Обжигающая грань [Карина Верная] (fb2) читать онлайн

Часть 1 Пролог

Ещё с утра я был счастлив.

Проснулся почти за час до будильника и от бешеного потока будоражащих мыслей больше не смог закрыть глаза.

Так и смотрел в идеально белый потолок, нетерпеливо прогоняя в голове всевозможные варианты её реакции на мои, пока ещё шатко обдуманные слова.

Такое со мной впервые. Никогда раньше не испытывал трудностей в выражении собственных эмоций, а сейчас чувствую себя неподготовленным первоклассником, который первый раз в жизни увидел буквы и понятия не имеет, что с ними делать.

Сейчас у меня не только невыносимо рвущиеся наружу желание показать всю свою, недавно обнаруженную, добровольную зависимость от другого человека, но и признаться в ней, глядя прямо в глаза. Чтобы мгновенно уловить ответ, и больше не терзаться мучительными догадками. А ведь раньше я считал, что без проблем и с точностью до сотых, могу определить отношение к себе… Но теперь мне жизненно необходимо подтверждение.

Несмотря на то, что вчера мы вместе находились в квартире всего несколько часов, сейчас, вдохнув, я безошибочно выхватываю из всего многообразия такой знакомый запах сирени… Её запах. Сердце тут же начинает гулко колотиться от нахлынувших воспоминаний.

Вот я попал! Сам себя не узнаю! Понятия не имел, что, по соседству с брутальным, уверенным в себе мужчиной живёт, готовый петь серенады под окном, или, в крайнем случае, читать лиричный рэп, незнакомец – романтик.

Да что там: я впервые в открытую плюю на общественное мнение и даже собираюсь представить её своей семье, как любимую девушку. Они точно с ума сойдут. И очень сомневаюсь, что от радости. Потому что, ещё с детства родители методично вдалбливали в наши с сестрой покорные головы стремление к идеалу, которое, в итоге, с их стороны оказалось пропитано лицемерием и фальшью. Но мы были прилежными учениками и до сих пор пытаемся во всём стремиться к совершенству. По крайней мере, внешне.

Я на миг представил выражения лиц членов своей семьи, когда они осознают невероятность происходящего, и начал хохотать на всю квартиру. Мирно спавший кот, тут же испуганно вскочил и от неожиданности блестяще выполнил полусальто над кроватью. Чувствую, знакомство с родителями будет очень эпичным. Но я настроен идти до конца.

Совсем не заметил, как успел проглотить завтрак, потому что продолжал строить планы на вечер. В данный момент, я обдумывал, какой именно сюрприз устроить, чтобы она не смогла устоять. Банальности – не наш случай! Нужно что-то яркое и эмоциональное, но в тоже время не отпугивающее.

Никогда бы не подумал, что стремление сделать девушке неожиданный подарок может быть настолько приятным, что я буду, улыбаться, как полоумный, в набитом до перевеса лифте, всем соседям без исключения. А после, именно я, великодушно  выйду, чтобы, только что ввалившийся пьяный мужик, смог быстрее добраться до первого этажа и сбегать за очередной бутылкой расслабляющего напитка.

Дойдя до машины, я не стал акцентировать своё внимание на том, что какой-то автовладелец напрочь заблокировал мне выезд. Может, вчера у человека был тяжелый день. Тем более, он так предусмотрительно оставил под лобовым стеклом бумажку с номером телефона. Чтобы вы понимали: у меня было настолько отличное настроение, что я даже не возмутился, когда владелец тачки вышел только через пятнадцать минут вместо пяти обещанных. Вся моя энергия была направлена на поиски и оценку подходящих вариантов времяпровождения на сегодняшний вечер.

Бурное, но в то же время томительное, предвкушение предстоящей встречи разливалось по всему телу, подобно самому буйному алкоголю и, буквально, делало одержимым. Я не шучу!

Уже по дороге на работу не знал, куда себя деть, потому что меня распирало от новизны и стремительности собственных чувств. Музыка в салоне разрывала динамики, и мне хотелось выжать педаль газа на максимум, чтобы наперегонки с адреналином, лететь навстречу своему счастью.

Она сейчас точно спит. И только это сдерживает меня от необдуманного звонка. Всё вечером. Нужно настраиваться на рабочий день.

Забронировав столик в одном из самых необычных мест города, я всё ещё сомневался в правильности своего решения, но интуитивно верил, что это самый лучший вариант для реализации моей безумной затеи.

Идеально припарковавшись у здания офиса, всё-таки не удержался и, посмеиваясь над собственной нетерпеливостью, написал ей сообщение: «Надеюсь, не разбудил. Не строй планы на вечер! Заеду в 18:15. У меня для тебя есть сюрприз».

Ещё с утра я был счастлив… И даже не подозревал, что самый мощный и оглушительный сюрприз, поджидает меня самого.

Глава 1

За шесть месяцев до…

Доброго времени суток, друзья! Смею предположить, что перед вами сейчас самый довольный жизнью мужчина во всем этом многомиллионном городе. Я получаю кайф от всех своих занятий и не стесняюсь признаться в этом. Мало того, что умён, обаятелен, красноречив, приятен в общении, так я ещё и симпатичен внешне. Одна из бывших девушек сказала, что у меня удивительно требовательные, дерзкие глаза цвета сапфира, перед которыми сложно устоять. Но не только на этих двух прищуренных держится мой успех. Имеется ещё масса неприкрытых (и прикрытых тоже, но пока рано об этом!) достоинств: волевой подбородок, густая шевелюра, нос точь-в-точь такой же, как приписывают Аполлону… Что ещё? Я высокий, атлетически сложенный шатен (специально для вас узнал у «Гугла», как красиво называется мой цвет волос) с прекрасным, а главное ёмким, чувством юмора. Про таких, как я, девушки обычно говорят: «Не смотри на него – ослепнешь!», «Не разговаривай с ним – пропадёшь!» Руки так и чешутся показать своё фото, но вдруг ваше воображение уже не на шутку разыгралось и отфотошопило меня до уровня молодого Брэд Питта. Или, может быть, Джонни Деппа, но с голубыми глазами? Тогда пусть так и остаётся. Главное, не переусердствуйте!

По моим рассуждениям вы могли предположить, что раз я такой болтливый красавчик, то определенно бабник. Ну что вы?! Каюсь: чуточку полигамен, как и практически все мужчины на земле… Так, нет! Забудьте всё, что только что прочитали. Начну сначала.

Привет, народ! Меня зовут Илья Угольников (ударение на первую «о»). Я уже целых двадцать восемь лет счастлив жить на этой планете и собираюсь продолжать в том же духе до глубокой старости. Некоторые считают, что я выгляжу старше своего возраста. Ну что поделаешь, если вся моя молчаливая мудрость и необъятный опыт отразилась на благородном лице. Почему я так позитивно настроен? Да потому что у меня нет поводов жаловаться на свою жизнь: большая, дружная семья; надежные, малость придурковатые друзья (с кем поведёшься); шикарная однокомнатная квартира, которую я делю со своим пучеглазым котом Азиком; престижная, а главное любимая работа; расслабляющее, зубовыбивающее хобби… Я молод и амбициозен, весел и харизматичен. Если вы симпатизируете активным и целеустремленным людям, то я непременно вам понравлюсь… Снова бред! Сотрите из памяти последние шесть предложений. Минутку! Сейчас найду какой-нибудь опросник.

Ф.И.О: Угольников Илья Анатольевич

Возраст (полных лет): 28

Семейное положение: не женат

Есть ли дети: нет

Место работы, должность: ООО «ПрестижСтройСервис», начальник сметно – договорного отдела

Хобби: бокс

Личные качества: внимательность, ответственность, целеустремлённость, трудолюбие, коммуникабельность

Девиз по жизни: «Никогда не сравнивай своё начало с чьей-то серединой!»

Что-то совсем сухо получается… И не приврать даже. А, знаете, что? Не буду о себе рассказывать. Хочу, чтобы ваше мнение было объективным. Поделюсь лишь маленьким секретом (но только между нами!): я ходячий «детектор лжи». Так меня ещё в универе окрестил лучший друг Олег, когда раскрыл мою «сверхспособность» (собственно, я и сам тогда впервые узнал о ней): по голосу человека безошибочно определять врёт ли он или говорит правду. На самом деле, для себя называю это гиперинтуицией и связываю с тем, что вырос в семье практикующих психологов, которые частенько тестировали на нас с сестрой новые методики. Причём родители – уже третье поколение, успешно занимающееся этим сомнительным делом. Моя старшая сестра Лиза пошла по протоптанной дорожке и тоже посвятила свою жизнь психологии и помощи плаксивым людям с их многочисленными проблемами. Но я оказался крепким орешком: безапелляционно решил заканчивать инженерно-экономический ВУЗ и работать в строительной отрасли. Ведь ни для кого не секрет, какие две самые древние и прибыльные профессии: строитель и проститутка. По крайней мере, данная шутка очень популярна среди наших бывалых прорабов. Что-то я увлекся! Не хотел же ничего лишнего о себе рассказывать. И от темы ушёл.

Итак, мне необязательно видеть человека, главное – слышать его речь. И неважно, каким тоном что-то произносится, у меня в мозгу сразу будто щёлкает: «Врёт, паршивец!» или «Чистейшая правда!» Собственно, моя суперинтуиция и помогла так быстро продвинуться по карьерной лестнице от рядового сметчика до начальника отдела, которым я был любезно назначен Палычем почти полгода назад. Разумеется, с дипломом под мышкой и без опыта работы после универа меня взяли бы, разве что, мести асфальт рядом с зданием, в котором находится офис «ПрестижСтройСервиса». И то – пришлось бы сначала пройти пятиступенчатый отбор. Поэтому, хвала профессии предков и их связям с людьми из разных сфер деятельности. И только потом уже моей харизме и внешней привлекательности.

Сегодня в полдень я должен присутствовать на совещании, просвещённом выбору подрядчика, для строительства нового элитного загородного объекта. Там и продемонстрирую вам свой талант на деле.

Сажусь в машину и включаю первую попавшуюся радиостанцию. В эфире начинается розыгрыш билетов. Прослушал куда именно, но это неважно. Сразу же достаю мобильник и набираю только что озвученный радиоведущим номер телефона прямого эфира. «Перед вами в очереди тридцать пять абонентов» – сообщает автоответчик. Переключаю мобильник на громкую связь и, улыбаясь в зеркало своей крышесносной улыбкой, завожу машину. Радуетесь ли вы так утром перед работой, как это делаю я? Если да, то поздравляю: у вас тоже должность мечты.

Задумавшись о чём-то своём, не сразу реагирую на голос из динамиков.

– У нас на линии ещё один участник хочет попытать свою удачу. Доброе утро! Представьтесь, пожалуйста!

– … Илья. Меня зовут Илья. Доброе утро!

– Здорово, Илья, что вы до нас дозвонились. Настроены на победу?

– Не просто настроен, я в ней не сомневаюсь! – и это абсолютная правда.

– Какой завидный оптимизм! Берите пример с Ильи, уважаемые радиослушатели. Я напоминаю, что для победы нужно правильно ответить на пять вопросов. Вы готовы, Илья?

– Да! – бодро отвечаю, а сам при этом начинаю напевать про себя слова надоедливой зарубежной песни, которую последнюю неделю постоянно крутят по радио.

Я даже не слушал первые четыре вопроса ведущего и концентрировался только на перечислении вариантов ответов. Этот чудик, похоже, был просто в восторге от моей скорости и всесторонне развитого интеллекта. Люблю, когда меня хвалят.

– Илья! Остался последний вопрос, и он будет из области поэзии. Как у вас обстоят дела с этой сферой?

– Прекрасно! – особенно, когда мне перечисляют варианты ответов. Последнее, разумеется, вслух не произношу.

– Тогда вы безошибочно сможете определить, кому из поэтов принадлежат эти строки:

«Кто любил, уж тот любить не может,

Кто сгорел, того не подожжешь»…

Скорее всего, классика. Но понятия не имею, кто это придумал… Никогда не увлекался лирикой и подобной лабудой.

– Варианты ответов: «А» – Сергей Есенин…

Ага! Вот, кто автор этой бредятины. Ведущий ещё не успел озвучить вариант «Б», а я уже радостно его перебиваю:

– Первый вариант, «А» – Серега Есенин!

– Это просто невероятно! – визжит на весь салон моего авто ведущий. – У нас есть победитель!

Видите, как просто. Подобные возгласы я слышу постоянно, в каких бы авантюрах не участвовал.

Ха-ха! Я выиграл два билета на какую-то трудно произносимую оперу. За всю свою жизнь ещё ни разу не ходил на подобные мероприятия. Так что, не стоит и начинать! Пожалуй, после того, как заберу проходки, вручу их Олежке. Пусть со своей приставучей девушкой сходит и просветится.

Поднявшись в кабинет, а он у меня, кстати, отдельный (Хвала высшему руководству! Не всем начальникам отделов так повезло!), не успеваю даже скинуть пиджак с плеч, как слышу игриво-официальный голосок нашей секретарши:

– Илья Анатольевич, добрый день! Чего-нибудь желаете?

Девушка, само собой, предлагает мне чай или кофе, но нарочно не договаривает стандартную фразу, медленно водит пальцами по прижатой к себе папке и двусмысленно улыбается. Она пришла к нам работать почти три месяца назад, и всё никак не может смириться с тем, что я должным образом не реагирую на её знаки внимания. Но у меня железобетонный принцип: никаких интрижек с сотрудницами. Тем более, на рабочем месте. Удивлены? Я просто очень люблю своё дело и ни за что не стану рисковать насиженным местом. Олег говорит, что я – лошара, и в полной мере не пользуюсь всеми плюшками жизни. Вот, кстати, и он заглядывает в кабинет. Лёгок на помине!

– Ты уже здесь, Детектор! – друг подходит ко мне и пожимает руку. – Через пятнадцать минут «смотрины» начнутся. Но я уже эту фирму предварительно одобрил: там всё шикарно с проектом и сметой. Хотя, Палыч будет только к твоему мнению прислушиваться…

– И это правильно! Потому что я – профессионал. Анна! – обращаюсь к секретарше. – Мне ничего не нужно, спасибо. Вы свободны!

Как только девушка, чуть ли не поклонившись мне в ноги, выходит, Олег начинает угорать:

– Анна? Да её весь офис Анечкой называет, кроме генерального! Ей от силы двадцать два года. Она после универа сразу же к нам по связям попала.

– И что? Деловой этикет никто не отменял!

– Ой, Илюха! Если бы я тебя не знал за пределами этого здания, то всерьёз решил бы, что у тебя проблемы с женщинами. Принципы он какие-то себе надумал!

– Завязывай с подколами! И не называй меня Детектором при других людях.

– Ха-ха! Почему? Боишься, что кто-то попытается подключить свой мозг и рассекретит твою способность?

– Нет, но у наблюдательных и любопытных могут возникнуть вопросы… К тому же, я – начальник отдела.

– Я тебя умоляю, всем плевать!

Мне лень спорить с Олегом, который, кстати говоря, является моим замом в этой фирме. Мы с ним скорефанились ещё на первом курсе в универе. Отличный парень! И фамилия у него прикольная – Беглец. Олегу-то, как раз, после защиты диплома пришлось побегать по бесконечным собеседованиям и скупым работодателям, прежде чем я смог запихнуть его к нам. Правда, для этого потребовалось добиться увольнения одного наглого парнишки, который вечно норовил подставить кого-нибудь в отделе. Но, учитывая мою способность вычленять правду даже из самых изворотливых, это было проще простого.

– Угольников! Я тебе сводную сметку и заключение по проекту скинул на почту. Может, ради приличия, ознакомишься перед совещанием? – Олег уже по-хозяйски сидит в моём кресле и довольно щурится.

– Я тут тачку подумываю сменить… – игнорирую просьбу своего зама. – Хочу, чтобы твой батя дал мне совет!

– А что с этой -то снова не так?

– Всё так, но надоела! Цвет уже два раза менял, тюнинг раз в полгода…

– Ты зажрался, братан! Ей богу! Каждый год тачку менять без причины! Тебе больше не на что деньги откладывать?! – вздыхая, Олег прикрывает лицо рукой.

Он прав, но я всерьёз начинаю раздражаться, если мне что-то надоедает. Поэтому, легче сменить и продолжать радоваться жизни.

Достаю и врубаю свой рабочий планшет. В этот момент в дверь стучится секретарша и приглашает нас с Беглецом на совещание.

Похоже, все уже в сборе. От фирмы-подрядчика напротив нас с Олегом сидят два солидных седых мужчины лет за пятьдесят и какой-то дёрганый парнишка. Скорее всего, мой ровесник. Он нудно начинает представлять свою компанию и рассказывать о преимуществах сотрудничества с ними. Скользкий внешне тип, но пока не врёт. Уже через пять минут я полностью отключаюсь от происходящего, и с серьёзным видом пялюсь в свой планшет, якобы изучая проект. На самом деле, лазаю по сайтам дилеров автомобилей. А вот эта крошка вполне симпатичная! Да и цена меня устраивает. Уже представляю запах кожи в салоне, и как плавно машина будет идти по дороге…

– Илья! – возвращает меня в реальность Андрей Павлович, наш генеральный. – Какие у тебя будут вопросы?

Вздрагиваю от неожиданности, но тут же с ходу спрашиваю:

– Как часто ваша компания срывала сроки по контрактам в прошлом? Хотелось бы услышать точные цифры.

По секундному замешательству на лицах мужчин и часто мигающему правому глазу скользкого парнишки, понимаю, что случайно попал прямо в цель.

– Эдуард! – обращается один из седых к молодому. – Какой статистикой по данному вопросу ты владеешь?

– Мы ещё никогда не срывали оговорённые сроки! – блеет парнишка.

«Стопроцентная ложь!» – сигнализирует мой мозг. Я откидываюсь на спинку стула и начинаю быстро забрасывать Эдуарда провокационными вопросами. Через несколько минут чётко понимаю, что у предварительно одобренного Олегом подрядчика, рыльце в пушку. Точнее не в пушку, а по самые уши в дерьме! Мне даже не надо высказывать своего мнения Палычу: всем присутствующим уже очевидно, что не быть нам с Эдуардом и двумя седовласыми партнерами.

– Ты – страшный человек, Детектор! – усмехаясь, говорит Олег, когда мы идём в соседнее кафе на поздний обед. – С такой способностью тебе прямая дорога в следователи: всегда на коне будешь!

– А ты хреново работаешь, раз не заметил явные косяки в расчётах! Да и наш отдел безопасности, похоже, проверял этих ребят через одно место.

– Не нуди! Я так сильно жрать хочу! Надеюсь, нас быстро обслужат.

Мы с Беглецом редко ходим в эту кафешку, но ресторан в здании офиса оказался сегодня забит под завязку. Учитывая, что я вчера вечером поленился заехать в супермаркет и утром съел только унылую яичницу с остатками бекона, мой желудок уже не раз напоминал о своей пустоте неприличным урчанием. Быстрее бы закинуть что-то в топку!

Сев за стол у окна, мы с замом тут же начали шуршать страницами меню. Салатики и закуски нахрен! Я голоден как волк. Свиной шашлык с картохой подойдёт. О, и гаспачо тут есть! Казалось бы, веганский крем-суп, но с поездки в Испанию я стал к нему неравнодушен. Никому не говорите! Так, что ещё? Хлебная корзина и морс. Кувшин ягодного морса!

– Где официантка шляется? – начал громче принятого возмущаться Олег.

Его недовольство не осталось незамеченным администратором, и уже через минуту перед нами стояла невзрачная и неприветливая официантка.

– Решили, что будете? – жуя жвачку, она достала ручку и громко вырвала листок из своего блокнота.

– Греческий салат и чайник зелёного чая! – пробубнил Беглец, а меня начало распирать на смех.

Дело в том, что Юля – нынешняя подружка Олега запрещает ему есть мясо, хлеб, сладкое и любую другую вредную пищу. И хотя парень пытается не расстраивать свою новую девушку и даже в рабочее время соблюдать ограничения, через пару дней срывается и закидывает в брюхо всё подряд. Сегодня, видимо, очередная попытка загнать себя в рамки и порадовать Юлю послушанием. Подкаблучник!

– Всё, что ли? – беспардонно спрашивает официантка, и Олег, скрепя зубами, кивает.

Я, улыбаясь, под завистливым взглядом своего зама, перечисляю весь свой заказ. Девушка только с третьей попытки правильно повторяет блюда и удаляется.

– Понабрали по объявлению не пойми кого! – возмущается друг. – Мало того, что страшненькая, так ещё и тупенькая!

Я смеюсь. Это он от своего ущербного меню такой раздражительный. Хотя официантка действительно отталкивает: неухоженная, хабалистая, фигура мешком. Когда она говорила, в глаза бросился странный шрам на левой щеке, который девушка даже никак не пытается скрыть. Странно, учитывая, что ей на вид лет двадцать. В таком возрасте пора думать о том, как расположить к себе лиц противоположного пола.

Олег за пару минут заточил свой салат и начал воровать хлеб и куски шашлыка у меня.

– Мужик! Закажи себе нормальную еду! Клянусь, ничего не расскажу твоей Юле! – с набитым ртом, предлагаю я.

Признайтесь: у вас тоже есть такой знакомый человек, который сначала почти ничего себе не заказывает, а потом таскает: «чуть-чуть попробовать»? Если отвечаете отрицательно, значит, этот человек – вы! В моем случае, это Беглец. Для друга ничего не жалко! Только я теперь не наелся. Где же гаспачо?

Официантку удаётся подозвать только с пятого раза. Она недовольно останавливается у нашего стола с выражением лица: «Что надо?»

– Когда будет готов мой суп… – смотрю на бейджик, – Венера?

Охренеть! В первый раз встречаю такое несоответствие внешности с именем. Венера, насколько помню, помимо планеты, – греческая богиня то ли любви, то ли красоты… А тут на лицо: ни того, ни другого.

– Ещё минут десять, примерно! – без тени сожаления о таком медленном обслуживании, отвечает девушка.

Не врёт. Но меня злит её отношение к нам.

– Не понял?! Вы что, за помидорами в другую страну поехали? – спрашиваю раздраженно.

– Ага! В Испанию сразу за всем составом! – грубо отвечает официантка и сразу же уходит.

Мы с Олегом недоуменно смотрим друг на друга.

– Какая борзая! – первым нарушает тишину Олег. – Давай, администратора позовём? Не хватало ещё терпеть откровенное хамство от этой обделённой малолетки!

– Спокойно! Вернётся с гаспачо, я скажу ей пару ласковых! И на чай шиш оставим.

Как только друг успокоился и начал обсуждать со мной рабочие моменты, я краем глаза заметил эту Венеру, направляющуюся к нам с подносом в руке. Победно улыбаясь, знаком попросил Олега помолчать минутку, но в этот же момент почувствовал, как в лицо шлепнуло и потекло что-то холодное.

– Упс! Я извиняюсь! – послышался голос официантки, которая только что уронила на меня тарелку с гаспачо и сейчас, плюнув на салфетку, пыталась убрать остатки красной овощной каши с моей рубашки.

Я вскакиваю со стула и от возмущения и бешенства не могу подобрать слова для крика, кроме матерных. На устроенное шоу, тут же сбегается пару официанток.

– О боже! Венера, что ты натворила?! – испуганно кричит подоспевший администратор. – Мне очень жаль! Сегодня ваш столик обедает за счёт заведения!

Я не выдерживаю и высказываю этому типу всё, что думаю о криворукой и наглой официантке.

– Венера! Ты уволена! – зарядившись моим агрессивным настроением, сообщает администратор девушке.

– За что? Это мой первый косяк за всё время работы здесь! Я извинилась и постираю ему рубашку, если надо.

– За рубашку и обед этих мужчин будет вычтено из твоей зарплаты!

– Вы шутите? Да моя месячная зарплата, скорее всего, меньше, чем стоит рубашка этого парня!

Не врёт. Неужели официантки здесь так мало получают?

– Тогда ты уволена без выплаты зарплаты за прошлый месяц!

– Нет, пожалуйста! Мне очень нужны эти деньги! Не для себя… Отцу!

И это тоже правда. Я потихоньку начал успокаиваться и, неожиданно для самого себя, решил пожалеть официантку. Вмешался в разговор.

– Не надо её увольнять! И за обед мы заплатим! – перевожу взгляд на девушку. – Но, если ещё раз кому-нибудь нахамит или что-то уронит: выгоняйте без раздумий!

Когда мы вышли из кафе, и я при солнечном свете пытался оценить, насколько заметны следы от гаспачо на моей голубой рубашке, Олег наконец, заговорил:

– Фига ты, Угольников! Само благородство! Нимба над головой не хватает. Зачем ты вступился за неё? Она же стрёмная!

– Зато честная! Ей и правда нужны деньги и эта работа. Думаю, она сожалеет о своём поведении.

Беглец начал угорать, а я в уме прикидывал, сколько времени займёт сгонять в ближайший магазин за новой рубашкой. Не идти же в офис в таком шутовском виде.

Глава 2

Как же я сегодня утомлен от всей этой рабочей беготни с выбором подрядчика и разбором полётов в своём отделе. Целую неделю не могу найти крайнего: все нагло врут, глядя мне прямо в глаза, и переводят стрелки. Конечно, я тоже частенько люблю насочинять с три короба, но так погано знать, будучи руководителем, что сотрудники держат тебя за идиота. Говорят любезности, подлизываются, якобы восхищаются, а сами ненавидят и шепчут проклятия, стоит только повернуться к ним спиной. Вот вам и обратная сторона моей способности и должности. В такие моменты хочется разнести кабинет в щепки и поувольнять всех к чертям собачьим. Но смысла нет. Киношный доктор Хаус всегда будет актуален со своей заезженной коронной фразочкой: «Все лгут!»

С утра я будто предчувствовал, что вечером буду не в духе, поэтому сразу закинул свою спортивную сумку с формой в машину. Перекушу где-нибудь по дороге и поеду в зал. Из-за тренировок по боксу давненько там не появлялся. Пора потягать железо.

Вот за что я терпеть не могу фитнес клубы по вечерам, так это за количество народу на один квадратный метр. Постоянно приходится ждать, пока освободятся нужные мне веса. Несмотря на то, что за членство в данном центре я отстегнул почти треть своей месячной зарплаты, он всё равно похож на огромный муравейник.

Выпив стакан воды прямо у кулера, сразу заметил эффектную брюнетку в короткой жёлтой майке и обтягивающих шортиках. Длинноногая девушка, закинув на плечи гриф, смотрела на меня в упор и медленно приседала. Должно быть, с другого ракурса зрелище ещё более завораживающее. Постоянно улыбаясь и не разрывая зрительного контакта, брюнетка явно давала понять, что заинтересована в знакомстве. Нужно ли это мне сейчас? Сегодня устал, как собака. Но можно взять номер телефона на будущее.

– У вас очень красивая форма. Невозможно отвести взгляд! – начинаю подкат, специально двусмысленно назвав её спортивную одежду, которая больше напоминает наряд танцовщиц гоу-гоу.

– Я – Слава! – девушка ожидаемо оказывается далеко не из робких и протягивает мне руку. – Борислава!

– Очень приятно! Какое интересное у вас имя! – пожимаю ладонь и обворожительно улыбаюсь. – Илья!

– Что-то не замечала тебя здесь раньше: недавно начал ходить? – кажется, мы уже перешли на «ты». Тем лучше.

– Абонемент почти год назад купил, но больше месяца тут не появлялся.

– Ещё долго планируешь заниматься? Потому что я уже закончила и сейчас пойду в сауну и душ.

А эта Боря сразу берёт быка за рога.

– Гантели потягаю и тоже в душ.

– Отлично! Тогда до встречи через полчаса у стойки ресепшен.

Довольно киваю. Мне нравятся прямолинейные, в меру пробивные девушки, которые знают, чего хотят. Потому что я тоже четко осознаю, что мне нужно от них: приятная компания и хороший секс. И, так как я нравлюсь женщинам, то с этим проблем не бывает. Самые впечатлительные и юные из вас могут спросить: «Илья! А как же любовь? А единственная и неповторимая?» Не знаю, не слышал! Прекрасно живу без неё. Со всеми остальными общепринятыми женскими функциями, при необходимости, превосходно справляются мои сестра и мама.

– Кушать поедем? – спрашивает новая знакомая, когда мы выходим из фитнес-клуба.

Если честно, то у меня нет ни сил, ни желания обхаживать Славу в ресторане. Только сейчас понял, насколько сильно хочу спать. Поэтому, без особого энтузиазма на лице, отрицательно качаю головой.

– Тогда ко мне? Вроде бы дома оставалась бутылочка Боланже.

Девушка нагло врёт про шампанское, но на этот раз я уже положительно киваю ей в ответ.

Мы едем на моей машине. Борислава называет адрес и всю дорогу курит ментоловые сигареты и трындит о том, что её люксовая тачка уже неделю в ремонте. Снова враньё! Я начинаю мысленно корить себя за то, что не перенёс нашу встречу на более подходящие время и настроение. Но какой же мужчина откажется от сиюминутной возможности переспать с подтянутой и раскрепощённой красоткой, которая сама проявляет инициативу? Только немощный, удачно окольцованный (в прямом и переносном смысле) или мертвый. Пора взбодриться!

Как только я переступаю порог квартиры брюнетки, она тут же накидывается на меня, параллельно избавляя от верхней одежды. А Борька напористая! Определённо, мой типаж.

Когда мы завалились в спальню, я остался в одних боксерах и носках. Девушка начинает ковыряться с молнией на своём платье.

– Чёртов замок! Уже не первый раз его заклинивает. Помоги, пожалуйста!

Я подхожу к брюнетке и пытаюсь помочь.

– Это всё из-за моего третьего размера: не в одно платье не влезает.

Я прикрываю лицо ладонью, чтобы случайно не выдать рвущуюся наружу усмешку. Вот честно, даже бы не задумался об этом, но теперь чётко зациклился на мысли: зачем врать про свой размер груди? Она же об этом? Ведь точно не в меньшую сторону приукрасила.

Тем не менее, тело у брюнетки шикарное, и девушка определённо в курсе, как им пользоваться, чтобы доставить мужчине удовольствие. Не удивлюсь, если узнаю, что каждый вечер в этой постели с ней кувыркается очередной любитель несерьёзных отношений. Этим Слава немного похожа на меня.

Утром просыпаюсь от громких слов Олега, записанных на диктофон и установленных вместо привычного рингтона будильника:

«Просыпайся, Илюха! Детектор! Угольничек!

Новый день уже на дворе.

Где опять ты ночуешь, дамский угодничек?

Помоги лучше подвинуть holiday мне».

Я, наверное, сейчас улыбаться должен? Не каждый день мне такие послания оставляют. Но спросонья недовольно бурчу. Стихоплёт хренов! Юля на него, определённо, плохо влияет. Когда только успел закачать это в мой телефон?

Оглядываюсь: в кровати с ярко розовыми постельным бельём я один. Откуда-то из квартиры доносится жужжание бытового прибора. Пока одеваюсь, замечаю на полке шкафа фотку моей новой знакомой в свадебном платье, обнимающуюся с каким-то лысым мужиком в костюме.

– Кофе будешь? – спрашивает Борислава, когда я по звуку нахожу кухню.

– Давай!

– Тебе скоро на работу?

– Да, через пятнадцать минут пойду.

– Может, ещё разок? На дорожку? – девушка, медленно облизывая, закусывает нижнюю губу и руками гладит мои плечи.

– Ты замужем, что ли? – отпиваю кофе из чашки, поставленной передо мной.

– Была! – брюнетка в очередной раз нагло врёт, но оставляет попытки соблазнить меня и садится на стул рядом. – Кем работаешь?

– Курьером в пиццерии! – пришла моя очередь травить байки.

– Далеко пойдёшь!

– Ты тоже!

Встаю и направляюсь в коридор. Выходя из квартиры, слышу сухое: «Ариведерчи, Илья!»

По дороге на работу пообщался с «Гуглом» на тему поиска приглянувшейся мне тачки в ближайших автосалонах. Попробую вечером до тренировки заскочить в один из них.

– Опять не ночевал дома? – толкая меня в бок и язвительно улыбаясь, спрашивает Олег, с которым мы только что столкнулись по пути к моему кабинету. – Где ты их постоянно находишь?

– К вашему сведению, подкаблучник Беглец: не я нахожу их, а они меня! – поднимаю указательный палец вверх. – Что за прикол с твоим отпуском? Ты же по графику зимой собирался?

– Юле могут только через месяц дать и всё. У них там жёстко с этим. К тому же, она всем коллегам растрепала, что полетит на Мальдивы… Я, как её парень, просто не могу теперь не осуществить мечту.

Я смеюсь Олегу в лицо. Вот зачем, спрашивается, он добровольно пытается быть дрессированной собачонкой у холёной блондинки, когда мог спокойно оставаться диким волком в лесу полном разношерстных самок?!

– Не знаю, не знаю… График уже утверждён Палычем… – открыв дверь и пройдя в свой кабинет, продолжаю подтрунивать над другом, но вдруг замечаю, что он какой-то загруженный. – Беглец, не плачь только! Я что-нибудь придумаю.

Парень хмурый и бледный. Он молчит, и это на него не похоже.

– Ты в порядке, мужик?

– Хочу, чтобы ты мне помог…

– Да без проблем! Сказал же, разрулю вопрос с твоим отпуском.

– Это понятно. Хочу, чтобы ты Юлю проверил.

– В смысле? – надеюсь, у моего зама не начало сносить крышу.

– Поговори с ней и раскрути на правду. Последние пару дней она странно себя ведёт: как будто что-то скрывает… А, может, кого-то…

– Ты сейчас серьёзно?

Олег сурово смотрит в окно и молчит. Похоже, действительно загоняется.

– Как ты себе это представляешь? – я в откровенном замешательстве.

– Запишись к ней на приём, типа зубы подлечить…

Как вы уже догадались, Юля – стоматолог. А я с детства терпеть не могу этих врачей и их дребезжащие орудия пыток. Но Беглец непривычно вял и загружен. К тому же, он – мой хороший друг. От серьёзных отношений с женщинами одни проблемы: что и требовалось доказать.

– Если ты настаиваешь, я попробую с ней поговорить… Но за последствия не ручаюсь.

Олег благодарно кивает и, подойдя ко мне, хлопает по плечу.

– Спасибо, братан!

Рабочий день пролетел молниеносно, и я настроился прокатиться в автосалон и «пощупать» желаемую тачку. Уже практически выехал с открытой парковки, как вдруг, был вынужден резко затормозить. Какая-то ненормальная, не заметив меня, чуть не прыгнула под колеса. Вылетаю из машины и изобретательно матерюсь. Девушка испуганно оглядывается по сторонам и только потом уже таращится на меня.

– Если тебе жить надоело, то иди лучше с крыши спрыгни… – продолжаю яростно плеваться, но тут замечаю на её лице знакомый шрам. Где я мог уже видеть эту невзрачную суицидницу?

– Помоги мне! – своим громким криком, прерывает попытку вспомнить её. Снова суетится и тычет пальцем в сторону перекрёстка. – Тот парень в серой куртке гонится за мной! Отвлеки его чем-нибудь, чтобы я успела убежать и спрятаться!

Я в ступоре. Девушка говорит правду: ей нужна помощь.

– Пожалуйста! Помоги! – внезапно хватает мои руки выше локтей и умоляюще смотрит прямо в глаза. – Я забрала у него только свои деньги!

Не врёт. Уже в следующую секунду она отпускает меня и убегает прочь. В памяти эхом проносится: «Помоги… Помоги… Помоги…» На секунду жмурюсь от подкатившего чувства тревоги, но тут же стряхиваю его, резко мотнув головой. Ни о чём не думая, бросаю машину открытой и размашистым шагом двигаюсь в сторону указанного парня. Он сейчас как раз перебегает дорогу и озирается по сторонам.

– Не знаешь, где здесь универ? – преграждаю парнишке путь и закрываю собой обзор. На вид ему не больше двадцати.

Парень раздраженно указывает рукой нужное направление и делает попытку обойти меня.

– Коричневое здание за углом! – недовольно произносит.

– А общага от него далеко? – снова не даю данному индивиду ускользнуть.

– Рядом, во дворах! Мужик, дай пройти! Я тороплюсь!

На этот раз отхожу в сторону и смотрю вслед парнишке, который через пару быстрых шагов переходит на бег, но той странной девчонки не видно. Похоже, успела удрать.

Резкий звук гудка чужого автомобиля напоминает о том, что я кинул свою тачку прямо на выезде с парковки, и кому-то мешаю проехать.

– Ты что, там заснул, баран? – орет в открытое окно своего авто мужик, в котором, подойдя ближе, я узнаю нашего главного инженера. – А, Илюха, это ты! Сорян, не признал твою машину: вроде раньше зелёная была?

– Да уже давненько в графитовый перекрасил. Сейчас пропущу!

Отгоняю тачку с проезда и паркуюсь на ближайшем свободном месте. Что-то сильно в горле пересохло: сбегаю в магазин за водой.

Вдоволь утолив жажду, размеренно шагаю обратно в сторону офиса и парковки. Проходя мимо какой-то подворотни, слышу:

– Шшшшш! Эй, парень! Подойди, плиз!

Поворачиваюсь на голос: снова эта девчонка. Медлю пару секунд, но всё же зачем-то иду к ней.

– Спасибо за помощь! Ты меня чертовски выручил! – странная особа протягивает мне руку с облупленным синим маникюром, но я её не пожимаю. – Почему мне так знакомо твоё лицо?

У меня аналогичный вопрос, и я молча рассматриваю эту сомнительно адекватную, пытаясь сообразить, где мог её видеть.

– Вспомнила! – громко вскрикивает и, дерзко вздёрнув подбородок, меняет взгляд на презрительный. – Ты тот мерзкий тип, из-за которого меня чуть не уволили!

Это я мерзкий? Теперь тоже понял, где видел эту хабалку. У неё ещё какое-то необычное, не соответствующее внешнему виду имя… Как название планеты.

– Послушай, Венера! – глаза девчонки на долю секунды расширились от удивления. – Я какого-то хрена уже второй раз спасаю твою задницу, а ты ещё смеешь мне дерзить?

– Запомнил моё имя! Ого! Неужели приглянулась? – теперь эта ненормальная нелепо подмигивает и ладонью приглаживает растрёпанные волосы.

Она сейчас прикалывается? Или у неё серьёзные проблемы с восприятием реальности? Я всегда был ценителем ярких, эффектных девушек, а не безвкусных и невзрачных. К тому же, все мы неосознанно стараемся держаться подальше от сомнительно адекватных людей. Эта Венера точно из таких. По крайней мере не вижу других причин, объясняющих её сумасбродное поведение. Ухмыльнувшись, разворачиваюсь и ухожу прочь. Вслед мне доносится:

– Что, даже контакты не попросишь?

Еле сдерживаюсь, чтобы не покрутить у виска. У неё, определённо, не все дома.

Глава 3

– Я уже предупредил Юлю, что ты запишешься и придёшь к ней на приём! – излишне радостно сообщает Олег, когда мы в конце рабочего дня неторопливо распиваем кофе в моём кабинете.

На самом деле, мне дико не нравится эта сомнительная идея. Девушку Беглеца я видел всего пару раз, мимолётом. С чего бы ей тогда обсуждать со мной, какие бы то ни было, личные темы?

– Хочешь, я сам позвоню в клинику? Когда тебе будет удобно заскочить? – продолжает нудить мой зам.

– Давай после вашего отпуска. Вдруг, к тому времени, ты передумаешь проверять свою девушку…

– Не, не, не! – Олег явно против моего великолепного предложения. – Этим нужно заняться в самое ближайшее время.

– Если ты так не доверяешь своей подружке, то какого чёрта сам с ней не поговоришь? Зачем на Мальдивы везёшь?

– Я доверяю, но хочу убедиться, что нет поводов загоняться… К тому же, передо мной -самый настоящий детектор лжи. Для тебя распознать правду, как плюнуть себе под ноги.

– Не хочу лезть в ваши отношения. Это тупо!

– Проси, взамен, что угодно!

– Да не в этом дело…

Как же объяснить упрямому Беглецу, что такие вещи нужно проворачивать самому? Мало ли, какие тайны у этой блондинки… А потом, на меня же и всех собак повесят. С другой стороны, есть нехилая вероятность, что Олег сам себе выдумал проблему, и Юля чиста перед ним, как слеза младенца.

– Запиши на субботу после обеда! – недовольно бормочу себе под нос, и друг победно улыбается.

Сегодня после работы я еду в другой конец города навестить сестру. Она подкупила меня тем, что клятвенно обещала налепить любимые вареники. Лиза живёт в честно взятой в ипотеку трёшке со своим мужем Иннокентием (программист средней паршивости, который внешне очень похож на инопланетянина) и моими племянниками – двойняшками: Тимой и Димой. Обожаю этих сорванцов! С ними не соскучишься.

Мальчишки с порога встречают меня радостными воплями и одновременно запрыгивают на руки. А для чего, вы думали, я тренируюсь практически регулярно? Чтобы отработанной игрой мышц и складыванием кубиков пресса в занимательный пазл, девушек с ума сводить? Нет, дорогие. Все усилия ради того, чтобы племянники считали меня всесильным супергероем, способным, без тени натуга на лице, развлекать их на весу.

Мы садимся за стол в гостиной. Лизкин муж, как обычно, угрюмо пялится в свои девайсы, лишь изредка покрикивая на мальчишек, и односложно отвечая сестре. Для меня всегда было проблематично с ним общаться, потому что реакция Иннокентия на любые мои слова напоминает зависший компьютер: или вообще не реагирует, или скажет что-то невпопад, когда я уже давным-давно забыл, о чём шла речь. Жалко, что Лизкиного мужа нельзя с досады швырнуть, ударить или пнуть, как заглючивший девайс. Иногда очень хочется.

Тима и Дима сначала нагребают себе в тарелки по несколько вареников с картошкой, а затем начинают вилками тыкать друг друга, имитируя сражение на саблях.

Лиза побежала на кухню за своими творениями с вишней. Иннокентий привычно выпал из реальности и, чуть ли, не на лицо натянул свой планшет. Я, вроде как, единственный, ничем не занятый взрослый, который должен остановить оживленную баталию племянников. Но мне так весело наблюдать за ними, что в какой-то момент я не выдерживаю: кладу на свою вилку вареник с картошкой и с криком: «Огооонь!», катапультой пускаю его в Тимыча. Мелкий сначала возмущается, но потом подхватывает бредовую идею инфантильного дяди и начинает швыряться варениками в меня и Димку.

– Какого лешего?! А ну-ка, быстро всё собрали! – вернувшись с кухни, командует сестра. – Илья, блин! И на минуту нельзя вас оставить!

Мы с мальчишками покорно складываем использованные снаряды в свои тарелки, при этом тихонько посмеиваясь. Как раз в этот момент раздаётся звонок в дверь. Лиза возвращается в гостиную, подталкивая вперёд какую-то нелепого вида женщину неопределенного возраста. Неужели сеструха снова взялась за старое?

– Дарина забежала занести мне кое-что, и я пригласила её на вареники!

Наглая ложь!

– Дорогая, познакомься! Это – мой родной брат Илья.

– Очень приятно! – писклявым голосом отвечает женщина, исподлобья глядя на меня. Я дежурно киваю.

– Тётя Даша! Твоя одежда точь-в-точь такая же, как у Машки на утреннике, когда она была попугаем! – восхищённо подмечает Димыч, а я со всех сих пытаюсь не рассмеяться на всю комнату, пока Лиза отчитывает мальчишку. Ох уж эта детская непосредственность! Но подмечено верно.

– Садись рядом с Ильёй! – сестра продолжает заниматься сводничеством, а я, пока никто не видит, показываю ей кулак. – Что у тебя на работе новенького?

– Всё по-старому – отвечаю сухо.

– Олег ещё не женился?– Лиза никак не унимается.

– Нет, и не собирается! – нарочно натолкал несколько вареников и отвечаю с набитым ртом.

– Илья у нас работает начальником в строительной фирме! – сестра с гордостью сообщает это Дарине.

– Начальником сметного отдела! – зачем-то уточняю я.

– Как здорово! – восхищается пестрая женщина и, улыбаясь, демонстрирует свои кривые передние зубы. – А я – менеджер в торговой компании.

Неинтересно! При первой же возможности, убегаю в детскую за племянниками и провожу оставшийся вечер в их компании. Мы активно играем, истерически хохочем и едим чипсы, которые я намеренно протащил под рубашкой, скрыв от сканирующего взгляда сестры.

– Илья! Ты подбросишь Дарину до дома? – непринуждённо интересуется Лиза, зайдя в детскую.

Отрицательно мотаю головой, но за сестрой в проёме появляется её подружка и я, будучи воспитанным мужчиной, вынужден сказать:

– Конечно! Где вы живете?

Женщина называет адрес, и я мысленно матерюсь: её дом находится недалеко от моей работы. То есть, нужно снова ехать почти через весь город. Может, в следующий раз не стоит быть такимлюбезным?

– Какая у вас красивая машина! – пищит подружка сестры, когда я завожу тачку. – Дорогая, наверное?

Похоже, в ближайший час я буду вовлечён в наискучнейшую беседу и крайне раздражён.

– Не сказал бы… Можно на «ты», кстати!

Женщина неестественно посмеивается.

– Ты такой молодой, а уже начальник. Сложно руководить людьми?– эта Дарина неприлично долго пялится на меня, чем ужасно действует на нервы.

– Привык уже. Но проблемы возникают, как и везде.

– Я всегда восхищалась целеустремленными мужчинами, которые рано начинают добиваться высот!

Молчу. Почему-то слушать хвалебную речь от этой женщины не хочется.

– Как ты думаешь, сколько мне лет?

Сорок? Никогда не задавайте такой вопрос незнакомому мужчине. Особенно, если вам за тридцать пять. Он может оказаться не таким воспитанным, как я, и сказать правду вслух.

– Я в этом плохо разбираюсь. Чуть старше меня?

Снова этот раздражающий смех. Не дождавшись ответа, перевожу тему:

– Ты не против, если я включу радио?

– Конечно, нет! Люблю музыку.

Я специально настраиваю громкость до того уровня, чтобы разговаривать было неудобно. К моему неописуемому счастью, продолжаем путь молча.

– Спасибо, что подвёз! – женщина не торопится вылезать из моей машины, хотя мы уже стоим напротив её подъезда.

– Не за что! – еле сдерживаю зудящее желание поторопить эту Дарину. А она, как назло, никуда не двигается.

– Может быть, зайдёшь на чай? – после удручающего молчания, осмеливается спросить, при этом снова выгуливает свои передние зубы в устрашающей улыбке.

– Неее, спасибо! Сегодня очень устал. В другой раз.

Которого точно не будет.

– А ты далеко живешь?

Да, что ж, такое-то?! Дамочка, я – не ваш уровень. Выше головы не прыгнешь. Довольно самообмана!

– Около двадцати минут на машине! – раздражение внутри меня уже вовсю душит любезность.

– Тогда: счастливого пути! – Дарина перед тем, как выйти, втюхивает мне свою визитку. – Позвони, если нужны будут светильники… Или же, просто захочешь поболтать!

Ага, конечно! Лучше пусть у меня в квартире будет вечная «выколи глаз» темнота.

Как только отъезжаю от подъезда, сразу же выбрасываю в открытое окно ненужную бумажку.

Через пару минут езды по вечернему городу вспоминаю, что дома опять массовый мышиный харакири в холодильнике. Даже у Азика корм закончился. Спонтанно решаю заехать в супермаркет, находящийся недалеко от офиса.

Побродив по рядам и накидав в корзину необходимые продукты, всё же не выдерживаю и звоню Лизе.

– Ты теперь со всеми своими пациентками меня знакомить будешь? Какого чёрта?– раздраженно ворчу в трубку.

– Спокойно, Илья! Дарина -хорошая, умная женщина с правильными ценностями в жизни. Не то, что твои шалашовки на одну ночь!

– Чего? Лиза! Повторяю тебе в тысячный раз – мне сейчас не нужны отношения! И маме передай! Очевидно, именно она закапала тебе мозг подобной чушью. Я счастлив без всего этого дерьма. Прекратите искать мне пару, иначе я просто перестану приезжать!

– Мы просто хотим, чтобы у тебя была семья. Болтаешься там один, в другом конце города, бесхозный…

– Какой – какой? Вы – моя семья. На данный момент, больше никто не нужен. Я доволен своей жизнью. Услышь меня! Ты психолог или нет?!

Внезапно, откуда-то спереди, доносится звон разбитого об пол стекла, и начинается оживленная ругань: мужской и женский голоса. Учитывая, что в такой поздний час в этом магазине мало народу, решаю подойти поближе, сказав сестре гневное: «Перезвоню!»

Пока я двигаюсь вдоль ряда, то слышу отрывок эмоционального разговора.

– Ненормальная! Нарочно скинула эту бутылку! Ты заплатишь за неё! – громко орёт мужик.

– Случайно! Вы поставили её на самый край, а я виновата, значит?! – возмущённо отвечает женский голос.

– Я видел, что ты специально это сделала! Сейчас же плати полторы тысячи за неё, или я вызову нашего охранника, а затем и полицию!

Мужик не врёт.

– Вызывай! У меня всё равно нет таких денег: зарплата только в конце месяца будет. Да и не нарочно я задела эту дорогущую бутылку!

Ничего не понимаю: и она не лжёт. Похоже, у каждого своя правда.

В любом случае, настоящий мужчина не может оставить женщину в беде, не так ли? Тем более, у неё приятный голос. Может, и благодарность не заставит себя ждать. Поэтому, я ещё до конца не вышел из-за стеллажа и увидел пока только раскрасневшегося от недовольства мужика – сотрудника магазина, но уже вмешался.

– Чего вы кричите на девушку? Она же говорит – не специально разбила. Я отдам вам полторы тысячи, или сколько там надо?

Как только я заканчиваю свою спасительную тираду, и, наконец, вижу ту, за которую вступился, то на пару секунд теряю дар речи. Снова она! Что за херня?! Уже третий раз за месяц.

Заспанная, в растянутой серой толстовке с надписью на английском, которая переводится как: «Я медуза – без мозгов!», с рюкзаком в руках (судя по его внешнему виду, ещё с советских времён), девушка поднимает на меня глаза и даже не удивляется. Может, не узнала?!

– Пожалуй, нет! Разбирайтесь сами! – я пошёл на попятную и, уже готов был отойти от этих двоих, как вдруг проблемная особа остановила меня, схватив за рукав куртки.

– Я верну тебе деньги, как только получу зарплату. У меня сейчас нет! – она говорит тихо, чтобы сотрудник магазина не мог разобрать.

Знаю, что это правда. Но меня напрягает эта малолетняя девчонка со своими постоянными неприятностями. Я отдёргиваю свою руку.

Вокруг уже стоят и пялятся на нас немногочисленные посетители, уборщица, ещё какой-то сотрудник и охранник. Снова начинается базарная ругань: девушка кричит на менеджера и охранника, чтобы они к ней не приближались. У меня возникает ощущение, что я попал в такое-то малобюджетное реалити-шоу. Хочется наглухо вырубить всех орущих, чтобы они сейчас же заткнулись.

Неосознанно роюсь в карманах куртки, но нахожу там только мятую сотку.

– Я заплачу за эту бутылку. Посчитаете её мне на кассе! – громко произношу, обескураженный собственным идиотским порывом.

– Спасибо! – эта Венера тут же обнимает меня, как будто мы старые знакомые. – Я всё тебе верну, когда получу деньги!

Не сомневаюсь! Избавляюсь от нелепых объятий странной девчонки, беру свою корзину и иду в сторону кассы.

Уже сложив пакеты с продуктами в багажник машины, закрываю его, и снова вижу перед собой эту проблемную со шрамом на щеке.

– Чего тебе? – спрашиваю раздраженно.

– Дай мне свои контакты! Иначе, как я верну тебе деньги? – девушка мнётся с ноги на ногу.

– Забей! Просто не попадайся больше на пути!– обхожу её и иду к водительской двери.

Не то, чтобы полторы тысячи для меня – не деньги, и я безмерно щедрый, но заморачиваться из-за своего импульсивного решения уже не стану.

– Эй, нет! Я так не могу! – кричит эта принципиальная мне в спину. – Долг есть долг. Это тебе не сто рублей. Я верну.

Серьёзно? Зачем мне ещё одна встреча с этой несуразной малолеткой? Да, кстати…

– Сколько тебе лет? – интересно подтвердить свою догадку.

– Даже не думай! – глаза девчонки испуганно округляются, и она воинственно скрещивает руки на груди. – Долги только деньгами возвращаю!

И тут я взрываюсь диким хохотом. Какая нелепость! Это надо же настолько себя переоценивать!

– Чего смешного? Знаю я таких парней, как ты! У нас полунивера подобных. Думаете, что за бабки можно всё купить?!

– Ой, девочка, перестань! – продолжаю смеяться и никак не могу остановиться.

– Я тебе не девочка! Меня Венера зовут. Дашь контакты или нет? – она сердится, поэтому выглядит ещё более комично.

– Уфф! – пытаюсь успокоиться. – Не дам я тебе ничего. Проваливай уже!

Кинув на меня испепеляющий взгляд, ненормальная начинает уходить, но неожиданно возвращается. Со всей дури пинает правое переднее колесо моей машины и, крикнув: «Тачка такая же пустая и убогая, как и ты!», быстро убегает прочь.

Я даже подвис от такой наглости. Фига себе! Охреневшая, неадекватная, неблагодарная малолетка! По поведению, не скажешь, что студентка. Сходить завтра, что ли, в то кафе и попросить уволить её? Чтобы, впредь, за языком своим следила и к старшим уважительно относилась? Да делать мне больше нечего! Чёрт с ней!

Глава 4

Суббота. Вальяжно развалившись на мягком диване у стойки ресепшн в стоматологии, жду, когда меня пригласят на консультацию к Прищепкиной Юлии Львовне.

Вот у кого точно говорящая фамилия! Вцепилась в Беглеца как самая настоящая, лихая прищепка. Все соки из бедолаги выжала. Теперь Олег ходит по офису злой и зелёный на всех этих безвкусных водянистых овощах и смузи. Без слёз не взглянешь, как говорится… Но я смотрю и не понимаю его. Ради чего?

Юля, кстати, с радостью посетила с Беглецом оперу, билеты на которую я так щедро передарил. Олег, по его словам, бешеного восторга не разделил и тихонько проспал большую часть сего мероприятия. Но счастлива его девушка – доволен и он. Если у этих двоих всё так замечательно, то почему я сейчас здесь?

– Илья! – Прищепкина лично вышла встретить и проводить меня до кабинета. – Привет! Идём за мной!

Максимально дружелюбно здороваюсь и следую за девушкой по коридору.

– Присаживайся! – указывает рукой на кресло-трансформер. – А я пока тебе карточку сделаю. Моя ассистентка как раз сегодня отгул взяла.

Юля что-то долго печатает на рабочем компьютере, задавая типичные для данного места вопросы. Пока она ещё не добралась до моего рта, надо попытаться её разговорить.

– Слушай, а у тебя случайно нет свободной симпатичной подружки? Для меня? – деланно, но жизнерадостно улыбаясь, пытаюсь включить своё обаяние, чтобы усыпить её бдительность.

– Ха! Олег вскользь упоминал, что ты тот ещё Казанова: постоянно меняешь девушек. Хочу ли я такой участи для одной из своих подружек? Не думаю… – Прищепкина наигранно посмеивается.

Беглец болтает много лишнего, а потом хочет, чтобы я ему помог. Придётся слегка сменить тактику.

– Неужели все твои свободные подруги жаждут только серьёзных отношений?

– По словам – не все, а по факту… Думаю, гулять до победного готовы единицы. Но я с такими общаюсь не слишком близко…

– Помнится, Олег говорил, что ты в прошлые выходные уезжала куда-то загород с подружкой… Она симпатичная?

– Ты что-то путаешь, я ездила одна.

Не врёт. Уже хорошо.

– А куда? К подружке? Может, она подойдёт? – как-то ущербно у меня получается разговорить Прищепкину. Да и её прищуренный взгляд не сулит ничего хорошего.

– Я была у родителей.

И снова правда.

– Почему Олега с собой не взяла? Рано ещё знакомить этого охламона с предками?

– У меня специфичные родители… – Юля ответила не сразу и заметно напряглась. – Пока не вижу смысла знакомить с ними.

Врёт! Дело не в родителях. В чём же тогда?

Вдруг на столе у Прищепкиной начинает дребезжать мобильник. Девушка как-то подозрительно растерялась, глянув на дисплей и, попросив меня подождать минутку, буквально вылетела из помещения.

Чёрт! Всё ради тебя, Беглец! Вскакиваю с кресла, галопом несусь по кабинету и, осторожно приоткрыв дверь, пытаюсь подслушать разговор девушки. Она говорит очень тихо, но всё же, удаётся кое-что разобрать.

– Нет, в эти выходные точно не приеду… Придумай что-нибудь… Я же говорила когда… В следующую среду постараюсь, но не обещаю… Всё, пока. У меня клиент. Целую.

Тем же диким образом, возвращаюсь в кресло и цепляю на лицо беспристрастное выражение.

– Извини, у знакомой срочный вопрос ко мне был! – торопливо произносит Юля, надевая одноразовые перчатки и маску. – Ну что, приступим к осмотру?

Врёт! Неужели правда ещё с кем-то шашни крутит?

– Красивая знакомая? – завожу старую шарманку. Нужна хоть какая-то зацепка.

– У меня все подружки симпатичные. А сейчас, Илья, если ты не против, я бы хотела взглянуть на твои зубы!

Широко открываю рот и делаю вид, что слушаю комментарии Прищепкиной по поводу верхних «четвёрок». На самом деле, пытаюсь придумать, как мне добраться до правды.

– У самой-то какие планы на Олежку? – спрашиваю сразу же, как девушка отходит к компу что-то записать.

– Это он просил узнать?

– Нет! Просто ты обвиняешь меня в несерьёзности. Поэтому стало интересно: сама-то ты как настроена?

– А разве в этой жизни можно что-то спрогнозировать наверняка? – подружка Беглеца в очередной раз увиливает от ответа.

– Но на данном этапе: есть же какие-то мысли? Цели?

– Пока я могу думать только о предстоящем отпуске… Ты бывал на Мальдивах?

– Нет, потому что не люблю пляжный отдых… И тем не менее, ты хочешь детей от Олега? – вот загнул, блин.

Юля снова как-то подозрительно изменилась в лице, но быстро пришла в себя и начала неестественно смеяться.

– Чувствую себя, как на допросе. Завязывай! Иначе решу, что ты ко мне подкатываешь.

Про допрос верно подметила. Лучше бы уже что-то конкретное сказала…

Не знаю, что мне вдруг ударило в голову, но я бездумно ляпнул:

– У тебя же ещё нет детей?

– Нет, конечно! – слишком быстро ответила Юля, будто боялась именно этого вопроса. Я мгновенно осознал, что моя сверхчувствительная интуиция зажгла лампочку красным светом: «Стопроцентная ложь! Ложь… Ложь!» – Открой рот, Илья!

Вот это поворот! Чувствовал же, что не надо мне в это лезть.

Теребя Азика за ухом, я уже далеко не в первый раз прихожу к выводу, что животные, в большинстве своём, намного лучше людей. По крайней мере, они не лгут направо и налево.

Я пропустил входящий вызов от Олега, потому что понятия не имею, что ему сказать. «Дружище! У твоей девушки, оказывается, есть ребёнок. Может, не один. Но она почему-то скрывает его от тебя». Какие тут могут быть причины? Не удивлюсь, теперь, если и муж имеется, с которым она продолжает тесное общение… Вот, что бы вы сделали на моём месте? Ведь я не знаю всей правды, а строить догадки можно бесконечно.

Поборовшись ещё пару минут с собственной совестью и голосом разума, всё-таки перезваниваю другу и сообщаю, что разговорить его девушку не удалось. Могу только подтвердить то, что Юля была у родителей в прошлые выходные. Похоже, Беглец удовлетворён ответом и обещает как-нибудь сводить меня в ресторан за свой счёт. Хорошо, хоть не в кинотеатр на последний ряд для просмотра душещипательной мелодрамы. Олег, Олег… Повторюсь: Прищепкина на него, определённо, плохо влияет. Может, всё-таки, скоро разбегутся?

Пора вас познакомить с ещё одним моим приятелем. Ярослав Богданов – высокий, коренастый парень, который прожигает большую часть своей жизни на тусовках, и вообще не понятно, когда успевает зарабатывать. Этот человек – ходячий, наполненный до краёв позитив, и вы просто не можете услышать от него нытья на какую бы то ни было тему. Даже, когда парень пьяный в дупель. За это, собственно, я и люблю иногда с ним зависать.

– Здорова, Ярик! Ты где?

– Приветствую, Ильич! Я сейчас только зашёл в «Дерзкий каприз». Пробей в интернете и подваливай ко мне!

– Окей. Скоро выезжаю!

Когда бы я не позвонил Богданову, он постоянно в каком-нибудь увеселительном заведении. Всегда рад меня слышать и зовёт к нему присоединиться.

Итак, «Дерзкий каприз» – это бар, который ближе к полуночи становится в большей степени клубом, и развлекает посетителей эротическими шоу – программами. Сейчас только девять вечера, но из-за приличного количества народу, я уже с трудом нахожу столик, за которым расположился Ярик. Парень сидит один, но к моменту, когда подхожу, профессионально охмуряет сексапильную официантку.

– Что-то ты долго! – Богданов пожимает мне руку. – С чего начнёшь разгон?

– Давно ром не пил. Тут есть хороший тёмный?

Официантка начинает томно перечислять имеющиеся марки, и я останавливаю свой выбор на одной из них.

Казалось бы, не видел Ярика всего месяц, но парень уже успел обзавестись новыми улётными историями, и я с большим удовольствием разговариваю с ним, попутно наслаждаясь ромом и атмосферой полуразврата, который творится вокруг.

