Бабушкин дом [Марина Вячеславовна Корнийчук] (fb2) читать онлайн

Глава I

Летним июльским утром, в десять часов, уже стояла невыносимая жара. В поселке Н. почти каждый житель отмечал, что такого жаркого лета не было последние пять лет. Столбик термометра показывал тридцать два градусов. А ведь это только утро, впереди еще целый день. Из-за сильной засухи урожай в этом году выдался довольно – таки скромным, поэтому селянам уже с утра надо было отправляться на огород и поливать свои овощи и фрукты, а также выкапывать назойливый бурьян и заниматься другими домашними хлопотами. Но обыватели Н. не отличались особым трудолюбием, поэтому спасать дары природы никто не спешил. Стоит отметить, что за последние годы в поселке начали активно выкупать дома под дачи. А новые владельцы приезжали всего несколько раз за лето и не особо утруждали себя сельскохозяйственными заботами. Ведь главное, чего людям хотелось, так это отдохнуть от города и своих начальников, а уж потом заниматься садами и огородами.

Местной молодежи в поселке почти не осталось: она вся стремилась перебраться в большой город в надежде устроить свое личное счастье или найти работу. Так или иначе, большинству молодых людей это удавалось. Ну, а старшее поколение не выбиралось никуда. Самым дальним маршрутом для них была дорога в лес за грибами или поездка в город на рынок. В основном селяне предпочитали вести монотонный образ жизни, без волнений и лишней суеты. Видимо, так на них действовал южный климат.

Ровно в одиннадцать часов в поселок Н. каждый день приезжал автобус из города. В субботу он часто был переполнен людьми, самыми активными жителями поселка, которые ездили в город продавать домашние продукты, чтобы заработать деньги. Сельчанам хватало всего пару часов, чтобы распродать весь товар и вернуться обратно в деревню. И хотя в поселок все чаще приезжали иномарки, нежели автобусы, этот рейс был регулярным и неизменным последние лет тридцать. Менялись только вид транспорта и водитель. И в этот день автобус вызывал недовольство у пассажиров. В старом и душном общественном транспорте не было кондиционера, поэтому люди чуть ли не обливались потом, вдыхая пары бензина. Обратно местные жители возвращались с продуктами, в основном с колбасой, сырами и конфетами. Многие везли утят, цыплят и прочую мелкую живность. Поэтому в автобусе постоянно слышался писк мелких пушистиков.

Вместе с пожилыми жителями поселка Н. от духоты страдала молодая девушка. На вид ей было лет двадцать пять. Молодая особа, одетая в легкое синие платье, сидела возле окна и держала в руках букет из пяти белых лилий. Ее темно-русые волосы были собраны в пучок. Такая прическа очень выгодно подчеркивала тонкие, почти что кукольные черты лица. Нарисованные темно-серым карандашом стрелки подчеркивали большие светло-голубые глаза. Девушка сосредоточенно смотрела в окно с какой-то тревогой. Было заметно, что она думает о чем – то не очень приятном. Девушку звали Таисия, но все близкие ее называли просто Тася. В поселке Н. она никогда не была и даже не планировала туда приезжать, если бы не одно обстоятельство. Незадолго до этого дня ей позвонил отец. Он попросил ее приехать, потому что бабушка стала хуже себя чувствовать, поэтому и хотела срочно увидеть внучку. Нужно сказать, что родную бабушку по отцу Тася совсем не знала. Так сложилось, что родители разошлись еще до ее рождения. После расставания они больше не общались. Когда Тася родилась, мама дала дочке свою фамилию и даже отчество по имени своего отца. Поэтому по паспорту Тася была не Одинцова Таисия Николаевна, а Александрова Таисия Александровна. Возможно, этот поступок матери и вызвал такое странное поведение со стороны родственников. Но, как считала девушка, их обида не заслуживала оправдания. И если бы семья отца сделала первый шаг навстречу Тасе еще в детстве, она бы поменяла и отчество, и, может быть, даже фамилию. Но чуда не случилось. За все двадцать пять лет бабушка так и не приехала в город навестить свою внучку. Даже по телефону она ни разу не поздравила ее с днем рождения. Тася росла в окружении родственников матери. Отношения с отцом у нее были также напряженными. Они почти никогда не созванивались, встречались только раз в году и говорили в основном на общие темы, без намека на теплоту и душевное родство.

Тася знала, что у нее есть двоюродная сестра Лариса, которая была старше ее на пять лет и жила вместе с бабушкой и ее отцом. Отец рассказывал ей, что Лариса сама воспитывает маленькую дочку и сына. Выходило, что Тася первый раз увидит своих племянников. Как с бабушкой, так и с остальными членами семьи Одинцовых она не была знакома.

Несмотря на то что, бабушка никогда не общалась с ней, из жалости к умирающей старушке, девушка согласилась приехать. Но мысль о том, что ей нужно будет смотреть в глаза своим незнакомым родственникам и о чем-то с ними говорить, не доставляла ей никакой радости. Настроения у нее упало, в автобусе она долго размышляла над этой поездкой и пришла к выводу, что зря согласилась. Чем ближе автобус подъезжал к деревне, тем больше Тасе хотелось вернуться обратно домой. Но назад пути не было. Ей придется идти в этот чужой дом и прожить там два дня. Наконец автобус повернул вправо и проехал табличку с названием поселка. «Они уже совсем близко»,– мелькнула в голове мысль. На минуту Тася забыла о своих родственниках и обратила внимание на вид, который открывался из окна…

Что особо отличало поселок Н. от остальных сел в этой области, так это живописная природа. Деревня раскинулась на холмах. Правый и левый берег поселка разделяла река. На набережной любила проводить время большая часть мужского населения. Так как рыбалка была хорошим поводом отказаться от выполнения домашних дел, обсудить последние политические новости и, конечно, немного выпить. А недалеко от реки находилось озеро, куда местные и приезжие ходили купаться и плавать на лодках. Особенно это озеро нравилось молодым людям. Трудно было найти более романтичное место, где бы плавали грациозные лебеди и росли красивые белые лилии. Не удивительно, что состоятельные люди выбирали именно это место для строительства загородных домов.

Тасе очень понравилась природа и те дома, что мелькали за окном. Девушка увидела красивые коттеджи, отгороженные ото всех высокими заборами. Ей удалось заметить несколько очень скромных домиков. На многих из них висели объявления: «Продается». «Место, конечно, чудесное», – подумала Тася, но приятные впечатления вновь заслонили мысли о предстоящей встрече.

Глава II

Пока остальные жители деревни пытались приободрить себя чашечкой кофе или задыхались от жары в душном автобусе, члены семьи Одинцовых с самого утра хлопотали на кухне, в гостиной и на веранде, которая выходила на задний двор.

– Мария Дмитриевна, мои поздравления! – то и дело произносили прохожие.

Но в ответ лишь видели равнодушный кивок головы старой дамы, которая сидела в кресле-качалке на веранде и дышала свежим воздухом. Старая женщина смотрела в пол. Она без всякого энтузиазма реагировала на поздравления и на то, что происходило вокруг нее. Старушка была крупного телосложения, ее лицо и руки покрывали глубокие морщины. Дряхлую старую кожу частично скрывало летнее серое ситцевое платье в мелкий цветочек. А седые волосы Марии Дмитриевны были спрятаны под зеленую косынку. В этот жаркий день «виновнице» торжества исполнилось восемьдесят пять лет.

Мария Дмитриевна – женщина жесткая и очень властная, повидавшая на своем веку множество невзгод: и голод, и горести войны, и потерю любимых людей. Поэтому в посёлке ее все уважали и даже побаивались, так как она всегда говорила то, что думала. От ее «острого» языка пострадал не один человек, в том числе и ее дети, внуки и другие родственники. Все соседи обращались к ней лишь по имени отчеству. Даже Николай, ее родной сын, и внучка Лариса говорили ей только «вы». В последний год Мария Дмитриевна неожиданно обратила свои мысли к Богу. Проблемы с ногами не позволяли ей ходить в церковь на службу, поэтому она часто приглашала местного священника домой на разговор. О чем они беседовали, одному только Богу известно было. Но и Николай, и Лариса замечали, что после бесед с духовником Мария Дмитриевна становилась мягче и добрее. Правда, ненадолго…

На небольшом круглом столике стояли собранные тарелки, бокалы и рюмки, а в самом центре красовался «пузатый» самовар. Рядом со старухой вытирали полотенцем тарелки две молодые женщины лет тридцати. Одну звали Ларисой, она была внучкой Марии Дмитриевны.

Лариса – темноволосая брюнетка, худощавая и ничем не примечательная женщина, мать-одиночка двух детей. В основном ее волновали проблемы неурожая, садовые цветы, большое количество гибнущих цыплят, прогнивший пол в гостиной и детской. А также вопросы, касающиеся недостатка необходимой одежды и обуви у ее детей, будущее образование сына и подорожание медикаментов, которые нужны были бабушке. Но в этот день Лариса думала о новой и самой главной проблеме. В праздничный день Лариса была одетой в красивый зеленый сарафан, но из-за жары и домашних хлопот выглядела скорее утомленной, чем нарядной.

Вторую женщину, помощницу и подругу Ларисы, звали Шура. Женщина работала в местном продуктовом магазине, жила по соседству и часто наведывалась в гости, спеша рассказать самые свежие сплетни. В основном они касались того, кто из сельчан переехал в город, кто кому и за сколько продал дом. Шурочка была женщиной симпатичной и эффектной, самой яркой в поселке и всегда выглядела, на зависть всем, великолепно. Она была ровесницей Ларисы, незамужней и без детей. Главной целью женщины было выйти замуж за какого – нибудь богатого дачника и переехать в город. Правда, пока ей это не удавалось. Поэтому молодая женщина продолжала прихорашиваться каждый день, красить губы красной помадой и привлекать внимание не бизнесменов и чиновников из города, а местных мужчин. На днях Шурочка разошлась с очередным ухажером и была в поиске нового суженого.

Отстранённо ото всех на ступеньках сидел светловолосый паренек и играл в мобильном телефоне. На вид ему было лет двенадцать, не больше. Это был сын Ларисы – Стас. Мальчик очень тихий и замкнутый. В двенадцать лет его интересовали только компьютерные игры и дружба с соседским мальчиком. Стас не проявлял высоких результатов в школе, он был самым обыкновенным троечником. У мальчика не было никакого хобби: ни рыбалкой, ни футболом он не интересовался, зато знал все новинки компьютерных и мобильных игр. Самым мучительным для Стаса было каждый день вставать в шесть часов утра и ехать на велосипеде в соседнее село в школу, так как местную закрыли еще три года назад из-за недостатка учеников в поселке.

– Стас, помоги на стол накрыть! – обратилась мать к сыну.

– Мам, отстань, я занят, – не отрываясь от мобильного телефона, фыркнул молодой человек.

– Опять в свои дурацкие игры играешь? А ну, быстро стулья неси!

– Сейчас…

– Не сейчас, а бегом! – настаивала на своем Лариса и ударила сына полотенцем. Ничего не сказав в ответ, Стас встал и ушел, не поднимая головы.

Неподалеку от Марии Дмитриевны на стуле сидел сутулый, почти седой мужчина среднего телосложения, лет шестидесяти. Это был Николай – сын Марии Дмитриевны. Он не спеша настраивал радиоприемник. Аппарат никак не хотел работать и лишь тарахтел, чем раздражал присутствующих. Коля был самым обыкновенным человеком: робким, молчаливым, застенчивым, не очень красивым. Он никогда не участвовал в конфликтах, а в случае недоразумений предпочитал уходить в «тень».

В поселке Николай подрабатывал на стройках и больше ничем не занимался. Его интересовала исключительно старая техника, непригодная к использованию и никому не нужная. Целыми днями он прятался ото всех в сарае и чинил то поломанный велосипед, то старый телевизор, то нерабочую стиральную машинку. Отремонтировать что-либо ему удавалось крайне редко, но это было вовсе не целью. Николаю нравился сам процесс починки и устранение неполадок. А главное, что в такие минуты его никто не трогал и ни о чем не просил. В закрытом сарае он в основном прятался от Ларисы, своей племянницы, которая часто «капала ему на мозги», выпрашивая деньги, и напоминая, что нужно ремонтировать не только старую технику, но и сам дом.

Вот уж кто точно ни от кого не прятался в этом доме, так это шестилетняя правнучка именинницы и дочка Ларисы – Катюша. Девочка очень громко смеялась, за что все родные прозвали ее «звоночек». Катюша росла очень подвижной и любознательной. Малышка была ко всем добра, особенно обожала всех членов семьи. А еще она очень любила животных, причем абсолютно всех. Она часто подбирала на улице бездомных кошек и собак, которых потом Мария Дмитриевна выкидывала обратно на улицу. В отличие от остальных сельчан, которые держали по несколько собак и кошек, у Одинцовых был всего один дворовой пес, который умер в прошлом году. Катюша так огорчилась потерей любимого питомца, что не ела несколько дней. Тогда Лариса купила ей в городе щенка, лабрадора, и к девочке снова вернулась ее жизнерадостность. Вблизи от дома, под раскидистой вербой, играл «звоночек» со своим четырехлапым другом по кличке Дружок.

– Ларис, ты гуся поставила в духовку? Ух… Паразит! – сухо спросила старуха, давя крошечного жучка палкой, что имел неосторожность проползти по деревянному полу мимо Марии Дмитриевны. Несмотря на достаточно преклонный возраст, у юбилярши был не только острый язык, но и взгляд.

– Поставила. Уже печется. Катюша! – позвала Лариса дочку. – Убери в гостиной игрушки, скоро будем садиться за стол!

Девочка послушно встала с травы и побежала выполнять просьбу матери; щенок тот час же бросился вслед за своей хозяйкой.

– Коля, ты Тасю пригласил? – спросила Мария Дмитриевна сына, глядя на него из-под лба.

– Пригласил. Сказала, что может быть приедет, – ответил мужчина, не отрываясь от починки радиоприемника.

Неоднозначные ответы всегда злили Марию Дмитриевну, и в этот раз именинница повысила голос:

– Так может быть или приедет?!

– Не знаю…

– Так позвони, узнай! – рассерженная Марья Дмитриевна уже крикнула на Николая и ударила палкой по полу.

Громкий стук испугал Шуру, женщина чуть не уронила тарелку, которую вытирала полотенцем.

– Ма, я уже звонил, она сказала, что постарается приехать, адрес она знает…

Николай уже давно привык к вспыльчивости матери и всегда реагировал спокойно, когда она в очередной раз повышала на него голос.

– Никакой помощи от вас не дождешься, ни с чем не можете справиться! – фыркнула юбилярша и оставила сына в покое.

Мария Дмитриевна обеими руками оперлась на свою палку и закрыла глаза. Но маленький «звоночек» отдохнуть бабушке не дал. Кате стало интересно, кто же такая Тася.

– Бабушка, а Тася – это кто? – подойдя к старушке, спросила девочка.

– Это, внученька моя, дочка дяди Коли. – С кем Мария Дмитриевна ласково разговаривала, так это со своей правнучкой. На Катюшу хозяйка дома никогда не повышала голос, даже когда та плохо себя вела.

– А что, у дяди Коли дочка есть? – продолжала расспрашивать девочка. – А сколько ей лет?

– Да, моя милая, двадцать четыре, кажется, – неуверенно ответила именинница, а потом снова посмотрела на сына и позвала его:

– Коля, сколько Тасе лет?

– Ммм…

Этот вопрос заставил Николая, наконец, отвлечься от радиоприемника. Мужчина нахмурился, видимо, пытался в уме подсчитать, но так и не нашел точный ответ.

– Вроде бы двадцать пять, – неуверенно произнес Николай.

– А почему она никогда не приходила к нам в гости? – Катю очень интересовала незнакомка, и девочка хотела как можно больше узнать о своей родственнице. Лариса, услышав этот вопрос дочки, перестала протирать рюмки и поджала губы. Стало ясно, что разговоры о Тасе ей не нравились.

– Потому что ее мама не пускала. – Мария Дмитриевна старалась вежливо говорить с правнучкой, но теперь даже Кате юбилярша отвечала, повысив голос.

– А почему? У нее что, злая мама?

– Не самая лучшая, – фыркнула Мария Дмитриевна и хотела что-то еще добавить, но Коля вдруг вмешался в разговор.

– Катюша, ну хватит задавать вопросы. Иди-ка во двор, поиграй с Дружком.

Девочка послушно собрала игрушки, позвала своего щенка, и они вместе побежали гулять под вербу.

Глава III

Автобус подъехал к остановке. Все пассажиры начали выходить. Тася подождала, пока последний человек покинул автобус. Заметив вопросительный взгляд водителя, она тоже встала и вышла. Девушка осмотрелась по сторонам. Этот поселок, хоть и был живописным, почему-то сейчас испугал девушку. Она задержалась на остановке, судорожно вцепившись в ручки сумки, не в силах сдвинуться с места. Искоса поглядывала, как люди встречали друг друга, целовали в щеки, обнимали и спрашивали у приезжих: «Ну, как доехал?» или «Что там, в городе, новенького?». Шум понемногу стал стихать, все начали расходиться. Еще через несколько минут на остановке остались только Тася, бездомная собака, которая пряталась от жары в тени, и водитель, вышедший перекурить перед тем, как уехать, с интересом посматривающий на девушку.

– Что, не туда заехала? – спросил мужчина.

– Нет, нет, туда, – ответила Тася и решила, что хочешь не хочешь, а нужно идти, а то еще начнут приставать с расспросами.

Девушка отправилась искать нужный дом. Куда именно идти она знала. Точнее у нее был адрес, к тому же отец по телефону подробно объяснил, как найти дорогу. Но, даже не зная точных координат, здесь нельзя было потеряться. «Наверняка местные жители все друг друга знают», – решила для себя Тася. Позвонить отцу и сообщить, что она приехала, девушка не могла. Ее мобильный телефон разрядился, как только она села в автобус. Волнуясь перед поездкой, забыла его зарядить. О том, что она должна приехать, никто не знал. Два дня назад, когда отец звонил ей, дочь точного ответа ему не дала, ссылаясь на большую занятость на работе. «Ее никто не ждет. А может так даже и лучше», – подумала Тася, медленно приближаясь к дому своих родственников.

Солнце начало припекать сильнее. «Хорошо, что я с собой взяла шляпу», – подумала Тася. Она достала головной убор из сумки и надела на голову, после чего направилась к центральной улице. Девушка прошла мимо двух продуктовых магазинов. Стоял сильный запах пыли. По дороге Тася почти не встречала местных жителей. Изредка мимо нее кто-то проходил или проезжал на велосипеде. В основном по дороге ездили иномарки с тонированными стеклами.

Дальше Тася вышла к мосту, который перекинулся через озеро и соединял два берега поселка. Повеяло свежестью. Запах воды и камышей после душного автобуса и пыльной дороги немного освежил девушку. Ей было уже не так жарко. На мосту Тася приостановилась и посмотрела на водную гладь. Вдоль озера росли ивы. Свои ветки они склоняли к воде, как будто пытались утолить жажду.

Вдоль озера располагались в основном одноэтажные дома с небольшими мостиками. Тася обратила внимание, что на одном таком мостике отдыхали люди. Они прыгали с моста в воду и веселились. Природа вокруг озера порадовала девушку, и она почувствовала себя значительно лучше. Она также не могла не заметить желтые и белые лилии, которые плавали на поверхности воды. «А я лилии купила… Вот насмешу всех», – подумала Тася и с огорчением посмотрела на букет.

Тася пошла дальше. Чем ближе она подходила к дому, тем явственнее чувствовала, как учащенно бьется ее сердце. Девушка сильно разволновалась. Вот уже она увидела огромную иву, о которой говорил отец. Сразу за ней находился тот злосчастный дом и просматривалась его крыша. На секунду девушка приостановилась. «Нужно перевести дух перед тем, как зайти», – решила Тася и поставила сумку на землю, переложив букет с правой руки в левую.

Глава IV

Лариса с Шурой ушли на кухню. Там, на кухонном столе, стояли уже приготовленные блюда: фаршированная щука, салат оливье, блинчики, бутерброды. На плите, в кастрюле, варилась картошка, а из духовки доносился запах жареного гуся. Лариса посмотрела на блюда и решила, что нужно приготовить салат из овощей. Она открыла холодильник и достала оттуда помидоры, огурцы, перец и зелень.

– Подай, пожалуйста, дощечку, – обратилась Лариса к подруге, когда мыла овощи.

Та послушно выполнила просьбу.

– Ох уж это жара, невыносимо просто. Хоть бы дождь скорее пошел, -вздохнула Шура, вытирая со лба капельки пота. – Думаешь, Тася приедет к вам?

– А черт ее знает. Коля сказал, что может и приедет. Ты документ подготовила на всякий случай?

– Конечно, вот он, – Шура взяла свою сумку, что лежала на стуле, и достала оттуда документ в файле. – Юрист сказал, что все оформлено правильно, нужна только ее подпись вот здесь. – Женщина показала бумагу Ларисе и указала пальцем, где нужно подписать.

Лариса смотрела на документ и не верила, что ей приходится заниматься таким отвратительным делом, как дележка собственного дома. Она отказывалась верить в то, что бабушка решила отдать часть дома неизвестной родственнице, с которой даже не была знакома. Лариса всю жизнь прожила здесь, тут растут ее дети и им больше некуда деваться. Этот дом – все, что у них есть. Лариса еще раз внимательно прочитала бумагу, после чего положила документ в верхний ящик шкафа.

– Ты с бабушкой говорила на эту тему? Почему она так решила поступить? – спросила Шура.

– Нет, не говорила. Не хотела поднимать эту тему перед днем рождения. Может потом. – Лариса тяжело выдохнула и стала активно нарезать помидоры. Сильный стук ножа по дощечке давал понять, что женщина нервничает.

– А как ты собираешься ее уговорить отказаться от своей части? – поинтересовалась Шура.

Тема дома и еще одной наследницы за последние два дня очень утомила Ларису; женщина не знала, что делать и как решать эту проблему. Последний вопрос выбил ее из колеи, она кинула нож и накричала на подругу:

– Шур, не знаю! Я вообще не понимаю, как это могло случиться! Она что ли совсем спятила на старости лет! Я эту Тасю никогда в жизни не видела, я не знаю, что это за человек и как с ней разговаривать. Я даже не знаю, кем она работает и сколько точно ей лет. Лучше бы она вообще не приезжала!

– Ну, все, все, успокойся, может еще все обойдется. Коля знает о завещании?

– Думаю, что нет, иначе бы он мне сказал. – Лариса снова взяла нож и принялась нарезать огурцы.

– А если не рассказывать этой Тасе о завещании? А просто потом сжечь его, и никто ни о чем не узнает?

Лариса тяжело вздохнула и положила нож.

– Я, конечно, думала об этом. Но потом узнала, что есть еще и второй экземпляр и он находиться у нотариуса. В любом случаи эта дрянь узнает. Ничего тут не поделаешь, единственный выход – что она подпишет расписку.

– Ты, главное, не переживай раньше времени. Документ у тебя есть, просто нужно будет сделать так, чтобы она его подписала.

Лариса немного успокоилась. Женщина была уверенна, что девушка не приедет, ведь она никогда не бывала в этом доме. С чего ей теперь ехать после стольких лет отчуждения? Она изредка общалась с Колей – своим родным отцом. Николай рассказывал, что ее мать удачно вышла замуж за иностранца, когда Тасе было пятнадцать лет. С отчимом у Таси сложились хорошие отношения. Так что жалеть эту девушку Лариса не намеревалась. Ее больше волновал вопрос, что делать, если незнакомая родственница все же наведается, узнает о завещании и будет требовать свою долю.

Готовый салат Шура отнесла на стол в гостиную. Лариса взяла в шкафчике салфетки и последовала за подругой. Из комнаты доносились оживленные голоса Одинцовых и еще кого-то.

– Мария Дмитриевна, голубушка, это вам! Мои поздравления от всей души!

– Спасибо, дорогой мой, спасибо! Я уже думала, ты не приедешь…

– Коля!

– Миша!

Зайдя в комнату, Лариса увидела друга семьи – Михаила Валерьевича Туманова. Вернее, как все его любили называть, дядю Мишу. Это был мужчина лет шестидесяти, невысокого роста, лысоватый. Дядя Миша когда-то в молодости жил с Одинцовыми по соседству и работал в поселке врачом-терапевтом. Его мать была лучшей подругой Марии Дмитриевны. В детстве, во время войны, они вместе переживали голод, делились друг с другом последним куском хлеба. Трудные времена сплотили эти две семьи, и они стали почти родными. А еще у дяди Миши есть сын – Гриша. В детстве Лариса с Гришей были лучшими друзьями. Ездили вместе на велосипедах в школу, ходили на рыбалку, играли в индейцев и казаков-разбойников. А в десятом классе начали ходить за ручку и целоваться. Обе семьи были рады юношескому роману и даже стали подумывать, что влюбленные в будущем поженятся. Но, увы, роман продлился недолго: дороги молодых людей разошлись.

Дяде Мише предложили выгодно продать дом, и они с женой согласились. Вскоре вся семья Тумановых переехала в большой город. На новом месте у них все сложилось удачно. Дядя Миша устроился работать врачом в частную клинику. А Гриша уехал учиться за границу. После окончания университета он остался в Германии работать архитектором. С тех пор Лариса своего возлюбленного не видела. Несколько раз Туманов – старший с женой приезжал навестить Марию Дмитриевну, но без Гриши.

– Дядя Миша! – Лариса кинулась с объятиями к своему знакомому после того, как мужчина подарил цветы Марии Дмитриевне. – Как я рада, что вы приехали! Ну как вы, как Тамара Васильевна? – начала расспрашивать его Лариса.

Дядя Миша присел на стул, достал из кармана носовой платок и вытер пот со лба, потом тихо произнес:

– Тамары Васильевны, к сожалению, больше нет. Умерла два месяца назад.

Эта печальная новость шокировала всех присутствующих. Жену дяди Миши, Тамару Васильевну, Одинцовы любили как родную. Она была жизнерадостной женщиной и никогда не отказывала своим соседям в какой-либо помощи. Все праздники эти две семьи всегда отмечали вместе. Поэтому Тамара Васильевна считалась членом семьи Одинцовых, как и Михаил, несмотря на то, что они были просто соседями. Мария Дмитриевна переглянулась с Ларисой, потом с сочувствием посмотрела на Михаила.

– Как же так, дядя Миша? – еле слышно промолвила Лариса.

Мария Дмитриевна оперлась на свою палку и пододвинулась ближе к гостю.

– Что случилось, Мишенька?

Дядя Миша тяжело выдохнул.

– Рак, полгода пытались лечить, увы, ничего не помогло… Вы извините, что я в такой праздничный день и с печальной новостью к вам.

– Что вы, дядь Миша, а как Гриша?

– Григорий, конечно, переживает. Как матери плохо стало, бросил все и сразу прилетел. Недавно уехал.

– А вы теперь как будете один? – спросила Лариса.

– Да ничего. Как-нибудь справлюсь…

– Жаль-то как, Тамаре Васильевне сколько было? Наверное, не больше пятидесяти семи?

– Пятьдесят восемь лет.

Мария Дмитриевна дотронулась до руки Михаила.

– Хорошая была женщина. Пусть земля ей будет пухом.

Михаил вздохнул и решил сменить тему:

– Ну, вы-то как здесь? Что новенького?

Одинцовы стояли неподвижно, и только после вопроса Михаила Лариса вытерла слезы, Мария Дмитриевна стукнула палкой о пол, Коля почесал за ухом.

– Да как всегда… Что в этой глуши может быть нового? Урожай в этом году ни к черту, жара невыносимая, все засыхает. Лариска цветы выращивает, в город ездит продавать. Кур держим. Коля по месту подрабатывает на стройках. Ну, а я, как видишь, доживаю свои последние годы…

Дядя Миша взял руки Марии Дмитриевны и прижал их к своим губам:

– Мария Дмитриевна, в вас столько жизни, что нам всем нужно у вас поучиться. Эх, как же я по вам всем соскучился. За последние полгода вот только здесь чувствую, что живу. Земли здешние исцеляют. Лариса, а где мне можно переодеться? Пока доехал, весь вспотел.

– Идемте, дядь Миш, я провожу вас в комнату.

Дядя Миша взял свою сумку и пошел за внучкой хозяйки дома. Пока Лариса с гостем поднимались по лестнице, женщина принялась расспрашивать.

– Дядь Миш, а почему вы нам не позвонили? Мы бы на похороны приехали, помогли бы вам.

– Знаю, что приехали бы, потому и не сообщил. Мария Дмитриевна уже в таком возрасте, что дальние поездки ей не пойдут на пользу, еще и по такому поводу. А тебе тоже не следует оставлять на долгое время бабушку, мало ли что. Ничего, все хорошо будет.

Дядя Миша остановился и достал из кармана брюк конверт.

– Вот, возьми, я не стал Марии Дмитриевне деньги дарить, знаю- она гордая, не хотел ставить в неловкое положение.

Дядя Миша с женой всегда помогали Одинцовым не только морально, но и финансово. Во время войны семья Одинцовых спасла от голодной смерти его мать. Дядя Миша знал об этом из рассказов матери и считал своим долгом помогать Одинцовым. Два раза в год он присылал им деньги. Их хватало, чтобы купить нужные лекарства Марии Дмитриевне и починить кое-что в доме. Например, заменить старые трубы или подлатать крышу.

– Спасибо, дядя Миша. Если бы не ваша помощь, не знаю, как бы и выживали. А как у Гриши дела?

– Григорий хорошо живет. Как уехал в свою Германию, так только по телефону и общаемся. Редко домой приезжает, все времени нет. Но оно и понятно, работа у него там престижная. Дома красивые строит. Фирма его квартирой обеспечила и зарплату хорошую платит. В общем, устроился он нормально. Обратно, говорит, не вернется.

– Понятно. Не женат еще? – с какой-то осторожностью спросила Лариса.

– Нет, но кто-то там у него есть. Барышня какая-то, немка. Гриша хотел нас познакомить с ней, планировали даже приехать. Но горе случилось, не до того стало. Сказал, что позже приедут, как отойдем все от похорон. Думаю, собирается жениться на ней. Оно и к лучшему, уже пора! Сколько можно в холостяках ходить. Внуков понянчить хочется.

Больше Лариса не хотела ничего спрашивать о своем друге детства. Она посмотрела на дядю Мишу и указала рукой на дверь.

– Вот, дядя Миша, в этой комнате можете располагаться. Проходите.

Лариса с гостем зашли в небольшую, но уютную и светлую детскую комнату. Тут стояли две кровати, шкаф и письменный стол.

– Будете спать здесь, на кровати Стаса. А вещи можете положить в шкаф на свободную полку.

– Спасибо, Лариса. А ты замуж второй раз не планируешь выходить?

– Нет, дядь Миш, больше не планирую. Мы вас ждем внизу, через пять минут будем садиться за стол.

Лариса закрыла за собой дверь и спустилась вниз к столу. Шура к тому времени расставила тарелки, вилки, бокалы для вина и рюмки. «Сегодня я буду пить только водку», – подумала про себя Лариса и отправилась на кухню, чтобы принести приготовленные блюда.

Михаил переоделся в легкую футболку и шорты серого цвета, затем спустился вниз. Возвращаться к Одинцовым он не спешил. Мужчина вышел через центральный вход на улицу, чтобы стряхнуть с себя усталость после дороги и подышать свежим воздухом. «Как здесь все-таки хорошо…», – подумал он и закрыл глаза. В этот момент подул легкий ветерок, принесший с собой запах скошенной травы. Михаил сделал глубокий вдох и на несколько секунд задержал дыхание. Когда его легкие наполнились чистым воздухом, он выдохнул и улыбнулся. Затем мужчина подошел к высокому ограждению. Когда-то по ту сторону находился его участок и дом. Сейчас же от прежнего дома не осталось ничего: новые хозяева решили окончательно распрощаться с родовым гнездом Тумановых и на его месте построили новый коттедж. Вместо того, чтобы насладиться ностальгией, Михаил почувствовал грусть и сожаление. Больше он никогда не сможет вернуться в свой дом, хотя бы мельком, на секунду, посмотреть на него и вспомнить детство и молодые годы, проведенные с матерью и любимой женой. Михаил достал из кармана спички и поджег сигарету. Еще некоторое время мужчина всматривался в небольшое отверстие в заборе в надежде увидеть хоть что-то, что напоминало бы ему о прежней жизни. Но так ничего и не нашел.

Воспоминания Михаила прервали голоса людей, вышедших с продуктами из коттеджа и начавших суматошно раскладывать их под навесом. Хозяева решили устроить барбекю. Новый коттедж совсем не был похож на его прежний дом. Единственное место, которое сохранило воспоминание о детстве и молодости – это дом Одинцовых. Там все осталось по-прежнему. Михаил затушил окурок о забор и пошел к Одинцовым отмечать день рождения Марии Дмитриевны.

Глава V

После недолгих раздумий Тася направилась к дому. Она все ближе и ближе подходила к нужному месту и думала над тем, как ей реагировать на своих родственников, что им говорить. Вот она уже возле раскидистой ивы, склонившейся над калиткой. Поскольку та была незапертой, Тася вошла и увидела узенькую дорожку, ведущую прямо к крыльцу. Дом находился в стороне от дороги, в густой роще. Это был деревянный двухэтажный дом под номером двадцать восемь. Он существенно отличался от большинства других строений, особенно от новостроек, потому что был еще дореволюционным. Пышная ива лишь только подчеркивала его старину и сохранившуюся уникальность. Рамы окон и крышу украшала красивая узорчатая резьба. Дом выдержал все революционные и военные перипетии. Любой приезжий сказал бы, что этот дом очень похож на дворянскую дачу или даже на усадьбу девятнадцатого века. А каждый местный житель знал, что здание принадлежит семье Одинцовых.

«Какой красивый, наверное, раньше здесь жили какие-то дворяне», – подумала Тася. Дом поразил ее своим старинным видом.

Глубоко вздохнув, девушка прошла мимо серого автомобиля «Мерседесс

B-Class»

,

подошла к двери дома,

хотела постучать, но заметила, что та была приоткрыта. Тогда решила не стучать, а просто зайти. Она тихонько переступила порог и увидела перед собой длинный коридор. Стены и пол были деревянными, коридор вел к лестнице, из дальней комнаты доносились голоса.

Тася медленно пошла вперед.

Она дошла до первой комнаты, это была гостиная. Мебель здесь вся была старенькой, простенькой, но зато из настоящего дерева. Чувствовался запах хвои.

Тася увидела накрытый стол, но в комнате никого не оказалось. Тогда девушка продолжила свои поиски и прошла дальше по коридору. Справа от лестницы Тася увидела кухню. Она зашла, но там тоже никого не было. Помещение оказалась довольно просторным, в нем находилась мебель темно-синего цвета и круглый обеденный стол. Пока Тася рассматривала обстановку, снова послышались голоса, но теперь они доносились с улицы. Тася подошла к окну и увидела, что на задней веранде собрались люди. Сначала девушка заметила своего отца – Николая. Он разговаривал с каким-то мужчиной. Как уже известно, это был дядя Миша. Он сидел в кресле из лозы, которое

стояло за маленьким круглым столом. За ним все так

же сидели Мария Дмитриевна и Николай. Лариса с Шурой расположились поодаль на лавочке и курили. А Стас примостился на ступеньках и смотрел в свой мобильный телефон.

Катя вместе со своим щенком прибежала на веранду. Девочка заметила дядю Мишу. В последний раз она видела его два года назад. И хотя на тот момент ей было всего четыре года, дядю Мишу она запомнила. Возможно, потому что тогда он подарил ей большого плюшевого белого медведя. С тех пор медведь Миша, как его назвала девочка, был ее самой любимой игрушкой.

– Дядя Миша, привет! – радостно поздоровалась Катя.

Мужчина взял малышку на руки.

– Оу! Привет, привет! Какая ты уже большая стала. Какой красивый у тебя щенок, как зовут?

– Его Дружок зовут!

Тем временем Дружок начал бегать под столом и приставать ко всем в надежде, что его погладят или возьмут на руки.

– Фу! Пошел вон отсюда! – фыркнула Марья Дмитриевна и прогнала щенка.

От обиды пес, поскуливая, спрятался под стул дяди Миши. Катя начала выдавать все секреты.

– А к нам Тася должна приехать.

– Тася? А кто это? – спросил Михаил.

– Это дочка дяди Коли.

Дядя Миша удивленно посмотрел на Колю. Он, конечно, знал, что у Николая есть дочка и что живет она где-то в городе. Но они никогда не говорили с ним на эту тему. Как-то раз он завел разговор о Тасе с Марией Дмитриевной, но та дала четко понять, что не желает обсуждать эту ситуацию. Больше Михаил вопросов не задавал.

– Коль, что, правда? Тася приедет в гости? – спросил Михаил.

– Если еще приедет. Уже почти двенадцать, а ее все нет! Дядь Коля, вы Тасе перезванивали, ждать нам ее или как? – недовольно спросила Лариса.

– Пытался, но у нее телефон отключен.

Лариса посмотрела на Шуру. В ее глазах промелькнула надежда.

– Понятно, ну что ж, семеро одного не ждут. Думаю можно садиться за стол. Приглашаю всех в гостиную, – произнесла Лариса.

– Ну, куда ты спешишь? – вмешалась Мария Дмитриевна. – Давай еще подождем минут пятнадцать.

