Мусорщик [Александр Феликсович Каменецкий] (fb2) читать онлайн

Александр Каменецкий Мусорщик

Катер медленно приближался к объекту. Ведомый компьютером катер двигался по плавной дуге, разворачиваясь к объекту и выравнивая скорость. В какой-то момент за лобовым стеклом показалось Солнце, все ещё ослепительно яркое, несмотря на огромное расстояние. Иван на мгновение зажмурился, но бортовой компьютер, тотчас усилил затемнение лобового стекла, защищая рубку от слишком яркого солнечного света, отчего объект впереди стал выглядеть темным и зловещим. А ещё через несколько минут объект приблизился настолько, что заслонил собою солнце, и в рубке повисла тьма, нарушаемая только свечение дисплеев на пульте. Бортовой компьютер проманеврировав ещё минут десять окончательно погасил относительную скорость, включил прожектор и катер завис, освещая объект с расстояния ста метров.

– Расчётная точка достигнута, – доложил компьютер. – Время выхода на точку сто сорок три часа двадцать две минуты. Время соответствует расчётному.

– Спасибо, – буркнул Иван. – Отдых закончился.

Теперь, действительно, начиналась его работа – оценить форму объекта, рассчитать точку крепления двигательного модуля, вычислить и заложить в модуль программу движения, все перепроверить, а уж затем компьютер опять получит всю власть в свои цепкие электронные руки или что там у него есть. Конечно, бортовой компьютер участвовал на всех этапах расчётов и подготовки, но главная роль все же отводилась человеку – компьютер быстро считает, а человек мыслит творчески и нестандартно.

Иван пристально рассматривал объект, видимый во всех подробностях под лучом прожектора. Ничего нового – какая-то автоматическая космическая исследовательская станция, каких множество было запущено в конце двадцать первого века, давно выработавших свой ресурс, и болтавшихся до сих пор по всей Солнечной системе. Обычный космический мусор.

– И моя работа – хорошенько прибраться в системе. Даёшь чистоту и порядок! – и Иван потянул к себе клавиатуру.

Но ничего сделать не успел. Замурлыкал сигнал связи и компьютер сообщил – Центральная вызывает КМ-218, Центральная вызывает КМ-218.

– Тьфу ты! Чего про меня вспомнили? Для отчёта рановато, – Иван нажал на кнопку, и на экране появилось улыбающееся лицо молодого мужчины.

– КМ-218 на связи. Нахожусь в расчётной точке возле объекта SG-7511. Все показатели в норме. – На этом официальная часть закончилась, и Иван добавил, – привет, Марк.

Марк на экране продолжал всё так же улыбаться. Что поделаешь, лучше радиосвязи ничего пока не придумано, а на таких расстояниях сигнал идёт в одну сторону несколько минут, а то и часов, и разговор превращается в настоящее мучение. Конечно, на очень больших расстояниях в основном общались только компьютеры, используя пакетную связь, отправляя и получая готовые отчёты. А на расстоянии менее десяти световых минут можно и поговорить, хотя это накладывало свой отпечаток на манеру ведения беседы. Иван этого не любил – лучше совсем не общаться, чем так мучиться. И вообще, тот, кто не любит одиночества на этой работе недолго задержится.

– Привет, – наконец-то ожил Марк на экране. – Тебе новое задание. Как только освободишься, следуй в точку встречи. Наши умники засекли там что-то странное, слишком большое для обычного объекта. И траектория, тоже не совсем стандартная. Это немного далеко от тебя, но ты раньше всех освободишься. Данные я скинул тебе на борт. Удачи. – Изображение Марка на экране начало таять, но тут же вернуло былую чёткость, – Да! Чуть не забыл! Поздравляю с праздником! Удачи!

Экран, начавший вновь темнеть, не погас и в этот раз. Молодой человек, притворно сдвинув брови, вновь проявился на экране.

– И… – глаза его светились юмором, и он еле сдерживал улыбку, – зови меня Сэмюель, – улыбка, не удержанная, вновь украсила его лицо, и он отключил связь. На это раз экран окончательно потемнел.

Иван подождал для уверенности три секунды – нет, сеанс связи окончен, и Марк – Сэмюель уже, наверно, вышел на связь с кем-то другим. Иван улыбнулся. Молодого диспетчера все звали Марком. Его и в самом деле звали Марком. Его отец – Джереми Твен обожал своего знаменитого однофамильца, писателя Марка Твена, и обладал развитым чувством юмора, ну и дал имя первенцу – Марк. Как здорово! Его сына зовут Марк Твен. Однако, мальчику так не казалось – со времён детства и юности его имя всегда было предметом для шуток и розыгрышей и, хотя сам Марк был нрава весёлого и абсолютно беззлобного, все же и его это стало утомлять. Примерно год назад, как помнил Иван, Марк объявил, что намерен взять себе псевдоним, и чтобы с этих пор все звали его по-другому. Но поскольку младший Твен и сам любил своего тезку писателя, да и чувством юмора его Бог наградил не менее его батюшки, он выбрал себе новое имя – Сэмюель Клеменс. У всех, кто давно знал Марка, его новое имя вызывало ещё больше улыбок, но Марк – Сэмюель был настроен решительно и не сдавался.

– Получен пакет с координатами и данными нового задания. Задание поставлено в план полёта. – Компьютер был как всегда невозмутим, чего нельзя было сказать об Иване. Он надеялся сразу после этого задания отправиться в отпуск месяца на два, полежать на пляже, выбросить цифры из головы, теперь планы откладывались на неопределённый срок. Жаль! Хотя если в диспетчерской решили, что ему удобнее других добраться до нового объекта, значит это действительно так, ничего не поделаешь.