– Ну что, Ильич? Как тебе те рыженькие на диванчиках в углу? – Богданов головой указывает на двух девушек, которые, по его мнению, ищут себе компанию.

– Одна – ничего, а у второй какое-то суровое выражение лица, вопящее уже издалека: «Проваливай, ушлёпок! Я сюда ради подруги пришла!»

– Думал, что тебе нравятся строптивые! – Ярик смеётся. – Скучно же, когда легко. Ставлю «пятёру» на то, что ты её не растопишь! Принимаешь вызов?

– Принимаю! Вот только, нахрен мне твоя «пятёра»? Билеты на турнир достанешь, которых уже нет в продаже. Соответственно и оплатишь их.

– Замётано! Если проиграешь, то перекрасишь свою тачку в ядерно-розовый и будешь гонять на ней по городу неделю. Совместные фото и видео, само собой, выложишь в социальные сети с пометкой: «У каждого мужчины должен быть свой секретик!»

– Ха-ха! Что за больные фантазии?!

Но я уверен в своих силах. Невзирая на азартную ухмылку Богданова, смело пожимаю его руку.

Ярик встаёт из-за стола и учтиво пропускает меня вперёд. Когда мы подходим к девушкам, одна мило улыбается, а та, на которую спорили, смотрит с неприкрытым раздражением. Неужели моя графитовая тачка на неделю станет розовым посмешищем? Нужен нестандартный подкат. Возможно, даже агрессивный.

– Добрый вечер, девушки! Давно здесь сидите?

– Какая разница? – с вызовом спрашивает суровая.

– Ну что ты, Оксана! – улыбчивая толкает подругу в бок. – Добрый вечер! Мы здесь часа три уже. А что?

– У нас за вашим столиком на одиннадцать вечера назначена встреча с симпатичными девушками! – встревает в разговор Ярик, намекая на самих рыжих.

– Не видели их, случайно? – вставляю палку в колесо Богдановского подката.

– Подходили только пикаперы-неудачники… Ой, подождите! Они ещё до сих пор здесь! – съязвила неприветливая.

– Оксана! Прекрати! Молодые люди, вы хотите познакомиться?

Ярик довольно кивает, а я мысленно начинаю представлять свою малышку в розовом. Этому не бывать!

– Присаживайтесь! Я – Олеся, а это – Оксана!

Богданов плюхается рядом с Олесей, а мне приходится приземлиться рядом с суровой Оксаной.

– Ярик! – друг ладонью указывает на себя. – А это – Илья!

– Очень приятно! Улыбается во все свои отбеленные тридцать два Олеся.

– Кому как! – бухтит под боком её подружка.

– Ты чего такая засранка? Не верится, что пришла сюда просто выпить, а не парня подцепить! – обращаюсь к Оксане в то время, как Богданов уже успешно окучивает приветливую Олесю.

– Мне не нужен парень! Я – самодостаточная личность.

Смеюсь про себя. Враньё!

– Ты лесбиянка?

– Для тебя: да!

– Совсем не нравлюсь?

– Вообще, без вариантов.

Самодовольно улыбаюсь. Лжёт! Похоже, билеты на турнир у меня в кармане.

Через пару часов вчетвером уже зависаем у Ярика дома. Хозяин уединился с Олесей в своей спальне, а мы с хмурой Оксаной молча пялимся в плазму в гостиной.

– Я домой! – встав с дивана, нарушаю тишину и направляюсь в сторону коридора.

– Чего вдруг?

– А смысл оставаться? Телек и у себя могу посмотреть. Тем более, ты не в моем вкусе.

– Да что ты?! Зачем тогда поехал сюда?

– Ярика поддержать. Теперь он без меня справится. А ты оказалась скучной… Да и вблизи – не очень! – опасный ход, но я привык идти до конца.

– Вот как?! – Оксана встаёт с дивана и неторопливо направляется ко мне. – А если так?

Девушка медленно спускает с плеча бретельку платья. Я делаю выражение лица максимально незаинтересованным и отрицательно качаю головой. Тогда Оксана снимает вторую бретельку и стягивает платье до талии, демонстрируя своё красное кружевное белье. Это было слишком просто! Я равнодушно развожу руки в сторону и произношу: «Увы!»

– Ах ты, избалованный сукин сын! – девушка быстрым шагом подходит ко мне, толкает к стене и, оттянув, агрессивно кусает мою нижнюю губу.

На укрощение строптивой я потратил ровно четыре часа и пятнадцать минут. Определённо – хорош!

Наконец-то наше руководство утвердило найденную кандидатуру подрядчика для загородного проекта. Я, можно сказать, светился от счастья и надеялся, что после работы мы с Беглецом зайдём куда-нибудь отметить это событие. Но Олег со всех ног собрался бежать домой к своей Юле. Не смею задерживать!

Нацепив солнечные очки и закинув пиджак за спину, я медленно шёл по парковке к своему автомобилю, пока не заметил, что на капоте моей машины кто-то сидит. Поматерился и ускорил шаг.

– Слезла, быстро! – начал орать и насильно стягивать наглую девчонку с тачки. – Как ты меня нашла?

– Без проблем: номера запомнила. Да и ты тогда, на выезде с этой парковки, чуть меня не сбил!

– Я чуть не сбил?! Ты сама под колеса прыгнула! – высказал раздраженно. – Чего надо?

– Зарплату получила, пришла долг вернуть. Держи! – девчонка достаёт из кармана купюры и протягивает мне.

– Хорошо! – беру свои деньги. – Больше, чтоб я тебя не видел!

– Придётся потерпеть ещё минут тридцать, потому что хотела попросить: подбрось меня до вокзала, пожалуйста!

– Чего??? – я ещё никогда не встречал таких наглых малолеток. Может, у этой ненормальной такие приколы? Но она и правда надеется на мою помощь. – Девочка…

– Венера! – перебивает нахалка.

– Да по мне, хоть Плутониха! Исчезни уже! Я не собираюсь больше с тобой разговаривать. Тем более, подвозить.

Теперь понял, почему не сработала сигналка: утром забыл её включить. Рассеянность мне, обычно, не свойственна. Видимо, бессонная ночь дала о себе знать.

Открываю дверь и начинаю садиться в машину.

– Ну хочешь, заплачу тебе за то, что ты подкинешь меня до вокзала? Пожалуйста! Я могу опоздать на электричку… Сотки хватит?

Она ещё здесь?!

– Ты плохо понимаешь? Я тебе не такси!

– А разве ты куда-то спешишь?

– Да, очень тороплюсь! – пытаюсь избавить от этой прилипалы. – Отойди от машины!

– Не ври! Я видела, как медленно ты шагал от того здания. Тебе дохлая улитка могла фору дать!

Шутка на уровне моих четырёхлетних племянников. Но я почему-то задумался… В принципе, настроение у меня хорошее, и пока нет планов на вечер. А при очередном взгляде на эту несуразную особу, возникает лёгкое чувство жалости. Откуда? Не знаю. Надеюсь, подобная благотворительность положительно скажется на моей карме, и я больше никогда не увижу эту Венеру.

– На какой вокзал тебе нужно? – спрашиваю небрежно.

Ненормальная тут же начинает восторженно прыгать на месте, отвечает на мой вопрос и залезает в тачку на переднее сидение.

– Почему твоя машина такого некрасивого цвета? – ещё не успел завести авто, а уже пожалел о своём решении помочь.

– Одно условие: всю дорогу до вокзала ты молчишь! – начинаю злиться.

– Окей! – подозрительно быстро соглашается эта девчонка, и я врубаю радио.

Минут десять Венера действительно сидела тихо и смотрела вперёд. Я искоса поглядывал на неё и думал: от чего может быть этот странный шрам? Неосторожность? Глупость? Авария?

– Прекрати на меня таращиться!

– Чего?! Я на дорогу смотрю.

– Как тебя зовут?

– Не скажу.

– Так сложно ответить?

– Не сложно, но тебе не к чему знать моё имя.

– Противный какой… Тогда я попробую отгадать! – внимательно осматривает меня. – Тебе подходят имена: Афанасий, Савелий, Захар и … Прохор.

– Всех дедушек вспомнила?

– Но зовут тебя Илья.

Я чуть было не дал по тормозам.

– Откуда знаешь? Следишь за мной?! Так и думал…

– Больно надо… Случайно услышала. Работаешь в том высоком сером здании, рядом с парковкой?

– Я не собираюсь отвечать. Ты обещала молчать всю дорогу! Иначе, прямо здесь высажу.

Венера знаком показала, что она всё помнит и повинуется. Так-то лучше!

– Приехали! Выметайся! – торможу недалеко от нужного вокзала.

Порывшись в своём рюкзаке, девчонка с серьёзным видом протягивает мне замызганную сотку. Как же всё запущено!

– В одно место её себе засунь! – отмахиваюсь от ненужной бумажки.

– Какой ты грубый, Илья! Держи тогда овсяную печеньку в знак благодарности! – Венера, воспользовавшись моим ступором, суёт в ладонь что-то круглое и шершавое. Затем, очень быстро, что я не успеваю опомниться, приближается, чуть ощутимо чмокает меня в щеку и резко отодвигается. – Ещё и небритый!

– Никогда больше так не делай! – цежу сквозь зубы, охреневший от её действий.

– Ладно! – спокойно отвечает эта ненормальная и выходит из моей машины. – Спасибо тебе! Теперь, точно успею!

Не церемонясь, закрываю дверь прямо перед её носом, швыряю печенье в сторону и сразу же уезжаю. Без комментариев!

Чувствую, что уже определился, чем займусь вечером. Несколько месяцев не посещал это место. Думал: наконец, отпустило. И даже облегчённо радовался. Но сейчас понял: ни черта подобного. Мне срочно нужно снова взяться за старое. Быстро забегу домой и – снова в путь.

Полностью погруженный в свои бесперебойно скачущие мысли, уже подхожу к подъезду, как от неожиданного размашистого удара в плечо сзади, на миг теряю равновесие.

– Эй, сопляк! Не много ли ты на себя берёшь?

Глава 5

Резко разворачиваюсь и оказываюсь практически лицом к лицу с грузным мужиком среднего возраста, который кажется мне смутно знакомым.

– В чём дело? – пытаюсь оставаться сдержанным, хотя внутри всё кипит от недавнего крысиного толчка в спину.

– Какого *** ты советуешь моей жене развестись? – мужик подаётся вперёд, пытаясь запугать своими габаритами. Но тут явно случай: «Чем больше шкаф, тем громче падает!»

Почти неделю назад я поднимался в лифте с женщиной. Обычная, ничем не примечательная соседка, поздоровавшись, в какой-то момент начала судорожно глотать ртом воздух, а руками пытаться освободить свою шею от сдавливающего ворота куртки. На вопрос: «Что с вами?», она не смогла ответить и, качнувшись, рухнула прямо на меня. Разумеется, пришлось вытаскивать её из лифта и приводить в чувства.

Так и не понял, что с ней было, но оклемавшись, женщина без остановки начала вываливать на меня все грязные подробности своей несчастной жизни с мужем. Я пытался прервать этот нескончаемый поток неуместных излияний, уточнив нужно ли, вызвать скорую, но соседка продолжала драматично истерить, периодически хватаясь за сердце и протяжно охая. Когда всё же удалось узнать, в какой квартире она живет и, чуть ли, не подталкивая вперёд, проводить до двери, женщина вцепилась в меня дрожащими руками и начала надрывно кричать: «Скажите, что мне делать? Что делать… Больше не могу с ним жить… Ненавижу его! Что делать?» Её требовательный, отчаянный, полный боли взгляд, вынудил меня бездумно, но вполне логично, ответить: «Может, стоит уйти и развестись?» В этот самый момент дверь квартиры распахнулась и на порог высунулась сутулая девочка-подросток, которая, увидев женщину, моментально встревожилась.

– Мама! Что с тобой? Снова плохо стало?

– Она в лифте начала сознание терять… – быстро вмешался в разговор. – Думаю, лучше вызвать скорую.

Но девочка меня проигнорировала и, уже заведя мать в квартиру, отстранённо сказала: «Спасибо!» Странная семейка!

Вот, собственно, передо мной сейчас муж той самой женщины. Как он меня нашёл, я не знаю, ведь живу на три этажа выше и не говорил об этом соседке. Но, очевидно, мой совет не остался незамеченным и даже донесён до главного адресата.

– Может быть, потому, что стоит больше внимания уделять своей жене? В частности, её здоровью?

Мужик, выпучив на меня свои рыбьи глаза, начал безостановочно материться и угрожать. Я глубоко вдохнул и выдохнул. Сам он, похоже, в драку не полезет. А мне, вообще, эта ситуация кажется абсурдной.

– Если это всё, то я пойду! – кинул ему небрежно и, подождав пару секунд, действительно направился к подъезду. Мужик хоть и продолжал вслед пугать меня необратимыми последствиями, догонять не стал. Это было предсказуемо!

Заскочив домой, я переоделся, перекусил и поехал туда, куда всё ещё хотел попасть.

* * *

– Илья Анатольевич! – секретарша отвлекает от анализа отчетов моего отдела. – Вас Андрей Павлович к себе в кабинет вызывает. Пыталась позвонить, но с аппаратом что-то. Сейчас сообщу техникам.

– Хорошо, Анна, спасибо!

Девушка не уходит: уверенно делает несколько шагов в сторону стола и, остановившись, молча пожирает меня восхищенным взглядом. Это напрягает.

– Что-то ещё? – интересуюсь, сохраняя деловой тон.

– Я краем уха слышала, что вы увлекаетесь борьбой… – секретарша игриво убирает выпавшую прядь волос за ухо, и, якобы ненароком, облизывает губы. – У меня есть один свободный билет на пятничный турнир. Хотите составить компанию?

Похоже, она совсем не шарит. Но уже перешла к активным действиям, чтобы соблазнить меня. Соглашусь, что Анна – очень даже ничего, но репутация в этой компании, действительно, важнее служебной интрижки. Да и дефицита в общении с девушками я не испытываю. Нужно ответить жестко, чтобы больше не приставала с такими нескромными предложениями.

– Вы что-то путаете, Анна! Меня подобное не интересует! Вы свободны!

– Извините! – обескураженная отказом секретарша, запнувшись за собственную ногу, мигом выбегает из кабинета.

Проковырявшись в компе ещё несколько минут, вспоминаю про Палыча и направляюсь к нему.

– О, Илья! Доброе утро! Заходи, садись! – генеральный практически лежит в своём кресле и листает какую-то брошюру.

– Доброе утро, Андрей Павлович! – опускаюсь на стул напротив директора и вопросительно вскидываю голову.

– Хорошие новости: я поднял тебе оклад! – отбрасывая своё развлечение в сторону и приподнимаясь, сообщает Палыч.

– Спасибо! – благодарно улыбаюсь, но справедливо предчувствую, что это не всё.

– Поэтому теперь на тебя лягут дополнительные функции… Хочу, чтобы ты, когда будет необходимо, вместо меня ездил с Арсением на переговоры с заказчиками и оценку рентабельности потенциальных мест застройки в других городах. Я заметил, что у тебя неплохо развито бизнес-чутьё и, считаю, что ты будешь справляться с поставленными задачами не хуже меня.

Бизнес – чутьё? Он сам это придумал? Всего лишь – суперинтуиция на ложь и правду, не более. Но то, что повысил оклад, приятненько. Интересно, намного? Может, теперь стоит себе тачку в другой ценовой категории смотреть…

– Илья! Скажешь что-нибудь? – генеральный, как обычно, прервал мои размышления.

– Очень приятно, что вы меня так цените. Постараюсь не подвести! Когда ближайшая командировка?

– Через три недели. Но вот ещё что: Арсений Николаевич (его заместитель) боится летать самолетом. Поэтому, по возможности, будете кататься на поезде.

– Вопросов нет! В поездках по железной дороге есть своя прелесть.

– Согласен! А сейчас: иди работать!

Ещё ни разу не ездил в командировку. Должно быть – это круто: новые города, незнакомые люди… Давно уже хотел сменить обстановку. Пусть даже ненадолго.

На обеде Олег снова был какой-то раздражительный, поэтому я решил пока не делиться с ним новостью о своём относительном повышении.

– Как насчёттого, чтобы пойти в новый бар моего дяди этим вечером? У тебя же сегодня нет тренировки? – без особого энтузиазма, интересуется Беглец.

– Нет. А тебя Юля отпустит одного? – не смог удержаться.

– Я не буду спрашивать: поставлю перед фактом! – Олег слегка ударил кулаком по столу, чем вызвал у меня внутренний приступ смеха.

– Смотри, как бы она потом тебя не отшлепала… За непослушание! – уже в открытую заливаюсь. – А, может, ты – фанат подобных игр?

– Напиться хочу! – друг игнорирует мои подколы, значит, дело совсем плохо.

– Думаю, в баре дяди Юры для этого достаточно алкоголя. Но, как начальник, вынужден предупредить тебя: завтра на работу!

– Плевать! Если что – отгул возьму.

– Беглец, что случилось? – я всерьёз начинаю переживать за этого парня.

– Правду обсуждать не хочу, а врать тебе – нет смысла… Просто отвлеки меня от всего этого дерьма!

– Уже и не надеялся, что ты попросишь! – расплываюсь в самодовольной улыбке. – Для начала закажу мясо. И даже не пытайся сопротивляться, иначе с вилки насильно покормлю.

– Какой же ты дотошный и занудный, Угольников! – Олег наконец-то смеётся.

– Временами приходится. Что не сделаешь, ради друга…

Изначально собирались ехать в бар сразу после работы, но, в конце дня, уже перед выходом из офиса, позвонила Лиза и экстренно попросила забрать мальчишек из сада.

В итоге, мы с Олегом только через три часа направились оценивать бар его дяди. Интерьер нам понравился, да и народу было немного. Скорее всего, из-за того, что сегодня – будний день.

Хорошо, что сестра не отпустила нас голодными, потому что Беглец уже пьёт четвёртый стакан виски и, похоже, это только начало. Пытаюсь приободрить и развеселить этого слюнтяя, но он почти не поддаётся.

– Илюха! Я ещё никогда так сильно ни на кого не западал! – говорит Олег и начинает материться. – Но что-то не так. Ей часто кто-то звонит и пишет. Утверждает, что мама, но почему-то не верю… Совсем крышу мне рвёт, да?

Теперь уже матерюсь я. Про себя. Дебильная ситуация. И помочь ничем не могу… Или всё же могу? Придётся как-то прижать Юлю к стене. А пока – буду пытаться отвлечь этого влюблённого глупца – Беглеца.

Я, видимо, много чего не понимаю в этой жизни, потому что, буквально через полчаса, Олег уже летел на такси к своей Прищепкиной, а я остался один в баре. Предлагал его подбросить, так как сам не пил, но Беглец обратил моё внимание на девушку, которая всем своим видом требовала знакомства. Друг заверил, что прекрасно доберётся сам и, слишком сильно обняв на прощание, пожелал удачи.

Подхожу к незнакомке и предлагаю угостить её коктейлем. Она соглашается и представляется Женей. Мы непринуждённо разговариваем и флиртуем друг с другом. Потом девушка, чуть ли не силой, вытаскивает меня на небольшой танцпол. Сначала сопротивляюсь, но, в итоге, решаю не сдаваться на полпути.

Женя круто двигается под музыку, и я действительно настроился на продолжение нашего с ней «знакомства». Когда медляк разбавляет быстрые треки, девушка тесно прижимается ко мне и ждёт ответного хода. Не упускаю возможности опустить свои руки прилично ниже её талии и шепчу на ухо непристойности. Она похотливо улыбается и начинает целовать меня. Идеальный момент, чтобы пригласить Женю к себе.

– Какие люди! Илья, привет!

Что за кошмар?! Я далеко не верующий, но захотелось судорожно перекреститься. И всё на абсолютно трезвую голову! Передо мной и моей сегодняшней спутницей, криво улыбаясь, стоит эта вездесущая малолетка.

– Потанцуй со мной, одной скучно! – ненормальная продолжает общаться, глядя мне прямо в глаза. Я делаю вид, что не знаю её.

– Это кто? Сестра твоя, что ли? – недоуменно интересуется Женя.

– Понятия не имею, кто это. Похожа на сумасшедшую! – специально говорю очень громко, чтобы Венера услышала и отвалила. – Поехали уже ко мне!

Отворачиваю свою спутницу и тяну в сторону выхода. Но передо мной словно чёрт из табакерки снова выпрыгивает Венера и мешает пройти вперёд.

– То есть, ты меня совсем не знаешь? – в её глазах будто блеснула тень обиды. Или это был блеск неадекватности…

Серьёзно, девочка? Может, запала на меня? Только этого не хватало…

– Отойди с дороги, иначе сам уберу.

Как только я договариваю, то вижу, что выйдя из-за моей спины и схватив чей-то недопитый коктейль, Женя демонстративно выливает его на одежду малолетки.

– Отвали от моего парня, идиотка! – девушка триумфально улыбается и кладёт на меня руку.

Обычно представительницы женского пола, когда их прилюдно чем-то обливают и обзывают, верещат, как взбешённые дикие кошки, и обещают зачинщику скорую расправу. Венера же, не обратила на эту подлость никакого внимания. Даже не взглянула на огромное мокрое пятно на одежде.

– Илья! Надо поговорить. Буду ждать тебя на выходе! – игнорируя мою спутницу, ненормальная быстро удаляется.

– Что этой чокнутой надо от тебя? – возмущается Женя, пока я нахожусь в легком замешательстве.

– Коктейль мне новый оплати! – доносится чей-то возмущённый голос сзади.

Рассчитавшись за использованный не по назначению алкоголь, я схватил Женю за руку и, выйдя из клуба, направлялся с ней к своей тачке. Девушка всю дорогу доставала меня вопросами по поводу этой Венеры. Я продолжал отрицать, что знаком с местной сумасшедшей.

Уже вставив ключ в замок зажигания, всё же посмотрел на пространство перед баром и почти сразу увидел малолетку, беспардонно сидящую прямо на асфальте. Она обхватила голову руками и положила её себе на колени. Лица видно не было. Собираюсь тронуться, но в последнюю секунду меняю решение. Выхожу из тачки, крикнув на ходу своей спутнице: «Через пару минут вернусь!»

Подойдя к Венере, слышу, что она ревёт. Зашибись! Остатки совести каким-то образом подавляют мой порыв сейчас же свалить, и я грубо спрашиваю:

– Чего ноешь?

Девчонка нехотя поднимает на меня свои зарёванные глаза, громко и не очень культурно шмыгает носом, затем, снова обхватив голову руками, начинает рыдать.

– Я тебе не мамка с папкой сопли подтирать! Говори, что хотела, и побыстрее! – начинаю раздражаться, не понимая, зачем вообще решил к ней подойти.

Моментально успокоившись и горько усмехнувшись, Венера убирает ладони от лица и, отрешённо глядя перед собой, произносит:

– У меня фактически никогда не было родителей…

Не врёт. Хотя, насколько помню, она что-то говорила про отца в день, когда испортила мою рубашку чёртовым гаспачо… Плевать! Её семейные проблемы меня не интересуют.

– Сочувствую, но ближе к делу: о чём поговорить хотела? – спрашиваю сухо, при этом нетерпеливо поглядывая в сторону своего автомобиля.

– Лилька куда-то с парнем свалила, а меня тут одну бросила… В общагу в такое время уже не пустят… К тому же, я много выпила…

Правду говорит.

– И что? Я тут при чём?– уже не на шутку разражаюсь.

– Ты оставался единственным знакомым лицом в этом пабе. Мне больше некого просить помочь…

Нет, вы это слышали?! У этой девчонки реальные проблемы с головой.

– Ты от всех, кого несколько раз в жизни видела, требуешь помощи? Я тебе никто. Вызови такси и пытайся попасть в общагу! – разворачиваюсь и собираюсь идти обратно к машине, где меня ждёт, между прочим, сногсшибательная Евгения.

– Я боюсь ехать на такси не пойми с кем! – доносится мне в спину. – Тебя хоть немножко знаю: высокомерный, носом в небо метишь, но помогаешь. А что может захотеть сделать со мной тёмной ночью водитель такси? Страшно даже представить…

Матерюсь вслух. Ничего! Ничего с тобой никто не захочет сделать. Разве что: беспощадно убить и без удовольствия расчленить за постоянную пустую, неадекватную болтовню.

– Тебе не приходило в голову, что я тоже вполне могу быть кровожадным маньяком, страшным мохнатым оборотнем или ненасытным вампиром? Кого там сейчас боятся маленькие девочки?

– Мне уже девятнадцать, так-то!

Не врёт. Примерно так и думал.

– Ну раз такая большая, то, тем более, решай свои проблемы сама! Хватит приставать с этой чушью к взрослым мужчинам. Тебе повезло, что я такой воспитанный и терпеливый.

Не понял! Она что, прыснула со смеху?

– Это ты – взрослый мужчина? – точно, уже внаглую заливается. – То, что доступные девушки вешаются на тебя ради секса, подарочков и походов по дорогим ресторанам не говорит о том, что ты вырос и стал настоящим мужчиной. Скорее, наоборот: несерьёзный и пустой.

Второй раз называет меня пустым. Проблемы со словарным запасом налицо. Как же бесит эта наглая девица!

– Удивлён, что ты вообще слово «секс» знаешь. По телевизору слышала? Или за подружкой подглядывала? – сказал быстрее, чём понял, что подобными разговорами скатываюсь до её уровня.

– Ох! В этом плане за меня не переживай!

Теперь уже я начинаю хохотать так громко, что люди, которые кучкуются у здания, странно поглядывают в нашу сторону. Венера злится, пытается встать, но её, похоже, колбасит.

– Счастливо оставаться! – дежурно махнув рукой, разворачиваюсь и направляюсь к машине.

– Илья! Ну помоги! Последний раз! – ненормальная как-то умудряется догнать и даже повиснуть на моем рукаве.

Слишком сильно вырываюсь, и Венера, не устояв, неуклюже падает на землю. Очень хочу уйти, но не могу. Особенно после её нечленораздельного завывания: «Помогиии!» Неприятные воспоминания на миг накрывают меня удушающей волной. Молча хватаю девчонку под руки, помогаю встать и дойти до машины. Я точно спятил!

Открываю заднюю дверь, ненормальная заваливается на сидение.

– Ты зачём её сюда притащил?! – вполне оправдано возмущается Женя.

Завожу машину и, только тронувшись с места, отвечаю.

– Подкинем до общаги и поедем ко мне! Где, кстати, она находится? Венера?

– Ты сейчас шутишь, да? – моя спутница явно против нового расклада. – Кто она такая?

– Я вообще-то здесь сижу! Нечего говорить обо мне в третьем лице! – вставляет своё слово ненормальная. – А так, я – его постоянная любовница. Не удивляйся, красотка! Молодые всегда будут наступать на пятки стареньким. Вот, сколько тебе? Не отвечай! И так вижу, что много. А мне девятнадцать! Сама понимаешь, такое вытворяю… И, кстати, с тебя новая футболка!

Казалось бы, мне давно уже стоило заткнуть эту девицу с её нелепыми фразами. Но Женя так комично подняла брови и изменилась в лице, что я боялся не сдержаться и заржать в голос, поэтому молчал.

– Илья! Эта стрёмная курица только что меня оскорбила. Сейчас же высади её на обочину!

– А общага недалеко от твоей работы! Забыл уже, что ли, как бегал ко мне по ночам мимо коменды?

– Венера, заткнись! Иначе, действительно, сейчас выброшу из машины! – теперь уже до меня дошло, что такими темпами я могу остаться без секса сегодня.

– Эх, никто не любит правду. Ладно, я спать. Разбудите у общаги.

– Илья! Высади её! – неожиданно громко и неестественно заверещала Евгения, что я, чуть было, не приговорил педаль тормоза. – С ней не поеду. Выбирай!

– Спокойно! Через пятнадцать минут ноги её здесь не будет! – пытаюсь успокоить разбушевавшуюся девушку.

– Останови сейчас же! – Женя непреклонна.

– Хорошо, только успокойся!

Что же выбрать: ночь с красоткой или доставку до общаги буйной малолетки? Ну вы поняли, что я решил. Останавливаю машину и говорю:

– Венера! Выметайся! За полчаса пешком дойдёшь.

В ответ тишина. Поворачиваюсь и вижу, что эта ненормальная уже вовсю дрыхнет и пускает слюни на моё чистое сидение.

– Венера, подъём! – громко кричу, но реакции никакой.

– Я ухожу! – Евгения начинает демонстративно поправлять своё платье и прическу, готовясь к выходу из машины.

– Подожди! – останавливаю её порыв рукой. – Сейчас решу!

Выйдя из тачки, открываю заднюю дверь и пытаюсь растормошить Венеру.

– С меня хватит! – недовольно бубнит Женя, оказавшись уже на улице. – Катись лесом вместе со своей убогой подружкой!

Я пытаюсь отговорить девушку, но она упрямится, ловит первую попавшуюся тачку и уезжает прочь. Просто супер!

Возвращаюсь в свою крошку явно взбешённый, но Венера продолжает мирно похрапывать на заднем сидении. Надо быстрее от неё избавляться!

Остановившись напротив университетской общаги, снова пытаюсьразбудить эту проблемную девчонку. Она что-то недовольно бормочет себе под нос, а, когда я уже практически вытащил её из машины, резко вскакивает и испугано озирается по сторонам.

– На выход и побыстрее! – прикрикиваю на Венеру, рукой указывая направление.

– А куда красотка пропала? – своим вопросом, девица бесит меня ещё больше, напоминая о том, что сегодня я – друг мифической птицы обламинго. Это, если культурно выражаться.

– Не выдержала твоего ужасного храпа и прочих отпугивающих звуков!

– Прости, Илья! – девушка ровно три секунды смотрит на меня виновато, затем сразу же меняет манеру общения. – Не мог бы ты уладить последнюю проблемку с нашей комендой – Надеждой Тимофеевной? По слухам, ей по душе смазливые парни… Уболтай её впустить меня, пожалуйста!

Это уже ни в какие ворота не лезет! Как можно быть настолько наглой?!

– Проваливай, Венера!

– Для тебя же это пустяк, а я на кровати спать буду.

– Мне плевать, где ты будешь спать. Повторю ещё раз: мы друг другу никто. Больше никогда не проси меня о помощи. Исчезни, наконец! – теперь я по-настоящему зол и шумно возвращаюсь к водительской двери.

– Ты прав. Спасибо ещё раз за то, что подвёз. Но запомни одну вещь: мы с тобой похожи намного больше, чем думаешь.

– Что? – чуть не плююсь от возмущения после такого абсурдного заявления. – У меня с тобой нет ничего общего! Девочка, очнись и посмотри в зеркало!

– Я не про внешность говорю. Количество людей, трущихся рядом, не отменяет факта твоего реального одиночества: среди них нет ни одного человека, которому ты бы мог доверить всю правду о себе… Счастливо оставаться! – громко крикнула эта ненормальная и нырнула в здание общаги.

Глава 6

Через несколько дней я, наконец, решил позвонить в стоматологию, в которой работает Юля, и даже ухитрился упросить настойчиво сопротивлявшуюся девушку – администратора позвать к телефону самого загруженного врача клиники. Мой неожиданный звонок, несомненно, озадачил Прищепкину, но подружка Беглеца пообещала выйти на улицу в обеденный перерыв, чтобы поговорить лично.

Несмотря на то, что Олег снова выглядел счастливым, довольным жизнью и морально настраивался на отпуск, моя неожиданно проснувшаяся совесть изрядно портила настроение и не позволяла закрыть глаза на Юлин секрет. Всё-таки ребёнок – это серьёзно. Беглец обязан о нём узнать. И не от меня, а от своей благоверной со всеми подробностями.

Воспользовавшись занятостью зама, под предлогом того, что еду в ближайший салон взглянуть на заинтересовавшие меня модели авто, быстро укатил в направлении нужной стоматологии.

– Илья, привет! Что случилось? К чему такая срочность и таинственность? – голос девушки звучит обеспокоено, и сама она заметно дергается.

– Привет! Разговор есть. Сядь, пожалуйста, в машину.

– Что-то с Олегом? – выполнив мою просьбу, нетерпеливо интересуется Юля.

Так, ну что? Нет смысла заходить издалека. Буду задавать вопросы в лоб.

– У тебя сейчас кто-то есть, кроме Олега? Другой мужчина?

– Ты в своём уме?! – после ощутимой заминки, буйно возмущается Прищепкина. – Для этого меня позвал?

– Просто ответь: да или нет.

– Ты рехнулся, да? – нападая, девушка не даёт чёткого ответа, чем начинает понемногу раздражать.

– Есть или нет? – теперь по моему решительному тону должно быть понятно, что я не отстану.

– Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь?

Не врёт. Значит, не изменяет Олегу. Уже хорошо.

– А ребёнок твой где?

– Какой ещё ребёнок? Ничего не понимаю! – Прищепкина пытается изобразить искреннее недоумение, но неосознанные ужимки выдают её нервозность.

– Юля, я знаю, что у тебя есть ребёнок. Бессмысленно отрицать. У меня только один вопрос: почему ты скрываешь его от Олега?

– Никого я не скрываю! Откуда у тебя такая бредовая информация? – девушка настойчиво продолжает отпираться.

– Это неважно. Главное, что так оно и есть. Я не хочу в это всё вмешиваться, но должен быть уверен, что ты расскажешь Олегу про своего ребёнка.

– Ты уже влез, Илья! Какого хрена?! Я не собираюсь ничего говорить Олегу. Как ты, чёрт возьми, узнал?

– Только это волнует? Почему ты скрываешь от своего парня, что у тебя есть ребёнок?

– Не суй свой нос не в своё дело, ясно? Я не собираюсь перед тобой отчитываться!

– Да мне вообще глубоко плевать на твои секреты, но Олег чувствует, что ты что-то скрываешь: загоняется из-за этого, косячит по работе… Расскажи ему правду, и дело с концом!

– Давай, я сама буду решать, что мне говорить своему парню, а что нет! Ты ничего об этом не знаешь. Так что займись лучше своими проблемами и больше мне не звони! – девушка эмоционально открывает дверь и вылетает из машины. – И вот ещё что: только попробуй сказать о ребёнке Олегу! Я найду способ тебя уничтожить.

Ух ты, даже так! А эта, с виду милая, Юля оказалась настоящей фурией. Не зря она мне сразу не понравилась. Но в одном Прищепкина права: я ничего не знаю, кроме факта наличия ребёнка. Мало ли, какие там обстоятельства… Попытался с ней поговорить по-хорошему – врага себе нажил. Больше лезть в чужие отношения я не намерен.

***

Утром просыпаюсь от того, что Азик целенаправленно прыгает мне на лицо и орёт, как одержимый кошачьим дьяволом зверь. Проголодался, пучеглазик!

На автомате беру с тумбочки телефон и понимаю, что проспал будильник. Твою мать! За мной уже через пять минут такси на вокзал приедет.

Быстро умывшись, на ходу одеваюсь, щедро кормлю кота, хватаю кейс и выбегаю из квартиры.

– Добрый утро! – широко улыбаясь, приветствует меня водитель чёрного Логана, вероятно, уроженец Узбекистана. – Какой музыка любим?

– Доброе! Без разницы, на свой вкус поставь. Мне главное, успеть на вокзал. Поехали уже!

– Хорошо, брат! Домчим с ветерком!

Со стороны в какие-то моменты вам могло показаться, что я тот ещё высокомерный сноб, раскидывающийся деньгами и ставящий себя выше других. По факту, я рационально экономлю и абсолютно непредвзято общаюсь с людьми любых профессий, будь то дворник, охранник или, частично знающий русский язык водитель самого доступного такси. Глупо отрицать, что новая должность совсем не изменила моё поведение и мнение о себе, но я почти всегда стараюсь быть любезным и участливым. Если короче, то сейчас меня совсем не напрягает дружелюбный мужчина за рулем, громко подпевающий слова песни в стиле шансон. Через пару-тройку таких композиций, непризнанный певец переключает радиостанцию и попадает на какую-то «угадай мелодию» с вариантами ответов. Теперь пришла моя очередь блистать перед ним своими талантами. Водитель был настолько шокирован, что пару раз проскочил на красный и чуть не «зацепил» тачку в соседнем ряду, искренне восхищаясь: «Да ты, брат, просто гений музыка!»

Вдруг затрещал мой мобильник. Я попросил своего нового поклонника максимально убавить звук, так как мне зачем-то звонит генеральный.

– Доброе утро, Андрей Павлович!

– Привет, Илья! Ты уже на вокзале?

– Нет ещё, но скоро буду.

– В общем, тебе придётся одному скататься на встречу с заказчиком. У Арсения Николаевича горе случилось: умер кто-то из близких. Я уже дергаться не буду и искать замену тоже. Решил, что ты сам справишься. В крайнем случае, свяжешься со мной через скайп. Всё, что было у Арсения по этому вопросу, я попрошу Анну скинуть тебе на почту.

– Хорошо. Передайте Арсению Николаевичу мои соболезнования.

Обсудив с Палычем ещё кое-какие формальности, я попрощался и немного приуныл: скучновато будет одному трястись почти целые сутки в поезде. К тому же, хотел посмотреть со стороны, как заместитель генерального решает выездные рабочие вопросы, чтобы в дальнейшем активно ему помогать. А теперь, придётся импровизировать. Ничего, справлюсь.

Пробежав через все досмотры на вокзале, по дороге к нужному перрону я надеялся купить что-то съестное в ларьке. Уже практически занял очередь, как к своему неописуемому негодованию и откровенному шоку, увидел знакомую спину в серой толстовке с капюшоном, вечный лохматый узел на голове (не знаю, как правильно у женщин называется подобная причёска), нелепо розовые кеды неизвестной марки и многострадальный обшарпанный рюкзак. Что за приколы? Как такое вообще возможно?

Тем временем, несуразная девчонка попросила продавца подать ей большой «Марс» и холодный бутылочный чай со вкусом персика. Этот голос стал уже резать слух. Почти месяц радовался, что больше её не встречаю. Точнее, даже не думал об этом. Теперь закралось нешуточное подозрение, что за мной следят.

Что могла забыть эта Венера на вокзале в будний день? Как же хорошо, что я этого так и не узнаю, потому что моментально, словно трусливый подросток, пячусь назад и быстрым шагом удаляюсь от ларька. Не хватало ещё, чтобы ненормальная меня заметила и снова прилипла.

Злой от того, что так и остался невыносимо голодным, шумно захожу в своё купе. Пожилая женщина, очевидно, временная соседка, тут же вздрагивает и подпрыгивает на месте. Пришлось извиниться. Развалившись на верхней полке над старушкой, судя по всему, её внук-подросток играет на планшете. Я обрадовался тому факту, что больше в купе никого не будет. На место Арсения Николаевича можно пока кинуть одеяла и постельное белье. Я прибуду в город назначения только завтра рано утром. Надо повторно просмотреть всю информацию к предстоящей встрече с возможным заказчиком.

Поезд ещё не тронулся, но назойливое чувство голода велело мне найти проводников и узнать, когда начнёт работу вагон – ресторан. И, может быть, у них в продаже имеется хоть что-то съедобное, чтобы временно обмануть мой отчаянно ноющий желудок.

Прогулявшись до служебного купе, никого там не обнаружил. Зато, возвращаясь к своему, услышал громкие препирания пассажиров и случайно кинул взгляд в сторону раздражителей.

– Это моё место! Я же вам показываю билет!

– У меня тоже билет на это место, только электронный. Вы проверяли!

– Да, всё верно. Видимо, какой-то сбой в системе произошёл – неуверенно мямлит девушка – проводник.

– Чихал я на ваш сбой! Специально приобретал билет два месяца назад, потому что знал, что сейчас сезон, и мест не будет!

– Спокойно купила билет сегодня утром через ваш сайт в интернете. Правда, хотела плацкарт, но цена на это купе приятно удивила.

– Вот, слышали?! Она только что купила, поэтому, если свободных мест нет, то высаживайте её и возвращайте деньги!

– Ещё чего?! Никуда я не уйду.

– Попробую разобраться! Времени совсем нет! – проводник выходит из купе и куда-то убегает.

Кто бы сомневался, что именно странная Венера – одна из действующих лиц данного недоразумения. Неудивительно: эта девчонка постоянно притягивает к себе проблемы. От таких стоит держаться подальше!

Я собирался пройти мимо, но, в этот самый момент, ненормальная заметила меня и сделала вид, что не знает. Может, это я обознался? Так и застыл у проёма чужого купе.

Огромный мужик лет сорока – второе действующее лицо, стоит спиной к двери и снова начинает возмущаться. Ещё три человека нарочно медленно застилают свои места и не вмешиваются в спор.

– Выходи лучше сейчас! Всё равно высадят. Следующая остановка только через два часа будет.

– Вам надо, вы и выходите! Мне до конечной.

– Тупая, да? – мужик начинает уже откровенно хамить. – Была бы хорошенькой, поделился бы местом без вопросов. А так, сейчас зашит, не пью!

– Повежливей будь! – я вмешался быстрее, чем осознал. Все присутствующие тут же заинтересовались.

– Мне не нужна помощь, Илья! Сама разберусь! Иди, куда шёл! – Венера равнодушно отвела взгляд.

То есть, узнала и нарочно проигнорировала?! Это что-то новенькое…

– Ты кто такой? – вновь заговорил мужик, уже обращаясь ко мне.

Хотел ответить грубо, но в этом самый момент в купе вернулась проводник и начала тараторить:

– Я очень сожалею, но сведений о наличии свободных мест пока нет. Готов ли кто-нибудь из вас перенести поездку?

– Нет! – хором отвечают ненормальная и мужик.

– Венера, за мной иди! – снова вставляю слово и, уверенный, что девчонка последует указанию, направляюсь в своё купе. Но через полминуты чётко понимаю, что эта ненормальная даже не пошевелилась и продолжает препираться с мужиком.

Поезд трогается. Я раздумываю ещё пару секунд, но всё же решаю вернуться в проблемное купе. Сюда уже подоспела вторая девушка – проводник, а у входа стоят несколько зевак.

– Девушка! Пойдёмте с нами! Будем что-то думать с местом для вас! – предлагает одна из сотрудниц железной дороги.

– А почему для меня? Пусть он с вами идёт. У меня такие же права на это место! – громко возмущается ненормальная, активно жестикулируя рукой в сторону мужика.

– Но вы же позже купили билет.

– И что? Ключевое слово: купила!

Похоже, я об этом очень скоро пожалею, но вслух произношу:

– В моем купе пока есть одно свободное место. Венера, пойдём!

Специально не упоминаю о том, что полка будет пуста до конца маршрута. Вдруг придётся что-то переигрывать, если девчонка снова начнёт вести себя неадекватно. Все присутствующие сразу же поворачиваются ко мне.

– Замечательно! – говорит одна из проводников и обращается к Венере. – Девушка, идите пока со своим знакомым. Мы попробуем получить информацию о свободных местах повторно.

– Он мне никто. Я с ним не пойду.

Ну что за упрямая девица?! Так и хочется подойти и щелкнуть её по лбу, чтобы не выпендривалась. Вместо этого, делаю пару шагов вперёд, хватаю с полки рюкзак ненормальной и быстро удаляюсь в сторону своего купе. Теперь точно придёт.

– Ты совсем офонарел? Отдай сейчас же! – в проходе через пару секунд появляется разъярённая малолетка.

Я демонстративно закидываю её вещь под своё сидение и сажусь на него. Кажется, сейчас сам веду себя неадекватно. Но вы бы видели натужное выражение лица Венеры, когда она пытается поднять скамейку вместе со мной. Так и подмывает сказать: «Смотри, не пукни!», но, взглянув на соседку-старушку, я культурно помалкиваю.

– Илья! Это не смешно! Отдай рюкзак!

– Сядь и успокойся!

– Не хочу я с тобой сидеть! В последний раз ты ясно дал понять, что не желаешь иметь ничего общего с такой, как я. Как хорошо, что ты мне тоже не по душе!

Не врёт. Значит, не запала. Почему-то до этого я был уверен в обратном.

– Видимо, тебе по душе слушать неприкрытое хамство от того бугая?

– Тебя это не касается. К тому же, ты тоже постоянно пытаешься меня унизить.

– Не замечал…

Разве? Вроде бы, вслух я ничего потенциально обидного не произносил.

– Да достаточно только одного твоего брезгливого взгляда, и сразу становится понятно, что ты обо мне думаешь.

Она что, мысли читает? Почему-то сейчас стало немного стыдно. Может быть, ещё и потому, что после слов Венеры старушка смотрит на меня осуждающе.

– Не сочиняй! Садись, давай! – хлопаю по месту рядом с собой.

Девчонка раздумывает ещё пару секунд, но всё же опускается на скамью.

– Огурчиков свежих хотите, молодые люди? – нарушает тягостное молчание соседка по купе.

Я вспоминаю, что мой желудок пуст и с благодарностью принимаю несколько штук. Хоть что-то! Сажусь ближе к окну и начинаю хрустеть огурцами. Неосознанно поворачиваю голову и ловлю на себе завистливый взгляд Венеры, которая сразу отворачивается. Мне становится смешно. До чего же нелепая девчонка!

Через какое-то время заходит одна из проводников, подтверждает Венере, что пассажир на имеющееся свободное место так и не сел на поезд, и разрешает занять его полку. Ненормальная недовольно морщится, но всё же больше не предпринимает попыток к бегству из нашего купе, даже, когда я ей возвращаю рюкзак.

Вагон-ресторан начнёт работать только через два часа, поэтому решаю пока посмотреть рабочие документы на своём планшете. Когда глаза уже устают пялиться в экран, кидаю взгляд на Венеру: она читает какую-то бумажную книгу. Резким движением придвигаюсь, чтобы разобрать надпись на обложке: «Обольщение необузданного самца: побег из логова. Книга третья», и просто не могу сдержать в себе взрыв истерического хохота. Старушка-соседка, пытающаяся спать, снова вскакивает на своём месте и испуганно оглядывается. Приходится второй раз перед ней извиняться, но перестать смеяться так и не получается.

– У тебя что, не все дома? – раздраженно спрашивает Венера, ревностно прижав книжку к себе.

– Или у тебя? Как ты можешь читать подобный бред? – продолжаю веселиться.

– Давай-ка посмотрим, что ты изучаешь! – девушка выхватывает мой планшет. – «Нюансы типовых условий контрактов с заказчиками»? Фу, какая скукотища! У меня тут хотя бы экшн и любовь!

– Не сомневаюсь. И, судя по названию и обложке, много событий из категории «восемнадцать плюс». Ты не мала такие книжки читать? – только начинаю приходить в себя после очередного припадка смеха.

– В самый раз. Я же тебе не малолетка там какая-нибудь. Мне девятнадцать лет, Илья! Я студентка второго курса, между прочим.

Не знаю, не знаю… Привык считать Венеру малолеткой. Хотя, очевидно, что с точки зрения нашего законодательства, она уже взрослый человек. Но здравый смысл оценивает поведение этой ненормальной лет на тринадцать – четырнадцать. Так что, буду продолжать считать её малолеткой.

– На кого, кстати, учишься?

– А ты кем работаешь?

– Я – руководитель сметно-договорного отдела в строительной компании.

– А я – будущий почвовед.

– Это, наверное, безумно интересная профессия! – не могу сдержать иронию. – Почему такой странный выбор?

– Куда по баллам взяли, туда и пошла! Видишь ли, не у всех есть возможность учиться платно!

– К твоему сведению, я сам поступил на нужный мне факультет и учился абсолютно бесплатно.

– Верится с трудом. Знаю я таких бесплатников: денежки напрямую кому надо всучил и получаешь потом стипендию!

Вот же язва! Не буду ей ничего доказывать. Пусть думает, что хочет. Бросаю в сторону Венеры колкий взгляд, и возвращаюсь к своему занятию. Надо хорошенько продумать тактику общения с потенциальным заказчиком, раз уж Палыч возложил на меня такие надежды.

Постоянно поглядывая на часы, я обрадовался тому, что подошло время идти в вагон-ресторан. Встав со скамейки и взяв свой кейс, направился к выходу из купе.

– Ты куда? – крикнула Венера, откинув свою дикую книгу в сторону и собираясь вскочить.

Я проигнорировал её вопрос и вышел в коридор. Девчонка, схватив свой допотопный рюкзак, тут же последовала за мной.

– Илья! Кушать идёшь? Я с тобой!

Чёрт! Надеялся, что уже ничего не омрачит такой долгожданный приём пищи. Но эта растрепанная девица, шагающая сзади, явно не даст мне спокойно поесть.

Как в воду глядел! Мы только что устроились за небольшим вытянутым столом друг напротив друга. Я даже не успел ознакомиться с первыми тремя позициями в меню, а Венера уже начала неприлично громко голосить о заоблачности цен на блюда, привлекая насмешливые взгляды персонала и немногочисленных посетителей. Пытаюсь спрятаться от надоедливой девчонки и неприкрытого интереса со стороны любопытных товарищей за тонюсеньким прайс-листом, но ненормальная быстро срывает моё хлипкое укрытие, безостановочно тараторя: «Нет, ты видел?! За стакан разбавленного апельсинового сока сколько хотят… А за омлет с ветчиной… Он что, из золотых яиц курицы Рябы?! И всего-то сто двадцать грамм! Это беспредел! Пусть сами едят за такую цену. Я дождусь остановки и куплю у кого-нибудь вкуснейшие пирожки… Пойдём отсюда, Илья!»

Мой желудок сейчас не просто напоминает о себе легкими застенчивыми всхлипами, он требует внимания пугающим рёвом и болезненным сжатием, напрочь игнорируя заботливо кинутые в него огурцы. Этот удручающий факт в совокупности с взбалмошным поведением Венеры, которая теперь возвышается рядом, что-то неугомонно бренчит и настойчиво тянет меня за локоть, выводят из себя. Раздраженно выдыхаю и смеряю ненормальную гневным взглядом.

– Разве я звал тебя с собой? Нет! Поэтому, если не собираешься тут есть – катись, куда хочешь, а меня оставь в покое!

Прозвучало чересчур грубо. Однако, девчонка молча вернулась на своё место за столом и, обиженно поджав губы, уставилась в пыльное окно.

Недоуменно хмыкнув, я подзываю официанта и делаю надиктованный голодом заказ. Венера, не отрываясь от лицезрения облезлых объектов промзоны очередного города, отмахивается от обращающегося лично к ней сотрудника ресторана, как от назойливо жужжащей мухи. То есть, совсем ничего не заказывает и отправляет официанта, озадаченного таким вызывающим жестом, восвояси.

– Будешь смотреть, как я ем? – уже спокойнее интересуюсь у девчонки, пытаясь скоротать затянувшееся ожидание, сопровождающееся однообразным стуком колёс, разговором ни о чём.

– У меня с собой шоколадка и чай. Тоже покушаю, не переживай! – язвительно отвечает ненормальная и кривит лицо в надменной гримасе.

– Если ты не в курсе, то даже в захудалых кафешках редко жалуют со своим. Хотя, подожди: ты же сама работаешь официанткой. Лучше меня должна знать правила подобных заведений.

– Ты-то сделал заказ. Не вижу никакой проблемы.

Ну разумеется! Не ей же позориться рядом со мной, а мне – с ней. Вот, зачем, спрашивается, чёрт снова дёрнул помогать этой странной девчонке?! Сегодня она даже не просила об этом и явно была против. Пора завязывать с нескончаемой благотворительностью.

– К кому едешь? – в очередной раз пытаюсь занять себя болтовнёй, чтобы извлечь хотя бы мизерную пользу от вынужденной компании проблемной малолетки.

– К знакомым, передать кое-что нужно. Завтра утром приеду, а ночью на обратный поезд сяду.

– Попроще способа передать не нашлось?

– Ну, я ещё хочу по городу погулять, на достопримечательности глянуть. Никогда там раньше не была. Лишь бы с погодой повезло!

– А с работой что? Сама ушла или уволили? – не знаю, зачем спросил.

– Ещё чего?! Подменилась с Анжелкой на время отъезда. После вчерашней вечерней смены сегодня даже на первую пару сходила! – Венера смотрит на меня слишком самодовольно, а я не могу понять, что с ней не так. – Илья! Сделай лицо попроще. Возникает ощущение, что ты пытаешься меня загипнотизировать.

Понял! У неё странные глаза. По цвету что-то между болотным и тёмно-серым. Но вокруг зрачков, на радужке, помимо расплывчатого рисунка, есть неравномерные желтоватые вкрапления, которые придают взгляду их обладательницы дикость и отрешённость. Скорее всего, у всех неадекватных людей соответствующие глаза.

Увлёкшись осмотром лица Венеры, я невольно взглянул на относительно небольшой, но заметный на бледной коже из-за своей структуры и контрастности шрам, снова пытаясь предположить, от чего он может быть. В детстве неудачно упала на что-то?

В этот самый момент, девчонка впервые смущённо прикрыла щеку ладонью, облокотившись на стол левой рукой, и растерянно отвела взгляд в сторону окна. Её скулы тут же стали алыми. Стесняется. И боится, что бестактно спрошу про шрам, а говорить о нём, очевидно, не желает.

В воздухе ненадолго повисло ощутимое напряжение. К счастью, вскоре к нам подошёл официант и стал шумно расставлять заказанные блюда, перечисляя их названия. Запах еды, несмотря на сомнительный внешний вид, в моем состоянии казался просто божественным, и я так обрадовался этим долгожданным многочисленным тарелкам, что не заметил, как предложил Венере угощаться. Поначалу ненормальная пренебрежительно морщила и воротила нос, но, отметив моё удовлетворённое непрерывным жеванием лицо, сдалась и смело начала таскать всё, что можно и нельзя, при этом, не уставая бубнить о запредельной стоимости блюд.

На сытый желудок я практически не раздражаюсь от её поведения и в бодром расположении духа принимаюсь за чай. Девчонка, загадочно улыбаясь, вытаскивает из своего рюкзака «Марс», профессионально разрывает обертку, и кладёт половинку на салфетку передо мной, громко объявив: «Держи вкусняшку!»

– Спасибо, конечно, но я не любитель сладкого! – аккуратно таща по столу салфетку, пытаюсь вернуть шоколад.

– Бери, пока я добрая! – Венера возвращает половину «Марса» тем же способом.

– Я, правда, не хочу! – снова пытаюсь передвинуть батончик, но ненормальная, привстав, решительно кладёт ладонь на мою руку, тем самым, останавливая скудное путешествие слегка подтаявшей шоколадки по столу.

– Нельзя отказываться, когда тебя искренне угощают! – сердито произносит Венера, буравя меня безапелляционным взглядом и не торопясь убирать необъяснимо холодную для такой комфортной температуры воздуха в помещении ладонь.

Это всё до того нелепо, что я тоже отчего-то торможу, оставляя свою руку в неадекватном ледяном плену и участвуя в бессмысленном бою против странных глаз. Совсем рядом начинает наигранно кашлять официант, приближение которого я даже не заметил.

– Молодые люди! Вы ещё будете что-то заказывать?

– Нет! – отвечаю на автомате и, наконец, освобождаю свою руку, разорвав зрительный контакт с Венерой. – Можно счёт?

Официант радостно кивает, забирает грязную посуду и удаляется. Ненормальная равнодушно пытается вернуть себе предложенный кусок шоколадки, но в последний момент я хватаю его и, демонстративно покрутив перед собой, начинаю есть. Очень сладко.

– Так-то лучше! – Венера кусает свою половинку и подмигивает мне. – Можешь же быть хорошим парнем, когда захочешь.

Понятия не имею, зачем я это сделал. Приторная нуга уже прилипла к зубам и не торопиться смываться обильным потоком крепко заваренного чая.

– Илья! А тебе не показалось, что этот мелкий парень на меня как-то подозрительно смотрит? Который в купе со старушкой?

Я чуть не поперхнулся своим многострадальным напитком. Ненормальная снова начинает меня веселить.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю, пытаясь придать выражению лица серьёзный вид.

– Он будто кидает на меня неоднозначные взгляды… Ну, ты понимаешь…

– Нет, не понимаю. Что за взгляды такие? – глубоко вдыхаю, чтобы не выдать своего истинного настроения.

– Те самые! Похотливые. Может, мне стоит сделать ему замечание?

– Или тебе стоит перестать читать порно-книжки! – больше не могу сдержать иронию. – Венера, парнишке от силы двенадцать лет. Сомневаюсь, что ты могла стать объектом его фантазий.

– Считаешь меня страшной, да?

Хм… Пожалуй, нет! Просто ничем не примечательной, кроме вопящей о себе неадекватности. Моё затянувшееся молчание действует на девчонку, как красная тряпка на быка.

– А знаешь что: если я захочу, то смогу понравиться любому человеку в этом поезде. Даже тебе! – вскочив из-за стола, эмоционально заявляет Венера.

– Неужели? – привычно прикрываю рот рукой, чтобы в очередной раз временно спрятать нарастающее веселье.

– Да! Проблема только в том, что ты не в моём вкусе, а переступать через себя не хотелось бы…

Правду говорит, хотя её мимика и поведение кричат об обратном. В первый раз такое вижу. Обычно, люди врут и пытаются походить на святых, а ненормальная – наоборот. Это девчонка не перестаёт меня удивлять.

Встаю с таинственной улыбкой на лице, оставляю деньги за еду, беру кейс и молча двигаюсь к выходу.

– Илья! Ты что, обиделся на меня? – долетают в спину слова Венеры. – Если так сильно хочешь, то мы можем общаться по-дружески.

Я даже не собираюсь думать об этом идиотском предложении: не останавливаясь, усмехаюсь и пропускаю его мимо ушей.

Зайдя в купе, сразу закидываю свои вещи и сам запрыгиваю на верхнюю полку. Решаю продолжить разбирать рабочие документы, делая заметки на планшете. Собственно, так увлекаюсь своим занятием, что совсем не замечаю, как мои временные соседи во главе с Венерой начинают оживленно играть в карты. Даже старушка, которая до этого казалась приболевшей и уставшей, сейчас часто и громко щебетала, азартно перемешивая колоду и поучая тонкостям игры своего внука.

– Миша! Опять ты проиграл. Это всё потому, что рано вытащил даму пик. Говорила же, возьми пока карты.

– Это бы не помогло! – уверенно заявила Венера. – В таком случае, остались бы вы, вместо него. Мало кому удаётся меня обыграть.

Правду говорит. Я заинтересовался. Всегда считал, что в карточных играх победа зависит от удачи и умения одурачить соперников. Решил незаметно последить за следующей партией и, к удивлению, обнаружил, что девчонка играет честно. Или же, она очень искусно мухлюет.

– Раздай-ка и на меня! – бросаю пареньку, спрыгивая с полки, и подсаживаюсь к недоумевающей Венере. – Пора уже оставить кое-кого в «дурочках».

Ненормальная растянула губы в дежурной улыбке и молча взяла свои карты. Теперь по выражению её лица невозможно было понять ни о чём она думает, ни насколько удачен текущий расклад. И, если поначалу каждый играл сам за себя, то через пару партий мы втроём негласно объединились, чтобы, наконец, завалить Венеру и стереть с её напыщенного лица насмешливую улыбку.

Я уже внаглую пытался использовать карты из отбоя, но каждый раз эта ненормальная пресекала мои провальные потуги жульничать фразами, типа: «Эта карта вышла из игры пять раундов назад!», «Неплохая попытка, но бубновый валет был у Миши!», «Верни на место десятку, иначе точно останешься!». Даже мои «детекторские» способности не помогали пробить непроницаемую броню из общих, неоднозначных ответов.

– У тебя что, фотографическая память? Ты считаешь карты? А, может, видишь их насквозь? – после очередного проигрыша, взрываюсь и начинаю нападать на Венеру, сжимая от досады кулаки. Никогда ещё я так часто и беспросветно не проигрывал.

– Ничего такого, но на память не жалуюсь. Просто в детстве я очень часто играла с бабушкой.

– Мелкими все постоянно рубились в карты, но почему-то только ты стала асом. Есть какой-то секрет?

Не верю я в то, что её постоянным победам нет логического объяснения.

– Нет никаких секретов. Только внимательность к деталям и опыт игры. Не кипятись ты так! Если позарез нужно меня обойти, то могу тебе подыграть! – самодовольно заявляет эта нахалка, на что получает мгновенный жесткий отказ.

Не хватало ещё, чтобы мне поддавалась девчонка. Но она не врёт, и это жутко бесит.

Миша начинает активно восхищаться навыками ненормальной, даже пожимает ей руку в знак уважения. Старушка тоже лепечет Венере похвальные дифирамбы. А я, свирепствуя про себя, достаю планшет и утыкаюсь в него, но не могу сразу подавить собственное разочарование от несостоявшегося триумфа над малолеткой. Просматриваю одни и те же позиции в смете по третьему кругу, но ни чёрта не соображаю и откидываю девайс в сторону.

– Хочешь чай с персиком? – приторно дружелюбно спрашивает Венера и протягивает мне прозрачную пластмассовую бутылку.

Стиснув зубы, отворачиваюсь от неё, оставив вопрос без ответа, и решаю снова пойти в вагон-ресторан.

На этот раз никто за мной не следуют, и я ем в одиночестве, искренне удивляясь тому, что так сильно взъелся на сущий пустяк. Подумаешь, карточная игра…

Да и эта пронырливая девчонка не даёт мне расслабиться: странная, проблемная, противоречивая, но, в то же время, подозрительно самоуверенная: «Если так сильно хочешь, то мы можем общаться по-дружески!»

Ха-ха! Она это просто так ляпнула или действительно верит в возможность такой дружбы? Моя первая и, очевидно, последняя платоническая подруга женского пола оказалась беспринципной стервой. Именно с ней подсознание вполне резонно ассоциирует необратимое крушение моих навязано-липовых идеалов… и тот злосчастный день… Чёрт! Снова перед глазами вспыхивает давнейшее событие, которое полностью вытряхнуло из меня слепое простодушие и безоговорочную честность, расшвыряло, подобно бешеному торнадо, все мои мнимые ценности и оставило тяжелый, въевшийся в самое сердце след, который до сих пор периодически воспаляется и жжёт изнутри… Который навсегда лишил меня возможности быть идеальным перед самим собой.

