову, если бы она не уклонилась, слегка присев.

…Удары сыпались один за другим. То Анна осыпала подругу серией ударов, а через некоторое время соперницы менялись местами, и на этот раз уже Анне приходилось уклоняться от ударов Лилии.

Публика была очень довольна, принимая всё, что происходило на песке арены, за чистую монету, а это было самое главное. Если патриции заподозрят что-то неладное, то обоих девушек вместо щедрой награды и освобождения ждёт смерть…

* *

Время шло, и солнце постепенно раскалило песок своими горячими лучами. Нагрелись тяжёлые железные шлемы. Пот застилал девушкам глаза, уменьшая и без того маленький обзор. Вот бы их снять, – как было бы хорошо… Ну этого делать ни в коем случае нельзя…

Во время небольшой передышки, которую ей в который раз дала подруга, Лилия случайно посмотрела на свой живот и вдруг увидела, что повязка из белой стала красной… Похоже, от сильного напряжения рана снова открылась и начала кровоточить, а это плохо, очень плохо…

Тут ещё, как назло, Анна пошла в наступление. Не давая Лилии ни секунды передышки, она, не останавливаясь ни на мгновение, наносила сильные удары один за другим, заставляя Лилию всё время пятится назад. Что она задумала? Хочет, чтобы её подруга поскорее умерла и наконец-то отмучилась?

Удары сыпались один за другим, и вот, наконец, Лилия упала на песок, выронив из рук щит. Сделав шаг вперёд, Анна медленно стала заносить над головой меч, готовясь нанести последний удар. Она взяла его двумя руками, и за мгновение до того, как меч начал было стремительно опускаться на голову Лилии, Амазонка, лёжа на спине, перекатилась вправо, и, немного приподнявшись, нанесла мечом сокрушительный удар по щиту Анны, после которого настал уже черёд Тигрицы упасть на песок, выронив меч из рук…

Публика была вне себя от восторга. Бой удался на славу, но он ещё не закончился, нет… Бой продолжается…

Две девушки, лежа на песке, так обессилели во время поединка, что никак не могли встать на ноги. Анна, дотянувшись до лежавшего на песке меча, наконец-то взяла его в руку. Она закрыла глаза, потому что яркое солнце ослепило её через небольшие отверстия в шлеме, как вдруг услышала, что рёв толпы постепенно затих…

Чтобы бы это могло значить? Открыв глаза и с трудом поднявшись на ноги, она увидела, что сенатор Кутоний снова поднялся со своего стула в ложе почётных гостей, подняв руки вверх.

– Слушайте меня все! – громко обратился он к толпе. – Я и не ожидал, что в вашем славном городе женщины дерутся не хуже, чем мужчины! Вижу, что храбрые воительницы очень устали, поэтому я, по старой традиции, разрешаю сделать небольшой перерыв! Заодно и зрители немного отдохнут, а то я вижу, что они, переживая за наших женщин, сами устали не меньше, чем они.

Итак, объявляю перерыв! Дайте бойцам воды, и разрешаю им на время перерыва снять шлемы!

Как обычно, раздался звук труб, и слова Кутония утонули в оглушительных аплодисментах и криках одобрения зрителей.

Девушки, сняв наконец-то ненавистные шлемы, вздохнули полной грудью.

К ним сразу же подбежали слуги с кувшинами воды. Напившись вдоволь прохладной живительной влаги, они, усевшись рядом друг с дружкой, переглянулись и улыбнулись, после чего, прислонившись друг к другу головами, неподвижно застыли, не в силах даже пошевелиться от навалившейся на них страшной усталости…

– А что, хороший получился бой, правда? – закрыв глаза, тихо промолвила Анна. – Ты как вообще?

– Ничего, терпимо, вот только кровь сочится из раны… – ответила Лилия.

– Ничего, скоро бой закончится, и тебе обработают твою рану, – не волнуйся, подруга!