– Бабушка, автобус прибыл час назад, если бы она приехала, то давно была бы здесь. Все готово, остынет же.

– Но Мария Дмитриевна, возможно, права, стоит еще подождать немного, – высказал свое мнение дядя Миша.

И тут начался спор. Шура с Ларисой стали уговаривать всех садиться за стол. Остальные же начали доказывать, что нужно подождать еще немного. Шум и споры испугали щенка. Дружок вылез из-под стула и побежал в дом.

– Дружок, ты куда?

Катюша слезла с рук дяди Миши и побежала за ним. Собака почуяла, что в доме кто-то есть. Щенок прибежал в кухню, где находилась Тася и стал на нее лаять. Катя увидела незнакомую девушку и заинтересованно посмотрела на гостью, потом подбежала к питомцу и взяла его на руки.

Когда в кухню забежали собачка и девочка, Тася немного растерялась. Но добродушный вид щенка и ребенка успокоил девушку. Она решила представиться.

– Привет, меня зовут Тася.

Услышав имя Тася, девчушка обрадовалась и улыбнулась.

– Ты дочка дяди Коли? – спросила девочка.

– Да, а тебя как зовут?

– Катя.

– Это твой щенок? Можно мне его погладить?

Девочка кивнула, и Тася подошла ближе. Она погладила собачонку, и та перестала лаять. Теперь щенок облизывал руки новой гостьи. Катюша предложила новой знакомой выйти на веранду.

– Тебя все там ждут. Пойдем скорее, они обрадуются твоему приезду!

Катюша отпустила щенка и взяла за руку Тасю. Девушка улыбнулась девочке в знак согласия, и они вместе пошли на веранду. Как раз в этот момент Одинцовы решили больше не ждать свою родственницу. Все встали из-за столика и собрались идти в гостиную. Лариса была возмущена.

– Зря ждали столько времени! Наверно, остыло все и придется разогревать заново. Я же говорила, что она не приедет. Хотела бы, еще раньше приехала…

Но как раз в этот момент, когда с ней все согласились, на веранду зашли Катя и Тася.

– Смотрите, кто приехал! Это – Тася, мы уже с ней познакомились, – представила гостью Катюша.

– Здравствуйте, – робко произнесла Тася.

Наступило неловкое молчание. Одинцовы стояли неподвижно и внимательно смотрели на девушку. Мария Дмитриевна, которая успела тоже встать, обратно села в кресло. Лариса с Шурой были в шоке. Дядя Миша с интересом смотрел на девушку. Судя по реакции, Николай также был удивлен, что дочка все же решилась приехать, ведь она ему ничего не сообщала, а отключенный телефон скорее говорил о том, что девушка не хочет, чтобы ей названивали и переспрашивали, почему она не приехала. Неловкую тишину нарушил щенок. Дружок как раз вбежал на веранду и стал лаять. Первым заговорил Коля. Он подошел к Тасе, обнял ее и поцеловал в щеку.

– Тася, дочка, вот так сюрприз! А мы уже думали, что ты не приедешь. Я не мог тебе дозвониться.

– Батарея села, не успела зарядить.

Тася была растеряна. Она чувствовала, как на нее оценивающе смотрят незнакомые люди. Ей стало неловко, хотелось, чтобы эти смотрины поскорее закончились.

– Так, ну что, все гости в сборе, можно садиться за стол, – решил Николай, но Тася его остановила. Неловкость уже прошла, и гостья осмелела:

– Пап, а ты познакомь меня, а то я никого не знаю.

Теперь стало неловко всем, кроме Таси. Странное ощущение, абсурдная ситуация, когда взрослую внучку знакомят с родной бабушкой и другими родственниками. Атмосфера стала напряженной. Но Николай понимал, что дочка права, нужно ее познакомить с остальными членами семьи. Он взял себя в руки, откашлялся и как-то неуверенно стал перечислять людей, находившихся рядом.

– Мария Дмитриевна – твоя бабушка. Лариса – твоя двоюродная сестра. Дядя Миша – друг семьи. Стас и Катя – твои племянники.

– Очень приятно, а я – Тася, – представилась девушка. – Мария Дмитриевна, это вам, с днем рождения. – Тася подошла к бабушке и преподнесла ей букет из белых лилий.

– Спасибо, деточка. – В этот момент Мария Дмитриевна была не похожа на саму себя. Обычно пожилая женщина всегда находила, что сказать, но тут ее словно парализовало, как и всех остальных.

Тася почувствовала, что в данный момент именно она играет первую скрипку в оркестре и тон настроения в этом кругу пока задает она. Напряжение и волнение ее утомили, девушка решила хоть на некоторое время избавиться от него. Тася обратилась к Ларисе и попросила показать ей дамскую комнату. Лариса уже немного отошла от шока, она вспомнила о завещании и стала ненавидеть Тасю еще сильнее. Но тем не менее виду не подала. Женщина любезно взяла сумку Таси и повела ее на второй этаж. В холе, когда молодые женщины подошли к лестнице, Лариса решила наладить контакт со своей двоюродной сестрой. На какое-то время она забыла о завещании и ненависти к родственнице:

– Молодец, что приехала. Бабушка тебя очень ждала.Надеюсь, тебе у нас понравится. Ты к нам надолго?

– Всего на пару дней, – вежливо ответила Тася.

– Почему так мало? У нас хватит места всем. Ты же никогда тут не была.

– В понедельник мне нужно быть на работе.

Они поднялись на второй этаж, где находилась ванная комната.

– Вот тут туалет, сумку давай мне, я положу ее у себя в комнате. Если что нужно будет, то моя комната первая от лестницы. Сегодня мы будем спать там, если ты не против. Отдельную комнату предоставить нет возможности.

– Ничего, все в порядке. Спасибо, – Тася поблагодарила Ларису, решив, что сейчас ей лучше побыть одной хоть две минуты, чтобы прийти в себя.

Лариса оставила двоюродную сестру и пошла вниз к гостям. Таисия зашла в типичную ванную, оформленную белым кафелем. Она почувствовала, что от напряжения и стресса у нее разболелась голова. «Надо выпить таблетку», – сделала вывод Тася. Девушка подошла к умывальнику и открыла воду. Из своей маленькой сумочки, которая висела у нее на плече, достала таблетки, взяла одну, после чего запила ее водой. Потом намочила руки и приложила их к лицу. Холодная вода освежила Тасю, она почувствовала себя значительно лучше.

«Самое худшее уже позади, момент знакомства прошел. Ничего страшного не произошло. Лариса и ее дети очень даже приятные люди. Особенно Катюша – хорошая, общительная девочка. А что касается бабушки, то на умирающую она совсем не похожа. Еще всех нас переживет. Видимо, отец сказал неправду, лишь бы только я согласилась приехать. Ладно. Посмотрим, что будет дальше. А сейчас мы сядем за стол и начнем праздновать», – подумала про себя Тася. Она закрыла кран и спустилась вниз к Одинцовым.

Глава VI

Часы пробили ровно полдень. Все сели за обеденный стол. Таисию посадили между Шурой и Стасом. Николай сел рядом с Марией Дмитриевной и дядей Мишей. Лариса принесла запеченного гуся. Запах готового мяса распространился по всей комнате. У всех проснулся аппетит. Гости расселись, желая как можно скорее начать торжественный обед.

Николай взял нож и нарезал мясо на кусочки. Лариса принялась накладывать картофельное пюре по тарелкам, а Мария Дмитриевна тем временем решила поближе познакомиться со своей внучкой.

– Тасечка, расскажи нам о себе, где ты работаешь, как живешь?

Тася наконец дождалась того момента, когда ее начали расспрашивать о жизни. Девушке хотелось похвастаться перед своими родственниками и рассказать, каких успехов ей удалось достичь в этой жизни без них. Она уверенным голосом начала рассказывать.

– После окончания института я работала в турагентстве. Занималась продажей туров, оформлением виз и другими туристическими услугами. Недавно стала директором. Так что, если у кого-то есть желание куда-то поехать, милости прошу в «Елит-тур», сделаю хорошую скидку.

Судя по реакции, для всех эта была настоящая новость. Никто не ожидал такого ответа. Тася даже отцу не говорила, что была директором туристического агентства. Лариса с Шурой переглянулись. Мария Дмитриевна отреагировала равнодушно, ведь старушка не представляла, что такое турагенство. Дядя Миша похвалил Тасю:

– Молодец. Умница. Ты напоминаешь мне моего сына Гришу, тот такой же целеустремленный, как и ты. Пусть тебе везет.

– Тася, ну а жених у тебя есть? – спросила Шура.

«А вот и добрались до слабого места», – подумала Тася.

Два года назад она рассталась с молодым человеком, с которым жила в гражданском браке почти год. Они снимали квартиру, учились в институте и подрабатывали. Тася изучала менеджмент туризма и паралельно работала по специальности в агенстве, а ее молодой человек нашел себе пристанище пиарщика в рекламной фирме.

Бывшего жениха звали Максимом, он был довольно симпатичным юношей, неглупым и целеустремленным, первым весельчаком в студенческой компании, в которой они с Тасей и познакомились. Благодаря своему чувству юмору он и привлек внимание скромной и тихой Таси. Но, как говорится, у каждого имеются свои недостатки… Максим не верил в официальные браки и считал, что штамп в паспорте не есть залогом семейного счастья. Поэтому предлагать руку и сердце Тасе он, естественно, не намеревался. А еще он был убежден, что человек – существо свободное, и он, как самостоятельная свободная единица, никому ничего в этом мире не должен. А девушка или гражданская жена должна быть, чтобы помогать строить карьеру, вдохновлять и, конечно, брать на себя бытовые проблемы.

Но как выяснилось, Тася была иного мнения. И если в начале отношений разговоров о браке и прочих серьёзных делах молодые люди не затрагивали, то в совместной жизни эти вопросы сами собой возникли и расставили все точки над и. Тася была определенно против гражданского брака, который длился более года. Она считала, что все рассуждения типа: «Главное – не штамп, а любовь», – это своего рода стремление избежать ответственности и проявление неуверенности в человеке, с которым живешь.

Такие нравственные понятия Тасе привила ее бабушка по матери. Девушка выросла в большом городе в спальном районе. Она жила вместе с мамой и бабушкой в обыкновенной двухкомнатной квартире. Мама работала переводчицей английского языка и часто уезжала в командировки, поэтому Тасю в основном воспитывала бабушка, милая интеллигентная женщина, которая всю жизнь проработала учителем биологии в школе.

Тася росла любознательным и энергичным ребенком. В детстве она посещала всевозможные кружки, занималась танцами и вокалом. А еще она всерьез увлеклась художественной гимнастикой и принимала участия в различных соревнованиях. Больших успехов в спорте она не достигла, но зато у нее была красивая осанка. В четырнадцать лет Тася получила серьезную травму ноги, ушла из спорта и увлеклась географией и искусством.

С детства Тася привыкла, что у нее есть только два близких человека: мама и бабушка. Мама и бабушка старались не обсуждать Николая при девочке, поэтому Тася от них не слышала о нем ничего ни хорошего, ни плохого. На все ее вопросы: «Почему папа расстался с мамой?» – бабушка и мама отвечали: «Так сложилось» или «У взрослых иногда так бывает».

То, что она была красавицей, девушка понимала с самого детства. Она пристально наблюдала за тем, как меняется с каждым годом и осознавала, что становится еще красивее. Мальчики в школе всегда носили её портфель, дарили конфеты и милые подарки. А в институте она была самой красивой девушкой в группе и за ней ухаживали одновременно с десяток ухажеров. Но строгое воспитание бабушки не позволяло ей крутить легкомысленные романы, поэтому всех воздыхателей Тася держала на расстоянии. До четвертого курса девушка занималась исключительно своим образованием. Она была увлечена специальностью, мечтала объездить весь мир и увидеть все шедевры мировой культуры. Больше всего её восхищало искусство эпохи Ренессанса: картины, скульптуры и архитектура великих художников и архитекторов, таких как да Винчи, Микеланджело, Бернини, Боттичелли.

К этому времени мама Таси вышла замуж за француза и уехала жить во Францию. Каждый месяц отчим присылал им с бабушкой деньги. Этих денег хватало на жизнь и на путешествия. К двадцати трем годам Тася побывала в пятнадцати странах и с каждым новым путешествием убеждалась в том, что она не ошиблась с выбором специальности. А на четвертом курсе Тася встретила Максима, они стали жить вместе, но спустя год разошлись из-за разницы во взглядах на жизнь. После тяжелого расставания Тася больше ни с кем не встречалась и полностью посвятила себя работе.

На вопрос Шуры, есть ли у нее жених, Тася тихо ответила:

– Нет, жениха нет…

Лариса с благодарностью посмотрела на свою подругу. И решила продолжить тему личной жизни.

– Тася, ты с этим делом не затягивай! А то не успеешь оглянуться, как в девках останешься. У меня в твоем возрасте уже двое было.

В разговор вмешалась Мария Дмитриевна:

– Ничего страшного, успеется еще. Толку, что ты выскочила замуж в семнадцать лет…

Слова бабушки обидели Ларису. Она резко замолчала и принялась накладывать салат в тарелку. Тем временем Коля с Мишей решили, что пора наполнять рюмки. Коля предложил отложить разговоры:

– Девочки, у вас еще будет время поговорить о женихах, давайте начинать! А то есть охота и пить тоже!

Лариса с Шурой согласились.

– Правда, чего-то мы засиделись. Дядь Коль, наливай, я буду водку.

– Подавайте рюмки, кто вино, кто водку? Мам, ты что будешь?

– Водку.

– Я тоже буду водку, – сделал серьезное заявление Стас и подставил рюмку дяде Коле. Но такое решение никак не устроило Ларису.

– Обойдешься, Коля, компоту ему.

– Ну, мам…

Лариса дала сыну подзатыльник. Катюша смотрела, как дядя Коля разливает водку, и решила, что она тоже хочет попробовать.

– Я тоже буду водку, как дядя Миша!

Все засмеялись, Лариса тут же отреагировала.

– Сейчас, разогналась!

Мария Дмитриевна подозвала правнучку и позволила ей мокнуть пальчик в рюмку с водкой. Катя облизнула палец и сразу же скривилась.

– Фу, как невкусно! Стас, как ты можешь это пить?

– А я и не пью.

– Пьешь, я видела, как вы со Степкой пили в сарае.

Все засмеялись и вопросительно посмотрели на Стаса. Лариса рассерженно глянула на сына, но ничего не сказала.

– Ну, Катюха, сдала братца с потрохами, ха-ха-ха, – пошутил дядя Миша.

Всем было налито. Только Тасина рюмка осталась пустой. Дядя Миша обратился к девушке с вопросом, что она предпочитает: водку или вино. Но Тася от алкоголя и вовсе отказалась.

– Я буду компот.

– Как компот? Ну а выпить за бабушкино здоровье? – Михаил удивленно посмотрел на Тасю, но уговаривать девушку выпить напиток покрепче не стал.

В разговор вмешалась Лариса:

– Тася, ты чего? Выпей рюмочку! Вино домашнее, натуральное. Сами делали!

– Извините, но я не пью алкоголя.

Лариса посмотрела на Шуру, та закатила глаза. Николай на правах старшего сына начал говорить первый тост.

– Дорогая мама, в этот день я хочу пожелать Вам…

Но речь Николая прервал какой-то стук в окно. Все переглянулись. Возможно, послышалось, но судя по реакции присутствующих, стук слышали все.

– Кто там еще? Вроде все на месте, – удивилась Мария Дмитриевна.

Николай поставил рюмку и подошел к окну. Он внимательно посмотрел, но никого там не увидел.

– Никого, птица наверно…

Николай подошел обратно к столу, взял рюмку и продолжил говорить свой тост.

– Итак, мама, я хочу пож…

Но речь мужчины снова прервал стук. Теперь в окно стучали еще громче. На этот раз к окну подбежала Катюша. Девочка внимательно посмотрела по сторонам, а потом радостно закричала:

– Бабушка, это же дедушка Мороз! Он, наверно, подарки тебе принес!

Хозяева дома и гости переглянулись.

– Какой еще дед Мороз? Катюша, ты что такое говоришь? – спросила Мария Дмитриевна.

Лариса поставила рюмку и попросила Колю выйти на улицу посмотреть. Мужчина так и поступил. Катюша продолжала поглядывать в окно и доказывать всем, что она видела:

– Это дедушка Мороз! Я его в окне видела, это точно он!

Через минуту Коля вернулся и сказал, что там никого нет. Катюша стояла на своем.

– Но я видела деда Мороза!

Лариса поднялась и взяла девочку на руки.

– Доча, Дед Мороз летом подарки не дарит. Давайте продолжать.

– Стас, я его точно видела! – обратилась Катюша к брату в надежде, что хоть тот ей поверит.

– Катя, Дед Мороз дарит подарки только послушным и хорошим девочкам, которые не ябедничают, как ты. И летом он не приходит! – ответил Стас.

Но тут дверь гостиной распахнулась и в комнату зашел не кто иной, как Дед Мороз.

– То есть как это не приходит?! Таким девочкам, как Катюша, можно дарить подарки круглый год!

Катюша вырвалась из рук матери и подбежала к Деду Морозу.

– Это Дед Мороз! Я же вам говорила, что это он стучал! Здравствуй, Дедушка Мороз!

Никто не ожидал появления сказочного персонажа. Для всех это был большой сюрприз, присутствующие в комнате не могли сообразить, как поступить и что говорить. Все сидели, затаив дыхание, и просто наблюдали за новым гостем. Дед Мороз был с длинной белой бородой, одет в красную шубу и с большим мешком за спиной.

– Здравствуй, здравствуй, внученька!

Первым, кто решился заговорить с Дедом Морозом, оказался Стас:

– Елки-палки, Дед Мороз, а ты кто вообще?

– Как некрасиво этот юноша встречает старика! Наверно, он останется без подарка. А ты, Катюша, хорошо себя вела?

– Да!

– Ну тогда давай поищем, что у меня есть для тебя. Так…

Лариса смотрела на Колю, мол, в курсе ли он того, что происходит? Но Николай всего лишь пожал плечами.

– Наверно, кто-то из соседей решил сюрприз сделать, – шепнула Шура на ухо Ларисе. – Вот только не могу, понять кто это. Может это Василий Степанович? У него вроде есть костюм Деда Мороза, – предположила женщина.

Лариса только пожала плечами.

– Кто его знает, да вроде не похож. Этот высокий, а Степанович пониже ростом.

Пока женщины терялись в догадках, Дед Мороз принялся раздавать подарки.

– А вот посмотри, что у меня есть для тебя!

Дед Мороз достал из мешка большую запакованную куклу и подарил Кате. Девочка была в восторге. Таких кукол у нее никогда не было. А эта еще и на нее похожа. С такими же светлыми вьющимися волосами, с большим розовым бантом и в голубом платье.

– Ах! Какая она красивая… Мама, смотри!

Катюша подбежала к Ларисе и показала куклу.

– А что нужно сказать Деду Морозу? – спросила Лариса дочку.

– Спасибо, Дедушка Мороз!

– Но это еще не все! Мои лесные друзья подсказали мне, что у вас есть именинница здесь. Это правда?

– Правда! У нашей бабушки сегодня день рождения! – радостно сообщила Катя.

– Так, а что мы подарим нашей бабушки? Опа! – Дед Мороз достал из своего мешка большой букет алых роз.

– Мария Дмитриевна, это вам!

Дед Мороз подошел к имениннице, поцеловал в щеку и подарил цветы. Такой жест заставил пожилую женщину улыбнуться. Все были поражены размером роскошного букета. На первый взгляд, в букете было более пятидесяти роз. Такой подарок юбилярше понравился. И она даже поблагодарила сказочного персонажа, что было редкостью для Марии Дмитриевны.

– Оо, спасибо большое. Неожиданно как. Сказка просто какая – то, подарки, деды морозы…

Далее новый гость продолжил:

– А что же остальным? Катюш, ты как думаешь, остальные заслужили подарки? Эти ребятишки хорошо себя вели?

– Да!

– Ну в таком случае…

Дед Мороз достал из мешка запакованный подарок. Он подошел к Ларисе. Женщина немного испугалась, но все же смотрела на него горящими глазами и ждала свой сюрприз.

– Прекрасные алые цветы раскинулись на простыне, и я дарю их тебе, ведь розой пахнешь ты! Согласен, стихи сочинять я не умею, внученька Ларочка, это тебе!

Из мешка Дед Мороз достал комплект фирменного постельного белья и отдал его Ларисе.

– Дед Мороз, а ты случайно адресом не ошибся? – поинтересовался Николай.

Бедняге так и не дали договорить свой тост, и он по-прежнему стоял с рюмкой в руках. Дед Мороз повернулся к Николаю.

– Ну что же это такое? Никто кроме Катюши не ждет старого волшебника. А если вот так?

Дед Мороз достал из мешка набор инструментов и вручил его Коле.

– Вот так другое дело! Не знаю, кто вас, уважаемый Дед Мороз, сюда пригласил, но спасибо.

Дед Мороз еще преподнес подарки Стасу, Шуре и дяде Мише. И тут он заметил, что за столом сидит еще одна гостья. Дед Мороз удивился. Мешок уже был пуст. Тогда дедушка присел на стул и вздохнул.

– А это что за девочка? Я ее не знаю…

Катя сразу доложила дедушке.

– Это же Тася, дочка дяди Коли!

– Дочка дяди Коли говоришь? Таисия. А для Таисии у меня подарка нет. Нужно будет лишить премии моих зайчат, которые не сообщили, что будет Тася здесь.

– Не переживай, дед Мороз, я уже взрослая, не расплачусь, – ответила Тася, улыбаясь.

– Дедушка, а может, выпьешь рюмочку, раз ты уже к нам зашел? – предложил Николай.

– Ох, с удовольствием… Дорога длинная была, утомительная…

Катюша подбежала к Деду Морозу и дернула его за бороду.

– Дедушка, – обратилась Катюша, – А у тебя борода не настоящая! Я вижу, что она на картон приклеена, у меня тоже такой картон есть, только разноцветный!

– Катюш, ну ты что? Разве так можно? – сделала замечание Лариса. До сих пор никто так и не смог догадаться, кто же прячется под новогодним костюмом, но после раздачи подарков Дед Мороз вызвал к себе симпатию.

Сказочный персонаж вздохнул и присел на стул.

– Нет, ну что за детвора пошла? Никак ее не обманешь. Катенька, ты права, я не настоящий Дед Мороз!

– А кто же ты?

Дед Мороз встал, снял шапку, взялся за бороду и стал постепенно приподнимать ее:

– Я …Я …

Все затаили дыхание, с интересом глядя, как Дед Мороз перевоплощается в обычного человека.

– Я… Я… – новый гость резко снял бороду и воскликнул:

– Я… Дядя Гриша!

За столом раздалось радостное восклицание. Все Одинцовы вскочили из-за стола, подошли к мужчине и принялись обнимать и целовать его. Приподнялась даже Мария Дмитриевна. Гость немного растерялся. Каждый хотел поприветствовать его лично.

– Гришка, неужели это ты? – удивился Николай. – Возмужал-то как! Встретил бы на улице – не узнал!

– Гришенька, детка, подойди, пожалуйста, я посмотрю на тебя! – Мария Дмитриевна смотрела на Григория и не верила своим глазам. – Боже, каким ты стал взрослым! – Она поцеловала Гришу в щеку и ее глаза увлажнили слезы. – Как ты на маму похож, такие же голубые глаза, как у нее!

– Мария Дмитриевна, как же я скучал по вам и вашим блинчиками! Вот сколько за границей живу, столько и вспоминаю ваши блинчики, я надеюсь, они сегодня будут? Ну скажите, что будут!

– Ну, конечно, есть! И с творогом, и с яблоками. Правда, их готовила не я, а Лариса, но по моему рецепту.

– Я уверен, они такие же вкусные, – ответил Гриша, он хотел было подойти к подруге детства, но его опередила другая подруга – Шура.

Шура кинулась Григорию на шею. С этой активисткой Гриша тоже был знаком с детства, они проводили время в одной компании.

– Какой ты красивый стал, Гришка! Прямо глаз не отвести! – начала флиртовать с ним гостья.

– Шурочка, ты совсем не изменилась. Я скучал по твоему любопытству, – мужчина игриво ущипнул женщину за бок. Шура ахнула и отскочила.

Настала очередь Ларисы поздороваться с Григорием. Пока он обнимался с другими, Лариса растерянно наблюдала за ним. Она не пищала от восторга. Женщина была поражена, не верила своим глазам, что снова видит друга детства. На несколько секунд их взгляды встретились, и обоим стало немного неловко. Гриша решил взять инициативу в свои руки и сам подошел:

– Ну, здравствуй, Лариса, – Григорий поцеловал ее в щеку, обнял, а потом взял за руки.

Немного придя в себя, женщина улыбнулась в ответ и промолвила лишь:

– Привет …

Больше десяти лет прошло с момента их расставания. Тогда Грише было всего семнадцать, он был еще мальчишкой. А сейчас она видела перед собой высокого красивого мужчину, брюнета. От него веяло приятным парфюмом, успехом и самодостаточностью. Но кое-что от прежнего Гриши все же осталось. Этот взгляд, он был таким же игривым и добрым, немного лукавым, как и в юности. Его голубые глаза сияли от счастья, а улыбка осталась такой же обаятельной и искренней, как у прежнего Гриши.

– Отлично выглядишь, – сделал комплимент гость Ларисе. Он отвел взгляд и присел на стул:

– Ух! Ларис, дай водички, умираю!

Женщина поспешила налить воды, затем побежала на кухню взять еще одну тарелку и приборы.

Шура все продолжала кружить возле молодого человека:

– Ничего себе Гришка! Вот так спектакль устроил! А я все гадаю, кто же это там, в костюме прячется! Дядя Миша, вы знали, что Гриша приедет, и молчали?

– Конечно, молчал, сюрприз такой получился! Сынок, я надеюсь, ты недолго ждал в машине?

– Да я думал, что умру от жары в этом костюме. Ждал папиной команды, когда же, наконец, можно появиться. Ух, в этой шубе чуть не сварился! Жара- то какая у вас! – Гриша вытер лоб, снял шубу Деда Мороза и кинул на стул.

Все уселись за стол. Лариса принесла новый прибор и поставила перед гостем. Она положила в тарелку картофельное пюре, кусочек гуся и салат. Пока Лариса обслуживала своего друга детства, Гриша внимательно смотрел на Тасю. Незнакомка заинтересовала его. «Оказывается, у дяди Коли, есть дочка. И весьма симпатичная. Странно, что я раньше о ней не слышал», – подумал он. Тася также поглядывала на мужчину и была немного растерянной. Все внимание забрал на себя этот новый гость, ему были все рады, а она даже не знала кто это. Только понимала, что это сын друга их семьи, но встречали его Одинцовы как своего родственника и куда радостнее, чем ее. Тася почувствовала себя лишней. Шура все продолжала щебетать и интересоваться гостем.

– Гриша, ну расскажи, как ты живешь? Ты женат? Дети есть?

Григорий усмехнулся и шутливо ответил:

– Докладываю: не женат, детей нет…

У всех ощущалось приподнятое настроение. Всем было любопытно, как их друг семьи смог успешно устроиться за границей. Гриша не спешил отвечать сразу на все вопросы. Он был человеком хоть и открытым, но не очень многословным. Пустая болтовня всегда его раздражала, но вместе с тем, он с большой радостью и даже с гордостью рассказывал о своей жизни в Германии и о тех обстоятельствах, из-за которых он там оказался.

Глава VII

Григорий Туманов был единственным ребенком в семье. До семнадцати лет он жил в этом поселке, в соседнем доме. Ходил в местную школу и дружил с Ларисой. С самого детства Гриша был очень активным мальчиком. Любил играть в футбол и, как все мальчишки, хулиганить. Вместе со своими одноклассниками Гриша частенько воровал вкусную черешню из сада тети Клавы. Как же дяде Мише было стыдно за своего непослушного сына! Уважаемому человеку, единственному врачу в поселке не раз приходилось краснеть перед тетей Клавой и в качестве извинений угощать ее конфетами с коньяком.

Но, несмотря на беспокойный характер, Гриша всегда хорошо учился. Он быстро усваивал материал и показывал отличные результаты в учебе. За его острый ум и смекалку учителя любили мальчишку и прощали ему все его проделки. А когда Грише исполнилось четырнадцать лет, двор и мальчишки-хулиганы отошли на второй план. У Гриши вдруг проснулся интерес к рисованию и изучению английского языка. Еще в школе он стал часто изображать эскизы различных красивых зданий. Выискивал в книгах изображения старых домов, которые ему нравились, и перерисовывал их. Потом стал учиться черчению. Родители обратили внимания на талант сына и решили помочь развить его: покупали книги по истории архитектуры, строительству и проектированию. К тому времени Михаил уже смирился с мыслью, что Гриша не станет врачом, а пойдет своим путем.

Так и случилось. Когда семья Тумановых переехала в большой город, Гриша поступил в университет на архитектурный факультет. Там талант молодого человека начал развиваться с новой силой. Гриша уже со второго курса участвовал в различных конкурсах и подрабатывал в строительной компании, которая возводила торговые центры и элитные жилые дома. Понемногу юноша набирался опыта на стройках. Он никогда не стеснялся тяжелой и грязной работы. Поначалу ему приходилось таскать и класть кирпичи, штукатурить стены, белить потолки. Но в то же время он понимал, чего именно жаждет его душа. У него было много идей и планов, которые стоило реализовать.

Григорий вовремя понял секрет успеха. Он считал, что в современном мире ценится трудолюбие. Юноша предпринимал различные шаги для осуществления своих планов. Чтобы обратить на себя внимание опытных прорабов и архитекторов, всегда работал на несколько часов дольше, чем полагалось по графику. Когда другие работники старались поскорее закончить работу и уйти домой или в пивную, Гриша оставался и продолжал работать. Вместе с тем он умело использовал это время для знакомства с руководством, чтобы познакомить их со своими проектами. Руководство заметило эрудированность и предприимчивость молодого человека и начало давать ему задания все сложнее и сложнее. Тем самым Григорий из обычного строителя, маляра-штукатура, превратился (будучи еще студентом) в полноценного архитектора. На четвертом курсе ему посчастливилось участвовать в международном конкурсе и выиграть его. Макет современного бизнес-центра, предоставленный юношей, по достоинству оценили немцы и предложили молодому таланту работу в Берлине. Так Гриша уже в двадцать четыре года оказался в чужой стране. А дальше открылась новая страница в его жизни, конечно, не без трудностей и разочарований.

Когда люди, не наделенные высоким интеллектом, видят перед собой успешного человека, то начинают обсуждать его: «Как же ему повезло!» или «Ну, у него отец – не последний человек в городе, есть возможность помочь», «Если бы у меня была возможность учиться за границей, я бы тоже был таким» и подобные высказывания. Конечно, о Грише в поселке тоже говорили, особенно изощрялось в злословии его бывшее окружение. Так уж вышло, что многие бывшие друзья детства просто-напросто спились, ничего не добились в жизни. Несколько его одноклассников тоже уехали из поселка, и им удалось достичь своих высот. Остальные же собирались по вечерам за чекушкой водки и обсуждали вот этих самых успешных, которые зазнались и больше не приезжают на свою родину.

Глава VIII

– Я предлагаю, наконец, выпить! – воскликнул Николай. Он уже засиделся с рюмкой в руках и хотел быстрее начать торжество.

– Да, давайте! – поддержали его Михаил и остальные.

Николай встал и произнес первый тост, посвященный дню рождения Марии Дмитриевны. Первые рюмки были выпиты. Михаил снова наполнил их. Честь произнести второй тост досталась Григорию. Мужчина встал. В этот момент Тася впервые обратила внимание, каким симпатичным и хорошо сложенным он был.

Его светлая льняная рубашка выгодно подчеркивала смугловатый цвет кожи. Темные, почти черные волосы немного растрепались после шапки Деда Мороза и непослушно падали на глаза. Но такая прическа ему даже была к лицу и больше соответствовала счастливой улыбке. Тася также обратила внимание на фигуру мужчины и предположила, что тот занимается спортом, так как были заметны его подкаченные руки и торс. Но, несмотря на его обаятельный вид, она все еще злилась на него за то, что он отобрал у нее внимание родных.

Гриша произнес тост:

– Мария Дмитриевна, я очень долго отсутствовал, не видел всех вас больше десяти лет. Но поверьте, искренне за вами скучал! И я как никогда счастлив, что сегодня снова нахожусь вместе с вами! Мария Дмитриевна, желаю Вам здоровья и чтобы через десять лет мы вот также собрались и отметили ваш следующий юбилей! За вас!

– Ура! – закричали Миша с Колей

– Как сказал красиво, – похвалила Григория Шура.

Марии Дмитриевне польстил такой тост.

– Спасибо тебе, мой хороший, спасибо! Только ты же знаешь: для тебя я всегда баба Маня. Сегодня все радуют старуху, как это прекрасно! Нужно чаще юбилеи справлять. К нам и Тасечка приехала, Колина дочка.

Гриша посмотрел на Тасю, девушка улыбнулась ему и отвела взгляд. «Таисия… Почему я раньше о ней не знал? Удивительно, что у дяди Коли есть дочь», – подумал про себя Гриша, продолжая разглядывать Тасю. Увидев, что девушка засмущалась, Григорий перевел разговор на другою тему:

– А скажите мне, что изменилось в поселке? Лягушки по ночам все так же квакают? Не дают спать?

– Ох, Гришенька, что бы их черти побрали! Как они надоели! Особенно летом, это же невозможно слушать, «ква» да «ква» тебе. Какой там сон! – возмутилась Мария Дмитриевна.

Гриша заулыбался, его глаза на секунду стали даже грустными: видимо, все эти годы ему как раз и не хватало этого надоедливого кваканья.

– Ну а озеро, Мария Дмитриевна, еще не высохло? Там такая же красота, как и раньше? – продолжил интересоваться Гриша.

– Да куда бы оно делось! Да, озеро красивое у нас, ничего не скажешь. Правда, я уже там сто лет не была. Уже вдоволь насмотрелась. А вы, молодежь, сходите, развейтесь, покупайтесь, позагорайте. И Тасе покажите озеро.

Григорий удивился:

– А что, Тася никогда не была на нашем озере? Как же так?

Тут настала неловкая пауза. Все молчали, никто не решился сразу ответить, что Тася впервые здесь. Увидев смущение на лицах своих родственников, девушка решила сама прояснить ситуацию.

– Я тут в первый раз и еще не успела ничего посмотреть. Но озеро краем глаза видела с моста, когда шла сюда от остановки.

Гриша был в недоумении. Выходит, он не просто побывал в гостях у старых друзей, но и еще стал свидетелем семейной сцены, какой-то сантабарбары. Спустя двадцать пять лет объявляется неизвестная родственница. Кто она и откуда? Григория все больше и больше интриговала новая Одинцова. Он хотел было предложить Тасе пойти на озеро, но его тут же перебила Шура:

– А сегодня же еще один праздник! Ивана Купала, и на озере вечером будут гуляния. Давайте сходим?

– Отличная идея, я только за! – согласился Гриша и мысленно поблагодарил Шуру за ее своевременную подсказку.

– Я с удовольствием посмотрю, как у вас празднуют Ивана Купала, – обрадовалась Тася.

Дядя Миша потер руки и предложил продолжить праздник. Далее свои тосты сказали Лариса и Шура. Стас ушел гулять к другу, а маленькую Катюшу Лариса отвела в детскую и уложила спать.

Между пожеланиями «быть здоровой и жить долго» Григорий рассказывал интересные истории о своей заграничной жизни и интересовался событиями в поселке. К этому времени многие гости уже были в «хорошем» состоянии. Разговоры за столом не умолкали, все чувствовали себя весело и непринужденно. Даже Тася немного расслабилась, хоть и пила только компот. Девушка все чаще посматривала на Гришу, находя его симпатичным. Она уже не злилась на него, его истории о Германии и работе очень нравились ей. К тому же Тася обратила внимание на то, что Григорий почти не пил. Мужчина выпил рюмочку коньяка, когда говорил тост, а после того – только компот. Никакие уговоры Коли и Шуры поддержать компанию не подействовали. Гриша был непоколебим. Теперь девушка хотела получше узнать нового знакомого и пообщаться с ним.

Так как Тася не пила алкоголь вовсе, то была самой трезвой, а потому заметила, как ведут себя хозяева и гости, употреблявшие спиртное.

Ее удивило, что Лариса с Шурой пили наравне с мужчинами. Женщины ничуть не отставали от Николая и дяди Миши. Обе подруги выпили уже не одну рюмку водки и не думали останавливаться.

Шура стала очень веселой. Тасе даже показалось, что ведет она себя вульгарно и развязно. Грубо выражалась за столом, могла произнести не одно крепкое словцо. Шура все больше восторгалась Гришей и откровенно с ним флиртовала. Но, как заметила девушка, Гриша не особо реагировал на нее и скорее улыбался в ответ из вежливости, нежели искренне.

Чем больше пила Лариса, тем задумчивее и озабоченней она становилась. Женщина мало говорила, но старалась смеяться и частично поддерживать разговор. Тася заметила на ее лице растерянность. Она часто поглядывала на своего друга детства с какой-то осторожностью и даже боязнью.

Мария Дмитриевна держалась молодцом. Старушка мало пила спиртного, ссылаясь на повышенное давление, и активно участвовала в разговорах. Бесспорно, появление Гриши заставило пожилую даму радоваться как малое дитя. Мария Дмитриевна относилась к Грише, как к родному внуку. Было понятно, что она его очень любит.