– Мужчина! С вами всё в порядке? – откуда-то сверху, заглушено звучит хриплый женский голос. Пытаюсь сконцентрироваться на нем и начинаю различать силуэт тучной темноволосой официантки вагона -ресторана с кружкой чая на подносе. Её обеспокоенный взгляд в сторону моей руки заставляет взглянуть на плотно сжатый под неестественным углом нож, которым, вместо куска пересушенного мяса, я пытаюсь проткнуть стол.

– Всё хорошо, просто задумался! – резко разжимаю пальцы, но успеваю перехватить столовый прибор до его падения на столешницу. Вежливо улыбаюсь девушке и левой рукой беру заказанный ранее чёрный чай.

Давненько меня не накрывало. Сам удивлён, что упустил момент, когда нужно было душить едкие воспоминания на корню. И снова всё из-за неадекватной Венеры и её нелепостей. Надеюсь, сегодняшняя поездка – последняя неожиданная встреча с этой ненормальной.

Вернувшись, я застал типичную картину для купе: старушка, отвернувшись к стенке, демократично похрапывает; Миша в наушниках смотрит какой-то боевичок, заразительно хрустя сухариками; Венера сидит по-турецки на втором нижнем месте, ловко крутит пальцами шариковую ручку и с умным видом пытается разгадывать кроссворд.

Когда я сажусь рядом, ненормальная кидает на меня холодный взгляд и снова таращится на вопросы. Отмечаю, что у неё не очень-то получается отгадывать и начинаю помогать. Поначалу девчонка игнорирует мои идеально правильные ответы, но потом оставляет попытки блистать своей несуществующей эрудицией и на коленях записывает нужные слова, иногда раздраженно уточняя, какая именно буква должна быть в том или ином месте. Меня забавляет, когда Венера, нахмурившись, бормочет, что сама знала отгадку, но не успела прочитать вопрос. Я ехидно улыбаюсь и всем своим видом демонстрирую, что ни черта ей не верю. Хотя, признаться, моя интуиция на стороне этой девчонки и ни разу не уличает её во лжи. Парадокс какой-то. Я впервые на миг усомнился в своих способностях с тех пор, как узнал о них. Или же ненормальная и правда при мне никогда не врёт.

В какой-то момент Венера, злобно зыркнув, начала прятать журнал с кроссвордами, заводя его за спину, чтобы я не мог прочитать очередной вопрос и обескуражить её правильным ответом. На поводу у улучшающегося настроения, попытался отобрать, и даже умудрился схватить помятый журнал, неожиданно для себя оказавшись слишком близко к девчонке. Во время нашей шуточной борьбы, окружил Венеру руками и, от резкости собственных движений, случайно задел щекой её щеку. Буквально трёхсекундное касание, но какое-то слишком интимное, неправильное. Слегка отодвинувшись, посмотрел в глаза девчонке, ожидая увидеть там смущение, беспокойство, непонимание происходящего, но столкнулся со спокойным, изучающим взглядом. Я терпеть не могу, когда кто-то без надобности вторгается в моё личное пространство, но сейчас сам нарушил невидимые границы другого человека и, к собственному замешательству, не тороплюсь это изменить.

Всё дело в реакции Венеры. Точнее, в её отсутствии. Она слишком расслаблена и незаинтересованна. Её скучающий вид сбивает меня с толку. Девушки редко так безразлично реагируют на мою близость, пусть даже на такую нелепую и поверхностную. Хотя, это же Венера! Странно, что я вообще сейчас об этом думаю.

– Журнал отдашь? – слегка раздраженно спрашивает ненормальная, и я, наконец, отсаживаюсь подальше и с непроницаемым выражением лица кидаю кроссворды на столик.

Девчонка сразу же прячет их в свой рюкзак.

– Как у тебя обстоят дела с фантазией? – уже оживлённо интересуется Венера, бросив на меня иронически прищуренный взгляд.

– Что-то мне подсказывает, что лучше, чем у некоторых любительниц сомнительного чтива! – высокомерно подмигиваю.

– Хватит стебаться над душевной книгой! А, если серьёзно, готов сразиться со мной в сочинении абсурдных историй?

– Звучит отталкивающе. Сомневаюсь, что хочу знать подробности…

– Поверь, это всяко веселее, чем читать муть про контракты и тупо пялиться в таблички с бесконечными цифрами… Хотя, судя по твоему вечно потухшему взгляду, ты обожаешь подобные занятия.

Сейчас тот самый момент, когда я пожалел о своём решении позвать на место Арсения Николаевича эту ненормальную. Возникло непреодолимое желание выставить Венеру из купе и закрыть дверь перед её наглым носом, предварительно помахав рукой и пожелав удачи в жизни.

– Странно слышать что-то подобное от студентки – почвоведа. Смотри, потом не закисни в бесконечном унынии выбранной профессии. Что касается меня, то я действительно кайфую от своей работы. Это тот редчайший случай, когда находишь своё предназначение, и каждый день стараешься быть лучше, чем вчера, при этом, не насилуя себя нелюбимым делом.

– Ого! Как красиво говоришь! У тебя определенно есть все шансы сделать меня в бредовых историях.

– Валяй правила! Потом решу.

– Отлично! Всё очень просто – исходный материал за окном. Легче объяснить сразу на примере. Ты называешь мне три любых слова, которые видишь – ненормальная вглядывается в пейзаж и начинает показывать пальцем. – Допустим это: тот высокий чёрный столб, вот эта лесная полянка и подозрительный мужик, петляющий вдоль деревьев. Я должна, как можно быстрее и оригинальнее, связать твои слова в небольшую историю, пусть даже бредовую. Например: мало, кто догадывается, что отзывчивый, привлекательный мужчина в джинсовой куртке и с вечной улыбкой на добродушном лице днём – это безжалостный, свирепый и бестормозной маньяк – убийца ночью. Его жертвы… хм, взрослые мужчины из соседних посёлков, пытающиеся отыскать на лесной поляне место, чтобы какое-то время побыть наедине с собственными мыслями и/или пропустить бутылочку – другую вдалеке от своих сварливых жён и любовниц. Наш антигерой долго следит за ними из-за того чёрного столба, оценивает жертву, свои силы. Затем тихо, как истинный хищник, подкрадывается к будущему трупу с ножом и бесчестно, со спины, наносит подряд пять-шесть чётко отработанных ударов. Маньяк уже с закрытыми глазами может проделывать свой ритуал и, удовлетворённый успехом, прячет жертву в тайном месте в лесу…

– Завязывай! – не в силах и дальше слушать больную фантазию ненормальной малолетки, перебиваю её. – За что так бедного мужика опустила?! Хотелось бы осмотреть твой рюкзак на предмет медицинских заключений из психушки…

– Я же не говорила, что истории должны быть добрыми. Но, если ты такой правильный, то буду радовать тебя бреднями про ласковое солнышко, вкусно пахнущие цветочки и миленьких птичек. Главное, чтобы ты объективно оценил мою фантазию по пятибалльной шкале.

– Ты реально надеешься, что я буду участвовать в этой фигне? Уверен, что ты и только ты можешь быть автором данного трэша.

– Само собой, что я – автор! – мне показалось, или Венера реально обиделась и снова поджала губы. – Не хочешь – не надо!

– А я поиграю с тобой! – неожиданно подал голос Миша и резво слез со своей полки. – Мне понравилось.

Ненормальная припечатала меня победным взглядом и пригласила подростка к столу. И снова: ха-ха! Они нашли друг друга по интересам. Кто-то ещё осмелится спорить со мной, что Венера – типичная малолетка, несмотря на цифры в паспорте? Вот и молодцы!

Залезаю на своё место, но не работаю, а ползаю по соцсетям. Постоянный дикий смех новоявленных единомышленников раздражает, и я неосознанно прислушиваюсь к их бредням. Там речь уже о червяке – трансформере и семерых жуках– навозниках, спасающих зачахшее болото от инопланетян. Таймер чуши зашкаливает, мозг готов взорваться от идиотских фантазий двух странных подростков, которые на почве своей невменяемости, нашли общий язык.

Но, видимо, неадекватность заразна, потому что я сам не понял, как влез в их выносящую мозг дискуссию, и практически до слез хохотал над новой историей Венеры. В подробности вдаваться не буду, так как дорожу своей репутацией разумного, взрослого человека.

Когда основной свет в вагоне погасили, и все мои временные соседи в купе легли спать, я ещё долго не мог заснуть. Думал о завтрашнем дне, о встрече с заказчиком и о том, почему Венера не попадается на лжи. Всегда считал, что такие девушки, как она, пробивают себе дорогу хамством, лицемерием и изворотливостью. Но пока выходит, что эта ненормальная – единственная из моих знакомых, которая даже при всей своей долбанутости, не стесняется быть самой собой и почти не парится о мнении окружающих. Не каждый может похвастаться такой смелостью. Или же самой настоящей тупостью…

Утром всё произошло слишком быстро и сумбурно. Я не успел ещё как следует раскачаться, но уже приехал на станцию назначения. На выходе с вокзала сел в машину к первому попавшемуся таксисту и, осознав, что до нужной гостиницы полчаса езды, вырубился на переднем сидении.

Как я понял по опустевшим к утру местам в купе, старушка с внуком вышли за несколько остановок до конечной. С Венерой рано утром мы перекинулись лишь парой дежурных фраз и обменялись поверхностным: «Удачи!» перед выходом из поезда.

В гостиницу меня заселили практически сразу по приезду. Плотно позавтракав в местном ресторане, я поднялся в номер и принял душ.

Совещание назначено на полдень, поэтому есть время разложиться на кровати, помониторить маршрут и ещё раз пролистать документы.

Открываю планшет: из обложки сразу же выпадает криво сложенный листок бумаги. Удивлённо прищурившись, разворачиваю его и читаю. На тетрадной странице в клетку, после номера телефона, неразборчиво нацарапано:

«Не вздумай мне звонить или писать. Даже если будет очень нужен дружеский совет. Немедленно порви и выкинь эту бумажку!»

Ещё пару секунд я недоуменно смотрю на каракули, комкаю бумагу и, слегка привстав на кровати, пытаюсь докинуть её до мусорной корзины. Промахиваюсь. Выругавшись, заставляю себя подойти и поднять клочок. В последнюю секунду перед тем, как выбросить, снова разворачиваю его и почему-то начинаю неосознанно, по-глупому улыбаться. Достаю мобильник и быстро забиваю номер ненормальной в свою телефонную книгу. Пусть будет, удалить всегда успею. Необъяснимая, пришибленная улыбка до сих пор придаёт шальную неадекватность моему лицу. Радует только то, что сейчас меня совсем никто не видит.

Глава 7

Сегодня народ в моем отделе слишком расслаблен. Никто даже не пытается изображать бурную деятельность и прерывать нескончаемый галдёж, когда я захожу в кабинет за нужными бумагами. Девушки, столпившись у стола самой болтливой коллеги, оживлённо обсуждают внешний вид друг друга. Заметив меня, как по команде, громко здороваются, одинаково наигранно улыбаются и вновь продолжают мусолить свои скучные женские темы. Мужская часть отдела проявляет не намного больше внимания к рабочим вопросам, предпочитая темы вчерашнего разгромного футбольного матча и выбора выпивки на сегодняшний торжественный вечер.

Приняв отстранённое участие в дискуссии, я игнорирую настойчивые уговоры своего зама, несколько дней назад вернувшегося с отпуска, отложить проверку документации и остаться с ними в кабинете. Меня нехило раздражают мелкие неоконченные дела, поэтому решаю неоставлять их на понедельник и добить самостоятельно. Как раз должен успеть управиться до начала размашистого празднования двадцатилетнего юбилея фирмы в топовом ресторане города.

В нашей компании подобные мероприятия, как правило, проходят весело и с размахом, но я отношусь к ним слегка скептически. Скорее всего, должность накладывает свой отпечаток на желание расслабиться среди коллег, ведь нужно постоянно держать лицо. Да и некоторые симпатичные сотрудницы, нарочно обтянутые в вызывающе короткие платья, инстинктивно заставляющие оценивать их, могут пошатнуть мои трезвые принципы. Всё должно быть под контролем, а, значит, алкоголь сегодня редкий гость в моем стакане.

Другие начальники отделов так не заморачиваются и даже рады выставлять напоказ своё накаченное спиртным, клоунское состояние: активно участвуют почти во всех провокационных конкурсах, проводимых ведущим. Пьяные коллеги, часть из которых уже не может связать и пары слов, наперебой отбирают друг у друга микрофон, чтобы выдать заранее подготовленные, слащаво-лестные тосты и пожелания нашему руководству.

Мы с Олегом со стороны наблюдаем за происходящим и, усмехаясь, делаем ставки: насколько эпичной станет картина после того, как Палыч с верхами отчалят на собственную афтерпати для избранных.

Собственно, ждать уже оставалось недолго. Генеральный взял слово, затянувшееся на десятиминутное монотонно-благодарственное повествование, затронувшее историю создания компании и отдельных, заслуженных сотрудников – долгожителей. И вот, наконец, под дружные аплодисменты и нечленораздельные выкрики, руководители и основные инвесторы покидают данное мероприятие.

Как по щелчку, сразу же начинается настоящий, неконтролируемый балаган. Ведущий теперь не может завладеть вниманием большей части наших дорогих сотрудников и, после нескольких неудачных попыток тимбилдинга, берет передышку, молча отсиживаясь рядом с диджеем. Профессионал своего дела, что тут сказать…

Синющие коллеги-мужчины смело и очень напористо вытаскивают на танцпол ещё утром принципиально скромных девушек из разных отделов, неуклюже качаются с ними под музыку, отвешивая однотипные комплименты, распуская руки и разгорячено предлагая альтернативы имеющегося времяпровождения.

Беглец упорно подначивает меня отдохнуть со всеми. Сначала лениво сопротивляюсь, но в итоге составляю ему компанию, выпив почти залпом две рюмки коньяка. Недолго думая, мы решаем размяться и участвуем в псевдо-интеллектуальном конкурсе, который всё-таки осмеливается провести ведущий. Я вполне ожидаемо срываю главный приз – поездку на двоих в Хельсинки с оплатой двухдневного проживания, питания и каких-то экскурсий. Судя по тому, как однозначно подмигивает и заговорщицки улыбается Олег, он жаждет составить мне компанию.

Как только мы возвращаемся за стол, Беглец начинает закидывать удочку насчёт Финки, а я озадаченно наблюдаю за Анной, которая, шатаясь и по-идиотски улыбаясь, приближается к нам.

– Илья Анатольевич… – язык у секретарши заплетается, от привычной застенчивости не остаётся и следа. Девушка пытается поставить локти на стол, чтобы, очевидно, поближе продемонстрировать своё многообещающее декольте, но качнувшись, падает на тарелки с остатками закусок. Мы с Олегом помогаем Анне сесть на стул. – Хотела бы пригласить вас на танец. Диджей обещал поставить мою любимую медленную песенку.

Выжидающе смотрит на меня в упор. Какая непонятливая! После последнего подката с билетами на турнир, казалось, что она осознала провальность своих симпатий и даже обиделась. По крайней мере, здороваться стала сухо и избегала смотреть в глаза. Но сейчас, под действием алкоголя, заметно осмелела.

– Дело в том, что я не танцую… Совсем.

– А у меня вчера был День рождения… – невпопад сообщает Анна. – Вы – единственный не поздравили…

– Я не знал о вашем празднике! – вопросительно смотрю на Олега, который отводит глаза и издевательски кашляет в кулак.

– Ко мне можно обращаться на «ты»… Даю возможность исправиться. Один танец! – девушка целенаправленно тянет ко мне свою ладонь и начинает вставать.

Можно, но не нужно. Пытаюсь придумать, как отказать назойливой коллеге, но Беглец зачем-то подыгрывает ей, хлопает меня по плечу и, игриво подмигнув, рукой указывает на полузабитый танцпол. Чёрт с ними! От одного медляка с секретаршей не развалюсь.

Обреченно встаю. Анна неприятно взвизгивает, по-собственически цепляет мой локоть и тащит за собой, словно долгожданный трофей. Как по заказу, сразу же начинается медленный трек, и девушка, не стесняясь, прижимается всем телом, нагло поправляя мои руки на своей талии, сокращая расстояние между нами до неприличного. Я специально прокашлялся, но секретарша проигнорировала мой призыв не переступать черту. Не буду отрицать, эта девушка меня заводит, и я был бы не прочь с ней развлечься, особенно после принятого на грудь коньяка, но есть что-то такое, что интуитивно отталкивает. Помимо, моих принципов, разумеется.

– Вы такой сексуальный в этом костюме… – отчетливо произносит секретарша мне на ухо, но я намеренно делаю вид, что ничего не услышал и продолжаю танцевать, нетерпеливо оглядываясь по сторонам. – Как насчёт продолжить банкет у меня дома? Родители на неделю свалили, одной как-то совсем тухло…

На этот раз девушка пристально смотрит мне в глаза и ждёт ответа. Проигнорировать не получиться. Когда же закончится этот напрягающий медляк?!

– Анна! Я же уже говорил, что не заинтересован в предложениях такого рода… Не обижайтесь! Для меня подобное времяпровождение с коллегами – табу.

– То есть, нужно уволиться, чтобы вы, наконец, обратили на меня внимание?

– Не придумывайте! Просто выберите кого-нибудь другого, подходящего вам по возрасту и интересам.

– Всего на пять лет старше, не смешите меня! И хватит ко мне на «вы», я же не старуха! – похоже её прорвало. – Не в вашем вкусе, значит? Думаете, неинтересно со мной будет?

– Я такого не говорил…

– Значит, правду про вас болтают! – перебивает меня разозлённая секретарша, и я недоуменно слушаю продолжение её пламенной речи. – Парни за мной всегда табунами таскались и до сих пор не дают проходу. Я, когда училась, дважды выигрывала титул «Мисс университет», между прочим. А ты, видишь ли, не заинтересован! Строишь из себя порядочного? Не сложно догадаться, как вдруг стал начальником… Серафима Андреевна больше нравится, да? В этой компании есть смысл мутить только с престарелой дочерью шефа?

– Давайте не будем нарушать субординацию! Сделаю вид, что не слышал этих абсурдных, беспочвенных доводов. Спишем всё на ваше состояние и забудем! – раздражение мерзкой волной накрывает меня. Делаю шаг назад, готовый незамедлительно вернуться к Беглецу.

– А какое у меня состояние? Подумаешь, выпила. Сегодня же юбилей нашей чудесной компании! – секретарша зловеще скривила лицо и воинственно упёрла одну руку в бок, а другой начала слишком активно махать перед моим лицом. – Сильно расстроился, что главбухша заболела и не пришла на банкет? Сегодня некого перспективно ублажать, чтобы ещё выше прыгнуть по карьерной лестнице?

Что, твою мать?! Эта идиотка реально верит в то, что я сплю с сорокапятилетней (или около того) дочерью генерального? Считает, что так я стал руководителем отдела? От нарастающей злости, инстинктивно сжимаю кулаки и стискиваю зубы. Но пьяная девица продолжает подливать масло в огонь.

– Даже отрицать не будешь?

– За мной! – яростно выплевываю и направляюсь к выходу из банкетного зала.

Быстро, не оборачиваясь, шагаю по холлу до туалетов, у которых сейчас никого нет. Пора поболтать «по душам» с охреневшей секретаршей. По приближающемуся стуку каблуков, понимаю, что она уже рядом. Изо всех сил подавляю в себе нешуточный порыв схватить её за локоть, затащить в мужской туалет и как следует проучить.

– Кто конкретно наплёл тебе про меня и Серафиму?

– Какая разница?! Тем более, далеко не один человек так думает… За живое задела, раз наконец-то на «ты» перешёл? Мне нравится.

– Зубы не заговаривай! Отвечай за свои слова.

– Пффф! Да много кто так считает! – видимо, мой испепеляющий, гневный взгляд заставляет продолжить. – Дай вспомнить, от кого я лично слышала… Наташа, Катя и Оля из бухгалтерии любят тебе косточки перемыть… Угольников, говорят, постоянно Серафиме какие-то конфеты таскает, ржёт с ней на весь кабинет, шепчется. А на молоденьких, симпатичных, свободных девушек никакого внимания не обращает. По-любому, миленькое общение с дочкой генерального не ограничивается офисом… Надя, Юра и Миша из производственного на обеде как-то поднимали эту тему… Считают, что ты прёшь напролом и переспишь с кем угодно, лишь бы начальником оставаться… Ну и такая, русая, в очках, из твоего отдела, неоднократно им подтверждала эту инфу. Мария, кажется… Или Марина.

Секретарша не врёт, что все эти сотрудники сплетничают обо мне. О таких необоснованно гладких слухах я точно не подозревал… И вообще, из вышеперечисленных индивидов почти никого не знаю лично, зато они завистливо обсуждают меня и мои достижения. Яростные, трехэтажные маты так и рвутся наружу.

– Раз уж ты начал открываться с другой стороны, то, может, докажешь, как они все ошибаются…

Не успеваю опомниться, как эта дебилка уже впивается в меня ярко-красными губами и практически душит в объятиях вперемешку со своими волосами и убийственно-вонючими духами, которые мешают нормально дышать. Приходится силой отрывать её от себя. Ошарашенная секретарша, разочаровано морщится.

– Я не собираюсь ничего доказывать! – хотя шальная мысль грубо… хм, наказать Анну за её грязный язык пару раз приходила в голову. – Запомни: тебе со мной ничего не светит. Прекрати лезть! И, если ещё раз услышу что-то про мою мнимую половую связь с дочерью генерального, то найду способ позорно вышвырнуть тебя из этой компании.

Взбешённый ситуацией, направляюсь обратно в банкетный зал. Анна, срываясь, матерится мне вслед и обещает, что очень скоро я пожалею о своём отказе. Когда уже, наконец, отвяжется?!

Олег встречает меня радостным: «Кажется, кто-то решил забить на принципы. Быстро управился!» и хлопает по плечу.

– Ни черта подобного! – раздраженно цежу сквозь зубы, наливаю себе коньяка и выпиваю, не закусывая. Рассказывать Беглецу о мудаках – коллегах не буду. Сам разберусь с этим. Осматриваюсь. – А где Лысенко? Она же была в начале банкета.

– Кто? Машка? Вроде, сразу после руководства свалила. Не любительница она шумных сборищ. По ней же видно… Почему вдруг интересуешься?

– Крупно накосячила в смете по Долгоозёрной. После выходных устрою ей тёмную.

Ещё такую. Олег непонимающе ржёт, но вдруг неожиданно становится серьёзным, насколько это возможно в его состоянии, и тихо, почти шепотом, сообщает:

– Я хочу Юльку замуж позвать. Только пока не знаю, как это выигрышно провернуть.

Даже коньяк не в силах заглушить орущую благим матом реакцию на только что услышанное. С нескрываемым ужасом, осознаю, что Беглец ждёт от меня поддержки.

– Эээ… Что, так классно было на Мальдивах? Ты не слишком форсируешь события?

– А чего тянуть то? В отпуске я убедился, что она – лучшая. Так не хотелось возвращаться обратно… Давай выпьем за моё решение!

– Может, стоит сначала с её семьёй познакомиться? – когда произношу вслух, понимаю, насколько странно это звучит. – Ты же ещё их не видел? Вдруг с родителями общий язык не найдёшь?

– Что с тобой?! Я думал, ты порадуешься, что впервые будешь организовывать мальчишник. Стриптизерши, все дела… – Олег самодовольно подмигивает и ставит передо мной полную рюмку.

Выпиваю коньяк, но не разделяю радости друга. Секрет его девушки незримо встал между нами и заставляет чувствовать себя паршиво. Я вроде бы ничего не делаю, но как будто предаю Олега своим молчанием.

– Поможешь придумать что-нибудь фееричное? Чтобы Юлька сразу же ответила: «да»?

На моё спасение, у Беглеца начинает звонить мобильник, и он о чём-то увлечённо воркует со своей скрытной избранницей. А я до сих пор не могу избавиться от противоречивых эмоций и безмолвно делюсь переживаниями с бутылкой коньяка: сначала напористая, на всё согласная секретарша со своими идиотскими сплетнями, которые выбили меня из колеи, теперь ещё и резко собравшийся жениться на авантюристке под вопросом Олег…

– Всё, я отчаливаю. Юля дома ждёт. Ты остаёшься? – Беглец врывается в мою налаженную идиллию алкоголя с собственными мыслями.

– Не… Тоже сваливаю отсюда. Пойдём!

Под прожигающим, неудовлетворённым взглядом Анны, которая уже повисла на главном инженере, выходим из ресторана.

Олег ловит попутку и мчится к своей ненаглядной. Я ещё долго не могу решить, чем заняться, но, слегка замёрзнув, вызываю такси. Уже в машине называю адрес сестры. Что-то для клуба я слишком загружен, настрой не тот. Но, случайно взглянув на часы, понимаю, что Лизка навряд ли обрадуется такому позднему визиту пьяного братца. Да и мелкие уже спят.

Бездумно роюсь в телефоне и случайно натыкаюсь на контакт: «Венера». Мутно соображая и щурясь от небольшого сбоя в концентрации, всё же набираю и отправляю что-то вроде: «Выходи через 20 минут на крыльцо общаги. Разговаривать будем. Илья».

Прошу водителя изменить маршрут и, развалившись на сидении, отрешенно таращусь в лобовое. Похоже, мои пьяные извилины выбрали себе в советчики ненормальную. В голове мелькнула и тут же потухла мысль: а вдруг я и сам уже немного того…

Пятнадцать… Целых пятнадцать минут я подпираю шатающийся вместе со мной забор у здания студенческого общежития, но Венера до сих пор не соизволила выйти. Разве она не должна была пробить головой потолок, прыгая от восторга, а после – пулей выбежать на крыльцо, получив смску от такого симпатяги, как я? Не видела или специально игнорит?

С третьей попытки всё же выуживаю из кармана куртки мобильник и набираю номер ненормальной. Отвечает она ровно за две секунды до того, как я планировал сбросить вызов.

– Чего тебе? – без приветствия, сонным голосом бурчит Венера.

Только сейчас до меня доходит, что уже почти полночь, и кто-то может в это время спать.

– Долго тебя ещё ждать? Я у общаги стою! – абсолютно абсурдно наезжаю на девчонку, не обращая внимания на её недовольство.

– Илья! Тебя по голове ударили? Я не собираюсь выходить на улицу ночью, чтобы поболтать. С чего ты вообще решил, что можешь давать мне указания?

– Старших надо слушаться.

– Чего? Иди проспись. Всё, вешаю трубку…

– Нахрена тогда мне номер дала? И слова эти корявые про совет написала?

– Уже жалею о своей необдуманной глупости. Если хочешь что-то обсудить, то свяжись со мной завтра утром. А сейчас – я спать! – казалось, Венера собиралась отключиться, но послышалось какое-то невнятное шептание, шумная возня, и девчонка вдруг начала возмущаться. – Ай, прекрати! Больно же!

– Ты там не одна?

– Конечно, не одна! – эта порция гневных восклицаний уже мне. – Я же в общаге живу. Болтовня с тобой мешает спать мой соседке!

– Тогда, тем более, спускайся вниз. Пусть девушка отдыхает.

– Да что ты?! Какой заботливый. И куда мы с тобой пойдём на всю ночь? Если я выйду из общаги, то до утра сюда не попаду.

Чёрт! Об этом не подумал… Да я по ходу совсем ни о чём не думал… Коньяк наотмашь вырубил полушарие мозга, отвечающее за логику и здравый смысл.

– Ну, если ты оденешься поприличнее, то можно зайти в какой-нибудь бар или кафе…

– Не… Не особо люблю всё это. В парк хочу.

– В какой ещё парк? На улице, мягко говоря, не жарко.

– Тут, недалеко от общаги, есть один. Значит, будем много ходить. И я с собой термос возьму. Ты же готов развлекать меня своими разговорами до утра?

– Эээ… ладно, выходи уже. Что-нибудь придумаем.

Сразу же сбрасываю вызов, чтобы девчонка точно не пошла на попятную. Мне позарез нужно поговорить с кем-то незаинтересованным, иначе могу свихнуться от собственных пьяненьких мыслей.

Теперь брожу вдоль общаги, пиная мешающие под ногами камни, и истерически потешаюсь над самим собой. В какой-то момент открывается дверь и выходит ненормальная в новой безразмерной несуразной куртке, но со старым стрёмным рюкзаком. Дорога в приличные заведения на сегодня, очевидно, закрыта. Киваю ей в знак приветствия, и мы молча идём в сторону парка.

Я хочу начать с обсуждения раздражающих наитупейших слухов, но почему-то не могу подобрать подходящих слов. Похоже, встретиться с Венерой было провальной затеей. Чем она может мне помочь, когда сама ни черта не смыслит в этой жизни?

Зайдя на территорию парка, ненормальная практически сразу машет в сторону скамейки. По дороге к ней, достаёт литровый термос и, остановившись, наливает чай в крышку, чем вызывает моё заторможенное замешательство: я думал, она пошутила.

– Согревайся пока! – протягивает импровизированную чашку и, как всегда, неаккуратно плюхается на скамейку. – Ну, и начинай потихоньку.

Девчонка смотрит слишком искренне, и у меня не получается отказать. Делаю глоток и понимаю, что это кофе. Непривычно горький, но, действительно, согревает и бодрит.

– Ты часто врёшь окружающим? – задаю свой провокационный вопрос, чтобы развеять сомнения относительно подозрительной честности этой ненормальной.

– Конечно, как и все! – не задумываясь, но, удивившись, отвечает Венера. – Запутался в своей лжи? Или забыл, кому и что наврал?

– Не совсем… Узнал кое-что о девушке своего друга, но ему не сказал… – интуитивно решаю начать с темы Олега.

– Не сказал, потому что…

– Потому что сам толком ничего не знаю: ни причин, ни обстоятельств, заставляющих скрывать весомый факт.

– Незнание этого факта как-то омрачает жизнь твоему другу?

– Хм… Учитывая, что он втрескался по уши, не замечает ничего вокруг и собирается сделать предложение… Даже не знаю…

– Ты с девушкой этой пробовал поговорить?

– Само собой. Меня послали и сказали не лезть. Так бы я и поступил, но приятель мой жениться на ней теперь хочет… Почему ты так странно смотришь?

– Никогда бы не подумала, что такой человек, как ты, будет грузиться по подобному поводу.

– Какой такой? Подожди, не говори… Вспомнил: пустой! – натянуто улыбаюсь и делаю очередной глоток терпкого напитка.

– Прости… Я, наверное, тогда погорячилась… – Венера виновато отводит глаза в сторону. – Всё-таки, ты каждый раз мне помогал, несмотря на то, что грубил и смотрел высокомерно…

– Забей! – неужели она и правда думает, что меня могли задеть её слова. – Лучше совет дай, раз рекомендовала себя в этом деле.

– Честно, я была уверена, что ты выкинешь мой номер телефона… А тут ещё и посоветоваться решил, с тёплой постельки выманил…

Я сам в шоке. До сих пор не врубаюсь, почему сижу посередине ночи на скамейке в незнакомом парке, попиваю горький кофе из крышки термоса и рассказываю девятнадцатилетней, сомнительно адекватной девчонке о своих загонах… Коньяк постарался.

– Есть мысли, как это разрулить?

– Подкинь другу улики, чтобы он сам вывел девушку на чистую воду… Или записку от анонима. По крайней мере, так в кино делают.

Я непонимающе смотрю на Венеру: она прикалывается надо мной? Кто из нас приговорил почти полбутылки коньяка? Взгляд у девчонки решительный и полный превосходства. Ей определенно понравилась собственная идея, в отличие от меня.

– А сам-то ты, что думаешь: твой друг бросит девушку, когда узнает её секрет?

– Понятия не имею.

– Тогда, может, тебе не стоит вмешиваться? Рано или поздно ему всё станет известно.

– То есть, спокойно смотреть на то, как моего приятеля, вероятно, водят за нос?

– Каждый учится на своих ошибках и набивает собственные шишки. Своим вмешательством ты можешь навредить ему ещё больше. К тому же, сам сказал, что знаешь далеко не всё. Отпусти ситуацию, если не хочешь потом оказаться крайним.

Я пристально вглядываюсь в глаза девчонке: когда она успела научиться мыслить рационально? Или просто моё состояние не позволяет трезво оценить её слова. Но, к удивлению, когда я проговорил свои гнетущие мысли вслух, пусть даже без подробностей, мне стало гораздо легче. Стоит ли теперь рассказывать Венере про сплетни, которые пускают долбанутые коллеги? От одного воспоминания об этих… идиотах меня начинает колотить дикой яростью.

– Что бы ты сделала, если бы узнала, что люди сочиняют про тебя за спиной небылицы? Пускают лживые слухи, короче. Причём, массово.

Ловлю на себе оторопевший взгляд девчонки, которая, очевидно, пытается понять, насколько я серьёзен.

– Похоже, ты кому-то перешёл дорогу. Часто грешишь этим?– странный вопрос Венеры ставит меня в тупик.

– Откуда же мне знать?! Намеренно ничего такого не делал. Ты не ответила: как реагировать на это?

– На сплетни? Никак. Любой твой ответ на провокацию породит ещё больше слухов и домыслов. Игнорируй.

– А как же месть словоохотливым фантазерам?

– Честно? Ты меня удивляешь. Для тебя так важно общественное мнение?

– Естественно.

– Тогда, тем более, веди себя как ни в чём не бывало. Нет реакции – и людям станет скучно тебя обсуждать.

Венера ещё что-то говорила, но я уже не вникал. Смотрел на трещащую без умолку девчонку и не мог понять, почему именно она сейчас сидит рядом и пытается помочь мне прибить новоиспеченных тараканов.

– По какой причине ты в итоге согласилась выйти поговорить со мной? – перебиваю нескончаемые рассуждения Венеры о ничтожности общественного мнения вдруг возникшим в голове вопросом.

– Хм… Сложно сказать… – девчонка ненадолго растерялась. – Скорее всего, потому, что до этого ты мне помогал. Пришла моя очередь поддержать тебя, раз обратился. Друзья лишними не бывают.

Не врёт. Но меня её ответ не устраивает.

– Мы с тобой не можем быть друзьями, ты же понимаешь… – зачем-то громко произношу свою мысль. – Я бы сказал: случайные знакомые…

– Да-да-да! – возмущённо бубнит ненормальная. – Мы слишком разные. Бла-бла-бла… Ты вроде бы взрослый парень, а несёшь такую ахинею. Так и скажи, что не хочешь дружить с девушкой, с которой тебе ничего не светит.

– Что??? – я одновременно в полнейшем шоке и готов рассмеяться. До чего же она чудная, эта малолетка. – Ты же видела с какими девушками я общаюсь.

– Ага! И уверена, что не с одной из них ты не болтаешь по душам. Иначе бы, не приперся ко мне – случайной знакомой, пьяным посреди ночи.

Шах и мат. Действительно, почему я притащился именно к ней? Надо было Богданова искать. Сейчас бы сидел в компании милых доступных девушек, а, может, уже и вовсе чем-то другим, более приятным, был бы занят… Как теперь отвязаться от Венеры? Никак. Но, стоит признать, в её советах присутствовали здравые мысли. Мне показалось, или после таких моих выводов, Земля решила сменить направление своего вращения.

– Знаешь что: я согласен с тобой пообщаться. Иногда полезно делать это с кем-то не из своего круга – сообщаю на опережение и сам не понимаю, откуда взялась эта бредовая идея. – Только ты очень странная… Поэтому, давай без фокусов: никаких неожиданных влюблённостей в меня и прочих соплей? Только дозированное общение на уровне непринуждённых разговоров и заранее обговорённых встреч.

– Подбородок ниже опусти, если хочешь к себе нормального отношения. Не стоит вести себя так, будто делаешь одолжение. Да, мне интересно попробовать подружиться, но ты не в моем вкусе как парень. Абсолютно. Так что хватит каждый раз делать акцент на несоответствии меня твоим высочайшим стандартам.

Девчонка говорит правду, и это в который раз поражает. Не только то, что она не лжёт. Мне непонятно, почему я не в её вкусе. Впрочем, так даже лучше.

– Хорошо! – протягиваю Венере руку для пожатия. Она недоверчиво смотрит, но всё же скрепляет начало нашей ненормальной, противоречивой договоренности, сжав, довольно сильно для девчонки, мою ладонь.

Я неосознанно начинаю смеяться над абсурдностью происходящего. Венера на миг хмурится, но затем подхватывает моё настроение. Тишину аля-природы нарушают только наши булькающие всхлипы хохота и нарастающего гоготания. Теперь в пустом парке двое сумасшедших. Слегка стыдно признавать, но я – один из них. Хотя нет, вру! В данный момент мне плевать на это. Ощущение, будто за чертовски долгое время, я наконец-то смог сделать глубокий, продолжительный вдох.

– У тебя, конечно, прикольное имя, но как оно звучит сокращённо? – интересуюсь у Венеры, когда мы, успокоившись, решаем прогуляться по парку.

– Понимаю тебя: когда в своём имени всего четыре буквы, остальные кажутся просто длинющими. Язык сразу устаёт от перенапряжения.

– И всё же?

– Да никак. Никто не сокращает. Только бабушка Веней называла… Мне не нравилось, но ей прощала.

Интонация голоса изменилась на последней фразе. Плюс, сказала в прошедшем времени и моментально бросила взгляд себе под ноги, не зная куда деть свои, сжимающие подкатившее отчаяние, руки. Значит, бабушки уже нет в живых.

Нужно срочно вернуть настроение девчонки в прежнее русло.

– Буду называть тебя Веником!

– Не вздумай! – крайне недовольно вскрикивает Венера, а я этого и добиваюсь.

– Шикарное прозвище! Соглашайся. Вот сейчас ты – разъярённый Веник.

– Илья! Ты уверен, что каждый день ходишь на работу, а не в детский сад?

Я продолжаю подшучивать над девчонкой, и она снова беззаботно хохочет над всякой ерундой. Так-то лучше!

Потом мы плавно перешли к теме выбора профессии, и Венеру неожиданно очень заинтересовала моя. О своей работе я могу говорить часами, но девчонку будто не напрягал мой нескончаемый поток информации. Даже, наоборот. Она не переставала задавать вопросы, и я с удовольствием на них отвечал.

О себе Венера рассказывала неохотно. Уловил только, что девчонка никогда не жила со своими родителями, и это больная тема. Поэтому больше не лез с расспросами.

Никогда не думал, что гулять по парку ночью так круто. В этом есть что-то загадочное и подсознательно запретное. Но сейчас почувствовал, что ноги гудят и плохо слушаются, да и глаза сами собой так и норовят захлопнуться. Венера сможет попасть в общагу только через три часа. Мне кажется, столько времени я даже на скамейке не выдержу.

– Что-то совсем свежо на улице стало. И на боковую клонит… – начинаю делиться своими размышлениями с девчонкой.

– А как же тусить до утра? Возраст даёт о себе знать? – Венера изображает возмущение, но я заметил, как она сама пару минут назад зевала. Да и замёрзла, очевидно. Кофе давненько закончился.

– Устал. Всё-таки целая рабочая неделя за плечами. Поехали ко мне: на кухне диван раскладной есть. Поспим. Потом отвезу тебя в общагу.

– Эээ, нет! Спасибо! Хоть мы и пробуем общаться, но я тебя совсем не знаю.

Молодец. Только спать от этого мне не расхотелось, и энергии в уставшее, расслабленное алкоголем тело, никто не добавил.

– Да ты сама уже еле идёшь: об каждый камень запинаешься. Не дури!

– Если хочешь – поезжай домой. Я ещё три часа тут перекантуюсь и пойду в общагу.

– Серьёзно? За кого меня принимаешь? Я не могу тебя бросить одну ночью в огромном парке. Даже, если очень хочу. Совесть не позволит.

– Тогда, не знаю…

– Поехали! Ничего я тебе не сделаю. Обещаю. Пора такси вызывать.

– Я что, должна верить на слово? Паспорт давай!

– Зачем это? – усталость и отголоски алкоголя в крови мешают нормально соображать.

– Сфоткаю первую страницу, прописку и скину Лильке. На случай, если пропаду без вести. После, накатаю ей пояснительную смску.

– Шутишь?

– Ни разу. Только при таком условии поеду с тобой.

Какая настырная! Сил пререкаться совсем нет. Если бы уровень моей энергии можно было оценивать подобно зарядке на электронном девайсе, то сейчас бы нарисованная батарейка судорожно мигала красным, отображая критическое значение перед полным отключением системы.

– Только кредит не бери! – вопреки здравому смыслу, достаю паспорт из внутреннего кармана куртки и протягиваю Венере. – Давай, пошевеливайся! Я такси уже вызываю.

– Угольников? Прикольная фамилия… – девчонка фотографирует на телефон первую страницу документа. – Ого! Тебе всего двадцать… восемь?! Я думала: далеко за тридцатник уже.

Раздраженно выдергиваю свой паспорт из рук Венеры и возвращаю на место. На её возмущенные возгласы по поводу того, что она не успела сфоткать прописку, реагирую слишком резко, но это действует. Девчонка больше не лезет и молча едет со мной в такси, в котором я благополучно вырубаюсь.

На автомате поднимаюсь к себе в квартиру. Про присутствие Венеры периодически забываю, но звук её голоса и обращённые ко мне вопросы, не дают с порога скинуть с себя вещи и завалиться на кровать. Да и Азик требовательно трется о мою ногу, намекая на недопустимую пустоту его миски.

Девчонка долго восхищается простором моего жилища, нелепо сравнивая его со своей комнатушкой в общаге. В это время я пытаюсь найти запасное постельное белье и разбираю диван на кухне. Когда возвращаюсь в комнату, то застаю там Венеру, сидящую на моей кровати и вовсю тискающую обалдевшего, но довольного вниманием, кота.

– Какие у него нереально большие, красивые глаза! Почему ты назвал его Азиком?

– А ты подумай как следует. Давай, слезай, оставляй со мной кота и иди спать на кухню.

Венера повинуется, но у выхода из комнаты неуверенно останавливается и молчит, глядя в стену, как будто стесняется что-то сказать.

– Что такое? – не выдерживаю я.

Девчонка мнётся ещё несколько секунд, затем произносит:

– Дай мне, пожалуйста, что-нибудь, во что я могла бы переодеться…

Всего-то?! Подхожу к встроенному шкафу и вытаскиваю оттуда одну из своих домашних футболок и шорты. Сойдёт! Бросаю вещи Венере, которая, резво пожелав спокойной ночи, закрывает за собой дверь. Чудненько! Быстро раздеваюсь и наконец-то касаюсь головой заветной подушки.

Просыпаюсь от какого-то раздражающего шума, в котором, немного прийдя в себя, узнаю настырный звонок в дверь. Переборов силу притяжения к кровати, встаю, накидываю на себя футболку, натягиваю домашние штаны и решительно иду посмотреть в лицо тому, кто осмелился прервать мой сон.

– О, Илюша! Слава Богу! Ты дома. Всё хорошо? Почему вчера вечером не позвонил? Ты отключил телефон? Не могла с утра до тебя дозвониться и решила заглянуть! – безостановочно тараторя, мама размашисто обнимает и смачно целует в щеку, будто мне по – прежнему пять лет.

– Привет! Потише, пожалуйста. Голова трещит… Проходи!

– Опять, что ли, по барам и девкам шатался? Когда ты уже нормальную себе найдёшь?

Вот только не хватало, чтобы она сейчас начала меня отчитывать.

– Доброе утро! – из кухни в коридор выходит заспанная Венера, про которую я напрочь забыл, одетая в мою футболку. Надеюсь, шорты тоже на ней, потому что я их в упор не вижу.

– Здравствуйте! – неестественно округлив глаза, недоуменно растягивает приветствие моя мама.

– Венера! – девчонка подходит ближе и протягивает руку в приветственном жесте.

– Эмм… Анастасия Александровна! – представляется мама и нехотя пожимает зависшую в воздухе ладонь.

– Очень приятно! Илья, я в ванную! – сообщает Венера так, будто частенько у меня бывает, и безошибочно скрывается за нужной дверью.

На озабоченном лице мамы я читаю немой вопрос, но игнорирую его. Беру пакеты с едой, которые она, несмотря на мои постоянные категорические протесты, притаскивает с собой, и ставлю их на кухонный стол.

– Илюша! Скажи мне, что я все неправильно поняла! – мама заходит следом, тревожно смотрит мне в глаза, на ощупь начиная вытаскивать продукты на столешницу. Я замечаю, что Венера собрала за собой диван, куда-то спрятала постельное белье, и никаких признаков её ночёвки на кухне не наблюдается.

– Сынок! Она хотя бы совершеннолетняя?

– Успокойся! Это просто знакомая.

– В твоей футболке? Не обманывай меня. Зачем с ней связался? Девочка проблемная и, скорее всего, из неблагополучной семьи. Тебе такая не подходит.

– Оставь свои приёмчики для пациентов. Говорю же: просто знакомая.

– Просто знакомая, которая спит с тобой? Надеюсь, хоть не за деньги? Потому что, вид у неё именно такой.

Я не успеваю ничего возразить, в дверном проёме возникает переодетая Венера. По её ошарашенному выражению лица, понимаю, что она всё слышала. Девчонка мгновенно швыряет мои вещи на край дивана, кидает на меня гневный, испепеляющий взгляд и стремительным рывком направляется к выходу из квартиры.

– Ты куда? А кофе? – с ходу не смог придумать ничего лучше .

– Какой кофе, Илюша?! – кричит на весь коридор ненормальная. – У меня ещё десять клиентов сегодня. Время – деньги! Надеюсь, больше никогда тебя не увижу.

Входная дверь с неимоверной силой захлопнулась. В голове по-прежнему шумит. Что это было?

– Илюша, ты не представляешь, кого я вчера в салоне красоты встретила! – непринуждённо лепечет мама, профессионально игнорируя созданную ею минуту назад бестактную ситуацию. – Леночку Дубцову.

От этого имени по спине тотчас пробегает мерзкий колючий холодок. Я невольно напрягаюсь и не хочу знать подробностей.

– Такой красавицей стала! – не замечая моей реакции, продолжает мама. – Теперь здесь, в городе, работу ищет. Про тебя спрашивала… Очень встретиться хочет. Я ей твой номер телефона дала.

– Зачем?! Кто тебя просил?! – необдуманно рявкнул, агрессивно надавив руками на столешницу. В груди неприятно заныло от запрятанных глубоко внутри разгромных воспоминаний. Видеть этого человека я точно не хочу.

– Но ведь… ведь вы так дружили… Почти с пелёнок. Не разлей вода были! Такая хорошая девочка… – слегка опешив, начала оправдываться мама. – Разве сейчас имеют значение какие-то былые ссоры? Или, что там у вас тогда произошло?

– Я в душ. Больше не оставляй мой номер кому попало! – раздраженно бросил на ходу и заперся в ванной комнате.

Глава 8

Выходные выдались поистине семейными. А провёл я их в компании мамы, пытающейся с фанатичным упорством и тошнотворной скрупулезностью, промыть мне мозги. Мало того, что она снова и снова прокручивала заезженную пластинку о необходимости немедленного поиска достойной спутницы жизни для меня, так ещё и настырным крабом прицепилась к субботней утренней картине, при каждой удобной возможности брезгливо повторяя: «Илья! Пожалуйста, не связывайся больше с «этими»!

В какой-то момент я просто забил на попытки доказывать и объяснять истинное положение вещей. Если мама что-то вбила себе в голову, то спорить с ней также бессмысленно, как пытаться с разбегу головой пробить железобетонную стену. Хотя нет, шансов раскрошить черепушкой железобетон намного больше.

Поэтому, я с нескрываемым облегчением выдохнул, когда позвонила Лиза и пригласила маму пробежаться по магазинам одежды. Но снова раздраженно скрипнул зубами, услышав, что сестра умоляюще просит меня побыть их водителем. Объединившись, эта женская мафия не упустит возможности поучить жизни и устно презентовать всех своих кандидаток на роль моей потенциальной девушки, но сегодня я совершено не готов отбиваться от двойного нападения. Настроение диктует обратиться хамелеоном и на время слиться с окружающей обстановкой, чтобы собраться с мыслями.

Причины моей меланхолии и раздражительности не только в постоянном давлении со стороны родственниц, новостей о скользких слухах на работе, сокрытии информации от Олега. Даже не в внезапно встретившей маму и расспрашивающей обо мне Дубцовой. Странно признавать это, но я реально чувствую себя некомфортно из-за того, что бездействовал в казусе с Венерой. Ощутимо терзаюсь каким-то приставучим чувством вины и не понимаю, что должен предпринять.

Само собой, сейчас чётко осознаю бредовость мотивов, побудивших меня инициировать встречу с девчонкой, и, если бы не утренний субботний фарс, то без тени сожаления свернул бы наше намечающееся общение. Однако, теперь я вынужден извиниться за мамины нелепые предположения и за свою тормозную реакцию. Но как? Написать сообщение: «Извини, Веник. Мама погорячилась!» – это совсем не по-мужски. Позвонить? Пробовал, мои вызовы сначала красноречиво отклоняли, потом и вовсе отрубили телефон. Я не знаю ни фамилии, ни этажа, ни номера комнаты в общаге, в которой живёт Венера. Сомневаюсь, что комендант помнит всех студентов поимённо…

Пока не вижу решения, и это напрягает. Как и затянувшаяся, критикующая меня болтовня мамы и Лизы в салоне автомобиля. Моя взвинченность и плохое настроение в конце концов одержали вверх, и эти двое нехотя решили сменить тему.

Ненавижу таскаться по магазинам шмоток, особенно женских, но с барского плеча, моя миссия расширилась от водителя до носильщика бесконечного количества пакетов. Быстрее бы этот день закончился…

– Какой клевый рюкзак! – громко восклицает Лиза, ощупывая вещь в отделе аксессуаров. Я неохотно смотрю на разноцветный предмет восхищения. – Блин, как жаль, что мне уже не солидно ходить с таким. Эх, где мои восемнадцать лет?!

Сестра, заметно расстроившись, кладёт рюкзак на место и отходит к другой полке с сумками.

Я ещё раз бегло кидаю взгляд на яркую вещь и сразу же вспоминаю страшненький, потрёпанный рюкзак Венеры. Воспользовавшись тем, что мама с Лизой застряли с выбором сумок в другом конце магазина, шустро подлетаю к девушке – продавцу и почти шепотом прошу отложить неожиданно приглянувшуюся вещь. Это как-то очень дико и неестественно для меня, но я решил сделать подарок девчонке. В качестве извинений, разумеется.

В понедельник с самого утра в офисе набирал обороты необъяснимый кипиш. Меня практически с порога вызвал генеральный, который не мог найти сметную документацию, оставленную на его столе для согласования. Все были какие-то рассеянные и помятые. На относящиеся к проблеме вопросы, разводили руками и привычно переводили стрелки.

Через несколько часов позвонил один из основных заказчиков и в срочном порядке запросил исчезнувшие накануне сметы. Ещё и поэтому, я незаинтересованно отмахнулся от незаметно зашедшей в мой кабинет Анны, которая тихо блеяла извинения за своё поведение на корпоративе. Также она хотела забрать обратно свои слова по поводу слухов, но мою проверку на честность её попытка не прошла. Для себя я временно отложил всю эту ситуацию со сплетнями, решив внимательнее понаблюдать за виновными и не спеша придумать им разоблачение и наказание. Ну а пока, для снятия стресса, так сказать, груша мне в помощь. С ней предпочитаю не церемониться.

Несмотря на загруженность на работе, в течение всей недели я часто думал о том, как бы вручить рюкзак Венере. В пятницу утром всё же не выдержал и написал девчонке сообщение: «Надо встретиться. Когда ты можешь?», но ответа так и не пришло. Вечером подъехал к общаге и стал наблюдать за входной дверью. Через пятнадцать минут осознал, что это всё – несусветная тупость. На кой чёрт мне сдалась Венера? Ну не увижу я её больше, и замечательно. Рюкзак тогда отдам Лизе, она точно обрадуется.

Тем не менее, ведомый какой-то непривычной формой интуиции, решил выйти из машины и прогулять до того самого парка, где неделю назад мы зависали с ненормальной.

Погода сегодня как раз располагает к бесцельным пешим прогулкам. И я совсем не рассчитывал случайно встретить там Венеру! Но сразу же заметил её скрюченную над книжкой фигуру на той самой скамейке, где мы сидели в прошлую пятницу. Девчонка была настолько увлечена, что даже не обратила внимание на меня, подсевшего рядом. Да и наушники в ушах явно усыпляли её бдительность. Что же она там такое интересное читает? Подвигаюсь максимально близко, буквально касаюсь её плечом, и Венера тут же испугано поднимает глаза, но сразу же равнодушно их отводит. Демонстративно отодвигается на край скамейки и поворачивается ко мне спиной. Я, недолго думая, снова оказываюсь рядом и нагло выхватываю книгу. Читаю надпись: «Психология отношений». И какой-то скользкий, с фальшиво умиротворённым лицом мужик в позе Будды изображён на обложке.

– Отдай, сейчас же! – вытащив наушники и резво вскочив со скамейки, начинает требовать Венера. Она злится, и это меня, как всегда, забавляет. Девчонка тянет руки к своему пособию, но я ловко уворачиваюсь. – Совсем, что ли, больной?

– А ты что, уже всю серию про самца прочитала?

– Не твоё дело! Верни книгу! – теперь уже Венера стоит передо мной, скрестив руки на груди, показывая всем своим видом, что я её чертовски раздражаю.

– Сядь-ка! На пару слов! – требовательно хлопаю по скамейке.

К удивлению, девчонка быстро сдаётся, неуклюже устраивается рядом и выжидающе смотрит на меня. Я возвращаю книгу и тупо не знаю, что сказать.

– В общем, прости за недоразумение у меня дома. Мама – любительница делать поспешные выводы…

– Мне всё равно. К тому же, она частично права – я из неблагополучной семьи… И, конечно же, её смазливенький, распрекрасный сынок бесплатно общаться с такой не станет… Мерзкие вы люди! Как так можно: раз взглянув на человека, сказать о нём такие гадкие слова?!

– У меня для тебя кое-что есть, – останавливаю неприятную своей правдивостью речь Венеры. – Чтобы ты не обижалась…

Тень любопытства мелькнула в необычных глазах девчонки, но выражением лица она её не выдала.

– Мне ничего от тебя не нужно! – Венера резко встала и быстро потопала на выход из парка. Я неторопливо пошёл за ней. Но ближе месту парковки своей машины, намеренно поравнялся и снова заговорил.

– Мне правда неприятно, что так вышло. Прости! Чем сейчас планируешь заняться?

– Не знаю! В общагу пойду. Отстань от меня!

Я обгоняю девчонку и заставляю остановиться.

– Хватит дуться! Я же извинился. Ну, хочешь, свожу тебя куда-нибудь? В знак примирения.

– Нет! Дай пройти! – Венера делает попытку обойди меня, но неожиданно останавливается. – А хотя, давай! Хочу в парк аттракционов. Уже год туда собираюсь.

– Хорошо… – я немного в замешательстве от резкой смены её настроения. – Идём в машину!

– Не сейчас! Сначала в общагу зайду: книгу занесу и деньги возьму. Где ты будешь ждать?

Я указал рукой на место, рядом с которым припарковал свою тачку, и после немого кивка, направился туда. Сел в машину, начал нетерпеливо тарабанить пальцами по рулю и задумался. Как так вышло? Я планировал всего лишь извиниться перед Венерой, вручить ей рюкзак и распрощаться навсегда. Вместо этого, сижу и жду её, чтобы, опять же, отдать презент, отвезти в парк аттракционов и там провести время вместе. Где-то определённо должен быть подвох.

Глава 9

Ещё минут двадцать я сокрушался над странностью и импульсивностью собственного предложения, несколько раз порывался уехать, намереваясь соврать девчонке что-нибудь о внезапно возникших неотложных делах. Ведь, чисто теоретически, «прости» прозвучало, а, значит, нет больше повода загоняться. Но почему-то терпеливо продолжал гипнотизировать кинутый на переднее сидение рюкзак и не двигался с места.

– А вот и я! – дверь машины распахнулась, и Венера не глядя запрыгнула на переднее сидение.Еле успел стащить с него свой подарок.

– Держи, это тебе! – сразу же протягиваю рюкзак девчонке. Она изумлённо смотрит, но, растерявшись, берет вещь в руки. – За доставленные неудобства в прошлую субботу.

– Эээ… Крутой, но я не возьму. Это против моих принципов… – Венера возвращает рюкзак и смущённо отводит глаза в сторону.

– Каких принципов? Хорошо. Тогда пусть это будет моим подарком на твой День рождения… – не раздумывая, ставлю презент девчонке на колени. – Давай, перекладывай туда содержимое из своего допотопного друга.

– У меня День рождения только в октябре будет. Да и не нужны мне подачки! Я не обижаюсь ни на тебя, ни на твою маму. Так что, расслабься и забери свой рюкзак! – по словам, Венера решительно настроена вернуть вещь, но, по факту, она по-прежнему с любопытством осматривает её и не выпускает из рук. Похоже, понравилась.

Ухмыльнувшись, я завожу машину.

– Если он тебе не нужен, то я прямо сейчас выброшу его.

– Нечего меня шантажировать! Я не могу принять такой дорогой подарок…

– Кстати, совсем недорогой. Считаю до десяти и выкидываю.

Этот действенный приёмчик-манипуляцию я подсмотрел у своей сестры, когда она пыталась подстегнуть мальчишек в моменты нерешительности.

– Как хочешь… – Венера пытается изображать безразличие и смотреть вперед, но краем глаза следит за моими действиями.

– У тебя был выбор! – останавливаю машину на обочине, хватаю рюкзак, намерено оставляю водительскую дверь открытой и стремительно направляюсь к ближайшей урне.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь…

– Стой! – девчонка всё же ведётся на идеально проведённую манипуляцию. – Давай я куплю его у тебя? Сколько он стоил?

– Не пойдёт! Или так бери, или его место здесь. Ну что, выбрасывать? – уверенно качаю рюкзак над полупустой урной.

– Давай сюда! Пусть это будет подарок на День рождения, раз ты настаиваешь.

Повелась как ребёнок. Отлично. На моём лице красуется широченная улыбка победителя.

По дороге в парк развлечений Венера долго и упорно перекладывала бесконечное количество неопознанных мною вещей в свой новый рюкзак, маниакально поглаживая некоторые из них. Должно быть, про себя в такие моменты она произносила узнаваемой интонацией: «Моя прелесть…»

Чёрт! Вот есть в этой девчонке что-то прикольное, что частенько будоражит моё воображение на всякую глупость и каждый раз заставляет по-идиотски улыбаться… Неужели я только что так подумал? Забудьте! Просто пошутил. Ничего такого.

Парк аттракционов встретил нас неумолкающим восторженным писком, бешено кричащим визгом, гулом огромного количества детей и взрослых, запахами жаренных пирожков и, предположительно, сладкой ваты. Последний раз я развлекался здесь в студенческие годы. Очевидно, с тех пор кое-что поменялось: увеличилась площадь, занимаемая парком, появилось несколько обновлённых экстремальных аттракционов, произошла перестановка некоторых павильонов. Лишь одно наверняка осталось неизменным – толпа людей, жаждущих получить незабываемые эмоции, выстраивающаяся длиннющей змейкой за билетами.

Венера с нескрываемой гордостью напялила новый рюкзак на плечи и заняла очередь в кассу.

Девчонка упрашивала меня начать наш намечающийся разгул с катания на колесе обозрения. По мне так весьма скучное развлечение, но, признаю, вид на город открывается завораживающий. Поэтому спорить не стал. Также, как и с настойчивым желанием Венеры платить за себя самой.

Как только мы запрыгнули в открытую кабинку, девчонка плюхнулась на пластмассовое сидение и крепко вцепилась в поручень перед собой.

По мере набора высоты, я с удовольствием смотрел по сторонам и отмечал про себя, какие ещё аттракционы хочу опробовать сегодня. Поэтому не сразу заметил рассеяно-испуганный взгляд Венеры.

– Илья! Мне так страшно! – взвизгнула девчонка и, зажмурив глаза, сильнее схватилась за поручень.

– Шутишь? Или… ты что, боишься высоты? – недоуменно интересуюсь, но уже получаю ответ, взглянув на её вновь распахнутые глаза, в которых читается откровенная паника.

– Долго… долго ещё подниматься будем? – похоже, теперь Венеру начинает заметно потряхивать.

– Судя по скорости движения, примерно, секунд пятнадцать – двадцать до верхней точки… Чем ты думала, когда уговаривала меня прокатиться на этом колесе?

Молчит. Сомневаюсь, что она вообще что-то слышала.

Пальцы девчонки пугающе побелели, как и её лицо. Не хватало ещё, чтобы она сейчас в обморок грохнулась.

Кабинка начинает еле ощутимо покачиваться. Венера отчаянно вжимается в сидение, судорожно передвигает руки по поручню и трусливо лепечет: «Как страшно, Илья! Сейчас умру!»

Серьёзно, что ли? Что делать то? Наверное, если бы я когда-то на собственной шкуре не испытал всю удушающую силу фобии, то не стал бы класть свои ладони поверх ожидаемо холодных рук Венеры и ободряюще их сжимать. Девчонка удивленно таращилась (ну, или у неё от испуга глаза слегка выкатились из орбит), а я натянул на себя вымученную улыбку со смыслом: «Так надо. Знаю, что делаю!»

Я чувствовал, как у Венеры дрожали руки, несмотря на то, что остальные части тела напряжённо замерли. Пришлось сдавить её ледышки сильнее. Мне кажется, девчонка даже перестала моргать, чем не на шутку меня напугала.

Когда, наконец, вершина нашего пути была взята, и мы плавно снижались, я облегченно отметил, что Венера начинает приходить в себя. Убедившись, что она немного расслабилась, дышит и снова моргает, я, малость растерявшись, отпустил её руки. За что схлопотал непонимающий странный взгляд. А что тут объяснять? Главное, мой метод помог.

