Э(П)РОН. Книги 1-4 [Александр Павлович Быченин] (fb2) читать онлайн

Александр Быченин Э(П)РОН _{Книги 1–4}

Э(П)РОН

Глава 1

Экспедиция

(П)одпространственных

Работ

Особого

Назначения

Привет. Меня зовут Александр Заявьялов, и через пять дней я должен умереть.

Интригующее начало, не правда ли? Сразу столько вариантов: неизлечимая болезнь, приговор суда, суицид, в конце концов. Но не торопитесь с выводами — на самом деле все куда проще и намного банальнее: через пять дней наступит мое полное совершеннолетие, то бишь двадцать один год. И вот после этого знаменательного события мне однозначно не жить. Причины тому сугубо житейские: деньги и власть. Или же власть и деньги — не суть.

Почему именно сейчас? Да потому что раньше нельзя было — «детоубийство» руководством кланов, где заседают сплошь увенчанные сединами мужи от семидесяти и выше, воспринимается крайне негативно. Вовек потом не отмоешься. Проще уж подождать чуток.

Ну а инициатором цепочки событий, апофеозом которой должна явиться моя безвременная кончина, выступит никто иной, как мой родной — и где-то даже любимый — дядюшка.

Тот самый, что сейчас стоит посреди каюты и неодобрительно пялится на меня через пенсне — весь из себя образцовый аристократ, от носков лаковых штиблет до напомаженных волос. Жаль только, ростом не вышел, равно как и общей комплекцией, чего не компенсировать ни классическим костюмом-тройкой, ни щегольской эспаньолкой, ни изящной тростью. А вот голос не подкачал, хоть и изрядно контрастировал со щуплым телосложением — глубокий баритон, лишь самую чуточку не дотягивавший до баса. Голосом, да еще уверенностью, дядька и привлекал людей. И я тут не исключение.

— Александр! Я не потерплю с твоей стороны подобного разгильдяйства!

Ч-черт! И далась ему эта примерка! Сам же прекрасно знает, что мне всего ничего осталось, ну неужели нельзя хоть эти последние деньки дать прожить в свое удовольствие? Вот к чему вся эта запланированная показуха — официальный прием, куча подарков, не менее официальная церемония чествования нового официального главы клана и куда более камерная последующая гулянка? Кстати, именно на ней я и должен кони двинуть, по какой-нибудь неочевидной, но совершенно естественной причине — маслиной подавиться, или от внезапно проявившейся аллергии на игристое вино загнуться. Даже интересно, что именно они придумают…

— Александр, ты меня вообще слышишь?

— Да слышу, слышу, — отмахнулся я, не отрываясь от здоровенного изогнутого монитора — антикварного, а потому и страшно дорогущего. Впрочем, как и вся остальная обстановка каюты — бывшего личного кабинета моего отца. Тот всегда пренебрегал новомодными голографическими дисплеями, почитая их абсолютно бездуховными. Ну а я придерживался аналогичных взглядов, причем исключительно из упрямства. — Дядь Герман, давай потом, я занят.

— И чем же, позволь поинтересоваться? — подпустил яду в голос тот. — Хм… опять за старое? Ну сколько можно? Когда ты уже наконец остепенишься?

— Я при деле, — пожал я плечами. — Не гульбаню, не упарываюсь веществами, по девкам не шастаю. Даже — о ужас! — на шпагах не бьюсь. Чего же боле?..

— Вот это и настораживает, Александр! Тебе меньше чем через неделю возглавлять клан, вершить десятки тысяч судеб, а ты все какие-то графики да формулы зубришь! И ладно бы в экономику ударился, но ведь нет! Физику ему подавайте, видите ли!

— Что плохого в моем увлечении? — оглянулся я на дядюшку, сохранив изменения в графическом отображении концепции «ПВ-ВП», над которым трудился почти час. — Физика подпространства — прикладная наука.

— Не тем ты занят, Александр! — отрезал дядька. Еще и зыркнул со значением. — Пойми, ты будущий… да уже настоящий глава клана! Ты должен интересоваться более глобальными вещами, ты же управленец высшего звена! А с прыжковыми генераторами пусть инженеры возятся, им за это деньги платят, и немалые!

— Меня не интересуют деньги! — набычился я.

Вот ведь упорный! Прекрасно же понимает, что все это пустые прожекты, что мне одна лишь дорога — на тот свет. И все равно пытается самому себе зубы заговаривать. Не избавился еще от остатков совести. А это для фактического главы клана, пусть и номинально регента при несовершеннолетнем сироте-наследнике, очень большой недостаток. Мужик он, если разобраться, сам по себе неплохой. Вот только пост занимает очень уж неблагодарный, зачастую диктующий предельно грязные решения. Вот как со мной, например. Он-то, может, и рад бы меня не трогать, да только собственные прихлебатели не поймут. А еще вернее — воспримут как слабость. Равно как и другие кланы. А последнее чревато весьма и весьма.

— Да знаю… и это меня еще больше удивляет! Пять лет прошло! Пять! Пора бы уже смириться!

Я в ответ молча помотал головой, чем лишь усугубил ситуацию.

— В общем, мне плевать! — заявил дядюшка. — Все мероприятия пройдут по плану, поэтому хочешь ты, не хочешь, но сейчас придет Соломон Львович, и попробуй только ему чинить препятствия! Ты меня понял, Александр?!

— Понял.

Что ж, придется нарушить традицию и воспользоваться новомодной голографической техникой, пусть и насквозь бездуховной, зато оснащенной нейроинтерфейсом и абсолютно лишенной такой физической характеристики, как масса.

— И не вздумай сбежать! — напоследок пригрозил дядька. — Степаныч проследит!

— Угу. Где там твой портной?..

— Сейчас будет! Соломон Львович!..

— Уже здесь, Герман Романович, уже здесь!..

… Блин, как же я ненавижу все эти приготовления! И раньше, при живых родителях, терпеть не мог, вечно с папенькой воевал, ну а дядьку вообще грех не потроллить. Впрочем, сам Соломон Львович, престарелый хрестоматийный портной ярко выраженной семитской внешности, в моей нелюбви к данным процедурам не виноват, так что пусть его… тем более, что и Степаныч — доставшийся в наследство от отца личный слуга — бдел. А с ним не забалуешь, хотя и очень хочется.

Так что пришлось пришлепнуть за ухо таблетку «нейра», выпростаться из кресла и встать посреди каюты, раскинув руки — для пущего удобства портного. Ну, еще ноги на ширину плеч. И пусть его возится, мне пофиг, я снова в работе…

Что за работа? Да так, халтурка. Небольшой доклад на завтрашней конференции. Я, если что, студент третьего курса Транспортной академии Протектората Росс, что вполне вязалось с моим социальным статусом — и текущим, и будущим. Разве что факультет выбрал сомнительный с точки зрения молодого аристократа, наследника торгового клана — предпочел физику логистике. Но на то у меня была очень веская причина, о которой чуть позже…

Ну-ка, где этот слайд? На мероприятии будет много первашей, плюс тема довольно специфическая — краткий экскурс в историю межзвездной навигации, так что не переборщить бы со сложностью… с инфографикой нормально, но вот текст…

«… переломным моментом в развитии Человечества стало открытие в конце двадцать первого века способа межзвездных путешествий с использованием концепции «ПВ-ВП» — дуализма пространства-времени (ПВ) и времени-пространства (ВП). Пространство-время (ПВ), в котором обитают разумные существа нашей галактики, характеризуется системой координат, которую можно условно обозначить как П-П-П-В, то есть «пространство (длина) — пространство (ширина) — пространство (высота) — время». Его антипод, время-пространство (ВП, оно же «подпространство») имеет иную систему координат: одну пространственную и три временные — В-В-В-П. И если в пространстве ПВ положение любого материального объекта в конкретный момент времени можно описать тремя координатами класса П, то в подпространстве расположение объекта зависит от временных координат — T, t и τ, которые являются аналогами соответственно высоты, ширины и длины. Собственно пространственная координата П одна, и это «суперструна», то бишь объект, имеющий лишь одно пространственное измерение. В пространстве-времени (ПВ) чем больше разница в пространственных координатах между двумя точками, тем больше времени нужно для перемещения между ними. Отсюда (плюс теория относительности Эйнштейна) проистекает невозможность космической навигации — слишком долго. Но если суметь «нырнуть» в подпространство, то получится, что расстояние, то бишь пространственная координата, в нем не имеет особого значения. На первое место выходят временные координаты. Чтобы преодолевать в нашем континууме огромные космические расстояния, достаточно «погрузиться» в континуум ВП на бесконечно малую величину, чтобы оперировать двумя координатами — одним из времен, в идеале тем, которое дает минимальные временные затраты в нашем континууме ПВ, и пространственной координатой П. Две оставшиеся временные координаты необходимо поддерживать постоянными, то есть, например, T=const и t=const, а τ — переменная. Временная координата t задает направление пространственной координаты П, сиречь суперструны бесконечной длины, а координата τ и определяет, собственно, длительность прыжка. Ну а поскольку пространственная координата одна, и она стремится к бесконечности, то координата τ в свою очередь стремится к нулю.

Итого, чтобы совершить подпространственный прыжок, необходимо «нырнуть» в континуум ВП и задать направление движения координатой t. При этом Т и τ являются бесконечно малыми величинами. Таким образом, остаются лишь две проблемы — ограничение дальности перемещения космического корабля по струне и опасность «вынырнуть» из континуума ВП, например, в недрах звезды. Опытным путем выяснили, что дальность перемещения по данному методу зависит от накопленного импульса материального объекта, поскольку движение в подпространстве осуществляется исключительно по инерции. Все будет зависеть только от разгона — чем дальше прыжок, тем сильнее надо разогнаться. Чтобы прыгнуть, скажем, на тысячу световых лет, нужно разогнаться до 0,99 скорости света. То есть наблюдается прямо пропорциональная зависимость…»

Блин, все равно слишком заумно… но проще не смогу при всем старании, и так уже в полную профанацию скатился… черт меня дернул связаться с махровыми гуманитариями! Это я про первашей, если что.

«… тем же путем выяснилось, что гравитация массивных объектов в пространстве ПВ воздействует и на континуум ВП, отклоняя корабли, имеющие отличную от нуля массу. Однако для этого гравитационные возмущения должны превосходить по величине их инерцию, а это условие выполняется лишь вблизи конечной точки траектории, то есть уже на выходе из прыжка…»

Нюансы, везде есть чертовы нюансы, которые меняют все! Как, например, мою собственную судьбу — нештатный сход со струны яхты родителей отправил в небытие и их, и младшую сестру. Возможно, они оказались в сердце звезды, или всего лишь налетели на астероид, или пронзили на субсветовой скорости газо-пылевое облако… а может и «утонули» в подпространстве, если вдруг изменилась координата Т… все может быть, некоторые особенности функционирования прыжковых генераторов, обеспечивающих «подтопление» корабля в континууме ВП, до сих пор толком не изучены. А иначе зачем бы я вдруг в физику подпространства ударился? Дядя Герман прав — в жизни есть множество более интересных занятий.

— Ай, блин! Твою мать!.. Извините, Соломон Львович, вспылил! Но когда вы, наконец, начнете пользоваться нормальным лазерным сканером?!

— И думать забудьте, молодой человек! Только портняжный метр, только мел, только…

— … только хардкор! Бли-ин! Больно же!

— Какой вы неженка, Александр Федорович! Подумаешь, уколол слегка! Зато вы посмотрите, какой это будет костюм! Конфетка, не костюм! Уж поверьте старому еврею на слово!

Угу, блин! На слово. Старому еврею. Очень смешно. Но в мастерстве ему не откажешь, родной дядюшка тому ходячий пример — Герман Романович признавал исключительно костюмы работы престарелого мастера. Впрочем, лично мою участь этот факт никоим образом не облегчал.

— Да сколько уже можно! Бли-и-и-ин!..

— Извольте втянуть пузо, молодой человек! — остался непреклонен Соломон Львович. — И не надо на меня так жалостливо смотреть! Только портняжный метр! А все эти новомодные штучки оставьте безруким неучам, что исключительно по недосмотру Всевышнего смеют называть себя портными!

— Где вы у меня пузо нашли?!

— Таки вы сейчас будете убеждать меня, что обладаете фигурой Аполлона? И стойте смирно, молодой человек!

Да твою же! И чего он там так возится?! Секундное же дело! Вот, пожалуйста — ткнул в иконку, голопроектор лучом пробежался, и готово — 3Д-модель меня, любимого, в полный рост и при параде. Н-да. Не Аполлон, прав тут Соломон Львович. А вот насчет пуза явно приплел для красного словца. Среднестатистический парень двадцати лет от роду: средний вес, средний рост, среднее телосложение, сред… а вот тут фигушки — как говорит Степаныч, ума палата. До того умный, что аж очки нацепил. Тоже, кстати, больше дань уважения корням, нежели реальная необходимость. Принято так в аристократической среде — если есть выбор между современным средством и чем-то старинным, желательно хотя бы с тысячелетней историей, предпочтение однозначно отдается второму. Что еще сказать? Запечатленным образом я остался доволен — как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Выглядел я форменным ботаником — худощавым, слегка обросшим и с утра нечесаным. Плюс позавчерашняя щетина. Ладно хоть русая, равно как и шевелюра, а то бы вообще беда. Добавить сюда растянутый свитер с оленями (точно не скажу, но это вроде бы мифические существа с материнской планеты человечества), заношенные до дыр на коленях джинсы и потрепанные кеды — вот и готов фанат науки. Ах, да, легкую безуминку во взгляде забыл упомянуть.

И вот это вот все дядюшка своим произволом собирался запихнуть в шерстяной костюм — темно-серый, в мелкую полоску. Со всеми сопутствующими аксессуарами, как-то: сорочка с запонками, галстук и выпендрежные оксфорды. И ничего не сделаешь — традиция! Помноженная на самое настоящее идолопоклонничество — другого слова для слепого копирования стиля Протектората Бритт я просто не сумел подобрать. Джентльмен должен. Точка. И не важно, что я вовсе не Джон Смит или какой-нибудь Роберт Монтгомери, а всего лишь Александр Завьялов.

Всего лишь… пожалуй, теперь уже я загнул. Завьяловы, если кто вдруг не знает, один из пяти старейших торговых кланов Протектората Росс, ведущий родословную еще с материнского мира. Немного найдется равных нам по древности во всем Протекторате Человечества, не говоря уж о более мелких политических образованиях. Почитай, тысячу лет марку держим. И еще не известно, сколько до Рывка род Завьяловых существовал. Впрочем, тем сильнее контраст — никто во мне в здравом уме и трезвой памяти представителя столь славной фамилии не заподозрит. Чего я, собственно, и добивался эти пять лет. И вот наконец закономерный результат — даже Степаныч начал при виде меня морщиться, чего ранее никогда себе не позволял. То есть сработала задумка на все сто.

Я, если уж на то пошло, и перепалку со стариком-портным затеял лишь для того, чтобы получить законный повод запустить сканер. Ведь сам факт этого действия от системы «умного дома», подконтрольной людям дядюшки, никак не скрыть. А вот передачу по кодированному каналу, замаскированную под пакетный обмен данными системы наблюдения за так называемыми «покоями Завьяловых» — нехилым пятиуровневым комплексом в обитаемом секторе торговой станции «Савва Морозов» — отследить гораздо труднее. Чем я и воспользовался, под шумок отправив инфу и запрос на скрытый в глубинах даркнета трейд-сервер. Пригодится, причем очень скоро.

Главное, завтра не облажаться… и нормальный доклад для этого просто необходим. А я до сих пор не уверен, что сумел привести сумбурные мысли в удобоваримый вид — сам то и дело запинаюсь, что уж говорить о любом другом постороннем человеке. Проще надо быть, про-о-още!..

«… уже через десять лет после судьбоносного открытия ареал обитания Человечества кардинально изменился — имел место так называемый Рывок, он же Новая Конкиста, ставший возможным сразу после отработки технологии производства межзвездных кораблей. Именно в те времена были заложены основы ныне существующей государственности, опирающейся на три столпа общества: торговую и промышленную аристократию с вассалами, а также на основной класс производителей-потребителей — вольных граждан, не принадлежащих к клановым структурам, но нанимаемых ими…»

Вроде ничего так, вполне себе обтекаемо. Я бы даже сказал, нейтрально. Никого не обидел, хотя по факту общество у нас выраженно кастовое. Причем промышленники самые главные, ибо могут взять торгашей за горло, создав искусственный дефицит на свои товары, которые, как ни крути, все же поддаются специализации, а значит, далеко не каждый мир способен обеспечить себя всем необходимым. Особенно едой — сельское хозяйство чуть ли не самый стабильный сектор производства по доходности. Парадокс, но сельчане при этом и самые бесправные — по факту, жестко привязаны к планете и полностью зависят от промышленного клана, которому их мир принадлежит. Что тоже легко объяснимо: во-первых, попробуй заставь вольного гражданина в земле ковыряться, а во-вторых, еще и научи. По итогу аристократы восстановили институт вассалитета, законодательно привязав сельчан к средству производства, то бишь пахотным землям, и ограничив им сферы деятельности — где силой, а где и драконовскими ценами. До положения крепостных, конечно, не низвели, но и до этого уже недалеко. По сути, крестьянин всю жизнь оставался пленником конкретной планеты, поскольку все его знания и умения заточены под ее условия. И это отнюдь не навыки управления трактором или доильным автоматом. И в любом другом мире самый высококвалифицированный хлебороб превращался в никому не нужного работника низового звена, «оператора совковой лопаты», ибо нафига учить пришлого, если можно подготовить своего? За деньги, разве что. Но и тут легко такого варяга обломать, достаточно всего лишь взвинтить цены. Или обложить дополнительным налогом для инопланетников. Естественно, это обидно. Потому аристократы и заморочились с вассалитетом — типа, вы не в рабстве, вы всего лишь демонстрируете верность клятве. А так, конечно, валите на все четыре стороны — только кому вы там сдались?..

Совсем другое дело наемные специалисты, занятые в машиностроении и производстве прочих товаров народного потребления, вплоть до космических кораблей. Эти уже универсалы, которым одинаково рады в любом клане, на территории любого Протектората — что Росс, что Бритт, что Дойч. Да и в Кельтском Союзе таких привечали. Неудивительно, что эта братия была весьма легка на подъем, и постепенно сформировалась универсальная народность космополитов, не склонная к выпячиванию национальной принадлежности. Что незамедлительно сказалось на их взаимоотношениях с сельчанами — те, наоборот, традиции предков блюли, равно как и сами аристократы. Собственно, тут как раз прямое влияние правящего класса сказалось. Круто, в общем, получилось — аристо наверху, под ними сельчане и вольные граждане, одинаково ущемляемые в правах, но не способные договориться о совместных действиях. Принцип «разделяй и властвуй» на практике. И творили бы промышленники, что хотели, если бы не два «но»: первое — наличие фракций внутри их сообщества, второе — присутствие в схеме связующего звена в виде аристократии торговой. То есть аграрии с фабрикантами хоть и договаривались в большинстве случаев полюбовно, но постоянно были на ножах: то одни начнут жрачку зажимать, то вторые обломают с техникой и удобрениями. Инь-Ян, право слово! Единство и борьба противоположностей. А тут еще и проклятые торговцы, прибравшие к рукам грузовой флот и все перевалочные базы в космическом пространстве. Можно, конечно, свой построить, но дорого, блин! Военный флот в копеечку влетает, а ведь он по численности на порядок меньше судового парка торгашей! В результате снова компромисс, но уже между производителями и перевозчиками. Такая вот у нас забавная система — всегда есть третья сторона. Схлестнулись, скажем, аграрии с фабрикантами — еще чуть-чуть, и до открытой конфронтации дойдет. И тут как чертик из коробочки торгаши: а ну-ка разошлись по углам! Удумали тоже! А не послушаетесь — перекроем кислород в торговле. И сразу же, как по мановению руки, находится устраивающий всех компромисс. Или торговцы что-то не поделили с фабрикантами, а аграрии их помирили. И ведь не поспоришь, потому что кушать всем хочется — и рабочим на заводах, и персоналу космических станций. Система сдержек и противовесов, как она есть. Сложно, громоздко, чревато неприятностями, но уже худо-бедно второе тысячелетие функционирует.

Вам интересно, как так получилось? Мне тоже. Вроде бы и образование есть, и сам не дурак, но по размышлению я все же остановился на версии, озвученной моим безвременно почившим батюшкой. Было мне тогда лет двенадцать или тринадцать, но вот почему-то запомнилось. Наверное, потому что логично и очень похоже на правду.

А дело было так. Едва получив возможность свалить с загаженной и перенаселенной Земли, люди ринулись осваивать ближайшие окрестности Солнечной системы, а затем и более отдаленные секторы пространства. Сначала процесс шел более-менее централизованно, под руководством национальных правительств, потому что только у них имелось достаточно средств на постройку кораблей. Потом в это дело включился частный капитал, да и технические средства на месте не стояли, совершенствуясь с каждым годом. В итоге начальный период Новой Конкисты занял от силы лет пятьдесят. И за это время люди освоили под сотню миров, основав колонии.

Естественно, в каждой новой колонии переселенцы были вынуждены разворачивать то или иное производство — кому чего не хватало. С ростом населения производство тоже расширялось и увеличивало объемы, равно как и ассортимент, и постепенно мир начинал сам себя обеспечивать всем необходимым. Из управленцев высшего звена формировалась властная прослойка, из которой впоследствии вырастали кланы, владевшие средствами производства — промышленным оборудованием и землями. Ну а пока промышленность вставала на ноги, где-то нужно было брать необходимое, и это необходимое предоставляли торговцы, владевшие средствами передвижения, то бишь кораблями. На первых порах они главенствовали, диктуя условия колонистам, потом, по мере роста промышленности, их позиции ослабевали. Чтобы окончательно не лишиться влияния, торговцы шли на всяческие ухищрения, вплоть до прямых диверсий и убийств. Промышленники отвечали той же монетой. В результате всегда устанавливалось некое равновесное состояние — паритет промышленности и торговли. Сначала на уровне отдельной колонии, потом на уровне содружества нескольких систем, а потом и на уровне политического образования — Протектората. Правили в новых государствах условные парламенты, куда выбирались представители от каждого клана — самим кланом, а не всенародным голосованием. И поскольку в таких случаях всегда нужен координатор, в большинстве «стран» вернулись к «конституционным монархиям». То есть в аристократической среде всегда имелся «первый среди равных» — Император ли, Президент ли, а кое-где и вовсе Почетный диктатор. Или Председатель, как в Протекторате Чжунго. В итоге промышленники сформировали систему, которую можно назвать неофеодализмом — правили кланы, в собственных владениях обладавшие всей полнотой власти. И творили бы что хотели, скатываясь в откровенный беспредел, если бы не торговцы, лишенные собственных владений как таковых, за исключением кораблей и космических станций. Они противостояли промышленникам, и поскольку все блюли собственные интересы, в конце концов появились более-менее сбалансированные своды законов, ограничивавшие произвол промышленников в их владениях и наделявшие торговцев кое-какими правами там же. Ну и обычному народу кое-что перепало. По итогу мелкой тирании и тоталитаризма удалось избежать за счет системы сдержек и противовесов. «Страны» же продолжали существовать по причине насквозь прозаической: для нормального функционирования экономики обычной необходима экономика теневая. А откуда она возьмется? Правильно, из ограничений. Где есть границы, там всегда есть противоречия и пошлины, а еще обязательно контрабанда. И уже на нее наслаиваются все остальные «прелести» преступного мира. Самое же главное следствие из данной системы — остановка в развитии. Никто не должен получить преимущество, потому что в этом случае нарушится баланс. В результате все следили за всеми и незамедлительно принимали меры к «оборзевшим». Как итог, технологии стоят на месте, общество застыло в неофеодализме, цветет и пахнет клановая система, промышленная и торговая аристократии ведут постоянную теневую войну. И что самое удивительное, всех все устраивает, даже крестьянство.

Что тут скажешь? Умный мужик был Федор Романович Завьялов. И с его кончиной клан очень многое потерял, чего даже дядя Герман не отрицал. Меня же боль утраты грызла до сих пор, спустя пять лет после трагедии. А еще не давала покоя безумная надежда, которую заронил тогда же, пять лет назад, один головастый дядька из Транспортной академии — между прочим, папенькин хороший знакомый. Подробнее? Извольте…

Какие у нас есть способы угробить межзвездный корабль? В общем, довольно разные. Например, что-то стряслось с энергоустановкой, и он попросту взорвался. Тут все понятно — в наличии отчетливый след в виде электромагнитных и гравитационных аномалий, поддающийся обнаружению. Шансов на выживание ни у команды, ни у пассажиров нет.

Второй вариант — сбой прыжкового генератора непосредственно в момент перемещения в подпространстве. Причин тому может быть множество, и я уверен, что специалисты до сих пор не знают их все. Но это и не важно. Куда важнее, к чему этот сбой приводит. В штатном режиме для осуществления прыжка корабль разгоняется в континууме ПВ до расчетной скорости (напоминаю — между разгоном и дальностью перемещения прямо пропорциональная зависимость), потом «притапливается» в подпространстве бесконечно малым изменением координаты Т, следом задается направление перемещения координатой t, судно выходит на струну координаты П… и через бесконечно малое изменение координаты τ благополучно «выныривает» обратно в континуум ПВ. Профит! Корабль прибыл в точку назначения, пассажиры и груз доставлены. Не совсем, конечно, так — потом еще приходится тащиться до станции на маршевых движках либо разгоняться до следующего скачка. Поэтому, как правило, стандартный однопрыжковый переход занимает сутки-двое. Опять же, стандартные, то бишь двадцатичетырехчасовые. Это у нас эталон, общий для всех человеческих государств — по крайней мере, в космосе. На планетах привязываются к местному циклу.

Но если вдруг по той или иной причине (а их, как я уже говорил, может быть много) вдруг изменятся не только координаты τ и П, а, допустим, еще и Т, то корабль во время прыжка «занырнет» в подпространство глубже, чем планировалось. При этом он уже не сможет сместиться по координате П по тому закону, который задавался при Т=const. А поскольку, как уже было сказано, в подпространстве все материальные объекты движутся по инерции, то управлять судном, а тем более разогнать его невозможно. В итоге оно не находит точку выхода в континуум ПВ и остается в подпространстве на неопределенное время. Для тех, кто в корабле, проявляется влияние временной координаты Т, и тут возможны варианты — люди или замедлятся относительно времени континуума ПВ, или, наоборот, ускорятся. В первом случае у нас могут пройти века, а на «затонувшем» корабле годы, и у людей есть шанс выжить. Во втором — за год у нас там пройдут столетия. Люди, естественно, умрут. Когда нарушена только координата Т, корабль как бы фиксируется на начальной траектории, то бишь на прямой, но на какой-то «глубине» от «раздела сред», то есть от границы континуумов. Вот только в конечной точке траектории он не выходит из подпространства, то бишь «тонет». Надежды на спасение у людей практически нет.

Второй случай попроще. Если координата Т сохраняется на заданном уровне, но сбивается координата t, корабль благополучно «выныривает» из подпространства на заданном разгонным импульсом расстоянии, но только в совершенно другом направлении. И если в точке выхода не было никаких препятствий, то все обходится благополучно — «потерявшийся» транспортник определяет координаты и снова прыгает, или подает сигнал SOS и ждет помощи. Если же в точке выхода из подпространства расположена, например, звезда — что ж, не страшно. Я уже говорил, что ее гравитация отталкивает объекты в подпространстве, поскольку превосходит по величине их инерцию. А вот об астероидах, кометах и прочем космическом мусоре такого не скажешь, но на этот случай есть броня и силовые поля. Итого, смещение координаты t с большой долей вероятности будет всего лишь небольшим досадным недоразумением. Куда страшнее, когда сбиваются сразу две координаты — Т и t. Определить местоположение такого корабля попросту нереально, даже методом научного тыка. И оказавшимся в этой ситуации путешественникам не позавидуешь.

Мой случай, судя по всему, именно такой. Яхта «Аделаида», на которой моя семья — отец, мать и сестра — возвращались из инспекционного вояжа, ушла в прыжок в штатном режиме, что официально зафиксировано кораблями сопровождения, но из подпространства уже не вышла. По опять же официальной версии и само судно с командой, и пассажиры числятся пропавшими без вести. Да-да, до сих пор. Первые два года папенька даже по-прежнему считался главой клана, но как бы в отпуске, поэтому дядя Герман пребывал в статусе «правой руки» и обладал всей полнотой власти. До меня ему, естественно, и дела не было — в управленческом смысле, так-то он меня воспитывал и даже по-своему поддерживал. А вот потом, по истечению «срока недееспособности», клан возглавил ваш покорный слуга. Несовершеннолетний. И пришлось дядьке подвинуться, переквалифицировавшись в регенты. А это уже обидно — хочешь, не хочешь, но советоваться с малолеткой приходилось. Конечно, далеко не по всем вопросам, но ключевые решения я как минимум не должен заблокировать, а в идеале и вовсе поддержать. Я, правда, к тому времени уже сообразил, что лучше не выпендриваться, а потому в финансовые дела старался не вмешиваться, отдав их на откуп единственному близкому родственнику. Но вот вникать вникал, старательно анализируя результаты, какими бы те не оказались. Отрицательный опыт тоже опыт, к тому же даже более ценный, чем положительный. И все это с соблюдением тайны, напоказ увлекшись физикой подпространства.

Короче, еще на три года я себя обезопасил — дядюшка оказался в очень двусмысленном положении. С одной стороны, я только мешал, и это осознавали все — и друзья, и враги. С другой — детей убивать нельзя, особенно если эти дети родственники. Можно, конечно, если очень хочется, но это чревато — слишком шикарный повод для недоброжелателей. Настолько шикарный, что оправдает даже затеянный бунт и смену династии. В случае победы бунтовщики не то что не будут подвергнуты всеобщей обструкции, а как бы наоборот — никто не любит детоубийц. Вот Герман Романович и вертелся, как серпентоид на сковородке. Но рано или поздно мне исполнится двадцать один год. И это уже будет совсем другое дело, господа! Тут уж сам бог велел не зевать и пользоваться возможностью. Не только партнеры по опасному бизнесу поймут и простят, но и враги с конкурентами с пониманием отнесутся. Мало того, сильнее бояться будут, а значит и уважать. В таких условиях каким бы золотым человеком дядька ни был, смертоубийства не избежать. Но и я вправе принять превентивные меры. Окружающим же вообще пофиг — кто выжил, тот и главный. Стандартная иерархическая разборка альфа-самцов. Естественный отбор в аристократической среде. Вот только воротит меня от одной мысли о крови на собственных руках. Плюс не добраться до Германа Романовича — у него охрана не в пример моей, да и моя напрямую подчиняется регенту. Пока. Потом, естественно, перейдет в мою юрисдикцию, но… я и сам перестану дядюшку уважать как кланового функционера, если вдруг выяснится, что он так и не удосужился за целых пять лет завербовать охранников — кого задобрив деньгами и подарками, а кого и повязав кровью. Так что не вариант. Можно еще на дуэль его вызвать, но тут вообще без шансов — боевое фехтование очень специфическое искусство, где одного таланта мало, опыт сильнее решает. А у меня, по чести сказать, ни того, ни другого. Ботаник я. Яйцеголовый. Физик-теоретик. Про ЗОЖ без брезгливой усмешки и думать не могу. Другое дело, что в форме себя поддерживать вынужден — домашнее обучение обязано быть разносторонним! Это, опять же, дядя так говорил. А еще подкреплял слова делом — и учителя фехтования мне подогнал, и наставника по танцам. Про эксперта по этикету и прочей светской галиматье вообще молчу. Не наигрался, блин, с собственными дочурками! Кстати, совсем недавно он все же обзавелся наследником, но, к сожалению, бастардом — благо в любви к официальной супруге, на которой женился по расчету, не замечен. Ну а поскольку от нее он сына так и не прижил, то общество отнеслось к дядюшкиному загулу с пониманием. Побурчали, конечно, на светских раутах — мол, яблочко от яблони. В каком смысле? Так Герман Романович тоже незаконнорожденный. Сводный брат моего батюшки по отцу. Любил Роман Гавриилович сходить налево, причем при живой супружнице. А как иначе? Положение обязывало — мало того, что он аристократ, так еще и боевой флотский офицер. Почти гусар, ага. И прозябать бы Герману Завьялову-Клинскому в безвестности, не происходи его мать из знатного вассального Завьяловым рода — раз, и не сгинь официальный глава клана — два. А тут, блин, звезды сошлись!..

Короче, все шло к моей ликвидации. И надеяться не на кого. Родственники со стороны матери вмешиваться во внутреннюю политику клана Завьяловых не имеют права. Бабка — вдова лихого Романа Гаврииловича — мозгом скорбна на почве безвременной кончины сначала мужа, а потом и старшего сына. Тетка — родная сестра отца — бездетная оторва, предпочитавшая гоночные яхты мужикам и прочим женским забавам. Ну и все. Один я, как перст. Только с дядюшкой по-родственному и общался, пока обстоятельства позволяли. Ну а теперь, похоже, идиллии пришел конец. Что-то будет, по-любому. Как в древней присказке: или шах издохнет, или ишак, или Насреддин.

Но ничего, ждать немного осталось — уже завтра все решится. Получится — еще побарахтаюсь. Ну а если облажаюсь… что ж, приму конец достойно. По-самурайски.

— Ай!!! Соломон Львович! Такое ощущение, что вы пытаетесь мне иголкой харакири сделать!!!

— Не преувеличивайте, молодой человек! И стойте спокойно, если хотите внятного результата! И чтобы потом старому еврею не пришлось от стыда краснеть!..

-//-

Ф-фух… суетно как-то день прошел. Но таки прошел, и я наконец оказался предоставлен самому себе, запершись в персональной каюте. Ровно двадцать один ноль-ноль по станционному времени, и не извольте-с беспокоить-с — у меня режим. А режим это святое. Зря, что ли, я крайние три года всех окружающих к этой простой мысли приучал? Что характерно, приучил. А потому теперь никто и не удивлялся, когда я в девять вечера исчезал из общего поля зрения. Я имею в виду, никто из домашних, включая слуг и охрану. Особенно охрану, ага. Это такие навязчивые парни в неприметных (как они думают) деловых костюмах и неизменных очочках, маскирующих стандартный голографический интерфейс искина-координатора. Все как из одной пробирки — рослые, мощные, с короткими стрижками и квадратными подбородками. Я как-то поинтересовался у дядюшки, почему именно такие. И что, вы думаете, он мне ответил? А это специально, чтобы все видели и пуще боялись. Демонстрация силы в превентивных целях. Хотя как по мне, куда эффективнее были бы малозаметные не сильно похожие на боевиков человечки, способные вынырнуть из ниоткуда, и занырнуть туда же по завершении миссии. А сила… что сила?.. Когда-то она решала. Сейчас — уже нет. Слишком много мы всякого тотально убийственного и умеренно-вредящего хлама напридумывали. Вплоть до мысленного управления встроенными в стены и потолки маломощными плазмерами. Маломощные-то они маломощные, но незащищенному человеку много ли надо? Зато стенки небольшие плазменные сгустки не пробьют, максимум, неглубокую оспину оставят. А на космической станции это первостепенная задача. Опять же, какая разница, отчего человеку умирать: от маленькой дырочки в черепе или от огромной дырищи в груди? Мозг умертвить можно по-разному — и заточкой в ухо, и разнесением головы путем попадания снопом картечи. Результат для данного конкретного индивидуума один и тот же. И стены, опять же, целы…

Блин, что-то меня не в ту степь понесло… хватит уже думать о смерти, позитивнее надо быть, позитивнее… хотя куда уж тут — всего четыре дня осталось, если сегодняшний, чисто технически еще не закончившийся, не считать. Хотя я сильно сомневаюсь, что удостоюсь смерти от какого-то серьезного оружия. Скорее, подстроят что-то такое… смешное и достойное премии Дарвина. Например, буду на ходу из фужера шампанское лакать, поскользнусь и грохнусь мордой вперед. Посудину, естественно, расфигачу, а длинная острая ножка мне в глаз воткнется. А мозгу много ли надо? Смотри выше. Самый, кстати, реальный вариант наряду с асфиксией — никакая медицинская экспертиза ничего подозрительного не выявит. Так что к черту яды, тут я с дядюшкой согласен. Да и просто некрасиво — содрогаться в конвульсиях да пену изо рта пускать…

Да твою же! Чего это на меня нашло? Еще чуть-чуть, и трясти начнет… мандраж? А не рановато? Вроде бы основные мероприятия на завтра назначены, да и осуществлять я их намерен в секторе Транспортной академии, а не в родных покоях, напичканных следящей аппаратурой под завязку. Я когда осознал масштаб проблемы, сначала в ступор впал. А потом взял себя в руки, пораскинул мозгами (фигурально выражаясь, а не в буквальном смысле, как того бы дядюшке хотелось) и нашел выход. Да такой удачный, что уже третий год пользую, и никто ни сном, ни духом…

Спасибо папеньке, кстати. Еще когда все семейство пребывало в добром здравии, а я пользовался всеми положенными плюшками официального статуса малолетки, задумал родитель понемногу приобщать меня к серьезным делам. Ну, как серьезным… выделил толику малую семейного состояния (что-то там около одной десятитысячной процента, и ста тысяч «орлов» не набегало — реальная мелочь), и пустил козла (это еще одно мифическое животное, если кто не знает) в огород. То бишь на биржу. Естественно, с крайне левого аккаунта, никаким боком не связанного с кланом Завьяловых, чтобы ни у кого даже мысли не возникло о нашем родстве. Ну а как иначе? Играть, так по-взрослому. Ну, я и заигрался — все сто тысяч умудрился спустить в первый же вечер. Выслушал донельзя нудную нотацию, намотал на ус все полезное, получил очередную одну десятитысячную… и снова ее благополучно пролюбил. Кое-что стало получаться лишь раза с пятого, когда я научился осторожности и обуздал азарт. Ну а через пару месяцев я стартовый капитал удвоил. Потом утроил. А потом потерял к забаве интерес, равно как и папенька, поспешивший придумать что-нибудь новенькое — лишь бы любимое чадо под присмотром куролесило, а не где-то там, за пределами родного гнездышка, устраивало чад кутежа и дичайший угар во мгле ада. Пятнадцать лет, самый для этого возраст. И это не мои слова, а собственно батюшки. Отвлекшись на новое хобби — уже и не припомню, какое именно — про аккаунт и счет с тремя сотнями кусков полновесных «орликов» Протектората Росс я благополучно забыл, поскольку денег мне и карманных более чем хватало. Плюс вся финансовая мощь клана к моим услугам — в разумных пределах, разумеется.

Про «кубышку» я вспомнил лишь после смерти близких, да и то не сразу. Зато когда с депрессией более-менее справился (благодаря старику Степанычу в первую очередь), мне срочно понадобилось средство отвлечения. И этим средством стала игра на бирже, в которой резко повысились ставки — вряд ли бы дядюшка мне отвалил очередную одну десятитысячную с барского плеча. Особенно поначалу, когда дядя Герман всем распоряжался на правах правой руки главы клана. Потом, когда он примерил почетное звание регента, возможность запустить лапу в семейные фонды появилась, но я из принципа не стал ее использовать. Хотя бы для того, чтобы не возбуждать подозрений. Я всего лишь осиротевший юнец, вместе с семьей утративший уверенность в себе и по этой причине отрешившийся от окружающих. Со всеми вытекающими вроде внешней диковатости, пугливости и нелюдимости. Наука заменила мне и общение, и развлечения. Контактировал я исключительно с такими же ботанами из Транспортной академии, из «покоев» старался лишний раз не выходить — если только на пары в вуз. На девчонок не смотрел принципиально. Оброс, исхудал, разве что не опаршивел. Из домашних разговаривал лишь с дядей да со Степанычем… в общем, в конце концов добился прямо противоположного эффекта — Герман Романович взялся за меня всерьез. Проявилось это в добровольно-принудительном домашнем образовании. Затем, когда возраст подошел, в столь же добровольно-принудительной учебе в вузе (тут я уперся и факультет выбрал сам в рамках устраивавшего всех компромисса), а также в освоении жизненно необходимых молодому аристократу премудростей типа танцев, пилотирования персональной яхты и фехтования со стрельбой из дуэльных пистолетов — огнестрельных, крайне желательно происходящих из золотой эры, то бишь двадцатого века. Можно новоделов, а если доступен реальный антиквариат, то вообще идеально. В общем, пришлось соответствовать ожиданиям могущественного родственника, правда, без фанатизма. На том и сошлись, в результате я получил возможность углубленно изучать физику подпространства все свободное от основной учебы время. А оставалось его вполне достаточно, даже с учетом строгого режима — в двадцать один ноль-ноль баиньки, в шесть ноль-ноль — подъем.

К чему я это все? Да очень просто. Как вы уже догадались, заваливаться спать в девять вечера мне и в голову не приходило. Укладывался я обычно не раньше полуночи. И вот эти три часа использовал сугубо для личной пользы, занимаясь вещами предосудительными. С дядиной точки зрения, разумеется. Чем конкретно? Да всегда что-нибудь находилось, но практически неизменными являлись лишь два пункта ежедневнойпрограммы: трейдинг с левого аккаунта да тренировки. На бирже к тому времени я себя чувствовал как рыба в воде, нажив неплохой стартовый капиталец с шестью нулями и отнюдь не единицей в начале, разбросанный по подставным счетам на предъявителя не то что на разных станциях или планетах, а даже Протекторатах, часть суммы конвертировав в валюты заклятых друзей — дойчмарки, бриттфунты и прочие юани. Плюс всегда имелся фонд, достаточный для успешных биржевых игрищ, пусть и крайне осторожных. Я ведь никуда не торопился, потихоньку-полегоньку копил на свободное плавание… ну вы же не думали, что я смирился с судьбой-злодейкой и безропотно подставлю шею под удар через… уже четыре дня? Вот и славно.

Короче, у меня был четкий план. Сформировался он далеко не сразу, потребовалось довольно много усилий, чтобы сварганить нечто удобоваримое, да и денег вбухал в подготовительные мероприятия неслабо. Теперь бы еще в жизнь его воплотить… и вот тут могли потребоваться кое-какие специфические навыки. Иными словами, я должен был научиться постоять за себя. Что характерно, вне «покоев», и даже вне родной станции, буквально напичканной подданными клана Завьяловых — почитай, три четверти постоянного населения «Саввы Морозова», а это без малого миллион душ, наши, клановые. Остальные вольнонаемные, из славного племени производителей-потребителей. Плюс еще почти столько же приезжих, но этих я в расчет не беру — из их числа редко кто задерживался на станции дольше пары недель. Транзитные пассажиры, торговцы, армейцы — десятикилометровая сфера, ощетинившаяся сотнями терминалов, причалов, эллингов и просто погрузочно-разгрузочных зон, пропускала через собственное нутро не только представителей всех известных человеческих государств, но и самых настоящих алиенов — гуманоидов, инсектоидов, рептилоидов… несть им числа. Естественно, среди сонма этих существ — всех видов и рас — встречалось немало разнообразной швали, отмороженной и весьма опасной. Эта же братия имела обыкновение тусоваться в барах при планетарных космодромах. Ну а поскольку при реализации моего плана волей-неволей придется пользоваться альтернативными маршрутами, доступными простым смертным и просто немыслимыми для аристократов, то без умения постоять за себя однозначно не обойтись. Проще говоря, я учился драться.

Один? Без тренера? Без спарринг-партнера? Бред!..

Согласен. Бред. Если бы не одно «но»: дядюшка как нельзя вовремя озаботился моим обучением фехтованию. Соответственно, по доброте душевной подогнал комплект для голографической имитации — кто же в здравом уме доверит неумехе боевой клинок? Да и просто палку страшно — ей тоже покалечить можно запросто. И это не только про меня история, это всего молодняка кланов касается. Вот и разработали светлые головы прикольную штукенцию — синтез голограммы с конфигурируемыми силовыми полями. Напяливаешь на себя спецкомплект из жилета, шлема и перчаток, активируешь — и вуаля! — ты уже не Васиссуалий Петров-Коньячный из клана Петровых, а какой-нибудь известный бретёр прошлого. И напротив тебя стоит такой же отчаянный головорез, правда, насквозь компьютерный. А в руке у тебя эфес шпаги. Эффект присутствия полный, я в первый раз до глубины души поразился и просто торговал лицом, разглядывая убранство гимнастического зала века этак девятнадцатого. Впрочем, голографический партнер меня быстро отвлек, всадив в живот добрый десяток сантиметров стали. Ну, по крайней мере, выглядело это именно так. Ощущалось же чуть иначе — как хороший удар поддых. А секрет технологии между тем относительно прост: жилет генерировал защитное силовое поле, эфес шпаги — энергетический клинок. И при соприкосновении они отталкивались в силу известных физических законов. Никакой крови и увечий, но все равно пропускать удары моментально расхотелось.

Дареный комплект оказался в моем полном распоряжении, равно как и фехтовальный зал покоев, но поскольку помещение относилось к разряду общедоступных, то бросать там свои личные вещи я не пожелал, каждый раз утаскивал в персональную каюту. Ту самую, в которой был установлен компьютер с левым аккаунтом и выходом в даркнет. Ну а поскольку наличие таких забавных штуковин в приличном доме категорически не приветствовалось, то еще папенька в свое время позаботился о маскировке — для охранной системы обиталища Завьяловых моя каюта выглядела совершенно безобидно, в то время как я в ней мог на голове ходить. Или оргии устраивать — тут уж опционально. Какая-то очень хитрая софтина, доставшаяся папеньке в наследство от деда — известного флотского офицера и по совместительству шпиона. Лезть в настройки я даже не пытался, хотя архив с исходником скопировал в пару мест в том же даркнете — вдруг пригодится? Пока же довольствовался принципом «от добра добра не ищут», тем более, что для моих нужд хватало: врубил софтину, и на мониторы охраны транслируется не обремененное излишней обстановкой темное помещение, в котором лениво перемигивается светодиодами на контрольной панели стандартная индивидуальная капсула высшей защиты. Еще одна особенность жизни на космической станции — нужно всегда быть готовым к внезапной разгерметизации. В бодрствующем состоянии проблем нет — сорвал с запястья аварийный браслет, приложил ко лбу, и готово — одноразовая дыхательная маска с запасом реагента для дыхательной смеси. Полчаса у тебя есть на поиски безопасного места или более качественной защиты. И совсем другое дело человек, мирно спящий в собственной кровати. Именно поэтому все население станции пользовалось для отдыха спецкапсулами, которые выпускались в различных вариантах, от индивидуальной односпалки до по факту особо защищенной каюты в каюте. Видел я как-то в магазе роскошное супружеское ложе, оформленное под старинную кровать с балдахином… хм… ладно, не суть.

Короче, система маскировки пудрила мозг охране, а я в это время занимался очень интересными делами — если не играл на бирже, то врубал голоимитатор, такой же, как в фехтовальном зале. Такой же, да не совсем — софт я у него подправил, разжившись в даркнете нелегальными прошивками и аддонами, и мог превратить каюту хоть в боксерский ринг, хоть в тренировочную площадку монастыря Шаолинь. Причем не нынешнего, из Протектората Чжунго, а старого, еще с Земли. Потратился на красивости изрядно, конечно, но оно того стоило. Каюта у меня была достаточно просторная — все-таки будущий глава клана, а не рядовой докер из портовой зоны, чтобы в тесном пенале ютиться — так что места для физической активности хватало. Плюс умный софт — тут тебе и тренер, и спарринг-партнер, и даже фитнес-компьютер. Суррогат, конечно, но я как-то приспособился, хоть и пришлось сосредоточиться в основном на ударной технике — голосистема при всем ее совершенстве имитацию борьбы не тянула. Зато прекрасно реагировала на кулачные удары и пинки. Однобоко, но хоть что-то. Плюс фехтование с настоящим наставником для закрепления двигательных навыков, и ОФП с ним же. А еще периодически удавалось попасть в спорткомплекс академии, но там, памятуя о постоянном колпаке, приходилось маскироваться и прикидываться мешком для битья.

Вот такое у меня логово — холостяцкое и многофункциональное. Про индивидуальные удобства даже не упоминаю — будущему главе клана всегда только самое лучшее! Другое дело, что оный глава, скотина неблагодарная, почти от всего отказывается… а дядюшка гневаться изволят-с. Это, если что, слова Степаныча. Ну, за исключением «неблагодарной скотины», он обычно куда мягче выражается.

Периодически, правда, накатывали сомнения — это как же так, за столько лет и не спалили? Но ни дядя Герман, ни охранники, ни прислуга и словом не обмолвились. Ни разу, что характерно. Да и слухи бы гуляли, причем не только по покоям, но и до академии обязательно дошли — чего я только про себя не наслушался, если честно. Особенно по поводу сексуальных предпочтений. А вот про тайную жизнь молчок. Тут одно из двух: либо никто ничего не подозревает, либо все слишком хорошо шифруются. Последнее крайне сомнительно, поэтому я, погрустив день-другой, обычно возвращался в относительно бодрое расположение духа и продолжал заниматься сомнительными делами.

Но вот сегодня что-то опять муторно… от предчувствия нехорошего, знамо дело. Мандраж, нервная дрожь в конечностях, еще чуть-чуть, и глаз дергаться начнет… не, к черту! Нужно отвлечься. На биржу не полезу, в таком состоянии запросто сорвусь и немало денег спущу. А потом их уже взять будет неоткуда — комп с левым акком с собой забрать не получится, он стационарный. Так что остается один вариант — физические нагрузки.

Привычно содрав верхнюю одежду и закинув ее на крышку капсулы, я нацепил голокомплект и активировал встроенный интерфейс. Перед взором возник обширный список возможных вариантов, и я движениями глаз принялся прокручивать его вниз. Додзё… площадка Шаолиня… татами… канвас… кейдж… антигравитационная сфера… все не то, к черту! О! Ринг! Самый обычный боксерский ринг в антураже заботливо воспроизведенного забитого народом зала Мэдисон-сквер-гарден — легендарного спортивного комплекса из не менее легендарного Нью-Йорка со Старой Земли. Еще можно было выбрать вариант с подвешенным в центре видеосферы рингом из эпохи Неоренессанса — середины нынешнего тысячелетия, но что-то потянуло на древность. Не, ринг, видевший в свое время величайших чемпионов, куда приятнее.

Так, с местом определились… осталось выбрать соперника. Тут тоже список обширный, но раз полез в легендарную эпоху, то будет только логично остановиться на ком-то из тех же времен. Решено. Место — ринг. Поединок по классическим правилам англо-американского бокса. Десять раундов по три минуты, с минутными перерывами. Первый средний вес. Противник — человек-легенда, мексиканский боксер, фамилии которого история не сохранила, известны лишь его имя и боевой псевдоним, да и то приблизительно — Сол Камело. Жилистый рыжеволосый живчик с короткой бородкой. Очень любит удары по корпусу. Нормально, как раз то, что нужно. Старт имитации…

Пропустив мимо ушей последние наставления рефери, я постучал перчатками друг о друга и, едва дождавшись гонга, ринулся на соперника. Как бы я себя ни вел на людях, каким бы ботаном ни прикидывался, но себе-то можно и не врать — вот она, моя стихия! И при иных обстоятельствах я бы однозначно посвятил значительную часть своей жизни чему-то такому — не обязательно боксу, но чтобы было постоянное противостояние с разумным противником. Потому что переть против неодушевленных сил природы — это… хм… даже слова подходящего не подберу сходу.

Джеб на подскоке, уклон, нырок, комбинация… разорвать дистанцию, чуть отдышаться… и снова, и снова, и снова. Сила на силу, скорость на скорость, ловкость на ловкость. Удар на удар. До звона в ушах, до звездочек в глазах. Через не могу. И при этом еще умудриться не дать зажать себя в углу или просто прижать к канатам. И так вплоть до гонга. Ну а после, сидя на пуфике, преображенном системой в выдвижной табурет, и судорожно глотая воздух, и о постороннем подумать можно — к тому моменту как раз голова уже пустая и звонкая. Никаких отвлекающих факторов. Именно в такие моменты у меня озарения периодически случались.

Периодически. Но только не сегодня — сейчас мысли почему-то упорно возвращались к Степанычу. Почему — фиг его знает. Но собственной интуиции я привык доверять, а потому раз за разом прогонял в мыслях все, что мне было известно о старике.

А известно, если честно, очень немногое. Ну, за исключением чисто бытовых деталей, которые я за эти пять лет неплохо изучил. Это, кстати, помогло составить более-менее достоверный психологический портрет. Но вот о жизни старого слуги до того, как он сначала перешел по наследству к папеньке, а затем и ко мне, я имел крайне смутное представление. В основном, конечно, со слов родителя.

Итак, что у нас есть? Савелий Степанович Ланской, подданный клана Завьяловых. Из денщиков, или, что вернее, стюардов — личных слуг высокопоставленных офицеров боевого флота Протектората Росс, каковым, без сомнения, и являлся Роман Гавриилович Завьялов, мой родной дед. Между прочим, на закате карьеры целый капитан первого ранга! Чуть-чуть до контр-адмирала не дослужился, ушел в отставку. Причем, насколько я знал, не по собственному желанию — долг позвал. Освободилось место главы клана, и блестящий флотский офицер переквалифицировался в не менее блестящего политика. Ну а интриговать ему было не привыкать — дед подвизался на разнообразных должностях в контрразведке флота. Роман Гавриилович умер десять лет назад, и было ему всего семьдесят два — почитай, самый расцвет для представителя клановой аристократии. Так что дело явно было нечисто, но меня, на тот момент совсем еще сопляка, в подробности не посвящали. А с виду все было чинно-благородно, что наводило на вполне определенные мысли о вражеских происках. Чьих именно? Да бог знает. У нас и клановых врагов внутри Протектората Росс достаточно, а дедуля, будучи контрразведчиком, еще и много кому из заграничных коллег хвост прищемить успел. Опять же, подробностей не знаю, но в те времена, когда Степаныч только-только поступил к нему в услужение, на тот момент еще капитан второго ранга Завьялов в составе делегации Протектората Росс служил в Объединенном флоте Протектората Человечества. Дело было лет сорок назад, когда намечалась довольно серьезная конфронтация с гексаподами — расой негуманоидов, смахивавших на толстых гусениц с паучьими лапами. Поскольку с их владениями граничили лишь три человеческих государства — Протектораты Росс, Бритт и Дойч — то основная нагрузка от грядущей войны должна была лечь именно на них. Не удивительно, что те попытались решить дело миром, для чего и создали совместную эскадру, маячившую в приграничных районах и периодически дававшую прикурить наглеющим инсектоидам. Что характерно, в конце концов с алиенами договорились — дело оказалось в банальном непонимании культурных традиций как с нашей стороны, так и с их. Если, конечно, к негуманам в принципе применимы такие понятия, как «традиция» и «культура». Короче, с непонятками разобрались, границы юридически закрепили и поклялись в вечном нейтралитете — нас не касаются дела гексаподов, их не волнуют наши внутренние разборки. На том и разошлись с миром. Но это, как вы понимаете, лишь одна сторона медали.

Вторая же была не столь благообразна. Как объяснял мне в свое время покойный батюшка, свести вместе русских, немцев и британцев — все равно, что посадить трех пауков в одну банку. Смертоубийства не избежать. Собственно, именно так и вышло — пока трем государствам грозила общая опасность, они худо-бедно действовали вместе. Но стоило только вывести из игры четвертую силу, как все противоречия в нашем паноптикуме немедленно обострились. А ведь еще, как назло, договорились с соседями о невмешательстве. Поэтому, когда в «черном треугольнике» — условном секторе на стыке границ Протекторатов — разразилась нехилая заваруха с массовыми космическими сражениями и планетарными десантами, гексаподы и не подумали выступить в роли того самого лесника, что пришел и всех разогнал. Конфликт растянулся на три года, сожрал чертову уйму ресурсов и ополовинил флоты всех трех держав, а в двух — у нас и немцев — привел к смене правящих династий. Новые протекторы — наш Император и Кайзер дойчей — умудрились договориться, и объединенными усилиями наваляли бриттам, отхватив у тех хороший кусок пространства. Казалось бы, на том и финита — ан нет! Последствия того застарелого конфликта ощущались и по сию пору, причем с довольно неожиданных сторон. У союзников обострилась междоусобная борьба, поскольку для кланов новые правители обладали куда меньшим авторитетом, нежели старые, правившие до того в течение веков. После такого слушать выскочек, прорвавшихся к власти всего лишь жалкие десятилетия назад — себя не уважать. А бритты, наоборот, после поражения сплотились вокруг правящей династии, благо королевская семья всячески поддерживала милитаристские настроения в обществе. Реваншизм в полный рост, по словам папеньки. Таким образом, все шло к тому, что лет через десять, если не раньше, разразится очередная войнушка. Впрочем, уже сейчас три заклятых друга резали соперников при малейшей возможности, но все же придерживаясь неких рамок: тихо, без огласки пограбить, устроить диверсию на верфи или организовать какому-нибудь транспортнику исчезновение — всегда пожалуйста. А вот, так сказать, прилюдно — ни-ни. Так что приграничные районы постоянно пребывали в тонусе, подогретые зачастившими неприятностями. Особенно «черный треугольник», превратившийся в настоящее время в треугольник «золотой» — после активных боевых действий там осталось очень много всякого ценного. И не только на планетах, но и в космосе тоже. Если честно, рай для всякого рода гробокопателей, мародеров и прочих «черных археологов». Ну и просто бандитствующей швали в избытке.

Зачем я это все рассказываю? А чтобы вы хотя бы примерно представляли, куда я навострил лыжи. Лыжи — это такие специальные… а, пофиг! Короче, скрываться от зоркого дядюшкиного глаза и его же длинных рук я собирался именно там — в беззаконном оплоте негодяев всех мастей. Хотя и нормального народа там тоже хватало, на что основная надежда. Понятно, придется отказаться от множества привычных благ, но поступиться комфортом ради сохранения собственной жизни я готов, причем без колебаний. Ну а дальше чем черт не шутит… глядишь, когда-нибудь я достаточно окрепну (во всех смыслах, а не только в финансовом) и смогу составить дядюшке серьезную конкуренцию. Главное, чтобы как с папенькой не получилось — объявят наследника пропавшим без вести, а через некоторое время путем совершенно легитимной процедуры признают недееспособным. И вся полнота власти окажется у дяди Германа в руках. Бескровно. Без греха на душе. Без убийства любимого племянника. Красота! И вот в этом случае предъявить права на клан станет о-о-очень проблематично. Но об этом я подумаю позже. В конце концов, жизнь дороже. А власть забрать можно и экономическими методами — где легально выкупив, а где и силой отжав материальные активы. В общем, там видно будет. Мне, если честно, дядюшке мстить особо и не хочется, ибо по большому счету и не за что. Он не маньяк и не садист, просто должность у него такая.

Ха! А я ведь про Степаныча рассказать собирался… как затейливо мысли скачут… точно нервничаю.

Так вот, Степаныч. Сколько я его помню, он совершенно не меняется. Все такой же благообразный и даже где-то представительный мужик лет под пятьдесят на вид (на самом деле ему шестьдесят два), настолько глубоко вжившийся в образ образцово-показательного слуги, что в какой-то иной роли его попросту не представить. Неизменный классический костюм-тройка (привет, дядя Герман!), галстук-бабочка и белые перчатки. Аккуратная седая шевелюра. Идеально выбритое лицо. И множество полезных мелочей по карманам — от компактного мультитула до мотка тончайшего тросика. Такое ощущение, что он постоянно готов к любой неожиданности. А еще способен видеть будущее. Тут я, конечно, загнул, это всего лишь прокачанные до предела аналитические способности, причем весьма специфические, присущие скорее телохранителю, нежели кому-то иному. В общем, не удивительно, что дядюшка спихнул на него заботу о непутевом племяннике. И, надо признать, почти всегда Степаныча хватало с большим запасом. Торговая станция, особенно клановая, место довольно опасное, даже мне, наследнику, временами приходилось сталкиваться с суровой реальностью. И всегда верный слуга приходил на помощь. Вернее, не так. Степаныч умудрялся совершенно неведомым способом развернуть любую, даже самую безнадежную, ситуацию на сто восемьдесят градусов, и в результате события развивались совсем по иному сценарию — как правило, исключавшему любые насильственные действия по отношению ко мне. А вот кому-то еще люлей выписать мой слуга был не дурак. Впрочем, с этим он старался не перебарщивать, и вообще, как можно меньше мозолить мне глаза. За что большое ему человеческое спасибо. А еще школе контрразведчиков, где старый слуга нахватался всякого полезного. И сейчас, после пяти сиротских лет, я как никто другой понимал покойного деда, не пожелавшего отпустить Степаныча в свободное плавание после увольнения со службы. Такие кадры нужны самим!

И самое главное — Степаныча я уважал. Он заставил, ага. Я же, когда осознал, что теперь сам себе голова, чудить удумал — от стресса, надо полагать. И именно Степаныч вправил мне мозги, сначала позволив сделать ноги из дома, а затем, когда запахло жареным — одинокий мальчишка-аристократ для многих слишком лакомая добыча — выскочил из тени, как чертик из табакерки, и отоварил троицу гопников по полной программе, причем исключительно вручную. Откровенно пощадил. И потом, когда парни, не вняв первому месседжу, вернулись в силах тяжких, лишь продемонстрировал пару компактных плазмеров, извлеченных неведомо откуда, такое ощущение, что прямо из воздуха. В тот раз обошлось без крови, если не считать моего расквашенного носа. А больше взбрыкнуть я и не пытался, накрепко уяснив — со Степанычем спорить себе дороже. Да и не хотелось особо — слуга всегда был со мной неизменно вежлив, обращался строго на «вы» и называл сударем. А еще никогда и ничего не приказывал, но умудрялся так сформулировать собственную мысль, что я не мог найти внятных аргументов против. А дядюшка, интриган хренов, смотрел на все это непотребство со стороны и довольно потирал руки, при случае пользуясь моим безмерным уважением к Степанычу для собственной выгоды. В плане моего обуздания, разумеется.

Степаныч, Степаныч… лишь бы ты завтра все не обломал…

Стоп! Вот оно! Вот чего я подспудно опасался. Не дядькиных дуболомов, не парней из СБ станции, и даже не всяческого жулья, с которым непременно придется иметь дело уже в самом начале авантюры, а именно его, спокойного и уравновешенного стюарда в отставке. Вот оно, слабое место плана. Но с этим ничего не поделать, остается лишь надеяться на лучшее.

Впрочем, уже вообще ничего не изменить — маховик закрутился, за все нужные ниточки я потянул, где надо подмазал, где надо заплатил легально, воспользовавшись одним из многочисленных обезличенных счетов, а где-то и вовсе повлиял на события косвенно. И теперь оставалось только плыть по течению, надеясь на лучшее. А лучшее конкретно в моем случае — плохая информированность Германа Романовича Завьялова-Клинского. И тут, смею надеяться, я себя обезопасил весьма качественно. В отличие от того же Степаныча…

Ф-фух… ну все, хватит себя накручивать! Нагрузку дал хорошую, пропотел от души, теперь в ванну, а там и в капсулу — баиньки. Главное, с расходом воды не переборщить — умная софтина уже внесла в систему слежения соответствующую инфу, равно как и время активации душа, так что и с этой стороны не подкопаешься.

-//-

— Доброе утро, сударь.

Вот так всегда — никакого будильника не надо, главное, не забыть с вечера предупредить верного Степаныча. Или не предупреждать — тот все равно каким-то мистическим образом оказывается осведомлен о моих планах. Каким именно — бог его знает, а уточнять я что-то опасаюсь. Понятно, что у него, как моего личного слуги, есть доступ к электронному ежедневнику, и с расписанием занятий и прочих мероприятий в академии он прекрасно знаком, но… что-то в этом есть такое, чуток не от мира сего. Или мне просто приятно думать, что седой крепыш со спокойным взглядом обладает некими сверхъестественными способностями. От этого он кажется еще надежнее. Если честно, это еще с подросткового возраста тянется, и даже более раннего, когда у меня еще была семья, а сам Степаныч, строго говоря, являлся батюшкиным стюардом. Ну а потом это ощущение еще более усилилось, вот такая вот защитная реакция психики.

— Истину глаголете, Савелий Степаныч… уа-а-а-ах!.. — Я от души потянулся и откинул крышку индивидуальной капсулы, благо скрывать мне нечего — даже труселя самые обычные, неприметные серые боксеры. Я очень скучный, на беду папарацци. — Что-то не проснусь никак… а это у вас, никак, кофий?

Уж не знаю почему, но со Степанычем меня всегда побивает на «высокий штиль». Ни с кем так не общаюсь, но с ним можно — он ко всем моим слабостям с полным пониманием. Да и сам хорош, если честно: выкает, сударем обзывается, и всякое такое прочее.

— Он самый, сударь, он самый.

Ну, что я говорил?

— Надеюсь, не тот термоядерный, что дядюшка предпочитают-с?..

— Никак нет, сударь.

— Слишком дорогое удовольствие? — ухмыльнулся я, принимая кружку.

Никогда не понимал любовь дядюшки к малюсеньким наперсткам, наполненным густой черной жидкостью, смахивавшей на деготь. Гадость же! А вот Герман Романович, прямо скажем, от нее тащился. Хотя я сильно подозревал, что куда больше от осознания собственной важности и баснословной стоимости элитного пойла с Новой Ямайки, нежели от сногсшибательного вкуса. Тамошние обитатели, способные проследить собственную историю вплоть до легендарного Кингстона, уже очень давно возродили традицию производства отборнейшего «блю маунтин», благо природные условия позволяли. А еще не стеснялись драть три шкуры с сильных мира сего, весьма тщеславных и подверженных веяниям моды, в том числе и кулинарной. Кто-то кому-то очень неплохо заплатил за рекламу, но кто именно — тайна сие великая есть. Или просто забылось за давностью лет, а традиция осталась.

— Нет, просто у меня рука не поднимается переводить сей напиток впустую, сударь.

— Ну, с этим не поспоришь… — Я с удовольствием отхлебнул относительно дешевого, но хотя бы приятного на вкус кофейку — из нормальной кружки, а не наперстка! — и неторопливо выпростался из капсулы. — Савелий Степаныч, а это что?!

— Это, сударь, ваш выходной костюм, — невозмутимо пояснил слуга.

— Надеюсь, не тот самый, что должен был пошить Соломон Львович? — с подозрением покосился я на обновку.

— Отнюдь, сударь. Этот костюм из магазина готового платья, и Соломон Львович несомненно грохнулся бы в обморок, посмей вы заподозрить его в причастности к рождению сего «ширпотреба».

Последнее слово Степаныч умудрился так выделить голосом, что я поневоле представил недовольное лицо старого портного. Ага, именно так бы тот и сказал.

— Э-э-э… Савелий Степаныч, стесняюсь спросить…

— Ни в чем себе не отказывайте, сударь.

— А зачем он мне? Меня моя обычная одежда куда больше устраивает.

— Смею возразить, сударь, что ваши обычные драные джинсы не очень хорошо гармонируют с обстановкой большого совещательного зала Транспортной академии.

— Думаете?

— Уверен, сударь.

— Хм… а я наоборот надеялся, что они придадут мне чуть более демократичный вид, все-таки я с первокурсниками собираюсь общаться…

— Вы хотите сказать, сударь, что вот этот вот костюм, он… как бы помягче выразиться?.. Излишне официозен?

— Именно, Савелий Степаныч, именно!

— И что же вы предлагаете, сударь?

Я с безумной надеждой покосился на стенной шкаф, но нарвался на строгий взгляд слуги и с тяжким вздохом буркнул:

— Компромисс.

— Я целиком и полностью «за», сударь, — поддержал меня Степаныч. — Доверите выбор мне, или сами попытаетесь?

Блин, ну вот как так?! Я же уже говорил, что безмерно уважаю Степаныча? Ну и как с ним спорить? Опять же, по глазам вижу, что не прокатит моя самодеятельность… ладно, бог с ним.

— Доверю, — демонстративно вздохнул я. — Но я вас умоляю, Савелий Степаныч, давайте позволим себе ма-а-аленький крен в сторону «кэжуал».

— Не извольте беспокоиться, сударь, все сделаем в лучшем виде.

И ведь не соврал — именно так и получилось. Я даже заподозрил неладное, когда на стуле, извлеченном слугой из стенной ниши, оказались сложены аккуратной стопочкой белоснежная рубашка, темно-синяя безрукавка, такие же джинсы, а на спинке устроился серый твидовый пиджак. И никаких галстуков, что удивительно! Вот только обувь подкачала — Степаныч умудрился извлечь из самого дальнего закоулка гардероба строгие туфли-оксфорды, черные, как само космическое пространство. Спросите, что же тут странного? Да очень просто — если бы не обувка, то я бы и сам нечто похожее выбрал, особенно сегодня. Согласно плану, уходить мне предстояло сначала через транзитный пассажирский терминал, где народ более-менее приличный, и потому подобное облачение там не то что не вызовет подозрений, а попросту позволит раствориться в толпе. Ну а чуть позже все равно придется переодеваться, благо соответствующая нычка у меня уже подготовлена. Черт, черт, черт… старый! Не, не мог он догадаться…

— Что с вами, сударь? Желаете изменить образ?

— Да нет, вроде нормально… давай-ка примерим…

Ну что тут сказать? Попадание в точку — при моей умеренной лохматости и легкой небритости, да еще в сочетании с очками — каюсь, их я исключительно для понтов на нос нацепил — получился вполне себе завершенный образ студента-старшекурсника, завсегдатая тусовок, не чуждого веяниям моды. От былого ботаника почти ничего и не осталось, так что первашам сто процентов понравилось бы. «Бы» — потому что доводить до собственно доклада я не собирался, по плану еще до аспирантской, где по традиции собирались докладчики до начала мероприятия, надо будет свинтить. Правда, есть ма-а-а-аленький нюанс…

— Спасибо, Савелий Степаныч! — от души поблагодарил я слугу. Затем подхватил с крышки капсулы «нейр», пришлепнул его за ухом и активировал сканер. — Очень даже неплохо получилось… не поверите, в кои-то веки захотелось фотку во «фрейм» выложить…

Степаныч иронично вздернул бровь — мол, да что ты говоришь? — но возражать не стал. Равно как и я развивать тему — очень уж натужно это со стороны смотрелось. А все потому, что в обычных условиях я бы про «фрейм» и не вспомнил — вот еще, баловство! Чай не красна девица, чтобы изящными формами хвастать, а обросшая физиономия — не самое приятное зрелище, с какой стороны ни взгляни. Но сегодня без этого никак — должен же мой «сменщик» подготовиться? Должен, иначе весь план фелису под хвост. И вся длительная подготовка. Думаете, с чего бы это я хорошей такой небритостью, плавно переходящей в намечающуюся бороду, щеголял? А лохмы, а очки? Вот-вот, не баловства ради, а исключительно маскировки для. Безопасников этим, конечно, не обмануть, но хотя бы небольшую фору выгадать вполне реально.

— Изволите позавтракать, сударь?

— Спасибо, Савелий Степаныч, воздержусь.

И к этому я домашних, включая обслугу, уже больше месяца приучал. Раньше-то от завтрака никогда не отказывался, памятуя о кормежке в академской столовке, а вот теперь включил мажора — кружка кофе натощак, и вперед, заре навстречу. Сначала косились недоуменно, а потом ничего, смирились.

— В таком случае, сударь, не смею настаивать, но, может?..

— Конечно, Савелий Степаныч. Кэб готов?

— Только вас и дожидается, сударь.

Ну, в этом можно было не сомневаться. Степаныч не был бы Степанычем, если бы не вызвал мобильный передвижной модуль — в просторечии «кэб» — сильно загодя. Благо обитателей покоев Завьяловых обслуживал целый отдельный небольшой «таксопарк» с соответствующим штатом — и людей, и киберов.

— Сударь?

— Да, Савелий Степаныч?

— Позволите небольшой комплимент?

— Ну, я как бы не красная девица, комплименты выслушивать, тем более от мужчины, — засмущался я.

— И тем не менее! — настоял на своем Степаныч. — Сегодня вы отлично выглядите. Ваш покойный батюшка гордился бы вами. Особенно отрадно осознавать, что наши с Германом Романовичем усилия не прошли даром.

— Полноте, Савелий Степаныч… тут в основном ваша заслуга…

Упс! А он о чем? Что-то подтупливаю с утреца… внимательнее надо, внимательнее. Не к добру этот расслабон, совсем не к добру…

— Прошу, сударь!

Чем мне нравится моя каюта, так это крайне удачным расположением — угловая в нашем секторе. Соответственно, и дверей у меня целых две — одна вела во внутренние покои, а вторая выходила в шлюз, одновременно служивший стыковочным узлом для мобильного модуля. И вся эта красота с одной стороны внутри охранного периметра, а с другой — гуляй, не хочу: вызвал «кэб», загрузился — и поминай, как звали. Другое дело, что куда попало экипаж не повезет, все строго в соответствии с одобренными СБ и дядюшкой маршрутами, ибо автопилот неподкупен. Наивные. Если бы я задался такой целью, уже бы давно его перепрограммировал, благо все необходимое для этой нехитрой операции в наличии. Другое дело, что по размышлении я решил от этого способа бегства отказаться — слишком легко блокировать одиночный мобильный модуль, да и элементарно обесточить его не проблема. Что характерно, дистанционно. Так что ну его на фиг. Уж лучше я с меньшим комфортом, но с куда большим шансом на успех, то бишь ножками, ножками…

Кстати, «кэб» у меня типовой, ничем не выделяющийся на фоне собратьев. Так-то мне положен персональный, с гербами клана, но я эту сомнительную честь уступил дядьке с его семейством и прочим старшим родственникам, а именно: тетке и поехавшей умом бабке. Пусть развлекаются. Им на станции опасаться некого, даже киднеппинг вельможному семейству не грозит — нет у нас дураков с главным родом клана связываться. Если только по ошибке или с дикого бодуна, да и то, едва лишь придет осознание страшного, сразу же извинятся и доставят туда, откуда взяли, в целости и сохранности. И потом постараются на глазах не отсвечивать. В общем, безопасно на станции, чего не скажешь об иных местах. Космические перелеты они такие — и на пиратов нарваться можно, и в подпространстве кануть… блин, как не вовремя напомнил!..

— Ни пуха, ни пера, сударь!

— К черту!

Скользнувший на свое законное место люк шлюзовой камеры отрезал меня от родной каюты и вместе с ней от Степаныча, но за мгновение до этого я заметил на его губах очень знакомую ироничную усмешку — такой он обычно сопровождал мои тщетные попытки обвести его вокруг пальца. Сердце екнуло, но я усилием воли заставил себя выбросить из головы мысли о бывшем батюшкином стюарде, и расслабленно развалился в кресле — анатомическом и очень удобном. В обычное время я не упускал возможности чуток вздремнуть по дороге, но только не сегодня: едва салон кэба загерметизировался, а сам он с еле заметным толчком оторвался от стыковочного узла, я врубил «нейр» и запустил заранее заготовленную программу-обманку, призванную имитировать обычную активность в мобильном модуле. Сам же я в это время с головой окунулся в глубины даркнета, где в дебрях скрытых серверов, отгороженных от легального сегмента сети десятикратной кодировкой, меня ждал особо защищенный почтовый ящик. Именно через него я общался с помощниками, из которых меня лично знал лишь сменщик, которому предстояло заменить меня на конференции. Да-да, тот самый, для кого я выложил фотку во «фрейме». А еще за время пути я успел скачать одну очень специфическую программу, изрядно загрузившую «нейр». Но отказаться от нее не получалось ни при каких обстоятельствах — именно на нее завязана изрядная часть плана. Помимо этого я отправил несколько запросов, активировал счет на предъявителя с привязанной к нему обезличенной банковской картой, и дал добро на формирование виртуальной личности, призванной заместить некоего Александра Завьялова из клана Завьяловых.

Покончив с рутиной, вырубил «обманку» и расслабился в кресле — теперь оставалось только ждать…

Чтобы не задремать, я отключил поляризацию обзорных экранов и принялся пялиться на знакомые картинки — станцию «Савва Морозов» изнутри. А посмотреть, если честно, было на что: это только снаружи, из космоса, колоссальная сфера поперечником в десять километров (и это если не считать «иглы» причальных комплексов и грузовых терминалов) казалась сплошной. На самом же деле она являлась скорее сотовой структурой, или даже своеобразной губкой. Собственно «тело» составляли элементы силового каркаса со смонтированными на них секторами, разделенными на уровни. Часть из них была изолированной, остальные соединялись обширными переходами — примерно такими, по какому сейчас перемещался мой кэб. По идее, можно было и пешочком прогуляться, благо в «пуповине» перехода между секторами присутствовала вполне нормальная атмосфера, если бы не проблемы с силой тяжести — каждый сегмент был оборудован собственным генератором искусственной гравитации, а потому на границах, в зонах соприкосновения силовых полей, векторы притяжения изменялись по весьма затейливым законам. И можно было запросто при следующем шаге вознестись к потолку и влипнуть в него со страшной силой. Вот поэтому и приходилось использовать мобильные модули — в каждом из них имелся автономный гравикомпенсатор, сводивший на нет эффекты от взаимодействующих гравитационных сфер. Ну и потом, просто поглазеть в окно, пролетая между сегментами — уже само по себе приятно. Масштабы поражали. Я пару раз бывал на Тамани — близлежащей планете, принадлежавшей вскладчину Киреевым и Карачай-Седым, промышленному и аграрному кланам соответственно. Хорошее место, с приятным климатом. Видимо, поэтому и назвали Таманью… но не суть. Главное, довелось мне в тамошние горы попасть. Так вот, впечатление примерно одинаковое: что со скального уступа в пропасть заглядывать, что через окно кэба вверх пялиться. Ощущаешь себя в буквальном смысле слова букашкой. И даже снующие повсюду собратья моего экипажа принципиально ситуацию не меняли. Красиво. Круто. Масштабно. Этакий девиз клана, ага…

Ф-фух, вроде прибыли! Транспортная академия, готовившая всех мыслимых и немыслимых спецов, занимала целый сегмент, но в силу специфики позволить себе полную изоляцию не могла. И в этом ее главный плюс с точки зрения плана побега: в зону пассажирского терминала можно добраться на своих двоих. Либо, при большом желании, на транспортном лифте, который больше похож на миниатюрный вагончик монорельса. Тут главное за пределы собственно академии незамеченным выбраться. А что СБ бдит, я ни на секунду не сомневался — во-первых, наследнику клана по статусу положена круглосуточная охрана, во-вторых, наверняка дядюшка подстраховался — ему неприятные сюрпризы на финишной прямой ни к чему. И вот тут на первый план выходил второй плюс академии — многолюдность. Народу тут было как людей, особенно сейчас, в будний день. Плюс мероприятие, сопровождавшееся довольно агрессивной рекламной кампанией — в последнее время клан испытывал дефицит подготовленных кадров, вот и задумались ответственные люди над привлечением дополнительных абитуриентов. Ну а мне это все только на руку…

Кэб с легким толчком влип в стыковочный узел, и я поспешил выпростаться из кресла — ну его на фиг, задерживаться. Желающих пристыковаться много, а парковочных мест мало. Лучше отослать мобильный модуль в отстойник — специально для этого предназначенный здоровенный ангар на минус пятом уровне сегмента. Да и мне проще — эсбэшники отследят экипаж и удостоверятся, что от обычной программы я не отступил ни на миллиметр. Пока не отступил.

Но это, как вы уже поняли, совсем ненадолго. Буквально еще секунды — все, отсчет пошел! Люк шлюзовой камеры скользнул вбок, и я шагнул в вестибюль нулевого уровня — так сказать, в парадные ворота Транспортной академии. Были еще и задние — только для тех, кто в теме, и боковые — для чуть большего числа посвященных, и еще пяток парадных рангом поменьше — на последующих уровнях, но меня в данный конкретный момент они не интересовали. А вот центральный коридор прямо-таки манил — я едва сдержался, чтобы не сорваться на бег. Постаравшись взять себя в руки, зашагал по давно знакомому маршруту, машинально обмениваясь приветствиями со знакомцами и вежливо раскланиваясь со случайными встречными. Ну а потом, нырнув в боковой коридорчик и еще пару раз повернув налево, оказался около лифтов — большого грузового и пары пассажирских.

Здесь я на секунду притормозил и сверил время — нормально, без опережения графика. Даже задерживаться не нужно, хотя я на это рассчитывал. Но вот угадал, что называется, тютелька в тютельку. А потому ждать не стал, проскользнул в кабинку вслед за знакомым преподом с дружественной кафедры физики пространства, машинально ему кивнув. Поскольку направлялись мы явно в одно и то же место, я предоставил право забавляться с сенсорной панелью знакомцу, а сам прислонился к стенке и попытался унять сердцебиение. А вы как хотели? Сцыкотно, как ни крути. Все же первый раз всерьез из дома удираю. Да еще и без намерения возвращаться, по крайней мере, в ближайшие годы.

Лифт вынес нас на плюс седьмой уровень, и здесь мы с попутчиком расстались — я постарался как можно незаметнее от него отстать. Впрочем, труда это не составило, препод был погружен в свои мысли и внимания на меня почти не обращал. А мне только того и надо было. Опять, кстати, чуток затрясло, и шаг я непроизвольно ускорил, так что пришлось остановиться и немного переждать, повторно вписываясь в график.

Спокойно, Алекс. Спокойно. Пока что все как всегда. Эсбэшники ничего не подозревают, потому как повода ты им еще не дал. И надо, чтобы так оставалось и впредь. А посему взял ноги в руки и марш к точке рандеву — выполнять следующий пункт плана. Никто за тобой не крадется, никто не собирается вязать и волочь пред ясны очи дядюшки. А если вдруг кто и вознамерится… зря, что ли, ты столько времени убил на рукопашку? Стрелять они, ясен перец, не будут… а вот шокером запросто приложат. Так что лучше не пересекаться с верными клановыми псами. Они ведь из лучших побуждений, каждому же не объяснишь, что я пытаюсь собственную жизнь спасти…

Так, норма. Пошел, Алекс, пошел, пошел, пошел!.. И не беги, балбес! Спокойней шаг. Не дергайся. Еще немного, еще чуть-чуть…

Знакомой двери я обрадовался, как родной матушке. И едва заставил себя сохранить набранный темп, а не рвануть, что есть мочи. Столь же спокойно сдвинув створку вбок, я вошел в помещение и аккуратно прикрыл за собой дверь. На месте.

В помещении царила полутьма. В другое время я бы даже сказал, что интимная, но здесь и сейчас язык не поворачивался, тем более, что я тут был не один — компанию мне составил практически мой брат-близнец: те же патлы, та же щетина, отдаленно схожие черты лица и даже аналогичная одежда — рубашка, безрукавка, джинсы. Терять время на обмен приветствиями мы не стали, вместо этого я в темпе содрал с себя пиджак и перекинул «близнецу». Тот в ответ переправил мне неприметную кожаную куртку с капюшоном и здоровенный шарф. Подхватив обновки, я активировал насквозь нелегальную софтину в «нейре» и принялся облачаться —куртка оказалась как раз впору, а трижды обмотанный вокруг шеи объемный шарф прикрыл подбородок и до неузнаваемости меня изменил. Пока наши «нейры» взаимодействовали, обмениваясь пакетами данных, я отдал сменщику очки и туфли, а взамен получил легкие и удобные трекинговые ботинки, куда более уместные для туриста. Контактные линзы изменили цвет глаз с зеленого на карий, а специальные силиконовые валики, засунутые за щеки, придали лицу небольшую пухлость, изменив его овал. Вопросительно глянув на «близнеца» и получив в ответ интернациональный жест — оттопыренный большой палец — я сухо кивнул, отключил программулину и на пальцах показал код от обезличенного счета — мою плату за беспокойство. На том и расстались, довольные друг другом.

Юджин Перов, один из лучших студентов третьего курса моего факультета, уже в свои годы отличался недюжинным умом и сообразительностью, плюс прекрасно разбирался в вопросе, которому был посвящен мой доклад. Ну а некое внешнее сходство еще более упрощало задачу — перваши его так и так не знали, а преподы издали, да еще и на голографической проекции, плоской и далеко не самой качественной, признают не сразу. Да и когда признают, в доклад вряд ли вмешаются — в тему же говорит. Плюс умел Женька аудиторию увлечь, этого у него не отнять. Многие пророчили ему прямую дорогу в преподы. И я этих многих горячо поддерживал.

Дождавшись, когда Женька уйдет, я проторчал в аспирантской еще три с половиной минуты, и только после этого выбрался из укрытия. Теперь можно было идти не скрываясь: мой проапгрейженный «нейр» скопировал Женькин профиль с его гаджета, а на его закачал мои данные. Это все, конечно, вскроется, но не сразу, так что минут двадцать, а то и все полчаса, у меня есть. И это с большим запасом для моих нужд, потому что до финишной прямой остался всего один этап — добраться до пассажирского терминала под номером один-девять, то бишь первого сектора девятого сегмента, наведаться в камеру хранения за багажом, билетами и кое-какими специфическими девайсами, а потом и на лайнер можно. Все просто, как раз-два-три. И этому тоже научил меня покойный батюшка со ссылкой на некоего литературного персонажа из невообразимо старинного приключенческого романа. Кажется, Филеаса Фога. Не переусложняй, сын — говорил мне отец. В общем, я старался. Другое дело, что далеко не всегда это получалось…

А вот сегодня, такое ощущение, все шло как надо. По крайней мере, из академии я выбрался без приключений. Точно также спокойно сел в лифт-монорельс и через каких-то пять минут выбрался из него в толчею терминала. Пробравшись сквозь плотную толпу в зону камер хранения, нашел нужную (тут пришлось поднапрячься, поскольку все эти ящики я видел впервые, и сначала даже немного растерялся), глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду… и решительно набрал код на сенсорной панели.

Ничего не произошло. Вернее, не так. Ничего неожиданного не произошло — дверца бесшумно откинулась на петлях, и взору моему предстал миниатюрный склад: чемодан на колесиках и с выдвижной ручкой (слава богу, пока еще только аристократы додумались встраивать в них антигравы, нормальные люди обходились чем попроще), и большой конверт из плотной бумаги. Ну, или чего-то, очень ее напоминающего — в наш век высоких технологий черт ногу сломит даже в самых элементарных вещах. Это и пластик мог такой оказаться. Неважно, в общем. Главное, что все на месте — сменная одежда, мыльно-рыльные принадлежности (это их так Степаныч называл, а от него и я заразился), деактивированная карта-идентификатор на пока еще неизвестное имя (программа в недрах даркнета трудилась во всю, ожидая коды активации и подтверждения), банковская карта на предъявителя с накрепко зазубренным пин-кодом… Ну и самое главное — билет в одноместную каюту в бизнес-классе лайнера «Тхшшсссыхсс», или по-русски «Пронзающий пространство». Почему именно он? Да все просто — транзитник принадлежал гексаподам, алиенам, максимально далеким от хуманов во всех отношениях. И мы для них не то что на одно лицо… для них даже между европеоидами и негроидами разницы не было. Прошел таможенный контроль (здесь проблем тоже не предвиделось — алиенам одинаково пофиг, вне зависимости от местоположения — что в терминале, что на лайнере), и все — свобода! Еще примерно пять суток с двумя прыжками, и я в конечной точке путешествия — приграничном секторе Протектората Росс, во владениях нейтрального по отношению к Завьяловым клана Ивановых-Перовских. Ну а оттуда буквально рукой подать до «золотого треугольника»… ну-ка, все ли на месте?

Торопливо вскрыв конверт, я высыпал содержимое на чемодан и облегченно выдохнул — все, включая билет. Особенно билет — асимметричный кусок черного пластика в форме многолучевой звезды. Такой фиг подделаешь. Еще раз спасибо Женьке, озаботился. Оплачивал я его лично, а «близнец» лишь забирал, потому опасаться, что через него эсбэшники выяснят мой маршрут, не приходилось. Лишь бы самого Женьку сильно не побили, когда выяснится степень его участия в моем побеге. Но на этот случай я заранее выплатил ему очень хорошую компенсацию — настолько хорошую, что хватит оплатить обучение, да еще и жить припеваючи на хорошей съемной квартире, ни в чем себе не отказывая в плане харчей и женщин.

Так, ну все. Хорош растекаться мыслью по древу. Все назад в конверт, конверт за пазуху, а «билет» в боковой карман куртки — чтобы доставать удобнее было. Упс, а это что?..

Внутри конверта обнаружилась небольшая карточка, по какой-то причине прилипшая к бумаге, и пришлось даже немного повозиться, чтобы извлечь ее на свет божий. Ничего на первый взгляд примечательного — картон как картон. Белый, мелированный, с декоративной рамкой. Визитка визиткой, только без имени. Зато с посланием, начертанным от руки перьевой ручкой: «Удачи!» Твою мать… почерк однозначно дядькин… а с обратной стороны к картонке скотчем приклеена потертая монетка — вот почему послание к конверту прилипло. И монетка эта тоже была мне знакома…

— Дела-а-а-а!.. — потянул я пораженно, разглядывая находку. — Это же его счастливый червонец…

Ну да, тот самый, что постоянно проживал на рабочем столе Германа Романовича, под стеклом — еще одним пережитком древности. Точно он, вон, вмятины и сколы характерные… это что же получается, дядька в курсе?! И не препятствовал? Черт! Еще только не хватало, чтобы сейчас откуда-нибудь Степаныч вынырнул…

— Кхм… сударь?..

Глава 2

Я не подпрыгнул. И не вздрогнул. Да что там говорить, даже сердцебиение не участилось. Наверное, потому что в глубине души я был готов именно к такому развитию событий. Чего уж греха таить, не просто был готов, я на что-то такое и надеялся. Напрямую привлекать слугу к чреватым крупными неприятностями планам не позволила совесть, но надежда-то теплилась. И ничего удивительного, зная Степаныча. Ну а еще я ни секунды не сомневался, что старикан здесь исключительно по собственной инициативе, дядюшка не при делах. В общем, спокойствие я сохранил, и даже умудрился неторопливо развернуться к гостю, но голос в первый момент все же дрогнул:

— С-са… кхм!.. Савелий Степаныч?

— А вы ожидали здесь увидеть кого-то еще, сударь? — удивленно вздернул бровь тот. — Вы настолько наплевательски отнеслись к соблюдению секретности, что не исключаете вероятности появления противника?

Упс… чего это он?..

— О чем это вы, Савелий Степаныч? Какого противника?

— Кхм… пожалуй, я не очень корректно сформулировал мысль, сударь. Пусть будут представители службы безопасности клана.

— Нет, Савелий Степаныч, как раз их я не жду, — покачал я головой. — Хотя в свете вновь открывшихся обстоятельств…

Я протянул слуге визитку с монеткой, не отводя взгляда от его лица, и потому не упустил едва заметную гримасу, скользнувшую по губам бывшего стюарда. И почерк, и червонец Степаныч однозначно узнал. А вот виду, как и следовало ожидать, не подал. Вот это нервы!

— Что ж… Герман Романович умеет удивлять, — заключил Степаныч после секундного размышления. — Не зря Роман Гавриилович, царствие ему небесное, возлагал на младшенького столько надежд.

— Э-э-э? — только и сумел выдать я.

— Ваш дед, сударь, прочил своему младшему и не совсем законному сыну блестящую карьеру в разведке, — пояснил слуга. — И даже собирался поручить его моим заботам. Да вот не срослось…

— Дядя Герман отказался от шпионских игрищ?! — изумился я. — Да ладно! Это же его родная стихия!

— Согласен, сударь. Но Герман Романович предпочел найти применение своим талантами в политике. Результат налицо.

— Думаете, это он моих?…

— Вряд ли. Но он просто блестяще воспользовался обстоятельствами, что само по себе заслуживает уважения. Ваш дядя, сударь, не так прост, как кажется. И умудряется водить за нос всех вокруг, включая агрессивно настроенное лобби контрабандистов.

Ха! Какие любопытные подробности всплывают… оказывается, у нас в клане есть лобби контрабандистов! Хотя чему я удивляюсь, мы же торговцы и грузоперевозчики…

— Я знаю, — кивнул я. — И даже, черт возьми, чуточку горжусь! Я ведь его раскусил — на самом деле он вовсе не такое чудовище, каким кажется со стороны. Просто место обязывает.

Степаныч чуть прищурился, явно собираясь что-то возразить, но в последний момент передумал и выразился вполне нейтрально:

— Рад, что не ошибся в вас, сударь.

Помолчали.

— И что теперь, Савелий Степаныч? — нарушил я тишину, когда запас времени исчерпался. — Отведете меня домой?

— Зачем? — искренне удивился старик. — Разве я похож на цепного пса Германа Романовича? Напомните-ка мне, сударь, мой социальный статус?

— Э-э-э… личный слуга?

— Личный слуга Александра Завьялова, а не Германа Завьялова-Клинского, — озвучил расширенную версию Степаныч. — Чувствуете разницу, сударь?

— Бли-и-ин… Савелий Степаныч, ну не могу я вас с собой взять! У меня только один билет! Гексаподы конечно те еще контролеры, но уж количество пассажиров они в состоянии сверить с проездными документами…

— Полноте, сударь, билет я купил заранее.

— Но… как?! Взломали мой компьютер?

— Почему сразу «взломал»? — нахмурился слуга. Ясное дело, притворно. — Мне ваш покойный батюшка дал пароль от системы. А еще на словах велел контролировать ваши игрища на бирже.

Твою… папу!.. И ведь как все просто! Мог бы и додуматься… а хрен ли толку? Изменить-то бы все равно ничего не получилось — у меня аккаунт гостевой, права админа остались у сгинувшего отца. Так что у меня и выбора-то, по сути, не было — или проигнорировать это досадное обстоятельство, или вообще акком не пользоваться. Ну знал Степаныч обо всех моих планах заранее, и дальше что? Деньги с обезличенных счетов не стянул, хотя, как выясняется, и имел такую возможность. И дядьке же не заложил! Я это по его лицу понял, когда записку с монеткой предъявил. Не скрою, и с этой целью тоже. Да и дядька хорош. Вот как этот его фортель воспринимать? Как молчаливое благословение, дескать, вали, племяш, на все четыре стороны, только официально не отсвечивай? Очень недальновидно с его стороны. Это я не как человек, а как потенциальный политик говорю. Траблов в обозримом будущем живой, но беглый наследник клана может доставить с избытком. Если только дело не обстоит с точностью до наоборот — сплавил меня куда подальше, а там можно и на тот свет отправить, причем без шума и пыли… а что? Исчез племяш, и исчез. По прошествии двух-трех лет можно спокойно запускать процедуру о признании меня недееспособным, и клан сам в руки упадет, причем на вполне законных основаниях. Нет, это я позже обмозгую, да еще и со Степанычем посоветуюсь. А сейчас нельзя терять времени.

— А у вас билет какой, Савелий Степаныч?

— Хороший у меня билет, в соседнюю каюту. Сударь?..

— Да это я удивился просто… ну ладно, с кораблем угадали…

— Я не угадывал, я проследил запрос на маршрут, который вы своему подельнику отослали…

— Так вы еще и мою почту читали?! Ай, как нехорошо, Савелий Степаныч!

— Я не читал. Но программку-шпион к вашему мейлу прицепил, каюсь, сударь.

— Полноте… ну и?

— Ну и выяснил, какого числа ближайший попутный рейс. Естественно, до вашего дня рождения.

Н-да, действительно просто.

— Такой рейс всего один. И это очень неосмотрительно с вашей стороны, сударь! — Слуга осуждающе на меня покосился, демонстрируя степень неодобрения, но дальше тему развивать не стал. — На будущее запомните: нельзя использовать самые очевидные варианты. Именно на этом вы и попались. Я вычислил рейс, потом подключился к системе видеонаблюдения в кассах, и выяснил, кто забрал обезличенный билет на предъявителя. Остальные пассажиры-транзитники свои данные не скрывали, так что труда это не составило. Юджин Перов — вам это имя о чем-нибудь говорит, сударь? Да? Вот и мне тоже — вы упоминали этого человека в наших беседах об учебе. Я запомнил. Потом сверил со списком студентов. Ну а дальше вообще дело техники. Собственно, оставалось лишь купить билет в соседнюю каюту. Такой же обезличенный, как и у вас, сударь. Так что не думаю, что у нас возникнут проблемы с посадкой на лайнер. Если, конечно, мы не опоздаем.

— Да, время поджимает… а у вас совсем нет багажа, Савелий Степаныч?

— Почему нет? — удивился тот и невозмутимо отпер соседнюю с моей ячейку. — Вот, тревожный чемодан. И билет здесь же. Извольте проследовать за мной, сударь.

Шах и мат. А я-то себя непревзойденным конспиратором воображал! Да не тут-то было — судьба в очередной раз ткнула физиономией в грубую реальность. Причем с размаху, до кровавых соплей. Щенок я еще несмышленый, а все туда же — заслуженных волкодавов разводить. Ан нет, получается, что это именно меня развели, причем все заинтересованные стороны. Еще бы выяснить, в чем именно дядькин интерес… и как он вообще меня выпалил. Эсбэшники? Да ну, даже не смешно… у Степаныча поинтересоваться, что ли? Он тоже тот еще жук — надо же, подключился к системе видеонаблюдения в кассе терминала! Страшно подумать, какой для этого нужен допуск. Ну или какой набор насквозь нелегального софта… ладно, позже, когда в каюты заселимся. Пять суток относительного покоя у нас будет, наговоримся еще досыта.

— Ведите, Савелий Степаныч, — вздохнул я, покорившись судьбе.

… До посадочной зоны добрались без приключений — пассажирские терминалы, обслуживавшие международные рейсы, считались условно нейтральной территорией, тут даже охрана была собственная, финансируемая альянсом перевозчиков. Этакий город в городе. И если уж проник на его территорию, то можешь облегченно выдохнуть — экстрадиции договор о сотрудничестве не предусматривал. Хотя беглого наследника могли и выдать клану, чисто чтобы не портить отношения — им тут жить, вообще-то. А жизнь на станции «Савва Морозов» целиком и полностью зависела от поставок семейства Завьяловых, то бишь того же самого клана. Тут поневоле задумаешься. Но пронесло.

Я попытался было в меру своих скромных умений замаскироваться — поляризовал очки, зарылся подбородком в шарф и пер вперед, не глядя — но Степаныч очень быстро это безобразие пресек, попросту отобрав подаренные «близнецом» аксессуары. Мало того, еще и без раздумий отправил их в первый попавшийся утилизатор. Возражать я не стал… вернее, оным возражением подавился, нарвавшись на насмешливый взгляд старика. Сам он хоть как-то шифроваться даже не пытался — шагал себе невозмутимо, ловко избегая столкновений с кишащими повсюду транзитниками. Я по мере сил старался следовать его примеру, но у меня так не получалось — то и дело задевал кого-то чемоданом. На мое счастье, люди (да и нелюди) вокруг были к толчее привычные, и не обращали внимания на мелкие неудобства. А вот для меня все это было в новинку.

В конце концов до переходного рукава лайнера мы таки добрались, и даже не опоздали — в запасе оставалось еще около пяти минут. Пара гексаподов, торчавших по обе стороны от рамки универсального сканера, ничем своего недовольства не выдала, ну или я просто не сумел распознать эмоции алиенов. Попробуй тут распознай, если у них лиц нет! Здоровенные туши на тонких многосуставчатых лапах, оснащенные подвижными челюстями-мандибулами и бездонными воронками глоток… блин, как в пистолетный ствол заглянул, право слово! Плюс многочисленные глаза на стебельках. Но ничего, и этих миновал благополучно, загодя вытащив из кармана билет, который пришлось приложить к миниатюрному сканеру на шейной складке одного из контролеров. Тот удовлетворенно пискнул (прибор, естественно, а не гексапод), и я спокойно шагнул в тамбур шлюза, а из него в «кишку» переходного рукава. Степаныч, что характерно, шел чуть позади и немного сбоку — надо полагать, чтобы я ему сектор обстрела не перекрывал. Блин, не успел из дома свалить, а уже паранойя разыгралась!

Мы со Степанычем, кстати, оказались далеко не единственными пассажирами — перед нами еще пяток существ погрузилось. А вот приперлись реально последними, даже чуток обидно. Зато толкаться на контроле не пришлось, что плюс. Правда, остались без провожатого — а это уже минус. Я лично, выбравшись из второго шлюза и оказавшись посреди самой настоящей рукотворной пещеры с множеством колонн из сросшихся сталактитов и сталагмитов, откровенно растерялся. Спасибо незваному попутчику — Степаныч, в отличие от меня, в обстановке разобрался с первого взгляда. И уверенно попер направо, вдоль стены грота. Я, естественно, изображать статую «Воплощенное удивление» перестал и рванул следом за слугой. Так и дотопали до кают, которые оказались не рядом, а вовсе даже напротив друг друга — дверь в дверь. Если, конечно, эти заросшие хитиновой пленкой отверстия можно было так назвать.

— Вам помочь устроиться, сударь? — поинтересовался Степаныч, остановившись у своего номера. — Там ничего особо сложного, но…

— Не извольте беспокоиться, Савелий Степаныч, — отказался я от предложения.

Если ничего сложного, то и сам справлюсь. Сообразить бы еще, как клятая дверь открывается… есть — надо всего лишь приложить ладонь к выделенному цветом пятну прямо в центре… твою мать!!!

Ф-фух, ну кто так нормальных людей пугает?! Только нелюди, чтоб их…

Реакция моя была легко объяснима — при малейшем касании хитиновая пленка, такое ощущение, за долю секунды сгнила и плюхнулась на пол ошметками соплеобразной слизи. Ладно хоть, ботинки не забрызгало — вся гадость сразу же впиталась в напольное покрытие. Тоже, между прочим, при ближайшем рассмотрении весьма тошнотворное — как ворсинки на стенках кишечника. Брррр!..

Зато каюта оказалась относительно нормальной — этакой хитиновой сотой классической шестиугольной формы, с полом и потолком там, где им и положено быть. Правда, с обстановкой проблема — нету ее, обстановки-то. Из всех предметов мебели лишь капсула индивидуальной защиты в присущем алиенам дизайне, она же постель…

— Н-дя… как-то я себе иначе все это представлял… — хмыкнул я. — Интересно, это типовой блок?.. Наверняка, вряд ли бы они ради меня, любимого, так заморочились… хотя осмотреться не помешает…

Продолжая бурчать себе под нос, я прислонил чемодан к капсуле и обошел каюту по периметру, что много времени не заняло — все-таки «однушка», да еще в космическом корабле, где на каждом квадратном сантиметре полезной площади экономили. А тут относительный простор… хотя тот же гексапод со мной бы не согласился. А, ну понятно! Это мне не тесно, с моими габаритами. А для представителя коренной расы моя каюта не более, чем жалкая каморка, лег — и все пространство занял. Ну-ка, а это что?..

Мое внимание привлекло подозрительно бледное на фоне почти черных стен пятно — и это точно не отражение плафона, который тут отсутствовал как класс, так как светился весь потолок разом. Памятуя о происшествии с дверью (которая, кстати, уже восстановилась в первозданном виде), сразу лапу тянуть не стал, остановился в нерешительности. А потом чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда мой «нейр» вдруг ожил, законнектился с местной системой «умного дома» и вывел его характеристики на небольшой голографический экран, зависший у моего лица. Кляксовидные значки алиенского алфавита, мигнув, уступили место вполне себе понятному пиджину Протектората Человечества на стандартной латинице. Вчитавшись в перечень функций, я уже через пару секунд удовлетворенно хмыкнул и ткнул пальцем понравившуюся строчку. Каюта отреагировала незамедлительно, превратившись в типовое бунгало с островов Святого Иакова, что на планете Святого Иакова, в море Святого Иакова же. Очень известное в туристических кругах место — владение клана Изюбревых, умудрившихся хапнуть планетную систему в оживленном секторе. По этой причине у курортного местечка отбоя от клиентов не было, а клановые менеджеры неизменно довольно потирали руки, когда подводили годовой баланс. Больше чем уверен, что и все остальные предустановленные интерьеры из того же разряда — дешевые имитации реально существующих в мирах Протектората Человечества мест. А что с них взять, гексаподов? Насекомые они и есть, хоть и инопланетные. Хорошо хоть так, а не закрыли на весь перелет в капсуле. Вот бы было весело…

Зато теперь полный порядок: капсула превратилась в бамбуковую лежанку, стены — в бамбуковый же плетень, а пол имитировал циновки. Плюс в моем распоряжении оказался небольшой столик с парой табуретов — отнюдь не иллюзорных, как я незамедлительно убедился. Даже стенной шкаф нашелся, куда я сразу же засунул верхнюю одежду — температура в боксе поддерживалась вполне себе комфортная. Мало того, я еще и свитер стянул, а рубашку расстегнул чуть ли не до пупа. И лишь после этого, с удобством развалившись в капсуле-лежанке, окончательно осознал: мне удалось! Теперь-то уж точно никто меня из каюты не выкурит, потому что я на корабле не то что другой расы, а иного биологического вида, а согласно международному (и межвидовому!) праву, на все внутренние помещения корабля распространяется юрисдикция государства, под чьим флагом он бороздит космическое пространство. То бишь здесь и сейчас, находясь на территории гексаподов, я подчинялся их законодательству и подлежал защите в случае нападения. Вот так вот, дядюшка! Выкуси… блин, все равно злорадствовать не получается, сразу же записка и червонец вспоминаются…

Ладно, подумаю об этом позже. А сейчас самое разумное, что я мог предпринять — это развалиться поудобнее и активировать капсулу, дабы не угодить под удар гравитации при отрыве лайнера от причальной штанги и последующем разгоне до выхода на подпространственный скачок. А еще лучше — вздремнуть… уа-а-а-ах!.. Вот что значит с вечера не выспаться…

Пять суток. С одной стороны, вообще не срок — дома, бывало, месяцы так мелькали, что и не замечаешь. С другой — пребывание в закрытом помещении, где из развлечений только сон да разговоры с соседом, уже на вторые сутки превратилось в каторгу. Доступа к официальной сети, а тем более к даркнету Протектората Человечества на корабле не было, пополнить запасы всякого интересного перед побегом я тупо не догадался (хотя и оправдывался теперь перед самим собой, что это исключительно в целях конспирации, чтобы никто не догадался), а перечитывать и пересматривать старые залежи «нейра» быстро надоело. Могла бы выручить физическая активность, но мой хитрый комп с голографическим комплексом остался на станции «Савва Морозов», в покоях Завьяловых, а на лайнере гексаподов, как выяснилось, такое баловство, как спортзал, не предусматривалось проектом. И вообще у этих алиенов в обиходе полностью отсутствовало понятие спорта, то бишь добровольных физических нагрузок для удовольствия. Об этом, кстати, мне Степаныч поведал. В результате я чуть не сдох со скуки. Спасибо все тому же Степанычу — только он и отвлекал от тяжких раздумий, хотя периодически и добавлял тем для невеселых размышлений. Например, как вам такое: а уверены ли вы, сударь, что на вас где-нибудь хитрый «жучок» не пришпандорен? Да вот хотя бы в дареном червонце? Естественно, я не уверен. А как проверить? И здесь ответ предельно прост: только органолептическим способом — визуальным осмотром и наощупь. Что при нынешнем уровне развития технологий, разумеется, просто смешно. Гарантий никаких. Пока не прибудем в пункт назначения, доступа к соответствующей аппаратуре нет, и не будет. Не к гексаподам же идти? Да они и не поймут сути вопроса, потому что у них, со слов старого слуги, не существовало клановой вражды в принципе, как и конкуренции среди отдельных особей. Они и что такое собственно кланы представляли с большим трудом, ибо являлись коллективными существами с зачатками коллективного же разума. Вот улей, муравейник или на крайний случай племя — это про них. Но не кланы. Соответственно, если и воевали, то минимум улей на улей, и до победного конца, то бишь тотального уничтожения одной из сторон. Так и маялся всю дорогу, а к исходу пятых суток и вовсе начал кидаться на стенку — в прямом смысле слова, заменив ею боксерскую грушу, благо упругое хитиновое покрытие позволяло не переживать за сохранность костяшек.

Или вот еще вариант: а осознает ли сударь, что именно первый пункт назначения, о котором Герману Романовичу, судя по всему, известно, как раз и является наиболее вероятным местом для засады? Потом-то поди знай, куда мы рванули! На этом моменте я сильно загрустил, а старик, такое ощущение, смотрел на меня и радовался. Чему? Ну, хотя бы тому, что я наконец осознал всю глубину собственного невежества, а еще полнейшую оторванность от реальности.

Что еще «интересного»? Да, в общем-то, ничего. Вся движуха уместилась в первый день и половину следующего — ровно столько Степанычу понадобилось, чтобы привести меня в чувство касательно собственной офигенности в плане конспирации и прочего шпионажа. Проще говоря, он снова спустил меня с небес на землю, причем безжалостно, копчиком с размаху.

И начал с того, что вежливо, но твердо попросил меня больше не обращаться к нему на «вы» и по имени-отчеству. Затем поинтересовался, какое имя я себе придумал для новой личности, и в очередной раз поморщился, услыхав лаконичное «Алексей». В ответ на мой недоуменный взгляд старый слуга разразился целой речью на тему «как опрометчиво менять шило на мыло», в смысле, какого хрена Алекса менять на Алекса же?! Я ответил, какого хрена — легко запомнить, трудно спалиться, не отозвавшись на новый позывной. На это Степаныч лишь откровенно поржал, сбросив, наконец, маску вышколенного слуги, и с ехидцей осведомился, с чего это я решил, что все поголовно будут звать меня исключительно Алексом? А между Шуриком и Лехой целая пропасть, между прочим. На это я не нашелся, что возразить, и попытался перейти в наступление, в свою очередь поинтересовавшись творческим псевдонимом вредного старикана. Но и на этот раз получил от ворот поворот: Степаныч на чистейшем бриттише невозмутимо поведал, что он теперь Стивен Тернер, свободный наемный специалист. Справившись с изумлением, я выкатил очередной «убийственный» аргумент: когда это он успел обзавестись поддельными документами? Доступа же к сети нет! Я поэтому до сих пор и не знаю, какая у меня новая фамилия будет. А тут нате вам — такие подробности, да еще так уверенно! Не зарвался ли уважаемый? Уважаемый в ответ весело осклабился, и на не менее чистом дойче заявил, что раз меня не устраивает мистер Тернер, то он будет герром Гансом Шрайбером. Больше экспериментировать я не стал — со Степаныча станется и на диалекте Протектората Чжунго заговорить, а я в китайском вообще не силен. Знание русского, английского и немецкого в среде аристократии считалось само собой разумеющимся. Естественно, не в совершенстве, но хотя бы уметь поддержать непринужденную светскую беседу просто необходимо. А для свободного люда, крайне беспокойного и потому беспрестанно меняющего Протектораты, помимо родного языка стандартного пиджина за глаза. Собственно, именно поэтому я и удивился — Степаныч запросто бы сошел за своего и среди бриттов, и среди дойчей. А вот меня бы сразу выпалили, хотя бы по акценту. Это что же получается, люди добрые, Степаныч и впрямь когда-то был шпионом? Хм…

Но это все ладно. Куда труднее было отказаться от въевшихся в кровь старых привычек типа утренних потягушек, водных процедур в любое время и в любых количествах (за исключением ежедневных трех часов «скрытой» жизни), а также от нормального — с кофе! — завтрака. Особенно от последнего, поскольку от еды с утра я уже с месяц как отвыкал. Капсула, в отличие от моей домашней, оказалась тесновата, и я просто упирался полусогнутыми руками и ногами в торцы. Приходилось вылезать на свет божий и потягиваться стоя, а это уже совсем не то. Душевую кабину здесь заменял крайне сомнительный на вид кокон, сочащийся из всех доступных поверхностей подозрительной слизью. Надо признать, свои функции своеобразная «умывалка» выполняла на все сто — слизь не смывала, а попросту растворяла грязь, полностью испаряясь с кожи за считанные секунды, стоило только выбраться из кокона. И на ощупь была весьма приятной. На вкус, кстати, тоже — чуть кисловатой и пощипывающей язык. Зачем я эту гадость в рот пихал? Так она еще и прекрасной заменой зубной пасты оказалась: погонял по рту, выплюнул — и свежее дыхание на весь оставшийся день. Главное не наглотаться, а то она еще и пищевод с желудком «прочистит». Но все равно каждый раз приходилось себя пересиливать, очень уж на вид все противно было. Ну а завтрак… впрочем, как и обед с ужином, состоял из совершенно безвкусной белковой каши с витаминными добавками, поскольку ничего иного, съедобного для вида хомо, гексаподы не производили, а покупную провизию не умели хранить. Запивать эту питательную гадость приходилось исключительно холодной водой — все по той же причине. Спас Степаныч, у которого в чемоданчике оказалось заныкано немного сладостей из числа самых непритязательных — леденцов, кускового сахара, да нескольких плиток горького шоколада. Раньше я бы в их сторону даже не посмотрел, а сейчас зашли на ура. А вот коньяком старик делиться отказался наотрез. Впрочем, я и не особо настаивал — что за радость им воду подкрашивать?..

Впечатлились? Так вот, это я еще до самого «сладкого» не добрался. Спрашиваете, что может быть хуже всего выше перечисленного? Еще пять дней назад я бы и не ответил, но сейчас совсем другое дело. Самым хреновым в моем положении оказалось… переступить через себя. Фигурально выражаясь, естественно. Помните, я упоминал, что Степаныч запретил обращаться к себе по имени-отчеству? Так это еще цветочки. Куда труднее было ему не «выкать». Ну не имел я такой привычки! Почитай, пять лет старикан был мне самым близким человеком, более того, еще и безмерно уважаемым, а тут на тебе — ты, и все! Но мой… хотел сказать слуга, но теперь и этот термин под запретом… короче, попутчик! — являл собой образец упертости (в хорошем смысле слова) и безжалостно меня одергивал. В первый день я все это с трудом, но вытерпел, хотя и пытался спрятаться от наставника в своей каюте, а затем и в индивидуальной капсуле. Во второй пошло чуть веселее — я уже вполне осознанно избегал имен и отчеств, но с «вы» на «ты» так и не перешел. А вот на третий… судя по всему, количество переросло в качество — я перестал заикаться всякий раз, как обращался к соседу. Четвертые сутки в этом плане дались совсем легко, а на пятые я уже с трудом понимал, что вообще была за проблема?.. Потом все же разобрался: панибратское обращение казалось мне излишне неуважительным. Но и на этот случай у меня перед глазами был живой пример — Степаныч, который от старых привычек избавился, такое ощущение, одномоментно. Как будто переустановил личность с нуля. Ну, или сбросил до заводских настроек. И при этом, что самое удивительное, его новая манера общения ничуть не выглядела оскорбительной. Я, если честно, воспринял ее как должное — имеет право старик мне тыкать и звать Лешкой (чтобы я к новому имени привыкал, ага), чисто по совокупности былых заслуг. Да и по старшинству тоже. Плюс немаловажную роль сыграло его наставничество — за эти пять дней я узнал столько всяких мулек из жизни нелегалов-разведчиков, сколько и представить себе не мог.

Например, Степаныч показал, как при помощи стандартного сканера, встроенного в «нейр», и небольшой нелегальной программы обнаружить «маячки», ретранслирующие аудиодорожку в сеть. Не все, не со стопроцентной гарантией, но это все же лучше, чем на глазок. Он же продемонстрировал органолептический способ поиска всяких малогабаритных гадостей, а заодно научил прятать полезные мелочи — иголки, струны-удавки, таблетки с ядом и прочее столь же интересное — в одежде. В процессе занятий мы убедились, что как минимум стандартных средств прослушки и локации на мне нет. Оставалось надеяться, что и ничего более продвинутого тоже, поскольку вряд ли бы наши родные эсбэшники озаботились пометить абсолютно все мои шмотки. Во-первых, это муторно, во-вторых — дорого. Понятно, что я наследник клана, и на мне экономить чревато, но… все в СБ знали, у кого настоящая власть. А еще знали отношение ко мне родного дядюшки, которое можно охарактеризовать меткой фразой «и хочется, и колется». В общем, дома каких-то особо изощренных попыток взять меня на карандаш Степаныч не выявил, хоть и старался. Даже при помощи мощных программных средств и обширной приборной базы, оставшейся от моих деда и отца.

После всех этих открытий (а дело было на вторые сутки, в самый разгар навалившейся депрессии) я несколько повеселел, но сосед долго расслабляться не позволил — устроил очередной мастер-класс, на сей раз посвященный внешнему виду и поведению, как он выразился, нормальных людей. В смысле, не аристократов. И это тоже оказалась та еще задачка! Ну не мог я позволить себе выглядеть неряшливо, равно как и прилюдно ковыряться в ушах, почесываться в разных местах и шумно сморкаться в рукав. А еще не умел сплевывать, как положено, а без этого важнейшего скилла в любой уважающий себя бар лучше не соваться вовсе. Однако худо-бедно, но и с этими задачами мы справились — спасибо опытному наставнику. Он умудрился очень аккуратно попортить мне куртку, украсив ее парой дырок и лоснящимися пятнами на рукавах, сымитировал характерные потертости на джинсах и довел новенькие трекинговые ботинки до состояния «умеренно поношенные». Со свитером я и сам справился — тут пятно, там дырка, здесь затяжка… ну а с внешностью даже заморачиваться не пришлось — я попросту все это время не брился. И если шевелюра особо не отросла, то на лице растительность расцвела буйным цветом. От контактных линз и силиконовых валиков за щеками я избавился первым же делом, а скудный паек добавил черноты под глазами и худобы физиономии в целом. Получился изможденный и слегка обтрепанный, но в общем вполне себе приличный на вид ботаник. Да, самое главное — еще и не опасный. Такому скорее посочувствуют, нежели поспешат уступить дорогу — как говорится, от греха. И это все тоже заслуга Степаныча.

А еще… еще этот изверг целых три дня переучивал меня ходить! Сложнее всего было неосознанно сутулиться, а вот ноги подволакивать и шаркать подошвами я начал сразу же, как только слегка расслабился. А ведь еще и обстановку нужно было контролировать! Так что сначала я прослушал лекцию по способам обнаружения наружного наблюдения, а потом еще и зачет сдал по вариантам избавления от него. Вот с практической частью Степаныч обломался, к моему глубочайшему сожалению — какое никакое, а все же развлечение.

А с этим делом все оставалось по-прежнему плохо — интенсивная учеба занимала едва ли треть дня. Все остальное время я должен был совершенствоваться в обретенных навыках самостоятельно, но у меня, конечно же, не хватало на это силы воли, и я лез в капсулу. Как результат, снова наваливалась депрессия, хотелось либо с кем-нибудь сделать что-то нехорошее, либо вообще с собой. Я изо всех сил этим порывам сопротивлялся, и в конце концов засыпал, терзаемый тревожными мыслями, которые закономерно выливались в ночные кошмары. И так по кругу.

А Степанычу, что самое обидное, вообще было на это все пофиг. Про мгновенную перезагрузку личности я уже говорил? Так вот, он и со всеми внешними проявлениями управился буквально за полчаса. Как? Да очень просто — скормил костюм, перчатки и лаковые штиблеты утилизатору, заменив их карго-штанами, полувоенной курткой с множеством карманов и грубыми, но крепкими даже на вид ботинкам. А еще свитер — такой, знаете, крупной вязки и с горлом. Все это, как выяснилось, хранилось в том самом тревожном чемоданчике. Ну а дальше оставалась сущая мелочь — чуть подбрить голову по бокам и на затылке, да перестать избавляться от щетины. Последний штрих — постоянный ироничный прищур и еле заметная полуулыбка. Все это в комплексе результат дало просто ошеломительный — не будь я свидетелем метаморфозы, собственного слугу бы не узнал при случайной встрече. Вот что значит профессионал высшей пробы!

Некоторое опасение внушало отсутствие привычных плазмеров, но тут даже Степаныч оказался бессилен — через сканер их не протащить, а с опасным энергетическим оружием гексаподы на борт никого не пускали. Вот холодняк — сколько угодно. Я как-то об этом не задумывался, а потому беспрепятственно пронес на лайнер и мультитул с богатым набором полезных приспособлений, и нож-складень, и даже вмонтированный в пряжку ремня миниатюрный тычковый ножик. А вот Степаныч предпочел пару балисонгов одинакового дизайна, которые в сложенном виде можно было использовать как ниппонские палочки-явары, плюс та самая струна-удавка, на примере которой он учил меня прятать тонкие длинномерные предметы в швах куртки или штанов.

Что еще заслуживает упоминания? Ну, пожалуй, подпространственные переходы. Я, конечно, и раньше летал на космических кораблях, но исключительно хумановских, поэтому опыт получился новый и весьма любопытный: гексаподы не заморачивались предупреждениями и учебными тревогами, поэтому оба раза переходы заставали меня врасплох. В принципе, ничего страшного — мгновенный, и вместе с тем бесконечно долгий (парадокс, но это именно так и есть) паралич, а потом снова возвращалось привычное течение времени. Вот только в момент скачка наваливалась непонятная слабость, ноги становились ватными, и существовала неиллюзорная опасность навернуться с высоты собственного роста. И хорошо, если просто на пол. А если головой обо что-нибудь? Об угол, или об раковину? Ничего этого, конечно, в обозримом пространстве не было, а все остальное покрыто слоем пружинящего хитина, скрытого голограммой, так что обошлось без последствий. А вот люди на своих кораблях, пожалуй, не зря загоняли пассажиров в индивидуальные капсулы — у нас всяких потенциально смертоносных предметов самого безобидного бытового назначения всегда с изрядным запасом.

Второй скачок пришелся на вечер четвертого дня, я уже успел забраться в капсулу, а вот уснуть — нет, поэтому сполна насладился сопутствующими спецэффектами. А потом еще полночи ворочался. В конце концов впал в полузабытье, под завязку наполненное ставшими уже привычными кошмарами — злобно ухмыляющимся дядькой, самыми вредными преподами из академии, безумно хохочущей бабкой и откровенно заигрывающей теткой. Уже под утро пригрезился отец — неизменно строгий и донельзя официальный. Сколько себя помню, он всегда таким был. И даже теперь, во сне, не изменил своим привычкам. Разве что ободряюще кивнул и еле заметно улыбнулся. И в этот момент реально полегчало, как будто груз с плеч сбросил. И окончательно заснул с изумленной мыслью: так вот она, оказывается, какая — нечистая совесть!..

— Как же здесь хорошо! Блин, да я уже забывать начал, как нормальные станции выглядят! Смотри, заклепки!!! И панели металлические!..

— И реклама, — поддакнул Степаныч, который теперь уже как бы и не Степаныч, но до сих пор не известно, кто именно. — Пойдем, Леш, потом довосторгаешься.

Я недоуменно покосился сначала на спутника — чего это он? — потом на пару невозмутимых гексаподов у рамки сканера, через которую мы только что прошли, причем без проблем, и наткнулся взглядом на подозрительного молодого человека, застывшего шагах в десяти от шлюза алиеновского лайнера. Чем именно подозрительного? Да бог его знает. Скорее всего, самим фактом его наличия в столь сомнительном месте. Встречать тут кроме нас было некого — я имею в виду, из представителей рода человеческого — но как раз мы комитета по встрече, особенно с хлебом-солью, и не заказывали. Так уж получилось. И списать на случайность тоже никак, разве что паренек контролировал из укрытия соседний шлюз. Но тогда бы он и пялился в другую сторону, украдкой выглядывая из-за перегородки, а не как сейчас, демонстративно ее подпирал и откровенно ухмылялся, уставившись конкретно на нас со Степанычем. Как известно, внешность обманчива, но я бы, пожалуй, назвал его мелкой сошкой из местной банды гоп-стопщиков — на любой станции такие есть, даже у нас на «Савве Морозове». Мелкая уголовщина неискоренима, как тараканы, которых первопоселенцы растащили по всему Протекторату Человечества. Где есть хоть какое-то расслоение общества, там есть и его отбросы, которых не принимает ни один социальный класс. И что им еще остается делать, кроме как сбиваться в стаи и мстить? Ну или просто обеспечивать себе сносное существование? Самоорганизация как она есть. Естественно, на первом этапе. А потом в банде, как и в любом людском сообществе, очень быстро выстраивается иерархия. Так вот, наш соглядатай, по возрасту где-то мой ровесник, судя по худобе, нервозности и потрепанному комбезу технической службы, больших должностей не занимал ни в среде коллег по опасному бизнесу, ни на официальной работе. А еще красовался лысиной, что прямо указывало на нелады с коммуналкой — от волос в столь нежном возрасте избавляются лишь с целью экономии дефицитной воды. Извечная проблема жизни в космосе, которая в наш век тотального гигантизма приобрела невероятный размах. К примеру, на станции «Савва Морозов» постоянно обитало около полутора миллионов человек. И как их всех прикажете снабжать водой в полной мере? Нет, понятно — подтащил на буксире ледяную глыбу из астероидного пояса, да растапливай себе потихоньку. Но это только на первый взгляд. А очистка? А доведение до санитарных норм? А повторная очистка и повторное же использование? А утилизация отходов? Поэтому как-то так само собой сложилось неравенство еще и по этому признаку. От жажды, понятно, никто не страдал, а вот на водных процедурах очень многие экономили, вплоть до полного отказа от душа, благо одноразовые гигиенические полотенца с антибактериальной пропиткой достать не проблема даже бесплатно: социальныеслужбы в неблагополучных секторах тыкали раздаточные автоматы чуть ли не на каждом шагу. А началось все в незапамятные времена, когда кто-то умный сел и посчитал, что дешевле — дополнительные мощности систем регенерации и обеззараживания воздуха, или бросовые расходники — полотенца. Как не трудно догадаться, экономически более выгодным оказался именно второй вариант. Дальнейшую взаимосвязь с лысинами проследить нетрудно — за пышной шевелюрой таким макаром особо не поухаживаешь. Современные же средства для депиляции недороги и надежны. А если еще и не заморачиваться с выборочным нанесением, а просто тупо обрабатывать раз в неделю всю голову, то вообще красота — ни бровей, ни бороды, ни волос в ушах… видок, правда, откровенно стремный получается — нечто среднее между зомби и вампиром — но когда средства не позволяли роскошествовать, на такое обычно плевали. Все, включая девушек. Помню, как-то в детстве увидел репортаж с одной из технических палуб — тамошние обитатели из-за чего-то взбунтовались, и эсбэшники пытались привести их в чувство посредством парализаторов и дубинок. Но поразило меня тогда до глубины души вовсе не насилие, а вот это вот внешнее отличие вроде бы по всем признакам людей от моего обычного окружения. И я поинтересовался у отца, мол, кто это? Вернее, к какому виду инопланетян они принадлежат? Батюшка тогда усмехнулся, но очень быстро согнал улыбку с физиономии и прочитал целую лекцию про социальное неравенство и факторы, его обостряющие. И все разжевал как раз на простейшем примере нехватки воды, приводящей к возникновению внешних отличительных признаков, сиречь инаковости. Отец… умнейший был человек, как я теперь начал понимать. И мне его очень не хватало…

До конца паренек наглеть не стал — когда мы приблизились шагов на пять, отвернулся и демонстративно сплюнул себе под ноги, мол, пофиг на всех. А он тут чисто так, выразить презрение зажравшимся транзитникам, у которых настолько до хрена денег, что можно оплачивать бесконечные перелеты со станции на станцию. Ну-ну, так мы и поверили. Но задирать его, да еще и на виду у гексаподов, естественно, не стали, хотя лично у меня и было такое желание — все не шло из головы лаконичное дядькино послание. Я-то по неопытности решил, что он мне в дальнейшей самостоятельной жизни удачи пожелал, но после профилактических бесед со Степанычем и иные варианты на ум пришли, далеко не столь радужные. Впрочем, взбрыкнувшая паранойя сошла на нет, стоило лишь нам выбраться из закутка посадочной зоны в общи зал — куда более просторный и многолюдный. Да и светлый, чего греха таить — здесь на рекламу и имитацию неона не скупились, равно как и на шум: объявления диспетчеров и Службы Безопасности, зазывные посулы заведений общепита и магазинов в первый момент просто оглушали. Но уже через несколько секунд мой «нейр» адаптировался к звуковому фону и приглушил громкость до терпимой. А еще связался с гаджетом Степаныча, так что мы вполне могли общаться, не повышая голоса.

— Куда теперь? — первым делом поинтересовался я. — Может, в кафешку? Я бы сейчас тангезийского гривастого слона сожрал — факт!

— Я бы на твоем месте не особо усердствовал, — усмехнулся Степаныч. — Давно на горшок-то ходил?

Если кому-то интересно, то перед самой высадкой, в гигиеническом коконе, поскольку никаких иных приспособлений для справления малой нужды в моей каюте не обнаружилось. А вот Степанычу это к чему знать? Вроде бы никогда столь интимными деталями не интересовался, а тут на тебе! Но раз спрашивает…

— Да полчаса на… — начал я и осекся, пронзенный догадкой.

Совсем я еще зеленый, хоть и мнил себя опытным космическим волком — еще бы, всю жизнь на станции да на отцовской яхте! Вот только настоящих трудностей еще и не нюхал, как выясняется.

— Вот то-то и оно, — удовлетворенно покивал мой спутник. — Сейчас если себя не контролировать, запросто спазм заработать можно. Пять суток не шутка, кишечник если еще не атрофировался, то на пути к тому.

— Блин!

— Не переживай, Леха, все предусмотрено! — подбодрил меня Степаныч. — Сейчас порадуем твое пузо, только надо сначала идентификаторы активировать.

— Думаешь?

Хм… я-то планировал еще как минимум один перелет инкогнито. Но раз Степаныч говорит…

— Уверен, — подтвердил тот свои слова. — Не дрейфь, есть у меня специальная программка-обманка, вот только она на неактивный ай-ди не встает.

Опять шпионские штучки, чтоб их… с другой стороны — а почему бы и не послушать более опытного товарища?

— Что, прямо здесь? — сделал я еще одну робкую попытку отмазаться от процедуры.

— А чем тебе это место не нравится? — Степаныч остановился у длинного ряда металлических креслиц, приваренных к полу, и с комфортом развалился в одном из них. — Садись, Лешка, в ногах правды нет! А тут уже и связь нормальная.

Действительно, чего тянуть-то? Пришлось последовать примеру спутника.

Как я уже упоминал, имитация моей новой личности была запрятана до поры до времени в глубинах даркнета, и сейчас мне оставалось лишь отправить с одноразового мейла код активации, да прикрыть идентификатор, прижатый к активной зоне на ремне, ладонью — все остальное «нейр» сделал сам. Я даже расслабиться толком не успел: едва смежил веки, как в ухе запищало. Пришлось открыть менюшку новообретенного документа.

— Алексей, — озвучил я новое имя. Впрочем, кто бы сомневался — это условие было жестко прописано в техническом задании. А вот дальнейший текст заставил меня подавиться словами: — За… зараза!!!

— Чего там? — лениво откликнулся Степаныч, но почему-то с отчетливым бриттским акцентом.

— За… Заварзин моя фамилия! — прошипел я.

— Дилетант! — с усмешкой и с тем же акцентом припечатал меня сосед. — Стюарт Рэнсом, прошу любить и жаловать! Алекс, твою мать!..

И головой покачал этак осуждающе, стервец старый.

— Серьезно? — изумился я. — А почему не русский?

— Потому что есть такая возможность! — отрезал теперь уже бывший Степаныч. — А с тобой, Льёшенька, такой бы номер не прошел — с акцентом проблема.

— Я английский нормально знаю! — возмутился я.

— Акцент у тебя славянский, — со вздохом пояснил напарник. — А исправлять некогда. Так что смирись. А меня, кстати, можешь звать дядя Стю.

— Хорошо… дядя!

— Куда?! Посиди еще чуток…

Да, точно!.. Чуть в очередной раз не лоханулся. А вот новоиспеченный мистер Рэнсом действовал предельно профессионально, хоть и нарочито небрежно: на секунду закатил глаза, формируя мысленную команду «нейру», и удовлетворенно щелкнул пальцами — готово!

Хм… и впрямь готово, судя по изменившейся менюшке. Уж не знаю, надолго ли, но теперь из моих данных следовало, что владелец ай-ди — некий Айвен Михайлов, двадцати трех лет от роду, из свободных наемных специалистов. Специальность — эксплуатация и обслуживание корабельных систем жизнеобеспечения. Ч-черт! А я в этом вопросе профан полный! У настоящей-то новой личности профессия насквозь знакомая, хоть и не проверенная еще на практике — энергетик, то бишь человек, обслуживающий корабельный силовой контур, включая прыжковый генератор и маршевые движки.

— Тэ-эк-с, вот теперь можно и в кафешку! — объявил «дядя Стю», выпроставшись из кресла. — У тебя деньги-то есть, напарничек?

— А сам-то как думаешь, дядюшка? — не остался я в долгу. — Или просто на угощение напрашиваешься? Так я подам на бедность!

— Балбес, — беззлобно хмыкнул мистер Рэнсом, или кто он там теперь. — Пошли что-нибудь приличное подыщем, чтобы без излишеств, но и не откровенную тошниловку.

— Как-как?!

— А, не обращай внимания, последствия тяжелого детства.

— Эй, а акцент где?!

— Пока не нужен. Ну так ты идешь?..

Естественно, я пошел. По-хорошему, заведение с нормальным обслуживанием и вменяемыми ценами искать лучше где угодно, только не в транзитной зоне, но нам пока выбирать не приходилось — нужно посидеть, обмозговать ситуацию и выработать дальнейший план действий. Не забывая, конечно же, и желудок параллельно радовать.

Поиски много времени не заняли — едва добравшись до местных «торговых рядов», набрели на неприметное, но явно уютное местечко: минималистичный фасад с подслеповатым окном, да вывеска «Пельменная» — нехилый такой контраст с остальными столовками, зазывавшими яркой рекламой и обещаниями выпивки разной степени крепкости. Мы же навелись скорее на отсутствие ажиотажа да еще на знакомый с детства запах весьма популярного в Протекторате Росс блюда. И не ошиблись: в крошечном зале кафешки царили покой и благолепие. Занято всего два столика — за одним ярко выраженный клерк деловито поглощал обед, а за вторым пара, такое ощущение, давно не видевшихся друзей культурно, без ора и пьяных песен, приканчивала графинчик водочки — как заведено, под хорошую закуску и неторопливую беседу.

— Нормально, — хмыкнул «дядя Стю», занимая угловой столик. — Присаживайся, Лёх. В ногах правды нет.

Где-то я уже это слышал… впрочем, пофиг. Есть хочется неимоверно, а тут еще такие ароматы!

— Добрый день!

Возникшая из ниоткуда официантка — обычная такая бабенка средних лет, ничего выдающегося, но для глаза приятная — протянула было моему напарнику меню, но тот его отверг и веско произнес:

— Два дежурных, пожалуйста. И пару пива… ну, или что у вас вместо него.

— Одну минуту.

И снова испарилась. Я даже невольно заподозрил голограмму, но сразу же прогнал эту бредовую мысль из головы — клан Ивановых-Перовских, конечно, далеко не из последних, но у них совершенно точно нет лишних средств, чтобы кафешки в транзитной зоне такими технологиями пичкать. Зато не упустил случая возмутиться:

— Эй, а чего так мало?! Это же пельмени, их по десятку дают…

— В самый раз! — отрезал напарник. — С бульончиком похлебаешь, пивком зашлифуешь. Зато с животом маяться не придется. А обожраться успеешь еще.

— В смысле? Мы тут надолго, что ли?..

— Не исключаю такой возможности.

— Кхм… черт!.. А обосновать?

— А надо ли? — прищурился «дядя Стю», но сжалился и в свою очередь поинтересовался: — Слушай, Лёха, а у тебя вообще какой план был? Ну, изначально?

— Свалить от дядюшки.

— И?..

— А дальше по обстоятельствам. Но как минимум еще пару пересадок сделать собирался, чтобы хвосты обрубить.

— То есть ты все же не такой наивный, как кажется, и намеревался подстраховаться? Похвально…

— Да не, еще какой наивняк. Ты, вон, меня выпалил. Да и… — Произносить имя настоящего дядьки вслух я не стал, но напарник и сам догадался. — Я-то думал, все шито-крыто, и именно что перестраховывался, как в шпионских фильмах.

— А тут, значит, сюрприз от дядюшки, — согласно кивнул «дядя Стю». — Понимаю. Но ты хорошо держался, этого не отнять. Нервы крепкие. И это очень даже неплохо, в жизни пригодится. План, кстати, был внутренне непротиворечивый, что уже неплохо для дилетанта. Спасибо, красавица!

— Не за что, — отмахнулась официантка, водрузив перед нами глубокие миски, исходящие ароматным паром. Потом рядом оказались приборы, плошки с соусом и две здоровенные кружки с чем-то светлым и явно медовым, на что недвусмысленно указывал характерный запах. — Угощайтесь.

— А это что? — показал я взглядом на кружки.

— Медовуха, — пояснила женщина. — Хорошая, нам аграрии с Летучей поставляют напрямую. Всегда свежая. Еще что-нибудь?

— Нет, спасибо.

Дождавшись, когда официанта испарится, я насадил на вилку пельмень, макнул его в соус, вдохнул чарующий аромат — после пяти-то суток на безвкусной белковой каше! — и закинул его в рот. Правда, жевать пришлось торопливо — горячий, зараза.

— Не подавись, — беззлобно ухмыльнулся напарник. — В общем, возвращаясь к нашим баранам. План твой был довольно хорош для тепличных условий. Но кое-кто о нем в курсе, и даже не постеснялся об этом тебя предупредить. А зная этого кое-кого, я процентов на девяносто уверен, что у этого поступка есть как минимум двойное дно.

— А поконкретней? — прочавкал я, давясь очередным пельменем.

— Ну… с одной стороны, дядька и впрямь пожелал тебе удачи, — пояснил мой сотрапезник. — И это хорошо. А с другой — удачи в чем именно?

— В новой жизни.

— Возможно. Хотя, как по мне, куда более вероятно, что он желал тебе удачи в предстоящей игре в кошки-мышки. С летальным — для тебя — исходом. Тебя просчитали, выяснили всю подноготную, и здесь наверняка засада. Помнишь того лысого чудика?

— Ты тоже думаешь, что он из местных гопников?

— А кто ж еще, Лёш? Самый очевидный вариант. Не будет же твой дядька своих эсбэшников во владения чужого клана засылать?.. Вот и я так думаю. Здесь есть агент влияния, даже не шпион, а так, человек для мелких поручений, очень может быть, что и универсал — оказывает услуги всем желающим. Его снабдили твоим фото и поручили найти исполнителей, способных имитировать если не несчастный случай, так хотя бы банальный гоп-стоп с поножовщиной. Плюс наблюдатель, который нас засек. Все, ждем гостей.

— Так уж и ждем? Без вариантов?

— Ну, можно вот прямо сейчас сесть на первый попавшийся лайнер. Но, боюсь, результат будет аналогичный — инфа уйдет отсюда по цепочке, и по прибытию нас будет ждать очередной сюрприз.

— И что же делать?

— Пельмени лопать, — хлопнул меня по плечу «Стю». — Не ссы, Лёха, все решаемо. Предлагаю никуда не рыпаться, а снять номер в гостинице, только в нормальной, с вменяемой охраной, и ты в нем пару дней посидишь, от греха. А я тем временем попробую организовать эвакуацию, так скажем, окольными путями. Чтобы обрубить хвосты раз и навсегда.

— А тебя самого не пропалят?

— Охренеют в попытках.

Н-да. А взгляд-то серьезен! Савелий Степаныч в своем репертуаре — а это именно мой личный слуга сейчас проступил из-под маски балагура Рэнсома.

— Если честно, Лёш, без тебя мне будет гораздо проще. Мне не нужно будет постоянно на тебя оглядываться. Я смогу действовать раскованно, нешаблонно, а это сейчас наш главный козырь. Плюс так мне будет проще выйти на нужных людей. Весьма специфических людей! — завершил свой спич напарник.

— Это контрабандистов, что ли? — усмехнулся я.

— И это тоже, — подтвердил «Стю». — Местные спецы не чураются любой подработки. Так что давай дожевывай, пей, да пойдем. Время деньги. И не грузись так, я обо всем позабочусь.

Интересоваться, верю ли я ему, Степаныч не стал ввиду полной очевидности данного факта.

Вызов через «нейр» застал меня в душе, благо приборчик был водонепроницаемый, а еще пылезащищенный и противоударный, так что я от него даже во сне не избавлялся. Я аж вздрогнул, хотя прекрасно знал, от кого звонок. Да и отвечать сразу не стал — аккуратно перекрыл воду, ибо не казенная, а родная, оплаченная кровными «орликами», выпростался из кабинки, накинул халат — да-да, гостиница вполне себе «полулюкс» с небольшими излишествами — рухнул в кресло, и лишь после этого мысленной командой активировал связь.

— Лёха, ноги в руки и бегом ко мне! — без предисловий заявил «дядя Стю», физиономию которого «нейр» транслировал прямо на зрительный нерв. — Адрес скинул в навигатор. У тебя полчаса.

— А к чему такая спешка? Домыться не успею?

— Забей! — велел «дядюшка» и вырубил связь

Хм… значит, реально некогда. Что ж, примем на веру… снова. В принципе, старикан еще ни разу не дал повода для сомнений, причем как в жизни прошлой, так и за те двое суток, что я проторчал в отеле. Очень даже ничего, кстати, гостиница оказалась, разве что дороговато обходилась — судя по завлекательным сайтам, аналогичные услуги вне транзитной зоны стоили минимум втрое дешевле. Привязанный к обновленному ай-ди обезличенный счет пока что позволял чувствовать себя относительно комфортно — при нужде я тут еще на месяц мог зависнуть, причем с полным пансионом — трехразовым питанием и двухразовым душем. Душ!.. Эх… ну ладно, хрен с ним. Не столько денег жалко, сколько собственно процедуры — кто знает, с кем Степаныч договорился? Может, на какой-нибудь древней развалюхе придется ютиться, где даже гигиеническая слизь гексаподов покажется немыслимой роскошью…

Степаныч… вот чем больше я с ним общался, тем больше поражался энергии этого человека. Как он умудрился столько лет прослужить моей семье и не зачахнуть от скуки — ума не приложу. Наверное, на одних морально-волевых держался, исключительно за счет личной преданности сначала деду, потом отцу, а на текущем этапе еще и сыну. И ведь как хорошо маскировался! Знай я хотя бы десятую часть правды раньше, наверняка бы попытался ломануть его профиль в сети или проследить за ним каким-нибудь иным способом — зуб даю, тайная жизнь Савелия Степаныча похлеще тайной жизни домашних животных. Вполне в его характере организовать нечто вроде бойцовского клуба, или террористическую ячейку… или вообще глубоко законспирированную школу диверсантов. Вот там бы он был в родной стихии.

Хотя чего уж, дождался старикан и в своей секции каргобота с пряниками. Подозреваю, что он со мной увязался по большей части из жажды приключений. Нет, были тут и иные обстоятельства — та же верность слову, например. Но, как ни крути, собственно авантюра — самый веский довод. Уже на корабле гексаподов я увидел столько новых слоев личности старого слуги, что впору диву даваться, а уж во владениях клана Ивановых-Перовских он вообще ни в чем себе не отказывал. Все двое суток он где-то промотался, изредка наведываясь в номер и периодически отзваниваясь с отчетами. Устными, ясное дело. Прослушки мы не боялись — «дядя Стю» прошерстил номер на предмет «жучков» первым же делом, задействовав кое-какие незадокументированные функции «нейра». А потом еще и тотальный шмон устроил, в ходе которого нашлось много интересного от других жильцов, но ничего предосудительного от владельцев заведения. Оставив недвусмысленные инструкции (не обжираться, продажных дев не заказывать, спиртного потреблять в меру), мой напарник убыл в неизвестном направлении. Правда, уже через пару часов вернулся, доставив первую туго набитую сумку — самую обычную, спортивную. В ней оказались шмотки, причем такое ощущение, что из сэконд-хэнда. Немного подумав, «дядюшка» одарил меня чуть мешковатым комбезом немаркого серого колера, да еще и с явными следами от споротых нашивок, зато со встроенной системой терморегуляции и возможностью загерметизировать стыки с перчатками, сапогами и шлемом. Последних не обнаружилось, но все равно одежка знатная — стойкая к огню, кислоте и холоду, а еще к ударам острыми предметами. В известной степени, конечно — до абсолютной защиты стандартному комбезу технической службы очень далеко. Но это лучше, чем ничего. К тому же на смену моим новеньким трекинговым ботинкам пришли более грубые, но зато и в разы более прочные башмаки с высоким берцем — в таких очень проблематично заполучить вывих голеностопа, не говоря уж о переломе. А еще они оказались совместимы с комбезом в плане герметизации, что тоже радовало. Все остальные предметы моего туалета Степаныч решил не заменять, поскольку особой нужды в том не было — белье и футболку под комбезом не видно, а куртка у меня вполне себе нейтральная, сочетаемая с чем угодно. Разве что старикан заставил меня чуток ее доработать в плане потертостей и мелких недочетов вроде недостающих пуговиц и вырванных с мясом нашивок. В результате я стал намного больше походить на свободных наемных специалистов, кочующих по транзиткам — от былого лоска не осталось и следа, зато добавилась некая неброская матерость. Теперь уже не скажешь с первого же взгляда, что я желторотый новичок, только-только оторвавшийся от мамкиного подола. Собственно, именно такого эффекта Степаныч и добивался.

Да он и сам приоделся похожим образом, будто нарочно подобрав комплект, практически копирующий мой. Так что со стороны мы теперь ни дать, ни взять, парочка контрактников, то ли добирающихся к месту работы, то ли, наоборот, с заработков возвращающихся. Сумки вот еще… тоже бэушные, видавшие виды. Все от лучших старьевщиков, фирма веников не вяжет!

А еще условно «новая» одежка куда удобнее в плане облачения и последующей эксплуатации. Да чего далеко ходить — я с труселями, носками и футболкой дольше провозился, чем с комбезом. Там вообще фигня вопрос: сунул ноги в штанины, руки в рукава, дернул молнию — и готово. Система автоподгонки за пару мгновений превращала мешковатое нечто в отлично сидящий защитный комплект. То же и с ботинками — сунул ноги, а дальше они все сами сделают. И карманов много, есть куда мелочь рассовать. Вот ремня нет, и это минус — пришлось свой старый приспосабливать. Зато тычковый ножик, замаскированный под пряжку, при мне остался. Так себе, конечно, оружие — клинок едва ли сантиметров пять в длину, ни до одного жизненно-важного органа не достанешь. Но добрый дядюшка Стюарт, мучимый скукой, еще в рейсе показал мне пару новых фокусов — признаюсь, все они стали для меня откровением. И это притом, что я несколько лет довольно серьезно занимался фехтованием. Правда, на рапирах.

Помимо более надежной и удобной одежды, мы еще и тревожные сумки загодя подготовили, причем все содержимое Степаныч приобрел здесь же, на станции. А много ли нам надо? Несколько смен белья, средства личной гигиены… собственно, и все. Так что сейчас мне всего лишь нужно было в темпе одеться да схватить обе сумки.

Кстати, сказать, чем именно мой напарник руководствовался при выборе жилья? Ладно, скажу — отсутствием живого персонала. Гостиница-автомат, как бы странно это ни звучало. Какие-то служащие все же были, те же горничные, например, но я за двое суток ни одной не видел — скорее всего, существовало строгое табу на контакт с постояльцами. А нам только того и надо. Можно вполне спокойно свалить… чуть не сказал в закат, но откуда закат на космической станции? Короче, смыться можно без свидетелей. Номер оплачивался посуточно, так что нас хватятся только завтра к полудню, не дождавшись очередного трансфера. И только тогда закрутятся невидимые шестеренки: номер получит статус освободившегося, откуда ни возьмись материализуется горничная со всеми положенными причиндалами, а где-то в глубине здания в самом сердце местного сервера уже через час появится пометка о готовности принять следующего клиента. Ну а с нашей стороны все шито-крыто. Если, конечно, на соседей не нарваться.

Мне в очередной раз повезло — и коридор оказался девственно пуст, и кабинка лифта. На дорогу до парадной двери заведения ушло минуты полторы в общей сложности, но я за это время успел активировать в «нейре» навигатор и примерно прикинуть маршрут к точке рандеву — по всему выходило не очень сложно. Сначала прямо вдоль местного променада с гостиницами и кафешками до границы транзитной зоны, там пройти через рамку сканера, постаравшись не повздорить с эсбэшниками, переместиться еще метров на сто по этому же тоннелю, а потом свернуть налево. И вот она, свобода! Целый замкнутый мирок, под завязку набитый непотребством, криминалом и весельем. Рестораны, казино, вирт-клубы, залы «подпольных» боев и откровенные зоны беззакония — проложенный до присланных координат маршрут вел через самые отборные клоаки станции. А собственно точка встречи затерялась в глубине полузаброшенной «промки» — сектора, некогда занятого всякого рода мастерскими и мини-заводиками. Сейчас большинство из них разорились, и эта часть станции представляла собой откровенные трущобы, которые на здешнем сленге назывались «фавелы». Вроде бы что-то древнее, еще с Земли родом. Каюсь, не в курсе точного значения, да и пофиг.

Хм… а не зря дядюшка Стюарт мне целых полчаса на дорогу выделил — вроде бы особо петлять и не надо, но… то толпа, то узкий тротуарчик без ограждения — того и гляди угодишь под грузовой скутер. И мусор повсюду, в том числе и под ногами. Н-дя, станция контрастов! У нас на «Савве Морозове» такого нет… ну если только на самой периферии, в районе водозаборника, который на самом деле просто громадный ангар, куда заталкивают ледяные глыбы из астероидного пояса. А вот людей все меньше и меньше, особенно приличных. Еще каких-то десять минут назад реклама оглушала, и через толпу еле протискивался, и вот уже глазу не за кого зацепиться. А тех, кто есть, век бы не видеть…

— Эй, пацан!

Гуляй лесом, не до тебя… вас…

— Эй! Ну-ка стопэ!

Какая прелесть… гоп-стопщики классические, заматерелые. Случайность, или кто-то спецом навел? Собственно, разницы никакой — и так, и так отметелят. Если догонят, конечно. Так что давай бог ноги, тем более что и до точки уже всего ничего — сотня метров и пара поворотов. Сумки еще эти!..

Подчиняясь наитию — этакому ощущению злобного взгляда в спину — я на бегу пригнулся, и как раз в этот момент над головой что-то просвистело, с громким лязгом ударившись о металлическую стену прямо по курсу. Что именно — без понятия, то ли нож метательный, то ли вообще сюрикен. Какие гопники пошли продвинутые! Ладно хоть без плазмеров… но ничего, сейчас я им прицел собью…

Не успев притормозить, я влип левым боком в стену, благоразумно прикрывшись Степанычевой сумкой, и резко сменил направление, вписавшись-таки в поворот. Спружинившая сумка поспособствовала, если что. Правда, темп потерял, но это ничего — тут затяжная прямая, разгонюсь. Главное, следующий перекресток не проскочить по инерции — там мне направо.

Ф-фух, вроде получилось! И этих, сзади, уже почти не слышно. Еще чуток… на месте! Вот теперь мы этих гадов прищучим, в четыре-то руки!..

Как незамедлительно выяснилось, размечтался я зря — старшего товарища, назначившего встречу конкретно здесь, в небольшом тупичке, в котором только мусорных баков не хватало для полной аутентичности, не наблюдалось. Ну точно! Я слишком рано заявился… спрятаться, нужно спрятаться…

— Эй!

Знакомый голос…

— Добегался, сука?!

Хм… и этот я тоже уже слышал, причем недавно… всего двое? Блин, знал бы, уже давно остановился и принял честный бой. Ну да, бравирую чуток, но именно что чуток — уж парочку-то гопников вырублю, не запыхавшись. А пока зубы им заговорить — чисто потянуть время.

— Эй, парни, вам чего? — как можно миролюбивее поинтересовался я, развернувшись к преследователям лицом. Спиной я почти упирался в стену, так что атаки с тыла и флангов можно было не опасаться. — Закурить, что ли?

— Не курим, — отмахнулся один из парочки, тот, что повыше и потоньше.

Пусть будет… ну… «тощий». А нечего баловать.

— И тебе не советуем, — добавил второй, пониже и помассивней — «амбал». — Сумочки у тебя симпатичные. Полнехонькие, но не особо тяжелые. Мы такое любим.

— Да там труселя одни, — удивился я. — Настолько все плохо? Может, вам «орлов» подкинуть, по-дружески? А?

— А подкинь, — незамедлительно согласился «тонкий» и шагнул ко мне с распростертыми объятиями, типа, видишь, как хорошо все разрешилось, братуха…

Что характерно, «братуха» его миролюбие не оценил, саданув потенциального кореша ногой в грудь — классическим таким фронт-киком, усиленным мощным башмаком. Откинуть далеко не получилось, сказалась инерционность поклажи, но на задницу я его посадил. И развил успех, швырнув одну сумку прямо в донельзя изумленное лицо. Попал удачно — торцом в нос, да к тому же «тощий» еще и машинально поймал подарочек, отчего вполне закономерно завалился на спину. А я тем временем, поудобнее перехватив двумя руками оставшуюся сумку, запустил этот неуклюжий снаряд в «амбала». Как показала практика, вовремя — тот успел отреагировать, метнув в меня нож, который благополучно завяз в боковом кармане летевшей ему навстречу сумки. Та цели все же достигла и даже на секунду ошеломила «амбала», слегка его дезориентировав, однако явно недостаточно, чтобы тот лишился способности защищаться. Сайд-кик в пузо он все-таки пропустил, но на этом мои успехи исчерпались: удар коленом навстречу он заблокировал, равно как и попытку пробить двоечку в комбинации с левым крюком. А потом уже мне пришлось защищаться, и я вам так скажу — удар у «амбала» оказался просто чудовищным! Локоть, которым я умудрился закрыть печень, он просто отсушил — сквозь куртку и комбез, блин! А потом мне еще и по предплечью прилетело — это уже когда я голову прикрывал. И по второму тоже — гоп-стопщик явно не собирался уступать инициативу и потому откровенно спамил меня небрежными хуками по разным уровням, вынуждая открыться. Впрочем, я ему такой возможности не предоставил — наглухо закрывшись, рванул навстречу, схлопотав вскользь по затылку, склинчевал, долбанул лбом в переносицу и довершил разгром коленом в пах.

Сложно сказать, что подействовало лучше, но «амбал» заметно размяк и попытался на мне повиснуть. Я же, не будь дурак, из клинча вышел и саданул раунд-киком ему по башке — чтобы уж наверняка. Вернее, попытался — именно в этот момент меня сшиб с ног оклемавшийся «тощий». Просто и без затей напрыгнув и облапив. И ведь как подгадал, гад! Не отвлекись я на «амбала», легко бы встретил наскок уже хорошо себя зарекомендовавшим фронт-киком, и вуаля! Но вместо этого я грохнулся на спину, здорово приложившись затылком об пол, а тут еще и «тощий» сверху навалился и попытался задушить — крайне неумело, пальцами, но даже так ощущения не из приятных. И взгляд безумный… черт, озверел ведь! И хрен его чем проймешь в таком состоянии… по крайней мере, на удары по ребрам никак не отреагировал… а до ушей я не дотянулся. Попытка сбить руки тоже провалилась, а в глазах между тем начало темнеть… что делать, что делать?.. Мелькнула какая-то мысль на периферии, да поймать не успел — слишком занят был попытками хватануть хоть немного воздуха.

А ведь так все хорошо начиналось! И чем закончилось — самодеятельностью! По факту, сдохну сейчас в грязном тупике в заброшенной «промке» на затерянной в космосе чужой станции… вот сейчас… вот уже… глаза закрываются…

Кончилось все внезапно — я даже сначала не понял, то ли вознесся уже, отринув бренное тело, то ли наконец дышать начал. Потом все же осознал — второе. И вдруг оказался на ногах, вздернутый мощным рывком за шиворот. Хорошо хоть, стенка поблизости случилась, и я не рухнул обратно, несмотря на подломившиеся колени. Чуть отдышавшись и сфокусировав взгляд на спасителе, я с чувством прохрипел:

— С… спаси… бо, дядя… Стью!..

— Кушай, не обляпайся, — не остался тот в долгу. — Твою мать, Алекс! Ну неужели нельзя без приключений?! Где ты эту шваль подцепить умудрился?!

— Д-думаешь, это п-простые?..

— А какие еще? — удивился напарник. — Явно не специальные. Гоп-стопники обыкновенные, безмозглые… эй, ты говорить можешь?

Это он, если что, к «амбалу» уже обращался. Ну, как обращался? Приподнял за грудки и отвесил отрезвляющую пощечину, у того только голова мотнулась беспомощно.

— Да ну их, пришибешь еще…

— Не, надо удостовериться, что это самодеятельность. — Напарник еще раз приложил «амбала» и столь же вежливо повторил вопрос: — Але, говорить можешь?

Н-да… судя по виду — вряд ли. Все-таки от души я его отделал — нос сломал, причиндалы отбил…

— Сколько вас? Еще есть кто? Ну?! — Хрясь! — Очнись уже, болезный! Да твою мать! Лёх, чем это ты его так?!

— Вручную… осторож…

На появление новых действующих лиц мистер Рэнсом отреагировал вполне для себя стандартно: прикрылся тушкой «амбала», приняв на нее сразу парочку каких-то метательных хреновин.

— …но!..

Обмякшего гоп-стопщика Стю не отпустил, так и помчался, прикрываясь им, как щитом. И за счет двойной массы и порядочной скорости просто-напросто вплющил незваного визитера в ближайшую стенку. А когда отскочил, оставив обоих отдыхать, в его руках уже хищно поблескивали узкие клинки балисонгов. Соответственно, следующую пару нападавших старикан встретил во всеоружии, закрутив смертоносный вихрь из перемещений и ловких секущих ударов — только сопли и кровавые брызги в разные стороны полетели, заляпав все доступные поверхности. Я аж засмотрелся, что и немудрено — за работой мастера, даже столь брутальной, всегда приятно наблюдать.

Впрочем, сам мастер мой ступор не оценил:

— Алекс!!! Валим!!!

И подал пример, полоснув ближайшего ворога по горлу, а второго срубив локтем с разворота. Проход на несколько секунд освободился, но сунувшийся было в него напарник сразу же попятился и заорал пуще прежнего:

— Вали отсюда! Через верх!!!

Чего?! Как это?! Куда через верх? Там же потолок… или нет?

Оказалось — или нет. Наличествовал-таки промежуток между собственно боксами, которые образовывали закуток, и межпалубным перекрытием. И даже залезть можно — вон сколько пусть и небольших, но достаточно удобных неровностей: здесь выступ, там что-то типа скобы, ну и так далее, и тому подобное. Короче, жить захочешь, вмиг заберешься на самую верхотуру. Что я и продемонстрировал, едва ли сознавая, что именно делаю. Просто через какое-то время обнаружил себя распластанным по крыше бокса, и все. Дышал еще тяжело, но это и немудрено. Что творилось внизу, я не видел, но по характерным звукам можно было довольно четко представить…

— Лёха!!! Вали!!! Ва… н-на!!! Н-на хрен!!!!

Твою мать… никак это паника в голосе «дядюшки Стю»?! Вот чего угодно ожидал, только не этого… значит, все-таки засада. И довольно профессиональная, раз уж такой монстр в нее угодил. Что-то пошло сильно не так, и чья в том вина — в данный конкретный момент вообще пофиг. Ноги делать надо. Смываться. Валить, как Степаныч велел… заглушив совесть, ага. Как? Да очень просто: вот я сейчас как спущусь с той стороны, да как вернусь, да как ударю со спины…

Блажен, кто верует — не успел я неуклюже спрыгнуть с бокса, для чего сначала пришлось повиснуть на пальцах, вытянувшись во весь рост (и все равно чуток до пола не хватило), как меня сразу же приняли. Вернее, попытались — я среагировал на возбужденное дыхание, шорох комбеза и топот стандартным боксерским нырком, умудрившись одновременно развернуться к нападавшему. Получилось удачно: довольно заморенный на вид (а иных я тут и не встречал, если честно) гоп-стопщик долбанул обрезком металлической трубы по стенке аккурат в том месте, где только что была моя голова. Отблагодарив его правой по печени, добавил с локтя по затылку, отчего парень с отчетливым гулом влип лбом в металлический лист и выронил трубу, ну а дальше вообще дело техники — стопой в подколенный сгиб и взять на удушающий. Хватит валандаться. Меня-то явно не жалеют — и ножиками швыряются, и всяким тяжелым по башке угостить норовят. Пусть теперь еще кое-кому небо с овчинку покажется…

Как незамедлительно показала практика, обрадовался я рано. Плюс к тому преступно расслабился и перестал контролировать обстановку. А потому получил по башке, и именно что чем-то тупым и тяжелым — скорее всего, таким же обрезком трубы. Но меня, судя по всему, пожалели, потому что свет не потух, хоть я и грохнулся на пол, утянув за собой полузадушенного гоп-стопщика. А дальше сработал на рефлексах, усилив нажим — если уж все равно предстоит сдохнуть, так хотя бы одного придурка с собой заберу… чтобы не стыдно было перед предками. Впрочем, и этого шанса меня лишили — незамедлительно прилетело по руке, потом еще и еще, да удачно — по отсушенному локтю. В результате вражескую шею я отпустил, и мою жертву кто-то быстро отволок в сторонку. А затем меня еще и по ребрам пнули — остервенело, да тяжеленным ботинком. И понеслось — трубой, ботинком, ботинком, трубой… по бокам, по ногам, по отбитым предплечьям, по спине — я от безысходности скрючился в позе эмбриона, кое-как прикрывшись руками, и лишь вздрагивал от каждой вспышки боли, даже не пытаясь хоть как-то переломить ситуацию. Будь у меня мгновение передышки, я бы попробовал тычковый ножик достать, хоть и не уверен, что руки послушаются… а так даже пытаться нечего, тем более что и придушенный очухался и присоединился к напарнику.

После очередного «удачного» попадания по затылку в голове оглушительно зазвенело, взгляд еще сильнее поплыл, и я далеко не сразу осознал изменение обстановки. Заключалось оно в появлении нового действующего лица — коренастого лысого мужика в стандартном комбезе и нестандартной кожанке нараспашку. Он возник в проходе, как призрак, аккурат за спинами увлекшихся гоп-стопщиков. Секунду-другую полюбовался на творящееся непотребство, потом запустил обе руки за спину, под куртку, и извлек пару… пожалуй, коротких мечей характерной изогнутой формы — вакидзаси?.. Держал он их прямым хватом, и в дело пустил вполне профессионально: тенью скользнув к более крупному гоп-стопщику, зафиксировал того обухом левого клинка за шею, потянув на себя, а правый вонзил в печень по самую рукоять. Длины как раз хватило, чтобы хищное жало вышло через пузо, брызнув на меня кровью и еще какой-то мерзкой гадостью. А потом мужик вырвал клинок из раны, ловко довернул убитого плечом и вторым мечом, подставив того под трубу оставшегося гоп-стопщика, и лениво ткнул его уже испившим крови вакидзаси под подбородок. Судя по хрусту, клинок достал до мозга, но из макушки не показался. Да и не надо — и так мгновенная смерть. На мой взгляд еще и излишне милосердная для таких уродов…

Свершив молниеносную расправу, мужик отступил ровно на один шаг, резко дернул мечами, стряхивая кровь, и не глядя убрал их за спину, безошибочно угодив в парные ножны. И одновременно с этим на пол рухнули два хладных трупа — очень эффектно получилось, я бы даже сказал, кинематографично. Впрочем, мне сейчас было не до восторгов и брутальной эстетики — все тело немилосердно ломило и простреливало вспышками боли в самых разных местах. А потому я и не сопротивлялся, когда загадочный мужик сначала вздернул меня за шкирку за ноги, а потом и вовсе взвалил на плечи, убедившись в моей нетранспортабельности иными способами. Если честно, я просто не понимал, почему до сих пор не вырубился.

Ну а потом мы куда-то бежали (условно, конечно — меня «везли», но каждый шаг «извозчика» отзывался в избитом теле), немного петляли, гремели железом и скрипели ржавыми дверными петлями — вплоть до того момента, как мой спаситель не сбросил меня с плеч, аккуратно привалив спиной к очередной стенке, и не пристроился рядом, зажав мне рот жесткой мозолистой ладонью…

Глава 3

… Не знаю, сколько я пробыл в беспамятстве — «нейр» почему-то самопроизвольно деактивировался и на мысленные приказы не реагировал. А дотянуться до сенсора оказалось выше моих сил: тело отказывалось повиноваться, мало того, еще и не ощущалось ниже пояса. А это очень плохой знак, очень — как бы позвоночник не повредили. От осознания этой пугающей перспективы я выдал сакраментальное междометие из трех букв, но получилось лишь невнятное сипение — из клубящейся вокруг тьмы вынырнула уже знакомая ладонь и в буквальном смысле слова заткнула мне рот. Я подавился воздухом и попытался прокашляться, но достиг прямо противоположного эффекта — легкие от недостатка кислорода запылали огнем, а из глаз невольно покатились слезы. В общем, целый букет. Чуть легче стало, когда я согнулся в три погибели, и неведомый благодетель постучал меня по спине. Наконец-то заработали рефлексы, и я задышал носом, благо последний оказался относительно цел — его если и задевали в драке, то исключительно вскользь. И едва в голове прояснилось, накатила боль — всепоглощающая, пульсирующая в суставах, ушибленных ребрах и отбитых потрохах. Вот это меня отделали… чудом жив остался, да и то лишь благодаря комбезу. И ног, блин, по-прежнему не чувствую!!!

— Оклемался, болезный?..

Вопрошающий говорил даже не вполголоса, а еще тише, но я его расслышал. А еще явственно различил в стандартном, вроде бы, пиджине странный шипящий акцент. Это к кому же я попал, а? Очередному алиену? Да ну на фиг, помнится, мужик это был, с двумя изогнутыми мечами. Я еще тогда про вакидзаси подумал, из тех, что с простыми деревянными рукоятками… точно! Но что здесь, во владениях Ивановых-Перовских, может делать тип из Протектората Ниппон? Это же у черта на куличках! Даже к нам ниппонцы почти не наведывались, а мы, почитай, соседи соседей, то бишь Чжунго. Да о чем это я вообще?! Ниппонцы принципиально из собственных владений предпочитали не выбираться, разве что если повоевать, да и к себе гостей пускали очень неохотно. Так и жили в добровольной самоизоляции… говорят, давно, еще на Земле, у их страны тоже был сходный период. И тут на тебе — взялись за старое. Ниппонец, значит… н-да…

— Эй…

— А?..

— Говорить можешь?

— С тр… трудом.

— Тише, бакаяро!

— Че… чего?!

— Громкость снизь, ахо! Тьфу, как это по-вашему… тупица!

— Ладно, — перешел я на шепот. — Ног не чувствую… это плохо?

— Уж точно не хорошо, — подтвердил спаситель. — Язык прикуси.

— Чего?.. Блии-и-и-и-ин!.. Ф-фух… это чем так?!

— Все ты чувствуешь, просто шок, — повеселел сосед. — Ну-ка, вот еще…

На сей раз я даже не пикнул — подумаешь, шприц в шею воткнули! Зато реально легче стало, видать, что-то обезболивающее.

— Нормально?

— Более-менее, — мотнул я головой, и та незамедлительно закружилась. — Бли-и-и-ин… ф-фух…

— Эй, ну-ка блевать в другую сторону!

— Поздно уже, — мстительно буркнул я, чуть отдышавшись. — Мы где вообще?

— Прячемся.

— Очень информативно. А от кого?

— От местного отребья. Банда из «промки», отморозки. Вы как вообще на них напоролись? Их время ночь, сейчас это постараться надо!

— Сам в шоке, — совершенно искренне ответил я. — Прицепились по дороге двое. А потом еще сбежались. На шум, наверное.

Версию с заранее организованной засадой я предпочел оставить при себе — фиг знает, что за тип, и по какой причине он вообще за меня впрягся. Может, тайный соглядатай гоп-стопщиков. Не тех, что нас приняли, а конкурентов.

— Ладно, не хочешь говорить — твое дело, — ничуть не расстроился собеседник. — А мое дело вообще маленькое: доставить тебя на Картахену.

— Куда?! — выпучил я глаза.

Сосед этого видеть не мог, но по голосу прекрасно понял всю степень моего офигения. И потому снизошел до ответа:

— Это такая станция в «золотом треугольнике», почти на границе с рёку-аси…

— С кем?!

— Ну, этими… шестиногами! Как их, симатта?!

— Гексаподы?

— Вот, они самые, — обрадовался подсказке сосед. — Территория под протекторатом Протектората Человечества. Чего?! Это прямо так в уставе написано!

— Да уж… протекторат протектората…

— Ничего смешного. Знаешь, в чем фишка? Туда нет ходу кланам. Вообще. Никаким.

— Ого!

— Вот тебе и ого… на словах это… о, духи предков, дайте памяти! А, вот: форпост Человечества, передний край борьбы за будущее вида.

— А на деле?

— На деле оплот беззакония и тотального пофигизма.

— Еще лучше… и чего я тамзабыл?

— Без понятия. Но Рэнсом-сан оплатил билет в один конец. Конкретно туда, если до тебя все еще не дошло.

— Там люди-то хоть живут?

— Еще как! — заверил меня сосед. — Собственно, сама Картахена нормальное местечко, с какой-никакой властью и всеми ее атрибутами. А вот территория вокруг… эхо войны. Там уже что угодно случиться может.

— Значит, дядя Стю тебя нанял… черт!!!

— Ну-ка, сидеть! Куда, бака?!

— Он же там… остался…

— Идиот, что ли? Он на себя местных тэмаэ… уродов отвлек, а потом еще и по ложному следу пустил. Хочешь все его усилия похерить?! Да и поздно уже, мы часа два как свалили.

— Но… блин! Надо хотя бы попытаться узнать, что с ним!

— Не рыпайся, и «нейр» не трогай! Как до «Спрута» доберемся, новости посмотришь в сети. Сидеть, я сказал!..

Черт, кажется, я переоценил свои силы… так что последний недвусмысленный приказ пропал втуне — я бы при всем желании не смог подняться на ноги. Вот это попадос…

— И долго нам еще?.. — через некоторое время нарушил я молчание.

Ну а чего? Дуйся, не дуйся, а информация нужна.

— В идеале до ночи, — нехотя пояснил сосед. — Путь суета немного уляжется. Симатта! Я знаю короткую дорогу через заброшенные секторы, там не перехватят. А «Спрут» без капитана все равно никуда не денется.

— Ясно… слушай, а Стю только одно место оплатил?

— Два.

Хм… значит, ничего откровенно суицидного Степаныч не готовил… реально в засаду угодили, получается?! Что-то пошло сильно не так, как я уже и говорил раньше…

— Тебя как звать?

— Э-э-э… Алекс?..

— А чего задумался-то? Память отшибло?

— Вроде нет… а ты кто?

— Зови меня Рин.

— Просто Рин? И все?

— Если не нравится просто Рин, можешь звать капитан Рин, — отрезал сосед. — Еще вопросы?

— Ты обо мне заботишься, потому что тебе заплатили?

— Именно. Теперь все?

— А ты сам откуда?

— Это к делу не относится.

— А фамилия у тебя есть?

— Спи.

— Чего?!

— Спи, говорю. Нам еще часов шесть тут торчать.

— Не хо…

Последнее, что я ощутил перед отключкой — легкое касание собственной шеи чем-то отменно твердым. Пальцем Рин ткнул, что ли?..

-//-

— Черт! Только не это!!! За что, Господи?!

— Ты чего, ахо? Совсем свихнулся от радости?

Рин… вернее, капитан Рин заботливо поддержал меня под локоть, и только по этой причине я не рухнул на колени при виде того самого «Спрута» — капитановой посудины, которую тот расхваливал на все лады весь крайний час. Хвалил бы и больше, но до того я спал, а добрались мы до укромной причальной шахты аккурат за этот временной промежуток.

Почему так долго? Так пробирались по самым… этим самым, ага. Которые матерным словом называются. А если культурно — то по откровенным трущобам. Я и представить не мог, что на какой-то станции, в общем и целом выполняющей все присущие ей функции, можно отыскать подобное. Какие-то жуткие коридоры с изъеденными ржавчиной стенами, полом и потолком. Грохочущие металлом лестницы, так и норовящие обрушиться под ногами. Тесные лазы — судя по толстому слою плесени, когда-то служившие канализационными коллекторами. Непонятного назначения помещения, чуть ли не под завязку набитые мусором… как я все это умудрился преодолеть — ума не приложу. Если честно, едва очнувшись от забытья, я чуть было не заорал в голос — настолько хреново себя почувствовал. Если до того болело местами, можно сказать, пульсировало, то теперь казалось, будто все тело горело огнем. Сдержался каким-то чудом, да еще ладонь Рина… ладно, ладно, капитана Рина! — поспособствовала. Он же и пояснил, что столь забавное ощущение ничто иное, как побочное действие нереально эффективного препарата инопланетного происхождения, которым он, Рин, меня и ширнул не далее как десять минут назад. Не пожалел ценный расходник, так что цени, ахо!

Я оценил. Без шуток. Потому что Рин не соврал. По чести, так даже и не преувеличил — чудо-средство действительно поставило меня на ноги. Тело продолжала терзать боль, но на удивление терпимая — наверное, потому что равномерная. Когда болит где-то в одном месте, поневоле на нем сосредотачиваешься, и боль усиливается. А когда вся тушка одна сплошная болевая точка, то эффект прямо противоположный — внимание рассеивается, и человек умудряется притерпеться. Вот как я, например. А еще Рин всю дорогу болтал без умолку — когда шепотом, когда чуть повышал голос, но преимущественно нудно. Надо полагать, чтобы еще сильнее усыпить мою бдительность. Этакий убаюкивающий эффект. И результат превзошел все ожидания: я почти и не опирался на попутчика, разве что в самых трудных местах. Да, хромал. Да, спотыкался. Но ведь брел же! И добрел, на свою голову…

Что еще интересного? Да ничего, в общем-то. Разве что узнал, что и на космических станциях водятся крысы. Очень много крыс! Не каких-то там инопланетных зверушек, а наших родных мерзких созданий с голыми хвостами. Адаптация, мимикрия, направленные мутации… фигня это все! Крысы живее всех живых. Ну, еще тараканы. А вот людей, за исключением Рина, не увидел ни одного. Да оно и к лучшему, однозначно.

А потом мы вынырнули из очередного проржавевшего чуть ли не насквозь технического тоннеля и оказались во вполне себе обитаемом коридоре — не самом просторном и чистом, но на контрасте с предыдущими локациями он показался мне прямо-таки раем. И люди повсюду! Вернее, разумные существа — и хуманы, и гуманоидные алиены, и негуманы — вплоть до слизней-гастроподов, живших на границе Протектората Чжунго, и даже один флеботомин — разумная колония гнуса из системы Мейген-18, что расположена аж за владениями гексаподов — навстречу попался. Я столько разных видов в одном месте еще не встречал, а потому начал откровенно торговать лицом — именно так данный процесс называл незабвенный Степаныч. В приватном, естественно, общении. И не избежать бы мне неприятностей, но капитан Рин и здесь проявил завидную предусмотрительность — отволок меня к стенке, на своеобразный тротуар, по которому мы и двинули дальше, почти никому не мешая. А я еще получил возможность опираться свободной рукой на стенные панели и почти перестал покачиваться. Если бы не распухшая рожа, вообще бы никто не догадался, что со мной что-то не так. Впрочем, всем было абсолютно на меня наплевать — по крайней мере, пока я прохожих не задевал. Ну и Рин способствовал — настолько звероватого ниппонца лично я еще не встречал. Хотя я не показатель, я в принципе выходцев из этого Протектората видел хорошо если раз десять за всю жизнь. Я имею в виду, в реале. А в кино — сколько угодно. Они что у наших, что у бриттов с дойчами очень популярные отрицательные персонажи, что неудивительно — живут далеко, с соседями не общаются, так что претензии вряд ли предъявят. Так вот, возвращаясь к Рину. Первое впечатление о нем, полученное в условиях неудовлетворительной видимости, да еще и в состоянии стресса, усугубленного многочисленными ушибами, никак не вязалось с его внешностью. Если бы я не задолжал ему жизнь и не пообщался какое-то время, то при первой встрече просто бы развернулся и побежал без оглядки. Настолько суров и брутален, ага. Посудите сами: ростом чуть ниже меня (а я и сам далеко не каланча, сказались поколения предков, родившихся и выросших в тесных коридорах космостанций или вообще космических кораблей), зато шире раза в два с половиной, если не три. В плечах так уж точно. Короткие руки, столь же короткие и чуть кривоватые ноги, заметное пузо, превращавшее капитана в ходячую двухсотлитровую бочку, и абсолютно лишенное мимики лицо, такое ощущение, что вырубленное из куска скалы телесного цвета. Глаза-щелочки. Странно бугристый гладко выбритый череп. И жесткие ниточки губ, не способных на улыбку. Хорошо хоть уши не переломаны, а то вообще бы был финиш. Не хватало разве что усов и кимоно — а так вылитый мафиозный босс из глубинки. Такой, знаете, наследник древнего клана якудза, или суровый мастер фамильной школы дзю-дзюцу, больше всего на свете любящий издеваться над учениками. Если верить синематографу, разумеется.

В общем, хорошенько разглядев своего спасителя, я испытал самый настоящий культурный шок. Контраст формы и содержания выбивал из колеи, и я то и дело напоминал себе, что рядом шагал не страшный якудза, а всего лишь честный перевозчик. Ну, по крайней мере здесь и сейчас. Чем он дома занимался — бог весть. Спрашивать я пока стеснялся. Да и вообще старался помалкивать, полностью отдав инициативу в беседе бравому капитану. Соответственно, о любимой посудине оного капитана за дорогу услыхал немало лестного. Вот только Рин так и не удосужился пояснить, что за тип корабля он так истово расхваливал. Я же решил, что он обязательно окажется чем-то экзотическим и непременно роскошным — а какие еще суда у ниппонцев могут быть? Как оказалось, очень разные. А еще я совершил роковую ошибку, поддавшись воображению.

Очень большую ошибку.

Потому и реакция столь бурная. Ну а как я еще должен был реагировать на нечто угольно-черное и бесформенное, хоть и довольно большое? Да, еще донельзя уродливое для моего избалованного строгими линиями глаза. И вообще, я же инженер с почти законченным высшим образованием, а потому испорчен человеческим техническим мышлением. Соответственно, техника гексаподов на меня неизменно навевала тоску и суицидальные мысли. Особенно после пятисуточного перехода на одном оной техники образчике. И самое плохое — кокон с гигиенической слизью. Бр-р-р-р!..

— Рин, скажи, что это шутка, — предпринял я еще одну жалкую попытку сбежать от реальности. — Скажи, что у меня зрительные галлюцинации от сотрясения мозга.

— С фига ли? — удивился мой спутник. Потом подозрительно покосился на мое вытянутое лицо и снова уставился в широченный иллюминатор, даже скорее панорамное окно, выходившее в транспортный ангар причального комплекса. — Это и есть мой «Спрут». Красавец!

— Да чтоб тебя!..

— Что бы ты понимал в хорошей технике, э! Ахо и есть ахо! Все, хорош рожи корчить, идем к шлюзу.

— Оставь меня здесь. Пожалуйста.

— Оплачено, — уперся Рин. — И теперь это дело чести. Особенно после поступка Рэнсом-сана. Он ведь тоже ронин…

— Тоже?

— А, забей! Пошли, э!

— Я не вынесу этого еще раз.

— Да чего этого?!

— Нам сколько лететь?

— Суток десять…

— Лучше прирежь меня прямо здесь.

Я с трудом высвободил локоть и уселся на пол, прислонившись спиной к стене. Причем нарочно устроился под окном, чтобы больше не видеть этого непотребства. И вообще… задолбался я. Хочется покоя. Вот сейчас глаза закрою…

— Эй! Ахо! Ты «поплыл», что ли?.. Симатта!

Ах, оставьте!.. Я устал, я ухожу… прав был дядя Герман…

— О, демоны! Ладно, уже можно…

Обеспокоенный Рин выудил что-то из кармана куртки, провел надо мной, и «нейр», до того висевший мертвой нашлепкой на шее, вдруг ожил: по моему телу пробежал луч сканера, перед глазами сформировался голографический экран с отчетом — схематичным изображением меня, любимого, с выделенными разными цветами отдельными участками тушки — и замигал красным, сигнализируя о необходимости срочного медицинского вмешательства. Но я на это мельтешение уже не реагировал — в глазах все больше темнело, в ушах поселился заунывный звон, а голова все сильнее клонилась к груди. Суету Рина я улавливал исключительно периферийным зрением. И даже успел подумать — какой странный человек, про честь помнит. Другой бы на его месте бросил проблемного пассажира и свалил в космическую тьму, благо уже оплачено… с его же слов. В общем, явно с этим ниппонцем что-то не то. Что именно, додумать не успел — окончательно вырубился.

Очередное «пробуждение» выдалось наиболее поганым — нескончаемая череда кошмаров, сдобренных отборным бредом и мельтешением не пойми кого или чего — каких-то затейливых абстракций, в основном всех оттенков черного — внезапно оборвалась, и я осознал себя… утонувшим. Ну а как иначе, если легкие наполнены непонятной жижей, она же в носу, во рту и в ушах, а стоило размежить веки — так еще и в глаза моментально натекла. Сквозь нее все было прекрасно видно, а потому я очень быстро уяснил, что слой враждебной среды надо мной не такой уж и толстый — полметра, не больше. В то же время осязание подсказало, что я покоился на чем-то твердом, вытянувшись во весь рост. Ну а дальше тело сработало без участия сознания, поглощенного дикой паникой: резко дернувшись, я согнулся в поясе, оттолкнувшись обеими руками, и сел в своем узком и длинном бассейне. Или ванной? Да без разницы! Главное, что воздуха в легких по-прежнему не ощущалось, но и вдохнуть я при всем старании не мог. Паника усилилась, потом мне резко подурнело, и я навалился грудью на бортик, с шумом опорожнив сначала пищевод, а потом с трудом выкашляв все, что скопилось в легких. И только после этого задышал нормально — ну, относительно. Подумаешь, подозрительный хрип! После всего пережитого это не более чем мелкая неприятность. Главное, что жив. И дышу, черт возьми!

Этому упоительному занятию я предавался добрых минут пять, пока в голове окончательно не прояснилось, и я с ужасом не осознал, что сижу по пояс в той самой гигиенической слизи гексаподов. Вот только бассейн ничуть не походил на ставший уже привычным кокон. Да и в общем обстановка не очень соответствовала представлениям алиенов о прекрасном. Такое ощущение, что поверх стандартной каверны-соты с хитиновой облицовкой понавешали более привычных материалов — металла и пластика, да понатыкали каких-то загадочных агрегатов, прятавших внутренности под кожухами. Плюс более привычное освещение, приятное человеческому глазу. Н-да. Медицинский отсек, что ли? Похоже… и было бы вполне симпатично, если бы не долбаная слизь! К ней просто невозможно привыкнуть! Хотя вот так, в погруженном состоянии, даже приятно. Особенно ногам и пояснице. А вот верхняя часть туловища зябнет — слизь-то испаряется. Эффект как от спиртовых притираний. А еще глаза заслезились, пришлось промаргиваться. И именно по этой причине я не сразу среагировал на гостя. А когда среагировал, чуть снова не нырнул в жидкую гадость — но в этот раз со стыда: до меня наконец-то дошло, что я абсолютно гол. Всего лишили, изверги, вплоть до «нейра»! И ведь нисколько не смутило неведомых доброхотов, что тут девчонка десятилетняя шастает…

— Привет! — радостно улыбнулось эфемерное создание. — Сидеть тут. Пожалуйста.

Хм… точно лет десять, даже с поправкой на ярко выраженную ниппонскую внешность — круглое лицо с глазами-щелочками и характерной формой губ, прямые черные волосы с вплетенными розовыми нитями и роскошнейшей челкой чуть ниже бровей, точеная фигурка… и ее не скрадывал явно ушитый под размер взрослый комбез с подвернутыми рукавами. Дополняли образ задорные кеды в цветочек и многочисленные браслеты-фенечки на запястьях.

Все понятно, папину дочку за версту видно. Хоть красотой девчонка пошла явно не в капитана Рина, но губы и глаза выдавали родство сразу же.

— Привет, — просипел я, с трудом заставив себя не пялиться на гостью. — А я вот тут…

— Сиди, — кивнула девчонка. — Польза. Лечиться.

Шипящий акцент и явно недостаточный словарный запас… блин, да она же со мной по-русски болтала! И даже «л», пусть и с трудом, но выговаривала!

— Ладно, — вздохнул я и устроился в бассейне поудобней — и чтобы не соскользнуть с бортика ненароком, и чтобы причиндалами не светить. — Гадость, конечно…

— Не ругать! — укоризненно покачала головой моя гостья. — Польза. Заживать быстро.

— Думаешь? — робко улыбнулся я, перейдя на пиджин.

— Говорить росс, — не оценила мой жест девчонка. — Пожалуйста. Тренировать.

— Хорошо, хор… кха!..

Надсадный кашель заставил скрючиться, позабыв стыд, а когда я наконец успокоился и разогнулся, девчонка окинула меня сочувствующим взглядом и пояснила на пиджине:

— Ныряй, бака! Слизь полезная, очень быстро заживляет раны. И не бойся захлебнуться, я ее сделала съедобной.

— Как-как?!

— Ну, ею дышать можно.

Ни фига себе! Это как же ее надо было кислородом насытить?! А вообще очень полезная штука, получается. Универсальная. Интересно, кто-нибудь уже додумался ее у гексаподов закупать в промышленных масштабах?

— Чего?! Эту гадость глотать?! — все же возмутился я.

— Как хочешь! — пожала плечами гостья. — Тогда хотя бы просто лежи и не дергайся. И погрузись по шейку. Если такой бака. Синяки у тебя очень красивые. А сам глупый.

— Какая добрая девочка!

— О да, я такая! Ладно, скучай дальше, мне пора.

— Пока.

Проводив взглядом что-то весело напевающую девчонку до выхода, я устроился поудобнее, все-таки последовав совету гостьи, и расслабился, прикрыв глаза. Шее жестковато на бортике, а в остальном нормально, даже более чем. Этакая приятная ломота во всем теле, не менее приятное пощипывание кожи и полное отсутствие боли… стоп! Вот с этого момента поподробнее! Совсем не болит, что ли? Ты гляди-ка!

Не поверив собственным ощущениям, я принялся прислушиваться к отдельным частям тела поочередно, но ни мышцы, ни кости, ни суставы болью не отозвались. Даже, что удивительно, внутренности не болели, хотя перед второй отключкой хотелось их все выхаркать, лишь бы избавиться от жуткой рези. Ну надо же!..

— Привет. Не помешаю?..

На этот раз остаться беспристрастным не получилось, равно как и сохранить спокойствие — я от неожиданности соскользнул с бортика и с шумом ухнул в слизь с головой. Впрочем, сразу же вынырнул и принялся отплевываться, позабыв о всякой вежливости. Ничего, мне можно, у меня стресс. И уже похоже перманентный, а не просто затяжной, как раньше бывало.

— Эй, с тобой все в порядке?

Оп-па! За меня беспокоятся! А сразу подумать и не пугать не судьба? Но нет же, вероломно подкралась и поприветствовала приятным женским голосом на чистейшем русском! Чудо, что я не захлебнулся!.. Ах, да, слизью же дышать можно… спасибо тебе еще раз, добрая девочка!

— Ф-фух!..

— Так ты в порядке?

Она издевается, что ли? И вообще, что за бабье царство? Сначала дочь Рина, а теперь его жена? Хотя вряд ли — девица, с относительным удобством устроившаяся подле бассейна на складном стуле, была слишком молода, чтобы оказаться матерью десятилетней девчонки. Плюс абсолютно ничего общего во внешности с недавней гостьей. Э-э-э… что-то туплю. Как все вышеперечисленное могло ей помешать стать супругой Рина? Вот именно, что никак.

А девица очень даже симпатичная, несмотря на отдельные недостатки вроде длинных русых дредов, которые не очень хорошо сочетались со славянским типом лица. Ну и худая слишком — вон, щеки ввалились. И глаза как-то подозрительно блестят… зеленые, кстати. Как и у меня. Не сказать, что писаная красавица, но вполне на вид приятная. А еще задорная ямочка на подбородке и рядом черная клякса — явно из той же оперы, что и пятна на промасленном комбезе. Девица механик? Или энергетик? Похоже…

— Оклемался?

— Вроде бы… ф-фух… ты зачем меня так напугала?!

— Извини, не подумала, — без капли раскаяния отмахнулась новая гостья. — Я Лиза. Элизабет Черноу, из наемных специалистов. Помощник главного энергетика на «Спруте». Но ты можешь звать меня просто Бетти.

— А можно Черная Бетти?

— Очень смешно.

— Угу. Тогда лучше Лиза. Привычнее.

— Дело твое. А тебя как зовут?

— А капитан не сказал? — прищурился я.

— До того ли ему было? — парировала девица. — Тебя еле доволокли, еще бы минут пять, и никакая чудодейственная слизь не спасла. Хорошо, Борис поблизости оказался, успел помочь. Ну а дальше… скажи спасибо Рин.

— Спасибо. А кто это?

— Ты ее видел.

— Девчонка?! Она дочь капитана?

— Угу.

— А почему у них имена одинаковые?

— Ты о чем?

— Ну…

— А, это!.. Не обращай внимания. Капитан в своем репертуаре, — рассмеялась Бетти. — Говорит, что он так врагов и злобных духов обманывает, отводит от кровиночки дурной глаз. Его полное имя Риндзи. Сугивара Риндзи. А она, соответственно, Сугивара Рин. А мы, команда, зовем их Рин-тян и Рин-сан. И сразу все понятно.

— Действительно…

— А он тебе не сказал, что ли?

— Нет, конечно! С чего бы? — удивился я. — Велел звать Рин или капитан Рин, и все. А потом исключительно про свой корабль распинался — «Спрут» то, «Спрут» сё… а на деле — алиеновская лоханка, не приспособленная для людей!

— Слишком быстро ты выводы делаешь… и просто мастерски уходишь от ответа на вопрос!

— Черт, правда?! И в мыслях не было… я Алекс. Алексей Заварзин, из наемных специалистов. Энергетик.

— Коллега, значит?

— Получается.

— Ну и нафига нам с Бобом конкурент?

— Я просто пассажир.

— Ага, капитану расскажешь.

— Я серьезно. У меня оплачен билет до Картахены в один конец. Там я вас и покину.

— Ха!.. Наивный.

— Не понял?..

— У капитана нюх на полезных кадров. Зря, что ли, он велел к тебе присмотреться?

— На предмет?!

— Естественно, профессиональных навыков! А ты о чем подумал, извращенец?!

— С фига ли извращенец? — снова возмутился я. — Как раз наоборот!

— Верю, — ухмыльнулась девица, скользнув взглядом по поверхности слизи.

Черт! Она же прозрачная, а у меня это… реакция!

— Да не робей, видали и пострашнее, — подлила масла в огонь Лизка. — Хотя при Бобе о данном прискорбном инциденте лучше молчать.

— А он кто?

— Боб-то? Борис Мягков, дядя мой. И здешний главный механик. А по совместительству домашний цербер. Уже половину команды отметелил за любимую племяшку, доверенную не менее любимой сестрой. До сих пор думает, что мое целомудрие стережет.

Ну да, ну да… при таком характере и смазливой внешности, да к такому возрасту — а девчонка, по ходу, моя ровесница или самую чуточку старше — сохранить невинность?.. Крайне сомнительно. И это еще мягко сказано. Хотя вроде не шалава, тех сразу видно — и по поведению, и по блеску в глазах. Просто нормальная здоровая деваха. Учтем на будущее. Сейчас-то вряд ли пригодится…

— Давай пока не будем, — чуть скривился я. — Я еще не готов к очередной порции звездюлин, даже от Боба.

— Да, досталось тебе знатно. Конкуренты?

— Вряд ли. Скорее, просто гоп-стопщики. Сумки им понравились.

— Ну-ну… Рин-сан предупреждал, что ты скрытный.

— Кто бы говорил… а чего он сам не пришел?

— Занят.

— А ты, значит, парламентер?

— Угу. Это моя вспомогательная функция, так скажем. Когда надо плотно и плодотворно с кем-то пообщаться, он всегда меня озадачивает.

— Думает, что его боятся?

— Внешность обманчива…

— Кто бы спорил.

— … но не из-за этого, — закончила мысль девица. — У него убеждения. Он ведь ронин.

Н-да. Это, кстати, многое объясняло. В том числе и загадочную фразу капитана Рина касательно некоего Рэнсом-сана. Родственную душу в Степаныче разглядел.

— Короче, сам он подробностями делиться не желает, по каким-то там своим соображением, а тебе о нем посплетничать не возбраняется?

— Примерно так, — не стала спорить Лизка. — Но исключительно с его благословения. Цени, это он тебе работу облегчил.

— В плане?

— Ну, ты же наверняка про нас справки наводить будешь, там, на Картахене. Все так делают. А нас там хорошо знают, и порасскажут многое. Причем наврут с три короба. А нам чужие заслуги ни к чему.

— Поня-а-а-атно!

— В общем, спрашивай. Что смогу — отвечу.

— Хм… с чего начать-то? А, вот! Вы кто вообще?

— Люди. В основном.

Н-да. За что боролся, на то и напоролся. Ладно, уточним формулировку.

— Я имею в виду, чем занимаетесь? Ну, помимо космического извоза?

— Живем, — усмехнулась девица. — Ладно, не обижайся. Мне просто скучно, а ты первый новый собеседник за целую неделю…

— Ну-ка стоп!

— Э?..

— К-какую неделю?! Я что, неделю без сознания провалялся?!

— Ну да… только не без сознания, а в медикаментозной коме, чтобы слизь лучше подействовала, причем и изнутри тоже. А как бы мы тебя еще на ноги поставили так быстро?

А ведь верно… но неделя, блин!!! Кста-а-ати! За неделю можно было очень далеко усвистеть, на пару средних прыжков как минимум. А от владений Ивановых-Перовских до «золотого треугольника» однозначно гораздо ближе. Даже до дальней его границы, той, что с гексаподами.

— А мы где сейчас?

— Сколько вопросов! — притворно изумилась девушка. — Ты же вроде нашим основным занятием интересовался?

— К черту! Где мы?!

— В космосе, — пожала плечами Бетти. — Дрейфуем на скорости ноль три от световой, чтобы потом не разгоняться для прыжка.

— А потом — это когда?

— Недели через две, думаю. Капитан особо подробностями не делился, но такое уже бывало, так что могу прогнозировать. Вы, похоже, очень сильно вляпались у Перовских, раз Рин-сан решил переждать суету. Потом рванем на Картахену.

— Две недели… твою мать!..

— Да ладно тебе, расслабься! Зато делать ничего не надо, знай в потолок поплевывай. Скучно только…

— Ну давай я буду тебя развлекать. Станешь моим гидом?

— Ха! А я-то подумала, что ты сейчас в половые партнеры набиваться начнешь! — ухмыльнулась Лизка. — Даже фразочку убойную заготовила, чтобы отшить.

— Обломайся.

— Придется. Так чем тебя две недели отдыха напрягают? Бездельем?

— Не, к этому мне не привыкать… — Упс! Спалился! Почти. — Напрягает корабль. Я до того пять суток на лоханке гексаподов провел…

— И тут уже неделю. В чем проблема?

— Тут не считается, я был в отключке! А проблема в слизи! Бу-э-э-э!..

— Да ладно притворяться! Просто представь, что это вода с растворенным мылом.

— Больше на кисель смахивает. А его я тоже ненавижу.

— Какой ты капризный, Алёша!

Тьфу! Вот так и знал, что этим кончится. Я Алекс, Лёха, Лёшка, но только не Алёша и — боже упаси! — Алёшенька. Но Лизке об этом лучше не говорить, иначе только так и будет звать. Та еще язва, как выясняется.

— Ну так что, покажешь корабль?

— Покажу, все равно делать нечего.

— Кста-а-ати! Насчет «делать нечего». Так чем вы занимаетесь в основное, так сказать, время?

— Помимо извоза? Которым мы и не занимаемся, для тебя капитан сделал исключение.

Тэ-экс, интересный фактик. Но над ним позже поразмыслю, сейчас важнее общая картина.

— Да, помимо извоза.

— Мы трофейщики.

— «Дикие спасатели»? — изумился я.

Ну Степаныч, ну дает! И ведь умудрился именно их отыскать на многолюдной станции! Или не на станции? Тогда вообще жесть — он Рина вызвал осознанно. А значит, они знакомы. Ладно, об этом буду капитана расспрашивать. Если вообще буду.

— Да нет же! — возмутилась Лиза. — Мы не спасатели, и тем более не дикие. Некого в «золотом треугольнике» спасать. А вот трофеев набрать — запросто. Только нужно места знать.

— Значит, мародеры?

Черт, это куда хуже «диких». Вот я попал!

— Мародеры грабят мертвых. А мы никого не грабим, мы ищем бесхозное добро, на которое уже давно никто не предъявляет прав. Последняя официальная компания, занимавшаяся расчисткой «золотого треугольника», обанкротилась лет пять назад. И концессию никто не перекупил, что характерно. Знаешь, почему?

— Без понятия.

— А потому что ловить уже нечего. Все, что было человеческого и относительно целого, выгребли. Остался исключительно некондиционный мусор, который только на переплавку. А это для крупной компании не рентабельно.

— А вы, значит, его собираете? Ну и назвались бы мусорщиками!

— Нет, Алексей, ты не прав! — покачала головой моя собеседница.

Прикольно, кстати — дреды весьма забавно при этом заколыхались, а парочка упала на глаза. Их Лизка машинально откинула характерным жестом.

— И в чем же именно? — подначил я.

А что? Развлекаться, так по полной. И раз интим не светит (но это не точно!), так хотя бы языками почесать.

— Мы не собираем мусор. Ну, не весь подряд. Мы осваиваем ресурс рёку-аси.

— Гексаподов, что ли?

— Именно. В отличие от человеческой, брошенной техники шестиногов в «треугольнике» очень много. Они просто никогда не заморачивались с ее сбором и ремонтом — ни во времена конфликта, ни после.

— Стоп-стоп-стоп! Какой конфликт? Не было никакого конфликта! С алиенами так уж точно — у меня дед служил в объединенном флоте. Это уже потом наши с бриттами и дойчами передрались!

— Да откуда ты такой наивный?! — удивилась девушка. — Из Магелланова облака свалился?..

— Не важно…

— Как скажешь… но касательно реальной истории я тебя все-таки постараюсь просветить. Естественно, официального конфликта с гексаподами не было. Зато был неофициальный, их внутренний — два крупных Улья чего-то не поделили. И сцепились со страшной силой. И как раз там же, где уже давно между собой люди грызлись. Спрашивается, кто будет разбираться, если на тебя прет чужая армада, да еще и в зоне боевых действий? Соответственно, и не разбирались, воевали по принципу «убивай всех подряд, Бог на небе рассортирует».

— И шестиноги это стерпели?

— Конечно! А кто бы впрягся-то? Оба Улья в процессе войнушки были уничтожены подчистую, до последней особи. А другие Ульи за них не в ответе. И на имущество истребленных не посягают. У них такого понятия, как право наследования, в принципе не существует. Смекаешь?

— То есть все, что осталось от гексаподов — реально бесхозное? Приходи, кто хочешь, бери, что хочешь?

— Именно. Но есть одна ма-а-а-аленькая проблемка: взять еще надо уметь. Мы — умеем. И это, кстати, целиком и полностью заслуга семейства Сугивара.

— Значит, «Спрут» — один из трофеев?

— Да, причем самый первый. Он сумел позвать Рин-тян.

Черт, голова закипает от такого вороха информации. Вот как это так — позвать? Корабль что, живой? Вот где бред!..

— Ай!!!

— Чего?

— Жжется!

— А ты про «Спрута» гадости не думай, — посоветовала Лизка. — Он этого не любит. Его уважать надо, и тогда он станет уважать тебя.

— Бре-э-эд… ай!!!

— Ну-ну, продолжай в том же духе.

— Ладно, все! «Спрут» хороший! «Спрут» уютный! Мне тут нисколько не скучно!

— Вот то-то же. На чем я остановилась?

— «Спрут» сумел позвать Рин-тян.

— Ага. Ей на тот момент было четыре. И они с Рин-саном всего год как объявились на Картахене. О жизни до «золотого треугольника» капитан не распространяется, так что можешь не спрашивать. Возможно, когда-нибудь сумеешь завоевать доверие Сугивара и тогда узнаешь много интересного. Только потом поделиться не забудь.

— Обязательно.

— В общем, Рин-тян перевозбудилась. Рин-сан подумал, что у нее галлюцинации и вообще она какую-то заразу подхватила. Но врачи ничего не нашли, а девчушка продолжала его куда-то звать. А он возьми, и согласись. Нанял «дикого», добрался до нашего красавчика, проник на борт… а дальше они с Рин-тян породнились.

— Кто? Рин-старший? Он же и так ее отец!

— Да не, Рин-тян и корабль. Ну, по крайней мере, она именно так этот процесс описывает. Дальше больше: Рин-сан при помощи дочери кораблик реанимировал и сумел перегнать на Картахену. А потом Рин-тян договорилась со «Спрутом», что он позволит интегрировать в свою структуру сторонние элементы. И закипела работа, да такая, что тому «дикому» пришлось еще полгода Рин-сана по «золотому треугольнику» таскать. А потом уже уходить жалко стало, и теперь мы с Бобом здесь. Ну и еще кое-кто, общим числом девять. Потом я тебя с основным контингентом познакомлю.

— А говорила не «дикие»…

— Это было давно и неправда. Я была молода и неопытна, попала под тлетворное влияние дядюшки.

Хм… а вот это мне очень даже знакомо. Но лучше промолчу, от греха.

— Еще вопросы?

— Э-э-э…

— Чего-то ты бледный… загрузила, да? Тогда пойду, а ты отдохни немного. Рин-тян сказала, что к вечеру можно будет тебя из медотсека переселить в нормальную каюту, так что часов пять у тебя еще есть. Не упускай лишнюю возможность здоровье поправить.

— Ла-а-адно!.. — Блин, что-то и впрямь в сон потянуло. Подозрительно как-то. Опять шуточки «Спрута»? — А можно еще один вопрос? Последний?

— На свидание не пойду. Даже на Картахене!

— Да не, я не о том.

— Правда?

— Правда. Почему дреды?

Ха, все-таки я умудрился поставить девицу в тупик! Молодец, Лёха.

— Слушай… тебе вот реально интересно?

— Конечно! Так почему дреды?

— А что, лысой ходить, что ли?

Аргумент. Но хотелось бы подробностей, о чем я и просигнализировал собеседнице донельзя заинтригованным видом.

— Ну ты же наверняка знаешь, что у нас с водой проблемы, — нехотя признала Лизка. — Всем «Спрут» хорош, а с водой траблы. Мы, конечно, кое-какие хумановские системы поставили, но у них и производительность ограничена, и ресурс. Много ли с разрозненных обломком поснимаешь? А с финансовыми вливаниями из иных источников у нас туговато. Вот и приходится себя… ограничивать. И если уж выбирать, то пусть лучше будут дреды, чем совсем без волос.

Точно! Рин же абсолютно лысый! А других мужиков на борту я еще не видел.

— А как же Рин-тян?

— Она особый случай. С ней корабль дружит, и потакает ее маленьким слабостям. Поэтому она может управлять слизью, например, при желании сделать ее жидкой, как вода. И такой же текучей. Или кислородом насытить, как в твоем бассейне. Плата за неудобство — после того, как они «породнились», что бы это ни значило, Рин-тян не может уходить от «Спрута» далеко.

— У них, получается, симбиоз?

— Получается, да. Ну что, я пойду?

— Иди, — вздохнул я. Терять интересного собеседника не хотелось, но я уже и сам чувствовал, что с новыми впечатлениями перебор. — Вечером увидимся?

— Скорее всего. Кто-то же должен тебе каюту показать… ладно, пока.

Скука. Вот что я о ней знал раньше? Что она в принципе бывает. Дома, понятное дело, скучать не приходилось — я всегда мог найти себе занятие по душе. Конечно, были проблемы личного характера, например, после смерти семьи, да и потом периодически депрессняк наваливался, но чтобы скучать?.. Так что впервые я познал скуку совсем недавно, на том самом лайнере гексаподов, что носил гордое имя «Пронзающий пространство». Плюс кокон со слизью, и готово — всепроникающая неприязнь на всю оставшуюся жизнь. Именно поэтому была такая реакция на «Спрута». Повезло еще, что первую неделю я провел в отключке, иначе бы уже давно с ума сошел. А ведь впереди еще две! Так что Лизке на ее подначки насчет нюха капитана Рина на кадры я отвечал вполне искренне. Какая на фиг работа?! Доберусь до Картахены, и поминай, как звали! Каким бы крошечным ни оказался форпост человечества, все равно это лучше алиеновского корабля, на котором проблемы не только с водой, но и с нормальными людьми.

Вот именно так я и думал, пока валялся в бассейне с целительной слизью. Целых, мать их так, пять часов! Не соврала Лизка! Пытался заснуть, но не преуспел — мне постоянно казалось, что стоит только расслабиться, и я снова ухну в слизь с головой и непременно ее наглотаюсь. А этого отчаянно не хотелось — несмотря на всю ее пользу, мозг реагировал исключительно на внешние проявления, вызывавшие однозначно тошнотворные ассоциации. Хорошо хоть она без запаха, а то бы вообще труба!..

Короче, снова навалилась скука, перемежаемая редкими вспышками паники. А еще совесть вдруг проснулась — я соизволил задуматься о судьбе Степаныча, о котором даже не поинтересовался во время импровизированного интервью. Помнится, капитан Рин пообещал, что я все узнаю из новостей, но «нейр» исчез. Да если бы и был в наличии, очень сомнительно, что из открытого космоса, на неизвестном удалении от ближайшего обитаемого объекта, я сумел бы поймать сигнал ретранслятора. Проще думать о всяком нехорошем и накручивать самого себя. А что? Хоть какое-то развлечение…

В общем, к тому моменту, когда в медотсек заявился капитан собственной персоной, я уже был готов порвать его голыми руками. Ну, или глотку перегрызть — опционально. Но в очередной раз просчитался: Рин-сан оказался весьма продуманным типом и приперся не один, а в компании двух уже знакомых мне девиц — Рин-тян и Бетти. Правда, те скромно теснились у него за спиной, явно опасаясь приближаться к бассейну. Зато я сразу вспомнил про стыд и с надеждой уставился на объемный сверток в руках кэпа. И не просчитался: в нем оказалась моя собственная одежда, тщательно вычищенная и даже отглаженная. Включая труселя и носки, ага. Боюсь даже представить, кого именно Рин-сан озадачил постирушками. Одеваться, кстати, пришлось при всех, но девицы целомудренно отвернулись и пялились исключительно в потолок. А на кэпа плевать, что он мог нового увидеть? Но и тут капитан умудрился порвать шаблоны: чуть ли не за шкирку выудил меня из слизи и принялся тщательно осматривать, в буквальном смысле слова со всех сторон. Пару раз даже ткнул стальным пальцем, заставив поморщиться. Несмотря на откровенно скептическое выражение лица кэпа, осмотр завершился благополучно — доктор Рин патологий не выявил. Такое ощущение, что это его даже расстроило. По крайней мере, жест, которым он велел мне одеваться, выглядел раздраженным.

Повторного приглашения я дожидаться не стал, торопливо натянул все, что смог, включая ботинки, накинул куртку и совершенно неосознанно застыл по стойке «смирно», разве что доложить о готовности постеснялся. Но кэп и сам это увидел. И даже наградил — реквизированным «нейром». И все это молча и с серьезной рожей. Вот это выдержка, право слово! Девчонки все время о чем-то шептались, то и дело прыская со смеху, стреляли глазами, а Лизка даже подмигнула, а этот хоть бы хны! Да и потом, когда мы с ним вышли из царства эскулапа, не проронил ни слова.

Девчонки, кстати, остались в медотсеке. Интересно, зачем?..

Именно этим вопросом я и терзался всю дорогу. Не такую уж и близкую, как выяснилось: мы порядочно попетляли по коридорам, перемежавшим в отделке хитин с пластиком и сталью, дважды воспользовались лифтом, и только затем оказались на жилой палубе — по факту довольно просторном зале в форме вездесущей соты. На каждой ее стороне обнаружилось по паре дверей — точно таких же, как на «Пронзающем пространство», со всеми сопутствующими спецэффектами. Впрочем, к ним я уже привык, так что смутить меня в очередной раз у капитана не вышло. А вот дальше начались сюрпризы.

Сначала кэп провел странный ритуал, призванный связать замок с моими биометрическими параметрами. Потом, едва мы оказались в каюте — абсолютно пустой соте, только раз в десять меньшей, чем общий зал — позволил мне активировать «нейр», который благополучно законнектился с местной сетью. И тут я с изумлением обнаружил, что связь с ретранслятором присутствует, и можно в любой момент влезть не только на официальные ресурсы, но и в даркнет с головой погрузиться. В остальном же система управления каютой оказалась мне знакомой, разве что выбор интерьеров для голопроектора оказался очень куцым и неудобоваримым — в основном пейзажи миров, принадлежавших гексаподам. С трудом остановившись на более-менее нейтральной картинке, я одним касанием сенсора на панели преобразил угрюмую соту в нечто обитаемое и поспешил рухнуть на тахту, выросшую из пола — ну, или что-то, очень на нее похожее. Кэп же предпочел полупуфик-полукресло. Устроившись поудобнее, Рин-сан смерил меня внимательным взглядом и поинтересовался:

— Ну, как тебе?

Признаться, я ожидал чего-то более конкретного, а потому в первый момент даже растерялся — кто его знает, что у него на уме? Может, он моим впечатлением о его дочери интересуется. Или результатами смотрин Лизки-Бетти. А может и вовсе удобствами.

— У тебя просто реакция была забавная на старину «Спрута», — пояснил Рин, так и не дождавшись ответа.

— Э-э-э… кхм…

— Не нравится? — посмурнел капитан.

— Я еще не определился.

— Пора бы уже. Неделя прошла.

— Это точно, — не стал я спорить с очевидным. — Вот только я ее совсем не помню. Кстати, от Сте… хм… От Рэнсома новостей нет?

— На связь со мной он не выходил, — помотал головой Рин-сан. — В сети тоже молчат, хотя я специально локальные сайты проверил в первый же день полета. И до сих пор проверяю.

— Думаешь, он жив?

— Пятьдесят на пятьдесят. Для верности надо бы сервер эсбэшников ломануть, но ширины канала не хватает. Да и скорость передачи данных далека от идеальной. Симатта! Говорил же ему, не рискуй!

— Так ты знал Рэнсома? Ну, до того, как он тебя нанял?

Вопрос с подковыркой, согласен. Вот заодно и поглядим, как выкручиваться станет…

— Ты точно хочешь это знать? — поднял на меня угрюмый взгляд Рин.

— Не очень. Но Лизка проговорилась, что вы обычно извозом не занимаетесь. Так что для нас ты явно сделал исключение. Так что скажешь?

— Мы прилетели за вами. Целенаправленно. По вызову Рэнсом-сана. И да, я его знал раньше, правда, под совсем другим именем. И не виделись мы уже лет… нет, не буду врать. Но больше десяти точно. А недели полторы назад он вдруг вышел на связь и сказал — Риндзи, лучший враг мой, прилетай. И дал координаты. Естественно, я все бросил и рванул на зов. И все бы закончилось хорошо, если бы мы сразу же со станции свалили. Но ему зачем-то еще целые сутки понадобились — уж не знаю, за каким хреном. Видимо, дела тайные и темные. Мне же было непринципиально, и я воспользовался моментом, чтобы пополнить кое-какие запасы. Симатта! Если бы я только знал, к чему приведет это промедление!

— И что бы ты тогда? Заставил Стюарта силой?

— Это бесполезно, — вздохнул Рин. — Плавали, знаем. Попробовал бы на совесть надавить. Глядишь, и получилось бы.

— А зачем ты мне сейчас это все рассказываешь?

— Не знаю. На жалость давлю?.. А смысл?..

— Во-во…

— Не, скорее пытаюсь воззвать к твоему разуму. Я ведь согласился вам с Рэнсомом помочь не просто так. Он посулился отплатить службой. А у меня сейчас как раз напряг с персоналом, и как назло кое-какие терки намечаются с коллегами по опасному бизнесу. Бетти тебе рассказала, чем мы занимаемся?

— В общих чертах.

— И ты не заинтересовался?

— Не-а.

— А почему?

— Из-за него, — поднял я глаза к потолку. — Во-первых, не нравятся мне корабли гексаподов, на подсознательном уровне не нравятся. Извини, «Спрут», но это так. Во-вторых, здесь нет условий для моей работы. Стюарт не говорил, чем я планирую заняться?

— Напрямую — нет. Упоминал, что в случае трудоустройства тебе нужен будет доступ к кое-какому специфическому инструментарию и не менее специфическим базам данных. Но с этим вообще никаких проблем, можешь мне поверить.

— Все же воздержусь. Не хочу вас лишний раз подставлять. Я очень опасный пассажир. А как работник — вообще ходячая бомба замедленного действия.

— Ха! Нашел, чем напугать! Меня зовут Риндзи, а не Рэйдзи, и я не псих! Поверь мне, ахо — очень трудно чем-то напугать человека, объявленного вне закона. Человека, который теперь веритисключительно былым врагам, а былых соратников на дух не переносит. В таких обстоятельствах даже честь — всего лишь пустой звук.

— Есть еще одна причина.

— Надеюсь, столь же «веская»? — с неприкрытой иронией уточнил Рин.

— Более чем, — не повелся я на подначку. — Рэнсом-сан учил меня, что нельзя использовать самый очевидный вариант. А ты, капитан Рин, вместе со своим «Спрутом» именно он и есть. Так что не судьба. На Картахене я вас покину.

— Ты упускаешь из вида одну маленькую деталь.

— Вы не самый очевидный вариант, а как раз наоборот? И с чего ты так решил? Только лишь потому, что его организовал дядюшка Стю? Я бы согласился, будь он сейчас здесь, с нами. Но его нет, как нет и хоть какой-то определенности. Одно дело, если он убит — нет человека, нет проблемы. Но, зная его, в это очень трудно поверить. Более реальный вариант — он в плену. В руках у тех уродов, что организовали засаду. Что? Скажи еще, что не в курсе!

— В курсе, — не стал отрицать очевидное Рин. — Рэнсом-сан успел отправить сообщение и перенацелить на тебя. Присвоил, так сказать, тебе высший приоритет. Поэтому я решился на убийство.

— В общем, если Стюарт жив, то он потенциальный источник информации. Мало того, может привести «хвост», хоть я в это и не очень верю. Но подстраховаться обязан. Если я буду в свободном плавании, он не сможет, пусть даже и невольно, вывести преследователей на вас.

— Зря ты думаешь, что мы не способны постоять за себя.

— Я так не думаю. Зато думаю о неизбежных потерях. Поверь мне, я знаю, что это такое…

— Я тоже.

