Истории из могил [Александр Филин] (fb2) читать онлайн

Александр Филин Истории из могил

Адский ураган

Стрелки на часах показали ровно полночь. Начитавшись, накануне, книг магии знаменитого доктора П., Таня с двумя друзьями решили повызывать духов, детская шалость, просто пощекотать нервы. Подобных книг в семье было много, так как мама Татьяны зарабатывала на жизнь магическим ремеслом, гадала, лечила людей. Ходили слухи, что даже могла навести серьезную порчу, но для подростков это было всего лишь баловство. Приглушив свет Таня, Леша и Олег уселись за стол, Таня зажгла свечи. Разместив в середине стола лист бумаги с нарисованными символами (подробности сеанса не раскрываю в целях вашей безопасности), они стали, в голос, вызывать дух Таниной бабушки. Когда были произнесены необходимые заклинания, Таня громко спросила:

– Дух, ты здесь?

Иголка хаотично заметалась по буквам, не сложилось ни слова. Тогда ребята решили вызвать дух Пушкина, Лермонтова и всех подряд кого знали, но с ними на контакт никто не шел. Все равно вечер прошел довольно весело, время было потрачено не зря.

Ночью Таню не покидало чувство беспокойства, даже можно было бы характеризовать это чувство как панику или некую тревогу, причины, которых абсолютно были не ясны. В коридоре зашаркали мамины тапочки, на душе сразу стало тепло и уютно, чувство безопасности окутало ее словно мягкое, пушистое одеяло, Таня не заметила, как уснула.

Свет солнца настырно просочился сквозь тонкую кожу век, это сильно раздражало и Тане волей-неволей пришлось проснуться. Слабость и вялость ощущалась по всему телу, перекатившись с одного бока на другой, Таня сползла с постели. Выйдя на кухню, она поняла, что мама уже ушла на встречу с клиентами. Иногда она даже оставалась ночевать в офисе, так как из-за цен на аренду приходилось снимать его на отшибе. Когда у нее было много работы, чтобы не добираться домой не весь как, она оставалась ночевать там. Несмотря на скудное самочувствие, настроение у Тани было хорошее. Вот и кофе поспел на плите. Утро было солнечное, яркое, Таня вышла на веранду и уселась на уютный пуфик, вокруг сад, лето, красота. Аромат кофе будоражил желание жить. Сделав глоток, этого самого желания у нее поубавилось, кофе был настолько соленный, что Таню чуть не стошнило.

– Что за ерунда?! Даже если я спросонья перепутала сахар и соль, то все равно от одной ложечки не могло быть такого жуткого эффекта.

В ванной раздался грохот, Таня поспешила туда, все было на своих местах. «Наверное, сквозняк» – подумала она, как вдруг на чердаке послышались чьи-то шаги. Таня сглотнула тяжелый ком, вставший в горле, все тело пронзило тупой болью.

– Нет, на чердак я точно не полезу, чтобы там не было. Мне все это кажется, глупости это все!

Вскоре, к ней пришли друзья, все сразу забылось, день пролетел, как час. Вечером пришла мама, Таня, как всегда, решила ей ничего не рассказывать. Ночью Таня, опять, не могла уснуть, ей постоянно казалось, что в комнате кто-то есть, лунный свет проникал в комнату беспрепятственно, так как шторы мама забрала в стирку. Этого света было достаточно, чтобы немного рассеять мрак. Было не так темно, но, в то же время, этот свет рождал причудливые тени, которые в голове у Тани превращались в пугающие очертания людей и существ. Неожиданно, перед кроватью, с пола, встал силуэт взрослой женщины, Таня сразу поняла, что это не плод ее воображения, тут уже все серьезно. От ужаса девочку парализовало, она не могла ни вдохнуть, ни крикнуть, ни пошевелить чем-либо. Силуэт наклонился над ней и протянул свои черные, почти не заметные, в темноте руки. Жуткая вонь стояла в комнате, это был смрад такой силы, что на земле такой вони и представить трудно. Раздались потусторонние стоны, словно, все мученики ада стонали в одной маленькой комнате. Таня так и лежала, беспомощно парализована, ей очень хотелось кричать и звать маму, но она не могла выдавить ни звука. Вдруг, у нее в голове возникла картина, она вспомнила свою очень верующую бабушку, та в свою очередь учила девочку разным молитвам, но девочке было это все совсем не интересно, куда более интереснее погулять во дворе с подругами. Бабушка рассказывала ей истории про то, как нечисть боится молитвы, тогда ей все это казалось глупыми бабкиными сказками, но сейчас это был единственный шанс пережить эту ночь. Смрад заполнял легкие как желе, не давая вдохнуть или выдохнуть, дурманил мозг. Теряя сознание, Таня нашла в себе силы и громко, не знаю вслух или про себя, произнесла:

– Отче наш, сущий на небесах, да святится имя твое, да придет царствие твое.

Дальше она не помнила, но лишь она воззвала к Богу, произнеся начало молитвы, воздух стал чистым и даже с нотками чего-то сладкого, как ей показалось. А от воплей, стонов и силуэтов не осталось и следа.

Таня очнулась утром. В полном недоумении, сон это или явь, вышла на кухню. Все тело болело, ноги ватные, не держат, глаза не открываются. Мама заваривала чай.

– Таня, что с тобой?

– Все хорошо, мама, просто как-то плохо спала.

– Я тоже очень плохо спала и мне даже показалось…

Тут мама прервала диалог.

– А ну-ка, иди сюда! – Обеспокоено крикнула она. – А сейчас расскажи мне то, что ты не рассказала, и не вздумай врать, это очень серьезно! Я чувствовала этот сатанинский смрад, но думала, что мне кажется или просто демоны пытаются меня достать, что не редко в моей профессии, но ты то, ты как связалась с этим?!! С таким смрадом является только самое сильное зло, и шутить с ним никак нельзя! – Она подвела Таню к зеркалу.

– Смотри!

У девочки, от ужаса, слезы покатились из глаз.

– Мама! – Воскликнула она, прикрыв рот ладонью.

Вся ее шея была фиолетовая, на ней отчетливо просматривались очертания пальцев, так, как будто девочку душили, с невиданной силой, голыми руками, но она, каким-то чудом осталась жива, хотя возможно все так и было. Таня расплакалась и рассказала маме о том, как они вечером развлекались с духами.

– Три дня! – Обеспокоено произнесла мама. – Какие же вы глупые, надо было все рассказать!

Мама кинулась звонить Алексею, они с его мамой тесно дружили.

– Привет, Люд!

Но потом мама просто молчала. Через минуту или две молчания она положила трубку, повернувшись к Тане, она все так же молчала. Девочка, от страха, закусила волосы и, рыдая, крикнула:

– Мама, не молчи, прошу тебя!

У мамы на тот момент было лицо, как у покойника, она, словно очнувшись, произнесла тихо сама себе:

– Все зашло слишком далеко. Кого же вы, мать вашу, вызвали?!

Таня, захлебываясь слезами, схватила маму за рукав.

– Мама! Да что случилось?!

– Все хорошо, дочка, надо поспешить. – Спокойно, но при этом как-то задумчиво, словно в пустоту, ответила женщина. – Где круг?! – Резко и твердо спросила она.

Таня дернулась от неожиданности.

– Доченька, мы теряем время, где круг? – Поняв, что пугает дочь, уже спокойно спросила мама.

Таня указала на свою комнату.

– Пойдем, – мама несильно потянула ее за руку, девочка пошла, но все происходило словно не с ней, она была как в тумане. Наверное, от всего пережитого ужаса, сознание в целях сохранения жизни и психики абстрагировалось от этого всего. Это, наверное, и называется шок. Таня открыла полку и, дрожащей рукой, протянула маме, теперь уже ненавистный, лист бумаги. Женщина взяла его, кивнула, и они обе проследовали на кухню.

– Кого вы вызывали? Вспомни все, до мельчайших подробностей.

Таня перечислила и добавила:

– Мама, к нам, все равно, никто не пришел.

– Доченька, глупые вы еще, когда ты вызываешь дух, ты открываешь портал, в него может просочиться кто угодно. Дух, которого ты вызываешь, находится у тебя за спиной, и чаще всего от неопытности ты не поймешь кто это. Обычно приходят бесы вместо того, кого ты вызываешь.

– Мама, но к нам никто не пришел, там какая-то белиберда, не складная, была.

Женщина нахмурила брови.

– Все еще хуже, чем я думала, значит это не один дух.

Таня вызывающе посмотрела на маму.

– Понимаешь, – продолжила та, – когда вот, как раз, такая неразбериха и набор букв, это еще хуже, значит, духов пришло несколько или даже множество. Они борются за возможность общаться, одни хотят вам навредить, другие помочь. Вот именно из-за этой борьбы и происходит вся неразбериха и набор букв. На, выпей, – мама протянула девочке пол стакана воды.

Таня сделала глоток.

– Пей еще!

Допила полностью.

– Хорошо, – облегченно вздохнула мама.

В стакане была святая вода, таким образом, мама поняла, что в девочку никто или ничто не вселилось этой ночью, ведь очень часто в человека вселяется множество сущностей, которых уже почти невозможно из него изгнать. А в наше время единицы людей на это способны, обычно у одержимых людей врачи констатируют шизофрению, и начисто лекарствами убивают в нем остатки той личности, которой он являлся, до прихода потусторонних гостей. Эти сущности беснуются в нем, дабы завладеть телом, и из-за этой борьбы человек творит, порой, такую нелепицу, что назвать его нормальным просто невозможно, это как с этим кругом и набором букв, и чем больше этих сущностей, тем все страшнее и хуже. Обычно это борьба продолжается до самой смерти человека. Обретает ли этот человек покой после смерти, я не могу сказать, но всегда надо надеяться на лучшее.

Таня сидела на стуле, в полуобморочном состоянии, мама сидела напротив и шептала заклинания или молитвы. Вдруг, девочка резко упала на пол, и что-то потащило ее под стол. К тому времени, стрелки часов показывали ровно три часа ночи, это и есть то самое время, я его называю «дьявольское время», именно в это время вся нечисть обретает максимальную силу в этом мире, это длится до первого петуха. Девочка стала кричать, вырываться, ее мотало по полу, как куклу. Помещение заполнили крики и стоны мучеников ада, лишь только звериный рык болью отдавался в ушах, на этом фоне голоса Тани и ее мамы вообще не были различимы и слышны. Если бы была кровать или, например, открытая дверь, то девочку уже никто никогда не смог бы спасти, ее бы утащили в портал, который демоны такой силы вполне могли открыть. Кухня наполнилась едким смрадом, он заполнял легкие, словно желе и для воздуха в них, почти не было места. Мама кричала заклинания, демоны не могли открыть дверь, чтобы утащить девочку, все предметы вокруг летали по кухне словно ураган. У мамы уже кровь текла из головы, духи приложили ее чем-то тяжелым, ей нужно было ставить защиту и дочери и себе, но она не готовилась, и сил не хватало. Демоны напали неожиданно, так сказать без объявления войны. Таня сидела на полу и плакала, мама, не переставая, читала заклинания. Таня, сама, не осознавая этого, начала громко и вслух читать молитву Отче наш, это делала, словно бы, и не она, но молитва доносилась из ее уст. Ураган из предметов стал затихать, мама, все также, громко, что-то читала, Таня молилась, хотя не знала никогда ни одной молитвы.

Очнулась Таня у себя в кровати. В голове, отчетливо, запечатлелся образ бабушки, ее доброта, добрая аура, ведь при жизни от нее, словно, исходило добро. Потом, в голове эхом отдавался мамин голос, он без конца произносил: «Дух, дух, выйди из черного круга». Голова кружилась, это даже мягко сказано, все плыло, вращалось. Таня, сквозь горы мусора, пробралась на кухню, боль осколками пронзила ее насквозь. Мама лежала в луже собственной крови, придавленная кухонным шкафом, Таня бросилась к ней, но, увы, мама не подавала никаких признаков жизни, девочка кинулась к телефону. Скорая приехала быстро.

На следующий день мама пришла в себя, взгляд у нее был отрешенный, пустой, она все время грустила. Через три дня ее выписали и все наладилось. Таня чувствовала себя виноватой перед матерью. С тех событий прошла неделя, все вроде наладилось, мама, наконец, решилась и сообщила Тане о смерти Алексея. Он умер в ту ночь, когда нечто напало на девочку, в первый раз. Таня несколько дней оплакивала Алексея, потом немного пришла в норму, ей помогло то, что она видела, как мама несколько дней подряд разгребает последствия «адского урагана» в их доме. Помогая ей, девочка отвлеклась и постепенно пришла в себя, она была счастлива, что мама, каким-то чудом, осталась жива и быстро восстановилась после всех травм. Слишком много было крови для обычного сотрясения, но все обошлось и ладно. Время шло, Таню преследовал один и тот же сон, в котором мама сидит перед зеркалом, расчесывает волосы, но в отражении совершенно другая женщина, она держит палец у рта, жестом показывая девочке, чтобы та молчала. Этот сон снится ей очень часто, а может это вовсе и не сон….

Андрюшенька

Андрюша, молча, стоял и улыбался. Раньше он и подумать не мог, что люди могут так кричать, но этот парень превзошел все его ожидания. Парень был совсем молод, на вид около 12-13 лет, Андрею на тот момент было 15. Толстые стены полностью гасили звук, да, советские бомбоубежища, которые потом люди разобрали под подвалы, строили на славу. Парень уже перестал кричать, голова его свисала вниз, волосы были слипшиеся от обилия густой крови, она лилась отовсюду, из раны, из носа и даже из ушей. Андрей был полностью удовлетворен. Как-то, в начальных классах, один мальчишка стукнул ему костяшкой среднего пальца прямо в темечко, эту острую боль Андрюша и по сей день помнил. Ему в голову пришла мысль, а что если вбить в голову шуруп или гвоздь, не очень длинный, чтобы человек не умер сразу, интересно умрет ли он от боли. Эти мысли не давали ему покоя и вот, в один «прекрасный» день, ему удалось заманить парнишку помладше к себе в подвал. Сделал это он под предлогом того, что у него там стоит машина времени, так как парень совсем недавно потерял родителей, он с удовольствием согласился идти с ним. Андрей обещал организовать им скорую встречу и сказал, даже, что парень может остаться с ними навсегда, в принципе, он не врал. Выйдя за дверь, он услышал.

– Андрюшенька!

Это был самый приятный голос, голос его бабушки, она, как всегда, звала его кушать какую-нибудь вкуснейшую выпечку с молоком. Андрей радостно побежал вперед нее, он не боялся, что она зайдет в комнатушку, в которой был привязан к стулу трупп подростка. Никто никогда туда не заходил, там была мастерская Андрея, в которой он целыми днями что-то мастерил, для взрослых это не представляло интереса. Два дня, по вечерам, он выносил на реку пакеты.

Серое сентябрьское утро начиналось, как всегда, с дождя. Вообще дожди были довольно частым явлением в этом городке. Серые будни, серые здания, серое небо, все вокруг серое, хотелось чего-то нового. И тогда Андрей позвал, с собой, в подвал соседскую девочку, звали ее Лена. Он сказал, что у него там кошка с котятами, много маленьких, пушистых котяток. Девочка, радостно, согласилась, пошла и больше ее не видел никто. Только Андрей был рад, он привязал ее к стулу и медленно, очень медленно, смакуя боль, срезал с нее скальп. Делал он это очень аккуратно, полоска за полоской, девочка вопила, сквозь завязанный рот, для Андрея это были прекрасные моменты жизни, а для девочки ужасный час смерти. Андрей очень заботливо прижигал раны раствором, состав которого был известен только ему. Этот раствор сразу останавливал кровь, не давая жертве шанса на быструю смерть. Когда кожу с головы, срезать ему уже надоело, он принялся выкалывать глаза, точнее он вытащил всего один глаз, и вытащил он его чайной ложкой, сделал он это из интереса, с утра его мучил вопрос, видит ли глаз в тот момент, когда болтается на зрительном нерве, вырванный из глазницы. Девочка долго кричала, но потом, что-то пошло не так, как задумывал Андрюша и девочка умерла. Ответа на свой вопрос он так и не получил, но не мог уже остановиться, взяв нож, вспорол ей живот, затем с помощью подручных инструментов, он отделил конечности от туловища. Выносил так же два дня. Топил все это Андрюша в реке, зная секрет про то, что, если проколоть легкие, трупп не всплывет.

Он жил спокойной, размеренной жизнью, учился в школе, много читал, со сверстниками отношение не ладились. Андрюша был замкнутым и не общительным мальчиком, к тому же хорошо учился, а все эти качества, как известно, дети очень не любят, поэтому он был, постоянным объектом насмешек и издевательств, к тому же, он был, на редкость, силен и дети, в шутку, называли его «Андрей сила». Это было для него еще хуже, ведь он никогда не применял свою силу для защиты, и почти каждый подросток, зная это, хотел самоутвердиться за его счет. Отца не было, Андрей его никогда и не видел, мать целыми днями работала, только бабушка была ему за мать и отца, столь доброго и отзывчивого человека, Андрей вообще припомнить не мог.

В конце сентября, городок сотрясла волна паники и ужаса, из реки выловили шесть расчлененных детских тел. Милиция арестовала подозреваемого по делу, рецидивиста лет сорока, ранее отбывавшего срок за убийства и изнасилования несовершеннолетних. Примерно через год его расстреляли.

Андрею исполнилось двадцать. Прекрасная пора, когда юность перерастает в мужественность. В армию он не пошел по здоровью, да ему и так была положена отсрочка, как учащемуся педагогического института. Жил все это время он с очень старенькой бабушкой и вечно работающей мамой, носил большие закругленные очки в роговой оправе. Та самая комнатушка, в подвале служила ему пристанищем и убежищем, там он прятался от мира. Парни со двора, которые являлись ровесниками Андрея, периодически, избивали его и всегда, как только встречали, начинали издеваться и всячески унижать. Андрей, нехотя, с ними встречался, старался без особой необходимости из дома не выходить. В душе было равнодушие, я бы даже сказал пустота, его особо не беспокоило всеобщее призрение, он не пил спиртного и не курил сигарет, именно это, в основном, и служило поводом для конфликта. Однажды, уже выросшие к тому времени, угнетатели решили, в очередной раз, доказать свое превосходство, они подловили Андрея, когда он шел с учебы домой, прижали к стене, самый заводила у них был Димка, по прозвищу Клык, он вылил Андрею на голову остатки пива из бутылки и плюнул в лицо. Все засмеялись и тоже стали плевать, Андрей, молча, стоял, только моргал глазами сквозь толстые линзы очков. Сквозь заплеванный стекла, отчетливо читался отрешенный взгляд и создавалось такое впечатление, что он не чувствует себя униженным или оскорбленным, он просто выше всего этого. Тогда Димка затушил сигарету о его щеку и сильно ударил в нос. Вся компания начала громко ржать, выкрикивая оскорбительные реплики. Кровь струйкой текла на потрепанный бежевый плащ, подаренный мамой, в то время как Андрей молча, стоял с невозмутимым лицом и не подавал вида, что что-то происходит, это только сильнее злило Клыка.

– Ты чего молчишь, сука?! – Бешено завопил он. Но Андрей, все так же невозмутимо, стоял и никак не реагировал. Тогда Клык замахнулся, и было, хотел еще раз ударить Андрея в лицо, но, в последний момент, передумал. Кулак, дрожа от напряжения, остановился в миллиметре от испачканного кровью лица Андрюши, тот, в свою очередь, даже не моргнул.

– Да ну его, он больной! – Плюнул Дмитрий, и развернулся, чтоб уйти, как вдруг, его товарищ тихо сказал:

– Дай-ка я.

И тут же, со звонким шлепком, ударил Андрея ногой в лицо, тот упал. Словно стая собак, вся толпа набросилась и стала пинать его ногами, единственное, что оставалось Андрею это прикрыть руками лицо. Хлопок за хлопком, тупая боль пронзала его тело, в голове все звенело и то и дело сверкали искры в глазах. Спустя мгновения, казавшиеся ему вечностью, кто-то произнес:

– Ну, все, хватит.

Андрей, доверчиво, поднял голову, но тут же получил удар плашмя ногой в лицо, от чего сразу же потерял сознание.

Очнулся он, лежа в углу, в лужи крови, абсолютно мокрый, притом, что дождя не было, и улица была сухой. Все тело очень сильно болело, но самое ужасное было то, что теперь придется пропустить учебу, ведь из-за сломанного носа под глазами были два огромных синяка, да и губы были опухшие и синие, так что при ходьбе даже болтались, нижняя губа, так вообще, наделась на зубы, пришлось снимать прямо грязными руками. Спустя некоторое время, ему все же удалось встать на ноги. Андрей, прихрамывая и пошатываясь, брел проулками в сторону дома, в голове жутко звенело, людей вокруг было мало, так как после наступления темноты в этом районе мало кто гулял, лишь редкие прохожие торопливо шли домой, не обращая никакого внимания на походившего на алкоголика, Андрея. Придя домой, он сразу же поспешил в ванную, снял, испачканный кровью, плащ, включил холодную воду и замыл кровь, с кусочком хозяйственного мыла. Ему повезло, что мама на работе, а старенькая бабушка в восемь вечера всегда уже спала, не придется сегодня выслушивать нотации. Повесив сушиться плащ, Андрей вымыл лицо. Войдя в комнату, обессилено упал на кровать. Проснулся, когда лучи солнца ярко светили в лицо, первая мысль, которая промелькнула в голове, надо отодвинуть кровать от окна. Затем Андрей попытался встать, все тело болело, а на душе было жуткое чувство, будто чувство вины наполняло его, давило на грудь, не давая дышать. Жалея, что нельзя пойти на учебу, он заперся в своей комнатушке в подвале. Копаясь в инструментах, Андрей услышал сквозь приоткрытую дверь, что соседка тетя Клава, женщина лет шестидесяти, просит его что-то ей помочь.

– Теть Клав, ты заходи, а то не слышу! – Крикнул он.

Женщина, доверчиво, зашла, не зная, что больше не выйдет оттуда никогда. Андрей, заботливо, приобнял женщину за плечо и поспешил закрыть тяжелую, металлическую дверь. Женщина, сквозь сильную отдышку, неразборчиво бормотала, Андрюша, снова, проявил заботу, в углу стояло, прикрученное к полу, большое металлическое кресло.

– Ты садись, теть Клав, отдышись и все расскажешь.

Женщина, постанывая от боли, проследовала за ним и села, в откровенно говоря, не презентабельное, кресло, состоящее из голого металла и похожего больше на электрический стул или на устройство из средневековых пыточных камер. Андрей, спокойно, подошел и затянул кожаные ремни на ногах женщины, та, было, пыталась возразить, но Андрей с добродушной улыбкой сказал:

– Все хорошо, рассказывайте, что там у вас.

И Клавдия Сергеевна, покорно, продолжила свой рассказ про кошку, которая застряла в трубе. Внимательно выслушав ее, Андрюша поспешил ее успокоить.

– Ну, ничего, ничего. Скоро вас это уже, вообще, не будет беспокоить.

В его руке, металлом, заблестел большой, кухонный нож, глаза Клавдии Сергеевны, небывало, широко раскрылись, когда нож тяжелым, скользящим ударом распорол ей живот, из раны сквозь кровь и внутренности вылез, ярко желтый, светлый жир. Женщина была очень полная и тем самым возбудила интерес Андрея, он рассматривал, крутя в руках большой кусок жировой прослойки, срезанный с живота Клавдии Сергеевны, та, в свою очередь, захлебываясь кровью шептала:

– За что, Андрюшенька, за что?

Ее взгляд остекленел, хлюпанье и хрип прекратился.

– Ну, все, тетя Клава, я помог тебе, – тихо прошептал Андрей.

Ночью же он снова выносил мешки на реку.

Наутро, весь дом, буквально, «стоял на ушах». Все соседи были взволнованы, кругом милиция, всех расспрашивают. Андрей сидел дома и пил чай, раздался звонок в дверь. Открыв ее, он увидел стоящего милиционера, тот попросил разрешения войти, Андрей, молча, одобрительно, кивнул. Диалог состоял в том, что милиционер поинтересовался, видел ли, Андрей, что-нибудь или может, слышал, взяв объяснения, он ушел. Вечер Андрюша, как всегда, провел за чтением книг, и так шел день за днем. И вот, наконец, лицо зажило и можно идти на учебу.

Возвращаясь вечером с учебы, Андрей шел через парк, его внимание привлекла, явно нетрезвая, девушка, он подошел к ней и завел диалог. Девушка не рассмотрела угрозы в интеллигентного вида, воспитанном парне, согласилась взять его провожатым до дома, но лишь только они зашли на тропинку, которая вела через лес, как Андрей, с силой, ударил девушку по голове. От мощного удара, девушка рухнула, как подкошенная. Как я уже упоминал, что вечерами, после наступления темноты, в этом районе мало кто осмеливался выходить на прогулки, именно поэтому Андрей не боялся, что их кто-то увидит. Он достал, все тот же большой, кухонный нож и стал резать девушке горло, она не кричала, а в полубессознательном состоянии, вяло, пыталась убрать его руку своей рукой. Только эти действия еще сильнее подбадривали Андрея, он медленно, но с усилием резал горло девушки, не давая ей умереть сразу, вдруг кровь, мощным фонтаном, вырвалась из-под острого лезвия. Андрюша еле увернулся, но несколько капель, все равно, попали ему на лицо и одежду. Девушка, бешено, задергала ногами, а потом и все тело ее затряслось, она, то и дело, хваталась за горло, перебирала ногами, на протяжении всего времени она издавала звуки, которые издает человек, когда захлебывается. Кровь уже не била фонтаном, а вырывалась из раны, пульсирующими ручейками. Андрей, молча, стоял и спокойно наблюдал за всем происходящим. Девушка замирала, казалось все, но стоило ее пнуть, как она, снова, начинала шевелиться. Движения ее были вялыми, было абсолютно не понятно жива она или это агония. Глаза ее, при этом, были закрыты, а лицо уже не выражало никаких эмоций. Действо продолжалось около получаса, потом Андрею надоело, и он просто ушел.

Наутро все газеты пестрили кровавым убийством в парке и кучей нелепых предположений, и не менее бредовых фактов. Дни плыли, не торопливо, лето в самом разгаре, ночи короткие, дни длинные. Андрею хотелось крови, он понимал, что надо залечь на дно, но остановиться было очень сложно. В парке ему понравилось «развлекаться» намного больше, чем в подвале, ведь не надо было пилить трупп и выносить его на реку, а потом до утра все замывать различными растворами, чтобы не оставлять мельчайших следов, хоть он и пользовался всегда клеенкой, но осторожность лишней не бывает.

Спустя месяц Андрей, все же, решил выбраться в парк, просто присмотреться, погулять. На улице была отличная погода, солнышко немного припекало, но ни на столько, чтобы было жарко, просто приятно и тепло. В парке было не много людей, гуляли, в основном, молодые парочки. Люди постарше были на работе, так уж складывалась жизнь в нищей провинции, где людям для того, чтобы хоть как-то выжить надо с утра до вечера вкалывать. Андрей обратил внимание на пожилую женщину, которая тащила тяжелые сумки, сказать, что она их несла, было бы не верно, она их именно тащила. Женщина направлялась в сторону лесополосы, это был идеальный момент. Андрей поспешил за ней.

– Женщина, давайте я вам помогу! – Крикнул он и поспешил к ней.

– Нет, нет, что вы! – засмущалась она.

Но Андрей, в это время, настойчиво, взял у нее сумки, причем сделал он это без особого труда, как будто вообще не чувствовал тяжести. «Интеллигентного вида молодой человек, очень приятной наружности» – подумала женщина и спокойно пошла за ним. Андрей, вежливо, пропустил ее вперед, женщина, подсознательно, опередила его, к тому времени они уже зашли довольно далеко в лес. Это стало большой ошибкой, я бы сказал даже, самой большой и последней ошибкой в жизни этой женщины. Андрюша, чуть слышно, поставил сумки на землю, затем нагнал женщину, которая опередила его всего на пару шагов, замахнулся тяжелой рукой, и женщина уже лежала на земле, лицом вниз. Андрюша накинул ей на шею, заранее припасенный, шнур от утюга и стал сдавливать. Руки тряслись от напряжения, женщина, тем временем, не издавая никаких звуков, пыталась разжать смертельные объятья неумолимо затягивающейся петли. Затем уже вяло, стала пытаться разжать пальцы Андрея, но ее руки обмякли и упали на землю. Вены на шее вздулись, казалось, что они сейчас лопнут. Все произошло так быстро и не интересно, что Андрей даже расстроился. Он ожидал агонии и чего-то "веселого", но все прошло не так. Тогда он достал нож и отрезал женщине нос, хрящ не так легко поддался, и, в общем, получилось не ровно. Тогда Андрей стал выкалывать ей правый глаз, тот повредился и потек, затем левый, но тут тоже, что-то пошло не так. Разозлившись, он ударил ножом, просто наугад, затем быстро встал и пошел, матерясь про себя. Милиция всерьез занялась этим делом, но преступник очень тщательно замел следы, никаких зацепок не было.

Однажды, утром Андрей, не увидев завтрака на своем столе, отправился в комнату к бабушке. Его опасения подтвердились, она лежала на спине, широко раскрыв рот, ее лицо было желто-синего цвета. Ну, все очевидно, Андрей вызвал милицию и позвонил на работу матери. Похороны состоялись ровно через три дня на городском кладбище. Людей было не много, в основном пожилые соседи, да мать с Андреем. Мать рыдала, а в глазах Андрея читалось откровенное безразличие, нет, он любил бабушку, но относился к смерти по-другому. Процессия заняла около двух часов, спустя которые Андрей сел за книги, а мать безутешно рыдала на кухне. Пустота, внутри Андрея, была лишь пустота. Он взял свой нож и пошел в парк, ему нужно было заполнить это чувство болью, чужой болью, без этого он не чувствовал себя живым. Бродил он не больше получаса, как приметил одиноко идущую молодую девушку. Слово за слово, и они уже скрылись в лесополосе, зайдя немного за спину, Андрей ударил ее рукояткой ножа в затылок, девушка упала, но не потеряла сознание, как ожидал Андрей. Кровь, тонкой струйкой, лилась у нее из головы, она лежала вверх лицом и плакала. Андрей сильно разозлился, его разум обуяла дикая, звериная ярость, он начал бить девушку руками в лицо до тех пор, пока под его ударами не стала хлюпать кровавая жижа, тогда он схватил, лежащий в полуметре, нож, и стал резать ей лицо, точнее то, что осталось от того, что некоторое время назад было лицом. Отрезал сначала нос, затем верхнюю губу, щеки, со злостью запихал ей это в рот, вперемешку с песком. Но девушка, как оказалось, к тому времени, была мертва. Он встал и побежал вглубь леса, весь в крови. Андрей уже не таился и ничего не соображал.

Утром в его квартире раздался звонок в дверь, открыв ее, он обомлел от ужаса. На пороге стояло четыре милиционера. Тут Андрюша понял, что пришел конец его жизни. Участковый объяснил и показал ему показания свидетелей и прочие доказательства его вины. Как стало известно позже, его нашли по следам крови и показаниям прохожих и соседей, которые видели, как он, с обезумевшим видом, весь в крови, бежал по городу и дворам. Отпираться было бессмысленно. Под предлогом собраться, Андрей вошел в спальню, достал, тот самый, нож и несколько раз, с силой, ударил себя в горло. Каждый удар, отдавался дикой болью по всему телу, кровь кипятком хлынула отовсюду, из носа, из ушей изо рта, из ран на шее. Все вокруг завертелось, Андрей упал на колени, в глазах темнело, хотелось встать, и бежать. Боли уже почти не чувствовалось, и тут он увидел свою старенькую бабушку, она плакала, тянула к нему руки и шептала:

– Андрюшенька, что же ты делаешь?

Хрипя, и захлебываясь кровью, он пытался отвечать. К тому времени он уже лежал на полу без признаков жизни, остекленевшие, голубые глаза неподвижно смотрели вдаль, сквозь пространство и время.