Иван вздохнул, повернулся к компьютеру, и приступил к расчётам, прерванным сеансом связи. Пальцы его бегали по клавишам компьютера, строчки и столбцы чисел бежали по экрану, высвечивались различные таблицы и диаграммы. Иван много раз выполнял эти расчёты, но они требовали внимания, и он не отвлекался на прочие мысли.

– Так, почти готово, – Иван потянулся, покрутил головой, разминая затёкшую шею. – Теперь перепроверить и можно запускать.

Ещё через час, расчёты были заложены в память двигательного модуля, сам модуль был запущен и начал свой путь к объекту. Через короткое время модуль присоединится к объекту в строго расчётной точке, разгонит объект и поведёт его к Марсу в заданную программой точку. А там его подберут уже другие, разберут на части и отправят в переработку. Что-то на орбитальные заводы, а что-то и в реактор – энергия нужна не менее ценных материалов.

Иван, прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла, и несколько минут сидел, не шевелясь – здесь работа закончена, можно немного передохнуть. Хотя времени для отдыха у него у него буде достаточно, судя по всему, новая точка задания далеко – пока доберёшься, успеешь устать от безделья. Иван встрепенулся и открыл глаза – а что там Марк с праздником поздравлял? Взгляд на рабочий экран ситуацию тут же прояснил.

– Как я мог забыть? – Иван в недоумении пожал плечами. – Вот как сказываются месяцы, проведённые в одиночестве, – мысли опять вернулись к солнечному пляжу, недоступному теперь на неопределённый срок.

– А ты чего не напомнил? – вслух обратился он к компьютеру. – Сегодня же десятое февраля.

Компьютер обращённую к нему реплику проигнорировал. Но Ивана это, естественно, нисколько не смутило. Действительно, десятое февраля – профессиональный праздник – день мусорщика. Иван и был мусорщиком, пусть и космическим, но мусорщиком. А мусорщик очень уважаемая и востребованная на Земле профессия, да и не только на Земле. И праздник этот праздновался широко, с размахом. День десятого февраля был выбран не случайно – в этот день в 2009 году впервые столкнулись на орбите земли два искусственных спутника. Именно это незначительное событие как напоминание о том, что бывает, если забывать о чистоте и порядке, и как важно вовремя убирать мусор, и определило выбор даты праздника. Об этом теперь каждый школьник знает, и многие мечтают стать мусорщиками, когда вырастут.

Впрочем, отпраздновать можно было по-разному. Иван, просмотрел присланный ему план полёта, дал команду на запуск двигателей и следованию заданным курсом. Полет займёт четырнадцать недель – будет время и отдохнуть, и позаниматься самообразованием, а сегодня в честь праздника – уборка. Хотя в катере было чисто, даже очень чисто, но для настоящего, профессионального мусорщика уборка – дело чести, тем более в праздник.

***

– До выхода в расчётную точку исходного курса осталось трое суток – доложил бесстрастный голос компьютера.

Иван открыл глаза, последние двое суток он спал прямо в кресле пилота, перед панелью управления. Всё с этим заданием было как-то не так. До расчётной точки было ещё довольно далеко, но объект, к которому летел катер, оказался гораздо ближе. Пришлось корректировать курс, выполнять новые расчёты. Земля помочь не могла – слишком далеко для нормального общения, нужно было принимать решения на месте, на Землю уходили лишь регулярные отчёты. Сомнений у Ивана не было – объект двигался. Пусть скорость его была не слишком большой, но он неуклонно приближался. Впрочем, то, что он двигался не удивительно, в космосе ничто не висит неподвижно – всё движется, вот только траектория объекта была необычная. И вторая странность – по всем признакам, целевой объект был необычно большой. Он не походил ни на что, с чем Ивану приходилось иметь дело раньше, а он немало мусора прибрал. Немало старых спутников и неработающих исследовательских станций отправил он на перерабатывающие заводы Луны и Марса.

У Ивана даже стала закрадываться мысль о гостях из дальнего космоса – братьях по разуму. За эту версию говорили и траектория, и размер объекта, вот только скорость была мала. С такой скоростью космические расстояния не преодолеть. Но может быть, они на границе Солнечной системы притормозили? Может, не хотят пока, чтобы мы знали об их приближении? Вот теперь наступал момент истины – расстояние сократилось настолько, что можно будет рассмотреть объект в телескоп с электронной обработкой.

Изображение объекта на экране было пока мелковатым и нечётким. Без сомнения, это был корабль. Большой, странный, незнакомый корабль. Большего разглядеть, пока не удавалось.

– Подробностей придётся ещё подождать, – Иван вздохнул и отправился в кухонный блок. – Ещё несколько часов и можно будет рассмотреть все детали. Есть время для неспешного завтрака.

И завтрак, и обед уже миновали, и вот теперь Иван двигал по экрану изображение объекта, увеличивал то одно, то другое место, пытаясь рассмотреть, понять, что перед ним. Никакие это не братья по разуму, эта версия отпала, Иван вздохнул и, пожалуй, сам себе не смог бы сказать, чего было больше в этом вздохе облегчения или сожаления. И всё же, это был космический корабль. Очень большой корабль. Просто огромный корабль. Таких Иван не видел никогда, ни в космосе, ни в музеях, ни на заводах по переработке мусора. На заводах он бывал много раз на экскурсиях и занятиях, во время учёбы на пилота – сборщика мусора. Музеи тоже стороной не обходил – при его работе, отдых на земле бывал продолжительным настолько, что хватало времени и на пляж, и на театры с музеями и на прочие развлечения и встречи.