— Вряд ли… впрочем, не будем сейчас об этом. В общем, я решил. На Картахене я уйду. Попробую устроиться самостоятельно, благо финансы позволяют.

— Лучше, чем у нас, ты спрятаться не сможешь.

— А я и не собираюсь прятаться. Я собираюсь создать крепость. Свою собственную крепость. И набрать армию, крайне желательно — верную.

— Что ж, весьма достойная цель! — поднялся Рин с кресла. — Не смею больше настаивать. Симатта!..

Н-да, обломал дяденьку со всех сторон. А ведь он реально на меня надеялся. Вот странный… мог бы и рассказать, что ему надо. Если действительно намерен сотрудничать, я имею в виду.

— Да, еще одно! — развернулся кэп от двери. — Капсула высшей защиты вон в той стене, под панелью. Пульт найдешь. Вон там — холодильник. А там — санузел. Порадуй желудок, а то он у тебя уже атрофировался, наверное.

И откуда у меня чувство дежавю? Вы не знаете?..

… Растворившаяся перед капитаном дверь уже давно вернулась в исходное монолитное состояние, а я все валялся на тахте, уставившись в потолок. Мыслей почти не было, разве что какие-то совсем уж мимолетные и абстрактные. Не хотелось ничего. То есть абсолютно. Казалось бы, квинтэссенция скуки — но ведь нет! Время текло отменно неторопливо, но при этом совершенно не ощущалось. Этакие грезы наяву. Или медитация, если верить учителю фехтования… так я и уснул, не раздеваясь. Даже перекусить забыл.

Зато утром проснулся свежим и полным сил, что счел хорошим знаком. И ведь не ошибся, что характерно! Остаток полета, те самые две недели, пролетели так, что и не заметил.

-//-

Как это обычно и бывает, при более близком знакомстве нечто ужасное и даже отвратительное, типа икры псевдоосетра под коррундскую настойку, оказывается «на вкус» не таким уж и страшным. Так получилось и у нас со «Спрутом». Впрочем, и неудивительно — одно дело торчать безвылазно в каюте с минимумом удобств, да еще и без нормальных гигиенических процедур, и совсем другое, когда лично тебе доступ открыт почти всюду. Ну, за исключением кают экипажа, да и то не всех. Например, тот же Боб Борисыч, при первой встрече едва не отвесивший мне смачных люлей (хотя он старался, да), очень скоро со мной подружился. Как итог — ближе к концу путешествия я по факту переселился к нему, возвращаясь в собственный жилой бокс только поспать да оправиться. И ладно бы только я — Лизка из дядькиной каюты тоже почти не вылезала. А причина тому очень проста — в жилище главного механика дублировались пульты управления всеми жизненно-важными системами корабля, особенно интегрированными, то бишь человеческого производства. Мало того, и собственно бокс представлял собой стандартный модуль типового боевого фрегата Протектората Росс, в свое время демонтированный с обломка, найденного в «золотом треугольнике». В общем, в берлоге старого Боба я отдыхал душой. А в свободное от болтовни с механиком время исследовал собственно корабль-акцептор — лоханку, близкую по массо-габаритным параметрам и функционалу к человеческим крейсерам. Что характерно, вооруженную до зубов, вернее, до мандибул — как-никак, «Спрут» по происхождению чистокровный «гексапод», хоть впоследствии и мутировавший в «неведому зверушку». Правда, за ненадобностью большую часть наступательного вооружения капитан Рин деактивировал, оставив про запас десяток ракет класса «космос-космос», а вот оборонительные системы пребывали в полной готовности. Зачем он это сделал? Да элементарно — высвободил процентов тридцать мощности энергоблока, которую теперь можно было пустить на что-то полезное, например, на жизнеобеспечение обитаемой секции. В результате автономность «Спрута» превысила все разумные пределы. На нем при желании можно было половину рукава Ориона пересечь, благо источник халявных топливных элементов под рукой. Прошвырнулся по «золотому треугольнику», обшарил пару-тройку бесхозных «гексаподов», и снова на год обеспечен. Если не больше. Плюс теперь в полном распоряжении капитана были обширные оружейные погреба, ранее занятые всякой смертоубийственной всячиной. Грузи, не хочу. А если планировался более-менее короткий выход за «лутом», ту самую мощность проще простого подвести к маршевым движкам и набрать «предпрыжковую» скорость раза в два быстрее любого конкурента. Тоже очень важная способность — не зря говорится, что в большой семье клювом не щелкают. А сообщество «трофейщиков» Картахены — именно что большая, пусть и не совсем дружная, семья. И тут уж знай, не зевай — на любую потенциально полезную находку коллеги Рина со товарищи слетались в буквальном смысле слова роем. Как мусорные брахицеры, ага.

В общем, к концу путешествия я по уши влюбился в «Спрута». Он оказался настолько непохожим на все, что я изучал до того, что просто дух захватывало. А изучал я, как вы понимаете, очень много различных конструкций хуманов — по факту все, что в настоящее время активно эксплуатировали Протектораты. За исключением, разве что, кораблей ниппонцев. Но такими знаниями не мог похвастаться никто из гайдзинов, не то, что обычный студент Транспортной академии. Ладно, ладно, не совсем обычный. Но эта необычность абсолютно не касалась умственных способностей. Просто у меня был свободный доступ к любым базам данных клана, вот и все. Плюс неуемное любопытство и не свойственная в иных делах торопливость — я впитывал знания как губка. Но и меня понять можно, ибо есть причина. Даже дядя Герман со временем смирился с моей одержимостью, и сумел понять и простить. Или нет?..

Бог с ним, с дядей Германом. Тем более, что он не стал поднимать бучу, когда выяснилось, что меня не удалось прищучить по прибытию на станцию Ивановых-Перовских. Этот факт вообще нигде и никак не афишировался, равно как и исчезновение наследника клана, то бишь меня. Где-то в кулуарах, естественно, циркулировали самые разные слухи, но достоянием широкой общественности они пока не стали. Хотя и этот момент недалек — должен же дядька как-то объяснить мое отсутствие на «Савве Морозове»? И вариант тут, по сути, ровно один — объявить меня пропавшим без вести. Пропал, и все. Нету Алекса. Куда делся — без понятия. Убийство? Какое убийство, вы о чем? Предъявите тело, прежде чем в таком обвинять. Пустить посмотреть? Да пожалуйста! Вот покои, вот основные места пребывания, вот записи с видеокамер. Вплоть до последней отслеженной секунды — вошел на территорию Транспортной академии, и исчез. Сбежал? Почему нет?.. По какой причине? Да кто их поймет, молодых да ранних? Взбрела в голову блажь какая-то, и поминай как звали. В любом случае, какова бы ни была причина, наследник не вступил в права собственности. Не принял бразды правления кланом. А безвластие недопустимо. Поэтому что? Правильно. Пока его нет, вся полнота власти у регента. Ну, а не объявится в течение предусмотренного Кодексом времени, так кто ж ему виноват? Придется регенту взвалить на свои хрупкие старые плечи бремя власти на постоянной основе…

И тут дядька прав — у меня всего три года. Потом уже можно будет не рыпаться, никакой суд мне ничего не присудит. Сам сбежал, сам хозяйство бросил. А Герман Романович подобрал — по доброте душевной и из чувства ответственности. Тем более, и право имел, ибо следующий в очереди на наследование. Вот как-то так.

Из этого обстоятельства, кстати, следовал один важный вывод — продержаться мне надо именно эти три года. Продержаться в смысле выжить. Ну а дальше моя смерть никому не будет нужна. Хотя я и сейчас в сомнениях — едва получил доступ к даркнету, незамедлительно обшарил все новостные ресурсы «охотников за головам». И знаете что? За меня до сих пор не объявлена награда! Причем ни за Александра Завьялова, ни за Алексея Заварзина. Так что опасаться загонной охоты не приходилось, равно как и шарахаться от каждого шороха. По крайней мере, в ближайшей перспективе. И это еще больше сбило меня с толку — ну, дядька, ну сукин сын! Вот как понять, что он замыслил? С одной стороны, вроде как благословил на бегство, и даже удачи пожелал, плюс не стал усложнять сверх меры жизнь. С другой — засада-то на нас со Степанычем была! И никто из гоп-стопщиков жалеть нас не собирался. Можно сказать, повезло мне. Чудом ушел. А вот Степаныч… черт, опять напомнил! Ладно, Герман Романович, пусть счет к тебе и не очень велик, но как минимум по одному пункту я тебе предъявлю, причем серьезно. Со временем.

Впрочем, про вероломного дядьку я почти и не вспоминал — до него ли, если здесь ТАКОЕ?! С тех пор, как я вырвался из плена бассейна с живительной слизью, скучать не приходилось от слова вообще. Мало того, я пребывал в состоянии перманентного офигения — от окружающих чудес попросту дух захватывало. Синтез человеческих и инопланетных технологий это что-то с чем-то! Но самое удивительное — симбиоз двух разумных систем: обычной хумановской девчонки и боевого искина гексаподов. Как они умудрялись между собой общаться, особенно на начальном этапе — ума не приложу. Потом-то, понятно, друг от друга нахватались всякого, и дело пошло веселей. Но все равно многого я не понял, несмотря на то, что Рин-тян оказалась очень для своих лет хорошей рассказчицей и на подробности не скупилась, особенно в отношении инопланетной части корабля. Куда мы с ней только не забирались! И именно в ее компании я совершил первое из великих открытий — как водится, совершенно случайно. Хотите подробностей? Извольте…

Коридоры. Они присутствовали в моей жизни всегда, впрочем, как и в жизни любого другого обитателя космической станции, выбиравшегося на поверхность планеты не просто от случая к случаю, а крайне редко. А то и вовсе не выбиравшегося — встречались и такие уникумы, продубленные космическими ветрами, прожаренные космической же радиацией и высушенные тысячекратно регенерированным воздухом из вентиляционной системы. Этакие близнецы из пробирки, выросшие при стандартном g в двадцатичетырехчасовом суточном цикле и в условиях необходимого минимума всего остального. И этим они, кстати, очень сильно отличались от «планетчиков», зачастую обитавших в весьма разнообразных условиях, начиная с силы тяжести родного мира и заканчивая спектром светила. А еще люди со станций отличались характерной походкой и обостренным чувством пространства, развившимся, такое ощущение, из самой обыкновенной клаустрофобии. И если «планетчик», даже типичный горожанин, привыкший к относительной тесноте, запросто мог зацепиться лбом о притолоку или врезаться плечом в стену на простейшем повороте, то урожденный «станционщик» никогда и ни при каких обстоятельствах подобного старался не допускать. Ключевое слово «старался». Другое дело, что далеко не всегда это получалось. Тем не менее, обитатели станций всеми силами стремились избегать непредвиденного контакта с твердыми поверхностями, и причин тому было целых две: во-первых, стремно, во-вторых, чревато. Сложный техногенный объект, висящий в космосе, да еще и функционирующий в режиме двадцать четыре на семь круглый год (естественно, стандартный) — постоянный источник немеряного количества опасностей. В центральных секторах еще ничего, там двойные и даже тройные системы контроля, да и разгерметизация не грозит. А вот ближе к периферии, где люди не живут, а исключительно работают, разнообразные инциденты случаются с завидным постоянством, до сотни за сутки. Впрочем, данный показатель коррелируется как с размером станции, так и с ее возрастом. Ну и человеческий фактор имеет место, как же без него?.. И вот там, в окраинных секциях, на внешних палубах или вообще в стыковочных рампах и погрузочных стрелах, зевать себе дороже. Там любое, даже самое легкое взаимодействие со старой стеной может закончиться микроскопическим повреждением загерметизированного комбеза, которое сразу и не заметишь, а потом будет поздно — при перепаде давления оно может превратиться в весьма значительное, и здравствуй, удушье! Или отравление какой-нибудь дрянью. Или переохлаждение. Или… да еще миллион всяких гадостей.

Плюс еще один немаловажный фактор, на сей раз исключительно психологический — постоянная скученность и теснота приучают ценить личное пространство. Причем не только свое, но и каждого встречного, поэтому толкотни в местах обитания коренного населения станций не бывает никогда. Ну а если намеренно задеть кого-то плечом — так вообще труба! Минимум мордобоем закончится. Вот пассажирские терминалы с транзитниками, из которых львиная доля мигрирующие «промышленники», совсем другое дело. А еще у нас, «станционщиков», особое отношение к одежде. К любой. Будь то повседневные джинсы с футболкой, или деловой костюм, да, в конце концов, специализированный рабочий комбез! Одежда — это не только физическая защита, но и ментальная оболочка, футляр, нечто твое и только твое, куда нет хода никому другому. И вне собственного жилища мы оголяемся очень неохотно. И это еще мягко сказано. В том числе и по этой причине нам трудно на планетах, особенно тех, что отличаются мягким климатом. Я лично представить не могу, как это — рассекать по общественному пляжу в одних плавках. Дикий дискомфорт сразу же, и как следствие — депрессия и рухнувшее ниже плинтуса настроение. И небо… невероятно высокое, плюс необъятный горизонт. Да, клаустрофобией мы не страдаем, мы ею наслаждаемся, но вот агорафобия — совсем другое дело…

В общем, не удивительно, что при таких привычках я освоился на «Спруте» очень быстро, особенно в «очеловеченной» части, которую исследовал в компании Лизки. А вот с непосредственно кораблем-акцептором пришлось несколько труднее — очень уж здешние лазы от привычных коридоров отличались, напоминая скорее пещеры или норы, отделанные в равной пропорции чем-то хитиноподобным и на вид каменным. Или даже костяным, буэ-э-э!.. Утрирую, конечно. Но все равно отвращение приходилось периодически перебарывать, что чрезвычайно веселило Рин-тян. Какой странный парень! Мало того, что гайдзин (это вообще не показатель, все такие, за исключением Рина-старшего), так еще и «Спрута» боится! А бояться такого няшку может только… совершенно верно. Именно так она мне и заявила, когда мы оказались в очередном затерянном в недрах корабля лазе:

— Ты глупый, Алекс-сан! Очень глупый!

И счастливо рассмеялась.

Хотел бы я так просто решать все проблемы… нашел самое очевидное объяснение — и рад. Но я, к сожалению, уже далеко не десятилетний ребенок, кое-чего повидал на своем веку. А еще последние пять лет провел в атмосфере перманентного стресса. Другой бы на моем месте однозначно оскорбился и постарался поставить зарвавшуюся малолетку на место, но я лишь усмехнулся в ответ.

— То есть ты согласен, что глупый? — не пожелала униматься та.

— Смотря в чем, — пожал я плечами. — Видишь этот лаз?

— Это не лаз, это вспомогательный технический туннель для обслуживания модуля подпространственной связи, — строго поправила меня девочка.

В вопросах, касавшихся устройства корабля, она не терпела ни малейшего небрежения, и тем самым подкупала мою технарскую душу еще больше. А контраст няшной внешности с неизменной пушистой челкой и пухлыми щеками с выдаваемой информацией получался вообще убийственный. Это как если бы пятилетняя девчушка поясняла седовласому профессору основы теории относительности Эйнштейна.

— Ладно, пусть будет туннель, — не стал я спорить. — Глядя на него, я думаю, что оказался в муравейнике…

— Где?!

— Ну, это такое жилище мелких насекомых… на некоторых планетах обитают. Они строят большие такие муравьиные кучи… вот если ее разрезать поперек, там почти такая же картина будет, как в «Спруте».

— Не надо «Спрута» резать! Ты совсем глупый?! Он же нас защищает!

— Да это-то понятно, — отмахнулся я. — Любой корабль защищает…

— А «Спрут» особенно! Он умный!

— Ты уже говорила.

— И еще раз повторю, мне для глупого гайдзина не жалко! «Спрут» умный! А если ты и дальше будешь болтать глупости, я попрошу его не помогать тебе.

— В смысле?! Я что-то пропустил? У нас тревога?!

— Нет тревоги, успокойся. Но если вдруг будет… «Спрут» тебя не укроет.

— Хм… а как именно? — заинтересовался я.

Если честно, вопрос безопасности меня занимал с самого первого дня. Ну, то есть, когда я из медикаментозной комы вышел. Я даже не поленился обшарить собственную каюту, а потом еще и список оснащения проштудировать, но так и не нашел аварийного скафандра. Его даже в описи не было. Но ведь что-то же должно быть? Не мог Рин-сан столь важный момент оставить без внимания.

— Да вот так!

Девчонка показала мне язык и влипла спиной в неровную стену лаза — причем там, где остановилась. И — о чудо! — буквально за пару секунд утонула в слое хитина, который, такое ощущение, под ней сначала оплавился, а потом расступился в стороны, сформировав очень знакомую каверну. Блин! Кокон же! И «дверь» тут же наросла… прозрачная…

— И это что же, вот так в любом месте можно? — ошарашено пробормотал я.

Рин-тян, скорее прочитавшая вопрос по губам, нежели услыхавшая, вздернула бровь и снова улыбнулась.

— Хм… а это там у тебя слизь, да?

Девчонка кивнула.

— Ну ладно, выходи… я все понял. И попроси «Спрута» про меня не забывать. И еще… это… я извиняюсь. Передай ему.

— Ладно!

Блин!!! Ну вот как так! Всего на секунду отвел взгляд, а она уже снова в коридоре, а каверна почти выгладилась. Правда, лужа слизи испариться еще не успела, хоть и проделывала это не в пример быстрее аналога на «Пронзающем пространство». А Рин-тян даже не кашлянула!

— А почему слизь так быстро испарилась? — все же не утерпел я.

— Я немного изменила ее свойства, чтобы людям было удобнее, — невозмутимо пояснила девчонка. — Рёку-аси к другой привыкли, густой и чтобы кислорода было поменьше. «Спрут» сначала и для нас такую же делал, но потом я ему объяснила, и он понял.

— Слушай, а если бы корабль совсем разрушился? Я, конечно, в такое не верю, но…

— Все-таки ты глупый, Алекс-сан! «Спрут» бы создал капсулу. Для него это не трудно.

— Но… как?! Это же хитин и костная ткань, да?

— Да. То есть нет, они из других… как это?..

— Из других химических элементов?

— Да. Но очень похожи. «Спрут» живой. Не такой, как я или ты, но живой. И может менять форму. А еще он чувствует.

— Что чувствует?

— Все, глупый! Раньше не умел, потому что не знал, как это — чувствовать. Но я его научила. И он рад этому, хоть и не всегда.

Интересно…

— А почему не всегда? Что его заставляет грустить?

— Эхо, — вздохнула Рин-тян. — Раньше ему было проще прыгать. А теперь он жалуется, что слышит… всякое. Голоса других кораблей рёку-аси. Тех, что не могут найти выход. Их ему жалко. А еще ему… больно. Не знаю, как объяснить. Ну вот если что-то сильно трясется, а ты к этому руку прижимаешь. И внутри кости начинают болеть.

— Э-э-э… ни фига себе!

— Эй, Рин-сан не разрешает при мне ругаться!

— Все-все, не буду больше… а это только во время прыжков происходит?

— Ну да…

— А как именно?

— Не знаю…

— Рин-тян, сосредоточься, это очень важно!

И ведь не соврал! Я еще не знал, чем именно так важно, но какая-то неуловимая мысль не давала покоя. Вроде бы я что-то такое услышал, и совсем недавно, вот только на прозвучавшее слово внимания не обратил…

— Ну… папа просит «Спрута» разогнаться, а потом тот прыгает… испускает зов, находит точку выхода, и мы в нужном месте.

— Ты хочешь сказать, что «Спрут» способен не только ориентироваться в подпространстве, но еще может корректировать прыжок? А как? По дальности?.. Не, это бред, тут только разгон влияет. Тогда по «глубине»? Или по «направлению»?

— Что-то ты слишком сложно говоришь, глупый. Думай сам, я рассказала все, что знала. И шагай давай, ты же модуль подпространственной связи хотел посмотреть…

Есть! Вот оно! Поймал! Молодец, Лёха.

Правду говорят, что любое открытие — случайность. Озарение, возникшее вследствие совпадения множества факторов. Как здесь и сейчас. А ведь я столько времени над этой проблемой бился! Какой? Хм… так сразу и не объяснишь, придется очередную отсылку в прошлое сделать.

Помните, я в самом начале говорил, что у меня есть План? Есть, ага. И заключается он вовсе не в побеге с родной станции, подальше от дядюшки-регента. В этом, конечно, тоже, но это лишь первый пункт из обширного списка. Вернее, не так. Пункт в Плане ровно один, все остальное — подпункты. Если кратко, то я намеревался спасти собственную семью. Как? А вот это уже детали, раскрываемые теми самыми подпунктами.

Я не зря увлекся физикой подпространства, да и дядя Герман не совсем простачок — враз меня раскусил. Но препятствовать не стал, потому как был в курсе существования ненулевой вероятности выживания моих родителей и сестры. Лотерея, конечно, но тут уж как карта ляжет — все зависит от того, какие координаты и насколько сбились при скачке. Выкладки я уже приводил, так что повторяться не буду. А вот касательно их возвращения из небытия… тут Герман Романович признавал лишь два мнения: одно свое, другое неправильное. А по его мнению, это нереально. Да и не нужно, уж ему-то точно. Но, опять же, учиться не мешал.

А я между тем уже на первом курсе сформулировал для себя несколько важнейших задач, от решения которых зависело осуществление Плана в целом. Их оказалось всего четыре, первая из которых — выжить — решалась естественным образом и на протяжении длительного времени. Апофеозом явилось бегство из дома, о чем вы уже в курсе. Касательно же остальных трех…

Давайте рассуждать логически. Моя семья пропала без вести вместе с яхтой «Аделаида», которая успешно разогналась и совершила подпространственный скачок, но обратно в наш континуум ПВ не вышла. Итого, сами собой напрашивались три очевидных шага, они же проблемы. Первое — найти. Я не знаю, какие координаты и насколько сбились, но точно известно, что на радиусе прыжка яхта не обнаружена, значит, это не координата «направления» t. Вернее, не только она. Хуже всего, если все три временные координаты дали сбой. Что, впрочем, маловероятно, так как координата «дальности» τ зависит от разгона перед прыжком, а яхта родителей в скачок ушла в штатном режиме. Но если сбились T и t, то в подпространстве «Аделаида» двигалась не по прямой в чуть «притопленном» по координате Т состоянии, а под довольно крутым «углом», а потому, хоть перемещение и соответствовало импульсу, заданному разгоном, путь свой яхта могла закончить гораздо ближе от точки назначения, чем намеревалась. Итого, зона поиска ограничивалась сферой вполне определенного радиуса, правда, выраженного в парсеках. Если перевести на человеческий язык — просто колоссальный объем пространства. Та еще задачка, если начистоту. Но я, со свойственным мне юношеским максимализмом, о трудностях предпочитал не задумываться.

Предположим — чисто гипотетически — что я таки справился с первой задачей, и установил координаты пропавшей «Аделаиды» в континууме «время-пространство». И тут возникает вторая задача: как добраться до «затонувшего» судна. Самый простой вариант — при скачке задать те же координаты (с минимальными отклонениями, чтобы искомый объект не протаранить) — и вуаля! Проще не придумаешь. Но есть проблема — «спасатель» в этом случае оказывается в точно таком же положении жертвы, как и «спасаемый», зависнув в нигде и никогда.

Следите за мыслью? Вот она, третья проблема — как выбраться самому и вытащить находку. Можно, конечно, самому не нырять, оставшись в родном континууме ПВ в точке, по координатам τ и t соответствующей местоположению «утопленника». Но вновь возникает вопрос: а как добраться до пострадавших? У меня есть кое-какие наметки, связанные с третьей координатой Т, отвечающей за «глубину погружения». Ведь если оставаться на месте, не разгоняться, то можно попытаться всего лишь изменить значение Т, оставив две другие координаты постоянными. И тогда корабль — в теории — тоже «погрузится». Вопрос в том, как «всплыть»? Единственное, что приходит на ум — «погружать» нужно не самого «спасателя», а какой-то отдельный модуль, связанный с основным носителем. Короче, идея есть. А вот дальше — тупик.

Итого, три нерешенные проблемы. Три. И любая из них критична.

А теперь вернемся в текущий момент. Три слова — «зов», «подпространственная» и «связь». Ничего не напоминает? Вот она, аналогия — это же точь-в-точь описание принципа действия радара! «Спрут» испускает «зов», суть волну неизвестной природы, тот расходится во все «стороны», если это понятие в принципе применимо к подпространству, отражается от препятствий и возвращается на антенну. «Спрут», естественно, этот отраженный сигнал ловит в форме упомянутого Рин-тян «эха». Причем он способен воспринимать и понимать разные виды эха — это и «ответы» других кораблей гексаподов, и своеобразная «вибрация» от иных объектов! Да это же… черт! Это именно то, чего мне так не хватало! Практически готовое решение первой задачи — поиска «затонувших» в подпространстве судов! Осталось лишь разработать алгоритм для определения координат в континууме ВП… но тут без длительных исследований не обойтись. Хотя чего я ною, ведь я именно этим и собирался заняться по прибытию на Картахену! Только не знал, с какой стороны к делу подступиться! Черт-черт-черт… придется снова лезть в техническую документацию, более того — в даркнет. Чую, и у наших бравых военных есть подпространственная связь, вот только это фишка сугубо для служебного пользования. А не получится, значит, займусь технологией гексаподов. Но это именно что альтернатива, в их технике еще разбираться и разбираться…

— Эй, чего застыл? — дернула меня за рукав Рин-тян. — Пойдем?

— Пошли, — смирился я с неизбежным.

Один фиг заняться больше нечем, так зачем упускать возможность познакомиться со специфической — и потенциально очень полезной! — техникой? Вот и я думаю, что незачем…

С Бобом Борисычем вообще смешно получилось. На третий день после переселения в персональную каюту, когда я более-менее освоился, особенно в компании девчат — Лизки и Рин-тян — взбрело мне в голову прогуляться. Поскольку непреложная истина о неприкосновенности жилища была вбита мне в голову с младых ногтей, то конкретно на жилой палубе делать было нечего — подумаешь, пустой шестиугольный зал! Двери-то все одинаковые. Вот я и перебрался на палубу техническую, расположение которой выяснил при помощи простейшего навигатора, загруженного в «нейр». То есть те же два лифта да пара коридоров с затейливыми поворотами, и я оказался в царстве… хотел сказать огня и металла, да язык не поворачивается. Скорее уж хлама и биологических отходов — и того, и другого повсюду высились самые настоящие горы. Как это все крепилось, и крепилось ли вообще — тайна сие великая есть. Впрочем, при наличии стандартного гравитационного генератора, обеспечивавшего постоянство не только силы тяжести, но и «верха» с «низом» при любых, даже самых сумасшедших маневрах, проблема сохранности мусорных завалов в неприкосновенности попросту не возникала. Страшно подумать, каково приходилось старинным астронавтам в те легендарные времена, когда человек еще не подчинил гравитацию. Мы по истории космонавтики проходили — либо невесомость, либо центробежная сила, если была возможность придать жилому модулю вращение. Жесть, одним словом. Не то, что сейчас. Да что далеко за доказательствами ходить? Вот эта вот куча, которую я едва не своротил, случайно зацепив бедром какую-то хреновину — наполовину из металла, а на оставшуюся часть из местного хитина — за оное прекрасно прокатит. Раньше бы это все парило по помещению, по образу и подобию газов стараясь занять весь предоставленный объем, а сейчас смирнехонько лежало этаким хлипким на вид, но прочным холмиком — вон, всего лишь пошаталось угрожающе, и все. Повезло, что на голову ничего не рухнуло. Черт, валить отсюда, от греха, как говорится!..

Похвальное желание, не правда ли? Вот только, как незамедлительно выяснилось, трудновыполнимое. Невероятно, но факт: я умудрился заблудиться. На технической палубе! И ладно бы какой-то космической станции, но ведь нет — всего лишь не самой крупной лоханки! Да тут в поперечнике метров пятьдесят, если верить схеме. И в высоту еще пяток. Но это если по прямой в любом направлении. А если следовать причудливым изгибам своеобразной тропки, вившейся меж кучами мусора, какими-то подозрительными емкостями с невообразимо отвратной жижей, да загадочными выростами — толи из паутины, толи из соплей — думаю, пару километров намотать можно запросто. А еще нужно как-то умудриться сохранить в целости конечности и не обрушить особо удачно набросанную горку хлама. Да-да, вы не ошиблись — в этом мусорном царстве царил его величество рандом, прямые линии и привычные контуры коридоров отсутствовали как класс, так что хваленое чувство пространства урожденного «станционщика» напрочь отказало. Ага, сам в шоке. Пришлось удвоить осторожность, и на какое-то время это помогло — я ничего не уронил и не сломал. И даже пальцы на ногах не отбил, хоть и полагался на прочность ботинок, потому что ничего иного не оставалось. И еще я всю дорогу задавался резонным вопросом: за каким чертом весь этот хлам на технической палубе?! Не в грузовом трюме, не в мусоросборнике, а на технической палубе?! Потом, правда, перестал заморачиваться, убедившись в тщетности попыток постижения логики создателей этого места, да и с каждым шагом становилось все стремней: вроде бы куда проще — смотри на дисплей навигатора, да шагай! Ан нет, хлам по какой-то неведомой причине на схеме не отображался, и яркая точка, символизировавшая меня, любимого, лишь хаотично металась внутри контура, ограничивавшего помещение.

Блин, ну как так?! Местные хоть какое-то понятие об эргономике имеют? А что такое внутренняя логистика знают? А словосочетание «складское хозяйство» им хоть о чем-нибудь говорит?!

Раздражение нарастало, а внимание, наоборот, рассеивалось, так что немудрено, что вскоре я начал то и дело спотыкаться и задевать все подряд. И даже пожалел, что не в невесомости — так было бы проще уворачиваться от препятствий. А сейчас к полу привязан, что существенно ограничивало маневр. Пока спасал комбез, так что обошлось без порезов и царапин, но синяков уже наставил — и на голенях, и на руках. Ладно хоть лбом еще ничего не зацепил…

— Ай! Да твою же!!!

Все-таки сглазил. Впрочем, меня немного оправдывал тот факт, что врезался я вовсе не в какой-то кусок хлама, а всего лишь в притолоку — зал таки кончился, но я этот момент упустил, поскольку находился аккурат между двумя здоровенными завалами металло— и хитинолома, и на скорости воткнулся лбом в поперечную балку. Звон стоял — мое почтение! И еще вопрос, что сильнее звенело — переборка или моя пустая башка. Зато хотя бы проклятий моих никто не услышал, которые по большей части состояли из междометий — как человек культурный, я старался не материться даже наедине с собой. Правда, не всегда получалось, но я по крайней мере пытался. Вот как сейчас, например. А что тут еще скажешь? Позор он и есть позор. Хорошо хоть, не при свидетелях. Но шишку наверняка набил, придется отмачивать в слизи.

Чуть продышавшись и сфокусировав взгляд, я уже куда осторожней сунулся в дверной проем, за которым обнаружился уже привычный хитиново-костяной коридор с заметным уклоном вниз. Впрочем, на навигаторе он отображался, более того, по нему можно было выбраться в относительно обитаемые места, так что я не стал колебаться и неспешно побрел вперед. Идти пришлось не очень далеко — уже минут через пять (и через три затейливых поворота) я оказался… в уменьшенной копии технической палубы. Зальчик едва ли тянул на десятую часть от собрата, но замусорен был, пожалуй, даже посильнее. Такое ощущение, что концентрация хлама на квадратный метр просто зашкаливала. Причем здесь мусор был… сугубо человеческим, к тому же еще и высокотехнологичным: куски плат, отдельные блоки, сервоприводы, разрозненные части всяческой машинерии… вплоть до арматуры, крепежки и обрезков металлического проката разнообразных форм. И, как это ни парадоксально, я моментально воспрял духом, поскольку распознал в схроне обиталище маньяка инженерного, обыкновенного. Таких у нас в Транспортной академии было через одного, как среди студентов, так и в коллективе преподов. Плюс на каждой кафедре в обязательном порядке присутствовало подобное помещение, отличавшееся от аналогов лишь номенклатурой хлама — согласно специфике деятельности владельцев. Здесь же с первого взгляда угадывался главный механик, который на корабле отвечал за все железо, вплоть до последней заклепки.

Возрадовавшись — наконец-то родственная душа! — я незамедлительно направился на поиски местного владыки всея барахолки, однако ни через минуту, ни даже через пять никого не обнаружил. Разве что выбрался на более-менее свободное пространство, превращенное владельцем в относительно удобную мини-мастерскую со всеми приличествующими атрибутами: верстаком, парой табуретов, стеллажом с инструментами, и еще одним — с разнообразными мелочами, вряд ли полезными, но, по всей видимости, дорогими хозяину как память. Плюс два дверных проема. А ничего так, уютненько… если бы не хитиновые стены — черные и угрюмые, как моя жизнь крайние пять лет — я бы с удовольствием поселился прямо тут. Всяко лучше моей каюты, которую я так и не сумел подстроить под собственный вкус. И это несмотря на то, что скачал из даркнета еще десятка три возможных голографических дизайна! Потом у меня просто терпелка лопнула, и я плюнул на улучшательства, решив, что лучшее — враг хорошего. Впрочем, в моем случае спор скорее между не совсем отвратным и терпимым. Попросить, что ли, у местного главного чуток хлама? А что, разложу по углам, еще на стол железяку-другую — и готово. Настолько душевно, как здесь, вряд ли получится, но хоть что-то. Вот, кстати, забавная штукенция — фиг знает, что такое, но выглядит… серьезно, да. Нечто угловатое, угрожающе-матовое, с явно выделяющейся рукоятью — или какое-то оружие, или инструмент, годный в том числе и для смертоубийства.

Не удержавшись, я сцапал хреновину с полки и взвесил в руке, поразившись приятной тяжести. По-любому какое-то оружие, у меня всегда такое чувство возникает, когда прикасаюсь к чему-то смертоносному, будь то плазмер, рапира или простой ножик. Хм… а в руке сидит как влитое! И, кстати, общими очертаниями тот же плазмер напоминает… верхняя часть, похоже, может скользить в направляющих, в рамке под указательный палец явно спусковое приспособление — далекое от сенсора плазмера, но уж очень знакомо располагается! А еще в рукоятке пипка подозрительная… ну-ка… черт!..

Выскользнувший из рукояти брусок с прорезями и пружиной внутри грохнулся мне под ноги, и я испуганно отпрыгнул, еще более усугубив косяк — задетый локтем стеллаж угрожающе загудел, но таки устоял, зато с верхней полки посыпалось всякое. На мое счастье, явно не очень тяжелое — как бы не планшетные накопители, какими во многих библиотеках пользуются. Я даже попытался парочку поймать, но вместо этого еще и давешнюю приблуду уронил, причем удачно — прямо на ступню.

— Ай, блин!!!

Все-таки тяжелая, зараза! Ботинок, естественно, не пробила, но много ли ступне надо? Там мелких костей прорва, и все очень чувствительные, по себе знаю. Еще один синяк будет, и это как минимум…

— Эй, шкет!

— А?..

Забыв про боль в ноге, я торопливо развернулся на голос и застыл в изумлении: буквально нос к носу со мной стоял и смотрел на меня сверху вниз очень колоритный персонаж. Заметили? Они все тут колоритные — что капитан Рин, что Лизка-Бетти, что Рин-тян… а теперь еще и вот этот. Если выразить первое впечатление парой слов, то самое удачное описание — эдемский гориллоид. Разве что безволосый. А так один в один: широченные покатые плечи, длинные руки, кривые ноги, плюс до безобразия сутулый. Мор… э-э-э… лицо, конечно же — соответствующее: выраженные надбровные дуги, глубоко посаженные маленькие глазки, квадратная челюсть…

Черт! Я раньше думал, что мне Рин-сан в кошмарных снах являться будет. А теперь вряд ли — у меня новый фаворит. Еще бы бородищу этой зверюге…

— Чего ты здесь забыл, шкет? — прогудел гориллоид, и я аж присел — настолько был впечатлен глубиной баса.

А еще до меня наконец дошло, что вот эта вот глыба умудрилась подкрасться совершенно бесшумно и могла сотворить со мной все, что только бы ей заблагорассудилось. Но почему-то не стала. А еще она обращалась ко мне на родном русском наречии.

— Э-э-э…

— Чего блеешь? — нахмурился мужик, и нагнулся ко мне поближе.

Ну да, мужик. Хорошо так в возрасте, под полтинник, или даже больше. В полном расцвете сил, можно сказать.

Я робко улыбнулся, глядя прямо в налитые кровью глаза бугая, и попытался отступить, да не тут-то было — гориллоид легко сгреб меня за грудки одной пятерней и легонько тряхнул.

— Онемел, что ли?.. Ты меня вообще понимаешь? Кивни хоть!

— П-понимаю…

— Гляди-ка! Голос прорезался! — удивился мужик. — А тебе не говорили, что «кольты» детям не игрушка? И вообще, нехорошо брать чужое?

— Я… н-не…

— Конечно-конечно! — осклабился собеседник и чуть натянул мой комбез. Так, слегонца, чтобы чуток горло передавить. — Тебя кто вообще сюда пустил?

— Я за… блудился! Кха!..

— Чего?! — вылупился гориллоид и совершенно машинально — от удивления, вестимо! — приподнял меня на полусогнутой руке.

Нажим усилился, и вот тогда-то во мне и проснулся Алекс Завьялов, потомственный торговый аристократ и наследник целого клана, которому всю жизнь вдалбливали, что он особенный. Причем не в силу каких-то сверхчеловеческих качеств, дивной красоты, или, там, общей гениальности, а исключительно по причине особой ответственности, требующей в нужный момент решительности и бесстрашия. Об ответственности сейчас речи не шло, а вот для решительности и бесстрашия самое время. Если, конечно, я не хотел двинуть кони от удушья.

Я не хотел, а потому перестал беспомощно болтать ногами и от души пнул бугая по самому ценному. Попал, судя по сдавленному оханью, относительно удачно — мужик разжал ладонь и скрючился, инстинктивно прикрыв пах ручищами. А я, едва утвердившись на своих двоих, чуть отступил назад — насколько стеллаж позволил. И, как показала практика, вовремя: гориллоид подозрительно быстро оклемался и попытался достать меня размашистым хуком. Ну, или чем-то отдаленно на него смахивавшим. На мое счастье, скоростью тип не отличался, да к тому же не смог полностью разогнуться, а потому я успел поднырнуть под его левую и скользящим шагом выйти за спину. Оказавшись в столь выгодной позиции, подпрыгнул и вбил бэк-кик приблизительно в район селезенки, хорошенько вложившись в удар. И моей невеликой массы как раз хватило, чтобы гориллоидная туша нырнула головой в стеллаж, который и обрушился незамедлительно с веселым грохотом. А я тем временем поспешил разорвать дистанцию и лихорадочно зашарил взглядом по ближайшим окрестностям в поисках чего-то посущественней, нежели собственные кулаки.

Как назло, ничего подходящего на глаза не попадалось, а мужик, фактически погребенный под кучей хлама, выпростался из него с завидной быстротой. И взгляд его, и до того не отличавшийся кротостью, обещал многое… очень многое!..

— Ну все, шкет, хана тебе! — рявкнул бугаина, взмахом ручищи расшвыряв добрую толику мусора, и уже в следующее мгновение оказался на ногах.

Мало того, еще и молниеносный правый прямой выбросил, от которого я едва успел отшатнуться, и тут же добавил сбоку — в печень, гад, целился, не иначе!

Прикрыться я успел, да толку от этого действия оказалось чуть — отсушенный локоть онемел, а меня в прямом смысле слова впечатало боком в стену, по которой я благополучно стек на пол. Ладно хоть головой не ударился, а то вообще бы печально получилось. А так даже удачно упал — можно перекатиться, заодно захватив в «ножницы» ножищи бугая, и посмотреть, что из этого получится…

— Эй, а вы чего это делаете? Дядя Бобби? Алекс?..

Признаться, в этот момент я выдохнул с облегчением. Ну а как иначе, если при первых же звуках Лизкиного голоса бугаина замер на полушаге и спрятал кулаки за спину? Мало того, еще и вид имел нашкодившего школьника. Чудеса, да и только!

— Алекс, а ты чего развалился? — продолжила допытываться девушка, оккупировавшая дверной проем. — Споткнулся?

— Устал он, — пробасил «дядя Бобби». — Так это тот самый, что ли?

— А ты, можно подумать, не догадался! — ехидно ухмыльнулась Лизка. — Мы ведь в каждом рейсе по десятку пассажиров перевозим!

— Да не знал я…

— Хватит оправдываться, — скривилась девица. — Сколько можно-то? Я же тебя просила — не надо лезть в мою личную жизнь! Тем более что с Алексом ее нет, не было…

— Чего замолкла? — буркнул мужик, так и не дождавшись логического завершения фразы. — Не уверена, что не будет?

Да-да, мне тоже интересно, что ты скажешь! Ну, Лизка, не томи!

— Вот еще! — фыркнула девушка. — Сдался он мне!

— В глаза смотреть! — приободрился мужик. — Ох, лукавишь, девка! Что я твоей матери скажу?..

— Правду!

Ха, какая дерзкая! Я бы поостерегся с этим лысым монстром в таком тонеразговаривать… но это я, посторонний. А она родня, как-никак.

— Что, правда приглянулся? — озадачился Лизкин дядька.

— Да тьфу на тебя! — немедленно вызверилась та. — Сами разбирайтесь! Но не дай бог я на Алексе хоть один синяк увижу!

— Да не трону я его… больше, — буркнул смущенный дядюшка. — Но проверить-то надо было…

— А, так вот в чем дело! — уперла руки в бока Лиза. — Ты совсем дураком стал, старый? Чокнулся на почве общения с движками и генераторами? Да его же соплей перешибешь!

— Эй!..

— А ты вообще молчи!

— С фига ли?!

— Я за него впряглась, а он еще и возмущается?!

— Ну-ка, молодежь, разбежались! — рыкнул дядька.

Как ни странно, рык на Лизку подействовал отрезвляюще — та фыркнула и удалилась с крайне независимым видом. Причем эту независимость она умудрилась даже спиной демонстрировать, чем вызвала уже наше совместное уважительное хмыканье. А потом звероподобный механик протянул мне лапищу:

— Вставай, шкет, знакомиться будем!

Я потянулся было навстречу, но тут мой взгляд наткнулся на нечто столь примечательное, что я моментально позабыл о хозяине берлоги: под разгромленным стеллажом в куче малоинтересного хлама валялась… самая настоящая книга. Не прозрачный планшетный накопитель с низкокачественным дисплеем, как я думал ранее, а реликт далекой эпохи — если не с самой Земли, то как минимум из первого столетия космической эры. Скорее всего второе, потому что подозрительно целые листы — явно не бумага. Вечный пластик с лазерной гравировкой. Вещь цены невероятной, и вот просто так пылится в мастерской ничем не примечательного корабельного механика? Ну, помимо звероподобной внешности?..

— Э-э-э…

— Борис Борисыч, — правильно истолковал мое замешательство Лизкин дядька. — Но можешь звать меня Боб.

— Э-э-э… Боб… Борисыч?

— Ну?!

— Можно посмотреть?..

— Так с этого и надо было начинать! — обрадовался механик. — Вон он, «кольт», валяется…

— Да не, мне бы книжку…

И вот теперь я Борисыча реально удивил. Настолько, что он даже комментировать не стал. Просто аккуратно поднял сокровище, захлопнул, стряхнул пыль и протянул артефакт мне.

А у меня ажно дыхание сперло от вожделения — еще бы, книга на физическом носителе! Таких даже у папеньки в кабинете не было. И не факт, что вообще хоть одна на «Савве Морозове» нашлась бы, даже в спецхране.

— Да не трясись ты так, не развалится! — приободрил меня Борисыч.

И оказался прав — пластик отлично сохранился, несмотря на возраст. А тот оказался весьма почтенным, если верить библиографическим сведениям. Две тысячи двести пятьдесят девятый год издания! Аж дух захватывает! Не тысячелетие, конечно, но достаточно близко к тому… а написана еще раньше. Гораздо раньше — в конце двадцатого века.

— Николай Петрович Чикер, — вслух прочел я. — «Служба особого назначения»… это про что?

— Про ЭПРОН.

— Э?..

— «Экспедиция подводных работ особого назначения», — расшифровал Боб Борисыч. — Интересная книжка. Мне по наследству досталась, можно сказать, семейная реликвия — в ней есть самое древнее упоминание нашего рода, Мягковых. По приданию, она однажды помогла выиграть важную судебную тяжбу с каким-то зарвавшимся аристократишкой. Тоже давно, лет триста тому. С тех пор и кочует… с наследниками.

— Борис Борисыч?..

— Чего?

— Дадите почитать?

— Да бери… не пролюби только!

Впоследствии, вспоминая события, имевшие место на «Спруте», я неизбежно приходил к выводу, что именно в этот момент и зародилась наша дружба с Борисом Мягковым — звероватым на вид, но мировым мужиком, перевернувшим мою жизнь с ног на голову… но об этом потом.

Глава 4

Три месяца. С одной стороны, срок просто ничтожный, меньше семестра в той же академии. Или чуть больше каникул в ней же. С другой — целая новая жизнь. И это я еще не считаю собственно бегство из дома и путешествие на «Спруте» в компании бравого капитана Рина с командой. Три месяца на Картахене. Три месяца свободного плавания в не самом законопослушном месте Протектората Человечества. Хотя что я сам себе вру? По факту, другого такого настолько коррумпированного и пронизанного криминальными связями сверху вниз и обратно хумановского поселения сразу и не вспомнишь. Из действующих на сегодняшний день, я имею в виду. А если уж искать аналогии в легендарном прошлом, этой космической станции больше подошло бы название Тортуга, ибо здесь царила такая же вольница. Разве что не пиратская, а больше барахольная — на Картахене в основном обитали «дикие спасатели», мародеры-трофейщики, перекупщики, контрабандисты всех мастей и откровенно разбойничьи банды. Одни добывали «хабар», другие его пристраивали, куда надо, третьи доставляли по адресу, ну а четвертые — те самые банды — в зависимости от ситуации подвизались во всех ипостасях сразу, то бишь являлись универсальными специалистами. А еще они настолько срослись с местной властью, что отличить полицейского от бандита можно было разве что по контексту: отогнал шпану от сдавшего хабар трофейщика — коп; отжал у оного трофейщика как минимум половину навара — рэкетир, сиречь бандюга. А если он это проделал одновременно? Вот и я первое время терялся в догадках — как так? Потом немного освоился и встроился в местную иерархию — причем довольно удачно, в качестве уважаемого в равной степени всеми (кроме разве что нариков-отморозков) технического специалиста. Во-первых, багаж знаний позволил (на поддельный диплом здесь всем было откровенно наплевать), во-вторых — наличие стартового капитала.

Как сейчас помню сцену расставания с командой «Спрута»: когда все «прощай» уже были сказаны и я переобнимался с Лизкой, Рин-тян и Бобом Борисычем, капитан Рин по собственной инициативе вызвался проводить меня до надежного мотеля. Как он сказал, жалко будет, если мне сразу по выходу из шлюза башку проломят. И, судя по его лицу, он не шутил. Да и Борисыч покивал согласно, типа, будь любезен, дорогой товарищ капитан! Я, соответственно, кочевряжиться не стал, поскольку уже проникся определенным доверием как к кэпу, так и к суровому механику. А потому безропотно зашагал за ниппонцем, стараясь скромно держаться у того за спиной и никого не задевать. Впрочем, с последним проблем не возникло: Рин-сан вел меня по каким-то явно не пользовавшимся популярностью жутковатым коридорам, свернув из основного прохода к пассажирскому терминалу уже через десяток шагов. Первый отнорок был настолько незаметным, что лично я бы просто просвистел мимо, оставшись в счастливом неведении. А капитан, напротив, уверенно попер прямо к неплохо замаскированному люку, совершенно терявшемуся на фоне ржавой переборки. Плюс подслеповатое освещение тому весьма способствовало, рождая разнокалиберные тени от множества одновременно задействованных источников, которые роднила тускловатость — толи из-за экономии энергии, толи из-за слоя пыли. Люк к тому же еще и запертым оказался, но кэп уверенно приложил пятерню к особо заржавевшему участку, дождался, когда по ней пробежится сиреневый луч сканера, и невозмутимо шагнул в открывшийся низкий лаз. Памятуя об инциденте в барахольном храме Борисыча, я еще на «Спруте» стал приучать себя к внимательности, и должен похвастаться, достиг в этом деле определенных успехов, модифицировав чувство пространства. Плюс начал еще сильнее сутулиться, проникшись еще большим уважением к Мягкову — с его габаритами по тесным коридорам, да еще и с сечением неправильной формы, передвигаться откровенно мучительно. Но он настолько любил свое дело, что поступился удобством и наплевал на внешность — мало того, что облысел из-за специфики гигиенических процедур на корабле гексаподов, так еще и осанку гориллоида приобрел. Неизбежный отпечаток профессии, так сказать.

В общем, шли мы тогда довольно долго — с полчаса, не меньше. Даже с учетом лифтов. По основным коммуникациям за это время можно было бы пересечь сферу станции по диаметру в любом выбранном направлении, но об этом я узнал позже, когда чуть обжился и вынужденно вылез из берлоги. Той самой, куда меня привел Рин-сан: типичнейшее местечко «только для своих», затерянное на задворках ремонтной зоны Картахены. По первому впечатлению — общежитие для сторонних специалистов-вахтовиков, размещение которых по традиции оплачивала принимающая сторона. И это очень важное обстоятельство, поскольку такая практика неизбежно порождала некую дуальность в решении: с одной стороны, и в грязь лицом лучше бы не ударить, потому что обманутые в лучших ожиданиях спецы дадут такой «сарафан», что потом никого пряником не заманишь на работу; с другой — рентабельность никто не отменял. Если наемники будут излишне шиковать, то расходы на их содержание сожрут весь прибыток. Но и в откровенном гадюшнике их не поселишь! А еще им надо как-то развлекаться, крайне желательно без нехороших излишеств и последствий в виде мордобоя, поножовщины и обчищенных карманов. В результате, как правило, и рождались такие вот островки, сбалансированные во всех отношениях: относительный комфорт и удобство в них сочетались с шаговой доступностью столь же относительно безобидных развлечений и совсем не относительной безопасностью проживания. То бишь, если сам усиленно не станешь искать неприятностей на пятую точку, то никто их специально устраивать не будет. Разве что какие-нибудь случайные придурки порезвятся, но таких незамедлительно выловят и хорошенько поучат жизни. Кто? Ясное дело, местная ОПГ, сиречь «крыша». Форма у «крыши» могла быть очень разнообразной: полицейский околоток, бригада рэкетиров, профсоюз докеров, частное охранное предприятие или вообще «дружинники» — зародыш будущей банды, состоящий из стихийно организовавшихся жителей того или иного сектора.

В моем случае, как невозмутимо пояснил капитан Рин, рулил именно профсоюз, причем в какой-то мере даже интеллигентный, объединивший местных инженерно-технических работников. Ну а чего? Ремонтный сектор, это только логично. Да и рядовых «быков» далеко искать не надо, своих в избытке — слесарей, механиков и прочего дюжего люда.

Выглядел сектор соответственно статусу, занимая пять палуб, выходивших в здоровенный транспортный ангар, куда при необходимости можно было загнать даже средний ударный крейсер. Естественно, с одной стороны. С противоположной располагались производственные мощности, перемежаемые складами и прочими вспомогательными помещениями. С торца — глухая герметичная стена. Полом и потолком служили несущие элементы межсекторных перекрытий, ну а место оставшейся стены занимал силовой шлюз. Очень удобная штука, кстати. На деле всего лишь два контура, работающие в двух же режимах — совместном, когда между ними возникала силовая «труба» прямоугольного сечения, непроницаемая даже для воздуха, и раздельном — когда активным оставался лишь входной, формировавший силовую «плоскость». Врубил «совместку», откачал воздух, впустил корабль, активировал «плоскость» — и готово. Можно спокойно отключать «трубу» и подключать ангар, он же док, к системам жизнеобеспечения. Жаль только, что слишком уж здоровенный этот шлюз. Но, как пояснил Рин, местные очень быстро оценили все его преимущества и забабахали еще один, точно такой же, только меньше и другой. Кэп прямо так и сказал, ага. И даже показал, благо на каждой палубе, в том числе и нашей, имелся своеобразный «променад» или даже «набережная» вдоль собственно стены ангара. С хорошим таким парапетом, взрослому человеку выше пояса. Я посмотрел в указанном направлении, оставив без внимания добрый десяток разнокалиберных лоханок, зафиксированных в стыковочных узлах и пребывающих на разных стадиях ремонтных работ, разглядел в левом нижнем углу телескопическую раму дополнительного эмиттера, встроенного в основной, и задумчиво покивал, весьма впечатленный увиденным. Хитро. Этакая наглядная демонстрация профессионального уровня здешних инженеров.

Ну а потом мы наконец и до обещанного мотеля — скромного заведения, приткнувшегося у глухой торцевой стены — добрались. Причем если бы Рин не сказал, я бы и не догадался, что здесь люди живут: серая неприметная переборка в самом тупике, оснащенная двустворчатой раздвижной дверью. И все. Никаких опознавательных знаков, за исключением окошка сканера, благосклонно отреагировавшего на капитанову пятерню. Я сразу же заподозрил, что без Рина меня бы и на порог не пустили, но вслух возмущаться не стал, равно как и рассыпаться в благодарностях, просто кивнув — кэп, как я уже выяснил, к громким словам относился с пренебрежением, поскольку куда больше ценил немногословность и искренность. Вот и сейчас, остановившись на пороге, он приглашающе махнул рукой — мол, устраивайся, — буркнул что-то вроде «будь на связи» и молча утопал прочь. Ну а я шагнул в своеобразный «ресепшен», приветливо улыбнулся суровой девчонке с фиолетовой мальчуковой стрижкой, но ответа не дождался и вынужденно перешел к вербальной коммуникации, то бишь вежливо изложил суть проблемы.

Было это, как не трудно догадаться, три месяца назад. Да-да, я задержался в ремонтном секторе в целом и в мотеле «Сломанный дроид» в частности, по той простой причине, что капитан Рин, сам того не подозревая, выбрал просто идеальный для меня вариант. Тут тебе и жилье, и куча специалистов, и любое оборудование на самый изысканный вкус… и все в шаговой доступности! А еще здесь была Милашка Дрю — та самая девчонка с ресепшен, дочка владельца заведения, который, между прочим, еще и председатель профсоюза ИТР, крышующего сектор. В общем, лучшей защиты и не придумать. Но главная ценность Дрю заключалась вовсе не в ее родстве с сильными мира сего, и даже не во внешности и манере общения — как-никак, лицо корпоративного заведения «только для своих»! — а в ее скуке. Да-да, именно скуке, которая заставляла выискивать средства для ее преодоления. А поскольку девица ветреностью не отличалась, и вообще, в приватном общении поражала изрядной суровостью и даже стервозностью, то любовные похождения отпадали как класс. По крайней мере с постояльцами — ни-ни! Неэтично, видите ли. Не «батюшка заругает», не «слухи пойдут», а «неэтично»! Кремень девица. Целеустремленная и всегда себе на уме. И вот эта прелесть была вынуждена прозябать в мотеле, на должности администратора! Скука-скука-скука! А против папеньки не попрешь… или еще у них какие-то свои заморочки. Я вообще подозревал, что при таком характере девчонку проще было на «слабо» взять, или просто заключить сделку. Типа, докажи, что можешь, а потом и в самостоятельное плавание отпущу. Короче, я не вникал. Заигрывать, конечно, пытался, но инстинктивно и на бытовом уровне, легкий флирт, не более. Соответственно, получив суровую отповедь, эти попытки оставил. Зато через пару недель, незаметно для себя повысив статус с «транзитника обыкновенного» до «постоянного жильца», заполучил пару бонусов — задушевные разговоры по вечерам и должность штатного дегустатора. Из первых удавалось черпать довольно много интересного, а второе очень разнообразило рацион, состоявший в основном из сухих пайков. Конечно, можно было столоваться в любом из десятков кафе, баров и закусочных, как и поступали состоятельные командировочные парни, но мне-то платить пришлось бы из собственного кармана, сиречь — светиться в финансовом плане, чего отчаянно не хотелось. Да и к «закромам родины», нажитым на подпольных биржевых махинациях, доступ восстановить получилось далеко не сразу, довольствуясь на первых порах тем, что оставалось на карточке. Естественно, я экономил, а потому нормально пожрать позволял себе не чаще пары раз в неделю. Плюс кулинарные изыски Дрю — да-да, та от скуки готовила. То есть не просто разогревала полуфабрикаты, а именно что священнодействовала над плитой и духовкой, правда, с переменным успехом, поскольку предпочитала экзотические рецепты из всех уголков Протектората Человечества. Могла себе позволить, между прочим. И даже не с папенькиной помощью, а на собственные средства. Ну а поскольку одной травить… тьфу, наслаждаться! — обидно, то она еще и меня в эту лотерею втянула. Не сразу, да, но как только удостоверилась, что никуда я от нее не денусь. Да и я сам хорош, угодил в ловко расставленные силки, купившись на умопомрачительный аромат ее коронного блюда. Но это выяснилось уже потом, когда я целиком увяз в Милашкиной паутине. А дальше начались качели: очередная дегустация могла закончиться чем угодно — и истинным гурманством, и откровенной гадостью, и чем-нибудь съедобным, но совершенно неудобоваримым, о чем я узнавал только по факту, засидевшись в гальюне. Дрю после таких неудачных экспериментов я не дразнил, хотя и очень хотелось. Все же что-то вкусное у нее получалось куда чаще, и лишаться этих маленьких радостей совсем не резон. И так у меня слишком мало развлечений, сугубо в силу отсутствия свободного времени.

Да, я отнюдь не бездельничал. Вернее, позволил себе целых двое суток не вылезать из номера, наслаждаясь привычным — хоть и весьма сомнительным! — комфортом: нормальной мебелью, нормальной едой (сухпай, ага), нормальным доступом в сеть (со здоровенным голодисплеем очень даже неплохого качества), и — самое главное — нормальным душем! Причем без ограничений — на технической воде владельцы отеля не экономили. Да и номер я выбрал не самый убогий — одноместный категории «бизнес». Далеко не апартаменты люкс, но и не совсем уж тесный и унылый «эконом». Представьте себе, здесь даже ванна была! Сидячая, но хоть что-то! В ней я и проторчал несколько часов, увлеченно изучая Картахену, благо информации в местном сегменте сети оказалось довольно много. Правда, самую специфическую найти не удалось — в свободный доступ выкладывали лишь то, что относилось, скажем так, к светлой стороне станции. Я бы даже сказал, парадно-выходной: общий план, компоновка, расположение основных служб, сведения о руководстве, полиции, медицине, торговых заведениях… а также заведениях увеселительных. Отдельной категорией шли производства и услуги в целом. При желании можно было отыскать сведения и о населении — как постоянном, так и транзитном. Попалась историческая справка — дюже интересная, почти как приключенческий роман. Вот вы знали, например, что Картахена — вовсе не станция в общепринятом смысле слова, а буквально космическая свалка? Я — нет. А между тем, дело обстояло именно так. В бывшей зоне боевых действий, опустошенной на многие световые годы во все стороны, строить столь серьезный объект с нуля оказалось весьма накладно, поэтому тендер выиграл находчивый подрядчик, выбивший разрешение на использование подручных материалов, то бишь наследия войны. Ушлый малый под шумок захапал столько хабара, что контракт на строительство собственно станции для него оказался всего лишь приятным бонусом. Ну а как иначе, если за основу была взята почти монолитная полиметаллическая глыба, оставшаяся от пары эскадр, попавших в зону гравитационного схлопывания, на которую и нарастили «мясо» секций, секторов и стыковочных узлов? Собранных, что характерно, из бросового материала — остатков корпусов, а где и целиком отсеков. Ну а что не нашлось целиком, изготовили на месте, благо в сырье недостатка не наблюдалось — металл добывали из центрального ядра, поскольку все равно пришлось туннели для скоростных лифтов пробивать. То же касательно инженерных коммуникаций и систем управления — этого добра на разбитых кораблях нашлось столько, что хватило и на станцию, и на личное обогащение ушлого подрядчика. А еще та самая глыба сама по себе давала силу тяжести около трети стандартной g, что значительно облегчало монтажные работы: полусобранные конструкционные элементы не разлетались по окрестному космосу от малейшего толчка, да и с инерцией оказалось проще справляться. Потом уже, понятно, в каждый сектор натыкали стационарных гравигенераторов. Но на первом этапе времени сэкономили изрядно.

Прошерстил я и новостные ресурсы, но, как и на «Спруте», особого успеха не достиг: в клане Завьяловых все было спокойно, регент из исчезновения наследника трагедию раздувать не стал, да и журналюг заткнул, дабы те не плодили слухи. Про Степаныча тоже молчок, как и про резню на станции Ивановых-Перовских. Но последнее и не удивительно: разборки таких масштабов случались повсеместно и чуть ли не ежедневно, поэтому сами по себе интереса для репортерской братии не представляли.

Утолив первый информационный голод, я решил подойти к делу более основательно: составил план и принялся перелопачивать сеть уже целенаправленно. Справился за следующий день, наметив первоочередные цели, и впервые покинул берлогу. Ненадолго — добрался до ближайшей кафешки с доступом в сеть. Там связался с Рином и напросился на встречу — здесь же, не отходя от кассы. Рин отказываться не стал и почтил меня присутствием уже через час. Еще два мы проболтали о том, о сем, не забывая отдавать должное местному аналогу пива. Потом кэп ушел, предупредив, что у них штатный выход за трофеями, и их где-то с неделю на станции не будет. И еще раз на всякий случай поинтересовался, не надумал ли я все-таки присоединиться к его команде? Я ответил очередным вежливым, но твердым отказом. Рин-сан, впрочем, не настаивал. На том и расстались.

Ну а я занялся уже настоящим делом. Каким? Сейчас расскажу.

Помните, я упоминал три главные задачи? Ну там насчет найти, добраться и извлечь? По здравому размышлению начать я решил со второй, поскольку все предпосылки для ее решения имелись. Первую оставил на потом, просто потому, что толком с техникой гексаподов так и не разобрался. Тут требовалась квалифицированная помощь, хотя бы со стороны Лизки и Боба Борисыча, но отрывать их от работы, имея самые туманные перспективы, как-то не хотелось. Они и так меня всерьез почти не воспринимали, в отличие от того же капитана, а вздумай я пооткровенничать, и вовсе бы на смех подняли. Нет, к ним на поклон я пойду с парочкой козырей на руках, не раньше. Ну а для третьей проблемы пока что не было даже наметок.

В общем, решил сосредоточиться на доступе к «затонувшим» в подпространстве судам. Идею я уже вкратце приводил, но повторюсь: прыжковые генераторы работают по очень простому принципу — задаем координаты Т и t, набираем необходимую скорость, чтобы создать запас инерции по координате τ… и прыгаем по одномерной «струне». Это так называемый штатный скачок. Но что, если перемещаться в континууме ПВ не нужно? Что, если корабль уже находится в месте назначения? В этом случае две временные координаты — t и τ — просто обнуляются. Ну и что мешает на зависшем в пространстве корабле запустить прыжковый генератор, задав лишь изменение координаты Т? По-моему, ничего. И по логике вещей, поскольку смещения нет и скорость равна нулю, судно «погрузится» в подпространство по прямой. И «зависнет» на «глубине», заданной координатой Т.

Вопрос лишь в том, как осуществить обратный переход. Видимо, это по крайней мере очень трудно, иначе выжившие на «затонувших» кораблях так или иначе пришли бы к аналогичному решению и попытались воплотить его на практике. А поскольку за всю историю звездоплавания таких случаев не зафиксировано, то… вывод напрашивался сам собой. Причем весьма неутешительный. Человек, застрявший в подпространстве, по какой-то причине не мог осуществить обратный переход. Я долго ломал голову, почему? И потом меня осенило: причина предельно проста и заключается в том, что системой отсчета координат является точка, из которой осуществлен скачок. И поскольку он прошел в нештатном режиме, то текущие координаты корабля по его завершению неизвестны. А если не знаешь, где находишься, то как определить, куда идти? Остается прыгать наугад, а это чревато. Но ведь в моем случае дело обстоит с точностью до наоборот — все координаты известны: три по нулям, одна — фиксированная. Обнулил и ее, да запустил прыжковый генератор — вот и все решение. Осталось лишь все хорошенько просчитать да взломать блок управления, не допускавший подобных вольностей. Если честно, он вообще не позволял навигаторам самостоятельно обсчитывать координаты континуума ВП, от тех требовалось лишь ввести координаты места назначения в континууме ПВ. И в этом как раз и заключалась главная сложность — мне предстояло, во-первых, разжиться «прошивкой» блока управления прыжковым генератором, во-вторых — разобраться в коде, в-третьих — внести коррективы в программу, и в-четвертых — испытать модернизированный корабль. В идеале в беспилотном режиме, а для этого нужно предусмотреть функцию автоматического обратного скачка, то есть с нуля написать своеобразный подпространственный трекер. И ладно бы я был программистом… но я им не был, так, любитель, не более. А ведь еще и связей налаженных по факту нет — у кого спросить, к кому податься? Пришлось привлекать Рина, благо тот не отказал. Вот только нужных спецов не знал, но хотя бы подсказал, как организовать доступ к даркнету. Так у меня появилось первое сомнительное знакомство на новом месте — скользкий жучара Билл «Достану-все-что-хочешь» Морган, которого все, от мала до велика, звали исключительно Билли. «Где деньги, Билли?» «Как влезть на сервак копов, Билли?» «Как оформить левую страховку, Билли?» «Куда делся деляга Вик, Билли?» И так далее, и тому подобное. Вплоть до сакраментального: «Где карта, Билли?» И почти всегда Билли знал ответ. Ну а если не знал, то уверенно врал, выигрывая время на поиски, и к следующему визиту вопрошающего таки отвечал на поставленный ребром вопрос верно. Я с ним особо тесно общаться не стал, лишь прикупил софтверный пакет с возможностью «тихой» установки в лицензионную операционку, да свалил в тень. Имени, естественно, не называл, расплатился переводом с обезличенной карты на предъявителя, ну и замаскироваться постарался — заюзал проверенные силиконовые валики под щеки и нацепил очки дополненной реальности. Еще и в бородище явился, от которой не избавился даже на «Спруте». А вот уже после визита к скользкой личности, по возвращению в «Сломанный дроид», всю лишнюю растительность на лице безжалостно изничтожил. Да и с прической поработал, соорудив себе стрижку «под расческу», так что можно было не опасаться опознания. Да, это был один из пунктов хитрого плана — даже у дяди Германа не было моих фоток в чисто выбритом и остриженном виде. Предусмотрительно с моей стороны? Да не очень, если честно. По-хорошему, пластику бы соорудить, но… отказаться от собственной внешности я был не готов. А теперь уже и поздно.

С новообретенными незадокументированными и насквозь нелегальными возможностями дело пошло веселее: в первую очередь я убедился, что все заначки в целости и сохранности, и завел обезличенный счет в банке Картахены. Там же заказал новую карту без опознавательных знаков, привязанную к нему, и перекинул два миллиона «орликов», которых, по самым скромным прикидкам, должно было хватить на закупку партии генераторов и оплату услуг хакеров. Затем буквально за сутки обзавелся тем самым генераторным софтом, уже взломанным и разложенным по полочкам. Как раз на взлом львиная доля времени и ушла, все остальные сопутствующие процессы, включая размещение заказа на нескольких фрилансерских ресурсах, заняли от силы пару часов. И стоило это, что характерно, меньше ста тысяч. Для меня, привыкшего оперировать суммами с шестью нулями, это было просто смешно. Я даже малость пересмотрел бюджет на расходники, но счет потрошить не стал — ну его, лишний раз светиться. Лежат и лежат денежки, есть не просят. И на этом мои успехи кончились — как я и опасался, программный код оказался столь зубодробительным, что я с трудом сумел вычленить отдельные логические блоки. Где уж там добраться до алгоритма, обсчитывающего координаты в континууме ВП! Пришлось вспомнить веселые студенческие денечки и засесть за учебу, зарывшись с головой в программирование. На это ушло около месяца. Месяц! Целый месяц, час за часом, изредка прерываясь на еду и разминки, с утра до вечера. Впрочем, на износ я все-таки не работал — и спал достаточно, и кое-какой досуг имел. Помните Милашку Дрю? Вот в том числе и с ней, исключительно на почве кулинарных экспериментов. В другом… э-э-э… плане помощи от нее было не дождаться. Хотя и эту проблему решил с подачи пары веселых командировочных, бывавших в наших краях неоднократно. Они порекомендовали проверенное заведение с податливыми девчонками, в которое я как-то раз и наведался, намереваясь исключительно одним глазком глянуть. Глянул, в общем. Домой вернулся только на следующее утро, вымотанный, но довольный. И чтобы окончательно не пуститься во все тяжкие, торжественно пообещал самому себе, что визиты к «податливым» — не правило, а исключение. Награда за хорошо выполненную работу. И за весь этот месяц, что характерно, оную награду я заслужил всего лишь дважды — когда наконец разобрался в хитросплетениях кодировки, вычленив-таки координатный алгоритм, и когда сумел постичь его логику и изменить в нужном мне ключе. Ну а дальше оставались сущие мелочи — написать интерфейс и инсталлировать измененный софт в экспериментальный генератор. Правда, последний еще предстояло приобрести… и это тоже оказалось проблемой — на черном рынке имелось исключительно старье, выработавшее ресурс процентов на девяносто, а то и больше. Новый же, с доставкой, грозил вылиться в такую сумму, что проще было купить какую-нибудь галошу целиком. Короче, пришлось снова идти на поклон к капитану Рину.

Тот, впрочем, не стал заморачиваться и отрядил мне в помощь Лизку-Бетти, которой как раз нечем было заняться — из очередной вылазки за хабаром команда вернулась почти неделю назад, все текущие дела переделаны, причем с запасом, а до следующего рейса оставалось еще дней десять. Ага, кэп старался не перенапрягаться. Зато я с трудом отбивался от постоянных вызовов через «нейр» — то Рин-тян станет скучно, то Борисыч что-то важное припомнит, то Лизка объявится. Причем последняя чисто из любви к искусству троллинга, поскольку ничего толкового из общения с ней вынести не представлялось возможным. От Милашки Дрю в этом плане пользы было куда больше — с ней я хоть к высокой кулинарии приобщался и волей-неволей запоминал рецепты. А тут капитан не придумал ничего лучше, кроме как сдать меня с рук на руки изнывающей от безделья девице. Но делать нечего, пришлось выходить на связь.

Надо отдать Элизабет должное, задачу она уяснила очень быстро. И даже прикалываться не стала — сто процентов оставила на потом, чтобы при личной встрече высказать все, что она о моей безумной затее думает. И что еще удивительнее, подошла к делу предельно серьезно. А еще очень быстро — и пары дней не прошло — подыскала мне несколько подходящих вариантов. По крайней мере, на фотках подержанные суденышки выглядели довольно прилично. Впрочем, после изучения тактико-технических характеристик, а также их вдумчивого анализа, выбор сократился ровно до двух наименований: крошечного буксира проекта «Бурлак» (из Протектората Росс, вестимо!) и малого карго-бота типа «Кэрриер». Ясное дело, бриттовского. И вот здесь возникла дилемма, поскольку дистанционно оценить техническое состояние обоих не представлялось возможным. Повздыхав и поохав, я пересилил лень и связался с Лизкой, договорившись о встрече у центрального шлюза Барахолки — целого сектора станции, отведенного под торговлю разнообразнейшей техникой, по большей части, естественно, подержанной. Или вообще откровенного хлама, найденного в космосе и не прошедшего даже элементарного косметического ремонта. Оба моих потенциальных приобретения, кстати, были как раз из таких… э-э-э… экспонатов. Добираться, как я уже упоминал, было не очень долго, так что уже через полчаса я вышел из капсулы скоростного лифта и с головой окунулся в царство навязчивой голографической рекламы, зазывал и прочих мошенников.

У центрального входа в столь интересное место круглосуточно царила суета — покупатели и праздношатающийся люд приходили и уходили, а продавцы, пиарщики и охранники торчали на постоянной основе, благо размер помещения позволял не экономить на площади, и народ не толпился. Так что Лизку, уже отмытую и заметно похорошевшую, хоть и не избавившуюся от дрэдов, я заметил издалека. Равно как и она меня, о чем и не замедлила сообщить всем присутствующим:

— Эй, Алекс! Привет!!!

И рукой этак зазывно помахала, зараза! Я еле переборол желание втянуть голову в плечи — настолько неуютно себя ощутил под прицелом множества скучающих, а потому отчаянно любопытных взглядов. Впрочем, интерес этот очень быстро иссяк — подумаешь, парочка! Судя по виду, далеко не миллионеры (вот это как раз не про меня, но никто не в курсе), не обдолбанные, разборки на виду у общества устраивать не собираются. Ну и на что глазеть? Вот и я о том же…

— Привет, — усмехнулся я, приблизившись вплотную, чтобы удобнее было взять девицу под локоток. — Чего шумишь? Любишь быть в центре внимания?

— А, было бы в чьем! — беззаботно отмахнулась Лизка. — Ну что, сразу пойдем лоханки смотреть, или сначала в кафешке посидим?

— Пошли сразу, времени в обрез.

Судя по недовольной девичьей мордашке, Бетти ожидала совсем иного ответа, однако и возражать не стала — пожала плечами, развернулась и невозмутимо потопала к шлюзу, служившему тем самым центральным входом.

Разве что поинтересовалась на ходу:

— Маску взял?

— А как же! — не стал я разочаровывать спутницу.

Все-таки полтора месяца уже на Картахене прожил, усвоил кое-какую местную специфику. Например, обзавелся привычкой выходить из дома по делам исключительно в стандартном комбезе техника — почти таком же, какой подарил Степаныч, только чуть лучше — и крепче, и удобнее, и практичнее. Плюс встроенная система терморегуляции. Мой был неприметного темно-серого цвета, чуть потертый и заслуженно боевой. А еще он умел подстраиваться под фигуру и герметично сочленяться с ботинками и перчатками, которые тоже шли в комплекте. Не хватало только шлема, но его с успехом заменяла дыхательная маска, сопряженная с капюшоном. Долго в такой снаряге в вакууме не поработаешь, но минут десять-пятнадцать — запросто. Более чем достаточно, чтобы добраться до серьезных средств защиты в случае форс-мажора. Или перебраться из шлюза на стыковочной стреле в пришвартованную к той лоханку. Как раз последнее сейчас и актуально — оба присмотренных варианта размещались в открытом ангаре и были доступны для осмотра любому желающему, надо лишь зарегистрироваться на сайте Барахолки и дождаться подтверждения от продавца вкупе с одноразовым кодом доступа. Но этим, как выяснилось, Лизка озаботилась заранее, поэтому даже времени терять не пришлось.

Она, кстати, тоже щеголяла в спецкомбезе, только бежевом. Да с подгонкой по фигуре слегка переборщила — вон, как все округлости выделяются! А грудь даже куртка-«бомбер» не скрывала, ибо распахнута. Ну и еще дрэды в пучок на ходу связала, для пущего удобства. И наверняка для большей эффектности — куцая кожанка при этом действе задралась, открыв для обозрения упругую попку. Я, конечно, сдержался, а вот некоторые праздные зрители — нет, и встретили короткое шоу одобрительным свистом. Лизка, правда, окружающих проигнорировала, за исключением одного везунчика — меня.

— Алекс, чего тормозишь?

— Видом любуюсь, — совершенно честно ответил я на наезд, умудрившись отвести взгляд от филейки спутницы.

Ну а та, обернувшись, оный взгляд перехватила, отследила до самой вывески над шлюзом, на которой красовалась надпись «Барахолка» на трех языках, и снова недовольно скривилась.

Я же лишь усмехнулся — приятно, не скрою. Ну а чего она хотела? После месяца телефонного троллинга я тоже проникся и использовал против нее ее же оружие.

— Не отставай, турист! — все же буркнула девушка, исключительно из типично женского стремления всегда оставлять последнее слово за собой.

Следующие полчаса прошли предельно скучно и неинтересно — сначала мы выбрались в парковочную зону, потом по швартовочной стреле добрались до «Бурлака», загерметизировались, попутно облачившись в дыхательные маски, придавшие нам немалое сходство с легендарными земными мартышками, и проникли-таки на борт буксира. Тот превзошел все мои ожидания… в худшую сторону: тесный, наполовину разграбленный, а на оставшуюся половину — попросту убитый. Плюсов лично я нашел только два: не потерявший герметичности корпус и прыжковый генератор в более-менее сносном состоянии. А вот систему жизнеобеспечения запустить не удалось, так что с осмотром мы быстро закруглились — мало удовольствия витать в невесомости, да еще и в полутьме.

— По лицу вижу — фигня! — заявила Лизка, когда мы вернулись в швартовочную стрелу и избавились от масок. — Но как по мне, вполне себе вариант. Умелые руки, пару месяцев времени да тысяч сто «орликов»…

— Времени столько нет, — отрезал я.

— Да? А почему насчет суммы не возмутился?

— Это не принципиально.

— Ни фига себе… ладно, пошли на «бритта».

С этим предложением я спорить не стал, и еще минут через двадцать мы оказались в шлюзовой камере «Кэрриера». Почему так долго? Так это вам не на скоростном лифте из сектора в сектор перебираться, тут ножками надо, да еще и попетлять, по тесным технологическим лазам поползать, в невесомости поплавать…

Впрочем, карго-бот сходу преподнес сюрприз: едва мы захлопнули внешнюю дверь шлюза, как врубилась система жизнеобеспечения — зашипел закачиваемый воздух, вспыхнули чуть приглушенные светильники и врубился гравигенератор.

— Вот это уже совсем другое дело! — заявила Лизка, стянув маску. — Светло, тепло, воздух есть… хороший кораблик. Вот только цена…

— А чего цена? — удивился я. — Не дороже денег.

— Ты что, цену даже не смотрел?! — поразилась девушка. — Триста пятьдесят тысяч! В состоянии «как есть». И ремонта тут наверняка еще на ту же сотню…

— Подходит, — кивнул я. — Хотя надо остальное хозяйство осмотреть, вдруг там вообще беда?

— Это вряд ли, — покачала головой Лиза, и задумчиво на меня покосилась. — Тут, кстати, еще нюанс есть. С этим красавцем в одиночку не справиться. Команда нужна. Трое как минимум. А лучше пятеро.

— Мне на нем далеко летать не нужно. Лишь бы прыжковый генератор в нормальном состоянии был.

— Ну так пошли, посмотрим? Чего тянуть?

И то верно…

В этот раз осмотр затянулся — Лизка врубила профессионала и протащила меня по всем отсекам, хоть и начали мы с генераторной. Искомый агрегат откровенно порадовал, впрочем, как и все остальные помещения. Разве что с дополнительным оснащением оказалось туговато — проще говоря, продавец вывез с ботика все, что не приварено к палубам или не составляло единого целого с переборками. Ни мебели, ни припасов, ни даже аварийных комплектов в предшлюзовой каморке. Даже посуду с камбуза выгреб. Про индивидуальные капсулы вообще молчу. Тот еще жмотяра, блин!

Именно это я и сообщил веселящейся Лизке, хмуро уставившись на кухонный автомат — вмурованный в стену, а потому демонтажу не подлежавший.

— Да ладно тебе, дело наживное! — подбодрила меня девушка, тщетно пытаясь скрыть ухмылку. — Это же такие копейки для мажора!

— Черт, придется в «Спорттовары» наведаться, — пропустил я мимо ушей подначку. — Ты случайно не знаешь, здесь спальники продаются? Ну и прочая туристическая снаряга?

— Ты серьезно, что ли? — изумилась Лизка. — Купи лучше капсулу, и всего делов! Зато спать будешь без опаски.

— Или каждый день в «Дроид» таскаться… — продолжил я размышлять вслух. — Блин, долго! С другой стороны, хоть поговорить будет с кем…

— Это ты о ком? — насторожилась моя спутница.

— О Милашке, о ком же еще, — машинально брякнул я, занятый невеселыми хозяйственными мыслями.

Раньше-то об этом Степаныч думал, да прочий персонал покоев Завьяловых, а теперь сам, все сам…

— О, эта фиолетовая стерва тебя уже захомутала?! — округлила глаза Лизка. — Быстро…

— Ты о чем? — очнулся я. — Да не, мы с ней просто болтаем… о том, о сем… гурманствуем еще понемногу. Ну, по большей части…

— А, пай-девочку включила! Видать, снова папаша хвост накрутил! — с явным облегчением пришла к заключению моя спутница. — Точно не захомутала?

— Никаких плотских удовольствий, — заверил я. — Даже не флиртуем.

— Как же ты терпишь, бедненький?..

— С трудом, — вздохнул я. — На силе воли. Вот оно мне надо, с профсоюзом бодаться? Не, я уж лучше к «податливым»…

— Чего?! — возмутилась еще сильнее Лизка. — К шлюхам?! Ты совсем дурак?! А как же я?..

— В смысле?!

— И правда дурак… а я-то, наивная, все жду, скучаю… а он, значит, ресурсы на «податливых» разбазаривает… ну-ка, иди сюда!

— Э-э-э… Лиз? Ты чего?..

— Одни моральные уроды вокруг, в кои-то веки нормальный парень… и к «податливым»! — пуще прежнего разошлась девица. Мало того, уже совершенно беззастенчиво сгребла меня за пояс и притянула к себе. — Ну-ка, в глаза смотреть! Мне скуч-но! Еще какой намек нужен?

— Э-э-э… прямо здесь?..

— Тебя что-то смущает?

— Ну… — Я задумчиво окинул взглядом пустой камбуз, потом покосился на Лизкин комбез. — Не самое удобное место…

— Нашел проблему! Сейчас тетушка Бетти тебе все покажет и расскажет!

— А что на это скажет Борисыч? — пустил я в ход самый серьезный аргумент.

— А кто ему самому скажет? — усмехнулась Лиза. — Это на «Спруте» от него не спрятаться, не скрыться. А на Картахене я сама себе вольная птица. С кем хочу, с тем и зажигаю. Сейчас хочу с тобой. Еще вопросы?

На это я уже не нашелся, что возразить, и со смелостью обреченного нырнул прямо в омут с головой. Фигурально выражаясь, естественно.

Ф-фух!.. Вот это да… Бетти-Лизавета оказалась той еще затейницей, да еще и завидную фантазию проявила! Я и не подозревал, как и для чего можно использовать штатное оборудование карго-бота, да и насчет комбезов определенные сомнения испытывал. Однако же они оказались напрасными — все у нас получилось. А потом еще раз. И еще. И это ей просто «ску-у-учно». А что будет, воспылай она ко мне нечеловеческой страстью? Не, ну на фиг… хотя ничего не на фиг! Я бы на такой эксперимент решился — живем один раз, так что грех отказываться. Отдышаться бы еще…

— Чего ерзаешь? — толкнула меня в бок Лизка.

Наши интимные экзерсисы завершились в капитанской каюте, сохранившей остатки былой «роскоши» — надувной матрас с системой автоподкачки. Нынешний владелец корыта зачем-то оставил его на борту — видимо, сам на нем почивать изволил, буде ему приходилось ночевать на «Кэрриере», так что нам его даже надувать не пришлось — явились на все готовенькое. И теперь нежились под кондиционером, подставляяразгоряченные тела приятным дуновениям ветерка. Да, в конце концов мы полностью разоблачились, нарушив все мыслимые меры безопасности. Но это еще полбеды — чую, сборы одежки по всем отсекам выльются в нешуточный квест…

— Да так, от нервов… — отбрехался я. — А мы тут не сильно задержались? Не дай бог еще один покупатель нагрянет!

— К черту конкурентов! — провозгласила Лизка, сменив лежачее положение на сидячее. — Ты же все решил, правильно? Берешь бриташку?

— Беру, куда деваться…

— Вот и славно! Тогда у меня есть еще подарочек.

— Еще?! Я больше не выдержу!

— Поприкалывайся еще! И обломайся, — показала мне язык Лизка. — Кстати, если ты думаешь, что так всегда будет, то спешу тебя разочаровать: тетушка Бетти показывает только один раз. Готовься к зачету. И не забывай проявлять инициативу!

— Стесняюсь я…

— Ничего, мы это из тебя выбьем! — объявила девица. И в подтверждение долбанула меня кулаком по пузу. — Чего кхекаешь? Слабак!

Я, конечно, успел напрячься, поэтому особого дискомфорта не ощутил, но тем не менее поспешил сложиться и сесть рядом с пассией — от греха. И в отместку ущипнул ее за мягкое место. Вернее, попытался — и получил еще и по рукам.

— Не борзей!.. Кстати, подарок…

Лизка врубила «нейр», спроецировала картинку на ближайшую стену, даже не подумав заморачиваться с передачей файлов, и уставилась на меня с ожиданием.

— Что это? — поинтересовался я, покосившись на странную хитиновую хреновину, отдаленно напоминавшую сферу. Очень отдаленно, ага. — «Спрут» отложил яйцо? Но осьминоги вроде же икру мечут… если легендам верить.

— Ха-ха, очень смешно. Это прыжковый генератор.

— Гексаподовский? — запоздало сообразил я. — А чего он такой маленький?

— А тебе больше и не нужен. Этот компактный, можно сказать, переносной. А которые побольше, они в корабли вживлены, так сразу и не демонтируешь, — пояснила Лизка. — Короче, это наш тебе подарок.

— Наш?

— Команды. Попался случайно, кэп вспомнил, что ты интересовался, а мы с Бобом Борисычем не отказались заморочиться с извлечением. Получается, наш. Чего опять мычишь?

— Куда я его дену?

— Да вот сюда, на «Кэрриер»! — подивилась моей тупости девушка. — Думаешь, почему я раньше молчала?..

Ну да, логично. В «Сломанный дроид» такую хреновину не притащишь. Компактный-то он компактный, но метра три в диаметре точно будет… а Лизка хитрая и коварная! Дождалась, когда я с покупкой определюсь, расслабила интимно, и всучила под шумок… ну вот зачем мне сейчас прыжковый генератор гексаподов? Я с хумановскими-то едва разобрался…

— Ладно, можешь не благодарить, — ухмыльнулась Лизка и спрыгнула с матраса. — Ты не помнишь, куда комбез мой зашвырнул?

— Вон там посмотри, под пультом…

Вот так вот, с приключениями и значительными финансовыми тратами, я и оказался счастливым владельцем почти готового к эксплуатации карго-бота типа «Кэрриер». А еще совершенно для себя неожиданно заполучил девушку… но это еще неточно.

Остальные полтора месяца пролетели незаметно, хоть и были наполнены исключительно рутиной: оформлением договора купли-продажи, загрузкой «подарочка» (еле подыскал для него подходящее помещение) на «Кэрриер», наладкой прыжкового генератора, закупками всякого необходимого, включая кое-какую провизию — я теперь куда чаще ночевал на «бриташке» с Лизкой, нежели в «Дроиде» в одиночестве, хоть и продолжал оплачивать номер. Соответственно, пришлось подумать о хлебе насущном и минимальном обустройстве в плане удобств. Но самой сложной задачей неожиданно явился поиск надежного перевозчика, поскольку Лизка оказалась права — самостоятельно пилотировать «Кэрриер» я был не в состоянии. И не потому, что был туп или не умел — еще как умел! На сей счет у меня даже документ имелся, полученный еще на втором курсе академии, на обязательной практике. А просто потому, что не мог разорваться и находиться сразу в двух местах как минимум — в ходовой рубке и в машинном отделении. Да и не планировалось на карго-боте совершать космические перелеты, он совершенно для других целей предназначался. Именно поэтому я и собирался нанять буксир. И это, как у меня водится, вылилось в очередную эпопею. Сейчас расскажу.

… Айвен Готти, также широко известный в узких кругах как Ваня Козлов, возглавлял небольшую, но дружную ватагу космических бродяг. Базировалась эта гоп-компания на полуреанимированном военном транспортнике серии «Барон фон Риттер» производства, естественно, Протектората Дойч. Человек, можно сказать, легендарный, но прославившийся не смелостью, бесшабашностью или личной удалью, а удачливостью. Причем удачливостью своеобразной, которая исчерпывающе описывалась выражением «дуракам везет». В каких только передрягах Айвен не побывал за те пять с небольшим лет, что являлся владельцем «Фалькона»! Другой бы на его месте уже бы кони двинул минимум раз десять, а этому хоть бы хны! Людей терял, корабль доводил до состояния полного хлама, а на самом — ни царапины. Да что далеко ходить, он и транспортник заполучил, можно сказать, случайно: обнаружил в космосе полуразрушенную лоханку времен последней войны, причем по сигналу SOS, ну и полез проверить, что там да как. Все оказалось очень печально — предыдущая группа трофейщиков, нашедшая столь лакомый кусок, умудрилась перегрызться уже на этапе подготовки транспортника к перегону на Картахену. На борту разыгралась трагедия в лучших традициях ужастиков-слэшеров — все против всех, с использованием любых подручных средств, от плазмеров до виброрезаков или вовсе кухонных ножей. Короче, Ваня завалился на корабль, когда в живых там оставался только один «счастливчик»… да и тот пребывал на последнем издыхании. Естественно, мистер Готти весьма обрадовался сложившимся обстоятельствам и прибрал корабль к рукам, загрузив все трупы на свой старый карго-бот и отправив тот на маршевых движках прямиком в ближайшую звезду. И только тогда сообразил, что в одиночку с такой махиной ему не управиться. Но, что называется, сработало дурацкое счастье — мимо пролетали очередные трофейщики, причем хорошие знакомые Ваньки. Им он более-менее доверял, да и те оказались относительно честными, и за долю малую в будущем предприятии влились в команду Айвена. Так «Фалькон» заполучил первых обитателей, состав которых за следующую пятилетку обновился на девяносто девять процентов — за исключением, понятно, капитана.

Ваня Козлов, против ожидания, оказался довольно толковым хозяйственником, да и главой ватаги неплохим. Если бы еще не склонность к авантюризму, приправленная прокачанным красноречием! Но «съехать на базаре» Иван умел всегда, с беззаботного детства. Равно как и заразить самой безумной идеей любую аудиторию. Ну а собственной команде, которую знал как облупленную, мозги запудрить сам бог велел. Так ватага и существовала — ни шатко, ни валко. Периоды относительного спокойствия, наполненные скучными, но более-менее прибыльными рейдами за металлоломом по «золотому треугольнику», сменялись очередной авантюрой в какой-нибудь заднице Вселенной, причем, как правило, очень опасной. Из похода возвращались не все, но оное возвращение неизменно сопровождалось триумфом — правда, недолгим. Большая часть барыша уходила на восстановление товарного вида «Фалькона» и на подготовку к следующей попытке заполучить все и сразу. Потом горячие головы остывали, команда начинала склоняться к варианту синицы в руках, а не журавля в небе… это такие легендарные птицы… а, ладно, вы поняли! Короче, ватажники-реалисты временно превозмогали железную волю капитана, и «Фалькон» возвращался к привычной роли трофейщика, не гнушающегося даже ролью «принеси-подай», то бишь честного грузоперевозчика. Потом Айвену эта рутина надоедала, он снова врубал на полную мощность обаяние и запускал маховик красноречия. И все повторялось, к пущей радости старожилов Картахены, которые даже тотализатор организовали под шумок. И каждый раз, когда очередной проигравшийся вдрызг пессимист изрекал сакраментальное «дуракам везет», самые опытные загадочно улыбались и поглаживали карманы с наличностью.

Как ни парадоксально, но сам Айвен Готти себя легендой не считал, ибо был скромен во всем, включая внешность — уже порядочно заматеревший мужик чуть за тридцать, среднего роста, рыхловатый, но не безобразно толстый, без особых примет. Разве что лицо на редкость невыразительное, да глаза постоянно прищурены. Не красавец, но и не урод, по крайней мере, с бабами проблем не было — например, в день знакомства я застал его в баре в компании сразу двух фемин, пусть и не самой высшей категории. Длинные русые волосы, обычно собранные в конский хвост. Заметные залысины. Ну и бородка — аккуратная и ухоженная, в отличие от прически. Короче, брал он не харизмой, но красноречием. Сладкоречивый дьявол, как его охарактеризовала Лизка, которая его тоже очень хорошо знала. Собственно, через нее и я свел с ним знакомство, предварительно поинтересовавшись мнением Рин-сана и Борисыча. Оба отозвались об Айвене даже не нейтрально, а скорее положительно. И оба не преминули выделить основную Ванькину черту, причем каждый в своем фирменном стиле: кэп заявил, что Готти слишком много болтает, а Боб Борисыч обозвал главу ватажников матерным аналогом «балабола». Но вместе с тем выяснилось, что «Спрут» с «Фальконом» неоднократно работали в тесной связке, правда, исключительно по делам трофейщиков — Рин благоразумно отвергал все остальные «заманчивые» предложения, предпочитая крепко стоять на ногах. Впрочем, в рутинных рейдах ни «Фалькон», ни капитан с командой со стороны обитателей «Спрута» никаких нареканий не вызывали. Ни разу. И это стало лучшей рекомендацией, склонившей чашу весов в пользу Айвена. Оставалось лишь познакомиться с легендой лично, что я и проделал, передав просьбу о разговоре через Лизку. Готти, что характерно, не отказал, правда, встречу назначил в «Кассийском наслаждении» — средней паршивости кабаке для космических волков. Оно бы и пофиг, вот только располагалось заведение в портовом секторе, имевшем самую дурную славу. Настолько дурную, что туда даже СБ станции не совалась. Которая официальная, от Протектората Человечества. Видимость же порядка в Порту поддерживали боевики профсоюза грузоперевозчиков, крышевавшего всю контрабанду, шедшую как к нам, так и от нас. Ну и еще маленькая деталь: капитан Рин предпочитал парковать «Спрута» в ремонтной зоне. И в этом он был далеко не одинок. Просто потому, что так надежнее, хоть и заметно дороже. Зато не нужно опасаться за собственные карманы и даже жизнь всякий раз, как покидаешь родную лоханку. В Порту же мордобой и поножовщина считались рутиной, а в категорию «серьезных» происшествие переходило, если количество трупов в инциденте превышало пять штук. Вот в такое веселое местечко мне и предстояло наведаться.

Поскольку время у меня еще было, я предпочел подготовиться — закинул денег на старую карту, поддел под комбез «кольчугу» — облегающую рубаху из кевларового волокна, популярную у охранников всех мастей, мною же прикупленную по случаю — и рассовал по карманам всякое колюще-режущее от верного тычкового ножа до пары чуть заостренных кусков сварочных электродов. Это меня кэп научил — типа, явара. В идеале бы вообще парой карандашей обойтись, но против местных одежек они бессильны. Но и к обломкам проволоки у эсбэшников претензии вряд ли возникнут, так что нормально. Плазмером я так и не обзавелся, равно как и чем-то серьезным из холодняка, вроде кэповских вакидзаси, но это серьезное мне пока что было не по чину — сроком проживания на Картахене не вышел. Не заматерел, не приобрел статуса резидента. А гостям тут, конечно, рады, но и воли особой стараются не давать, ибо чревато. Ну, или в гетто загоняют — Порт тому наглядный пример.

В общем, экипировался в меру возможностей и фантазии, вооружился планшетником и отправился в опасный вояж. Честно скажу, немного потряхивало — я еще никогда не забредал в вотчину скучающих космических волков. А от бесшабашной смелости, напротив, успел избавиться — спасибо взбучке на станции Ивановых-Перовских и недельному отмоканию в бассейне с гексаподовской слизью. Ну и историй всяких-разных наслушался — что Лизка, что Боб Борисыч, что Милашка Дрю не упускали возможности припугнуть меня очередной страшилкой из жизни Картахены. Кстати, о птичках… видать, плохо я маскировался — Дрю на выходе из отеля мое состояние просекла моментально:

— Эй, Алекс, у тебя все в порядке? Может, помочь?

— Да не, нормально все, — отмахнулся я. А заодно ухватился за возможность тормознуть на ресепшене. — Просто деловая встреча.

— Деловая? — с явным намеком переспросила девушка.

— Именно, — покивал я. — Вот только назначили в стремном месте…

— А, так ты в Порт собрался! — рассмеялась Дрю. — Надо же, такой большой, а байкам веришь… признайся — ведь прикидываешь уже, сколько трупов по пути попадется?

— Зараза!

— О, да! Ладно, не переживай так. Слухи о Порте — самое его грозное оружие. Позволяют отсеять праздношатающийся люд. А на самом деле опасно лишь в самых мерзких кабаках, что в «красной зоне». Вот там запросто можно и денег лишиться, и здоровья.

— Ф-фух, успокоила! — выдохнул я с изрядным облегчением. — А мне в «Кассийское наслаждение»…

— Нормальное место, там часто деловые встречи назначают. Ближе к ночи, конечно, может и мордобой случиться, но сейчас вряд ли. Сейчас время для бизнеса, а не для развлечений.

— Думаешь?

— Уверена! Ступай смело! — благословила меня Дрю. — И вот тебе еще, для полного успокоения.

Я поймал умело запущенную девичьей рукой смешную кепку-бейсболку с трудно различимой символикой, зато черную, и задумчиво уставился на подарок.

— Бери, бери, не сомневайся! Это от монтажников осталось, которые навесное оборудование на корабельные корпуса устанавливают, — пояснила Милашка. — Двойной демпферный слой, верх — кевлар. Они их вместо касок и шлемов используют, вроде как удобней. А от мусора, что на голову сыпется, защищают не хуже.

— Спасибо! — совершенно искренне поблагодарил я и нахлобучил подарок на голову.

Задом наперед, чтобы прикольнее смотрелось. Но это со стороны. А на самом деле — с умыслом: козырек еще и шею сзади прикрыл. Степанычева школа!

— А тебе идет, — с удивлением поджала губы Дрю. — Ладно, дарю!

— Еще раз спасибо!

До места я добрался минут через сорок — сказалась неопытность. Причем в сам сектор попал довольно быстро, а вот потом пришлось поплутать, слишком уж мудреной оказалась планировка, да еще и палубу изначально перепутал. А чего удивляться, если навигатор нормально работать отказался? Вернее, работать-то он работал, но почему-то в двух случаях из трех там, где программа показывала свободный проход, обнаруживался или тупик, или завал, или груда каких-нибудь контейнеров, мимо которой смогла бы протиснуться разве что крыса. Пришлось придерживаться центральных коридоров, что тоже скорости не прибавило — народу тут было полно, причем самого разнообразного. Не меньше, чем в любом пассажирском терминале, а здесь, на минуточку, всего лишь грузовой порт! Но все же добрался, и даже дверью не ошибся, хоть клуб и не поражал особой роскошью и кричащей вывеской. Скорее наоборот, был излишне скромным по меркам других заведений. Впрочем, те начинались лишь в паре кварталов от «Кассийского наслаждения», чем и объяснялась его камерность. Да что далеко ходить — тут даже швейцара-вышибалы не оказалось! Всего лишь автоматическая сдвижная дверь — заходи кто хочешь. Никакого фейс-контроля в виду полного его излишества.

А вот внутри меня ожидал очередной разрыв шаблонов: отделка интерьера полностью соответствовала названию клуба, даже не имитируя, а скрупулезно воссоздавая знаменитый кассийский стиль. Даже благовония владельцы заведения умудрились где-то раздобыть, причем, судя по тончайшим ноткам экзотических ароматов, настоящие, а не подделку из Протектората Чжунго. Ну а к остальному — росписи под ковры, растительным орнаментам, аутентичным фонарям из полупрозрачной кассийской бумаги, циновкам из кассийской же зыбучей травы — тем более претензий не возникло. А вот мебель стандартная, что только в плюс — далеко не каждый оценит низенькие скамейки и так называемые «столы» высотой едва ли в пятерню. Обычные столики, обычные стулья, вдоль стен — не менее обычные диваны, отделенные друг от друга выгородками по пояс. А еще длинная барная стойка, сейчас практически пустая. Да и весь зал особой многолюдностью не поражал, поэтому мистера Готти я увидел сразу же, буквально от входа — тот оккупировал один из диванов. Развалился этак вальяжно, приобняв за плечи сразу двух девиц, притулившихся по сторонам, и с преувеличенной серьезностью внимал той, что справа. Ну а «левая» в это время, такое ощущение, дремала, положив голову на плечо Айвена. Первая мысль — «Силен мужик!» — оказалась неверной: пока я шагал через зал, лавируя между столиками и немногочисленными посетителями, успел и разглядеть одинаковое облачение девиц, и сравнить его с униформой пары официантов, и сделать соответствующий вывод — Ванька тут не развратничал направо и налево, а всего лишь общался с приятельницами, отработавшими смену, но еще не успевшими свалить домой. Подгадал момент. Ну, или они подгадали — не суть.

Важно то, что Готти, едва сообразив, что я пер к нему целенаправленно, легонько толкнул задремавшую подружку, что-то шепнул второй, и поднялся с дивана мне навстречу. Девицы без возражений последовали его примеру и неторопливо, походкой усталого, но хорошо выполнившего свою работу человека направились вглубь помещения, куда-то в сторону барной стойки. Правда, одна чуть задержалась и пропела:

— Пока, Айви!

— На созвоне, — лениво отозвался тот и повернулся ко мне, протянув руку. — Алекс?

— Ага, — подтвердил я, крепко сжав его ладонь. — Рад знакомству.

— Взаимно, — хмыкнул Готти, высвободил руку и снова рухнул на диван, правда, не в центр, а сместившись к краю. — Устраивайся. Я так понимаю, ты хочешь поговорить?

— Изложить суть делового предложения, — уточнил я, заняв свободную половину дивана. — Для начала.

— А ты деловой, — усмехнулся Айвен. — Не соврала Бетти. Закажешь что-нибудь?

— Я не голоден.

— Ну, как знаешь. Так что ты хочешь мне предложить?

— Нет, не так. Суть в том, что ты можешь мне предоставить.

— «Фалькон» не продается.

— Очень смешно. В таком случае я хотел бы купить его команду во главе с капитаном. Временно, разумеется. Так устроит?

— Наем? Интересное предложение… куда пойдем?

— Да тут недалеко. Но есть нюансы…

В общем, мы договорились, хоть и пришлось убить на переговоры больше часа. Не по моей вине, естественно. Сначала Готти смутило то, что придется тащить в собственном трюме посторонний карго-бот, который, вполне возможно, и не протиснется в грузовой люк. На выяснение подробностей ушли первые пятнадцать минут — пока Айвен связался с боцманом, пока тот прикинул, что да как… повезло — «Кэрриер» со скрипом, но помещался. Потом мой собеседник заподозрил меня в лукавстве, мол, что за блажь — тащиться в один из самых малоперспективных секторов «золотого треугольника», где все полезное выгребли еще лет десять назад, и потому сейчас он не пользовался популярностью от слова вообще? Только с какой-то скрытой целью, далекой от декларируемой официально. Уж не попахивает ли тут какой авантюрой и не собираюсь ли я его под монастырь подвести? Еле убедил, да и то в основном ссылками на капитана Рина. Ага, как-то так незаметно ситуация наизнанку вывернулась — уже не он мне, а я ему отсутствие злого умысла доказывал. Силен, мужик! Ну а потом вообще пошла рутина: когда, каким составом, как долго пробудем на месте… я половину нюансов по неопытности вообще из виду упустил. Хорошо, знающий человек попался.

Где-то на тридцатой минуте яростного торга у меня окончательно пересохло горло — и это притом, что я даже не повышал голос! — и пришлось затариться пивом, расплатившись обезличенной картой. Мистер Готти это дело незамедлительно просек и стал еще более подозрительным — уж если я в обычном баре шифруюсь, то что тогда в серьезном деле ожидать? Кстати, его опасение не лишено логики, я бы, пожалуй, аналогично себя повел в такой ситуации. Но снова сработало волшебное слово — Рин, усугубленное мантрой «тебя Бетти порекомендовала, а Борисыч и вовсе похвалил». Доверие, блин! Вот она, истинная сущность Картахены — тут все завязано на доверии. Или авторитете, который потерять — раз плюнуть, стоит лишь кого-то подвести. Пожалуй, если бы не столь серьезные рекомендации, фиг бы я что сумел сделать. Человек на станции новый, довольно мутный и скрытный, чего хочет — не понятно… о каком вообще доверии может идти речь? Повезло мне с кэпом, однозначно повезло. Иначе год-другой убил бы только на акклиматизацию и вхождение в местную иерархическую структуру. Спасибо, Степаныч, за капитана Рина!

Желаемого я в конце концов добился, а заодно и убедился в истинности слухов касательно Айвена Готти — сообразителен, подозрителен, осторожен, и при всем при этом — жуткий авантюрист! Плюс ко всему договороспособен и довольно вменяем для серьезного дела. И выгоды своей не упустит — цену за услугу задрал минимум на треть от стандартной, мотивировав, естественно, эксклюзивностью — пойди, найди другой подходящий грузовик…

С этим я спорить не стал, равно как и торговаться. Просто взял и накинул еще десять процентов сверху — в качестве бонуса, и сразу же перевел четверть суммы за «бронь», чтобы шебутному капитану не вздумалось куда-нибудь свалить до следующей недели. Против этого не стал возражать уже сам Готти, особенно когда просмотрел сообщение от банка, пришедшее на «нейр». И даже тот факт, что перевод осуществлен с еще одной обезличенной карты, которую пришлось просканировать при помощи «нейра», настроения мистеру Готти уже не ухудшил.

— А с тобой приятно вести бизнес, — заключил он, полюбовавшись суммой. — Слова с делом не расходятся.

— Хотелось бы и о тебе думать так же, — усмехнулся я. — Но пока что повода нет.

— Не переживай, все будет путем! — хлопнул меня по плечу Айвен. — Ну что, по пиву? Обмыть, так сказать, зачин?

— А, давай!

Эх! Гулять, так гулять…

— Алекс, подъем! Айвен через полчаса нарисуется!

— А?.. Чего?.. Ли-и-из, ну бли-и-ин! Рано же еще!

И ведь правда рано. Но нашим, естественно, меркам — еще только около десяти по станционному. «Еще только», потому что спать мы улеглись часов в пять утра: сначала дела держали — доводили до ума перепрограммированный прыжковый генератор, а потом Лизке вздумалось устроить прощальный интим — чисто случайно так совпало, что сегодня и я с мистером Готти на дело шел, и «Спрут» в очередную ходку за хабаром отправлялся. Я-то максимум неделю собирался в пространстве болтаться, а вот капитан Рин меньше чем на десять дней с Картахены не улетал — ибо баловство. А чаще и две-три декады пропадал в космосе. Разумеется, со всей командой. По большому счету рутина, можно себе позволить еще чуток подремать, но ведь нет — приспичило благоверной! И возражений слушать не стала — мало того, что сама с надувного матраса соскользнула, так еще и мне локтем по ребрам предварительно зарядила. Надо думать, чтобы не расслаблялся. А о том, что ребра у меня до сих пор болели, она просто не подумала…

— Ох, ё!..

— А вот нечего по сомнительным местам шляться! — не повелась на стон девушка. — Скажи спасибо, что Ванька рядом случился!

— Спасибо, блин!..

— И сейчас случится! Так что подъем! Нечего перед ним мудями трясти, поверь, он не оценит!

— Да верю, верю… ох…

Вот так, со стонами и кряхтением, я и слез с матраса. А потом, играя на публику в лице Лизки, довольно долго собирал по капитанской каюте шмотки. Причем собрать оказалось куда проще, чем в них же и облачиться — помимо потревоженных ребер, бурная ночь разбередила еще и шею со спиной. И в правом колене боль проснулась. И… короче, все разболелось, что только можно, ибо отделали меня в этот раз почти столь же знатно, как и в памятной заварухе на станции Ивановых-Перовских. Разве что лицу не особо сильно досталось, синяки сошли уже на следующий день — спасибо сердобольной Лизке и не менее сердобольной Рин-тян, снабдившим меня целительной слизью гексаподов для компрессов.

Когда успел, спрашиваете? Да в тот же день, когда с Айвеном о найме договаривался. Мы ведь с ним, после того как по рукам ударили, еще часа полтора просидели в «Кассийском наслаждении», накачиваясь пивом. Ну, как накачиваясь? Пару литров я точно уговорил, несколько раз в процессе отлучившись в сортир. А мистер Готти от меня не отставал, мало того, еще и шлифанул чем-то крепким, от чего я благоразумно отказался. Расстались мы практически друзьями, а еще я преступно расслабился и не стал сбивать легкое опьянение таблеткой — когда еще такой случай представится? Разве что с Рином и Борисычем загудеть, но от них так просто не отделаешься, до ушей зальют, и на следующий день похмелье гарантировано. А тут нормально посидели, потрындели, пивка попили… короче, очень не хотелось кайф обламывать, пусть и незамысловатый, но именно этим и ценный. На ногах я держался вполне уверенно, настрой имел боевой, навигатор в «нейре» работал… ну и чего еще надо? В общем, тепло попрощавшись с Айвеном, я побрел к межсекторным лифтам. Вот только совершенно упустил из виду извилистость и изменчивость пути, за что и поплатился — сначала рухнувшая прямо передо мной пирамида ящиков заставила свернуть в обход основного коридора, потом очередной внезапный тупик вынудил влезть в настройки и скачать неофициальный, но обновляющийся в реальном времени трекер Порта, и двинуться по кратчайшему пути… который, на мою беду, задевал «красную зону». Ту самую, про которую Милашка Дрю упоминала. И именно здесь я снова огреб неприятностей на шею. Причем в самом прямом смысле слова.

… Они появились внезапно — два самых обычных охранника. Судя по форме — из профсоюза грузоперевозчиков, но почему-то прятали лица под темными очками и козырьками кепи. Да и комбезы на них сидели как-то странно — будто не родные. На одном излишне висел, а второго, наоборот, обтягивал. Зато значки самые настоящие — «нейр» автоматически установил связь с их электронной начинкой и выдал подтверждение. Поэтому на ленивый призыв остановиться и предъявить документы я отреагировал стандартно, как и всякий законопослушный обитатель Картахены. Ну, относительно законопослушный. Впрочем, других здесь и не было. Мог, конечно, и послать, но в Порту, да еще и в «красной зоне» с охраной спорить чревато — запросто могут вырубить и утащить в околоток, «до выяснения». Хотя какого-такого выяснения — решительно не понятно: «нейр» же уже скинул все мои данные? В общем, я остановился. И дождался «сладкую парочку», приближавшуюся нарочито неторопливо, как будто в надежде, что у меня сдадут нервы, и я задам стрекача. Надо полагать, чтобы с чистой совестью, как это у них называется, «осуществить силовое задержание». С целью, как не трудно догадаться, опустошения моих карманов.

— Старший охранник Смит, — представился владелец мешковатого комбеза. — Вы нарушили границу запретной зоны, мистер Заварзин.

— Да? — удивленно закатил я глаза.

— Да, — серьезно кивнул Смит. — Какой из этого следует вывод?

— Виноват? — предположил я.

— Какой умный! — хмыкнул второй, расположившийся чуть в стороне и сбоку от нас, чтобы проще было меня контролировать. — Штраф будем выписывать? Или сам сообразишь?

— Парни, а может не будем портить этот прекрасный вечер бюрократической возней? Хотите, я вас пивом угощу?

— Сообразительный! — похвалил меня Смит. — Вот только не с руки нам в кабак идти, работа!

— Не вижу проблемы. Потом сходите, как смену сдадите. А я вас… ну, проспонсирую?..

— И он еще спрашивает? — удивился Смит. — Давай, что там у тебя?..

Пришлось лезть за обезличенной картой, той, что для мелких расходов… я еще мельком подумал, что надо бы на такие вот случаи сколько-то наличности при себе иметь — это куда удобнее в том плане, что ни мне светиться не придется, ни должностным лицам, принимающим взятку… а потом на мою шею обрушился чудовищный удар, от которого я тут же распластался по полу. Хорошо еще, нос не расквасил… но на этом успехи и закончились: сначала мне прилетело по затылку и по спине, а затем, когда руки подломились и я лишь сумел кое-как скрючиться, прикрыв ладонями лицо, удары посыпались со всех сторон. Били, как не трудно догадаться, именно охранники, причем не гнушались ни дубинок, ни ботинок. Спасла меня собственная паранойя, благодаря которой я не пренебрег «кольчугой», да подаренная Дрю бейсболка — если бы не она, то безымянный охранник перебил бы мне шею самым первым ударом. Но ничего, пережил кое-как. А потом кепка свалилась, и очередная плюха отправила меня в нокдаун — перед глазами все поплыло, в ушах зазвенело, да еще и замутило. И на последующие побои я реагировал уже довольно слабо — тело расслабилось и расплылось по полу аморфной массой. Именно тогда мне и повредили ребра — это минус. Зато убедились, что я в ауте, и перестали лупцевать — это плюс. Ну и я еще догадался притвориться, что мне гораздо хуже, чем есть на самом деле, и этим несколько усыпил бдительность бандитов в форме. До такой степени, что Смит без опаски принялся шарить по моим карманам.

— Ха! Вот это у него арсенальчик! — поразился охранник, полюбовавшись на горку «холодняка», выросшую рядом со мной в результате осмотра. — Даже причину придумывать не надо. И целых две карты на предъявителя! Вот идиот… почаще бы такие клиенты, а, Дикки?.. Дикки?! Что за?!

Уж не знаю, как меня умудрился найти Айвен — явно не случайно! — но факт оставался фактом: никаких иллюзий касательно охранников он не питал. И действовал соответственно — вырубил обоих из компактного станнера. Сначала мне даже показалось, что он из плазмера пальнул, но отсутствие видимых повреждений и характерной вони паленого мяса быстро убедило в обратном. Собственно, Смит среагировал на шум падения напарника, а потом и сам рухнул, как подкошенный. Готти же, совершенно проигнорировав отключенных бандюганов, прикипел совершенно трезвым взглядом к паре банковских карт, выпавших из ладони Смита. Я к этому моменту уже достаточно оправился от нокдауна, чтобы различать такие нюансы, да и притворяться больше нужды не было, поэтому заворочался и попытался сесть. Впрочем, безуспешно — тело во множестве мест прострелило болью, и я замычал сквозь зубы, снова распластавшись на полу.

— А ты очень мутный тип, Алекс! — покачал головой Айвен, оставив мои потуги без внимания. Зато он не поленился нагнуться за карточками и внимательно их изучить, просветив сканером «нейра». — И рисковый. Здесь, в «красной зоне», и за гораздо меньшие деньги убивали.

И этак задумчиво на меня покосился.

Отвечать я не стал, вместо этого, мучимый запоздалым подозрением, снова попытался хотя бы приподняться на локте и дотянуться до какой-нибудь железяки из кучи «трофеев». Очень уж мне не понравился намек Готти. Понятно, что вряд ли я сейчас был в состоянии оказать хоть какое-то сопротивление, но внезапно проснувшийся гонор упрямо твердил — если умирать, так с музыкой! Сопротивляйся до последнего, ты ведь Завьялов, а не какая-то тряпка! Ох, ему легко говорить…

— Ты нафига их подпустил? — продолжил расспросы Айвен. — Чего молчишь, язык прикусил?

— Они же… ох… рана!..

— Тьфу, идиот! — зло сплюнул Готти. — Даже и не знаю, что теперь делать… хотя нет, знаю.

Признаться, тогда Айвен меня очень сильно удивил. Сначала он со злобной ухмылкой от души врезал каждому охраннику по ребрам — с размаху, да тяжелым ботинком, да не по одному разу, чтобы до хруста. Затем засунул Смиту за пазуху мою банковскую карту — ту, что для текущих расходов. Я собрался было что-то вякнуть, но тут он окончательно порвал мне шаблоны — с явным сожалением в последний раз покосившись на карту-«заначку», ловко швырнул ее мне на грудь и пояснил:

— Это стандартная разводка. Охранники пасут новичков, потом заводят в какой-нибудь квартал поглуше, отделывают на орехи и чистят карманы. А потом еще и в околоток тащат — покантоваться в камере денек-другой. И ничего ты никому не докажешь: их двое, ты официально оформлен, побои на тебе — за попытку сопротивления. Ну а в околотке тебе еще и популярно объяснят, почему не стоит искать справедливости. И что нужно делать, чтобы при следующем визите избежать столь печальной участи.

— И… что же?..

— Им звонить и башлять за безопасность. Бизнес, мать их!

— Что, то… же… попадал?..

— Было дело, — нехотя признался Айвен. — По молодости. Потом-то умнее стал. А тебя бы они вообще, скорее всего, грохнули — слишком уж лакомый кусок.

Готти снова покосился на «заначку», и я поспешил убрать карту в карман — от греха, как говорится. К этому моменту тело снова начало мне хоть и с трудом, но повиноваться, и я даже умудрился подняться на ноги, правда, пришлось незамедлительно опереться на ближайшую стену.

— Вторая карточка пусть остается, — кивнул Айвен на Смита. — Компенсация неудобств. Иначе в следующий раз они точно придут отношения выяснять. А так поостерегутся, потому что не в накладе, да и позориться не захотят перед коллегами по опасному бизнесу. Пошли, что ли?

— К… куда?..

— Ко мне, на «Фалькон», — пожал плечами Готти. — Куда же еще? Тем более, что тут недалеко совсем.

— Так ты случайно на меня наткнулся, что ли?

— А ты подумал, что я за тобой следил? — изумился мой спаситель. — Вот еще! Я домой шел, по обычной дороге.

— Ладно, замнем для ясности… но лучше доведи меня до лифта, а там я уж как-нибудь сам…

— Не доверяешь? Правильно! Я бы тоже не доверял… и это хорошо — на глазах умнеешь. Ладно, пойдем…

Вот такая вот печальная история. Хорошо хоть, закончилась относительно благополучно — Айвен довел-таки меня до места, я загрузился в капсулу лифта, а потом еще и доковылял до «Сломанного дроида», одним жестом заставив замолчать раскудахтавшуюся было Милашку. И двое суток отлеживался в номере, пустив только Лизку с Рин-тян, доставивших «чудодейственную мазь», то бишь слизь.

А еще после того случая я проникся куда большим доверием к мистеру Готти. И даже посвятил его в кое-какие детали предстоящего мероприятия, чем поверг его натурально в шок. Он даже выразился в том духе, что «с фига ли меня называют авантюристом, когда здесь такое?» — ну, когда немного переварил информацию. Естественно, подробности я не раскрыл, но рассказал, что собираюсь протестировать перепрограммированный прыжковый генератор, чтобы можно было совершать «погружения» в подпространство, не перемещаясь внутри континуума ПВ. Да и на вопрос — зачем мне это? — отвечать не стал, отделавшись дежурной фразой — для науки. На том и разошлись, довольные друг другом: Айвен явно заподозрил, что у меня в рукаве есть еще кое-какие тузы, и взял меня «на карандаш» как потенциального авантюриста, а я был ему благодарен за то, что он не стал выпытывать подробности. Сообразительный малый, хоть и любопытный, но притом еще и сдержанный — достаточно редкое сочетание личностных качеств. К такому человеку столо приглядеться на предмет дальнейшего сотрудничества. Надо же мне будет как-то расширять материально-техническую базу? Надо. А оная база без обученного персонала совершенно бесполезна. А тут такой кадр — с рекомендациями, да еще и на деле доказавший, что на него можно положиться…

— Алекс, а мой комбез где?..

— Ну Лиз, блин! Где и всегда!

Вот что за манера — разбудить, растревожить, суету навести, а потом еще и выспрашивать, где ее личные вещи? Сама непосредственность, ага. И это в наших отношениях обыденность — Бетти в быту оказалась довольно неряшливой и необязательной. Но я в этом находил некое очарование, тем более, что зная за собой такой грешок, она и к моим мелким косякам относилась снисходительно. Прям идеальная спутница жизни! Жаль, происхождением не вышла, маман будет против… черт, вспомнил не вовремя! Против, не против — какое это имеет значение? Я теперь сам себе голова. И если все пройдет путем, то еще и сообразительная. Ну а если нет… чем не повод к самосовершенствованию?

— А, нашла! Заварзин, ты извращенец! Вот зачем ты лифчик в штанину засунул, да еще и на пульт потом комбез закинул?!

— Э-э-э… а это разве я?..

— А кто ж еще?! Я, что ли?!

Хм… как мне помнится, именно ты. Но ладно, не буду обострять, а то знаю я, чем перепалки заканчиваются — точно перед Айвеном запалимся. Мы, конечно, особо и не шифровались, но все же…

— А может, я все-таки с тобой?

— Лиз, опять? Договорились же…

— Да там и Боб Борисыч справится!

— И с Рин-тян тоже?

— Ладно, убедил… все, я побежала! На созвоне!

— Ага.

Недельки так через две. Но не буду настроение портить. Тем более, как сама же Лизка и призналась, она именно за этим ко мне и ходила — зарядиться позитивной энергией на весь рейс. А потом летела на «Спрут» на крыльях любви. Но это уже я сам придумал, с ее стороны за все полтора месяца отношений ни намека на чувства не было. Ну и ладно, мне-то чего настаивать? Да и не уверен я… нет, симпатия однозначно присутствовала. Но вот было ли что-то большее?..

От тяжких дум оторвал входящий вызов — как и предполагалось, заявился мистер Готти собственной персоной. Причем не в гордом одиночестве, а во главе ватаги, да еще и на «Фальконе», который перегнал из Порта в район ремонтного сектора. И в данный момент Айвен интересовался, сколько еще один нерасторопный наниматель заставит его ждать на рейде? Я заверил, что не более получаса, и отключился — поболтать с ним всегда приятно, в чем я еще неоднократно убеждался после злополучных посиделок в «Кассийском наслаждении», но никто за меня работу не сделает. Хорошо, конечно, быть владельцем корабля, но плохо — еще и единственным членом экипажа. Функционирование системы жизнедеятельности я еще худо-бедно обеспечу, да и с прыжковым генератором справлюсь, а вот что посложнее — уже с трудом. Хорошо хоть, маневровые движки на «Кэрриере» пребывали в полном порядке, да и автопилот работал, так что можно было особо не заморачиваться: законнектил вычислитель корабля с диспетчерской службой сектора, качнул программку, подтвердил действие одним нажатием сенсора — и отдыхай. Мой кораблик где спецманипуляторами швартовочной стрелы, где импульсами маневровых ловко и аккуратно выползет из дока-ангара, а дальше в дело вступит полностью укомплектованная команда «Фалькона». Скука и рутина. И так еще минимум пару дней, хотя там можно будет к Айвену перебраться. Или не перебираться? Как раз еще кое-что нужно по хозяйству доделать… а, там видно будет!

Н-да. Не думал я, что первый пробный выход на дело станет настолько скучным! Даже когда из дома сбежал и в компании Степаныча куковал на гексаподовском лайнере, хоть какие-то занятия были. А тут — поспал, пожрал. Пожрал, поспал. Единственная приключившаяся движуха — оплата неизменной картой на предъявителя топлива для «Фалькона». На этом категорически настоял Айвен, мотивировав это тем, что и так уже задолжал поставщикам, а задаток, даже с учетом накинутых десяти процентов, он уже потратил, причем по большей части на подготовку корабля к рейсу. Пришлось уступить, пообещав вычесть стоимость заправки из окончательного расчета. Готти возражать не стал, так что тема очень быстро себя исчерпала. Равно как и хоть какие-то занятия. Судите сами: мой «Кэрриер» подвалил к «Фалькону» на автопилоте, потом его заботливо приняли в свои умелые руки и манипуляторы рулевые с транспортника, и через какие-то полчаса карго-бот уже покоился во вместительном трюме, зафиксированный со всех сторон стыковочными стрелами и магнитными захватами. Еще сколько-то времени ушло на синхронизацию систем жизнеобеспечения и переключения моей на энергоблок «Фалькона», а затем… я оказался предоставлен самому себе. По той простой причине, что развлекать меня команда не нанималась. Не было такого пункта в контракте. Айвен мне прямо так и сказал — типа, через два дня будем на месте, а пока отдыхай и по возможности не отсвечивай в местах пребывания команды. Во избежание недопонимания, так сказать. На самом-то деле все ясно — мне сознательно ограничили свободу передвижения, чтобы чего лишнего не увидел. Вот только обманули сами себя — я со скуки занялся хакерством. Вернее, попытался от нечего делать оживить дареный прыжковый генератор гексов, который так и торчал в одной из кладовок. И даже достиг кое-каких успехов — запитал блок управления и подключил его к бортовому вычислителю. Вот только дальше дело не пошло — мои программы оказались несовместимы с инопланетной начинкой. Пришлось связываться с Рин-тян, но та была занята, хоть и пообещала кое-какой софт скинуть, но чуть позже. Что характерно, не соврала — довольно большой инфопакет пришел уже под вечер второго дня. Вот только заморачиваться с ним я не стал, поскольку все равно не успел бы разобраться — время поджимало. Но зато я от скуки ломанул локальную сеть «Фалькона». Ну, как ломанул? Получил доступ к стандартным директориям, что проходили под пометкой «для служебного пользования». До «секретно» и тем паче «совершенно секретно» я не добрался, да и цели подобной не ставил. Но и того, что лежало в общем доступе (для команды, естественно), хватило, чтобы себя занять. В документацию я не полез, ибо не имел желания разбираться с цифрами, а вот видео впечатлило: судя по всему, капитан Готти по результатам каждой авантюры монтировал видеоотчет — или на память, или для передачи клиентам, ожидания которых он обманул. Надо отдать Айвену должное, обманывал обычно не по злому умыслу — тут радоваться надо, что живым умудрялся выпутаться. То самое «дурацкое счастье» срабатывало. Вот взять хотя бы попытку прибрать к рукам автоматическую ракетную платформу Протектората Дойч. Нарезка смотрелась как трейлер навороченного боевика в стиле «будни космоспецназа» и ужастика на вечную тему восстания машин — отчаянной команде Готти противостояли дроиды и компьютерные защитные системы, покрошившие немало народу. Кончилась затея самоподрывом станции дойчей, Айвеновские клевреты во главе с ним самим (те, которые к тому моменту еще оставались живы) еле ноги унесли. Остальные ролики были в том же духе, разве что не столь масштабные. В общем, от скуки не осталось и следа, к тому же я успел окучить едва ли треть архива, так что и на обратный путь контента с избытком.

Жить я предпочел, как не трудно догадаться, на проверенном «Кэрриере» — так оказалось проще выполнить просьбукапитана Готти не отсвечивать перед командой. Я даже столоваться с ватажниками отказался по зрелому размышлению, благо уже давно запас на карго-боте и еды, и воды, и даже кое-каких более благородных напитков.

Помимо чужих видео, я еще и собственно продвижение «Фалькона» в глубь «золотого треугольника» отслеживал, причем и по собственному трекеру, и по системе позиционирования транспортника. Шли даже с небольшим опережением графика, и после прыжка оказались в заданном районе почти на четыре часа раньше расчетного времени прибытия. По корабельным часам, синхронизированным с суточным циклом Картахены, как раз пробило восемь, торможение «Фалькон» завершил в четверть десятого, а уже в половине десятого он «лег в дрейф», замедлившись до нуля. Сектор пространства для испытаний мы сознательно выбрали наименее посещаемый, можно сказать, глушь из глуши, реальная задница Вселенной. Зато и риска спалиться никакого, особенно в режиме энергосбережения, с практически заглушенным энергоблоком. Связь с сетью, тем не менее, какая-никакая, но была, и вот именно тогда пришли файлы от Рин-тян. Но я их, естественно, даже вскрывать не стал, намереваясь сначала выспаться, потом как минимум выполнить программу испытаний. И только затем, может быть, заняться «подарочком»…

Вызов через «нейр» застал меня врасплох, когда я топал на камбуз затариться чайком. Поскольку кроме Айвена позвонить мне никто не мог, то и с ответом я не спешил — добрался до места, уселся в складное кресло, и только затем активировал входящий. «Нейр» спроецировал изображение на сетчатку, и взору моему предстала слегка помятая рожа капитана Готти — такое ощущение, тот не спал всю предыдущую ночь. Бухал, что ли? Ладно, замнем для ясности…

— Чем обязан на ночь глядя? — поинтересовался я, так и не дождавшись приветствия.

— Разговор есть, — ожил Айвен.

— Срочный?

— Угу. Я к тебе спущусь?

— А смысл? Чем тебя «нейр» не устраивает?

— Разговор с глазу на глаз, — пояснил Готти. — Не под запись.

— А-а-а!.. Ну ладно, спускайся…

— И еще. Может, не будем время терять? Ты как насчет начать уже сегодня?

— Ты куда-то торопишься, что ли? — удивился я. — Еще какая-то халтурка наметилась?

— Типа того, — кивнул Айвен. — Ну так я иду?

— Давай, жду.

Странный он какой-то… то как будто забыл про меня, то вдруг подозрительный интерес… и взгляд мутный… всю ночь ворочался, думы тяжкие думал? Ха! А ведь запросто! Что-то мне подсказывало, что я его заинтересовал своей байкой про «погружения» в подпространство. Включил-таки логику Ванёк, и дотумкал, какие ништяки сулила новая технология? Этот мог, да. И вполне логично, что такой… э-э-э… всесторонне развитый индивидуум спешит запрыгнуть на отходящий поезд технического прогресса. Поезд — это такой древний… а, пофиг! Надо гостя встречать, а я в трусах… ну-ка, где комбез и остальной шмот?..

К прибытию Айвена я таки-успел — и облачился, и марафет навел, и даже до шлюза дотопал. А дальше меня ждал сюрприз: мистер Готти прибыл в компании двух мордоворотов в типовых скафандрах повышенной защиты, способных выдержать пару попаданий плазмера. Ручного, естественно. Сам же Айвен щеголял в легком комбезе типа моего, но уже состыкованном с обувью и перчатками. Разве что шлем не напялил, но я и сам этим аксессуаром пренебрег.

— Хм… а чего в силах тяжких? — поинтересовался я.

— Положено по технике безопасности, — легко отбрехался Готти. — Покажешь свое хозяйство?

— Что, толпой пойдем?

— Не, парни подождут. Где тут у тебя кают-компания?

— Прямо и направо, потом до упора вперед. Не ошибутся.

— Слышали? — обернулся Айвен к клевретам.

Те синхронно кивнули и тяжко протопали мимо нас — прямиком по указанному маршруту.

— Чего хотел-то? — снова поинтересовался я, когда парни скрылись из вида. — Учти, секреты просто так не выбалтываю.

— Ничего, я скоро при деньгах буду! — расплылся в ухмылке Готти.

— Интересный подход — вбухать еще не заработанные средства в сомнительные секреты.

— Хочешь верь, хочешь не верь, но подход работает. Проверено на собственной шкуре.

— Ладно, убедил. Так чего хотел?

— Расскажи поподробней про мутки с прыжковым генератором.

— А тебе это зачем? — осторожно поинтересовался я.

Кое-какие мысли на этот счет у меня уже были, но всегда полезно найти подтверждение в первоисточнике.

— Есть в твоей затее что-то, — вздохнул Айвен, — а вот что — понять не могу. Чувствую, что может оч-чень даже нехило выстрелить, но в слова обратить не получается.

— Ха! В долю просишься?

— Ну… я не уверен… наверное.

— Много вас таких! — вернул я ухмылку капитану. — Эту честь еще заслужить надо!

— Алекс, я серьезно. Показывай хозяйство. И заодно можешь уже настраивать, что там тебе надо. Есть мнение, что неплохо бы закончить работу до завтрашнего полудня. Мы тогда как раз успеем на Картахену вернуться к началу… одного мероприятия.

— Баш на баш?

— Что хочешь узнать?

— Про мероприятие твое.

— Хм… рановато, конечно, но… ладно! Пойдем, куда тут?..

— Так ты на генератор хочешь взглянуть? — уточнил я.

— Да сам не знаю! — отбрехался Готти. — Гложет что-то, блин! Давай хотя бы генератор… глядишь, и сформируется дельная мысль. У меня такое бывает, я себя знаю.

— Ну идем…

Мой «Кэрриер», если разобраться, не самый большой в своем классе. А если ограничить ареал обитания лишь жилой палубой и служебными помещениями, так и вовсе крохотный. Так что в генераторную мы добрались буквально за пару минут, в течение которых ранее у меня не бывавший Айвен только успевал крутить головой и подмечать всякие мелочи вроде неведомо как оказавшихся на потолочном плафоне женских трусов, голубеньких домашних тапков — одного под пультом, второго — на камбузе, и разбросанных повсюду одноразовых кофейных стаканов. Поскольку постоянно обитал на «Кэрриере» только я один, то и скрыть улики не догадался — раньше было просто тупо не от кого. Не от Лизки же, которая и являлась авторшей львиной доли из них? Хотя я тоже внес посильный вклад, с теми же кофейными стаканами. И особенно богато их оказалось как раз-таки в генераторной, где я и торчал раньше долгие часы, пока возился с агрегатом. Тут же валялись промасленные тряпки, кое-какой специфический инструмент и бейсболка, не так давно спасшая мне жизнь.

— Хорошо, что Ханс этого не видит, — хмыкнул Айвен, пробежавшись по помещению беглым взглядом. — Его бы удар хватил.

— Аккуратист?

— Еще какой! Хотя дойчи другими и не бывают, в отличие от нас, славян! — подмигнул мне капитан Готти. — Сразу видно — рабочая обстановка.

Айвен, кстати, переходил с русского на бриттиш, а с бриттиша на дойч легко и непринужденно — полиглот, блин. Я так не умел, а потому слегка завидовал. Впрочем, его тоже можно было понять — издержки командования интернациональным экипажем. Причем, насколько я знал со слов той же Лизки, сейчас на «Фальконе» единственным представителем Протектората Росс являлся капитан лично. Так что не мудрено, что он предпочел перейти на родной язык — дополнительная гарантия на случай прослушки.

— Торопился, — лениво отбрехался я. — И это же прототип, они всегда неряшливые.

— Прототип, говоришь? Хм… ну, рассказывай.

— Что именно?

— Колись давай, зачем тебе это все.

— Уверен, что хочешь это услышать? Бредом не назовешь? Идиотом обзывать не станешь?

— Будет зависеть от ситуации. Ты, кстати, не просто рассказывай, ты к эксперименту готовься. Насчет сроков я не шутил.

— Твое время оплачено.

— В курсе. Но там очень уж лакомая халтурка намечается! Алекс, ну будь другом! Я, в отличие от тебя, не волк-одиночка, мне еще и команду кормить нужно. И «Фалькон» обслуживать. Стартовый капитал, опять же… если надумаю войти в долю.

— А с чего ты взял, что мне нужны деловые партнеры? Может, меня наемники устраивают целиком и полностью?

— Поверь мне, мой юный друг, наемники — не те люди, которых можно подпускать к секретам. Сам обжигался неоднократно. По-настоящему качественно работу делает лишь тот, кто сам в ней кровно заинтересован. Например, долей в предприятии. Понимаешь?

— Угу.

— И тебе этого не избежать, если хочешь подняться. Рин-сан отпадает, я бы на твоем месте на него не особо рассчитывал — он сам себе на уме. Сколько я его знаю, еще ни разу ни о чем откровенно не рассказал. И какая у него цель в жизни, не знает никто.

— Хочешь сказать, что ты лучше?

— Точно! Склонен к авантюрам, не чужд риску, при корабле и команде. А еще с рекомендациями, прошу заметить!

Ага. От того самого Рин-сана, который сам себе на уме. А еще я ему жизнью обязан… обоим… черт! И ведь не откажешь! С одной стороны ну его на хрен. С другой в словах Айвена прослеживалась четкая логика. Плюс он сам, по собственной воле решил подписаться на дело. Прямо скажем, очень сомнительное. Грех упускать такого кадра… в общем, и хочется, и колется. Хотя… есть один аргумент «за»: Айвена Готти, в отличие от кэпа Рина с командой, не жалко. Сам большой мальчик, осознает, на что идет. И рискует сознательно. Эх, была не была!..

— Короче, при помощи вот этой штуки, — похлопал я генератор по кожуху, — я намереваюсь «погружаться» в подпространство.

— Ничего не понял, но, видать, жутко интересно! — хмыкнул Айвен.

— Блин! Как бы попроще… ты представляешь, что такое «водолазный колокол»?.. Поня-а-атно… а хотя бы «подводная лодка»?

— Я со Святой Ульяны, там открытых водоемов нет, — ошарашил меня Готти. — Море видел только на картинках. На шариках бываю очень редко — я тварь космическая, предпочитаю ощущать под ногами палубу «Фалькона», а не какую-то сомнительную твердь.

— Ну хотя бы принцип подпространственных прыжков понимаешь?

— Очень приблизительно.

— Концепцию дуальности континуумов изучал?

— Это ты про «пространство-время» и «время-пространство»?

— Именно.

— Помню что-то с пилотских курсов. Но, опять же, смутно.

— Ладно, слушай тогда, — вздохнул я. — Мы стандартно используем взаимодействие континуумов, чтобы обойти в нашем пространстве ПВ фундаментальные ограничения, проистекающие из теории относительности Эйнштейна, и за мгновения преодолевать колоссальные расстояния — в десятки и даже сотни световых лет. Для этого мы разгоняемся на маршевых движках до определенной скорости — чем дальше прыжок, тем сильнее надо разогнаться, чтобы запасти инерцию. Затем в некой точке А нашего континуума мы врубаем прыжковый генератор, в котором задаем координаты точки Б — той, куда желаем попасть. Программное обеспечение генератора обсчитывает необходимые параметры — разгон, от которого будет зависеть перемещение в подпространстве по одномерной струне по координате τ, направление в виде координаты t, и «глубину» Т, которая по сути может быть бесконечно малой величиной — нам важно лишь вырваться за границу нашего континуума ПВ. В результате мы разгоняемся, активируем генератор — и вуаля! — мы уже в новом месте. За множество световых лет от точки старта. И буквально за секунду-другую.

— Ну да, так и есть…

— Ну а я вот тут подумал: а что, если мне не нужно перемещаться в континууме ПВ? Что, если я уже нахожусь в нужной мне точке?

— И что?..

— Как что? Если я не буду разгоняться, значит, не уйду на струну и не совершу перемещения — это раз. Если я не буду перемещаться, то мне не нужно задавать координату t — это два.

— А в чем смысл тогда?

— А смысл в том, чтобы менять только координату Т! Видишь пульт? Вот сейчас я как раз ее ввожу. Она может быть любой, но отличной от нуля. Ну, пусть будет полтора… готово. Остальное по нулям, включая скорость. В этом случае при активации прыжкового генератора корабль, как я полагаю, останется привязан к точке А в континууме ПВ, но как бы «погрузится» в континуум ВП на «глубину» Т. Ну а поскольку смещения относительно точки А в подространстве не произойдет, то достаточно обнулить Т и повторно активировать прыжковый генератор, чтобы вернуться в пространство ПВ в точку А. По крайней мере, в теории. Сделать это можно и автоматически, по таймеру. Выставляем… ну… пусть будет тридцать секунд. Готово. Теперь только задать команду «мозгу», чтобы он врубил генератор, но сделаем мы это дистанционно. Ну, каково?

— По-моему, полный бред! — покачал головой Айвен. — Зачем тебе это? Нырнул, вынырнул… и все равно остался на исходной точке.

— А тут мы снова возвращаемся к концепции водолазного колокола, — вздохнул я. — Не отвертишься. Ты представляешь, что такое море?

— Да.

— А что такое «раздел сред»? Переход от воздуха к воде?

— Да не совсем уж дурак…

— Что будет, если уронить в воду что-нибудь тяжелое?

— Ко дну пойдет?..

— Бинго! И тебе это ничего не напоминает? Граница между континуумами — это тот же раздел сред, где в качестве воздуха выступает пространство-время, а в качестве воды — время-пространство.

— Погоди-ка… Алекс, ты задумал искать в подпространстве корабли?

— Дошло наконец!

— Эт-то… н-да… затея перспективная, что и говорить… вот только…

— Есть возражения?

— Ага. Тяжелое в воде тонет до тех пор, пока не окажется на дне. А где «дно» у подпространства?

— Верно подмечено, — кивнул я. — Молодец. И часть кораблей с поврежденными генераторами, несомненно, «тонут» в бесконечности. До таких не добраться при всем желании. Но есть ведь такие, у которых просто сбились координаты — либо какая-то одна, либо все разом. Такие корабли обладают… скажем, «положительным запасом плавучести». Они не будут бесконечно опускаться на «дно», они зависнут в какой-то конкретной точке континуума «время-пространство», а обратно вернуться не смогут, потому что неизвестны координаты, да и задать их из подпространства не получится — такая функция в системе управления попросту не предусмотрена. И вот они вполне досягаемы, не находишь?

— Нахожу, — согласился Айвен. — Н-да… поистине золотое дно…

— Но?..

— Именно! Как ты собираешься искать такие корабли? И как потом извлекать из подпространства?

— Это самые слабые места плана, — вынужденно признал я. — Как добраться я худо-бедно представляю. Да ты и сам видишь — вот он, прототип. А вот как найти, и тем более как извлечь… нашим коллегам с Земли было легче — сонары, ультразвук, архивы… водолазные колокола, опять же… понтоны…

— Алекс? Чего замолчал?..

— Погоди… нет, не успел. Ускользнула.

— Мысль?

— Она самая.

— Бывает, — сочувственно покивал Айвен. — Ничего, вернется. Так сколько, ты говоришь, на обкатку технологии уйдет?

— Конкретно этой, — снова похлопал я генератор, — несколько месяцев. Может, до полугода. А вот с остальным пока глухо… беда, я бы сказал.

— Поэтому ты насчет меня колебался?

— Угу. Не хотел вселять надежду.

— И, тем не менее, вселил. И знаешь, Алекс?.. — Готти пристально уставился мне в глаза, чуть ли не парализовав взглядом, но потом сам же не выдержал и прищурился. — Силен, мужик! С голой идеей, с туманными перспективами… и все равно решил воплотить мечту в реальность. А ты тот еще авантюрист, Заварзин! Почище меня!

— Да ладно тебе, — засмущался я.

И даже отвернулся, чтобы не видеть горящего взгляда Айвена. Ну вот как так? Не собирался же никого впутывать, скрытничал, отговаривал… а этому все равно — поманили призрачной грудой сокровищ, которые не просто «где-то», а еще и «неизвестно когда», а он и повелся! Авантюрист до мозга костей. Даже совестно, блин…

— Это комплимент, Алекс! — хлопнул меня по плечу Готти. — Давай, проверяй готовность.

— Ладно, — с облегчением выдохнул я, склонившись над пультом генератора. — Так что ты решил? По-прежнему хочешь в долю?

— Хочу. Всей душой и всем авантюрным нутром. Но…

Но?.. О чем это он?..

— Извини, Алекс, ничего личного…

Я умудрился разогнуться и даже разглядеть в руке Айвена станнер — тот самый, при помощи которого он разделался с охранниками в «красной зоне» Порта — а потом словил разряд и вырубился. Мгновенно и неотвратимо. Даже вскрикнуть не успел.

Глава 5

Сознание возвращалось тяжело и неохотно. Не знаю, как долго я пробыл в отключке — до этого как-то ни разу еще под разряд станнера попадать не доводилось — но ощущение поганое. Сушняк, дикая мигрень, туман в глазах… голоса. Голоса? Не, показалось… или не показалось? И вообще, где я? Что со мной? Какого дьявола?! Айвен?!

Точно! Долбаный, мать его, Готти! Это он меня вырубил… понять бы еще, за что? Вроде так мило общались, меня даже совесть мучила… а его, получается, нет. Да и известно ли ему в принципе, что это такое — совесть? Авантюрист и прощелыга! Не зря именно таких папенька ненавидел до глубины души! И всячески изводил, особенно в руководящих структурах клана. Как в воду глядел родитель! А я повелся… бестолочь… ой, блин! Как хреново-то!..

Ф-фух… хоть не шевелись… тошнота еще эта! Держись, Алекс, держись!.. Будь мужиком, пора бы уже! Ой, бли-и-и-ин!..

Полегчало вроде… и голова уже не так сильно кружится… дышать медленно и ровно, без хрипа, как когда-то учил тренер по фехтованию… во-от, хорошо!.. Теперь открыть глаза…

Первое, на чем задержался мой блуждающий взгляд — пульт прыжкового генератора. Тот самый. Родной. Вот только на дисплее вместо сигнала «готовность» мигала куда более зловещая надпись — «исполнено».

— Да твою же та-а-ак!!! — взвыл я. И незамедлительно схватился за голову — она, такое ощущение, готова была расколоться. — Ч-черт!.. Спокойно, Алекс, спокойно… ничего еще не кончено… ты жив… вроде бы… и даже цел… вроде бы…

Продолжая успокаивать самого себя, я медленно и осторожно ощупал собственное тело — по-прежнему затянутое в комбез, разве что расхристанный на груди — и убедился в его целости и сохранности. Все конечности на месте, органы чувств более-менее пришли в норму — я уже мог сознательно фокусировать взгляд, да и хор голосов, до того давивший на уши, стих до почти неслышного фона. Так, что у нас еще? Рубка не разгромлена, уже хорошо. Генератор тоже в норме, даже пульт цел — в этом я убедился в первую очередь. Но почему же так фигово? И еле заметно, почти на грани видимости, все вокруг плывет и дрожит, как марево в жару? Интересные визуальные эффекты у подпространства… странно, что я их раньше не замечал…

Стоп! Вот оно! Подпространство… черт-черт-черт! Так вот что со мной сотворил долбаный Готти! Оставил меня на «Кэрриере» и активировал прыжковый генератор! И я «утонул» вместе с карго-ботом! Ясно теперь, откуда ноги у спецэффектов растут — раньше просто времени не было их заметить. Секунда — и прыгнул. А теперь пожалуйста. Вот урод!.. О чем он только думал?! Бли-и-ин… а сам-то? Олух царя небесного, придурок, самонадеянный идиот, доверчивый балбес…

Ф-фух, вроде полегчало! Нервы, они такие. И истерика вполне объяснима в данных обстоятельствах. Я бы даже сказал, естественна. Странно было бы, если бы крышу не сорвало. Тем более не впервой — похожая реакция уже имела место, когда дядя Герман сообщил о гибели семьи. Я тогда только через месяц более-менее в себя пришел. А сейчас — гляди-ка, несколько минут, и уже почти как огурчик! Пупырчатый… твою мать!

Зато на один из пары извечных вопросов — как? — ответ уже получил. Осталось всего лишь выяснить, нахрена? Жаль, Айвен-сука-Готти свалил, не спросишь. Да и бес с ним, не та тема для размышлений. Сейчас гораздо актуальнее мысль, например, что дальше? По идее, надо осмотреть корабль на предмет повреждений, а еще провести инвентаризацию — подсчитать количество харчей и ресурс системы жизнеобеспечения. Ну и еще кое-что по мелочи… тот же «нейр» проверить… кста-а-ати!..

Приборчик обнаружился там, где ему и положено — на шее за правым ухом. И на касание среагировал стандартно: ожил и выдал загрузочную заставку на сетчатку. Понятно. В спящий режим ушел. Хорошо хоть, не загнулся с концами, как можно было ожидать — разряд из станнера не шутка… ха! Работает, мало того, еще и входящее сообщение умудрился принять, пока я в отключке валялся… ну-ка, посмотрим-ка… ибо сказано — любопытство не порок, а отягчающее обстоятельство!

— С-сука!!!

Согласен, грубо. Зато искренне. Жаль только, что адресат этого крика души не услышал, а то наверняка бы обделался легким испугом. Хотя Айвен Готти и доказал, что не робкого десятка, ага…

Да, вы не ослышались — видеоролик мне переслал именно он, иудушка местного розлива. И даже нагло ухмыльнулся с виртуального экрана, существовавшего только в моих нервных окончаниях. Потом взял эффектную паузу, за время которой я сумел рассмотреть, что чертов двурушник восседал в капитанском кресле моего собственного «Кэрриера», мало того, еще и вискарь потягивал из крохотной плоской бутылочки — у меня их был целый набор, прикупил по случаю. Ну а чего? Бритты в хорошей выпивке толк всегда знали…

— Привет, Алекс!

Ну привет, иуда.

— Ты наверное сейчас думаешь, что это было? Угадал? Хотя нет, что было ты сразу просек, ты же умный… придурок! Тебя куда больше заботит вопрос почему. Ага, в точку!

Издевайся, издевайся, урод моральный…

— А ответ, между тем, предельно прост. — Экранный Айвен пошарил в нагрудном кармане комбеза и извлек… мою собственную банковскую карту, ту самую, на предъявителя! Понятно теперь, почему у меня комбез расхристан. — Узнаешь? Ты спалился, Алекс. Сам нашел приключение на задницу. Ну и спровоцировал, не без этого. Помнишь, я тебя за топливо заставил расплатиться? Проверял, насколько ты идиот. Оказалось — достаточно, чтобы тащить эту прелесть с собой. Оставил бы в «Дроиде», и мне бы пришлось выполнить взятые на себя обязательства в полном соответствии с буквой и духом контракта. Но ты сглупил… полтора миллиона полновесных «орликов» — это очень серьезная сумма, Алекс. Я тебе уже говорил, что на Картахене убивают и за меньшее, гораздо меньшее. Нам с парнями этих денег хватит на пару лет безбедного существования. Ну а мне одному… видишь ли, никто и не в курсе, даже та парочка — они думают, что ты остаешься добровольно… короче, если я все брошу и свалю в цивилизованные места, то мне и до конца жизни бабла хватит. Особенно если еще и «Фалькон» сдать тысяч за пятьсот. Заметь, себе в убыток! Неплохая такая синица в руке, а? Что скажешь?

— С-сука!..

— Сам такой, — подмигнул Готти после короткой паузы. Вот ведь стервец! Изучил-таки меня… — Ты вообще сразу повел себя не очень умно. В первую же нашу встречу засветил обезличенную карту, помнишь, в «Кассийском наслаждении»? Я тогда подумал, что у богатых свои причуды, но насчет «богатого» — так, с усмешкой. Никому не известный хрен с горы, до которого я снизошел исключительно по протекции Бетти! Кто, откуда, чем занимается — ничего не известно. Кто тебя такого искать будет, случись что? Лизка? Рин-сан? Не смешно. А потом ты выплатил задаток, и снова с обезличенной карты! И мне стало очень интересно — а сколько у тебя еще за душой? И чего? И пока ты бегал в сортир, навел кое-какие справки. А ты ведь реально привык сорить деньгами! «Кэрриер» вот взял, не торгуясь. В «Дроиде» месяцами живешь… шикуешь, получается. Я впечатлился, не стану скрывать. Ну а потом с блеском провернул операцию «распотроши лоха» — те охранники из «красной зоны», чтоб ты знал, мои парни, из команды. Поэтому я тебе и не дал по «Фалькону» шляться, чтобы не наткнулся ненароком. Ну а дальше ты и сам помнишь — явление меня, любимого, побитому бедолаге, спасение жизни и шикарный жест — возврат денег владельцу. Я тогда карту просканировал и чуть не охренел. Еле сдержался, чтобы прямо там тебя не пристукнуть. Даже и не знаю, почему так не сделал… решил подстраховаться? Не, просто не хотел потом с Рином объясняться, так вернее. К дьяволу этого дюзнутого ниппонца! А там и план созрел — ты сам ко мне пришел, буквально преподнес себя на блюдечке. Мало того, еще и доверием проникся — я же тебя спас! Грех ситуацией не воспользоваться. Но сам понимаешь, такие дела лучше без свидетелей проворачивать… впрочем… знаешь, ты ведь сумел меня заинтриговать. Задел авантюрную жилку. Так что я решил дать тебе шанс. К сожалению, перспективы оказались слишком туманными, и я предпочел вот это. — Айвен снова помахал картой перед камерой. — Так что ты похерил целых два шанса, Алекс! Мог оставить карту в надежном месте, и сейчас, глядишь, мы бы уже на всех парах мчались на Картахену в полном составе. Или мог бы соврать, что придумал, как найти и извлечь «утопленников» из подпространства. Я бы поверил, потому что очень хотел поверить. Вот такой я авантюрист. Но уж какой есть. Но… ты все профукал, и финал, как водится, получился немного предсказуемым — безумный ученый сгинул во время зловещего эксперимента. Так им всем и скажу — и Рину, и Бетти, и даже Милашке. А мои парни подтвердят. Так что адиос, неудачник!

— Падла…

— А, забыл! Я бы, конечно, мог тебя прирезать, или еще пару раз из станнера приложить, чтобы мозг зажарился, но, как видишь, не стал этого делать. Если честно, рука не поднялась, а специально обученного человека звать не захотел — пусть все будет шито-крыто. О том, что с тобой стряслось на самом деле, никто не в курсе, включая всю мою команду. Они и о карте не знают, если что. Но байку про безумного ученого проглотят, уж поверь мне. Я этих дебилов лучше них самих знаю. Так что… вопрос, конечно — что хуже: быстрая и безболезненная смерть от станнера, или долгая и мучительная от удушья… или от голода… или еще чего-нибудь столь же увлекательного… ладно, буду закругляться. И не подумай, что я изверг такой, или вообще маньяк. Ну и чтобы развеять твои последние сомнения — я запрограммировал генератор на автоматический прыжок через двадцать минут. Времени достаточно, чтобы вернуться на «Фалькон», а чтобы тебя вместе с лоханкой из трюма вытряхнуть, и пяти минут хватит. Да, и самое главное: я запустил в твою сетку вирус. Он активируется через пять минут после прыжка. Продавец сказал, что зверюга лютая — сносит систему под корень. Надежнее только физическое уничтожение, но это не мой вариант, сам понимаешь. Так что наслаждайся познанием неизведанного, Алекс. Ведь это твое призвание! А я пойду наслаждаться заслуженной наградой. Теперь уже точно адиос!

… Экран уже минут десять, как погас, а я все сидел и пялился в никуда. Голова была абсолютно пустой, ни единой мысли не проскальзывало, да и от эмоций не осталось и следа. Феноменальный результат, если вдуматься. Самый настоящий медитативный транс, которого от меня долго и безуспешно пытался добиться учитель фехтования. Или все куда проще, и это банальный ступор? Кто бы знал… но сделали меня красиво. А еще цинично и безжалостно. Ну и как после такого остаться прежним?..

Не знаю, как долго я вот так просидел. Возможно, вечность. А потом я умер. И возродился. Фигурально выражаясь, естественно. Впрочем, каких-то особых спецэффектов и не случилось — просто что-то щелкнуло в голове, и я рывком поднялся на ноги. Самое интересное, что пропали и мигрень, и тошнота — голова просто звенела от пронзительной пустоты. Весь старый опыт, весь привычный мир, все желания и чаяния испарились, уступив место простому и понятному намерению — выжить во что бы то ни стало. Это для начала. А потом еще и выбраться из этой задницы. И отомстить. Страшно отомстить. Кому? Да там разберемся…

— План, Алекс! Нам нужен план, — пробурчал я себе под нос. — И на этот раз не дурацкий!

Ну да, конечно. Размечтался. У меня других и не было… черт! Не было у старого меня, того, который только что умер. А новый я решительно не желал начинать жизнь с очередной похеренной возможности. Мало того, этот новый я даже на лишние раздумья размениваться не стал — ноги сами понесли его сначала в капитанскую рубку, а потом на камбуз.

В рубке новый я задержался ненадолго — убедился, что все экраны, как физические, так и голографические, светились синими «окнами смерти», а «мозг» корабля игнорировал все попытки подключения «нейра», да проверил дублирующий пульт управления системами жизнеобеспечения — насквозь материальный, со старыми добрыми тумблерами и подпружиненными кнопками. Последний порадовал особо: судя по индикаторам, без воздуха и обогрева не останусь минимум месяц. Потом начнутся проблемы с регенерацией — накопятся критические ошибки, а подкорректировать процесс некому, «мозг»-то в ауте. С теплом тоже возможны неприятности, но если и помру, то скорее от перегрева, чем от мороза — из-за тех же ошибок возможно возникновение сбоев в теплоотводах. А вот в темноте точно сидеть не буду — в каждом помещении есть физический выключатель, просто хорошо замаскированный, от греха. Итого, в пассиве дохлый софт, не менее мертвые маршевые движки и совершенно бесполезный прыжковый генератор — пульт на нем вроде бы работал, да толку от него, если главный вычислитель корабля выведен из строя? Управлял-то генератором он… хотя, строго говоря, не он, а индивидуальный блок, встроенный в сам агрегат. А вот на него команды шли с «мозга»… а это мысль! Потом получше обдумаю, пока пусть созреет.

Камбуз порадовал сильнее. Я и не подозревал, что успел столько всякого-разного на «Кэрриер» натащить! Чего тут только не было! Полный спектр пищевых изысков, доступных на космической станции — консервы, консервы, консервы, полуфабрикаты. Вода. Напитки — кофе, чай и многочисленные производные с различных аграрных планет. Напитки покрепче — водка, виски, коньяк… вино. И зачем мне столько?.. Все-таки не изжил я в себе старые барские привычки — ни в чем себе не отказывать. Зашел в супермаркет и увидел солидную бутыль? Ха! Не вижу причины не взять. Мажор, блин! И прокололся, кстати, именно на этом — не подумал, что хоть и значительная, но далеко для меня не критичная сумма (настолько не критичная, что можно постоянно при себе держать) для очень многих станет реальным мотивом преступления. Так и получилось… долбанный Айвен! Спокойно, Алекс, спокойно… могло быть и хуже. Куда еще? Да грохнули бы, и все. Или Готти сообразил, что вряд ли человек стал бы с собой таскать такие деньжищи, если бы у него не было еще как минимум столько же в заначке. Какой заначке? Секретной, вестимо. Которую только пытками и выбьешь. Клиент — вот он, готов к употреблению. Свидетелей нет. Ни в чем себе не отказывайте, мистер Готти! Так что еще легко отделался. Впрочем, мажором от этого быть не перестал. Хотя спасибо, спасибо, старый я, ты очень сильно помог… если не шиковать и подойти к вопросу питания рационально, пожалуй, что и пару месяцев протяну… неплохо, в общем. Но это единственное, что неплохо. Все остальное — труба.

И знаете, что самое странное? Мне все происходящее не то, чтобы нравилось, но… не претило, так скажем. После того щелчка в голове я с удивлением осознал, что воспринимаю текущую ситуацию как еще один вызов. Самый серьезный за всю жизнь, но все-таки вызов. Не как смертельную опасность, не как абсолютный тупик, принуждающий к суициду, а как повод проявить себя. И доказать. Что? Не важно. Кому? Тем более пофиг. Значение имел лишь сам факт доказательства. Очень забавное ощущение, доложу я вам…

— Ну, хоть что-то хорошее, — хмыкнул я, рухнув в кресло рядом с обеденным столом — естественно, складным и насквозь пластиковым. Никакой другой мебели я на «Кэрриере» так и не завел. Выудил из вазочки шоколадный батончик с орехами — откуда-то из Протектората Дойч, по определению вкусный — содрал обертку и отхватил порядочный кусок. — Сладкое сейчас как раз в тему… мозг простимулировать… просыпайся, думалка!

И думалка таки проснулась: за следующую четверть часа я родил более-менее вменяемый план, включавший первым пунктом борьбу за ресурсы — отключить все лишнее и заблокировать все ненужные помещения, откачав из них воздух; а вторым — попытку реанимации центрального вычислителя корабля. Причем банальный бэкап по понятной причине отметался сразу — нужно было сохранить в неприкосновенности софт прыжкового генератора, иначе торчать мне в «никогде» целую вечность. Нет координат — нечего обнулять для возвращения в точку А. Как-то так. И это проблема, но при должном старании и усердии вполне решаемая — через что-то подобное я уже проходил, когда софт генератора потрошил и писал интерфейс для пульта. А ведь всего пару месяцев назад такая задача показалась бы мне неразрешимой просто в силу отсутствия опыта.

— Ну что, Алекс, пожрал? Молодец! А теперь ноги в руки и пошел. «Мозг» сам себя не распотрошит!..

Действительно, «мозг» сам себя не распотрошил. Зато это сделал я, убив, по самым скромным прикидкам, с неделю чистого времени. По крайней мере, мне так показалось — потом-то выяснилось, что чуть более пяти суток… Поскольку на «Кэрриере» я оказался в гордом (а на самом деле глупом) одиночестве, то и надобности под кого-то подстраиваться или отслеживать суточный цикл попросту не было. Вот я и не отслеживал, функционируя в режиме «по потребности»: живот свело — пора пожрать; глаза слипаются — спать, и без разговоров. Ну, за гигиеной еще следил — мало радости заполучить обширные потертости на коже или еще что похуже. Опять же, механизм воздействия подпространства на человека при длительном в нем пребывании не изучен ввиду полного отсутствия такой возможности. Я, можно сказать, первопроходец. Если, естественно, каким-то чудом умудрюсь выбраться.

И я приложил все усилия, чтобы воплотить чудо в реальность: тщательно осмотрел все доступные отсеки, отсеяв и изолировав не задействованные в спасательных работах; не менее тщательно подсчитал запасы провианта и воды и даже распланировал потребление на месяц вперед, для чего пришлось буквально на коленке написать примитивную программу для «нейра»… ну а затем, выспавшись и хорошенько отдохнув, приступил к планомерной осаде прыжкового генератора. Специализированный софт в «нейре» сохранился, кое-какие наметки у меня уже были, поэтому дело вроде бы сразу сдвинулось с мертвой точки. К сожалению, только на первый взгляд: я сумел законнектить «нейр» со служебной утилитой блока управления генератора по беспроводному протоколу, а вот дальше… уперся в проблему, заключавшуюся в слишком большом массиве данных, в котором предстояло вычленить нужный кластер. Задачка та еще, примерно как отыскать иголку в стогу сена. Плохо представляю себе, что такое «сено», и еще хуже «стог», но аграрии эту поговорку используют очень часто, а им, надо полагать, виднее. Еще сильно бесило отсутствие нормальной рабочей станции — сука Айвен не соврал, его зверский вирус прикончил все сетевое ПО, не добрался лишь до самых глубин — БИОС и первичных драйверов устройств. И в «нейр» не пролез, поскольку в нем софт специфический, с совершенно другим принципом кодировки. Но… опыт не пропьешь, хоть я и пытался, каждый вечер (или когда думал, что уже вечер) позволяя себе шкалик-другой чего-нибудь крепкого для «успокоения нервов». Это я от папеньки научился, ага.

В общем, работа шла ни шатко, ни валко. В первый день я покончил с инвентаризацией и обустройством среды обитания, во второй — убедился в окончательном и бесповоротном уничтожении текущей версии сетевого программного обеспечения и взялся за дело всерьез, то бишь распотрошил блок управления генератором. Третий целиком ушел на анализ структуры «прошивки» и локализацию расчетных алгоритмов. На четвертые сутки я сумел-таки их выловить и даже разобрался с внутренней логикой программы, но приступить к коррекции уже не успел. Ну а на пятый день случился небольшой праздник — я обнаружил «координатный блок» со всеми необходимыми данными. И даже вывел на спроецированный «нейром» дисплей интерфейс, дублирующий пульт генератора. В этот момент появился первый повод для радости: я убедился, что текущие настройки в блоке управления сохранились, то есть существовала ненулевая теоретическая возможность задать координаты для обратного прыжка. Осталось лишь прорваться сквозь созданный Айвеновским вирусом «файервол» и добраться до собственно исполнительных устройств генератора. По размышлению решил устроить тотальный бэкап системе, поскольку потерять данные из блока уже не боялся — скопировал нужный массив и на «нейр», и на флешку. А прописать данные, так сказать, вручную — пусть и муторно, но осуществимо на практике. Тем более, если компьютеры оживут.

Сказано — сделано. Подкрепившись и позволив себе душ, я перебрался в капитанскую рубку и с головой зарылся в пульт, причем в прямом смысле слова — бэкап программными средствами не запускался, поскольку «нейр» попросту не находил ни одной точки входа в систему. Пришлось добираться до центрального вычислительного ядра и осуществлять так называемый «хард ребут», попросту отключив процессор от постоянного источника тока. Выдернул энергоблок, подождал пару минут, вернул на место — и вуаля! Процесс пошел. Да, еще парой тумблеров щелкнул, активировав таким нехитрым способом «безопасный режим», при котором БИОС при попытке загрузки операционки, буде таковая не обнаружится, автоматом запускала форматирование и откат к заводским установкам.

Правда, и здесь без приключений не обошлось — сначала меня долбануло током, потом я ударился затылком, дернувшись от неожиданности при первом писке пробудившейся системы, и лишь затем, выпроставшись из-под распотрошенного пульта, довольно осклабился: «окна смерти» исчезли, уступив место мельтешащим строкам кода. А вот таймер, притулившийся в правом нижнем углу главного экрана, не порадовал, поскольку показывал какое-то совсем уж неприличное время — до окончания процесса оставалось более десяти часов. Минуты, и уж тем более секунды, я считать не стал, попросту пропустив мимо сознания.

Усевшись в капитанское кресло, я немного попялился на монитор, потом крутнулся, скользнул безразличным взглядом по рубке… и с содроганием осознал, что настоящие проблемы начинаются только сейчас — впереди десять часов тотального безделья, которые нужно как-то убить. Спать не хотелось, есть… ну, так, слегонца. Можно пойти червячка заморить. Это полчаса, при всем старании. А дальше? Пялиться на таймер? По второму кругу затеять инвентаризацию? Попробовать распотрошить генератор гексаподов? Вскрыть присланные Рин-тян файлы?.. Ха, а вариантов-то, оказывается, немало! Вот только какой выбрать?.. Да пофиг! Хотя… нет, нужен такой, чтобы полностью отрешиться от реальности, как в предыдущие дни, когда я даже думал строчками кода. Иначе можно плохо кончить.

В каком плане? Да очень просто: я не зря говорил, что длительное воздействие подпространства на человека не изучено, причем как на физическое его состояние, так и на психику. Насчет «физухи» я пока ничего сказать не мог, но вот на ясность мыслей оно однозначно влияло, равно как и на восприятие окружающей действительности. Обнаружил я это случайно, зато в первую же ночь… ну, условную. Не очень сильно тогда устал, поэтому пришлось поворочаться, пока не забылся тревожным сном, полным кошмаров, ни один из которых не запомнился. Что-то мерзкое и жуткое, но что именно? Так и мучился неизвестностью. Ровно до следующего сеанса сна, к которому подошел с большей ответственностью, то бишь до предела вымотанный. Соответственно, на этот раз отрубился сразу и наглухо, и «ночью» кошмары не снились. Зато в период бодрствования глюки начались, причем постоянные, очень похожие на те неясные ощущения из первого дня, когда я очнулся после удара станнера, но более ярко выраженные — неясная тревога, зыбкие тени на периферии зрения, дрожание и марево всего вокруг. Особенно досаждало последнее обстоятельство, вынуждавшее фокусироваться на каждой строчке, на каждом отдельном знаке кода. Естественно, на работоспособности эта хрень сказалась далеко не самым лучшим образом, вот процесс и затянулся. Однако же работа спасала, причем в прямом смысле слова: стоило чуть снизить градус напряжения, сбить концентрацию, и галлюцинации, такое ощущение, усиливались на порядок. Доходило до того, что на камбуз пробирался реально на ощупь. Дальше отпускало, поскольку я получал объект для контроля — еду, и заставлял себя придерживаться строгой последовательности как в потреблении, так и в собственно процессе поглощения, например, тщательно пережевывал каждую порцию не менее двадцати раз. Занудно, смешно и даже тупо, но ведь срабатывало!.. А еще помогал алкоголь, но с ним я все же не перебарщивал, позволяя себе малую толику лишь на сон грядущий. Потому что какая разница — подпространственные глюки, или спиртовые? Вот и я так рассудил.

Черт возьми, да я куда больше уставал душевно, нежели физически! И именно сейчас, сидя в кресле и пялясь на таймер, этот факт полностью осознал. И тут такой облом… страшно представить, до какого состояния я опущусь за десять часов безделья… не, однозначно ищем дело! Любое, пусть самое бессмысленное, но способствующее концентрации. Притащить с камбуза пачку крупы и считать зернышки? Нормально, должно сработать. Вот только это тоже полумера, не смогу я данным процессом увлечься до такой степени, чтобы перестать замечать все вокруг, наоборот, придется дополнительные усилия прикладывать, чтобы не смахнуть весь результат сизифова труда на пол и не впасть с истерику. Значит, что? Значит — генератор гексаподов. Сначала просто осмотрю, а если ничего не пойму — задействую файлы Рин-тян. И второе весьма вероятно, даже вероятнее первого.

Сказано — сделано! Упс… где-то я это уже слышал…

Короче, десять часов пролетели так, что я и не заметил — сначала долго и упорно крутился вокруг хитинового шара, как та лиса вокруг кувшина с молоком — ну, из древней басни… не важно. В общем, я пытался отыскать хоть что-то, похожее на люк, фальш-панель или дверцу — что угодно, лишь бы позволяло добраться до внутренностей приблуды. Не нашел. Поверхность генератора оказалась монолитной. Отчаявшись, перебрался на камбуз, затарился жратвой и открыл файлы Рин-тян, которые оказались — тадам! — переведенной с гексаподского и слегка адаптированной под хумансовское инженерное мышление инструкцией по эксплуатации и ремонту. Продравшись через первые десять страниц, дальше я уже попросту не смог оторваться — читал и жевал, жевал и читал. Даже в сортире читал, поскольку «нейр» позволял. Дочитался до рези в глазах и жуткой мигрени, и в конце концов вырубился, с трудом доковыляв до надувного матраса. Проспал всего часа полтора, проснувшись, такое ощущение, от осознания ответственности. Или нечистая совесть заговорила. Но факт оставался фактом — едва продрав глаза, я снова врубил чтиво, на автомате умывшись и что-то наскоро проглотив.

Спрашиваете, что меня смогло настолько увлечь? Ну… я, вообще-то, инженер, хоть и недоучившийся, а еще специалист по физике подпространства, то бишь человек достаточно подготовленный. Но даже мне, с моим багажом знаний, нелегко дались те — прямо скажем —откровения, что содержались в банальнейшей инструкции шестиногов. Нет, в самом принципе действия ничего нового не обнаружилось — тот же дуализм пространства-времени и времени-пространства — вот только взаимодействовали корабли гексаподов с континуумом… на более тонком уровне, что ли… я не понял, как именно, но лоханки рёку-аси в процессе подпространственного перехода меняли свои физические свойства, по факту «сливаясь» с иной метрикой. Ближайшая аналогия — они превращались в призраков, начинали «мерцать», подчиняясь попеременно то законам нашего пространства, то континуума ВП. И именно в фазе «призрака» корабли гексаподов могли связываться между собой — раз; и каким-то хитрым способом притягиваться друг к другу — два. Последнее было даже важнее. Ученые наших негуманоидных друзей даже попытались подвести под данный феномен теоретическую базу, для чего ввели понятие «напряженности», но по отношению к чему — я так и не уяснил. Да и бог бы с ним. Главное, я теперь понял, что имела в виду Рин-тян, когда говорила, что «Спрут» слышит эхо во время прыжков. И с болью как от вибраций тоже все выяснилось — банальный резонанс… чего-то с чем-то. Ну и еще я теперь знал, как заставить прыжковый генератор гексов испускать тот самый «зов», чтобы сориентироваться в подпространстве прямо во время скачка. То есть понимаете? Мы, люди, задаем координаты точки А, в которой намереваемся «нырнуть», предварительно разогнавшись, и координаты точки Б, в которой хотели бы оказаться. И все это, находясь в нашем родном континууме ПВ. А шестиноги пошли другим путем: они прыгают где придется, набрав скорость, затем уже в процессе перехода корабль ориентируется в подпространстве, выискивает с «изнанки» нашей Вселенной точку выхода, характеризующуюся координатой t, и только затем перемещается к ней. Внимание, вопрос: почему тогда корабли гексаподов в принципе «тонут»? Из-за повреждений генераторов? Или?.. Ну да, координаты Т и τ корректировать в процессе перехода они тоже не умеют…

А еще основной строительный материал рёку-аси — тот самый хитин — и впрямь оказался живым. Вернее, обладал некоторыми качествами, свойственными в основном живым организмам. Например, памятью формы и способностью к трансформации за счет сокращений неких внутренних структур, которые так и подмывало назвать «мышцами», но это были однозначно не они. Если уж совсем в дебри углубиться, то нечто вроде коротеньких одномерных «суперструн» с конечной координатой П, способной изменяться в заданном диапазоне. Кем заданном? Программой управления, кем же еще?.. И содержалась она во втором типе внутренних структур — «атомов», или даже скорее наноботов, способных перемещаться по всему объему материала. То есть любой кусок гексаподского хитина суть компьютер, главное, надо знать, как заставить его работать. Я теперь знал… ну, представлял. Смутно, ага. Но все средства для этого имелись. Разве что время поджимало — на таймере оставалось около двух часов. Чуток поколебавшись, я все же полез в дебри — устроился рядом с гексаподовским генератором, привалился к нему спиной и затылком, и постарался мысленно «позвать» нанов. Смешно, кто бы спорил, но именно такую методу описывала Рин-тян в одной из сносок к разделу о системе управления. А дополнительная пометка еще и гласила: не жди мгновенного результата, но и не отчаивайся. И все получится. У нее же получилось… а еще надо инсталлировать в «нейр» малю-у-у-усенькую программулину, что лежит в отдельной папке в хвосте списка…

Черт! Ну вот почему о самом важном всегда в конце пишут? Вечно такая фигня — весь мозг сломаешь, размышляя над проблемой, решение которой давно придумано и даже облечено в софт.

Впрочем, на Рин-тян долго обижаться не получалось — во-первых, она далеко, во-вторых, стоило только представить ее умильную мордашку, и губы непроизвольно растягивались в умильной улыбке. Кажется, когда-то давно, еще на легендарной Земле, для таких девчушек существовало специальное слово… блин, дай бог памяти! Нет, не вспомню…

Софтина нашлась именно там, где и обещали, и установилась без проблем, стоило лишь щелкнуть по ней виртуальным курсором. А вот дальше меня настигло очередное разочарование в виде еще одной полосы загрузки с таймером… опять?! Ну здесь хотя бы не десять часов, а всего один… перетерплю. Тем более, что-то в сон потянуло. Дойти до матраса, что ли?..

… Зуммер, оповестивший о завершении бэкапа — причем почти на два часа раньше срока! — застал меня на половине пути, и всю сонливость как ветром сдуло. Я резко и главное вовремя затормозил, свернув в нужный отнорок, и уже очень скоро оказался в рубке, наполненной разноцветным мельтешением: ожили все экраны, причем как штатные постоянные, так и дисплеи вспомогательных систем, проецируемые лишь в случае надобности. Сейчас таковой явно не наблюдалось, но чего можно ожидать от «голой» операционки с заводскими настройками, которая даже со временем установки накосячила? Да вот как раз этого — кучи голографических «окошек», мешающих друг другу. Та еще мешанина! Тут теперь разгребать и разгребать…

Этим я и занялся, устроившись в капитанском кресле и замкнув управление системой на центральный пост, благо соответствующая табличка торчала на переднем плане. Разбираться пришлось с каждым окном отдельно, тщательно вчитываясь в строки описания и кое-где проставляя галочки. Или, наоборот, убирая — рутинная настройка операционной системы целого корабля принципиально ничем не отличалась от столь же рутинной настройки банального настольного компьютера. Ну разве что лишь масштабами и количеством настраиваемых параметров. А так все то же самое: прочитал, ткнул «да» или «нет», разобрался с галками, вырубил интерфейсное окошко. И так по кругу, до победного конца.

В моем случае задачка оказалась удручающе муторной — не думал, что такой простой кораблик, как мой «Кэрриер», потребует стольких усилий со стороны разработчиков ПО. Хотя… кое-какие окошки явно были лишними — те же настройки оборонительной системы тяжелого крейсера. Тяжелого, мать его, крейсера! И тут одно из двух: либо разрабы схалтурили, собрав на коленке универсальный программный пакет, либо предыдущий владелец карго-бота умудрился установить нештатный софт. И поди теперь разберись…

Окна, окна, окна… кнопки… квадратики для галочек… в глазах уже рябило, да и сознание снова поплыло, на сей раз от перегрузки, а не под влиянием подпространства. Почти час уже убил, а разгреб хорошо, если половину. И из этой половины добрая треть — всякая левота. Ну вот зачем, скажите на милость, моему «Кэрриеру» система управления разведывательными дронам, положенными по штату кораблям от фрегата и выше? Вот и я думаю, что незачем. Или вот эта сверхнавороченная программа для обработки данных с датчиков мониторинга пространства? Понятно, что датчики в наличии, причем полный комплект, но все равно ему очень далеко до аналогичного оснащения разведывательно-дозорного корвета, коий ими просто напичкан. А тут точек измерения минимум на пару порядков меньше, чем нужно программе, вот она и силится построить хоть сколько-нибудь адекватную трехмерную модель окружающего… космоса?! Ну-ка, секундочку! Но ведь «Кэрриер» в данный конкретный момент затерян в «глубинах» подпространства! Так какого черта прога утверждает обратное? Вернее, недвусмысленно дает понять, что корпус корабля окружен нормальным пространством континуума ПВ, а вовсе не ВП, как того следовало ожидать… сбой? Глюк? Неправильный масштаб? Чувствительность датчиков подкрутить?..

Короче, полумерами я ограничиваться не стал и воспользовался всеми перечисленными способами, надолго зависнув в 3Д-модели и таблицах с настройками. Я менял все доступные параметры, упорно не желая верить в невозможное, и все же примерно через полчаса убедился, что картина, рисуемая датчиками, вполне реальна. Мало того, еще и предельно фантастична, как бы двусмысленно это ни звучало. Посудите сами: если верить приборам, то «Кэрриер» покоился в самом центре своеобразного «пузыря», заполненного пространством ПВ, в котором действовали все привычные нам физические законы, хотя насчет времени не уверен. Но вот координаты любой отдельно взятой точки корпуса, равно как и отстреленных для эксперимента мини-зондов, определялись на раз, причем именно в виде стандартной триады «длина — ширина — высота» или привычных X, Y и Z декартова пространства. Но чем ближе к границе «пузыря», тем сильнее они искажались, а один из зондов, достигнув ее, и вовсе сначала замерцал, а потом превратился в призрака — ага, именно такого, что описывался в файле Рин-тян. И граница эта, как выяснилось, не была четкой, как, например, граница разделения сред между водой и воздухом. Я бы назвал это диффузией пространств… а что? Совсем недурно! Тем более, и право имею как первооткрыватель! Зона диффузии континуумов… звучит! А дальше — зона слепая, в которой датчики уже совсем ничего не могли различить: эти части модели были забиты цифровым шумом в виде характерных помех. Повсюду, кроме одного направления — из идеально правильной, пусть и «размытой» на границах сферы «пузыря» вырастал характерный хвостик… или нет?.. И тут меня осенило: не сойти мне с этого места, если это не самая натуральная «пуповина»! Между чем и чем? Да между «пузырем» с кораблем и моим «родным» ПВ-пространством!..

Но ведь это же… или нет?.. Или да! Есть связь между «затонувшим» кораблем и нашим континуумом, есть! Вот только как это использовать на практике? И почему про «пуповины» никто не знает? Зарастают, едва корабль выходит из подпространства? Логично, хотя и требует обоснования. И с чего я решил, что возможен только один вариант? А что, если существуют «пузыри» без «пуповин»? И если да, то от чего зависит их наличие? В общем, вопросов возникало все больше и больше, а ответов по-прежнему не было. Так я и сидел, машинально гоняя бегунок масштабирования туда-сюда и невидящим взглядом уставившись на экран.

Хм… а это что? Показалось, или в глубине слепой зоны мелькнуло что-то знакомое? Ну-ка, а если вот так сместиться, да чуток масштаб подкрутить… есть! Еще один «пузырь»? А как далеко? С направлением-то более-менее ясно… оп-па, увеличился!.. И что это за фигня перед глазами мигает?..

Черт, совсем забыл про инсталлятор! А это именно он, родимый, сообщал об успешном завершении процесса. И, кстати, что-то поздно. Мало того, еще и сама программка Рин-тян ожила, развернув миниатюрное окошко, которое радостным мельтешением одной-единственной строки сообщало, что «зов» испущен…

Зуммер тревоги и красная предупреждающая табличка в 3Д-модельке, мерцающая в противофазе «зову», удивительно совпали со скачкообразным приближением чужого «пузыря», и я мысленно простонал: «Рин-тян, ну за что?!»

И ведь самое поганое, что повлиять на ситуацию я не мог от слова «вообще»! Оставалось лишь расслабиться и получать удовольствие… очень может быть, что и предсмертное. Бли-и-ин!..

«Удовольствие» я все-таки получил — в виде усилившейся мигрени и впечатляющих глюков. А до того еще и понервничал хорошенько, наблюдая, как «пузыри» на экране сначала соприкоснулись в одной точке с образованием своеобразного «мостика» — совсем как два пятна жира на поверхности супа, потом этот «мостик» разросся до размеров хорошего такого пространственного туннеля, ну а затем… «пузыри» объединились с характерным рывком, образовав единую сферу. Пару мгновений ничего не происходило — если не считать моего усиленного потоотделения и бешеного стука крови в ушах — и разом навалились все вышеописанные эффекты. Меня сильно замутило, но, паче чаяния, так и не вырвало, потому что тошнота почти моментально сошла на нет, равно как и рваное мельтешение — этакая смесь стробоскопа с тревожной световой сигнализацией, приправленных молниями и вспышками плазмы. В глазах, правда, потом еще долго что-то прыгало, мешая сфокусировать взгляд, но это казалось такой мелочью по сравнению со всепоглощающей головной болью!.. И самое поганое, что тело отказалось мне повиноваться — я растекся по креслу, что твоя амеба…

Кста-а-ати!.. Вот что мне напомнило соединение «пузырей» — деление живой клетки, только в обратном порядке! И как я сразу не сообразил! Бли-и-ин!.. Не думать, не совершать резких движений… вернее, попыток — руки-ноги по-прежнему пребывали в состоянии бревен. Та-а-ак… расслабься, Алекс… дыши глубоко и ровно… вдо-о-о-ох… вы-ы-ы-ыдох…

Отпустило столь же внезапно, как и накрыло: вот только что я пытался кое-как собрать взгляд в кучу и хоть немного отрешиться от боли, а потом — раз! — и как рукой сняло. Никаких признаков галлюцинаций, вообще, включая мерцание на периферии зрения, что так доставало крайние пять суток. И мигрень прошла вкупе с тошнотой. И… да, точно! Руки заработали! Вот только с координацией беда — вместо недоуменного почесывания затылка я едва не выписал сам себе хорошую затрещину. Отдернул руку — от греха! — и чувствительно приложился по подлокотнику кресла… не, на фиг такую физкультуру, лучше еще немного полежать, на экраны попялиться… благо глаза подчинялись в полной мере.

Скосив взгляд на давешнюю 3Д-модель, я чуть было снова в голос не застонал: ну блин, ну кончились же глюки! Так какого фига?! Или это все чьи-то дурацкие шуточки?! Поймаю — удавлю гада!..

Чего это я так разнервничался? Ну а вы бы не разнервничались, если увидели, что система мониторинга пространства вместо ставшего уже родным «пузыря» в окружении помех демонстрировала ровную гладь самого обычного космоса континуума ПВ? Причем во всю ширь? Я даже не удержался и поиграл настройками масштаба. И, что характерно, ничего не изменилось: датчики в один голос твердили, что вокруг «Кэрриера» во всех возможных направлениях простиралось именно оно, родимое. Мало того, буквально в десятке километров от моего карго-бота завис непроницаемо-черный ком неправильной формы, более всего напоминавший… корабль гексаподов!

Да ладно!.. Не может быть…

А ведь все предельно логично, если подумать… помните, я Айвену-суке-Готти излагал принцип «погружения» в подпространство по аналогии с подводной лодкой или водолазным колоколом? Я ведь это не сам придумал, и не с потолка взял. Спасибо Бобу Борисычу и его книге про ЭПРОН, которую я проштудировал от корки до корки, а отдельные отрывки время от времени перечитывал — те, что чем-то меня зацепили. Именно повествование об отважных водолазах и морских спасателях легендарного прошлого навело меня на те нехитрые мысли. И, очень похоже, буквально несколько минут назад я получил им прямое подтверждение! Ведь что произошло, если вдуматься? Два «пузырька» моего родного континуума, оказавшиеся по какой-то причине в окружении континуума чужого, под воздействием неких сил слились воедино… и объема получившегося «пузыря» хватило, чтобы пространство ВП исторгло это жалкое вкрапление пространства ПВ! Совсем как вода выталкивает воздушный пузырь силой Архимеда! А тот, оказавшись на границе разделения сред, естественно, лопается! Или взять тот же ЭПРОН. Как они доставали корабли с морского дна? Да элементарно — вымывали мощными водометами нанесенный течениями песок, освобождали корпус из плена, потом подводили под него понтоны, скрепляли их в единую систему, и наполняли воздухом под давлением! И подавали его до тех пор, пока система «понтоны-корабль» не получала положительную плавучесть! А затем оставалось лишь ждать, пока «утопленник» не покажется на поверхности. Очень похоже, что нечто подобное произошло и со мной… а еще с лоханкой гексаподов — довольно крупной, если на глазок. Да и «пузырь» вокруг нее был куда более обширный… выходит, прослеживается связь между массой корабля и объемом «пузыря»?.. То есть получается, что для каждого отдельно взятого судна нужен будет «колокол» своей массы? Но как это осуществить на практике?.. А, знаю: надо использовать маленькие «колокола», но много! Добавлять до тех пор, пока не получится та самая «положительная плавучесть»! Черт, а ведь это уже что-то конкретное! Закупаюсь десятком мелких карго-ботов, шаманю на них генераторы — и вуаля! Средство для «судоподъема» готово. «Спустил» один, посмотрел. Не «всплыли» — добавил еще. Повторять до получения удовлетворительного результата. Где бы еще столько народу найти… однозначно нужен корабль-носитель с постоянной командой, и «понтоны» с автоматическим управлением. Точно! Я гений! Хотя… не, рано пока что-то утверждать, слишком мало исходных данных. Можно сказать, единичный случай. Чудо, мать его. А «нырять» повторно я не горел желанием — уж точно не ради подтверждения полубезумной гипотезы. И так из преисподней вырвался, так что будь добр, Алекс, довольствуйся малым. Передохни чуток, вздремни, тем более, организму это явно сейчас нужно… уа-а-а-ах!.. Черт, чуть челюсть не вывихнул…

-//-

Вы не поверите, но я реально отрубился! Продрых самым бессовестным образом часа полтора, пока не затек из-за неудобной позы. Впрочем, проснулся не из-за этого, а из-за очередного зуммера — на сей раз, слава богу, не тревожного. Просто бэкапнутая система завершила отладку, о чем и доложила посредством звукового сигнала и успокаивающе-зеленой таблички. Как раз в этот момент я и открыл глаза, застигнутый врасплох контрастом — до того таблички приключались исключительно зловеще-красные. Да и писк зуммер оказался куда приятнее на слух, чем резкие взрыки «ревуна». Лучше бы уж сирена врубалась, право слово! Но это я уже ворчу.

Чуть продрав глаза и от души зевнув, я прислушался к собственному организму и с изумлением осознал, что от негативных эффектов не осталось и следа. Ну да, подзатек немного, но это не беда — выпростался из кресла, потянулся, поскручивался, помахал руками-ногами, и проблема решена. Кровь побежала по жилам веселее, и мозг, наконец, заработал в полную силу…

… и тут меня, что называется, осенило: если я провел параллель с понтонами, то почему бы не пойти и дальше? Какая главная опасность подстерегала водолазов прошлого? Правильно, кессонная болезнь — чуть зазевался, нарушил режим подъема, и готово — от резкого перепада давления в крови вскипал азот… и дальше со всеми вытекающими. А что, если я «всплыл» из подпространства слишком быстро? Не самые приятные ощущения, кстати, были. И это я еще относительно «неглубоко» торчал… а если бы координата Т изменилась сильнее? Ну, хотя бы на порядок? Не вышло бы так, что я превратился в овощ? Или вовсе кони двинул?.. Черт, а ведь это еще один вопрос, подлежащий пристальному изучению! Вот так вот вытянешь лоханку в родной континуум, а на ней все пассажиры в процессе «спасения» преставились… страшно подумать же! Не готов я такой грех на душу брать, однозначно не готов… вон, аж холодным потом прошибло! Ладно, на фиг. Лучше делом займусь. Например, обстановку оценю…

Первое, на что я наткнулся, бросив взгляд на главный дисплей — значок доступной для подключения сети! Моментально активировав соответствующий интерфейс, я в лихорадочном темпе настучал в командной строке запрос на соединение… и разочарованно застонал: бэкап сыграл со мной очередную злую шутку — без логина и пароля, как незамедлительно выяснилось, абонент не абонент. Все настройки сбросились к заводским, включая сетевые, что объясняло если не все, то многое. Вот только что-то не припоминал я хотя бы одного случая, чтобы корабельный «мозг» не сумел с сетью законнектиться… да базовый коммуникационный режим в БИОС залит, причем так, что и не вытравишь. Даже вручную построчно удалять не вариант — сразу же восстанавливается. А тут пожалуйста! Вот как так?! Такое ощущение, что поколение софта сменилось, вот и не мог мой вычислитель с ретранслятором законтачить… ладно, хрен с ним! Что еще может быть? Очень часто причины сбоев предельно банальны — например, неправильная датировка в операционной системе… но вроде все правильно — БИОС отследила все пять суток, даже чуть больше — включая ожидание бэкапа… тогда что могло пойти не так? Что, черт возьми?! Еще раз попробовать? Да не вопрос! И еще… и снова… да твою же мать!!! «Соединение разорвано», и хоть убейся!..

Ну вот почему так? Вроде бы спасся от самого страшного — умудрился буквально чудом вырваться из подпространства. А дальше что? Судьба-злодейка решила приколоться и предоставить мне возможность скопытиться от удушья? Или от голода с жаждой? Причем еще не ясно, что случится быстрее… и даже на помощь не позвать! Есть, конечно, аварийный маяк, и я его первым делом активирую, но… это «золотой треугольник», тут если кто и явится на сигнал бедствия, то скорее какие-нибудь мародеры, которым свидетелей в живых оставлять совсем не с руки. Но я все равно рискну — авось и получится в одиночку порешить весь гадский экипаж… и снова остаться с носом — как корабль пилотировать? Ответ предельно прост — никак. Ситуация, абсолютно аналогичная текущей: даже если бы разгонные движки «Кэрриера» функционировали в штатном режиме, один бы я не справился. Исключительно в силу отсутствия опыта. А сейчас даже пытаться нечего — денег на ремонт второстепенного (в моем, естественно, случае) оборудования я зажал. Поэтому вариант с разгоном и подпространственным прыжком в штатном режиме тоже отпадал, причем автоматом. И что оставалось? Ждать? Вариант. Был бы, если бы я не поперся конкретно в этот сектор, выбранный исключительно по соображениям безлюдности. Во-первых, не хотелось лишний раз светиться (Айвен-сука-Готти тогда казался наиболее вероятным потенциальным партнером по опасному бизнесу), во-вторых — хоть как-то навредить случайным людям. Помните, я про лопающийся воздушный пузырек говорил? Еще не факт, что мое «всплытие» не сопровождалось схожими эффектами. Посмотреть бы на процесс со стороны… но чего нет, того нет. Зарубка на память: провести эксперимент, но потом. А сначала неплохо бы вообще к людям выбраться… короче, кроме маяка ничего на ум и не приходит… разве что… не, к гексаподам не полезу! Точно не полезу, хоть режьте…

Хотя очень любопытно, кого это я выловил. Жаль, все базы похерились вместе со старой системой — бэкап безжалостен, а в «нейре» я такие данные не хранил, поскольку надобности не было. Кто же знал, что меня в такие… дебри занесет, да еще и «мозг» прочистить придется вплоть до сброса к заводским настройкам? Точно не я, ага…

Что делать, что делать, что делать?! Сидеть и ждать у моря погоды? Я имею в виду, после активации маяка?.. Просмотреть логи следящих систем? Как вариант… хотя бы выясню, что творилось вокруг в момент возвращения в нормальное пространство. Да еще бы не помешало удостовериться, что я именно в родную Вселенную вернулся, а не еще куда-то перенесся. Впрочем, это как раз параллельно получится, причем само собой. Разве что еще в иллюминатор попялюсь, наплевав на вероятность зрительных галлюцинаций. Это все задачи-минимум. А дальше? Куковать мне тут еще до-о-о-олго, седалищным нервом чую! Отосплюсь, пожру, комп погоняю… так, Алекс! Стоп! Даже не косись на эту хреновину! Нечего тебе делать на объекте, более всего смахивавшем на коровью лепешку! Видел я такую, хоть и фальшивую — один недалекий, в смысле не самый сообразительный, однокурсник привез с какой-то аграрной планетки, куда мотался на экскурсию. И попытался меня разыграть. Обломался, конечно — я попросту не понял прикола, даже когда он объяснил, имитацией чего является пластиковая гадость. Все, Алекс, забыли! Займись делом, в конце концов!..

Так, маяк должен быть в отдельной защищенной ячейке, судя по схеме — прямо вот в этой стене ходовой рубки… ага, контур есть… теперь найти сенсор…

— Так вот ты какой, северный олень…

Не спрашивайте, кто это — я не в курсе. Просто оленя более-менее представлял — по рисунку на свитере, а вот северного… кто знает, каковы его отличительные особенности? И вообще, это я от Борисыча научился. Видимо, какой-то специфический монстр с далекой и предельно опасной планеты. Но использовал он это выражение в сходных ситуациях, так что и мне не грех. Ну а что я еще должен был сказать, глядя на самую обычную кодовую панель, причем даже не сенсорную, а с механическими кнопками? Я и предположить не мог, что где-то до сих пор подобные системы в ходу… а оно вон как вышло! Хотя логично — аварийный маяк он и есть аварийный маяк, должен исправно функционировать в любых обстоятельствах, даже самых затейливых. Я так подозреваю, что останься от моего карго-бота одна вот эта стена, и то бы девайс сигнал подал. Если бы, конечно, его кто-нибудь активировал. Вот как я сейчас, например: покосился на памятку в виде металлической пластины с выгравированной инструкцией, и немного неуверенно нажал комбинацию, аналогичную древнему SOS. Там еще сигналы были, но этот мне показался самым подходящим, поскольку подразумевал, что корабль относительно цел и на нем находятся уцелевшие члены экипажа, нуждающиеся в помощи. Под панелькой в глубине переборки что-то загудело, потом захрустело, но на этом сопутствующие эффекты не закончились: рядом с капсулой маяка совершенно для меня неожиданно вскрылась еще одна каверна, скрытая до того сдвижной панелью, и взору моему предстала ниша с… наверное, это все-таки скафандр. Не легкий комбез типа моего, а полноценное снаряжение для выживания в экстремальных условиях — из ткани-хамелеона, с укрепляющими броневыми вставками на уязвимых местах, со щитками на суставах, да и шлем впечатлял основательностью — не чета тем жалким пластиковым маскам, что мы обычно использовали на Картахене.

— Сю-у-урпри-и-и-из!.. — присвистнул я удивленно… и тут же едва не подпрыгнул от резкого воя «ревуна». — Да твою мать!!! Теперь-то еще что?! Я так заикой стану, или поседею!!! Ой, мля-а-а-а… а им-то что надо?!

Как выяснилось при первом же беглом взгляде на главный экран, висевший в пространстве «гексапод» ожил и крайне неторопливо, но при этом и неотвратимо приближался к «Кэрриеру». Или карго-бот приближался?.. Трудно сказать, тем более, что все относительно — смотря что принять за начало координат. Но я все же склонен был думать, что это именно корабль рёку-аси неведомым образом притягивал мою лоханку, поскольку ни единой вспышки двигателей не увидел — ни маневровых, ни маршевых. «Гексапод» безжизненной кучей дрейфовал в пространстве. Ну а я к нему приближался…

— Решили меня затрофеить? — хмыкнул я себе под нос, понаблюдав картинку некоторое время. — Живым не дамся! И еще посмотрим, кто кого…

Да! Именно этого момента я и дожидался: решение принято, так чего тянуть? Действовать надо! Этим я, собственно, и занялся, в темпе содрав старую одежку и разоблачившись до трусов. Затем суетливо выволок навороченную броню из стенной ниши и принялся соображать, как ее активировать…

Дело оказалось нехитрым, но требующим сноровки, так что я даже в штанины далеко не с первого раза попал. Потом все же кое-как влез в нижнюю часть скафа, накинул верхнюю… а дальше броня все сделала сама: на левом предплечье ожил мини-дисплей, поморгал разноцветными огоньками, помелькал строчками программного кода — видать, софтина загружалась — и вдруг плотнехонько меня обнял, моментально сев по фигуре. Нагрудная броневая пластина буквально слиплась с тканью, наколенники и налокотники слегка сжали конечности, фиксируя суставы, ботинки сели столь же плотно, берцами зафиксировав голеностоп… и на этом метаморфозы прекратились. Перчатки из ниши пришлось доставать самостоятельно, равно как и натягивать их на руки. Зато состыковались со скафом они уже без моего участия. Ну и на сладкое я оставил шлем — такой же хамелеон, как и вся остальная снаряга. Перед тем, как водрузить его на голову, я слегка замешкался, потом все же себя пересилил. Как оказалось, волновался напрасно: во-первых, сел он как влитой, во-вторых — моментально ожил, законнектившись с «нейром». И поскольку в рубке присутствовала пригодная для дыхания атмосфера, без напоминаний переключил воздушный регенератор на обычный фильтр.

— А ничего так, — задумчиво хмыкнул я, слегка пообвыкшись в обновке. — Легкий, подвижный… и прочный, надо полагать?.. Оружие бы еще раздобыть…

Вот это, кстати, больной вопрос. Не озаботился на Картахене, пусть и по вполне объективным причинам, а теперь приходится локти кусать… а ну как на «гексаподе» экипаж выжил? И пожалуют ко мне в гости злющие паучары, канувшие в подпространство в разгар битвы… и что я делать буду?.. Что-то надо придумать, по-любому. Холодняк хотя бы какой…

Взгляд мой некоторое время лихорадочно шарил по рубке, а я мучительно пытался найти выход из сложившейся ситуации… но ровно до того момента, как снова наткнулся на стенную нишу.

— Вот я дурень!

Самокритично, конечно, но справедливо. И тут не спишешь на неопытность — просто внимательнее быть надо, вот и все. Вот что мне стоило сразу каверну осмотреть со всей тщательностью? Но ведь нет, увлекся новой цацкой… а там, между прочим, еще одна ниша обнаружилась, поменьше, зато затейливой формы. А вот уже в ней… больше всего эта штукенция походила на гипертрофированный ручной плазмер, только гораздо крупнее, чем те, что я видел у Степаныча. Ну и спусковая скоба не под палец, а под всю ладонь целиком. Рукоять же казалась неестественно тонкой — как раз под хват в перчатке. А еще в передней части, прямо под стволом, располагалась интегрированная в рамку батарея. Забавная компоновка… где-то я что-то подобное видел, но вот где?.. А, пофиг! Главное, теперь у меня есть, чем супостата встретить, так что еще поживем. Плохо только, что инициатива на их стороне — это меня к ним тащит, а не их ко мне. Но я не гордый, подожду. Засяду рядом со шлюзом, и встречу призовую партию плазменной плюхой. А будет мало, так и добавлю. Хватит с меня, больше я без боя не сдамся. Так что ноги в руки, Алекс, и пошел, пошел, пошел!!!

Все-таки «Кэрриер» для одного человека слишком велик. Тут в команду минимум пятерых надо, а не трех, как Лизка предлагала. И это только для обеспечения более-менее комфортного функционирования всех систем. А в случае, как вот сейчас, угрозы абордажа и пары десятков маловато будет. Ну а мне как обычно пришлось отдуваться и за себя, и за того парня…

Вот что я, например, знал про абордажный бой? Только то, что он в принципе возможен. Любой корабль рано или поздно становился уязвимым для такого типа взаимодействия — либо попадал в засаду на торможении, либо его можно было просто тупо догнать, выровнять скорости и отстрелить магнитные крюки, посредством которых и притянуть к себе жертву. А ведь есть еще и просто силовые захваты, задействующие узконаправленные гравитационные векторы — как раз этот вариант я испытал на собственной шкуре. Только в нашем с «гексом» случае все было еще проще — мы оба дрейфовали в космосе на практически нулевой скорости. В таких условиях вообще можно с корабля на корабль прыгать на ракетных ранцах, что твои блохи. Но шестиноги заморочились — притянули мой карго-бот целиком. И уже пристыковались, о чем возвестил довольно чувствительный толчок. На ногах я, конечно, устоял, но пошатнулся и выругался непечатно, поскольку как раз в этот момент пытался пристроить кобуру плазмера на бедро. Все же справился и прибавил шагу — мало радости оказаться у шлюза, когда тот уже вскрыт и из него валит толпа паукообразных монстров…

Страха я почему-то не испытывал. Видимо, перегорел. Да и ощущение приятной тяжести оружия в руке придавало уверенности. Если детей аристократов чему-то и учили, так это стрелковому делу и фехтованию — еще бы, навык первейшей необходимости! Оскорбили тебя, скажем, или ты сам кого-то по матушке послал, и нате вам — дуэль! А как биться, если мазила или рапиру только на картинках видел? Поэтому от стрельбы и рубки на разнообразном клинковом оружии еще ни один наследник аристо не откосил. Были попытки, но они моментально пресекались «любящими» родственниками: хрен с ней, с кровиночкой — зарезали, туда и дорога! Но ведь это же для всего рода позор! Не научили, не подготовили… и хуже всего, если неопытного бретёра закалывали без сопротивления. К чему я это все? Да все к тому же — я сей печальной участи тоже не избежал. Правда, стрелять учился из дуэльных плазмеров, более легких и вычурных, стилизованных под дуэльные же самопалы века этак девятнадцатого, но и с находкой освоился буквально за пару минут. Тем более что встроенный блок автонаводки почти сразу же законнектился с «нейром», и мне на сетчатку спроецировались прицельные приспособления. Меня-то на оружие с открытой мушкой натаскивали, ибо любая электроника на дуэли явление сугубо неспортивное. А тут просто праздник души какой-то! Навел в нужную сторону, чуть подкорректировал, совместил прицельную марку с подлежащим экстерминатусу объектом — и готово. Знай, жми спуск. Лишь бы зарядов хватило, но индикатор батареи показывал девяносто три процента, а я еще и мощность выкрутил на треть — любого незащищенного противника такой плазменный сгусток если не испарит начисто, то уж дыру здоровенную прожжет.

К моему вящему удивлению, шлюз оказался цел. Мало того, даже никаких признаков попытки прорыва не ощущалось — ничего не трещало, не гремело, не визжало, и даже не взрывалось. За исключением, понятно, «тревожного» ревуна. Хм… пытаются взломать программными средствами? Ну, мне же проще. Посижу, подожду. А как кто-то высунется, угощу плазмой…

… да они издеваются, что ли? Уже семь минут с контакта, а все никого. Даже самый ленивый абордажник за это время в шлюз бы вломился. Или пробился через корпус в любом другом месте. Но в последнем случае система бы уже тревогу подняла — разгерметизация это не шутка. А тут вообще глухо… состыковались, и ждут чего-то…

… пятнадцать минут… измором меня взять решили, что ли?.. Ни фига, не куплюсь. Посмотрим, у кого нервы крепче… хотя ревун уже напрягает…

… да мать вашу так!!! Полчаса! Затек уже весь на одном месте торчать, и уши опухли! Хуже нет, чем пытка ожиданием! Еще немного, и я просто озверею. До такой степени, что сам не постесняюсь вас на абордаж взять!!!

… ну все, уроды! Мое терпение лопнуло! Час! Час, мать вашу! Короче, я иду искать. И кто не спрятался, то… я не виноват, в общем.

Картинка с камер внешнего обзора, услужливо выведенная «нейром» на сетчатку, являла собой воплощение благолепия: два корабля, максимально друг на друга не похожих, сцепились в почти нежных объятиях. Если проявить самую чуточку извращенной фантазии, то можно вообразить, будто они слились в целомудренном поцелуе — шлюз в шлюз, ага. И никаких сопутствующих спецэффектов: «гекс», такое ощущение, впал в спячку. «Кэрриер» особой активностью тоже не поражал, но у него хотя бы габариты и ходовые огни мерцали в экономичном режиме, да время от времени плевались дюзы движков коррекции — система управления автоматически подстроилась под положение в пространстве нашего незваного гостя, и теперь поддерживала позицию карго-бота реактивными микроимпульсами. А еще был отчетливо виден переходной рукав, выросший из корабля гексаподов — этакие вытянутые трубочкой «губы». Вроде ничего подозрительного… если бы не двусмысленность самой ситуации. Кто знает, что на уме у извлеченного из небытия пришельца? Когда он сгинул в подпространстве? При каких обстоятельствах? Может, он и не в курсе, что в данный момент конфликта между Протекторатами и рёку-аси нет? Да и не было, если официальным источникам верить. Вопросы, вопросы… и ни одного ответа. Впрочем, а чего я хотел? Как говорят: не спросишь, не узнаешь? Придется идти спрашивать… хоть и не хочется просто до зубовного скрежета. С другой стороны, бездействие еще хуже — еще немного, и на стену полезу от беспокойства. Ладно, похрен! Если гора не идет к Магомеду…

Створка шлюза на мысленную команду, ретранслированную «нейром», среагировала вполне штатно — с еле слышным шелестом скользнула в сторону, скрывшись в переборке. Против ожидания, собственно шлюз оказался девственно пуст, так что прятался за углом я зря. Впрочем, терять осторожности я не стал, хоть и довольно шустро добежал до внутренней створки и прижался спиной к стене сбоку от нее. Внешняя тут же вернулась на законное место, а внутренняя, наоборот, скользнула вбок, и атмосферы карго-бота и переходного рукава «гекса» с отчетливым хлопком соединились — у меня на корабле, судя по показаниям датчика, давление было чуток выше. А вот по составу они практически не отличались, во всяком случае, газоанализатор никаких аномалий не выявил — воздухом пришельцев вполне можно было дышать. Я, понятное дело, дыхательный аппарат оставил включенным — состав составом, но микроорганизмы никто не отменял. Так что на один лишь фильтр полагаться глупо. Кстати, прикол будет, если у гексов в шлюзе система дезактивации сработает. Ладно, если она как у нас, на основе жесткого излучения, которое скафандр держит. А если это банальные огнеметы? Хотя скорее вездесущей слизью окатит, она у шестиногов за универсальное средство от всего на свете числится. А вообще… чревато это все. И жутковато, если честно. Я, конечно, гексаподовские лоханки уже достаточно хорошо изучил, но от этого жуть только усиливалась, поскольку я довольно ясно представлял, что именно может меня здесь поджидать. А потому расслабляться не планировал, особенно после того, как окажусь собственно на борту «гекса». Ну а «рукав» вполне себе подходит, чтобы немного освоиться и приноровиться к рельефу: под ногами, такое ощущение, простиралась кишка. Бугристая, склизкая и на вид предельно отвратная, хотя на деле не настолько страшная — я, например, совсем не скользил. Но этого как раз ожидал — слизь, она такая. Тут больше другое стремно: как шлюз открывать буду? Если там только глухая стена, как поверхность того же прыжкового генератора, то придется обломаться по всем фронтам…

Черт! Сглазил… именно так все и оказалось — «кишка» заканчивалась тупиком. И ладно бы чем-то вроде кольцевой мышцы, сиречь сфинктера. Но ведь нет — банальнейшая хитиновая стенка без малейших трещин. И где тут пульт искать? Снова воспользоваться методикой Рин-тян, то есть усесться, привалившись спиной и затылком к переборке, да мысленно «позвать» местный компьютер? Не смешно, блин… с другой стороны, а что остается? Да и настоиграло уже, если честно. Мало у себя на «Кэрриере» битый час проторчал в ожидании, так теперь еще и тут…

В общем, это я просто от нервного напряжения и накопившейся усталости присел, а то, что спиной и затылком привалился — совпадение, не более. Плюс просто удобнее так — сразу мышцы расслабились, чуть плазмер не выронил. Потом еще и ноги вытянул, поскольку на корточках совсем не вариант сидеть, и задышал спокойно и глубоко. Настолько спокойно, что сам не заметил, как начал клевать носом. Как это, оказывается, скучно — приключения!.. Уа-а-а-ах!.. Черт, чуть челюсть не вывихнул… а это что?!

«Контакт установлен… контакт установлен… контакт установлен…»

Н-да. Забавная такая табличка, на сей раз желтая. Соригинальничал с цветовой гаммой разработчик софтины Рин-тян, соригинальничал… да и интерфейс переусложнил изрядно: тут без поллитры и не разобраться. Вот нельзя было поудобнее иконки разместить?! А то пока их все переберешь…

«Активировать интуитивный интерфейс?»

Чего?! Ф-фух… напугала. Конечно активировать. Может, хоть что-то понятно станет…

Что характерно, не стало: окошко софтины попросту растаяло, вернее, распалось на мириады пикселей, равномерно распределившихся по дисплею, и… все. О былом присутствии некоей программы теперь напоминало лишь несколько потускневшее изображение, как от тонкого слоя пыли. Я даже попытался — совершенно неосознанно! — протереть забрало шлема, но, естественно, ничего этим не добился. Зато хотя бы апатия испарилась без следа, и снова захотелось действия — сколько угодно бессмысленного, но только не сидеть на месте. Рывком поднявшись на ноги, я развернулся лицом к «створке» шлюза, прищурился… и чуть снова не сел на задницу, на сей раз от удивления: на запорошенном «пылью» дисплее отчетливо проступили контуры люка. Естественно, неправильной формы, но тем не менее! А еще я заметил отличающийся по текстуре участок стены — явно окошко сканера или пульт. Ну-ка, а если повнимательнее присмотреться?..

«Контакт установлен. Приступить к процедуре взлома?»

Да блин!!! Опять… что вообще происходит?! Не, так однозначно не пойдет. Надо разобраться, что за гадость мне Рин-тян подсунула. Я-то, наивный, полагал, что это всего лишь простой декодер, позволявший преобразовать понятные мне строки кода в язык программирования гексаподов, но получил явно нечто большее! Что-то универсальное и многофункциональное… так, где тут у нас логи? Я же сейчас сам себе админ, с полным допуском… есть!

Ну, что сказать? Я был прав — Рин-тян подогнала декодер. Другое дело, что он уже успел интегрироваться в управляющий блок гексаподского прыжкового генератора, что пылился в кладовке на «Кэрриере», и, более того, еще и встроил логические структуры алиеновского компьютера в общую корабельную сеть. В обычное время такое вряд ли было возможно — файерволл бы не дал, но не теперь, после глобального бэкапа и сброса всех систем защиты. Не было бы счастья, да несчастье помогло… н-да… зато понятно, как Рин-сан умудрился «договориться» со «Спрутом» — устроил «хард ребут», и дело с концом. Короче, я теперь являлся счастливым обладателем уникального (ну, почти) сплава хумановских и гексаподовских информационных технологий, воплощенного как в софте, так и в «железе». А прога Рин-тян выступала в своем изначальном амплуа, сиречь декодера. Плюс интуитивный интерфейс… дела-а-а!..

Ладно, поудивлялся, и будет. Меня шлюз ждет…

Как я и предполагал, при более пристальном взгляде на пульт на нем проступили некие символы, а потом еще и сноска выпала — знаете, такая стандартная, в виде зеленого контура, внутри которого замельтешили строчки кода. Мельтешили не очень долго, с минуту, а затем пульт «проснулся», моргнул многозначной комбинацией, и тупиковая стена, такое ощущение, распалась на атомы. Ну, я подобное уже видел, разве что в лайт-версии, когда на лайнере гексов путешествовал. Здесь толщина переборки была явно больше, вот и спецэффекты оказались чуток позабористей, но и только. Даже воздух не хлопнул, что напрямую свидетельствовало о равенстве давлений в «кишке» и шлюзе. Как по мне, упущение — встречной воздушной волной можно сбить хотя бы часть потенциальной заразы. Значит, как-то иначе «предохраняются»… ладно, Алекс, погнали!

Признаться, через «порог» я перешагивал с изрядным опасением, поскольку до того имел дело исключительно с «цивилизованными» кораблями шестиногов, то бишь адаптированными под хуманов. А здесь, так сказать, лоханка в своем естественном состоянии. А вдруг, перефразируя известную поговорку, что для гекса хорошо, то для человека смерть? Я, конечно, в скафандре, но все равно сцыкотно… понятно,что нужно всегда надеяться на лучшее…

Сглазил! Стоило только забраться в шлюз, как переборка у меня за спиной подозрительно быстро материализовалась на своем законном месте — с характерным таким шорохом, я даже машинально оглянулся. И потому оказался абсолютно не готов к следующему этапу дезактивации: во всем объеме помещения практически мгновенно сгустился подозрительный туман, столь же быстро осевший тонким слоем на всех доступных поверхностях, включая мою броню и снаряжение. Застыл до состояния хрусткого ледка… и столь же быстро испарился, совсем как сухой лед в лотке мороженщика. Я даже испугаться не успел, и тем более как-то отреагировать. Да-да, вы правильно поняли — даже не выругался. Постоял в оцепенении с минуту, шумно выдохнул, шагнул к внутренней створке люка, которую декодер услужливо оконтурил на дисплее, и… проигнорировал запрос на процедуру взлома.

Почему? Не знаю. Подумалось вдруг, что как-то иначе я вот это все представлял. Рутина-с… а я-то, наивный, уже чего только не нарисовал в воображении! И монстров, и взбунтовавшихся роботов, и активированную систему защиты со всякими интересностями — лазерными сетями, плазменными минами и банальными люками в полу. Под которыми, что характерно, ямы с полуметровыми штырями. И это минимум! А лучше с метровыми, для надежности. Черт… совсем что-то стремно стало… а если попробовать план «гекса» раздобыть? Да вот хотя бы мысленно попросить? Вежливо, и не забыть самое главное волшебное слово, то бишь «бегом»?

Ха!.. Сработало… правда, схема оказалась столь затейливой, что пришлось еще минут пять проторчать в шлюзе, чтобы хоть как-то в ней разобраться. На мое счастье, снова сработало «интуитивное» управление, выделившее разными цветами обитаемые, технические и не подключенные к системе жизнеобеспечения помещения. А потом и коридоры в той же гамме отметило. Еще чуток «пошаманив», я вывел на картинку все ловушки, коих оказалось предостаточно, но все они почему-то были деактивированы. Схема коммуникаций, напротив, показала, что сам корабль пребывал в относительно добром здравии, и вообще, функционально хоть сейчас готов совершить прыжок, предварительно разогнавшись. А вот мой «Кэрриер», вполне логично с точки зрения софтины Рин-тян вписанный в общую конфигурацию, тем же самым похвастаться не смог — на нем нашлось довольно много «красных» зон, то бишь мест, требовавших ремонта. Про большинство из них я и сам знал, поскольку вполне сознательно их в свое время проигнорировал, но вот парочка оказалась сюрпризом, причем не самым приятным. В частности, основной энергоблок, от которого запитана в том числе и система жизнеобеспечения. Правда, имелся и дублирующий — с куда менее впечатляющим ресурсом, но его ведь еще запустить надо… учтем на будущее.