– Это вряд ли, я долго не протяну… Сил уже нет совсем…

Только об одном прошу тебя, – убей меня сразу, чтобы я не мучилась…

Вдруг раздалось гудение труб, и девушки услышали голос сенатора:

– Перерыв закончился, бой продолжается! Кому победа, а кому – смерть! Третьего не дано!

– Давай вставай, подруга! – Анна помогла в конец обессилевшей Лилии кое-как подняться на ноги…

Она надела ей на руку щит и вложила меч в слабеющую руку…

Перед тем, как одеть тяжёлый шлем, Лилия обняла и поцеловала Анну, прекрасно понимая, что жить ей осталось считанные минуты…

У смелой и непобедимой Амазонки не осталось больше сил сражаться…

– Прощай, Анна, – вспоминай обо мне иногда! – сказав это, девушка медленно одела шлем.

– Да погоди ты прощаться, – поживём ещё!

Девушки разошлись в разные стороны, чтобы через несколько мгновений сойтись снова в смертельной схватке, нанося друг другу смертоносные удары тяжёлым мячом, каждый из которых мог стать последним…

Бой продолжался, но удары девушек были всё медленнее и медленнее… Совсем ослабевшая от потери крови Лилия из последних сил махала мечом, как вдруг почувствовала, что голова у неё закружилась и девушка совсем потеряла ориентацию в пространстве…

Она вдруг увидела свою маму, которая улыбается и машет ей рукой, а она, маленькая шестилетняя девочка, радостно бежит к ней, стремясь поскорее кинуться в её объятия…

– Ничего не бойся, девочка моя, – я с тобой! – услышала она мамин голос. – Потерпи ещё немного, скоро мы увидимся… Ещё немного потерпи…

Лилия неподвижно застыла на месте, кое-как стоя на ослабевших ногах.

Рёв толпы стал постепенно стихать…

Девушка сначала бросила на землю щит, потом и меч… Последним был тяжёлый, горячий от солнца шлем…

Бросив его на песок, девушка упала на колени и низко склонила голову… В те времена снятый во время боя шлем означал, что гладиатор просит о пощаде… А вот получит ли он эту пощаду, целиком зависит от толпы. Как она решит, так и будет…

Толпа молчала, не проронив не звука… И вдруг где-то из глубины этой самой толпы послышался чей-то голос:

– Смерть!

Этот возглас был подхвачен другими, и вот уже добрая половина зрителей дружно скандировала:

– Смерть, смерть, смерть!! Добей её, Тигрица! Добей её!! Смерть Амазонке!!!

Анна, медленно подойдя к стоявшей на коленях со склонённой головой Лилии, неподвижно застыла на одном месте… А толпа всё кричала и кричала, вытянув вперёд руки с опущенными вниз большими пальцами:

– Добей её… Добей!!!

И вдруг случилось такое, чего никто не мог ожидать…

Анна, вместо того, чтобы отсечь голову поверженной сопернице, как того требовала толпа, вдруг медленно сняла щит и бросила его на песок. Сделав паузу, она точно так же бросила под ноги меч…

Рёв толпы стал потихоньку затихать, и после того, как Анна, сняв шлем, отбросила его, арена совсем затихла…

Такого ещё никогда не было, чтобы победительница, вместо того, чтобы добить побеждённую как того требовала толпа, – сама стала просить о пощаде…

Анна, встав на колени рядом с Лилией, так же как и она низко склонила голову, ожидая своей участи…

Наступила томительная пауза… Патриции, не зная, что предпринять, посмотрели на сенатора Кутония в надежде, что он разрешит сложившуюся ситуацию.

Римский сенатор не заставил себя долго ждать…

Встав со своего стула, он снова поднял руки над головой, широко разведя их в разные стороны.