А Николай и дядя Миша пили много. Особенно первый: создавалось впечатление, что он старается забыться. Дядя Миша пытался его сдерживать. Николай почти не смотрел на свою дочь и ни о чем ее не спрашивал. Девушку это не удивляло. Она давно привыкла, что отца мало интересовала ее жизнь. Конечно, какая разница, что дочь приехала через столько лет, когда есть старый друг Михаил, с которым можно хорошо провести время и ни о чем не думать.

Когда дядя Миша поздравил именинницу, а спиртное было выпито, Тася поняла, что она единственная не произносила тост. Следовательно, следующее пожелание за ней. Девушка испугалась. Ей вовсе не хотелось вставать и притворяться на публику. Что она может сказать? «Дорогая бабушка! Хоть я и вижу вас первый раз в жизни, я желаю вам счастья и здоровья».

«Бог ты мой, какой ужас», – от таких мыслей Тасе стало неуютно. «Может, просто пожелать долгих лет жизни?» Но до нее уже многие произносили подобные слова! А как обратиться к юбилярше? Конечно, она не может произнести слово «бабушка» – это будет фальшиво и неискренне. Да она и не хочет лицемерить. «Поскорее бы этот день закончился», – подумала Тася и нервно стала постукивать ногтями по столу. Девушка в душе понадеялась, что Николай или Лариса почувствуют неловкость и закончат застолье, но Тася прекрасно понимала, что никто об этом, кроме нее, не думает. Все продолжали веселиться и наполнять хрустальную посуду водкой. Отступать было некуда. Разговоры немного поутихли, все взяли рюмки, и Шура осмотрела гостей в поисках того, кто еще не произносил тост. Когда женщина поняла, что из всех присутствующих осталась только Тася, она с каким-то наслаждением и ухмылкой обратилась к ней:

– У нас же еще Тася ничего не говорила! Тася, скажи бабушке тост!

Все замолчали и посмотрели на Тасю. Девушка почувствовала себя неловко и в душе проклинала Шуру за бесцеремонность. Но все же собралась с духом и встала. Она посмотрела на Марию Дмитриевну: было видно, что и той эта затея с тостом не понравилась. Старушка побледнела и напряглась. От волнения внутри у Таси все закипело. Она чувствовала ком в горле, но молчать дальше было нельзя. Тася неуверенно начала говорить.

– Уважаемая Мария Дмитриевна! Я желаю вам долгих лет жизни, здоровья…

Предложение было не окончено. На последних словах Тася запнулась и растерялась. От волнения она покраснела и попыталась найти нужные слова, хотя бы самые банальные! Но, как назло, ничего не приходило ей в голову. Тася стояла и молчала, как парализованная.

Все заметили смущение девушки и опустили глаза. Гриша осознал, что Тася чувствует себя словно брошенный в воду котенок, который не знает, как быть и что делать. Тогда мужчина решил взять инициативу в свои руки.

– Краткость – сестра таланта! Ура! С Днем Рождения, Мария Дмитриевна!

Наконец зазвенели рюмки, и Тася почувствовала облегчение. Теперь все позади и к ней никто не будет приставать. Но она ошиблась. После того, как Шура закусила соленым огурчиком выпитую водку, она решила пощекотать всем нервы.

– Тася, а почему ты Марию Дмитриевну бабушкой не называешь? Она ведь твоя родная бабушка!

Теперь все смотрели на Шуру. Мария Дмитриевна была очень не довольна. Женщина поморщилась и была готова просто убить эту наглую подругу Ларисы. В тот же момент Лариса обрадовалась неловкости Таси и мысленно благодарила свою подругу за ее напористость.

Тася была в шоке от таких вопросов. Девушка понимала, что Шура просто выпила лишнего, вот ее и потянуло устроить разборки в чужой семье. Но больше Тасю удивило, что за нее никто не заступился и не попытался поставить эту дамочку на место. Отец молчал, Мария Дмитриевна тоже. Все только опустили глаза. Неужели они хотят слышать эту правду от нее за праздничным столом? Пока Тася размышляла, Шура повторила свой вопрос.

– Тася, так почему Мария Дмитриевна, а не бабушка? Мне кажется, что Марии Дмитриевне было бы намного приятней услышать слово бабушка, нежели когда ее называет родная внучка по имени отчеству. Я не права?

Теперь в ее голосе еще больше чувствовался язвительный тон. Тася поняла, что гостье просто нравится приводить ее в замешательство. Девушке хотелось послать куда подальше эту язву, но она решила сказать, как есть:

– Шура, вы же прекрасно знаете, что я в этом доме нахожусь впервые, и с Марией Дмитриевной познакомилась только сегодня. А бабушкой я называю другую женщину, которую знаю всю жизнь.

Никто не ожидал такого резкого ответа. Все опустили глаза, молчание нарушила снова Шура.

– А ты жестокая, Тася. И не стыдно тебе в бабушкин юбилей такие слова говорить?

Глаза Таси округлились до невозможности. От такой бесцеремонности она вся съежилась. Девушка с ненавистью смотрела на Шуру, не веря своим ушам. Как только у этой соседки язык поворачивается ей такое говорить? Но Тася, не отрывая взгляда от Шуры, уверенно произнесла:

– Не стыдно. Учитывая те обстоятельства, которые сложились.

Шура почувствовала, что проиграла эту словесную битву Тасе. Ей захотелось что-то ей ответить, но в разговор вмешалась Мария Дмитриевна. Юбилярше невмоготу было слушать эту перепалку. Она возмущенно прикрикнула на гостью:

– Шура, а ну-ка перестань! Что за расспросы такие ты устроила? Не забывай-ка, деточка, что ты лишь гостья в этом доме и наша ситуация тебя никак не касается!

Николай наконец зашевелился. Что-то бурча себе под нос, он возмутился, но так тихо, что его слов никто не расслышал. Дядя Миша с Гришей ощутили напряжение, но никто из них в этот момент не стал вмешиваться не в свое дело.

– Давайте оставим это! – заявила Мария Дмитриевна. – Лариса, подай мне мои таблетки, они на столике лежат.

Коля заволновался:

– Мам, что? Сердце?

Мария Дмитриевна побледнела. Всем стало понятно, что разговор плохо подействовал на именинницу. Лариса тут же встала и быстро принесла бабушке таблетки и стакан воды. Мария Дмитриевна выпила лекарство и объявила, что устала и хочет отдохнуть. Лариса пошла с бабушкой, чтобы помочь ей подняться по лестнице.

Шуре уже было не до веселья. Она почувствовала негодование окружающих и их нежелание с ней общаться. Женщина холодно попрощалась с Николаем и дядей Мишей. Но как только она встретилась глазами с Гришей, то сразу же заулыбалась:

– Гриша, надеюсь, вечером мы еще увидимся.

Григорий кивнул головой, но ничего конкретного не ответил. Шура ушла. Дядя Миша решил, что нужно как-то разрядить обстановку и предложил поиграть в бридж. Однако Тася была не в настроении. После того, что произошло, ей хотелось уехать домой и больше сюда не возвращаться.

– Лучше я подышу свежим воздухом, – сказала девушка и ушла на заднюю веранду.

Коля поддержал Михаила и охотно согласился с ним поиграть. Григорий увидел, что Тася расстроилась, а отец даже и не подумал пойти и успокоить ее. Ему показалось это очень странным. Мужчина отказался от карточной игры и пошел следом за Тасей.

Глава IX

Тася вышла на веранду. Эмоции зашкаливали. Шуре удалось ее разозлить, да еще и как! Ее дыхание ускорилось, она почувствовала головную боль. Девушка постаралась сконцентрироваться на природе, пытаясь подавить гнев.

Хоть и было очень жарко, но легкий ветерок немного охладил ее разгоряченное после напряженной сцены лицо. Она сделала глубокий вдох и закрыла глаза. А когда открыла их, то заметила, как соловьи на дереве вьют гнездо. Эта картина ей показалась очень занимательной. Девушка не могла оторвать от них взгляд, она слушала, как поют другие птицы. Окружающая природа отгоняла от нее плохие мысли, и девушка надеялась, что это была самая неприятная сцена за все ее пребывание в доме новоиспеченных родственников. Тасе вовсе не хотелось выяснять отношение ни с Марией Дмитриевной, ни с отцом. Она уже взрослая и ни в ком не нуждается. Ее не интересует их правда, она не за тем сюда ехала, чтобы скандалить. Тася мечтала, чтобы эти два дня поскорее прошли.

Ее мысли прервал Григорий. Мужчина вышел на веранду и остановился в стороне. Он облокотился на деревянную балку, достал сигарету и закурил.

– А у вас нет еще одной? – обратилась Тася к молодому человеку.

Гриша достал сигарету изо рта и удивленно переспросил:

– Сигарету?

– Думаю, мне это поможет успокоиться.

Гриша достал пачку и протянул ее Тасе.

– Спасибо, – ответила девушка

Григорий помог прикурить. Сделав затяжку, Тася сразу же закашлялась.

– Господи, какие крепкие!

Гриша забеспокоился, он уже пожалел, что дал девушке эту отраву.

– Тася, вы как? Вы что, в первый раз курите?

Девушка смотрела на свою сигарету, не зная, что с ней делать.

– Нет, просто давно не курила…

Гриша заметил, что у Таси текут слезы.

– Вы плачете?

Перестав кашлять, она вытерла слезы. От кашля и чувства стыда, что стала посмешищем, девушка покраснела.

– Нет, это от курения, – сказала Тася и снова сделала затяжку. – Кхе, кхе, кхе, – кашель снова вернулся.

Гриша не мог больше смотреть, как девушка гробит себя и издевается над своим организмом.

– Тася, перестаньте курить, а то выплачете все слезы. Их совсем не останется, чтобы оплакивать вашу семейную драму, – с иронией сказал Гриша и улыбнулся ей.

Хоть шутка молодого человека и была грубоватой, но девушку она развеселила, и Тася с легкой улыбкой посмотрела на Гришу.

– Дайте мне это, курильщик из вас никудышний. –Гриша взял из рук Таси сигарету и затушил ее в пепельнице, стоящей на круглом столике. – Как вы себя чувствуете?

– Уже лучше, спасибо, – краснея, ответила Тася.

Ей было немного стыдно за свое поведение и за свое неумение курить крепкие сигареты.

Гриша видел, что девушка все еще раздражена. Чтобы отвлечь Тасю от грустных мыслей, молодой человек решил сменить тему и больше не напоминать об Одинцовых. Он присел на скамью.

– Подумать только, не был здесь тринадцать лет, – сказал Григорий, делая затяжку.

– Наверное, вы сейчас испытываете чувство ностальгии, – догадалась Тася.

Девушка присела рядом.

– В каком-то смысле да. Мы раньше жили вон в том дворе. Там был наш дом.

Тася посмотрела на соседний трехэтажный дом, который находился по соседству за высоким забором. Гриша встал и повернулся в ту сторону, где находился коттедж. Он сделал еще одну затяжку и с грустью посмотрел на крышу. Тася подошла к Грише.

– Красивый дом, – произнесла она.

Мужчина улыбнулся, повернувшись к Тасе.

– Нет, это не наш дом. Наш снесли до основания и построили новый коттедж. Свой участок мы продали давно, когда мне было семнадцать лет.

– Наверное, вам грустно смотреть на этот особняк.

Гриша тяжело вздохнул и ответил:

– Хочу подойти ближе и посмотреть, что они там понастроили. Составите мне компанию?

Тася обрадовалась такому предложению. Говорить с Гришей было куда приятнее и спокойнее, нежели с родственниками. Чем общаться с Ларисой или пьяным отцом, лучше провести время с этим новым знакомым. Он не Одинцов, а значит не имеет никакого отношения к семейному конфликту. Девушка охотно согласилась. Они с Григорием подошли к высокому забору, который находился в метрах двадцати от их дома. Забор был кирпичным, массивным, где-то метра три в высоту. Гриша зажал в зубах сигарету и потрогал ограждение, как бы проверяя его на прочность.

– А когда-то тут стоял очень низкий деревянный заборчик, и еще калитка, которая никогда не запиралась, – с сожалением сказал Гриша.

Он как будто мысленно вернулся в прошлое, вспоминая, как они, будучи маленькими, с Ларисой бегали друг к другу в гости.

– А кто тут живет сейчас? – спросила Тася.

Гриша опустил руку; сделав затяжку, он посмотрел на окурок.

– Мы продали дом какому-то чиновнику. Потом он перепродал его бизнесмену, а тот все перестроил. Но он тут не живет и очень редко приезжает. Одинцовы говорили, что этот коттедж новые владельцы построили под дачу.

Гриша сделал еще одну затяжку, и Тасе показалось, что мужчина начал злиться. Григорий продолжил:

– Самое обидное, что иву нашу спилили, сволочи! Видите, там баня? На том месте ива росла, как у Одинцовых. Я все детство провел под тем деревом. Такое красивое было. Эх, – Гриша нервно бросил окурок и затушил его ногой.

Тася увидела, что младший Туманов расстроился. Но вместо того, чтобы его как-то утешить, она сказала:

– Вот вы жалеете свою иву, а кто пожалеет те деревья, которые вы рубите, чтобы строить свои элитные дома и бизнес центры?

Гриша резко повернул голову к Тасе. Мужчина не ожидал таких слов от девушки, но понимал, что она была права. Ее слова его задели, но не обидели. Он слегка улыбнулся и признал свое поражение:

– Да, вы правы, Тася… Я ведь архитектор, и мне доводилось сносить не одно старое здание, которое вот также было кому-то дорого, и не одно дерево, чтобы построить на том месте какой-нибудь развлекательный центр. Вы очень чуткая.

При этих словах Тася, наконец, улыбнулась. Ей стало приятно, что мужчина по достоинству оценил ее замечание и не стал доказывать обратное.

– Пойдемте, я хочу кое-что посмотреть! – Гриша пошел к самому краю забора и забрался на него.

– Что же вы хотите там увидеть?– удивилась Тася.

Гриша сидел на ограждении и смотрел на дом. Он подал руку Тасе и помог ей тоже забраться на забор.

– Ух, ты! Это же не дом, а просто дворец! – воскликнула Тася.

От трехэтажного особняка, построенного из красного кирпича, веяло достатком и богатством. Дом окружал красивый зеленый газон, полив которого производился автоматически. Напротив дома виднелась еще одна постройка – баня, а возле нее находилась шикарная беседка, в которой стояли мягкие диваны и зона для барбекю. Но самым впечатляющим украшением коттеджа был большой бассейн, наполненный прозрачно-голубой водой. Тася была поражена.

– Не обижайтесь, Гриша, но дом великолепен.

Григорий пристально осматривал коттедж, и с каждой секундой его настроение улучшалось. Грусть исчезла из его глаз, а на губах появилась самодовольная ухмылка.

– Дом, конечно, красивый, но не прочный. Фундамент слегка завален. Видите, если присмотреться, то дом немного искривлен. Это все потому, что горе прорабы не до конца все просчитали. Бьюсь об заклад, что внутри уже пошли трещины! Да и крыша, я смотрю, не очень надежная. Не сегодня, так завтра протечет.

Тася смотрела на коттедж, но тех нюансов, о которых говорил мужчина, не замечала. «Дом как дом; наверно, Гриша просто решил похвастаться», – подумала девушка. Но тут во двор вышел какой-то мужчина и увидел Тасю и Гришу на своем заборе. Это был владелец особняка; он не знал молодых людей, и по выражению его лица можно было понять, что был возмущен поведением соседей.

– Вам что-то нужно? – спросил мужчина.

Тасе стало стыдно, и она быстро спрыгнула с забора. Гриша остался стоять на ограждении и смотрел на хозяина. Молодой человек положил руки на забор и довольным тоном произнес:

– Советую срочно укрепить фундамент, иначе это может плохо кончиться! Дом совсем просел, но, думаю, вы и сами видите это по своим стенам!

Мужчина почесал бровь, соглашаясь с незваным гостем:

– Да уже вызывали этих чертовых мастеров! Все строят что-то, строят, а толком сделать ничего не могут! Только деньги выкачивают, а через месяц снова трещины появляются!

Гриша показал рукой на дом.

– Вам нужно вон те два высоких окна уменьшить в два раза. Вместо того дополнительно укрепить фундамент справа и слева. За счет этого дом приобретет устойчивость и трещины больше не будут появляться.

Мужчина вытер пот со лба и поблагодарил Гришу за совет. Хозяин понял, что молодой человек знает, о чем говорит, и решил прислушаться к рекомендациям. Туманов-младший спрыгнул с забора, Тася смотрела на него и мысленно восторгалась им. Девушка решила похвалить его:

– Вы сначала так злились на этих хозяев, но тем не менее решили помочь профессиональным советом. Почему?

Грише стало приятно, что Тася оценила его поступок. Он был доволен собой.

– Архитекторы, Тася, как врачи! Главное в нашей профессии – не навредить. Вон те нерадивые прорабы некачественно сделали свою работу, из-за этого дом может в любой момент рухнуть! Свое родовое гнездо жалко, но я не хочу видеть, как рушится чье-то, хоть и чужое. Пойдемте к озеру, я хочу кое-что посмотреть.

Тася охотно согласилась. Она почувствовала доверие к молодому человеку и потому прислушивалась к его словам. Гриша был очень галантным и обаятельным мужчиной, красиво говорил. Его манеры были естественными и непринужденными. В то же время в нем чувствовалась подкупающая простота, которой он и располагал к себе еще больше.

Молодые люди вышли на тропинку, которая вела к озеру. Солнце все еще пекло нещадно. Птичьи голоса создавали атмосферу, присущую только загородной природе. И лишь одна кукушка выделялась из общего ансамбля, рассказывая кому-то, сколько лет ему осталось жить. Гриша с Тасей шли по заброшенной узенькой тропинке, которая пролегала за дачными участками. Справа и слева от дороги росли густые кусты и деревья. Вдали от шумного города запах зелени чувствовался острее. Молодые люди наслаждались природой, глубоко вдыхая свежий воздух.

Поначалу они шли молча. Гриша думал о чем-то своем, по всей видимости, вспоминал прошлое. Тася молчала, потому что чувствовала себя рядом с Гришей неловко. После нескольких минут молчания молодой человек завел разговор:

– Тася, вы не против, если мы перейдем на «ты»?

Девушка охотно согласилась:

– Конечно, давайте… То есть, я хотела сказать, давай на «ты».

Гриша улыбнулся. Теперь, когда они с Тасей перешли на «ты», молодой человек почувствовал себя еще более уверенно. Проходя мимо густых зарослей, которые заслоняли дорогу, Гриша аккуратно убирал их с дороги, не давая веткам касаться их лиц.

– Как же здесь все заросло, – удивился Гриша. – Ну, ничего, уже недолго осталось идти.

– А куда мы идем? – заинтересованно спросила Тася.

– Покажу тебе мое первое творение, – довольным тоном ответил Гриша.

– Какое?

– Увидишь.

Наконец, они вышли к берегу, откуда открывался красивый пейзаж. Озеро, большое и живописное, было настоящей жемчужиной этого поселка. Вокруг него росли камыши, а в воде отражались чистое голубое небо и яркая густая зелень. Тогда на мосту Тася видела всего лишь залив озера, теперь оно открывалось во всей своей красе и казалось еще прекраснее. Пение птиц тут слышалось еще звонче. Лягушки оживленно квакали, как будто споря с дикими утками, кто же тут истинный хозяин. Гриша с Тасей стояли на берегу и любовались открывшимся перед их глазами пейзажем. Девушка была впечатлена. Она впервые не жалела о том, что приехала сюда.

– Ничего себе! Как здесь красиво!

Недалеко от них трое ребят лет двенадцати прыгали с тарзанки в воду. Они веселились и кричали от восторга. Гриша закрыл глаза и стал вдыхать свежий аромат озера.

– Тут я провел все свое детство, – не открывая глаз от резвящихся мальчишек, произнес Гриша.

– Повезло тебе, а я прожила все время в городе и в лучшем случае проводила каникулы в детских лагерях. Ты, наверное, часто приходил сюда купаться с Ларисой? – сама не зная почему, Тася решила вспомнить Ларису.

При упоминании Ларисы Гриша открыл глаза и посмотрел вдаль. Он слегка кивнул, но ничего не ответил, а потом опустил глаза вниз. Девушке показалось, что молодой человек нахмурился и вспоминать о Ларисе ему не очень приятно. Тасе показалось это странным.

Глава X

Гостиная дома Одинцовых опустела. Мария Дмитриевна отдыхала в своей комнате, Катя спала, Стас был в гостях у друга. Из-за сильной жары Михаил с Николаем ушли играть в бридж на веранду. Лариса убирала грязную посуду со стола и переносила ее на кухню. Она уже успела позвонить своей подруге Шуре, попросила вернуться и поддержать ее. Долго женщину уговаривать не пришлось. Соседка быстро примчалась, так как ей безумно хотелось поговорить о Грише. Женщины направились на кухню, закурили и стали обсуждать своего старого друга.

– Ты видела, каким он стал? Как с обложки глянцевого журнала! – восхищалась Гришей Шура. – Наверно, очень много зарабатывает! Интересно, какая у него зарплата?

– Тише, дядя Миша услышит, – охладила пыл подруги Лариса.

Шура сидела, положа ногу на ногу, и очень активно жестикулировала, размахивая своей сигаретой.

– Да ладно тебе! Пусть слышит, мы же хорошее говорим. Подумать только… Гриша – архитектор в Германии… – Тут Шура обратила внимание на свою подругу. Та была поникшей и даже расстроенной. Но Шура решила, что Ларисе просто все равно. – Ларис, а ты почему такая кислая? Ты же с ним встречалась иль как?

Лариса сделала затяжку и выпустила дым. Женщина грызла ноготь на большом пальце, о чем-то размышляя. Ее лицо было озадаченным. Помолчав несколько секунд, она ответила:

– Шур, конечно, он мне понравился, но кто он, а кто я?

Шура была возмущена.

– То есть как это кто ты? Да ты его первая любовь! Ты что? Мужики не забывают первых чувств никогда!

Лариса затушила свой окурок, взяла новую сигарету и подожгла ее. Женщина смотрела в окно, не видя, что происходило там, мысленно возвращаясь в прошлое. Лариса вспоминала их с Гришей юношеский роман. Сейчас парень казался ей недосягаемым принцем. И где-то в глубине души она верила в свою сказку: что Гриша вспомнит о ней, в нем проснутся чувства к ней, он осознает, что все это время любил только ее, и увезет ее с детьми за границу. И, несмотря на то, что она не соглашалась с Шурой и говорила, что это все невозможно, на самом деле она верила подруге и всеми помыслами хотела, чтобы ее слова оказались правдой.

– Кстати, а где он? – только сейчас Шура заметила, что Гриши нет.

Этот вопрос вернул Ларису на землю. Она вспомнила, как дядя Миша сказал, что его сын пошел за Тасей на веранду, а потом они ушли в сторону озера. Такая новость разозлила женщину. Гриша с Тасей ушли на их любимое место вдвоем. Как так? Ведь это она должна ходить со своим другом детства по родным местам, вспоминать о прошлом и вести душевные разговоры. «Снова эта Тася. Как же она меня достала!» Но ее размышления перебила Шура, повторив свой вопрос:

– Так где Гриша?

Лариса опустила глаза и тихо произнесла:

– С Тасей на озере.

– С Тасей? – удивилась Шура и сделала затяжку. Подруга была озадачена. Такой вариант она не рассматривала. – Мало того, что она есть в завещании, так еще хочет захомутать твоего Гришу! Ну, девка! Она времени зря не теряет, мало ей тогда от меня досталось. Так, нужно срочно идти на озеро и помешать им. Пойдем! – затушила окурок Шура и хотела встать, но Лариса остановила подругу.

– Я никуда не пойду! Пусть проводит время с кем хочет. Это его дело.

Несмотря на уговоры Шуры пойти на озеро, Лариса была непоколебимой. Подруги остались в доме, дожидаясь, когда Тася и Гриша вернутся домой.

Глава XI

Молодые люди сидели на траве, смотрели на озеро и разговаривали. В основном говорил Гриша. Он с особой нежностью рассказывал о поселке и о том, как тут прекрасно жить, отдыхать и проводить время. Тася с удовольствием слушала его, ей очень нравилось наблюдать за Гришей. Его светло-серые глаза светились от счастья. Он не переставал любоваться родными местами. Тася видела, что молодой человек очень любит те места, где провел детство, и что он рад снова оказаться здесь. На противоположном берегу они увидели свадьбу. Невеста в пышном белом платье и жених позировали фотографу около озера. Их счастливые минуты разделяли гости. Слышно было, как они веселились, смеялись, открывали шампанское.

– Твои предки сделали очень многое, чтобы теперь тут был маленький рай для людей. Их давно уже нет, а люди продолжают пользоваться их дарами, – сказал Гриша, продолжая тему истории поселка. – Ты можешь гордиться ими.

– Мои предки? – удивилась Тася.

– Ну как же? Именно Одинцовы построили в поселке дороги, облагородили это озеро, посадили вокруг него сады. – Гриша заметил, что Тася пребывает в недоумении. Выражение ее лица говорило о том, что она впервые слышит об этом. – Разве ты не знала?

– Нет. Я не понимаю, о чем ты говоришь. Какие дороги, какие сады?

Гриша, пораженный тем, что Тася ничего не знает, стал рассказывать ей о ее далеких знаменитых родственниках.

– Как они могли от тебя скрыть такое? У тебя же самые знаменитые родственники в этом поселке! Они, можно сказать, и основали его. Твой прапрадед был богатым и влиятельным то ли графом, то ли бароном… Сам он жил в городе, но потом женился и вместе с женой переехал сюда, обустроив здесь все так, как хотел, и вложив немало денег в инфраструктуру. Он очень любил свою супругу. И говорят, что именно она вдохновила его на создания этого прекрасного места.

– Поверить не могу. Ты как будто мне сказку рассказываешь. Графы, озеро… Ты разыгрываешь меня?

Гриша усмехнулся.

– Нет, это правда. Поразительно, что ты этого не знала. Неужели отец тебе никогда не рассказывал?

– Мы с ним почти не общаемся. Один раз он упоминал, что принадлежит к дворянскому роду. А меня называл принцессой, но он тогда был пьян, и я думала, что это только пьяный бред.

Гриша заложил руки за голову и лег на траву. Он сорвал колосок и начал его жевать.

– Ну, Одинцовы и дают. Не ожидал от них такого…

– Гриша, пожалуйста, расскажи мне еще что-то о них, – стала чуть ли не умолять молодого человека Тася. История о дворянском роде уж очень понравилась девушке.

Гриша улыбнулся.

– Понравилось ощущать себя аристократкой?

Тася поджала губы. Она чувствовала, что Гриша смеется над ней. Молодой человек привстал, опершись на локоть, и продолжил.

– Об этом тебе лучше расспросить Марию Дмитриевну. Я лишь только знаю, что Одинцовы дворянского рода и имеют прямое отношение к развитию поселка. Раньше дом ваш был настоящей усадьбой, раз в пять больше. Во время революции большую часть дома сожгли большевики. Осталось то, что осталось.

Тася не могла поверить.

– Удивительно, выходит я дворянка?

Гриша махнул рукой и засмеялся:

– Я ей говорю, что родовая усадьба горела, а она мне про дворянство. Так точно, ваша светлость! Вы самая что ни на есть настоящая барыня, – язвительно произнес Гриша.

В отместку за насмешку Тася ущипнула молодого человека за плечо.

– Ай! Барыня разгневалась! Помилуйте! – Гриша начал игриво подкалывать Тасю.

– А кем были твои предки? – спросила девушка.

– Почти все мои родственники – потомственные врачи. И папа, и дедушка, и прадедушка. Они не имели дворянских титулов, но были уважаемыми людьми. Говорят, что мой прапрадедушка по линии отца служил лекарем у Одинцова и считался его лучшим другом. И даже после революции их вместе отправили в ссылку, а потом расстреляли… А дедушка всю войну оперировал раненых солдат. Я первый, кто решился нарушить семейную традицию и стал не медиком, а архитектором.

– Неужели твой род так давно дружит с Одинцовыми?

– Давняя семейная традиция. После революции Одинцовы потеряли свой статус, еле сводили концы с концами. Каким-то чудом Елизавета Федоровна осталась в живых – это прапрабабушка твоя, супруга человека, который поселок построил. Я о ней слышал из рассказов Марии Дмитриевны. Во времена правления большевиков Одинцовы, как и все дворяне, потеряли все: деньги, власть, положение. Простые жители, работавшие раньше на них, только потешались над бывшими хозяевами: «Ваше время прошло, и настало наше. Теперь вы никто, а мы еще покажем, чего стоим». В общем, показали и еще как! Подожгли усадьбу, еле удалось затушить. Ненавижу тех, кто может только орать и разрушать! А чтобы сделать что-то долговечное и полезное людям, так на это они не способны! Вон Одинцовы сделали дороги, так те до сих пор лежат; озером не одно уже поколение любуется. Эх…– Гриша рассержено кинул колосок на траву. – Тушить усадьбу как раз помогали мои предки. Треть дома удалось спасти. Потом недогоревшее здание хотели у семьи отобрать, но по какой-то причине оставили, не знаю почему.

– Как это печально. Жаль, что усадьба сгорела, сейчас можно было бы там организовать музей в память о прежних Одинцовых. Приезжали бы туристы и узнавали, что были такие великие люди, которые основали это замечательное место, – с грустью сказала Тася.

– Ты такая интересная! – возмутился Гриша. – Музей – это, конечно, хорошо, но где бы жили твой отец, Лариса с детьми, в конце концов, Мария Дмитриевна? Ты о них подумала?

Тася нахмурилась и отвернулась от молодого человека. Она сорвала травинку и стала ее нервно крутить. Потом посмотрела на озеро и недовольно ответила:

– Они обо мне никогда не думали, почему же я должна думать о них?

Гриша почувствовал, что задел собеседницу за живое.

– Извини, я не хотел тебя обидеть. Просто Одинцовы мне как родственники, я их очень люблю. – Гриша посмотрел на расстроенную Тасю с чувством вины. – Честно говоря, я вообще не понимаю, как могло такое случиться, чтобы родная внучка познакомилась с бабушкой спустя двадцать пять лет. Это очень странно. Я бы даже сказал дико.

Тася бросила свою травинку и набрала в легкие побольше воздуха.

– Дико – не то слово. Но раньше я этого не понимала. Как-то уже привыкла, что у меня есть только бабушка по маме. О существовании Марии Дмитриевны я всегда знала, но никогда особо и не думала о ней. А сегодня, когда увидела ее, вдруг осознала, что эта чужая женщина – моя бабушка… Очень странное ощущение.

– Понимаю. Вы правда никогда не общались с ней: ни в письмах, ни по телефону? – сочувствующе спросил Гриша.

– Никогда. Мама говорила, что это из-за нежелания семьи отца признать их брак и мое рождение. А какие тому были причины, уж этого я не знаю.

Грише захотелось пожалеть девушку. Он видел, что Тасе неприятно рассказывать эту историю. Но все же решил, что лучше ей излить все то, что накипело в душе, постороннему человеку.

– Скажи, а почему ты решила после стольких лет приехать?

Тася опустила голову: наверное, это был самый трудный вопрос.

– Не знаю. Папа говорил, что Мария Дмитриевна плохо себя чувствует и хочет перед смертью увидеть меня. Но, как по мне, она еще всех нас переживет!

– Я удивлен, что такая женщина, как Мария Дмитриевна, не хотела знать внучку. Она хоть и строгая бабка, но добрая и справедливая. По крайне мере меня она любит как родного внука. И я к ней всегда буду относиться как к своей бабушке.

Тася посмотрела на Гришу и задумчиво произнесла:

– Тебя-то она точно любит больше всех. Наверно, даже больше, чем Ларису.

Гриша улыбнулся.

– Теперь я чувствую себя виноватым перед тобой, потому что забрал бабушкину любовь, которая должна была принадлежать тебе.

Тася тряхнула головой и игриво ответила:

– Вот-вот, ты теперь у меня в должниках.

– Хах, кажется, мне стоит опасаться вас, сударыня. – Молодые люди засмеялись; Гриша встал с травы и подал руку Тасе.

– Пойдем, покажу тебе, как и обещал, свое творение.

Тася встала и перед тем, как пойти за Гришей, решила уточнить:

– Так это правда, что я дворянского рода?

Гриша засмеялся, приобнял ее за плечи и успокоил:

– Правда, правда… ваша светлость!

Молодые люди пошли вдоль озера к месту, о котором говорил Гриша.

Глава XII

После того, как Шура устроила сцену, спускаться к гостям Мария Дмитриевна не хотела. Она с нетерпением ждала, когда же закончится этот день. Старушка лежала на кровати в своей комнате и вспоминала лучшую подругу (ныне покойную) Нину – мать Михаила. Рядом с ее кроватью на тумбе стояла в рамочке фотография, на которой им с Ниной было по семнадцать лет. Это был сорок восьмой год, к тому времени война уже закончилась, и их молодые лица сияли от счастья. Мария Дмитриевна, женщина властная и без намека на сентиментальность, лежала, закрыв глаза. В этот момент она думала о возможной скорой смерти. Сегодня ей исполнилось восемьдесят пять лет. Сколько она еще проживет, одному только Богу известно. Год, два, еще пять лет, а может десять? Никто не знает… Но одно ясно: никогда не будет уже прекрасного будущего, той надежды, которую они ощущали с Ниной после войны, будучи молодыми. Мария Дмитриевна вспоминала прожитую жизнь и старалась найти там хоть какую-то важную причину, что она не зря прожила столько лет.

Она родилась в тридцать первом году, здесь, в этом доме, в семье подполковника Дмитрия Владимировича Одинцова и его жены – Аглаи Петровны. До войны она смогла получить начальное образование в школе. Ее бабушка-дворянка научила внучку хорошим манерам и этикету. Когда пришла война, ей было девять лет. Отец ушел на фронт, и они с мамой и бабушкой остались одни. В сорок третьем году пришла весть, что отца повысили по службе: за особые заслуги перед отечеством ему дали звание героя и генерала. А в сорок четвертом отец погиб в бою. Мария Дмитриевна вспоминала, как сильно страдала ее мать, но, взяв себя в руки, женщина продолжила жить ради дочери. А вот Елизавета Федоровна словно похоронила себя заживо. Она совсем не улыбалась, редко разговаривала и часто пересматривала старые фотографии и портреты своих знаменитых родственников. В такие моменты Елизавета Федоровна рассказывала юной Марии ее родословную. Кем были ее дед и прадед, какими уважаемыми и богатыми были ее родственники до революции. Маленькая Маша любила слушать рассказы бабушки, на которую была очень похожа. Красивые черты лица и изящные манеры передались ей по наследству и, хотя после гибели отца они жили бедно, ей удалось сохранить аристократические манеры, которые потом переросли в настоящую гордыню.

В двадцать пять лет Мария Дмитриевна собиралась замуж за Степана Андреевича. Он был приезжим молодым человеком, и познакомились они случайно. Жених Марии Дмитриевны работал водителем у какого-то полковника, которому выделили дачу недалеко от дома Одинцовых. В очередной раз, когда Степан Андреевич привез своего начальника на дачу, он и повстречал Марию Дмитриевну. Степан Андреевич был очень красивым и эрудированным молодым человеком, поэтому сразу же понравился Марие Дмитриевне. Молодые люди начали встречаться. Вскоре Степан Андреевич узнал, что Мария Дмитриевна из дворянского рода. Это подтолкнуло молодого человека сделать девушке предложение руки и сердца. Мария Дмитриевна была без ума от счастья, ведь очень полюбила симпатичного водителя. Но, увы, счастье длилось недолго. Когда Степан Андреевич узнал, что Мария Дмитриевна бедна и от знаменитой родословной осталась лишь только фамилия, он быстро перевелся на службу в другой город или в другую страну. Конечно, пожениться молодые люди не успели. После того, как Степан Андреевич исчез, Мария Дмитриевна узнала, что ждет ребенка. Так на свет появился Коля, а бывший жених так ни разу и не объявился и, естественно, даже не подозревал, что у него есть сын.

Во второй раз Мария Дмитриевна вышла замуж уже за своего односельчанина Петра Алексеевича. Человеком он был добрым, приветливым и главное терпеливым. Марию Дмитриевну он любил искренне и всей душой. Вскоре появилась на свет Катерина – сестра Коли. К сожалению, после рождения дочери Петр Алексеевич умер от рака, и Мария Дмитриевна снова осталась одна, теперь уже с двумя детьми. Больше Мария Дмитриевна замуж не выходила. Так и жили они втроем, пока Николай не вырос и не уехал искать счастье в городе. Выросла и Катя. К великому сожалению, дочка вышла замуж за непутевого молодого человека и родила Марие Дмитриевне внучку Ларису. Муж Катерины сильно пил и в один злосчастный день забыл открыть дымоход в доме, в котором находился с женой. К счастью, Мария Дмитриевна с пятилетней Ларисой гостили у Тумановых. После трагического случая Мария Дмитриевна воспитывала Ларису сама. Коля после нескольких неудачных попыток устроиться в городе тоже жил с ними. В один прекрасный день Коля объявил матери, что у него в городе есть двухмесячный ребенок от женщины, которую он не любит. Мария Дмитриевна этой новостью была очень разгневана. Она несколько дней не разговаривала с сыном, а потом заявила, что не желает видеть ни его «городскую» пассию, ни его незаконнорожденную дочь. Коля перечить матери не стал. Ничего в жизни Одинцовых не изменилось. Мария Дмитриевна растила Ларису, Коля жил с ними. Несколько раз он сходился с местными женщинами, но Мария Дмитриевна своим сложным характером их всех выживала.