Уже на земле, когда девчонка окончательно отошла, снова стала бодрой и весёлой и успела приговорила огромную сладкую вату, мне захотелось её подколоть.

– Ну что, теперь на катапульту и американские горки махнём? Потом прикажешь твой трупик в общагу доставить?

– Не смешно! Я думала, что за несколько лет стараний преодолела свой страх высоты…

– Ты хоть бы предупредила. Вдруг у меня тоже подобная фобия.

– С твоим ростом? Не думаю.

– Слушай, если ты устала или у тебя теперь нет настроения, то предлагаю закругляться.

– Ещё чего?! Мы только начали веселиться.

– Не, Венера! Теперь твой удел – это та детская каруселька. Ну, может быть, ещё вон тот паровозик для малышей.

– Какой же ты гад! – рассмеялась девчонка и шутливо ударила меня рукой в грудь. – Пить очень хочется! Надо водичку купить.

Придирчиво осмотрев свою обувь, Венера вдруг остановилась и кинула свой рюкзак на ближайшую высокую скамейку.

– Иди, пока очередь занимай! А я кеды зашнурую и присоединюсь.

Без проблем. Но не успел я даже встать к прилавку, как услышал громкий крик девчонки.

– А ну, стой, скотина! Верни сейчас же! Кто-нибудь остановите вора!

Люди были слишком увлечены развернувшейся перед ними картиной погони и не торопились приходить на помощь: стояли, раскрыв рты или шептали что-то друг другу.

Зато я немедленно среагировал и рванул за Венерой, пытающейся с завидным упорством догнать какого-то мужика, выхватившего её новый рюкзак. Преимущество последнего было только в кроссовках на ногах против моих ботинок.

Девчонка, заметив меня, пролетевшего мимо, тут же оставила попытки самостоятельно разрулить проблему и остановилась недалеко от выхода из парка, чтобы отдышаться.

Вор до последнего не сдавался: ловко перепрыгивал поребрики и прочие невысокие препятствия, маневрировал между машинами и людьми, постоянно оглядывался в надежде, что я бесследно испарился. По моим же прикидкам, у него совсем скоро должна была сдать дыхалка и существенно снизиться темп.

Так и вышло. Через минуту мужик раздраженно швырнул рюкзак на землю и остатки сил направил на то, чтобы удрать от меня и затаиться. По хорошему, конечно, надо было его догнать и ушатать, но офисные туфли, используемые не по назначению, неприятно натерли ноги и значительно остудили первоначальную жажду к отмщению.

Сложно описать словами восторг, с которым меня встретила Венера. Она нетерпеливо взяла рюкзак, проверила карманы и, убедившись, что все на месте, неожиданно накинулась на меня с благодарственными объятиями.

– Илья, спасибо! Я не знаю, что было бы со мной, если бы этот козел украл мой талисман – подарок брата.

Сомневаюсь, что вору нужна была её безделушка. Скорее, по известному бренду рюкзака, он ошибочно рассчитывал обнаружить внутри не менее ценные вещи. И да, я соврал девчонке по поводу стоимости. Моя сестра постоянно акцентирует внимание на своём утонченном вкусе и утверждает, что этому самому вкусу могут угодить магазины не ниже уровня «окололюкс».

Я стоял молча и неподвижно, но Венера охотно продолжала прижиматься ко мне. Начал по-дружески хлопать её по плечу, чтобы она, наконец, отпустила, но девчонка этот говорящий жест благополучно проигнорировала. В конце концов, я тоже аккуратно приобнял Венеру правой рукой, слегка притянув к себе, и был удивлён тому, какой маленькой и хрупкой она мне показалась. Всё-таки эти её безразмерные балахоны создают убедительную иллюзию более крупного тела под ними. И ещё, я отчётливо ощутил очень знакомый с детства запах сирени, который окончательно спутал мои и без того подозрительно кашеобразные мысли.

Мы одновременно отстранились друг от друга. Венера выглядела очень довольной, как-то заговорщицки взглянула на меня и выдала:

– Нервы ни к черту стали! Хм… Может, рискнём покорить американские горки?

Ну уж нет! Моя нервная система больше не готова к повторному приступу чужой паники. Никакого экстрима сегодня. Обойдёмся нейтральными развлечениями.

Домой я возвращался в непривычно поднятом настроении. Слушал в машине радио и смеялся над нашими недавними похождениями с Венерой. Потом снова поймал себя беспричинно улыбающимся. Чувство неописуемой легкости смешалось с позитивными эмоциями и подталкивало к чему-то совершенно новому, ранее недозволенному.

Когда я услышал рингтон, приглушено издаваемый моим телефоном, то почему-то решил, что это звонит Венера, но разочаровался и даже напрягся, увидев на дисплее незнакомый номер.

Неприятное предчувствие заставило замешкаться с ответом. Неужели она всё же осмелилась мне позвонить?

Глава 10

– Слушаю! – голос звучит чужим, намного жёстче и неприветливее, чем я рассчитывал.

– Илья? Это ты? – неуверенно доносится из трубки.

– Да, я! – до сих пор не понимаю, с кем разговариваю, поэтому раздражаюсь, но интонация и манера речи собеседницы точно мне знакомы. – Кому и чем обязан?

– Привет! Это – Юля… Девушка Олега. Не отвлекаю?

Вот кого я точно не ожидал услышать. Неосознанное облегчение сменилось явной подозрительностью: ей то что от меня нужно?

– Я за рулем. Какие-то проблемы у Олега?

– Эм… Хотела бы встретиться и поговорить лично. Когда ты сможешь уделить мне пятнадцать минут?

– Я уже практически подъехал к дому. По телефону совсем никак? – былой лёгкости и отличного настроения как ни бывало. Странно это всё.

– Давай лично. Я подъеду, куда скажешь.

Даже так. Чувствую, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет, но беспокойство за друга заставляет согласиться, чтобы прояснить ситуацию.

Юля примчалась слишком шустро. Возникла даже мысль, что она специально караулила где-то неподалёку. Заметив меня на скамейке у подъезда, приветственно кивнула и, виртуозно закурив прямо на ходу, подошла и встала напротив.

– Так и будешь молчать? – едкий запах дыма и совершенно нечитаемое выражение лица девушки Беглеца начинают действовать на нервы. – В чём дело?

– Расстроена я нашей с тобой последней встречей: не поняли мы друг друга. Ты всё-таки лучший друг Олега. Значит, общение неизбежно… – когда произносила всё это, смотрела вдаль, но во время фразы про неизбежность поймала мой буравящий взгляд и издевательски усмехнулась.

– И? – моё терпение подходило к концу. Создавалось ощущение, что Прищепкина ведёт искусную игру, правила которой известны только ей. Она неторопливо выкинула сигарету и пристроилась рядом на скамейке. От её медлительности, очевидной недосказанности и лукавой улыбочки мне хотелось просто встать и уйти.

– Предлагаю забыть тот маленький инцидент и договориться.

– О чём договориться? Можешь уже к сути перейти?

– Ты будешь и дальше делать вид, что ничего не знаешь о моей дочери. Я сама всё расскажу Олегу, когда посчитаю нужным.

Врёт. Просвещать Беглеца она не собирается.

– Почему я должен закрывать глаза на то, что ты дуришь голову моему другу? Тем более, сейчас его планы на тебя вполне серьёзные. Разве можно построить счастливые отношения на обмане?

– Это – не обман. Это – умолчание о малозначительном факте моей жизни.

– Наличие ребёнка – это малозначительный факт? Ты в своём уме?!

– Как будто ты у нас такой святоша! Ну залетела в семнадцать лет от какого-то отморозка, ну заставили родители оставить ребёнка… Сами теперь и мучаются с ней, постоянно болеет. А с меня деньги тянут на содержание и лечение. Достало это всё! Лучше бы аборт сделала. Но крест на себе ставить не собираюсь, ясно?

Сказать, что я в шоке – это ничего не сказать. Это женщина оказалась хуже, чем я предполагал. Намного хуже.

– Так почему ты Олегу всё не расскажешь? Как мне сейчас? Пусть он сам решает, как с этим быть.

– Ты меня совсем за дуру держишь? Сдалась я ему с больным ребёнком впридачу. Сразу другую себе найдёт.

Убийственная логика. То есть, лучше сначала женить на себе, а потом ошпарить горяченькой новостью. Ведь, по-любому, когда-нибудь проколется. Да дело даже не в ребёнке, у которого проблемы со здоровьем. Уверен, если Олег на самом деле так любит Юлю, как говорит, то он бы принял ситуацию. Дело в приоритетах женщины, которая безответственно скинула воспитание дочери на родителей и ещё недовольна тем, что у неё просят денег. Я хоть и не сторонник серьёзных отношений, но некоторые базовые семейные ценности прививаются с детства. Такие, как забота о своём ребёнке, например. Тут явно «клиника» налицо.

– Что? Нечего возразить? У самого, небось, по всему городу куча сопляков брошенных? – беспочвенные нападки Прищепкиной окончательно выводят меня из себя.

– Ты совсем дура, да? – поднимаюсь со скамейки, сожалея о том, что нельзя отряхнуться от ощущаемого физически мерзкого чувства отвращения. Моя последняя надежда на порядочность этой женщины несколько минут назад растаяла как лёд в тёплом виски. – Сейчас Олег узнает всю правду о тебе!

Достаю мобильник и пытаюсь найти контакт Беглеца. Дикий ржачь его, пока ещё подружки, сбивает меня с мысли, и из-за высокой чувствительности экрана, ошибаюсь и нажимаю не туда. Юля неожиданно вскакивает и дёргает мою руку с телефоном на себя так резко, что я еле успеваю удержать устройство.

– Илья! Ну неужели ты такой тупой: думаешь, что я не подготовилась к нашей встрече?

Гнёв оглушительно душил меня, и не знаю, что бы случилось, если бы не отрезвляющая, как пощечина, язвительно кинутая Юлей фраза: «Живецкий уже далеко не первый год ждёт – не дождётся, когда какой-нибудь хороший человек, напомнит ему о твоей сестре».

Осторожность сковала лёгкие, начало стучать в висках. Не контролируя силы, я схватил Прищепкину за локти и начал трясти.

– Что тебе известно? Говори!

– Да всё! – эту *** провокаторшу явно развеселила моя реакция. Она хищно улыбалась, самоуверенно глядя в глаза, и продолжала. – Как ваша примерная семейка откупилась, чтобы дело, с твоей пьяной сестрёнкой за рулём в главной роли, замяли. Как родителям Живецкого, который месяц на ноги встать не мог и отбил себе все мозги и память в этой аварии, всучили денег и велели увезти беднягу на ПМЖ подальше отсюда. А ведь до всего этого дерьма парень был так одержим твоей сестрой. Если бы вспомнил всё, то просто так бы её ни за что не оставил… Видишь ли, Илья, ты как-то узнал мой секрет. Мне пришлось поднять свои связи и покопаться в твоих тайнах. Всё честно. Так что, будь добр, убери руки и не лезь в наши отношения с Олегом. Если скажешь моему котику хоть слово, не поленюсь и слетаю в гости к Живецкому. Он обрадуется полезным воспоминаниям.

Я сразу же отпустил эту стерву и сделал несколько шагов назад, всё ещё не веря своим ушам.

– Ах, да! Не забывай улыбаться мне на людях и делать вид, что мы прекрасно ладим. Не хватало ещё, чтобы Олежка что-то заподозрил.

Гадко усмехнувшись, Прищепкина наигранно помахала мне и двинулась в сторону своей машины. А я какое-то время тупо пялился ей вслед и не мог пошевелиться.

Вот же тварь! Чёрт знает, на что она способна. Нужно снова быть предельно осторожным. И ни слова родителям, тем более, Лизе. Она и так очень долго отходила от этой грязной истории. Как и мы все.

Прости, Беглец, но безопасность сестры для меня превыше твоих рано или поздно разбитых иллюзий. Придётся играть по правилам твоей же одержимой подружки.

Подумать оказалось легче, чем сделать. В течение недели я намеренно избегал непрофессиональных разговоров с Олегом, прикрываясь неподъёмной занятостью и прочей малоправдоподобной ерундой. И чуть было не проломил офисный стол от терзающих меня угрызений совести, когда Беглец всерьёз пытался впаривать мне что-то выбор помолвочного кольца с бриллиантами для своей Юленьки. Поэтому вечера я старался проводить в компании всепонимающей и разделяющей моё угнетающее состояние грушей, периодически изменяя ей со спарринг-партнерами.

В выходные моим спасением был Богданов. Его неугасающий позитив придавал мне бодрости и отвлекал от неприятных размышлений.

Вот и сегодня мы завалились в очередной бар, чтобы расслабится и найти себе соответствующую компанию. Девушки поначалу показались мне очень милыми, легко шли на контакт, но спустя час я откровенно заскучал. Всё слишком заезжено и предсказуемо. Когда отходил по нужде, то заметил на телефоне непрочитанное смс от Венеры: «Меня могут отчислить! *ревущий водопадом смайл* Можешь сейчас встретиться? Пожалуйста!» Пришло три минуты назад.

Я раздумывал всего секунду. Наспех извинился перед Яриком и дамами и выскочил из удушающего своей примитивностью заведения в объятия тёплого майского вечера, направляясь на встречу к странной, проблемной девчонке.

Глава 11

Когда моё такси подъехало к зданию общежития, Венера уже ждала на крыльце, суетливо переминаясь с ноги на ногу и всматриваясь в силуэты прохожих. Рассчитавшись с водителем, я вылез из машины и тут же окликнул девчонку.

– Привет! Спасибо, что приехал. Надеюсь, не оторвала тебя от планов… – отрешённо пробормотала Венера, явно думая о чём-то своём.

– Почти нет. Что там за проблемы с универом? Важные пары прогуляла? Курсач не сдала? С преподом сцепилась? Решила, что почвовед из тебя никудышный?

– Идём! – игнорируя ворох вопросов и мою озадаченность, девчонка целенаправленно шагает куда-то вперёд. Учитывая её непривычно подавленное состояние и нежелание что-либо объяснять, приходится повременить с расспросами и молча следовать за ней.

Не имея ни малейшего понятия, куда мы направляемся, я слегка подвис, когда Венера остановилась на автобусной остановке и непринужденно объявила: «Подождём!»

Попеременно косясь на шумную компанию подростков с одной стороны от нас и на жадно вливающего в себя банку пива мужика – с другой, не мог понять, что на уме у витающей в собственных мыслях странной девчонки. Казалось, она была очень расстроена, избегала зрительного контакта и не собиралась ничего комментировать.

Подползший из-за угла автобус, лениво распахнул перед нами двери, и одна из первоначальных догадок подтвердилась: Венера вздумала тащить меня куда-то на общественном транспорте.

– Садись! – девчонка указала на место рядом собой, когда я вместе с остальными обитателями остановки, ввалился в освещённый салон автобуса.

– Куда мы едем? На такси не проще было? Не? – пока идёт на контакт, надо пользоваться.

– На выезде из города есть озеро, махнём туда. Мне нужно собраться с мыслями… – безэмоционально, точно робот, выдала Венера и, переключила своё внимание на грязное, заляпанное чужими пальцами окно.

У меня натянутые отношения с водоёмами ещё с детства, но, даже будучи в слегка нетрезвом состоянии, не рискнул спорить с этим хмурым, депрессивным существом женского пола.

Интересно, что так опечалило эту бойкую, неунывающую девчонку? Угроза отчисления с сомнительного универа? Или есть что-то ещё?

Я несколько раз порывался заговорить с Венерой, но её кислая мина и крики буйных подростков, ненадолго стихающие после малоубедительных замечаний кондуктора, сбивали настрой. Захочет – сама расскажет.

Примерно через полчаса мы сидели на извилистых корнях огромного дерева, любуясь спокойной водной гладью озера, и беззвучно оценивая красоту вечернего неба.

– Так и знала, что не надо было связываться с этим мажором Козловым! – неожиданно нарушила молчание девчонка, бесцельно крутя в руках сухую ветку. – Знала же, что он племянник декана, и всё равно приняла заказ, надеясь на честность этого идиота.

– Что за заказ? В кафе? – в голове пронеслась именно такая ассоциация.

– Не, какое кафе. У нас элита по таким дешевым для них местам не ходит. Я иногда курсачи пишу за деньги. Но спрос так себе, поэтому и согласилась сделать работу за этого недоумка… А он меня кинул на часть оговорённой суммы. Пришлось самой забрать у него деньги… – Вдруг Венера, повысив голос, воскликнула. – Ааа, так ты же меня тогда прикрывал от него, помнишь? На стоянке?

– Смутно. И что, этот тип запугивает тебя отчислением?

– Ага. Сначала просто угрожал, а теперь клятвенно пообещал подключить дядю, чтобы я точно завалила сессию.

– И ты ему поверила? Бред. Если бы он мог как-то повлиять на этот вопрос, то тебя бы уже давно вытурили. Пустой треп, не более.

– Не знаю… Но, если меня отчислят, с ума сойду… – девчонка начала раздосадованно ломать ветку на маленькие кусочки и швырять их на траву возле себя. – Я перед смертью обещала бабушке, что никогда не сдамся и обязательно получу высшее образование. Не могу подвести её, понимаешь? Она была единственным близким мне человеком…

– А отец? – у меня как-то сам собой вырвался этот дурацкий вопрос. И очень скоро, я пожалел о том, что задал его.

– А что отец? – горько усмехнулась Венера, нервно теребя объёмную аппликацию на своей кофте. – Они с матерью категорически не хотели второго ребёнка и, если бы не командирские замашки и дотошный контроль за состоянием беременности со стороны бабушки, избавились бы от меня, как нефиг делать. А так – мать сразу же в роддоме накатала официальный отказ и, не жалея ни о чём, вернулась к своей алко-разгульной жизни в посёлке… Только благодаря бабушкиным связям и оперативности, я не попала в детдом. И имя это нелепое она мне дала. Как насмешка, ей богу… Хотя нет, большей насмешкой было пытаться разбудить родительские чувства в двоих безответственных, эгоистичных людях, первый раз притащив меня знакомиться с ними в пять лет. До сих пор помню их озлобленные, искривлённые недовольством лица и забористый мат в адрес бабушки. Ещё – вытянутое от удивления лицо старшего брата с громким логичным вопросом: «А кто это?» Да и немедленно выплюнутый матерью ответ: «Никто! Проваливайте из нашего дома!» – навсегда врезался в память.

Девчонка резко остановила поток своих излияний и, прикрыв лицо сжатой ладонью, тихо всхлипнула. Я, ошарашенный такими неожиданными откровениями, не мог подобрать слов: язык будто намертво прирос к небу, в голове царил бессмысленный сумбур. Даже пошевелиться не получалось.

– Бабушка всегда была очень прямолинейной и никогда не скрывала от меня правду, не пыталась щадить мои чувства. Так, она считала, я стану сильной и смогу многого достичь в жизни. Поэтому, когда погиб брат, бабушка, разузнав все подробности, настырно поволокла меня на похороны, надеясь сплотить общим горем с родителями… Но не вышло… Они только сильнее взбесились и в который раз прокляли меня… – Произнося всё это, Венера выглядела необычайно потерянной, голос пару раз срывался от душащих её эмоций, но она упорно боролась со своей щемящей обидой, старалась вести себя максимально равнодушно, постоянно отворачивалась в сторону леса, очевидно для того, чтобы я не заметил катящиеся по её щекам слезы. – Ах, да! Ты же спрашивал про папу. Они с матерью сразу после трагедии с братом спились окончательно: мама умерла год назад, а отца осенью инсульт долбанул. Лежит сейчас овощем в полуразваленном доме… Оплачиваю ему сиделку, раз в две недели навещаю, но он меня не узнает. Мычит какую-то несуразицу, брата зовёт… Не знаю, сколько ещё протянет…

– Если я хоть чем-нибудь могу тебе помочь, скажи! – наконец, хрипло выдавливаю из себя стандартную фразу, подвигаюсь ближе к девчонке и несмело обнимаю её за плечи, чувствуя как она вздрагивает и напрягается под тяжестью моей руки. Но попыток избавится от поддерживающих объятий не предпринимает.

– Да чем тут поможешь?! Понятно, к чему всё идёт…

Венера снова замолчала, но на этот раз не смогла сдержаться и, прислонившись лицом к моей груди, отчаянно зарыдала. Я только сейчас, утешительно гладя её по спине и призывая успокоиться, осознал и прочувствовал всю болезненность и безысходность ситуации. Получается, за всю свою жизнь бедная девчонка не получила ни капли родительской любви и заботы, а сейчас, по собственной воле, содержит и приглядывает за больным отцом. У неё больше никого нет из родных? Я так и не осмелился об этом спросить.

Когда Венера успокоилась и отодвинулась, я, желая хоть как-то помочь, предложил:

– Давай, я хорошенько поговорю с тем типом, что угрожает тебе отчислением?

– Ой, нет! Я сама разберусь. Просто надо было выговориться… И прореветься. Сейчас реально легче стало! Прости, что загрузила тебя всей этой фигней. Расскажи лучше, что у тебя нового?

Да какое там расскажи. Мои проблемы теперь кажутся такими поверхностными и далёкими. Доберусь ещё до них. Сейчас очень хочется увидеть привычную улыбку на лице девчонки.

– Вот только не надо меня жалеть, ладно? Терпеть этого не могу! – Венера мигом отреагировала на мою заминку, отряхнувшись, встала с дерева и мгновенно оживилась. – Давай лучше искупнёмся! А потом расскажешь мне, как у тебя на работе дела.

Что? Искупнёмся? В конце мая? Почти ночью? В незнакомом озере? Она же шутит, правда?

Пока мой мозг дымился от многочисленных вопросов, резкой перенастройки на позитивную волну, изумления, волнения и прочей гаммы чувств, девчонка, не дождавшись ответа, стянула с себя кофту, кеды и джинсы, оказавшись передо мной в спортивном нижнем белье синего цвета.

– Ты идёшь? – Венера размашисто жестикулирует, предлагая повторить её трюк с раздеванием и пристально смотрит на меня. А я по-прежнему в коматозном ступоре.

Во-первых, не ожидал, что у неё абсолютно нормальная женская фигура. Да, она худовата, но там, где ценится большинством мужчин, весьма пропорциональна. Может, как-то намекнуть ей, что одежда бывает и более располагающей к себе? Что за идиотизм… Пусть одевается, как нравится. Этот пункт вообще можно вычеркнуть. Во-вторых, я не очень-то люблю купаться… Личные тараканы, о которых предпочитаю не распространяться. Не люблю и точка.

Расценив мое молчание и ополоумевшее выражение лица, как отказ и цинично буркнув: «Ну, как хочешь!», девчонка развернулась и торопливо зашагала к воде. Резко окунувшись, она, как ребёнок, бултыхалась в озере, напевая какие-то бессмысленные песенки и изредка предлагая мне присоединится к своему заразительному веселью.

Внутри бушевали противоречивые чувства. Я многое не мог для себя обьяснить, но решил поддаться своей взбунтовавшейся интуиции в тандеме с внезапно проснувшимся духом авантюризма и составить Венере компанию.

Вы в шоке? Поверьте, сам не знаю, кто этот впавший в детство, азартно избавляющийся от ненужной одежды дурачок.

Преодолевая зарытые глубоко внутри негативные воспоминания, под ободряющие визги девчонки, я разогнался и с разбегу сиганул в озеро. Первые десять секунд вода обжигала ледяной прохладой, но стоило проявить активность и начать энергично шевелиться, как бодрящие свойства сменились эффектом привыкания. Почти тепло.

Венера, обрадовавшись моему появлению, тут же стала упрашивать кинуть её с плеч бомбочкой. Сразу вспомнил своих племянников, которые тоже любят вытворять в воде нечто подобное. Лизка с ними чуть ли не с рождения ходила в бассейн и учила плавать. Поэтому, мелкие сорванцы чувствовали себя в воде намного увереннее многих взрослых.

Никогда бы не согласился на эти детские шалости в такое время суток, но очень хотел сохранить девчонке взлетевшее вверх настроение.

Несколько попыток запуска бомбочки мы бездарно провалили. По словам Венеры, её постоянно кто-то кусал и щипал в воде, сбивая с цели. И это был не я, если что.

Когда, наконец, бомбочка идеально протаранила воду, я неудачно отпрыгнул от шквала обильных брызг и наступил на что-то острое на дне. Боль стрельнула молнией в пятку и обосновалась там саднящим порезом. Наступая только на переднюю часть левой ступни, добрался до берега и, сев прямо на траву, пытался понять, что именно проткнуло мне ногу.

Девчонка незаметно оказалась рядом с включённым фонариком на мобильнике и, игнорируя мои протесты, осторожно исследовала небольшую рану пальцами, интересуясь степенью боли. Затем, метнулась к своему рюкзаку и быстро начала перерывать содержимое.

Не успел опомниться, а она уже беспощадно обрабатывает порез перекисью-фломастером, рассматривает и надавливает на повреждение со всех сторон, призывая меня терпеть. Я молча пялюсь на свою ступню, иногда незаметно стискивая зубы от её ловких, но неприятных манипуляций. Вынеся вердикт: «Похоже, стекла внутри нет. Можно клеить большой пластырь», Венера с видом профессионала, принялась за дело.

– Признаюсь, я восхищён твоим умением оказывать первую помощь. Откуда такие навыки? – интересуюсь по дороге домой. Добирались мы, учитывая новоприобретенную хромоту и частично мокрую одежду, на такси. – И зачем ты таскаешь с собой в рюкзаке перекись и гигантский пластырь?

– Я во вторник поднос с посудой уронила и случайно порезалась, собирая осколки, – В подтверждение своих слов Венера демонстрирует мне поджившую царапину на правой ладони. – Тогда и запаслась фломастером и нестандартным пластырем. А по поводу навыков: в детстве часто заставляла бабушку нервничать своими необдуманными выходками. Хождение голыми ступнями по камням, доскам и стеклу – была одной из моих любимых.

– Ты мазохистка, что ли?

– Нет! Но в неприятности всегда охотно влипала… Чтобы бабушку позлить.

– Зачем?

– Сама не знаю. Глупая была.

– А сейчас поумнела?

Венера хитро посмотрела на меня и, ухмыляясь, протянула: «Неее-а!»

Глава 12

– Ух ты! Вот это да! Не могу поверить, что всё это твоих рук дело! – протискиваясь между разносортным барахлом в гараже, чтобы поближе рассмотреть импровизированную выставку, организованную моим двоюродным братом Костей, Венера останавливается напротив приглянувшихся ей работ и эмоционально восхищается. – Почему же ты тогда не набросаешь что – нибудь прикольное на капоте своей машинки? Чёрт! Этот злобный клоун вообще отпад! Хочу себе такого куда-нибудь.

– Его, кстати, мы вместе с Костей долго до ума доводили. Чтобы именно такой жалящий, беспощадный взгляд получился. И, на самом деле, тут большая часть зарисовок выполнена именно Костей. А я так, постольку-поскольку. В последнее время редко сюда заглядываю…

– Блин, это очень круто! Всегда хотела красиво рисовать, но руки у меня не из того места растут… А аэрографом намного сложнее, чем кисточками всякими?

– Хочешь попробовать?

– А можно? – глаза девчонки тотчас загорелись, на губах заиграла лёгкая, предвкушающая улыбка, и я понял, что не жалею о спонтанном решении: показать Венере своё неафишируемое хобби.

– Накинь это, чтобы не заляпаться! – бросаю ей специально предназначенный фартук, а сам переодеваюсь в подготовленную заранее старую футболку. – Начнём с заготовки трафаретов.

В течение этой недели в моей памяти довольно часто всплывали подробности неловкого рассказа Венеры о её семье: поражало, что девчонка открыла такую неприглядную правду о своей жизни постороннему человеку. Или я для неё стал кем-то вроде друга? Теперь мне кажется, что её странность и неадекватность отчасти продуманные: как способ борьбы с гнетущей реальностью, как защита от обстоятельств, которые никто не в силах изменить.

Уж не знаю почему, но я сам стал писать Венере будничные смски. Для чего? Хотел знать, как её дела и настроение. Девчонка, в свою очередь, не скупилась на достойные язвительные реплики в ответ. Хорошо, признаю, мне в какой-то степени нравится общаться с ней. Реакцию и действия Венеры почти не предугадать. Это, определенно, увесистый плюс. Её словечки и высказанные мысли часто заставляют задуматься. Чем не повод поддерживать контакт?

И как-то так само собой вышло, что меня снова потянуло заняться аэрографией. К слову, кроме моего двадцатитрехлетнего креативного двоюродного брата Кости, который этим делом зарабатывает, никто не знает о столь нестандартном увлечении Ильи Угольникова. Даже Олег и Лиза.

Но сегодня утром, когда я направлялся в гараж к Костяну с целью воплотить в жизнь одну из своих творческих фантазий, мне ударило в голову, что нужно позвать с собой Венеру. Я до последнего не говорил девчонке, куда мы едем, чтобы подогреть интерес. И, как вы уже успели заметить, она пришла в полный восторг от предстоящего развлечения.

– Ну вот, я снова всё испортила! Вместо языка пламени у меня получился взорвавшийся лавой кривой апельсин. Ты же сто раз уже показывал, как надо, а мои культяпки только бумагу портят…

– Не заморачивайся! В этом месте очень даже похоже на правду. Сейчас подправлю и будет тебе пламя.

Мы настолько увлеклись процессом, что не заметили прихода Кости. Брат вежливо познакомился с Венерой, посмеялся над нашей совместной незаконченной картиной и принялся за свой очередной заказ. Через какое-то время он попросил меня выйти на улицу, чтобы посоветоваться насчёт варианта оформления чужого капота. Девчонка осталась дорисовывать наш непризнанный «шедевр» в помещении.

– И давно вы вместе? – после плодотворного обсуждения, внезапно выпалил Костя, закуривая сигарету и указывая глазами на входную железную дверь гаража.

– Ха! Нет! – споткнувшись об его заинтересованный взгляд, поспешил прояснить ситуацию. – То есть, ты не так понял. Мы с Венерой просто знакомые… Типа друзья.

– Да? – насмешливое выражение лица брата скрывало что-то ещё. – Типа друзья? Первый раз ты приводишь кого-то с собой. И вы так зачётно друг друга подкалываете. Стопроцентная идиллия. Ну, тебе виднее, конечно.

Мы с Костей никогда особо близко не общались: его отец и мой батя, будучи родными братьями, постоянно ссорились, поэтому семейные встречи в краткосрочные периоды перемирия были редкостью. Да и разница в возрасте в детстве ощущалась. Но, приблизительно пять лет назад, я уловил из осуждающего разговора моих родителей слова о том, что Костя у Вити настоящий бездельник: еле девять классов закончил, в каком-то странном художественно – промышленном колледже учится, занимается неизвестной никому, бесполезной аэрографией. Тут то меня и осенило, что я уже давно собирался совершенствовать свои тайные любительские навыки, и надо с чего-то начинать. Сам связался с братом, и мы неплохо так сошлись на фоне общего увлечения.

Костя меня многому научил. Но я занимался аэрографией больше для души, а у брата это – основной источник дохода. Поэтому, в свободное время старался по возможности помогать ему, если была необходимость срочно выполнить или исправить заказ.

К чему я веду: наше общение с Костей грубо можно назвать тематическим, не выходящим за рамки аэрографии. Мы ни разу не обсуждали личную жизнь друг друга, следовательно, он не в курсе, какие у меня принципы в отношениях с девушками, какие вкусы и предпочтения. Именно по этой причине, он сейчас сделал такое абсурдное предположение относительно меня и Венеры. Меня и взбаламошной девятнадцатилетней девчонки. Смех да и только.

Когда наша совместная картина была на стадии завершения, Венера начала жаловаться на усталость и пустой желудок. Решено было ехать в недавно открывшуюся, но уже весьма популярную среди гурманов пиццерию. Костя, ссылаясь на полуразрисованный капот и на намечающийся дождь, отказался составить нам компанию.

Когда мы подъехали к кафе и вышли из машины, уже начало заметно накрапывать. Небо заволокло грузными серыми тучами, в воздухе пахло приближающейся грозой. Девчонка, очевидно, забыв про мою недавнюю мини-травму и не желая сильно промокнуть, поторапливала быстрее бежать к входу в пиццерию. Недовольно бормоча ручательства в адрес Венеры, я всё же старался не отставать.

Расположившись за свободным столиком для двоих, мы принялись вслух обсуждать несочитаемость некоторых компонентов из позиций меню, подхватывая нарастающий хохот друг друга. Девчонка всерьёз предлагала поэкспериментировать и заказать фруктово-рыбно-мясную пиццу, от перечисления ингредиентов которой, у меня автоматически ощущалось несварение. Я же рекомендовал ей не рисковать и выбрать что-то более привычное.

К нашему оживлённому, частично шуточному спору тут же присоединилась симпатичная официантка Татьяна, полностью поддерживая мой традиционный вкус. Это окончательно раззадорило Венеру, и она принципиально уперлась в свою экзотическую пиццу. Пришлось, сочувствуя собственному желудку, уступить.

– Эта глазастая Таня разве что лужицей перед тобой не расстелилась, – деланно посмеиваясь, выдала девчонка, как только официантка скрылась из виду. – Приятно, наверное, что незамысловатые девушки на тебя так реагируют. Только вот не пойму: почему… Из-за внешности?

– Ну, Веник, всё просто: подрастешь – поймёшь! – подмигиваю девчонке и самодовольно улыбаюсь, на что она прилюдно показывает мне язык.

– Очень надеюсь, что в твоём возрасте у меня не будет старческого маразма и такой необоснованно завышенной самооценки…

Я бы и дальше продолжил любезничать с девчонкой, если бы не приметил знакомый профиль самой прожжённой офисной сплетницы, возвышающийся за несколько столов до нашего. Даша Егорова. Фортуна определённо не щадит меня сегодня, потому что рядом с ней, гнусаво хихикая, усаживается на стул Ульяна Грот – несменная подруга и главная соратница упомянутой выше Егоровой. Похоже, эти девицы всё ещё не увидели нас, а, значит, надо срочно что-то делать. Иначе, потом не отмоюсь от их надуманных, распространяющихся со скоростью звука, грязных домыслов. Да они и подойти – пообщаться не постесняются, чтобы получше разглядеть, кто это со мной в пиццерии болтает. Нет уж! Хватило и слухов про связь с Серафимой, с которыми я, кстати, до сих пор не разобрался.

Знаками показывая Венере какую-то, даже непонятную мне самому, бессмыслицу, ловко, почти в полуприседе добираюсь до стены и прячусь за огромной статичной фигурой усатого мужика в колпаке с бутафорской пиццей в руке.

Что делать то? Пока я прикидывал варианты, к моему идиотскому укрытию уже дотопала возмущённая девчонка и начала громко ставить мне несуществующие диагнозы.

– Тише! – резко дернул её на себя и, убедившись, что с опасной стороны, Венеру больше не видно, сообщил ей. – Уходим! Максимально незаметно.

– А как же моя пицца? Что, блин, случилось?

– Там знакомые, – аккуратно выглядывая из-за пластикового мужика, сообщаю девчонке. – Не нужно, чтобы нас видели вместе. Держи деньги! Скажи официантке, что мы возьмём заказ с собой, а я тебя в машине подожду.

– Ааааа… Ну, конечно! – как-то очень фальшиво улыбнулась Венера и, ничего не объясняя, стремительно ломанулась к выходу.

Подождав минуту, я спокойно, не оглядываясь по сторонам, последовал примеру девчонки.

На улице уже вовсю громыхало, дождь лил стеной, с каждой новой секундой только набирая обороты. Где Венера? Я думал, она ждёт меня на крыльце, или, в крайнем случае, у машины. Но её нигде не было. Что за чёрт?!

Прикрывая рукой голову больше для морального удолетворения, чем для реальной пользы (уберечь одежду от таких обильных осадков было просто невозможно), выбежал на тротуар и покрутившись вокруг, еле успел поймать лихо ускользнувший за угол, размытый силуэт девчонки в светлой футболке и тёмных джинсах с ярким рюкзаком на спине.

Я побежал за ней быстрее, чем вспомнил про свой порез на ступне. Одежда сразу промокла насквозь, сползая, отвратительно прилипала и сковывала движения. А я со стороны, наверное, смотрелся, как слетевший с катушек идиот, решивший потренироваться в разгар грозы. И хоть моему темпу можно было позавидовать, догнать вихрем передвигающуюся девчонку оказалось не так просто. Что твориться у неё в голове? Почему она так резко отреагировала на предложение поесть в машине? Какого лешего не берет телефон?

– Венера! Подожди! – запыхавшись, крикнул я, когда дистанция между нами сократилась примерно до двадцати метров, но девчонка даже не обернулась, продолжая гордо шествовать под дождем. – Да остановись ты, наконец!

Ускорившись в конце своего непредвиденного марафона, догнал её, схватил за руку и развернул к себе.

– Сейчас не лучшая погода для прогулки, ты не находишь?

– Отвали, Илья! – Венера выдернула свою мокрую холодную ладонь, прошлась по мне презрительным взглядом и продолжила путь.

– В чём дело, может объяснишь? – бросаю ей в спину, хотя сам уже давно знаю ответ, и от этого чувствую себя как никогда паршиво. – Остановись и скажи! Ведёшь себя, как ребенок.

Девчонка молниеносно разворачивается и смотрит на меня с вызовом и … обидой?

– Это я как ребенок?! Не ты ли десять минут назад трусливо слинял от каких-то там клуш? За статуей, мать её, прятался! Боялся, что увидят, с кем ты на самом деле время проводишь, да? Не может же весь такой из себя Треугольников общаться с девушкой не из своего круга… Мне больше не нужен зависящий от чужого мнения фриковый друг, ясно? Пошла вся эта…

– Венера! – перебиваю гневный поток слов девчонки, пытаясь оправдаться. – Они местные сплетницы и приписали бы нам с тобой гораздо больше, чем безобидное приятельское общение.

– И что? Какая разница, что о тебе говорят другие? Главное, мы знаем, что между нами ничего такого нет…

– Я с ними работаю! – и снова, не думая, прервал разъярённую Венеру, неожиданно ощутив странную горечь разочарования от её последних слов.

– Да мне плевать! Хоть спишь, хоть работаешь, хоть крестиком по ночам бабочек вышиваешь… Но ты меня стесняешься, и это факт. Уж извини, что рожей и статусом не вышла! Твоим коллегам меня не представить такую… Короче, чао! Всего хорошего по жизни!

Во время нашего дурацкого разговора дождь будто стих, но сейчасснова набирал какую-то дикую стихийную силу. И молния зловеще сверкала куда не глянь.

– Да, я ступил! Мне, правда, стыдно! – опять рванул за девчонкой, объясняясь ей в спину. – Давай встанем куда-нибудь под крышу и нормально поговорим?

На этот раз я обогнал Венеру и не давал ей пройти. От сырой одежды стало холодно и гадко. Или это не только от одежды…

– Пропусти!

Ну, в общем, дальше ничего интересного не произошло. Рассказывать не о чем…

– Пойдём, пожалуйста, под навес! – предпринимаю очередную попытку заманить девчонку в ближайшее укрытие.

– Иди куда хочешь, а от меня отвяжись! – Венера психует и, судя по интонации, в любой момент готова ударить. Она мечется туда-обратно, но никак не может перехитрить меня. Каждый раз я преграждаю ей путь.

– Тупица! Отпусти! – теперь уже девчонка не жалея сил колотит меня в грудь и отчаянно стремиться вырваться из замкнутого кольца моих рук. На что я ещё сильнее прижимаю её к себе и пытаюсь подтолкнуть к навесу. Бойко сопротивляется, однако. – Видеть тебя больше не могу! Как же противны такие, как ты!

От её слов меня накрыло каким-то необъяснимым безумием. Я резко откинул Венеру от себя в сторону стены нужного здания, но успел вовремя среагировать и подхватить обратно за талию до удара спиной о бетонную поверхность.

В небе устрашающе загромыхало. По щекам девчонки ручьём стекала дождевая вода. Лицо непривычно блестело от настырно падающих на него косых капель. Узелок из волос на голове давно развалился, выпуская на волю промокшие пряди. Но самое изумительное – это глаза, описать которые не получается словами. Они будто видели меня насквозь.

Я медлил всего секунду, прежде чем поддался нежданно вспыхнувшему азартному желанию: шагнув навстречу и одновременно толкнув, тесно прижал Венеру к стенке и, удерживая руками, жадно поцеловал в приоткрытые от удивления губы. Смешанный с дождем запах сирени окончательно затуманил рассудок – мне захотелось большего. Но что-то пошло не так. Сквозь сбивчивое биение собственного сердца я почувствовал напряжённые, дающие отпор ладошки, толкающие меня в грудь. Девчонка не ответила на поцелуй и отойдя подальше сейчас стоит и смотрит взглядом, требующим незамедлительных объяснений.

– Илья? – всё, что ей удаётся сказать.

Жизнь меня к такому повороту не готовила. И вот каким оригинальным решением – напутствием ограничился мой забарахливший мозг.

– Хотел поправить: моя фамилия Угольников, а не Треугольников. Тебе впредь стоит быть более внимательной к деталям.

Глава 13

Уже прошло полдня. Если бы она хотела, то давно бы ответила на моё абсолютно нейтральное сообщение. Даже написанное ею на отвали: «Всё ок» намного лучше, чем неспроста затянувшийся игнор.

Угораздило же меня так накосячить… И эти невнятные ужимки потом под навесом: то неубедительно извинялся, то бездарно отшучивался… В глаза лишний раз избегал смотреть, точно завравшийся подросток.

А это всего-то навсего Венера: невысокая русоволосая своенравная девчонка, с которой мы или ухохатывались, как обкуренные, или с серьезным видом, часто в мозговыносящем споре, обсуждали проблемы Вселенского масштаба. Как я мог прокомментировать ей свой далеко не приятельский поцелуй, если сам понятия не имел, что на меня нашло? Какое-то непостижимое уму, противоречивое наваждение, секундное помутнение рассудка, вызванное не иначе, чем переохлаждением и близ полыхающими ударами молнии.

Мне казалось, всё удалось замять, когда после вразумительных уговоров и окончания буйного разгула сил природы, Венера согласилась, чтобы я подвёз её до общаги. Ехали в основном молча, каждый в своих мыслях, слушая неугомонное дребезжание ведущего по радио. Уже перед крыльцом здания студенческого общежития, я в который раз искренне извинился за всё, включая фарс в пиццерии, на что получил туманное: «Проехали!» и не слишком агрессивный размах дверью автомобиля, принятые мною за прощение. Но, судя по прошлой неделе, с вяло правдоподобными отмазками от нормального общения, и этой – с демонстрацией отсутствия интереса к любым моим предложениям, ситуация не разрешилась.

Ну и чёрт с ней, с ситуацией! Всё равно ничего не исправить… Хватит вообще думать об этом! Олег уже битый час машет перед моим лицом какими-то бумагами и что-то жизнерадостно втирает. Именно в тот момент, когда я собирался включиться в его оживленный монолог, был уличён в безразличии к насущным проблемам друга.

– Угольников! Ты спишь, что ли, с открытыми глазами? Приём! – и усердно щёлкает пальцами прямо перед носом. – Какой вариант лучше, по-твоему?

– Эээ… – дёргаю из рук Беглеца листы и судорожно пытаюсь понять о чём речь. Напечатанная калькуляция затрат, а в ней: самое шикарное кольцо, огромный букет алых роз, ужин в ресторане на берегу залива, катание на воздушном шаре… Что за хренотень?

– Илюха, баннер во дворе или билборд не намного дешевле выходят, а тут ещё и яркие воспоминания в копилку упадут… Подбери челюсть! Твой бульдожий оскал сбивает ход моих мыслей. Думаешь, я сам не в шоке от цен? Вариант с яхтой даже рассматривать не стал, хотя Юлька как-то заикалась, что это очень романтично… Может, у тебя есть другие подходящие идеи?

Террариум? Дёшево, сердито и среди своих притворяться не надо. Как этой гадюке удалось так быстро и качественно запудрить мозги Беглецу? Не первый раз поражаюсь. Но и я не сдамся без боя, пусть даже не мечтает.

– Так как твоя Юля – девушка требовательная и … неординарная, её всеми этими банальностями не проймёшь… Мне, если честно (соврать), все варианты кажутся пресными и недоработанными. Лучше потрать больше времени, но найти что-то реально стоящее.

А я, может быть, как раз успею подыскать искусного заклинателя змей, или же сам, при необходимости, стану им.

– Думаешь?

– Угу. Не торопись! До идеального варианта придётся долго пошуршать, денег подкопить, но эффект покроет все твои затраты.

– Пожалуй, ты прав… Пойдём в рестик? Наши минут десять уже как там отшиваются.

– Может лучше в кафе сходим? Нет желания среди приевшихся лиц толпиться…

– Опять? Мы же позавчера там были, потому что тебе приспичило разнообразия в еде и прогуляться заодно.

– А сейчас хочется гаспачо. Идём!

У Венеры, по идее, закончилась зачётная неделя и, возможно, начались экзамены. А, значит, чисто теоретически, она может брать дневные смены в кафе. Вдруг удастся её увидеть и ещё раз объясниться? Но нет. Сколько я не всматривался в мелькающие фигуры и лица официанток, нужной девчонки там не было.

– Кстати, забыл сказать: Юленька предлагает нам всем собраться и оценить новый «Del Mar» в центре в следующую субботу. В эти выходные она снова уезжает к родителям…

– Кому «нам всем»? – вот же хитрожопая стерва, ещё и злорадствовать надумала.

– Богданычу, Федьке, Максу… Каждый со своей парой. И ты кого-нибудь из своих многочисленных подружек возьми. Потом можно будет в бар к дяде рвануть…

Интересно, если я откажусь, то Прищепкина активизируется и начнёт мне угрожать? Точно ведь решила проверить, насколько я обезврежен и готов выполнять её требования. Ну, ничего! Встреча мне, пожалуй, на руку. Врага следует рассмотреть более пристально и непредвзято перед тем, как дать разгромный отпор.

***

Сегодня моё терпение лопнуло. И, несмотря на то, что я перестал доставать девчонку смсками и звонками, практически всё время думал о том, что нам нужно увидеться и разобраться со всеми неловкостями.

После работы заскочил домой, переоделся и погнал к её общежитию. Планировал разговорить коменданта, но успел только поздороваться, как заметил Венеру с подружкой, направляющихся к выходу из здания. Вот так удача!

Девушки были при полном параде, над чем-то заливисто смеялись, и, скорее всего, собирались на какую-то тусовку. Когда я преградил подругам путь, радость на лице Венеры тут же улетучилась. Было видно, что она ни на шутку растерялась.

– Привет! С тобой можно поговорить? – решил не тянуть кота за хвост, а сразу перейти к делу.

– Привет! Не сейчас… Мы торопимся! – твёрдо произнесла девчонка и, избегая зрительного контакта, потянула подружку за руку в сторону выхода. – Позвони завтра вечером!

– Погоди-ка! – развернулась ко мне высокая брюнетка в коротком синем платье, лицо которой показалось чертовски знакомым. – Ты тот самый Илья? Друг Венерочки?

Слово «друг» девушка подозрительно выделила. По коварному блеску в карих глазах, стало ясно, что она меня тоже вспомнила. Только вот, где мы могли пересекаться?

– Лиля!!! – будто предостерегающе, крикнула Венера.

Лиля? Ну Лиля, и Лиля. Имя не дало мне ровным счетом ничего, но не стоит афишировать свою забывчивость.

– Он самый! – фирменно улыбаюсь и отражаю, направленный на меня, самоуверенный взгляд.

Лиля выглядит года на три-четыре старше Венеры. По её хищным повадкам, интригующим формам, длиннющим ногам и манере одеваться, я делаю вывод, что мог с ней когда-то одноразово зависнуть. И, при сложившихся обстоятельствах, неразборчивость не делает мне чести.

– Лиля! – девушка загадочно подмигивает и подаёт мне руку, которую я слегка пожимаю. – Мы тут едем на вечеринку к хорошему знакомому. Давай с нами?

– Не думаю, что это хорошая идея! – категорично вставляет своё слово, стоящая в нескольких шагах Венера. – Илье однозначно будет скучно среди пьяных второкурсников.

– Почему же? – игнорирую красноречивый намёк и тон девчонки. – Вспоминать молодость всегда приятно. Далеко кипишь намечается? Я, если что, на машине. Подвести могу.

– Ура! Я не запачкаю своё новенькое платье, трясясь около часа в грязной маршрутке! – взвизгнула Лиля, нескромно поправляя упомянутую ею деталь гардероба. – Ты прям наше спасение! Поехали скорее, чтобы не пропустить все веселье. Мне и так пришлось больше часа умолять Венерочку пойти со мной. Ещё два часа потратила, доказывая, что девушкам очень идут локоны, макияж, бусики, юбки, каблуки… Илья, тебе нравится результат моих стараний?

Во время этого бесконечного потока глупостей, я смотрел на недовольно прищурившуюся, сердито поджимающую губы Венеру, которая, не скрывая, раздражалась моему присутствию и навязчивости. Были даже мысли: развернуться и уйти, чтобы она снова расслабилась и засмеялась. Но интуиция и непривычно женственный, я бы даже сказал, откровенный внешний вид девчонки, намекнули на необходимость моего сопровождения.

Из-за аварии и пробки на одной из дорог, мы прибыли в место назначения в самый разгар веселья. Бедные соседи!

Трехкомнатная квартира в спальном районе города встретила нас открытой настежь входной дверью, через которую взад-вперёд скакали какие-то люди. А внутри… О, такого хаоса я давненько не видел: невыносимая духота, разбавленная резким запахом сомнительного алкоголя вперемешку с удушьем от сигаретного дыма; орущие в каждом углу, пьяные вдрызг малолетки… точнее, второкурсники; взрывающая барабанные перепонки музыка; дёргающиеся под неё в разнобой с моим ошалелым от увиденного правым глазом, взмыленные тела… Неужели мы в их возрасте выглядели также ущербно, когда считали себя королями студенческих тусовок? Зачем я подписался на этот беспредел?

Первое, что захотелось сделать – это зажать нос, схватить Венеру за руку и увести подальше с такого отталкивающего «праздника» жизни. Но подруги в первую же минуту представили меня для приличия нескольким сокурсникам, в том числе и убитому в хлам хозяину квартиры, и буквально растворились во всем этом безобразии.

Однако, скучать долго не пришлось. Не успел я пристроиться на забросанном чипсами, фантиками, одноразовыми стаканами, и ещё чёрт пойми чем диване, как ко мне моментально присоединились три похожие на клонов, но довольно эффектные блондинки. По бокам дерзко пристроились ещё две неадекватно веселые девушки. Все эти прекрасные создания рьяно соперничали за моё внимание, что, безусловно, льстило. Пришлось смириться с перспективой задержаться в этой загаженной «детишками» квартире подольше.

Один-единственный раз, я когда отвлёкся от излишне навязчивого напора со стороны своих собеседниц, успел перехватить взгляд Венеры, но, учитывая приглушённый свет и мигание цветных лампочек в помещении, не смог разобрать его смысл. Честно говоря, я всё время старался наблюдать за передвижениями девчонки. Она часто куда-то выходила из комнаты, активно беседовала с однокурсниками, пила что-то из пластикового стакана, искала свою легкомысленную подружку, которая большую часть времени, будучи навеселе, призывно танцевала с мужской половиной присутствующих здесь студентов. Блондинки наперебой упрашивали меня подрыгаться с ними под очередной «бомбический хит», но я вежливо отказывал. Танцы – не моё. Но девушки были настойчивы в своем желании растормошить меня и так заболтали, что миссия тайной слежки была провалена: Венера надолго исчезла из поля зрения.

Кое-как отвязавшись от прилипчивых второкурсниц, я начал ходить по комнатам, но девчонку не нашёл. Лиля, ожидаемо, понятия не имела, куда подевалась её подруга. Ещё несколько раз пробежавшись по помещению, убедился, что нужно искать в другом месте. Вышел из квартиры и пока обдумывал свои дальнейшие действия, услышал откуда-то сверху развязанный алкоголем мужской голос.

– Да ладно тебе! Харе ломаться! Ты пришла сюда отрываться или невинность из себя корчить?

– Руку убрал! – жесткий ответ, который незамедлительно активировал мою реакцию. Я кинулся наверх, перепрыгивая сразу через несколько ступеней.

– Зачем пошла со мной, если такая вся недотрога? – омерзительный гогот парня заглушил часть ответа Венеры.

– … Ты сказал, нужно срочно поговорить! – сурово отрезала девчонка и, судя по шороху, собралась уйти.

– Да о чём можно говорить с убогой? Реально веришь, что с таким стрёмный шрамом на тебя кто-то лучше меня взглянет? Я и то, считай, благотворительность предлагаю…

Звук смачной пощёчины, выписанной Венерой, был перебит моим озверевшим рыком и сильным, точным ударом в челюсть. Парниша, как мешок, отлетел и рухнул на пол, остервенело схватившись за рот и вылупив на меня свои узкие глазёнки. От щедрой добавки левой эту мразь уберегла вовремя вцепившаяся в меня сзади девчонка.

– Не надо, Илья! У него не хватит сил тебе ответить. Лучше поехали отсюда! – и тянет на себя.

Но злость внутри бушует, руки ломит от раздирающего всё внутри гнева. Только присутствие Венеры останавливает меня от мужского «разговора» по душам.

– Если ты ещё раз к ней подойдёшь или скажешь хоть одно грязное слово, я закончу начатое! Будь уверен! – выплёвываю, припечатывая кулаком стену над его головой и, развернувшись, следую вниз за Венерой.

– Сейчас за Лилей забегу – сообщает на ходу девчонка и ныряет в открытую дверь квартиры.

Буквально через минуту возвращается без подружки, расстроенно сообщив: «Сказала, что остаётся до утра. Идём тогда!», вызывает лифт.

– Тебя в общагу отвезти? – спрашиваю у Венеры, когда она садится в машину на переднее сидение.

Девчонка издаёт какой-то глухой нечленораздельный звук, заставляющий взглянуть на неё, а затем, закрыв лицо руками, начинает плакать взахлёб.

– Ну, ты чего удумала?! – кладу ладонь ей на плечо, пытаясь утешить. – Если ты не прекратишь, я сейчас вернусь и прибью этого урода!

– Ты всё слышал, да? – сквозь слезы, не поднимая глаз, спрашивает Венера.

– Не всё. Я что хочу сказать…

– Ненавижу этот страшный шрам и родителей ненавижу! – отчаянно крикнув, девчонка перебивает меня, бездумно размазывая по щекам тушь. – Если бы я могла вернуться в прошлое, но ни за что бы не послушалась бабушку и не поехала бы на эту чёртову пятую годовщину смерти брата… Я реально идиотка…

– С тобой там что-то случилось? – чувствую, что она ждала этот вопрос, потому что сразу же сорвалась на душевыворачивающую истерику.

– Ха! Да, случилось! Это случилось! Видишь? – Венера указывает пальцами на свой шрам, рывком оттягивает часть щеки, будто стремясь оторвать дефектный кусок кожи. – Не за что не догадаешься, кто мне это сделал. А я тебе сама расскажу! Это моя долбанутая на голову мамаша сначала публично изобразила на застолье раскаяние: обниматься полезла, целоваться, прощение просить чуть ли не на коленях, а потом, видимо, поймала «белочку», вырвала у отца из рук нож, которым он только что открыл банку шпрот и рубанула им меня со всей дури по лицу. Я даже опомниться не успела от ужаса… Мне было двенадцать лет, Илья! Двенадцать! Зашить то, конечно, зашили, но рубец этот омерзительный теперь на всю жизнь…

От настолько диких слов меня прошибло холодным потом, в горле образовался гигантский комок. Я силился сглотнуть его, но не получалось. Разве мать может так сильно ненавидеть своего ни в чём не повинного ребёнка, чтобы наброситься на неё с ножом для консервных банок с целью изуродовать? Что с этим миром не так?

Я сжал в своих объятьях рыдающую без остановки девчонку и аккуратно положил её голову себе на плечо. Шептал на ухо банальные слова успокоения, но сам им ничерта не верил. Венера чуть ощутимо обнимала мои плечи руками, ослабевшими от недавнего эмоционального выплеска, но все ещё продолжала плакать.

Как только она затихла, меня прорвало высказаться.

– Твой шрам бросается в глаза только тем, кто видит тебя впервые или мало общается. Я, например, уже очень давно его не замечаю. Ты же прекрасно знаешь, что внешность не главное?

– Серьёзно? – девчонка высвободилась из моих рук и села прямо. – И это говорит мне Илья Уголков, который не раз был замечен в компании красивейших девушек города?

– Во-первых, не Уголков, а Угольников! Когда ты, наконец, запомнишь мою фамилию?! А, во-вторых, это -плохой пример…

Почему я не могу подобрать нужных слов и мелю какую-то чушь? Не получается собраться с мыслями и нормально поддержать Венеру.

– Илья! Все парни без исключения смотрят на внешность…

– Только поначалу!

– Не перебивай меня! Я себя адекватно оцениваю и не нуждаюсь в жалости и вранье! Прости, что снова вылила на тебя весь свой негатив, но я уже в порядке. Правда! И готова к разговору. Что ты хотел мне сказать, когда пришёл в общагу?

А что я хотел сказать? Глядя на раскрасневшуюся от слез, измазанную косметикой, но такую сильную духом девчонку, теперь четко понимал, что не смогу ей соврать. Две недели назад я поцеловал её не потому, что сошёл с ума или подпалил остатки рассудка ударами молнии, я поцеловал её, потому что захотел… Потому что она мне нравится. Так просто и так сложно одновременно. Но пока ещё рано признаваться. Нельзя снова всё испортить.

– Хотел сказать, что ты – отвратительный друг: целых две недели меня динамила. Может, начнёшь исправляться, и в кино сходим? Ты вроде бы хотела на мульт про шкодливого енота?

– Давай в воскресенье? Сегодня я сильно вымотана: желаю только помыться и рухнуть на кровать. А завтра – планы.

– Мне воскресенье подходит. По рукам!

Когда я отвёз Венеру, то полночи ещё кружил по городу, не зная как собрать в кучу все свои парадоксальные намерения, мысли и возможности. И окончательно утомившись, в четыре часа ночи подъехал к дому. Засыпая на ходу, поднялся на этаж и у своей двери обнаружил пренеприятнейший сюрприз – сонную Лену Дубцову с чемоданом в руке.

– Думала, что ты уже до утра не вернёшься! – защебетала бывшая лучшая подруга, растягивая губы в лицемерной улыбке и минуя приветствие. – Ну что, зайдём в квартиру, или так и будем стоять на пороге?

Глава 14

Я не видел Лену с того самого дня двенадцать лет назад…

Не скажу, что с тех пор она сильно изменилась внешне: всё тот же наглый, самоуверенный взгляд огромных зелёных глаз, всё те же милые ямочки на щеках, ярко выраженные скулы, в меру пухлые губы, вьющиеся рыжие волосы до плеч, идеальная фигура… Дубцова уже в шестнадцать лет была самой красивой девушкой в округе и разжигала нешуточные конфликты за одно только право общаться с ней: как между парнями, так и между девушками. Нет смысла сейчас вас обманывать и заставлять поверить в то, что я никогда не был влюблён в свою лучшую подругу. Был. Настолько сильно, что у меня вмиг пересыхало во рту, лихорадочно сбивалось дыхание и предательски потели ладони от её частой дружеской близости. Настолько фанатично, что я постоянно следил, когда силуэт Лены появится в окнах соседнего дома после очередной прогулки с подругами, поездки с родителями на озеро или же банального похода в продуктовый магазин. Настолько одержимо, что я всю ночь драил до блеска свою комнату, зная что с утра Дубцова должна забежать ко мне на несколько минут поболтать или занести что-то.

Ну и конечно, как и любого, клинящего от буйства собственных гормонов подростка, меня в какой-то момент осенило, что нужно признаться подруге в своих истинных чувствах: а вдруг взаимно?

Я перелопатил весь интернет в поиске нужных слов, тысячу раз исправлял и начисто переписывал речь влюблённого идиота, неделями репетировал окончательный вариант перед зеркалом. Даже к Лизе ходил за советом: какая прическа мне больше идёт, в какой одежде я выгляжу более мужественно, презентабельно и тому подобное… А что вы ждали от идеального мальчика?

Всё бы ничего, но я так долго собирался с мыслями, не решался открыть рот, боясь потерять дружбу, что, в конечном счёте, был опережен местным деревенским Казановой.

Забыл сказать, что каждое лето до моих шестнадцати лет включительно, мы с Лизой проводили у бабушки в посёлке Сиреневый, который был так назван в честь созвучного кустарника. Собственно, местность, в самом деле, была богато усыпана этими великолепно пахнущими растениями. Да и у нашего дачного дома, всё пространство по периметру, занимала любимая всеми сирень.

Не стану вдаваться в подробности своих страданий после того, как Лена примчалась ко мне в комнату и, кинувшись на шею, счастливо сообщила, что сам Ваня Рыльский предложил ей встречаться. Тогда я понятия не имел, кто это такой, ведь в отличие от Дубцовой не жил в посёлке круглогодично, а приезжал только на летние каникулы. Стиснув зубы, крепко сжал худые Ленины плечи и максимально правдоподобно изобразил радость, а внутри рвал и метал: «Опоздал! Френдзона навеки!» И лучше бы всё так и оставалось…

– Ты что, до сих пор на меня злишься? – некогда самый приятный голос, вырвал из хаотичного плена далёких воспоминаний. – Давай поговорим.

– Сейчас? – усмехнувшись, достал из кармана мобильник и, разблокировав экран, цинично постучал пальцем на месте даты. – Ты опоздала на двенадцать лет с извинениями.

– Илья… Я понимаю, что тогда поступила ужасно. Просто хотела доказать Ване, что мне был нужен только он один… Я правда не знала, как потом всё остановить.

– Ты и не пыталась. Стояла и с удовольствием смотрела, как с твоей же подачи меня дубасят трое обдолбанных отморозков… – чудовищная картина произошедшего в грязном заброшенном доме мелькнула перед глазами, но я не даю ей перебросить себя в болезненые воспоминания. Делаю максимально глубокий вдох и надменно произношу. – К чему сейчас этот спектакль, Лена? Тебе ночевать негде? Ничем не могу помочь. Мои двери навсегда закрыты для тебя.