– Граждане Великой Римской Империи! Сегодня великий праздник, и будет неправильно начинать его чьей-то смертью, тем более смертью такой отважной воительницы, поэтому я принимаю такое решение, которое, я уверен, – выразит мнение большинства присутствующих здесь граждан, – властью, дарованной мне Императором, я дарую жизнь обоим бойцам, так как сражались они храбро и вполне заслужили не только жизнь, но и щедрую награду. И да будет так!

А что скажете вы, свободные граждане, – я хочу услышать ваше мнение! Жизнь или смерть?

– Жизнь, жизнь, жизнь!! – снова заревела толпа, которая несколько минут назад с таким же азартом требовала расправы над поверженной Лилией.

Толпа непостоянна, и никто не знает, чего от неё ждать в следующую минуту…

* *

Лилия, стоя на коленях, никак не могла поверить в чудесное спасение… Слёзы лились у неё из глаз. Она смотрела на кричащих зрителей, патрициев в ложе для почетных гостей, на яркое солнце, на синее небо, и не верила в так неожиданно свалившееся на неё счастье… Она свободна… Отныне она свободна!!!

Скоро она увидит свою семью, и теперь никто не сможет ей в этом помешать. Девушка стояла на коленях, не в силах подняться на ноги от страшной усталости и потери крови, а в это время счастливая Анна, радостно скинув с себя узкую набедренную повязку и размахивая ею над головой, бегала по песку арены совершенно голая, от чего толпа от восторга взревела так, как не кричала она во время смертельного боя…

* *

Римляне тех далёких времён, – неужели вы не могли себе найти другого не менее увлекательного зрелища, чем созерцание убивающих друг друга мечами молодых юношей и девушек??? Как жаль, что игру в футбол придумали намного позже… Тогда вам было бы чем заняться…

* * *

…Женщина лет пятидесяти неподвижно сидела на огромном камне, лежащим около большого дуба, и смотрела вдаль, на дорогу, которая уходила далеко-далеко, теряясь где-то за горизонтом… Она часто сидела на этом древнем валуне, напряжённо всматриваясь вдаль и думая о чём-то своём…

Вот таким же тёплым летним днем, как сегодня, пятнадцать лет назад её маленькая дочь Лилия вместе со своими друзьями и подружками ушла на берег моря, чтобы искупаться, и бесследно исчезла…

Больше ни её, ни других детей никто и никогда не видел…

Мессалина, так звали женщину, долго и безуспешно пыталась найти пропавшую дочь, но всё было тщетно… Никто не видел, куда она пропала, и в округе тоже никто ничего не знал про неё…

Не проходило и дня, чтобы Мессалина не вспоминала про свою пропавшую девочку. Она часто приходила сюда, глядя на пустынную дорогу, и ждала, что настанет день, когда её дочь вернётся, живая и здоровая, после долгих странствий и тяжёлых испытаний, но дорога все эти годы по-прежнему оставалась безлюдной и пустой…

Это повторялось уже пятнадцать лет, но Мессалина всё равно снова и снова приходила сюда, всё ещё лелея надежду, что в один прекрасный день Лилия вернётся, хотя в глубине души понимала, что вряд ли это когда-нибудь случится…

…Посидев ещё немного, женщина утёрла рукой набежавшую слезу и собиралась было уже уходить, как вдруг заметила далеко на горизонте две крохотные чёрные точки. Постепенно эти точки становились всё больше и больше, пока Мессалина не разглядела в них две женские фигуры. Они быстро приближались, и женщина наконец-то смогла их как следует рассмотреть.

Это были молодые девушки лет двадцати, идущие быстрым шагом, за спиной у которых были небольшие котомки. У одной из девушек из котомки торчал какой-то длинный предмет, завёрнутый в холст.

Мессалина, сама не зная почему, вдруг почувствовала сильнейшее волнение.

Кто эти незнакомые женщины и зачем они здесь? А вдруг они знают что-нибудь об её пропавшей дочери?