Это был огромный, незнакомый корабль явно земного, по мнению Ивана, происхождения. Корабль был старый, какой-то потрёпанный, на экране он выглядел словно игрушка, побывавшая в руках пятилетнего пацана – любителя посмотреть, что там внутри и как оно устроено. Примерно так выглядели игрушки его племянника Мишки, через час после их попадания в Мишкины руки. За превращением гладких, блестящих, жужжащих или мигающих игрушек, в помятые, исцарапанные и погнутые предметы неясного назначения, Иван с большим любопытством наблюдал две недели в последний свой отпуск. Эти две недели Иван гостил у своей сестры, притаскивая новые, разнообразные игрушки племяннику почти каждый день. Это вызывало возмущённые обвинения сестры в том, что он балует ребёнка, да и игрушки долго не выживали, но зато каким любопытством и азартом загорались глаза маленького разбойника.

Иван улыбнулся воспоминаниям и вернулся к изучению объекта.

– А это что? Посмотрим, посмотрим – его пальцы пробежали по экрану, изменяя параметры телескопа. Изображение на экране расплылось, потом сфокусировалось и на борту объекта ближе к носовой оконечности стали видны бледные, но вполне читаемые буквы. Иван ещё чуть сдвинул картинку и прочитал: – Pathfinder, – а чуть ниже: – Следопыт.

– А я что говорил! Наша машинка! – Иван удовлетворённо кивнул своим мыслям. – Только откуда ж ты здесь, так далеко? И почему на связь не выходишь? Впрочем, вид-то у тебя не самый здоровый. Сейчас попробуем узнать о тебе что-нибудь, Следопыт, – бормотал Иван, продолжая отдавать команды компьютеру.

– Очень интересно! – Иван с удивлением изучал найденные сведения, – «Следопыт» – был построен в конце двадцать первого века на орбите Земли, один из двух построенных кораблей спасения. Второй корабль носил имя Explorer – Исследователь. Когда экологическая ситуация на Земле стала критической, была осуществлена попытка отправить в дальний космос к ближайшим известным на тот момент подходящим для жизни планетам огромные корабли с экипажем в несколько тысяч человек. – Иван покачал головой. – Экипаж комплектовался как одиночками, так и целыми семьями, включая детей. Предполагалось, что к моменту достижения пунктов назначения на корабле смениться несколько поколений и прибывшие смогут организовать жизнеспособную колонию. Через некоторое время после выхода кораблей за пределы Солнечной системы связь с кораблями была утеряна. На данный момент местонахождение и судьба обоих кораблей неизвестна.

– Местоположение одного уже известно, – пробормотал Иван. – Что там дальше? Ага, на орбитальной верфи был заложен и третий корабль спасения – Hoffnung – Надежда, но строительство затянулось из-за различных проблем, а после принятия НЭП – новой экологической политики в скором времени прекратилось. В дальнейшем корабль Надежда был разобран и утилизирован.

Иван задумался: – Что за корабль понятно, но что он делает здесь? Почему движется в сторону Земли? Почему на связь не выходит? Вопросов больше, чем ответов, но одно ясно – нужно готовить информационный пакет для отправки диспетчеру. Слишком необычная и важная информация – пусть на Земле разбираются, наверняка, подмогу пришлют. Вот только пока подмога та доберётся, придётся мне тут самому покопаться. И пока приказ обследовать объект не отменён – буду делать всё что смогу.

Через короткое время рапорт на Землю был закончен и отправлен. А расстояние до объекта, точнее до «Следопыта», понемногу сокращалось. В течение 24 часов должны войти в зону непосредственного контакта.

Ивана разбудил сигнал компьютера, мелодичный, но громкий и настойчивый.

– Что они до утра подождать не могли? – Время на кораблях обычно отсчитывали по времени диспетчерской. Диспетчеры вели дежурство круглосуточно, но сеансы связи обычно назначали на дневное время. Если, конечно, не было ничего экстренного. Информационные пакеты, получаемые компьютером, также вели себя тихо по ночам, если не несли в себе метку «срочно» или «экстренно». – Однако для ответа с Земли на мой рапорт рановато. Всего-то несколько часов прошло. Они рапорт должны были только получить. Да и не получили ещё. – На экране компьютера высвечивалось время обратного отсчёта времени доставки информационного пакета – оставалось ещё 24 минуты. Входящих пакетов тоже не было и в помине.

Компьютер сигналил в столь ранний неурочный час по вполне уважительной причине. Он засек слабый сигнал бедствия. Сигнал шёл со «Следопыта». Через треск и шипение можно было разобрать короткое сообщение на английском языке, повторяемое компьютером раз за разом: – Корабль Следопыт просит помощи у всех, кто его слышит наши координаты ….