– Твоя мама сказала, что ты не против возобновить общение, и с работой помочь можешь.

– Кто бы сомневался, что тебя ко мне привели исключительно меркантильные цели… Как была избалованной беспринципной эгоисткой, так и осталась. Мне всё равно, что там наплела моя мама, на порог тебя не пущу. Будь добра, отойди от двери.

– Но, Илья, сейчас ночь на дворе! Куда я пойду? Ты же не оставишь меня в подъезде? Все деньги закончились, и совсем некуда идти…

Театральное училище потеряло способную студентку. Видимо, этот щенячий взгляд, жалостливые возгласы и пафосные взмахи руками должны были пронять. Врёт и не краснеет. Впрочем, как всегда. Неужели, считает меня всё тем же наивным, доверчивым придурком? Ума ей всегда недоставало. До сих пор в общении с противоположным полом делает ставки на свою кукольную внешность и врожденное обаяние. Но со мной это больше не прокатит.

Покрутив в руках телефон, нахожу в нём контакты ближайшей гостиницы. Под сбитым с толку взглядом Дубцовой, бронирую на её имя одноместный номер. Затем вызываю такси до нужного адреса и впихиваю в руку ошалевшей Лены пятитысячную купюру со словам: «Должно хватить!» Подталкиваю опешившую девушку вместе с чемоданом к лифту, сообщив о том, что такси уже ждёт внизу.

– А ты очень изменился, Илья. Совсем другой человек – обвинительно отрезает Дубцова, прийдя в себя, в то время, как металические двери, наконец, скрывают её в кабине вместе с пожитками.

По мне, так я отлично справился. Даже давящее волнение и внутренний мандраж, которые многие годы были привычными при любом упоминании о Лене, сейчас канули в лету. Простил ли я её за жестокую подставу? За безжалостную насмешку над юношескими чувствами? За предательство? Наверное, нет. Но теперь для меня это стало действительно маловажным. Ещё бы и с другим своим навязчивым воспоминанием найти общий язык и зарыть поглубже в память.

Настойчивое «дзыыыынь», погоняемое орущим звонком телефона, прерывает мой неприличный сон на самом пикантном месте и заставляет лениво открыть один глаз, чтобы оценить обстановку.

Воскресенье, девять утра. Какой осёл посмел меня разбудить? «Беглец вызывает» – читаю на дисплее.

– Ты абонентом не ошибся, Олежка? – пародирую в трубку визгливый женский голос. – Чего тебе, родной, не спится в выходной?

– Домофон открой! Уже десять минут у твоего подъезда отшиваюсь.

– Мы разве договаривались встретиться? – озадаченно подпрыгиваю на кровати, хватаю с тумбочки шорты и ускорено ковыляю к неутомимо голосящей трубке.

– Нет, просто очень захотелось разделить с тобой утренний стаканчик бодрящего, но уже остывшего от твоей глухоты и неторопливости кофе.

Поднявшись на этаж, Олег действительно ввалился в квартиру с двумя фирменными картонными стаканами «Coffeeshop» в руках и бумажным пакетом под мышкой. Оказывается, Юля свалила на выходные к родителям, а Беглецу второй день подряд стало невыносимо одиноко без подружки, и он решил нагрянуть ко мне. Я, конечно, рад товарищу, но у меня вечером свидание с Венерой… То есть, просто встреча в кинотеатре, не свидание. Мы вчера созвонились и согласовали время, место и сеанс. А днём я планировал съездить к родителям и с глазу на глаз высказать маме всё, что думаю о сводничестве с Дубцовой, которая, благо, больше не посмела заявиться.

Но теперь, я вынужден сидеть за столом и, жуя булочку с творогом, выслушивать очередную порцию вариантов предложения руки и сердца от роющего себе глубочайшую яму Олега Б. Конечно же, всё они (варианты) оказываются заведомо негодными, и Беглец раздосадовано стучит пальцами по столешнице. Призываю его успокоиться и не торопиться.

Ближе у полудню, когда Олег отодвигает свои мысли о браке на задний план, и мы с энтузиазмом обсуждаем тачки, я случайно замечаю пропущенный вызов от Венеры. Напрягаюсь. Только бы она не передумала идти в кино. Я уже настроился на то, что увижу её сегодня. Оставляю Беглеца одного за ноутбуком в комнате, а сам перезваниваю девчонке, на автомате убирая с подоконника на кухне разбросанные Азиком клочки шерсти. Жарко бедолаге, линяет знатно. Почему-то мне тоже становится чуть душно, когда Венера после третьего гудка не берёт трубку. К счастью, она исправляется в следующую секунду.

– Привет! Ты сейчас чем занят? – торопливо тараторит девчонка.

– Привет! Дома с другом общаюсь. Что-то случилось?

– Лилька снова со своим парнем рассталась: вся в слезах, соплях, плохом настроении… Я нужна ей сегодня…

Так и думал, что сорвётся наш поход в кино. Чувство немого ожидания сменилось неосязаемой опустошённостью.

– … Но я предлагаю нам всем вместе пойти на квест, чтобы отвлечь эту страдалицу от приближающейся депрессии.

– Что за квест? – до меня не сразу доходит смысл сказанных Венерой слов.

– Квест в темноте. Не слышал о таком? По отзывам, это очень круто. Эмоции у всех, кто проходил, через край плещут. Только вот, осталось одно свободное место на четырнадцать ноль-ноль сегодня. Надо срочно бронировать, если идём.

– Ничего не понял, но я «за».

– Супер! Лиля звони им. А друг твой с нами?

– Очень сомневаюсь, но спрошу.

Я был стопроцентно уверен, что Олег откажется от затеи прохождения неизвестного квеста в темноте в незнакомой компании девушек, но Беглец, вразрез моим ожиданиям, согласился. Было ощущение, что он не знает, куда себя деть и поддержит любой кипиш, лишь бы не сидеть дома. Здорово, конечно, но я совсем забыл, что друг ни сном ни духом не подозревает о моем общении с «той самой» девчонкой из кафе. Узнает ли её? В любом случае, потрясение ему обеспечено.

Когда Венера с Лилей запрыгнули на заднее сидение моего авто, а Олег повернулся, чтобы поприветствовать их и познакомиться, выражение его лица забавно вытянулось. Он, само собой, виду не подал, но весь путь до центра развлечений прожигал мою правую щеку недоумевающим взглядом.

Компанию, организовывавшую данный квест, мы очень долго искали и еле-еле нашли в подвале здания развлекательного центра. За время, пока топтались на парковке, Лиля с Олегом умудрились переругаться из-за какого-то пустяка: то ли Беглец ей на ногу наступил, и она не услышала извинений, то ли девушка врезалась в его спину, когда друг внезапно остановился. Детский сад, штаны на лямках. Нервозное поведение подруги Венера резонно объяснила проблемами в личной жизни, но с Беглецом то что? Не узнаю его в этом препирающемся с крикливой студенткой неуравновешенном парне.

До начала квеста девушкам приспичило в дамскую комнату. Пользуясь моментом уединения, Олег как-то слишком рьяно напал на меня, готовый словесно растерзать.

– Что за приколы, Илья? Ты теперь со школьницами общаешься? Куда они нас притащили?

– Спокойно. Девушки, когда закроют сессию, станут студентками третьего курса.

– Ты сейчас серьезно, я не пойму? Одна – разговорчивая, но как тень, другая какая-то амёбная истеричка.

– Амёбная истеричка? Это как? И вообще, будь полегче с определениями. Венера – моя хорошая знакомая, а Лиля – её подруга. Чего взъелся то? Не сам ли напросился с нами?

– Я же не знал, что ты вкусы и возрастную категорию приятельниц поменял! Куда подевались все эти подтянутые пышногрудые красотки?!

Лиля без косметики и вызывающих шмоток, действительно, выглядела вполне обычно и стала реально походить на ровесницу Венеры – чудеса перевоплощения в действии.

– Друг мой, не ты ли в скором времени планируешь жениться? – откровенно иронизирую, пытаясь вразумить этого странного человека. – Чем ты тогда недоволен?

Олег не успевает ничего произнести, так как к нам возвращаются девушки, и тут же подскакивает администратор, готовый поделиться правилами предстоящей игры. Почему-то уточняющее «в темноте» в названии квеста меня сразу не смутило, а теперь я осознал наверняка – света в помещении не будет от слова «совсем». Обещали только направляющие стрелки со слабой подсветкой и, если нам повезёт найти батарейки, то тусклый фонарь. Следовательно, передвигаться мы будем наощупь, змейкой, держась за руки. Мне показалось, или Олег заметно побледнел после этой новости.

Звучало всё просто: наша миссия отыскать пять прямоугольных амулетов и с их помощью выбраться на волю. Я недолго размышляя, встал первым и взял за руку Венеру. Лиля схватила подругу, но испугалась идти последней, поэтому, сквозь зубы отменявшись любезностями, всё же великодушно протянула ладонь Беглецу.

Что же нас ждало, когда мы неспеша друг за другом зашли в первую комнату, и администратор, зловеще пожелав удачи, наглухо захлопнул дверь? Беспросветная кромешная тьма, нагнетаемая фоновой заставкой каких-то отчаянных воплей. Твою ж!

Нащупав на стене что-то наподобие поручня, под возмущённый писк Лили, я потянул команду вперёд навстречу приключениям.

Как бы поточнее передать прекрасную атмосферу вокруг… Каждый же, хотя бы раз, ночью промышлял поиском двери в туалет наощупь? Так вот, здесь примерно та же задача, усложнённая такой малостью, как абсолютное незнание пространства вокруг и отчетливые шорохи из каждого предполагаемого угла. Бонус, несомненно, в том, что ты не один такой смелый искатель новых впечатлений.

«Будьте командой, исследуйте комнату!» – доносится утробный голос сверху.

На самом деле, всё было не так уж и плохо. Через какое-то время мы приноровились: разгадали несколько загадок и, минуя разнообразные препятствия, нашли три амулета. Олег с Лилей оба как с цепи сорвались: по-прежнему закипали из-за каждой мелочи, но поочередно прислушивались к нашим мольбам отложить разборки.

Вдруг впереди что-то скрипнуло. Голос администратора оповестил о том, что двое из нас должны встать на подсвеченный квадрат на полу, а оставшиеся отойти за бледно освещенную линию.

Дабы избежать потери времени, выяснения отношений и в итоге пройти квест, я быстро дернул Венеру за собой. В следующий миг раздался скрежет закрывающейся двери. Теперь было объявлено , что мы вдвоём – пленники в клетке, и, чтобы нашей команде получить четвёртый амулет, оставшиеся двое должны спасти нас, осилив очередное задание. Супер!

Но на этом сюрпризы не закончились: клетка, шатаясь, с грохотом начала подниматься вверх. Венера, должно быть, озвучив все известные ей ругательства, ухватилась за мою рубашку, а потом с вовсе намертво прижалась, обхватив меня руками, как спасательный буёк.

– Всё хорошо, не бойся! Нас максимум поднимут на высоту одного этажа! – обняв в ответ, спокойным тоном подбадриваю девчонку и, будто в подтверждение моих слов, клетка останавливается. – Вот и всё!

– Я на такое не подписывалась! – подала голос Венера, но силу хватки не ослабила. – Что-то сомневаюсь, что эти двое справятся: они друг друга не слушают.

– Справятся, куда денутся. В крайнем случае, нас через полчаса отсюда выгонят с позорным проигрышем. Это же игра.

Когда голоса наших друзей стихли где-то вдалеке, девчонка немного отодвинулась. Думал, она что-нибудь скажет, но в этот самый момент фантазия переплелась с реальностью, и я почувствовал медленное, но уверенное движение её ладони по моей спине к плечам. То, что люди обычно называют мурашками, стремительно покрывало кожу. Дыхание начало сбиваться от осознания того, что рука Венеры осторожно коснулась моей щеки и замерла. Страх испортить момент тормозил мою решительность, но отсутствие света подтолкнуло к действиям.

– Можно, я также сделаю? – не двигаясь, почти шёпотом, впервые прошу разрешения дотронуться до девушки.

– Попробуй! – также тихо звучит из темноты.

Не могу поверить своим ушам. Такое ощущение, что я нахожусь в счастливо-беспробудном сне.

Не торопясь, наугад повторяю перемещение руки по спине девчонки, слегка задев тонкую шею. Затем убираю в сторону распущенные волосы, несмело провожу пальцами по её щеке и, наклонившись, аккуратно поддаюсь вперёд.

Снова этот опьяняющий аромат сирени разгоняет моё сердце и толкает к неизбежному. Нежно целую Венеру сначала в щеку, затем неспешно касаюсь её губ, ожидая ответной реакции. Девчонка, осмелев, копирует мои действия, и я уже, не сдерживаясь, накидываюсь на неё в страстном порыве подчинить себе в продолжительном поцелуе. Всё становится настолько идеально, что мы теряем счёт времени, наслаждаясь долгожданными прикосновениями друг к другу, потакая остроте бурлящих в нас чувств.

Я в первый раз за всю свою жизнь забыл, где нахожусь. Важно было только одно – с кем. И даже противно звонкий голос администратора квеста не сразу отрезвил мой мозг:

– Пленники! Ауууу! Ваши друзья нашли нужный ключ. В клетке сбоку должна была загореться зелёная кнопка. Нажмите на неё, чтобы спуститься вниз к членам своей команды и продолжить игру.

Мы с Венерой одновременно оторвались друг от друга.

– Могли бы и подольше искать! – неслышно буркнул себе под нос и нажал на кнопку. – Друзья называются!

– А я в глубине души верила, что они сыграются! – отдышавшись, развеселилась девчонка и почти без промаха взялась за протянутую ей руку. – Между двумя невыносимыми засранцами всегда искрит, но общая цель сближает даже врагов.

Молчи, Илья! Не смей язвительно комментировать поистине глубокомысленные цитаты своей потенциальной девушки. Пусть она сначала сознательно таковой станет.

Глава 15

Следующие недели неслись с бешеной скоростью и были для меня невероятно насыщенными и полными открытий. Такой концентрированной палитры чувств, признаться, я не испытывал за все свои двадцать восемь лет.

Никогда раньше не воспринимал всерьёз фразу, что от самых простых привычных вещей в жизни мы можем получить невероятно мощные, игнорируемые для себя ранее эмоции. И ни за что бы не поверил, что на такую избитую истину мне откроет глаза та самая неприветливая девчонка из кафе, испортившая мою рубашку судьбоносным гаспачо.

Как бы я ни любил свою профессию, как бы ни старался вникать в текущие задачи отдела, теперь рабочее время стало скорее данностью, чем источником отличного настроения и вдохновения: выполнил оплачиваемую дневную функцию и слинял вместе со всеми пунктуальными сотрудниками. А всё потому, что стремился поскорее встретиться с Венерой.

Самым удивительным было то, что проводя немало свободного времени вместе, мы ни разу не обсуждали статус наших отношений. Обычно, как мне казалось, девушки хотят услышать определенные слова, получить какие-то гарантии, обозначить для окружающих свою «территорию», похвастаться знакомым, наконец: «Посмотри, какой у меня офигенный парень!» По крайней мере, несколько скоротечных романов, которые у меня всё же были (ничего особенного, поэтому и не рассказывал), выстроили в голове именно такой алгоритм поведения представительниц слабого пола. Но для девятнадцатилетней необыкновенной девчонки, похоже, эти женские заморочки не писаны.

По большому счету, наше общение друг с другом осталось прежним. Разве что, добавились далеко не приятельские объятия, дразнящие поцелуи и эпизодические посиделки у меня дома, исключительно с целью приготовить покушать, подоставать кота или скачать и посмотреть какой-нибудь фильм. Ночевать Венера, несмотря на мои изобретательные уговоры оставаться, предпочитала в общаге. Поэтому, потребность объясниться и определить границы дозволенного начинала постепенно возникать у меня самого. Странно, но я всё время откладывал щекотливый разговор, аргументируя это мыслью: «Значит, есть причины. Значит, еще не время».

Помимо наших бесчисленных пеших прогулок в самых неподходящих местах, весёлого катания на общественном транспорте, неоднократной встрече рассвета под восторженный бубнёж на крыше многоэтажки, поиске приключений на заброшенных объектах, каких-то, иногда выпадающих из области моего понимания действий, Венера дважды хитростью выиграла наш спонтанный спор и заставила меня в эти выходные прыгнуть с парашютом. Да-да! Чисто гипотетически, я давно задумывался провернуть нечто подобное, но только умелая провокация девчонки, подтолкнула к самостоятельному прыжку с высоты восемьсот метров. При этом, сама она мило улыбалась, издевательски махала рукой и активно фотографировала, когда моё, пронизанное экстримом тело, приближалось к земле.

Многие «супер» идеи девчонки поначалу воспринимались, как адски дикие, но позже приходило осознание, что собственную зону комфорта иногда очень полезно нарушать. В меру, конечно.

В эти фантастические минуты добровольного сумасшествия я ощущал себя крайне счастливым беззаботным подростком и категорически не хотел, чтобы они заканчивались.

Вот и сегодняшний вечер не стал исключением в постоянно обновляемом списке безумств.

Я забрал Венеру от общаги по её указанию чуть позже обычного, и мы уже полчаса ехали в первом попавшемся направлении, решив, что определимся с местом проведения досуга по дороге. Не мог не заметить, что сегодня девчонка выглядит особенно женственно: ярко-жёлтая обтягивающая блузка, чёрная юбка выше колен, светлые туфли на каблуках, вместо рюкзака маленькая сумка на плече. Она, абсолютно точно, сделала что-то со своими волосами и даже накрасилась.

После заслуженного комплимента, Венера, засмущавшись, отвернулась к окну, а я натянул самодовольную улыбку, понимая ради кого произошли все эти приятные перемены.

Но вскоре моя радость сменилась недоумением: затрещал рингтон на телефоне, определился номер офиса. Я растеряно уставился на дисплей, пока не вздрогнул от голоса девчонки: «Илья! Смотри на дорогу и возьми уже трубку!»

Прослушав повелительный монолог секретарши, несколько секунд молчал, прибывая в шоке, поблагодарил Анну за информацию и начал прикидывать, где можно развернуться.

Чего это вдруг Палычу приспичило, чтобы я до завтрашнего утра разобрался с документацией нового подрядчика? Да ещё и в офис бумаги доставили только сейчас. По электронке прислать не судьба была? И естественно никого не волнует, что моё рабочее время давненько закончилось. Хочешь расти и двигаться вперёд – не критикуй приказы начальства, а склонив голову, тупо выполняй.

– Эм, куда это мы? – вихрь моего немого возмущения заглушает озадаченный возглас Венеры.

– В офис надо заехать за папкой с документами. Мне за вечер придётся их изучить! – раздраженно сигналю неторопливому водителю спереди. Что за тормоз?! Успели бы ещё сто раз проскочить, пока зелёный мигает!

Девчонка, очевидно, учуяв моё вспыхнувшее нервозное состояние, мудро помалкивала. Лишь, когда я уже почти подъехал к зданию, с каким-то трепетом в голосе негромко поинтересовалась:

– А можно я с тобой пойду? Мне безумно любопытно посмотреть офис, в котором ты работаешь… И твой хваленый личный кабинет оценить…

– Не думаю, что это хорошая идея. Сейчас в помещениях «Престижа» никого нет. Секретарша должна была оставить предназначенные для меня бумаги и уйти. Я быстро сбегаю туда-обратно, и мы поедем. Подожди в машине.

– Ну, Илья! Мне так хочется увидеть, в какой обстановке ты работаешь. Пожалуйста! Хотя бы одним глазком?  – лицо девчонки озарилось неподдельным интересом, брови в умоляющей гримасе поднялись вверх.

Пытался доходчиво растолковать, что даже, если я не против, то охранник в бизнес-центре точно не пропустит. На что мне было выдвинуто: «Давай попробуем! Попытка – не пытка. Не уговорим его – вернусь в машину и буду ждать тебя!»

Да не вопрос! Сегодня, словно по заказу, дежурит не особо вежливый охранник с явным таким прибабахом. За все время, пока я тружусь на благо «ПрестижСтройСервиса», он принципиально здоровается через раз и смотрит в мою сторону с неприкрытой неприязнью. Очень сомневаюсь, что сейчас он вдруг снизойдёт до просьбы неугодного ему простолюдина и разрешит Венере зайти со мной.

Однако, стоило нам с девчонкой приблизиться к стойке охраны, как усатыйГеннадий Романович расплылся в частично беззубой улыбке и внезапно обескуражил: «Сестра твоя?»

Не успел я открыть рот, как Венера завела со стариком шутливую беседу, которая перелилась в незатейливый обмен любезностями и обсуждением мировых новостей, а закончилась полной капитуляцией охранника перед откровенно неправдоподобной историей, сочиненной на ходу находчивой девчонкой. Ещё с утра суровый, непробиваемый старик купился на сказочки «моей, ныне учащайся в Англии сестренки» и под собственную ответственность преспокойно отправил нас за бумагами на второй этаж.

– Чего ещё я о тебе не знаю?! – впечатлившись Венериным даром убеждения, задаю скорее риторический вопрос.

– Всему своё время… Тайное ведь всегда становится явным, не так ли? – с каким-то непонятным намеком спрашивает девчонка, когда мы подходим к дверям офиса. Коронно ухмыльнувшись, достаю ключи, использую их по назначению и, включив свет, пропускаю Венеру вперёд. Она робко ступает в проём и, остановившись у места секретаря, осматривается.

– Идём, быстренько тебе свой кабинет покажу! – беру со стола Анны оставленную для меня увесистую папку и, приобняв девчонку, двигаюсь с ней вдоль по коридору.

Пару минут Венера меряет шагами мой скромный, но изолированный угол и, как ребёнок, восхищается увиденным. В процессе обхода, задаёт бесконечное количество вопросов про различные сборники, файлики с записями и стопки листов, рассматривает мой, исчирканный красным маркёром, настенный календарь, черновики смет и прочий канцелярский мусор. Я, иронизируя, делюсь с ней профессиональными знаниями, но тут же замолкаю, когда вдруг девчонка, шустро отодвинув часть бумаг в сторону, садится на краешек стола и заманчивым знаком просит меня подойти.

– Поцелуй меня! – требовательно произносит, чем вгоняет в полнейший ступор: слишком быстрая смена темы и настроения.

– Хм… Венера, сейчас не время и не место для таких проделок, – неосознанно сглотнув, стараюсь призвать её к благоразумию, а сам, тем временем, подхожу и встаю напротив.

– Мне тут очень нравится! – девчонка, непрерывно глядя в глаза, обхватывает меня руками и тянет на себя. Сопротивляюсь ровно секунду, прежде чем охотно выполняю ранее озвученное ею требование.

Мы целуемся, как оголодавшие по касаниям и ласкам друг друга умалишённые, прерываясь только на мгновения, когда запас кислорода в легких ощущается критически низким.

Рабочие бумаги вместе с туфлями Венеры шумно падают на пол. Моя рубашка каким-то изощренно молниеносным способом уже стягивается с рук и улетает на кресло. Блузку девчонки вот-вот постигнет та же участь, навеянная внезапно воспламенившейся, насквозь прожигающей страстью.

Когда Венера игриво шепчет мне в губы: «Долой штаны!», по-идиотски улыбаюсь и, оторвавшись от неё, суетливо пытаюсь сбросить ненужную деталь одежды, оставшись в боксерах. Теперь уже настойчиво целую девчонку в шею, постепенно опускаясь ниже. Она издаёт приглушённый выдох-стон, и я начинаю терять те мизерные остатки контроля, которые из последних сил сдерживали меня от форсирования событий.

Звонок офисного телефона, мерзким монотонным звуком пробежавшийся по всем аппаратам в помещениях, почти сразу охлаждает пыл и напоминает о том, что мы потеряли счёт времени и связь с реальностью. Красноречиво кивнув друг другу, начинаем бойко подбирать и натягивать свои вещи обратно.

Наспех закрываем офис и несёмся к лифту, точно два нашкодивших школьника. Повезло. Охранник куда-то отлучился, и мы, победно переглянувшись, выдохнули и тотчас вылетели из здания.

В машине, не раздумывая, решили ехать ко мне. Правда, взглянув на часы, я вспомнил про своё сверхсрочное домашнее задание и напомнил о нём Венере. Девчонка обещала заняться ужином и не отвлекать. Только мысли всё равно были сосредоточены совсем далеко от работы, и я долго не мог сконцентрироваться на бумагах. Отведав дюжину вкуснейших блинчиков с несколькими видами начинок, был вынужден снова сесть за документы.

Венера мирно смотрела телевизор, а потом внезапно подскочила, беспокойно забегала по комнате и сообщила, что Лиля прислала смску с какой-то мегаважной, но конфидециальной просьбой, и ей нужно как можно быстрее попасть в общагу. Я, конечно, огорчился, но, проанализировав, понял, что сегодня всё равно навряд ли уже успею полноценно пообщаться с девчонкой. Чёртов Палыч со своими заданиями!

По дороге в общежитие Венера упрямо пыталась кому-то дозвониться, выглядела озабочено дёрганной, но просила не обращать внимание, ссылаясь на вечные проблемы подруги. Она даже попрощалась со мной скомкано, наспех поцеловав в щеку. Что там за форс-мажор у Лили? Судя по тому, как всполошилась Венера, что-то действительно неотложное.

Вернувшись домой, я ещё часа два разбирался с косячной документацией подрядчика, пугал Азика нецензурной бранью в адрес своего начальства, а после – прыгнул в кровать и, с улыбкой на лице, вспоминая шалость сегодняшнего дня, загорелся идеей сюрприза для Венеры.

Точно! Завтра же всё и устрою. И как раз открыто признаюсь ей в своих чувствах. Она, несомненно, именно та девушка, которая мне нужна. Только с ней я чувствую, что живу по-настоящему, не вспоминая о прошлом.

Уточнив у Венеры в смске состояние Лили, убедился, что всё в порядке. Целомудренно пожелал девчонке спокойной ночи и, мысленно окрестив себя счастливчиком, погрузился в невероятно позитивный сон.

Глава 16

Неспешные волнующие размышления о реакции девчонки на готовящийся сюрприз сделали меня непозволительно рассеянным: мечтательно засиделся в машине и чуть было не забыл злосчастную папку с документами подрядчика в салоне. Настрой сегодня совсем не рабочий, поэтому приходится подбадривать себя тем, что восемь часов на фоне всех запланированных совещаний и переговоров пролетят незаметно.

Первое, что насторожило, когда я переступил порог офиса – это резко стихнувшие разговоры, хотя за дверью были отчётливо слышны громкие голоса, доносящееся изнутри. Присутствующие сотрудники картинно заелозили, подозрительно косясь в мою сторону. Может, я на радостях рубашку не ту надел, криво побрился или же грязное пятно где-то не заметил?

В привычно невозмутимой манере произношу общее приветствие и, игнорируя неослабевающее немое внимание к своей персоне, уверенно двигаюсь в сторону кабинета.

Пока топчусь по пустому коридору, осматриваю одежду, кейс, трогаю лицо. Вроде бы всё в порядке. Решаю забежать в свой отдел, но в конце пути неожиданно налетаю на Анну, которая от неизбежного столкновения, роняет бумаги на пол. Извиняюсь и пытаюсь помочь секретарше подобрать листы, на что слышу невнятное изречение, крайне созвучное с: «Вот идиот!»

– Вас срочно к себе Андрей Павлович вызывает, – как робот, отчеканивает девушка, сортируя в стопку собранные документы. – Настоятельно советую поторопиться, потому что он явно не в духе сегодня.

– Что-то произошло? – произношу внешне незаинтересованно, но внутри тотчас зарождается неприятное предчувствие.

– Понятия не имею! – врёт, нагло глядя в глаза, высокомерно задрав подбородок. – Может, в следующий раз будете внимательнее…

Вдруг Анна обрывает своё странное напутствие на полуслове и, коварно усмехнувшись, быстрым шагом ретируется в противоположном направлении. Не нравится мне всё это.

Заставляя себя не мандражировать раньше времени, дохожу до кабинета генерального, но у приоткрытой двери, как по щелчку, теряю напускную решительность и, в буквальном смысле, ощущаю подкатившую к горлу тревогу.

– Доброе утро, Андрей Павлович! – постучавшись, заглядываю в помещение, стараясь скрыть волнение в голосе, но по раздраженному кивку на стул и убийственно холодному взгляду, понимаю, что дела мои совсем плохи. Вопрос теперь только в причине.

Скромно кладу папку с документами на стол и устраиваюсь напротив директора. Наэлектризованная недосказанностью тишина откровенно нервирует.

– Что-то случилось? – наконец вынуждаю себя задать прямой вопрос.

Андрей Павлович, как в замедленной съемке, начинает поворачивать свой ноутбук экраном ко мне, а в голове уже табуном скачут предположения: «В расчётах накосячили?», «Плохо договора проверил?», «Упустил важную информацию?», «Может, отчеты перепутал?» Я в последнее время, бывало, отвлекался…

– Это что, Илья? – впервые повышая на меня голос, начальник указывает пальцем на застывшую картинку в медиаплеере.

От уведённого мои глаза лезут на лоб. Зверская паника мгновенно сдавливает лёгкие, тело окутывает жар неминуемого разоблачения.

Генеральный, гневно цокнув, запускает видеозапись, в которой нет звука. На ней мы с Венерой… Вчера, в моём кабинете… Причём, сразу с момента нашего страстного поцелуя. Это полный п… провал! От удушающего стыда, хватаюсь руками за голову и прошу выключить видео.

– И часто ты устраивал разврат в моем офисе? – сквозь зубы выплюнул Палыч, прожигая меня безапелляционно-разочарованным взглядом.

– Нет… Это первый и последний раз… – виновато блею, не представляя, как всё можно объяснить.

– Само собой, последний! Как я теперь, твою мать, должен выкручиваться перед инвесторами, сотрудниками и партнерами?! – генеральный ударяет кулаком по столу и, вскакивая, несётся к окну, чтобы прикурить сигарету. Обычно он это делает втихаря, наивно предполагая, что никто из офисных не замечает невыветриваемый запах дыма в его кабинете.

– Не понял? – отвлёкшись на резкое передвижение директора, запоздало улавливаю смысл его слов.

– Что ты не понял?! Это аморальное видео с твоего рабочего электронного адреса разослано абсолютно всем нашим контрагентам, в том числе на личные почты! В теме письма напечатано: «Важно! Срочно ознакомьтесь!» И с мобильного номера офиса это позор через Viber отправлен всем записанным контактам. Мне уже звонил Евгений Захарович (основной инвестор «ПрестижСтройСервиса») и крыл благим матом нашу компанию за такую неуместную шутку. Он без проблем узнал тебя, спасибо, что в трусах, занимающегося непотребствами в собственном кабинете и обосновано требует незамедлительного увольнения сотрудника, злоупотребляющего должностными полномочиями в нерабочее время в личных целях…

Но я не слышал последних слов директора. Вцепился в ноутбук генерального и судорожно нажал на воспроизведение. Только бы ракурс съёмки не изменился, только бы никто не видел полураздетую Венеру с лица. До резкой боли сжимаю кулаки и стискиваю зубы, наблюдая за происходящим. Запись кажется бесконечной, но, к счастью, девчонку невозможно распознать сзади. Шумно выдыхаю и поднимаю глаза на Андрея Павловича.

– Тебе всё ясно? – рассерженно выбросив окурок в спрятанную пепельницу, директор возвращается к столу и грозной тенью нависает надо мной. – В течение сегодняшнего дня передаешь дела Олегу, шустро забираешь документы и навсегда свободен.

– Но ведь очевидно, что меня нарочно подставили! Сами посудите: откуда камера в кабинете, да ещё в таком нестандартном месте? – предпринимаю заведомо жалкие попытки донести до Палыча весь идиотизм происходящего.

– То есть, это всё монтаж, и не ты прыгаешь в трусах с какой-то девицей в помещении офиса?

– Да, признаю, я. Но это был один-единственный раз – вчера. Клянусь. Знаю, что жёстко напортачил. Знаю, что неправ. Просто гормоны в голову ударили… Влюбился, как мальчишка… Не смог удержаться от запретного соблазна… Попробуйте меня понять… И кстати, на видео это всё, что было. Потом мы ушли.

– Илья! Молодое дело… Знаем, сами проходили. Но не в офисе компании же! Из-за твоих взбесившихся гормонов и желания впечатлить подругу сейчас весь lT-отдел подключён к устранению этой проблемы. Уже больше пятидесяти человек высказали своё возмущение на почте, десятки представителей фирм названивают в офис и требуют меня к телефону… Слишком многие успели оценить вседозволенность моего фаворита во всей красе. Я не могу рисковать репутацией компании, оставляя такого безалаберного сотрудника в штате, и просто обязан принять меры. Ты уволен, это не обсуждается. Но за былые заслуги, так сказать, разрешаю тебе написать заявление по собственному желанию.

Как великодушно! Я целых шесть грёбанных лет пахал в этой конторе, а сейчас из-за одного проступка вылечу, как пробка?

– И вот ещё что: я найду того, кто устроил съёмку, а также распространение, и справедливо накажу. Будь уверен!

Что-то маловероятное и слабенькое утешение. Нелюдь, который всё это провернул, очевидно, гнусно за мной следил и уничтожил при первом же промахе. Я был в бешенстве, хотел рвать и метать, но генеральный настойчиво уговаривал не привлекать к себе лишнее внимание и максимально незаметно уволится: без громких речей и угроз.

Так мерзко и унизительно мне ещё никогда не было. По дороге в отдел кадров, ловил на себе осуждающие взгляды коллег. Хотя, кто-то несомненно злорадствовал, не стесняясь шептаться у меня за спиной. Обидно, досадно, но я успокаивал себя тем, что, слава богу, Венеру на записи толком разглядеть.

– Что всё это значит?! С тобой на видео та самая странная девчонка, которая была на квесте? – плотно закрыв дверь моего, почти уже бывшего кабинета, Олег, после разговора с Палычем, разъярён и огорчён не меньше меня.

– Да, это она.

– Как так-то?! Не могу поверить, что ты нарушил свои многолетние принципы ради неё? Чем ты думал, Илья?!

– Догадайся чем! – незаслуженно срываю злость на друге. – Какой смысл это сейчас перетерать?! Кто-то из конторских разом утопил меня. Набить бы рожу этой прогнившей твари!

– Но кто это мог сделать?

– Да кто угодно! У меня в офисе полно недоброжелателей…

– Так, не расстраивайся! Я обязательно найду эту падлюгу! И верну тебя обратно, когда скандал утихнет и Палыч остынет. Он уже сам через неделю взвоет без тебя. Вот увидишь!

– Давай не будем терять время на пустой треп. Я освобождён от своих обязанностей, а у тебя скоро первое совещание в должности начальника СДО. Не подведи меня! – вытаскиваю папку, которую хочется сжечь, ведь, по большому счёту, именно из-за неё я оступился. – Сейчас расскажу, где лютый бред в этих документах.

Вышел на улицу почти в пять часов вечера. Сделал всё, как просил Палыч: передал дела Беглецу; не комментируя язвительные замечания начальницы отдела кадров, забрал документы, сдал ключи, пропуск и получил расчёт; во время вечернего совещания, почти незаметно юркнул к выходу и молча закрыл за собой дверь. Прощай, «ПрестижСтройСервис» и моя цель о карьерном росте до правой руки Палыча…

Раздосадовано вдохнув тёплый летний воздух, я до сих пор не осознаю, что теперь безработный. Твёрдо шагаю к машине, а кулаки так и чешутся выместить всю свою злость на первом попавшемся предмете.

Спокойно! Нужно прийти в себя. Иначе, на таком нервяке и разбиться недолго.

В салоне автомобиля, когда дрожь ярости немного стихает, набираю номер Венеры. Бесконечные гудки, не берет трубку. Чёрт! Пишу ей сообщение, что подъеду через пятнадцать минут и буду ждать на крыльце общаги. Ответа нет. Странно, может пока не видела.

От раздирающих меня негативных эмоций не получается стоять на месте: маячу туда-сюда вдоль здания общежития в надежде увидеть девчонку. Она поможет, ей всегда удаётся найти нужные слова, чтобы мотивировать меня. Должно быть решение. Но сейчас стойкое чувство, что меня облили грязью и закатали в бетон.

– Дать сигаретку? – снисходительный мужской голос доносится с крыльца общежития. Поворачиваюсь и натыкаюсь взглядом на незнакомого типа с бутылкой дешевого пива в руке.

– Нет, спасибо! Не курю.

– А зря. Тебе стоит расслабится, выглядишь, как побитая собака! – мужик нахально пялится на меня и муторно улыбается. Так, спокойно! Это просто недоалкаш. Не стоит резко реагировать на его слова. – Что, не узнаешь меня, мажорчик?

Нет, он точно провоцирует. Подхожу достаточно близко, чтобы разглядеть черты его лица. Не знаю я этого носатого тучного типа, определённо от скуки нарывается.

– Тебе чего надо, мужик?

Противный прокуренный смех вместо ответа окончательно выводит из себя. И только осознание, что Венера вот-вот может выйти из общаги, останавливает мой зудящий порыв ввязаться в драку.

Смерив недоумка угрожающим взглядом, спускаюсь со ступенек. Пожалуй, дождусь девчонку в машине. Но слова мужика, небрежно кинутые мне в спину, заставляет замереть на месте:

– Ну, куда же ты? Я ещё не успел насладиться твоей кислой рожей. А Венерка, наоборот, с самого утра свалила, моя умничка. Догадывалась, наверное, что ты так быстро не отвяжешься.

Глава 17

Удар. Первый, второй, третий…

И, если в боксе, когда силы на исходе, ты можешь сдаться одним лишь жестом, предотвращая появление нежелательных травм на своём, вымотанном в тяжёлом бою теле, то в беспощадном поединке с коварно-разрушительной правдой, даже постоянно пасуя, неизбежно улетишь в глухой нокаут.

От каждой последующей грохочущей фразы, выплевываемой триумфально скалящимся типом напротив, мне становится всё сложнее дышать. В голове звенит похлеще, чем после серии мощных направленных ударов, под рёбрами начинает мучительно колоть. Я не могу даже выдавить из себя истерящее внутри: «Заткнись, с*ка!» и, вцепившись в перила, обессиленным зверем таращусь на бывшего сотрудника некой строительной компании «ГеоН», которую вспомнил с большим трудом.

Примерно полгода назад эта фирма метила в подрядчики «ПрестижСтройСервису» и, по словам злорадно пыхтящего от удавшегося отмщения Эдуарда, именно я от скуки разнёс его тщательно отработанную презентацию в пух и прах, унизил перед уважаемым начальством, выставив полным некомпетентным дураком. Именно из-за меня страдальца-парнишку позорно уволили ещё до того, как он покинул здание нашего офиса в день своего фиаско. Дальше была не очень впечатляющая речь о том, что я также виноват во всех его бедах, возникших после, и только сейчас справедливость восторжествовала… Стараниями Венеры. Моей Венеры?

Во время частых упоминаний девчонки этим слизняком в груди стало невыносимо болеть от стремительно расползающейся саднящей дыры. Стойкое желание разбить его ехидную, безостановочно кривляющуюся морду об асфальт свербело, как у выжившего из ума уголовника. Я и представить не мог, что человек, ставший мне настолько близким, способен на такое вероломное предательство, был не готов к ещё одному показательному уроку жизни.

«… Она сразу сказала, что найдёт способ поставить тебя на место… Чтоб ты знал: Венерка с пятнадцати лет по уши влюблена в меня и до сих пор готова на всё, лишь бы я подпустил её к себе. Даже продукты мне таскает домой каждую неделю… Бесплатный курьер, уборщица, кухарка и любовница в одном лице…»

«…Когда прошло четыре месяца, а ты всё ещё грел ж*пу в кресле какого-то там начальника, признаться, я засомневался в способностях девахи. Обругав, выставил её за дверь во время очередного визита. Хотел уже сам подкараулить тебя в подъезде и пырнуть хорошенько, но Венерка убедила, что совсем скоро всё решится, что она нашла способ вышвырнуть тебя с насиженного местечка… Не обманула. Пусть всё вышло не так быстро, как хотелось бы, но в лучших традициях жанра. Эффект превзошёл все мои ожидания. На тебя сейчас офигенно приятно смотреть: похож на унылую пережёванную размазню. Надо будет как следует отблагодарить Венерку за отлично проделанную работу…»

Последнее, что помню: со всей дури вмазал кулаком в ухмыляющуюся физиономию. Состояние аффекта смазало дальнейшие воспоминания, я полностью потерял контроль над своим гневом.

Из ментовки меня без лишних вопросов вытащил Богданов. В который раз убеждаюсь, что нужные связи решают любые проблемы. Ярик моментом уладил все нюансы и приглашал поехать с ним отдохнуть в какой-нибудь клуб. Но я предпочёл одинокую бессонную ночь с бутылкой коньяка, подаренной мне Палычем после одной из первых загородных командировок…

Ха! Пока был прилежным мальчиком на побегушках в компании, то получал похвалу с обещаниями золотых гор. Стоило один раз попасться в изощренно подстроенную ловушку, так лови односторонний размашистый пинок под зад – уволен даже без отработки: получай расчёт и проваливай. Главное, Илья, тихо, без драм.

Надо же, как ситуация меняет отношение людей! А я был уверен, что Палыч и инвесторы высоко ценят меня, как сотрудника. Тупой идиот!

И ведь также убедил себя, что Венера – моя родственная душа, первая девушка, которая смогла принять неидеального Илью Угольникова таким, какой он есть на самом деле, и не врала на каждом шагу… И снова – ха! Ещё этот, названивающий целый вечер администратор ресторана, в который я планировал вести девчонку, окончательно добил своими навязчивыми расспросами о причине отказа от столика… Пошло всё…

На часах три часа ночи. Сижу на полу, подпирая спиной прохладную ножку кровати, и апатично обливаю разбитые о дверь кулаки остатками коньяка. Сссс… Жжёт, зараза! Но рана не снаружи, меня рвёт на куски изнутри.

Тошно… До одури тошно и вовсе не от алкоголя. Второй раз в жизни я подпустил девушку слишком близко к себе и второй раз я оказался искусно размазан по стенке. Поучительное совпадение… Только вот, мне уже не шестнадцать, а, значит, я во что бы то ни стало разыщу Венеру и заставлю сказать всю правду в лицо. Пусть доводы этого ржавоволосого тюфяка убедительны, но не могла же моя интуиция так запредельно просчитаться насчёт девчонки? Неужели она настолько хорошая актриса, что умудрилась обвести вокруг пальца мою отточенную годами способность? Есть ли тогда у меня вообще хоть что-то?

Утром горький кофе и ледяной душ не сразу смогли привести в чувства. Я был убийственно разбит и подавлен, но дал себе установку не зацикливаться и ничего не анализировать, пока не разберусь с Венерой с глазу на глаз.

Телефон девчонки предсказуемо оказался вырублен, и единственный способ найти её – это караулить у общаги. Что ж! Свободного времени отныне вагон, торопиться некуда…

Четыре часа уже сканирую лобовое, но знакомой фигуры по-прежнему не видать. Может, пойти с комендантом побеседовать? Вдруг женщина даст хоть какую-то зацепку?

Пока я определялся со своим решением, то краем глаза заметил примелькавшийся силуэт, выпорхнувший из здания общежития. Лиля. Отлично! Сразу взбодрился и ощутил прилив сил. Она стопроцентно знает, где Венера.

Выбегаю из машины и через несколько метровых шагов оказываюсь прямо перед недоумевающей девушкой.

– Ты?! – выглядит она будто увидела приведение. Впрочем, мой внешний вид с утра оставлял желать лучшего, удивляться нечему.

– Где Венера? – рублю с плеча интересующий вопрос.

– С чего ты решил, что я…

– Лиля! – перебиваю ожидаемую реакцию и смотрю на подругу Венеры максимально пронзительно в надежде разжалобить. – Мне очень надо её увидеть! Пожалуйста!

– Не знаю я… – после заминки, опустив голову вниз, внезапно повышает голос. – Мы поссорились, и Венера второй день не появляется в общаге.

– Из-за чего поссорились? Куда она могла пойти? – выдав последний вопрос, вспоминаю вчерашнего клоуна, и машинально сжимаю кулаки – я не готов к тому, что девчонка сейчас с ним.

– Не скажу из-за чего! – в глазах Лили проскользнул блеск раздражения и … презрения? Не из-за меня же они разругались? Плевать я хотел на причину. Мне важно одно – найти Венеру и поговорить.

– Куда она могла пойти ночевать? – спокойным тоном стараюсь получить от взвинченной девушки хоть какие-то варианты.

– Сказала уже – не знаю я! – снова выкрикивает и, агрессивно зыркнув, на сей раз пытается уйти.

Лиля врёт. Идеи, где может быть Венера у неё определенно есть. Осталось только заставить их озвучить.

Не смог придумать ничего лучше, чем схватить девушку за руку и остановить. Она вырывается, но остаётся стоять на месте, смеряя меня недовольным взглядом. Придётся признаться… Вдруг прокатит.

– Слушай, я так и не смог вспомнить, где тебя видел до того, как пришел к Венере в общагу, но, зная свои былые грешки, предполагаю, что мог ненароком обидеть…

Похоже, я попал в цель. Чёрт! Лиля надменно вскинула одну бровь, поджав губу, и скрестила руки на груди, давая понять, что ждёт продолжения моих корявых извинений.

– Короче, прости меня.

– За что простить?

Не помню я. Скорее всего, провёл с ней ночь и не перезвонил.

– За моё поведение…

– Тогда ты тоже прости.

– За что это?

– За всё. Не смотри так, я не собираюсь сейчас вдаваться в подробности. Насчёт Венеры: у меня только два варианта… Либо она у своего приятеля…

– Эдика?

– Откуда ты…

– Либо?

– Или к отцу в посёлок уехала, что, кстати, более вероятно.

– Что за посёлок?

– А вот тут я не подскажу: не помню название…

– Нужно узнать адрес.

Ещё около получаса мы обреченно думали-гадали, как бы раздобыть нужную информацию, пока Лилю вдруг не осенило:

– Точно! Она же совсем недавно платила за электричество в доме с моего ноутбука. Может, в истории что-нибудь сохранилось?!

Адрес действительно нашёлся, вот только название посёлка повергло меня в настоящий шок… Сиреневый. Место, в которое я сознательно не возвращался с шестнадцати лет… И не только из-за Лены. Очередное выскабливающее душу совпадение явно не к добру. Но я немедленно должен туда попасть.

Всю дорогу до посёлка был как на иголках: боролся с собственными предостерегающими порывами вернуться обратно. Предчувствие чего-то оглушительно неприятного, что должно непременно произойти, не покидало меня до таблички с названием, но стремление увидеть девчонку взяло вверх.

Следуя указаниям навигатора, я ехал по разбитой грунтовой дороге, стараясь лишний раз не оглядываться по сторонам, не поддаваться тревожным воспоминаниям. Сейчас радовало только одно – в этой части посёлка я практически не бывал в детстве, написанное Лилей от руки название улицы для меня незнакомо.

К дому номер тринадцать оказалось просто физически невозможно подъехать. Взволнованный, с тяжёлым мыслями наперевес, я выполз из машины и медленно зашагал в направлении нужного мне строения. Оно невыгодно отличалось от окружающих его домов – было облезло серого цвета, действительно выглядело полуразрушенным и по размерам больше напоминало баню или вместительный сарай. От забора вокруг осталось одно лишь название.

Как только я приблизился к прогнившей калитке, то сразу увидел сидящую на брёвнах девчонку. Облокотившись на колени, она тоскливо смотрела на заросший всякой паразитической дрянью двор.

Сердце тут же сжалось и ускоренно заколотилось от противоречивости терзающих меня чувств. Я бы наверное так и стоял, примерзший ногами к земле, и бесшумно наблюдал за ней, если бы в какой-то момент, Венера резко не повернулась в мою сторону.

– Хреново спряталась, аферистка! – горько усмехнулся, смело поймав её опешивший взгляд. – Растворяться в воздухе от ненадобности я ещё не научился. Поэтому тебе придётся всё мне объяснить.

Глава 18

Всегда эмоциональная и взбалмошная, но в то же время хрупкая и ранимая, ещё позавчера близкая и понимающая, сейчас кажется совершенно другой… Чужой.

Я абсолютно ничего не знаю о настоящей Венере – девушке, которая молча, не шелохнувшись, продолжает сидеть на грязных сухих деревяшках и, прикусив губу, виновато прячет глаза. На самом деле, я совсем ничего не знаю о той, которая умудрилась прочно засесть в моём сердце. Наверное, также омерзительно себя чувствует голодная мышь, успевшая лишь чуть-чуть насладиться новой, невероятно заманчивой приманкой, когда неожиданно раздаётся роковой щелчок мышеловки.

Ох и докатился… Сравнил себя с грызуном. Что же ты сделала со мной, Венера?

Не спрашивая разрешения, я продираюсь во двор сквозь заросли высоченной травы и устраиваюсь рядом с девчонкой. Пользуясь отсутствием возмущённой реакции, позволяю себе жадно разглядывать черты её лица, где-то глубоко внутри понимая, что возможно это наша последняя встреча.

– О чём ты хочешь знать? – очевидно, не выдержав моего изучающего взгляда, осипшим от отчаяния (как кажется) голосом, произносит Венера. Она по-прежнему смотрит куда-то перед собой, но её напряженная поза выдаёт нетерпеливость ожидания.

– И правда, о чём?! Вчера у твоей общаги некий Эдуард благородно поделился со мной подленькой историей про свою виртуозную защитницу-мстительницу, которая, по его, безусловно непредвзятому мнению, заслуженно втоптала в грязь недальновидного лошка – мажора, посмевшего полгода назад поднять насмех упомянутого ранее правдоруба – рассказчика. Отдаю должное, байка весьма занимательная, но только, если ты – не тот самый слепой доверчивый осёл, которого ловко развела малолетняя авантюристка… – старался звучать грубо, едко иронизируя, но к горлу то и дело подкатывал острый комок боли, порывающийся выдать истинный звук моих чувств. – Чего же ты тогда сбежала вчера? Почему не составила компанию рыжему ублюдку? Вместе бы посмеялись. Неужели неинтересно было оценить великолепный результат своих упорных стараний? Или ты маленькая трусиха? Давай, посмотри на меня и ответь уже что-нибудь!

Несильно, но резко дергаю Венеру за локоть, пытаясь заставить хоть как-то отреагировать на мои нападки. Она, приглушённо ойкнув, старается быстро укрыть внутреннюю поверхность руки, однако, я успеваю заметить многочисленные свежие царапины на расчёсанной коже.

– Что это?! Зачем? – идя на поводу у собственных неподвластных эмоций, вцепляюсь в локоть девчонки и амплитудно встряхиваю её безвольное тело.

Много лет назад я видел подобное на руках Лизы после того, как произошла та автомобильная авария с психически неуравновешенным Живецким. На нервной почве сестра довольно долго бездумно чесалась, нещадно раздирая кожу, стремясь, тем самым, переносить страдания от содеянного на физический уровень.

Тряхнул головой, чтобы прогнать неприятные воспоминания. Венере то зачем так над собой измываться? Совесть проснулась? Как бы жестоко и низко она со мной не поступила, это не повод себя калечить.

– Илья, отпусти! – жалостливо взглянув в глаза, вскрикнула Венера, силясь освободить конечность и одернуть закатанные рукава кофты вниз. Мгновенно размыкаю свои задеревеневшие пальцы, отодвинувшись подальше. Становится слишком сложно контролировать непредвиденные всплески агрессии, второй день подряд я не могу справиться с самим собой.

– Хорошо, объясню! – наконец-то маска отстранённости начинает сползать: Венера шустро поднимается с брёвен, отряхивается и теперь обвинительно возвышается надо мной. – Я предложила Эдику свою помощь потому, что ты обошёлся с ним реально по-скотски! Он целых четыре года вкалывал, чтобы его заметили и пригласили на желаемую должность именно в ту компанию, а ты просто так, по приколу, теша своё раздутое эго, взял и испортил идеальную презентацию, разом перечеркнув все его карьерные перспективы и мечты. Устроил разгромное шоу перед его начальством, чтобы окончательно унизить и добить. И всё это только из-за того, что Эдик указал на ошибки в твоих замечаниях к проекту? Но нет, чтобы признать их, как делают почти все простые люди! Твоё уязвлённое самолюбие велело поквитаться – подставить невинного человека и оболгать перед руководством. Своими играми, Илья, ты оставил моего друга без работы и лишил одной из главных целей в жизни. С твоей подачи, его уволили по статье и до сих пор никуда не хотят брать по специальности…

– Что? – буквально выдохнул из себя нарастающее раздражение, не зная, как ещё прервать этот абсурдный поток обвинений. Скажу больше: мне даже показалось, что у меня в свете последних событий начались слуховые галлюцинации. Но воинственный вид девчонки и осуждающе-прищуренный взгляд необычных глаз убедили меня в обратном.

– Ну раз примчался за правдой, то будь и сам честен! Не удивлюсь, если ты даже не запомнил, как исковеркал человеку профессиональное будущее. Знала и раньше таких! Для вас это обычное дело: ради сиюминутной забавы, не оглядываясь, идёте на поводу у кучи личных комплексов и топчетесь по головам…

На последней фразе бравада девчонки стала сбивчивей и тише. Создалось ощущение, что это яростное предложение было заранее подготовлено и неоднократно повторялось для самоуспокоения.

– Исковеркал будущее? Обычное дело – топтаться по головам? Что ты несёшь?! Всё, что я предпринял тогда – это уличил его во лжи. Нам нужна была надёжная компания – подрядчик, а этот слюнтяй даже свою речь нормально не проработал: говорил неубедительно, постоянно запинался, врал и путался. Всё это – на глазах своего и моего начальства. Там и с чистовым вариантом проектно-сметной документации были принципиальные проблемы… Короче, чтоб ты знала: я не имею никакого отношение к его увольнению! – зачем-то пытался оправдаться, но по отсутствующему взгляду девчонки становится ясно, что она меня не слушает, а витает в каких-то своих домыслах.

Похоже, этот Эдик постарался на славу – прикинулся несправедливо поколоченным бараном и, громко плача, скрывая собственную никчемность, указал Венере на обидчика. Слабак! Но почему она так безоговорочно ему доверяет? По его роже сразу видно, что он тот ещё скользкий жучара. «Венерка с пятнадцати лет по уши влюблена в меня…» – ехидно измываясь, подсказывает мне память, и я, раздосадовано клацнув зубами, рыком выдыхаю.

Жгучая обида внутри раскрывает рот быстрее доводов рассудка, перехватывая инициативу циничного нападения:

– А вообще – думай, что хочешь. Ведь за вынужденные для тебя месяцы общения я показал себя именно таким: мелочным, гадким и беспринципным типом, правда же? И без сомнений заслужил вашу справедливейшую расправу. Браво! Аплодирую стоя! И с «Престижа» выкурили, и по душе бульдозером проехались…

Вскакиваю на ноги и наигранно хлопаю в ладоши.

Но Венера почему-то не радуется моей находчивости. Потупив взгляд, она еле слышно произносит:

– Всё вышло совсем не так, как планировалось…

– Неужели? – прикладывая титанические усилия, натягиваю на лицо саркастическую улыбочку и притворно вскидываю руки в жесте глубочайшего удивления. – И что же не учли два наичестнейших вершителя правосудия? Хотя, стоп! Вас было не двое! Чтобы проникнуть в офис и установить камеру в кабинете нужен, как минимум, ещё один «свой» человек. Следовательно, кто-то из моих бывших глубокоуважаемых коллег вам помогал. Ха! Я прям не могу спокойно стоять на месте, как сильно заинтригован: кто же эта продажная крыса, колись? И вообще, поведай мне, в конце концов, как вам удалось всё так грамотно обставить?

– Илья, давай сейчас не будем… – продолжая с высоты роста изучать пыльные носы своих кед, бормочет девчонка, но я решительно её перебиваю.

– Как это не будем?! Ещё как будем! И именно сейчас! – моё старательно удерживаемое терпение начинает улетучиваться, гнев и жажда знать правду влезают на законное место и готовы к незамедлительной атаке. – Я, благодаря вашему усердию, целеустремленности и ещё уйме полезных качеств, теперь свободный человек: мне спешить некуда и незачем. Поэтому, намерен преследовать тебя ровно до того момента, пока ты не соизволишь всё мне рассказать. Если будешь юлить и изворачиваться, то я разозлюсь, вернусь в город, найду твоего дружка и использую его обрюзгшее тело в качестве груши. Как раз по форме самое то!

– Илья, прекрати! Не смешно! Эдик не участвовал в самом процессе: он только подгонял и интересовался конечным результатом. Да и чувствовал себя неважно после твоей выходки… – и снова обвинительные нотки в голосе девчонки набирают обороты.

– Ушёл в запой, что ли? Так и называй вещи своими именами. Тюфяк конкретно облажался, но, чтобы оправдаться и не упасть перед тобой, а, может даже, перед собой, мордой в грязь, быстро выбрал крайнего, которому, конечно, надо обязательно отомстить, и сделал эту месть унылым смыслом своих серых алкобудней. Но оказался настолько дряблой рохлей, что скинул все разборки на тебя – дерзкую и пробивную девчонку. Однако, мне уже на этого говнюка глубоко фиолетово. Чертовски любопытно вот что: как ты каждый раз меня находила? Откуда знала, где я появлюсь? Следила всё время?

– Зачем ты сейчас врёшь и наговариваешь на моего друга?! Имей смелость признаться в своей причастности к его увольнению!

На такое узколобое заявление я лишь махнул рукой и, вернувшись на брёвна, сердито попросил не увиливать от прямых вопросов. Но где-то под рёбрами в очередной раз предательски кольнуло, когда Венера назвала размазню – неудачника своим другом и с пеной у рта кинулась его защищать.

– Нет, не следила. Эдик запомнил номер твоей машины и сказал, где ты работаешь и как тебя зовут. Я караулила на парковке вместе с Козловым, который по совместительству, бывший парень Лили. И, признаться, была в шоке, что ты тот самый человек, на которого мной в кафе по неосторожности был пролит суп… Но это ничего не меняло – я обещала Эдику твоими же методами выбросить тебя из компании…

Получается, в тот день, когда я чуть не сбил девчонку, всё было подстроено. Тогда не пойму одного: как у неё вышло обмануть меня? Ведь интуитивно я не почувствовал ни грамма лжи.

– Слушай, Венера, а что вообще из того, что мне вешалось на уши было правдой? Есть ли у тебя на самом деле семья? Где ты живёшь? Чем занимаешься? Эта развалюха вполне похожа на описываемый тобой дом отца… Нууу, чего это ты вдруг приуныла и отвернулась от меня? – стремительно открывающаяся истина не давала возможности сфокусировать своё внимание на чём-то одном. Я резво перескакивал с вопроса на вопрос, не замечая, как в голове дымятся выдохшиеся шестеренки.

– Про семью – правда. Про специальность в универе и работу – тоже. Насчёт своей жизни почти не врала… – и многозначительная, по мне так, длящаяся вечность, пауза. – За то, как я обошлась с тобой, ты имеешь полное право презирать и ненавидеть меня, но, клянусь, у меня не было намерений причинить тебе боль и заводить всё так далеко… Единственное, к чему я стремилась, это – найти к тебе подход, если потребуется – создать видимость дружбы, чтобы нащупать твои рабочие промахи и проучить громким увольнением. Но всё слишком затянулось, и запуталось… У тебя, как назло, не было никаких интрижек на работе, в делах завидный порядок, да и сам ты оказался совершенно непредсказуемым человеком. Всё, что у нас получилось накопать – это стабильные просмотры профилей психотерапевтов, по которым стало понятно, что тебя что-то нехило мучает, но поделиться своими проблемами не с кем…

– Ооо, ничего себе! Как же я раньше не просёк, что ты слишком уж рьяно спрашивала меня про работу. Чуть ли не с открытым ртом слушала, пока я распинался, как последний кретин… Ну, чёрт с этим! Давай, не томи! Кто рылся в моем рабочем ноутбуке? Я уже более, чем готов услышать имя этого паскудного крота.

– Прости, не могу сказать. Да и ни при чём тот человек. Инициатива поставить тебя на место шла от меня. Это я втёрлась к тебе в доверие и по моей указке произошло то, что произошло… Если тебе станет легче, то вымести свою злость на меня, но не выдумывай других виноватых…

– Зачем же? Тебе теперь придётся жить со всем этим: наслаждайся своей победой. Я что-то задумался: ты утверждаешь, что не следила, но находила меня везде – в клубе, в магазине, на вокзале. Можешь это как-то прокомментировать?

– Хм… В супермаркете у общаги случайно тебя заметила, когда ты с кем-то трындел по телефону, и нарочно наделала шуму, чтобы ты мне помог: ставки были на обнаруженную ранее безотказность. А на клуб и вокзал получила наводку от, как ты выразился, «своего» человека… Да всё это уже не имеет никакого значения. Я должна была остановиться ещё тогда, в страшную грозу… Когда неожиданно психанула из-за твоей показушности и зависимости от чужого мнения… Всё стало так сложно. Я растерялась, потому что ни за что бы не поверила, что могу серьёзно нравиться тебе. Не понимала, что за игру ты затеял… Да и сейчас чувствую себя настоящей дурой. Мне не стало легче, когда узнала, что месть состоялась. Даже наоборот, очень тяжело и плохо на душе. Но Эдик столько всего для меня сделал, что я не могла его подвести, не могла поступить иначе… Прости, если когда-нибудь сможешь…

– Сдалось тебе моё прощение! Ты и так настрадалась, бедняжка! Как же трудно, наверное, было столько времени терпеть рядом с собой человека, которого должна хладнокровно подставить: изображать заинтересованность его тараканами, тратить свободное время на совместный досуг, позволять к себе прикасаться… Если бы я не клюнул на твои мольбы показать офис, то ты бы зашла ещё дальше? Ради этого ничтожного хмыря? Кто он тебе, чёрт возьми?!