Девушки, подойдя поближе, остановились, внимательно разглядывая Мессалину. Одна из них, с чёрными длинными волосами, сделав шаг вперёд, встала напротив женщины, глядя ей в глаза.

– Кто вы, путницы, и что вам здесь нужно? – спросила Мессалина, у которой от волнения сердце готово было выскочить из груди. – Меня зовут Мессалина, а как зовут вас?

Черноволосая девушка вытянула руки вперёд. На глазах у неё заблестели слёзы…

– Меня зовут Лилия, мамочка! Ты узнаешь меня? Это я – твоя дочь!

Я вернулась, мама!

* * *

Э П И Л О Г.

…Прошло четыре года.

…На морском берегу, на горячем песке почти у самой воды сидят рядом две обнажённые молодые женщины… Они, не говоря ни слова, молча наблюдают за тем, как две маленькие девочки плескаются в море, обдавая друг друга солёными брызгами и при этом хохоча во все горло. У одной из них светлые волосы, а у другой почти чёрные, как и у тех женщин, сидящих на берегу и внимательно наблюдающих за играющими детьми.

– О чём думаешь, подруга? – вдруг нарушила молчание светловолосая, внимательно посмотрев на свою спутницу. – Что-то ты сегодня какая-то грустная, – не расскажешь мне, почему?

– Знаешь, Анна, ты не поверишь, – но в последнее время я всё чаще и чаще вспоминаю те далёкие времена, когда мы были гладиаторами… Никогда не думала, что буду скучать по тем страшным годам, а вот скучаю, и чем больше проходит времени, тем чаще о них вспоминаю…

Лилия развернулась и легла на песок, положив голову на колени Анны, при этом прикрыв ладонью глаза от палящего солнца.

– Конечно, сейчас наша жизнь такая спокойная, размеренная и сытая, которой позавидовали бы даже боги; у нас есть маленькие дочери и даже мужья, но, несмотря на это, мне постоянно чего-то не хватает…

…Мне часто снится, как я снова на арене, снова в бою… Ты же была там, ты должна меня понять…

…Я стою перед воротами и жду, когда они распахнутся и в глаза ударит яркий свет. А за этими воротами я слышу глухой рокот толпы, с нетерпением жаждущей кровавого зрелища…

И вот ворота наконец открываются и я выхожу наружу, после холодного камня ступая на горячий песок арены. Огромная толпа, – все, как один, издаёт крик одобрения, а я, высоко подняв сверкающий меч над головой, иду на середину арены… Крики людей всё сильнее и сильнее… Они знают меня, они любят меня, потому что я – победительница!!!

И вот звучат трубы, и бой начинается… Я быстра и ловка, как пантера; я то падаю на песок, то снова взлетаю вверх под всеобщие крики одобрения.

Двадцать тысяч зрителей не сводит глаз с того, как мой тяжёлый меч порхает вокруг меня, как бабочка, что создаёт у зрителя впечатление моей легкости и неуязвимости в смертельной схватке…

Моя соперница совсем молодая и неопытная по сравнению со мной, и если бы я захотела, то давно бы уже убила её, но мне это совсем неинтересно… Я чувствую свою силу и превосходство и, на радость толпе, хочу немного поиграть со своей жертвой, которая, скорее всего, уже догадывается, что обречена…

Проходит немного времени, и эта игра начинает мне понемногу надоедать… Я, усыпив бдительность несчастной соперницы, вдруг наношу коварный удар своим острым мечом…

Удар настолько незаметен, что зрители сначала даже не понимают, что произошло.