– Компьютер, включить голосовое управление. – Чётко произнёс Иван. Голосовое управление он не любил, поскольку, как и многие подолгу остающиеся в одиночестве, часто разговаривал сам с собой. Не то чтобы компьютер не отличал отданные ему команды от фраз, сказанных Иваном самому себе, тут он обычно не ошибался. Однако Иван, размышляя, часто бормотал что-то тихонько, или мурлыкал какую-нибудь фразу из припомнившейся песенки. В таких случаях компьютер, не расслышав ни команды, ни вообще осмысленной фразы, начинал переспрашивать, просить произнести чётче, заверять, что фраза не распознана, чем очень отвлекал и раздражал Ивана. Но сейчас, в такой нестандартной ситуации, Иван посчитал мобильность и скорость работы с компьютером важнее любых личных привычек, тем более что все команды компьютеру будут записаны, чтобы оценить работу пилота после, в спокойной обстановке.

– Выполнить запись голосового сообщения. Начать запись, – чётко произнёс Иван, и сделал небольшую паузу. – Катер экологической службы КМ-218 вызывает корабль «Следопыт». Принял Ваш сигнал бедствия. Иду на сближение. Расчётное время выхода в точку встречи 150 минут. Если можете, прошу выйти на голосовую связь. – Иван снова выдержал паузу. – Закончить запись сообщения. Записанное сообщение транслировать непрерывно в направлении целевого объекта на частоте полученного аварийного сигнала. В случае ответа включить громкую связь.

Отдав такие распоряжения, Иван отправился в душ, утро начиналось слишком сумбурно. Принять душ он успел едва-едва, он натягивал комбинезон и едва не упал, не попав ногой в штанину, оттого что по катеру разнёсся громкий незнакомый голос говорящий по-русски со странным акцентом: – «Следопыт» вызывает катер КМ-218. Следопыт вызывает катер КМ-218. КМ-218 ответьте Следопыту.

– Говорит пилот второго класса – командир катера КМ-218 Логинов Иван, слышу Вас хорошо. Приём. – Иван застегнул комбинезон, вернулся к пульту управления, сел в пилотажное кресло и пристегнулся.

– Капитан корабля «Следопыт», Берк Джонатан. Рады вас слышать Иван, мы уже почти не надеялись. У нас неполадки в главных двигателях и силовых установках. Двигаться быстрее мы не можем. И для связи, пожалуй, это максимальное расстояние. В остальном у нас особых проблем нет, экипаж в порядке, 19 тысяч 631 человек. Однако помощь нам нужна, об эвакуации мы не говорим, всё понимаем, но может быть, поможете с ремонтом или хотя бы транспортировкой в более обжитые места. Приём.

– Доброе утро, Джонатан, и я рад Вас слышать, и рад, что с экипажем всё в порядке. Я буду у Вас часа через два и, если Вы готовы принять меня на борт, мы сможем поговорить без помех. Что касается помощи в ремонте или транспортировка судна – придётся ждать аварийную команду. Я сейчас отправлю отчёт в центр, они его получат через семь с лишним часов, и уверен, сразу начнут действовать. Но вы должны понимать аварийная команда быстро к Вам не доберётся. Потребуется три месяца может больше, Вы сможете терпеть так долго? Приём.

– О, не беспокойтесь, Иван. Мы готовы ждать дольше. Мы уже почти не надеялись, найти помощь, а теперь, зная, что помощь в пути готовы ждать сколько нужно. А теперь прошу прощения, но если Вы готовы посетить нас через два часа, то отложим разговоры до личной встречи, мы вынуждены экономить энергию. До встречи.

– До встречи, – отозвался Иван и отключил связь. – Компьютер, отключить голосовое управление. Так теперь срочно подготовить отчёт и отправить диспетчеру. Уверен, что таких новостей они не ждут. Придётся им поработать, аврал объявят, не меньше.

Через два часа Иван, оставив катер в тридцати километрах на попечение всё того же незаменимого компьютера, плавно вёл индивидуальную капсулу к указанному причальному шлюзу «Следопыта». Вблизи гигантский корабль выглядел ещё более странным, он заслонял весь передний обзор капсулы. Было видно, что корпус его кое-где был помят, наружные антенны погнуты или наполовину обломаны, а возле корабля кружили не то обломки, не то ещё какие-то непонятные предметы. Иван выровнял скорость, чуть развернул капсулу и на малом ходу двинулся на сближение с кораблём. Внешний индикатор на дверях шлюза замигал, и двери начали расходиться вверх и вниз, открывая посадочную палубу. При этом из открывающегося шлюза навстречу капсуле полетели какие-то мелкие предметы. Иван резко притормозил, предметы разлетелись в разные стороны, два или три несильно ударили по корпусу капсулы. Двери шлюза открылись окончательно, больше ничего не летело навстречу. Иван выждал ещё две минуты, покачал головой и тронулся вперёд. Ещё через десять минут капсула была пришвартована на посадочной палубе, двери шлюза закрылись.

Дождавшись, пока приборы покажут, что давление в шлюзовой камере пришло в норму и воздух пригоден для дыхания, Иван открыл люк капсулы и вышел наружу. Одновременно в стене шлюзовой камеры открылась дверь, и вошёл высокий молодой человек в синем комбинезоне с погонами и нашивками.

– Здравствуйте, коммандер Логинов, я лейтенант Харрис, капитан ждёт Вас. Позвольте, я Вас провожу.

– Добрый день, лейтенант, – улыбнулся гость, – я готов следовать за Вами, и зовите меня просто Иван, я штатский.

– Лейтенант кивнул, оставаясь столь же серьёзным и внимательным, не позволяя себе ответить на улыбку, – прошу Вас следовать за мной. – В открытую дверь заглянули одновременно несколько человек, толкая друг друга плечами, и тут же скрылись, когда Харрис направился к выходу.