Глава XIII

– Поверить не могу, он все еще цел! Это невозможно! – с восторгом закричал Гриша.

– Кто цел? О чем ты говоришь? – ничего не понимая, спросила Тася.

– Мое первое творение, вот оно! Смотри какой! – Гриша подбежал к деревянному небольшому мостику. Перед тем, как ступить на него, он присел и счастливо начал с ним разговаривать и гладить доски.

– Мой ты хороший. Ты дождался меня.

Тася поняла: этот мост и был первым проектом Гриши. Девушка подошла ближе. Она увидела деревянный мост длиной около четырех метров. Было заметно, что мостик старый, но деревянное сооружение было все еще пригодным.

– И во сколько лет ты его построил?

– В четырнадцать, – ответил молодой человек, продолжая осматривать доски, сидя на корточках. – Нам с друзьями негде было отдыхать. Все мосты занимали старшие ребята и не давали нам с них прыгать. Вот пришлось решить проблему таким путем – построить свой мост. – Гриша встал, но ступать на мост пока не спешил. – Когда я только хотел его построить, то меня все отговаривали. Мол: «Не надо, только материалы испортишь. У тебя ничего не получиться. Ты еще мал, чтобы мосты строить, ты не знаешь, как правильно». Но ждать, пока старшие мальчишки наиграются и освободят нам место, я не хотел. Поэтому твердо решил взять дело в свои руки. Поначалу у меня действительно ничего не получалось. Инструменты не слушались рук, доски все время падали в озеро, потому что я не мог с ними совладать, утопил в воде уйму гвоздей. – Гриша улыбнулся, вспоминая детство. – Старшеклассники видели мои мучения и только насмехались надо мной. В какой-то момент я уже хотел сдаться и бросить всю эту затею, но подумал, что в таком случае проиграю сразу по двум статьям. Во-первых, надо мной будут смеяться еще больше, что не смог осуществить запланированное; а во-вторых, так и не появится место для наших игр и придется дальше сидеть в стороне и ждать, пока старшеклассники вдоволь насладятся отдыхом и уйдут. Я понял, что у меня нет другого выхода, кроме как достроить этот мост и доказать всем, а в первую очередь себе, что я отвечаю за свои слова.

– Почему же ты не попросил помощи у кого-то? В деревне наверняка нашелся бы опытный человек, который бы тебе помог.

– По вопросам проектирования и стройки я и вправду обращался за советом к своему деду. Конечно, он мне подсказывал, что и как, но строить я решил сам.

– А как же друзья, неужели они тебе не помогали?

– Нет, мои друзья считали, что я сошел с ума и только зря трачу время. Но я особо и не просил их о помощи. Хотел все сделать сам. Зато как было приятно смотреть на их реакцию, когда я все же достроил мост и презентовал его! Я прыгал с него сотни раз! С места и с разбегу. Прыгал на нем на одной ноге, на двух, ходил даже на руках! Подплывал под него, сидел на нем или просто лежал. Я радовался как никогда в своей жизни! Чувство эйфории меня переполняло. Мне так понравилось строить, что я решил стать строителем. Вот тогда я начал изучать архитектуру.

Гриша с такой страстью рассказывал о своем творении, что Тасе уже хотелось быстрее взойти на мост.

– Давай подымемся на него, я уверенна, он будет рад тебе!

Гриша решил пойти впереди и сделал первый шаг. Потом второй, третий. Убедившись, что доски еще прочные и могут выдержать его, он пробежал по нему до самого края и обернулся. Его глаза сияли. Гриша как будто вернулся в детство и переживал снова те эмоции, когда впервые почувствовав себя творцом.

– Иди сюда, скорее! – мужчина подбежал к девушке и за руку потянул к краю моста.

– Чувствуешь? – возбужденно спросил он.

Ошеломленная, но радостная Тася не поняла вопроса. Девушка смотрела на Гришу и радовалась вместе с ним.

– Что?

– На этих досках можно еще танцевать! Не веришь? Смотри!

– Хахах, Гриша, ты с ума сошел!

Молодой человек принялся танцевать степ и весьма недурно. Тася удивилась, как Гриша умело отбивает на деревянных досках ритм. Мост как будто почувствовал своего изобретателя и подыгрывал ему, издавая нужный звук. Степ удался. Танцора девушка наградила аплодисментами. Но Гриша решил не останавливаться: он снял обувь, схватил Тасю за талию и закружил ее в вальсе. Они так плыли в танце, что девушка почувствовала головокружение. Мимо нее в одну секунду пролетали деревья, озеро, небо. Все слилось воедино. В глазах потемнело. И когда Гриша отпустил ее, девушка, не рассчитав своих шагов, оступилась и упала с моста в воду. Все произошло в одно мгновение. Гриша хотел удержать ее, но не успел. Тогда он просто прыгнул следом за ней.

Тася вынырнула; она немного испугалась, но страх сразу же прошел, как только она поняла, что случилось. Гриша подплыл к ней.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил он.

Тася засмеялась: вот так, в одежде, с моста она еще никогда не падала.

– Все отлично! – с восторгом воскликнула Тася. – Вот только, кажется, один мой босоножек утонул.

– Подожди, я попробую его достать.

Озеро было не очень глубоким. Но чтобы достичь дна, Грише пришлось нырять метра на три. Когда он открыл глаза под водой, то понял, что из-за водорослей ничего не видит. Вода была мутной и зеленой. Тогда Гриша опустился ко дну как можно ближе. Тем временем Тася сняла второй босоножек, подплыла к мосту и оставила там, чтобы и его не потерять.

Гриша долго находился под водой, но босоножек он так и не увидел. Воздух заканчивался, и Гриша вынырнул обратно.

– Хух! Пока не нашел.

– Гриша, Бог с этой обувью! У меня есть запасная.

Гриша ничего не ответил, набрал в легкие побольше воздуха и снова нырнул. Молодой человек находился под водой еще дольше. Тася начала переживать за него.

– Гриша! Гриша! – она нервно стала звать его.

Тася плавала, звала Гришу и больше ничего не могла сделать. Нырять за ним она боялась, так как раньше никогда не погружалась под воду. Прошло больше двух минут, а Гриши все еще не было. Девушка не на шутку испугалась. Она не знала, что делать: то ли выходить из воды и звать кого-то на помощь, то ли самой нырять за ним. Но вдруг что-то коснулось ее ноги. Тася закричала. Это был Гриша, он наконец вынырнул. Лицо у него было измученным, он тяжело дышал, но выражение лица было торжествующим.

– Вот! Нашел! – радостно воскликнул молодой человек и показал босоножек, как трофей.

Тася была рассерженной из-за того, что Гриша так долго находился под водой и заставил ее волноваться. Она подплыла к нему, забрала обувь и ударила ею по руке молодого человека.

– Ты с ума сошел! Так напугал меня!

Гриша не понял реакции девушки: вместо того, чтобы похвалить и поблагодарить, она злилась на него.

– Ты чего дерешься? Я же для тебя старался!

– Ты долго находился под водой, я подумала, что ты утонул!

– Я утонул? Ха-ха! Я хорошо плаваю с самого детства и сейчас продолжаю ходить в бассейн.

– Даже профессиональные спортсмены тонут. – Тася все еще не могла прийти в себя.

Гриша понял, что девушка действительно за него испугалась, и решил ее успокоить и подбодрить. Он подплыл к Тасе очень близко и дотронулся до ее лица.

– Ну, все, все. Как видишь, я жив, ничего плохого не случилось, – тихо произнес Гриша и пристально посмотрел ей в глаза.

Наступила пауза. Тася наконец успокоилась и улыбнулась. Она почувствовала, что между ней и Гришей возникло какое-то притяжение. Девушка испугалась. Чтобы разрушить эту неловкую ситуацию, Тася резко брызнула водой в лицо молодому человеку. Гриша в долгу не остался. Молодые люди еще несколько минут плавали и брызгались.

Водные забавы вскоре утомили ребят. Они выбрались на мост. Их одежда была совершенно мокрая. Вода стекала с нее ручьями, и они принялись отжимать ткань. Потом они легли на мост, чтобы немного перевести дух и заодно подсушить одежду под горячими солнечными лучами.

– Хорошо, что ты решила искупаться, теперь не так жарко, – сказал Гриша, глядя в небо.

– Да, – согласилась с ним Тася.

Девушка привстала и посмотрела на озеро. Над ним как раз пролетали дикие утки. Водная гладь была спокойна. Жених с невестой давно ушли, и теперь вокруг царила полная тишина и благодать. Даже голосов лягушек и птиц не было слышно: солнечный зной утомил даже их.

Гриша сел, наклонил ухо, чтобы из него вытекла вода, и вместе с Тасей стал смотреть на озеро, не переставая любоваться красивым пейзажем. Но их покой длился недолго. Вдали послышались чьи-то голоса. К ним кто-то приближался. Тася с Гришей оглянулись и увидели, что к мосту подошли трое мальчишек. У них в руках были полотенца и один большой надувной матрас. В этот момент Тася и Гриша подумали об одном и том же. Они как будто вспомнили, что дома их ждут родные, что они в гостях и давно уже отсутствуют. Пора возвращаться. Дети с разочарованием посмотрели на взрослых и хотели уходить, но Тася с Гришей остановили их.

– Вы хотите покупаться? Идите, мы уже уходим, – окликнул Гриша детей.

Молодые люди встали и направились к берегу. Мальчики заметно повеселели и довольные побежали на мостик. Как только Гриша с Тасей отошли, юноша обернулся и посмотрел на свое детище с какой-то грустью, как будто видит его в последний раз. Он наблюдал за веселой картиной: дети смеялись, что-то кричали и прыгали с моста, кто рыбкой, а кто бомбочкой. Тася, заметив печаль Гриши, решила подбодрить его:

– Ты построил чудесный мост, с него еще и твои дети будут прыгать.

– Дай Бог, – согласился Гриша. Слова девушки приободрили его, и он улыбнулся.

Затем молодые люди направились к дому Одинцовых.

Глава XIV

Спустя пару часов Мария Дмитриевна решила вернуться к гостям. Старушка немного пришла в себя, и теперь ей хотелось пообщаться с Тасей. Она с трудом спустилась по лестнице, пока Лариса курила на улице. К тому времени Шура отправилась на свидание с каким-то кавалером, который заехал за ней на мотоцикле, а после увез. Теперь Лариса чувствовала себя одинокой. Она переживала, что Тася с Гришей отсутствуют уже второй час. «Куда они ушли, что между ними происходит?» – думала женщина, и эти мысли ее нервировали. Она даже забыла на некоторое время про завещание. Наконец женщина увидела молодых людей, идущих по тропе. Гриша что-то весело говорил, Тася громко смеялась. Молодой человек рассказывал смешные истории, которые случались с ним поначалу в чужой стране, когда он еще плохо знал язык. Приподнятое настроение Таси и Гриши еще больше разозлило Ларису.

На улицу как раз выбежала Катюша со своим щенком. Девочка увидела гостей и подбежала к ним.

– Вас уже заждались! Тася, а бабушка искала тебя!

Тася удивленно посмотрела на Гришу.

– Правда? А ты не знаешь зачем?

– Нет, просто слышала… А мы скоро торт будем кушать! Мама его специально в городе заказывала! Он с таким красивым розовым цветочком,– радостно сообщила Катюша приятную новость.

– А кто цветок будет кушать? – спросил Гриша ребенка.

– Я, конечно, – ответила Катюша.

– А вот и нет, я съем цветок! – игриво сказал Гриша.

– Нет, я

– Нет, я,– шутливо настаивал на своем Григорий и щелкнул малышку по носу.

– Нет, я!

– Покажи язык, – сказала Катюша. Молодые люди остановились. – Давай так, у кого длиннее язык, тот и цветок ест.

– Ну, давай, – согласился Гриша, он присел на корточки и показал язык. – Мммм…

– А у меня длиннее! Ммм…. Тася, скажи, что у меня длиннее!

– У Катюши длиннее! Она выиграла, и самый вкусный цветок достанется ей!

Девчушка взяла за руки Тасю и Гришу и шла между ними. Молодые люди принялись поднимать и опускать девочку то вверх, то вниз. Катюша смеялась: проводить время со взрослыми ей очень нравилось.

Лариса не могла больше наблюдать эту трогательную картину. Она выкинула окурок и зашла в дом.

– Лариса, тебя не дозовешься! – фыркнула Мария Дмитриевна, ступая на последнюю ступеньку.

Лариса тот час же подбежала к бабушке.

– Бабушка, что же вы сами-то? Давайте помогу.

– Не надо. Фу! Накурилась, несет, как от сапожника! Тася молодец – не курит…

– А вы откуда знаете? Может и курит…

Лариса взяла бабушку под руку и повела ее к дивану.

– Видно по ней, что нет. А где она? Я хочу с ней поговорить.

– Скоро придет…

– Разве она не здесь, да где же она? – удивленно спросила Мария Дмитриевна.

– Они с Гришей на озеро пошли, но скоро вернутся.

– С Гришей? А… Ну, дело, как говорится, молодое, пускай. Оба красивые, успешные…

Произнеся эти слова, Мария Дмитриевна заметила, что Лариса поджала губы и опустила глаза. Женщина присела на диван.

– Что, ревнуешь? Не беспокойся, не про тебя жених! Ты видишь, каким он сейчас стал? Нужна ты ему со своим выводком. Ишь, губу раскатала…

Такой критики Лариса не выдержала.

– Бабушка! Перестаньте! – повысила она голос, что было практически недопустимым.

– А что ты кричишь на меня? – возмутилась Мария Дмитриевна. – Разве я не права?

В холле послышались голоса молодых людей. Тася с Гришей пришли. Они зашли в гостиную. Лариса окинула их взглядом и увидела, что одежда на них мокрая.

– А что это с вами, где вы умудрились промокнуть? – спросила Лариса.

Тася с Гришей посмотрели друг на друга и засмеялись.

– А это мы решили воду потрогать, выяснилось, что она мокрая, – пошутил Гриша, и молодые люди снова засмеялись.

– Я упала с моста, – ответила Тася. – Лариса, можно мне переодеться в твоей комнате?

– Да, я тоже переоденусь. Хорошо, что взял вещи с собой, – сказал Гриша, показывая на сумку, которую только что достали из машины.

Лариса смотрела на молодых людей и мысленно завидовала им. «Конечно, Грише, куда приятней проводить время с беззаботной девчонкой, чем с матерью двоих детей. Бабушка права», – подумала она.

– Вы можете подниматься, дверь там не заперта.

Гриша обратился к Марии Дмитриевне.

– Да, кстати, Мария Дмитриевна, я Тасе рассказал о ее родословной. Оказывается, она ничего не знала…

Старшая Одинцова кивнула головой.

– Я хотела ей сегодня рассказать, просто не было подходящего случая.

«Ну да, двадцать пять лет – это крайне мало, чтобы найти подходящий случай», – подумала Тася, и ее хорошее настроение вмигулетучилось.

–Деточка, переодевайся и спускайся. Я тебе все расскажу, – мягко сказала Мария Дмитриевна внучке.

– Хорошо, – ответила Тася и направилась к лестнице. Гриша последовал за ней.

Лариса села около бабушки. Мысли о завещании снова вернулись к ней. Она боялась, что старушка прямо сейчас зачитает свое завещание и огласит о еще одной наследнице. Мария Дмитриевна вздохнула и посмотрела на Ларису.

– Нужно было ей раньше еще рассказать. Но лучше поздно, чем никогда.

Лариса потерла руки и злостно произнесла.

– Ага, давайте! Расскажите ей, что она дворянского рода и все такое. Вы же так любите вспоминать своих знаменитых предков!

– Да что с тобой сегодня? Лариса, это и твои предки тоже! – Мария Дмитриевна не на шутку рассердилась, она смотрела на внучку, не веря своим ушам.

– Ну и что дальше? Какой в этом толк? Ваши родственники уже давно лишились всех возможных регалий, а мы, так называемые потомственные дворяне, еле сводим тут концы с концами!

Мария Дмитриевна окаменела. Она оперлась на свою палку, наклонилась к Ларисе и тихо промолвила.

– Лариса, никто не виноват, что у тебя так судьба сложилась. Только ты сама.

Лариса недовольно посмотрела на бабушку и лишь выдавила из себя:

– Пойду, чайник поставлю, – затем встала и ушла.

Глава XV

Комната, в которую зашли Тася с Гришей, оказалась очень просторной и светлой. На стенах были наклеены белые обои в бледно розовый цветочек, интерьер состоял из старой советской мебели. В центре комнаты находилась двуспальная кровать, накрытая розовым одеялом. В углу теснились маленький туалетный столик со стулом. А рядом с кроватью находилась ширма. Осмотрев комнату, Тася с сумкой зашла за перегородку. Гриша кинул на кровать одежду, которую достал из чемодана, и стал снимать с себя мокрые джинсы и рубашку.

– С тех пор, как я уехал, здесь практически ничего не поменялось. Все осталось прежним…

– Скажи, а ты часто приходил в этот дом? – спросила Тася, расстегивая пуговицы мокрого платья.

Не отводя взгляда от Тасиной тени, которая под лучами солнца слегка просматривалась за ширмой, молодой человек начал вспоминать прошлое.

– Очень часто. В детстве, мы с Ларисой были лучшими друзьями и почти все время проводили вдвоем. Сидели за одной партой, ходили на озеро купаться, ловили рыбу, вечерами жгли костры. И в гостях постоянно бывали друг у друга.

– А где вы еще гуляли кроме озера?

– В основном под вербой, что росла у нас на участке. У нас там стояла ветхая постройка, и мы вечно играли в ней. Помню, Мария Дмитриевна напечет пирожков с яблоками и несет нам под вербу…

В этот момент Тася уже сняла с себя мокрую одежду и повесила ее на перекладину ширмы. Этот жест заставил Гришу на несколько секунд прервать момент одевания сухих штанов и остановить свой взгляд на отражении девушки. Он замолчал, разглядывая стройную тень. Наконец, когда Тася взялась надевать сухую одежду, Гриша снял с кровати приготовленную рубашку, надел ее и стал застегивать пуговицы. Рубашка была из легкой ткани, а чтобы в ней было не очень жарко, молодой человек подкатил рукава до локтя. Тут из-за ширмы раздался вскрик Таси:

– Ай! Вот черт!

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Гриша.

– Проклятая молния! Волосы застряли…

– Моя помощь нужна? Давай помогу!

– Нет, нет, я сама.

Прошла целая минута, но желаемого результата Тася не достигла. Молния никак не хотела отдавать клочок волос бедной девушки, которая уже устала бороться с механической застежкой.

– Ну, сколько это может продолжаться, все! Я иду тебе помогать.

– А..аа, подожди, неудобно как- то…

Гриша шагнул за ширму на помощь невольной пленнице коварной застежки.

– Так, что у тебя тут?

Он увидел, что Тася стоит в лифчике, пытаясь прикрыться. Девушка надела юбку сарафана, и хотела застегнуть заднюю молнию верхней части одежды, но увы….

– Змейка волосы зажевала, – обреченно вздохнув, пробормотала Тася.

– Понятно. Ну-ка, повернись, – Гриша попытался вытащить волосы из зубчиков замка. – Сейчас, еще чуть- чуть, попробую дернуть…

Как ни старался молодой человек, но молния никак не хотела отдавать волосы. От усердий Гриша весь вспотел и выдохнул.

– Что ж такое то. Это не змейка, а питон целый! Еще разок!

–Ай! Больно!

– Прости, прости, не хочет сволочь. Давай еще раз, ииии..

– А-ааа!!!

– Есть, получилось!

Грише удалось расстегнуть молнию и освободить волосы, но вместе с тем в его руке осталось немного выдернутых волос.

– Извини, без потерь не обошлось, – произнес молодой человек и показал на маленький клок волос.

Но Тася вовсе не расстроилась и только теперь осознала, что стоит перед Гришей в одном лифчике. Она быстро натянула верх сарафана и поблагодарила своего спасителя.

– Это ничего, спасибо, что освободил мои волосы из плена.

– А спасителю что полагается? – хитро улыбаясь, спросил Гриша облокачиваясь одной рукой на ширму.

– Намекаешь на поцелуй?

– Я? Нисколечки. Ну разве что совсем немножко, в щечку, – указывая на щеку, произнес Григорий.

– Ну, хорошо.

Тася приподнялась на цыпочки и как только собралась чмокнуть Григория в щеку, ширма из-за сильного давления руки молодого человека прогнулась и рухнула.

От неожиданности они оба слегка испугались, потом переглянулись и засмеялись. Гриша взял ширму, пытаясь поставить ее обратно, но она снова упала с грохотом. Тася продолжала хохотать.

– Ничего, починю, я же все-таки архитектор, – иронично произнес Гриша.

Молодой человек установил ширму, и на этот раз она не упала. Правда, с одной стороны она была заметно искривлена и выглядела какое-то несуразно.

– Тася! Гриша! Вы скоро там? Спускайтесь чай пить! – послышался снизу голос Ларисы.

– Нас, кажется, чай зовут пить. Нужно быстрее собираться. Подожди меня внизу.

– Может, я лучше останусь? А то вдруг змеючка снова укусит тебя! – игриво предложил Гриша.

– Нет, ты лучше иди!

– Гриша! Тася! – снова послышался настырный голос Ларисы.

И по интонации женщины стало ясно, что если они не выйдут к столу сию минуту, она намеренна сама подняться за ними.

– Да что же это такое, она скоро лопнет от крика, – возмущенно промолвил Гриша.

– Иди, Гриша, я скоро, – наконец девушка выгнала молодого человека из-за ширмы и подтолкнула его к выходу.

Напевая невнятно веселую мелодию, Гриша вышел из комнаты. Он спустился на первый этаж и посмотрел налево, где находилась гостиная. Там, сидя на диване, дремала Мария Дмитриевна. Катюша, устроившись на мягком коврике, дрессировала своего щенка, Стас молча сидел в кресле и нажимал кнопки мобильного телефона. А дяди Миши и Коли до сих пор не было. Гриша посмотрел направо, в ту сторону, где находилась кухня. Там он увидел Ларису: она стояла у раковины и мыла посуду, которая осталась после обеда. Держа руки в карманах и напевая все ту же мелодию, Гриша вошел в кухню и заметил, что Лариса чем-то недовольна.

– Тебе помочь? – из вежливости спросил мужчина.

– Нет. Сама справлюсь, – ответила Лариса, продолжая усердно мыть посуду.

Тогда Григорий вытащил из карманов руки, взял полотенце и стал вытирать только что вымытые тарелки.

– Ну как вы тут, Ларис? – поинтересовался Гриша.

– Как видишь – ничего, живем. С тех пор, как ты уехал, мало что изменилось. Вот только я замуж вышла и детей родила,– ответила Лариса, вытирая со лба капельки пота.

– Катюшка твоя – просто прелесть. Наверно, ты счастливая…

– Счастливая? – с ухмылкой спросила Лариса. – По-твоему, это – счастье? Сидеть в этой глуши, терпеть мужа – алкоголика, потом потерять его и одной тянуть двоих детей?

Лариса домыла последнюю чашку, закрыла кран и стряхнула воду с рук. Она взяла полотенце, которое держал Гриша, и стала нервно вытирать руки.

– А что с Володей произошло, папа рассказывал, что он оставил тебя?

– Да… После того, как Катюша родилась, Володя начал сильно пить. Не работал, вещи пропивал.… Потом пить перестал, решил в город уехать на заработки. И вот уже как три года работает, а мы о нем ничего не знаем, ни слуху, ни духу.

Лариса нервно сложила полотенце и посмотрела куда-то в окно.

– Скажи, а зачем ты вообще за него замуж выходила, почему в город не уехала?

Лариса открыла дверцу шкафчика, взяла стопку вытертых Гришей тарелок и начала расставлять их по порядку.

– А за кого ж еще выходить в нашей деревне? Ты сбежал, а кроме Вовки никого и не было рядом. Другие или пили, или в город уезжали. Знаешь, после того, как ты уехал, я еще около года по тебе страдала. Думала, что ты вернешься, ну или хотя бы напишешь. Но нет! Ни привета, ни ответа! А Володька давно был в меня влюблен, вот и утешил меня. А как школу я закончила, так и залетела, куда ж с пузом поступать? Вот так и осталась здесь. Да и, в конце концов, у меня тут дом, бабушка, хозяйство. А кому я в том городе нужна? – ответила Лариса и начала доставать из шкафчика новые десертные тарелки, чашки и чайные ложки.

– Ларис, ты меня прости, я не хотел тебе делать больно. Я и не думал, что ты так серьезно воспринимала наш детский роман.

– Действительно, детский. Да это я так. Не обращай внимания.

Наконец Лариса немного успокоилась и улыбнулась давнему приятелю. Гриша обратил внимание, что позади женщины стоит на тумбе миска с яблоками, он взял два самых больших и, улыбаясь, протянул одно Ларисе.

– Мир? – спросил Гриша, надкусывая фрукт.

– Конечно, когда это было. А помнишь, как мы под твоей вербой любили время коротать? Мы играли в мужа и жену, я тебе еще из грязи пирожки пекла?

Лариса заметно повеселела, и стало понятно, что ей нравится вспоминать их общее с Гришей детство.

– Да, а я как настоящий добытчик семьи ловил рыбу, и мы жарили ее на костре. Только в отличие от твоих пирожков, моя рыба действительно была настоящей.

– Да, карасики оказались очень даже вкусными, – Лариса уже смеялась. – Как же хорошо было тогда. Детство. Как быстро время пролетело. Вот бы вернутся снова под эту вербу....

– Прошлого, увы, не вернешь. Дерево спилили, больше играть негде, – откусывая яблоко, промолвил Гриша.

– Но есть еще озеро. Там мы тоже часто гуляли…

– Озеро, как и прежде, очень красивое, я Тасе показывал, она была в восторге. Нужно будет ей еще что- то показать. Кстати, ты не подскажешь, может у нас еще какие-нибудь красивые окрестности есть, о которых я, возможно, забыл? – не подумав, спросил Гриша и откусил яблоко.

После этой фразы лицо Ларисы стало уже не таким веселым. Она доела свое яблоко, огрызок выбросила через окно и сказала.

– Не осталось больше красивых мест. Всё бизнесмены выкупили и замки свои понастроили!

Затем Лариса взяла со стола десертные тарелки и вручила их Григорию. А сама схватила поднос с чашками и чайными ложками.

– Идем, пора чай пить.

Лариса пошла в большую комнату, Гриша в легком недоумении последовал за ней.

Глава XVI

Тася спускалась по лестнице. Подсушенные волосы она расчесала и заколола сзади заколкой. Белый длинный сарафан из ситцевой ткани красиво сидел на ней и очень шел к лицу. Белый цвет выгодно подчеркивал синие глаза девушки и ее темные волосы.

Гриша сидел около Марии Дмитриевны и о чем-то с ней беседовал. Лариса стояла возле кресла и заплетала дочке косу. Появление Таси в длинном сарафане заставило всех отвлечься от дел и разговоров. Взгляды всех присутствующих остановились на ней. Лариса смотрела и мысленно завидовала красоте девушки. Тася раздражала ее все больше и больше. Лариса перевела взгляд на Гришу и увидела, что тот любуется новой знакомой и не может отвести от нее глаз. А Мария Дмитриевна смотрела на внучку без восторга. Старушка была серьезной и задумчивой. Мария Дмитриевна обратилась к Тасе:

– Проходи, деточка, садись подле меня. Я тебе все расскажу.

Гриша пересел чуть подальше, уступая место Тасе.

– Лариса, принеси-ка мне альбом, – попросила Мария Дмитриевна свою внучку.

– Может, сначала чай попьем? Я уже чайник нагрела,– предложила Лариса.

– Чай потом выпьем. Все равно Коли с Мишей пока нет. Неси альбом.

Лариса нервно завязала резинкой косичку, встала, подошла к серванту и достала оттуда слегка запыленный старый альбом.

Альбом был настоящей реликвией и гордостью семьи Одинцовых. Правда, понимала это только Мария Дмитриевна. Николай и Лариса равнодушно относились к своим знаменитым предкам и редко рассматривали этот альбом. А там хранились черно-белые дореволюционные фотографии их родственников, в жилах которых текла дворянская кровь.

Тася села возле Марии Дмитриевны. В этот момент она не ощущала никакого смущения, ей хотелось поскорее посмотреть фотографии и послушать истории о своих родственниках. Перед тем, как открыть альбом, Мария Дмитриевна сказала Тасе:

– Начиная с середины девятнадцатого века род Одинцовых был уважаемым и знатным. Твой предок Николай Одинцов служил в морской пехоте. Во время войны с турками он проявил себя как храбрый, волевой и талантливый полководец. Благодаря его таланту отряд, в котором он служил, одержал победу. За верную службу, героизм и заслуги перед родиной был награжден государем княжеским титулом и земельным наделом. С тех пор Одинцовы стали знатными и богатыми. Я плохо знаю историю наших давних предков, которые служили при царе. Елизавета Федоровна, моя бабушка, рассказывала мне эту историю, но я тогда была маленькой и почти уже ничего не помню. Поэтому расскажу только о последних поколениях Одинцовых.

Мария Дмитриевна открыла альбом. На первой странице Тася увидела очень старый, потертый портрет красивой, статной молодой женщины.

– Вот это Елизавета Федоровна, твоя прапрабабушка, которая также принадлежала к знатному роду. В двадцать лет она вышла замуж за Одинцова Владимира Николаевича.

С фотографии на Тасю смотрела молодая красивая женщина, одетая в светлое платье. На голове у нее была шляпа с широкими полями, украшенная фиалками. Шею оплетали бусы из белого жемчуга. Женщина сидела, облокотившись на маленький круглый столик, рука как бы тянулась к щеке. Тася смотрела на портрет. «Какие тонкие черты лица, какая она красивая…» – подумала она. Взгляд женщины был очень нежным. Глаза излучали счастья, а лицо украшала легкая улыбка. Безусловно, Елизавета Федоровна была настоящей красавицей-аристократкой.

– Мария Дмитриевна, – обратился Гриша, – Мне кажется, что Тася очень похожа на Елизавету Федоровну! Смотрите, одно лицо, только Елизавета Федоровна тут постарше.

– Я сразу же это заметила, как только увидела Тасю. Действительно, очень похожа, – всматриваясь в лицо внучки, тихо произнесла старушка. Сказав это, Мария Дмитриевна смахнула слезы с дрожащих на ресниц.

Тася ничего не ответила, она улыбнулась, продолжая заворожено рассматривать портрет прекрасной женщины. Мария Дмитриевна продолжила.

– Они переехали в этот поселок. Владимир Николаевич построил для семьи прекрасный особняк. Практически все здешние территории принадлежали ему. Елизавете Федоровне очень нравились вербы. Она рассказала об этом мужу, и дедушка приказал посадить вокруг озера и по всей территории поселка ивы и вербы разных сортов. Он очень любил жену. Также дед благоустроил здешние дороги, построил школу для сельских детей, открыл бесплатную больницу и дом для престарелых людей. Его уважали и любили за щедрость и справедливость. Во время первой мировой он дослужился до чина генерала. У них родился сын – Митя. А вскоре началась гражданская война. – После этих слов Мария Дмитриевна сделала паузу. Она сняла свои очки и вытерла глаза. – Дедушку расстреляли. Поговаривали, что большевики, уважая его прежние заслуги, даже предлагали ему почетную должность, если тот перейдет на их сторону. Но Владимир Николаевич отказался от такого предложения и поплатился за это жизнью.

Мария Дмитриевна перевернула страницу альбома. На обороте была фотография, где Елизавета Федоровна держала на руках маленького сына. Эта фотография значительно отличалась от той, что была на первой странице. Лицо женщины уже было не нежным, а каменным, очень гордым и почти черным. Вместо светлого платья и красивых украшений на ней было простое черное длинное одеяние. Весь ее мрачный вид говорил о тяжелом периоде жизни, когда она осталась одна с сыном на руках.

– Это бабушка уже после ареста мужа. Она мне рассказывала, что большевики, радуясь полученной власти, подожгли их усадьбу. Вот эту, в которой мы сейчас живем. А поджег дом бывший их конюх, который стал служить в красной армии. Как-то он язвительно заявил бабушке: «Ну что, Ваша Светлость! Пойдете ко мне в прачки? Нет у тебя больше защитника твоего, мужа! Дом, который он для тебя построил, теперь принадлежит мне! А ты вместе со своим отпрыском отправишься в ссылку вслед за муженьком». Скотина глупая! Дом, конечно, жалко было, но бабушка всегда говорила, что за имуществом она никогда не переживала и не плакала, несмотря на то, что у нее отобрали все фамильные драгоценности и ценные вещи. Она всегда считала, что вещи служат людям, а не люди вещам, И если ты что-то потерял, даже очень дорогое, не стоит переживать. Все наживное. Когда большевики пришли в дом, она ничего не прятала, все отдала. А утешение находила в сыне и на озере в окружении ив, которые посадил для нее муж. – Мария Дмитриевна замолчала и погладила фотографию своей бабушки.

Рассказ Марии Дмитриевны очень впечатлил Тасю. Девушка растрогалась. Разволновалась не только Тася, но и Гриша. Молодой человек внимательно смотрел на старушку, его глаза странно блестели. Вот только Лариса не проявила никаких эмоций. Она видела, как Тасе понравились эти рассказы о знаменитых предках, и боялась, что после того, как девушка проникнется любовью к своим дальним родственникам и поймет, насколько важен этот дом, то тогда уж точно никогда не откажется от него.

– Мария Дмитриевна, а как так получилось, что Елизавету Федоровну не отправили в ссылку? И дом семье оставили? – спросила Тася.

Мария Дмитриевна вздохнула.

– Если бы не один человек, бабушку точно отправили бы в ссылку и, возможно, расстреляли. Как не удивительно, но она осталась в живых благодаря своему поклоннику, «красному» военачальнику. Его направили служить в здешние места, и поручили рассмотреть дело Одинцовых, после того как Владимира Николаевича арестовали. Этот человек не на шутку влюбился в бабушку. Он оказался весьма добрым и хорошим человеком. В бабушку влюбился до безумия. Оно и не удивительно. Елизавета Федоровна оставалась красавицей и истинной женщиной даже в самые трудные времена. Новый поклонник галантно добивался ее руки, рискуя не только своей карьерой, но и жизнью. Он присылал продукты, одежду, другие подарки. Но бабушка оставалась неприступной. Она любила мужа, поэтому не могла простить большевикам, что те отняли у нее самое дорогое, любовь всей жизни. А большевик все также продолжал любить на расстоянии. Ха-ха, даже смешно, как в жизни бывает. Наверно, сам Господь послал его нашей семье. Уж не знаю, чего ему это стоило, но бабушке разрешили остаться здесь и жить в этом полусгоревшем доме. Она говорила, что поклонник в тайне даже помог частично воcстановить дом. Потом большевик исчез. Наверно, кто-то донес на него, и он поплатился за свою «неправильную» любовь …

Мария Дмитриевна сняла очки и протерла стекла платком. Затем снова надела их и перевернула страницу альбома. Тася с Гришей внимательно слушали именинницу, затаив дыхание. Ларисе невмоготу было выслушивать эту историю в сотый раз. Она встала и вышла во двор к дочке и сыну.

На новой странице находилась фотокарточка юноши. Он был одет в военно-морскую форму. А рядом располагалось фото, с которого смотрел уже более взрослый молодой человек. Этот был тот самый юноша, но где-то лет тридцати.

– А это мой отец. Дмитрий Владимирович Одинцов. Сын Елизаветы Федоровны. Красивый какой, правда?

– Очень! На Елизавету Федоровну похож, – обратила внимание Тася.

– Да, папа мой. Решительный, волевой! Весь в отца. В то время уже везде установилась советская власть. Папа был хорошим фермером. Он управлял здесь земельными участками и фермой. Как и его отец, только уже не своими. Потом он женился на моей маме – Аглае. Вот она, – Мария Дмитриевна перевернула страницу и показала на фотографию своей матери. Эта молодая девушка была не такой красивой, как Елизавета Федоровна. Она была милой, заурядной, ничем не примечательной. «Ничего особенного», – подумала про себя Тася.

– Мама была из очень бедной, многодетной и неблагополучной семьи. Отец сильно пил, мать, как могла, тянула пятерых детей. Трое братьев потом тоже спились и погибли: один сгорел, второй утонул, а что с третьим стало уже и не припомню. Бабушка была категорически против такого брака. Мне всегда говорила, что сын род перевел, – Мария Дмитриевна засмеялась. Характер у бабушки был тяжелый. То, что новоявленная невестка была бедной,– это еще ничего, но то, что из такой нехорошей семьи, Елизавете Федоровне категорически не нравилось. Ее можно понять. У ее семьи такая родословная, а тут, бедняжка без рода и племени, как сейчас говорят. Но папа слушать не стал. Он женился на маме и привел ее в дом. Вскоре родилась я. А потом снова война. И папа ушел на войну, дослужился до полковника и погиб за три года до победы. После его смерти мы жили втроем: я, бабушка, и мама. Правда, бабушка стала совсем замкнутой. Любила гулять возле озера и смотреть на ивы. Чаще всего молчала. Маму мою почти не замечала. Вот только со мной была ласковой и с соседями Тумановыми, которые помогали все время. Если бы не они, не сохранилась бы усадьба и мы с голоду бы померли во время войны. – Мария Дмитриевна взглянула на Гришу и погладила его по плечу. – Гришин прадед и дед были очень уважаемыми врачами, и отец, конечно, тоже. Жаль, что нарушил ты традицию! Непослушный сорванец!