Альфред

Ее пение завораживает слух, когда она начинает петь, беснующаяся толпа пьяных байкеров, которые были завсегдатаями в баре, превращалась в завороженное стадо телков. Они попросту не могли оторвать глаз, все сразу прекращали шуметь и затихали, как только она появлялась на сцене. Ее звали Моника, она была божественно красива. У нее были темные, очень красивые волосы, они спускались немного ниже талии, и идеальные линии тела. Порой, казалось, что у нее вообще не было недостатков. Хотя, как показывает практика, они есть у всех, их попросту не может не быть. Она появлялась на сцене неожиданно, словно видение, и так же неожиданно исчезала. Рядом с ней, все женщины меркли, а мужчины преобразовывались на глазах, так как хотели быть достойны ее, худощавые выпячивали грудь, а пузачи пытались втянуть свои огромные животы. И в этом единстве они были похожи на павлинов в брачный период. Но все это было зря, сердце Моники принадлежало парню по имени Альфред. Он тоже был из числа байкеров, но к вышеперечисленным видам, никакого отношения не имел. Он был молод, имел спортивное телосложение. Они были прекрасной парой и хорошо подходили друг другу, почти никогда не ссорились. Эта идиллия продолжалась два года с небольшим, но тут Альфред стал замечать, что с Моникой что-то происходит, она стала поздно возвращаться с работы и, так же, с опозданием приходила на нее. С каждым днем ее поведение вызывало все больше вопросов, а вскоре Моника, частично, забрала вещи и стала избегать встреч с ним. Альфред пытался спросить напрямую, но кроме невнятных, совершенно нелепых, реплик ему ничего вытянуть не удалось, создавалось впечатление, что она вообще, перестала обращать на него внимание, как будто его вообще нет.

Альфред вернулся домой за полночь, за окнами была прохладная июльская ночь, звуки улицы, не громко, доносились через приоткрытое окно. Разместившись удобно в кресле, он стал потягивать виски из стакана, покрытого конденсатом. В комнате царил полумрак, Альфред был словно заворожен, он смотрел глубоко в пустоту и вслушивался в тиканье больших, напольных часов. Эту идиллию прервал, не громкий, но продолжительный, шорох за дверью. Повернув голову, Альфред увидел, как под дверь кто-то просунул конверт. Он, неторопливо, подошел к двери и, не открывая ее, поднял конверт с пола. На конверте, очень красивым почерком и явно женской рукой, было написано его имя. Не задумываясь, вскрыв конверт, он достал оттуда лист бумаги, от которого исходил неповторимый аромат духов Моники. В письме были слова, которые ввели Альфреда в ступор:

«Дорогой, Альфред. Нам было хорошо вместе, но обстоятельства складываются, так что нам лучше расстаться. Я все так же тебя люблю, но нам не суждено быть вместе, это моя глупость и моя вина, прошу, не ищи меня. Моника».

Прочитав эти строки, несколько раз, он, словно, находясь под воздействием чар, разжал пальцы. Благоухающий лист бумаги, нежно розового цвета, плавно, упал на пол. Мысли, перемешавшись в большой, липкий ком, закрутились в голове, и чем больше виски было выпито, тем интереснее и причудливее ситуации рисовало хмельное воображение.

Утро, похмельным лучом, ударило в не до конца открывшиеся глаза. Альфред протянул руку и стал, на ощупь, искать стакан воды, который всегда стоял на письменном столике около кровати. Добившись заветной цели, он утолил, спровоцированную похмельем, жажду, это был момент неподдельного наслаждения, если бы он не вспомнил, что любовь всей его жизни оставила его накануне, без объяснения причин, то можно считать, что день удался. Как только осознание этого нагнало его просыпающийся рассудок, утро стало казаться мрачным и бессмысленным, хотя это был яркий, солнечный день. Альфред поднял письмо с пола и убедился, в очередной раз, что все прочитанное вчера он понял правильно. Принюхавшись к пьянящему и ставшему родным запаху духов, положил его на стол. Он долго метался по квартире и решил проигнорировать просьбу Моники не искать ее. Набрав номер, и в очередной раз, услышав короткие гудки, Альфред принял решение поехать к ней домой и попытаться, в очередной раз, выяснить причину столь неожиданного расставания. Хотя, если признаться честно, причина была для него не важна, он просто надеялся, что все еще наладиться, так как внутренне он не мог принять это.

Альфред, не твердой, но в тоже время уверенной, походкой, пошел к машине, сев в нее он понял, что ехать в таком состоянии за рулем не самая лучшая идея. Поймав такси, он, без труда, добрался до дома, где жила Моника, открыл дверь своим ключом, зашел внутрь, но там никого не было. Соседка по лестничной клетке сообщила ему, что к Монике по ночам, стали приходить странного вида люди, и она очень переживает, что Моника попала в секту или, что еще хуже, стала наркоманкой. Эта новость привела его, еще в большее, смятение, но в тоже время вносила некоторую ясность. Войдя в квартиру, Альфред увидел на столе записку, в ней были строки: «Милый, Альфред, я знала, что ты придешь сюда в поисках встречи. Я очень прошу тебя и взываю к твоему разуму, не усложняй все. То прекрасное время, что мы провели вместе, осталось в прошлом, теперь мы живем в разных мирах, я не хочу, чтобы эти миры соприкасались, ни к чему хорошему это не приведет».

Альфред, словно в тумане, сел на диван. Пришел в себя, когда за окнами, было уже темно. Не глядя на часы, он направился к выходу, но лишь только он приоткрыл дверь, как тут же, оказался на полу, его ударом сбил с ног крупный парень с длинными, до плеч, волосами. Альфред, будучи не робкого десятка, не растерялся, быстро встал и ударил несколько раз его в лицо. От сильных ударов, парень чуть не оказался на полу, но лишь улыбнулся и сказал:

– Мне нравится твой характер, Альфред. Чувствуется звериное начало. Как жаль, что придется тебя убить, и в тоже время жаль, что еще не время сделать это.

В ту же секунду Альфред понял, что находится в комнате совершенно один, куда делся этот парень, и был ли он на самом деле, было не ясно. На стене висела фотография в рамке, с разбитым стеклом, на этом фото счастливый Альфред обнимал, не менее счастливую, прекрасную Монику. Кровь теплой, бордовой каплей упала на покрывшийся, из-за отсутствия хозяев пылью, гладкий пол. Альфред, не обращая никакого внимания на разбитый кулак, вышел прочь из квартиры, в которой все напоминало о ней, напоминало и не давало никаких шансов мыслить трезво. Рассудок, словно, погрузился в глубокий анабиоз и видел, какие-то абсолютно сумасшедшие, сны. Альфред не стал ловить такси, он брел по ночным переулкам, просто шел, медленно и бесцельно и только он знал, что в этот момент творилось у него в голове. На одной из улиц, к нему подошли трое парней, они толкали и требовали отдать деньги, Альфред никак не реагировал, а их это забавляло еще сильнее. Они кривлялись, улюлюкали и громко смеялись, вдруг Альфреда, как будто подменили, он схватил одного из них за лицо и легким движением вырвал нижнюю челюсть. Кровь теплым напором хлынула ему на руки, одежду и, попадая на тело, приносила невиданное наслаждение. Двое других парней побежали в россыпную, вдруг Альфред, словно рысь, прыжками отталкиваясь о стены, нагнал одного из убегавших, сбив его с ног, накинулся и стал зубами рвать его лицо на куски, при этом издавая звериный рев.

Проснулся Альфред у себя к квартире. Все тело болело, на полу валялась пустая бутылка из-под виски, а на столе стояли еще две.

– Ну, тут все ясно, – пробормотал он, шевеля пальцами и глядя на распухшую руку. В горле сильно пересохло, попытка встать на ноги обернулась неудачей, в глазах резко потемнело, ноги ослабли и Альфреду, с трудом, удалось вскарабкаться на диван. В полулежащем состоянии он провел минут пять, переводя дух, затем встал и на полусогнутых ногах, не твердой походкой, пошел в ванну. Глотая ледяную воду, прямо из крана, вперемешку со вкусом мятной зубной пасты он чувствовал вкус жизни, и это было поистине потрясающе. Но момент наслаждения, внезапно, прервался, в комнате, четко, чувствовался довольно сильный запах духов Моники. Нет, нет, Альфред не только его почувствовал, до него только дошло, что он его чувствует. «Наверное, от письма» – подумал он и прилег на диван.

Проснулся Альфред, когда за окнами снова было темно.

– Что за ночная жизнь, – усмехнулся он.

В голове, все также, стоял похмельный гул, ноги были сильно ослаблены, да и вообще, в целом состояние не очень. Полная луна, украдкой, заглядывала в окно, сердце билось так, словно сейчас выпрыгнет из груди. Все вокруг было каким-то не таким, словно мутное и непонятное, словно мертвый ежик, смеющийся на закате или горящие ветряные мельницы, бегущие по ветру проч. Альфред вскочил с дивана и побежал на улицу, упал на колени и тихо замер, вокруг него не было ничего, ни улицы, ни домов, ни деревьев, ни звезд, лишь только темнота и пустота. Альфред закричал, что есть сил, но звука не было, вообще ничего не было. Тогда он стал бить кулаками пол, но не было ни звуков, ни боли, это продолжалось довольно долго. Затем Альфред почувствовал сладкий и до боли родной запах, это был неповторимый запах ее духов. Пустота, медленно, стала преобразовываться в квартиру Альфреда, затем в квартиру Моники, но потом снова в его квартиру, только теперь там уже была Моника и два священника. Альфред, недоумевая, подошел к ним, но они, не обращая на него никакого внимания, беседовали. Моника говорила:

– Святой отец, Вы понимаете, я ему оставляла записку, как вы мне и говорили. Все равно у меня в квартире разбросаны вещи, а самое главное, что разбита фотография, где мы вместе, она висит на стене в прихожей. Словно, он меня ненавидит, я боюсь за свою жизнь!

Альфред, было, хотел возразить, но, не понимая до конца, что происходит, решил молчать.

– И тут, святой отец, Вы понимаете, я тут все убрала. И посмотрите, какой бардак.

На что священник ответил:

– Тише, Моника. Просто его душа, по-прежнему, не хочет тебя отпускать. Возможно, он даже не знает, что с ним произошло.

Альфреда, неожиданно, окутала дикая ярость, абсолютно перестав себя контролировать он, перевернул стол с криками:

– Хватит! Я не буду слушать этот бред!

Затем он снова, как дикий зверь, запрыгнул на стену и начал, в буквальном смысле слова, носиться кругами по комнате, скидывая со стен картины и фотографии. Затем он прыгнул и хотел сбить с ног священника, но только лишь он приблизился к нему как почувствовал, сокрушительной силы, удар. Даже сказать, это был не удар, а как будто, Альфред попал под пресс, находясь при этом в вакуумном цилиндре. Да, именно все как будто, вот-вот сожмется, взорвется и будет катастрофа. Вокруг все стало сливаться в монотонную пустоту, затем стало снова все приходить в норму. Священники в один голос произнесли:

– Началось!

И стали что-то читать на латыни, Моника, испуганно, плакала в углу.

– Я же говорил, что он превращается в беса! – Крикнул один священник другому. И они снова продолжили читать. Альфред, словно, теряя сознание, опять погрузился в пустоту, он думал, нет ничего хуже, но потом вокруг стала сгущаться тьма. Тьма была не просто тьмой, а вязкой, липкой массой, она затекала в легкие, уши, заполняла рот, залепляла глаза. Она наполняла его изнутри, неся собой омерзительный смрад. Дикий ужас пронзил Альфреда, это было невообразимое для человека чувство. А самое ужасное было то, что он понимал, что останется здесь навсегда, ведь он не погружался во тьму, а сам стал тьмой.

Аномалия Джека Хорвата

Эта история произошла со мной осенью, мне, на тот момент, было около двадцати лет. Жили мы в поселении, которое называлось в честь его основателя Нью Леонард. Неподалеку располагалось еще одно аналогичное поселение, с названием Сатерхилл. Два поселения разделяли блокпосты, все этоявлялось результатом того, что вожди не могли договориться между собой. Вокруг, на сотни миль, располагалась дикая территория, это была территория, на которой властвовали жуткие твари, порожденные самой преисподней, появившиеся после неудачного эксперимента военных, по крайней мере, так нам говорили старейшины. Люди старались не ходить туда, ведь поход на дикую территорию означал верную гибель. Эти твари, а если быть точным, животные, когда-то очень давно подверженные мутации, регулярно нападали на наши поселения. Тогда, старейшины приказали заминировать периметр, все обнесли очень высокими бетонными заборами, верхушки которых украшали острые металлические колья. По всей прилегающей к городам территории были расположены дозорные вышки, так же там располагался дополнительный металлический забор, тоже усеянный кольями, торчащими во все стороны. Я и трое моих друзей Джейк, Билл и Кларк, решили проверить правдивость историй, рассказанных нам старейшинами. Джейк был самым бойким из нас, он всегда ввязывался во все драки, да и сам частенько их затевал. Билл, напротив, был всегда спокоен и рассудителен, своего рода интеллектуал, но не зануда. Кларк вообще был человек загадка, никогда не угадаешь, что у него в голове. Мы собрали свое снаряжение, и отправились покорять дикую территорию, зная точное расположение мин, нам, без труда, удалось проскользнуть через заслон. И вот, мы уже на дикой земле.

Начало.

Вдохнув полной грудью воздух, наполненный свободой и опасностью, мы отправились вглубь леса. Ветви сгущались, преграждая нам путь, деревья и кусты были слишком плотными, не позволяли рассмотреть, что-то вдали. Это было прекрасное и завораживающее место, оно завораживало своей красотой и опасностью. Нас окружило множество, ранее невиданных, звуков и запахов, сильно манила, но в тоже время, пугала неизвестность. Здесь почти не ступала нога человека. Из оружия, у нас у каждого было по штурмовой винтовке М16, одеты мы были, впрочем, не только мы, а все жители нашего поселения, в военную форму, так как у нас в поселении была расположена военная база, к которой прилегали огромные склады. На поясе у меня висел, тяжелый, но мощный и довольно надежный Кольт 45, подаренный мне оцтом на шестнадцатилетние. Именно в этом возрасте, мальчик становится мужчиной и у него должно быть свое оружие. У всех было оружие, у каждого жителя любого поселения, так как набеги мутантов были не редкостью, все жители были вооружены. Карабин М4 и штурмовая винтовка М16 у нас было самое распространенное, нет, конечно, было много разного оружия, но это было самое массовое. На плечи мне давил рюкзак, до краев набитый снаряжением, там было много всего, но основную часть составляли боеприпасы и провизия. Все мы осознавали, что это будет не просто прогулка, и для многих из нас, а может и для всех, она может быть последней. У моих друзей, так же, было легкое оружие, подаренное им отцами, это был, широко распространенный в нашем поселении, Desert Eagle – Орел пустыни, тяжелый и мощный пистолет.

Мы шли долго, и наконец, добрались до непроходимого леса, на улице, к тому времени, уже начало смеркаться. Мы развели костер, огонь отпугивал мутантов, но в то же время, выдавал наше присутствие. Ночь не заставила себя долго ждать. В темноте нельзя двигаться дальше, хотя наши молодые тела переполнял адреналин, было, решено устроится на ночлег. Мы решили дежурить по очереди, я поднял четыре тонкие палочки с земли, чтобы тянуть жребий. Короткую вытянул Джейк, он стал что-то ворчать, как старик, а все громко смеялись над ним, от чего он еще сильнее злился.

Рассвет.

Лучи солнца, чуть ощутимо, заскользили по нашим лицам, началась сонная возня. Ночь прошла тихо, мы знали, что звери наблюдали за нами все время, что мы находимся тут, но почему-то не нападали, они, словно, ждали команды невидимого хозяина. При свете дня, мы были в относительной безопасности, звери почти никогда не нападали днем. К тому моменту, как наши заспанные лица стали принимать человеческий вид, Билл, вскипятил воду для утреннего чая. Выпив его, мы стали собирать вещи. Лес, за нашими спинами, с каждым шагом становился гуще, впереди лежало несколько больших камней, каждый из которых был выше человеческого роста. Из-за этих камней доносился странный шорох. Я жестом подал сигнал, мы рассредоточились вокруг камней, я начал обходить слева, дорогу мне преградили кусты. Только я стал всматриваться вглубь, как тут же был сбит с ног огромной тварью. Ее лязгающая зубами пасть, находилась у меня прямо перед лицом. Она была огромного размера, и без труда могла откусить мне голову. Я изо всех сил упирался ладонями в ее грудь, локти у меня тряслись от перенапряжения, силы были явно неравны. И в какой-то момент руки мои обмякли, в тот же миг, раздалось множество, оглушающее громких выстрелов. Тварь рухнула, прижав меня к земле, она дернулась несколько раз и сильно ударила меня своей огромной, уродливой головой. Одурманенный вонью разящей из оскаленной пасти, я изловчился, как мог и выбрался из-под нее. Совсем рядом стоял Джейк, в его вытянутых перед собой руках, металлом, блестел Орел пустыни, из дула, тонким ручейком, бегущим вверх, струился пороховой дымок. Через секунду появились Билл и Кларк.

– Что это такое? – Одновременно, произнесли мы.

Существо всем своим видом напоминало человека, оно имело руки и ноги вместо лап, голова была круглой формы, но не была похожа на человеческую, туловище напоминало кабанью тушу, но не имело шерсти, рот был как у огромного волка, с множеством острых клыков. Безусловно, в прошлом это был человек, так как конечности у этого существа были человеческие и не потерпели практически никаких изменений. Мы стали быстро уходить вглубь леса, опасаясь, что это «нечто» охотится не одно. Взяв винтовки наизготовку, мы погрузились в густые заросли, на ходу прикручивая самодельные глушители, собственного изобретения к стволам. Глушители были короткие, но не плохо «гасили» звук. Мы поняли, что абсолютно не знали, с чем нам предстоит встретиться тут, и уж точно не были к этому готовы, молодость и горячий нрав переоценили наши силы, но было поздно отступать. Животных мутантов мы видели много, но людей впервые.

Впереди зашелестели кусты, я поднял правую руку вверх, все остановились, пригнулись и приготовились к бою. Опустив винтовку, я достал из кобуры свой неизменный кольт М1911, с модернизированным затвором, емкостью магазина 7 патронов, эта штука была куда меньше винтовки и куда более удобной в ближнем бою. Теперь, если мутант собьет меня с ног, то непременно получит пулю, да и свалит 45-й, кого угодно. Я, медленно, держа пистолет перед собой, направился к кустам, неожиданно, мне на встречу выскочила девушка. Да, да, я не оговорился, это была самая настоящая девушка. Она выскочила и побежала в мою сторону, еще секунда и я выстрелил бы в нее, но вовремя осекся. Только она достигла меня, как из-за кустов выскочила огромная тварь, всем своим видом она походила на медведя. Тварь мчалась, с неимоверной скорость, по направлению к нам. Я сделал несколько выстрелов в упор, пули угодили в торс, но он был настолько крепок, что даже старина кольт оказался тут бессилен. Тварь замедлилась на секунду, остановилась, но потом, еще более разозлившись, с новой силой бросилась в нашу сторону. Раздались несколько коротких очередей, они настигли монстра в тот момент, когда он уже совершил прыжок, чтобы атаковать меня. Я ловко увернулся от летящей в мою сторону, обмякшей туши, но как оказалось, моей ловкости было недостаточно. Пролетая мимо увесистая, мертвая лапа ударила меня по затылку, как говорится в пословице: «Даже мертвая змея может укусить». Погрузившись в глубокий нокаут, я, как подкошенный, рухнул под дерево. Открыв глаза, я увидел, что девушка сильно прижалась ко мне. Напротив нас стоял Джейк, он держал нас на мушке и что-то кричал, из-за гула в ушах, я не мог разобрать ни слова. Когда слух, частично, стал возвращаться, я понял, что на мушке он держал не нас, а только ее. Он яростно кричал, чтобы она отошла, и чем громче он кричал, тем сильнее она прижималась ко мне.

– Тише, дружище, – сплюнув кровь, невнятно произнес я. – Это всего лишь девушка.

– Да?! А вдруг она одна из них?! Вид, который мы еще не видели!!!

У него явно был шок.

– Да брось, она не одна из них, – спокойно произнес я, затем попытался встать на ноги, но, к сожалению, не рассчитал силы, попытка оказалась не удачной, без посторонней помощи это было не так легко, как мне поначалу показалось.

– Ладно, давай посидим, – с улыбкой глядя на нее, сказал я. – Ты кто?

Она сидела и молчала, не сводя глаз с убитого монстра. Я, осторожно, прикоснулся к ее щеке, она подалась головой к моей руке, словно кошка, когда ее гладят.

– Так кто ты, откуда, как ты здесь оказалась?

На что она нежным, ангельским голоском ответила:

– Я Эмили, мы с моей семьей жили не далеко отсюда.

На вид ей было 18-20 лет, одета она была в странную одежду, на ней были синие штаны из плотного материала и куртка в тон. Я такой одежды никогда не видел, у нас все были одеты в одинаковую военную форму, с находящихся в селении военных складов.

– Сколько вас? – Спокойным голосом, спросил я.

– Нас пятьдесят шесть человек, не считая детей, – с дрожью в голосе, ответила она.

– И где все? – Сразу задал я встречный вопрос, не дослушав до конца ее ответ. На что, немного помолчав, она сказала:

– Я не знаю, когда монстры напали на наш лагерь, я сбежала. Наверное, все мертвы.

Огромные слезы покатились градом по ее нежным щекам. Я осторожно, чуть приглушенным голосом, спросил:

– А где располагался ваш лагерь?

Не ожидая услышать ответа на этот вопрос, но к моему удивлению, ответ не заставил себя долго ждать. Она быстро перевела дыхание и произнесла:

– Миль восемь, на запад.

Я встал на ноги, махнул рукой, и все, молча, и без лишних вопросов, отправились за мной.

Другие люди.

Меня до глубины души поразило то, что в диких землях есть другие люди, да и то, что кроме нас вообще есть еще люди. Ведь нам с детства говорили, что наши два поселения – это все люди на земле и больше не выжил никто. Может те смельчаки, которые пошли покорять дикую территорию и не вернулись, вовсе не погибли, а обрели новый дом, и попросту не захотели возвращаться. За этими мыслями, я не заметил, как мы прошли большую часть пути. В воздухе повеяло дымом, мы остановились и стали вслушиваться в тишину. Вокруг не было слышно ни одной живой души, даже птиц не было, что значительно облегчало нам путь. Эти мутировавшие твари, запросто могли утащить человека. Они, конечно, были не опасны в большинстве своем, но бывали случаи.

Мы двинулись дальше. Вскоре, на горизонте показались постройки, это оказались дымящиеся руины деревни. Повсюду была кровь, но не было ни одного труппа. Я жестом дал команду рассредоточиться, мы осторожно вошли в деревню. Сжимая рукоятку своего Кольта, я думал о том, что могло произойти в этих, некогда прекрасных, землях, мы продолжили идти, поселение разрасталось и уходило все дальше. Невиданные нами дома и дороги окружали нас, мы шли, ослепленные красотами неизведанных ранее мест, все вокруг не было уже таким серым и привычным нашему взору. В моей голове плотно засела мысль о том, что даже если я сегодня погибну, то увиденное и пережитое мной, точно стоило того. Из состояния глубокой задумчивости меня вывел чей-то кричащий шепот. Я оглянулся и увидел, что в нашу сторону бредут несколько человек, точнее они были как бы люди, но в то же время вели себя очень странно. Они были все в крови, не шли, а как бы тащились, и те шипящие, переходящие в писк звуки, что они издавали, пронзали душу и повергали в панику нас. Я крикнул им:

– Стоять!!!

Направив черное дуло моего кольта в их сторону. Они продолжали шипеть, не меняя скорости, и траектории волокли свои тела в нашу сторону, только теперь они тянули к нам руки. Я произвел два выстрела, пули впились в землю около их ног, но никакой реакции не последовало. Следующие пять пуль отправились уже в цель на поражение. Трое из идущих упали, двое, все так же, без какой-либо реакции, продолжали идти в нашу сторону. Тут, из-за моей спины, раздались несколько коротких очередей. Остальные "гости" упали, их тела продолжали двигаться, лежа на земле, не знаю, может это были предсмертные судороги, может еще что. Я, жестом, дал команду к отступлению. Мы стали продвигаться другим путем, я сказал Биллу, присматривать за Эмили, Джейку и Кларку следовать за мной и прикрывать их. Надо было найти место, где можно укрыться и отдохнуть.

Аномалия.

Мы продвигались не быстро, озираясь по сторонам. Не могу говорить за остальных, но у меня в голове крутились мысли о том, что же за эксперименты проводили ученые, что породили такой хаос и полное разрушение мира, я, с ужасом, думал, что ждет нас дальше. Из компании тинэйджеров мы превратились в группу спасения, ведь теперь наши жизни полностью изменились. Мы всегда думали, что кроме наших поселений нет другой жизни, но оказалось, что нас окружает огромный, красочный и смертельно опасный мир, в котором есть люди, нуждающиеся в нашей помощи. Эти мысли настолько меня охватили, что, кажется, я уже не видел ничего вокруг, это была моя смертельно опасная ошибка. Вывело меня из состояния задумчивости неожиданное падение. Меня дернуло, и я в тот же миг оказался в полной темноте. Мгновенно, вскочив на ноги, включил фонарь. Быстро, водя пистолетом по сторонам, осмотрелся, вокруг было спокойно. Сердце билось, так как будто сейчас выпрыгнет из груди. Сверху послышались голоса моих товарищей, они с волнением выкрикивали мое имя, я отозвался и сообщил, что цел.

– Спускайтесь!!! – Что было сил, крикнул им я. – Тут, что-то интересное.

Луч моего фонаря забегал по сторонам. То помещение, в котором я оказался, на деле, было лабораторией или чем-то очень сильно ее напоминающим, вокруг разбросано множество пробирок, бесчисленные колбы, мониторы и прочая атрибутика. Я, осторожно, пошел вперед, медленно и тихо, понимая, что за любым углом, возможно, притаилась смерть. Остальные, к тому времени, уже спустились и с винтовками наперевес следовали за мной.

Коридоры растягивались на, недосягаемую взору, территорию. Вокруг было множество дверей, создавалось такое впечатление, что это не лаборатория или больница, а целый город, спрятанный глубоко под землей. За одной из дверей было светло, я, крадучись, направился туда, дверь была немного приоткрыта. Я осторожно толкнул ее пистолетом, она открылась ровно на столько, что я смог проскользнуть в нее. Там никого не было, но я почувствовал сильную тошноту, а затем все вокруг потемнело.

Очнулся я, лежа на полу, зеленоватое свечение, куда-то пропало, в комнате воцарился мрак. Я нащупал фонарь, висящий на груди, он на удивление включился, хотя я не помню, как отключал его. Яркий свет, ненадолго, ослепил меня, когда глаза привыкли, рядом уже зажглись еще три фонаря, потом они погасли за ненадобностью. В голове было на удивление тихо, никакой боли, шума, вообще ничего. Я, медленно, поднялся на ноги и стал осматривать помещение. Вокруг были голые, ободранные стены, с которых большими пластами осыпалась штукатурка. Напротив входа была огромная дыра, из нее торчало, что-то напоминающее пчелиный улей и в то же время паучий кокон.

– Надо уходить, – тихо сказал я.

Мы двинулись к выходу. У меня было предчувствие, что нам не нужно знать, что эта за штуковина, спорить никто не стал. Когда мы оказались в коридоре, повеял свежий ветерок. Не было уже кромешной темноты, вдали виднелся свет, это как свет в конце тоннеля. Мы быстро направились туда, нас не смутило то, что на улице уже должно быть темно. Выйдя на поверхность, мы обомлели. Вокруг были уже не те ветхие постройки, а простирались огромные, полуразрушенные многоэтажные дома. Это было восхитительное зрелище, вокруг нас простирался огромный пустующий, город красивый, и, в то же время, смертельно опасный.

– Но как мы тут оказались? – Неожиданно, спросил Билл. Вопрос развеял мое забытье, я замер на мгновение, и понял, что не знаю ответа. Я был в таком же недоумении, как и все присутствующие. Мы стояли, с восхищением и страхом, смотрели по сторонам. Это настолько противоречивые чувства, что я не могу описать их правильно. Вокруг было настолько тихо, что мозг воспринимал это как угрозу и без причины паниковал. Паника наваливалась постепенно сильнее и сильнее, все выглядело мертвым и пустынным. Я, как и остальные, понимал, что так быть не может. Недалеко от нас, метрах в десяти, раздался звук. Это был звук, словно кто-то наступил на жестяной лист, все сразу пригнулись и вскинули стволы. Сидя на корточках, я поднял вверх руку. Это был сигнал к тому, чтобы все насторожились, притихли и ничего не предпринимали без моей команды. Вокруг никого не было и звуков больше никаких не раздавалось, но меня, с самого начала, не покидало чувство, что за нами кто-то следит. Немного подождав, я принял решение и дал команду перебираться в укрытие. Укрытием для нас послужило ближайшее одноэтажное здание. Мы, быстро, вбежали туда, это оказалось темное, не освещенное помещение.

Ночлег.

Лучи фонариков, плавно, заскользили по окружающему пространству. Нас окружали голые, бетонные стены, они были серого цвета, густо обросшие плесенью и мхом. Так же в помещении было множество мусора, остатки некогда кипевшего тут быта, но признаков какой-либо жизни, сейчас, тут не было. Я сделал несколько шагов по, простирающейся вокруг, водной глади. Глубина была, примерно, по щиколотку. Остальные двинулись за мной. По такой поверхности тихо продвигаться довольно сложно, поэтому нам надо быть начеку постоянно. Вдруг, в дальнем углу комнаты, что-то зашевелилось, я быстро направил туда луч фонаря, а вместе с ним и дуло своего верного кольта. В углу что-то шевелилось, несмотря на то, что в тот угол были направлены лучи четырех, довольно мощных, армейских фонарей, мы не могли понять, что там происходит. Там шевелилось нечто непонятное, куча какой-то грязи. Повеяло запахом гниющей плоти. Я не стал долго думать и выстрелил туда три раза, от звуков выстрела зазвенело в ушах. Окон и дверей в помещении не было, да и само оно было довольно огромным, так что я счел стрельбу в нем безопасной. Возня в углу стихла, мы решили не проверять, что это было и двинулись вглубь коридора. Впереди я увидел сухой островок, на нем и было решено устроить ночлег.

Мы развели костер из остатков деревянной мебели, которой вокруг было в изобилии. Нас окружила тонкая кромка воды, в ней отражались блики костра, они игриво прыгали по стенам и потолку, мы все сидели, молча, наблюдали за этой прекрасной картиной, на время, забыв, о том, кто мы и что нас окружает. Это был великолепный момент, он врезался мне в память навсегда. Эмили сидела и причесывала свои шикарные, длинные волосы, ее лицо, в свете костра, выглядело еще прекраснее. Я смотрел на нее, в голове у меня не было никаких мыслей, я просто, как завороженный, любовался ей. Вдруг, неведомая сила подняла ее над землей и стала уносить в темноту. Эмили, как будто, уснула, ее тело обмякло, и не подавало признаков жизни. Я вскочил на ноги, и быстро побежал вслед за ней, что делали остальные в это время, сказать не могу, так как не видел ничего вокруг. С каждым шагом брызги разлетались в стороны. Я бежал, за уносящей вдаль обмякшее тело девушки, невидимой силой. Да я не оговорился, именно силой, по-другому это нельзя назвать. Эмили просто парила в воздухе, она человек, в котором скрывались ответы на многие наши вопросы, а может и нечто большее. Я бежал и не обращал внимания ни на что вокруг, абсолютно забыв про безопасность. Это было не похоже на меня, но в этот миг со мной, что-то случилось. Я боялся ее потерять, боялся так, словно знал ее всю жизнь, и она являлась мне родным человеком, семьей.

Полтергейст.

Эмили растворилась в темноте, за углом. Я на секунду остановился, чтобы вдохнуть. Вдруг, по воде побежали следы, но при этом я никого не видел. Следы шлепали вокруг меня кругами, так, словно, акула перед нападением. Я щелкнул предохранитель на винтовке и выпустил короткую очередь немного выше брызг. Раздался писк или скорее визг, вода окрасилась в кроваво-красный цвет, это было видно, даже, при свете моего фонаря. Потом, появилось нечто, оно упало мордой вниз. Раздались шлепки по воде, следы прошлепали мимо меня и разбежались в разные стороны. Я выпустил еще одну короткую очередь им в след. Издали существо было похоже на гнома в колпаке, но подойдя ближе, я понял, что это вовсе не колпак, а нарост на голове. Тело же было черного цвета, покрытое язвами и редкой шерстью, жесткой как у кабана. Переворачивать и рассматривать дальше, не было времени. Я побежал туда, где последний раз видел Эмили. Свернув за угол, понял, что окончательно потерял след, но надежда умирает последней. Я стал двигаться вдоль темного коридора. В конце виднелась темная комната, я быстро направился туда. Подойдя ближе, увидел, что это вовсе не комната, а лестничная площадка. Осмотрев ее, я понял, что она ведет в подземные катакомбы. Делать нечего, спускаюсь.

Катакомбы.