Иван закрыл люк капсулы и двинулся следом за проводником. Рассмотреть причальную палубу Иван не успел и теперь следуя за лейтенантом крутил головой во все стороны, с интересом рассматривая коридоры, по которым пролегал их путь. Смотреть, в общем-то, было не на что – неширокие коридоры космического корабля, площадки перекрёстков, лифт. Только все это было странно запущенным, грязным. В коридорах вдоль стен и особенно в углах, возле герметически закрываемых дверей колыхались клочки серой пыли. На широких площадках на пересечении коридоров, при тусклом освещении Иван заметил валяющийся мусор, какие-то бумажки, а в одном месте даже кучу непонятного тряпья. Стены и двери также не мыли, по виду, несколько лет, а в лифте стоял очень странный запах. Иван незаметно поморщился.

– Ну, тусклый свет понятно, – размышлял Иван, не отставая от своего проводника. – Энергию экономят. Капитан говорил о неполадках в энергоустановках, но чего у них грязно-то так? Может это заброшенная секция корабля? – Тут как раз из двери, мимо которой они проходили, высунулась девочка лет семи, которую тут же втянула обратно женская рука. Дверь мгновенно закрылась. – А может и не заброшенная, а вполне жилая секция, – Иван пожал плечами.

Лейтенант Харрис открыл дверь и отступил в сторону, – прошу Вас, проходите.

Иван перешагнул через порог и вошёл в капитанскую каюту. Навстречу поднялся полный лысоватый мужчина и, улыбаясь, расставив руки, пошёл навстречу:

– Здравствуйте, здравствуйте, дорогой коммандер Логинов. Рад приветствовать Вас на борту «Следопыта». Мы так давно не встречали гостей! Вы для нас стали символом надежды на новую лучшую жизнь, – он просто светился счастьем.

– Ну, что Вы, господин капитан, – привыкший к одиночеству Иван, смутился от такого напора и количества, изливаемых на него комплиментов. – Вы переоцениваете, мою персону и мой скромный вклад. Я просто оказался ближе всех к вашему кораблю. И зовите меня просто по имени – Иван.

– Конечно, конечно, дорогой Иван, Вы тоже можете звать меня запросто – Джонатан или капитан, как вам больше нравится. Вы наверно устали, но отпустить Вас сразу не могу, мы же ничего не знаем, нам всё интересно. Присаживайтесь вот сюда к столу, – капитан, не переставая улыбаться, подвёл гостя к столу и отодвинул стул. – Хотите чаю?

– Да, спасибо, – Иван чаю не хотел, но отказываться не стал, Капитан не переставал улыбаться и казался довольно милым человеком, Ивану не хотелось обижать хозяина корабля отказом. Он присел за стол пока капитан отдавал распоряжение в коммуникатор. Почти сразу открылась дверь, вошла девушка с подносом, уставленным вазами и вазочками, в середине окружённый четырьмя чашками возвышался пузатый чайник из обожжённой темно-коричневой глины. Девушка, уловив пристальный взгляд Ивана, слегка опустила глаза, и гость, чтобы не смущать её вернулся к изучению содержимого подноса. Пока девушка, ловко балансируя подносом в одной руке, сгружала на стол принесённую посуду, Иван разглядел на чайнике тонкую трещинку.

– Спасибо, Маша. – Девушка кивнула головой, но не ушла, так как капитан остановил её жестом и обратился к Ивану, – Вы не возражаете, если к нам присоединятся мои помощники?

– Конечно, конечно, делайте, как считаете нужным. Вы же у себя дома, точнее, на корабле и Вы Капитан.

– Пусть заходят, – капитан повернулся к Маше, после чего она снова кивнула и вышла, а капитан сел за стол. – Но вы правильно сказали, Иван, мы дома. Этот корабль покинул орбиту Луны сто двенадцать лет назад, все мы родились уже на борту и не знаем другого дома. Последний человек, родившийся на Земле и отправившийся в полёт маленьким мальчиком вместе со своими родителями, умер семь лет назад в весьма преклонном возрасте.

В каюту вошли ещё два человека и остановились, стараясь не рассматривать гостя слишком пристально. Иван поднялся со своего места, капитан также встал и со своей неизменной улыбкой двинулся навстречу вновь прибывшим.

– Позвольте представить, – обратился он к Ивану. – Старший помощник Левин Айзек, – капитан указал на очень молодого человека с умным решительным лицом. – Старший навигатор Иванов Дмитрий, – второй был гораздо старше, с седыми волосами и в очках.

Иван, приветливо кивнул и пожал руку каждому. Все вместе, повинуясь приглашающему жесту капитана, расселись за столом, и капитан сам разлил чай по чашкам. В вазочках на столе лежало разнообразное печенье, сладости, завёрнутые в цветные фантики, отдельно лежали бананы и яблоки.

– Да, мы выращиваем и производим всё необходимое для жизни, у нас большие оранжереи, заводы и фабрики – с затаённой гордостью сказал капитан, заметив заинтересованный взгляд гостя. – Но об этом я Вам ещё расскажу и даже покажу всё, а сейчас, – капитан на секунду задумался, – позвольте мне быть негостеприимным, и начать с вопросов к Вам.

– Разумеется, – кивнул Иван, пригубив чай, оказавшийся вполне достойным. – Я понимаю ваше нетерпение узнать обстановку.

– Скажите, Иван, где вы родились? – подметив удивление, капитан пояснил, – Вы чуть ниже среднего роста наших людей, а у нас на корабле поддерживается гравитация почти равная земной.