– Ну, Мария Дмитриевна, я зато дома строю!

– А что произошло дальше? – спросила Тася: ей не терпелось узнать продолжение истории.

– Бабушка прожила до семидесяти лет, так больше и не вышла замуж, хоть и предлагали не раз. Мама тоже больше замуж не выходила, умерла, когда мне было двадцать лет. С тех пор так и живем…

Глава XVII

Еще несколько секунд все молчали, каждый думал о чем-то своем. Под звук часов, пробивших пять, вернулись Шура и Николай с Михаилом. Лариса, увидев подругу, обрадовалась, подошла к ней и стала что-то тихонько говорить. Коля с дядей Мишей были веселы. Где они были и что делали, никто у них не спрашивал. Состояние мужчин было сомнительным, но они держались молодцом. По дороге домой бывшие соседи даже додумались нарвать ромашек, чтобы подарить их Марии Дмитриевне. Коля преподнес матери букет, но юбилярша подарок не оценила.

– Ну и зачем вы притащили этот веник?! Коля, мне восемьдесят пять лет, а ты все никак не запомнишь, что ромашки я терпеть не могу! Где цветы нарвали? У Любы? Придет еще отношения выяснять, оно мне надо в праздник?!

– Мария Дмитриевна, ну чего вы? Смотрите, какой красивый букет! – произнесла Шура, взяла цветы и унесла их на кухню.

Через минуту она вернулась с вазой, в которую поместила те самые ромашки, и поставила ее на стол.

Когда Тася вновь увидела Шуру, настроение ее упало. Она не простила женщине чрезмерное любопытство, злилась на нее и думала о том, что та может выкинуть еще что-нибудь подобное. Но Шура была гостьей и, как заметила Тася, никто ее и не думали прогонять. Все, видимо, уже забыли, что из-за этой дамочки сегодня произошел конфликт. Все, но только не Тася.

– Ну что, раз все в сборе, можно и чай попить! Несу торт! – произнесла Лариса.

В комнату прибежали Катюша со Стасом. Семья Одинцовых села за обеденный стол. Теперь Гриша расположился не напротив, а возле Таси. Лариса принесла с кухни большой торт, на котором красовались кремовая цифра восемьдесят пять и розовая лилия. Пока Шура с Ларисой наливали чай из самовара в чашки, Гриша незаметно оторвал от букета головку ромашки и вдел в волосы Таси. Опершись подбородком на руку, пристально взглянул на девушку, любуясь ее новой прической.

– Ну что ты сделал? Теперь цветов будет парное количество, – прошептала Тася.

Гриша ничего не ответил. Он продолжал улыбаться девушке и заинтересованно смотреть на нее. Тася сообразила, как поступить: она оторвала еще одну головку ромашки и позвала Катю. Теперь количество цветов было снова непарное, а волосы маленькой девочки украсил белый цветок.

Торт порезали, чай налили в чашки, все с наслаждением уплетали сладкое, особенно Шура. Женщина то и дело поглядывала на Гришу, стараясь всячески обратить на себя его внимание.

– Гришань, так мы идем на озеро? – спросила Шура.

Гриша посмотрел на Тасю. «С ней я бы с радостью сходил на прогулку, – подумал мужчина. – Но куда тут денешься от остальных».

– Ну конечно, пойдем. Купальник только не забудь!

– Гришенька, так я без купальника плаваю, – ответила Шура и подмигнула.

– Вечер обещает быть интересным, – игриво сказал Гриша, но при этом думал, как избавиться от надоедливой подруги и остаться с Тасей наедине.

Раскрепощенное поведение Шуры злило не только Тасю. Лариса также видела, как смотрит ее подруга на Григория, и ей это не нравилось. Сестры мило улыбались, пили чай, но при этом чувствовали одно и то же. Они ревновали Гришу к веселой и разбитной женщине.

Во время чаепития раздался стук в дверь. Лариса пошла открывать. На пороге стоял местный пожилой священник – отец Иоанн. Как выяснилось, он пришел поздравить Марию Дмитриевну с праздником. Отец Иоанн сам приходил к ним в дом, и они с Марией Дмитриевной всегда подолгу о чем-то беседовали. О чем именно, старушка никому не рассказывала.

– Отец Иоанн, рада вас видеть, проходите, – пригласила Лариса нового гостья.

– Бог в помощь, с именинницей вас!

Священник зашел в гостиную; все гости, увидев человека в рясе, замолчали и напряглись.

– День добрый всем!

– Отец Иоанн, здравствуйте, присаживайтесь. Чайку с нами выпейте, – пригласила к столу Мария Дмитриевна.

– Простите, что без приглашения, я ненадолго, только поздравить вас, Мария Дмитриевна!

Священник поставил на стол пакет и достал оттуда икону Николая Чудотворца из янтаря. Вещь была очень красивой и дорогой.

– Мария Дмитриевна, поздравляю Вас! – сказал отец Иоанн и подарил икону старушке.

– Какая красивая. Благодарю, батюшка, очень красиво.

Подарок оценили и гости. Все восхищались великолепной иконой. Затем священник вернулся к пакету, доставая оттуда еще бутылку вина и персики.

– Спасибо, спасибо вам, батюшка. Присаживайтесь. Угощайтесь, пожалуйста! Лариса, принеси тарелочку, – попросила Мария Дмитриевна внучку. – Видите, сколько меня гостей сегодня приехало поздравить. Это Тася – внучка моя, о которой я вам рассказывала. А это Михаил Одинцов и его сын Гриша – бывшие наши соседи. Вы их не знаете, они переехали в город до того, как вы начали служить в нашей церкви.

– Очень приятно познакомиться, – священник подал мужчинам руку в качестве приветствия. На Тасю отец Иоанн посмотрел внимательно и почтительно кивнул.

– Ларис, прошу вас, не беспокойтесь, я буду скоро уходить.

– Отец Иоанн, посидите с нами, – почти приказным тоном попросила Мария Дмитриевна.

Тем временем Лариса принесла чистую посуду и поставила перед священником. Мария Дмитриевна кивнула ей, как бы прося внучку поухаживать за новым гостем. Лариса положила в тарелку кусок торта, налила чай.

– Спасибо, Ларис, спасибо, – поблагодарил священник.

Потом женщина принесла тарелку с вымытыми персиками и стала нарезать их на дольки.

– Как ваше здоровье, Мария Дмитриевна? – спросил отец Иоанн.

– Ох, батюшка. Как говорится, не дождетесь! – колкие высказывания Мария Дмитриевна позволяла себе даже в беседе со священником. Но отца Иоанна нисколько не обидел вольный тон хозяйки дома, даже наоборот, заставил засмеяться.

– Вижу, что все в порядке. Я рад, – ответил священник, пробуя кусочек торта.

Кроме Марии Дмитриевны, все члены семьи Одинцовых молча ели торт, пили чай и поглядывали на священнослужителя. Никто не решался говорить между собой или обратиться к священнику с каким-либо вопросом. Никто, кроме Шуры. Молодая женщина, не привыкшая столько времени молчать, обратилась к отцу Иоанну:

– Батюшка, скажите, а вы пойдете сегодня на праздник Ивана Купала?

Вопрос женщины привлек внимание присутствующих. Все оторвали взгляд от своих тарелок и чашек и, замерев, ждали ответ. Гости посмотрели на Шуру, потом на отца Иоанна. Священник от неожиданного вопроса чуть не уронил ложку, но, очень быстро сориентировавшись, отложил прибор в сторону и спокойно ответил:

– Нет, православие отвергает языческие праздники.

– Но почему? Это ведь так весело: прыгать через костер, плести венки, гадать на суженого. Что в этом плохого? – удивилась Шура.

Другие участники забыли о чаепитии и переключили все внимание на Шуру и священника.

Отец Иоанн улыбнулся и продолжил:

– Прыгать через костер – это старый языческий обряд. Вы знаете значение этого действия?

– Ну да, – ответил Туманов-младший. – В старину молодые люди таким образом почитали солнце. Они верили, что в этот день огонь становится чудодейственным и, прыгая через него, человек очищается от плохой энергии.

Было заметно, что отец Иоанн ожидал именно такого ответа; он снова посмотрел на Гришу и продолжил:

– Не совсем так. Чтили они солнце, совершая жертвоприношения, а вовсе не прыжками. И в этот праздник люди приносили жертву Богу-Солнцу не всегда в виде животных…Нередко и сами язычники становились жертвами злосчастного обряда. Выбрать человеческую жертву иногда не решался даже жрец. Поэтому юноши и девушки прыгали через костер до тех пор, пока кто-нибудь не падал в него. Считалось, что таким образом «боги» выбирали себе жертву.

– Какой ужас! – воскликнула Шура.

– Вы полагаете, что такое было в действительности? – спросил Гриша.

– Я не полагаю, я знаю, – ответил священник.

Гриша положил чайную ложку на блюдце и спросил:

– Как церковь может знать о таких подробностях? Ведь это было так давно.

– Ну как же? – удивился священник. – Есть много доказательств, записанных в книгах. Для православного верующего это не новость. А знаете, что происходило после того, как жертва была отправлена к так называемым «богам»?

– Что? – с опасением спросила Шура.

Отец Иоанн сделал глоток чая и продолжил:

– Простите, не к столу сказано, начинались оргии. Считалось, что в эту ночь незамужняя девушка может выбрать любого понравившегося молодого человека и зачать от него ребенка.

– Мерзость какая, – пробурчала Мария Дмитриевна.

– Извините, Мария Дмитриевна, – сказал священник.

Гриша не сдавался:

– Ну хорошо, даже если так оно и было, то наш Ивана Купала не имеет никакого отношения к тем неприличным обрядам. И мы всегда его отмечаем, это уже традиция нашего поселка.

– Простите, молодой человек, а вы христианин? – поинтересовался отец Иоанн.

– Я – агностик, – гордо заявил Григорий.

– Понятно. Ну что ж, я ни в коем случае вас не отговариваю праздновать Ивана Купала. Это выбор каждого. Но я бы все-таки, если разрешите, конечно, вам посоветовал бы больше интересоваться значением и историей праздников, которые вы отмечаете.

Григорий что-то хотел ответить, но Мария Дмитриевна его опередила:

– Что поделаешь, батюшка, молодежь. Что с них возьмешь, с этих глупцов. Агностик он! Ишь, слов каких поднабрался в своей загранице! – упрекнула Мария Дмитриевна и из-под лба посмотрела на Туманова-младшего. – Миша, слышишь, что сын твой говорит? В бога он не верует! Вот ваш город и заграница к чему привели!

– Мария Дмитриевна, я же не сказал, что я атеист, агностик – это тот…

Однако Мария Дмитриевна не дала ему договорить. Старушка была возмущена, и все поняли, что лучше с ней сейчас не спорить.

– Ну что ж, спасибо большое за угощение, мне пора, – сказал отец Иоанн и приподнялся.

– Подождите, батюшка, кое-что сказать вам нужно, – обратилась Мария Дмитриевна к священнику. Она привстала, оперлась на палку. Отец Иоанн подошел к ней и помог старушке. Они вышли в кухню.

– Странный этот батюшка, – произнесла Шура. – Слава Богу, что ушел, а то б еще проповеди стал читать тут…

– Интересно, о чем они там беседуют. Дядь Коля, вам бабушка не рассказывала, что они все время обсуждают? – с подозрением спросила Лариса.

Коля пожал плечами и лишь только предположил:

– Честно говоря, я и не спрашивал. Мама все-таки пожилой человек. Наверно, с верой ей легче переносить болезни.

Дядя Миша тяжело вздохнул:

– Это верно: Тамара, когда заболела, тоже стала очень набожной. Начала в церковь ходить, молиться, причащаться. А когда почувствовала, что смерть близка, в больницу пригласила священника, чтобы исповедаться. Кто знает, возможно, и мы, когда почувствуем свой конец, тоже обратимся к Богу.

Гриша опустил голову: эти слова напомнили ему о смерти матери. Она умерла всего два месяца назад, и душевная рана еще не затянулась. Он безумно тосковал и скучал по ней. Мама была для него самым главным человеком в жизни, она очень любила его и всегда поддерживала. Именно она уговорила мужа не настаивать на том, чтобы сын стал врачом, а дать возможность мальчику реализовать свои собственные мечты. А теперь ее нет. Мама ушла в мир иной, и у него, уже никогда не будет такого родного и близкого человека.

– Наверно, дядя Миша, вы правы, – согласилась Лариса.

Она посмотрела на Гришу и увидела, какими печальными были его глаза в этот момент. Ей хотелось взять друга за руку, поддержать, но она сидела далеко от него. А рядом с ним находилась Тася, которая даже знать не знала, кто такая Тамара Васильевна, и что она значила для них всех.

Из кухни вышли священник с Марией Дмитриевной. Отец Иоанн раскланялся и ушел. После разговора с ним старушка не захотела возвращаться за стол к гостям. Она попросила Ларису отвести ее в комнату. Всем показалось, что Мария Дмитриевна чем-то озадачена. Поднимаясь по лестнице, Лариса спросила бабушку:

– Вас чем-то расстроил этот священник?

– Нет, Ларис, давление, видимо, скачет. Нехорошо мне.

– Может позвать дядю Мишу, пусть осмотрит вас.

– Не нужно. Сейчас полежу, и все пройдет.

Они поднялись на второй этаж. Лариса помогла бабушке лечь на кровать.

– Бабушка, вам что-нибудь нужно? – обеспокоенно спросила Лариса. – Как вы себя чувствуете?

– Ничего, Ларис, все в порядке. Иди к гостям. А я немного вздремну.

– Хорошо.

– Подожди, Ларис, позови Тасю. Хочу с ней поговорить.

– О чем? – встревожено спросила внучка.

Мария Дмитриевна, не открывая глаз, спокойным и твердым тоном повторила просьбу:

– Позови ко мне Тасю.

Лариса молча закрыла дверь и пошла выполнять просьбу бабушки. Женщина догадывалась, что именно должна была услышать Тася. Ведь завещание ей еще не показывали, и, скорее всего, Мария Дмитриевна планировала сообщить, что девушка является еще одной наследницей дома Одинцовых.

Женщина спускалась по лестнице и все размышляла, почему бабушка, которая никогда до этого не вспоминала свою вторую внучку, вдруг решила отдать ей часть своего имущества. Почему они, ее родные дети, внуки и правнуки должны делить родовое гнездо с девушкой, которою видели первый раз в жизни? Конечно, она дочь дяди Коли, ну и что? Тася ведь никогда сюда не приезжала, никого не знает, живет в городе своей жизнью, у нее есть свои родные; здесь же она чужая. Почему под конец жизни бабушка изменила свое решение? Лариса никак не могла понять Марию Дмитриевну. В голове у нее роились тысячи мыслей. Она уже представляла тот злосчастный день, когда всем Одинцовым придется попрощаться с хозяйкой дома, а спустя несколько дней после поминок они сядут за стол и станут обсуждать, как жить дальше. До появления Таси Лариса не переживала о будущем. Женщина знала, что после смерти бабушки все останется по-прежнему: она с детьми и Колей будет жить здесь, продолжать заниматься своими цветами, овощами и фруктами; Коля, как всегда, будет оставаться рядом, никому не мешая.

Но сейчас, когда появилась эта неизвестная родственница, «темная лошадка», Лариса представляла жизнь уже не такой спокойной. Ведь дом теперь принадлежит и Тасе. То, что девушка не захочет тут жить, было ясно, но где взять столько денег, чтобы выкупить ее часть дома? Как назло, за последние два года цены на местную недвижимость выросли в несколько раз. И по подсчетам Ларисы Тасе нужно будет заплатить крупную сумму отступных.

Как же бабушка могла с ней так поступить? Ведь она же знает, как сильно Лариса ее любит и делает все, чтобы старушка чувствовала себя счастливой. Рассказать о своих переживаниях и поинтересоваться у Марии Дмитриевны, почему та сделала Тасю еще одной наследницей, Лариса не решалась. Хоть она искренне любила свою бабушку, однако и боялась ее очень.

Женщина спустилась на первый этаж. За обеденным столом она увидела Тасю: та как раз разговаривала с Гришей. Шура, дядя Миша и Коля говорили о чем-то своем. Лариса подошла к столу.

– Как Мария Дмитриевна? – сразу же спросили в один голос дядя Миша и Григорий.

– Нормально. Тася, можно тебя на пару минут?

Тася удивленно взглянула на Ларису, но, ничего не сказав, встала и пошла за ней в кухню. Несколько секунд Лариса молчала и смотрела в окно, ее руки были сложены на груди. Лицо женщины было сосредоточенным. Потом она повернулась к девушке и сказала:

– Тася, Мария Дмитриевна хочет поговорить с тобой. Но прежде, чем ты поднимешься к ней, хочу сказать тебе одну вещь. Я искренне сожалею, что все это время ты не была частью нашей семьи. Однако в этом есть и твоя вина, ведь ты могла как-то попытаться познакомиться с нами, приехав в гости ранее.

– Я… – хотела что-то ответить Тася, но Лариса сразу же ее перебила:

– Я не закончила еще. В общем, кто виноват – это уже сейчас не важно. Бабушка хочет тебе что-то сказать, но помни, что она уже совсем старенькая, и я советую тебе не воспринимать ее слова серьезно.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь? Что не воспринимать серьезно? – удивленно спросила Тася.

– Узнаешь. Как только спустишься от бабушки, мы с тобой об этом поговорим. А теперь иди, Мария Дмитриевна ждет тебя.

Ничего не понимая, Тася отправилась к бабушке. Девушка начала гадать, зачем Мария Дмитриевна хочет ее видеть, о чем хочет поговорить. Старушка уже показала ей семейный альбом и рассказала историю рода Одинцовых. Что еще она хочет ей поведать?

Тася думала, что Мария Дмитриевна хочет поговорить об их сложных взаимоотношениях. Но к чему это все? В то время, когда Мария Дмитриевна дарила свое внимание Ларисе, о второй внучке она вообще не думала. И вдруг этот разговор. Может, она хочет попросить прощение? Но зачем? Не поздновато ли для раскаяния? Тася приехала в этот дом, только чтобы увидеть родственников и узнать о них больше, понять какого она роду и племени по отцу. Но о духовном сближении не могло быть и речи.

Тася подошла к двери и постучалась, из комнаты послышался голос:

– Заходи.

Девушка открыла дверь и зашла в комнату. Она увидела, что Мария Дмитриевна лежит на кровати с закрытыми глазами. Тася медленно подошла к бабушке.

– Вы хотели меня видеть?

– Да, – тихо произнесла именинница. – Присаживайся рядом.

Тася взяла стул и села около Марии Дмитриевны, как та и велела. Именинница открыла глаза и попыталась приподняться.

– Я вам помогу, – Тася взяла за руки старушку, но та одернула их.

– Не нужно, я еще в силах сама встать. – Мария Дмитриевна взяла свою палку, стоявшую возле кровати, оперлась на нее и села напротив Таси. – Я уже давно хочу тебе сказать и думаю, момент настал. Послушай меня, внучка, – Мария Дмитриевна тяжело вздохнула и посмотрела прямо в глаза девушки. – Ты уже взрослая, поэтому скажу как есть. Когда тебе был один год, я приезжала к твоей матери, чтобы проведать тебя, но она была категорически против и выгнала меня. Она сказала, что ни Колю, ни его семью не хочет знать. И дочку свою, то есть тебя, Тася, не подпустит к нам и близко. Вот так… Я, конечно, виновата, что долгие годы не пыталась с тобой наладить родственные связи, но прощение просить у тебя не буду. Обижайся, не обижайся, но твоя мать сама виновата в том, что ситуация сложилась таким образом. Вот и все, что я хотела сказать.

На лице девушки читалось удивление: по всей видимости, эту историю Тася слышала первый раз в жизни. Она нахмурилась и, немного придя в себя, сказала то, что думала:

– Возможно, так и было, но кто вам мешал со мной увидеться, когда я была уже взрослой и могла самостоятельно решать, с кем мне общаться, а с кем нет? Вы даже не пытались, ни разу не позвонили, не писали писем. Даже если мама была против! У нее были на то свои причины, но вы даже не попытались ничего исправить.

Мария Дмитриевна обхватила свою палку двумя руками. Старушка понимала, что внучка не понимает ееи потому стоит на своем.

– Тася, я тебе еще раз повторяю, что не прошу у тебя прощения. Все, что я хотела сказать, я сказала.

Фраза о том, что бабушка совсем не раскаивается, просто потрясла девушку. Тася резко встала и посмотрела прямо в глаза старухи:

– Я поняла вас… Вы настолько черствая и бескомпромиссная, что мне совсем не горько. Глядя на вас, я абсолютно не жалею, что так все получилось. Потому что вы и отец ничего не смогли бы мне дать!

Последние слова очень рассердили Марию Дмитриевну, не привыкшую, чтобы с ней кто-то разговаривал в таком тоне, а тем более близкие.

– Тася, не будь такой жестокой! Ты не имеешь права со мной так разговаривать. Я не позволю, чтобы меня оскорбляли в моем же доме!

– А на что вы наделись? Что я буду ласково называть вас бабушкой и делиться с вами своими переживаниями? Любовь и уважение не появляется за одну секунду, эти чувства нужно заслужить. Зря вы меня позвали.

– Да, душевного разговора у нас с тобой, внучка, не получилось. Но как бы там ни было, Тася, знай, я люблю тебя не меньше, чем Ларису. И всегда любила.

– Вы опоздали со своими признаниями как минимум лет на двадцать. Я не нуждаюсь в вашей любви и в вас тоже. Извините, я лучше уйду.

Тася вылетела из комнаты, внутри у нее все кипело. Эмоции просто зашкаливали. Девушке хотелось поскорее собрать вещи и отправиться домой. Чем она только думала, когда собиралась ехать сюда, зачем нужен весь это цирк? Зачем она вообще сюда приехала, чтобы увидеть свою родню? Увидела: вот она, родня ее, во всей красе. Тасе стало отвратно от самой мысли, что в ее жилах течет кровь этих людей.

Девушка быстро спустилась по лестнице. Идти к столу, а уж тем более разговаривать с Ларисой, у нее не было желания. Поэтому она выскочила на улицу и отправилась к озеру – на то самое место, куда водил ее Григорий.

– Что это с ней? – спросила Шура и посмотрела на Ларису.

– Странно все это. Я пойду посмотрю, как там бабушка: хоть бы эта родственница ее до инфаркта не довела!

– Не думаю, что Тася на такое способна, – уверенно произнес Григорий, вставая из-за стола и быстрым шагом направляясь за девушкой.

Лариса с недовольством провела взглядом новоявленного защитника, встала из-за стола и ушла к Марии Дмитриевне.

Глава XVIII

Гриша выбежал на улицу и осмотрелся по сторонам. Таси не было видно. «Куда же она могла побежать?» – подумал молодой человек и почему-то решил пойти в сторону озера. Интуиция Григория не подвела: Тася действительно стояла на мосту у озера и смотрела на красивый розовый закат. Багровое солнце как раз садилось за горизонт, а облака расплывались алым светом по всему небу. Ласточки летали над водой среди белых лилий и любовались прекрасным закатом, отражавшимся в воде. Григорий так тихо подошел к Тасе, что она не услышала его шагов, и заговорил:

– Красиво здесь, правда? Мое любимое место.

Тася резко обернулась на голос молодого человека. Ее глаза были опухшими и красными. Гриша сразу понял, что девушка плакала, однако ничего не стал говорить, решив, что сейчас любые слова будут лишними. Он подошел еще ближе к девушке и вытер слезы с ее лица. Потом взял Тасю за плечи и обнял. Молодые люди стояли молча несколько минут. После чего Тася наконец заговорила:

– Зря я сюда приехала. Мне тут не место.

– Ты поссорилась с Марией Дмитриевной? – спросил Гриша.

– Хочу домой, плохо, что автобусы уже не ездят. Завтра же уеду.

– Понятно. У меня есть предложение. Раз ты уже осмелилась приехать сюда, я не позволю, чтобы у тебя остались такие мрачные воспоминания об этих великолепных местах.

– Что ты имеешь виду? – Тася уже немного успокоилась и посмотрела на нового друга.

– Пойдем. – Григорий взял Тасю за руку и повел по берегу вдоль озера.

– Куда мы идем? – спросила девушка.

– Хочу кое-что показать!

Они пришли к какому-то заброшеному дому. Свет в нем не горел, но зато недалеко от участка стояла деревянная лодка. Гриша с Тасей подошли ближе к ней.

– Это лодка старого рыбака – деда Степана. После того, как старик вечером ловит рыбу, он идет домой, выпивает сто грамм и засыпает. А лодку всегда забывает затащить за забор. И так уже двадцать лет. Ничего не поменялось.

Тася заволновалась.

–Ты хочешь украсть чужую лодку?

– Не украсть, а одолжить. Тем более, что дед Степа даже не узнает, так как спит непробудным сном.

Григорий взялся за лодку и потащил ее к воде.

– Ты хочешь поплыть прямо сейчас? – взволнованно спросила девушка.

– А чего ждать? Завтра мы уедем, и я себе не прощу упущенной возможности.

Гриша продолжал тащить лодку, Тася шла рядом; ответ молодого человека удивил девушку.

– Ты сказал, мы уедем? Ты же собирался остаться еще на два дня.

– Собирался, но ты же хочешь уехать завтра. Значит, и я поеду тоже завтра.

Тася приостановилась и задумалась. После такой новости у нее сразу поднялось настроение. Но расспрашивать дальше девушка не решилась. Григорий дотащил лодку к воде. Тася подошла к Туманову.

– Прошу вас, мадам! – Григорий протянул ей руку.

Девушка улыбнулась молодому человеку и села в лодку. Гриша впрыгнул следом, сел напротив, взял весла и начал грести на середину озера. Небо к тому времени окрасилось в яркие цвета садящегося за горизонт солнца, вода отражала красивый закат, и теперь белые лилии казались розовыми. Ласточки продолжали кружить над водой.

– Потрясающе красиво. – Девушка была под впечатлением от увиденной картины.

– Сколько я по заграницам ни ездил, но такой красоты все равно нигде не видел.

Григорий сложил весла, и теперь лодка плыла по течению. Мимо них проплывали двухэтажные и трехэтажные коттеджи, целые особняки с высокими заборами и просто маленькие одноэтажные деревянные домики. Виднелись и совсем старые захолустные избушки с кривыми стенами и осевшими крышами. Но больше молодых людей впечатляла, конечно же, природа. Ивы, опустившие свои ветви в воду, шелковицы, яблони и другие деревья, – все они сплелись в одну цветную палитру. Тася с Гришей продолжали любоваться пейзажем в тишине до того момента, пока не зашло солнце. Красное небо постепенно стало фиолетовым, а вода – темно- синей; почти стемнело. Гриша посмотрел на Тасю, девушка ему улыбнулась в знак благодарности за чудесный вечер, но вместе с тем на ее лице читалась грусть.

– Пора возвращаться, – сказала она ему. Гриша еще раз осмотрел уже темный серый пейзаж побережья и неохотно согласился со своей спутницей:

– Пора.

Григорий снова взялся за весла и начал грести к берегу. Они с Тасей старались как можно тише затащить лодку во двор, но все же шум разбудил деда Степана. Старик с трудом поднялся с кровати, выглянул в окно и увидел, что двое неизвестных что-то делают с его водным транспортом. Лодка была единственной ценной вещью, которая нужна была ему для ловли рыбы и хоть как-то помогавшая сводить концы с концами. Несколько раз его «красавицу» пытались украсть, но бывший прапорщик успешно отпугивал воров, угрожая им пистолетом. Боясь, что кто-то из селян может пострадать, местный участковый забрал оружие. Но дед Степан купил у старого знакомого охотничье ружье и снова почувствовал себя всемогущим.

Каждый день, рано утром и вечером, старик выплывал на реку и ловил рыбу. На его крючок попадались в основном караси и щуки. Сетей старик принципиально не признавал, пользовался только самодельными удочками и спиннингами. Дед Степа считал, что в удочках есть своя особая философия, а сети используют рыбаки, которые ловят рыбу ради количества и денег, а не для удовольствия. Дед Степан таким не был: он рыбачил по призванию и считал это лучшим занятием, которое только может быть в его жизни. Он никогда не жалел о том, что у него нет семьи, зато был счастлив от одной только мысли о рыбалке. Старик продавал рыбу за копейки местным перекупщикам и каждый вечер отправлялся в магазин за чекушкой, хлебом и мясной консервой.

Когда дед Степан увидел две тени, которые нависли над его кормилицей, инстинкты сработали молниеносно. Старик забыл о похмелье, максимально собрался, готовый что-то предпринять. Он достал охотничье ружье, которое лежало под кроватью, и выбежал в одних трусах на улицу. Увидев Тасю и Гришу, дед Степан направил оружие на молодых людей и пригрозил:

– Отошли от моей ласточки!

Гриша с Тасей подняли руки и отошли от лодки. Выражение лица деда Степы говорило о том, что он не шутит и решительно настроен в случае сопротивления выстрелить. Григорий постарался объяснять старому знакомому:

– Дед Степа, это же я – Гриша, помните меня? Мы просто брали лодку, чтобы покататься, а сейчас хотим поставить ее обратно.

Но имя Гриша ничего не говорило старику: дед Степан не поверил молодому человеку.

– Не знаю я никакого Гришу, – сердито проворчал старик, не спуская молодых людей с прицела.

– Гриша Туманов, помните? Я сын Михаила Туманова, врача! Вы меня в детстве еще часто с собой на рыбалку брали. Учили ловить рыбу, помните?

Дед Степан опустил оружие и стал всматриваться в молодого человека. Лицо его изменилось. Старик удивился и радостно воскликнул:

– Гришка Туманов? Неужели это ты?

– Да, приехал сегодня утром. Я хотел попросить у вас лодку, но вы спали, поэтому мы вас и не беспокоили.

Старый рыбак опустил ружье и радостно продолжал:

– Гришка?! Сынок, ты откуда к нам? Что так долго не объявлялся?

Гриша подошел к деду Степану и обнял его. Тася выдохнула: девушка не на шутку испугалась.

– За границей был, работал.

– О как! Ну, молодец! И надолго к нам?

– В понедельник уезжаю.

– Понятно. Может, выпьем и отметим возвращение блудного сына?

– Нет, спасибо, дядь Степа, мы хотим на праздник пойти. Слышите, какое там гулянье?

Дед Степан внимательно посмотрел на Тасю.

– А что это за красавица с тобой? Я таких у нас и не видал.

Тася улыбнулась в ответ. Гриша с удовольствием представил свою спутницу:

– Знакомьтесь, это Таисия – дочь Николая Одинцова.

Старик с удивлением посмотрел на девушку.

– Дочь Кольки? У него же нет детей.

Тася не удивилась, что о ее существовании никто из соседей не знал. Но все же этот факт девушку раздражал. Она вмешалась в разговор:

– Как видите, есть.

Дед Степан почесал за ухом.

– Ну, Колька дает!

Гриша с Тасей еще раз поблагодарили деда за лодку и отправились к месту, где было сосредоточено все веселье. Чем ближе они подходили, тем громче играла музыка и раздавался смех.

Гриша в предвкушении шел на звуки веселья. Он хорошо помнил, как в годы его детства и юности отмечался день Ивана Купала. Это был один из самых любимых праздников всех жителей поселка. И Гриша надеялся, что сейчас увидит нечто подобное.

День Ивана Купала в поселке Н. праздновали уже на протяжении многих лет. Необычайно красивое озеро и природа в округе были идеальным местом для проведения подобных развлечений. Каждый год местные жители устраивали гуляния, строго следуя народным традициям. На поляне у озера молодые люди разводили большой костер. Девушки плели венки и гадали на суженых. Разыгрывались даже различные костюмированные представления. Несколько парней переодевались в чертей и похищали самых красивых девушек. А отважные юноши дрались на палках с чертями и по сценарию спасали девиц от нечистой силы. После освобождения красавицы награждали своих героев поцелуями.

Но самой интересной частью праздника были поиски цветка папоротника. По легенде, нашедший это сокровище, становился богатым и чуть ли не бессмертным. Конечно, настоящего цветка никто никогда не видел, но зато красивый миф стал изюминкой праздничной ночи. Вместо лотоса организаторы празднества высаживали цветущую тигровую лилию где-то в округе озера, и заданием было найти ее. Первый, кто находил цветок, получал главный приз. Как правило, это был или хороший спиннинг, или надувная лодка. Подарок был особо ценен, потому что на него сбрасывались чуть ли не все жители поселка.

О традиции праздновать Ивана Купала знали все живущие и отдыхающие в поселке. Наверное, это был единственный день в году, когда на поляне у костра встречались все жители: богатые и бедные, владельцы самых старых домов и хозяева больших и шикарных коттеджей. Всем нравилось наблюдать за народными обычаями и принимать участие в них. Но в последние годы, когда владельцев новых домов стало больше, а местной молодежи меньше, праздник потерял свою прежнюю прелесть. Представлений больше не устраивали, цвет папоротника никто не искал. Те немногие молодые люди, что остались жить в поселке, лишь только разжигали костер, пили пиво, а потом пьяные купались в озере. И на такие праздники приходили в основном старожилы. Владельцы же коттеджей и особняков побаивались таких гуляний, потому что часто кто-то напивался и затевал драку. Ну и, конечно, представители высшего общества не спешили проводить время с простыми селянами.

Григорий с Тасей пришли на поляну. И молодой человек почувствовал разочарование. Того большого пламени высотой в два метра, которое он помнил с детства, не было; вместо него горел маленький костер. Людей было мало, от силы десять молодых парней и девушек, и никого из старшего поколения. Они отдыхали на поляне: кто расположился на подстилках, кто сидел на бревнах. Некоторые стояли около стареньких «Жигулей». Багажник автомобиля был открыт, в нем стояли колонки, откуда раздавалась музыка. Доносился громкий смех и разговоры.

Тася с Гришей осмотрелись.

– Ты кого-то знаешь тут? – спросила Тася

Гриша осмотрел внимательно на присутствующих. Было достаточно темно, и он не мог сразу кого-то узнать. Он всматривался в лица, и они все казались ему незнакомыми. Но вдруг Гриша увидел одного парня, который сидел у костра. Это был его одноклассник Генка. Невысокий светловолосый симпатичный мужчина разговаривал со своим товарищем.

В школьные годы Генка был Грише хорошим другом. Но с тех самых пор, как Григорий уехал в город, с Геной они не общались. Пару лет назад его одноклассник добавился к нему в друзья в социальной сети, но переписки за этим не последовало. Судя по немногим фотографиям Гены, он так и остался жить в поселке с родителями. Еще он служил в армии, а больше о нем Григорий ничего не знал.

Двух приятелей Гены Гриша видел впервые. Один из парней был худым и рыжим, со скуластым удлиненным лицом и светлыми глазами. Он грыз хвост соленой рыбы и запивал пивом. Второй был полным, темноволосым; он сидел на пне рядом, задумчиво курил табак.

Гена увидел Гришу. Молодой человек удивился и даже прищурился, рассматривая нового гостя. Убедившись, что это действительно бывший одноклассник, он подскочил и поспешил навстречу другу детства.

– Гришка, привет! Вот это вечер! Это же Гришка Туманов! Мой кореш! Ты какими судьбами? – радостно приветствовал Гена.

Старые друзья обнялись. Гриша был рад встрече.

– Я всего на пару дней. В гости к Одинцовым заехал, – ответил спутник Таси, похлопывая по плечу друга детства.

– Давненько мы с тобой не виделись. Ну давай, садись к нам, расскажешь, как жизнь!

Гриша взял за руку Тасю и представил ее:

– Знакомься – это Тася, дочка Николая Одинцова.

Гена смутился и спросил:

– Я и не знал, что у дяди Коли дочка есть. Ну, проходите, присаживайтесь, – показал Гена рукой на упавший ствол.

Реакция людей на новость о ее родстве с Одинцовыми Тасю стала забавлять. Девушка усмехнулась и тихонько сказала Грише:

– Если бы сегодня проводился конкурс, кто больше всех удивит окружающих, я бы заняла первое место.

Гриша улыбнулся ей в ответ, обнял за талию и подвел к бревну. Гена представил своих друзей.

– Знакомься, это Паша. Мы вместе служили, он из соседнего поселка. Приехал на выходные погостить, – показывая на рыжего парня, рассказывал молодой человек. – А это Тоха, он наш, переехал с родаками сразу после того, как ты уехал.

Молодые люди пожали друг другу руки.

– Здоров, – сказал Тоха.

Рыжий молча поздоровался. Гриша с Тасей присели напротив них. Девушка сразу отметила, что мужчины выглядят немного неряшливо. Рыжий сидел в красной растянутой футболке и спортивных штанах с протертыми коленями. А другой был одет в старую серую мастерку и широкие шорты цвета хаки. От них шел устойчивый запах пива, копченой рыбы и костра.

– Ну, рассказывай, Гриш, как у тебя? Слышал, что в Германии сейчас живешь? – с интересом стал расспрашивать Гена своего одноклассника.