Спуск занял довольно долгое время. Лестница была из бетона, местами разрушена, поэтому пришлось проявлять чудеса смекалки и акробатики. По стенам, тонкими струйками, стекала вода. Было ясно, что внизу мне предстоит поплавать, но это меня беспокоило меньше всего. Вот, наконец, я преодолел последний пролет. Прямо около ступенек была земля, а дальше сразу вода. Света не было вообще никакого, только лишь луч моего, изрядно подсевшего, фонаря. Я стал рыться в рюкзаке. Зажужжала динамо-машинка, сделанная умельцами нашего поселения. Так же как и все остальное, что требовало адаптации под нынешние условия жизни, наши умельцы модернизировали все вещи, и мой фонарь. Зарядив его, я убрал машинку обратно в рюкзак. Достал еще один дополнительный фонарик, который с помощью специальной планки прикрепил к своей винтовке. Теперь, можно продолжать путь.

Коридор был очень узким, стены шершавые, поросшие мхом. Ноги по колено оказались в воде, от холода пронзила дрожь постепенно переходящая в судорогу, но это не могло меня остановить. Местами вода доходила до пояса. В стенах были дверные проемы, я заглянул в первый из них. Там тоже была только вода, по ее, поблескивающей в свете моего фонаря, глади, плавал мусор, обломки мебели и деревянные ящики. Может, конечно, ящики были и не деревянными вовсе, у меня не было времени, что бы все это разглядывать. Тут мне в голову пришла мысль, что я остался совершенно один. Ну ладно, думаю Джейк, Билл и Кларк могут позаботиться о себе.

Двигаюсь дальше. Коридор заканчивается, впереди стена и проход. Я проскользнул в него и наконец, суша. Я оказался в большом помещении, тут было множество различных приборов и агрегатов, но не было никаких следов Эмили. Вдруг, краем глаза, я зацепил, не сильное, свечение. Быстро проследовав туда, я увидел, существо, у него было только туловище, и не было ног. Оно парило над землей. Лицо его было уродливое, но похоже на человеческое. Я выключил фонари, света этого существа, вполне, хватало для освещения помещения. Прицелившись, я выпустил в него две короткие очереди, существо упало, свечение прекратилось. Я, быстро, включил фонарь, подбежал и выстрелил еще несколько раз. Лужица крови растеклась по твердому, бетонному полу, быстро впиталась в землю, которая толстым слоем, местами, закрывала пол. Эмили, по-прежнему, нигде не было, я продолжил поиски. Пройдя по коридору несколько метров, я увидел вход в комнату, быстро прошел в него и осмотрелся. В клетке, за ржавой металлической решеткой, на неприкрытом полу, сидела Эмили, взгляд у нее был пустой. Она, словно, не видела меня, хотя я находился прямо у нее перед лицом.

– Эмили, – негромко произнес я.

Она перевела, все так же пустой, взгляд в мою сторону, но смотрела как будто сквозь меня. Я отбил замок, найденной неподалеку железкой. Это оказалось не сложно, металл давно сгнил, и Эмили при желании могла легко выбраться сама, но она была, словно, одурманена этим существом. Что ему от нее было надо и зачем оно ее похитило? Мне было непонятно все это, но я точно понял, что все эти существа разумны. Они разумны и умны, словно человек. У них тут свой мир, своя иерархия и мы в этом мире не желанные гости, но тоже имеем право быть! Я не собирался им уступать, и отстою это право любой ценой. Придерживая Эмили, я поднял ее с земли, мы пошли в сторону выхода. Я понимал, что теперь, когда она висит на мне, а точнее держится за меня, я более уязвим, так как существа быстрые и даже невидимые, они могут напасть неожиданно. Делать нечего, ведь именно ради нее я здесь.

Мы вышли из лабиринта комнат и ступили в воду, вода наполняла весь коридор, но не заполнила те комнаты, так как они были немного выше. Зайдя в нее, я заметил, что стало значительно глубже, другого пути нет, придется намокнуть. Эмили молчала и была, словно, под гипнозом. «Ладно, надо ее вывести, а уж потом, когда будем в безопасности приводить в чувства» – подумал я. Уже виднелся выход, когда раздался сильный всплеск, затем толчок. Я упал и оказался полностью в воде. Вынырнув, увидел спину твари, она была вся в шипах, вытянутая, как у крокодила. Тварь скрылась в глубине, я выскочил из воды на лестницу. Эмили нигде не было. Я вскинул свою винтовку, это была винтовка М16А4, так же модернизированная нашими умельцами. Прыгнул в воду, но передумав, вылез из нее. Надо понимать, что если тварь водная, то в ее стихии у меня практически нет шансов на победу, но надо спасать Эмили, крутилось у меня в голове. Признаюсь честно, я растерялся и не знал, как поступить. На поверхности воды, что-то показалось. Направив туда луч фонаря, я увидел ее. Эмили всплыла, она лежала на водной глади лицом вниз. Я, быстро, прыгнул в воду, подбежал к ней и перевернул. Моему взору открылась ужасная картина. Эмили была мертва, а на том месте, где только что было ангельски прекрасное лицо, зияла кровавая рана. Эта тварь откусила ей лицо! Я выскочил из воды, слезы, градом, катились по щекам. Я не смог спасти ее, и не смогу просто так уйти, теперь надо убить тварь!!!

Снова, меня окутала холодная вода, тело уже не реагировало ни на холод, ни на боль. Я продвигался по коридорам, всматриваясь в водную гладь. Иногда, приходилось плыть, странно, но за несколько часов воды набежало столько, что я местами не доставал ногами до дна. Что-то под водой, проплывая, зацепило мне подошву. Нырнув, я увидел, как огромный монстр несется на меня. Мне, чудом, удалось увернуться. Я долго плыл под водой, в глазах уже мутнело от недостатка кислорода, но остановиться я не мог. В свете фонаря, под водой, мне открылась богатая, лязгающая зубами фауна этого места. Я был в ужасе от увиденного, поэтому греб, не жалея сил. Несколько раз выныривал, но тут же приходилось нырять обратно, так как монстры не оставляли попыток атаковать. Наконец, удалось вынырнуть и бежать как можно дальше от воды. Я упал на землю и долго кашлял, не мог отдышаться.

Когда голова перестала кружиться, и я начал приходить в себя, с удивлением обнаружил, что нахожусь в лесу. Найти товарищей надежды уже не было, поэтому надо было думать, как выбираться самому. Зажигалка зажглась, без каких-либо проблем, плотно прилегающая крышка спасла ее от промокания. Я собрал дров и разжег костер. Надо было отдохнуть и прийти в себя, к тому же надо еще привести в порядок снаряжение, промокшее до нитки. Порывшись в рюкзаке, я достал ремкомплект, надо вычистить, просушить и смазать оружие. Оно, конечно, хорошее и стойкое к экстремальным условиям, наши умельцы хорошо над этим потрудились, но для надежности лучше привести его в порядок. На улице, к этому времени, была глубокая ночь, небо было чистым и звездным, ветер прогуливался в деревьях, и игриво шелестел листвой. Я сидел и недоумевал, почему в мире столько зла, все хотят убивать друг друга, мы мутантов, а они нас. Как же раньше человек жил в согласии с природой? Об этом нам всегда рассказывали старейшины. Я верю им, но не понимаю, как могло время так изменить мир. За этими мыслями, я не заметил, как уснул. Когда стало рассветать, я открыл глаза, вокруг все было тихо, и только туман, толстой пеленой, окутывал все вокруг. Я раздул костер из, еще не остывших до конца, углей. Привел в порядок оружие.

Дорога домой.

Надо идти к дому. У меня нет шансов найти моих друзей и Эмили я потерял. Не вижу смысла продолжать все это. Я собрал вещи и достал из кармана компас. Надеюсь, что Джейк, Билл, Кларк сделали то же самое. На моем пути был только темный, непроходимый лес.

Спустя несколько лет скитаний, до дома, к сожалению, я так и не дошел. Я прошел сотни километров и не нашел дороги домой. Мало того, я вообще ничего не нашел, ни одной живой души. Как я думаю, я попал в параллельную реальность, причем дважды. Та аномалия раскидала нас по мирам, из которых выхода нет. Может, конечно, я и ошибаюсь и это лишь игра моего воображения, но пережив то, что я пережил и, увидев, что видел, я ничему не удивлюсь. Я написал все это с надеждой, что кто-то, когда-нибудь найдет и прочитает мою историю, историю Джека Хорвата.

Я ранен и у меня гангрена, теперь я не способен защитить себя и главное не могу добывать еду и воду. Мне не выжить, а так как я не хочу быть растерзанным мутантами, я поселится в скале, она уже год служит мне домом и укрытием. Заряжаю последние три патрона, в мой верный, но изрядно потрепанный кольт, он верой и правдой служил мне все эти годы, и сотню раз спасал мою жизнь. Сейчас я пущу себе пулю в лоб, это лучше и быстрее чем смерть в мучениях от гангрены или от голода и жажды. Надеюсь, это кто-нибудь прочитает и может моя история научит их чему-то. Ну, все, пора.

С уважением, Джек Хорват.

(К сожалению, дата была залита кровью, ее не удалось прочитать).

Я буду крестить тебя топором

Стены стали сужаться, Денис сидел на полу и, молча, смотрел в пустоту. Тьма сгущалась, она поглощала его. Он сидел в надежде увидеть новый рассвет, час за часом, день за днем. За окнами слышались звуки ветра и дождя. Порой казалось, что кто-то заглядывает в окно, от этого становилось жутко смотреть туда. За спиной, то и дело, чувствовалось чье-то присутствие, но Денис понимал, что он в комнате один. Присутствие это было очевидным, и он во что бы то ни стало, не будет поворачиваться, так как тогда нечто набросится на него. Он не знал, откуда у него эта информация, но был твердо уверен, что так и будет. За окнами все так же не рассветало, лишь только молния давала проблески надежды на завтрашний день.

Денис очнулся лежа на полу, его разбудил свет солнца, ударивший в глаза. Луч отразился болью в мозгу, слепящей, тянущейся болью, словно резинка для купюр. Было мерзко и в тоже время туманно. В голове творился хаос, тошнило. Поднявшись с пола, он хотел пойти в ванную, но направился в сторону двери, в которую кто-то очень настойчиво стучал. «Что за дела?» – подумал он. «Я никого, вообще, не жду, да и перед приходом обычно звонят». Не глядя в глазок, он открыл дверь, в нее вбежала девушка, Денис знал ее, но, к сожалению, не мог вспомнить откуда, да и имени он не помнил.

– Спаси меня, – шептала она, – помоги мне!

Она повторяла эти слова, раз за разом, не переставая. Денис растерялся, вызвать полицию или скорую, или просто выкинуть ее вон из квартиры? Он не знал, что делать, а девушка сидела в углу вся тряслась и шептала одно и то же. «Ладно, надо остыть» – подумал он. Еще не пришел в себя, а тут такое. День начинается весело, ждем продолжения. Девушка была явно в шоке. Денис, медленно, подошел к ней, спокойно приобнял.

– Привет, что случилось, кто тебя обидел? Почему ты пришла ко мне, чем я могу помочь?

Девушка перевела на него стеклянный взгляд.

– Ты их побеспокоил, ты навел на нас эту беду, они придут за тобой, за мной и за всеми нами.

Денис, будучи человеком смелым, с улыбкой сказал:

– Пусть приходят.

Девушка, неожиданно, вцепилась в него. Ее ногти проткнули кожу. Она царапала его и била руками куда попадет, с криками:

– Ты что идиот?! Ты зачем их пригласил, теперь мы все умрем из-за тебя.

– Успокойся!

Денис откинул ее в сторону, девушка упала и, разрыдавшись, уползла в угол комнаты. Нет, так не пойдет. Денис пошел на кухню, стал рыться в столе в поисках валерьянки. Схватив пузырек с настоем и пол кружки воды, он направился к рыдающей в углу незнакомке. Но ее там не оказалось, ее вообще нигде не оказалось, но на том месте, где она сидела, валялось небольшое смятое, старое фото. На этом фото он увидел себя, эту девушку и еще много людей. Это был групповой снимок, с какой-то тусовки. На нем Денис никого не узнавал, да и вообще не помнил этот момент. Вдруг, Денис ощутил, что он не один в квартире. Повернувшись назад, он увидел, что в коридоре стоит та самая девушка. Поза ее походила на гимнастический мост, шея вывернута, глаза ее были белые, мутные, как у мертвеца. Денис замер, а она, завопив нечеловеческим голосом, кинулась в его сторону. Человек в такой позе явно не мог двигаться так быстро. «Это не розыгрыш» – мелькнула мысль у Дениса. Не геройствуя, словно он всю жизнь занимался паркуром, по стенам выскочил на лестницу и выбежал прочь из подъезда, в чем был.

С помощью прохожих ему удалось вызвать полицию, которая как обычно приехала часа через четыре. С продрогшим Денисом (на улице была осень), они вошли в квартиру. Та, в свою очередь, была не заперта. Трое сотрудников быстро все осмотрели, в квартире никого не было, все ценные вещи, да и вообще вещи были на месте. Заявление Денис писать не стал. Полицейские ушли.

Денис заварил чай, ему было не по себе после увиденного, это было жуткое зрелище. Бедная девушка в нечеловеческой позе, хотя, судя по голосу, это и не девушка вовсе, голос был словно из самой преисподней. Неожиданно, раздался стук в дверь, Дениса, словно ножом по сердцу. Холодный пот выступил на лбу. Не решаясь пошевелится, он сидел, словно парализованный, затем одернулся, собрался и крадучись направился по направлению двери. Дверь уже содрогалась от ударов, складывалось ощущение, что в нее долбили ногами. Денис заглянул в глазок, но там никого не было. Холод, мурашками, побежал по его спине. Стойкое ощущение того, что кто-то стоит за спиной сковало все тело, страх наполнил душу. В ту же минуту дикий страх сменился на панику, Денис стоял, как вкопанный, перед дверью, боясь пошевелиться. Хотелось выбежать за дверь, но там было еще ужаснее. Тут произошло нечто из ряда вон выходящее. Резко зазвонил телефон, Денис, в прямом смысле слова, чуть в окно не ушел, несмотря на то, что жил, отнюдь, не на первом этаже. Но, в тоже время, этот звонок заставил его бездумно повернуть голову и увидеть, что за спиной никого нет, так бы он на это решился не скоро. На дисплее был неизвестный ему номер, Денис ответил. Девушка, еле слышно, не представившись, объяснила, что когда-то Денис сделал снимок на фоне старого дома, недалеко от которого была молодежная тусовка, потерял камеру, девушка ее нашла, но не смогла сразу вернуть. На этом снимке, в окне, проявилась хозяйка дома Фатима, которая была по местным поверьям злющей женщиной. Многие даже утверждали, что она была ведьмой и убивала животных для своих ритуалов, она ненавидела всех вокруг, и кидала проклятия в след любому, кто попадался на ее пути. Другие говорили даже, что она ела живых котят, просто ради удовольствия. Конечно, возможно, она была просто сумасшедшей старухой, но не факт. Так вот, на том снимке, в окне, запечатлелся дух Фатимы и ей, по всей видимости, очень это не понравилось. Она теперь мучает и убивает всех, кто был на этом злополучном снимке, и главный виновник этого и есть Денис. Девушка предложила встретиться, обсудить все, она даже пообещала показать снимок, о котором Денис, как ни старался, ничего вспомнить не мог, впрочем, как и о потерянной камере.

– Вздор какой-то! Но, была не была, встречусь.

Утро нагрянуло словно наваждение. «С каждым годом оно все более и более не доброе» – подумал Денис. Ну, деваться некуда, надо вставать и выползать на встречу. Ночь прошла, на удивление, спокойно, не шумные соседи, никакая чертовщина не прерывали, и без того некрепкий, сон. Кофе покрылся пенкой, все пора снимать. Кружка на секунду окрасилась ароматным напитком. «Понимаю вредно, но без него не протяну» – промелькнуло в голове у Дениса. Успокоив сам себя, он выпил, на сегодня, первую кружку бодрящего напитка, обычно за день это могло быть десять и более таких емкостей. К сожалению, без такого допинга Денис сразу превращался в размазню. Нацепив на себя одежду, Денис направился в сторону двери, как вдруг, в кармане зажужжал телефон, затем раздался звонок. Денис провел пальцем по дисплею, но не успел сказать ни слова, как на том конце раздался свист, затем шипение и еле слышный на этом фоне голос девушки:

– Я отправила, прощай.

Шум сменили гудки.

– Что за дела?

Денис стал перезванивать, ведь теперь не ясно идти или нет. На дисплее он увидел пропущенное сообщение, загрузив его, он понял, что и куда она ему прислала. Это действительно было фото, на котором была компания, а на заднем фоне, в окне, виднелось обведенное красным кружком нечеткое лицо старухи. «В жизни бы не заметил» – подумал он. Это было то самое фото, что он видел раньше у той «одержимой» девушки, может это и сейчас была она. Разглядывая фото, Денис, невольно, краем глаза заметил движение в прихожей. Резко переведя взгляд, он не увидел там ничего. «Нервы» – подумал он. Вдруг, в комнате, что-то с грохотом упало на пол. Денис поспешил туда, там никаких следов чьего-либо присутствия не было. Денис вздохнул с облегчением, но тут же побледнел, ноги обмякли. На стене кровью было написано: «Я буду крестить тебя топором». Денис, в ужасе, выбежал из комнаты. Никто не знал, но он действительно был не крещеный.

– Что тебе нужно?! – Закричал он, – кто ты?!

В голове послышался легкий, повторяющийся шепот:

– Фатима, Фатима.

В коридоре около двери появилась старуха, она была мерзкая, полуразложившаяся. Ее появление сопровождал едкий запах такой силы, что Дениса начало выворачивать наизнанку, в буквальном смысле слова.

– Как ты сюда попала? – Сквозь потоки рвоты, спросил он.

– Ты сам пригласил меня. Квартира у тебя грязная, не освященная, это радует. Я твое проклятие, я проглочу твою душу.

Денис схватился за сердце, все тело жутко болело, было тяжело дышать. Все вокруг завертелось.

Через неделю, соседи, почуяв неприятный запах, вызвали полицию. Вскрыв дверь, они обнаружили трупп молодого мужчины. Смерть наступила примерно неделю назад. Насильственных следов на теле не обнаружено. Одно только вызывало вопросы, на вид парню не было и тридцати, но он был полностью седой, а на лице его застыла посмертная маска нечеловеческого ужаса. Что видел он перед смертью на самом деле, так навсегда и останется тайной. Позднее следователи обнаружили на стене пугающую надпись, сделанную кровью животного. Трупп животного обнаружить так и не удалось. Следствие заключило: «Смерть молодого человека наступила в результате сердечного приступа. Возможно, причиной стал неудачный розыгрыш. Разыскиваются участники и очевидцы».

Дом колдуна

Все началось с того, что Владу захотелось острых ощущений. Он работал системным администратором, но при этом был парнем не робкого десятка. Имея рост около двух метров и при весе около 120-ти килограмм. В юности он прошел срочную службу в Чечне, служил он там гранатометчиком, его лучшим другом на время службы был гранатомет АГС-30. Сейчас же Влад был вполне спокойным тридцатилетним мужчиной.

Как-то, из неопределенных источников, он узнал про одну деревеньку, в которой был очень старый, давно заброшенный дом. Про этот дом ходило много сплетен и легенд, истории были одна страшнее другой. Влад никогда ничем подобным не увлекался, но что-то заставило его посетить именно этот дом, его тянуло туда.

И вот, однажды ночью, он завел машину и отправился на встречу с этим странным местом, не забыв прихватить фонарь и запасные батарейки к нему. Влад, конечно, не верил во все эти слухи, его целью было просто обследовать дом и узнать историю его обитателей. Если удастся, найти фотографии или может быть с помощью, каких-то предметов, например календарей, выяснить дату его запустения. Интерес был огромный, так сказать просто в исследовательских целях, тем более была осень, именно на это время выпал отпуск, а с ним и немного свободного времени.

Ехать предстояло довольно долго, поэтому было решено выехать ночью, чтобы к утру быть на месте. На улице было очень холодно, лужи на земле замерзли. Влад ехал лесами и проселочными дорогами. Вокруг бесчисленное количество красивых пейзажей, пришлось много раз останавливаться, чтобы запечатлеть их на камеру. В лучах рассвета дикая, нетронутая человеком территория, выглядела завораживающе. Атмосфера наводила чувство полного спокойствия и упоения. Неописуемые ощущения, чтобы понять, нужно прочувствовать.

Когда совсем рассвело, Влад, наконец, нашел то место, для этого ему пришлось оставить машину и пройти не один километр по лесу, благо земля замерзла, не было грязевой каши и воды. Лес приветливым хрустом встретил его, это хорошая примета. В небе ярко светило солнышко, играя теплыми, ели ощутимыми лучами. И вот, на фоне бескрайних припорошенных инеем полей, он увидел контрастные крыши, это был именно тот дом.

Дом стоял на отшибе, двор окружали остатки, некогда крепкого, деревянного забора, сейчас это были всего лишь серые, прогнившие насквозь, поросшие мхом доски. Во дворе располагались несколько надворных построек. Дом был большой, и по сравнению с остальными постройками очень хорошо сохранился. Создавалось впечатление некой ухоженности, но это было лишь впечатление, все было уже много лет заброшенным. Раньше, по близости была большая деревня, которую по слухам и извел колдун, что было не логично, ведь его дом стоял на отшибе, вдали от людей. До ближайшей уцелевшей деревни было, наверное, километров шестьдесят, не меньше. Это место давно уже было лесом, окруженным, так же давно, заброшенными полями. Заброшенный дом в лесу смотрелся впечатляюще. Это было незабываемое зрелище. Влад сделал множество фотографий со всех ракурсов. Обошел несколько раз дом, заглянул в окна. Вроде все спокойно. Замка на двери не было, дверь рассохлась, ее перекосило от времени, приложив усилие, ее все же удалось открыть.

Когда Влад, наконец-то, попал внутрь, первое, что он увидел в луче фонаря, был огромный, старинный сундук. В доме, невзирая на его размеры, было всего два окна, именно по этой причине, не смотря на яркий, солнечный день, там царила кромешная темнота. Тут спасал, конечно, мощный фонарь с множеством регулировок, он освещал все не хуже бытовой лампы. На стенах висели старинные, черно-белые фото. На большой выбеленной русской печи, стояла,много лет остывшая, покрытая толстым слоем коррозии и пыли, керосиновая лампа, когда-то хозяин освещал ей свое жилище, грелся у печи, пил травяной чай, читал. Мягкие тапочки шаркали по вязаным половикам, покрывающим все полы в доме. Половики были украшены старыми, славянскими узорами. Владу сразу явилась картина, как все это происходит. На улице мороз, сугробы, а в доме тепло и уют, тусклый свет лампы придает некое волшебство моменту, предчувствие чего-то необычного, некое чудо. Мурашки бежали по спине, Влад чувствовал, словно, все это происходило на самом деле, и тем хозяином был он.

Влад одернулся, стряхнув с себя обрывки иллюзии, стал дальше осматривать дом. Посреди комнаты стоял большой круглый стол на толстых деревянных ножках, покрытый резными узорами и украшенный головами мифических существ, то ли драконов, то ли аспидов. По всей видимости, стол очень старинный, выполнен из красного дерева или мореного дуба. Для заброшенного много лет дома, здесь было довольно чисто. По какой-то причине, сюда не добрались мародеры, или они были настолько аккуратны, что не разнесли все, как это обычно делается. Дальше в углу стоял большой, старинный шкаф, он был очень массивный и резной. Удивляло то, что все полки и вещи были на месте.

Влад все увиденное сопровождал фотографией. И вот, в свете очередной вспышки, в противоположном углу, боковым зрением он отчетливо увидел фигуру человека. Фигура была одета в черный, длинный до пола балахон, напоминающий рясу священника. Влад на секунду оцепенел, потом улыбнулся.

– Привидится же в темноте, – и сделал фонарь ярче.

От идеального порядка в доме, становилось очень жутко. Все выдавало присутствие хозяина. «Может, какой-нибудь, бомж поселился» – мелькнула мысль. Влад был человеком не из трусливых, он с юности был обучен убивать голыми руками. За время гражданской жизни, это мастерство, отточенное годами войны, ничуть ни забылось. Даже если из-за угла выскочит, кто-нибудь, пусть даже с ножом, в туже секунду он очень, очень сильно об этом пожалеет. Поэтому Влад ходил смело, ничего не опасаясь.

Обстановка во всех комнатах была примерно одинаковой – старинная мебель, картины и фотографии. Складывалось впечатление, что это был не заброшенный дом, а действующий музей. Выдавал только внешний вид здания. Вдруг, легкое чувство необоснованной ничем паники стало окутывать Влада, это чувство накатило как волна, ниоткуда, до этого момента незнакомое чувство, но Влад пошел глубже в дом. С каждым шагом паника все больше нарастала, стало знобить, ледяные мурашки окутали все тело, острая боль навалилась в районе верха груди, не давая нормально дышать. Наконец, он не выдержал.

– Надо уходить, – сказал он негромко вслух.

Ближе к выходу он, вдруг, снова уперся взглядом в промерзший сундук, который стоял в сенях. Огромный, резной, красивый. Вначале он показался мрачным и даже гнилым, но при детальном рассмотрении это оказалось настоящее произведение искусства. Сундук был не заперт. Тяжелая крышка с оглушающим скрипом отварилась. Влад взял фонарь в руки и, о Боже! Сундук был полон человеческими головами. В ярком луче фонаря, одна за другой появлялась гримаса ужаса, что видели эти люди перед смертью одному Богу известно. Присмотревшись, он увидел, что головы были вовсе не отрезаны или отрублены, они были оторваны. Вдруг, мороз пробежал по спине, Влад обернулся. Позади него стоял высокий старец в черном балахоне. Старик протянул руку, Влад хотел было ударить его в лицо, но понял, что не может шевелиться. Так как Влад был очень набожным человеком, молитва сама зазвучала в его голове, в тот же миг, старец, прахом, осыпался на пол. Влад, что было сил, бросился к двери, та была крепко заперта, но это не было преградой для стадвадцатикилограммового, до смерти напуганного мужчины. Расстояние, которое Влад шел несколько часов он преодолел за час. Как только он ушел от этого злополучного места, паника сама сбой прекратилась. Влад не понимал, что именно его так напугало. Расстроенный и разочарованный в себе, он поехал домой. И только лишь потом понял, что вызывало панику. Почти на всех фотографиях, сделанных им, проявился тот самый старик. Вот только человек ли это, его лицо было демоническим и смотрело на Влада звериными глазами, словно прожигая его. Казалось, что он, пришел с ним в этих фотографиях.

P.S.

По совету знакомого священника все фотографии были удалены. Он объяснил, что колдун, от своей злобы, вполне мог, не упокоится и стать демоном, через эти фото преследовать и стараться изжить со свету побеспокоившего его. В сундуке, скорее всего, были головы мародеров искавших, чем поживиться, но нашедших свою гибель. Вот такая расплата за свою корысть. Влад шел туда бескорыстно, я думаю, именно поэтому, ему и удалось не стать еще одной гримасой ужаса в сундуке смерти.

Дружная семья

На тот момент Андрей еще не знал, что придется ее убить, я бы даже сказал, убивать ее снова и снова. Эта сука достала настолько, что просто уже нет сил. Андрей не выдержал нытья, схватил разделочный топорик и ударил ее по голове. Топорик не разрубил голову, как представил себе Андрей, а просто воткнулся в череп, издав приятный слуху звук. Кровь при этом хлынула бурным потоком, заливая все вокруг. Ирина, бешено, заметалась по кухне, в панике, от крови ничего не видя на своем пути.

– Тише сука! – Вскрикнул он, схватив тяжелую, чугунную сковородку, оставшуюся в семье еще с советских времен, стал долбить Ирину по голове.

После первого же удара по затылку она упала. Топорик выскочил, и со звоном каленого металла, укатился под стол. Ирина не кричала, она тихо лежала вниз лицом, без движенья, но Андрей знал, что она еще жива. Он просто стоял и смотрел, ожидая пока она истечет кровью и умрет, но потом в голове появилась навязчивая идея. Андрей схватил со стола нож, сделал надрез сразу под ягодицей. Ирина стала подавать признаки жизни, она приподняла голову и поползла в сторону двери.

– Врешь, подруга, не уйдешь, – с иронией пробормотал взбудораженный Андрей и подтащил ее за ногу к себе.

Затем, медленно, но уверенными сильными движениями стал резать ногу Ирины. Рана была глубокой, но крови было не много, она заполняла ее медленно, словно вода тонущую ладью. Андрей, весело, стал резать под второй ягодицей. Ирина была все еще жива, но уже не пыталась ползти. Все силы, видимо, покинули ее вместе с кровью, которая забирая жизнь, безжалостно растекалась по полу. Невыносимая боль пронзала все тело Ирины. Андрей уже перевернул ее на спину и засунул нож во влагалище, беспорядочно расковыривая нежную, еще горячую плоть. Жизнь из юного тела вытекала уже стремительным потоком.

Ирина лежала на спине, все было как в тумане, боли уже не было, в голове были лишь только мысли, почему все так кончилось и за что, некогда любящий человек, с ней так поступает. Будучи всего восемнадцатилетней девушкой, она всем сердцем искренне его любила. Но склонившийся перед ее лицом Андрей, весь в ее собственной крови, стал срезать кожу с ее лица. Его обезумевшие глаза это последнее, что суждено было ей увидеть.

Раздался глубокий вздох, в тот момент взгляд Ирины остекленел. Андрей плюхнулся на пол, стал собирать руками, еще свежую, не остывшую кровь, она покрывала большую часть пола кухни. Стал мазать ее себе на лицо, при этом безумно хохоча. Лишь в тот момент он был по-настоящему счастлив, счастлив как никогда. Он дал волю эмоциям, свободу тому зверю, который сидел внутри, теперь он его больше не сдерживал. Но затем все же сознание достучалось до задурманенного разума. Он больше не смеялся, как умалишенный, а сидел на полу весь в крови и с ножом в руках. Душу наполнила паника, а в голове, пульсирующей болью в висках, отдавался вопрос: «Зачем? Зачем я это сделал?»

Проснулся Андрей утром, он был совершенно один, ему снились странные сны. «Какой-то похмельный бред» – подумал он. Бескрайние леса, и он летал, зарево, закат, красиво все, но тут, словно удар ножом в сердце, его пронзил ступор. Замерев на секунду, он бросился на кухню. Войдя, увидел сидящую за столом Ирину, она улыбалась и пила чай. Нежным голосом предложила и ему. Андрей не успел ничего ответить, как кожа сползла у нее с лица, обнажив кроваво-красные мышцы и кости. Андрей, как ошпаренный, отпрыгнул в сторону, но Ирина сидела, как ни в чем не бывало, кожа была на месте.

– Что с тобой? – Испугавшись, спросила она.

Андрей же стоял бледный как смерть. Руки, ноги его тряслись, как при приступе эпилепсии.

– Андрей! – Прикрикнула громче она.

Взгляд его прояснился, он, все еще потерянным голосом, пробормотал, что все хорошо. Затем, спешно, удалился в комнату.

– Бред, бред, что за бред? Что со мной происходит? – Уткнувшись в подушку, шепотом бормотал он.

Ирина, неслышно, подошла, нежно приобняла его.

– Андрей, ты точно в порядке?

– Да, да все хорошо, – уверенным голосом ответил он.

Ирина продолжила:

– Просто на кухне…

– Да это ерунда, показалось, – кладя руку на талию, задумчиво сказал он.

Затем, вытащил из-под подушки нож, и с силой полоснул ее по горлу. Ирина захлюпала кровью, с захлебывающимися и глотающими звуками, упала на пол. В это время Андрей продолжал пилить горло. Кровь, с сильным напором, пульсируя и пузырясь, вытекала из раны. Это было дико весело. Андрей вскочил на ноги и начал танцевать под музыку, которая звучала в его голове. Смеясь и танцуя, он был счастлив, пиная ногами и давя ее лицо. Он топтал голову, кожа на которой лопалась, оголяя сломанные кости. Глаза вылезли из глазниц. Устав, как следует, Андрей уснул, прямо в луже крови, обнимая еще теплое тело любимой.

Утром он снова проснулся, как ни в чем не бывало, в объятиях Ирины. Она нежно его поцеловала, а он снова, в недоумении набирал «03» и сдавался лечиться, правда, только в своей голове.

Вдруг, неожиданно, раздался настойчивый звонок в дверь. Андрей никого не ждал, да и Ирина тоже. Не глядя в глазок, он открыл дверь, там стояли два полицейских. Они задавали много вопросов. Цель разговора была в том, чтобы узнать, где был Андрей последние два дня и не слышал ли он чего-то подозрительного. Получив все необходимые ответы, полицейские ушли. «Да, начинается денек» – подумал он.