– Хватит! Я думала, что ты совсем другой, когда на это подписывалась… Высокомерный, самовлюбленный, зарвавшийся мажор… А ты… ты… – конец фразы был так не вовремя смыт внезапно вырвавшимися наружу рыданиями: Венера мигом рухнула на корточки и, закрыв лицо ладонями, наконец дала выход эмоциям.

Меня самого не по-детски колбасило от всего того дерьма, с которым пришлось столкнуться. Мозг уже давно отказался переваривать и сопоставлять услышанное, но молча смотреть на беззащитную, содрогающуюся от слёз фигуру девчонки, которая ещё вчера была мне безумно дорога, оказалось выше моих сил. Переступая через собственную гордость, осуждающие вопли внутреннего голоса и саднящую обиду, приближаюсь к Венере. Руки буквально трясутся от желания до неё дотронуться, помочь аккуратно встать на ноги и успокоить в своих объятиях. Сейчас мне кажется, что я готов закрыть глаза на всё: на месть, на ложь, на предательство, на лицемерие… Готов простить её за все те ошибки, которые она открыто признает и те, которые пока ещё не видит. Готов всё забыть и начать с чистого листа без упреков и фальши, если в её сердце есть хотя бы капля ответного чувства ко мне. Если мною минуту назад был правильно истолкован смысл неозвученных ею слов. Но есть один, пышущий ревностью вопрос, из-за которого всё же медлю.

Когда волна всхлипывай девчонки пошла на спад, и она самостоятельно начала подниматься с земли, я, прочистив горло, заставил себя небрежно кинуть:

– Что у тебя с этим Эдиком? Любишь его?

И не дыша, оглушённый барабанящими ударами в собственной грудной клетке, жду ответа. Но чёртова скрипучая дверь дома – сарая, отворившись настежь, оставляет меня ни с чем. Неопознанная полная женщина в халате вываливается на разбитое подобие крыльца и неоправданно громко орёт:

– Венера! Твой отец проснулся и … ой! У тебя гости…

– Спасибо, Гузель! Я через минуту подойду, – подаёт слабый голос девчонка и жестом просит даму вернуться в дом. Та, кивнув, послушно удаляется.

– Сиделка?

– Да. Думаю, нам пора прощаться… Навсегда.

– Любишь его, значит?

– Он мне очень дорог.

Четыре слова и все мои теплящиеся надежды сгорели заживо, превратившись в невидимую горстку пепла. Последний раз коротко взглянув в глаза девчонке,молча развернулся и ушёл. Я знал наверняка, что за мной никто не побежит и никто не окрикнет. Потому что – не нужен.

Ослеплённый пеленой разочарования и безысходности, зашагал к машине так быстро, что чуть было не сшиб с ног мельтешащую по обочине старушку. От неожиданности женщина засуетилась и выронила на землю свои авоськи.

– Извините! – кинулся поднимать чужие вещи и, убедившись, что все пожитки на месте, вручил их хозяйке,

– А ты случайно не внук Угольниковых, которые раньше на Трудовой улице жили? – обескуражила глазастая старушка, вылупившись на меня через толстенные стекла своих очков. – Больно уж на покойного деда в молодости похож. Не помню только, как звать тебя… Егор или Илья?

– Илья.

– Точно. Надо же как ты вырос и возмужал. Не узнал меня, что ли? Я – Зинаида Константиновна. С бабушкой твоей приятельницами были, пока твой отец её в город не забрал. Вы с сестрой и другими ребятишками часто в мой огород мячик зашвыривали…

– Узнал, вы почти не изменились. Ещё раз простите, что наскочил на вас и напугал, но мне пора…

– А ты Сашу Рыльского навещал, да? Как он? Совсем плох, говорят? Ещё бы, от такой незавидной доли и самому жизнь не в радость: сначала сына – утопленника похоронил, не так давно и Людки не стало… Кто-то сглазил их семью, иначе откуда столько бед…

От осознания ужасающего факта, вылетевшего из уст этой недалёкой женщины, уши заложило, как он сокрушительного раската грома, в глазах тотчас потемнело, а земля, вращаясь с неимоверной скоростью, начала уходить из-под ног.

Иван Рыльский – мой ночной кошмар и причина внезапных приступов паники уже многие годы… На него меня не задумываясь променяла Лена, и именно он в своё время преподал самый жестокий урок в моей жизни… Родной брат Венеры?!

Он умер в этом посёлке двенадцать лет назад, и я был последним человеком, который видел его живым.

Глава 19

Фантастически легко, тихо и просторно. Вокруг ни души. Наслаждаясь долгожданной тишиной и живописным пейзажем, я неспешно бреду по бескрайнему лугу, краем глаза подыскивая подходящее место для рисования.

Сегодня невероятно вдохновляющая погода: духота от палящего солнца смягчается свежим ветерком, совершенно светлое небо неминуемо запускает в полет фантазию, трава, деревья, полевые цветы – всё это буйство красок и разнообразие дарит ощущение безграничной свободы и неописуемого внутреннего счастья.

Контрольно оглядываюсь и, убедившись, что на данном клочке земли я действительно один, развожу руки в стороны, разгоняюсь и бегу навстречу своим детским мечтам. Этот момент поистине идеален.

От стремительно набираемой скорости начинает захватывать дух, и я позволяю себе забыться – мчусь по узкой извилистой тропинке до тех пор, пока не ощущаю внезапную резь в боку. Сбавляю темп и пытаюсь привести сбившиеся дыхание в норму, но у меня ничего не получается. Резко останавливаюсь и испуганно осматриваюсь – местность абсолютно незнакомая. Делаю попытку шагнуть, но ступня непослушно подворачиваясь, уходит в сторону. Озадаченно опускаю взгляд вниз и вскрикиваю, заметив на собственных ногах начищенные до блеска офисные ботинки вместо привычных разношенных «Найковских» кроссовок, подаренных мне бабушкой на прошлый день рождения. Какого хрена?!

Во время очередного порыва двинуться вперёд, всё тело попеременно пронзает острая боль – будто совсем недавно меня зверски били и не глядя пинали куда придётся одновременно несколько человек.

Кое-как дохромав до одинокой березы, осторожно опираюсь на ствол и вглядываюсь вдаль – ничего не могу разобрать. Мутная картинка какого-то водоёма плывет перед глазами, словно я теряю зрение. Меня охватывает глубинный страх, но тут же вспоминаю и успокаиваю себя вслух: «Всё хорошо! Я умею плавать». Только это не помогает.

Нещадно луплю себя ладонями по щекам, так и не рискнув посмотреть перед собой. Потому что я точно знаю, что там увижу и услышу. «Помоги!» – единожды выкрикнутое, еле разобранное сквозь звуки беспорядочных брызг, хлопков и учащенного дыхания моего недавнего обидчика, который с остекленелым взглядом всё чаще уходил под воду.

Я снова и снова замираю по пояс в ледяном озере и не могу пошевелиться: тело не слушается, словно под наркозом, горло сковало, даже зажмуриться не получается.

«Я не виноват! Я сделал всё, что мог!» – силюсь открыть рот, чтобы со всей дури заорать, но слова беззвучно застревают, опаляя меня изнутри. Только бешеный стук сердца мерзко отдаёт в висках. Мощный удар в живот, – и я тоже, задыхаясь, иду ко дну.

– Чёрт! – распахнув глаза, вскакиваю на кровати, находясь в полной дезориентации.

Как же я вымотан от этих поганых снов в перемешку с воспоминаниями!

За последние семь дней это уже четвёртый раз, когда я просыпаюсь посреди ночи в холодном поту, а после непременно мучаюсь бессонницей. Столько времени и нервов было убито на то, чтобы научиться управлять этими эмоциями, однако, стоило неделю назад съездить в Сереневый, как всё возобновилось по кругу…

Пусть сейчас сны не особо детальные, а я не такой впечатлительный, как в шестнадцать, но эти видения по-прежнему не оставляют меня, издевательски напоминая о том проклятом дне, когда я не смог спасти человека… Брата Венеры. Такой чёрной иронии собственной судьбы я точно никогда бы не смог предвидеть: это надо же было подослать ко мне ту самую девчонку, которая кровными узами связана с Иваном Рыльским.

Хотя, не всё ли равно теперь? Да, совпадение, да чертовски неприятное, но нас с Венерой больше ничего не связывает. И не связывало, как оказалось…

Забыть! Я должен всё это забыть! Её забыть, тот злосчастный день забыть, от чувств своих бесполезных избавиться и жить дальше. У меня и так почти ничего не осталось: ни работы, ни девушки, ни друга…

Ах, да! Про вчерашний визит Беглеца я вам ещё не рассказывал. Как и про появление Пришепкиной на моем пороге, кажется, в среду.

В общем-то, Юленька нагрянула, стоило мне только забить на её угрозы и не прийти в назначенный день на встречу со всеми в ресторан. Я даже не стал препираться и выдумывать оправдания: позорное увольнение с работы – чем не повод предаться страданиям в одиночестве, опустошая копившиеся годами запасы спиртного? Не хотел никого видеть и слышать. Нужно было время, чертовски много времени, чтобы собраться с мыслями. Правда, через пару-тройку дней моя неподготовленная печень молила о пощаде, голова трещала, обещая свести с ума, и я с грустью осознал, что пора завязывать с расслаблением и самокопанием.

В тот самый день и заявилась Пришепкина: влетела электровеником в квартиру, закидала грозными предупреждениями, чуть последнюю бутылку минералки с моих рук не выбила. А потом, как бы невзначай, заприметила на кухне закупоренное испанское вино, упрашивала открыть его и стала вести себя совсем непотребно для девушки лучшего друга: грязные намеки, сальные шуточки, неоднозначные жесты, сомнительные предложения… Этого я уже никак не мог стерпеть и вспылил не на шутку. Пропуская мимо ушей низкосортный шантаж, практически за шиворот вытолкал эту двуличную стерву за дверь.

И вот вчера вечером, когда я наконец взял себя в руки и полностью погрузился в процесс создания эффектного резюме, прискакал Олег. Не сказав ни одного приличного слова, он с входного проема прописал мне кулаком в челюсть и начал носиться по квартире точно клюнутый курицей в одно место петух. И имя этой курице Юля.

Я так и не смог понять, что конкретно Беглец пытался у меня найти, но синее покрывало с геометрическими фигурами по всей длине, наспех накинутое на кровать, разбудило в нем кровожадного быка. Олег пару секунд сравнивал предмет с изображением на экране своего телефона, а после слетел с катушек – накинулся на меня, хаотично размахивая кулаками и агрессивно выплёвывая в лицо что-то типа: «Ах ты ***! Как ты посмел подкатывать к моей девушке?!»

Когда до меня дошло, что Беглец не планирует в скором времени успокаиваться, не реагирует на мирные призывы и сейчас в порыве гнева размесит моё многострадальное лицо в кровавую кашу, я разозлился и штампанул добротную ответочку. Олег отлетел и долбанулся спиной об встроенный шкаф. Это его слегка отрезвило, но мозги на место не вправило.

Пожелав мне, литературно выражаясь, сдохнуть в одиночестве от неизлечимой половой инфекции и официально объявив о том, что я ему больше не друг, громко покинул моё убежище. Почти, как в детском саду, только теперь больше разбитых лиц, пафоса и драмы. Иногда мне хочется верить в то, что я беспробудно сплю, а люди вокруг на самом деле нормальные.

***

Как я не стараюсь вернуть свою жизнь в привычную колею, выходит паршиво.

Членам семьи до сих пор не сказал, что остался без работы. Каждый раз по телефону приходится звучать весело и беззаботно, подражая себе прежнему. И если мама в привычной манере перебивая и поучая, не замечает перемен в собственном сыне, то сестра уже начинает настаивать на моём визите. Именно поэтому, я нацелился быстрее устроиться на новое место и только потом, не вдаваясь в подробности своего увольнения, сообщить родственникам о произошедших изменениях.

Но, как оказалось, найти искомое не так-то просто. На свою интуицию я уже резонно не полагался, однако, и это не спасало ситуацию.

В основном, предложения строительных фирм не устраивали меня: то оклад мизерный и обязанности притянутые, то руководство сомнительное и коллектив зашуганный, то компания не стабильная и не факт, что до конца испытательного срока не испарится туманом… И ещё эти постоянные расспросы о причинах ухода из «самого «ПрестижСтройСервиса» жутко бесили. Все будто специально изощрённо ковыряли, искали подвох.

Пришлось временно снизить планку. Проскальзывала даже брезгливая мысль пойти в знакомый по дружку Венеры «ГеоН», тем самым, ткнув ублюдка носом в его же методы, но это однозначно того не стоило.

И вот сегодня я тупо сдался, согласившись на должность сметчика в средненькой по всем параметрам компании. Жить ведь на что-то надо. Да и Костю напрягать своей унылой миной больше не хотел. И так всё время, когда не бил по груше и не лез дома на стенку, зависал с ним в гараже, пытаясь отвлечься и хоть как-то помочь с заказами. В который раз тактичность двоюродного брата была мне на руку: он ничего не спрашивал, не допекал и ничему не удивлялся. Короче, Костя был единственным на данном этапе, кто не раздражал своими домыслами, не рассматривал через лупу и не стремился разузнать причину моего стрёмного внешнего вида. Спасибо ему за это.

Я долго не мог решить, что делать с картиной, которую мы рисовали вместе с Венерой. Она лежала у брата на самом видном месте и будто нарочно мозолила глаза, нагнетая и без того бедственную обстановку у меня в голове.

Сначала с досады швырнул холст в мусорку, но через несколько часов остыл и удостоил местом в дальнем углу стеллажа. Пусть будет, уничтожить всегда успею.

Первый рабочий день тянулся бесконечно. Я разве что волосы на себе не рвал от однообразия ремонтных работ, подлежащих осмечеванию. С другой стороны, если за это платят неплохие деньги, то плевать, потерплю.

Девушки – коллеги поглядывали на меня исподтишка с любопытством, некоторые кокетливо улыбались, но мне не хотелось даже запоминать их имена. Все на одно лицо – серые и скучные. Как и я теперь.

Знаете такие дни, когда встал не с той ноги, и всё вокруг хочется сжечь к чёртовой матери, а самому злорадно ликовать на груде пепла? Так вот, каждый мой день стал именно таким.

Не было больше энтузиазма делать что-то, не было спонтанности и импульсивности, не было интереса к своему будущему. Просто человек-робот, которого косячно запрограммировали какие-нибудь сверхразумы, но ни за что не признают свой промах. Пусть себе топчется дефектный, работает же и ладно.

С таким «жизнеутверждающим» настроением решил прокатиться по городу и, якобы совсем случайно, вылез в парке у общежития.

С ветром вместо мыслей бесцельно обошёл его вдоль и поперёк. Уже не в первый раз так делаю. Толком не могу объяснить зачем, но будто ненадолго становится легче.

Сегодня мне не удалось покинуть это место незамеченным. Уже у выхода я внезапно столкнулся с Лилей. Она, явно растерявшись, замешкалась. А потом неожиданно схватила меня за локоть и требовательно выдала:

– Ну всё, значит это судьба! Мне надо с тобой поговорить.

И игнорируя мои фальшиво-равнодушные протесты, затащила в ближайшее кафе.

Конечно, я понимал о ком пойдёт речь и согласился не подумав, но не успел официант сделать и шаг от нашего столика, как Лиля эмоционально заявила:

– Ты должен помочь Венере! Придурок Эдик её на самое дно тащит, мозги пудрит, не даёт нормально жить…

– С чего ты взяла, что мне есть дело до Венеры и её проблем? – внешне изображаю максимальную незаинтересованность, даже выдавливаю подобие надменной усмешки, но по факту ощутимо напрягаюсь.

– Ну, я же не тупая и не слепая! Видела, как ты на неё смотришь… Как о ней говоришь. Даже после увольнения больше переживал за Венерку, чем за собственную репутацию…

– О, и ты в курсе… Хотя – ничего удивительного, вы же подруги… – что-то меня нервирует этот разговор, не уверен, что хочу снова копаться в правде. Заплатить, что ли, за кофе и уйти?

– Илья, мы реально перегнули палку. Прости! Я в какой-то степени виновата перед тобой даже больше, чем Венера…

– Ты то каким боком?

– А кто, думаешь, отвешивал ей советы, как подобраться поближе к такому, как ты? Кто надоумил проходу не давать? Видео снять? Разослать всем подряд, чтобы наверняка? – Девушка замолкла, выжидая, пока официант расставит на столе содержимое подноса и удалится. Добавила сахар в свой кофе, нетерпеливо размешала и только потом продолжила своё странное признание. – Сначала я от скуки в это влезла, будучи уверенной, что у Венеры ничего не получится, поэтому и внушала ей всякий бред. Но потом, когда ты сам начал проявлять инициативу, загорелась идеей довести эксперимент до конца. Тем более, Анька описывала тебя самовлюбленным заносчивым гадом, с которого давно пора сбить спесь. Ну, а когда я …

– Подожди, стоп! Кто такая Анька? – под моим пристальным взглядом щеки Лили вмиг вспыхнули. Очевидно, она осознала, что сболтнула лишнее и принялась озадачено кромсать свой чизкейк. – Если хочешь, чтобы я дослушал тебя до конца, рассказывай всё в подробностях. Иначе, счастливо оставаться!

– Хорошо, не уходи. Анька Лукьянова – моя двоюродная сестра. Когда Венера сказала, что парень, который подставил её Эдика, работает в «ПрестижСтройСервисе», я не сразу смогла вспомнить, где слышала это название. Но в какой-то момент дошло – туда же моя Анька не так давно секретарем устроилась. Все уши прожужжала про классное пафосное место и какого-то симпатичного болвана, который беспричинно игнорит её – некогда первую красотку универа. Поэтому она без проблем, руководствуясь ещё и личными мотивами, согласилась поискать на тебя компромат, помочь чем сможет. Но за неделю не нашлось ничего подходящего. Венера психанула, больше не в силах наблюдать за тем, как её дружок твоими стараниями катиться по наклонной, и решила действовать состоятельно параллельно с Анькой…

Мда… В принципе, всё сходится. Лукьянова могла шпионить за мной в офисе. Она имела доступ к кабинету, к моему ноутбуку и документам. И с загородной командировкой ловко дала наводку Венере, когда Арсений Николаевич соскочил. Получается, она и личные разговоры подслушивала… Ха! И в тот самый день эта гадина документы специально мне вовремя не отдала, чтобы я за ними приехал вместе с Венерой.

Вот злопамятная тварь! Я определенно недооценивал масштаб её паскудности. Но…

– То есть, Лукьянова одна смогла установить камеру и разослать всем контрагентам компании запись? Слабо верится…

– Пффф… Нет, конечно. Она с айтишником каким-то вашим договорилась и охранника уболтала пропустить Венеру с тобой ещё до вашего приезда…

– … И телефонный звонок в офис был подстроен. Охренеть! Как я столько очевидных вещей не заметил?! Что я такого мог сделать этому чёртову охраннику?!

– Илья! Тебя в этом офисе, судя по Аникиным рассказам, многие терпеть не могли. Считали, что ты…

– Не продолжай! Для меня этих людей больше нет. Вернёмся к сути разговора, если ещё есть, что сказать.

– Хорошо. Венера хотела всё прекратить, оборвать ваше общение сразу после того, как ты её поцеловал. Но я увлеклась игрой, мне не верилось, что такая, как она реально может привлечь внимание парня, отшивающего, блин, Аньку! А когда я увидела тебя в общаге, то дар речи потеряла. Во мне разбушевались злость и обида. Жажда мести усилилась троекратно, ведь меня ты как-то не моргнув глазом продинамил на одной из вечеринок в клубе… Точнее, презентовал своему Олегу, как какую-то пустышку.

Чёрт! Вспомнил. В тот день я был не в духе и действительно обошёлся с Лилей по-свински. Сначала, вроде как, инициативу проявил, а потом не очень красиво оставил её на Беглеца, а сам свалил из клуба. Вот ты какой беспощадный, закон бумеранга…

– Прости, у меня тогда проблемы были. К тому же, я доверял Олегу, знал, что он тебя и до дома целой и невредимой доставит…

– Забей! Тем более, тебе сейчас явно хуже, чем было мне тогда. Я то дожала Венеру, как она не сопротивлялась. Убедила идти до конца, хотя видела, что у неё к тебе что-то возникло… Видела, какой счастливой она начала приходить после ваших встреч. Меня это задело. Даже, когда Венера провернула свою часть плана, она почти сразу одумалась и умоляла остановить Аню и распространение видео. Но я не стала этого делать. Нарочно. Несмотря на то, что могла успеть… Перед тобой – самая дерьмовая подруга на земле! – и Лилю понесло в горючие слезы.

Я молчал, нервно стиснув зубы. Слишком много информации. Нет понимания, чему действительно можно верить. Да и что эти все слова меняют?! Венера дала чётко понять, что я ей не нужен, а этот хрен – очень дорог…

– Венера – необычная девушка, – успокоившись до состояния, когда можно внятно говорить, продолжила Лиля. – И противоречивая. В ней постоянно идёт борьба между упёртым, целеустремлённым стержнем, на совесть вбитым бабушкой, и мышлением никому не нужного, брошенного на произвол судьбы ребёнка. Именно поэтому она так привязалось к этому Эдику. Он – сын подруги бабушки Венеры. Подруга эта, Ольга Петровна вроде, была её опекуном три года после смерти бабушки. А Эдик, по словам самой Венеры, помог ей пережить потерю единственного, по-настоящему близкого человека. Был рядом, поддерживал, вытаскивал из депрессии… Может я, конечно, та ещё с*ка, но мне кажется, что всё это ради квартиры. Бабушка оставила Венере трёшку, которую велела Ольге Петровне разменять на однушку, а остальные деньги тратить на содержание внучки до восемнадцати лет. По идее, сейчас Венера могла бы жить в своей квартире, но Эдик с мамашей настояли на том, что пока лучше сдавать… Да и вообще, Резников так ужасно с Венеркой обращается: захочет – поманит, а надоест – сразу вышвыривает. Там никакой любовью с его стороны не пахнёт. Использует девушку, когда препрёт. А она – наивная ведомая дурочка… С теми, кому доверяет. Таких людей в её жизни было всего двое: я и этот Эдик. Правда, меня она сейчас, хоть и не злится уже, слушать по поводу тебя всё равно не желает…

– А от меня то ты чего добиться хочешь? Чем я могу помочь той, которая не нуждается в моей помощи? Которая открытым текстом попрощалась со мной навсегда? Которая любит другого?

– Она запуталась, Илья. И страдает! Наделала глупостей, наговорила тебе, наверное, всякого… Не любит она его, просто привыкла так считать. Но ты ей точно нужен! Только тебе под силу вытащить Венеру из всей…

– Хватит. Я устал уже от этой идиотской истории и её последствий. Любит – не любит… Жалеет – не жалеет… Предаст – не предаст… В следующий раз будете думать, прежде чем мстить и лезть в чужую жизнь!

Оставляю деньги на столешнице и вылетаю из кафе. До меня доносится фраза Лили: «Завтра после часа Венера в комнате будет одна. Я предупрежу коменду, что в двести пятую придёт парень. Пожалуйста, попробуйте поговорить ещё раз!», но я глушу её в памяти. Достало.

Взвинченный донельзя, подъезжаю к дому. На скамейке у подъезда замечаю рыдающую девушку, по чемодану и одежде которой раздраженно констатирую факт – это Лена Дубцова. Сердитым психом смотрю на тёмно-серое небо и громко интересуюсь у Вселенной: «Серьёзно?!»

Глава 20

– Ты всегда был чересчур хорошим, слишком правильным. А мне в шестнадцать лет хотелось бунта, хотелось веселиться, хотелось встречаться именно с таким, как был Ваня… Дерзким, бестормозным, взрослым. Конечно я знала, что ты влюблён в меня. Сначала это даже нравилось и забавляло, но когда в моей жизни появился он – начало нервировать. Эта твоя прилипчивость, преданные глазки, навязчивое стремление крутиться возле меня, а главное – нуднейшие упреки. Ты должен был заметить, что мне стало неинтересно, что я перестала слушать тебя, избегала встреч. Ещё и Ванька злился, что ты постоянно рядом трёшься. И в какой-то момент, когда всё в моей жизни пошло наперекосяк, я не выдержала и призналась ему, что ты достал, что не хочу больше общаться с тобой. Тогда Ваня и попросил заманить тебя в тот заброшенный дом. Он клялся, что просто поговорит, разъяснит границы. Откуда же мне было знать, что их «поговорить» значило избить тебя втроём… Но ты же в курсе, что жизнь каждого из них наказала, да? Рюшин в тюряге за особо тяжкие сидит, Ванюхин пять лет назад на байке разбился, а мой Ваня… Он через день после случившегося утонул на том проклятом дальнем озере, на которое нам родители всё детство запрещали ходить из-за холодных подземных ключей… – я раздраженно смотрю на дорогу, но прекрасно слышу, что Лену снова накрыло. Истерика вспыхивает с новой силой. Дубцова не перестаёт раскаиваться в случившимся, но, в конечном счете, позиционирует себя единственной жертвой.

Её слезливые, полные жалости к самой себе монологи уже осточертели. Через полчаса езды я психанул от звенящего в ушах нытья и открытым текстом попросил страдалицу заткнуться, но, как вы уже заметили, тщетно. Быстрее бы довезти её и передать!

Лена ждала меня у подъезда в надежде, что я помогу решить все навалившиеся на неё проблемы. Она не постеснялась явиться ко мне вновь и просить о помощи. Беднягу развели на работе, кинули на деньги, оставили одну на улице большого города. И почему-то, по её мнению, именно я должен обогреть, приютить, разобраться с обидчиками, пристроить в хорошее место. Мои доводы о том, что я сам только-только нашёл работу и разбит вдребезги, пропустили мимо ушей, как и, собственно, моё негодование.

Скорее от усталости, чем от желания посодействовать, пригласил её в квартиру, чтобы спокойно всё обсудить. Еле отбился от благодарственных объятий и поцелуев, но идти на попятную было поздно.

Мы поужинали наивкуснейшим свежеразведённым «Дошираком» (Доставка еды – для буржуев и слабаков, а Леночка, увы, готовить так и не научилась!), выпили по три кружки кофе на ночь и не пришли ровным счётом ни к чему. Эгоизм Дубцовой и её неумение слушать собеседника намекнули на бесполезность моего искреннего порыва помочь.

Решив, что утро вечера мудренее, легли спать: Дубцова на кухне, я в комнате. И всё бы ничего, если бы в три часа ночи кто-то не нырнул в мою постель абсолютно голой, предлагая наконец получить то, цитирую: «… о чём ты так долго мечтал!»

Двенадцать лет назад, может быть, и душу дьяволу бы продал за подобную возможность, или как там поётся в известной песне не менее известного мьюзикла? А сейчас меня такая гадкая несуразная «подачка» вывела из себя. Разъярённый огнедышащий дракон нервно бы курил в сторонке, прячась от моего убийственного настояния.

Гневно рыкнув, вскочил на ноги и в жёсткой форме велел неудавшейся обольстительнице немедленно собираться. На её протесты отрезал парочку убедительных нецензурных фраз и угрожал насильно вышвырнуть из квартиры.

Хватит с меня хитрожопой Лены Дубцовой! Ну серьёзно! Я уже давно ей никто и не обязан изображать из себя пай-мальчика. Сыт по горло её изворотливостью, самовлюбленностью и лицемерием. Отвезу бывшую лучшую подругу в посёлок к родителям и, надеюсь, больше никогда не увижу.

Домой вернулся только под утро: обессиленный, опустошенный, злой.

Слишком правильным, видишь ли, я был… Ха! Теперь точно не такой. Сейчас – вообще никакой. И она почётно была одной из первых, кто пнул меня навстречу необратимым изменениям.

Не скупясь в выражениях, я высказал Азику всё, что думаю о женщинах, рухнул на кровать и благополучно уснул, зацепив, как оказалось впоследствии, целый час нового рабочего дня. Телефонному звонку из отдела кадров суждено было стать моим будильником.

«Заболел!» – соврал я, честно борясь со сном и заламывая от досады пальцы, но пообещал продуктивно отлежаться и прийти завтра. Забегая вперёд, скажу, что так и не сдержал своё обещание.

Кое-как раскачавшись к полудню, созвонился с Костей и сообщил, что скоро буду.

Неожиданный разговор с Лилей вчера и её слова про Венеру назойливо вертелись в памяти не давая покоя.

Она правда хотела остановиться? Но почему? Совесть, жалость или что-то ещё, о чём я запрещаю себе думать…

Чёртова девчонка! Мысли о ней сводят меня с ума, причиняя невыносимую боль. Страдания совершенного другого, подавляющего характера доставляют воспоминания о гибели её брата… Хочется бежать от всего этого не останавливаясь, но куда?

А вдруг этот грёбаный Эдик и правда использует Венеру? Вдруг обижает и издевается над ней? Вдруг Лиля не врёт, и у девчонки действительно никого нет ближе этих двоих ненадёжных придурков?

За несколько километров до места назначения, лихо разворачиваюсь и, глубоко вдохнув, меняю направление. Может мне никогда не получить ответы на свои вопросы, но я чувствую, что должен рассказать Венере правду о дне, когда погиб её брат. Скорее всего, она возненавидит меня после услышанного, но носить в груди этот раскалённый камень и дальше – выше оставшихся сил. Это необходимо и мне самому.

Меня колотит мелкой противной дрожью всё время, пока я поднимаюсь по крыльцу общаги. Если бы не был за рулем сегодня, то стопроцентно бы слегка накатил перед своим признанием. Но придётся справляться без допинга храбрости.

Комендант – вполне себе приветливая, доброжелательная женщина. Несмотря на мой сомнительный внешний вид, не стала задавать лишних вопросов и гостеприимно пропустила вовнутрь. Видимо, Лиля её доходчиво предупредила.

Вот она, двести пятая комната. Цифры на двери прибиты высоковато для среднего человеческого роста – как раз на уровне моих глаз. Прислушиваюсь к звукам со всех сторон – как-то подозрительно тихо для общаги. Слышен только чей-то смех вдалеке и жужжание фена из соседней комнаты. Пора перестать искать отвлекающие занятия и постучать.

От волнения тарабаню в дверь слишком громко, но приглашения войти не звучит. Подождав несколько секунд, снова стучу, но результат остаётся прежним – никто не реагирует. На автомате проверяю ручку – не заперто. Толкаю дверь и взглядом пробегаюсь по комнате – никого.

Собираюсь незаметно уйти, но примечаю над одной из кроватей яркую одинокую рамку с фотографией и почему-то даже не сомневаюсь, что на ней запечатлена Венера.

Неосознанно оказываюсь напротив снимка и точно – маленькая девчонка с забавными косичками и пухлыми щеками, улыбаясь во все зубы, стискивает в объятиях огромного плюшевого медведя. Рядом с ней – пожилая женщина с охапкой сладкой ваты и тем самым допотопным рюкзаком, который поначалу всюду ревностно носила с собой Венера.

Обе стоят на фоне колеса обозрения в парке аттракционов. Должно быть, это любимое фото с бабушкой.

Беру его в руки и разглядываю внимательнее. Девчонка здесь такая непосредственная и счастливая. Сразу вспоминаются наши с Венерой летние деньки вдвоём и её, казавшиеся неподдельными эмоции… В груди тоскливо щемит. Чёрт, сколько это ещё будет продолжаться?!

Возвращаю снимок на место и, потакая своему трусливому желанию, собираюсь валить из общаги. Но на выходе из комнаты сталкиваюсь лицом к лицу с Венерой.

Девчонка, очевидно, в смятении, нервно закусывает губу, но не отходит в сторону, продолжая стоять слишком близко ко мне. Я, в свою очередь, тоже не двигаюсь с места.

Вот примерно так в моем понимании выглядит фраза: «И время между ними остановилось!» Только невероятные глаза напротив, головокружительный запах сирени и сбившееся от внезапного столкновения дыхание.

В данную секунду мне хочется стереть из памяти прошлое, тесно прижать к себе этого испуганного, потерянного несмышлёныша и никогда больше не отпускать.

– Ты что здесь делаешь? – первой приходит в себя Венера, изумлённо пятясь назад.

– Поговорить зашёл, – неловко отхожу и я, отмечая непривычно хриплое звучание собственного голоса. – Лиля разве не предупредила?

– Нет. О чём поговорить? – девчонка обошла меня по кругу, двигаясь к окну, и только сейчас я увидел у неё в руках прозрачную пластмассовую бутылку с водой.

– О нас… – брякнул первое, что пришло в голову, но поспешил добавить. – И есть кое-что ещё, что я должен тебе рассказать…

– Нет никаких нас, Илья! Смирись, наконец! Неужели ты до сих пор не понял, с какой целью я с тобой общалась?! – твёрдо произнесла Венера и, не дождавшись моего ответа, повернулась спиной, начиная поливать немногочисленные цветы на подоконнике.

– Я не верю, что ты ко мне совсем ничего не чувствуешь…

– О каких чувствах ты говоришь?! – девчонка резко поставила бутылку на подоконник и смерила меня непробиваемым взглядом. – Я обманула тебя, предала, подставила… Унизила перед коллегами, в конце концов. Пустила всё, к чему ты так рьяно стремился, под откос…

– Но ты же хотела остановиться! Не потому ли, что…

– Нет! Не потому! У меня есть Эдик, он один для меня важен. А с тобой бы у нас никогда ничего бы не вышло. Ты был прав, когда говорил, что мы слишком разные. У меня в голове ветер – я ненормальная, неадекватная и страшная, а у тебя всё наладится, вот увидишь. Работу себе ещё лучше найдёшь и девушку – модель. Уверена, к тебе уже стоит очередь из рыжеволосых пышногрудых кандидаток без заморочек…

– Что?! Я говорил так про нас, когда почти не знал тебя…

– А теперь узнал! – Венера крайне раздражена и непреклонна. Зря я пошёл на поводу у Лили. Нет тут никакого второго шанса. – Это бессмысленный разговор, Илья! Сразу тебя предупреждаю.

– Хорошо, успокойся! Раз ты так категорична, я окончательно сдаюсь! – обречённо поднимаю руки вверх, признавая поражение. – Исчезну из твоей жизни навсегда, как и просишь. Но сначала присядь. Есть кое-что, о чём ты должна знать. Это касается твоего брата.

– Вани? – девчонка уставилась на меня в недоумении. – Не утруждайся придумывать: он давно погиб. Других братьев у меня нет.

– Знаю, что погиб. Утонул… – горло мучительно сковывает, во рту пересыхает. В груди разгорается адское пламя. Сам не могу поверить в то, что готов выложить всё, как есть… Всё, как было. – Я был там, на том злосчастном озере и не спас его.

Глава 21

Венера смотрит на меня недоверчиво прищурившись, но подчиняется просьбе, молча усаживаясь на край своей кровати. Она жестом указывает на стул у окна, однако, я сразу не решаюсь двинуться.

Ноги плохо слушаются, руки ощутимо потряхивает. Я не иду, а скорее поступательно дергаюсь к стулу. Должно быть, моё взвинченное состояние заметно со стороны, иначе девчонка давно бы уже поторопила. А она терпеливо ждёт.

Сознаться в своём главном промахе оказывается слишком тяжело. Я бесконтрольно ерзаю на стуле и катастрофически не представляю с чего начать: что стоит осветить, а что оставить при себе. Есть ли смысл ворошить ту часть правды, о которой кроме меня никто не знает?

Нервно сглатываю, делаю глубокий вдох и, бросив на серьёзное лицо девчонки опасливый взгляд, заставляю себя наконец открыть рот.

Но после первых двух корявых сбивчивых фраз, я отыскиваю глазами упомянутую ранее фоторамку и, сфокусировавшись на ней, выпадаю из реальности, выливая на девчонку воспоминания, которые не дают мне спокойно дышать последние двенадцать лет.

Я рассказываю Венере всё предельно подробно. И про то, как её брат с парочкой друзей-отморозков, не распыляясь на словесные объяснения, жестоко отметелил меня накануне гибели. И про то, как я нагло соврал родителям, что неудачно свалился с мотобайка знакомого, на котором мне строго-настрого запрещалось кататься.

Да-да! Долгое время я был послушным, можно даже сказать, образцовым сыном. «Илюша у нас – идеальный ребёнок!» – любила повторять мама, хвастаясь перед друзьями очередным моим достижением.

И именно в тот день, когда я с трудом, еле разогнувшись, без единого живого места на лице, добрался домой, произошёл первый грандиозный скандал. Наказаний было много, но главным стал запрет выходить за пределы нашей калитки, что для меня – любителя тайно порисовать в тихом местечке на лугу, оказалось неприемлемо.

Я впервые пошёл наперекор до конца, бездумно рассорившись с родителями, и на следующий день просто сбежал из дома, насколько это позволяла ноюще-режущая боль по всему телу. Но меня больше беспокоила кровоточащая рана в душе. Предательство Лены никак не вязалось с её совершенным, выдуманным мною образом самой лучшей девушки. Она ведь знала, что я созрел признаться в своих чувствах и даже подала надежду, попросив сделать это в особенном месте, которым в итоге оказался заброшенный дом – ловушка. Дубцова заманила меня туда не дрогнув, загадочно улыбаясь по пути, хотя прекрасно осознавала, чем для наивного паренька закончится этот поход.

Я был чертовски зол, рассержен, подавлен и разочарован. Моральное и физическое унижение не шло в сравнение с горечью от безответной любви, прорвавшей в груди огромную дыру.

Хотелось, истошно вопя во всё горло, удрать от собственных ядовитых чувств, и найти безлюдное место, в котором получится выпустить удушающие эмоции наружу.

И я шёл, не задумываясь о том, куда иду, стараясь не останавливаться. Крайне досаждала правая нога, опираться на которую становилось всё невыносимее. Но я не сдавался: упрямо дохромал до луга и поставил себе цель доковылять до дальнего озера. Оно всегда пугало меня, одновременно завораживая. Возникло стойкое желание нарисовать именно этот водоём. И это желание привело меня к Ивану Рыльскому.

Я сразу узнал его в дико испуганном, беспомощном парне, судорожно бултыхающемся далеко от берега. И, мне кажется, Рыльский тоже узнал меня, когда всё же успел набрать в легкие воздух и попросить о помощи.

Ни единой мысли о мести не возникло в моей голове, но меня парализовало ужасом – состояние аффекта оглушило и ослепило.

Понятия не имею, как долго я бездействовал, на сколько жизненно важных секунд, а может и минут, замерев отключился, безвозвратно упуская возможность спасти человека.

Очнулся ошалелым, стоя по колено в воде, но Иван из виду уже пропал. Только тогда я смог пошевелиться и, забыв про все свои физические увечья, понёсся звать на помощь.

Первый попавшийся мне на пути мужик какого-то хрена решил, что я его разыгрываю, но на мой крик сбежалось и несколько адекватных человек, которые отреагировали, как полагается.

Я не смог уже заставить себя вернуться на то озеро, находясь в глубокой прострации, но вскоре к нам домой наведалась полиция. Сообщили, что Ивана откачать не удалось, и расспрашивали о том, что я видел.

На тот момент меня охватила паранойя: я был уверен, что подозреваюсь в убийстве Ивана, и скоро начнутся допросы, как в фильмах. Поэтому, трусливо промолчал о своей заминке на озере, уверив полицейского, что сразу кинулся за помощью.

Никому до Венеры я не признавался, что скрыл часть правды. Даже своему психотерапевту. Но эта чёртова правда до сих пор грызёт, периодически измываясь надо мной в ночных кошмарах или накрывая приступом паники. Она не дает забыть об утонувшем на моих глазах парне, которому так и не стукнуло девятнадцать.

Это нестерпимо давящее чувство вины – мой личный крест до конца дней. И навечно оставшийся без ответа вопросы: почему я не прыгнул за ним в озеро? Что со мной произошло?

Да, к своему стыду, я до одиннадцати лет не умел плавать и до чёртиков боялся глубоких водоёмов. Спасибо за это родному дяде-идиоту, который додумался в детстве во время рыбалки столкнуть меня с пирса. «Жить захочет – поплывет!» – был его навеянный алкоголем и безмозглостью аргумент.

Сколько бы родители после этого случая ни наседали и ни пытались пристыдить меня неумением плавать, я категорически отказывался заходить в воду дальше, чем по пояс.

Но всё изменилось, когда над моей фобией посмеялась красивая рыжая девчонка – Лена Дубцова, и взяла на понт. Я психанул и по возвращению в город попросил маму записать меня в бассейн на секцию плавания. А через год с гордостью продемонстрировал свои навыке подруге-задире.

Так что, боязнь воды может на тот момент и оставалась где-то на подкорке, но никоим образом не оправдывала мою заторможенность и временное бездействие по отношению к тонущему человеку.

Когда чистосердечная исповедь подошла к концу, а Венера так и не произнесла ни слова, мне буквально перестало хватать кислорода. Я шумно вскочил и, пошатываясь, поспешил к выходу из комнаты, осмелившись только коротко глянуть на побледневшее лицо девчонки и выдохнуть из себя искреннее: «Мне правда жаль! Прости!»

На улице пришёл в себя не сразу, наматывая бесконечные круги по парку. Я думал после откровенного признания полегчает и отпустит. Скорее всего, так оно и произошло, но тут же сменилось язвительным стуком в ушах: «Поздравляю! Теперь она тебя до конца жизни будет ненавидеть и презирать!»

***

Знаете, Ярик – отличный друг. Один из тех людей, которыми я открыто восхищаюсь. Он позитивный, харизматичный и надежный. Но больше всего я ценю в нём – прямоту и честность.

Когда я спросил Богданова, как выкинуть из головы и сердца конкретную девушку, он, не задумываясь, ответил: «Никак! Первое время тебя будет тошнить от других женщин, иногда – от самого себя, но в конце концов ты найдёшь заменитель».

Заменитель… Звучит отвратно, но через пару месяцев депрессий и самокопания, литров выпивки и смены ещё двух мест работы, ссоры с сестрой и родителями, я остро почувствовал, что меня тяготит одиночество.

Даже странно. До истории с Венерой привык считать себя заядлым холостяком и даже радовался свободе, а сейчас мне не хватает человека рядом. Именно девушки. И не только для того, о чём вы могли подумать. Мне хочется просто быть кому-то нужным. Разве это ненормально?

Я никогда не верил в силу мысли или провидение, но факт остаётся фактом: как только я задумался о том, что устал мучать себя пустыми надеждами, в моей жизни появилась девушка.

Мы познакомились не при самых приятных обстоятельствах: я помог ей отвадить от себя несколько нетрезвых, возомнивших себя крутыми и взрослыми парней-подростков. Пришлось даже одного из них припечатать к стенке, вразумив видом моего, недавно разбитого в кровь кулака у самого его носа и парочкой красноречивых фраз. Но этим дело и кончилось.

Недосмельчаков как ветром сдуло, а девушка в знак благодарности предложила сходить с ней на выставку к подруге. Я отказался и даже попрощался с симпатичной незнакомкой, но сделав пару шагов в сторону, передумал: «К чёрту всё! Пора жить дальше!»

Мы с Кирой встречались всего три недели, когда я, доведённый до ручки поисками достойной работы и своими взбесившимися тараканами, предложил ей переехать из этого города. Она даже не спросила куда. Единственным её вопросом было: «Сколько у меня есть времени, чтобы собраться?»

Говорят: «Время и смена обстановки лечат». Ну что ж.. Посмотрим.

Часть 2 Глава 22

Спустя почти два года.

– Екатерина, проходите, пожалуйста! Илья Анатольевич готов вас принять. Екатерина?

А? Почему эта высокая стройная девушка в стильном брючном костюме цвета озорного томата, которая, по-видимому, только что, виляя бёдрами, сошла со страниц модного глянцевого журнала, уставилась на меня? Не потому ли, что…

Упс! Это ж я Екатерина. Отличное русское имя, не находите? А главное – простое. Когда ты Катя, Маша, Даша – никому и в голову не придёт сворачивать себе шею, чтобы посмотреть, как именно выглядит девушка с таким привычным женским именем.

А на меня ещё с детского сада странно косились мамаши и их надоедливые детки, постоянно переспрашивая: «Как-как? Вера? Валера? Фанера?»

Хорошо, в последнем я малость утрирую, но неужели так сложно было назвать меня Таней, Сашей или Яной?

«Мне очень нравится, звучит красиво! С таким прекрасным именем тебя запоминают с первого раза! – упрямо твердила бабушка, отмахиваясь от моих нападок недовольства. Так почему же тогда сразу было не назвать меня Голиндухой? Казодоей? Или Пульхерией? Само имя, может, с первого раза и не запомнили бы, но искренний сочувствующий кивок был бы несомненно обеспечен.

Кто вообще любит, знакомясь, привлекать к себе повышенное внимание? Точно не я.

Фух, спокойно! Это всё нервишки никак не угомонятся.

Зря я что ли в течение месяца через интернет и телефонные звонки искала сотрудника в этой компании, который легко идёт на контакт? А навязалась на пару дней в гости к ужасно занудной знакомой из универа, которая по счастливой случайности, родом из нужного мне города, тоже попусту? Впрочем, всё равно пришлось искать другой вариант ночлега, так как для выполнения моей миссии неожиданно потребовалось больше времени и денег, чем изначально рассчитывала.

Я угробила целую неделю, притворяясь такой же бешеной фанаткой местного певца Саввы Горлодёра (не спрашивайте меня о об этом фрике, пожалуйста!) и педикюра в четыре руки, как Настя Липкина из здешнего производственного отдела, чтобы «прощупать» болтушку и выпытать информацию о заместителе генерального директора. Оказалось, в настоящий момент занятой до безобразия Илья Анатольевич лично занимается только поиском нового поставщика окон на какой-то там объект.

Это была единственная тонюсенькая соломинка, и я за неё ухватилась, так удачно став подставным представителем некой компании «ОкнаПро». Обрадовавшись судьбоносному (читать – притянутому за уши) совпадению, Настюша без тени подозрения порекомендовала господину Уголкову (Ладно, ладно! Я всегда специально перевирала его фамилию, чтобы расшевелить. С памятью проблем не имею.) названную выше фирму и меня в качестве классного специалиста, готового в любое удобное время подъехать и презентовать продукцию и сопутствующие услуги.

Только… сюрприз! Для всех здесь я не Венера, а Екатерина Галкина. И именно сегодня ничего не подозревающий Илья соизволил выкроить полчаса в своём плотном графике, чтобы послушать меня. Но, как вы уже абсолютно верно сообразили,рассказывать я планирую вовсе не об окнах.

Почему я нашла его только сейчас, спустя два долгих года? Сама не перестаю задавать себе этот вопрос.

Не то, чтобы я его совсем не искала. Рассказ Ильи про день смерти Вани на какое-то время выбил почву у меня из под ног. Не хотелось верить в то, что мой родной брат был таким жестоким человеком. Но ведь это вполне могло быть правдой, ведь я совершенно не знала его.

Несколько скоротечных, организованных бабушкой в тайне от родителей встреч, включая ту, в которую Ваня подарил мне амулет-талисман, не в счёт. Одиннадцать лет разницы между нами логично объясняли отсутствие интереса брата-подростка к шести-семи летней девочке… А потом его просто не стало. И, несмотря на то, что мы не были близки, я очень тяжело пережила эту потерю. Плакала почти каждый день и докучала бабушке, требуя растолковать причины, по которым Ваня так поступил.

Поэтому, когда Илья своей болезненной историей ещё больше разочаровал меня в брате, я не знала, как реагировать. Провалилась в свои бестолковые мысли и не уловила, что парень с какого-то перепугу винит себя в случившимся. Когда раскачалась, Ильи в комнате уже не было.

Да, знаю, я должна была сразу позвонить, а лучше встретиться с ним, чтобы уточнить один момент. Но я не смогла. Слишком давило и ранило всё, что тогда произошло. Мне казалось, что я сама себе вырыла глубокую яму, и никогда не выберусь из неё.

Через месяц, может, два, до меня наконец дошло, что я обязана поговорить с Ильёй о Ване… Вот только Илья уже сменил телефон и переехал из города, а куда – его неприветливый, раздражённый донельзя друг Олег, которого я подкараулила на крыльце бизнес-центра, отказался говорить. Послал меня крайне невежливо подальше. Но почему-то по его ужимкам и рассеянному взгляду, у меня создалось впечатление, что он сам ничего не знает.

Когда я пропустила через себя мысль, что возможно больше никогда не увижу Илью, в груди стало невыносимо больно. Скребли не кошки, а самые настоящие дикие тигры. Своими огромными мощными лапами они исполосовали мою душу на никому не нужные, бесполезные лоскуты, а сердце будто и вовсе выдрали. Но я заслужила это. В моей жизни всегда всё шло через одно место, и тот раз не стал исключением. Значит, так и должно было быть.

«И правильно, что он уехал, – думала я тогда. – Так будет легче всё забыть!»

Не верьте тому, кто говорит, что время лечит! В моем случае, это не работало. Каждый божий день я вспоминала о нём и повторяла себе: «Какая же ты дура! Полнейшая идиотка!»

Даже, когда год назад хоронила отца, думала не об утрате, поминках и «друзьях» семьи, а о том, как паршиво всё-таки поступила с Ильей, и что мне нет прощения.

А полгода назад созрела наведаться к Ольге Петровне с твёрдым намерением заселиться в квартиру, оставленную мне бабушкой, но неожиданно услышала в свой адрес кучу мерзостей о том, какая я ещё несамостоятельная, безответственная, недальновидная, неблагодарная и так далее.

Что?! С тех пор, как поступила в универ, я ни копейки у неё не взяла. Надеялась, что Эдик поддержит меня перед матерью, а он просто убил своим гнусным признанием.

Лиля оказалась права в том, что парень, которого я считала своим близким другом, отличный приспособленец и маменькин сынок. В том, что он никогда ко мне ничего не испытывал и просто использовал. Но главное – в том, что Эдик соврал про причастность Ильи к своему увольнению.

Последнее откровение стало для меня сокрушительным ударом, а чувство вины, сопровождавшееся резким отсутствием аппетита и, как следствие, начавшимися нешуточными проблемами со здоровьем, загнали на больничную койку.

Не знаю, как бы я в такой нелегкий период своей жизни выкарабкалась без Лилиной поддержки. Точнее знаю – никак. Она даже умудрилась уладить проблемы с успеваемостью в универе. Ни грамма не преувеличу, если скажу, что только благодаря ей я закрыла последнюю сессию, сдала государственные экзамены и защитила диплом. Ну, и конечно, выползла из депрессии, вызванной двуличностью и расчетливостью Эдика.

Но самое важное, я решилась найти Илью для того, чтобы извиниться и внести ясность в вопрос гибели Вани.

Единственным знакомым связующим звеном оставался всё тот же Олег Беглец. Только кое-что поменялось: нежданно-негаданно он стал активно общаться с Лилей. Чаще всего, глубокой ночью по смс. Это странно, согласна. Но подруга категорически отрицает любые мои предположения относительно их дружбы или отношений.

«Чего??? Мы просто прикалываемся и стебёмся друг над другом. Чаще – я над ним. На самом деле, он такой бесячий! Заносчивый, скудоумный придурок!»– излишне эмоционально уверяет Лиля всякий раз, когда я кидаю прозрачные намёки.

Ну, ну! Но я дала себе слово не лезть в чужие отношения, если у меня напрямую не просят совета.

Однако, разузнать у скудоумного придурка хоть какие-нибудь контакты Ильи подруга взялась с радостью.

Таким образом, Олег, если я правильно поняла, через сестру разведал город, в котором сейчас живет Илья, название компании и его должность. Номер телефона тоже любезно предоставил, но так уж вышло, что я не ищу легких путей.

Хорошо, хорошо! Я просто до трясучки испугалась, что Илья равнодушно бросит трубку, когда поймёт, кто осмелился ему позвонить. И у офиса их компании мне было чертовски страшно встретить его в окружении коллег женского пола. В мыслях сразу рисуется картинка, как Илья на ходу, под хохот мегер, брезгливо морщится и проходит мимо.

Из-за этих заморочек в моей голове родилась идея, что нужно поймать Илью на работе, одного в кабинете. Он, конечно, также может выставить меня за дверь, но бежать ему будет некуда. Вдруг сработает. К тому же, преимущество эффекта неожиданности на моей стороне.

Если вы думаете, что я тронулась умом, не стесняйтесь – вы правы. Потому что провернуть все этапы, ведущие к нашей неизбежной встрече, было намного сложнее, чем защитить диплом бакалавра.

Но, тем не менее, я здесь, и меня до сих пор не поймали на лжи. А, значит, цель близка как никогда.

Почему же тогда вместо победного ликования, я безуспешно пытаюсь скрыть дрожь в коленях?

Услужливо киваю девушке-секретарю и на ватных ногах поднимаюсь со стула.

– Сумочку не забудьте! – скалясь в фальшивой улыбке, почитательница красного указывает на предмет, оставленный на сиденье соседнего стула. – Я провожу вас до нужного кабинета.

Вцепляюсь в ручку Лилиной Келли (* модель женской сумки в виде трапеции с короткой ручкой) и проклинаю себя за то, что так по-идиотски вырядилась сегодня. Я – поклонница неброской, удобной одежды, которую нет необходимости постоянно поправлять. Чаще всего это – футболка (кофта) и джинсы. Но Лиля убедила, что в чёрном оттягивающем платье выше колен, которое она фактически заставила меня купить месяц назад, и в её счастливом васильковом жакете, ставшим таковым, потому что именно в нём подруга защитила диплом на «отлично», никому и в голову не придёт подозревать меня в мошенничестве. А в купе туфлями-лодочками, деловой сумкой и стильной укладкой волос лёгкими локонами – так, вообще, от бизнес-леди не отличить.

Мне бы ещё уверенность этих пресловутых бизнес-леди! Откуда они её берут?! А то сейчас со стороны я вижу себя сгорбленным дрожащим нечто.

Зачем я накрасила лицо так ярко? Пока сидела-ждала, могла успеть сбегать и смыть всё в туалете. Но теперь поздно стирать.

А вдруг Илья меня вообще не вспомнит?! Будет с загадочным видом и своей коронной ухмыляющейся улыбочкой впридачу потирать рукой переносицу, стараясь выудить из памяти, что его со мной связывало?

Вот чёрт! Может, пока не поздно удрать отсюда? Коридор длинный, успею не объясняясь улизнуть. Но нет! Секретарша то и дело оборачивается, будто нарочно нервируя меня.

Я столько раз представляла себе нашу встречу с Ильей, но в ней я выглядела очаровательно и безмятежно, а не невнятно и глупо.

Пытаюсь успокоиться, но пальцы сами собой пробираются под рукав жакета и начинают расчесывать многострадальный участок кожи. Всегда один и тот же.

«Соберись, тряпка!»– мысленно командую себе. Но оказывается, что нифига не мысленно, потому что секретарша внезапно останавливается и, повернувшись лицом ко мне, уточняет:

– Вы что-то спросили, Екатерина?

– Далеко ещё? – перестав чесаться, невозмутимо интересуюсь, копируя направленный на меня оскал вежливости.

– Уже пришли! – словно зная мою тайну, сообщает леди-ин-ред, резко занося руку с намерением постучаться в дверь.

От волнения я глотаю воздух, как беременная во время схваток. По крайней мере, в кино они всегда так дышат.

Тук-тук-тук! – это секретарша так тарабанит или моё сердце?!

Его голос слышен неотчетливо, но она открывает дверь и без стеснения ныряет в проём.

– Илья Анатольевич! Я привела к вам Екатерину из «ОконПро» – лебезит красотка-топ-модель-секретарь и, обернувшись, изумлённо вскидывает бровь, застав меня на совесть припечатанной к стенке со стороны коридора.

– Пусть заходит! – как-то отстранённо произносит Илья, но от звука его голоса моё сердце стремительно летит в пятки. И, кажется, я сейчас рухну в обморок прямо следом за своим непутевым органом.

Глава 23

Секретарша грациозно выныривает в коридор и таращиться на меня в явном недоумении, обескураженная тем, что я до сих пор не пошевелилась.

Воображение тотчас рисует позорную картинку, как девушка насильно отдирает моё, упрямо стремящееся слиться со стенкой тело и, злорадствуя, заталкивает его в дверной проём.

– Может, воды? – вежливо интересуется икона стиля, рассеивая тем самым пелену моей красочной фантазии. Отрицательно мотаю головой и жестом показываю, что я в норме.

Да что со мной такое?!

«Сама всё организовала! Теперь имей смелость принять последствия, – ехидничал внутренний голос. – Вперед! Не съест же он тебя!»

Не съест, то не съест, но может в грубой форме высказать всё, что думает. А с другой стороны – ну и пусть! Это лучше, чем прятаться и делать вид, что мне всё равно, несправедливо оставляя на невиновном человеке бремя несуществующей вины.

Натянувшись как струна, я выпятила грудь и нехотя отклеилась от стенки. Еле слышно поблагодарила секретаршу за учтивость и сделала второй, более уверенный шаг к двери. Всё, назад дороги нет.

От нарастающего с бешеной скоростью страха возникает заманчивое желание зажмуриться, но вместо этого я поднимаю подбородок настолько высоко, что почти не вижу пола, и почти бесшумно ступаю в дверной проём.

Сердце бесстыдно подпрыгивает вверх, мешая своим колотящим стуком адекватно оценить звуки в помещении, однако, зрение в кои-то веки меня не подводит.

Илья сидит за столом в чёрном кожаном кресле, что-то увлечённо рассматривая на экране ноутбука. Бесконечные пять секунд, которые я не дышу, он не отрывается от своего занятия, а после, заметив – кидает мимолётный взгляд на мою застывшую у двери фигуру и непринужденно произносит:

– Присаживайтесь, Екатерина! Мне нужна буквально минутка, чтобы закончить. Чай? Кофе?

Не узнал?! Илья не узнал меня. Осознание – как внезапная увесистая пощёчина, после которой из глаз должны немедленно брызнуть слезы.

«А чего ты ожидала? Что он веки вечные будет хранить твой образ в памяти? С какой-такой стати, а? Ты ему нож в спину вставила -предала и унизила. Таких людей автоматически вычеркивают из своей жизни черным маркёром и забывают как страшный сон!» – язвительно разжёвывает внутренний голос, пытаясь вновь и вновь вызвать у меня отвращение к самой себе.

Делаю затяжной вдох, чтобы усмирить нахлынувшие эмоции. Вроде получается. Но от досады я всё равно действую чересчур импульсивно: в несколько ускоренных шагов оказываюсь у длинного овального стола напротив рабочего места Ильи, нарочно громко тяну стул по полу, резко усаживаюсь и стальным тоном отвечаю:

– Чёрный со льдом, будьте любезны.

Илья, продолжая пялиться в монитор, машинально тянется к стационарному телефонному аппарату с очевидным намерением передать просьбу своей гостьи секретарю, но вовремя улавливает эхо подвоха. Озадаченно нахмурившись, он смело поднимает глаза, не оставляя мне ни единого шанса остаться неузнанной.

Наши взгляды неизбежно сталкиваются. Мой – пока ещё решительный, подстрекаемый сиюминутной обидой на невнимательность парня, и его – недоверчивый, изучающе-пристальный.

От наступившего разоблачения по спине галопом проносится табун мурашек, провоцируя сначала нервную дрожь, а затем – необъяснимый жар во всем теле. Мне кажется, я не только мигом забыла, зачем пришла сюда, но и навсегда разучилась думать и дышать.

Не разрывая гипнотизирующего зрительного контакта, Илья отодвигает ноутбук вправо, чтобы окончательно убедиться в своей заведомо верной догадке, а я, наконец, получаю возможность рассмотреть его лицо. Но к моему глубокому внутреннему разочарованию, кроме внешней привлекательности не вижу на нём ничего – ни малейшего намёка хотя бы на отголоски эмоций его хозяина.

Теперь ещё больше напрягаюсь, силясь утихомирить бесконтрольно пляшущие от волнения руки. Благо, успела вовремя спрятать их под столом.

– Привет! – только потупив взгляд на столешницу перед собой, осмелилась произнести, но настолько тихо, что сама толком не расслышала. – Классный кабинет!

– Да, неплохой. Светлый и просторный. Но самое удачное в нём – это форма: с любого угла отличный обзор, – в смысл фразы заложен сарказм, но звучит она до безобразия сухо. – А ты какими судьбами здесь? Что с Екатериной сделала?

– Выдумала.

Наконец Илья улыбается, но лишь уголками губ, как-то неестественно. А-ля: «Чего от такой, как ты ещё можно было ожидать». После – он медленно откидывается на спинку кресла и молча сверлит меня своим прожигающим, сбивающим с толку взглядом, подталкивая продолжить объяснения.

– Я не знаю с чего начать… – честно признаюсь, так некстати отвлекаясь на мысли о том, как чертовски шикарно сидит на Илье этот тёмно-синий пиджак, оттеняя опасный омут глаз и подчёркивая широкие, сильные плечи.

– В этом я не помощник. Но хочу напомнить, что у тебя осталось ровно пятнадцать минут.

– Как пятнадцать? Секретарь сказала, что на встречу отведено полчаса.

– Полчаса – это с запасом. Обычно на подобного рода презентации я трачу не больше двадцати минут. Пять ты уже использовала нерационально. Советую не тратить время впустую.

Его надменный официальный тон и непроницаемое выражение лица красноречиво намекают на полное безразличие ко мне и моим неозвученный словам, провоцируя мгновенно разрыдаться.

На самом деле, в глазах уже всё плывет. Но я перевожу их на высокий деревянный стеллаж с разноцветными папками, мелькающими яркими пятнами, и из последних сил сдерживаю слезы, отчаянно впиваясь ногтями в собственные ноги.

Хорошо, буду играть по его правилам: тезисно, безэмоционально расскажу то, ради чего приехала и исчезну. Для меня нет ничего отвратительнее, чем быть кому-то в тягость. Особенно Илье.