– Я родился недалеко от Твери, – и, заметив непонимание, Иван улыбнулся и продолжил – это такой город в России на Земле.

– Вы родились на Земле? – Иван заметил, как трое собеседников быстро переглянулись. – По нашим данным, когда корабль улетал, были планы покинуть Землю. Экологическая обстановка была настолько тяжела, что надежды почти не было. Спешно строились новые города на Луне, гигантские орбитальные станции и такие вот корабли как наш.

– Ну, сейчас на Земле обстановка совсем другая, – Иван широко улыбнулся, – свежий воздух, чистые реки, много зелени – никаких проблем с экологией нет, ну почти, бывают конечно исключительные, я бы сказал, аварийные ситуации, но их последствия быстро ликвидируют.

– О, поверьте, никаких чудес, – засмеялся Иван, – увидев поражённое, с недоверием в глазах лицо капитана, – чтобы добиться этого прикладываются гигантские усилия, работают многие миллионы людей. – Недоверие в глазах капитана не исчезло, – Вам трудно в это поверить, а для меня это естественный порядок вещей, потому я постараюсь рассказать вам всё по порядку, как в сам в школе учил, а потом то, чему сам я являюсь свидетелем.

– В самом начале двадцать второго века, наверно, через несколько лет после отбытия вашего корабля, – начал Иван, – ситуация действительно стала критической. И когда отступать было уже некуда, правительствам объединённой Европы, объединённой Америки и остававшихся тогда ещё крупных отдельных стран удалось договориться. Тогда была принята общемировая, новая экологическая политика. Мы обычно называем её сокращённо – НЭП. Законы всех стран были изменены в соответствии с НЭП, в её осуществление были вложены огромные средства, а потом она и сама стала подпитывать себя.

До этого события вся история человечества была связана с мусором и отходами – там, где поселялись люди, там появлялся мусор. И хотя мусор старались убирать, а отходы очищать и перерабатывать, но всё это делалось неохотно. Дорого это и прибыли не приносит. Потому и росли горы мусора вокруг городов, да и на улицах было совсем не чисто. У русских была поговорка – «чисто не там, где убирают, а там, где не сорят». И правда, пока каждый человек ждёт, что придёт специальный работник и уберёт за ним мусор, который он разбрасывает вокруг себя, чище вокруг не станет. И пока токсичные отходы выгодно просто сливать в реку, будут сливать.

Что же изменило введение НЭП? – Иван на секунду замолчал. – Очень многое! И наступление началось сразу на всех фронтах. Обычные люди почувствовали это сразу: за любую брошенную на улице бумажку, окурок, или тем более бутылку его ждало наказание. Причём не штраф и не бессмысленное заключение, а немалый срок исправительных работ. И работы эти он отбывал не на лесоповале, не на стройке какой, а на мусороперерабатывающем заводе, на уборке родных улиц или на разборке мусорных куч, на городской свалке. И таких вынужденных помощников у мусорщиков поначалу было очень много и улицы городов стали постепенно очищаться от мусора. Потом требования ещё ужесточили и стали наказывать за то, что человек выкинул мусор в контейнер, не рассортировав его по типам отходов – это дало новую волну бесплатных работников.

Но конечно не только эти меры сыграли свою роль. Спешное строительство огромного количества мусороперерабатывающих предприятий, внедрение новых технологий и разработка ещё более новых. Одновременно с этим зарплата всех, кто был связан с уборкой, переработкой мусора и отходов была увеличена многократно за счёт государства. Престиж и, как следствие, приток персонала на такие специальности резко возрос. Дворники и уборщицы стали зарабатывать так много, что попасть на такую должность можно было только по кастингу, доказав, что у тебя есть соответствующее образование и опыт работы. В университетах появились новые факультеты, направленные на подготовку специалистов по высокотехнологичной переработке мусора.

– Но ведь это огромные деньги, – хмыкнул капитан, – откуда?

– Конечно, – кивнул Иван, – деньги были вложены огромные, получили их, сократив военные расходы почти до нуля. К тому времени стало понятно, что воевать-то уже не за что. Кому нужно завоёвывать территорию, заваленную кучами мусора и отравленную ничуть не менее твоей собственной. В общем, мирные соглашения были подписаны и деньги на военные цели были сведены до минимума. Кстати, выходящие в отставку военные имели льготы при поступлении на службу в экологическую полицию, которая как раз многократно выросла, или на работу мусорщиками любого ранга.

Само собой, и тогда шло не так всё гладко, как я сейчас рассказываю. Были попытки избежать заслуженного наказания, за нарушение новых экологических законов, откупиться и тому подобные вещи. Но во времена общедоступного интернета и обилия видеокамер на улицах любого города и деревни, во времена искусственного интеллекта это сделать очень трудно. А если девяносто пять процентов населения города уже принудительно поработало на улицах или свалке возле своего города, то уж позволить кому-нибудь избежать наказания – такого ни за что не допустят. Были десятки случаев самосуда, когда толпа громила дома провинившихся, а потом аккуратно собирала за собой весь мусор. Было даже несколько случаев убийства. С тех пор суды по экологическим процессам проходят только открытые с прямой трансляцией в интернет. Экологическая обстановка с бытовым мусором на улицах и вокруг городов стала выправляться.