Тупая боль разлилась по затылку. Открыв глаза, он увидел белую комнату, руки, ноги, были привязаны к столу, точнее сказать это была больничная каталка. Во главе этой самой каталки стоял человек в белом, одет как врач.

– Кто вы? Что вам надо? – Истощенным голосом, чуть слышно спросил Андрей.

Во рту пересохло, а из-за звона в ушах он плохо слышал сам себя.

– Спокойно, все будет хорошо, – ответил человек и ушел.

Через какое-то время беспомощного барахтанья и неудачных попыток выбраться из ремней, зашумел замок. Тяжелая дверь, со скрипом, отворилась, в комнату вошли четыре человека. Все они были одеты в белое, остановившись посредине комнаты, что-то бурно обсуждали. Андрей находился недалеко от них, но они говорили так монотонно, что ему не удалось понять ни слова.

– Что происходит? – Не переставая, бормотал он.

Дверь выругалась новым скрипом, в комнату зашла Ирина. Андрей забеспокоился, увидев близкого человека.

– Ой, Андрюшка, привет, – растеклась она в улыбке.

Затем, с ангельски милым выражением лица, подошла и склонилась над ним. Сладким голосом шепнула:

– Милый, все то, что ты видишь сейчас, этого нет. Меня нет.

Вдруг ее голос сменился на истеричный рев:

– И тебя нет!

Ирина схватила с пола тяжелую кувалду, взмах, и в комнате стало очень тихо, ни звуков, ни шорохов, ни людей вообще ничего. Лишь гнетущая тишина.

Имя имен

Я был очень трудным подростком, постоянные тусовки с друзьями по ночам. Часто не ночевал дома, родителям это, разумеется, очень не нравилось, но я на все замечания реагировал, как и большинство людей в моем, на тот момент, возрасте агрессией и непониманием. И вот когда мне, наконец, исполнилось восемнадцать, радости моего отца не было предела. Сам он военный врач по образованию, так же доктор наук в области психиатрии. Он уже давно был на пенсии по инвалидности. Пройдя множество горячих точек, он получил серьезное ранение, из-за которого оказался, так сказать, списан в запас. В целом, он был здоровым человеком, регулярно занимался спортом и вполне смог бы дать фору многим молодым людям.

Так вот, с наступлением совершеннолетия, у моего отца появилась прекрасная возможность «перекрыть мне кислород». Он всегда считал, что если меня занять работой, то не останется времени на всякого рода глупости и вольности. Кстати сказать, он был полностью прав. Я же, в свою очередь, никогда ему напрямую не решался перечить, в этот раз тоже.

Уже через два дня я отправился на стажировку в дом престарелых, он располагался неподалеку от нашего дома. На деле это оказалась психиатрическая лечебница закрытого типа, но в народе, почему-то, все говорили, что это дом престарелых и я, прожив столько лет рядом с ним, не догадывался, что там на самом деле. Когда я подошел туда, то уперся в большие железные ворота, выкрашенные в серый неприятный цвет. За воротами показался, неторопливо идущий в мою сторону, охранник.

– Здравствуйте! – Громко крикнул я.

Охранник, все так же, шел в мою сторону, никак не реагируя. Я продолжил:

– Я к Андрею Васильевичу, на стажировку.

Охранник, к тому времени, был уже почти у ворот. Так же, не реагируя, и не поздоровавшись, он, молча, открыл мне калитку. Я зашел, охранник, наконец-то, произнес:

– Жди здесь.

Голос у него был тихий, с легкой хрипотой.

– О, вы умеете говорить, – улыбнулся я.

Он никак не прокомментировал мою шутку, скрылся в здании КПП. Прошло около пяти минут, он вынес пропуск, выписанный на мое имя.

– Держи остряк, – все так же хрипло и тихо произнес он, – это временный, после стажировки, если все пройдет успешно, получишь постоянный.

Он говорил, периодически немного откашливаясь, потом указал пальцем на опухшее горло, из чего я понял, что он не разговаривал со мной не по причине своего невежества или хамства. На пропуске сверху карандашом было написано: «Второй этаж, кабинет 22».

Я пошел по территории. Идеально ровные, свежо асфальтированные дороги, комплексы пятиэтажных зданий из белого, потемневшего от времени, кирпича. Небольшие одноэтажные строения, и посреди этой огромной территории с комплексом различных построек, золотом, сверкал купол часовни. Я, без труда, определил вход нужного мне здания, не дожидаясь лифта, поднялся по лестнице на второй этаж. Пройдя небольшой коридорчик, я сразу увидел белую дверь с табличкой, на ней были цифры «22». Негромко постучал и вошел.

За столом сидел мужчина, примерно, возраста моего отца. У него был вид типичного доктора – лысина, бородка, круглые небольшие очки. На белом, слегка голубоватом, халате висела пластиковая карта с именем и фотографией. Это был Андрей Васильевич. Я сразу поздоровался и представился.

– Да, твой отец звонил сегодня и предупредил, что ты придешь, – спокойным голосом произнес он.

Затем взял трубку и набрал номер.

– Марина Викторовна, зайдите, пожалуйста, ко мне.

В трубке женский голос, что-то ответил. Через некоторое время раздался тихий стук в дверь. Затем она открылась, и в кабинет вошла девушка, на вид ей было лет 25, не больше. Хорошенькая, сразу смекнул я.

– Можно, Андрей Васильевич?

– Да, да заходите, пожалуйста. Вот вверяю вам, так сказать, ваш новый стажер.

– Не хотелось бы узнать, что случилось со старым, – с иронией пробормотал я.

– Будет вам, юноша, – с улыбкой произнес Андрей Васильевич, положив руку мне на плечо.

Потом я и Марина Викторовна вышли за дверь.

– Меня зовут Марина, просто Марина, давай сразу на ты. Ни к чему все эти формальности, с радушной улыбкой предложила она.

«Такой разговор мне по душе» – подумал я и одобрительно покачал головой.

– Не буду проводить тебе нудные экскурсии. Дам одного пациента, будешь ухаживать за ним, если справишься, то стажировка твоя пройдена.

«Отлично, проще некуда» – подумал я. Мы шли по бесконечно длинному, выкрашенному светлой краской, коридору, пришли в другой конец главного знания.

– Вот твой подопечный, – она указала на дверь, с прозрачным окошечком из помутневшего от времении оргстекла.

Окошко было укреплено металлической решеткой снаружи. Так было на всех палатах, что создавало некий психологический дискомфорт, лично для меня. Я посмотрел в него, в палате стояла белая, металлическая кровать на которой сидел старик. На вид ему было за шестьдесят или около того. Марина достала большую связку ключей, покопавшись, открыла замок. Дедушка сидел на кровати, на вид он был вполне нормальный и не агрессивный. Мы с Мариной вошли внутрь.

– Добрый день, Владимир Федорович! – Громко и четко сказала она.

Старик повернул голову и спокойно ответил:

– Добрый, что ты со мной как с инвалидом? Я слышу все прекрасно.

Марина продолжила:

– Знакомьтесь, это Олег, он будет ухаживать за нами, ой, точнее за вами, – она кокетливо улыбнулась, немного смутившись.

Лицо ее заметно окрасилось в розовый. Мы переглянулись, я непроизвольно улыбнулся в ответ.

– А что за мной ухаживать то? – Возмущенно спросил старик.

– Ладно Вам, Владимир Федорович, – улыбнулась Марина.

Я, просто молча, стоял и наблюдал, не особо понимая, что именно входит в мои обязанности. Марина, позже, объяснила, что приставила меня к этому старику специально. Он вполне вменяемый и сам себя может обслужить. В мои обязанности будут входить, в основном, его просьбы и присмотр за ним, если что, позвать врача, принести еду и тому подобное. «Отлично» – подумал я – «И тут удастся отдохнуть».

Прошла неделя. Владимир Федорович оказался, вполне, нормальным человеком. Он был одинок, и чтоб не оставаться одному, на старости лет, обратился в дом престарелых. К тому же, дом его был уже настолько ветхим, и не пригодным для жилья, что даже просто находится в нем, было опасно, не то, что жить. Выслушав его историю, врачи перевели Владимира Федоровича сюда и заперли. Обращаются хорошо, кормят, не бьют, что еще старику надо.

Слушая его рассказы о жизни, мне всегда становилось очень печально. Думаешь, – живет так человек, живет, все у него хорошо, жизнь кажется такой длинной и полной, но потом, вдруг, понимаешь, что ты одинокий, никому не нужный, немощный старик, и единственными твоими собеседниками являются люди, которым абсолютно безразлична твоя судьба и твоя жизнь, они выслушивают твой бред, лишь только потому, что это их работа.

Лично мне, с ним общаться было очень интересно, он был добрейший души человек, с очень интересной жизнью и нелегкой судьбой. Прошло уже больше месяца, но я все так же был в стажерах, у меня был всего лишь один подопечный. Мы с Владимиром Федоровичем, много разговаривали. Я почти ничего для него не делал, он сам обслуживал себя. Поэтому, времени на общение хватало. Было очень интересно слушать его рассказы. Он много рассказывал о старых временах, о послевоенном времени, как они жили в деревне, как, детьми, лазили в уцелевших солдатских землянках. Много юмористических рассказов о том, как он проказничал, когда был ребенком. Надо отметить, что с чувством юмора у него и тогда и сейчас было все в порядке, вполне харизматичный человек и очень интересный собеседник. За время нашего общения мы настолько сроднились, что я бы уже никогда не оставил этого человека одного. Не перестану ухаживать и посещать его каждый день, не зависимо от того, буду работать тут или нет.

Время шло, и вот, однажды, Владимир Федорович крепко взял меня за запястье и властно сказал:

– Садись, – указав на стул, который всегда стоял около его кровати.

Он спросил, хочу ли я знать правду об истинной причине, почему он здесь. Я немного оторопел, но придя в себя, одобрительно покачал головой. С таким серьезным лицом я его не видел никогда, даже когда первый раз пришел к нему. Видимо, Владимир Федорович начал доверять мне, и поведал свою историю, именно ту историю, рассказав которую он очутился тут, и которую он решил никогда больше никому не рассказывать, но для меня сделал исключение. Дальше я буду рассказывать с его слов:

– Я родился и вырос в деревне под Ярославлем. Мама у меня была учителем в школе, школа находилась в соседней деревне. Каждое утро, кроме субботы и воскресения, ровно в пять тридцать она на автобусе, он ходил всего два раза в день, уезжала на работу, потом в восемь вечера, она возвращалась. Занималась домашними делами, в выходные уезжала на рынок. Отец работал завхозом в сельском совете. Крепко выпивал, но никогда не валялся и не буйствовал, так же я его никогда не видел пьяным, но запах алкоголя от него чувствовался всегда, при плотной беседе. Отец был постоянно занят, без дела не сидел вообще, у него было очень много работы. Если он был не на работе, то занимался делами по дому и по хозяйству. Так что я всегда был предоставлен сам себе. В деревне было много ребят, почти всегда мы гуляли все вместе. Пускали кораблики, бегали купаться и рыбачить на пруд. Удочки мастерили сами из палок, хорошее было время, – вздохнул Владимир Федорович.

В его глазах отчетливо читалась печаль, тонкая слеза скатилась по, вымученной временем, щеке.

– Так вот, – как бы одернувшись, продолжил он. – Однажды днем, мы, как обычно, бегали с друзьями по улице. Помню, день был очень теплый и солнечный, если не ошибаюсь, было это в середине августа. Мы играли, громко кричали и смеялись. У нас в деревне стоял дом, у него была очень дурная слава. Родители всегда запрещали нам даже приближаться к нему. Причин нам, конечно, никто не объяснял. По воле случая, мы оказались, в этот день, прям напротив этого злополучного дома. На вид это был обычный деревенский деревянный дом, выкрашенный когда-то в синюю, но ныне уже серую выгоревшую краску. Окна были перекошенные, стекла заклеены пожелтевшей газетой. Просто неухоженный домишка с покосившимся, почти рухнувшим, забором. За этим забором послышались голоса множества людей, все ребята в страхе разбежались. Видимо, родители им тоже запрещали тут играть и подходить к дому. Я остался, не помню, что послужило причиной этому поступку.

Я просто стоял на тропинке напротив дома, и молча смотрел. Калитка, со скрипом, отворилась, оставив неглубокую рытвину на земле. Я увидел, как множество людей, не знаю точно сколько, навскидку, не меньше двадцати, высыпали оттуда. Все эти люди были одеты в одинаковые длинные одежды, темно-красного, почти черного цвета. Они выстроились в круг. Потом, еще два человека вынесли из калитки небольшой темно-синий гроб. Поставили его на два табурета, крышку поставили рядом, облокотив на забор. Мне отчетливо запомнилось, что на крышке не было креста. Все стоящие в кругу, заунывно, пели на непонятном языке, в руках у каждого горела свеча. Я просто стоял и смотрел, меня, словно, парализовало от ужаса. Один человек был одет в черные одежды, он размахивал руками и что-то громко кричал. Слов было не разобрать, но все это, вперемешку с пением, наводило ужас на всех людей. На улице не было даже животных. Деревня, словно, вымерла в один миг. Небо стало серым, теплые лучи солнца скрылись за облаками. Я, все также, стоял и не шевелился. Человек, стоящий у гроба, быстро направился в мою сторону. Как сейчас помню, как ужас сковал меня, – Владимир Федорович показал мне трясущуюся тонкую руку, покрытую огромными мурашками. – Хотелось заплакать и бежать, но я стоят на месте, не мог пошевелиться. Этим человеком оказалась женщина, лет сорока, она так крепко схватила меня за руку, что остались кровавые следы на запястье. Эти следы не сходили, наверное, месяц. Она схватила меня и потащила к гробу, находящемуся в центре поющего круга. Когда она меня туда подвела, в гробу, я увидел лежащую девочку, примерно моего возраста. У нее были светлые, длинные волосы, глаза закрыты. Лицо выглядело умиротворенным, оно было словно из воска. Женщина дала мне кусок черного хлеба и поцеловала в лоб, затем наклонилась и на ухо, но в голос приказала:

–Целуй!

Я замер, глядя на бледные, холодные, мертвые уста. Женщина, тем временем, силой наклонила меня к губам девочки. Мне не оставалось ничего другого, как поцеловать, куда приказано. Затем меня заставили повторять заклинание на непонятном языке. Так повторялось несколько раз. Женщина довольно улыбнулась, от этого я чуть не упал в обморок. Слезы градом катились у меня из глаз, но на это никто не обращал внимания. Она дала мне свечу и два вытертых старых кольца из желтого металла, приказала капать свечой девочке на платье, затем она приказала надеть кольцо на безымянный палец покойницы, а второе на мой. Я сделал все, как она велела.

Очнулся я дома на своей кровати, мама сидела на стуле около меня. Папа что-то бормотал в сенях. Увидев, что я очнулся, мама крепко меня обняла, я посмотрел ей в глаза и понял, что она плакала не один час. Казалось, даже, что она немного постарела. На звуки прибежал отец, он так же сел ко мне на кровать и обнял меня. Я вообще не понимал, что происходит и просто заплакал, точнее зарыдал. Рыдал я весь вечер, не мог остановиться, потом не заметил, как уснул.

Утром, когда проснулся, отца не было, мама ходила по дому, занималась делами. Это очень удивило меня, ведь в это время ее никогда не было дома. Как я потом выяснил, она взяла отгул. Затем меня словно током ударило, я посмотрел на правую руку. Вздохнул с облегчением, кольца на ней не было. О случившемся никто не говорил, а я и не спрашивал. Вскоре все забылось.

Прошло, примерно, полтора месяца, как я потом подсчитал, ровно сорок дней. Как сейчас помню, на улице был жуткий ливень, гремел гром, молния сверкала, освещая комнату. Я долго не мог заснуть. В какой-то момент, я почувствовал сильный запах свежее скошенной травы и гниющих листьев. В углу комнаты появилась, та самая, мертвая девочка. Она была окутана полупрозрачной дымкой. Ничего больше не происходило, она просто стояла и негромко пела песню на непонятном языке. Клянусь тебе, Олежка, я не спал! Это было все на самом деле.

Она приходила каждую ночь, на протяжении многих лет. Приходила, просто стояла в углу и пела песни. Ее появления, не всегда были явными, но ее присутствие я ощущал постоянно. Спустя какое-то время она стала требовать, но не говорила, что именно хочет, происходило это так: я просыпался ночью от страшного грохота, в комнату вбегали родители, я сидел у себя в кровати весь в слезах, а вокруг творился хаос. Все было перевернуто, несколько раз она опрокидывала шкаф, потом родители вынесли всю мебель у меня из комнаты. Они никогда ничего не спрашивали, словно знали все, но тема эта всегда была табу в нашем доме.

Вскоре, папа угодил в больницу с инфарктом. Мама перестала ходить на работу. Однажды я вернулся домой из школы, у нас в гостях была очень странная женщина. Она внимательно смотрела на меня, потом сказала:

– Подойди!

Я посмотрел на маму, она утвердительно кивнула. Женщина взяла меня за руку, посмотрела, щурясь, потом спросила у мамы:

– Где кольцо?

Мама заволновалась и сказала, что подбросила его в церковь. Женщина объяснила, что так делать было нельзя, это создаст определенные сложности в работе. Я, молча, стоял и хлопал глазами, помню лишь то, что мне было очень страшно. Женщина взяла со стола ножницы и отрезала у меня небольшой клок волос. Мама рассказала ей, что, когда меня нашли, у меня также был выстрижен небольшой клок волос, и не было воротника на сорочке. Женщина внимательно слушала, потом сказала мне закрыть глаза. Как только я закрыл, сразу же почувствовал резкую боль в ладони, попытался одернуть руку, но она держала ее очень крепко. Открыв глаза, я увидел на ладони разрез, в котором белели кости. Я закричал и стал плакать. Посмотрел на маму, она обняла меня за плечо и сказала:

– Потерпи сынок, так надо.

Голос ее звучал спокойно, но на глазах были слезы. Кровь быстро заполнила рану, женщина что-то говорила маме про глубокую кровь, про сильные обряды, я не очень это помню. Женщина собрала кровь в стеклянную баночку и ушла. Ночи стали проходить спокойно, больше девочка не являлась ко мне.

Однажды, на святки, я проснулся посреди ночи. И, о Боже! В углу стояла та самая девочка! Ее лицо стало другим, она была очень злой, от нее прямо веяло холодом. И снова комнату наполнял этот запах, запах свежескошенной травы и гниющих листьев. Ужас, острой болью, пронзил мое сердце, она исподлобья смотрела на меня демоническими, черными глазами. Поза у нее была, как у зверя, в тот момент, когда он готов наброситься. Очнулся я в больнице, весь в бинтах, различные приборы, капельницы все торчало из меня. Позже я узнал, что у меня был сердечный приступ, но все обошлось, и скоро меня выпишут, операция не требуется. Когда врачи разрешили мне вставать, я подошел к зеркалу, оттуда на меня смотрел маленький, но словно постаревший и сильно седой мальчик, даже волосы на голове стали реже.

Спустя неделю мы поехали домой. И первая же ночь закончилась новыми проявлениями полтергейста у меня в спальне. Я расплакался и побежал спать к родителям. Они меня заботливо приняли. На следующий день мама, снова, привела эту женщину. Папа, как всегда, пропадал на работе. Женщина сильно нервничала, долго о чем-то беседовала с мамой. Мама тоже стала сильно нервничать и плакать. Потом они еще беседовали, но уже на повышенных тонах. Женщина повышенным тоном, размахивая руками, что-то говорила маме, затем они позвали меня. Женщина грубо схватила мою руку, щурясь, стала всматриваться в нее.

– Вот оно это кольцо! Ты его выкинула физически, но заклинание осталось. Это очень сильная магия, она может быть не под силу никому, из известных мне людей. Если бы ты оставила кольцо, все могло оказаться проще.

Мама виновато молчала, опустив глаза вниз.

– Оставь нас, – приказным тоном сказала женщина, – ты должна понимать, что это единственный шанс спасти его. И даже если я сниму заклятие, то венец безбрачия останется навсегда. Он на всю жизнь обречен на одиночество.

Мама вышла из комнаты, затем я услышал, как заскрипела входная дверь. Мама, видимо, вообще ушла из дома. Страх окутал меня, на грудь навалилась боль. Протянув мне тряпочный мешок, женщина приказала:

– Одень его на голову, быстро!

Я очень боялся ее и мигом натянул мешок. От этого мне стало еще страшнее, я просто стоял и плакал. Было темно и ничего не видно. Ожидание того, что меня ждет, еще сильнее наводило ужас. Руки, ноги, все тряслось, как у куклы марионетки. Мешок пах чем-то странным, я начал как- будто погружаться в бессознательное состояние. Женщина, что-то бормотала полушепотом, я не понимал слов. Запомнилась мне лишь фраза, которую я отчетливо слышал на протяжении всего ритуала. Это была фраза «имя имен». «Имя имен, имя имен» – эхом отдавалось у меня в голове. Я открыл глаза. Находился я в своей кровати, рядом сидела мама и держала меня за руку. Мне было больно, я поднял правую руку, она была замотана толстым слоем бинта. Мама мне шепотом сказала:

– Не бойся сынок, так надо.

Ее нежная рука гладила меня по голове, я чувствовал спокойствие и защиту. Когда меняли повязку, мне не давали смотреть на руку. Спустя время повязку сняли вообще, я увидел, что у меня нет безымянного пальца, он был отрезан под самый корень. Слезы покатились из глаз, но мама меня успокоила. Потом я смирился с этим. Жизнь наладилась, мы жили так, словно ничего не было.

Родителей не стало уже давно, тот злополучный дом, однажды ночью сгорел. Наш дом стал не пригоден для жилья, из-за множества болезней и возраста я не мог его поправить. Кстати, вот доказательства, – Владимир Федорович протянул мне правую руку, открытой ладонью вверх. На ладони я увидел большой, широкий шрам. То, что у Владимира Федоровича не было безымянного пальца, я заметил почти в первый день нашего общения, но этот шрам не видел никогда. – Так вот, – продолжил он. – Когда я хоронил родителей, узнал тот запах. Это был запах кладбища. Именно там часто пахло скошенной травой и гниющими листьями. Когда я уже не мог следить за хозяйством, да и дом стал совсем ветхим, я приехал сюда. Недавно мне вспомнилась одна деталь. Та женщина говорила, что защита будет действовать, пока она жива, что-то там про круг, который смыкается, про какой-то ключ, или что она ключ. Я не очень помню, да и слышал далеко не все. Но вот, Олежка, что я хочу сказать. Сегодня ночью я снова почувствовал этот запах. – Я видел неподдельный страх в его глазах. – Это значит, что она снова придет? – С опаской и детской наивностью, спросил он.

– Нет, конечно, Владимир Федорович, – сам себе не веря, ответил я.

– Ну да, – задумчиво сказал он. – Я же проснулся, и никого не было рядом. Наверно, уже чудится на старости лет.

Мы поговорили с ним, рабочий день подходил к концу. Я закрыл дверь на замок, сдал ключ охране и ушел домой. Ночью я очень плохо спал, можно сказать, практически не спал вообще, меня сильно тянуло на работу. Приехал раньше на два часа, охранник меня уже знал, и без проблем пропустил. Я взял у него ключи, расписался в журнале и пошел к Владимиру Федоровичу, мы уже давно завтракали вместе. Заглянул в окошко, он спал, это не удивительно, рано еще. Открывая дверь, я старался создать как можно больше шума, чтоб разбудить его, но он не реагировал. Тогда я разволновался, но преодолев страх, подошел к нему. Владимир Федорович лежал, лицом отвернут к стене. Я несколько раз громко позвал его по имени, реакции не последовало. Отдернув одеяло, я увидел, что к стене повернута только его голова, туловище же лежало передом ко мне. Лица я не видел, видел только ухо и щеку, они были фиолетового цвета. Слезы, непроизвольно, лились из глаз, я выбежал в коридор и громко закричал.

Как, потом, рассказала Марина, на его одежде нашли воск. Но, так как он не курил, то свечу поджечь не мог, да и негде ему было ее взять, если только я не принес, а я не приносил ничего подобного. Я был настолько расстроен, что мог многое не заметить, о чем сейчас сильно жалею. Владимир Федорович стал мне по-настоящему близким человеком, его уход, это для меня личная трагедия. Хоронить его было некому, поэтому я продал, за полцены, свой компьютер, собрал все накопленные, за время работы, деньги и взял это дело в свои руки. На похоронах были только мои родители, они так же помогли связями и деньгами, и персонал больницы. Я долго плакал, Марина обнимала меня, с ней мы тоже стали близки.

Прошло уже пять лет. После смерти Владимира Федоровича, я сразу уволился. С Мариной мы поддерживаем общение. На протяжении всего этого времени, я ухаживаю за его могилой. Позже, случайно, в разговоре Марина рассказала мне, что под кроватью Владимира Федоровича нашли кольцо из желтого металла, она положила его в гроб. Я сорвался и сильно накричал на нее. Как я недосмотрел! До сих пор испытываю за это чувство вины. Остается много вопросов в этой истории, но все они, похоже, интересуют только меня. Причиной смерти указали несчастный случай. Кому надо выяснять правду? Ведь это был никому не нужный, одинокий старик. Рассказать эту историю, я счел своим долгом, так сказать делом чести, ведь пока жива память, живет и сам Владимир Федорович.

Искушение

В нашем, захудалом, городке, жизнь идет размеренно, здесь никогда ничего не происходит, поэтому каждое малейшее событие, невиданная роскошь. Его обсуждают месяцами, событие сразу обрастает слухами, и перестает быть просто обыденной мелочью, а становиться целой эпопеей. А если произойдет, что-то по-настоящему значимое, то это вообще станет событием вселенского масштаба.

В один, «прекрасный», день именно так и произошло. Почти на окраине города был старый оборонный завод. Завод этот был много лет заброшен, само же помещение имело очень дурную славу. Одна из причин – это то, что там собирались различного рода маргинальные личности. Часто нападали на людей. Вторая причина – там часто пропадали люди. За заводом, неподалеку, была деревенька. Местные обходили его стороной, а в темное время суток, так вообще панически боялись даже мимо идти.

Так вот, на территории завода произошло самоубийство. Из окна на пятом этаже, из комнаты, где раньше располагалась администрация, выбросился молодой парень. Это сразу же породило огромное количество слухов, и как я уже упоминал выше, обсуждалось долгое время. Многое говорили про этого парня, что он был наркоман, что его сбросили наркоманы, про якобы огромные долги, было очень много различных версий. Люди любят смаковать чужую беду и боль. Как мне удалось выяснить позже, у полицейского, моего бывшего одноклассника, погибший был приезжим из Санкт-Петербурга, в крови у него никаких веществ не было обнаружено. Меня сильно веселили люди, которые сочиняли байки и рассказывали мне, что это был их друг, товарищ, брат, который плотно сидел на наркотиках и много в этом духе, но, я-то знал правду.

Не прошло и месяца, как город потрясло новое событие. На том же месте, нашли еще одного погибшего, он, так же, бросился из окна комнаты администрации завода. Мне удалось выяснить, что парень, так же, был приезжий и что в крови у него не было никаких примесей, он пошел на этот шаг совершенно сознательно. В течение месяца произошло четыре подобных случая. Каждую неделю завод забирал, чью-то жизнь и ломал судьбы родственников погибших ребят, раз за разом. Полиция, после пятого случая, все же выставила там охрану. Ровно два месяца все было тихо. Слухов, конечно, от этого меньше не стало, люди очень боялись этого места. Мне на момент происходящего было около двадцати лет. Я был начинающем журналистом, и разоблачение этой истории являлось для меня хорошим шансом стать известным в своем городе, и получить достойную работу. Полицейские сняли охрану ровно через два месяца, объясняя тем, что в бюджете на подобные мероприятия средств не выделяется. Для меня это было хорошей новостью.

Однажды, вечером я взял все необходимое и отправился обследовать это трагическое место. Предвкушая, какой колоссальный успех меня ждет после публикации этой работы. Преодолев полицейскую ленту, ей было обмотано все, что можно, вокруг, я без труда оказался на территории завода. Сделав пару снимков, с различных ракурсов, места, где нашли все тела, я отправился внутрь. Внутри это было обычное, заброшенное здание, каких много в любом городе. Облезшие стены, исписанные различными, непонятными, надписями из баллончика, строительный мусор, песок, множество бутылок и шприцов. Большая бетонная лестница, напоминающая подъездную, уводила меня все выше этаж за этажом. Все вокруг было одинаковым и скучным. Пройдя на пятый, он же верхний этаж, мне стало как-то не по себе. На улице был очень теплый, летний вечер, тут, в помещении, было ужасно холодно и сыро, словно в морге. Под ногами громко хрустел мусор и осколки стекла. Я вообще-то не боюсь таких мест, но чем ближе я был к тому злополучному кабинету администрации, тем больше паника наваливалась на меня, невыносимо давила на грудь, заставляя сердце биться чаще и сильней. Меня не покидало ощущение чьего-то присутствия, но умом я понимал, что нахожусь тут совершенно один.

Дверь в кабинет была плотно закрыта, на ней, так же, была полицейская лента. Сорвав ее, я, с усилием, открыл дверь. Все так же, ничего необычного, мусор и исписанные стены, внезапно, боковым зрением я увидел фигуру человека. Фигура неподвижно стояла, я бы даже сказал, это была не фигура, а сгусток тьмы в виде фигуры. Затем она начала шевелится и разрастаться, стало понятно, что это мужчина и женщина. Создавалось такое впечатление, что они целовались, но теперь увидели меня и стоят неподвижно, замерев. Затем они, медленно, держась за руки, двинулись в мою сторону. Я, что было сил, бросился бежать, дикий, нечеловеческий ужас, с неистовым остервенением, принялся рвать мою душу на куски. Пролет за пролетом, я, буквально, перепрыгивал бетонную, полуразрушенную лестницу. И вот, неудача, перепрыгивая очередной пролет, нога соскользнула, я упал, сильно ударившись головой.

Очнулся я, в странном месте, это была огромная, очень красивая комната, освещенная тусклым светом, его вполне хватало, чтобы, без труда, все рассмотреть. Все окружающее пространство, потолки, стены, были оформлены, как в старые времена, различными узорами, на стенах висели большие портреты, в дорогих рамах. Пугало то, что на этих портретах были изображены жуткого вида люди. Они выглядели, как средневековые вампиры или готические рок-звезды. Мебель была антикварная, украшенная узорами, словно из фильма про царей. Все вокруг было красивое, я, словно, оказался в старинном замке. Поднялся с пола, голова жутко болела. Неожиданно, в углу появился человек, в странной одежде, затем в дверь вошли еще люди, они были одеты в черные костюмы, а на голове у них были цилиндры. «Что это за бал-маскарад?» – Подумал я. Спустя небольшое количество времени, помещение заполнилось людьми. Все они, так же, были жуткого, средневекового вида. Создавалось впечатление, что это люди из высшего общества. Мужчины в черных, строгих костюмах, у всех на головах цилиндры у многих пенсне на цепочке. Они курили трубки, но дымом при этом, совсем не пахло. Женщины в красивых, кружевных платьях. Все это, в целом, походило на тематическую вечеринку в готическом стиле. На середину комнаты, вышел человек, и принялся расставлять стулья. Всего, в помещении, было человек двадцать, они заняли места. Это был, как я позже понял, своего рода импровизированный театр. Опираясь на трости, все мужчины, как один, ждали, нервно покуривая трубки. Все оживились, когда в проеме показались двое мужчин, они что-то тащили. Потом, я с ужасом рассмотрел, что это было, это был парень и полуобнаженная, молодая девушка. Они не подавали признаков жизни. Их положили на возвышение, которое выполняло роль импровизированной сцены. На сцену вышла девушка, она была очень красивая, в готическом, черно-красном платье с корсетом. Длинные темные волосы спускались немного ниже талии. В руках у нее, сталью, блеснул большой нож. На потеху публики, девушка принялась резать парню шею, он все, так же, не подавал никаких признаков жизни. Как я понял, парень и девушка были уже мертвы. Их принесли мертвыми. Я вжался в стену, не заметив, опрокинул вазу, она звонко ударилась об пол, но никто, как и раньше, не обратил на меня никакого внимания. Все вокруг вели себя так, словно меня вообще здесь не было. Мужчины, с важным видом знатоков, увлеченно, обсуждали происходящее на сцене, смеялись, жестикулировали руками. Девушка, с упоением, измывалась над трупом, срезая кожу, выкалывая глаза. Она вскрыла парню живот, наматывая на руку скользкие кишки, мазалась кровью. Затем она бросила все на пол, и стала мазать кровью лицо, волосы. Потом, круговыми движениями, начала ласкать свою грудь. Я сильнее вжался в угол, сел на корточки, закрыв лицо руками.

