Цена золота [Игорь Маркович Росоховатский] (fb2) читать постранично, страница - 2

золотом.

Желтый металл, по иронии судьбы названный «благородным», который убивал и растлевал людей в мире наживы и колониального рабства, этих почему-то «возрождал».

Много раз и царьки страны, и колонизаторы предпринимали походы, чтобы овладеть тайной гуани и их сокровищами, но все попытки кончались полными неудачами: ни один из искателей наживы не возвратился из джунглей. Они исчезали бесследно, словно растворялись.

Вилен опасался, что подобную судьбу гуани уготовили всем незваным гостям: и врагам, и друзьям. Я же придерживался на этот счет иного мнения.

Несколько раз мы сверялись с картой и компасом, и нам казалось, что мы идем в нужном направлении. Но часы говорили совсем другое. Ведь если мы не сбились с пути, уже должно было показаться озеро…

Сумерки сгустились очень быстро. Мы с большим трудом нашли небольшую поляну и выбрали место для костра. Где-то близко слышался «хохот» гиены. Мы могли надеяться только на огонь и оружие. Пламя костра хранило нас, как хранило наших предков. Мне казалось, что в его языках мелькают картины схваток с пещерными львами и медведями, охоты на мамонтов и бизонов. В этих ночных джунглях я словно уходил куда-то далеко, путешествовал по еще более темным джунглям памяти, возвращался к истокам человеческой истории… Конечно, мы стали совсем иными, чем были наши предки, но так ли уж далеко мы ушли от своей животной сущности и не грозит ли нам возвращение не по своей воле? Или — по своей? И не все ли равно? Возврат в первобытность — это смерть. Пожалуй, даже хуже смерти: насмешка над всеми надеждами цивилизации. Кто из нас в здравом рассудке согласился бы на жизнь кошки, собаки, свиньи, обезьяны или даже на жизнь дикаря? Покажите мне такого человека. Хиппи? Но ведь это только игра в первобытность. Игра, когда на твоей стороне уже есть изощренность чувств и минимальные блага, необходимые для существования. На добывание их уходит вся жизнь дикаря.

Картины первобытной охоты вспыхивали, гасли, снова вспыхивали… Я видел поднятые дубины, раздираемых хищниками людей, бушевание лесных пожаров, наводнения, вулканическую лаву, заливающую города. Мне казалось, что из тьмы прямо в меня летят стрелы и дротики. Вилен назвал бы все это пустой и бесполезной игрой воображения.

Я с завистью взглянул на него. Стоило ему прилечь, как он тут же безмятежно и крепко уснул, тихонько посапывая. Когда кончится моя вахта, мне так быстро не уснуть.

И проснулся он быстро, едва я притронулся к его плечу. Потянулся взглядом к ружью. Крылья носа у него вздрогнули, словно он почуял опасность.

— Полежите минутку, — сказал я ему. — Даю вам фору, чтобы окончательно прийти в себя.

— Спасибо. Я готов.

Он несколько раз сладко потянулся, совсем как ребенок, затем переломил на всякий случай ружье, убедился, что патроны на месте, и я понял, что фора ему действительно не нужна.

Уснуть, как я и предполагал, мне оказалось не так-то просто. Пока я сидел у костра с ружьем, ничего подозрительного не замечал, а теперь мне чудилось угрожающее вытье, хруст веток. То и дело я поглядывал на Вилена, чтобы убедиться, что он исправно выполняет обязанности часового.

…Разбудил меня Вилен на рассвете. Костер горел ярко и ровно. Я взглянул на часы-календарь и понял, что мы опоздали. К назначенному сроку теперь не поспеть. Не уйдет ли Агирэ?

Нам пришлось подождать еще полтора часа, прежде чем тронуться в путь. Я использовал это время, чтобы с помощью компаса и карты правильней определить курс. Поляна, на которой мы остановились, была помечена на карте, и это облегчало задачу.

Мы прошли еще не менее часа, когда джунгли начали редеть. Теперь мы уставали меньше, да и дышалось легче. Бывалые охотники именно по таким приметам узнавали о близости открытых мест в сырых и густых джунглях.

Мне послышалось мычанье коров. Вряд ли гуани выгоняют стадо на выпас далеко от поселка. Если слух меня не подвел, то Синее озеро близко. Я подал знак Вилену остановиться и остановился сам, прислушиваясь.

Определив, с какой стороны доносится мычанье, соблюдая все предосторожности, мы направились туда. Я хотел подобраться поближе и выяснить, кто Охраняет стадо. Может быть, повезет, и там окажется Агирэ…

Собачьего лая не слышалось. Это вселяло надежду, что удастся подойти к стаду достаточно близко.

Мы крались, раздвигая кусты, то и дело глядя под ноги, чтобы ненароком не наступить на сухую ветку. Удача вначале сопутствовала нам.

Но оказалось, что некто крался еще бесшумнее. Как ни был я насторожен, мне не удалось ничего заметить. Я не видел ничего подозрительного, не слышал посторонних шорохов. Возможно, обоняние и подавало какие-то сигналы в подсознание и, напрягай я глаза и уши меньше, прислушайся на миг не к джунглям, а к голосу интуиции, — и узнал бы об опасности раньше, чем она появилась. Но для этого мне надо было быть менее цивилизованным.

Я даже не заметил, как преследующие нас зеленые попугайчики неожиданно исчезли.

Раздался мелодичный