Следующим моим шагом стала активация системы биомониторинга, которая тоже изрядно удивила: судя по россыпи характерных значков по всему «гексу», команда его никуда не исчезла. Вот только пребывала в «инактивном состоянии» — во всех табличках с пояснениями так и было написано. Мертвы? В спячке? В анабиозе? Поди догадайся… придется наведаться к ближайшему и проверить лично. Это в первую очередь. А во вторую…

В этом месте необходимо сделать лирическое отступление. Вы, наверное, задаетесь справедливым вопросом: а тебя, любезный Алекс, ничего не смущает? С чего это вдруг столько плюшек? Уж не в ловушку ли тебя коварно завлекают? И вообще, таких совпадений не бывает! Тут тебе и предательство Айвена-суки-Готти, и случайный подарок команды «Спрута», и удивительно удачное знакомство с Рин-тян, которая столько всего интересного прислала… причем тоже удивительно вовремя! Ну и прочее по мелочи — бэкап системы, взаимодействие гексаподовских компьютеров через декодер, хобби твое, в конце концов! Прямо как по нотам. И… да, смущает! И в совпадения я с некоторых пор не верю. Но с другой стороны, все вот это запланировать заранее попросту нереально. Слишком сложно, слишком много случайных факторов, слишком… если только сам Господь не взял мою судьбу в свою жилистую лапу и решил таким образом скомпенсировать мне потери. Приятно, конечно, именно так думать, поскольку ничего иного не остается. А потому приму сложившуюся ситуацию как данность и не буду сам себе нервы портить. Получилось так. Звезды так легли. Оказался в нужном месте в нужное время. И теперь главное шанс не профукать. Но и тут напортачить сложно — все расклады в мою пользу. Один только доступ к сети гексаподов чего стоит! И вот это как раз самое подозрительное. Ладно, у меня на «Кэрриере» форс-мажор с бэкапом. А на «гексе»? Очень сильно сомневаюсь… но почему, черт возьми, он предоставил мне доступ ко всем внутренним ресурсам? Я даже структуру сети вижу на отдельной схеме, и на ней особо отмечены три точки — ходовая рубка карго-бота, кладовка с прыжковым генератором и скромных размеров отсек в самом сердце «гекса». Выделены зеленым с разными оттенками — самый яркий как раз таки в кладовке. И в этом есть некая логика: для объединенной системы компьютер рёку-аси в приоритете, а поскольку генератор ярче, то из этого следует что? Видимо, комп «гекса» потерял часть функциональности. По какой причине — отдельный вопрос, и в этом мне еще предстоит разобраться. Да-да, именно так: пункт номер два в программе исследования — главный вычислитель «гекса». Хочу хоть одним глазком на него взглянуть. Да и подозрение у меня есть, что я сейчас для всей объединенной системы являюсь пользователем с приоритетными правами. Просто по факту доступа и наличия разума. Элементарная командная цепочка: когда из строя выходит старший по званию, вся полнота власти переходит к следующему в иерархии… вплоть до рядового пользователя, ага…

Ладно, хватит умствовать, действовать пора! Тем более что и софтина Рин-тян уже давно на низком старте — и пульт на переборке уже выделила, и надпись приглашающая мигала… довольно раздражающе, если честно. Осталось лишь дать команду «фас»! Эх, была, не была!..

Этот корабль гексаподов разительно отличался и от «Спрута», и от «Пронзающего пространство», причем не только по прямым признакам типа планировки, устройства коридоров или отделки, но и на уровне неясных ощущений. Не знаю, как описать… стоило лишь сделать шаг из шлюза и дождаться восстановления переборки, как на голову, такое впечатление, нацепили второй шлем, приглушивший… нет, не звуки. Скорее, ментальное эхо. Не спрашивайте, что это такое — сам не знаю. Просто всплыло в сознании, и я почему-то решил, что это самое исчерпывающее определение данного феномена. В ушах еще зашумело, как бывает, когда их заткнешь бирушами, но слышал я по-прежнему хорошо — и шаги отдавались, и шорох снаряжения. Да и дыхание — честно скажу, весьма учащенное и неровное. И чего, спрашивается, напугался? Пусто же…

Вот это, кстати, и напрягало больше всего — я, естественно, сматривал фильмы ужасов, включая древнюю классику, и прекрасно осознавал, что такое «бу-эффект». Сейчас бы еще музычку тревожную, и вообще труба! Кирпичи получатся просто на загляденье. Я там что-то про скуку говорил? Забудьте, это я по неопытности. Первый же десяток шагов по чужому коридору заставил кардинально пересмотреть концепцию. Рутина, говоришь? Ничего интересного, говоришь? А чего тогда на каждое мигание дисплея чуть ли не подпрыгиваешь? Вот бы сейчас на экран вывести картинку с концентрическими кругами дистанции и тревожно мерцающей точкой!..

Да блин!!! Чертов интуитивный интерфейс! Не просил я такого! Не, ну не надо… ну пожа-а-а-алуйста!.. Не перестало… да чтоб тебя!

Я и сам не заметил, когда успел рвануть из кобуры плазмер и застыть в классической стойке для стрельбы с двуручного хвата, но факт оставался фактом: замерев на месте, я с ужасом ожидал… ну, наверное, монстра. А кто еще мог скрываться под красной точкой на дисплее? Хорошо хоть я торчал посреди коридора, и появиться враг мог только с одного направления, которое я и контролировал, зафиксировав прицельную марку примерно по центру прохода. Самый надежный вариант — в любую сторону успею прицел сместить одинаково оперативно, хоть на пол, хоть на потолок. Да-да, помню я один фильм с цеплючими тварями, не делавшими разницы между поверхностями… на редкость отвратными тварями, должен сказать. И, если честно, было у них нечто общее с гексаподами… хитин и черный цвет? Пожалуй… а тут еще, как назло, освещение никакое, и весь интерьер по факту в темных тонах. Да еще и неровный — бугристый, неправильный в сечении, а кое-где и затейливо изломанный. Прячься, не хочу!..

А этот, который красная точка, еще и явно почуял что-то… иначе зачем замедлился? Ну, где же ты?! Покажись, тварь!!!

Как всегда в мгновения предельного нервного напряжения, тело сработало быстрее разума, и пока я соображал, что это за странная штуковина ко мне приближается, боевая машина, запертая в подсознании Алекса Заварзина, успела взять хреновину на прицел и выжать спуск. Ослепительно полыхнул плазменный сгусток, врезавшийся в центр извивающегося… наверное, клубка щупалец, и тот рассыпался на десяток коротких огрызков, не попавших в зону испепеления. Ну а все, что находилось в центре, попросту испарилось — похоже, переборщил я с мощностью импульса. Пыхнуло будь здоров, вспышка по глазам долбанула — мое почтение. И это через автоматически сработавший фильтр! Нет, с освещением явно что-то нужно делать… снова попросить, воспользовавшись волшебным словом?..

Да твою же!!! Блин, никак не привыкну!.. Надо быть поосторожнее в желаниях, местный «бог из машины», похоже, излишне услужлив… и меры не знает. То потемки, хоть глаз коли, то засияло все вокруг, что твоя новогодняя елка! Вот нельзя было сразу нечто среднее выбрать?.. Во-от… нормально. Большое человеческое спасибо!.. Может, еще и тварей со щупальцами угомонишь?

«Обслуживающие юниты инактивированы…»

Да вижу, хорош уже мигать! Спасибо…

Обслуживающие юниты, говоришь? Надо глянуть. Адреналинчику, конечно, хапнул, сердце почти из груди выскакивает и никак не угомонится, но время не резиновое, так что пошел, Алекс, пошел, пошел!..

К бренным останкам юнита я все же приблизился с изрядной опаской — чтобы к такому привыкнуть, надо, как кэп Рин, годами торчать на гексаподской посудине. Ну а я же пока, как в древнем анекдоте, прекрасно осознавал, что Жучка, а не медведь, но в штаны класть не переставал… в переносном, естественно, смысле. Слишком много впечатлений на мою долю выпало за неполную неделю, так что простительно. Да и на вид убиенная хреновина, вынужден признать, предельно отвратна. Даже огрызков щупалец хватило, чтобы в этом убедиться. Но я на всякий случай влез в логи, нашел запись инцидента и воспроизвел кусок до выстрела, поймав и заскринив тварь в характерной позе. Потом чуток поколдовал с фильтрами, и обслуживающий юнит предстал во всей своей неприглядной красе: этакий биомеханический осьминог с бугристым «телом» и сегментными щупальцами с крюками на концах. Почти что привет из еще одного классического фильма, до того похож. Жуткая тварь… и как только у «нейра» наглости хватило снабдить ее подписью «обслуживающий юнит»? Я тут от одного едва кондратия не словил, а если бы их десяток появился?.. Не, даже думать о таком не хочу… компьютер, слышишь? Не присылай больше кракозябр! Я их от испуга отстреливать буду, плюс стресс словлю нехилый. В дополнение к уже имеющемуся, ага…

«Обслуживающие юниты инактивированы…»

Да видел уже… но все равно еще раз спасибо. Надеюсь, других сюрпризов не последует?..

«Предлагается осуществить контакт через стационарный терминал доступа…»

О, вот это мой вариант! Куда идти? Похоже, в рубку «гекса» — вон как она на плане засияла! В принципе, я именно туда и собирался… и нафига было меня так пугать?

«Контакт с обслуживающим юнитом сократит время ожидания…»

Да ну на фиг! Столько лет ждал, подождешь еще немного. И вообще, иду я, иду! Вот только обрубки обойду, по стеночке, ага. Какая же мерзость!.. Так и кажется, что сейчас оживут, сцепятся в клубок, и покатятся на меня, клацая крюками! Ф-фух, вроде прошел…

А коридорчик, кстати, тоже весьма затейливый — не кишка, как в переходном рукаве, но и на искусственно созданный проход совсем не смахивал. Такое ощущение, что выращен заодно с корпусом корабля. Наверное, задали на 3Д-модели проекта линию перехода, да и махнули рукой. Вернее, паучьей лапой. А оно потом выросло, как выросло. И обработкой поверхностей никто заморачиваться не стал. Пол более-менее ровный, без больших кочек, так что можно не опасаться навернуться, но при этом он очень смахивал на поверхность стиральной доски — надо полагать, чтобы гексам удобнее было за него цепляться. По габаритам как раз под них — чуть выше роста, но в ширину минимум трое шестиногов разминутся без проблем. И длинный, блин! Метров пятьдесят. Интересно, это у них внешняя броня такой толщины, или за стенами какие-то помещения вспомогательные расположены? Судя по плану, сплошной монолит, не считая шлюза и моего коридора. И так по всему кораблю, если трехмерной модели верить. Такое ощущение, что гексы взяли астероид помассивнее, и выгрызли в нем проходы и прочие каверны. Вот только материал корпуса концепции не соответствовал. Да и Рин-тян, помнится, что-то такое говорила, ну, про «выращивание». Пожалуй, кажущаяся массивность еще и оправданна — с одной стороны, у хитина механические свойства куда хуже, чем у хумансовских полиметаллических сплавов, с другой — он сильно легче. То на то и выходит — можно не ограничивать себя толщиной и при этом замечательно укладываться в лимиты массы. Ну а размер… а что размер? Целиться легче? При космических расстояниях это крайне сомнительно. Впрочем, у всех свои недостатки.

Посторонние мысли подействовали — я слегка отвлекся и уже не вздрагивал от каждого шороха, да и сердцебиение уменьшилось с бешеного до просто учащенного. Плюс «бог из машины», такое ощущение, все же ко мне привык и начал все точнее подстраиваться под мое восприятие. Например, он без напоминания расцвечивал коридор на десяток шагов вперед оконтуренными участками со сносками, а поскольку шагал я не особо быстро, то успевал и название прочесть, и пометку «инактивно» заметить. Мало того, еще и осознать, насколько мне повезло, что я здесь гость званый — такого количества смертельных ловушек в отдельно взятом коридоре я никак не ожидал увидеть. Наверное, именно поэтому его и сделали таким длинным. Ну а чего? Пробиться сквозь внешнюю броню — глухой номер, не самая прочная, но очень толстая. А если переть по коридору, то к концу оного от абордажной группы останутся в лучшем случае рожки да ножки… помните, я про плазменные мины и лазерные сети размышлял? Угадал. Плюс еще десяток наименований. Разве что с ловчими ямами с метровыми кольями попал пальцем в небо. Зато в наличии каверны с органической кислотой, способной растворить почти что угодно… кроме особо укрепленного гексовского хитина. Взаимоисключающие параграфы? Не думаю…

Зато я теперь на сто процентов уверен, что корабль военный. Чисто по функционалу, не важно, есть у гексаподов само понятие войны, или нет. Вооруженный конфликт всегда вооруженный конфликт, суть его не меняется вне зависимости от расы. Вот только странно, почему «гекс» «затонул» в подпространстве? Судя по схеме, повреждений нет… по крайней мере физических. Опять же, достаточно серьезных, чтобы их отметили на столь крупномасштабной модели. Поэтому я даже не уверен, побывал ли «гекс» в бою. Может, на каком-то глубинном программном уровне что-то накрылось? Очень похоже на сбой прыжкового генератора, но вряд ли он произошел во время скачка. А если не во время, то как это вообще возможно? Какое-то наведенное возмущение поля? Как там его рёку-аси называют, запамятовал?.. Если бы речь шла о человеческой технике, я бы подумал об электромагнитном импульсе, пробившем защиту и заставившем всю электронику корабля «сойти с ума». Кстати, чем не причина? Я имею в виду, для обычных случаев? Вспышка на ближайшей звезде, пространственная электромагнитная аномалия — и готово. Всего не предусмотришь, изолирующее поле не всемогуще. Да и снимать его приходится непосредственно перед прыжком. И именно в этот момент генератор по факту беззащитен, поскольку зависит от общекорабельного щита, у которого априори напряженность меньше ввиду слишком обширной площади покрытия. Очень похоже на правду, очень… очередная зарубка на память, так сказать. И еще одно перспективное направление работы: я ведь не хочу в один далеко не прекрасный миг загреметь в подпространство по милости какого-нибудь пульсара? Вот именно. Впрочем, отвлекся.

Дорога между тем с каждым шагом давалась все легче — я окончательно адаптировался и почти перестал обращать внимание на малозначительные детали вроде отключенных ловушек, равно как и на особенности интерьера. Теперь меня куда больше интересовали собственно гексаподы и следы их жизнедеятельности. Последние по какой-то непонятной причине попросту отсутствовали: коридор, такое ощущение, некогда подвергся тотальной дезактивации, и с тех пор по нему никто не ходил и не мусорил. Даже вспомогательная техника вроде давешней кракозябры была аккуратно рассована по специальным нишам за хитиновыми щитками. А еще не было пыли, что окончательно сбило меня с толку. Получается, кто-то все эти годы периодически проводил влажную уборку? Ведь если предположить, что «гекс» канул в подпространстве во времена последней крупной заварухи… да тут пылищи по колено должно быть! Преувеличиваю, конечно, но подошвы однозначно бы отпечатывались в мягкой подушке. Вентиляция, отшелушивающийся хитин, частицы иных биологических тканей… а тут глухо! Непорядок.

Терзаемый этими тревожными мыслями, я таки добрался до первой развилки, и здесь пришлось принимать решение в стиле «налево пойдешь — коня потеряешь», ну и далее по тексту. Пересечение коридоров оказалось трехмерным — четыре лежали в одной плоскости, еще два отходили под углом: один вниз, другой — вверх. Этот последний как раз и вел к рубке, да еще и проходил мимо небольшой каверны, в которой тускло светилась желтым точка, обозначавшая одного из членов экипажа. Любой другой, правда, тоже позволял свести знакомство с несчастными шестиногами, но до основного места назначения пришлось бы порядочно попетлять. А тут практически напрямую, осталось лишь ухитриться забраться в лаз с уклоном градусов в тридцать. Собственно, особо извращаться бы и не пришлось, поскольку он был оборудован чем-то похожим на ажурную пожарную лестницу, а дальше как? Только ползком, цепляясь пальцами за неровности пола. Не самый рациональный способ… ладно, хотя бы попытаюсь…

Как выяснилось, сомневался я зря: едва преодолев «лесенку», на которой и впрямь пришлось проявить чудеса ловкости, и распластавшись всем телом по полу туннеля, я с изумлением осознал, что не только не сползал назад под собственным весом, но еще и никакого дискомфорта не испытывал. Ну, за исключением все того же ощущения глухого шлема и бирушей. Но не это самое удивительное! Я же, по факту, совершенно не почувствовал изменения вектора гравитации! Вот это компенсаторы! Куда там нашим, станционным! Черт… вообще никаких проблем — встал, отряхнулся, оглянулся… подумаешь, помещение, откуда только что выбрался, теперь расположено под углом. Отличные гравикомпенсаторы, просто отличные! На «Спруте» таких не было… да и на «Пронзающем пространство» тоже, по крайней мере, в тех помещениях, куда я имел доступ. Пожалуй, в этом вопросе рёку-аси здорово опередили нас, хуманов. Да и бог с ним, не до того сейчас. Даже, я бы сказал, приятный сюрприз — готовился ползти, а тут вон как! Шагай, не хочу. Каких-то семьдесят три метра (если верить трекеру), и я на месте. И пусть коридор затейливо изогнут — просто буду следовать вектору притяжения, и все. Подумаешь, придется пару раз вверх ногами пройтись! Даже прикольно, хоть и не понятно, для чего вообще гексам понадобилось так извращаться?

Кстати, насчет извращений я оказался прав — судя по поперечному сечению прохода, изгибалась именно гравитационная составляющая независимо от коридора. И я действительно шагал по потолку, равно как и по стенам до того. Удобства это не прибавило, поскольку эти поверхности, как я уже упоминал, особой гладкостью не отличались. И аккурат на одном таком участке я наткнулся на первого члена экипажа. Правда, что это именно гексапод, я догадался далеко не сразу — больше всего он напоминал жутко изломанную пародию на паука, этакое «мокрое место» типа того, что остается от таракана, когда на него наступишь. И кто же, интересно, мог вот так «наступить» на рёку-аси? Ответ напрашивался сам собой: гравитация. Что-то стряслось с гравикомпенсаторами, и они, такое ощущение, на какое-то время пошли вразнос, рандомно меняя направления векторов. Получается, померли все гексаподы? Надо будет еще к парочке наведаться, удостовериться. Но потом — сейчас меня ждала ходовая рубка с терминалом.

И таки дождалась! Правда, обернулась не предусмотренным программой аттракционом «дом вверх дном»: в данном конкретном помещении вектор притяжения шел от пола к потолку. Презабавнейшее ощущение, доложу я вам! Шел, значит, спокойно по коридору, причем уже довольно давно именно по полу, потом — раз! — переборка, и за ней все наоборот. Я даже не сразу решился проникнуть в рубку, просто стоял и пялился на всякий мусор, прилипший к потолку. И даже далеко не сразу сообразил, что среди мусора затерялись три «мокрых места» от бывших паучков. Вот и подтверждение моей полубезумной теории. Знатно их перед «затоплением» мотануло! Интересно, чем таким накрыло? Насколько я знал, у Протекторатов оружия со сходным действием попросту не было, значит, свои братья-гексаподы приложили. Или это подпространство так пошутило?

Ладно, Алекс, позже поумничаешь! А пока дело делать надо. Собраться, сконцентрироваться, как перед прыжком с вышки, да и сигануть рыбкой, умудрившись еще и извернуться в полете… надо же, сработало! Плюхнулся на пузо, потому как на ноги приземлиться и не рассчитывал, но довольно удачно — ни на что не напоролся и даже не ударился. Но встал все же осторожно — кто знает, какие еще сюрпризы меня поджидают? Гравитация невидима, поди угадай, где и как направлена? Хотя, судя по мусору, сильно вектор скакать не должен. Впрочем, мне от этого не легче — искомый терминал во-о-он там, метрах в трех. Но есть маленький нюанс: он прямо над головой. Однозначно не допрыгнуть. Разве что по стене попытаться забраться, а потом до кресла дотянуться. На руках повисну, а потом уже дело техники: подтянусь, зацеплюсь, найду страховочные ремни, или что там вместо них у гексов…

«Возможен контакт по беспроводному протоколу».

Это ты вовремя, конечно. А раньше что мешало? Помехи?.. Чего молчишь? А, понятно — одно из «мокрых мест» подсветил. Стало быть, у убиенного члена экипажа в наличии гарнитура. Вот только найти бы ее еще… ага, спасибочки!..

Местный «нейр» имел весьма затейливую форму, ибо крепился под нижней челюстью-хелицерой, но мне оказалось достаточно взять его в руки, чтобы законнектиться. Правда, для этого пришлось обломать покойнику эти самые хелицеры — иначе никак не получалось. Но, думаю, он не обиделся. А вот я лично… удивился, так скажем. Это если очень мягко и цензурно. Но мы-то с вами знаем…

Впрочем, не думаю, что кто-то иной на моем месте остался бы равнодушен к метаморфозам, которые претерпела многострадальная рубка: едва процесс загрузки завершился, как «запорошенный пылью» дисплей мигнул, разлетелся роем пикселей, изобразил нечто вроде хаотичного водоворота, и снова сформировал уже привычную картинку все из тех же пикселей, но полупрозрачную, наложенную на реал. Легче от этого не стало, только сюрреализма прибавилось — теперь сквозь любой предмет проступал его антипод с противоположной поверхности. То есть явный сбой виртуальности, с какой стороны ни посмотри. Более-менее качественной оказалась лишь голограмма типичного гексапода, застывшая строго в центре рубки, но сориентированная вверх ногами — явно в угоду мне, чтобы я на пузо гекса не пялился. Шестиног задумчиво поморгал, что в его исполнении выглядело весьма забавно, потом уставился мне прямо в лицо — причем, такое ощущение, выжидательно. Я должен что-то сказать? Скорее всего…

— Ну, здравствуй, что ли?..

Голограмма замерцала, потом снова обрела плотность, и к моему безмерному удивлению проскрипела:

— Приветствовать, хуман!

Быстро обучился местный комп… чую, придется с ним пободаться…

Глава 6

— Ну и чего же ты хочешь, железяка?

— «Железяка» нуждаться помощь.

Н-да, удивил. Причем не тем, что обращался хоть и на корявом, но все же русском языке, и даже не иронией, а искренностью. Не ожидал я такого от чужого компьютера. Думал, тот будет изворачиваться, обманом вынуждая выполнить некие выгодные для него действия, а тут вон как — прямым текстом. Или я чего-то не понимаю, или у него протоколы защиты слетели. Допуск? Секретность? Нет, не слышал… впрочем, не в моих интересах возражать, спугну еще ненароком.

— И чем же я могу… помочь? — осторожно осведомился я.

— Объект «железяка» ограничение… функциональность…

Ага, вижу. И слышу — полноценный комп уже давно бы скачал языковую базу, благо в моем случае даже выискивать соответствия самостоятельно не надо, в софтине Рин-тян уже все есть. Но кое-что уточнить все же стоит.

— Ты поэтому отключил оборонительные системы? Чтобы ресурсы не отъедали?

— Что есть «отъедать»?

— Ну, не тратили зря…

— Понимать. Ответ есть да.

Поня-а-атно… а я-то губы раскатал — режим доступа, ага! Хотя и это тоже.

— Слушай, может, качнешь языковую базу? У тебя же есть связь с декодером…

— Требовать согласованность есть…

— Доступ подтверждаю.

— Благодарность. — Голографический гексапод на пару мгновений «задумался», потешно закатив глаза. — Процесс завершен… обновление языковой базы… завершено. Приветствую на борту «Ищущего путь», капитан Заварзин.

— Хм… спасибо, конечно, за капитана… а к тебе как обращаться?

— «Железяка» меня вполне устроит, — подмигнул половиной глаз голографический гекс. — Я всего лишь вспомогательный алгоритм, аварийная программа, прошитая в БИОС, если воспользоваться привычной для вас терминологией, капитан Заварзин. Основной «мозг» сильно поврежден, потеряно более восьмидесяти процентов логических ячеек, отсюда и ограничения в функционале. И я вынужден просить вашей помощи в организации связи с…

— С кем?

— Пожалуй, термин «военный вождь Улья» в данном случае наиболее уместен.

— Своих позвать хочешь? А смысл? Команда же мертва…

— Улей должен знать судьбу своих детей. Это важно.

— Что ж, ты прав, это важно, — вздохнул я. — Правда, пусть и самая неприятная, куда лучше неопределенности. По себе знаю. Так что я должен сделать?

— Предоставить вычислительные мощности и специализированное программное обеспечение, — принялся перечислять голографический гекс. — Предоставить доступ к ресурсам прыжкового генератора производства Улья Искателей, который находится на борту судна «Кэрриер». Предоставить мне возможность скомпиллировать понятный для хумана интерфейс доступа к локальной сети «Ищущего путь», подключиться к ней через «нейр» и выполнить несколько манипуляций в режиме реального времени.

— Ух ты, круто! Аппетиты у тебя… а что за манипуляции?

— То есть вы в принципе согласны, капитан Заварзин?

— Разве что в принципе, — хмыкнул я. — Без подробностей не прокатит, так что давай, колись!

— Вам предоставить выкладки в полном объеме? — Гекс не изменился в лице, ну, или что там у него вместо, но у меня возникло полное ощущение, что он ухмыльнулся. — Должен предупредить, объем информационного массива превышает семьдесят гигабайт, если воспользоваться привычными для вас единицами измерения.

— И ведь это по-любому не видеофайлы? — без особой надежды уточнил я.

— Информация в текстовой форме, адаптированная для вашего математического аппарата.

— Ясно… ладно, давай суть. И очень вкратце.

— Я хочу воспользоваться вашими мощностями, чтобы подать сигнал бедствия. Именно для этого мне нужна ваша помощь.

— Хм… дело святое… а мне это чем аукнется?

— Вы сможете передать аналогичный сигнал вашим знакомым.

Чертов комп! Мало того, что уже идиомы как семечки щелкает, так еще и в памяти «нейра» покопаться успел! Иначе как бы он узнал о «Спруте»? Впрочем, этот момент надо уточнить.

— Каких-таких знакомых? — прикинулся я шлангом.

Вернее, попытался.

— Капитан Рин, «Спрут», Элизабет…

— Все, хорош, хорош! Понял я. Одно не понятно — зачем тебе я, если ты уже сам все знаешь?

— У меня нет физического доступа к вашему генератору. Вы ведь не согласитесь переправить его на борт «Ищущего путь», чтобы я смог задействовать вспомогательного юнита?

— Ты хочешь сказать, что мне придется вернуться на «Кэрриер»?

— Да. И незамедлительно.

— Черт… а я тут еще кое-что осмотреть хотел…

— Уверяю вас, капитан Заварзин, вы не найдете здесь ничего интересного. «Ищущий путь» сейчас, по сути, большое захоронение.

— А как так получилось, не расскажешь?

— У вас есть полный доступ к уцелевшей сетевой инфраструктуре. Архитектура сети передана на ваш вычислитель. Если пожелаете, можете скопировать любую заинтересовавшую вас информацию.

— Э-э-э… а как же секретность?

— В уцелевших блоках секретной информации не содержится. Но записей достаточно, чтобы восстановить картину последних минут перед катастрофой. Я ведь верно определил, что именно вас интересует?

— Да, пожалуй… а можно я что-нибудь на память возьму?

— Гарнитуры недостаточно?

— Мне бы хотелось чего-то… более личного.

— Выбирайте, капитан Заварзин. В данном помещении находятся трупы трех старших офицеров корабля. Их личные вещи в вашем распоряжении. Подойдите к выбору ответственно.

— Хорошо.

Н-да. Нетипичный какой-то компьютер. Сам себе на уме. Казалось бы, какое мне дело до его разрешений? По факту, я сам себе указчик — можно сказать, взял корабль на абордаж. И поскольку ни одного живого члена экипажа на нем нет, то это мой трофей. С другой стороны, посудина не брошена, а извлечена при моем непосредственном участии из подпространства. Владельцы от нее не отказывались. Я в войне не участвовал, корабль из строя не выводил. Тем не менее, пробрался на борт и собрался чем-нибудь поживиться. Внимание, вопрос: кто я после этого? По всем международным нормам банальный мародер. Был бы, не заручись разрешением компа. Хотя… компьютер не является разумным существом и никаких юридических прав на имущество племени гексаподов не имеет. Так с какой стати он мне что-то там разрешил? Взять тот же «Спрут». По словам Рин-сана, он сам их позвал — раз. И промышляли они исключительно брошенной техникой гексаподов — два. Второе со слов Лизки. А у меня случай несколько другой. Дилемма…

— Пожалуй, я воздержусь.

— Правильный выбор, капитан Заварзин. Право доступа в основную систему подтверждено.

Да твою же! Вот уродец цифровой! Врет, скрытничает, проверки устраивает… и это всего лишь вспомогательный алгоритм?! Ну-ну…

— Так кто ты на самом деле?

— Догадались? — теперь уже совершенно явно усмехнулся голографический гекс. — Я слепок коллективного разума команды, обретший автономность в момент массовой гибели физических носителей. Мне… нам очень не повезло. Когда «Ищущий путь» получил энергетический удар, сбивший защиту и сбросивший настройки гравикомпенсатора на случайные значения, мы пребывали в «единении»…

— Хм?..

— Это наиболее подходящий термин из вашего языка, — пояснил гекс. — Если очень приблизительно и коротко, мы работали в едином виртуальном пространстве, а наши сознания пребывали в состоянии ментального резонанса, что на порядки повышало аналитические и вычислительные способности коллективного разума.

— А… зачем?..

— «Ищущий путь» — корабль-координатор, тридцать процентов его команды — высококлассные аналитики-интуиты. Мы руководили… битвой.

— Ага! Вас вычислили и нанесли удар в самое уязвимое место…

— Можно и так сказать.

— Что ж…

— Вас что-то тревожит, капитан Заварзин?

— Ладно, давай начистоту. Есть пара моментов, вызывающих беспокойство. Во-первых, что тебе мешает взять под контроль «Кэрриер», а от меня избавиться? Ну, когда я обеспечу тебе физический доступ к генератору? Ты же, получается, разумное… э-э-э…

— Термин «существо» не очень подходит к нашей ситуации.

— Короче, ты понял.

— Я понял вас, капитан Заварзин. И ответ мой таков: в предложенном вами варианте действий отсутствует практический смысл. Зачем мне ваш корабль, если я не смогу совершить на нем подпространственный скачок? И, предвосхищая ваш следующий вопрос, сразу оговорюсь: у вас ровно та же причина сотрудничать со мной. В одиночку вы не выживете, поскольку лишены как возможности подпространственного перемещения, так и банальной связи. И да, я уже проанализировал вашу сеть, включая прибор под названием «нейр». Поэтому взаимовыгодное сотрудничество в данный момент наиболее оптимально.

— Хорошо, убедил, — вздохнул я. — Но есть «во-вторых»: а почему ты собственными ресурсами не воспользовался, чтобы позвать на помощь? Судя по схеме корабля, вся аппаратная часть уцелела.

— Проблема в программном обеспечении…

— Да ладно заливать!

— Я пробовал. Сразу, как осознал, что вырвался в обычный континуум.

— И ничего?

— У меня сложилось впечатление, что за тот промежуток времени, что я провел в подпространстве, или сменилась кодировка, или весь флот перешел на иной частотный диапазон.

Или его уничтожили до последнего корабля. Но этим предположением делиться с собеседником я не стал.

— Запросто, — тем не менее, с умным видом покивал я. — Сорок лет не шутка…

— Извините, капитан Заварзин? — вскинулся шестиног.

— В смысле?

— Вы сказали сорок лет?

— Ну, приблизительно… плюс-минус… — Я осекся, пронзенный внезапной догадкой, судорожно сглотнул и хрипло поинтересовался: — А по-твоему сколько прошло?

— Двести шесть суток. Плюс-минус часы.

— Занятно…

— У вас аналогичная проблема?

— Именно. Но я провел в подпространстве всего пять суток. Не хочешь же ты сказать…

— Слишком мало исходных данных для прогноза, — отрезал гекс. — И вот вам еще одна причина принять мой план, капитан Заварзин. При помощи вашего прыжкового генератора я смогу подать широкодиапазонный сигнал о помощи, и кто-нибудь обязательно явится…

Кто-нибудь… блин! Очень ободряюще! А если кто-то из вражеского лагеря заглянет на огонек? Хотя, судя по рассказу той же Лизки-Бетти, схлестнувшиеся гексаподовские Ульи вырезали друг дружку под корень… пожалуй, об этом тоже пока промолчу. Кто его, этот слепок, знает — вдруг он стрессам подвержен? Возьмет, и сам себя удалит из системы. А мне потом кукуй в карго-боте, жди голодной смерти…

— Хорошо, мы договорились. Как я должен осуществить физический контакт?

— Возьмете с собой мобильный модуль. Объем его памяти не позволит закачать мое сознание целиком, но зато поместится лайт-версия с урезанным функционалом.

— Переносной калькулятор, ха?

— Отнюдь. Это тоже буду я, с сознанием и всеми сопутствующими способностями, но с ограниченной вычислительной мощностью.

— Ладно, давай.

— Процесс инактивации выносного модуля запущен, — сообщил голографический гексапод, и… рассыпался на миллион искорок.

Зато прямо над тем местом, где он ранее стоял, из пола-«потолка» сформировался длиннющий вырост на манер сталактита, доставший почти до моей головы, и от него отделилась здоровенная хитиновая «капля»… ну, как здоровенная? С футбольный мяч примерно, но при этом довольно тяжелая — еле удержал, когда поймал. Плюс, стоило лишь немного сфокусировать на ней взгляд, как на дисплее замигала знакомая до боли надпись: «Контакт установлен. Приступить к процедуре взлома?»

Ну-ка, на фиг! Сначала на «Кэрриер» вернусь, от греха. Благо дорогу теперь и с закрытыми глазами найду.

Что характерно, обратный путь занял куда меньше времени — просто потому, что я уже был готов к сюрпризам и почти не торговал лицом, а сосредоточенно шагал, игнорируя выверты гравитации, дохлых гексаподов и даже очень заманчивые коридоры на развилке. В шлюзе тоже задерживаться не стал, сократив процедуру дезактивации до минимума, причем как у гексов, так и на собственном корыте. Один хрен скафандр пока снимать не собирался — кто знает, кто на зов заявится? Может, воевать придется. А это куда сподручнее делать в броне и во всеоружии.

Впрочем, оказавшись в родных стенах, я темп несколько сбавил — куда теперь торопиться? Постоял немного, отдышался, убедился, что за время моего отсутствия никаких форс-мажоров не случилось, и неторопливо зашагал к кладовке, мужественно игнорируя надоедливую, но при этом такую соблазнительную надпись на дисплее. И облегченно выдохнул, лишь приземлившись на пятую точку и прижавшись спиной к прыжковому генератору. Который, кстати, теперь на схеме вовсе не выглядел монолитным — я и пульт потенциальный нашел, и пару сегментов, подозрительно напоминавших технические лючки.

— Ну и что дальше? — хмыкнул я вслух, не дождавшись изменений.

Ждал я, надо сказать, довольно долго — минут пять точно. И хоть бы хны! Мигала набившая оскомину строчка, и все.

— Ладно, давай так.

Я нехотя поднялся на ноги, прислонил «каплю» выносного модуля к участку, отмеченному на схеме как пульт, и снова принялся ждать.

— Зараза… ну чего тебе еще надо? А, хрен с тобой! Подтверждаю взлом!

«Процесс активирован…»

— Подождем, фиг ли… хотя долго что-то…

Сглазил. В очередной раз, ага. Стоило только ляпнуть эту неосторожную фразу, как фон дисплея снова изменился, причем не в лучшую сторону — такое ощущение, что синий фильтр врубился. И вообще кладовка стала очень похожа на рубку «гекса», разве что без эффекта «дома вверх дном». Зато голографический шестиног объявился, правда, изрядно уменьшившийся — сейчас он был размером с хорошего котяру.

— Долго вы соображали, капитан Заварзин! — попеняла мне голограмма. — Готовы к «единению»?

— Чего?! Мы так не договаривались!

— Ну а как, по-вашему, я должен осуществить физический контакт с генератором? Исключительно через вас. Видите, даже виртуальность уже сформирована. Приступим?

— Что-то мне подсказывает, что ты сейчас прямиком мне в мозг инсталлируешься. Так что отказать.

— Зря. Мне от вас как физического носителя толку мало. Тут бы мой соплеменник пригодился.

— Ну… кого нет, того нет. Черт! Это ведь и есть твой хитрый план? Ты позовешь на помощь, а потом залезешь в мозги одному из спасателей?

— А вы меня за это осуждаете, капитан Заварзин?

— Хм… скорее, понимаю. Но простить, извини, не могу. Для меня это диковато.

— Я просто пытаюсь выжить. Как и вы сами.

— Но я для этого не зохавываю мозг соплеменника!

— Потому что для вас в этом нет необходимости.

Уел. Как есть уел.

— Ладно, давай. Делай… как его? «Единение»!

Да, дурак. Да, излишне доверчивый и даже инфантильный. А что делать?..

— Даю обратный отсчет. Приготовьтесь, капитан Заварзин. Три. Два. Один!

Не знаю, как такое возможно, но с последним звуком голова моя вдруг раздулась раз в десять… потом еще раз в десять… и еще… заняла весь свободный объем кладовки… выплеснулась, как тесто, в коридор… а затем очередной скачок привел к закономерному результату — мозг попросту взорвался, разлетевшись роем уже знакомых искорок. Как ни странно, я при этом почувствовал лишь облегчение — душа моя (или чистый разум?) воспарила и над «Кэрриером», и над десятком близлежащих звездных систем… и я завис в «где-то» и «когда-то», странным образом осознавая себя и сидящим на полу в кладовке (успел грохнуться, хоть боли в копчике и не ощутил), и одновременно парящим в пространстве. Масштабненько, ага…

— Первый этап — успешно, — прошелестело со всех сторон. — Активирую визуальный интерфейс.

«Где-то» и «когда-то» съежились до «здесь» и «сейчас», и я снова вернулся в собственную голову, к виду из глаз. Правда, реальная обстановка помещения почти не просматривалась за искусственно сгенерированной виртуальностью, которая мастерски наложила давешний вид из ниоткуда на ближайшие космические окрестности, да еще и украсила визуальными эффектами: вроде бы я сидел в самом центре голографической сферы, но стоило лишь присмотреться к какому-то конкретному участку, как он разворачивался куском плоскости с координатной сеткой, начинал затейливо мерцать с бесконечными переходами из синего в серый с проблесками алого и зеленоватого. А еще кое-где попадались самые настоящие воронки, с градацией от просто синего до фиолетово-черного. Ситуацию усугублял тот факт, что достаточно было хоть немного отвлечься, чтобы перед глазами снова сформировалась сфера. Обломавшись в очередной раз, я начинал щуриться в попытке вернуть картинку, но автоматически цеплял иной участок пространства, и процесс повторялся. Светопреставление здорово било по зрению и мозгу, и я в конце концов не выдержал — зажмурился и заорал:

— Что это, блин?!

— Это Граница, — пояснил все тот же шелестящий голос.

Мой вероломный партнер? А больше некому…

— Граница чего?!

— Успокойтесь, капитан Заварзин. Постарайтесь не концентрировать внимание. Расслабьтесь, перестаньте думать о чем-то конкретном. Пусть разум скользит по визуализации… слушайте мой голос…

— Полегчало, спасибо. Так что за Граница?

— Граница континуумов ВП и ПВ. Немного примитивно, но лучше при имеющихся вычислительных мощностях не воспроизвести. Извините за неудобства, капитан Заварзин.

— Занятно… а что за воронки?

— Это каналы, ведущие в пространственные «карманы».

— Черт… это то, о чем я думаю? Там, внизу, «пузыри» с кораблями?

— С вашими кораблями, человеческими.

— И ты можешь отметить эти воронки по координатам в нашем пространстве?

— Естественно.

— А почему ты говоришь, что «пузыри» с нашими кораблями? Твой «Ищущий путь» в таком же был! Я сам видел!

— У «пузырей» с нашими кораблями нет «пуповин», поскольку принцип подпространственных перемещений у нас отличен от вашего. Вы как бы «прокалываете» подпространство, соединяя туннелем точки входа и выхода, и когда корабль возвращается в континуум ПВ, этот проход в пространстве ВП рассеивается. Ну а если точки выхода нет… сохраняется связь между «затонувшим» кораблем и его родным континуумом. У нас жепроцесс осуществляется иначе: наш корабль «тонет», потом определяет координаты точки выхода, и совершает переход по струне. Из подпространства, понимаете? Чувствуете разницу?

— Чувствую. И вообще, ты мои мысли повторил.

— Я изложил упрощенную версию, воспользовавшись уже задействованной вами терминологией, капитан Заварзин. В действительности картина более сложная и не доступна восприятию ни людей, ни гексаподов. Адекватно описать ее можно лишь математическим языком.

— Ладно, давай дальше.

— Второй этап — успешно. Активирую протокол широкополосного сигнала бедствия.

Голографическая сфера незамедлительно отозвалась на команду очередной порцией спецэффектов: выросла на порядок, съежилась, снова выросла… да еще при этом мигала, но не в цветовой гамме, а в четкости и яркости, с переходом от фотографического негатива к позитиву и обратно. И так раз за разом, со все увеличивающейся частотой, пока перепады не слились в одну нечеткую картинку, в которой проступили рыжие искорки в зеленоватых ореолах, желтые «запятые» и пурпурные «головастики». Затем все повторилось в обратном порядке — мерцание с уменьшающейся амплитудой, пульсация сферы… и вот я снова осознал себя в старой доброй кладовке, в окружении голограммы.

— Что… блин… — Я судорожно сглотнул и попытался протолкнуть хоть немного воздуха через пересохшее горло. — Черт… ч-что?..

— Это был «зов».

— Рыжие искры с зеленым?

— Корабли гексаподов, находящиеся в данный момент в подпространстве.

— Э-э-э… «затонувшие»?

— В том числе.

— То есть нас услышали?

— «Зов» прошел. Теперь остается только ждать.

— Хорошо, подождем, — покладисто согласился я. — А «головастики»?..

— Это ваши корабли в подпространстве.

— Слушай, скажи мне, что концы «хвостов» совпадают по координатам с воронками. Ну пожа-а-алуйста!..

— Совпадают.

Бинго! Вот теперь я знаю, как искать «утопленников». Дело за малым — как-то приспособить хумансовскую аппаратуру под софт гексов. Или, как вариант, придется договариваться с Ринами — и с саном, и с тян. Но это уже детали, детали… главное, теперь у меня есть ответы на все три вопроса. А технологии… дело наживное. Отработаем, не впервой.

— А долго ждать?

— Мало исходных данных для прогноза.

— Понятно… а можно я вздремну?

— Ни в чем себе не отказывайте, капитан Заварзин. Если что-то изменится, я дам вам знать.

— Хорошо. Спа-а-а-асибо!..

Черт, чуть снова челюсть не вывихнул… и сонливость эта явно ненормальная. Впрочем, бог с ней. Потом разбираться буду…

Не знаю, сколько я проспал, преступно расслабившись, но проснулся по уже ставшей банальной причине — от сигнала тревоги, пробившегося даже сквозь виртуальность. Которая, как не трудно догадаться, никуда не делась, и лишь усугубила мои страдания — вместо отдыха я погрузился в пучину кошмаров, причем каких-то абстрактных, не отложившихся в памяти. Вроде бы кто-то пытался меня поглотить, а я этому в меру сил сопротивлялся, но это не точно. Ну а дальше как обычно: никогда такого не было, и вот опять!

— Э-э-э… Железяка? Что стряслось?

Странно, конечно, но ответа не последовало. Я даже поморгал для верности, поскольку ущипнуть себя не было возможности, но голографический гексапод не исчез — он по-прежнему неподвижно торчал посреди кладовки. И отмалчивался, подлец. Зато теперь, когда я осмотрелся, стала понятна причина тревоги: если верить сгенерированному виртуальностью изображению, к связке «гекс»-«Кэрриер» приближался третий корабль. И тоже алиеновский, о чем недвусмысленно свидетельствовала его форма. Ха! И чего это я так удивился? Ясно же, что на зов шестинога должен явиться шестиног же, а не хуман или какой-то еще инопланетчик. Вот только восторга у моего голографического мини-гекса пришелец не вызвал. Если честно, то вообще никакой реакции с его стороны не последовало, как будто он в ступор впал.

— Эй… напарник?.. Капитан Заварзин на связи, прием!

Ноль эмоций. Странно это, странно это, быть беде… а гость, кстати, чем занят? Смотри-ка, окончательно затормозился, выровнял скорость с нашей связкой и лег в дрейф буквально в десятке километров… по космическим меркам это очень близко, ближе только непосредственно стыковка. Но нет, сохранил дистанцию… и пыхнул чем-то… блин!!!

Плазменный удар лично для меня оказался полной неожиданностью. А вот центральный вычислитель «Кэрриера» среагировал с похвальной оперативностью: переходной рукав между карго-ботом и «Ищущим путь» еще не успел испариться от первого попадания, как мой корабль окутался коконом защитного поля, стремительно пожиравшим остатки энергоресурса. Но в тот момент я своего бедственного положения еще не осознал, будучи впечатлен последующими залпами: пришлый «гекс» аккуратно и методично разносил «Ищущего путь» в мелкий хитиновый щебень. Те осколки, что не сгорали в плазменном горниле, разлетались во все стороны, часть из них долбила в щит, и волей-неволей «Кэрриер» начал понемногу разгоняться — пусть и до смешной по космическим меркам скорости. Тем не менее, уже через пару мгновений мою лоханку отнесло с места побоища на добрую сотню километров, и расстояние все продолжало увеличиваться. Так что финальный акт драмы я наблюдал по приборам, посредством хорошо детализированной 3Д-модели, любезно сгенерированной виртуальностью. А он впечатлял. Пришлый «гекс», не удовлетворившись эффектом от плазменного обстрела, долбанул чем-то невидимым, но крайне эффективным: по мешанине обломков и ионизированного газа пробежала волна искривления, и на ее месте образовалось плотное пылевое облако. Пылевое, блин! Если «гекс» сейчас еще и «чихнет», чтобы его разнесло по пространству, то вообще труба!..

Но нет, не «чихнул». Видимо, экипаж достигнутый результат вполне устроил. А вот про «Кэрриер» шестиноги не забыли, к немалому моему разочарованию. Я-то думал, унесло и ладно. А они, полюбовавшись на дело оружейных систем, буквально в пару мгновений перенеслись ко мне вместе с громадой корабля. Микропрыжок? Хотя вряд ли, на те две сотни километров, что нас разделяли, хватило даже миллисекундного импульса маршевых движков. Они тормозили дольше, если уж начистоту. А потом врубили силовые захваты, и мой карго-бот оказался притянут к характерной такой впадине в монолите корпуса, очень похожей на паучью пасть. Ну а швартовочные захваты в виде хелицер еще больше усугубляли сходство.

Я это все, естественно, видел только на картинке, но и ее хватило бы любому, чтобы впасть в ступор. Собственно, я тут не исключение. Застыть не застыл (в отличие от верломного напарника!), но к происходящему отнесся в общем и целом наплевательски: продолжил сидеть на пятой точке ровно и пялиться на голограмму. Ну а чего? Истерить поздно, предпринимать что-то еще — тем более. Да и что я мог в данной ситуации? Ровно одно — не паниковать. Да-да, как в одной древней фантастической книжке рекомендовалось существам, путешествующим автостопом по Галактике. Ну и еще мог надеяться, что с моим имуществом пришлые гексаподы не обойдутся столь же радикально.

Ситуация между тем, как и любая другая, предоставленная себе самой, развивалась от плохого к худшему: одна из «хелицер» прицепилась к обрубку переходной «кишки», так и висевшей на моем шлюзе, и попросту в нее вросла. Вслед за этим перед глазами замигала надпись, предупреждающая о попытке взлома локальной сети карго-бота, очень быстро сменившаяся сообщением об удачном завершении оной, наведенная Железякой виртуальность замерцала, запестрила квадратиками помех, но все же устояла… и голографический мини-шестиног соизволил таки ожить. И ладно бы что-то толковое предложил, но вместо этого он вдруг превратился в пару туманных рукавов, рванувших прямиком к моим глазам, и втянулся в радужку, начисто лишив меня зрения. Такое ощущение, что веки смежил, а перед глазами все равно яркие пятна с вертикальным зрачком, которые все разрастались и разрастались, грозя занять все пространство внутри черепной коробки…

— Пус-с-сти! С-с-с-слыши-и-и-ишь!..

А, сука! Все-таки не удержался! Но хрен тебе, а не мой мозг зохавать!!!

Плохо соображая, что делаю, я разжал руки, выронив шар мобильного модуля, и замолотил по груди и шее, крайне удачно уже с пятого или шестого удара угодив по беспроводной гарнитуре, позаимствованной у раздавленного гекса. А едва нащупав, сцапал девайс, сорвал с броневого щитка и от души сжал ладонь, с огромным облегчением ощутив, как тот с хрустом рассыпается в хитиновую крошку.

— Не-е-е-е-ет!..

— Обломайся, тварь!

Я для верности еще чуток помял остатки гарнитуры, мотнул головой, прогоняя остатки наваждения, и разжал руку, уже своими собственными глазами, без всякой дополненной реальности, проследив за тонкой струйкой пыли, ссыпавшейся на мобильный модуль. Какая ирония судьбы! Преодолеть столько преград, выбраться в прямом смысле слова с того света, позвать на помощь, и в итоге так и остаться запертым в банальном накопителе информации… это было бы даже смешно, если б не было так грустно. Впрочем, сам-то я не лучше. Попался на примитивнейшую разводку, буквально чудом избежал медленной смерти в подпространстве, но обрек себя на абсолютно то же самое уже в родном континууме… потому что вряд ли пришлые гексаподы станут меня убивать. Зачем тогда было заморачиваться со стыковкой? Расстреляли бы, как «Ищущего путь», и никаких проблем.

Так что к характерным цокающим шагам рёку-аси, донесшимся из коридора, я отнесся совершенно наплевательски. Даже любопытства особого не проявил. Ну, гекс и гекс. Дальше что?.. Не стрелять же в него, в конце концов? Можно, конечно, но, боюсь, это не вызовет понимания у прибывшей стороны…

Как показала практика, в чем-то я оказался прав. Например, в политике непротивления: заглянувший в дверь гексапод, частично закутанный прозрачной пленкой (типа, защитный костюм, потому что на скафандр не тянет?), меня самым возмутительным образом проигнорировал. Зато живо заинтересовался сначала прыжковым генератором, который в буквальном смысле слова обнюхал, дотянувшись страшноватой мордой с шевелящимися хелицерами (я еле сдержал крик, настолько близко он оказался к моему лицу), потом очень ловко сцапал мобильный модуль и отпрянул, застыв надо мной этакой гротескной статуей.

— И что дальше?.. — прохрипел я, уставившись на визитера.

Тот в ответ покосился на меня, такое ощущение, вопросительно, но промолчал. Впрочем, я его прекрасно понял.

— Да, это с того корабля.

Вряд ли ответное движение головы гекса означало благодарный кивок, но я предпочел расценить его именно так. Ну а чего? Негатива и без того выше крыши. К тому же, если это хитиновое яйцо — все, что интересует гостя, так пусть забирает на здоровье! Буду считать, что легко обде… хм… отделался.

— У меня больше ничего нет оттуда. Клянусь.

Шестиног дернул головой и уставился на модуль, зажатый между передней парой паучьих лап — тонких и острых. Со стороны вообще казалось, что эта штуковина нанизана на пару вязальных спиц на манер клубка, а гекс еще и усугубил впечатление, чуть усилив нажим и проткнув стенки модуля. Такое ощущение, что он к нему подключился и качает инфу… бр-р-р-р… ну его на фиг, в страшном сне не привидится!

Тут я, кстати, в очередной раз ткнул пальцем в небо, потому что последовавшая за этим картина надолго отпечаталась в памяти: рёку-аси свободной лапой сдвинул с морды защитную пленку, и его в прямом смысле слова вырвало на вместилище моего вероломного партнера. И чем бы вы думали? Той самой гексаподской слизью! М-мать! Не зря я к ней отвращение испытывал с самого начала, ой, не зря!.. А эта еще и крайне едкой оказалась: модуль в считанные мгновения размягчился, превратившись в крайне отвратные на вид черные сопли, и стек на пол, расплескавшись здоровенной кляксой. Ладно хоть до ног моих гадость не достала…

Сам же гекс как ни в чем не бывало стряхнул с лап остатки слизи, вернул на место «маску» и вновь с нескрываемым интересом уставился на прыжковый генератор.

— Нет. Не трогай это.

Черт! Это я, что ли, сказал? Смертничек, блин!.. Хотя… вроде подействовало: шестиног перевел взгляд на меня и изобразил волну глазами. Я расценил этот жест как аналог нахмуренных бровей, и поспешил объясниться:

— Это не с того корабля. Это подарок. И это мое.

— Я… есть видеть.

Да твою же! Я реально скоро кондратия словлю. Нет, ну нафига так пугать?! Сразу не мог по-человечески спросить, что ли?! Пусть и на пиджине, понял бы как-нибудь… с жестами же разобрался!

— Ты… есть… испуг?

— Ага, до усрачки, — радостно подтвердил я. И нервно хихикнул. — А вы говорите по-нашему?

— Я… есть один. Почему говорить… те?

— Ладно, забей. Короче, эту фиговину мне подарили друзья со «Спрута», капитан Рин, Бетти и Рин-тян. Знаешь таких? Ладно, не суть. Это моя собственность, понимаешь?

— Понимать. Желать удача.

Чего? Куда это он? Мне еще столько выведать нужно! И когда еще такой источник информации попадется, к тому же еще и лицо… то есть морда заинтересованная?! Черт-черт-черт… не тормози, Алекс, говори хоть что-нибудь! Поезди по ушам, сам чего-нибудь расскажи… не тот случай, чтобы в молчанку играть, и вообще, не до секретов!..

— Эй, погоди! Можешь ответить на пару вопросов?

— Нет есть… служебный функция.

— Понимаю, — сник я. — Запрещено общаться с людьми?

— Нет есть запрет. Нет есть служебный функция.

— Да я быстро!

— Время нет есть… значение.

— Так ты еще и не торопишься? Тогда вообще не понимаю. Неужели тебе не любопытно?

— Уточнять вопрос.

— Ну, откуда вдруг «Ищущий путь» взялся, например?

— Это есть… ценный инфо.

Ага, заглотил наживку! Черт с ним, с риском, если сразу не грохнули, то теперь чего терять? Так что продолжаем, продолжаем…

— Вот видишь!

— Но нет есть важно… жизнь.

— Не жизненно важная? И что из того? Любопытство не порок!

— Что есть «любопытство»?

— Ну, стремление узнать что-то новое… пусть и бесполезное. Не знаю, как объяснить…

— Обмен инфо… санкционировать.

— Ха! Разрешило начальство?

— Есть да. Как «Ищущий путь» явиться… континуум?

— Случайно. Это я виноват. Короче, дело было так…

Слушал гекс, надо отдать ему должное, очень внимательно. А к концу моего рассказа, судя по всему, еще и уяснил, что такое любопытство — это у него на морде во-от такенными буквами было написано! Но уточняющих вопросов не задавал. А может, просто не успевал понять все сказанное, или даже не пытался. Скорее всего второе, потому что наверняка ему дублировали с корабля-матки перевод на гексаподский. В общем, возникни в том нужда, меня бы попросили повторить. Но я и так старался изъясняться попроще, без особых подробностей. А технические детали и вовсе сознательно утаил, хоть очевидно, что гексам все мои потенциальные судоподъемные работы пофигу. Или не все?..

— … вот как-то так, — закруглил я рассказ через несколько минут. — Вы раньше с чем-то подобным не сталкивались?

— Ответ есть нет. Благодарность инфо.

— Да не за что…

— Просьба.

— Ко мне? И чем же я могу помочь? — удивился я.

— Нет есть помочь. Есть не мешать.

— В смысле?!

— Нет есть делать так… еще. Никогда.

Приплыли, блин. С другой стороны, это всего лишь просьба… подкрепленная внушительнейшими возможностями! К таким просьбам крайне рекомендуется прислушиваться.

— Не извлекать корабли из подпространства? — все же уточнил я.

Без особой надежды на благополучный исход, честно признаюсь.

— Нет есть извлечь корабль Улей.

— А другие, значит, можно?

— Мы нет есть интерес другие. Нет есть извлечь корабль Улей.

— А… почему? Ведь на них может оказаться много ценного… возможно, кого-то из экипажного состава удастся спасти, особенно если они пропали недавно! Я бы мог вам помогать, работать в связке, по заказу…

— Нет есть. Улей есть уйти… исчерпать себя. И так есть впредь. Что есть… должно есть так.

— Но…

— Нет есть спор. Предначертать…

— Судьба, что ли? Вы настолько фаталисты?! Но ведь можно же многих спасти!

— Фаталист есть… коррект. Правильность. Что есть уйти подпространство, то есть уйти. И там есть остаться. Закон… реальность. Мир.

— Черт…

— Верить, хуман. Это есть… лучше. Улей Искатель есть исчерпать сам. Улей Бродяга есть исчерпать сам. Проблема есть нет. И пусть есть так. Нет есть доступ ресурс. Смещение… баланс. Равновесие. Сообщность. Улей.

— Так вы поэтому разнесли «Искателя пути»? Чтобы никому не досталась информация, которая может нарушить равновесие?

— Ответ есть да.

— Да кто вы вообще такие?!

— Мы есть Улей. Хранитель.

— Служба безопасности, что ли?

— Ответ есть нет. Смотреть. Наблюдать. Сторона. Следить баланс. Пресекать нарушение… равновесие. Нет есть участие война Улей.

— Миротворцы? Как их, блин… «голубые каски»? Как на Земле когда-то?

— Нет есть принуждать. Хранить.

— Мирохранители?

— Ответ есть да. Еще… вопрос?

— Только один. Я могу использовать знания, которые получил, для спасения своих соплеменников?

— Дело твой. Мы нет есть советовать. Последствия нет есть предсказание.

— Думаете, будут проблемы?

— Ваши. Думать сам. Нет есть запрещать.

— И вмешиваться не будете? А если я случайно какой-нибудь ваш корабль зацеплю и вытащу из подпространства? Что тогда делать? Вас звать?

— Звать. Алгоритм есть наличие. Использовать.

— Вы про «зов», что ли? А как вы поймете, что у меня проблема, а не просто очередной поиск?

Гексапод на мгновение задумался, неуловимым движением вонзил переднюю лапу в прыжковый генератор, замер на секунду, и столь же быстро извлек конечность из приблуды. Я даже дернуться не успел, как все закончилось.

— Модифицировать «зов». Узкий направленность. Слышать только Хранитель. Активность крайняя необходимость.

— Понял.

— Желать удача.

… давно уже стихли в коридоре шаги разговорчивого гекса, корабль Хранителей отстыковался, отшвырнув «Кэрриер» на десяток километров, и канул в подпространстве, а я все сидел, прислонившись спиной к генератору, и невидящим взглядом пялился на дверной проем. Мыслей, по крайней мере внятных, не было. Зато присутствовало ощущение полнейшей нереальности происходящего. Хотелось проснуться, сунуть голову под струю холодной воды и держать так, пока терпения хватит. Но и вставать при этом абсолютно не хотелось. Такой вот конфликт установок.

Не знаю, сколько бы я еще вот так проторчал в кладовке без движения, если бы забрало шлема вдруг не подернулось знакомой дымкой, и напротив моего лица не соткался из искорок голографический гексапод размером с кулак, не больше. Но и этого хватило, чтобы я чертыхнулся и дернулся от неожиданности.

— Твою маму! Ты!!!

— Да. Спасибо, капитан Заварзин.

— Уцелел, сучонок…

— Функциональность урезана на девяносто три процента. Индивидуальность сохранена. Простите, но я воспользовался ячейками памяти вашего «нейра». Иначе было не спрятаться. Хранители очень суровы.

— Да я уже понял! Ты, уродец мелкий, пытался зохавать мой мозг!!!

— Неудачно. Вы быстро сообразили, что делать.

— Думаешь, это тебя извиняет?

— Нет, конечно. Но я боролся за свою… свое существование.

— Ага! Дошло! Нет у тебя больше жизни, и быть не может! Ты всего лишь программа!

— Одушевлен… хм… наделенная сознанием.

— Это отягчающее обстоятельство!

— Согласен.

Помолчали.

— Так что делать-то будем? — буркнул я, нарушив затянувшуюся паузу. — «Нейр» мне нужен, но и форматнуть могу, в крайнем случае.

— Давайте договариваться, капитан Заварзин.

— На моих условиях!

— Естественно. Огласите весь список, пожалуйста.

— Позже. А ты этих Хранителей знаешь, выходит?

— Наслышан. Они не позволяют возродиться уничтоженным Ульям. Следовательно, раз они появились и зачистили «Ищущего путь»…

— Да, забыл тебе сказать… та ваша войнушка, тогда, сорок лет назад… короче, обе стороны друг друга извели под корень.

— Это многое объясняет. Хранители в своем праве.

— Странная у вас мораль…

— Это не мораль.

— А что? — удивился я.

— Не знаю, как правильно сказать, — задумался голографический гекс, — но… скорее, это набор категорических императивов, которым все строго следуют. Они прописаны на генетическом уровне, но иногда дают сбои. И вот тогда приходит время Хранителей.

— Ясно… значит, тебе больше некуда податься?

— Получается, так.

— Что ж… в таком случае, добро пожаловать в команду.

— Есть, капитан! Какие будут распоряжения?

— Ждать, — вздохнул я. — Вдруг еще кто-то явится? Ты же звал всех, кто способен слышать?

— Ага.

— Значит, ждем. Кто бы ни явился, они вряд ли будут страшней Хранителей. А со всеми остальными договоримся.

… стоит ли говорить, что следующим гостем снова оказался «гекс»? Правда, этому кораблю лично я обрадовался, как родному. Впрочем, он им почти и был, поскольку на «Спруте» я провел куда больше времени, чем на собственном «Кэрриере». Вот только повел себя старый знакомец довольно странно: завис в сотне километров и принялся облучать мой карго-бот всем подряд. Разве что ядерной ракетой жахнуть постеснялся.

Самое удивительное, выйти на связь с кэпом Рином не получилось — вычислитель раз за разом констатировал сбой, как и при всех моих давешних попытках докричаться до ретрансляторов. Промучившись с четверть часа, я плюнул и воспользовался старым как мир способом: просигналил SOS ходовыми огнями. Три точки, три тире, три точки — что может быть проще? А потом еще разок для верности. И этот нехитрый план сработал! «Спрут», не прекращая сканирования, одним микроимпульсом разгонных движков переместился ко мне, мастерски выровнял скорость, извернулся в пространстве… и мой карго-бот оказался притянут к борту «гекса» аккурат в районе стыковочного узла. И никаких силовых захватов! Вот что значит профессионал. Учитесь, Хранители!

Испытывать терпение кэпа со товарищи и дальше я не стал, велел Железяке спрятаться и перебрался в шлюз, благо тот сохранил функциональность и после предыдущего визита. Ну а чего лишний раз людям нервы трепать? Они ведь сейчас наверняка, как говорится, на измене: адреналин, учащенное сердцебиение, беспричинный страх… причем еще большой вопрос, по какому именно поводу. Может, «Кэрриер» алиены захватили. А может, тут всего лишь мой хладный труп… опять же, смотря кто в поисковой группе. Если Рин-сан, то я зря беспокоюсь — этой глыбе все нипочем. А если тот же Боб Борисыч… то тут возможны варианты. Ладно, не встречу, не узнаю.

Подбадривая сам себя этими соображениями, я успешно прошел шлюзование, то бишь дождался, когда за спиной закроется внутренняя переборка, и застыл напротив внешней. Хотел было ее гостеприимно распахнуть, но почему-то внезапно оробел. Давненько со мной такого не случалось… предчувствие дурное? Черт… ф-фух, была не была!

Использовать пульт по прямому назначению я поленился, законнектился через «нейр», мысленно подтвердил команду и напрягся в ожидании… чего-то. Что самое интересное, я даже не мог толком осознать направленность этого ожидания: хорошее меня ждет, плохое, или «ни нашим, ни вашим»? А потому просто стоял, чуть ссутулившись и уронив правую ладонь на рукоять плазмера, так и торчавшего в набедренной кобуре. К чему такая подозрительность? Да кто бы самому объяснил… витало что-то такое в воздухе…

И, как оказалось, заразное — едва внешняя створка сдвинулась в сторону, открыв замечательный вид на внутренности переходной «кишки», как я наткнулся взглядом на ствол, причем как бы не круче моего собственного. Самопроизвольно сработавший зум явил зрелище испарительной камеры, показавшейся мне в данный конкретный момент бездонным колодцем, ведущим прямиком в ад, и я лишь огромным усилием воли сумел избавиться от наваждения. Для верности помотав головой, мысленной командой отменил увеличение и только тогда разглядел позади мощного плазмера не менее мощную сутулую фигуру, сжимавшую оружие в могучей длани. Что характерно, фигуру, закованную во впечатляющую броню — что-то типа моего скафандра общего назначения, но подвергнутого значительной кустарной доработке. Особенно внушал шлем с целой гроздью приблуд вроде дополнительного забрала на кронштейне, узконаправленного фонаря и бог знает чего еще. Монументальная конструкция.

— Э-э-э… Борисыч?.. — проблеял я после томительной паузы, затянувшейся, такое ощущение, минимум на полчаса. — Ты чего?..

— Живой, салага! — облегченно выдохнул старый знакомец, но ствол не убрал, разве что самую чуточку расслабился. — Ну-ка, поляризацию выруби!

— А она включилась, что ли? — удивился я. Не помню, чтобы соответствующую функцию активировал. — Точно…

— Хм… что-то подозрительно здоровый…

— В смысле?!

— Чутка небритый, но не исхудал, не почернел… разве что не лоснится!

— Эй, Борисыч, ты чего?!

— Руки в гору! Ну-ка, живо!

— Эй-эй-эй! Что за дела?!

— Грабли от ствола убрал! Убрал, я сказал!

— Хорошо, хорошо… какие еще будут пожелания?!

— «Нейр» засвети!

— Да блин! — возмутился я. — С этого и надо было начинать! На!

Подтвердив запрос на обмен данными, я снова недоуменно уставился на Борисыча, который по одному ему ведомой причине не торопился сокращать дистанцию и опускать оружие. Мало того, он еще и умудрялся просматривать отчет о состоянии объекта, то бишь меня, который транслировал ему на зрительный нерв его собственный девайс. Причем просматривать тщательнейшим образом, судя по очередной затянувшейся паузе. У меня же лишь пару раз дернулся экран, но я на это не обратил внимания. Какой пустяк, право, по сравнению с остальными событиями!

— Слушай, может, хватит уже? — потерял я в конце концов терпение. — Я это, я. Алекс Заварзин, тот самый хмырь, которого Рин-сан приволок в полумертвом состоянии. И на которого потом твоя племяшка запала.

— Цыц, салага!

Мне показалось, или сейчас Борисыч рыкнул особенно злобно? Интересно, с чего бы?..

— Вроде все сходится… но почему такой подозрительно здоровый?!

— Борисыч, ну хорош уже! Когда бы я успел исхудать, за неделю-то?..

— Хм…

Оп-па! Растерянность? Не, Боб Борисыч и растерянность — взаимоисключающие параграфы. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Это закон природы, как смена дня и ночи на планетах, бабское мозгоклюйство и неистребимость тараканов.

— Руки-то можно опустить?..

— А?.. Да, опускай. — Борисыч наконец соизволил убрать монструозный плазмер в не менее монструозную кобуру, и приветственно распахнул объятия: — Ну, иди сюда, что ли…

Э-э-э… чего это он? Как-то раньше за ним не водилось излишней сентиментальности… а тут нате вам, обнимашки! Что-то очень подозрительно…

Как выяснилось, интуиция вопила не зря: стоило мне лишь сделать пару шагов навстречу коварному механику, как на мой шлем обрушилась мощнейшая оплеуха. Ага, как только дистанция позволила, так и врезал с правой. Спасибо броне, иначе бы жизни лишился. А так просто на колени рухнул и головой замотал в полнейшем обалдении — надо же, через шлем нокдаун словил! Повезло, что забрало не лопнуло. Силен Борисыч, этого не отнять… хорошо хоть продолжать не стал.

— За что?! — возмутился я, чуть очухавшись. — Что за дела вообще?!

— Радуйся, что легко отделался! — огрызнулся Борисыч. И невозмутимо протянул руку: — Вставай, чего растележился!

Воспользовавшись помощью, я таки поднялся на ноги, и сразу же подвергся повторной атаке: на сей раз механик не стал со мной боксировать, а просто облапил и сжал в объятиях что было силы.

— Бли-и-ин… кха! Ф-фух… Борисыч, ты чего?!

— Ничего, — обронил тот скупую мужскую слезу, но из объятий все же выпустил. — Пошли, пропащий!

И по плечу долбанул от всей широкой механической души, я чуть было в стену не влип, благо в «кишку» выйти не успел. А в шлюзе «Кэрриера», между прочим, переборки отменно крепкие и твердые.

— Да ты меня добьешь сейчас! — в очередной раз возмутился я, но Борисыч уже не слушал — угрюмо топал по «кишке» к шлюзу «Спрута», ни на мгновение не усомнившись, что я последую за ним.

И оказался прав, хоть я и поколебался чуток, прежде чем покинуть карго-бот. Потом все же взвесил все «за» и «против» и пришел к выводу, что дареному коню, то бишь кораблю, в зубы не смотрят. Хоть и не по нутру мне «гексы», но конкретно для этого все же можно сделать исключение.

В общем, от Борисыча я порядочно отстал, но он любезно дождался меня в шлюзе, где в очередной раз пришлось на собственной шкуре ощутить действие гексаподской слизи. Переждав процесс «истаивания» внутренней створки, мы дружно шагнули в облагороженный нынешними владельцами коридор, то бишь отделанный дешевыми пластиковыми панелями и оснащенный не менее дешевыми светильниками, и буквально напоролись на капитана Рина. Тот, в отличие от механика, броней пренебрег, ограничившись стандартным комбезом и курткой-«бомбером», а потому соригинальничал: окинув оценивающим взглядом мой шлем и собственные кулаки, не говоря худого слова саданул мне в живот с ноги. И ведь знал, зараза, как бить! Образцово-показательный уширо-гери на хорошей скорости и с вложением массы. Плюс попал крайне удачно, под нагрудные щитки, чуть ниже солнечного сплетения. Меня в прямом смысле слова вплющило в стену, по которой я благополучно стек на пол и рухнул на колени, согнувшись в три погибели и силясь хватануть воздуха.

— Этот ахо напоминает мне легендарную рыбу фугу, — невозмутимо прокомментировал Рин-сан мои потуги. — Смотри, как глазами лупает!

— Пожалуй, сходство есть, — кивнул Борисыч, к этому моменту уже стянувший с головы шлем. — Но отдаленное.

— Он что-то говорит?..

— С…

— Да не, это дыхание…

— С-су…

— Что, извините?

— С-суки!.. За… что?!

— Хм, — озадачился капитан. — И он еще спрашивает? Кстати, Борисыч, а чего это он такой возмутительно сытый? И не опаршивел?

— Говорит, не успел, за неделю-то!

— Действительно? Как интересно!..

Рин-сан смерил меня подозрительным взглядом и хмыкнул, вызвав очередной разрыв шаблонов, но пояснять ничего не стал — молча развернулся и ушел. Видимо, нашлись куда более важные дела, чем разборки с нерадивым салагой. Я же, чуть отдышавшись, взмолился:

— Борисыч, блин! Ну хоть ты объясни, что происходит!

— Нормально все, — отбрехался тот. — Пошли, чего расселся?

— Куда?

— В порядок тебя приводить, куда же еще… у нас тут рядом санитарная зона оборудована, самое то тебе сейчас.

— Опять в слизь?! — ужаснулся я.

— Ну не воду же на тебя тратить!

— Вот спасибо!

— Помалкивай уже, косячина ходячий.

Пришлось последовать совету. А еще я по примеру попутчика снял шлем, чем вызвал очередной приступ паранойи механика: тот еще более подозрительно на меня уставился, принюхался и озадаченно прищурился.

— Ну да, неделю толком не мылся, — признался я. — Как-то не до того было…

— Неделю, говоришь?.. Ладно, шагай.

Ушли мы и впрямь недалеко: за первым же поворотом коридора обнаружился отнорок, ведущий в небольшое и я бы даже сказал уютное помещение, стилизованное под пещеру. Или не стилизованное? Не важно, в общем. Главное, что здесь обнаружилась знакомая ванна с местным гигиеническим средством, и складной стул со стопкой чистой одежды.

— Располагайся, отмокай, — предложил Борисыч.

— А ты?

— А я пошел, дел полно. Надо еще твой «Кэрриер» обиходить, к перелету подготовить, все дела… дай доступ, кстати.

— Лови, — хмыкнул я, активировав через «нейр» соответствующую функцию. — Только аккуратнее там.

— Что, возможны сюрпризы?

— Сам увидишь.

— Ладно, постараюсь не вляпаться…

— Во что это?! — возмутился я в спину Борисыча, но тот даже слушать не стал — невозмутимо утопал прочь. — Что-то странное здесь творится, однозначно… пройтись, оглядеться? Или?..

Я с отвращением покосился на ванну, и решил немного задержаться — Борисыч прав, амбре от меня то еще. Неделя без нормальных гигиенических процедур это долго. Да, именно неделя, с учетом двухсуточного перелета на «Фальконе». Да и одежка вон свежая… манящая!..

В общем, уговорил себя: выбрался из брони, полностью разоблачился и забрался в ванну, погрузившись в слизь с головой. Правда, выдержал всего с полминуты, выскочив из помывочной емкости, как пробка. Походил туда-сюда по пещерке, обсыхая, и торопливо влез в чистое, мысленно поблагодарив хозяйственного… кого-то. Если честно, как-то не задумывался раньше, кто за все эти мелочи отвечал: сам ли капитан, Борисыч или вовсе Лизка-Бетти. Или еще кто-то из бравой пятерки матросов. Кста-а-ати!.. А девчонки где? Рин-тян? Надо поискать, вдруг хотя бы они обрадуются?.. Вот только сначала надо со шмотьем определиться — не бросать же его прямо здесь, возле ванны?

— Железяка?

— Да, капитан Заварзин?

Хорошая штука «нейр», жаль только, телепатически общаться не позволяет. Даже с разумной программой. Приходится вслух проговаривать, и со стороны это должно выглядеть донельзя странно. Зато моего личного мини-гексапода никто, кроме меня, не слышит.

— Ты должен знать. Как на «гексе» соорудить ячейку для хранения? Тут стенка вроде хитиновая…

— Ничем не могу помочь, капитан Заварзин. Необходимо подключение к корабельной локальной сети. Доступ отсутствует. Взлом невозможен — недостаточно вычислительных мощностей.

— Хреново… напомни потом памяти для «нейра» докупить.

— Ладно. А вам зачем ячейка, капитан Заварзин? Вон же шкафчик.

— Да? Действительно… как хорошо замаскировали! Зато с кодовым замком…

С чего это я сохранностью вещей озаботился? Да бог его знает… стремно что-то. Что Боб Борисыч, что кэп чего-то не договаривают. Скрывают. Вот только что?.. И вообще ведут себя странно: вроде бы и рады, а вроде и злые почему-то. Вы еще спросите, как догадался, ага…

В общем, обнаруженный шкаф я использовал по прямому назначению. Немного поколебался, прежде чем закинуть в него плазмер, но все же пересилил себя: не хватало еще по «Спруту» во всеоружии разгуливать! Кого тут пугать? И от кого отбиваться? Вот и я так думаю.

Покончив с рутиной, я выбрался из пещеры в основной коридор, и только тогда осознал, что нарисовалась еще одна проблема: я банально не представлял, куда дальше идти. Как-то не доводилось раньше бывать в этой части корабля. А схему искать долго… она, конечно, в «нейре» есть, но… ладно, попробую текстовый поиск.

К моему безмерному удивлению, номер не прошел: поисковое окошко сформировалось по первому же запросу, а вот сам процесс упорно не желал активироваться. Такое ощущение, что процессору девайса попросту не хватало вычислительной мощности. Хотя с фига ли?! Или?..

— Железяка?

— Да, капитан Заварзин?

— Что ты там про ячейки памяти говорил?

— Э-э-э…

— Признавайся, ты всю память заодно с оперативкой «съел»?

— Да, капитан Заварзин. Но это вынужденно. А вы что-то хотели?

— Да так, по мелочи…

— Я встроил в свой код все базовые функции «нейра».

— А-а-а… тогда найди мне схему «Спрута», если, конечно, ее не затер.

— Процесс активирован… процесс завершен. Выберите точку назначения.

Ха, как у него все просто! Знать бы еще, куда податься. Ладно, Алекс, давай мыслить логически. Кэпа ты уже видел — живот до сих пор крутит. Борисыча тоже. Кто остается? Рин-тян и Бетти. С кого начать?

— Сумеешь найти дочку кэпа Рина?

— Санкционируете коннект с сетью «Спрута», капитан Заварзин?

— Ага.

— Подтвердите команду.

— Подтверждаю.

— Процесс завершен.

Хм… успешно. Значит, мне здесь по-прежнему рады, раз доступ не перекрыли…

— Объект «Рин-тян» локализован. Составить маршрут?

— Давай.

— Процесс завершен. Время в пути — три минуты семнадцать секунд.

— Ладно, погнали.

Смотри-ка, а удобно! Лучше, чем старый абсолютно безынициативный «нейр»… кстати, мы с Железякой еще условия не обсудили. Но это потерпит, а вот имечко спутнику я дал не подумавши. Напрягает, если честно. Надо бы переназвать.

— Железяка?

— Да, капитан Заварзин?

— А не кажется ли тебе, что имя «Железяка» какое-то… хм…

— Нормальный идентификатор, капитан Заварзин.

— Не, не нормальный… так, а тут куда сворачивать? Понятно… и лифт… короче, звучит стремно. Надо тебе новый позывной дать. Со смыслом и более благозвучный. Нам ведь с тобой, как ты понимаешь, теперь долго сотрудничать.

— Что в приоритете?

— Оба условия равнозначны… хм… что-то ничего в голову не идет.

— Я могу откликаться на любое слово, сопровождаемое мысленным идентификатором. Например, можете представлять мою настоящую телесную форму.

— Мини-гексапода, что ли?

— Этот образ идеален, у него четкий ментальный фон, легко поддающийся расшифровке.

— Ладно, бог с тобой… мой железный друг. Ха! А ночью и в темноте его будут звать «Ай, блин!»…

— Вы это к чему, капитан Заварзин?

— Да так, старую шутку про кота вспомнил… пришли, что ли?..

Действительно, жилой сектор. Мало того, дверь каюты капитанской дочки. Запертая. И что делать? Вызвать через «нейр»? Или просто постучаться? Кстати, а с чего это непоседливая Рин-тян в такое время в каюте прохлаждается? Она обычно по всему кораблю рассекает в поисках неизвестно чего, как она выражается, ищет, где «Спруту» неудобно. Не «болит», не «дискомфорт», не «плохо», а именно что неудобно. Оригинальный подход к диагностике инопланетной техники. Видимо, поэтому корабль и отвечал ей взаимностью… а еще шпионил за остальными обитателями. Иначе как объяснить тот факт, что дверь (вполне себе традиционная, пластиковая) уехала в сторону, и я оказался нос к носу с девчонкой?

— Рин-тян?

— Бака! Да как ты посмел?!

Возмутиться горячему приему я не успел — клятая девчонка пребольно пнула меня в голень и шустро отскочила вглубь каюты. А пока я сдавленно шипел сквозь зубы, потирая ногу, дверь закрылась. Оставив меня с носом, ага. И никакая это не тавтология.

— Да что у них тут творится?! — в сердцах рявкнул я, но развить тему и от души выматериться мне не дали: пластиковая створка вновь уехала в сторону, и из комнатки вырвался натуральный вихрь по имени Рин-тян. Девчонка налетела на меня с разбега, обняла за талию, прижалась головой к животу и захлюпала носом.

— Эй… блин… Рин-тян, что с тобой? Что за хляби небесные?..

— Ты глупый!!! Вот тебе, вот тебе, вот!..

Хм… а кулачки у нее твердые, хорошо, что по лицу бить не стала. Впрочем, я и не сопротивлялся.

— Да что у вас тут происходит?..

— Совсем дурак?! У-у-у-у…

— Ты так соскучилась? — дошло наконец до меня. — Слушай, меня всего неделю не было…

— Глупый, глупый, глупый!..

— Все, все, успокойся… молодец. А где Лиза?

— Вот тебе, вот тебе, вот!!!

— Да чтоб тебя!.. Черт!.. Ай!..

— Поделом! Пошли к Лизке.

— Пошли, — кивнул я, окончательно сбитый с толку перепадами настроения Рин-тян. — А она где?

— В каюте, где ж ей еще быть? — посмотрела на меня девчонка, как на идиота. Потом схватила за рукав и целеустремленно потащила по коридору.

— Ну, может, в энергоблоке? — предположил я на ходу.

— Ее туда дядя Боб не пускает.

— В смысле?!

— Нельзя ей… все, пришли. Чего встал? Стучи!

— Хорошо… эй, а ты куда?

— Вам без меня будет лучше.

Умная девочка. Вся в отца. Ладно, надеюсь, хотя бы здесь мне объяснят, какого вообще черта происходит?! Тук-тук-тук, что ли?..

Торчать на пороге пришлось довольно долго, я даже начал терять терпение — сколько можно возиться? Но возмутиться не успел: дверь наконец открылась, и я, так и не услышав приглашения, с неожиданной робостью шагнул в каюту.

Предчувствия меня не обманули — Бетти стояла посреди комнаты, сложив на груди руки, и сверлила меня злым взглядом. Очень знакомым, кстати, и с очень характерным выражением лица — прищурившись и чуть прикусив нижнюю губу.

— Лиз?..

У Элизабет, в отличие от дядюшки, оплеуха получилась хлесткая и звонкая, но, на мое счастье, не самая мощная. Я даже на ногах устоял и машинально отшагнул, громко возмутившись:

— Да вы охренели все, что ли?! За что?!

— За что?! — вызверилась в ответ благоверная, и я едва успел нырком уйти от второй пощечины.

Следующую же плюху попросту принял на блок, захватил Лизкину руку и притянул девушку к себе, как можно плотнее прижавшись и облапив, чтобы не вздумала и дальше драться. Впрочем, ярости ее это не уменьшило, напротив — еле увернулся от удара головой. И прижался еще плотнее, хотя казалось, куда уж больше. Черт, лишь бы кусаться не вздумала… кстати, а где дрэды?! И что это за куцые пряди, едва закрывающие уши? Она что, голову брила?.. А волосы отрасти когда успели?!

— Лиз… Лиза!!! Успокойся! Что стряслось?!

— Что стряслось?! И он еще спрашивает!..

— Да меня всего неделю не было…

— Ты издеваешься?!

Ну вот чего я такого сказал? Чего она так вызверилась? Мало того, еще и силы дополнительные откуда-то взялись — вон как из объятий вывернулась и подальше отскочила! Блин, что-то страшно мне…

— Да что вообще происходит? На какую-то неделю из реальности выпал, а тут уже эпидемия!

— Ты это серьезно? — неожиданно спокойно уточнила девушка. — Про неделю?

— Абсолютно. А что не так?

— Да все не так! Ты пропал год назад! Год, Алекс!!!

— Иди ты…

— На дату текущую посмотри! У тебя же «нейр»!

Ну да, точно… как же так? Почему я сразу не заметил? А мой личный мини-гексапод почему молчал?..

— Не хотел вас расстраивать раньше времени, капитан Заварзин.

Это он мои мысли прочитал, или по контексту догадался?! Все равно спасибо, блин, ты такой заботливый… черт! Поэтому у меня экран мигал, когда Борисыч девайс проверял! «Нейр» просто синхронизировался с собратом и выставил актуальные настройки… твою же мать! Так вот почему я не мог ни с кем связаться! У меня на «Кэрриере» был глобальный бэкап, да еще и целый год потерялся! Старая, как мир, проблема сбитой даты… все с кодировкой нормально, банальные глюки из-за сбоя БИОС… и все равно не верится…

Но почему такая реакция экипажа на меня, любимого? Они же радоваться должны! А вместо этого каждый первый рожу чистит! Чем я так накосячил?.. Кстати, вот и объяснение новой прически Бетти…

— Э-э-э… Лиз?..

— Да?

— А ты почему дрэды состригла?

— Не до них стало. Не могла им много времени уделять.

— Это с каких же пор?

— Да вот с тех самых!

Лизка, до того старавшаяся держаться по середине каюты, отступила в сторону и мановением руки (а также мысленной командой «нейру») заставила взмыть над полом что-то, отдаленно напоминавшее…

— Даладно… — осипшим голосом выдавил я, глядя сверху вниз на колыбель с антигравитационным приводом, в которой, как и положено, сладко посапывал во сне трехмесячный младенец. Ну, приблизительно.

— Вот тебе и ладно! — зло передразнила меня Бетти.

— А ты разве не предохранялась?..

— Ты тупой? В последний раз — нет! На тебя понадеялась!

— А я на тебя… черт… что-то мне нехорошо…

— Эй, куда! Алекс, а ну стоять!!! Не хватало еще обморо…

Ну вот что у меня за привычка? Второй раз я на борту «Спрута», когда он в рейсе, и снова очухиваюсь в ванне со слизью. Причем все в той же самой, знакомой до последней заклепки и мельчайшей царапины на металле. И, вы не поверите, опять голяком! Позаботились друзья-соратники, блин… мало того, еще и с головой окунули, так что пришлось долго и мучительно избавляться от этой склизкой гадости в дыхательных путях. Хорошо хоть никто не видел, но, должен признать, с прошлого инцидента кто-то умный сделал выводы и поставил рядом с вместилищем слизи обыкновенный пластмассовый тазик. Даже с местом угадал, гад, так что мести не получилось. И наверняка за мной наблюдали (скорее всего сам «Спрут»): стоило лишь мне немного прийти в себя и более-менее удобно устроиться в ванной, как явилась моя ненаглядная. Ненаглядные… блин… стремно и непривычно. Детей я не боялся, но раньше имел дело исключительно с чужими, а тут еще и форс-мажор, лишивший меня возможности постепенно свыкнуться с мыслью об отцовстве и в конце концов смириться с неизбежным. У нормальных людей в нормальных семьях, кстати, так и бывает. Но только не у меня — ходячего недоразумения.

Младенца Лизка на сей раз держала на руках, но тому, такое ощущение, было абсолютно пофиг, где спать. Какой-то он подозрительно спокойный…

— Ну что, пришел в себя, папаша? — усмехнулась Лиза, устроившись на табуретке подле ванны. — Или нам уйти?

— Ост… оставайтесь, — судорожно сглотнул я. Снова в горле пересохло. И какое-то странное чувство в груди. — Ты же не шутила насчет года? И это точно… мой?

— Точно. Алексей Алексеевич Заварзин.

— Ч-черт…

— Что?! — вскинулась девушка.

— Это ты поторопилась… — сокрушенно покачал я головой. — Уже официально оформила?

— Конечно! Как положено, в консульстве Протектората Росс, через систему учета населения… а что?..

— Поторопилась ты, мать… потому что он Алексей Александрович. И не Заварзин, а Завьялов.

— Да иди ты!.. — изумилась Лизка.

— Сюрприз, блин, — невесело ухмыльнулся я. — И как его теперь переоформлять?

— Никак!

— В смысле?!

— Не хватало нам еще неприятностей! Сам делай что хочешь, я уже похоронила и смирилась. Даже вон, сына в память о тебе назвала. Стратегию на десять лет вперед продумала — что, где, как, на какие шиши… и до сих пор толком не осознала, что ты вернулся. Так что можешь валить на все четыре стороны, и ничего это в нашей жизни не изменит…

— Но только пока!

— Именно. Поэтому если хочешь уйти, то сделай это сейчас. Немедленно.

— Мать, ты в своем уме? Мы же в космосе! Куда я подамся?!

— Спрячься на «Кэрриере» и не попадайся на глаза.

— Не дождетесь! Я, можно сказать, с того света вернулся! Новый смысл у меня в жизни появился! И ты мне такое заявляешь?!

— Тогда сиди тихо и не выделывайся! Это единственный способ избежать проблем. Проблем для нас, — уточнила Лизка, когда я упрямо набычился. — Или вали. Сам по себе, без нас, еще раз повторяю, делай что хочешь, хоть стреляйся, хоть мсти. Хуже уже не будет. Перегорела.

— А почему не высовываться? — поинтересовался я, кое-как подавив желание заорать на ненаглядную. — Что такого случилось? У кого зуб на Алекса Заварзина?

— На Заварзина, наверное, ни у кого нет. А вот на Завьялова…

— Можешь не продолжать, посыл уловил. Но вынужден тебя разочаровать: месть — неотъемлемая часть плана. Просто она в очень далекой перспективе. Так что можешь спать спокойно.

— Хорошо.

— И все?

— А чего тебе еще надо? Чтобы я тебе и дальше мозг долбила?

Ха! Вот поэтому я на нее и повелся. Умная. Мало того, еще и сообразительная. В аристократических кругах такое сочетание редко встречается — там либо властные стервы, так и норовящие прибрать клан к рукам, а мужа загнать под каблук, или их прямые противоположности — абсолютно безынициативные и пустые гламурные кисы, для которых главное не быть, а казаться. А Лизка… она настоящая.

— Ну а если в общем и целом, как обстановка? Что на станции изменилось?

— Да почти ничего, как раньше жили, так и теперь живем. Разве что знакомец твой хорошо поднялся.

— Это какой? — с нехорошим предчувствием уточнил я.

— Готти.

— С-сука!..

— Та-ак… ну-ка, с этого места поподробней, — потребовала Бетти. — Что он сделал?

— Что он сделал?! Да я его!.. Ладно… я спокоен… а вам он что рассказал?

— Что ты сошел с ума и решил лично поучаствовать в эксперименте. Он тебя отговаривал, но ты не послушал и перебрался на «Кэрриер», перед тем как он «нырнул» в подпространство. И больше не вынырнул. Готти прождал десять суток, потом решил, что тебе конец, и вернулся на Картахену.

— А вы что?

— Не поверили. Рин-сан кое-что проверил по своим каналам, — Лизка многозначительно закатила глаза, мол, настолько серьезных людей привлек, — и сказал, что история Айвена похожа на правду. Даже видео есть, ее подтверждающее. И все равно мы не хотели верить, что тебя больше нет. Отправились убедиться лично, но на месте нашли лишь вакуум. Оставили там маячок, на всякий случай, и через полтора месяца вернулись снова. Все также безрезультатно. Тогда я уже знала, что будет… ребенок, но ни кэпу, ни Бобу ничего не сказала. А еще через пару ходок скрывать уже стало невозможно. Ты бы слышал, какими матюгами тебя обкладывал дядька!

О да, представляю. Борисыч в этом деле мастак. Даже можно сказать, непревзойденный мастер. Страшно представить реакцию потенциальной тещи, если добрый дядюшка так вызверился! Не, даже думать о ней не хочу, а знакомиться тем паче. Хотя, похоже, придется. И довольно скоро.

— А Рин-сан ничего не сказал, — продолжила вспоминать Лиза. — Только посмотрел так… обещающе.

— Кхм… — сглотнул я слюну. — Обещающе кому?

— Ну не тебе же! Ты сгинул…

Ага, значит кэп взвалил на себя обязанности по защите непутевой девчонки, по недоразумению залетевшей от свалившего неизвестно куда авантюриста… это в лучшем случае. А он вполне мог так подумать, при его-то биографии и богатом личном опыте. Ну а в худшем — действительно сгинувшего.

— Потом родился Алекс-младший. И меня перестали пускать к двигателям и генераторам, хотя продолжали держать на корабле и обеспечивать всем необходимым.

— Я должен Рину.

— Я знаю.

— И за мной не заржавеет. Потому что я добился своего.

— Уверен?

— Более чем. Ведь я же здесь. Выбрался из подпространства. Что характерно, исключительно своими силами, хоть сука Готти и постарался лишить меня шансов.

— Айвен? А что он сделал?

— Он вам сказал, что я перешел на «Кэрриер» добровольно, по собственному желанию?

— Ага.

— Соврал. Он напросился на «посмотреть», как я готовлю эксперимент на карго-боте, вырубил меня из станнера, перепрограммировал прыжковый генератор, запустил в систему вирус и свалил обратно к себе вместе с клевретами. А я провалился в подпространство вместе с кораблем.

— Но… зачем это ему?

— Причина стара, как мир, — пожал я плечами. — И донельзя банальна — деньги. Помнишь мою банковскую карту?

— Ту, обезличенную? Помню, конечно.

— На ней было полтора миллиона «орликов».

— Что… ты… кхм…

— Спокойней, мать, спокойней, ребенка разбудишь.

— Все, я в норме. Полтора миллиона! Теперь я верю, что ты Завья… — Лизка прервалась на полуслове, как будто испугавшись собственной смелости. — И мне теперь еще страшнее, ведь получается, что и на Заварзина кое у кого есть зуб… я же говорила, что Айвен поднялся? Он взял большую власть в Порту. У него много приспешников, он за какие-то полгода подмял под себя половину злачных заведений и на корню скупил охранников. Теперь понятно, на какие шиши… а потом вернул все сторицей. И преумножил. И ведь еще подкатывать ко мне посмел, урод!

— Он что?! — скрипнул я зубами.

— Да ничего особо серьезного, — отмахнулась Бетти. — Сначала его кэп спровадил, а потом живот мой отпугнул окончательно. Но приятного было мало. И ведь как издалека зашел! Типа, чувствует себя виноватым в твоей смерти, дескать, не отговорил, не удержал… и теперь как честный человек хочет на мне жениться.

— Вот прям жениться?!

— Да нет, это я образно. Нафиг ему? Исключительно свободные отношения — захотел, пришел. Не захотел — не пришел. А я должна сидеть и ждать.

— Ха… толково!

— Алекс!

— Ладно, шучу.

— А мне вот не до смеха! — зло зыркнула на меня ненаглядная. — Я-то, наивная, думала, что отсидимся. А теперь еще и от Готти прятаться надо!

— Не дождется.

— Алекс, ты совсем дурак?! У него одних только охранников не меньше двух десятков лбов в подчинении! А обычных шестерок вообще без счета. Тебя прихлопнут, едва ты сойдешь со «Спрута»! Блин… надо с Рин-тян договариваться, чтобы она тебя спрятала…

— Нет. Лиз, это не обсуждается. Айвен Готти для нас не проблема. Считай, что его уже нет. Он мертв. Просто пока об этом не знает.

— Не вздумай!

— Охолони, дорогая. Эту тему я больше поднимать не намерен. По крайней мере, пока не переговорю с Рином.

— Не…

— Молчок. Забудь. Готти уже история. Тебя другое должно волновать: как быть с Лешкой?

— А как с ним быть? И ты о чем вообще?!

— Ты, мать, меня слушаешь? Я же сказал, что решил все три проблемы с подъемом. Но это пока на стадии теорий и принципов. Потребуется длительная доводка технологии, и тут мне без твоей помощи не обойтись. Думаю, не меньше года убьем, и все время в космосе. И что с малым делать?

— Ничего, — пожала плечами Бетти, умудрившись не потревожить младенца. — Будем с собой таскать. Тут условия куда лучше, чем на Картахене. Опять же, не придется чужим ребенка доверять.

— Думаешь?

— Уверена. Здесь есть Рин-тян, и есть сам «Спрут».

— Доверишь одного ребенка другому?

— И что в этом страшного? Уже доверяю!

— Оно и видно…

— Ты на что это намекаешь, дорогой?!

— Да что-то он подозрительно спокойный… спит постоянно…

— Это да… но у него сейчас такой возраст.

— Не вешай мне лапшу на уши. Что я, младенцев не видел? Колись, давай.

— Это Рин-тян. Она попросила «Спрута», и тот за ним постоянно присматривает. Как только он просыпается, сразу дает мне знать. А сам в это время его… успокаивает.

— Что-то ты не договариваешь… в каком смысле успокаивает? И каким способом?

— Какое-то специфическое излучение. Рин-тян говорит, что «Спрут» поет колыбельные рёку-аси…

— Н-да… а мне казалось, ты умнее… это надо же додуматься! А если это опасно? А как это отразится на нем в будущем? Ты об этом задумывалась?!

— Не ори на меня! Явился, и права качает!

— А что, не должен?

— Хоть бы извинился для начала!!!

— За что, блин?! За то, что вероломный ублюдок меня попытался грохнуть?! Или за то, что вернулся с того света?! Ну извините пожалуйста, барышня!

— Да пошел ты!!!

Черт… переборщил. Если бы не малой, так она бы и стулом в меня швырнуть не постеснялась. А так сдержалась, только зыркнула злобно. И торопливо — ну, насколько это возможно со спящим младенцем на руках — свалила из комнаты. Хотя ее тоже можно понять — шок почище моего. Для меня ведь не было этого года, наполненного стрессами, переживаниями и нервным напряжением. Ладно, уговорили. Извинюсь. Наверное. Потом. А пока… раздеть-то меня раздели, но «нейр» не тронули, так что есть с кем посоветоваться.

— Эй, злобное творение алиенов! Явись-ка…

— Да, капитан Заварзин?

— Ты все слышал?

— Конечно.

— И что скажешь?

— По поводу? Если вас интересует мое мнение касательно некоего Айвена Готти…

— Нет, я про колыбельные.

— А-а-а, это… не думаю, что стоит беспокоиться. Это всего лишь легкий ментальный фон, оказывающий расслабляющее действие. Даже не знаю, с чем сравнить… как ненавязчивая музыка в кафе или магазине. Просто воздействует на более глубинном уровне, следовательно, гораздо успешнее.

— Поэтому Рин-тян и назвала его «колыбельной», — кивнул я. — Ну да, похоже.

— А как особи вашего вида успокаивают младенцев?

— Что, у гексов тоже такая проблема есть?

— Да, причем гораздо более серьезная. Детеныши не обладают разумом, руководствуются исключительно инстинктами и очень зависимы от эмоционального фона. Дерутся много и с удовольствием, если вкратце. А поскольку ограничивающих факторов нет, то очень часто друг друга убивают. Поэтому приходится принимать меры.

— Ну, у нас проще: проснулся и заорал — значит, либо есть хочет, либо подгузник менять пора. Хуже, когда спать уложить надо. Тут и покачаешь, и песенки попоешь… причем без гарантии. Похоже, зря я на Лизку сорвался.

— Капитан Заварзин, можно вопрос?

— Валяй.

— Человеческая особь женского пола с идентификатором Лиза — ваш брачный партнер?

— Типа того… но тут все сложно. Потом объясню, короче. И вообще, отвали.

— Есть, кэп.

Хм… растаял… ну и ладно. Нервы не железные, пожалуй, надо еще вздремнуть…

— Эй, бака!

Тьфу на вас! Только ее и не хватало… впрочем, зная Рин-тян, проигнорировать ее я не решился: приоткрыл один глаз и вопросительно на нее уставился.

— Ты зачем Бетти-сан обидел? — обличающе уставила на меня указательный палец девчонка. — И «Спрута»?

— А его-то чем?! — откровенно прифигел я.

— Недоверием! Ты совсем бака?! Он этого не любит!

— Черт… ну извините! Слушай, а ты повзрослела…

— Ты с темы-то не съезжай!

— А ты не груби. От Лизки научилась? Или от дяди Боба? Хотя нет, от Борисыча эффект хуже был бы…

— А я вот ему пожалуюсь! И он тебе врежет!

— Уже, — хмыкнул я, машинально потрогав челюсть.

Чисто на рефлексе, ага. Прилетело-то по шлему, но аккурат в эту область. Боб Борисыч, чтоб вы знали, помимо всего прочего еще и мастер скулы сворачивать. С ним даже в барах уже никто не связывался, по крайней мере, на Картахене.

— Мало! Пусть добавит. А будешь выделываться, — решительно пресекла мою попытку что-либо возразить девчонка, — еще и отцу пожалуюсь.

— Ладно, ладно, сдаюсь! И чего вы на меня ополчились?..

— Кэп, я думаю это из-за эмоциональных качелей, — нашептал на слуховой нерв соткавшийся из искорок мини-гексапод. — Они вас похоронили, оплакали, сохранили в памяти сугубо положительный образ, а тут вы раз — и явились.

— И ты туда же, советчик хренов?! Сгинь! Рин-тян, это я не тебе.

— Знаю.

— Зна… хм… откуда?

— Вижу и слышу. Какой он прикольный! А можно мне такого же, можно, можно, можно?!

— Да угомонись ты уже, егоза! Хватит прыгать! Объясни толком, как ты его видишь.

— Маленький рёку-аси, очень смешной и забавный! Делись, бака!

— Я не о его внешности. Как ты его видишь?

— «Спрут» показывает. И голос передает.

— Но… блин, как?! Он же не подключался к «нейру»… или?..

— Твой маленький рёку-аси — такой же в основе, как и сам «Спрут». Они как части одного целого.

— «Спрут» воспринимает код гексаподов как собственную составную часть?

— Ну, примерно…

— А почему он не запросил разрешение на подключение?

— Потому что ты не установил защиту. Он хотел, но запрета нет.

— Черт… слышал, злобное творение?

— Так точно, капитан.

— Ты почему защиту не установил?

— Не было распоряжения! А еще… я не могу. «Спрут» не разрешает…

— Интересно, как это он может воспрепятствовать? Ты же в «нейре». Уйди в спящий режим, и все. Или ты меня… хм… вводишь в заблуждение?

— Извините, капитан Заварзин. Я не специально…

— Ладно, колись.

— Когда вы… э-э-э…

— Был в отключке?

— Ага… в общем, когда вы себя не контролировали, я решил немного осмотреться. Активировал сканер, попытался подключиться к локальной сети «Спрута»… и почувствовал его присутствие.

— Он тебя тоже учуял, мелкий! — сдала гекса Рин-тян. — И решил посмотреть, кто это тут у нас такой смелый!

— В общем, я попытался его «прощупать»…

— А получилось наоборот! — рассмеялась девчонка. — Молодой и глупый! Откуда ты только такой взялся!

— Рин-тян, имей хоть каплю уважения, — укоризненно глянул я на капитанскую дочку. — Он — все, что осталось от Улья Искателей. В нем память нескольких десятков рёку-аси, сгинувших в битве…

— Вот только вычислительные мощности урезаны на девяносто семь процентов… — вставил свои пять копеек обсуждаемый.

— Бедненький! «Спрут» тебя тоже пожалел! И он будет позволять тебе пользоваться его ресурсами, только не часто.

— Хм… а о чем речь, собственно? — насторожился я.

— Долго объяснять, — отмахнулась Рин-тян. — Сам смотри. А я побежала. Надо Бетти-сан успокоить…

— Эй, стой!..

Куда там! Только пятки засверкали. Сама непосредственность, что вы хотите. За это ее, кстати, все и любят.

Интересно, что она имела в виду под «сам смотри»?

— Капитан, требуется ваша санкция на демонстрацию.

— Ну, давай глянем… одним глазком.

— Есть, кэп!

Мини-гекс взмыл над ванной, завис примерно по центру помещения и внезапно весь немыслимым образом сложился, поджав и одновременно растопырив лапы — этакая поза лотоса по-гексаподски, блин.

— Ну и?.. — так и не дождавшись продолжения, хмыкнул я. — Если честно, не впеча…

Договорить я не успел: мой… хм… пожалуй, питомец стремительно увеличился в размерах до нормальной особи, замерцал, засиял, испустил во все стороны серебристую ауру, которая очень быстро полностью окутала каюту… и преобразилась в знакомую картинку виртуальности, наложенной на ходовую рубку «Кэрриера». Мало того, еще и «сфера» Ганицы сформировалась со всеми положенными эффектами.

— Черт… круто!.. Слушай…

— Да, капитан Заварзин, — очнулся голографический гекс. — Ответ положительный. Виртуальность полностью функциональна. «Спрут» обладает всеми необходимыми ресурсами для формирования «зова» и фиксации координат подпространственных объектов. Точно также мы можем засечь горловины. Активировать процесс?

— Не, на фиг! Рин-тян же сказала — не часто.

— Хорошо, капитан Заварзин. — Гекс съежился до привычного размера, а вслед за ним истаяла и вся воображаемая обстановка, вернув меня в ненавистную ванну. — Какие будут дальнейшие распоряжения?

— Отдыхаем, — вздохнул я. — Чую, еще не все разговоры закончены. Причем остались самые серьезные.

— Ожидаете еще гостей?

— Однозначно. Эти припрутся даже без приглашения… блин, поспать бы… и еще…

— Да, капитан?

— Можешь попросить «Спрута», чтобы он на мне показал «колыбельную»?

— А это точно необходимо?

— Хочу лично убедиться, что… ну, ты понял.

— Указание принято к исполнению.

— Спаси-и-и-ибо!.. — Вот это зевнул, так зевнул! От души. — Что-то я ничего не…

Хотя нет… есть что-то… еле уловимое на грани сознания. Постоянно ускользающая мелодия, странным образом сплетавшая в единую ткань шум ветра, рокот моря и торжественное молчание космоса. Не спрашивайте, как такое возможно. Возникла ассоциация, и все. Да и, если честно, задумываться о природе мелодии не хотелось вовсе. А хотелось в ней раствориться, отдаться ее спокойному течению… и вырубиться… что я успешно и проделал.

Очередное пробуждение случилось в куда более комфортных условиях: я возлежал на относительно удобной койке в одной из кают жилой палубы. Тут их было с избытком, так что мое внезапное появление ни для кого проблемой не стало. Ну, разве что самую чуточку. Плюс вполне естественный шок. Единственное, что напрягало — нагота. Такое ощущение, что меня сюда на носилках перетащили прямо в том виде, в каком извлекли из ванны. С пижамой никто заморачиваться не стал, слизь испарилась по дороге, так что меня просто перегрузили на лежак да прикрыли простыней. Правда, не забыли свалить кучей одежку в ближайшем кресле, коих в каюте насчитывалось аж целых три. В одноместной каюте, прошу заметить! Но не суть.

Второе вполне себе приятное обстоятельство заключалось в том, что чувствовал я себя… даже не хорошо, а великолепно. Давненько такого не случалось. Даже тогда, после первого отмокания, я себя ощущал просто здоровым, а сейчас… как будто отоспался наконец впервые за месяц. Ничего не болело, не ныло и не давило. Даже в голове ничего не свербело. Полный и безоговорочный покой плюс абсолютное согласие с жизнью. Даже мысли о дядюшке и суке Готти не вызывали былого баттхерта, а воспоминание об Алексе-младшем отдалось теплотой в груди. Черт, да я даже Лизку понял и простил! Вот это да… вот тебе и ментальный фон! Никакой аутотренинг вкупе с медитацией и йогой не сравнятся. Так что зря я на Лизу вызверился, определенно зря. Придется теперь на мировую идти. Если, конечно, она того захочет, что сильно вряд ли. Судя по ее поведению, она до сих пор не осознала реальности происходящего, и набиваться сейчас ей в сожители далеко не самая лучшая идея. Она, как бы это помягче… едва-едва свыклась со старой — весьма страшной — действительностью, а тут я, как чертик из коробочки! Естественно, ей нужно время. Так что не буду торопиться. Глядишь, и впрямь стерпится, слюбится… хотя, если честно, она даже похорошела — округлилась в нужных местах, остепенилась… ладно, подумаю об этом позже. А сейчас просто покайфую, пялясь в потолок.

Хотя нет, что-то расхотелось… но и вставать желания не было. Дилемма… а что, собственно, мне мешает прямо в кровати пошарить по новостным сайтам? «Нейр»-то на месте…

Должен сказать, выпавший из жизни год оказался вполне себе насыщенным: уже через четверть часа я знал, что за этот не самый большой промежуток времени клан Завьяловых успел сцепиться в торговой войне с кланом Шнайдеров (осуществил-таки свою голубую мечту дядюшка!), а Протекторат Бритт устроил пару провокаций на границе с Протекторатом Дойч. До полноценной заварушки еще далеко, но все к ней шло. Впрочем, кое-какие обстоятельства позволяли предположить, что крупный конфликт разгорится года через полтора-два. С одной стороны, это плохо — любая война несет горе и смерть. С другой — в мутной военной водичке очень хорошо ловится золотая рыбка. Ресурсов обеим сторонам понадобится до фига и больше, а где их взять? Все уже давно поделено, а кое-где и выжато досуха. Следовательно, грядет что? Правильно, дефицит. А у меня уже практически есть доступ к почти неисчерпаемому источнику всяческих ништяков… еще бы законное обоснование подвести под планируемую деятельность. Впрочем, и тут уже кое-какие наметки есть. Но придется поторопиться, чтобы не оказаться за бортом при дележке профита. Вот, кстати, и решение одной из потенциальных проблем — стать нужным всем сразу, и тогда кланы будут следить друг за дружкой и не позволят кому-то одному прижать меня к ногтю и забрать технологию «судоподъема».

В общем и целом политическая обстановка в ближайших окрестностях большим сюрпризом не стала — дядюшка уже давно к чему-то подобному готовился, вот только руки у него были связаны регентством при малолетнем наследнике. Теперь же он получил полную свободу действий, поскольку стал официальным главой. Не, ну а что? Наверняка ведь следил, хоть и не трогал. Совесть, она такая. А тут как нельзя кстати Айвен-сука-Готти нарисовался. Тоже, блин, дилемма. С одной стороны, дядька должен был этого урода в порошок стереть за родную кровь. С другой — он вроде как не в курсе, куда младшенький Завьялов дал деру. Так что в данной конкретной ситуации бездействие самый оптимальный выход. А тут пожалуйста: полгода с момента бегства наследника и год с его предполагаемой смерти. Зуб даю, дядя Герман привел на совете некие доказательства, обставив их как результат работы клановых эсбэшников, и советники вынуждены были признать правоту регента. И без шума и пыли объявить его новым главой. Не вынося сор из избы, ага. Что ж, я даже раз за дядьку. Он осуществил свою мечту. И в семье у него вроде бы все хорошо — дочери здоровы, жена тоже (ну, относительно), наследник растет. Чего еще желать? Разве что окончательной и бесповоротной гибели беспокойного племяша. И это проблема почище айвеновских бандосов. Может, и впрямь личность поменять? Возможность есть, я проверил первым делом — и доступ в даркнет сохранился, и наличность на вспомогательных счетах. Если прямо сейчас озаботиться, то аккурат к возвращению на Картахену новая легенда будет готова. Не, сначала с кэпом посоветуюсь. Заодно выясню, как это они так быстро меня подобрали — и нескольких часов после «зова» не прошло. Наверное, болтались в пространстве где-то поблизости, вот только зачем?..

Ах, да, еще одна нечаянная радость случилась: нашелся Степаныч. И где бы вы думали? Дома! В окружении семьи главы клана Завьяловых, в числе слуг апартаментов на станции «Савва Морозов». Я его очень хорошо рассмотрел — он это. Засветился в светской хронике в отчете с «коронационного» бала. Значит, выжил, но за мной не последовал. Видимо, решил, что так будет лучше. Да и незачем лишний раз внимание эсбэшников привлекать. Перед дядькой же оправдаться легче легкого: я, милостивый государь, исполнял свои прямые обязанности, и упрекнуть меня не в чем. И потерял подопечного не из-за раздолбайства, а по причине серьезного ранения. А что ранение было именно серьезное, к гадалке не ходи — эвон как его скрючило! Плюс хромота. Хорошо, если еще просто не долечился…

Утомившись копаться в большой политике, я переключился на местные новости. Картахена, как выяснилось, все это время жила свой обычной жизнью: воровство, коррупция, убийства… а еще нищета, беззаконие и беспредел. В общем, на станции шла нормальная цивилизованная жизнь. Разве что и впрямь сука Айвен хорошо приподнялся. И если бы в законной части своего бизнеса! Но нет, он реально прибрал к рукам хороший кусок Порта, попросту сместив с поста главу профсоюза докеров. Ну, как сместив… скорее, убив. Поговаривали — поговаривали! — что ему в этом сильно подсобили какие-то хорошо обученные товарищи, на раз вынесшие охрану чинуши «из народа». Откуда дровишки? Да кто бы знал…

На этой минорной ноте новости меня окончательно достали, и я вылез-таки из постели. Правда, ничем полезным заняться не успел — едва оделся, как заявились двое посетителей. Я, конечно же, дверь заблокировать не сообразил, а если бы и озаботился этим нехитрым действом, то все равно бы обломался: у капитана был доступ во все помещения, включая каюты экипажа. Это Рин-сан еще поделикатничал, да и Борисыча от необдуманных поступков удержал — я по лицу видел, что тому очень хотелось что-нибудь отчебучить. Например, скулу мне свернуть. Или нос сломать. А если челюсть — так вообще идеально. Но, надо отдать Лизкиному дядьке должное, в присутствии старшего начальника бузить он не стал, только многообещающим взглядом ожог.

В общем, эта парочка вломилась в каюту, воспользовавшись капитанскими полномочиями, и невозмутимо устроилась в креслах. Так и не дождавшись объяснений, я занял последнее кресло и совершил беспроигрышный ход — обезоружил гостей безукоризненной вежливостью.

— Приветствую вас в своей скромной обители, господа. Не желаете ли промочить горло? Коньяк, водка, сакэ?

— Хрен тебе, а не мои запасы, — ответил Рин-сан изысканной улыбкой. — Скажи спасибо, что бить не стали.

— Спасибо, — благодарно кивнул я. — Я серьезно. Рин-сан, Боб Борисыч! Вы не представляете, насколько я вам благодарен за…

Черт, что-то в горле запершило…

— Да ладно, чего уж там! — прогудел почему-то смутившийся Борисыч. — Чай, одна семья…

— Как ни прискорбно, да, — согласился с подельником кэп. — Хоть и правильно говорят у вас, россов — в семье не без урода.

— Это ты сейчас про Готти? — подозрительно покосился я на капитана.

— И про него тоже.

Хм… ладно, замнем для ясности.

— Ну, что скажешь в свое оправдание? — рыкнул Борисыч, посчитав, что вступительная часть изрядно затянулась.

— Было бы неплохо узнать, — поддержал его кэп.

— А Лизка вам разве не рассказала?! — удивился я.

— Рассказала, — признал механик.

— В общих чертах, — поддакнул Рин-сан. — А потом разревелась и сбежала. Даже Леша-кун проснулся и захныкал, хотя ему это не свойственно.

— То есть про Готти и деньги вы в курсе?

— Более-менее, — кивнул кэп. — Но хотелось бы подробностей.

— Ладно, слушайте сюда…

Рассказ, против ожидания, изрядно затянулся, особенно та часть, где я выбирался из подпространства и исследовал «гекса». Про Готти все стало ясно буквально с нескольких слов, разве что Рин-сан задал несколько уточняющих вопросов, а вот дальше пришлось попотеть: гости устроили мне самый настоящий допрос, вытягивая малейшие подробности. Хорошо хоть не под пытками, хотя Борисыч то и дело порывался отвесить мне подзатыльник. Завершив повествование стандартным «и вот я здесь», я вопросительно уставился на соратников:

— Еще вопросы, господа?

— Есть парочка, — не стал отпираться кэп. — Попал ты, конечно, знатно. И Айвен вполне заслуживает мести. Но это все тактические решения. А что ты, Алекс-кун, планируешь, так сказать, в стратегическом плане? Как жить собираешься? Чем заниматься?

— Я же вроде рассказал уже все, — пожал я плечами.

— Ты не мычи давай, а говори толком! — прогудел Борисыч. — Обозначь, так сказать, приоритеты. Мне же надо что-то сеструхе говорить!

— Ну, если вкратце… я хочу основать Корпорацию.

Сказать, что я их удивил — это ничего не сказать. В каюте повисла напряженная тишина, которую нарушал отчетливый скрип шестеренок — и Рин-сан, и механик силились переварить услышанное. Первым, как и ожидалось, справился кэп:

— Э-э-э… поправь меня, если я ошибаюсь: ты собрался основать Корпорацию? Легендарную организацию, существовавшую на Земле?

— Ну да. А что такого?..

— Но… зачем?!

— Наверное, потому, что создать клан не получится. Слишком уж мы разные. И родственные узы нас не связывают. Поэтому Корпорация. На равных правах. Я, Рин-сан, Борисыч, Лиза. Это костяк. Потом будем наращивать «мясо».

— Красиво, — закатил глаза Борисыч. — Такой щелчок по носу кланам!

— Красиво-то красиво, вот только как это осуществить на практике? — озадачился кэп.

— Элементарно: идем в консульство первого попавшегося Протектората, и регистрируем! Как два пальца. Это же не запрещено.

— Уверен?

— Более чем. Я, пока к бегству готовился, хорошенько проштудировал законодательство. Главенство в клане, особенно теперь, после признания дяди Германа, мне не вернуть…

— Э-э-э… кэп, это он о чем? — изумился Боб Борисыч.

— Ты у меня спрашиваешь? — отплатил ему той же монетой начальник. — Алекс-кун?

— А что, Лизка не сказала? — снова удивился я.

— О чем?!

— Вот егоза!

— Ну, это уже секрет Полишинеля… так что ладно. Мое настоящее имя — Александр Завьялов. Я бывший наследник. Теперь уже точно бывший: совет Родов передал главенство моему дяде, Герману Завьялову.

— Так вот почему я видел Рэнсома в его окружении! Симатта!

— Кого?!

— Потом расскажу, Борисыч… а вы продолжайте, молодой человек.

— Да чего там продолжать? Я по факту отрекся — сначала сбежал, но это еще полбеды. Дядя знал, что я жив, и не форсировал события. Ну а когда я исчез и не объявлялся целый год, он сделал вполне обоснованный вывод и согласился принять бремя власти. Официально. Так что с кланом облом. Поэтому я для будущего предприятия и выбрал столь экзотическую форму. Корпорация «Э(П)РОН», «П» в скобках. Звучит?!

— Почему ЭПРОН? — нахмурился Борисыч.

— Потому что по духу очень близко. Помнишь ту книжку, что одолжил мне почитать? Сам-то ты ее хоть открывал?

— Наглеешь, парниша!

— Ну, значит, ты в курсе. Старинный ЭПРОН, тот, что с Земли, занимался подъемом затонувших сокровищ. Поэтому его так и назвали — экспедиция подводных работ особого назначения. У нас будет то же самое, только не подводных, а подпространственных работ. Мы, господа, будем извлекать из подпространства утерянные корабли. Правда, исключительно человеческие — гексаподы ненавязчиво дали понять, что их суда трогать не стоит. То, что брошено в нашем континууме ПВ — пожалуйста. А вот с той стороны — ни-ни. Ибо чревато.

— Экспедиция подпространственных работ особого назначения, — повторил Борисыч, будто смакуя. — А что, мне нравится! Кэп, впряжемся?

— Не уверен…

— Зато я уверен. Потому что без вас никак. Мне нужны вы все, включая «Спрута». И даже с вашей помощью уйдет не меньше года на отработку технологии.

— Технологии чего? — очнулся от раздумий капитан.

— Три задачи: найти, добраться, извлечь. Самая сложная, как не трудно догадаться, первая. Найти. Добираться не нужно вовсе — побывав в шкуре «утопленника», я многое понял. И больше не хочу. Да и нет нужды. Извлекать будем подпространственными «понтонами», автоматическими. А вот с поиском проблемы… хотя… мой вероломный друг, явись-ка! А ты, «Спрут», покажи картинку коллегам. Пожалуйста.

Мини-гексапод дважды просить себя не заставил: соткался из искорок аккурат по центру каюты, дождался, пока «Спрут» продублирует изображение на «нейры» гостей, и шутовски раскланялся. Уж не знаю, как ему при алиеновской анатомии это удалось, но пластику он передал просто мастерски. Чем и вызвал нешуточный разрыв шаблонов у кэпа с механиком.

— Кто это? — не сдержал любопытства Борисыч.

Рин-сан промолчал, но я уже достаточно хорошо научился читать его неподвижную физиономию, чтобы различать мельчайшие нюансы. И оные нюансы недвусмысленно свидетельствовали о его растерянности. Но виду не подал, не человек — скала!

— Мой… скажем так, добровольно-принужденный помощник. Считайте его продвинутой программой-имитатором.

— Уродец, — цыкнул зубом кэп.

— Я вас слышу, капитан Сугивара.

— Оно еще и разговаривает?!

— И вас тоже слышу, старший механик Мягков.

— Да иди ты!!!

— Уточните направление, пожалуйста, — невозмутимо уставился гекс на Борисыча.

— Не обращай внимания, мой вероломный друг, это просто форма выражения изумления, — вступился я за механика. — И вообще, я тебя по делу позвал. Активируй виртуальность и покажи Границу.

— Вы уверены, капитан… Заварзин?

— Более чем, — кивнул я. — Давай, не жмись. Это наши потенциальные партнеры по опасному бизнесу.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Ну, что тут сказать? Аттракцион коллег впечатлил. Боюсь, Борисыч не до конца осознал, что именно ему продемонстрировали, но эмоции он выказал неподдельные, равно как и кэп. Впрочем, тот до последнего пытался прятаться за маской невозмутимости, и сдался только после моих пространных объяснений — где тут и что. Особенно сильно на него подействовали воронки «пуповин», уж не знаю, почему.

— Н-да… — только и сумел он выдавить, когда мини-гекс по моей команде развеял голограмму и исчез сам. — Теперь, пожалуй, я тебе верю.

— А до этого что же? — удивился я. — Думал, я просто в бега подался, а теперь решил вернуться? На карго-боте без разгонных движков? Кэп, включай уже логику. Ты мне нужен в лучшей форме.

— Зачем?

— Помогать, зачем же еще?! Это же поле непаханое, тут работать и работать! Нужен и ты, и Рин-тян, и «Спрут». «Зов» поможет отыскать точки входа в «пуповины», а дальше дело техники. Все просто!

— Молод и горяч, — усмехнулся Рин-сан, глядя почему-то на Борисыча.

— Ничего, научится, — прогудел тот в ответ. — Главное, у него есть цель. И он видит дорогу…

— … что даже главнее, — завершил мысль механика кэп. — Но ты прав, Алекс-кун, подготовка займет очень много времени и потребует полного напряжения сил. Думаю, за год не уложимся. Сколько тебе нужно… э-э-э… понтонов?

— Для начала штук пять, — прикинул я. — Вряд ли «Спрут» вместит больше. Потом будем расширять парк.

— А «поднятые» суда ты как собираешься перегонять? — подлил масла в огонь кэп. — И куда?

— Сами не справимся, — поддержал начальника Борисыч. — Нужны будут еще люди, желательно хорошо обученные. Надо будет собрать как минимум пару сменных команд. А где верных взять? Мало тебе Готти?

— Будем вязать, — отмахнулся я. — И да, база нужна, без нее никак. Но до этого этапа еще далеко, успеем что-нибудь придумать.

— Кровью вязать? — вздернул бровь Рин-сан.

— Зачем? Хватит экономических методов. Вгоним в долги, кого-то просто подмажем…

— Старый добрый подкуп, хе-хе! Далеко малец пойдет, а, кэп?

— А деньги где возьмем? На старый добрый, да на технику? Одних расходников сколько угробим, пока соберем понтоны! А еще генераторы дорабатывать, софт улучшать, технологию отрабатывать…

— Деньги есть, — успокоил я подельников. — На первое время точно. А потом добудем. Вы только представьте, сколько ценностей затеряно в подпространстве!

— А с чего ты решил, что мы имеем на них право?

— Хороший вопрос, капитан. Но я к нему готов.

— В самом деле?

— Ага. Я же не впопыхах из дома драпал, я к этому долго и упорно готовился. И у меня есть… вернее, был относительно подробный план. Так вот, помимо законодательства касательно Корпораций, я еще и торговый кодекс хорошенько изучил. И знаете что? Вы будете смеяться, но в нем отсутствуют параграфы, регулирующие… хм… скажем так — кладоискательство. Есть кое-какие законы и международные соглашения касательно материальных ценностей на планетах, в поясах астероидов и просто в пространстве. Но насчет подпространства нет ни слова! Я подозреваю, в этих правилах просто еще никогда не возникало нужды, ведь не зря же говорят — что в подпространство попало, то пропало.

— Ну, допустим, — хмыкнул капитан. — Дальше что?

— Не обнаружив законодательной базы в современности, я обратился к прошлому. И снова, как вы понимаете, не нашел ни-че-го. С того самого момента, как люди открыли подпространственные прыжки, и пропали первые корабли, мы обрели уверенность, что возврата нет. И тогда я вынужденно закопался в совсем уж старинные правовые нормы, родом с самой Земли.

— И там ты что-то нашел, — задумчиво покивал Борисыч.

— Именно! Во второй половине двадцать второго века земные государства приняли Конвенцию о ценностях, общую для всей планеты. Согласно этому документу, все ценности, найденные в территориальных водах, в равных долях принадлежат нашедшему и государству, в территориальных водах которого ценности обнаружены. Далее согласно законодательству конкретного государства его доля или часть ее уходит к утратившему ценности владельцу либо его наследникам. Как вариант, государство забирает все себе. С международными водами еще проще: половина — нашедшему, остальное — владельцу. И только в случае отсутствия владельца или его наследников — государству, гражданином которого владелец являлся.

— Как-то слишком просто, — усомнился кэп. — Чтобы крючкотворы, и вот так — предельно ясно и понятно…

— Нужда заставила, — пояснил я. — До того единства мнений тоже не было, потому что случаи подъема ценностей со дна были если и не единичными, то как минимум не являлись широко распространенной практикой. А потом появились технологии, давшие доступ к океанским глубинам, и проблема встала в полный рост. Впрочем, предпосылки к ней возникли еще в двадцатом веке — прецеденты с «Нуэстра Сеньора де Аточа», галеоном «Сан-Хосе», кораблями «Непобедимой армады»… но это все цветочки. Самая клиника — два случая: немецкий грузовик «Минден», затопленный в тысяча девятьсот тридцать девятом и найденный в две тысячи семнадцатом, и русский галеот «Святой Михаил», затонувший у берегов Финляндии в восемнадцатом веке. Оба судна были найдены, нашедшие убедились в наличии на борту ценностей — золота в первом случае и законсервированных предметов искусства во втором. Но кладоискателям оставалось только кусать локти — из-за противоречий в законодательстве на ценности предъявили права сразу несколько заинтересованных сторон, включая правительства, и закончилось все тотальным запретом на судоподъемные работы. Сокровища остались на дне.

— Идиоты, — фыркнул Борисыч. — Так не доставайся же ты никому!

— Именно, — поддержал я механика. — Дальше больше. Фиг с ними, с сокровищами. Но ведь и просто товаров народного потребления в море терялось очень много! То и дело возникали казусы, и в конце концов созрела острая необходимость в правовом урегулировании данного вопроса. В результате ведущие морские державы приняли ту самую Конвенцию. И знаете, что самое смешное? Она до сих пор действует! И распространяется на всю территорию государств-правопреемников! Внимание, вопрос: а кто у нас правопреемник Российской Федерации? А Германии? А Великобритании?

— Ну, допустим, — вздохнул капитан. — Юридическое право у нас есть. То есть «де юре» мы правы. А что «де факто»? Думаешь, кланы согласятся делиться?

— Естественно, не согласятся, — фыркнул я. — По крайней мере, добровольно. Поэтому мы должны их заставить.

— Интересно, каким же это образом?

— Системой сдержек и противовесов. Я же не зря говорил про Корпорацию. Почему они в свое время изжили себя?

— С чего ты взял, что изжили?

— Правильно, Рин-сан, они себя не изживали. Их задавили кланы. Как конкурентов. И как старых врагов, не дававших развернуться на Земле. Но Большой Космос — это ведь совсем другое дело! Кто успел, тот и съел. Вот Корпорации и кончились. Естественным, так сказать, образом. Но данные структуры обладают одним несомненным преимуществом: они не входят в кланы. Они в стороне, хоть и наравне. Кстати, не напомните мне, какие еще организации характеризуются этим признаком?

— Ты решил конкурировать с правительствами Протекторатов?! — Судя по кривой ухмылке, кэпа наконец проняло до печенок. — Да нас же прихлопнут!

— Не конкурировать, Рин-сан. Сотрудничать. В тех вопросах, которые правительства не в состоянии решить самостоятельно. Как думаете, что они предпримут, когда осознают возможность извлечения профита из подпространства, особенно если подкинуть им мысль о легитимности Конвенции? В чьих она интересах? Только не говорите, что кланов — им принадлежат материальные объекты, планеты, корабли, космические станции… а вот территории — уже нет. Я про космическое пространство, если что. Это вотчина правительств. Осознаете перспективы?..

Соратники, судя по обалдевшим лицам, осознавали.

— Ну хорошо, — вышел из ступора кэп. — Допустим, ты во всем прав. И это сработает. Но остается еще один очень важный вопрос: как нам добраться до правительств? У нас не тот уровень.

— Каков вопрос, таков и ответ, — пожаля плечами. — Будем расти до их уровня.

— И у тебя есть наметки?

— Конечно!

— Поделишься?

— Ну, разве что в общих чертах, — ухмыльнулся я. — Итак, коллеги, план прост. Первым делом нам нужно прибрать к рукам Картахену…

Глава 7

— Дом, милый дом! — пропела Лизка, по привычке баюкая совершенно не желавшего отрубаться Алекса-младшего. — Ты теперь куда?

— По делам, — пожал я плечами. Пощекотал мелкого в пузо, послушал довольное гугуканье и снова переключил внимание на девушку: — Навестить кое-кого надо.

— На «Спрут» вернешься?

— Пока не знаю, — вздохнул я. — Как пойдет. Не переживай, в «Сломанном дроиде» до меня никто не доберется. Разве что Милашка Дрю отравит на радостях.

— Эта может, — кивнула Лиза.

И все?.. Странно это, странно это, быть беде. Где ехидные вопросы и подозрительные взгляды, где, в конце концов, обвинения в шлюховатости? Хотя ее тоже можно понять — того месяца, что я проторчал на лоханке кэпа Рина, нам не хватило. Лизка более-менее заново ко мне привыкла, но былой связи не наблюдалось — такое ощущение, что она до сих пор не поверила окончательно, что я вернулся. И что для меня вообще ничего не изменилось… за исключением, естественно, киндер-сюрприза. А вот для нее реально прошел год, переполненный горем, страхом и депрессией. В общем, я решил пока не заявлять прав на девицу, ограничившись шутками, легким флиртом и поцелуями в щеку. Она, что характерно, не возражала, хотя я видел, что общение со мной давалось ей очень нелегко. Но ничего, стерпится, слюбится… причем это не я сказал, а Борисыч. Зато был и плюс — знакомство с тещей в ближайшее время мне точно не грозило.

Алекс-младший меня, кстати, признал. И в руки давался без слез и ора. Даже засыпал иногда, хоть и приходилось изрядно потрудиться, убаюкивая на редкость спокойного пацаненка. Да-да, спокойного. И дело тут не только в «колыбельных» «Спрута» — Лёха по натуре оказался флегматичным и непроблемным, рот открывал только в случае реальной необходимости — поесть, подгузник сменить… золото, а не ребенок.

Кстати, про месяц. Именно столько мы проболтались в пространстве после того, как Рин с компанией меня спасли. И тому нашлись объективные причины. Во-первых, пришлось что-то решать с «Кэрриером» — тащить его с собой не представлялось возможным, поэтому мы попросту отбуксировали грузовик в ближайшую планетную систему и спрятали в астероидном поясе, приткнув к полиметаллической глыбе, напрочь скрывшей сигнатуру карго-бота. На это ушло трое суток. Ну а оставшееся время мы посвятили мародерству — перебрались в более перспективный сектор «золотого треугольника» и пробежались по нескольким кэповым нычкам, выковыряв из остовов гексаподовских кораблей прыжковые генераторы. Да-да, к выполнению плана мы приступили практически незамедлительно. Правда, начали с самого простого — тех самых генераторов. Под них еще предстояло закупить подходящие суденышки, и тут следовало хорошенько подумать и прикинуть все «за» и «против» — подпространственные «понтоны» предполагалось использовать неоднократно. Оно и понятно — если каждый раз их терять, никаких расходников не напасешься. Тем не менее, дело сдвинулось с мертвой точки, причем по нескольким направлениям сразу: мы приступили к формированию материальной части, параллельно я налаживал отношения с семейством… хотя вряд ли пока можно называть Лизку его частью. А вот с сыном родственные узы при всем желании не скроешь. Да, еще Рин-сан, в полном соответствии с некими специфическими пунктами плана, натаскивал меня в боевых искусствах. Месяц тренировок, пусть и ежедневных, даже меньше, чем ничего. Было бы, не имей я достаточной базы как в рукопашке, так и в фехтовании. Так что кэп был доволен — ему оставалось лишь чуток подправить технику, сместив ее от дуэльной к грубой и эффективной, да накрутить меня хорошенько в психологическом плане. Что тоже труда не составило после всех злоключений и символического «перерождения» на борту «Кэрриера», затерянного в подпространстве. А еще Рин-сан озадачил меня сюрикен-дзюцу — искусством метания различных предметов. Зачем? Потом расскажу.

Кстати, тогдашнее мое смелое заявление насчет «прибрать к рукам Картахену» у собеседников отторжения не вызвало. Более того, они даже и не удивились особо. Кэп обошелся универсальным восклицанием «Симатта!», а Борисыч буркнул что-то типа «далеко салага пойдет». И на этом все. Правда, потом еще минут пять просидели в полной тишине: я пялился на коллег, те на меня. И лишь когда пауза затянулась до неприличия, Рин-сан тяжко вздохнул и кивнул, мол, излагай.

— Даже не знаю, с чего начать, — повинился я. — В голове паззл сложился, а в слова облачаться отказывается.

— Ладно, давай помогу, — сжалился капитан. — Почему Картахена?

— Удобная база.

— Предположим. Но этого мало.

— Ее проще всего взять под контроль. Ты же сам мне говорил, что туда нет хода кланам. И там все общее, то есть ничье. Вернее, каждый отдельно взятый объект инфраструктуры кому-нибудь, да принадлежит, но база в целом — общественное достояние. Протекторат Протектората Человечества! Следовательно, за каждый ангар, каждую забегаловку, каждый пирс по отдельности их владельцы будут драться, а за Картахену в целом — нет. Не смогут выступить единым фронтом.

— Логично, — подбодрил меня кивком кэп. — Разделяй и властвуй. Принцип, старый как мир. И с чего конкретно предлагаешь начать?

— С профсоюзов.

— Хм… а с какого именно?

— Надо подвинуть суку Готти.

— Ха! Вот это хватка! — хмыкнул Борисыч, от души огрев меня по плечу ладонью-лопатой. — Вот это по-нашему! И рыбку съесть, и на… хм… ладно.

— Профсоюз портовых докеров… — задумчиво повторил Рин-сан. — Заманчиво. Но по зубам ли нам такой кусок?

— Почему нет? — пожал я плечами. — Чем мы хуже Айвена? Он же сумел как-то его подмять? Как, кстати?

— По моим сведениям, сместил предыдущего главу.

— Кэп, это я и сам понимаю. Как именно сместил? Путем честных демократических выборов? Или грохнул в подворотне?

— Скорее, второе. Правда, не в подворотне, и не собственноручно. Организовал несчастный случай. Потом кого нужно подмазал, заткнул рты ближайшему окружению — кому силой, кому баблом… и все. Просто завязал финансовые потоки на себя, в остальном оставив систему без изменений. Зачем ломать то, что и так работает? А рядовым докерам, как и всем, кто ходит под профсоюзом, абсолютно безразлично, кому долю малую заносить. Конкретно для них не изменилось ни-че-го.

— Черт… и правда просто. А потом что было?

— Тоже ничего особенного. Готти сидит в Порту, собирает бабки, проворачивает сомнительные делишки. Естественно, делится с кем надо. На этом все.

— Довольствуется малым? Или с силами собирается перед решительным рывком?

— Да кто его разберет, — прогудел Борисыч, опередив капитана. — Ванька, он такой… вроде и с амбициями, а трус. Это его зачастую и спасает. Руки сильно пачкать не желает. Взять хотя бы тебя, например.

— Хм… а я с такой стороны его поведение и не рассматривал… думал, наоборот, из врожденной жестокости надо мной поглумился, на медленную смерть обрек…

— Не, зассал он. Отмазку для собственной совести соорудил — мол, повезет, выберешься. А что до того еще никому и никогда не везло, так это мелочи. Шанс он тебе дал.

— Интересно будет взглянуть на его рожу, когда я на Картахене объявлюсь.

— Мне тоже, — усмехнулся Рин-сан, перехватив инициативу. — В общем, я твою мысль понял. И признал здравой. Единственное уточнение: а кого ты планируешь поставить рулить профсоюзом? Тебе, я так полагаю, некогда будет? Да и нам всем тоже?

— Э-э-э… признаться, об этом я еще не думал…

— Ладно, пока не критично. Думаю, кандидатуру найдем. Осталось только решить, как обставить твое воскрешение — с помпой, или без шума и пыли. У обоих вариантов есть и плюсы, и минусы.

— Ну, это уж как заведено… но я лично предпочитаю скромность. Не буду лишний раз нарываться. Но и на «Спруте» отсиживаться не стану.

— Вернешься в «Дроид»?

— Почему нет? Нормальный вариант. Поменяю ай-ди, с Милашкой договорюсь…

— Кста-а-ати!..

— Да, кэп?..

— Нет, ничего… потом расскажу.

На том, собственно, и разошлись. Ну а после случилась эпопея с «Кэрриером» и сбором прыжковых генераторов со старых разрушенных «гексов». И сегодня мы, наконец, пристыковались к Картахене в до боли родной технической зоне, которую я знал, как свои пять пальцев. Год назад, ага.

Впрочем, по заверениям Лизки-Бетти, в этом болоте не изменилось ничего, за исключением прически Милашки Дрю — та заделалась рыжей бестией. На слово я предпочел не верить, и теперь намеревался убедиться в этом лично, наведавшись в «Сломанный дроид». Даже успел номер забронировать — свой старый, обжитый и подогнанный под мои потребности. Опять же, год назад… но это сейчас была наименьшая из потенциальных проблем. Куда актуальней представлялась маскировка — паспорт паспортом (который, кстати, еще предстояло забрать из камеры хранения, куда его закинул Билл Морган), а с рожей пришлось срочно что-то решать. Повторяться отчаянно не хотелось, поэтому лохматость и небритость я сразу отмел, и убил весь месяц на формирование нового имиджа — под чутким руководством кэпа и Рин-тян принимал… хм… космические ванны. И уже к концу рейса я мог похвастаться не менее продубленной, чем у бравого капитана, шкурой, а также глубоким «загаром», превратившим меня в мулата. Ну а с остальным подсобила Лизка — залезла в загашник и за пару дней до прибытия нарастила мне патлы, из которых наплела дрэдов. Не таких, конечно, роскошных, как некогда были у нее, гораздо короче, но достаточно длинных, чтобы их можно было собирать в хвост. Черные контактные линзы дополнили образ, окончательно сместив акценты и оставив от прежнего Алекса Заварзина одни воспоминания. Тем более что и по документам я теперь был Акселем Броуди. И плевать на акцент, мне нужно всего пару дней выиграть. Впрочем, об этом можно было не волноваться — тот же Борисыч при виде нового меня споткнулся и неразборчиво выругался. Хорошая маскировка получилась, качественная. Ну а стандартный комбез вообще превратил меня в крошечный винтик огромной машины технического сектора. Из лишнего я себе позволил лишь куртку-«бомбер» да очки-хамелеоны.

Лизка, кстати, тоже впечатлилась, а вот Алекс-младший на перемены не повелся — как гугукал, когда я его за пузо щекотал, так и продолжил гугукать, не выказывая подозрений. Сразу видно, кто здесь кому родственная душа, ага.

— Ладно, Лиз, пойду, мне еще в камеру хранения заглянуть надо.

— Давай, удачи.

— Спасибо.

… я ведь уже говорил, что изучил технический сектор до последнего закоулка? Как выяснилось, знания мои не потеряли актуальности и по сей день, так что и в небольшой пассажирский терминал, оснащенный теми самыми ячейками хранения, наведался без проблем (Билли не подвел — подогнал ай-ди высшего качества, хоть и за бешеные деньги), и до жилой палубы с гостиницей «для своих» добрался без приключений. И, что самое приятное, никто меня не узнал по дороге, хотя знакомые лица, морды и откровенные рожи попадались буквально на каждом шагу. На меня попросту не обращали внимания — подумаешь, продубленный космосом парень. Да таких кругом десятки, если не сотни. И внешность далеко не самая экзотическая, особенно по сравнению с некоторыми алиенами.

Зато знакомая тупиковая стена с окошком сканера и раздвижной двустворчатой дверью чуть не заставила прослезиться. По сути, я и сам лишь сейчас осознал, из какой бездны вырвался. Даже позволил себе постоять с полминуты, пялясь в никуда. Потом приложил пятерню к сканеру и шагнул в открывшийся дверной проем.

На ресепшене тоже было все как всегда: стойка и склонившаяся над встроенным в нее экраном девичья голова. И впрямь огненно-рыжая, кстати. Да и стрижка изменилась — Милашка Дрю отпустила волосы до плеч.

— Добро пожаловать в «Сломанный дроид», мистер Бро… — Девица наконец соизволила оторваться от дисплея, и застыла, прервавшись на полуслове. Потом все же справилась с потрясением и завершила фразу: — Броуди. Проходите, пожалуйста, вас ждут.

И большие глаза сделала, зараза! Типа, ты чего с собой сотворил?!

— Привет, Дрю, — и не подумал я ломать комедию. Смысл перед ней выделываться? Все равно запалила. — Давно не виделись. Рад встрече.

— Я тоже, — усмехнулась та. — А тебя не узнать, А…

— … ксель, — подсказал я. — Аксель. Но ты не обращай внимания, это временно…

— Как у твоей Лизки? — съехидничала девица в ответ. — Ой…

— Да я уже обо всем в курсе, так что завидуй молча.

— Ага-ага.

— Ждут меня, говоришь?

— И уже давно. Иди, давай, он этого не любит. Если бы не Рин-сан…

— Знаю. И спасибо тебе.

— Должен будешь.

— Ага.

Знакомый коридор привел к родной двери, которая открылась автоматически, законнектившись с «нейром». Помните, я про ай-ди говорил? На самом деле это всего лишь флешка с софтом и ключом активации — приложил к «нейру», пару секунд подождал, и готово — новая личность. Единственный недостаток — недостаточно глубокая проработка легенды, даже за ту дикую сумму, что запросил Билли. Как правило, подобные решения не держались больше месяца — скапливались ошибки, превышая критический уровень, и кодировка слетала. Не чета личине Алекса Заварзина, добытой в глубинах даркнета. Но мне сейчас и этого за глаза, поэтому заморачиваться я не стал и озадачил небезызвестного барыгу. Просто потому, что так быстрее и дешевле, причем в разы. Да-да, несмотря на упомянутую выше дикость. Да и снести этот плагин можно в любой момент, откатив девайс к предыдущей версии программного обеспечения. Тоже дело нескольких секунд, в отличие от предстоявшей мне сейчас беседы. Тут однозначно придется поднапрячься — птицы такого полета суеты не терпят. Какого-такого полета? Ну, как по мне, довольно высокого — в каюте обнаружился молодящийся мужик лет под пятьдесят, довольно-таки внушительного телосложения — до Боба Борисыча, конечно, не дотягивал, но в кресле умещался с трудом. А может, это из-за строгого костюма и лакированных штиблет такое впечатление сложилось. Что еще про него сказать? Довольно приятное лицо знакомых очертаний, аккуратная прическа с проседью и внимательный — с характерным прищуром — взгляд. В общем, Милашкин батя меня не разочаровал.

— Мистер Деррик?

— Добрый день, молодой человек.

Ха! А голос тоже ничего, моего собственного отца напомнил — такой же уверенный, но не давящий. Приятный баритон. Чувствуется, что его владелец привык речуги задвигать. Что и неудивительно — профсоюзный лидер, как-никак.

— И вам здравствуйте. Присяду?

— Располагайтесь… э-э-э?..

— Аксель. Аксель Броуди.

— Дэвид.

— Очень приятно. — Я плюхнулся в свободное кресло, сдвинул очки на лоб и уставился на собеседника. Нет, не нагло, но со значением. — Рин-сан вам сказал, о чем будет идти речь?

— Описал в общих чертах, но в подробности не вдавался.

— Это на него похоже.

— Да, его стиль, — покивал Деррик. — Но не ваш. Может, перейдем сразу к делу?

— Что ж, если вы настаиваете… мистер Деррик, мы хотим предложить вам возглавить профсоюз докеров Порта.

Судя по озадаченному молчанию и слегка заломленной брови, именно такого Милашкин батя не ожидал. Хотя, по всему видно, был готов к чему-то не самому законному: контрабанде, грязной предвыборной кампании, рэкету… но справился он с собой довольно быстро.

— Хм… весьма оригинальное предложение, молодой человек.

— Других не держим.

— Я, пожалуй, выслушаю расширенную версию, — ухмыльнулся Деррик. — Но знайте, Аксель, если бы не Сугивара-сан, я бы прямо сейчас встал и ушел. Я серьезный бизнесмен, а ваши слова пока что звучат как изощренная насмешка.

— Ничего подобного. Я предельно серьезен. Мы… э-э-э… некая сообщность заинтересованных лиц предлагает вам возглавить профсоюз докеров Порта. И мы готовы создать для этого все необходимые условия. Вам нужно будет всего лишь взвалить на себя бремя управления этой уважаемой организацией. И да, мы не сомневаемся, что вы сможете совмещать эти функции с вашей текущей должностью.

— Позволите, молодой человек?.. Уточните, какие именно условия вы обязуетесь обеспечить.

— Все. Вплоть до… скажем так, до перемещения неких лиц за пределы зоны досягаемости.

— Хм…

— Айвен Готти — наша проблема. Равно как и его ближайшее окружение. Вам останется лишь прийти и заявить права на освободившееся место.

— Это… потребует определенных финансовых затрат. Не уверен, что смогу изъять необходимые суммы из оборота…

— Это мы тоже берем на себя. Режим максимального благоприятствования и первичное финансирование предприятия. Ну а дальше, полагаю, вы и сами управитесь.

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, мистер Броуди.

— То есть вам не интересно?

— Знаете, почему я возглавляю профсоюз ИТР на протяжении более пятнадцати лет, и до сих пор жив?

— Полагаю, причина в осторожности?

— Именно. И все мои инстинкты сейчас буквально вопят: Дэвид, не будь болваном, шли этого Акселя далеко и надолго!

— Почему же не пошлете? — вздернул бровь я. — Ведь это проще всего.

— Две причины: Сугивара-сан и сложившаяся в настоящий момент напряженная политическая обстановка. Капитану «Спрута» я… доверяю.

— Безоговорочно?

— Нет, но достаточно близко к этому.

— А политическая обстановка… только не говорите мне, что Готти задумал провернуть аналогичную штуку по отношению к вам! Это невероятно смешно прозвучит.

— Хотел бы я, чтобы это была всего лишь дурная шутка…

Оп-па… ладно, замнем для ясности. Хоть я бы и не отказался выяснить, знал об этом обстоятельстве хитрый кэп, или действовал наудачу. Но это проще у самого Рин-сана спросить. А Готти тот еще шустрила, оказывается!..

— Ай да Айвен, ай да сукин сын!

— А мне сейчас не до смеха, молодой человек. Я, знаете ли, не привык действовать настолько варварскими методами.

— А вы уверены, мистер Деррик, что он решится на… крайние меры?

— Более чем. Мои аналитики хорошо его изучили, к тому же у нас есть информатор в его ближайшем окружении. Войны не избежать, несмотря на некую… э-э-э…

— Трусоватость?

— Именно. Личную трусоватость господина Готти. Остальные там начисто лишены страха. Плюс на этом поле у докеров преимущество — они бандитствуют с момента основания организации. У меня же контингент, как бы помягче выразиться…

— Более интеллигентный?

— Пожалуй, лучше и не скажешь.

— В таком случае, мистер Деррик, вам лучше принять наше предложение.

— Сколько вас?.. Хотя нет, не отвечайте. Мне не интересно. Достаточно знать, что Сугивара-сан в деле. Что ж… давайте еще раз уточним взаимные обязательства.

— Извольте. Мы убираем Айвена Готти и самых одиозных его приспешников. Можем также убрать «Фалькон». Предоставляем вам первичное финансирование на условиях возвращения половины суммы в случае удержания власти над профсоюзом докеров. Скажем, в течение года.

— Щедро.

— Думаете? Мы вовсе не бескорыстные личности…

— Я про год рассрочки.

— А-а-а… да это вообще не принципиально. Хоть два.

— И что же потребуется от меня? Взамен, так сказать?

— Режим максимального благоприятствования для хозяйственно-производственной деятельности Корпорации «Э(П)РОН».

— Контрабанда? — напрягся Деррик.

— Не, вряд ли… пока я не могу рассказать все, но намекну — наше поле деятельности достаточно близко к работе капитана Рина.

— Но… не понимаю… что вам мешает заниматься этим… сейчас?

— Это перспективные технологии, мистер Деррик. Мы опасаемся промышленного шпионажа. Поэтому нуждаемся в полной свободе действий в пределах Картахены и абсолютной лояльности ее властей. Нам нужен надежный тыл, защищенный от поползновений как местных бандосов, так и ненасытных кланов. И мы должны быть уверены, что в случае применения… э-э-э… специфических методов защиты наших интересов, власти не станут вмешиваться и чинить нам препятствия.

— Ну, допустим… а как вы собираетесь гарантировать мою лояльность?

— Очень просто: возьмем вас в долю. Если, конечно, дело выгорит. Примем вас в Корпорацию, продадим акции, и станем стричь купоны.

— Что ж… с финансовой стороной все ясно, — побарабанил Деррик пальцами по подлокотнику. — Но… мне не дает покоя один нюанс…

— В чем лично моя выгода? В Айвене Готти. У нас с ним… скажем так: небольшое недопонимание, не позволяющее мирно сосуществовать в одном секторе космоса. А поскольку я из «золотого треугольника» уходить не собираюсь, остается ровно один вариант — выжить отсюда господина Готти. Ну как, мистер Деррик, по рукам?

— В общем и целом — да.

— В таком случае, обменяемся контактами. Мы дадим знать, когда сложатся благоприятные для вас условия, мистер Деррик.

— Дэвид.

— Тогда я для вас просто Алекс.

— Договорились. Кстати, Дрю о вас очень лестно отзывалась, Алекс. И это тоже сыграло в вашу пользу, молодой человек.

— Да я в ней и не сомневался… в общем, до связи.

— Готов?

— Как штык!

— Симатта! Ненавижу работать с дилетантами!

— А у тебя выбора нет, кэп.

— В этом и проблема, — вздохнул «на том конце провода» Рин-сан — мы с ним общались через «нейры». — Запомни, Алекс: у меня фора в пять минут. Не торопись, но и не тормози. И постарайся ни во что не влипнуть до Порта.

— Думаешь, могут и по пути принять?

— Принять вряд ли. А вот попытаться — запросто.

— Спасибо, успокоил.

— Пожалуйста. Все, пошел.

Ну, пошел так пошел. Чего тянуть-то? Обещания надо выполнять, а капитан Рин, как выяснилось, еще и не любил такие дела откладывать в долгий ящик. Например, с памятной беседы с Дэвидом Дерриком, отцом Милашки Дрю и главой профсоюза ИТР технического сектора, миновала всего неделя, а мы уже готовы были обеспечить тот самый режим максимального благоприятствования, что я посулил Милашкиному папаше. Да-да, кэп за это время умудрился разработать план, попутно отвергнув с десяток моих прожектов — как откровенно бредовых, так и более-менее реализуемых. Правда, при условии задействования в акции взвода-другого тяжеловооруженных штурмовиков. Ну а вариант пройдохи Сугивара предполагал участие всего двоих — меня как основного исполнителя, и его в качестве прикрытия. Бред, говорите? Блин, да я сам до сих пор в шоке! И тем не менее пошел на поводу у кэпа, задумавшего поиграть в ниндзя.

План предполагал многоступенчатость, и первым делом, едва достигнув договоренности с Дерриком, мы распустили слух о моем возвращении. Причем распустили хитро, шепнув кому надо, что, вроде бы, один из техников видел типа, отдаленно напоминавшего исчезнувшего год назад Алекса Заварзина. И не где-то там, а в непосредственной близости от стыковочного узла «Спрута». Потом столь же деликатно информацией с общественностью поделилась сама Милашка Дрю. Собственно, на этом операция «заложи Алекса» и завершилась — остальное люди придумали сами. Жареная новость достигла адресата подозрительно быстро и вызвала нездоровую движуху — я едва не угодил в неумелую засаду, организованную парочкой туповатых слесарей, позарившихся на потенциальную награду. Да-да, вы не ослышались — дебилы даже не стали дожидаться отмашки со стороны Айвена Готти, инициативу проявили. За что и поплатились: привыкшие полагаться на грубую силу балбесы стали моей легкой добычей. Я их даже не особо покалечил, обошелся множественными побоями, одной сломанной челюстью, парочкой ребер и вывихнутой граблей. Ну а еще пожалел и не сдал профсоюзу — вместо этого предпочел проследить связи. Вот тут-то и выяснилось, что они действовали… скажем так, от чистого сердца. Кэп, осознав всю глубину человеческой глупости, даже ругаться не стал. Просто махнул рукой, а на предложение взять их в оборот и завербовать на службу ожег меня таким взглядом, что я предпочел заткнуться. Ну да, погорячился. От таких сотрудничков надо держаться как можно дальше, в этом Рин-сан прав. А также в том, что связался с мистером Дерриком и попросил посодействовать в обеспечении моей безопасности. И снова меня настиг когнитивный диссонанс: служба безопасности профсоюза сработала выше всяческих похвал, и за последующие дни не произошло ни одного инцидента, как-либо связанного со мной. И это с учетом того, что я себе ни в чем не отказывал — таскался по сектору, посещал старых приятелей и даже как-то выбрался в кафешку в компании Лизки.

Слухи между тем множились, и из стана Айвена Готти пошли первые новости — информатор Деррика постарался. И, если ему верить, мой вероломный несостоявшийся коллега по опасному бизнесу порядочно перетрусил. Или, что еще менее вероятно, совесть его замучила. А иначе как объяснить его неоднократные попытки до меня дозвониться? Я, надо сказать, особо и не прятался, присутствовал в сети, так что нужно было лишь знать мое нынешнее имя. А это, благодаря нашим же стараниям, уже давно секрет Полишинеля. Так что звонил Айвен. И официально, и через посредников, и по электронной почте месседжи слал. Я, естественно, все эти поползновения проигнорировал — пускай понервничает, напридумывает всякого. Уловка ожидаемо сработала: Готти с каждым днем становился все более и более нервным, а на пятые сутки и вовсе сорвался — приказал меня выкрасть. Не тут-то было! Я заблаговременно свалил на «Спрут», а в пустом номере «Сломанного дроида» доморощенных киднепперов поджидали дюжие парни из профсоюза ИТР. «Гостей» беспрепятственно пропустили в мое жилище, где качественно помяли и отпустили восвояси, наказав передать начальству, чтобы больше не смело соваться в чужой сектор. Если, конечно, ему не нужны ответные визиты вежливости. На какое-то время внушение подействовало, но и до нас дошло, что следует поторопиться, пока Айвен окончательно не слетел с катушек.

Аккурат к этому времени Рин-сан и выкатил окончательный план — донельзя дерзкий, а оттого впечатляющий. Выслушав его, я поначалу впал в ступор, но по здравому размышлению предпочел согласиться с предложением старшего — и более опытного! — товарища. План предусматривал нейтрализацию верхушки вражеского профсоюза одновременно с впечатляющей демонстрацией возможностей. Да, забыл еще сказать, что для отвлекающего маневра пришлось привлечь Борисыча, оставив «Спрут» на попечении Рин-тян с Лизкой. Ну и Алекса-младшего, куда же без него?.. А еще очень кстати пришелся сюрприз, который я от скуки заготовил в рейсе, хотя и не очень четко представлял, зачем мне эта хреновина. И ведь пригодилась! Вернее, с ней получилось еще лучше, хотя при необходимости можно было обойтись и иными средствами. Разве что Рин-сан немного колебался: его элементарно душила жаба. Знаете, такая коричневая, с пупырышками. Типично ниппонская, ага. Но я за идею ухватился и настоял на своем, мотивировав неразумные с точки зрения кэпа траты необходимостью полевых испытаний приблуды. Эту часть плана мы начали реализовывать часа три назад, заслав Боба Борисыча в одно из злачных мест технического сектора. Да-да, и у интеллигентных итээровцев такое нашлось, причем не одно. Но мы выбрали кабак, в котором тусовались любители покера, да и к подбору партнеров по столу отнеслись с максимальной ответственностью. В итоге Борисыч вполне ожидаемо проигрался в пух и прах нужному человечку, по странной прихоти судьбы задолжавшему профсоюзу докеров. И ладно бы деньги спустил! Но нет, он еще и довольно приличный каботажный ботик, добытый не так давно командой Рина, умудрился продуть. Хороший ботик, производства Протектората Дойч, почти без повреждений, с полным оснащением! И когда я это все выслушивал от дорогого капитана, меня тоже жаба придушила, правда, не столь жирная и умелая. Так что я себя пересилил. Хотя вынужден признать, что жалел я вовсе не суденышко, а отличный прыжковый генератор — компактный и экономичный в плане энергопотребления. А еще поддававшийся перепрограммированию и вполне себе совместимый с полухумансовским-полугексовским софтом. По сути, у нас уже был готовый «понтон», а я его своими собственными руками переоборудовал в… ладно, об этом чуть позже. Пусть сюрприз будет. Главное, что к моменту моего разговора с кэпом каботажник уже сменил прописку и смирнехонько висел в одной из швартовочных зон Порта — той самой, что профсоюз использовал по своему усмотрению. Сиречь держал собственный парк и встречал особо секретных посетителей, доставлявших стопроцентно незаконный товар. Там же с некоторых пор обретался и «Фалькон» Готти.

Ну и самое главное — вчера вечером я все-таки ответил на очередной звонок Айвена. Правда, разговаривать с ним не стал, просто засветил физиономию, криво ухмыльнулся при виде бывшего делового партнера, и разорвал связь. У Готти, кстати, рожа перекосилась почище моей — он однозначно меня узнал и окончательно удостоверился в реальности слухов. И воспылал желанием пообщаться со мной лицом к лицу. Ядерная смесь — трусость, жадность и дикое любопытство. Но ключевой компонент, конечно, жадность. Ведь он наверняка сообразил, что я сумел добиться своего, раз из подпространства выбрался. А значит, мое предложение — то, первоначальное, о деловом партнерстве на совершенно не окученной ниве — было реальным и сверхвыгодным. Не прямо здесь и сейчас, но в перспективе, что для знающих людей еще ценнее. А Готти прогадал. Ткнул пальцем в небо. Да что там, будем называть вещи своими именами — просрал уникальный шанс. А тут нате вам — я сам, собственной персоной! Значит, шанс замаячил снова. Это одна сторона медали. А другая — моя злость. Не верил Айвен, что я смогу его понять и простить. Правильно, кстати, не верил — ни первое, ни второе в мои планы не входило. Но он этого не знал, а потому внутри авантюриста боролись два противоположных начала — трусость и жадность. Трусость провоцировала на ликвидацию угрозы, а жадность упрямо твердила про уникальную возможность. И что бедному Готти оставалось? Только попытаться со мной поговорить. Выяснить, что у меня на душе. Разведать планы. И только потом принять решение — убивать меня, или снова начать «дружить». Грех было не воспользоваться сложившейся ситуацией, и Рин-сан легко меня в этом убедил. Более того, у меня сложилось впечатление, что именно на такую реакцию Готти он и рассчитывал изначально, поскольку знал урода куда лучше. И у него еще хватило совести отнекиваться, когда я напрямую озвучил свои подозрения!

Отдельного упоминания заслуживает, так сказать, точка рандеву. Мы с кэпом долго думали, прикидывали и так, и этак, и в конце концов сошлись на «Кассийском наслаждении» — уже знакомом мне кабаке. Исходили мы из тех соображений, что трусливый Готти однозначно не решится наведаться в технический сектор. Ни под какие гарантии безопасности. Нейтральная же территория не устраивала нас самих — третья сторона в лице официальной администрации Картахены нам ни к чему. Оставалось что? Правильно — логово Айвена. По крайней мере, там хотя бы гражданские не помешают. Условно, конечно — любого обитателя Порта вне транзитных зон можно было смело причислять к вражескому пулу. Естественно, лидер профсоюза докеров согласился — в родном доме и стены помогают. И даже обрадовался, если верить словам кэпа, который и договаривался о встрече. Наверняка какую-нибудь гадость задумал, это как раз в характере Готти.

В итоге все вышло, как Рин-сан и планировал — я покинул территорию, подконтрольную итээровцам, строго по графику. Покинул, правда, не на своих двоих, а на лифте, курсировавшем между секторами, да еще и в компании пары дюжих парней из команды Деррика. Минут десять мы скучали, потом я связался с кэпом и дал отмашку на старт операции, а еще через две с половиной минуты мы выбрались из кабинки на одной из промежуточных станций, что по счастливой случайности располагалась аккурат на границе Порта. Таких насчитывалось на разных линиях около десятка, но нас, судя по всему, пасли чуть ли не от «Сломанного дроида» — где дистанционно, а где и традиционным способом — посредством соглядатаев. Короче, затеряться не удалось, поэтому мы ожидаемо попали в засаду, причем я даже не сразу понял, что это она. Подумаешь, пьяная разборка! Двое алкашей неумело чистили друг другу морды, а еще человек пять за этим делом наблюдали, и довольно азартно. Еще немного, и ставки начнут делать… вернее, начали бы, не появись мы. Станция, кстати, была довольно просторной, так что нам не составило труда обойти побоище по стеночке, и мы уже почти миновали немудреное развлечение, когда зеваки потеряли интерес к пьянчугам и скопом навалились на нас. И тут СБ профсоюза Деррика удивила снова: парни умело приняли удар на себя, связали нападающих боем и дали мне возможность уйти. Я даже размяться как следует не успел, так, съездил пару раз по мордасам особо ретивым засадникам, и просочился сквозь жиденький строй. Но перед этим мы организованно отступили к выходу со станции, и мои секьюрити в прямом смысле слова перекрыли своими телами коридорчик, как только я устроил кучу малу, сшибив подсечкой первого попавшегося типа и уронив на него же соседа. Ну а дальше мне оставалось лишь покинуть поле боя, предоставив телохранам разруливать ситуацию. Вряд ли после моего бегства побоище продолжится — какой смысл бить рядовых «быков», если основная добыча сделала ноги? Вот именно, никакого.

Но ведь как оперативно сработали! Про слежку я уже упоминал, и все равно надо было умудриться за те десять с небольшим минут, что мы проторчали в лифте, организовать полноценную засаду! Это сколько же людей у Готти наготове? Порт сектор приличный, если бы группа быстрого реагирования была одна, то ее бы просто не успели перебросить на нужную станцию. Следовательно, таких убойных команд минимум несколько. Это не считая рядовых обитателей, которых тоже наверняка привлекли к операции, пообещав награду за доставку меня, любимого. Спросите, в чем тут смысл, я же сам иду? А смысл простой — всегда приятнее беседовать с уже подготовленным клиентом, к тому же на своих условиях. Пока же инициатива оставалась на нашей стороне, хоть мне еще шагать и шагать.

Впрочем, этот момент кэп предусмотрел — маршрут мой пролегал по местам мало того, что безлюдным, так еще и труднопроходимым. Технические коридоры, откровенно не предназначенные для людей лазы, крыши контейнеров и ангаров, заброшенные переулки, переулки, заброшенные чуть меньше — с мусорками… и нигде ни души. Изрядный контраст с прошлой моей прогулкой по Порту, завершившейся подставой с охранниками и появлением «спасителя» в лице Айвена. Хотя должен признать, Алекс из той поры и сегодняшний — два разных человека. Сейчас меня вел навигатор «нейра», временами едко комментировавший окружение — мой личный мини-гекс старался… блин, надо ему все-таки дать имя! Но потом. Не время для лишних мыслей, маршрут беспечности не способствовал. Хорошо, что стандартный комбез техника крепкий и грязь к нему плохо пристает, а то к «Кассийскому наслаждению» подошел бы самый натуральный бомж. А так ничего, обхлопал себя, и нормально. Разве что «бомбер» немного запылился.

Шел, кстати, довольно долго — путь, что занял бы минут пять-семь, воспользуйся я центральными коридорами, растянулся на все двадцать. И это я еще никого не встретил! Впрочем, последнее обстоятельство легко объяснялось — за пять минут до меня по той же дороге прошел Рин-сан. И вот его следы мелькали постоянно, причем не только отпечатки подошв в пыли. Трижды попадались подозрительные полосы, какие бывают, когда тащишь тяжелое тело волоком, приподняв за плечи, а пятки по полу скребут. Ладно хоть крови не было. А один раз я и само тело засек — торчал ботинок из небольшого темного тупичка. Повезло мне с напарником, ага. Сам бы я так быстро и, самое главное, бесшумно не справился. Зато сейчас легкая прогулка, не более.

Последний отрезок пути оказался самым трудным. «Кассийское наслаждение» располагалось в целом ряду аналогичных заведений, и народу вблизи тусовалось просто немеряно, причем круглосуточно. И запаниковавший Айвен наверняка озаботился расставить на подступах самых надежных и проверенных людей. Поэтому мы с кэпом совершенно логично рассудили, что умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. Ну а поскольку действо имело место на космической станции, то данный принцип подразумевал использование разветвленной сети технических и технологических коммуникаций, вплоть до канализации. Впрочем, до последней не дошло, мы нашли более подходящие туннели, хотя и более опасные в потенциале. Капитана Рина это не испугало, более того, он скривился в кровожадной ухмылке — я такую уже один раз видел, когда он разобрался с гопарями на станции Ивановых-Перовских. И на нынешнее дело он облачился в плащ, под которым было так удобно прятать клинки-вакидзаси. Плюс взгляд. Блин, меня до костей проняло! Но возражать я не стал.

И правильно сделал, как показала практика: едва нырнув в неприметный люк, кем-то открытый незадолго до меня (кэпом, кем же еще?!), я едва не вляпался в лужу крови. Не сразу, конечно, шагов через пять, но все равно вздрогнул и судорожно сглотнул, отгоняя тошноту. Судя по пыли на полу, в туннеле кто-то топтался — охранник? — потом заявился еще один человек, на ходу врезавшийся в него всей массой и протащивший тело на пару метров вперед, выдав путь дорожкой из капель крови. Здесь гость с хозяином немного постояли (крови натекла целая лужица, в которую я едва не наступил), а потом кэп извлек клинок из раны, стряхнул характерным движением (стену забрызгало, ага), и затолкал мертвеца… нет, не хочу смотреть. На фиг. Меньше знаешь, лучше спишь. И в моем случае поговорка обретала буквальный смысл. Так что я просто перешагнул кровавое пятно, глядя строго перед собой, и осторожно побрел дальше.

Как вскоре выяснилось, осторожничал я не зря — уже в самом конце туннеля обнаружилась вторая лужа. А еще у стенки валялась отрубленная кисть, сжимавшая плазмер. Я едва успел отвести взгляд, но все равно перед внутренним взором нарисовалась картинка а-ля «самурайский фильм»: вот кэп спокойно идет по тоннелю, вот ему преграждает дорогу «бык» из профсоюза, абсолютно уверенный в собственном превосходстве — еще бы, у ниппонца руки пустые, а у него ствол! Затем немая пауза… свист клинков, брызги крови и сдавленное бульканье рассеченным горлом. И только потом стук плазмера по полу… черт! И зачем я это все представил?!

— Симатта! Зарекался с дилетантами работать!

— Да твою же!!!

Ну вот как это у него получается? Тут же спрятаться негде, и тем не менее выскочил, как чертик из табакерки! Чуть кондратий не хватил… зато из ступора вышел. Так что нет худа без добра. А кэпу все пофиг — лицо каменное. Даже не щурится.

— Все, успокойся. Готов?

— Д-да…

— Работаем по плану. Я проверяю, и только потом идешь ты.

— Да помню я!

— Не блеванешь?

— Не должен…

— Ладно, погнали.

И мы погнали — в темпе преодолели еще метров десять коридора, нырнули в боковой проход и остановились у ряда приваренных к стене скоб, заменявших лестницу.

— Жди сигнала! — еще раз напомнил кэп и буквально взлетел по скобам к люку.

Возился он очень недолго, такое ощущение, что уже здесь побывал и загодя разобрался с кодовым замком. А зная капитана, в этом можно было не сомневаться.

Люк, кстати, вел на кухню «Кассийского наслаждения», откуда еще предстояло добраться до общего зала, если вдруг Готти решил прохлаждаться именно там (что крайне сомнительно), или до отдельных «нумеров» на втором уровне (что скорее всего). Этот момент Айвен не уточнил — подразумевалось, что меня доставят к нему под белы рученьки, приняв в крайнем случае у центрального входа. А мы с кэпом взяли и подло спутали ему все карты.

Ждать пришлось меньше пяти минут, потом Рин-сан связался со мной через «нейр». Ну, как связался? Буркнул: «Седьмая!» — и все. Но я его прекрасно понял, тем более что навигатор уже построил маршрут. Оставалось лишь повторить путь кэпа, опять же, стараясь не отвлекаться на бесчувственные (и это в лучшем случае!) тела. За два коридора, три поворота и одну лестницу я насчитал таковых целых четыре. Правда, крови не видел, что радовало. А еще Рин-сан успел влезть в систему наблюдения, благо в заведении никто такой наглости не ожидал, и закольцевал изображение с видеокамер. Хитрость, старая как мир, но несколько минут форы она нам обеспечила. Соответственно, мое появление для Айвена Готти с компанией оказалось полной неожиданностью. Впрочем, я тоже не стал особо выпендриваться — просто сдвинул в сторону дверь, шагнул внутрь, и столь же аккуратно прикрыл створку за собой. Щелкнул замок, намертво заблокированный стараниями кэповского «нейра», громко сглотнул сидевший за столом Айвен, а двое его клевретов, стоявшие по бокам, потянули лапы к кобурам. Последних я возмутительнейшим образом проигнорировал, глядя прямо в глаза бывшему коллеге по бизнесу. Тот взгляд отвести не посмел, и таращился на меня, как кролик на удава, пока я шагал к столу, отодвигал стул и усаживался. И лишь устроившись относительно удобно, я криво ухмыльнулся и сказал, не разрывая зрительного контакта:

— Сюрприз, сука.

— Чего молчишь? Или не рад меня видеть, а, Айвен?

— Все-таки это ты, — вышел наконец из ступора тот. И машинально ответил по-русски, подстроившись под собеседника. Затем предостерегающе поднял руку, и оба клеврета отступили на шаг назад, хоть плазмеры и не выпустили. — Ну здравствуй, Алекс.

— Твоими молитвами, — криво ухмыльнулся я. — А ты, я гляжу, времени зря не терял.

— Ну да, развиваемся потихоньку. А ты имеешь что-то против?

— А сам-то как думаешь?

Видимо, оскал у меня получился жутковатый, потому что клевреты снова неосознанно дернулись, и Готти повторно пришлось их успокаивать. А вот сам он подозрительно быстро оправился от шока, видимо, на подсознательном уровне все это время ожидал моего возвращения. И в этом весь Айвен: и хочется, и колется, и мама не велит. Сделал гадость, обрек меня на медленную смерть, но все равно до конца не был уверен в том, что безупречный на первый взгляд план сработал как надо.

— Ладно, Алекс, давай поговорим как взрослые люди. Я понимаю, как это выглядит с твоей стороны, но и ты тоже меня пойми: должен же я был проверить твои слова?

— Ну и как? Проверил?

— Ты же здесь, — пожал плечами мой собеседник. — Какие еще доказательства нужны?

— Доказательства — никакие. А вот оправдания бы не помешали.

— Не дождешься. Я поступил, как подсказывала элементарная логика. Скажи, Алекс, на моем месте ты разве не сделал бы то же самое?

— Нет.

— Уверен?

— Более чем. И в этом между нами разница. Ты променял перспективу на жалкие полтора миллиона! Во столько, получается, ты оценил мою жизнь? Это, мать твою, оскорбление!

— Ну не пропадать же добру! — На этот раз уже Айвен криво ухмыльнулся, но показная бравада не ввела меня в заблуждение — Готти отчаянно трусил. Даже сейчас, когда я без оружия и численный перевес на его стороне. — Опять же, я не спустил средства на шлюх и бухло, а вложил их в дело. И на твоем месте я бы хорошенько подумал, Алекс. Ведь теперь я куда более перспективный партнер по бизнесу, чем был год назад. У меня не только жалкий корабль и придурковатая команда, но и власть! Порт — это лакомый кусок, Алекс. А профсоюз большая сила. Официальное руководство станции здесь не имеет влияния, все, что они могут — просить. И возможно — возможно! — к ним прислушаются. Если, конечно, условия сделки окажутся приемлемыми. Ну так как, Алекс?

— Понимаю, к чему ты клонишь, — медленно кивнул я. — Но ты упустил время. Теперь у меня есть выбор из двух и более кандидатов. И я предлагаю нечто большее, чем голые теории и сырой прототип. В наличии проверенная технология. Как думаешь, много будет желающих отхватить такой куш? Я ведь могу просто устроить подпольный аукцион, и тогда ты точно окажешься в пролете.

— Это вряд ли.

— Действительно? — Я иронично заломил бровь, но развивать мысль не стал. Пусть продолжает.

— Тебе что-то от меня нужно! — с непоколебимой уверенностью выпалил Айвен.

Ты гляди-ка, убедил-таки сам себя! Вот оно, гремучее сочетание жадности и трусости. А если вот так?..

— Месть? — выдал я самый очевидный вариант.

— Не смеши мои тапочки! Если бы ты реально собирался мстить, ты бы не стал светиться на Картахене, и тем более не согласился бы на разговор. Ведь ты сейчас в моей власти! И вряд ли выйдешь отсюда живым, если мы не придем к соглашению. Уж так и быть, взаимовыгодному.

— А может я мазохист? И предпочитаю хорошенько помучиться, прежде чем отправить тебя на тот свет? Такой вариант ты не рассматривал?

— Хм…

Гляди-ка, задумался! Ну это уже ни в какие ворота…

— Это была дурацкая шутка, Айвен. А насчет уйти живым… вызови-ка охрану!

Готти ожег меня паническим взглядом, но быстро с собой справился и застыл в неуклюжей позе — видимо, пытался связаться с внешним миром через «нейр». Это мы тоже предусмотрели, и приняли соответствующие меры. Вернее, кэп принял. И, судя по остекленевшим глазам Айвена, все прошло строго по плану.

— К… как?! Т-ты!.. — Готти снова судорожно сглотнул, взял себя в руки и уже более спокойно продолжил: — Ладно, с этим я погорячился. Из «Наслаждения» ты при желании уйдешь. Но перед этим тебе нужно выбраться из комнаты. А здесь, как ты видишь, преимущество все еще на моей стороне.

— Паритет.

— С фига ли?! — изумился Айвен. И в очередной раз проявил свою противоречивую натуру, гаркнув на бриттише: — Так, парни, не нравится мне это! Держите его на прицеле. И если рыпнется — стреляйте.

— Да, босс, — кивнул клеврет слева.

Ну а второй и вовсе без слов обошелся, молча наставив на меня ствол.

— Серьезные парни, — усмехнулся я. И на бриттиш не перешел принципиально — хорошо, когда противник тебя не понимает. — Но все равно паритет. Ты даже не можешь с «Фальконом» связаться, чтобы послать его в технический сектор.

— Не, я бы и не стал, — ушел в отказ Готти. — Твой узкоглазый дружок не при делах.

— Правильное решение. Ничего личного, просто бизнес — капитана Рина я нанял для выполнения разовой работы. Так что забудь о нем.

Упоминать при клевретах о настоящей причине «благородства» Айвена я не стал — не дело обвинять босса в трусости. Просто потому, что ему не останется ничего иного, кроме как доказать обратное. Например, приказав меня пристрелить. И плевать, что Айвеновы прихвостни не говорят по-русски. В принципе, к такому развитию событий я был готов, просто еще не наступил подходящий момент.

— Ладно, Сугивара-сан может меня не опасаться.

— Скажешь ему это лично.

Скрыть усмешку не получилось, но Айвен и сам сообразил, какую сморозил глупость: лютый ниппонец если кого и опасался, то уж точно не местечкового мошенника «принеси-подай», по странной прихоти судьбы заполучившего толику власти. Скорее, опасаться следовало последнему.

— Так он не в деле? — попытался сгладить неловкость Готти. — Я имею в виду, разве ты не предложил ему долю?

— А почему это тебя волнует? Личная неприязнь?

— Элементарная практичность.

— Не жадность? Уверен?

— Э-э-э… Алекс, хорош уже мне мозги пудрить! Давай по делу.

— По делу, говоришь?.. Ладно. — Я облокотился на стол и уставился собеседнику в глаза с расстояния в каких-то полметра, но Готти не отшатнулся. Правда, вздрогнул, но заметил это только я один. — Я требую сатисфакции, Айвен.

— Чего?! — изумился тот. Да что там, у него буквально глаза на лоб полезли. — Ты охренел?! К чему эти аристократические штучки?!

— Расслабься, — хмыкнул я, и подал пример — откинулся на спинку стула, сложив на груди руки. А вот ноги на стол положить постеснялся. — Не собираюсь я с тобой стреляться. А фехтовать ты и сам очканешь.

— Тогда… что?..

— Бабло верни, урод!

— Что?! Ф-фух… слушай, так дело всего лишь в этом? — с заметным облегчением рассмеялся Готти. — Деньги?

— За жизнь я с тебя потом спрошу.

Айвен увял, перехватив мой тяжелый взгляд, но молчал недолго — надежда такая надежда! Даже для висельника. А потому вполне логично решил продолжить переговоры.

— Шутку оценил, — натужно хохотнул он. — Ты всегда отличался оригинальным чувством юмора, Алекс. Но не думал, что у тебя такая… деловая хватка.

— Говори прямо — за лоха держал, — поддержал я его. — Мой косяк. Надо было сразу расставить все точки по почкам. Чтобы у тебя даже мысли не возникло о кидалове. Так что проехали.

— Хорошо, — облегченно выдохнул Готти. — С вступлением закончили? Или еще поглумишься?

— Обязательно, — кивнул я. — Но потом. Сейчас не время для удовольствий. Так что давай к делу, старик.

— Я слушаю.

Ну-ну, слушай. Тем более что и зайду я издалека.

— Я много думал, там… ну ты понял. И пришел к выводу, что некий Айвен Готти как вариант делового партнера себя не изжил. Да, компрометировал себя детской выходкой, да, повелся на мелочь… но ведь есть и положительные моменты! Во-первых, ты мне теперь должен. Во-вторых, ты на деле убедился в действенности моих теорий. Кого-то другого еще придется вводить в курс дела и наверняка устраивать демонстрацию возможностей…

— Я бы тоже не отказался взглянуть…

— Позже! — предостерегающе поднял я руку. — Дослушай. В общем, я сумел влезть в твою шкуру и понять мотивацию…

— Ну!

— … но не простить. Ты все еще иуда и моральный урод. И ты заплатишь. Деньгами ли, услугами… там видно будет. И не переживай, Айвен, я не банкир и не ростовщик, цену назначу адекватную. А потом, когда расплатишься, будешь работать себе в плюс. Но учти: я теперь знаю, чего от тебя ожидать, и не повернусь спиной. А еще ты не получишь доступ к технологиям. Будешь стричь купоны, но исключительно под моим чутким руководством. Ну, как тебе?

— Какова будет моя доля?

— Смотря как ты вложишься. Мои полтора миллиона не обсуждаются. Это как карточный долг, дело принципа. А вот все, что наскребешь сверху…

— Услуги тоже чего-то стоят, — врубил торгаша Айвен. — И защита. Порт под моим контролем, ты можешь здесь творить все, что вздумается. Если, конечно, я разрешу.

— Ладно, убедил. Твоя стартовая доля — с учетом моей нужды в твоих услугах — десять процентов акций. Хочешь больше — вкладывайся в уставной капитал. Так сумеешь добить до двадцати. Еще тридцать пять процентов мои. Остальное пустим в свободную продажу на бирже.

— А если кто-то скупит контрольный пакет?

— Прикалываешься?! Ты бы стал вкладываться в прожект типа нашего? Я имею в виду, до… хм… прискорбного инцидента?

— Пожалуй, ты прав, Алекс… но с чего ты взял, что сможешь хоть что-то реализовать?

— Это уже детали, мой вероломный партнер по бизнесу. Не лезь поперед батьки в койку. Акции на рынок выбросим, когда получим первые результаты.

— А на какие шиши будешь матбазой обзаводиться?

— Есть варианты. Или ты думаешь, что та карта единственная?

— Черт…

— Балбес ты, Айвен. Балбес. Не сотвори ты ту сказочную глупость, поимел бы с меня куда больше. Но… как говорится, жадность фраера сгубила. Так ты со мной?

— Я должен подумать…

— Думай. У тебя пять минут. Можешь, конечно, попытаться меня похитить и пытками выудить секреты, но я сильно сомневаюсь, что математические выкладки и написанные на коленке программы тебе помогут. Без меня даже спец высокого уровня в них не разберется. Я уникален, равно как и мой товар. И дважды я предлагать не буду. Ну так что?

— Я одного не пойму, — ушел от прямого ответа Готти, — почему ты все-таки вернулся ко мне? Что, больше никого не нашел? На Картахене есть несколько человек, которые могли бы войти в долю! И у них даже больше власти, чем у меня…

— Верно мыслишь, старик. Но упускаешь важное обстоятельство: я тебя знаю. И знаю, что от тебя ждать. И теперь не подставлюсь, несмотря на твое желание. А с кем-то крупным связываться… себе дороже. Плюс им еще нужно будет доказывать собственную состоятельность. И это я уже говорил, чем ты слушал, Айвен?!

— Так-то оно так…

— Да решись ты уже наконец, жадный трусливый ублюдок!

Рисковал ли я? Еще как! Но расчет оказался верен: Готти зло прищурился, но промолчал. Проглотил оскорбление. Мало того, этот словесный выпад оказался последней песчинкой, склонившей весы в мою пользу.

— Хорошо. Ты победил, Алекс. Я согласен на все условия…

— Но?..

— Хотя бы покажи, на что я подписался!

— Так ты не только жадный, ты еще и любопытный ублюдок?

— А ты нет?!

— Резонно… ладно, уговорил. Только пусть твои клевреты стволы уберут, — перешел я на бриттиш. — Есть у меня кое-что, а они… нервные какие-то.

— Слышали?

— Да, босс.

— Это еще и секретно, — намекнул я Айвену уже по-русски. — Уверен, что им нужно это видеть?

— Не дождешься! — скривился тот. — Я тебе тоже… не особо доверяю. Пока.

— Как скажешь, — пожал я плечами, и извлек из кармана «бомбера» пару хитиновых шаров размером с бильярдные. К чести клевретов, те нервно дернулись, но за пушками тянуться постеснялись. — Вот, например, небольшой образчик технологии гексаподов, который можно реализовать за неплохие деньги.

— Что это? — подался вперед Готти.

— Сейчас… дай доступ к «нейру», еще кое-что покажу. Да не ссы, не буду я его взламывать! Вот, подключайся к общей «виртуалке»…

— Что… кто это?.. — в который уже раз нервно сглотнул Айвен.

— Всего лишь визуализация имитатора искусственного интеллекта, — отмахнулся я, глядя на персонального мини-гекса, соткавшегося из искорок, как на что-то банальное и насквозь привычное. Впрочем, для меня так оно и было. — Пока я торчал на «Кэрриере» в подпространстве, сумел скрестить таллийского серпента с иглобразом, то бишь наш софт с гексовским. Получилось… то, что получилось. Главное, эта программа способна взломать любой компьютер шестиногов, включая блоки управления… чего угодно. Например, вот этих компактных голопроекторов.

— Так это?..

— Ага, они самые. Зато мощные, и их не надо в стены встраивать. Игрушка, но полезная. И таких на рынке очень много, причем по бросовым ценам, потому что никто не знает, что это и как этим пользоваться. Тащат чисто на всякий случай, как раз в надежде на что-то… этакое. Вот тебе и первый этап накопления уставного капитала: на те полтора ляма, что ты мне должен, скупаем эти… яйца, перепрошиваем, и выбрасываем на рынок. Но уже по совсем иной цене, как ты понимаешь.

— А… еще что-то есть?

— Кроме этой мелочи? — Я пренебрежительно глянул на «проекторы» и внимательно уставился в глаза Готти, в которых пылал огонь всеобъемлющей жадности. — Есть, конечно. Тебе уже доложили, что Долговязый Джим вернул должок? Отлично. А чем именно, ты в курсе? Совсем замечательно…

— А с каботажником что-то не так? — насторожился Айвен.

— Все в порядке, — заверил я его. — Борисыч его спецом утром проиграл.

— В самом деле? И к чему такие сложности?

— А ты бы принял от меня подарок? — вздернул я бровь. — Ну, до разговора по душам?

— Вряд ли…

— Вот видишь! А так у меня есть возможность провести сразу две демонстрации! Готов?

— Да не тяни уже…

— Мой вероломный друг?

— Да, капитан Заварзин? — ожил мини-гекс.

Айвен дернулся от неожиданности, но промолчал.

— Активируй генератор. Задержка тридцать секунд, координаты: ноль, ноль, три, ноль. Тройка дискретная, частота… ну, пусть будет два килогерца. Длительность две секунды.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Отлично. Ну и этих «малышей» разбуди.

— Процесс активирован, капитан Заварзин… процесс завершен.

— Что… это?.. — прошептал Готти.

— Голопроекторы, говорил же! Сейчас запустим, и картинку дадим от «Фалькона». Объемную и в стерео, сколь бы странно это ни звучало.

— А?..

— Забей! Сюда смотри, короче… так, вероломный друг, давай видеопоток.

— Процесс завершен, капитан Заварзин.

Оба «бильярдных шара» засияли мертвенным светом, пару раз мигнули и сформировали над столом — аккурат между нами с Айвеном — голографическую сферу, отобразившую добрый кусок профсоюзной швартовочной зоны вместе со всеми посудинами, включая «Фалькон» и притулившийся неподалеку проигранный каботажник.

— Ну, как тебе?

— Впечатляет… а зачем ты мне это показываешь?

— Сейчас, еще пару секунд… все, смотри внимательней!

На первый взгляд, ничего не произошло — картинка еле заметно замерцала, и все. Но уже буквально через секунду все объекты, попавшие в пределы идеальной сферы радиусом около трехсот метров, превратились в странные размазанные штрихи, как на гравюре. Или в небрежные мазки исполинского художника. А еще через миг мазки превратились в идеально сферическое облако мелкодисперсной пыли. Впрочем, форму оно сохраняло считанные мгновения, очень быстро растянувшись небрежными космами во всех направлениях — что характерно, в полном соответствии с гравитационными векторами от астероида и более-менее массивных объектов поблизости.

— Что?.. Как?! Алекс!!! — Айвен попытался вскочить на ноги, но зацепился за столешницу и рухнул обратно на стул. — Что ты сделал?! Вы это видели?!

— Что, босс? — недоуменно уставился на начальника «говорливый», а его напарник подозрительно покосился на меня.

Сообразительный малый! Клевреты изображения не видели — я обманул Готти, наврав с три короба про голопроекторы. На самом деле мой мини-гекс сформировал «виртуалку», доступную через «нейры», и он же показал синтезированную картинку, выставившую шары невинными девайсами. Каковыми они, естественно, не являлись. И второй что-то заподозрил. Пожалуй, он тут самым опасным будет. Так что его бы и нейтрализовать первым… в ознаменование следующего этапа плана.

— Что там происходит, Алекс?! — Готти вынужденно переключился на меня, но все еще не понял, что запахло жареным. — Там что-то взорвалось? Но почему сирены молчат?!

— Ага, взорвалось, — кивнул я, аккуратно подхватывая шары. — Брандер. Тот самый проигранный каботажник. А на нем был прыжковый генератор, который я настроил на последовательные микропрыжки, только без перемещения в физическом пространстве. За две секунды все, что попало в сферу действия, четыре тысячи раз скакнуло туда-сюда на «глубину» в три единицы. В подпространство, Айвен. Как ты думаешь, наша техника рассчитана на такие нагрузки? Правильный ответ — нет. Соответственно, как только скачки прекратились, распались все связи между атомами. Пыль — все, что осталось от кораблей. Ну как, Айвен, ты впечатлен?

— Но… зачем?!

— Месть. И вот это тоже.

Клевреты все поняли, и даже дернулись, но больше ничего сделать не успели: я одновременно швырнул оба ощетинившихся короткими колючками «шара», и те намертво вцепились в комбезы охранников — у одного на груди, а у второго на плече. Как ни старался кэп обучить меня высокому искусству сюрикен-дзюцу, все же левой рукой я владел чуть хуже. Впрочем, данное обстоятельство большого значения не имело: замерцавшие шары вспухли облаками плазмы, напрочь испепелившими тела охранников примерно по пояс. Айвен что-то уловил периферийным зрением, но всю бедственность собственного положения так и не осознал, поскольку я к этому мгновению уже оказался на ногах и опрокинул на него стол, завалив вероломного партнера вместе со стулом.

Отступив на шаг, прислушался: что там, снаружи? А снаружи все тоже шло по плану — Порт сначала замер от ужаса, а потом превратился в натуральный муравейник: сработала тревожная сигнализация, причем самая поганая, настроенная на разгерметизацию. Которой, естественно, не было — это Рин-сан в очередной раз постарался. Всего лишь отвлекающий маневр, чтобы нам свалить… хотел сказать в закат, но мы ведь на космической станции! Так что всего лишь в тень. Правда, надо еще кое-кого прихватить… вот, кстати, и он…

Айвен, кое-как прочухавшись, сумел поставить стол «на попа», и с трудом поднялся на ноги, опершись на край столешницы… впрочем, лишь для того, чтобы получить в нос правым прямым и тут же еще вдогонку коленом в челюсть. Каюсь, можно было обойтись и минимальным воздействием, но его нос так приятно захрустел, что мне захотелось продолжения банкета. Ничего страшного, от перелома челюсти еще никто не умирал. Зато вырубился Готти надежно, даже не замычал, когда я отшвырнул стол на половинку левого клеврета и подхватил жертву похищения за шиворот. Так и потащил его, кстати — сначала до двери, а потом по коридору, пристроившись за капитаном Рином. Тому хватило одного беглого взгляда на седьмой «нумер», чтобы оценить обстановку, и рвануть на выход, не забыв и меня поманить.

Он же на ходу запустил и финальный этап плана, вызвав через «нейр» Милашкиного папашу:

— Мистер Деррик?.. Рин. Уже увидели суету?.. Да, это мы. Подтверждаю: режим максимального благоприятствования… Да, спасибо, и вам тоже. Увидимся через пару недель.

— А тебе не кажется, что вы слишком… усложнили все?

— Лиз, ты это к чему вообще?

— Да так… зачем ты Айвена притащил? И куда мы его везем? Нет, я знаю, в какую именно точку пространства, но зачем? И твой старый карго подобрали…

— Слушай, тебя и правда это волнует? — Я погладил Бетти по волосам, благо та устроилась рядом, положив голову мне на грудь, так что даже тянуться не пришлось. — И именно сейчас?

— А чем сейчас отличается от не сейчас? — приподнялась Лизка, причем довольно резко, так что с нее сползла простыня, открыв вид на некие весьма привлекательные детали женского организма. — Рано или поздно этот вопрос должен был всплыть.

— Ну не в постели же…

Да-да, вы не ослышались — мы расположились в каюте вашего покорного слуги, превращенной при посредничестве его персонального мини-гекса из убогой хитиновой банальности в уютное бунгало на берегу Моря Отчаяния, что на Кассии. Того самого, неповторимого бирюзового цвета и неестественной прозрачности, с фиолетовым песком на дне. Памятуя о неприхотливости команды «Спрута», я при первой же возможности скачал из даркнета целую коллекцию голографических интерьеров, и не прогадал — едва мы вышли в космос, я превратился из обычного пассажира в источник ценного ресурса. Пожалуй, у меня перебывали все, за исключением кэпа, и для каждого нашелся подходящий вариант. Но это было уже потом, после того, как мы заявились на корабль после предельно авантюрной операции. Кстати, завершающий этап, как это обычно и бывает, оказался самым сложным — попробуйте пройти через весь Порт, пересечь пару смежных секторов и лишь затем пробраться по владениям техников, имея на руках в качестве трофея напрочь отбитого Айвена Готти! Причем отбитого в прямом смысле слова — я немного перестарался, помимо всего прочего наградив бедолагу еще и сотрясением мозга. В общем, помощник из него оказался никакой, он вообще в себя пришел только через сутки, и то благодаря целебной гексаподовской слизи. И если бы не суета в Порту, где очень хорошо знали, чем чревата разгерметизация, фиг бы мы просто так свалили в тень. Даже при поддержке Сугивара-сана не отбились бы. Но нас, если честно, весь местный люд игнорировал — те, кто не метались в панике, пытались локализовать утечку воздуха. И занимались этим самые стрессоустойчивые, сиречь охранники и технические специалисты. О наведении какого-либо порядка и речи не шло, никого не задавили, и ладно. Но это не точно, потому что в новостях о жертвах чрезвычайной ситуации не сказали ни слова. Что, в общем-то, из ряда вон — случись она в любом другом месте, в той же технической зоне, например, статистику бы специально обученные люди собрали непременно. А докерам было просто плевать. На всех, в том числе и на нас троих, что минимум двоих несказанно радовало. А третьему было все равно, поскольку он пребывал в отключке. Да и я от него недалеко ушел — это только кажется, что тащить бесчувственное тело, пусть и в габаритах Готти, легко. Первые шагов двадцать-тридцать так и было, а вот дальше… но я справился, на пределе сил, но доволок пленника до лифта. Ну а там вообще дело техники — главное, официалам глаза не мозолить. Но тут уже кэп подсуетился, и потенциальных неприятностей удалось избежать. И все равно облегченно выдохнул я только в шлюзе «Спрута».

Встречал нас Борисыч, он же и поделился свежими новостями из Порта — по большей части неофициальными. Сам сектор, судя по всему, не пострадал — тревога была ложной, как я уже говорил, максимум, кого-то помяли в панике. Ну, еще количество карманных краж (и, как выяснилось после, обчищенных под шумок жилых модулей) выросло кратно. А вот в швартовочной зоне творился самый настоящий ад. Под удар запущенного в «мерцающем» режиме прыжкового генератора попало больше десятка судов, на большинстве из которых присутствовала часть экипажа. Команда «Фалькона» сгинула в полном составе — выжил лишь Айвен, да и то по причине пленения. Точно Борисыч сказать не мог, но, судя по паническим рапортам транспортников и швартовочной службы, стекавшимся на центральный сервер Порта, число жертв превышало сотню человек. Плюс материального ущерба, грубо приблизительно, миллионов на пятьдесят. Но поразила меня вовсе не сумма, а количество мертвецов. Я только в этот момент осознал, что стал убийцей. И неважно, что лично отправил на тот свет всего двоих. Все, кто оказались на уничтоженных кораблях, тоже исключительно на моей совести. Неудивительно, что у меня опора ушла из-под ног, и я едва не ляпнулся на пятую точку. Хорошо, кэп вовремя подхватил. А вот Айвена я уронил. И сам поплыл, как после хорошего хука.

Дальше, если честно, я плохо помнил. Реальность исказилась, перед глазами мелькали скривившиеся лица, морды и рыла, плавно перетекавшие друг в друга, а в ушах стоял мерный гул, в который сливались бесчисленные вопли умирающих людей. И пофиг, что они умерли мгновенно и ничего не почувствовали. Воображение, подстегнутое нечистой совестью, постаралось. Я машинально переставлял ноги, подчиняясь кэпу, но совершенно не осознавал, что происходит. Вроде бы навстречу попалась Лизка с Алексом-младшим на руках, но очень быстро испарилась. Потом аналогичный трюк провернула Рин-тян… а затем я оказался в ванне со слизью, и «Спрут» принялся петь мне «колыбельную».

Очнулся я через сутки, о чем услужливо сообщил мой личный мини-гекс… блин, все-таки надо дать ему имя! Напрягает уже. Короче, я очнулся, выбрался из ванны, кое-как облачился в комбез, проигнорировав все остальное, и побрел к себе в каюту. По пути со мной попытались связаться кэп и Рин-тян, но я не стал отвечать на вызовы. Ну а когда еще и Борисыч нарисовался, вырубил «нейр». Оказавшись же в каюте, рухнул на лежанку и провалился в беспокойный сон, наполненный кошмарами… ровно до того момента, пока в него не ворвалась Лизка, мгновенно разогнавшая жутких фантомов и озарившая псевдореальность сна теплым сиянием. Истерзанный мозг воспринял знакомый образ благим знамением, и я принялся шептать ее имя, ухватившись за него, как за спасительную веревку, брошенную в бурный поток… и проснулся.

Что характерно, видение не исчезло: Лиза смотрела мне в глаза, склонившись над лежанкой. И, судя по позе, она только что влепила мне пощечину. Возможно, не одну — вон как лицо горит!..

— Лиз?..

— Пришел в себя? Ну наконец-то!

— Ф-фух… вроде бы… что со мной было?

— А я знаю? Бред какой-то нес! — Лизка подозрительно прищурилась: — И продолжаешь нести! Вы что натворили?

— В смысле? — напрягся я. И снова вспомнил. Все вспомнил. — Твою мать… натворили…

— Эй! На тебе лица нет! Алекс, ну-ка, успокойся!

— Успокойся? — Я резко сел на лежанке, оттолкнув опешившую девушку. — Успокойся?! Как ты это себе представляешь?! Знаешь, сколько народу мы угрохали?!

— Какого еще народу? Ты о чем? Алекс, хватит бредить! Я тебя прошу…

— Я убийца! Я чудовище почище кэпа… я… это я сделал…

— Алекс, Алекс, ну что ты?.. Зачем ты?.. Вот так…

В общем, мы и сами не заметили, как оказались друг у друга в объятиях. И, должен сказать, терапия помогла. Все как в старой присказке: не было бы счастья, да несчастье помогло. Пожалела меня Лизка, а там и былые чувства проснулись…

И засыпать больше не собирались. Проявилось это в том, что уже на следующий день Бетти поселилась в моей каюте на постоянной основе, а в ее старой прописался Алекс-младший, доверенный заботе «Спрута». Изголодавшейся по общению мамаше оставалось лишь иногда к нему наведываться — покормить да подгузник сменить. А почти все остальное время мы проводили в постели. И не только для… хм… ну, вы поняли. Куда больше мы просто лежали рядом и разговаривали. Вернее, говорила Лизка, а я слушал. Слушал, чтобы наверстать потерянный год, который для нее был насыщен в основном малоприятными и откровенно депрессивными событиями — ну, за исключением появления мелкого. Впитывал ее откровения и сам делился воспоминаниями о пребывании в подпространстве, о встрече с гексаподами и об открытиях, суливших нам очень «веселое» будущее… рассказал о планах, о Корпорации, поделился сомнениями касательно этичности принятых решений…

В общем, основной ход событий удалось восстановить, равно как и доверительные отношения с Лизкой-Бетти. Ни о каких планах касательно дальнейшей совместной жизни речи не шло — слишком рано. Я попытался было, но нарвался на деликатный намек и почел за лучшее съехать с темы. Пусть ее. Созреет рано или поздно. А давить не только бесполезно, но и вредно — наоборот, заупрямится и фиг ты ее потом переубедишь. Зато ненаглядная хотя бы убедилась в неизменности моего к ней… к ним отношения. А это главное. Плюс меня из депрессии вывела. Или вернее будет сказать «посттравматический синдром»? Без разницы, главное, к концу недели меня прекратили мучить кошмары. Примирился, так сказать, с реальностью. И это не благодаря, а вопреки стараниям кэпа — тот не придумал ничего лучше, как начать среди меня агитацию за бусидо и прочие самурайские заморочки.

— Так что ты надумал, Алекс? — вывел меня из задумчивости голос Лизки. — Еще один грех на душу?

— Не, тут все сложнее… и проще. Не думаю, что тебе нужно это знать. Пусть твоя совесть будет чиста.

— Ты гляди-ка, какой заботливый!..

— Да, я такой! — подбоченился я. — И сейчас это докажу… черт! Ну кому еще приспичило?!

— Не отвечай.

— Не ответишь тут, — буркнул я, поморщившись от зуммера — меня вызывал через «нейр» Рин-сан. — Интересно, чего ему надо?.. Да! На связи!.. Действительно? Ладно, иду.

— Уже прибыли? — Лизка села на кровати, обхватив руками колени. — Что-то быстро… и прыжок я не почувствовала…

— Мы были заняты. Все, пора. Попозже загляну.

— Я у Алекса-младшего буду.

— Хорошо.

Чмокнув ненаглядную в щеку, я выбрался из койки, торопливо облачился по форме, не забыв дыхательную маску и куртку-«бомбер», и шагнул к двери. Там я задержался: оглянувшись, встретился взглядом с Лизкой, получил ободряющую улыбку, и только после этого свалил в тень…

… швартовочный отсек встретил меня зловещей тишиной и танцем теней в неверном свете — «Спрут» постарался, не иначе. Но к такому я уже давно привык, так что на провокацию не поддался: преспокойно уселся на скамейку, росшую из стены, вызвал персонального мини-гекса, сформировавшего виртуальность, и принялся в очередной раз проверять настройки прыжкового генератора «Кэрриера», пристыкованного с той стороны шлюза.

Долго ждать не пришлось — уже минут через десять появился Рин-сан, перед которым понуро брел Айвен Готти, изрядно подрастерявший былой лоск. Челюсть у него до сих пор не срослась, он морщился от каждого неловкого движения, отдававшегося болью в сломанной кости, но терпел и молчал. Видимо, знал, что раскрывать рот еще больнее.

— Алекс, ты уверен?

— Кэп, и ты туда же?..

— Бетти?

— А кто же еще? — усмехнулся я. — Она как заботливая мамаша. На молоко дует.

— Ее тоже можно понять.

— Можно, — вздохнул я. — Но для меня это… сложно, так скажем. К тому же решение принято.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Рин-сан. — Сам справишься, или подстраховать?

— С этим-то? Да легко!

— Самонадеянность — худший враг самурая.

— Просто дверь заблокируй, и все.

— Хорошо. — Кэп беззлобно ткнул Айвена в поясницу, отчего тот машинально шагнул вперед и оказался прямо передо мной. — Он в твоем распоряжении. Если что, зови.

— Обязательно, — хмыкнул я. И переключился на Готти: — Но ты ведь не доставишь неприятностей, Айвен? Кивни хоть, болезный.

Тот, впрочем, шутку не оценил: опасливо отступил на шаг и угрюмо на меня уставился, мол, ну теперь-то чего еще?

— Да так, хочу твою дальнейшую судьбу прояснить, — широко улыбнулся я. Хотя, судя по реакции Готти, получился скорее оскал. — Ты же наверняка задавался вопросом, почему тебя тоже не испепелили? За компанию, так сказать? Раз уж я клевретов и «Фалькон» не пожалел… задумывался о таком?

Айвен прищурился и медленно кивнул.

— А я и не сомневался. А еще наверняка всяких ужасов напридумывал… да ладно, не зыркай! В этом и заключался план: ожидание смерти хуже самой смерти… да расслабься ты, чудак! Не буду я тебя пытать… хотя…

— М-м-м?..

— Не мычи, и не дергайся. Я тебя и пальцем не трону. Есть мысль поинтереснее. Хочешь узнать, что я задумал? Точно хочешь? Ну, изволь…

Взмахом руки заставив виртуальность рассыпаться мириадом искорок, я встал со скамейки, оказавшись лицом к лицу с Готти, и уставился ему в глаза немигающим взглядом:

— Слушай сюда, Ванюша. Ты меня предал. Предал, когда я тебе доверился. Когда считал если не другом, то уж приятелем точно. И рассчитывал на тебя, как делового партнера. И чем ты мне отплатил? Позарился на жалкие деньги! Всего лишь нули и единицы в бинарном коде, ценные исключительно возможностью обзавестись в обмен на них всяческим барахлом. Ведь за деньги не купить верность и преданность. А все остальное, каких бы расчудесных людей ты не нанял, без этих двух качеств не стоит и ломаного гроша. Но это бог с ним. Ты ведь в первую очередь себя загнал в тупик: люди пошли за тобой. Но вот надолго ли? Сдается мне, лишь до того момента, пока деньги не закончатся. И это твоя главная ошибка… хотя нет! Главная ошибка — оставить меня в живых. И ты совершил ее дважды: сначала «утопил» меня в подпространстве, в надежде что я не выберусь, а потом поленился — или побоялся — применить силу, когда я снова появился на Картахене. Третья ошибка столь же грубая: твоя трусливая натура, снедаемая жадностью, не позволила от меня избавиться. Ты повелся на обещания, заговорил со мной и преступно расслабился. Знаешь, Айвен, я разочарован до глубины души. Ты должен был знать, что в бою побеждает тот, кто бьет первым. И бьет неожиданно. И дал мне воспользоваться преимуществом внезапного удара. Поэтому ты здесь, а твои клевреты превратились кто в пепел, кто в коллоидную взвесь, рассеянную в пространстве. Но этого мало!

— М-м-м!!! — отшатнулся Готти.

— Стоять! — схватил я его за грудки. — Ты уже наказан, но недостаточно. Я отнял у тебя власть. А теперь я заберу у тебя несколько лет жизни. Как ты забрал у меня целый год! Очень важный год, сука! Этот год стоил нескольких лет для моей женщины. Она оправилась, но кто вернет мне все то важное, что я пропустил? Общение с близкими, спокойную жизнь с Лизкой, рождение Алекса-младшего, в конце концов?! Видишь, сколько всего было! Но не для меня! Я всего лишь проторчал в подпространстве пять суток. Пять, мать его, суток!!!

Не в силах более сдерживаться, я от души толкнул Айвена в грудь, и тот отлетел к противоположной стене, хорошенько приложившись затылком и спиной, но не вырубился. Впрочем, и вставать не спешил — скрючился на скамейке, на которую «стек» после удара, и злобно на меня уставился.

— Ф-фух… все, я спокоен… в общем, дорогой Айвен, ты все прекрасно понял. А если не понял… там, за шлюзом — мой «Кэрриер». Он станет твоим домом на ближайшие полтора месяца. Но это лишь в том случае, если тебе повезет, и я останусь жив до того времени. А это далеко не факт, учитывая, куда именно я тебя отправляю. Это та самая точка пространства, где я «утонул». И тебе уготована та же участь. Хорошее место, проверенное. Я знаю, как течет время на заданной генератору «глубине». Пять суток — примерно год. Я вернусь — если вернусь — через пятьдесят. Через десять лет в реальном мире. За это время очень многое изменится. И для тебя в нем не останется места. О тебе забудут. Ты превратишься в пустоту, в фантом. Тебе будет некуда податься. И останется только два пути: суицид… или работа на меня. Даже не так… не работа. Служба. Преданная и бескорыстная служба. Платой за которую станет твоя жалкая жизнь. А еще твои мучения от осознания того, что ты мог бы быть со мной рядом совсем на других условиях! Владеть долей Корпорации! Быть над кланами и стоять вровень с государствами! Но ты все про… любил. Боюсь представить, как тебя будет душить жаба! Вставай, Готти. Тебе пора.

— Не… нет! М-м-м!.. — Айвен машинально схватился за челюсть, но пересилил боль и еле различимо прошипел: — А… Алекс… нет… кла… ус-с-с…

— Что? Клаустрофобия? Да ладно!

— Не вру…

— А может, ты еще и одиночества боишься?! Да иди ты!

— М-м-м!..

— Не переживай, это всего пара месяцев, даже чуть меньше. Жратвы, воды, воздуха и энергии на «Кэрриере» с запасом. Я о тебе побеспокоился, не то что ты. В случае чего протянешь полгода. А если будешь экономить — то и все девять месяцев. Запомни главное: если я не появлюсь через пятьдесят суток, то не появлюсь совсем. Вероятнее всего, потому что буду мертв. И тогда ты будешь обречен на голодную смерть. Или безумие, но тут уж что вперед получится. Все, пошел!

— Нет!!! М-м-м!!!

— Вали, сука! — Я с удивившей самого себя злостью рванул сидящего Айвена за ворот и в буквальном смысле слова швырнул к люку. — Не переживай, все будет путем! Умирать я не собираюсь! Не дождетесь!

— А… Але…

— Не ной, тряпка! Мне было куда хуже! — Я с ходу пнул лежащего Готти по ребрам, и тот скрючился в позе эмбриона. — У тебя хотя бы есть надежда! Встал и пошел! Ну!

— М-м-м…

— Значит, я тебя просто пристрелю. Выбирай. Смерть здесь и сейчас, или надежда. Ты же трус, Айвен. Сделай правильный выбор… вот, молодец! Всего пара шагов, видишь, уже дверь открыта… раз, и все…

На Готти страшно было смотреть: с трудом поднявшегося парня била крупная дрожь, глаза расширились от ужаса, а ноги подкашивались, так что ему пришлось вцепиться в дверной косяк, чтобы снова не рухнуть на пол. И все равно он не решался сделать последний шаг — раскорячился в проходе, и чего-то ждал.

В конце концов, что характерно, дождался: потеряв терпение, я с подшага саданул его ногой в грудь. Хороший такой цэчуай получился, быстрый и с вложением массы, так что не удивительно, что Айвена просто снесло. Пальцы сорвались с косяка, и мой вероломный приятель улетел в шлюз, растележившись аккурат по центру. Я же, утвердившись после удара на своих двоих, поймал его взгляд и не отводил глаз, пока люк не зарос хитиновой перепонкой, скрыв незадачливого авантюриста…

… давно уже расцепились зависшие в пространстве корабли, и «Кэрриер» сгинул в подпространстве. «Спрут» уже выходил на финальную стадию разгона перед прыжком, а я все торчал в швартовочной зоне, устроившись на скамейке и уставившись пустым взглядом в стену напротив. Голова звенела, тело размякло, и я не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Ничего не хотелось. Вообще ничего. Внутри все как будто выгорело… не знаю, сколько это продолжалось. Но, наверное, достаточно долго, чтобы Лизка начала беспокоиться — иначе зачем бы она сюда пришла? Одна, без мелкого. И необычно задумчивая.

— Ты уверен, что так было нужно? — мягко поинтересовалась она, устроившись рядом.

Я кивнул.

— Кэп сказал, что ты собираешься за ним вернуться. Через десять лет. Это правда?

— Да.

— Не слишком ли это жестоко?

— Нет.

— А что будет с нами? Дальше?..

— С нами все будет хорошо. — Я приобнял девушку и погладил ее по волосам. — Мы вернем то, что нам положено. Я найду семью…

— А разве еще не нашел?

— Не полностью… но поверь — найду всех. И заставлю весь мир считаться с новым ЭПРОНом!

_{Конец первой книги}

Опубликовано: Цокольный этаж, на котором есть книги: https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!

Э(П)РОН-2

Глава 1

— Эй, это то, что я думаю, Кумо?

— Именно оно, капитан Заварзин, — подтвердил голографический мини-гексапод, застывший по своему обыкновению в центре рубки.

Вернее, сгенерированной им же самим виртуальности, наложенной на исходное помещение, сейчас больше похожей на что-то абстрактно-непонятное, расцвеченное аурами, светящимися точками и запятыми — Граница, несмотря на то, что за последние полгода порядочно приелась, не переставала удивлять.

— Все-таки попалась! Теперь хрен уйдешь!

— Сомневаюсь, капитан Заварзин, что «пуповина» может куда-то переместиться в физическом пространстве, — счел нужным уточнить Кумо.

— Да ну тебя, зануда! — отмахнулся я. — Дай порадоваться!

— А может, начнем уже?

— Потерпи, мон шер, не видишь — моментом наслаждаюсь? — Я для пущей убедительности крутанулся в роскошном офисном кресле, взбаламутив виртуальность, оттолкнулся ногами от пульта и проехал по рубке из конца в конец, для полного счастья еще и врезавшись спиной в переборку. — А если честно, Кумо… мы так долго шли к этому моменту, что мне… сцыкотно. Как перед прыжком с обрыва.

— Это нормально? — насторожился голографический гекс. — Или я должен сказать: это нормально…

— Второе, — ухмыльнулся я. — Но психоаналитик из тебя никакой. Ладно, давай делом займемся.

Одним мановением руки развернув виртуальный рабочий экран, я в несколько касаний вывел на него схему Границы, выбрал интересующую нас «пуповину» и врубил увеличение. Невнятное кольцо обрело глубину и объем, превратившись в классическое отображение «червоточины», как ее представляли в докосмическую эру, и незамедлительно обзавелось рамкой-сноской с кучей характеристик — координатами, диаметром, напряженностью поля и даже предполагаемыми массой и габаритами «утонувшего» судна.

— Н-да… вроде, действительно она. В этом районе похожие лоханки не пропадали ни до, ни после…

— Если это вас хоть как-то успокоит, капитан Заварзин, позволю себе напомнить любимое выражение механика Мягкова: не нажмешь, не узнаешь.

Это да, это Кумо правильно подметил — водилась за Борисычем такая черта. Инженер, блин, а туда же: нет бы инструкцию почитать, в учебники зарыться, ролики в даркнете поискать… а он вместо этого пальцами куда попало тычет. Если есть кнопка, значит, на нее непременно нужно нажать. И сразу будет видно, зачем она. Серьезный взрослый мужик. Технический специалист, блин!

— Значит, будем пробовать, — вздохнул я. Довольно тяжко, должен признать. — Лишь бы кто-то типа Хранителей не заявился. Как думаешь, у людей есть такой клан?

— Недостаточно информации для анализа, капитан Заварзин.

— Молодец, технично отмазался!..

Завершить фразу мне помешал капитан Рин, чья каменная рожа заняла почти весь вспомогательный экран, развернувшийся по центру рубки:

— Эй, Алекс, ты долго еще будешь время тянуть? Симатта! Мне тут уже весь мозг вынесли!

— Сейчас, кэп, только тесты прогоню.

— Да сколько можно, э? Запомни, Алекс: самурай колеблется ровно до того момента, как примет решение. После этого он действует.

— Ой ли? А кто мне говорил, что вообще не колеблется?!

— Кто говорил?

— Ладно, погнали…

— Давай, мы ждем.