Звуки стихли. Медленно, состорожностью, разведя ладони, я увидел все тех же людей, но только разделанного трупа уже не было. На сцене лежала только мертвая девушка, а та, что ранее разделывала парня, стояла полностью обнаженной. На ее теле не было и следа прошлых действий, не пятнышка крови. По причине цензуры, я не могу в подробностях рассказать вам, что происходило на сцене в тот момент. Могу лишь сказать, что та, божественно красивая девушка с идеальной фигурой, занималась различными непристойностями с беспомощно лежащей мертвой девушкой. Я почувствовал сильное возбуждение и в этот момент, внезапно, все присутствующие уставились на меня и начали аплодировать. Лица у них были отвратительные, демонические, покрытые гниющими струпьями. Они скалили желтые звериные клыки. Вся «аудитория» пялилась на меня, радостно сверкающими, черными глазами. В панике, я бросился прочь, не думая ни о чем.

Проснулся я в светлой, просторной палате, замотанный в бинтах, из руки торчал катетер, все тело сильно болело. Левая нога висела на вытяжке. Каждый день ко мне приходил врач, задавал множество совершенно нелепых вопросов. Как выяснилось позже, меня нашли на том же месте где и всех погибших, под окнами администрации. Я, разумеется, сказал, что на меня кто-то напал, убегая я выпал из окна, лиц нападавших я не помню. Это помогло мне не попасть под бдительный надзор психиатров, ведь если бы я рассказал им правду, точно оказался бы не в лучшей ситуации.

Как только меня выписали из больницы, я направился в церковь исповедаться. Выслушав в подробностях мою историю, священник мне все объяснил. Собрав его объяснения и свои доводы, я выстроил такую картину: когда я упал с лестницы, получил сильнейшую черепно-мозговую травму, потерял сознание, наступило что-то вроде клинической смерти, так как моя душа не определилась, я попал на испытание к демонам. Они испытали меня убийством, я выдержал, но искушение грехом я не прошел, так как возбудился от увиденной сцены, пусть даже в ней участвовала мертвая девушка. Именно поэтому, они могли забрать мою душу, но произошло чудо и высшие силы дали мне шанс на спасение. Пусть я чуть не остался инвалидом, но я благодарен и усвоил урок на всю оставшуюся жизнь.

Семь частей боли

Часть 1 

На улице стоял прохладный осенний день. Карл открыл глаза и тут же был ослеплен, не по сезону, ярким солнечным светом. Скорчив мученическое лицо, он скатился с кровати на пол. После чего начал приходить в себя. Перед глазами все вертелось, как после катания на центрифуге, ко всему этому все лицо стянуло словно изюм. Похмелье выло сиреной в ушах. Не совсем протрезвев, Карл, пошатываясь, отправился на кухню в поисках холодного пива. Доставая бутылку из холодильника, он заметил свое отражение в блестящую дверцу морозилки. И тут же обомлел. Все его лицо и одежда были полностью залиты кровью. Поставив бутылку с пивом на стол, он побежал к крану, чтобы умыться. В процессе умывания он понял, что это не его кровь, это открытие еще сильнее обеспокоило Карла. Сев на стул, он стал анализировать весь прошедший вечер, но к своему глубокому сожалению не смог вспомнить и половины. Резкой болью в ушах, раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал голос своего друга, он издевательски спросил:

– Ну как повеселился вчера, с этой юной цыпочкой?!

– Какой еще цыпочкой? Ты о чем?

На другом конце провода повисло неловкое молчание, оно продолжалось секунду.

– Ну чувак, я не представляю, как такую можно забыть! Ты вечером ушел с вечеринки в компании очаровательной девицы.

– Нет, не могу ничего вспомнить, – уныло ответил Карл, затем также невесело произнес – ладно, пойду, приведу голову в порядок, может, что и вспомню.

Паника постепенно поглощала его, сердце, бешеным ритмом, вырывалось из груди. Карл пил пиво, нервно вдыхая густой, смолянистый дым, пытался вспомнить хоть что-то. Его не беспокоила та девушка, что была вчера с ним, а интересовал вопрос, откуда появилась кровь в таком количестве на его лице и одежде. Карл нажал на кнопку POWER на пульте от телевизора, его взгляд приковал репортаж, в котором говорили, что накануне пропала дочь одного влиятельного человека, деятельность которого не уточнялась. Карл бросился к телефону, трясущимися руками набрал номер своего друга Брайана, он вчера был с ним, но в трубке были слышны только гудки. Карл, с силой, положил трубку на место, сел на кровать нервно закурил. Выкурил сигарету, лег на спину и с задумчивым видом уставился в потолок.

Очнувшись, он испуганно осмотрелся по сторонам, не понимая, что произошло. Вокруг были серые сырые стены, и царил полумрак. Карл не находился, как раньше, в своей квартире, а был неизвестно где. «Что происходит?» – мелькнул вопрос в не протрезвевшей голове. Он валялся на полу и не мог понять, что творится с ним сегодня. Сквозь полумрак, отчетливо, просматривалась деревянная дверь, ведущая в неизвестность. Карл собрал остатки сил и попытался встать, сделав резкий рывок ему удалось подняться на ноги, но ненадолго, лишь только он выпрямился, как резко потемнело в глазах. Снова грохнувшись на пол, Карл поднялся, но теперь медленно. Только он хотел подойти к двери, как за ней послышались звуки, они приближались ближе и ближе. Затем прямо около двери, началась возня, Карл замер. Вдруг, раздался душераздирающий женский крик. Слова разобрать не удалось, да и были ли они там вообще или это был просто набор звуков? Карл крепко сжал кулаки и ринулся к двери, когда он ее настиг, дверь внезапно распахнулась. В комнату ввалился человек огромного роста, на спине отчетливо просматривался большой горб. В руках у него была молодая девушка, она громко кричала и тщетно пыталась сопротивляться. Карл растерялся при виде этого зрелища. Через мгновение он встряхнулся, но тут же был погружен в глубокий нокаут, тяжелым тумаком.

Теперь голова была словно расколота на несколько частей. В ушах стоял громкий звон, создавалось впечатление, что мозг вот-вот взорвется. Попытка подняться ни к чему не привела. До него стало, постепенно, доходить, что он привязан к кровати. Понемногу приходя в себя, Карл стал понимать, что это не шутка и не сон, что все происходящее с ним реальность. Через некоторое время беспомощной возни, его вдруг осенило: «А где девушка?» Лишь только он успел подумать об этом, как в комнату вошел тот же человек. Он подошел к Карлу, и без особого усилия, поставил кровать вертикально, оперев ее на стену. С этого ракурса Карлу открылся хороший обзор всего помещения. Бетонные, обшарпанные стены, также бетонный потолок с ржавыми, прогнившими от сырости, металлическими балками. Дальше стояли столы-каталки, как в морге, хотя может это и был морг. На одном из столов, в дальнем углу комнаты, привязанная веревками, продетыми через ножки стола, лежала та самая девушка. Она, по всей видимости, находилась без сознания или была мертва. Рядом было разложено множество хирургических инструментов, но на самой девушке никаких разрезов не было. В руках у этого человека была липкая лента, которой он щедро замотал Карлу рот. После чего хриплым, глухим голосом произнес:

– Это чтобы ты не портил атмосферу своими ненужными репликами. Просто смотри и наслаждайся.

Затем в его руках возник пузырек из темного стекла с прозрачной жидкостью. После того, как он поводил этим пузырьком перед носом девушки, она стала приходить в себя. На ней была легкая блузка, бледно-голубого цвета и синие джинсы, обуви не было. Волосы у нее были довольно длинные темного цвета, из-за освещения точнее рассмотреть было нельзя. Зато можно было отчетливо видеть дикий ужас в ее глазах. Весь пол вокруг стола был залит чем-то черным или очень темным. Человек, медленно, подошел к столу с инструментами, взял скальпель. Затем подошел к девушке, непродолжительное время смотрел на нее, и молчал. Так же не торопясь, словно наслаждаясь моментом, направился к Карлу. Приблизившись к нему, стал вертеть скальпель перед его лицом со словами:

– Смотри, какой он гладкий. Как блестит и играет светом. Эта замечательная вещь будет сегодня вестником боли.

В его глазах читалось откровенное безумие, этот человек точно был безумен. Затем он также спокойно прохрипел:

– Я хочу, чтобы ты смотрел, смотри.

И, не торопясь, словно смакуя страдания, направился к столу, на котором лежала дрожащая от ужаса девушка. Глаза ее словно вопили: «Помогите!», но в то же время в них было осознание неизбежности. Карлу было абсолютно точно понятно, что он ничем ей не поможет, но он, инстинктивно, пытался вырваться. Маньяк, тем временем, просто наблюдал. Он стоял около стола, к которому была привязана девушка. Легким движением руки, провел линию скальпелем по блузке. Блузка скользнула по телу, обнажив, не стиснутую бюстгальтером, грудь. На животе выступила тончайшая полоска крови. Девушка продолжала, непрерывно, чуть слышно, умолять о пощаде. Маньяк, в свою очередь, словно змея, успокаивающе, хриплым полушепотом говорил:

– Тихо, успокойся, все будет хорошо. Боль станет твоим другом, с ней ты останешься навсегда. Затем холодный скальпель все также, без усилий, нежно скользил взад-вперед по ее коже.

– Смотри. Она идеальна, не правда ли? Гладкая бархатная кожа, идеальные линии тела. Она прекрасна, – прошипел он, глядя на Карла.

Скальпель вошел в плоть девушки практически по рукоять. Оставив глубокий разрез на груди. Карл начал биться, словно в истерике, пытаясь освободиться от окутывавших его веревок. Девушка закричала, а маньяк, словно пробуя крик на вкус, закусил губы. Немного посмаковав, он сделал несколько глубоких надрезов на ее груди, и немного повозившись, отделил нетолстую полоску окровавленной, нежной кожи. Цветы боли зацвели на лице девушки с новой силой. Теперь, маньяк вошел во вкус. Скальпель рисовал узоры самых причудливых форм, на окровавленном, но все еще прекрасном теле девушки. Неожиданно маньяк замер, он просто стоял, и вслушивался, с упоением, в мольбы о пощаде. Затем он схватил девушку за лицо, и при помощи скальпеля содрал с него нижнюю губу и часть подбородка. После чего, девушка перестала кричать, она просто стонала. Наверное, ее рассудок, к тому времени, уже помутился от боли. Маньяк, аккуратно положил отделенные части тела на стол, и продолжил. Карл, тем временем, сам уже был в полуобморочном состоянии. Он не понимал, зачем все это. Зачем этот человек вытворяет такое с бедной девочкой и зачем заставляет смотреть его на это. А маньяк, тем временем, с наслаждением, извлекал глаз из еле живого тела девушки. Она была в сознании, но никак не реагировала, не хотела или не могла. Когда глаз был вырван, маньяк подошел к Карлу и, держа глаз перед его лицом, насмешливо произнес:

– Привет, я тебя вижу!

Затем, смеясь, не спеша направился к жертве, которая покорно ждала новых изуверств. Но их не последовало, изувер развязал ее и, скинув на пол, словно какой-то хлам, заливаясь истерическим смехом, прохрипел:

– Вот теперь иди куда хочешь, я закончил с тобой.

Потом, подойдя к Карлу, недовольно произнес:

– А что ты смеешься? У нее есть все шансы выжить, если не умрет от болевого шока. Я вколол ей сильнейший препарат для сворачивания крови. Так что от ее потери она точно не умрет. И я ей оставил, в подарок, один глаз, она посмотрит им в зеркало, и сама жить не захочет. По крайней мере, я делаю ставку на это. Я развесил ее фотографии по всей квартире, чтобы она могла сравнить свой внешний вид «до» и «после», как она из богини превратилась в юродивое ничтожество. Теперь, она испытает настоящую боль, о которой я говорил вначале нашей беседы. Ту боль, по сравнению с которой физическая, которую она испытывает сейчас, покажется ей наслаждением. Все они, потом, сами себя убивают, никто не живет, – задумчиво продолжал он.

Карл пытался мычать в ответ, но изувер не обращал на это никакого внимания. Затем его взгляд прояснился, он посмотрел Карлу прямо в глаза, и спокойным голосом, практически не хрипя, произнес:

– Кстати сказать, тебе тоже пора, я и тебя отпускаю, – затем, словно прерывая ответ, продолжил, – нет, нет, не беспокойся, мы скоро встретимся, расставание не будет долгим. За диалогом последовал сильный удар локтем. 

Часть 2

Карл открыл глаза, он находился в своей комнате, на полу. Все тело ныло. Собрав все силы в кулак, ему удалось оторвать, на тот момент, неподъемное тело от пола. Никаких признаков того, что в квартире был еще кто-нибудь, ему обнаружить не удалось. Сев на стул, он закурил. «Что это было? Сон? Галлюцинация? Или все происходило на самом деле?» У Карла сложилось впечатление, что он сошел с ума. Докурив сигарету, он пошел, лег на диван и задремал. Открыв глаза, он понял, что находится уже не дома. Он находился в небольшой комнате, вокруг белые, мягкие стены, все вокруг мягкое даже пол, мебели нет никакой. Его руки были накрепко связаны за спиной. Тут его, словно молния, поразила мысль: «Дурдом». Паника и ярость овладели разумом, он вскочил на ноги, повернулся к двери спиной и стал долбить в нее ногой, громко крича. С той стороны стояли три человека, они равнодушно наблюдали и вели примерно такой диалог.

– Да, профессор – это явно помешательство.

– Нет, нет, коллега, это однозначно маниакально-депрессивный синдром. Точно могу заметить ярко выраженное проявление агрессии.

Все это действо продолжалось около пятнадцати минут. Карл устал от бессмысленных попыток контактировать с этими джентльменами. В дверном замке, снаружи, зашевелился ключ. «Наконец-то заметили» – мелькнуло в голове Карла. В комнате появился крупный мужчина в белом халате. На врача он явно похож не был, выдавало слишком суровое лицо с огромным шрамом, тянущимся ото лба до подбородка.

– Ну что, ты никак не успокоишься?

В его руках блеснул стеклянный шприц. Карл понял, что лучше не препятствовать его действиям, поэтому покорно подставил плечо. Игла чуть ощутимо вошла в мышцу, тепло пробежало по телу, затем начало переходить в чуть ощутимое, но довольно приятное жжение. Ноги стали ватные Карл рухнул на мягкий пол. Вслед за этим в помещение вошли те два джентльмена, они, с довольно деловым видом, смотрели на то, как Карл на полу распластался в полной нирване. 

Часть 3.

Комнату наполнил звон равнодушного будильника. Карл открыл глаза, он снова лежал в своей постели, в своей комнате. Вокруг не было ни врачей, ни белых мягких стен, он облегченно вздохнул. Какой странный сон. Звук будильника был настолько мил его слуху, что он не торопился его отключать. Этот звук спас его от длительного заточения и еще Бог знает от чего. За окнами была ночь. Карл вообще ничего не понимал, где сон, а где явь. Он отправился на кухню сделать глоток воды, все время его не покидало чувство чьего-то присутствия. Устроившись удобнее в кресле, он с наслаждением закурил. Выдыхая густой, смолянистый дым Карл, боковым зрением, заметил, что по ту сторону окна на него смотрит человек, но обернувшись никого не увидел. «Показалось» – подумал он. Раздался стук в дверь, Карл поспешил открыть ее, но там никого не было. Он, недолго думая, закрыл ее и пошел в сторону кухни. Стук раздался вновь, Карл снова поспешил к двери. Только он ее приоткрыл, как тут же был сбит с ног мощным толчком. Он упал на пол, в комнату вошел тот самый изувер, который пытал ту бедную девушку в его сне. «Стоп! Так получается, это был не сон». Карл стал пятиться назад, изувер в свою очередь с насмешливым видом шел за ним.

– Что? Не рад меня видеть?

Карл, нечего ни говоря, продолжал пятиться.

– У меня для тебя подарок, – продолжал изувер.

Подойдя к двери, он затащил в дом юную девушку, которая была еще моложе той предыдущей. Она была связанна по рукам и ногам, рот плотно заклеен липкой лентой, а из носа тонкой струйкой бежала кровь.

– Вот, держи!

Он бросил рыдающую девушку на Карла, лежащего на полу.

– Сам убьешь? Или опять мне это сделать за тебя? – С вопросительным видом произнес он. Карл взмолился:

– Что тебе надо? Кто ты? Зачем все это?

На что изувер, с довольным видом, произнес:

– Хорошо, я убью. Затем подошел и распылил что-то из баллончика им в лица. 

Часть 4 

Очнулся Карл в уже знакомом ему помещении, в том же положении, что и в прошлый раз. В ушах звенело, перед глазами все расплылось. Через некоторое время, «картинка» стала более четкой. И он увидел, на том же столе, лежала девушка, даже скорее девочка, такой юной она была. Рот Карла все также был заклеен липкой лентой, в то время как у девушки, наоборот, ленты не было. Через какое-то время, металлом, лязгнула дверь. В помещение вошел маньяк, он катил перед собой железную тележку с инструментами.

– Смотри-ка, очнулись! – Радостно закричал он.

Затем, не меняя тона, добавил:

– Можно начинать шоу. В этот раз инструментом, несущим радость у нас будет….

Немного подумав, он запустил руку под полотенце, которое прикрывало богатое разнообразие средневековых медицинских инструментов, это напоминало лотерею ЛОТО. Повозившись немного под ним, он воскликнул:

– Бинго!– И одернул руку. В ней оказался небольшой разделочный топорик.

– О да, – с неподдельным наслаждением прошептал он, – это будет довольно интересно.

Поиграв лезвием на свету, он, с задумчивым видом, направился к столу, на котором лежала дрожащая от ужаса жертва. Эта девушка была так же красива, как и прошлая жертва изувера. У нее были длинные ухоженные волосы темного цвета и ангельски милое лицо. Маньяк, подойдя к ней, долго стоял и смотрел прямо в глаза, затем произнес:

– Смотри, какой ангел, она так мила и невинна, – затем, изменившись в лице, закричал:

– А ты!!! Что ты с ней делаешь?!

Девушка, в свое время, плача, молила пощадить ее. Карл не мог понять, чего этот человек хочет от него и чего он вообще добивается. Изувер, в свою очередь, стоял, с задумчивым видом. Его лицо словно поразило демонической силой. Оно приняло неповторимую форму, его черты изменились. Он тихо, крадучись подошел к привязанному Карлу и прохрипел на ухо:

– Смотри, что я припас для нашей маленькой девочки.

Так же, крадучись, он подошел к старому шкафчику и открыл дверцу. Раздался пронзительный, но непродолжительный скрип. Изувер, немного повозившись, воскликнул:

– А! Вот и она!

В его руках появилась мутная, зеленая бутылочка с жидкостью. Он подошел к Карлу, держа бутылку перед лицом, задумчиво произнес:

– Смотри, я берег ее для особого случая. Я пробовал это однажды… и это впечатляет. Только от тебя зависит степень мук, которые испытает это, ни в чем неповинное, дитя.

Карл стал громко мычать, пытаясь, что-то произнести, но изувер, не обращая внимания на своего неудавшегося собеседника, направился к дрожащей от ужаса девушке. Открутив пробку, он обильно полил лицо умоляющей о пощаде жертвы, содержимым бутылочки. Тишина повисла, в густом и в то же время едком, как свинец, воздухе. Внезапно тишину прервал истерический смех изувера. Он долго смеялся потом, немного отдышавшись, произнес:

– Оп, не та бутылка, прошу прощения, технические неполадки.

И весело насвистывая, пританцовывая, не быстрым шагом, пошел к шкафчику. Немного повозившись, он воскликнул:

– Вот она!!!

И достал, такую же, бутылочку с жидкостью. Затем, спешно, вернулся к жертве, обильно облил лицо. Снова в воздухе повисла тишина, но ненадолго. Не передаваемый, оглушительный визг, острым шипом поразил слух. Девушка стала извиваться, пытаясь вырваться, все тело ее билось в судорогах, кожа на лице покрылась волдырями. В некоторых местах, показались мышцы и кости. Веки стекли по оголенным скулам, обнажив омертвевшие, мутные глаза. Карл потерял сознание. 

Часть 5

Очнулся Карл от того, что ему на лицо кто-то налил ледяную воду. Открыв глаза, он не мог ничего сообразить. Он не понимал, что происходит и где находится. В голове, снова, вертелась карусель. Внезапно, перед ним возник человек, половую принадлежность которого определить не представлялось возможным, потому что тело его, с головы до пяток было скрыто длинным черным балахоном. Этот человек стоял и просто смотрел. Карл с негодованием произнес:

– Что вам нужно, кто вы?

В ответ на это, получил металлическим обрезком трубы по голове. Пришел в себя он привязанный к большему креслу. Лицо стянуло от высохшей крови. Перед ним стоял, все тот же, человек. Тишину прервал приятный женский голос:

– Очнулся?

Карл, одобрительно, помотал головой.

– Помнишь меня?

С головы женщины соскользнул капюшон. Взору Карла открылась ужасная картина, вместо лица у девушки был огромный, уродливый, бугристый шрам. Не было одного глаза, а второй, с ослепительной яростью, смотрел на недоумевающего Карла.

– Я не знаю вас, – произнес он, – ей Богу мы не знакомы, это какая-то ошибка.

– Нет, дорогой, это не ошибка это ты меня такой сделал!

За этим, не многозначным утверждением, последовала звонкая пощечина.

– Я клянусь, что никогда раньше не видел вас!

– Да?! А я хорошо запомнила твой истерический смех, когда ты скальпелем выковыривал мне глаз!!!

Карла словно поразила молния, возможно, эта та девушка, которую первой пытал изувер. Но потом он осекся, нет, этого не может быть, потому, что у этой шрамы на лице зажившие. А после тех пыток прошло пару дней.

– Теперь и ты испытаешь боль, о которой ты так много твердил.

Облив его голову водой из бутылки, она подвела контакты к голове Карла. Только теперь до него дошло, что кресло, к которому он был привязан, есть не что иное, как подобие электрического стула. Рубильник на стене, с громким щелчком, поднялся вверх. Невыносимая боль пронзила тело Карла, мышцы сковала судорога, казалось, что они вот-вот разорвутся. От силы, с которой непроизвольно стиснулись челюсти, стали крошится зубы. Волосы на голове задымились, в помещении повеяло жареным мясом. С таким же щелчком, рубильник вернулся в исходное положение. Правда, Карл этого уже не услышал. Очнувшись, он увидел троих людей в белых халатах. Сам он лежал на кушетке, а они, окружив его, что-то обсуждали. Карл задал вопрос:

– Что происходит?

Но вместо слов раздалось непонятное мычание. Он попытался еще раз, но результат был таким же. Тогда он попытался привстать, но тело было обессилено настолько, что этой попытки никто из присутствующих даже не заметил. Тут один из людей, которые, по всей видимости, являлись работниками медицинского учреждения, сказал:

– Смотрите, пациент приходит в себя.

Карл снова попытался встать, но один из людей, без усилия, прижал его к столу, Карл попытался возмутиться, но произвел на свет лишь невнятный набор звуков. В ответ прозвучала фраза вполне типичная для таких ситуаций.

– Тише-тише, лежите спокойно, отдыхайте, вам нужен покой.

Карл вообще не понимал, что происходит с ним все это время и с ним ли вообще все это происходит, да и происходит ли? Затем его переложили на каталку и транспортировали в комнату. Как только каталка миновала дверной проем, Карла словно поразила молнией. Это была такая же комната с мягким потолком и стенами. Только теперь там присутствовала кровать, на которую его сгрузили, словно мешок с картофелем. Тонкая игла пронзила вену, Карл, неподвижно, лежал на кровати и наблюдал, как потолок стекает на мягкий, белый пол. 

Часть 6

Карл открыл глаза, он находился в темном, сыром помещении и был привязан к деревянному столбу. Перед ним стояла, та же изуродованная, девушка, только теперь она улыбалась, ее лицо, словно излучало ненависть. Она добродушно, но в то же время ужасающе сказала:

– Скоро ты станешь полностью моим, и никто не сможет этого изменить. А пока я покажу тебе страдания, они очень скоро будут вечны.

В ее руках блеснуло металлическое лезвие, чем-то напоминающее серп, только заточен он был с внешней стороны. Карл, было, хотел заговорить с ней, как понял, что его рот намертво зашит. Громкое мычание переросло в вопль, когда лезвие изогнутого адского полумесяца коснулось кожи. Полоска за полоской, смеясь, девушка срезала кожу с Карла. Кровь капала, неумолимо забирая с собой жизнь, вскоре его мычание переросло в стоны. Девушка, вдоволь натешившись с кожей, стала вырезать куски мяса рук и ног, с агонизирующего тела Карла. Стоны стали перерастать в рев. Девушка, молча, и совершенно равнодушно, срезала плоть с его правой груди. Затем, все так же равнодушно, шепнула в ухо:

– Это еще не боль. Боль будет потом, она скоро придет к тебе вместе с искуплением. 

Часть 7

Блики света стали прорезаться сквозь темноту, это опухшие веки Карла пытались раскрыться. Когда «фокус» картинки окружающего мира пришел в норму, Карл понял, что все происходящее с ним минуту назад, было всего лишь страшным сном. Но, реальность оказалась не менее красочной. Он был ремнями зафиксирован на столе, неподалеку, с невинным видом, ходил человек в белом халате. К руке Карла была подведен инъектор. Увидев три цилиндра с жидкостями, в аппарате для инъекций и стену, которая полностью состоит из огромного зеркала, Карл понял, что это значит, но не мог понять, в чем дело. Сквозь шум, заполнивший его разум, удалось разобрать только отдельные слова:

– По закону штата Техас, приговорен к смертной казни.

И что-то про множественные убийства, с особой жестокостью. После слов «привести в исполнение», цилиндры, по очереди, стали опустошаться. После того, как жидкость из первого цилиндра попала в кровь, Карл начал, верно, погружаться в сон. Снова потолок, разноцветными, причудливыми потоками, стекал на пол. Это было самое красивое и приятное, что увидел Карл последний раз, в своей жизни. Но этот пейзаж испортило, то же изуродованное лицо девушки. Она смеялась и исполняла что-то вроде танца «пого». Танцуя, она подошла к Карлу и дружески обняв, произнесла:

– Вот теперь ты мой, я покажу тебе настоящую боль, она будет с тобой вечно. Ты не сможешь бежать из моего мира.

Девушка, настойчиво, взяла его за руку и потащила, в появившуюся и окутавшую все, темноту. Карл пытался вырваться, но ничего не вышло, тьма стала затягивать его словно трясина. Голоса вокруг, превращались в глухие звуки, их сменили плачь и вопли, которые были полны боли и человеческих страданий. И лишь испытав все «прелести» ада, Карл понял, что маньяк это он сам, это его сущность, которая, так же, как и он хотела существовать, но не имела права на существование. И теперь Карлу придется отвечать и перед ней и за нее.

Стало темно

Кровь становилась все гуще, капая с потолка, но ее вязкость, все еще, позволяла быть текучей. Капля за каплей, она скапливалась на лице Артема, и наконец, скопившись большим липким сгустком, падала вниз. Артем открыл глаза, тяжелые веки не сразу раскрылись. Они образовали небольшие щели, ресницы слиплись от засохшей крови. В затылке, колоколом, раздавался звон, тело, словно налито вязким свинцом. Кровь с потолка, все также, капала, но это были уже не капли, а скорее сгустки. Артем сидел на полу, он не понимал, что происходит вокруг. Сырые бетонные стены, со следами старой, темно-зеленой краски, плесенью, давили на психику. Остатки паутины, от сырости, свисали белыми лохмотьями. Пол, так же, был из бетона, покрытый рытвинами и глубокими лужами. Артем попытался встать, голова сильно кружилась. Мерцающий свет, исходящий от, явно перегорающей, старой "груши" способствовал тошноте и головокружению. Артем упал, рядом была большая лужа с грязной водой. Черпая воду двумя руками, он стал вымывать слипшиеся ресницы, постепенно их все же удалось разлепить. Осмотревшись, он увидел длинные коридоры, которые вели, куда-то вглубь, переплетаясь и уходя, в серую сырую бездну.

Опираясь о стены, он все же встал на ноги, надо было идти к выходу. «Что я здесь делаю вообще?» – возник вопрос в голове, но сразу же ушел на задний план. Надо было выбираться. Усталость валила с ног, ничего не хотелось, хотелось быть дома и лечь в свою теплую, уютную кровать. Вдоль коридоров, по стенам, стояли медицинские каталки. «Может это подвал, какой-то клиники? Возможно». Вода, громкими звуками, хлюпала под ногами, казалось, что с каждым шагом эхо раздавалось сильнее. Артем остановился, чтобы перевести дыхание и тут он услышал, что кто-то, так же громко, но более бодро идет по холодным лужам. Дальше по коридору, в свете ряда мерцающих не в такт "груш", появилась фигура человека, это был очень высокий, худой мужчина. Больше, из-за расстояния и очень плохого освещения, рассмотреть не удавалось. Артем, щурясь, всматривался вдаль.

– Эй! Привет! – Приложив все силы, он, как мог, быстро направился к незнакомцу.

Парень просто стоял, Артем, подойдя ближе, крикнул:

– Дружище, не подскажешь мне, где тут выход?! Вот черт!

Артем лучше рассмотрел незнакомца. Это был мужчина метра за два ростом, очень худой, сутулый. Вместо лица у него была, гнилая или обезображенная пожаром, масса, рот открытый, нижняя челюсть перекошено болталась, а в месте, где должны быть глаза, было два огромных черных отверстия. Из-за спины незнакомец достал огромный нож, походивший на мачете, вытер его о кожаный или засаленный фартук, в темноте было особо не разобрать.

–Вот, мать твою! – Непроизвольно крикнул Артем и бросился бежать. Сил вообще не было, он бежал, шатаясь, но страх сделал свое дело и когда незнакомец чуть не ухватил его за ворот у Артема, словно открылось второе дыхание. Он, как святой по воде, бежал, не замечая ни луж, ни ям, преследователь бежал медленно, хромал и хрипел. Этот хрип напоминал скорее рев, рев зверя из самой преисподней, он издавал, хрип, рев, вой и писк одновременно. Это был жуткий звук, безжалостно уничтожающий психику, но в тоже время, он придавал сил. Артем бежал с такой скоростью, что при входе в поворот, не удержался на ногах и упал за валяющуюся на боку каталку. Преследователь был близко, Артем бы не успел встать и бежать дальше, он просто замер, силой сдерживая, участившееся от бега, дыхание. Незнакомец жутко сопел, принюхиваясь как бульдог, он побежал дальше. Сердце бешено билось в груди, казалось оно вот-вот, сейчас разорвется. Руки и ноги дрожали, может от страха, а может от усталости и холода, кровь, до боли, пульсировала в висках. Звук шагов углубился в тоннели коридоров. Было жутко идти дальше, но и тут оставаться надолго было нельзя. Артем вынул из кармана нож «прищепку», его он всегда носил при себе. Этот нож подарил давний приятель, и теперь он был что-то вроде талисмана наудачу. Нож был уже вытертый за годы эксплуатации, но довольно хорошего качества и именно поэтому крепкий. Как можно тише, Артем встал на ноги, сжимая металлическую рукоятку, двинулся в путь.

Длинные тоннели коридоров казались бесконечными. Однообразные, заплесневелые стены с остатками краски, паутина и мерцающий свет, все одинаковое. Артем выцарапывал ножом стрелки на стенах, через определенное расстояние. Он шел медленно, осторожно, прислушиваясь к каждому звуку, от страха постоянно слышалась, какая-нибудь нелепица, шаги, голоса, сирены, а порой даже казалось, что кто-то зовет его по имени. Огромные лопасти вентиляции, уже не вращались, а раскачивались из стороны в сторону, издавая мерзкий скрип. Казалось бы, вот он шанс найти выход, но оказалось, что там невозможно пролезть. Артем бежал вглубь коридоров, несколько раз падал навзничь, крысы, выскакивающие неожиданно, пугали его громким писком. Нервы были на приделе, и вот вдалеке, мерцая бликами, виднелась, некогда белая, ныне ржавая, грязная металлическая дверь. Артем, спотыкаясь, кинулся к ней, забыв про скрытность, расплескивая воду из луж, наконец-то настиг ее. Сильно навалившись, он, с громким скрипом, смог ее открыть.