– Уже лет десять почти, – вежливо ответил Гриша, не желая рассказывать одну и ту же историю по десятому кругу. Но из уважения к старому другу он все же стал говорить о своей жизни за границей.

Когда Гриша рассказывал, то внимательно смотрел на бывшего одноклассника. Было уже темно, но свет от костра падал на лицо молодого человека. Генка хоть и был таким же веселым, но, как показалось Григорию, сильно изменился. Он заметно постарел. Под глазами виднелись синяки. Уставший взгляд и сероватый цвет лица говорили о том, что Генка пьет.

– А как с деньгами там? Наверно, платят больше, чем у нас? – спросил Гена.

– Больше, конечно, но если и там не работать, то тоже не будут платить. Ну а как здесь дела обстоят? Чем занимаешься?

– Да так, всего понемногу. Сам понимаешь, в поселке работы почти нет. Изредка получается на стройках подрабатывать, но эти богачи совсем охренели, не хотят платить! Приехали тут, права свои качают! Земли выкупили и возомнили себя небожителями.

– Нас, местных, скоро совсем со свету сживут, – к разговору подключился Тоха.

– Угощайтесь, – Гена дал бутылку пива Грише и Тасе. Девушка от спиртного отказалась.

– Ну а чтобы в город переехать, не думали? Там и работа нашлась бы…

– Как же! А жить я где буду? Тут хоть хата есть, а там что? Нет, брат, никто нас там не ждет, никому мы не нужны, – с разочарованием произнес Генка и сделал большой глоток пива. – Мы вот с Пашкой в армии были, Родину защищали. А как вернулись, так никому не нужными стали! Кидалово везде!

Пашка в этот раз не промолчал. Он нахмурился и зло проговорил:

– Козлы! Не уважают нас эти мажоры! Нас, настоящих пацанов, которые служили! Пока они тут бабки рубили, мы в армии пахали как черти!

– А сейчас что? Кто мешает вам бабки рубить? – спросил Гриша.

– Как кто? Эти же и мешают! Сволочи! Да сам знаешь, какая сейчас ситуация в стране. Ничего хорошего. Короче, валить отсюда надо. Валить. Вот ты свалил и правильно сделал. Хоть человеком стал!

– Так человеком можно и тут стать, было бы желание, – не согласился Гриша.

Рыжий стал злиться на Гришу. Молодой человек, приехавший из-за бугра, вызывал у него ярость. Он напоминал ему тех самых мажоров, которые любили учить жизни других. Пашка считал, что ни в чьих советах не нуждается, и таких умников, как Гриша, презирал.

– Так чего же ты уехал, а? Раз тут так хорошо. Остался бы здесь, а мы бы посмотрели, как бы ты тут крутился! Ха-ха.

– Я туда уезжал не потому, что мне было тут плохо, – спокойно и уверенно сказал Гриша.

– Неужели? А почему ж тогда? – рыжий продолжал язвительно разговаривать с гостем.

– Так сложились обстоятельства.

– Хах! Обстоятельства. Да таким, как ты, просто повезло! Наверняка, родаки помогли устроиться…

– Ты прав, помогли! Они помогли мне тем, что талант во мне разглядели и стали книги по специальности покупать. А когда я заявил, что архитектором хочу стать, то поддержали!

Рыжий усмехнулся и сплюнул.

– Хех, книги. А ты в армии-то служил, книжник?

– Нет, не служил.

– А я служил! Пока вот такие, как ты, книжки умные читали, я по полям с автоматом мотался! И ночевал в поле под звездами! В случае войны, чем ты отбиваться будешь, архитектор? Книжками своими? Ха-ха-ха.

– Паша, перестань! – в разговор ввязался Гена. Молодой человек видел, что друзья общего языка не нашли и конфликт не прекращается. – Может, лучше давайте мировую выпьем!

– Ну почему же книжками? Оружием, как и все, – ответил рыжему Туманов.

– Да ты хоть знаешь, как оружие выглядит?

– Знаю.

– Скажи еще, что стрелять умеешь?

– Умею.

Рыжий внимательно посмотрел на Гришу, его уверенность раздражала молодого человека, и он искал повод унизить гостя. Рыжий сплюнул в сторону и обратился к другу.

– Слышь, Тох, тут товарищ утверждает, что стрелять умеет, принеси-ка ружье из машины. Сейчас мы посмотрим, как этот архитектор стреляет.

– Паш, ты че задумал? Брось, не надо! – попросил друга Гена.

Страх снова вернулся к Тасе. Не успела она отойти после истории с дедом Степаном, как снова тема оружия всплыла на поверхность, и недоброжелательный настрой Павла ее очень пугал.

– Гриш, давай лучше уйдем, – сказала она.

Гриша посмотрел на Тасю и лишь произнес:

– Все будет хорошо, не волнуйся.

Тоха принес ружье. Гена залпом допил свое пиво, собрал пустые бутылки и отошел метров на двадцать. Все стали наблюдать за ним. Другие молодые люди, которые отдыхали на поляне, увидели, что наконец происходит что-то интересное, и подошли к новой компании. Паша поставил бутылки на бревно и вернулся обратно.

– Вон видишь, там бревно? Там стоят пять бутылок. Кто больше собьет, тот и выиграл. Стреляем до первого поражения.

– Можешь стрелять первым, – уступил Гриша.

– Как хочешь! – ответил Павел и взял ружье.

Молодой человек лег на траву. Уже было темно и бревна с бутылками почти не было видно. Он взял ружье и прицелился. Несколько секунд просто смотрел в прицел, не решаясь выстрелить. В конце – концов рыжий нажал на курок, прозвучал выстрел. Все услышали звук разбившегося стекла. Тоха с каким- то новым парнем, который из любопытства подошел, побежали смотреть к бревну.

– Есть! Попал! Молоток, рыжий!

Рыжий встал с травы. В знак своей победы поднял руки вверх.

– Видал, архитектор?

– Хороший выстрел, – согласился Гриша.

– Не бойся, если выбью все, тебе тоже найдем пару бутылок! Ха-ха

Паша лег на траву, прицелился и выстрелил.

Тоха подбежал и весело воскликнул.

– Попал!

Молодой человек подбежал и показал Грише осколки разбитой бутылки.

– Еху!!! – Паша торжествовал. – Можешь оставить осколок на память. Повезешь в свою заграницу в качестве сувенира!

– Еще три осталось, – ответил Гриша.

Пашка лег на траву и вновь выстрелил. Тоха побежал смотреть, но на этот раз радостных восклицаний не последовало.

– Мимо, – чуть слышно просипел Тоха.

– Что? – переспросил Паша, надеясь, что не расслышал ответ.

– Он сказал – мимо, – порадовался Гриша. – Но две бутылки это хороший результат.

Рыжий встал с травы и недовольно отдал ружье Грише.

– Ну давай, теперь ты.

Гриша взял ружье и лег на траву. Тася всем сердцем болела за него. Но больше всего девушка боялась, чтобы не разгорелся серьезный конфликт, и эта встреча не обернулась дракой. Она стояла в стороне и мысленно молилась, чтобы их ночное приключение благополучно закончилось. Тем временем Григорий прицелился и выстрелил.

– Есть! Попал! – воскликнул Генка.

Тася обрадовалась и стала аплодировать. Паша скривился и отвернулся.

– Наверно, случайно попал.

Не успел рыжий возмутиться, как Гриша снова выстрелил. В этот раз сразу два раза.

– Все три! – крикнул Гена. – Выбил все три! Одноклассник подбежал к Грише и похвалил его. – Молодец! Где так стрелять научился?

Тася подошла к Грише и радостно чмокнула его в щеку.

– Как видишь, я интересуюсь не только архитектурой, – ответил Гриша. Он посмотрел на Пашу, тот стоял в стороне угрюмый и недовольный. Проигрывать всегда неприятно. Но вместо того, чтобы посмеяться над неудачливым молодым человеком, Гриша подошел к нему и протянул руку.

– Ты отлично стреляешь.

Паша удивленно взглянул на Григория, замешкался и пожал руку.

– Ты тоже, архитектор…

Гриша посмотрел на Тасю и понял, что им здесь делать больше нечего. Он обратился к Гене.

– Ну, хорошо, нам пора уже, – объявил Гриша.

– Как? Оставайтесь еще! – попросил Гена. – Пиво есть, посидим еще.

– Нам, правда, пора, – повторил Григорий.

Гриша с Тасей со всеми попрощались. Генка решил проводить их. Они вместе дошли до поворота, затем Генка сказал:

– Ну что, Гришка, давай прощаться. Был рад тебя видеть…

– Я тоже, Ген.

Молодые люди обнялись. Гриша похлопал по плечу своего друга.

– Не забывай, пиши, хоть иногда, – с отчаянием в голосе произнес Генка.

Гриша кивнул. Он дотронулся до плеча друга и добавил:

– Ген, у тебя еще все впереди. Кончай бухать и в город вырывайся. Нечего тебе тут делать…

Гена несмело улыбнулся в ответ.

– Ну, давай, береги себя, – произнес Гриша, он пожал руку другу, затем они с Тасей пошли в сторону дома Одинцовых.

Генка смотрел вслед молодым людям. Хоть он и завидовал другу, его успехам, но все же мысленно очень гордился им. Стоял на месте и о чем-то думая, молодой человек не торопился возвращаться к друзьям.

Глава XIX

Гриша с Тасей шли медленно. Домой они не спешили, у каждого были на то свои причины. Тасе совершенно не хотелось видеть Ларису и уж тем более отвечать на ее вопросы. К тому же девушка переживала и за Марию Дмитриевну. Она понимала, что старушке могло стать нехорошо после их разговора, а быть виновницей плохого самочувствия бабушки Тасе вовсе не хотелось. Ну и, наконец, ей просто нравилось проводить время с Гришей. Тут желания молодых людей совпадали. Мужчина также хотел как можно дольше побыть с новой знакомой наедине, уж очень ему понравилась молодая девушка. Марию Дмитриевну, Ларису и Колю он уже повидал и успел немного с ними пообщаться. Большего ему и не нужно было. Слишком много времени утекло с того момента, как он уехал из этих мест. С тех пор он сильно изменился, а его старые знакомые остались прежними. Общих интересов у него ни с кем из Одинцовых не было. По правде говоря, он вообще не хотел сюда приезжать. Просто отец настоял, и Гриша согласился. Ему хотелось поддержать отца в такой сложный для него период перед отъездом в Германию.

Тася с Гришей почти подошли к дому. На веранде при свете фонаря Коля с Михаилом азартно резались в карты и громко материли комаров. Больше никого не было. В самом доме уже было темно, свет горел только в одной комнате. Тася приостановилась, посмотрела на дом и, тяжело вздохнув, тихо сказала.

– Бабушкин дом. Вот как бывает: потрясающе красивые места, уютный дом, окружают родные люди, а ощущение такое, словно меня заставили съесть жабу.

– Если ты не хочешь туда идти, мы можем уйти куда-нибудь в другое место, – предложил Гриша.

Идея Тасе понравилась, и она с удовольствием бы согласилась, но все же отказалась:

– Будут волноваться, не хочу привлекать к себе лишний раз внимание.

Но Гриша так просто не сдавался. Желание побыть с Тасей как можно дольше подталкивало молодого человека искать новые причины не заходить в дом.

– Если ты не хочешь идти в комнату к Ларисе прямо сейчас, можно спрятаться, пока она не уснет. Я знаю в этом доме один укромный угол.

Тася была заинтригована. Она согласна ждать хоть в сарае, лишь бы только не встречаться с Ларисой.

– И что же это за место?

– Увидишь, тебе понравиться. Надеюсь, у тебя нет аллергии на пыль? – Григорий взял Тасю за руку и повел к дому. Коля с Михаилом сразу же заметили своих детей.

– Молодежь! Где это вы пропадали? Садитесь, со стариками партеечку сыграете! – предложил дядя Миша.

– Тася, дочка, идите к нам!

– Пап, дядя Коля, обещаю, завтра мы с вами обязательно сыграем, – вежливо отказал Гриша.

Молодые люди, не задерживаясь на веранде, зашли в дом. Молодой человек включил на кухне свет. Из большого серванта он достал несколько свечей и спички. А в одном из кухонных ящиков взял ключи.

– Откуда ты знаешь, что где лежит? – удивленно спросила Тася, когда увидела, как виртуозно Григорий находит в чужой кухне все, что ему было необходимо.

– Так ведь ничего не поменялось с того момента, как я в последний раз бывал тут в гостях. Ремонт и мебель те же, соответственно и содержимое в этой мебели тоже не изменилось. Я этот дом знаю, как свои пять пальцев. Могу с закрытыми глазами найти все, что захочу. Идем.

Гриша направился к лестнице, Тася последовала за ним. Везде было темно. Но из-за полной луны, заглядывающей в окно, в комнатах виднелись очертания мебели и других предметов. Поэтому гостям не понадобилось включать свет.

– Теперь тссс. Комната Ларисы. Проходим очень тихо.

Гриша с Тасей на цыпочках стали подниматься по лестнице. Деревянные ступеньки как назло начали поскрипывать и грозили потревожить хозяев старого дома. Молодые люди поднялись на второй этаж; вот уже дверь Ларисиной комнаты, из которой лился свет. «Не спит, зараза», – подумала про себя Тася. Они осторожно переступили порог второго этажа и стали подниматься на третий. «Как странно, – подумала Тася, – с улицы этот дом кажется двухэтажным, однако, оказывается, еще и третий есть. Не просто дом, а коттедж. А они еще жалуются, что плохо живут».

Наконец цель была достигнута. Тася с Гришей незаметно прокрались на третий этаж. Девушка уже догадалась, куда именно вел ее молодой человек. Это был чердак.

Как и предполагал Туманов-младший, дверь чердака была запертой. Тогда он достал ключи, которые захватил на кухне, и стал подбирать нужный. Один не подошел, второй тоже, а вот с третьим повезло. Ключ с легкостью вошел в замочную скважину и открыл дверь. Как только молодые люди зашли в помещение, Гриша зажег свечу и поставил на полку. Тася осмотрелась. Стены были серыми, мрачными, отсыревшими. Чердак оказался почти полностью захламлен старыми ненужными вещами и предметами. Тут стоял детский велосипед без одного колеса. Также Тася увидела стеллаж, забитый запыленными книгами, большой закрытый сундук, манекен для шитья одежды, коробки и много других вещей. А на стене висел нарисованный портрет Елизаветы Федоровны.

– Интересно, что в этом сундуке? – спросила Тася, подойдя к нему.

– Могу поспорить, что там есть теплый плед, детские вещи и старые фотографии.

Тася открыла сундук. И действительно, как сказал Гриша, она увидела клетчатый плед.

– Доставай, мы расстелем его вот здесь, – послышался голос Григория.

Тася выполнила просьбу друга и кинула ему одеяло. В сундуке девушка увидела еще детские пеленки и распашенки, а под ними скрывался большой альбом. Тем временем Гриша разложил плед на полу и присел.

– Смотри, что я нашла, – показала находку Тася своему другу.

– Ааа, семейный фотоальбом. Тут есть и я. – Григорий взял альбом и открыл его. Тася присела рядом. Ей стало интересно посмотреть на Гришу в детстве. На одной из первых черно-белых фотографий они увидели маленькую девочку возраста пяти лет.

– Это Лариса в детстве?– спросила Гришу Тася.

– Нет. Это дочка Марии Дмитриевны Катерина. Она погибла в молодости вместе с мужем. Тогда я был еще совсем маленьким и не помню всех подробностей этой трагической истории. Мама рассказывала, что от нервного срыва Мария Дмитриевна попала в психиатрическую больницу и там пробыла полгода. Маленькую Ларису моя семья забрала к себе. Мама часто навещала Марию Дмитриевну в больнице и рассказывала о Ларисе, как та растет и нуждается в своей бабушке. Таким образом ей удалось вернуть Марию Дмитриевну к жизни. Она поправилась, вернулась и принялась воспитывать внучку.

– Какой ужас! – Тася знала о гибели Катерины: ей как-то рассказывал отец, но без подробностей.

Гриша перевернул еще несколько страниц: на них были фотографии Катерины и ее мужа. Потом появились цветные фотографии.

– А вот это мы с Ларисой в детстве, – показал на фотографию Григорий. На ней были мальчик и девочка лет четырех. Дети стояли возле дома, держась за руки. Потом Тася увидела еще несколько детских фотографий с маленькими Ларисой и Гришей. Дальше пошли семейные фотографии, которые сменяли снимки уже повзрослевших Ларисы и Григория. Тася обратила внимание, что общих фотографий этих двух семей было очень много. А вот и фотография, где юные Гриша и Лариса стоят возле дома, как и на детской фотографии. Только теперь юноша и девушка крепко обнимали друг друга за талию.

– Вы тут такие красивые и совсем юные, – обратила внимание Тася.

– А мне кажется, я с годами становлюсь только лучше, – с ноткой хвастовства сказал Гриша. – Это мы тут в девятом классе на выпускном вечере.

– Вы встречались?

– Да, но это был юношеский роман, ничего серьезного. Хотя, как мне казалось тогда, я очень сильно был влюблен в нее. Но потом мы переехали в город и все забылось.

– И тебе не хотелось вернуться к ней?

– Нет. Я сразу же влюбился в столицу, понял, что там могу добиться успеха, проявить свой талант. Школу я закончил с хорошими отметками. Потом поступил в институт и начал усердно изучать языки и мировую архитектуру. На третьем курсе я принял участие в международном конкурсе по проектированию современного сити-центра и стал победителем. Меня заметили немцы, преподаватели из Берлинского университета, и предложили продолжить обучение у них. Я согласился. Вот так и оказался в чужой стране. Закончил там университет, а потом устроился в одну из лучших строительных компаний Берлина.

– А что вы строите?

– Элитные жилые дома и бизнес центры.

– Берлин – такой красивый город с богатой историей, неужели тебе не хотелось построить уникальное здание? Что-то особенное, такое, что бы ассоциировалось только с Берлином?

– Например, как Биг-Бен с Лондоном? Я об этом мечтаю. Но понимаешь, современный мир устроен так, что в первую очередь нужно удовлетворять запросы клиентов. Только в таком случае можно заработать. Сейчас время бизнеса и больших возможностей. Музеи и театры сейчас, увы, не в моде. Такова жизнь.

– Настоящее искусство всегда в моде. Возможно, я плохо разбираюсь в бизнесе, но считаю, что именно шедевры архитектуры делают города особенными. Нет более запоминающегося места в Италии, чем Колизей или фонтан Треви, а в Греции – Акрополь; Испанию воспел и увековечил Гауди безумными неправильными формами своих строений. Уникальная и прекрасная архитектура наделяет города душой, делает их непохожими друг на друга. Не припомню, чтобы кто-то из туристов хотел поехать в Париж или в Барселону, чтобы посмотреть на стеклянный бизнес центр, каких полно всюду. Все хотят увидеть нечто удивительное, особенное, уникальное, чтобы запомнить на всю жизнь.

– Ну а как тебе Нью-Йорк? Ты же была там. Хочешь сказать, что он некрасив? – удивился Григорий.

– Красив, но ничего особенного: высокие небоскребы меня не впечатлили, – спокойно ответила Тася.

– И это все, что ты можешь сказать? Брось, неужели ты бы не хотела там жить?

– Не хотела. Переехать в Нью-Йорк – это все равно, что выйти замуж по расчету.

Ответ девушки поразил Туманова: он впервые слышал, что кому-то не нравится этот замечательный город. Но вместе с тем, в глубине души, был согласен с Тасей. Конечно, от Америки он был, как и все, без ума, но по архитектурным шедеврам Европа все же превосходила. Гриша заметил, что руки Таси покрылись гусиной кожей.

– Кажется, стало прохладно. Я принесу нам чай. Не скучай без меня. – Туманов встал, взял свечу и пошел вниз. Тася осталась одна.

Чтобы не ощущать пустоту и одиночество, она решила еще раз осмотреть сундук, в надежде найти что-то интересное. Но кроме детской одежды больше там ничего не оказалось. Тогда Тася подошла к стеллажу с книгами и взяла одну из них. Это был сборник поэзии Ахматовой. Также Тася увидела еще книги Пушкина, Есенина, Маяковского, Блока, Цветаевой. «Интересно, кто в этой семье читает поэзию?» – подумала про себя девушка. Как ей показалось, ни Мария Дмитриевна, ни Лариса не были поклонницами классической лирики. Тася пролистала сборник Ахматовой, прочитала первое стихотворение, которое ей попалось на глаза:

Я улыбаться перестала,

Морозный ветер губы студит,

Одной надеждой меньше стало,

Одною песней больше будет.

При свете свечи было очень тяжело читать, поэтому она не стала напрягать зрение и поставила книгу обратно на полку. Вдруг Тася увидела, что под стеллажом стоит небольшая коробка. Девушка достала ее. Коробка полностью была покрыта пылью: видимо, ее давно никто не брал в руки. Тася аккуратно открыла ее и увидела, что там лежат письма без конвертов. Девушка достала первое попавшееся и из любопытства стала читать.

«Милые мои, родные, хорошие! Сейчас мы далеко от нашего города. Тут очень холодно и зябко. Зима совсем не щадит нас. Ночуем в окопах или землянках. Бои идут беспрерывно, враг наступает постоянно. Каждый день погибают наши солдаты: одни в бою, другие от гриппа, некоторые не выдерживают морально и умирают даже во сне. Но мы держимся, не сдаемся. Я знаю: победа будет за нами.

Как же я хочу вас, мои хорошие, увидеть и обнять, хотя бы на секунду. Машенька, наверное, подросла и уже читает? Аглая, любимая моя, и мама, вы не переживайте за меня. Со мною все хорошо, мне скоро должны дать отпуск, я вернусь к вам. А весной война уже закончится, я знаю, я чувствую. Берегите себя, ваш сын, муж и отец – Дмитрий Одинцов.

26 января, 1942 год»

Тася сразу поняла, что письмо писал ее прадед, который погиб на фронте. «Подумать только. Письмо написано незадолго до его смерти. Он так и не ушел в отпуск, не съездил домой, не обнял мать, жену и маленькую Машу. Он не увидел победы, за которую так отчаянно боролся. Как же это несправедливо». Тасе стало жаль его. Прочитав послание, она как будто прикоснулась к жизни своего дальнего родственника. «Странное ощущение: человека уже давно нет в живых, но благодаря этому пожелтевшему от времени листочку бумаги возникло чувство, что он здесь присутствует». Девушка отложила письмо и достала из коробки еще одно. Другое послание было адресовано Елизавете Федоровне – прапрабабушке Таси. Листок бумаги совсем был дряхлым и желтым от старости и текст на нем был написан чернилами.

«Уважаемая Елизавета Федоровна, я пишу Вам в последний раз. Если Вы не ответите мне, обещаю, я вас больше не побеспокою. Понимаю, что Вы очень любили своего супруга и продолжаете любить. Глупо было претендовать на ваше сердце и надеяться, что вы так скоро полюбите другого, тем более, что этот другой – враг вашего мужа. Но смею уверить: я вам не враг. Хочу, чтобы вы меня поняли: новое время диктует нам свои правила, и я действительно искренне верю в наше светлое будущее, в котором не будет деления на бедных и богатых. Знаю, что вам это неприятно, ведь вы потомственная дворянка. Но сейчас не об этом… Я пишу вам, чтобы сообщить у новость о вашем муже. Прошу заранее простить меня е за плохую весть.

Я разузнал, что ваш муж был приговорен к ссылке в Сибирь. К сожалению, вскоре его расстреляли. Где он похоронен, мне неизвестно. Вы рискуете также оказаться в ссылке, а ваш дом, скорее всего, отнимут. Я прошу вас еще раз подумать о моем предложении. Если вы его примите, вам и вашему сыну Мите ничего не будет угрожать. Со мною вы будете в безопасности.

Вячеслав Орлов, 1919 год»

В это письмо было вложено еще одно, написанное тем же почерком, но месяцем позднее. По письму стало понятно, что Елизавета Федоровна на этот раз ответила влюбленному в нее красному комиссару.

Дорогая Елизавета Федоровна! Благодарю Вас, что ответили мне. Я искреннее восхищаюсь Вашей преданностью мужу, даже после того, как я сообщал о его гибели. Понимаю, что Вы не будете со мной и никогда не согласитесь выйти за меня замуж…

Елизавета Федоровна, я покидаю здешние места, меня переводят к новому месту службы на север. Больше не буду Вас беспокоить. Гарантировать Вам безопасность я не могу, но обещаю, что сделаю все возможное, чтобы вы не пострадали. Родовое поместье ваше забрали, но дом, в котором вы сейчас живете, должен остаться вам. Его не отнимут. Прощайте, моя дорогая. Искренне вас любящий Вячеслав Орлов…

Свое слово преданный поклонник сдержал: дом, действительно, каким-то чудом оставили. И в нем выросло не одно поколение. Наверно, этот мужчина очень любил Елизавету Федоровну, раз так ее защищал. Тася еще раз посмотрела на портрет прапрабабушки. Какая же она красивая… Молодая, с тонкими чертами лица и гордым, но добрым взглядом – настоящая аристократка. Этой женщине досталась сложная судьба. Родиться в богатой семье, а потом всю жизнь прожить в нищете. Хорошо, что ссылки удалось избежать. Но Тасе показалось, что Елизавета Федоровна была настолько верна своему мужу и тем принципам, которые он защищал ценой собственной жизни, что она бы не испугалась отправиться в ссылку и погибнуть, не уронив собственного достоинства. Тася была потрясена: неужели эти письма до сих пор сохранились, и она может читать послания людей, которых давно уже нет в живых. Целая жизнь храниться в этих строках. Таких настоящих и реальных историй никогда не опишут в учебниках. Она сделала вывод, что это былипрекрасные и достойные уважения люди, которые любили, страдали, никогда не отступали от своих жизненных принципов. Они жили в очень сложное время, каждый из них заслуживал огромное уважение, а главное того, чтобы их помнили и почитали. «Удивительно, что Николай и Лариса оказались потомками этих замечательных людей… Они совсем не похожи на аристократов. В Марии Дмитриевне хоть чувствуется некая властность и характер. Но Лариса и Николай, видимо, генетически пошли в ту саму служанку, на которой женился ее прадедушка Дмитрий Одинцов. Интересно, в кого пошла я?», – задалась вопросом Тася и всерьез задумалась.

Глава XX

Григорий спускался по лестнице. На втором этаже было совсем темно. «Лариса легла спать», – подумал он. Внизу, в гостиной и кухне, свет тоже не горел. Молодой человек зашел на кухню и посмотрел в окно на веранду. Коли и отца уже не было. «И они пошли спать», – сделал он вывод. Григорий не захотел включать свет, чтобы в кухню не зашел никто любопытный. Он поставил взятую свечу на стол, взял коробок спичек и зажег плиту. При тусклом свете начал открывать шкафы: один, второй, третий. Наконец, в крайнем, он увидел упаковку чая. Тогда Гриша поставил чайник на огонь и стал ждать, пока вода закипит. Он смотрел на горящую свечу и думал о том, что на верху его ждет замечательная девушка. Он уже отвык от общения с девушками-славянками. Они совсем не похожи на немок. Во-первых, как считал Григорий, немки некрасивые, не очень привлекательные. Они также сдержанные и замкнутые. Но все же несколько несерьезных романов с представительницами этой нации у Туманова случилось. В его корпорации также работают женщины – немки. Но, как считал молодой человек, это были не женщины, а какие-то роботы, которым не интересны мужчины, потому что они заняты своей карьерой. Также в кругу его друзей и общих знакомых есть девушки из других стран, приехавшие покорять Берлин. В основном это были красавицы с модельной внешностью. Чаще всего эти дамы мечтали стать актрисами, певицами или моделями. Больших успехов в профессии они не добивались, зато крутили романы с богатыми бизнесменами и такими талантливыми и небедными молодыми людьми, как Григорий.

Чайник закипел, Гриша достал две чашки, насыпал заварку и вспомнил, что нужен сахар. Ни в одном из шкафов сахара не нашлось. «Ну, что же это такое.. Где же он? За что люблю европейцев, так это за их порядок. Там все по местам, если чай стоит на полке, то и сахар находиться там же». Вдруг зажегся свет.

– Что ты ищешь? – неожиданно спросила Лариса.

Григорий не ожидал появления Ларисы. Он хотел, как можно быстрее сделать чай и уйти наверх к Тасе, но его желания женщину совершенно не волновали.

– Да вот сахар не могу найти…

Лариса подошла к Григорию очень близко, так, что тот сделал один шаг назад, и наклонилась вниз. Она достала из нижнего ящика пачку рафинада и поставила на стол.

– Спасибо, без тебя бы я не разобрался.

В каждую чашку Гриша кинул по два кубика рафинада. Лариса стояла совсем близко и смотрела, как ее бывший друг готовит чай другой. Вода в чайнике начала потихоньку закипать. Лариса решила полюбопытствовать.

– Дядя Миша говорил, что ты собираешься жениться?

Вопрос заставил Григория врасплох, он был не готов говорить на эту тему. Но отвечать что- то все же пришлось.

– Да.

Она немка?

– Немка…

– И как давно вы с ней вместе? – продолжала расспрашивать Лариса.

– Осенью будет год.

– Понятно. А как же Тася? Мне показалось, она тебе понравилась… Лариса взяла один кубик сахара и положила в рот. Такая постановка вопроса рассердила молодого человека, но виду он не подал.

– Тася – прекрасная девушка. Но между нами ничего нет, мы просто общаемся.

Гриша уже не мог дождаться, когда, наконец, закипит вода, и он отделается от своей подруги. Но вместо того, чтобы уйти спать, Лариса начала флиртовать.

– Знаешь, я часто вспоминаю, наши свидания на озере. – Лариса вплотную подошла к Грише и стала гладить его по лицу. – Мне кажется, мы могли бы хорошо провести время напоследок перед твоим отъездом.

Молодой человек вспотел. Поведение Ларисы обескуражило его. Он молчал, потому что не знал, что ей отвечать и не мог сдвинуться с места. Женщина продолжала его гипнотизировать.

– В этой глуши женщинам очень тоскливо и одиноко… Ты понимаешь меня, Гриша? Вот и ты скоро уедешь, и я снова останусь одна.

Лариса перестала гладить лицо молодого человека, вместо этого, она стала расстёгивать пуговицы на своей кофте. Этот жест поверг в замешательство молодого человека еще больше. Расстегнув две пуговицы, она обняла его за талию и поцеловала в шею. Чайник закипел и начал громко пищать, этот сигнал вернул Гришу в реальность и он резко сделал шаг назад. Но отходить было некуда, и он ударился ногой о стол, его рука дернулась и задела кипящий чайник. Мужчина обжегся.

– С-ссс!

– Прости, ты обжегся? – Лариса отступила, на секунду забыв о соблазнении.

– Да все нормально, ничего страшного.

– Нужно под холодную воду. Давай помогу. Чайник уже вовсю кричал и требовал, чтобы его выключили.

– Ничего, ничего, – Гриша выключил чайник, он почувствовал, что его ожег – это спасение. Он отошел к раковине, включил воду и подставил руку под поток холодной воды. К счастью, ожег, был несерьезным. «Нужно срочно менять тему, иначе это добром не кончится», – подумал про себя Гриша и закрыл кран.

– Я же говорил, что ничего страшного, – мужчина показал покрасневшую руку Ларисе. – Ларис, ты извини, но меня Тася ждет, я ей чай обещал. Григорий подошел к плите и налил из чайника кипяток в чашки. Лариса отвела взгляд от Гриши и еле вымолвила.

– Да, конечно…

Григорий взял чашки, посмотрел на подругу и попрощался.

– Спокойной ночи…

Григорий ушел, Лариса осталась в полном одиночестве. Женщина чувствовала глубокое опустошение и подавленность… Она выключила свет, села за стол и посмотрела в круглое небольшое зеркало, которое висело на стене напротив стола. Тусклый свет свечи отражал в зеркале ее облик. Ларису тошнило от себя же самой. «Зачем она хотела соблазнить своего друга? Разве она не видела, что тот не смотрит на нее, как когда- то в юности. Грише сразу же понравилась эта Таська, молоденькая, смазливая городская девчонка. А она только унизилась перед ним. Да и когда их роман был, тринадцать лет назад… Тринадцать лет – целая жизнь. Это она почти не изменилась, за исключением, конечно, того, что стала матерью. Единственное, что ее радовало, так это ее дети. А вот Григорий совсем уже не тот простой парень, каким был раньше. Теперь он живет за границей, получает большие деньги и у него есть невеста – иностранка. Она же поменялась не в лучшую сторону. Работы у нее не было, образования тоже, а муж бросил ее с двумя детьми. В последний раз она видела мужа шесть лет назад. С тех пор, как он исчез, отношений с мужчинами у нее не было. Да и с кем в этой глуши построишь отношения. Кому она вообще нужна с двумя детьми, которых нужно поднимать на ноги еще много лет. Лариса смотрела на себя в зеркало и ей становилось худо от того, что она видела. За столом сидела неухоженная женщина в старомодном сарафане. Ее кожа была бледной, под глазами появились синяки, а у висков проглядывала седина. Но самое большое отвращение вызывали глаза, они были потухшими. Сейчас ей тридцать лет, она еще молодая, но ощущала себя уставшей старухой. Когда она увидела Григория, то почувствовала, что расцвела на какое – то время. Своим появлением Гриша напомнил ей о счастливой и беззаботной юности, о первом чувстве влюбленности, о радости. Тогда все было по-другому. Будучи глупенькой и наивной девчонкой, мечтала выйти за него замуж, хотела, чтобы у них все сложилось. Если бы он позвал ее с собой в город, она бы без раздумий примчалась к нему, а не тратила время на недотепу и бездельника Володьку. Но Гриша забыл ее сразу же. Как будто в его жизни и не было никакой Ларисы – лучшей подруги и любимой девушки. От ощущения беспомощности и одиночества женщина заплакала. Она плакала несколько минут, ее плач перешел в рыдание. Лариса всеми силами старалась сдерживать всхлипывание, чтобы их никто не услышал. Ее голова лежала на сложенных руках, ей казалось, что она погрузилась в беспощадный поток энергии, который нес ее с сумасшедшей скоростью мимо всех ее проблем, разочарований и отчаяния. Боль стала настолько невыносимой, что Лариса потеряла ощущение реальности. Она подняла голову и еще раз посмотрела в зеркало на свое отражение. Ее глаза сверкали безумием. Она перестала всхлипывать и, не отрывая взгляда от зеркала, вытерла слезы. Настала глубокая тишина. Лариса встала из-за стола, открыла сервант и достала оттуда аптечку. Порывшись в ней, женщина взяла две пластинки каких-то таблеток и бросила их на стол. Потом налила в стакан воды и села обратно. Ее лицо было напряжённым и сосредоточенным. Она уже не плакала и не всхлипывала, теперь ее взгляд выражал абсолютную внутреннюю пустоту.

– Один… Два… Три… Четыре…Пять…Шесть,– женщина тихонько считала таблетки, которые распечатывала и клала на стол.

– Семь… Восемь…Девять…Десять… – раскрыв две упаковки, она пальцем начала возить по столу то одну, то другую таблетку.

–Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять, – женщина смотрела в одну точку на столе и перекладывала таблетки. Потом взглянула еще раз в зеркало. Ей показалось, что вместо нее в зеркале отражается страшное чудовище, которое овладело ее телом.

«Этому нужно положить конец. Больше Лариса не могла терпеть ни секунды. С самого детства ее жизнь не сложилась. Мать с отцом погибли, когда она была еще совсем маленькой, единственная любовь-Гриша, бросил ее и уехал в город. Потом Володя, этот нерадивый муж, уехал, якобы на заработки и просто исчез. Несколько лет Лариса думала, что с ним, что-то случилось, искала его, волновалась. Но как выяснилось потом, он просто загулял в городе и решил остаться там. Найти его так и не удалось, общие знакомые рассказывали, что он с новой женщиной уехал за границу. Перед отъездом он даже не приехал в деревню развестись с ней. По документам Лариса была все еще замужем. А тут еще бабушка устроила сюрприз: решила отписать этой Таське часть дома, а о своих внуках и правнуках не подумала. Тася… Вспомнив о девушке, Лариса переменилась в лице, теперь ее глаза выражали ненависть и агрессию. Мало того, что эта девица стала наследницей ее дома, она еще и соблазнила любимого человека. Лариса испытывала к Тасе такую неприязнь, что она не могла решить, за какую из этих причин она ненавидела ее больше. «Ну, все хватит… Один лишь только глоток и все закончиться, она обретет покой. Там не будет ни Таси, ни Гриши, ни бабушки, никого, кто может причинить ей боль. Даже сама судьба никогда не сможет снова сделать из нее жертву.

Лариса была в таком отчаянии, что совсем не вспомнила о своих детях. Ее разумом полностью овладели эмоции, она уже не отдавала себе отчет, что делает и к чему новое горе может привести.

Сделав глубокий вздох, Лариса собралась духом и закинула в рот горсть таблеток. Она хотела быстро проглотить их, но сзади послышался детский голос.

– Мам, мне страшно. – Это была Катя. Девочка никак не могла заснуть, поэтому стала искать маму.

Лариса молниеносно обернулась. Она увидела свою дочку: Катя стояла босиком на полу в трусиках и маечке. Малышка была сонной и очень расстроенной.

«Катя! Стас!» – увидев дочь, Лариса сразу же пришла в себя. «Что она делает? Кто будет заботиться о детях, если ее не станет… Неужели она хочет такой же судьбы и для своих малышей?