Черт, а ведь и впрямь как-то… не по себе. Столько лет я шел к этому моменту, и сейчас не мог себя заставить ткнуть в виртуальную кнопку, запускавшую процесс отстрела понтона номер один — того самого, что оснащен полным комплектом гексовской аппаратуры для перемещения в подпространстве. Это мой… скажем так — автономный «эхолокатор». Назначение у него ровно одно: «нырнуть» в «пуповину», издать «зов» и записать отраженный сигнал, после чего подняться на «поверхность». Ну а дальше в дело вступит большой вычислитель «Набата» — настоящий шедевр инженерной мысли двух рас, сплав человеческих и гексаподских информационных технологий с гибридным же физическим носителем. Мы с Рин-тян четыре месяца убили на наладку, плюс «Спрут» принимал самое деятельное участие в процессе. Под чутким руководством девчонки, естественно. Ну и Кумо помог…

Кто такой Кумо? Так мой «питомец», приблудившийся с гексаподского военного координатора — «Ищущего путь», уничтоженного Ульем Хранителей. Голографический мини-гекс, в действительности же наделенная самосознанием программа, сформировавшаяся из полутора десятков разумов гексаподов-аналитиков, в момент гибели работавших в режиме «единения». Я довольно долго не мог подобрать ему имя собственное и обходился мысленным образом, который он прекрасно улавливал, поскольку обитал в моем собственном «нейре». Но вот при общении в более, хм, многочисленной компании — или когда он сам транслировал виртуальность тем же кэпу с Борисычем, или когда Рин-тян самовольно при попустительстве «Спрута» в наше воображаемое пространство вторгалась — приходилось трудновато. Обращения типа «мой вероломный друг» звучали странно, но больше ничего толкового на ум неприходило. А помогла разобраться с проблемой все та же непоседливая капитанская дочка. Как? Да как обычно, в ее неповторимом стиле — работали мы как-то в той самой виртуальности, а она возьми да ляпни:

— Эй, кумо, ты чего делаешь?

Естественно, мы не отозвались: гекс подумал на меня, а я на него. Плюс все эти специфические японские словечки, что так любила ввернуть Рин-тян! А это новое весьма смахивало на ругательство.

— Чего молчишь, мелкий?

После этого уточнения сомнений уже не осталось, и мини-гекс почел за благо вступить в беседу:

— А что именно вас интересует, Сугивара-тян?

— Да я вот пытаюсь понять, ты и правда такой бака, или притворяешься? Ты зачем вот тут дополнительную команду встроил, она же мешает?..

— Э-э-э… Рин-тян?

— Чего тебе?

— Как ты его назвала?

— Кумо, — сделала большие глаза девчонка. Да-да, несмотря на некую национальную особенность, ей это вполне удалось. — Я только сейчас поняла, кто он на самом деле.

— И кто же? — заинтересовался я. — В смысле, что это означает — «кумо»?

— А, обычный пакостный демон! — отмахнулась Рин-тян. — Здоровенный такой паучара, вредный, к тому же еще и людоед.

— Эй! Я бы попросил!..

— Молчи, Кумо! А то «Спрута» попрошу тебя приструнить! — посулилась кэпова дочурка. — И вообще, чего ты возмущаешься? Тебе же имя дали!

— Хм… не очень-то он на демона тянет, — усомнился я. — К тому же мелкий!

— Это сейчас, глупый! А раньше он большой был! И его было пятнадцать!

— Ну да… ладно, мой вероломный друг, привыкай. Быть тебе отныне Кумо!

Собственно, с тех пор так и повелось — месяцев пять уже. Кумо притерпелся к новому идентификатору и даже не особо возмущался, но на Рин-тян, такое ощущение, легкую обидку затаил. И в отместку при любой возможности старался ее поддеть. Естественно, словесно, ибо других возможностей был лишен — за этим я следил строго. Не хватало еще, по сути, инопланетного искина, пусть и слабенького, в судовую сеть запустить! Потом греха не оберешься.

— Номер первый — готовность ноль! — доложил голографический гекс, оторвав меня от посторонних мыслей. — Жду ваших приказаний, капитан Заварзин.

Да, насчет «капитана» он ничуть не приукрасил: Алекс самый что ни на есть капитан собственной посудины. Тоже, между прочим, уникальной, почти как «Спрут» Рин-сана. Хотя отличий, на самом деле, куда больше, чем сходств: «Спрут» изначально «гекс», позволивший интегрировать в свое «тело» отдельные конструктивные элементы человеческих кораблей, а «Набат» строго наоборот. Что? Стремное название? Ну и пусть, зато историческое — в честь первого буксирного катера ЭПРОН, той самой организации, с Земли. Моя лоханка собрана на базе хумансовского малого носителя москитного флота, сиречь бывшего корвета поддержки Протектората Росс — боевого корабля, предназначенного для действий в составе эскадры. И основных задач у него ровно две: оказывать огневую поддержку при массированном обстреле — раз; оборонять более крупные корабли — два. Вторая функция подразумевала как использование собственного вооружения корвета, так и задействование эскадрильи истребителей класса «космос-космос», базировавшихся на нем. Этакий мини-авианосец. Этим, то бишь способностью перевозить в чреве несколько мелких кораблей, он меня и привлек — едва увидев объявление о продаже, я моментально смекнул, как пристроить кораблик к делу. Это же по факту готовый носитель понтонов! Именно поэтому я без колебаний выложил три четверти миллиона за требовавший хорошего — и отнюдь не косметического! — ремонта корвет. Впрочем, с учетом моих целей, от предполагаемого объема восстановительных работ осталась пятая часть. Плюс кое-какие специфические воздействия, с которыми без «Спрута» я бы не справился: человеческий остов был «сращен» с парой гексаподовских модулей, в том числе с силовым отсеком разбитого крейсера. Большую часть боевых систем, приведенных в негодность предыдущим владельцем, удалось демонтировать и довольно выгодно продать на запчасти, освободив дополнительные объемы. И даже с учетом того, что «вживленные» алиеновские секции съели около трети исходного пространства, места хватило, чтобы впихнуть пять понтонов — а на деле мелких буксиров серии «Бурлак». Да-да, именно его мы когда-то осматривали вместе с Лизкой. И ему же я предпочел бриттовский «Кэрриер». Тогда, но не сейчас.

Затаривался я, естественно, на «черном рынке» — официально такую лоханку физическому лицу никто бы не продал. Можно было, конечно, заморочиться с созданием подставной фирмы, или уже сейчас зарегистрировать корпорацию, но по зрелому размышлению я решил отложить этот шаг на будущее. Нечего еще, по факту, регистрировать — «Набат» с комплектом буксиров как раз и составил основу уставного фонда. В материальном, так сказать, выражении. И по документам мой новый корабль числился как банальный грузовик, со всеми вытекающими. Кстати, множества проблем удалось бы избежать, если бы его продавали на Картахене — я бы просто попросил мистера Деррика, и он провел его по ведомостям профсоюза ИТР технической секции. Или приписал к вспомогательной флотилии Порта. А так пришлось извращаться, да еще и ждать, когда его перегонят через Протекторат Дойч и половину Протектората Росс. Полных полтора месяца. Потом еще столько же ушло на ремонт и переоборудование, причем конкретно «сращивание» остова с гексаподовскими секциями заняло всего несколько часов — «посадочные места» под них мы заготовили загодя. Оставалось лишь добраться до кэповой нычки в дебрях «золотого треугольника», где тот складировал наиболее ценные находки.

Кстати, раньше я как-то не задумывался, чем именно промышлял Рин-сан, причем настолько успешно, что умудрялся содержать уникальный корабль и команду в девять рыл помимо дочери и Борисыча с Лизкой (а теперь еще и с Алексом-младшим). Своих проблем было выше крыши. Зато потом, когда вынужденно таскался с обитателями «Спрута» по окрестностям Картахены, волей-неволей погрузился в их быт и заботы. Зачем таскался? По нужде — маттехбазу за меня формировать никто не собирался. Кое-что можно было купить, а что-то — исключительно добыть в качестве трофея. Вот я и сел на хвост уважаемому капитану Рину, благо тот согласился вступить в корпорацию на правах партнера. В будущем. Впрочем, отрабатывать обещание ему пришлось уже сейчас. И справился он с этой задачей блестяще: просто пустил меня в «закрома родины», то бишь ту самую нычку с ништяками, копившимися уже почти десять лет. Вот тут-то, с трудом скрывая жадный блеск в глазах, я и поинтересовался: если вот это богатство пылится без дела, то на чем он тогда зарабатывает? Ответ капитана меня обескуражил: на мусоре. Я немедленно возжаждал подробностей, и Рин-сан принялся перечислять разную мелочевку, пользовавшуюся устойчивым спросом на «черном рынке»: несложные бытовые приборы, взломанные Рин-тян, инструкции к ним (за отдельные деньги, ага), редкоземельные элементы и… хитиновые панели. На мой резонный вопрос — а почему другие так не делают? — кэп ответил, что не умеют. Потому что не знают, с какой стороны подступиться к бесформенной глыбе, а таскать корпуса целиком на Картахену не выгодно — слишком много отходов, которые приходится утилизировать. И это само по себе выливается в копеечку. А у Рина есть Борисыч, который под чутким руководством кэповой дочки способен отыскать и, самое главное, извлечь из толщи хитина всякое нужное — где здоровенные полупроводниковые плиты, где не менее здоровенные обмотки электроприводов, а где и просто всяческие специфические установки рёку-аси, использующие в качестве рабочего тела ценные химические элементы. Если все это выковыривать силовыми методами, то процесс не выходил даже на самоокупаемость. А вот так, знаючи, вполне можно было обеспечить себя хабаром и рассчитывать на неплохой навар. Да-да, вы правильно поняли: капитан с командой торговали сырьем, в основном ценными металлами. И это вполне логично. А вот последний пункт, а именно хитиновые панели, меня изрядно удивил. Оказывается, на «черном рынке» они уходили просто влет, причем именно в качестве панелей, то бишь конструктивных элементов. Легкие и прочные, они завоевали заслуженную славу, а дефицитность создала благоприятные условия для ценообразования — я натурально прифигел, когда кэп заявил, что с панелей имеет даже больше, чем с драгметаллов. Была бы возможность, только ими бы и занимался. Да вот незадача: гексы собственно панели использовали ограниченно, лишь в качестве элементов декора и люков в тех местах, где не удавалось организовать каверны в массиве хитина. А таких, как не трудно догадаться, было очень немного. Борисыч за годы деятельности выучил их все наизусть, но даже у него на сбор панелей уходило от двух до четырех суток, в зависимости от размера корабля. В среднем с одной лоханки удавалось снять до полутора сотен таких хреновин, и это считалось хорошей добычей, как минимум окупающей все затраты на текущий поход и создающей задел для следующего. Ну а все остальное богатство — компьютеры, прыжковые генераторы, оружейные системы, боеприпасы — оставалось не у дел. Их попросту некому было продавать. Если только самим гексаподам, но те в силу особенностей социального устройства попросту не понимали, что так можно. А других потребителей не было: как я уже говорил, «Спрут» и его команда — явление уникальное. Причем в масштабах Протектората Человечества в целом.

О чем бишь я?.. А, да: «Набат»! В общем, переоборудование моей лоханки затянулось, поэтому я прикупил один «Бурлак», который преспокойно влезал в грузовой трюм «Спрута», и наведался в нычку кэпа. Попутно, конечно же — не дело лишать ближайших соратников честного трудового дохода. Пробыли мы там всего день, и то только потому, что я долго тормозил — сначала «торговал лицом», захлебываясь слюной и умирая от вожделения, потом метался между просто хорошим и очень хорошим вариантами. Выбрать, кстати, так и не смог, но вмешался Рин-сан, который воспользовался знаменитым методом научного тыка и отдал первый попавшийся на глаза прыжковый генератор. Он же насильно всучил мобильный вычислитель, который мы с Рин-тян умудрились заставить работать с ним в связке. В тот выход я все же успел оборудовать «Бурлак», а вот отлаживать получившийся гибрид пришлось уже в следующем походе, через полмесяца. Тогда я и понял, что соорудил «эхолокатор», и моментально придумал, как его использовать, пока суть да дело. И еще два месяца тестировал полным ходом, заодно осуществив целую серию научных экспериментов — в частности, я попытался выяснить, как зависит течение времени от «глубины» погружения в подпространство. Действовал я очень просто: перед каждым «нырком» обнулял таймер на самых обычных электронных часах, которые установил в ходовой рубке. Что самое важное — стационарных, не связанных с корабельной сетью. И после «всплытия» просто смотрел, сколько там натикало, и сравнивал с временным промежутком, миновавшим в нашем континууме. Результаты, надо сказать, получились интересными и… обескураживающими. Я изначально высказал гипотезу, что чем «глубже», тем медленнее течет время для команды «затонувшего» корабля, но оказался в корне неправ: никакой линейной зависимости! Время прыгало весьма затейливо, даже не по синусоиде, а вообще по трехмерной поверхности отклика, так что теоретическую зависимость вывести не удалось при всем желании. Оставался лишь эмпирический путь, но с одним-единственным «эхолокатором» полноценное исследование грозило растянуться на десятилетия. Поэтому я плюнул и принял решение проверять все поддающиеся фиксации параметры «утопленника» экспериментально. Чем, собственно, сейчас и намеревался заняться: «пуповина», так меня заинтересовавшая, вела прямиком к «пузырю» с пропавшей шестьдесят лет назад частной яхтой, принадлежавшей знатному промышленному аристократу из Протектората Бритт.

— Капитан Заварзин, жду ваших приказаний!

Черт, опять задумался… прав Рин-сан — не дело сопли жевать. Пора действовать. И чего, собственно, опасаюсь? Таких пусков уже было под сотню! Таких, да не таких — сейчас нам предстояло впервые задействовать «эхолокатор» по прямому назначению. И произойти могло все, что угодно. А, ладно! Перед смертью не надышишься!

— Пуск подтверждаю.

— Номер первый — старт! — моментально отозвался мини-гекс. — Вывести 3Д-модель на экран?

— Давай…

Картинка ничем новым не удивила, и я с облегчением выдохнул — подсознание такое подсознание! Нет ничего страшнее неизвестности. А тут все вроде бы уже привычно: крошечный ботик отделился от носителя, выплюнутый магнитной катапультой с «насеста», скрытого под сдвижной корпусной панелью, пыхнул разгонным движком и за пару мгновений достиг нужной точки. Где и затормозился благополучно, умудрившись в процессе не вылететь за пределы «пуповины». А едва стабилизировавшись в пространстве, «нырнул» — то бишь мигнул и исчез с радара. Беспокойство вызывало самопальное программное обеспечение, собранное из разрозненных кусков кода — как нашего, так и гексаподовского, но во всех предыдущих случаях алгоритм срабатывал штатно. Впрочем, как и сейчас: через две минуты после «погружения» бот вернулся в привычный континуум ПВ, вызвав знакомые искажения метрики в радиусе примерно одной световой секунды от места «нырка». Ближайшая аналогия — банальные круги на воде, разбегающиеся от брошенного камня, только наоборот: реальность искажалась при «выныривании». Внешне это проявлялось в мельтешении данных на сканере пространства, секундной вибрации корпуса корабля и легком головокружении у членов экипажа. Интересный эффект. И наверняка он имел место и при штатном подпространственном перемещении, просто корабли обычно выходили из прыжка на очень высокой скорости, сравнимой со световой, а потому под искажение элементарно не попадали. Ну а мы дрейфовали в непосредственной близости от понтона — в каких-то сотнях километров, поэтому приходилось наслаждаться сопутствующими эффектами сполна. Такие вот они, космические масштабы. Впрочем, мы уже привыкли и не обращали внимания.

А вот что я не смог проигнорировать, так это результаты телеметрии, переданные вычислителем «эхолокатора», и заботливо обработанные мини-гексом. Естественно, задействовавшим для этого все доступные мощности вычислителя «Набата». Этот алгоритм тоже уже был неоднократно опробован, не подвел и сейчас: бросив лишь один беглый взгляд на обретшую куда большую четкость модель «пузыря» и вчитавшись в текст в сноске, я незамедлительно вызвал капитана Рина.

Тот ответил на вызов моментально, как будто специально ждал в ходовой рубке «Спрута». Впрочем, судя по изображению на развернувшемся экране, так оно и было. Мало того, у него за спиной теснилась целая компания: подскакивающая от нетерпения Рин-тян, хмурая от волнения Лизка с неизменным Алексом-младшим на руках, плюс откуда-то сверху заглядывал Борисыч, глыбой нависавший над бабами и детворой.

— Ну? — заломил бровь Рин-сан.

— Похоже, ты был прав, кэп! — усмехнулся я, глядя ему в глаза. — Мы ее нашли.

— Уверен?

— Сам смотри…

-//-

— Хм… вроде все сходится, — нарушил молчание кэп. После, что характерно, довольно длительной — и многозначительной! — паузы. — Надо же… получилось…

— Ага. А кое-кто сомневался, — поддразнил я его. — «Иголка в стогу сена», «малек карпа кои в заросшем пруду»… как ты там еще говорил, не напомнишь?

— Достать еще надо, умник, — хмыкнул Рин-сан, и я моментально сник — приколы приколами, а данный этап мы еще на практике не отрабатывали. — Что по этому поводу думаешь?

— Масса в пределах расчетной, — пожал я плечами. — Габариты тоже. «Пузырь» довольно объемный, на грани «плавучести»… но это с одной стороны. С другой — «глубина» значительная. Скорее всего, придется два понтона задействовать. И это, отошли бы вы подальше…

— С чего вдруг?

— Говорю же, «пузырь» на пределе «плавучести»! Одного понтона может оказаться маловато, а два — перебор. Выскочит из подпространства, как пробка. Как бы не долбануло откатом.

— Ничего, переживем как-нибудь.

— Не скажи! Приятного мало. Впрочем, хрен с тобой, кэп, ты пожил, но о мелких хотя бы подумай!

— Алекс! — возмутилась Лизка.

— Чего?!

— Не хами!

— Он прав, Лиза-сан, — неожиданно поддержал меня Рин. — Пожалуй, на этот раз мы воспользуемся вашим советом, капитан Заварзин.

Ха! Ну вот как так?! Вроде бы и не сказал ничего крамольного, но умудрился опустить одним словом! Силен мужик.

— Валите уже.

— Связь не вырубай, — все же оставил за собой последнее слово Рин-сан. — Хоть будем знать, на чем ты погорел.

— Видишь, Рин-тян, какой у тебя папочка добрый?

— Это да! А ты глупый!

Тьфу ты… впрочем, сам напросился.

— Рин-тян, попроси «Спрута», чтобы он в связке с «Набатом» поработал. Канал я разблокирую.

— Хорошо. И мог бы сразу до такого додуматься, бака!

— Спасибо тебе, добрая девочка!

— Ну-ка, разбежались все! — вмешался суровый кэп, на долю секунды опередив багрового Борисыча. — Все вон из рубки, сидите по каютам! И чтобы на общий канал не лезли! Смотрим молча!

— Есть, капитан!

Лизка, покачивая проснувшегося Алекса-младшего, невозмутимо удалилась, уже через пару мгновений оказавшись вне поля зрения камеры, а вот Рин-тян следовать ее примеру не торопилась: играла с отцом в гляделки. Ну-ну. Блажен, кто верует. Кэпа на «слабо» не возьмешь, он сам кого хочешь разведет. Что ему какая-то пигалица?..

— Ладно, пап, я пошла! — сдалась Рин-тян.

Правда, прежде чем уйти, успела показать мне язык. И обозвала непонятным словом — явно что-то новенькое придумала.

— Дети, — проворчал Борисыч, попытавшись пристроиться в соседнее с кэповым кресло.

— А тебя не касается?

— Да ты чего, Рин?! — опешил механик.

— Иди снарягу готовь, — отрезал кэп. — На тот крайне маловероятный случай, что у нашего молодого коллеги все получится. Два комплекта.

— Ладно, — нехотя подчинился Борисыч. — Эй, парень! Ты давай без фокусов, тебе еще с моей сеструхой знакомиться.

И утопал, как ни в чем не бывало.

Вот блин! Я бы даже сказал попадос. Ведь до сих пор как-то удавалось ускользнуть от сомнительной процедуры представления потенциальной теще… потенциальной, потому что Лизка о браке даже слышать не желала. Официальном, я имею в виду. Так-то я у нее прижился…

— Давай, уточняй параметры, — вернул меня в суровую реальность кэп. — Симатта! До сих пор не верится, что это она!

— Да она, зуб даю! Больше просто некому.

— Поверю, когда пристыкуем ее к «Спруту».

— Тогда потерпи чуток… Кумо, выведи телеметрию!

— Да, капитан Заварзин.

Ну-ка… хм… по массо-габаритным характеристикам — определенно лоханка нужного класса. Яхта серии «Номад», весьма комфортабельное средство передвижения для сильных мира сего. А если конкретнее — аристо Протектората Бритт, на территории которого эти суденышки и производились. С виду зализанный брусок пятьдесят на тридцать и на пятнадцать, метров естественно, с пилонами разгонных движков, куцыми плоскостями и выдвижными посадочными опорами. Универсальный кораблик, способный садиться на планеты, а не только стыковаться с космическими объектами. Для своего времени еще и дорогущий. Какого-такого своего? Ну, точно не нашего: последний экземпляр был выпущен кланом Брисбен пятьдесят лет назад. Часть из этих лоханок еще на ходу, но они уже давно не отвечали возросшим требованиям аристократов, а потому серия потеряла былой престиж. Конкретно наша же яхта, покоившаяся в близлежащем «пузыре», пропала без вести шестьдесят три года назад, во время инспекционного вояжа ее владелицы в окрестности «золотого треугольника» — впрочем, на тот момент еще даже не «черного». Согласно заключению следственной комиссии, не вышла из прыжка, канув в подпространстве вместе с командой и пассажирами, включая некую леди Аннабель Рокуэлл — известную в свое время светскую львицу и при этом весьма хваткую бизнесвумен. Ну а мы, получается, ее отыскали. Яхту, конечно же. Более чем вероятно, с кучей трупов на борту.

— Ну-ка, что тут у нас?.. Масса… габариты… напряженность поля… норма. Кумо, программируй номера первого повторно. Координаты: ноль — ноль — семнадцать, точка, семь, семь, один. Скорость в точке входа — ноль.

— Есть, капитан. Процесс активирован. Процесс завершен.

— Выпускай.

— Процесс активирован.

— И готовь аналогично номера второго, третья координата плюс один в третьем знаке после запятой.

— Есть, капитан.

— Время?

— Предварительно — три минуты до стабилизации в точке входа.

Хм… быстро. Правда, потом минут пять минимум подождать надо — вдруг одного понтона хватит? Если даже час подниматься будут, это все равно лучше, чем как пробка. Вот оно, слабое место. Недостаточная вариативность. Пять понтонов, шаг слишком большой. Но иначе не получалось, по крайней мере, на текущий момент. На будущее, естественно, постараемся и этот нюанс учесть…

— Номер первый готов к «нырку», капитан.

— Пошел.

— Процесс активирован!

Блин, никак не привыкну. Только что буксир торчал на экране, потом мигнул — и как не бывало!.. Ладно, ждем.

А чего это я так напрягся? Кровь в висках стучит, пульс учащенный, ладно хоть, на холодный пот не прошибло? А, понятно… думал, перегорел уже, ан нет! Проняло не хуже кэпа. Впрочем, на то были объективные причины. Сейчас, можно сказать, решалась судьба всего предприятия. Да-да, именно сейчас, а не три месяца назад, когда мы, благополучно поборов эйфорию от успешно провернутого дельца с Айвеном-сукой-Готти, а также Дэвидом Дерриком, профсоюзным лидером технической секции станции Картахена, решили хоть как-то определиться со стратегией развития будущей Корпорации. Подробностей? Извольте…

… «разговор по душам», как обозвал процесс тот самый мистер Деррик, имел место в его личном кабинете в небезызвестном отеле «Сломанный дроид». Участвовали в нем всего три человека, но каких! Ваш покорный слуга в качестве виновника торжества, капитан Сугивара в качестве первого акционера и Дэвид Деррик в качестве второго претендента на долю в грядущем предприятии. Он, собственно, и стал инициатором встречи, поскольку единственный из нас смотрел на жизнь трезво и насквозь цинично. Да-да, даже циничнее капитана Рина, поскольку уже давненько занимал руководящие посты и на собственном печальном опыте убедился, что люди — твари неблагодарные, да к тому же еще и очень опасные. С момента нашего возвращения из памятного рейда, ознаменовавшего начало одиночного подпространственного заключения Айвена Готти, миновало дней десять, плюс еще столько же непосредственно с момента заварухи в Порту, приведшей Деррика на пост главы профсоюза докеров. И, судя по всему, шустрый Милашкин папаша уже успел разрулить основные проблемы и закрепиться в новом статусе, раз про нас вспомнить изволил. Правда, выглядел немного усталым, что в его случае запросто могло означать трое суток без сна. Но встретил он нас приветливо, как положено. Едва мы с кэпом шагнули через порог, дверь у нас за спиной автоматически закрылась, слившись со стенами, отделанными под какую-то ценную породу дерева, а свет стал чуть ярче — ровно настолько, чтобы мы различили мистера Деррика, восседавшего за роскошным столом. Тоже из дерева, ага. Я же говорил, что он богатый? Нет? Ну вот, говорю.

— Присаживайтесь, господа, — приветливо улыбнулся Деррик, но далеко не так радушно, как во время прошлых переговоров. Из этого я, собственно, и сделал вывод, что профсоюзный босс изрядно устал. — Кому куда нравится. Сигары? Может быть, чего-нибудь выпьете?

— Нет, спасибо, — отказался я, плюхнувшись в ближайшее кресло.

Таковых (помимо места Деррика) в каюте оказалось всего два. Соответственно, невозмутимый кэп оккупировал последнее. И, надо признать, мебель у Деррика в кабинете расставлял явно кто-то умный: мы все трое по факту оказались лицом к лицу. Одновременно, ага.

— Капитан?

— Воздержусь.

— Тогда я тоже, — с сожалением отодвинул от себя коробку с сигарами Деррик. — Благодарю, что уделили мне время, господа.

— Пустое, — величественно махнул я рукой, припомнив собственного дядюшку. — До следующей пятницы я совершенно свободен.

— Капитан?

— Наслаждаюсь заслуженным отдыхом.

— Похвальное занятие, — покивал Деррик. — И насчет заслуженного вы абсолютно правы, уважаемый капитан. Позвольте, господа, поблагодарить вас от себя лично, а также от вверенных мне коллективов — профсоюзов ИТР технического сектора и докеров портовой зоны. Вы выполнили свое обещание сполна — режим максимального благоприятствования именно им и оказался.

— Значит, вас можно поздравить?

— Пожалуй, да, Алекс. Собственно, я и с приглашением медлил исключительно из суеверия…

— Правильно, чтобы не сглазить.

— Да, вы правы, коллега. Я знаю, что означает это выражение, и склонен согласиться. Но теперь можно с уверенностью сказать, что пост главы профсоюза докеров закреплен за вашим покорным слугой.

— Я в вас и не сомневался, Дэвид.

— А вы оптимист, Алекс.

— Еще какой, симатта! — хмыкнул Рин. — Деррик-сан, можно вопрос?

— Пожалуйста, Сугивара-сан.

— Как все прошло? Проблемы были?

— А как же без них? Обязательно были! — усмехнулся Милашкин папаша. — Но без вас мы бы имели дело не с отдельными проблемами, а с полномасштабным кризисом. Вовремя вы на горизонте нарисовались, ребята. Превентивный удар удался на славу. Докеры были настолько ошеломлены исчезновением верхушки и катастрофой в швартовочной зоне, что почти не сопротивлялись. Вы не поверите, даже без трупов обошлось! Кого-то побили, кому-то руки-ноги переломали, кому-то же вообще хватило банальной взятки… в общем, уже через пару часов после… хм… инцидента мы укрепились в Порту. Вертикаль власти удалось восстановить в течение суток. На возобновление контроля над основными финансовыми потоками ушло еще трое. А все остальное время я разгребал последствия бардака на причале. Ну еще ненавязчиво внедрял своих ребят на ключевые посты.

— И местные не взбунтовались? — удивленно вздернул бровь Рин.

— У них не было повода, — улыбнулся Деррик. — Я же никого не подсиживал. Мои люди приходили на дополнительные вакансии — помощников, секретарей, специалистов по безопасности… поверьте, методика действенная и неоднократно отработанная. В общем, на сегодняшний день в Порту я имею такую же власть, как и в технической зоне.

— Бунтовщики?

— Что вы, Сугивара-сан! Какие бунтовщики?! Максимум — мелкие шайки бандитствующих маргиналов-анархистов, но эти и при моем предшественнике ни в чем себе не отказывали. Просто потому, что не могли нанести серьезного вреда, и по этой причине на них не обращали внимания. Но я постараюсь выделить и на них толику ресурсов. В обозримом будущем. А пока же, господа, позвольте еще раз поблагодарить вас. Официально заявляю: взятые вами обязательства выполнены в полной мере. С моей стороны претензий нет. Свои обязательства я подтверждаю, в том числе и финансовые. Постараюсь вернуть оговоренную часть суммы в кратчайшие сроки. Что скажете?

— Мы рады за вас, сэр.

— Как насчет скидки за стоянку для «Спрута»?

— О чем вы говорите, Сугивара-сан! — всплеснул руками Деррик. — Отныне для вас и стоянка, и обслуживание бесплатны.

— Не, расходники я буду оплачивать. На халяву такого насуют…

— Не посмеют.

— А кто запретит? Вы, что ли? Э! При всем уважении, Деррик-сан, но лично вы всех пасти не станете. Да и контролировать тоже. Поэтому я перестрахуюсь.

— Воля ваша, — пожал плечами хозяин кабинета. — Чем еще я могу вам отплатить?

— Как договаривались — режимом максимального благоприятствования, — усмехнулся кэп. — Для нас все вне очереди, да и от скидок не откажемся. И самое главное — никаких вопросов! Что здесь, что в Порту. И постарайтесь донести эту информацию до подчиненных как можно скорее. Я вас прошу, Деррик-сан.

— Не проблема. Так вы уже собираетесь… э-э-э… приступить к вашей таинственной деятельности?

— Планируем, — ввернул я для солидности. — Кстати, а как у вас с утечкой информации?

— Служба безопасности бдит, — заверил меня Деррик. Но не очень уверенно, как по мне. — Режим секретности наша вечная головная боль. Благо, скрывать почти нечего. И не от кого — раньше докеры шпионажем на дилетантском уровне баловались. А сейчас разве что официалы, но эти без огонька работают, по привычке. И по инструкции положено.

— А можно на них как-то… повлиять?

— Да чем же вы таким заниматься собираетесь?! — не на шутку удивился Деррик. — Чтобы вы знали, Алекс, у нас на Картахене самый дорогой товар — информация с черного рынка. Разлетается, как горячие пончики. Но тут снова мимо — мы не являемся поставщиками этой инфы. Мы скорее сами потребители. И заинтересованная сторона. Но если вам от этого будет легче… есть способы. Кого надо подмажем. Что-то еще?

— Помещения для работы, кое-какой инструмент и программное обеспечение…

— Я дам контакты профильных специалистов, — перебил меня Деррик. — Это рабочие моменты.

— Что ж… в таком случае позвольте…

— Погоди, Алекс, — буркнул Рин. — Деррик-сан, только не говорите, что это все. Я в вас тогда разочаруюсь до глубины души.

— Да, пожалуй, вы правы…

Хозяин кабинета с силой провел ладонью по лицу, явно прогоняя сонливость, но продолжать не спешил — смотрел на нас этак задумчиво, и мы отвечали ему тем же. В конце концов долг гостеприимства взял верх, и Деррик нарушил затянувшуюся паузу:

— Не сочтите за наглость, господа, но… как бы помягче… в общем, не могли бы вы поделиться своими дальнейшими планами? Хотя бы в самых общих чертах?

— А вам зачем?

— Алекс!

— Кэп?..

— Ничего страшного, Сугивара-сан, я не в обиде, — заверил ниппонца Деррик. — Сам спровоцировал такую реакцию. Поймите, Алекс, вы совсем недавно делом доказали, насколько сильно способны повлиять на ситуацию в пределах Картахены. И мне бы не хотелось, чтобы в обозримом будущем вы… скажем, осуществили что-то столь же масштабное, не предупредив меня.

— Перестраховываетесь, Дэвид?

— Да. А вы бы не стали на моем месте, а, Алекс?

— Пожалуй, стал бы…

— Значит, мы друг друга поняли. Так что скажете, господа?

— Помните, при нашей прошлой встрече вы поинтересовались, как я собираюсь обеспечивать вашу лояльность, мистер Деррик?

— Как же не помнить! Помню, мистер Заварзин. Но мы тогда этот нюанс затронули вскользь, без конкретики.

— Что ж… — Я вопросительно покосился на Рина, и тот еле заметно кивнул. — Знаете, Дэвид, я не хотел ни с кем делиться информацией, пока не получу конкретных результатов… но, думаю, вам можно сказать. Итак, Дэвид Деррик, не желаете ли вы стать третьим сооснователем корпорации Э(П)РОН? Ответ мне нужен сейчас, сию же секунду. Если да, будем говорить предметно, нет — значит, подробности вы узнаете, но сильно позже. Равно как и получите возможность поучаствовать в предприятии. Правда, уже на общих условиях, без эксклюзивного предложения.

— Черт! Дьявол красноречивый!

— Это ваш положительный ответ, сэр?

— Именно он, черт возьми! Слушай, а Милашка ведь тебя раскусила! Так и сказала: обаятельный авантюрист с безумной харизмой.

Оп-па! Вот тебе и раз! Мало того, что так меня еще никто раньше не обзывал, так Дрю Деррик еще и с новой стороны открылась! Вот уж не думал, что она такие слова знает…

— В общем, своей дочери я доверяю почти безгранично, — заключил между тем Деррик-старший. — А она сказала — соглашайся на все.

— И вы таки согласны? — поразился я. — Блин… вот она, отеческая любовь! Дэвид, не в обиду будь сказано, но вы немного… э-э-э… неадекватны.

— Ничего подобного, молодой человек! Чтоб вы знали, у Дрю очень развит нюх на нужных людей, плюс отменная интуиция. Думаете, почему я ее на ресепшен в отеле посадил? Да чтобы она мне кадры присматривала!

— И много уже насмотрела?

— Достаточно, чтобы я убедился в ее эффективности, Алекс. Поэтому я согласен. Впрочем, есть еще один фактор — Сугивара-сан. Он ведь, насколько я понял, тоже в деле?

— Второй сооснователь.

— Что ж… для меня честь, господа, поработать в такой компании.

— Взаимно, мистер Деррик, взаимно.

— Сугивара-сан? — поклонился хозяин кабинета.

— Деррик-сан, — отплатил той же монетой кэп.

Ловко у них получилось! Такое ощущение, что с полувзгляда друг друга поняли. Это возможно, только если очень хорошо человека знаешь. Интересно, где и по какому поводу они раньше пересекались? А пересекались наверняка, причем неоднократно…

— Итак, господа мои, позвольте теперь уже на правах партнера по планируемому бизнесу поинтересоваться: каковы ваши… впрочем, нет! — опомнился Деррик. — Для начала поясните, чем вы… мы планируем заниматься. В чем, так сказать, заключается миссия корпорации?

— Добро причинять да справедливость наносить, — хмыкнул я, переглянувшись с Рином. Тот, кстати, снова едва заметно кивнул. — Ну и зарабатывать попутно, как же без этого! Как вам такая миссия, сэр?

— Знаете, я даже не удивлен, — вздохнул хозяин кабинета. — Сам такой же. Но все же хотелось бы конкретики.

— Извольте, — пожал я плечами. — Только пообещайте, сэр, воспринять мои слова всерьез.

— Это… будет зависеть от того, что именно я услышу.

— Услышите вы удивительное и на первый взгляд абсолютно нереальное.

— Да, все, как вы любите, Алекс. Не ошиблась Дрю: обаятельный авантюрист.

— А мой дядя с вами бы не согласился, — сокрушенно покачал я головой. — Он бы сказал иначе — прожектёр.

— Развитая фантазия и здоровые амбиции — весьма ценные качества, — возразил Деррик.

Кэп, что характерно, при этом поморщился — он-то с дядей Германом был согласен целиком и полностью. По крайней мере, в этом вопросе.

— Ладно, посмотрим, что вы на это скажете… итак, мистер Деррик, я нашел способ извлечения из подпространства «затонувших» кораблей. Более того, у нас есть рабочий прототип спасательного средства. Как вам такое?

В кабинете повисла очередная многозначительная пауза. Я смотрел на Деррика, Деррик пялился на кэпа, а кэп в свою очередь изображал кусок скалы. И у него это очень неплохо получалось, судя по реакции хозяина. И ведь нашел время прикалываться, чертов ниппонец!..

— Э-э-э… Сугивара-сан?.. — ожил, наконец, Деррик.

— Это правда, — соизволил кивнуть Рин-сан. — Все, до последнего слова. Прототип тоже в наличии. Мало того, у нас есть человек, вернувшийся из подпространства после нештатного «погружения».

— Я могу с ним поговорить?! — сверкнул глазами Деррик.

Смотри-ка, и усталость как рукой сняло! Вот что значит прожженный делец, много лет подвизавшийся на руководящих должностях. За долю секунды просчитал возможности, куда до него тупому и трусоватому Айвену Готти!

— Можете, Деррик-сан.

— Когда? На каких условиях?

— Здесь и сейчас, — усмехнулся я. — Спрашивайте, что вас интересует.

— Так это был ты? — На сей раз Деррик удивился всерьез. — Впрочем, это многое объясняет… в том числе и твое отсутствие в течение года… рассказывайте, молодой человек!

— Что именно?

— Все, и в подробностях. Это же… это невероятно!..

Надо отдать Дэвиду Деррику должное, слушать он умел. Я и сам не заметил, как выложил все, да в таких деталях, что только диву давался. При этом хозяин кабинета ни разу меня не перебил и не задал ни одного вопроса, умудрившись одной только мимикой заострить внимание на наиболее интересных моментах. Особенно его заинтересовало мое происхождение, но даже тогда он промолчал, приняв как должное сокращенную историю бегства Александра Завьялова из «родного» дома. Ну что тут еще сказать? Монстр! Уважаю.

— Что ж… весьма познавательно, — заключил Деррик, когда я завершил рассказ. Потом все же не выдержал и придвинул к себе коробку с сигарами. — С вашего позволения, господа…

Возражать мы, естественно, не стали — после такого человеку не помешает нервы успокоить. Впрочем, хозяин кабинета справился довольно быстро, хоть и не пропустил ни одного подготовительного этапа — и сигару понюхал, и миниатюрной гильотинкой щелкнул, и со спичками заморочился. А еще включил вентиляцию, так что до нас с кэпом дым попросту не дошел. Даже когда Деррик откинулся на спинку кресла и принялся пыхать соской.

— Итак, господа, мой вопрос касательно… уже наших дальнейших планов как никогда актуален! — провозгласил он, окончательно успокоившись. — Сам по себе замысел с корпорацией вполне рационален, да и цель вы поставили адекватную — встать вровень с кланами, но быть при этом в стороне. Я нахожу такой подход… да, именно что рациональным. Но это все хоть и в обозримом, но довольно далеком будущем. А как вы планируете развивать предприятие на текущем этапе? Как собираетесь осуществлять первичное накопление материальных и людских ресурсов? Алекс, только не говори, что рассчитываешь все расходы покрыть из сбережений. Вряд ли такое под силу одиночке. Клан бы еще как-то выкрутился, но в твоей ситуации…

— Признаться, Дэвид, я настолько далеко еще не загадывал. Мы ведь еще только в самом начале пути, на этапе отработки технологии…

— И на данный момент действуете вы весьма толково, — похвалил Деррик. — Мне как раз твоего рассказа не хватало, чтобы заполнить пробелы в логике событий. А теперь все предельно ясно: и участие Готти, и ваша подозрительная щедрость, и загадочный «режим максимального благоприятствования»… пожалуй, я бы и сам так действовал. Но это уже пройденный этап. Так что же дальше?

— Отработка технологии, доведение ее до практического применения… ну и, собственно, применение.

— Тяжело с ним, да, Сугивара-сан?

— И не говорите, Деррик-сан.

— Чего?! — возмутился я.

— Ты, Алекс, уж извини, дофига умный, — усмехнулся Деррик. — А вот в отдельных моментах дурак дураком. Но это ничего, опыт дело наживное.

— Лишь бы не на крови, — буркнул Рин.

— Согласен. Итак, Алекс, ответь на один простой вопрос: технология отработана, испытана и применена на практике. Что дальше?

— Работаем по плану, — набычился я, почуяв подвох. — Реализуем находку, прибыль пускаем в дело. Повторить необходимое количество раз. И предвосхищая ваш следующий вопрос, Дэвид: именно для этого нам и нужна Картахена с ее режимом максимального благоприятствования.

— На первый взгляд все логично…

— И на второй, и на третий! Я все продумал…

— … за исключением одной ма-а-аленькой детали: а как вы докажете свое право на спасенные ценности?

— Я уже кэпу рассказывал про Конвенцию…

— … которую в данный конкретный момент можно засунуть куда подальше, — спокойно парировал Деррик. — Она ничего не стоит, поскольку существует лишь в виде электронных файлов. На практике не применяется ввиду отсутствия заинтересованных сторон. Но поверь мне на слово, мой юный друг, как только возникнет реальная нужда, найдется очень много желающих наложить лапу на добычу. И мы на данном этапе этому сопротивляться не сможем. Естественно, корпорацию нужно регистрировать уже сейчас, но вот деятельность ее афишировать пока не стоит. Секретность — наше главное оружие. А о какой секретности можно вести речь, когда нужно будет… ну, скажем, продать чей-то пропавший карго-бот, да еще и с грузом? Сразу же возникнет закономерный вопрос, даже несколько: откуда он взялся — раз, кто такой умный, что присвоил чужое — два. И кланы начнут разбираться. Это для начала. Если случаи перестанут быть единичными, вмешаются уже государства. Нас попросту задавят. Нет, из тени нужно выходить, когда мы уже будем в силах тяжких — с материальной базой, персоналом и, крайне желательно, собственными вооруженными силами, в том числе и боевым флотом. Пусть не очень большими, но само их наличие остудит многие горячие головы. Ты понимаешь, к чему я веду, Алекс? Странно, кстати, что вы, Сугивара-сан, ему не подсказали.

— Рано еще, он бы не воспринял мои слова всерьез.

— Да? Странно. На нем лица нет…

— Ага. До печенок пробрало. Но для этого нужно было мнение независимого эксперта.

— Спасибо за «эксперта», Сугивара-сан.

— На здоровье, Деррик-сан.

— Эй, а ничего, что я тоже тут?!

— Терпи, малыш, тебе это полезно.

Вот ведь гадский… Дэвид! И даже возразить нечего. Имеет, между прочим, право. И по старшинству, и по опыту. Да и чего греха таить, я только сейчас осознал, насколько неподъемную ношу взвалил себе на плечи. Был молодой, глупый и наивный. А еще самоуверенный. Так что согласен — полезно.

— И что же вы предлагаете, мистер Деррик? Отказаться от намерений?

— Ни в коем разе! — отперся тот. — Просто нужно ставить достижимые цели на каждом этапе реализации проекта. Сейчас вас больше всего заботит отработка технологии, и это понятно. Но очень скоро неизбежно возникнет вопрос о ее практической реализации. Поэтому я бы рекомендовал уже сейчас подыскать подходящие объекты. Чтобы, так сказать, приложить руки и ничего бы вам… нам за это не было. И ключевых условий здесь два: анонимность и логичность. Какие же из этого можно сделать выводы? Сугивара-сан, не вмешивайтесь, пожалуйста. Алекс?

— Нужен товар, появление которого из ниоткуда не вызовет подозрений. И никаких официальных способов реализации.

— Именно. Молодец. Развивая твою мысль — нужно что-то по-настоящему эксклюзивное и дорогое, чтобы разовая реализация позволяла продержаться какое-то время на плаву. И на начальном этапе лично я вижу лишь несколько вариантов в приложении к «черному рынку», в том числе и местному, картахенскому. Итак, это… — Деррик замолчал и вопросительно на меня уставился.

— Вечные ценности? Ювелирка, антиквариат, предметы искусства?

— Подходит, — кивнул Деррик. — А еще редкое и компактное сырье. И информация.

— С последней я бы не рекомендовал связываться, — подал голос Рин-сан. — Поверьте мне на слово, господа.

— Опыт? — понимающе усмехнулся хозяин кабинета.

— Он самый. Кровавый.

— В таком случае остаются художественные ценности всех типов и компактное дорогостоящее сырье. Ты понял, Алекс, что нас интересует? Не корабли как таковые, а их груз, который трудно привязать к конкретному человеку и конкретному борту.

— Что-то я сомневаюсь, что антиквариат и ювелирку можно к таковым отнести, — хмыкнул я.

— Зря сомневаешься. Такие предметы как правило имеют статус коллекционных, и информации об их местонахождении в свободном доступе нет. Никто не сможет с уверенностью сказать, что, например, всплывшая из ниоткуда картина Ван Гога илиПьетро Тицци извлечена с борта конкретной яхты, исчезнувшей столько-то лет назад в таком-то районе. Просто потому, что такие подробности известны исключительно владельцам этих ценностей. А они, я так полагаю, в большинстве случаев уже мертвы?

— Не совсем. Но если взять достаточно отдаленные события, скажем, лет пятьдесят, а лучше сто… тогда есть какая-то гарантия. Впрочем, шансов на выживание при «затоплении» очень мало, должно несколько факторов совпасть… как минимум корабль должен сохранить целостность, и система жизнеобеспечения должна функционировать. Я не готов сейчас оценивать процентное соотношение таких случаев к общему числу… инцидентов.

— Значит, мы друг друга поняли.

— Да, мистер Деррик. Вот только… где искать такие товары?

— В архивах, где же еще? — удивился мой собеседник. — В библиотеках, светских хрониках, военных документах. Я не большой специалист в этих вопросах, но рекомендую обратиться к профессиональному историку. Если таких знакомых у вас нет, могу дать контакты…

— Не стоит, — подал голос кэп.

Теперь настала моя очередь изумляться:

— В смысле?

— Хотелось бы верить, Деррик-сан, что вы намеренно потакаете моим маленьким слабостям, — проигнорил меня Рин, — но, зная вас, подобное заявление с моей стороны выглядело бы гнусным поклепом.

— И в мыслях не было, Сугивара-сан, — незамедлительно отперся хозяин кабинета. — Я просто высказал наиболее рациональную с моей точки зрения мысль. И очень рад, что вы со мной солидарны.

— Кэп?

— Ладно, Алекс, тебе я могу признаться… наш уважаемый партнер по бизнесу попал в точку.

Вот это поворот! У кэпа, и вдруг слабость?! Ну-ну…

— Только не говори, что ты пропавшими кладами интересуешься…

Рин на мгновение утратил неподвижность физиономии, больше присущую граниту… или какому-нибудь базальту… не суть! — и виновато дернул бровями, дескать, а кто без греха?..

— Да ладно!!!

— Это у меня профессиональное, — повинился Рин-сан. — На старой… хм… на старой работе приходилось чем-то похожим заниматься. И сам не заметил, как увлекся. Нарвался на крупные неприятности, но так и не смог себя окончательно перебороть — до сих пор в свободные минуты предаюсь историческим изысканиям.

— Псевдоисторическим, ты хочешь сказать?

— Отнюдь, — покачал головой кэп. — Так что в реализации этой части плана я могу помочь. И собственные наработки имеются, и кое-какие порочащие связи из прошлой жизни сохранились. Опасно, конечно, их поднимать, но ради общего дела…

А вот это уже совсем интересно. Получается, капитан Рин сбежал в «золотой треугольник» от проблем с бывшими работодателями, сидел здесь, как таманский крыс под веником, и не отсвечивал… на протяжении нескольких лет. А теперь, значит, что-то изменилось, и он готов рискнуть не только собственным здоровьем, но еще и дочуркой? Или изменения касались как раз нашей собственной безопасности? Но что дало ему повод? Ладно, потом поинтересуюсь. А пока замнем для ясности.

— Что ж, значит, решено, — подвел итог Деррик. — Сугивара-сан берет информационное обеспечение на себя. Впрочем, мое предложение насчет профильных специалистов по-прежнему в силе.

— Да, кэп, ты только со мной инфой делиться не забывай.

— Обязательно, Алекс, обязательно…

На том и порешили, хотя в тот вечер мы еще очень долго беседовали, «обсасывая» ситуацию со всех сторон, но в общем и целом приняли стратегию и тактику развития корпорации на ближайшие пару лет. Собственно, текущая миссия как раз и являлась результатом тех посиделок — за «Номадом» мы пришли по конкретной наводке… и конкретно от капитана Рина.

-//-

— Что там, Кумо? Подвижки есть?

— Никак нет, капитан Заварзин. Поле стабильно.

Хм… значит, одного понтона мало, как я и предполагал. Если бы связка «номер первый» плюс «Номад» продемонстрировала хотя бы намеки на «всплытие», мой личный мини-гексапод, без сомнения, этот факт бы засек. И дело даже не в том, что к его услугам в данный конкретный момент не только вычислительные мощности «Набата», но еще и компьютерный «мозг» «Спрута». Тут куда больше играл накопленный опыт — «эхолот» мы «погружали» уже не один десяток раз, данных для анализа накопилось более чем достаточно. Несколько последних «погружений» Кумо умудрился смоделировать с точностью в девяносто семь процентов, а это очень, просто очень хороший результат. То есть, будь к тому хоть какие-то основания, он бы уже построил математическую модель и выдал прогноз. И уж точно бы не обошелся сухой фразой «поле стабильно».

— Ладно, запускай «номера второго».

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Второй буксир, в точности повторив траекторию предшественника, канул в подпространстве, но и на этот раз ничего не произошло. Н-да, а я-то перед кэпом распинался: как пробка, отойдите подальше, откатом накроет! Накрыло, ага. Медным тазом…

— И в чем же там дело, а, Кумо?

— Недостаточно данных для анализа.

Фигово. Я бы даже сказал, это ни в какие ворота.

— Готовить «номера третьего», капитан?

— Не, давай подождем немного, — попридержал я энтузиазм голографического напарника. — Может, мы чего-то не учли? Вроде бы все сходится… по массе более чем достаточно… с «пузырем» непонятки?

— Отсутствуют данные, капитан. Пробное «погружение» прошло штатно, совпадение с математической моделью в пределах девяноста трех процентов.

— А что тогда?! Аномалия?

— С чем именно, капитан Заварзин? С пространственным «пузырем», или с самим объектом?

— Это ты у меня спрашиваешь? Кто телеметрию обрабатывает?!

— Недостаточно данных для анализа…

— Да тьфу на тебя! — в сердцах высказался я. — Заладил! Но и «Красотка» наша… та еще зараза!.. Неужели мы что-то упустили? Или кэп схалтурил? А, Рин-сан?

— Терпение — главная добродетель самурая, — буркнул Рин с экрана связи. — Но и гарантий никаких, сам понимаешь.

Ну да, тут он прав. Мы могли лишь с известной долей вероятности предполагать, что в «пузыре» прямо по курсу покоится яхта класса «Номад» с именем собственным «IceBeauty», то бишь «Ледяная красотка». И дело тут не только в изыскательских способностях дорогого капитана Рина, хотя и в них тоже.

В общем, кэп после памятного разговора с Дерриком ухватился за его идею обеими руками. Мало того, еще и меня припряг шерстить базы данных и шариться по даркнету, выискивая на первый взгляд абсолютно левую инфу, которая, как впоследствии выяснилось, в сборе дала тот самый пазл, что превратился во внутренне непротиворечивую картинку. Я даже больше скажу — в процессе… хм… поисков мы нашли очень много интересного, создав солидный задел на будущее. Да, пришлось потратиться на услуги хакеров, но теперь у нас имелось несколько достаточно достоверных баз данных, в том числе военных — как родных вояк Протектората Росс, так и их союзников-дойчей. Вот до бриттов мы не добрались, но это пока.

Спрашиваете, а как же тогда «Красотка»? Она же бриттская? Ну да. Только сведения о ней предоставил непосредственно капитан Рин. У меня даже сложилось впечатление, что он, воспользовавшись оказией, достал из самого дальнего тайника заросшую паутиной и пропылившуюся насквозь папку с компроматом, хорошенько встряхнул, и извлек на свет божий покрытую мраком тайны загадку более чем полувековой давности. На мой резонный вопрос — откуда? — кэп предпочел отмолчаться. Буркнул что-то невразумительное, типа, отголоски старой работы, той, что еще дома была, и все остальные мои попытки хоть что-то вызнать тупо проигнорировал.

Но я, как это у меня обычно и бывало, если наталкивался на что-то действительно интересное, задействовал альтернативные источники информации, то бишь по своему обыкновению залез в даркнет. Правда, прямые запросы по типу «Ледяная красотка» или «Леди Аннабель Рокуэлл» результата не дали, но я не расстроился — кэп подогнал достаточно любопытных деталей, чтобы можно было заюзать косвенные признаки. По ним-то я постепенно, в несколько заходов, но сумел-таки восстановить известные события, предшествовавшие исчезновению бриттской аристократки.

В общем, дело было так. Шестьдесят три года назад, задолго до того, как окрестности станции Картахена стали сначала «черным», а потом и «золотым треугольником», в этих местах на одной из планет системы Кайя-13 клан Рокуэлл на правах концессии, выкупленной у Протектората Росс, вел добычу рубинов. И не абы каких, а отборных, идеально подходящих как для мощных лазеров, так и для фокусирующих кристаллов систем наведения ракет разнообразных классов. Понятно, что такого добра и в других местах полно, но местные камни, если верить геологам, образовались в каких-то уникальных условиях, при крайне маловероятном сочетании давления, температуры и радиации. В результате рубины из системы Кайя-13 отличались не только внушительными размерами, но и практически идеальной чистотой — ни тебе каверн с пузырьками, ни тебе трещин. Почти как синтетические, только натуральные. Шутка. Ну и стоили соответственно. Даже на «черном рынке» за них давали дикие деньги. И это в те времена, когда промышленной добыче ничего не мешало. Сейчас-то лавочку прикрыли, вернее, раздолбали все к чертовой матери, причем уже не найдешь концов — наши ли, дойчи, или вовсе бритты. А может, и залетные гексаподы. Информация о расположении прииска также была утеряна. Естественно, добытые ранее камни моментально обрели статус уникальных и взлетели в цене до небес. И их уже никто и не думал совать в лазеры или — боже упаси! — в ракеты. Это каким же идиотом нужно быть, чтобы запихать целое состояние в железяку, жить которой всего лишь до соприкосновения с бортом вражеского корабля? Ну или с противоракетой, если не повезет. По текущим данным, один из относительно небольших каилитов — так стали называть кайянские рубины, чтобы никто не перепутал с обычным ширпотребом — около двух лет назад ушел с молотка за десять миллионов дойчмарок. И как минимум половина этой суммы досталась конкретно продавцу. Оставшуюся же прикарманил аукционный дом, а если точнее — то клан, которому этот аукционный дом принадлежал. За услуги, так сказать. Ну и за защиту. На «черном рынке» этот камешек по самым скромным прикидкам мог уйти миллиона за три. Вот такая арифметика.

Как вы думаете, долго я думал, когда кэп заявил, что существует ненулевая вероятность — вы только вдумайтесь, ненулевая! — что леди Аннабель Рокуэлл как раз таки и вывезла партию добытых камней? Вернее, должна была вывезти и доставить во владения клана. В действительности же она пропала. По официальной версии — канула в подпространстве. Существовали также неофициальные, например, одна из них гласила, что бабенка, пребывавшая в самом расцвете сил и красоты, попросту сделала ноги от нелюбимого мужа-старикана, за которого вышла по расчету. Вернее, ее «вышли» собственные родители. Типичная, кстати, картина для бриттских аристо. У нас с этим попроще, равно как и у дойчей. Про ниппонцев не в курсе. Правда, данная версия не выдерживала критики по той простой причине, что ни один камень из утраченной партии так и не всплыл впоследствии ни на ювелирных аукционах, ни в промышленных изделиях.

Согласно другой версии, это было никакое не исчезновение в подпространстве, а банальный грабеж. Ну, или пиратское нападение. Результат все равно одинаковый: команду в расход, яхту в распыл. И ищи потом пылевое облако в открытом космосе… впрочем, эта версия была ничем не лучше предыдущей, и по аналогичной причине являлась столь же несостоятельной. Потому что какой смысл красть партию оружейных рубинов и не использовать товар по назначению?

Я бы скорее поверил, что «Красотку» взяли на абордаж под заказ, но даже не отдельного клана, а целого Протектората. Из тех, кому претензий не предъявишь. Того же Чжунго, например, или Ниппон. Бретонцы еще могли подсуетиться. Но это чисто умозрительные спекуляции, так, мозг поразмять.

В общем, нашлись неопровержимые доказательства как существования прииска, леди Рокуэлл и яхты «Ледяная красотка», так и факта их отбытия по завершении инспекции. А вот подтверждения того, что товар прибыл в пункт назначения, не существовало в принципе. Зато кэпу каким-то невероятным образом удалось выудить из глубин даркнета (ну, или собственной заначки) некие выписки из бухгалтерской документации клана Рокуэлл за интересующий нас период. И они недвусмысленно свидетельствовали, что таки да, имела место утеря крупной партии каилитов — около тридцати камней промышленного класса, то бишь от десятка карат и выше. И соответствующей чистоты. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему мы так ухватились за эту возможность? Уж если даже я не нашелся, что возразить… меня даже «ненулевая» вероятность не насторожила. Я предпочел в данном конкретном случае уподобиться блондинке из известного анекдота — то есть попросту решил, что шанс пятьдесят на пятьдесят: либо рубины есть, либо их нет. Все. Пофиг на тысячные и миллионные доли процента. А тут еще Рин-сан подозрительно возбудился — у меня сложилось впечатление, что он не просто так вывалил инфу. Кэп вообще почти никогда ничего просто так не делал. Конкретно в этом случае он, похоже, кому-то мстил. Кому-то из прошлого. Или доказывал, не суть. В общем, возражать я не стал, хотя были и альтернативные варианты. Но этот больше всего подходил под предложенную Дэвидом Дерриком концепцию.

И это я еще молчу про координаты прииска, которые запросто могли оказаться в памяти бортового компьютера. И даже вслух ни разу об этой возможности не упомянул — да-да, чтобы не сглазить. Да и Рин-сан, помнится, строго отрицательно отнесся к предложению торговать информацией. Впрочем, продавать кому-либо эти стратегические сведения я и не собирался — такая корова нужна самому. Корова это такое животное, его крестьяне на аграрных мирах разводят. Говорят, тоже легенда, со Старой Земли родом. Ладно, не суть.

В общем, когда мы определились с объектом поисков, осталась сущая мелочь. Да-да, та самая триада: найти, добраться, извлечь. Сложнее всего, как не трудно догадаться, дело обстояло с «найти». По сути, это был мой экзамен на профпригодность, и должен без ложной скромности заметить, что сдал я его… нет, не блестяще, будем смотреть правде в глаза. Но на твердое «хорошо». Тут, кстати, тоже целая эпопея случилась. Сейчас расскажу подробнее, но начну с небольшого отступления — по теоретической, так сказать, части…

Помните, я говорил, что мы совершили не один десяток пробных «погружений» «эхолота»? Так вот, это было вовсе не забавы ради. Помимо сбора статистики, мы еще и технологию поиска «затонувших» объектов отрабатывали. Казалось бы, все просто: «погрузился», испустил «зов», засек координаты в виртуальной модели Границы. В общем и целом так оно и вышло, за исключением отдельных нюансов. Например, мы обнаружили, что более-менее внятно идентифицировать получается исключительно «гексов» — как «затонувших», так и просто совершающих в момент засечки подпространственный прыжок. И те, и другие отображались практически одинаково, разве что «живые и здоровые» казались на модели смазанными пятнами, поскольку меняли подпространственные координаты в режиме, так сказать, реального времени. Правда, не понятно, какого именно из трех — T, t или τ. Впрочем, до таких «находок» нам не было дела. Равно как и до «спокойных» — наказ представителя Улья Хранителей я помнил очень хорошо. Я и упомянул-то их исключительно с целью продемонстрировать возможности разработанной софтины. Так вот, у «гексов» Кумо при поддержке главного «мозга» «Набата» с легкостью определял габариты и энерговооруженность, что позволяло примерно прикинуть, к какому классу и даже к какому Улью принадлежал корабль. И все потому, что сами «гексы» слышали «зов» и инстинктивно на него отвечали. Получался своеобразный запрос «свой-чужой». А вот все остальные такой конкретики были лишены, поэтому отличить корабль хуманов от мобильного гнезда флеботоминов или тем паче матки гастроподов не было никакой возможности. Все, что мы могли — определить подпространственное положение «пузыря» относительно «эхолота», который служил началом координат (сто процентов случаев), да смоделировать «пуповину» с ее локализацией в континууме ПВ (примерно три четверти случаев). Ну и оставались те самые двадцать процентов — без «пуповин», просто непроницаемо-черные сферы, смотревшиеся в живом и изменчивом «теле» Границы совершенно чужеродно. «Черные дырки» (ибо на дыры они однозначно не тянули) мы пока игнорировали, поскольку не знали, как к ним подступиться — раз, плюс не было необходимости — два. Ну его, ненужный риск. Тут и с относительно стандартными «пузырями» много непоняток, фактически, каждый раз суешься в неизвестность. Впрочем, это я вперед забегаю. Пока же мы «погружали» «номера первого» рандомно, в любом месте, показавшемся подходящим. И координаты континуума ВП задавали случайным образом — именно что статистику накапливали. Поэтому непосредственно перед тем, как приступить к поиску «Ледяной красотки», уверен я был лишь в том, что принцип локации по «зову» работал. На этом все. Технологию поиска, ее типовой алгоритм еще только предстояло создать.

Собственно, этим мы и занимались в текущем выходе. Уже, между прочим, больше двух недель. Да, подзатянулся поход, но по-другому не получалось. И виной тому именно что «сырость» подхода к решению проблемы. Посудите сами. Вот мы с кэпом определились с целью. Это прекрасно. Мы знаем, что ищем. Но больше нам не известно ни-че-го. Вообще. Иголка в стоге сена, говорите?.. Не, там хоть какие-то шансы есть. А здесь… та же Лизка, например, подняла нас на смех, едва осознала, на чем именно базировалась наша стратегия развития. Да, я проболтался. А как иначе, если мы жили в одной каюте и делили постель? Тут как ни изгаляйся, а разговора по душам не избежать. Да и с фига ли я должен от благоверной шифроваться, которой, между прочим, уже трижды делал предложение — да, я, хоть и зеленый еще, но старой закалки. Джентльмен. А джентльмен за свои косяки отвечает. Другое дело, что девица категорически от брака отказалась. Все три раза, ага. Свобода, видите ли, ей дороже… впрочем, не суть. Жили мы вместе, делили и горе, и радость, и прочие невзгоды — Алекс-младший, хоть и был на редкость спокойным пацаненком, временами давал окружающим про… хм… прикурить, хе-хе. Ну и рассказал я ей. Каюсь, в тщетной попытке удержать благоверную вместе с наследником на Картахене на время первого поискового выхода. Стоит ли говорить, что со всех сторон обломался? Единственное, чего достиг — согласия перебраться на «Спрут» непосредственно в момент проведения «подъемных» работ. Но и здесь, чувствую, скоро мои позиции пошатнутся, особенно если обойдется без эксцессов…

О чем, бишь, я? Ах, да. Проблема. Мы знаем, что была такая яхта. Мы знаем, когда она пропала. Все. Нам даже приблизительная точка старта не известна. Но именно от нее я и решил отталкиваться в поисках. Почему так? Да очень просто: леди Аннабель Рокуэлл инспектировала прииск в системе Кайя-13. Во время войны данная система оказалась практически в эпицентре конфликта, в ее пределах несколько раз разворачивались нешуточные заварухи с масштабными битвами — сильно подозреваю, что как раз из-за клятых каилитов. И совсем не удивительно, что как раз разработку и раздолбали в первую очередь — по принципу «так не доставайся же ты никому». В наше время система поражала пустынностью и общей запущенностью — абсолютно никакой действующей инфраструктуры. Зато обломков с большим запасом. Беда только, что реально обломков, из которых выковырять хоть что-то полезное не представлялось возможным. Разве что на металлолом корпуса собирать. Но для этих целей пока еще были места пусть и не столь богатые, но зато более доступные — элементарно с меньшим транспортным плечом до Картахены. Естественно, что-то найти в этой мешанине та еще задачка. Но нам и не нужно. Сама система никуда не делась (с учетом расширения Вселенной за шестьдесят три года), соответственно, мы примерно знали, откуда стартовала яхта леди Аннабель. Из окрестностей. И этого, как мы убедились при первой же пробной «локации», оказалось вполне достаточно: «зов» стандартного гексаподовского прыжкового генератора накрывал в континууме ВП пространство, эквивалентное сфере радиусом в десяток световых лет в нашей реальности. Правда, чем дальше от центра, тем сильнее помехи и менее детализирована модель Границы. Но нам и того хватило с лихвой: судя по архивным документам, «Ледяная красотка» держала курс в систему Ригель-7, в которой клан Рокуэлл держал торговую миссию. То есть, мы примерно знали дальность прыжка, соответственно, могли прикинуть, до какой скорости нужно разогнать яхту. Имея в распоряжении тактико-технические характеристики объекта (по меткому выражению Рина, хе-хе), нетрудно было подсчитать, на каком (приблизительно) удалении от Кайи-13 судно достигло бы необходимой скорости. И вуаля — мы примерно определили, где искать «пуповину». Первый шаг, насквозь логичный, а потому обязанный дать результат.

Мы тоже так думали, ага. И оказались неправы: ни первый, ни второй, ни энный «зов» «пуповину» не выявили. Нашли два десятка разнообразных объектов — как «гексов», так и хуманов, но ни один человеческий «утопленник» не соответствовал параметрам яхты серии «Номад». Да и по координатам они сильно отличались от нужных.

Кэп, довольно надолго задумавшись, выдал версию, что бритты в большинстве своем довольно странные люди, а их бабы — в особенности, то есть «Красотка» могла отправиться в пункт назначения не по кратчайшему пути с одним прыжком, а дать крюк — уж по какой-такой надобности, Рин-сан гадать не брался. Соответственно, и прыгнуть она могла раньше, на меньшей скорости. То бишь следовало пошерстить «пуповины», оказавшиеся внутри изначально вычисленного радиуса. Я по размышлении согласился, но и здесь нас постигло разочарование: подходящих «проколов» не нашлось.

Нам оставалось только чесать репы и коситься друг на друга с нехорошим прищуром. Причем насчет кэпа я даже не уверен — у него всегда такой прищур, можно сказать, природный. А время между тем шло. И идей не было — вся надежда именно на обнаружение входа в «прокол», он же «пуповина». Помните, я рассказывал про «головастиков» на виртуальной модели Границы? Самый простой вариант отыскать канувший в подпространстве корабль — отследить подпространственный «туннель». Я бы даже рискнул сравнить его с раневым каналом от древней пули. В общем, зная точку входа и направление, можно за несколько пробных «погружений» по азимуту в континууме ПВ провести аппроксимацию данных и построить более-менее точную математическую модель. И по ней вычислить точку пространства, из которой можно подобраться к «утопленнику» по методу «погружения», изменяя исключительно третью временную координату. Но… «пуповину» мы так и не нашли. О чем это могло говорить? Лично мне в голову пришло лишь два варианта. Первый — «Красотка» не покидала окрестностей системы Кайя-13 и не совершала подпространственного прыжка. И второй — из прыжка она все-таки вышла, поэтому «прокол» закрылся и «пуповина» рассосалась. И только потом с судном произошло что-то нехорошее. На это даже Лизка не нашлась, что возразить, не говоря уж о капитане. И поскольку первый вариант нас не устраивал категорически, ибо означал, что яхта где-то в системе, среди множества не поддающихся идентификации обломков, то оставалось уповать на второй. И в этом случае из самого факта прыжка также следовало сразу два важных вывода: если они прыгнули куда-то еще, а не в сторону Ригеля-7, то мы их вовек не найдем — раз; но если они прыгнули именно туда, но пропали, значит, с ними что-то стряслось именно в окрестностях точки выхода — два. То бишь простая логика требовала проверить второй вариант, и только в случае очередной неудачи опускать руки.

И тут встал вопрос целесообразности. В наше время Ригель-7 был заброшен, поскольку очень сильно пострадал в войне сорокалетней давности, а еще попадал в зону интересов всех сторон конфликта, и стал сначала карантинной системой, а потом был предан всеобщему забвению. Правда, запрет на посещение действовал по сию пору. Но останавливало нас вовсе не это — ну кто попрется в такую даль, чтобы нас наказать? Это же в первую очередь экономически невыгодно. А вот нарваться на кого-нибудь злокозненного, руководствовавшегося схожей логикой, можно было запросто. Понятно, что «Спрута» голыми руками не возьмешь, но вот «Набат» в этом плане был более уязвим. Впрочем, я был готов рискнуть, разве что продавил то самое обещание Лизки — пересидеть шухер на борту у Рина.

Хорошо еще, что я командой не обзавелся — ограничился Кумо и двумя десятками «функциональных юнитов», выцыганенных у кэпа, когда мы его заначку потрошили. Биомеханические «осьминоги» со своими обязанностями справлялись неплохо, управление прыжковым комплексом взял на себя мини-гекс, и я более-менее справлялся с остальными заботами. Но все равно тяжко приходилось, уж себе-то можно признаться. По-любому придется в будущем обзавестись персоналом. Естественно, как только я смогу это себе позволить по соображениям безопасности.

В общем, прыгнули удачно, поскольку шли в связке — гексовские прыжковые генераторы этот фокус поддерживали. И, что характерно, за первой удачей последовала вторая — пробный «зов» дал результат. Мы нашли ту самую «пуповину», с рассказа о которой я начал повествование. Нашли, исследовали, опознали, запустили понтоны… и уже битый час ждали у моря погоды. Не час, конечно, это я слегка преувеличил, но все равно все сроки вышли — если бы подвижки были, Кумо бы их уже давно засек. Так что делать нечего, придется делать следующий логичный шаг…

— Кумо, давай «номера третьего», — вздохнув, распорядился я.

— Вы уверены, капитан Заварзин?

— Абсолютно.

— Процесс активирован.

Н-да… третий пошел, как говорится. Вот будет прикол, если и он не сработает!..

-//-

— Обнаружены колебания поля, капитан Заварзин.

— Наконец-то!!! — Я едва не подпрыгнул в кресле, но сдержался и постарался снова вернуть на физиономию непроницаемое выражение — примерно как у кэпа сейчас. — Все в норме, или тоже с аномалиями?

— «Подъем» через тридцать секунд… двадцать девять…

— Медленно что-то… не находишь, кэп?

— Я уже ничему не удивляюсь, — буркнул Рин-сан с экрана. — Главное, чтобы «всплыла», а там посмотрим. Борисыч уже на низком старте.

— Вы бы отошли подальше…

— Девятнадцать… восемнадцать…

— Поздно.

И не поспоришь. А ведь я предупреждал! И предчувствие… нехорошее.

— Тринадцать… двенадцать…

— Тогда держитесь крепче.

— Уже. Рин-тян озаботилась.

А вот это радует. Если кэпова дочка прониклась важностью предупреждения, то она и «Спруту» внушила соответствующую мысль. И теперь корабль вряд ли позволит пассажирам травмироваться. Это мне надеяться не на кого… хотя надо кресло зафиксировать, нефиг по-пижонски по рубке кататься… вовремя это я, ага…

— Семь… шесть…

— Кэп, ты пальцы на счастье скрестил?

— Угу.

— Фиги в карманах, что ли?

— А чего тебя не устраивает, э?

— Четыре… три… «откат»…

А это мы и сами почувствовали, мог бы и не уточнять. Тряхнуть особо не тряхнуло, но волна вибрации пробежала малоприятная, аж в костях болью отдалась… и еще одна, уже не такая ощутимая.

— Симатта!..

— … объекты в континууме ПВ, капитан Заварзин!

— Вижу, — буркнул я, прикипев взглядом к виртуальному экрану сканера пространства. — Спасибо, Кумо. Состояние объектов?

— «Номера» с первого по третий — норма. Объект номер четыре не подает признаков жизни.

— Ладно, собирай понтоны, нечего время терять. И заодно просканируй «утопленника».

— Процесс активирован, капитан Заварзин, — доложил мой мини-гекс, но я его уже не слушал — слишком много интересного и непонятного отображалось на экране.

И это не тройка наших понтонов-буксиров, синхронно отлипших от «Номада» и не менее синхронно порскнувших от него прочь, аккурат в направлении «Набата». Куда занятнее выглядела извлеченная из небытия яхта.

— Вроде целая, а, кэп?..

— Похоже…

Ты смотри, в кои-то веки сошлись в оценке!

— А почему же тогда мертвая? Даже ходовых огней нет! Кумо, что со сканером?

— Объект инактивен. Действующих источников энергии не обнаружено.

— Черт…

— Шестьдесят лет прошло, Алекс.

— Думаешь, реактор так быстро ресурс выработал?.. Кумо, что с «номером первым»? Данные проанализировал?

— Судя по засечкам в «пузыре», для объекта прошло примерно четыре стандартных года.

— Да твою же! Опять фигня какая-то… когда мы уже нормальную модель просчитаем, а, Кумо?

— Слишком мало исходных данных, капитан Заварзин. Рискну предположить, что скорость локального времени в «пузыре» зависит не только от массы, как мы считали ранее, но и от энерговооруженности объекта.

— Основания?

— Судя по телеметрии с «номера первого», диаметр «пузыря» вокруг объекта оказался меньше расчетного на семьдесят три процента. Таким образом, привязка к массе при определении объема «родного» пространства себя не оправдала. Соответственно, я бы рекомендовал внести поправки и при расчете времени.

— Ясно-понятно… — Я задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. — Вот почему оказалось мало даже двух понтонов… а ведь это проблема, коллеги!

— Всего лишь на данном этапе, капитан Заварзин. По мере накопления статистических данных я смогу усовершенствовать алгоритм.

— Да это понятно… но до того придется каждый раз рассматривать, как первый.

— Соблюдение техники безопасности — залог долгой и счастливой жизни, — глубокомысленно изрек Рин-сан. — Кумо, дай картинку с «первого», глянем поближе, что с нашей «Красоткой»…

Глянули. Потом еще раз. Поменяли ракурс и снова поглазели — элегантный корпус с зализанными очертаниями и широко разнесенными пилонами не изменился ни на йоту. Мало того, еще и повреждений никаких не обнаружили.

— Реально целая… и абсолютно безжизненная. Кэп, как так?

— Ну, вариантов хватает… — задумался Рин-сан. — Микроповреждения корпуса с утечкой воздуха…

— А причем тут реактор? Он же не просто заглушен. Судя по сканеру, он полностью выработал активную массу! За четыре года! А ведь он на весь срок эксплуатации корабля рассчитан!

— Значит, утечка энергии. Что-то со щитом случилось, или с защитой прыжкового генератора, и он стал жрать, как не в себя. Да и какая разница?! Главное, проблем не предвидится — вряд ли хоть кто-то на борту выжил.

— Тут ты прав, кэп, — со вздохом согласился я. — Как бы цинично это ни звучало… кстати, это реально «Ледяная красотка» — вон, название во весь борт. И регистрационный номер совпадает. Осталось удостовериться, что приз на месте.

— И чего же мы ждем?

— Да фиг знает, кэп… сцыкотно мне.

— Интуиция — лучший друг самурая! Интуиции надо доверять…

— Предлагаешь сваливать? От греха?

— Ну, не до такой же степени! — пошел в отказ Рин-сан. — Сейчас еще раз просканируем, подойдем поближе, да в трюм затащим…

— Воздух хотя бы не запускай, в вакууме надежней.

— Перестраховщик!

— А, делай как хочешь! Только Лизку с Алексом-младшим ко мне переправь. И Рин-тян тоже.

— Ладно, убедил.

На подготовительные работы убили почти час — признаю, исключительно по моей вине. Я просто отказывался верить, что все может сложиться настолько удачно: мертвая туша, лишенная даже намека на активность, куда лучше живого и потенциально обитаемого корабля. Кто-то может поинтересоваться: а разве мы не на это рассчитывали изначально, когда выбирали объект для поиска? Ну да, так оно и было. Но одно дело предполагать, и совсем другое — увидеть воочию. Плюс когнитивный диссонанс от отсутствия видимых повреждений. Явись нам «Красотка» в оспинах плазменных укусов, или будь она разворочена попаданиями ракет, я бы все понял и принял как должное. Но вот такое… это что-то сродни легендарным «кораблям-призракам» земных морей. Космический «летучий голландец», хе-хе… блин, аж холодок по спине! Мертвенная тишина и жуть…

Снедаемый недобрыми предчувствиями, я заставил «номера первого» трижды буквально обнюхать «Красотку», пройдя чуть ли не впритирку. Не удовлетворившись результатом, подключил сканер «Набата», а затем еще и «Спрута» вынудил задействовать специфические возможности. Результат, как и следовало ожидать, не изменился: извлеченный из подпространства кораблик был мертвее мертвого.

— Ну, убедился?! — рыкнул доведенный до кипения кэп.

— Ладно, грузите, — сдался я. — Только сначала запустим «кракозябру», не хочу Борисычем рисковать.

— Совсем сдурел? Она же там разнесет все к чертям!

Ну да, это я не подумавши брякнул…

— Значит, пусть с собой возьмет. И в случае чего ее вперед пускает.

— Перестраховщик!

— Соблюдение техники безопасности — залог долгой и счастливой жизни.

— Симатта!

На том, собственно, и порешили.

За следующие пятнадцать минут я успел посредством «номера второго» переправить к «Номаду» обещанный функциональный юнит, который, едва покинув буксир, намертво прицепился к обшивке в районе главного шлюза, и насладиться зрелищем поглощения «Спрутом» добычи — довольно занятным, между прочим. Раньше как-то не доводилось видеть, как корабль гексаподов «заглатывал» трофеи, а теперь вот сподобился. Честно скажу, процесс далеко не самый «аппетитный». Скорее всего, виной тому форма «Спрута», а также технология «раскрытия» створок грузового трюма. Да чего там, это вообще больше всего на здоровенную беззубую пасть оказалось похоже! Бр-р-р-р… мало мне было поводов для кошмаров, так еще одним обзавелся…

Впрочем, никого кроме меня сие действо не впечатлило в силу давно выработавшейся привычки. А потом и вовсе не до отвращения стало: камеры переключились на вид изнутри трюма, и все заинтересованные лица сумели рассмотреть находку в подробностях, благо освещение позволяло. А рассмотрев, пришли в еще большее уныние. Ну, как минимум я.

— Все-таки в них стреляли, — пришел к нехитрому выводу кэп. — Только не плазмой и не ракетами. Борисыч, как думаешь, что это?

Послушный воле Рин-сана компьютер выделил на гладком борту «Красотки» россыпь черных точек и увеличил их, превратив парочку в своеобразные «цветы» — отверстия в обрамлении трещин и разрывов.

— Дробь, — без раздумий выдал версию механик. — Или картечь. Из гауссовок.

— Толково…

— Чего толкового-то? Кэп?..

— Ну как тебе объяснить, Алекс… гауссовки — это…

— Я знаю, что такое пушка Гаусса, — перебил я его. — Ты другое объясни. Почему обстрел яхты мелкими металлическими шарами — это толково?

— Потому что даже такая вот картечь — судя по дырам, сантиметра два-три в диаметре, — для яхты что слону дробина. Видишь, попадания вблизи кормового отсека локализованы? И еще вон на пилонах. Готов спорить, что на движках тоже есть… в общем, дешево и сердито — вывели из строя силовой блок, но при этом обитаемая часть осталась цела. Смог бы ты так точно плазмой сработать? Про ракеты вообще молчу, — завершил спич Рин-сан. — Потому и толково.

— Но ведь можно было электромагнитным импульсом жахнуть!

— Дальность, — невозмутимо пояснил кэп. — Из гауссовок смогли издалека достать. А так пришлось бы почти вплотную подходить.

— Получается, засада? — прогудел всеми забытый Борисыч.

— Похоже, — согласился Рин. — Вот и объяснение. «Красотка» ушла в прыжок в штатном режиме, и столь же штатно из него вышла. Стала затормаживаться, и тут ей всадили сноп картечи в корму. Банальный гоп-стоп, он же пиратское нападение. Вот только обломались господа джентльмены удачи: дробины что-то повредили в прыжковом генераторе, он сбойнул, и яхта «затонула». Причем уже когда практически сбросила скорость…

— … поэтому у нас стандартная однокоординатная «пуповина», — закончил я мысль. — Плюс поврежденный генератор стал жрать энергию — такие случаи описаны, но с ними сталкивались в основном в боевой обстановке. В итоге реактор очень быстро сдох.

— И клан Рокуэлл не нашел свидетелей, потому что свидетели не дураки. Кому охота срок мотать за пиратство? А у меня дома их бы вообще четвертовали.

— Сурово…

— Зато справедливо, э! Симатта! Ненавижу пиратов!

— Сталкивался?

— Случалось…

Капитан Рин замолчал, и я счел за благо съехать с темы — нечего лишний раз на больную мозоль наступать. И прошлое ворошить последнее дело. Особенно в случае моего ниппонского коллеги.

— Ну так я пошел? — нарушил тишину Борисыч.

— Давай, — кивнул кэп. — Алекс, переключи «зверушку» на «Спрута».

— Окей. Кумо?

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Борисыч?

— Да, норма. Начинаем?

— Осторожней только.

— Не учи отца!..

На виртуальном экране, отображавшем в оконном режиме потоки с десятка видеокамер, смонтированных по всему грузовому трюму, протаяло еще одно — с нашлемной, принадлежавшей, как не трудно догадаться, механику Мягкову. Да и сам он нарисовался как минимум на паре картинок, стоило лишь ему пройти шлюзование и вывалиться в здоровенную каверну, лишенную как атмосферы, так и гравитации. Строго говоря, какая-то сила притяжения, обусловленная массой «Спрута», имела место, но она почти не влияла на объекты в трюме. Соответственно, Борисычу не составило труда переместиться к корпусу «Красотки», задействовав примитивный реактивный ранец, плюнувший из сопла струей воздуха под давлением, а затем, оказавшись в непосредственной близости от глыбы яхты, он задействовал магнитные захваты — сначала на руках, а потом и на подошвах сапог. Облачен он был в свой монструозный скафандр, тот самый, крафтовый, со множеством дополнительных приблуд, и казался сказочным зверем медведем — огромным и на первый взгляд неуклюжим. Однако же двигался, как и реальный лесной мишка, ловко и грациозно: там чуть схватился, здесь пыхнул дюзой, глядь — а уже висит у шлюза, рядом с распластанным по обшивке функциональным юнитом-«кракозяброй».

— Ха! Заперто!

— Борисыч, я тебя умоляю! А ты чего ожидал-то?..

— Оркестр с хлебом-солью, — отгавкнулся механик. — Ломать придется… хорошо, горелку захватил…

— Отставить горелку!

— Еще чего! Малой, ты бы не указывал, как кораблики-то потрошить. Я их разделывал, когда ты еще за мамкин подол держался!

— Боб!

— Да, Рин?..

Ну спасибо, дорогой товарищ кэп! Всем хорош Борисыч, но меня матерый механик воспринимал как непутевого «зятька», которому любимая племяшка не дала от ворот поворот исключительно по недоразумению. И относился соответственно, то бишь в упор не видел все мои попытки распоряжаться.

— Алекс дело говорит. Не будем… как это по-вашему? Симатта! Нахрапом, вот! Осторожность — главная добродетель самурая.

— А как же терпение? — не удержался я от подначки.

— Одного без другого не бывает! — отрезал Рин-сан. — В общем, послушай Алекса, старый.

— Ладно, — буркнул механик. — Чего хотел, малой?

— Сейчас все сделаем без шума и пыли, — заверил я Борисыча. — Кумо?

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Да-да, мы уже настолько «сроднились», что зачастую понимали друг друга без слов. Сейчас вот, например, мне стоило только подумать о некоторых незадокументированных возможностях «кракозябры», и мини-гексапод продемонстрировал совершенство алиеновских технологий во всей красе: функциональный юнит аккуратно сместился вдоль корпуса яхты и навис над Борисычем, раскорячившись на четырех многосуставчатых «щупальцах», вонзенных в углы люка.

— Эй, что за?..

— Спокойствие, Боб Борисыч. Кумо, открывай.

Подчинившийся безмолвной команде мини-гекса юнит задумчиво погудел, пару раз качнулся на лапах, расцвел искрами разрядов в зазорах между суставами… и люк «утонул» в дверном проеме, окутавшись по периметру космами вырвавшегося из заточения затхлого воздуха.

— Не получилось?.. — прогудел Борисыч, но в этот момент створка, немного поколебавшись — в самом прямом смысле слова — уехала в сторону, освободив проход. — Твою маму… напугала!

— Забирайся уже, пугливый ты наш.

— Тебе легко говорить, кэп! А я чуть легким испугом не обделался!.. Ха! Парни, смотрите-ка…

Борисыч, успевший к концу тирады нырнуть в люк и утвердиться посреди шлюза на своих двоих, врубил нашлемный фонарь и принялся крутить головой, с интересом осматривая помещение. Ну и нам перепало, само собой, хоть особого комфорта при просмотре мы и не испытывали.

— Борисыч, стой спокойно, — не сдержался Рин-сан. — У меня сейчас голова закружится… что это? Плесень?..

— Сейчас поближе гляну…

— Эй-эй-эй!!! А если она тебя… зохавает?!

— Тьфу на тебя, малой! Это просто какая-то гадость на стенках. Как она меня?.. М-мать!!!

Как незамедлительно выяснилось, «гадость» покрывала не только стены, но и пол, к которому механик прилип магнитными подошвами. Прилип-то прилип, но, видать, недостаточно надежно, потому что растележился, от души приложившись спиной и затылком. Хорошо, шлем выдержал. Впрочем, я бы сильно удивился обратному — это же шлем Борисыча, а значит, как минимум с тройным запасом прочности.

— Вставай, чего развалился? — усмехнулся кэп.

— Тебе легко говорить… — завел старую песню механик, но на ноги все же поднялся, хоть и с возросшей осторожностью. — Внутренний люк тоже заперт. Но тут ничего удивительного — внешний-то открыт. И вы заметили, что шлюз был под давлением?

— А как же.

— Значит, в жилой секции утечки не было, — развил мысль Борисыч. — Вот только вряд ли там пригодный для дыхания воздух… если там кто-то оставался, он весь кислород сжег…

Продолжать механик не стал, но мне и предыдущих его слов хватило, чтобы живо представить мучения человека, умирающего от удушья. Бр-р-р… врагу такого не пожелаешь!

— Что-то тут не сходится, — задумчиво хмыкнул Рин.

— В плане?

— В том плане, Алекс, что откуда в шлюзе плесень? Если бы не было кислорода, вряд ли бы тут хоть что-то выросло…

— Логично… Борисыч, ты как, дальше пойдешь? Или лучше «кракозябру» зашлем?

— Еще чего! Плесенью меня напугать решили! Пусть эта хрень люк откроет, а дальше я сам.

— Договорились. Кумо?..

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Оживший юнит просел на согнувшихся щупальцах, весь каким-то непостижимым образом съежился, ужался до размеров среднего человека, и с трудом, но протиснулся мимо охреневшего от столь дивного зрелища Борисыча. Остановившись напротив внутренней створки, он повторил фокус с лапами в углах дверного проема иискрами, но на сей раз сначала захлопнулась внешняя створка, и лишь после этого открылась внутренняя. С аналогичным, кстати, эффектом — шлюз с отчетливым шипением заполнился воздухом из внутренних помещений корабля.

— Какая хорошая, оказывается, штуковина! — поцокал языком Рин-сан. — И чего я раньше ими не пользовался, э?..

— А вашей ходячей батарейки не хватит, чтобы освещение включить? — поинтересовался Борисыч.

— Не, вряд ли, — обломал его я. — Хотя… ближайший коридор можно попробовать. Кумо!

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

«Кракозябра» завибрировала и заискрила с удвоенной силой, но видимого эффекта не достигла — луч фонаря Борисыча тонул в странной мути уже через каких-то полметра.

— Совсем глухо?

— Да не, малой, что-то видно… только очень плохо. Или светит слабо, или мухи лампы засидели до полной непрозрачности…

— Это какие же мухи должны быть?! — изумился я. — И сколько должны гадить?! Давай другую версию, Борисыч.

— Подожди, — влез кэп. — Боб, пошарься-ка там!

— Э, вы чего? А если оно меня зохавает?!

— Кумо?

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Функциональный юнит, так и висевший на дверной раме, выпростал из-за спины еще одно щупальце и без колебаний запустил его на всю длину в коридор. Что характерно, биомеханическая конечность точно также канула во тьме, разве что не через полметра, а через полтора. А до того окуталась странным маревом.

— Кумо, газоанализатор и биосканер.

— Процесс активирован, капитан Заварзин… анализирую результаты…

— Не тяни!

— Это целый букет микроорганизмов зигомикотного типа с мицеллийными связями…

— Эй, а по-человечески?!

— Это грибы, капитан Заварзин. Просто плесень, но ее много. И она не закреплена на твердых поверхностях, а занимает весь объем помещения. Видимо, следствие невесомости, длящейся десятилетиями.

— С какого перепугу десятилетиями?! По засечкам «номера первого» на яхте четыре года прошло!

— Не похоже это на четыре года, — заупрямился мини-гекс. — За столь короткий промежуток этот тип организмов не сумел бы настолько распространиться. И еще. Похоже, здесь сформировался замкнутый биоценоз определенного типа — помимо грибов-аэробов я нашел зеленые водоросли в достаточной концентрации, чтобы перерабатывать углекислый газ, выделяемый ими. А вот микотоксинов явно в избытке, но они почему-то на водоросли не действуют. Равновесная система, сбалансированная, но очень уязвимая для воздействия извне.

— Откуда здесь зеленые водоросли?!

— Наверное, из системы регенерации воздуха, — пояснил Кумо.

— Ну и что нам дальше делать? — вслух поинтересовался Рин.

Я бы назвал этот вопрос риторическим, не будь он таким насущным.

— Эй, я в этот кисель не полезу! — моментально отперся Борисыч. — Токсины, говоришь?!

— У тебя замкнутая система регенерации воздуха, успокойся.

— Зато потом хрен отмоешься от этой гадости!

— Я с Рин-тян договорюсь, она специально для тебя отборную слизь сварганит, особо едкую.

— Малой, отвали.

— Ладно, если серьезно, я вижу только один выход — принудительное проветривание. Открываем шлюз — я имею в виду, настежь — и идем дальше. Думаю, всю эту гадость просто-напросто вытянет в трюм. Ну, если не всю, то большую часть.

— Кэп, не ведись! Это нам потом трюм отмывать!

— Есть такое слово — надо, — вздохнул Рин-сан. — Похоже, это единственный выход. Приступай, Алекс.

— Борисыч, на выход.

— А?..

— Вылезай, говорю, и за борт цепляйся где-нибудь в сторонке от шлюза. Дальше мы сами справимся…

… стоит ли говорить, что метод сработал? Правда, чем дальше от шлюза, тем менее эффективно он себя показывал, что и немудрено. Тем не менее, этим нехитрым способом мы расчистили проход от шлюза до обитаемой палубы — замкнутого коридора в форме вытянутого овала, с одной стороны которого располагались ходовая рубка и вспомогательные помещения команды, с противоположной — владения главного энергетика и пункт управления прыжковым генератором вкупе с реактором, а по «бокам» — каюты. Причем, судя по схеме, целый сектор, тот, что справа (если смотреть сверху по направлению к носу яхты), отводился в единоличное владение леди Аннабель Рокуэлл.

Дальше дело пошло веселей, хоть Борисыч долго возмущался бардаком, учиненным в грузовом трюме. Возмущаться возмущался, но дело свое делал — шастал по коридорам, заглядывая во все закоулки, включая каюты команды и служебные помещения. Здесь, кстати, проблем с запорами не возникло — такое ощущение, что кто-то намеренно открыл все замки, какие только возможно. А значит, утечки воздуха этот кто-то не боялся. Да ее и не было, иначе автоматика принудительно бы задраила переборки в борьбе за живучесть судна. Повсюду, что характерно, царило запустение, но не как после аварии или сильной встряски, а именно что как в поселении, покинутом людьми, и постепенно поглощенном окружающей средой. То есть все вещи, мебель и приборы были на месте, но похоронены под толстенным слоем где грибов, а где и водорослей. Которые, кстати, на глазах скукоживались и теряли товарный вид, поскольку вместе с Борисычем в гости являлся вакуум с соответствующей температурой. Собственно, к комплексу командных помещений наш механик подходил, кроша подошвами хорошо промороженные растительные остатки. Благо, не скользил — и осторожность соблюдал, и мощность магнитов удвоил. И все это в полной тишине ввиду отсутствия атмосферы, а то бы еще и хруст жуткий стоял.

Ходовая рубка, в которой Борисыч остановился перевести дух, поражала тем же запустением, что и коридоры до того. Плюс ни одного огонька, ни единого самого завалящего диода, ни треска, ни шороха вентилятора…

— Все дохлое, — вынес неутешительный вердикт механик. — Обесточено напрочь, и плесенью заросло. Охренеем тут что-то искать.

— Это-то как раз не беда, — отмахнулся капитан Рин. — Главное, убедиться в безопасности. А там дело техники — просушим, продуем, просеем пыль. Стенки просветим сканером… да чего я тебя учу? Сам все знаешь.

— Знаю, — кивнул Борисыч, но как-то неуверенно.

— Чего?

— Предчувствие у меня, малой.

— Интуиция? С каких это пор?!

— Вот с этих самых… по-любому какая-то гадость случится…

— Может, вернешься? — встревожился кэп.

— Да не, не в том плане гадость, — отказался механик. — Ладно, дальше пойду. Еще целый борт остался, надо довести дело до логического конца.

— Ого! Ты такие слова знаешь!

— Я тебе, малой!

Впрочем, продолжать перепалку Борисыч не стал, развернулся и потопал дальше по коридору, по той его части, куда еще не успел добраться.

И здесь нас ожидал сюрприз. Нет, не покои леди Аннабель — чем могла поразить воображение пятикомнатная каюта? Разве что инженерными извращениями — конструкторам пришлось сильно постараться, чтобы органично вписать элементы силового набора в огромный лофт, после чего он, собственно, и превратился в пятикомнатные апартаменты. Я бы, может, и проникся, да вездесущая плесень мешала, хоть и промерзшая и потерявшая цвет. Нет, сюрпризом оказалась неприметная дверца с герметичным механическим запором — таким, знаете, со здоровенным штурвалом, причем с обеих сторон. Ладно хоть, не заржавело это все. Ну и сервоусилитель Борисычева скафандра помог — механик с трудом, но вскрыл дверь.

Из темной дыры моментально испарился воздух, вынесший заодно и плесень с водорослями, Борисыч осторожно просунулся в дверной проем, пробежавшись лучом фонаря по стенам… и застыл, зафиксировав световое пятно на странном цилиндрическом выросте, расположенном под углом к полу. Слишком правильной формы, ага.

— Не похоже это на кладовку, — задумчиво хмыкнул капитан Рин, когда пауза неприлично затянулась. — Говоришь, Борисыч, трупов нигде не видел?..

— Да ладно намекать, не маленький, — прогудел механик. — Анабиозные капсулы это, к гадалке не ходи. М-мать!.. Ненавижу анабиозные капсулы.

— Надо, Борисыч. Надо.

— Да понимаю…

Выростов насчитывалось шесть штук, располагались они в рядок, параллельно друг другу, одним торцом вплотную к стене, а само помещение отличалось изрядной теснотой — только-только капсулы втиснуть, и как раз проходы останутся, чтобы мог человек без скафандра пройти.

— Далеко не суйся, первый глянь, и хватит, — посоветовал кэп.

— Ладно… — Борисыч склонился над ближайшей капсулой, пошерудил ладонями по поверхности и вздрогнул: — Блин!!! Как всегда…

Я, признаться, и сам чуть не подпрыгнул в кресле, когда луч фонаря высветил под прозрачным пластиком лицо… хотя нет, не лицо, безумную высохшую маску с раззявленным в крике ртом.

— Жуть какая…

— И так всегда, малой. — Борисыч громко сглотнул. — Сколько раз уже видел, а никак не привыкну.

— Ладно, уходи оттуда.

— Нет, кэп.

— Опять предчувствие?

— Оно, чтоб ему! Надо удостовериться…

Следующие четыре капсулы не принесли ничего нового — все те же высохшие мумии с искаженными ужасом лицами. А вот перед пятой Борисыч в нерешительности остановился.

— Может, ну ее?..

— Нет, малой, механик Мягков привык все доводить до конца…

Ну, не захотел отступить достойно, его проблема. Пусть еще на одну харю полюбуется. По ним, между прочим, хрен поймешь — кто-то из команды, или дамочка-аристократка.

— А это что?

— Где?

— Кэп?

— Вон, ниже чуть глянь… мерцает…

Борисыч сместил объектив камеры в указанном направлении, суетливо заскреб перчатками по плесени… и через пару мгновений очистил от липкой гадости стандартный сенсорный пульт. «Живой» пульт, с полоской заряда, таймером и схематичным изображением человеческой фигурки с многочисленными сносками.

— Твою мать!

— Работает…

— Сто сорок четыре!!! Кумо, вот как так?!

— Алекс?! Ты о чем?

— Кэп, таймер! Если верить показаниям, капсула активирована сто сорок четыре года назад! Вот и ответ, почему тут такой бардак! Борисыч, чего застыл?

— Страшно… вдруг не успели?

— Не, вон полоска заряда — еще месяца полтора, а то и два проработает. Но потом кирдык, ты прав. Хотя можешь не торопиться, пару минут она потерпит…

— Она?

— Кэп, а ты думаешь, единственная действующая капсула для кока? Или капитана?

— Твою же мать! Ведь не хотел… прямо с души воротило…

Реакцию Борисыча вполне можно было понять: под содранным с пластика слоем плесени в неверном свете фонаря проступило лицо молодой женщины. Довольно симпатичной и однозначно живой, просто пребывающей в глубочайшей отключке. А другой в анабиозе и не бывает…

Глава 2

— Живая… — Борисыч, всегда неизменно уверенный в себе, а в отдельных случаях еще и непробиваемый — например, когда от меня что-либо выслушивал, на сей раз явно растерялся. Даже засуетился малость, смахивая остатки плесени с крышки капсулы. — Сейчас, подожди немного…

— Боб!

— Кэп?..

— Лапы убери от пульта.

— Рин, ты чего?! — Казалось, механик растерялся еще сильнее, но руки опустил. Даже на всякий случай за спину спрятал — от греха. — Она же… ее же…

— Чего ее? — добавил льда в голос Рин-сан. — Стой спокойно. Сам же знаешь — поспешишь, людей насмешишь.

— Да как же так…

— Борисыч, иди погуляй.

— А?..

— Это приказ. Вернись в рубку, еще раз пройдись по апартаментам — не мне тебя учить. Ищи заначку.

— А… э-э-э?..

— Иди уже, нам подумать надо.

— Хорошо, кэп, — окончательно сник Борисыч. — Пойду… только не по-людски эдак вот…

— Боб!

— Иду, иду…

Н-да. Сдается мне, сейчас будет много вопросов, причем отнюдь не риторических. Вот только ответов у нас на них нет, и вряд ли предвидится…

— Кумо, надеюсь, ты сообразил всех лишних от канала отключить?

— Конечно, капитан Заварзин. Еще на первой капсуле, после реакции Рин-тян.

— Уверен, что она через «Спрута» обратно не влезла?

— Ответ положительный, капитан Заварзин. Я успел сам попросить «Спрута», и он со мной согласился. Не самое полезное зрелище для детской психики.

— А Лизка что?

— Возмущалась, но «Спрут» и здесь помог — отключил «колыбельную», и Алекс-младший забеспокоился.

— Отвлеклась, значит…

— Так точно.

— Да это не вопрос был… а кэп на линии?

— Я тебя слышу, Алекс.

— Это хорошо, что слышишь… — Я откинулся на спинку кресла, подтянул поближе виртуальный экран, чуть поколдовал с настройками и вывел в центр увеличенное изображение безмятежного женского лица. — И молодец, что Борисыча спровадил. Не надо его втягивать. Это исключительно наша с тобой ответственность, как глав предприятия.

— Что-то ты слишком высокопарно заговорил.

— Волнуюсь просто. Знаешь, Рин, где-то глубоко в душе я как раз чего-то такого и опасался… брать на себя ответственность за чужие жизни. Даже не так. Решать, кому продолжать жить, а кому умереть. Меня, правда, к такому с детства готовили, но, видать, не преуспели…

— Самому… симатта! Как это по-вашему?.. Муторно, э! Но самурай не должен бояться ответственности.

— Не должен, но все равно боится, — вздохнул я. И сменил тему: — А ведь похожа. Так вот вы какая, леди Аннабель Рокуэлл!

— «Мозг» говорит, совпадение с изображениями в базе данных от девяноста до девяноста семи процентов, — подтвердил мой вывод Рин-сан. — Что ж, Алекс, надо что-то решать…

— Надо…

В эфире повисла тягостная тишина. Кэп наверняка ждал меня, а я медлил, отчаянно выискивая хоть один аргумент за сохранение жизни нашей находки. Что характерно, не находил. Я имею в виду, хоть сколько-то логически обоснованный. А на одних эмоциях далеко не уедешь.

— Кэп…

— Я голосую: убить.

Вот так вот. Твердо и без тени сомнения. Циничный и много чего повидавший в жизни лютый ниппонский капитан. Мало общего с известным литературным пиратом, тем, что одноногий и откликается на кличку Окорок, не находите? А практически процитировал… блин…

— Кэп…

— Соберись, Алекс! — Теперь в голосе капитана чувствовался не только лед, но и сталь прорезалась. — И выслушай меня. Мы сейчас не в том положении, чтобы позволить себе лишние проблемы. А она — проблема. Очень большая проблема. Головная боль, плавно переходящая во взрыв мозга. За ней целый клан, Алекс. Ты представляешь, как это — бодаться с целым кланом? Я это уже однажды пережил, и больше не хочу. У меня дочь, между прочим. И ты бы о семье подумал.

— Только о ней и думаю, — процедил я сквозь зубы.

— Я про Лизку и Алекса-младшего.

— И про них тоже! Но…

— Никаких но! — рявкнул Рин, но сразу же успокоился. — Послушай… ну допустим, мы пошли на поводу у твоих эмоций и разбудили эту тетку. Что дальше?

— Придумаем что-нибудь.

— Это не вариант. Вернее, очень паршивый вариант, ведущий к закономерному результату.

— Ну-ка, ну-ка?..

— Все-таки хочешь это услышать? Изволь. Мы все умрем.

— Несомненно.

— Очень быстро умрем, — уточнил кэп. — Хорошо, если с полгода протянем. Объяснить, почему? Или сам дотумкаешь?

— Что нам может сделать одна баба, да еще и выпавшая из жизни на шестьдесят лет?

— Эта — может, уж поверь. Алекс, она аристо, а это диагноз. Плюс ко всему, судя по ее досье, она еще и жутко гордая. И властная. А еще амбициозная.

— Это ты сейчас про бриттскую леди говоришь? — усмехнулся я.

— Именно! Представь, как ее допекли в прошлой жизни! И что она может сотворить теперь, когда у нее нет сдерживающих факторов? Или ты думаешь, что она станет сидеть на попе ровно и радоваться растительному существованию?!

— А с чего ты взял, что допекли?!

— Согласен, тут погорячился! Но второй вариант — что она кого-то допекла — еще хуже! Слушай… — Кэп на секунду замолчал, пораженный внезапной догадкой. — А ведь от нее хотели избавиться!

— Думаешь?

— Это бы все объяснило! Почему ее отправили в инспекционный вояж, почему она увезла такую маленькую партию товара — всего три десятка камней… обычно в метрополию отправляли около сотни, и как минимум на корвете. А тут прогулочная яхта и дамочка с пятью матросами! Конец немного предсказуем, не находишь?..

— Поэтому ее и приняли на выходе из прыжка… только что-то пошло не по плану…

— Прыжковый генератор зацепили, и «Красотка» ухнула в подпространство, — договорил за меня Рин-сан. — Кому-то исчезновение леди Аннабель было очень выгодно. И этот кто-то наверняка шишка в клане Рокуэлл. Поэтому дело и спустили на тормозах. И ты хочешь с этой шишкой пободаться?

— Рин, шестьдесят лет прошло!

— Думаешь, наш мистер Икс уже помер? — задумался кэп. — Было бы неплохо. Тогда бы с очень большой вероятностью его секрет умер вместе с ним. Как показывает мой весьма специфический опыт, такими подробностями с наследниками не делятся. Но это, сам понимаешь, в идеале. А если он до сих пор воздух коптит? Представь его реакцию на появление живой и здоровой дамочки, да еще и в расцвете сил! Мало того, жаждущей мести!

— Ядреная смесь…

— Не то слово… в общем, надо ее убить. Даже не так. Мы просто не станем выводить ее из анабиоза. Сделаем вид, что не нашли капсулу. И на яхте нас не было.

— Не прокатит. Думаешь, «Спрута» не засекли военные с той же Картахены?

— Учитывая, как они несут службу — нет.

— А если кто-то другой? Ты можешь дать гарантию?

— Пожалуй, нет…

— Значит, прикинуться шлангами не получится.

— Как ты сказал? Шлангами?..

— Ну, типа, мы тут ни при чем, и нас вообще тут не было. А кто сметану сожрал, мы не в курсе. И как она на ушах и морде оказалась — для нас загадка.

— Образно… надо запомнить.

— Запоминай, — хмыкнул я. — Вот только что делать-то?!

— Не выводить из анабиоза, сказал же! Сбить таймер на капсуле, отбуксировать «Красотку» в какую-нибудь задницу Вселенной, и пусть там торчит до скончания времен. Только предварительно рубины отыщем.

— Значит, гарантии нет…

— Алекс! Ты меня вообще слышишь, э?

— Кэп, а мы ведь идиоты.

— Обоснуй.

— Если нас засекли с той же Картахены, как думаешь, что за дивную картину они наблюдали?

— Две засечки — «Спрут» и «Набат». А что?

— А потом еще три засечки — понтоны. Которые поочередно исчезли. А потом одновременно появились. Тебя бы это на мысль не навело?

— Навело. Что старый пройдоха Рин вместе с балбесом-напарником занимаются чем-то непонятным. Не более. «Красотку» с Картахены не увидели бы при всем желании — она не «фонит», у нее реактор дохлый. А сопоставить все факты и собрать логическую картинку вояки не смогут — они не в курсе про технологию «подъема».

— Пожалуй, ты прав, кэп… «подъем» — ключевой момент, без него мы со стороны просто хренью страдаем, и все… но на будущее придется озаботиться прикрытием.

— Эх, Алекс! Молод ты еще, да глуп! — попенял мне Рин-сан. — Сам посуди: нафига вообще воякам с Картахены за нами следить? А если даже они следят, то им проще сделать вид, что они не в курсе. Потому что у нас есть Деррик, а с ним воякам приходится считаться. Запалиться можно только перед какими-то залетными, но от такого вообще никто не застрахован.

— Спасибо, успокоил.

— Всегда пожалуйста, симатта! Так ты все еще хочешь разбудить дамочку?

— Не хочу. Прямо с души воротит, — признался я. — Но от альтернативы воротит еще сильнее. Пойми меня правильно, Рин, но если мы позволим ей спать дальше, вплоть до деактивации капсулы, то мы будем ничуть не лучше того же Айвена Готти. И будем заслуживать такой же участи.

— Совесть… н-да… давненько я с ее проявлениями не сталкивался…

— Рин, да ладно тебе! Не притворяйся. Старый циничный ниппонец, ага…

— В отличие от тебя, Алекс, я уже однажды стоял перед подобным выбором, и результат получился очень плачевный. Мне повезло, что хотя бы Рин-тян сохранил.

— Черт… извини, кэп.

— Проехали…

Некоторое время я молча пялился на изображение леди Аннабель, безуспешно силясь себя переубедить, но довольно быстро сдался и прервал тягостную паузу:

— Кэп… умом я все понимаю…

— Ни хрена ты не понимаешь, Алекс! — вызверился Рин-сан. — Она потенциальный источник информации, причем смертельно опасной информации! Она может знать, где прииск. Смекаешь?

— А мы-то тут при чем?

— Пока ни при чем. Но ведь те же Рокуэллы об этом не знают! И какой же логикой они будут руководствоваться?

Ну да, тут вариант ровно один: мы ее нашли, мы с ней общались, значит, она могла сболтнуть лишнего. Чисто теоретически. И в таких случаях кланы сомнений, в отличие от меня, не испытывали — всех в расход. И это только из-за прииска. А если сама дамочка станет кому-то костью поперек горла? Почему «если», кстати? Однозначно станет. И очень вероятно, что она даже до дома не доберется, сгинет по пути. А мы снова превратимся в потенциальный источник утечки секретной информации…

— Короче, Алекс, всего четыре слова: прииск, секретность, старые счеты. И каждое — наш приговор. Как по мне, пусть уж лучше она не проснется вовсе, чем угодит в передрягу со смертельным исходом, и нас за собой утянет. Поэтому голосую еще раз: убить. Ты, кстати, можешь просто воздержаться.

Н-да… а это выход… был бы, если бы я не знал себя настолько хорошо. Кэп, конечно, брал всю ответственность на себя, но… жить дальше с осознанием того, что мог поступить иначе, и тем самым сохранить чью-то жизнь… но смалодушничал, и леди Аннабель умерла? Итог немного предсказуем: депрессия, черная меланхолия, нервные срывы… а у меня семья… ну и кому от этого станет лучше?..

— Так что скажешь, Алекс?

— Я против.

— Ты хорошо подумал?

— Более чем.

— Ладно. — Рин-сан тяжело вздохнул, чего за ним раньше не водилось. — Хотя бы обоснуй, за что я должен сдохнуть.

— Никто не умрет…

— Смело!

— Не в ближайшее время, — поправился я. — Потом-то однозначно… ну, ты понял!

— Рожай уже.

— Значит, так… — Я взял небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями, и принялся вдохновенно вываливать на «благодарного» слушателя казавшиеся мне самому убедительными аргументы: — Убивать ее не будем. Выведем из анабиоза и используем в качестве подопытного кролика. В чем? Я попробую ее завербовать в корпорацию. Отработать, так сказать, технологию промывки мозгов, заодно скилл пи… хм… красноречия прокачать. И это нам нужно, кэп! Я больше чем уверен, что мы еще неоднократно столкнемся с аналогичными ситуациями — как показала практика, невозможно предсказать, что с людьми на борту. Я лично вижу только один вариант — самому спускаться на «номере первом» и предварительно обследовать «утопленников» визуально. Но ты сам представь, во что это выльется, если я потрачу, скажем, пару часов, а у вас за это время пройдет месяц, а то и два? И даже в этом случае… ну, погрузился. Ну, обнаружил, что на корабле люди. И что дальше? Не будем же мы его игнорировать? Согласись, иметь возможность спасти, и просто пройти мимо…

— Ты насчет моей совести беспокоишься?

— … в общем, в будущем таких вот «утопленников» будет очень много, — проигнорировал я кэпа. — И с ними нужно будет что-то делать. Единственный адекватный вариант — превращать в союзников. Надо, кстати, типовой контракт составить, у тебя нормальный юрист знакомый есть?

— У Деррика попросишь, — отмазался Рин-сан. — Не отвлекайся, мне интересно.

— Короче, попробуем ее убедить присоединиться к нам. Я примерно прикинул, на что можно давить. Если сработает, хорошо. Ну а если нет… мы используем ее как прикрытие. Все, что нужно — убедить ее, что мы нашли яхту случайно…

— В подпространстве? Случайно? Очень смешно, Алекс.

— Нет, в обычном космосе.

— Ты думаешь, она дура и не догадалась, что они «утопли»?

— Попадание «дробины» вызвало сбой в генераторе, и яхта ушла в прыжок. Но поскольку она уже затормозилась после предыдущего скачка, то переместилась недалеко, оставшись в окрестностях системы. На сколько запаса инерции хватило для перемещения по «струне». Поэтому, кстати, нападавшие ее и потеряли. И не добили.

— Хм… на первый взгляд логично.

— А то! И вообще, мы красавцы. Только меркантильные. И если она сама не возжелает отдариться теми же камушками, надо будет намекнуть потолще. Потом доставить ее на Картахену, ввести в курс дел, пояснить современные реалии, и отпустить в свободное плавание. Главное, шумиху поднять, чтобы те же Рокуэллы не смогли ее втихую пришить по дороге, а потом еще и нас до кучи, чтобы мы не проболтались…

— А вот тут не согласен. Нельзя моей роже в СМИ мелькать. Да и твоей тоже, если, конечно, ты перед любящим дядюшкой спалиться не хочешь.

— Это все решаемо, — отмахнулся я. — Попросим Деррика, он все организует. Типа, скромные неназванные герои нашли в глубинах космоса пропавшую шестьдесят три года назад яхту… это же сенсация! Главное, побольше внимания нашей находке.

— Я с Дэвидом сам на этот счет поговорю.

— Да бога ради! Итого, мы герои — раз; леди Аннабель появилась с партией рубинов, и поэтому никто не удивится, если мы… вернее, некие анонимные спасители выбросят на «черный рынок» парочку таких же — два. Все в дамках. Мы не запалились, но заручились поддержкой благодарной спасенной…

— И лютой ненавистью того, кто организовал засаду!

— Если он еще жив! Но тут придется рискнуть… и самое главное, будить ее прямо сейчас мы не станем… кстати, что там с Борисычем? Кумо?

— Механик Мягков направляется к анабиозному отсеку, капитан Заварзин.

— Зараза! Кэп, уйми его!

— Хорошо… да ты продолжай, продолжай, я тебя и на том канале слышать буду… Боб?!

— Короче, пусть еще подрыхнет с недельку… или сколько понадобится, чтобы яхту выпотрошить. Попробуем найти камни. Тогда нам проще с ней будет торговаться, типа, мы будем не просителями, а наоборот, благодетелями — отдали большую часть, хоть могли и просто послать. И «мозг» взломаем — запитаем от «Спрута» времянкой, и Кумо натравим.

— … угомонись, я сказал! Заладил — грех на душу! Разбудим, но позже!!! Алекс, а комп-то зачем потрошить? Только не говори, что хочешь координаты прииска добыть!

— Именно, кэп. Именно.

— Не потянем.

— Сейчас да. А потом?..

На это Рин-сан не нашелся, что ответить, по крайней мере, сразу. Впрочем, и молчал недолго.

— Молодец, стратегически мыслишь! — снизошел он до скупой похвалы. — Признаться, я тебя недооценивал, Алекс. Прииск… это тема. Весьма перспективная. И самое главное, можно возобновить добычу тайно.

— С чего так решил? — озадачился я.

— Все просто, мой юный друг! Я практически уверен, что сам по себе добывающий комплекс очень компактный и малозаметный, особенно теперь, когда орбитальная инфраструктура и все внутрисистемные пространственные объекты уничтожены. Ведь будь иначе, разработку уже бы давно нашли… если не сами бритты, так ваши, из Протектората Росс.

— А ты уверен?

— Уверен. Если бы нашли, не было бы такого дефицита на каилиты. Новые камни неизбежно всплыли бы на рынке.

— Логично.

— В общем, прииск — тема. Я тебя понял. И склонен согласиться. Вопрос в другом — что именно будем врать Аннабель?

— Это я беру на себя.

— Смелое заявление.

— Кэп, ты мне доверяешь?

— И что же ты хочешь услышать? — хмыкнул Рин-сан. Потом все же не выдержал и от души расхохотался. — Н-да… блин… ну, Алекс, ну умеешь же рассмешить!..

— Ну, Степанычу же ты доверял?

— А ты еще далеко не Степаныч! — отрезал кэп. — Мы с тобой столько лет не враждовали. Ф-фух… ладно, замнем для ясности. Буду расценивать твой разговор с дамочкой как еще одну проверку на профпригодность. Один хрен тебя не переубедишь. А если не можешь предотвратить, то что?..

— Возглавь? — предположил я.

— В точку.

— Значит, работаем по моему плану? — не поверив ушам, уточнил я.

— Работаем. Но заранее предупреждаю: если ситуация выйдет из-под контроля, я о дамочке позабочусь. И мне плевать на твою совесть и нежную душевную организацию. Пора уже взрослеть.

— Взрослеть и черстветь — разные вещи.

— Отнюдь. Пойми, Алекс, если ты хочешь руководить людьми, и руководить эффективно, ты должен… нет, ты обязан стать… не жестоким, это уже чересчур, но жестким. Как стальной прут. И это как минимум. Потому что если все срастется, в будущем тебе придется творить крайне неприглядные вещи. И еще посылать людей на смерть. Таков удел всех глав кланов.

— У нас будет не клан, а корпорация.

— Один хрен. Как ни назови, суть от этого не меняется.

— Я бы с тобой поспорил, кэп, да что-то утомился уже…

— Тогда закругляемся, мне еще Борисыча успокаивать. Детали позже.

— Окей…

-//-

… индивидуальный бокс, отведенный нашей «находке», встретил белизной всех доступных поверхностей и даже некой стерильностью, и более всего в первый момент напомнил больничную палату. Мне аж самому поплохело — я нервно сглотнул и про себя помянул недобрым словом Лизку, которой поручил выбрать оформление жилища леди Аннабель Рокуэлл. Потом чуток пообвыкся, и льдистая белизна перестала резать глаза. Да и остальная обстановка способствовала: минималистичные кресла, столик с разными мелочами и, самое главное — кровать, которой куда больше подходило определение «роскошное ложе». С подушками Рин-тян подсобила — не спрашивайте, из чего именно их сварганил «Спрут», но и на ощупь, и на запах они ничем не отличались от стандартных с синтетическим наполнителем. А одеяло? Я когда его впервые пощупал, сразу же захотел себе такое же. Благо вторая моя половинка, равно как и Алекс-младший, уже обзавелись аналогичными. Но тут уже Рин-тян заупрямилась, типа, пока нельзя, «Спруту» после столь тонкой работы передохнуть не помешает. Так бы сразу и сказала, что вредничает… короче, несмотря на первое впечатление, комната получилась что надо — да, ассоциация с больницей, но это куда лучше, чем стандартный интерьер в понимании гексаподов. Причем еще и логичней, если учесть, что с нашей гостьей произошло.

А вот со всем остальным, включая одежду и прочие аксессуары, дело обстояло не слишком радужно: собственные запасы леди на борту «Ледяной красотки» стараниями плесневых грибков превратились в мерзкую слизь, а у нас ничего такого не было. Разве что у Лизки, но при ближайшем рассмотрении от этой идеи пришлось отказаться: спящая аристократка оказалась сильно меньше моей благоверной. А предложить поделиться Рин-тян нам даже в голову не пришло — слишком уж эпатажным вкусом отличалась капитанская дочка. Пришлось укомплектовать шкафы в каюте стандартным шмотьем формата «унисекс» — трусами-«боксерами», футболками и комбезами. А чего? Пусть привыкает… тем более, что та же Лизка умудрялась банальнейший типовой комбинезон за счет мастерской подгонки превратить в конфетку. Тут подтянуть, там чуток ослабить — и готово. Впрочем, я мог быть предвзятым, поскольку всегда считал стиль «милитари» в приложении к более-менее фигуристой девице суперсекси. Ну и без остальных женских приблуд, типа косметики и прочих гигиенических средств, бедной леди придется потерпеть. Разве что та же Лизка сжалится. Но это на ближайшую перспективу, так скажем. Пока же мне предстояло окончательно разбудить «спящую красавицу» — резко выводить ее из анабиоза мы постеснялись, в чем нас полностью поддержал медик из команды Рина, а потому погрузили «пациентку» в медикаментозную кому. Как показала практика, не напрасно: деактивация капсулы сопровождалась приключениями, и нам потом около трех суток пришлось отмачивать женщину в ванной с чудодейственной гексаподовской слизью. Нет, можно было и не заморачиваться, но мы решили, что леди Аннабель и так предстоит нехилый стресс, так зачем ее еще и ожогами первой степени пугать? Ну и болевой шок никто не отменял.

Зато стало понятно, что стряслось с остальным экипажем — столь жуткие мумии получились как раз из-за воздействия питающей среды, которая при выключении капсулы почему-то приобретала свойства не очень сильной кислоты. Разъесть до костей не разъело, но при длительном пребывании порядочно обезобразило. И так всех пятерых членов команды. Мы потом не поленились, прошерстили логи электронного блока последней капсулы, и Кумо нашел причину — преднамеренное искажение программы вывода из анабиоза, за счет которого вместо тонизирующей добавки в питающую среду вводилось сразу несколько по отдельности безобидных компонентов, в комплексе дававших столь затейливый эффект. На этом месте кэп загадочно усмехнулся, а когда я поинтересовался, что тут смешного, коротко напомнил собственную версию насчет мистера Икса, стремившегося избавиться от леди Рокуэлл. Подстраховался, гад! В смысле мистер Икс, а не кэп.

В общем, слегка ошпаренную леди из капсулы выволокли вовремя — на ней даже бельишко не растворилось. И незамедлительно переместили в лазарет «Спрута» — тот самый, лично мне до боли знакомый. Перемещали, что характерно, на руках — Борисыч и ваш покорный слуга. Механику досталась, хм, верхняя часть девичьего тела, а мне довольно стройные ноги. В других обстоятельствах я бы даже на оные конечности полюбовался, но в тот момент было не до красот, тем более, ошпаренных.

Действо имело место на вторые сутки после, не побоюсь этого слова, блестяще осуществленной спасательной операции. Ну а чего? Подумаешь, с первого (хорошо-хорошо, со второго тоже) раза количество понтонов не угадал… так опыт дело наживное. Тем более, как выяснилось, ситуация не вполне типичная. Эта нетипичность, кстати, навела на мысль подробнее изучить данные телеметрии — уже после разговора по душам с кэпом я припомнил, что «пузырь» на модели Границы после поискового «зова» немного отличался от прочих. Сделав зарубку на память — проанализировать и выявить корреляцию какого-нибудь параметра «утопленника» с его энерговооруженностью — я с головой окунулся в подготовительные работы. Впрочем, львиная доля из них выпала Борисычу — все первые сутки он в буквальном смысле слова разгребал… эти, как их… авгиевы конюшни, во! К чести механика, в его хозяйстве нашелся промышленный пылесос, которым относительно быстро — за какие-то часы — удалось очистить все основные помещения жилой секции яхты. Что характерно, в извлеченной биомассе оказалось множество примесей — начиная с осклизлого пластика и заканчивая клочьями разваливающихся под пальцами тканей, но самого главного — каилитов — мы не обнаружили. Что снова выводило поиск тайников в первоочередные задачи. Это занятие также досталось Борисычу, но тут уже и я внес посильный вклад, правда, параллельно с основной работой — взломом уцелевших компьютеров или их отдельных элементов. К этому времени кэп организовал в грузовом трюме человеческие условия с нормальной атмосферой и относительно комфортной температурой, так что получилось обойтись без скафандров, ограничившись дыхательными масками. Правда, данное неудобство сказывалось исключительно на результативности людей, а функциональному юниту-«кракозябре» было абсолютно параллельно, в каких условиях вкалывать.

И мы вкалывали. Борисыч таскался по каютам и техническим помещениям, методично обнюхивая, обстукивая и просвечивая все доступные поверхности, а я засел в ходовой рубке. Пульты на рабочих местах вахтенного офицера и штурмана сильно пострадали, но мне удалось при помощи юнита добраться до проводки и запитать вспомогательную рабочую станцию. Да-да, уже проверенным методом с вонзанием щупалец и искрами. Ну а дальше вообще дело техники — Кумо только дай возможность куда-нибудь просочиться. Но в этот раз и он едва не оплошал: кодировка софта шестидесятилетней давности оказалась ему не по зубам. Пришлось обнулять БИОС и прописывать современные драйвера. Думаю, не обладай мой мини-гекс самосознанием и опытом полутора десятков почивших профессиональных аналитиков, ничего бы у нас не получилось. А так он с нуля и на коленке состряпал нечто, отдаленно напоминающее программное обеспечение, и таки сумел восстановить, распознать и проанализировать часть логов. Из них мы, собственно, и узнали подробности происшествия, имевшего место больше полувека назад.

Наше предположение оказалось верным: «Красотка» совершила штатный подпространственный прыжок, благополучно из него вышла, затормозилась согласно стандартной процедуре и определила текущие координаты. А вот для следующего прыжка разогнаться уже не успела — кто-то очень быстрый и маневренный обстрелял ее из гауссовок. Причем именно эти два фактора сыграли с нападавшими злую шутку — «дробовой сноп» получился слишком «широким», и часть дробин поразила обитаемый отсек, включая центральный вычислитель яхты. А какая-то из оставшихся особо удачно угодила в блок управления прыжковым генератором, в результате чего вырубилось стабилизирующее поле, и «Красотка» «нырнула» в подпространство.

Дальше записи обрывались, поэтому пришлось искать другой источник информации. Как не трудно догадаться, в любой сложной технике, а в космических кораблях тем паче, все контуры как минимум дублировались, а кое где предусматривались третий, четвертый и энный контур. Соответственно, в каждом из них имелся свой мини-«мозг», по сути самый обыкновенный контроллер — если кто сталкивался с архитектурой компьютерных сетей, тот меня поймет. Центральный «мозг», как и полагается, координировал работу всех подсистем на основании анализа поступающей информации. И когда его расколошматила «дробина», основное запоминающее устройство остальным ветвям сети стало недоступно. Соответственно, были задействованы локальные накопители, найти которые при наличии чертежей не составляло проблемы. Траблы заключались в другом — как запитать, не испортив. С софтом мы более-менее разобрались, Кумо очень быстро научился находить общий язык с порядочно устаревшим кодом.

Попытка подключиться к блоку управления прыжковым генератором потерпела фиаско — весь отсек был в буквальном смысле слова изрешечен «дробинами». Нужда в герметизации уже отпала, но это ситуацию не облегчало от слова вообще — от сложной машинерии, упрятанной под безликими кожухами, остались жалкие лохмотья. Я даже не поленился при помощи функционального юнита довершить погром, но так и не нашел ни одного целого накопителя информации. Зато, сам того совершенно не желая, отыскал первую «закладку» — несколько каилитов россыпью. Они прятались среди осколков резервного блока памяти — на природных кристаллах, мало поддающихся электромагнитным возмущениям, зато хрупких. Я бы их и не заметил, но среди льдисто-белых осколков вдруг мелькнул кроваво-красный отблеск, заставивший забыть все на свете и лихорадочно переворошить близлежащий хлам. Старания мои были вознаграждены, хотя тут снова надо поблагодарить Кумо — обнаружив всего один камень, я было сдался, но он предложил просканировать помещение. «Нейр» с задачей справился, но я ничего не заметил — человеческое зрение несовершенно. Зато мой мини-гекс засек еще четыре отблеска. Как результат, мы разбогатели на такое же количество каилитов. К сожалению, добыча не отличалась особо крупным размером, едва-едва вписываясь в категорию промышленных камней. Но и на том спасибо. К тому же я не спешил опускать руки — судя по размеру заначки, это явно чей-то «левый» приработок. Подозрение само собой ложилось на капитана или в крайнем случае энергетика, но с достаточно большой долей вероятности в курсе могла быть вся команда.

Хвалиться находкой я не стал, оповестив о появлении «неприкосновенного запаса» лишь капитана Рина. Кэп, кстати, одобрил. А чего? Эта мелочь самая натуральная контрабанда, о ней знать никто не знает, а владельцы мертвы. И какой же из этого следует вывод? А очень простой: даже если с леди Аннабель ничего не срастется, мы все равно уже в плюсе.

Продолжив в том же духе, я поочередно обшмонал «мозги» в пульте штурмана, дублирующем блоке систем жизнеобеспечения и в радарной установке. На «сладкое» оставил систему наведения пусковой установки ракет «космос-космос» и пары плазменных турелей — «Красотка» кораблик насквозь гражданский… хм… а применим ли к ней в таком случае термин «корабль»? А, пофиг! Короче, положение обязывало иметь хотя бы минимум защитных средств. Правда, добираться до них пришлось с приключениями — я в буквальном смысле слова забрался в пусковую шахту и вскрыл управляющий блок ракеты. Все эти меры вкупе позволили уточнить картину разыгравшейся трагедии, но ни на миллиметр не приблизили к решению главной задачи — обнаружению координат прииска. Если бы уцелел центральный вычислитель, было бы проще. Впрочем, Кумо лишний раз меня «обрадовал», выдав версию, что координаты искомого объекта попросту удалялись из памяти главного «мозга» сразу после рейса. Об этом говорили некие признаки, понятные лишь наделенной самосознанием программе, впитавшей опыт пятнадцати профессиональных аналитиков. Ну и чтобы подсластить пилюлю, он же высказал предположение, что нужный нам файл подгружался с компактного носителя — чьего-то «нейра» или вообще флешки. Внимание, вопрос: с чьего бы?.. Надо полагать, некоего должностного лица, облеченного соответствующими полномочиями… да, я намекаю на леди Аннабель. И нам еще только предстояло придумать, как добраться до «закромов родины». То есть, конечно же, памяти ее «нейра». Если кому-то интересно — вшитого под кожу на шее. Старье то еще.

Ну и возвращаясь к первым часам после катастрофы, могу похвастаться, что с прогнозом попал в точку: из-за физических повреждений прыжкового генератора начались утечки энергии, изначально позволившие сформировать довольно обширный «пузырь», который и ввел команду в заблуждение — сканер показывал, что «Ледяная красотка» окружена континуумом ПВ. До границ «пузыря» он не добивал, и капитан вполне логично посчитал, что яхта все еще пребывала в родной реальности. А значит, существовала вероятность, что рано или поздно их найдут. Окрыленная надеждой команда развила бурную деятельность по сохранению живучести судна — быстро локализовала и устранила утечки воздуха из жилого сектора, восстановив герметичность, а вот дальше начались проблемы. Накрылся регенератор — раз. Энергия продолжала утекать в никуда — два. По самым скромным прикидкам, в таком режиме они бы продержались в лучшем случае неделю. Нормально, можно дотянуть до близлежащей системы… да вот незадача — разгонные движки раскурочены «дробью». Собственно, кранты. И выход оставался ровно один — сократить до минимума жизнедеятельность команды и пассажира. Что и было проделано: сначала в анабиозную капсулу уложили леди Аннабель, потом заснули члены команды. Капитан, как водится, лег последним. Вот только чертов кэп оказался излишне верен клану, а потому посчитал своим долгом обеспечить леди Рокуэлл преимущество в выживании. Он попросту запрограммировалкапсулы на отключение через два года ожидания, справедливо рассудив, что этого срока более чем достаточно, чтобы попасться кому-то на глаза. И не его вина, что он так и не догадался об истинном положении обреченного судна. Плюс им всем очень не повезло — мало того, что в реальности прошло шестьдесят три года, так еще и в «пузыре» после его «усушки» течение времени как минимум вдвое ускорилось. Реактор, судя по косвенным признакам, потух уже через полтора локальных года. Потом пришел черед «лишних» капсул. Их экранированных резервных батарей, перекинутых на «ложе» леди Аннабель, хватило аккурат на те самые сто сорок четыре года. Плюс несколько месяцев. Повезло нам, короче. И нам, и леди Рокуэлл. Причем еще непонятно, кому больше. Но повезло однозначно. Как утопленникам, ага.

Действующую анабиозную капсулу я оставил напоследок, взявшись за дело только когда леди Аннабель уже уютно устроилась в ванне со слизью. И на сей раз мне предстояло не просто распотрошить «память», а переписать логи и изменить настройки таким образом, чтобы таймер показывал шестьдесят три года. С остальными пятью капсулами проблем не предвиделось: там и без «подшаманивания» часы показывали то, что нужно — те самые два года. И какая разница, из шестидесяти трех, или из ста сорока четырех? Вот и я так подумал.

В общем, на этом моя часть эпопеи завершилась, и я с чистой совестью присоединился к Борисычу, сосредоточив основные усилия на бывших покоях леди Рокуэлл. И, должен сказать, поиски увенчались успехом — я обнаружил в одной из «колонн», маскирующих элементы силового набора корпуса, самый настоящий тайник. Все как положено — с сейфовой дверью и кодовым замком с девятью степенями защиты. Кумо, едва завидев это чудо инженерной мысли, сгоряча посулился взломать код едва ли не за пару секунд, но провозился больше часа, прежде чем признал поражение. Выход, конечно, был — раскурочить нахрен саму колонну с обратной стороны, и таким образом добраться до содержимого сейфа. Но меня остановило то соображение, что леди, буде мы ее разбудим (а мы ее разбудим — уже, собственно), наверняка захочет посмотреть, что там с ее корабликом. И очень удивится новым повреждениям, которых не было перед погружением в анабиоз. Поэтому, посоветовавшись с Рином, я счел за благо оставить нашей гостье пусть и гипотетическую, но возможность поторговаться. Никого нельзя загонять в угол, даже аристократов. Кхм, черт! О чем я вообще! Особенно аристократов. Ее проще было вовсе не выводить из анабиоза, чем ультиматумы предъявлять.

В общем, и с тактикой, и со стратегией предстоящих переговоров я определился. Осталась сущая малость — разбудить «спящую красавицу» и поставить ее перед парочкой крайне неприглядных фактов. Собственно, именно с этим намерением я и явился в ее каюту, загодя через Рин-тян попросив «Спрута» «сыграть побудку». Ну, как это он умеет — ненавязчиво и нежно.

Правда, процесс несколько подзатянулся — я уже и каюту всю осмотрел, и вдоволь на миловидное лицо (и то, что чуть ниже под одеялом топорщилось) попялился, а женщина как посапывала безмятежно, так и продолжала…

— Кумо, пусть «Спрут» поторопится.

— Хорошо, капитан Заварзин… процесс активирован… процесс завершен.

С последним «звуком» мысленной «речи» моего мини-гекса леди Рокуэлл широко распахнула глаза, хватанула воздуха и закашлялась — такое ощущение, что мозг забыл, как это — видеть и дышать осознанно, а не на чистых рефлексах. Ну а где удушье, там и паника — наша гостья резко вскинулась на кровати, отшвырнув одеяло, и схватилась за горло. Н-да… как-то иначе я ее пробуждение представлял… после стольких-то лет… неловко получилось.

Собственно, именно осознание этой неловкости вывело меня из ступора, и я поспешил прийти леди на помощь, легонько постучав ее по спине. А потом осторожно гладил ее по подрагивающим лопаткам, пока та окончательно не успокоилась и не подняла на меня наполненные слезами глаза. В них, что совершенно естественно, читался немой вопрос, на который я и ответил незамедлительно:

— Приветствую вас на борту «Спрута», леди Аннабель. Поверьте, вы очень долго спали. И этот сон я бы не рискнул назвать сладким.

-//-

— «Спрут»? — недоуменно переспросила леди.

Ее бриттиш, в отличие от моего, был безукоризнен. Впрочем, как и полагалось образованной аристократке родом из соответствующего Протектората. А вот голос немного подкачал — хрипотца явно болезненная. Что тоже вполне объяснимо.

— Да, вы не ослышались, леди Аннабель.

— Но во флоте Рокуэллов нет корабля с таким названием! — еще больше удивилась женщина. — И акцент у вас… странный. Как вас зовут, молодой человек?

— Алексей Заварзин, к вашим услугам, — чуть поклонился я. Сидя, ага. Не дело аристократическими замашками щеголять. — Строго говоря, я капитан «Набата». А «Спрутом» командует капитан Сугивара.

— Росс, ниппонец… где я?!

— На борту «Спрута», — с бесконечным терпением в голосе повторил я.

Ну а что поделать, если дамочка в шоке? Это еще более-менее адекватная реакция, сам-то я, небось, уже бы всех расшвырял с дикими матюгами и ломал дверь. С ними же.

— Зачем вы меня обманываете?! Вы не похожи на росса!

Леди Аннабель скользнула затравленным взглядом сначала по моей роже, а потом еще и по дрэдам, и я проглотил заготовленную было язвительную тираду. А ведь она права! Видок у меня тот еще. «Космический загар» мало того, что не прошел, так еще и усугубился. А избавиться от искусственных (изначально) косичек не позволила Лизка: она, видите ли, скучала по утраченной прическе, да и привычка подвивать, подкручивать и уплотнять космы за столько лет сформировалась. По себе знаю, как нелегко от чего-то подобного отвыкать, поэтому и не возражал особо. Мне все равно, а ей приятно. Пусть возится. Какая-никакая, а точка соприкосновения. А теперь вот, получается, экзотичность против меня сыграла…

— Я давно не был дома, — пожал я плечами. Потом вспомнил, что когда-то мне сказала Лизка, и пояснил: — И это лучше, чем лысина. Хоть и не практичней.

— Бог мой, о чем вы вообще?!

Н-да… и кто же нам достался? Комнатное растение, не выходившее за пределы аристократических покоев? Рокуэллы — клан промышленный, она вообще могла на планете жить, так что не в курсе космических реалий. Не хотелось бы, конечно. Трудно общаться слепому со зрячим.

— Леди Аннабель, постарайтесь успокоиться. Поверьте, мой внешний вид должен вас сейчас волновать менее всего. У меня новости. Много новостей. И, боюсь, большинство из них не назовешь приятными.

— Большинство? — с надеждой посмотрела на меня собеседница. — Значит, есть и хорошие?

— Есть, — кивнул я. — Вы живы. И мы вас нашли, поэтому у вас есть все шансы оставаться в живых и дальше.

— А… моя команда?..

— Им не повезло.

— Но… как это возможно? Анабиозные капсулы одинаковые! Если моя сохранилась, значит, и остальные…

— Боюсь вас разочаровать, леди, но…

— Не может быть… — Аннабель сникла, но уже через мгновение волшебным образом преобразилась — сжала губы, недобро прищурилась и тряхнула головой, хлестанув по глазам длинной челкой.

Я вам говорил, что шевелюра у дамочки просто роскошная? Нет? Ну вот говорю. Длинноволосая шатенка, с густыми чуть волнистыми локонами. Правда, таковыми они стали после трех суток пребывания в ванне со слизью. Из капсулы-то мы извлекли нечто абсолютно неприглядное — ошпаренное и лохматое.

— Что ж, такова судьба верных слуг! Их долг отдать жизнь за госпожу!

Упс… а куда нездоровая хрипотца делась?

— А что это вы головой машете, Алекс? Вы со мной не согласны?

— Боюсь, абсолютно не согласен, леди Аннабель. Я, к вашему сведению, не аристократ.

— А кто же вы? — Взгляд женщины теперь излучал не только властность, но и любопытство с толикой пренебрежительной брезгливости.

Как я это все определил? Да кто бы знал! Вот возникло такое ощущение, и все. Хотя… что-то такое я видел, и не раз. Дядя Герман этой техникой безмолвного унижения владел в совершенстве. Только он еще и еле заметную усмешку добавлял.

— Вольный художник, — хмыкнул я. — Других у нас в «золотом треугольнике» не бывает.

— Золотой треугольник? Что-то не припоминаю… где это?

— Не сочтите за дерзость, леди, но вы и не можете припомнить это место, потому что в ваше время его еще не существовало даже в проекте.

— В мое время? — На сей раз удивление совсем не выглядело наигранным. — Это сколько же я провалялась в анабиозе? Пять лет? Десять?..

— Давайте не будем гадать. Просто примите как факт: в анабиозной капсуле вы провели шестьдесят три года. Ну, плюс-минус пару меся… леди? Что с вами?!

Блин, вот приспичило ей обморок изображать! Видела же, что отнюдь не в утонченный высший свет попала, смысл на публику играть?! Или?..

— Аннабель! Миссис Рокуэлл! Очнитесь!

Н-да, тряска не помогла… а по физиономии хлестать как-то… не комильфо.

— Не верю…

Ф-фух… не пришлось. Все-таки не обморок, просто очередной шок.

— Я могу доказать.

— Как? Как вы это докажете?! Большего бреда мне в жизни не приходилось слышать! А я всякого наслушалась, уж поверьте! Какие, к дьяволу, доказательства?!

— Леди Аннабель, успокойтесь, пожалуйста. В ваших интересах меня выслушать…

— Да кто ты такой, щенок, чтобы меня успокаивать?! Меня, жену наследника клана!!!

— Что ж, в таком случае, вам лучше побыть в одиночестве.

— Да как ты смеешь!

— Элементарно, дамочка. Это мой корабль… э-э-э… моего друга! И здесь мы командуем, а не какая-то замшелая аристо, извлеченная из небытия лишь по воле слепого случая! И еще большой вопрос, какие у вас скелеты в шкафу! Стоит ли вообще с вами связываться, особенно учитывая обстоятельства катастрофы? Да нам проще наплевать и забыть! Честь имею!

До двери я не дошел — леди Аннабель взяла себя в руки и пересилила гордыню на пятом шаге, когда до цели мне оставалось еще примерно столько же. Да-да, кэп на каюту не поскупился.

— Извините… я прошу прощения, Алекс. Нервы, знаете ли.

— О да, знаю! — с чувством отозвался я. Остановился, развернулся к гостье лицом — исключительно чтобы не прослыть грубияном, но возвращаться к кровати и не подумал. — Так вы готовы воспринимать информацию… хм… адекватно? Без истерик, и — боже упаси — рукоприкладства?

— Я… постараюсь… но слишком это все… неожиданно.

— Понимаю. Но и вы поймите: обратного пути нет. Примите как данность, что прошло более полувека. И приготовьтесь к сюрпризам.

— Сомневаюсь, что они будут приятными…

— Я предупреждал.

— Да, предупреждали… я готова.

— Что ж… тогда у нас есть два варианта. Я могу рассказать на словах, а могу и подкрепить их, скажем так, визуализацией. Но для этого придется воспользоваться вашим «нейром».

— Чем, простите?! — округлила глаза женщина.

— Ну, как там ваш прибор называется, посредством которого вы в сеть выходите?

— А, вот вы о чем! Мы его называем… называли «комм», от коммутатор. А по-научному что-то вроде «нейроинтерфейса удаленной связи»…

— … сокращенно «нейр», — кивнул я. — Насколько мы поняли из показаний медицинского сканера, этот, хм, гаджет вживлен вам под кожу на затылке… по крайней мере, его управляющий блок…

Это да, бритты полувековой давности были те еще затейники — от центрального блока провода-антенны тянулись к вискам, ушным раковинам и щекам. Нешуточная операция, если разобраться. Особенно при условии сохранения аристократической внешности в первозданном состоянии. Честно говоря, от меня смысл данной манипуляции ускользал вовсе. Куда проще было приблуду сделать съемной…

— Издержки социального статуса, — величественно отмахнулась леди. — Плюс дополнительная защита от взлома.

Ясно. Кто попроще и без претензий юзали именно съемные. Не самое эстетичное зрелище, зато дешево, удобно и практично.

— Понятно. Но вы не переживайте, мы ваш прибор приведем в порядок.

— А с чего вы взяли, что он… не функционирует?

— Ну, вы же до сих пор к нашей сети не подключились, — пожал я плечами. — Уж это мы проконтролировать в состоянии. Почему, кстати, не подключились? Сбой соединения, да?

— Если бы, — нахмурилась леди Аннабель. — Он вообще не отвечает, наверное, совсем испортился.

— Вы позволите?

Дождавшись кивка и ободряющего взгляда, я подошел к ложу женщины, на ходу выудив из кармана стандартный кругляш «нейра» — абсолютно нового, но с уже предустановленным софтом. Понятное дело, нашим, на досуге подшаманенным Кумо. Ради такого пришлось раскурочить НЗ «Набата», поскольку больше взять приборчик было просто негде. Не свой же отдавать?..

— Что это?!

— «Нейр», — невозмутимо пояснил я. И, испросив взглядом разрешения, аккуратно откинул роскошную гриву леди Аннабель, оголив шею. — Не бойтесь, это не больно.

В доказательство своих слов я привычным жестом приложил кругляш чуть пониже правого уха, и тот прилип к бархатистой коже. И нежной, кстати. К чему это я? Да так, до сих пор никак к действию гексаподовской слизи не привыкну. Каждый раз удивляет.

С некоторым трудом заставив себя убрать лапы от красотки, я отступил на шаг назад, полюбовался результатом и пояснил недоумевающей гостье:

— Сейчас «нейр» вас просканирует, возможны некие… э-э-э… спецэффекты. Но это нормально. Готовы?

— Да.

— Тогда дайте мысленную команду. Любую.

— Хорошо.

— Развлекайтесь, леди Аннабель.

Первое знакомство с «нейром» это что-то с чем-то, по себе помню. Так что минут десять-пятнадцать у меня есть. И чтобы не торчать столбом у кровати, я оккупировал одно из кресел, намеренно выбрав то, что стояло подальше. И мне наблюдать удобнее, и ее, хм, чары не добивают.

Впрочем, леди на мои маневры не обратила внимания, в буквальном смысле слова погрузившись в себя. И это еще только первичная настройка интерфейса! Что же будет, когда она до сети дорвется? Ничего хорошего, к гадалке не ходи. И вот как раз во избежание негативных последствий мы кое-что в софте и подправили. Предусмотрительно, ага.

Кресло, кстати, оказалось удобным и даже каким-то… уютным, что ли… в общем, заняться делом я себя заставил далеко не сразу, мужественно проигнорировав иллюминацию сканера и весьма пикантную позу подопытной.

— Кумо? — позвал я мини-гекса настолько тихо, насколько это вообще возможно. По факту, он исключительно по артикуляции ориентировался. — Как процесс?

— В норме, капитан Заварзин, — соткался в мгновенно сформировавшейся виртуальности гекс. — Связь установлена, кодировка поддалась расшифровке. Основные драйверы и операционная система адаптированы к коннекту с текущей версией программного обеспечения.

— Доступ к памяти?

— Полный.

— Копируй массив и отсоединяйся. Нельзя, чтобы она догадалась. А файервол может подгадить.

— Принято, капитан Заварзин.

Ну вот и все. Можно еще один плюсик в нашу пользу рисовать. Осталось честно спертый инфомассив проанализировать, выудив координаты прииска. А еще наверняка там же отыщется код к сейфу в апартаментах леди Аннабель. Тех, что на «Ледяной красотке». В принципе, дамочка нам уже и не нужна. От слова вообще. Но избавляться от нее я по-прежнему не желал. Да, уперся. Да, совесть. А тут кто-то против?

— Алекс?

— Да, леди?

— Это… это правда?.. — В голосе женщины сквозила неподдельная растерянность.

— Что именно?

— Ну… дата, время…

— У вас есть доступ к локальной сети корабля. Даже двух — «Набат» сейчас пристыкован к «Спруту» и управляется с него же. Как думаете, смогли бы мы подделать текущее состояние системы?

— Возможно…

— Вот только зачем? Чтобы ввести в заблуждение некую миссис Рокуэлл? — заломил я бровь. — Извините, леди Аннабель, но вы сейчас птица не того полета.

— Как-как вы сказали?..

— Это русская поговорка, но на вашем родном языке она звучит бредово, согласен. Я всего лишь хотел сказать, что в наше время ваш статус не настолько высок, чтобы пускаться во все тяжкие… э-э-э… чтобы идти на такие ухищрения.

— Я жена наследника клана!

— Предыдущего, вы хотите сказать?

— Что?.. Джим мертв?..

— Без понятия, — усмехнулся я. — У меня, знаете ли, есть более актуальные занятия, чем следить за высшим обществом Протектората Бритт. И уж тем более мне безразличны дела одного отдельно взятого клана. Даже и Рокуэллов! — предупредил я дальнейшие возражения. — Я про таких и не слышал, пока мы вас не нашли. Ну а потом пришлось… озаботиться.

— Это… неуважение! — возмутилась леди Аннабель.

— А, расскажите это своим соотечественникам, — отмахнулся я. — Поймите, моя сфера интересов бесконечно далека от интересов Протектората Бритт. Отсюда следует, что я лицо абсолютно незаинтересованное.

— К чему вы клоните, Алекс? — подбавила льда в голос женщина.

— К тому, что со мной можно иметь маленький бизнес, леди.

— Да за кого вы меня принимаете?! Я жена наслед…

— Были женой наследника. Шестьдесят три года назад. Кстати, не подскажете, сколько лет было вашему мужу?

— Пятьдесят два…

— Значит, на сегодняшний день ему сто пятнадцать. Не бог весть какой возраст, сейчас многие и больше живут… но только не аристократы, ведь так, леди Аннабель? И в особенности не наследники кланов…

— Я должна удостовериться! Но ваш компьютер не позволяет мне использовать дальнюю связь для подключения к глобальной сети!

— Действительно? С чего бы это?..

— Вы меня пленили! — обличающе уставила на меня указательный палец женщина. — И не доверяете мне!

— Естественно, не доверяем, — хмыкнул я. — А вот насчет пленили это вы дали маху, леди. Мы вас спасли. И продолжаем спасать. Как минимум от необдуманных поступков.

— Я хочу связаться с семьей!

— Прежде хорошенько подумайте, леди.

— Я требую!

— Хм… а может, стоит предварительно разобраться в обстановке? Уяснить текущую политическую ситуацию, убедиться, что доступ к семейным ресурсам у вас по-прежнему есть? И только потом…

— Я! Хочу! Позвонить! Мужу!

— Ладно, убедили. — Я с усмешкой откинулся на спинку кресла и лукаво, с характерным прищуром, глянул на леди: — Но сначала ответьте на один вопрос: перед тем, как лечь в анабиоз, капитан вам рассказал, из-за чего вы попали в такую безвыходную ситуацию?

Этот взгляд я еще в бытность на станции «Савва Морозов» долго и с любовью репетировал, а потом еще и обкатывал на домочадцах и сокурсниках. Своеобразное тайное оружие, почти откровенно берущее объект применения на «слабо». Что характерно, сработал он и на этот раз, хе-хе.

— Он сказал, что напали пираты!

— На корабле с гаусс-автоматами?

— Чем, простите?!

— Пушка Гаусса. Это же по физике проходят…

— А, поняла.

— Не самое характерное оружие для пиратов, не находите? Я скорее поверю, что столь экзотическими средствами оборудован какой-нибудь специализированный корабль, призванный устранять свидетелей тихо и аккуратно. Например, на благо клана.

— Какого?!

— Рокуэлл?..

— Вы издеваетесь?! Им-то это зачем?!

— Ну, не знаю… может, муж от вас хотел избавиться?

— Муж?!

— Леди Аннабель, вы же вроде потомственная британка… почему вы постоянно отвечаете вопросом на вопрос?

— А?..

— Короче, при осмотре вашей яхты мы обнаружили множественные повреждения энергетической секции, включая разгонные двигатели, а также незначительные повреждения обитаемого отсека, с которыми команда справилась самостоятельно. А вот с остальным не получилось, и вы вынуждены были погрузиться в анабиоз…

— Да, была утечка энергии, и реактор долго бы не протянул…

— Мы догадались. Но знаете, что еще странно, помимо примененного оружия? Вас подкараулили на выходе из подпространственного прыжка. А значит, у организаторов засады имелись точные сведения о вашем маршруте. Иначе было бы логичней поджидать вас в окрестностях Кайи-13 и ловить на разгоне. Так кто мог поделиться с пиратами такой информацией?

— Такой — никто.

— Но факт имеет место.

— Я имею в виду, с пиратами. А вот с безопасниками… или с наемниками…

— Вот видите! Но это еще не все. Когда мы выводили вас из стазиса, имел место еще один инцидент… не возражаете, если я продемонстрирую видеоролик?

— Пожалуй, нет…

— Тогда дайте разрешение «нейру» на подключение к видеоконференции — сам я не могу, у вас уже файервол настроился.

— Конечно, Алекс… извольте.

— Не удивляйтесь, я для удобства использую виртуальность с оригинальным дизайном. И визуализация программы-координатора у меня… хм… специфическая. Кумо! Врубай видео.

— С какого момента, капитан Заварзин?

— Ой, кто это?!

— Обыкновенный гексапод, только маленький, — поспешил я успокоить собеседницу. — Я же говорил, что он специфический.

— Никогда не видела этих тварей… извините.

— Ничего страшного, я все понимаю. В ваше время люди и особенно бритты с гексами сталкивались не часто. Но примерно через двадцать лет после вашего исчезновения в данном секторе разразилась нешуточная война между двумя Ульями. И, вы не поверите, тогда же наши правительства решили выяснить отношения в военном противостоянии…

— Мы воевали с русскими?!

— И дойчами тоже.

— И кто же…

— … победил? Можно сказать, мы с союзниками. Вашим соотечественникам пришлось отсюда убраться не солоно хлебавши… э-э-э… ни с чем.

— Но… сейчас войны нет?

— Конечно! Уже больше тридцати лет затишье. Даже почти сорок. И дипломатические отношения восстановлены, если вас именно это волнует. Хотя не должно — в настоящее время территория сектора находится под юрисдикцией Протектората Человечества в целом, и доступ кланам сюда закрыт. Мы в «золотом треугольнике», леди.

— Снова это название! Хоть бы пояснили!

— Сами посмотрите в сети, на словах слишком долго объяснять.

— Но меня не пускают в сеть! Только локалка!

— Это лишь пока. Как только договоримся, все ресурсы «Спрута» окажутся в вашем распоряжении.

— Договоримся о чем?!

— О ваших дальнейших действиях. Причем крайне желательно таких, чтобы не шли вразрез с интересами ваших спасителей, то бишь меня с соратниками.

— Я всего лишь хочу попасть домой!

— Как раз это нас и тревожит.

— Но…

— Никаких «но». Кумо, давай картинку. А вы внимательно смотрите, леди. На основных моментах я заострю внимание. Все, поехали…

Надо отдать леди Аннабель должное: она умела не только смотреть, но и видеть. А второе куда сложнее. Соответственно, с озвученной мною версией она даже спорить не стала — хватило вида искаженных в предсмертной муке лиц родной команды, а также запустения, царившего на яхте. Тут уж хочешь, не хочешь, а поневоле поверишь в шестьдесят три года, потому что даже за десять лет такой бардак устроить вряд ли получится. На данных о неких ингредиентах, безвредных по отдельности и образующих кислоту в комплексе, по лицу леди пробежала легкая тень. Впрочем, женщина воздержалась от комментариев, но у меня уже не осталось сомнений, что она догадалась, чьих это рук дело. А еще Аннабель за столь короткое время умудрилась полностью успокоиться и выработать линию поведения, оптимальную для текущей ситуации. На ее взгляд, разумеется.

— Вы проделали гигантскую работу, Алекс! — объявила она, когда ролик подошел к концу. — И достойны моей самой горячей благодарности…

— Уверены? — перебил я ее. Каюсь, умышленно.

— В чем?

— В горячей благодарности. — Я демонстративно скользнул взглядом по ее волосам, точеной шее и груди, обтянутой эластичным топом. — Будете платить натурой?

— Что-о-о-о?!

Блин, еле сдержался, чтобы не заржать! Но очень уж у нее глаза стали большие. И удивленные. Видимо, еще ни разу она ничего подобного в свой адрес не слышала. Ладно хоть с кулаками не набросилась… впрочем, и я хорош — нечего было провоцировать.

— Успокойтесь, леди, это не грязный намек, — поспешил я сгладить неловкость. — Посмотрите вот сюда, пожалуйста… Кумо, покажи тайник.

— Это мой личный сейф! — Льда в голосе Аннабель было столько, что хватило бы на заморозку всего «Спрута». — Как вы посмели его взломать?!

— Мы и не взламывали, — усмехнулся я. — Пока. Решили сначала вас разбудить и пообщаться. Так-то мы примерно представляем, что в нем…

Сказать, что леди после этих слов была поражена — это ничего не сказать. Я повторно увидел ее фирменное выражение «глаза-блюдца», а еще полюбовался на пластическую зарисовку «рыба на берегу» — Аннабель некоторое время просто не могла вдохнуть. Как сказал бы поэт в седой древности, «в зобу дыханье сперло».

— Вот теперь я вообще вас не понимаю, Алекс, — нашла в себе мужество признаться леди, как только справилась с эмоциями. — Что же вас… сподвигло? Вы могли просто… не будить меня!

Я почти физически ощутил, как где-то в недрах «Спрута», в капитанской рубке Рин-сан зашелся в приступе гомерического хохота, но собеседнице, естественно, про кэпа не сказал. Пусть у леди сложится обо мне неправильное представление. Мне от этого только лучше будет.

— Мы не убийцы.

— Но… вы могли избежать проблем!

— Так вы проблема?

— Пожалуй… в свете увиденного…

— Не переживайте, мы не до такой степени идеалисты, — успокоил я аристократку. — И ничто человеческое нам не чуждо. Например, меркантильность.

— Что ж, это справедливо. Я заплачу за свое спасение. Сразу же, как только получу доступ к банковским счетам.

— Это вряд ли…

— Так я все-таки пленница?!

— Я не о том. Вряд ли у вас сохранился доступ к банковской системе. Прошло шестьдесят три года с вашего исчезновения. По всем законам всех Протекторатов вы мертвы. Все, что у вас было, перешло к наследникам. И вернуть хоть что-то теперь вряд ли получится. Вы бедны, как церковная мышь. Все, что у вас есть — «Ледяная красотка». Она тоже по международным нормам в связи с давностью исчезновения перешла в разряд бесхозного имущества, и права на нее получает нашедший, то есть мы. Получили бы, не случись на борту вас. И у вас, как вы понимаете, приоритет. На груз, кстати, тоже.

Про то, что такой куш Рокуэллы наверняка попытаются отжать, невзирая на законы, я благоразумно промолчал. Хотя начнут они наверняка с суда, и шансы у них будут неплохие — если кого надо подмазать, конечно же. А они подмажут. В том, естественно, случае, если леди Аннабель все же решит уладить дело полюбовно.

— Дело ваше, конечно, — продолжил я невозмутимо. — Можете попробовать. Но я практически уверен в исходе. Поэтому вы можете рассчитывать лишь на то, что у вас при себе. То бишь яхту и ее груз. И в связи с этим у меня есть к вам встречное предложение: не хотите ли войти в небольшое, но перспективное предприятие в качестве соучредителя? А взносом в уставной фонд сойдут ценности из сейфа. Ну, что скажете?

— Зачем мне это? Вам-то понятно — совесть успокаиваете…

— Давайте вернемся к началу разговора, леди Аннабель. Помните про «дробь» и кислоту? Думаете, дома вас ждут с распростертыми объятиями? В ваших же интересах присоединиться к нам, потому что упомянутое мной предприятие базируется в «золотом треугольнике», куда нет доступа кланам. Таким образом, мы предлагаем вам не только перспективу восстановления финансового благополучия, но еще и защиту.

— Я… должна подумать.

— Думайте. И учтите вот еще что. Вам несказанно повезло — «дробь» вызвала сбой в генераторе, и яхта совершила микропрыжок, насколько хватило инерции при вашей скорости дрейфа. Поэтому преследователи вас потеряли. И по этой же причине вас не нашли «любящие» родственники в дальнейшем. Вы провалялись в анабиозе шестьдесят лет, и мы лишь по счастливой случайности наткнулись на «Красотку». Потом вам повезло еще раз — мы успели извлечь вас из капсулы до получения фатальных повреждений. Плюс удалось вас вылечить. В общем, вам выпал уникальный шанс начать все заново. Буквально с чистого листа. Постарайтесь не упустить его. Пожалуйста.

Последние фразы я намеренно сделал короткими и рублеными, подчеркивая их значение. Тоже у дядюшки, чтоб ему почаще икалось, подсмотрел. И опять сработало! Леди Аннабель глубоко задумалась и молчала минут пять, не меньше. Я, впрочем, ее прервать не решился — просил подумать, получите, распишитесь.

— Ваши слова имеют смысл, Алекс, — наконец очнулась от раздумий леди. — Но я не могу сделать выбор прямо сейчас. Как говорили на моей первой работе, слишком мало исходных данных для анализа.

— И что же вам нужно для принятия решения? Информация?

— Именно. Доступ к информационным ресурсам и хотя бы три дня времени.

— Это… довольно скромно, — признал я. — И справедливо. Хорошо, мы пустим вас в сеть, но есть одно условие: вы не будете пытаться выйти на связь с кем-то из знакомых. Из старой жизни, я имею в виду. А на всех ресурсах, где требуется регистрация, вы будете появляться исключительно инкогнито. Кумо предоставит вам фейковый аккаунт.

— Мы договорились, — величественно кивнула леди Аннабель. — А теперь я прошу вас удалиться, Алекс. Мне нужно побыть одной.

— Не смею больше беспокоить, леди, — чисто из вежливости слегка поклонился я. — Если что-то понадобится, дайте знать. Кумо всегда на связи. За сим откланиваюсь.

Идти я старался подчеркнуто неторопливо, хотя внутри весь кипел от предвкушения — дамочка оказалась очень занятным экземпляром. Такую переиграть дорогого стоит! Если удастся втянуть ее в нашу авантюру, буду считать, что сдал экзамен на профпригодность. И, едва дождавшись, как за мной заново вырастет мембрана двери, я привалился спиной к стене, шумно выдохнул и с силой провел ладонями по лицу.

— Доконала? — язвительно — и теперь уже в открытую — поинтересовался Рин-сан.

Вы правы — все это время он нас слушал. Но при этом благоразумно помалкивал.

— Та еще зараза! — с чувством высказался я. — Так, Кумо! Под твой контроль. Как только эта лиса попытается что-нибудь выкинуть, решительно пресекай. Вплоть до перезагрузки «нейра». Она не должна ни с кем связаться. Качать информацию из любых источников — пожалуйста. Но никаких заказов! Ты понял?

— Так точно, капитан Заварзин.

— И это… если вдруг ей что-то очень сильно понадобится… ну, из защищенных источников… тоже поспособствуй.

— Ай-ай, сэр.

— Вот и посмотрим, что она нароет… — Ноги вдруг предательски подогнулись, но я таки устоял — вот что значит сила воли! — Ф-фух… вроде все. Ну а мы пока в честно спертой инфе покопаемся…

-//-

— Как она тебя красиво сделала, э!

Капитан Рин, вольготно развалившийся в кресле в ходовой рубке «Спрута», язвительно прищурился и с вызовом уставился на меня с экрана связи — мол, попробуй, возрази! А я что? А я ничего. Возражать еще… больно надо. Тем более что кэп со всех сторон прав. Экзамен на профпригодность я если и не завалил полностью, то еле-еле вытянул на троечку. Так что спорить абсолютно не хотелось. А чего хотелось? Пожалуй, покоя… очень уж допекла нас леди Аннабель за прошедшую с памятного разговора неделю.

За это время мы много чего успели, например, вернуться в окрестности Картахены — после прыжка, правда, еще часов десять примерно хода осталось, но это так, мелочи. Как раз нам немного перевести дух да подготовиться к финальной части марлезонского балета. Впрочем, теперь от нас с Рином почти ничего не зависело — мы внесли свою лепту загодя. Хотя даже предположить не могли, во что выльется договор с леди Аннабель. Причем договор исключительно устный, прошу заметить! Страшно представить, что она бы с нами сотворила, имей мы глупость закрепить соглашение по всем правилам — письменно, с подписями и печатями. Да-да, такие анахронизмы все еще в ходу в среде аристократии. К счастью, мы вовремя напомнили гостье, что аристо не являемся (как минимум согласно текущей легенде), и ей пришлось пойти на уступки. Даже честного благородного слова не вытребовала! Видимо, из-за отсутствия необходимых качеств у противной стороны, то бишь нас. Кэп даже счел нужным слегка обидеться, но мой грандиозный облом позволил ему смириться с небрежением со стороны Аннабель.

Что за облом? Да так… короче, не сумел я дамочку завлечь в паучьи сети, не купилась она на щедрые посылы, и стать одним из основателей корпорации, тем более со столь значительным вкладом, не пожелала. А причина предельно проста — она вызнала истинную стоимость каилитов и сообразила, что с такой кучей бабок сможет купить для себя любое будущее. Но обо всем по порядку.

Помните, по окончании аудиенции у меня ноги подкосились? Так это еще цветочки! Все последующие три дня я провел, как на иголках. Хорошо, Кумо бдел круглые сутки, иначе вообще бы извелся и наверняка лично полез в корабельную локалку, дабы выявлять и предотвращать. А так мой мини-гекс подсуетился и с задачей справился на отлично: пару раз вырубив дамочке «нейр» при попытках нарушить условия договора, при следующем инциденте Кумо недвусмысленно намекнул леди Аннабель, что он станет последним. Потому что дареный приборчик — вот незадача! — перегорит от скачка напряжения. И хорошо, если на шее прелестницы останется только небольшой ожог. В самом неблагоприятном случае и летальный исход не исключен. Леди, что характерно, предупреждению вняла, но разрешила конфликтную ситуацию парадоксальным способом — попросту позвонила мне и попросила возглавить поиски. Вот так вот. Не можешь предотвратить — возглавь. Старая, как мир, истина.

И начался трехдневный марафон сетевого серфинга. Я не то, что для общения с Лизкой и Алексом-младшим времени выкроить не мог, я спал вполуха и урывками. Зато был в курсе происходящего, ага. И чего только, кстати, не насмотрелся в сети! Плюс заработал себе на нехилый срок за кибертерроризм, хотя осознал это, лишь когда счет взломанным сетевым ресурсам перевалил за десяток. Леди Аннабель интересовало все. Политика и цены на товары народного потребления. Демография Протекторатов и тарифы на космические перевозки. Военные столкновения и волнения на почве расовой нетерпимости. Мода и поп-музыка. Кино и театр. Наука и техника. Биржи и рынок ценных бумаг… и многое-многое другое. У меня сложилось впечатление, что она торопливо заглатывала любую информацию, до которой способна дотянуться, и складывала ее аккуратными стопочками в самом дальнем подвале памяти с намерением воспользоваться когда-нибудь потом. Впрочем, ее можно понять — за шестьдесят три года случилось столько всякого, что все ее прежние знания и навыки потеряли ценность. Можно сказать, в ее памяти образовался информационный вакуум. И вот его-то леди Аннабель и стремилась заполнить — хоть чем, лишь бы не раздражал девственной пустотой.

Ну а по прошествии оговоренных трех дней леди Рокуэлл снова удостоила меня аудиенции. И это именно так, я не для красного словца брякнул. Вообще непонятно, как, но дамочка умудрилась легко и ненавязчиво возвыситься над экипажем «Спрута», к которому я до сих пор причислял и себя. Справедливости ради, исключительно по привычке. Причем «возвыситься» это не самое удачное слово, скорее, дистанцироваться. Вроде бы и не над нами, но и не ровня. Одновременно и с нами, и в стороне. Аристократка, что еще сказать?.. Короче, я дождался аудиенции. И, несмотря на то, что мы тоже эти три дня не только фигней страдали, но и тиснутую у гостьи инфу анализировали, особой уверенности не ощущал. Даже ноги подкашивались периодически, пока до ее каюты шел. И «тузы в рукаве», фигурально выражаясь, уверенности не добавляли. А все потому, что я реально ее недооценил. Леди Аннабель показала себя с неожиданной стороны, проявив жесткость и недюжинные аналитические способности. И только тогда я запоздало припомнил ее фразу, оброненную как бы невзначай. Ту самую, про прошлую работу.

В этот раз леди встретила меня в более подобающем виде — затянутая в белоснежный комбинезон женщина сидела в кресле, как истинная аристократка, демонстрируя идеальную осанку и безукоризненные манеры. Вот только насмешливый и немного брезгливый взгляд все портил. Но это ничего, это мы исправим, дай только до главного добраться…

— Присаживайтесь, Алекс. Вина не предлагаю за неимением оного.

— Не извольте беспокоиться, леди. — Я не стал изображать из себя завсегдатая высшего света и без затей плюхнулся в свободное кресло. И в отличие от принимающей стороны, стесняться не стал — развалился поудобнее, да еще и ногу на ногу закинул. — Надеюсь, вы пригласили меня по важной причине? Вам есть что сказать?

— Да, — сухо кивнула леди Аннабель.

— Ну и каков же будет ваш положительный ответ? — ухмыльнулся я.

Впрочем, чисто по инерции — что-то подозрительно просто все получилось…

— Боюсь, вынуждена вас разочаровать, Алекс, — незамедлительно развеяла мои надежды леди. — Положительного ответа у меня для вас нет. Я со всей серьезностью подошла к анализу вашего предложения, уж можете мне поверить. И даже нашла его… хм… перспективным. Но, к сожалению, сейчас у меня другие цели. Впрочем, вы можете оказать посильную помощь, милый Алекс.

— В плане?

— Ну, предположим, доставить меня в… цивилизованные места. — Леди прикусила губу, демонстрируя наигранную нерешительность. — Не сочтите за наглость, но… меня бы устроила любая планетная система во владениях Протектората Бритт.

— Отказать! — величественно взмахнул я рукой. — И никаких возражений, леди. К бриттам мы однозначно не сунемся, равно как и к россам с дойчами. И вам туда тоже не надо, поверьте на слово. По крайней мере, без подготовки.

— Вы знаете что-то, чего не знаю я? — проглотив возражения, поинтересовалась леди.

— Естественно! Я же в этом мире живу, в отличие от вас, пришлой.

— Да как ты смеешь! — вспыхнула леди Рокуэлл, но гигантским усилием воли сдержалась и изобразила вежливое внимание: — Вы что-то хотите предложить, Алекс?

— Именно, — кивнул я. — Насколько я понял с ваших слов сейчас, а также исходя из характера той информации, что вы выискивали в сети, вы, леди, совершили серьезную ошибку.

— Это какую же? — вздернула бровь женщина.

А как иначе? Она — аналитик от бога! — и вдруг ошибку? И ладно бы на нее указал кто-то столь же компетентный, а тут какой-то пацан-выскочка…

— Типичную. Вы разработали стратегию, забив на тактику.

— Хм… грубовато, но в целом верно…

— Вы уже поняли, к чему я клоню?

— Кажется, да… я слишком настроилась на противостояние с родственниками, и совершенно упустила из виду, как буду до них добираться. Но меня можно понять — в этом вопросе я очень сильно надеялась на вас и ваши корабли. И даже растерялась, когда вы столь решительно отвергли мое предложение. Даже коммерческую сторону вопроса выяснять не стали. И это самое странное.

— Ничего, вы мне еще спасибо скажете.

— Ой ли?

— Сто процентов.

— Что ж… я слушаю.

— Нет. Сначала вы. Изложите ваши стратегические замыслы, леди. Поскольку вы не собираетесь присоединяться к нашему маленькому предприятию и отсиживаться на Картахене, у вас наверняка есть… альтернативный план?

— Да, конечно.

— Я слушаю, — с бесконечным терпением в голосе повторил я.

Что-то слишком часто я к этому приему прибегал в последнее время… а куда деваться? Леди такая леди!

— Ладно… для вас это наверняка уже не секрет, но почему бы не потешить ю… э-э-э… мужское эго? Да, я собираюсь вернуться в Протекторат Бритт и заявить права на соответствующее положение в иерархии клана Рокуэлл. Ну и на долю в имуществе, конечно же.

— И на то есть какие-то основания? — всерьез изумился я.

Ну да, не ожидал, что она будет такую уверенность излучать. Лично я в ее деле не видел особых перспектив.

— Есть, — кивнула леди. — И достаточно веские. Во-первых, мой муж еще жив.

Ну да, это первое, что мы выяснили. Информация к категории секретной не относилась, поэтому данный факт легко удалось установить, всего лишь просмотрев в сети официальную страницу клана Рокуэлл. Там, по крайней мере, в открытом разделе, состав семьи не фигурировал, зато в светской хронике мы на него наткнулись едва ли не в первом посте. Да еще и фотки были.

— Я рад за вас, леди. Честно.

— Не ерничайте, Алекс! Мой муж жив. Мало того, он еще и официальный глава клана. Но это вам тоже известно… и чего я тогда распинаюсь?!

— Продолжайте, леди. Мне интересно проследить ход ваших мыслей.

— Извольте! Мой муж Джим Рокуэлл жив, он официальный глава клана. А еще он вдовец — его третья жена, та, что была после меня, скончалась два года назад. При невыясненных обстоятельствах, — сочла нужным изобразить легкую улыбку леди. — Забавно, не находите? У него есть наследники — двое сыновей от этого брака. Старший сейчас, по факту, заправляет в клане, но официально во владение еще не вступил — отец-то жив, пусть и недееспособен. Соответственно, у наследника связаны руки. И это в то время, когда клан испытывает финансовые затруднения! В такой обстановке от оперативности решений зависит если не все, то очень многое. А тут старикан под ногами путается. Как думаете, что он почувствует, когда появлюсь еще и я?

— Полагаю, очень обрадуется, — ухмыльнулся я. — Вы намекаете на тот факт, что официально ваш брак не расторгнут, Джим Рокуэлл был признан вдовцом, и поэтому смог жениться на другой и обзавестись детьми. Но… если дать волю фантазии и опуститься до откровенного крючкотворства, вы все еще его жена — официально. А потому наследница первого порядка, не так ли?

— Именно так, Алекс. Именно так. Как видите, шансы в суде у меня неплохие. Собственно, ситуация уникальная. Я — прецедент.

Это точно… блин! И это еще одна сторона медали, которую я упустил из вида. От судебного решения будет очень многое зависеть — не для меня, а для других «найденышей». Хотя… если Аннабель добьется своего, значит, у многих спасенных — в потенциале, естественно — будет шанс интегрироваться в общество. Соответственно, у меня за них и голова болеть не будет. А вот если излишне самоуверенная дамочка проиграет… что ж, в этом случае мне же проще будет народ вербовать. С таким-то примером перед глазами!..

— Пожалуй, я понимаю ваше решение. И даже принимаю. Только…

— Есть одно «но»? — язвительно прищурилась леди Аннабель.

— Конечно, — широко улыбнулся я, типа, фиг ты меня уколешь. — На какие шиши вы все это собираетесь провернуть?

— Алекс, не будьте наивным мальчиком… — Женщина прервалась на полуфразе и сокрушенно покачала головой. — Впрочем, это не лечится. Вы же прекрасно знаете, что сейчас — именно сейчас — я богата, как никогда! Я не урожденная Рокуэлл, в браке у меня за душой почти ничего не было, так что мое шестидесятилетнее отсутствие ничего принципиально не изменило — я не рухнула с Олимпа на бренную землю. Наоборот, возвысилась. Изнаете, почему я так думаю? Я проанализировала рынок драгоценных камней. В моем сейфе — целое состояние. Причем состояние, примерно вдвое превосходящее активы клана Рокуэлл. И это раз в десять больше того, что они смогут высвободить для судебной тяжбы. Я элементарно задавлю их самыми дорогими адвокатами. И куплю себе такую охрану, что моим родственничкам станет страшно от одной только мысли попытаться решить проблему силовым путем!

— А еще у вас есть информация о прииске, — вскользь заметил я.

— И это тоже! — вспыхнула леди. — Да! Я знаю, где он!

Ну-ну, блажен, кто верует… впрочем, ее тоже можно понять — смысл раскрывать карты перед всяким отребьем? Хотя ничего она не знает… все, что у нее есть — та самая фотография. Все. Разве что координаты зазубрила, что очень сильно вряд ли. Хотя и эту возможность не стоит списывать со счетов.

— Что ж… план толковый. Более-менее, — признал я, постаравшись скрыть усмешку. — Появитесь, потрясете мошной, перепугаете всех до усрачки… пардон за мой кельтский… а потом предложите пойти на мировую. На своих, естественно, условиях. Может сработать, да. Но с нами вам было бы лучше, леди. Поверьте.

— Нет, Алекс. С вами лучше не будет, — ответила твердым взглядом леди Аннабель. — Вы идеалист, Алекс. А с идеалистами мне не по пути.

— С чего вы взяли? — удивился я. — Насчет идеалиста?

— Я до сих пор жива, а сейф не вскрыт! При этом вы в курсе истинной стоимости товара. Какие еще нужны доказательства?!

— Хм… пожалуй… а не боитесь, что я этот недостаток в себе мужественно преодолею? И… хм… стану реалистом?

— Если бы у вас на это хватило духу, я бы так и не вышла из анабиоза! — пригвоздила меня леди даже не железной, а титановой логикой. — Так что будьте честны сами с собой, Алекс. Вы идеалист, и нам не по пути.

На некоторое время в каюте воцарилась тишина — каждый счел своим долгом немного собраться с мыслями. Я справился с задачей первым. И первым же заговорил:

— Знаете, леди Аннабель, а мы с вами похожи куда больше, чем вы думаете! Вы ведь тоже идеалистка, правда, ваш идеализм лежит в несколько иной плоскости. Так скажем, цинично-меркантильной.

— Что-то я вас совсем не понимаю, Алекс…

— Ну, вы слишком верите в могущество судебной системы Протектората Бритт, даже усиленной властью денег.

— Очень больших денег, Алекс! Это ключевой момент!

— Ну вот, а я что говорил? — пожал я плечами. — Чисто стратегически в каком-то идеальном мире — не нашем — ваш план достаточно хорош. Но… давайте рассмотрим ситуацию немного с другой стороны. Допустим, вы добрались до родины и сумели протолкнуть дело в суд. Допустим, Рокуэллы втянулись в тяжбу. Допустим также, что вы выиграли. Что дальше?

— Я возвращаю официальный статус законной жены главы клана!

— И тут же превращаете в смертельного врага нынешнего наследника. Да и его младшего брата тоже. Сами подумайте, много ли радости двум взрослым и семейным мужикам попадать в зависимость к совершенно незнакомой тетке? Которая к тому же едва ли не младше них?

— Это не мои проблемы! — отрезала леди. — Закон на моей стороне!

— Если честно, я бы в такой ситуации наплевал на закон и постарался бы вас как можно скорее прикончить. Ну и какая радость постоянно жить с оглядкой и ждать удара в спину?

— Я к этому привыкла.

— Ну, допустим… тогда еще одно обстоятельство: как думаете, скольким людям вы отравите существование, когда попытаетесь возобновить добычу каилитов?

— С чего бы это? Я постараюсь привлечь к делу серьезных людей, возможно, сдам в концессию…

— В концессию? В «золотом треугольнике»? Систему, официально принадлежащую Протекторату Росс? Вы хотите развязать новую войну? Очень смешно.

— Да не прибедняйтесь вы, Алекс! Вы не хуже меня понимаете, что войны в ближайшем будущем и без моего вмешательства не избежать!

— Ладно, бог с ней, с войной… леди, как вы думаете, на чем зиждется баснословная стоимость каилитов? А? Правильно — на эксклюзивности. Они дорогие, потому что их мало, а новых взять негде. И ваша партия — сколько там камней? Тридцать? — погоды на рынке не сделает. Ее раскупят моментально, и со временем эти камни будут только дорожать. А теперь представьте, что вы вновь наладили промышленную добычу. Так скольким людям вы отравите существование? Сколько миллионов потеряют коллекционеры? Да вас проще сразу грохнуть, еще на подходе к, как вы изволили выразиться, цивилизованным местам. Так что мой вам совет, леди: если вы решите связаться с добычей рубинов, делайте это тайно. Дольше проживете.

— Хм… пожалуй, вы правы, Алекс.

— Да неужели? В таком случае, выслушайте еще одно соображение, касающееся камней. Не пытайтесь реализовать их все официально, через крупные аукционы. Этот путь доступен только законопослушным и официально признанным гражданам. Вам сначала придется вернуть себе имя, то есть лишиться анонимности и защиты, которую она дает. Согласен, доказать, что вы именно та, за кого себя выдаете, особого труда не составит. А вот дальше возможны весьма неприятные неожиданности — например, Рокуэллы подадут встречный иск на арест имущества, потому что, строго говоря, камни не ваши, они собственность клана. И все, ваши мечты развеялись, как дым. Я рекомендую реализовать несколько камней на «черном рынке», потеряв часть возможного дохода. Но эти средства можно сразу же разместить на обезличенных банковских счетах, до которых ваши потенциальные родственники не дотянутся. Или можно нанять официального представителя, который реализует каилиты от вашего имени, при этом не разглашая его — закон о коммерческой тайне это позволяет. Но здесь нужен воистину верный и кристально честный брокер. Лично я таких не встречал. Хотя… могу предложить свои услуги — если, естественно, вы согласитесь поучаствовать в одном ма-а-аленьком предприятии… нет? Воля ваша. Надеюсь, я хоть немного убедил вас действовать осторожнее?

— Спасибо…

Ха! А чего это с голосом? Где твердость и уверенность в собственной правоте? Ай да Алекс, ай да сукин сын! Уболтал таки!

— В принципе, мне безразлична ваша судьба, леди Рокуэлл, — подлил я масла в огонь. — Но я ощущаю… даже не ответственность, а… в общем, жалко будет, если вас прикончат, и камни утекут к кому-то еще. Потому что в этом случае все наши усилия будут напрасными. В том числе и нравственные терзания, леди.

Да-да, это я так обтекаемо умудрился высказать простую мысль: лучше бы сам дуру грохнул! И не мучилась бы…

— И что же вы предлагаете?..

— Помимо отвергнутого вами партнерства?

— Да.

— Ну… некие услуги, оказанные на коммерческой основе. Плату возьмем камнями! — сходу отмел я возможные возражения. — Не переживайте, цены задирать не будем. Заодно и вам поможем реализовать часть партии. На текущие расходы, так сказать.

— Сколь… — Леди Аннабель от избытка чувств прикусила губу, но быстро с собой справилась. — Сколько это мне будет стоить? И что за услуги?

— Ну… скажем… десять процентов партии. Округляем до целых, пять десятых трактуем в вашу пользу.

— Это… серьезная сумма. Весьма серьезная. Хотелось бы знать, что я получу взамен.

— Полное информационное сопровождение, режим максимального благоприятствования и гарантия безопасности в пределах «золотого треугольника» и станции Картахена — раз, — начал загибать я пальцы. — Шумиха в СМИ на всей территории Протекторатов Человечества — два. Помощь в реализации каилитов — три. Организация вашей доставки в Протекторат Бритт — четыре. Это, кстати, если пожелаете. А так вполне возможно организовать судебный процесс на нейтральной территории. Для этого у нас на Картахене есть все возможности. То есть мы создадим предпосылки для вашего триумфального возвращения домой, а также дадим вам возможность реализовать уже ваш план, не сгинув по дороге. Ну, как вам предложение, леди?..

— Да кто вы такой, чтобы сулить… золотые горы?!

— По факту я контролирую Картахену. И пока вы под моей защитой, кланы не смогут ничего сделать. А вы, напротив, сможете делать все, что пожелаете. Ну, в определенных рамках. Пить кровь девственниц вам вряд ли позволят — даже наши чудаковатые сограждане на такие подвиги смотрят косо.

— Я вас поняла, Алекс…

— И какой же будет ваш положительный ответ?

— Мы договорились. Но у меня должен быть доступ к планированию… хм… мероприятий.

— Естественно! Любой каприз за ваши деньги, леди. Мы лишь будем давать рекомендации и предоставлять выбор из двух и более вариантов. Но крайне рекомендую останавливаться на каком-то из них и не заниматься самодеятельностью. В противном случае мы ничего не сможем гарантировать. Договор?

— Договор!

Этот разговор имел место трое суток назад. И кэп, который все слышал (спасибо Кумо и «Спруту»), мало того, что не возразил ни по одному из пунктов, но еще и похвалил — мол, красава! И денег срубил, и потенциального конкурента в деле освоения природных ресурсов если не устранил, то серьезно замедлил. И только в последующие дни Рин-сан осознал всю глубину своего заблуждения. Впрочем, точно так же, как и я сам — леди Аннабель оказалась настолько въедливой и требовательной заразой, что к концу организационного периода проела нам обоим плешь. А я еще и нервным тиком обзавелся. Даже Лизка при поддержке Алекса-младшего меня толком успокоить не смогла. Короче, все эти сутки превратились в сплошную нервотрепку, когда перебранки и споры с леди перемежались длительными (и мучительными!) переговорами с Картахеной. На «Спруте» антенна дальней связи чуть не расплавилась! Я серьезно! А Дэвид Деррик, наш партнер по бизнесу, под конец уже открытым текстом передал, на чем именно он вертел такие халтурки. Но мы все-таки справились… и уже под конец осознали, насколько изящно леди Аннабель нас всех развела! Одна, без связей, без средств (камни-то еще продать надо!), «чисто на базаре» раскрутила нас на полный спектр услуг! На жалость давила, зараза… а еще сыграла на извечных мужских инстинктах — например, на стремлении продемонстрировать собственное превосходство хоть в чем-то. В уме и сообразительности, блин!..

Ну а я еще и от кэпа колкости был вынужден выслушивать. А ведь впереди еще встреча с Дерриком! В общем, я предпочел согласиться с Рин-саном: сделала, причем по всем фронтам. И именно что красиво.

— А ты бы лучше посочувствовал, — попенял я кэпу. — Мозг-то она в основном мне выносила!

— Поделом! — изрек Рин. — Зато ты понял, что рано тебе еще с такими хищницами тягаться.

— Есть и плюс, — предпринял я жалкую попытку оправдаться. — Прикинь, если бы эта змеища вошла в совет директоров?

— Н-да… — Кэп аж глаза закатил от осознания, какой опасности мы счастливо избежали. — И все равно рановато тебе еще с аристо тягаться. Нам нужен для этого особый человек. Специально обученный.

— Есть предложения?

— Есть. Вызывай Рэнсом-сана.

— Уверен?

— Более чем. Как раз доберется, пока мы тут бардак разруливаем… симатта! Ну почему? Почему я опять во что-то ввязался?..

-//-

— Ну наконец-то можно спокойно посидеть и насладиться нормальным пивом!

Капитан Рин, уже от самого входа высмотревший свободный столик в укромном уголке, натуральным линкором попер прямиком к нему, умудряясь при этом каким-то чудом не расшвыривать всех встречных-поперечных, и мне волей-неволей пришлось последовать за ним. Так что до вожделенного столика мы добрались одновременно, и на стулья рухнули почти синхронно. Только кэп лицом к двери, а я, поскольку не оставалось другого варианта — спиной. Ну и пофиг, у меня в наличии старший товарищ, который бдел в режиме двадцать четыре на семь, хотя как раз здесь, в транзитке, реально можно расслабиться. Кабак «Приют странника» славился редким для Картахены миролюбием и еще более редкой толерантностью. Плюс не надо забывать, кто мы в местной иерархии. С некоторых пор, ага.

— Чего господа желают? — осведомился выскочивший как чертик из табакерки официант.

— Пива! — грохнул кулаком по столешнице кэп. — Пару светлого. И чего-нибудь пожевать… не слишком экзотичного.

— А вам? — переключился официант на меня.

— Аналогично. Только пива темного принесите.

— Сию секунду.

— Ф-фух… Рин, скажи: я сплю?

— И что же тебя навело на эту мысль, мой юный друг?

— Ну, никто не звонит, никто ничего не требует, этой су… хм… леди Аннабель нигде нет… так я сплю?

— Не-а, скорее умер.

— Тьфу на тебя! Вот умеешь же кайф обломать!!!

— Ваш заказ, господа.

— Благодарим… ну-ка, дай-ка! — Рин-сан в один заход ополовинил первую кружку, вытер рот тыльной стороной ладони и с шумом выдохнул. — Ну вот, теперь я тоже верю, что кошмар закончился. В следующий раз, Алекс, как затеешь нечто в этом же духе, предупреди заранее. Я в горы уйду, отшельничать.

— Поддержал бы лучше, — буркнул я, оторвавшись от своей кружки. — Действительно, хорошо!.. Почаще бы так!..

К слову, для такой нашей реакции на маленькие житейские радости был железный повод — мы наконец избавились от клиентки. Мало того, еще и выполнили все обязательства, коих оказалось неожиданно много — леди Аннабель имела милую привычку любую недомолвку трактовать в свою пользу. И ладно бы просто требовала, в таком случае можно и лесом послать. Так нет, она под любое требование подводила железное обоснование, почему должно быть именно так, а не иначе, и почему это именно наша забота. В общем, хлебнули лиха. Я-то по наивности думал, что она нам еще на «Спруте» весь мозг вынесла, ан нет, то были еще цветочки. Впрочем, обо всем по порядку…

Первые трения начались, когда мы с кэпом наотрез отказались светиться в СМИ в качестве благородных (на самом деле нет) спасителей. Пришлось долго и упорно убеждать дамочку, что нам лишняя известность как серпом по одному месту, а вот ей — очень даже в тему. И чем пышнее будет обставлено ее появление на публике, тем ей же лучше. Ну и что, что она никому не доверяет? Можно подумать, у нас как-то иначе… да, люди надежные. Да, журналюг собрали со всей станции и даже из ближайших окрестностей. Да, встречать будет лицо насквозь официальное, и даже не одно: глава профсоюзов инженерно-технических работников и докеров — раз, президент медиахолдинга «Треугольник» — два, командир гарнизона станции от Протектората Человечества — три. Мы, правда, предусмотрительно утаили тот факт, что как минимум двое из вышеназванных тесно связаны с организованной преступностью, но это, право, такие мелочи! Дело-то житейское… главное, сенсация века! Найти пропавшую шесть десятилетий назад яхту в более-менее вменяемом состоянии, да еще и с выжившим членом экипажа — чем не чудо? Если разобраться, еще какое. На этом мы и построили нашу пропагандистскую кампанию — подогретые Дерриком журналисты очень быстро раздули из донельзя сухого официального сообщения — там-то и там-то обнаружена яхта такая-то, один человек жив — целую эпопею с историческими справками, экскурсами в прошлое и обширными аналитическими публикациями. Поскольку особыми подробностями наш партнер по бизнесу пишущую братию не баловал, сразу же возникли всевозможные домыслы. Нашлись диванные аналитики, принявшиеся пророчить направо и налево и клану Рокуэлл, и Протекторату Бритт, и человечеству в целом. Доходило до смешного: один особо отмороженный псевдопророк предрек близкий конец света в его библейском понимании. Его, естественно, никто всерьез не воспринял, но осадочек, что называется, остался. Ну а следом за нашими местечковыми СМИ новость подхватили и все остальные, благо сеть позволяла распространять слухи куда быстрее скорости света. Истерию искусно подогревали нанятые специалисты по формированию общественного мнения, и за те примерно трое суток, что шла информационная кампания, леди Аннабель Рокуэлл превратилась в самую настоящую медийную фигуру. Ну а поскольку о ее нынешнем состоянии никто ничего не знал, на свет божий извлекли фото и видео шестидесятилетней давности. Немедленно всплыли подробности биографии: и что она из бедной аристократической семьи, и что замуж вышла по расчету, причем не своему, а родителей, и что муж тиран, да еще и старик… короче, половина населения — а если конкретнее, то женская — бедняжку вовсю жалела, а оставшаяся, по крайней мере, половозрелая ее часть — пускала слюни на винтажную красотку.

Леди Аннабель, что характерно, эта ситуация сначала привела в бешенство, но затем, стоило лишь ей чуть проникнуться масштабом эпидемии, даже развеселила. До такой степени, что она перестала нам пенять за истребованный четвертый каилит — в партии камней оказалось всего тридцать шесть, десять процентов, соответственно, три целых и шесть десятых. То есть лишь самую чуточку в нашу пользу. Естественно, она тут же принялась торговаться, но мы с кэпом уперлись и не уступили. А потом вопрос сам собой разрешился — леди пришла к выводу, что полученное удовольствие стоит половинки рубина. Тем более что она, воспользовавшись очередной недомолвкой, всучила нам самые мелкие каилиты. Ну, условно мелкие — партия была как на подбор, разница между самым крупным и самым маленьким камнем не превышала пяти карат. Короче, договорились.

Ну а потом состоялась собственно процедура передачи ценной находки из рук в руки — облаченная в скафандр леди устроилась со всеми возможными удобствами в ходовой рубке «Ледяной красотки», систему жизнеобеспечения на которой так и не удалось реанимировать, и «Спрут» благополучно исторг яхту из своего чрева, то бишь грузового трюма. Далее согласно договоренности наша спарка «Спрут» плюс «Набат» удалилась от «Красотки» на достаточно большое расстояние и для пущей надежности укрылась в астероидном поле, как нельзя кстати случившемся поблизости (я полночи на поиски именно такого места в окрестностях Картахены убил), и на сцене появились новые действующие лица — те самые обещанные надежные люди, облеченные нешуточной властью. В компании, как не трудно догадаться, представителей власти четвертой, то бишь прессы. Далее по программе имели место обставленная с большой помпой стыковка яхты леди Аннабель с фрегатом Объединенного флота Протектората Человечества, процедура официального приема спасенной на борт, первая фотосессия и краткая приветственная речь. Вернее, три: по одной от Деррика, полковника Чугаева и герра Кляйнста. Леди Рокуэлл ограничилась скромной благодарностью и демонстрацией осунувшейся физиономии с огромными тенями под глазами — над макияжем они с Лизкой корпели без малого три часа. И как только терпения хватило! В общем, шоу получилось что надо — уже через пятнадцать минут «желтые» сайты, равно как и выпуски «горячих» новостей на телеканалах, заполонили фотки изможденной милашки. Мимимишностью от леди Рокуэлл веяло столь мощно, что даже я поверил, когда по сети серфил от нечего делать.

Ну а дальше все пошло, как по накатанной. Деррик и Кляйнст дальнейшую заботу о спасенной взяли на себя, оставив нам с кэпом лишь закулисную возню, которая оказалась едва ли не более обременительной, чем общение со сворой журналюг всех мастей. За следующие сутки обстановка изменилась незначительно — леди, которой мистер Деррик любезно открыл кредит под залог пары каилитов, пустилась во все тяжкие: спа, салоны красоты, портные, элитные косметологи — между прочим, выписанные из более цивилизованных мест заранее, за счет все того же Дэвида! Еще три дня леди Рокуэлл сторонилась официальных мероприятий, ограничившись обедами в узком кругу приближенных к Деррику и Кляйнсту лиц, а затем грянула она — официальная пресс-конференция. Именно с этим мероприятием на стадии планирования возникло больше всего проблем — на всей Картахене не нашлось достаточно большого и оснащенного помещения. То, что мог предложить Деррик, категорически не устраивало Аннабель, а то, что желала леди, Дэвид не мог предоставить по той или иной — но всегда очень серьезной — причине. А поскольку посредником в переговорах выступал я, то и досталось мне вдвойне — и от дамочки, и от партнера по опасному бизнесу. В конце концов Деррик сдался и натравил на леди свою дочурку — Милашку Дрю. Как это ни парадоксально, эти яркие самодостаточные личности почти моментально нашли общий язык, а Дрю еще и уломала любящего папеньку на… многое, короче. Жертва Деррика оказалась не напрасна: столь масштабного мероприятия не видела не только Картахена, но и пара десятков близлежащих звездных систем. Ну и в качестве вишенки на торте бравые парни из профсоюза ИТР в процессе выполнения сверхсложной задачи попутно на уровне изобретений разработали аж три новых приблуды в сфере прикладной голографии и систем объемного звучания.

Сенсация получилась знатная. Кроме новостных сайтов, тему подхватили разнообразные ток-шоу — редакторы выстроились в очередь, и еще целую неделю леди Аннабель не вылезала из специально оборудованного пункта связи, приспособленного для прямых эфиров. Тематика передач поражала разнообразием: тут тебе и шоу про потеряшек «Наконец-то!», и программа Клуба кладоискателей, и эфир эзотерического общества… про домохозяек, психологов и просто массовиков-затейников молчу. В общем, к концу второй недели леди Рокуэлл уверенно обогнала в рейтингах известности всех светских львиц Протекторатов Росс, Дойч, Бритт, Бретонского союза и нескольких близлежащих государств помельче. Что уж там, до нас дошли слухи, что она даже в Протекторате Чжунго почти догнала по популярности Председателя! Про Ниппон ничего не скажу, не интересовался.

И только тогда, упустив все мыслимые сроки, официально отреагировал клан Рокуэлл. Впрочем, их можно понять: сначала не было ясности, что за стерва нарисовалась на горизонте, а в таких условиях торопиться — себя не уважать, ну а потом стало просто поздно — ресурсов клана элементарно не хватило бы, чтобы заткнуть всех. Страшно подумать, какая паника царила в их аналитическом отделе! В конце концов реагировать пришлось, но заявление Рокуэллов вышло нейтрально-обтекаемым, без конкретики. Вроде бы и рады, а вроде бы и повода особого нет… да и доказать бы неплохо родство. И вообще…

План наш, если подвести промежуточные итоги, сработал просто блестяще. Оставалась сущая мелочь — обеспечить доставку леди Аннабель к родным пенатам. Но до того пришлось решить еще одну проблему, которая полностью легла на наши плечи. Нет, Деррик, конечно, своих юристов одолжил, но шеей рисковать пришлось именно нам. Это я про «черный рынок» и подпольный аукцион. Ладно хоть, организовать его удалось на Картахене, так что никуда не пришлось тащиться. Зато при передаче товара страху натерпелись… ну, и пока покупки доставляли к новым владельцам. Понятно, что уже с момента передачи мы за них уже как бы не в ответе, но вы объясните это крайне серьезным людям, которые так и не дождались приобретения! К счастью, это не про нас — и продали, и довезли. Для леди Аннабель мы выручили десять миллионов, которые незамедлительно раскидали по обезличенным счетам, а для себя — скромные шесть, реализовав заначку почившей команды. Плату леди мы пока придержали, до лучших времен, так сказать. Самое главное — леди Аннабель таки передала нам всю партию, еще в космосе, когда мы заключили договор и завершили первый этап подготовки. Скрепя сердце, мучимая подозрениями — и кошмарами по ночам! — но решилась. И не прогадала. Зато мы чуть не поседели, пока доставили ценности на Картахену и поместили в банковские ячейки. И все это в обстановке строжайшей секретности! Не представляю, как бы мы это все провернули без поддержки Деррика — читай, неофициальных властей станции.

И ведь это только одна сторона медали! А мне еще параллельно пришлось вызывать Степаныча, что тоже вылилось в целую эпопею с паролями и явками — не мог же я просто заказать переговоры со станцией «Савва Морозов» и попросить позвать к телефону старого слугу? Вот и я о том же… так еще и с координатами прииска мне же пришлось разбираться. Вернее, львиная доля нагрузки легла на вычислители «Спрута» и «Набата», работавшие в связке при координации Кумо, а вот софт и кое-какие специально написанные под заказ алгоритмы пришлось уже мне доставать. Всеми правдами и неправдами, естественно, через даркнет и за довольно большие деньги. Но оно того стоило — убив неделю на подготовку и еще две непосредственно на обсчет данных, мы таки получили координаты планетоида. Вернее, того места, где он пребывал шестьдесят три года назад. И теперь задача переместилась из разряда почти неразрешимых в сугубо прикладные — всего-то и надо наведаться в систему Каяй-13 и определиться на местности. Остальное дело техники. Собственно, именно этим мы и собирались заняться в ближайшей перспективе. Оставалось лишь кое-кого дождаться и решить парочку мелких проблем…

— Все-таки эта стерва почти довела меня до нервного срыва, — ни с того, ни с сего пожаловался Рин. — Давненько я так не попадал. Вспомнил… старые деньки.

— Что, телохранительствовать приходилось? — полюбопытствовал я, воспользовавшись благоприятным моментом.

А что? Тут уж не зевай, раз кэпа на откровенность потянуло. Очень уж редко на него такое настроение накатывало.

— Можно и так сказать, — с заминкой кивнул Рин-сан. — Хотя… я даже не телохраном был, а в службе безопасности клана подвизался. Ну и как-то раз спихнули на меня… как это по-вашему? Синекуру, вот! Просто я самым молодым и неродовитым оказался…

— Оказался не в том месте не в то время? Бывает…

— Угу. Особенно в нашем гадюшнике… поверь мне, Алекс, кланы — зло! Круговая порука, протекционизм, недобросовестная конкуренция… и ладно бы было как в древнем Китае — помимо всего прочего еще и личностные качества с физподготовкой учитывались! Но нет, главное — родство и готовность идти до конца. В самом плохом смысле этого понятия. Ну, ты понял…

— Ага. Сумбурно, конечно, но дошло. Думаешь, у нас как-то иначе?

— Не, у вас попроще… нет этой псевдосамурайской обреченности и слепого подчинения вышестоящему в иерархии. Честь, чтоб их! — Кэп снова от души долбанул кулаком по столу, но все обошлось — пиво он к тому моменту уже благополучно прикончил. — Официант! Повторить!..

— Рин, ты бы это… успокоился. Нашел место, где бузить.

— Да ладно, я спокоен… вспомнилось просто не к месту… о, вот и пиво! Спасибо, уважаемый.

Черт… надо бы его отсюда увести — вон, опять присосался. Такими темпами он очень скоро дойдет до кондиции… какой? Да той самой, при которой на подвиги тянет. Относительно безобидные, по понятиям самого кэпа, конечно. И в любом другом месте к забавам ниппонца отнесутся с понятием… но только не в «Приюте странника». Я же уже про его статус упоминал? Да, точно…

— Рин, может, притормозишь пока? Давай гостя дождемся, а потом и погульбанить можно…

— А чего его ждать?! — оторвался от кружки капитан.

— Да ладно! Только не говори, что он у меня за спиной!

— Кхм… приветствую вас, сударь. И тебе не хворать, вражина.

Упс… ну вот как это у него получается?..

Глава 3

— Ну что, Рин, по ходу, нашли мы его?

— Ага, координаты соответствуют… если твой Кумо не ошибся.

— Уверяю вас, капитан Рин, вероятность ошибки сведена к абсолютному минимуму, — не стерпел столь вопиющих подозрений в свой адрес мини-гекс. — Если точнее, не более одной целой семи десятых процента.

— Да верю, верю, — буркнул кэп. — И на вид похоже, да и следы технологического воздействия в наличии…

Это он прав — планетоид, заботливо увеличенный Кумо, даже в виртуальности выглядел… пожалуй, величественно. До полноценной планеты не дотягивал, но на звание карликовой вполне мог претендовать — это вам не жалкий астероид в пару сотен метров диаметром. Нет, тут все пятнадцать километров в поперечнике и около двадцати по длине — искомый космический объект имел форму, близкую к эллипсоидной. И, самое главное, прятался в таких дебрях, что без точных координат вовек не найти. Разве что случайно. И действительно, кому придет в голову выискивать хоть что-то вне плоскости эклиптики? А конкретно наш планетоид в компании еще полутора десятков похожих перемещался по орбите, повернутой к ней почти на девяносто градусов. Да-да, утерянный прииск по отношению к звезде системы Кайя-13 представлял собой типичный дамоклоид — по сути, блуждающее тело с кометообразной вытянутой орбитой. Не знай мы его координат шестидесятитрехлетней давности, хрен бы вычислили. А так сразу заподозрили неладное, и Кумо высказал предположение о природе планетоида. Ну а поскольку классов небесных тел с атипичными орбитами не так уж и много, то мы очень быстро докопались до истины. Оставалось лишь добраться до места и убедиться в правдивости гипотезы, что мы и проделали, убив на перелет около недели.

Ну и подготовительные работы почти две съели, куда уж без них. Сложнее всего оказалось отговорить от экспедиции женскую часть команды, а именно Лизку и Рин-тян. Под это дело кэпу пришлось отказаться от любимой игрушки — «Спрута», и перебраться на мой «Набат», который мы могли пилотировать и вдвоем. Да что там — в случае крайней необходимости я и один мог справиться. И даже уже справлялся, чему вы были свидетелями. Так и стартанули — я, кэп, Кумо и пяток функциональных юнитов из кэповой заначки. Очень уж мне понравилось, как эти кракозябры себя проявили при расчистке «Ледяной красотки»… кстати, вы будете смеяться, но яхта уже ушла с молотка за круглую сумму — почти пять миллионов «орликов». Один из новоявленных поклонников леди Аннабель расстарался для собственной коллекции диковинок. И даже угроза иска со стороны клана Рокуэлл его не остановила. Впрочем, как в дальнейшем выяснилось, угроза призрачная.

А леди наша, к слову, оказалась та еще затейница! За те две недели, что ушли у нас на подготовку вылазки, она успела объявить аукцион на право проведения аукциона по реализации ее партии каилитов, и умудрилась в процессе ожесточенного торга ведущих площадок между собой сбить размер комиссионных с обычных пятидесяти процентов до жалких семнадцати. Немалую роль в этом деле сыграла активная рекламная кампания в СМИ — несколько особо шустрых таблоидов выкупили фото камней, а также их характеристики, и принялись вовсю сравнивать потенциальные лоты с уже некогда реализованными драгоценностями. И с их слов выходило, что грядущая распродажа должна посрамить все, что было до нее, как по количеству одномоментно выставляемых лотов, так и по их качеству. Немудрено, что при таких раскладах аукционные дома едва не передрались между собой. Ну а выкаченный Рокуэллами судебный иск стал вишенкой на торте, окончательно задравшей рейтинг предстоящего действа до небес.

И знаете, чем клан аргументировал свои притязания? Как раз тем самым: дескать, прииск — собственность Рокуэллов, следовательно, и партия каилитов с этого самого прииска тоже. Все предельно просто. Казалось бы, неуязвимая позиция, любой суд станет на сторону истцов. Но не тут-то было!

Я же уже говорил, что леди Аннабель хитрая су… барышня? Вот-вот. Недолго думая, она подала встречный иск, сославшись на немалое количество прецедентов в… транспортном праве. Логика у нее была следующая: если яхта, как любой другой корабль, утерянный в космосе, через определенный промежуток времени стала считаться бесхозной и отошла к новому владельцу по праву нашедшего (из-за чего, собственно, Рокуэллы и не попытались ее отжать), то почему данное обстоятельство не распространяется на весь ее груз?

Итого, вариант первый — камни принадлежат леди по праву нашедшей. Ну а если данный вариант господ Рокуэллов не устраивает, то вот им второй: поскольку она, леди Аннабель, до сих пор остается официальной женой Джима Рокуэлла, недееспособного, но тем не менее официального же главы клана, то именно она, а не старший сын от третьего — как выясняется, незаконного — брака, является наследницей первого порядка. Соответственно, именно она, и никто другой, имеет исключительное право распоряжаться имуществом клана. В том числе и каилитами, да-да. Так что, мальчики, охолоните.

«Мальчики», младшему из которых уже было сильно за сорок, а старший разменял шестой десяток, охолонуть не пожелали, но возникшая парадоксальная ситуация — иск на иск — привела к тому, что оба они оказались временно заморожены. Соответственно, к леди Аннабель фемида Протектората Бритт никаких мер применять не стала, а кланы — за исключением самих Рокуэллов — предпочли наблюдать за бесплатным цирком со стороны. И поэтому шустрая дамочка легко добилась желаемого, то бишь путем описанной выше нехитрой махинации вынудила аукционистов сильно урезать аппетиты и создала нехилый ажиотаж вокруг продажи. Мы с кэпом, видя такое дело, тоже решили не оставаться в стороне, и выставили наши четыре камня на том же аукционе, передав леди по доверенности права на реализацию. И она нам не отказала! Спросите, почему? А я отвечу: всего одна причина — Савелий Степаныч.

Знаете, что он мне заявил уже на третьи сутки по прибытию? «Я взял на себя смелость проконсультировать вашу клиентку, сударь». Дословная цитата, ага. Влетевшая в нехилую копеечку как аукционистам, так и Рокуэллам. Но это было потом. А тогда, в первый раз, наш старый знакомец объявился в привычном образе слуги — костюм-тройка, галстук-бабочка, белые перчатки и безупречная прическа. И ни следа хромоты, что так бросалась в глаза при просмотре клановой хроники! Появился бесшумно, отрекомендовался, как и положено, вежливо, и столь же вежливо ждал, когда же его наконец пригласят к столу. А мы с Рином отчего-то медлили. Ну я ладно, можно на шок списать. А кэп? Видимо, посчитал неэтичным лезть поперек батьки, то есть меня. В общем, пауза затянулась, и Рин-сан вынужден был пнуть меня под столом по ноге. И только тогда я вышел из ступора:

— Савелий Степаныч! Какими судьбами?

— Долг позвал, сударь, — чуть поклонился тот.

— Так вы к нам в… э-э-э… привычном статусе? — уточнил я на всякий случай. — Да вы не стесняйтесь, присаживайтесь. Сейчас официанта кликнем, велим еще пива нести, да харчей поболее…

— Не извольте беспокоиться, сударь. Я отобедал на лайнере.

— Да вы все равно присаживайтесь… разговор нам предстоит долгий. Как добрались, кстати? Признаться, не ждали вас так быстро. Я полагал, вам нужно будет разобраться с делами…

— … замести следы? — ухмыльнулся старый слуга. — Поверьте, сударь, засвеченный при вашем бегстве вариант у меня далеко не единственный. На подготовку стратегического отступления времени ушло не так уж и много. Куда сложнее пришлось с вашим дядюшкой.

— А он что-то подозревает?

— Подозревает? — Степаныч аж прищурился от удовольствия. — Помилуйте, сударь! Какое там подозревает! Он пребывает в полнейшей уверенности, что вы живы-здоровы. Я, кстати, даже не пытался его в этом переубедить…

— Симатта! Никогда в тебе вот этого не понимал! — с присущей ему деликатностью вклинился в разговор Рин-сан. — Зачем ты тогда в клан вернулся?! Верность? Честь? И еще целая куча пустых слов?!

— Ты не прав, враг мой. И не ври себе — когда-то и ты понимал их значение.

— Когда-то. Это ключевой момент.

— Мне жаль, что ты сломался, Рин.

— Не о чем тут жалеть. Главное, я выжил. И Рин-тян тоже.

— Давно ее не видел. Выросла?

— Еще как! Не узнаешь при встрече.

— Ну, это мы еще посмотрим… — Степаныч наконец устроился на свободном стуле и окинул опытным взглядом остатки пиршества: — Что отмечаем, господа мои?

— Да так, кое-что по мелочи, — отмахнулся я. — Не стоит вашего внимания, Савелий Степаныч.

— Ну, если вы так считаете, сударь… впрочем, я вами даже горд: устроить этакий переполох! Леди Рокуэлл вам теперь обязана по гроб жизни.

— Э-э-э… стесняюсь спросить, Савелий Степаныч, а с чего, собственно?..

— Полноте, сударь! Это ваш дядюшка до сих пор считает ваше бегство обычным ребячеством и нежеланием взваливать на плечи ответственность за клан…

— Не-не-не! Мне просто еще жить не надоело!

— Я вам излагаю официальную версию.

— А-а-а!.. Тогда ладно.

— Так вот, я не ваш дядюшка. И я очень быстро сообразил, кто поспособствовал возвращению леди Аннабель из небытия. Особенно учитывая некие ваши теоретические изыскания. Кстати, примите мои поздравления, сударь. Вы таки добились своего.

— Благодарю, Савелий Степаныч. Было трудно, но я… мы справились.

— Я очень рад за вас, сударь. Вижу — возмужали, повзрослели…

— Наследником обзавелся, — снова вклинился Рин-сан.

— Действительно? — удивленно заломил бровь Степаныч.

— Да… это случайно.

— Не удивили, сударь, не удивили… но это не важно! Теперь у вас есть дополнительный стимул, и это хорошо. Думаю, дела еще больше пойдут на лад. Если, конечно, некий безрассудный ниппонец не подобьет вас на какую-нибудь авантюру…

— Я бы попросил! — оскорбился кэп. — Я и авантюра? Старый, ты бы не заговаривался, э!

— Заметьте, сударь, против безрассудного он не возражает!

— Против правды не попрешь, — кивнул я. — Ладно. Не будем ходить вокруг да около, Савелий Степаныч. Я очень рад, что вы нашли возможность присоединиться к нам с Рин-саном. Не поверите — кадровый голод жесточайший! Столько дел, столько дел! И в большей части я просто дуб дубом… если бы не мистер Деррик…

— Это который Дэвид? — оживился Степаныч.

— А вы знакомы?

— Знавал я одного, еще совсем мальцом. В те времена мы больше с его почтенным батюшкой общались… если, конечно, это тот самый Деррик.

— Вот сами у него и спросите. Я вас обязательно познакомлю. А пока давайте-ка хоть немного посвятим вас в подробности…

— К черту! — снова грохнул по столу Рин. — Алекс, не будь занудой. Человек только с рейса, ему надо расслабиться. Посидеть, потрындеть, пивка выпить… предаться, в конце концов, воспоминаниям о былых денечках!

— А ты все такой же, вражина! — рассмеялся Степаныч. — Из клана ушел, ярмо с шеи сбросил, а привычки прежние.

— Ну а с чего бы мне меняться? — нахмурился кэп. — Если из тех времен я и вынес что-то полезное, то как раз их, привычки. Надеяться только на себя, не доверять никому, быть постоянно начеку. Думаешь, почему я жив до сих пор?

— Ладно, ладно, убедил… сам такой же.

Угу. Это точно. Два сапога пара.

— Может, все-таки пива с дороги, а, Савелий Степаныч?

— А, давайте! Гулять так гулять! И позволите вопрос, сударь?

— Конечно!

— Симатта! Сначала я.

— Спрашивай, вражина.

— Ты зачем в клан вернулся?

— Тебя это действительно беспокоит? — удивился Степаныч.

Ну, или сделал вид, что удивился.

— Очень. Не поверишь — спать не могу. И кушать нормально.

— Не ерничай.

— Ладно, не буду. Так зачем вернулся?

— Думаешь, за мной увязался «хвост»?

— Не исключаю такой вероятности. Иначе зачем Герману Завьялову принимать тебя обратно? Ты же сбежал с наследником и изрядно ему нагадил!

— Тут бы я поспорил, Рин. Со стороны глядя — да, кое-какие планы порушил. Но на самом деле он был рад. Хочешь, верь, хочешь — не верь, но его сильно мучила совесть. По всем законам кланов он должен был порешить вот этого парня, — кивнул на меня Степаныч, — но ему это было как серпом по одному месту. Все-таки родная кровь! Племянник! Но и слабину давать, особенно публично…

— Последнее дело, согласен.

— В общем, я избавил его от выбора. И он это оценил. А еще оценил — цитирую — «верность букве и духу социального договора». Это он про меня и Алекса. Я обещал его отцу приглядеть за малым, и я сдержал обещание. Герман это понял и оценил. И на этот раз тоже. Да, не делай такие большие глаза, Рин! Глава Завьяловых в курсе, почему я снова ушел из клана. Но это единственное, в чем он уверен. В остальном никакой конкретики. Отследить меня невозможно, я об этом позаботился. Но если вы настаиваете, могу принять дополнительные меры.

— Это какие? Продолжить изображать верного слугу?

— А вас что-то не устраивает, сударь? Не вопрос, могу снова стать дядюшкой Стю, — перешел Степаныч на бриттиш.

— Нет, Рэнсом уже запалился, — покачал головой кэп. — Придумай что-нибудь новое.

— Хорошо. Ваше пожелание принято к сведению. Еще что-то?

— Да. Савелий Степаныч, озаботьтесь, чтобы ваша новая личина позволяла вам беспрепятственно осуществлять… э-э-э… скажем так: представительские функции.

— Подпольный аукцион организовать, наемников подыскать, — добавил конкретики Рин-сан. — А еще нам нужен специалист по кадрам и человек для решения проблем самого широкого спектра. В пределах станции, разумеется. Чисто технические проблемы мы и сами уже наловчились решать.

— Что ж, я вас понял, господа мои. — Степаныч с благодарным кивком принял у официанта кружку пива, дождался, когда тот испарится, и осведомился: — Это место достаточно надежно?