Что касается промышленных предприятий, то меры там были приняты не менее решительные. За вредные выбросы случайные или планомерные наказания были столь большими, что куда выгоднее было строить очистные сооружения и вкладывать деньги в экологические исследования. Если хозяева не предпринимали достаточных мер, дело доходило и до национализации, и до конфискации предприятий. Некоторые промышленники сочли более благоразумным перенести свои заводы на космические станции и на Марс, на который в то время НЭП не распространялся. И в области промышленности экологическая ситуация стала постепенно приходить в норму. И люди стали замечать, что стало легче дышать, стала чище вода, чисто на улицах. И если учесть, что к этому времени уже почти двадцать процентов населения Земли работали над переработкой мусора и отходов и гордо говорили о себе: «Я – мусорщик», а ещё миллионы учились и готовились, чтобы мусорщиками стать, то можно представить, как НЭП набирал обороты.

В то время во всех школах ввели новый курс изучающий НЭП и экологию и всё что с ними связано. И престиж, и уважение к профессии мусорщика стал ещё прочнее. Наше поколение склонно романтизировать те времена. Для нас это уже почти легенда. А сами мы воспитаны так, что бросить мусор на улице или не убрать за собой это настолько неприлично, как…, как, – Иван задумался, – даже не знаю с чем и сравнить, сказал бы как прийти голым на светский приём, но мне кажется, что ещё что похуже.

Ну, вот я почти всё и рассказал. Через семь десятилетий победного действия, НЭП добралась и до космоса, и до поселений на Луне и Марсе. И я теперь с гордостью говорю: я – мусорщик. Я долго учился, прошёл нешуточный отбор, чтобы стать пилотом катера экологической службы. В мою задачу входит собирать в космосе отработавшие и неисправные аппараты и отправлять их на заводы по переработке. Скоро и космос в системе станет чистым благодаря нашим усилиям. – Иван умолк. Его собеседники тоже молчали. – Может быть, Вы расскажете, что произошло с вашим кораблём?

– Ну, – капитан хмыкнул. – Наша история вовсе не так фантастична, как то, что рассказали Вы. Я не уверен, что смогу поверить во все, что Вы сказали, пока сам не увижу. У нас всё просто – поломки, аварии, метеорные потоки, и как результат помятый корпус, не работающая одна из пяти силовая установка, полное отсутствие дальней связи. В какой-то момент командование кораблём приняло решение о невозможности продолжать экспедицию, развернули корабль и направились обратно к солнечной системе. Я уже много лет веду этот корабль указанным курсом и, наконец, мы здесь и наша экспедиция близка к завершению. Да ещё и перспективы Вы описываете самые невероятные. Мы рассчитывали, что выведем наш корабль на орбиту Земли, и сможем жить в нём. общаясь с остатками расы. В лучшем случае, думали, что найдётся для нас место где-нибудь в закрытых городах Луны или Марса. А Вы говорите о свободной жизни на Земле. Никто из нас не видел открытого неба или моря. – Капитан задумчиво замолчал. – Надо же! НЭП!

Мы, кстати, тоже от мусора пострадали. По записям бортового журнала я узнал, что система выброса мусора и отходов в космос была сконструирована не очень удачно. Контейнеры с отходами, выбрасываемые за борт в отсутствие крупных масс, кроме корабля, удалившегося за пределы Солнечной системы, так и летали вокруг корпуса, сталкиваясь с ним и нанося дополнительные повреждения. Сейчас контейнеры снабжаются реактивной тягой и отстреливаются от «Следопыта» на значительное расстояние.

– О, выкидывать мусор в космос, – покачал головой Иван, – это не только экологически неверно, но и крайне расточительно. На моем корабле нет даже такой системы избавления от мусора. Всё что возможно перерабатывается на месте, всё, что невозможно, складируется до возвращения на базу и перерабатывается там. Конечно, у вас другая специфика, да и технологии изменились почти до неузнаваемости.

– Ну, мы справлялись с этим как могли, – заметил молчавший всё время старший навигатор.

– Это тоже не совсем так, – покачал головой Иван, – Вы простите меня, не дело гостю критиковать хозяев, но даже увидев несколько коридоров по пути сюда, я поражён насколько они находятся в запущенном состоянии.

– Что Вы имеете в виду? – удивился капитан. – Мне кажется в этих коридорах всё исправно.

– Ну, – замялся Иван, – ещё раз прошу простить меня, я имею в виду мусор, пыль грязные стены. Для меня такая обстановка просто невероятна.

Все помещения корабля, и коридоры, в том числе регулярно убирают, – равнодушно пожал плечами капитан, у нас имеется штат уборщиц, и они свою работу делают.

– Вероятно, тех, кто мусорит много больше, чем тех, которые убирают, – тихо заметил Иван. – Но оставим этот неприятный разговор, я думаю, у вас будет шанс для сравнения. А теперь прошу меня простить, позвольте мне вернуться на свой катер. Это был для меня очень длительный и напряженный день.

***

Обещанные три месяца прибытия спасателей растянулись на все пять с половиной. Всё это время Иван оставался вместе с экипажем «Следопыта» всё чаще и всё дольше оставаясь на борту корабля спасения, посещая свой катер только для отправки отчётов и приёма указаний. До прибытия помощи он был назначен официальным и полномочным представителем экологической службы на борту «Следопыта». Приходилось встречаться со множеством людей, выступать с лекциями, проводить беседы. Рассказывать о жизни на Земле. Проводить уроки в школах. Он даже с разрешения Капитана организовал несколько субботников по уборке помещений корабля, но так и остался неудовлетворён результатами. В общем, скучать ему не приходилось, иногда он с грустью вспоминал дни одиночества в своём катере, и недостижимый пока отпуск. Но работа космического мусорщика не всегда размерена и предсказуема, именно так и учили Ивана в академии. Потому отбросив грусть и сомнения, он вновь принимался за работу.