За дверью было темно, но местами также мерцали лампы, но теперь это были уже длинные лампы дневного света. Артем оказался в старом, по всем признакам, давно заброшенном здании. Оно было огромное, местами валялась мебель, шкафы с выпавшими папками бумаг и журналов, перевернутые и сломанные офисные столы с тумбочками, все старое, сломанное и выпотрошенное. Кое-где в углах стояли уцелевшие, старые кресла, окна в здании были, но они были словно закрашены черной краской, сквозь стекла вообще ничего не было видно. Огромные бетонные комнаты и коридоры все с теми же пошарканными, заплесневелыми стенами. Это все же, скорее всего, был госпиталь, множество кабинетов, палат, местами порванные, окровавленные, грязные ширмы. Все указывало на то, что ничего хорошего здесь не происходит, да и происходить не может по определению. Само это место, было словно ад, оно было пропитано болью и ужасом. Артем продвигался вглубь здания, в поисках выхода. В некоторых палатах не было дверей, стояла жуткая вонь, разлагающихся тел. В одной из палат мерцал свет, Артем заглянул в нее и увидел лежащего на операционном столе человека, он мычал заклеенным ртом. Над ним был тот же высокий парень, что и в подвале или очень похожий на него. Он возился над лежащим, тот, в свою очередь, уже вопил сквозь, надежно заклеенные широким пластырем, губы. Артем резко, но тихо прошмыгнул дальше, он не мог помочь этому парню. Затем пробираясь коридор за коридором, он заглядывал в палаты и почти в каждой были части тел, руки, ноги, разлагающиеся, гниющие туловища. Кровь так вообще была везде, она покрывала мебель, пол, стены. На многих каталках, стоящих повсеместно, были бездыханные тела несчастных. Артем понимал, что, скорее всего, он будет одним из них, но умирать очень не хотелось. И вот она, заветная дверь. Дверь, всего на шаг, отделяющая его от спасения. Артем кинулся к ней, долго повозившись с замком, он все же его открыл.

Тяжелая дверь отворилась тихо, как будто кто-то только что смазал петли. Но тут же все надежды рухнули, придавив собой веру в спасение. За этой, как тогда казалось, спасительной дверью, был еще один длинный темный коридор. За спиной послышалось шарканье шагов, Артему ничего не оставалось, как только, как можно тише, закрыть дверь и нырнуть во тьму тускло освещенных коридоров. Это был единственный, как тогда казалось правильный выбор и путь к спасению, ведь должен же быть выход, его просто не может не быть. Дыхание то и дело прерывалось от ужаса, руки и ноги так же задрожали с новой силой, наступало состояние близкое к нервному истощению. Артем уже был в ужасе не от того, что боялся в данный момент, а от того как он испугался в первый раз. Нервы были на пределе, а восстановиться времени просто не было.

Сжав, как можно крепче, в непослушной руке, рукоять ножа, он двинулся вдоль коридора. В еле различимых, в мерцании света, объектах все время мерещились фигуры. Артему то и дело приходилось прятаться, замирать, красться и все время останавливаться, а это было смертельно опасно, как и любое промедление, ведь этот человек видел его и знает, что он тут и, наверняка, ищет его. Что это за место и что тут за люди, выяснять, не было времени, да и желания, надо было спасать свою жизнь. Шаг за шагом он все дальше и дальше уходил в густую тьму коридоров. Около стен стояли все те же больничные каталки, под ногами лужи вперемешку с бинтами и тряпками, различный твердый мусор и остатки инвентаря. Артем шел осторожно, пытаясь не наступать ни на что, ведь каждый звук мог выдать его присутствие. Лабиринт заплесневевших стен, казалось, будет тянуться бесконечно, но тут, в дали, зияющим проемом, показался проход, он отличался от общего фона. Артем ускорил шаг, как вдруг, в проеме выроста бледная фигура, это был тот же человек, что преследовал его в прошлый раз. В руках у него был странный предмет, в темноте было сложно разобрать что это, но было похоже на большой железный крюк. Артем медленно, непроизвольно стал пятиться назад, в то время этот человек, так же не быстро, двигался в его сторону. Он вел себя странно, голова постоянно наклонялась в разные стороны, как у животного. Крюк он держал в согнутой в локте руке, и был готов нанести удар. Артем остановился, подумал про себя: «Устал бежать». В душе была пустота, мыслей в голове тоже не было, он ни о чем не думал и ничего не чувствовал, был готов победить или умереть, но не бежать. Враг уже почти настиг его, расстояние сокращалось с каждой секундой. Вдруг Артем, не дожидаясь, сделал резкий выпад и в мгновение ока, нож, по рукоятку, торчал в голове у незнакомца. Крюк, бешено, заметался во все стороны. Незнакомец не издал ни звука, он, просто молча, остервенело, размахивал руками, словно плетьми. Артем замер, как парализованный, его паралич прошел в долю секунды, когда металлическое, ржавое жало крюка, в нескольких сантиметрах, пролетело у него перед лицом. Он даже почувствовал кислый запах стали. Хоть вся пляска, уже не живого, незнакомца продлилась не больше нескольких секунд, время для Артема замерло и тянулось словно смола, прилипшая к мягким пальцам. Артем потряс головой, приходя в себя, надо бежать. Обойдя по стеночке уже бездыханное тело, он невольно посмотрел на обезображенное лицо. Было ясно, что это какой-то монстр, генетический мутант или еще что-то в этом роде. Оружия не было, ведь даже просто подойти к этому существу у Артема не хватило воли. Он небыстро, крадучись, побежал в тот зияющий пустотой проем.

Арочные проходы из красного, обнаженного кирпича слабо освещались, все теми же, старыми «грушами», весящими в ряд, вдоль всего лабиринта. Было очевидно, что где-то повреждена сеть, и без того тусклый, свет мигал не переставая. Артем спустился по бетонной полуразрушенной лестнице и оказался в огромной комнате, на полу стояло большое количество медицинских столов. Почти на каждом из них были остатки разложившихся трупов. Резкая вонь ударила в мозг, вследствие чего желудок изверг остатки последнего ужина на волю. Воздуха почти не было, Артем, забыв про скрытность, побежал, что есть сил, вдоль помещения. Он бежал довольно долго, постоянно натыкаясь на столы. Помещение было колоссальных размеров. Тут калейдоскоп из затертых фресок, которые украшали высокие арочные или если угодно, куполообразные потолки, закрутился у него в голове. Остатки рвоты текли по шее лежащего без сознания Артема. Боль пульсировала в висках с каждым ударом сердца.

Артем приподнял голову, вокруг было темно, веки слиплись, в глазах была пелена, словно толстый слой целлофана. Ничего не видно, сильно тошнило, запах уже не ощущался. Артем встал на четвереньки. Сил вообще не было, рвотные позывы не прекращались, пустой желудок с сильной болью непроизвольно сокращался, несмотря на это, нужно было бежать отсюда прочь, как можно дальше. Он приложил все усилия, и наконец, смог подняться. Пелена немного рассеялась, веки открылись. Артем находился все в той же комнате, но она уже не была прежней. Это был большой зал, возможно, раньше была церковь. Потолки украшали старинные, почти не различимые, фрески, множество цветов, но из-за плохой сохранности и темноты, понять, что на них изображено, было невозможно. Запах разлагающихся тел, все так же, ощущался, но уже не был настолько невыносимым. Столы-каталки стояли ровными рядами, как в морге. Возможно, что когда-то давно, это и был морг.

Артем побрел дальше. Походка все еще была не твердой, приходилось опираться на все, что попадалось под руку. На что-то опершись, он почувствовал, нечто холодное и липкое под ладонью. Артем остановился, повернул голову и тут его желудок стал бешено сокращаться, вырываясь наружу. Это нечто оказалось гноем от разлагающегося лица, за которое в темноте схватился Артем. Липкая слизь потянулась за ладонью, когда он одернул руку. Второпях, Артем стал вытирать ее обо все, что только можно и внезапно наткнулся на большой, по сравнению с тем, что у него был ранее, нож. Радостно схватив его, Артем почувствовал себя немного увереннее и безопаснее. Вдали слышались, какие-то звуки, надо бежать. Пробежав через все помещение, он снова оказался в темном коридоре. Вдали виднелась дверь, из-под нее было видно слабое свечение. Артем побежал что было сил, но внезапно упал, дикий крик боли вырвался из недр его души. Артем лежал на полу в большой луже собственной крови. Его нога, по колено, держащаяся лишь на незначительных остатках ткани, мертвой массой валялась радом. Недалеко, в проеме коридора, показалась все та же уродливо согнутая фигура монстра. Голова его раскачивалась из стороны в сторону, потусторонние звуки, которые он издавал нельзя описать словами. Артем лежал и молча ждал своей участи, он уже не чувствовал ни страха, ни боли, вообще ничего, лишь теплое спокойствие окутало его словно мягкое, уютное одеяло. Было тепло и комфортно, фигура была уже в нескольких шагах. Артем, нехотя, смотрел на безликую массу лица, уставившуюся на него черными безбровыми глазницами, волос у монстра не было вообще. Длинная, тонкая рука потянулась к Артему, в долю секунды он оказался на плече у существа, оно, в свою очередь, понесло его во тьму. Нога почти совсем оторвалась и только сейчас Артем рассмотрел заточенный, как бритва, огромный капкан. Мыслей в голове так же не было, кровь текла тонким, но довольно сильным ручейком, забирая с собой силы и жизнь. Артем собрал остатки сил и пронзил монстра ножом в спину. Монстр, в свою очередь, крепко сжал тело Артема, было не продохнуть, захрустели кости. Артем выдернул нож и воткнул еще раз в район шеи. Нож мягко вошел, но Артем, для уверенности, вынул его и воткнул еще раз. Теперь можно было вдохнуть, монстр упал, и вместе с ним упал обессиленный Артем, сильно ударившись о бетонный пол лицом. Потекла кровь, стала попадать в глаза, боли не было, ничего не было, был лишь покой и смирение с безысходностью. Артем чувствовал, как рядом агонизирует ненавистное тело врага, он был удовлетворен этой агонией.

Агония стихла, Артем, услышав звуки, через силу, открыл глаза. Это был звук железной цепи. Внезапно, он почувствовал, как тупая боль пронзила бок. От боли глаза открылись широко, из его бока торчал огромный металлический ржавый крюк. Крюк был глубоко и протыкал ребра насквозь. Артем уставился в темноту, его тело на цепи поволокли во тьму коридоров, он не видел кто это был, так как цепь была слишком длинной. Артем скользил по полу, оставляя темно-алый, кровавый след. Это был след его жизни. Жизнь сочилась из его ран, являя собой искупление. Мерцание ламп на потолке становилось все менее заметно, было все также тепло и уютно, на душе абсолютное спокойствие. Ни боли, ни страха, лишь чувство умиротворения. Вскоре стало темно.

Тайга, эхо войны

Виктор Андреевич был человеком не робкого десятка. Бывший спецназовец жил тихо, семьи у него не было, не то, чтобы… просто не сложилось. Он жил себе в коммуналке, в гордом одиночестве никому не мешал. В дела соседей никогда не лез, лишь уличный кот, приходивший к нему пообедать, лениво мурлыкал у ног. Обстановка в его комнатушке была, мягко сказать, не богатой. Нет, он не был бедным или богатым, обычный человек среднего достатка, просто комната была настолько мала, что из мебели тудавместились только кровать и стол. На столе стоял, пылился, так сказать до востребования, старенький телевизор, который он включал крайне редко, чтобы быть в курсе новостей.

Виктору Андреевичу, на вид, было лет тридцать пять, сколько на самом деле неизвестно, да впрочем, и неважно. Это был мужчина среднего роста, атлетического телосложения. Он никогда не злоупотреблял алкоголем, и уж тем более, не курил сигарет.

Во вторник, в первой половине дня, раздался телефонный звонок. Взяв трубку, он услышал голос своего лучшего друга Алексея.

– Здорова «компас».

Это было армейское прозвище Виктора Андреевича, он получил его за способность безошибочно ориентироваться на любой местности.

– Здоров, – лениво ответил он.

– Я тут подумал, – продолжил Алексей, – может нам отправится куда-нибудь отдохнуть? Или поохотится. О! В тайгу, например, вспомнить былые дни.

– Я право не знаю, – промямлил тот, – ну, давай, тряхнём стариной. Впрочем, почему бы и нет?

– Ну, вот и чудно, встречаемся в субботу у тебя.

За процессом сборов, время пролетело быстро, и вот, наконец, суббота. Достав из сейфа, прикрученного к стене, свою неизменную «сайгу», Виктор Андреевич отправился на площадку, где его уже ждали, Алексей и его старенький "Ан-2", в простонародье именуемый кукурузником. Погода стояла солнечная, поэтому никаких препятствий для начала полёта не было. Пропеллер с треском начал рассекать воздух, самолёт набирал скорость и вскоре взлетел. Полёт был долгим, ничто не предвещало беды, вдруг самолёт затрясло, его окутал, неизвестно откуда появившийся, туман, он был странного изумрудного оттенка. Алексей пытался найти просвет, чтобы совершить вынужденную посадку, но шансы были не велики, туман становился все гуще и гуще. Стрелки на приборах вели себя так, словно сошли с ума. Краем глаза он успел заметить, сквозь непроглядную изумрудную гладь, несколько светящихся, играющих светом, шарообразных объекта.

Очнулся Виктор, когда темнело, вокруг не было ни души. Его преследовало чувство, что кто-то наблюдает за ним из темноты. Неподалёку валялись россыпью обломки «кукурузника». Виктор встал с земли и нетвердой походкой, слегка пошатываясь, пошёл осмотреться вокруг. Подойдя к самолету, он заглянул внутрь, в надежде найти Алексея, но там была только темнота. Повсюду разбросаны вещи. Время было ещё не столь позднее, но, из-за беспроглядных деревьев вокруг, было сильно темно. Выкрикнутое несколько раз имя Алексея, многократным эхом разнеслось по лесу. Из-за валяющегося, неподалёку, бревна, скромно выглядывал приклад неизменного карабина “сайга-М3 EXP-01” с емкостью магазина 10 патронов. Там же, неподалёку, обнаружился вещь мешок, в котором были оптика, запасные магазины, и самое главное, патроны, которых было, если так можно выразиться, с большим запасом. Ещё там был фонарик, батарейки, штык-нож М-9 британской конструкции, который своим видом был очень похож на штык к АКМ, он больше напоминает инструмент выживания, нежели специализированное оружие, за счёт высокой функциональности. Ну и еще множество вещей, нужных в столь опасных и трудных условиях выживания в тайге. Всё это действо происходило на небольшом пяточке, окружённом деревьями. Вдруг Виктор, внезапно, заметил, неподалеку, нечеткий силуэт высокого и очень худого человека. Силуэт неподвижно парил в воздухе, в нескольких сантиметрах от земли. Они некоторое время неподвижно смотрели друг на друга, затем силуэт растворился с дуновением легкого, чуть ощутимого, ветерка. «Да… сильно ударился» – подумал Виктор Андреевич, и встряхнулся, стряхивая обрывки видения.

Многочисленные попытки докричаться до Алексея ни к чему не привели. «Искать бесполезно ночь на «дворе» – подумал он. Делать нечего, надо готовить ночлег. Собрал дров, которых вокруг было в изобилии, разжег продольный костёр, когда костёр хорошо разгорелся, Виктор притащил три огромных, толстых, сухих бревна, сложил их в огонь пирамидой. «Ну, всё, до утра не погаснет» – подумал он. Затем, взяв нож, нашёл ближайшие ели, нарубил веток, так называемых «лапником», расстелил их около костра, лег, стал разглядывать звёздное небо, и думать о предстоящем завтрашнем дне. Укутавшись в спальный мешок, он не заметил, как Морфей накрыл его мягким одеялом сновидений.

Проснулся он от того, что услышал шорох, неподалеку от себя, медленно открыв глаза, он увидел фигуру человека, сидящего лицом к костру. Человек был весь измазан грязью, одежда была рванной, а наполовину оторванный капюшон, не давал разглядеть головы. Крепко сжав рукоять своего карабина, Виктор Андреевич начал медленно приподниматься, чтобы не привлекать лишнего внимания. Тихо вылезти без шума и возни не получилось, но человек, не обращая никакого внимания, продолжал, что-то бормотать и раскачиваться из стороны в сторону. Голос этого человека был знакомый, словно родной. Опустив дуло карабина, Виктор Андреевич медленно и осторожно подошёл к нему. И.… да, это был Алексей. Вид у него был такой, как будто он провёл в тайге не одну ночь, а был её коренным жителем, никогда не видевшим других людей. Его одежда была порванной настолько, что создавалось впечатление, что она просто истлела. Вид был отрешенный, взгляд неосознанный, он продолжал раскачиваться из стороны в сторону и бормотать что-то невнятное. Виктор Андреевич поводил ладонью у него перед лицом, но никакой ответной реакции за этим не последовало. Было очевидно, что Алексей находился в состоянии шока, но что могло напугать прожженного десантника, прошедшего ни одну горячую точку? Вдруг Алексей резко перевёл взгляд на Виктора, схватил его за воротник куртки и стал быстро бормотать, что-то вроде:

– Компас, надо отсюда делать ноги, не то хана. Они не люди, я это точно знаю, они напали на меня, я пытался отбиться! Вонзил одному нож в горло!

Затем, немного помолчав, продолжил:

– Но у него даже выражение лица не изменилось, он гнался за мной, а нож так и торчал в шее.

Затем его пальцы обмякли, и он отпустил воротник. Виктор Андреевич медленно встал, подошёл к костру, сел на бревно и стал палкой подгребать уголь. В мыслях вертелось: «Какие люди? Кто напал?» В голове всё смешалось, он не знал, правда это или у страха глаза велики. Все средства связи были безнадёжно повреждены, а мобильник, так и вообще, остался дома. После укола успокоительного, ранее напряженный, Алексей обмяк. Виктор положил его на свою импровизированную «постель».

– Отдохни дружище, поспишь, будет видно, в чём тут дело. А я пока пойду до самолёта, посмотрю, что там осталось из продовольственных запасов.

Кода Алексей, наконец, перестал бормотать и уснул, Виктор взял карабин и медленно побрёл к самолёту, он к тому времени довольно глубоко погряз в болоте. Вокруг было разбросано множество мелких вещей, но целью был заветный рюкзак с сухим пайком, который вскоре обнаружился в кустах неподалёку. «Так что же случилось с самолётом? Откуда взялся туман в столь ясный день? Что за люди напали на Алексея?» – все эти вопросы веретеном крутились у него в голове. Возвращаясь назад, он всё время чувствовал на себе чей-то взгляд. «Возможно медведь, или еще какой зверь» – думал он, и крепко сжал цевье своего карабина. Неподалёку, в кустах, еле слышно хрустнула ветка, Виктор быстро обернулся, но там никого не было. Взглядом он успел зацепить только силуэт, но не смог разобрать, что это было. Единственное он знал точно, что это был не медведь, а скорее человек, но странный, очень высокого роста. Виктор Андреевич заслал патрон в патронник, он уже с первых минут пребывания здесь был готов к решительным действиям. Через несколько метров сменил шаг на бег, потому что увидел, что Алексея нет на месте. Осмотрев место вокруг настила, на котором спал Алексей, он вдруг увидел небольшую полосу следов. Эти следы принадлежали точно не Алексею, они были похожи на человеческие, большого размера, но выглядели так, словно ноги этого человека были полностью из кости, да и вообще не имели никаких мягких тканей. «Ну что ж» – подумал Виктор, – «обед видимо отменяется».

Сел на бревно, лежавшее неподалёку от костра, расстегнул рюкзак и стал снаряжать патронами запасные магазины, примотанные изолентой «валетом» друг к другу. По завершению этой процедуры, он встал и пошёл в ту сторону, куда вели следы. Тропинка всё дальше уходила в лес, огибая кустарники и деревья, но потом, внезапно, следы прервались. Подумав немного, Виктор решил пойти прямо, чутьё подсказывало ему, что это единственное правильное направление. С каждым пройденным метром, лес становился всё гуще, а вокруг темнее. Создавалось такое впечатление, что скоро вообще будет нельзя увидеть, что либо, хотя был только полдень. Вокруг жужжало множество кровососущих насекомых, но ни животных, ни птиц и ни, тем более, людей, видно не было. Затем ко всем "прелестям" таёжного путешествия, добавился водянистый мох, с каждым шагом он затягивал ноги всё глубже. Такой непростой ландшафт продлился несколько километров. На протяжении всего пути, вдоль этой топи, с Виктором происходили странные вещи. Он, вдруг, на долю секунды, боковым зрением цеплял, тот самый, белый, дымный силуэт, который парил в воздухе надо мхом, но стоило ему присмотреться, силуэт, без следа, растворялся. «Наверно болотный газ, или еще что» – думал Виктор Андреевич и продолжал идти, не предавая особого значения этому явлению. Затем началась суша, стало возможным двигаться быстрей и тише, вдалеке появился просвет, Виктор прибавил шаг.

Вскоре, его взору предстала довольно интересная картина. На дне огромного карьера, находился довольно обширный комплекс зданий, это были одноэтажные здания, бункерного типа. Над ними возвышались несколько полуразрушенных, заброшенных смотровых вышек, а местность вокруг была обнесена капитальным забором. В целом, это напоминало хорошо укреплённый, военный лагерь. Внезапно, в карьере раздались выстрелы, вдалеке показались люди, по всему комплексу началось движение. Виктор внимательно наблюдал за происходящим в оптику своей «сайги». Внизу было множество людей, одетых в странную форму, они все были вооружены, различным оружием, в основном тех образцов, которые давно сняты с вооружения. Также были дробовики и винтовки, различных модификаций, многие из которых он видел впервые. Стало понятно, что они отражают чье-то нападение. Незамеченным проскользнуть в карьер было невозможно, так как все спуски в него хорошо просматривались. Тогда Виктор решил затаиться и дождаться темноты. Выстрелы постепенно стали стихать, на полуразрушенных вышках появились часовые. Вскоре, стрельба стихла совсем, Виктор Андреевич перевернулся на спину, и тут его взгляд впился в раздвоенный, зияющий, ствол охотничьей «вертикалки», она была направлена прямо ему в лицо.

– Брось ствол! – Громко скомандовал грубый мужской голос.

Виктор спорить не стал, карабин, с глухим звуком, упал на землю. Человек скинул с лица капюшон, и Виктора словно парализовало, на него смотрели два глаза, один из которых напоминал объектив фотоаппарата. Плюс ко всему, картину гармонично дополняла металлическая челюсть, с глубокой вмятиной от пули. Виктор не знал, как реагировать и стоит ли предпринимать попытку сопротивления, потом повиновался взмаху дула ружья. Его новый спутник подобрал карабин с земли и повесил себе на плечо. «Хотел бы, пристрелил сразу» – подумал Виктор. Тут ему вспомнились слова Алексея о том, что это не люди напали на него, а я подумал, что он свихнулся, но теперь понял, что это не так. Ствол ружья упёрся в спину, они отправились к спуску в карьер. Подойдя к спуску, незнакомец сильно ударил его ногой в спину, Виктор, кубарем, покатился вниз, чудом не переломав себе все кости, он достиг дна. Голова сильно кружилась, ноги не слушались, а конвоир спокойно спустился, и они продолжили путь. Вскоре, подошли к воротам, конвоир, с силой, ударил прикладом, раздался громкий звон металла.

– Кто?! – Громко спросил голос с другой стороны ворот.

– Свои, открывай!

Ворота, со скрипом, открылись. Навстречу им вышел огромный мужик, в бронированном костюме, отдалённо напоминающем экзо скелет.

– Ещё одного шпиона привёл, – доложил конвоир.

– В клетку, утром допросим.

– Я не шпион, – возразил Виктор, и тут же получил не сильный удар прикладом в лицо. Удар скорее был предупредительным, чем поражающим, но легко рассёк подбородок.

– Ты что творишь? У меня же нет запасной челюсти, как у некоторых!

– Пошли умник, – скомандовал конвоир, и дуло «вертикалки», снова, с силой, уперлось Виктору в спину.

Они спустились по бетонной лестнице и оказались в длинном, тёмном коридоре, там были потертые, поросшие мхом, некрашеные стены и сильно пахло сыростью. За множественными изгибами коридоров и бесчисленным количеством дверей, появились большие металлические ворота, они не были заперты. Войдя туда, Виктор Андреевич увидел тюремные камеры, с решетками на дверях, по углам стояли примусы, вокруг царил полумрак, было ужасно холодно. По коридору ходил один охранник, его металлические пальцы сжимали рукоять АК-47.

– Вот тебе ещё один питомец! – Громко смеясь, сказал "челюсть".

Охранник открыл дверь, и в тот же миг, Виктор оказался на грязном, холодном бетонном полу. Камера представляла собой небольшое помещение, 3 на 3 метра. В углу стояла ржавая кровать с голой пружиной, на полу повсюду была кровь, в целом не новая картина для спецназовца. Дверь с грохотом захлопнулась, тяжелый замок, закрываясь, на прощание лязгнул металлом. Охранники беседовали между собой и громко смеялись. Виктор поднялся с пола, лег на кровать, глядя в растрескавшийся потолок, он пытался разобрать, о чём они беседуют, но мог разобрать только некоторые фразы, но они ничего не проясняли. Вдруг, ключ зашевелился в замке, дверь со скрипом открылась, в камеру вошли три человека, если их так можно было назвать. Все они были огромного роста, на них была военная форма, но таких войск Виктор не знал. У всех тела были напичканы различными устройствами. По виду эти люди были похожи на киборгов из кино, только эти были живыми, стояли здесь и говорили с ним. Один из них, по всей видимости, главный, подошёл к Виктору, и прислонился лоб в лоб. Его глаза представляли собой, что-то вроде объективов от фотоаппарата. Он долго, молча, смотрел на Виктора, его глаза то выдвигались вперед, то задвигались внутрь.

– Ты кто такой?! – Электронным голосом спросил он.

– Охотник, – ответил Виктор.

– Охотник? – С ухмылкой озвучил электронный голос.

Затем последовало несколько воспитательных ударов. Виктор сплюнул кровь и спокойным голосом произнёс:

– Что вам нужно?

Но на его вопрос, сразу последовал встречный.

– На кого охотитесь в наших краях?

– На дичь.

– Да? Я тут кроме зомби давно дичи не встречал, – раздался металлический голос.

– Какие на хрен зомби?! Вы что издеваетесь?! – Воскликнул Виктор.

Но тут же получил дозу успокоительного, в виде удара в челюсть.

– Спокойней, – вновь зазвучал электронный голос, – мы нашли у тебя много странных вещей, и странные документы. Откуда ты пришёл, кто тебя послал? Ответишь честно, умрешь быстро.

– Развяжи мне руки, и посмотрим, кто из нас умрёт!!! – Закричал, в ярости, Виктор.

– Помериться силой, успеем, рассказывай правду кто ты?

– Я же говорю, я охотник, приехал сюда отдохнуть с другом.

– Ладно, допустим, твой друг говорит тоже самое, но как ты объяснишь это.

В его руках возникла «разгрузка» Виктора.

– Ты хочешь сказать, что это не военная одежда?!

Виктор нахмурил брови и тихим голосом спросил:

– Ребята, вы с какой планеты?

У допрашивающего изменилось лицо.

– С земли, а ты? – Осторожно и заинтересованно спросил он.

– Чувство юмора, напрочь, отсутствует, – прошептал Виктор.

Пришлось потом объяснять, что это был сарказм, беседа длилась около пяти часов.

– Ладно, на сегодня всё, будем решать, что с вами делать.

Они вышли, дверь с грохотом закрылась. Виктор, тяжело, встал со стула и прилег на живот, так как руки у него были связаны за спиной.

Проведя ночь в такой позе, подняться, сразу, не получилось. Онемело все тело, голова и лицо дико болели после металлических оплеух. Осмотревшись, он увидел, что его вещи стоят в углу, рядом с ними, еле дыша, опёршись на стену, стоит конвоир. Левый бок его был разорван, не хватало большого куска, кожа на голове содрана, глаз, который был живой, вытек.

– На, своё оружие, помоги нам, – умоляюще произнёс он.

– Ты меня хотя бы развяжи, а потом и говорить будем, – ответил Виктор.

Конвоир достал нож и лёгким движением перерезал верёвки. Виктор надел разгрузку и накинул рюкзак, конвоир продолжал:

– Хочешь выбраться отсюда живым, поможешь нам.

– М-да, смотрю, выбора у меня нет. В чём дело?

– Долго рассказывать, бери ствол и вали отсюда наверх, помоги нам отбить атаку, а не то все погибнем.

Виктор схватил карабин и побежал прочь. Он не совсем понимал, что происходит, кто с кем, и ради чего воюет. На улице были крики, выстрелы и полная неразбериха. Он стал, глазами, искать выгодную позицию для атаки. Кровь так и кипела, чувство дежавю и радости предстоящей битвы, так и разрывало его, со звериной силой, изнутри. Запах смерти вперемешку с запахом крови дурманили, и притупляли, какие-либо эмоции и здравый смысл. Виктору на глаза попался большой камень, он в три прыжка оказался за ним. Повернув голову налево, он увидел, что за этим камнем прячется не один, там, на земле лежал Алексей и перезаряжал пистолет.

– Что происходит?! – Крикнул он.

– Я тоже рад тебя видеть! – Ответил Алексей.

Виктор выглянул из-за камня, и увидел несколько человек, они, неестественной походкой, приближались в сторону камня. Поймав, в оптику, голову одного из них, Виктор мягко спустил курок. Брызги крови и мозгов, разлетевшись вокруг, забрызгали остальных его спутников. Те, невозмутимо, без каких-либо эмоций, продолжали, медленно, брести в сторону их укрытия. Потом, один из них, поднял ствол своего АК-47 и произвел неприцельную очередь. Пули, в разброс, засвистели около Виктора, несколько, с громкими воющими звуками, ударились о камень. Алексей, тоже, не терял времени и прицельно палил из ТТ. Выстрелы то стихали, то раздавались вновь, в разных местах. Виктор Андреевич резко вскочил и побежал в сторону вышки, достигнув её, быстро вскарабкался по лестнице. На вышке никого не было, он присел на одно колено и посмотрел в прицел, на территорию боя, чтобы сверху лучше оценить ситуацию. Внизу, за забором, творилась какая-то «каша». Солдаты шли, не прячась от выстрелов, причем не перебежками, а словно прогуливались по парку, их сбивало с ног пулями, которые хаотично наполняли все окружающее пространство, но они поднимались и снова продолжали брести в сторону базы. Присмотревшись, Виктор увидел, что ограждение повреждено, и солдаты стремятся именно туда. Метким выстрелом он снёс голову одному из них, но они не разбежались, да и вообще, не обратили внимания на это, в тот момент, как тело без головы, продолжило свой путь и упало, пройдя только несколько метров. «Ну, хоть тут, как у людей» – с черной иронией, подумал Виктор Андреевич. Тут он увидел бегущего к нему Алексея, один из солдат бежал за ним, но тут же был сбит с ног, метким выстрелом. Виктор, с удовлетворенным видом, сдул пороховой дымок, выходивший из дула его Сайги. Алексей забрался по лестнице и крикнул:

– Стреляй в голову! Только так можно их убить!

– Что?!

– Стреляй в голову, потом объясню!

Виктор опробовал предложение, и правда работает. «Наверное, мощная броня» – подумал он, и один за другим стал отстреливать оккупантов.

Бой продолжался около двух часов, база была спасена, вся её территория усеяна мертвыми телами, некоторые из которых, еще долгое время, агонизировали. Несколько человек, медленно, бродили по территории и добивали раненых врагов. Через какое-то время, из громкоговорителей, расположенных повсюду на столбах, донёсся приказ, всем выжившим прибыть на брифинг к командиру. «Интересно нас касается?» – Подумал Виктор Андреевич, но решил не испытывать судьбу, в этот раз, и стал спускаться вниз. Виктор и Алексей выделялись не только формой и отсутствием имплантатов, но и ростом, они были словно карлики, на фоне остальных. В окружении здоровенных, то ли киборгов, то ли людей, они проследовали в небольшое здание, выгодно отличавшееся внешним видом от остальных.

Внутри, оно представляло собой, нечто вроде зала кинотеатра, только вместо экрана была большая трибуна. Все уселись по местам. Кресла были мягкие, но рваные, наполовину истлевшие от сырости. На трибуне появился здоровенный мужик, из видимых изменений, у него были металлические руки и один глаз, он направил взор на Виктора и произнёс:

– Ты храбро сражался за нас, а не против, теперь мы знаем, что ты не шпион военных, у них другая техника боя, но сейчас не об этом. Зомби стали атаковать всё чаще, у нас осталось мало боеприпасов, те, что забираем у них, с трудом, восполняют затраченные. Надо что-то делать! Какие будут предложения?

Зал окутала тишина, внезапно, ее прервал голос Виктора.

– А откуда берутся зомби?!

– Они всегда приходят из-за тех деревьев, там, мы полагаем, их база. Разведчики, посылаемые туда, возвращаются такими же зомби, поэтому, мы перестали посылать туда своих людей.

Виктор немного подумал.

– А как вы тут оказались? И что у вас за штуки вживлены?

Человек на трибуне нахмурил брови.