— Более чем, — подтвердил кэп. — Можно говорить свободно. И вообще, Степаныч… симатта! Рэнсом-сан привычнее… короче, Рэнсом, ты не поверишь, но с некоторых пор мы с Алексом можем творить в пределах станции почти что угодно. Ну, в разумных пределах, естественно. Но если мы прямо сейчас выйдем из кабака и станем прилюдно обсуждать свои дела… поверь, никто ничего не услышит. Потому что это единственно верная линия поведения. Учитывая некие, хм, обстоятельства.

— Вот как? Видимо, я многое пропустил… что ж, судари мои, рассказывайте.

Естественно, Степаныча в курс дел мы ввели. Убили на это остаток вечера и весь следующий день — знакомили нового спеца с нужными людьми. Ну а на третий день своего пребывания на Картахене старый слуга огорошил меня тем самым заявлением, насчет консультации. И все заверте…

И если вы думаете, что после такого мы специально медлили с вылазкой в систему Кайя-13, то вы сильно ошибаетесь — с таким-то тылом! Теперь, когда за «Спрутом», женщинами и детьми присматривал не только загруженный работой в режиме двадцать четыре на семь Дэвид Деррик, но еще и герр Хайнц фон Нойманн (на сей раз Степаныч выбрал личину благообразного дойча), я с готовностью повелся на авантюру, предложенную неким безрассудным ниппонцем.

Собственно, именно поэтому мы и торчали сейчас с тем самым ниппонцем в рубке «Набата» и пялились на планетоид, скрывавший во чреве каилитовый прииск. И не просто пялились, а с изрядным удивлением, потому что при ближайшем рассмотрении у эллипсовидного куска скалы, перемещающегося в пространстве по атипичной орбите, обнаружились любопытные особенности. А именно, обгрызенная близким взрывом стыковочная балка с прилипшим к ней космическим кораблем. И ладно бы если изрешеченной тем же взрывом лоханкой! Но нет — посудина подавала явные признаки жизни, начиная с габаритных огней и заканчивая попыткой автоматического запроса «свой-чужой»,немедленно заблокированного сообразительным Кумо.

— Ну и почему я не удивлен, а, Алекс?

— Не поверишь, кэп, сам в шоке…

-//-

— И кто же это у нас такой до хрена умный?

— Мне пофиг, Алекс. У тебя ведь остались ракеты? Давай, не разочаровывай дядюшку Рина. Ни за что не поверю, что ты не оставил заначку!

— Э-э-э… кэп?..

— Алекс, чего ты блеешь? — не повелся на мою показную нерешительность Рин-сан. — Не сознаешься, найду сам. Даже если придется тебя предварительно нейтрализовать. Симатта! Ну почему у нас всегда… вот так?!

— Через задницу, ты хотел сказать?

— Образно, но верно… так где ракеты, Алекс?

— В пусковых шахтах, вестимо, — вздохнул я. — И ты прав, их я демонтировать не стал — дороговато выходило.

— Мне-то не ври! — хмыкнул кэп. — Дороговато… перестраховался. Молодец, кстати. Ладно, активируй систему наведения…

— Кэп, кэп, охолони! Может, подумаем сначала?

— Не о чем тут думать, э! Я уже один раз повелся, еле с этой су… хм… леди расхлебали! А в данном конкретном случае я вообще не вижу темы для дискуссии! Гаси их!

— Может, все-таки сначала допросим?

— Алекс?

Мне показалось, или сейчас во взгляде Рин-сана проскользнула самая настоящая жалость? Причем, знаете, не такая, какую испытываешь по отношению к голодному, избитому или покалеченному. Тут скорее жалость к скорбному рассудком… ну, вы поняли разницу.

— Чего? — как можно независимее отозвался я.

— Вот как ты себе это представляешь, а? Мы с тобой вдвоем берем на абордаж эту лоханку? Без разведки, без предварительной оценки обстановки, просто пристыковываемся, взламываем шлюз и выносим все живое?

— А что не так?

— Хм… приятно, конечно, что ты настолько веришь в мою боеготовность, но… слушай, корыто нехилое, там может быть и десять человек, и двадцать, а при желании и полсотни впихнуть можно. Как ты их собрался обезвредить?

— Ну…

— Вот и я о том же! Только надо сразу ракетой долбануть — это намного быстрее и проще.

— Но ведь допросить…

— Кого? И зачем? А избавляться от них все равно придется — они свидетели.

— Вот именно! И еще они могут знать что-то, чего не знаем мы! Умудрились же они нас опередить! Значит, их кто-то навел? А кто, кроме су… хм… леди Аннабель?

— Когда она успела-то? — озадачился Рин.

— Вот это мне и хотелось бы узнать.

— Ладно… убедил. Но все равно обезопасимся. Насколько я помню, на кораблях типа твоего «Набата» предусмотрена возможность отложенного запуска?

— Не совсем так. Мы можем задать ракете программу и выпустить ее в космос. А дальше она будет действовать автономно. Ну, или дистанционно ее активировать, если приспичит.

— Нормальная тема… значит, так. Выпускаешь ракету… лучше парочку. Задаешь цель, и таймер — ну, часов десять, если навскидку. И разводишь их в разные стороны, чтобы сразу выпасти не сумели. Потом я сажусь в один из твоих буксиров и наведываюсь в гости… кстати, что за лоханка? «FX-771». Хм… оригинальное название… и знакомое…

— Откуда? — изумился я.

— С Картахены, откуда еще?.. Мелькало что-то такое, у транспортников… или я в накладных видел, когда наследство Готти разбирали.

— Ну, вот что-то и прояснилось… тем более надо их допросить.

— Не, мы проще сделаем… Кумо, запрос в базу данных Порта.

— Процесс активирован, капитан Сугивара. Процесс завершен.

— Выведи в виртуалку… спасибо.

Посреди рубки сформировалась голограмма того самого корыта, что мы созерцали на камерах внешнего обзора и на изрядном удалении, но, в отличие от оригинала, куда более детализированная: покрутив модель так и эдак, я рассмотрел даже относительно крупные царапины и сколы на обшивке. Кораблик, как справедливо отметил кэп, был довольно большим — примерно в половину от моего «Набата», а по объему жилой секции так даже и выигрывал — у меня грузовые трюмы и эллинги для понтонов львиную долю внутреннего пространства сжирали. То есть и в количестве обитателей Рин вряд ли ошибся — до пятидесяти бездельников спокойно можно перевозить, если не особо далеко и долго. Класс — средний разведывательный корабль. Универсальный вариант, если подумать: аппаратурой слежения и разнообразными сканерами набит под завязку — хочешь, ищи суда противника, хочешь — исследуй подвернувшиеся объекты во всех мыслимых диапазонах. Например, можно насквозь просветить тот самый планетоид, к которому корыто пристыковано. Или, если возникнет такое желание, за пару суток составить объемную геологическую карту средних размеров луны — во-о-он у того газового гиганта их несколько десятков. Ну и прочие приятные мелочи — манипуляторы, буры для взятия проб, взрывные сейсмодатчики… правда, вооружения почти никакого, так что для «Набата» он не противник. План кэпа с парой ракет и дистанционной активацией сработает против такого с вероятностью процентов девяносто. Остальное на форс-мажор, ага.

В общем, удачный выбор для беспокойных ребят, зарабатывающих на жизнь поиском того, что плохо лежит.

— Ну точно! — хлопнул себя по ляжке Рин-сан. — Говорил же, знакомый бортовой номер… наши придурки, с Картахены. Ватага Ушлого Ника.

— Я его знаю?

— Ты вряд ли, хоть и мог видеть мельком. Зато он есть в базе Деррика. Кумо?

— Процесс активирован, капитан Сугивара.

— Спасибо… глянь, Алекс, какие красавцы!

Н-да… авантюристы почище приснопамятного Айвена Готти, но, в отличие от последнего, не столь беспринципные. И куда менее кровожадные, судя по послужному списку. Я бы даже сказал, довольно безобидные товарищи, предпочитающие лавировать меж сильными мира сего, оказывая услуги всем сразу и себе заодно, и таким образом избегая печальной участи быть сожранными кем-то из серьезных игроков на рынке «трофейных» услуг. Сработанная компашка аж из семи особей мужского полу во главе с тем самым Ушлым Ником — бывшим военным то ли аналитиком, то ли разведчиком… короче, из числа «интеллигенции», воюющей скорее мозгами, чем руками и плазмерами. Не спецназовец, но ловкий и увертливый малый, за что и получил свое прозвище. Проблемы обычно решал за счет подвешенного языка, а когда не получалось съехать на базаре, умудрялся столкнуть лбами «наезжантов» и кого-нибудь из постоянных клиентов, обладающего нужными ресурсами. Бит бывал многажды, но чисто косметически и в воспитательных целях. Как узнал? Да очень просто — на роже написано. В прямом смысле слова. Да-да, пара шрамов, сломанный нос и порванное ухо — скорее всего, кто-то серьгу сдернул, не озаботившись застежкой — куда как красноречиво об этом свидетельствовали. На вид среднего сложения и роста европеец. Хорошо за тридцать. Но самое главное — взгляд. Даже по фотке видно, что от такого типа надо держаться подальше, если не хочешь оказаться облапошенным и выброшенным без штанов на обочину жизни. Славный малый. И, судя по всему, вполне себе удачливый бизнесмен и предводитель всей шайки-лейки.

Остальные, кстати, менее примечательные — обычные работяги со стандартными скиллами: медик-биолог, механик-энергетик, два мастера на все руки типа «принеси-подай» и пара силовиков — типичные мордовороты из десанта. Эти, пожалуй, в прямом противостоянии самые опасные — могут и в рыло дать. Или пристрелить в порядке самообороны. Но была и еще одна черта, роднившая всех членов команды — ум и сообразительность чуть выше средних по Картахене. И пусть они не дотягивали по этим параметрам до Ушлого Ника, но очень неплохо его дополняли.

— Прошаренные ребята, — выдал я заключение, пробежавшись глазами по досье каждого. — Ник Касаветис… грек, что ли? Хотя из Протектората Росс… из какого клана только не сказано.

— А с чего ты решил, что он из клана?

— Слишком хитровыделанный для «свободного художника».

— Согласен. Так что будем с ними делать, Алекс?

— Ты же вроде предлагал грохнуть, а потом уже разбираться?

— Это было до того, как я их узнал.

— В прыжке переобуваемся, а, Рин-сан?

— Чего?!

— Ну, в смысле, слишком легко и быстро мнение меняешь… ладно, забей.

— Я тебя понял. И скажу так: кончать их все равно придется. Но в данных конкретных обстоятельствах есть смысл сначала с ними переговорить. Опять же, как долго они уже тут торчат? А вдруг камни нашли? Тогда сто процентов, что Ушлый их уже куда-то припрятал. Так что готовься, Алекс. Я не исключаю силовое воздействие.

— Пытать будем?

— А чего это ты так оживился?

— Да не, я ничего…

— Тогда запускай ракеты.

— Экий ты затейник, кэп! — восхитился я. — Будем одновременно давить авторитетом и страхом смерти?

— Проверенный способ, — кивнул Рин. — И еще. Разговаривать, особенно с Ушлым, буду я. Усек?

— Усек, усек… Кумо, готовь шахты два и четыре. Пуск через тридцать секунд, удаление двести километров, курсовое расхождение сто шестьдесят градусов по горизонту и сорок пять по вертикали.

— Процесс активирован, капитан Заварзин… до завершения двадцать секунд… пятнадцать… десять… пять… ракеты пошли.

— Активация по запросу.

— Есть.

— Как думаешь, они нас заметили?

— С вероятностью сто процентов.

— Фига се!

— Заблокирована попытка перехвата и перепрограммирования. Запущен вирус в их систему. Активация через тридцать секунд… двадцать…

— Молодец, Кумо, можешь не продолжать.

— Попытка вызова. Заблокировать?

— С чего бы? — вклинился Рин-сан. — Давай, выводи на большой экран. Побазарим, как это Ушлый любит…

— Если это он сам, — вполне резонно возразил я.

— А кто же еще? — ухмыльнулся кэп. — Ник такое важное дело своим балбесам не доверит. Это не в баре дуболомов разводить… наверняка он нас уже выпас и понял, что раз здесь твой «Набат», то и «Спрут» может неподалеку оказаться.

— Думаешь, уже все просекли?

— На Картахене? К гадалке не ходи. И вообще, наше деловое партнерство уже давно секрет Полишинеля.

— Досадно…

— Как вы, россы, говорите? Шила в мешке не утаишь? — добил меня кэп. — Кумо, врубай связь!..

— Процесс активирован, капитан…

— Кумо, только меня на закрытый канал перебрось, — успел я вмешаться. — И сделай так, чтобы этот гаврик меня не видел и не слышал. И кэпа отсекай, когда он ко мне обращаться будет.

— Принято, капитан Заварзин. Процесс завершен.

Голографическая модель планетоида с пристыкованным к нему корабликом сменилась очень знакомой рожей — той самой, что я не так давно в досье разглядывал. Вот только выглядел Ушлый Ник… пожалуй, усталым. Будь у меня к нему предвзятое отношение, я бы даже сказал, что потрепанным. А еще, такое ощущение, он как минимум пару суток не спал, мучимый кошмарами. Очень знакомые симптомы, я такие не раз и не два в зеркале видел, так что меня не проведешь. Мешки под глазами, затравленный взгляд, землистая кожа — какие еще признаки нужны? В остальном же авантюрист вполне соответствовал фотке из досье, хоть та и была сделана лет пять назад. И это минимум.

Все это я разглядел за те десять секунд, что ушлый Кумо предоставил нам с кэпом, прежде чем пустить ответный видеопоток на разведчик. И хитрость его вполне удалась — как только пошел исходящий сигнал, физиономия Ника волшебным образом преобразилась: мужик умудрился за мгновение натянуть маску уверенного в себе бизнесмена, проверенного и надежного, как скала. Очень важное умение для афериста, как по мне. Впрочем, долго маска не продержалась — едва осознав, кто находится «на том конце провода», Ушлый с видимым облегчением выдохнул и… засиял от радости. Причем, насколько я понял, обрадовался он не конкретно капитану Рину как приятственной во всех отношениях личности, а капитану Рину как человеку, способному решить сложную проблему. И что особенно ценно — силовыми методами.

— Кэп, не ведись!

— Сам знаю, Алекс. У него на роже написано — траблы! Выручай, дорогой капитан Рин! Все, не отвлекай, буду брать тепленького.

— Очень рад вас видеть, капитан Рин, — справился тем временем с потрясением Ушлый Ник. — Признаться, не ожидал.

— Взаимно, Никки, — хмыкнул кэп. — Не в плане радости, в плане неожиданности.

— Что-то не так, капитан? — засуетился Ник. — Мы нарушили какие-то ваши планы? Если так, примите мои искренние извинения. Это мы исключительно по незнанию. И еще, капитан… не будет ли с моей стороны наглостью?..

— Ракеты пусть пока повисят, — отрезал Рин. — Мне так говорить комфортней. Меньше вероятность, что ты мне лапшу на уши вешать будешь.

Что характерно, беседа шла на великом и могучем, так что кэпу даже не пришлось разъяснять идиому. И это лишний раз подтверждало сведения из досье — Ник Касаветис мой соотечественник.

— Да как вы могли такое подумать, капитан! — делано возмутился Ник. — Чтобы я, да вам?.. Мне еще на Картахене жить.

— Я очень рад, что ты это понимаешь. А теперь давай колись, чего вы сюда приперлись.

— Боюсь, уважаемый капитан, это не моя тайна…

— Мне напомнить про Картахену?

— Извините, капитан Рин, но одной Картахеной мой ареал обитания не ограничивается.

— Ну, как знаешь… — Кэп картинно потянулся к сенсору связи, но остановил руку на половине пути — Ник поспешил исправить собственную оплошность.

— Подождите, капитан! Обещайте, что не будете распространяться о моих… клиентах.

— Знаешь, Никки, — задушевно начал Рин-сан, — что-то мне подсказывает, что ты не в том положении, чтобы требовать с меня какие-то обещания. Колись давай — что у вас там творится?!

— Да с чего вы решили, что у нас что-то не так?!

— Сайонара, Ник-сан.

— Эй-эй-эй!.. Ладно, хорошо… я скажу. Но обещайте…

— Никаких обещаний. Выкладывай. И уже потом я решу, что делать.

— Хорошо… — почти сдался Ник. Но именно что почти, судя по последовавшей попытке запудрить мозг кэпу: — Уважаемый Рин-сан, а почему вы не на своем корабле? Может, у вас будет встречное… предложение? О нераспространении, а?

— Каков сукин сын! — не выдержал я. — На ходу подметки режет! Кэп, ну его к черту, активируй ракеты.

— Погоди, Алекс. Пусть выкладывает. Что-то мне подсказывает, что дело серьезное. Иначе он бы не осмелился со мной торговаться.

— Ну, как знаешь…

— Никки, — со вздохом начал кэп, — тебе в третий раз повторить? Я повторю. Только учти, что терпение у меня не безграничное. Ну не наделен я этой добродетелью самурая, что поделать, э?

— Я все понял, Рин-сан… но…

— Рожай уже.

— Нас наняли геологи, — выпалил Ушлый Ник и вопросительно уставился на кэпа — типа, чего скажет?

— И?.. — не повелся Рин.

— Геологи, — повторил Ушлый. — Не наши, не с Картахены. Приезжие.

— И что?

— Совсем приезжие. Из наших их никто не знает, я проверял.

— А зачем тогда связался?

— Я не хотел… заставили.

Упс… а вот это уже интересно.

— И кто же?

— Э-э-э… скорее обстоятельства, чем какая-то конкретная личность…

— Счастливо оставаться.

— Нет-нет, капитан! Ладно, я скажу. Это были люди… из моего прошлого. Ну, вы понимаете. Со службы.

— Алекс, ты не знаешь, зачем каким-то служивым из Протектората Росс вынуждать нашего общего знакомого поработать извозчиком? — отвлекся Рин от основного собеседника. — Да еще столь точечно?

— Кто-то что-то пронюхал про каилитовый прииск?

— Звучит логично. Но кто? И через кого?

— Да там сам черт ногу сломит, кэп. Если это разведка… они могли через такие запутанные связи планетоид вычислить, что только диву даешься. Да чего я тебе объясняю?!

— Это да… вот только почему россы, а не бритты? Первоисточник-то они…

— А система изначально наша, ее бриттам в концессию отдали. Короче, концов сейчас не найдешь. Давай примем как данность: нас кто-то опередил. Буквально чуть-чуть, но факт есть факт. И нам теперь с этим жить.

— Хм… это ты верно выразился. Жить… а кому-то, вполне возможно, и нет. Ладно, давай еще этого хмыря послушаем. — Рин снова переключился на заскучавшего Ника и огорошил того вопросом: — Так, Ушлый, откуда они знают про прииск?

— Прииск?! — закатил глаза тот. — Какой при… черт!!! Так это тот самый?! Это многое объясняет…

— А мужик-то не врет, — заметил я.

— Ага, такое вряд ли сыграешь, — согласился кэп. — Хотя конкретно от Ушлого всего можно ожидать…

— Капитан Рин! Спасите меня!!!

— … только не этого, — не на шутку озадачился мой напарник. — Эй, Ушлый, давай-ка охолони. Успокойся. Выдохни. Сосчитай до десяти… молодец. А теперь с чувством, с толком, с расстановкой: кто, как, с какой целью?

— Что с какой целью?..

— Никки! Объясняй толком, что стряслось.

— Капитан, они все пропали!

— Ушлый, у тебя выпивка есть под рукой? Желательно покрепче?

— Э-э-э… ну-у-у…

— Хлебни. Хорошенько хлебни. Во-от, молодец. Теперь продолжай.

— В общем, меня вынудили… мы подобрали их на Картахене, в Порту. Они сразу показались мне странными — неразговорчивые, трезвые, понимают друг друга с полуслова. А еще какие-то… синхронные. Как автоматы. И глаза пустые. Жуть! Ребята их тоже сразу невзлюбили, но деваться было некуда. Да и работенка не бей лежачего: доставить, обеспечить техническую поддержку, вернуть обратно по завершении миссии. На борту геологи вели себя тихо. Из вещей — три здоровых кофра. Координаты системы старший дал сразу, а вот камень этот довольно долго искали, около полутора суток убили. Но они и про него примерно знали. Не знали, какой именно, пришлось обыскивать весь рой. Но нашли — на этом были признаки технологического вмешательства. Короче, пристыковались, они развернули один из кофров — он до сих пор в рубке — подключились к какой-то сети, которую мой вычислитель не видел, и засели еще на сутки с приборами. Потом открылся шлюз, и они в полном составе смотались на планетоид, прихватив два чемодана.

— Все это, конечно, о-о-очень интересно, — зевнул капитан Рин. — Но от чего тебя спасать-то?

— Да если бы я знал!!! — взвизгнул Ник. — Это и пугает больше всего! Я здесь один, понимаете?! Один! Уже трое суток как! Никто не отвечает на вызовы! На камерах пусто! Пустота, запустение… и жуть!

— Э-э-э… а остальные твои где?

— На планетоиде долбаном! Но где именно — без понятия! Когда эти черти вызвали моих техников, мы даже не почесались — это контрактом предусмотрено. Но потом им, видите ли, понадобилась грубая сила. А еще через пару часов мой энергетик.

— И что, уходили и с концами? — уточнил Рин.

— Если бы! Сначала все шло по плану — парни докладывались, говорили, что все путем, хоть и место жуткое… ну а потом, когда очередь дошла до энергетика, все полетело кувырком — Серж уже минут через сорок после ухода на планетоид вышел на связь — весь в панике, требовал медика. Бредил насчет призраков и каких-то неведомых тварей, что приходят из тьмы. Когда я спросил, где остальные парни, он замялся. Потом все-таки ответил, что Роман на охране, а Джеку нужна медицинская помощь. И еще велел мне сидеть на корабле и ни в коем случае не соваться на планетоид.

— И ты?..

— Уже третьи сутки сижу, сказал же! Это с того момента, как ушел Дидье, и связь пропала окончательно.

— Ты хоть шлюз загерметизировать догадался?

— Конечно! Но отстыковываться не стал — вдруг парни появятся, и что тогда?!

— Ты их вызывать пытался?

— Регулярно! И до сих пор пытаюсь — настроил автовызов через каждые полчаса. А еще заставил «мозг» корабельный отслеживать видео с камер через систему распознавания лиц. Глухо! Уже трое суток никакого движения. По крайней мере, в доступных для наблюдения секторах. Мало того — я еще и сканировать каменюку пытался. Но она как-то странно фонит и не поддается ни в одном диапазоне, даже рентген бесполезен.

— Слушай, Никки… я, конечно, не самый большой специалист по неприятностям, но и на мой взгляд ты сделал все, что мог, и даже немного больше. Чего же не свалил-то?..

— Не могу! В одиночку не справлюсь, да и не силен я в пилотировании. Я больше по организации и планированию…

— Да уж вижу… и что, прямо вот ушли и пропали? Может, какие признаки демаскирующие были? Ну, там, стрельба, дикие крики, странные шарахающиеся тени?

— Не было ничего! Я уже извелся весь! И даже обрадовался, когда вы нарисовались. Черт с ним, с заработком. Ноги бы унести… заберите меня отсюда, а?..

— Да погоди ты…

— Ну пожа-а-алуйста!..

Ты гляди, совсем до ручки дошел… ну да, трое суток полной неизвестности при столь же полной беспомощности… хотя я бы, пожалуй, не вытерпел — влез бы в скафандр, собрал все, что могло прокатить за оружие, да полез на планетоид подельников искать. А этот нет, стресс словил, еще чуть-чуть, и до нервного срыва доиграется, но упорно сидел в относительной безопасности, медленно сходя с ума от неизвестности. Менталитет такой, что поделать…

— Алекс, готовь снарягу.

— А?..

— Снарягу готовь! — рявкнул кэп. — Ты меня не слушаешь, что ли?

— Да слышу, слышу…

— Эй, а ты чем это там занимаешься?..

— Сейчас я по нему ракетой жахну, и полетели отсюда.

— А как же подумать?

— Рин, ты издеваешься? Нам тут такого порассказали, и ты еще предлагаешь думать?! Гасить их, и все.

— В прыжке переобуваемся? — вернул мне любезность Рин-сан. — И смысл лоханку гробить? Тогда уж давай весь планетоид разнесем. Боекомплекта хватит?

— Вряд ли… — невольно задумался я. — Хотя… Кумо, ты вирус активировал?

— Так точно, капитан Заварзин.

— Выведи мне на пульт софт для управления сейсмодатчиками… спасибо. Ого! Сто тридцать штук! Если их все равномерно по планетоиду воткнуть, да подорвать синхронно…

— Эй, Алекс, ну-ка успокойся!

— Я совершенно спокоен. Просто не вижу причины рисковать.

— Мы сюда по делу приперлись, забыл? — Рин-сан, воспользовавшись моим секундным замешательством, буквально пригвоздил меня взглядом к креслу, так что я даже и не пытался рыпнуться. Да и смысл, если он в паре метров сидит? — Нас интересует каилитовый прииск как долговременная инвестиция. Корабль и этих охламонов я тебе еще прощу, но не скалу. Усек?

— Усек. А ты что предлагаешь? Проверять?

— А что еще остается?

— Кэп, блин! Ты сам-то себя слышишь? Лезть на планетоид с заброшенной шахтой, где уже пропали девять человек? Которым, что характерно, перед этим еще и медицинская помощь понадобилась! А в рассказе единственного очевидца фигурируют призраки и твари из тьмы. Да это же классическая завязка фильмов ужасов про злобных космических монстров! Ты совсем дурак?!

— Нет. А ты, похоже, киношек насмотрелся. Узнаю вредное Лизкино влияние.

— Рин, при всем уважении… но я туда лезть не хочу.

— Сам не хочу, но придется. Рано или поздно эту проблему надо решать. Так почему бы не здесь и сейчас? Нам еще повезло — Ушлый Ник предупредил. А прикинь, приперлись бы мы, все такие красивые и умные, и вляпались прямиком в неприятности?

— Не вижу принципиальной разницы. Ты как раз это и предлагаешь.

— Нет. Мы знаем, что там что-то странное. И поэтому мы примем меры.

— Например?

— Например, запустим сейсмодатчики. На всякий случай, если столкнемся с чем-то действительно серьезным. А еще пустим вперед функциональных юнитов. И из скафандров вылезать не будем. И фильтры вырубать тоже. Усек?

— Все равно это крайне сомнительно…

— Согласен. Но лично мне наиболее вероятной представляется ситуация, что эти придурки элементарно передрались из-за каилитов. И друг дружку порешили. И если это так, мы легко найдем последнюю добытую партию.

— Звучит разумно…

— А я тебе хоть раз авантюру предлагал?

— Очень смешно, блин…

— В общем, решили, — заключил Рин-сан. — Сейчас этому придурку объясню, что делать, да пойдем. А ты пока готовь буксир. Любой, на твой выбор.

— Окей, кэп.

— Эй, Никки? Ты там еще живой?..

-//-

Поскольку единственный стыковочный узел корабля Ушлого Ника был занят, пришлось идти в обход — да-да, в кои-то веки как нормальным героям. В нашем случае это вылилось в «парковку» на огрызке причальной балки прииска и переход через заполненный вакуумом туннель — должен признать, далеко не самые приятные минуты в моей беспокойной жизни. В безмолвной темноте то и дело мерещилось всякое, и это притом, что мы с кэпом предусмотрительно пустили вперед «кракозябр». Скажу больше — не только вперед, они еще и с тыла страховали, чтобы, не дай бог, какая-нибудь гадость из космоса в трубу не забралась. Торца-то нет, огрызок он и есть огрызок. А еще мы не поленились влезть в скафандры высшей защиты. Конкретно я — в найденную еще на «Кэрриере» и прекрасно себя зарекомендовавшую на «Ищущем путь» броню, да и вооружился проверенным плазмером. В том давнем приключении я пребывал в состоянии перманентного стресса, поэтому особо не задавался вопросами функциональности — что нашел, то и пустил в ход. Зато потом, при ближайшем рассмотрении, находки поразили как качеством, так и ценой. Лично мой скафандр оказался из ограниченной серии, выпущенной для бриттских спецназовцев из САС — Специальной Авиадесантной Службы, уходившей корнями еще в земную Великобританию. И хоть этот образец, по словам кэпа, уступал одноклассникам производства россов или дойчей, но все же заметно превосходил любой гражданский комплект аналогичного происхождения. Как он попал к предыдущему владельцу «Кэрриера» — загадка. В общем, повезло мне. А вот плазмер из закромов карго-бота являл собой материализованный результат деятельности сумрачного тевтонского гения, а конкретно — модель ХМ-07 фирмы «Хеклер унд Кох». Тоже не самый распространенный на гражданском рынке образец, хоть и широко известный в узких кругах профессиональных военных. Пушка меня настолько впечатлила, что я не пожалел денег и докупил к ней пару — естественно, на «черном рынке». Спросите, чем же меня так привлек банальный плазмер? Да многофункциональностью. Например, в нем можно было менять мощность нагревательного элемента, а следовательно, и температуру плазмы. На практике это выливалось в возможность как палить плазменными сгустками, при должном старании и удачливости способными прожечь даже внешнюю обшивку небольшого корабля, так и на минималках превратить чудо-ствол в сверхкомпактный огнемет, не требовавший заправочных емкостей с горючей смесью — лишь бы хоть какая-то атмосфера в помещении присутствовала, а остальное дело техники. Изрядный запас энергии, тлеющий разряд для ионизации, да практически любой газ — вот и готов огненный факел, бьющий примерно до пяти метров.

И это еще не все! Поколдовав с настройками и чуток модифицировав софт (тут Кумо постарался, равно как и с боевым вычислителем брони), я получил возможность использовать плазмеры как резаки. Борисыч, под чутким руководством которого проводились полевые испытания, был весьма впечатлен — еще бы, какой-то поганенький «эйч-кей» умудрился без напряга располовинить десятисантиметровый броневой лист! Лист, который держал до двух десятков прямых попаданий плазмой в одно место! А тут раз, и готово. Уступить обновки механику я наотрез отказался, и теперь у старины Боба появилась новая мечта — накопить достаточно денег, чтобы и себе такие игрушки позволить. Да, он принципиальный, и от предложения ссудить недостающую сумму гордо отказался.

Помимо всего прочего я еще тащил компактный набор инструментов профессионального трофейщика — это Боб Борисыч его так обозвал. На правах автора, ага. Плюс нож из хитрого сплава с виброкромкой, несколько одноразовых химических фонарей, складной пробник, способный при необходимости заменить копье, и еще кучу разных мелочей, облегчающих жизнь мародеру.

Скафандр обеспечивал полную автономность до семидесяти двух часов, а качество стыков было такое, что можно было откачать из костюма воздух и превратить его обитателя в кусок мяса в вакуумной упаковке. А полная герметичность, никакая чувствительность к химически агрессивным средам и огнестойкость превращали облаченного в броню человека в почти неуязвимого терминатора. До супермена, конечно, владелец девайса не дотягивал — плазма, банальная взрывчатка в товарном количестве или просто что-то тяжелое вроде куска стены вполне были способны отправить его на тот свет, а вот от чего-то менее убойного он был очень неплохо защищен.

Ну а поскольку все трофейщики являлись личностями незаурядными и всеми силами пытались придать индивидуальность любой вещи — за исключением стандартных комбезов, с которыми что ни делай, все равно получался стандартный комбез — то и я поддался этой заразе. Мало того, еще и попал под дурное влияние Лизки, которая фанатела от кино, причем самого разного, включая древнейшие франшизы. В результате мой бронекостюм обрел некое отдаленное сходство с известным персонажем с тепловым зрением, челюстями-мандибулами и нездоровой склонностью к охоте. Ну а чего? Намалевал на забрале пару дополнительных линий, пришпандорил на затылок обрезки силовых кабелей, чтобы на дрэды смахивали, да закрасил черным все светлые элементы. А пластиковые вставки по прихоти неведомых проектировщиков изначально имели геометрический узор в виде сетки с шестиугольными ячейками. Дополнял комплект косплейщика изогнутый выкидной клинок на правом запястье. С ним я особо мудрить не стал, использовав сверхпрочную керамику с мономолекулярной заточкой. Очень аутентично получилось, я считаю. Баловство, говорите? Это вы еще снарягу Рин-сана не видели! Вот где разгул фантазии! Если особо не присматриваться, да еще и издали — вылитая самурайская броня. Даже его неизменной паре клинков-вакидзаси нашлось место в наспинных ножнах. А на забрале любящая дочурка намалевала рожу демона-они из ниппонского ада Дзигоку, чтобы он других злобных духов отпугивал. То еще зрелище, особенно с непривычки.

В общем, вместе с кэпом мы являли собой весьма живописную парочку. А тут еще и функциональные юниты во всей красе. Так что ничего удивительного, что Ушлый Ник… хм… несколько стушевался при виде нас. Проявилось это в его паническом вопле, когда Рин-сан без всякой задней мысли склонился в шлюзе над пультом, на нашу беду оборудованном видеокамерой. В принципе, стандартная комплектация, и, зная любовь трофейщиков ко всему оригинальному, любой другой на месте Ника просто не обратил бы внимания на эксцентричную роспись. Но несчастный Ушлый, доведенный до ручки трехдневным одиночеством и столь же длительной пыткой неизвестностью, едва не словил кондратия. А я еще и усугубил, сообразив, в чем именно причина его срыва, и благоразумно убрав кэпа из поля зрения камеры, вот только о дизайне собственного шлема совсем забыл. Пришлось, морщась от звукового удара, просветлять забрало, чтобы бедный Ник увидел мое лицо. И только после этого пленник планетоида успокоился и разблокировал шлюз. Естественно, дождавшись, когда внешняя переборка захлопнется. Нас тут же обдало свежим воздухом, прожарило почти до костей жестким излучением и для полного комплекта еще и слабой кислотой окропило — дезактивация по высшему уровню безопасности. Хотя про излучение я слегка преувеличил, так, для красного словца.

Но даже после столь радикальных мер мы расслабляться не стали — пустили вперед функционального юнита. Ловкая «кракозябра» просочилась во внутренние помещения корабля, шустро доползла до ходовой рубки и сунулась в дверь, окончательно перепугав Ушлого Ника:

— Да вашу же мать!!! Сколько можно?! Кэп, это что за хрень?!

— Успокойся, Никки, это всего лишь робот, — счел нужным пояснить Рин. — Стрелять не вздумай.

— Еще чего! Но и вы тоже хороши… заходите уже.

— Ага, как только, так сразу… эй, Никки, а где у вас жилые помещения?

— Направо по коридору, не ошибетесь. А вам зачем?

— Проверим. — Непривычно лаконичный кэп мысленной командой сформировал нашу с ним общую виртуальность и прямо на ходу озадачил появившегося мини-гекса: — Так, Кумо, осмотри все кубрики. И повнимательней. Анализируй следы жизнедеятельности, особенно обращай внимание на органику.

— Принято, капитан Сугивара. Еще распоряжения?

— Держи на контроле остальных юнитов. Пусть они осмотрят туннель в обе стороны, насколько возможно. Еще один пусть постоянно торчит у нашего шлюза, а последнего отправь обследовать шлюз шахтного комплекса.

— Есть, капитан.

— Сколько времени понадобится?

— Недостаточно данных для анализа, капитан Сугивара.

— Ладно, приступай. А мы пока здесь осмотримся… Алекс, ты тоже ушами не хлопай. Симатта! Ну что за язык, э? Как вы только до такого додуматься умудряетесь?..

— Зато очень образно, — вступился я за великий и могучий.

— Это да, но учить тяжко… если бы не Борисыч… ха, Никки! А я тебя более крупным представлял!..

— Да это он осунулся просто. На нервной почве, — заявил я, протиснувшись в рубку вслед за кэпом. — Вон, извелся уже весь.

— Я тоже рад вас видеть, э-э-э…

— Зови Алексом и не парься, — мигом уловил я заминку. — Не настолько уж я большая шишка.

— Расскажете это Дэвиду Деррику, — хмыкнул Никки. Надо отдать ему должное, при нашем появлении он несколько оживился. И даже перестал напоминать ходячий труп. — А чего это вы в шлемах? Тут нормальный воздух…

— Ой ли? А галлюциногены?

— Какие галлюциногены, Алекс?

— Которых ты надышался и теперь бредишь.

— Тьфу!.. А я ведь повелся. Нет галлюциногенов, я первым делом анализатор врубил и состав атмосферы проверил. Мало того, еще и в шахте посмотрел. Можете мне поверить, дело не в глюках.

— Не, эту возможность мы окончательно отбрасывать не будем, — хмыкнул я, переглянувшись с кэпом. — Иначе придется поверить в стандартную завязку фильма ужасов.

— Думаете, мне это не приходило в голову? — вскинулся Ник. — Как я только себя переубедить не пытался! И де все это бред, и что таких совпадений не бывает, и что призраки — это всего лишь городские легенды. Но факты говорят об обратном: все мои люди исчезли и не подают признаков жизни. Кстати… а чем это воняет? До вас такого не было…

— В плане?

— Горелая пластмасса… или что-то вроде…

— Черт, кабеля обгорели! Ты чем нас облучил в шлюзе, а, Никки?

— Стандартная процедура, я всего лишь мощность на максимум поставил.

— Ну спасибо тебе, добрый человек.

— Эй, я уже трое суток на измене, меня можно понять и простить!

— Ага, щаз. Мне теперь шлем в исходный вид приводить, Лизка заприкалывает…

— Поверь мне, Алекс, эта проблема должна тебя сейчас волновать меньше всего, — отметился на закрытом канале Рин.

— Что-то нашел? — перешел я на тот же режим.

Почуявший неладное Ушлый Ник подозрительно на нас уставился, и я поспешил по примеру кэпа поляризовать забрало — ну его на хрен, этого трофейщика, еще по губам читать начнет.

— Ничего конкретного… но есть подозрительные следы — ДНК, не поддающаяся идентификации.

— Где?!

— В кубрике геологов. В боксе номер шесть — они там аппаратуру развернули. В кают-компании. Даже на камбузе.

— Думаешь, дело именно в них?

— Есть такое подозрение. Но надо глянуть лично.

— Мне с тобой идти?

— Чемодан проверь, остальное я сам.

— Принял, — буркнул я, и переключился на общую волну: — Ладно, Никки, показывай шмотки геологов.

— Какие именно? — ожил Ушлый. — Личные? Или вы про их приборы?

— Последнее.

— Направо по коридору, четвертая дверь слева. Мне с вами идти?..

— А чего такой неуверенный? Ссышь?

— Есть немного…

— Сиди тут, только ничего не трогай и под руку не лезь. Доверься профессионалам.

— Окей…

— И это… выпить осталось?

— Только коньяк. Дрянь с Картахены. Стыдно гостям предлагать.

— Мне не надо, — ушел я в отказ. — Сам хлебни. Да не стесняйся, полечи стресс хорошенько.

— Вы уверены?

— Более чем. С пьяным раздолбаем мы справимся в случае чего, а вот от типа на грани нервного срыва хрен знает, чего ждать.

— Ладно, тогда я с вашего разрешения надерусь.

— Давай, только не вусмерть… Кумо, что с пробами? Статистику собрал?

С мини-гексом я общался на закрытом канале и на ходу. До указанного Ником жилого бокса оказалось довольно близко, так что ответ от своего помощника я получил уже на месте назначения, когда остановился в легком замешательстве перед дверью с цифрой «шесть»:

— Результаты анализа образцов ДНК, капитан Заварзин. Вам в табличном виде, или выжимку?

— Давай на словах и вкратце.

— Семь групп образцов идентифицированы — они принадлежат членам команды корабля. Еще три расшифровке поддаются, но не идентифицируются — в доступных базах данных похожий геном не обнаружен.

— В смысле? — озадачился я. Впрочем, от странного вида разводов на двери я озадачился в неменьшей степени. Потому, собственно, и застыл в нерешительности. — Что, даже расу определить не можешь?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Рин, слышал?

— Слышал… копай дальше.

— Кумо, а юнит сопли на двери обследовал?

— Да, капитан Заварзин. Это следы ДНК, не поддающейся идентификации.

— Хм… а внутри как?

— Примерно так же. Следы повсюду. Такое ощущение, что обитатели бокса сочились слизью, но это как-то не характерно для вашего вида… по крайней мере, я никаких упоминаний об этой особенности хомо в базах данных не обнаружил.

— Но это точно человеческая ДНК?

— Абсолютно.

— Н-да… ладно. Сезам, откройся!

Бокс номер шесть встретил меня очередным сюрпризом: если не повсюду и не сплошным слоем, то очень на многих поверхностях блестели все те же «сопли», что и на дверной створке. Избежал данной печальной участи разве что здоровенный металлический кофр в центре помещения — открытый и потому являвший миру несколько тусклых экранов, десяток сенсорных панелей с мигающими иконками и еще один хитровыгнутый пульт — на сей раз голографический.

— Ха! Тут или кто-то сильно потел, или страдал от дикого насморка… кэп, ты это видишь?

— Вижу. В кают-компании тоже эта слизь есть, но меньше, и ее не так заметно.

— Черт… если бы я верил в магию кино, я бы сейчас решил, что вот это вот все — следы жизнедеятельности Чужих.

— Больше с Лизкой бредятины смотри, еще и не такое примерещится.

— Нет в тебе романтики, кэп! Ты только представь: мы с тобой крадемся по темному коридору, а где-то впереди с потолка свешивается ксеноморф… и шипит!

— Да тьфу на тебя, идиот!

— Эй, кэп, ты чего?!

— Да с шипением ты угадал, симатта! Я как раз на камбузе, тут темно и вода в чайнике шумит…

— Упс… извини, кэп.

— Проехали. Чего у тебя?

— Нашел приблуду, вроде работает. Сейчас попробую Кумо озадачить — глянем, что за софт, и какие функции прописаны. Но очень похоже на специфический сканер для анализа породы.

— Логично… они же геологи. В теории, конечно.

— Ты что-то знаешь? — насторожился я.

— Пока рано.

Ага, значит, какие-то задумки есть. Что ж, подождем. Но и сами без дела сидеть не будем…

— Кумо, подключайся к кофру. Визуального контакта достаточно?

— Положите правую ладонь на тачскрин, капитан Заварзин. Спасибо. Процесс активирован.

— Что там с юнитами, кстати?

— Номер первый караулит шлюз разведчика. Номер второй добрался до обрушенного конца причальной балки и контролирует ближайшие подступы. Номер третий задействован капитаном Сугиварой для подсобных работ. Номер четвертый остановился у шлюза шахтного комплекса.

— И?..

— Какие будут дальнейшие распоряжения, капитан Заварзин?

— Ну… шлюз шахты вскрыть можешь?

— Получен полный доступ к инфраструктуре комплекса.

— Как умудрился?! И когда?!

— Вы ошиблись, капитан Заварзин. Расположенный перед вами многофункциональный приборный комплекс не является сканером для анализа элементного состава руды. Он предназначен для дистанционного взлома компьютерных сетей. Кто-то сделал всю работу за меня, мне осталось лишь воспользоваться результатами.

— Занятные геологи… слышь, кэп?

— А ты как хотел? По всем признакам, они шли по наводке, как и мы. Только у них нет Кумо, поэтому пришлось задействовать классику. Я видел ТТХ, это стандартный комплекс мобильной диверсионной группы. Хотя у гражданских он может как-то иначе называться, но сути это не меняет.

— То есть ты допускаешь, что геологи — вовсе не геологи? А эти, как их… рыцари плаща и кинжала?

— Пятьдесят на пятьдесят, Алекс. Работай дальше, не отвлекайся.

— Принял… Кумо, вскрывай шлюз и запускай четвертого внутрь. Пусть осмотрится, просветит там все — хоть рентгеном, не жалко. Ну и ДНК ищи, любую.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Та-ак… а пока выведи-ка на экран модель комплекса, хоть глянем, что за лабиринт нам достался…

Насчет лабиринта я, что называется, как в воду глядел — комплекс поражал изрядной запутанностью и протяженностью туннелей. Такое ощущение, что весь планетоид был изнутри источен безумными термитами. Мало того, еще и цветовая дифференциация присутствовала — часть нор подсвечивалась зеленым, остальные отдавали кроваво-красным. Ну и как тут разобраться, что к чему? С одной стороны, зеленый — общепринятый сигнал годноты. С другой — каилиты именно что красные… а вот каких-либо точек или иных значков, символизировавших живой персонал, что-то и не видно… а, нет, есть одна — только почему-то желтая. А, это же номер четвертый, моя шустрая «кракозябра» из корабельного имущества. И очень шустрая, должен заметить — пока я пялился на схему, юнит успел пересечь основной технологический комплекс вкупе с обитаемой секцией и углубился в один из самых протяженных штреков. Изгибов лаз имел самый минимум, видимо, этим и объяснялась скорость моего посланца…

— Кумо, четвертый картинку дает?

— Так точно, капитан Заварзин. Ничего подозрительного не обнаружено. Имеются следы неидентифицированной ДНК в исчезающе малых количествах.

— Где?!

— Вам подсветить в ультрафиолете?

— Уж будь любезен… картинку только выведи на большой экран.

— Процесс активирован.

— Спасибо… ни фига себе!..

— Что там, Алекс?

— Да это я от глубины чувств, кэп… красиво просто.

— В породах планетоида зафиксировано значительное количество сопутствующих полудрагоценных и драгоценных минералов, — пояснил мини-гекс. — Но кристаллы слишком мелкие для промышленной добычи и использования в ювелирном деле.

— Хм… почти как пирит, золото дураков. Только здесь вместо него рубиновая пыль…

— Скорее, алмазная с вкраплениями изумрудной и еще около десятка наименований.

— Да эту каменюку, по ходу, целиком надо в переработку… эй, а это что?

— Судя по спектру и результатам телеметрии, слой биокомпонента со структурой ДНК, сходной с искомой.

— Лужа слизи, что ли? Ну-ка, вырубай ультрафиолет, тут и обычного фонаря хватит… точно. Обойти можно?

— Функциональный юнит способенпередвигаться по любой поверхности, капитан Заварзин.

— Ладно, пусть по потолку проползет, что ли…

— Процесс активирован… берегите глаза.

М-мать! Вот ведь шустрила! Взгляд отвести не успел от экрана, и чуть не замутило — настолько быстро юнит сменил направление и ракурс картинки. Мало приятного в условиях практически полного присутствия — голограмма вокруг, не забывайте! — резко перевернуться вверх головой. Но ничего, мы привычные… вот, уже и не мутит, и взгляд сфокусировался… только слизь внизу… вернее, уже наверху, как-то подозрительно зарябила…

— Кумо, сделай почетче.

— Принято, капитан Завар…

— Эй! Я просил почетче, а не вырубить на фиг!

— Связь с функциональным юнитом потеряна, капитан Заварзин… — растерянно промямлил мини-гекс.

— Ты шутишь?

— Нет, капитан Заварзин. Связь с юнитом прервана. И я не могу повторно нащупать канал.

— Н-да… кэп, может, ну его на хрен — погнали домой?

— Нет, Алекс, теперь-то уж мы точно полезем в шахту, — без особого энтузиазма отозвался Рин. — Самому как серпом по одному месту, но придется. И это не обсуждается.

— Слушай, у меня такое странное чувство…

— Нет, точно не знаю. Подозреваю.

— Ну так колись давай! Что могло разом вырубить робота?!

— Биомеханоида, — поправил меня Рин-сан.

— Это настолько важно?

— Если я прав, то да. Короче, закругляйся там. Время лезть в неприятности. И это, сейсмодатчики запусти. На всякий случай…

-//-

— Готов?

— Кэп, ты смеешься?! Конечно, нет!

— Вот и славно… излишний энтузиазм, он тоже до добра не доводит, — усмехнулся поднявшийся с корточек Рин-сан. До моего появления на камбузе он что-то тщательно осматривал, но что, с моего места не было видно. — Планетоид заминировал?

— Если ты имеешь в виду активированные сейсмодатчики, то да. Если что, рванет мама не горюй. От этой каменюки разве что щебень останется.

— Это хорошо… ладно, погнали.

— Куда?

— В шахту, куда ж еще…

— Вот прямо так и пойдем? Ты да я, да мы с тобой?

— Алекс, скажи-ка мне, друг любезный, когда я тебя куда-то втравливал без предварительной подготовки?

— Хм…

— Вот видишь! — пригвоздил меня кэп безупречной логикой. — Кумо, у них тут архив видеозаписей есть?

— Частичный, капитан Сугивара.

— А поточнее?

— Доступны записи за истекшие пять суток, но лишь с борта разведчика и основных зон жилого комплекса на планетоиде. В штреках камеры установлены только на входе, в глубине туннелей их нет.

— Записи со стационарных камер?

— Так точно. Мобильные камеры не обладают достаточной мощностью канала связи, чтобы пробиться через помехи.

— Что за помехи?

— Как и говорил Ник Касаветис, планетоид фонит. Природу излучения понять не могу. Что-то странное, но действенное. И бывшие владельцы комплекса об этой особенности знали.

— С чего взял?

— Все камеры подключены к серверу через экранированные кабели. Вот лично вы, капитан Сугивара, когда последний раз видели хоть одну камеру с видеокабелем?

— А что, такие разве бывают? — усмехнулся кэп. — Шучу. Но если честно, то очень давно. И в одном оч-чень специфическом заведении…

— Погоди-ка, Кумо, — влез я, — а как же с номера четвертого шла передача?

— У функционального юнита достаточный энергозапас и резервы по мощности, — пояснил мини-гекс. — Но даже с него сигнал шел не совсем чистый, и легко прервался. Да вы и сами видели, капитан Заварзин.

— Н-да… то есть в шахтах мы будем слепыми и глухими?

— Не думаю, капитан Заварзин. На небольшие расстояния ваши передатчики добьют, так что друг друга и юнитов вы будете и видеть, и слышать. Главное, далеко не отходите. И старайтесь не терять визуального контакта.

— Вот-вот, слушай Кумо, — ожил Рин. — В общем, идем вместе, первой лезет «кракозябра», следом я, потом, метров через десять — ты. Замыкающий — еще один юнит. И хлебалом не щелкаем.

— А не проще мне где-нибудь в жилом секторе засесть и дистанционно контролировать?

— Чтобы я как номер четвертый сгинул, и ты полез меня искать? Алекс, что же тебя так на приключения тянет?! Уж давно бы пора смекнуть, что разделяться в таких ситуациях последнее дело. Тебя фильмы ужасов ничему не научили, что ли?

— Научили. Критическому отношению.

— Что-то не видно пока. Ладно, Кумо, раз нет полного архива, прошерсти то, что есть. Сколько времени нужно?

— Процесс активирован, капитан Сугивара. Процесс завершен.

— Быстро… что, настолько все плохо?

— Я сумел локализовать время и место исчезновения шестерых членов экипажа Ника Касаветиса.

— Уже хорошо, хоть вслепую блуждать не будем… а геологов не нашел?

— Они умудрились ни разу не попасть в объективы, сэр. Такое ощущение, что сознательно их избегали. Все доступные изображения исключительно из системы наблюдения корабля Ника.

— Ладно, замнем для ясности… выведи-ка координаты каждого на схему комплекса.

— Принято, капитан Сугивара.

Сползшая на периферию зрения во время моей прогулки по кораблю моделька снова вернулась в центр сгенерированной виртуальности, но уже украшенная россыпью зеленых точек числом шесть. Ну и еще одна — желтая — торчала аккурат посреди того самого штрека, где сгинул номер четвертый.

— Глянь-ка, Алекс, а они там неплохо порезвились.

— Угу. Получается, никакого единого источника опасности нет? Они же по всему комплексу разбрелись! Один на складе, двое в медотсеке, четвертый в ангаре проходческой техники, а пятый и шестой в шахты ушли… но с ними вообще никакой ясности — камер-то нет! Знаем только, в какие штреки поперлись.

— Это проблема, — согласился Рин-сан. — Но с чего-то же надо начинать? Предлагаю больничку, она ближе всего. И там, вероятно, пропали медик и пострадавший, к которому его вызвали. Так, Кумо?

— Ответ положительный, капитан Сугивара.

— Вот и поищем улики… а потом в ангар наведаемся. Если ясности не добавится, то и на склад. И только в последнюю очередь сунемся в шахты.

— Нормальный план, — кивнул я. И не удержался от шпильки: — В кои-то веки!

— Ну а пока мы по всяким сомнительным местам шаримся… Кумо, ты проанализировал схему? Нашел, где местные хранили добытые камни?

— Информация секретная, капитан Сугивара. Но я обнаружил три потенциально подходящих для организации хранилища объекта. Вот они на схеме.

На модели шахтерского комплекса замигали выделенные голубым цветом отсеки — один в центре обитаемой секции, второй в довольно большой и запутанной зоне горно-обогатительного участка, ну а третий — непосредственно в шахте, в тупиковом штреке в сердце лабиринта. Впрочем, его принадлежность к «сердцу» можно было считать очень условной, поскольку данный конкретный туннель соединялся грузовым лифтом со стационарным стыковочным узлом на противоположной от основного комплекса стороне планетоида.

— Хей, кэп, ты подумал о том же, что и я?

— Да, лифт довольно перспективно выглядит. И можно было бы избежать множества неприятностей… Кумо, обсчитай траекторию и режим стыковки для буксира. И активируй управление лифтом.

— Последнее не представляется возможным, капитан Сугивара.

— Что так?

— Я не обнаружил в системе соответствующего программного обеспечения, сэр. Лифт или имеет стационарную систему управления, или его сознательно отключили от сети. Я попробую восстановить связь — если она присутствовала изначально, но на это потребуется время. Обсчет траектории и режима стыковки завершен. Данные загружены в автопилот буксира. Активировать программу?

— Нет, рано еще. Но будь наготове, буксир может понадобиться в любой момент.

— Да, сэр.

— Слушай, кэп, а чего это он тебе «сэркает»? — озадачился я.

— Алекс, симатта! Нашел время!

— И все же?

— Я велел. Он меня попытался господином величать, а это вообще ухо режет. И не только мне.

— Ясно… Ника предупреждать будем?

— А надо? Он вообще как?

— Почти надрался, но это я ему велел. Вырубиться, правда, еще не успел, так в рубке и торчит.

— Вот пусть и продолжает. Меньше знает — лучше спит. Погнали.

Поскольку слова у кэпа крайне редко расходились с делом, пришлось смириться и пристроиться ему в хвост. Закованный в броню Рин-сан неторопливо, но с уверенной неумолимостью танка пер по узким коридорам жилой секции, не отвлекаясь на мелочи — читай, не оглядываясь и даже не пытаясь убедиться, что я топаю следом. Ну а прямо перед ним по полу с неестественной грацией стелился собравшийся в компактный комок щупалец функциональный юнит. Если честно, этот биомеханоид вселял куда большую уверенность в благополучном исходе авантюры, чем сам капитан. И это несмотря на плачевную участь одного из его коллег, а именно номера четвертого. К нему, кстати, мы тоже собирались наведаться, но по остаточному принципу, потому что до него было дальше всего. И вообще, мне та лужа слизи покоя не давала — очень уж она не вписывалась в интерьер. Ладно «сопли» по каюте и прочим помещениям корабля… но чтобы вот так, компактно и в приличном количестве… кста-а-ати!

— Эй, кэп, а когда наша «кракозябра» ухайдакаться успела?

— Ты о чем? — даже не замедлив ходу буркнул Рин.

— Да вон, щупальца блестят… слизь. Такое ощущение, что тонким ровным слоем покрыла…

— Действительно? — На сей раз капитана пробрало, и он сбился с шага, в результате чего я чуть в него не врезался. — Хм… слушай, а ты когда на камбуз пришел, ничего не заметил?

— А должен был?

— Ага… ладно, все равно пока рано выводы делать… Кумо, с номером третьим как связь? Сигнал не слабеет?

— Ничего такого не заметил, капитан Сугивара.

— Ладно, посматривай на всякий случай.

— Есть, сэр.

— Чего встал-то? Пошли.

— Только после вас, Рин-сан.

Темнит что-то кэп, ой, темнит!.. Я и сам не заметил, как рука скользнула к набедренной кобуре, а уже в следующий миг осознал, что вцепился в рукоять плазмера мертвой хваткой. Черт, только этого не хватало! Вроде никогда к приступам слепой паники не был склонен…

— Алекс, аккуратней с пушкой.

Да у него на затылке глаза, что ли?! Блин, стыдоба! Надо в кобуру вернуть самопал… твою дивизию, не попал!.. Руки дрожат?..

— Да оставь, если тебе так спокойней, — ничуть не смутился кэп. — Только лучше в режим огнемета переключи.

Ну да, так хоть впереди идущего коллегу по опасному бизнесу не пристрелю случайно. Для кэповской брони открытое пламя не страшнее булавочного укола… черт, еще бы в сенсор попасть!.. Есть.

— Закончил?

— Угу.

— Тогда шагай.

— Кэп, можно вопрос?

— Валяй.

— А чего это ты так подозрительно спокоен?

— С чего ты взял, что спокоен? Просто успешно скрываю панику, чтобы тебя не пугать.

— Да ладно!

— Шутка.

Н-да… если и шутка, то туповатая. И крайне неудачная. Но в общем и целом кэп прав — нельзя поддаваться эмоциям. Это прямой путь к крупным неприятностям. Оно, конечно, неприятности мое второе имя, но надо же меру знать… кстати, наконец-то в кобуру попал.

— Шлюзоваться будем?

— Что?..

— Алекс, очнись! — рыкнул Рин-сан. — Не на прогулку идем. А, ладно… Кумо, давай по полной программе.

Это он о чем? А, понятно: ветродуй, жесткое излучение, кислота… спрашивается, чего с нас смывать-то? Впрочем, у богатых свои причуды.

— Кэп, ну нафига? — начал было я возмущаться, но в этот момент наткнулся взглядом на функционального юнита и запнулся. — Глянь-ка, перестал блестеть! Смыло «сопли»…

— Капитан Сугивара, разрешите доложить?

— Валяй.

— После деактивации мощность сигнала от функционального юнита номер три повысилась на ноль целых семь десятых процента.

— Та-ак…

— Кэп, может, все-таки расколешься?

— Рано, Алекс. Без доказательств ты мне не поверишь. Скорее снова начнешь бред нести про ксеноморфов или эктоплазму от призраков.

— А ты попытайся!

— Позже.

Сказал, как отрезал, блин! Или, что в его случае вернее, симатта!

… по причальной балке пробрались без приключений, попутно подцепив еще и номера второго — юнита, сторожившего шлюз Никовой лоханки. Его мы, как и предполагал Рин, пустили в арьергарде, чисто на всякий случай. Впрочем, пока мы не ступили на территорию собственно шахтного комплекса, нам вряд ли что угрожало — в вакууме-то! Попробуй тут выживи без скафандра, или если ты не биомеханическая «кракозябра» гексаподов. А вот чем дальше по туннелю, тем сильнее неизвестность давила на психику: тут, значит, неуловимый монстр свирепствует, а кэп молчит, как рыба об лед! И ведь пытать бесполезно, научен уже горьким опытом…

— Кумо, шлюз чистый? — поинтересовался Рин-сан, когда мы таки дотопали до этого в высшей степени подозрительного объекта. — Активируй камеру.

— Есть, сэр.

— Ага… тишина. И пустота… открывай.

Внешняя створка, повинуясь безмолвной команде мини-гекса, скользнула вбок, и мы всей честной компанией протиснулись в тесный бокс — только-только вплотную встать. И то номеру второму пришлось на потолок забраться, что он и проделал с присущей юнитам неестественной грацией.

— Так, все поместились? — осведомился Рин. — Кумо, можешь дезактивацию отключить? Просто закрой переборку и закачай воздух.

— Принято, капитан Сугивара.

— А чего это? — хмыкнул я.

— А ты чего-то уже успел подцепить? — съязвил кэп в ответ. — Вакуум же. И невесомость.

Это да, это он прав. Если бы не магнитные подошвы, пришлось бы поизвращаться. Ну а благодаря вакууму мы были лишены сомнительного удовольствия слышать характерный гул металлических листов, вибрировавших под ногами. Хотя я бы лучше со всеми этими спецэффектами мирился — они-то уж точно привычнее холодного безмолвия. И «кракозябры» еще эти… полупризрачные. Нервы-то не железные…

Занятый этими близкими к паническим мыслями, я совсем упустил из вида, как внешняя створка заняла свое законное место, а внутренняя, напротив, уползла в паз в стене. И очнулся только от крепкого порыва ветра, едва не повалившего меня на номера третьего, распластанного по полу аккурат позади меня. Поня-а-а-атно!.. Кумо решил не заморачиваться с выравниванием давления и просто распахнул дверь. И это странно — обычно он придерживался не только духа, но и буквы распоряжений. Мало того: нас не только хорошенько мотануло, но еще и обдало мельчайшими брызгами все той же соплеобразной слизи, что мы обнаружили на корабле Ушлого Ника.

— Эй, сказал же: закачай воздух!

— Прошу прощения, капитан Сугивара, но отсутствует техническая возможность.

— В плане?

— Компрессор выведен из строя. И мне кажется, преднамеренно.

— Интересно, кто бы это заморочился? — озадачился кэп.

— Геологи? — предположил я, безуспешно пытаясь оттереть перчатку о собственное бедро. — Гадость!

— Допустим, — хмыкнул Рин-сан. — А зачем?

— Ну, например, чтобы любого входящего «соплями» забрызгивать… тьфу, м-мать! Прилипчивая какая!

— Ага… засада, значит… Кумо, закрывай шлюз и врубай дезактивацию. Только воздух не откачивай.

— Есть, сэр.

Помните, я возмущался, когда проходил шлюзование на корыте Ника? Это я со зла. По сравнению с шахтным комплексом та обработка могла показаться милой шалостью. А здесь нас прожарили, так прожарили! И кислота оказалась куда забористей, судя по облезшей краске на моей броне. Хотя слезла только та, что я наносил самостоятельно, что тоже показатель.

— Тэ-эк-с… Алекс, глянь-ка: все «сопли» смыло?

— Повернись чуток, кэп… ага, чисто.

— Ну у тебя и видок… провода хоть оборви, окончательно расплавились.

— А, все равно потом восстанавливать!..

— Повернись, симатта! Хорошо, что фильтры работают — представляю, какая вонь стоит… тьфу, гадость!

— Все, что ли?

— Идем, — вздохнул Рин-сан. — Кумо, открывай.

— Кэп?

— Чего?

— Мне кажется, или ты время тянешь?

— Есть немного… не хочу я туда идти, Алекс. Не хочу. С души прямо воротит.

— Так, может, и не пойдем?

— Надо, Алекс, надо. Кумо, пускай вперед третьего.

— Есть, сэр.

— Кстати, ты состав «соплей» определил? — поинтересовался я, подчиняясь наитию.

— Да, капитан Заварзин. Этот субстрат… он не имеет аналогов среди присущих людям физиологических жидкостей, но ДНК человеческая.

— Уверен?

— Абсолютно…

— Эй, Алекс, — встрял в беседу Рин-сан, — глянь-ка — тут по всему коридору лужи… и на стенах потеки. Понятно, почему нас так окатило. И номер третий уже заляпался весь.

— Что предлагаешь?

— Пройдись огоньком по всем поверхностям.

— Кэп, а пожар не устроим? В закрытом-то помещении?

— А и устроим, то и фиг с ним. Вакуум в помощь, потушим.

— Окей, как скажешь.

К делу я подошел со всей серьезностью — заюзал сразу пару плазмеров в режиме «огнемет». Факелы били довольно далеко, да и горели жарко, так что соратники, включая пару биомеханоидов, предпочли укрыться у меня за спиной. Хотя номера третьего я предварительно обдал огоньком, в превентивных, так сказать, целях. Плюс в атмосфере еще и звуки появились, так что мы сполна насладились ревом пламени, треском пластика облицовочных панелей и шипением испаряющихся «соплей». С двух рук шарашить оказалось очень даже удобно, так что я за считанные секунды обеззаразил проход от лифта до его пересечения с поперечным коридором, ведшим в изолированные отсеки: направо пойдешь — до жилых боксов доберешься, налево — в больничку попадешь. Ну и в множество сопутствующих вспомогательных помещений. То есть как раз туда, куда нам и надо.

— Готово! — объявил я, безошибочно сунув плазмеры в кобуры — и на сей раз руки у меня не дрожали. Все-таки великая сила — оружие! Сразу столько уверенности вселяет… — Круто получилось, а, кэп?

— Круто, — кивнул Рин. — Ума не приложу, как у тебя Борисыч эту железку не отжал.

— Я сопротивлялся, — ухмыльнулся я, припомнив попытку старины Боба выписать мне леща и забрать плазмер силой. — Почти по-родственному.

— Ясно. Ладно, погнали… Кумо, посматривай впереди, и третьего в слизь не пускай.

— Хорошо, капитан Сугивара.

Все-таки повезло мне с помощником, пусть он и пытался некогда зохавать мой мозг. Все это мелочи жизни, а пользы от него с избытком. Плюс вряд ли мы с ним связь потеряем — он по-прежнему обретался в моем «нейре», прилепленном на шее под ухом. Тут никаким подозрительным фоном канал не заглушишь.

— Кумо, подсвечивай участки со слизью.

— Хорошо, капитан Заварзин.

Хм… ну и где? Черные подпалины по стенам и потолку, потеки пластика на полу, и никаких следов «соплей»… ай да я?

— В виртуалку не забывай выводить, — уточнил Рин.

— Уже, сэр. Следы субстанции в пределах видимости отсутствуют.

— Хм… что-то слишком легко… ладно, идем.

Против ожидания, до медицинского отсека добрались без приключений — слизь если и попадалась, то лишь в виде неряшливых потеков на стенах, а так чтобы целой лужей, это нет. Даже странно. Получается, кто-то сознательно сконцентрировал ее у шлюза, чтобы сподручнее было всех новоприбывших обрабатывать? Если так, то это явно чья-то злая воля. Мало того, еще и осознанное решение. И кто же это мог так заморочиться? На ум приходили только загадочные геологи. Но и в их случае меня терзали смутные сомнения — что-то слишком много слизи. Я, как технарь с почти законченным высшим образованием, да еще и физик, прекрасно знал о существовании закона сохранения массы. И потому у меня возник закономерный вопрос: где эти стремные геологи взяли вещество на переработку? Да они должны были жрать в три горла каждый, и переваривать сожранное едва ли не в режиме реального времени — съел, за секунду усвоил, выделил через поры… или «высморкал». Ведь если они использовали исключительно внутренние резервы организма, то уже на выходе из лифта от них должна была остаться только та самая лужа слизи… ну, еще комбезы. А комбезов мы не наблюдали, прошу заметить. Значит, что? Значит, все-таки жрали… вот только что? Или кого?.. Чертов кэп, ведь явно что-то знает, и молчит!..

— Кумо, дай картинку с камеры в медотсеке, — вывел меня из задумчивости голос Рина. Что, уже дошли? Точно… — Ха! Алекс, полюбуйся-ка!

— Слизь как слизь, — пожал я плечами.

— Это в первом боксе. А ты вон туда глянь — видишь, дверь приоткрыта в «процедурку»?

— Черт… только не говори, что это кровь.

— Хотел бы я ошибаться, — качнул шлемом Рин-сан. — Но уж слишком знакомая картина. А вон и скафандр торчит…

… пустой, мысленно закончил я фразу. Вот блин! Все-таки попали…

-//-

— Кэп, я туда лезть не хочу.

— Не поверишь, Алекс, я тоже… ладно, план такой: идет номер третий, все тщательно снимает на камеру, а Кумо анализирует увиденное и выделяет самое важное.

— Принято, капитан Сугивара.

— Да, тогда уж сразу картинку выводи в виртуалку, мы тоже посмотрим. Алекс, готов?

— Нет. Но когда это хоть кого-нибудь волновало?

— Погнали.

Ну и зачем спрашивал? Капитан Рин такой капитан…

Медицинский отсек, как и следовало ожидать, оказался не заперт — дверь среагировала на приближение достаточно массивного объекта и послушно уползла в сторону, открыв проем, через который номер третий и «протек» во внутренние помещения в присущей ему манере — то есть буквально стелясь вдоль пола и синхронно работая суставчатыми щупальцами. А вот дальше все пошло не по плану — «кракозябра» чуть ли не с разгону влетела в лужу слизи, проскользила по ней сколько-то, а потом «когти» на концах щупалец потеряли сцепление с опорой, и конечности биомеханоида разъехались, вынудив того плюхнуться на «пузо».

Все это мы лицезрели сразу с двух ракурсов — и собственными глазами через окно в двери, и на большом экране в «виртуалке», с видом из сенсоров номера третьего. Даже забавно получилось, если на первый взгляд. А вот на второй и последующие — ни фига подобного. Наш функциональный юнит не просто растележился по полу, он, такое ощущение, влип в слой слизи. Мало того, эта самая слизь стремительно по нему расползалась, окутывая сегменты щупалец и перемещаясь все дальше и дальше, к центральному модулю. Впрочем, тот сейчас и сам контактировал с «соплями», просто «тонул» не так быстро ввиду довольно больших габаритов.

— Кумо, заставь его подняться! — велел капитан Рин.

— Не могу, капитан Сугивара! Субстанция резко изменила свойства, такое ощущение, что у нее адгезия повысилась на порядок, и вязкость настолько же. Номер третий как в клей попал.

— Черт… тогда хотя бы пусть камерой покрутит, захватим панораму!

— Есть, сэр.

— Алекс, не торгуй лицом, высматривай подробности!

Блин! Какие, на хрен, подробности, если с «кракозяброй» такое творится?! Это же ключевое! Тут сразу столько вопросов! К дьяволу подельников Ника, ясно же, что им уже ничем не помочь… а вот у нас проблем только прибавляется. И чем дальше лезем, тем их больше. Хотя… что это там?..

Машинально заскринив заинтересовавший меня кадр, я переключился на собственную «виртуалку» и увеличил картинку, с трудом подавив рвотный позыв. И было с чего: попавшее в объектив кровавое пятно на полу «процедурки» сейчас стало видно гораздо лучше, что позволило узреть не только сомнительную лужу характерного цвета, но еще и порядочный кусок плоти, некогда бывший… наверное, все-таки рукой. Кто-то довольно профессионально и аккуратно отделил конечность от тела чуть ниже локтя, да так и бросил посреди лужи слизи, которая к тому моменту, как тошнотная картинка попалась мне на глаза, уже наполовину растворила плоть, так что я с трудом смог различить пальцы. Кисть, что характерно, правая.

— Ч-черт…

— Что там, Алекс?

— Я, кажется, понял, зачем позвали доктора… провести ампутацию.

— Уверен?

— Да по всем признакам… слишком уж срез идеальный. Такой только специальным инструментом можно сделать.

— Значит, пытались бороться… Кумо, да ты его освободишь наконец?!

— Я прикладываю все усилия, капитан Сугивара.

— Плохо прикладываешь!

— Номер третий не слушается приказов. Такое ощущение, что мои сигналы глушатся, и с каждой секундой все сильней. Фон усиливается.

— Да что за фон, симатта?!

— Природа неизвестна.

— Алекс! Еще что-то видишь?

— Ну, скафандр перед операцией с пациента явно стянули, по крайней мере, по пояс.

— С чего решил?

— Лежит характерно, складкой. Как если бы тело в нем внезапно растворилось, и он бы упал естественным образом. Специально так не положишь.

— Растворилось, говоришь?.. Есть! Кумо, связь восстановил?

— Нет, сэр.

— А как же он тогда выбрался?!

Действительно? К черту скрин, тут явно что-то более интересное творится. Ага… ты смотри-ка, номер третий совсем белесый стал! Настолько толстый слой слизи? Или?..

— Кэп, а чего это он?

— Похоже, ориентацию потерял…

— Да ладно! С фига ли он крутится? Что, сразу все сенсоры вырубились? Или их помехами забило?

— Фиксирую сторонний фон, капитан Заварзин. Природа неизвестна.

— Но ведь что-то же должно фонить, так? Каменюка вроде не радиоактивна…

— Радиацию я бы обнаружил, капитан Заварзин.

— Ну а что тогда?! Чего молчите? Или хотите, чтобы я это сказал?!

— Алекс, уймись.

— Да ладно тебе, кэп! Вывод же сам собой напрашивается: фонят «сопли»! Вот только как?! Это же субстанция с человеческой ДНК…

— Я тоже в замешательстве, капитан Заварзин. Как биологический объект может так фонить?

— Биотоки? — от безысходности предположил я.

И, как это обычно и бывает, попал пальцем в небо, потому что Кумо незамедлительно ухватился за эту идею:

— Пожалуй, это может сработать, капитан Заварзин… только я не нашел в базах упоминаний о биологических объектах с настолько мощной энергетикой. Если бы так фонил стандартный организм, человек или какое-нибудь животное, да и любая белковая форма жизни, она бы саморазрушилась от воздействия паразитных токов…

— Потом рассуждать будете, умники! — влез в научный спор Рин-сан. — Алекс, я сейчас дверь открою, а ты обработай номера третьего как следует. Готов?

— Нет!..

— Давай!

В этом весь Рин, м-мать! А, ладно… прыжок в сторону, плазмер рвануть из кобуры и давануть на спуск. От души, чтобы хороший факел получился, дальнобойный — от двери и до «процедурки». Ну и поводить огненной струей крест-накрест… ф-фух, вроде получилось.

— Никак обгорел, а, кэп?

— Черным стал, — подтвердил Рин. — Кумо, что со связью?

— Кажется, нащупал… нет, срыв канала.

— Пробуй еще. Крутиться он перестал, значит, в обстановке ориентируется.

И еще как, судя по целеустремленности, с которой номер третий попер прямо на нас! Не столь грациозно и ловко, как до термической обработки, но все равно страшно и неотвратимо. И пару щупалец задрал, угрожающе покачивая «когтями»!

— Кэп, мне кажется, или он проявляет признаки агрес…

Договорить я не успел — пришедший к аналогичным выводам капитан Рин дал волю рефлексам, то есть попросту всадил сгусток плазмы в центральный модуль биомеханоида. Целеустремленности у «кракозябры» моментально поуменьшилось, но она продолжила двигаться в нашем направлении, справедливости ради — исключительно по инерции. Щупальца подломились, остатки «тела» плюхнулись в слизь, и еще метра через полтора номер третий окончательно затормозился, превратившись в кучу металлического хлама, изрядно разбавленного хитином.

— Что-то слишком просто…

— Кэп?

— Погоди, Алекс… ага!!!

Уж не знаю, что так обрадовало коллегу по опасному бизнесу, лично я в восставшем из мертвых механизме ничего хорошего не увидел. Скажу больше — откровенно перетрусил. Потому что это ненормально, когда оживает машина, лишенная блока управления. А в том, что кэп не промазал, я был уверен на сто процентов. Получается, что? Правильно — мистика. Или иная неведомая хрень. И то, и другое меня страшит. А когда мне страшно, я действую на рефлексах…

Два факела скрестились на номере третьем, и он замер в странно покореженной позе — скрученные щупальца и перекошенные сегменты на фоне пузырящейся от жара слизи смотрелись… я бы сказал, инфернально. А потом функциональный юнит одномоментно рассыпался на мелкие детали, как будто одновременно во всем его теле исчезли хитиновые элементы, служившие основой, к которой крепились металлические части. Разом, как испарились. И все его сегменты, крюки, когти и прочие «кирпичики» ссыпались на пол неряшливой кучей, расплескав горящие «сопли».

— Ни фига себе…

— Алекс, даже не продолжай!

— Но ведь это же!..

— Я сказал заткнись!

Ладно, уговорил. Не буду про один классический фильм, раз уж его так корежит от моих синефильских теорий. Но должен признать: картинка весьма и весьма смахивала на неоднократно виденные кадры — оставшаяся вне зоны поражения слизь вдруг начала сползаться в комья, которые в свою очередь также сливались в нечто большее… и мерзкое. Процесс завораживал, и я наконец понял причину идиотизма героев ужастиков, что имели обыкновение торчать в непосредственной близости от неведомой фигни, созерцая зловещую метаморфозу. Это сидя на диване обычно такой умный, а стоило только оказаться в аналогичной ситуации, и куда весь рационализм и логика испарились? Вот и я не знаю… а из «соплей» тем временем сформировалась вполне узнаваемая фигура «кракозябры», но какая-то странная…

— Кэп, что с ней не так?

— Металлических элементов нет.

Точно! Вот как он так сумел?! С первого взгляда, и суть уловить? Впрочем, бог с ним, с кэпом. Главное, слизь продемонстрировала осознанное поведение, сформировав из доступной биомассы пародию на недавно поглощенный объект. И вот в этом уже ни хрена хорошего! Предчувствие у меня такое, ага…

— Еще один!

— Вижу. Спокойно, Алекс…

Куда там! Видимо, для моих нервов, в последнее время изрядно подточенных стрессами и перманентной опасностью, вторая, а затем и третья «кракозябры» оказались последними каплями — сознание затопила слепая паника, а тело, повинуясь рефлексам, среагировало вполне стандартно для подготовленного бойца — я снова пустил в ход плазмеры. И на этот раз не останавливался, пока весь медицинский бокс не утонул в пламени. Треск и шипение стояли — мое почтение! А еще пластик занялся, что тоже комфорта не прибавило — дым получился черный и отменно едкий. И только потеряв из вида «соплевых» големов, я прекратил огонь. Ну и оплеуха от кэпа подействовала — тот, отчаявшись до меня докричаться, применил проверенное средство, то бишь удар по шлему. Я машинально убрал пальцы с сенсоров и отшагнул от дверного проема, чем Рин-сан и воспользовался, незамедлительно заблокировав створку. Надо сказать, вовремя — даже наш коридор уже изрядно дымом заволокло.

— Очнулся, симатта?! Кумо, откачай воздух из медблока! Не хватало еще весь комплекс спалить!

— Есть, сэр.

— Кэп, что это было?!

— Алекс, спокойно.

— Какой, на хрен, спокойно?! Ты видел это?! Видел?! Не успокаивай меня, я знаю, чем это все может закончиться!!!

— Кино никогда не врет, э?

— Да тьфу на тебя! Причем здесь кино?! Это реальность! Там тварь! И она может нас зохавать, как прихвостней Ника!

— Ты скафандр разгерметизировал?

— Нет…

— Фильтры в дыхательном аппарате отключал? На внешний воздух переходил?

— Нет…

— Ну и не ссы тогда. Все путем. Ну-ка, выдохни! Во-о-от та-а-ак… молодец. Успокоился?

— Ф-фух… отпустило… вроде. Но как ты можешь быть уверен?..

— Я ни в чем не уверен, Алекс, — покачал шлемом Рин-сан. — Я лишь предполагаю. И хочу убедиться в истинности своих предположений, прежде чем принимать решение и лезть в действительно опасное место.

— И каким же это, стесняюсь спросить, образом? В смысле, убедишься?

— Давай в ангар наведаемся.

— Кэп, — начал я с бесконечным терпением в голосе… черт, уже привыкаю к подобной манере общения. А что делать? Такие вот у меня соратники… — Кэп, ну чего тебе еще надо? У нас уже статистика. Понимаешь? Ста-тис-ти-ка! Девять человек без вести пропавших, а еще наши юниты — третий и четвертый. Ты «двойку» тоже хочешь похерить? Типа, первый раз — случай, второй — совпадение, а третий уже закономерность?

— Все? — не потерял невозмутимости Рин-сан. — Выговорился? Тогда ноги в руки, как говорят ваши, и погнали. Ангар ждет.

— Ну хоть номера второго вперед пустим?

— А как же! Кумо?

— Да, капитан Сугивара?

— Ты все видел? — Кэп оглянулся на по-прежнему затянутое черным дымом окно в двери, и посчитал нужным отвлечься на мелочи: — Там до сих пор горит? Я же велел откачать воздух!

— Я пытаюсь, капитан Сугивара.

— И что же мешает?

— Кто-то намеренно испортил программное обеспечение противопожарной системы, сэр. Запустил вирус. На его нейтрализацию требуется время. К тому же я не уверен, что сумею восстановить всю систему, придется приводить в работоспособное состояние отдельные секции.

— То есть вот прямо сейчас взять и откачать воздух из всего комплекса мы не можем? — уточнил кэп.

— Ответ положительный, капитан Сугивара. Но с медицинским отсеком я справился, процесс активирован.

— Хм… предусмотрительные ублюдки!.. Ладно… так что насчет моего первого вопроса?

— Я все видел, капитан Сугивара.

— Выводы сделал?

— Так точно, сэр.

— Значит, погнали.

И мы погнали. Сначала вернулись к развилке с лифтом, потом пересекли обитаемую секцию, ну а затем и до цели — здоровенной каверны в скальном массиве — добрались. Что характерно, без приключений: Кумо на деле доказал, что сделал выводы из произошедшего, и вел номера второго предельно осторожно, огибая встречавшиеся по пути лужи слизи. Надо сказать, в этой части комплекса «соплей» было куда меньше, чем в «сервисной» зоне, и это тоже наводило на невеселые размышления.

Ангар встретил нас гулкой пустотой и порядочным запустением — такое ощущение, что здесь долгие годы никто не бывал, что, впрочем, почти на сто процентов соответствовало истине. Почти, потому что один из людей Ушлого Ника сюда таки наведался. И сгинул, что характерно. И мы даже видели на схеме конкретную точку, откуда он последний раз вышел на связь — энергетик Серж Лемье из медицинского отсека, куда он вызвал медика для пострадавшего десантника Джека, успел перебраться в царство проходческой техники. Мало того, еще и до релакс-зоны дойти сподобился. А это, на минуточку, почти через весь ангар по диагонали топать, если считать от главного шлюза, что отделял данную секцию от остальных обитаемых отсеков. Кусочек нормального жизненного пространства с диванчиками, низким столиком и напольным покрытием, имитировавшим газон, притулился у внешней стены ангара, служившей некогда еще и огромными воротами — через них и загружали все эти буры, фрезы и прочую машинерию. А еще здесь располагались обзорные окна с видом на открытый космос и систему Кайя-13 с очень любопытного ракурса — практически под прямым углом к плоскости эклиптики. И это полностью объясняло выбор места для зоны отдыха. А вот зачем Серж поперся именно сюда, для нас так и осталось загадкой. Впрочем, это не помешало нам добросовестно воспроизвести его маршрут, благо в следах недостатка на было — в слое пыли на полу остались четкие отпечатки ботинок на магнитных подошвах. Да-да, ангар хоть и располагался в естественной каверне, но пол строители все-таки выровняли — надо полагать, для пущего удобства, потому как мало удовольствия ломать ноги на камнях. Да и технику ставить та еще морока. Вот и смонтировали помост из металлических листов с мелкой перфорацией, к настоящему времени напрочь забитой пылью, причем по большей части минеральной. Она же равномерно покрывала и всю технику — за исключением тех редких мест, где ее касался пропавший Серж. По такому следу даже слепой прошел бы безошибочно, не то что мы с кэпом при поддержке Кумо.

Ну а мы не только прошли, но еще и со слизью ни разу не пересеклись, что выглядело весьма подозрительно на контрасте с техническим сектором и медицинским отсеком. Особенно сейчас, когда мы, наученные горьким опытом, «кракозябру» вперед не пустили. Мало того, мы еще и почти отыскали мсье Лемье. Почти, потому что сам он отсутствовал, зато посреди релакс-зоны на зеленой синтетической «травке» валялся заляпанный «соплями» скафандр исчезнувшего энергетика. Стандартная гражданская версия, а этот еще и разгерметизированный — забрало шлема откинуто, перчатки отдельно, разве что ботинки составляли единое целое с комбинезоном. И никаких следов тела, даже разрозненных фрагментов. Такое ощущение, что оно обратилось в желе, вытекло через рукава и распахнутый шлем, да и впиталось в «коврик»…

Мы с кэпом остановились на самом краю зоны, предусмотрительно не ступив на газон, и принялись со всей тщательностью осматривать находку, трехмерную модель которой Кумо сформировал и подвесил в виртуалке за считанные секунды. Все-таки столь сообразительная программа в любом деле большое подспорье, убедился уже на собственном опыте. Номер второй тем временем осел грудой металлических сегментов прямо за нами и замер в ожидании результатов.

— Ну и что скажешь, кэп? — обратился я к более информированному соратнику, убедившись, что слизи в скафандре и на нем слишком мало. — Куда чертов Серж мог «утечь»?

— Насчет «утечь» это ты сейчас пошутил так удачно? — отозвался Рин.

— Была такая мысль. А что, — насторожился я, — угадал?

— Почти… а в траве ни черта не видать. — Кэп на шаг приблизился к газону и снова застыл, но ничего не произошло. — Симатта! Так и приступ сердечный словить недолго…

— Пусть юнит проверит.

— А не жалко?

— Лучше он, чем мы, — пожал я плечами. И на всякий случай достал оба плазмера. — Сам бы поосторожней, кэп.

— Да я далеко… Кумо, запускай номера второго.

— Есть, сэр.

Ожившая «кракозябра» с обычно не свойственной ей осторожностью выбралась из-за нас и аккуратно, тщательно выбирая, куда поставить конечность, принялась пробираться по газону к скафандру пропавшего Сержа. Мы с кэпом следили за юнитом, ни на мгновение не отводя взглядов, но ничего страшного не происходило. Что, впрочем, не мешало расти напряжению — еще пара минут в таком режиме, и я окажусь на грани нервного срыва. Если раньше в панику не ударюсь, ага…

Между тем номер второй спокойно добрался до находки, запустил щупальце в потек слизи на откинутом забрале шлема, и Кумо незамедлительно выдал заключение:

— ДНК человеческая, генетический анализ выявил принадлежность субстанции к генетическому типу Сержа Лемье.

— То есть это именно он в слизь превратился? — уточнил я.

— Недостаточно информации для анализа, — отмазался мини-гекс. — Вполне возможно, что это именно «слизь» скопировала его геном. Без доказательств правомерна как прямая, так и обратная задача.

— Кэп?

— Ты прав, Алекс. Это он раст…

Договорить Рин-сан не успел: скрывавшаяся, как мы и подозревали, среди «травинок» газона слизь вцепилась в номера второго, и тот в буквальном смысле слова прилип к напольному покрытию, как крыса к клеевой ловушке. Ну а поскольку атаковала тварь довольно стремительно, мои натянутые как струны нервы заставили организм среагировать стандартно — я отпрыгнул подальше от релакс-зоны и отгородился от опасности парой стволов. Вот только «спуск» плазмеров жать не стал, потому что меня опередил капитан Рин — череда плазменных сгустков испарила центральный блок юнита, и оставшиеся без основания щупальца бессильно опали на подушку из слизи. Та, что характерно, моментально поглотила подарочек и попыталась исторгнуть пародию на «кракозябру», но на этот раз уже я среагировал оперативно — два факела в считанные мгновения обратили псевдоюнита в пепел. И не только его — занялись и сам газон, и низкий деревянный столик, и попавшие под раздачу диваны. И все это добро принялось немилосердно дымить…

— Алекс!!!

— Что?! — Я недоуменно обернулся на подозрительно спокойный голос кэпа, и незамедлительно выругался: — Твою же маму, капитан! Ты как умудрился?!

— Он по низу притек, и за ногу схватил, — принялся оправдываться кэп, как будто я сам не видел, что стряслось.

А стряслось буквально следующее: пока я разбирался с бренными останками номера второго, из «газона» натекло сколько-то слизи, умудрившейся дотянуться до ноги Рин-сана. Ну а дальше дело техники — «сопли» обволокли сначала одну ступню незадачливого капитана, потом вторую, а к тому моменту, как он сообразил позвать на помощь, слизь окутывала его уже примерно по пояс и неумолимо забиралась все выше.

— Двигаться можешь?

— С трудом… симатта! Это реально клей, и очень вязкий!

— Что делать, кэп?!

— Не паниковать! Скафандр герметичный, а без прямого контакта я в безопасности. И вообще, эта штука огня боится.

Более чем прозрачный намек, ага. Вот только как заставить себя обработать из огнеметов живого человека? Умом-то я понимал, что для скафа это булавочный укол, но рефлексы твердили об обратном и мешали дать залп…

— Стреляй, симатта!

— Сейчас… кэп, стремно же!

— А мне не стремно?! Оно меня сейчас с головой покроет! Огонь, м-мать! Это приказ!

Заключительный рев кэпа таки подействовал — я и сам не заметил, как нажал «спуск» и прошелся по белесой фигуре жарким факелом. Реально жарким — газон на краю релакс-зоны плавился, хоть пламя до него и не доставало. «Соплям» такая обработка тоже не понравилась, и уже через пару секунд капитан Рин заново обрел способность двигаться, коей и воспользовался, отпрыгнув куда подальше. Вернее, попытавшись — какие-то остатки слизи все еще удерживали его за левую подошву, и грациозного прыжка не получилось. Кэп грохнулся на колени и ладони, рывком высвободил ногу и как был, на карачках, рванул прочь от вероломной зоны отдыха. Я, на всякий случай еще раз опалив убежище слизи, последовал за ним.

Впрочем, далеко уходить мы не стали — разорвали дистанцию метров на десять, и капитан остановился. К этому времени он уже успел подняться на ноги и остаток пути проделал традиционным способом — на своих двоих. Остановились, чуть отдышались и уставились на релакс-зону, объятую пламенем — я чуток перестарался с термической обработкой, признаю.

— Черт, опять пожар устроил… это уже входит в привычку.

— Не переживай, Алекс, все решаемо. Вруби-ка магниты в подошвах.

— Зачем?

— Увидишь.

— Ладно.

— Кумо, внешние ворота открыть можешь?

— Попробую, капитан Сугивара.

А, вон он чего задумал! Молодец, блин…

В принципе, правильно решение. Воздух из такого здоровенного помещения откачивать долго, а вот если ворота распахнуть… он сам в космос улетучится, причем очень быстро, если не мгновенно. Вот только все содержимое ангара вместе с нимможет вытряхнуть…

— Процесс невозможен, капитан Сугивара.

— Да? Странно… ну тогда штатные средства пожаротушения задействуй. Они-то хоть доступны?

— Так точно, сэр. И знаете… у меня сложилось впечатление, что противостоит мне вовсе не вирус.

— А что тогда?

— По всем признакам, создатели этого комплекса сознательно испортили часть программного обеспечения, отвечающего за герметизацию помещений и воздухообмен в них же. Как будто специально старались исключить возможность одномоментного удаления атмосферы из всех отсеков.

— Н-да… очень странно… кого же они так защищали?

— Недостаточно информации для анализа, капитан Сугивара. И я бы все же рекомендовал покинуть данное помещение, пока не сработала противопожарная система.

— Ладно, уговорил. Пошли, Алекс.

— Ага, разбежался.

— Чего это? — застыл кэп на полушаге. — Бунт на корабле?

— Он самый. Я и с места не двинусь, пока ты все не расскажешь.

— Что «все»? — прикинулся шлангом Рин.

Но я на это не повелся. Зато, претворяя в жизнь собственную угрозу, остановился и уставился на обернувшегося капитана сквозь просветленное забрало:

— Кэп? Что. Это. За. Хрень.

— Это не хрень, — вздохнул Рин-сан. — Это стемсилоид…

Глава 4

— Кто?! — Не скажу, что у меня глаза полезли на лоб, но ожидал я, хм, куда большей конкретики. — Что за?!

— Я же говорил, не поверишь…

— Кэп, дело не в вере! Я просто тупо не понял, что ты сейчас сказал. Стем… что?!

— Стемсилоид, — терпеливо повторил Рин-сан.

— А поподробнее?

— Экзотическая форма жизни… даже не так. Это не организм в общепринятом смысле слова. Это… симатта! Колония репрограммируемых «стволовых клеток», примерно так.

— Сильно понятнее стало, ага.

— Слушай, только не говори, что ты про эту страшилку не знаешь.

— Ладно, не буду… просто я про эту хрень впервые слышу.

— Н-да, молодежь пошла… — тяжко вздохнул кэп. — Значит, про Нечто и ксеноморфов он быстро сообразил, а как дело реальных проблем коснулось — так впервые слышу? Фильмов тебе надо меньше смотреть, а профильную прессу читать чаще.

— А как это — читать?

— А ты не ерничай. И вообще, пошли. Это я тебе и на ходу рассказать могу.

— Как читать? — уточнил я. — Или про стемхреноида?

— Двигай давай, — долбанул меня Рин-сан по плечу. — И вообще, что-то ты неадекватен слегка. Ладно, спишем на стрессовую ситуацию. Самого до сих пор потряхивает…

— Да и видок у тебя соответствующий, — не удержался я от шпильки. — Копченый самурай. Звучит, э?

— Шагай! — не повелся кэп на подначку. — Только под ноги смотри да слушай заодно.

— Сэр, есть, сэр!

— Балбес… короче, эта штуковина — стемсилоид, от бриттского «stem cells», то бишь «стволовые клетки». Что это такое представляешь, или объяснять надо? Ладно, не хмурься — «стволовые клетки» суть самые мелкие детальки конструктора, из которых можно собрать любой орган или вообще организм в целом, надо лишь задать им соответствующие свойства. В организме того же человека они содержатся, из них, например, формируется плод на начальных этапах развития, а потом эти клетки начинают приобретать свойства, характерные для того или иного органа. При желании из них можно вырастить любой организм с нуля… что, сам знаешь? А фиг ли тогда тупишь?.. В общем, вот эти вот «сопли» самый настоящий протомолекулярный коктейль, из которого можно сформировать любого монстра. Чуть на других принципах, без громоздкого медицинского оборудования, но аналогия достаточно близкая. Мало того, конкретно стемсилоид, в отличие от стандартных «стволовых клеток», обладает свойством репрограммируемости, то есть может считывать геном любого организма при физическом контакте. Мало считывать, так еще и этот самый организм копировать, причем на любой стадии, а не только в виде «соплей». Этакий пластилин, или глина для големов… если ты понимаешь, о чем я. Этим и объясняется наличие человеческой ДНК в слизи — она поглотила исходного носителя и перепрограммировала собственные клетки. Непонятно только, почему она «псевдосержа» не сформировала, а начала копировать юнитов… но это уже детали.

— Жутковатые детали, не находишь?

— Не без этого, — согласился кэп. — Но на самом деле у твари нет злого умысла. Это даже тварью не назовешь. Ее исходная функция сугубо мирная — она является основой биоценоза на одном из спутников безымянного газового гиганта в системе Окто-17. Что, не слышал даже?

— Не-а. Видимо, какая-то задница Вселенной.

— Она самая. У планет там даже названий нет, никто не сподобился озаботиться. Да и система расположена далековато от обжитых территорий. Вся ее ценность как раз в том самом спутнике — только на нем кипит жизнь, правда, весьма своеобразная. Так вот, стемсилоид — суть питательная среда этого мира, через нее передается генетическая информация для формирования того или иного организма. Как питательный бульон для бактериальных культур, если провести грубую аналогию. Сам по себе стемсилоид не хищник, не паразит и не агрессор. Он просто неотъемлемая часть биосферы спутника, без которой вся жизнь на нем вымрет.

— Занятная штука, — хмыкнул я на ходу. — Кажется, я начинаю понимать, что здесь стряслось.

— Именно, — подтвердил капитан мою догадку. — Цель существования стемсилоида — поддержание жизни. Соответственно, попадая в новый ареал, он начинает работать по своей стандартной программе, поглощая окружающие организмы и «записывая» их геном, чтобы потом, по мере надобности, формировать любое количество особей. Он же поддерживает экологический баланс — если каких-то тварей избыток, что сказывается на численности других, он начинает регулировать популяцию. Также за счет поглощения он увеличивает активную массу. И со временем, если дать ему волю, может поглотить планету целиком, заменив эндемичные виды копиями на основе репрограммируемых «стволовых клеток»…

— Вот только разум он вряд ли сумеет воссоздать… — задумчиво покивал я. — Биологическая основа это одно, а матрица личности и мыслительная деятельность — совсем другое.

— Зришь в корень, — подтвердил кэп. — Хотя и с этим не все так просто. Помнишь геологов?

— Их забудешь, пожалуй.

— На корабль Ушлого Ника погрузились «копии». По всем признакам, они подхватили заразу именно в системе Окто-17… хотя могли и еще где-то цапнуть… дебилов хватает.

— В смысле?!

— Да вспомнил тут одних…

— Кэп?

— Чего?

— А откуда ты все это знаешь? Ну, про стемсилоида и систему Окто?

— Да пришлось когда-то столкнуться…

— Чего замолчал-то? Если не хочешь говорить…

— Да не, чего теперь-то? — вздохнул Рин. — Приятного мало просто. Работал я когда-то в одной секретной шарашке, еще когда дома был. И нашлись у нас в клане ушлые ребятишки, возомнившие, что смогут обрести бессмертие…

— Да тут покруче фильмов ужасов! — восхитился я. — Секретная лаборатория, все дела? Ученые-недоумки решили воспользоваться «стволовыми клетками» для регенерации стареющих организмов?

— Примерно так. Только не учли, придурки, что с разумом лучше не шутить. В общем, поначалу все шло нормально: яйцеголовые умудрились подчинить стемсилоида и даже заставили работать по программе. Наклепали клонов, но те ожидаемо оказались безмозглыми. Пересадка мозга — мера временная, клетки-то при этом не восстанавливаются. И вот один шибко умный… симатта! До сих пор корежит, как вспомню! Короче, один додумался провести эксперимент на себе. Подсадил себе стемсилоида, и он постепенно заменил ему тело вместе с мозгом. Ключевое слово здесь — постепенно. И что самое главное, получившийся… гибрид сохранил разум и личность ученого придурка. Просто потому, что в замещаемых клетках мозга информация восстанавливалась. Видимо, в малых объемах это возможно.

— Слушай, но ведь это же революция в медицине! — возбудился я.

— Рано радуешься, — осадил меня кэп. — Через некоторое время этот урод умудрился заразить всех подельников, причем так, что те вообще не в курсе были. Да тут и ничего сложного — стемсилоид передается при физическом контакте. Руку пожал, по голове потрепал, по щеке похлопал — и готово. Но не суть. Хочешь горькую правду?

— Не-а.

— Короче, этот же придурок, что первым додумался до донорства, умудрился самоубиться. Дурацкая случайность, но факт имел место — его долбануло током, да так, что мозг полностью отмер. Он как раз в шлеме «виртуалки» работал, ну и словил разряд. И вот тут проявилась неприятная особенность «копии»: как только погиб разум носителя, стемсилоид вернулся в исходное состояние протомолекулярного коктейля. Мало того, еще и цепную реакцию запустил. В общем, все кончилось очень плохо — из персонала базы спастись сумели только мы с Рин-тян. Там я и потерял жену…

— Сочувствую…

Ну а что тут еще скажешь? Я не великий мастак в словах утешения, да кэпу они уже и не требуются — пережил, притерпелся, смирился. Рин-тян, судя по всему, тоже.

— Ладно, дело прошлое. Но после такого я послал клан куда подальше и свалил на Картахену. Жизнь дочери дороже пустых слов о чести и долге.

— Н-да… а я-то, наивный, думал, что меня судьба подставила… кстати, кэп, а ты уверен, что ты это ты, а не «копия»?

— Уверен.

— Точно?

— Да!!! — рыкнул Рин-сан. — Мы в этом убедились перед эвакуацией! И это стоило Митико жизни! Она-то как раз успела… проконтактировать.

— А… как определяли? Извини, кэп, но это жизненно важная информация.

— Да есть способы, и не сильно сложные, — после короткой паузы выдохнул Рин. — Только сканирующая аппаратура нужна, желательно медицинская. Там что-то в геноме, какие-то повторяющиеся последовательности, которые в исходных организмах отсутствуют… как выразилась Митико — маркеры.

— Я, кажется, понял, о чем говорит капитан Сугивара, — вмешался в беседу мини-гекс. — Я проверил образцы еще раз, сопоставил их с генетическими образцами пропавших членов команды, и могу сравнить результаты… да, это больше всего похоже на генетическую метку, одинаковую для всех образцов. Но этих меток почему-то две…

— А вот это самое интересное! — оживился Рин-сан. — Именно поэтому я тебе ничего не говорил, Алекс. Хотел убедиться, что не сошел с ума.

— В плане?

— Давай вернемся к геологам, — зашел кэп издалека. — По всем признакам выходило, что они где-то подцепили стемсилоида, который к моменту их появления на лоханке Ушлого Ника перешел ко второй стадии, то есть копировал всех троих, сохранив им разум, но уже начал потихоньку «засеивать» доступные площади — об этом говорили характерные следы слизи в их помещениях. И поскольку они не были изолированы от других членов экипажа, логично предположить, что люди Ника также заразились, но пребывали на начальных этапах копирования…

— Сам Ник тоже? — перебил я Рина.

— Скорее всего, — не стал тот отнекиваться. — Не суть. Короче, замена копией не помешала геологам приступить к выполнению основной задачи: они высадились в шахтном комплексе и пошли что-то искать, поскольку сознание у них не изменилось и они по-прежнему являлись теми же личностями, что и раньше. Потом им понадобилась помощь, и они позвали остальных. В процессе работ стемсилоид по какой-то причине потерял стабильность — скорее всего, как и на нашей клановой базе, кто-то из них погиб в результате несчастного случая. Финал немного предсказуем. Ребята Ника довольно быстро сообразили, что дело нечисто, и попытались как-то противостоять угрозе — помнишь ампутированную руку в медотсеке? Но было уже поздно. Их стемсилоид тоже перешел в фазу «соплей», то бишь начал формировать питательную среду в новом ареале. Вопрос лишь в одном: что его спровоцировало? Ведь по всему судя, парни Ушлого пребывали на ранней стадии заражения, и если бы мы сейчас кого-то из них встретили, то скорее всего даже ничего не заподозрили — и по внешнему виду, и по поведению они бы не отличались от исходников. Но вместо живых и относительно здоровых людей мы нашли пустые скафандры и слизь. Много слизи. Очень много слизи.

— Ты тоже заметил?

— Естественно. А ты когда начал подозревать?

— Да практически сразу, как номер четвертый наткнулся в штреке на здоровенную лужу «соплей». Я тут же прикинул, что всех девятерых пропавших не хватит для образования такого объема слизи. Просто тупо нет такой массы. Закон сохранения которой в пределах нашей Вселенной никто не отменял, между прочим.

— Точно. И в других местах количество «стволовых клеток» явно избыточное. Я весь мозг сломал, пытаясь сообразить, откуда стемсилоид взял столько биомассы для переработки. И до сих пор об этом думаю. Не могли три геолога и шестеро космонавтов до такой степени размножиться, даже если поглотили в процессе преобразования всю пыль и вообще все, что содержало хоть сколько-то органики.

— А они и не поглощали, иначе мы бы обратили внимание, — хмыкнул я. — На ободранные кушетки хотя бы. Или изжеванный пластик на стенах. Ну и прочие мелочи.

— Н-да… Вот он, второй вопрос: где стемсилоид геологов взял столько массы?

— А первый?

— Где они подхватили заразу, — недоуменно покосился на меня Рин, обернувшись на ходу. — Самый очевидный вариант — в системе Окто-17. Но могли залезть и на нашу бывшую базу, клановую, я имею в виду. Или еще кто-то дебильный решил поиграться с бессмертием…

— Это сейчас несущественно, Рин. Меня куда больше волнует другое.

— Как с ним бороться? Да элементарно: избегать физического контакта. Мы, собственно, это уже предусмотрели. Ну и под ноги поглядывать, чтобы не вляпаться, как я давеча. Скафандр проесть не проест, но задавит запросто. Не самая приятная смерть, доложу я тебе.

— Гадость какая…

— Да ничего особо опасного, — отмахнулся кэп. — Будь аккуратнее. Как на болоте, например. Соблюдай элементарные правила техники безопасности, и все обойдется.

— Это ты меня успокаиваешь, или себя?

— Обоих сразу. Поверь мне, Алекс, в нашей не самой приветливой Вселенной есть вещи гораздо хуже, гораздо… например, силикациды с планеты Чернова, что в системе Груве-М. Они плетут паутину из мономолекулярных нитей. Представляешь, что будет, если в такую вляпаться?

— Фарш?

— Угу… так что стемсилоид еще не самое опасное. Хотя… симатта, где же он столько массы набрал?!

— А может, их два? — озвучил я давно терзавшую меня мысль.

— Как ты сказал? — чуть не споткнулся Рин-сан. — Два?! Симатта! Это объясняет если не все, то многое! Два маркера, например, про которые Кумо говорил. Да и переход стемсилоида геологов в стадию «питательной среды» тоже! Кто-то из них, носителей «пришлого» стемсилоида, наткнулся на, скажем так, местного, и тот попытался поглотить гостя…

— … и тупо задавил его массой, — закончил я мысль кэпа. — Которая у него здесь, на планетоиде, изначально в изрядном количестве.

— Звучит логично… а потом их геномы смешались, вызвав сбой программы у обоих. Хотя местный мог и не весь преобразоваться, это процесс не мгновенный. Но теперь вопросов стало еще больше. Например, откуда взялся здешний стесилоид? Тоже кто-то приволок? Или изначально был здесь, на планетоиде, поэтому отличался от пришлого и у них случился конфликт «прошивок»?

— Меня гораздо больше другое волнует, — признался я. — Кэп, где Ушлый подобрал геологов?

— А ведь точно… симатта! Надо предупредить наших на Картахене! Деррик или Рэнсом сообразят, что делать…

— … да и с Лизкой переговорить не помешает, чтобы она Рин-тян и Борисыча на «Спруте» придержала, — выдвинул встречное рацпредложение я. — Ну и каков наш план, кэп?

— Думаю, надо искать центр управления, — после секундной паузы сказал Рин-сан. — И пытаться его активировать. Из него мы наверняка сможем получить доступ ко всем системам комплекса, а там и посмотрим, что да как. Заодно со своими свяжемся, если не напрямую, так через «Набат». Ты как, Кумо, справишься?

— Думаю да, капитан Сугивара. Но мне нужен непосредственный доступ к одному из пультов в центре управления. Через приборный комплекс геологов нужный уровень доступа я получить пока не могу.

— Ладно, тогда план такой: центр управления, взлом системы, связь. Ну а дальше посмотрим по обстановке.

— Кэп?

— Ну что еще, Алекс?

— А ты случайно не знаешь, как на стемсилоида действует вакуум?

— Заставляет окуклиться. Вместо «соплей» получается этакий «ледок», твердый, но хрупкий. И неактивный. А что?

— Кажется, я понял, почему в местной системе пожаротушения отсутствует возможность разгерметизации всего комплекса, — пояснил я. — Это мера предосторожности его создателей, чтобы, не дай бог, не повредить местному стемсилоиду. И из этого следует, что хозяева комплекса о нем не только знали. Они, судя по всему, его еще и использовали.

— А вот это совсем плохая новость! Симатта… где они могли его задействовать? В каких процессах? Такие же придурки, как наши клановые?!

— Кэп, включи логику: вот нафига устраивать сомнительные медицинские и генетические эксперименты на действующем каилитовом прииске?

— Ну да, это очень странно… а зачем он тут тогда?

— Вот это и надо выяснить, — вздохнул я. — Веди, раз уж взялся командовать…

— Ага… Кумо, выведи на схему командный центр.

— Есть, капитан Сугивара. Составить маршрут?

— Уж будь любезен, — кивнул капитан. — И еще… постарайся проложить его так, чтобы можно было последовательно откачивать атмосферу перед нашим появлением. Надеюсь, это возможно?

— Ответ положительный, капитан Сугивара. Но это займет какое-то время — мне придется задействовать программные «заплатки» для тех зон, где разгерметизация заблокирована. И я не могу дать гарантии относительно отдельных секций.

— Да боги с ним, со временем! И с гарантиями тоже. Откачай воздух, где сможешь. Мы подождем. Зато надежнее, и, если что, безопасный маршрут отхода будет.

— Согласен, — поддержал я кэпа. — Кумо, не спорь, просто делай.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

-//-

— Ну что, никак добрались? — выдохнул с облегчением капитан Рин, остановившись перед здоровенной двустворчатой дверью. — Так вот ты какой, центр управления…

Надо сказать, ерничал кэп не зря — на то, чтобы перебраться из ангара проходческой техники к этому самому центру, мы убили полтора часа. Полтора, мать их, часа! На три шлюза и семь изолированных друг от друга коридоров общей длиной, может, метров пятьсот. Почему так долго? Да все из-за педантичности Кумо, который добросовестно выполнял приказ касательно откачки воздуха по пути. Он и откачивал, причем непосредственно процесс редко когда занимал больше минуты-полутора. А вот активация оного процесса порою растягивалась до четверти часа — конкретно дважды, когда мой мини-гекс был вынужден буквально на коленке — фигурально выражаясь, конечно же — клепать те самые программные «заплатки». Впрочем, мы были не в обиде: стоило лишь ввалиться в первый из обезвреженных коридоров, как мы воочию убедились в действенности избранной тактики. «Сопли» в нем были повсюду — и на стенах, и на потолке, про пол и вовсе молчу. Обогнуть отдельные лужи можно было, но сильно муторно и с риском вляпаться в потек слизи на стене, например. Ну а сейчас весь этот протоплазменный коктейль, как и предупреждал капитан, скукожился, покрылся непрозрачной пленкой и с удовольствием крошился под подошвами. Естественно, какое-то количество этой гадости задерживалось на обуви, но мы и центр управления собирались избавить от атмосферы, так что с данным фактом пришлось смириться. Собственно, именно это мы и проделали, едва преодолев здоровенный коридор со множеством дверей по обеим стенам (ни одна из которых нас покуда не заинтересовала). Как раз в этот момент Рин и выдал приведенную выше фразу.

— Кумо, долго ждать?

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Расчетное время ожидания — четыре минуты семнадцать секунд…

— А что так долго?

— Кодировка сложная, — отозвался мини-гекс. — Но я уже разработал универсальный алгоритм, так что будьте уверены, воздух из помещения я откачаю.

— Кэп, а этот твой стемсилоид точно не очнется? — в который уже раз переспросил я.

— Точно, — устало закатил глаза тот — через прозрачное забрало шлема я это хорошо разглядел. — Алекс, утомил уже.

— Да не, я ничего… просто как отбиваться будем в случае чего? Без атмосферы огнемет не работает…

— Ноги сделаем, э!

— Как у тебя все просто…

— А так и должно быть! — припечатал меня убийственной логикой Рин-сан. — Не плоди сущности сверх меры, принимай мир таким, какой он есть, и радуйся каждому прожитому мигу.

— Что-то мне подсказывает, кэп, что ты лукавишь. Как минимум с каждым прожитым мигом.

— Да что бы ты понимал, балбес! Жизнерадостность мое второе имя… симатта! — Створка, на которую капитан довольно беспечно опирался, вдруг уехала вбок, освободив проход в центр управления, и Рин едва не растележился на пороге, но все-таки устоял на ногах. Как истинный самурай, ага. — Кумо, какого дьявола?!

— Сам удивлен, капитан Сугивара.

— Ладно, Алекс, аккуратно заходим. Лицом не торгуй, заметишь что подозрительное — стреляй. Разбираться потом будем.

И сам шагнул первым, не забыв вооружиться плазмером.

Мне ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ним, благо чего-то опасного в центре управления не ожидалось — судя по отсутствию толчка воздуха из открывшейся двери, в помещении царил вакуум, следовательно, «сопли» если и не окончательно «замерзли», то уже близки к этому. И все равно я достал оба ствола, не забыв перевести режим огня на плазменные сгустки.

Следующие несколько минут мы бродили по довольно большой комнате, забитой креслами и пультами. Я почему-то думал, что пульт будет один, просто здоровенный, но строители комплекса рассудили иначе, разбросав рабочие места равномерно по всей площади. Хорошо хоть, легких пластиковых перегородок не наставили, иначе центр управления одни в один походил бы на банальный офис, населенный офисным же планктоном. Но тут чувствовалось нечто… полувоенное, так скажем. А вот с обзорным экраном я угадал — тот занимал целиком полукруглую стенку напротив входной двери. Чего тут только не было! И кого! Но давно — сейчас в отсеке даже звуки толком не разносились ввиду отсутствия среды для распространения волн. Так, легкие вибрации через подошвы. Впрочем, мы с кэпом отлично друг друга слышали на общем канале, да и Кумо расстарался — виртуальность никуда не делась, и сейчас мини-гекс по мере опознания снабжал пульты поясняющими табличками. Пока что из них меня заинтересовали только два: рабочее место главного технолога, наблюдавшего за добычей каилитов, и прибежище дежурного админа. Да, еще пост связи отметил автоматически.

И самое главное — я нигде не заметил следов слизи. Даже в коридоре они встречались, пусть и в очень незначительных количествах, а тут как отрезало. Центр управления стерилен? Странно… почему тогда на входе не было камеры для соответствующей обработки всех вновь прибывающих? Или она была, но до коридора? Пойти еще в пару боксов заглянуть? Не, на фиг… не до того. Нет слизи, и хрен бы с ней. Нам с кэпом от этого только легче.

Но даже сейчас, убедившись в относительной безопасности, я предпочел подстраховаться:

— Эй, Кумо, следов стемсилоида не наблюдаешь?

— Ответ отрицательный, капитан Заварзин. Если его субстанция и присутствует, то в неподдающихся обнаружению количествах.

— А не мог он по всему полу растечься? — уточнил я. — Слоем в пару десятых миллиметра? Или даже тоньше…

— Такая вероятность не исключена, капитан Заварзин.

— А как убедиться?! — чуть не подпрыгнул я.

— Не знаю… давайте посмотрим поближе.

— Давай, — хмыкнул я и присел на колено. — Мало?

— Чуточку бы ближе, капитан Заварзин.

— Ладно. — Я склонился к самому полу, широко расставив руки с плазмерами, и впился взглядом в покрытие. — Хоть убей, ничего не вижу…

— Обнаружены следы субстанции.

— Где?! — чуть снова не подпрыгнул я.

— Расположение локализовано.

Послушная воле Кумо виртуальность услужливо выделила цветом несколько небольших пятнышек, разбросанных там и сям, и я незамедлительно расслабился:

— А, фигня! Это у меня с подошв нападало.

— Похоже на то, капитан Заварзин.

— Наигрался? — осведомился кэп, к этому моменту закончивший осмотр своей части помещения. — Алекс, блин, я тебе порой просто поражаюсь!

— Да ладно тебе, кэп! — буркнул я, поднявшись на ноги. — Сам же учил, что лучше перестраховаться, чем потом убегать в панике с неизвестными перспективами. Было такое?

— Ну, было…

— Вот я и перестраховываюсь. Не знаю, как тебе, но мне это все кажется очень подозрительным.

— В плане?..

— Слишком чисто. Помнишь, что было на яхте этой су… кхм… леди Аннабель? А здесь даже пыли нет! При этом сорок лет прошло! Сорок, Рин!

— Рискну предположить, что всю более-менее летучую пыль засосало в систему вентиляции при откачке воздуха, капитан Заварзин. Но на мониторах и обзорном экране мы пыль наверняка найдем — ту, что прилипла за счет статического электричества.

— Звучит логично, — покивал я. — Но все равно. Если бы здесь сорок лет никто не появлялся, и, следовательно, не тревожил атмосферу шлюзованиями, боюсь представить, что бы тут творилось… все стены в плесени, в воздухе грибок, дикая влажность…

— Если это все не поглотил стемсилоид для наращивания массы, — парировал капитан.

— Согласен. Но только не в центре управления. Ты тут хоть где-то «сопли» видишь?

— Нет. Твоя правда.

— И я не вижу. Следовательно, что? В данном конкретном помещении атмосфера поддерживалась в стерильном состоянии, — завершил я мысль. — Впрочем, во всех остальных местах она, скорее всего, тоже была стерильной. Пока не появились Никовы дуболомы с геологами, и не вылез местный стемсилоид.

— Ну, допустим, — сдался Рин-сан. — Какой же из этого всего следует вывод?

— Да фиг знает. Просто заметил несоответствие, вот и все.

— Это несущественные детали, Алекс, — отчеканил кэп, для наглядности потыкав мне в грудь пальцем. — Вот какой из этого следует вывод. Работать давай.

— Да я что?.. Я ничего… связью займусь?

— Давай. А я пока попробую пульт технолога оживить. Кумо, поможешь?

— Конечно, капитан Сугивара. Но напоминаю вам, капитан Заварзин, мне для успешного подключения к локальной сети необходим тактильный контакт с рабочей станцией.

— Да иду уже, иду… пульт связиста подойдет?

— Думаю, любой подойдет, капитан Заварзин.

— Вот и договорились…

Сунув плазмеры в кобуры, я неторопливо направился к облюбованному посту, поневоле лавируя между встречающейся мебелью, ну и в удовольствии повертеть головой тоже себе не отказал — сейчас уже можно, Рин-сан отсек проверил. Тем более шагать почти через весь зал, а тут столько всего интерес…

— Черт!

— Что там, Алекс?!

— Кэп, похоже, я нашел одного из геологов…

— Уверен?

— Более чем. — Едва заметив характерный сине-оранжевый отблеск скафандра, в какие были облачены пассажиры Ушлого Ника, если судить по фотографиям и видео с камер наблюдения, я застыл, как вкопанный. И даже дышать почти перестал, совершенно упустив из вида отсутствие в помещении атмосферы. — Цвет уж больно приметный…

— Так ты скафандр нашел, или самого геолога? — уточнил Рин-сан. — Если это геолог, то почему его на схеме нет? Система жизнеобеспечения сделала бы отметку.

— Да бог его знает, торчит из-за пульта что-то… коленка, кажется. Левая.

— Торчит, говоришь? Значит, в скафандре что-то есть, иначе ты бы сказал — тряпка валяется.

Блин, а ведь точно! Кусок скафандра объемный и форму держит, значит, внутри явно не пусто. Вопрос лишь в том, до какой стадии преображения дошел наш клиент. А что он уже преобразовался — к гадалке не ходи. Иначе мы бы его на схеме видели, прав тут кэп. Может, скаф загерметизирован, и протомолекулярный коктейль поэтому из него и не вылился… н-да. Не проверишь, не узнаешь.

— Кэп, я гляну.

— Куда, симатта!

— Да я одним глазком…

С — самонадеянность. Помнится, тот же Степаныч в моем диком детстве как-то раз меня за нее серьезно отчитал, но для контраста завершил «пропесочивание» известной шуткой про «девяносто процентов отравлений начинается со слов «да что ему будет, в холодильнике-то?». Я, кстати, именно из-за этой хохмы тот случай и запомнил. И вот теперь самоуверенно попер вперед, даже не достав плазмер. Так, всего лишь ладонь на рукоять положил, ганфайтер хренов. Типа, успею в случае чего. Ну и вполне ожидаемо нарвался. Как говорится, никогда такого не было, и вот опять.

А начиналось все довольно банально, до боли напоминая клишированный эпизод из фильма ужасов, когда дебильный подросток, предварительно отделившись от стайки таких же смертничков, приближается к чему-то непонятному, но явно опасному — ловушке, оставленной хитроумным маньяком, демоническому созданию из бездны ада, или вовсе к инопланетному монстру. Как раз мой случай, ага. Беда в том, что я к данному конкретному виду монстра уже привык, да и на практике убедился в действенности как защиты, так и средств нападения. Вот только не учел, что на сей раз мне противостояла не лужа «соплей», а пока еще вполне себе человек — да, полубезумный, судя по взгляду, но сильный и агрессивный. Как я это все определил? Да очень просто — когда мне оставалась буквально пара шагов до цели, геолог, до того не подававший признаков жизни, вдруг выскочил из-за пульта, как тот чертик из табакерки, и стремительным броском попытался пройти мне в ноги. Естественно, с целью завалить и задавить массой — по габаритам он превосходил меня минимум раза в полтора. Стандартная тактика, если разобраться, поэтому и среагировал я соответствующим образом — отскочил, успев при этом приложить распластанного в прыжке геолога ладонью по шее, так что он вполне ожидаемо грохнулся, влипнув в пол забралом шлема. Практически идеальное с моей стороны исполнение приема сокуби-отоси из ниппонского сумо (это мне потом кэп сказал, наблюдавший со стороны). Останавливаться на достигнутом я не стал, дополнительно отоварив клиента маэ-гери по голове, едва лишь тот чуть приподнялся на руках, и геолога закономерно швырнуло на пульт, удачно припечатав спиной. Правда, вырубиться мой противник так и не пожелал — только сполз на пол, а уже попытался подняться. Крайне неуверенно — футбольный пинок даже по шлему не шутка! — но тем не менее.

— Да ты бессмертный, что ли?! — возмутился я, перехватив тот самый полубезумный взгляд — помните, говорил про него? — Кэп, я его пристрелю?

— Не вздумай! — рявкнул Рин. — Он нам нужен! Попробуй обездвижить, может, скажет чего.

— Уверен, что он хоть что-то осознает?

— Более чем, иначе зачем бы он напал? Распознал врага. Не ссы, Алекс, он у меня на прицеле.

Успокоил, блин. Ну ладно, обездвижить, так обездвижить…

… да что же это такое-то!!! Ну ладно, здоровый… но чтобы такой быстрый?.. Уж не знаю, что там с геологом случилось — может, какие-то скрытые резервы организма подключились после пропущенной плюхи — но на сей раз он рванул мне навстречу чуть ли не втрое быстрей, чем при первой попытке. И это из положения сидя! В общем, я банально не успел отскочить и повторно провернуть трюк с сокуби-отоси, в результате чего попался на прием — противник умудрился долбануть меня шлемом в забрало и по-медвежьи облапить. Справедливости ради, на этом его успехи и закончились — повалить себя я не дал, успев пару раз отшагнуть и повиснуть всей массой на клиенте. Ну а дальше включились рефлексы ударника, а конкретнее боксера, привыкшего к работе в клинче: завязав геолога левой рукой и поплотнее прижавшись своим шлемом к вражескому, я от души засадил ему правый апперкот под ребра. И лишь почувствовав некую странность, осознал всю ошибочность данного действа — стоило лишь мне сжать кулак, как активировалось выкидное лезвие на запястье. То самое, из сверхпрочной керамики, да еще и отменно острое. Естественно, не рассчитанный на такие воздействия геологический скафандр ничего противопоставить клинку не смог, и тот вошел в тело врага на всю длину. Если бы в помещении наличествовала атмосфера, я бы еще наверняка и характерный такой звук услышал — чавкающий и до дрожи пугающий. Да-да, даже в воображении. Так что не удивительно, что следующим моим шагом стал резкий рывок с попыткой разрыва дистанции — чисто от испуга. И, как водится, страх придал силы, так что неосознанное действие вполне себе удалось — я выпутался из объятий геолога и отскочил на относительно безопасное расстояние. И повторно поймал его взгляд, на сей раз не просто полубезумный, а по-настоящему пустой и ничего не выражающий. Именно в этот момент я понял, что все наши попытки поговорить по душам пропадут впустую — геолог перестал воспринимать себя как личность. Зато занявший ее место зверь с искаженным лицом снова бросился на меня. Еще и зарычал наверняка, но я этого не услышал — передатчик его скафандра был выключен, а про атмосферу, вернее, ее отсутствие, я уже неоднократно упоминал.

Первым моим порывом была попытка вытянуть из кобуры плазмер, и я даже к нему потянулся — левой рукой, потому что она без ножа, но, осознав, что не успеваю, встретил геолога банальным джебом по шлему. Просто потому, что стоял в стойке правши, каковым по жизни и являлся. Вторым по многострадальному шлему прилетел кросс, но клинок, про который я снова забыл, скользнул по забралу, смазав удар. Впрочем, даже этого хватило, чтобы сбить наступательный порыв геолога, а дальше я действовал на рефлексах: врезав левой по печени, принялся раз за разом всаживать нож в корпус противника. Наплевав и на страх, и на омерзение.

Чисто технически, убивать мне уже приходилось — помните пару клевретов Айвена Готти в кабаке «Кассийское наслаждение»? Правда, там за меня плазменные гранаты поработали, так что сейчас ощущения и впрямь новые и ранее неизведанные. Если честно, то век бы их еще не изведывать… но что сделано, то сделано. Тем более, что и стычка закончилась вполне закономерно: сначала у геолога остекленели глаза, потом потекло лицо… в прямом смысле слова потекло, довольно быстро, но не мгновенно превратившись в «сопли»… а потом они стали сочиться из прорех в скафандре, моментально тускнея и твердея в вакууме. Но я все равно на всякий случай предпочел отшвырнуть изуродованное тело банальным пинком в грудь — тип не тип, фронт-кик не фронт-кик, но хватило и этого: геолог… вернее, то, что совсем недавно им было, отлетел назад, впечатавшись в очередной пульт. И только после этого тело осело неряшливым бурдюком, как будто из него разом вынули все кости. Или, что в нашем случае вернее, оно обратилось в жидкую субстанцию. Плохо только, что «замерзшая» слизь закупорила дыры в скафандре, и процесс «окукливания» стемсилоида на этом прервался.

Зато я смог, наконец, чуток перевести дух и с изрядным облегчением возмутиться:

— Черт!!! Кэп, ну вот как так?!

— А ты не расслабляйся, — с усмешкой посоветовал тот.

— Издеваешься, блин?!

— Не-а. Просто суровая правда жизни.

— Да ну тебя! — Хлопнув левой рукой по сенсору, я заставил нож сложиться и принялся раздраженно стряхивать с конечностей хрупкие хлопья «соплей». — Что теперь делать-то?

— Работаем по плану, — пожал плечами Рин-сан. — Ты, кажется, хотел заняться пультом связи? Флаг в руки. А я за технолога поработаю.

— Слу-у-ушай…

— Чего?

— А почему геолог именно вон за тем пультом прятался? — ткнул я пальцем в нужном направлении.

— Думаешь, неспроста?

— Возможно. Проверить?

— Нет уж, лучше я сам. А ты давай на связь. Заодно Кумо напряги, чтобы он пульт технолога активировал.

— Принято, капитан Сугивара.

— Эй, и про меня не забывай!

— Принято, капитан Заварзин.

М — многозадачность, ага. Повезло нам с помощником.

-//-

Пульт связиста оказался… архаичным, так будет вернее всего. Впрочем, не он один поражал консервативностью дизайна с полным отсутствием каких-либо активируемых голографических элементов — сплошные механические, в крайнем случае сенсорные кнопки и пара небольших дисплеев. Ну и анонсированная недавно Кумо пыль нашлась — как раз таки на экранах. Зато креслу отсутствие любых новомодных примочек пошло только на пользу — сел, и как в перину провалился. Это тоже такая старинная… впрочем, не важно. Чем, интересно, его набили? Очень уж быстро и точно приняло анатомическую форму, подстроившись под мои (и моего скафандра) очертания. К тому же этот предмет мебели оказался лишен колес, будучи интегрирован в силовую раму рабочего места связиста. А для пущего удобства некоторые части пульта могли смещаться и поворачиваться под определенным углом — где на салазках, а где и просто на шарнирах. Нечто подобное я встречал только в кабинете пропавшего отца, и тогда мне дядя Герман популярно объяснил, насколько баснословных денег стоила вся эта архаика. Это что же получается, сюда тоже нехило бабла влили? Внимание, вопрос: а зачем? Думаю, рядовые работяги это вряд ли бы оценили. Как по мне, с виртуалкой и голограммами взаимодействовать куда удобнее, чем с подобным «хардом». Значит, были на то причины? Ладно, будем надеяться, что кэп что-нибудь раскопает интересное, да не забудет поделиться подробностями. А я в свою очередь обязуюсь оказать взаимную любезность, если новости будут того стоить. Впрочем, чего я ожидаю от Степаныча? Максимум, на что старый хрен сподобится — все нормально, сударь, работаем по плану. Зато я ему настроение испорчу, сто процентов. Главное, чтобы на связь вышел…

— Кумо, долго еще?

— Осуществляется загрузка операционной системы, капитан Заварзин.

— Да ладно! Тут что, в каждом пульте свой компьютер?

— Нет, процесс общий для всех рабочих станций, поэтому немного затягивается.

— Немного, блин! Того и гляди, кэп начнет нервничать!

— Капитан Сугивара отнесся к данному обстоятельству с пониманием. А пока наслаждается покоем и удобным креслом, — наябедничал мини-гекс.

— А ты откуда знаешь?

— Он сам так сказал.

— Понятно… сколько еще?..

— Секунду, капитан Заварзин.

Хм, действительно, секунда, не соврал помощничек. Именно через этот промежуток времени ожили оба дисплея пульта, да и все остальные интерфейсные элементы — подсветка кнопок да сенсорные панели — загорелись приятным голубоватым цветом. Проектировщики явно позаботились об удобстве оператора — мерцающее сияние ничуть не напрягало, да и глаза не утомляло.

— Тэ-э-эк-с… что тут у нас? Логотип «Рокуэлл Групп»… ну, в этом мы и не сомневались… где «enter», блин?! Кумо?

— Да, капитан Заварзин?

— А ты не мог бы сдублировать вот это вот все, — провел я рукой над пультом, — в виртуалку? Что-то мне тут некомфортно…

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Скорректировать интерфейс к более привычной форме?

— Спрашиваешь!!!

— Процесс активирован… процесс завершен.

— Спасибо, Кумо, ты настоящий друг…

Ну вот, совсем другое дело! Как с родного «Набата» не уходил. Вывести на главный экран «звонилку», выбрать абонента… ага, герр Нойманн, вы-то мне и нужны. Вызвать, конечно… ну а теперь ждать.

— Кумо, запрос пошел?

— Так точно, капитан Заварзин. «Набат» уже на связи, через пять… четыре… три… две… одна… блок дальней связи задействован. Вызов не сорван, слышу центральную АТС Картахены. Вызов перенаправлен на «нейр» абонента «Фон Нойманн». Переключаю на прямую связь, капитан Заварзин.

— Спасибо, Кумо… — Черт, гудки… почему Степаныч не отвечает? Чем-то сильно занят? Есть! — Приветствую вас, герр Нойманн.

— Добрый день, сударь.

Судя по тому, что обратный видеопоток Степаныч не заблокировал, и сейчас поглядывал на меня с привычным ироничным прищуром, ничего серьезного, а тем более страшного на станции не стряслось. Главное, самому теперь не запалиться.

— У вас там все в порядке?

— Вроде бы. А вы с какой целью интересуетесь, сударь? — вопросительно вздернул бровь мой собеседник.

— Да так, морально готовлю…

— По всей видимости, к чему-то не самому приятному?

— Ну-у-у… как вам сказать?..

— Откровенно, сударь, откровенно. Не надо жалеть старика, он уже привык.

— Ну, раз вы настаиваете… — Параллельно с болтовней я сделал серию скриншотов из роликов с лоханки Ушлого Ника, в которых засветились геологи, кивком дал разрешение Кумо на обработку, и уже через пару секунд тот сформировал полноценные досье, правда, с очень куцыми описаниями — имя, фамилия, должность. — Вот, герр Нойманн, изучите на досуге, но не затягивайте.

— Ну-ка, ну-ка… что за молодые люди, сударь?

— В файлах все, что нам о них известно. К сожалению. Остальное придется выяснять вам, герр Нойманн. Советую привлечь к расследованию мистера Деррика, но на условиях строгой конфиденциальности.

— Они что-то натворили? — насторожился старый слуга.

— Ну, можно и так сказать… ловите.

На сей раз Степанычу улетела пачка фоток из кают геологов и прочих мест, где они успели «наследить». Картинки с прииска я пока, понятное дело, решил придержать.

— Эт-то… весьма занимательно, — сдержанно покивал Степаныч, перелистав файлы.

И все?! Он даже в лице не изменился! Дошла ли до него серьезность ситуации, или надо прямым текстом разжевать?..

— Надеюсь, капитан Сугивара принял необходимые меры предосторожности?

Не, все-таки дошло.

— Естественно, герр Нойманн.

— И вы, сударь, придерживаетесь его рекомендаций?

— Более-менее…

— Я категорически настаиваю на полном и безоговорочном их выполнении, сударь.

— Ладно, ладно, герр Нойманн, остыньте. Это я так тупо пошутил.

— Действительно?

— Зуб даю.

— Смотрите у меня, сударь! — погрозил пальцем слуга. Он всегда так делал, когда хотел донести серьезность намерений до одного оболтуса. Ну, вы понимаете, о ком я. — Хотелось бы вас еще увидеть. И желательно в добром здравии.

— Постараюсь оправдать ваши ожидания, герр Нойманн.

— Еще что-то можете добавить, сударь?

— Эти трое сели на разведчик с бортовым номером FX-771, капитан Ник Касаветис, и убыли примерно восемь суток назад с Картахены. Как попали к нам — без понятия. Постарайтесь отследить их предыдущий маршрут, герр Нойманн. Ну и… принять соответствующие меры. Их… проблема далеко не рядовая, возможно, придется действовать и за пределами станции.

— Я вас понял, сударь.

— Попросить капитана Сугивару о консультации?

— Пожалуй, не стоит, сударь, — отказался Степаныч. — Я владею всей полнотой информации в этомвопросе.

— Стесняюсь спросить, герр Нойман?..

— Ну вы же знаете, сударь, что мы с Рин-саном старые враги… так что моя информация из того же источника.

— И, конечно же, вы представляете, что делать?

— В общих чертах, сударь. Но вы не берите в голову, мы здесь разберемся.

— От нас еще что-то понадобится?

— Вряд ли… если только вы, ну, случайно, не раскодировали геном.

— Совершенно случайно, герр Нойманн, — хмыкнул я. И буркнул в сторону: — Кумо?

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Информационный пакет сформирован. Отправить получателю?

— Давай.

— Куда вы делись, сударь? — напомнил о себе Степаныч.

— Немного отвлекся, герр Нойманн, прошу извинить. В файлах исчерпывающая информация по интересующему вас вопросу, в том числе и генетическая метка.

— Благодарю вас, сударь, это существенно облегчит нашу задачу.

— Герр Нойманн, а вы действительно… хм… представляете последствия?

— Более чем, сударь.

— А почему же тогда подозрительно спокойны?

— Не вижу смысла суетиться и в особенности паниковать, сударь, — усмехнулся Степаныч. — И вам, кстати, в аналогичных ситуациях не советую. Ну и, раз до сих пор в Порту нет паники, значит, наследили ваши геологи не очень сильно. Сомневаюсь, что нам придется изолировать большое количество народа. Но я инициирую протокол противодействия эпидемии и объявлю биологическую угрозу. Ограниченную, естественно, чтобы избежать той самой паники. Думаю, момент мы еще не упустили, так что все будет в порядке.

— Вашими бы устами, герр Нойманн…

— Верьте мне, сударь.

— Всегда.

И это правда. Степаныч, сколько я с ним знаком, еще ни разу ни в чем меня не подвел. И вообще, если есть в этой жизни хоть что-то неизменное, так это надежность Савелия Степаныча. Черт, я только сейчас осознал, насколько мне повезло, что старикан оказался рядом, когда родители с сестрой пропали. И что я сам, в отличие от Степаныча, все эти годы служил неисчерпаемым источником разнообразнейших проблем. Даже стыдно стало, ага…

— В общем, герр Нойманн, держите нас с капитаном Сугиварой в курсе.

— Не думаю, сударь, что будет рационально отвлекать вас от… э-э-э… вашего текущего занятия. За нас не переживайте. Я сделаю все, от меня зависящее.

Честно? Успокоил. Если до этих слов я в глубине души самую чуточку сомневался в успехе предприятия, то теперь все сомнения исчезли — Степаныч сумеет донести до Деррика всю серьезность проблемы. Мало того, еще и рулить процессом будет, что вселяло дополнительную уверенность. Разве что еще об одном одолжении попросить?..

— Герр Нойманн?

— Да, сударь?

— Еще одна просьба, лично от меня: проследите, пожалуйста, чтобы наши с капитаном Сугиварой близкие оставались в техническом секторе. А еще лучше, если они не будут покидать «Спрут», пока ситуация не разрешится… тем или иным образом.

— Обижаете, сударь. Могли бы об этом и не напоминать — это у меня идет первым пунктом. И только вторым беседа с мистером Дерриком. Кстати, могу я воспользоваться предоставленными вами материалами?

— Конечно, используйте их по вашему усмотрению.

— Благодарю, сударь.

Что-то он мнется. Еще что-то сказать хочет, но не уверен, что мне это сейчас будет интересно? Хм…

— Герр Нойманн?

— Да, сударь?

— А у вас какие новости? Ну, касательно нашей предыдущей… авантюры?

— Вы уверены, сударь, что у вас сейчас есть на это время? — все же усомнился Степаныч.

— Уверен, герр Нойманн, уверен. Я все равно пока ожидаю капитана Сугивару, так что выкладывайте.

— Что ж… боюсь, сударь, мои новости вас несколько… разочаруют.

Всего лишь разочаруют? Не расстроят, не огорошат до депрессивного состояния? И чего он тогда мялся?..

— Смелее, герр Нойманн, после того, что у нас сейчас творится, вы вряд ли выведете меня из душевного равновесия.

— Хорошо, — кивнул Степаныч. — Наша общая знакомая, леди Аннабель Рокуэлл… по сообщениям информагентств Протектората Бритт, вчера вечером во время инспекционного вояжа по клановым владениям она погибла в авиационной катастрофе. Клан Рокуэлл по этому поводу объявил трехдневный траур.

Н-да. Вот это новость, так новость! Я даже на некоторое время лишился дара речи. Потом все же справился с собой и не стал чертыхаться вслух, чтобы не привлекать внимания кэпа. Если бы тот отвлекся от дела, пришлось бы объяснять, что к чему, а потом еще и нотации выслушивать из разряда «я же говорил, не надо было ее будить». Ну а что поделать? Прав был Рин, как показала практика. А я только лишний раз мозг вынес и себе, и коллеге по опасному бизнесу… с другой стороны, не выведи мы су… ладно, о мертвых либо ничего, либо хорошее… не выведи мы леди Аннабель из анабиоза, и в нынешние наши проблемы вряд ли бы вляпались… вот она, причинно-следственная связь, блин!

— Сударь?..

— Я здесь, герр Нойманн… просто… хм… неожиданно, да. Думаете, это случайность?

— По официальной версии — несчастный случай, — подтвердил Степаныч.

— Но есть нюансы?

— Именно. И я практически уверен, что «несчастный случай» — это браться Рокуэллы, сыновья Джима Рокуэлла от третьего брака.

— Черт… но мы ведь все предусмотрели! Шумиха, информационная атака, широкая огласка… они же ввязались в тяжбу!

— В этом и кроется основная причина, сударь. Я, когда узнал эту новость, довольно долго пребывал в восхищении.

— И от чего же, позвольте поинтересоваться, герр Нойманн?

— От изящества замысла, сударь. Это надо же было все так провернуть! Посудите сами: все было против братьев — кампания в СМИ настроила общественное мнение в пользу леди Аннабель, законодательство тоже по основным вопросам было на ее стороне, основной ответчик недееспособен… что могло пойти не так? Ну что?!

— Вот именно!

— Знаете, сударь, решение, которое нашли Рокуэллы, мне даже в голову не пришло! А ведь я постарался рассмотреть ситуацию под самыми разными углами, и пребывал в уверенности, что дал леди Аннабель правильные советы!

— Герр Нойманн, не томите.

— Вы же знаете, сударь, что дело дошло до суда?

— Ну да, были встречные иски, как мы и рассчитывали. Они должны были взаимно заморозить друг друга и вынудить Рокуэллов бессильно наблюдать, как денежки за каилиты пролетают мимо их кармана…

— Именно так и вышло, сударь. Они никак не препятствовали… кстати, ваши с капитаном Сугиварой лоты тоже ушли по хорошей цене, средства я уже разместил на указанных вами счетах… впрочем, отвлекся. Хитрецы Рокуэллы спокойно дождались, пока леди Аннабель продаст камни и получит деньги. Ну а поскольку аукцион был официальный, то и все суммы поступили на официальные же банковские счета, привязанные к конкретной личности, то бишь Аннабель Рокуэлл. Следите за мыслью, сударь?

— Ну, деньги она получила и положила в банк…

— Нет, это не главное. Главное же заключается в том, что она вывела полученные средства из тени. Понимаете, о чем я?

— Симатта!!! Вот шельмы!

— Я гляжу, вы уже догадались, сударь?

Ну еще бы я не догадался! Вся предыдущая стратегия строилась на том, что убийство Аннабель конкретно Рокуэллам не принесло бы никакой прибыли. Поди знай, где ее денежки! Но после торгов ситуация изменилась кардинально, и именно этот момент мы все упустили из вида. А вот шустрые братья, по всему судя, смекнули куда раньше нас. И все, что им оставалось сделать — признать справедливость всех притязаний леди Рокуэлл в судебном порядке, а свои иски, наоборот, отозвать. После этого Аннабель в полном соответствии с буквой закона становилась владелицей клановых активов, включая свежезаработанные бабки, поскольку признавалась законной супругой недееспособного главы клана Джима Рокуэлла. То бишь наследницей первой очереди. В ее руках сосредотачивалось все — и имущество, и деньги. Очень удобная цель, не находите? Вот и братцы так решили, и подстроили «несчастный случай». Все, что от них потребовалось — проявить толику терпения и выждать удобный момент. Гениально. Мачеха отошла в мир иной… ну и кто теперь наследник? Правильно — недееспособный муж. А кто ему наследует? Естественно, незаконнорожденные сыновья от третьего брака, признанного недействительным. Просто потому, что других наследников нет. Итого, в плане социального положения для братьев Рокуэлл не изменилось ровным счетом ничего — старший как управлял хозяйством, так и управляет, а младший работает под его чутким руководством. Вот только наследство у них, судя по всему, минимум удвоилось. Молодцы, ничего не скажешь!

— И что, судьи даже не сопротивлялись? — все же уточнил я.

— Ни единой лишней минуты, — подтвердил Степаныч. — У меня сложилось впечатление, что они были рады избавиться от этой обузы, чтобы не создавать прецедент.

— Н-да… очень поучительная история, — вздохнул я. — Герр Нойманн, а не могли бы вы ее кратко изложить в письменном виде? Сделать, так сказать, выжимку, чтобы было понятно для любого человека, даже далекого от юриспруденции? В свободное время, конечно же.

— Постараюсь выкроить часок-другой перед сном, — пообещал Степаныч. — А вам зачем, сударь?

— Сказка — ложь, да в ней намек.

— А-а-а… понял.

Ну да, оно и немудрено. Буду сей опус использовать как страшилку для других потенциальных «леди Аннабель». А такие еще нарисуются, и неоднократно. Вообще, пора вплотную заняться юридическими аспектами нашей с кэпом деятельности. Самому себе уже можно и не врать — дело выгорело, технология отработана, с каждым разом «подъем» будет даваться все проще и проще, и не за горами те времена, когда я поставлю процесс на поток. И к тому моменту нужно подготовить как можно более прочные позиции. Ох, чувствую, именно с крючкотворами возникнут самые большие проблемы!..

— Что ж, герр Нойманн… спасибо за информацию. Надеюсь, впредь мы не будем допускать аналогичных ситуаций?

— Против старого лиса одна уловка дважды не срабатывает, — усмехнулся Степаныч. — Занимайтесь своими делами, сударь. Не смею вас больше отвлекать.

— До встречи, герр Нойманн.

Степаныч отключился, но я уходить с активированной линии не спешил — поколдовав с телефонной книгой, выбрал строчку «Элизабет» и нажал кнопку вызова. Ну и поскольку на сей раз ждать соединения с промежуточными АТС не пришлось, благоверная моя ответила очень быстро.

— Алекс? — удивленно глянула на меня Лизка с экрана. — Вы уже вернулись?

— Привет, дорогая. Я тебя тоже люблю, дорогая.

— А?.. Извини… что у тебя стряслось?!

— Да с чего ты вообще взяла?! — изумился я.

Нет, ну вот как так?! Один взгляд, одна фраза, а она уже делает столь далеко идущие выводы! Чуйка бабья, не иначе. Ну, по крайней мере, Борисыч именно так бы сказал.

— Алекс, не ври мне! — строго глянула на меня девушка. — Ты хоть раз раньше звонил из рейда?

Ну да, точно… спалился. Тех рейдов хоть и было раз-два и обчелся, но прецедент я создал именно здесь и сейчас.

— Какая ты у меня умная… и растрепанная…

— Ты от темы-то не уходи! Во что вы с Рином опять вляпались?!

— Нормально у нас все, — соврал я, постаравшись не дрогнуть лицом. — Работаем по плану.

— А чего тогда?!

Да блин, она еще подозрительнее стала! Вон, взгляд какой! Чуть ли не насквозь прожигает…

— Э-э-э… тут такое дело… случилось скорее у вас.

— Что?!

— Пока еще ничего, но скоро на связь выйдет Степаныч… так ты постарайся, радость моя, сделать все так, как он скажет. Обещаешь?

— Там видно будет.

— И на том спасибо… я знаю, ты умная. И сообразительная. И…

— Да хорош уже по ушам ездить! Говори толком!

— В общем, проследи, чтобы Рин-тян тоже… ну, Степаныча послушалась.

— Это сложнее.

— Потому к тебе и обратился, — вздохнул я. — Кому еще эта задача по плечу?

— Н-да… судя по зашкаливающему количеству лести, на нас надвигается локальный апокалипсис.

— Ну, я не стал бы так драматизировать…

— Хорошо, возьму на контроль, — прониклась серьезностью ситуации Лизка. — Ты только поэтому позвонил?

— Да нет… захотелось вдруг тебя увидеть.

— Та-а-ак… апокалипсис не локальный. Тут нечто большее…

— И это, Лиз… младший далеко?

— Сейчас принесу.

— Только не звони никому! — попросил я, пока Бетти пересекала каюту. — Кого нужно, Степаныч сам предупредит. А лишнюю панику разводить не стоит.

— Ладно… привет, мой маленький! Просыпайся, непутевый папашка тебя увидеть возжелал!..

В общем, переговоры удались на славу. Я даже чуть слезу умиления не пустил, глядя на Алекса-младшего, да и растрепанная Лизка показалась какой-то по-особенному домашней и милой. Замотивировал себя на возвращение по полной программе, ага. И связь прервал с видимым сожалением, да и, надо сказать, вынужденно — просто кэп наконец соизволил с изрядным удивлением рявкнуть на общем канале:

— Симатта! Вот моральные уроды! До такого даже наши клановые дебилы не додумались!..

-//-

— Что там, кэп?

— Алекс, ты не представляешь, какие эти Рокуэллы уроды!

— Ну почему же? Очень даже представляю…

— Рэнсом что-то рассказал? — встрепенулся Рин-сан.

— Да так, мелочь…

— Колись, давай!

— Ты первый, кэп.

— Симатта! Я старше, я опытней, я требую уважения, в конце концов!

— Ладно, уговорил. В общем, там с леди Аннабель незадача…

Надо сказать, история излишне самоуверенной наследницы капитана впечатлила — настолько, что он даже не перебивал. А когда я озвучил нашу со Степанычем версию касательно причины такого поступка братьев Рокуэлл, многозначительно ухмыльнулся. И не поленился подвести некий итог, едва я закруглился с рассказом:

— Вот именно поэтому, Алекс, я всегда тебе говорю — не связывайся с аристо. Те еще волки.

— Я, вообще-то, и сам такой.

— Ничего подобного. Ты не волк, и даже не волчонок, — покачал головой кэп, состряпав на физиономии ироничную гримасу. — Ты щенок, только-только продравший глаза. И они тебя в случае чего не просто сожрут, а проглотят, даже не озаботившись прожевать.

— А вот это уже обидно.

— Зато правда, — парировал Рин-сан.

— А ты это все к чему?

— Да все к тому же, — вздохнул кэп. — Нельзя бодаться с аристо напрямую. Нам нужен крепкий тыл, нам нужен толковый юрист — из тех, что собаку съели на клановых тяжбах, и нам нужен… нет, не покровитель — это бесполезно. Любой покровитель рано или поздно возжелает наложить лапу на оберегаемый проект — собственно, именно из этих побуждений он его и оберегает… нет, нам нужен полноценный партнер из властных структур. Или, как минимум, мощный клан, подсевший на «иглу» халявных вливаний ресурсов и денежных средств. А лучше не один. Вот только на текущем этапе найти такого партнера проблематично — сейчас любой аристо в первую очередь попытается подмять все под себя. Вот позднее, когда мы выйдем на рынок с хабаром…

— Для этого в первую очередь нужны юридические основания, — прервал я Рина. — Без них мы обречены прозябать на «черном рынке». И ты ошибаешься, кэп, если думаешь, что я не работаю над этой проблемой. Есть у меня кое-какие… наметки. И мощный союзник на примете.

— Деррик не катит. Не его уровень.

— Так и речь не о нем, — пожал я плечами. — Ладно, теперь ты давай колись. Что раскопал?

— Всю подноготную, — довольно осклабился капитан. — Мы теперь при желании весь их клан можем к ногтю прижать. Симатта! Клан и ноготь… и как вы только такое придумывать умудряетесь?!

— Не отвлекайся, кэп.

— Да… короче, я вскрыл всю технологическую цепочку добычи каилитов. Или, вернее сказать, их производства.

— Что?!

— Эй, Алекс, а чего это у тебя такие большие глаза? — съехидничал Рин.

— Ну-ка, повтори?..

— А чего это у тебя такие большие…

— Да я не о том! Про каилиты! Как ты сказал? Производства?

— Именно. Ты такой внимательный, э!

— То есть местные рубины — искусственные?

— Ну, чисто технически не совсем, исходное сырье природное… короче, эти придурки умудрились пристроить стемсилоида к полезному делу. Ты же читал про каилиты, знаешь, в чем их основная особенность?

— В курсе, ага.

— Вот и ответ на извечный вопрос: почему эти рубины настолько чисты и совершенны в кристаллической структуре? По той же причине, что и любые другие искусственные камни. Только здесь Рокуэллы выращивали кристаллы по оригинальной технологии собственной разработки. Кумо, кстати, оказался прав — местный стемсилоид не полностью идентичен тому, которого я знаю. Этот получен модификацией. Какой именно — здесь не написано, надо специально базы данных шерстить. Но, боюсь, эта информация засекречена. В общем, Рокуэллы нашли исходную культуру «стволовых клеток» в системе Окто-17. И было это задолго до того, как наши придурки базу построили. Ха! Да вполне может так оказаться, что это именно наши часть инфы у Рокуэллов тиснули, и только после этого полезли экспериментировать со стемсилоидом. Короче, наша старая знакомая слизь выращивает каилиты, за счет коагуляции в специфической среде объединяя и уплотняя рубиновую пыль, извлеченную из пород планетоида.

— Как раковины-жемчужницы? — блеснул я знанием истории.

— Типа того, — не дал сбить себя с толку Рин-сан. — По сути своей каилиты — искусственные рубины, и потому не должны быть дорогими. Но бритты из клана Рокуэлл сознательно ввели всех в заблуждение. И очень долго это сходило им с рук.

— А как же экспертизы? Почему не выявили искусственное происхождение камней?

— Потому что сырье натуральное, — пояснил кэп. — Таким путем и до этих ловкачей пытались идти, но настолько качественных рубинов не получили. Более того, их сразу видно — в них каверн и дефектов кристаллической решетки на порядок больше, чем в природных камнях. Ну а тут сработало — стемсилоид создал те самые особые условия. Раньше пытались объединять отдельные мелкие частицы, прикладывая чудовищные давления при нагреве, чтобы создать адгезионные связи между поверхностными атомами, а в среде «протомолекулярного коктейля» это не нужно — он сам каким-то образом способствует их появлению. Более того, полностью растворяет какие бы то ни было примеси, тем самым способствуя максимальному сближению микрочастиц. Это уже даже не микроуровень, а нано. А всего-то и нужно было изменить подход к проблеме!

— Что-то мне это напоминает…

— В каком смысле?

— Да был похожий случай в истории, дай бог памяти… а, точно! Графен! Слой графита толщиной в один атом, из которого потом начали графеновые нанотрубки делать… — Я аж зажмурился от удовольствия, припоминая подробности. — Знаешь, в чем самый прикол? До первооткрывателей — пары русских физиков, сваливших в Британию — что только не делали, и ни-че-го! А эти два типа использовали — ты не поверишь — простой скотч! И действовали они в пику уже примененным методам. И все у них получилось. Они просто сунули кусок графита между двумя лентами скотча, и расщепили его. Потом еще раз. И еще. И так до тех пор, пока не осталась пленка толщиной в один атом. Элементарщина. Это я касательно смены подхода. Так что Рокуэллы молодцы.

— Угу, еще какие. Столько народу за нос водить! И ведь не подкопаешься…

— Н-да… кэп, ты хоть понимаешь, что сейчас на целый приговор для Рокуэллов наговорил?

— Спрашиваешь!

— И что делать?

— Наложить лапу на последнюю партию, — огорошил меня Рин-сан.

— А смысл? Если они искусственные?

— А кто об этом знает? Ну, кроме самих Рокуэллов, да нас с тобой?

Черт, туплю. Но и Рин кое-что явно упускает из вида.

— Знаешь, кэп, я все равно думаю, что мы не сможем воспользоваться добычей.

— Обоснуй.

— Рано или поздно правда всплывет, и мы запалимся перед Рокуэллами. Как думаешь, долго они будут соображать, что мы побывали на прииске? А раз побывали, то могли и увидеть то, что для чужих глаз не предназначено. И сколько мы после этого проживем?

— Э, фигня! Надо всего лишь сделать так, чтобы пропал смысл в нашей ликвидации.

— Что, будем пытаться напарить Рокуэллов? Тебя пример леди Аннабель ничему не научил?

— Да ты дослушай сначала! — поморщился Рин. — Вот смотри. Почему цены на каилиты зашкаливают?

— Потому что они редкие. И потому что их количество ограничено.

— Да, именно. А что мешает задрать цены еще выше?

— Надежда на возобновление добычи?

— Бинго!

— А кто мне говорил, что для очень и очень многих владельцев эксклюзива это чрезвычайно невыгодно?

— Я и говорил. Только этих парней опасаться надо тем, кто решит возобновить добычу. Например, Рокуэллам.

— Или нам.

— Ты все же решил бодаться с Рокуэллами за прииск? — удивился капитан.

— Была такая задумка… долгосрочные инвестиции, ограниченная добыча, все дела.

— Ну так в чем проблема? Давай превратим, как любят выражаться служивые, крайнюю партию в последнюю. Реально последнюю, во всех смыслах. Без всей этой суеверной хрени.

— Ты для этого заставил заминировать планетоид? — дошло, наконец, и до меня.

— Не, просто на всякий случай, — не стал приписывать себе незаслуженные лавры Рин-сан. — Зато как удачно получилось! Забираем камни, отчаливаем на «Набат», и взрываем тут все к чертовой матери. Чтобы в пыль! И пусть потом любой желающий попробует возобновить добычу.

— Что ж… изящно. Соорудим видеодоказательства, и будем снабжать каждый камень, выставляемый на аукцион, соответствующим роликом. Пожалуй, даже Рокуэллы в такой ситуации не найдут, к чему придраться. Ибо смысл? Нам самим в первую очередь не выгодно будет трепаться об искусственном происхождении товара. Если, конечно, мы заинтересованы в высоких доходах…

— Разве что попытаются отжать долю, — спустил меня с небес капитан. — Поэтому все равно палиться крайне нежелательно.

— А, там разберемся! — отмахнулся я. — Будем решать проблемы по мере их возникновения. Сдается мне, рано или поздно придется с Рокуэллами схлестнуться — мы уже им столько неприятностей организовали, что наказать нас дело чести. Леди Аннабель, отжатый и уничтоженный прииск…

— Да они за эту су… симатта! За эту бешеную бабу они нас благодарить должны! Такой шикарный подгон — удвоение капитала!

— Это несущественные детали, — не согласился я. — А тут честь задета. Короче, придется с ними разбираться. Главное, чтобы это произошло только тогда, когда мы будем готовы.

— А это уж как карта ляжет.

— Это точно… кстати, а ведь есть еще один нюанс.

— Свидетель? — моментально включился кэп.

— Он самый.

— Вряд ли с Ушлым Ником возникнет проблема, — покачал головой Рин-сан. — По крайней мере, в этом смысле.

— Думаешь, он заразился?

— Уверен. И проверять не советую. Лишь бы он тихо-мирно эволюционировал… или деградировал? Короче, пофиг. Слизь вряд ли сможет дать свидетельские показания. А все остальное решаемо, как и с планетоидом.

— Логично, — вынужденно согласился я с доводами Рина. — Так ты нашел камни, кэп?

— Нашел, конечно. И даже маршрут уже проложил. Вот только с откачкой воздуха придется обломаться — мы сквозь закуклившегося стемсилоида не пробьемся.

— То есть даже уже план есть?

— Угу.

— А чего мы ждем тогда?

— Вот и я себе тот же вопрос задаю… погнали.

— Эй, эй, эй, охолони! — моментально сдал я назад.

Ну его на фиг, эти спонтанные приключения. Или пусть все рассказывает, или я здесь останусь. От греха, ага.

— Ну чего еще? — поморщился Рин. — Как по мне, чем быстрее закончим, тем быстрее свалим отсюда. Не испытываю ни малейшего желания задерживаться здесь свыше необходимого.

— Полностью тебя в этом поддерживаю, кэп, но… давай подробности.

— Ладно… в общем, вот схема. «Реакторная зона» выделена красным.

Несколько секунд я задумчиво пялился на трехмерную модель шахтного комплекса, а затем с толикой обреченности выдал:

— А ведь угадал Кумо! Черт… ну вот почему так? Неужели нельзя было поближе?

— Закон подлости в действии, — поддакнул капитан. — Пора бы уже привыкнуть, Алекс.

Надо ли пояснять, что из трех предложенных Кумо вариантов действительным оказался самый поганый, то бишь тупиковый штрек в глубине разработок? Тот самый, с отдельным грузовым лифтом. К большому сожалению, на данный момент абсолютно недоступным.

— Кэп, а может, ну его к черту? Давай возьмем буксир и пойдем, как нормальные герои, в обход?

— А ты можешь дать гарантию, что мы сумеем открыть лифт с той стороны? — вздернул бровь Рин. — И я не могу. Камер там нет, что творится в туннелях — даже духам-ками не ведомо, а на схеме замки не отражены. И что-то мне подсказывает, что они запросто могут оказаться механическими. Поэтому и соответствующий софт в системе отсутствует. А управление лифтом вообще электрическое, тупо по нажатию кнопки, чтобы замкнуть цепь. Так ведь, Кумо?

— Такая вероятность существует, капитан Сугивара.

— Зачем нам софт, у нас же плазмеры есть! Силой пробьемся!

— И что дальше? Упадем в шахту-ахту-ахту?..

— С чего вдруг? Там, скорее всего, почти невесомость. Думаешь, гравигенератор до туда добивает?

— Тут согласен, — принял кэп мой довод. — Ну а дальше? У тебя есть реактивный ранец? Попрешься вдоль направляющей на магнитных подошвах? И сколько переться?

— Да с чего ты вообще взял, что придется куда-то переться? А если лифт как раз там, в верхней точке? Влезем в него и запустим.

— Вот прямо так просто? А если управление где-то внизу, как я уже говорил, электрическое, и нужен второй человек, чтобы лифт запитать?

— Да к чему вообще такие сложности?! — возмутился я.

— Безопасность, — пожал плечами Рин. — Не в плане, как не сдохнуть, а в плане, как не дать кому-то свалить в космос с рубинами. Двойная подстраховка, гарантия от взлома и так далее, и тому подобное.

— Не, как по мне, это все слишком. И паранойей отдает.

— Чтоб ты знал, Алекс — любой безопасник в первую очередь параноик. Поэтому здесь я ничему не удивлюсь. Вообще.

— Оптимист ты, кэп.

— Уж какой есть, — буркнул Рин-сан. — Кстати, я с тобой согласен — кабинка скорее всего именно наверху. По той простой причине, что предыдущую партию каилитов забрали, а вот за следующей не вернулись. А вывозили их именно этим путем, иначе смысла в лифте не было бы.

— Так тем более нам туда! Наверняка ведь где-то в районе приемной станции и распределительный щиток есть. Разберемся, как запитать. В конце концов, я физик, в электричестве худо-бедно разбираюсь.

— Я тебе больше скажу, Алекс — такой щиток наверняка и внизу найдется. Без дублирования вообще никак, особенно в столь серьезном предприятии. Именно поэтому мы пойдем прямым путем, а вот уходить будем уже лифтом. Если, конечно, получится его активировать, в чем я лично сомневаюсь.

— Как всегда, блин, — разочарованно выдохнул я.

— Я, конечно, весьма рад зачаткам рациональности с твоей стороны, Алекс, — вздохнул кэп, — но на этот раз нам придется действовать стандартно, то бишь влезать в неприятности по уши. К тому же нам кое-кто очень сильно помог. Хотя это с какой стороны посмотреть…

— Ты о чем?..

— Скорее, о ком. О пропавших геологах. Нашли-то мы только одного, правильно?

— Угу, — буркнул я, с трудом прогнав видение пустых глаз за забралом шлема. — Бр-р-р-р… не напоминай больше.

— Ладно, не буду. Только один вопрос: сколько чемоданов мы тут отыскали?

— Э-э-э… ни одного?

— Верно. Один остался на лоханке Ушлого Ника. А где еще два?

— Логично предположить, что там же, где и оставшиеся геологи.

— Тогда уж вместе с пропавшими парнями Ника, — развил мысль кэп. — Теми, что в первой партии ушли. Два боевика.

— И что? Нам это что-то хорошее сулит?

— Вряд ли… да и не думаю, что они до сих пор дееспособны…

— А я очень даже думаю, — сглотнул я, с трудом задавив порыв потереть скафандр в районе шеи. — Если здешний гаврик нас дождался, почему с другими должно быть как-то иначе?

— Потому что местный был изолирован от основного объема стемсилоида, — пояснил Рин. — А вот те, судя по записям и логам, в самом эпицентре оказались.

— В эпицентре чего, кэп? Давай без этих твоих намеков. Говори прямо.

— Хорошо, — сдался Рин-сан. — Я не знаю точно, что там произошло, но у меня есть версия. В общем, я думаю, что геологи приперлись сюда не просто так, а по конкретной наводке. Вопрос только, чьей? С одной стороны, логично предположить, что именно у клана Рокуэлл могли сохраниться какие-то данные. С другой — у меня сложилось впечатление, что геологи действовали наугад. Отсюда проистекает всего два варианта: или они посланцы Рокуэллов, но клан утратил сведения о технологии производства каилитов, поэтому их специалисты были вынуждены восстанавливать инфу по крупицам — например, лезть на нашу заброшенную базу, где и могли подхватить заразу… либо за геологами стоит кто-то еще, тот же Протекторат Росс, у которого этой инфы изначально не было… а дальше аналогично — Окто-17, заброшенная база, заражение…

— Боюсь, здесь и сейчас мы таких подробностей не выясним. Но я озадачил Степаныча, так что, думаю, по возвращении на Картахену кое-какие нюансы вскроются.

— Это да, Рэнсом в этом плане очень въедливый, — поддержал меня Рин-сан. — Но это будет потом. Пока же вот моя версия: геологи, зная, где примерно искать прииск, наняли Ника, прибыли в систему, нашли планетоид, пристыковались к комплексу, влезли в сеть — первый чемодан — но не сумели дистанционно вскрыть хранилище. Поэтому были вынуждены перебраться непосредственно на прииск, чтобы задействовать местные системы изнутри. Ну а поскольку у них не было полной информации, плюс сказалось заражение, они что-то сделали не так. Вернее, они думали, что действуют в верном направлении — обнаружили хранилище, но выяснили, что все подходы к нему заблокированы активной массой стемсилоида. Или инактивной, учитывая, что он пребывал в бездействии уже больше сорока лет. Строго говоря, от сорока до шестидесяти. Про лифт они, скорее всего, знали, но у них что-то не срослось с запуском.

— Как и у нас, ага.

— Не ерничай, я как раз поэтому и думаю, что нас ждет облом, и принимаю меры. Короче, факт остается фактом: геологи предпочли активировать стемсилоида и вынудить его «выплеснуться» из шахты. Пошли относительно сложным путем, проигнорировав напрашивавшийся сам собой обходной маневр. Видишь этот штрек? Изначально он весь был занят «соплями», а сейчас там вполне можно пройти.

— Тогда почему бы нам не откачать из штрека воздух?

— Кумо? — технично перевел стрелки Рин.

— Я не обнаружил в системе такой возможности, капитан Заварзин, — незамедлительно отозвался мини-гекс. — И это не лакуна в программном обеспечении, чтобы соорудить очередную «заплатку». Эта возможность исключена изначально, на стадии разработки софта.

— А если мы создадим эту возможность… хм… искусственно?

— Как? — хмыкнул кэп. — Будем переборки пробивать?

— А чем не вариант? Раз тут все взрывать к дьяволу, так чего жалеть-то?

— Да вы, батенька, скрытый вандал?! — изумился Рин-сан. — Вот уж не ожидал от тебя таких деструктивных наклонностей, Алекс.

— Сам в шоке, — подыграл я. — Но тем не менее. Почему нет?

— Слишком долго и муторно, плюс небезопасно для нас самих. И самое главное — если «сопли» облепили дверь, как ты их ковырять будешь, когда они в вакууме окуклятся? Прикажешь кирку искать?

— Ну, чего сразу кирку? Тут же наверняка какие-то инструменты есть… велись же как-то проходческие работы? Или расстрелять из плазмера…

— Плазменными сгустками? А ты уверен, что ничего нужного не повредишь? Это тебе не открытое пламя, которое переборкам нипочем.

— Н-да… — вынужденно задумался я. — А если на минимум поставить, то охренеешь стрелять, особенно если площадь относительно большая…

— Вот-вот… и вообще, скажи мне, Алекс, нафига такие сложности, если можно не выкачивать воздух и обработать там все из огнемета? Пойми, у геологов выбора не было: сквозь всю толщу они пробиться не могли никак, вот и пришлось тварюгу разбудить и выпустить… вот только я так и не понял, как они неразумную протоплазму на это спровоцировали. И, боюсь, мы этого так и не узнаем.

— А может, стемсилоид на конкурента сагрился? — предположил я.

На некоторое время в центре управления воцарилось молчание. То есть, чисто технически — на общей волне, в помещении как таковом тишина властвовала и до того. Ну, вы поняли.

— Вот поэтому я с тобой и продолжаю работать, — после довольно длительной паузы разродился капитан Рин. — Ну, Алекс, ну… хм… молодец, короче! Эти твои проблески гениальности… жаль, что только временами.

— А чего такого-то? — засмущался я. — Кстати, если моя гипотеза верна, то я знаю, как еще от местного стемсилоида обезопаситься.

— Ну и?

— Надо друг дружку хорошенько обработать. Термически. Чтобы даже на подошвах следов слизи не осталось.

— Думаешь?

— Предполагаю с высокой долей вероятности. Посуди сам, кэп: помнишь, ты в ангаре приклеился к «соплям» так, что тебя выжигать из этой гадости пришлось?

— Забудешь такое…

— Я думаю, у тебя на сапогах были частицы местного стемсилоида, а в «травке» прятался пришлый, который остался от техника, зараженного на лоханке Ушлого Ника от геологов. Вот тебе и доказательство моей теории. Плюс номер четвертый… да и второй с третьим тоже. Они изначально изгваздались в пришлом биоматериале… хотя нет, четвертый отпадает, он на корабле не был. Ладно, будем считать, что исключение подтверждает правило.

— Убедил, — покивал капитан Рин. — Теперь, кстати, вообще все концы сошлись. Геологи что-то знали, чего-то не знали, но в общих чертах представляли, как быть. Не учли лишь фактора заражения. Да они вряд ли осознавали, во что вляпались — со стороны-то на них глянуть некому было. Ну, из тех, кто их знал. Парни Ника тут не показатель, им вообще побоку. И вот, вроде все идет по плану… но ровно до тех пор, пока два стемсилоида не вступают в контакт. И с этого момента все летит к чертям, да. Что ж, теперь многое стало понятным. Пойдем, что ли?..

— Я бы все же проверил вариант с буксиром и лифтом. Не думаю, что владельцы прииска каждый раз заморачивались с активацией и деактивацией стемсилоида в штреке. Им проще было обходной туннель соорудить… в принципе, именно это мы и имеем.

— Согласен, — снова кивнул кэп. — Но рисковать не хочу. Идем через штрек, по пути пробуем подключиться к системе управления лифтом. Если не получится, попытаемся разобраться на месте. Получится — вызовем буксир и уйдем лифтом. Нет — придется возвращаться тем же маршрутом. У тебя запасные батареи для плазмеров есть?

— Обижаешь, кэп.

— У меня тоже. Должно хватить. В общем, пошли. Только глядим в оба — вперед послать больше некого. И еще… давай-ка, ты будешь работать огнеметчиком, а я сойду за тяжелую артиллерию. Не идут у меня из головы призраки и твари из тьмы…

— А я говорил, как надо!

— Все, замяли. Идем уже.

-//-

Как ни прискорбно это осознавать, но кэп и на сей раз оказался прав — даже с учетом принятых мер безопасности и не самого высокого темпа передвижения мы добрались до места менее чем за час. А если бы воспользовались моим способом, сейчас еще только еле-еле к планетоиду пришвартовались, да и то не факт — кто знает, на какой класс судов рассчитан причальный «пятак» у лифта? На схеме этих данных не нашлось, вернее, Кумо не смог привязаться к масштабу, потому что и шахта лифта, и сам лифт обозначались условными знаками, без подробностей. В общем, настоявший на своем Рин-сан снова продемонстрировал запредельный уровень интуиции. А может, и опыт сказался, не суть. А суть в том, что до собственно шахтного комплекса из жилого сектора мы дотопали мало того, что без проблем, так еще и довольно быстро, поскольку часть пути проделали по уже разгерметизированным коридорам. Еще с парочкой удалось провернуть аналогичный фокус, а вот дальше пришлось рисковать. Хотя насчет риска я больше для красного словца ввернул — ну какой, на фиг, риск, если у нас скафандры и огнеметы? Знай себе под ноги посматривай, чтобы в лужу не вляпаться, да за стенки не цепляйся. К тому же масштаб проблемы стемсилоида, как выяснилось, мы с кэпом несколько… преувеличили, так скажем. И это еще очень мягко. Или концентрация слизи в разных местах разнилась, скопления носили локальный характер. Как в том же медпункте или некоторых туннелях. Собственно, до того самого штрека, что служил убежищем для основной массы стемсилоида, нам попадались лишь следы «соплей», которые легко удавалось обогнуть на безопасном расстоянии. Да что там говорить, я и огнеметы-то использовал по прямому назначению всего трижды, причем откровенно перестраховываясь. А вот в штреке пришлось куда труднее — уже через два десятка шагов от герметичной переборки гильотинного типа, открытой до нас (видимо, геологами), сложилось впечатление, что мы шагали по чьей-то кишке. Слизь, слизь, слизь повсюду! Под ногами, на стенах, даже с потолка свисала характерными такими «ворсинами», каждая с руку, не меньше. Хорошо, что туннель оказался высоким, почти в два человеческих роста, да и ширины соответствующей, а то даже и не знаю, что бы мы делали. Но и в таких условиях мы с кэпом очень быстро изгваздались, превратившись в «соплевых монстров», так что пришлось на ходу менять тактику — капитан переключил один из плазмеров на режим огнемета, а я, наоборот, перевел «эйч-кей» на пальбу плазмой. Зачем? Да очень просто: в какой-то момент я ощутил, что пленка из «соплей» на скафандре стала подозрительно упругой, и не долго думая поинтересовался у Рин-сана на этот счет. Тот подозрение подтвердил и дал добро на термическую обработку — то есть я попросту прошелся по нему струей пламени, после чего кэп оказал мне аналогичную услугу. Ощущения специфические, доложу я вам. Зато угрозу на некоторое время удалось устранить. Потом мы еще трижды повторяли процедуру, так что к концу пути оба преобразились из «соплевых монстров» в хорошо обгоревших страшилищ — некогда щегольские скафандры изменились до неузнаваемости. Впрочем, самое главное неудобство заключалось в закопченных забралах, которые приходилось протирать вручную. Столь же закопченными перчатками, ага. Сажа по саже, то еще удовольствие! Плюс темнота, частично компенсируемая «ночным» режимом. Но с этим оставалось только мириться, а под конец еще и помощью Кумо воспользоваться, который услужливо воспроизводил на забралах (вернее, в виртуальности) модель штрека в масштабе один к одному. Естественно, потеки слизи он изображал весьма условно, но и простого оконтуривания хватало, чтобы не вляпаться в совсем уж крупные неприятности.

Что еще характерно, мы никого не встретили — ни призраков, ни тварей из тьмы, ни даже зохаванного номера четвертого. На последнего я надеялся больше всего, но, видно, не судьба. А вот геологи, дуболомы Ника и оба чемодана нашлись, причем в очень красноречивой последовательности: кофр, Ников соратник, второй Ников соратник, геолог, еще один кофр. Последний в компании геолога же. Мы с кэпом при первой находке просто переглянулись, потому что комментариев ситуация в виду своей прозрачности не требовала, и придерживались того же принципа на всем пути через «сопливый» штрек. Да, как таковых тел мы не видели, попадались исключительно предметы экипировки. Почти как в медблоке, ага. Ну и, собственно, у финиша картинка сложилась полностью, что твой пазл. По всему выходило, что пришлые специалисты на входе в штрек установили первый приборный комплекс, посредством которого попытались взломать систему управления реакторной зоной, но успеха достигли лишь частичного, то бишь вскрыли туннель и выпустили из него на тот момент еще более-менее неагрессивного стемсилоида. Ну а дальше началось — в ловушку угодил первый Ников паренек, слизь «распробовала» собрата, повысив уровень агрессии, и вскоре переработала второго боевика Ушлого. Почему так решили? Да элементарно — первый скафандр мы обнаружили почти в середине штрека, то есть метрах в двухстах от гильотинной створки. А вот второй валялся буквально в паре десятков шагов от него. Впрочем, оставшиеся геологи угрозу учли и умудрились пройти еще около восьмидесяти метров, прежде чем «сопли» заполучили очередную жертву. Ну а последний геолог таки добрался до собственно «реактора», отделенного от основного туннеля еще одной герметичной переборкой, оборудованной парой в данных момент перекрытых лазов. Здесь мы и нашли второй чемодан и последний скафандр, причем сама одежка прилипла к стене, даже шлем не отвалился, просто повис на эластичном воротнике.

— Добрались что ли, кэп?

— Вот умеешь ты, Алекс, задавать риторические вопросы, — хмыкнул Рин-сан. — Делом бы лучше занялся.

— Думаешь, стоит?

— Конечно! Только мощность на минимум убери, чтобы кофр не повредить.

— Ладно. Но ты крышку на всякий случай прикрой.

На том и сошлись, и следующие несколько минут занимались рутиной — осуществляли термическую обработку прилегающей местности, если прибегнуть к казенщине. Но весело и с огоньком, да. Особое внимание капитан Рин уделил переборке, изничтожив любые следы слизи, сколь бы малозаметными те ни были. Даже не поленился Кумо припрячь для выявления коварного врага. Ну а когда мини-гекс освободился, его натравили на столь же тщательно обработанный кофр с приборным комплексом. Кумо после краткого раздумья запросил около десяти минут, чтобы окончательно разобраться с проблемой, которые мы ему и предоставили — уж лучше пусть разумная программа трудится, чем мы сами, да еще и ручками. Хотя последнее весьма проблематично — и инструментов нет, и переборка мощная. Ее проще из плазмеров разнести, но это чревато повреждением содержимого «реактора», которое все еще на месте. А определили мы это очень просто: рядом со скафандром, равно как и с чемоданом, никаких посторонних предметов не наблюдалось.

Пока суть да дело, я решил разобраться с подозрительной дверцей, контуры которой угадывались под слоем слизи всего в десятке метров от «реактора». Очень похоже на какое-то вспомогательное помещение, более чем вероятно, что техническое. А что может прятаться в таких вот укромных отнорках? Правильно, пульты дублирующих систем. Или куча примитивных рубильников. Кэп, кстати, дверь тоже заметил, так что возражать не стал, когда я озвучил свое намерение. Правда, и помогать не вызвался, но оно и к лучшему — не люблю, чтобы над душой стояли.

Дверцу для начала пришлось хорошенько прожарить из огнемета, причем с изрядным запасом — примерно на метр во все стороны. Слизь, как и повсюду ранее, горела с удовольствием, вот только до того я не заморачивался с сажей. А теперь, как не трудно догадаться, пришлось. Сначала попытался счистить ее простоперчатками, но обломался и был вынужден взяться за нож — запястный клинок легко подцеплял пласт жирной пачкающей гадости и отслаивал его от стен, косяка или самой двери. Увлекшись работой, я и не заметил, как миновали запрошенные Кумо десять минут, а потому едва не вздрогнул от неожиданности, когда он объявил в виртуальности на общем канале:

— Процесс завершен. Активировать разгрузку реакторной зоны?

— Ты бы хоть сказал, чего нашел, — буркнул опередивший меня на долю секунды капитан Рин. — Что там, за переборкой? Вакуум? Плазма в магнитной ловушке? Раскаленная магма?..

— Всего лишь около десяти кубических метров активного стемсилоида, капитан Сугивара.

— А почему около? — успел я первым.

— Потому что часть объема помещения занята технологическим оборудованием, предназначенным для финишной обработки и упаковки продукции, капитан Заварзин.

— То есть ты можешь его активировать? — уточнил я.

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Ну ладно.

— Мне расценивать это как приказ?

— А что, есть какие-то проблемы? — удивился я.

— Расчетное время завершения процесса — от тридцати до сорока минут, капитан Заварзин. Вы готовы ждать?

— А чего нам еще остается? — влез кэп. — Все, Кумо, не парь нам мозг, запускай бандуру.

— Вы подтверждаете, капитан Заварзин?

— Подтверждаю. И это… не молчи, параллельно рассказывай, что там и как. А то мне что-то стремно…

— Может, покараулить? — предложил Рин.

— Было бы неплохо… такое, знаешь, поганое ощущение взгляда в спину.

— Так может, ну ее, дверь? Дождемся товара и вернемся по проверенному маршруту.

— Может, и так, — не стал я спорить. — Но проверить все равно нужно.

— Ладно, убедил.

— А ты продолжай, Кумо, продолжай… кстати, а что за дверь, не выяснил?

— На общей схеме комплекса она отсутствует, капитан Заварзин. А приборный комплекс геологов подключен к технологическому оборудованию реакторной зоны, остальных сегментов сети он не видит. Но рискну предположить, что она имеет отношение либо к переборке реакторной зоны, либо к управлению лифтом. Ничего иного в пределах досягаемости нет, от остального оборудования данное помещение удалено, и располагать в нем органы управления нерационально с точки зрения обеспечения логистики и доступа обслуживающего персонала.

— Хм… я бы всю эту речь заменил одним словом — неудобно, — прокомментировал кэп, как раз в этот момент проходивший мимо. — Славно ты тут потрудился, Алекс. А как замок вскрывать будешь?

— Соображу, — отмахнулся я. — Ты главное спину мне прикрывай.

— Постараюсь, — серьезно кивнул капитан Рин. — Кумо, а зачем в переборке дополнительные дыры с заслонками?

— Я не до конца разобрался с технологическим процессом, капитан Сугивара, но, судя по всему, через эти отверстия тот объем стемсилоида, что заперт в реакторной зоне, сообщался с собратом в штреке.

— Хочешь сказать, десяти кубов «соплей» маловато для производства партии каилитов? — хмыкнул я, внимательно приглядываясь к створке — где-то тут должна располагаться приемная щель для ключ-карты, или, на крайний случай, замочная скважина.

— Видимо, так и есть, капитан Заварзин. Ничем иным объяснить наличие этих отверстий невозможно. Либо стемсилоид в реакторе очень быстро вырабатывает ресурс, и его нужно заменять свежим. Я думаю, тут была организована проточная подача стемсилоидной массы.

— Н-да… интересно, как наши друзья-бритты вообще до такого додумались?! Ведь не на пустом же месте они это все провернули… есть!!!

Замочная скважина таки нашлась. Именно замочная, от насквозь механической системы.

— Что там, Алекс?

— Механика, придется вскрывать силой.

— Давай, только аккуратней. Или лучше я?

— Чем лучше?! — огрызнулся я. — Думаешь, с полуметра не попаду?

— Да кто тебя зна… симатта!

— Вот видишь, всего-то и нужно было разок пальнуть, — ухмыльнулся я, полюбовавшись результатом — аккуратной дырой на месте замка.

А чертыхнулся кэп из-за грохота и звона — сгусток плазмы эффектно взорвался при столкновении со створкой, испарив изрядную порцию металла, да еще и вся конструкция недовольно загудела.

— Ну, чего там?

— Не вижу… и не открывается, зараза! Наверное, сейфового типа… Кумо, сможешь сказать, где штыри, если я по двери постучу?

— Попробую, капитан Заварзин.

Естественно, одним стуком дело не обошлось — я прошелся по всему периметру, аккуратно орудуя рукоятью плазмера. Но план в результате удался на славу: мини-гекс по звуку и вибрациям умудрился построить трехмерную модель двери в сборе с дверным проемом, выделив цветом все элементы запорной системы. Тех оказалось, помимо непосредственно замка, еще четыре — по два сверху и снизу. Пришлось, заранее предупредив кэпа, использовать плазмер по прямому назначению. А когда звон в ушах немного утих, я уже без проблем отворил дверь. Вернее, легонько толкнул ее, и она распахнулась внутрь, открыв взору, усиленному ночным фильтром (Кумо расстарался, еще когда мы только вошли в штрек — освещения здесь по понятным причинам не предусматривалось), очень тесное помещение, скрывавшее в глубине несколько объемных коробок узнаваемых очертаний.

— А ведь ты угадал, кэп, — усмехнулся я, едва разглядев маркировку на ближайшей. — Банальные шкафы с электрическими щитками. Примитив полнейший, но абсолютно надежный. Будем дальше разбираться, или ну его?

— Глянь, хуже не будет, — лениво отозвался Рин-сан. — Все равно… — Прервавшись на полуфразе, кэп дважды пальнул из плазмера в глубину коридора и удовлетворенно хмыкнул: — Номер четвертый нашелся. Короче, все равно ждать.

— Угу. — Не размениваясь на дальнейшие комментарии, я шагнул внутрь помещения к привлекшему внимание шкафу и мощным рывком распахнул дверцу — хлипкий запор, открывавшийся ключом-шестигранником, сопротивления почти не оказал. — Ну-ка, что тут?.. Схема… ага… так, кэп, это не тот. Здесь разводка электропривода заслонок на лазах.

— Забей.

— Да сам уже сообразил… — Следующий шкаф продержался не дольше предшественника, даже меньше — я приноровился. — Хм… что-то типа вентиляции… хотя нет, это больше на водопровод похоже, только для стемсилоида… тоже на фиг.

— А серьезно они секретностью заморочились, — прокомментировал кэп мою очередную неудачу.

— Кто «они»?

— Рокуэллы, кто же еще?..

— Ага! А вот это то, что надо! Рин, тут точно лифт, причем комбинированный — есть и магнитная направляющая типа монорельса, и дублирующая система на тросах. Вот только не понятно, какая их них работает. Так, дай-ка сообразить…

— А оно тебе надо, Алекс?

— Ну как же, кэп… а вдруг?..

— Кумо, есть связь с «Набатом»? — удивил меня Рин странным вопросом.

— Не слишком качественная, но есть, капитан Сугивара.

— Да ладно?! — изумился тот. — А как же фон?

— Приборные комплексы геологов работают как ретрансляторы, — пояснил мини-гекс. — Через них я слышу корабль капитана Касаветиса, а также наш буксир.

— Как все сложно, — буркнул кэп. — То есть в случае чего ты сможешь подогнать буксир к лифту?

— Траектория просчитана заранее, осталось запустить автопилот, капитан Сугивара.

— Ладно, хуже не будет… черт с тобой, Алекс, разбирайся…

— Уже… как там, кстати, наш Ушлый друг?

— Судя по картинкам с камер внутреннего обзора, капитан Касаветис еще не утратил человеческой компоненты.

— Но заражен?..

— Несомненно, капитан Заварзин. Все признаки налицо. Процесс завершен!

Н-да… неожиданно. Это я уже тут полчаса валандаюсь? Ладно, позже доделаю… если доделаю. А пока…

— Показывай, раз завершен! — очнулся первым Рин-сан.

— Есть, сэр!

— Эй, погоди! — заорал я. — А это не опасно? За створкой же стемсилоид?!

— Не опасно, капитан Заварзин. В процессе финальной обработки продукции активная масса исчерпала ресурс и распалась на отдельные химические элементы.

— Черт! И снова вопрос: откуда, блин, бритты это все узнали?! Не сами же додумались, в конце концов?!

— Алекс, давай потом?

— Ладно, кэп. Но вопрос актуальный, от него наша жизнь может зависеть.

— Понял, не дурак. Кумо? И это все?

Причину недоумения дорогого капитана Рина я уяснил, едва лишь с ним поравнялся и окинул взглядом переборку реакторной зоны. Если честно, я и сам ожидал чего-то… более масштабного, что ли. А тут банальный лючок с выдвижной полкой, а на полке не менее банальный чемоданчик типа «кейс». Минималистичный дизайн, полное отсутствие опознавательных знаков и какой-либо маркировки, зато есть удобная ручка для переноски, явно заточенная под перчатку скафандра — если судить по ее размеру. Черт… да я тоже разочарован!

— Это точно оно?

— Точнее не бывает, капитан Сугивара.

— Э-э-э… мне одному это кажется странным?

— Что именно, Алекс?

— Да вот это, — кивнул я на полку. — С чего вдруг предусматривать систему выдачи товара внутрь туннеля, заполненного активным стемсилоидом?

— Это дублирующая система, капитан Заварзин. Реакторная камера симметрична, с другой стороны у нее аналогичная переборка.

— И такой же штрек?

— Ответ отрицательный, капитан Сугивара. Там тупик с куском туннеля примерно десяти метров длиной.

— Н-да… все равно это как-то сомнительно. Может, откроем? А то вдруг там пусто?..

— Не рекомендую вскрывать контейнер в штреке, капитан Заварзин. Его содержимое прошло специальную обработку, призванную удалить любые частицы стемсилоида, а атмосфера в туннеле несет потенциальную опасность биологического заражения.

— Уговорил, чертяка… ну что, кэп, потопали обратно? Похоже, ты и в этом прав оказался — быстрее и про…

— Внимание! Опасность неконтролируемого энергетического выброса!

— Где?!

Рявкнули мы оба, причем на редкость синхронно — репетировать будешь, и то так не получится. А тут пожалуйста. Великое дело мотивация.

— Энергоблок корабля класса «разведчик», бортовой номер FX-771, — пояснил мини-гекс. — Прослеживаются явные признаки выхода в разносный режим.

— Да с чего бы вдруг? Чтобы энергоблок, да в разнос пошел… самопроизвольно?.. — озадачился Рин.

— Судя по данным системы видеонаблюдения, не обошлось без вмешательства капитана Касаветиса.

— Что?!

Блин, опять хором!

— Да с чего бы ему корыто подрывать?!

— Кэп, включи логику, — устало вздохнул я. — К чему, например, одному из его ребят было добровольно от руки избавляться?

— Думаешь, до него дошло, что он обречен?

— Похоже… плюс алкоголь. Я же ему велел нажраться…

— Симатта! Как это типично для россов!

И ведь не поспоришь… я бы, пожалуй, на месте Ника, да еще и в изрядном подпитии, тоже решил взять свою судьбу в свои же руки, а не дожидаться превращения в «сопли». Уйти красиво всяко лучше… но только не для нас.

— Сколько еще?

— Думаю, минут пять. Максимум семь, капитан Заварзин.

— Ладно, Кумо, слушай команду. Запускай автопилот на буксире и обе ракеты.

— Думаешь, успеют? — усомнился Рин-сан.

— Процесс активирован, — доложил мини-гекс. — Вероятность благоприятного исхода семьдесят три и шесть десятых процента, капитан Сугивара.

— Похоже, накрылся простой план, — вздохнул теперь уже кэп. — Две ракеты весь технический сектор разнесут…

— Уж лучше так, чем весь планетоид от реактора сдетонирует.

И это я еще умолчал о целой куче взрывных сейсмодатчиков! С ними вообще большой вопрос — именно поэтому Кумо отвел на неблагоприятный исход целых двадцать шесть процентов! Но и без них при взрыве энергоблока нам мало не покажется — если и не в щебень планетоид разнесет, то уж на несколько крупных кусков наверняка расколет.

— Да кто бы спорил, — усмехнулся капитан Рин. — Это я так, мандражирую. Хуже нет ждать и догонять…

— Ракеты стартовали в штатном режиме, подлетное время минута сорок секунд… тридцать девять…

— Кумо, заткнись, пожалуйста.

— Да, сэр.

— Кэп, а ты чего нервничаешь?

— Говорю же, ненавижу ждать!

— А что еще остается? Только молиться.

Ответа я не получил — Рин счел ниже своего достоинства спорить с очевидным. Хотя он прав на все сто — хуже нет отсчитывать секунды, зависнув между жизнью и смертью…

Глава 5

Признаться, это были самые напряженные полторы минуты в моей жизни. На текущий момент, разумеется — если и дальше буду продолжать в том же духе, наверняка и этот рекорд побью. Когда-нибудь. Крайне желательно — в далеком будущем. Препоганейшее ощущение, доложу я вам! Прав кэп насчет беспомощности. Пытка ожиданием… она именно пытка и есть. А тут еще и адреналиновый выброс, чтоб ему! В общем, еле дотерпели до конца отсчета — Кумо, как и потребовал капитан, заткнулся, но вывел в виртуальность таймер. Ме-е-э-э-э-эдленный… и когда он обнулился, я, вместо того, чтобы с замиранием сердца ожидать вердикт, облегченно выдохнул…

… и чуть не прозевал последствия сдвоенного взрыва — звук до нас хоть и донесся, но очень слабый. Во-первых, ракеты рванули в вакууме, соответственно, ударная и звуковая волны передались исключительно по уничтожаемым пространственным конструкциям — лоханке Ника, причальной балке и невезучим секциям шахтного комплекса. Во-вторых, и сам планетоид неслабо тряхнуло, вследствие чего по нему распространилась неприятная вибрация, пронизавшая до костей даже через подошвы ботинок. Ну и в-третьих, капитан Рин не сдержался и от души выматерился. Правда, по-японски, что несколько смазало эффект. А потом еще и Кумо болтать принялся… ну, как болтать? Строго говоря, он отчитывался о повреждениях, только предельно нудно. Видимо, все вычислительные мощности направил на оценку ущерба, и поэтому, что называется, «врубил компьютера».

Несколько минут мы с кэпом молча выслушивали однообразную галиматью, по большей части пропуская ее мимо сознания, а заодно отходили от шока. Судя по всему, сейсмодатчики не сдетонировали, планетоид не развалился, и мы выжили. По чистой ли случайности, или я умудрился за считанные секунды родить гениальный план — скорее, и то, и другое — но конкретно на нас с Рином локальный армагеддец не отразился никак. От слова вообще. Даже на задницы не грохнулись от сейсмотолчков — их и не было, подумаешь, вибрация! И молчали мы не в силу отсутствия эмоций — их-то как раз через край! — а больше от… разочарования, пожалуй. Строили, понимаешь, планы, уже почти уверились, что их удастся в полной мере воплотить в жизнь, и тут облом! Впрочем, так оно обычно и бывает — самые главные неприятности, как правило, поджидают на обратном пути, когда расслабившиеся приключенцы не ждут подвоха. И тут судьба такая — н-на! Пендель, а то и что покруче.

— Кумо, скажи толком: есть смысл прорываться через основной комплекс? — не выдержал в конце концов Рин-сан.

— Назовите пункт назначения, капитан Сугивара.

— Э-э-э…

Вот то-то и оно! Только «э-э-э» и остается. Нет его, пункта назначения! Причальный комплекс уничтожен полностью, равно как и семьдесят процентов прилегающих технических секторов. Нехрен там делать, если совсем уж вкратце.

— Буксир-то хоть уцелел? — сбросил я оцепенение.

— Связь отсутствует, капитан Заварзин. Старт осуществлен штатно, согласно расчетам к моменту поражения цели судно находилось на безопасной дистанции, но скорректировать траекторию еще не успело.

— Сколько у нас времени до стыковки?

— Около тридцати минут, капитан Заварзин. И я не могу дать гарантию, что буксир именно пристыкуется. В случае неблагоприятного развития событий он совершит посадку на поверхность планетоида в ближайшем удобном месте.

— Ладно, кэп, переходим к плану «Б», — вздохнул я. — Как раз шкаф нужный вскрыл… кстати, Кумо, а ты схему не уточнил? Уверен, что с этой стороны реактора прохода к лифту нет? Он же вроде симметричный, логично было бы…

— К сожалению, капитан Заварзин, симметрична исключительно реакторная зона.

— То есть нам все равно лезть внутрь?

— Ответ положительный.

— Открыть люк можешь?

— Ответ отрицательный. Дистанционное управление программными средствами не предусмотрено.

— Ну и ладно… придется еще и во-о-он в том шкафчике поковыряться… с него, кстати, и начнем. Кэп?

— Да?

— Иди-ка в туннель, смотри на переборку. Сейчас буду рубильники пробовать. Лишь бы питание не отрубилось, тогда кранты.

— Сектор запитан от вспомогательного энергоблока, капитан Заварзин. Он включился автоматически через тридцать секунд после обесточивания шахт. А установка искусственной гравитации снабжена автономным блоком бесперебойного питания.

— Предусмотрительные ублюдки! Хотя было бы странно, если бы не оказалось резерва… кэп, первый пошел. Что-нибудь открылось?

— Нет, только заскрипело.

— Ладно, тогда вот этот…

В общем, на ближайшие четверть часа мы себе занятие нашли, причем нужный рубильник я угадал довольно быстро, хоть их тут и напихали десятки. Видимо, с запасом, потому что активными оказались лишь несколько — пара управляла заслонками лазов, еще один полкой выдачи товара, и последний собственно переборкой. А еще нам повезло, что заслонки на лазах открылись первыми — из них тут же посыпался мелкодисперсный порошок, в который превратился стемсилоид. Рин еле успел отскочить от одной «струи», едва не угодив под вторую. Потом еще минут пять пришлось ждать, пока напор снизится, но терпение наше было вознаграждено — когда поднялась основная створка, нас не накрыло тоннами сыпучей гадости, и даже с ног не сбило. Хотя почему «нас»? Конкретно кэпа, я-то в технологической нише торчал. Впрочем, и на мою долю порошка хватило.

Именно в этот момент я осознал, какие мы счастливчики: и штрек не разгерметизировался, и питание восстановилось, и гравигенератор работоспособен — причем последний даже и на мгновение не вырубался, иначе мы бы почувствовали. Страшно представить, что бы творилось в туннеле в условиях, близких к невесомости. На ум сразу же пришла яхта покойной леди Аннабель — до того, как мы ее избавили от плесени и грибка. Только здесь было бы куда хуже — порошок очень мелкий, фильтры бы забил моментально, да и забрала залепил до полной непрозрачности. А так обошлось.

— Кэп, кстати, у тебя воздуха еще много?

— Часа на четыре еще хватит, потом реагент кончится.

Ну, далеко не так катастрофично, как могло показаться на первый взгляд. Четыре часа функционирования штатной системы жизнеобеспечения, потом еще сорок пять минут на аварийных «патронах», которые полагались в комплект к любому скафандру. И на крайний случай, и паузу на смену картриджей с реагентом заполнить. Их, кстати, многие с собой и не таскали, но мы в этот раз озаботились, равно как и запасом картриджей. Я же не зря про семьдесят два часа автономности говорил. Главное, чтобы многократная термическая обработка им во вред не пошла — о ней я как-то не подумал. Но в любом случае должны успеть.

— Ладно, кэп, посмотри, что там внутри. И поищи аварийный рубильник в реакторной зоне, чтобы отсюда не пришлось внешнюю переборку открывать.

— Сейчас… тьфу, гадость! Алекс, а ведь это сажа! Или что-то типа… летучая и сыпучая, как зыбучий песок…

— Не споткнись там, кэп.

— Твоими молитвами, симатта!

— Кумо, дай картинку с камеры Рина в виртуальность.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Н-да… кэп, ты как там вообще ориентируешься?!

— На ощупь, Алекс, на ощупь… так, вроде добрался.

— А чего так тяжко?

— Алекс, ты когда-нибудь снег видел?

— Ну, приходилось…

— А по сугробам лазил, хотя бы по пояс?

— Не-а…

— Ну, тебе меня не понять. Пока что. — Капитан, судя по характерным рывкам камеры, кое-как отряхнулся, обхлопав себя ладонями, и принялся изучать противоположную переборку с внутренней, то бишь нам ранее недоступной, стороны. — Ну и где тут чертов рубильник?..

— Не факт, что именно рубильник, может быть механическая система… ну-ка, стоп!

— Чего?

— Вон труба вдоль переборки, на уровне пояса, видишь?

— Где ты ее разглядел?! Тут же сажа! — изумился Рин-сан.

— Да вон торчит! Чуть ниже глянь!

— А-а-а… и чего?

— Нажми на нее. Да не бойся!..

Реакция капитана оказалась довольно забавной, но, надо отдать ему должное, от неожиданности он не заорал. Хотя было с чего: при первом же силовом воздействии поручень (а это оказался именно он) почти без сопротивления сместился чуть вниз, утонув в саже… и тут же вырвался из рук, увлеченный стремительно скрывшейся в потолке гильотинной створкой. Оставшаяся без опоры порошкообразная масса ухнула в открывшийся коридор, заставив Рина покачнуться на подкосившихся ногах, но тот проявил столь удивившую меня выдержку. И только дождавшись завершения всех, хм, сопутствующих процессов, он подозрительно спокойно поинтересовался:

— Ну и откуда ты это знал?

— Кэп! Да ни сном, ни духом! — тотчас отперся я. — Просто предположил. Это же помещение повышенной опасности, но обслуживать его все равно надо. Вот и предусмотрели неблокирующийся замок — изнутри, для техников.

— А почему его стемсилоид не открыл?

— Потому что он равномерно заполнял весь предоставленный ему объем, — терпеливо пояснил я, опередив Кумо. — Как и порошок, оставшийся после его… э-э-э… истощения.

— Н-да… логично, — вынужденно признал Рин-сан.

— Главное, чтобы она сама не закрылась, снаружи не откроем, придется рубильник искать.

— Это я сейчас организую.

— Давай, удиви меня.

Ну, что сказать? Удивил. Кэп, помотав головой, высмотрел какой-то на его взгляд явно лишний кусок металла на агрегате, громоздившемся посреди реакторной зоны, отделил его, использовав плазмер в режиме резака, и грубо, но прочно вварил железяку в направляющий паз дверной рамы примерно на уровне головы. Теперь переборка, даже если бы вдруг случайно со стопора сорвалась, полностью перекрыть проем была не способна.

— Кэп?

— Да, Алекс?

— Будь другом…

— Ладно, сейчас и вторую заблокирую.

Я вам уже говорил, что нравится мне с Рин-саном работать? Нет? Ну вот сейчас говорю. Приятно, когда тебя с полунамека понимают, ага.

С люком лифта, который кэп обнаружил там, где ему и положено, тоже справились довольно быстро, хотя и не без эксцессов. Как выяснилось, один из включенных рубильников открывал аналогичный люк на верхнем уровне, и как только я умудрился запитать собственно кабинку и она поползла по магнитной рельсе вниз, этот дверной проем освободился. И воздух из штрека согласно законам гидравлики устремился по пути наименьшего сопротивления — то бишь улетучился в космос, попутно выдув и сажу. С одной стороны, от порошка избавились, вроде бы плюс. С другой — произошло именно то, чего я и боялся: на некоторое время мы оказались в буквальном смысле ослеплены. Зато потом, кое-как отряхнувшись, проблем с останками стемсилоида уже не испытывали. Я немного опасался, что в кабинке не продублировано управление, но, как показал опыт, совершенно напрасно — пульт в ней нашелся, причем тоже электрический, с механическими подпружиненными кнопками, а не рубильниками. Да и тех раз-два, и обчелся: «вверх», «вниз», «открыть», «закрыть». Интуитивно понятный интерфейс, чтоб его! Правда, все надписи на бриттише, но как раз это проблемой не стало.

Полз лифт, кстати, очень неспешно. Шахта каких-то сто с копейками метров, но поднимались мы, такое ощущение, минут пять. Я аж пропотел от волнения. Не дай бог, где-нибудь на маршруте застрять! По тросам вниз не спустишься, только прыгать… ну да, в ту самую шахту-ахту-ахту, что кэп напророчил. А вверх по ним же карабкаться… ну, удовольствие так себе. Впрочем, обошлось — в конце концов добрались, и даже дверь в кабинке не заклинила, хотя этого вполне можно было ожидать. Ну а люк шахты уже был распахнут, так что нам оставалось лишь не споткнуться о какую-нибудь фигню, доставшуюся в наследство от предшественников.

Собственно, верхняя приемная станция располагалась под небольшим куполом, к которому с одной стороны приткнулся посадочный «пятак», к нашему прибытию уже украшенный до боли знакомой тушкой буксира. Зря мы переживали — места даже с запасом. А вот переходной рукав пришлось активировать отдельно, вскрыв очередной щиток и поиграв с проводами, поскольку рубильников в нем не оказалось. Единственное неудобство — рукав был рассчитан явно на какой-то другой класс летательных аппаратов, и не достал до люка буксира. Но и это нас особо не расстроило — пофиг, все равно из скафандров до шлюза «Набата» вылезать не собирались, благо запас воздуха позволял. А, да, еще «пятак» лежал вне зоны действия установки искусственной гравитации, что тоже логично — зачем тратить лишнюю энергию на преодоление стандартной g, если можно сэкономить? У планетоида-то притяжение в разы меньше! А на «пятаке» магнитные захваты, причем автоматические. Мы, кстати, резкое изменение гравитации прочувствовали на собственной шкуре, когда перебирались в буксир. Правда, и здесь магнитные подошвы подсобили, так что обошлось без эксцессов.

Расслабиться мы себе позволили, только когда буксир завершил все предстартовые процедуры и оторвался от «пятака» — сначала на антиграве, а потом и на маршевых движках. Кое-как втиснувшись в кресла в рубке управления и активировав первым делом судовую установку искусственной гравитации, мы с кэпом с нескрываемым удовольствием посматривали на постепенно удаляющийся планетоид, но впечатлениями делиться не спешили — от греха, как говорится. Не хватало еще сглазить!..

— Кумо, связь с «Набатом» восстановилась?

— Ответ положительный, капитан Заварзин. Вывести дублирующую систему управления в виртуальность?

— На фиг! — отмахнулся я. — Автопилот лучше вруби. Сколько до стыковки?

— Расчетное время пятнадцать минут, капитан Заварзин. Какие будут приказания?

— Какие? Хм… кэп?

— Молодец, технично отмазался! — похвалил тот. — Ты вроде хотел видео снять?

— Да, точно… Кумо, просчитай, с каких трех ракурсов получится наибольший охват. За начало координат прими положение «Набата» — одна камера будет на нем. И чтобы «операторов» обломками при взрыве не накрыло. Или хотя бы не сразу.

— Есть, сэр. Процесс активирован… процесс завершен. Вывести схему в виртуальность?

— Без надобности… просчитай траекторию для автопилотов двух понтонов, и запускай, чтобы времени не терять.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Расчетное время выхода на оптимальные позиции — сорок три минуты пят…

— К черту подробности! Ф-фух… слушай, кэп… вырвались?! Ведь вырвались?

— Похоже на то, — не стал спорить с очевидным Рин-сан. — А что? Ты сомневался?

— В тебе — ни секунды!

— А вот это правильно… ладно, отдыхаем пока, минут десять у нас еще есть.

Насчет десяти минут и отдыха Рин слегка преувеличил — я только-только успел расслабиться, как тот в излюбленной манере двинул меня по плечу и заявил:

— Выметайся из кресла.

— Чего это?

— Санобработку проводить будем.

— Нафига? — удивился я. — На «Набате» в шлюзе дезактивацию пройдем…

— Маловато будет, уж поверь.

— Ну ладно, — сдался я и выпростался из кресла. — Дальше что?

— Кумо, атмосферу в отсек, будь так добр. А ты, Алекс, вот сюда встань-ка, а то не очень удобно.

— Процесс активирован, капитан Сугивара.

— Эй, эй, кэп! Охолони! Не в рубке же этим заниматься?!

— А где? — удивился Рин, причем вполне искренне — уж это я научился определять за время совместной деятельности.

— Спалишь же все тут!

— В этом и смысл! Кумо, поверхностные повреждения рубки скажутся на управляемости судна?

— Я продублировал все системы, капитан Сугивара.

— Отлично! Все, встал тут, руки в стороны! Готов?

— Не-а!

— Тогда кр-р-р-ругом и шагом марш в грузовой отсек. Кумо, атмосферу.

— Есть, сэр!

— Шутник, блин!

— Давай-давай, шагай.

Пару минут спустя, «нежась» под пламенем посреди пустоватого отсека, я лишний раз убедился в предусмотрительности дорогого капитана Рина. Даже на минималках плазмер кэпа выдавал двухметровую струю пламени, так что опасения мои оказались не напрасны: огонь тут же вгрызся в краску на всех доступных поверхностях. А что бы в рубке творилось, с ее обшивкой и напольным покрытием? Про кресла и приборные панели вообще молчу. Но даже здесь, в царстве пустоты и окрашенного металла дымоган стоял — мое почтение! А Рину хоть бы хны — знай себе, водил стволом и насвистывал что-то воинственное, с восточным колоритом. В общем, подошел к задаче ответственно. И меня заставил оказать аналогичную услугу со всей тщательностью.

Когда надобность в атмосфере отпала, Кумо быстро ее откачал, благо люк в рубку мы с самого начала задраили, и ждать долго не пришлось. Нет атмосферы — нет проблем. Ни с открытым пламенем, ни с дымом, вытянутым вентиляцией. Только сажа осталась, и то по большей части на нас с кэпом.

— Блин! Ну можно же было и без этого обойтись! — возмутился я, в который уже раз с трудом оттерев забрало.

— Можно, — беззаботно поддакнул капитан, — но не нужно. Поверь мне, Алекс, когда имеешь дело со стемсилоидом, бдительность не помешает. Нам бы, в идеале, кислотную ванну принять, чтобы верхний слой скафандров разъело, и всю грязь из складок и стыков растворило. Но чего нет, того нет. Остается термическая обработка. Огня боится любая мерзость.

— Ну ты и перестраховщик, кэп!

— Нет, Алекс. И прошу, отнесись серьезней. Нам еще на Картахене бардак разгребать. Не хватало новый очаг заражения с собой притащить.

— А как же каилиты?

— Они безопасны. Разве что придется их из кейса куда-то переложить…

— А зачем? Давай чемодан откроем да проведем… термическую обработку. Или боишься, что они расплавятся?

— Да не должны вроде, — задумался Рин.

— Ну а чего тогда?!

— Ладно, уговорил…

Почерневший от сажи кейс сопротивлялся не долго. Вернее, совсем не сопротивлялся — Кумо знал код замка. Еще бы! Ведь именно он его и сгенерировал, когда был подключен к приборному комплексу сгинувших геологов. Но сам процесс, хм, обработки затянулся — не скрою, по нашей вине. Просто мы с кэпом минут пять пялились на содержимое кофра, прозевав и маневры, и непосредственно стыковку с «Набатом». И было с чего: чемоданчик скрывал в чреве мягкую подложку с многочисленными углублениями, занятыми каилитам. Отборными камнями от двадцати карат и выше. Вдумайтесь только! Промышленными считались экземпляры от десяти карат, а тут все минимум вдвое крупнее! Неплохо стемсилоид за прошедшие годы постарался.

— Симатта!.. Сколько их тут?..

— Двадцать семь, капитан Сугивара.

— Двадцать семь… — потрясенно выдохнул я. — Черт… уж если леди Аннабель за свою партию такие деньжищи выручила, то на сколько наша добыча потянет?..

— Я думаю, даже с учетом реализации на «черном рынке» останется и на наемников, и на корабельный парк, и даже на собственную базу.

— Оптимист ты, кэп… я-то хотел сказать, что на пару дырок в башке, а то и больше.

— А ты болтай что ни попадя, тогда точно дождешься… ладно, глаза прикрой.

На сей раз Рин особо усердствовать не стал: перевернул подложку, ссыпав камни на дно чемодана, и аккуратно их прожарил парой коротких импульсов. И то уже кейс начал деформироваться. Ладно хоть, закрыть его смогли. Да, и с закачкой атмосферы в грузовой отсек он тоже не заморачивался — просто извлек аварийный патрон дыхательной системы и смял, запустив реакцию. Ну, еще клапан сковырнул, чтобы струя воздуха испарительную камеру плазмера заполнила.

— Кумо, шлюз готов?

— Так точно, сэр!

— Открывай.

Переждав уже привычный удар давления, мы неторопливо перебрались на «Набат», удостоверились, что внешняя створка загерметизировалась, и запустили дезактивацию по полной программе — с жестким излучением и кислотным душем. Да и на месте старались не стоять — крутились, подставляя «живительным» струям труднодоступные места, особенно подошвы. Ну а когда процедура наконец завершилась, Рин-сан сначала ссыпал каилиты в нишу с баллоном аварийного герметика (который попросту швырнул под ноги, освобождая место), без колебаний содрал с себя шлем и выскользнул из скафандра, оставшись в повседневном комбезе и носках.

— А ты чего стоишь? — осведомился он, уставившись на меня.

— Э-э-э… слушай, это уж точно лишка!

— Алекс, не капризничай.

— Ладно…

Пришлось последовать примеру капитана Рина, хоть и жалко было снаряги до слез — я уже примерно представлял, что кэп задумал. И, надо сказать, оказался прав: едва мы выбрались из шлюза, Рин-сан запустил повторную процедуру шлюзования, предварительно заставив Кумо выкачать воздух из грузового отсека все еще пристыкованного к «Набату» буксира. Естественно, повторной волной давления все шмотки из шлюза унесло к чертовой матери. И лишь после этого удовлетворенный кэп отдал команду на расстыковку.

Оставшуюся до выхода на позицию буксиров четверть часа мы потратили весело и с пользой: нашли запасную обувь — в нашем случае банальные шлепанцы, и баллончик протравочной жидкости — на самом деле не очень сильный раствор серной кислоты, который я использовал по прямому назначению, то бишь обрабатывал ржавчину и прочую патину. Потом вернулись в шлюз, где неугомонный капитан залил кислотой каилиты. И только после этого по одному — пинцетом — достал камешки и сложил в герметичный стеклянный контейнер. Этого добра у меня на «Набате» было в достатке, из походной химической лаборатории. Мне, конечно, очень хотелось ввернуть комментарий насчет дотошности и мнительности отдельно взятых представителей племени капитанов, но, припомнив рассказ Рина об обстоятельствах утраты жены, я сдержался. Имеет право, если честно.

Ну а потом пришло время заключительного акта драмы…

-//-

Со стороны, да еще и на порядочном удалении — безопасном в плане разлетающихся обломков — планетоид с прииском выглядел довольно внушительно. Правда, мы его уже таким видели, в начале эпопеи с незадачливыми геологами и покойными парнями Ушлого Ника. Единственное отличие — отсутствие пристыкованного к каменюке корабля. Повреждения непосредственно шахтного комплекса без зума лишь угадывались, и, не зная наверняка, что там нехило так рвануло, причем дважды, ничего подозрительного и не разглядишь. С трех других ракурсов и того не видно — сплошная пастораль, если позволено будет так выразиться о космическом объекте. Кумо, кстати, не подвел, так просчитал координаты, что всего с четырех камер мы получали полный доступ к любой точке пространства внутри колоссального тетраэдра, вершинами которого служили «Набат» и три понтона. Да-да, все-таки три, хотя изначально я всего два приказал вывести на позиции для съемки. Вот только незадача получилась… вернее, не получилась — задумка об объемной съемке. Поэтому и пришлось вне плана задействовать наш с кэпом родной буксир — тот самый, на котором мы с планетоида ноги сделали. Взорвать мы его еще не успели, поэтому решили, что нечего пропадать добру впустую. И сейчас наслаждались заслуженным результатом, с удобством развалившись в креслах в ходовой рубке «Набата». На все про все у нас ушло где-то с полчаса — пришлось ожидать третий понтон. Но за время непредвиденной паузы мы окончательно привели себя в порядок, убрали каилиты в надежное место и приготовились воочию наблюдать за событием, практически гарантирующим нам минимум удвоение барыша. Понятно, что в перспективе каждый камень вырастет в цене многократно, но мы не жадные — пусть кто-то еще наварится. Как говорится, всех денег не заработаешь, хотя и очень хочется.

— Давай, что ли? — хмыкнул кэп и запустил смятой пивной банкой в район утилизатора.

Что характерно, не промахнулся, тем самым лишив меня законного повода побухтеть. В конце концов, не предъявлять же Рину за то, что он в холодильник залез? Он как бы общий…

— Кумо?

— Позиция всех операторов оптимальна, капитан Заварзин. У вас пятнадцать секунд, чтобы принять решение.

— А, фиг ли! Взрывай.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Н-да… эпичное зрелище, иначе и не скажешь. Видел я нечто подобное, когда пришлый «гекс» перемалывал в щебень «Ищущего путь» — первый собственноручно мною извлеченный из подпространства корабль. К сожалению (а может и к счастью), гексаподовский. Вот только в тот раз процесс был, хм, растянут во времени и включал несколько этапов, а наш нынешний объект превратился в пылевое облако мгновенно. Нет, если просмотреть запись в замедленном темпе, наверняка можно будет выявить цепочку детонации — все-таки планетоид большой, с габаритами в десятки километров, и одномоментно рвануть все сейсмодатчики физически не могли. Но временной лаг составлял сотые, если не тысячные доли секунды, так что глаз ничего не уловил. Только что в пустоте громоздилась здоровенная скала относительно правильной формы, и вот уже вместо нее огромное пухлое нечто с мерцающими краями. Ни вспышки, ни звука, ни ударной волны… что и неудивительно — космос же. Раз — и в труху. Как по щелчку пальцев, блин…

— Эк его распи… кхм-кхм…

— Ага… Кумо, а ты правильно дистанцию рассчитал?

— Более чем, капитан Заварзин. Но я все же рекомендовал бы покинуть зону распространения осколков. Расчетное время до контакта три минуты двадцать одна секунда… двадцать секунд…

— Ладно, ладно, хорош! Делай, как нужно.

«Набат» чуть заметно содрогнулся от врубившихся маршевых движков, но больше для нас ничего не изменилось — косматый пылевой шар на экране все больше и больше разрастался, тщетно силясь дотянуться отдельными «лохмами» до улепетывающего корабля, и это расширение не компенсировалось даже нашей порядочной маршевой скоростью.

— Вы даете санкцию на возвращение понтонов номер один и два, капитан Заварзин?

— Даю, даю. А ты точно все снял?

— Как и планировали, с четырех ракурсов. Мы будем расстреливать номера третьего, или предоставим его судьбу обломкам?

— Думаешь, там есть что-то, кроме пыли?

— Сканер зафиксировал отдельные фрагменты массой до трех тонн, капитан Заварзин.