Нанося этот режущий удар, я лишь слегка касаюсь бедра соперницы, и через мгновение из него начинает хлестать кровь…

Мой удар не смертелен, но моя соперница уже обречена… Кровь бьёт фонтаном, и это несчастная женщина очень быстро теряет силы… Она уже не может защищаться так, как прежде, но и я тоже не спешу…

Через несколько минут она, совершенно обессилев от потери крови, падает на колени, выронив из рук бесполезный уже меч… Соперница медленно снимает шлем и бросает его на песок, моля о пощаде… Из её глаз текут слёзы, она молит о нисхождении, но в рёве толпы её тихий голос никому не слышен…

…Толпа кричит: "Добей её, добей!" И нет в этой толпе ни жалости, ни сострадания, а ведь там, на скамьях, сидят такие же люди, как и мы, – женщины-гладиаторы… У них есть дети, родители, мужья и жёны, но почему они такие бессердечные??

И вот толпа, опустив большие пальцы вниз на вытянутых руках, быстро принимает решение…

Я подхожу к стоящей на колени сопернице и кладу меч ей на плечо.

Перед тем как нанести последний удар, я вижу её глаза, полные мольбы и ужаса… Мы почти не знакомы и вот здесь, за минуту до её смерти, я могу наконец-то рассмотреть, кто же передо мной.

Это молодая девушка, скорее всего, ей лет семнадцать или восемнадцать, не больше. Волею судьбы она попала на арену, так и не успев ничего попробовать в этой жизни…

Мне немного жаль её, но я ничего не могу изменить… Я такая же, как и она…

Сегодня я убиваю слабую соперницу, а завтра кто-то, оказавшись более сильной, ловкой и удачливой, также убьёт и меня…

…И вот, наконец, я, делая взмах мечом, отрубаю ей голову. Толпа ревёт от восторга… Отрубленная голова падает на песок, и я снова вижу взгляд этой девушки, – страх и мольбу о пощаде, которые даже после смерти так и остались в её глазах…

Ну вот и всё, – бой закончен… Зрители кричат и машут руками, приветствуя меня, – только меня и никого больше…

Я, подняв меч высоко над головой, медленно иду по горячему песку, чувствуя себя Императрицей. Я всего лишь рабыня, но сегодня меня приветствуют так, как не приветствовали до этого ни одного римского Императора…

Сердце, как птица, готово выпрыгнуть у меня из груди от невероятного восторга, переполняющего всю меня до краёв…

Сегодня я – победительница, сегодня я – Императрица, и это невероятной силы чувство радости и триумфа можно испытать только там, на арене… Больше нигде, – только там…

Вот почему меня и тянет туда снова, милая моя Анна!

Я долго боролась с этим своим желанием, и вот, наконец, всё же решилась… Я хочу вернуться обратно, в школу гладиаторов, к нашему наставнику. Я поняла, что не могу без арены. Что ты об этом думаешь, подруга? Пойдёшь со мной?

Анна, услышав от Лилии такие слова, на время потеряла дар речи.

– А как же наши дети, – что будет с ними???

– Ничего с ними не будет, – мы же ненадолго! Побудем с годик, заработаем денег и вернёмся, а пока за нашими дочерьми присмотрят наши любимые мужья!

Лилия встала на колени напротив Анны, серьёзно глядя ей прямо в глаза.

– Ну так как же, – ты со мной?

– Куда же я тебя отпущу одну, – конечно, я с тобой!

Женщины ещё несколько мгновений серьёзно смотрели друг на друга, и вдруг обе, как по команде, разразились громким смехом.

– А я ведь почти поверила, что ты и правда хочешь вернуться на арену! – сквозь смех проговорила Анна. – Ну ты даёшь!

– Конечно, я вспоминаю арену, и она часто снится мне по ночам, но вернуться туда снова меня не заставят даже все сокровища Римской Империи! – Лилия обняла и поцеловала свою подругу, и, посмотрев в сторону моря, громко крикнула:

– Юлия, Аурелия, хватит плескаться, возвращайтесь назад!

И, глядя на Анну, спросила:

– Слушай, сестра, а ты случайно не знаешь, куда это запропастились наши любимые мужья?

14 декабря 2020 года

Для создания обложки издания использовалась художественная работа автора.