Лариса кинулась к раковине и выплюнула все, что было во рту. Лекарства уже начали подтаивать и стекали в горло. Чтобы не проглотить растворившиеся таблетки, женщина стала откашливаться и выплевывать всю образовавшуюся слюну. Девочка увидела, что с мамой не все хорошо, забеспокоилась.

– Мама, тебе плохо?

– Нет, нет, все нормально, моя милая, – Лариса поспешила успокоить дочку. Она промыла водой рот и посмотрела на девочку.

– Катя, ты почему не спишь?

– Я боюсь вампира. Стас рассказал мне, что он живет под кроватью и ночью меня съест. Девочка подошла к маме и обняла ее. Несколько минут Лариса не могла ничего произнести, она обнимала дочку, целовала ее и плакала.

– Почему ты плачешь? Тебе тоже страшно? – спросила девочка.

– Нет, Катюша, мама не плачет. Пойдем спать, моя дорогая. Я буду защищать тебя от всех вампиров. Идем. Лариса еще раз поцеловала дочку, крепко прижала к себе, а потом взяла за руку и повела спать. Больше этой ночью в кухню никто не заходил.

Глава XXI

От откровенного поступка Ларисы Гриша просто растерялся. Он не знал, как это понимать, что ей говорить завтра, как с ней дальше общаться. Зачем она это сделала? «Неужели давняя подруга еще к нему что- то чувствует…», – думал Григорий, когда поднимался по лестнице. Все это было очень странным. Крутить интрижку с бывшей девушкой Гриша никак не планировал. Лариса давно осталась в прошлом, где-то в далеком детстве, и возвращаться туда молодому человеку совсем не хотелось. Подруга его юности очень изменилась за эти тринадцать лет. Она уже не была той беззаботной, веселой девочкой с косичками и голубыми бантиками, которую он помнил. Из прекрасной юной девушки Лариса превратилась в замученную несчастную женщину. В ее глазах больше нет того огонька, который светился в них ранее, и так ему нравился. Теперь в ее взгляде читались безысходность и смирение, осознание того, что ничего нельзя изменить. Конечно, Григорий искренне жалел свою подругу, ему было жаль, что так сложилась ее судьба. Ведь она раньше была такой красивой. Но, увы, ей не повезло с мужем, он бросил ее с двумя детьми и просто исчез. И вместе с тем в глубине души он презирал ее слабохарактерность. Почему она не поехала учиться в город? Кто ей виноват, что она связалась с этим неудачником Володькой. Гриша просто ее не понимал.

Он также не понимал и остальных членов семьи Одинцовых. Например, Коля никогда ему не нравился. Он его не уважал, как мужчину, и понятно почему. За шестдесят лет, Коля ничего не добился в жизни. У него не было престижной профессии, своего жилья, автомобиля, даже семьи не смог создать. Странно, почему его отец, уважаемый врач, с ним общался, хоть и редко. Наверно, отец хотел поддержать ту семейную традицию, которая сложилась несколько поколений назад. А именно: поддерживать дружбу с этой семьей, потому что когда- то Тумановы и Одинцовы вместе переживали все трудности революционных и военных лет. Их родственники заслужили бессмертие своих фамилий: безупречной репутацией, добрыми делами и благородными поступками. Но, как показывала жизнь, фамилия и гены ничего не решают. Ничто не дается просто так в этой жизни. Почет и уважение нужно заслужить своим трудом, талантом, умом и трудолюбием. Эту нехитрую закономерность Григорий усвоил еще в двадцать лет. С тех пор он упорно работал, развивался и учился. Чего только стоили успешные проекты, которые ему удалось реализовать за границей. В начале своей карьеры он спал всего по три часа в сутки, вел переговоры с директорами, убеждал их поверить в себя, реализовать его идеи и постоянно стремился усовершенствовать свой талант. Он честно заслужил все, что имеет сейчас. Квартира в элитном доме в Берлине, дорогая иномарка, возможности и перспективы в будущем. Покорить Берлин своими архитектурными проектами – это только начало. Главная мечта заключалась в стремлении увидеть во всем мире свои строительные творения. И к достижению поставленной цели он стремительно шел.

Григорий поднялся на второй этаж и размышления об Одинцовых исчезли. Вместо них появились мысли о Тасе. Завтра он хочет уехать с ней в город. Там они погуляют, сходят в кино и ресторан, а потом, если она пригласит его к себе домой, проведет с ней ночь. Билет на самолет у него только на понедельник, так что вечер воскресенья можно провести намного приятней, нежели дома у Одинцовых.

Гриша поднялся на третий этаж. Дверь чердака была приоткрытой, и молодой человек легко зашел с кружками чая. Он увидел на полу рядом с Тасей старый патефон. А рядом лежала виниловая пластинка Фрэнка Синатры.

– Где ты его нашла? – спросил Гриша.

Он поставил чашки на полку и быстро подошел к девушке.

– В той коробке, что в углу стоит. А еще я нашла вот эту пластинку. Тася поставила пластинку, и патефон, словно бурчащий дед, затрещал.

Григорий взял чашку чая и подал Тасе. Девушка сделала пару глотков и поставила чашку рядом с собой на пол.

– Ты знаешь, что меня удивляет? – произнесла она. – Что они такие старинные вещи держат взаперти на чердаке. Не понимаю, зачем… Ведь это же история, настоящая фамильная реликвия. Их нужно выставлять на видные места и гордиться ими. Странно, что они вообще не выкинули этот патефон.

– Все кувырком пошло в этом доме с тех пор, как ушла из жизни Елизавета Федоровна. Мария Дмитриевна отправила на чердак все сохранившиеся семейные реликвии. После того случая с психушкой, – объяснил ей Гриша. – Альбом семейный относительно недавно стала пересматривать.

– Но зачем она это сделала?

– По всей видимости, ей очень больно смотреть на своих знаменитых предков. Я бы даже сказал – стыдно. Ведь у нее была далеко не такая жизнь, какую вели прежние Одинцовы.

Патефон прекратил трещать и, наконец, заиграла музыка. Бархатный голос Фрэнка Синатры и его известный хит «My way» настроили молодых людей больше не говорить о грустном, а насладиться красивой музыкой. Гриша галантно подал руку Тасе, приглашая ее на танец. Девушка охотно согласилась. Юноша обнял Тасю за талию, взял ее руку, и они медленно стали танцевать.

Патефон продолжал трещать, и голос Фрэнка Синатры был едва слышен. Гриша стал негромко подпевать. У него оказался приятный тембр голоса, Тася растворилась в объятиях молодого человека. Она склонила голову к плечу и почувствовала себя полностью защищенной, расслабленной и счастливой. «Пусть Синатра поет вечно, и они будут танцевать тоже вечно», подумала Тася.

На припеве Гриша несколько раз покружил Тасю и снова приблизил к себе. И в этот момент их взгляды встретились. Гриша перестал напевать и на секунду забыл о танце. Теперь молодые люди молча смотрели друг другу в глаза. Все внимание было направленно друг на друга. На последних словах песни «My way» патефон не выдержал и затрещал со всей силой. Бархатный голос Синатры больше не лился. Но Тася с Гришей как будто и не услышали капризы патефона. Через мгновение молодой человек крепче обнял девушку за талию и с жадностью поцеловал ее. Тася страстно ответила на поцелуй, ведь она желала этого еще в тот момент, когда они катались на лодке, а может быть и того раньше. Что касается Гриши, то Тася ему понравилась с первого взгляда. И единственное, что останавливало его действовать раньше, так это то, что она была дочерью Николая и внучкой Марии Дмитриевны. Все-таки они ему как семья. И хочешь – не хочешь, а нужно соблюдать правила приличия.

Но в тот момент никто о правилах приличия уже не думал. Продолжая целовать девушку Гриша взял на руки Тасю и положил на плед. Казалось, никто не мог помешать им. Но вдруг дверь приоткрыл сквозняк и на втором этаже включился свет. Раздались голоса.

– Кто-то проснулся, – забеспокоилась Тася.

– Нет, только не сейчас, – возмутился Гриша, целуя в губы Тасю.

– Гриш, а вдруг сюда зайдут? Я так не могу…

Девушка привстала и стала поправлять прическу и одежду. Молодой человек тяжело вздохнул, продолжая лежать на пледе.

– И кому там не спится? – возмущенно пробормотал он.

Снова послышался голос, и на этот раз стало ясно, что это был Николай.

– 

Миша! Миша! Ты где?

Тася испугалась:

– 

Это папа! Что делать?

Гриша привстал. Молодой человек прислушался, а потом подошел к двери.

– 

Тихо. Может уйдет, – прошептал он

.

– 

Миша! Миша! – продолжал звать Коля.

В этот момент кто-то на втором этаже открыл дверь. Это была Лариса. Гриша услышал, как Лариса успокоила пьяного дядю, объяснила, что все давно спят и отправила его отдыхать.

– 

Ушел, кажется,– сказал Гриша.

– 

Хух! Слава Богу!

Настала неловкая пауза. Но через секунду Тася засмеялась.

– 

Чего ты? – спросил Гриша.

– 

Да нет, просто. Представь, если бы нас застукали…

Гриша улыбнулся и пожал плечами.

– 

Думаю, ничего страшного не случилось бы. Не дети уже. Вот когда нам с Ларисой по шестнадцать было и Мария Дмитриевна зашла в комнату, – Гриша резко прервал свой рассказ, увидев, как переменилась в лице Тася.

Девушке явно не понравилось, что молодой человек вспомнил свою бывшую возлюбленную.

– 

Тася, прости, я сказал, не подумав, – начал он оправдываться, но упоминание о сестре сильно задело девушку.

– 

Еще одна сестра. Сначала Лариса, потом я. Конечно, ведь ты у нас такой герой! Принц сказочный, заграничный! Господи, какая же я дура!

Тася стала метаться по комнате и нервно теребила руками сарафан.

– Лучше бы я пошла спать к Ларисе.

Она направилась к выходу, но Гриша схватил ее за руку и остановил.

– Ты все не так поняла! У нас с Ларисой ничего не было. Просто детский роман! Тася, ну я же не виноват, что так произошло. У всех случается первая любовь. Мы не общались тринадцать лет, и сейчас она для меня значит не больше, чем просто подруга детства. Я к ней отношусь скорее как к сестре!

Тася опустила голову. Гриша был прав. Прошло тринадцать лет, и Лариса успела выйти замуж и даже родить детей. Девушка осознала, что зря приревновала его к Ларисе.

Увидев, что Тася успокоилась, Гриша обнял ее.

– Тася, ты мне очень нравишься. Очень, – сказал Гриша и поцеловал ее в макушку головы.

– Скажи, а ты правда завтра хочешь уехать со мной? – спросила Тася.

– Конечно, я от своих слов никогда не отказываюсь. Машину я оставлю отцу, а мы поедем на такси. – У нас будет целый день. Мы погуляем по городу, ты покажешь мне новые здания, сходим в лучший ресторан, а вечером пойдем в театр. Хочешь в театр или в кино?

– Лучше в филармонию, – пробормотала Тася.

– Куда только захочешь, – улыбаясь ответил Гриша.

Тася подняла голову и посмотрела на него.

– Гриш, но потом ты же все равно уедешь.

– Ну я же не на северный полюс уезжаю. Тася, милая, неужели ты думаешь, что я вот так просто отпущу тебя? Ты даже не представляешь, как ты мне стала дорога. Я закажу тебе билет, и ты прилетишь ко мне в Германию. Я бы сам остался, но из-за смерти мамы я провел здесь уже около двух месяцев. Мне нужно возвращаться на работу. Пойми…

– Да я все понимаю.

Гриша взял девушку за подбородок, приподнял и посмотрел ей в глаза.

– Ты прилетишь ко мне?

– Как только смогу, – ответила Тася.

Ее голос уже был спокойным, она обрадовалась, что у молодого человека такие далеко идущие планы.

– Послезавтра сможешь?

– Гриша, – засмеялась Тася.

– А чего тянуть-то? Ну ладно, если тебе нужно время подумать. Приезжай в среду! Будет у тебя целых три дня, чтобы настроиться и собраться с мыслями! Может, ты не хочешь? Так я Ларису приглашу, – дразня ее, сказал Гриша.

– Гриша! – Тася ущипнула его.

Глава XXII

Таисия сидела на берегу реки и плела венок из полевых цветов. Вдруг листья деревьев зашумели, поднялся сильный ветер, стало темно и холодно. Тася осмотрелась по сторонам и увидела, что из-за куста на нее смотрят два горящих глаза неизвестного ей зверя. Тяжелое дыхание и рев животного испугали девушку. Она быстро встала и побежала. Зверь бросился за ней. Девушка бежала по темному лесу босиком, упавшие ветки деревьев царапали ей ноги, боль пронзала все тело. Она слышала, как зверь гонится за ней, стараясь догнать. Ночь и мрак окутал этот лес, почти ничего не было видно. Ей хотелось поскорее выбежать из этого ужасного леса и оказаться дома. Но вдруг девушка зацепилась за ветку и упала. Тася хотела поскорее встать. Но ощутила боль в ноге, подняться она не смогла. Тем временем зверь приближался все ближе и ближе. Тася уже видела, как на нее несется огромная туша с рогами, похожая не то на быка, не то на дикого кабана. Глаза озлобленного животного горели красным огнем, от стука копыт поднималась пыль. Тася зажмурила глаза и руками прикрыла голову. Через секунду она почувствовала, что зверь смотрит на нее и хрипло дышит. Открыв глаза, увидела, что вместо зверя стоит Григорий. Мужчина протянул ей руку.

– А куда делся зверь? – вставая, спросила Тася.

– Он больше тебе не угрожает, – ответил молодой человек.

Девушка почувствовала облегчение. «Гриша убил жестокого зверя, он спас меня», – подумала она. Тася встала на цыпочки и в знак благодарности хотела поцеловать своего героя, как это и полагается в сказках. Но когда она приблизилась к его лицу, внезапно увидела, что глаза Гриши горят ярко-красным пламенем. Это был взгляд того самого чудовища. Он смотрел на нее лукаво и хитро улыбался. Глаза горели все ярче.

От ужаса Тася проснулась. Это был всего лишь сон… «Хух, слава Богу…». Немного придя в себя, девушка посмотрела на потолок чердака. Уже было утро. Тася постаралась вспоминать, где она и что она тут делает. Точно, она сейчас в гостях у своих родственников. Вчера приехала и здесь ночевала. Гриша… Тася вспомнила о Грише и повернула голову. Она увидела, что Григорий лежит рядом под пледом и спит. Таисия решила не будить молодого человека, она встала и спустилась на второй этаж в комнату Ларисы. Сестры в комнате не оказалось. Тася достала из сумки джинсы, футболку и переоделась. Она хотела уже уходить, но как раз в этот момент в комнату зашла Лариса. Женщина строго взглянула на Тасю и сухо поздоровалась.

– Доброе утро…

– Доброе утро, – ответила Тася.

– Тебя не было всю ночь?

– Я случайно уснула на чердаке…

– Все понятно, – сделала вывод Лариса, и Тасе стало ясно, что женщина подумала о чем – то неприличном. Тася хотела оправдаться, но в последнюю секунду решила ничего не говорить. «Пусть думает, что хочет, я не обязана перед ней отчитываться», – подумала она и хотела уйти, но родственница продолжила разговор.

– Тася, у меня есть к тебе разговор.

– Я слушаю…

Она испугалась, что Лариса сейчас начнет бранить ее из-за конфликта с бабушкой, но ошиблась. Лариса решительно завела тему о завещании.

– Давай на чистоту. Твои отношения с бабушкой и отцом меня не касаются – это ваше дело, и я не хочу вмешиваться. Но ты должна понять, что я всю жизнь прожила в этом доме, здесь растут мои дети. Бабушка посвятила свою жизнь моему воспитанию, и я с благодарностью отвечаю ей тем же. Я изо всех сил стараюсь обеспечить ей достойную старость, поэтому все домашние хлопоты взяла на себя. Но возраст, видимо, очень плохо влияет на здравый рассудок. – Лариса говорила, еле сдерживая слезы. Она резко замолчала, потому что почувствовала ком в горле. Еще секунда – и она не выдержит и заплачет.

Тася была в недоумении, девушка не понимала, что же хочет ей сказать Лариса, поэтому решила спросить напрямую:

– Ларис, я не совсем понимаю, сажи прямо, что ты хочешь?

Лариса собралась с духом.

– Я хочу, чтобы ты отказалась от своей части дома и подписала соответствующий документ, – твердо произнесла женщина. Она достала из кармана бумагу и протянула Тасе.

Девушка смотрела на листок и не могла поверить своим глазам.

– Какая еще часть дома?

– Твоя, которая принадлежит тебе по наследству.

Тася присела на кровать. Она, конечно, знала, что по закону, как дочь Николая, она является также наследницей этого дома, но только после его смерти. А после смерти бабушки Коля, как единственный сын, вступит вправо за наследство и станет главным хозяином. Почему сейчас этот вопрос стал ребром, Тася не понимала.

– Но как же отец? Он ведь наследник дома…

– Только в случае, если бы бабушка не написала завещание.

– Завещание?

– Я случайно нашла его у нее в комнате. Оно хранится в шкафу. Мария Дмитриевна поделила дом на всех, в том числе и на тебя.

– Как это странно.

– Странно – не то слово! Она то знать тебя не хотела, то решила дом подарить!

– Ты хочешь, чтобы я отказалась от своей части наследства и ни на что не претендовала?

– Именно так. Пойми, у меня нет таких денег, чтобы выкупить у тебя твою часть. А продавать дом нельзя, тогда мне и моим детям ничего не достанется. У меня не хватит денег на покупку нового жилья.

Тася была поражена. Ей было непонятно, зачем Мария Дмитриевна это сделала. Свою любимую внучку так подставить, а нелюбимую вдруг наградить наследством. Действительно, все это было похоже на потерю здравого рассудка. Тася еще раз прочитала документ. Чтобы выполнить просьбу Ларисы, ей всего лишь нужно поставить подпись, но тогда она никогда уже не сможет претендовать на этот дом. Тася чувствовала себя ужасно. С одной стороны она понимала Ларису. Но вместе с тем задавалась вопросом: «Почему она должна отказываться от дома? Эта семья никогда ее не принимала. Бабушка не дарила ей ни любви, ни заботы, ни подарков. А она ведь тоже член семьи Одинцовых! И этот дом также принадлежит ей, как и всем остальным». Что делать и как поступить? От этих мыслей у Таси разболелась голова. Лариса стояла над ней и ждала ее ответа.

– Мне нужно посоветоваться…

– Как хочешь. Правда, я думала, что ты согласишься сразу подписать. Считала тебя порядочной.

Ничего не ответив, Тася отдала документ Ларисе. Девушка взяла телефон и вышла из комнаты. Она зашла в ванную и позвонила матери. Та настоятельно порекомендовала не отказываться от наследства. Тася запуталась. Чтобы принять правильное решение, надо было еще посоветоваться с отцом, поэтому она отправилась искать его.

В этот момент Николай с Михаилом сидели на веранде, курили и наслаждались утренней прохладой. Небо было затянуто тучами, собиралась гроза. Трава покрылась росой, жары практически не ощущалось. Было тихо, только воробьи резвились в песке, призывая дождь. Самочувствие хозяина и гостя оставляло желать лучшего. Большое количество выпитого алкоголя вчера наградило мужчин головной болью. Разговаривать было неохота. Они сидели молча. Вдруг паузу решил нарушить Миша, он все же не сдержал своего любопытства и стал говорить о Тасе.

– Эх, хорошая у тебя дочка, Коля. Умная, хорошая, красивая…

– Да…

– Ну как у вас дела с ней?

Николай сделал затяжку и уныло произнес:

– Да никак, даже не общались. Ты же сам видишь, что она все время с Гришей.

– Не легко строить отношения со взрослой дочерью?

– В городе как – то виделись, в кафе сидели, так представляешь, она у меня сигарету попросила! Ты подумай! У отца просить сигарету! Ладно, если бы сын, а то дочка! – возмутился Николай и нервно сделал еще одну затяжку. – Куда только ее мать смотрит. А ведь ей еще детей рожать.

Михаил выдохнул табачный дым и улыбнулся. Как опытный отец и неглупый человек он сразу понял причину неадекватного поведения молодой девушки.

– Это она тебе назло сделала. Мстит за то, что ты ее не воспитывал. Хотела показать тебе: «Мол, смотри, если бы ты был рядом, так объяснил, что курить это плохо. А так, получай». Сигареты – всего лишь метафора.

Николай пожал плечами. Мнение друга его удивило.

– Но я же платил алименты, в конце концов, чего ей обижаться?

Михаил еще раз улыбнулся, посмотрел на друга и вынес свой вердикт.

– Момент уже упущен. Не ты воспитывал, Коля, дочку. Что тут скажешь.

Николай недовольно посмотрел на друга, но ничего не ответил.

– А с Алиссией больше не виделись? – спросил Михаил.

Коля сделал еще одну затяжку и скривился. Вспоминать мать Таси ему вовсе не хотелось.

– С тех пор, как Тася выросла, не виделись. Она замуж за какого- то иностранца вышла и уехала то ли во Францию, то ли в Англию…

После напряженного разговора с Ларисой, Тася спустилась вниз. Девушка никак не ожидала, что именно сейчас, когда она впервые оказалась в этом доме, ей придется уже делать такой выбор. Претендовать или не претендовать на родовой дом? Тася понимала, что после того, как по завещанию она получит свою часть, то сюда приезжать не сможет, иначе Лариса от ненависти ее живьем съест. Остается только забрать свою часть деньгами. Интересно, сколько она может получить? Деньги ей не помешали и были бы весьма кстати. Хоть Лариса и сказала, что денег у нее нет, Тася ей не поверила. Возможно, у нее и нет, но у Николая должны быть. Все-таки, он всю жизнь прожил для себя и наверняка у него есть сбережения. Если бы папа заплатил ей, то конфликт был бы исчерпан. А если нет?

Тася совсем запуталась и решила поговорить с отцом. Интересно, что он ей посоветует, поддержит или наоборот станет уговаривать подписать расписку?

Девушка заглянула на кухню. Никого не было. Тогда Тася выглянула в окно и увидела, что Коля с Михаилом сидят на веранде.

– Пап, можно с тобой поговорить? – спросила Тася.

Михаил решил оставить их наедине и спокойно удалился. Николай заметил обеспокоенное лицо Таси и заволновался.

– Что-то случилось?

Тася присела рядом на скамью и завела разговор про завещание, о котором Николай не знал. Девушка была в растерянности, но говорила уверенно:

– Я не знаю, знаешь ли ты. Мне об этом сегодня утром сказала Лариса. В общем, она нашла завещание Марии Дмитриевны в шкафу.

– Что? Какое еще завещание? – перебил дочь Николай. Мужчина в полном недоумении смотрел на Тасю.

– Дай договорю. Завещание на этот дом. Дело в том, что Мария Дмитриевна включила меня в завещание как еще одну наследницу. И после ее кончины я могу так же, как и все члены семьи Одинцовых претендовать на дом. То есть на часть дома. Или же потребовать денежную компенсацию за свою половину. Теперь ты меня понимаешь?

Николай был поражен тем, что ему рассказала Тася. Он не верил своим ушам: его мать переписала часть дома на внучку, которую даже в глаза раньше не видела. Как же так?

– Тася, а ты уверенна в том, что говоришь? – переспросил Николай.

– Абсолютно. Мне об этом Лариса сказала. И еще она настаивает на том, чтобы я отказалась от своей части и не претендовала на дом! Она даже успела расписку подготовить, заверенную юристом. Мне лишь остается только подписать.

Такой новостью мужчина был ошеломлен. Завещание, расписка, дом? Он не знал, что говорить и как на все это реагировать. Николай молчал, он взял сигарету и закурил.

Тася заметила замешательство отца, но продолжала ждать от него внятной реакции.

– Пап, ты слышал меня? Что ты скажешь на это? Честно говоря, я не знаю, что мне делать. Конечно, мне не хочется подписывать эту расписку. Но тогда вы должны мне будете выплатить деньги. У тебя есть деньги?

Коля продолжал смотреть в одну точку и молчал. И только когда Тася заговорила про деньги и спросила, есть ли они у него, Коля немного пришел в себя.

– Что, деньги? Нет, денег у меня нет.

Тася вздохнула и отвела взгляд от отца.

– Ну, я так и думала. И что же мне делать?

От шока и удивления Николай забыл струсить пепел, и тот упал ему на грудь. Мужчина хотел стряхнуть его, но лишь размазал о белую майку. Теперь было заметно, что Коля нервничает.

– Тьфу, ты черт! Тася, не знаю. Если мама так решила, то противиться ее воли бесполезно. Правда, я не понимаю ее поступка. Сама решай, что тебе делать. Я уже сказал, что у меня нет денег на выкуп твоей части.

Тася с удивлением посмотрела на отца. По ее выражению лица было понятно, что девушка не такой реакции ждала от него.

– Значит, ты согласен с Ларисой и тоже хочешь, чтобы я подписала расписку?

Николай, в полной растерянности, затушил сигарету в пепельнице. Не глядя, на дочь, он неуверенно произнес.

– Нет. Не согласен. Но я не знаю, что тебе посоветовать. Ты должна сама решить. Извини, меня Миша ждет, мы с ним договорились на рыбалку съездить. – После этих слов Коля встал и ушел.

Николай ушел, оставив Тасю одну. Девушка почувствовала невероятную злость на отца. Вместо того, чтобы поддержать ее и дать совет, он испугался и сбежал. Впрочем, Николай всегда был таким. Это человек предпочитал перекладывать ответственность на кого-то другого, лишь бы ничего не решать самому. Тася все время знала это, но она никогда не видела его в стрессовой ситуации и надеялась, что отец все же поможет ей и защитит от давления Ларисы. Но теперь ей было все понятно про отца. Он просто слабый человек. Тася вспомнила письмо своего прадедушки – Дмитрия Одинцова. Насколько тот был смелым и волевым человеком: прошел всю войну, потом и кровью заслужил уважение и погиб в бою. А Елизавета Федоровна, а другие ее родственники по линии отца, которые вложили в эти земли столько сил и жизненной энергии, что до сих пор их помнят и чтят. Николай не похож ни на кого из них. Наверно, он пошел в своего отца – нерадивого водителя, который ухаживал за Марией Дмитриевной, а потом сбежал, испугавшись ответственности. Да, это больше подходит ему.

Тася все размышляла и пришла к выводу, что на месте матери она бы поступила точно так же. «Не зря мама бросила его, странно, что она вообще была с ним какое- то время. Слава богу, что вовремя одумалась».

Но тут Тася всерьез задумалась над тем, что она является также частью своего отца. Всегда считала, что совершенно не похожа на него: ни внешностью не чертами характера. Но как не упирайся, в ее жилах течет его кровь, а значит, и она может быть склонна к такому поведению и существованию в этом мире, как и Николай. От этих мыслей Тасе подурнело. Раньше она не задумывалась над этим, а теперь ей было страшно и даже стыдно за себя. В голову начали приходить мысли, что она может повторить судьбу отца. Тася стала сравнивать себя с ним. У Коли не сложилось с карьерой, у нее пока все нормально. Турагентство развивается, все хорошо. Но ведь не факт, что так будет всегда. А вдруг кризис и оно закроется? Николай тоже в свое время держал магазин автозапчастей, но потом бизнес прогорел. Отец никогда не был женат, и она пока тоже не замужем. Ее личная жизнь пока не сложилась, как и у него. Бывший молодой человек не захотел на ней жениться. Мама тоже оставила папу. Как все повторяется. Но самое ужасное то, что она в вопросе дома ведет себя точно так же, как и он! Не может самостоятельно принять решение, советуется то с мамой, то с ним, как ей поступить. Даже хочет спросить у Гриши, хоть он и не имеет к этому делу никакого отношения. Тася почувствовала себя неуютно, создавалось ощущение, будто ее облили холодной водой. Она даже и не подозревала, сколько все-таки у нее общего с отцом. Девушка поникла, она наклонила голову и смотрела вниз на деревянный пол.

Как же ей было противно в этот момент. Ну почему, почему ей достался такой отец, как Николай? Слабохарактерный трус, на которого невозможно положиться в трудную минуту. Он не заслуживает ни капли уважения, ни любви, ни даже злости. Как можно сердиться на такого бесхребетного человека? Остается лишь только пожалеть его, а значит пожалеть и себя. Неужели и она такая жалкая, как и он? Неуверенная серая мышка! «А ведь я поначалу чуть ли не смеялась над Ларисой, над ее необразованностью и простотой. Но как не отрицай, у Ларисы есть характер, она волевая». И сейчас Тася находится под ее давлением. «Нет, хватит быть жертвой, а то я так и останусь, как папа, все время в тени. Нужно быть решительней. Бабушка решила переписать часть дома на меня, прекрасно! Значит, так тому и быть. Она никогда ничего не получала от этой семьи, кроме алиментов отца, так почему же сейчас должна отказываться от своей законной доли? Лариса говорит, что у нее нет денег, ничего! Найдет, если захочет, чтобы я тут не появлялась, обязательно найдет. В конце концов, заставит Колю устроиться на работу. Им это будет полезно. «Сейчас же пойду к Ларисе и скажу ей, что я претендую на дом, и пусть она хоть лопнет от злости!».

Глава XXIII

Мысли Таси перебила Лариса. Женщина зашла на веранду, как будто почувствовала, что Тася думает о ней и хочет поговорить. Лариса присела рядом на скамью. Пока Тася собиралась с мыслями и думала, что сказать, женщина закурила сигарету и, не глядя на Тасю, первая завела разговор:

– Тася, не думай, что я тебя уговариваю и хочу повлиять на твое решение по поводу завещание, просто хочу предупредить.

Тася была удивлена.

– Насчет чего предупредить?

– Насчет Гриши. Не доверяй ему, он скоро все равно женится.

Тася не поверила своим ушам.

– То есть, как это женится?

– У него в Германии есть невеста, немка. Он мне сам вчера рассказал. Просто я вижу, какими глазами ты на него смотришь, вот и решила предупредить, чтобы ты особо планов – то не строила, – устало сказала Лариса.

Эта новость ошарашила девушку. Она смотрела на Ларису, не веря в то, что та говорит.

– Я знаю, Гриша очень обаятельный мужчина, в него сложно не влюбиться. Но он очень не постоянный и свободолюбивый. Учти это. – Лариса затушила окурок и ушла.

Тася уже позабыла о завещании и теперь думала только о Грише. Оказывается, Григорий собирается жениться. Эта новость подкосила ее, она отказывалась верить в то, что это может оказаться правдой. Как же так? Единственное, что хорошее случилось с ней в этом доме,– так это знакомство с Гришей. Он один сумел понять ее, поддержать и стать на ее сторону.

Тася ужестроила планы о том, как они вместе уезжают в город, а после того, как он улетит в Германию, пригласит ее в гости и, возможно, из этого знакомства получится что-то серьезное. Он же сам так говорил. А на самом деле все как? Пока он катал ее на лодке и делал комплименты, где- то в Германии есть женщина, которая готовится к свадьбе. Тася чувствовала себя обманутой и опустошенной. Но в тот же момент она подумала, что Лариса, возможно, специально ей наговорила про женитьбу, лишь бы только причинить боль. Нужно пойти к Гриши и все разузнать.

Тася вошла в кухню и увидела, что за столом сидят и пьют кофе Гриша, дядя Миша и ее отец. Как только Николай увидел дочь, он невнятно спросил:

– Дочка, будешь кофе?

– Буду,– ответила Тася и внимательно посмотрела в глаза Григорию.

– Доброе утро, – поздоровался Гриша и улыбнулся. Но почти сразу же Туманов-младший заметил проницательный тяжелый взгляд Таси и это его насторожило. Коля поспешил налить Тасе кофе. Дядя Миша посмотрел на часы и расстроенно сказал:

– Коля, если мы такими темпами будем собираться, то рыба вся уплывет…

– Да, да. Все, молодежь, приятного вам утра, мы с дядей Мишей на рыбалку. Вы, кстати, не хотите с нами?

– Нет, дядь Коль, не сегодня…

– Я тоже не хочу, – не глядя на отца, тихо и сердито ответила Тася.

– Ну как хотите, счастливо оставаться.

Дядя Миша и Николай взяли удочки, которые стояли возле стола, и отправились на озеро. Настала тишина. По выражению лица Таси Гриша понял: что-то произошло за это утро. Она не улыбалась, была напряженной и не смотрела на него. Девушка медленно размешивала чайной ложкой свой кофе и смотрела в чашку. Гриша решил нарушить молчание.

– Что-то случилось?

Тася положила ложку на блюдце и, наконец, взглянула на Григория.

– Гриш, а ты вчера серьезно говорил насчет того, чтобы пригласить меня в Германию?

– Ну да, как может быть иначе? – удивленно ответил мужчина.

– А как же твоя невеста? – спросила Тася и сделала глоток кофе.

Гриша не ожидал такого поворота. О своей невесте и планах про женитьбу он рассказывать пока не собирался. Мысленно он проклинал отца за то, что тот рассказал все Ларисе, а она в свою очередь Тасе. Прямой вопрос Таси заставлял его немедленно объясниться, но Гриша не спешил.

– Тебе Лариса сказала?

– Сказала, – спокойно ответила Тася. – Это правда?

Гриша отставил чашку в сторону, вздохнул и, не смотря в глаза собеседнице, признался.

– Правда…

– Понятно…

Следующие пять минут Тася с Григорием пили кофе, молча и не спеша. Как и прогнозировали ласточки, тучи стали сгущаться, прогремел гром. В комнате резко потемнело. За окном пошел дождь. Тишину молчания нарушал звук падающих капель, стекающих по стеклу и падающих на подоконник. Окно было приоткрыто. С улицы пришел запах мокрой зелени. Повеяло свежестью. Дождь все громче отбивал дробь. Усилился ветер. Стало слышно, как он ломает ветви деревьев.

Тася с Гришей продолжали сидеть молча. Девушка смотрела в приоткрытое окно на капли дождя, Гриша разглядывал свою чашку. Никто не осмеливался посмотреть друг на другу. Каждый думал о чем- то своем. Мысли перебила молния и сильный гром, который прогремел настолько неожиданно и громко, что Тася, испугавшись, дернулась. От сильного ветра окно распахнулось, и мокрые ветки деревьев ворвались в помещение. Гриша быстро встал и закрыл окно. Силы природы заставили молодых людей продолжить разговор. Первым заговорил Гриша:

– Тась, я должен жениться на немке, потому что только в таком случае получу доверие компании, где работаю, и меня повысят. А еще я получу немецкое гражданство… Такое условие моего начальства.

Гриша стоял возле окна и смотрел на Тасю. Девушка, не поворачиваясь к нему, спросила:

– Так ты женишься, чтобы карьеру построить?

– Ну, можно и так сказать, – сухо произнес Григорий и отвернулся к окну. – Этот брак выгоден для нас обоих!

– Лучше бы ты сказал, что любишь эту девушку и хочешь на ней жениться по любви.

Гриша резко обернулся.

– Это почему?

– Потому что это отвратительно – жениться на девушке только для того, чтобы остаться за границей. Не ожидала от тебя такого.

– Бир – это не первая встречная. Она моя подруга и партнер по бизнесу. Кстати, это была ее идея помочь мне таким образом.

– Видимо, она очень хочет, чтобы ты был с ней, хоть таким образом…

– Тася, пойми, не все так просто! Я почти десять лет работал над тем, чтобы стать востребованным в чужой стране! У меня на это ушли годы, но, тем не менее, я все же остаюсь простым эмигрантом! – Гриша на секунду замолчал, потом продолжил,– Мы с Бир давно работаем вместе. Поэтому договорились пожениться, чтобы вместе развивать общее дело. Ее дядя – владелец крупной строительной компании, в которой мы работаем. Он предложил нам сорок процентов акций, если мы скрепим свою дружбу браком. Ему нужны гарантии, что бизнес останется в семье, понимаешь? Это по сути формальный брак!

– Гриша, – еле вымолвила Тася. – У вас есть отношения?

– Да, но мы договорились, что если кто-то из нас встретит человека и полюбит его, мы не будем ревновать или как – то препятствовать. Бир нам не помешает, уверяю тебя.

– У вас отношения, – Тася усмехнулась. – Все ясно…

– Тась, я, – хотел что -то сказать Григорий, но девушка его перебила.

– Ладно, Гриш, я тебя поняла. Ты не должен передо мной оправдываться. Действительно, мы знакомы всего лишь второй день и я не имею права вмешиваться в твою жизнь. Считай, что этого разговора не было. Желаю тебе удачи в твоей карьере и поздравляю с приближающейся свадьбой…

Тася встала из-за стола и вышла из кухни. Гриша остался один. Он снова повернулся к окну и смотрел на бушующий ветер. Начался почти ураган. В голове все мысли перемешались…

Григорий чувствовал себя заложником ситуации. Никакого выхода он не видел. Молодой человек был очень зол на себя и на Тасю. «Неужели она не понимает, что он просто не может поступить по-другому!». А что ему еще остаётся делать? Если он расстанется с Бир и привезет Тасю в Германию, владелец компании, господин Шнайдер, тут же уволит его, невзирая на прежние заслуги своего работника.