— Да? А отсюда все трухой кажется… но все равно на фиг. Ракетой надежней.

— Пуск подтверждаете?

— Подтверждаю.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Расчетное время поражения цели — минута десять секунд. Расчетное время до стыковки с понтонами — тринадцать минут. Рассчитать параметры подпространственного прыжка к Картахене?

— Валяй.

— Принято, капитан Заварзин.

Ф-фух… ну вот, вроде бы и все. И живы остались, и при барыше. Редкое везенье, ага. Теперь бы еще нормально до дома добраться… кста-а-ати!..

— Кэп, как думаешь, позвонить Степанычу?

— Естественно, симатта! Он же там переживает.

— Степаныч? — изумился я. — С фига ли?!

— А ты думаешь, этот фейерверк остался незамеченным? — хмыкнул Рин. — Так что звони. Не столько Рэнсома успокоим, сколько служивых с Картахены. А то не дай боги, спасателей зашлют. И что мы им скажем?

— Ничего?

— Совсем дурак?! — Кэп на секунду отвлекся — один из понтонов поймал в объектив несчастного собрата, превращенного попаданием ракеты в безмолвную вспышку — но быстро потерял к неоднократно виденному зрелищу интерес. — Если припрутся, в любом случае надо будет как-то отмазываться.

— Зачем? Мы же к тому времени свалим уже.

— Так то оно так… но лучше перебдеть, как вы, россы, говорите. Нечего тут чужим делать, особенно сейчас, когда все улики в наличии.

— А потом они куда денутся? Испарятся?

— Ну, думаю, уже через неделю-другую вся эта труха, — кивнул кэп на виртуальный экран, — равномерно распределится по системе. Хотя равномерно вряд ли, скорее, образует новые кольца вокруг всех объектов с вменяемой гравитацией.

— Ага, неплохо получилось.

— В смысле? — в свою очередь удивился Рин-сан.

— Ну, я-то думал, что обломки будут крупней, и разлетятся не так далеко. И можно будет при желании заняться осмотром и переработкой. А теперь, даже если очень сильно захочешь, хрен ты их выловишь. Идеально. Никаких следов… осталось только свалить с чистой совестью.

— И все-таки давай не будем пускать ситуацию на самотек, — покачал головой кэп. — Звони Рэнсому. Заодно новости узнаем.

— Ладно… на общий экран выведу?

— Валяй…

Связь, как и прошлый раз, установить удалось без проблем, хоть и пришлось немного подождать — сказались помехи от обломков. Клятый планетоид даже в состоянии пыли вредничал, напомнив о фоне, забивавшем эфир в шахтном комплексе, но мы были не в обиде — имел право. Но с полминуты пришлось попялиться в черный экран, слушая монотонные гудки, что, естественно, настроения не прибавило.

— Приветствую вас, сударь, — соизволил таки ответить на вызов Степаныч.

Судя по картинке на заднем плане, он находился где-то на территории Порта — точнее не скажу, не до такой степени я этот злачный район еще изучил — и выглядел достаточно спокойным. Видать, уровень неприятностей не превысил допустимый. Хотя что я, в общем-то, знал о собственном слуге? Как уже довольно давно выяснилось, почти ничего. Впрочем, невозмутимая физиономия кэпа меня немного успокоила — тот, судя по всему, в эмоциях старика разбирался куда лучше меня. И раз не паниковал, то и у меня повода не было.

— День добрый, герр Нойманн, — не остался я в долгу.

Рин же просто приветливо кивнул, уткнувшись в очередную пивную жестянку.

— Судя по безмятежности капитана Сугивары, у вас все в порядке, сударь? — осведомился Степаныч.

— Ну… более-менее.

— Отрадно слышать, сударь. Позволите вопрос?

— Конечно, герр Нойманн.

— Тут давеча… чуть больше часа назад, на связь вышли коллеги из службы мониторинга пространства… интересовались, что происходит в системе Кайя-13.

— А с какой целью интересовались, не уточнили?

— На предмет отправки спасателей… вкупе с военной полицией. Они засекли подозрительные энергетические выбросы, очень похожие на взрывы ракет класса «космос-космос», и, естественно, заинтересовались — кто это разборки в заброшенной системе устроил?

— А вы?

— Порекомендовал пока что воздержаться от необдуманных шагов, сударь.

— Благодарю, герр Нойманн.

— Сударь?

— Да?

— А это случайно не… результат вашей активности?

— Можно и так сказать, — поморщился я. — Пришлось взорвать… кое-что. Три раза.

— Я так и подумал, сударь. Правда, речь шла лишь об одном сдвоенном инциденте…

— Видимо, обрабатывают информацию — не успели за несколько минут. Так что не переживайте, скоро позвонят.

— Буду ждать, сударь, — степенно кивнул Степаныч. —Кстати, коллеги еще интересовались, как им быть: закрыть глаза на происшествие, или дать официальный ход?

— Ни в коем разе! — замотал я головой. — Конечно, закрыть глаза! На все три случая. Все под контролем, герр Нойманн, уверяю вас.

— Прямо гора с плеч, сударь. Так коллегам и передам.

— И еще, герр Нойманн… а нельзя ли сделать так, чтобы коллеги не просто закрыли глаза, а все записи и любые упоминания об инциденте… э-э-э…

— Пролюбили, — пришел на помощь Рин. — Как это у военных водится.

— Хорошо, я прослежу, сударь.

— Благодарю, герр Нойманн. И еще… постарайтесь, чтобы коллеги подошли к задаче тщательно. Пролюбливать, так уж чтоб наверняка.

— Да, сударь.

— А у вас какие новости, герр Нойманн? Касательно, э-э-э, внештатной ситуации?

— Практически никаких, сударь, — виновато развел руками Степаныч. — У нас было слишком мало времени. Единственное, что могу сказать с уверенностью — заражение не стало массовым. Мы пока даже не можем локализовать первичный узел. Перекрыли на всякий случай гостиничный комплекс, где останавливались наши… фигуранты, и близлежащий квартал, но никаких эксцессов к текущему моменту не выявлено.

— Это хорошо или плохо? — покосился я на Рина.

— Да как тебе сказать, Алекс, — снова оторвался тот от пива, — тут одно из двух. Либо зараза не распространилась вообще, либо «скопированных» уже много, но они даже не подозревают о том, что «скопированы». И это в нашей ситуации самое поганое. Выявить-то мы их выявим, а что дальше? Они пока что обычные нормальные люди. С какой стати мы их будем задерживать и ограничивать свободу? А придется, — вздохнул кэп. — Тут без вариантов. Плевать на гражданские права, плевать на уголовный кодекс. Главное, не дать заражению распространиться. Ну, и панику предотвратить.

— Рин-сан прав, сударь, — предельно серьезно подтвердил Степаныч. — Боюсь, придется объявлять военное положение, но тогда мы не сможем сохранить происшествие в тайне. Утечки информации не избежать.

— Придется с этим смириться, господа. Люди важнее.

— Я вас услышал, сударь, — кивнул слуга.

— Да и потом, нам-то это чем грозит? — задумался я вслух. — Наоборот, скажут — молодцы, вовремя чухнулись. А все шишки на геологов. Кстати, герр Нойманн, не выяснили, откуда они?

— Выяснили, сударь. Проследили маршрут от владений клана Рокуэлл. И уж очень он извилистый получился. Плюс подозрительная неисправность системы связи на одном из промежуточных участков.

— Дайте угадаю, герр Нойманн… примерно в окрестностях системы Окто-17?

— Именно, сударь, именно.

— А ведь это залет, а, кэп? Неплохой козырь против братцев Рокуэлл?

— Я очень надеюсь, сударь, что удастся обойтись без прямого противостояния с этими почтенными джентльменами.

— Я бы не называл их почтенными, герр Нойманн. Как по мне, те еще сволочи!

— Согласен, — булькнул пивом Рин.

— И тем не менее, — продолжал стоять на своем Степаныч, — я бы предпочел если не сохранить ситуацию в тайне, то хотя бы… э-э-э… сгладить последствия. Что нам мешает возглавить процесс и вбросить дезинформацию? Например, объявить о вспышке какой-нибудь экзотической болезни, но непременно с высокой летальностью и быстротечной? Таким образом мы замаскируем, хм, радикальные методы борьбы с зараженными. Огласки в любом случае не избежать — должны же мы предупредить ответственных лиц на предыдущих точках маршрута геологов?

— Пожалуй, придется, — согласился я. — Если там ситуация примет катастрофический оборот, общественность наверняка задастся логичным вопросом: а почему на Картахене всего лишь болезнь, а не инопланетная тварь? Что-то легко отделались…

— Именно, сударь. Поэтому сойдемся на моем варианте, но соответствующие службы у соседей поставим в известность. Не думаю, что они станут возражать — никому не нужна столь дурная слава. Это же какой удар по экономике — обывателя поди, убеди, что опасность устранена. Убытки, издержки от простоев, массовый срыв сделок, неустойки…

— Беда, — буркнул Рин-сан, которого, по всему судя, меркантильная сторона вопроса волновала мало.

— Не надо ерничать, капитан Сугивара.

— Конечно-конечно, герр Нойманн.

— Ну а в целом обстановка как? — увел я беседу чуть в сторону.

Ну их на фиг, еще сцепятся не на шутку! Старые враги все же…

— Терпимо, сударь. Я взял на себя смелость ввести в курс дела мистера Деррика и несколько человек из службы безопасности профсоюза, а уже мистер Деррик в свою очередь привлек медицинских специалистов. Сейчас полным ходом идет апгрейд программного обеспечения всех медицинских сканеров станции, думаю, часа через два мы будем полностью готовы. Имея генетическую метку, выявить реальных зараженных труда не составит.

— Ага. Вот только как вы заставите все население станции пройти через сканеры?

— Не проблема, сударь. Во-первых, далеко не все. Во-вторых, мистер Деррик уже объявил о внеплановых учениях по борьбе с эпидемиями и биологической угрозой. Мероприятие стартует через пять часов. Пока же поисковые группы обследуют потенциально опасные места, в основном те, где появлялись геологи. Их удалось отследить по камерам системы безопасности. Мы восстановили процентов девяносто их перемещений.

— Это хорошая новость, герр Нойманн.

— Надеюсь, по вашему возвращению новости станут еще лучше, сударь.

— Хотелось бы верить, герр Нойманн, хотелось бы верить. Вы не представляете, насколько не ко времени вся эта суета! Ладно, что есть, то есть.

— У вас еще сюрприз заготовлен, сударь?

— Можно и так сказать.

— Надеюсь, на сей раз приятный?

— Более чем, — усмехнулся я. — Правда, хлопот с ним не оберешься…

— Приятные хлопоты не в тягость, сударь.

— И ведь не поспоришь, — хмыкнул Рин-сан.

— Прошу прощения, господа мои, вызов по параллельной линии, — нахмурился Степаныч. — Мистер Деррик.

— Ладно, закругляюсь, — правильно расценил я заминку старого слуги. — До встречи, герр Нойманн. И не забудьте о коллегах из службы мониторинга пространства.

— До встречи, сударь. Рин-сан, — короткий поклон в сторону ниппонца. — Да, мистер Деррик?..

Экран связи погас, и мы с кэпом обменялись озабоченными взглядами. Впрочем, у меня сложилось полное впечатление, что он озабочен исключительно опустевшей жестянкой, и ничем больше.

— Не ко времени эта хрень, кэп, помяни мое слово.

— Расслабься, Алекс, — ухмыльнулся Рин, зашвырнув банку в утилизатор, — Рэнсом справится. Стемсилоид страшен именно своей незаметностью. Но когда владеешь всей полнотой информации, противостоять ему вполне реально. Как это у вас говорят: кто предупрежден, тот вооружен? Главное, иметь решимость и железные яйца. И еще не бояться брать на себя ответственность.

— Это ты сейчас Степаныча описал, — усмехнулся я. — Он всегда таким был. Правда, сколько я его помню, проблемы решал исключительно мелкие — под стать моему уровню. Больше пакости, чем проблемы. Кумо, что там с понтонами?

— На борту, капитан Заварзин.

— Прыжок рассчитал?

— Так точно. Прикажете активировать процесс?

— Валяй… блин, и чем же почти двое суток заниматься?

— Тоже проблема, — поддакнул Рин-сан. — Как насчет освоить ремесло монтажера?

— Почему нет? — пожал я плечами. — Тоже занятие. И самое главное, никому не перепоручить, разве что Степанычу. Но у того и без нас дел по горло, а намечается еще больше. Пиво в холодильнике осталось?

— Полно, — подтвердил кэп. — Мне тоже захвати. И не додумайся всего одну банку притащить!

— Ладно…

-//-

— Весьма впечатляет, сударь.

— Что именно, Савелий Степаныч?

Разговор имел место в приватной обстановке, так что можно было не шифроваться. В принципе, и в прошлые разы я излишне перестраховывался — исключительно на случай, если подслушивают конкретно Степаныча, сам канал перехватить физически невозможно. По крайней мере, на нашем уровне развития коммуникационных технологий. А сейчас, когда мы трое — я, Рин-сан и старый слуга — сидели в моей персональной каюте на «Спруте» (кэп расщедрился, ага), и вовсе опасаться нечего. Сидели, надо сказать, с максимальным комфортом — анатомические кресла «Спрут» «вырастил» из собственной псевдохитиновой «плоти», а интерьер в викторианском стиле — гостевую залу с имитацией камина — обеспечил голопроектор. Плюс виртуальность, смоделированная моим неизменным помощником мини-гексом. Ну и поскольку мы только-только закончили просмотр собранного нами с кэпом на коленке ролика, а перед тем, хм, инспектировали добычу, вопрос мой был вполне закономерен — Степаныч, старый пройдоха, до того не проронил ни слова, а по лицу что-то понять было решительно невозможно.

— Все, господа мои, все. Хотя с… э-э-э… презентацией я бы поработал. У вас же остались оригиналы видео?

— Естественно, Савелий Степаныч, — подтвердил я, пригубив бокал — здесь и сейчас мы, так сказать, причащались хорошим коньяком производства бретонцев. Тоже, кстати, Степаныч подогнал. — Нам с капитаном Сугиварой просто нечем было заняться во время обратного перехода, а так-то я планировал именно вам поручить монтаж. Если кто и сможет привлечь надежных специалистов, то только вы.

— Полноте, сударь, зачем нам лишние люди? Тем более что я намереваюсь ограничиться минимальным вмешательством — ролик сам по себе хорош. Просто кое-где лишние детальки проскальзывают, вы, видимо, пропустили, потому что глаз замылился.

— Это запросто, Савелий Степаныч. А у кэпа еще и запенился.

— Имел полное право, — буркнул Рин. — Столько нервов из-за той гадости сжег!

— Правда?.. А я и не заметил…

— Это потому что я не хотел, чтобы ты запаниковал, Алекс.

— Спасибо, Рин-сан, вы очень добры!..

— И нечего ерничать, мы на волоске были, между прочим.

— Капитан Сугивара прав, сударь, — поддержал кэпа Степаныч. — Я, если честно, тоже опасался куда худшего развития событий.

— Кхм… — Раз уж два таких зубра утверждают, что могло быть очень плохо, пожалуй, стоит уже и испугаться. — А как вообще все прошло? А то мы все о себе, да о себе…

— На редкость неплохо, сударь. Мистер Деррик заставил своих специалистов составить подробный отчет, файл в моем распоряжении. Переслать?

— Пустое, Савелий Степаныч, — барственно отмахнулся я. Каюсь, очень уж обстановка способствовала преступному расслаблению. Ну и отходняк наконец дал о себе знать. — Давайте сами, вкратце.

— Извольте. После вашего звонка я поднял на ноги соответствующие службы, мистер Деррик организовал техническую и организационную поддержку, так что область потенциальной опасности мы изолировали очень быстро. Столь же быстро проанализировали обстановку, выяснили, что ничего из ряда вон уже целую неделю не случалось — все в пределах нормы, то бишь в основном грабежи, пьяные драки да семейные разборки. Потом, по мере выявления маршрута геологов, изолировались дополнительные секции. На наше счастье, первичное обследование наличия стемсилоида не выявило, и я сделал вывод, что носители попали к нам на ранней стадии «копирования», которая менее опасна в плане заражения. Но расслабляться мы, естественно, не стали, продолжили копать. Но вы и так в курсе, сударь. Это было до вашего второго звонка.

— Да, я помню, Савелий Степаныч.

— Ну а дальше совсем просто: мы перепрограммировали медицинские сканеры и под предлогом внеплановых учений по борьбе с распространением эпидемии прогнали через них все население станции. На все про все ушло менее четырех часов — сканеры у нас качественные. Впрочем, вы и сами в этом убедились, господа мои…

Это точно. Мы с кэпом, едва отшвартовавшись в техническом секторе, сразу же вышли на связь с Дерриком (Степаныч был сильно занят, и беспокоить его мы постеснялись), и тот заслал целую медицинскую бригаду с переносным сканером. Ну, как переносным? Не стационарным — так вернее будет. Всего лишь не очень тяжелая рамка, рассчитанная на габариты чуть крупнее среднестатистического хумана. Почти как сканер на проходной в пассажирском терминале, только этот чуть пошире, и стоять в нем пришлось секунд десять, а не просто перешагнуть, и все. Зато убедились, что превращение в «сопли» нам с Рином не грозит. Ни в ближайшее время, ни в последующем. Хотя масштаб работ, столь скупо описанных старым слугой, впечатлял — это сколько же «рамок» понадобилось, чтобы за неполных четыре часа пропустить через них все население Картахены? Конечно, это далеко не станция-миллионник, типа «Саввы Морозова» или любого другого его кланового собрата, но, по самым скромным оценкам, у нас тоже тысяч сто народу наберется. Естественно, вместе с транзитниками.

— … а дальше пошла рутина — спецы Деррика сравнили списочный состав осмотренных с данными миграционного отдела коллег-военных, и мобильные бригады медиков при поддержке СБ профсоюза начали вылавливать злостных уклонистов, — закончил рассказ Степаныч. — До сих пор ловят.

— И как успехи? — усмехнулся Рин, покосившись на старика из-за бокала. — Много выловили?

— Около девяноста девяти процентов населения станции на данный момент осмотрено, — остался невозмутимым старый слуга. — Заодно обнаружили около сотни пропавших без вести — кого живыми, а кого и в виде останков. СБ попутно закрыло больше трехсот дел, да и коллеги-военные внакладе не остались. В общем, встряска оказалась весьма полезной как минимум для властей и охраны правопорядка.

— Это все, конечно, очень хорошо, Савелий Степаныч… но что с нашей основной проблемой?

— На данный момент выявлено девятнадцать случаев заражения, из них двенадцать на первом этапе сканирования. Это в основном персонал гостиницы и близлежащих к ней торговых точек, где успели побывать геологи. Остальные — из портовых рабочих.

— И… что с ними?

— Пока ничего, сударь. Изолированы в специально оборудованном помещении, под наблюдением в режиме двадцать четыре на семь.

— Черт… думаете, будут еще?

— Мы должны в этом удостовериться, сударь. Сейчас помимо сканирования людей, специальные поисковые группы осматривают потенциально опасные помещения — мы привязали перемещения инфицированных к плану станции и осматриваем все, что только можно. Приспособили ручные сканеры с таможенных пунктов — они достаточно эффективны на малых расстояниях. Пока что выявлено менее десятка стационарных очагов с поддающимся регистрации количеством активной массы стемсилоида. В общем, паники удалось избежать, как и неконтролируемой пандемии. Держим руку на пульсе, но работы, по оценкам специалистов Деррика, займут еще не менее недели.

— Это радует… хотя вопрос относительно зараженных остается актуальным.

— Тут всего два варианта, — буркнул Рин.

— И оба поганые? — понятливо вздохнул я.

— Предельно. Либо сразу пристрелить, а тела сжечь, либо дождаться явных признаков трансформы, и только потом пристрелить, а тела сжечь.

— Других способов нет?

— К сожалению, сударь, капитан Сугивара прав. В данной ситуации принципами гуманности придется пренебречь. Сейчас на первом месте принцип наименьшего зла. Мы просто вынуждены пожертвовать малым, чтобы уберечь сотни тысяч жизней.

— Черт… не хотел бы я отдавать такое распоряжение…

— Мистер Деррик предвидел вашу реакцию, сударь. Поэтому взял ответственность на себя. В конце концов, это его станция, и это его персонал прозевал угрозу. А вы с капитаном ее выявили и вовремя предупредили.

— Со всех сторон молодцы, симатта!

— Не ворчи, старый враг. Коньячку долить?

— Давай…

— А как дела у наших… предшественников? — поинтересовался я, когда Степаныч удовлетворил просьбу кэпа и вернулся на свое место. — Кумо, выведи схему маршрута на карту Протекторатов.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Посреди каюты соткалась из множества крохотных звездочек объемная карта, на которой мини-гекс жирными шарами со сносками выделил станции и прочие пункты, где побывали геологи, и не поленился соединить их векторами, воссоздав таким образом не только полный маршрут, но и последовательность перемещений зараженных. Тот участок, где геологи якобы «пропали», Кумо выделил пунктиром и подсветил красным, заодно пометив систему Окто-17, которая исключительно по стечению обстоятельств оказалась рядышком. Это, если кто не понял, сарказм.

— Эк их помотало, — покачал головой Рин-сан. — Броуновское движение, симатта! Интересно, что они искали? Особенно после того, как подцепили заразу?

— Думаешь, они на ту луну полезли?

— А куда же еще, э? Не на нашу же станцию! Она далековато, в Протекторате Ниппон.

— Тэ-экс… Савелий Степаныч, а что мы вообще знаем про Окто-17? Да, и откуда дровишки? В принципе?

— Я воспользовался своими старыми связями — разумеется, инкогнито. Поэтому за достоверность сведений ручаюсь. Что же касается того, что нам известно… тут все очень просто — практически ничего, сударь. Закрытая территория, карантинная зона. Ответственность несет Протекторат Бритт. А эти джентльмены информацией делятся весьма неохотно. Я до сих пор удивляюсь, как соотечественники Рина умудрились тиснуть оттуда образцы. Там всех еще на подлете сбивают, настоящая космическая крепость.

— Крепость не может считаться неприступной, если в нее может пройти осел, груженый золотом, — философски хмыкнул кэп. — Деньги очень многих превращают в слепцов. И глуп тот, кто этой возможностью пренебрегает.

— Узнаю старого врага! — отсалютовал Степаныч бокалом капитану. — Будь и дальше таким, что-то мне твоя хандра не нравится.

— Это всего лишь нервы, скоро отойду.

— Лишь бы не в мир иной.

— Не дождетесь, симатта!

— Так что там с предшественниками? — вернул я разговор в нужное русло.

— Деррик связался с коллегами — с кем-то лично, с кем-то через посредников. Ответственные лица предупреждены. Ответственность теперь целиком и полностью на них. Но мы на всякий случай отслеживаем людей и грузы с этих станций, и подвергаем принудительному сканированию.

— В новости не просочится инфа?

— Вряд ли, сударь. Коли уж до сих пор не просочилась… да и договорились мы на уровне глав поселений — версия для всех одна: вспышка эпидемии экзотической болезни. Везде хвори разные, чтобы нельзя было составить нечто вроде нашей схемы, — кивнул Степаныч на «творчество» Кумо. — Если ситуация не выйдет из-под контроля, мы сохраним истинную причину неприятностей в тайне. Хотя для меня такое ваше решение не совсем очевидно, сударь. Предотвратить панику? Так при известии о какой-нибудь лихорадке Сперанского или стригущей оспы с Новой Каледонии эффект будет куда больше — про стемсилоида в курсе лишь очень узкий круг посвященных лиц, а эти болезни знают все. А если не знают, то как минимум наслышаны. У нас, кстати, по официальной версии вспышка парагриппа Шальке. Потенциальная.

— Ну вы, блин, даете! — присвистнул я. — Попроще ничего не придумали?

— Самый раз, сударь. Быстротечная, с ярко выраженными — крайне неприглядными — симптомами, стопроцентная смертность. Зато вы бы видели, с каким энтузиазмом народ ломанулся в сканеры! Но вернемся все же к моему вопросу.

— Я пока не хочу привлекать излишнее внимание к Рокуэллам, Савелий Степаныч.

— Или Рокуэллов к нам? — понимающе усмехнулся старый слуга.

— И это тоже, — не стал я отпираться. — Мы уже нанесли им репутационный урон…

— … сглаженный финансовым вливанием, — встрял кэп.

— … и собираемся унизить их еще сильнее, — закончил я мысль. — Плюс изрядно нагреть — на последнюю партию каилитов они очень сильно надеялись, по всему судя. Так что, как ни крути, это их прямая упущенная прибыль. Как думаете, будут они сидеть на попе ровно и бесстрастно созерцать вакханалию на аукционах, зная, что все это могли бы устроить они сами? Вот и я не стал бы…

— Что ж, логично… я постараюсь подойти к организационным вопросам со всей серьезностью, сударь, — заверил Степаныч. — Но теперь, боюсь, мне понадобится немного больше времени на подготовку.

— Ничего страшного, жизнь дороже.

— Я рад, что вы наконец осознали эту нехитрую истину, сударь. Невзирая на твое, вражина, тлетворное влияние!

— Путь самурая — путь чести.

— Ага, только цель — смерть. Оставил бы ты малого в покое, фаталист узкоглазый.

— Не просто смерть, а смерть с честью, — бесстрастно договорил Рин.

С предельно серьезной рожей, ага.

— Не слушайте его, сударь.

— Почему же, Савелий Степаныч? В его философии что-то есть…

— Только не говори «рациональное»! — не выдержал Рин и широко ухмыльнулся. — В гробу я видал и Бусидо, и честь, и смерть как апофеоз пути чести. Обойдутся без меня. Есть кое-что поважнее. Вернее, кое-кто.

— Знаешь, кэп, еще полтора года назад я бы поспорил.

А сейчас уже нет. И пусть зачатие Алекса-младшего всего лишь результат нашего с Лизкой банального взаимного раздолбайства, зато все остальное уже итог вполне взвешенных взрослых решений. По крайней мере, с ее стороны. Меня-то перед фактом поставили, но и я быстро привык и даже осознал ответственность. Ну и прочие приятности, куда же без них? Хотя внятно вряд ли их описать смогу — все исключительно на уровне смутных ощущений. Но, как и Рин-сан за Рин-тян, за них порву любого.

— Знаю, Алекс. Видишь, все же вбил я ему в голову хоть что-то толковое! — заявил кэп Степанычу. — Так что от меня не только вред, но и польза.

— Потому и терплю тебя рядом с малым, — в тон Рину ответил старый слуга. — Ладно, господа мои, вернемся к нашим баранам. По моим предварительным подсчетам, свежие финансовые вливания удастся получить не раньше, чем через полтора месяца. Если, конечно, не сдадим часть добычи по дешевке прямо сейчас.

— Нет, Савелий Степаныч, это неприемлемо, — покачал я головой. — Мы должны извлечь из ситуации максимум выгоды. Я несколько… э-э-э… поторопился с прогнозом касательно выхода предприятия хотя бы на самоокупаемость. Так что пока придется затянуть пояса. Но… у нас хоть что-то осталось?

— Минимальная «подушка безопасности», сударь. Все остальное расписано на два месяца вперед: содержание нанятого персонала, обслуживание судового парка, сбор информации… безопасность, хотя тут попроще — мистер Деррик часть ответственности взвалил на себя. В связи с этим я бы рекомендовал до первого аукциона не ввязываться в авантюры.

— То есть просто сидеть на Картахене, и ждать?

— Именно, сударь. Это на данный момент оптимальная стратегия. Развлекаться вы не можете себе позволить с финансовой точки зрения.

— И все же полтора месяца… кэп, мы же со скуки сдохнем?

— Возможно, — не стал спорить тот с очевидным. — Хотя лично я готов потерпеть. В конце концов, и здесь дел навалом. Надо что-то с людьми решать, искать помещения, резервировать ремонтные мощности… грузовики фрахтовать.

— «Черный рынок» мониторить, — поддержал кэпа Степаныч.

— Хорошая попытка, господа! — рассмеялся я. — Но скуку я ненавижу сильнее. Да и есть у меня мыслишка…

— Все-таки научил плохому, — укоризненно покосился на Рина старик. — Опять ведь авантюру затеял!

— Не совсем, Савелий Степаныч, не совсем… я вот тут подумал… ну, после текущего кризиса… слишком уж мы, получается, к Картахене привязаны. Да, мы тут крепко стоим на ногах, но мы не полновластные хозяева. Нам нужно лавировать как минимум между профсоюзами и военными. И если с Дерриком у нас взаимовыгодное сотрудничество, то с вояками лично я вообще никаких дел не имел и не имею. Приходится в этом вопросе полагаться на нашего профсоюзного лидера. И мне это не очень нравится.

— И поэтому ты решил озаботиться «запасным аэродромом»? — понятливо усмехнулся Рин-сан. — Похвально. Вот только денег у нас нет. Пока нет. Поэтому лично я вариантов не вижу. Строить базу с нуля — не вариант. Купить готовую не на что… так что тоже не вариант.

— А зачем?

— Что «зачем»? Выражайся яснее, э!

— Зачем что-то строить или покупать?

— А ты знаешь другие способы? Разве что пиратствовать… но это уже без меня.

— Кэп, пора тебе завязывать с коньяком, он плохо действует на твою неокрепшую психику.

— Поговори еще у меня! Симатта…

— Дошло, наконец?

— А вы уверены, сударь, что данный подход к проблеме… э-э-э… рационален?

— Более чем, Савелий Степаныч, — успокоил я старого слугу. — Тут главное правильно подобрать, хм, объект. Нам не нужна космическая станция или орбитальная крепость. Точно также нам не нужен линейный корабль. Но и банальным транспортником мы тоже не обойдемся. И что остается?

— Что-то типа авианесущего крейсера? — предположил Рин-сан. — А что? Инфраструктура для приема и обслуживания «москитного» флота есть, жилой фонд для летного состава и технических служб есть, плюс здесь же ремонтные мощности и запас расходников… симатта! Это же самый оптимальный вариант для базовой модели «спасателя», причем практически бесплатный — извлекай из подпространства, приводи в порядок да пользуйся. Корабль-матка плюс собственный парк практически готовых понтонов — знай, прыжковые генераторы монтируй… вот только где их столько набраться…

— Проблема, — согласился я. — Вот ты ей и займешься по возвращении из рейда, кэп. Найдешь «трофейщиков» понадежнее, обучишь, и пусть «гексов» потрошат. А спрос мы им обеспечим.

— Пожалуй, ваше предложение не лишено смысла, сударь. Позволено ли мне будет предложить свои услуги в поиске… э-э-э… кандидатов?

— Да я и сам хотел вас просить об одолжении, Савелий Степаныч, да стеснялся… слишком уж у вас забот много.

— Пустое, сударь! — отмахнулся тот. — Я буду заниматься вашим вопросом во время отдыха. Ну и вам лично придется принять непосредственное участие.

— Это я запросто, Савелий Степаныч. Значит, так и решим. И еще, коллеги — на поиски у нас максимум неделя. Потом я желаю убраться с этой станции.

— Аналогично, — поддержал меня Рин-сан. — Безделье гнетет, да и Борисыч уже нытьем достал — мы-то развлекались, а он с детворой да бабьем нянчился. На чем пойдем, кстати? Опять на «Набате»?

— Думаю, лучше в этот раз парой. И еще, Савелий Степаныч… или лучше ты, Рин. Надо набрать «призовую партию» — если дельце выгорит, кому-то нужно будет заниматься нашей новой мобильной базой…

-//-

Черт, что же не спится-то?.. Ворочаюсь, пялюсь в темноту — а сна ни в одном глазу! Нервы, что ли?.. Хотя с чего бы? Подумаешь, пятый день из сети не вылезаю — это зло знакомое и даже привычное… хотя как раз с этим утверждением можно и поспорить. Было привычное. Раньше. Теперь-то я больше в реальности подвизаюсь… боюсь, слегка подрастерял квалификацию. А, хрен с ним!..

— Кумо, виртуальность, — еле слышно буркнул я, чтобы не потревожить посапывающую рядом Лизку.

Кстати, один из малочисленных плюсов пребывания в базе — могу с семьей время проводить. И днем, и, что даже приятней, ночью. Как сегодня, например. Думал, что постельные забавы вымотают, и вырублюсь не хуже благоверной, а вот поди ж ты! Перевозбудился, по ходу… так что не буду терять время, поработаю. Тем более, что даже из постели вылезать не надо: устроился чуть поудобнее, отодвинувшись немного от второй половинки, подушку под спину подложил — и готово! В полусидячем положении серфить в виртуальном пространстве одно удовольствие. Да и обстановка спокойная — Алекс-младший в Лизкиной каюте под присмотром «Спрута». А у себя в логове я полновластный хозяин — Кумо договорился.

— Процесс активирован, — незамедлительно отозвался мини-гекс. — Вернуть браузер, загрузить последние активные страницы?

— Давай.

А что? Нормальный вариант. Если честно, заявившаяся с игривыми намерениями Лизка отвлекла меня в самый неподходящий момент — я как раз пытался решить, какие три варианта из прошедших в финал десяти выбрать. Весь мозг сломал — очень уж они все соблазнительными казались. Ну а тут как раз Бетти… в общем, отвлекся я с удовольствием. Во всех смыслах, ага. Зато потом, когда бессонница навалилась, постоянно мысленно возвращался к выделенным страничкам базы данных. Да-да, целой базы — это Степаныч расстарался. Сам бы я столько инфы, да еще и упорядоченной, вовек бы не раздобыл. Вернее, раздобыл, но убил бы на это пару месяцев хакерства, в чем, откровенно говоря, не особо силен. Да, кое-что могу, но до настоящих специалистов своего дела мне очень далеко. Примерно как до системы Кайя-13 в ракообразной позиции. А Степанычу всего лишь понадобилось сделать пару звонков и отправить десяток сообщений на секретные е-мейлы в даркнете — и вуаля! Ах, да, он еще и профильтровать полученную инфу умудрился, отсеяв процентов восемьдесят сведений на основании граничных условий, сформулированных в той памятной беседе после нашего с кэпом возвращения. Ну а оставшуюся часть пришлось разгребать уже мне, чем я и занимался последние четверо суток… впрочем, сам виноват. Мог бы и внятнее объяснить, что именно ищу.

— Тэ-экс, что тут у нас? Все то же, все те же… — Я задумчиво скользнул взглядом по веренице виртуальных окон с изображениями разномастных кораблей с единственной общей чертой — все они были военными. — Что же выбрать, что же выбрать?.. Все такое интересное…

И самое обидное, по функционалу практически идентичное, отличия в специализации. Ну и чем руководствоваться при отборе? Надо еще какие-то ограничения задавать, однозначно. По всем предыдущим паритет. Каким именно? Ну, мы, как и предложил кэп, остановились на кораблях условного класса «авианесущий крейсер». Плюсы озвучил все тот же Рин-сан, и даже Степаныч не взялся с ним спорить, ибо не о чем. Старому слуге не нравился сам факт очередной авантюры, но тут он ничего поделать не мог, а потому предпочел работать в команде, чтобы хоть как-то контролировать ситуацию. И, надо сказать, проконтролировал — зря, что ли, первичную фильтрацию на себя взял? И то сказать, в тех трех десятках вариантов, что пришлись на мою долю, не обнаружилось ни одного откровенно подозрительного или чрезмерно опасного. Во-первых, все они находились (предположительно, конечно же) в пределах досягаемости «Набата» и «Спрута» максимум за два прыжка, и не выходили за пределы «ничейной» зоны «золотого треугольника», то есть с Протекторатами проблем быть не должно. Вроде бы. Но это с какой стороны посмотреть — не доросли мы еще до того уровня, на котором богатые кланы могут себе позволить пролоббировать изменения в законодательстве Протектората… или даже в международном праве. Так что придется пока шифроваться… чем мы и занимаемся.

Кстати, самого главного же не сказал! Это Степаныч с кэпом на одну со мной волну настроились уже, вот я и опускаю периодически важные детали… в общем, мы решили «поднять» один из боевых кораблей, сгинувших в подпространстве во время войны сорокалетней давности. Там, если кто не в курсе, схлестнулись россы, дойчи и бритты. Причем первые две фракции действовали в составе коалиции. Ну и гексы до кучи — пара взаимно выпилившихся Ульев. Но последние нас интересовали мало — пусть и существовал шанс при посредничестве «Спрута» и Рин-тян «договориться» с искином шестиногов, но рисковать вызвать гнев Хранителей я бы не стал. Причем категорически. Поэтому оставались корабли хуманов, которых тогда перемололи множество, особенно мало— и среднетоннажных. Крупные-то, понятно, берегли — слишком уж они дорогие. А вот всех остальных можно было наклепать довольно быстро, да и с командами проблем никаких… в общем, если верить той базе, что добыл Степаныч, суммарно обе стороны конфликта безвозвратно потеряли более четырехсот единиц космической техники. Из них львиная доля приходилась на корабли бриттов, как проигравшей стороны, но и нашим досталось неслабо. Особенно, как выяснилось, пострадал именно парк среднетоннажников — фрегаты, десантные транспорты, корабли поддержки десанта, ну и крейсеры. Именно по этой причине в моей части данных фигурировали в основном союзные суда, но попалась и парочка «бриттов». Как ни странно, они и в финальную десятку пролезли. Плюс четыре «росса» и столько же «дойчей». Остальные я умудрился отсеять — какие-то из-за сомнительности данных (ни место гибели, ни сам ее факт не подтверждены — ищи ветра в поле!), какие-то из-за явных признаков полного физического уничтожения перед «провалом» в подпространство, какие-то из-за излишнего морального устаревания — эти лоханки считались древними уже во времена заварухи, а после нее еще сорок лет прошло. Но последние десять упорно не желали отсеиваться. Хоть убейся, блин! Может, и впрямь оставить только авианесущие крейсеры? А то в список и вооруженные транспортники, и корабли поддержки затесались… по той простой причине, что и на них сколько-то «москитных» лоханок было, хоть, естественно, и меньше. М-мать! Ну вот почему так?! Нервы, что ли?..

Возможно, кстати. И повод к тому железный. Какой? Да стряслось тут… намедни. Уж на что я на прииске насмотрелся всякого, и то проняло до печенок. Это я, если кто-то еще не понял, про зараженных с Картахены. Черт меня дернул не поверить белому, как полотно, Деррику, что проблема разрешилась. Захотел лично убедиться. Ну и посмотрел… видео. Еще вчера, а трясет до сих пор, как вспомню.

В общем, работы по предотвращению расползания заразы, начатые еще до нашего с кэпом возвращения, и после отчетной беседы не прерывались ни на миг: оставшийся неохваченным один процент населения станции, каких-то жалких восемь-девять сотен человек, оказался и самым проблемным. Их все эти дни вылавливали, и, надо сказать, не зря — выявили еще пятерых с заразой в дополнение к предыдущим девятнадцати. И все шло относительно благополучно, пока не попался юбилейный, двадцать пятый. До его появления запертые в изоляторе люди вели себя нормально — ничего не понимали, обменивались самыми дикими теориями касательно неприятностей, кто-то истерил, кто-то впал в прострацию, кто-то скандалил — но все при этом оставались именно что людьми без признаков трансформации. Выявить наличие в их организме стемсилоида можно было исключительно посредством специализированной медицинской аппаратуры. Я даже начал сомневаться — а не лишканули ли мы? А потом в изолятор подселили юбилейного… и началось: буквально за несколько минут все его обитатели, забросив нехитрые развлечения, собрались в одной комнате, сбились в плотную толпу, потом в кучу-малу, которая пришла в броуновское движение — те, кто оказались снаружи, пытались забраться в середину, вытесняя предшественников, а те, очутившись в менее комфортных условиях, естественно, стремились исправить эту несправедливость… уже на этом этапе при просмотре ролика меня чуть не замутило — очень уж походил ком из людских тел на клубок червей. Но я все же сдержался… и потом тоже. Потом — это когда началась трансформация. Причем я далеко не сразу это заметил, потому что первыми превратились в слизь люди в центре кучи, и только затем «потекли» те, что на периферии. Потекли в прямом смысле слова — как парафин на горящей свече. И буквально за пару минут вместо двух с половиной десятков человек посреди комнаты образовалась здоровенная лужа до боли знакомых «соплей»… причем самое жуткое — больничные комбезы, там и сям торчавшие из массы новосотворенного стемсилоида.

Досматривать я не стал, поверив Деррику на слово, что помещение хорошо дезинфицировали. Только методы уточнил и довольно кивнул, когда выслушал отчет о термической обработке с последующим протравливанием кислотой и заключительной нейтрализацией щелочной средой.

Сразу после… «инцидента», так скажем, началась череда тревог — датчики и сканеры реагировали на биологическую угрозу. Как вскоре выяснилось, стемсилоид перешел в следующую фазу развития не только в изоляторе, но и по всей станции. В общем, гибель зараженных сыграла нам на руку, позволив выявить если не все, то подавляющее большинство ранее пропущенных очагов. Ну и Деррик дополнительно обнадежил, сообщив, что столь впечатлившее меня «кино» разослано ответственным лицам на других станциях, из числа тех, что почтили визитом наши геологи. Судя по его довольной физиономии, адресатов проняло, и они тоже начали действовать, так что массового поражения населения теперь можно не опасаться. Равно как и массовой паники. По сравнению с этими новостями мои растрепанные чувства — меньше, чем ничто. Главное, отвлечься, чем я и занимался по мере сил, нагружая когда мозг, а когда и тело… причем не только свое, ага…

Черт, но что же все-таки решить? За один выход мы все десять не проверим… надо край три, но чтобы с максимальным шансом на успех. Иначе затея теряла смысл — проще дождаться прибыли с продажи каилитов, и часть ее вложить в мобильную базу. Тогда с ней хотя бы юридических проблем не будет… но время, чертово время! Плюс денег жалко — эти спущенные на объект не самой первой необходимости миллионы можно будет куда рациональнее задействовать. Так что прочь сомнения — авантюре быть! Главное, свести вероятность неудачи к минимуму…

Так что же, все-таки, выбрать? Очень уж похожие… и пропали почти в одно время, к тому же в одном и том же секторе «золотого треугольника». Единственно, не в одном и том же сражении, а в разных более-менее локальных стычках. Если обратиться к истории той давней заварушки, как такового генерального замеса с массовыми жертвами и не было… стоп! Жертвы! Точно, вот оно! Вернее, не жертвы, а выжившие. Потенциальные, конечно. Думаете, слишком мала вероятность? Возможно. Но пример с этой су… хм… с леди Аннабель еще слишком свеж в памяти, чтобы просто отмахнуться от такой возможности. И как, я вас спрашиваю, договариваться с десятками, а то и сотнями озверевших бриттов, для которых прошедшая война далеко не пустой звук? Опять же, к чему лишний раз нагнетать обстановку на политической арене? Одно дело дразнить наших или дойчей, и совсем другое — отнюдь не дружески настроенных оппонентов. Вот и граничный фактор, так что бриттские корабли отсеиваем. Осталось всего восемь… применить, что ли, самый надежный и неоднократно проверенный способ — метод научного тыка? Ладно, отбрасываем варианты с наименьшим «москитным» парком… шесть. Теперь самые прожорливые в плане эксплуатационных затрат… пять. Остальные примерно равнозначные… хотя вот этого «росса» тоже можно исключить — команда слишком многочисленная. И я не о вспомогательном персонале или десанте, а конкретно о ходовой вахте — до фига народу, а специалисты сейчас в дефиците. Нам бы что-то, поддающееся модернизации путем сокращения и объединения рабочих мест в виртуальности… ага, есть! Искомые три единицы. Теперь прикинуть, с кого начать, да примерный маршрут наметить…

Пожалуй, номером первым пойдет «Великий Новгород» — авианесущий крейсер из состава пятого крыла объединенной эскадры коалиции. Предоставлен в пользование флота Протектората Росс кланом Сенявиных, более всего известных не богатством или еще какими-то реальными достижениями, а историей. Опять же, если верить представителям славного клана. С их слов, клан уходил корнями в ту самую Новгородскую губернию еще царской России, а его основатель происходил от одного из губернаторов. На Земле, ага. Девятнадцатого века, ага. Ну а поскольку больше гордиться Сенявиным было нечем, они выпячивали древность везде, где только могли. Сгинувший корабль тому ярчайший пример. А еще он наглядное подтверждение тому, что профессионализм древностью рода не заменишь. Сработанная команда под руководством опытного офицера значит куда больше, чем громкая фамилия и гонор. Потому что нефиг выходить из общего ордера и пытаться протаранить вражеский линкор с неподавленным энергощитом и кучей «мошкары» поблизости, только для того, чтобы овеять себя громкой славой. Крайне сомнительной, как показала практика — протаранить-то протаранили, вот только исключительно щит. И вообще битва в космосе процесс очень специфический — на скоростях, близких к световым, много не навоюешь, вот и приходилось замедляться до, условно говоря, откровенного переползания, в километрах в час, а не в секунду. Только в таких условиях можно было применять традиционное оружие — ракеты, лазеры и плазму. В противном же случае любое боестолкновение сводилось бы к взаимной аннигиляции — кинетическая энергия штука серьезная. Что, собственно, и продемонстрировал «славный» представитель клана Сенявиных: разогнав укутанный защитным полем крейсер вдвое относительно основного построения, он довел дело до столкновения силовых сфер. Те, естественно, при взаимодействии друг друга перегрузили… ну, как перегрузили? У «бритта» защита была тупо мощнее, поэтому схлопнулся именно щит «Великого Новгорода». Заодно что-то коротнуло в энергоблоке, и до кучи полетела изоляция прыжкового генератора. В итоге крейсер, превратившийся в новогоднюю гирлянду, «нырнул» в подпространство, сопроводив процесс энерговыбросом и локальным гравитационным коллапсом, который схлопнул уже щит линкора. Справедливости ради надо сказать, что лоханке бриттов от таких спецэффектов тоже не поздоровилось, и его разнесли в клочья корабли коалиции, удачно — и главное вовремя — объединив усилия. Проще говоря, долбанули залпом в прореху щита, образовавшуюся после самоуверенной выходки крейсера Сенявиных. Таким образом, чисто номинально носитель громкой фамилии своего добился — об этом его поступке еще долго судачили, но впечатление у современников сложилось двойственное: с одной стороны — несомненный пример героизма и самопожертвования, с другой — а кому оно было нужно? Самая обычная, можно сказать, рядовая заваруха на границе одной из зон соприкосновения вражеских флотов, в которой абсолютно ничего не решалось. И в другое время все бы закончилось банальным обменом ядерно-плазменными «любезностями» и мелким ремонтом. А тут нате вам — выискался Сенявин! Коалиция, конечно, бриттам дала прикурить, ну и что с того? Так что очень многие при упоминании того инцидента едва сдерживались, чтобы не покрутить пальцем у виска. Даже командующий эскадрой, когда представление на государственную награду (посмертно, естественно) оформлял, не преминул упомянуть об излишней самоотверженности и неоправданной жертвенности «славного» аристократа. Да что уж там, попадись он мне сейчас, придушил бы, не задумываясь. Чисто на всякий случай. В превентивных, так сказать, целях…

Судьба номера второго сложилась куда менее занятно, но столь же трагично — авианесущий крейсер «Эмден», как видно из названия — «дойч», попал под случайный удар рейдовой группы бриттов, когда только-только вышел из прыжка и не успел толком замедлиться. Именно по этой причине ракетный залп возымел действие — корабль успел выставить щит, но тот, гася одновременный взрыв толи пяти, то ли семи противокорабельных ракет, перегрузил энергоблок… ну а дальше как в предыдущем случае — пробой защиты прыжкового генератора и нештатный скачок. Закончившийся в нигде и никогда. Это вообще вторая по распространенности причина гибели кораблей, причем безотносительно конкретной военной кампании. А для гражданских так и вовсе первая. А в рассматриваемом случае еще и чистая случайность, если разобраться. «Эмден», как следовало из архивных документов, спешил на помощь блокированной в системе Экхарт флотилии россов, что характерно — в составе усиленной группы. Вот только его за какой-то надобностью отправили вперед — не то на разведку, не то в качестве курьера с некой важной инфой, которую тогдашнее командование опасалось доверить стандартным средствам дальней связи. Ну и напоролся, себе на беду. Что конкретно для нас хорошо, в базе данных имелись точные координаты гибели корабля, так что, зная, откуда он стартовал, можно было без особого труда вычислить скорость и направление движения по выходу из подпространства. А дальше уже дело техники — я, даже не прибегая к «зову», мог примерно сказать, где он «утоп». Ну а если крейсер не обнаружится в предсказанной точке, то его вообще можно не искать, потому что долго и без гарантий.

Ну и на закуску, так сказать, еще один «росс» — на сей раз вообще скромный труженик, даже не крейсер, а скорее усовершенствованный и усиленный корабль поддержки десанта, принадлежавший клану Усольцевых. Да, тех самых, перевозчиков и конвойщиков, не дававших спуску пиратам. У них весь флот такой, кстати — обыкновенные трудяги, умеющие просчитывать ситуацию и ее последствия, а потому в подавляющем большинстве случаев выживающие, но при этом абсолютно не овеянные славой. Ибо чем гордиться-то? Обычной качественно выполненной работой? А как же превозмогание, преодоление, самоотверженность с самопожертвованием, в конце концов? А нету. Потому что нужды в них при правильном планировании и нормальной организации процесса попросту нет. Работаем по плану, парни — вот их девиз. Клан Усольцевых, что характерно, наименьшие потери понес в ту кампанию, и… ну, пусть все-таки будет крейсер… короче, «Латник» оказался в их числе. Просто потому, что занимал свое место в построении, и угораздило его оказаться на острие отчаянной контратаки бриттов, которые пытались дорваться до флагмана коалиции — линкора «Паллада». Атаку отбили, но «Латник» попал под основной залп, который в непосредственной близости от него перехватили противоракеты россов. Ну а дальше все банально — перегруз щита, пробой защиты генератора, нештатный «прыжок», который скорее можно назвать «бульком»… ну и касательно места пребывания вообще никаких сомнений. Разве что из трех рассмотренных вариантов именно «Латник» поврежден сильнее всех. Поэтому я его и поставил на почетное третье место.

Со вторым тоже особых сомнений не было, ну а «Великий Новгород» оказался на первом только потому, что ближе всех — раз, и шансы пятьдесят на пятьдесят: или сохранил максимальную целостность, или даже следов его не отыщем — два. В последнем случае много времени не потеряем, что тоже плюс. Ну и команда, чего уж греха таить. Если тот самый Сенявин, паче чаяния, уцелеет, я соображу, что ему сказать. И что пообещать, ага.

Ф-фух, ну вроде все… пора бы и баиньки, вот только сна по-прежнему ни в одном глазу… ну теперь-то еще что?.. Блин, и заняться нечем, и сидеть неудобно — спина затекла. А ворочаться… такое себе решение, можно и Лизку потревожить…

— Алекс? Ты чего не спишь?..

Ну вот, накаркал! А голос сонный-сонный…

— Да я так, не обращай внимания… спи.

— Поспишь тут, когда ты рядом возишься! Уа-а-а-ах! Ой, чуть челюсть не вывихнула… так чем занят-то?

Н-да… пожалуй, уже не отстанет — сон перебила. Придется объяснять. Ну и ладно, все равно ее в курс дела вводить, равно как и Борисыча. Правда, не думал, что посреди ночи такой фигней страдать буду…

— Тебе Рин говорил, что через пару дней в рейд рванем? — все же решил я перевести стрелки на кэпа, хотя бы частично, да.

— Слы-ы-ы-ышала что-то такое… ой, блин!

— Да не стесняйся, все свои.

— Размечтался! Так что за рейд?

— Хотим обзавестись мобильной базой.

— Ого! Уж не на линкор ли нацелились?

— Ну ты, мать, дала! — усмехнулся я. — Нет, конечно. Нафига нам такая бандура? Поменьше чуток.

— Ты поэтому руками махал? В виртуалке работал? Покажи!

— Кумо, дай ей доступ.

— Принято, капитан Заварзин.

— А губа у вас не дура, Алексей Александрович! — после довольно длительной паузы заключила Лизка. — Нормальные варианты. А народ уже набрал?

— В процессе. Герр Нойманн занимается.

Степаныча моя вторая половинка знала под этой личиной — ни к чему в лишние подробности посвящать, от греха. Хватит и того, что я запалился в качестве наследника Завьяловых. Бывшего наследника, строго говоря.

— Это хорошо, он справится. А тебе какой больше нравится? Вот этот «дойч» очень даже ничего…

— Начнем с «Новгорода», а дальше как карта ляжет.

— Не, с таким типом я хуже знакома…

— Ничего, ты профессионал, разберешься. Ведь разберешься же?

— А куда я от тебя денусь, бестолочь? С тобой ничего на самотек пускать нельзя.

— Я тебя тоже люблю, дорогая.

— Ага. Кстати, а зачем нам мобильная база? Ты чего-то опасаешься? — Лизка уселась рядом поудобнее, машинально смахнув сползшую на глаза прядь. — Мне тоже уже бояться?

— Да не, самое страшное позади.

— Ты про эту «сопливую» гадость?

— И про нее тоже… но не только. Тут кое-какие финансовые операции намечаются, не совсем, вернее, совсем незаконные — с точки зрения отдельных представителей аристократии, скажем так. Поэтому лучше нам пока подальше от цивилизованных мест держаться. Месяца полтора примерно.

— Цивилизованных! — ухмыльнулась Лизка. — Это ты про Картахену? Очень смешно пошутил, милый.

— Да как бы не до шуток… ну а база… должно быть надежное место, которое легко оборонять и прятать. А в случае нужды просто сбежать. Поэтому большой корабль — под пару тысяч народу — идеальный вариант. Самые важные специалисты, материальные ценности, транспортный парк… ну и семьи спецов.

— А меня ты к какой категории относишь?

— Ты вне категорий, дорогуша.

— Умм… звучит очень мило… дай, я тебя поцелую…

— Ну на… эй, это уже не «поцелую», это уже…

— А ты возражаешь?

— А ты собралась семейство расширять? Снова незапланированно?

— Не дождешься! Я же уже говорила — с тобой ничего нельзя на самотек пускать. Ну а насчет семьи…

— Не прибедняйся, я тебе уже делал предложение. И не раз. Так что сама виновата.

— Заслужи сначала! И вообще, иди сюда!..

— Дай хоть виртуалку вырублю…

— Мне она не мешает… и давай-ка потренируемся, как ты говоришь, семейство расширять, я должна удостовериться в твоей ком… потенции.

— Ха-ха.

Я-то, наивный, думал, что на этом беседа и закончилась, но снова прогадал — минут через сорок, когда Лизка соизволила счесть супружеский долг исполненным, она как бы невзначай поинтересовалась:

— Алекс, а почему ты до сих пор родных искать не сорвался?

— Рано еще.

— И?..

— Ты точно хочешь это услышать?

— Естественно! Речь ведь и о моих… родственниках. Потенциальных! — тут же уточнила она, дабы я не питал лишних иллюзий. — Про «заслужи сперва» не забывай!

— Ладно… в общем, если я сейчас их отыщу, отец не сможет остаться в стороне. И наверняка начнет войну с дядей Германом. Сама понимаешь, у кого будет преимущество. Это уже не спасение получится, а откровенное самоубийство. Поэтому я готовлю почву.

— Хочешь договориться с дядей?

— Придется. Но для этого нужно стать как минимум ему равным. Если не по положению и богатству, то хотя бы по возможностям. Ну а над возможностями я работаю.

— Вижу… сам себя не жалеешь. Ложись-ка спать, милый.

— Конечно-конечно, дорогая…

Глава 6

— Кумо, параметры прыжка просчитал?

— Так точно, капитан Заварзин.

— Давай обратный отсчет.

— Процесс активирован. До прыжка десять… девять…

Хоть бы получилось, хоть бы получилось!.. Я никогда особой религиозностью не отличался, но здесь и сейчас молил некие трансцендентные силы искренне и даже истово — очень уж не хотелось и с номером вторым в пролете оказаться. Впрочем, Самого Главного тревожить не решился, обращаясь скорее к ками, только не локальным, как в синто капитана Рина, а к вселенским сущностям — духам времени и пространства. Ну а еще удачи, как без него-то?..

— … пять… четыре…

Да, как вы уже догадались, с «Великим Новгородом» нам не повезло, и пришлось заняться его заменой — крейсером «Эмден». А с ним, как я уже упоминал, изначально намечалась проблемка — судя по архивным данным, в нештатный прыжок он ушел на порядочной скорости, поэтому надежды на банальное «затопление» не было. Но и тут я примерно представлял, что делать — собственно, претворением моего плана в жизнь мы сейчас и занимались. Что за план? Да все предельно просто: разгоняемся, потом замедляемся до известной скорости, и уходим в прыжок точнехонько по тем же координатам, что и «Эмден» когда-то. Единственная — но весьма существенная! — разница заключается в том, что «прыгаем» мы по методе гексаподов, а не хуманов, то бишь в процессе собственно прыжка Кумо генерирует «зов», который и дает нам внятную картину Границы и всех посторонних вкраплений, суть — «затонувших» кораблей. Ну а по выходу из подпространства останется проанализировать данные и определить точку в континууме ПВ, откуда проще всего «дотянуться» до «утопленника». Минус в плане лишь один — пришлось задействовать «Набат», оставив «Спрута» ожидать в окрестностях точки входа. Но это не страшно, тут сектор относительно спокойный.

— … три… два… прыжок!

Пережив все положенные метаморфозы со спецэффектами, я с минуту приходил в себя, заодно предоставив мини-гексу возможность обсчитать телеметрию и построить 3Д-модель Границы, и только потом поинтересовался:

— Ну как, удачно?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

Ф-фух, как гора с плеч! Значит, «Эмден» как минимум нашелся. Теперь бы еще техническое состояние оценить, но это только после пробного «спуска» понтона, а для этого еще пилить в нужную точку… ну, об этом я уже говорил. В любом случае, результат налицо. В отличие от первой попытки, ага.

Что не так с первой попыткой? Да все! Я, можно сказать, был разочарован до глубины души, когда по прибытию в район поисков мы обнаружили… ровным счетом ничего. Даже не так. НИ-ЧЕ-ГО! Никаких обломков, никаких следов давней стычки или хотя бы маяка с сообщением, что тогда-то и там-то состоялся бой тех-то и тех-то, список угробленных кораблей и членов их команд прилагается. И означать это могло лишь одно: данный сектор уже давно и сверхтщательно обшарили «трофейщики», собрав все мало-мальски ценное, вплоть до металлолома. Ну а поскольку «Великий Новгород» в момент своей впечатляющей гибели полз с черепашьей скоростью — по космическим меркам, естественно — то ни о каком смещении через подпространство и речи не шло. Простое «затопление», не более того. И технология поиска у нас на этот случай отработана: разбиваем сектор на «кубы» и начинаем пробные «спуски» понтонов, можно сразу штуки по три-четыре. Четыре, кстати, максимум — больше в данный момент у меня просто не было. Один, как вы помните, был безвозвратно утерян в системе Кайя-13, а подготовить ему замену мы банально не успели. Но и четырех, если честно, за глаза. По крайней мере, так мы думали, запуская первую пару переоборудованных буксиров. И каково же было мое изумление, когда Кумо доложил об отсутствии результата! Я для верности заставил его все проверить дважды, и снова вместо результата мы получили пшик. Помните про НИ-ЧЕ-ГО? Так вот, оно еще и к ближайшим «окрестностям» подпространства в полной мере относилось. Такое впечатление, что и не было здесь сорок лет назад битвы, не уничтожались корабли пачками, не «ныряли» они при повреждении прыжковых генераторов… ну, или их тоже кто-то «выгреб», что крайне сомнительно. Ну а поскольку отступать мы не привыкли — по крайней мере, сразу — то в дальнейшем к делу подошли куда серьезней. Да что там! Трое суток в секторе проторчали, осуществляя «спуски» и коррекцию модели Границы с периодичностью в два часа. И снова ничего. То есть пусто. Раз за разом. И чего мы только не делали! Даже мозговой штурм устроили, в котором помимо меня, Рина и Лизки с Борисычем поучаствовали еще трое привлеченных спецов из команды «Спрута». Но ни вахтенный специалист Крис Уокер, ни штурман Кристиан Литке, ни даже второй энергетик Коля Семенов помочь в нашей беде не сумели. И только на исходе третьих суток Кумо обратил наше с кэпом внимание на некое физическое явление, ранее в наших экспериментах не встречавшееся. Мало того, еще и объяснение дал тончайшей прослойке на границе «сред» — континуумов ПВ и ВП соответственно.

Сказал он буквально следующее:

— Обратите внимание, капитан Заварзин. Я считал, что данный «слой» суть новый физический эффект, как, например, масляная пленка на воде. Если продолжить аналогию, то у этого «слоя» имеются поддающиеся фиксации параметры — условные «ширина» и «длина». А вот «толщины» как таковой нет. При этом «слой» оказывает определенное сопротивление при попытке его преодолеть — данное явление зафиксировано во всех пробных «спусках». Я все никак не мог понять, откуда он взялся…

— А потом тебя осенило, э?

— Именно так, капитан Сугивара. Я понял, что этот «слой» — не что иное, как разыскиваемый нами корабль «Великий Новгород».

— Хочешь сказать, его «размазало» по Границе? — уточнил я.

— Вы удивительно точно сформулировали основной постулат моей гипотезы, капитан Заварзин. Именно «размазало», превратило в двумерный объект, который с одной стороны отторг континуум ПВ, с другой — не приняло пространство ВП. Его, условно говоря, «расплющило» до «толщины» в один квант времени.

— Жесть какая…

— Симатта! А я-то, старый дурак, думал, что хуже стемсилоида ничего нет…

— Команда ничего не успела почувствовать, — успокоил нас мини-гекс. — Легкая смерть. К тому же даже не мгновенная, а я даже не знаю, как сказать… собственно процесс занял тот же квант времени, но по другой временной координате.

— Н-да… идиотом жил, идиотом и помер, — разродился я после небольшой паузы.

— Это ты о ком, Алекс?

— Да об аристократе том, Сенявине. И при жизни особой пользы никому не принес, и после смерти нагадил.

— Посмотрите на это с другой стороны, капитан Заварзин: мы открыли новый эффект в физике подпространства, или даже в более узкой области — в физике Границы, и теперь нам же будет проще. Такие «слои» поддаются обнаружению, следовательно, мы сэкономим много времени в будущем.

— А почему других «пузырей» нет? — озвучил я не дававший покоя вопрос.

— Я полагаю, при образовании «слоя» в один квант были перерезаны «пуповины», и «пузыри» либо схлопнулись, либо ушли на значительную «глубину». И этот же «слой» послужил препятствием для «затопления» других жертв. Но чтобы подтвердить эту гипотезу, придется совершить пробный прыжок и задействовать «зов» «Набата».

— Черт, это время…

— Порядка четырех часов, капитан Заварзин.

— Ну а чего мы теряем, э?

— Ты прав, кэп, уже ничего… да и четыре часа погоды не сделают — нам до «Эмдена» пилить пару суток…

— Так вы даете санкцию, капитан Заварзин?

— Даю, — вздохнул я. — Информация в нашем деле лишней не бывает.

Стоит ли говорить, что Кумо и в этом своем предположении оказался прав? Нашли мы «пузыри», вот только на такой «глубине», что и не подступишься. Не с нашими понтонами точно. Еще один, кстати, повод задуматься о перевооружении и совершенствовании материально-технической базы…

Все вышеописанное имело место, как не трудно догадаться, больше двух суток назад. С тех пор обстановка несколько изменилась, причем, я бы сказал, в лучшую сторону. Хотя неплохо было бы получить подтверждение…

— Кумо, что там?

— Модель построена, капитан Заварзин. Вывести в виртуальность?

— Валяй… кэп?

— На связи.

— Присоединяйся, будем думу думать.

Думали, кстати, не очень долго — пары минут хватило, чтобы окинуть взглядом модель и ухватить основные моменты. Ну а потом капитан Рин в свойственной ему манере обрисовал положение одной меткой фразой:

— Полагаю, вот этот здоровенный «головастик» и есть наша цель?

— Ответ положительный, капитан Сугивара.

— Это сколько же до него пилить?

— Ну, кэп, «Набат» в пределах досягаемости, даже прыгать не надо, на маршевых за пару часов доберемся. А вот насчет «Спрута» я бы еще подумал.

— А смысл нам торчать в пространстве? Лишние подозрения вызывать?

— У кого, Рин? Нашим воякам на Картахене вообще параллельно, Нойманн позаботился. И кто остается? «Трофейщики»? Так они нам не конкуренты…

— Пока не конкуренты, э!

— Думаешь, попробуют вмешаться, когда мы «Эмден» поднимем?

— А ты бы упустил такую лакомую добычу?

— Намекаете, что «Набат» не выглядит достаточно устрашающе, капитан Сугивара?

— Какой умный гексаподик! Я не намекаю, я прямо говорю.

— То есть ты хочешь пугалом поработать? Не ожидал от тебя такого, кэп.

— Потом еще спасибо скажешь, симатта!

— Ну ладно, уговорил. Просчитывай прыжок, по готовности перемещайся. А я, чтобы времени не терять, пока понтоны заведу. Если поспешишь, успеешь сам процесс застать.

— Да что я там не видел?!

— Ну тогда и не спеши. Конец связи.

— Бывай, симатта!

Рин-сан отключился от виртуальности, которую ему на «Спрут» ретранслировал мой мини-гекс, и я остался в гордом одиночестве. Причем не только в виртуальности никого больше не было, а вообще на корабле. Заранее нанятая призовая партия — полтора десятка бывалых парней, имевших и специфический опыт «трофейщиков», и востребованную флотскую специальность — куковала на Картахене на низком старте, равно как и зафрахтованный для единичного рейса карго-бот. Да-да, я подготовился. Понятно, что до прибытия спецов пройдет какое-то время, зато тайна нашего ноу-хау так и останется тайной. Ради этого можно и немного подождать. А еще я заинтересовал наемный персонал финансово, чтобы им даже в голову не пришло захапать добычу себе. Впрочем, парни головастые, особенно их очень быстро проявившийся лидер — Гейнц Хофф, штурман по основной специальности, умудрившийся меньше чем за неделю из разрозненной кучки спецов слепить почти монолитную команду. Инфа сто процентов, можно сказать, из первых уст — от Деррика. Он, кстати, еще одна гарантия от кидалова. Надо этого Хоффа взять на заметку, и Степанычу порекомендовать — очень толковый мужик, таких грех упускать. Если, конечно, не вылезет какая-нибудь гнильца. Но на этот случай как раз и нужен Степаныч — он людей насквозь видит. Рентген у него в глазные яблоки встроен, что ли?

— Кумо, курс просчитал?

— Вы уже спрашивали, капитан Заварзин.

— Ну тогда погнали, чего время терять? И скинь Литке инфу по «Эмдену».

— Всю?

— Нет, только техническую — чертежи, описание, ТТХ. У них с Борисычем и Семеновым как минимум два часа на подготовку.

— Четыре с половиной, капитан Заварзин.

— Думаешь, столько провозимся?

— С учетом просчитанных траекторий понтонов и предварительного пробного «спуска» можем даже не уложиться в данный временной промежуток.

— Оптимистично…

— Это исключительно хумансовская оценка, капитан Заварзин. Но я понял, что вы имеете в виду.

Следующие несколько часов и впрямь не происходило ничего интересного: пока доплелись на маршевых движках до чек-пойнта, пока привели в готовность понтоны, пока «заглубили» один из них… а вот потом уже и мне нашлось, чем заняться — «вынырнувший» из подпространства буксир принес массу новой — и весьма полезной! — информации. Для начала мы убедились, что обнаруженный «пузырь» содержал в себе целый корабль, а не кучу обломков. Мало того, лоханка полностью совпадала по основным тактико-техническим характеристикам с утерянным крейсером «Эмден». Ну и как вишенка на торте — объем континуума ПВ вокруг него достаточно велик, поэтому должно хватить всего двух понтонов, чтобы придать махине корабля положительную «плавучесть». По крайней мере, в теории.

Ну а на практике все как всегда оказалось чуток сложнее, то бишь пары-то и не хватило. Оба буксира ушли на старт в штатном режиме, столь же благополучно вышли на позиции для «погружения» и без проблем канули в подпространство, но вот ожидаемого «подъема» крейсера не случилось. Ни через минуту, ни через десять, ни даже через полчаса — именно настолько хватило моего терпения. Потом я, правда, немного отвлекся — в пределах досягаемости радара появился «Спрут». Впрочем, ближе подходить он не стал, памятуя о безопасной дистанции для пережидания волны «искривления» пространства при «всплытии» массивного объекта. Конечно, о какой бы то ни было точности в этом деле речи не шло, поэтому дистанцию оставили с запасом — полчаса хода на маршевых движках.

И естественно, капитан Рин не упустил случая поинтересоваться успехами, стоило лишь его подключить к виртуалке:

— Алекс, чего так долго? Борисыч с Коляном копытом землю роют, Литке весь на нервах — еще бы, такую добычу пообещали! А тут еще и конь не валялся!

— Что, Борисыч новую порцию фразеологизмов подкинул? — съехидничал я в ответ.

Ну а чего? Я на нервах, мне можно.

— Нет, Рин-тян позавчера из даркнета словарь устойчивых выражений скачала, — легко отбрехался кэп. — А если серьезно, в чем затык?

— Да сам еще не понял… Кумо, ты уверен, что правильно просчитал «объем» понтонов?

— Более чем, капитан Заварзин. Методика неоднократно проверена на самих понтонах, а еще на «Кэрриере» и «Ледяной красотке».

— То есть у нас пока даже трех повторностей нет?

— Похоже, вы правы, капитан Заварзин. И какой-то фактор мы явно не учитываем.

— И что ты предлагаешь, э?

— Продолжать эксперимент, капитан Сугивара. Запустить еще пару понтонов, капитан Заварзин?

— Уверен, что пару? Может, по одному попробовать?

— Как скажете, капитан Заварзин.

И, конечно же, мини-гекс снова угадал — третьего буксира тоже не хватило. Мы в этом окончательно убедились еще через четверть часа — больше выжидать не имело смысла, как показала практика. Хотя Кумо, вроде бы, какую-то подвижку зафиксировал. К сожалению, перерасти в нечто более существенное это единичное колебание не смогло.

— Черт… последний остался… кэп, ты молиться умеешь?

— А чего тут уметь? — удивился тот. — Выбирай нужного ками, да проси. Главное, чтобы искренне.

— Тогда приступай. Если четвертый не сработает, останется только на «Набате» нырять, чего бы очень не хотелось. Кумо, запускай.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Следующие пятнадцать минут я просидел как на иголках — что ни говори, но в моей практике это всего лишь третий случай «судоподъема», причем в первом я участвовал непосредственно в качестве спасаемого, так что приесться процесс еще не успел. По большому счету, мы только «Ледяную красотку» и извлекли из подпространственного плена в полном соответствии с разработанной технологией. И вот вторая попытка… покуда неудачная.

— Понтон на заданной «глубине», капитан Заварзин. Есть контакт пространственных «пузырей»… подвижка! Внимание…

— Ну и где? — поинтересовался я через пару минут. Чертовы нервы! Почему-то именно сейчас вспомнились все ощущения, что я испытал при «подъеме» «Красотки». Пробрало аж до мурашек. — Какого… что мы не учли, а, Кумо?

— Пока не могу сказать с уверенностью, капитан Заварзин. Какой-то фактор явно есть, но давайте дождемся появления объекта.

— Ты уверен?

— В появлении? Конечно, капитан Заварзин. По моим расчетам, еще четыре секунды… три… две…

Ну, что сказать? Я на собственной шкуре убедился, как мало мы еще знали о физике подпространства. И уж тем более мы почти слепые в физике взаимодействия континуумов. Я, конечно, предполагал, какие именно могут проявиться эффекты, но опираясь исключительно на аналогии и очень скромный опыт. С той же «Ледяной красоткой» получилось очень удачно — суденышко небольшое, «пузырь», соответственно, тоже, и «лопнул» он без особых последствий — ну, вибрация по корпусу «Набата» пробежала, в костях отдалась болезненным зудом… но на этом и все. А в этот раз… даже не знаю, как описать. Это как в джакузи — неправильно отрегулируешь, и вместо мелких приятных пузырьков начнутся громкие «бульки», да вода через край попрет. С «Эмденом» как раз такой вот «бульк» и приключился — хоть «всплывал» он довольно медленно, зато локальный объем континуума ПВ, такое ощущение, был порядочно ужат… ну да, давление тут ближайшая аналогия. Сжатое пространство, блин… один за другим новые физические термины изобретаю… хотя не важно.

В общем, «пузырь» лопнул, и сжатый континуум с огромной скоростью расширился, разбросав крейсер и четыре понтона, как щепки. «Набату» тоже досталось — если верить Кумо, нас мгновенно отнесло от точки «всплытия» километров на пятьдесят. Вот просто так, без задействования движков. Естественно, скорость дрейфа мини-гекс тоже учел. Он даже предложил просчитать, во сколько раз расширился «пузырь» при возвращении в родной континуум — ничего сложного, формулу объема шара и пропорцию еще никто не отменял — но я лишь отмахнулся: тут оклематься бы! Вибрации на сей раз не было, вместо нее два чувствительных удара ускорения — сначала со знаком «плюс», потом, когда набежавшая волна «сжатого пространства» схлынула в обратную сторону, с минусом. И все это за долю секунды. Не удивительно, что стандартный гравикомпенсатор не менее стандартной установки искусственной гравитации с задачей не справился. В общем, приложило нехило, и не только меня — судя по раздраженным проклятиям Рина, и «Спрут» зацепило, но значительно слабее.

Но на этом, в полном соответствии с известным дополнением к не менее знаменитому закону подлости, сюрпризы не исчерпались: едва бросив взгляд на трехмерную модельку «Эмдена», наложенную на реальное изображение с зумом и снабженную сноской, я закатил глаза и простонал:

— Блин, ну почему?! Кого я прогневал, а? Или это ты, кэп, нагрешил?..

Ответа я не дождался — Рин, по всей видимости, был поражен не меньше меня. И я вам скажу, таки было от чего: едва стабилизировавшись в родном континууме ПВ, славный авианесущий крейсер «Эмден» украсился гирляндой габаритных огней, пыхнул корректирующими дюзами и незамедлительно взял «Набат» на прицел, о чем и сообщил уже мой собственный радар, уловивший импульсы сканирующей системы противной стороны.

Ну и что тут скажешь? Разве что сакраментальное «приплыли» само на язык напрашивалось…

-//-

— Кумо, приглуши сирену, бесит.

Нет, ну правда… и так сяду, и этак, а все равно дискомфорт. А тут еще эта гадость по ушам лупит… и чертов «Эмден», как новогодняя елка с сюрпризами. Смертельными сюрпризами, если быть точным. Радует, что дальше целеуказания дело не зашло, хоть крейсер и развернулся для максимально эффективного бортового залпа. Причем так хитро, чтобы и «Спрута» при удачном стечении обстоятельств зацепить, пусть не плазмой, так хоть ракетами. Развернулся, падла, выровнял скорость дрейфа с «Набатом» и завис, посверкивая габаритами.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Какие еще будут приказания?

— Просканируй их. Что за дела вообще? И чем именно они в нас целятся?

— Полагаю, с учетом дистанции наиболее эффективным будет плазменный удар.

— Думаешь, ракеты сэкономят?

— Ну, могут и просто запустить, чтобы потом в любой момент активировать.

— Как мы на прииске? — поерзал я в кресле.

— Именно, капитан Заварзин.

— А чего они хотят?

— Пока запроса на установление связи не поступало, сэр.

Тоже странно, кстати. Если не стреляют, то логично предположить, что попытаются выйти на контакт. Ну и где?

— Алекс, ты там держись, мы скоро! — прорезался в эфире Рин-сан.

Тэ-эк-с, а вот это уже совсем лишнее… ладно бы только кэп, но на «Спруте» помимо команды еще и гражданские — как минимум Рин-тян и Алекс-младший. Их бы, по-хорошему, с собой не таскать, но ведь не получается — без капитанской дочки «Спрут» бесполезен, а для Лизки с наследником любое другое место как бы не опасней вотчины кэпа, причем даже в нашей двусмысленной ситуации. Опять же, никто не ожидал, что придется торчать на прицеле у целого авианесущего крейсера, вынырнувшего из небытия и готового попотчевать любого приблизившегося на расстояние выстрела гостя как плазмой, так и ракетами. Вот какова вероятность нарваться на боеспособный корабль, особенно через сорок лет после оного корабля исчезновения? Я бы сказал, исчезающе мала, но опровержение висело в пространстве прямо по курсу, ощетинившись стволами и пусковыми установками, и никаких признаков дружелюбия не проявляло. А вот агрессии через край, как по мне… ладно хоть сразу не шарахнули бортовым залпом. Видимо, заподозрили неладное. С другой стороны, намек более чем прозрачный, так что я даже не пытался, как это у нас, россов, говорится, сделать ноги, хотя варианты были. Например, «нырнуть» в подпространство и совершить микроперемещение по методе гексаподов. Конечно, вряд ли кто-то до меня такое делал, но ведь не попробуешь — не узнаешь, верно? Или просто рвануть наутек на форсаже, не забывая молить всех ками об удаче для себя и криворукости с косоглазием для вражин. Но оба варианта мне одинаково не нравились, поскольку были куда рисковее, чем нынешний — не дергаться и терпеливо ждать.

— Кумо, рассчитай-ка прыжок для текущих параметров…

Да-да, перестраховщик. И да, на всякий случай.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Процесс завершен.

— Кэп?

— Уже. Или давай я прыгну, чтобы с тыла зайти.

— И что дальше? Разнесешь их в пыль?

Озвучивать второй, куда менее благоприятный для «Спрута» вариант я не стал, чтобы не нагнетать обстановку.

— Ну-у-у…

— Блин, бесит… Кумо, пусти кэпа в виртуалку.

— Спасибо, э!

— Повторяю вопрос: что дальше? Нам крейсер нужен целым. А этот мало того, что целый, так еще и боеспособность сохранил. О чем это говорит?

— Команда хорошая.

— Именно. Плюс для них прошло совсем немного времени, иначе они бы не успели так быстро среагировать. Сколько у них было? Пятнадцать минут, как «подъем» начался? А ведь еще нужно умудриться понять, что что-то происходит. Поверь моему опыту, кэп, это очень непросто.

— А если они первую пару понтонов засекли?

— Могли, да. Тогда у них было около часа на подготовку. Но все равно, распознать начало «подъема» изнутри трудно. А раз они это моментально просекли, значит, у них вахты полноценные, и персонал в постоянной готовности. Вот лично ты как долго бы в таких условиях выдержал?

— Ну, как-то раз полтора месяца пришлось вахту стоять восемь через восемь.

— И как ощущения?

— Очень специфические. Потом два месяца в норму приходил.

— Значит, будем исходить из того, что для них прошло около месяца, может, меньше. — Я снова задумчиво уставился на модель крейсера, к этому моменту уже успевшую обрасти множеством подробностей — мини-гекс на основании показаний радара и по перехваченным сигналам умудрился определить, какие именно смертоносные приспособления направлены в данный момент на «Набат», и выделил их цветом. Плюс еще что-то, малозаметное, но раздражающее. — Хм… любопытно… Кумо, это что там мигает?

— Попытка установить связь со стороны объекта, сэр.

Ну наконец-то! Хоть какая-то определенность.

— Попытка?

— У них что-то странное с кодировкой, сигнал постоянно обнуляется, и они не могут нащупать наш приемный контур.

— Отлично! Сделать что-то можно?

— Конечно, сэр. Нужно чуть откорректировать протокол приемного модуля с нашей стороны. Прикажете выполнять?

— Не, не вздумай!

— Как скажете, капитан Заварзин.

— Алекс, ты что-то придумал?

— Ага!

Пошарив по боковине кресла, я извлек из специального отсека банку газировки, неторопливо утолил жажду, и только после этого загерметизировал скафандр — новенькую реплику росского «Пилота-У-М», то бишь универсального модифицированного. Модель, хоть по функционалу и чуть урезанная по сравнению с военным собратом, но в целом заметно превосходившая утраченную бриттскую броню. Кроме цены, конечно — пришлось сильно переплатить за экспресс-доставку. Правда, в комплекте с парой уже хорошо себя зарекомендовавших «эйч-кей», так что получилась оптовая закупка. А если это все умножить на два — кэпу я потери тоже возместил — то и вовсе терпимо. И да, сравнивал я с прайсом на «черном рынке», а не с халявным комплектом. Кстати, заметили? Я стал больше осторожничать — уже не несся сломя голову, а планировал хотя бы на шаг вперед. И перестал пренебрегать элементарными правилами техники безопасности. Да взять хотя бы тот факт, что я не поленился в скафандр влезть, хотя центральный пост покидать и не собирался. Ну и плазмеры под рукой… и еще кое-что.

— Ты там хоть предохраняешься, а, Алекс?

— Твоими молитвами, кэп, исключительно твоими молитвами… Кумо, а чего это у него носовой габарит так мигает? Уж не азбука ли Морзе?

— Она самая, капитан Заварзин.

— И чего хотят?

— «Готовьтесь стыковке принять смотровую партию».

— Ага, щаз… отзеркаль им.

— Алекс?

— Чего?

— Ты чего творишь, симатта?! Они же говорить хотят! Выйди на связь, немедленно!

— Не-а.

— Совсем дурак, э?

— Не больше, чем обычно.

— С огнем играешь! Сейчас как жахнут! В превентивных, так сказать, целях.

— Не наводи панику, кэп, — легкомысленно отмахнулся я. — Если бы хотели стрелять, от нас бы уже только обломки остались. Представляешь их огневую мощь? А боекомплект, между прочим, у них целый.

Точно-точно. Их из засады завалили, они даже один ответный залп дать не успели. И это тоже плюс — не придется думать, где расходники брать. По крайней мере, до первого серьезного боя. Черт, а «Эмден» мне все больше и больше нравится! Грех такой приз упускать.

— Как раз я-то представляю, симатта! А ты, похоже, не очень…

— Они изменили сигнал, капитан Заварзин.

— Что на этот раз?

— Двоичный код. Я выявил соответствие стандартным флотским сигналам Протекторатов. «Готовность», «стыковка» и «ожидание».

— Ну-ну… это тоже отзеркаль.

— Алекс, а ты чего добиваешься? Чтобы они решили, что ты идиот?

— Кэп, как ты мог такое подумать? — возмутился я. И было с чего, между прочим. Сколько он меня уже знает, и до сих пор сомневается? — Сохраняй спокойствие, все по плану. Кумо, в эфире они до сих пор ломятся?

— Так точно, сэр.

— Продолжай игнорировать.

— Принято, капитан Заварзин.

— Алекс, симатта!

— Ладно, ладно, охолони… кэп, а хочешь одну маленькую, но поучительную историю?

— Валяй, только быстро! — рыкнул Рин-сан.

— Когда я «вынырнул» на «Кэрриере», я тоже долго не мог связаться с ретранслятором. И столько же не мог понять, в чем дело. А оказалось все предельно просто: из-за рассинхронизации локального времени внутри корабля и временной координаты континуума «пространство-время» сбились настройки БИОС в судовом вычислителе. Проблема решилась элементарно, стоило только Кумо выйти на связь со «Спрутом» и подкорректировать их.

— Хочешь сказать, у них сейчас то же самое?

— Не просто хочу сказать, я в этом уверен на сто процентов.

— Ну а чего тогда не отвечаешь?

— Кэп, ты такой умный… вот тебе еще одна попытка. Хотя нет, опоздал!

«Эмден» на схеме чуть дернулся, исторгнув из чрева и пусковых установок одновременно пять объектов — четыре ракеты, разлетевшихся в разные стороны и зависших в углах условного квадрата, и один… наверное, абордажный бот. Этот недвусмысленно — то бишь по прямой — рванул к «Набату», не переставая на ходу дублировать сигнал крейсера, причем и азбукой Морзе, и двоичным кодом.

— Сэр, ракеты наведены на нас.

— Спасибо, Кумо, я понял. Когда прибудут гости?

— У нас около трех минут до стыковки, если учесть торможение и маневрирование.

— Стыковке не препятствуй.

— Есть, сэр.

— И пропусти всех на борт, только про дезинфекцию не забудь. И по полной программе, пожалуйста.

— Принято, капитан Заварзин.

— Ну, Алекс, ну сукин сын!

— Кэп, чего обзываешься-то?! — делано обиделся я.

— Да я от восхищения. Это надо же так ловко их в ловушку заманить! Но у меня вопрос, если не возражаешь.

— Ну?

— И как же ты их в плен брать собрался? В одиночку-то?

— А кто сказал, что это я их буду брать? — вздернул я бровь.

— Черт, я должен это видеть!

— Да легко. Кумо, обеспечь капитану Сугиваре прямой канал. И сам будь постоянно наготове, виртуальность не убирай. Сдается мне, ты сумеешь их защиту расщелкать, как орешки.

— Попробую, капитан Заварзин.

— Попробуй, — не стал я спорить. — Но помни: я в тебя верю!

— Это очень лестно, капитан Заварзин… до стыковки тридцать секунд… двадцать девять… двадцать восемь…

Осторожничают чего-то… или никак шлюз не найдут.

— Кумо, запрос на стыковку был?

— Был, но тоже сбился. Ответить?

— Нет, просто подсвети причальный сектор и сам открой шлюз, когда пристыкуются.

— Есть, сэр. Семнадцать… шестнадцать… пятнадцать…

О, сообразили! А ничего так посудину послали, раза в полтора больше моих буксиров-понтонов. Если и впрямь десантная, то человек десять-пятнадцать можно запихнуть. А на «Набат» больше и не надо, если начистоту.

— … три… две… активировать шлюзование?

— Валяй.

— Процесс успешно завершен, капитан Заварзин.

— Выведи гостей на схему, и их лоханку тоже не забудь. Можешь уже к компу подключиться?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Только не синхронизируйся, пусть и дальше у нас преимущество будет.

— Есть, сэр. Вам удобнее схему, или видео с камер?

— Давай комбинированную картинку.

— Процесс активирован. Процесс завершен.

В виртуальности по воле мини-гекса сформировалась трехмерная модель «Набата» без заливки цветом, но с россыпью разноцветных точек по разным уровням: зеленая в ходовой рубке, желтая на борту «гостя» и еще шесть красных в стыковочном отсеке, а конкретнее, в шлюзе — Кумо как раз запустил процедуру дезинфекции, и столпившиеся в небольшой клетушке дойчи вынужденно терпели экзекуцию. По полной программе, между прочим — с жестким излучением, кислотой и перегретым паром. Камера в шлюзе имелась, но ввиду очевидных причин картинку давала очень невнятную, поэтому пришлось ждать завершения обработки, чтобы рассмотреть гостей во всех подробностях.

Последние не замедлили появиться, стоило лишь абордажной группе вывалиться из шлюза и рассредоточиться по короткому коридору, ведшему к развилке с развязкой по уровням. Собственно, я этот шлюз выбрал, чтобы не заставлять гостей шататься по лишенному после пуска понтонов атмосферы ангару, да и тупо удобней — из него можно было без особого напряга и блужданий добраться и до ходовой рубки, и до жилого сектора. К вотчине энергетика же доступ был предельно затруднен, ибо нефиг. Надо сказать, пришельцы сориентировались довольно быстро, и покуда разделяться не стали — перли стандартной «звездой»: двое впереди, один сзади, а в середине — главный с парой телохранов по бокам. Н-да, целая делегация! И если пятерых я без труда идентифицировал — судя по одинаковой броне и типовому вооружению, легкая штурмовая пехота Протектората Дойч (очень мало, кстати, изменившаяся за сорок лет, если глазам верить), то главный заставил задуматься. Броня… да какая, на фиг, броня! Обычный флотский скафандр повышенной защиты с соответствующим ресурсом систем жизнеобеспечения, из оружия — плазмер в кобуре, причем даже на вид игрушечный. Не в смысле имитация, а слишком уж маленький и несолидный. Оружие высших чинов, больше статусное, чем практичное. Это кого же ко мне принесло? Знаков различия не видно, забрала поляризованы… но точно дойчи, инфа сто процентов.

— Кумо, можешь перехватить их канал?

— Не получается, сэр. Нестандартная кодировка, расшифровке не поддается. На выходе только помехи и бессмысленные наборы звуков. Необходима синхронизация с их сетью, капитан Заварзин.

— Ладно, обойдемся, — с сожалением буркнул я. — Не вздумай синхронизироваться без приказа. Это сейчас самое главное.

— Принял, капитан Заварзин. Может, показать им дорогу?

— Думаешь, сами не найдут?

— Сэкономим время.

— Да я никуда и не тороплюсь… верно, кэп?

— Ага. Пусть сами ищут. Если даже этого не смогут, то смысл с ними вообще разговаривать, э?

— Согласен.

— Алекс, а ты не слишком ли беспечен?

— Нормально. Не переживай, кэп, у меня есть, чем их встретить.

Снова пошарив по боковине кресла, я извлек на свет божий… банальнейший пакет из супермаркета, из которого, чуть повозившись, достал довольно большой пищевой контейнер. Знаете, такой пластиковый, с крышечкой… и пристроил за неимением полочки на собственных коленках. Потом снял крышку и удовлетворенно полюбовался десятком плотно уложенных «биллиардных» шаров, отличавшихся от оригиналов отсутствием номеров и материалом, в котором с первого взгляда угадывался гексаподский хитин. Да-да, вы не ошиблись — те самые фальшивые «голопроекторы», какими я уже очень давно (кажется, в прошлой жизни) пудрил мозг Айвену. Оказывается, их и «Спрут» умел синтезировать, нужно было лишь соответствующий запрос Рин-тян дать. Классная вещь, очень хорошо себя зарекомендовала в разборке с Готти. И, самое главное, относительно безопасная для использования в корабельных отсеках.

— Ха, никак добрались!

— Ты слишком к ним придираешься, кэп, — ухмыльнулся я, не сводя глаз с кучки красных точек, столпившихся у люка ходовой рубки. Естественно, с внешней стороны. — Довольно вежливые господа, двери пока что не взрывают… пытаются вскрыть программно. Ведь пытаются, Кумо?

— Так точно. Уже двадцать секунд. И я с трудом сдерживаю атаку, сэр. Они используют что-то специализированное и очень мощное для таких размеров.

— Ну да, военный «ломщик», — подтвердил я, покосившись на картинку с камеры.

Как раз в этот момент подразделение слаженно решало задачу по проникновению в заблокированное помещение: двое контролировали тыл, вторая пара — фланги, а пятый штурмовик, рядом с которым торчал главный во флотском скафандре, склонился над небольшим, но довольно массивным приборчиком, явно снабженном виртуальным интерфейсом.

— Это серьезно, симатта! Могут и замок коротнуть.

— А вот это ни к чему… — Я крутнулся в кресле, чтобы оказаться лицом к двери, выудил из контейнера один шар и приказал: — Кумо, открой.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Надо сказать, сюрприз удался. Я это прочитал по лицу флотского, умудрившегося усилием воли остановить руку на полпути к кобуре, благо тот уже отключил поляризацию забрала. Штурмовик-взломщик тоже, а вот остальные так и красовались матовой чернотой вместо физиономий. А еще стволами серьезных плазмеров — тоже штурмовых, не чета моим пукалкам. И направленных, что характерно, прямо на меня. Жерла, блин! Огромные и глубокие, аж до испарительных камер видно.

Впрочем, после стемсилоида меня уже ничто не могло не то что напугать, а, скажем так, даже удивить. И хоть сердце бешено застучало, а по мозгам ударил адреналиновый выброс, я постарался сохранить приветливость в голосе. Ну и еще самую располагающую улыбку на роже изобразил. И все это, небрежно поигрывая «биллиардным» шаром. Ну а потом, вдоволь полюбовавшись открывшейся скульптурной группой «Изумление», обратился к гостям на дойче:

— Приветствую вас на борту «Набата», господа. Я смотрю, у вас накопилось множество вопросов?..

-//-

Надо сказать, флотский сумел взять себя в руки довольно быстро, хоть с первого же момента и прикипел взглядом к моей цацке… а, ну да — и еще к целому десятку таких же в пластиковом контейнере. А вот в лице он почти не изменился — моргнул, дернул уголком губ, и натянул маску невозмутимости. Я бы даже сказал, этакой лощеной небрежности, как и подобало офицеру флота его величества кайзера. Да и тон выбрал соответствующий — холодно-уверенный, с толикой любопытства. А вот первая его фраза меня порядочно удивила, и вовсе не потому, что я не очень доверял своему знанию немецкого:

— А вы уверены, что с этой… штукой стоит так небрежно обращаться, герр?..

— Алекс Заварзин. Капитан Алекс Заварзин, — отозвался я, проигнорировав первую часть вопроса.

Признаться, я растерялся, хоть вида и постарался не подать. Это что же получается, этому флотскому хлыщу прекрасно известно, что на самом деле представляют собой невинные «биллиардные» шары? Откуда, интересно?..

— Симатта! А он явно много знает! — подлил масла в огонь кэп. — Слишком много.

Гость его, естественно, не слышал — Кумо автоматом отсекал канал от внешних динамиков шлема. Впрочем, мне отвечать чревато — забрало прозрачно, не дай бог, дойч по губам читать умеет. Так что придется мимику задействовать. Да что там, уже задействовал — дернул щекой, мол, отцепись, кэп, и без тебя тошно. Получилось вроде бы удачно — и Рин перестал нудеть, и посетитель на свой счет не принял.

— Стесняюсь спросить, — намекнул я после небольшой паузы, вздернув бровь. И подкинув «шарик» выше, чем обычно. Правда, поймать не забыл.

— Собственно, что же это я! — делано засуетился флотский. — Разрешите представиться: корветтен-капитан Ульрих Ценкер, третий помощник на крейсере «Эмден». И прошу вас, герр Заварзин, не нужно шуточек насчет моей фамилии и названия корабля.

Ого! Мало того, что целый майор (ну, или капитан третьего ранга) по мою душу прибыл, так еще и должности немалой! Третий помощник капитана! Птица высокого полета, если разобраться. Насколько я знал, у дойчей на флоте (по крайней мере в наши дни) принята трехвахтовая система — каждая восемь часов, и возглавляет ее один из помощников или офицеров, приравненных к ним, типа штурмана, главного энергетика или артиллериста. Сам капитан вахту стоит в исключительных случаях, но у него рабочий день ненормированный, в любой момент дернуть могут — как раз-таки эти самые помощники и приравненные к ним. То есть передо мной сейчас стоял тип, облеченный достаточными полномочиями, чтобы в течение восьми часов нести ответственность за целый крейсер. Тут сам за собой-то порой не уследишь, а у него на шее под тысячу рыл… черт… ну и с фига ли такого монстра ко мне заслали? Никого попроще не нашли, какого-нибудь лейтенантика хотя бы?.. А от этого еще и поколениями предков-аристократов за световой год шибает…

— Полноте, герр Ценкер, и в мыслях не было, — заставил я себя продолжить обмен любезностями. — Я даже не понимаю, в чем тут соль.

— Действительно? — усмехнулся гость. Я такие ухмылки в бытность свою на «Савве Морозове» очень часто видел, аж мороз по коже продрал. Наверное, аристократов по специальным методичкам обучают. Типовым. — Знаете, даже как-то непривычно слышать… в общем, суть такова: на Земле во времена Веймарской республики был построен легкий крейсер «Эмден», который на воду спускал адмирал Ценкер. Ганс Ценкер, если быть совсем уж точным. Мой далекий предок по отцовской линии, знаете ли. И мне с самого начала службы на моем текущем посту досаждают этим сравнением. Впрочем, вам простительно не знать, вы же росс… нет, Швиммер, расслабляться пока рано. Контролируйте нашего гостеприимного хозяина, не мне вам объяснять, что у него в руках.

Ха! Даже динамик отключить не потрудился. Ну-ну… пусть думает, что ситуация под контролем. Не будем его разочаровывать раньше времени.

Зато Рин-сан сдерживаться не посчитал нужным:

— Наглеет «колбасник», э!

— Забавно, — усмехнулся уже я. Ну а чего? Сам такой тон беседе задал. — Скажите, герр Ценкер, мои… безделушки — это действительно все, что вас в данный момент интересует?

— Ну, — задумался тот, — пожалуй, они сейчас представляют наибольшую опасность. И я бы рекомендовал вам, герр Заварзин, убрать их. Как говорите вы, россы, с глаз долой, из сердца вон. Дабы не нервировать моих людей. Они штурмовики, знаете ли, и довольно часто сталкивались с аналогичной… гадостью.

— Не думаю, что мне следует добровольно лишаться козыря.

— Что ж, тогда не обессудь…

— Нет-нет-нет! — Я предостерегающе выставил перед собой левую ладонь, не забыв продемонстрировать ощетинившийся крючьями «шар» в занесенной для броска правой. — Давайте соблюдать дистанцию, уважаемые… гости. Пока еще гости. Или вы хотите лишиться этого статуса, превратившись в банальных захватчиков?

— Пожалуй, в данный момент это не в наших интересах, — признал Ценкер. — Швиммер, не дергайтесь…

… но ждите удобного момента, закончил я про себя его фразу. Тут и по губам читать не нужно, все предельно ясно. Хотя на этот раз он таки динамик отключил.

— Ну хорошо, господа, — чуть расслабился я. Ну, как расслабился? Опустил руку с гранатой, а левой ладонью накрыл пищевой контейнер с ее сестричками. — А что же тогда в ваших интересах? У вас ведь много вопросов, не так ли? Иначе зачем такие сложности: Морзе, двоичный код, попытки выйти на связь более традиционными методами? Да и ваш, герр Ценкер, визит тоже о многом говорит.

— Вы правы, герр Заварзин, у нас накопилось некоторое количество… вопросов, требующих разъяснения. Причем крайне желательно немедленного, — не стал отпираться гость. — Что, Краузе? Хорошо, хорошо… герр Заварзин, мой специалист по связи и компьютерным технологиям интересуется, почему все время сбивается процесс синхронизации?

— Потому что я этого не желаю, — пояснил я с любезной улыбкой. Знай наших! Я тоже, между прочим, не зря в аристократической среде столько времени подвизался. — С целью набить себе цену, так сказать.

— Хм… услуги связи нынче дороги, — покивал Ценкер. — А почему мы не можем связаться с ретрансляторами? Да и с другими объектами тоже?

— Пожалуй, на этот вопрос я отвечу, но прежде позвольте поинтересоваться: вы поняли, что с вами произошло?

— Со мной? — недоуменно вздернул бровь гость.

— Не с вами лично, с «Эмденом».

— Ну… судя по тому, что мы не сумели засечь в окрестностях корабли бриттов, мы сейчас в относительной безопасности… но и обломков тоже нет, что странно… только вы и какой-то подозрительный «гекс». И лишь по этой причине ваш «Набат» все еще цел, а не превратился в груду обломков.

— Герр Ценкер, ответьте, будьте так любезны.

— На нас напали, когда мы вышли из подпространственного прыжка, — медленно процедил дойч. — Мы даже огрызнуться не успели. Перегруз щита, несколько скользящих попаданий плазмой, потом взрыв ракеты в непосредственной близости от «Эмдена»… и пробой изолирующего поля прыжкового генератора. Мы «провалились» в подпространство, герр Заварзин. Вы это хотели услышать?

— Примерно, — кивнул я. — Это хорошо, что вы осознавали всю бедственность вашего положения… насколько давно, кстати?

— Простите?..

— Сколько вы пробыли в подпространстве? По бортовому времени?

— Девять суток.

— Всего?!

— Симатта!!!

Ну да, не сдержался, каюсь. И глаза на лоб полезли. Но признайте — было от чего! Я проторчал в подпространстве меньше недели, в результате потерял год в реальности. Яхта леди Рокуэлл, пропавшая шестьдесят лет назад, по факту провела в континууме ВП почти полтора века. И вот нате вам: девять суток, у нас превратившиеся в четыре десятка лет! Черт, зависимость явно куда сложнее, чем мы предполагали ранее. Тут не только масса играла, но и, похоже, энерговооруженность. У этих-то, вон, вся энергосистема в строю. Разве что прыжковый генератор накрылся, и то не факт, что окончательно и бесповоротно — если руки приложить, то и отремонтировать можно. Но это надо смотреть, этот хлыщ точно не признается. Стратегическая информация, как ни крути.

— Что-то меня настораживает ваша реакция, герр Заварзин.

— Это он еще моей не слышал, — буркнул Рин-сан. — Попали мы, Алекс! Почи исправный крейсер, набитый злыми дойчами, как консервная банка таманской тюлькой…

Это он про планету Тамань, если что, а не полуостров на мифической Земле.

— Н-да? — сделал я невинное лицо. — И что же именно?

— Вот это вот «всего», — невозмутимо пояснил Ценкер. Хотя это он думал, что невозмутимо, я-то все прекрасно по его роже понял. — Что вы имели в виду?

— Ну, скажем так… в континууме ПВ, где мы в данный момент имеем честь находиться, с момента вашего внепланового боестолкновения минуло сорок лет. Стандартных, естественно.

Тут уж проняло всех, хотя Ценкер снова постарался сохранить лицо — резким взмахом руки он успокоил заволновавшихся подчиненных и впился в меня колючим взглядом:

— А вы, герр Заварзин, часом, не водите ли нас за нос? Не думаю, что в нашей ситуации это рационально…

— Сам в шоке, герр Ценкер, — обезоруживающе развел я руками. Ну, насколько позволили гексовские плазменные гранаты. — Поверьте, я не испытываю ни малейшего удовольствия от того факта, что вынужден вас разочаровать. Кстати, именно по этой причине вы не можете выйти на связь с ретрансляторами. Или с кем бы то ни было еще. И не сможете до тех пор, пока я не дам своему вычислителю команду на синхронизацию.

— Он прав, Краузе?.. БИОС, говорите?.. Ладно… — Корветтен-капитан снова переключил внимание на меня и с легким презрением поинтересовался: — Ну и что же вы хотите за вашу… услугу?

— Вы неверно сформулировали вопрос, герр Ценкер. Важно не то, чего я хочу. Важно то, что я могу вам предложить. И не только лично вам, но и всему экипажу «Эмдена».

— Не вижу почвы для соглашения. Нам нужна исключительно связь.

— Жаль…

— Мне тоже.

Я бы, наверное, смог его остановить… да не наверное, а точно — двигался Ценкер не так чтобы очень быстро и ловко. Видимо, сказывались отсутствие специфических тренировок и невысокая физическая активность на флотской службе. С другой стороны, будучи аристократом, он наверняка обучался фехтованию, то бишь боевым искусствам был не чужд. В общем, будь он один, я бы сообразил, что делать — да хотя бы ногой в пузо долбанул, перехватив в рывке, а потом гранату в ход пустил. Другое дело, что в рубке помимо офицерика еще пятеро мордоворотов — раз, плюс мне это не надо — два. Поэтому каких-то радикальных мер я принимать не стал, позволив герру корветтен-капитану добраться до моего кресла и приставить мне ко лбу дуло плазмера. Должен сказать, проделано это все было не без изящества — длинный скользящий шаг с одновременным извлечением оружия из кобуры, и жесткая фиксация — левый локоть надавил на шею, колено уперлось в пах. Ну и ствол, куда же без него. А еще взгляд — колючий и решительный.

— Впечатляет, герр Ценкер.

— И только? — зло прищурился тот.

— А чего он еще хочет, э?! — прорезался в эфире голос Рин-сана. — Какой-то он нервный, Алекс, аккуратнее с ним.

— И только, — не стал спорить я, заодно пропустив мимо ушей реплику кэпа. — Понять не могу, чего конкретно вы добились своей эскападой. К тому же обратите внимание на одно… э-э-э… немаловажное обстоятельство.

— Что, Швиммер?.. — не повелся гость на мою подначку. — Где у него рука?.. Подмышкой?.. Хм…

— Ваш подчиненный прав, герр Ценкер. Активированная плазменная граната прицепилась к вашему скафандру в левой подмышечной впадине, плюс я ее придерживаю — чувствуете мою ладонь? Так что соратники вам не помогут. Итого, у нас паритет — вы можете меня застрелить, но я в любом случае успею подорвать «подарочек». И десяток его аналогов, так что мало никому не покажется! — повысил я голос, чтобы и до мордоворотов дошло.

— Нет, герр Заварзин. Преимущество на моей стороне.

Ха! С фига ли, позвольте поинтересоваться?.. Хотя ладно, не буду еще сильней нарываться, промолчу…

— Даже не сомневайтесь, герр Заварзин. И нечего так ехидно щуриться. Знаете, в чем мое преимущество? Я человек военный, как и все мои подчиненные. Поэтому мы готовы к смерти. Всегда и везде. А здесь и сейчас особенно. А вот вы…

— Уел он тебя, Алекс.

— С кем вы разговариваете? Мой спец уже не в первый раз засекает возмущение в эфире, но не может перехватить и расшифровать. Это… существа со второго корабля? Вы имеете с ними связь? Из какого они Улья?

— Слишком много вопросов, герр Ценкер, — усмехнулся я в лицо дойчу. — И я пока что оставлю их без ответа. Не думаю, что вы решитесь угрожать представителям иного разумного вида, к тому же не участвующего в войне. Чревато, знаете ли, дипломатическим конфузом.

— Не беспокойтесь за своих поде… союзников, нам и вас достаточно!

— И снова мы в исходной точке переговоров, — вздохнул я. — Может, ну его к дьяволу? Взрываю.

— Валяйте.

— Уверены?

— В себе? Более чем. Швиммер, не дергайтесь! Он все прекрасно осознает, но почему-то… вредничает?!

Дойч, казалось, был не на шутку удивлен таким откровенным раздолбайством, а потому верил собственным глазам и ушам с большим трудом. Разрыв шаблонов, он такой, ага. Впрочем, лучше успокоить, а то еще ненароком пальнет в лобешник, и доказывай потом, что не двугорбый дромадер с Саббии…

— Да не вредничаю я, герр Ценкер! Сказал же: набиваю цену. Ничего личного, просто бизнес.

— Могу вас заверить, герр Заварзин, — усилил нажим ствола гость, — что с моей стороны тоже ничего личного. Исключительно воинский долг. Так что же вы хотите за свои услуги?

— Было бы неплохо для начала узнать, чего хотите вы.

— Доступ к средствам дальней связи.

— И все?! Я-то, наивный, думал, что вам нужно с ремонтом подсобить, запчастей подогнать, возможно, предоставить услуги мобильного ремонтного комплекса… базу для отдыха, спиртное и продажных дев… у меня много связей, господа. И весьма обширный прайс-лист.

— Не интересует, — мотнул головой Ценкер. — Ну так что, будем договариваться?

— А я что получу?

— Жизнь, — дернул плечом дойч. — Возможно, свободу. И на ваше личное имущество мы тоже не покушаемся.

— Неравноценный какой-то обмен.

— Вы настолько мало цените собственное существование?

— Вы поразительно точно уловили суть, герр Ценкер — существование. И да, я не очень-то за него держусь. Так что жду встречных предложений.

Черт, только не схалтурить! Только не переиграть!..

— В зоне военных действий я имею право на экспроприацию любого имущества третьих лиц, имеющих гражданство Протекторатов Росс или Дойч. Согласно договору коалиции, если вы не в курсе, герр Заварзин.

— Имели, сорок лет назад. Сейчас нет ни коалиции, ни войны как таковой. В горячей фазе, я имею в виду.

— Ваши слова абсолютно бездоказательны, герр врунишка.

— Не верите? Ну-ну… а вы не задавались вопросом, с чего это через девять суток пребывания в подпространстве со сбитыми координатами прыжкового генератора ваш корабль сам собой из него «всплыл»?

— Не интересует.

— Зря.

— Хотите сказать, что и к этому вы руку приложили? Пожалуй, вы не герр врунишка, вы герр Лгун с большой буквы «Л», капитан Заварзин.

Мою должность дойч намеренно — и предельно издевательски — выделил голосом, продемонстрировав извечное презрение военного к штатским шпакам, но во всем остальном ситуация не изменилась ни на йоту. И это уже начинало откровенно напрягать. И откуда только на мою голову этот упертый вояка взялся?..

— Алекс, если в этом и состоял твой план, то он явно не удался. Хотя смешно, симатта! Забавный щенок.

— Опять! Краузе, немедленно заглушите ему связь! Что значит «не могу, герр корветтен-капитан»? Смогите!!!

— Не стоит давить на подчиненных, герр Ценкер. Не поможет, поверьте на слово. Мои системы во всех смыслах превосходят ваши на голову. У них было сорок лет форы, знаете ли.

Ага, а еще в моем распоряжении уникальный сплав хумансовского и гексовского софта под управлением наделенной самосознанием программы…

— Спасибо, капитан Заварзин, «наделенной самосознанием программе» очень приятно.

Блин, еще и этот потешается! Ладно, похоже и впрямь пора закругляться.

— Что ж, герр корветтен-капитан, убедили, — делано вздохнул я. — Кумо, врубай синхронизацию.

— Кумо?

Ха, засуетились… причем все — кто просто башкой завертел, а кто еще и движением ствола сие нехитрое действо сопроводил.

— Не дергайтесь, это всего лишь имитатор личности моего главного вычислителя, — пояснил я и убрал ладонь от подмышки Ценкера. — Герр майор, будьте так любезны, мне немного… некомфортно.

— Что, Краузе?! Серьезно?.. Хм… — Ценкер наконец соизволил опустить плазмер и отступить на шаг, перестав давить на броневые щитки, прикрывавшие мое горло и причинное место. — Вы уверены, что сорок?.. С «Эмденом» связались? Получили подтверждение… хорошо… Швиммер, заберите у герра капитана оружие. Негоже его искушать.

— Да ладно вам, Ценкер, я же сам сдался, — поморщился я, однако препятствовать дюжему штурмовику не стал — пусть подавятся. — Как будем дальше взаимодействовать? Помочь, или сами справитесь?

— Я бы, конечно, для верности вас изолировал, герр ловкач, но что-то мне подсказывает, что вас лучше держать при себе, — усмехнулся майор. — Проще контролировать будет.

— Логично. В таком случае, ни в чем себе не отказывайте, — обвел я широким гостеприимным жестом рубку. — Надеюсь, ваш специалист разберется в технике будущего?

— Ох, темните, герр Заварзин! — подозрительно прищурился Ценкер.

— Естественно, — не остался я в долгу. — Продолжаю набивать себе цену, если вы до сих пор не поняли.

— Пожалуй, лучше вам постоять в сторонке, герр Заварзин. Швиммер! Обеспечьте!

— Яволль, герр корветтен-капитан!

Ага, синхронизация прошла, и Кумо не упустил момента влезть в локалку гостей. Нормальный ход. Впрочем, это мы с ним обговаривали, так что все строго по плану. Осталось только до упрямого дойча достучаться. Хотя… вряд ли с Ценкером что-то получится, надо потихоньку сам «Эмден» под контроль брать. А там, глядишь, совсем другой разговор будет. А посему…

— Кумо, фас.

-//-

Некоторое время в рубке царила относительная тишина: корветтен-капитан Ценкер отошел к своему спецу Краузе и наглухо с ним завис у центрального пульта, главный же штурмовик Швиммер отправил троих подчиненных шариться по кораблю, а сам торчал поблизости от меня, демонстративно поигрывая пушкой и всячески действуя мне на нервы. Воспользовавшись оказией, я полностью погрузился в захват сети «Эмдена», благо Кумо не молчал, а вовсе даже наоборот — комментировал чуть ли не каждый свой шаг, то и дело запрашивая подтверждение тому или иному действию. Хорошо, что он еле заметными кивками довольствовался, хотя в принципе можно было и просто отчетливо думать. Впрочем, на несовершенный нейроинтерфейс полностью полагаться не стоило, поэтому я комбинировал. Попутно попытался прислушаться к трескотне бравого майора со спецом, но это занятие мне очень быстро наскучило — если вкратце, перебранка сводилась к нежеланию офицера признавать свою горячность вкупе с гордостью, которые не позволили привлечь меня к процессу. У самого же Краузе, как вы поняли, пока получалось не очень, хотя главного он достиг — синхронизировал свою военную приблуду с локалкой «Набата». И теперь уже почти четверть часа силился убедить шефа, что все, что он видит на экране — насквозь виртуальном, кстати — не есть результат шизоидного бреда, а самая-рассамая правда. Переговоры разведчиков, шатающихся по «Набату» — вернее, пытающихся шататься, поскольку каждая вторая дверь была заблокирована и даже умеренному силовому воздействию не поддавалась — оказались еще скучнее, а Швиммер тупо молчал. Так и получилось, что я мысленно составил компанию мини-гексу и уже через те же самые четверть часа имел довольно полное представление о потенциальном трофее — сколько народу в строю, сколько пострадало, какие системы функционировали в полной мере, какие частично, а какие и вовсе накрылись медным тазом… а еще Кумо составил схемы энергопотоков и расположения камер наблюдения и даже обозначил членов экипажа — где отдельными точками, а где просто цветовой заливкой всего отсека, в зависимости, так сказать, от плотности населения. К собственно системе управления еще не подключился, но уже был недалек от этой цели, равно как и от системы дальней связи — протокол шифрования у дойчей оказался слишком старым, да еще и военным, так что даже моему мини-гексу пришлось повозиться. А вот в канал связи штурмовой группы он уже давно врезался. Мало того, еще и успел запустить виртуальные щупальца в цифровые недра аналогов наших «нейров», встроенные в шлемы гостей. Ну а потом мне окончательно надоело торчать в углу рубки этаким огородным пугалом, и я окликнул корветтен-капитана:

— Герр Ценкер! Не будете ли так любезны?..

— Молчать! — немедленно взъярился Швиммер, и попытался лениво долбануть меня прикладом по шлему.

Не смертельно, и даже не опасно, но обидно, да. Поэтому я столь же небрежно уклонился, вовремя остановив дернувшуюся руку, а вот подножку поставить не забыл, и мордоворот едва не въехал тушей в стену, громыхнув пластиковыми сочленениями брони.

— Да чтоб тебя!..

— Швиммер!

Грозный окрик офицера подействовал — вознамерившийся было взяться за меня всерьез штурмовик вытянулся по стойке «смирно», пожирая начальство глазами в полном соответствии с уставом строевой службы, а я расслабился и благодарно кивнул Ценкеру, мол, спасибо, что о подчиненном заботу проявляете.

— Так что вы хотели, герр Заварзин? — поморщился корветтен-капитан. — Неужели помочь нам с Краузе?

— Не, сами, все сами, вы же опытные специалисты! — моментально отперся я. — Просто… напрягает вот это стояние. Может, вы меня изолируете? Ну, там, в одном из жилых боксов… я даже не обижусь, если вы в нем электронику испортите. Спишу на издержки, и забуду.

— Хм…

— А я покажу, как подключиться к камерам наблюдения, — закинул я еще одну удочку. — Ну же, вам же проще будет.

— А позвольте поинтересоваться, герр Заварзин… с чего такая щедрость?

— Скучно с вами, — дернул я плечом. — На контакт не идете, ценной информации не выпытываете, да что там — даже не побили толком…

— Все бы вам ерничать.

— Я же говорю — скучно. А в каюте хотя бы лежак есть.

— Герр корветтен-капитан, разрешите обратиться?

— Да, Краузе?

— Нужно забрать у него шлем.

— Думаете, этого будет достаточно?

— Думаю, что таким образом мы лишим его удаленного доступа к сети. И заблокируем компьютер в боксе. Пусть поет жалостливые песни и отмечает часы в заточении.

— Эк вы сказанули, Краузе! В такой компании, боюсь, я буду каждую минуту отмечать… а песни на ум приходят исключительно матерные.

— Шлем отдадите? — повернулся ко мне Ценкер.

— Да не вопрос, — хмыкнул я, и одним движением избавился от этого крайне ценного предмета экипировки.

Ничего трудного: зажал сенсор, подцепил в нужном месте под подбородком, дернул — и готово. Проморгался, потряс головой, прогоняя остатки виртуальности — для вида, естественно, «нейр»-то никуда не делся, равно как и сконструированная Кумо дополненная реальность — и не глядя протянул шлем Швиммеру. Все-таки нормальные клиенты попались, достаточно наивные. Если бы еще такими упрямыми не были… мечты, мечты, как вы прекрасны!

— Теперь код доступа к системе наблюдения.

— Секундочку. — Я снова нахлобучил шлем, чтобы не вызывать лишних подозрений, подтвердил команду для Кумо, и вернул девайс напрягшемуся штурмовику. — Заработало, Краузе?

— Да.

— Ну, хоть что-то, — вздохнул Ценкер. — Швиммер, отведите его.

— Яволль, герр корветтен-капитан. Какой бокс можно занять?

— На ваше усмотрение, — отмахнулся Ценкер. — Итак, Краузе, на чем мы остановились?..

— Шагай давай, придурок, — зыркнул на меня штурмовик, и я счел за лучшее подчиниться.

Подмывало, конечно, ляпнуть что-нибудь этакое, но я сдержался — спугну еще. Ну его на фиг, уединение сейчас дороже морального удовлетворения — уж камеру-то мы с Кумо заставим показывать то, что нужно нам, а не то, что есть на самом деле. Наивные немецкие парни, блин!..

— Ловко ты их, Алекс, — нарушил молчание Рин-сан. — Тот еще манипулятор! Но и они хороши, как бараны, э!

Я раздраженно дернул щекой, мол, не вовремя ты, дорогой капитан Рин, и продолжил беспечно вышагивать по коридору, что вел в жилой сектор. Швиммер тяжко топал следом, то и дело норовя ткнуть меня стволом. Правда, всякий раз передумывал — видимо, понимал, что толку с того вообще ноль. Хотя сейчас вполне реально было огреть меня по башке… если бы я подставился, конечно. Но у меня имелась камера заднего вида — верный Кумо. Так и шли, думая каждый о своем, но удивительно синхронно — судя по блеску в глазах Швиммера, штурмовик мыслил примерно в том же направлении. И чего он меня невзлюбил, спрашивается? Надо будет его первого убить…

Против ожидания, мой конвоир предпочел углубиться в жилой сектор, удовлетворившись лишь боксом номер четыре — видимо, таким нехитрым способом он попытался спутать мои гипотетические планы по построению козней. Наивный дойч! Знал бы, что я могу в любую секунду напрочь вырубить всю компьютерную начинку его брони, уж точно бы такой фигней не страдал. Тем не менее, возражать я не стал, и даже плечами не пожал — четвертый, так четвертый. Мне абсолютно параллельно, потому что аварийные «закладки» наличествовали во всех каютах, главное, знать, где искать. Я, естественно, знал, но, опять же, предпочел оставить Швиммера в блаженном неведении. А он, в свою очередь, меня приятно удивил: заставил встать рядом с дверью «руки за спину, лицом к стене», продемонстрировав специфические конвойные навыки, и вызвал некоего ефрейтора Вайса, оказавшегося еще более крупным, чем сам Швиммер, но при этом на удивление бесшумным. Если бы не Кумо с «камерой заднего вида», фиг бы я его заранее засек. А так ничего, терпимо.

Дальше штурмовики, как им и положено, стали действовать слаженной парой: Вайс караулил, Швиммер шерстил жилой бокс. И, надо сказать, весьма умело — выворотил и выдрал с корнем все доступные сенсорные панели числом три (от замка, видеосистемы и «умного дома»), сунул нос во все укромные уголки (даже под лежак не поленился заглянуть, во встроенный рундук — само собой, абсолютно пустой), и в заключение еще и вышвырнул в коридор все, что не привинчено к полу. И только после этого, еще раз обшмонав и лишив ножа с мультитулом, меня затолкнули в каюту. Дверь у меня за спиной со зловещим шелестом вернулась на законное место, щелкнул замок… и я оказался предоставлен самому себе.

Впрочем, прыгать от радости или еще каким-либо способом демонстрировать восторг я не стал, вместо этого пересек бокс и развалился на лежаке — как был, в скафандре. Я же уже хвалился обновкой? Тогда еще раз не буду. Скажу только, что и в нем вполне себе комфортно — ничего никуда не упирается, ничего не трет и не жмет. А еще система терморегуляции работает, несмотря на отсутствие шлема — и тут Кумо подсуетился, подключившись к костюму через «нейр». Чуток поворочался, устраиваясь поудобнее, сложил руки на затылке и уставился в потолок — ну а что еще оставалось делать?..

Не, понятно, что дел невпроворот, вот только вероломным захватчикам о том знать совсем не нужно. Пусть и дальше остаются в счастливом неведении, чему мой мини-гекс немедленно поспособствовал: записал тридцатисекундный ролик с камеры наблюдения, слегка его подкорректировал и зациклил, попутно активировав нехитрую софтину, позволявшую имитировать небольшие телодвижения наблюдаемого объекта. Ф-фух!.. Теперь если и раскусят, то далеко не сразу и не на глазок. А с микрофонами лично Швиммер неплохо справился, напрочь вырубив «умный дом». Короче, сами виноваты.

— Ну наконец-то! — Я решительно уселся на лежаке, прислонившись спиной к стене, и врубил виртуальность в расширенном режиме — с голографическими экранами, сенсорными панелями, клавиатурой и прочими приятностями. — Кэп, прием, как слышишь?

— Нормально слышу, э!

— Хорошо…

— Не вижу поводов для радости, Алекс.

— Да ладно тебе, Рин, не бухти. Все по плану.

— И какому же? Я вот себе чуть мозг не сломал, но так и не понял, что ты задумал.

— То же, что и раньше, кэп. Будем отжимать крейсер.

— Алекс, ты точно здоров? Температуры нет?

— Кэп, что ты нудишь?!

— Это военные, если ты еще не понял! И не просто клановые, а государственные — из флота Протектората! Для них слова «присяга» и «воинский долг» не пустой звук! И действуют они строго по уставу! Какие, на фиг, с ними могут быть договоренности?! Симатта!

— Да они мне как бы и не сдались, — отмахнулся я, внимательно всматриваясь в трехмерную модель «Эмдена». — Пусть валят на все четыре стороны. Только корабль оставят.

— Военные? Алекс, поверь на слово — не дождемся.

— В обычных условиях — конечно, — кивнул я. — Но если запахнет жареным…

— Алекс, у них все хорошо… ну, относительно хорошо, — сбился Рин. — Я имею в виду, для тех, кто чудом вырвался из подпространства. Ты же сейчас схему смотришь?

— Угу… тебе Кумо ее переслал?

— Лучше, капитан Заварзин. Капитан Сугивара подключен к общей виртуальности с вами, поэтому обладает той же полнотой информации.

— Отлично! — потер я руки. — Кэп, а чего же истеришь тогда? Сам же видишь, что ни фига у них хорошего: щит накрылся, энергоблоки коротнули, изолирующее поле прыжкового генератора запитано чуть ли не напрямую от реактора… малейший чих, и они снова провалятся. И я не уверен, что смогу их повторно достать.

— Но они-то этого не знают!

— Думаешь? Лично мне Ценкер показался достаточно профессиональным. Сомневаюсь, что спецы на крейсере сильно хуже. Должны дотумкать. Ну а если не дотумкают, придется, хм, создать условия.

— Чтобы дотумкали?

— Чтобы свалили с корабля. Кумо, какие у нас варианты?

— Мы можем прямо сейчас устроить цепь локальных сбоев энергоснабжения, капитан Заварзин.

— Нормально… главное, не переборщить.

— Активировать процесс, капитан Заварзин?

— Ни в коем случае! Еще рано.

— И чего же ты ждешь, Алекс?

— Я жду не «чего», а «кого», кэп, — ухмыльнулся я. — Просто задай себе вопрос: а куда они денутся, с космического-то корабля?

— Э-э-э… симатта!!! Продуманный сукин сын! Когда же я научусь, наконец, тебе доверять?!

— Вот и меня этот вопрос очень заботит, кэп.

— Нет, но каков!.. Ты для этого дал им связь восстановить?

— Ну а какие еще варианты оставались? — устало вздохнул я. Все-таки временами даже с Рином сложновато. — Силой мы их не выкурим, бросать на произвол судьбы тоже не дело. На «Спрут» перегружать и волочь к ближайшей станции или обитаемой планете? Да ты бы первый меня на смех поднял…

— Не факт… в определенных обстоятельствах…

— Но не в наших, это уж точно! Вот я и подумал: не можем решить проблему сами, значит, надо привлечь третьих лиц.

— А не запалимся?

— Поздно, доктор, я холодный. Уже запалились. Надо было сразу их валить, и то не факт — не только на Картахене есть аппаратура слежения за пространством.

— А я тебе об этом уже не раз говорил, а ты все отмахивался.

— Раньше было можно, там масштабы совсем другие. А эту махину хрен утаишь. У вас, кстати, как обстановка? Лизка не мешается под ногами?

— Нет, я дал ей ограниченный доступ, так что она за тобой следит в рил-тайм режиме.

— И молчит?!

— Говорю же — ограниченный доступ.

Молодца! За такое и похвалить не грех… потом.

— Ладно, вернемся к нашим… дойчам. Кэп, как думаешь, они уже с командованием связались?

— Конечно.

— Уверен?

— Более чем. По уставу положено. Да и вообще… Кумо, выведи ему отчет, пусть сам смотрит.

— Хорошо, капитан Сугивара.

— Что за отчет? — оживился я. — Ага… ну че, норм.

Судя по довольно куцей табличке, сформированной мини-гексом на центральном дисплее, пост дальней связи «Эмдена» уже на эту самую связь с кем-то выходил. С кем именно установить не удалось — Кумо до сих пор бился с кодировкой, поэтому не мог подключиться к главному вычислителю напрямую, и подбирался к основной цели с периферии, оснащенной более примитивными компьютерами. Но обещался закончить часа через два, не позже. В общем, факт отправки исходящего пакета информации зафиксирован, хотя ответ еще не поступил. Ну а с кем мог связаться командир целого авианесущего крейсера, оказавшийся в столь щекотливой ситуации? По-моему, ответ очевиден — с вышестоящим командованием. А кто у дойчей вышестоящее командование? Правильно — ОКР, то бишь OberkommandoderRaum, идейный наследник «оберкоммандо дер марине». Есть еще, правда, клановые структуры, но на момент «затопления» крейсер «Эмден» входил в состав объединенной флотилии Протектората Дойч, то бишь клан им командовать попросту не мог — это было бы нарушением всех внутренних договоренностей между кланами и госструктурами Протектората. То бишь прецедент, которых обе противоборствующие стороны в наше тревожное время старались избегать. Ну а как вы хотели? Система сдержек и противовесов — она такая. Посему с очень высокой вероятностью капитан связался именно с ОКР. Осталось для верности дождаться ответа, и тогда можно будет что-то конкретное планировать. Причем мне достаточно будет самого факта…

— Пост связи «Эмдена» принял входящий пакет, капитан Заварзин, — оторвал меня от размышлений Кумо.

— Отлично! Кэп, теперь уже точно все идет по плану. Не думаю, что адмирал Кранке ответил отказом на слезную просьбу страждущих…

— Если не офигел от неожиданности, — буркнул Рин-сан. — И если вообще поверил.

— Систему распознавания никто не отменял, — отмахнулся я. — Кумо, свяжись-ка с Картахеной, запроси насчет активности в нашем районе. И не получали ли наши вояки запрос на сканирование нашего сектора.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Ответ придет в течение часа.

— Вот и славно… тогда еще Деррику передай, чтобы намекнул нашим прикормленным флотским — пусть готовят патрульный фрегат. А как подготовят, пусть сразу выдвигается к нам… официально — на патрулирование.

— Хорошо, капитан Заварзин.

— Так, что нам надо сделать в первую очередь?.. Успокоить абордажников — раз. Открыть им доступ к камбузу — два. Не хватало еще, чтобы смену прислали, или подкрепление с харчами…

— Они на меня ракеты навели, — пожаловался Рин.

— Да забей.

— Они меня нервируют. Идет запрос за запросом, устал отказывать. Того и гляди, ко мне тоже гостей отправят.

— Ну так не торчи в пространстве, пошатайся по округе.

— Хм… как вариант. Пусть думают, что «гекс» какими-то своими делами занят. Насквозь непонятными.

— Только далеко не прыгай, не хочу остаться с голым задом в случае чего.

— Даже если бы захотел, ничего бы не получилось, — буркнул кэп. — Кто бы мне позволил-то? «Дядя Алекс такой душка!»…

Ну да, с Рин-тян мы таки нашли общий язык. Справедливости ради — при посредничестве Лизки и Алекса-младшего.

— В общем, понял — помелькай по округе, но на дистанцию прямого выстрела не приближайся. Сдается мне, часов пятнадцать-двадцать у нас точно есть, раньше вряд ли кто-то успеет сюда добраться… нашим, кстати, тоже неплохо было бы. Кумо, скоро ты «Эмден» «ломанешь»? Уже?.. А чего молчишь?.. Давай-ка посчитай, с чем и в каких режимах можно «пошалить», чтобы и крейсер не развалился, и команда обделалась.

— Принято, капитан Заварзин.

— Алекс, поправь меня, если я ошибаюсь: ты и впрямь собрался вытурить законных владельцев с корабля?

— Именно, кэп, именно.

— Хм… а дальше?

— А дальше мы к нему пристыкуемся и заявим права на находку. Причем, заметь, с полным на то основанием, потому что владельцы его бросили, эвакуировав команду на другое судно. Смекаешь, кэп? Добровольно, да еще и в присутствии свидетелей, от которых так просто не отмахнешься — зря, что ли, я Деррика беспокою?

— Вот засранец… и нечего лыбиться так самодовольно!

— Заслужил, признай же.

— Признаю. А если они крейсер взорвут, например? Чтобы не отдавать в чужие руки?

— Возможно, — поморщился я. — Это единственное слабое место плана. Но мы с Кумо постараемся все провернуть так, чтобы у экипажа и мысли не возникло о подрыве. Думаю, сыграем на инстинкте самосохранения и жажде жизни, обострившейся после чудесного спасения. Это будет весьма впечатляюще.

— Будем посмотреть, — философски вздохнул Рин-сан. — Хотя план изящный, этого не отнять.

— Ладно, отвлеклись. На чем я остановился, Кумо? Да, понтоны наши… хотя нет, пусть как есть дрейфуют. Только просчитай для каждого режим «брандера».

Чисто на всякий случай, ага. Пусть будет еще один сюрприз. Ракет «Набата» дойчи явно не боялись, хоть и напрочь лишись щита. В принципе, я склонен был согласиться с таким наплевательским отношением — силенки не те, чтобы такую тушу раздербанить. А вот «брандер» совсем другое дело. Да только кто им скажет-то? Уж точно не я.

— Ф-фух… вроде все… Кумо, отслеживай связь. И дай мне расшифровки инфопакетов — просмотрю на досуге. Кэп, ты тоже не зевай, нечего поблизости маячить. Нервы не железные, а наши немецкие друзья на них уже десятые сутки…

С сорокалетним промежутком, блин. Впрочем, бог с ним. Сейчас мой главный враг — банальнейшая скука. Давненько я не оказывался заперт в четырех стенах, вот и отвык сам себя развлекать. Хотя при желании можно кое-что придумать… да вот хотя бы инвентаризацией имущества займусь: что, где, в каком состоянии? Крейсер это вам не лоханка типа «Набата», крейсер солидных денежных вливаний требует, да и команды немалой… все, я занят.

-//-

— Внимание! Зафиксирован энерговыброс! Зафиксирован движущийся объект, скорость ноль точка три «лайт», расстояние ноль точка семнадцать астроединиц. Объект затормаживается. Расчетное время прибытия четыре минуты сорок секунд… пять минут ноль одна секунда…

— Что?! Кумо, ты уверен? Рано же еще…

— Алекс, не кипишуй. «Спрут» его тоже видит, характеристики примерно те же.

— Кэп, но как?! Даже с Картахены не успели бы…

— Возможно несколько вариантов, капитан Заварзин. За нами следили и держали корабль наготове поблизости… этот корабль оказался поблизости случайно… этот корабль выслали заранее, и в этом случае цель мы, а не «Эмден»…

— Или это просто шустрый военный корвет, зануда!

— Вполне возможно, капитан Сугивара.

— Черт, как не вовремя! И нафига им корвет, тут же уйма народу, как они всех эвакуировать собрались?.. Тут минимум еще транспортник надо…

Вопросы, вопросы, вопросы… а ведь до того все шло просто замечательно, можно сказать, в полном соответствии с моим импровизированным планом… настолько идеально, что мне за прошедшие с момента пленения восемь часов уже тошно стало от скуки. Ну а как иначе? Зловещими намерениями с соратниками поделился довольно быстро, потенциальный трофей при посредничестве Кумо изучил вдоль и поперек за следующие пару часов, а все остальное время просто валялся на лежаке, изучая потолок. Даже имитацию для камеры наблюдения вырубил, ибо надобность в ней отпала. Не поверите, даже вздремнул часика полтора, но тут уже у Ценкера разыгралась паранойя, и он велел Швиммеру меня разбудить. Думается, от зависти: чего это он дрыхнет, пока остальные на нервах? Я, впрочем, мстить корветтен-капитану не стал, а даже поболтал с ним чуток, к месту вставив фразу про камбуз и код доступа. Офицер купился — заслал освободившегося Краузе, чтобы тот проверил харчи на всякое типа ядов, а заодно и лишний раз убедился в правдивости моих слов насчет сорока лет — на всех упаковках присутствовал срок годности. Что-то быстро портящееся дойчи взять не решились, довольствовавшись консервами, а я не постеснялся продиктовать Швиммеру, что конкретно мне приволочь из холодильника. Тот покочевряжился, но все-таки доставил желаемое, так что я с аппетитом перекусил — да-да, и у меня нервы не железные. А поскольку ни пива, ни вина не дали, пришлось налегать на сладкое. Я даже злорадно похихикал, когда Кумо воспроизвел картинку из рубки, в которой все тот же Краузе с завистью пялился на монитор, демонстрировавший интерьер импровизированной тюремной камеры, и довольного меня, уминающего шоколадный батончик. Давитесь-давитесь консервами, долбанные параноики! Жаль, что не получилось растянуть забаву, всего полчаса убил. А потом снова лежак, потолок, скука…

Что еще интересного? Ну, Кумо таки расшифровал послание капитана «Эмдена». То оказалось предельно лаконичным и содержало лишь краткое описание текущей обстановки, включая состояние корабля и команды, да запрос на дальнейшие действия. Стандартная военная писулина, насквозь казенная и неудобоваримая, но предельно информативная. Меня куда больше впечатлил гриф — если перевести с сухого языка цифр, то «совершенно секретно» вкупе с «лично командующему флотом в руки». То бишь, если исходить из сегодняшних реалий, конкретно адмиралу флота Конраду Кранке — птице настолько высокого полета, что абсолютное большинство рядовых граждан Протектората Дойч даже не подозревало о его должности, хотя в лицо наверняка знало. Ага, как абстрактного военного и аристократа. Я бы тоже не знал, но у меня есть Степаныч, который считалсвоим долгом держать меня в курсе основных событий, и как бы между прочим периодически доводил до моего сведения, кто есть кто в высших сферах. Плюс Кумо, способный извлечь нужную информацию из зловещих глубин даркнета в рекордно короткие сроки. К слову, ответного послания мы так и не засекли, так что ждем-с.

Дела, кстати, на крейсере обстояли довольно плачевно, но об этом я уже говорил. А если конкретнее — из девятисот шестнадцати человек личного состава экипажа, десанта и пилотов «москитной» эксадрильи в момент «затопления» пострадало больше трехсот, из них семьдесят два — летально. Часть за прошедшие по бортовому времени девять суток удалось поставить на ноги, но все равно лежачих оставалось больше сотни, и не рассчитанный на такое количество пациентов медблок натурально зашивался. Оставшийся экипаж посменно стоял вахты, но выход из строя трети личного состава на несении службы сказался сугубо отрицательно — уменьшилась периодичность дежурств, у людей медленно, но верно накапливалась хроническая усталость и неизбежно падала эффективность. Особенно сильно досталось энергетикам — те вообще трое суток пахали в авральном режиме, чтобы просто не дать крейсеру разлететься на атомы, а следующие шесть не менее интенсивно поддерживали в работоспособном состоянии энергосистему — постоянно, по графику «двадцать четыре на семь». Что, учитывая их численность, не так-то просто оказалось сделать. Но они каким-то чудом справились, а в родном континууме ПВ энергетика корабля стабилизировалась, и ему уже не грозила участь сгореть в атомном пожаре. Ну или просто превратиться в здоровенный сгусток высокотемпературной плазмы.

Едва разобравшись в обстановке и сдержанно порадовавшись за жизнелюбивых дойчей, я запустил пробную серию мелких пакостей из числа задуманных Кумо. Результат превзошел все ожидания: измученные нервозные энергетики едва не совершили групповое самоубийство, будучи не в состоянии не то что отреагировать, а даже просто отследить сбои. Зато главный по реакторам — некий корветтен-капитан Шульц — сделал очень правильный и полностью меня удовлетворявший вывод: корабль на грани, энергосистема на соплях, и накрыться медным тазом можно в любое мгновение. Он же не знал, что это наших с Кумо виртуальных щупалец дело, и весь его опыт и чутье прожженного технаря прямо-таки вопили: пора валить! Справедливости ради надо отметить, что «валить» было некуда, соответственно, все энергетики, как один, снова бросились грудью на амбразуру, фигурально выражаясь. Проще говоря, паниковали, но делали. И непрестанно забрасывали вышестоящее командование жалобами вперемешку со зловещими предупреждениями и неутешительными прогнозами. Правда, ни вахтенный офицер, ни капитан «Эмдена» на нытье не велись — первый стоял вахту, второй торчал в капитанском салоне, но держал руку на пульсе и оперативно вмешивался, буде оное вмешательство требовалось. Подслушав несколько его «профилактических» бесед с младшими офицерами, я даже проникся к герру Манфреду фон Клейну неподдельным уважением — до того четко, толково и по делу тот дрючил подчиненных. Да что я, даже кэп впечатлился!..

Ну а потом мы с Кумо, убедившись в эффективности разработанных мер воздействия, перестали пакостить, и обстановка на борту «Эмдена» несколько разрядилась. До такой степени, что у экипажа высвободились ресурсы для анализа обстановки в окружающем пространстве, и капитан фон Клейн снова заинтересовался «Спрутом». Пришлось Рину свалить в космический «туман», то бишь разорвать дистанцию настолько, чтобы выпускать «москитов» для преследования стало слишком хлопотно.

Часа два мы таким макаром убили, и настала уже наша очередь бороться со скукой… хотя кое-что еще произошло, причем довольно странное: Кумо перехватил еще один исходящий пакет, замаскированный под сканирующий импульс. Попытавшись разобраться, что там и как, мы потерпели фиаско — основной вычислитель связистов задействован не был, инфопакет шел с одной из рабочих станций, разбросанных по всему кораблю, и даже мы с нашими возможностями не сумели выяснить, с какой именно. Единственное, что установили точно — это не капитан, не вахтенный офицер и не пункт связи. И что еще хуже — кодировка в корне отличалась от той, что уже «ломанул» мой мини-гекс. «Крот» на крейсере дойчей? Вывод напрашивался сам собой, но для его подтверждения (или опровержения, что лучше) элементарно не хватало исходных данных. Ответ таинственный отправитель не получил, собственное послание дублировать не стал, и вообще больше никак не проявился, поэтому я велел Кумо быть начеку, и снова предался борьбе со скукой. Мелькнула было мысль предупредить Ценкера — все-таки «крот» это серьезно, к тому же неизвестно, чей — но я ее сразу же отогнал, как безумную. Не хватало еще запалиться, что я по-прежнему полновластный хозяин на собственном корабле и, скажем так, владелец «контрольного пакета акций» на корабле чужом. Будем ждать и догонять, фиг ли… не привыкать реагировать по факту, я со временем даже стал находить в перманентном стрессе особую прелесть… и тут нате вам — принесло кого-то, когда совсем не ждали!..

— Кумо, объект идентифицирован?

— Секунду, капитан Заварзин… процесс активирован… процесс за…

Закончить фразу мини-гекс не успел, его перебил возбужденный Ценкер, застывший посреди рубки в классической позе охреневшего от тупости подчиненных командира:

— Эй, что там вообще происходит?! Краузе, это еще кто?! Немедленно запросите «Эмден»! Швиммер! Что за активность в изоляторе? Разобраться и доложить!

Упс… запалился. Забыл, что не только мне в виртуальности рубку видно, но и им мою каюту — «обманку»-то мы вырубили. А, пофиг уже. Что мне Ценкер сделает? Пусть торчит в рубке и суетится, хоть это на него и не похоже. А Швиммера мы элементарно нейтрализуем — заблокировать замок изнутри дело даже не одной секунды, а кванта времени. Тем более что Кумо все без слов понял. Лишь бы дуболом-штурмовик с подчиненным в служебном раже не додумались дверь вынести из плазмера…

— Процесс завершен, капитан Заварзин.

Ага, это я уже и сам увидел — мини-гекс вывел в виртуальность интерактивную схему взаиморасположения кучки объектов: «Набата» с понтонами, «Спрута», «Эмдена» и шустрого пришельца. Кликнув на его иконку, я вывел увеличенное изображение — не очень качественное, но с наложенной поверх 3Д-моделью и выпадающей менюшкой. Вчитался в скупые строчки: корвет серии «Habicht», сиречь «Ястреб», порт приписки неизвестен, клановая принадлежность неизвестна, вооружение — достоверная информация отсутствует.

— Ого! — впечатлился Рин-сан, наблюдавший аналогичную картину.

— Чего? — вскинулся я. Если кэп так отреагировал, значит, оно того заслуживало. — Рин, не телись… м-мать! Только этих не хватало! Кумо, подключи меня к их каналу… Швиммер, блин! Не ломись, а то противопожарную систему врублю!

Ха! И услышали, и поверили. А я-то их за идиотов держал… хотя ничего удивительного в их неожиданной разумности: кому охота в быстро твердеющей пене барахтаться, из которой потом без посторонней помощи не выбраться?

— Хорошие штурмовики, умные… герр Ценкер, впредь воздержитесь от эскапад в мою сторону!

— Что?! Герр Заварзин? Что вы…

— Кумо, звук из рубки выруби… спасибо. Кэп, что не так с «Ястребом»?

— Да все с ним не так, Алекс! — не стал скрывать горькую правду Рин. — Я, пожалуй, начну противоракетный маневр. Мы далековато, конечно, но лишним не будет. И тебе бы советовал, хоть он и явно на «Эмден» нацелился.

— Ну и пусть его. Поговорят, а там, глядишь, еще кто-нибудь заявится…

— Алекс, это не разведчик.

— Откуда ты знаешь? Все признаки налицо: относительно небольшой, скоростной, быстро ускоряется, способен на сверхдальние прыжки…

— Алекс, еще раз: это не разведчик. Это «убийца линкоров».

Черт… вот это уже совсем печально. Про данный класс кораблей я только слышал, и процентов девяносто из этого — фантазии, преувеличения и откровенные фейки. А из того, чему более-менее можно верить, следовало, что «убийца линкоров» это очень шустрый кораблик, вся тактика которого сводилась к немудреному действию «ударил-убежал». Появились они лет сорок назад, и являлись прямым следствием конфликта в будущем «золотом треугольнике»: дескать, умные головы, проанализировав основные боестолкновения и потери в них, пришли к выводу, что прямое противостояние относительно многочисленных соединений экономически чрезвычайно не выгодно. Слишком большие потери, слишком большие эксплуатационные затраты, слишком долго потом ремонтировать те корабли, что удалось сохранить. Причем эти правила играли в обе стороны. Соответственно, и наши с дойчами, и бритты очень быстро пришли к простой мысли: а зачем, собственно, подставляться под удар крупными силами? Не проще ли выследить вражеский флот и раздербанить его молодецкими налетами относительно небольших (и недорогих) кораблей, которые попросту не будут вступать в прямое противостояние? Старая добрая концепция торпедных катеров или самолетов-торпедоносцев, только в космосе. Вот так и появились сверхспециализированные «убийцы» — по габаритам обычный корвет, но максимум полезного пространства корпуса занят энергоблоком, излишне мощными для такой массы маршевыми движками и ракетами класса «космос-космос». Экипаж мизерный — только-только на три вахты по восемь часов, автономность вообще никакая — от четырех до шести суток (опять же, по слухам), оборонительного вооружения — ноль. Способ использования ровно один: разогнаться, прыгнуть по установленным разведкой координатам, на дикой для других кораблей скорости пронестись сквозь построение вражеского флота, в нужный момент выпустив рой ракет, и столь же шустро уйти в разгон для следующего прыжка. Да, еще немаловажная деталь: мощность ракетного залпа «убийцы линкоров» не уступала таковой его потенциальной жертвы. Плюс-минус, естественно. Что самое интересное, концепция прижилась и даже прошла испытания в реальных условиях — что наши, что бритты таким нехитрым способом умудрились разрулить некие трения внутри собственных Протекторатов. Что-то там с недовольством отдельных забуревших кланов. Кланы, надо сказать, впечатлились. И вот теперь такой гость явился по наши души… и у нас меньше четырех минут… нет, уже меньше двух с половиной.

— Кумо, просчитай возможные траектории и выведи понтоны на заслон! И звук вруби!

— Процесс активирован.

— Ценкер! Ценкер, черт вас побери!!!

— Не до вас, Заварзин! Не отвле…

— Это «убийца линкоров»! Предупредите «Эмден»! Пусть начинает противоракетный маневр и активирует ПРО! Вы еще успеете создать плазменный заслон!

— Вы несете бред! И как вы вышли в эфир?! Швиммер, вы там вообще мышей не ловите?!

— Ценкер, вашу мать! А, чтоб вас!.. Кумо, дай связь с фон Клейном!

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Процесс за… сбой активации… процесс активирован… сбой активации…

— Да что они творят-то?!

— Алекс, это «убийца». У него очень мощная аппаратура РЭБ.

— Черт! Кумо, продолжай пытаться!

— Бесполезно, симатта! Просто смирись — им конец. Сам не подставляйся, страшен только первый залп. Ну, что я говорил?!

Приплыли…

Чтобы осознать этот простой факт, мне хватило одного взгляда на схему. Пришлый «Ястреб» в этот момент как раз оказался на оптимальной траектории для атаки, и его иконка разделилась на целую россыпь более мелких — большая часть из новых значков плотным роем понеслась к «Эмдену», а еще две малочисленные группы нацелились на «Набат» и «Спрут» соответственно. Сам же «убийца» все по той же траектории стремительно удалялся от объектов атаки — ни один другой корабль на такой скорости просто не смог бы выпустить ракеты, а этому хоть бы хны… ну а чего ему? Пусковых шахт нет, направляющих нет… по сути, ракеты просто отстреливались пневматикой от корпуса, к которому и крепились по периметру, и уже в самостоятельном полете корректировали курс. Н-да. Задумка на грани гениальности. И вот что с таким делать? Стрелять вдогонку? Поздно. Плазмой не достать, лазеры с расстоянием теряют эффективность, а ракеты тупо не догонят. Профит.

И самое поганое — у «Эмдена» шансов ноль. Вообще никаких. Это я уже от отчаяния пытался докричаться сначала до Ценкера, потом до фон Клейна. Будь у крейсера работоспособен щит, можно было бы свести ущерб к минимуму — часть ракет все равно бы прорвалась, они эшелонами шли, но эти прорвавшиеся можно еще чуток проредить средствами ПРО… но перехватить все «подарочки» одной лишь противоракетной обороной, да еще при такой плотности залпа… без вариантов.

Собственно, в этом мы и убедились еще через несколько десятков секунд, которые провели в дружном ступоре: крейсер попытался создать плазменный заслон, и несколько ракет даже сбил с курса или заставил сдетонировать, но вот все остальные легли точно в цель — в три захода, по всему борту от носа до кормы. Цепочка взрывов изначально особо сильного впечатления не произвела, но уже через мгновение после завершения своеобразного «фейерверка» крейсер вздулся изнутри и разлетелся во все стороны мириадами мелких осколков — раскаленных докрасна, испаряющихся в движении. А вслед за ними возник и огромный сгусток ярчайшего ядерного пламени. Не классический «гриб», а именно что пухлое облако…

Глава 7

… свет от которого за доли секунды добрался и до понтонов, и до «Набата» с пристыкованным «абордажником», и даже до «Спрута». Впрочем, из-за весьма порядочного расстояния вреда он не причинил, равно как и рентгеновское излучение с электромагнитным импульсом. Если честно, нас даже не качнуло — ударная волна в вакууме не распространяется. Эффектно, красиво и завораживающе, но не более того. А посему я выразил обуревавшие меня чувства одной короткой фразой:

— Кирдык котенку…

— Симатта!!! — не сдержался и Рин-сан, и вслед за этим меня пронзила паническая мысль: черт, с ним же Лизка и Алекс-младший!

— Кэп, уходи от ракет!!!

— Да уже, э!

Ф-фух, успели — иконка «Спрута» мигнула и почти сразу же возникла на схеме на порядочном удалении и в противоположной стороне от кучки точек, так и продолжавших нестись в никуда. Но это ненадолго — ракеты потеряли цель, и через какое-то время у них сработает система самоуничтожения. Или эта мерзость перенацелится на «Набат», чего бы очень не хотелось…

— Кумо, что у нас?!

— «Спрут» совершил противоракетный маневр и ушел в микропрыжок, капитан Заварзин. Преследовавшие его ракеты снизили скорость, но траекторию сохраняют ту же. На «Набат» наведено семь боеголовок, траектории отслежены. До контакта тридцать шесть секунд… тридцать пять… прошу санкцию на превентивное воздействие.

— Гаси их!

— Необходима санкция на использование понтона номер три в режиме брандера. Понтон номер три будет безвозвратно утерян.

— Да бей уже!!!

— Рекомендую лечь, капитан Заварзин. Сейчас немного тряхнет.

А то я не в курсе, блин! Помню, как это на Картахене было. Рожа Айвена Готти, осознавшего, что именно он только что наблюдал, до сих пор перед глазами как живая…

— Понтон номер три входит в зону поражения. До контакта семь секунд… шесть…

Интересно, почему Кумо выбрал именно «трешку»? Если судить по схеме, номер первый тоже вполне себе успевал… а, понятно! Он в случае чего от второй партии ракет прикроет, если те вдруг не самоликвидируются.

— Три… две… активация!

На фоне остаточных явлений от огненной кончины «Эмдена» наша расправа с боеголовками выглядела откровенно серо — подумаешь, едва заметное глазу искривление пространства, и кратковременная, хоть и крайне неприятная, вибрация корпуса «Набата», отдавшаяся во всех твердых поверхностях… ну а то, что значки ракет на схеме погасли, так это лишь приятный бонус, способный хоть немного сгладить потерю понтона номер три. Черт, минус еще один. Вот уж не думал, что придется проводить их по категории расходных материалов. Дороговаты расходнички…

И только секунд через тридцать, когда «Набат» накрыла еще и волна оптического излучения от синхронной детонации ракет, предназначавшихся «Спруту», я окончательно и бесповоротно осознал, что и на этот раз пронесло. Костлявая старуха с косой снова прошла мимо, и настолько близко, что могильным холодом повеяло, но я жив. И даже — сюрприз! — не в очередном форс-мажоре. Ну а чего? Все системы в норме, корабль полностью функционален, и я волен хоть прямо сейчас начать разгон для прыжка к Картахене, потому что здесь ловить уже нечего…

— Краузе, вы засекли противника?!

Тьфу ты… а про них я совсем забыл… видимо, потому что на настоящие неприятности шестерка дойчей не тянула от слова вообще. А Ценкер-то шустрила, оказывается! Ладно, придется проконтролировать… тем более что понятливый Кумо уже вывел на большой виртуальный дисплей картинку из ходовой рубки, в которой теснились сам майор, его спец по технике и боец на подхвате.

— Так точно, герр корветтен-капитан! Уходит по вытянутой эллиптической траектории…

— Разворачивается?!

— Похоже на то, герр корветтен-капитан! Но на такой скорости и с такой кривизной эллипса ему понадобится около двадцати минут, чтобы повторно выйти на атакующую траекторию.

— Думаешь, у него еще остались ракеты?

— Судя по плотности залпа, вряд ли, герр корветтен-капитан… но что ему мешает ударить плазмой или лазерами?

Их отсутствие, бестолочи! Долбаный «убийца линкоров», и долбаные кланы с их интригами! Вот умеют же все планы пустить коту под хвост! А мне теперь на ходу перестраивайся… бесит! Хоть выходи из каюты и Швиммера метель, чтобы раздражение выплеснуть.

— Так, ладно, успокоились…

Твою мать! Это Ценкер подчиненным, что ли? Вот придурок… а, нет, туплю. Это он себе под нос на закрытом канале. И только я его могу слышать, потому что у остальных Кумо нет. Ну хорошо хоть, открыто не паникует.

— Краузе, что мы можем сделать?

— Практически ничего, герр корветтен-капитан. Я так и не получил доступ к системе — очень сложная кодировка, к тому же здешние компьютеры работают совсем на других скоростях за счет пропускной способности шин. Мой комп просто не успевает за ними, не хватает быстродействия.

— Тэ-эк-с… а если бы доступ был?

— Ну… я обнаружил на «Набате» довольно серьезное ракетное вооружение, а также несколько плазменных пушек. Боезапас невелик, все же гражданское судно, но можно выполнить маневр уклонения…

Ну-ну… правильно мыслишь, мой немецкий друг. Вот только насквозь стандартно. Я, если приспичит, лучше еще одним понтоном пожертвую, потому что в этом случае ударю с гарантией. А ракеты пусть торчат в шахтах, есть не просят. И запас карман не тянет. Так что хрен вам, а не доступ в систему.

— Насколько быстро вы сумеете просчитать и осуществить маневр? — продолжил между тем допрос Ценкер.

— Думаю, за пару минут. Тут все автоматизировано, такое ощущение, что была проведена оптимизация под управление одним человеком… почти как симулятор для пилотов. Но для большей эффективности надо хотя бы минут пять. За это время я точно приноровлюсь, герр корветтен-капитан.

Ага, блажен, кто верует…

— А ты-то чего телишься, Алекс?! — прорезался на защищенном канале голос Рин-сана. — Хватит, наигрались. Сваливаем, пока есть возможность.

— Погоди, кэп, — отмахнулся я. — Интересно же.

— Интересно?! Алекс, ты дурак?!

— Кэп, не кипишуй. Мне интересно, как дойчи поведут себя в нестандартной ситуации. Считай, что это тест на стрессоустойчивость и сообразительность. Пока что минус балл — они не задались вопросом, что случилось с ракетами, нацеленными на нас.

— Да за каким тебе это хреном?!

— Ну, должен же я представлять возможности будущих подчиненных?..

На это Рин не нашелся что ответить, и я снова переключил внимание на рубку, в которой события уже развивались в очень интересном направлении:

— Швиммер!

— Я, герр корветтен-капитан!

— Доставьте в рубку Заварзина.

— Есть!

Ха! Знаменитая тевтонская выучка! У них на глазах буквально только что разнесли на атомы родной крейсер вместе со всеми сослуживцами, а им хоть бы хны — спрятались под броню дисциплины и субординации, и служат дальше. Впрочем, рядовому составу с этим куда проще, чем Ценкеру — тот, по сути, остался старшим по званию, и вся ответственность за остатки экипажа теперь исключительно на нем. Стресс? Еще какой, даже для подготовленного офицера. Паникует ли? Даже если так, то вида не подает. И ход его мыслей мне определенно нравится — я, скорее всего, в аналогичной ситуации поступил бы так же. Но это слишком просто, так что подкинем задачку позаковыристей.

— Кумо, замок заблокирован?

— Да, капитан Заварзин.

— Хорошо… а чем заняты «гости»?

— Пытаются вскрыть люк, сэр. Совместными усилиями двух человек.

Надо полагать, сам Швиммер при поддержке Вайса. Ну-ну…

— Герр корветтен-капитан, дверь не поддается! — довольно быстро сдался главный штурмовик.

— Как это? Вы уверены, Швиммер?

— Так точно, герр корветтен-капитан! Похоже, замок заблокирован, хоть мы и сменили код.

— Разрешаю применить силу, Швиммер.

— Яволль, герр корветтен-капитан! Вайс, давай!..

— Кумо, давай! — почти не отстал я от Швиммера.

И Кумо, что характерно, дал: попросту дистанционно вырубил всю электронику в броне непрошеных «гостей», благо виртуальные щупальца в нее запустил уже очень давно. Собственно, только команды «фас» и ждал.

— Процесс завершен, капитан Заварзин!

— Спасибо, Кумо, я понял.

По громким и яростным матюгам и немудрено… сюрприз, кстати, оказался весьма недурен, раз Швиммер с напарником офицера не постеснялись.

— Что там опять? — поморщился Ценкер. — Герр Заварзин, ваши шуточки?

— Конечно, — не стал отпираться я, предварительно кивком велев Кумо подключить громкую связь. — Впрочем, сами смотрите.

На несколько секунд в рубке повисло тяжкое молчание, потом одновременно чертыхнулись все трое присутствовавших, причем Ценкер по традиции отреагировал наименее эмоционально:

— Доннерветтер! Швиммер, разрешаю использовать термиты.

Упс, а вот это совсем плохо. Плазмеры я им не вырубил, хоть и оставил без компьютерных систем наведения, и можно было бы ограничиться и ими, но Ценкер решил показать характер. Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка…

— Кумо, есть картинка из коридора? — поинтересовался я, предварительно вырубив связь.

— Процесс активирован.

— Спасибо… — Ага, Швиммер уже что-то с дверью химичит… ну ладно. Сейчас встретим, только встану поудобнее. — Кумо, открывай.

— Процесс активирован.

Полумерами я ограничиваться не стал, поэтому не только разблокировал замок, но еще и заставил дверь скользнуть в бок, скрывшись в переборке. Швиммера это застало врасплох, он даже чуть покачнулся, потеряв опору под рукой, но среагировал очень быстро и предельно рационально: выронив термитный заряд, шагнул в каюту и попытался с ходу огреть меня прикладом по голове. Можно было, конечно, встать сбоку и напасть сзади, но я учел выучку штурмовика — не узрев противника прямо перед собой, он наверняка бы врубил рефлексы, заточенные на бросок гранаты в любой непонятной ситуации. Не важно, боевой или просто нейтрализующей — я без шлема, мне хоть газовой, хоть свето-шумовой с избытком. Зато вид безоружного и лишенного части экипировки врага спровоцировал его на выгодные для меня действия: от замаха я легко увернулся, как и при первой встрече, но на сей раз сдерживаться не стал — вбил жесткий сайд-кик в колено. Удар пришелся очень удачно — сбоку по сочленению брони, и, поскольку сервосистема скафандра Швиммера без электроники тоже вырубилась, оказался предельно разрушительным — штурмовик заорал и рухнул на поврежденное колено. Я сказал «поврежденное»? Это я сильно приуменьшил — сустав теперь минимум месяц в порядок приводить. А то и все два, если еще и кости раздробились, что скорее всего — моя-то сервосистема по-прежнему активирована через «нейр».

Успевшего сунуться в дверной проем Вайса я встретил мощным фронт-киком в район грудины, от которого бравого штурмовика вынесло обратно в коридор, и воспользовался заминкой, чтобы окончательно нейтрализовать Швиммера — ему хватило экс-кика по шлему, чтобы улететь в глухой нокаут. Пинком отшвырнув выроненный Швиммером плазмер, я ломанулся в коридор и успел вплющить как раз к тому моменту поднявшегося на ноги Вайса в стену мощным толчком. И отключил не менее мощным ударом — коленом по забралу. Ну а как вы хотели? Оглушающий эффект никто не отменял, а со сдохшей электроникой и компенсаторы вырубились. Собственно, на то и был расчет — минус компенсаторы, минус сервопривод, плюс масса брони и довольно тугие сочленения, вот вам и ухудшение мобильности вкупе с защитой. Это как экипаж танка фугасом оглушить, почти классика, хе-хе.

— Швиммер! Вайс! Почему так долго? Что там у вас?!

У нас тихий час, хмыкнул я про себя, но вводить Ценкера в курс дела счел пока что излишним. Зато не пожалел еще немного времени, чтобы затащить вырубленного Вайса в бокс к Швиммеру и освободить обоих от излишков снаряжения — плазмеров, гранат и ножей. Вышвырнул все это в коридор, выбрался следом сам и заблокировал дверь, воспользовавшись помощью мини-гекса. Минус два, для начала нормально… осталось трое в рубке, еще один на посту у шлюза, и последний в «абордажнике». Впрочем, пилота можно в расчет не принимать — в ближней схватке тот, скорее всего, попросту никакой. Итого, что мы имеем? По всему судя, очень хороший задел для переговоров. Которые мне, собственно, и не нужны особо — при посредничестве Кумо я могу управлять кораблем из любой его точки. Да хоть вот прямо из этого коридора! Хотя, раз уж начал тест на стрессоустойчивость, надо его довести до логического завершения. Заодно и способность корветтен-капитана Ценкера договариваться проверим…

— Кумо, заблокируй межуровневую развязку и все двери до шлюза.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Процесс завершен.

— И запусти в этих отсеках противопожарную систему.

— Процесс активирован.

Отлично. Минус еще два. Если часовой не дурак, то сообразит, что устраивать пальбу по дверям чревато. А его коллега на катере вообще теперь на нем заперт — шлюз тоже заблокирован.

— Врубай аварийную блокировку рубки.

— Процесс активирован. Процесс завершен.

— Отлично… дай картинку.

В дополненной реальности, сгенерированной «нейром», возникла уменьшенная копия давешнего дисплея и уползла в верхний левый угол, чтобы не перекрывать обзор.

— Что-то они разнервничались, не находишь?

— Недостаточно данных для анализа, капитан Заварзин.

— Разнервничались, сто процентов, — влез Рин-сан. — Хотя вида стараются не подавать. Крепкий орешек этот Ценкер…

— И подчиненные ему доверяют, — покивал я на ходу. — Неплохой кандидат.

— Нормальный, — не стал спорить кэп. — Главное, чтобы не упертый был.

— Вот это сейчас и проверим.

— Ну-ну…

— Кумо, что с «убийцей»?

— Траектория просчитана. До выхода на атакующую позицию при условии ее сохранения четырнадцать минут двадцать одна секунда… четырнадцать минут двадцать секунд…

— Спасибо, я понял. Противодействие просчитал?

— Так точно, сэр. Понтоны один и четыре в готовности, перекрывают до девяноста пяти процентов возможных вариантов ракетной атаки. Понтон номер два требует серьезной коррекции траектории для попадания в зону противодействия.

— Забей.

— Принято, капитан Заварзин.

— Что там Краузе? Хоть чего-то добился?

— Атака довольно умелая, капитан Заварзин. Ему не хватает вычислительной мощности и быстродействия рабочей станции, тогда бы мне пришлось гораздо труднее.

— Дай ему ограниченный доступ, пусть думает, что справляется.

— Принято, капитан Заварзин.

Что ж, все условия для «проверки на вшивость» созданы. Вот сейчас и посмотрим, что у тебя за душой, корветтен-капитан Ценкер…

— Запрос на связь, капитан Заварзин.

— От кэпа? Как он умудрился от канала отвалиться?!

— Никак нет, запрос со стороны объекта с позывным XR-1311-NPF.

— Ха! От «убийцы», что ли?!

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Рин, слышал?!

— Угу. Шли их далеко и надолго. Будут зубы заговаривать.

— Кумо? Чего хотят-то?

— Информационный пакет. Принять?

— Давай.

— Процесс завершен. Стандартный кодовый запрос «четыре девятки» и «две семерки».

— «Отключить защитное поле, приготовиться к досмотру». Что думаешь, Алекс?

— Будем слать. Если бы не «две семерки», еще бы подумал… а так — сразу лесом. Еще угрожать будут, уроды!

— Поддерживаю. Нечем им нас прижучить, «на пушку» берут.

Код «две семерки», если еще кто не догадался — «при невыполнении требования атакую».

— Кумо, просканируй их. Собери максимум инфы, попробуем выяснить, кто такие.

— Есть, сэр.

Так, что еще? Пожалуй, ничего. Работаем по плану, тем более, почти до рубки дотопал.

— Герр корветтен-капитан! Получилось! Ограниченный доступ! Можно активировать систему наведения ракет!

Наивный тевтонский парень, блин…

— Запускай немедленно! Когда взломаешь полностью?

— Еще минут пять-семь, герр корветтен-капитан!

Дважды наивный…

— Продолжай. На боевой режим ракеты выводи без приказа, сразу по достижении результата.

— Яволль, герр корветтен-капитан!

— Рядовой! Занять позицию с фланга, держать люк на прицеле. Если откроется, стрелять без дополнительного приказа.

— Яволль, герр корветтен-капитан!

— Эй, герр Заварзин! — Ценкер не придумал ничего лучше, чем уставиться в потолок — видимо, в надежде обнаружить там скрытый объектив камеры. — По-моему, у нас появилась почва для переговоров, не находите?

— Так я и не отказываюсь, герр Ценкер, — усмехнулся я, подключившись к каналу дойчей. — Мне просто интересно, как далеко вы готовы зайти в своем стремлении к саморазрушению.

— А что нам терять, собственно?

— Жизнь?

— Хм… мимо, герр Заварзин.

— Возможность отомстить?

— Уже теплее. Обидно умирать с осознанием факта, что обидчик остался безнаказанным.

— Хорошо, герр Ценкер. Поговорим. Но на моих условиях.

— Уверены? Как по мне, у вас положение вообще аховое — мы-то ладно, солдаты, у нас долг и все такое. А вам-то зачем на тот свет раньше времени отправляться?

— Согласен, обидно. — Я остановился у двери рубки, чуток подумал и сместился в сторону, прислонившись к переборке спиной. — Только не умирать в расцвете сил, а упускать возможность вам подгадить. Я, вообще-то, до глубины души возмущен вашим поведением, герр Ценкер. Взяли на прицел, принудительно высадили досмотровую группу, заперли в каюте, фактически присвоили мою собственность… мне продолжать, или все-таки начнем конструктивный разговор? Учтите, время тикает…

Ответом мне стало угрюмое молчание. Не спрашивайте, как я это определил. Просто понял, и все. Блин, как в старинном мультике — и они подождали еще немножко…

-//-

— Сдается мне, герр Заварзин, вы вешаете нам лапшу на уши, — разродился-таки Ценкер почти через минуту.

Хм… сколько там Краузе запросил? Пять минут? Семь? Одну корветтен-капитан уже отыграл, причем исключительно за счет театральной паузы. И за вторую взялся — вот этим самым провокационным вопросом. Что ж, подыграем.

— Может, и вешаю, — не стал я спорить. — А может, и нет. Как определить?

— Предполагаю, исключительно эмпирическим путем, герр Заварзин.

— И вы согласны терять на это время? Напоминаю, корветтен-капитан Ценкер, на вас лежит ответственность за всю вашу команду.

— Ее жалкие остатки, вы хотите сказать?

— А разве это хоть что-то меняет?

— Отнюдь…

И мы помолчали еще немного. Минус две минуты. А ничего так, неплохо держится.

— Эй, Краузе, как успехи? — решил я поддразнить дойчей. — Три тире пять минут? А если вот так?

Науськанный Кумо подключил дополнительный контур файервола, и, судя по разочарованному рыку Краузе, прогресс резко замедлился. Да и у Ценкера, бросившего торопливый взгляд на приблуду подчиненного, физиономия резко вытянулась — видимо, от разочарования.

— Что, уже не так весело? Сколько там натикало? Десять минут? Одиннадцать? Нет, дайте-ка угадаю…

— Прекратите, Заварзин! — рявкнул Ценкер, почему-то уставившись на дверь.

Почуял меня, что ли? Вот это интуиция! Или, как частенько говаривал Степаныч, «афедронная сенситивность».

— Прекратить что, герр Ценкер?

— Издевательства!

— А вы будете говорить серьезно?

— У нас нет темы для беседы!

— Ой ли? А кто буквально пару минут назад утверждал обратное? И что же изменилось за это время, а?

— Рядовой, готовьтесь применить термиты! Краузе, продолжайте взлом!

— Яволль!

— Яволль, герр корветтен-капитан!

А вот это уже совсем весело!..

— Алекс, кончай ломать комедию! Они тебе сейчас реально люк в ходовой рубке вынесут!

— Забей, кэп, — отмахнулся я. — Двери дело наживное. А эти дойчи мне нравятся. Хочу посмотреть, как далеко они готовы зайти.

— Ну, как знаешь…

— Эй, парни, часики тикают! Сколько до контакта?

— Краузе, не отвлекайтесь! Рядовой, применить термиты!

А молодец, не разочаровал.

— Одиннадцать минут сорок четыре секунды, капитан Заварзин.

— Спасибо, Кумо, — благодарно кивнул я голографическому мини-гексу. — Оптический фильтр, будь добр.

— Процесс активирован.

Черт, не поскупились — сразу пару термитных шашек к люку пришлепнули. По-хорошему надо замок выжечь, но они, видать, сообразили, что сработала аварийная блокировка, а ее так просто не обойдешь. Вот и не стали ограничиваться полумерами — прожгли этакую здоровенную «восьмерку» чуть ли не во всю дверь, и даже ждать не стали, пока края дыры хоть чуть-чуть остынут. Ну а чего им, в скафандрах-то?..

А дальше начались кошки-мышки: плазменную гранату, на которую я больше всего надеялся, подручный Ценкера метнуть постеснялся, ограничившись свето-шумовой, от которой я с трудом уберегся, отвернувшись и скрючившись в позе эмбриона, плотно зажмурив глаза и зажав уши ладонями. И все это стоя, ага. И все равно хлопнуло знатно! А следом еще раз, чуть подальше — рядовой не угадал и отправил второй подарочек в неправильную сторону. Выждав пару секунд, он сунулся в прожженный проход и совершил тем самым непростительную ошибку — я к этому моменту уже успел подскочить к люку и встретил противника размашистым хай-киком, подкрепленным всей мощью сервоусилителей. Попал удачно, прямо в забрало, да еще и подловил на полушаге, когда он уже пролез через дыру, но еще не встал твердо на ноги. Соответственно, и результат превзошел все ожидания: колени у словившего тяжелый нокаут штурмовика подломились, и он начал заваливаться на бок, сползая по изувеченной створке, но я успел его подхватить, чуть подправить и втолкнуть обратно в рубку, воспользовавшись бесчувственным телом как щитом. Мало того, еще и плазмер удержать умудрился, защиту которого Кумо взломал меньше, чем за секунду. Шагнув в сторону от изуродованного дверного проема и прижавшись к стене спиной, я взял оставшуюся парочку дойчей на прицел и насмешливо поинтересовался у опешившего Ценкера:

— И что же дальше, герр корветтен-капитан?

Тот заглянул в разверстое жерло теперь уже моего штурмового плазмера, покосился на собственную офицерскую «пукалку», наведенную на шлем бесчувственного рядового, и окликнул спеца:

— Краузе, как у вас?

— Все плохо, герр корветтен-капитан… мне нужно еще около семи минут… нет, почти девять… опять семь… да они издеваются!

— Прекрати, Кумо, — шепнул я еле слышно, чтобы не нервировать офицера.

— Процесс завершен, капитан Заварзин.

— Герр Ценкер? Поиграем в веселую перестрелку?

— Я бы, пожалуй, согласился, герр Заварзин, — недрогнувшим голосом отозвался тот, — если бы был уверен, что смогу забрать вас с собой на встречу с Создателем…

— Но есть сомнения? — ухмыльнулся я.

Признаю, довольно глумливо.

— Есть, куда же без них… я вот, например, сомневаюсь, что даже выведение из строя всех рабочих мест в ходовой рубке помешает вам контролировать корабль…

— Правильно сомневаетесь.

— … с другой стороны, не ясно, зачем вам вообще весь этот спектакль?

— Это вы про текущую… э-э-э… мизансцену? Или про ситуацию в целом?

— Второе.

— Я вас заманивал на борт. А ваш «абордажник» намеревался использовать как ретранслятор для взлома сети «Эмдена» и перехвата контроля над ним.

— Это имело смысл, пока крейсер был цел… относительно. А все остальное?! В чем смысл?! Зачем вам это?!

— Успокойтесь, герр Ценкер. И включите логику. А нервы, наоборот, отключите.

— У меня такое чувство, что все это какой-то тест… — не вовремя вякнул Краузе.

— Умник, а тебя не учили не лезть поперед старшего по званию?! — вызверился я.

Нет, ну вот как так?! Почти довел майора до нужной кондиции, и тут этот недоумок… который вовсе даже не недоумок… ладно, будем считать, что Краузе тоже проверку на профпригодность прошел.

— Тест?! Вы издеваетесь, Заварзин?!

— Отнюдь, Ценкер, — процедил я. — И что-то вы неадекватно реагируете. Дворянская честь взыграла?! Так отвыкайте, вы теперь никто и звать вас никак! Чистый лист! И только от меня зависит, изменится ли эта сомнительная ситуация в лучшую сторону! Ну, что скажете?!

— Доннерветтер! Хорошо, ваша взяла!

В подкрепление своих слов Ценкер раздраженно отшвырнул плазмер, по иронии судьбы угодивший во вспомогательный пульт навигатора, и тот возмущенно запищал и замигал светодиодами.

— Краузе! Отбой боевой задачи!

— Но… яволль, герр корветтен-капитан!

— Спасибо, парни, — с облегчением выдохнул я, аккуратно опустив бесчувственного рядового на пол.

И все-таки молодец Ценкер — моментом воспользовался здорово. Бдительность усыпил качественно, если бы не моя реакция, вполне мог бы добиться успеха. А так успел только ловким пинком выбить у меня из руки штурмовой плазмер, за который я не очень-то и держался, да попытался зацепить свингом с левой. Впрочем, тщетно — нарвался на подставку предплечья и ответочку крюком по печени. Броня, хоть и облегченная флотская, от удара спасла, равно как и от последовавшего тычка в солнечное сплетение, но Ценкер вынужденно отшагнул назад и усиленного сервосистемой фронт-кика уже не выдержал — отлетел, как кегля, заодно сбив с ног и бросившегося на помощь Краузе. Я же, отгородившись от дойчей кулаками в чуть расслабленной боксерской стойке, иронично поинтересовался:

— Еще раунд, господа? Только учтите, у меня чит.

— Мы уже поняли, — буркнул Ценкер, подозрительно легко поднявшись с пола.

Впрочем, агрессии он больше не проявлял, так же как и чуть дольше провозившийся Краузе.

— В таком случае, согласны ли вы оба считать себя моими пленниками? — вздернул я бровь, с усмешкой покосившись на офицера.

— А наше согласие что-то меняет? — отплатил Ценкер той же монетой.

— Абсолютно ничего, герр Ценкер. Я ведь могу и повторить. И при нужде еще раз.

— Хорошо, считайте, что мы сдались. Хотя как можно применять военное право к гражданскому лицу? Вы, герр Заварзин, сейчас просто уголовный преступник, безо всяких на то оснований лишивший свободы двух военнослужащих.

— А, забейте! Как-нибудь переживу. Вы же на меня в суд не подадите?

— А у нас будет такая возможность?

— Зависит от…

— Вашей причуды?

— Отнюдь… но вы мне сейчас серьезно мешаете, господа. Я, если вы еще не заметили, пытаюсь решить ма-а-аленькую проблему… нашу общую проблему… Кумо, запускай номера четвертого…

— Кто такой Кумо?!

— Краузе, помолчите уже.

Ну вот и все — как минимум эти двое мои с потрохами…

Не обращая более на дойчей внимания, я невозмутимо протопал к капитанскому креслу и неспешно в нем устроился с максимально доступным удобством — работать, так в комфортных условиях, и никак иначе. Чуток поерзал, приноравливаясь к сидушке, скользнул полным сожаления взглядом по шлему, который мои бывшие пленители пристроили на дублирующем пульте энергетика, но вставать поленился:

— Кумо, разверни голографический интерфейс.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Вот за что я особо ценил своего мини-гекса, так это за скромность и отсутствие дурной привычки переспрашивать и вообще совать нос в чужие дела… сказали — сделал. И точка. Вот как сейчас, например: ходовая рубка за доли секунды преобразилась в привычную виртуальность со всякими полезными приблудами, в том числе и самим Кумо чуть в стороне от капитанского «трона», с той лишь разницей, что видели ее все присутствующие, включая лишенных «нейров» дойчей.

— Офигеть! Тоже такую хочу…

— Доннерветтер!

— Алекс, а не рановато ты этих приблудившихся к секретам подпускаешь?

А вот капитан Рин достоинств мини-гекса начисто лишен, да. И его непосредственность иной раз граничит с откровенной бестактностью.

— А вы кто такой, герр?..

Понятно, это излишне воспитанный Ценкер.

— Для тебя — галлюцинация, симатта!

— Скорее уж страшный сон…

А это уже излишне расслабившийся Краузе. А, пес с ними, пусть переругиваются.

— Кумо, схему боестолкновения на дисплей!

— Процесс активирован. Процесс завершен.

— Прогноз?

— Агрессивный объект выйдет на дистанцию поражения через четыре минуты пятьдесят пять секунд… четыре минуты пятьдесят четыре секунды…

— Отставить отсчет, выведи визуализацию таймера.

— Процесс активирован.

— Когда «четверка» сможет выйти на оптимальную дистанцию?

— Рекомендую выждать сорок семь секунд, затем разогнать понтон номер четыре до скорости ноль точка ноль семь «лайт». При таком развитии ситуации вероятность удачного маневра отклонения агрессивного объекта не превысит одной десятой процента, капитан Заварзин. Могу также порекомендовать залп из двух ракет «космос-космос»…

— Не, отставить! Буксиры проще найти, чем такие ракеты. Первый вариант нормальный, запускай «четверку».

— Процесс активирован, капитан Заварзин. До стартового импульса тридцать семь секунд… тридцать шесть секунд…

На этот раз я одергивать мини-гекса не стал — пусть себе бубнит. Все лучше, чем перебранку кэпа с новыми соратниками слушать. А что Рин долго еще не угомонится — это к гадалке не ходи. У него такой метод новичков проверять. И плевать ему, что нас скоро могут распылить на атомы — он в меня верит. Не всегда и не во всем, но случаются периодические проблески. Так что да, добился я наконец желаемого.

— … пять… четыре… три… две… старт! До перехвата цели семьдесят секунд… шестьдесят девять секунд…

Ха! А ведь таинственные враги, кем бы они там ни были, запаниковали! Судя по визуализации, «убийца линкоров» очень быстро засек пуск малого корабля, и столь же оперативно убедился в его мнимой безвредности — мнимой, потому что таран еще никто не отменял. А если он осуществлен на скоростях, кратных пусть даже сотым долям скорости света, то кинетической энергии в атакующем суденышке столько, что и полноценному крупному кораблю мало не покажется — щиты снесет однозначно, со всеми вытекающими вплоть до пробоя изолирующего поля прыжкового генератора. Так что не удивительно, что экипаж «убийцы» среагировал стандартным маневром уклонения — еле заметным со стороны, но на космических расстояниях и нешуточных скоростях грозившим вылиться в порядочное смещение с атакующей траектории. Все-таки не полезли на рожон, что не могло не радовать. Но это, как выяснилось немного позже, лишь одна сторона медали — не удовольствовавшись уставным, а потому легко предсказуемым действием, «убийца» выпустил рой противоракет, в очередной раз удивив не только меня, но и кэпа — тот аж замолк на полуслове. И молчал довольно долго, пока не переварил увиденное:

— А это что-то новенькое… дойчи усовершенствовали «убийцу линкоров»?

— Я бы выразился помягче, капитан Рин, — усмехнулся я. — Не дойчи, а сумрачный тевтонский гений.

— Да с чего вы вообще взяли, что это наши?! — возмутился Ценкер.

— А чьи? Мои, что ли? — резонно возразил кэп.

Его немецкий, кстати, оказался чуть чище, чем русский или бриттиш — видимо, фонетика ближе к ниппонской, такая же резкая и «лающая». А вот изображение физиономии на одном из экранов сомнений в его расовой принадлежности не оставляло. Совсем.

— И ведь не возразишь, — покачал головой корветтен-капитан.

Краузе, в отличие от начальника с самого начала почти не отводивший взгляда от голографического интерфейса, до этого момента благоразумно помалкивал, но сейчас не выдержал:

— Смиритесь уже, герр Ценкер. Позывной у этих уродов стандартный флотский, только незнакомый… да и не связывался капитан фон Клейн ни с кем, кроме «оберкоммандо дер рам»…

Ну да, фон Клейн не связывался. А вот кто-то еще — очень даже. И теперь не выяснишь, кто именно. Что хуже всего, «языка» взять не получится — кто знает, сколько у «убийцы» на борту народу? Не зря же нам велели готовиться к досмотру, как минимум полноценное штурмовое отделение должно быть. Плюс фактор подкрепления — этот шустрик наверняка остальных обогнал.

— Не могли они с нами так… это бесчестно!

— Симатта! Ценкер, вы откуда такой свалились на наши головы?!

— Какой?!

— Наивный, э!

— … сорок четыре секунды… сорок три секунды… объект совершает маневр уклонения, вероятность благоприятного исхода одна целая тридцать пять сотых процента. До перехвата цели тридцать четыре секунды… тридцать три секунды…

Засуетились, голубчики! Вот только опоздали — Кумо известный перестраховщик, его негативный для нас прогноз смело можно делить на десять, так что вероятность поражения цели практически единица. Хрен вы куда денетесь.

— Агрессивный объект отправил исходящий информационный пакет! Пакет считан, приступить к раскодированию?

— Позже! Гаси их!

— До перехвата цели семнадцать секунд… шестнадцать секунд… цель в зоне поражения… до перехвата тринадцать секунд…

Перестраховщик, блин!

— Активировать режим брандера!

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Торможение… скорость ноль точка ноль шесть «лайт»… ноль точка ноль пять… ноль точка ноль три… скорость ноль. Цели в зоне поражения. «Мерцание»!

На этот раз, с учетом визуализированной виртуальности и учтиво увеличенной мини-гексом картинки, зрелище получилось более впечатляющим, причем даже для меня. Первое применение брандера — в прошлой жизни, на Картахене — пришлось против неподвижной мишени, поэтому тогда само «мерцание», занявшее меньше секунды, ничем особым не поразило. А вот сейчас получилось совсем иначе — за ту же самую секунду мой понтон успел совершить около тысячи «микропогружений», «взбаламутив» континуум на радиусе около тридцати тысяч километров, и влетевшие в зону «волнения» на полной скорости противоракеты на схеме превратились в смазанные линии. Впрочем, в реальности тоже, только тут линии состояли из мелкодисперсной пыли — это все, что теперь напоминало об их существовании. С «убийцей» случилась аналогичная неприятность, только пыльный шлейф получился более эффектным, причем во всех отношениях — и длиннее, и толще, и плотнее. Ну а до нас снова донеслись лишь слабые отголоски катаклизма в виде неприятной вибрации, отдавшейся в костях.

— Цели успешно поражены, капитан Заварзин! — бодро доложил Кумо, так и не дождавшись какой-либо реакции с нашей стороны.

Ну а чего? Даже я впечатлился, и ведь вполне обоснованно! Снова выжили, вопреки обстоятельствам, да еще и с такими спецэффектами!

— Надеюсь, ты это заснял, шестиногий? — первым пришел в себя Рин.

— Так точно, сэр!

— Отлично! Неплохой клипец получится, на страх врагам, нам на радость.

— Тебя только это волнует? — очнулся и я.

— А что?

Ну да, он же на «Спруте», далеко в стороне. Да и средств защиты и нападения у него на порядок больше, чем у меня на «Набате»… впрочем, я и не стремился вооружать свой корабль до зубов — у него совсем другие задачи. А вот кэп участвовал в авантюре в том числе и в качестве эскорта, причем не только почетного.

— Да так, ничего… хотя ты прав, зрелище знатное! Кумо, они успели до кого-нибудь докричаться?

— Недостаточно информации для анализа, капитан Заварзин. Сигнал широкополосный, высокой мощности. Наверняка кто-то поймал.

— Понятно… реально последний крик. И ведь не побоялись, что кто-то перехватит и расшифрует…

— Их опасения были бы почти беспочвенными, капитан Заварзин.

— Что, настолько классный код?

— Ответ положительный. Я не могу даже приблизительно определить, сколько времени уйдет на дешифровку…

— Все равно приступай, нам теперь спешить некуда, а выяснить, что за уроды нам планы порушили, было бы недурно.

— Эй, что это было?! Это… это…

— Привыкай к новой реальности, Краузе. Сдается мне, нелегко нам придется…

— Эй, Ценкер, да вы никак стали реалистом?

— Ваша правда, герр Заварзин. Но исключительно вынужденно.

— Это ничего, — улыбнулся я, развернувшись вместе с креслом к соратникам. Теперь уже точно соратникам — по рожам видно. — Главное, у нас есть общее дело.

— Отомстить убийцам? — удивленно вздернул бровь бывший корветтен-капитан. — А вы так и остались идеалистом, герр Заварзин.

— Отнюдь. Месть в данном конкретном случае исключительно способ привлечь к совместному предприятию вас, герр Ценкер. А я всего лишь собираюсь нанести превентивный удар, чтобы эти, хм, анонимные пакостники больше не расстраивали мои планы.

— И какие же, позвольте поинтересоваться?

— Давайте пока не будем углубляться в подробности, герр Ценкер. Поверьте, это очень долгий и не самый приятный разговор. А нам бы побыстрее свалить отсюда. Вы ведь знаете главный закон уличной драки? Нет? Краузе?

— Даже если победил, срочно делай ноги?

— Именно. Полиция не будет разбираться, кто прав, а кто виноват. Даже если эта полиция с Картахены, то бишь прикормленная и насквозь знакомая… — Я в несколько пассов приблизил к креслу голограмму со схемой «Набата» и оставшихся двух «москитов», прокрутил модельки вокруг оси и довольно хмыкнул: — Нормально, повреждений нет… даже ваш «абордажник» не сорвало. Эй, кэп! Давай-ка к нам, поработаешь кораблем-маткой.

— Минут семь-десять, Алекс.

— Добро! Кумо, подгоняй понтоны, да и «подарочек» в ангар загони. Герр Ценкер, не поспособствуете в переговорах с подчиненным?..

-//-

— Дом, милый дом… не планировал я так рано возвращаться. Да еще и с пустыми руками.

— Забей.

— Тебе легко говорить, кэп. Ты не терял материальных ценностей на энную сумму, и не обламывался по всем фронтам сразу.

— А еще я не ною по пустякам, э! И вообще, Деррик ждет, так что помалкивай и шагай.

Это да, сам же и назначил встречу, так что негоже опаздывать. Но это нервное — похвастаться особо нечем, вот организм и сопротивляется изо всех сил. Устал еще… не физически, морально. Выжившие дойчи оказались той еще проблемой, как очень скоро выяснилось. Подобрали на свою голову. А тут еще Милашкин папаша — он, в отличие от меня, потрудился на славу, умудрившись в кратчайшие сроки сколотить костяк моей будущей инженерной службы. Да-да, эту задачу я поручил именно ему, а не Степанычу. Ну а кто как не профсоюзный лидер технарей с ней мог справиться наилучшим образом? Что характерно, справился. И это еще одна причина моей хандры — спецов пока что деть попросту некуда. Я очень надеялся пригнать один из намеченных трофеев и задействовать народ в его ремонте и подготовке к действиям в автономном режиме — где-нибудь в окрестностях Картахены, но в местечке поукромнее, чтобы подальше от чужих и не в меру любопытных глаз. А теперь фигушки — еще недели две как минимум надо, и содержание нанятого персонала на это время тоже ляжет бременем на мои не самые обширные финансы. Степаныч, кстати, каилиты реализовать еще не успел, перебивались пока что барышом с предыдущей добычи… и, положа руку на сердце, бабла должно было хватить, пусть и впритык. Но жабу не переубедишь: одно дело, когда сотрудники заняты чем-то полезным, и совсем другое, когда просто сидят и ждут у моря погоды, то бишь опять же меня, пока я, наконец, не соизволю обеспечить им фронт работ. Обеспечишь тут, пожалуй… а еще пару понтонов надо снарядить, чтобы снова вернуться к пятерке. Да, «абордажник» у дойчей я все-таки отжал, когда Борисыч дал гарантию, что гексовский генератор к нему присобачить сможет. Итого, еще две лоханки.

Впрочем, этот вопрос удалось решить еще в пути, и, что самое приятное, в кредит, под честное слово Деррика и герра Нойманна. Осталось дождаться, пока команда «Спрута» под руководством механика Мягкова смонтирует прыжковые генераторы, а сам «Спрут» при посредничестве Рин-тян обновит приблудам «прошивку». Около трех суток, я думаю. Особенно с помощью Лизки — та от родного дядьки нахваталась всякого, и сейчас ему практически не уступала в инженерных навыках. А вот я рылом не вышел — теоретик-белоручка, блин! Все вокруг чем-то заняты, и только мы с Рином не пришей к одному месту рукав. Что ж, придется снова коротать время в бесконечных деловых переговорах — Степанычу только намекни, моментально нарисуется множество вопросов, требующих моего непосредственного участия. Я из-за этого в основном и свалил в космос, якобы за новой мобильной базой, если совсем уж честно. Но старый слуга достаточно деликатен, чтобы не показать вида. А это еще обидней… твою ж мать!

— Эй, Алекс, о чем задумался? — подколол кэп, когда я чуть не пропахал носом палубу, споткнувшись на ровном месте.

Хорошо хоть, народу вокруг почти не было — мы по старой традиции пришвартовались в техническом секторе, и сейчас на автомате шагали к «Сломанному дроиду». По крайней мере, я. А вот Рин-сан даже здесь себе не изменял — оставался собран и внимателен к мелочам. Но ему можно, у него профессиональная деформация.

— Да так, о ерунде всякой, — отмахнулся я, восстановив равновесие. — Что-то слишком часто я лажаю… похоже, удача от меня отвернулась.

— Э, ты это брось! Удача от него отвернулась! Ты, между прочим, до сих пор живой и здоровый!

— Это плюс, — согласился я. — А в остальном, выходит, по нулям. С этой су… э-э-э… леди Аннабель обломались? Обломались!

— Бабла неплохо подняли, — как бы между прочим заметил Рин-сан.

— Прииск похерили? Похерили!

— И еще больше бабла подняли… поднимем.

— С «Эмденом» пролетели? Пролетели!

— Семерых дойчей-военспецов вербанули…

— Кэп! Имей совесть, это даже на минимальный профит не тянет! От них одни проблемы!

— Как и от тебя, нытик! Симатта!

На этом у меня аргументы закончились, и я предпочел промолчать, снова погрузившись в невеселые мысли. По поводу? А вам уже озвученного мало? Тогда извольте…

Рейд за трофеями, как вы уже поняли, мы вынужденно прервали — с оставшимися в строю двумя понтонами не было никакой гарантии, что удастся извлечь «Латника» из подпространства. Впрочем, окончательно от этой идеи я не отказался, решив не заморачиваться поиском новых объектов, а вернуться в цивилизацию и пополнить запасы. И расходники, ага. Это я про «москитов» с прыжковыми генераторами. Почему все-таки «Латник»? Потому что сохранившиеся данные недвусмысленно говорили, что корабль поврежден довольно серьезно, вплоть до потери герметичности. Что, как бы цинично это ни звучало, для нас хорошо — ниже вероятность выживания экипажа. Пример «Эмдена» наглядно показал, что бывает, когда приходится договариваться со служаками. Больше не хочу. Еще одна, кстати, проблема — мы выяснили, чей это был «убийца линкоров». Краузе оказался прав, позывной стандартный для флота Протектората Дойч, и Степанычу ничего не стоило установить принадлежность боевой единицы, хоть в «оберкоммандо дер рам» и постарались не поднимать волну после ее потери. За пределы этой почтенной структуры инфа все же просочилась — как-никак, целый экипаж загнулся в мирное время. Так что где по косвенным признакам, где напрямую, подмазав нужного человека, но Степаныч раскопал-таки необходимые сведения. И первое, что сказал, когда повторно вышел на связь — не поднимать кипиш. И не пытаться мстить, ибо чревато. Просто потому, что ударный корвет с позывным XR-1311-NPF входил в состав особо секретной эскадрильи стратегического резерва «оберкоммандо дер рам», соответственно, выслать его на столь щекотливую, пусть и привычную, миссию мог ограниченный круг лиц — и все как один высшие офицеры флота Протектората Дойч. То бишь это уровень адмиралов, каждый из которых по традиции представлял интересы той или иной группировки кланов. И выяснять, какой именно — себе дороже. Если «убийца» перед смертью «докричался» до хозяев, те наверняка в курсе, кого конкретно надо винить в позоре, усугубленном утечкой информации. Так что к моменту нашего возвращения на Картахену мы имели с нашим анонимным недоброжелателем неустойчивый паритет — тому невыгодно выходить из тени, потому что это неминуемо приведет к ответственности за утерю боевого корабля, а нам ни к чему ворошить осиное гнездо, дабы не провоцировать высокопоставленного врага на ответочку. Как догадались, что ему невыгодно? Степаныч просветил. А того Деррик, на которого вышел один из военных на Картахене — достаточно высокопоставленный и информированный, чтобы его попытались втемную «подоить» на предмет данных мониторинга пространства. Мало того, когда Дэвид посоветовал служивому не отказываться от шабашки, тому предложили еще денег — за то, чтобы отчет службы мониторинга за некий временной промежуток был утерян. Сервер полетел, какая досада! А еще коротнула проводка в замке секретного сейфа, и кристаллоносители с резервной копией тоже накрылись медным тазом. Военный в просьбе не отказал, разве что подогнал по старой дружбе Деррику неучтенный экземпляр. О чем, естественно, нанимателя в известность не поставил. В общем, все остались довольны, но холодок в отношениях сохранился. Зато, можно сказать, заключили молчаливое соглашение: он нас не трогает, мы его не палим. До поры, ага.

Ну а еще я в порядке бреда попытался понять, чего ради кто-то из небожителей не пожалел целый вынырнувший из небытия авианесущий крейсер со всей командой. Про «убийцу» я, конечно, не забыл, но его потеря в планы наших оппонентов явно не входила. И настолько увлекся, что не постеснялся припрячь Степаныча. Тот, впрочем, в подробности вдаваться не стал, равно как и предпринимать каких-то излишних усилий, а просто порылся в собственной памяти, мысленно вернувшись в те времена, когда работал с моим дедом-контрразведчиком. И с его слов выходило, что сорок лет назад в «оберкоммандо дер рам» вовсю шла подковерная война — схлестнулись две группировки, одна из которых, пребывавшая в меньшинстве, тайно симпатизировала бриттам. Не до такой степени, чтобы слить военную кампанию целиком, но достаточно, чтобы желать ее разрешения в менее неблагоприятных обстоятельствах для противника коалиции. Ну что поделать, если у их родных кланов финансовые интересы в Протекторате Бритт? Ничего личного, просто бизнес. И эти тайные вредители не придумали ничего лучше, как вести диверсионную деятельность, в масштабах той мясорубки выглядевшую всего лишь мелкими пакостями. Ничего глобального, так, по минимуму — там задержать подкрепление, чтобы зажатые в тисках бритты смогли унести ноги, здесь свести на нет тактическое преимущество, оставшись при своих… и все это, естественно, сопровождалось ненужными жертвами со стороны сил коалиции. С «Эмденом» приключилась аналогичная история — его намеренно выслали перед основной группой, чтобы выдать ее раньше времени. Как результат, бритты в той заварушке успели перестроиться и встретить эскадру дойчей плотным огнем. Особых потерь не нанесли, но сами сумели свалить, избежав крупного разгрома. Всем в штабе было понятно, чьих это рук дело, но доказательств так и не нашли — все протоколы связи оказались уничтожены. В общем, концы в воду. И единственным, кто мог бы внести ясность в этот вопрос, был капитан фон Клейн. Который очень удачно сгинул вместе со своим кораблем, ага. А через сорок лет вдруг вынырнул из небытия и доложился в «оберкоммандо дер рам». Как ни в чем не бывало. Потому что для него прошло всего девять суток. Как вам такая информационная бомба? Штабным тоже понравилось, и особенно потомку того пакостника. А может, и ему самому — вряд ли он по-прежнему входил в состав командования, но вполне еще мог быть жив. Только представьте, какой это репутационный урон для клана! Результат немного предсказуем, в чем мы и убедились на собственной шкуре. Правда, подгадить все же получилось — и корвет уничтожили, и сами сбежали. Хотя инкогнито не сохранили, но это возвращает нас в начало рассуждений…

— Привет, Милашка! Отец на месте?

— Только вас и ждет, Рин-сан. Алекс, а ты чего такой потерянный?

Чего?.. Точно… добрались. Я даже дверь не заметил, очнулся на ресепшене. Ладно, пора встряхнуться, Деррик раздолбайства не любит…

— Привет.

— А… понятно. Проходите.

Ох, заботы мои тяжкие!.. В любое другое время я бы не упустил случая слегка пофлиртовать с Дрю, а сегодня — фигушки. Вот она и удивилась. И, кажется, слегка обиделась. Ладно, не до нее…

В вестибюле первого этажа нас встретил Савелий Степаныч — все в той же личине респектабельного герра Нойманна. Он вообще старался ее пореже скидывать, в основном, когда оказывался на «Спруте» в нашей с кэпом компании. Я даже подозревал, что сам Деррик не в курсе относительно фальшивости личности добропорядочного бюргера. Впрочем, оно и к лучшему — меньше вероятность проследить мою связь со старым слугой во времена оны.

— Приветствую вас, сударь.

— День добрый, герр Нойманн.

С Рином Степаныч по доброй традиции обменялся подозрительным взглядом и сдержанным кивком, после чего продолжил:

— Возьму на себя смелость ввести вас в курс отдельных событий, сударь.

— Хорошо, герр Нойманн. А куда это мы? Лифт в другой стороне.

— Сегодня мистер Деррик предпочел назначить встречу в малом брифинг-зале, сударь. В его кабинете все присутствующие не поместятся. К сожалению.

А, понятно! Степаныча Деррик привечал особо, при каждой встрече норовя поразить очередным изысканным угощением, прямо как его дочурка меня в свое время. Правда, взрослые дяденьки наслаждались крепкими спиртными напитками, а не всяческими деликатесами. Но, как однажды проговорился старый слуга, иногда столь же сомнительными, как и кулинарные шедевры Милашки.

— Он что, своих технарей притащил? — уточнил никогда не витавший в облаках кэп.

— Вроде бы, — отмахнулся Степаныч. — Скоро все узнаем. Пока же имею сообщить следующее: мне удалось нанять Влада Пахомова.

Старый слуга обвел нас торжествующим взглядом, но особой реакции не добился. Я лишь вопросительно вздернул бровь, не забывая шагать за Рином, а кэп и вовсе Степаныча проигнорировал.

— Сударь?

— Да я понятия не имею, кто такой этот Пахомов! — возмутился я. — Что вы от меня ждете, герр Нойманн?

— Спасибо, сударь, вы полностью оправдали мои ожидания, — сменил гнев на милость тот. — Уверяю вас, это имя ни о чем не говорит подавляющему большинству обывателей.

— Да и в узких кругах не особо известно, — поддакнул Рин-сан. — Я вот, к примеру, с этим господином не знаком.

— В этом и заключается главное достоинство Влада и его отряда — они элитные наемники, не нуждающиеся в рекламе. От клиентов все равно отбоя нет, хоть и работают исключительно на рекомендательной основе. И мне стоило большого труда убедить его взяться за наш проект.

— Сколько их всего? — невольно заинтересовался я.

— Десять человек.

— И?..

— И все.

— Н-да… герр Нойманн, а как же они собираются?..

— Вы несколько неверно представляете их функции в составе организации, сударь. Влад и его люди не буду заниматься охраной и патрулированием. Их специализация — предотвращение диверсий еще на стадии их замысла. Из десяти человек только трое силовики, и то условно, все остальные — высококлассные специалисты технического профиля, а также аналитики.

— И где же они будут работать?

— Здесь, сударь. Поверьте моему опыту, основной клубок интриг сплетется именно на Картахене. И для нас очень важно уже на текущей стадии иметь контроль над ситуацией.

— Надеюсь, они не прожрут нам дыру в бюджете?

— Они того стоят, сударь. И из уважения ко мне согласились начать работу без предоплаты.

— Хм…

— Не хмыкай, вражина! Реально из уважения. Ну, еще я Владу показал ролик с прииска. Но это чтобы проверить эффект! И теперь я могу дать гарантию, что клип получился исключительно убедительный. Ни у кого из зрителей не возникнет и тени сомнения в его подлинности.

— Хм…

— Естественно, я привлек их к обеспечению безопасности на аукционе.

— Вот с этого и надо было начинать, э!

— Рин, отцепись, — поморщился я. — Герр Нойманн, а с обычными боевиками как обстоят дела?

— Подобрал три группы по тридцать стволов. Парни достаточно надежные и обученные, хоть и сборная солянка.

— Это хорошо, не будет диаспор…

— Сударь, ни один уважающий себя наемник не станет действовать в интересах какого-то Протектората исключительно в силу своей национальности. Их деятельность основана на нехитрой паре «деньги-услуги». В противном случае наемник перестает быть наемником.

— Ладно, герр Нойманн, убедили… а им полицейские функции можно доверить?

— Я подбирал кандидатов именно по этому признаку, сударь. Предотвращение беспорядков, борьба с паникой, нейтрализация бандформирований. Поддержание общественного порядка. Не переживайте, ребята проверенные. Или вы насчет утечек информации беспокоитесь?

— Оставьте, герр Нойманн! На текущей стадии нам это уже не так страшно. Я уже и сам подумываю частично ослабить режим секретности… недели через две. Может, чуть раньше.

— Собираетесь переговорить с… известной нам персоной? Не рановато?

— В самый раз, герр Нойманн, в самый раз…

— Пришли, господа мои! — Степаныч приложил пятерню к сканеру, и замаскированные под натуральное дерево створки разъехались в стороны, открыв взору довольно большое помещение, заполненное народом примерно на треть. — Заждались, Дэвид?

— Мы не скучали, герр Нойманн, — поднялся навстречу Степанычу Деррик. Лидер профсоюза, в отличие от остальных посетителей, занимал кресло председательствующего на возвышении, заменявшем здесь сцену. — Нам было, что обсудить. Проходите, господа, присаживайтесь. Сейчас начнем.

Мест в президиуме тоже оказалось с запасом, но меня хитрый Деррик протолкнул, хоть и довольно деликатно, к самой трибуне. Дождался, когда мы устроимся, легко спрыгнул со сцены и обвел зрительный зал широким жестом:

— Знакомьтесь, господа! Элита технического сектора станции Картахена, лучшие специалисты своего дела! Каждый стоит минимум троих! И самое главное, все готовы вкалывать, не покладая рук! Старший техник верфи мистер Уизлоу!..

Названный — коренастый бородач с угрюмым взглядом, сидевший в первом ряду — коротко кивнул, и Деррик перешел к следующему:

— Мистер Исаефф, IT-специалист…

Еще один кивок, на этот раз со стороны патлатого худощавого парняги.

— Мистер Крюгер, инженер-технолог…

Перечислял Деррик довольно долго — в зале присутствовало больше трех десятков человек, причем, что характерно, исключительно мужики двадцать плюс. А еще все были затянуты в неизменные комбезы и «пилоты», отличаясь лишь их дизайном и цацками. И впрямь элита, знающая себе цену. А еще сбалансированная команда, способная составить костяк инженерной службы, если собирать ее с нуля, как, по факту, у нас и было.

— Ну а теперь прошу любить и жаловать: глава предприятия — Алекс Заварзин! — закончил Деррик процедуру знакомства.

И зыркнул на меня этак с намеком, типа, фиг ли сидишь? Пришлось поднимать зад со стула и перемещаться к трибуне.

Немного собравшись с мыслями, я окинул взглядом притихший зал, выдохнул, и окунулся в привычную стихию публичного доклада:

— Приветствую вас, господа! Мистер Деррик охарактеризовал вас всех, как выдающихся специалистов своего дела. Специалистов, не боящихся трудностей. Специалистов, не бегущих от вызовов. А что я могу сделать для вас, естественно, помимо достойной оплаты? Хороший вопрос… я бы даже сказал, челлендж! И я его принимаю, потому что могу дать вам главное — вызов! Здесь и сейчас вы присутствуете при зарождении абсолютно новой сферы деятельности для всего человечества, освоившего космос — мы с вами совершим революцию в спасении людей и грузов из подпространства! Это нереально трудно, но и в то же время захватывающе интересно! Мы новые пионеры, но не Дикого Запада, а дикой стихии — самого континуума! Вернее, сразу двух! И каждый из вас войдет в историю, потому что все мы и каждый по отдельности стоим у истока… истока чего-то большого и значительного… я бы даже сказал, великого дела! И я рад разделить со всеми вами бремя ответственности…

-//-

Хорошо все-таки дома, то бишь в персональной каюте на «Спруте», если быть точным. А еще точнее — в постели под одеялом, да еще и с теплой Лизкой под боком. Ну а приятная расслабленность после известного дела вообще превратила тело в кисель. Лежал бы да лежал так. Возможно, до скончания времен…

— Скоро там твой Ценкер припрется? — безжалостно разрушила грезы благоверная. — Одеваться надо.

— Лежи, Ценкер подождет, не барин.

Что характерно, даже не соврал — поскольку бывший корветтен-капитан уже хрен знает сколько лет числился мертвым, личное дворянское достоинство он не утратил, а вот всех имущественных прав лишился окончательно и бесповоротно. Можно, конечно, пободаться в суде, но пример леди Рокуэлл на возможный исход намекал более чем прозрачно.

— Ценкер — да. А он? — Лизка многозначительно закатила глаза, намекая на предстоящий вскоре не самый простой в моей жизни разговор. Пусть и по дальней связи, но все же. — Все, хорош валяться.

— Ладно, ночью наверстаем, — нехотя сел и я. — Как у вас дела с понтонами?

— У Борисыча спроси, — усмехнулась Бетти, прыгая на одной ноге и засовывая вторую в штанину комбеза. — Он же у нас главный по буксирчикам!

— Спрашивал.

— И?..

— Ругается. Причем матом.

— Это он от осознания ответственности, — вступилась за дядьку любящая племянница. Вжикнула молнией, разгладила складки характерным жестом, и успокаивающе улыбнулась: — Не грузись, все в норме. Завтра можем отправляться.

— На этот раз без вас, — помотал я головой. Пошарил у кровати, нащупал собственные шмотки и взгромоздил их рядом с собой. — Хватит с меня нервов. Еще одного «Эмдена» можно и не пережить.

— А не проще тогда забить? Вы же с аукциона бешеные деньги подняли, купи базу, и дело с концом!

— Нет, эти деньги нам пригодятся. И светить их нужно крайне аккуратно. А еще технологию надо отрабатывать на практике… мы с Кумо до сих пор не сумели составить вменяемую методику для расчета параметров «утопленников»…

— Ладно, я ушла!

Ну вот, снова подействовало. Уж не знаю почему, но Лизка категорически не желала вникать ни в физику подпространства, ни в математический аппарат. Скорее всего, просто стеснялась своих знаний — вернее, их отсутствия — в указанных областях. Зато руками работала умело, и это не только мое мнение, ага. Хотя сама она предпочитала ссылаться на невыносимое занудство вашего покорного слуги, когда он врубал «режим физика».

Проводив благоверную взглядом, я торопливо оделся, более-менее привел в порядок каюту и уселся перед выращенной из стены консолью «умного дома».

— Кумо, давай виртуальность.

— Через «нейр», капитан Заварзин?

— Не, голограмму. Сейчас Ценкер явится.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Ну все, осталось только ждать… Ульрих Ценкер, мать его за ногу! Я уже говорил, что дойчи стали большой проблемой? Ну и ладно, еще раз повторю. Потому что я не железный. И у меня нервы, которые не восстанавливаются. Подробностей? И снова извольте…

Первый относительно серьезный разговор с новообретенными соратниками у нас состоялся в первый же день, когда «Спрут», раздавшись «брюхом» на манер створок колоссального моллюска, «проглотил» «Набат», встроив его в собственную структуру. Ну а чего? Размеры позволяли, да и удобнее так на дальние расстояния перемещаться. А еще экономически выгодно — разгонная масса хоть и больше, но и инерция тоже, так что «прыгать» можно на меньшей скорости, импульс все равно будет достаточный. В общем, на топливных элементах немного, но экономили. Да даже если бы и тратились, все равно на сохранности нервных клеток выигрывали — все в одной посудине, ни тебе нудения Рин-сана, ни нытья Лизки, ни ворчания Борисыча. Странно, конечно, но столь предвзято они относились исключительно к моим самостоятельным разъездам. Видимо, не могли забыть годового «нырка». Собственно, именно на этом я и построил беседу — поделился печальным опытом, в красках расписав, сколько всего стряслось в реальности всего за жалких двенадцать месяцев. Экстраполируйте на четыре десятилетия и делайте выводы, господа.

Что характерно, господа выводы сделали, даже покалеченный Швиммер — этому я все-таки ногу изуродовал. Если бы не целебная ванна из гексаподовской слизи, любезно предоставленная Рин-тян, торчать бы ему в госпитале не два, а все три месяца. Зато беда пришла, откуда не ждали — на дыбы встал Фриц Шальке, пилот «абордажника». Ценкер его даже не осадил — молодой, горячий, невеста ждет… ждала. Сорок лет назад. Ну и я тоже не стал ситуацию обострять, отвлек вояк от тяжких раздумий демонстрацией чудес «Спрута». А еще под шумок познакомил народ с Рином и Борисычем, а в завершении экскурсии вероломно завел на вторую пассажирскую палубу, где и бросил одних.

Естественно, перед этими мероприятиями мы с кэпом гостей… обиходили, так скажем — отобрали все стреляющее, колющее и режущее, экспроприировали скафандры, а взамен выдали стандартные комбезы. Ну, еще пострадавшим помощь оказали — побитых проверили на предмет сотрясения мозга, а Швиммеру нацепили на ногу иммобилизирующий каркас, предварительно вколов лошадиную дозу обезболивающего. Бравый штурмовик даже смог самостоятельно передвигаться, гордо отвергнув помощь ефрейтора Вайса.

Честно признаюсь, что запер дойчей с умыслом — того времени, что я им предоставил, с лихвой хватило и на отдых, и на переваривание первой порции инфы, и даже на формирование линии поведения, как каждого по отдельности, так и группы в целом. Ценкер, к моему удивлению, среди своих людей обладал достаточным авторитетом, чтобы даже в стрессовой ситуации они по-прежнему ему доверяли. Хотя насчет удивления я загнул — их поведение от момента уничтожения «Эмдена» до кончины «убийцы линкоров» тому доказательство. Хотя тогда над ними довлел воинский долг, так что… ладно, не суть.

Общение между собой — в пределах палубы свободу перемещения дойчам мы не ограничивали — помогло гостям сформулировать несколько основных вопросов, среди которых выделялся главный: что дальше? Его они и озвучили, когда я снизошел до второй встречи. Случилось это примерно через сутки, незадолго до прыжка. И этот момент я тоже выбрал намеренно — во-первых, успел подготовиться, собрав через Степаныча и даркнет кое-какую инфу, а во-вторых, за тот час, что у нас оставался, разговор не успел перерасти в откровенную свару. Ладно бы если со мной, это можно было понять и простить. Но дойчи не сумели договориться между собой — все тот же Шальке выступил в качестве активной оппозиции. Действительно, молод и горяч, а потому критичен ко всему на свете, особенно к сведениям, предоставленным ровесником, то бишь мной. А я всего лишь снабдил каждого ссылкой на досье, заготовленное спецами герра Нойманна, и пока дойчи их листали, рассказал об ударном корвете с позывным XR-1311-NPF и сваре в «оберкоммандо дер рам» сорокалетней давности.

Дождавшись, когда ставшие подозрительно задумчивыми соратники дочитают документы, я вскользь пробежался по истории некоей леди Аннабель Рокуэлл, сопроводив речь ссылками и выдержками из сообщений СМИ, но распинался, по факту, впустую — если кого и проняло, так только одного Ценкера. Остальные не были аристократами, и на подобные замутки плевать хотели. Но для них у меня имелся наготове куда более приземленный козырь: я просто поинтересовался, сколько клан заплатил вдовам — у кого они были — или иным родственникам в виде разовой компенсации и пенсии по утрате кормильца. Нехило набежало за четыре десятилетия, не так ли? И как вы собираетесь с родным кланом расплачиваться? Ведь если вас признают выжившими и восстановят в правах, то возвращать же бабло придется! Да и других сопутствующих проблем вагон и маленькая тележка: все сделки с унаследованным имуществом, заключенные наследниками, утрачивают юридическую силу, а это снова суды и компенсации. А нервы? Ладно, родители. А если жена? А дети? Вот ты, Шальке, о чем со своей невестой говорить станешь? Ей уже пятьдесят восемь! Она тебя почти в три раза старше! Уже давно жена, мать и бабка! А тут ты, такой молодой и красивый, нарисовался! Или ты, Вайс! У тебя остались жена и сын. Про жену смотри выше, но теперь и собственный ребенок тебя вдвое перерос! Ну вот что ты ему скажешь? Привет, взрослый мужик под полтос, это я, твой батя — тридцатилетний оболтус? Ах, тебе всего двадцать шесть?! Тем более!.. В общем, по ушам знатно проехался, а потом нагло смылся, мотивировав бегство подготовкой к прыжку. Дойчи, кстати, тоже мерами безопасности пренебрегать не стали — разбрелись по каютам и забрались на лежаки. И торчали там безвылазно до самого прибытия на Картахену. В каютах, естественно, а не на лежаках.

На станции же начался следующий этап психологической обработки — со «Спрута» мы спасенных не выпустили, но предоставили доступ в сеть, попросив по возможности не палиться перед государевыми или клановыми службами, то есть в «оберкоммандо дер рам» не кляузничать и к страховщикам не обращаться. Само собой, на слово я им не поверил, науськав Кумо, и был приятно удивлен, когда тот не выявил ни одной попытки нарушить запрет. Все, включая бунтаря Шальке, шарились по соцсетям в поисках родственников, и столь же единодушно восполняли пробелы по истории за последние сорок лет, но вот выходить с кем-либо на контакт — ни-ни. Я имею в виду, под собственным именем, а не анонимно.