– Ну, начнём с того, что я представлюсь. Я командир секретного, экспериментального, подразделения красной армии, Артём Анохин, можно просто Артём. Нас загнали сюда сразу после войны в 1945 году. Все сведения об этом эксперименте уничтожены, поэтому нас не существует. Большинство из нас «погибло» при выполнении, каких-либо заданий, а другие пропали без вести. Никаких контактов с внешним миром нет и быть не должно, залогом этого служат жизни наших родных. Никто не проверял нас уже около десяти лет, тогда же убрали охрану с вышек, да и вообще отовсюду. Теперь мы предоставлены сами себе, но я думаю, что зомби – это тоже часть эксперимента, чтобы посмотреть, сколько мы сможем продержаться, проверить нашу живучесть, так сказать.

Внезапно, Виктор прервал этот познавательный рассказ.

– Надо собрать все силы и атаковать их базу! Узнаем причину появления зомби, сможем прекратить нападения и уничтожить их.

– Ладно, может ты и прав, готовьтесь атаковать! – Твердым голосом скомандовал он. – Через два дня выступаем, а вы, двое, зайдите ко мне, обсудим детали.

Виктор и Алексей, послушно, последовали за ним. Вскоре, они зашли в помещение, напоминающее школьный класс, там было множество стульев, а на стене висела доска, около нее валялось много кусочков отсыревшего мела. Артем прицепил на доску карту, нарисованную от руки, это была карта местности, составленная местным картографом задолго до этого. Затем он предложил свой план наступления, в нем были четко обозначены позиции врага. Стало ясно, что этот план был разработан задолго до их появления здесь.

Сидя у костра, Виктор вставлял патроны в магазин и думал, правильно ли он поступил, что вмешался, ведь это была не его война, да и вообще этой войны нет. Рядом потрескивал костёр, напротив, сидел Алексей, вид у него был отрешенный, как будто ничего не происходит.

– Ладно, поздно уже, надо поспать, – тихим голосом, произнёс Виктор, – завтра нас ждут великие дела!

Утро, росой, осело на траве, ещё не рассвело, когда прозвучала команда: «В ружьё!!!» Солдаты выстроились в две шеренги, их было около пятидесяти человек, может чуть больше. Все, как один, огромного роста и вооружены до зубов. Перед строем стоял Артем, уверенным голосом, произнёс:

– Народ, сегодня для нас решающая битва, эта битва, для многих, станет последней. Мы не знаем, что нас ожидает в логове врага, поэтому, я хочу сказать вам, что сегодня в бой пойдут только те, кто сам этого захочет, то есть добровольцы. Те же, кто решит остаться, возбраняться не будут, повторяю, это дело каждого. Те, кто останутся, будут охранять базу. Кто пойдет, два шага вперёд!

На месте никто не остался.

– Вот и славно, – тихим голосом, добавил он. – Выдвигаемся!

Все двинулись в сторону базы противника, только Виктор, с недоумением, смотрел на Артема, потом подошел и негромко спросил:

– Ты же говорил через два дня?

На что тот, невозмутимо, ответил, что обстоятельства заставили его передумать. Затем, не вдаваясь в подробности, пошел вперед строя.

Путь был долгим. Пройдя несколько километров, кто-то обнаружил, что нет троих молодых солдат.

– Мы не теряем своих бойцов, – негромким, но уверенным голосом произнес Артем.

Было решено, часть людей остается ждать, другая часть отправится на поиски. Алексей и Виктор были в числе искавших. Пройдя около двух километров, заметили пропавших, они сидели в зарослях малины, и с заинтересованным видом, что-то шепотом обсуждали. Создавалось впечатление, что они за кем-то наблюдают. Виктор, тихо, подошел к ним и из-за спины посмотрел, что же они там обсуждают. Картина, которую он увидел, если сказать удивила его, то не сказать ничего. На поляне горел небольшой костерок, который, по всей видимости, зажгли только что и он еще не успел разгореться. Вокруг костра сидели туристы, их было пять человек, три девушки и двое мужчин. Трое отставших, молодых солдат, живо, обсуждали внешность девушек, они были удивлены видом этих необычных существ. Виктор, с недоумением, спросил:

– Вы что никогда не видели женщин?

На что получил внятное:

– Нет.

– Им просто промыли мозг, как и всем здесь, – раздался приглушенный голос Артема. – Мы все не испытываем полового влечения, этот инстинкт был подавлен в ходе эксперимента, чтобы мы не могли размножаться. У многих частично стерта память. Ну, их судьба не наша забота, двинулись в строй, – твердым, но все еще приглушенным голосом скомандовал он.

На что никто не стал возражать, все послушно последовали за ним. Внезапно, их озарило ярким светом, все пятеро упали на землю, закрыли глаза ладонями, но это мало помогло. Свет был настолько яркий, что создавалось впечатление, что он проходит сквозь череп и выжигает мозг. Это действо происходило несколько секунд, но создавалось впечатление, что оно длилось долго. После того, как все прекратилось они еще долго не могли прийти в себя, возились на поляне, словно слепые котята. Головы не соображали вообще ничего, в ушах звенело, как после взрыва, их всех можно было перебить голыми руками. Через некоторое время, все стали приходить в себя, Алексей подполз к кустам, его удивлению не было предела, ни туристов, ни костра там не было. Даже следов не осталось, а на месте, где недавно горел огонь, зеленела нетронутая трава.

– Срочно делаем ноги, – невнятно пробормотал Виктор.

Алексей, было, пытался сказать об увиденном, но Виктор отмахнулся от него, сделал мученическое лицо, простонал:

– Отстань, и знать не хочу, что там.

Затем упал на одно колено, но быстро поднялся и быстрым шагом, сильно шатаясь, пошел догонять впереди идущего Артема.

Шли молча. Когда добрались до остальных, стало ясно, что никакого света никто из них не видел, да и вообще ничего странного не произошло. Ничего никому не говоря, отправились дальше. К вечеру, на горизонте показались строения, по всей видимости, была база противника, практически полностью идентичная той, с которой они вышли. Поначалу, Виктор подумал, что они вернулись обратно, но потом, на кольях забора показались оголённые черепа, большинство которых было с металлическими частями.

– Наши братья, – стиснув зубы, прохрипел Артём.

Все вопросительно смотрели на него, ожидая команды. Он махнул рукой и в полголоса произнёс:

– Начали!

Неподалёку, в кустах, защёлкал «винторез», непонятно откуда взявшийся в этой глуши. До цели было примерно полкилометра, плюс минус сто метров. Четыре щелчка, четыре вышки, четыре часовых. Отличная работа снайпера, можно идти. Артем махнул рукой ещё раз, это был сигнал к наступлению. Небольшие группы начали выдвигаться в сторону базы. «Интересно» – подумал Виктор, на вышках были не зомби, значит, и воевать придётся с людьми. Он передёрнул затвор своей сайги и двинулся вперёд. По всему периметру ходили люди, они беседовали между собой, было очевидно, что нападения они не ожидали. Вдруг, все заметались, кто-то крикнул:

– Снайпер!

И тут же упал подкошенный пулей. Один за другим, люди стали падать на землю замертво. «Отличная штука, этот винторез» – подумал Виктор Андреевич. Его целью был главный вход в здание, к нему он и направился. Вдруг, оглушительным воем, завыла сирена, огромные решетки подвалов начали медленно подниматься, из открывшегося пространства полезли зомби, их, по всей видимости, держали там до востребования. Снайпер работал исправно, но его усилий было явно недостаточно. Виктор занял позицию и стал отстреливать недруга. Сайга, равнодушно, выплевывала гильзу за гильзой. На фоне меткой стрельбы Виктора Андреевича, практически каждая гильза значила чью-то жизнь.

– Гранаты! – Крикнул кто-то в суматохе, через некоторое время раздалось несколько взрывов.

Входы в подвалы, большей частью, были завалены. Тех, кому удалось пролезть, тут же «снимал» снайпер. Кругом раздавались выстрелы, крики, повсюду были трупы, кровь. Скользнув в приоткрытую дверь, Виктор оказался в длинном коридоре, ему навстречу двигались два солдата в камуфляжной форме. На вид это были парни лет двадцати. «Какие молодые» – думал Виктор, добивая ножом второго из них. Ему стало интересно, ради чего люди пошли на такое и ради чего готовы отдать свои жизни. Коридор был длинный, Виктор, осторожно, пробирался вперёд. Изнутри здание напоминало лабораторию, бесконечные кабинеты, исследовательские корпуса, так же это всё напоминало больницу. Снаружи, по-прежнему, не стихала стрельба и крики. По коридору раздались бегущие шаги, Виктор притаился в дверном проёме. Шаги приближались, по звуку можно было понять, что это не люди Артема, уж слишком легкими были шаги. Он замахнулся прикладом, и застыл в ожидании, приклад остановился, буквально, в сантиметре от лица Алексея.

– Ты что?!!! Я чуть тебя не убил!

Алексей сполз по стене, на пол.

– Всё, компас, хана! Там творится, что-то невообразимое! Все друг в друга стреляют, зомби прут со всех щелей, мясо, кровь брызжет со всех сторон! И еще эти светящиеся шары, которые зависли над базой. Нет, они не проявляют никакой агрессии, но тем самым нервируют еще сильней! Потери с обеих сторон огромные, я не знаю, что делать.

– Где Артем? – Спокойным голосом спросил Виктор Андреевич, сдвинув брови.

– Не знаю, он был там, с остальными.

– Ладно, пошли, некогда ждать.

Они направились по прямой, в конец коридора, там было темно, но вдалеке можно было рассмотреть дверь. Достигнув двери, Виктор, быстро, ввалился туда, а Алексей медленно, крадучись вошёл за ним. За дверью скрывался большой зал, в центре стоял стол, за ним сидел человек в военной форме, поверх которой был, натянут белый халат. На вид возраст его определить было сложно, он был небольшого роста, худощавого телосложения, навскидку, ему было лет семьдесят. Виктор направил на него дуло сайги и вопросительно смотрел в глаза.

– Будет вам, – спокойно произнёс человек. Я не вооружён, и не окажу вам ни малейшего сопротивления. Позвольте представиться, меня зовут Анатолий Григорьевич, я военный учёный. Всё, что вам удалось лицезреть: зомби, великаны – это плод работы моей команды, правда, вся она, к сожалению, погибла. Но это стоило того! Посмотрите, каких результатов мы добились!

Было очевидно, что он одержим своими творениями. Учёный продолжал:

– Эти разработки начались задолго до моего рождения на свет. Их начал профессор Альберт Радзинский. Я тогда был юнцом и учился в академии наук СССР. Мы изучали суть природы человека и прочую чушь. Там меня заметил профессор Радзинский, по его мнению, я подавал большие надежды. После года совместной работы, он посветил меня в то, над чем работал долгие годы. Это, до глубины души, потрясло меня, ведь результаты были просто потрясающие!!! Впрочем, в этом вы и сами могли убедиться. Это был эксперимент по созданию идеальной, непобедимой армии. Подопытным вживлялись различные устройства и заменялись части тел на детали из прочнейших сплавов, с целью сделать их менее уязвимыми кибернетическими организмами, но при всём этом, полностью сохранить в них жизнь, так сказать, новое поколение солдат, которым в случае ранения не требовалось долгого времени на лечение, можно просто заменять повреждённые детали. Так как всё это было полностью засекречено, базу, с испытуемыми, было решено обосновать в малоизученной, таёжной глуши, где не ступает нога человека. Как вы здесь оказались, мне не совсем ясно, да это теперь и не важно.

Виктор внимательно слушал, но потом не выдержал и спросил:

– А зомби, откуда они появились?

На это ученый с улыбкой ответил:

– Каждый эксперимент подразумевает результат, которого можно добиться лишь методом проб и ошибок. Вот и это результат ошибок подавления воли испытуемых. Но не надо бояться они совсем ручные, и делают то, что им скажут. Результат положителен на восемьдесят процентов, но тут влезли вы! Оно вам было надо? Шли бы своей дорогой, но теперь поздно, что-либо менять.

Из-под стола он достал, что-то вроде пульта управления с большой кнопкой, прикрытой стеклом.

– Всё кончено, никто не выйдет отсюда живым ни вы, ни я. И ничего не останется, никакого следа происходящего. Мы, ради секретности этого эксперимента, бросили свои семьи, да и всё то, что нам было дорого. А вы уничтожили это! Как вы не понимаете, зомби мы направляли туда, чтобы проверить насколько наш эксперимент удался.

– Понятно, то есть все эти набеги были для того, чтобы посмотреть, сколько могут продержаться ваши «питомцы»? Я правильно понял?

– О да, совершенно верно, – не задумываясь, ответил учёный. – Но, только одно, но! Скорее не «питомцы», а «творения»! Я создатель, творец!

Виктор Андреевич нахмурил брови.

– По-моему, ты просто псих, – негромко, произнёс он.

Ученый не обратил на реплику ни малейшего внимания, а просто продолжил излагать свой рассказ.

– Как я уже говорил, нам пришлось бросить свои семьи, но не только ради секретности, но и ради их безопасности. Этого было не избежать. Правительство не отпустило бы нас, а при каких-либо разногласиях, не пощадило бы никого, ни жен, ни родителей, ни детей. Ах, да! Забыл вам сообщить, что во избежание каких-либо эксцессов, под всей территорией, на которой проходит эксперимент, заложена взрывчатка, ровно столько, чтобы не оставить никаких следов происходящего здесь. И как вы, наверное, уже успели заметить, дистанционный взрыватель находится у меня в руках.

Он, крепко, сжал руку, в которой находился пульт.

– Опомнись! – Крикнул на него Виктор, зацепив взглядом побледневшего от ужаса Алексея, он молча, стоял, вжавшись в угол.

На лице учёного не проступало никаких эмоций. Он вздохнул и произнёс почти шепотом:

– Всё равно....... Мне теперь всё равно.

Его большой палец откинул защитное стекло, мягко лёг на кнопку взрывателя. Теперь побледнел и Виктор. Равнодушный палец вдавил кнопку до упора, раздался негромкий, но хорошо слышный щелчок. В той войне никто не выжил, там не было победителей и побежденных, там было множество судеб, они сплелись в один запутанный узел. Узел смертей, страданий и боли, узел, который смог распутать только взрыв. Взрыв, поставил точку в этой игре, игре людей в богов.

Хроники ада

«Поганые ублюдки» – думал Владимир, стряхивая кровь с разбитого кулака. Ему не впервой приходилось доказывать свою правоту кулаками. Последнее время создавалось такое впечатление, что это вообще единственный аргумент, который понимают люди. «Ладно, пусть отлежится и придет в себя» – подумал он, поворачивая за угол. Ночь, густой пеленой, окутывала улицы города, города, в котором правили лож, насилие и хаос. Мир, последние годы, изменился и изменился он, далеко, не в лучшую сторону. Владимир, отдав многие годы работе в полиции, не помнил такого беспорядка. Сейчас уйдя, по ряду причин, со службы, он был частным детективом, работа не особо приятная и престижная, но зато интересная и на жизнь хватало вполне. Полная луна освещала, захламленные мусором, улицы. Ночь была временем хаоса. Даже полиция не высовывалась на улицы по ночам.

Проходя мимо одного из переулков, он увидел, как трое парней пристают к девушке. Владимир был человеком чести, поэтому не мог пройти мимо, он достал пистолет, спрятав его за спину, подошел и вежливо обратился к парням:

– Эй, парни! Не могли бы вы оставить в покое девушку и уйти своей дорогой?

Звон, затем резкая боль пронзили голову, вокруг завертелись стены и земля, Владимир обмяк и упал на колени. Он не подозревал, что это был всего лишь хорошо отрепетированный спектакль. Кровь тонкой струйкой покатилась на, едва остывший от дневного зноя, асфальт. Несколько парней ходили вокруг, смеялись, что-то говорили, слов уже было не разобрать. Владимир просто стоял на коленях, свесив голову вниз, сил сопротивляться, не было. Парни ощупывали его карманы, вытаскивая наружу содержимое. Один из них подобрал пистолет, но покрутив его в руках, бросил обратно. Это был именной пистолет Беретта 93R, емкость увеличенного магазина 20 патронов. Пистолет мог вести огонь очередями по три патрона, из-за чего его, справедливо, можно было назвать пистолетом пулеметом. Этот пистолет подарили Владимиру за, успешно проведенные, спецоперации по спасению заложников в Италии, по крайней мере, это была официальная версия. Грабители же не взяли его по той причине, что это была эксклюзивная вещь, которую очень трудно, даже, я бы сказал, практически невозможно продать, к тому же на этом можно было легко попасться. Голоса стали звучать так, как будто зажевало пленку в магнитофоне, Владимир упал на асфальт.

Очнулся он в неизвестном ранее месте, вокруг все было окутано туманом. Надо было выбираться и двигаться к дому. Владимир встал, отряхнулся, осмотревшись вокруг, он понял, что произошло, что-то странное. Его окружали здания, напоминающие замки в готическом стиле, заборы, украшенные металлическими шипами и пиками. Выйдя на дорогу, он стал всматриваться в туман, на улице не было ни одной живой души. «Что за шутки?» – Подумал он. Огромные зловещие здания и множество маленьких домов, многочисленные заборы, сплетающиеся в лабиринты, густые заросли деревьев прямо посреди улицы, и еще, вдобавок ко всему, едкий туман, от которого даже, кажется, слезятся глаза. «Как я мог из спального района попасть сюда? И вообще куда сюда? Я никогда не видел этого места».

Владимир побрел вдоль улицы, на всякий случай, сняв с предохранителя свой пистолет, не забыв, предварительно, проверить наличие патронов в магазине. На улицах было темно, ни одного фонаря в округе. Владимир не сразу обратил внимания на тот факт, что в зданиях вокруг нет окон, ни одного окна. Здания все были занесенные пылью, она была похожа на паутину. Пройдя несколько миль, вдоль, по дороге, он обратил внимание, что в некоторых зданиях окна все же есть, но они черные и ни в одном нет света. Стекла в них были словно закопченные во время пожара. Под ногами надоедливо хрустел различный мусор и осколки стекла. «Если бы подонки, ограбившие меня, не украли мой телефон.......» – подумал Владимир, но потерял мысль, потому, что увидел, недалеко, за углом не яркий, но хорошо заметный свет. Словно мотылек, он поспешил туда. Пройдя в узкий переулок, Владимир увидел, на земле лежит включенный металлический фонарь. Владимир поднял его и осветил место, где он лежал, больше там ничего не было. «Странно все это. Надо идти, но куда? Тут все вокруг одинаковое, серое и безликое. Встретить бы хоть кого-то. Надо найти телефон». Когда есть хоть какой-то свет, эта задача стала казаться проще.

На улице не было вообще никаких звуков, поначалу, Владимир думал, что оглох, но пощелкав пальцами около уха, вздохнул с облегчением. Он вышел с площади в город. Там было вообще, что-то непонятное, сотни брошенных машин, засыпанных пылью, похожей на мох, окутанный паутиной. Машины были хаотично разбросаны, так, словно, люди бросали их в спешке. Эта картина простиралась на многие километры, вдоль городских улиц. Все те же ужасные здания с зияющими чернотой оконными проемами и сгущающийся едкий туман, который с каждой минутой становился гуще. Внезапно в свете фонаря, неподалеку, показалась телефонная будка. Владимир, что есть сил, побежал к ней, схватил трубку, но в ней услышал только тишину. На дорогах и вообще везде был толстый слой пыли или пепла, это была некая пепла подобная субстанция, я буду называть ее пылью. В некоторых местах слой доходил до щиколотки. Когда проходишь по этой самой пыли, на ней не остается никаких следов. «Странно все это» – подумал Владимир. «Все странно!» Около одного из проходов во дворы, мелькнула фигура, это явно был человек, но в свете фонаря, из-за тумана, ничего больше разглядеть не удалось.

– Постойте уважаемый! – Крикнул Владимир и поспешил туда.

Проскочив через узкий проход, в решетчатом заборе, он оцарапал руку о торчащий кусок металлической сетки, громко выругался.

– Тише, тише! – Раздался кричащий шепот.

Владимир обернулся и схватил человека за шиворот, светя фонарем ему прямо в лицо.

– Тише, – продолжал шептать тот. У незнакомца лицо было наглухо закрыто платком, голову полностью закрывал длинный капюшон. Владимир опустил фонарь, переведя дыхание, спокойно произнес:

– Прошу прощения, – разжав пальцы, продолжил, – не могли бы Вы объяснить, что это за место, я не понимаю, как тут оказался. Может у вас есть телефон?

– Идемте за мной, в безопасное место, – сказал незнакомец и спешно растворился за металлической дверью, ведущей в подвал, потом, неожиданно, остановился и, пропустив Владимира вперед, закрыл ее на огромный засов. Владимир подумал: «Зачем тут такая массивная дверь с огромным замком? Может бомбоубежище, или заброшенный бункер, где живут бездомные и прячутся от полиции» – ответил он сам себе, и продолжил следовать за незнакомцем, поправив пистолет таким образом, чтобы в случае чего, его можно было быстро достать.

– Тут уже безопасно, – сказал незнакомец и снял платок с лица.

Впереди был длинный коридор, на удивление, какое никакое, а освещение тут было. Вдоль стен висели старые лампочки "груши", света они давали очень мало, но чтобы разглядеть путь, его хватало.

– Поберегите питание фонаря, – предупреждающе произнес незнакомец, направляясь вглубь коридора.

Владимир, послушно, выключил фонарь и последовал за ним. В свете ламп, он отчетливо смог рассмотреть своего нового спутника. Это был крепкий,высокий человек, полностью одетый в военную форму. На ногах были тяжелые военные ботинки, с толстой подошвой, на поясе висела кобура с пистолетом, за спиной автомат. Очевидно, что этот человек военный, но никаких опознавательных знаков не было. Когда он повернулся, Владимир заметил большой нож в нагрудных ножнах.

– Нам туда, – спокойным голосом произнес незнакомец.

Владимир увидел, что коридор закончился, дальше было несколько ступенек, а за ними огромный тоннель, конца, которого, не было видно.

– Как твое имя? – Приглушенным голосом, спросил Владимир.

На что незнакомец нехотя ответил:

– Тут нет имен, они попросту не нужны.

«Ничего не понимаю» – пробормотал, про себя, Владимир, но не сдавался.

– А куда мы идем? Что это за место и вообще, что тут такое происходит?

– Тихо! – Громко, но, не срываясь на крик, сказал незнакомец. – Всему свое время. Ты все узнаешь и поймешь сам. Я дам тебе все необходимое, за это ты сделаешь для меня кое-что.

Они шли по тоннелю, он, казалось, не кончится никогда. Под ногами, временами, хлюпала вода. Стены, сплошь, выложены из красного кирпича, арочный потолок был очень высоким. Потом, вдоль стен, показались металлические двери, в них были маленькие решетчатые окошки. Ручек на дверях, снаружи, не было. В большинстве окон горел тусклый свет, и были видны люди, они разговаривали о чем-то своем, слов было не разобрать. Незнакомец подвел Владимира к большим воротам, постучал три раза и сказал фразу на непонятном языке. Ворота с негромким скрипом открылись, за ними Владимир увидел целый город. Там были сотни людей, отдельные огромные помещения, внутри кипела работа. Одни ремонтировали агрегаты неизвестного назначения, другие трудились за станками, так же там было много столов "верстаков". В целом, это все напоминало заводской цех. Незнакомец подвел Владимира к еще одной двери, когда он открыл ее, Владимир изумился, там были огромные склады, которые располагались на громаднейшей территории. Это был целый город под городом.

– Вы террористы? – Оторопев, спросил Владимир.

– Ты все поймешь, – ответил незнакомец, и подтолкнул его вперед. – Тут одежда, выбирай.

Владимир подошел к стеллажам с ботинками, ему это было нужно, так как его туфли промокли и от грязи превратились в нечто ужасное. Надев новые носки и высокие армейские ботинки, он направился дальше в сопровождении, так и не представившегося, незнакомца. Штаны Владимир брать не стал, а вот кофту с капюшоном взял, ведь пыль летела отовсюду, казалось даже с неба.

– Еще можно я возьму это? – Спросил Владимир, указывая на одиноко весящий, кожаный длинный плащ.

– Конечно, возьми, – ответил незнакомец, – и подумай еще раз по поводу той одежды.

Он указал пальцем на огромные коробки с военной формой. Владимир отрицательно покачал головой.

– Ну как знаешь, – улыбнулся незнакомец и повел его дальше.

– Пойдем к самому основному. Держи, фонарик не забудь.

Незнакомец протянул Владимиру налобный фонарь и толстую пачку батареек.

– Не растеряй, тут это на вес золота.

Владимир не понимал вообще ничего из того, что происходит, но не противился и во всем слушался своего спутника. Затем они прошли в оружейную комнату, это воистину был арсенал, которым можно вооружить пол планеты. Тонны патронов в ящиках, тысячи единиц различного огнестрельного оружия, это было просто не вообразить. Длинной это помещение, наверное, как та часть тоннеля, которую они прошли вначале, там можно было сделать взлетно-посадочную полосу, масштабы впечатляли.

– Я дам тебе рюкзак, автомат и столько патронов, сколько ты сможешь унести. Обязательно возьми нож, – продолжал незнакомец.

Владимир просто соглашался со всем.

Спустя час, он был полностью экипирован, ему пришлось взять военную "разгрузку", он снарядил ее автоматными и пистолетными магазинами. В рюкзак поместилось огромное количество пачек патронов, батарейки, две фляги с водой и еще множество мелочей.

– Лучше ноша тяжела, чем могила у забора, – сказал боров, сидящий около ящиков, запихивая толстыми, черными пальцами патроны в автоматный магазин.

Владимир сделал вид, что не услышал его, все вокруг громко смеялись.

– Не обижайся на них, – сказал незнакомец, похлопав Владимира по плечу, – пойдем. Они, кстати, правы, то, что я тебе дал, тут ценится больше всего. Ты вспомнишь еще мои слова, твой рюкзак тяжел, но его содержимое поможет тебе выжить. Переночуешь у нас, а завтра я тебя выпущу. Найди себе укрытие, сделай несколько тайников.

Он протянул Владимиру еще сумку.

– На вот, держи. Когда освоишься, выбери несколько мест, оставь там по магазину с патронами, немного еды и воды. Поверь мне, пригодится. Вот твоя комната, – сказал он, остановившись у одной из дверей. – Поспи, когда проснешься я расскажу тебе то, что ты для меня должен сделать. Обязательно запри дверь.

Владимир зашел в комнату, незнакомец пошел дальше. В комнате были голые бетонные стены, когда-то давно вымазанные зеленой краской. На полу стояла ржавая кровать, на ней грязный, сырой матрас. Около кровати стоял большой деревянный ящик, на котором горела самодельная керосиновая лампа. Такие лампы тут были повсюду, керосиновые, масляные и еще Бог знает, на чем они работали, но коптили просто ужасно. В углу стоял стол, на нем было огромное количество всякой мелочи. Владимир положил в карман, сразу попавшуюся на глаза, бензиновую зажигалку. «Пригодится» – подумал он. Поставив в угол рюкзак, Владимир лег на кровать и практически сразу провалился в сон. Раздался стук в дверь. Владимир поднялся с постели, в маленькой решетке окна он увидел, все того же, незнакомца, который после небольшой паузы сказал:

– Пора, сейчас самое время.

Владимир закинул рюкзак за спину, и они отправились по коридору в направлении выхода. Незнакомец продолжил:

– Значит так, добрый человек. Выжить тебе будет нелегко, остаться ты не пожелал.

«Верно» – подумал Владимир, но такого разговора он припомнить не мог, хотя, Бог его знает, тут вообще не понятно, что происходит, я уже ни чему не удивлюсь.

– Так вот, – продолжал незнакомец, обернувшись на задумавшегося Владимира, – там, наверху, больше нет той реальности, к которой ты привык. Обитатели этого мира смертельно опасны.

Дальше Владимир не вслушивался, так как задумался над тем, что все эти люди сумасшедшие. Они, скорее всего, какие-то террористы, сектанты. Ну ладно, надо было выбраться из этих подвалов и сообщить в полицию.

– Там, наверху, – продолжил незнакомец, – потерялась девушка, зовут ее Виктория. Она неплохо подготовлена, но совершенно одна в этом страшном месте, месте в котором и опытный солдат не всегда сможет выжить.

На горизонте показалась дверь, та самая дверь, с огромным стальным засовом. Незнакомец подошел к ней и стал всматриваться в маленькое, чуть заметное, отверстие. Затем немного приоткрыл ее.

– Давай! – Поторопил он.

Владимир, не мешкая, вышел на улицу. Стоя перед, теперь уже запертой изнутри, дверью, он понял, что не получил ни одного ответа на свои вопросы, да и вопросов он так и не задал.

На улице было, по-прежнему, темно. Огненно-красное небо затянуто черными тучами. Было чуть светлее, чем, когда он оказался тут первый раз, но все так же была ночь. Владимир пошел вдоль домов, чтобы хоть как-то сориентироваться. Ему надо было встретить кого-то разумного или полицейского, чтобы сдать весь арсенал, и указать на террористов сектантов. Пройдя около мили, он не встретил вообще никого. Паника поселилась в его душе, Владимир понимал, что все это какой-то бред, но это же происходило на самом деле и отрицать этого нельзя. Владимир брел вдоль улицы, вдалеке послышались, негромкие звуки, постепенно они усиливались. Он включил фонарь и направил луч в ту сторону, где, предположительно, находился источник этих самых звуков, но только и успел он пригнутся, как огромные когтистые лапы пронеслись над его головой. Владимир, пригнувшись, побежал в небольшой, очень узкий проулок. Автомат, который ему дал незнакомец, на деле оказался бесшумной снайперской винтовкой ВСС "винторез" с пламегасителем и емкостью магазина 20 патронов. Это чудо российской техники, снаряженное специальным бронебойным патроном, без труда могло пробить кирпичную стену, о бронежилетах я и говорить не хочу. Владимир взял винтовку, заслав патрон в патронник, стал всматриваться в темноту. Шум крыльев раздался вновь, прозвучало несколько щелчков. Сразу за ними, раздался оглушительный крик, переходящий в визг, это был ужасный звук. Владимир бросился бежать вглубь проулка, только потом до него дошло, что надо выключить фонарь. «Что это была за тварь?!» – Крутился вопрос в голове. Забежав во двор, он присел на землю, прижавшись спиной к стоящему рядом забору. Снова, раздались звуки, но это были уже совершенно другие звуки, это были звуки когтей по асфальту, но понял это Владимир только тогда, когда на забор набросилась огромная псина. Она была словно из преисподней, вся обгоревшая, с боков клоками свисала горелая шкура, из-под которой торчали оголенные дуги белых ребер. Собака рычала, лязгая огромной, горелой, зубастой пастью. Она уже передними лапами миновала забор, как прозвучало еще несколько глухих щелчков, собака так и повисла на заборе, даже не пискнув. «Что за чертовщина тут творится?» – Пятясь назад, думал Владимир. Надо было бежать, но куда бежать и что делать? В окне одного из зданий, на третьем этаже, сквозь почерневшее стекло, Владимир заметил неяркое свечение, это было похоже на огонек свечи. Владимир, преисполненный надеждой, побежал туда. Дверь здания оказалась наглухо забаррикадирована изнутри, Владимир стал стучать туда и кричать:

– Откройте!!!

Но никакой реакции за этим не последовало. «Ладно» – подумал он и побрел дворами к величественному зданию церкви, которая возвышалась над всем городом огромными куполами. Церковь, как будто, говорила своим величием, о том, что там лежит спасение. Проходя мимо здания, стоящего поперек двора, Владимир увидел металлическую дверь. Не знаю, что его побудило подойти именно туда. Владимир, с усилием, навалился на дверь, она оказалась не запертой. Включив налобный фонарь, он крепко сжал рукоять «винтореза», медленно и очень осторожно спускаться по бетонной лестнице. Ступени были настолько старые, что, буквально, рассыпались под ногами. Минуя последнюю ступень, он оказался в темном, подвальном помещении, на стенах было много паутины и пыли. Краска, большими кусками, вперемешку со штукатуркой осыпались, по всей видимости, много лет назад. Владимир, очень медленно, прошел вперед, внимательно осматривая каждый метр этого подвала. Пройдя несколько метров, он, словно призрак, скользнул в дверной проем. Там была большая комната, с маленькими окошками, точнее окна были нормальными, но из-за того, что здание сильно просело, на улицу выходил лишь верх окон. Сквозь, до предела загнутые, оконные решетки торчал различный строительный мусор, и сыпалась земля. На полу было много больших, деревянных ящиков. В этом помещении явно кто-то раньше жил. На одном из ящиков стояло несколько самодельных ламп, их Владимиру приходилось уже видеть. Все окна выходили за кирпичную кладку, поэтому света от них не было видно на улице. Еще ситуацию сильно спасал, непроглядно густой, едкий туман. Было не совсем ясно от кого и зачем тут надо скрываться и прятаться, но лучше делать это и, как можно скорее, постараться во всем разобраться. Владимир достал из сумки несколько магазинов для винтовки и несколько пистолетных, завернул в промасленную тряпку, и положил за один из ящиков, стоящих у стены. Так же туда он положил комплект батареек. «Тут заночую» – подумал Владимир, открывая тушенку большим, острым, ножом. Огонь развести он так и не рискнул. Немного перекусил и лег прямо на землю, укутавшись в длинный кожаный плащ. Было ужасно холодно, но от усталости он этого даже не чувствовал.