Два месяца назад у них с Бир состоялась помолвка, на которой присутствовали все совладельцы компании, главные ведущие архитекторы и важные клиенты. В случае, если он откажется жениться, господин Шнайдер ни за что не простит ему такого позора. Да и Гриша дал уже слово! Сделка, можно сказать, состоялась. Своим согласием на брак он взял на себя ответственность вести компанию, развивать семейный бизнес и быть верным другом, а по совместительству и мужем Бир.

Бир… Только сейчас Григорий подумал о ней. Бир – девушка двадцати пяти лет, племянница господина Шнайдера. Так как своих детей у дяди не было, к Бир он относился, как к своей дочери. Она росла в очень богатой семье. Родители дали ей превосходное воспитание и образование. Лучшие школы, университеты, лучшее место работы – все это у девушки было. Красотой, конечно, она не могла похвастаться, как Тася, но зато Гриша искренне восхищался ею целеустремленности и желанием состояться в своей профессии. Бир в их компании организовывает все деловые встречи. Она очень умная, начитанная, с ней всегда есть о чем поговорить. У них с Гришей общие цели и видение будущего, как насчет карьеры, так и в вопросах создании семьи.

Бир пришла работать в компанию дяди, когда Гриша там работал уже пятый год. Поначалу молодые люди просто общались по работе и встречались в курилке. Позже Бир стала его подругой. Они вместе ходили на обед, и Гриша рассказывал ей о своих любовных интрижках с другими представительницами прекрасного пола. Со временем, однако, он начал присматриваться к Бир как к женщине. Но так как она была племянницей босса, то не рисковал завязывать с ней романтических отношений. Пока сама Бир этого не захотела. Девушка сказала ему, что не посягает на его свободу и Гриша волен делать то, что хочет. Спустя два года Бир предложила ему брак на тех же условиях. А на вопрос «Зачем ей это нужно?» она ответила, что лучше она выйдет замуж за такого умного, обаятельного и трудолюбивого Гришу, чем за одного из знакомых сыновей родительских друзей, которые просиживают деньги родителей в казино и клубах.

Нет, не для того он там прожил семь лет, чтобы бросить все и вернутся обратно. Единственный выход жениться, забрать Тасю в Германию или приезжать к ней. Но так она не хочет… Конечно, с Тасей ему придется проститься навсегда. Нельзя терять ни минуты и уехать сейчас же…

Прощаться он ни с кем не хотел, посчитал, что это будет лишним. Начнут только уговаривать остаться и задавать много вопросов. Он уже все решил, больше ему здесь делать нечего. Сейчас он уедет в город, в дом своего отца, а завтра улетит в Германию и обо всем забудет.

Григорий ушел с кухни. Быстрым шагом он поднялся по лестнице, зашел в комнату и забрал свою сумку с вещами. К его счастью, по дороге он никого не встретил, его побегу никто не мешал. Гриша спустился на первый этаж и вышел на улицу к машине. Под шквальным ливнем он сразу же намок, но в тот момент дождь его не волновал. Перед тем как сесть в автомобиль, он посмотрел на дом. Гриша еще раз мысленно вспомнил последний день и те события, которые с ним приключились здесь очень давно, вчера и сегодня. Из-за ветра и дождя глаза невозможно было открыть. Григорий обратил внимание, что из окна за ним наблюдает Таисия. Они смотрели друг на друга через мокрое стекло и стену дождя.

Потом Гриша отвел взгляд и посмотрел вверх. Его дыхание участилось, он чувствовал, что сердце начало биться сильнее. Гриша открыл дверь автомобиля и вдруг замер. Еще мгновение он так простоял, а затем резко закрыл дверцу и быстрым шагом направился к зданию, ворвался в дом. Весь промокший, в одежде, с которой вода стекла на пол, он подошел к взволнованной Тасе и спросил:

– Ты приедешь ко мне?

Тася ничего не ответила и лишь покачала головой. Это был ответ – нет. Тогда мужчина прикоснулся к ее лицу, а затем подошел ближе и крепко ее поцеловал. Тася чувствовала, как Гриша сильно ее обнимает, и ей не хотелось, чтобы он ее отпускал. Несколько секунд они целовались, а потом Гриша отступил… Он посмотрел на нее и шепотом произнес:

– Ты хорошая… Береги себя…

Затем Григорий быстро вышел из дома, не оглядываясь, сел в машину и уехал.

Глава XXIV

Через минуту двор опустел. Тася сразу же почувствовала, что осталась одна в этом чужом доме. Теперь ее никто не поддержит, теперь ей даже не с кем поговорить. Она ощущала полное одиночество и неприязнь ко всему происходящему. Гриша уехал, больше они не увидятся. Она вернется сегодня же к себе домой и постарается обо всем забыть. Таисия не чувствовала никакой злости и обиды к Григорию, ее переполняло только одно чувство – отчаяние. Придётся забыть нового знакомого навсегда. А ведь сделать это не так просто… После разрыва с бывшим парнем, это был первый человек, в которого она влюбилась. Гриша не был похож ни на одного ее знакомого. Такого обаятельного, красивого и успешного мужчину она никогда не встречала и, возможно, не встретит. Но при всех своих положительных качествах теперь Гриша напоминал ей палача. Он разрушил всю прелесть их отношений ложью, дал ей повод думать, что между ними может быть что-то серьезное, а не просто романтическое приключение. Теперь надежды нет. Все оказалось пустыми мечтами.

Настроения не было. Желание общаться с кем – либо, тоже. Уже совсем скоро Коля с Михаилом вернутся с рыбалки и начнут расспрашивать ее, куда делся Гриша. В доме находится рассерженная Лариса, которая ненавидит и презирает ее. Тася не знала, куда ей деться. Дождь все шел и даже не думал кончаться. Девушка посмотрела на часы, было ровно девять. На утренний автобус она не успела, придется ждать полудня. «Как это долго, скорее бы этот день кончился, она вернется домой и забудет все, что тут произошло: Григория, завещание, Ларису и всех остальных».

Тася вышла на заднюю веранду. Оттого, что этот дом был старым, в деревянной крыше давно образовывались небольшие дыры. Дождь просачивался через крышу, и капли падали на пол. Скамья и стулья были мокрыми. Не обращая внимания на влагу, Тася присела на скамью и внимательно наблюдала, как дождевые горошины разбиваются о деревянные доски.

Она снова вспомнила Гришу. Как они непринужденно общались, как он катал ее на лодке, как они танцевали на чердаке. Как же ей было легко и весело с ним. Больше это не повторится. Он уехал и женится на немке, а ее забудет. Дождь тарабанил по полу, звук падающих капель как будто наказывал ее за надежды и мечты и утверждал, что она не достойна быть счастливой. Да, сидеть на мокрой скамейке, смотреть на дождь и чувствовать себя несчастной – это ей подходит больше. Все как обычно. У Таси на глазах выступили слезы. Девушка жалела саму себя, всеми силами пыталась сдерживать слезы, но они не слушались.

Вдруг на веранду вбежал Дружок, держа в зубах тапок. Щенок быстро забежал под скамью, на которой сидела Тася, и принялся грызть свою находку. Почти сразу за щенком прибежала Катюша. Девочка увидела Тасю и подошла к ней.

– Тася, представляешь, Дружок тапок мамин украл, – девочка хотела, чтобы Тася помогла ей достать похищенную вещь, но заметила, что Тася плачет. – А почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел?

Тася быстро вытерла слезы, через силу улыбнулась и ответила:

– Нет, все нормально. Все хорошо. Давай я помогу достать тапок. – Тася встала и наклонилась к скамье, она выдернула тапок из цепких зубов щенка и отдала Кате. После чего снова села на скамейку. Катя хотела уйти, но ей стало жалко Тасю.

– Не стой тут, ты намокнешь. Иди в дом, – ласково, но почти приказным тоном сказала Тася.

Катюша посмотрела прямо в глаза девушки. Ребенок видел и чувствовал, что Тасе грустно, но не понимал, как ей помочь. Она уже привыкла, что взрослые, когда плачут, ничего не рассказывают детям. Катюше это казалось несправедливым. И Тася тоже не станет ничего объяснять, как бы девочка не расспрашивала. Она стала гладить Тасю по голове и успокаивать:

– Тасечка, не плачь, ты хорошая, хорошая…

Не понятно почему, но от прикосновений детской руки Тасе стало немного легче. Она почувствовала, что Катюша, этот светлый ребенок, желает ей добра и хочет помочь. Даже дождь почти перестал идти и, кажется, из-за туч стали проглядывать лучи солнца. Но теперь, когда ее так искренне пожалели, слезы полились еще сильнее. Тася наклонила голову и уже не плакала, а рыдала.

– Хорошая, не плачь, хорошая Тасечка, – продолжала успокаивать племянница свою тетю.

Но девушка все никак не могла успокоиться. Девочка обняла Тасю своими маленькими ручонками, но и это не помогло. Тогда Катюша взяла собачонку, которая сидела под лавкой и скулила то ли оттого, что ей было тоже жаль Тасю, то ли потому, что у нее забрали тапок.

– Тасечка, не плачь! Вот, держи Дружка, я тебе его дарю! Когда мне грустно и я плачу, я всегда обнимаю его, и мне становится легче. Возьми, возьми.

Тася подняла голову и взяла щенка. Тот сразу же принялся махать своим хвостом и облизывать покрасневшее заплаканное лицо. Тасе стало легче. Девушка, словно ребенок, которому дарят подарок, заметно повеселела. Она уже не плакала. Катюша обрадовалась, что ей удалось успокоить Тасю.

– Теперь он твой! И всегда, когда тебе будет грустно, он сможет тебя развеселить!

– Но как же так, Катюша? Это же твой любимый щенок, лучший друг! – сказала Тася, вытерев слезы. – Как же ты мне его можешь подарить? –удивленно спросила она, уверенная, что девочка передумает отдавать любимого питомца.

Катюша присела рядом на лавочку и погладила щенка за ухом.

– Да, я очень люблю Дружка, но тебя я люблю больше. И хочу, чтобы он был с тобой! Мне так будет спокойней.

Тася не могла поверить в то, что слышала от ребенка. Когда девочка успела ее полюбить, и за что? Ведь знает ее всего один день. Да еще и подарить своего щенка. Дети так любят животных, можно только догадываться, насколько Кате сложно расставаться со своим другом. Интересно, почему же Катюша так тепло к ней отнеслась, – задавала себе вопрос Тася. Она смотрела на ребенка и улыбалась оттого, что видела искреннюю улыбку девочки.

Теперь уже солнце совсем вышло из-за туч и стало светить в полную силу. Дождь совсем перестал идти, даже не верилось, что только что здесь пронесся ураган и ливень. Лужи начали высыхать с молниеносной быстротой, птицы вылетели из своих гнезд. Они как будто приветствовали друг друга и радовались солнцу.

Тасе стало хорошо и даже радостно на душе. От искренней детской доброты девушка уже вовсе позабыла о своих невзгодах и даже о Грише. Но вдруг она вспомнила о завещании. Катюша будет расти здесь не один год. Возможно, она даже останется жить в этом доме и продолжит родословную Одинцовых. Если кто и заслуживает жить в этом доме, так это Катюша. Чудное маленькое добродушное создание, которое так стремится помочь, успокоить и подбодрить.

Тася дотронулась до лица девочки. У Катюши точно такие же голубые глаза, как на портрете у Елизаветы Федоровны. Безусловно, Катюша внешне очень похожа на свою родственницу – аристократку. И у нее такое доброе сердце…

– Ты знаешь, где сейчас твоя мама? – спросила Тася.

– Она была в кухне.

–Хорошо, пойдем.

Девушка одной рукой держала собачонку, а другой взяла за руку Катюшу, и они направились в дом. Не ожидая того от себя, Таисия приняла твердое решение подписать расписку и не претендовать на дом.

Глава XXV

В дом абсолютно промокшие зашли Николай и Михаил. Мужчины побежали наверх переодеваться и принимать горячий душ. Естественно, никакой рыбы они не принесли, и где пропадали, знала только тетя Нина – местная самогонщица, которая приютила гостей и не дала им промокнуть.

Тася с Катюшей зашли на кухню. Лариса стояла около плиты и жарила сырники. Девушка хотела подойти и сказать Ларисе, что она отказывается от своей части дома, но в этот момент в кухню зашла Мария Дмитриевна.

– Переворачивай, подгорели уже! – недовольным тоном сказала Мария Дмитриевна Ларисе, указывая на неправильное приготовление сырников.

– Доброе утро и вам, бабушка! – язвительно ответила внучка.

– Доброе. Для кого как, – пробурчала под нос Мария Дмитриевна.

Лариса помогла старушке сесть за стол.

– Доброе утро, – робко произнесла Тася и посмотрела на бабушку.

– Здравствуй, Тася, – мягко ответила Мария Дмитриевна.

После вчерашнего конфликта Тася с Марией Дмитриевной еще не виделись и не разговаривали. Но по тону отдельных фраз стало ясно, что они больше не сердятся друг на друга. И Мария Дмитриевна, и Тася старались делать вид, будто ничего не произошло.

В кухню зашли Николай с дядей Мишей. От них с утра уже веяло спиртным. Мужчины были навеселе сели за стол. Коля взглянул на дочь и сразу поник. Ему было стыдно за сегодняшний разговор, но сделать он ничего не мог. Самым лучшим выходом в такой ситуации – сделать вид, что эта проблема его не касается.

– Тася, позови Гришу, сейчас завтракать будем, – сказала Лариса, накладывая по тарелкам сырники из сковородки.

Тася откашлялась и неуверенно ответила:

– Гриша уехал.

Все удивились, кроме Михаила и Коли. К тому времени Гриша позвонил отцу и сказал об отъезде. Дядя Миша был сердит на сына. Ему было за него неловко, что тот, ни с кем не попрощавшись, вдруг решил уехать.

– Как уехал? Куда? – спросила Лариса.

Дядя Миша поспешил оправдать сына.

– У него срочные дела возникли в городе…

– Как жаль, – с досадой сказала Мария Дмитриевна. – Теперь только Богу одному известно, когда я его снова увижу. А может быть уже и никогда. Ну что ж это такое!

– Обещаю вам, Мария Дмитриевна, он скоро приедет, – поспешил успокоить старушку дядя Миша.

Лариса промолчала, она была удивлена поступком Григория и в то же время рада: ей удалось разбить эту сладкую парочку. Тася проиграла! Парень не достался этой смазливой хорошенькой родственнице. Лариса торжествовала.

Все завтракали молча. Сырники, которые приготовила Лариса, быстро съели. Все уже хотели вставать из-за стола, но Мария Дмитриевна попросила всех остаться. Лариса начала нервничать, она почувствовала, что сейчас что-то произойдет. Женщина сделала глубокий вдох, а потом выдохнула. Было заметно, что ей морально тяжело. Николай был спокоен, он медленными глотками допивал свой чай и ни на кого не смотрел. Лицо Марии Дмитриевны стало сосредоточенным. Она внимательно смотрела то на Тасю, то на Ларису, то на Колю.

Михаил почувствовал напряжение и понял, что намечается серьезный разговор, который касается только семьи Одинцовых. Дядя Миша решил удалиться. Он предложил детям поиграть в шашки. Катюша со Стасом с удовольствием согласились. Когда они ушли в другую комнату, Мария Дмитриевна откашлялась и начала разговор:

– Я вас всех собрала, чтобы обсудить одно важное дело. Оно касается всех нас. – Мария Дмитриевна сделала паузу, затем продолжила:

– Тася, внучка, мне очень жаль, что наше знакомство с тобой произошло так поздно. Я сожалею о том, что не хотела знать тебя раньше. Ты выросла очень хорошей и доброй девочкой. И я прошу у тебя прощение от всех нас. – Мария Дмитриевна колко посмотрела на Колю. – Знай, детка, дом Одинцовых также принадлежит и тебе. Ты можешь приезжать сюда, когда захочешь. Все слышали? – старая хозяйка сердито окинула взглядом сына и Ларису. В этот момент Тася посмотрела на Марию Дмитриевну и хотела что-то сказать, но бабушка остановила ее рукой, давая понять, что еще не закончила.

– Я решила, что Тася, как моя вторая внучка, тоже имеет право на часть дома, и поэтому написала завещание, в котором сказано, что Таисия Александровна Александрова является наследницей родового гнезда Одинцовых. Это всем понятно? После моей смерти ты, Тася, можешь приезжать сюда, как к себе домой. И никто, слышите, никто не сможет прогнать ее или даже косо посмотреть. Лариса, ты поняла меня?

Лариса сидела вся красная от ярости и ненависти к своей бабушке и к Тасе. Женщина была шокирована тем, что старушка вот так, открыто, просит прощение у этой девицы и приказывает ей, родной внучке, которую сама вырастила, принимать незнакомую родственницу. Конечно, Лариса не перечила бабушке, но про себя она уже все решила. Решила бороться за дом и оспаривать завещание в суде, а эту Таську она даже на порог не пустит. «Пусть закатает губу! Ни одного квадратного метра она не получит от этого дома!».

Коля был напряжен и несколько удивлен. Он, как и Лариса, не понимал, зачем мать так поступает. Неужели она действительно это говорит? Мария Дмитриевна, которая все время ворчит и негодует по любому пустяку, которая знать не хотела его дочь, вдруг включает ее в свое завещание о наследстве и просит прощение. «Видимо, мать сошла с ума на старости лет», – подумал про себя Николай, но также не проронил ни слова. Авторитет Марии Дмитриевны был непоколебим.

Тася сначала хотела сказать, что решила отказаться от дома, но не решалась перебивать бабушку. Девушка чувствовала, насколько сильна духом эта женщина. Несмотря на свой преклонный возраст, она была настоящей хозяйкой и собственницей родового гнезда Одинцовых.

– Это все, что я хотела вам сказать. Надеюсь, вы меня поняли, – твердо произнесла Мария Дмитриевна. После чего старая женщина встала из-за стола.

– Лариса, проводи меня в комнату, мне нужно отдохнуть.

Лариса с удивлением посмотрела на бабушку. Ей так и хотелась крикнуть «Пусть теперь ваша Тася за вами ухаживает!», но женщина взяла себя в руки и послушно пошла провожать старушку в ее комнату.

Тася была шокирована. Девушка сидела, молча глядя в одну точку. Она чувствовала, что отец недоволен всей этой сценой, но возразить матери у него не хватает смелости.

– Ну, так тому и быть, – пробормотал тихо Коля и вышел из кухни.

Лариса приводила бабушку в комнату. Она помогла ей сесть на кровать, а сама хотела уходить, но Мария Дмитриевна ее остановила.

– Что же ты молчишь, Лариса? Ты мне ничего не хочешь сказать?

Лариса удивленно взглянула на бабушку.

– Вы довольно ясно высказались, что тут еще скажешь?

– Ну я же вижу, что ты, как рак, красная. Злишься на меня?! Тебя то в жар, то в холод бросает!

Лариса не выдержала и решила поговорить с бабушкой на чистоту.

– Еще как бросает! Я несколько дней знаю об этом завещании! Но не решалась вам сказать, думала, может, вы еще передумаете. Но нет же! Вы, бабушка, на старости лет совсем умом тронулись? Зачем вы это сделали?

Мария Дмитриевна усмехнулась, она поставила палку рядом с кроватью и посмотрела на внучку.

– Я так и думала, что ты не поймешь.

– Куда уж мне понять, вас, такую благородную и строгую! Скажите, неужели вы за один день успели полюбить эту Тасю?

Мария Дмитриевна с возмущением посмотрела на Ларису и повысила голос.

– Да! Успела! Она ведь тоже моя внучка, как и ты!

Лариса была просто поражена поведением бабушки, она продолжила дальше выяснять причины.

– Ну, вы и странная, бабушка! А что же раньше не звали к себе вашу внучку? Что мешало вам все это время?

Мария Дмитриевна закрыла глаза и свесила голову. Старуха тихо сказала.

– Гордость мешала… Но знаешь, Лариса, к концу жизни начинаешь понимать многие вещи. Я таким образом прощение у нее попросила. И считаю, сделала абсолютно правильно. Когда – небудь и ты это поймешь.

Лариса развела руками.

– Бог ты мой! Сейчас расплачусь! За что прощение просить, за что? За то, что она ни разу к вам не приехала? За это вы просите прощение? А у меня вы не хотите прощение попросить за то, что я из кожи вон лезу, чтобы вам угодить, а после вашей кончины, в знак благодарности, останусь на улице?

Мария Дмитриевна встала с кровати, взяла палку и, оперившись на нее, подошла к Ларисе. Хозяйка дотронулась до руки внучки.

– Поверь мне, Лариса, я люблю тебя больше, чем кого- либо. Я благодарна за то, что ты за мной ухаживаешь. И я не позволю, чтобы ты, мои правнуки и мой сын остались на улице. Тася получит всего лишь часть дома.

Лариса оттолкнула руку бабушки и отошла к окну.

– Да не будет она сюда приезжать! Как же вы не понимаете? Да как только вы помрете, на следующий же день она станет требовать денежной компенсации! И нам с дядей придется заплатить вашей драгоценной Тасе большие деньги! А где мы их возьмем? Вы хоть знаете, сколько сейчас в нашем поселке стоят дома? Вот тогда – то и придется продавать ваш родовой дом, только чтобы Тасеньке долг отдать!

Лариса присела на кровать и от отчаяния заревела. Мария Дмитриевна посмотрела на внучку и присела на кровать рядом. Она начала жалеть Ларису и успокаивать:

– Я это предусмотрела. Деньги есть у меня. Вы их отдадите Тасе и выкупите ее часть. Если так придется сделать.

Лариса резко подняла голову. Она вытерла слезы и удивленно переспросила.

– То есть как это? Вы уже и деньги подготовили? – Лариса нервно рассмеялась. – Что же это получается? Что – то я совсем ничего не понимаю. Зачем же вы тогда всю эту неразбериху затеяли с завещанием? Дали бы ей сразу денег! И не придется ничего делить!

Мария Дмитриевна постаралась объяснить Ларисе.

– Глупая, как же ты не понимаешь? Деньги тут ни при чем, это не главное. Я хотела ей показать, что она тоже Одинцова, часть нашей семьи, вот поэтому и включила ее в завещание, понимаешь? Когда от человека откупиться хотят – это грязное дело, а когда его в дом принимают и хотят с ним породниться – это уже другое.

Лариса вытерла нос, поджала нижнюю губу и сказала.

– Не узнаю я вас, прямо, вы как будто изменились за одну ночь. Про ценности какие – то говорите. Не похоже на вас. Видимо, правду люди говорят, что старческий маразм – дело страшное. Ладно, вы хоть скажите, где деньги лежат и сколько там?

Мария Дмитриевна увидела, что внучка так и не поняла ее. Она вздохнула, подошла к шкафу и взяла оттуда пакет, спрятанный за вещами.

– Вот здесь деньги, тут вполне достаточно, я с юристом говорила, он подтвердил.

Лариса взяла пакет, открыла его и пересчитала деньги. Женщина удивилась, как это бабушке удалось насобирать столько. «Не нашла она другого дела, на то, чтобы потратить их. Крыша протекает, дом трещит по швам, а она Тасе собирает!» – подумала про себя женщина, но вслух не сказала.

– Возьмешь их, когда время настанет, – утвердительным тоном произнесла Мария Дмитриевна. Она забрала деньги, сложила их в пакет и обратно положила в шкаф.

– Помолимся, чтобы цены на недвижимость не подскочили, – язвительно ответила Лариса и направилась к выходу.

Бабушка окликнула внучку.

– Ларис, не будь такой жестокой.

– Ваше воспитание,– ответила женщина и вышла с комнаты.

Глава XXVI

Вещи были собраны. Тася закрыла сумку и присела на кровать. Пора ехать. Больше ее здесь ничто не держит. В отношениях с Марией Дмитриевной прояснений было мало, но все же поступок с завещанием ее тронул. Отец вел себя как обычно, подтверждая свою беспомощность в этой жизни. Она все – таки подписала расписку и теперь не будет претендовать на дом и на денежную компенсацию.

Тася осмотрела стены комнаты. Уж не жалеет ли она, что отказалась от своей части наследства? – задала она себе этот вопрос, но практически сражу на него ответила, что нет. Этот дом ей как был чужим, так и остаётся. Единственное, о чем она не жалеет, так это о том, что узнала свою родословную. Кем были ее предки, какая была у них жизнь и чья кровь течет в ее жилах. Да. Ради этого стоило приехать, переборов собственную гордыню. Пускай у нее другая фамилия, другая жизнь и она ни капельки не похожа на Одинцовых, но частица этого рода, чего-то необъяснимого и загадочного, но все же в ней есть. А дом! Это родовое гнездо столько впитало в себя счастливых и печальных моментов, сколько ни один человек не проживает за всю свою жизнь. Все поколения древнего рода, которые выросли в нем,– члены одной семьи. Такая историческая усадьба не заслуживает того, чтобы ее делили и терзали на части. Пусть стоит спокойно и хранит историческую память об известном роде Одинцовых.

Ну что же, делать в этом доме ей больше нечего…

Размышления Таси прервала Катюша. Девочка зашла в комнату, вид у нее был расстроенный.

– Ты уже уезжаешь? – спросила Катя.

– Да. Буду ехать, – ответила Тася, взяв девочку на руки.

– А ты еще к нам приедешь?

– Приеду,– соврала Тася, потому что знала, что сюда она вряд ли вернется.

– А когда?

– Не знаю…

Девочка крепко обняла Тасю за шею.

– А ты не уезжай, живи у нас. У меня комната большая, мы Стаса к маме отправим спать, а ты со мной будешь!

Тася засмеялась. Наивность ребенка всегда мила. В детстве все такие хорошие и добрые. «И куда только потом девается эта искренность?» – подумала девушка.

– В городе у меня работа, нужно ехать, Катюша. Ты проводишь меня?

Катюша убрала с лица волосы и молча кивнула в знак согласия. Девочка прыгнула на пол и взяла сумку.

– Не поднимай, она тяжелая! Подойди ко мне.

Тася взяла за руку девочку, второй рукой подняла сумку, а потом они спустились вниз.

На первом этаже собрались все члены семьи. Мария Дмитриевна, Николай, Лариса, Стас, дядя Миша. «Не хватает только Гриши…», – при воспоминании о Григории Тася быстро взяла себя в руки и прогнала мысли о знакомом. «Сейчас главное со всеми попрощаться и уехать».

– Дочка, может быть, еще останешься хоть на денек? – неуверенно спросил Коля.

– И правда, Тася, оставайся, места- то хватает , – присоединилась к просьбе Мария Дмитриевна.

Лариса молчала. Она взяла дочку за руку и просто стояла возле дяди Миши с напускным равнодушием. Но при всем своем старании оставаться холодной и безучастной ко всему, что происходило вокруг, было заметно, что женщина радуется. Конечно, в первую очередь она была счастлива, потому что вопрос еще одной наследницы на дом разрешился и теперь ее жилплощади ничто не угрожает.

– Не могу, в городе ждут дела. Завтра сложный день.

– Тогда давайте посидим на дорожку, – предложил дядя Миша.

Одинцовы и Туманов присели. Тася еще раз окинула взглядом своих родственников. Мария Дмитриевна была сосредоточенной и серьезной, видимо анализировала свой поступок с завещанием и реакцию Таси и других членов семьи. Николай сидел на краю стула и думал о чем-то своем, уставившись в пол. Лариса взяла на руки Катю и стала поправлять ей бантик в волосах. Никто не смотрел друг на друга.

Подъехавшее такси громко просигналило.

– Пора, – сказала Тася и поднялась.

Все встали. Дядя Миша поцеловал Марию Дмитриевну, затем попрощался с Ларисой Катюшей и Стасом.

– Приезжай, Мишенька, – со слезами на глазах произнесла Мария Дмитриевна. – В любое время приезжай и Грише передай, как сильно мы его любим и всегда ждем.

– Будем рады всегда вас видеть, – сказала Лариса.

Коля не промолвил и слова, а просто крепко обнял своего друга и похлопал его по плечу.

– Не болейте, если что, вы знаете, как меня найти. Мария Дмитриевна, пейте лекарства, которые я привез, строго по расписанию. Не забывайте. Лариса, проконтролируй! Стас и Катюша, слушайтесь маму и бабушку.

Затем дядя Миша взял свою сумку и чемодан Таси и пошел на улицу к такси. Осталось девушке попрощаться со своими родными.

В первую очередь Тася подошла к Марии Дмитриевне. Она посмотрела на старушку и тихо произнесла:

– До свидания.

Мария Дмитриевна одной рукой обняла девчушку и прижала к себе:

– Приезжай, внучка, не забывай. Помни, что этот дом и твой тоже.

Тася ничего не ответила. Она мило улыбнулась и перевела взгляд на Ларису.

– Пока, Лариса.

При этих словах Лариса оживилась и нервно прокричала, не подходя близко к уезжающей гостье:

– Пока, пока! Приезжай к нам!

«Мда. Обязательно!» – подумала Тася и посмотрела на Николая.

Тот стоял возле двери и как будто не мог дождаться, когда же, наконец, этот кошмар-прощание кончится. Последние два дня ему показались крайне тяжелыми. К таким стрессовым перипетиям он явно не привык. Тасе даже показалось, что отец постарел и еще больше поседел.

– Приезжай, дочка. Не пропадай! – сказал Коля.

Он подошел к Тасе, обнял и поцеловал в макушку.

– Пока, – быстро ответила та и поспешила переключить свое внимание на Катюшу. Девочка была единственной, с кем Тасе было жалко расставаться.

– Катюш, пока!

Малышка подбежала к Тасе и обняла за талию.

– Приезжай завтра! Реши все дела, а потом приезжай. У нас последний автобус приходит в шесть часов вечера.

Тася присела на корточки и поцеловала девочку в щечку:

– Катюш, завтра не получиться…

– Тогда послезавтра приезжай!

В разговор вмешалась Лариса:

– Катя, ну хватит, Тасе ехать пора, а ты пристала с уговорами. Иди сюда.

Все вышли на улицу. К тому времени дядя Миша поставил в багажник сумки и ждал Тасю возле крыльца. Таксисту надоело ждать в машине, поэтому он вышел из автомобиля покурить. Тася подошла к машине и собралась уже садиться, но услышала Катин голос:

– Тася, стой! Дружка забыли! Я сейчас его принесу! – девочка кинулась в дом искать своего питомца, которого подарила родственнице. Дружок тем временем крепко спал под кухонным столом и даже не подозревал, что ему грозит переезд.

Тася тут час же вспомнила о собаке. Действительно, Катя подарила ей щенка, и она приняла этот подарок. А вот, что она будет с ним делать в городе, Тася пока не представляла. Но отказываться от такого счастья было уже поздно. Через минуту Катя выбежала на улицу, держа в руках беззащитное сонное животное. Девочка подбежала к Тасе и передала ей его в руки. Девушка еще раз поцеловала ребенка, помахала всем рукой и села в машину. Михаил крикнул всем «до свидания» и сел рядом с водителем. Автомобиль тронулся с места. Тася посмотрела из окна на провожающих и увидела, что им машут вслед. Когда машина выехала за поворот и никого уже не было видно, девушка выдохнула: «Вот и закончилась поездка…». Тася просто смотрела в окно и старалась ни о чем не думать. Щенок крепко спал на руках.

Глава XXVII

Прошло пять часов с того момента, как Тася покинула дом Одинцовых. Было около девяти часов вечера. На улице стемнело, похолодало. Ветер стучал в окна, проникал в щели и развевал занавески. После отъезда гостей дом словно окутала пелена – бесцветная и беззвучная. Маленькая Катюша, Стас и Мария Дмитриевна спали у себя в комнатах. Николай отсутствовал, а Лариса после ужина мыла посуду. Во всех комнатах был потушен свет. В доме было тихо и темно, лишь только на веранде догорала керосиновая лампа.

Лариса домывала последнюю чашку, как вдруг услышала какой-то грохот на улице. Она выглянула в окно и увидела Николая. Он лежал на полу и пытался подняться. Лариса вышла на веранду. Весь вид Николая говорил о том, что мужчина был пьян. Одной рукой Коля держался за живот, а другой хватался то за стул, то за ножку столика, стараясь подняться, но у него ничего не получалось. Ноги не слушались хозяина, то и дело подкашивались, и мужчина снова падал на пол.

– Дядя Коля, что же вы так? Давайте помогу! – Лариса подбежала к Коле и хотела помочь ему, но тут обратила внимание, что на рубашке Коли красные пятна, похожие на кровь. Лариса не на шутку перепугалась. – Что это? Дядя Коля, что с вами? Это кровь?

Николай не мог толком ничего объяснить. Он не замечал племянницу и продолжал одной рукой хвататься за стул, а другой держаться за живот.

– Дядя Коля, что с вами? Поднимайтесь! – Лариса взяла руку Коли и положила себе на плечо. Женщине удалось его приподнять и с горем пополам усадить на стул.

Николай сидел на стуле и покачивался. Лариса не один раз видела дядю пьяным, но в этот раз Коля побил все рекорды: таким совершенно невменяемым он был впервые. Мужчина не видел Ларису и смотрел куда-то в пространство. Он не понимал, что с ним происходит и где он находится, не отвечал на вопросы, а только что-то бормотал себе под нос. Лариса глядела на дядю и не знала, что ей делать дальше. Оставить его здесь или затащить в комнату?! Ее пугала его рубашка, измазанная красными пятнами. Она взяла со столика керосиновую лампу и поднесла к дяде, чтобы разглядеть их. Как только она подошла к Коле ближе и хотела расстегнуть рубашку, чтобы посмотреть, нет ли ран на теле, Коля оттолкнул ее. Тогда женщина снова приблизила лампу и увидела, что руки Николая тоже были красными. Ларису охватил настоящий ужас. Неужели дядя Коля поранился или сам кого-то ранил, а возможно даже убил? Лариса хотела убежать наверх и все рассказать Марии Дмитриевне. Но Коля в этот момент пришел в себя и стал звать дочь:

– Тася! Тася! Где ты?

– Дядя Коля, это я – Лариса!

Николай, наконец, посмотрел на племянницу. Он начал что-то соображать.

– Лариса, позови Тасю. У меня есть для нее подарок, – с трудом вымолвил Коля, икая через каждое слово.

Лариса увидела, что дядя начал приходить в себя, и стала его расспрашивать.

– Дядя Коля, вы ранены? Что это за пятна? Дайте я вас осмотрю!

Коля отмахнулся от нее.

– Не надо мне ничего! Ик… Нормально все. Тасечку, доченьку мою, позови!

– Дядь Коль, Тася уехала, вы же сами ее проводили!

Николай удивленно взглянул на Ларису, как будто слышал об этом впервые.

– Как уехала? Когда? Я же ей подарок принес. Ик, – Коля поднял рубашку и достал оттуда ёжика. Бедный зверек испугался и скрутился в клубок. – Вот, смотри, какой,– улыбаясь, показал ежа Николай. Он поднял колючий шарик и поцеловал его.

Теперь Лариса поняла, откуда капли крови на рубашке и на руках. Коля просто укололся об ежа из-за того, что не рассчитал сил, прижимая его к себе. В таком пьяном состоянии он не чувствовал боли и не обращал внимание на кровь. Лариса выдохнула. «Хорошо, что никого не убил, это всего лишь ёж…», – подумала женщина.

– Дайте мне ёжика, вы же поранились, – сказала Лариса и подошла к Коле, чтобы забрать зверька.

– Нет! Это я Тасечке принес. Это ее ёж! Где моя Тасечка? – Коля стал всхлипывать, как маленький ребенок. – Тася!.. Тася! – все громче и громче он звал дочь.

– Не кричите, бабушку и детей разбудите! Спят все! Тася уехала домой в город. Нет ее! – повысила голос Лариса, чтобы Николай, наконец, успокоился.

Коля еще сильнее прижал к себе ежа и стал рыдать. Слезы катились из его глаз, у него началась пьяная истерика.

– Почему она уехала? Это ты виновата! Выгнала мою доченьку Тасечку. Как же я теперь ей подарок отдам? – обвинял свою племянницу Николай.

Лариса смотрела на дядю и жалела его. Она видела, что у Коли не просто пьяная истерика, а нервный срыв. Перед ней сидел жалкий, отчаявшийся человек, которого сгубила слабохарактерность. Осознание того, что он так и нашел общий язык со своей единственной дочерью, теперь убивало его. «Бедный дядя. Какой же ты несчастный», – подумала Лариса, и ее сердце защемило от жалости и сострадания к этому несчастному человеку, на глазах выступили слезы. Она взяла стул и села подле него. Обняв Николая за плечи, произнесла:

– Все хорошо, дядь Коля. Тася обязательно еще приедет. Вот увидите, обязательно приедет…

Коля посмотрел на племянницу с надеждой. Он ужене злился на Ларису, а наоборот искал поддержки и хотел верить ей.

– Ты думаешь, она вернется?

– Конечно, вернется. Она же любит вас. И вы ее любите, вернется скоро, вот увидите, – Лариса продолжала утешать дядю.

Коля положил голову племяннице на колени и закрыл глаза. Через мгновение ему приснилась Тася в детстве. Ей было года четыре, а рядом с ней находился он, совсем еще молодой. Теплой золотой осенью они гуляли вдоль берега озера, кормили диких утят хлебом и смеялись…

Коля улыбался во сне…

Чтобы не разбудить дядю, Лариса аккуратно взяла ежа и отпустила бедное животное на волю. Еж мысленно поблагодарил спасительницу и быстро скрылся в густой траве.

На улице окончательно стемнело. Дом спрятался в ночном мраке, и только листья на верхушке вербы отражали тусклый свет молодого месяца.

КОНЕЦ