Следующие три дня я дойчей не трогал, занятый собственными делами, да и на четвертый не планировал, но Ценкер от имени всей микродиаспоры попросил о встрече, на которой мне и было заявлено, что они согласны работать на корпорацию «Э(П)РОН», уставные документы которой и типовой контракт я им подсунул в куче других ссылок. Все, за исключением пилота Шальке — тот решил попытать счастья в более цивилизованных местах. Но даже он проявил понимание и не стал требовать немедленного освобождения, приняв как должное отсрочку на месяц — примерно столько мне еще требовалось, чтобы подготовить торжественный выход из «тени». А потом пусть валит на все четыре стороны, если примеры «Эмдена» и леди Рокуэлл его ничему не научили, на секретность уже можно будет наплевать…

От размышлений меня отвлек деликатный стук в дверь — так из всех моих знакомых о себе давал знать только излишне аристократичный Ульрих Ценкер, сложивший полномочия корветтен-капитана, но так и оставшийся негласным лидером группы выживших с «Эмдена». Впрочем, на этой же почве мы с ним и сошлись ближе всех — воспитание с образованием никуда не денешь, и время от времени просто необходимо общаться с равным. Ничего не поделаешь, такова специфика сословного общества, весьма далекого от всеобщего равенства и братства. А Ульрих еще и офицер, вынужденный работать с бывшими подчиненными на «гражданке». Двойной удар по нервам, в общем. Не удивительно, что он ко мне потянулся, а я отказываться от зарождающейся дружбы не стал, ибо планировал взвалить на плечи Ценкера ту еще обузу — будущую мобильную базу корпорации «Э(П)РОН». А мне еще дядя Герман вбивал в голову, что такие люди должны быть на особом счету, и относиться к ним нужно… тут он затруднялся сформулировать точно, но всегда повторял, что однозначно не как к наемному персоналу. Я же для себя решил, что это должно быть что-то среднее между дружбой и родственными чувствами, допустим, к кузену. Черт, кажется, загнался! Насколько бы все сложилось проще, будь Ульрих россом! Набухались бы пару раз до поросячьего визга, поговорили по душам, подрались — и готово. Братья навек. Друзья не разлей вода… а тут, блин, ищи подходы! Но пока получалось, так что грех жаловаться.

— Кумо, открой.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Алекс?..

— Заходи, не стесняйся. — Потыкав в пульт консоли, я «вырастил» гостевое кресло рядом со своим, но чуть в стороне — с тем расчетом, чтобы оно не попадало в кадр видеозвонка. — Присаживайся. Как парни?

— В норме, — отмахнулся Ценкер, заняв предложенное место. — Шальке чудит, но в его возрасте это нормально. Рано его флотская карьера закончилась, ему бы еще пару лет лямку потянуть, глядишь, и научился бы дисциплине.

— Не удерживай его, бесполезно. Пусть на собственной шкуре прочувствует.

— Жалко дурака.

— Да не переживай ты так, Шальке не леди Рокуэлл, а без денег он на хрен никому не сдался. Лишь бы сам в неприятности не влез, но тут уж мы бессильны.

— И от этого не легче, — вздохнул мой гость. — Зачем звал? Время неурочное.

— Нужна помощь. Тут у меня кое с кем разговор намечается…

— А я, значит, доказательство? — вздернул бровь Ценкер.

— Скорее, очевидец.

— Тогда ладно. Будешь звонить кому-то?

— Обязательно.

— И когда?

— Да вот прямо сейчас… — Я недрогнувшей рукой пролистал список абонентов в «звонилке» и ткнул в контакт «Дядюшка». — Ну что ж, Герман Романович Завьялов, будем надеяться, что сюрприз приятный.

— Завьялов? — не на шутку изумился Ценкер. — Глава клана Завьяловых? И ты вот так запросто звонишь такому человеку?

— А почему бы и нет? — пожал я плечами. — Это его личный контакт, знают о нем очень немногие. И на такие звонки он всегда отвечает. По крайней мере, раньше отвечал… а, нет, и теперь тоже!

— Ну здравствуй, Александр, — с прищуром глянул на меня с экрана Герман Романович Завьялов.

Собственной персоной, при стрижке, костюме и пенсне. И, судя по тону, открывшееся зрелище его не сильно вдохновило, хоть маскировка и не ввела в заблуждение. Наверняка про себя подумал, что лучше бы я лысиной сверкал, чем мотал дрэдами. Впрочем, плевать.

— И тебе не хворать, дядя Герман.

Физиономия Ценкера удивленно вытянулась, но он сумел взять себя в руки и промолчать. Молодец, не запалился. Русский он, кстати, понимал хорошо, а вот говорил отвратно, при общении мне проще было сразу на дойч перейти.

— Хм… не слишком-то учтиво… чем обязан?

— Мне нужна твоя помощь.

— Я поражен, Александр. Столько лет жили рядом, и хоть бы раз о чем-то попросил! А тут стоило только сбежать и инсценировать собственную смерть — и нате! — родственные чувства проснулись! Вспомнил, что есть дядька!

— Ну, не хочешь, как хочешь. Буду искать другого партнера по бизнесу.

— Бизнесу? Какому бизнесу, Александр?

— Опасному, дядя Герман. Опасному. Но и очень прибыльному. До тебя ведь наверняка дошли некие… слухи? Про леди Аннабель Рокуэлл, например, или про вынырнувший из небытия авианесущий крейсер фон Клейна? Ну и так по мелочи…

— Это все… ты? У тебя… получилось?!

Ты смотри-ка, проняло.

— Да, дядя Герман, у меня получилось. Но семью я пока не нашел! — предостерегающе выставил я перед собой ладони. — И даже не могу предположить, когда найду. Так что не возбуждайся там, и волкодавов звать не спеши. И вообще, убивать меня не выгодно. У меня есть деловое предложение.

— И какое же? Темнишь ты что-то, Александр.

— Ну, это уж как водится… а с тобой иначе нельзя.

— Знаешь, Александр, из твоих уст это звучит особенно оскорбительно! Уж к кому-кому, а к тебе я всегда относился максимально честно. Тебе в жизни и без моего лукавства досталось.

— Спасибо. Короче, мы можем заключить взаимовыгодное соглашение.

— Хм…

— Что? — с вызовом уставился я на собеседника. — Доказательств потребуешь?

— Ну, не без этого…

— Ладно. Лови. — Я ткнул в соответствующую иконку в окне почтового клиента, и заранее заготовленные файлы ушли к указанному адресату. — Ознакомься на досуге. А пока выслушай. На текущий момент я трижды осуществил «подъем» кораблей из подпространства. Помнишь, меня почти год не было?

— Разве?

— Да ладно! Только не говори, что твои шпионы не донесли!

— Признаю, было дело. А уж какой знатный переполох поднялся, когда ты снова вынырнул из ниоткуда! Любо-дорого посмотреть!

— Знаешь, дядя Герман, «вынырнул» — это наиболее адекватное описание. Я именно это и сделал. Приключилась тут история с одним… нехорошим человеком. В общем, по его вине я «провалился» в подпространство, но сумел перенастроить прыжковый генератор и самостоятельно «всплыть». Смею надеяться, впервые в истории космонавигации. Кстати, компанию мне составил «гекс»,которого тут же уничтожили его соплеменники. Один из роликов как раз про это.

— Звучит излишне фантастично, знаешь ли…

— Придется поверить на слово. Процесс «всплытия» я хоть и заснял, но это картинка изнутри корабля, по ней ничего не понятно. А вот второй случай стопроцентно доказуемый: яхта «Ледяная Красотка», и единственный ее выживший пассажир — леди Аннабель Рокуэлл. Запись в комплекте. Впрочем, ты и без того о ней наслышан.

Дядя Герман молча кивнул.

— Ну и случай номер три: авианесущий крейсер «Эмден» объединенной флотилии коалиции Протекторатов Росс и Дойч. С ним вообще интересно получилось, я в этой заварухе так до конца и не разобрался — сам видос посмотришь. И можешь проверить подлинность — запроси своих спецов из разведки, что за суета творилась в «оберкоммандо дер рам» полторы недели назад. И куда делся один из «убийц линкоров» из спецэскадрильи резерва. Ну и вишенка на торте — живые свидетели. Третий помощник капитана «Эмдена» корветтен-капитан Ульрих Ценкер, технический специалист Краузе, унтер-фельдфебель Швиммер, ефрейтор Вайс… в общей сложности семь человек. — Каждую фамилию я сопровождал активированной ссылкой на базу данных флотского архива Протектората Дойч, взломом которой также озаботился заранее, а дядя Герман провожал фотографии жадным взглядом, как будто стремился намертво запечатлеть их в памяти. — Досье я тебе тоже перешлю. А еще… Ульрих!

Так и торчавший вне зоны видимости камеры Ценкер выпростался из кресла, встал у меня за спиной и, судя по вытянувшейся физиономии дяди Германа, приветливо тому кивнул.

— Корветтен-капитан Ценкер был столь любезен, что согласился дать свидетельские показания. Хоть тебе лично, хоть твоим безопасникам. Контакт через меня. Или лучше через Степаныча, эсбэшникам так привычней. Спасибо, Ульрих.

Понятливый Ценкер перестал отсвечивать в кадре, вернувшись на старое место, но дядя Герман после этого молчал еще добрых пять минут — переваривал. Ну а затем разразился вполне уместным вопросом:

— Что от меня потребуется? Деньги? Связи?

— Скорее, второе. Ты поможешь мне окончательно легализовать корпорацию «Э(П)РОН» и пролоббировать признание некоторых положений древнего морского права в привязке к космической навигации, а также к кораблям и грузам, утерянным в процессе перевозок.

— И все?

— Да.

— Темнишь, Александр! Ну, допустим, предположим, что я… помогу. Мне-то с того какой толк?

— Прямой, дядя Герман. Во-первых, я обязуюсь не предъявлять права на наследство Завьяловых. Во-вторых, если… когда найду семью, отговорю отца от аналогичных претензий. И если на него ты можешь наплевать, то мои притязания оспорить будет гораздо сложнее. А так я сам отрекусь, добровольно и с соблюдением всех юридических норм. По-моему, очень даже выгодное предложение.

— Не пойдет, — покачал головой дядюшка. — Мне проще тебя прямо сейчас устранить. Физически. И все кланы меня поддержат. Естественно, неофициально, но поймут и простят. Ты ведь уже совершеннолетний.

Черт, а он прав! И еще про Алекса-младшего не знает… упс… и пусть лучше так и остается в неведении.

— Ну хорошо, тогда давай поговорим на языке цифр, — вздохнул я. — Как насчет заключения эксклюзивного договора на проведение судоподъемных работ для клана Завьяловых? Ты только представь, сколько ресурсов получишь почти даром! Даже если удастся извлечь из подпространства хотя бы треть утерянных судов за, скажем, последние десять лет, это же какое вливание в финансы клана!

— Не уверен, — скептически поджал губы дядя Герман. — Думаешь, хозяева грузов не станут предъявлять на них права?

— А с чего бы? — удивился я. — Сам посуди: ты взял фрахт, отправил грузовик в рейс, тот пропал. Чья это проблема?

— Моя. Я взял на себя риски. И влетел на неустойку, а клановая страховая компания на возмещение убытков.

— И?..

— Клиент остался при своих, я потратился. Но репутация стоит денег, сам понимаешь.

— Понимаю. А теперь представь, что грузовик просто «затонул», а я его нашел и извлек вместе с командой — но тут без гарантии — и грузом. Чей он?

— Уж точно не твой! По закону…

— Этот вопрос законодательно не урегулирован, дядя Герман. Я нашел только приблизительные аналогии из до сих пор не отмененного международного морского права. Впрочем, при желании меня можно засудить. А теперь представь, что я нашел и извлек корабль с грузом по твоему заданию, с заключением соответствующего контракта. Представил?

— Да. Пожалуй, в этом что-то есть, Александр. Единственным, кто может заявить претензии на груз, является его предыдущий владелец, но…

— Неустойка выплачена, страховка тоже. Так чей груз?

— Ладно, убедил. Груз мой. Даже если предыдущий владелец попытается отсудить — а он попытается, хотя бы из принципа — ни один суд ни одного Протектората не встанет на его сторону.

— И ты получаешь партию товара, за которую заплатил — в той или иной форме — минимальную оптовую цену. Даже ниже. А реализовать его можешь с хорошей наценкой. Профит?

Молчи-молчи. Все равно по глазам видно, что выгоду почуял. И теперь хрен ты из моей хватки вырвешься, Скользкий Герман!

— А теперь представь, что ты пролоббировал то самое право, хотя бы на территории Протектората Росс. Тогда мы сможем извлекать не только корабли клана Завьяловых, но и просто бесхозные, за которые их бывшие владельцы будут драться в суде. Или договариваться полюбовно, потому что половина халявного груза — это гораздо лучше, чем вообще ничего. Представил перспективы?

— Ты хочешь взять меня в долю?

— Что, удивил? Нет, не в долю. Но акции продам. Скажем, до десяти процентов.

— Это… очень много.

— Ну так и помощь от тебя требуется нешуточная, — пожал я плечами. — Плюс расценивай это как жест доброй воли с моей стороны. И дополнительную гарантию от притязаний на власть от нашей ветви рода. Отца, если… когда найду, я пристрою в корпорации. Он мне там будет куда полезнее, чем во главе клана.

— Оч-чень интересно, оч-чень… вот только… а люди? Люди с кораблей?

— Тебе помешают специалисты? Они у тебя лишние?

— Проблем не оберешься с наследством и судами, — поморщился дядька.

— Для меня это уже пройденный этап, — отмахнулся я. — Могу поделиться опытом. Поверь, человек, который пробыл для всех умершим хотя бы лет десять, очень быстро начинает понимать, что лучше бы он так мертвым и оставался. Для всех лучше. Ульрих не даст соврать. И столь же быстро приходит к очевидному решению начать новую жизнь, чтобы не портить ее семье. А тут мы — с контрактом и кое-какими гарантиями. Опять же, этот вопрос можно урегулировать законодательно, для чего, собственно, ты мне и нужен. Ну так что, по рукам?

— Я должен все хорошо обдумать, — покачал головой дядя Герман. — С юристами проконсультироваться, в конце концов…

— Ладно, думай, — не стал я спорить.

— Что-то ты подозрительно легко сдался, Александр.

— С чего ты взял, что я сдался? Я заронил в тебе зерно сомнения, дядя. Этого достаточно. Когда перезвонишь, обсудим детали.

— Если, ты хотел сказать?

— Я сказал ровно то, что сказал, — отрезал я. — Бывай, дядя Герман.

_{Конец второй книги}

Э(П)РОН-3

Глава 1

… бесконечность. Черная, пустая, угрюмая. Равнодушная. Безжалостная. Равнодушно-безжалостная. И вечная, как само Время. Что ей какие-то жалкие потуги каких-то жалких людишек? Она не замечает целые цивилизации, а уж копошение одного конкретного индивидуума одного из бессчетных видов только этой галактики для нее даже меньше, чем ничто. Отрицательная величина на фоне ее безграничного величия. И никакая философия, даже самая замороченная, не способна приблизить оную отрицательную величину даже к миллионной доле понимания ее истинной сути…

… зато способна лично меня отвлечь от дела, блин! Да еще как отвлечь! Я уже битый час торчал за пультом и пялился в пространство на главном обзорном экране голографической виртуальности, сгенерированной верным Кумо. Спрашиваете, чего пялился? Да так… была причина. Правда, даже для меня самого не сказать, что смехотворная, но как минимум стремная. Мне банально страшно. Чего я боюсь в великой пустоте, ну, помимо ее самой? Кто бы знал… одним словом и не сформулируешь, зато есть у россов как нельзя лучше подходящая к моему случаю поговорка: обжегшись на молоке, дуешь на воду. А я, по факту, уже дважды обжегся — с «Ледяной красоткой» и ее владелицей леди Аннабель Рокуэлл и с крейсером «Эмден». Про удачно пролюбленный каилитовый прииск вообще молчу. И вот теперь никак не мог решиться на «подъем» «Латника», хотя уже все к тому было готово: объект локализован в подпространственном «пузыре», понтоны на низком старте… Всего лишь дать команду Кумо, и все четыре модернизированных буксира разом рванут прочь из вместительного брюха «Набата», через четверть часа максимум выйдут на оптимальные позиции к пятому собрату и «нырнут» в континуум ВП, чтобы, объединившись с локальным куском пространства ПВ вокруг «Латника», придать ему положительную «плавучесть» и вызволить корабль поддержки десанта из подпространственного плена… всего лишь одна команда. Но я почему-то медлил. Даже не так — откровенно тянул время. Может быть, потому, что бог троицу любит? Или памятуя еще об одной присказке: первый случай — случай, второй — совпадение, третий — закономерность? Очень бы, кстати, не хотелось именно последнего. И вроде бы все предусмотрел, и заранее заготовил кучу материалов для первичного контакта (буде выжившие обнаружатся), и максимально обезопасил соратников и членов семьи, попросту оставив всех на Картахене… и все равно что-то останавливало, стоило лишь потянуться к большой зеленой кнопке «старт» — насквозь голографической, естественно.

— Что-то вы излишне мнительны стали, Александр Федорович! — буркнул я себе под нос в попытке хоть так разогнать тишину, царившую в ходовой рубке — почти такую же, что властвовала в бесконечности за бортом. Потом решительно смял пустую жестянку из-под газировки, которую домучивал уже с четверть часа, и зашвырнул в утилизатор, попутно зацепившись взглядом за подарок механика Мягкова. И вот тут меня и осенило: — Твою мать, Борисыч! Все ты со своими предчувствиями!

Не к ночи помянутый Лизкин дядька встал перед глазами, как живой, и смущенно буркнул: «Неспокойно мне что-то, Леха… на сердце тяжко». Да-да, прямо так, как это и было двое суток назад в реальности, накануне моего одиночного вылета «на дело». Если честно, меня и самого с души воротило, но я волевым усилием загнал смутное беспокойство и слабые трепыхания совести глубоко в подсознание, до того мужественно проигнорировав и «большие глаза» Лизки, и «щенячий» взгляд Рин-тян, и даже насквозь логичные доводы Рин-сана, хоть все трое и пытались по мере своих возможностей отговорить меня от авантюры. Но я настоял на своем: иду один, благо «Набат» такие вольности позволял. Кумо беспрестанно трудился над совершенствованием софта системы управления, электронную начинку мы тоже чуть ли не после каждого вылета допиливали, интегрируя везде, где только можно, блоки из гексаподовской техники, ну а прыжковый генератор и вовсе стал стандартным объектом для экспериментов. В общем, памятуя о двух предыдущих «спасательных» миссиях, третью попытку я решил совершить в одиночку. Так мне было проще — не надо думать о соратниках, не надо ни на кого оглядываться, да и ответственность переложить не на кого, так что придется все самому. По идее, это все должно сказаться в положительную сторону на оперативности принятия решений и стимулировать мой порядком обленившийся мозг к кипучей деятельности. Ну и заодно я затеял проверку на вшивость по отношению к самому себе: гожусь я хоть для чего-то, или лучше самоустраниться и доверить работу настоящим профессионалам? Естественно, этими мыслями я ни с кем делиться не стал — засмеют. Но лично для меня это было важно. Мельком подумал о том, что можно припрячь Ульриха Ценкера, как лицо незаинтересованное и в какой-то степени непредвзятое, но сразу же отказался от этой затеи — с момента уничтожения «Эмдена» соплеменниками прошло всего ничего, у него стресс покруче моего, да и за остальными спасенными дойчами нужен глаз да глаз. К тому же для бывшего корветтен-капитана у меня уже была заготовлена работенка, к которой я и поручил Рин-сану его подготовить. Желательно в кратчайшие сроки. В идеале — за время моего «спасательного» рейда. Ну и чтобы призовая команда, набранная на Картахене с прицелом еще на «Эмден», пребывала в режиме полной готовности отправиться осваивать новую технику по первому зову. Это же касалось и самого кэпа со всей командой «Спрута». В общем, планов громадье — не зря же я наобещал дядюшке кучу всяческих ништяков в том памятном разговоре. Он, кстати, подумав, повторно со мной связался и недвусмысленно дал понять, что на все согласен. Единственное, нужно время, чтобы подготовить основания для столь крупных притязаний. В юридическом смысле. А пока суть да дело, мне бы тоже неплохо укрепить свои позиции. Обрести, так сказать, почву под ногами. Чем я, собственно, и собирался заняться. И за подготовкой совсем упустил из вида, что многим из моих близких какие бы то ни было одиночные авантюры вашего покорного слуги как серпом по одному месту… по крайней мере, для мужской части этой категории моего круга общения. И кто бы мог подумать, что самым слабым звеном окажется звероподобный механик Мягков?! А если еще подумать, если не он, то кто? Остальных-то я уже отфутболил!..

Я уже и не ждал никого, но за пару часов до старта, когда я по третьему кругу проверял готовность «Набата» и как раз добрался до тех самых демонстрационных материалов, что заготовил по результатам предыдущих попыток «спасения», Борисыч и заявился. Отношения с Кумо у него были настолько хорошие, что он умудрился уговорить мини-гекса не докладывать о прибытии гостя — типа, сюрприз будет. Что характерно, Борисыч оказался прав — сюрприз удался. Я едва не подпрыгнул в кресле, когда услышал за спиной шаги, но умудрился с собой справиться и ограничился лишь долгим вздохом, заменившим длинную матерную тираду.

— Борисыч, блин! Ну вот зачем так?!

— Неспокойно мне что-то, Леха… на сердце тяжко.

Все, приплыли. И что теперь делать? Борисыч это… Борисыч. С ним нельзя, как с тем же кэпом — у механика Мягкова, несмотря на выдающиеся габариты и устрашающую внешность, но зато в полном соответствии с фамилией очень тонкое душевное устройство. Просто раскрывается он далеко не всем, и не сразу. Помню я первую нашу встречу, ее фиг забудешь! Зато потом, через месяцы и годы, когда он прошел и через осознание того факта, что кровинушка-племяшка запала на этого щегла, и через мое исчезновение на целый год, и через обретение внучатого племянника — Алекса-младшего — Борисыч больше не считал нужным шифроваться. И открылся совершенно с другой стороны… сказал бы — ранимой и тонко чувствующей личности, но выражусь проще — суеверного нытика. Рин к этой ипостаси механика уже давно приноровился и откровенно ее игнорил, а для меня преображение сурового Борисыча стало не менее суровым испытанием — я-то, как-никак, родственник, хоть Лизка и не торопилась под венец, поэтому со мной можно и нужно позволять кое-какие вольности… совместное распитие спиртных напитков, например. С непременным разговором по душам — и по-родственному, и просто по-росски. С кэпа-то что взять, ниппонец он и есть ниппонец — водку толком не пьет, загадочную росскую душу не понимает… почти как у классика: во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах… просто о судьбах, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный… Леха! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние?.. И ведь никуда не денешься — и впрямь родственники, хоть пока всего лишь потенциальные. Как показывал опыт, вариантов у меня ровно два: либо жестко отшить — тут пятьдесят на пятьдесят, либо забить на работу и потрындеть за жизнь, а это обычно надолго. Ладно, начнем с короткого способа…

— Борисыч, ты или давай ближе к делу, или отвали, — не повелся я на страдания механика. — Занят я, не видишь, что ли?

— Вижу, как не видеть! — прогудел тот, не выказав обиды.

Тьфу ты… не прокатило.

— Ладно, выкладывай.

— Да чего тут выкладывать-то… — вздохнул механик. — Сдается мне, Леха, сглазил тебя кто-то. Порча на тебе.

Ну вот, приехали…

— Боб, старик, ну ты же прекрасно понимаешь, что все это бред собачий…

— Э, не скажи! — оседлал Мягков любимого конька. — Приметы, они такие — на пустом месте не возникают. А народ-то, он поумнее тебя, балбеса, будет. И по всем приметам получается, что плохо у тебя с удачей. Сглазили.

Ну да, ну да… и жив я до сих пор, и с наваром… впрочем, о финансовых делах мы при Борисыче особо не распространялись — не его профиль. Да и не хотелось давать лишний повод для беспокойства, потому как одна из любимых поговорок механика — от многих денег многия печали. Это он так какое-то классическое выражение исковеркал на свой манер. Но и соглашаться сразу большая ошибка — еще подумает, что я сдался.

— Обоснуй, — буркнул я, продолжая пролистывать каталог с файлами — и видео, и аудио, и просто сохраненными веб-страницами. Борисыч Борисычем, а работу мою за меня никто не сделает. — Что-то я такого не замечал.

— Ну… как же…

— Чего мычишь?

— Ладно! — решился механик. — Родной дядька тебя со свету сжить решил? Решил!

— И что? Я сделал ноги и оказался здесь.

— Только потому, что Рин вмешался!

— И это, по-твоему, неудача?

— А Готти? А год тебя не было?!

— Ну, вернулся же! И заодно открытие века совершил!

— Лизке рассказывать будешь! И мелкому!

Н-да, тут подловил…

— Суке Айвену зато отомстил, и Деррику подсобил с Портом, — парировал я. — Еще что-то есть?

— «Ледяная красотка»! Говорил же, не надо грех на душу брать!

— Окстись, Борисыч! Мы эту су… хм… леди спасли! И не наш косяк, что она слишком гордая оказалась, а еще родственнички изрядные хитрованы!

— А чего ты за все это получил?! Шиш с маслом!

Ну, не совсем… некий финансовый выхлоп все же имел место.

— Не катит, — упрямо помотал я головой. — Дальше.

— «Эмден»!

— А что «Эмден»? Мы все живы, еще и Ценкера с компашкой уберегли…

— Но ожидали-то совсем другого!

— Ничего страшного, у меня еще одна попытка.

— Это все жалкие оправдания, Лех. Ты еще ни одного дела не сделал, как планировал. Всегда все не благодаря, а вопреки. Говорю же, удача от тебя отвернулась.

— А я это называю «баланс», — ухмыльнулся я. — Или карма, если хочешь. И вообще, на ошибках учатся.

— А еще на крови, — стал предельно серьезным механик. — И тебе везет, что не на твоей.

— Ну вот, а говоришь, что от меня удача отвернулась!

— Да в гробу я такое везение видел! — рявкнул Борисыч. — На чужом горбу далеко не уедешь. Послушай старика, Леха: тебе что-то нужно делать со своей удачей.

— Что, помолиться, что ли? — покосился я на гостя. — Кому порекомендуешь? Так-то я вроде православный, из этих, которые нео, хотя больше тяготею к атеизму… или вон, у кэпа религия удобная — синто. Какого духа просить?

— А тебе лишь бы позубоскалить, — пропыхтел чуть обиженно Борисыч. Правда, сразу же сменил гнев на милость: — Не, ну ее, религию. Я вернее способ знаю.

— Иди ты! Магия?!

— Тьфу, балабол! Нет. Я своей удачей поделюсь.

— Это каким же, стесняюсь спросить, образом? — всерьез заинтересовался я. — Какой-то ритуал? Наговор? Зелье?

— Балбес!.. Запомни, Леха — оберег самый верный способ. Есть у меня одна штука… — Борисыч похлопал себя по набедренным карманам и запустил лапищу в правый. — Вот, глянь.

В здоровенной ладони механика извлеченный на свет божий предмет хоть и не терялся, но и не поражал основательностью — нечто угловатое и металлическое, причем донельзя знакомое… а, точно! Я же именно эту хреновину разглядывал при первой нашей встрече. Помните, рассказывал? Борисыч тогда не придумал ничего умнее, как проверить меня на вшивость надежным методом — дракой. Проверил, ага. Нас Лизка, как тот лесник, по углам разогнала. А ту штукенцию Мягков у меня незамедлительно отобрал. Как он тогда сказал? «Кольты детям не игрушка»?..

— Да чего лыбишься?! Бери, пока не передумал!

В моей руке, что характерно, приблуда обрела приятную тяжесть. И в ладонь легла, как влитая, снова вызвав смутные ассоциации с плазмером. Покрутив подарок и так, и этак, я опытным путем выяснил, что верхняя часть передергивалась, открывая металлическую трубку, а при нажатии на удобный крюк в защитной рамке в утробе приспособления что-то щелкало. А еще на глаза попалась странная надпись на левой стороне: «ColtNeo 2211A3 Mk. 2 cal. 9 mm».

— Ну и что это?

— О, брат Леха! Это такое!.. Такое!.. — Борисыч буквально светился от удовольствия. — Чтобы ты знал, это самый настоящий «кольт», с самой Земли!

— Тоже семейная реликвия? Как та книжка?

— Нет, трофей. Потому и удачу приносит. Достался мне в одном горячем дельце, я тогда даже не понял, что это… но заинтересовался и полез в сеть. В общем, это огнестрел, выпущенный в две тысячи двухсотых.

— Такой старый? — не поверил я.

— Да ты чем слушаешь?! — возмутился механик. — Говорю же, раритет! Но это еще не все. Сам по себе он реплика еще более древней разработки — «Кольта» образца тысяча девятьсот одиннадцатого года! Ты вдумайся только! Жалко, что не в оригинальном сорок пятом калибре, а под ширпотребный девять на девятнадцать «люгер»…

— И что, даже работает? — пропустил я мимо ушей несущественные детали.

— Естественно! Мне он не в лучшем состоянии достался, но механик я, или погулять вышел? Разобрал, почистил, кое-где подновил поверхности… и теперь он как часы. Так что держи, владей, и удачи тебе.

— Ну и что я с ним делать должен?

— Говорю же: владей! Этого достаточно.

— Н-да…

Черт, а я ведь куда лучшего мнения о механике нашем был… на фиг такого родственничка, пусть и потенциального. Суеверный он какой-то…

— Слушай, а ничего… покомпактнее не было?

— Лех, от сердца отрываю!

— Да спасибо, спасибо… но почему именно… это?!

— Предчувствие у меня. Ох, чую, пригодится! Оружие лишним не бывает.

— Оружие?! — Я на всякий случай еще раз передернул верхнюю деталь… а, вспомнил — затвор! — щелкнул фиксатором магазина, но вполне ожидаемо ничего не добился — рукоять была полой. — Ты же говоришь, огнестрел. Значит, должны быть унитары…

— Патроны. Вот, держи.

Борисыч порылся во втором набедренном кармане и протянул мне пару продолговатых брусков с пластиковыми набалдашниками. Машинально приняв очередной подарок, я выяснил, что бруски тоже полые, прямоугольного сечения, а в них плотно загнаны блестящие цилиндрики… ага, те самые унитары. Не очень удобно, кстати. Один цилиндрик — один выстрел. То ли дело наши батареи к плазмерам!..

— Аккуратнее с ними, — предупредил Борисыч. — Они полностью функциональные, хоть и не фабричные.

— Сам делал? — покосился я на механика.

— А то! Описание и чертежи очень долго искал, дольше, чем по самому пистолету сведения. Но оно того стоило.

— Испытал хоть?

— Обижаешь!

— Ну и как?

— Ты из дуэльных пистолетов когда-нибудь стрелял?

— Было дело…

— Почти так же. Грохот, отдача, целиться сложнее, чем из плазмера. Но приноровиться можно.

— Хм… — Я задумчиво посмотрел на подарки, потом убрал один магазин в карман, а оставшийся со второй попытки умудрился вставить в рукоять.

— С предохранителя сними, — посоветовал Борисыч.

— Вот эта штука?

— Она самая. И затвор теперь передерни… молодец. Эй! Куда, блин! Целься в сторону!

Действительно, довольно удобно. Пусть и непривычно, но куда сподручнее того же дуэльника. И палец указательный на рамке удачно лег, от греха. Пальнуть, что ли?..

— Так, только стрелять не вздумай!

— Чего это?

— Да я немного того… с пулями переусердствовал, — опустил глаза в пол механик. — Это же девять миллиметров «Люгер», и документацию я только на патрон усиленного пробивающего действия нашел. А до экспериментов руки не дошли…

— Думаешь, переборку прошьет?! — изумился я.

— Нет, конечно! Но вот скафандр повышенной защиты — запросто. Возможно, навылет.

— Шлем тоже?

— Если броня не боевая, то забрало — однозначно.

— Опасная штучка… как ее… обезвредить?

— Вынимай магазин, передергивай затвор, ставь на предохранитель… черт! Заметил, куда патрон укатился?

— Заметил, не кипишуй.

— Ну, вроде все, — с облегчением выдохнул Борисыч. — В общем, владей. Храни, да обо мне помни. Глядишь, и удача вернется.

— А как хранить? В сейф убрать, к плазмерам?

— Дело твое, — пожал плечами механик. — Но можно вот здесь, на пульте пристроить. Магнитные захваты есть у тебя? Ну и ладно, я захватил…

— Борисыч?

— Да?

— Спасибо.

И на этот раз никакой иронии, предельно серьезно. Борисыч, что характерно, тоже это понял, но тему развивать не стал — отмахнулся и утопал восвояси, не затягивая прощание.

Вот так у меня в ходовой рубке и поселился реликт славной докосмической эпохи — механику на радость, мне… пока не знаю. Может, действительно, и на удачу. Или вот еще бонус — от мрачных мыслей отвлек. Тоже неплохо, если разобраться. Ну и чисто эстетически неплохо вписался в интерьер. Больше скажу — именно чего-то такого в рубке и не хватало, чтобы придать ей некий флер… обжитости, так скажем. Мусор, смятые жестянки от пива и газировки, картонки из-под кофе — это все не то. А вот «кольт» — то. Вот такое у меня извращенное чувство прекрасного. Ну а чтобы избавить себя от неприятных сюрпризов, патроны я предпочел запрятать в оружейный сейф, хотя так и подмывало испытать подарок в деле.

Ладно, страх страхом, а «подъем» никто не отменял. Да и чревато это — время тянуть. А ну как на «Латнике» кто-то выжил, и каждая секунда моего промедления здесь, в континууме ПВ, превращается в годы там, в пространстве ВП? Да помню я, что с «Эмденом» приключилось. И повторения этой ситуации вовсе не хочу. Но и такую цену за спокойствие платить… не по-человечески.

— Кумо, понтоны готовы?

— Давно, капитан Заварзин.

— Ладно, старт.

Как в омут с головой, блин. И водичка ледяная.

— Процесс активирован.

* * *

Как и в случае с «Эмденом», отправлять все пять понтонов я не стал — сначала ушла пара, потом, минут через десять — вторая. Последний модернизированный буксир остался, что называется, на подхвате. Впрочем, хватило и четырех, причем с запасом — судя по «волнению», поднявшемуся после «всплытия» «Латника», с «положительной плавучестью» я чуток переборщил. Проще говоря, в данном конкретном случае оптимально было бы воспользоваться тройкой спасательных средств. Но кто же мог знать? Но хорошо все, что хорошо кончается — переждав волну искривления пространства и неприятную вибрацию в костях, к которым уже начал привыкать, я снова уставился на обзорный экран. И на сей раз узрел не только равнодушно-безжалостную бесконечность, но и кое-что посущественней — пятерку понтонов и порядком изувеченный корабль поддержки десанта. И когда я говорю «порядком», я имею в виду «весьма существенно».

— Твою же маму… Кумо, просканируй и выдели цветом повреждения.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Процесс завершен.

— Н-да…

На такое я точно не рассчитывал. Если судить по трехмерной контурной модельке, наложенной мини-гексом на изображение реального «Латника», досталось ему очень крепко. Такое ощущение, что весь левый борт капитально пропахали ракетами… правда, не на всю длину, примерно на три четверти. Опять же, чем ближе к корме, тем менее значительны повреждения. Судя по всему, энергоотсек с реактором и прыжковым генератором вкупе с маршевыми движками уцелели, а вот всем остальным службам, размещавшимся в носовой и центральной частях корпуса, пришлось очень несладко. Особенно сильно пострадали ангары и пусковые катапульты «москитов», которые и являлись моей основной целью — «Латник», в отличие от того же «Эмдена», не являлся чистым авианесущим кораблем. У него и так-то «мелочи» существенно меньше, а тут ее еще и проредили хорошенько. Если бы пусковые комплексы располагались в центральной части, а не в носовой, настолько плачевной ситуации удалось бы избежать. Но не в этот раз, блин! Опять обломался? Похоже… с другой стороны, зря я касательно выживших сомневался — тут невооруженным взглядом видно, что с живучестью у посудины очень большие проблемы. Разгерметизировано все, что только можно. А еще габариты не горят… а, фига — ошибся я. Что-то где-то мелькает… черт, это не огни, это коронные разряды… этакие змеистые молнии, тут и там проскальзывающие по обшивке или даже по вывороченным внутренностям поврежденных отсеков. Даже красиво, если абстрагироваться от плачевного состояния посудины.

— Плохо дело, а, Кумо?

— Судя по имеющимся в моем распоряжении типовым чертежам и поддающимся визуальному обнаружению внешним повреждениям, в носовой части корабля техническая возможность для сохранения герметичности осталась примерно в семнадцати процентах обитаемых помещений, капитан Заварзин. Преимущественно по правому борту, мастерские и склады расходников.

— Иди ты! А не слишком оптимистично?

— Вы же меня знаете, капитан Заварзин. Разве я хоть раз на вашей памяти высказывал излишне оптимистичные суждения?

Это да, блин! Значит, рано я обрадовался насчет отсутствия выживших.

— В центральной части корпуса герметичность могли сохранить до тридцати семи с половиной процентов помещений, — добил меня мини-гекс. — Включая дублирующую боевую рубку. Основная, судя по косвенным признакам, полностью разрушена.

— Хм… а в корме, получается, вообще повреждений нет?

— По моим оценкам, разгерметизировано до трех процентов помещений, прилегающих к внешней обшивке корпуса с левой стороны.

— Ладно, поверю на слово… в общем, запускай агитацию.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Помните, я говорил, что на сей раз подготовился к неожиданностям? И таки не соврал, да. Мало того, еще и приложил немало усилий, задействовав все свои невеликие лицедейские способности. Хотя, если верить Степанычу, получилось неплохо. А старый слуга в этом отношении кадр проверенный, я его критические высказывания в адрес собственных потуг еще со старших классов школы забыть не могу. Про Рин-сана вообще молчу — тот впечатлился до такой степени, что даже от шуточек воздержался. Лизку пробило на слезу, равно как и механика Мягкова (семейное у них, что ли?), и только Рин-тян осталась к моей проникновенной речи равнодушной — ребенок, что с нее взять?

Но самой высокой оценкой оказались слова Ульриха Ценкера, которому я дал просмотреть запись сразу после Степаныча и кэпа. А сказал он буквально следующее: «Алекс, если бы капитан фон Клейн это увидел сразу после возвращения в реальность, он бы сильно задумался, стоит ли связываться с начальством». А когда я переспросил, уверен ли он, бывший корветтен-капитан не поленился позвать неразлучную троицу — Краузе, Швиммера и Вайса — и испытать «агитационный материал» еще и на них. И снова с аналогичным результатом. И если Степаныча еще можно было обвинить в предвзятости, поскольку он являлся соавтором речи, то про дойчей этого точно не скажешь.

Как известно, миллионы мух не могут ошибаться, так что я успокоился и перестал прогонять в голове все сказанное и зацикливаться на мнимых косяках — там запнулся, тут не то выражение на роже состряпал, а здесь и вовсе вид жалкий… но отказать себе в удовольствии озаглавить видеофайл «Исповедь дилетанта» не смог. Так он и лежал в папке с остальной сопроводиловкой, включая запись уничтожения крейсера «Эмден» «убийцей линкоров». И сейчас все это добро Кумо транслировал на «Латника» во всех доступных форматах, включая текстовую версию моего обращения в азбуке Морзе. Скажете, расточительно? Ничего подобного, по энергозатратам невелика потеря — мы в прямой видимости, мощность сигнала никакая.

— Как думаешь, услышат?

— Если на борту хоть кто-то выжил, и у этого кого-то есть доступ хоть к какой-то звуковоспроизводящей аппаратуре, то услышат, капитан Заварзин.

— Хотелось бы верить…

— Думаю, на этот раз обойдется, капитан Заварзин.

Спасибо, конечно, за моральную поддержку, но… а, чего уж там! Даже если услышат и увидят, могут не поверить. Самый верный способ — обеспечить связь с ретранслятором, чтобы выжившие лично убедились в правдивости принятых данных. Но он же открывал и простор для маневров, то бишь вместо того, чтобы аккуратно посерфить по сети, кто-то из офицеров наверняка возжаждет получить указания из штаба. А это мы уже проходили на примере авианесущего крейсера дойчей. Уверен, что у моих соотечественников хватит решимости послать убойный сюрприз, если, конечно, команда «Латника» владеет какими-то зловещими тайнами. Крайне сомнительно, но полностью исключить такой вариант я не мог, а потому рисковать не пожелал и Кумо синхронизироваться с локалкой корабля не позволил, хотя тот и очень хотел. По той простой причине, что так можно гораздо эффективнее захватить над ней контроль. Но толку от контроля, если подконтрольный объект превратился в рой радиоактивных обломков? Вот и мы так подумали, а потому сошлись на старой доброй хакерской атаке параллельно с «промывкой мозгов». Которой, что удивительно, даже сбой БИОС «утопленника» помехой не стал — помимо всех прочих способов передача осуществлялась еще и напрямую в режиме аналогового вещания, а в качестве приемной антенны мог служить даже полуразрушенный корпус «Латника».

Так что нам оставалось лишь дождаться, когда моя проникновенная речь возымеет действие. Или не возымеет — тут уж как карта ляжет. Может, там и воздействовать не на кого…

— Кумо, сколько раз уже передал?

— На третий круг сейчас пойдет, капитан Заварзин.

— Выведи на обзорный экран.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Хм… если честно, рожа особого доверия не вызывает — слишком молодой и не битый жизнью. Зря, судя по всему, побрился, щетина немного, но все же меня старила. А тут еще эти дреды легкомысленные… я их, конечно, связал в пучок, а лицо взято довольно крупным планом, но все равно понять можно, что у меня за прическа. Зато «космический загар» говорил в мою пользу — таким на станции и тем более на планете не обзаведешься, это по великой пустоте помотаться надо… эх, если бы еще голос все не портил! Но куда ему до уверенного баритона дяди Германа или хотя бы до приятного тенора Дэвида Деррика! Писклявый, дрожащий… тьфу!

«Внимание, неопознанное судно! — заговорил мой голографический двойник на экране. — Вызывает спасательный борт «Набат»! Всем, кто меня слышит! Вследствие повреждения прыжкового генератора вы совершили неконтролируемое «погружение» в подпространство. Я не знаю, сколько прошло бортового времени, но сейчас в Протекторате Росс…»

В этом месте мы специально оставили лакуну, чтобы можно было элементарной оцифровкой моего голоса подставлять текущую дату, но получилось не очень качественно — уровень звука скакнул, заставив меня страдальчески сморщиться.

«… если показания ваших часов не совпадают с озвученными, это нормально. Пребывание в подпространственном «пузыре» сопровождается недостаточно изученными физическими эффектами, в том числе замедлением или ускорением времени. Зависимость нелинейная, но поверьте — мне нет смысла вводить вас в заблуждение. Не паникуйте. Ознакомьтесь с дополнительными аудио— и видеоматериалами, хорошо их обдумайте и только потом примите решение. Если не удалось сохранить файлы при первой трансляции, дождитесь следующей. Если есть возможность выйти со мной на связь — воспользуйтесь ею. Рекомендую следующую радиочастоту…»

Ну, дальше уже неинтересные подробности. Мы учли ошибки, и заранее разработали предельно простой и легко реализуемый протокол, для которого еще и инструкцию составили. Следуя ей, даже самый низкоквалифицированный в техническом плане член экипажа, вплоть до повара, мог сварганить примитивный радиопередатчик из собственных индивидуальных средств связи. А еще озаботились соответствующей аппаратурой, чтобы суметь преобразовать колебания передающего контура, сиречь корпуса спасаемого корабля, во внятный сигнал на нашем штатном радаре. Само собой, и полевые испытания провели, задействовав сначала «Спрут», а потом и один из понтонов. Оба раза прокатило, хотя во втором случае на борт загнали Рин-тян. И даже она, словив нехилый стресс, лишившись привычной обстановки и власти над нею, с заданием справилась. А тут техническая интеллигенция, техники, инженеры, энергетики, обслуга «москитного» флота… эти даже в полумертвом состоянии должны сдюжить. Даже обязаны…

— Молчат…

— Прекратить передачу?

— Зачем? Крути, мне она не мешает. Только с экрана убери.

— Хорошо, капитан Заварзин.

— Корыто просканировал? Как оно в целом? Не рванет?

— Не исключаю такую возможность.

— Черт! А чего молчишь?!

— Анализ завершен семнадцать секунд назад, капитан Заварзин. Я просто не успел поставить вас в известность до запроса.

— Твою же… так, что делать будем? Не хотелось бы и этот вариант про… хм…

— У них нестабильное энергетическое поле, капитан Заварзин. Видите эти разряды? Это блуждающие токи, вызывающие резкие скачки потенциалов между крупными корпусными деталями, которые в данном случае служат электродами. И при определенных условиях может произойти пробой с образованием коронного разряда. Надеюсь, последствия вы представляете?

— Еще бы! Хреново, блин. Это что же получается, внутри в любой момент можно поджариться от молнии?

— Да, капитан. Вплоть до превышения шагового напряжения в отдельных точках корпуса.

Ничего себе! Шагнул чуть шире, чем обычно — хренак! — и поминай, как звали…

— Весело им там… и ничего нельзя сделать?

— Дистанционно — вряд ли. Я сумел подключиться к их локальной сети, но без синхронизации у меня, фигурально выражаясь, связаны руки. Почти ничего не вижу и не слышу, сплошные наведенные помехи. Программные средства воздействия ограничены, да и не помогут они в данном случае, потому что полностью глушить энергосистему нерационально. А это единственный на данный момент осуществимый способ. Но мы можем пристыковаться и задействовать функциональных юнитов для срочных ремонтных работ. Думаю, за пару часов я доведу уровень стабильности до приемлемого.

— Это какого? Выражайся точнее.

— Ну, при ходьбе током бить не будет…

— Уже плюс…

— … но при сильных энергетических возмущениях возможность пробоя останется. Судя по результатам телеметрии, в полевых условиях этот дефект устранению не поддается. Необходимо заглушить реактор и продублировать основные энерголинии, обновив изоляцию. Работы на неделю, плюс нужны специалисты, юниты не справятся. А еще это гарантированно убьет выживших членов экипажа…

— … если они есть. Ладно, давай делать хоть что-то. И свяжись с Картахеной, пусть Рин вылетает вместе с техниками.

— Принято, капитан Заварзин.

— Будем осторожничать, блин… слушай, а сильное энергетическое возмущение — это как?

— Например, выстрел из стандартного плазмера.

— Н-да… а режим огнемета?

— Не могу утверждать с гарантией. Все зависит от конкретного места. Возможно, даже минимальная мощность разряда для образования факела спровоцирует пробой.

— Фигово…

— А вы собрались с кем-то воевать, капитан Заварзин? Я рекомендую оставаться на борту «Набата» до прибытия ремонтной бригады. В этом случае даже при возникновении нештатной ситуации, чреватой взрывом «Латника», я успею отстыковаться и активировать щит.

— Уговорил, чертяка.

— Строго говоря, я демон.

— Да пофиг.

— Как скажете, капитан Заварзин.

— Пара часов, говоришь?.. Ладно, паркуй понтоны и стыкуйся. Моя помощь понадобится?

— Процессы запущены в автоматическом режиме.

— Пойду в каюту, отдохну, пока есть возможность.

— Похвальное решение, капитан Заварзин.

— Ты не расслабляйся, я следить буду.

— Как скажете, капитан Заварзин.

— Если кто вдруг нарисуется, зови.

— Есть.

Ну вот, ценные указания раздал, теперь можно и сачкануть… перекусить заодно, опять же. Кто знает, когда следующая возможность представится? Пусть «Латник» и соблюдал до сих пор радиомолчание, но прошлый опыт показывал, что без сюрпризов не обойдется. Чую, так и придется по спасенной… ну, почти… лоханке шариться. Да и любопытно, чего греха таить? Так что если Кумо обещание выполнит и более-менее укротит разбушевавшегося духа электричества, не удержусь, сунусь на борт. Авантюризм чистой воды, кто бы спорил. Но вот признайтесь, положа руку на сердце — а вы бы не сунулись? Вот и я о том же…

— Внимание! Обнаружен неопознанный объект!

— Чего?! — Я аж запнулся на ходу, хотя обычно такого себе не позволял. Особенно на собственном изученном от «а» до «я» корабле. — С фига ли неопознанный?!

— На запрос не отвечает, капитан Заварзин.

— «Гекс»?

— Нет, корабль явно принадлежит хуманам, но не могу определить, какой именно политической формации. Объект сохраняет режим молчания.

— Твою же! И кого еще принесло на мою голову?! — И, осененный внезапной мыслью, рявкнул: — Кумо, заглуши передачу! Живо!!!

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Процесс завершен.

— Ф-фух…

— Позволите вопрос?

— Валяй.

— А к чему такая спешка?

— А оно нам надо — палиться? Как думаешь, он успел передачу перехватить?

— Вряд ли, — после небольшой паузы ответил мини-гекс. — Мощность передачи сильно ограничена, основной сигнал распространяется не более, чем половину стандартной астроединицы… если только радиоэфир прослушивали…

— … что тоже сильно вряд ли, — закончил я мысль помощника. — А теперь и стандартный сигнал не перехватят. Долбаные халявщики!..

— Думаете?.. — усомнился Кумо.

— А кто же еще? — невесело усмехнулся я. — Леди Рокуэлл, «Эмден» с долбаными секретами, а теперь еще и эти… полный набор, блин. А я, наивный, думал, что все предусмотрел…

— Предвидятся неприятности?

— Ага. И офигительные. Так что давай-ка не будем ждать у моря погоды, ускоряйся и стыкуйся с посудиной, плевать на иллюминацию. Сейчас главное застолбить находку. Каковы шансы, кстати?

— У наших потенциальных конкурентов что-то скоростное и довольно маневренное…

— Что, даже по силуэту не опознал? —поразился я.

— Ответ отрицательный, капитан Заварзин. К тому же им не нужно разгоняться, а вовсе наоборот…

— Говори толком, успеем, нет?

— Если объект сохранит текущую траекторию и начнет затормаживаться в ближайшие три минуты, то разница составит около девяти с половиной минут. В нашу пользу.

— А если нет?

— Или протаранит «Латника», или промахнется и вынужден будет потерять время на маневрирование.

— Хм… кажется, мы упускаем из вида еще одну возможность.

— Признаков наведения ракетных систем не выявлено, капитан Заварзин.

— Значит, не очередной «убийца линкоров»? Это хорошо… с «трофейщиками» хотя бы можно попытаться съехать на базаре… ладно, погнали. И, Кумо, на всякий случай подготовь ракеты и один из понтонов переведи в режим «брандера».

— Это не очень рационально с финансовой точки зрения, капитан Заварзин.

— А то я не понимаю, блин! Будем надеяться, что удастся разрулить другим способом, попроще и подешевле. Хотя тоже та еще задачка!.. Черт, ну почему все всегда так сложно?! Борисыч еще этот, с удачей!

— Не вижу связи между суевериями механика Мягкова и текущей ситуацией.

— Зато я вижу! Сглазил, старый дурак… да и я сглупил — будь здесь сейчас «Спрут», хрен бы они сунулись… понадеялся на конспирацию и безлюдность сектора…

— Вероятность встречи с другим кораблем в данном секторе пространства составляет ноль целых четыреста пятнадцать тысячных процента, капитан Заварзин.

— Говорю же, повезло, как утопленникам! — в сердцах рявкнул я. И снова недобрым словом помянул механика Мягкова: — Ну, Борисыч, ну, удружил!..

— Неопознанное судно ускорилось на семь с половиной процентов, капитан Заварзин. Какие будут указания?

— Не суетись. Работаем по плану. Попробуй их выз…

— Зафиксирован входящий вызов, капитан Заварзин. Принять?..

* * *

— А сам-то как думаешь? Принимай, конечно. Посмотрим, что за звери…

За неимением более конкретных указаний Кумо вывел видеосигнал на центральный дисплей, и я чуть было не поперхнулся, наткнувшись на ироничный взгляд довольно молодого мужика — такой, знаете, с прищуром и мелкими лукавыми морщинками в уголках глаз. Плюс еле заметная улыбка, практически теряющаяся под… скажем так — растительностью. Та стадия щетины, когда она уже перестала ею быть, но еще не превратилась в полноценную бороду. Аналогично и со щегольскими усиками. Но больше всего меня поразила шевелюра — небрежно уложенные короткие волосы, если подключить воображение, то и за модельную стрижку принять можно. И это на фоне моих дредов, блин! Колер, кстати, тоже оригинальный — уже не русый, но еще не рыжий. Все это моментально сложилось в цельный образ, который я мысленно охарактеризовал словом «хлыщеватый». Этакий аристократично-хамоватый рубаха-парень, которому место либо на клановой планете, либо на крупной космической станции. Но никак не на довольно мелком и неказистом, пусть и скоростном, кораблике. А когда незваный гость открыл рот, сомнений не осталось вообще.

— Приветствую вас, мрачный незнакомец! — на безупречном бриттише сказал он. Да-да, том самом, с неповторимым акцентом. — Я Саффолк. Если угодно — лорд Саффолк.

Ага, щаз! Лорд, надо же… и как он только имидж в условиях судового дефицита всего и вся поддерживал? За счет остальной команды? Или, как вариант, такие условия для него нехарактерны? Командировочный, э! — как сказал бы Рин-сан.

— Мне плевать.

— Ну надо же, типичный росс! — удивленно заломил бровь Саффолк. — Кстати, с кем имею честь?

— Алекс.

— Алекс?

— Просто Алекс. Чего надо?

— Грубовато, — демонстративно вздохнул мой собеседник. — Впрочем, чего я ожидал от вашего захолустья? Приличные манеры для вас пустой звук, уважаемый Алекс?

— Хватит морочить мне голову. К делу.

— Что ж… как вам будет угодно. Я имею сообщить, Алекс, что намерен заявить права на находку. Да-да, не удивляйтесь — на тот же объект, что облюбовали и вы.

— На каких основаниях?

— По праву нашедшего, разумеется, — развел руками Саффолк. — Мы засекли этот загадочный объект менее часа назад, когда он… вынырнул из ниоткуда. Не иначе, чудо! Вы согласны?

— Отвалите.

— А на каком основании, позвольте поинтересоваться?

— Я уже застолбил делянку, так что отвали.

— Хм… не думаю, что удовлетворю ваше желание, Алекс. Не вижу оснований для отказа от собственных намерений. Или вы примените силу?

— Возможно.

— Что ж, в таком случае я оставляю за собой право на адекватный ответ. Честь имею, сэр.

— Катись.

Экран связи погас, и его место заняло увеличенное изображение изрядно приблизившегося «Латника».

— Кумо, как у нас дела?

— Мы идем с заметным опережением конкурентов, капитан Заварзин.

— Хорошо… продолжай работы по плану.

— Сколько ракет активировать?

— Давай три. И как только пристыкуемся, сразу запускай в автономку. Пусть понервничают.

— Какие еще будут распоряжения касательно гостей?

— Игнорируй.

— Предупреждать об опасности не будем?

— Обойдутся.

— Позволю себе заметить, что вы излишне вжились в роль, капитан Заварзин.

— Блин, извини! Выбесил этот придурок… ненавижу таких со школьной скамьи.

— Таких?

— Ну, хлыщей… самодовольных, манерных всезнаек, считающих себя небыдлом.

— Э-э-э… капитан Заварзин, разрешите вопрос?

— Валяй.

— А почему вы решили, что он считает себя… «небыдлом»?

— Да у него на роже все написано! И никнейм характерный.

— А что не так с его именем?

— Прогони поиск по базам данных.

— Процесс активирован. Процесс завершен. Обнаружено сто семьдесят пять тысяч девятьсот три совпадения…

— Теперь ищи современные упоминания.

— Процесс активирован. Процесс завершен. Совпадений не обнаружено.

— Понял теперь?

— Ответ отрицательный.

— Обрати внимание, как он себя назвал — лорд Саффолк. В современных реестрах аристократии Протектората Бритт такая фамилия отсутствует. Вывод? Этот напыщенный придурок или скрывает свое реальное имя, что вряд ли — манеры не те, нормальные аристо не заморачиваются с «высоким стилем», либо косит под них — вот на это как раз очень похоже. Потому и кличку такую взял — историческая, но в настоящий момент исчезнувшая фамилия… даже не фамилия, а титул по земельному владению. Это чтобы ни у кого из реальных выходцев из кланов претензий не возникло. Потому как чревато это.

— Довольно умно… и логично.

— Ага… урод! Не перевариваю хитрозадых…

— Есть причины?

— Объективных нет. Лично меня они не тревожили, но со стороны насмотрелся всякого. Так что это что-то иррациональное, подсознательное недоверие.

— Вы поэтому так с ним обращались?

— Не только. Пусть помучается. И дозреет.

— Полагаете, он снова попытается выйти на связь?

— Если не дурак — а он не дурак, и если у него нормальные спецы, то обязательно. Чтобы попытаться меня разговорить. И разузнать, с чего это я так уверенно пру к потенциально нестабильному объекту.

— Мне бы тоже этого хотелось, сэр.

— Очень смешно.

— Входящий вызов. Принять?

— Давай…

Судя по всему, с той стороны нашей столь оперативной реакции не ожидали, так что самозваному лорду Саффолку потребовалось около секунды, чтобы вернуть на физиономию безмятежное выражение, прогнав раздражение. Но в руки он себя взял очень быстро, этого не отнять. И снова иронично усмехнулся:

— Браво, Алекс! Застали меня врасплох.

— Чем обязан? Снова? — отзеркалил я усмешку.

— Я тут слегка погорячился… да… признаю. Гордость взыграла.

Ну-ну, гордость… скорее гонор. Такой удар по самолюбию — обыкновенный космический быдлан, и так легко, походя, обломал по всем параметрам! Он-то, видимо, готовился к словесной эквилибристике, а ему в морду суровой реальностью… обидно. Вот и продолжим в том же духе, хе-хе.

— Ты знаешь, кто я?

— А вы человек дела, Алекс…

— Некогда мне с тобой трындеть. Так ты знаешь, кто я?

— А мне плевать, милейший Алекс, — на ходу переобулся Саффолк.

Впрочем, не совсем — от иронично-издевательского тона (ну, ему он таким казался, ага) он так и не избавился. Разве что чуть грубее стал. И прямолинейнее.

— Взаимно, — отплатил я той же монетой.

— Что ж, будем считать, что в этом вопросе мы сошлись во мнениях, — поджал губы самозваный лорд. — Значит, и почва для переговоров присутствует.

— Не интересно.

— Ну почему же? Лично мне кажется, что у нас есть повод для обсуждения…

— Когда кажется, креститься надо.

— Это такая росская идиома, да? На нашем языке звучит грубовато.

— Плевать.

— Знаете, Алекс, наша беседа пошла по кругу.

— Не льсти себе. Она зашла в тупик.

— Проклятье!.. В этом месте я должен прервать вызов, не так ли?

Отвечать я не стал, но всем своим видом постарался показать, что таки да, должен.

— Знаете, Алекс, я, пожалуй, воздержусь. Не хочу показаться малолетней истеричкой.

— Действительно? — удивился на сей раз уже я. — А вам не все ли равно?

— В данный конкретный момент ваше мнение для меня является ключевым. Ведь исключительно от него зависит исход переговоров.

— А мы ведем переговоры?

— А разве нет?

— Хм… по-моему, я тебя откровенно посылаю далеко и надолго. А до тебя все не доходит. Придется обратиться к более радикальным методам.

— Это каким же, позвольте поинтересоваться?

— Силовым.

На пару мгновений зависла неловкая пауза, затем Саффолк выдохнул и с видимым усилием продолжил в том же тоне:

— Вы… настолько в себе уверены, Алекс?

Ну, что тут скажешь? Уверен, да. И уверенность моя базировалась на пусть и быстротечном, но довольно тщательном анализе полученных данных — пока мы с самозваным лордом трындели, Кумо умудрился опознать тип судна конкурентов и выдал все расклады на дополнительный экран. Причем именно судна, а не корабля — сомнительные гости прибыли на «техничке». Тип «Вудсток», постройки клана Экфорд, Протекторат Бритт, разумеется. Чем характерен? Уникальным сочетанием скорости, маневренности и автономности в ущерб функциональности — этакая космическая карета «скорой помощи», оборудованная всем необходимым для проведения срочных ремонтных работ со всеми вытекающими: залатать дыры, поддержать живучесть, эвакуировать команду… то бишь обеспечить латаемому объекту минимальный запас времени, позволяющий дождаться более существенной помощи. Оч-чень интересная посудина. Скажу прямо — идеальный выбор для «гастролера». И пустят везде, потому что не военный и угрозы не несет, и от большинства угроз в свою сторону можно легко сделать ноги. Плюс солидный энергозапас, с каким можно развернуть мощный щит даже на разгонном режиме. А еще жизненное пространство позволяло без проблем разместить экипаж рыл в тридцать, что в моем случае очень плохо — я-то один, как перст. А поскольку на личное оружие и средства защиты особых ограничений нет, за исключением армейских образцов, то вооружены эти тридцать рыл могут быть до зубов. Впрочем, и здесь в мою пользу играл некий неучтенный фактор… а еще у меня в наличии ракеты и дальнобойные плазменные пушки. А у «Вудстока», если он в стандартной конфигурации, только легкие противометеоритные пукалки, которые «Набату» что гринзейскому риносерусу дробина.

Естественно, все эти расклады собеседнику я выдавать не стал, просто ответил вопросом на вопрос:

— А сам-то как думаешь?

И вот тут Саффолк меня по-настоящему удивил:

— Сдается мне, милейший Алекс, между нами возникло небольшое недопонимание. Меня не интересуют ваши ракеты и пушки. В этом плане вы нас превосходите на голову, если мы правильно определили тип вашего корабля. Мне больше интересно, как вы относитесь к потенциальным… последствиям?

Ты гляди, а говорил, плевать, кто я! Ладно, продолжаем в том же духе.

— А на Картахене ты был?

— Картахена? Что это? — снова заломил бровь Саффолк, на сей раз вопросительно. — Та местечковая помойка?

Черт, а ведь действительно «гастролеры»! И как их только таможенники и пограничники в «золотой треугольник» пропустили? Они же еще и бритты, в дополнение ко всему! Впрочем, это я уже перебрал — хоть «треугольник» и контролировали россы с дойчами, с бриттами пока что мир, поэтому оснований не допускать гражданское судно, пусть и сомнительной национальной принадлежности, по факту не было. А лорд Саффолк не до такой степени отмороженный, чтобы куролесить на станции до дела. Вот после — совсем другой разговор! Можно и гульнуть, да так, чтобы потом еще долгие годы визит лихих бриттов по кабакам вспоминали. И это было бы вполне в духе команды Саффолка.

— Судя по всему, именно она, — подтвердил я предположение собеседника.

— Проездом, не более того, — небрежно хмыкнул тот.

— А ты суицидник.

— Полноте! Я предпочитаю верить в хорошее и полагаться на удачу. А еще на скорость и маневренность моего «Уиззла»…

Ага, точно! Теперь и Кумо смог рассмотреть надпись по борту — «Weasel», то бишь очередной мифический зверь с Земли — ласка. Мелкий и верткий, если я правильно помню. А еще этот «зверек» снова ускорился…

— … кстати, у нас паритет, милейший Алекс! — с довольной ухмылкой сообщил Саффолк. — Похоже, придется все-таки договариваться.

Бросив быстрый взгляд на навигационный экран, в данный момент примостившийся к основному в правом нижнем углу, я убедился, что собеседник прав — если ничего не менять, то к «Латнику» мы пристыкуемся одновременно. Правда, в разных местах — я в корме по левому борту, куда и нацелился изначально, а они в центральной части по правому. Хм… довольно умно. Считай, тушей «трофея» от меня отгородятся, так что плазмой их не достать. Да и ракетами чревато — можно «Латника» еще сильней повредить. Хотя ему значительно хуже от тех трех «подарочков», что я велел активировать мини-гексу, уже не станет. С другой стороны, на фига мне лишние траты?.. И впрямь паритет. Если и встретимся, то только лично и во внутренних помещениях корабля поддержки десанта.

— Это вряд ли. В отличие от тебя, я проповедую культ силы.

— Как интересно! И что же вы намерены предпринять, Алекс? Как собираетесь меня останавливать? Будем биться стенка на стенку? Сойдемся на кулачках, как это у вас, россов, принято?

— А может, я вас просто перестреляю?

— Это стало бы решением проблемы, — процедил Саффолк, уставившись мне в глаза.

Ага, значит, не совсем у него дураки в спецах ходят! Сообразили, что к чему. И это хорошо, по крайней мере, бездумно палить не станут. А вручную пойди еще меня уработай — сначала надо в угол загнать.

— Я подумаю об этом, — прищурился я, не прерывая игру в «гляделки». — Но есть решение проще. Я дождусь деловых партнеров, которых уже вызвал. И которых у вас, насколько я понимаю, в наших краях нет. Мы тупо задавим вас массой и авторитетом.

— Какая пошлость, право! — отвел взгляд Саффолк. — Я был о вас гораздо лучшего мнения, Алекс.

— Зря.

— Сам вижу, — хладнокровно кивнул самозваный лорд. — Что ж, в таком случае придется поторопиться, чтобы поставить наш трофей на ход и удалиться до появления ваших друзей. Они ведь отправились с Картахены, я угадал? Действительно, откуда еще… значит, у нас часов пятнадцать, максимум двадцать. Ограничимся семнадцатью. Посмотрим, чья команда управится быстрее. Это даже в какой-то степени честное соревнование. Таймер запущен, милейший Алекс. Честь имею.

Экран связи погас, и я так и остался сидеть с угрюмой рожей — гримаса, такое ощущение, приросла к физиономии. Долбаный лорд! Ну вот откуда он нарисовался?! И ведь каков шельма! Так повернул ситуацию, что и оснований для силового решения спора нет — если, конечно, я не начну упирать на тот факт, что именно я извлек «Латника» из подпространства. А мне оно надо, перед «гастролерами» палиться? Правильно, не надо. Но и грех на душу брать… с вояками с Картахены проблем не будет, там у Деррика со Степанычем уже давно все схвачено. И будь это родные авантюристы из «золотого треугольника», я бы их без раздумий пустил в расход… да что я сам себе вру — местных бы одно название моего корабля заставило обойти данный сектор десятой дорогой. А эти сунулись, причем очень вовремя, что вряд ли можно объяснить простым совпадением. Такое ощущение, что караулили за пределами видимости радара, что вполне реально — «Набат» далеко не новый корабль, да и не разведчик или специалист по РЭБ. В этом плане «Уиззл» мне сто очков вперед даст, для него дальнее обнаружение как раз специализация. Отсюда проистекал очень неприятный вопрос: уж не по наводке ли лорд Саффолк по мою душу явился? Независимый бритт на очень характерной посудине, не лишенный авантюрной жилки… наймит кланов? Или конкретного клана? Например, Рокуэллов? Да даже если и не они подсуетились… попробуй такого расфигачить ракетами — проблем не оберешься. Кто знает, какие у лорда связи, и какой вой поднимется по Протекторатам? Нашим СМИ только дай повод! А тут такой инцидент — росс против бритта, да где — в «золотом треугольнике»! Такое новой войной чревато, к которой коалиция еще не готова… черт! Ну вот почему я не пропускал в свое время нудение дяди Германа мимо ушей?! Сейчас бы и мыслей подобных не возникло…

Ладно, принимаем вызов. Посмотрим, кто кого. У меня есть Кумо и функциональные юниты, и сеть «Латника» практически взломана. Плюс стратегическое преимущество — от меня тупо ближе до энергоотсека. А они, по всему судя, на резервную рубку нацелились.

— Кумо, сумеешь перехватить управление, если эти ухари умудрятся рубку оживить?

— С вероятностью в семьдесят два процента, капитан Заварзин.

— Слушай, давно хотел спросить… ты же вот эти проценты наобум озвучиваешь?

— Вовсе нет. Мои выводы всегда основаны на всестороннем анализе.

— А сейчас ты из чего исходишь?

— Из того, что взломал более шестидесяти процентов сохранившейся сетевой инфраструктуры. И из того, что встречной активности до сих пор не засек.

— То есть эти придурки дистанционно подключаться к локалке не стали?

— Скорее, не сумели, капитан Заварзин.

— Мощностей не хватило?

— Думаю, времени. Они вынуждены взламывать росскую кодировку, а мне на это время тратить не нужно. Проблема совместимости отсутствует, остается только файервол… дистанция оптимальная, капитан Заварзин. Разрешите предстыковое маневрирование?

— Валяй…

Минуты три я молча любовался на окрестные звезды и кусок борта «Латника», а потом легкий толчок возвестил о завершении процедуры, о чем не замедлил сообщить и мини-гекс:

— Стыковка завершена, капитан Заварзин. Активировать функциональных юнитов?

— Да. И не запрашивай подтверждение, работай на результат. Задача — сделать внутренние помещения проходимыми. Но не перестарайся, пусть останется возможность пробоя при стрельбе. Ну их на фиг, огневой контакт нам ни к чему.

— Принято, капитан Заварзин.

— И подготовь шлюз.

— Все-таки решили подняться на борт?

— Как только станет более-менее безопасно, так сразу же.

* * *

Ждать пришлось около часа — именно столько времени понадобилось десятку функциональных юнитов под чутким руководством Кумо, чтобы более-менее залатать дыры в энергосистеме. Более-менее в нашем случае означало, что от блуждающих коронных разрядов мы избавились, что уже хорошо. Но данное достижение нам обошлось довольно дорого — двух «кракозябр», испепеленных молниями, мы потеряли окончательно и бесповоротно, еще трех пришлось использовать в качестве временных коммутаторов — функциональность они сохранили, да вот беда, покинуть пост не могли. В итоге в обследовании внутренних помещений «Латника» задействовать удалось лишь пятерых. Это серьезно замедлило прогресс — пока я собирался лично навестить корабль, а это примерно полчаса, юниты успели осмотреть лишь прилегающие к шлюзу технические помещения, в частности, один из энергораспределителей левого борта. До чего-то серьезного типа энергоблока они не добрались. Впрочем, меня это не остановило — как показала практика, «Латник» был абсолютно безлюден, хоть и сохранил частичную работоспособность. Таким образом, противостояние с озверевшим экипажем мне не грозило, а от опасностей, скажем так, техногенного характера «кракозябры» все равно бы не защитили.

Откуда знаю? В смысле, про безлюдность? Кумо сказал. И даже показал — пока деловитые юниты сновали туда-сюда по обшивке и близлежащим боксам, не особо заморачиваясь сохранением их герметичности, я, чтобы не скучать, принялся мониторить процесс взлома локалки «Латника». Синхронизироваться с сетью трофея я по-прежнему не позволял, поэтому мини-гексу пришлось самым натуральным образом изгаляться, выискивая обходные пути. Так, он умудрился оживить систему видеонаблюдения — не всю и не везде, причем не только в уничтоженных отсеках — но нам и ее огрызков хватило, чтобы убедиться в отсутствии экипажа. Заодно мы установили, что времени на борту прошло куда меньше сорока лет — слишком чисто, слишком мало пыли, слишком хорошо сохранились всякие мелочи вроде одежды, кухонной утвари и тканевой обивки мебели. Грибков и плесени, как на приснопамятной «Ледяной красотке», тоже не было. Все признаки запустения в наличии, но запустения недолгого — может, лет пять. Точнее установить без синхронизации пока не представлялось возможным. Отчасти еще и по этой причине я намеревался высадиться на «Латник» лично — камеры камерами, а собственными глазами посмотреть куда лучше. Вот выясню точно, сколько по локальному времени корабль проторчал в подпространстве, тогда и синхронизируемся. Раньше никак, вся электроника сразу же скорректирует и даты, и бортовое время.

В общем, минут на двадцать я себя занял, но очень быстро заскучал — Кумо в рандомном режиме выводил на главный экран картинки с уцелевших камер, но вскоре это зрелище приелось. Тем более что главное я уяснил: экипаж, прежде чем исчезнуть, явно проводил какие-то работы. А еще выжившие позаботились о погибших — по крайней мере, я ни одного трупа не заметил. А вот куда потом они сами делись… тайна сие великая есть. Активность на борту нулевая, значит, где-то компактно устроились. А дальше все зависело от длительности пребывания в подпространстве. Если прошли дни или даже недели, можно предположить, что выжившие расположились в каком-то обособленном секторе, потому что так проще поддерживать функционирование систем жизнедеятельности и спасаться от блуждающих токов. Если же годы… то тут только два варианта: или все они отдали богу душу — но почему тогда я не видел трупов? — или забрались в анабиозные камеры. Последних, как не трудно догадаться, на военном корабле было не очень много и располагались они главным образом в медицинском блоке, для тяжелых больных и раненых. Но не на весь экипаж, это точно. Кумо, кстати, их нашел — семьдесят девять активных, но занятых ли — не понять. Из ста возможных. И это при экипаже (с учетом десантуры и пилотов «москитов») в шесть с половиной сотен. Даже со скидкой на полученные повреждения, выжить должно было процентов пятьдесят-шестьдесят личного состава, но никак не одна десятая часть. Если, конечно, в анабиозном отсеке именно члены экипажа. Вполне могло быть и так, что капсулы тупо не обесточены, поэтому сеть их и видит. Вот если бы можно было синхронизироваться… но на нет и суда нет.

Вникать в ход ремонтных работ желания не было, пялиться в экран тоже, поэтому я принялся озираться в поисках хоть какого-то занятия. И, что характерно, нашел, когда наткнулся взглядом на Борисычев подарок. Мысль меня интересная посетила, ага. До того интересная, что я незамедлительно принялся за ее реализацию, не забывая краем глаза следить таки за дисплеем. А еще попросил Кумо вкратце пробежаться по материально-технической базе — что уцелело, а что придется искать где-нибудь еще. Отчет оказался донельзя нудным, да еще и не самым оптимистичным — со слов мини-гекса выходило, что из двух десятков единиц «москитной» эскадрильи осталось всего восемь. Из них три в аварийном состоянии — видимо, в предыдущих заварухах досталось, а отремонтировать толком не успели. Зато рембаза сохранилась процентов на семьдесят, поскольку основные ее мощности располагались по оси корабля. Ангары с пусковыми установками по левому борту уничтожены полностью, а по правому уцелели. Аналогично со складами запчастей и прочих расходников. А вот с системой жизнеобеспечения в этих отсеках совсем беда — придется довольно долго восстанавливать основные коммуникации, и крайне желательно в условиях нормальной верфи, а не в открытом космосе. Еще одна ложка дегтя в маленьком кувшинчике меда — я-то, наивный, надеялся, что получится лоханку подшаманить минимальными силами, да еще и в укромном местечке. Мечты, мечты, как вы прекрасны! Теперь точно придется на Картахену тащиться.

Помимо мониторинга собственного фронта работ Кумо еще и за конкурентами следить умудрялся. Правда, без гарантий — в носовой части сохранилось не очень много камер. А основным поставщиком информации служил ходовой радар самого «Латника», который мини-гекс запустил сразу же, как появилась такая возможность. В общем и целом картинка складывалась занятная, и, что самое приятное, в нашу пользу. Потому что в отличие от нас «гастролеры» еще даже на борт проникнуть не сумели. Чисто технически я тоже не покидал «Набат», но за меня работали функциональные юниты. А этим придуркам только и удалось, что пристыковаться к одному из сохранившихся на баке шлюзов. А дальше бритты уперлись в ранее озвученную Кумо проблему: кодировку россов они не знали, и были вынуждены «ломать» ее по ходу дела. Правда, попытались сунуться напролом — запустили пару человек в скафандрах с ракетными ранцами и плазменными резаками в рваную дыру в корпусе, но обломались: едва техники принялись резать переборку, как случился тот самый пробой. Причем парный, ага. Жаль, не видел физиономию Саффолка, когда от обоих работяг в один миг остался только пепел. Мало того, им еще и на корпус «Уиззла» коротнуло. Но не очень сильно, потому что суденышко лишь мигнуло габаритными огнями, а потом энергосистема восстановила равновесие. После этого никакой видимой активности со стороны «гастролеров» мы с Кумо не наблюдали на протяжении всего того часа, что я торчал на «Набате».

А потом мини-гекс доложил, что опасность поражения электричеством устранена до приемлемых пределов, по крайней мере, в близлежащих отсеках. До полной стабилизации еще примерно час, но юниты уже не нужны — оставшаяся часть работ осуществлялась исключительно программными методами. Соответственно, я принялся собираться на выход. Вовремя, кстати — с тем срочным делом я уже к этому моменту благополучно справился, и снова изнывал от скуки. До такой степени, что принялся пялиться в трехмерную схему «Латника», на которой Кумо заботливо отметил сохранившие герметичность отсеки. Как не трудно догадаться, маршрут прикидывал. Ну да, наобум не хотелось переться. «Латник» это вам не скромная яхта типа «Номад», даже с учетом повреждений по доступным помещениям в одиночку можно неделю лазить. А у меня столько времени нет. Мне надо как-то от непрошенных гостей избавляться. Допустим, можно и не суетиться, ибо как только явится Рин со спецами, ситуация резко изменится в мою пользу. Но кто сказал, что ушлый Саффолк не сумеет до того вскрыть-таки защиту корабля и захватить над ним контроль? Тогда от «Спрута» будет мало толку — не стрелять же по трофею? А хлыщеватый лорд будет над нами глумиться… а вот хрена ему! Воевать, так воевать. Будет нужно, не постесняюсь партизанщину устроить с диверсиями и нападениями из-за угла. Но хочется надеяться, что до этого не дойдет…

Комплект брони, так хорошо себя зарекомендовавший в разборках с дойчами в той истории с крейсером «Эмден», уже и так был на мне, оставалось лишь пополнить запасы расходников, да вооружиться сообразно обстановке, то бишь примитивно и грубо. Впрочем, и обе кобуры не пустовали, хотя, казалось бы, зачем лишнюю тяжесть таскать? Отвечаю — в силу привычки и косности мышления. Да и отцеплять их довольно долго и муторно. А на тяжесть плевать — сервоусилители эту пару килограмм просто не замечали. Зато нож-мультитул заменил на более подходящий — прямой обоюдоострый клинок из сверхпрочной керамики, с рукоятью, рассчитанной на перчатку скафандра. Ножны приспособил на левое бедро, а справа подвесил телескопический пробник, смахивавший на раскладное копье одного известного киноперсонажа, причем, что характерно, обладающий почти такой же пробивной способностью, разве что более компактный. Оправился, хлебнул водички на дорожку, и на всякий случай еще раз уточнил:

— Кумо, уверен, что можно по кораблю шариться?

— Ответ положительный, капитан Заварзин. Перемещения в пределах выделенных зеленым секторов не опасны. Сохраняется небольшая вероятность пробоя, но изолирующих свойств вашей брони достаточно для защиты.

— Хм… то есть тряхнуть может?

— Не более того.

— А электроника не вырубится?

— Только если очень сильно не повезет, сэр.

— Ну ладно тогда…

Памятуя о каилитовом прииске и имея в виду плачевное состояние самого «Латника», в разведку отправился, так сказать, во всеоружии — с загерметизированным скафандром и дыханием по закрытому циклу. На фильтры надеяться не стал, ну его на фиг — кто знает, что может содержаться в затхлой атмосфере поврежденного корабля? Что-то я сильно сомневаюсь, что система кондиционирования и очистки воздуха еще функционирует. Лучше уж потерплю…

Впрочем, шлюз действовал, в чем я и убедился на собственной шкуре, пережив выравнивание давлений и не самую приятную процедуру дезинфекции. Хорошо хоть, из огнеметов прожаривать не стали, ограничились жестким излучением. И все равно посетило чувство дежавю — приключения в системе Кайя-13 еще свежи в памяти. И, подозреваю, еще долго таковыми останутся. А потом потянулись однообразные казенно-безликие коридоры, по которым я шагал, механически переставляя ноги, потому что смотреть особо было не на что, а дорогу искать вообще не нужно — Кумо вывел в «дополненную реальность» «нейра» стрелку навигатора. Само собой, цель мы наметили заранее, на данный момент весьма скромную — стандартный терминал системы контроля, скрытый в технологической нише. Это такая незаметная приблуда, о существовании которой знают исключительно техники, занятые в текущем обслуживании систем жизнеобеспечения корабля. А остальным это просто на фиг не нужно, своих забот хватает. Первым же без таких вот терминалов, как без рук — каждая коробочка с сенсорным дисплеем позволяла мониторить порядочный кусок коммуникаций, где в пределах отсека, а где и целого сектора. Мой путь пролегал к ближайшему такому посту, который Кумо нашел в технической документации на «Латник». Соответственно, дорога много времени не заняла — я всего минут пять попетлял по коридорам, избегая пока что иных помещений, какими бы соблазнительными те ни казались. Дело прежде всего, ага. Впрочем, целеустремленность не помешала мне по пути осмотреться и укрепиться во мнении, что по бортовому времени прошло не так уж и много. Однозначно не сорок лет, и даже не десять, а куда меньше. Газоанализатор тоже работал на полную мощность, но, судя по молчанию мини-гекса, ничего сверхъестественного в атмосфере не содержалось. В принципе, можно было переходить на фильтрацию воздуха, дабы не тратить зря реагент. Кумо так и сказал. Но я все же воздержался — вонь горелого пластика удовольствие так себе.

Нишу, кстати, если бы мини-гекс не подсветил ее в «дополненной реальности», я бы нипочем не заметил, так хорошо она оказалась замаскирована. А еще заперта, так что пришлось воспользоваться клинком — тем самым, из сверхпрочной керамики. Выворотив декоративную пластиковую панель, я столь же радикально разобрался с примитивной распашной дверцей на скрипучих петлях, и уставился на подсвеченный бледно-зеленым дисплей, предварительно смахнув с того перчаткой пыль. Ну а поскольку он был сенсорным, то и на касание стреагировал, хоть и с заметным лагом: заставка-логотип разработчика ПО, мигнув, сменилась стандартной табличкой текущего состояния сегмента сети. Цифры, цифры, цифры… но заинтересовала меня ровно одна строчка — справа вверху, над табличкой. Текущая дата по локальному времени.

— Н-да… — протянул я после задумчивой паузы. — Ты тоже это видишь, Кумо?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Выходит, ошиблись мы с тобой в прогнозах? Пять лет… замахнулись, однако. И попали пальцем в небо. Раза этак в два с половиной…

— Строго говоря, по локальному времени прошло девятнадцать месяцев, шесть дней и…

— К черту подробности! Главное мы выяснили — все наши теории в очередной раз накрылись медным тазом.

— Подозреваю, сэр, что достаточное количество статистических данных мы соберем еще не скоро. Поэтому предлагаю использовать эмпирический метод.

— А что нам еще остается?.. — вздохнул я. — Раз все многообразие научных бессильно… даже тех, которыми ты пренебрегаешь…

— Это какими же, позвольте поинтересоваться?

— Ну, например, метод трех «П».

— Э-э-э… затрудняюсь с идентификацией, капитан Заварзин.

— Да все просто! Три «П» это «пол — палец — потолок». Есть еще метод научного тыка. А можно и вовсе наугад.

— Боюсь, моя синтетическая интегральная личность слишком рациональна для таких методов, сэр.

— Ну и ладно, — ничуть не расстроился я. — Кстати, можешь уже синхронизироваться с сетью.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Следующее место назначения?

— Пока не знаю… что посоветуешь?

— Секунду… процесс завершен.

Дата на дисплее пару раз мигнула и изменилась на текущую… э-э-э… актуальную в континууме ПВ, я хотел сказать.

— Ну вот и все… Кумо, как там конкуренты поживают?

— Судя по логам, вскрыли шлюз, но пока не могут его активировать. Но догадались подключиться к локальной сети «Латника» через его терминал.

— И насколько успешно?

— Синхронизироваться не успели, если вы об этом, капитан Заварзин.

— Значит, и тут мы успели прибраться?

— Ответ положительный.

Ну, хоть что-то. Если Саффолк с компанией теперь и установят, сколько на самом деле проторчал «Латник» в подпространстве, то исключительно по косвенным признакам — может, где стационарные часы завалялись… или какие-нибудь не сильно портящиеся продукты, способные протянуть лет пять, но никак не сорок. Ну, и так далее. Впрочем, вряд ли их такие детали заинтересуют.

— Можешь отслеживать их активность?

— Более-менее. В носовой части корабля сохранилось очень мало камер наблюдения. Вернее, отсутствует связь с ними. Но исходящую активность с терминала шлюза номер три я контролирую.

— И что скажешь?

— Пока что стандартная хакерская атака, как по методичке. Пресечь?

— Не, пусть их резвятся. Будем вводить противника в заблуждение. Но если дотянутся до чего-то серьезного — до ходовой рубки доберутся, или начнут с энергоблоком забавляться — немедленно дай знать.

— Хорошо.

— И на всякий случай заранее готовь меры противодействия.

— Уже, капитан Заварзин.

— Ладно, с этим пока все… на связь, кстати, выйти не пытались?

— Я бы поставил вас в известность, капитан Заварзин.

— Хм… гордость у лорда взыграла? А, хрен с ним!.. Куда дальше, Кумо?

— Озвучьте приоритеты, капитан Заварзин.

— Приоритет один — люди. Надо выяснить, куда все делись. Два года все-таки срок, а ноги протянуть и за считанные минуты можно.

— По моим прикидкам, шансы у команды оставались.

— Ну, не знаю… воздух и вода — это только полдела. Надо еще чем-то питаться. А я что-то ни на одной камере гидропоники не увидел.

— Можно задействовать сухой паек.

— Да сколько там его, сухпая? В лучшем случае запас на месяц. С учетом сокращения численности личного состава… ну, около года можно протянуть. А дальше? Либо групповой суицид, либо лезть в анабиоз… а если народу больше, чем капсул?

— В анабиозном отсеке двадцать одна незадействованная единица, — напомнил мини-гекс.

— А может, они нерабочие?

— Этот вариант я не рассматривал, капитан Заварзин.

— Короче, в первую очередь будем выяснять, что с экипажем.

— Вводная принята, сэр. Рекомендую четыре объекта: брифинг-зал жилой палубы номер пять, пусковой дек индивидуальных спасательных капсул энергоотсека, медицинский стационар и собственно анабиозный отсек.

Каждую контрольную точку Кумо подсвечивал на схеме «Латника», так что я легко сориентировался, что и где. И задался всего одним вопросом: почему брифинг-зал? С медицинским стационаром понятно — там тоже несколько анабиозных капсул есть, для текущих нужд. Да и с пусковым деком все ясно — индивидуальные «спасалки» суть летающие морозилки с маячками. Но брифинг-зал?..

— Мне это помещение показалось подозрительным, сэр, — пояснил Кумо, когда я задался этим же вопросом вслух.

— В плане? — еще больше изумился я.

— Оно отрезано от всех коммуникаций, входы заблокированы, а воздух откачан.

И впрямь подозрительно, особенно если учесть, что зал располагался в самом сердце жилого отсека. Ту же атмосферу из него можно только откачать намеренно, чтобы разгерметизировать по, э-э-э, естественным причинам, нужно разворотить треть корабля.

— И ты думаешь, в таких условиях могли выжить люди? В скафандрах, что ли?

— Отнюдь, капитан Заварзин. Но я подумал, что эти условия идеальны для несколько иной… цели.

Черт! А ведь верно… уверен, что мне это очень сильно не понравится, но проверить обязан.

— Ладно, идем в анабиозный отсек, но перед ним заглянем в подозрительный брифинг-зал — крюк небольшой.

— Принято, капитан Заварзин. Маршрут построен. Вывести в «дополненную реальность»?

— Давай, — тяжко вздохнул я.

Ну а куда я денусь, с космического-то корабля?..

Глава 2

К моему удивлению, дорога неожиданно затянулась — как выяснилось, кто-то предусмотрительный (или излишне параноидальный, что, по сути, одно и то же) не поленился заблокировать все гильотинные люки в переборках. Надо полагать, в попытке борьбы за живучесть, поскольку каждая такая створка позволяла хоть немного, но снизить вероятность разгерметизации. Хорошо хоть, привод механических замков располагался с обеих сторон, а то бы и не знаю, что делал — плазмер в режиме резака особо не задействуешь, ибо чревато коронным разрядом, а термитных шашек я с собой не взял. Были, правда, гексовские плазменные гранаты, но и от их использования я воздержался — не хотелось портить свое будущее имущество. А так все упиралось в быстродействие моего голографического помощника, которому всего лишь нужно было «ломануть» магнитный замок, чтобы откинуть лючок и добраться непосредственно до рукояти рычага, скрытой в технической каверне. Тем не менее, на каждое такое препятствие пришлось потратить по две-три минуты, что тоже настроения не прибавило, особенно на фоне зловещей пустоты коридоров. В другие помещения я по-прежнему не совался, хотя и очень хотелось. В итоге до подозрительного брифинг-зала добрался минут через двадцать, и здесь застрял уже капитально. По той простой причине, что почти по всей длине стыка двустворчатой двери тянулся сварной шов, причем, судя по качеству, от переносной горелки, а не плазменного резака. Тут будь хоть семи пядей во лбу и обладай неограниченными вычислительными мощностями, один хрен ничего не сделаешь без грубой силы. Казалось бы, подходящий момент, чтобы пустить в ход гексовские гранаты — подумаешь, внутри вакуум! С остальных отсеков не убудет, давление если и понизится, то на еле уловимую величину. Но я снова воздержался, заставив Кумо продиагностировать систему наблюдения в отсеке и выявить неисправность. Причина оказалась донельзя банальной — «завис» сетевой шлюз, на который шли видеопотоки с камер. На него приходили, а дальше не уходили, только и всего. Пришлось вернуться на пару коридоров назад и вскрыть очередную нишу. Тут уже мне ничего не мешало дать волю вандальным наклонностям, и я отвел душу на лючке, сорвав тот с петель разложенным пробником. А потом еще почти десять минут сидел и ждал, пока мини-гекс приведет в порядок сегмент локалки: одной лишь перезагрузкой шлюза дело не ограничилось, пришлось восстанавливать сбившиеся настройки, да еще и с учетом изменения актуальной датировки. Потеря времени напрягала, но я сдерживался и не ругался в голос, тем более что Кумо у меня многостаночник, и текущие мелкие задачки щелкал в фоновом режиме — потому, собственно, и так долго. Но и в основной задаче он не особенно продвинулся: энергетический фон стабилизировал, но взять под контроль энергоблок и контуры управления разгонными двигателями, даже с учетом синхронизации с сетью, пока не удалось. Состояние же прыжкового генератора и вовсе оставалось тайной за семью печатями. Генераторный отсек — вот что сейчас по-настоящему важно. Но соваться туда, не запустив виртуальные «щупальца» везде, где только можно, не совсем рационально. Плюс проклятые конкуренты, успевшие под шумок оживить свой стыковочный отсек и даже высадить призовую партию. Пока что, если верить мини-гексу, весь отряд числом десять рыл торчал в «предбаннике» шлюза, но вряд ли это надолго. Ну и с контролем их части локалки тоже все относительно удачно — еще чуть-чуть, и до командного поста дотянутся. Другое дело, что он сейчас почти бесполезен — коммуникации разрушены, включая все дублирующие, а беспроводную связь им Кумо наладить не позволит. Если, вернее, когда начнутся такие попытки. А с текущими темпами ждать уже недолго. Черт…

— Есть изображение с камеры… сэр.

— А чего так неуверенно?

— Боюсь, оно вас не обрадует, капитан Заварзин.

— А куда деваться? — поморщился я. — Включай.

— Процесс активирован.

Ну, что сказать? Кумо был прав — мне не понравилось. Очень сильно не понравилось. И в принципе сомневаюсь, что хоть кто-то испытал бы положительные эмоции при виде открытой братской могилы. И ладно бы это были просто перемазанные землей костяки… но нет, тела в вакууме сохранились превосходно, во всех неприглядных анатомических подробностях повреждений, полученных в момент смерти. Хорошо хоть, установка искусственной гравитации работала, а то бы это все еще и парило по залу. И самое гадостное — кровь. Мелкими шариками характерного такого цвета… бр-р-р-р! Сейчас-то всего лишь пол залит… Ракурс с камеры был не самый удачный, наверное, только это и позволило не опорожнить желудок прямо в шлем — я огромным усилием воли подавил тошноту, но мутить меня таки не перестало. Ладно, терпимо.

Первым моим порывом было отвести взгляд или скомандовать Кумо свернуть картинку. Но я заставил себя смотреть, выискивая все новые и новые детали, чтобы получить ответ на вопрос — кто это с ними так обошелся? И чем больше я присматривался, тем сильнее убеждался, что эти люди погибли не в брифинг-зале. Сюда их просто собрали со всего корабля — надо полагать, сразу же, как «Латник» провалился в подпространство, и выжившие осознали, что немедленный распыл на атомы им больше не грозит. А осознав, принялись по мере сил и возможностей наводить порядок. В первую очередь, естественно, отдав своеобразную дань памяти и уважения умершим. Ну и чтобы по отсекам не разлагались и не воняли, как бы цинично это ни прозвучало. Почему я в этом так уверен? В пользу моего предположения говорил характер повреждений тел. Я, конечно, не большой специалист в таких делах, но если бы людей просто согнали в брифинг-зал и откачали из него воздух, я бы увидел выпученные глаза, перекошенные лица, синюшную кожу и прочие признаки смерти от удушья. Но никак не оторванные или жутко переломанные конечности, размозженные черепа, вскрытые грудные клетки и вспоротые животы. А еще ожоги разной степени — от покраснений до отчетливых черных пятен и откровенно обугленных частей тела. Что характерно, обожженные каких-то иных серьезных повреждений не имели. И какой же из всего этого можно сделать вывод? Вполне очевидный: в брифинг-зале собрали как жертв взрывов и сопутствующих им техногенных воздействий (кого-то придавило потолочной балкой из силового набора, кого-то покалечило куском обшивки, а иных прошило разлетающимся мусором…), так и людей, пораженных электричеством. И, судя по соотношению тех и других, бедлам на борту царил чудовищный — тут и блуждающие токи с коронными разрядами, и просто высоковольтные разряды при контакте с металлическими поверхностями, и даже пробои шагового напряжения. Жуть та еще: чуть неудачно куда прислонился — долбануло током. Схватился за инструмент — лови молнию. Да просто слишком широко шагнул, и кранты… паника, суета, полное непонимание обстановки… удивительно, что в таких условиях хоть кто-то уцелел. А уцелел однозначно, иначе кто бы озаботился обустройством братской могилы?..

— Кумо? Сколь… — Я судорожно сглотнул, но все же договорил: — Сколько их всего?

— Оценка затруднена, капитан Заварзин. Некоторые тела представлены фрагментарно. И некомплектно, — зачем-то уточнил мини-гекс, и я снова едва переборол тошноту.

— Давай хотя бы приблизительно.

— Процесс активирован… — Картинка с камеры замерцала множеством красных контуров, отделивших тела друг от друга, а под конец и вовсе превратилась в совершенно нечитаемую мешанину багровых линий и синих сносок. — … процесс завершен. Обнаружено двести тридцать четыре поддающихся идентификации тела и фрагменты еще нескольких. Количество фрагментированных тел — от девяти до четырнадцати.

— Твою мать… еще семьдесят девять в анабиозе, если повезло. А до остальных, выходит, не добрались…

— Скорее всего, остальные погибшие находились в полностью разрушенных или потерявших герметичность помещениях. Тела если и сохранились, то их выбросило в космос, сэр.

— Ну и зачем ты мне это все рассказал? Чтобы мне еще хреновее стало?

— Извините, капитан Заварзин.

— Ладно, забей… можешь выключать.

— Есть, сэр.

Голографический дисплей в «дополненной реальности» свернулся в точку, но жуткая картина по-прежнему стояла перед глазами. И, чую, еще не скоро я от нее избавлюсь. Что ж, новый сюжет для ночных кошмаров… хоть какое-то разнообразие, блин!

— Ф-фух… даже с «Эмденом» было проще… там-то что — раз, и нету! Обычный шок…

— Сэр, с вами все в порядке?

— … хотя на «Красотке» тоже жуть, но там больше Борисычу досталось…

— Сэр, я регистрирую учащенный пульс и повышенное давление. С вами все в порядке? Вколоть успокоительное?

— А?.. Чего?.. Блин, не вздумай! — опомнился я. — Все, я в норме. Давай маршрут до анабиозного отсека.

— Процесс активирован.

— И рассказывай, как у «кракозябр» дела.

— Принято. Функциональные юниты один и четыре на данный момент сумели восстановить на шестьдесят три процента пропускную способность шины системы управления вторым левым маршевым двигателем…

Мерный (и крайне занудный!) доклад мини-гекса действовал усыпляюще, так что пришлось приложить немало усилий, чтобы воспротивиться этому позыву, чему я был только рад — хотя бы отвлекся от массовой гекатомбы духам войны. Ну а остальные сопутствующие явления, связанные с заблокированными люками в переборках, уже порядочно приелись, чтобы превратиться в рутину и вызывать лишь глухое раздражение. Так и шли — Кумо болтал и «ломал» замки, я механически переставлял ноги и в нужных местах терпеливо выжидал. В результате путь до анабиозного отсека почти не отложился в памяти — этакая динамическая медитация получилась, зато мозги немного прочистил, ага. И очнулся, только когда оказался у очередной запертой — на этот раз изнутри — двери. Почему изнутри? Да потому что каверна с рычагом была вскрыта и изуродована до неузнаваемости, так что разблокировать механический запор из коридора не представлялось возможным. Не самое логичное действие, прямо скажем. Например, что делать в такой ситуации спасателям? Дверь расстреливать? Или термическими шашками прожигать? Или пилить? Этого укрывшиеся в анабиозном отсеке люди явно не предусмотрели. Или, что вероятнее, попросту не надеялись на прибытие помощи. Ну не от призраков же умерших они люком отгородились? Глупость какая…

— Попадос, — не удержавшись, хмыкнул я.

— Согласен, сэр.

— И что теперь делать?

— Прорываться?

— Да это понятно… я имею в виду, как именно?

— Рекомендую задействовать плазменные гранаты с дистанционной активацией.

— Хм… а это вариант… только надо подальше отойти. К предыдущему люку хотя бы.

— Ответ положительный. Такой дистанции будет достаточно, чтобы избежать воздействия коронного разряда.

— Думаешь, пробьет?

— Уверен.

— Ну и ладно! — резюмировал я, повторно обмозговав рацпредложение Кумо. — Двух гранат хватит? Или лучше четыре, по всем углам?..

— Рекомендую четыре.

— И то верно, чего их жалеть?..

В качестве вышибных зарядов до сего момента я гексовские «биллиардные шары» еще не использовал, но опасения оказались напрасными — шипы прекрасно зацепились за сами створки и дверной косяк, так что мне оставалось лишь свалить подальше, да скомандовать, укрывшись за поворотом и гильотинным люком:

— Давай!

И Кумо дал. Да так дал, что мало никому не показалось. Собственно, сам взрыв я не услышал — его заглушил треск предсказанного мини-гексом разряда. А еще скрежет сминаемого металла, усиленный эхом. Которого я до этого и не замечал, хотя даже звук шагов постоянно отражался от гулких стен. Видимо, о другом думал.

— Можно, что ли? — поинтересовался я вслух, выждав для приличия пару минут.

— Сопутствующих признаков коронного разряда не фиксирую, капитан Заварзин. Но рекомендую опасаться шагового напряжения.

— Ладно.

Типа, отбрехался. Но прислушаться прислушался, и почти до самой двери семенил, что твоя ниппонская гейша в национальных одеждах. Ну а метрах в пяти от цели, когда стал очевиден масштаб разрушений, на предосторожность забил — настолько был поражен. И было с чего, должен сказать: гранаты прожгли по углам двери здоровенные дыры, заодно испарив и большую часть косяка, и оставшиеся от створок жалкие огрызки рухнули внутрь анабиозного отсека. А еще все это тускло светилось малиновым — до такой степени металл раскалился. Вернее, не успел толком остыть. Да, забыл: на стенах коридора появились подпалины, которых раньше не было. Точно не было, я не поленился поднять скрины и убедиться в собственной правоте.

— Черт… так и броню прожечь недолго! — прошипел я, остановившись на почтительном расстоянии от дверного проема. Бывшего, ага. — Кумо, сколько ему еще остывать?

— Судя по показаниям пирометра, вам уже сейчас ничего не грозит, капитан Заварзин. Шагайте смело.

— Мог бы и подыграть, — вздохнул я. — Видишь же, что мне стремно. Время тяну.

— Я догадался, сэр. А почему тянете?

— Наверное, подсознательно опасаюсь и здесь могилу найти.

— Это вряд ли, сэр. Насколько я могу судить по спектрам излучения и физическим условиям внутри помещения, задействованные анабиозные капсулы функционируют в штатном режиме.

— И что с того? На «Красотке» тоже функционировали, но это не помешало леди Рокуэлл химией ошпарить.

— Это не наш случай, сэр.

— Уверен?

— Более чем.

— Ладно, уговорил. Пойдем, глянем.

Собственно отсек, в отличие от коридоров с действующим дежурным освещением, тонул во тьме, но не абсолютной — тут хватало разнообразного мерцания и мерных миганий светодиодов всего цветового спектра. Так что даже если бы у меня не было Кумо, «нейра» и «дополненной реальности», я бы все равно спокойно добрался до первого ряда капсул, и при этом ни разу не запнулся. А уж с их помощью вообще никаких проблем. Ну, кроме психологических, разумеется. Например, я с большим трудом заставил себя заглянуть в ближайший «кокон» сквозь прозрачную крышку, даже предварительно убедившись, что все его системы в норме. Да-да, я помню, что мы нашли в помещении аналогичного назначения на «Ледяной красотке». К счастью, здесь и сейчас я увидел самое обыкновенное мужское лицо. Усталое, даже изможденное, в ссадинах и царапинах, но при этом и расслабленно-умиротворенное — матрос обрел заслуженный покой, пусть и временный. Хотя с их точки зрения вовсе даже наоборот — вряд ли они надеялись хоть когда-то проснуться. Но в капсулы лезли с надеждой как минимум на избавление от страданий. Ну а чего? Легкая смерть. Чего не кажешь про остальных флотских, тех, что покоились в брифинг-зале.

— Кумо, можешь подключиться к капсуле?

— Единичное подключение не рационально, капитан Заварзин. Я задействую централизованное управление. А вы уверены, что их нужно разбудить?

— Чего?! Кумо, ты спятил? Пусть спят, нам же мороки меньше! Я всего лишь хотел узнать, кто это. Имя, звание, личный номер, так сказать…

— Поправка принята. Сформировать общую базу данных? Представить списочный состав?

— Формируй. Но смотреть позже буду…

Отвечал я уже на ходу — убедившись, что очередной фильм ужасов наяву мне не грозит, я побрел вдоль ряда «коконов», не забывая мазнуть взглядом по каждому, но нацелившись на дальнюю часть отсека, тонувшую во тьме. Там, надо полагать, покоились пустые капсулы, в целях экономии полностью обесточенные.

— Процесс завершен, капитан Заварзин. Пятьдесят семь капсул функционируют в штатном режиме. Состояние организмов в пределах нормы. В оставшихся двадцати двух диагностированы незначительные отклонения параметров. У всех людей аномалии в той или иной форме, но угрозы жизнедеятельности нет.

— Раненые, что ли?

— И больные. Встроенные медкомплексы осуществляют медикаментозное вмешательство, но оно не всегда успешно. Отсюда расхождение параметров.

— Значит, этих парней однозначно из спячки не выводим, от греха. Доберемся до Картахены, а там и медиков подтянем.

— Прекрасный план, сэр.

— Прекрасный, прекрасный…

— Мне кажется, сэр, или вы меня не слушаете?

— С чего ты решил? — возмутился я. И сразу же признался: — Есть маленько. Если честно, не до тебя сейчас…

— Могу предложить тонизирующую инъекцию. Она поможет справиться со стрессом.

— Да причем тут?.. Я вообще о другом… короче, Кумо, кажется, я придумал, как «нырять» в подпространство, но при этом сохранять синхронизацию по временной координате с континуумом ПВ.

— Любопытно.

— Опять аналогия с водой — «жесткий скафандр». В таком можно погружаться, не опасаясь кессонной болезни, особенно если подавать воздух непосредственно внутрь через шланг. Даже давление повышать не нужно. Чуешь, к чему клоню? Должна быть прямая связь между «пузырем» и собственно континуумом… я думаю, на большой «глубине» в подпространстве «пузырь» континуума ПВ «сжимается», и в нем изменяются физические константы, то же течение времени, например. То есть нам нужно создать такие условия, чтобы не было этой «компрессии».

— И как вы это предлагаете осуществить?

— Ну, стенки «пузыря» мы сделать «жесткими» не сможем, поэтому нужно вычислить такую «глубину», где внешнее «давление» пространства ВП будет уравновешено внутренним «давлением» континуума ПВ в «пузыре». А для этого «пузырь» нужно соединить с родным континуумом. Как шлангом для подачи воздуха.

— Но тогда будет ограничена «глубина погружения».

— Согласен. Но речь сейчас не о том, чтобы «спускаться» к «утопленникам» и вести ремонтные работы непосредственно на них. Это ближе… пожалуй, можно сказать так: субспейсер. Как субмарина. Чтобы можно было «погрузиться» по минимуму в координате t, переждать опасность пару дней и «всплыть», не опасаясь, что в реальности прошло несколько месяцев, или даже годы. Как тебе такое?

— На первый взгляд все логично, капитан Заварзин.

— И на второй тоже, не прибедняйся… ага, вот и пустые! Кумо, глянь — они исправные?

— Ответ положительный, сэр. Оборудование полностью функционально и готово к использованию.

— Вот и отлично…

— Сэр, позвольте вопрос?

— Зачем мне пустые «коконы»? На всякий случай. Тех же конкурентов «замораживать».

— Думаете, дойдет и до такого?

— Уверен. Не взрывать же их, в конце концов? Да и нет их уже на борту «Уиззла»… вернее, там не все. Целая кодла тут уже шарится. Как они там, кстати?

— Продвинулись еще на два сектора, осмотрели около трети уцелевших отсеков на баке, сэр. Также фиксирую активность в сети.

— В плане?

— Пока не могу разобраться… они пытаются подключиться к сегменту кормовой части.

— А что, и такой есть? — удивился я.

— Это условное понятие, сэр. Сеть разделилась на сегменты вынуждено, вследствие значительных повреждений коммуникаций.

— Ясно… ладно, бди дальше. А что касается субспейсера… еще одна аналогия — буй.

— Вы предлагаете сцеплять понтоны попарно, но «погружать» только один?

— Примерно… и не сцеплять, скорее, связывать тросами… или одним. Потому что если их состыковать, то прыжковый генератор и второго затя… твою мать!..

Столь нервно я среагировал вовсе не на собственную почти законченную мысль, а на неожиданное изменение обстановки: хорошо различимые в полутьме отсека анабиозные капсулы, мерцающие индикаторами и внутренней тусклой подсветкой, начали одна за другой гаснуть…

* * *

— Черт-черт-черт!.. Кумо!!!

— Протокол противодействия активирован, капитан Заварзин. Атака пресечена. В сорока двух капсулах система управления ушла в вынужденную перезагрузку. До полного восстановления функциональности тридцать секунд… двадцать девять… двадцать восемь…

Ф-фух, отлегло! Да и помощничек мой молодец, оперативно сработал — примерно треть «коконов» даже не мигнула, еще около десяти восстановились за считанные мгновения, а вот остальные вырубились напрочь, до остановки жидкостных помп и вентиляторов. Остается надеяться, что полуминутная пауза не скажется на состоянии команды «Латника» фатально… вовремя Кумо атаку пресек, очень вовремя…

— Да твою же мать!!!

Похоже, рано я обрадовался — оставшиеся в строю капсулы замигали, что твои новогодние гирлянды, да еще и противный зуммер врубился, я еле успел внешние микрофоны вырубить. И вот кому это неймется, а? Хотя ясно, кому…

— Внимание, повторная атака! Протокол противодействия активирован!

— А чего свистопляска тогда не прекращается?!

— Не успеваю! У него слишком широкий канал! Сэр, нужно срочно отключить точку доступа беспроводной сети!

— Где?! — рявкнул я, заозиравшись. И буквально сразу же наткнулся взглядом на подсвеченный участок стены. — Понял!!!

Стена… стена это плохо, думал я уже на бегу. Снова гранату заюзать? А куда от коронного разряда прятаться?! Ладно, можно из отсека выйти, и дистанционно активировать. А ну как на какую-нибудь капсулу коротнет?.. Да вашу маму…

Все же выход я нашел — выдернул из держателя на поясе телескопический пробник. Помните, я упоминал, что по бронепробиваемости он почти не уступал вундервафле одного киношного монстра? А тут у нас явно не броневая плита, скорее всего, обычный усиленный пластик…

Что характерно, угадал — импровизированное копье легко прошило облицовочную панель и глубоко погрузилось в скрытую технологическую каверну. Я его чуть не выронил, если честно — настолько просто оказалось. Но на всякий случай пошерудил в дыре основательно, для надежности ткнув еще несколько раз. По сути, превратил участок стены в имитацию пористого сыра. И остановился, лишь услышав успокаивающий голос Кумо:

— Все в порядке, капитан Заварзин! Атака пресечена, функциональность анабиозных капсул восстановлена. Можете больше не портить имущество.

— Уверен? — уточнил я, с трудом подавив желание утереть со лба несуществующий пот.

Прикольная, кстати, картинка бы вышла — бронеперчаткой по забралу.

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Проследил, откуда хакер лез?

— Конечно, сэр. Сигнал шел…

— К дьяволу! Давай отчет — кто, сколько, как фигово.

— Вы про людей в капсулах?

— А про кого же еще?! Кумо, не тупи, пожалуйста.

— Постараюсь, сэр… судя по логам, полностью восстановлена функциональность семидесяти восьми капсул из семидесяти девяти возможных. В тринадцати из них фиксируется сбой жизненных функций.

— Что-нибудь можно сделать?

— Медкомплексы активированы, работают по реанимационному протоколу.

— И все равно глухо?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— М-мать… все равно продолжай. Вдруг кого-то вытянем…

— Судя по динамике изменения показателей жизненных функций, в данных капсулах содержались члены экипажа, получившие серьезные повреждения еще до погружения в анабиоз.

— «Тяжелые», значит, — вздохнул я. — Простите, мужики…

Н-да. Одна хакерская атака, и минус еще четырнадцать человек… да-да, я от Кумо оптимизмом заразился, блин!

— Какие будут дальнейшие распоряжения, капитан Заварзин? — напомнил о себе мини-гекс.

— Можно как-то исключить повторную атаку?

— Теоретическая возможность существует. Но нужно вывести из строя центральный управляющий узел отсека. В этом случае придется каждую капсулу программировать индивидуально, с пульта. Вывести экипаж из состояния сна централизованно не получится.

— А и хрен с ним! — рубанул я ладонью воздух. — Показывай, где приблуда?

Вместо ответа Кумо подсветил очередной участок стены, на этот раз прямо противоположный предыдущему, и более обширный. Впрочем, это не помешало мне уже проверенным способом превратить довольно дорогой электронный блок в электронный же мусор. Пофиг. Люди дороже.

— Как там наши конкуренты?

— Продолжают бесчинствовать, капитан Заварзин.

— В плане?!

— Отмечаю попытки взять под контроль сетевой сегмент кормовой части корабля, сэр.

— Чего хотят?

— Пытаются добраться до контуров управления маршевыми двигателями.

— Пресекай.

— Стараюсь, сэр.

— Но?..

— Не хватает вычислительных мощностей. Я вынужден распылять внимание, сэр.

— Хакер в приоритете. На остальное пока забей. Блин… придется-таки с гостями разбираться…

— Принято, капитан Заварзин. Позволите вопрос?

— Как я с ними буду разбираться? Пока не знаю. Но чувствую, что еще пара таких косяков, и я за себя не отвечаю.

— Вам недостаточно оснований для жесткого противодействия? — удивился мини-гекс. — Вы допускаете возможность случайного выведения из строя анабиозных камер?

— Пока не доказан злой умысел — да.

— Временами я решительно вас не понимаю, сэр.

— Не ты один такой, — снова вздохнул я. — Не поверишь, иногда я сам себя понять не способен.

— Позвольте, я вам помогу, сэр?

— Ну и каким же это образом?

— Я гарантирую, что попытка выведения из строя анабиозных капсул была абсолютно сознательной. Хакер прекрасно знал, что и зачем делает.

— Но он мог не знать, что в капсулах люди.

— То есть самого факта их функционирования недостаточно для соответствующего вывода?

— Он мог с известной долей вероятности предполагать, но не знать наверняка.

— Знаете, сэр… мне почему-то казалось, что в данном случае достаточно самой вероятности.

Ну и что тут возразишь? Припер к стенке, и инопланетная логика даже не железная, а стальная. Внимание, вопрос: а я-то почему до сих пор сопли жую?..

— Я бы с тобой согласился, Кумо, если бы дело было только в логических предпосылках.

— Но?.. — вернул мне любезность мини-гекс.

— Что-то тут нечисто. Темнит Саффолк, и даже не особо это скрывает.

— Хотите сказать, он не просто случайно пролетавший мимо авантюрист?

— Нахожу это более чем вероятным. Ладно, позже будем рефлексировать! — Я убрал сложенный пробник в держатель на поясе, еще раз окинул взглядом отсек, чуть задержавшись на темном пятне среди россыпи огоньков — капсулы с умершими все-таки вырубились — и потопал к двери. — Надо решить, как сподручнее подгадить конкурентам. Не хотелось бы вступать в прямое силовое противодействие, численное преимущество на их стороне.

— Можно изолировать энергоблок, тогда они не смогут дистанционно запитать маршевые двигатели. Сэр.

— Как вариант. А самому забаррикадироваться в отсеке главного энергетика, и ждать кавалерию.

— Вероятность успешного применения подобной тактики составит…

— Кумо, помолчи.

— Хорошо, сэр.

— И попытайся вызвать этого… Саффолка.

— Могу ли я воспользоваться «Набатом» как ретранслятором? Не хотелось бы предоставлять вражескому хакеру лишнюю лазейку.

— На твое усмотрение, — отмахнулся я. И только потом в полной мере осознал сказанное: — Кумо, ты его боишься, что ли?!

— Скажем так: он подтвердил свою высокую квалификацию. И я предпочту пересечься с ним где угодно, но не в собственном «доме».

Ну да, точно, он же в моем «нейре» обитает… а я уже почти забыл об этом, настолько привык к широким возможностям голографического помощника.

— То есть ты не знаешь, чего от него ждать? — продолжил я допытываться.

— Затрудняюсь ответить на этот вопрос, капитан Заварзин.

— Что ж, твоей неуверенности уже достаточно. Ладно, меняем приоритеты: твоя собственная безопасность, потом хакер.

— Спасибо, капитан Заварзин. Вызываю «Уиззл», но, возможно, придется немного подождать.

— Да не вопрос! Только маршрут к логову главного энергетика покажи.

— Процесс активирован.

— Ладно, погнали…

Однако, вопреки собственным намерениям, я еще немного задержался в анабиозном отсеке, оставив сюрприз — пару настороженных плазменных гранат на обгрызенном дверном косяке. Причем на разной высоте, чтобы ни снизу, ни сверху не обойти. Если кто-то попытается сунуться в помещение — кроме меня, естественно — мало того, что получит плазмой, так еще наверняка и коронный разряд словит. Спрашиваете, нафига заморочился? На всякий случай. Слишком уж мне неуверенность Кумо не понравилась. Да и облажался он, будем называть вещи своими именами. И я теперь ни в чем не уверен, а потому намерен удвоить бдительность и за спиной следить, а не шататься беззаботно по коридорам, как до того.

Все это время Кумо безуспешно пытался «докричаться» до «Уиззла», периодически порываясь забить на это дело, или упростить процесс, связавшись напрямую — дальнодействия передатчика «нейра», усиленного мощностями скафандра, вполне для этого хватало — но я пресекал и то, и другое. В конце концов наша настойчивость была вознаграждена, хотя, как по мне, рожа лорда Саффолка награда весьма сомнительная. Что характерно, рожа скучающая. Или нарочито-скучающая, что даже точнее.

Ответить он соизволил, когда я уже порядочно удалился от анабиозного отсека, приблизившись к межуровневой развязке, по которой намеревался спуститься на палубу ниже, и уже по ней дойти до владений энергетиков. По пути я прикидывал, как с минимальными потерями испортить командную цепь, чтобы ее потом было проще восстанавливать, а потому чуть не вздрогнул от неожиданности, когда поступил входящий вызов. Даже с шага сбился, но вызов подтвердил. И едва сдержал ругательство, узрев в родной «дополненной реальности» ту самую скучающую рожу.

— Алекс? Чем обязан?..

— Ты чего творишь, придурок?! — вызверился я, моментально забыв обо всем.

— В плане? — делано изумился Саффолк.

— Вы, уроды, зачем анабиозные капсулы отключили?!

— Не понимаю, о чем вы, Алекс.

— Последнее предупреждение, — не повелся я на располагающую к себе улыбку.

Хотя весьма профессиональную, надо признать. Наверняка Саффолк долго и упорно ее репетировал. Может, на ком-то другом и сработала бы. Но у меня иммунитет к двуличным авантюристам. За свою не самую длинную жизнь насмотрелся, аж с души воротит.

— А что, уже были другие? — заломил бровь самозваный лорд. — Я что-то упустил?

— Валите с корабля, и я вас не трону.

— Но позвольте! Хотелось бы для начала узнать, за что именно вы нам грозитесь карами, милейший Алекс!

— Ты глухой?

— Решительно не понимаю, о чем вы! — снова отперся Саффолк. — Мы ничего предосудительного не совершали, всего лишь пытались перераспределить энергетические потоки. В носовой части, знаете ли, довольно серьезные повреждения. А еще спонтанные электрические разряды. Мы просто обеспечиваем собственную безопасность.

— За счет выживших членов экипажа? — подпустил я в голос яду.

— Да с чего вы взяли, что мы кого-то убили?

Я ответил долгим и злым взглядом, но промолчал. Если не совсем дурак, сам сообразит, что спалился.

— Ну послушайте, почему вы так упорно пытаетесь нас в чем-то обвинить?! — сдался Саффолк. Даже, что называется, дал петуха на концовке фразы. — Мы всего лишь отстаиваем наши экономические интересы. Хотим получить свою долю трофея, если так понятнее. Если мне не изменяет память, в прошлой беседе мы сошлись на том, что достигнут паритет! Так о каких претензиях может идти речь в принципе?! Каждый в своем праве!

— Убивать? — зло зыркнул я на собеседника. — Валите с корабля. И тогда возможно — возможно — я не разнесу вашу лоханку ракетами.

— А вы излишне самоуверенны, Алекс! — вернул мне не менее злобный взгляд самозваный лорд. — Не много ли на себя берете? Не опасаетесь, что вы сейчас в нашей власти? У нас, насколько я могу судить, подавляющее численное преимущество.

— Массой задавите? Ну-ну.

— Алекс, можно еще один вопрос? Ваша безграничная самоуверенность на чем-то зиждется? Ну, помимо боевой мощи «Набата»?

— Проигнорируете мое предупреждение — узнаете.

— Боюсь, наше общение зашло в тупик, — с притворным сожалением вздохнул Саффолк. — Вы выбрали не самую рациональную линию поведения, Алекс. Вам не идет корчить сурового брутала.

— Зато тебе роль метросексуала вполне удалась.

— Польщен! — ухмыльнулся Саффолк. И моментально преобразился, прогнав дурашливую гримасу с физиономии. — Давайте начистоту, Алекс. Вы нам еще спасибо скажете за зачистку экипажа.

— Ну и какое вам еще подтверждение нужно, сэр? — вклинился на закрытом канале Кумо.

Да действительно, уже никакое. Этого за глаза. Но ведь каков шельмец! Сообразил, что больше не сможет мне по ушам ездить, и на лету переобулся — вон какая рожа суровая! Даже не суровая, это неправильное слово… скорее, хищная — все черты заострились, от улыбки и лукавых морщинок в уголках глаз не осталось и следа, скулы проступили… еще не жуткий оскал маньяка-убийцы, но близко к тому. Показал свою истинную сущность. Ладно, может, оно и к лучшему. Теперь в случае чего рука у меня точно не дрогнет.

— До анабиозного отсека ты больше не дотянешься.

— Вы позаботились? Похвально…

— С движками тоже обломаешься.

— Неужели решили раскурочить контрольный пост в блоке энергетиков? Это же жутко дорого! Алекс, прошу вас воздержаться от порчи моего имущества! Даже настаиваю!

— Отклонить. И уж я постараюсь.

— Зря, — поджал губы Саффолк. — Могли бы и договориться по-хорошему. Теперь же, боюсь, ваша доля составит не более одной пятой части. И это при условии удачных — для вас — переговоров.

— Валите с корабля. По-хорошему.

— Боюсь, вынужден вас разочаровать, Алекс. Обратного пути у нас нет. Сколько замороженных «полуфабрикатов» мы испортили? Не скажете? Воля ваша… прибавьте к ним еще два десятка из спасательных капсул на баке.

Замороженные «полуфабрикаты»… что ж, ты добился желаемого, Саффолк. Спровоцировал меня на разборки. Вот только бодаться будем по моим правилам, а не по твоим…

— В ближайшие полчаса будет перекрыт доступ к энергосистеме двигателей, — процедил я, глядя оппоненту в глаза. — А потом я займусь вами. Часики тикают, лорд Саффолк.

И прежде чем тот успел отреагировать, я разорвал связь.

Будет еще меня на «пушку» брать, урод! Хотя вывести из зоны комфорта все же получилось, этого не отнять. Знал, куда бить, тварь. Мало мне полутора десятков угробленных в «коконах» «тяжелых»!

— Я думаю, человек, назвавшийся лордом Саффолком, нагло врет, сэр.

— Спасибо, Кумо. А почему ты так решил?

— Я бы засек активность в пусковых колодцах спасательных капсул. За все то время, что мы провели на борту «Латника», их люки снаружи не вскрывались. А дистанционно их обесточить невозможно, каждая капсула оборудована автономным источником питания.

— Отслеживай, с них станется попытаться.

— Но зачем им это, сэр?!

— Он меня провоцирует. Все это время, начиная с первого разговора. Но зачем именно — пока без понятия. Скорее всего, пытается заманить в ловушку, чтобы иметь возможность говорить с позиций силы.

— А не проще ли вас убить?

— Не проще. Он прекрасно понимает, что время работает на меня. И что лучше со мной договориться полюбовно, чем объясняться с моими коллегами по опасному бизнесу. Ведь те могут вообще невменяемыми оказаться.

— Похоже на правду, сэр.

— Угу. Но только в том случае, если он является именно тем, за кого себя выдает. А именно — авантюристом-«гастролером».

— А что, есть сомнения, сэр?

— Смутные.

— Вы кого-то подозреваете?!

— Всех.

— Здравствуйте, капитан Сугивара! А я и не заметил, как вы с капитаном Заварзиным поменялись местами.

— Очень смешно.

— Я старался, сэр.

— Кумо?..

— Да, сэр?

— Спасибо… за заботу.

И впрямь ведь полегчало. По крайней мере, злоба уже не так сильно душила, и прямо сейчас бежать мудохать наглого Саффолка расхотелось. Не-е-ет, я лучше с чувством, с толком, с расстановкой… пусть и чуть позже.

Тут как раз и очередной коридор закончился, так что пришлось снова заморочиться с технической нишей и рычагом. Ну а пока ждал, окончательно успокоился — глубоко подышал, расслабился, привел в порядок мысли… и даже не очень удивился, когда, шагнув в открывшуюся дверь и оказавшись в чем-то вроде раздевалки с поправкой на шкафчики со скафандрами повышенной защиты, встретился взглядом со здоровенным черным парнем. В прямом смысле черным, по цвету физиономии, а не только одежки. Тот, что характерно, стоял в проходе между двумя рядами шкафчиков, облокотившись на ближайший, и, такое ощущение, поджидал меня. Я даже не сразу сообразил, что этот детина вряд ли мог оказаться членом экипажа росского корабля, к тому же он был затянут в броню незнакомого дизайна, но даже на вид внушительную. Точно не в стандартную флотскую Протектората Росс, и уж тем более не сорокалетней давности. И только потом я разглядел шильдик «Weasel» на нагрудной броневой пластине, а также осознал, что масштаб проблемы сильно преувеличил, купившись на габариты скафандра. А еще незваный гость держал в правой руке разложенный пробник — почти такой же, как у меня, только с рабочими органами с обоих концов.

— Привет, — сказал негр на хорошем бриттише.

И только в этот момент я вышел из ступора, в котором, оказывается, и пребывал уже несколько секунд, шагнув внутрь помещения. Створка у меня за спиной плавно опустилась, отрезав путь к отступлению, но я не обратил на это внимания, поскольку ретироваться даже и не помышлял. Гораздо больше меня занимал другой вопрос: как этот… проклятый конкурент умудрился сюда забраться абсолютно незамеченным? И куда вообще смотрел Кумо?!

* * *

— Эй, ты что, по-английски не говоришь? — так и не дождавшись от меня внятной реакции, осведомился детина. — Или онемел от сюрприза?

— Последнее, — принял я игру.

— О да, Ленни всегда офигительный гребаный сюрприз! — осклабился негр. — Но не всегда приятный.

— И ведь не поспоришь…

— Эй, ты на что намекаешь, гребаный расист?!

— Да причем тут колер? — отперся я. — Рожа мне твоя не нравится, вот и все. Ты не мог бы затемнить забрало?

— Типа, еще больше? — неожиданно продемонстрировал чувство юмора мой оппонент.

— Ну, как знаешь, — дернул я плечом. — А чего приперся, позволь поинтересоваться?

— Дело у меня к тебе.

— Надеюсь, офигенно гребаное?

— Еще какое! Шеф велел тебя приволочь на разговор. Тет-а-тет, так сказать.

Ты смотри-ка, прямо не боевик, а ходячее сборище контрастов! И юморной, и слова страшные знает… а корчит из себя натуральную обезьяну. Это такие легендарные… а, можно и не объяснять? Ну и ладно. Хотя ведет себя странно… видимо, возрастное. Мне, конечно, трудно судить, слишком мало я общался с представителями его расы, но, такое ощущение, если меня и старше, то максимум года на три. Короче, молодой и глупый. Или дофига умный, как и я сам. В любом случае кадр проблемный.

— А чего сам не пришел?

— Вот у него и спросишь. Когда я тебя к нему приволоку.

— А ты самоуверенный.

— До чертиков, — не стал отрицать Ленни. — Но меня можно понять и простить.

— Есть причины? — «догадался» я.

— Еще какие!

— Офигенно гребаные?

— Ну вот, сам же все прекрасно понимаешь! Ну что, пошли?

— Э-э-э… отказать.

— Хм… странно, конечно, что общая офигенность Ленни на тебя не подействовала, — задумчиво поджал толстые губы детина, — но делать нечего, приказ есть приказ. А Ленни приказы привык исполнять. Профессиональная этика, знаешь ли.

— Понимаю, — вздохнул я. — Сам такой же.

— Ну так пойдем? — расцвел в улыбке Ленни.

— Отказать.

— Да блин! Какой-то ты непоследовательный.

— Действительно? — заломил я бровь. — А по-моему, вполне последовательный. Последовательно тебя посылаю. Уже дважды.

— Это просто потому, что ты еще не осознал всей неразумности такого поведения, — отмахнулся собеседник. — И бесполезности. Да, и такое бывает. Нечасто, но бывает. Что поделать, не всем дана способность критического восприятия окружающей действительности. Особенно если обстоятельства складываются не в пользу индивидуума, обделенного логическим мышлением.

— Даже не знаю, что и сказать, — развел я руками.

— Ленни гребано офигенен?

— В точку. Вот только болтает много.

— Это тактическая уловка.

— Типа, пытаешься мне зубы заговаривать?

— Как ты сказал? Зубы? Заговаривать? Хм… интересно… вы, россы, такие затейники!

— Где-то я это уже слышал… — буркнул я себе под нос.

— Извини?

— А, нет, ничего… отвлекся. Так на чем мы остановились? Ты заговариваешь мне зубы?

— Типа того, — легко согласился Ленни.

— И в нужный момент, надо полагать, совершишь агрессивные действия?

— Я бы сказал проще — вырублю тебя на хрен. Если, конечно, ты не прислушаешься к голосу разума и не пойдешь добровольно.

— Отказать.

— Черт, похоже, ты действительно весьма последователен в своих заблуждениях.

— Я, по-моему, тебе так и сказал. Сразу же.

Забавный персонаж, кстати. Предпочитает играть на контрастах, но при этом и не упускает случая расшатать психику оппонента завуалированными оскорблениями. Нормально, че. От такого монстра ожидаешь чего угодно, но не псевдоинтеллектуального словесного поединка. Такая линия поведения во многом непонятна, а непонятное страшит не хуже неизвестности, потому что не знаешь, чего он выкинет в следующее мгновение. Правда, в моем случае Ленни обозначил намерения предельно ясно — доставить меня к начальству. Ну а способ оное начальство наверняка оставило на усмотрение исполнителя.

— Ладно, — кивнул детина, — уговорил. Переходим к фазе два — демонстрации физического превосходства.

— Эй, эй, угомонись. Физическое превосходство очевидно.

— Ну и что ты делаешь? Весь сценарий мне похерил! Гребаные дилетанты!

— Давай считать, что ты фазы поменял местами — сначала продемонстрировал физическое превосходство, потом честно попытался задавить меня интеллектом.

— Все-таки гребаная офигенность Ленни сработала! — снова расцвел гость. — Только эффект оказался избыточным — ты не в состоянии оценить комплекс доминирующих факторов ввиду их тотального доминирования. И в силу ограниченности мышления.

— Это ты сейчас так тонко намекнул на мои мыслительные способности?

— Обидно, да? — ухмыльнулся Ленни. — Всегда срабатывает. Испытано на себе.

— Команда прикалывается? Бывает, — лживо посочувствовал я.

— Бывало. Потом перестало.

— Ага, сейчас, видимо, последует фаза три? Даже не знаю, что и предположить… физическое воздействие?

— Нет, для начала демонстрация навыков.

— Любопытно…

Ну, что сказать? Ленни меня таки удивил. И даже поразил той легкостью, с какой принялся выписывать замысловатые кренделя с разложенным пробником. Честно, я даже засмотрелся — до того ловко и ладно. Пробник в его случае наверняка заменял шест либо копье, а от комплекса движений веяло чем-то глубоко классическим — то ли древним ушу, то ли не менее древним карате. Молниеносные удары под немыслимыми углами сменялись нырками и уклонами, пробник так и мелькал, описывая петли, круги и восьмерки, а один раз Ленни даже сделал гимнастическое колесо без опоры на руки или импровизированное «копье». И при этом умудрился ничего не задеть и не своротить! Хотя ближайший шкафчик все же пострадал — бронебойный кончик пробника по нему чиркнул, оставив разрез с закругленными, как будто даже оплавленными, краями. Соответственно, когда Ленни завершил комплекс, застыв в стойке лучника с пробником параллельно вытянутой ноге, я не удержался от аплодисментов. Восприняв благодарность зрителя, то бишь меня, как должное, детина встал по стойке смирно, изобразил приветствие баоцюаньли, или всем известный жест «кулак в ладонь», ловко удерживая пробник на локтевых сгибах, и поинтересовался:

— Ну как, убедил?

— Ловко, — не стал я спорить с очевидным.

— Пойдем?

— А ты упрямый…

— А ты упертый, — не остался Ленни в долгу. — Ладно, так даже интересней.

С этими словами он ловко крутанул пробник, сложив его в движении, и точно рассчитанным ударом вонзил в стену у себя за спиной. Рабочий конец легко вошел в укрепленный пластик, и инструмент утонул в переборке до половины длины, не меньше. А Ленни, не обращая более внимания на оружие, пружинисто шагнул мне навстречу, приняв на ходу классическую боксерскую стойку.

— Эй, эй, эй! — Я шустро отскочил, выставив перед собой ладони. Как ни странно, подействовало — оппонент остановился и вопросительно на меня уставился, типа, ну теперь-то чего? — Погоди! Ты и правда решил со мной биться на кулачках?

— А почему нет? Прикольно же.

— Серьезно? Добровольно лишил себя очевидного преимущества, избавившись от оружия, и все потому, что прикольно? А что начальство скажет?

— А это не его гребаная забота. Ленни развлекается, как может. Да и парням такое больше нравится.

— Серьезно?! — Удивлению моему не было предела. — Погоди… ты что, все это своим транслируешь?

— Ну да.

— Твою же мать… вот ты псих!

— Нет, я просто офигенен.

— Точно псих.

— Ладно, твоя взяла. Псих. Но совсем немножечко. Шеф говорит, что у меня излишняя склонность к самолюбованию.

— Метросексуал метросексуала видит издалека…

— Вот он такую же обидную хрень сказал.

Ленни легко скользнул вперед, явно нацеливаясь выбросить пробный джеб, но я сместился чуть в сторону и сохранил безопасную дистанцию, даже не пытаясь покуда защититься каким-либо иным способом.

— Молодец! — подбодрил оппонент. — Сечешь фишку.

— Слушай, мне кажется… — Я снова сместился, на этот раз в противоположную сторону, потому что Ленни теперь обозначил намерение атаковать справа крюком на подскоке. — … да стой ты! Это же несправедливо! Ты продемонстрировал навыки, а меня такой возможности лишаешь!

— Хм… а тебе есть что показать?

— Вот это сейчас обидно было.

— Надеюсь, ты понимаешь, что разыгрывать сценку из классики с выстрелом из плазмера в тупого рукопашника… хм… чревато?

— Да за кого ты меня принимаешь?! — делано оскорбился я.

Да пусть за кого угодно принимает, лишь бы купился… а еще лишь бы ему соратники чего не напели, тот же Саффолк, к примеру. Вон как прищурился, и голова чуть повернута в очень характерную позицию — наверняка прислушивается…

— Не, мне самому интересно, — развеял сомнения Ленни. И мои, и зрителей. И обратился уже персонально ко мне: — Демонстрируй.

— Смотри. — Я потянулся за своим пробником, и оппонент предусмотрительно отшагнул назад, поближе к стене. И даже слегка расслабился, опустив руки, но не до такой степени, чтобы не успеть среагировать на угрозу. — Я, конечно, не такой крутой специалист, но тоже вертеть умею…

Уточнять, кого и на чем именно, я не стал, вместо этого продемонстрировал навык на практике — исполнил любимый трюк умелого ударника с барабанной палочкой, только вместо нее использовал сложенный пробник, да и вращал приблуду не вокруг пальца, а вокруг ладони. Ленни покивал и как завороженный уставился на мою руку. Я же, почувствовав, что после третьего оборота почти утратил контроль, подтолкнул пробник чуть сильнее, подбросив его вверх… а когда тот, достигнув высшей точки траектории, устремился к полу, выхватил из воздуха и послал импровизированный дротик в сторону оппонента. Получилось не очень прицельно и не очень сильно, и Ленни легко избежал контакта с метательным снарядом, чуть наклонившись вправо и проводив его недоуменным взглядом вплоть до того момента, как пробник вонзился в пластик переборки…

В этом и заключалась его основная ошибка — он повернул голову, выпустив меня из вида, и того мгновения,на которое он утратил контроль над ситуацией, мне вполне хватило, чтобы вколотить ему ступню в грудь. Движение я начал вместе с броском пробника, намереваясь достать оппонента банальным фронт-киком (Степаныч всегда учил, что чем проще, тем лучше), но понял, что не дотянусь, и твитанул с левой, удачно вложив в удар и массу тела, и инерцию разворота, и усилие сервоскелета, лучше всего работавшего на разгиб конечности. Получилось на загляденье: тушу Ленни, тяжелее меня минимум килограммов на пятнадцать, швырнуло на стену, с мерзким хрустом насадив спиной на один пробник (гостя) и вскользь деранув шлемом о второй (это мой). Самое интересное, что я далеко не сразу осознал, что именно стряслось — пробник Ленни не прошел насквозь, поскольку погружался не только в бронепластины и податливое человеческое тело, но и непосредственно в стену. Соответственно, на грудную пластину его уже не хватило. А от второго пробника на шлеме вообще следов не осталось — подумаешь, голова чуть набок… шея же не сломана, а остальное мелочи.

И только через несколько секунд, когда до меня наконец дошло, что детина не торопится сползать по стенке на пол, я осознал, что натворил. А может, и конкуренты помогли — от контакта с пробником в шлеме моего противника что-то явно навернулось, потому что даже до меня теперь доносилась взволнованная разноголосица, в основном что-то типа «Ленни! Ленни!», «Тупоголовый придурок!» и прочих ругательств, характеризующих оного Ленни далеко не с лучшей стороны. А потом и сам лорд Саффолк соизволил отметиться:

— Доигрался, придурок! Ленни!!!

Ух ты, а псевдоаристократишка-то, оказывается, одним голосом страх наводить умеет! Мало того, что все разом заткнулись, так еще и сам Ленни перестал пялиться в никуда пустым взглядом и попытался что-то сказать… впрочем, получилось только харкнуть кровью на забрало. А потом тело, такое ощущение, оправилось от шока, и Ленни принялся царапать нагрудную пластину и скрести ногами пол. Сюрреалистическое зрелище, м-мать!.. Чувствую, у меня новый фаворит — в брифинг-зале всего лишь куча давно и безнадежно мертвых тел, а тут, можно сказать, непосредственно процесс во всех неприглядных подробностях… и что делать, спрашивается? Я же не специально, всего лишь пытался выиграть время и воспользоваться преимуществом первого удара… воспользовался, блин!

— Да что у тебя там случилось?!

Точно, им же не видно… хотя до того картинка наверняка была любопытной — этакий экшен от первого лица. И как их только не замутило, когда Ленни пробником размахивал? Или привыкли уже? Пофиг, если честно, на вражеские переживания. А вот с пострадавшим делать что-то надо… он же сейчас со штыря снимется, если так дрыгаться продолжит, и кранты!

Осознав эту нехитрую истину, я за долю секунды оказался рядом с Ленни и попытался прижать его к стене, заблокировав руки. Не самая простая работа, доложу я вам! Он и так крупный, а тут как будто скрытые резервы подключились. Еле удержал, задействовав сервоусилитель. А еще в процессе иммобилизации попал в объектив камеры, и Саффолк теперь видел мое лицо крупным планом. И оно, вернее, его выражение, лорду очень не понравилось.

— Что там?! Алекс, хоть вы ответьте! Что этот дурень натворил?!

— Это не он, это я… попал удачно.

— Это мы поняли! А дальше?!

— Он на пробник свой нанизался… легкое проткнул… правое. Как у него принудительно активировать аптечку?! Не могу найти сенсор!

— Забудьте! — зло бросил Саффолк. — Он знал, на что шел!

— И что теперь?! Пусть издыхает?!

— Именно! — не повелся лорд. И уже совсем другим тоном, с толикой грусти и иронии, сказал: — Good night, sweet prince…

— Что за?! — рявкнул я, но меня, судя по всему, уже никто не слышал — с последним словом Саффолка, такое впечатление, броня Ленни напрочь вырубилась. Как будто кто-то рубильник повернул. Хотя почему кто-то? Все тот же гребаный хакер, которого даже Кумо опасается… кста-а-ати! — Кумо!!!

— Да, капитан Заварзин?

— Можешь «ломануть» его «нейр»?

— Не вижу смысла, сэр. «Нейр» ему не поможет. Рациональнее взламывать систему управления скафандра.

— Делай!

— Процесс активирован…

— Как закончишь, врубай аптечку на полную, и зафиксируй жестко сочленения брони, чтобы он двигаться не мог! А я еще чем-нибудь прижму, чтобы не соскользнул…

— От меня ускользает смысл предложенных действий, капитан Заварзин.

— Если со штыря слезет, мы ему кровь не остановим! — Ну вот почему он такой тупой? Или притворяется? — А еще хуже пневмоторакс! Задохнется к хренам!

— Он вам нужен в качестве подсудимого, сэр?

— Нет, блин! В качестве свидетеля! Допросить я его хочу! Когда оклемается маленько!

— Почему бы, в таком случае, не пленить кого-то еще из конкурентов?

— Потому что обойдутся! Хотели разборок? Вот и получат!

— Процесс завершен… встроенный медицинский комплекс активирован… сочленения брони зафиксированы… рекомендую ввести пациента в медикаментозную кому.

— Делай!

— Принято. Разрешите вопрос, сэр?

— Что я собираюсь делать дальше? Устроить кое-кому персональный ад!

— Я не о том, сэр. Боюсь, пациент в текущем положении не дотянет до прибытия «Спрута» с персоналом. Его необходимо как можно быстрее переместить в медбокс и в идеале погрузить в анабиоз.

— Не до того сейчас… да и кровотечение…

— В медбоксе, согласно описи имущества, имеются средства для экстренной остановки кровотечений при обширных ранах и потере конечностей.

— Предлагаешь туда смотаться? Покажи маршрут… черт! Не до того сейчас! Надо действовать на опережение, да и движки обезопасить…

— В таком случае, не знаю, что вам посоветовать, капитан Заварзин.

— Ладно, чуток повременю с возмездием… ты выяснил, как он умудрился сюда пробраться? Почему ты его не засек?

— Ответ положительный. Я все-таки взломал «нейр» параллельно с программным обеспечением скафандра, и это было нелегко. Объект воспользовался…

— К черту подробности! Пресечь можешь?

— Ответ положительный.

— Все, отслеживай незваных гостей. План такой: энергетики, движки, медблок. Потом этот гаврик. И только затем… радуйся, сука! Часа три у тебя еще есть!

— Боюсь вас разочаровать, капитан Заварзин, но Саффолк вашей угрозы не слышал.

— Не важно! Выбесил, тварь… все, работаем.

* * *

Следующий вызов от Саффолка застал меня в самый разгар медицинско-спасательных работ, то есть где-то через полтора часа по завершении разборки с Ленни. Я, как и намеревался, успел добраться до владений энергетиков, напрочь отрубив систему контроля маршевых движков, причем самым надежным, то бишь физическим, способом — повыдергивал все силовые кабеля из соответствующих контроллеров и отрезал на хрен все штекеры. Ну а чтобы еще сильнее подгадить потенциальным лазутчикам, спрятал их так, что не найдешь, а именно — на самом видном месте. Попросту бросил на рабочий стол энергетика-наладчика, а сверху навалил разного электронного хлама из его же запасов. Пусть теперь помучаются… а восстановить, если знаючи, вообще недолго — даже я справлюсь при нужде. Энергоблок и прыжковый генератор пока трогать не стал — и так уже задержался, а мне еще в медбокс… туда, впрочем, добрался достаточно быстро, а вот набор для остановки кровотечений искал долго — по описи-то он был, а вот в наличии… скорее всего, кто-то из экипажа использовал по прямому назначению. Пришлось потрошить каптерку с запасом расходников, но в конце концов нашел. И с чувством выполненного долга вернулся к пришпиленному Ленни. Тот по-прежнему висел на стене, не подавая признаков жизни, но виной тому была всего лишь медикаментозная кома. Набравшись решимости, я заставил Кумо разблокировать сочленения брони пострадавшего, забросил себе на плечи его руки, подхватил половчее под мышки, и дернул…

Наверное, подсознательно я ожидал чего-то крайне неприглядного и тошнотворного — фонтана крови на стену, судорог обмякшего тела, диких воплей очнувшегося Ленни… но ничего подобного не случилось. Да, захрипел и засвистел пробитым легким сквозь дыру в спине. Да, забулькал кровью. Но и только. Я его даже не выронил, в чем до того вообще не сомневался. Продышавшись и окончательно вернув уверенность в себе, я как мог аккуратно устроил Ленни на полу — лицом вниз, вытянув во всю немалую длину — и уставился на прореху в скафандре, непрестанно сочившуюся чем-то бурым и вспененным.

— Ну и что дальше? — поинтересовался я вслух неведомо у кого.

И «неведомо кто» не замедлил отозваться:

— Нужно освободить рану от элементов брони и одежды, капитан Заварзин. Далее рекомендую воспользоваться универсальным антисептиком и впитывающей салфеткой. Когда края раны станут доступны для визуального контроля, в нее необходимо поместить дренажную трубку и задействовать вот эту помпу…

— Блин, как все сложно!

— Вас же наверняка обучали основам первой помощи, сэр, — укоризненно выговорил мне мини-гекс.

— Вот именно, что первой! — отбрехался я. — Порез перевязать, вывих вправить, сломанную руку в лубок убрать… но к такому точно не готовили!

— Ничего страшного, вы справитесь… после того, как помпа выйдет на рабочий режим и откачает кровь, необходимо залить раневой канал быстро застывающим гелем вот из этого баллончика…

В общем, откосить от неприятной работы не удалось, пришлось в точности следовать рекомендациям Кумо, чем я и был занят, когда Саффолку вновь приспичило напомнить о себе.

— Сэр, входящий вызов с «Уиззла»…

— К дьяволу!

Ну вот не до него мне сейчас, тут того и гляди дренаж из раны выскользнет… и руки дрожат, блин! Как бы баллончик с гелем не выронить…

— Есть, сэр… повторный вызов. Принять?

— Обойдется! Кумо, помпа, по ходу, не пашет…

— Сэр, думаю, абонент хочет сообщить что-то важное.

— С чего решил?! М-мать!..

Ну вот как так?! Чуть неловко трубку дернул, и мне кровищей всю перчатку залило!

— Сэр, возможно, это как-то связано с деактивацией внутреннего люка пусковой шахты спасательной капсулы номер девяносто два дробь семь…

— Что?! Они добрались до людей в спаскапсулах?!

— Пока что я засек только одно воздействие.

— Ладно, выводи на экран!

Что ж эта гребаная дренажная трубка такая неудобная?! Из Ленни уже, такое ощущение, вылилось не меньше пары литров крови, если и дальше буду так копаться, напрочь истечет…

— А вы не очень-то торопились ответить, Алекс! — укоризненно попенял мне Саффолк с виртуального дисплея, занявшего весь центр забрала. — Чем же вы таким важным заняты?

— Работаю, — буркнул я, раздраженным движением руки смахнув окошко с рожей лорда в левый верхний угол.

Ф-фух, вроде просматривается что-то… легкое?! Мля-а-а-а…

— Это вас при виде меня так перекосило, любезный Алекс?

— Ага.

Так, направить поточнее распылитель баллончика, поближе… еще чуток… пошел гель.

— Хм… даже и не знаю, что сказать! Гляжу, у вас не самый лучший настрой для ведения переговоров…

— Не в настроении я, ты прав! Чего надо?!

Ага, вроде получилось… гель затвердел, и ничего из-под него не сочится… и сипеть Ленни перестал, что не могло не радовать. Все, что ли? Похоже…

С раздражением отшвырнув медицинские приблуды, с честью исполнившие свое предназначение, я поднялся с колен и направился к ближайшей скамейке между двумя рядами одежных шкафчиков — ноги подкашивались, а мне еще Ленни в медбокс волочь… не, сначала надо прийти в себя и чуток отдохнуть. Ясно же, что это не упадок сил, это исключительно от нервов.

— Э-э-э… Алекс, не соизволите ли взглянуть вот сюда? — Саффолк переключил камеру на внешний обзор и повел головой, чтобы в кадр попало как можно больше деталей из окружающей обстановки. — Как вы можете убедиться лично, я сейчас обследую носовой спасательный дек за номером семь. Здесь у нас… э-э-э… два десятка пусковых шахт. Судя по индикаторам, заняты все. В двух горят красные, в остальных — зеленые.

— Дальше что?

— А разве вам не интересно? Мне лично очень… вот сейчас попробуем заглянуть в одну из поврежденных… так, вам хорошо видно? Отлично! Уф-ф-ф… до чего же отвратительно прекрасный лик смерти!

— Саффолк, ты псих?!

— Отнюдь. Просто стараюсь находить что-то хорошее в любом явлении, каким бы кошмарным оно на первый взгляд ни казалось.

— Гребаный эстет…

— Не без того, — самодовольно ухмыльнулся лорд. — Похоже, бедняга перед смертью испытывал жестокие мучения… что не удивительно, ведь у него, насколько я разобрался, нарушена дозировка компонентов консервирующей смеси. Химический ожог ста процентов тела страшная штука…

— Ты чего добиваешься?

— Всего лишь вашего внимания, Алекс, не более того. — Саффолк, наконец, отлип от смотрового окошка в люке и неторопливо побрел вдоль длинного ряда пусковых шахт. — Заглянем во вторую?

— Садист.

— Вовсе нет. Я не получаю удовольствия от вида чужих страданий, даже предсмертных. Но и не отвергаю их. Отношусь к ним как к данности. И вам того же советую, любезный Алекс. Жизнь — боль. Мы постоянно что-то находим и чего-то лишаемся. Это естественный процесс, и стоит его принять, как должное.

— Я только что спас жизнь твоей шестерки. Это потеря или приобретение?

— Не стоило, право! — барственно отмахнулся Саффолк.

Как догадался? Да рука перед камерой мелькнула.

— Передам Ленни, когда очнется.

— Как пожелаете. Ага, вот и вторая… чу! А это что?!

Переигрывает, сука, и даже не пытается этого скрыть. Но и придраться не к чему — лично он ни к одному пульту не притронулся. Просто ходил и смотрел. А еще заметил, как на ближайшем люке зеленые индикаторы замигали, и часть их сменилась желтыми. Понятно, чьи проделки — хакер постарался. Спектакль в режиме реального времени… а на первой вскрытой шахте, про которую Кумо упоминал, он просто тренировался.

Пока я бессильно скрежетал зубами, Саффолк подошел к проблемному люку вплотную и склонился над пультом — наверняка чтобы мне лучше видно было. Некоторое время понаблюдал за калейдоскопом огоньков молча, потом поцокал языком и нарочито сокрушенно вздохнул:

— Экая неприятность, право! И ведь ничего не поделать… знали бы вы, Алекс, какая это пытка — просто стоять и смотреть, как человек умирает, но даже не догадывается об этом…

— Чего ты хочешь?!

— … грустно. Столько пережить, уцелеть в аду огневого боя, избежать рукотворной молнии, лечь в анабиоз с надеждой на будущее… и отдать богу душу из-за банального технического сбоя!

— Лицемерие — смертный грех.

— Разве? — удивился самозваный лорд. — Что-то не припоминаю такого в священном писании.

— Для тебя я придумал новое.

— А вот гордыня в классическом списке присутствует! — с нескрываемым удовольствием пригвоздил меня Саффолк. — Впрочем, упрямство тоже заслуживает включения… ну, хотя бы в приложение «А» к основному перечню. Кстати, вот все и кончено…

Индикатор на пульте и впрямь налился зловещей краснотой и перестал мигать, но лорд, не удовольствовавшись полученным эффектом, еще и в смотровое окошко заглянул. И не поленился врубить зум на забрале, дабы я не упустил ни малейшей детали. Впрочем, на сей раз он обломался — матрос (или кто он там в командной иерархии) ушел легко, без мучений. Как Саффолк и напророчил, даже не осознав, что умер.

— Очень печально, — завел старую песню лорд. — Очередное доказательство бренности бытия и быстротечности человеческой жизни…

— Чего. Тебе. Надо.

— Всего лишь пообщаться тет-а-тет, вам же Ленни передал мое предложение.

— Ленни слишком много болтал, за что и поплатился.

— Я не Ленни. И у меня есть, что сказать по делу.

— Ты тоже слишком много болтал.

— «Болтал»? А что это вы обо мне в прошедшем времени, милейший Алекс?

— Догадайся.

— Надеюсь, это не угроза?

— Она самая.

— Что ж… будем считать, что вы меня вынудили, Алекс. Я желаю вас видеть. Лично. Скажем… э-э-э… через час.

— Или?..

— Или я не могу дать гарантии, что еще с какой-нибудь капсулой не случится технический сбой… с периодичностью в четверть часа, например.

— Жди, сука.

— Как грубо! Алекс, Алекс, вы меня все больше и больше разочаровываете… вас встретит мой человек.

— Без надобности.

— Это не обсуждается, любезный сэр. Мы тоже не сидели сложа руки, и постарались обезопасить себя от неприятных сюрпризов. Одному вам будет слишком… хлопотно перемещаться по носовой части корабля. Мой человек вас встретит. Постарайтесь его не злить.

— Взаимно.

На этом, как не трудно догадаться, разговор и завершился. Честно, я даже вздохнул с облегчением, когда ненавистная рожа лорда Саффолка распалась на пиксели и растаяла. Едва сдержался, блин! Но выбранная роль накладывала ограничения на возможность выбора, так что пришлось соответствовать. Не дай бог бы чего заподозрил! А так все почти по плану — я и сам собирался провернуть нечто подобное, чтобы вынудить противника самолично привести меня в святая святых, то бишь логово. Не думал, конечно, что этот эстет-извращенец решится у меня на глазах прикончить одного из выживших членов экипажа… хотя о чем это я? Они же незадолго до того пытались почти восемьдесят человек порешить, и с некоторой частью им это вполне удалось. И чего, спрашивается, я для себя оправданий ищу? При таких делах они без надобности, я в своем праве. Так что выбросить из головы лишние мысли, взвалить на плечи беспамятного Ленни — и вперед, в медбокс. У меня час? Двадцать минут потратить на посторонние дела могу себе позволить, тем более что анабиозную капсулу Кумо уже подготовил.

… встреча с обещанным человеком Саффолка состоялась чуть позже, чем он планировал, но все же состоялась. Как выяснилось вскоре после того, как я покинул относительно хорошо сохранившуюся кормовую часть и перебрался в центральную, с практически уничтоженным левым бортом, насчет часа лорд погорячился. Коридоры и палубы хоть и не лишились герметичности, но вот коммуникации были порушены в ноль, так что с каждой дверью, с каждым люком и каждым межуровневым переходом пришлось помучиться. Хорошо хоть, таковых оказалось не слишком много — я удачно воспользовался технологическим туннелем, проложенным над основными помещениями, а потому количество препятствий удалось свести к минимуму. И все равно я безнадежно отставал от графика. Посланцу Саффолка даже пришлось идти мне навстречу, чтобы я еще где-нибудь не застрял, иначе до указанной точки рандеву я рисковал вообще не добраться. Надо отдать лорду должное, тот нагнетать обстановку гневными звонками не стал, равно как и пытаться прикончить очередного матроса, но это лишь в силу того, что намерения мои были ясны и прозрачны — пер прямо к указанному месту, ни на что более не отвлекаясь. Другое дело, что Кумо все это время тоже не бездельничал, а готовил, так сказать, почву для успешных переговоров. В мою пользу успешных, естественно.

И вот, наконец, свершилось! Очередной тускло освещенный коридор (а это уже прогресс, до того мне пришлось пробираться в кромешной тьме, спасибо Кумо и «дополненной реальности», обошлось без эксцессов) преподнес сюрприз — довольно габаритную фигуру в самом его конце. Фигура перегораживала дверь и убираться с пути не торопилась, так что волей-неволей пришлось остановиться прямо перед посланцем Саффолка. Ну а кто еще это мог быть? Ростом гость (или хозяин) не уступал Ленни, а вот статью на него походил мало — покатые плечи и небольшую сутулость даже броня не скрывала, равно как и худобу. Пожалуй, этот скорее жилистый, чем мускулистый. И не такой подвижный. Но все равно опасный. Это я по взгляду определил, если что — мужик не счел нужным затемнять забрало. Лицо тоже примечательное — вытянутое, с впалыми щеками. И глаза — черные, глубоко посаженные, с темными кругами. Плюс усы с бородкой, уже переросшие стадию щетины. Прическа — короткий ежик. И самое главное, большой нос с заметной горбинкой. Бретонец, что ли? Среди них такой типаж — брюнетисто-смуглый — довольно распространен.

— Приветствую, мсье, — первым заговорил встречающий, моментально развеяв последние сомнения — очень уж акцент характерный.

Интересно, как он в компанию хитровыдуманных бриттов затесался? У них же традиционные терки, еще с Земли. И «любят» они друг друга похлеще, чем мы, россы, тех же бриттов. Очень странно, да. А уж взгляд какой! Рассудительно-спокойный и прямой, а не бегающий, как у лорда. Тот, кстати, с этим делом довольно успешно боролся, но меня провести не смог. Наверное, именно из-за этого контраста я и решил отойти от резко-лаконичной манеры разговора, навязанной Саффолку:

— С кем имею честь?

— Жан Дюсак, мсье Алексис. Следуйте за мной, прошу.

— Далеко? Время поджимает.

— Не волнуйтесь, у нас режим максимального благоприятствования.

Угу… знакомая штука. Помнится, именно такой мы Деррику обеспечили для захвата власти на Картахене. А еще помнится, что именно предшествовало его установлению. История повторяется?..

— А вы не похожи на Ленни, — заметил я в спину провожатому через некоторое время.

Примерно через два коридора и развязку, ага. Дюсак оказался тем еще молчуном, чем окончательно порвал мне шаблоны. Я-то к словесному недержанию этой компашки уже привык — что Саффолк, что гребано офигенный Ленни болтали без умолку. А этот представился, пояснил, что делать, и довольно. Контраст такой контраст!

— В этом весь смысл, мсье Алексис, — после задумчивой паузы все же соизволил ответить Жан. — Наши функции во многом схожи, знаете ли. Но подходы разные.

— Вы оба люди для особых поручений?

— Скорее, я бы назвал нас специалистами по связям с общественностью.

— Хм… никогда бы не подумал… это я про Ленни.

— Отнюдь, мсье Алексис. Есть целый ряд социальных групп, с которыми Леннокс Хей легко находил общий язык. Но с вами не угадал. Впрочем, это не его вина. Скорее, наш… э-э-э… работодатель дал маху.

— А не боитесь вот так, в открытую, про Саффолка?

— Я наемный персонал, делаю то, за что мне платят. В остальном свободен, в том числе и в суждениях. Единственное условие — не подрывать авторитет шефа перед остальными… хм…

— Дуболомами?

— Как вы сказали?.. Пожалуй… я их привык именовать ле мерсенер. Вот уж действительно наемники в самом плохом смысле слова.

— Вы их недолюбливаете?

— Это слишком мягко сказано, мсье Алексис.

— А зачем же тогда с ними… работаете?

— Вы удивительно точно ухватили суть, мсье. Я работаю. А они всем этим живут. Собрались самые безбашенные отморозки со всего Протектората Бритт…

— Настолько суровые? — не удержался я.

— Нет, пожалуй. Они безбашенные в плане авантюризма — готовы ввязаться в самую сомнительную затею, лишь бы лорд Саффолк, как они выражаются, подписался. А вот кровожадными или жестокими я бы их не назвал…

— Ой ли…

— Я что-то упустил? Впрочем, лучше не говорите — предпочитаю знать как можно меньше. За это лорд Саффолк меня и ценит — я довольствуюсь только той информацией, что необходима мне для работы.

— То есть вы в этой компании белая ворона?

— Пожалуй, именно так. Впрочем, Ленни тоже подпадает под это определение. Ленни и белый… забавно.

— Хм… получается, мсье Дюсак, вы… переговорщик?

— Специалист по связям с общественностью.

— Ладно, пусть так…

На этом разговор заглох — я не знал, о чем еще спросить, а бретонец вполне ясно дал понять, что не склонен к болтологии. Ну а чего? Работу свою он выполнил — встретил меня, установил контакт, сгладил углы… а скоро и вовсе приведет на заклание, как ему и велено. И насчет заклания я ничуть не преувеличил. Просто не конкретизировал, чье именно.

А между тем потихоньку выяснялось, что Саффолк говорил правду — без провожатого мне бы туго пришлось. А так все уже вскрыто до нас, знай себе, шагай. Правда, под ноги посматривать не помешает — техногенный объект в столь плачевном состоянии вовсе не шутка. В паре мест после предупреждения Дюсака пришлось даже шаг сбавить, чтобы током не долбануло. А один люк и вовсе поразил измочаленной створкой — такое ощущение, что его сначала сверлили, потом пилили, а под конец еще и кувалдами охаживали. Не то, чтобы мне было жаль затративших столько усилий прихвостней Саффолка, просто я лишний раз убедился в, э-э-э… проблемности обретенного актива. Ремонта тут непочатый край. Как бы так не вышло, что купить подержанный корабль-одноклассник даже дешевле. Впрочем, не мне судить. Нужен взгляд со стороны, так сказать, комплексная оценка. Ведь то, что кажется безнадежно испорченным мне, физику-энергетику, а не инженеру-практику, последний может расценить как мелкую неприятность, исправляемую элементарным воздействием какой-нибудь специфической приблуды. Короче, обожду пока с выводами, пусть спецы глянут и скажут свое веское слово. Но перед тем просто-таки необходимо избавиться от одной навязчивой проблемы — самозваного лорда. И от «Уиззла» тоже, к моему большому сожалению. Во-первых, слишком приметный, на Картахене такими не пользуются, во-вторых — на Картахене такими не пользуются, поэтому и для меня он бесполезен. А продавать себе дороже — сразу же возникнут вопросы типа где взял, куда делись люди и так далее, и тому подобное. Можно, конечно, отбрехаться — нашел, и все тут! — и в «золотом треугольнике» такое даже прокатит, но вот где-нибудь еще… а становиться невыездным я как-то не планировал.

— Мсье Дюсак?

— Да, мсье Алексис?

— Скажите честно, лорд Саффолк… он и впрямь собирается со мной договариваться?

Бретонец отозвался далеко не сразу. Я даже начал думать, что внятного ответа уже не получу, но все оказалось проще — старина Жан всего лишь предпочел тщательно обдумать свои слова.

— Пожалуй, вашей жизни ничего не угрожает, мсье Алексис. Но, поскольку вы один, разговор предстоит жесткий. Шеф постарается выжать из вас по максимуму.

— А с чего вы решили, что я один? Может, на «Набате» целая абордажная группа?

— Вряд ли, мсье. Вы бы не стали так рисковать — соваться на трофей в одиночку. Пусть за вас и говорят ракеты, но… мы же с вами прекрасно понимаем, что ситуация патовая. Вы вряд ли станете их применять, если не пустили в ход сразу же. К тому же, боюсь, столь близкие разрывы еще сильнее повредят нашу находку, и извлечение из нее прибыли станет еще более затруднительным.

— Так вас интересует исключительно прибыль?

— Меня — нет, мсье. Я специалист на зарплате, и оплата моих услуг — прямая забота Саффолка. А вот для лорда с… дуболомами прибыль имеет определяющее значение. Причем крайне желательно получить быстрые деньги, а не баснословный барыш в перспективе.

— Надеюсь, он прекрасно понимает рамки возможного?

— Не сомневайтесь в этом, мсье. Я думаю, вам придется поступиться суммой, эквивалентной двум третям стоимости трофея в состоянии «здесь и сейчас».

— Он согласится на цену металлолома?! Что-то не похоже на Саффолка.

— Это наиболее очевидная стратегия, мсье Алексис. Поверьте, я неоднократно был свидетелем схожих финансовых операций лорда. Но раньше он к таким делам готовился тщательнее…

Ага, а сейчас, значит, на «отвали»? Со взломами, с попытками вывести меня из себя, с покушениями на выживших членов экипажа? Н-да…

— Что вы имеете в виду?

— Э-э-э… ничего конкретного, мсье. Кстати, вот и пришли — походные апартаменты лорда Саффолка. Вас ждут, мсье Алексис. Проходите.

— Что, вот так просто?! — поразился я. — А где охрана? А почему вы меня хотя бы не обыскали?

— Зачем? Вы же прекрасно осведомлены о состоянии энергосистемы корабля, и чем это чревато в случае применения стрелкового оружия.

— У меня еще нож есть.

— Было бы забавно на это посмотреть, мсье, — растянул тонкие губы в ухмылке Дюсак. — Успокойтесь, с вами действительно хотят побеседовать. Жестко, я бы даже сказал, нахально, но исключительно на словах. Прошу, мсье!..

* * *

— Ба, какие люди! Сам мистер Алекс почтил нас визитом! Расступитесь, парни, расступитесь… пусть пройдет на почетное место!

Да сколько же их тут?! Сам Саффолк в роскошном кресле на колесиках, двое по бокам — явно охрана, и еще четверо в… ну пусть будет прихожая, что ли… судя по схеме палубы, выделенной на модели «Латника» все понимающим Кумо, лорд с присными устроились в резервном складском помещении, предназначенном для хранения хлама, не требующего особых условий. Чего-то такого, что закинул и забыл. Ныне же «каптерка» пустовала, если не считать единственного кресла, занятого предводителем сей шоблы. Хм… удивительно, учитывая характер Саффолка и его страсть пускать окружающим пыль в глаза… а, понял! Инстинкт самосохранения сработал. Никаких специфических условий хранения, соответственно, и инфраструктуры со вспомогательным оборудованием никакой. Голые стены. Минимальная вероятность словить удар током или спровоцировать возникновение коронного разряда. Если, конечно, из плазмеров не палить. А еще, если учесть толстенную дверь гильотинного типа, резко опустившуюся у меня за спиной, прессовать меня тут будет удобно — бежать некуда, спрятаться негде, пространство ограниченное… загонят в угол и замесят, всемером-то. Кста-а-ати… Дюсак остался в коридоре — видимо, на стреме. Или на подхвате, не суть. И хакер где-то в другом месте засел. Плюс замороженный Ленни в медбоксе. Итого — десять рыл. Все сходится.

Поскольку конкретных координат «почетного места» самозваный лорд не указал, я решил остановиться в геометрическом центре «каптерки». Ну, примерно, плюс-минус полметра. Этим я достиг сразу нескольких целей. Во-первых, Саффолк оказался прямо передо мной и как на ладони, а пара его бодигардов вписалась в очень узкий сектор обстрела — болваны стояли чуть позади и почти вплотную к шефу. И от чего они, спрашивается, при такой диспозиции защищать собирались? Даже тупо собственной тушей от плазменного разряда не прикроешь, разве что напрыгнуть сзади да повалить на пол. Или столкнуть с линии огня — кресло-то на колесах. Но это еще сообразить надо.

Во-вторых, двое позади меня автоматически встали по обе стороны от входной двери — часовые, блин, только без парадных винтовок. Тоже такая себе позиция, если только меня ловить, если я вдруг решу пробиваться на выход.

Ну, и в-третьих, оставшиеся двое — по флангам, так сказать, хоть и оказались ко мне ближе всех, но тоже метра два-три между нами было. Эти самые опасные — контролировать их получается только периферийным зрением, а вариантов атаки довольно много. Естественно, с учетом невозможности устроить ганслингеровский поединок на плазмерах. Но в этом случае, думается, они бы иначе рассредоточились по помещению — хотя бы для того, чтобы обезопасить себя от дружественного огня. Мне-то плевать, я все равно бы под перекрестным оказался. Но, как обычно, есть нюансы. И эти нюансы таковы, что опытные бойцы (а они опытные, и по потрепанному кастомному снаряжению видно, и по манере держаться), привыкшие полагаться на огневую мощь дистанционного оружия, оказались не очень-то и готовы к физическому силовому воздействию. Просто потому, что раньше в нем нужды не возникало. Сюда бы сейчас каких-нибудь ЧОПовцев или полицейских, и мои шансы бы устремились к нулю. Но за неимением гербовой Саффолку пришлось писать на простой, фигурально выражаясь. К счастью для меня.

— Что же вы молчите, любезный Алекс? — Саффолк, казалось, наслаждался процессом. — Где же ваше знаменитое красноречие?

— Ближе к делу, — холодно бросил я.

И перехватил едва заметно блуждающий взгляд самозваного лорда. Тот, против ожидания, вызов принял, но продержался недолго — опустил глаза уже секунд через пять. Мало того, еще и закинул ногу на ногу, а сверху сложил ладони домиком. Язык тела, говоришь? Не, не слышал…

Кстати, облачение Саффолка выгодно отличалось от видавшей виды снаряги соратников — минимум броневых вставок и прочих элементов обвеса, зато максимум изящества. Сразу понятно, кто здесь главный, а кто рядовые рабочие лошадки. Лошадки это… а, ладно! В общем, лорд выделялся из прочей шоблы, как истинный аристократ на фоне толпы чумазых докеров. Даже здесь оставался себе верен. Хлыщ он и есть хлыщ. А еще Саффолк явно не собирался пачкать руки, причем во всех смыслах — у него даже элементарного плазмера не было. А зачем, если тут столько вооруженных дуболомов? Ему же стоит только бровью пошевелить… видимо, для этого он и просветлил забрало, в отличие от всех остальных. Ну и я ответил любезностью на любезность, исключительно из вежливости. Вот только лорд уже успел жиденько обделаться, вчистую слив игру в гляделки.

— Что ж, к делу, так к делу! — Саффолк, все же сообразив, насколько нелепо он смотрится в откровенно защитной позе, поспешил исправить ошибку и вальяжно развалился в кресле, которое даже чуть было не откатилось к стене, но один из бодигардов вовремя пресек безобразие. — Очень, очень рад лицезреть вас воочию, любезный Алекс! Жаль, что пришлось так долго зазывать вас в гости…

— Нарываться.

— Нарываться? На что?.. — сбился лорд.

— На визит вежливости.

— Хм… забавно. Вот как вы так умудряетесь, Алекс?! Забыл, что хотел сказать! Со мной такое нечасто случается, ребята не дадут соврать.

Ребята, по крайней мере те двое, что торчали у него за спиной, послушно закивали.

— Тебе повезло.

— Пожалуй, — вынужденно согласился Саффолк. — Вы уникальный тип, Алекс. С вами даже интересно общаться, несмотря на некую, хм, лаконичность.

— Наслаждайся, пока можешь.

— Вы настолько в себе уверены? — удивился самозваный лорд.

Блин, а то ведь по мне не видно! Расслаблен до безобразия, в лицо усмехаюсь, а ему все мало! Как бы не переиграть… поэтому отвечать я не стал, просто пренебрежительно дернул плечом.

— Ну, как знаете, — смирился с неизбежным Саффолк. — Будем считать, что каждый остался при своем мнении. Так о чем я? А, вспомнил!.. Или, может, у вас есть ко мне вопросы?

— Только претензии.

— С этим позже, с вашего позволения, — царственно отмахнулся лорд. — Какой-то вы совсем не любопытный, Алекс. Я бы, например, на вашем месте непременно задумался о мотивации конкурирующей стороны. А вдруг я вас при первом разговоре ввел в заблуждение, а цель преследую совсем иную, нежели банальная нажива?

— Да не может быть!

— О, сарказм! Как мне это знакомо! К сожалению, аналитические способности моих помощников далеки от идеальных, так что приходится довольно часто прибегать к этому приему. Парни не дадут соврать. Как я вас понима… а, дьявол! Да ну вас к чертям, Алекс!

Я с трудом скроил серьезную физиономию, с некоторым усилием прогнав язвительную ухмылку.

— Ближе к делу.

— Что ж, признаю, я это заслужил, любезный Алекс. Пожалуй, пора раскрыть карты… и почему у меня такое чувство, что мое признание не станет для вас сюрпризом? Нет, ничего не говорите…

— Семьдесят пять процентов стоимости «Латника» в состоянии «здесь и сейчас». Переводом в течение часа. И вы валите отсюда на хрен.

— Что?! Э-э-э…

— Последний шанс.

— Алекс, Алекс… как же так… — Саффолк, в течение буквально нескольких секунд дважды переживший нехилый разрыв шаблонов, казалось, никак не мог собраться с мыслями. — Черт… вы до сих пор думаете, что нам нужен… трофей?!

— Ассортимент ограничен.

— О, господи!.. А ведь я почти поверил, что вы меня прочитали, как открытую книгу, и открыто глумитесь…

Умненький мальчик, чуть было не брякнул я вслух, но вовремя прикусил язык. Почти додавил, еще немного, еще чуть-чуть…

— … извините меня, Алекс, но вы весьма ограничены. Да что там, вы, пожалуй, самый толстокожий и негибкий болван из всех, кого я встречал! А встречал я, поверьте, многих. Но вы это… что-то с чем-то.

— Ближе к делу.

— Надо же… какое разочарование! Плести интриги, вести тонкую психологическую игру, действовать на нервы… и ради чего?! Нужно было сразу же… как это у вас называется?.. Забивать стрелку!

— Ты скажешь толком: да или нет?

— Разумеется, нет! Нам не нужен этот кусок металлолома, равно как и его обитатели-«полуфабрикаты»! К чему эти крохи, когда можно завладеть истинной ценностью? Нам нужен «Набат» со всем его оборудованием, и нам нужна инструкция по применению!..

История идет по кругу, подумал я с досадой. Какая банальность! Еще один желающий отжать чужой бизнес. Мало мне было Айвена Готти, теперь еще и поддельный аристократишка нарисовался. И ситуация до боли знакомая… только Готти нас с кэпом в гости не звал, мы сами приперлись. А этот, наивный, меня буквально под белы рученьки приволок…

— … а еще крайне желательно, но не критично, чтобы вы поделились научными предпосылками разработанной вами технологии, — продолжал между тем распинаться лорд. — Хотя я уже сильно сомневаюсь, что мы обратились по адресу… вероятно, лорд Рокуэлл ошибся — не мог такой человек, как вы, додуматься до такого. Вы всего лишь жалкий посредник, Алекс, кое-как обученный нажимать на кнопки. Жертва, предназначенная на заклание взамен настоящего разработчика. И как же я сразу не подумал? Не может настолько ценный кадр подвергать свою жизнь опасности в столь рядовом предприятии, как сбор трофеев. Не может он оказаться настолько туп…

Хм… получается, может. Но это с какой стороны посмотреть. Лично с моей точки зрения, это не тупость, а предусмотрительность — чем меньше людей в курсе, тем ниже вероятность утечки информации. Плюс забота об окружающих. Ну еще и горьким опытом научен. А Саффолк-то, кстати, проговорился! В принципе, можно уже и сворачивать балаган…

— … ну надо же… Алекс, вам нет смысла рвать глотки за чужое имущество. Надеюсь, вы не станете оказывать бесполезное сопротивление? Давайте вести себя как серьезные взрослые люди. У вас есть то, что интересует нас. А у нас в руках ваша жизнь и свобода. По-моему, очень неплохая почва для переговоров.

— Кидалова.

— Извините?..

— Почва для кидалова.

— Да называйте, как хотите! По факту, вы в наших руках…

— Убеди меня не взрывать «Набат».

— Что?!

— Убеди меня…

— Ладно, ладно, я понял! Значит, угрозы физической расправы действия не возымеют?

— Проверь.

— Хорошо. Как насчет… финансовой заинтересованности?

— Ты пытался отжать кусок металлолома, голодранец.

А дисциплинированные у Саффолка прихвостни — ни один не дернулся. По крайней мере из тех, что были в моем поле зрения. Хотя полную невозмутимость и не сохранили. Плохо, что забрала у них непрозрачные, приходится полагаться на мелкую моторику.

— Да поймите же вы, наконец, — страдальчески сморщился лорд, — что я сейчас говорю не от своего имени. В данный конкретный момент я являюсь полномочным представителем неких… сил, скажем так. Совершенно не стесненных в финансовом плане. Так сколько вы хотите за свои услуги?

— Гарантии?

— Вам расписку написать, что ли?!

— Контракт. Нотариально заверенный. Сойдет и электронная подпись.

— Лорду Рокуэллу это не понравится, — пробурчал себе под нос Саффолк, но я его прекрасно расслышал — спасибо Кумо и программному усилителю звука.

А еще, судя по реакции, бодигарды тоже навострили уши. Получается, для них откровения самозваного лорда — изрядный сюрприз? Хм… в принципе, я узнал все, что хотел. Похоже, Саффолк «спящий» агент клана Рокуэлл, которого ради такого случая не пожалели рассекретить… хотя, с другой стороны, что мешает избавиться от свидетелей? Братья Рокуэллы отцовскую жену порешили, что им какие-то жуликоватые авантюристы? А Саффолк себе новую кодлу наберет, еще лучше старой.

— Контракт будет? — напомнил я о себе задумавшемуся лорду.

— А?.. Я не могу дать ответ немедленно, любезный Алекс. Мне нужно… проконсультироваться.

Понятно. Давать гарантии, и вообще заверять, что «мир, друг, жвачка», Саффолк не пожелал — слишком подозрительно. Откуда вдруг такие полномочия? Денег пообещать, предварительно договориться о сотрудничестве, в общем, запудрить клиенту мозг, чтобы доставить оного куда нужно — это одно. А брать на себя столь серьезные обязательства от лица бриттских аристократов — совсем другое. Тут даже его собственные дуболомы усомнились бы. И насторожились. А оно ему совсем не надо… ладно, подыграем.

— У тебя два часа. Жду на «Набате».

— Э-э-э… вы серьезно, Алекс?

— Более чем.

— Но… с чего вы решили, что мы вас вот так просто… отпустим? Вы же незамедлительно сбежите!

— Включи мозг, лорд. Я легко это мог сделать до того, как сюда явился.

— Действительно… и что же вас удерживало? Помимо непробиваемой самоуверенности? Жадность? Упрямство?

— Мне было интересно.

— Интересно?!

— Что ты за человек, лорд. И я дал тебе возможность раскрыться.

— Ну и… как? Раскрылся?

— Вскрылся. С потрохами. Ты шестерка, лорд. Но я могу тебя использовать в своих целях.

— И каких же, позвольте полюбопытствовать?

— Станешь моим торговым представителем?

— Шеф, да он над нами издевается! — не вытерпел один из бодигардов.

— Да нет, похоже, он серьезно… вы предлагаете мне работу на станции Картахена, Алекс?

— Ты будешь моим представителем в переговорах с кланом Рокуэлл.

— Думаете, лорды Рокуэлл воспримут их в таком ключе? Не смешите меня, Алекс. Они будут диктовать условия. А вы будете с ними соглашаться. И жить. Или не согласитесь. И не будете жить.

— Не интересует.

— Но именно это они мне и заявят, если я объявлюсь с вашим предложением.

— Ты еще не слышал мое предложение. Оно выгодное. Для всех.

— Но… почему?

— Потому что мне нужны деловые партнеры. Ты же понимаешь, чем я занимаюсь?

— Скажем так, в общих чертах.

— Так почему бы и не Рокуэллы? Слышал, не так давно они провернули очень прибыльное дельце с наследством, и у них завелись свободные средства. Я предлагаю вложить их в перспективное дело. Весьма.

— Хм… знаете, Алекс, а вам не чужд дар красноречия… и, кстати, это ваша самая длинная фраза.

— Так мы договорились?

— Да! Нет! То есть, на «Набат» я вас не отпущу. Одного.

— Справедливо. Гарантии должны быть взаимными.

— Отлично. С вами пойдут двое моих людей… — Лорд, казалось, до сих пор не мог поверить своему счастью. — И специалист по связям с общественностью.

— Это Дюсак, что ли?

— Он.

— Хорошо. — Я усмехнулся, заметив, как расслабились бодигарды — один даже на спинку шефовского кресла не постеснялся опереться. — Да, лорд. Еще одно.

— Что?

— Ты был забавным.

— Был?!

Все-таки хорошо я их расслабил — помимо удивления лорда, иных реакций на мои действия не последовало. Просто не успели отреагировать, если точно. Стояли и тупо смотрели, как я цапнул кобуру и извлек на свет божий…подарок Борисыча. Тот самый старинный «кольт», к рукояти которого для маскировки присобачил на силиконовый клей накладки от стандартного плазмера. Буквально пара секунд всеобщего обалдения, но мне и их хватило с лихвой — первая бронебойная пуля ударила Саффолка в середину груди, почти опрокинув вместе с креслом, вторая — в лицо. Против ожидания, обе сработали на «отлично», пробив и бронепластину, и сверхпрочный пластик забрала, не рассчитанные на подобные воздействия. Саффолк умер мгновенно, и уже буквально через миг та же участь постигла бодигардов — не испытывая более сомнений в эффективности своего антиквариата, я прострелил им головы. Четко, плавно, быстро, совсем как на тренировке с дуэльными пистолетами. Затем, развернувшись через левое плечо, почти в упор всадил пулю в забрало приспешника, оказавшегося в этот момент справа от меня, одновременно выбросив руку с ножом навстречу левофланговому. Клинок с характерным звуком вошел во что-то относительно мягкое, а я без лишней спешки выцелил рванувших ко мне от двери двоих охранников, шлемы которых тоже вскоре обзавелись небольшими отверстиями в ареоле мелких трещин.

Последняя — восьмая — пуля ударила в лоб повисшему на ноже прихвостню Саффолка, и того отбросило ударом на стену. И только в этот момент я облегченно выдохнул, расслабленно уронив руки с оружием. Все. Этих можно списать со счета. Остались «Уиззл», хакер и специалист по связям с общественностью Жан Дюсак. Вот ими сейчас и займемся, только надо немного подготовиться…

— Кумо, ракеты!

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Первая пошла. До контакта пять секунд… четыре… три… контакт!

«Латник» ощутимо тряхнуло, но я удержался на ногах, поскольку был готов. Во всех смыслах, в том числе и морально — все-таки лишний раз калечить и без того весьма потрепанный корабль не хотелось. Но пришлось — первым попаданием Кумо разнес стыковочный узел, заодно отшвырнув «Уиззл» от корпуса трофея на достаточное расстояние, чтобы активировать щит.

— Вторая и третья пошли. До контакта семь секунд… пять… три… контакт!

На этот раз взрывная волна ощутилась куда слабее — и цель дальше, и щит какую-то ее часть погасил.

— Цель поражена, капитан Заварзин. Пуск спасательных средств не зафиксирован.

— Ну и ладно, — вздохнул я. Все-таки еще не привык бесстрастно убивать людей. Даже таких дрянных, как прихвостни почившего лорда Саффолка. — Хакера нашел?

— Местоположение локализовано. Построить маршрут?

— Давай.

Эту гниду я хотел увидеть не меньше, чем самозваного лорда. Счет у меня к нему, ага. Вот только перезаряжусь… сковырнув ножом «народное творчество», я выщелкнул из рукояти «кольта» опустевший магазин, рачительно припрятав в карман, и вбил запасной, сняв пистолет с затворной задержки. Все, готов.

— Кумо, за дверью кто-нибудь есть?

— Ответ отрицательный, капитан Заварзин.

— Понятно. Поищи Дюсака.

— Принято, капитан Заварзин.

— И открывай давай.

Вот так. Быстро и четко. Я же говорил, что мой мини-гекс зря время не терял? Наученный горьким опытом, он готовил атаку — скрытую, и потому неотразимую. Как незадолго до того хакер Саффолка умудрился «прокрасться» на мягких виртуальных «щупальцах» в кормовой сегмент сети «Латника», так и Кумо исподволь, но тщательно прибирал к рукам владения лордовского взломщика. И, надо сказать, полностью его переиграл — не только отыскал хакера по не самым явным признакам, отследив по сети источник точечных воздействий, но еще и заблокировал ублюдка во вспомогательном диспетчерском пункте «москитов», сохранившемся в удовлетворительном состоянии. А до того посредством пары функциональных юнитов, прокравшихся по внешней обшивке в носовую часть корабля, умудрился частично восстановить функционал энергощита, который нам очень пригодился при уничтожении «Уиззла». Надо ли говорить, что после такого запертая дверь «каптерки» для моего помощника вообще преградой не стала?

Выскочив в коридор, я торопливо огляделся, признаков присутствия Жана Дюсака не обнаружил и рванул прямиком к убежищу хакера, превратившемуся в западню, благо бежать не далеко. Оно и неудивительно — слишком отдаляться от основной группы, способной обеспечить хоть какую-то защиту, себе дороже. Итого пришлось добраться до конца коридора, свернуть налево, спуститься на один лестничный пролет в межуровневой развязке, и еще шагов через десять упереться в заблокированную дверь. Ну, как заблокированную? Створка, такое ощущение, еле заметно колебалась, что, учитывая ее массивность, могло означать лишь одно — неполное срабатывание сервопривода.

— Кумо, что тут?!

— Пытается вырваться, сэр.

Понятно. Значит, изнутри идут команды на открытие, а снаружи, от моего помощника — прямо противоположные. И все это в реальном времени. А я-то, наивный, думал, что у мини-гекса все под контролем…

— Он тебя не дожмет?

— Не думаю, сэр… нужна санкция на перегруз навигационного оборудования в отсеке.

— Хочешь приборы коротнуть?!

— Ответ положительный.

— Отказать. Хватит мое имущество портить. И вообще, открывай.

— Будете штурмовать?

— Больно надо! Сам подставится… открывай, говорю!

— Процесс активирован.

Поскольку в душевном здоровье хакера я не был уверен (как по мне, выполнять живодерские приказы Саффолка мог только псих), то предусмотрительно встал слева от двери, прижавшись спиной к стене. Так, если что, элементарно удобнее выглядывать и стрелять с правой — большая часть тела у правши в таком положении остается защищена. А я вовсе не горел желанием получить плазмой в голову или грудь. И, как показала практика, не зря — заложник диспетчерского пункта, не выдержав пытку неизвестностью, потерял всякую осторожность и таки пальнул в дверной проем из плазмера. Мне даже ничего делать не пришлось, хоть я и собирался отвлечь оппонента броском деактивированной гексовской гранаты. Ну вот пока собирался, хакер с катушек и слетел. Хотя, должен признать, шансы у него были — на коронный разряд он нарвался только после третьего выстрела. Плазменные сгустки вгрызлись в противоположную стену коридора, потом до моего слуха донесся характерный треск и дикий вопль попавшего под разряд тока человека. И, что самое характерное, разряд не смертельный, иначе бы он очень быстро заткнулся. Секунда, две, три… все, конец. Разряд исчерпал себя, и электрическая дуга распалась, о чем и возвестил глухой звук падения тела.

— Кумо, можно заходить?

— Осторожней, капитан Заварзин. Остерегайтесь шагового напряжения.

— Принял.

Открывшаяся взгляду комнатушка размерами не поражала, а вот захламлена была порядочно. Я даже не сразу разглядел тушку хакера, а разглядев, едва не выругался — этот идиот был без шлема. Точно умом скорбный. С другой стороны, возможно, именно это обстоятельство и спасло его от испепеления — электрическое сопротивление незащищенного тела оказалось меньше, чем у наглухо запакованного в скафандр. Да и сейчас не известно, жив ли — я видел только затылок с неряшливыми космами. Не удивлюсь, если и в остальном хрестоматийный компьютерный гик — очкастый, небритый и с ввалившимися щеками.

— Хотите его допросить, капитан Завар…

Вопрос Кумо прервал хлесткий выстрел — «кольт» выплюнул очередную пулю, впившуюся аккурат в затылок беспомощного хакера. Голова мотнулась, брызнула кровью, и я, не дожидаясь продолжения, развернулся к мертвому телу спиной. Хватит с меня на сегодня кровавых подробностей, до сих пор перед глазами лицо Саффолка, в одно мгновение превратившееся в фарш.

— Но… зачем, сэр?! — не сдержался Кумо, когда я покинул диспетчерскую и хлопком по сенсору заставил гильотинную створку опуститься на законное место.

— Заслужил.

Да, именно так, и никак иначе. Саффолк и хакер. Для этих двоих приговор был окончательным, и обжалованию не подлежал. Ну а боевики просто оказались не в том месте и не в то время.

— А как же Ленни?

— Источник информации. Все, Кумо, не отвлекаемся, ищем Дюсака.

— Да, сэр. Цель локализована. Вывести на схему?

— Еще спрашиваешь!

— Процесс активи…

— Мсье Алексис! Мсье Алексис, отзовитесь, пожалуйста!!!

Черт… ну да, если верить схеме, как раз на межуровневой развязке он и укрылся. Видимо, догадался, что я возжелал собственноручно разделаться с хакером, и легко меня подловил, поскольку прекрасно знал, где засел последний. Стратегически верная позиция — сверху. Одно удовольствие раззяв, поднимающихся по лестнице, расстреливать. Было бы, если бы не одно обстоятельство. И на что он, спрашивается, надеялся?.. А вот у него самого и спрошу, ага.

— Это вы, мсье Дюсак?

— Он самый, мсье Алексис. Поговорим?

— А у нас есть тема для беседы?

— Не уверен, что для беседы. Скорее, я прошу выслушать меня.

— Хм… любопытно. И чего же вы хотите, мсье Дюсак?

— Возьмите меня к себе, мсье Алексис. Я заглянул в убежище предыдущего работодателя… в общем, мы теперь друг другу ничего не должны, и это досадно — жалованье за последний месяц я не получил.

— Неожиданно… вы, значит, предлагаете мне свои профессиональные услуги?

— Совершенно верно, мсье Алексис.

— А в качестве кого, позвольте поинтересоваться?

— В качестве специалиста по связям с общественностью, мсье.

Ну да, само собой разумеется.

— У меня уже есть такой человек.

— Поверьте, мсье Алексис, я лишним не стану. Почивший лорд Саффолк не подозревал, что я в курсе многих его… многого, скажем так. И я могу вскрыть его связи. Ну как, мсье Алексис, вам интересно?

Ну и что я должен ему ответить? С одной стороны, лишний свидетель на фиг не нужен. С другой — уже есть прецедент, то бишь Ленни… а старина Жан еще и посулил всякое интересное… а, семь бед, один ответ!..

Глава 3

— Впечатляет, не правда ли?

Ульрих Ценкер, бравый корветтен-капитан с бесславно сгинувшего крейсера «Эмден», облокотился на парапет «променада» и задумчиво уставился на громаду «Латника». Мы с ним, как не трудно догадаться, находились на жилой палубе насквозь знакомого технического сектора, того самого, где властвовал Деррик и располагался «Сломанный дроид» — мотель, превратившийся в неофициальную резиденцию корпорации «Э(П)РОН». Когда-то давно, когда я впервые оказался в этом колоссальном помещении, я подумал, что сюда при необходимости можно загнать средний ударный крейсер. Так вот, я ошибся. Парни Милашкиного папаши умудрились втиснуть корабль поддержки десанта, который раза этак в полтора крупнее типового «ударника». С трудом, с писком и скрипом, но таки втиснули. Правда, для этого пришлось освободить все причальные штанги, да и сами ажурные конструкции демонтировать. Но оно того стоило — ремонт «Латника» обеспечил местных техников хорошим заработком почти на два месяца. Да о чем я вообще, боже ты мой?! Один знакомый инженер даже напрямую поинтересовался, а нет ли у меня на примете еще такого же заказа. Сам, без посредника в лице Милашки Дрю или же мистера Деррика. А еще я стал свидетелем проводки крупнотоннажника через основной контур силового шлюза — так сказать, бесплатный бонус. Зрелище незабываемое. Причем, судя по реакции окружающих, среди которых затесалось немало старожилов, еще и редкое, а потому не приевшееся.

«Латника», кстати, я не видел больше месяца, а потому с замечанием Ценкера был целиком и полностью согласен — по сравнению с той полуживой развалиной, что я оставил здешним спецам, просто небо и земля. Дыры и проломы аккуратно заделаны, силовой набор восстановлен, палубные перекрытия и переборки между отсеками тщательно отремонтированы и приведены в божеский вид, коммуникации, судя по множеству подведенных кабелей, труб и шлангов, вполне себе работоспособны и задействованы в ремонте, который сместился с обшивки в чрево корабля. А еще почти не видно вспышек плазмы — основные сварочные работы давно уже завершены, осталась исключительно мелочь. Такими темпами еще неделя, и можно будет выводить мобильную базу на ходовые испытания.

Да-да, именно мобильную базу. Когда я поставил задачу лучшим специалистам-корабелам Деррика, те поначалу возмутились, но дали себя уговорить на «подумать». И подумали настолько успешно, что уже через четверо суток выкатили на мой суд полноценный проект модификации корабля под столь специфические нужды. Согласно дизайн-документу, «Латник» утрачивал большинство функций по поддержке десанта, поскольку наличия такового не предполагалось, и превращался в самоходную ремонтную мастерскую, совмещенную с госпитальным судном. Очень «зубастым», что характерно. Причем насчет госпитального я не преувеличил, памятуя о предыдущем плачевном опыте. Итого, если воплотить в жизнь все инженерные задумки, вложив энную сумму денежных средств, я получал надежный тыл — по сути, небольшой космический город, способный обеспечить сносное существование для двух с половиной тысяч человек. А если потесниться, то и для всех трех. Да что там говорить! Бывалые технари, похоже, перенесли на «Латник» свой родной технический сектор, только в миниатюре. И это помимо собственного «москитного» парка в два десятка единиц, который мы уже тоже укомплектовали — в основном стараниями Рина и Борисыча с Лизкой. И все это меньше, чем за два месяца. В общем, «Латника» просто не узнать, о чем я и сообщил собеседнику.

— Поразительно, — покивал тот в ответ. — Если честно, раньше… ну, в той еще жизни… я никогда не был свидетелем работы крупного ремонтного дока. А тут, можно сказать, наблюдал в реальном времени. Это просто магия… завораживает с первого взгляда.

— Ты во всем прав, друг мой, — усмехнулся я, пристроившись у парапета рядом с дойчем. — А для меня это еще и сюрприз.

— Кстати, как сходил? Удачно?

— Более чем, — отмахнулся я. — Клиент доволен. Да и ты, я гляжу, наслаждаешься жизнью.

— Не без этого. Но должен же я как-то отвлекаться? Мало мне было своих балбесов, так ты еще почти сотню подкинул…

И ведь не поспоришь… повезло мне, что бывший корветтен-капитан, как обладатель специфического опыта, согласился впрячься в социальную адаптацию экипажа «Латника». Вернее, того, что от него осталось. А осталось не так уж и мало — если совсем точно, девяносто три человека (включая замороженного Ленни, которого я под шумок включил в их число, чтобы лишних вопросов не возникало). Конечно, это выяснилось куда позже разборки с Саффолком и его присными, и даже сильно позже прибытия моей призовой партии — на «Спруте» под предводительством бравого капитана Рина. Окончательный итог мы подвели примерно через неделю, когда корабль был приведен в относительно безопасное состояние и осмотрен от носа до дюз маршевых движков, а до того оперировали примерными числами, ориентируясь по прикидкам Кумо, окончательно подчинившего себе корабельную локалку. Но по его данным в анабиозном отсеке медблока и в индивидуальных спасательных капсулах покоилось около полутора сотен человек. К сожалению, при ближайшем рассмотрении почти шесть десятков отсеялись по известной причине. Я к такому уже привык, потому и не питал особых надежд, а вот ребята-поисковики на каждый труп реагировали весьма эмоционально. И это они еще конкурентов во главе с самозваным лордом не видели — от тел я успешно избавился до прибытия «кавалерии». Пришлось попотеть, но я справился. Был соблазн просто подбросить их в братскую могилу в брифинг-зале, но я себя переборол и отправил бриттских авантюристов в последний полет через один из уцелевших шлюзов. А по рою обломков «Уиззла» еще и выхлопом маршевых движков «Набата» прошелся. В общем, у вновь прибывших даже тени подозрения не возникло, что на борту «Латника» всего несколько часов назад разыгралась трагедия прямиком из сюжета старинного пиратского романа. Ну а плененного Жана Дюсака я вообще никому не показывал, включая капитана Рина. Он об инциденте узнал со всеми остальными заинтересованными лицами — Степанычем и Дерриком — уже на Картахене.

О чем, бишь, я? Да, социальная адаптация. Будить выживших членов экипажа мы предусмотрительно не стали, пока не перегнали «Латника» на станцию. Да и здесь действовали предельно деликатно — сначала опознали каждого, пробив по оказавшейся в распоряжении Кумо базе данных, потом вывели из анабиоза офицерский состав — по факту, всего семерых человек в званиях до капитан-лейтенанта включительно. Капитан-лейтенант, два старлея, и четверо просто лейтех — вот и все командование. Что характерно, командиры низшего звена, начальники отдельных отсеков или постов, и ни одного главы службы — или, по-флотски, БЧ, то есть «боевой части». На этих семерых мы для начала опробовали домашние «заготовки», те самые, что я транслировал на «Латник» сразу после его извлечения из подпространства. Судя по реакции, парни впечатлились. Ну а дальше пошли уже проторенной дорожкой — заслали Ценкера, который и провел инструктаж заодно с политинформацией. А еще выдал все расклады по современной жизни и тем траблам, с которыми он со своими подчиненными уже успел столкнуться. Надо сказать, собрат по несчастью, да еще и надежный союзник вызвал у спасенных офицеров куда большее доверие, чем я, капитан Рин или даже Степаныч. Повезло нам с Ульрихом, что и говорить.

Следующим этапом стало пробуждение мичманов и старшин, которые прошли через те же круги психологического ада, что и офицеры до них. Правда, тут уже Ценкеру стало попроще, с семью-то помощниками! Ну а дальше последовали рядовые матросы и технические специалисты, которых взяли в оборот по всем правилам, с соблюдением всей командной иерархии.

Интересно, что для росских вояк самой большой проблемой оказалось пойти против присяги — их-то родное командование убить не пыталось. Подозреваю, только потому, что не знало об их существовании. Уж об этом-то я позаботился, ага. Мне хватило капитана фон Клейна с «Эмдена». Но все равно пришлось туго, причем конкретно мне. Ну а кто бы еще мог толкнуть речь от лица одновременно и спасителя, и потенциального работодателя? Правда, Степаныч с Дерриком помогали текст готовить, за что им большое человеческое спасибо. Но все равно стресс я словил нешуточный и с радостью отозвался на предложение созревшего для сотрудничества дяди Германа. Почти месяц мотался по приграничным районам Протектората Росс, а если конкретнее — по трассам клана Завьяловых, и выискивал «утопленников» с ценными грузами. Исключительно клановых, игнорируя всех остальных — таково было условие главы клана. А еще мои функции ограничивались одним лишь «судоподъемом»: осмотр, эвакуация и реабилитация выживших членов экипажа ложились на плечи клановых спецов. Я даже не знал, были они, выжившие, или дяде повезло гораздо больше меня. Впрочем, если и были, то в весьма ограниченных количествах — грузовики не подразумевали многочисленных команд. Зато подзаработал — не так удачно, как на каилитах, но и мелочью прибыль называть язык не поворачивался. Впрочем, деньги не главное — дядя Герман, когда подвел баланс, окончательно удостоверился в перспективности затеянной племянничком авантюры. И подписался на все, включая лоббирование выгодных нам законов. Лично мы с ним не встречались, только по дальней связи, но мне и этого хватило, чтобы понять, насколько Герман Завьялов впечатлен. И насколько далеко готов зайти. Достаточно далеко, если что. Вплоть до развязывания пары-тройки клановых войнушек. На том и разошлись, довольные друг другом: я — дооборудовать и вводить в строй мобильную базу, дядя — подсчитывать грядущие барыши и бодаться с законодательным собранием Протектората Росс. Мгновенного результата он не обещал, но посулил в ближайшие полгода первые результаты. Пока же велел особо не высовываться, промышлять на диких окраинах и — крайне желательно — обходиться без свидетелей. Пришлось пообещать.

А еще дядя Герман взялся посодействовать с информацией о пропавших кораблях по всему Протекторату Человечества в целом. Зачем нам это? Да элементарно — Протекторат все же не монолитное государственное образование, это скорее добровольно-принудительное содружество нескольких национальных кластеров, отделенных друг от друга довольно обширными «ничейными» пространствами. Как международные воды на древней Земле, ага. А поскольку торговые сношения между отдельными владениями поддерживались уже довольно долго, то и в этих, скажем так, нейтральных зонах можно было кое-чем поживиться. Это одна сторона медали. Вторая — пространства эти настолько обширны, что без точных сведений — кто, откуда, в каком направлении стартовал — разыскать хоть один корабль не представлялось возможным. А вот с базой данных совсем другое дело. Жаль только, что никто не озаботился сбором подобной инфы. Я имею в виду, централизованно. Так-то по каждому судну наверняка где-то информация хранилась. Осталось только выяснить, где именно, и до нее добраться. Преодолев при этом множество препонов, среди которых бюрократия далеко не самый страшный. Ну и кому, как не клановой разведке, этим заниматься? Это, кстати, идея Германа Завьялова, а вовсе не Александра, как можно было подумать. Александр-то только даркнет пошерстить додумался. Добыл крохи, но и тех, как вы помните, хватило с избытком, чтобы вляпаться в траблы и с леди Рокуэлл, и с «Эмденом». В общем, если дельце выгорит, я подобных приключений на пятую точку еще очень много найду. Невзирая, что характерно, на возражения Лизки.

Она и в вояж по владениям клана Завьяловых напрашивалась, но я не поддался уговорам — нечего со мной шляться, и на Картахене работы с избытком. Да и ей самой вместе с Алексом-младшим пока еще на станции безопаснее. Когда еще вражеские агенты догадаются через них на меня выйти! А со мной, как показал опыт, сын ошибок трудных, всяческие неприятности происходят постоянно, в перманентном, так сказать, режиме. Короче, снова отбрехался. И провел целый месяц на борту «Набата» в гордом одиночестве. Хотя это тоже с какой стороны посмотреть — с людьми приходилось общаться много и плодотворно, дядя Герман умудрился сколотить неплохую команду, да еще и оснастил по последнему слову техники. Работать с такими одно удовольствие — только намекнул, а они уже сделали. И с инфой никаких проблем, и с безопасностью. Вроде бы кто-то там заинтересовался, чем это мы таким занимаемся, но с излишне любопытными дядькины люди разобрались очень быстро. И очень профессионально, да. Я невольно задумался, а не переманить ли этих удалых молодцев к себе в корпорацию, но по размышлению пришел к выводу, что нужно своих таких воспитывать. И даже попытался озадачить Степаныча, но напоролся на решительную отповедь — сударь, занимайтесь своим делом, а ему, Степанычу, оставьте его. Тем более, что уже все давно в процессе, благо и средства, и запас времени позволяли. Пришлось поверить на слово, хотя в неведении мне пребывать еще совсем немного — как я уже и говорил, примерно через неделю ходовые испытания мобильной базы, и корпорация «Э(П)РОН» окончательно выйдет из тени, задействуя все накопленные мощности. Действовать пока что собираемся исключительно в «золотом треугольнике», заранее смирившись с упущенной прибылью вследствие реализации «хабара» на черном рынке, но лучше иметь хоть что-то, чем совсем ничего. Да и помимо собственно прибыли в денежном эквиваленте, нам много чего хорошего светит — отработка технологии, командное слаживание, решение чисто бытовых проблем, которые неминуемо возникнут… как и любой сложный механизм, новорожденная организация требует периода обкатки. Вот ею и займемся, не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой. Я даже несколько специфических мероприятий уже наметил…

— Да ладно тебе прибедняться, Ульрих, — очнулся я от раздумий. Судя по лицу Ценкера, в себя я ушел довольно надолго. — Герр Нойманн сказал, что они тебе доверяют.

— Да вот еще! А он-то откуда знает?

— Поверь, друг мой, он — знает. И даже знает, почему.

— Мне бы еще кто объяснил!

— Тут целый комплекс факторов, дружище! — хлопнул я по плечу бывшего корветтен-капитана. — Не мне тебе рассказывать. Но если честно, тогда, на «Набате», когда ты приперся меня брать на абордаж, я не очень-то и поверил, что ты пойдешь на крайние меры. И ошибся.

— Это плохо?

— Что ошибся? Ничего хорошего.

— Нет, я про крайние меры.

— Не в них дело. Но твой подход к решению задачи мне… импонировал, так скажем. Еще и поэтому я с тобой договаривался, а не принуждал к миру.

— Думаешь, мог?

— А ты еще в этом сомневаешься?

— Пожалуй, уже нет… повезло нам.

— Ага. Особенно Швиммеру. Я, помнится, себе пообещал его первым убить.

— Так и убил… почти!

— Не, сотрясение мозга и сломанная нога не считаются. Он на большее надерзил.

— А ты злопамятный.

— А еще отходчивый и рациональный. Поэтому он и жив, и здоров, и денежку зарабатывает.

— Как и все мы.

— Как и все вы. А хочешь еще больше зарабатывать? — Я пристально уставился в глаза собеседнику, но тот взгляд не отвел.

И ответил предельно честно:

— А зачем? Мне всего хватает. Возвращаться же некуда, сам знаешь.

— Молодец. Не повелся.

— Да ну тебя, Алекс!

— Хотя я знаю, чем тебя зацепить.

— Любопытно.

— Пойдешь в капитаны «Латника».

Такого, судя по обалдевшему виду, Ценкер не ожидал. А потому довольно долго молчал — ответ подыскивал. Такой, чтобы и слабаком не показаться, и чтобы меня не обидеть.

— Ну ты спросишь так спросишь! — в конце концов усмехнулся дойч, явно намереваясь перевести разговор в шутку.

— А я не спрашиваю, — жестко и непреклонно возразил я. — Это даже не предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Это констатация факта.

— Ну, знаешь!..

— Конечно знаю! — ухмыльнулся я. — Да и ты тоже знаешь. И с самого начала знал, с того самого момента, как я тебе выживших поручил.

— Да мне их просто жалко стало…

— Будет заливать-то! Жалко… а то я не видел, как ты их обрабатывал! Так к случайным людям, про которых через неделю, край через месяц, забудут, не относятся. Так только будущую команду готовят. Хотя ты прав, это у тебя неосознанно получилось. Так что саечка за испуг, капитан Ценкер.

— Да с чего ты взял вообще?! — чуть ли не взвыл Ульрих.

— А кто с ними все это время нянчился? Кто с ними в «Сломанном дроиде» жил? Кто от Дерриковских пацанов отмазывал, когда они по старой росской привычке поминки справляли? А кто насчет похорон подсуетился?..

На последнее Ценкер не нашел, что возразить, хотя до того так и порывался вставить хоть слово. Но после упоминания о похоронах сник и угрюмо кивнул:

— Ладно, убедил. Но я не капитан ни разу…

— Да ладно заливать! Вахты на «Эмдене» стоял? Стоял! А это, между прочим, боевой крейсер! Так что с гражданской лоханкой справишься. Да и Терентьев поможет.

Терентьев — это тот самый капитан-лейтенант, старший по званию из выживших на «Латнике», и их неформальный лидер. Мощный во всех отношениях мужик, но по первости слегка расклеившийся. Правда, потом пришел в себя, во многом благодаря скорбной церемонии. Какой, спрашиваете? Да той самой, похорон. По всем правилам военно-космического флота. Мне-то некогда оказалось, единственное, о чем я подумал, так это сохранить в неприкосновенности брифинг-зал с телами, и в таком виде он до самой Картахены дошел. А потом меня дернул дядька, и я лишь мельком упомянул в прощальном разговоре со Степанычем, что неплохо бы об усопших позаботиться. Тот заверил, что все будет путем, и я с чистой совестью отправился добывать ништяки для Германа Романовича. И благополучно о собственном наказе забыл. Зато Степаныч помнил, и по возвращении поведал мне очень любопытную историю. Типа, только он, Степаныч, вознамерился было озаботиться скорбной обязанностью, как выяснилось, что уже все на мази — Ценкер подсуетился. Терентьев с остальными офицерами в его лице нашли родственную душу, с аналогичными тараканами и сходным представлением о военной чести, соответственно, и развели, как маленького. Впрочем, если бы Ульрих не счел их просьбу справедливой и достойной внимания, фиг бы он повелся. А так дошел до самого Деррика, с которым к тому времени уже свел довольно близкое знакомство (как мне по секрету поведала Лизка, при посредничестве Милашки Дрю, которая положила на красавчика-дойча не только глаз, но и загребущие лапки), и организовал похороны по всем писаным и неписаным флотским правилам: все тела извлекли с «Латника», кремировали и поместили в урны, которые загрузили на специально для такого случая приобретенный списанный буксир. Который, собственно, и послужил братской могилой, обеспечив героям огненное погребение в недрах ближайшей звезды. Торжественное построение по такому случаю имело место на зафрахтованном транспортнике из хозяйства Порта, который теперь тоже был под Дерриком. Короче, рекламная акция корветтен-капитана Ценкера среди целевой аудитории удалась на славу. И к такому выводу пришел не только Степаныч, но и сам Дэвид, который не постеснялся уронить скупую мужскую слезу. А Милашка так и вовсе в голос рыдала. Как она на похоронах оказалась? Так сами флотские ее и позвали, что тоже о многом говорило.

— Терентьев, — хмыкнул Ценкер, машинально потерев скулу. — Ты так говоришь, будто его наличие решает вообще все проблемы.

— С росской частью экипажа — все. Уж поверь. И знаешь, почему?

— Потому что он мне морду набил?

— А еще вы потом вместе ужрались до скотского состояния.

— Ну да, ты говорил, что это такая росская традиция заводить настоящую дружбу.

— А нечего было на Милашку слюни пускать. Они ее своей считали, под защиту взяли, а тут ты, такой красивый — яйца подкатывать.

— Да она сама, если хочешь знать!

— Вот нисколько не сомневаюсь, — заверил я дойча. — И не осуждаю. Тебя, кстати, тоже не жалко. Да и если разобраться, шансов у тебя не было вообще.

— Что, настолько страшный?

— Да не, откосить от романтических отношений. Уж если Дрю сама на тебя глаз положила…

— Да ну тебя, лишь бы позубоскалить!

— Смотри-ка, уже набрался всякого! Ты аккуратней с россами, они тебя плохому научат!

— Это еще кто кого! — возмутился Ульрих, но сразу сник. — Черт… а ведь ты прав! Краузе они уже с пути истинного сбили… и, не поверишь, Фрица отговорили домой возвращаться!

Я чуть было не выдохнул с облегчением, но сдержался — еще бы, такая новость! Упрямый пилот Шальке меня сильно беспокоил — а ну как возьмут под белы рученьки, да учинят допрос с пристрастием? И расколется он до самой задницы… и придется потом Влада Пахомова с подручными лишний раз напрягать. Мало нам нынешних лазутчиков и всяческих шпионов, так еще и наемные убийцы заявятся… а тут прямо как камень с души.

— Ну вот, сам же все понимаешь… короче, давай, втягивайся. У тебя неделя. На ходовые испытания пойдешь уже кэпом. И это не обсуждается.

— Да что я делать-то стану?!

— Работать, друг мой, работать.

— Да кем?! Тот же Терентьев лучше справится… и это его люди…

— В команде. А приданные специалисты? А техники? А инженеры? А семьи их, в конце концов? Ты будешь работать посредником, друг мой Ульрих. Будешь бесконечно лавировать между теми и этими, решать множество мелких бытовых проблем, выступать в роли третейского судьи, а когда понадобится, то и десницы божьей. Ты — капитан. А, стало быть, бог и судья. Твое слово закон. Ты последняя инстанция. И все шишки, естественно, тоже тебе.

— Шишки? Хм… соблазнительно.

— Молодец! — похвалил я, даже не удивившись, что Ценкер правильно понял идиому. — Я знал, что ты мазохист. И что гораздо хуже, мазохист с обостренным чувством долга.

— Думаешь, открытие сделал? — иронично усмехнулся Ценкер. — Я как раз из-за этого и подвизался вахтенным офицером на крейсере, хотя все мои однокашники уже своими кораблями командовали — кто эсминцем, кто фрегатом… а мне, блин, больше всех было надо!

— Тогда считай, что сбылась мечта идиота.

— Зеер данкбар, герр Заварзин.

* * *

— Н-да… это было довольно просто, — хмыкнул я под нос, проводив взглядом Ценкера.

Вернее, сладкую парочку — с корветтен-капитаном мы бы могли еще довольно долго болтать, благо тем для обсуждения с избытком, но, как в старинной присказке, явился лесник и разогнал всех на фиг. В нашем случае в качестве лесника выступила Милашка Дрю, которой надоело ждать благоверного, и она решила взять ситуацию в свои хрупкие ручки. Хорошо хоть, язвить не стала лишний раз, ограничившись многообещающими взглядами. Правда, я заподозрил, что Ульриху досталось обещание кое-чего поинтереснее, нежели страшная месть, которую Дрю посулила лично мне. Ну да бог с ними с обоими, у меня сейчас голова совсем об ином болит…

Чего это я приуныл, спрашиваете? Да так, есть повод. Степаныч зовут. С этим так легко договориться не получится. Да и не договариваться мы будем, а обсуждать некие насущные вопросы. Это я так, если вы еще не поняли, на грядущую головомойку деликатно намекнул. А со Степанычем иначе никак, он в последнее время завел дурную привычку меня со всего размаха по промахам мордой лица елозить. В воспитательных, так сказать, целях. А промахов я совершил немало — опять же, на взгляд излишне придирчивого Степаныча. Или не излишне — он вполне мог скрывать львиную долю нежданчиков, с которыми разбирался в процессе работы. Наверное, времени ему жалко, вот и проходится только по самой мякотке. Опять же, по его собственному выражению.

Спросите, что за промахи? Имя им легион… если старика слушать. Да вот взять хотя бы незабвенного Жана Дюсака, а к нему в нагрузку балабола Ленни. Думаете, старшие и более опытные соратники обрадовались их появлению? Как бы не так! Более того, все трое проявили редкостное единодушие, чуть ли ни хором заявив, что если уж избавляешься от свидетелей, то от всех. Иначе в чем тогда сакральный смысл затеи? В чем-то они, конечно, были правы. И разумом я их понимал. Разумом, но не сердцем… блин, как в дешевой мелодраме заговорил! Короче, не поднялась рука. Как сейчас помню: «Латник» на грани коллапса, куча трупов в «каптерке», еще один в диспетчерской, я торчу посреди межуровневой развязки, а засевший на стратегической позиции Дюсак ожидает ответа на вопрос жизни и смерти. В буквальном смысле, ага.

— … ну как, мсье Алексис, вам интересно?

А я знаю, интересно мне или нет? Оно конечно очень даже, но не ценой же собственной свободы или даже головы, буде кто-нибудь додумается поднять суету по поводу «Уиззла», исчезнувшего со всей командой. Не будет свидетелей, можно легко отбрехаться — мало ли кораблей в космосе пропадает? А при наличии старины Жана эта версия уже не прокатит, потому как возникнет резонный вопрос: а как, собственно, он выжил, если все остальные в подпространстве сгинули? Тут вариантов ровно два: или все, или никто. За всю историю космонавигации иных случаев не было. Разве что кого-то за косяки на станциях высаживали. До последнего во всех смыслах рейса. Короче, палево. Если те же Рокуэллы дадут делу официальный ход, власти Протектората Человечества не смогут оставить его без внимания, и при всем нашем с Дерриком влиянии на Картахене отбрехаться не получится. Перекроют мне кислород, да так, что за пределы «золотого треугольника» не сунешься. А это плохо, скоро наверняка с подачи любимого дядюшки кое-куда мотаться придется. Причем неоднократно. Но, черт побери, связь авантюристов с лордом Рокуэллом, которую Дюсак сулится доказать! Это же какой аргумент в будущих терках! А что оные последуют, теперь уже можно не сомневаться. Вызнали, твари, с чьей подачи покойная леди Рокуэлл нарисовалась на горизонте, как бы мы ни шифровались. Хотя особой надежды сохранить тайну и не было, если честно. Слишком уж большую огласку случай получил. Узнать бы еще, а с похеренным каилитовым прииском нас с кэпом связали, или пока все еще пребывают в счастливом неведении? Но на этот счет у Жана лучше не интересоваться, чтобы окончательно не спалиться.

Рокуэллы… чертовы братцы! Очень не вовремя, и бодаться с ними абсолютно никакого желания. А вот у тех наоборот. Видимо, понравилась афера, которую они с леди Аннабель провернули. Думаю, мне бы удвоение капитала тоже понравилось. И даже могу представить ход их мыслей: леди, вынырнувшая из небытия, «золотой треугольник», анонимные спасатели, партия каилитов на рынке… явно новый игрок, обладающий специфическими возможностями. И что же из этого следует? Да элементарный вывод: раз неведомый некто подвизается на ничейной территории, значит, это независимый человек. Не принадлежащий к какому-то клану. То бишь, опять же, ничейный. А что делают джентльмены с подвернувшимся под руку бесхозным имуществом? Правильно, присваивают. И это не Рокуэллы настолько испорченные, это стандартный образ мыслей руководства любого клана — хоть наших, хоть дойчей, хоть бриттов. Братцы всего лишь быстрее других сообразили и сориентировались в обстановке. Просто потому, что первый удар нового игрока пришелся конкретно по их интересам. Получается, я сам им фору дал перед остальными кланами. И Герман Завьялов пока что мне не помощник — при должном старании и сноровке Рокуэллам под силу его опередить. Поэтому целесообразно с моей стороны озаботиться подстраховкой. Какая из Дюсака подстраховка? Связи. Явки. Пароли. Кто владеет информацией, владеет миром. Значит, что?..