Владимир открыл глаза. На улице все так же было темно, сколько он проспал было неизвестно, так как его телефон и часы были украдены. Переведя взгляд, он увидел, что в дверном проеме, неподвижно, стоит черная фигура, по очертаниям это был человек. Голову его скрывал капюшон, одет незнакомец был, в такой же, как у Владимира, черный кожаный плащ. Владимир, медленно, подтащил к себе винтовку, прелесть которой была в стрельбе очередями, даже не целясь, у него были большие шансы усмирить незнакомца, в случае агрессии.

– Кто ты? – Сонным голосом спросил Владимир, приняв положение сидя.

– Спокойно, если бы я хотел тебя убить, я бы давно сделал это, – тихим голосом ответил незнакомец.

– Тоже верно, – заметил Владимир, стряхивая с лица остатки сна. – Что происходит вокруг, что это за место такое?

– Я не могу тебе ничего на это ответить, – незнакомец сделал несколько шагов по направлению сидящего на земле Владимира, – но могу тебя предостеречь, когда идешь по улице ни в коем случае, не выходи на открытые места. Всегда держись заборов и крыш, но к заборам тоже прижимайся с осторожностью, за каждым из них может таиться опасность. Обходи тупики и очень темные места. В самых, на первый взгляд, пустынных местах, чаще всего, нас настигает смерть.

Владимир прервал собеседника.

– Что, вообще, это за твари, и о какой опасности ты говоришь?

Незнакомец встал, небыстро, направился по направлению двери.

– Я тебя предупредил.

Затем поправил платок прикрывающий лицо, и растворился в дверном проеме.

– Спасибо! Теперь я еще больше запутался, – со злостью плюнув на землю, произнес Владимир.

«Надо было его вообще пристрелить и не разговаривать с ним!» – Неожиданно мысль, словно гвоздь, пронзила его, еще не до конца проснувшийся, мозг. «Надо найти эту девушку, как ее там? Виктория! Да, точно! У нее я найду ответы на вопросы». Неизвестно откуда и почему он так решил, но эта мысль стала его навязчивой идеей. Владимир снял и отряхнул плащ, накинул на спину тяжелый рюкзак, схватил винтовку и отправился в путь. Поднявшись на ступеньки, не выходя из прохода, встал таким образом, чтобы было видно окна близлежащих зданий, стал всматриваться в оптику своей ВСС.

За закопченными стеклами окон, явно не было жизни. «Интересно, где все жители этого города?» – Подумал Владимир, но мысль прервалась. Он заметил, что, недалеко, по улице, медленно, идет человек. Походка была довольно странной, но это было не так важно, большая редкость в этих местах, живая душа. Владимир, быстро, выскочил и побежал туда. Пригнувшись, всматриваясь в туман, он бежал к, медленно бредущему, человеку и только хотел что-то сказать, как тут же отскочил в сторону. Человек этот стал рычать, вытянул руки вперед, и, ускорив шаг, пошел в направлении Владимира. Лицо его было, словно у разложившегося мертвеца. Глаза впалые и мутные, губ не было вообще, а обнаженные зубы, без устали, лязгали друг о друга. Кожа была гнилая, сморщенная, вместо носа огромная черная дыра. Все это зрелище сопровождал характерный "аромат" гниющей мертвечины.

– Это еще что такое?! – Непроизвольно выкрикнул Владимир и выпустил три пули.

Они угодили в, желтеющую обнаженными костями, грудь. Существо упало, но тут же стало шевелиться, потом вставать. Тогда, Владимир выстрелил в затылок, тело сразу обмякло и обрело покой. Владимир пятился назад, он был уже на грани безумия, даже не от страха, а от того что не мог понять и поверить, что все это происходит на самом деле. Черное небо затянули густые облака, туман становился еще гуще, казалось, что он вяжет все тело. «Надо идти к церкви» – подумал Владимир, и медленно пошел вглубь дворов. Церковь была очень далеко, ее было не видно через непроглядный туман, но направление Владимир запомнил четко. Пройдя около полумили, он заметил движение. Присел за мусорным баком, который скрывался среди обломков бетонного забора. Да, эту походку было сложно забыть, щелчок, и еще одно тело обрело покой.

– Плакальщики, – произнес нежный, спокойный, приятный слуху, женский голос. – Их очень много тут.

Владимир, медленно, повернулся. Прямо около него, так же на корточках сидела девушка, лет двадцати. Она была одета в военную форму, такую же, как у незнакомца, которого Владимир встретил, когда очнулся. Лицо ее не было прикрыто платком, платок был, но он был спущен на шею, голову прикрывал капюшон. И самое удивительное то, что она тоже была одета в кожаный плащ. Создавалось такое впечатление, словно, это тут была единственная одежда.

– Виктория? – Оторопев, спросил Владимир.

– Нет, – не заставила ждать себя, с ответом, девушка. – Я Соня, ее сестра. А вы знаете Викторию? – Удивленно спросила она.

– Нет, но...... – Задумался Владимир. – Я должен ее найти.

– Кому должен? – Удивилась девушка.

Владимир, снова, задумался, и промолчал. Затем, ненастойчиво, спросил:

– Ты не знаешь где ее найти?

Девушка подняла грустные глаза на черное небо.

– Виктория пропала очень давно. Она была хорошо подготовленным солдатом, но видимо недостаточно, чтобы выжить тут одной. Я была с ней, но....

Девушка замолчала. Подул прохладный ветер, и она растворилась, ветер развеял ее, как прах по ветру. Владимир смотрел туда, где секунду назад он разговаривал с человеком, там было пустое место, никаких следов пребывания кого-либо.

– Я точно схожу с ума, – произнес, чуть слышно, он вслух, стал всматриваться в пустоту. Затем потряс головой, чтобы прийти в себя, встал и пошел дальше.

Пройдя по тропинке между домов, он вышел на открытую местность и прямо лицом к лицу, наткнулся еще на одного плакальщика, снова щелчок, плакальщик успокоился навсегда. Недалеко от дороги стоял небольшой магазин, Владимир поспешил к нему. Подергал дверь, она не поддалась. Прижав ее плечом, он навалился всем телом, дверь со скрипом и шумом открылась, она была забаррикадирована изнутри. Владимир, осторожно, зашел в нее, держа оружие наготове. Магазин состоял из торгового зала и подсобки. Владимир осветил помещение фонарем, внутри никого не было. Полки были пусты, только лишь старый кассовый аппарат, покрытый толстым слоем пыли, напоминал, что здесь, когда-то была активная торговля. В подсобке раздался не громкий шорох, Владимир погасил фонарь, стал всматриваться в ночной прицел своей винтовки. На свет фонаря вышел плакальщик, тут все по отработанной схеме, щелчок, труп. Владимир, не отрывая взгляда от плакальщика, проследовал в подсобку. Там было много остатков от коробок и разный хлам. «Ничего полезного» – подумал он, развернулся, чтобы уйти, как заметил белеющий листок бумаги. На нем было написано: «Кто я? Как я попал сюда? Что это за ужасное место, кишащее тварями из бездны? Мне страшно, спасения нет. Ужас творится тут. Эти твари летают по небу, ходят по земле. Они передвигаются по стенам, словно все адские создания и воплощения бездны обрели телесную оболочку». Дальше еще, что-то было написано, но все размыло сыростью, с потолка и стен тонкими струйками стекала вода. Владимир направился к выходу, сквозь стекло, в закопченном окне, он увидел движение. «Плакальщик» – подумал Владимир, не раздумывая, вышел за дверь. Выйдя на улицу он, понял, что ошибся. Из темноты на него шло огромное существо. Ростом оно было выше самого высокого человека, намного выше. Владимир перевел переключатель огня в автоматический режим, и, пятясь назад, выпустил короткую очередь в тварь. Все пули угодили в цель, но это еще больше разозлило существо. Оно расправило огромные крылья, и быстро направилось в сторону Владимира. Когда существо немного приблизилось, Владимир, с ужасом, рассмотрел его. Это был огромный демон, он выглядел, как запредельно огромный культурист. Мышцы словно вырывались из кожи, тело было красно-коричневого цвета. На демонской голове, рот которой украшали большие клыки, были огромные рога, глаза горели ненавистью. Ужас охватил Владимира, он направил дуло в сторону демона, стал беспорядочно стрелять, затвор щелкнул вхолостую. Владимир выхватил пистолет и выпустил весь магазин в монстра. Раздался гул, Владимир упал на асфальт, от мощного потока воздуха. Демон взмыл ввысь, его не было видно из-за непроглядной свинцовой пелены тумана, но звук порхающих крыльев был слышен очень отчетливо, этому способствовала мертвая тишина. Времени разбираться в происходящем, не было. Владимир давно перестал задумываться о реальности событий, захлестнувших его с головой. Надо бежать, бежать как можно дальше. Заменив пустой магазин пистолета, он быстро побежал проулками, стараясь держаться, как можно ближе к заборам и стенам. Это не давало гарантий, но давало больший шанс выжить. Минуя очередного плакальщика, Владимир забежал на территорию большого здания, раньше это был завод или фабрика. Пройдя ворота, он увидел, что несколько десятков плакальщиков, разрозненно, бродят по территории здания. Владимир не стал тратить патронов, быстро пробежал мимо, разворотив прикладом лицо самому агрессивному из них. Проскользнул в приоткрытые ворота. Плакальщики, дружным строем, направились за ним. Ворота закрылись.

Владимир, медленно, прошел вперед, держа дуло винтовки перед собой. Он был готов стрелять во все, что хоть немного пошевелится, неважно, что это или кто. Нервы стали сдавать, он не знал почему, но так же сильно и четко чувствовал, что ему нужно добраться до старой церкви. Словно в ней крылись ответы на все вопросы, а вместе с ними спасение. Впереди он увидел Соню, она, не быстро, вошла в дальний проход, Владимир бросился за ней, но забежав туда, никого не обнаружил. Затем Соня, снова, промелькнула вдали, растворившись в большом многоэтажном здании. Владимир проследовал за ней, он бежал, минуя плакальщиков одного за другим, но, вскоре, понял, что дело плохо. Забежав в здание, он увидел, что плакальщиков вокруг слишком много, они везде. Владимиру пришлось забаррикадироваться в одном из помещений. Металлом лязгнул тяжелый замок, дверь была закрыта, Владимир вздохнул с облегчением.

Спустя совсем немного времени это место уже ни казалось таким безопасным. Сильные удары, скрежет когтей сотрясали крепкую стальную дверь. Владимир понимал, что он в безопасности, дверь была очень надежной, без взрывчатки или специальной техники, скорее всего, не удастся проникнуть за нее, но звуки… эти звуки сводили с ума. Владимир встал, сменил магазин винтовки и направился к двери. В маленькой решетке окна было огромное количество лиц, правда, лицами их можно было назвать лишь условно. Это были обезображенные полуразложившиеся черепа подобные, а некоторые, опухшие гнойные морды, украшенные язвами, из которых желтыми струями вытекал гной. Владимир, хотел стрелять, но передумал и достал нож. Они прижимались своими мерзкими, трупными лицами к решетке, в надежде укусить Владимира, он же, в свою очередь, подманивал их и бил ножом. Бил куда попадет, главное, чтоб сильней, в глаз, в лоб, важен результат. Вместо крови на ноже оставалась черная слизь, хотя может эта и была кровь. У Владимира уже не было сил, плакальщиков за дверью меньше не становилось, они разгребали труппы и лезли к решетке. Он поднял, стоящий в углу, винторез, в режиме одиночного огня, одну за другой, умиротворял души плакальщиков, если конечно у них была душа. Окон в помещении не было, Владимир включил фонарь, бегло осмотрев стены, понял, что в западне. Плакальщиков за дверью было слишком много, перебить всех было невозможно. Луч фонаря, нервно, скользил вокруг. Взгляд Владимира наткнутся на полосы в потолке. И, о чудо!!! Это был люк. Владимир, быстро, завалил шкафчики для вещей на пол, и взобрался на них. Толкнул, с силой, люк, он не поддавался. Тогда Владимир забрался выше, и уперся в люк предплечьями. Раздался скрип, крышка поддалась. Он быстро влез туда, осветил помещение фонарем, ничто не предвещало беды. Не осматриваясь, долго, по сторонам, Владимир побежал по лестнице вверх. Минуя два лестничных пролета, он выбежал на крышу. Почти черное небо, было затянуто пористыми облаками. Владимир побежал в дальний конец крыши, посмотрел вниз, плакальщиков там было очень много. Здесь оставаться нельзя. Тяжелый рюкзак очень тянул к земле, но только в этом рюкзаке был шанс на спасение. В нем было все необходимое для того, чтобы выжить в этом страшном месте, в месте, где правят только боль и смерть. Церковь, на фоне этой темноты, смотрелась довольно зловеще. Владимир чувствовал, что именно там кроется разгадка всей этой странной истории. Хотя он не осознавал, что это происходит на самом деле, все это ему казалось страшным сном. Он и представить не мог, что такие вещи могут происходить на самом деле, ведь он от рождения являлся неисправимым скептиком. Крепко сжав рукоятку винтореза, он прижал приклад к плечу. Щелчок за щелчком Владимир отстреливал плакальщиков, те, в свою очередь, метались по сторонам, не понимая, что происходит. Пламегаситель и практически полная бесшумность не давали им шанса. Один за другим плакальщики падали на землю. И вот когда путь был свободен, Владимир бросил рюкзак, а затем сам спрыгнул вниз.

Побежал, наугад, вдоль забора за территорию комплекса, там было болото и обильные заросли кустарника. В центре зарослей стоял старый, поросший мхом и ржавчиной, вертолет. Владимир вскинул «винторез» наизготовку, он давно понял, что, если тут кто-то умер, значит, поблизости бродит плакальщик. Плакальщиками становятся те, кто умирает в этом странном месте. Далее было болото и насыпи земли, обзор ограничивала плотная пелена тумана. Воздух был как желе, дышать очень трудно, но это не ощущалось, из-за постоянного притока адреналина в кровь. Владимир осмотрел вертолет, там ничего не было. Так же не было и никаких видимых повреждений на нем, возможно, и пилот жив. Вдалеке, за туманом, Владимиру посчастливилось разглядеть дорогу, он поспешил туда. Когда добежал, увидел, что это уже не был город, это был лес. Дорога была асфальтирована, но вокруг был густой лес. Владимир осмотрелся по сторонам, из-за непроглядного тумана, он не мог понять, где находится и как тут оказался. Он решил идти вперед, ведь идти обратно было, явно, опаснее. Из-за тумана дорогу найти очень сложно, местность кишит плакальщиками и еще Бог знает какими тварями. Сжимая рукоять винтовки, он направился вглубь леса по дороге, вокруг были только деревья. Пройдя дальше, Владимир обнаружил постройки, а точнее автобусную остановку и по ходу движения, руины домов. Никаких посторонних звуков не было слышно, поэтому он спокойно шел вперед. Владимир держал оружие наготове и в случае малейшей угрозы был, без колебаний, готов его применить. Друзей здесь нет, почти все, кого Владимир встретил тут, хотели его убить. Вдалеке, насколько позволил рассмотреть туман, показались постройки. Владимир ускорил шаг, но неожиданно замер, земля содрогалась под ногами, воздух прорезал пронзительный женский крик. Между домами показался силуэт огромного размера, с каждым шагом он прорисовывался все четче. И вот, Владимир в деталях смог его рассмотреть. Это был огромный монстр, состоящий из мышц, тело как у человека, точнее, как у огромного культуриста. На голове были рога, да это были именно рога, огромные закрученные рога. Между пальцев у него была зажата девушка, но расстояние не позволяло рассмотреть ее. Владимир хотел стрелять, но вовремя понял, что это бессмысленно, винтовка не пробьет кожу этого гиганта, а даже если это и удастся, то урон он получит минимальный. Поэтому, лучшим решением будет притаиться и ждать, противостояние в данном случае невозможно. Девушка, беспомощно, кричала, пытаясь вырваться. Монстр поднес ее ко рту, закинул туда и медленно, задумчиво разжевал. Первый раз он медленно сжимал зубы, чтобы она прочувствовала, как ломаются кости в ее несчастном, хрупком теле. Затем он развернулся и стал рыскать по всем окнам, что-то отодвигал и разбрасывал. Это, наверное, были мусорные урны, а возможно и гаражи. Владимир был на безопасном расстоянии, он не знал, что делать, мысли путались в голове. От увиденного все перемешалось в кучу, Владимир чувствовал свою вину в смерти этой девушки, но также понимал, что помочь ей ничем не мог.

Владимир лежал на земле, под деревом. Он еще не вошел в город, дерево стояло на возвышенности, именно с этой позиции просматривалась большая часть города. Монстр растворился в черте городского пейзажа. Владимир принял решение не идти к монстру на ужин. Надо было найти ориентиры, ведь по-прежнему, он грезил, той самой, загадочной, церковью. Было решено пробираться проулками, а в случае опасности, незамедлительно отступать. Только ступив на городскую землю, он сразу же был атакован собакой, эта проблема решилась за долю секунды, благодаря хорошей реакции, место нахождения Владимира не было раскрыто. Впереди было большое здание, по виду это был чей-то храм, все двери и окна были наглухо заколочены. Владимир подумал, что там может быть, что-нибудь интересное или кто-то, кто может ему помочь. Обойдя здание, он отметил, что ворота заперты изнутри, окна наглухо заколочены. Владимир заметил, что около фундамента есть лазейка, это было небольшое окно, единственное незакрытое место. Ход был очень маленький, и пролезть туда мог только не полный человек. Владимир ногой выбил некрепкую решетку, которая как бы маскировала лаз. Для большего эффекта сквозь прутья был продет тонкий лист жести. Решетка, на удивление тихо, упала на мягкий, земляной пол. Владимир соскользнул и ввалился вслед за ней, он очутился в огромном подвале, вокруг царил мрак.

Владимир включил налобный фонарик, второй, который был прикреплен к винтовке, в целях экономии, решил не включать. В свете фонаря Владимир стал рассматривать помещение. Это было что-то непонятное, на стенах, выполненные неизвестным художником, рисунки крылатых существ, почти таких же, как ему приходилось встречать ранее. Далее, было множество рисунков демонов и прочей чертовщины, но все они сводились к тому, что эта нечисть поедала людей или пила их кровь. Все "фрески" основывались на смерти. Он отщелкнул предохранитель и тихо стал подниматься вверх по огромным, каменным ступеням. Было ясно, что тут, если и есть люди, то они явно, не настроены дружелюбно, скорее всего, это какие-то фанатики или сектанты. Луч фонаря осветил большую, массивную, деревянную дверь. Владимир, носком ноги, медленно, толкнул ее вперед, дверь с громким скрипом отворилась. Он был готов стрелять, ведь если там были люди, то они не могли не услышать этот душераздирающий стон, ржавых петель. Но на удивление было тихо, никакого освещения там не было, ни примусов, ни свечей, лишь только яркий свет налобного фонарика одиноко скользил по шершавой поверхности стен. На этой поверхности, так же были написаны множество страшных картин, или как предполагал Владимир это были своеобразные иконы, на которых изображены страшные божества. Люди, поклоняющиеся этому, по определению не могут быть нормальными. Проверять не хотелось, лучше сразу стрелять. Зал, в котором оказался Владимир, был просто огромен, с улицы это здание не казалось столь просторным. Судя по слоям мха, плесени и пыли, людей тут не было очень много лет. Пыль лежала толстым слоем даже на полу, это была именно пыль, а не то чем покрыто все на улице. На поблескивающей, в свете фонаря, глади, ровным слоем покрывающей все вокруг, не было никаких повреждений, что явно свидетельствовало об отсутствии поблизости плакальщиков, но накал с обстановки это не снимало. Нервы у Владимира были на пределе, значит и все чувства обострены. В такой ситуации человек чувствует опасность, его чувства обостряются до предела, это защитная реакция любого живого организма. Владимир заметил, в дали, огромный стол, он был не высокий, высечен из монолитного камня. Вдруг, на нем что-то зашевелилось. Владимир подбежал туда, но на столе не оказалось абсолютно ничего. «Что за чертовщина? Я отчетливо видел, как тут что-то шевелится» – только эта мысль пронеслась у него в голове, как тут же Владимир оказался на полу. С ног его сбил сильнейший удар в спину, осмотревшись по сторонам Владимир, не смог распознать чьего-либо присутствия. Он стал спешно озираться по сторонам, в свете фонаря, чудом не слетевшего с головы, не было видно никого вокруг. Его внимание привлек тот факт, что на полу, покрытом толстым слоем пыли только его следы. Владимир вскочил на ноги и достал нож, сжимая крепко рифленую рукоять, он стал вертеться по сторонам, готовясь отражать атаку. Ему не пришлось долго ждать. Не прошло и нескольких секунд, как он снова был сбит с ног, все так же со спины. Не выпуская из рук ножа, Владимир, падая, развернулся и ударил в то место, где должен был находиться его невидимый враг. Нож воткнулся во что-то твердое, после чего раздался писк такой силы, что у Владимира потемнело в глазах. В полной темноте, он продолжал наносить удары, наугад.

Очнулся он лежа посреди все того же огромного зала. Все вокруг было залито кровью. На его одежде тоже было много крови, не вставая, он ощупал себя ослабшей рукой, повреждений не было. Владимир попытался привстать, но понял, что помимо открытых повреждений бывают еще и скрытые, в этом ему помогла сильная боль в руках, спине и шее. Колени и локти, спасли наколенники и налокотники, голову же спасла крепкая сфера, которая слетела в результате схватки, и валялась в дальнем углу зала. Владимир был словно в тумане, он не мог ясно мыслить, в голове и ушах был сильный звон. Подобрал сферу, ему удалось найти ее в кромешной тьме, только с помощью фонаря с разбитым отражателем, который тускло светил уцелевшими диодами. Владимир достал запасной из рюкзака, мирно стоящего в углу. Люди, которые снаряжали его в дорогу, словно знали, с какими испытаниями ему предстоит столкнуться, ведь во всех ситуациях он всегда находил там то, что нужно. Новый фонарь, светил, куда более, ярче предыдущего, к тому же имел динамо зарядку, что в этих условиях было не маловажно, а противоударный, военный корпус вообще не мог не радовать.

Закрепив фонарь на сфере, Владимир одел ее и стал осматривать пол. Вокруг было много крови, в свете фонаря она казалась черной, но трупа или хотя бы его фрагментов нигде не было. Владимир двинулся в центр зала, чтобы подобрать валяющуюся там винтовку. На мгновение показалось, что боковым зрением он увидел темное, большое пятно. Владимир повернул голову, точно, в углу что-то есть. Направив туда луч фонаря, он крепко сжал рукоять ножа. Владимир не мог разобрать, что же там лежит, но было ясно, это именно то, что на него напало. Подойдя почти впритык, ему удалось рассмотреть, что это такое. Это было нечто похожее на человека, мощного, огромного мужчину. Ног у существа не было, даже места под них не было, была лишь ровная, гладкая поверхность. Лицо было настолько уродливое, что Владимир отшатнулся, когда осветил его фонарем. Видимо «это» передвигалось по воздуху, так как никаких следов нигде не оставило. Существо было мертво. Сплюнув на пол, Владимир отправился, через весь зал, к дальнему проходу, было не ясно, что там, но он ожидал найти лестницу наверх. Проходя по залу, луч фонаря натыкался на старинные вещи. Все стены били «украшены» ужасающими картинками, написанными прямо на штукатурке. По качеству, это напоминало церковную роспись. Владимир шел быстро, но осторожно, по пути подобрав свою винтовку, он прошел в огромную каменную арку. Как и ожидалось, там была каменная лестница с огромными ступенями, ведущими вверх. Он ждал чего угодно, нервы были натянуты как струна. Владимир крепко сжимал рукоять своей винтовки, двигался тихо, почти крадучись, прислушиваясь к каждому шороху. Было тихо. Наконец, он достиг арки ворот. Дверями это назвать было сложно, это были огромные деревянные ворота, впрочем, в этом здании все было очень большим, я бы сказал даже, не естественно большим. Ворота были немного приоткрыты, но настолько что Владимир, вполне смог протиснутся туда. За воротами располагался огромный зал. Владимир щелкнул предохранителем и пошел вперед. Неожиданно, вдалеке, он увидел Соню, она махала ему рукой, подавая сигнал к отступлению, даже издали на ее лице читался ужас. Владимир послушно стал отступать, но было поздно. Раздались тяжелые шаги, затем оглушительный рев, Владимир замер. Из темноты на него двигалось нечто, по всей видимости, оно и являлось хозяином «особняка». Это был огромный великан с уродливым лицом, Владимир не стал дожидаться и выстрелил несколько раз. Все пули попали в цель, но не нанесли «хозяину» видимого урона, казалось, только разозлили его. Владимир побежал к выходу, существо ударило кулаком в пол, Владимир, от вибраций, подлетел в воздух, словно тряпичная кукла. Великан помчался в его сторону. Владимиру ничего не оставалось, как достать нож и готовиться к худшему. Когда огромная лапа схватила его за ногу и бросила в широко раскрытую пасть, Владимир, чудом, изловчился и, воткнув нож в верхнюю губу чудовища, смог удержаться. Быстро вынув нож, он покатился вниз по подбородку, в то время как чудовище стало хлестать себя по лицу, в надежде прихлопнуть Владимира, но тот, в свою очередь, был уже на полу и бежал, что есть сил, к выходу. Бежал без оглядки и замедления. Владимир преодолел все пролеты и комнаты, оказался в подвале, задыхаясь, он ввалился в помещение, где был лаз, через который он проник в здание. Владимир рухнул на пол без сил, погони не было. Жадно глотая воздух, он распластался на полу. Сердце стучало с такой скоростью, что казалось, сейчас выпрыгнет из груди, сил встать на ноги просто не было. Вокруг царил мрак, только слабый свет фонаря, включенного на минимальную мощность и прикрытый светофильтром, слегка рассеивал тьму.

Очнувшись, Владимир, почувствовал прилив сил. Он встал, отряхнулся и осмотрелся по сторонам, все было спокойно. Что дальше делать он не знал. «Надо выбираться наружу и двигаться к церкви» – подумал Владимир и направился в сторону окна. Просунул в него рюкзак и следом вылез сам. На улице было, по-прежнему, темно, тут всегда была ночь, и балом правили ужасные существа. Словно нарушился баланс и два мира срослись в один. Владимир двигался быстро, но осторожно, вокруг было тихо, но это не означало, что безопасно, в любую секунду из-за угла могло вылезти нечто кровожадное, в поисках добычи. Вдоль улицы тянулись, некогда жилые, кварталы. Они представляли собой большие дома, но постройки, какие-то необычные, все выполнены в готическом стиле. Складывалось впечатление, что это были постройки примерно 15-16 веков. Средневековые, мрачные улочки, подворотни, как из фильма про вампиров или другую нечисть. Вдруг, раздался, до боли (в прямом смысле слова), знакомый звук крыльев. Владимир вжался в стену, это был демон, но он не искал добычу, а просто пролетел мимо. Владимир вдохнул с облегчением, но тут же снова затаил дыхание. На него из темноты смотрели два светящихся глаза, затем раздалось, так же, до боли знакомое, рычание. Это была собака. На ее полуразложившейся морде, застыл злой оскал. Владимир и не думал приласкать собачку, а почти беззвучно, выстрелил несколько раз, но собака не упала, она просто растаяла в воздухе. «Снова какая-то чертовщина» – подумал Владимир, не дожидаясь продолжения, побежал вдоль улицы. Вдали, он заметил, как несколько человек движутся в сторону церкви, Владимир решил проследить за ними. Судя по движениям, это точно были не плакальщики. Они общались между собой, что уже являлось отличительной чертой. Они шли не быстро, и, судя по жестам, о чем-то спорили, затем свернули в один из дворов. Владимир поспешил за ними, но они словно сквозь землю провалились. «Все-таки заметили» – подумал Владимир. Что это были за люди, так и осталось загадкой, впрочем, как и само это место. Вдруг, не далеко от места, где засел Владимир, показался силуэт невысокого человека, в плаще, голова его была накрыта капюшоном. Владимир дождался пока человек поравняется с его засадой и выскочил ему на встречу.

– Стой, стрелять буду!

Человек замер, затем спокойно произнес:

– Тише, Владимир, я искал тебя.

Владимир немного попятился назад.

– Ты знаешь меня? – Удивленно спросил он.

На что человек, снимая капюшон, спокойно ответил:

– Тебя все знают, посланник ордена света.

Только голос его звучал уже совсем не человечески, а словно из преисподней, лицо было столь отвратительно, что Владимир отпрыгнул в сторону. Голову этого «человека» украшали два ряда рогов.

– Да, да именно тебя я ищу, – продолжил он. – Тебя все знают, мы все знали, что ты придешь, и ждали тебя.

Владимир выстрелил в него несколько раз, пули попали в голову и грудь. Существо издало пронзительный звук, от которого кровь сворачивалась, и сжимался мозг.

– Освященные пули, – прошипело с ревом оно. – Очень хитрый ход. Я еще вернусь за тобой, Владимир, и проглочу твою душу!!!

– Проглоти лучше это, – невозмутимо произнес Владимир и выстрелил в упор, прямо в лицо демону.

Демон, с черным дымом, растворился в воздухе, оставив лишь маленькую горстку пепла. Владимир подумал: «Наверно не стоит, больше вот так нападать на незнакомцев. Себе дороже будет». Внезапно, он почувствовал сильную усталость и головокружение.

Открыв глаза, Владимир понял, что лежит на земле. «Отключился» – первая мысль, мелькнувшая в голове. Большая удача, что вокруг не оказалось плакальщиков или еще чего похуже. Он быстро вскочил на ноги и побежал к стене. Прижавшись к ней Владимир сел на землю, ведь оставаться на открытом пространстве здесь, означает верную смерть. Демоны и прочая нечисть не дремлет. Владимир не знал дальнейшего плана действий, его разум только стал принимать то, что все происходящее вокруг реально. И от этого в душу закрадывался ужас, надо было вставать и идти, но куда идти и зачем, одному Богу известно. Владимир осознал, что он на тропе войны, но кто с кем воюет, и в чем причина всего этого, для него было тайной. На улице всегда была ночь, но сейчас она как-то особенно темна и зловеща. Он поднялся и, нетвердой походкой, отправился в сторону все той же, недостижимой церкви. В ней, как ему казалось, и кроется разгадка. Вдруг он заметил, что первый раз за все время, что он находится здесь, на улице стало светлее. Яркие лучи света один за другим прорезались сквозь кромешную тьму, что окутывала все вокруг. Свет становился все ярче и ярче, скоро Владимир упал на колени, закрывая глаза ладонями. Невыносимая боль пронзила все тело, свет стал проникать сквозь ладони. Владимиру стало казаться, что он горит, боль была невыносима.

Очнулся Владимир, корчась от боли, он ничего не видел. Все вокруг было белым. Лишь спустя некоторое время, зрение вернулось к нему. Вокруг были белые стены, белые простыни, все вокруг было белое. Лишь спустя время, когда к нему подбежала медсестра с криками:

– Врача! Он очнулся!

Владимир понял, что он находится на больничной койке. К нему подошел бородатый мужчина, в очках и белом халате. Начал задавать вопросы, светить фонариком в глаза. Владимир крепко схватил его за шиворот, с силой, словнотряпичную куклу, подтащил к себе. Затем на ухо прошептал:

– Я видел ад.

На что доктор, с улыбкой, ответил:

– Ад? Ад у каждого свой.

Легким движением, не применяя никаких усилий, он освободил свой ворот, уходя, тихо сказал медсестре:

– Он в норме.

Только спустя сутки, Владимир стал осознавать, что не было, на самом деле, никакой церкви. Это была его надежда на спасение, надежда выбраться из ада, в котором, волею судьбы, ему пришлось побывать. Возможно, высшие силы дали ему шанс понять, что его ждет, если он не изменит свою жизнь.

Оглавление

Адский ураган

Андрюшенька

Альфред

Аномалия Джека Хорвата

Я буду крестить тебя топором

Дом колдуна

Дружная семья

Имя имен

Искушение

Семь частей боли

Стало темно

Тайга, эхо войны

Хроники ада