– Мой брат Ваня покончил жизнь самоубийством: опустошил родительскую аптечку, убежал на то самое озеро, закинул в себя целую гору таблеток и намерено прыгнул в воду. Бабушка призналась мне в этом только за несколько месяцев до своей смерти. Так что: даже если бы ты тогда и успел его вытащить, он бы всё равно погиб от смертельной дозы медикаментов, которые отравили его изнутри. Мой брат перешёл дорогу каким-то очень плохим людям и не смог с этим в разобраться. Он и записку родителям на комоде оставил. Что-то типа: «Меня всё равно найдут и убьют». Мерзко и трусливо – но это факт. Твоей вины в его смерти однозначно нет…

– Ты опоздала с этим откровением, – Илья вставляет своё стальное мнение в первую же заминку, пока я перевожу дух. – Около года назад мне поведала почти все эти подробности собственная мать. Вот, что забавно: много лет с того самого дня я больше ни разу не ездил в посёлок и избегал этой темы в кругу семьи, считая себя причастным к случившемуся, а оказалось – что только я был не в курсе истинного положения вещей. Родители думали, что мне так долго не удавалось прийти в себя от увиденного на том озере, поэтому молчали, не догадываясь, что на самом деле я винил себя в исходе…

Пока Илья говорил, его рассеянный взгляд хаотично блуждал по кабинету. В ту минуту он приподнял маску отчуждённости и отдалённо напоминал того Илью, которого я когда-то знала. Но буквально через мгновение, вновь закрылся, вернув вместо себя чёрствого, ничем непрошибаемого мужчину.

– Я рад, что это тема, наконец, закрыта, и больше возвращаться к ней не намерен. Что у тебя ещё?

– Извинения.

– Серьёзно, Венера?

От того, как безразлично он сейчас произнёс моё имя, по позвоночнику промчался холодок, а к горлу вновь подкатила жгучая обида, но я заставила себя перешагнуть через всё это, искренне раскаиваясь в своих ошибках.

– Прости за то, что не поверила тебе, когда ты говорил, что не имеешь отношения к увольнению Эдика. Он был слишком убедителен, когда врал… И подавлен сильно. Страдал, пил по-крупному… Да даже если бы ты и был причастен к его увольнению, это не оправдывает того, каким путём я к тебе подобралась и как подло отомстила…

Неожиданно Илья поднимается со своего кресла и с невозмутимым выражением лица неспешно шагает в мою сторону. Внутри вспыхивает паника, потому я понятия не имею, что он задумал. Бессознательно закусываю губу и вжимаюсь в сиденье.

Парень, холодно усмехнувшись, опускается на стул рядом и подначивает:

– Продолжай!

– Мне очень жаль, что я тогда причинила тебе боль…

– Не льсти себе! – его слова ранят остро, но не так сильно, как следующий после них придирчиво-оценивающий осмотр. Илья вместе со стулом отодвигается чуть дальше и неудовлетворённо сморщившись, водит по моему телу откровенным взглядом, словно лазером, прожигая насквозь. – Хотя кое-где ситуация заметно улучшилась. Но, если ты встанешь, смогу дать более детальную оценку.

К моим щекам тут же приливает кровь, а в груди всё готово взорваться от его жестокой насмешки и унижения.

Даже, когда я год назад искала работу на лето, и случайно попала на стресс-собеседование, то под похабными прожекторами и гнётом интервьюеров не чувствовала себя так погано и грязно, как перед ним сейчас. А они, как бездушные твари, с удовольствием ковырялись в грязном белье моей семьи.

С меня хватит! Пусть своих топ-моделей объективно разглядывает и измывается над ними. Оценщик хренов! Мне всё равно никогда не стать длинноногой фарфоровой куклой!

– Не смею больше задерживать вас, Илья Анатольевич! – вскочив со стула, раздраженно выпаливаю, хватаю сумку и направляюсь к двери. – Всего наилучшего!

Буквально в шаге от выхода, я внезапно теряю равновесие от того, что меня сильно хватают за запястье и, ловко развернув, тянут на себя. Ударившись об твёрдую мужскую грудь, пытаюсь отстраниться, но он не даёт: нависает надо мной в недопустимой близости, стремясь заглянуть в глаза. Я испугано сопротивляюсь.

– Зачем ты здесь? – наклонившись, Илья хрипло шепчет мне на ухо, без проблем удерживая на месте.

От его горячего дыхания голова идёт кругом, а внизу всё сладостно сжимается, требуя желанного развития событий.

– Зачем ты пришла ко мне спустя два грёбаных года? Ответь! – парень отпускает мою руку и делает шаг назад, а я, вмиг замерзнув, растерянно хлопаю глазами и не знаю, что сказать.

Настойчивый стук в дверь отшвыривает Илью ещё дальше от меня. Он практически сразу становится сдержанным и беспристрастным, разрешая надоедливому дятлу войти.

– Илья Анатольевич! Вас срочно Роман Евгеньевич вызывает. Какое-то ЧП на объекте! – миленькое личико секретарши омрачено тенью тревоги.

– Дождитесь меня, Екатерина! Или оставьте визитку! – уже в дверях официальным тоном просит Илья и куда-то убегает.

Я взволновано окидываю взглядом пустой кабинет и, пребывая в странном замешательстве, не нахожу ничего лучше, чем просто уйти.

Моя миссия, хоть и коряво, но выполнена. Все, что планировала – сказала. Значит, не было больше причин дожидаться Илью и оставаться в этом городе, правда? Пребывание здесь здорово влетело мне в копеечку – запасы на исходе, а новую работу я пока так и не нашла. Пора домой.

Но почему же тогда так тоскливо и болезненно сжалось сердце, когда я зашла в здание местного железнодорожного вокзала…

Глава 24

Осталось ровно сорок пять минут до отправления поезда, но для меня ожидание ощущается пыткой длиною в вечность.

Последняя партия непрошенных слёз была только что безразлично размазана по лицу вместе с остатками косметики. Не могу даже чётко сформулировать причину, по которой я сейчас выгляжу, как жалкая аморфная размазня, чувствуя себя подавленно и разбито.

Невероятно сложно, оказывается, признаться даже самой в себе в том, что, вопреки логичным доводам разума, сердце возлагало на встречу с Ильёй личные сокровенные надежды. И разгромно продуло.

А чему, собственно, удивляться? Это же очевидно, что два года назад парня просто переклинило. Вообразил себе, что я ему подхожу и, даже после того, как узнал о моих подлых мотивах и предательстве, всё равно стремился разобраться в отношениях, дать им второй шанс. Но я уже тогда знала, что из этого ничего не выйдет.

Будем реалистами! Не ровня я Илье, как ни крути…

Да и не мог успешный, целеустремленный, харизматичный, симпатичный (поздновато кривить душой и отрицать реальные факты) взрослый парень по-настоящему влюбиться в такую нескладную неудачницу, как я. У которой частенько всё валится из рук, растущих не из того места, планы всегда наперекосяк, а из достижений только одна-единственная грамота за второе место в двухкилометровом школьном забеге. Раньше ещё к своим достоинствам могла приписать, что я – человек хороший, но теперь это наглая ложь.

Не могу объяснить почему, но в последнее время в голове слишком часто всплывает наша первая встреча с Ильёй.

Как сейчас помню тот день, когда после вечерней смены и бессонной ночи над рефератом по агрохимии накануне, я сдуру согласилась выйти на работу ещё и с утра.

Настроение было мерзопакостным, усталость валила с ног, а язвительные комментарии коллег по поводу моей заторможенности и помятого внешнего вида разбередили раздражительность и желание убивать. Но я держалась паинькой – почти не огрызалась, упорно напоминая себе зачем я там нахожусь.

Мне нужны были деньги не только для того, чтобы прокормиться самой, но и на содержание больного отца. Того самого человека, от которого я за всю жизнь не получила ни копейки, ни похвалы, ни доброго взгляда. Того, который за все девятнадцать лет со дня рождения дочери, ни разу не обнял её и не назвал по имени.

Утешая себя тем, что до конца смены осталось недолго, я рассчитывала, что рой голодных клиентов скоро рассосётся (так как обеденный перерыв у всех заканчивался), и можно будет спокойно отсидеться (вздремнуть) в подсобке перед последней парой в универе, на которую, кровь из носу, нужно было попасть.

Мои столы опустели, и я, наспех убравшись, собралась осуществить задуманное. Но не успела выйти из зала, как в кафе заявились два высоких пижонистых парня и, высокомерно осмотревшись, вразвалочку направились прямиком к окну.

«Ненавижу! – вспылила я тогда про себя. – Неужели нельзя было сесть за стол Анжелки?!»

Сердито скрипя зубами, сделала вид, что не заметила этих самовлюбленных мажоров и скрылась по нужде в служебном помещении. Однако, очень скоро была выкурена оттуда нашим бесячим администратором Андреем.

Заносчивые, смазливые, уверенные в своём бесспорном совершенстве парни всегда вызывали у меня двоякие чувства.

С одной стороны, они, в большинстве своём, тупоголовые рельефные придурки, умеющие грамотно пускать пыль в глаза и очаровывать женщин. Ценности, цели и желания у таких, мягко говоря, поверхностные.

Но, с другой стороны, меня, как девушку, всегда задевал их смотрящий-сквозь-меня взгляд. Я, безусловно, осознаю, что эффектная внешность – не мой конёк, но и страшилой себя не считаю. Если бы не этот отвратный шрам, перетягивающий на себя внимание, то у меня вполне приятные черты лица.

Бабушка с детства уверяла, что я бойкая, неординарная и миловидная девочка, предсказывая огромную очередь из парней, которых она будет гнать в шею, пока не увидит достойного своей чудесной внучки.

Уверена даже, что я нравилась нескольким одноклассникам в школе. Но после того, как в двенадцать лет на моей левой щеке появился хорошо заметный, отталкивающий шрам, все поклонники бесследно испарились.

И в универе, конечно же, признанные мачо, даже при внезапном лобовом столкновении со мной, равнодушно, иногда пренебрежительно, отводили глаза, не удостоив и секундой царского взгляда. Они, как люди, меня совершенно не интересовали, но такого рода отношение со стороны лиц мужского пола расковыряло добротную дыру в и без того посредственной самооценке.

К чему я веду? Илья и его приятель показались мне тогда повзрослевшими вариантами подобных альфа-самцов, зацикленных на собственной напускной неотразимости.

Олег (имя узнала позже), глядя на меня, брезгливо кривился и грубо высказывался, будто я не официантка в кафе, а его персональная служанка, обязанная терпеть нападки и недовольство любого характера.

Илья вёл себя более сдержано, но его мимика с лихвой выдавала антипатию. А издевательская насмешка в глазах и самодовольная улыбочка на губах, адресованные мне напрямую, усилили раздражение больше, чем откровенное хамство со стороны его дружка.

Я мысленно представляла, как поочередно надеваю на головы этим напыщенным типам тарелки с едой, когда остановилась у их стола с подносом, в котором оставался только гаспачо.

Под снисходительным взглядом Ильи подцепила пальцами посудину, подняла верх, поднесла ближе к парню, а она – бац и выскальзывает, щедро угостив светлую рубашку Ильи своим ярко-красным содержимым.

Чёрт! Вы бы видели его лицо! Это уморительное зрелище просто непередаваемо.

Первые пару секунд я не без удовольствия наслаждалась опешившим, по-детски растерянным видком парня, и только потом до меня дошло – это конец.

Илья так громко разорался на весь зал, что сбежались все, кому не лень.

Я уже в уме прикидывала, может ли человек месяцами питаться одними лишь бич-пакетами и мысленно строчила текст завещания, но вдруг произошло невообразимое – пострадавший неожиданно стих, глубоко вдохнул и ни с того ни с сего заступился за меня, отказавшись от всех претензий. Представляете?!

Пусть это попахивало банальной жалостью к низшему сословию (именно такое сравнение в тот момент я прочитала в глазах Ильи), но такой широкий жест поразил меня до глубины души, заставив почувствовать себя ужасно виноватой перед ним. Да и моё мнение относительно таких парней дало свою первую слабую трещину. Ведь тогда я ещё не знала, что судьба сыграет с нами злую шутку, и Илья окажется исключением, не вписавшимся ни в одно моё убеждение.

Позитивный летний трек, принудительно перекинутый мне Лилей и оповещающий о её входящем вызове, возвращает мою реальность прямиком на твёрдую металическую скамью посреди зала ожидания.

Упс! Из-за своего невменяемого состояния я совсем забыла ей позвонить.

По причине непрекращающегося гула вокруг, мне сложно собрать мысли в кучку, но отклонять или игнорировать звонок от подруги, как показывают годы нашего общения, бесполезно. Она просто угробит мне зарядку до того, как я сяду в поезд.

Прочистив горло, пытаюсь придать голосу позитивное звучание, чтобы не выслушивать тираду о том, как от нашего настроения, посылаемого во Вселенную, зависит всё, что происходит с нами в дальнейшем.

– Привет! Чего так долго не звонишь? Встретились? Как он? А что ты? Рассказывай скорее, я просто сгораю от любопытства! – тараторит в трубку без остановки.

– Я домой возвращаюсь. Сейчас на вокзале жду поезд.

– Ой… А чего так? Накрыли? Не получилось с ним пересечься?

– Получилось, только он был совсем не рад моему появлению…

– Прогнал, что ли?

– Нет, но слушал неохотно. К тому же, он уже всё знал про Ваню.

– Так, а про себя ты сказала? Что извиняешься за всё? Что была круглой дурой? Что скучала по нему и за столько времени не смогла выкинуть из головы? Что любишь его?

– Вообще-то, я только извинилась, как и планировала. А остальное – это твои фантазии…

– Ой, мне-то не ври, ладно? Ты искренне улыбаться начала только тогда, когда собралась к Илье ехать. До этого почти два года ходила как приведение безликое.

– Ну, спасибо! Давай дома поговорим. Я завтра уже…

– Подожди, подожди! Он выслушал твои извинения и сказал: «Всё, пока!» Я правильно понимаю?

– Не совсем. Но он был очень холоден со мной и торопился быстрее отвязаться…

– Как вы попрощались? Ты сказала, что возвращаешься домой, а Илья: «Окей! Счастливо!» Так?

– Нет. Его куда-то срочно вызвали. Он попросил дождаться или оставить свои контакты, но я сбежала. Поэтому что это было унизительно, его поведение…

– Ты, прости, что сделала? Он просил дождаться его, а ты трусливо свалила?

– Да, ушла с офиса. А какой смысл докучать и навязываться человеку, который тебя даже не сразу узнал?

– Венера, чёрт бы тебя вразумил! Илья бы не стал просить остаться, если бы не хотел больше видеть. Аууу! Приём! Завязывай сейчас же со своим обидками-придирками и нормально с ним объяснись. Если пошлёт, то значит всё…

– Не буду я…

– Нет, будешь! Он, после всего, что было, два, целых два раза к тебе приходил, наступая на гордость и прочее, а ты один раз сунулась и сдалась? Сейчас же сдавай билет и звони Илье!

– Да поздно уже… Он другим стал. Времени столько прошло… И не факт совсем, что чувства были у него… К тому же, я ведь рассказывала тебе, что тоже хотела тогда поговорить с Ильёй, после визита к папе в посёлок, а у подъезда застала парня в объятьях какой-то рыжей красотки…

– И??? Мало ли, что тебе там на эмоциях привиделось? Он же сам пришёл на следующий день в общагу, а ты упёрлась рогом… Короче, не пудри мне мозги. Так и скажи, что струсила, и Илья тебе не по зубам.

– У меня денег совсем мало осталось, от силы на две ночи в хостеле…

– Хватит искать оправдания! Это прежде всего нужно тебе. Если ты слабачка и считаешь себя недостойной – так оно и есть. Возвращайся тогда. Но я знаю наверняка, что вы созданы друг для друга. Но поочередно тупите. Помнишь, что мне после тридцати пророчили открытие «третьего глаза»? А денег я тебе скину на карту, если что.

Блин, Лиля такая чудачка! Верит во всякую там экстрасенсорику и прочую ересь. Но она одна может меня переубедить, найти нужные слова и поднять настроение. За это я её и ценю.

– А этот будущий глаз случайно не видит твою фамилию после замужества? Сила воды, воздуха и земли подсказывает мне, что быть тебе Лилей Беглец.

– Да не за что! Мы с Олегом больше не общаемся. Достал! Но, если ты вдруг тогда новый номер Ильи не записала, могу узнать.

– Записала… Ладно, сейчас решу, что делать.

– Ты, кстати, стихию огня забыла. Без неё твоё предсказание точно липовое.

– Посмотрим, кто окажется прав. Пойду ещё раз брошу вызов судьбе. Спасибо за мотивационный пендаль, подруга!

– Всегда пожалуйста! После жду подробный отчёт. Ты, главное, верь в себя!

Хм, до отправления поезда осталось тридцать две минуты. Уже совсем скоро разрешат зайти в вагон и занять своё место. Что же делать то?!

Листаю список контактов в телефоне и останавливаюсь на номере, записанном как: «Удалить!»

Ха, так и не удалила его. Хотя, можно было, ведь я так часто на него смотрю, что помню последовательность цифр наизусть.

Большой палец завис над зеленой трубкой на дисплее, но нажать на неё мне не хватает смелости. Делаю проще – пишу смску.

«Покажешь мне город?»

Ниже подписываюсь своим именем и отсылаю.

Всё. Если за десять минут до отправления поезда мне не придёт ответ, значит, еду домой.

Сердце отчаянно колотиться, когда глаза зафиксировали, что осталось всего одиннадцать минут. Я неотрывно сканирую взглядом дисплей телефона, надеясь на чудо.

Спустя минуту, грусть и разочарование обнимают за плечи и начинают подталкивать в сторону перрона.

На автомате плетусь в нужном направлении и, остановившись у входа в третий вагон, протягиваю проводнику паспорт. Но стоит только приятному темноволосому мужчине пожелать мне приятного пути и объяснить, где находится полка, как смартфон громко оживает горячо любимым саундтреком.

Вызывает контакт «Удалить!»

Глава 25

Несмотря на то, что сегодня я спала на продавленном матрасе в средненьком хостеле незнакомого города и почти всю ночь взволновано ворочалась, предвкушая предстоящую встречу с Ильёй, настроение было феерическим.

Безумно хотелось часами носиться по общему коридору, воображая себя маленьким непоседливым ребёнком, громко кричать что-нибудь хорошее и улыбаться людям, пританцовывая от внезапно окутавшего меня счастья.

Сейчас только семь утра, но я уже устала валяться немощным бревном на кровати, слушая протяжный храп случайных соседок по комнате и дожидаться сигнала будильника. Изнутри наружу рвался мощный порыв заняться хоть чем-нибудь, лишь бы не маяться от нетерпения и как-то скоротать время до полудня. А потом можно будет с чистой совестью, не торопясь, выдвигаться в сторону ближайшего метро, у которого мы с Ильёй и условились встретиться.

Вчера, когда он мне перезванивал, я отчего-то растерялась и не соизволила сразу взять трубку. Застыла в начале вагона как вкопанная, создавая пробку для таких же припозднившихся пассажиров.

Те, кто повежливее, культурно просили посторониться или отойти с дороги. Я неосознанно подстраивалась под их просьбы, лавируя от окна к двери купе, и наоборот.

Но одна дамочка молча, не церемонясь, толкнула меня безразмерной дорожной сумкой в бок, и в довесок, когда я машинально развернулась на раздражитель, с чувством выполненного долга проехалась колесиками чемодана по носам моих кед. Сомнительное удовольствие, должна признать, однако, отчасти я была сама виновата: нечего зависать невменяшкой посреди прохода.

Странно, но именно эта резкая мадам заставила выйти из оцепенения и, наконец, принять настойчивый входящий вызов.

Илью было почти не слышно. Я с трудом разбирала обрывки его фраз. Ветер в динамике завывал так, будто парень звонил с самого эпицентра урагана. Поэтому наш разговор вышел скомканным, невнятным и лаконичным. Определились лишь с днём, временем, местом и, кажется, попрощались. Хорошо, что через полчаса Илья додумался скинуть мне уточняющую смску, потому что я совсем неправильно услышала время. Ждала бы потом его несколько часов у метро, надумала бы всякого…

Итак, на часах уже без десяти восемь. Я успела принять душ, скромно позавтракать, высушить и с горем пополам уложить непослушные волосы. Что дальше? Нужно определится с одёжкой.

Разложив на покрывало взятый с собой минимум, придирчиво осмотрела его и пришла к выводу, что ничего, кроме джинс и тех самых туфель, в которых я была вчера в офисе у Ильи, не подходит. Облачиться ещё раз в платье и Лилин жакет – это чересчур. А плачевный вид моих двух затертых футболок и пары разношенных кед заставляет ужаснуться и никак не вяжется с впечатлением, которое я планирую произвести на Илью.

Ааааа! Почему я задумалась об этом только сейчас?!

Воображение внаглую усмехается: он – в брендовой одежде, весь такой аккуратно выглаженный и презентабельный, рядом со мной – с вихрами, разбросанными ветром в разные стороны, в любимой, но конкретно выцветшей футболке, и в повидавших поверхности различных дорог кедах-г*внотопах. Ужас!!! Не смейте это представлять! Я найду выход.

Сгорая от стыда, мне приходится в такую рань звонить Лиле. В качестве аргумента я привожу запланированную на сегодня прогулку с Ильёй и прошу перевести мне немного денег взаймы.

Подруга звонко верещит в трубку и отправляет сумму в два раза больше, чем я озвучила. Ворчу и радуюсь одновременно. Теперь соблазн купить что-нибудь эдакое, совсем не по карману, увеличивается.

Разведав в интернете местоположение подходящего торгового центра, я добираюсь туда на рейсовом автобусе. Ещё минут двадцать до открытия топчусь у входа и одной из первых начинаю обход магазинов.

Мда… Всё какое-то скучное, однотипное и дорогое… Безвкусно наляпанное или фасончик: «Прощай, молодость»… Кто вообще это покупает и носит?

Я уже почти отчаялась найти сносный вариант, как вдруг в углу на вешалке увидела её – приталенную тунику цвета морской волны. Хоть бы мой размер был в наличии!

Фортуна в несвойственной ей манере улыбнулась мне, но, взамен, обобрала почти до нитки. Никогда раньше я не позволяла себе такие необдуманные расточительные траты, но сегодня, хотелось надеяться, был особый случай.

И вот я уже любуюсь своим отражением в новой детале гардероба, пробегая мимо пёстрых зазывающих витрин в сторону уборной. Осталось только привести в порядок лицо, обведя поярче нарисованные заранее стрелки, и нанести прозрачный блеск на губы.

Чем ближе момент «Х», тем больше я нервничаю. Как ни старалась прийти к зданию метро позже Ильи, всё равно оказалась здесь значительно раньше, поэтому принялась бесцельно бродить вокруг да около.

Мне кажется, я сейчас свихнусь от переизбытка мыслей в голове или же, с непривычки набирая приличную скорость в туфлях, неуклюже распластаюсь по асфальту, непременно подвернув ногу.

Спокойствие, только спокойствие! А иллюзию уверенной в себе девушки, плывущей на каблуках с прямой спиной и высоко поднятой головой, я старательно силюсь скопировать с проходящей мимо кокетливой особы.

Да я просто великолепна! Только не стоило настолько сильно задирать подбородок, лишая себя одного из основных углов обзора.

Потому что, ещё секунда – и я коленями стучусь в спину какому-то парню, присевшему, чтобы зашнуровать кроссовки, и еле удерживаю равновесие, беспардонно схватившись за его крепкие плечи.

– Извините! – смущено лепечу, убрав руки и наблюдая за тем, как блондин в полуприседе отряхивает ладошки, на которые ему пришлось опереться, чтобы из-за моего набега не зацепить носом асфальт.

Он резво поднимается на ноги, вытаскивает оба наушника из ушей и, по-доброму мне улыбнувшись, спрашивает:

– Это вы так в блинную спешили, что не заметили препятствие?

А? И правда, буквально в трёх шагах перед моими глаза весит огромная одноименная вывеска.

– Эээ, нет! Просто задумалась. Ещё раз простите!

– Жаль! А то я как раз рассчитывал подкрепиться в приятной компании.

При мысли о тёплом блинчике со сгущенкой или вишней и большом капучино с корицей, желудок бессовестно заурчал, позоря меня перед незнакомцем сильнее некуда.

– Может, всё-таки составите мне компанию? – мило подмигнув, уточнил парень, расплываясь в дружелюбной улыбке.

– Я бы с радостью, но…

Договорить не получается. Я замираю на полуслове, ощутив его присутствие совсем близко. Илья здесь, за моей спиной. Мне даже не надо оборачиваться, чтобы убедиться в этом. Ну, а хмурый взгляд незнакомца, остановившийся на ком-то выше меня, лишь подтверждает догадку.

От внезапно накатившего волнения я вспыхиваю, словно спичка, чувствуя, как предательски горят щеки и кончики ушей под волосами.

– Всё в порядке? – твёрдым тоном интересуется парень, голос которого, вероятно, я узнаю из тысячи.

– Да, – отвечаю чётко, но повернуться лицом к Илье пока не решаюсь.

Повисла напряжённая пауза. Я тут же вспоминаю о пострадавшем блондине и контрольно перед ним извиняюсь.

Незнакомец заметно сник, пожелал мне удачи и куда-то исчез, оставив нас с Ильёй наедине. Нас и ещё несколько сотен людей, снующих туда-обратно около здания метрополитена.

– Какой план? – преодолевая охватившую меня неловкость, бодро задаю вопрос, когда Илья останавливается напротив. – С чего начнёшь экскурсию?

– Смотря, что ты хочешь посмотреть: писанные достопримечательности города или избранные места, которые нравятся мне?

– Полагаюсь на твой вкус.

– А где-то уже была?

– Нет, – честно признаюсь, пока так и не осмелившись поднять глаза на парня.

– Хорошо, тогда – за мной. Поедем на машине.

Я стараюсь не отставать от Ильи, и теперь, воспользовавшись его задумчивым, отвлеченным взглядом, устремлённым куда-то вперед, разрешаю себе краем глаза рассмотреть его профиль.

Вопреки ожиданиям, парень одет в обычные темно-синие джинсы и серую рубашку поло. На ногах чёрные кроссовки без логотипа узнаваемого бренда. Ну, или я ничего не смыслю в брендах такого класса. А где же все эти классические брюки, пиджаки, галстуки, блестящие ботинки?

Остановившись у серебристого Volkswagen Tiguan (вы не подумайте, я не разбираюсь – прочитала название на самой машине), вспомнила, что раньше у Ильи был автомобиль пониже и с виду попроще.

– Новая? – располагаясь на комфортном переднем сидении, интересуюсь, ощутив не выветрившийся запах пластика в салоне.

– Ага, неделю назад купил.

И всё. Это весь наш разговор в машине до первой остановки.

Я вроде бы и хотела что-то спросить, но, глядя на суровое выражение лица Ильи, нацепившего солнцезащитные очки и внимательно следящего за дорогой, сдрейфила.

Да и за окном, как назло, не было ничего, к чему можно прицепиться. Не этого, ох, не этого я ждала от нашей встречи, поэтому ощутимо приуныла.

Парень привёз меня к какому-то мосту. Показав его со всех сторон, даже вкратце рассказал историю возведения и указал на особенности архитектуры. Сооружение действительно выглядело необычно завораживающе, и я слушала Илью с интересом разинув рот.

Вот же везёт некоторым с памятью! Я три страницы своей дипломной речи и то умудрилась переврать. Но, не будем о грустном.

Затем мы поехали смотреть какое-то загадочное здание, построенное в своё время по сверхсекретному проекту.

Наконец-то Илья начал оттаивать и улыбаться, время от времени спрашивая моё мнение относительно восприятия памятников архитектуры.

Я тоже немного расслабилась и стала позволять себе шутить и несерьёзно препираться с ним, но на сугубо отстраненные темы.

Когда мы оба утомились и проголодались, то наугад заглянули в какой-то суши-бар.

– Давно ты здесь? У кого остановилась? – Илья огорошил меня вопросами после того, как мы сделали заказ.

– Пару дней. Живу у знакомой, – соврала я, стыдливо отводя глаза в сторону.

– Надолго?

– Завтра домой, – на сей раз правда. – Нужно работу по специальности искать. По крайней мере, попытаться.

– А ты уже универ закончила, что ли?

– Ну да. В июне диплом получила. Сейчас четыре года учатся, если на бакалавра.

– Поменялось всё…

– Ты говоришь, как старик. Ой…

– По сравнению с тобой я и есть почти старик, – улыбается, но как-то неоднозначно. – Юбилей в этом году был.

– Поздравляю! К тридцати годам многие обычно стремятся остепениться. У тебя с этим как?

Не торопясь отвечать, Илья одарил меня лукавым взглядом, от которого снова стало чертовски неловко.Вечно я ляпну что-нибудь невпопад!

Благо, к нам приблизилась внушительная фигура официантки, которая долго копошилась над столиком, расставляя дощечки с роллами.

Кушали мы вновь оживленно болтая, но тему личной жизни больше не поднимали.

Потом Илья показал мне ещё несколько поистине красивых мест, вызвавших искренние восторг и восхищение.

В этот безумно длинный, но в то же время непозволительно короткий день, у меня создалось впечатление, что мы с Ильёй сделали сто шагов назад в прошлое, когда общались с друг другом по-приятельски – уже без язвительности и обидных фраз, но ещё без многообещающих объятий и страстных поцелуев.

И вообще, мой мозг тщательно подтёр в памяти все грязные мотивы, напоминая только о том, что, когда я забывалась, то была на самом деле счастлива.

Лиля права! Я за столько времени не смогла забыть Илью и втайне каждый день надеясь, что он вернётся и найдёт меня. Но в этой сложной, часто не поддающейся логике игре, очередь делать ход была не его, а моя.

Только недавно до меня это дошло, и поэтому я сейчас здесь. Нужно набраться смелости и признаться в своих чувствах. И будь, что будет.

Последнее место, в которое меня привёл Илья поразило до трепета и мурашек. Поразило тем, что он до сих пор помнит, что я боюсь высоты, но обожаю рассматривать город с высоты крыш многоэтажек.

На улице начинало темнеть. Повсюду десятками зажигались огоньки, превращающие открывшуюся перед нами картину в фантастически волшебную.

У меня захватило дух от скачущего по венам адреналина, когда я попыталась подойти ближе к ограждению. Но в тоже время, стоя совсем близко к Илье, так опьяняюще легко дышалось, что былые страхи и сомнения уходили на второй план. Хотелось так много всего ему сказать, но слова будто нарочно путались в голове, нервируя своей банальностью.

Парень тоже молча всматривался вдаль, но в какой-то момент, видимо, вспомнил, для чего прихватил из машины свою ветровку и, пристально глядя мне в глаза, аккуратно накрыл ей мои плечи. Сразу стало так тепло и уютно.

«Твой ход!» – завопил внутренний голос, и я отреагировала незамедлительно, как спринтер на выстрел судьи.

Подалась вперёд, обвила руками тёплую шею парня и, решительно наклонив к себе, мягко коснулась губами желанных губ.

По телу моментально начало разгораться пламя. Мне показалось, что Илья отвечает, поэтому, осмелев, я придвинулась ещё ближе, продолжая целовать его более требовательно и самозабвенно. Однако, почти сразу же почувствовала сопротивление. Сначала слабое, а затем он непреклонно отстранился, уверенно сняв с себя мои руки.

– Я не один, – прозвучало глухо и бессвязно, но угодило прямиком в цель. В моё сердце.

Глава 26

– Ты женат? – обречённо слетело с языка раньше, чем я успела подумать.

Какая теперь, к чёрту, разница?

Илья без тени сожаления сообщил мне о том, что занят. А я сейчас, должно быть, выгляжу жалкой навязчивой идиоткой, спустя столько времени накинувшейся на него со своими бестолковыми, отчего-то до сих пор не угасшими чувствами.

– Нет, – развернувшись лицом к панораме вечернего города, задумчиво отвечает он. – Но я уже давно живу с девушкой.

Боже, какая же я недальновидная дура! Наивно поверила в то, что его согласие встретиться со мной надиктовано чем-то большим, чем просто желание показать город старой знакомой. Или как он там раньше говорил? Случайной знакомой… Которая впоследствии оказалась не так проста, как ему думалось.

Мне до сих пор мучительно стыдно и горько вспоминать то, на что я пошла ради человека, которого ошибочно считала близким.

Когда умерла моя бабушка, и я по договоренности вынуждена была переехать к Ольге Петровне, Эдик ещё жил вместе с матерью. Он сразу проявил сочувствие и отнёсся с пониманием к моим депрессивным закидонам, что не скажешь о его кровной родственнице. Это она при бабушке строила из себя милую, отзывчивую и искренне сопереживающую подругу, постоянно лебезя и охотно улыбаясь, а после смерти – особо не церемонилась.

Её не смущало, что я хожу зареванная, с разодранными в кровь руками, вечно на взводе, днями не ем, прогуливаю школу, всё время закрываюсь в комнате. Ольга Петровна и Эдика в открытую журила за повышенное внимание к моей персоне.

«Перестань с ней нянчиться! Здоровая уже кобыла! Пусть сама разбирается со своими проблемами. До совершеннолетия всё равно никуда от нас не денется! А потом – скатертью дорога».

Он, хоть в глаза матери и не перечил, всегда меня утешал, подбадривал и поддерживал.

Я даже в какой-то момент тогда поймала себя на мысли, что Эдик стал мне, как друг, отец и брат в одном лице. Ведь, по сути, любовью и заботой последних двоих я с детства была незаслуженно обделена.

А парень будто чувствовал это и старался всё компенсировать: водил меня в кафе, кино, парки развлечений, договаривался о сдаче долгов с учителями. Потом и с поступлением, как утверждал, прилично подсобил… И всё это ради меня.

Конечно, будучи простой, принимающей всё близко к сердцу девчонкой, я влюбилась в него. И даже несколько раз признавалась Эдику в своих чувствах, но он не отвечал ничего конкретного: то проявлял инициативу, то говорил, что мы просто друзья, и я слишком маленькая для него…

Как же гадко и дико сейчас осознавать, что всё это было показухой, своеобразной беспроигрышной тактикой. Что Эдик всего-навсего врал и притворялся, преследуя вместе с мамашей свои корыстные цели. Теперь я не удивлюсь, если узнаю, что его студия куплена с денег, которые остались после обмена бабушкиной квартиры…

Хотя, плевать! Свой угол мне удалось отбить – и ладно. Спасибо Лиле и её давнему приятелю – юристу. Если б не его своевременная профессиональная, почти бесплатная помощь – спать бы мне круглогодично на улице.

И всё же, главный урок, который я для себя вынесла из всей этой передряги с местью – она того не стоит. Пытаясь намерено устроить кому-то подлянку, растравляя ловушки, копая ямы, ты непременно в какую-нибудь из них да навернешься сам. Не зря же написана всем известная поговорка.

Так вышло с Ильей.

Придумывала, изощрялась, шла на поводу… Поначалу даже изображала из себя чересчур неадекватную и безалаберную (это Лиля надоумила, ссылаясь на то, что такой парень запомнит меня только, если буду вести себя громко и вызывающе). Ещё срывалась и галопом неслась по любому сигналу от Ани о его возможном местоположении… Всё это было так низко и мелочно. Потом попытка дружбы…

Да что я повторяюсь! Вы без меня знаете, как всё происходило и к чему это привело. Только вот, судя по тому, что я видела и слышала совсем недавно, Илья спокойно отошёл и живет себе припеваючи. Ну, а я…

Я пока представить себе не могу, как буду склеивать разбитое вдребезги сердце.

У него есть другая.

От повторения про себя этого удручающего факта меня начинает трясти, как от набирающего силу озноба. Внутри всё болезненно жжёт и разрывается в то время, как снаружи кожу ощутимо покалывает от мнимого холода.

– Рада за тебя, – насильно выдавила, скрестив руки на груди с намерением обуздать дрожь. – Надеюсь, ты счастлив.

– А ты так и не ответила: зачем пришла ко мне? Почему именно меня попросила провести экскурсию по городу? Разве знакомая, у которой ты остановилась, не местная? – я поёжилась от ледяного тона Ильи, в котором мне, тем не менее, послышался намёк на сарказм.

Парень не двинулся с места, уперев руки в карманы джинс, но повернул голову в мою сторону, настойчиво буравя взглядом в ожидании ответа.

Он издевается? Хочет, чтобы после красноречивого безответного поцелуя я ещё и вслух ему призналась, что все эти бесконечных два года безумно скучала и места себе не находила? Ругала себя последними словами за содеянное, изводилась и проклинала тот день, когда повелась на спектакль Эдика и решила отомстить? Лелеяла надежду на прощение и мечтала, что когда-нибудь, когда вновь посмотрю Илье в глаза, то увижу в них зеркальную взаимность?

Что он сейчас хочет услышать? Может, ему теперь доставляет удовольствие знать, что он -причина моего глубоко подавленного вида?

– Хотела пообщаться, чтобы убедиться, что у тебя всё хорошо, – собрав остатки самообладания и гордости в кулак, деланно храбро поднимаю глаза на парня.

Илья не должен догадаться, что я оказалась в этом огромном сером многолюдном городе только из-за него. В сложившейся ситуации эта правда стала совершенно неважной и, по большому счету, унизительной для меня.

– То есть, ты приехала к знакомым и заодно заскочила ко мне в офис? Выдав себя за Екатерину? – парень уже не скрывает своих подозрений и, подойдя ко мне почти вплотную, недоверчиво заглядывает в лицо. – А не поздновато ли интересоваться моим благополучием, Венера? Больше двадцати месяцев прошло.

– Ты прав. Сейчас понимаю, насколько это было глупо и неуместно с моей стороны…

Илья усмехается, но не самодовольно, а как-то разочаровано, что ли. Он отступает назад и раздраженно проводит ладонью по своему лицу, будто стремясь избавиться от того, что его гложет. После – он также агрессивно проводит пятерней по волосам, бездумно зачесывая их назад.

– Прости, что потревожила. И огромное спасибо за экскурсию – мне очень понравилось. Но уже поздно и меня заждались. Прощай.

В груди лихорадочно печёт и колотит, но внешне я стараюсь придерживаться своей версии до конца.

Стягиваю с себя ветровку, возвращаю её застывшему Илье и быстрым шагом направляюсь к выходу с крыши. Он меня никак не останавливает.

Спускаясь по металической лестнице, я понимаю, что ещё чуть-чуть и меня беспощадно накроет, поэтому пытаюсь ускориться, насколько это позволяют проклятые туфли.

На площадке с лифтом, быстро и часто нажимаю на впавшую кнопку вызова, но ждать я оказываюсь просто не в состоянии: под оглушительный стук собственных каблуков что есть мочи несусь вниз, минуя один за другим лестничные пролеты.

В конце концов, ожидаемо оступаюсь, на следующей ступеньке поскальзываюсь и, не успев как следует ухватиться за перила, со всей дури шлепаюсь задом об бетонную поверхность.

Очень резко и больно, но я не произношу ни звука. Только слезы нескончаемым потоком катятся по раскрасневшимся от бега щекам.

– С ума сошла? Куда рванула? – слышу за спиной запыхавшийся голос Ильи, который в ту же секунду подхватывает меня и аккуратно ставит на ноги. – Сильно ушиблась?

– Нет! – бездарно вру, сердито отряхивая ладони и ноющую от глухой боли пятую точку.

Я ужасно злюсь на себя, на свою неуклюжесть и на непрошеные слёзы. Мне обидно и неприятно, что всё вышло так тупо, нелепо и безысходно. Поэтому, знатно психанув, я не удостаиваю парня ни благодарностью, ни взглядом и, как ни в чем не бывало, но в два раза медленнее, продолжаю свой путь в беспроглядное одиночество.

Теперь я отчётливо слышу, что Илья следует за мной и готова поспорить, что он настырно рассверливает дырку в моей спине… И, похоже, не только в ней. Потому что по телу хаотично разгуливает целая колония бесстыдных мурашек, раздражая меня своей наглостью и бесконтрольностью.

Выйдя из подъезда, я не сбавляю темп, отважно семеня на каблуках вдоль тротуара. Растеряно озираюсь по сторонам, ища глазами указатели, таблички с названием улицы или какую-нибудь автобусную остановку. Но, по закону подлости, в поле зрения ничего нужного не попадается.

– Я отвезу тебя куда надо. Назови адрес! – поравнявшись со мной, настаивает парень.

– Нет, спасибо. Ты и так уделил мне колоссально много свободного времени. Езжай к своей девушке! Она явно волнуется о том, где ты без неё шастаешь вечером в субботу… – меня почему-то уже слабо беспокоит, что по моим рвано-надрывным словам и неуравновешенному поведению Илья, очевидно, догадывается, о их причине. Сильно прикусываю губу, стараясь снова не разрыдаться и, амплитудно размахивая руками, демонстративно ускоряю шаг.

– Куда тебе надо? – игнорируя мою экспрессивную речь, Илья продолжает идти рядом.

– В метро. Но я сама доберусь.

– А ты знаешь, где здесь метро?

– Нет, но найду. Не маленькая давно.

Мне послышалось, или Илья хохотнул? Весело ему, значит? Понимаю, легко радоваться и смеяться над влюблённой в тебя девушкой, когда у самого в жизни всё прекрасно. А у меня…

Ура! Впереди автобусная остановка. Хоть какое-то везение.

– О, мой автобус! – наигранно восклицаю, стараясь бежать быстрее, чтобы успеть запрыгнуть в первый попавшийся транспорт. – Всего тебе хорошего.

– Ничего, что на нём написано, что он едет в промзону! – недоумевающим тоном интересуется парень, никак не сдавая позиции.

– А мне как раз туда! Прощай! – махаю ладошкой непонятно кому и чудом успеваю заскочить в закрывающиеся двери.

Только не оглядывайся! Всё кончено.

Автобус трогается, а я, рьяно вцепившись за вертикальный поручень, борюсь с желанием безразлично скатиться по нему на пол и закрыть глаза.

***

С того самого дня уже прошло ровно три недели и два дня. А я по-прежнему мучаю себя детальными воспоминаниями наших двух встреч и после, укрывшись с ног до головы шерстяным одеялом (на секундочку, на календаре сейчас середина августа), долго и протяжно вою. Потому, что причислить к плачу этот заунывно-устрашающий звук, не поворачивается язык. После, когда истощаются силы и саднит горло, я ополоумевшим взглядом пялюсь в одну точку. Жалкое зрелище!

Мне до сих чертовски плохо, и я не могу найти достаточно сильный стимул, чтобы отвлечься и двигаться дальше. Даже не представляю, за что следует зацепиться, чтобы вернуться хотя бы в своё состояние до этой злосчастной поездки.

В день, когда я приехала обратно, сразу же нагрянула к Лиле и осталась у неё с ночёвкой.

Мы вместе до утра причитали, ругали, истерически смеялись и на эмоциях плакали, безапелляционно подытожив, что у моей истории с Ильей нет будущего, но я обязана была в этом убедиться. Нужно жить дальше.

На следующий день, я без энтузиазма начала искать работу, но испоганенные бывшими арендаторами стены и «подплинтусное» настроение давили, подкармливая нехило зажравшуюся апатию.

Чтобы не зачахнуть окончательно, позвонила Лиле с очередным намерением увидиться, но, как оказалось, у подружки нарисовался ещё один друг-страдалец – Олег Беглец. Он и до этого тяжело переживал развод со своей гулящей женой, а теперь ещё и узнал, что она решила какими-то хитрыми манипуляциями отсудить его квартиру, при этом навесив собственные долги. В общем, там та ещё ситуация… Врагу не пожелаешь.

Я понимала, что Лиля испытывает к Олегу нечто больше, чем просто дружеское участие и не стала настаивать на встрече. Как и все последующие разы, когда думала, что схожу с ума и мысленно готовилась к визиту санитаров. Но работники психушки опрометчиво не спешили в гости. Значит, суждено мне справиться со всеми своими отверженными тараканами самой.

Через неделю я плюнула на попытки искать работу по специальности, согласившись по наводке бывшей коллеги-официантки Анжелки, подрабатывать вечерами на банкетах и корпоративах, параллельно рассматривая и другие вакансии. Пока охотно звали только в менеджеры по продажам и в секретари, но мне хотелось чего-то поинтереснее. Да и указанные зарплаты конкретно угнетали… Столько я и официанткой могу заработать. Зачем тогда училась в ВУЗе? Не понятно.

Пока подрабатывала – вроде держалась молодцом, немного забывалась, но стоило вернуться в пустую квартиру, как отчаяние накрывало с головой.

Ещё через неделю, получив деньги с банкетов, поставила себе цель привести своё жилище в божеский вид.

Как уже упоминала раньше, прошлые жильцы, которые снимали мою квартиру у Ольги Петровны, разбили и загадили здесь всё, что можно и нельзя – без сердечного приступа не взглянешь. Слёзы точно не отражают масштаб бедствия.

Я тщательно всё вокруг отмывала и отдраивала, клеила и красила. Один раз чуть соседей не затопила из-за неисправности сантехники в ванной. Благо, у Лили родственник шарит в этом вопросе и быстро подсказал, кого вызывать и что делать. Иначе бы работала потом месяцами на ремонт соседям.

Сегодня, например, проснулась с мыслью, что нужно срочно поменять обои в комнате. Кухня подождёт, а вот в этом помещении я нахожусь дольше всего. К тому же, надо как-то разнообразить свой выходной. Решено!

Почти за час отодрала старые обои, точнее, то, что от них оставалась, мечтательно представляя обновлённые стены персиково-бежевыми. Не знаю, почему именно такими, но я чётко видела эти цвета в своём воображении и, недолго думая, отправилась в ближайший магазин стройтоваров.

Двадцать минут пешком – и я на месте. Выбор здесь такой, что глаза разбегаются. Однако, ничего соответствующего своей фантазии я не нахожу.

На всякий случай обращаюсь к консультанту и, вуаля – несколько рулонов красивого персикового цвета у них завалялось на складе.

Отлично, мне больше и не надо. Может, сегодня всё-таки мой день?

Бежевые обои, я уже проще подбираю согласно ненавязчивому рисунку и текстуре персиковых собратьев.

Расплатившись, радостно выезжаю с тележкой на улицу. Моя радость слегка омрачается тем, что нести рулоны в пакетах оказывается тяжело и неудобно. Но я пыхтя и возмущаясь себе под нос, отважно выдвигаюсь в путь.

Всего – то двадцать минут до дома! Почему же тогда после трехста секунд я уже согнулась пополам над пакетами, усилено растирая онемевшие пальцы?

Вот такими короткими перебежками и перебивалась. Завидев не так далеко очертания своей шестнадцатиэтажки, даже воспрянула духом. Подумаешь, руки сейчас отвалятся, а спина треснет по позвоночнику!

– Тебе помочь? – внезапно звучит где-то над ухом, и я, вздрогнув, испугано разжимаю ладони, роняя пакеты с обоями прямо на ноги непредусмотрительному шутнику.

Глава 27

Я не могу поверить в то, что это действительно он.

Даже возмущённые нечленораздельные звуки, сигнализирующие о неудачном падении моих обоев на чьи-то кроссовки, произнесённые его голосом, не выводят из ступора, а заставляют усомниться в своей вменяемости. В последнее время я слишком много вспоминаю о нём – совсем повернутая стала.

На всякий случай зажмуриваюсь на несколько секунд и снова открываю глаза.

Чёрт! Точно он. Иначе, куда этот наглый парень шустро и без разрешения понёс мои пакеты.

– А ну, стой! – отмерев, я резво кинулась спасать свои рулоны. Но «воришка» даже не оглянулся, продолжая путь уверенной походкой в неизвестном направлении.

Что он задумал? Если так жаждет помочь, то мой дом как бы в другой стороне. Или…

Парень подходит к серебристому автомобилю, припаркованному вдоль дороги. Лёгким движением руки он открывает багажник и с невозмутимым видом запихивает туда мои тяжеленные пакеты.

– А ты ничего не перепутал? – вспыхнувшее негодование на время вытесняет остальные эмоции, когда Илья нахально, прямо перед моим носом, захлопывает дверь в багажный отсек.

– Нет. Привет, и садись в машину. Отвезу тебя вместе с поклажей домой, – и смеётся над своим корявым остроумием.

– Здорово, что у тебя сегодня хорошее настроение. Но это не значит, что нужно его портить другим. Верни пакеты! Я сама прекрасно справляюсь. Тем более, до моего дома осталось совсем чуть-чуть, – для убедительности смотрю на парня гордо задрав подбородок и с важным видом скрещиваю руки под грудью.

– Ага, видел я, как ты справляешься. Чуть ли не по-пластунски по асфальту ползёшь: глаза выпучены, язык к щеке прилип, пакеты по земле волочешь, – и снова смешок, который вынуждает меня скорчить яростную гримасу и, поменяв положение, гневно сжать пальцы в кулаки. – Садись, Венера! Заодно расскажу, что собираюсь тебе отдать.

– Обойдусь как-нибудь без твоих рассказиков! У меня нет времени на невнятные насмешки и подколы уровня песочницы – стены ждут. Так что, будь добр, отдай мои обои.

– Что, совсем не интересно? – облокотившись на крышу своего авто, Илья как-то двусмысленно мне подмигивает.

Я нахожусь в отупляющем замешательстве и совершенно не понимаю, что происходит.

Зачем он здесь? Почему так странно себя ведёт и настаивает на помощи? Что ему от меня надо? И самый главный вопрос: как мне на всё это реагировать? Ведь бессмысленно отрицать, что я до чёртиков рада его видеть. А, может, всё-таки сплю?

– Я сплю? – задаю себе вслух вопрос, который обычно помогает мне отличить реальность от сна.

– Конечно, спишь, дитя моё, – поднеся ко рту кулак в вертикальном положении, утробно растягивает Илья. – Послушай голос своего разума: садись в машину к этому привлекательному мужчине и больше не дерзи ему.

Я рассерженно хмурюсь, предварительно покрутив пальцем у виска, а этот весельчак уже вовсю надрывает живот в приступе дикого хохота. Да что с ним такое? И со мной что?

Не обращая внимания на бьющегося в истерике психа, я принимаю попытку самостоятельно открыть багажник. Не выходит. От досады пинаю заднее колесо машины и поворачиваюсь спиной к парню. Мне отчего-то становится обидно до слёз.

– Ладно, Венера. Не дуйся! Вижу ты сегодня не в духе… – наконец, успокоившись, серьёзным тоном произносит Илья, подойдя ко мне ближе. – Я просто отдам картину и помогу тебе всё донести. Напрашиваться в гости не буду. Тем более, мне через час племянников забирать от родителей.

– Хорошо, – тихо соглашаюсь, но развернуться к нему лицом так и не решаюсь. Боком двигаюсь вдоль автомобиля к переднему пассажирскому сидению и, захлопнув дверь изнутри, дожидаюсь водителя, который вразрез своим же словам, особо не спешит.

Едем какое-то время молча. Тишина в салоне будто наэлектризована: никто не рискует заговорить первым.

Я стараюсь не смотреть на Илью, но краем глаза замечаю, что парень слишком напряжён и сосредоточен. Даже адрес не спросил. Уточнить самой?

Вроде бы и хочу начать разговор, спросить о чём-то, но в голове лишь кисель из неоформленных мыслей и вопросов, вызванных его неожиданным появлением. Ведь я ещё и сижу совсем рядом, что совершенно мешает сконцентрироваться. Будто не в комфортабельном кресле еду, а на узком стуле с обивкой из канцелярских кнопок.

– Как продвигаются твои поиски работы по специальности? Нашла что-нибудь? – коротко глянув в мою сторону, Илья даёт старт непринужденной (хотя, как посмотреть!) беседе.

– Если честно, не очень. Уже неделю смотрю всё подряд, но ничего не впечатляет. А так – в среднем четыре вечера в неделю подрабатываю официанткой на различных банкетах… – парень мой чистосердечный ответ никак не комментирует. Поэтому я, пользуясь случаем, максимально небрежно спрашиваю. – А ты надолго в наших краях? Семью приехал навестить?

– На неделю отпуск взял – ужасно по всем своим соскучился. Племянники так вымахали и изменились, что я бы и не признал их сразу, пройди они мимо меня на улице. Хотя, всего-то полгода прошло с того времени, как мальчишки вместе с сестрой приезжали ко мне в гости.

И после этих слов Илья безошибочно останавливается напротив моего подъезда.

– Откуда ты знаешь, где я живу? – интересуюсь прищурившись.

– А как ты узнала, где я работаю? – встречный вопрос, приправленный загадочной улыбкой, вновь выбивает меня из колеи.

– Лиля? Других вариантов, наверное, и нет… – размышляю вслух.

– Не выдаю своих информаторов, уж извини, – самодовольно заявляет парень, покидая салон своего авто. – Но, вполне возможно, что я следил за тобой.

Снова шутить вздумал? У меня от его заявления аж комок волнения в горле застрял. Пришлось нервно сглотнуть.

– Ты выходить собираешься? – судя по тону, к Илье возвращается былой задор. – Или со мной дальше поедешь?

Я, слегка сникнув, вылезаю из машины и подхожу к багажнику.

– Вот, держи. Понесёшь картину, а я твои авоськи, – и вручает мне завёрнутый в плотную бумагу прямоугольник. – Ты полноценный ремонт затеяла или только обои поклеишь?

– Посмотрим. С одной лишь подработкой сильно не разгуляешься. Что это за картина?

– А ты не догадываешься?

Догадываюсь, но хочу, чтобы он объяснил.

Я отрицательно качаю головой.

– Костя продаёт гараж. Весь хлам перетаскивать не хочет – часть просто выбрасывает за ненадобностью. Я съездил туда и забрал кое-что, в том числе и нашу с тобой совместную картину. А потом подумал: вдруг ты захочешь оставить её у себя. Всё-таки для первого опыта неплохо получилось.

– Спасибо, – тихо лепечу себе под нос, поражённая таким жестом. Он ведь мог её просто выкинуть, но не сделал этого.

Илья, как и обещал, помогает поднять пакеты на этаж. Затем, нечитаемо улыбнувшись, кидает на прощание обыденное: «Пока!» и сразу уходит.

Мне тотчас становится безумно тоскливо и удушающе одиноко. Будто до этого со мной в квартире жил кто-то ещё, к кому я привыкла, а сейчас, не предупредив, исчез.

Это уже паранойя. И вообще – всё, что связано с Ильей, я воспринимаю необъяснимо странно, так часто не понимая саму себя.

Вот, что это только что было? Парень просто захотел отдать мне картину. Он, вполне вероятно, приехал в родной город со своей девушкой, чтобы познакомить её с семьёй или, может даже, сообщить им «радостную» новость (От этой мысли меня аж передернуло!). Должно быть, узнав, что Илья здесь, его брат Костя связался с ним и срочно попросил забрать свои работы, так как на днях продаёт гараж. Парень согласился, приехал и в каком-нибудь дальнем пыльном углу нашёл нашу картину. Ассоциативно вспомнил, что я тоже живу в этом городе и, узнав мой адрес, без задней мысли привёз её в подарок.

Всё остальное, что активно пытается навязать мне собственное глупое сердце, не больше, чем мои больные фантазии.

Хватит уже расстраиваться из-за того, чему никогда больше не суждено случиться. Нужно быть сильнее, стараться контролировать эмоции, иначе снова попаду в прочные сети нескончаемой хандры. Как я уже для себя выяснила: лучшее лекарство от дурных мыслей – переключиться на физическую работу. Этим и займусь.

На автомате достаю все рулоны и выкладываю на пол. Проведя контрольные замеры, я начинаю нарезать обои. Но раз за разом ловлю себя на том, что думаю об Илье и мотивах его визита, поэтому несколько раз недопустимо косячу. Раздраженно отшвырнув в сторону рулетку и ножницы, в голос ругаюсь на себя за невнимательность.

Фак! Ещё одна такая непозволительная ошибка, и мне придётся идти докупать бежевые обои.

Может, чай себе заварить? Где-то на верхней полке шкафа вроде бы завалялась упаковка зелёного с мелиссой. Чудесный полупрозрачный напиток, который я в обычные дни не очень-то жалую, сейчас просто обязан помочь мне успокоиться.

Решительно залетаю на кухню и зачем-то ставлю кипятить полный чайник. Видимо, подсознание намекает, что в моём запущенном случае одной чашкой дело не ограничится.

Достаю из закромов плитку молочного шоколада и бросаю её на стол. Только в этот момент замечаю на нём кинутый часом ранее холст, распаковать который я в своём состоянии напрочь забыла. Но не успеваю даже взять картину в руки, как звонит телефон. Это Лиля.

Подруга без вступлений и предисловий упрашивает меня пойти с ней вечером в кино на ужастик. Сначала я вяло сопротивляюсь, а потом всё же решаю не бросать начатое на полпути и поклеить сегодня обои. Поэтому уже категорически отказываюсь.

Лиля узнав о причине, предлагает перенести наш поход на завтра, а сама, скорее из вежливости, вызывается мне помочь.

С одной стороны, с ней я справлюсь быстрее и веселее, но, с другой – не хочется снова плакаться об Илье и грузить подругу своими проблемами. Тем более, я уже почти убедила себя в том, что наша встреча сегодня – ничего не значащая формальность. А слова парня о том, что он следил за мной – очередной неудавшийся прикол.

Вспомнила об этом, и настроение опять рухнуло. Теперь точно нужно побыть одной.

Лиля для вида побренчала, но настаивать не стала. Однако, выклянчила с меня обещание, что завтра я кровь из носу пойду с ней на дневной сеанс в кино. И не просто пойду, а оденусь поприличнее (что в её понимании значит совершенно противоположное), так как после ужастика мы отправимся гулять по городу. «Парней кадрить!»

Смешная она! И такая милая. Снова Олег у неё в немилости. Но рассказывать подробности по телефону подруга отказывается, ссылаясь на то, что: «… завтра тогда потрындеть будет не о чем».

Завершив разговор, я быстро пью чай, параллельно любуясь картиной. Яркие воспоминания о том дне, включающие в себя внезапный поцелуй Ильи под дождем, отзываются приятным теплом, томительно растекающимся по всему телу.

Но потом снова подкрадывается досада в компании со своими унылыми, неразлучными товарищами, и мне опять хочется рычать, бить посуду и крушить все вокруг.

Однако, обуздав непрошеные агрессивные желания, я назло себе громко врубаю тяжелую музыку и принимаюсь за обои.

***

Кажется, я опаздываю. А всё потому, что не стоило поддаваться на провокацию Лили.

«Посмотри, какая сегодня духота на улице. Отличный повод надеть короткую юбку. Помнится, мы с тобой вместе покупали красивейшую фиолетовую на распродаже в «Свити». После примерочной ни разу тебя в ней после не видела. Я тоже пойду в юбке, так что не подведи!»

Не хотела надевать именно ту ядерно-фиолетовую мини, но все остальные (две штуки длиной почти до колена) были испорчены: у одной собачка во время моей торопливой примерки вылетела, и молния предательски разошлась, а на второй вдруг обнаружилось пятно неизвестного происхождения на самом видном месте. Это сговор, точно вам говорю!

В итоге, я выбежала на улицу на тридцать пять минут позже. И судя по тому, что маршрутку мою не видно и в помине: если успею домчать, то совсем впритык к сеансу.

Пока жду на остановке, какие-то малолетние парни без стеснения между собой обсуждают мою дурацкую юбку и ноги, осыпая и то и другое не по возрасту похотливыми комплиментами. А также делают ставки на возможности будущего порыва ветра, который даже в такую жару и именно на этой заколдованной остановке, если настигнет, то беспощадно потреплет. Делаю вид, что не слышу их, хотя язык так и чешется вставить своё острое словцо.

И зачем я пошла на поводу у Лили? В шортах и футболке мне было бы значительно удобнее. Благо, на ногах красуются открытые сандали без каблука – единственная деталь в сегодняшнем образе, которая меня полностью устраивает.

В зал кинотеатра я влетаю в кромешном полумраке. Как по заказу, на экране тоже преобладают темные цвета и мрачные оттенки, от чего не могу разглядеть ступеньки в проходе и вынуждена подниматься на последний ряд фактически наощупь.

Я созванивалась с Лилей пятнадцать минут назад, и, учитывая моё опоздание, мы условились встретиться уже внутри. Хорошо, что сейчас в ходу электронные билеты, и не нужно придумывать никаких ухищрений, чтобы позже войти в зал.

Подруга обожает смотреть фильмы именно с центральных кресел последнего ряда, поэтому для меня не становится сюрпризом её выбор. Однако, проползать в темноте перед сидящими зрителями, когда кино уже началось, чревато тем, что можно услышать в свой адрес много чего нелицеприятного. Чёрт! Ещё и ногу кому-то случайно отдавила, стремясь быстрее оказаться на пустующем месте.

Фух, победа! Я плюхаюсь на сиденье и шепчу Лиле приветствие, но она не отвечает. Видимо, уже с головой погрузилась в сюжет фильма. Тогда я пытаюсь дотронуться до её локтя с целью обозначить своё присутствие, и тотчас испуганно одергиваю ладонь, моментом вжавшись в противоположную сторону своего кресла.

Чтоб мне работать почвоведом всю свою жизнь! Там большая мужская рука! И, готова поспорить на миллион, что я точно знаю, кому она принадлежит.

Глава 28

Опасливо поворачиваю голову направо.

На пару мгновений профиль моего соседа озаряется светом от экрана, и я получаю неоспоримое подтверждение своей шальной догадки.

– Как это понимать? Где Лиля? – на всякий случай всматриваюсь в силуэт девушки по левую руку от меня и, убедившись, что он принадлежит незнакомке, приглушённым, но достаточно резким тоном демонстрирую парню своё недовольство текущим раскладом.

– Понятия не имею, – придвинувшись ко мне катастрофически близко, прошептал на ухо. – Олег позвал меня посмотреть культовый боевичок, но уже минут десять, как не может вернуться из туалета. Да и фильм больше похож на триллер… Или даже ужастик.

– Я заняла место Олега?