Через несколько месяцев полёта и ещё трех месяцев карантина и адаптации экипаж «Следопыта» наконец был отпущен на «свободу». Иван вызвался быть гидом у капитана и, встретив его у выхода из терминала космической медицинской службы в Москве, повёл его на экскурсию по городу. Капитан уже не столько смотрел на небо, налюбоваться которым не мог весь первый месяц карантина, сколько с восторгом крутил головой по сторонам. Его удивляло всё и высотные дома, и спешащий по улицам народ, и потоки электромобилей, и неоновая реклама магазинов.

– Посмотрите, как чисто кругом, – улыбнулся Иван. – Вспомните пыльные коридоры «Следопыта».

– О, я иногда скучаю, хотя здесь всё так здорово. А насчёт чистоты, Вы правы, дорогой Иван, хотя я и не понимаю как улица, по которой ходят миллионы людей может выглядеть, словно стерильный бокс, в котором нас держали целую неделю ваши медики. Да вот ещё еда и напитки у вас выше всяких похвал, – капитан остановился возле небольшого магазинчика.

Вот тут я с вами соглашусь, – широко улыбнулся Иван, – хотите соку?

– С удовольствием.

– Угощайтесь, – Иван отдал капитану купленную коробочку апельсинового сока и соломинку. – А насчёт чистых улиц – все очень просто, каждое утро тысячи людей, со специальными машинами метут и моют улицы, несмотря на то что на них и так не бывает никакого мусора.

– Да, да, – задумчиво покивал капитан, потягивая сок. – Вы говорили, у Вас не мусорят. – Капитан допил сок, смял коробку и бросил её на тротуар.

– Что вы делаете? – Иван быстро поднял брошенный бумажный комок, отнёс к стоящей в десяти метрах от них многосекционной урне и выбросил смятую коробку в одну из секций, не забыв вытащить пластиковую соломинку и бросить её в другую секцию. – Капитан, Вас ведь учили не бросать мусор на улице, – Иван сочувствующе смотрел на собеседника.

– Ох, простите, дурные привычки, – капитан выглядел смущённым, доставая из кармана коммуникатор. – Посмотрите, мне пришло какое-то странное сообщение, – обратился он к Ивану, взглянув на экран коммуникатора, – нужно срочно явиться в суд и адрес указан.

– Вы совершили преступление, – мягко сказал Иван, Вас ведь учили, пока Вы были в карантине. Пойдёмте, я провожу Вас, это совсем рядом.

– Это что, из-за бумажки, которую я бросил? Но ведь Вы подняли её и выкинули в урну!

– Да, по нашим законам, преступлением является даже само подобное умышленное действие, даже если оно не имеет последствий, а последствия могут служить только отягчающим обстоятельством. Не переживайте, я думаю суд отнесётся к Вам со снисхождением, учитывая все обстоятельства.

– А что, за нами всё время следят? – капитан интенсивно завертел головой по сторонам.

– И да, и нет. За городскими улицами следит компьютерная система. Все происходит полностью автоматически, система распознает момент нарушения закона и направляет сообщение Вам на коммуникатор, а запись самого момента нарушения отправляет прямо в суд. Ну, если необходимо может также вызвать наряд службы охраны порядка, но это требуется крайне редко. Вот мы и пришли Вам сюда. Я Вас подожду вон там, в парке на скамейке.

Через сорок минут смущённый капитан подошёл к Ивану, отдыхающему в тени высокого клёна. – Суд приговорил меня к трём дням исправительных работ на уборке улиц города.

– Я ведь говорил, что суд учтёт ваши обстоятельства. Обычно меньше недели никому не дают, – улыбнулся Иван. – Не огорчайтесь, дорогой капитан, вы же хотели узнать, кто и как убирает улицы. Считайте, что это экскурсия с полным погружением. Я так понимаю, Вам завтра нужно будет рано вставать?

– Точно, – кивнул капитан, – завтра мне к трём часам утра нужно явиться на диспетчерский пункт.

– Просто, выберите в коммуникаторе пункт «навигация» и укажите адрес – и коммуникатор покажет дорогу. Работать предстоит всего три часа.

– Да, но потом нас собирают на двухчасовую принудительную лекцию об экологических законах. Кстати, в суде я видел пятерых из моего экипажа, так что я буду там не одинок, – капитан подмигнул.

– Да лекции обязательная часть. Я найду Вас после неё.

На следующий день Иван встретил капитана выходящим с диспетчерского пункта в сопровождении ещё нескольких членов его бывшего экипажа.

– Ну как вам экскурсия? – улыбнулся Иван.

– Вы знаете, это было довольно увлекательно. Совсем не так, как я себе это представлял, – ответил за всех капитан. – Пожалуй, постоянно заниматься такой работой мне было бы скучновато, но иногда не помешало бы каждому так поработать. А там ещё и завтраком перед лекцией накормили. Поесть я люблю это по моей фигуре видно, – капитан развёл руками, – особенно люблю сладкое. А конфеты у вас на Земле очень вкусные, просто оторваться невозможно, – капитан достал конфету, содрал с неё цветную обёртку и сунул конфету в рот, а фантик бросил под ноги. – О, похоже, мне ещё одно сообщение пришло, – капитан полез в карман за коммуникатором, и виновато добавил, – и, кажется, я ужезнаю откуда!