– Сомневаюсь. Судя по смске с пожеланием хорошо отдохнуть в приятной компании, которая пришла от Беглеца совсем недавно, Олег и Лиля за нас спланировали поход в кино, – мне кажется, или Илью забавляет эта идиотская ситуация? Парень расслаблено откидывается на спинку кресла и устремляет свой взгляд на экран. – Начало фильма вроде ничего. Давай посмотрим, оправдан ли высокий рейтинг этой ленты у американцев.

Я убью эту сводницу! Как можно было провернуть такое за моей спиной?! А главное – зачем? Сама ведь три недели назад твердила, что раз нашёл себе другую и счастлив с ней – пусть катится ко всем чертям. А теперь-то что изменилось?

Знает же, как невыносимо больно мне было принять правду о наличии у Ильи девушки. Помнит же, как я, содрогаясь от рыданий у неё на плече, упрямо вбивала себе в голову мысль о невозможности дальнейшего развития наших с ним отношений. Почему же сейчас она так поступила?

Да, в данный момент я злюсь на Лилю. Чертовски злюсь! Даже челюсти рассержено, со скрежетом стиснула и готова сию же секунду накатать гневное смс предательнице. Но, если быть до конца честной, то больше всего я злюсь на саму себя. Потому что, когда я увидела Илью на соседнем сиденье, то первым делом в глубине души мелькнула надежда, что это он всё подстроил. Обманчиво вспыхнула мысль, что парень придумал такой нестандартный способ, чтобы снова меня увидеть. А, оказалось, это не более, чем проделки наших странных, нелогичных друзей… Лучше бы со своими отношениями разобрались!

Может, уйти? У Ильи не было желания со мной встретиться: он рассчитывал провести время с Олегом. Но взамен ему обманом подсунули меня. Навязали в пару для просмотра кино, за сюжетом которого я до сих пор не слежу. Смысл тогда оставаться? Как-то это всё унизительно.

Пока я про себя размышляю, нужно ли что-то сказать Илье перед моим уходом и что конкретно, парень, как бы невзначай, задевает меня ногой и не торопиться возвращать свою конечность в исходное положение. И всё бы ничего, но это ощущается как-то слишком интимно. Может ещё и потому, что из-за короткой (по погоде) одежды, мы соприкасаемся неприкрытыми участками кожи.

Я мгновенно заливаюсь краской от возникшего внутри волнения. Темнота мне в союзники. Аминь!

Стараясь оставаться неподвижной, кошусь на Илью, но он выглядит полностью увлеченным происходящим на экране.

Похоже, парень без задней мысли так расположился, а я уже надумывала себе невесть что. Вот тупица!

Но в то время, как я пыталась уловить на лице Ильи хоть какие-то блики эмоций, неожиданно зацепилась взглядом за его соседку справа. Длинноволосая фифа чуть ли не разлеглась на подлокотнике парня, а он, должно быть, и рад такому открытому интересу со стороны прямолинейной девушки.

Ну, всё! Обойдётся без объяснений!

Я вскакиваю с места, словно ужаленная, чувствуя подкатываемую к горлу вязкую горечь обиды. Но не успеваю сделать и шага, как, не без сторонней помощи, вновь приземляюсь попой на кресло.

– Ты куда? Сейчас самое интересное начнётся! – удивлённо произносит Илья продолжая ловко удерживать за запястье.

– Я… Я… Отпусти! – под его пристальным взглядом, сбивающим с мысли даже в полумраке, не могу нормально ответить.

– Ты этого окровавленного маньячелу с бензопилой испугалась, что ли? – иронично спрашивает парень и, не дожидаясь моего ответа, поднимает вверх подлокотник между нашими сиденьями. А после – неожиданно берет мою ладонь и, уверенно сжимая её в своей, кладёт наши руки на самый край моей легкомысленной юбки. – Ты же в курсе, что это просто краска и актёры. Не бойся, я рядом!

– Я и не боюсь! – настырно заявляю, стараясь высвободить свою конечность, но в ответ на мои трепыхания Илья лишь усиливает хватку и, как ни в чём не бывало, продолжает смотреть фильм.

«Ну же! Встань и уйди, как хотела! Он просто решил, что ты струсила, поэтому и взял за руку. Это не повод сейчас превращаться в растаявшее мороженое, стекаясь лужицей к его ногам. И, тем более, прекрати бесстыдно фантазировать о перемещении его ладони по твоему бедру. Забыла, что у него…»

«Заткнись!» – слишком громко шиплю вслух, перебивая гордый и совестливый внутренний голос. Разумеется, самые любопытные люди заинтересованно оглядываются. Делаю вид, что я тут не при чём, наиграно меряя своим псевдоизумлённым взглядом соседку слева. Ну, а как ещё отвести подозрения?

– Всё в порядке? – наклонившись к моему лицу, интересуется Илья, который, само собой, на этот подленький трюк не купился.

– Тссс! – не глядя на парня, прислоняю указательный палец свободной руки к губам, изображая глубокий интерес к … обряду изгнания Сатаны из молодого парня. Ужас какой! Что за фильм мы смотрим?!

Но Илью так просто не проведёшь.

– Это ты священнику сказала: «Заткнись»? Мне тоже кажется, что он переигрывает, – отсутствие преграды в виде подлокотника позволяет парню сесть ко мне максимально близко. И он зачем-то пользуется этой возможностью, произнося каждое своё слово буквально в миллиметре от моего уха.

Если я сейчас не отодвинусь от него, то точно совершу какую-нибудь глупость, о которой потом буду жалеть. Его спорно невинная ладонь на моем бедре – ещё куда не шло. А тут уже почти губами дотронулся. Он правда не понимает, что испытывает моё самообладание или нарочно издевается?

Неуклюже кашлянув, я игнорирую предположение Ильи и начинаю медленно от него отстраняться. Его ладонь, накрывающая мою, уже давно расслаблена, поэтому я без труда выуживаю руку из ненавязчивого, стыдно признавать, но очень даже приятного плена, и для собственного спокойствия перекидываю конечность на другую сторону.

Моя правая щека ещё какое-то время горит от непонимающего взгляда парня, но я стойко прикидываюсь фанатично увлечённым зрителем этого трэшевого фильма.

«Расслабься, ты всё сделала правильно. Непринужденно выпрямись, забудь про того, кто сидит рядом и всего-то сводит с ума, и попробуй хотя бы под конец разобраться, кто главные герои в этой чёртовой киноленте».

Когда под зловещую музыку на экране начинают бежать титры, я судорожно осознаю, что до сих пор не определилась, как буду дальше вести себя с Ильёй. Ведь мне совершенно непонятны ни его действия, ни моя обострённая реакция на них. Поэтому, затесавшись в толпе выходящих из зала, я боялась даже взглянуть в сторону парня. Но, похоже, он всё это время не отставая шёл за мной.

– Как тебе фильм? – поравнявшись, Илья заглядывает мне в лицо и будто с издевкой в голосе спрашивает.

Блин! Неужели так заметно было, что для восприятия этого фильма мой мозг наглухо отключило.

– Нормально. Но могло быть и лучше, – выдавливаю из себя неопределенный ответ, стараясь не смотреть на Илью.

– С ужастиками у тебя также, как со страхом высоты? Боишься, но упорно борешься?

– Ага, можно и так сказать. А тебе понравилось кино?

– Если честно, не особо. Но ждать чего-то глубокомысленного от фильма ужасов неоправданно. Так что… Сойдёт.

– Угу.

Вот и настал черёд неловкой паузы. Мы уже вышли из здания кинотеатра и, взглянув друг на друга, одновременно застыли у широких стеклянных дверей.

Наверное, Илья думает, как бы помягче от меня отвязаться, поэтому я обязана его опередить. Но не успеваю.

– Ну что, какие у тебя планы? Погода отличная. Может, погуляем?

Он приглашает меня погулять с ним? Вдвоём? Но ведь…

– А ты на машине? – оживленно спросил кто-то беспринципный и корыстный за меня моим голосом.

– Да, но можем пройтись пешком. Если ты хочешь.

– Отнюдь (слово то какое на радостях вспомнила)! Я давно хочу попасть на одну оригинальную выставку скульптур. Вот только находится она в часе езды от города, в их местном парке. А добираться туда общественным транспортом накладно и проблематично – маршрут не ходовой. Под мероприятие, конечно, выделили рейсовый автобус, но он всегда набит битком и отправляется непредусмотрительно редко.

Во время своего воодушевлённого монолога я настолько увлекаюсь, предвкушая бомбические эмоции от выставки, что мои душевные переживания относительно нашего общения с Ильёй, уходят на второй план.

Ну, а что? Просто использую парня в качестве водителя, если он согласится. Ни на что больше я не рассчитываю. Сам же предложил прогуляться. Значит, свободное время у него есть.

– Хорошо, поехали! Только в машине адрес мне назови, – широко улыбнувшись, произносит Илья, покрутив в руке брелок от авто. – И, кстати, отлично выглядишь сегодня.

Только сейчас я замечаю заинтересовано-оценивающий взгляд парня, открыто скользящий по моему телу, и красноречиво задержавшийся в районе фиолетовой мини.

Смущение моментом щедро окрашивает щёки в алый, а походка становится дёргано-скованной.

Гребанная юбка! На тряпки её по возвращению домой пустить, что ли? Всё равно больше не надену – чересчур много внимания к себе привлекает.

Пряча глаза, пробормотала лаконичное: «Спасибо!» и рванула в сторону парковки. Замедлила шаг только тогда, когда поняла, что не знаю, где именно Илья оставил машину. Может, я переоценила свой интерес к этой выставке и не стоит самонадеянно запираться в авто с парнем, рядом с которым мой самоконтроль постоянно даёт сбой? Потом, чуть что, на ходу не выпрыгнешь.

К счастью, почти дорогу до окраины города Илья активно рассказывает мне весёлые истории про своих племянников, и я искренне хохочу над находчивыми проделками шкодливых мальчишек, временно забывая о всех тех сложностях, которые ещё полчаса назад не давали мне покоя. После – мы каким-то образом перескакиваем на тему воспитания детей, выступая в этом вопросе оппонентами, но в итоге неожиданно приходим к компромиссу.

Интересно, Илья будет хорошим отцом? Уверена, что – да. Достаточно вспомнить его увлечённое выражение лица, светящуюся гордостью улыбку и заботливо-ворчливые ремарки, когда он говорит о своих племянниках-двойняшках. Да и ответственный он очень, целеустремлённый. Такой точно будет детям достойным примером.

«Я уже давно живу с девушкой» – громом гремит в памяти, отдавая раскатом прямо в сердце.

– Вот в этом поселке должен быть поворот направо, в лес. Нам туда! – внезапно даже для самой себя вскрикиваю и начинаю активно жестикулировать, когда вижу на указателе знакомое название.

Вообще, про эту выставку я впервые услышала от Анжелки. Коллега, брызжа слюнями восторга, делилась впечатлениями во время «перекура» и настойчиво рекомендовала каждому к посещению. Также она упомянула про короткий путь через лес почти до самого парка, о котором мало кто знает, но который, по её словам, существенно экономит время.

Тогда я была уверена, что не попаду на сию экспозицию, поэтому слушала её вполуха, а сейчас наткнулась глазами на надписьи поймала озарение.

– Навигатор показывает поворот только через тридцать три километра, – приближая карту на девайсе, озадаченно резюмирует Илья.

– Это всем известная дорога, а есть тайная – поуже и покороче, через лес. Анжелка со своим парнем недавно по ней ездила! – крайне бурно доказываю свою правоту, нервно ёрзая на кресле. – Вон она! Поворачивай!

– Хм, ну ладно. Раз ты так уверена…

Даже в такой комфортабельной машине нас то и дело трясёт на бесконечных ямах и рытвинах. Дорога и впрямь выглядит необъезженной и крайне узкой, но Илья не сдаётся, стараясь аккуратно лавировать между худшими из неровностей.

– Может, позвонишь подруге? Уточнишь сколько ехать? Потому что я пока не вижу просвета: одни деревья… – через пять минут таких рискованных для машины манёвров просьба парня вполне обоснованна, но я настаиваю на своём мнении.

– А ты что, думал за секунду срезать получится? Если бы было шибко удобно, все без разбору бы тут катались.

Илья подчинился, но ему всё же стоило настоять на своём. Потому, что ещё через пятнадцать незабываемых минут тряски и бормотания проклятий, мы обречённо уперлись в беспроглядный тупик из массивных сосен.

Парень остановил автомобиль и припечатал меня убийственным взглядом к боковому окну.

Вот чёрт! Здесь абсолютно негде развернуться. Значит, единственный вариант вернуться на нормальную асфальтированную дорогу – это дать задний ход. Но, судя по внезапно заострившимся скулам и чрезмерно раздувшимся ноздрям на лице Ильи, водителя такая перспектива, мягко говоря, не радует.

Я виновато потупила взгляд и, не в силах больше терпеть гнетущее молчание, вышла из машины, чтобы осмотреться.

Изучение периметра в пределах тридцати – тридцати пяти метров, в том числе и меж деревьев, не принесло ничего, кроме шести сбитых от досады поганок и двух, спасённых от этой участи мухоморов, и подтвердило мои худшие опасения – я ошиблась. Здесь нет проезда для автомобиля.

– Прости! – понурив голову, встала у одной из сосен, исподлобья наблюдая за тем, как Илья исследует корпус своего «Тигуана» на предмет царапин.

– Да я почему-то не удивлён! Тебе всегда приходит в голову какой-нибудь абсурд. И ты часто осознаешь это, но упёрто, как баран, до последнего следуешь его указаниям.

– Ты намекаешь на то, что у меня проблемы с головой?

– Я намекаю на то, что могла бы и уточнить информацию, прежде чем горланить, что знаешь куда ехать. Выбираться отсюда будем в полтора раза дольше.

– А ты что, торопишься к своей ненаглядной? Так езжай! Она вообще в курсе где ты и с кем?

– Ладно, Венера, остынь! Я не хотел тебя обидеть. Ничего страшного не произошло. Садись в машину!

– А чего про девушку свою отмалчиваешься? Стыдно стало, что за её спиной ручки другим наглаживаешь? Прогуляться предлагаешь? Даже на загородную выставку согласился отвезти!

– Что-то я не заметил, что ты особо сопротивлялась или отказывалась. К тому же, у меня сейчас нет девушки.

– Ой, правда, что ли? А куда она вдруг пропала?

– Расстались пару недель назад.

– Сочувствую, – тихо соврала, а у самой душа победно пустилась отплясывать брейк-данс под ритм участившегося сердцебиения.

– Как у тебя получается так правдоподобно лгать? – задаёт какой-то подозрительный вопрос Илья, подходя ко мне вплотную. Уперев руки в сосну по обе стороны от меня, парень властно нависает, взглядом требуя честного ответа. – В чём твой секрет?

Обескураженная таким напором и непонятным намёком, я трусливо пячусь назад, но ожидаемо впечатываюсь спиной в шершавый ствол дерева.

– Я не…

– Ты нашла меня спустя столько времени только до того, чтобы извиниться? Серьёзно?

– Нет, я же ещё… А, знаешь что – я жалею что приехала тогда… Что снова тебя увидела… – горько усмехнувшись, решительно поднимаю глаза и сталкиваюсь с ледяной бездной, полной разочарования. Нахмурившись, Илья убирает руки с коры, многозначительно качает головой, словно перед ним маленькое глупое дитя, и, молча отвернувшись, успевает сделать несколько стремительных шагов в сторону машины до того, как я, наконец, осмеливаюсь продолжить:

– Потому что теперь мне до одури невыносимо без тебя, ясно?!

От выкрикнутого признания к глазам подступают слёзы, когда я понимаю, что парню нечего мне ответить. Он так и стоит, замерев в нескольких метрах от своего автомобиля.

Этого и следовало ожидать. Только у меня за два года ничего не перегорело. Только мне, очевидно, предначертано мучаться со своими чувствами по кругу до бесконечности. Должно быть, я с лихвой заслужила всё, что со мной происходит.

Сжав от безысходности кулаки, быстро подхожу к машине с намерением забрать свою сумку и самостоятельно выбираться из этого дурацкого леса. Но не успеваю открыть дверцу, как резко оказываюсь прижата спиной к крепкому мужскому телу.

Удерживая одной рукой за талию, другой – Илья убирает мои волосы в сторону и горячо шепчет на ухо:

– Только попробуй ещё раз сбежать от меня!

После – он ловко разворачивает лицом к себе и, не медля больше ни секунды, жадно впивается в мои распахнутые от неожиданности губы.

Целует яростно, неистово, страстно. Будто злится на меня за что-то, но в тоже время боится, что я не выдержу этой бешеной пытки и выскользну из его тесных объятий.

А мне уже давно совершенно нечем дышать: нос не справляется с внезапно возникшей потребностью в кислороде. Втянуть воздух ртом становится физически невозможно, но самовольно прервать такой долгожданный, чертовки дикий и до безобразия требовательный поцелуй Ильи для меня сейчас сродни преднамеренной остановке собственного, лихорадочно колотящегося сердца.

Парень словно почувствовал это и, нехотя оторвавшись от пылающих губ, временно переключает своё внимание на мою правую щеку, плавно спускаясь к чувствительному участку в области шеи.

От его умелых манипуляций у меня предвкушающее изнывает каждый миллиметр оголенной, но пока ещё не тронутой кожи, подкашиваются ноги и, точно на скоростной карусели, кружится голова. Я цепляюсь за сильные плечи Ильи, как за спасательный круг, и, опьянев от желания, позволяю себе гладить его мощную спину, исследовать наощупь стальной торс и беззастенчиво водить ладонью по идеально прокаченному прессу.

В какой-то момент я не выдерживаю – и сама нахожу губы парня, чтобы вновь раствориться в сметающем остатки разума поцелуе.

Мне становится невообразимо мало только поверхностных ласк. Внутри мучительно беснуется пламя желания и истошно требует заполучить все оттенки удовольствия, которые способен подарить любимый мужчина.

Мои ручонки бесстыже тянутся к футболке Ильи, стремясь как можно скорее снять ненужный предмет одежды и отшвырнуть подальше.

– Давай чуть сбавим темп! – уткнувшись носом в мой лоб, хрипло произносит парень, расплываясь в довольной улыбке. – Ещё одна такая выходка, и я уже не смогу остановиться. А мы посреди леса, если ты вдруг не заметила. Да и на выставку надо же попасть.

– А я не хочу останавливаться! К черту выставку! Мне нравится лес! – и не дождавшись ответа, дерзко оттянув, слегка прикусываю нижнюю губу Ильи, предприняв очередную попытку избавить его от злосчастной футболки.

На самом деле, я себе миллион раз представляла наш первый раз с Ильёй. Куда только не кидала собственная фантазия… Не буду вдаваться в подробности, а то ещё примете меня за извращенку. Но, я всегда мечтала о том, что если это когда-нибудь произойдёт, то обязательно в необычном месте. Никаких душных комнат, свечей, лепестков роз, белых простыней и скрипучих кроватей. Мне хотелось, чтобы каждый из нас навсегда сохранил в памяти этот первый раз друг с другом, ассоциируя с каким-нибудь оригинальным местом. Но даже моё буйное воображение не дошло в вариантах до локации, которую нам уготовила щедрая на сюрпризы действительность.

– Ты уверена? – предостерегающее уточняет Илья, хотя его взгляд уже потемнел до неприличия, а футболка валяется, свисая с края капота.

– А ты? – произношу с вызовом, одёргивая вниз всё ту же, задравшуюся от недавних безумств мини.

И уже через секунду, не разрывая нашего искрящегося зрительного поединка, парень, слегка нагнувшись, хватает меня под ягодицы и, резво подняв над землёй, аккуратно несёт на капот.

Усевшись на футболку Ильи, я нервно разглаживаю юбку, но в тоже время сгораю от нетерпения в ожидании дальнейших действий парня.

Он отчего-то медлит: томительно сканирует меня помутневшим взглядом и, наконец, останавливает его на щеке. Точнее – на мерзком, отталкивающем шраме, уродующем её.

От расстройства я отвожу глаза и собираюсь прикрыть дефект лица ладонью, но Илья опережает меня. Нежно коснувшись щеки, парень аккуратно ведет большим пальцем по неровному рубцу и, игнорируя тотчас проступивший румянец, наклоняется, чтобы мягко поцеловать место увечья.

– Мне тоже плохо без тебя… – произносит у уха и, выпрямившись, вынуждает посмотреть на себя.

От оглушительного смыла его фразы и такого трогательного жеста у меня начинает подрагивать нижняя губа – я вот-вот разревусь. Но Илья не даёт мне это сделать.

Властно потянув на себя, к самому краю капота, он накрывает мой рот жарким поцелуем, заставляя забыть обо всём, что сейчас не имеет значения.

Горячие руки парня нетерпеливо избавляются от моей тонкой блузки, а затем и бюстгальтера. Они по-свойски кружат по обнаженной коже, вызывая трепетную дрожь и нарастающее возбуждение во всём теле. Иногда Илья отодвигается, чтобы обжечь меня голодным взглядом, рвано прошептать слова восхищения и найти новое место для своих сладостных пыток.

Я подаюсь вперёд, чтобы теснее прижаться к твёрдой мужской груди, и острее ощутить головокружительный запах свежести и моря, который ещё два года назад не давал мне спокойно дышать.

Я никогда не была на море, но представляю, что оно пахнет именно так: будоражащим величием и бескрайней свободой. И сейчас, наслаждаясь волнующим ароматом любимого мужчины и его дурманящей близостью, я даю волю инстинктам, разрешая себе проявить инициативу. Раскрепощено касаясь губами, зубами, языком рельефного тела Ильи, ощущаю всю силу его выдержки и, не желая и дальше оттягивать неизбежное, уверенно расстёгиваю пуговицу на мужских шортах.

Уже через мгновение, парень молниеносно стягивает с себя оставшуюся одежду, неуловимым движением руки помогает до конца раздеться и мне, упрямо настояв оставить «сексуальную юбчонку» на талии.

Чёрт, теперь этот мизерный кусок ткани для меня особенный!

Я притягиваю Илью ближе, демонстрируя, что больше не намерена ждать. И буквально через несколько секунд на меня обрушивается огромная лавина новых взрывоопасных ощущений, граничащих с эйфорией, навсегда сметая те жалкие осколки скудных впечатлений, которые мне не посчастливилось получить до.

Моё разгоряченное тело податливо подстраивается под выбранный Ильей ритм, охотно отзывается на каждое его движение вспышкой необузданного восторга и умоляще требует дать выход нарастающему с бешеной скоростью напряжению. Впившись ногтями в широкую спину, я запрокидываю голову назад и, выкрикнув что-то бессвязно – восхищенное, возношусь прямиком к небесам, чувствуя, что Илья также стремительно следует за мной.

– А дождь давно начался? – немного прийдя в себя, выглядываю из-под руки парня, до сих пор удерживающего меня в своих объятьях.

– Понятия не имею… – заглянув мне в глаза, не сразу отвечает он и, самодовольно ухмыльнувшись, чмокает в нос.

Почти всю обратную дорогу до города я благополучно проспала на переднем сиденье. Самой невдомёк, почему так сильно устала. Видимо, давно в моей жизни не было такой бури многогранных эмоций. Точнее – никогда.

С Ильей мы пока ничего не обсуждали, ни о чём не договаривались. Но это не тяготило, потому что я чувствовала, что отныне всё обязательно изменится в лучшую сторону.

Уже у самого моего дома у парня зазвонил мобильник. Оказалось – сестра. Она минут пять его в чём-то старательно убеждала, и по последним фразам разговора я поняла, что Илья сейчас поедет к ней.

Расстроилась… Смысл скрывать? Но приставать с расспросами и нытьем не стала: надо – так надо. Илья пообещал вернуться ко мне сегодня, как только разберётся с возникшим форс-мажором, и, многообещающе поцеловав в губы, уехал.

Хорошо. Главное, что он хочет быть рядом.

Приняв ванную и немного прибравшись, я обнаружила, что уже десять вечера и, не выдержав, сама позвонила Илье. Он уверил меня, что через полчаса выедет от сестры. Отлично. Но голос его показался наредкость растерянным. Надеюсь, расскажет мне по приезду, что у них там стряслось.

А пока я решила приготовить ночной ужин из того, что нашлось в холодильнике. Негусто, но и нечего на ночь глядя много кушать.

Управившись за час, врубила ноут, чтобы посмотреть есть ли в «сети» Лиля. На мои звонки и смс она не отвечала, поэтому я хотела поймать её в соцсетях, чтобы эмоционально отчитать, а потом восторженно поблагодарить. Всё-таки, она суперская подруга, хоть и со своими тараканами. С другой стороны, а у кого их нет?!

Но и в интернете Лили не было. Наверное, с Олегом где-нибудь зависают. Ладно, досмотрю тогда давно забытый сериал.

Хотите – верьте, хотите – нет, но у меня возникло дурное предчувствие сразу, как только я осознала, что уже полночь, а Илья так и не приехал. Неописуемое ощущение чего-то плохого, что уже непременно должно было случиться, тягостно повисло в воздухе, камнем легло на сердце.

В панике я начала набирать его номер, но парень не брал трубку.

Так, не накручивай! Может, просто чуть дольше задержался у сестры и не слышит телефон.

Отвлекая себя очередной серией, вздрогнула, когда на дисплее моего мобильника высветился незнакомый номер.

Дрожащим от окутавшей меня тревоги пальцем, не сразу попала на зеленую кнопку, чтобы принять вызов.

– Венера? – уточнил равнодушный женский голос, от тона которого захотелось сжаться в комок.

– Да.

– Вас беспокоят из пятой городской больницы. Кем вы приходитесь Угольникову Илье Анатольевичу?

Глава 29

Я как одержимая металась по узкому мрачному коридору перед отделением реанимации, беспощадно кусая губы и расцарапывая руки в кровь.

Каждая из пробегающих мимо медсестер считала своим долгом сделать мне колкое замечание, строго призывая сесть и успокоиться. Для вида я послушно подчинялась, раздраженно понимая, что если начну грубить или пререкаться, то меня запросто выгонят отсюда. И тогда точно с ума сойду от отчаяния и безысходности. Ещё и сестра Ильи может объявиться с минуты на минуту, мгновенно раскрыв мой обман о родстве с её братом и поставив под угрозу моё прибывание здесь. Я этого однозначно не вынесу.

Мне кажется, что проходит целая вечность прежде, чем из двери отделения показывается нужный врач и буквально на бегу обрушивает на меня поток неподъёмной информации.

«Кровопотеря второй степени тяжести… Закрытая черепно-мозговая травма… Перелом рёбер… Сделали операцию…» – отголоски каких-то отдельных фраз нестерпимо сдавливают виски, тотчас вызывая удушье и тошноту.

Из-за колотящей нервной дрожи и непрекращающегося шума в ушах я оказываюсь не в состоянии воспринимать его слова и, судорожно глотая слезы, по несколько раз переспрашиваю одно и то же.

Мужчина, очевидно, сильно торопится и уже откровенно сердится, поэтому остановившись у служебного лифта, коротко выдаёт:

– Вашему брату ещё повезло – считайте, что в рубашке родился. Не каждого из такого рода ДТП до больницы живым довозят. Да и операция прошла успешно. Часа через три-четыре, может, и бодрствовать уже будет, насколько это возможно при его травмах. Попросите медсестёр связаться с вами, если появятся новости, или я дам добро на посещение. А сейчас езжайте домой.

Домой? Нет. Я там в одиночестве, в неизвестности, буду точно раненый зверь в клетке биться. Без вариантов остаюсь тут. Вдруг Илья раньше придёт в себя, или срочно что-то понадобится. Но то, что врач настроен оптимистично, меня ощутимо приободрило. Даже дрожь начала потихоньку отпускать, и дыхание восстанавливаться.

Илья сильный, он обязательно скоро поправится. Всё у него будет хорошо… У нас будет.

Переговорив с медсестрой, я изо всех сил пытаюсь взять себя в руки, сдерживая очередной поток слёз, и спускаюсь в вестибюль на первый этаж. Ко мне сразу обеспокоено подбегают Олег и Лиля, одновременно спрашивая: «Как он? Что говорят?»

Озвучивая всё, что запомнила из слов врача, я снова срываюсь и плачу.

Мне безумно жалко Илью, невыносимо больно и страшно за него. Сердце мучительно разрывается от мысли, что он беспомощно лежит в реанимации с кучей порезов, ушибов и более серьёзных травм… Что ему очень плохо, и он там совсем один. А когда я осознаю, что в этой аварии Илья мог погибнуть – по коже молнией проносятся ледяные мурашки, лёгкие тотчас сковывает от липкого ужаса. И новая волна истерики накрывает с головой, не стесняясь терзать меня у всех на виду.

Лиля снова крепко обнимает: гладит по спине, волосам, успокаивает, как может. Она и так всю ночь провела со мной, заставляя надеяться на лучшее и удерживая меня от совершения необдуманных глупостей. И только благодаря ей, через Олега, удалось дозвониться до родственников Ильи и сообщить им о случившемся. Ведь мне из больницы позвонили именно потому, что никто из очевидных контактов членов семьи в телефоне парня не брал трубку, а мой номер был последним в списке входящих вызовов.

Вот я с ходу и соврала, что являюсь Илье родной сестрой, чтобы узнать, что произошло. Но девушка, сотрудник больницы, равнодушно сказала лишь то, что парень попал в аварию и находится в реанимации. Больше она в подробности не вдавалась, резко предупредив о том, что до утра приезжать в пятую городскую бессмысленно – всё равно не пустят.

Как только прервалось соединение, на меня тяжелой стеной обрушились бешеный страх и жуткая паника: грудь будто прессом сдавило, кости начало нещадно ломить, горло закупорил гигантский ком, в глазах потемнело. Если бы не саднящая внутри боязнь потери, я бы непременно рухнула в обморок. Но взамен, обхватив себя руками, вскочила и невидящими глазами рыскала по комнате в надежде понять, что мне делать. Что я могу сделать?

Авария… – звонко трещало в голове, оглушая кошмарным смыслом.

«Он попал в аварию и сейчас в реанимации. Моя бабушка умерла в реанимации.

Боже мой, Илья! Пожалуйста, пожалуйста, только живи! У нас же ещё вся жизнь впереди. Не смей оставлять меня! Утрату ещё одного близкого человека я просто не переживу. Если с ним что-то случится, я точно умру!» – истошно молилась сквозь слёзы всем-всем высшим силам, вцепившись зубами в свою ладонь.

Не знаю сколько времени прошло прежде, чем я рискнула выбраться из коматоза и додумалась позвонить Лиле. Подруга тут же примчалась, поставив на уши и Олега.

Всё утро мы втроём нервно караулили у больницы и, как только охранник разрешил войти, вломились в вестибюль. А дальше я уже сама бегала, искала, узнавала, так как ребят категорически не пускали.

– Ты же сама сказала, что операция прошла успешно! Прекрати плакать! – не сдаваясь, Лиля стискивала меня в своих объятьях ещё сильней. – Думаешь, когда Илья проснётся, ему будет приятно видеть тебя в таком убитом состоянии? А ну, соберись! Олег, пожалуйста, принеси ей из автомата что-нибудь попить.

Но я ещё громче всхлипывала, утыкаясь лицом в многострадальную футболку подруги.

– Пойдём, присядем! – решительно скомандовала Лиля и за руку потащила меня в сторону металлической скамейки. – Тебе нужно успокоиться.

Как только мы коснулись прохладной жесткой поверхности, подруга вдруг оживилась и, дёрнув меня за запястье, заговорщицки шикнула:

– А кто это к Олегу подлетел? Не сестра ли Ильи, случаем? Смотри! Очень похожа.

Я поднимаю свои зарёванные глаза и узнаю в тревожном выражении лица девушки, активно беседующей с Беглецом, схожие с Ильёй черты. Точно его сестра.

– А кто это с ней? Подруга, что ли? – никак не уймётся Лиля, подозрительно щурясь в сторону внезапно образовавшейся троицы. – Не слышно, о чём они говорят. Подвинемся ближе.

И не дождавшись моей реакции, привстает и тянет меня за собой, передвигаясь вдоль пустой скамьи.

Со стороны, должно быть, это выглядит крайне странно, но Олег стоит к нам почти спиной, неизвестная девушка тоже. И только сестра Ильи может заметить перебегающих с места на место неуравновешенных особ, но ей сейчас явно не до этого. Её взволнованный взгляд полностью сфокусирован на Беглеце.

Через несколько секунд мы оказываемся совсем близко и теперь отчётливо слышим их разговор.

– … Врач сказал, что его жизни ничего не угрожает? Когда к нему пустят? – обеспокоено интересуется сестра Ильи, нервно зажимая в руке мобильник.

– Есть вероятность, что через часа три-четыре… Но не факт.

– Я всё-таки сама сбегаю, поговорю с врачом. Может, надо какие-то медикаменты купить или ещё что… Ты уже уходишь?

– Нет, пока здесь. Шёл за кофе.

– Тогда увидимся позже. Спасибо за поддержку!

Олег быстрым шагом продолжает свой путь к автомату, а мы с Лилей, переглянувшись, становимся свидетелями окончания разговора.

– Меня, наверное, не пустят, – подаёт голос шатенка, поправляя на плече сумку. – Обычно же только родственников пропускают.

– А ты и есть родственница: невеста Ильи как-никак, – уверенно отвечает сестра, а я мгновенно напрягаюсь.

– Это всё из-за меня, – после небольшой паузы, самоотверженно произносит «невеста». – Не надо было приезжать сюда без предупреждения. Тогда бы Илья не психанул и сейчас бы не лежал в больнице.

– Не говори глупости! Он просто растерялся и уехал подумать. Никто из нас, к сожалению, не застрахован от несчастных случаев…

– А я почти уверена, что у твоего брата кто-то есть… – невпопад выпаливает шатенка, вновь поправляя ручку свой сумки. – И, скорее всего, он был с ней, когда ты вызвонила его.

– Ох, это точно исключено! Тебе, видимо, от расстройства дурные мысли в голову лезут. Ты первая, с кем Илья нас познакомил и так долго жил вместе. Да и нашим родителям ты очень нравишься. Так что – не выдумывай! Я не знаю, что вдруг нашло на моего братца, и почему он решил с тобой расстаться, но это большая ошибка. Вот увидишь, Илья поправится и точно признает её. И гулять нам на вашей свадебке… Но сейчас пойдём искать врача. А то Олег ничего конкретного не сказал…

– Ты иди, а мне что-то нехорошо – слабость. Я здесь на скамейке подожду: таблетку пока выпью. Если что – позвони.

Сестра Ильи поспешила в сторону стойки охраны, а шатенка модельной походкой продефилировала мимо наших с Лилей вытянутых лиц и села через скамейку от нас.

– Что теперь делать будешь? – толкая меня в бок, шепотом спросила подруга. – Это, очевидно, бывшая Ильи. И что-то мне подсказывает, что она так просто его не отпустит.

Я украдкой смотрю на идеальный профиль девушки, не решаясь оценить её в открытую. Потому что уже, вне всяких сомнений, она лучше меня: выше, стройнее, красивее. У неё шикарные волосы и потрясная фигура. Да и ведёт себя шатенка так, словно весь мир у её ног. У меня нет шансов перед ней.

Чувство досады из-за собственного несовершенства и жгучей ревности к незнакомой девушке переплетаются в груди, затягивая невидимую удавку на моей шее. Я хватаюсь за горло, силясь сделать глубокий вдох.

– Так, спокойно! – Лиля убирает мои обмякшие руки и отрезвляющим хлопком по щеке заставляет посмотреть на себя. – Даже не смей думать, что она ему больше подходит.

– Но это так! – снова всхлипываю, но подруга начинает трясти меня за плечи.

– Ничерта подобного! К тому же, Илья уже выбрал тебя. Если ты сейчас дашь задний ход, я перестану тебя уважать. Серьёзно… Ладно, может, не перестану, но не пойму. Парень в больнице лежит, а ты его хочешь бросить?!

– Ни за что! – твёрдо заявляю, почувствовав какую-то незримую внутреннюю силу. – Я уже один раз из-за своей дурости чуть не потеряла его. Больше этого не повторится! Только, если он сам от меня откажется…

Лиля удовлетворенно сжимает мою ладонь и радостно подмигивает. Как раз в этом момент возвращается Олег с двумя пластиковыми стаканчиками и вручает каждой по одному. Поблагодарив парня, аккуратно делаю глоток так себе напитка.

– Венера? – доносится со стороны, где сидела шатенка, и я вздрагиваю, чуть не пролив на себя содержимое картонного стакана.

Напряжённо поворачиваюсь на голос и сразу узнаю её лицо. Кира. Твою ж!

Девушка, тем временем, перебирается на соседнюю скамью и вполне дружелюбно улыбается.

– А я ещё думаю: ты – не ты. Так выросла. Привет! Как дела? Учёбу уже закончила?

– Привет, – сухо отвечаю, абсолютно не понимая, как реагировать на такой коварный поворот судьбы. – В июне диплом получила. Всё нормально.

– А здесь что делаешь? – непринуждённо интересуется старая знакомая. И ведь по ней сейчас не скажешь, что она переживает за Илью. Настроение будто отличное: лицо сияет, Олегу вовсю глазки строит, кокетливо поправляя бретельку на топе. Что вообще происходит?! Как это всё мерзко и нелепо.

Готова поклясться, что я слышала, как клацнули Лилины зубы. Она тоже заметила неадекватное поведение бывшей Ильи и от души прожигала её гневным взглядом.

– Так мы все к Илье! – зачем-то вмешался в разговор Беглец. Венера – его девушка.

– Кто, прости? – надо было видеть, как зловеще искривилось ещё недавно совсем милое личико. – Мы сейчас точно об одном Илье говорим?

– Ну да! – немного помедлив, ответил Олег.

Почти на десять секунд воцарилось тягостное молчание. Я понятия не имела, как из всего этого теперь выкручиваться. Вот так ситуация…

– Врач сейчас на какой-то операции. Поговорить не удалось! – внезапно произнесла сестра Ильи, появление которой никто из нас не заметил. – Сказали, что через час освободится.

– Лиза, а ты знаешь эту девушку? – каким-то неестественно растянутым тоном, поинтересовалась Кира, вскочив со скамьи.

Сестра Ильи взглянула на меня с неприкрытым любопытством.

– Что-то не припоминаю…

– Правда? А мне только что посчастливилось узнать, что Венера, оказывается, с какого-то перепугу, девушка Ильи, – съязвила шатенка, воинственно уперев левую руку в бок.

– Она и есть его девушка. А вот ты уже в прошлом, милочка. Зря приехала. Илья любит Венеру. Давно, кстати! – сумбурно вступилась за меня подруга, пока я не могла справится с шоком.

– Что тут происходит? Ничего не понимаю. Олег? – затребовала объяснений сестра Ильи, повторно смерив меня изучающим взглядом.

– Эээ… Я сам теперь ничего не понимаю. В чём проблема то? Илья встречается с Венерой.

В общем, мы ещё долго выясняли отношения. Но после того, как Кира сказала мне: «Ты страшная неблагодарная лохудра! Когда моя мама узнает, что ты спишь с моим женихом, то явно проклянет и горько пожалеет о том, что помогала доставать дорогостоящие лекарства для твоей умирающей бабки», – я больше не сдерживалась в выражениях и заявила ей прямым текстом, что буду бороться за Илью до конца, когда он поправится. А сейчас, все эти распри дико неуместны. Главное, чтобы парень как можно быстрее вернулся к нормальной жизни.

Неожиданно, но, казавшаяся до этого категоричной, Лиза поддержала меня, призывая не устраивать скандал, а лучше подумать о том, как помочь Илье скорее выздороветь. На что Кира нецензурно выругалась. Затем, смерив нас всех презрительным взглядом, гордой походкой поспешила к выходу из больницы. Сестра Ильи звала её, пыталась остановить и вразумить, но шатенка грубо послала её вместе с братцем и, задрав нос, наконец, вышла из вестибюля. Как же Илья столько времени жил с той, которой совершенно плевать на него?! Раньше я считала её неплохой девушкой. Видимо, люди всё же меняются. И не всегда в лучшую сторону.

В этот день к Илье нас так и не пустили. Врач сказал, что парень ещё слаб и, проснувшись, почти сразу вырубается вновь.

На следующее утро, я приехала в больницу вдвоём с Лилей. Олег обещал подскочить чуть позже. И, признаюсь, выдохнула с облегчением, когда подруга обратила моё внимание на то, что сестра Ильи приехала сюда вместе с родителями, но без Киры.

А, какого же было моё удивление, когда Лиза, спустившись с отделения, направилась прямиком ко мне.

Вполне себе приветливо поздоровавшись, она улыбнулась и сказала фразу, от которой у меня участилось сердцебиение и подкосились колени:

– Илья хочет тебя видеть. Просил позвать.

Я неслась по стёртым ступенькам как сумасшедшая и, получив одобряющий кивок от доктора, нетерпеливо потянула дверь на себя.

Илья, бледный, с перебинтованной головой и многочисленными царапинами на лице, неподвижно лежал на кровати в окружении какой-то страшной аппаратуры и нескольких капельниц.

Заметив меня, ладонями размазывающую слезы по щекам и мнущуюся у его ног, он улыбнулся одними лишь уголками губ и тихо произнёс:

– Да брось ты! Это всё антураж. Через месяц на скалодром лазать пойдём. Я тебя в два счёта сделаю!

И ведь не обманул.

Эпилог

Восемь месяцев спустя.

– Я совершенно не нравлюсь твоей маме. Она нарочно задевает и провоцирует меня! – поставив свой небольшой синий чемодан около такси, опускаю взгляд и решаюсь-таки ответить правду Илье на вопрос: «Чего это ты у меня сегодня такая хмурая?» – Зря я вчера согласилась ехать к твоим родителям на ужин. Теперь весь отпуск буду думать над тем, что именно делаю не так.

– Нашла из-за чего расстраиваться, – загрузив наши вещи в багажник, Илья подходит ко мне вплотную, обнимает за талию и пытается заглянуть в глаза. – Даже у меня никогда не получается на все сто угодить своей матери, поэтому я уже давно забил на попытки соответствовать её надуманным критериям идеального сына. Ну, а насчёт того, что намеренно придирается к тебе – по возвращению поговорю с ней лично.

– Нет, не надо. Не хватало ещё, чтобы она подумала, что я ябедничаю и настраиваю тебя против неё. Мне просто хочется найти подход, понять, что конкретно её так раздражает…

– Венера, я прекрасно знаю свою маму и эти проверенные годами манипуляции. И, если в детстве я по глупости проглатывал её навязанное мнение, принимая за своё, то сейчас послушный сын, самую малость, вырос и в состоянии самостоятельно сделать выбор. То, что он ей не нравится – это её проблемы. Мальчишки, вон, от тебя в восторге. С Лизой и отцом вы тоже прекрасно ладите. Думаю, со временем она смирится. В конце концов, я счастлив с тобой. А больше её ничего волновать не должно. Поехали уже! Не то – опоздаем.

Ну, вот как после таких убедительных слов можно продолжать грустить или сомневаться? А как удержаться и не набросится с поцелуями на чертовски идеального парня, который утверждает, что именно ты – такая странная и ни разу не топ-модель, делаешь его счастливым?

И вообще, после того, как Илья вернулся в мою жизнь, она головокружительно изменилась в лучшую сторону: работу хорошую нашла буквально сразу, с ремонтом за пару недель расквитались. А для души я записалась на курсы графического дизайна, о которых когда-то давно грезила, но всё никак не могла собраться.

Однако, самое главное и важное событие – мы с Ильёй вот уже как полгода живем вместе в его новой квартире. Мою же – очень удачно сдаём.

Не буду сочинять, что у нас не возникает недопониманий и трудностей на фоне общего быта. Но всё это такие незначительные, зачастую переведённые нами же в шутку мелочи, по сравнению с переполняющими меня чувствами радости, счастья, любви и безопасности, которые я испытываю только рядом с ним.

– Эээ… Почему мы заезжаем на территорию аэропорта? – оторвавшись от разговора с Ильей о вчерашнем турнире по боксу (Да-да! Теперь, благодаря парню, я в этом немножко разбираюсь), случайно замечаю в боковом окне внушительное здание с объёмной белой надписью.

На секундочку, мы собирались ехать на поезде на наш отечественный курорт. Правда, сейчас там относительно прохладно и не искупаешься… Но я безумно хотела в свой первый отпуск, наконец, увидеть море: почувствовать запах, полюбоваться простором, погулять по набережной.

Илья хоть и упирался перспективе трястись двое суток в плацкарте, настаивая на перелёте куда-нибудь за границу, но не смог мне отказать. По крайней мере, до подозрительного вида из окна такси я думала именно так.

Машина остановилась на парковке, а мой вопрос наглым образом остался висеть в воздухе. Илья, лукаво улыбаясь, вылез из автомобиля и, обогнув его, галантно открыл дверь с моей стороны.

– Вылезай, приехали!

– Но ведь… Ты что задумал?! Знаешь же, что я ни разу не летала на самолёте и боюсь высоты.

– Не буду произносить вслух эту слегка пошлую фразу про первый раз, но пора уже это исправить. Выходи! Не задерживай таксиста.

А этот самоуверенный засранец всё продумал. Прекрасно понимал, что я не стану выяснять отношения при постороннем человеке.

Шумно выдыхая, послушно выползла из машины, но ладонь Ильи не приняла.

Ничего! Сейчас заберём вещи, отойдём куда-нибудь подальше, и я ему устрою.

– Может, уже объяснишь, что всё это значит? – догнать парня мне удалось только в здании аэропорта, у пункта досмотра.

– Конечно. Мы летим в Тайланд. Дай сюда свой чемодан, я кину его на ленту.

– Илья! Это не смешно, если ты шутишь. Отдай мой билет на поезд и лети один куда хочешь.

– Нет никаких билетов на поезд – я их сдал. Потому, что это извращение ехать на море только для того, чтобы посмотреть на него со стороны. К тому же, на Пхукете удивительно красивая природа и очень дружелюбные местные жители. Зуб даю – тебе там очень понравится! – и самодовольно улыбается во все свои обворожительные тридцать два.

Сейчас я ударом с локтя заранее выбью этот лишний зуб. Моему возмущению нет предела! Даже слова подходящие затерялись в памяти, не позволяя выразить свои эмоции.

Я недовольно дернула парня за руку, чтобы отойти в сторону для продолжения нашего разговора. Он подчинился, передвинувшись вместе с нашим багажом в менее оживленное место.

– Ты издеваешься надо мной, да? Разве можно так подставлять человека, который до чёртиков боится высоты? Я ни разу не летала на самолете. А вдруг у меня сердце лопнет от страха?

– На борту во время полёта высота не ощущается. Ничего у тебя не лопнет. Даже маленькие дети с удовольствием летают, если нет противопоказаний. И мне врач после всех моих травм дал добро на перелёт. Я очень хочу, чтобы ты побывала в этой необыкновенной стране и поплескалась в тёплом море. Доверься мне! – Илья держит меня за руки и смотрит в глаза так пронзительно и искренне, что все мои страхи и неуверенность рассеиваются. Я ему безоговорочно верю и, кажется, уже совсем не злюсь. Точно! Даже мои губы без спросу растянулись в ответной улыбке. Чёртов гипнотизёр! Как ему каждый раз удаётся убедить меня в своей правоте? Он, определенно, владеет какими-то магическими техниками и прочими колдовскими штучками.

– Но у меня с собой нет загранника! – я вдруг всполошилась, вновь услышав непрекращающийся галдеж вокруг нас.

– Разумеется, ведь он у меня! – и снова эта улыбка победителя по жизни.

– Вот, значит, к чему была такая спешка сделать мне загранпаспорт. Совсем не для того, чтобы в Финляндию на денёк скататься…

– Ага. Ты у меня смышлёная не по годам, – наклонившись к моему уху, насмешливо произносит Илья и, воспользовавшись заминкой, игриво целует в нос. Почему именно в нос – даже не спрашивайте. У каждого свой фетиш.

Когда мы прошли досмотр, сдали багаж и заняли очередь на паспортный контроль, меня ждал очередной сюрприз. Блин, от первого-то ещё не отошла!

Я почти сразу узнала девушку, стоящую впереди нас и отвечающую на формальные вопросы сотрудника пограничной службы. Перед тем, как пройти дальше, она повернулась и подмигнула мне.

– А что здесь делает Лиля? – якобы непринуждённо поинтересовалась у Ильи, который, беззастенчиво обнимая меня со спины, уткнулся носом в мои волосы.

– Уже разглядела, что ли? Глазастенькая моя. Они с нами летят отдыхать.

– Надо же. Какое удивительное совпадение! Они?

– Ну да. Лиля и Беглец. В последний момент решили присоединиться.

– Почему у меня такое ощущение, что всё самое интересное всегда проворачивается втихую, за моей спиной?

– Не знаю даже… О, ты следующая. Иди! – и подталкивает в сторону окошка службы контроля.

Когда в мой свеженький паспорт влепили печать, я вошла в следующее помещение. И сразу встретилась взглядом с моей, внезапно ставшей очень скрытной подругой, в одиночестве подпирающей стенку.

– Ну, здравствуй, тихушница! Где твой Беглец? Мне тут Илья минуту назад проговорился, что вы с нами летите.

– Привет! Отлично выглядишь! Прям цветёшь и хорошеешь на глазах. Хотя, ничего удивительного. С таким, как Илья…

– Ты мне зубы не заговаривай. Почему скрыла от меня, что Илья на какой-то там Пхукет лететь собрался? Мы же с тобой позавчера виделись. Я, быть может, морально бы пока настраивалась на перелёт.

– Так это же приятная неожиданность. К тому же, меня просили содействовать молча.

– О, привет! – к нам подошёл Илья и потрепал Лилю по плечу. – Отлично сработано. Как всегда.

И, кажется, он ей подмигнул.

– Что значит, как всегда? – скрестив руки на груди, прищурилась и развернулась лицом к своему парню.

– Всем привет, кого не видел. Нам уже пора на посадку! – так не вовремя откуда-то вернулся Олег и заставил отложить мой вопрос до лучших времён.

Потому что, чем ближе мы подходили к стойке с двумя приветливыми девушками в униформе, тем больше у меня немели пальцы рук и подгибались колени. Там уже было не до допросов.

А, когда нам вручили обрывки посадочных талонов, я готова была сломя голову бежать назад, лишь бы не заходить в этот страшный рукав (Если верить занудной поправке Ильи – это называется телескопический трап!), соединяющий наш самолёт с зданием аэропорта.

Парень, видимо, почувствовав моё отчаянное желание смыться, крепко взял за руку и, внушая какую-то чепуху, начал подталкивать в нужном направлении.

Почему все остальные пассажиры выглядят так радостно и безмятежно? Щебечут себе преспокойно, смеются. Будто не станут в скором времени заложниками огромной летающей машины. Неужели я одна такая неисправимая трусиха?

– Всё хорошо, верь мне. По статистике самолёт – один из самых безопасных видов транспорта в мире, – продолжает успокаивать Илья, подгоняя меня сзади по тесному проходу между сиденьями. – Вот и наши места! Давай, проходи к иллюминатору. Венера, согни, пожалуйста, ноги в коленях, чтобы присесть.

Убедившись, что я не реагирую, ощущая себя задеревеневшим от паники Буратино, парень силой усаживает меня на нужное место.

– Я не смогу! Давай уйдём отсюда! – начинаю судорожно лепетать, вцепившись в руку парня мертвой хваткой.

– А как же борьба с твоей фобией? Поверь, после взлёта, когда самолёт наберёт нужную высоту, ты и не заметишь, что летишь.

– А, если замечу, то что? Можно будет сойти в любом понравившемся месте? С ноги дверцу открыть и выйти?

– Так, Венера! Посмотри на меня. Сделай глубокий вдох и выдох. Я, кстати, барбариски прихватил, чтобы уши меньше закладывало. Хочешь?

– О, классные у вас места: отдельные два! – в проходе неожиданно нарисовалась Лиля. – А у нас с Олегом через одно, там, где четыре рядом. Венерочка, ты в порядке? Какая-то бледная.

– Она немного волнуется, – бодро отвечает за меня Илья, поглаживая по дрожащей коленке.

– Ммм, барбариски. Возьму нам с напыщенным типом парочку! – подруга берет несколько штук и, пообещав, что скоро увидимся, куда-то удаляется.

– Кстати, – вдруг вспоминаю я, пытаясь отвлечься от пугающих мыслей, – а что значило твоё «как всегда», сказанное Лиле в здании аэропорта? Как будто она и до этого была с тобой заодно в каких-то авантюрах против меня?

– Ты правда хочешь знать, Венчик? – довольно прищурившись, подтрунивает Илья.

– Не называй меня так. И да, проясни, пожалуйста, этот момент. Что за общие секреты у вас за моей спиной?

– Да нет никаких секретов. Что ты себе там уже надумать успела? Я всего лишь имел в виду нашу с тобой случайно подстроенную встречу в кинотеатре, – слово «случайно» Илья выделил пальцами в кавычки.

– Ты типа благодарен им с Олегом или… Только не говори, что…

– Ну, я же говорю – смышлёныш! – парень уже вовсю смеётся. – Да, это я тогда попросил Лилю организовать встречу с тобой.

– Ах, ты! – толкаю парня локтем в бок и не могу скрыть улыбку, но в этот момент стюардессы просят пристегнуть ремни. Нервозность возвращается.

Илья держит меня за руку всё время, пока самолёт едет к взлетной полосе, разгоняется и взлетает. Страх сменяется бешеным восторгом. Он не врал. Высота действительно не чувствуется.

Когда я уже поняла, что всё будет отлично, осмелилась даже посмотреть в окно.

Как же круто парить над облаками! Слов нет, эмоции зашкаливают.

– Ты самый лучший! – пододвинувшись ближе к парню, шепчу ему на ухо и, не встретив сопротивления, долго целую в губы. – Спасибо!

– Оу, а ты не слишком разошлась? Мы всё-таки здесь не одни, – нехотя оторвавшись от меня, Илья в привычной манере причитает.

– И что? Я хочу, чтобы та брюнетка, которая сидит через проход от тебя, перестала хлопать ресницами в нашу сторону и раздевать моего парня взглядом, осознав, наконец, что ты занят.

– Ха-ха! Тогда тебе придётся постоянно со мной целоваться. В салоне этого самолета полно желающих взглянуть на мой голый торс, – и, усмехаясь, демонстративно поглаживает свой пресс через футболку.

– Ага. Особенно вон тот лысый мужик в бордовом трико жаждет познакомиться.

– Ты такая глупышка, когда ревнуешь! – Илья, отстегнув ремень, сгребает меня в охапку и нежно касается губами щеки. – Знаешь же, что отныне мне интересна лишь одна мелкая вредина, перед которой разрешило обнажаться сердце. И это – ты.

Бонус

Пять дней спустя.

– Нет, нет и ещё раз – нет! Как тебе в голову взбрело, что я могу на это согласиться? – пыхтя от возмущения, решительно развернулась и пошагала в обратную сторону от скалы. – Подумать только – целых три часа сюда ехали ради того, чтобы столкнуться лицом к лицу с высоченной каменной глыбой? Ну уж нет! Такие развлечения не для меня! Теперь понятно, почему Лиля с Олегом категорически отказались составить нам компанию на этой экскурсии. Они, как всегда, знали, что ты задумал.

– А, если я скажу, что там, наверху, тебя ждёт кое-что интересное? Высоченная глыба? Венера, здесь не больше пятнадцати метров. Маршрут для новичков. К тому же, я нашёл для нас самого лучшего инструктора. Знакомься, это Сомбун.

Вдруг откуда ни возьмись перед нами возникает подтянутый улыбчивый таец, волоча на спине огромный рюкзак. Подозреваю, что со снаряжением.

– Саватди кап! Хай! Прывиет! – здоровается мужчина и тут же принимается разбирать содержимое своего рюкзачища.

– Илья, ты что, забыл, как я тогда позорилась на скалодроме? Из меня альпинист, как из тебя балерина!

– Знаешь ли ты, что вдетстве мама водила нас с Лизой в танцевальный кружок?

– Не продолжай! Я серьёзно не полезу.

– Сомбун проведёт подробный инструктаж на английском и всегда будет рядом, начеку. Тебе не о чем переживать. Особых навыков для восхождения по преимущественно пологой поверхности не требуется.

– А что там такого интересного наверху? Хотелось бы знать, стоит ли игра свеч? – уперев руки в бока, приоткрываю занавес бурлящего во мне любопытства.

– Сюрприз, который должен тебе понравиться.

– Подарок, что ли? Только не говори, что спрятал там новый смартфон. Я сто раз тебе говорила, что мне не нужен телефон. Нынешний меня вполне устраивает. Или что-то другое: очевидно невероятное? Огромные говорящие насекомые, щедро угощающие всех добравшихся чаем? Слоны, синхронно танцующие лезгинку? Карликовые крокодилы, оттачивающие мастерство игры в шахматы? Если нет, то это восхождение навряд ли стоит моих мучений.

– Может, не будешь гадать, а поднимешься вместе со мной и сама всё узнаешь?

Поругалась, поплевалась, повозмущалась, но, в конце концов, сдалась. Любопытство победило. Да и, повторно оценив масштаб и поверхность каменной стены, я вынуждена была признать, что она не такая уж высокая, страшная и, на самом деле, далеко не крутая.

И вот, спустя два с половиной часа моих трясущихся ножек и ручек, побед и разочарований, я, выжатая как лимон, но довольная собой, вместе с Ильёй и Сом… как-то там его, наконец, покорила эту вершину.

Обессилено повиснув на своём парне, я не могла поверить, что открывшийся вид – реальность, а не фантазия моего расплавившегося под головным убором мозга.

Вау! Это один из тех пейзажей, про который говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Восхитительно бирюзовое море в окружении невысоких, покрытых сочной экзотической зеленью скал, от естественного буйства красок которых, изо всех сил стараешься открыть глаза как можно шире и дышать глубже и интенсивнее.

– Ну, как тебе? – интересуется Илья, поправляя съехавшую набекрень кепку на моей голове.

– У меня снова нет слов… – зачарованно произношу, не открывая взгляда от манящей водной глади.

– Это ещё не всё. Посмотри, слева от тебя, в нескольких шагах, должна лежать небольшая коробка.

И, действительно, недалеко от себя нахожу разноцветную подарочную коробку с кучей моих любимых мятных леденцов внутри. Сразу радостно открываю один из них и оправляю в рот.

– Внимательней смотри! – подсказывает Илья, который всё это время пристально наблюдает за мной.

Роюсь в конфетах и на дне коробки замечаю какую-то картинку.

Ох, это же та самая фотка, сделанная когда-то давно в гараже его братом! На ней мы с Ильей увлечённо работаем над нашей картиной, лишь в последний момент заметив бесшумное приближение Кости с телефоном в руке.

– Ха, у меня тут лицо заляпано краской. А по тебе и не скажешь, что ты участвовал в процессе… – смеюсь, протягивая снимок Илье. – Всегда такой чистенький.

– Ага, очень остроумно. Но, может, ты ещё раз внимательно посмотришь фото, – каким-то подозрительно нервным тоном произносит парень, так и не взяв в руки фотографию.

Повторно пробегаюсь глазами по снимку, но не замечаю ничего необычного. Пока машинально не переворачиваю.

На обратной стороне по центру каллиграфическим почерком выведено: «Возьмёшь мою фамилию?» А рядом улыбающийся смайлик.

У меня аж сердце в груди подпрыгнуло и дыхание перехватило. Это он так странно шутит, или серьёзно предлагает мне…

Единственный способ узнать – это наконец-то отодрать взгляд с фотоснимка и посмотреть на Илью. Эх, была – не была!

– Ты же как-то вскользь упоминала, что против всех этих официальных процедур с вставанием на одно колено, кольцом и тому подобным. Помнится, сказала, что будет намного приятнее, если тебе, например, подкинут салфетку с вопросом… – слегка взволнованно начинает объясняться Илья, а я в этот момент готова взорваться от внезапно нахлынувших чувств. – С салфеткой у меня, как ты уже заметила, отношения не сложились. Но очень надеюсь, что сложатся с тобой… Что скажешь?

– Знаешь, я…

Вы, наверное, сейчас примерно так представляете мои сумбурные мысли:

«О, божечки! Мне же только двадцать два! Какое замужество? Я ещё не нагулялась! Он ещё не нагулялся! Да и сам Илья – он же слишком хорош для меня. Его постоянно будут провоцировать другие девушки – более симпатичные, решительные и уверенные в себе. Я просто сойду с ума от ревности и, в конце концов, начну устраивать допросы и закатывать истерики. И мама Ильи… Она же спит и видит, как меня с этой планеты безвозвратно выкрадывают инопланетяне и проводят надо мной свои антигуманные опыты… Ох, чёрт! Правда, если что-то пойдёт не так, всегда можно развестись. Но ведь дети… Какие дети? Не факт, что он обязательно сразу захочет детей. Хотя, он как-то заикался, играя с племянниками, что пора бы и ему задуматься о наследниках. А какая из меня будет мать в двадцать два-то года? Надо взять время на размышления и всё хорошенько взвесить. Точно! Не зря же я по гороскопу Весы…»

Но, видите ли… Я, как и Илья, полна сюрпризов. Поэтому, ни на секунду не задумалась и не усомнилась, ответив первое, что подсказало моё сердце:

– … с удовольствием стану твоей Уголковой.

И, не обращая внимания на Сом… кого-то там, страстно поцеловала парня.

– У меня в палатке есть для тебя кольцо, – торопливо оторвавшись от моих губ, сообщил будущий муж.

– В какой ещё палатке? Илья, мне кажется, или ты стал безумцем?

– Нет, не кажется. Но, если честно, я всегда им был. Просто до встречи с тобой тщательно это скрывал.

В оформлении обложки использована фотография автора arkusha «Портрет молодой девушки в джинсовый комбинезон» с https://ru.depositphotos.com и фотография автора 10083561 «Мужчина В Костюме Костюм Мужчина Парень» с https://pixabay.com.

Оглавление

Часть 1 Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Часть 2 Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Эпилог

Бонус