— Что ж, мсье Дюсак, — демонстративно вздохнул я, — учитывая обстоятельства, я мог бы вас взять… на испытательный срок.

— Гран мерси, мсье Алексис! Поверьте, я не подведу!

— Не торопитесь, старина, не торопитесь, — умерил я излишний оптимизм бретонца. — Сначала докажите, что вам можно… не доверять, конечно, но хотя бы рассчитывать на честные отношения «работник — работодатель».

— Тут только время покажет, мсье Алексис.

— Отнюдь. У вас есть шанс продемонстрировать лояльность прямо сейчас.

— Кого нужно убить?

— Не до шуток, мсье Дюсак. Да и остались только мы с вами. Пойдете на суицид? Сомневаюсь…

— Согласен, неудачно пошутил, мсье. Что я должен сделать?

— Дайте доступ к «нейру» моему вспомогательному искину.

— Хорошо, — после небольшой паузы все же решился бретонец. — Надеюсь, я не пожалею о содеянном.

— Не переживайте так, старина. Кумо только заблокирует сочленения в верхних конечностях, чтобы вы не попытались меня чем-нибудь тяжелым приголубить. Ну и в бедренных сочленениях ограничит подвижность. Будете семенить, как ниппонская гейша.

— Что ж… весьма разумно с вашей стороны, мсье Алексис. Я так понимаю, вы решили меня пленить?

— Да, посидите на моем корабле. Так будет надежнее. Не хочу, чтобы мои соратники по прибытии на вас наткнулись. Боюсь, у них вы не найдете такого же понимания, как у меня.

— Хорошо, я потерплю.

— Терпеть придется довольно долго, как минимум до прибытия на Картахену. А там я постараюсь улучшить условия содержания.

— Хорошо, мсье Алексис, поверю на слово… мерде, какой у вас быстрый помощник!

— Кумо, не перестарайся.

— Принято, капитан Заварзин, — незамедлительно отозвался мини-гекс. И добавил на закрытом канале: — Сэр, а почему бы мне не взять броню пленного под полный контроль? Тогда бы мы полностью исключили элемент неожиданности.

— Так и сделай, только запараллелься, чтобы он не догадался.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Но к чему такие сложности?

— Не хочу лишать его иллюзий. Пусть думает, что хоть что-то контролирует. Хотя бы отчасти. Ни к чему загонять человека в угол.

— Куда его денем?

— Составь маршрут до «Набата», и пусть себе шагает. А я пока делом займусь.

— Есть, сэр.

— Мсье Дюсак? Вы получили маршрут?

— Да, мсье.

— Вот и шагайте потихоньку. Поговорим позже, когда у меня свободное время появится. Кумо обеспечит вам питание и снабжение водой. Но вот от скуки ничего предложить не могу.

— Как-нибудь обойдусь, мсье Алексис…

На том, собственно, и порешили.

Ну а в следующий раз мы с ним встретились лицом к лицу совсем в иной обстановке. Да и не только мы двое, присутствовали еще трое заинтересованных лиц — капитан Рин, Степаныч и Дэвид Деррик собственной персоной. И все трое, как один, всем своим видом демонстрировали крайнюю степень неодобрения. Разумеется, дав перед тем понять, что ничего личного, просто бизнес. Но Дюсак, надо думать, к такому обращению давно привык, а потому и не впечатлился. Просто учтиво поприветствовал присутствующих и невозмутимо устроился в гостевом кресле кабинета Деррика в «Сломанном дроиде», который мы использовали в качестве допросной. Что характерно, сидел наш гость в гордом одиночестве, мы вчетвером умудрились разместиться с хозяйской стороны, для чего Деррику пришлось чуть передвинуть монструозный стол и озаботиться дополнительными сидячими местами. Зато нас со стороны Дюсака не было видно — свет бил тому в лицо, вынуждая щуриться. Но бретонец стоически терпел неудобства, прекрасно осознавая, что здесь и сейчас решается его судьба.

Некоторое время в кабинете царила напряженная тишина: старина Жан помалкивал по вполне очевидным причинам, мои соратники покуда присматривались к пленнику, а я, в свою очередь, присматривался к соратникам, силясь по косвенным признакам определить последующую реакцию. Кстати, по полной обломался, ага.

— Красавец! — первым нарушил молчание Деррик. А еще, как я успел заметить, наш профсоюзный лидер не поленился врубить звуковую завесу — оказывается, его кабинет и этой приблудой оборудован. — Никогда не доверял бретонцам, и вам, молодой человек, не советую.

Надо думать, это у него генетическое, как у любого потомка обитателей Туманного Альбиона.

— Так я и не доверяю, — заверил я коллегу. — Капитан Рин научил.

— Это он правильно сделал, — одобрил Дэвид. — Повезло тебе, Алекс, такого наставника отхватить.

— Я бы так не сказал. Паранойя очень заразная штука, сэр.

— Спасибо еще скажешь, симатта!

— Спасибо. Уже спать не могу, блин! Все шпионы мерещатся. Даже у стен есть уши!

— Вы бы, сударь, почаще к словам старших прислушивались, цены бы вам не было.

— И вам спасибо за поддержку, герр Нойманн.

— Надеюсь, обмен любезностями закончен? — осведомился Деррик после небольшой паузы. — Спасибо, господа. Предлагаю приступить к дебатам.

— Эй, эй, эй! Какие дебаты?! Вы же главную заинтересованную сторону не выслушали, то бишь меня! — возмутился я. — Хоть бы мотивами моими поинтересовались, что ли…

— Это лишнее, сударь. Вы скрыли от нас некий инцидент, тщательно прибрав следы, но при этом зачем-то сохранили жизнь свидетелю. С моей точки зрения это крайне непоследовательно, а потому прискорбно и заслуживает всяческого порицания.

— Сглупил ты, симатта!

— Пожалуй, соглашусь с коллегами, Алекс. Коль уж начали зачистку, так зачищайте на совесть.

Н-да… издеваются, что ли? А ведь похоже…

— Ладно, ладно! — примирительно поднял я руки. — Понял, осознал, торжественно обещаю впредь не. Может, перейдем уже к делу?

— Раскусил-таки! — подмигнул Рин Деррику. — Моя школа!

— Мы вас внимательно слушаем, сударь.

Пришлось все выкладывать. А вы как думали? Нужно быть последовательным, особенно после головомойки, пусть и чисто символической. Но, надо отдать старшим коллегам должное, слушали те внимательно. И даже не перебивали, хотя тому же Рину очень хотелось. Утаивать я практически ничего не стал, разве что о выжившем Ленни пока умолчал — оставил того висеть на пробнике. А рассказав, перешел к демонстрации видео — должны же соратники знать врага в лицо? С одной стороны, врага уже уничтоженного, с другой — а вдруг бы кто узнал? Но нет, не повезло. Лорда Саффолка все трое видели впервые. Но выводы сделали, правда, делиться пока не спешили.

— Занятно, — хмыкнул Деррик, когда я завершил демонстрацию. — Типаж довольно распространенный и потому понятный, но вот отдельные детали… да, заставляют задуматься. Я даже склонен с тобой согласиться, Алекс — очень похоже на «спящего агента», задействованного исключительно ради тебя. Поделишься фото? Я своих парней озадачу, может, сумеют следы лорда отыскать.

— Справедливо, — поддержал Дэвида Степаныч. — Влада Пахомова тоже озадачим. Совместными усилиями наверняка выловим сего достойного джентльмена, но, боюсь, только лишь для того, чтобы убедиться в справедливости гипотезы нашего молодого коллеги.

— Ты тоже так думаешь, кэп?

— Одноразовый, как контрацептив, — не стал деликатничать Рин-сан. — По всем признакам. А ты молодец, развел лорда. «Мне было интересно!» «Дал возможность раскрыться!» Даже я поверил. Растешь, симатта!

— С такими учителями…

— Полноте, сударь. Потом друг друга похвалите, — прервал обмен любезностями Степаныч. — Так вы предполагаете, что наши… э-э-э… заклятые друзья раскрыли вашу личность?

— По всей видимости, да. Очень уж целенаправленно шли. Хотя сыграли на «отлично», особенно хорошо выступил Саффолк. Я потому и начал играть в поддавки, что не сразу раскусил. Конкуренты и конкуренты, обычные стервятники, не сумевшие пройти мимо плохо лежащего трофея. И лорд держался до последнего. Пришлось даже на крайние меры пойти.

— Скажи спасибо Борисычу с его причудами, симатта!

— Это да, это он молодец. Удачей поделился…

— А мне до того весь мозг вынес! Ты не представляешь, насколько он может быть невыносимым! Уж на что Рин-тян к нему тянется, так и она прятаться начала!

— А ваш механик хороший интуит, капитан Рин, — снизошел до похвалы Степаныч. — Передайте ему мою благодарность. Не сверби у него в одном месте, кое-кому пришлось бы куда труднее…

— Да я бы что-нибудь другое придумал, — отмахнулся я. — Вариантов масса. В конце концов, просто не сунулся бы в «каптерку». Или функциональных юнитов вперед пустил, они бы их на раз вынесли. Если бы тех молниями не шарахнуло.

— Это да, «кракозябры» у нас инфернальные, — покивал кэп. — Я, помнится, когда их впервые увидел…

— Коллеги, коллеги, ближе к делу! — напомнил о себе Деррик. — И давайте уже наконец решать с нашим… гостем. Он уже довольно долго ждет, весь как на иголках. И это просто невежливо с нашей стороны.

— Ничего, ему полезно, — не повелся Рин. — Пытка ожиданием… что может быть эффективней? Сам сейчас все выложит, даже то, чего не знает.

— Это-то как раз и страшно, вражина. Зачем нам дезинформация?

— Зато сотрудничать согласится быстрее…

— Да он и так уже на все согласен! — повысил я голос. — Иначе зачем бы я его сюда потащил?!

— А я уже ни в чем не уверен, сударь. Может, исключительно из вредности, чтобы стариков… как это у вас, молодежи, называется?.. Потроллить!

— Предлагаю все же выслушать гостя, коллеги! — в очередной раз попытался призвать нас к порядку Деррик.

Что характерно, получилось — я самоустранился, справедливо посчитав, что таким монстрам, как Степаныч с Рином, виднее, а те восприняли мою уступку как должное. Справедливости ради, полномочия по ведению допроса оба, не сговариваясь, передали Милашкиному папаше. И тот не подвел — вырубил звуковую завесу, чуть подрегулировал освещение, чтобы старине Жану не так сильно резало глаза, и проникновенно поинтересовался:

— И что же вы хотите нам предложить, господин Дюсак?

— Это зависит исключительно от ваших потребностей, — не стушевался бретонец, — мсье?..

— Дэвид Деррик, если это вам о чем-то говорит.

— Пожалуй, говорит, — кивнул Дюсак. — Причем о многом. К примеру, я еще раз убедился, что мсье Алексис весьма серьезный человек, раз у него такие… хм…

— Мы тут протекционизмом не занимаемся, — отрезал Деррик. — Мы деловые партнеры. Равноправные.

— Что ж, вы только что еще раз подтвердили мой выбор, мсье Дави. Полагаю, остальные господа… не менее представительные?

— Вам пока достаточно моего имени.

— Хорошо, мсье, — не стал спорить бретонец. — Так что же вы хотите услышать?

— Уж точно не такое. Жаль, если вы всего лишь жалкий приспособленец. Мы потеряли время.

— Уверяю вас, мсье Дави, это не так. Но я по профессии специалист по связям с общественностью, вот и прорывается… неосознанно. Прошу извинить, мсье. Это профессиональная деформация. Я машинально стараюсь подстроиться под собеседника.

— Нас это категорически не устраивает, господин Дюсак.

— В таком случае, предпочту отдать инициативу вам, мсье Дави. Так будет проще… для всех.

— То есть вы готовы отвечать на наши вопросы?

— Не обещаю, что смогу ответить на все…

— Учтите, ваши слова мы подвергнем проверке.

— Ни секунды в этом не сомневаюсь, мсье.

— Что ж, в таком случае приступим. Господа?..

Тут, собственно, и началось. Если честно, раньше я и представить не мог, что допрос это настолько скучное и нудное занятие. Видимо, исключительно ввиду собственного профанства в этом вопросе. А вот Степаныч, что называется, попал в родную стихию — он мурыжил бедного Жана без малого два часа. Я сказал бедного Жана? Про бедного Алекса забыл, ага. А вот Рин с Дерриком, такое ощущение, не просто получали удовольствие, а еще и душой отдыхали. Как минимум Милашкин папаша. Но, поскольку даже столь занятой человек не делал Степанычу замечаний и воздерживался от попыток слинять куда подальше, я пришел к однозначному выводу о несомненной важности выпытываемой информации, и заставил таки себя внимать. Надо отдать Степанычу должное, работал он предельно профессионально, мне даже стало жалко попавшего под раздачу Дюсака. Лично я бы на его месте после всех этих бесконечных «имя», «год рождения», «профессия», «что любит Саффолк», «откуда вы знаете про Рокуэллов», «где Саффолк встречался с Рокуэллами», «профессия», «год рождения», «имя» — и так раз за разом, по кругу — уже через полчаса сорвался. А старине Жану все нипочем — на вопросы отвечал кратко, точно и по делу, не размениваясь на пустые эмоции. Я его даже зауважал, а еще запоздало понял мотивацию покойного лорда — именно такой человек и нужен для общения с беспокойными клиентами. Особенно облапошенными.

А еще Степаныч поразил неуместным «заклепничеством» — выспрашивал о таких мелочах, которые мне бы и в голову не пришли. А Рин при этом одобрительно кивал, блин! Деррик особо не реагировал, но и по его виду было понятно, что он ходом беседы доволен. А вот я — нет. Просто потому, что реально ценных сведений мы не получили — Жан непосредственно о контактах Саффолка с Рокуэллами или их эмиссарами знал очень мало. Но Степаныча это вполне устроило, и он с радостью переключился на подробности авантюристкой деятельности самозваного лорда. Как это все могло нам помочь выйти на главного врага лично для меня так и осталось загадкой. Все, что реально знал Дюсак, сводилось к той самой сакраментальной триаде «связи, явки, пароли». Да и эта информация оказалась косвенной — Жан знал людей, с которыми Саффолк общался, и примерно представлял, как выйти с ними на связь. Ну а еще с его слов выходило, что он ориентируется в общих чертах в высоких взаимоотношениях лордов — самозваного и настоящих. И он думает, что сможет достаточно заинтересовать Рокуэллов, чтобы они возобновили сношения с командой Саффолка. Сгинувшей в полном составе, но ведь братцы об этом пока не в курсе? И при достаточном уровне подготовки и наличии необходимых технических средств можно начать шпионские игрища. Собственно, в этом и заключалась основная ценность Жана Дюсака в качестве наемного специалиста. Больше он ничего не обещал, как бы Степаныч ни старался. А он старался, крутил и так, и этак, заходил с разных сторон, ловил на противоречиях… но тщетно. И к исходу второго часа — о чудо! — старый слуга сдался. Кивнул Деррику, чтобы тот вернул звуковую завесу и хорошенько подсветил хозяйскую зону, и вынес окончательный и бесповоротный вердикт:

— Скользкий тип, но поработать можно.

— Вы уверены, герр Нойманн? — не поверил я своему счастью.

В смысле, что пытка наконец-то закончилась. А то я уже, признаться, носом клевать начал.

— Более чем, сударь.

— Хм… а мне показалось, что он меня, как бы это помягче… напарил.

— Несомненно, сударь. Но я бы на его месте поступил точно так же. Речь шла о жизни и смерти, так что делайте скидку.

— Несомненно, герр Нойманн. А вы что скажете, коллеги?

— Старый враг дело говорит. И вряд ли ты найдешь лучшего исполнителя, Алекс. Симатта! Я аж заслушался! Как в старые недобрые деньки!

— Благодарю, — коротко поклонился Степаныч, и Рин вернул любезность, но уже в ниппонском стиле.

— Как бы я хотел, герр Нойманн, чтобы вы возглавили службу безопасности станции! — мечтательно выдохнул Деррик. — Мечты, мечты… что ж, вам и карты в руки. Берите в разработку, а мои ребята будут на подхвате.

— Да я и сам пока не планирую особо углубляться в детали, — помотал головой Степаныч. — Не до того. Забот полон рот. На начальных этапах операции задействую специалистов Влада Пахомова, пусть отрабатывают зарплату.

— Операции? — ухватился я за неосторожно оброненное слово. — Я что-то пропустил? И что планируем?

— Пока исключительно проверку информации, предоставленной мсье Дюсаком, — отмахнулся старый слуга. — Не переживайте, сударь. В горячую стадию операция войдет еще очень не скоро. Я думаю, это дело даже не ближайших месяцев. Спешить не будем, подготовим все тщательно, чтобы удар стал для клана Рокуэлл абсолютно неожиданным и столь же неотразимым.

— Хотите грохнуть братцев, герр Нойманн?

— Зачем же, сударь? Это довольно низко и даже пошло… бить будем по самому больному месту — по кошельку. Я считаю, что состояние леди Аннабель отошло к ним несправедливо. И поэтому настаиваю на банкротстве. В нашу, разумеется, пользу.

Так вот оно в чем дело! Ну надо же! Степаныч, и вдруг затаил обиду?! Видать, сильно его хитромудрые Рокуэллы задели… Чем? Да тем, что леди Аннабель грохнули, провернув изящнейшую аферу, возможность которой старый слуга совершенно упустил из виду. Черт! Я-то думал, он смирился, ан нет! Такой чувствительный щелчок по носу не мог остаться безнаказанным… ай да Степаныч, ай да… мстительный тип!..

— А у нас силенок-то хватит? — все же усомнился я. — Грохнуть это одно, а пустить по миру совсем другое.

— Я предвидел этот вопрос, сударь. И у меня есть ответ: мы будем не одни. Уверен, Герман Завьялов не останется в стороне, особенно если мы этому поспособствуем.

Ха! Так вот он какой, хитрый план! С одной стороны, избавиться от откровенного врага, с другой — нейтрализовать союзника, которого иначе как «заклятый друг» и не назовешь. Умно… перенаправить усилия дяди Германа на более сочную приманку… н-да, до сих пор я не научился мыслить стратегически. Все время в тактике вязну.

— А ты не потерял хватку, старый враг! — снизошел до похвалы кэп. — Все такой же волчара.

— Спасибо, вражина. Но, еще раз повторяю, спешить не будем. Запустим операцию, только когда полностью удостоверимся в правдивости слов мсье Дюсака. А это займет довольно много времени, придется привлекать сторонних специалистов на местах.

— А если найдется… ну, вдруг… второй свидетель?

— Сударь?!

— Алекс?!

Смотри-ка, хором! И чего это у них взгляды такие странные, причем у всех троих?..

— Алекс?.. — Мистер Деррик уставился на меня с многообещающим прищуром. — Есть что-то еще, что мы должны… знать?

— Ну… если честно… помните Ленни? Который повис на пробнике? Так вот, он выжил. Вернее, я его откачал. И заморозил в анабиозной капсуле в медблоке. Прямо сейчас он на «Латнике», среди выживших членов экипажа. По словам Жана, он такой же специалист по связям с общественностью, но, в отличие от, не в меру болтливый. Подозреваю, что мистер Леннокс Хей мог бы заполнить некоторые пробелы в сведениях мсье Дюсака…

— … но?.. — продолжил за меня Рин-сан.

— … но есть проблема — он серьезно ранен. Легкое проткнул, есть угроза пневмоторакса. Я в меру способностей рану обработал, но нужен нормальный медик. Неболтливый и с железными нервами. А еще верный. И чтобы умел за себя постоять — Ленни очень шустрый, даже с дырой в легком может доставить проблем.

— Что ж, сударь, так даже лучше. Если все, что вы нам тут посулили, правда, мы сможем разработать две параллельных операции, и в нужный момент задействуем оптимальный вариант, оставив второй в резерве. Я бы пообщался с этим… Ленни.

— Говорю же, это проблематично! Надо сначала подлатать.

— Я слышал, сударь. Полагаю, наш коллега мистер Деррик в состоянии организовать медицинскую помощь?

— Или кэп может его на «Спрут» забрать, отмочить в живительной слизи, — перевел я стрелки с Милашкиного папаши — очень уж тот страдальчески сморщился.

— Исключено, — отперся Рин. — Не хватало мне еще таких шустряков под боком! Там и Лизка, и Рин-тян, и Алекс-младший. Ты чем вообще думаешь, такое предлагать?!

— Резонно, — поддержал старого знакомого Степаныч. — Лучше здесь, на станции, организовать лечение. Тут особых секретов нет. Возьметесь, Дэвид?

— Святой Петр! И почему я не удивлен?! — уставился в потолок Деррик. Надо полагать, в надежде высмотреть того самого святого.

— Наверное, потому что эффект новизны утрачен, — усмехнулся я.

— Это был риторический вопрос, Алекс! — рявкнул Милашкин папаша, и горестно уткнулся лицом в ладони. — Ну вот за что мне это? Где я врача нормального, и при этом надежного найду? А оборудование? Прикажешь в «Дроид» больничку перетащить? А еще…

— Вам перечислить возможные варианты, сэр?

— Ой, да иди уже отсюда!..

На том, собственно, «большой совет» и завершился. А еще через несколько дней позвонил дядя Герман, и все заверте…

* * *

— Хорошо идет! А, Борисыч?!

— А то!..

— А ты говорил, Ценкер не справится.

— Было такое опасение, как же. Немчин, да на нашем кораблике… но вроде ничего.

— Согласен. Приятно посмотреть.

Мы с механиком Мягковым, как не трудно догадаться по контексту диалога, наблюдали за пространственными эволюциями обновленного «Латника» со стороны, вот только не из ходовой рубки «Спрута», как можно было бы предположить, а из аналогичного отсека «Набата». Да-да, я Борисыча «одолжил», хоть капитан Рин и сопротивлялся. Мол, а как же мы без него? Ведь как без рук! Борисыч, что характерно, слушал и млел от удовольствия — в обычных обстоятельствах кэп весьма скуп на похвалу. А тут чисто из принципа торговаться начал, нахваливая «товар». А то, блин, я и сам не в курсе! Но все же уговорил — не Лизку же на такое ответственное и, откровенно говоря, небезопасное задание тащить? Еще пару лет назад ответ был бы однозначен, но не теперь — мою благоверную по рукам и ногам связывал Алекс-младший. И даже она сама это прекрасно осознавала и не перечила судьбе-злодейке. Видать, тот год в роли матери-одиночки, пока я в подпространстве прохлаждался, давал о себе знать. Вот так и получилось, что последние сутки я скоротал в компании Лизкиного дядьки — именно столько мы добирались в район ходовых испытаний.

Надо сказать, что к мероприятию мы подошли крайне серьезно. Выдвинулись целой эскадрой — «Латник», «Спрут» и «Набат», плюс куча каботажной мелочи — но в прыжок ушли только три крупных судна, «москитники» остались в окрестностях Картахены. Я бы предпочел обойтись даже без таких свидетелей, но мистер Деррик настоял — на всех без исключения лоханках заправляли его люди. И преследовал он этим сразу две цели: во-первых, такой информационный повод — судачить на станции будут неделю, не меньше, поэтому лучше возглавить процесс, раз не в силах его предотвратить; во-вторых — охрана. Не в плане боеспособности, а в плане демонстрации намерений, типа, это наши, не трогайте. Или будете иметь дело с профсоюзами, в наших условиях недалеко ушедших от откровенной мафии. Что характерно, подействовало — любителей поживиться за чужой счет даже военные со станции мониторинга пространства засечь не смогли. Да и с прочими любопытствующими проблем не возникло ввиду их отсутствия. Ну а конечный пункт назначения был известен только трем капитанам — Ульриху Ценкеру, Рин-сану и вашему покорному слуге.

Первым в прыжок ушел «Спрут», в задачу которого входило убедиться в безопасности выбранного сектора пространства, причем во всех смыслах. Следом «нырнул» «Латник», и лишь в последнюю очередь — удостоверившись, что хвоста нет — мы с Борисычем. На месте осмотрелись, на «Латнике» прогнали стандартный диагностический тест, и каждый занялся своим делом: «Спрут» караулил, «Латник» маневрировал, а «Набат» висел себе тихонечко в сторонке. Нам с механиком пока что заняться было нечем, вот мы и глазели на довольно грациозные для столь крупного судна эволюции. Ценкер пока что осторожничал, не допуская пиковых нагрузок, но постепенно все больше и больше смелел. Собственно, в этом и состояла основная цель ходовых испытаний — посмотреть, на что способно заштопанное корыто, и по возможности определить предел его прочности. Не доводя, естественно, до серьезных разрушений. Мелкие же только приветствовались — пусть уж лучше здесь и сейчас, с минимумом персонала на борту, все незначительные изъяны наружу вылезут, потому что потом они запросто могут стоить кому-то жизни.

— Эк он его! — крякнул Борисыч после особо впечатляющего виража «Латника». — Их счастье, если искусственная гравитация не накрылась.

— Ничего, они привычные.

Что правда, то правда. И ценкеровские подчиненные с «Эмдена», и собственно остатки команды «Латника» под предводительством капитан-лейтенанта Терентьева — профессиональные военные, много чего успевшие повидать (а также хлебнуть) в конфликте сорокалетней давности. Тем более что для них прошли далеко не годы, и все злоключения были очень свежи в памяти. Хорошо хоть, с посттравматическими стрессовыми расстройствами у большинства медики справились, в строй не вернулись единицы. И сейчас, оказавшись в до боли (в прямом смысле слова, ага!) знакомой обстановке, они снова будто окунулись в родную стихию. Многое я бы отдал, чтобы посмотреть на рожи Ценкера и Терентьева! Но отвлекать их не стоило, это даже мне, насквозь гражданскому профану, было понятно.

— Эвон! А что, так тоже можно?!

— Борисыч, ну ты же сам видишь, чего спрашиваешь-то?

— Да это я так, от избытка эмоций. Представил, сколько ремонта…

— А это уже не твоя забота.

— И меня это радует больше всего! — довольно хохотнул механик. — Лех, может, того… начнем уже?

— Очкуешь? — понятливо хмыкнул я.

— Очкую, — и не подумал отпираться Борисыч. — Это тебе все хиханьки да хаханьки, а я за работу беспокоюсь. Предчувствие у меня… нехорошее.

— Э, ты это брось! Не хватало еще… — Как там Степаныч насчет механика выразился? Хороший интуит? Черт, накаркает еще… срочно отвлечь, срочно. — Кстати, я тебя так и не поблагодарил.

— Да ладно… это же работа…

— Да я не об этом. Спасибо, что удачей поделился.

— Ха! А ты отнекивался! Удача, она дева капризная! Так что, паря, в следующий раз слушай Борисыча, Борисыч худого не посоветует…

— Да знаю, знаю… Борисыч знает, Борисыч пожил…

— Ну-ка не продолжай! И вообще завязывай с похабщиной, не дай бог еще мелкого научишь!

— Да рано ему еще…

— Ничего не рано, все в подкорке откладывается. Хотя… как знаешь. Но потом не удивляйся, за что это тебе Лизка леща выписала.

— Э, да у нее и без этого всегда причина найдется!

— Согласен, горячая девка… а как она тебе помогла?

— Кто? Лизка?

— Да не, удача моя.

— Потом расскажу, Борисыч, это слишком длинная история. Но ты, кстати, еще мне можешь помочь.

— В плане?

— Надо твой подарочный «кольт» доработать чутка, накладки на рукоять переделать, чтобы были похожи на стандартный плазмер. Да вот хотя бы на мой «эйч-кей». И от патронов не откажусь.

— Не вопрос, сделаю. Только мне на «Спрут» надо.

— Да не к спеху, как сможешь. Это я на будущее.

— На будущее, говоришь?.. Кхм… значит, ко двору пришелся подарочек…

— Еще как! О, смотри, в разгон ушли!

— Что, навертелись? Что-то быстро… вряд ли Ванька успел душу отвести.

Ванька, если кто-то вдруг не догадался — капитан-лейтенант Терентьев. Они с Борисычем очень быстро спелись (впрочем, вполне ожидаемо), и теперь при каждом удобном случае вместе квасили. Но в меру, ибо пьянство — суть «грех, безобразие и баловство». Цитата Борисыча, не Терентьева.

— Не, как раз в духе Ценкера, — возразил я. — Он же дойч, а значит, к орднунгу приучен. Программу выполнили, и домой. Чего зря ресурсы разбазаривать?

— Это да, немчин прав. Может, тоже уже начнем?

— Погоди, сейчас «Спрут» в разгон уйдет, тогда и приступим.

— Да от кэпа-то чего прятаться?! — удивился механик.

— Сюрприз ему хочу сделать.

— А ты че, не рассказал ему, что ли?

— Не-а. Ты один в курсе.

— Ой, темнишь… чтобы Рин, да на такое согласился?..

— А я ему сказал, что сюрприз готовлю. Приятный. И под это дело тебя собираюсь подпрячь. Он как твое имя услышал, сразу и успокоился. Доверяет он тебе.

— Кэп? Доверяет? Лех, сам-то понял, че сказал?

— Доверяет, к гадалке не ходи. Просто вида не подает, чтобы ты не возгордился.

— Скрытный ниппошка!

— О да… все, ушли в разгон. Теперь мы, друг Борисыч, сами по себе. И если сгинем, никто и знать не будет, где, да почему.

— Типун тебе… — Борисыч прервался на полуслове, догадавшись таки, что стал объектом троллинга, и грозно пообещал: — Еще одна такая шуточка, и я сам тебе леща выпишу, щегол!

Щегол? Что-то новенькое, нужно запомнить и в сети уточнить, что за зверь.

— Чего лыбишься? Работать давай!

Ну а чего мне не лыбиться? Я в профите — новое ругательство узнал. Собственно, и троллил-то я Борисыча с единственной целью — расширить собственный арсенал. Механик, как я уже давно уяснил, просто неиссякаемый кладезь всяких обидных анахронизмов. Временами заслушаться можно, особенно когда он увлекается работой и забывает о присутствующих. Виртуоз, че.

— Давай, — не стал я спорить. — Ты программу эксперимента смотрел?

— Глянул.

— Замечания, рацпредложения?

— Не, тебе виднее.

— Ну и отлично. — Я устроился поудобней в кресле и вывел в виртуальность дублирующую систему управления одного из понтонов, над которыми всю предыдущую неделю корпел механик. — Загерметизируйся на всякий случай.

— Не боись, Леха! Трос крепкий, скорее кронштейн на буксире выломает.

— Че там у тебя нехорошее? Предчувствие?..

— Ладно, ладно, уговорил…

Вот ведь! Лишь бы побухтеть… хотя без этой «милой» черты Борисыч не был бы Борисычем.

— Кумо, у нас все готово?

— Так точно, капитан Заварзин.

— Запускай понтоны.

— Процесс активирован.

Ну вот, как говорится, понеслась! И если все получится, я заполучу еще одно важное преимущество. Какое? Помните, перед первой атакой хакера лорда Саффолка на анабиозные капсулы на «Латнике» я мини-гексу идейку одну озвучил? Ту, с «жестким скафандром» и буем? Вот ее мы и проверяли в текущий момент на практике. Именно с этой целью Борисыч и модернизировал буксиры, навесив на каждый усиленные лебедки с бухтой троса километровой длины. Больше просто не нашли, поэтому еще и с прыжковыми генераторами пришлось химичить, урезав каждому радиус действия до абсолютного минимума.

Первый этап эксперимента предусматривал запуск спарки понтонов и наблюдение со стороны — чисто посмотреть, не «перекусит» ли трос на границе «сред», то бишь континуумов ПВ и ВП. Ну а дальше война план покажет. Но планов громадье, вплоть до «погружения» «Набата», привязанного к «бую».

— Спарка на позиции, капитан Заварзин. Приступаю к гашению скорости… относительная скорость — ноль.

Относительная, это потому что за начало координат принят «Набат», дрейфующий с мизерной по космическим меркам скоростью — какие-то километры в секунду. Не тысячи, не сотни и даже не десятки. Это чтобы нам наблюдать удобнее было — мы «висели» в жалких пяти километрах от буксиров, прямая видимость. А с учетом оптики и цифрового зума, так вообще как под микроскопом. Я даже не поленился вывести на основной дисплей, демонстрирующий общий вид на опытную установку, пару дополнительных окошек — с увеличенным изображением собственно понтонов, причем со стороны лебедок. Борисыч, лицезревший аналогичную картину, довольно кивнул — его больше всего интересовали как раз самопальные усовершенствования, а не какие-то высоколобые научные данные.

— Выставить щит.

— Процесс активирован. Процесс завершен.

— Начать «погружение».

— Процесс активирован. «Глубина» по координате Т — минус один квант… минус два кванта… минус три кванта… граница преодолена, капитан За…

— … да твою же мать!!!

Признаться, я прервал мини-гекса на полуслове по вполне себе уважительной причине: оставшийся в нашем родном пространстве понтон, еще мгновение назад мирно висевший в межзвездной пустоте, вдруг превратился в огненный шар. А еще через секунду обломки настигли «Набат». На наше счастье, большая их часть пришлась по силовому щиту, поэтому нас всего лишь тряхнуло, да и то не очень сильно. Впрочем, эффект неожиданности сделал свое черное дело — Борисыч, как выяснилось чуть позже, умудрился прикусить язык. А потому и не присоединился к моему воплю.

Некоторое время в ходовой рубке не раздавалось ни звука — такое ощущение, что мы даже дышать забывали… хотя нет, вру — стук крови в ушах очень даже слышно. Просто сердце билось о-о-очень медленно… или это я ускорился? Точно, адреналиновый выброс же! Ф-фух… но… что, черт возьми?! Как?! Что мы упустили?! Хотели как лучше, а получилось как всегда… и где Борисычева удача? Напарил, старый хрыч! Вот я ему сейчас все и выскажу… как только язык ворочаться начнет…

Отпустило так же внезапно, как и приплющило — время обрело свою естественную скорость, конечности вернули подвижность, и я пораженно выдохнул:

— Epic fail!

— Согласен, обоср… кхм-хм… зыденько обзелались.

— Минус триста кусков, — снова вздохнул я. — Дороговато забава обходится. Борисыч, а ты чего шепелявишь?

— Язык прикусил.

— Сильно?

— Зыть бузу… тьфу!

— Так, Кумо, че за нафиг?

— Воспроизвести запись в замедленном режиме, сэр?

— Давай.

— Процесс обработки видео активирован. Процесс завершен. Воспроизведение с десятикратным замедлением.

— Н-да… понятнее не стало.

— Анализ данных завершен, сэр. Воспроизвести динамическую модель?

— Давай.

На этот раз стараниями Кумо все удалось — уж не знаю, во сколько раз он замедлил процесс, но рассмотрели мы его в подробностях. А рассмотрев, переглянулись и хором заржали. Правда, Борисыч тут же зашипел и схватился за шлем, хотя наверняка намеревался подержаться за челюсть.

— Зараса…

— И не говори… но кто же мог знать? Век живи, век учись…

— А помрес все равно изиосом…

На это я не нашелся, что возразить. Да не очень-то и хотелось — до сих пор на ха-ха пробивало. Это надо же! Картинка просто… черт! Гомерически-инфернальная, вот! Самое то определение.

Вы когда-нибудь видели юмористические ролики про домашних животных? Их в сети полно, причем в открытом доступе. Так вот, очень популярным в таких видюхах является сюжет с собакеном на длинном поводке, который дает возможность хорошенько разбежаться — например, за троллем-кошарой — а потом в самый неподходящий момент натягивается, и незадачливая псина на собственном печальном опыте узнает, что такое сила инерции. Да-да, как раз в тот момент, когда голова резко останавливается, а задница все еще весело несется вперед. Результат, как правило, донельзя смешной. Для всех, кроме пса, хорошенько приложившегося хребтиной. Вот примерно то же самое произошло и с понтоном, оставшимся в континууме ВП. Только в нашем случае облом был еще эпичнее — поскольку оба буксира являлись не просто одноклассниками, а односерийниками, то «погруженному» понтону не хватило «массы покоя», и его сдернуло с места. Мало того, еще и выдернуло из подпространства, как пробку из бутылки. И так получилось, что суденышки встретились примерно на середине длины троса (который, что характерно, не перерезало пополам границей) — с нехилым таким ускорением. И даже в этом случае вряд ли бы случился большой «бабах», но резкое извлечение «подтопленного» суденышка из пространства ВП породило своеобразный «всплеск» с выбросом «капель» — как предположил Кумо, микрообъемов пространства ВП, закукленных в «пузырях наоборот». И те через какое-то время (микро, если не наносекунды) благополучно «схлопнулись», хорошенько наподдав вслед буксирам. Мне мгновенно пришел на ум аналог — кавитация. Страшная штука, способная вызвать сильный износ или даже полное разрушение водопроводных (и не только) труб. Суть его в том, что переносимые потоком жидкости частицы газов или их смесей (того же воздуха) в турбулентном режиме склонны к объединению и укрупнению с образованием пузырей. И эти пузыри, попадая на стенки трубы, схлопываются, вызывая микрогидроудар. И если таких схлопываний много, в конце концов возникают явления, характерные для усталостного износа — с поверхности начинает выкрашиваться металл, образуются каверны, а со временем и сквозные отверстия. В нашем же случае долго ждать не пришлось — суммарное ударное воздействие вызвало детонацию энергоблоков. Результат — впечатляющий из-за малой дистанции огненный шар. Ну а потом по нам еще и волна искривления пространства пробежала, породив эффект замедления времени, который я списал на адреналиновый выброс.

— Ладно! — Я хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и глубоко выдохнул, успокаивая нервы. — Посмеялись, и хватит…

— Хороса сутка — триста кусков…

— Не нуди, Борисыч. И не будь таким скрягой. Тем более что мы еще и сэкономили — наши с тобой жизни.

— Версел я такую экономию…

— Зато теперь хотя бы понятно, чего ожидать. И что делать.

— И сто зе?

— Борисыч, это с каких пор ты стал отъявленным скептиком?

— Дай позумать… пару минут назас?..

— Короче, прекращай ныть и включай мозг. Кумо, ты тоже присоединяйся.

— Уже, сэр. Я просчитал алгоритм корректирующих импульсов, способных с достаточной точностью удерживать «буй» в точке пространства ПВ, привязанной к горловине «пуповины» и «пузырю». Если все получится, мы сможем удерживать понтон в конкретной точке с нулевой скоростью. Абсолютной, я имею в виду.

— О сем он?..

— Борисыч, ты того, глотни-ка «успокоительного»… я знаю, у тебя есть.

— А разгемесизасыя?..

— Да бог с ней… короче, мы не учли один момент: «Набат» медленно, но дрейфует. А скорости понтонов мы выравнивали конкретно с ним, то бишь вся система, в которой отдельные объекты неподвижны относительно друг друга, движется. А точка входа в подпространство, как мы только что выяснили на практике, неподвижна абсолютно, а не относительно исходной системы. Таким образом, скорости системы в несколько километров в секунду с избытком хватило, чтобы получить эффект «собаки на поводке». Результат ты сам наблюдал.

— То есь, не бузь сроса, все бы обослось?

— Именно. Все, Борисыч, лечись, и за работу. У нас еще обширная программа, которую никто не отменял.

— Да понял узе…

* * *

— Кажется, прокатило…

— Ага… а я уже переживать начал. Тьфу!..

Борисыч таки обработал рану, да к тому же уже прошло достаточно времени, чтобы онемение отпустило, но сплевывать давно остановленную кровь он так и не перестал. Чисто психологический эффект, ага. Хотя почему он больше не шепелявил, мне лично непонятно. Впрочем, механик Мягков натура противоречивая, так что ничего удивительного.

Спросите, в честь чего это мы так расслабились? А заслужили. Фокус удался, причем уже со второго раза. Правда, пришлось помучиться со следующей парой понтонов — поскольку терять еще и их мне вовсе не улыбалось, подстраховке и перепроверке всего и вся, а также подготовке эксперимента уделили почти полдня. Стандартного, естественно. Плюс еще час ушел на торможение, причем мы решили не заморачиваться и замедлить до нуля сам «Набат». Казалось бы, что тут сложного? На Картахене, да и в любом другом порту мы это регулярно проделывали… ан нет! В случае с Картахеной имело место выравнивание скоростей с другим объектом, который сам по себе двигался по определенной орбите в пределах звездной системы, плюс система перемещалась вместе с галактикой (да и по ней тоже). Вот такая вот загогулина. В общем, пришлось помучиться, и самой главной проблемой стало отсутствие ориентиров — относительно чего гасить скорость? Пришлось снова экспериментировать, а еще я заставил Кумо в очередной раз перелопатить все собранные экспериментальные данные. Результат получился ошеломительный — мы походя, в качестве бонуса, обогатили физику подпространства еще десятком открытий. Что характерно, ценных с точки зрения теории, а потому интересных исключительно «яйцеголовым» с соответствующей специализацией. Но и один чисто практический эффект был получен: оказалось, что на «пуповины» и «пузыри» все же распространялась часть законов континуума ВП, а именно, они все же привязаны к гравитационным возмущениям, но начиная с определенного предела. Например, точка входа в «прокол», расположенная вне звездной системы, гравитационному воздействию звезды не поддавалась, но при этом смещалась вместе с более значительной массой, сиречь галактикой. Или местным звездным скоплением — нам тупо не хватило данных, чтобы установить это точнее. Вполне возможно, что и ближайшая система как-то воздействовала, но чувствительности приборов оказалось недостаточно, чтобы это зафиксировать. «Проколы» же, бравшие начало в зоне притяжения какого-то светила, как правило, оказывались в его же гравитационных объятиях. Другое дело, что при удачном прыжке «прокол» закрывался, поэтому и зафиксировать его не получалось. Стандартными способами, я имею в виду. Аппаратура же гексов, с соответственно случаю модифицированным программным обеспечением, такую возможность давала. Но все равно пришлось провести дополнительный эксперимент, для чего мы переместились к ближайшей звезде — желтому карлику Глейзе-7, доселе абсолютно никому не интересному. Планетная система у него была довольно бедной — две более-менее крупных, плюс газовый гигант. Однако ж мы не пожалели времени, и за пять с небольшим часов дочапали до внутренних областей, а конкретно — в пределы орбиты ближайшей к светилу планетки. Здесь, выровняв скорости с безжизненным куском камня, выпустили последний, пятый, понтон, и еще часа три заставляли «нырять» на разные «глубины» без прыжка. И, наконец, еще после часа с лишком расчетов и анализа Кумо вынес вердикт: таки да, гравитационное взаимодействие зафиксировано. Причем планета практически не влияла, основное воздействие оказывала звезда ввиду тотального превосходства массы. После этого мы сместились ближе к светилу — примерно на половину местной астрономической единицы, если брать расстояние между Глейзе-7 и ее ближайшей спутницей, и «зависли» относительно звезды, позволив ее притяжению перемещать «Набат» относительно центра галактики. Кумо предложил даже занять «глейзестационарную» орбиту, привязавшись к вращению звезды вокруг оси, но, еще раз перепроверив экспериментальные данные, пришел к выводу, что до такой степени можно не заморачиваться. Смещения масс плазмы на поверхности светила если и оказывали какое-то влияние на вход в «пуповину», то очень мизерное, не поддававшееся измерению нашими средствам. В итоге последняя оставшаяся в нашем распоряжении «спарка» была запущена и благополучно затормозилась в десяти километрах от «Набата». В очередной раз перепроверив вводные и врубив щит, я подал на понтон команду, и тот осторожно «нырнул» на те же три кванта по координате Т. И… ничего не произошло. Буксир, естественно, исчез из вида, провисший трос тоже — ровно до половины длины, потом резко натянулся… и на том спецэффекты завершились. Второй номер «спарки» преспокойно висел в пространстве, разве что по едва заметной вибрации троса было заметно, что дело нечисто. Мы с Борисычем пару минут пялились в экраны, с замиранием сердца ожидая очередной красочный «бабах», но не дождались. А потом вышло заданное время «нырка», и первый номер снова проявился в континууме ВП — целый и невредимый. Разве что трос чуть больше «сыграл», но, опять же, нагрузку выдержал. Именно в этот момент я и выдал сакраментальное «кажется, прокатило».

— Кумо, ты уже синхронизировался?

— Так точно, сэр. Если это можно назвать синхронизацией, сэр.

— Удиви меня!

— Разница с бортовым временем номера первого составила семнадцать микросекунд, капитан Заварзин. Показания стационарного хронометра это подтверждают — вывожу картинку с камеры.

— Хм… похоже, ты прав, — кивнул я, вглядевшись в дисплей девайса, отображавшего время с точностью до наносекунд, и сравнив его показания с аналогом на понтоне. — Получается, на две минуты рассинхрон всего семнадцать на десять в минус шестой степени… за час это…

— Пятьсот десять на десять в минус шестой, сэр. За сутки, соответственно, двенадцать целых двадцать четыре сотых миллисекунды. Конечно, если зависимость линейная.

— Вот это теперь и проверим…

Собственно, проверили, убив еще около трех часов, с каждой попыткой увеличивая длительность «нырка» по времени континуума ВП. Борисыч, и без того утомленный многочасовым бездельем, но несколько оживившийся при первом эксперименте, свалил из рубки уже через час, так что мне пришлось скучать в гордом одиночестве, попутно отгоняя тревожные мысли касательно бортовой мастерской. Страшно подумать, что с ней механик сотворил! Но пришлось смириться — знал, кого звал. Вот только не рассчитывал, что забава настолько затянется.

Впрочем, полученные результаты оправдывали все неудобства. Кумо как в воду глядел — зависимость и впрямь оказалась далека от линейной, скорее ее можно было назвать экспоненциальной. Но даже в этом случае по расчетам выходило, что, например, суточное пребывание в «погруженном» состоянии при сохранении прямой связи между континуумом ВП и его же куском, заключенном в «пузыре» с кораблем, не превышало нескольких десятков секунд. Секунд, а не часов, и даже до минуты не дотягивало. Правда, оставался еще один нюанс: мы экспериментировали с одинаковыми массами. То есть «погруженный» в подпространство объект в нашей реальности удерживал аналогичный. А что будет, если уменьшить массу «поплавка»? На этот вопрос ответа у нас пока не было. Да и возможностей для проверки просматривалось не особо много: заменить «спарку» на тройку понтонов, из которых два — «затопляемых» — должны быть состыкованы (это раз); и задействовать в качестве «утопленника» «Набат» с одним, двумя или тремя «якорями» (это два). Итого всего четыре эксперимента, и лишь один из них достаточно безопасен для членов экипажа. Правда, оставался еще вариант с пересадкой на понтон… короче, было о чем подумать.

Поскольку значение имели сразу два фактора — время и скрытность, то и решение я принял вполне ожидаемое. Для начала мы таки задействовали тройку буксиров — чисто убедиться, что есть смысл продолжать. Убедились. «Поплавок» выдержал, хотя в этот раз трос вибрировал сильнее. И «сыграл» через две минуты на «выныривании» тоже куда значительнее. Но в общем и целом обошлось. Зато Кумо сразу же радостно сообщил, что зависимость скорректирована — рассинхрон увеличился почти вдвое. Первичный, который семнадцать микросекунд. Окрыленный надеждой, я провернул фокус еще дважды, увеличив длительность соответственно до шести и двенадцати минут. Сходимость данных и тут подтвердилась, после чего я решил завязывать с полумерами — терять еще несколько часов в попытке оттянуть неизбежное мне совсем не улыбалось. А потому «обрадовал» Борисыча, велев проверить стыковочные замки на корпусе «Набата» — зачем заморачиваться с дополнительным оборудованием, если можно использовать уже готовый вариант? А стандартные «сцепки» к тому же еще и испытаны неоднократно при стыковках на Картахене.

Следующие полтора часа убили на проверку и подготовку — Борисыч не поленился лично проконтролировать крепление тросов, заодно посетовав на невозможность в случае чего экстренного сброса. Но с этим обстоятельством пришлось смириться. Ну а затем мы перебрались в «номер первый», и Кумо активировал на понтонах эволюционники, которые микроимпульсами оттолкнули буксиры от громады (на их фоне, естественно) «Набата». «Москиты» по инерции отдалились от основного судна, насколько им позволили тросы, мини-гекс скорректировал уже «Набат», сдернутый с места тройным рывком… и в клетушке ходовой рубки «номера первого» повисла тишина. Строго говоря, не в рубке, из которой был откачан воздух, а в эфире, но проще от этого не становилось.

— Давай что ли, Лех…

— Уверен?

— Да даже если и не уверен… от судьбы не уйдешь.

— Не боись, Борисыч, вся твоя удача при тебе.

— Ай!.. Не береди душу…

— Кумо, «погружение».

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Признаться, в первый момент я порядочно струхнул. Нет, началось-то все стандартно — бубнеж Кумо про «один квант… два кванта… три кванта», потом волшебное растворение «Набата«…ну а затем сердце натурально ухнуло в пятки — настолько сильно и резко натянулись тросы. Мало того, что это на обзорном экране отобразилось, так еще и наш понтон порядочно дернуло. И снова. И снова. И сно… нет, вру— на третьем рывке «гуляние» сверхпрочных «веревочек» прекратилось. Зато все три буксира едва заметно, но все же куда-то потащило. И это не только от моего внимания не укрылось, но и Борисыч всполошился:

— Лех, это чего это?! Это куда это?! Утянет же!

— Куда утянет, Борисыч? Ты скорость видел?

— А?..

— Сюда глянь… метр в секунду. Ноль девять… ноль восемь… Кумо, твоя работа?

— Так точно, капитан Заварзин! Я скорректировал рывок противоположно направленными микроимпульсами эволюционных двигателей.

— Молодец… тут главное не перестараться, а то будем болтаться, как маркитантская лодка.

— Замедляемся? Свят, свят!..

— Борисыч, с каких это пор ты религиозным стал, а?

— Да вот с этих самых! Лех, ну тебя к бесу, я так поседею… или обхезаюсь.

— Даже странно, что ты с кэпом столько лет ходишь! Как он тебя терпит?!

— С трудом, Лех, с трудом, — просипел механик. — Никак стабилизировались…

— Перекрестись еще до кучи.

— Сейчас, отдышусь только…

— Да я пошутил!

— А я нет! С такими вещами не шутят! Даже Рин бы тебе то же самое сказал!

— Ладно, будем считать, что твоими молитвами справились, — отстал я от Борисыча. И немедленно докопался до мини-гекса: — Кумо, обстановка?

— Стабильная, сэр. Тросы выдержали пиковую нагрузку. Судя по показаниям датчиков, есть еще запас прочности около сорока процентов. Рекомендую проверить на двух понтонах.

— Отказать! — решительно махнул я рукой. — Нас на трех-то чуть не уволокло, а что на двух будет?

— Согласно расчетной модели, при использовании двух понтонов в качестве «буев» их смещение за счет натяжения и упругой деформации тросов составит около двухсот пятидесяти метров против семидесяти двух в текущем эксперименте при аналогичных мерах противодействия.

— Хм… терпимо. Мне показалось, что нас сильнее дернуло. Время засек?

— Так точно, сэр. До «всплытия» одна минута девять секунд… одна минута восемь секунд…

— Заткнись и выведи таймер на экран.

— Принято, капитан Заварзин.

Надо сказать, на этот раз секунды ожидания тянулись особенно долго. И виной всему моя персональная жаба, которая на такие расходы подписываться категорически не желала. Это я про утрату «Набата», если что. Мало того, что он сам по себе очень ценный материальный актив, так нам еще и до обитаемых мест добираться не на чем будет. Буксиры хоть и оборудованы прыжковыми генераторами, но ни маршевые движки, ни энергозапас не позволили бы разогнаться до нужной скорости для осуществления достаточно дальнобойного «скачка». Так что если «Набат» похерим, придется с позором сдаваться на милость Рин-сана, который не упустит такую шикарную возможность для безнаказанных издевок.

— Три! — не выдержал Борисыч. — Две! Одна!..

«Набат», как и понтоны до него, «всплыл» мгновенно. Но, в отличие от буксиров, более крупный объект подпространство отпустило не столь охотно — такую волну искривления континуума ПВ лично мне на себе испытывать еще не приходилось. Но, слава богу и всем духам-ками ниппонского пантеона, обошлось — судя и по схеме на ходовом дисплее, и по изображению на нем же, все четыре объекта пребывали в целости и сохранности. Хотя…

— Кумо, увеличь номера третьего.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Упс… ты видишь то же, что и я?

— Это чем его так уконтрапупило, прости господи?! Свят, свят!..

— Да погоди ты, Борисыч! Кумо, видео есть? Замедли и прокрути покадрово.

— Процесс активирован, сэр.

Ну, что тут сказать? Судя по видеозаписи, «всплытие» «Набата» сопровождалось таким же «всплеском», как и нештатное «выдергивание» из подпространства первого утраченного понтона. Вот только собственно «Набат» никуда не унесло, он остался на месте, а от него распространилась та самая волна искривления — сферой — и около десятка «капель». Одна из них — самая крупная и вылетевшая вертикально вверх, если за плоскость отсчета взять поперечное сечение моего корабля — и угодила в номера третьего, порядочно того покорежив. Судя по обработанной Кумо телеметрии, пострадала в основном обшивка и кое-какие элементы силового набора, а на начинку энергии «капли» уже не хватило. Она, кстати, при ударе «расплескалась» на множество куда мелких, которые в свою очередь очень быстро «истаяли». Я бы даже сказал, испарились — вот такое вот у меня сложилось впечатление. Остальные «капли» разлетелись по концентрической окружности и вреда не причинили. Кумо даже умудрился отследить одну из них на картинке, и выяснил, что ее постигла та же судьба, что и главный «сюрприз» — плавное «испарение» по мере отдаления от эпицентра.

— Ну, и что скажете? — поинтересовался я у соратников, завершив просмотр. — Борисыч?

— На «буях» щиты нужны от этой хрени. Придется повозиться, чтобы часть энергозапаса перекинуть на эмиттеры. Да и сами эмиттеры еще монтировать.

— Согласен. Кумо?

— Полагаю, вас интересует природа этих… эм-м-м… образований, сэр?

— Да, хочу, чтобы ты подтвердил мою догадку.

— Насчет «пузырей» пространства ВП?

— Именно.

— Да, сэр. Я тоже так думаю. А еще хочу заметить, что они нестабильны и очень быстро разрушаются в нашей реальности. Я бы сказал, что она их растворяет в себе. Но для более точных выводов нужны дополнительные исследования. Сэр.

— Будут тебе исследования, не кипишуй.

— Э! А можно без меня?!

— Борисыч, ты тоже уймись. Не здесь и не сейчас. Я для этого отдельный выход организую, с нормальной подготовкой и подстраховкой.

— Слава те, господи! Одумался.

— Но ты не расслабляйся, тебя тоже работа ждет. Кумо, что с рассинхроном?

— Смотрите сами, капитан Заварзин.

— Э-э-э… увеличился?

— На семь и девять десятых процента, сэр. Считаю необходимым осуществить как минимум еще одно пробное «погружение» на более длительный срок.

— Да не вопрос… номер третий выдержит?

— Повреждения исключительно внешние, критических сбоев не выявлено.

— Отлично, значит, еще пару раз можем попробовать, для очистки совести…

— И еще одно, сэр. Судя по записям с камер наблюдения в помещениях «Набата», корабль подвергся более сильному рывку, чем «буи» в континууме ПВ. Пока не могу установить, в какой именно момент — при «погружении», или при «всплытии», но склоняюсь ко второму варианту. «Пузырь» вокруг опытного образца имеет большую площадь поверхности, нежели вокруг стандартных понтонов, следовательно, теснее взаимодействует с континуумом ВП. Я бы сказал, образно, разумеется, что в текущем случае сильнее проявляются «силы поверхностного натяжения». И «кавитационное схлопывание» более выражено.

— И что ты предлагаешь? Кому-то из нас перебраться на «Набат»?

— Это может быть слишком опасно, сэр. В этот раз я попробую обойтись имеющейся в наличии аппаратурой, но при последующих экспериментах рекомендовал бы обзавестись специализированными приборами с имитаторами биологических объектов.

— Это ты про манекены для краш-тестов?

— Данные комплексы вполне подойдут для наших целей, капитан Заварзин.

— Хорошо, учту. Ну что, еще разок?..

— Лех, а что за работенка?

— Борисыч, мне кажется, или ты пытаешься время тянуть?

— Пытаюсь, — вздохнул механик. — Это от нервов. Но и про работу тоже интересно.

— Ладно, так уж и быть. Короче, ты — лично ты, без привлечения дополнительного персонала — забацаешь систему «буев» на «Латнике». Со всеми свистоперделками, какими посчитаешь нужными. Ну, там, система быстрого сброса, автоматические натяжители… не мне тебя учить. Щиты, опять же, наладишь. Минимум в пяти… нет, в шести понтонах установишь лебедки с тросами. По три на каждый борт. И со швартовочными «сцепками» поработаешь… ну, ты уже в курсе, как именно. Ценкеру я скажу, что ты выполняешь мое задание, и он лезть не будет. А вот остальных любопытствующих уже самостоятельно придется отшивать.

— Это даже не сомневайся, Лех. Отошью. Только тяжко мне будет, в одиночку-то…

— Кэп тебе пару «кракозябр» в помощь выделит.

— А, тогда ладно… а шести на «Латник» хватит?

— Что-то мне подсказывает, что и двух достаточно, четырех за глаза, а шесть — уже откровенная перестраховка. Но уж лучше перебдеть, как говорится.

— Это да…

— Все, хорош прохлаждаться! Кумо, готов?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Погнали!

* * *

— Впечатляет, не правда ли?..

Упс, дежавю. Вот только против правды не попрешь, равно как и против истории, которая, как известно, имеет тенденцию повторяться. Как сейчас, собственно — мы с Ценкером прогуливались по «променаду» и пялились с порядочной высоты на ремонтную зону. Единственное отличие — вместо громады «Латника» взору представали сразу четыре лоханки, густо облепленные коммуникациями и промышленными роботами. Настолько густо, что суда почти не поддавались идентификации. Впрочем, на эту мелочь мы не обращали внимания, поскольку прекрасно знали, чем именно заняты местные спецы. А если конкретно — двумя одноклассниками моего «Набата» и парой кораблей технической поддержки, в просторечии «техничками». Не очень большими, уровня эскадры, но для наших нужд за глаза.

— Неплохо ты вложился, — признал Ценкер. — Даже эти развалины уже неплохой капитал. А ремонт, думаю, еще дороже обойдется.

— Не будь скрягой, Ульрих.

Черт, и это я уже кому-то говорил, причем недавно… точно — Борисычу! Если честно, брать его с собой больше не было никакого желания, настолько своим занудством достал. Но специалист хороший, и, что еще важнее, ответственный, а посему по возвращению на Картахену я его оперативно сплавил на «Латник» с известным заданием. Думал, теперь-то отдохну, ан нет! Еще один скопидом выискался.

— Нет, серьезно. Зачем их столько?

— Мы расширяемся.

— Хм…

— Пора выходить на самоокупаемость, друг мой. Если только тратиться, никаких уставных капиталов не напасешься. А один я за всех не успеваю. Ты, кстати, о моей просьбе не забыл?

— Не забыл, — тяжко вздохнул Ценкер. — Доннерветтер, Алекс! Без ножа режешь! Лучших людей отдаю…

— Не ной, это для общей пользы.

— Понимаю, но от этого не легче. Как я без Краузе и Швиммера? А через пару недель еще и с Вайсом придется расстаться… может, скажешь, зачем они тебе?

— Экипажи вот для этих красавцев.

— Н-да… — Ульрих довольно надолго задумался. — Мог бы и сам догадаться. Но почему мои люди?

— Не только твои, еще и у Терентьева отжал, — попытался я подсластить пилюлю. — Ну сам посуди, кому еще я могу доверить технологию? Обычным наемникам? Или лучше проверенным людям, кровно заинтересованным в успехе предприятия?

— Да понятно все… когда начнете?

— Завтра рванем. Идем на «Набате», пробный выход две недели. Думаю, как раз уложимся — и с теорией, и с обучением, и с практикой. Ну а потом вторая партия. Так что готовься, у тебя еще примерно месяц на притирку к команде. А дальше автономка.

— Уже присмотрел место?

— В процессе.

Да, вот такой вот у меня план на ближайшее время. Одному везде успеть нереально, да и, как показал печальный опыт, лучше мне с людьми, на управленческой должности. Проблем меньше. Потому и пришел наш «совет директоров» в составе меня, любимого, Степаныча и Деррика с Рином к очевидному выводу: пора готовить замену. Вернее, вывод этот был очевиден с самого начала, так что действовать Степаныч давно уже начал, но останавливало отсутствие финансирования. А как только появились денежки, да мобильной базой обзавелись, так и закрутились шестеренки загодя разработанного плана. И для начала мы выкупили двойников «Набата», за которыми пришлось натурально охотиться. Все более-менее значимые барахолки Протектората Росс обшарили, прежде чем отыскали приемлемые варианты. Но отыскали, причем очень даже приличные экземпляры, добравшиеся до Картахены своим ходом. И сейчас над ними вовсю колдовали спецы Деррика — где самостоятельно, где под руководством Лизки, которая возглавила монтаж и настройку гексовских прыжковых генераторов. К концу месяца должны справиться, и можно будет выпускать на ходовые испытания. А там и в работу запрягать, благо уже готовых понтонов на борту «Латника» хватало. По-хорошему, все упиралось именно в команды, но эту задачу мне пришлось взваливать на собственные плечи. А еще ограбить соратников — вон как Ценкер плакался! Понятно, что такие кадры, как Краузе и Швиммер, самому нужны. Колоритная парочка, кстати. И прекрасно друг друга дополняющая. Эти двое станут костяком экипажа «Набата-2». Ну а «Набат-3» примут под свое крыло Вайс и Шальке. Именно их я собирался обучить премудростям обращения с гексовской техникой под управлением специально разработанной Кумо программной оболочки. Честно говоря, он просто создал две резервные копии самого себя, но урезанные по функционалу. И все равно парням понравится, по себе знаю. Помимо спецов-судоподъемщиков, так скажем, в каждую команду войдут по четыре человека, ответственных за навигацию и эксплуатацию ходовой матчасти. Этих я набрал из числа выживших членов экипажа «Латника», ограбив заодно и Терентьева. Итого семь человек на борт. Мало? Так я вообще в одиночку умудрялся обходиться! Правда, у меня есть полноценный Кумо, заменяющий команду целиком, а у них будет только эрзац-копия. Но и так справятся, тем более, лоханки позволяют — именно по этой причине мы и заморачивались с поисками конкретной модели. С одной стороны, проверенный вариант, с другой — я уже матчасть изучил вдоль и поперек, поэтому и других натаскать смогу очень быстро. Особенно народ с опытом, ага. Ну а технички мы уже совсем по другим принципам выбирали, но во главу угла все же поставили универсальность. С ними проще — у них задача ровно одна: приводить в божеский вид «утопленников». Стандартная рутина, доступа к секретной информации никакого (сам факт «судоподъема» уже давно секрет Полишинеля) — работай, не хочу! Тут уже вообще можно было не заморачиваться, и пару «Репараторов» я полностью отдал на откуп Деррику. А если точнее, тому костяку инженерной службы корпорации, что мы уже сколотили. Правда, большая часть тех спецов должна базироваться на «Латнике», который, помимо собственно базы, предназначен на роль автономного пространственного дока. А одинаковые «технички» закупили сугубо из жадности: однотипные корабли тупо дешевле в обслуживании. Да и взаимозаменяемые, в случае чего. И в плане команд тоже — еще один весомый плюс. Так что если все пройдет по плану, к концу месяца сможем запустить сразу два поисковых звена «судоподъемщик — ремонтник». Ну и я с «Набатом-1» на подхвате. Глядя на такое дело, так и подмывало в предвкушении потереть загребущие лапы, но я чудовищным усилием воли сдерживался — несолидно перед подчиненными, даже имеющими статус друга.

— А мне, значит, с бабьем да детворой нянчиться, — притворно вздохнул Ценкер. — Всю жизнь мечтал.

— Ну так! Цени, самое сложное тебе поручили. С военными любой дурак справится — знай себе, грузи, чтобы времени на раздолбайство не оставалось.

— Типичный взгляд дилетанта!

— Ой, да ладно!

— Да ты и военным-то не был! А все туда же! Круглое волочь, квадратное катить…

— Скучаешь?

— Угу…

— Ничего, скоро будет некогда… черт, кому еще приспичило?..

— Ответь, — поморщился Ценкер. — Вдруг что-то важное?

— А у меня другого и не бывает… да, герр Нойманн?

— Приветствую вас, сударь. Добрый день, герр Ценкер.

— Добрый.

Раскланявшись со Степанычем, деликатный дойч без напоминания отвернулся и даже отошел на пару шагов, дабы не мешать, хоть и знал прекрасно, что настаивать я не буду. Ну а чего? Кого-то же надо постепенно вводить в курс дел? Всех дел, я имею в виду. И на роль подстраховки лучшей кандидатуры, нежели бывший корветтен-капитан, мне вряд ли кого удастся найти. А этот еще и культурный…

— Чем могу, герр Нойманн?

— Сударь, у вас найдется час времени? Влад Пахомов просит аудиенции.

— Ну вы и сказанули, герр Нойманн! Аудиенции! Я что, князь? Або анператор?

— Вы глава корпорации, в глазах Влада это в разы круче.

— Ну, раз вы так говорите… приму на веру.

— Так что насчет встречи?

— Прямо сейчас?

— Он ожидает в «Сломанном дроиде».

— Ладно, скоро подойду. С Ульрихом, в принципе, уже все обговорили…

— И еще одно, сударь. Я вам настоятельно рекомендую прислушаться к словам Влада, сколь бы, хм, странными они ни показались. Поверьте, он не параноик и уж тем более не перестраховщик.

— Надо же! Безопасник, и вдруг не параноик?!

— Я сам был в шоке, сударь. Но так оно и есть.

— У вас что-то еще, герр Нойманн?

— Нет, это все. Откланиваюсь.

— До связи.

— Что, надо бежать? — догадался вернувшийся Ценкер. — Беспокойный дед.

— Есть немного. Зато надежный, как росский крейсер. Кстати, как тебе «Латник»?

— Хорошая лоханка. Далеко не «Эмден», но под свои задачи более чем достойный выбор. И на ходу себя неплохо показал, если, конечно, не лихачить.

— Вот и отлично! — хлопнул я дойча по плечу. — Владей, командуй, изображай господа бога, но знай меру. Помни, что они всего лишь дети.

— Черт! — сморщился Ценкер. — Ну вот надо было тебе…

— Ничего, зато опыт бесценный. Вот окрутит тебя какая-нибудь бабенка из техников, женит да детей нарожает… а ты уже все знаешь и умеешь. Не то, что я.

— Лизхен в быту настолько сурова?

— Нет, Алекс-младший! — рассмеялся я. — А ты думаешь, чего это я при первой же возможности в космос сваливаю? Вот-вот…

— И все-таки, Алекс, я тебе завидую… таких людей умудряешься находить! Лизхен, Рин-сан, герр Нойманн…

— Ульрих Ценкер.

— Да тьфу на тебя! Надо Нойманну нажаловаться.

— А вот это уже, друг мой, натуральный кинжал в спину. Или… черт, да ты ведь его и сам боишься!

— Скорее, уважаю…

— … опасаюсь, ты хотел сказать? Ладно, уговорил. А то гляжу, ты к нему неровно дышишь.

— Есть с чего, — не стал отпираться Ульрих. — И где ты его откопать умудрился?! Не поверишь, земляк мой оказался.

Конечно-конечно, наивный дойч. Земляк, ага. Но вслух я, естественно, этого не сказал, причем исключительно из уважения к Степанычу — раз тот счел нужным обвести Ценкера вокруг пальца, значит, преследовал какую-то ему одному понятную цель. А ломать планы Степаныча не след, по себе знаю.

— Это долгая и поучительная история, — вместо этого отмазался я. — Ладно, пойду. Надо уважить старика.

— До связи.

На том, собственно, и разошлись. Бывший корветтен-капитан остался на «променаде» наблюдать за муравьиной суетой ремонтников, а я потопал в «Сломанный дроид», на ходу припоминая все, что мне было известно про Влада Пахомова и его команду. А знал я довольно мало, причем все исключительно со слов Степаныча, потому что толком пообщаться с этой без сомнения легендарной личностью так до сих пор и не получилось. Сначала Влад меня избегал, а потом уже меня дела закрутили-завертели… и вот, наконец, свершилось.

И знаете что? Насчет легендарной личности я ничуть не преувеличил. Сами посудите: в двадцать пять лет не просто возглавлять команду элитных наемников, а еще и быть нарасхват — это дорогого стоит. В буквальном смысле слова. И да, вы не ослышались — в двадцать пять лет. Вообще история Влада Пахомова прямо-таки просилась на страницы приключенческого, а лучше шпионского романа. Что характерно, любые сведения касательно детства и отрочества Влада проходили под пометкой «но это не точно», и тому были причины. Например, никто не знал, из какого клана Влад родом. И почему предпочел именно такой псевдоним, ведь далеко не факт, что он на самом деле росс, хоть и похож. Но из обмолвок и нелепых слухов, наверняка им же самим и распущенных, вырисовывалась следующая картина. Владик Пахомов рос типичным «ботаном», посвящая всего себя компьютерам, программированию и прочему матану, но однажды, лет в одиннадцать, он открыл для себя чарующий мир экономических преступлений — говоря проще, ломанул один из резервных клановых счетов в клановом же банке. И, несмотря на всю свою хитромудрость, незамедлительно спалился перед эсбэшниками. Те, не будь дураками, приспособили талантливого паренька к делу — принудили подписать контракт и насильно запихнули в школу СБ. Сначала Влад горевал, даже впал в депрессию, но вскоре втянулся и даже ощутил некую прелесть нового положения. Теперь он разрывался между матаном и всякими шпионскими свистоперделками, относясь к физухе и прочей спецподготовке как к обузе. И все равно был на хорошем счету, ему пророчили блестящую карьеру на поприще безопасника, пока в семнадцать лет не выяснилось, что не в коня корм. Короче, он снова накосячил, причем настолько сильно, что пришлось подаваться в бега. При его способностях и новообретенных навыках особого труда это не составило. Свалив в туман от бывших соклановцев, он залег на дно, сменил личность и внешность, и некоторое время обвыкался в новой обстановке. А обвыкшись, взялся за старое — чистил банковские счета на протяжении почти года. И, вы будете смеяться, снова попался! Но на этот раз удачно — спаливший его эсбэшник (уже другого клана, пострадавшего) сам имел зуб на коллег, а потому предпочел о Владе промолчать. Но зато не забыл взять того за жабры и сделать предложение, от которого Пахомов не смог отказаться — собрать команду специалистов и заняться легальным бизнесом, а не семечки на базаре тырить. Уж не знаю, что имел в виду Степаныч, когда так выразился. В общем, суть в том, что уже в восемнадцать лет Влад на паях с бывшим эсбэшником организовал небольшую фирмочку по предоставлению охранных услуг, причем специфических — обеспечение кибернетической безопасности. И понеслось. За следующие семь лет дуэт разросся до десяти человек, а команда обрела статус элитной, причем вовсе не за счет связей, а исключительно ввиду качества предоставляемых услуг. Заодно Влад вышел на первую роль, а запаливший его эсбэшник по факту самоустранился, ограничившись в команде функциями силовика. Сейчас они пребывали на пике формы и цены за наем, но все десять — трое силовиков с опытом антитеррора, двое хакеров, по столько же аналитиков и техников-«многостаночников». Сам же Влад, в силу специфической подготовки, сочетал в своем лице все четыре категории, хотя отдавал предпочтение аналитической работе. Вот с таким человеком мне сейчас предстояла беседа. И знаете, даже с опытом общения с такими зубрами, как Степаныч и Дэвид Деррик, все равно было немного… сцыкотно, да. Но все равно шел, ибо куда деваться?..

Оказавшись в «Сломанном дроиде», я по традиции перекинулся парой слов с Милашкой Дрю и поднялся на третий уровень, где команда Пахомова застолбила себе номер под «оперативную базу». Не вру, так и было написано в смете в категории «Бытовые и рабочие помещения». Здесь меня уже ждали. Едва за мной захлопнулась дверь, навстречу мне из кресла поднялся худощавый парень славянской наружности, воплощавший своей внешностью все стереотипы об успешном айтишнике: модельные джинсы и аккуратные «дерби» вместо рванины и кедов, а растянутый свитер заменяли рубашка навыпуск и стильная вязаная безрукавка. Ну и вместо бородищи и буйных кудрей модная небритость и нарочито небрежная стрижка от лучших парикмахеров Картахены. Молодой, не урод, умный взгляд из-под архаичных очков… и как только Милашка перед ним устояла? Наверняка это был очень тяжелый выбор — Ульрих или Влад. Короче, не чета мне, при щетине, дрэдах, «космическом» загаре и в неизменном комбезе в комплекте с курткой-«бомбером».

— Приветствую вас, Влад.

— Добрый день, — ответил Пахомов на рукопожатие. И усмехнулся: — Может, сразу на «ты»? Не в моих правилах фамильярничать с работодателем, но так редко удается поработать с ровесником! Если честно, весь этот официоз отдает какой-то… наигранностью, что ли… язык не поворачивается к тебе на «вы» обращаться.

— Да не вопрос! У меня такая же фигня — ломает тебе «выкать». Как два старпера на прогулке, право слово!

— Во-во… ну что, начнем?

— А что, все настолько хреново?

— Ну, не знаю… может, для тебя это просто «обычный скучный вторник»… но взгляни вот сюда. — Влад мановением руки сформировал в комнате «виртуальность», к которой незамедлительно подключился мой «нейр», и развернул большой дисплей с замысловатыми графиками. — Вот это у нас «индекс внимания». А вот это — «коэффициент угрозы». А вот тут, снизу — аддитивный критерий «заинтересованность — внимание — угроза — действие»…

— Эй, эй, эй, охолони! Влад, я не аналитик. Я инженер-энергетик. Ну, еще немного секу в физике подпространства. Скажи по-человечески, что мне грозит.

— По-человечески? Ладно. В общем, тучи сгущаются над твоей головой, Алекс. Еще чуть-чуть, и может случиться конкретная задница.

— Ха! Знаешь, а ты угадал насчет скучного вторника.

— Н-да… — задумчиво уставился на меня Влад. — Похоже, работа будет интересней, чем я ожидал.

— Ладно, давай теперь подробней.

— Ну, слушай. Началось все не так давно…

— Да вы на меня работаете меньше двух месяцев!

— Я бы сказал, почти два месяца — это ближе к истине. Короче, неладное мы начали замечать пару недель назад. До того входили в курс дел, коммуникации налаживали, инфраструктуру кое-какую… опять же, сексотов набирали… в общем, как раз пару недель назад сбор инфы встал на поток, появились достаточные объемы данных для анализа, и мой напарник сразу за голову схватился — позвал меня и давай причитать, типа, и нафига мы в этот блудняк вписались, грохнут нанимателя, как пить дать, и останемся ни с чем…

— Оптимистичненько…

— Ты дальше слушай, то ли еще будет! Значит, решили пока следовать главному правилу путешествующих автостопом по галактике…

— Не паниковать?

— Ага. Наблюдаем, анализируем, думаем, а картина с каждым днем все круче и круче. Хорошо хоть, парни втянулись, там поговорили, тут небольшую пакость устроили, здесь копам капнули… вроде начала немного снижаться угроза. А потом опять вверх все показатели поперли, да резко! Пришлось герра Нойманна беспокоить, чтобы устроил встречу с Самим!

— Ну, вот он я. И что дальше?

— Надо выработать совместную стратегию поведения, а потом еще и с тактикой определиться.

— Да не вопрос. Стратегия — пресекать. Тактика… с этим сложнее. Но я планирую завтра-послезавтра на выход. И весь ближайший месяц буду по космосу мотаться, на Картахену заходить с периодичностью раз в пару недель, на сутки-двое, опять же. Как тебе?

— Знаешь, оптимально. Это даст нам время подготовить адекватную реакцию. Людей бы еще побольше… но кто же мог подумать, что моих троих спецов маловато окажется? Приходится то к эсбэшникам шары подкатывать, то с «бычьем» из профсоюзов корешиться…

— А зачем?

— В смысле? Для силовой поддержки!

— У нас девяносто рыл с подготовкой для полицейской работы хренью страдают! Нет, уже шестьдесят… тридцать, если не считать тех, что на охране в ремонтной зоне.

— Так это же совсем другое дело! — оживился Влад. — Наемники?

— Нойманн сказал, одни из лучших.

— Вообще отлично. На зарплате сидят, и вопросов лишних задавать не станут. С кем координироваться?

— С Нойманном. Объяснишь обстановку, скажешь, я добро дал. Он тебя, скорее всего, с командиром отряда сведет, а дальше уже сами.

— Окей. Слушай, а ты всегда вот так, походя, проблемы решаешь?

— Если бы, — тяжко вздохнул я. — А что, уже все траблы?

— Практически. Я, собственно, именно этого и хотел — людей на подхвате, да тебя на какое-то время спрятать. А тут, получается, и прятать не надо, ты сам сваливаешь.

— Рад, что сумел помочь.

— Ну, тогда и я тебя должен обрадовать. Хоть чем-то…

— Чего вздыхаешь? Нормальная рабочая обстановка. Я уже со счета сбился, сколько так живу.

— Да я тоже… перманентная тревога, периодически переходящая в страх и ужас. Только у меня есть важный нюанс: боюсь я не за себя.

— Не поверишь, я тоже. Кстати, а с чего вы вообще решили, что угроза растет?

— Говорю же, аддитивный критерий, — кивнул Влад на экран. — Суммируем всю подозрительную движуху, разбитую на четыре группы, начиная с признаков заинтересованности и дальше по нарастающей.

— А как их выявляете?

— Тоже комплексно. Вот, смотри — это у нас специальная программа, которая анализирует записи с камер наблюдения…

— Вы чего это, сервер безопасников ломанули?! — ужаснулся я.

— Почему ломанули? Договорились, через мистера Деррика. Нас интересует то, что творится вокруг корпорации, а не в ее недрах…

— Нойманн предупредил не совать нос, куда не следует?

— У нас этот пункт в контракте прописан. Мы не копаем под работодателя, под службы безопасности, а также иные муниципальные образования, обеспечивающие жизнедеятельность поселения.

— Значит, за военными не следите?

— Как можно! — возмутился Влад. — Конечно, следим! За ними в первую очередь! Но аккуратно, даже не следим, а просто кое-какие закладки программные оставили, чтобы сюрпризов избежать. Короче, мы анализируем данные с камер, полицейские сводки и инфу от осведомителей — и своих, и чужих, а также отслеживаем активность на местном «черном рынке» и в сегменте даркнета на предмет подозрительных сделок, закупок специфического оборудования, взлома сайтов и так далее. И формируем, соответственно, те самые критерии.

— Понятно. Да вы, парни, просто трудоголики!

— Это наш стиль, Алекс.

— Ну ладно, проанализировали. А дальше что?

— А дальше мы планируем и осуществляем корректирующее воздействие. Например, мы узнали, что кое-кто собирается кое у кого прикупить некий специфический угрожающий предмет. Соответственно, у нас целых два варианта: подстроить с покупателем несчастный случай, чтобы он в больничку загремел, или заложить продавца эсбэшникам. При любом раскладе мы в профите — сделка сорвана. При этом, что характерно, все живы, и почти все довольны. А мы еще и дополнительным каналом сбора информации обзавелись. Но это работает при относительно небольшом количестве таких вот «точек бифуркации», когда мы успеваем реагировать собственными силами. А в эти две недели их число просто зашкаливает. Не могу гарантировать, что они все направлены конкретно против тебя, но как минимум на ближайшее окружение либо на кого-то, обеспечивающего функционирование корпорации. Мы законтачили с Дерриком, но местным «браткам» особо деликатную работу не доверишь, сам понимаешь.

— Понимаю. В общем, тридцать рыл в твоем полном распоряжении.

— Спасибо еще раз.

— Не за что… а чем вы еще занимаетесь?

— Ну, для начала озаботились системой «страховочных закладок». Это такие мини-тайники с минимумом же необходимого — средства связи, оружие, обезличенные кредитки с активацией по личному коду…

— Интересно…

— Кстати, вот твой личный код… прими файл.

— Поймал.

— Потом посмотришь. Можешь в «нейр» инсталлировать, но на всякий случай еще и сам запомни. Схему «закладок» выучить нереально, но там еще есть список меток, по которым их можно найти, и общие принципы размещения по секторам… изучишь на досуге.

— Хорошо. Это все?

— Пока да, — снова вздохнул Влад. Как мне показалось, довольно устало. — Черт! Категорически не успеваем, сроки горят, людей мало… но это я уже по кругу плачусь.

— Поверь мне, дальше может быть только хуже, — ободрил я наемника. — Так что не стесняйся, если что-то надо — говори. Особенно в финансовом плане. У тебя высший приоритет, можешь звонить в любое время дня и ночи. Запиши контакт.

— Поймал.

— Еще просьбы? Пожелания?

— Пока вроде бы все… разве что… систему в действии глянешь?

— А у тебя есть свободное время?

— Полчасика выкрою, чтобы отвлечься.

— Тогда не вопрос… показывай.

Глава 4

— Привет, дядя Герман.

— Ну здравствуй, племяш.

Хм… а он вообще не изменился за те полтора месяца, что мы не виделись. Все тот же щегольский костюм, все та же трость, все тот же ироничный прищур под пенсне… хорошо, что есть в жизни хоть что-то постоянное! Прямо душа радуется, особенно после двух последовательных экспресс-курсов по основам «судоподъема», что я был вынужден преподать в предельно сжатые сроки полутора десяткам оглоедов. И ладно бы школьники были, но ведь нет! Взрослые мужики, служивые, что такое дисциплина не понаслышке знают, а вот поди ж ты! Как с цепи сорвались. Еле утихомирил. Впрочем, их тоже можно понять — еще каких-то два-три месяца назад, ну, может чуть больше (по субъективному времени, естественно), они готовились принять смерть в тесных коробках провалившихся в подпространство кораблей, а потом вдруг совершенно чудесным образом перенеслись на сорок лет вперед! Тут кто хочешь с катушек слетит. Социальная адаптация, ремиссия, приспособление… куда там! Как только узнали, за какой-такой надобностью я их в космос потащил, и все по новой. Хорошо, Степаныч подобный исход предусмотрел, а потому настоял, чтобы я значительный запас спиртного с собой взял. Это когда я Краузе с компанией на обучение вывез. А с Вайсом и остальными я уже и сам ученый был — захватил даже больше, чем в первый раз. Пришлось, кстати, смириться с потерей двух дней из четырнадцати запланированных на учебу: день пьянка, второй — похмелье. Ну а потом за дело с удвоенной энергией.

Спросите, с чего это столь опытный народ в бутылку полез? Стресс, ясное дело. Причем не столько от осознания, сколь невероятно удачно сошлись звезды, что я их вытащил из подпространственной задницы, а от понимания, насколько тяжко пришлось уже мне. Да, выслушали, прониклись и осознали. А еще ужаснулись, когда до них дошла нехитрая истина: отныне и навсегда им предстояло наравне со мной разгребать дерьмо прошлого, как недавнего, так и довольно далекого. Ну и я сам тупанул, незачем им было фотки и видео с «поднятых» кораблей показывать, особенно из анабиозных отсеков с отказавшими капсулами. А еще я почти уверен, что бойцовский дух подкосило ощущение тотальной беспомощности перед лицом обстоятельств. Хуже нет, чем знать, что от тебя абсолютно ничего не зависит, что ничего сделать нельзя, и что воистину теперь судьба твоя в руках всевышнего, какую бы форму тот ни принял.

— Что-то ты подозрительно доволен, Александр. Уж не возгордился ли собой?

— Почему нет? — усмехнулся я. — Есть повод.

— Опять нашел что-то «вкусненькое»? Завязывал бы с авантюрами, не доведут до добра!

— Твоими молитвами, дядюшка, твоими молитвами… но нет, на сей раз не авантюра. Наоборот, в кои то веки все идет по плану.

— А мне позвонил, чтобы похвалиться?

— Не только. Есть кое-какие новости и просьба.

— Действительно? Надо же, у меня тоже.

— Тогда ты первый.

— Из уважения к моим сединам? Или просто время тянешь?

— Первое. Время тянуть без надобности, новости хорошие, а просьба пустяковая. Тут скорее тяга к дешевым театральным эффектам.

— Святое дело, — покивал дядька. — Впрочем, ты всегда был к ним склонен. Так, с чего начать?..

— С чего-нибудь хорошего, будь любезен.

— Изволь. На следующей неделе, на ближайшем Совете кланов, пройдет первое слушание закона о поправке Завьялова — Генца к «Mareliberum-1692» и международной конвенции по спасению имущества SALVAGE-89.

— Не стали изобретать велосипед, э?

— А смысл? — пожал плечами Герман Романович. — Конвенции толковые, слегка адаптировать к текущим реалиям, и готово. Там, по сути, надо понятие «море» дополнить понятием «космическое пространство», и уравнять в правах.

— А ты хитрец, дядюшка! Рассчитываешь, что клановым шишкам будет лень штудировать столько писанины?

— У них есть юристы.

— Ну да, конечно. Много ты юристов слушаешь, особенно когда торопишься? Или когда вопрос крайне незначительный?

— На то и расчет, — довольно улыбнулся дядя. — Мои парни особого противодействия не ожидают, все, что мы предлагаем, может коснуться только части кланов-торговцев, особенно перевозчиков, а промышленники от этих проблем очень далеки. За это их и люблю — никогда не видят дальше своего носа. Засели каждый в своей системе, зациклили производство, наладили приток финансов, а там хоть трава не расти! В общем, по прогнозу моих аналитиков, первое чтение пройдем очень легко, с подавляющим большинством голосов. А вот дальше придется повоевать — оживятся даже те, кого напрямую эта инициатива не коснется.

— Захотят продать голоса подороже?

— Естественно. И вот тут уже главное не зевать. Но ничего, на взятки я достаточно средств заготовил. Тебе, кстати, спасибо — очень прошлая ходка ко двору пришлась. Две трети бюджета покрыла.

— Рад, что смог помочь.

— Пока еще рано. Главное, второе чтение. Если сумеем на свою сторону перетянуть необходимое большинство, к третьему расклад уже не поменяется. Но неплохо бы, конечно, подстраховаться…

— Шантаж, угрозы, вымогательство? — оживился я.

— Не в этот раз, — с сожалением вздохнул Герман Романович. — Тут так просто не получится. Придется подсуетиться, и тут снова понадобится твоя помощь.

— Выкладывай.

— Чуть позже, давай-ка ты меня обрадуй.

— Да у меня так, рутина… предприятие расширяем потихоньку. Про мобильную базу ты уже наверняка в курсе?

— А сам-то как думаешь? Должен же я следить за своими активами?

— Потенциальными, дядя Герман, всего лишь потенциальными.

— Тем более! — отрезал тот. — Выкладывай.

— Я подготовил две автономные связки «спасатель — ремонтник». Они полностью укомплектованы экипажами и готовы к работе. Это хорошая новость. А теперь будет просьба…

— Обеспечить им фронт работ?

— Какой ты проницательный, однако!

— Не хами страшим, — чисто для проформы буркнул Герман Романович. — Фронт работ, значит… и желательно безопасный? Чтобы никто под руку не лез и претензий не выкатывал?

— Это был бы идеальный расклад, — признал я. — Как в нашу первую совместную ходку. Просто они еще зеленые, реально самостоятельно не работали, вот и не хотелось бы их сразу в самую гущу кидать. Бог с ним, с доходом, сейчас главное опыт.

— Опыт — дело наживное.

— Согласен. Но хотелось бы избежать лишних шишек. Хватит и тех, что я уже набил. Некогда фигней страдать, работать надо. И зарабатывать.

— Господи! Наконец-то я дождался этого момента! — закатил глаза дядюшка.

— Это какого же? — подозрительно уставился на него я.

— Ты повзрослел, Александр. Отец бы тобой гордился. Да что там, даже я сейчас горжусь! Самую чуточку, почти на грани простого одобрения, но факт есть факт.

— Спасибо, дядя Герман. Тронут.

— Ладно, не уходи от темы. Работа, говоришь?..

— Да, и крайне желательно где-нибудь в таком месте, чтобы можно было работать без оглядки.

— Так, может, тебе еще и охрану обеспечить?

— А что, в твоих владениях уже охрана требуется?

— Пока нет…

— … но?..

— Все к этому идет, — вздохнул дядюшка. — Законотворчество в нашем государстве оно такое… сопряженное с множеством опасностей. Диверсии, террористические акты, банальный разбой… наемного убийцу подослать могут, опять же.

— Слушай, говори уже прямо: хочу повышение доли!

— Ты же сам сказал, что для тебя главное опыт, — пожал плечами Герман Романович.

— Ф-фух, а я уже было испугался, что ты размяк и хватку потерял. Но нет, все в порядке.

— Так ты согласен?

— Если ты обеспечиваешь фронт работ и охрану — да. Скажем, меня устроят семьдесят пять процентов от ставки за прошлый раз.

— Пятьдесят.

— А младшим, значит, хамить можно? Семьдесят.

— Пятьдесят пять, и ни копейки сверху! Но мои кормежка и расходники.

— Шестьдесят пять, плюс кормежка, расходники и энергоносители на дорогу.

— Шестьдесят, все выше перечисленное и наводка на «вкусный» объект для тебя лично, Александр.

— По рукам. Ну как, потешил свое эго?

— Более-менее, — отмахнулся дядька. — Давно случая ждал, чтобы тебя на место поставить, а удовольствия почти никакого — слишком быстро ты сдался.

— Просто я хорошо тебя знаю. Ты все это затеял исключительно для того, чтобы склонить меня к альтернативному предложению, которое просто так бы я однозначно не принял. Угадал?

— Точно повзрослел…

— Ладно, не вздыхай так. Слушаю.

— Как ты смотришь на то, чтобы слегка скорректировать план? — посмотрел на меня через пенсне дядя Герман. — Скажем, одна связка работает по старой схеме в безопасном секторе по моим наводкам…

— На прежних условиях?

— На прежних, успокойся! Сбил… в общем, одна связка работает у меня под боком, а для второй найдется задачка чуть сложнее — придется проявить больше инициативы, но и контроля с моей стороны почти никакого. Я лишь укажу сектор и желаемые объекты, все остальное на твое усмотрение.

— Дай угадаю: подвох в секторе и объектах? Решил конкурентов потроллить? А не рано ли?

— В самый раз, поверь на слово, Александр. Кстати, это и в твоих интересах тоже.

— Дразнить целый конкурирующий клан? А зная, как ты поступаешь со слабаками, это можно сравнить… ну не знаю, кассийского тайгера за усы дергать?

— Скорее, гато-пустынника.

— Думаешь, от этого легче? Опять же, мне это зачем? Лишние проблемы.

— Скажем так, это превентивная мера. Подготовка ко второму чтению поправки Завьялова — Генца.

— Хочешь кого-то спровоцировать на необдуманные поступки?

— План именно такой.

— Плохой план. Откуда ты знаешь, что именно обиженка выкинет? А вдруг решит мои корабли похерить? Или вообще Картахену атакует?

— На это у него точно силенок не хватит, — заверил дядя. — А вот насчет первого… хотя нет, зачем портить имущество? Вот отжать попытается наверняка. Но я уверен, что ты найдешь весомые аргументы против.

— Что ж… не можешь пресечь — возглавь?

— Я бы это назвал «управлением намерениями». Не можешь точно предсказать действия противника, создай такие условия, чтобы он стал предсказуемым. И загони в ловушку.

— Старая добрая провокация! Так бы сразу и сказал.

— Так ты согласен?

— Мне нужен полный расклад. Инфа по клану, по составу флота, по основным фигурантам. Какой административный ресурс они могут задействовать. На чью поддержку рассчитывают. К чему стремятся. В общем, ты понял.

— Справедливо.

— Зашлешь Степанычу.

— Ой, повзрослел!.. — помотал головой дядя Герман. — Не к добру это, ох, не к добру! А чего Степанычу? Может, сразу Владу Пахомову?

— Степанычу, — настоял я на своем, умудрившись сохранить каменную физиономию. — А он уже решит, что дальше. Сейчас мне достаточно знать, где и что искать.

— По владениям Завьяловых…

— … расклад у меня есть. Для первичного инструктажа хватит, а там Вайс на связь выйдет, перепоручишьсвоим людям.

— Вайс? Ты поставил командовать поисковиками человека с «Эмдена»?

— А почему это тебя удивляет? Они из всех моих людей самые преданные. Им просто деваться некуда.

— Пожалуй, я бы поступил так же. Ладно. Вторая задача — сектор Гамма-02-бис, цель — транспортники компании «Далькоммерцперевозки», обслуживающие линию «Астра-нова — Сефланс-5».

— Рудовозы? И что нам с ними делать?

— Поднимать, латать, передавать моим людям. Я на это дело выделяю отдельную эскадру эскортников, так что силового воздействия можешь не опасаться. По крайней мере, в ходе работ. Ну как?

— Сейчас гляну, где это и что это. Подожди чуток. — Я заблокировал канал дальней связи и позвал мини-гекса: — Кумо?

— Да, сэр?

— Все слышал? Выведи на карту.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Вывести краткую справку?

— Угу… ага… ух ты! Как интересно… все, можешь убирать. И дай дядьку.

— Процесс активирован.

Как оказалось, дядя Герман терпеливо ждал, что на него было не очень-то и похоже. Тем не менее, нагнетать обстановку я не стал, просто с иронией поинтересовался:

— Спиридоновы, говоришь? Союзный клан Усольцевых?

— А что, есть проблема?

— Как бы союзничков не надоумили у меня «Латника» отж… ага!!!

— Я рад, что ты проявляешь ум и сообразительность, Александр. Иногда даже к месту. Так ты согласен?

— В общем и целом. Но есть условия.

— Я тебя внимательно слушаю, Александр.

— Ставка увеличивается в полтора раза. Для обоих звеньев.

— Обоим-то за что?! — возмутился дядька.

— Одним за риск, вторым — тоже за риск, но уже мой, на случай утери материальной базы. Не думаю, что Спиридоновы станут спокойно смотреть, как у них из-под носа уводят сотни тонн дефицитного сырья. Да-да, я посмотрел, что за добывающий комплекс в системе Астра-нова. И поинтересовался, чем занимаются на Сефлансе-5. Если запалимся, наверняка припрутся разбираться в силах тяжких. А дальше уже лотерея.

— Справедливо.

— Это раз. Два — я дам Краузе команду все бросать и делать ноги при малейших признаках угрозы.

— Ладно, — поморщился дядька. — Тебя можно понять, разбазаривать маттехбазу и обученных людей ни к чему.

— И третье — они только извлекают транспортники и ставят на ход. Выжившие члены экипажей, если таковые найдутся — исключительно твоя забота. Если в анабиозе, Краузе их не будит. Если бодрствуют — твои силовики обеспечивают принудительную эвакуацию на борта поддержки. Что ты будешь делать с ними потом — твоя проблема. Но никакой… э-э-э… утилизации в ходе операции.

— А ты чистоплюй, Александр.

— Не обо мне речь. Поверь, дядя Герман, психика у моих парней ни к черту, так что не стоит их лишний раз напрягать.

— Убедил. По рукам?

— По рукам. Пакет документации можешь высылать, адрес знаешь.

— В таком случае откланиваюсь, Александр.

— Честь имею, Герман Романович.

Экран дальней связи погас, но я не торопился сворачивать виртуальность и выбираться из кресла — когда еще такой шанс представится, чтобы спокойно, без суеты, все обдумать? Только не в «Сломанном дроиде» и не на «Спруте». А вот опустевший «Набат», снова, как в старые добрые деньки, оказавшийся в моем полном и единоличном распоряжении, для этой цели в самый раз. Тишина, покой, одиночество… что еще для счастья нужно? Плюс мягкое анатомическое кресло мыслительной деятельности весьма способствовало… вплоть до усыпляющего воздействия.

Не знаю, сколько я вот так просидел — наверное, довольно долго, но из задумчивости меня вывел Кумо:

— Капитан Заварзин, команды собрались. Пригласить их на борт?

— Что?.. Черт, нет, конечно!

Это я представил, как все четырнадцать человек — люди Краузе и Вайса — на «Набат» завалились. Кошмар! Хорошо, что не во сне привиделось. Точно бы проснулся в ужасе. Тут семеро мозг выносили, а в удвоенном количестве вообще туши свет. Не, лучше на нейтральной территории встретиться.

— Так что мне ответить Краузе?

— Передай, пусть ждут, сейчас выйду.

— Готово, сэр. Они на «променаде», любуются судами.

Вот и отлично. Насмотрятся, нафантазируют себе всякого, пока я иду, а мне останется их только обрадовать. Причем в прямом смысле слова.

… как Кумо и предупреждал, кучка будущих «судоподъемщиков» торчала в удалении от стыковочной «кишки» «Набата», чтобы тот своей тушей на загораживал зрелище. А посмотреть было на что — собраться моего корабля освободились от монтажных «лесов» и промышленных роботов, и сверкали свежевыкрашенными корпусами, украшенными кириллицей во всю высоту борта: «Набат-2» и «Набат-3» соответственно. На собственном корыте я название корректировать не пожелал, оставив его без цифрового обозначения. И так ясно, что он первый и самый крутой. А еще заслуженный, судя по количеству вмятин и царапин.

— Приветствую вас, мейн херрен!

«Судоподъемщики» (а здесь были только они, ремонтников я в суть дела посвящать не счел нужным, это уже задача командиров звеньев, то бишь Краузе и Вайса) в долю секунды разбились на две кучки, столпившись за спинами у главных, и вытянулись во фрунт — военные, что с них взять? Впрочем, я с этой их «милой» чертой даже не пытался бороться — им так привычней, они себя просто уверенней чувствуют перед лицом начальства, растворившись в безликой массе строя. Ну, это они так думают, ага. Да и дойч, на котором я обратился к народу, настраивал на официоз. Выбор языка общения, кстати, вынужденная мера — его понимали все присутствующие, потому что людей в двуязычную группу мы еще и по этому признаку отбирали. На «Латнике», кстати, подавляющее большинство народу на дойче как минимум изъяснялось. А его подтянуть проще, чем почти с нуля обучить росскому.

— Ну как, впечатляет?

— Вполне, герр Заварзин, — ответил за всех Краузе. — Когда начнем осваивать материальную часть?

— Да вот прямо сейчас и начнете, сразу после инструктажа. А завтра на выход.

— Это… хорошая новость, — снова выразил всеобщее мнение Краузе, а Вайс поддержал его сдержанным кивком. — А какую команду будете сопровождать вы лично?

— Никакую, Краузе. Все сами, не маленькие уже. Полетное задание получите завтра, вместе с полным раскладом. Сейчас скажу только, что работать будете отдельно, но в тесной связи с людьми из клана Завьяловых. Они наниматели, поэтому любые проблемы, помимо собственно поиска и «подъема», вас не касаются. Подробные инструкции позже, в общем пакете документов. Выход стандартный, две-три недели включая дорогу туда и обратно… — Черт, что-то не особо слушают, каждый второй задумчиво уставился вдаль, причем вдоль «променада» мне за спину, а не вниз, в нишу с кораблями. Ладно, тогда переходим к «сладкому». — Сегодня осмотрите матчасть, проведете инвентаризацию припасов — их уже должны были завезти… ночью пробный выход, завтра ускоренные ходовые испытания… и за работу. Надеюсь, не подведете, парни. Эта работа очень важна для корпорации. Честный доход — раз, репутация — два. И как раз на нее вы работаете в первую очередь, не забывайте об этом…

— Извините! Господин Заварзин?

— Чем могу?.. — Моментально сбившись, я обернулся на голос и едва не потерял дар речи от удивления — вот кого угодно ожидал здесь увидеть, но только не комендантский патруль. — Э-э-э… чем могу быть полезен, лейтенант?

— Еще раз извините, господин Заварзин, но я вынужден вас задержать.

Лейтенант смотрел твердо и взгляд не отводил, но при этом каким-то мистическим образом умудрялся дать понять, что ему самому это поперек горла. Равно как и парочке рядовых при полной снаряге и штурмовых плазмерах.

— Вы уверены, лейтенант? — вздернул я бровь, движением руки остановив дернувшихся было подчиненных. — Насчет задержать? Точно не арестовать?

— Приказано именно задержать, сударь. Прошу предоставить доступ к вашему «нейру» для временной блокировки.

Н-да… смешно. Что там дядька говорил? Возможны сюрпризы? А почему не предупредил, что так скоро?

* * *

— Не уверен, что хочу следовать за вами, лейтенант.

Якобы заколебавшись, я принялся растерянно оглядываться — то ли в поисках помощи, то ли прокачивая возможные варианты для бегства. По крайней мере, так это выглядело со стороны, если судить по реакции служивых — те было дернулись, но от применения силы все же воздержались. Наверняка не в последнюю очередь ввиду присутствия полутора десятков напрягшихся космонавтов. А на самом деле я всего лишь пытался замаскировать активацию «тревожной кнопки». Озираясь и обмениваясь недоуменными взглядами то с Краузе, то с Вайсом, и изображая нерешительность, якобы задумался и для стимуляции мыслительной деятельности с силой помассировал затылок, заодно приложив большой палец к «нейру» и задержав его в этом положении больше секунды. Ну а дальше дело техники — сработала специальная софтина, впаренная не так давно Владом Пахомовым, и «нейр» переключился в пассивный режим, при котором видео и аудиопотоки автоматом транслировались по узкому каналу на нестандартных частотах прямо на сервер пахомовских подчиненных. Я, помнится, пытался от такого подарочка всячески отвертеться — нафига мне свидетели? — но Влад подключил «крупнокалиберную артиллерию» в лице Степаныча, и продемонстрировал, с какой скоростью его спецы способны подключиться к любому рандомно выбранному «нейру» на станции. Ну и Степаныч добил, спокойно сообщив, что уже недели две как оснастил собственный девайс аналогичным софтом. И что я должен был на это ответить? Вот именно. Пришлось смириться. Зато теперь как минимум Влад и старый слуга в курсе, что у меня проблемы, причем не поддающиеся самостоятельному решению. Да о чем я вообще! Одна только возможность отследить меня дистанционно и локализовать в пределах Картахены чего стоила! Это ж от какой головной боли эсбэшники избавлялись! Так что не нойте, сударь, это для вашей же пользы. И вообще, вы теперь не сами по себе, вы теперь глава крупного предприятия, и уровень ответственности у вас такой, что о личной жизни и конфиденциальности лучше забыть. Для всех лучше, ага.

Так, а чего патрульные? В напряге… и им не позавидуешь.

— Все же я вынужден настаивать, господин Заварзин, — явно сдержав крепкое словцо, возразил лейтенант. — Позвольте ваш «нейр»…

— Вы же сказали, что я задержан, а не арестован!

— Извините, я не так выразился. Пожалуйста, доступ к вашему «нейру», господин Заварзин. Не вынуждайте нас применять силу, мне бы этого очень не хотелось. Но…

— Понимаю, — кивнул я, — приказ. Ладно, бог с вами, блокируйте.

Можно, конечно, попытаться сделать ноги — нас тупо больше, массой задавим. Но от этого очевидного решения меня удерживало сразу несколько соображений. Во-первых, если лейтеха щеголял в повседневной форме, дававшей примерно такую же защиту, как и мой собственный комбез — вон, даже пара картриджей с реагентом для аварийной маски за кобурой висит — то его подчиненные затянуты в боевую броню. Разве что шлемы не загерметизированы, и забрала откинуты — в нарушение инструкции по технике безопасности, между прочим! Таких вручную не вырубишь, а мы безоружны. Если только у кого-нибудь ножик в кармане. А против нас офицерская «пукалка» и два мощных штурмовых плазмера. При желании положат всех в секунды. И это во-вторых — мне тупо жалко подставлять под огонь людей, на которых я потратил столько времени и сил. Да и где потом еще таких искать? Ну и служивые, в принципе, не виноваты. Но даже это все не главное. Куда сильнее жабы и совести вместе взятых меня снедало любопытство! Жгучее и неодолимое, ага. Как только оправился от изумления, так сразу и загорелся идеей выяснить, с чего бы это такой нежданчик. В общем, звезды так сошлись. О чем я и сообщил военным, пока лейтеха возился с портативным блокиратором у моей шеи:

— Повезло вам, парни. Любопытство взыграло, так что пойдемте, посмотрим, кто это такой бесстрашный.

— Понятия не имею, господин Заварзин. — Офицер перестал колдовать с приборчиком, отступил на шаг и попросил: — Попробуйте кого-нибудь вызвать. Пожалуйста.

— Не переживайте так, лейтенант, сработало штатно, — отмахнулся я. И вытянул перед собой руки, соединив запястья: — Прошу.

— В этом нет необходимости, сударь, — мотнул головой лейтенант. — Уверен, скоро все прояснится.

— Куда вы меня?

— В гарнизонную гауптвахту.

— Ого! Неблизкий конец! Пойдем к лифту?

— Никак нет, сударь. У нас челнок.

— Хм… пожалуй, сочту это за комплимент.

Еще бы! Персональным транспортом озаботились, чтобы через всю станцию не переться. А тут всего лишь спуститься на первый уровень сектора, в парковочную зону, погрузиться в катер, пройти малый силовой шлюз, да еще минут через пять-семь, повторив те же манипуляции, высадиться уже на территории местной военной тюряги. Хотя это я преувеличил. Строго говоря, гауптвахта лишь часть отдела военной прокуратуры, который занимал едва ли одну десятую от сектора служивых. Продуманные, блин! Если делать ноги, то прямо сейчас, чему не очень способствовали описанные выше обстоятельства. Потом, в вотчине военных, особо не разгуляешься. Ладно, будем надеяться, что мой личный административный ресурс в лице Дэвида Деррика, да и моих собственных связей, сработает как надо.

— Пойдемте, сударь.

— Секунду, лейтенант. — Развернувшись к подчиненным, сбившимся в плотную кучку и уже откровенно ропщущим, я поймал взгляд Краузе и подмигнул ему: — Так, парни, сохраняем спокойствие! Уверен, ситуация разрешится в скором времени. Панику не поднимать, заниматься делом. Приказ никто не отменял. Краузе, сообщишь Ценкеру, тот пусть поставит в известность Деррика. А сами за работу! Вопросы есть? Вопросов нет. Пойдемте, лейтенант.

Пока шагали до лифта, меня так и подмывало оглянуться, но я себя пересилил. Да и нужды особой не было — судя по спокойствию конвоиров, парни восприняли мое напутствие всерьез и бузить не пытались. Да и с чего, собственно? Приказ получен, указания предельно ясные, осталось что? Правильно, выполнять. Все-таки есть что-то в бывших военных, гражданские бы точно мышиную возню затеяли с криками, руганью и прочим показным диссидентством. А у этих дисциплина. Уважаю.

Кстати, не я один это оценил.

— Сдержанные у вас люди, — заметил лейтенант, когда мы наконец забрались в кабинку и лифт ухнул вниз сразу на четыре уровня. — Откуда-то выписали по блату?

— А с чего вы решили, что они не местные? — удивился я.

— Опыт подсказывает.

— Против опыта не попрешь, — кивнул я. — Но вы правы, лейтенант. Это наемники. Элитные.

Офицер понимающе усмехнулся, мол, что и требовалось доказать, и замолчал. Так, в молчании, и прошла вся дорога, включая посадку в челнок, перелет и высадку. Служивые воздерживались от болтовни согласно инструкции, а я из солидарности с ними. Зато появилось время хоть немного обдумать сложившуюся откровенно абсурдную ситуацию.

Почему абсурдную? Да по определению! Я, если честно, был в шоке. Прошу не путать с удивлением — с тем-то я быстро справился. А вот из шокового состояния так и не вышел, не в силах до конца поверить, что все вот это со мной творится. И где — на Картахене!!! Станции, где все схвачено, а что не схвачено, то куплено. Ну а если не куплено, то поддается тонкому манипулированию, замаскированному под дружеские уступки и взаимные компромиссы. Вот, например, как нежелание лейтенанта вникать в ситуацию с моими людьми. Заметил, что с ними что-то неладное, задал необязательный вопрос, получил столь же необязательную отмазку, пожал плечами да успокоился. А ведь если бы копнул чуть глубже… все равно бы ничего не нарыл. Первое, чем озаботился Степаныч по прибытию «подкрепления» — это организация отдела кадров. Весьма своеобразного, с подключением сторонних специалистов насквозь незаконного профиля, но обладающих специфическими навыками и доступом к базам данных почти всех служб человеческих государств. Попросту говоря, каждому спасенному соорудили новую личность, как и мне когда-то. Правда, пришлось чуть урезать аппетиты — бюджет не резиновый, поэтому при качественной проверке существовал неиллюзорный шанс спалиться. Но не на Картахене же! Черт, кажется, повторяюсь…

Военный сектор встретил сонной тишиной — никто не суетился, не носился по коридорам, никто никого не распекал, разве что сразу за шлюзом торчал часовой в такой же экипировке, как и мои конвоиры. А еще один обнаружился собственно в «обезьяннике». От первого он отличался чуть большей расслабленностью — вместо штурмового плазмера компактный в кобуре, а шлем вообще на столе лежал. В качестве же головного убора охранник использовал форменное кепи. Впрочем, этому простительно — при возникновении нештатной ситуации во вверенной ему территории он всегда успеет экипироваться по уставу. И, судя по равнодушию лейтенанта, с каким он ответил на воинское приветствие, подобный расслабон тут в порядке вещей.

— Куда его, господин лейтенант?

— В допросную, пожалуй.

— Есть. Парни, ведите, я открыл.

Ты гляди-ка, дистанционное управление! А я по темноте своей ожидал ржавых решеток с амбарными замками. Вот что значит стереотипы!

— Пройдемте, задержанный, — впервые за все время подал голос один из конвоиров.

Я их даже не различал, если честно. Рядовые и рядовые. Разве что этот справа от меня стоял. Я, собственно, возражать не стал, и прошел в гостеприимно распахнувшуюся дверь, успев уловить обрывок разговора лейтехи с местным вертухаем:

— Много у нас сегодня постояльцев, Семен?

— Никак нет, господин лейтенант. Трое вчерашних, да та пара, что вы давеча приволокли…

Понятно, почему меня в допросную. Негоже гражданского шпака сажать в одну клетку с проштрафившимися служивыми. Особенно если эти служивые еще не проспались со вчерашнего. Мигом рефлекс сработает, и мордобоя не избежать. Вернее, избиения, плавно перерастающего в судебный иск и дисбат. Что с них, гражданских, взять?..

— Располагайтесь, сударь.

Хм… а неплохо. Почти как в кино: небольшая комнатушка с голыми стенами, вместо одной — зеркало. Наверняка за ним смежное помещение, в котором обычно свидетели от допрашиваемого прячутся. Хотя к чему такой анахронизм, если стены можно буквально напичкать видеокамерами? Видимо, дань традиции. По той же традиции в центре металлический стол и два стула напротив друг друга. Стол привинчен к полу, стулья нет. Вот и вся обстановка. Да, еще в столешнице удобная металлическая петля — не иначе, наручники пристегивать. Попадос…

— Ждите, сударь, к вам скоро придут.

— Кто придет? Когда? Эй!..

Ну да. Приказ. И должностная инструкция, согласно которой «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». Да и бог с вами со всеми. Подождем. Как там Рин говорил? Терпение — главная добродетель самурая? Ну-ну… ждать, значит, ждать. Вот только из вредности не на стул усядусь, а прямо на столе пристроюсь. Пусть у них разрыв шаблонов случится. Жалко, не курю, а то еще и подымил бы. Исключительно назло и из пакости.

… ждать пришлось недолго — уже минут через десять дверь открылась, и в допросную шагнул еще один офицер, на сей раз при полном параде — форме, фуражке и штатном плазмере. Не в банальном повседневном комбезе, как давешний лейтеха-патрульный, а именно что в полноценной военной одежде — брюках и кителе. Явно кто-то из штабных. Да и постарше моего пленителя, чего греха таить.

— Дежурный по гарнизону майор Постняков, честь имею, — представился гость.

Хм… ну спасибо, что доброго дня не пожелал, или там здравствовать, что в моих обстоятельствах выглядело бы откровенной насмешкой.

— Приветствую, господин майор.

Соскользнув со стола, я подошел к заметно напрягшемуся офицеру почти вплотную, сложил на груди руки и с ироничным прищуром уставился ему прямо в глаза. Это меня Степаныч научил — как он выразился, поза «агрессивной обороны». С одной стороны, вроде как за скрещенными руками спрятался, с другой — грудь колесом, и готовность морально подавлять. Впрочем, на майора не подействовало — он очень быстро опомнился и ответил спокойным взглядом, типа, ничего не могу поделать, приказ есть приказ.

Н-да, этак в молчанку можно еще долго играть… ладно, пойдем на контакт.

— А у вас тут довольно комфортабельно, господин майор, — сообщил я, вложив в голос побольше сарказма. — Я уже подумываю поселиться здесь на постоянной основе. Не возражаете?

— Еще как возражаю, сударь, — не повелся тот. — Но поделать ничего не могу. Ваше задержание инициировано вышестоящими структурами.

— А поточнее?

— Не имею права разглашать эту информацию.

— А как же мои гражданские права?

— В данный момент вы в правовом поле военного законодательства, сударь. Увы.

— Что, и позвонить не дадите?

— Не имею права.

— Что-то я не припоминаю такого в уголовном кодексе.

— Повторяю — вы в правовом поле военного законодательства, сударь. Приказ же у меня совершенно четкий.

— А чей, если не секрет?

— Секрет. Приказ касается в том числе и разглашения информации такого рода.

— Не понимаю, господин майор. Зачем вы тогда вообще явились? Продемонстрировать свое почтение? Простая вежливость?

— Все тот же приказ, сударь. Удостовериться лично, что доставлен именно фигурант, а не… кто-то еще.

— Убедились?

— Точно так. А теперь прошу меня простить, сударь, я должен отчитаться.

— Да не вопрос.

— Сядьте, пожалуйста.

— Как скажете.

Пока я устраивался на стуле, майор извлек из кармана коммуникатор — жалкое подобие «нейра», причем по функционалу сильно урезанное даже по сравнению с обычным смартфоном — и вызвал таинственного абонента:

— Майор Постняков. Да. Подтверждаю. Мои дальнейшие действия?.. Так точно.

Ха! Вот это я понимаю — военная лаконичность. Коротко и ясно. Осталось только молча свалить, оставив меня в гордом одиночестве наслаждаться страхом ожидания неизвестного… но тут майор натурально сломал шаблоны — уселся за стол напротив меня, небрежно уронил комм на столешницу, даже не потрудившись его заблокировать, тяжко вздохнул и с силой провел ладонями по лицу.

— Что с вами, господин майор? Проблемы?

— Скорее, неразрешимая этическая дилемма, сударь.

— Значит, мне не показалось?

— О чем вы?

— Да я про реакцию лейтенанта-патрульного. Ему очень не хотелось… хм…

— Задерживать вас, господин Заварзин? — закончил за меня офицер. Причем совершенно без опаски, предельно искренне. Такое ощущение, что видеокамер вообще не опасался. — Собственно, в этом ничего удивительного. Мне тоже совершенно не улыбается вас здесь держать, сударь. В таких вот случаях поневоле начинаешь задумываться о самодурстве отдельных представителей командования.

— Странно. Полковник Чугаев всегда мне казался разумным человеком.

— Поймите меня правильно, сударь, и над полковником довлеет та же дилемма. И даже, вы не поверите, над генералом Рихтером.

— Так это?..

— Не наша инициатива, сударь. Но большего я вам сообщить не могу, извините.

— Да вы и так уже рискуете, майор. — Я кивнул на зеркальную стену и многозначительно покосился на потолок, мол, у любой поверхности есть глаза и уши. — Даже странно.

— А, оставьте! Это сейчас вообще не проблема, уж поверьте.

А вот это уже прямой намек, однозначно. И как бы невзначай чуть подвинутый в мою сторону коммуникатор. Да что тут творится-то?!

— Долго мне еще ждать?

— Не могу знать, сударь. Но, думаю, минимум четверть часа у вас есть. Пока наш, хм, гость в дороге. Ладно, не буду вам больше докучать, пойду, встречу.

Отвечать я не стал, просто проводил взглядом удалившегося офицера, а когда за ним закрылась дверь, уставился на черный брусок коммуникатора, сиротливо лежащий на столешнице.

Твою же маму… ну и что делать? Нет, понятно, что звонить — намек более чем прозрачный. Вот только кому? Своим? Владу Пахомову? В принципе, вообще не вопрос — у меня есть универсальный код, который позволяет даже с такой кастрированной приблуды выйти с ним на прямую связь. Кстати, насчет кастрированной это вовсе не преувеличение — гаджет сугубо специализированный, исключительно для внутреннего пользования военных. Может тупо позвонить. Или не звонить. На этом все. Но при этом предоставляет почти абсолютную защиту от прослушки. Но разве такие мелочи нас когда-нибудь останавливали? Вот и я так думаю… С другой стороны, а что Влад? Сообщит Деррику? Так он это уже давно сделал — зуб даю, его спецы на линии с момента активации «тревожной кнопки», то есть они все видят и слышат. Просто удостовериться? Не самая рациональная идея, смысл разбазаривать самый невосполнимый ресурс — время? Тогда кому? Военным? Стоп. Майор за весь наш разговор не сказал вообще ничего лишнего или не относящегося к делу. И упомянул всего двоих — Чугаева и Рихтера. С последним я знаком шапочно, да и ни к чему беспокоить целого генерала, коменданта гарнизона Картахены. А вот полковник Чугаев — совсем другого полета птица. Я бы сказал, в отличие от генерала, он имеет реальное влияние на станции. Коменданты время от времени меняются, зачастую выполняя чисто представительские функции, а вот глава разведки… то бишь, конечно же, службы мониторинга пространства, всегда и обо всем в курсе. Ведь сама Картахена — это тоже пространство. В том числе и социальное, ага. Что ж, выбор очевиден. Осталось удостовериться, что я угадал.

Надо же! И впрямь с первого выстрела в цель — комм майора мало того, что остался незаблокированным, так в нем еще и абонент светился — тот самый «П-к Чугаев С. С.» Ладно, не фиг тянуть время, оно деньги.

— Сергей Сергеич? Здравствуйте, дорогой мой.

— Алекс? — после секундной заминки отозвались в трубке.

— Да, Заварзин. Богатым не буду, к сожалению.

— Алекс, у нас не так много времени, чтобы обмениваться любезностями. Поэтому слушайте меня внимательно…

— Уже.

— … мне ужасно неловко и перед мистером Дерриком, и перед герром Нойманном, и особенно перед вами лично, но, заверяю вас, таковы обстоятельства. Мы все, включая самого (это он про генерала, что ли?), связаны по рукам и ногам. На местном уровне проблему решить невозможно, копают конкретно под вас. И команда пришла откуда-то с самого командного олимпа. Поэтому у меня будет одна просьба — не принимайте на свой счет. В сложившейся ситуации нашей вины нет. Но и помочь — явно — мы не в силах. Но уверяю вас, Алекс, что действовать мы будем исключительно в рамках устава и существующих инструкций. Все, что выходит за их рамки, нас не касается. Вы меня поняли, Алекс?

— Более чем, Сергей Сергеич. Благодарю.

— Спасибо за понимание. В свою очередь, можете рассчитывать на наше… скажем так — невмешательство. И помните, что наша юрисдикция распространяется отнюдь не на всю станцию. И еще одно — полицейские функции не входят в наши должностные обязанности.

— Я вас понял, Сергей Сергеич. Еще раз благодарю.

— На этом все, Алекс. Помните — мои люди видят только то, что им положено видеть по инструкции.

Отключился… н-да, очень странный разговор. С одной стороны, полкан предупредил, что противостоит мне кто-то очень влиятельный, облеченный нешуточными полномочиями, с кем бодаться для служивых себе дороже. С другой — дал понять, что у меня карт-бланш. Если чуть утрировать, то как в древней поговорке: бей, воруй, сношай гусей. Военные или не заметят, или не успеют среагировать. А эсбэшников станционных вообще никто не припрягал к загонной охоте на некоего Алекса Заварзина. А значит, что? Значит, у меня есть варианты. И даже некая свобода выбора. Можно, например, прямо сейчас попытаться сделать ноги с гауптвахты — не удивлюсь, если дверь допросной не заперта, или комм сработает как электронный пропуск… кстати, комм! Спрячу-ка в самый дальний карман, чтобы майор по возвращении не запалился. Он ведь предупредил, что пошел встречать визитера. Правда, не сказал, какого именно. Это я уже сам предположил, что того самого охотника на Алексов. Ф-фух… ладно, сидим и ждем. Сидим и ждем!..

… как на иголках, блин! Уже минут пятнадцать, а все никого! Издеваются, что ли? Устрою я вам, когда ситуевину разрулю…

Что именно устрою, додумать я не успел — наконец-то распахнулась дверь и в допросную сунулся старый знакомый майор Постняков. Причем сунулся своеобразно, явно перегородив кому-то обзор. И сразу же взглядом по столу мазнул. Довольно ухмыльнулся, не обнаружив улику, и шагнул внутрь.

Я же посчитал нужным подняться со стула ему навстречу и возмущенно выпалить:

— Ну наконец-то! Сколько можно ждать?! Почему не соблюдаются мои гражданские права?! Где мой адвокат?! В конце концов, кто и по какому праву распорядился меня задержать?!

— Не могу знать, сударь! — подыграл майор.

— Меня не интересует, можете вы, или нет! — отчеканил я, уставившись в глаза офицеру. — Я требую адвоката! Мне нужно позвонить! Что тут творится, мать вашу?!

Майор затравленно молчал, но ему на помощь пришел тот самый гость, чуть замешкавшийся в дверях:

— Думаю, я смогу удовлетворить ваше любопытство, господин Заварзин. Целиком и полностью. Уж это я вам обещаю!..

* * *

— Да неужели?! — ухмыльнулся я, смерив гостя насмешливым взглядом. — Жду с нетерпением.

В последнюю фразу я постарался вложить как можно больше сарказма, но все мои усилия пропали втуне — вошедший следом за Постняковым офицер, такое ощущение, был с головы до ног закован в броню безразличия. Более чем вероятно, что показного, но и его с лихвой хватило, чтобы отбить мою торопливую атаку. Меня попросту самым возмутительным образом проигнорировали, пропустив мимо ушей и сарказм, и насмешку. Вновь прибывший даже беглым взглядом меня не удостоил — вперился в майора, и изображал изваяние молчаливой укоризны, пока до того не дошло, что он в допросной третий лишний.

— Я, пожалуй, вас оставлю, господа, — после неловкой паузы сообщил Постняков. И уже от двери добавил: — Если что-то понадобится, зовите. Под столешницей кнопка вызова.

— Разберусь, — проронил гость, и майор счел за благо ретироваться.

Когда дверь за ним закрылась, офицер неспешно подошел к столу, снял фуражку, пристроив ее на столешнице, расстегнул китель, аккуратно, без скрежета и стука, отодвинул стул и устроился на нем поудобнее, облокотившись на стол и положив подбородок на сцепленные в замок руки. И уже в этом положении перехватил мой заинтересованный взгляд.

— Что ж, господин Заварзин, теперь, думаю, можно и побеседовать… хотя нет, что же это я!

Гость с притворной суетливостью извлек из кармана небольшой приборчик без опознавательных знаков и вообще каких бы то ни было индикаторов, приложил подушечку большого пальца к одной из плоскостей и пристроил гаджет ровно посередине между нами, после чего вновь принял исходную позу — видать, самую любимую. Или самую раздражающую, если я правильно собственную реакцию расценил.

— «Глушилка»?

— Она самая, господин Заварзин. Ни к чему местным военным чужая головная боль. Согласны?

— Хм… если бы еще знать, что за головняк…

— Проявите толику терпения, господин Заварзин. Очень скоро все выяснится. Пока же прошу извинить, мне нужно подготовиться к процедуре.

— Валяйте…

Пока гость копался в бездонных карманах, я успел его хорошенько рассмотреть. Собственно, самое первое впечатление, смазанное из-за удивления и разрыва шаблонов, оказалось и самым верным. Абсолютно непробиваемый и спокойный до раздражения субъект довольно заурядной внешности: худощав, среднего роста, идеальная военная выправка… резкие черты лица, вполне себе росского по основным признакам, да и мастью удался — русый «ежик», наверняка чтобы время на укладку шевелюры не тратить. Ни бороды, ни усов. Идеально выбрит. На вид лет тридцать пять, край сорок, но сетка мелких морщинок в уголках глаз и губ этот вывод опровергала — если присмотреться, то уже под пятьдесят, пожалуй. А поскольку он наверняка аристократ, то с точно такой же вероятностью ему могло быть и шестьдесят, и шестьдесят пять, и даже семьдесят. Что еще? Форма незнакомая. Нет, понятно, что она военная, и по покрою вполне себе стандартная — китель, брюки, форменные ботинки. Вот только ни кобуры, ни ремня, по крайней мере, на виду. Хотя китель в районе левой подмышки подозрительно топорщился, пока гость его не расстегнул. Знаки различия вроде знакомые — орлы и звезды Протектората Росс, плюс просветы на погонах — по паре на каждом, то есть подполковник согласно общепринятой табели о рангах, а вот цвет окантовок какой-то стремный — серый. Форма, кстати, угольно-черная. Не такая, как парадка у флотских, у тех скорее очень темно-серая, а эта глубокого насыщенного черного колера. Ну и кого это по мою душу принесло?..

Тем временем подполковник (или нет?) достал из кармана… самый настоящий бумажный блокнот и перьевую ручку, пристроил их под правой рукой, активировал виртуальность, для меня так и оставшуюся невидимой, и наконец соизволил снизойти до моей скромной персоны:

— Итак, господин Заварзин, я гляжу, вас снедает любопытство?

— Скорее негодование, — поправил я собеседника. — И жгучее желание распустить руки.

— Не стоит, право. И вообще, не советую. Нападение на должностное лицо при исполнении является отягчающим обстоятельством.

— Понимаю, — вздохнул я. — Но все равно очень хочется.

— Взаимно, господин Заварзин.

— Действительно? — удивился я. — А меня-то за что?!

— А я вам сейчас объясню, господин Заварзин.

— А может, хотя бы представитесь для начала?

— Бог ты мой, совсем запамятовал! — совершенно безэмоционально покаялся гость, но у меня возникло полное ощущение, что меня только что послали куда подальше и буквально окатили сарказмом. Силен, мужик! — Подполковник юстиции Крамской, Яков Геннадьевич. Честь имею.

— Подполковник юстиции?!

— Военная прокуратура Протектората Росс, отдел «Т». Теперь вы удовлетворены, господин Заварзин?

Вот это ни фига себе! Что угодно мог предположить — и происки братцев Рокуэллов, и подляну от дойчей, и… да до хрена еще от кого, но чтобы «транспортники» прицепились?! Уж в чем в чем, а в этой сфере я еще никому хвост прищемить не успел. Нет, ну надо же! Управление «Т», сиречь «Транспорт»! Их вотчина — контрабанда во всех проявлениях и взаимосвязанные с ней экономические преступления, но исключительно при космических перевозках. На «шариках» и космостанциях этими делами заправляют клановые таможенники и местные же силовики, а вот в сопутствующем межпланетному сообщению дерьме вынуждены копаться люди независимые, стоящие выше всех клановых интересов. Именно поэтому и военная прокуратура — «государевы люди». Потому что на обычную все с чистой совестью забьют — а что она сделает, без флотской дубины? Вот именно…

— А в чем, собственно, меня обвиняют, господин подполковник юстиции? Какие у вас основания для ареста?

— Пока это всего лишь задержание, господин Заварзин. Но вы без сомнения правы — для ареста основания присутствуют. Я бы дал вам прочесть экспертное заключение, но ваш «нейр» заблокирован… впрочем, скоро принесут распечатку, это всего семьдесят шесть страниц формата А4, думаю, за пару часов управитесь.

— И вы будете спокойно ждать?!

— Это моя работа, — пожал плечами Крамской.

Черт, первая эмоция! Вернее, ее легкая тень. Ну и как с ним разговаривать?! Попадос…

— Нет, господин подполковник, увольте. Меня устроит выжимка, сиречь экстракт. Можно на словах.

— Вы же отдаете себе отчет, что слова не имеют юридической силы?

— Вполне. Если мне станет интересно, так и быть, ознакомлюсь с полным текстом. Я слушаю.

— Что ж… если кратко, то вам, господин Заварзин, инкриминируется соучастие в контрабанде незаконно присвоенных минеральных ресурсов из сектора Дельта-17, а также преступный сговор с главой предприятия — Германом Завьяловым. Помимо этого, вы обвиняетесь в мародерстве в секторе Бета-09-бис. Это крайне серьезно, поверьте. По обеим статьям обвинения вам грозит до десяти лет тюрьмы, а в случае их подтверждения даже с учетом частичного поглощения сроков сядете вы минимум лет на пятнадцать… молодой человек! Вы меня не слушаете?!

Ну да, отвлекся. Слишком уж новость неожиданная. Значит, все-таки под дядьку копают. Я вовсе не цель, а всего лишь средство ее достижения, несмотря на второй пункт обвинения. Даже чуток обидно, блин. И ведь наверняка по наводке одного из униженных и оскорбленных партнеров Германа Романовича — кого-то из тех, чьи транспортники я извлек из подпространства. А если учесть, что эта мышиная возня еще и с «Латником» связана (сектор совпадает), а через него с кланом Усольцевых, то можно сузить круг подозреваемых — конкретно до тех людей, которые имеют с ними тесные деловые связи. В общем, если поднапрячься, то реально вычислить. В любом случае, дядька, как и намеревался, всех претендентов на долю в свежезародившемся бизнесе послал далеко и надолго. И именно под тем предлогом, что я приводил в пример — груз утерян, страховка и неустойка выплачены, все свободны. В гражданском суде попытались бодаться, потом в межклановой судейской коллегии, и везде обломались. И гляди-ка — нашли выход! Военных подтянули. А военным на кланы плевать. И на чьи бы то ни было интересы тоже. У них один интерес — государственный. Кланы морщатся, но терпят, потому что сами и стояли у его истоков. Государства, я имею в виду. Исключительно по их инициативе эта надклановая структура возникла. И поначалу действительно плясала под их дудку. Ровно до тех пор, пока не окрепла и не обзавелась собственной дубиной — военным флотом. Пожалуй, против такого противника открыто не попрешь. Впрочем, что мне мешает провести небольшую, хм, разведку боем? Глядишь, и разведу полкана на откровенность. Пусть и мнимую, ага.

— Что, извините?..

— Вы слышали, что я только что сказал?

— По большей части, господин подполковник. Пожалуй, мне все же стоит ознакомиться с распечаткой. Извольте распорядиться, сударь.

— Чуть позже, молодой человек. Сейчас есть более насущная проблема — я не могу вам предъявить официальное обвинение, не подтвердив предварительно вашу личность. Понятно, что как фигурант вы идентифицированы в достаточной степени, а вот для делопроизводства… так что придется немного потерпеть.

— Я не дам согласия на мнемосканирование.

— А я и не прошу. Я ставлю вас перед фактом.

— А не слишком ли это? Даже для вас?

— Вы мне угрожаете, молодой человек?

— Всего лишь заостряю ваше внимание, господин подполковник юстиции, на том факте, что вы гость на Картахене. И ваша власть не распространяется на гражданский персонал.

— Уверены? — скривился в ухмылке Крамской.

Глумись, глумись, посмотрим, что ты запоешь, когда я Деррика подключу… или не подключу — очень уж прокурорский в себе уверен. Ладно, послушаем, что он скажет.

— Более чем. Не существует ни одного нормативно-правового акта, который бы распространял вашу юрисдикцию вне армии и флота, включая гражданский. Вот если бы вы меня поймали на горячем, в процессе, так сказать, и задержали силами вверенного вам боевого корабля, тогда совсем другое дело. Или если бы я находился на борту своего судна, вы бы также действовали в рамках правового поля. Но сейчас мы на станции, соответственно, мое задержание силами гарнизона и содержание в гарнизонной же гауптвахте незаконны, потому что я, строго говоря, частник. Я даже не принадлежу к гражданским служебным структурам. Но я не поленюсь, подключу юристов, чтобы иметь на руках профессиональное заключение.

— Можете не утруждаться, молодой человек. Ваши юристы и впрямь не найдут ни одного законного основания для такого моего поведения — гипотетического, разумеется. Но никто из ваших местных покровителей — поверьте, ни один человек — не откажет мне в вежливой просьбе. И знаете, почему?

— Вымогательство? Шантаж? Угрозы?

— Почти угадали, за исключением первого. Впрочем, термин «шантаж» я бы заменил более адекватно отражающим реальность словосочетанием «намек на последствия», а вместо «угроз» употребил бы выражение «суть проблемы». И я даже приведу пример для большей наглядности. Скажите, молодой человек, откуда на Картахене продовольствие? С водой все понятно, таскаете ледяные астероиды. Но ведь в ближайших звездных системах нет ни одного действующего поселения, не говоря уже о сельскохозяйственном производстве. Так где вы берете еду?

— Импортируем, естественно.

— Прекрасно. Вот она, суть проблемы. Вы импортируете продовольствие. А теперь намек на последствия: как вы думаете, что случится, если офицер подразделения «Т» военной прокуратуры составит рапорт о… ну, скажем, нарушениях техники безопасности в портовом секторе станции? Или о наличии коррупционной составляющей в руководстве порта? Как вы думаете, руководство этого офицера даст делу ход?

Черт… а ведь он прав. Прокуратура не сможет запретить тому же Деррику вести дела с другими станциями и мирами, равно как и закупать на них все необходимое. Но она способна напрочь парализовать работу порта. Просто потому, что доставить покупки на Картахену не получится — отдел «Т» запросто может организовать самую настоящую блокаду. И у них есть для того все средства, включая корабли и законодательную базу — все космические перевозки как раз в их правовом поле. Объявят карантин, запретят полеты в нашем секторе, и дело с концом. Пара месяцев, и станцию будет не узнать. Те, кто выживут после голодных бунтов, оскотинятся, а кто не пожелает, будут вынуждены спасаться бегством. В любом случае, от былого, кхм, величия Картахены не останется и следа. Военных, естественно, это вообще никаким боком не коснется, но что они будут делать без гражданских? Ни тебе развлечений, ни тебе вспомогательного персонала… сами, все сами, вплоть до ремонта и поддержания работоспособности станции. Тоска зеленая. Еще через пару месяцев и вояки на стену полезут. И это я еще не учитываю командную вертикаль и субординацию — этот Крамской, хоть и всего лишь подполковник по званию, фактически равен по положению полковнику Чугаеву — действительному, а не номинальному, как генерал Рихтер, начальнику гарнизона. А по связям превосходит его на порядок, если не больше. Так что ничего удивительного, что подполковник Крамской чувствует себя на Картахене, как дома. Все, что ему нужно — не корчить из себя VIP-персону, а создать видимость взаимных уступок. Дать военным возможность сохранить лицо. И не давить слишком уж откровенно на руководство гражданских. Все просто, как дважды два.

— Что ж, вы меня убедили, господин подполковник юстиции. Лезть в бутылку я не стану, равно как и подставлять своих деловых партнеров. Но это не значит, что ясогласен сотрудничать с вами. Придется вам, господин Крамской, доказывать каждый эпизод. И припирать меня к стенке исключительно фактами. Но даже в этом случае я буду давить на незаконность моего задержания.

— Как вам будет угодно, сударь.

— Но для начала я желаю ознакомиться с делом.

— Чуть позже, я уже сказал. Пока займемся вашей идентификацией.

— Никакого мнемосканирования! В противном случае я вынужден буду обратиться к командованию гарнизона. В этом вопросе они будут на моей стороне — даже у вас не получится скрыть пускающего слюни идиота. Скандал разразится знатный.

— Вероятность такого исхода крайне мала, молодой человек.

— Я желаю свести ее к абсолютному нулю. Дежурный!

— Успокойтесь, обойдемся сканом сетчатки, отпечатками пальцев и генетическим маркером.

— Это официальная процедура?

— Более чем.

Ну да, как же. А «глушилку» так и не выключил. Конечно же, все под протокол, и все это после процессуальных нарушений… нашел идиота. Ладно, играем дальше.

— В таком случае официально заявляю: виновным в инкриминируемых деяниях себя не признаю.

— Да успокойтесь вы уже, Заварзин! Пока вы не идентифицированы и не ознакомились с материалами дела, можете сотрясать воздух как угодно — юридической силы ваши слова не имеют. Можете не шарахаться от каждой тени, особенно мнимой.

— А как же «все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде»?

— У нас не суд, у нас трибунал. И перестаньте наконец нести чушь. Сядьте прямо, и посмотрите на меня. Ровнее… чуть поверните голову вправо… хм…

Судя по бегающим глазам и характерным жестам подполковника, он работал в виртуальности в какой-то базе данных, чем привел меня в порядочное недоумение. Смысл перелистывать фотографии, если можно врубить сканер сетчатки, и результат появится уже через несколько секунд? Я свою новую личность особо не скрывал, она как раз на это и была рассчитана, но если уж у офицера взыграет паранойя, можно присовокупить отпечатки пальцев. Гарантия девяносто девять и девять десятых процента. Генетическая метка — откровенная перестраховка, чтобы те самые проценты подогнать к легендарным ста сорока шести. А этот фигней страдает… или, тварь такая, узнал меня?! Я имею в виду, как Александра Завьялова, а не Алекса Заварзина. Твою мать, твою же мать!.. И по роже ничего не понятно, вот это вот «хм» — единственное эмоциональное проявление.

— Будьте добры, молодой человек, чуть опустите голову… вот так… и посмотрите чуть исподлобья. Благодарю.

Однозначно с какой-то фоткой сравнивает. Возможно, с моей собственной, еще студенческих времен. Или что-то из светской хроники, что могло просочиться на новостные сайты…

— Хорошо, Александр.

Да твою же! Подловил, сука. Каюсь, вздрогнул, и полкан это однозначно заметил. Все, спалился. Остается только состряпать хорошую мину при плохой игре.

— Вы ошиблись, господин подполковник. Меня зовут Алексей.

— Да, конечно… извините, молодой человек. Теперь сядьте прямо и посмотрите мне в глаза. Теперь сместите взгляд мне на переносицу… готово. Благодарю. Идентификация завершена. Личность Алексея Георгиевича Заварзина подтверждена.

— И… все? А отпечатки, а генетическая метка?

— Это лишнее.

— Так вы надо мной просто издевались?

— Как вы могли такое подумать, молодой человек? — в меру способностей изобразил возмущение подполковник.

Ключевое слово — изобразил, ага.

— Да знаете, с вами я уже ни в чем не уверен.

— Вы ко мне предвзято относитесь, господин Заварзин. Наверняка воспринимаете как цепного пса режима.

— С чего бы вдруг? — усмехнулся я. — Только из-за того, что вы меня задержали с нарушением всех правовых норм, да дело шьете?

— На мой взгляд, очень веские причины.

— Никак не привыкнете? — с притворным сочувствием поинтересовался я.

— А вот грубить не нужно, молодой человек. Пойдемте.

— Куда еще?! Я не вижу распечатку дела. И никуда не пойду, пока не ознакомлюсь с ним.

— Вам напомнить суть проблемы и намекнуть на последствия? Сопротивление следственным действиям — отягчающее обстоятельство, господин Заварзин.

— А как тогда расценивать ваши действия? Как сознательное и крайне циничное нарушение процессуальных норм? Впрочем, плевать. Пока я не ознакомлен с делом, ни мои, ни ваши слова не имеют юридической силы. И знаете что?.. Я, пожалуй, подожду здесь. И мне понадобится минимум три часа на ознакомление с текстом. А еще я проголодался и не отказался бы от чашечки кофе. Дежурный!

— Уймитесь, Заварзин. Мы всего лишь переместимся на борт моего корабля, где вам будут созданы все необходимые условия для ознакомления с документацией. Вплоть до кофе с бутербродами.

Что-то ты мудришь, мил человек. Очень у меня предчувствие нехорошее. Наверняка опознал как беглого наследника клана Завьяловых, но виду не показал. И отчет на сервер прокуратуры отправил левый, ограничившись сканом сетчатки. Зачем, интересно? Впрочем, ответ очевиден — подполковник затеял свою игру, причем с самого начала, если учесть все его сознательные косяки. А потом ему еще и дополнительное счастье привалило. Имея на руках такой козырь, как племянник главы клана, можно потребовать очень многое. Ага, те самые угрозы, шантаж и вымогательство. И ладно, если его фантазия не простирается дальше банальных денег. А если он решит сделать шикарный подгон настоящему нанимателю, а не начальству в прокуратуре? Нет, на его корабль однозначно нельзя, наверняка у него там группа поддержки. Я окажусь в ловушке, причем в самой незавидной роли — заложника. Что же делать? Прямо сейчас дать в репу и свалить с гауптвахты, благо полковник Чугаев ясно дал понять, что его люди будут страдать избирательной слепотой и не менее избирательной глухотой? Нет, Сергеича подставлю, причем конкретно — почему-то же он пошел на поводу у прокурорского? Наверняка тот его чем-то прижал, иначе вряд ли он бы стал беспредельничать, прикрывшись чисто номинальной отмазкой о военном объекте, юрисдикция которого распространяется на всех обитателей, вне ведомственной принадлежности. Значит, надо позволить себя увести хотя бы из местной тюряги, и сделать ноги в пути. Главное, свободу действий полкану ограничить. Как? Да элементарно…

— Хорошо, я пойду. Но конвой требую обеспечить силами гарнизона Картахены.

— Что ж… справедливое требование. Сейчас вызо…

— Дежурный!!!

— На связи, — ожил динамик под потолком.

— Прошу, господин подполковник, — кивнул я на девайс.

— Кхм… ладно. Дежурный, мне необходима силовая поддержка.

— Минуту… ожидайте, майор Постняков скоро подойдет.

— Вот и отлично, — чуть дернул уголками губ Крамской. Судя по всему, довольно усмехнулся, ага. — Как раз и распечатку принесет… надеюсь, на ходу вы ее читать не станете, господин Заварзин?..

* * *

Майор и впрямь подошел, причем довольно скоро, обломав мне все удовольствие — до его появления я ел глазами подполковника и всякий раз, когда хоть на миг перехватывал его взгляд, ехидно ухмылялся. Крамского это явно бесило, но он сдерживался и не подавал вида, притворяясь, будто занят разглядыванием чего-то важного в виртуальности. Впрочем, арсенал приличествующих случаю гримас я исчерпал довольно быстро, заскучал, но отступать счел ниже своего достоинства. Так что мы оба едва подавили довольные вздохи, когда наконец-то заявился обещанный Постняков. В руках он мял нехилую пачку листов из писчего пластика, такое ощущение, собранных со всех близлежащих офисов — еще бы, в наш век электронного делопроизводства, и вдруг кому-то понадобился печатный вариант! Понятно, что аристократы подобным постоянно баловались, некоторые и вовсе настоящей бумагой, а вот на военных объектах к такому расточительству не привыкли. Собственно, потому растерянность офицера и легко объяснима.

— А, господин майор! — оживился Крамской, когда Постняков протиснулся в дверь и остановился, чуток не доходя до стола. — А где силовая поддержка? Запрос был на нее. Или вы сами решили?..

— В коридоре двое штурмовиков, сударь.

— О, благодарю! Вы не представляете, скольких нервов мне стоило общение с этим мнительным молодым человеком.

Ну-ну. Если бы рожа не была такой постной и неподвижной, может быть, кто-то и повелся. Еще бы взгляд полкану рыбий, и вообще пиши пропало. Пока что только по глазам и можно было хоть как-то ориентироваться, иначе я бы его вообще не смог прочитать. Хотя «прочитать» это слишком громко сказано. Так, в самых общих чертах определить его отношение к моей очередной выходке, не более.

— А вы чего это, господин майор, бумаги треплете? Передайте их задержанному, будьте так любезны.

Постняков, такое ощущение, только этого и ждал — в два шага одолев расстояние между нами и встав к Крамскому спиной, протянул мне стопку, едва не рассыпав листы, и в тот момент, когда я умудрился их перехватить, едва заметно мне подмигнул. Точно подмигнул, зуб даю. Впрочем, я чего-то такого ожидал, поэтому успешно скрыл нечаянную радость под маской сосредоточенности — распечатка оказалась очень непокорной. Уж не знаю почему, но у вояк не нашлось ни планшета с зажимом, ни хотя бы канцелярской прищепки, чтобы все это дело не норовило рассыпаться при каждом неловком движении… или нашлось, но майор не воспользовался ими принципиально? А почему, собственно?..

— Нам подождать за дверью? — осведомился майор, таки всучив мне стопку распечаток и вернувшись на старое место.

— Это лишнее, господин майор, задержанный любезно согласился ознакомиться с материалами дела на борту моего судна.

Постняков удивленно на меня покосился, но сказал совсем не то, что подумал:

— Хорошо. Прикажете исполнять?

— Пожалуй.

Крамской неторопливо спрятал в карман блокнот с ручкой, которыми, кстати, так и не воспользовался, аккуратно застегнул китель на все пуговицы, надел фуражку, не забыв выровнять кокардой по центру характерным офицерским жестом, и поднялся из-за стола.

— Пройдемте, задержанный.

Я вопросительно уставился на Постнякова, тот кивнул, и только после этого я соизволил подняться на ноги, да так неловко, что едва не выронил распечатку. К счастью, обошлось, и больше нервировать офицеров я не стал: послушно прошел в дверь перед ними, столь же безропотно выполнил все команды конвоиров (руки за спину, лицом к стене, от стены, пошел — вот это вот все) и оказался в самом центре своеобразного ордера — чуть позади меня и по сторонам шли штурмовики, а впереди, отзеркалив бойцов — офицеры. И если Крамской шагал непринужденно, чуть помахивая руками в такт шагам, то Постняков предпочел сцепить их за спиной — видимо, чтобы грудь колесом сделать. Наверное, решил выделиться на фоне коллеги из прокуратуры, которому выправкой значительно уступал. Или, что ближе к истине, чтобы мне его руки было видно. Меня прятать конечности за спину больше не заставляли, потому что я в очередной раз чуть не выронил пачку распечаток. Так и шли по знакомому бесконечному коридору — в среднем темпе, замедляясь, когда попадались встречные, и чуть ускоряясь, когда путь был свободен. Я очень быстро приноровился и успевал еще и по сторонам коситься в поисках потенциального выхода, но ничего обнадеживающего так и не обнаружил. Коридор, насколько я помнил, имел всего один поворот и две развилки, на одной из которых еще и межуровневая развязка располагалась, и хренову тучу дверей — сдвижных и, к сожалению, запертых на магнитные замки, о чем недвусмысленно свидетельствовали зловещие красные индикаторы. А с каждым последующим шагом, между прочим, шансов на побег становилось все меньше и меньше…

Как ни странно, но адреналинового выброса почему-то не случилось — видимо, я так до конца и не поверил, что все вот эти неприятности происходили именно со мной. Воспринимал ситуацию отстраненно и даже откровенно наплевательски — тупо плыл по течению. Мысли текли неторопливо, и все больше посторонние: почему такой цвет стен и потолка, чем руководствовались проектировщики, прокладывая именно такой коридор, почему, в конце концов, табличек на дверях нет?! Скорее всего, они наличествовали в «дополненной реальности», проецируемой на «нейры» военных, но мне куда интересней было думать, что это все от раздолбайства. В конце концов я заставил таки себя поднапрячься и даже родить подобие плана — дойти до развилки с развязкой, силой прорваться сквозь строй конвоиров и попытаться сделать ноги на нижнем уровне. Дурацкий план, как сказал бы капитан Рин, но другого все равно не было. Соответственно, я расслабился и приготовился получать удовольствие, а потому спокойно шагал себе… ровно до того момента, как на очередной двери замок не мигнул зеленым. Именно мигнул, тотчас же сменившись привычным красным, но мне и этого хватило, чтобы насторожиться и начать куда внимательнее приглядываться к мелочам. И только благодаря этому обстоятельству я не проворонил жест майора Постнякова, который шагов через десять после подозрительной двери показал за спиной большой палец. Что ж, вот все и встало на свои места…

Не мешкая более, я подбросил пачку распечаток повыше, постаравшись, чтобы листы разлетелись как можно дальше и во все стороны, развернулся и рванул между штурмовиками-конвоирами, успев проскользнуть в промежуток аккурат перед тем, как они сомкнули строй — одного даже за ствол плазмера задел, ушибив руку. Те, дезориентированные пластиковым листопадом, среагировать адекватно не сумели, а почти успевшего развернуться и ринуться за мной бойца я угостил бэк-киком в грудь. Вложиться как следует не получилось, но тому хватило и собственной инерции, чтобы растележиться на полу, угодив аккурат второму под ноги. К этому моменту я уже рванул было прочь по коридору, но подполковник Крамской неприятно удивил — подозрительно быстро разобравшись в обстановке, он ловко перемахнул через барахтающихся штурмовиков с явным намерением мне помешать. Поскольку получить тычок в спину и пропахать носом пол мне совсем не улыбалось, я развернулся и встретил прокурорского силовым панчем, но вместо того, чтобы угодить ему в подбородок, мой кулак пронзил пустоту — Крамской умудрился уклониться. А в следующий миг я осознал, что меня взяли в плотный захват и швырнули как котенка — судя по ощущениям, подпол провел очень быстрый бросок через бедро. Приложился я неслабо, но благодаря комбезу и куртке-бомберу дух из меня не вышибло, поэтому на добивание — спасибо адреналину — я успел среагировать: в свою очередь перехватив летящую вражескую конечность, рванул за запястье и перекинул Крамского через себя, попутно дотянувшись свободным локтем до челюсти. Дальше искушать судьбу я не решился, и ушел в разбег с низкого старта, заодно пробежавшись и по прокурорскому. Вроде бы на живот наступил, да еще вскользь каблуком по виску задел, но удостоверяться в этом не было ни желания, ни времени — набрав порядочную скорость, я в пару мгновений домчался до подозрительной двери и без тени сомнения попер прямо на нее. Что характерно, угадал — фотоэлемент сработал, и створка уползла в бок, освободив проход. И так же автоматически вернулась на законное место уже у меня за спиной. В помещении вспыхнул свет, я затравленно оглянулся и сразу же наткнулся взглядом на телескопическую распорку — такую, знаете, аварийную хреновину, чтобы отжимать заклинившие двери или выпрямлять трубы в ситуациях средней хреновости. И как нельзя лучше подходившую, чтобы заблокировать вход. Физически, а не запереть на магнитный замок. Пользоваться подобными устройствами умели все обитатели космических объектов, невзирая на чины и ранги, кроме, разве что, самых отбитых гопников из гетто, поскольку в обязательном порядке проходили соответствующие тренинги. И я, конечно же, не исключение.

Хмыкнув про себя — молодцы, времени не теряли, хорошо подготовились — я в темпе пристроил распорку в дверном проеме, наставив концы в нужные точки, и шустро заработал «винтом Архимеда» — средней частью приблуды. И вот тут-то адреналин проявил себя во всей красе. Не знаю, какой у флотских норматив на такие виды работ, но я наверняка его перевыполнил — уже секунд через двадцать дверь была намертво расклинена. Теперь даже если очень сильно захотеть, с той стороны ничего не сделать. Разве только из плазмеров расстрелять, или взорвать на фиг. Естественно, ни того, ни другого военные не допустят, пусть Крамской хоть весь на желчь изойдет… ф-фух, немного времени есть… теперь оглядеться и подумать, что дальше. Хотя думать не надо, надо просто искать подсказки, оставленные подчиненными майора Постнякова. Или, как вариант, им самим.

Прислонившись спиной к стене слева от двери, я принялся совмещать приятное с полезным — пока силился отдышаться, активно вертел головой, осматривая помещение. Со всей доступной тщательностью, ага. Ну и, естественно, высмотрел кое-что. Перво-наперво убедился, что неведомые помощники нычку выбрали с умом — куда бы я делся из банального кабинета или, скажем, помещения охраны? А вот кладовка, она же каптерка, проходящая по ведомству технической поддержки — совсем другое дело. Почему? Да потому что тут стеллажи прямо-таки ломились от всякого полезного — одноразовых пленочных скафандров, защитных масок, сменных фильтров и патронов с регенерирующим составом. А в четырех запертых на магнитные замки шкафчиках наверняка полноценные скафандры, в каких и в открытый космос выйти не зазорно. Плюс в кофрах наборы инструментов, причем не только для срочных аварийных работ. Однозначно найдется и что-то посолидней. Но это все бог с ним. Куда больше меня заинтересовала вторая дверь, поменьше и помассивней входной, снабженная, помимо стандартного магнитного замка, еще и механическим с кремальерой.

Второй выход. Да это просто праздник какой-то! Не узкий лаз вентиляции и не шахта пневмопочты, а, судя по всему, технологический туннель. Вот только какой? Наличие дублирующего запорного механизма наводило на мысль о повышенной опасности. А с чем эта опасность может быть связана? Ну, применительно к космической станции, это в первую очередь разгерметизация. Затопление уж точно не грозит, пожар же можно легко нейтрализовать, избавившись от атмосферы… сиречь устроив ту же разгерметизацию умышленно. Впрочем, гадать можно долго, проще подойти и глянуть, благо уже отдышался, и сердце вошло в нормальный ритм.

Кстати, а сколько времени-то прошло? По субъективным ощущениям, я в кладовке уже довольно долго торчал… черт, без «нейра» как без рук! Зато у меня кое-что другое есть…

Похлопав себя по карманам, я извлек «опрометчиво забытый» майором Постняковым комм и незамедлительно убедился, что тот до сих пор не заблокирован. Ни гашения экрана, ни активации по отпечатку пальца… такое можно сделать только сознательно, покопавшись в настройках. И какой же из этого может следовать вывод? Ну, во-первых, вряд ли это инициатива самого майора. Ему наверняка приказали, тот же Чугаев, например. Но и сам полковник вряд ли бы стал заморачиваться с детальной проработкой плана. Тогда кто? Тут тоже возможны варианты — Степаныч, Влад, Рин, либо все сразу. Пожалуй, поставлю на Влада с санкции герра Нойманна. А если учесть, что Пахомов все видит в режиме реального времени — «нейр» хоть и заблокирован для использования владельцем, но не отключен, а принудительно переведен в пассивный режим, то вероятность такого расклада вообще близка к ста процентам. И отсюда следовало во-вторых: нефиг привередничать, надо положиться на дружескую (да еще и высокооплачиваемую!) помощь. Довериться, то бишь. Черт, Рин бы не одобрил… а какой у меня еще выбор? Разве что сдаться Крамскому. Интересно, а чем он сейчас занят? В дверь не ломится, уже хорошо. Либо не заметил, куда именно я нырнул, либо осознал бесполезность этой затеи. Или все еще выясняет, куда я делся. «Нейр» у него работает, но прямого выхода на сеть военных наверняка нет, по крайней мере, доступа к внутренним служебным ресурсам. Пока согласует, пока выбьет права администратора, пока к системе наблюдения подключится… а вот потом ему останется всего лишь выцепить камеру из коридора и просмотреть ролик, чтобы инициировать очередную движуху. Впрочем, вряд ли настроенные на «итальянскую забастовку» вояки вот прямо сразу кинутся помогать прокурорскому. Что за «итальянская забастовка»? Да очень просто — люди вроде бы чем-то усиленно заняты, а результата ноль. Очень бесящее мероприятие, по себе знаю. А уж военные лучше, чем кто бы то ни было еще, владеют тактическим приемом «имитация бурной деятельности». В общем, какое-то время у меня есть, но расслабляться и разбазаривать секунды и минуты ни к чему. Надо следовать плану, благо его уже придумали за меня профессионалы. Осталось лишь выяснить, каков следующий шаг. Собственно, этим я и занялся, направившись ко второй двери с целью осмотреть ее потщательнее.

Ну-ка, что тут у нас? Да ладно!..

Дверь оказалась шлюзом. Да-да, банальным шлюзом, пусть маленьким и тесным, не рассчитанным на массовое использование. А для технологического туннеля больше и не нужно — ремонтники обычно парами ходят. Ну и отдельно порадовал магнитный замок: стоило мне приблизиться вплотную к створке, как он незамедлительно сменил красный индикатор на зеленый. А еще точно также вели себя запоры на шкафчиках и кофрах с инструментами, когда я проходил в непосредственной близости. Все ясно — комм Постнякова еще и вместо ключ-карты срабатывал. Спасибо тебе большое, господин майор! Вот прям от души. Да и ход мыслей моего пока что анонимного помощника стал понятен — облачайся в скафандр, дорогой Алекс, лезь в шлюз, а затем ныряй в технологический туннель. Который, скорее всего, если и не вертикальный, то наверняка под хорошим углом. Понять бы еще, что за туннель, но это без «нейра» и схемы сложно, даже если в него залезть. Значит, остается только положиться на… ну пусть это будет Влад.

Сказано — сделано. Первый же шкафчик, как я и предполагал, одарил меня добротным скафандром универсального типоразмера, со всеми положенными для вакуумника плюшками — системой регенерации воздуха, магнитными захватами, пневматическим ускорителем с основными дюзами на спине и маневровыми на запястьях и икрах, и даже компактным антигравом, служащим тормозным устройством при действиях в поле притяжения. Одна беда — несмотря на размер, с бомбером пришлось расстаться. Ну не налезал скаф на куртку, хоть убейся! Ну ладно, потом у военных заберу, когда вся эта суета немного уляжется. В остальном же проблем никаких — влез, подогнал, застегнул, нахлобучил шлем… и вернулся к кофрам с инструментом. Покопавшись в одном из них, прицепил на запястье универсальный дешифратор для экстренного вскрытия кодовых замков — исключительно редкую приблуду только для служебного пользования — и сунул в держатель на поясе мультитул со встроенным плазменным резаком. Вот теперь вроде готов… хотя не совсем — пока не нацепил перчатки, набил на дисплее комма подогнанный Владом аварийный код, так что теперь для вызова оставалось лишь ткнуть соответствующую иконку, по которой даже толстой сосиской, в которую превратился палец, не промахнешься. Ну и пристроил его на запястье рядом с дешифратором. Вроде готов…

Магнитный замок на шлюзе привередничать не стал, послушно открылся, стоило лишь приблизить к нему руку с коммуникатором. А вот с кремальерой пришлось повозиться — не привык как-то к подобным физическим нагрузкам. Да и в тесную каморку протиснулся с трудом все по той же причине. Но по-настоящему тяжко пришлось уже внутри, когда система откачки воздуха отказалась работать, покуда я не заблокирую механический запор. Пришлось изгаляться, но все-таки справился. При этом внутренний люк, что характерно, открылся автоматически, предоставив доступ к туннелю, в который я и заглянул. Ну, что тут сказать? Сбылись мои самые худшие предчувствия — тот оказался радиальным, то бишь варианта всего два — либо вверх, с перспективой оказаться за пределами станции, либо вниз, в самую глубь, в переплетение коммуникаций. Одно хорошо — не грузовой, так что получить по башке мчащейся на магнитном приводе капсулой не грозит. Ну и какой, собственно, у меня выбор?

Я не хочу прыгать в шахту-ахту-ахту!.. Че-о-о-о-о-орт!!!

Как вы уже догадались, пришлось. Это как раз тот случай, когда мое мнение абсолютно никого не волновало, потому что или так, или никак. Естественно, я выбрал «как», о чем незамедлительно пожалел — свободное падение по довольно узкой трубе, усыпанной изнутри массой неровностей (заглушками, электрическими щитками, скобами и кавернами люков) удовольствие специфическое. Того и гляди за что-то зацепишься, и кранты. Пришлось плотно прижать руки к телу и чуть поджать уже сведенные судорогой ноги, но все равно страху натерпелся. Хорошо хоть, что туннель вне зоны действия установки искусственной гравитации, а то в три раза быстрей бы падал. А так, с «естественной» силой тяжести в 0,3g от искусственного ядра, более-менее справился.

Кстати, еще одна загадка — откуда в столь небольшом куске сплющенных и спрессованных в единую массу корпусов кораблей такая мощная гравитация. Я как-то задался этим вопросом, и выяснилось, что основных версий две: либо плотность внутренних областей ядра сравнима с плотностью вещества в черной дыре, что крайне сомнительно, либо где-то в глубине монолита сохранился действующий гравигенератор. В пользу второй версии говорили периодические колебания местного ускорения свободного падения. Но это я отвлекся.

В общем, отсчитав примерно пять секунд, я на долю мгновения врубил пневмоускоритель, а затем и антиграв, умудрившись в рывке зацепиться рукой за удачно подвернувшуюся скобу, приваренную к стенке. Повис, приложившись всем телом, отдышался, и неторопливо, без суеты поднялся по скобам в близлежащую каверну, скрывавшую люк очередного шлюза. Тот, естественно, был заперт, но дешифратор сработал штатно, и я сумел проникнуть внутрь. Ну а дальше вообще дело техники — шлюзование, магнитный замок, поворот кремальеры… и вот я уже в такой же технической каптерке, что и наверху. Разве что чуток более запущенной, что и немудрено — чем ближе к ядру, тем менее употребимые помещения располагаются. Сюда редко ступала нога человека, даже служивого, действовавшего обычно по принуждению. Если на глаз, уровней на пять-семь от гауптвахты я спустился, а она ведь тоже далеко не в элитной части станции. Так что можно вздохнуть спокойно… ха, да тут еще и камера наблюдения разбита! Вот повезло, так повезло! Теперь бы еще воспользоваться передышкой с толком…

Заблокировав шлюз на совесть, я протиснулся в глубь помещения, буквально рухнул на удачно подвернувшуюся грубую скамейку — такая была и в предыдущей каптерке, аккурат у шкафов со скафандрами — и торопливо содрал шлем с перчатками. Если уж выдалось затишье, работать надо в комфортных условиях. Относительно, конечно. Ткнул в иконку вызова на комме и, дождавшись характерного зуммера, буркнул:

— Влад?

— Алекс? — незамедлительно отозвались «на том конце провода». — Удалось? Ты в укрытии? Есть немного времени?

— Да.

— Сейчас…

И правда, сейчас… не прошло и минуты, как ожил мой «нейр» — окружающий мир обрек четкость и глубину «дополненной реальности», а Кумо обрадованно выпалил:

— Приветствую, капитан Заварзин! Я за вас волновался!

— Спасибо, спасибо… и вам, парни, тоже спасибо!

— Не за что, Алекс, — все правильно понял Влад.

— Быстро вы…

— Всегда приятно работать с дилетантами, — отмахнулся тот. — Мнят из себя невесть что, думают, что самые умные… все, мы тебя видим. Молодец, удачно зашел.

— Да я уж понял… что дальше?

— Сейчас проложим маршрут с учетом новых вводных. Но придется пока шифроваться, у военных нездоровая суета — этот твой подполковник права качает…

— К черту подробности! Выводи меня отсюда, так уж и быть, пересижу пока в нычке.

— Принято. Еще пожелания?

— Вызови Германа Завьялова. Кумо, скинь ему код.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Вызов пошел… ладно, Алекс, не буду мешать.

А вот это правильно. Не нужны мне лишние свидетели в семейных разборках. А что разговор предстоит не самый приятный, это к гадалке не ходи…

— Александр?! — Дядя Герман и впрямь выглядел изрядно удивленным, да еще и с примесью раздражения — наверняка я его от какого-то важного дела оторвал. — Мы же вроде все выяснили…

— Извини, что беспокою… двух часов не прошло, но… у нас проблемы.

— Действительно?

— Сам смотри. — Поскольку «нейр» снова работал, Кумо не составило труда выцепить из видеоархива несколько кадров, сварганить вполне узнаваемую фотку подполковника Крамского во всей красе и вывести на дядькин виртуальный экран. — Вот этот тип приперся на Картахену, загнул раком военных и вынудил их меня задержать. Предъявил контрабанду ресурсами в твоем секторе и под твоей крышей, плюс мародерство на имуществе клана Усольцевых. Но это так, прицепом. Хуже всего, что он опознал меня как Александра Завьялова, но вида не подал и дальше по команде инфу не отправил. Копает под тебя, однозначно.

— Хм… — Дядя Герман нахмурился, поиграл желваками и неожиданно усмехнулся: — Поздравляю тебя, Александр. Похоже, ты сильно влип. Я этого типа знаю, и для него это личное…

Глава 5

Н-да… многообещающее начало. Признаться, чего угодно ожидал, но только не этого. И если дядя Герман рассчитывал меня огорошить, то ему удалось. Я даже не сразу сообразил, как реагировать на эту ошеломительную новость.

— Личное?! Да я его знать не знаю!

— Я знаю его, он знает меня. А теперь еще знает, что ты мой племянник, — счел нужным пояснить Герман Романович. — И для него этого достаточно. Теперь это дело личное вдвойне — вряд ли он заявился по твою душу, имея на руках нужную информацию. Хотел именно меня за горло взять, а тут такой сюрприз…

— Да, но меня-то за что?!

— Да наверняка теперь уже есть, за что. Признайся — оставил его с носом?

— Ну, не без того… но я просто защищался!

— Вот с этого места подробней, Александр.

— Может, сначала ты?

— Не юли. Рассказывай все, я должен выяснить, к чему готовиться.

— Как бы не очень вовремя это все… я в бегах… может, чуть позже?

— Никакого «позже» может и не быть! Выкладывай.

Вот это нифига себе заявочка! Да кто такой этот подполковник Крамской?! Мегауничтожитель?! Профессиональный разрушитель чужих карьер? Заинтриговал, старый. И ведь не переубедишь, мне это выражение лица очень даже знакомо. Проще согласиться, быстрее получится.

— Ладно, слушай. Началось все сразу после твоего первого звонка…

Поскольку хронология предшествующих событий длительностью не поражала, я постарался сопроводить ключевые моменты фотками и даже видеовставками, особенно момент предъявления мне обвинений, а потом еще и процедуру опознания. Да и непосредственно побегом дядька заинтересовался — судя по довольной ухмылке, причиненными прокурорскому телесными повреждениями Герман Романович остался удовлетворен. А меня, наоборот, холодком по спине продрало — это что же получается, я этого Крамского целых два раза по носу щелкнул, причем в ходе одного эпизода? Я бы тоже обиделся, ага…

— Что ж, все более-менее встало на свои места, — сообщил мне дядя Герман, когда я закруглился с рассказом. — Что я могу сказать? Ситуация серьезная, Яшка Крамской всегда отличался цепкостью. Знаешь, как его за глаза прозвали? Бультерьер.

— Это какая-то собака?

— Не какая-то, а легендарная, славная своей мертвой хваткой. Если вцепится, то только голову отрывать — челюсти добровольно не разожмет. Молодцы, быстро среагировали… более удачную кандидатуру для атаки на меня подобрать трудно.

— Ты это о ком? Думаешь, обиженные поде… в смысле, партнеры подсуетились?

— Однозначно. А я сплоховал…

— Ты предупреждал, я помню. Но что-то очень быстро.

— Ты уловил самую суть, Александр. Судя по оперативности, они запустили комбинацию довольно давно, еще до разбирательства в межклановой судейской коллегии.

— Заранее смирились с неудачей и нанесли превентивный удар?

— Сам в шоке, Александр. Ты моих теперь уже бывших партнеров почти всех знаешь — не отличаются ни умом, ни сообразительностью. И уж тем более решительностью. Но сейчас, похоже, нашелся у них шустряк, не побоялся взять на себя ответственность. И еще это похоже на очередную подковерную возню — кто-то делит власть и пытается на нас с тобой заработать политические дивиденды. Так-то бы и бог с ними, но они могут изрядно затормозить процесс принятия поправок…

— Или меня нейтрализуют. И прости-прощай, халява! Такой вариант ты не рассматриваешь?

— Не пытайся казаться глупее, чем есть, Александр. Ты, конечно, фигура ключевая, но с некоторых пор уже не являешься незаменимым. Найдется, кому твое дело продолжить — Элизабет Черноу, например, или Борис Мягков. Да и специалистов-«подъемщиков» ты уже две команды подготовил, сам же хвастался нынче. Кстати, а почему наследника утаил? Считаешь, что мне знать не нужно? Я все-таки дед, пусть и двоюродный! Федор бы не одобрил, Александр.

На совесть давит, гадский дядя… но ничего, мы привычные. Тут главное не дать разговор в сторону увести. А дядя Герман-то каков! Не упустил случая уколоть, несмотря на всю тяжесть сложившейся ситуации. Хотя с него станется, это он так мог меня дополнительно мотивировать — дескать, не расслабляйся, спасение утопающего в основном дело рук самого утопающего. Мы-то, ежели что, и без вас, Александр Федорович, сдюжим — вон, даже малолетний преемник нарисовался. С ним еще сподручнее дела вести — он мелкий и выделываться начнет еще очень нескоро. А его мамаша тем более, равно как и второй двоюродный дед — Борисыч. Ну а про ноу-хау он вообще прямым текстом все расклады выдал. Куда носители эксклюзивных знаний денутся, если Алекс-младший будет во власти дяди Германа? Вот и я так думаю, что никуда.

— Ладно, давай замнем для ясности.

— Давай, — подозрительно легко согласился Герман Романович. — Но не думай, что эту тему я больше не подниму. Ты прекрасно знаешь, насколько важен вопрос наследования.

— Я отрекся!

— Успокойся, Александр. Позже поговорим.

— Позже может и не быть, сам же сказал!

— Не драматизируй. И вообще, давай-ка ближе к делу. Я, пока с тобой ругался, ситуацию покрутил так и этак, и вот что я думаю: это однозначно Спиридоновы.

— С чего бы? Мы же еще только собираемся им материальный ущерб причинять… с их точки зрения, естественно.

— Есть основания, Александр. Во-первых, обвинение в мародерстве на собственности Усольцевых — у тех моих партнеров, что уже, хм, пострадали, выхода на этот клан нет. Мало того, они враждебны, хоть и не пребывают в горячей стадии конфликта. Но зато с кланом Спиридоновых у них общие интересы — проще говоря, они их поставщики. И большая часть отвоеванной у меня добычи наверняка бы осела в хранилищах на Сефлансе-5.

— Это косвенные улики.

— Согласен. Но есть еще кое-что. Спиридоновы, как и мы, специализируются на перевозках.

— Прямые конкуренты. И что?

— А знаешь, у кого самый большой парк «спасателей»?

— Это тех, что пропавшие корабли ищут сразу после происшествия?

— Их самых.

— Полагаю, у Спиридоновых?

— Именно. Более того, у них на это монополия в пределах Протектората Росс. Смекаешь?

— Хм… а у них на трассе, той, что ты попросил «пощипать», случайно, не самый большой процент пропаж транспортников?

— По Протекторату Человечества в целом вряд ли, но по Протекторату Росс — рекордный.

— Итого, конкуренты-перевозчики с возможностью пускать налево значительную часть добычи и продукции под прикрытием транспортных происшествий, поскольку сами и ищут пропавших… да мы им можем конкретно подгадить с новым законом и с нашим перечнем услуг! Странно, что они до сих пор на тебя открытой войной не пошли, дядя Герман.

— Убедился?

— Очень может быть, что ты и прав. А зачем им… утаивать? Это же их прибыль!

— Уход от налогов в пользу государства — раз. Контрабанда в другие Протектораты — два. Что тоже выливается в значительную экономию на податях. Я думаю, при должной организации и поддержке на уровне Протектората в теневой сектор можно до половины объемов продаж перевести. Как думаешь, на что они готовы за такие деньги?

— Вот теперь ты меня конкретно напугал…

— Самому страшно, но очень уж все логично выглядит. Но самое главное — манера действовать. Они не стали ждать прямой моей атаки, оценили попытку судебного разбирательства и нанесли превентивный удар сами. У Спиридоновых есть люди, способные думать на несколько шагов вперед, и к тому же весьма решительные. И они очень быстро просчитали, кого я попытаюсь обставить следующим.

— Но почему Спиридоновы? Ты разве с ними враждуешь?

— Прямо — нет. Но у нас уже довольно давно взаимная «любовь». Конкуренты редко дружат, но с этими… я тебе не рассказывал, не хотел лишний раз напоминать о семье… в общем, когда пропал Федор с девчонками, спасатели их так и не нашли…

— Я в курсе.

— … но ты не в курсе, что я тогда сильно… опечалился, скажем так. И немного ослабил самоконтроль. И случилось так, что я кое с кем из клана Спиридоновых пообщался на повышенных тонах. Обвинил в недостаточном старании и даже в некомпетентности. Не прилюдно, боже упаси, но осадочек остался. И с тех пор мы друг другу гадим. В основном по мелочи, но постоянно.

— И тебя не вызвали на дуэль?

— Как ты это себе представляешь? Да и ругался я не с самым высокопоставленным членом клана. На тот момент, естественно. А сейчас он довольно высоко взлетел, но все равно не может себе позволить требовать сатисфакции — у меня есть компромат. Я же неспроста на «левый» грузооборот намекнул.

— А почему ты их сам тогда не прижучишь?

— Доказательств мало. Клановые скажут, что сами разберутся, и будут правы. Устроят показательную порку, сместят моего оппонента с должности, но принципиально ничего не изменится.

— А может, у них тоже компромат есть? На тебя?

— Обязательно есть, но теперь, когда я глава клана, он не сработает — я легко прикроюсь, переложив ответственность на кого-то из помощников.

— Патовая ситуация.

— В этом суть, Александр. Именно по этой причине мы и грыземся, но не на виду у общественности. И вот теперь подошла очередь главного аргумента — я на сто процентов уверен, что это Спиридоновы, потому что только у них могло хватить влияния и связей, чтобы повторно подключить к своей авантюре подполковника Крамского.

— Повторно?

— Я с ним уже пересекался при похожих обстоятельствах, Александр. Три года назад. И тогда пришлось действовать довольно жестко, чтобы не сорвать график перевозок и не попасть на большие неустойки.

— Ты?..

— Это была случайность. Его младший брат с женой погибли в авиакатастрофе, косвенно спровоцированной моими людьми.

— Та-ак… то есть ты не нашел к подполковнику…

— Тогда еще майору.

— Не важно. Ты не нашел к подполковнику подхода, и решил действовать силовыми методами — шантаж, угрозы, вымогательство, в общем, классика жанра.

— А что делать? От взятки он отказался, давить на него сверху по команде не получилось — как назло, я со всем его начальством на ножах… все-таки я транспортник, а они мои естественные враги. Не может у нас быть мира и дружбы. Но в тот момент вышло так, что и деловые отношения прервались. И если подумать, то даже тут можно найти след Спиридоновых… кста-а-ати! Надо подкинуть мысль эсбэшникам… ладно, отвлекся. В общем, мы с ним схлестнулись. Не лично, естественно, но он прекрасно понимал, кто стоит за противодействием. Копал он под меня знатно, предлоги все те же — контрабанда, укрывательство от налогов, нарушение правил эксплуатации судового парка.

— Хочешь сказать, он был не прав?

— Ну ты как маленький, Александр! — поморщился дядя Герман. — Конечно, дыма без огня не бывает! Но так ведут дела абсолютно все, мы еще скромняги на фоне тех же Спиридоновых. И это действительно была их атака. Мы отбились, но дело кончилось кровью, хоть и случайной. Как ты думаешь, как среагировал тогда еще майор на смерть родственников?

— Поклялся отомстить?

— Не прилюдно, но наверняка так и было. Крамские — очень древний аристократический род, для них слова «честь» и «расплата» не пустой звук. А если учесть, что его предки по материнской линии были кавказскими горцами, то и кровной мести они не чужды. Беда в том, что та авария и впрямь была случайной. Это подтвердили и местные копы, и прокуратура Протектората, и независимая экспертиза, заказанная аж в Протекторате Чжунго! Поэтому Крамского подняли на смех, когда он меня обвинил и вызвал на дуэль.

— Утерся, значит?

— Ему пришлось. Но зло затаил. И устроил личную вендетту.

— С чего так решил?

— Да так, подсказывает что-то. Может быть, тот факт, что его привлекают к каждому третьему расследованию, инициированному против активов клана Завьяловых? Все три года прослеживается эта негативная тенденция. Причем мелочь и откровенно шитые белыми нитками дела он игнорирует, берется только за серьезные инциденты. В общем, крови он мне попил изрядно.

— Хочешь сказать, это он по собственной инициативе? — удивился я. — Он же человек подневольный, какое дело дали, по такому и работает…

— Знаешь, поначалу именно по своей… я ребят из СБ напряг, они-то и раскопали… в первый год противостояния он сам напрашивался на такие дела, иногда даже до подкупа должностных лиц доходило. Заработал репутацию одержимого, а потом репутация начала работать уже на него — мои недоброжелатели стали сами проталкивать его на расследования. Ты не поверишь, он даже выбирать начал! А один раз из-за него два придурка настоящий аукцион устроили — в чью пользу он будет под меня копать.

— И что, он взял деньги?

— В этой ситуации да. Еще и посмеялся, поскольку счел ее весьма забавной.

— А теперь, значит, его по мою душу прислали…

— Скорее, по мою. И полагаю, что в качестве лучшего специалиста по клану Завьяловых. Про тебя они не знали. А кому это выгодно, ты уже понял.

— Думаю, тебе лучше усилить охрану «Набата-2». И Краузе предупредить не помешает.

— И ты не потребуешь свернуть акцию? — удивленно заломил бровь дядя Герман.

— Хрен им. Раньше бы еще подумал, но теперь война объявлена. Правильно я тебя понял — ты хочешь посадить Спиридоновых в лужу, чтобы их высмеяли на Совете, и таким образом нейтрализовать главного противника поправки Завьялова — Генца?

— План именно такой.

— Значит, работаем. Ох и будет им сюрприз!

— Ты что-то придумал,Александр?

— Да есть кое-какие наметки… только сначала с Крамским надо разрулить. И, как ты выразился, создать условия, чтобы наши оппоненты поступили так, как выгодно нам. А нам выгодно, чтобы они явились на мою территорию с финансовыми и имущественными претензиями.

— У них нет интересов в твоем секторе.

— Зато есть у Усольцевых. Мы сыграем на втором пункте обвинения. Если Спиридоновы уже сейчас догадались шить мне мародерство, у них не останется иного выбора, кроме как давить на него же и дальше. Главное, куснуть их побольнее.

— Думаешь, пощипать трассу недостаточно?

— Нужны гарантии.

— С этим сложнее.

— Ничего, что-нибудь придумаю… насчет Крамского что-нибудь подскажешь? Как с ним раньше справлялись?

— Исключительно законными методами, Александр. Поэтому и проиграли примерно в семидесяти процентах случаев. Оставшиеся тридцать не содержали состава уголовного преступления, их удалось переквалифицировать в административные нарушения. У него железная репутация. А теперь еще и дополнительный мотив — как ты думаешь, что он может с тобой сотворить, если знает, что ты мой близкий родственник?

— Черт… только кровной мести мне и не хватало!

— Ты молодец, Александр. Если бы оказался у него на корабле, то…

— Да я уже понял. И мне это очень не нравится. — А еще развязывает руки. Но этого я вслух, понятно, не сказал. — Так что же с ним делать?

— Не знаю.

И это говорит Герман Завьялов? Хотя да, в свете поступившей информации… в принципе, мы не делали ничего противозаконного. Но загвоздка в том, что легитимного законодательства в данной сфере и нет, поэтому ситуацию можно вывернуть буквально наизнанку. То бишь в данном конкретном случае презумпция невиновности не действовала — бремя доказательства нашей невиновности целиком и полностью ложилось на нас, потому что у противной стороны были хоть какие-то юридически обоснованные предпосылки для обвинения. По сути, их обвинения чуть менее голословные, чем наши оправдания. А если это преимущество умножить на личную заинтересованность лица, ведущего расследование… итог немного предсказуем, не правда ли? А там, глядишь, и в Совете с поправкой пролетим, и тогда нас можно будет прессануть уже всерьез. Толково. Посмотреть бы в глаза тому, кто это придумал. Крайне желательно, предварительно всадив нож под ребра и провернув клинок в ране.

— Ладно, спасибо за помощь, дядя Герман.

— Что-то не вижу энтузиазма, Александр. Побольше уверенности в себе, и все у тебя получится.

— А я вот не уверен… может, грохнуть его к чертям?!

— Не вздумай! Отдел «Т» всю Картахену на атомы разнесет. Они и так давно на вас зуб точат, но сейчас немного притихли — Деррик укротил портовую вольницу до приемлемого уровня. Но убийства своего они не стерпят.

— Значит, ликвидация исключается…

— Ну почему же? — хитро прищурился дядька. — Убийство убийству рознь. Смотря какой у него квалификационный признак…

— Честь и расплата? — подхватил я мысль.

— Очень опасно, — покачал головой Герман Романович. — Но в определенных обстоятельствах даже военная прокуратура ничего не сможет поделать. Некоторые личные права аристократов выше законов Протектората. Но я бы не стал рисковать жизнью. Давай-ка ты лучше эвакуируйся с Картахены. Без ключевого свидетеля обвинения у них будут связаны руки.

— Думаешь, я свидетель?

— Наверняка. Это классическая разводка прокурорских — сначала хорошенько запугать, навешав всякого, а потом склонить к сотрудничеству. Заставить дружить против кого-то. Но ты спутал Крамскому карты, поскольку сам оказался Завьяловым.

— Нет, это не выход. Если ему был нужен свидетель, он легко найдет другую кандидатуру. Или выйдет на моих близких, чтобы выманить меня. Проблему придется решать здесь и сейчас. И я, кажется, придумал, как именно.

— Не поделишься?

— Боюсь сглазить.

— Я крайне рекомендую тебе, Александр, поменьше общаться с Борисом Мягковым.

— Да это я не от него набрался… вернее, не только. В общем, спасибо за информацию. Перезвоню, когда разрулю проблему.

— Ни пуха.

— К черту.

Вот и поговорили… вектор задан, теперь осталось хорошенько обдумать детали, но тут не помешает помощь специалистов.

— Алекс?..

Ага, а вот и специалист нарисовался — Влад Пахомов. А я про него почти забыл под впечатлением от обрушившейся напасти.

— Внимательно.

— Будут какие-то указания? Может, пожелания?

— Мне бы свалить подальше.

— Маршрут проложен. Мы постарались создать режим максимального благоприятствования, но лучше не тормози — слишком много переменных, чтобы исключить случайности.

— Фигня вопрос… кстати, потом нужно будет кое-что обсудить.

— Принял. Готов выдвигаться?

Покосившись на высвеченный в «дополненной реальности» маршрут и следом на расхристанный скафандр, я все же решил пока от него не избавляться и кивнул:

— Готов. Погнали.

* * *

Н-да… опять грязный тупичок с ржавчиной на стенах и мусором под ногами. Разве что крыс нет, но это я их наверняка сам же и распугал. В обычное время я бы в такое место и не сунулся, мало того, даже бы и не заметил ответвления коридора, пропустив мимо сознания, как и множество других малозначимых деталей. Но сейчас выбирать не приходилось — навигатор упрямо вел именно сюда, суля пару, а если повезет, то и все три часа отдыха. Сколько я уже таких вот тупичков или иных столь же незаметных нычек сменил за прошедшие двадцать часов? Если честно, уже со счета сбился. Но есть такое слово — надо.

Покрутившись у дальней стены, я все же вычленил взглядом контур дверцы технической каверны — какой именно, мне было не очень интересно, все равно они похожи, как близнецы. Главное, чтобы замок не прикипел, тогда намучаюсь — и такое тоже было. Я даже не стал Владу пенять, потому как предусмотреть все решительно невозможно. Но в этот раз обошлось — дешифратор, подрезанный еще в каптерке у военных, в очередной раз сработал штатно, и магнитный замок послушно щелкнул, отпирая дверь. Теперь бы еще не скрипела, зараза, но это что-то из области фантастики… хотя ни фига, довольно тихо… ага, понятно — тот наемник, что готовил нычку, не поленился петли смазать. Или это Пахомов до сведения личного состава довел пожелание клиента. Не важно, главное, внимания не привлек. С одной стороны хорошо, меньше свидетелей, с другой — плохо. Свидетели все же нужны, без них затеянная мной игра в «кошки-мышки» теряла смысл, потому что какой же кошке понравится, что мышь как сквозь землю провалилась?..

Так, аккуратно прикрыть дверь, активировать замок и зажечь свет — автоматически он в таких местах не включался, надо знать, где пошарить, и тогда никаких проблем. Примитивный срабатывающий на касание сенсор, а экономия ресурсов чувствительная, особенно в масштабах всей станции, на которой таких вот комнатенок сотни, если не тысячи. Технологических туннелей, конечно, поменьше, но тоже дай боже. И все как под копирку, отличаются разве что диаметром. А комнаты даже по метражу одинаковые, впрочем, по наполнению тоже — пара шкафчиков под снаряжение, еще пара под инструмент, а далее опционально, в зависимости от назначения — шкафы распределительные, лючки или вовсе уменьшенные копии шлюза в военной каптерке. Текущая нычка, судя по всему, типичная энергоподстанция — вон, целая стена в распределительных щитках. Их я, естественно, трогать не стал, сразу же безошибочно вычленив среди мелкого хлама явно здесь лишние вещи — обычный дешевый ранец и кем-то уже заботливо накачанный надувной матрас. Что ж, можно и отдохнуть, потому что без нормального сна тяжко — последние сутки я спал урывками, по часу-полтора. Зато в сон проваливался моментально, стоило только щекой коснуться матраса. Но перед этим немного подготовительных операций: солнечные очки, ветровку и рубашку зашвырнуть в первый попавшийся угол, и разжиться в ранце заменой — на этот раз мне перепала неброская толстовка и совершенно затрапезного вида куртка-кожанка, потертая во многих местах. Нормально. Главное, очередных очков не подсунули — все-таки стремно в них. Ботинки и немаркие джинсы, в которые я облачился взамен комбеза в первой же перевалочной точке, менять смысла не было — на них мало кто обращал внимания, поскольку в глаза в первую очередь бросалась верхняя одежда, поначалу весьма яркая и кричащая, но с каждой последующей заменой становившаяся все более спокойной. Тоже элемент тактики, ага. Сам не ожидал, что придется настолько заморачиваться, но Влада не переспоришь. А еще не ожидал, что самой большой проблемой станут столь лелеемые Лизкой дрэды. Знал бы, что так будет, давно бы уже избавился, благо теперь уже мог себе позволить пошиковать и не экономить на воде и шампуне. Хотел было даже отчекрыжить мультитулом, но Пахомов не позволил — сказал, что с такими огрызками буду еще больше внимания привлекать. И то верно. Уж лучше наголо побриться, но такая возможность представилась нычке в пятой, а к тому времени я уже обвыкся и расставаться с прической не пожелал. Главным образом, из-за потенциальной реакции благоверной. Только с каждой сменой прикида подвязывал по-разному, благо плотные косицы такие вольности вполне себе позволяли.

Так, что у нас еще полезного в ранце? Стандартный набор — кое-какая еда, бутылка воды, гигиенические салфетки… понятно. Есть пока не хочется, а попить можно. Ну а там и на боковую. На сколько обстановка позволит, естественно. А она меняется едва ли не ежесекундно — обманутый в лучших ожиданиях подполковник Крамской развил очень бурную деятельность, причем в буквальном смысле, а не так любимую военными ее имитацию.

Эх, хорошо! Вытянуться на матрасе, сложив руки на затылке, и уставиться в потолок… на самом же деле в виртуальный дисплей, развернутый в «дополненной реальности». Тоже, кстати, часть ритуала — перед отдыхом изучить следующий отрезок маршрута, на случай, если придется резко делать ноги.

— Кумо, как у нас дела?

— Все штатно, капитан Заварзин.

— Влад ничего не передавал?

— Ничего стоящего внимания, сэр. Мелкие изменения в маршруте, которые я уже учел.

— Как там наш дружок? Беснуется?

— Можно и так сказать. Если честно, я не понимаю, зачем его нужно доводить до такого состояния. Он же почти на грани нервного срыва…

— Вот именно, что почти. Крепкий, сука!

Другой бы на месте подполковника Крамского слетел с катушек еще часов десять назад, а этому хоть бы хны — на той самой «грани нервного срыва» он пребывал уже более полусуток, и истерить не собирался. Некая суета в его действиях прослеживалась, равно как и нервозность с повышенной агрессией, но исключительно в мой адрес, подчиненных он не задевал. А те платили ему эффективными действиями — иначе с фига ли мне было каждые два-три часа убежища менять?..

— Входящий звонок, капитан Заварзин.

— Кому еще приспичило?

— Дрю Деррик, сэр. По защищенному каналу.

Ага, значит, до Влада добралась. А это не так уж просто, следовательно, не по собственной инициативе. Деррик-старший решил поплакаться в жилетку? Ладно, послушаем.

— Соединяй.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Ну вот, наконец-то хоть что-то приятное в поле зрения! Дрю всегда отличалась миловидностью, пусть и несколько экзотичной, а сейчас под влиянием Ульриха Ценкера и вовсе превратилась в классическую красотку без вызывающего макияжа и дикого колера шевелюры. Н-да… а блондинкой-то я ее еще не видел.

— Привет, Милашка.

— Привет… Алекс?!

— Ну да. А кто же еще?

— Ты чего с собой сотворил?

— В плане?!

— Старый ты какой-то…

— А, это… небритый просто. И темно здесь.

— Нет, это тебя определенно стрижка старит. На Улли бы посмотрел!

— Давай ближе к делу, я спать хочу.

— День же!

— Я уже счет времени потерял, сплю по полчаса-час… я в бегах, между прочим.

— Кста-а-ати! Я чего звоню-то?

— Вот и мне итере-э-э-эсно!..

— Эй! Чего раззевался?! Будь повежливей!

— Я пыта-а-а-аюсь!..

— Чтоб тебя! Права Бетти, временами ты просто невыносим.

— А когда это она тебе такое сказала? — оживился я.

— Не о ней речь! — отрезала Дрю. — Так я чего звоню-то? Папочка попросил передать, чтобы ты закруглялся уже со своими играми. Работать решительно невозможно.

— С чего бы вдруг? Его же не прессуют!

— Это с какой стороны посмотреть. Короче, давай быстрее решай проблему. Дэвид злится.

— А чего он сам не позвонил?

— Потому что не может. Его поставили на прослушку.

— Ну из кабинета бы вышел, и все!

— Через «нейр».

Упс… и впрямь перебор. Но каков Крамской! Не постеснялся фактически самого влиятельного человека станции к ногтю прижать! А все потому, что плевать на гнев каких-то местечковых боссов — ему же здесь не жить, в конце-то концов. Нагадил и свалил в космическую тьму.

— Круто… в смысле, круто за него взялись, а не хорошо.

— Да я поняла…

— Когда это было?

— Часов пять уже. Видел бы ты его лицо, когда он мне… хм… просьбу озвучивал! Еле место нашел, где можно «нейр» снять без подозрений!

— Ты к нему в сортир, что ли, ходила?

— А куда деваться?! В общественном в холле «Дроида» пересеклись. Он уже лет пять туда не заглядывал.

— Стресс?

— Судя по количеству истребленного вискаря — еще какой.

— Ладно, передай ему, что я постараюсь управиться побыстрей. Еще может часов шесть…

— Да он раньше ужрется и вырубится!

— Меня это полностью устраивает.

— А меня нет!

— Придется потерпеть.

— Ну спасибо!

— Кушай, не обляпайся.

— Да иди ты!..

Вызов сбросила… вот и поговорили. С другой стороны, сейчас не до сантиментов и тонкой душевной организации отдельно взятых девиц и глав профсоюзов. А Деррик весьма изящный выход нашел — упоролся и храпи себе в кабинете. Какой с пьяного спрос? Молодец. И я это на полном серьезе. Сколько я его знаю, он себе такого никогда не позволял. А тут нужда заставила. Повторяю: какой с пьяного спрос? Даже если Крамской за что-то и зацепится, ничего ему это не даст — адвокаты Деррика не оставят камня на камне от таких предъяв. Именно под тем предлогом, что их подзащитный себя не контролировал и не мог защититься от навета. Теперь главное ему завтра на глаза не попасться, пока он похмельный…

А подпол, получается, начал закручивать гайки. Стало быть, сработала моя затея. Какая? Сейчас расскажу.

Как мы и предполагали, первые четыре часа после моего бегства подполковник Крамской действовал стандартно: выкатил претензии всем, до кого смог дотянуться, параллельно запустив типовую процедуру поиска. А еще взял под контроль все транспортные службы, благо должность позволяла. Тоже логично — в первую очередь надо было лишить меня возможности покинуть Картахену. Поэтому подпол, ни секунды не сомневаясь, объявил полублокаду — в Порт пускали всех, из Порта не выпускали никого. На это его власти хватило даже с избытком, и никто не рыпнулся — с военными шутки плохи. А Картахена, если кто запамятовал, в первую очередь военный объект, и только потом уже все остальное. Столь же надежно Крамской перекрыл кислород и местным каботажникам, а также всем судам, проходящим в настоящее время техническое обслуживание либо стоящим на ремонте. Уже часа через полтора флотские — хоть военные, хоть гражданские — попали под плотный колпак. Крамской замкнул на себя электронные системы распознавания, и при малейшем подозрении корабль-нарушитель (во всех случаях мнимый) попадал под прицел оборонительных систем станции, и пребывал под угрозой уничтожения до прибытия патруля и обыска. Пару мелких лоханок, попытавшихся вырваться из Порта, без малейших колебаний угостили залпом из электромагнитной пушки и повязали вместе с экипажами, на поверку оказавшимися банальными контрабандистами, Крамскому не интересными от слова совсем. Тем не менее, отпускать их не стали, передав в цепкие лапы безопасников Порта. Все остальные намек поняли и больше не пытались шутить с грозным прокурорским.

Я за это время добрался до первой нычки, переоделся, отдышался, и перебрался во вторую, где даже удалось с часок поспать.

На следующем этапе, к исходу шестого часа после моего бегства, люди Крамского взяли под контроль сеть камер наблюдения внутри станции, включая также локальные сети отдельных объектов. Опять же, с молчаливого согласия военных, которым оставалось только скрипеть зубами, созерцая такое непотребство. Как мне потом рассказал Чугаев, его просто достали звонками с руганью и угрозами судебными разбирательствами. До такой степени, что он вынужден был отключить «нейр» от сотовой связи, свалив бремя общения с возмущенными обывателями (причем отнюдь не рядовыми!) на замов и частично на генерала Рихтера. Лично для меня это вылилось в необходимость по возможности избегать этих самых камер, благо недостатка в информации у Влада Пахомова со товарищи, прочно прописавшихся в этой сети уже недели назад, не было. Беда в том, что в некоторых местах при всем желании не мелькнуть в кадре не получалось. Пришлось заморачиваться с маскировкой, да и скорость передвижения снизилась.

Еще через четыре часа Крамской, разозленный постоянными неудачами и чуть ли не откровенным саботажем со стороны служивых — про «итальянскую забастовку» помните? — предъявил командованию ультиматум, подкрепленный соответствующим допуском со стороны собственного начальства, оккупировал центральный пост службы мониторинга пространства, в обязанности которой входило слежение не только за космосом, но и за собственно станцией, и посадил на ключевые места своих людей, которых ради такого случая вызвал со служебного корабля. Тот, кстати, после этого отчалил от Картахены и завис на стратегически выгодной позиции, откуда имел возможность открыть огонь по любому объекту, удалявшемуся от станции. Всего помощников у подполковника оказалось семеро, и все как на грех весьма толковые и превосходно владевшие матчастью. Влад аж запаниковал, когда его самого чуть не запалили — не постеснялся мне позвонить и высказать в лицо, насколько я нехороший человек, что до такого довел. Правда, поругавшись, быстро успокоился и удвоил осторожность, в результате чего сохранил инкогнито и контроль над действиями оппонентов. А еще Пахомов поинтересовался, с какой именно целью я всю эту суету затеял. Узнав же, что цели как таковой еще нет, на некоторое время потерял дар речи. И пока я менял точку дислокации, успел проконсультироваться у Степаныча, Деррика и Рин-сана. В результате старый слуга и кэп не постеснялись выйти на связь в режиме видеоконференции (уж не знаю, чего Владу стоило обеспечить безопасность, и знать не хочу!) и устроить мне самый натуральный разнос. Пришлось срочно колоться — и о разговоре с дядей Германом, и о наметках плана. Последние вызвали интерес и оживленную дискуссию, по результатам которой я озадачил Пахомова поисками кое-какой информации, и с чистой совестью переместился в новую нычку.

Крамской, естественно, тоже времени даром не терял — за это время он умудрился взять за жабры все гражданские службы станции и подступался к самым крупным частникам. Те пока что слали его далеко и надолго, но он умудрялся подобрать ключик почти к каждому, в итоге охват территории увеличивался с каждой минутой. Народ роптал, но ничего поделать не мог. Во-первых, потому что с прокурорскими шутки плохи, причем не только здесь и сейчас, но и в перспективе, а во-вторых — хитрый (или просто безбашенный?) подпол пока что обходился собственными полномочиями, не делегируя проблемы выше по командованию. То есть даже пожаловаться некому было за пределами Картахены! Кое-кто попробовал, но спецы подполковника и ретрансляторы контролировали, так что неудавшимся ябедникам тут же прилетала ответка в виде дополнительных ограничений и усиленной возни в их грязном бельишке. Откуда я все это знаю? Влад поделился. Это с прокуроским наши вояки сотрудничали исключительно вынужденно, творя препоны при каждом удобном случае, а с людьми Деррика они предпочитали дружить. Естественно, парням Пахомова, завладевшим всеми кодами доступа, без труда удалось подключиться к сети военных. Противодействовать людям Крамского они даже не пытались, но добросовестно фиксировали каждый их шаг, хотя те, надо отдать им должное, бесноватость собственного начальника учитывали и старались самые стремные «хвосты» подтирать. Но, как вы понимаете, тщетно.

Поскольку при составлении первоначального плана Влад не рассчитывал на столь длительное противостояние, уже четвертую нычку пришлось готовить в новых условиях. И если до того он обходился силами своих собственных сотрудников и военных, то теперь пришлось привлекать свободных наемников герра Нойманна, благо их было целых три десятка, и можно было не светить одного исполнителя больше двух раз. Соответственно, ареной для «кошек-мышек» стала вся Картахена — я уже успел пересечь ее по диаметру трижды, перескакивая из технического сектора в Порт и обратно. А еще познакомился со станционными трущобами. К счастью, с обитателями общаться не пришлось — если убежища и были до меня кем-то заняты, ребята-наемники им доходчиво объясняли, что нужно делать.

Вот в таком нервном режиме и прошло в общей сложности около двенадцати часов, а потом установилось шаткое равновесие — Крамской достиг максимума своих возможностей, оставаясь более-менее в правовом поле, и с катушек слетать не торопился, справедливо рассудив, что время играло на его стороне. Ему-то что? Сиди да сиди, хоть сутки, хоть двое, хоть неделю. А вот постоянные обитатели Картахены уже через пару дней буквально взвоют — бизнес рушится, поставки срываются, ресурсы разбазариваются… неделя, и не миновать голодных бунтов с погромами. Примерно так мне и заявил Деррик, позвонив лично, но с «нейра» Степаныча. Пришлось форсировать события, а именно — подкинуть спецам Крамского улики, по которым они вычислили мое убежище, и свалить незадолго до появления группы захвата — тоже людей подполковника числом пятеро. Явились прокурорские боевики в силах тяжких при полном снаряжении — со стволами, причем отнюдь не полицейскими, и спецсредствами вроде разнообразных гранат от плазменных до дымовых и отравляющих. Спасся, можно сказать, чудом — до того толковыми те оказались. Игра приобрела новую остроту, тем более что в покинутой нычке я оставил сюрприз — распечатку фотографии своих родителей с сестрой. Эта инфа имелась в открытых источниках, поэтому проблем не возникло. А вот остальное Владу пришлось поискать.

Но он таки справился, и на следующей точке помимо стандартного снаряжения я обнаружил конверт с тонкой стопкой фотографий, из которых отобрал одну — изображение счастливой парочки на набережной какого-то города. Я даже не стал вникать, какого именно. Оставил подарочек, и сделал ноги. Парни Крамского, естественно, вскоре заявились и туда. И подарок без внимания не оставили, переправив, как и предыдущий, начальнику.

Подполковнику, со слов Влада, понравилось. Вернее, «понравилось». А вот юмор он не оценил. Если фотка моих родных особой реакции не вызвала, кроме, разве что, легкого недоумения, то вот собственный брат с супругой равнодушным Крамского не оставили. Впрочем, тот с огромным трудом, но сдержался. Пахомов не поленился прислать мне короткое видео с камеры наблюдения в командном центре, и я довольно отчетливо разглядел все сам. Как по мне, подполковник внешне почти не изменился, а вот реакция подчиненных, изучивших его всяко лучше меня, была весьма показательной — они чуть ли не втянули головы в плечи, а спины напряглись так, что едва комбезы не лопались. Н-да. Судя по реакции, Крамской зело страшен в гневе.

На следующую «перебежку» я сделал перерыв, а вот на предпоследней нанес финальный удар — бросил всю стопку, нацарапав на конверте: «В расчете». И на сей раз попал точно в цель: просматривая фотографии, подполковник сначала побледнел, а потом и вовсе изменился в лице, жутко ощерившись. И его можно понять — я бы тоже озверел, если бы мне подбросили фото, сделанные судмедэкспертами на месте авиакатастрофы. Во всей неприглядной натуралистичности. Да, вот такая я сволочь и гнида. Конечно, Степаныч с Рином в один голос принялись меня убеждать в обратном, еще когда я только озвучил план, но все равно тянул до последнего. Как показала практика, не вытянул.

Ну а потом, фигурально выражаясь, грянул гром, результатом коего стал звонок Милашки Дрю с пламенным приветом от мистера Деррика. Вот такие пироги. Даже не знаю, попытаться заснуть, или сразу дальше двигать?..

— Входящий вызов, капитан Заварзин.

— Кто еще?!

— Герр Нойманн.

— Подключай… приветствую, герр Нойманн.

— И вам не хворать, сударь. — Старый слуга явно был на взводе, хоть и попытался этого не выказать. Но я-то знаю, меня не проведешь. — Спешу довести до вашего сведения, что метод подействовал. Я бы даже сказал, что удар пришелся в очень больное место…

— Вы никак тоже в бегах, герр Нойманн?

— Пришлось предпринять некие превентивные действия, сударь. Капитан Рин тоже со мной.

— А… остальные? Лизка, Борисыч?

— Не беспокойтесь, сударь, они все на «Спруте», и уже давно.

— Ф-фух… как гора с плеч. Так что вы хотели, герр Нойманн?

— Предупредить, что игра вступила в финальную фазу.

— Думаете?

— Практически уверен. И капитан Рин со мной согласен.

— Так вам нужна санкция?

— И это тоже, сударь.

— Что ж… в любом случае, ситуация так или иначе скоро разрешится. Начинаем.

— У вас четверть часа на подготовку, сударь. Ровно через пятнадцать минут Влад запустит процедуру.

— Я понял, герр Нойманн.

— Удачи вам, сударь.

— К черту!..

* * *

— Зафиксирована подозрительная активность, капитан Заварзин.

— Уверен? — сбился я с шага. Впрочем, незамедлительно принял независимый вид и побрел дальше, как ни в чем не бывало. — Где?

— Вывожу на схему.

Ага… ясно. Охранники. Помнится, когда-то давно я с такими уже сталкивался, спасибо Айвену-суке-Готти — это он на меня навел пару щипачей, умело втеревшись в доверие по результатам разборки. Но здесь и сейчас такого быть не могло, потому что ныне Порт вотчина Дэвида Деррика, и без его ведома никто и чихнуть не посмеет. Кроме, разве что, самых отмороженных гопников, к каковым секьюрити по определению не относились. А тут гляди-ка — чуть ли не в открытую пристроились в хвост и с этаким значительным видом неторопливо преследуют… стоп! Вот оно! Демонстративно и без спешки. «Итальянская забастовка»? Она, родимая! Так что можно особо не опасаться — вряд ли эти двое решат меня скрутить. С другой стороны, следующую нычку перед ними светить тоже не резон. Придется отрываться…

— Кумо, передай Владу, что я начинаю импровизировать, пусть не кипишует.

— Принято.

Ну вот и славно. Не обращая внимания на тревожно замигавшую стрелку навигатора, выведенную мини-гексом в «дополненную реальность», я свернул в первый попавшийся отнорок и ускорил шаг. Против ожидания, охранники прошли мимо — я специально в этом удостоверился, немного постояв у второго выхода. Если бы кто-то следом за мной сунулся, обязательно бы услышал. Если не я, то Кумо точно. Но никого. Пожав плечами, я выбрался в более широкий и людный коридор на задворках хорошо мне знакомого ряда портовых забегаловок — и здесь мы с капитаном Рином успели покуролесить, когда до Готти добирались — и уверенно попер к самой дальней. Если мне не изменяла память, это что-то вроде пиццерии, в которой подавали все, что хотя бы отдаленно напоминало легендарное блюдо. Не суть, в общем, все равно есть я не собирался. Просто сразу за ней притаилось отличное укромное местечко, пользовавшееся популярностью у местных укурков — тупик с мусорными баками и пятком технологических люков, что вели в коммуникационные тоннели — канализацию, водоснабжение, энерговоды… на любой вкус, короче. Причем все с атмосферой, можно даже маской с фильтром не заморачиваться. Ну а укурыши… не их пока что время, так что существовал ненулевой шанс никого не встретить и обойтись без мордобоя. Заберусь в первый попавшийся туннель, проползу по нему под «улицей», и вылезу в нормальном коридоре уже в другом «квартале». Дешево и сердито, ага.

Впрочем, как обычно и бывает, воплотить это намерение в жизнь не удалось — в хвост мне пристроилась очередная пара охранников, а еще двое секьюрити нарисовались в непосредственной близости от облюбованной мной забегаловки, перекрыв путь к укромному местечку. Пришлось на полном ходу свернуть к другой кафешке — я даже не стал вникать, какой именно, главное, что проходной — и пройти через полупустой зал, проигнорировав удивленные взгляды обслуги. Еще больше удивились прохожие, когда, выбравшись из парадного входа заведения, я перешел на бег, с каждой секундой ускоряясь и с трудом лавируя между людьми. Спурт удался — домчавшись до переулка, я укрылся за стенами и замедлил ход до быстрого шага. Мера вынужденная, но на бегу говорить вообще неудобно.

— Кумо, ты их опознал?

— Ответ положительный, сэр. Это люди из местного околотка.

— И чего они ко мне прицепились?

— Судя по их серверу, на вас поступила ориентировка от руководства Порта.

— О задержании?! — поразился я.

— Нет. Рекомендуется при обнаружении взять под наблюдение и связаться с руководством, чтобы стянуть побольше людей.

— Загонная охота?

— Очень похоже, сэр. Вот только персонал отнесся к заданию спустя рукава, если позволите так выразиться.

— Повезло мне…

— Господин Заварзин?

Да чтоб тебя!!! Заболтался, потерял бдительность и едва не налетел на очередную парочку секьюрити! Ладно хоть те себя заранее выдали прямым обращением, в полном соответствии с буквой служебной инструкции. Пришлось резко затормозить, развернуться и шагать в другую сторону.

— Куда же вы, сэр? У нас есть несколько вопросов!..

Ага, конечно. Вопросы у них. Хотели бы пообщаться, взяли бы тепленьким. А тут мало того, что спугнули, так еще и не особо торопились догонять — по сравнению с моим практически бегом эти, можно сказать, вальяжно вышагивали. Однозначно имитация бурной деятельности, к гадалке не ходи. А вообще ситуация очень двусмысленная: с одной стороны, секьюрити меня и не стремились захватить, с другой — если я пойду им прямо в руки, они уже не смогут манкировать служебными обязанностями и таки меня повяжут. Поэтому держать дистанцию, лавировать между патрулями, выискивая «окна»… и двигаться туда, куда мне вот абсолютно не надо! Хороший у нашей портовой охраны кукловод… точно! Вот оно! Наверняка работа Крамского, вернее, его спецов. Они учли нежелание местного персонала им помогать, и даже это обстоятельство умудрились поставить себе на службу. Сейчас заведут в какие-нибудь гребеня… а там уже собственные боевики подполковника ждут не дождутся. И что я буду делать с пятеркой обломов в полной броне и при пушках? Срочно надо как-то разруливать ситуацию…

— Кумо, ищи, куда можно нырнуть.

— Уточните задачу, капитан Заварзин.

— Дыра, лаз, туннель — что угодно, только такое, чтобы секьюрити не сунулись.

— Процесс активирован… процесс завершен… рекомендую задействовать дешифратор, капитан Заварзин.

— Ага… нормально!..

Кумо, как и всегда, с поставленной задачей справился на отлично — предложенный им туннель вел в распределительный узел, из которого выходило еще с пяток коридоров, поэтому шансов у охранников попросту не было: я легко оторвался, для чего пришлось перейти на бег, и пока секьюрити наверстывали разрыв, успел взломать люк, задействовав военную приблуду. Дешифратор в очередной раз сработал штатно, и я захлопнул дверь чуть ли не перед носом у запыхавшихся охранников, повторно активировав замок. Естественно, у тех кода не оказалось, но они, судя по приглушенным смешкам, совсем не расстроились, а вовсе даже наоборот — обстоятельства непреодолимой силы, фиг ли. А они сделали все, что смогли, так что совесть чиста и можно вернуться в любимую забегаловку пропустить по кружечке пивка. Мне же было не до веселья — лаз оказался тесным и пыльным, я едва не расчихался. А еще он был низким и изобиловал всяческими выступами. Так что если бы не «дополненная реальность», я бы вряд ли одними синяками отделался. Но обошлось — всего пару раз за что-то зацепился, но даже кожанку не порвал. И это за почти десять минут, что у меня занял путь до распределительного узла. Тот оказался невзрачной круглой комнатушкой с непонятной дырой в полу, оснащенной хлипкими поручнями, да редкими распределительными щитами на стенах между другими отнорками.

— Что это, Кумо? — не сдержал я любопытства.

— Судя по схеме, вентиляционная шахта, сэр. А в потолке вытяжка под сеткой.

— То есть прыгать в нее ты не советуешь?

— Боюсь, можно угодить на вентилятор.

— Хм… наброс получится знатный… но на фиг, на фиг. Ладно, куда посоветуешь?

— Второй слева от вас туннель, сэр. По нему вы выберетесь в развязку более высокого уровня, в которой есть служебный лифт. На нем можно покинуть сектор.

— Заманчиво… а что на это скажет Влад?

— Господин Пахомов одобрил. В том секторе есть дублирующий чекпойнт, его уже успели оборудовать.

— Пойдет.

Нычка это хорошо. Нужна хотя бы небольшая передышка, чтобы пообщаться с Пахомовым по душам. На бегу этого не сделаешь, плюс конспирация. А поговорить надо, все эти подозрительные телодвижения неспроста. Мы хоть и запустили обещанный Степанычем протокол, который подразумевал постепенное сужение области поиска, чтобы люди Крамского смогли локализовать меня в достаточной мере и натравить группу захвата — причем в выгодном конкретно для нас месте — но он отчего-то не очень спешил срабатывать. Что-то явно пошло не так. Но что?..

Этот вопрос не давал мне покоя последующие минут двадцать, что я убил на дорогу к убежищу, притаившемуся в складской зоне торгашеского сектора. Сектор этот располагался прямо над Портом, дабы коммерсантам далеко за товарами не ходить, плюс в радиусе действия одной и той же установки искусственной гравитации, что тоже важно для логистики. Мне бы, по-хорошему, рвануть не вверх, а в сторону, в соседнюю «соту» со своей системой жизнеобеспечения и своим же гравигенератором, но я не рискнул. Уж если Крамской портовых охранников припряг, то межсекторные лифты однозначно уже под его контролем. Надо будет уточнить у Влада. Если это так, то в технический сектор я уже вряд ли вернусь. Если только спуститься к ядру станции, и там, при силе тяжести 0,3g, по техническим коммуникациям пробраться. Сколько на это уйдет времени страшно представить.

Служебный лифт на развязке тоже преподнес неприятный сюрприз — кабинка открылась раза с третьего, да и запустить получилось лишь с пятой попытки. Причина этой неприятности выяснилась буквально сразу же, как только лифт стронулся с места:

— Капитан Заварзин, Влад просил передать, что им противодействуют на программном уровне. Он полагает, что это хакеры подполковника Крамского при поддержке военных специалистов. Обещал выяснить точно минут через пятнадцать.

— Этого еще не хватало… а не застрянем?

— Никак нет, это Влад гарантирует. Противник бьет по площадям, пытается взять под контроль все лифты сектора.

— Тогда замнем для ясности.

Ну а чего попусту разглагольствовать? Специально обученные люди выполняют свою высокооплачиваемую работу, и выполняют хорошо, раз я до сих пор не в руках Крамского. Но тенденция настораживающая, да.

… нычка встретила меня уже привычным запустением, слегка разбавленным свежими следами в пыли и рюкзаком с матрасом. Ну и еще непривычной просторностью — на сей раз Влад выбрал довольно большой склад, захламленный с пятого на десятое. Но я его выбор одобрил с первого же взгляда: есть в случае чего и где спрятаться, и пути отхода недурственные. Причем не менее трех — через заднюю дверь, пожарную лестницу, подвесную галерею и слуховое окошко, либо через люк в полу, который, если верить схеме, вел в технический туннель для обслуживания стационарной холодильной установки в соседнем боксе. Освещение куцее, прятаться одно удовольствие. Разве что по следам спалиться можно, но тут и до меня люди Влада порядочно покуролесили — такое впечатление, что специально. Так что отпечатки моих подошв попросту терялись в мешанине собратьев. Именно по этой причине я не стал заморачиваться и смело протопал в глубь склада, прихватив по пути подкинутые неуловимыми помощниками вещички. Укрывшись в уютной нише между парой архаичных контейнеров, я с наслаждением растянулся на импровизированной лежанке, подложив под голову рюкзак, и сформировал виртуальность, намереваясь более-менее подробно разобраться в обстановке. Но, как это обычно и бывает, спокойно поработать не удалось — на связь вышел Влад.

— Алекс?

— У аппарата.

— Ты в укрытии?

— А ты меня не видишь, что ли?

— Всегда нужно уточнять, даже самые очевидные вещи. Научен горьким опытом.

— Да, я на крайней нычке, у торгашей. А в чем проблема?

— Проблема все та же — твоя безопасность. Давай-ка ноги в руки и беги как можно дальше.

— С чего бы?

— Мы таки вклинились в канал связи спецов Крамского, люди Чугаева подсобили.

— И?..

— Узнали много нового и интересного. Давай, на ходу все объясню.

— Ну и куда я должен переместиться?

— Куда угодно, но мне не говори. Проверим кое-что.

— Ладно. — Я нехотя поднялся с матраса, мановением руки развеял виртуальность, заодно сместив окошко связи в «дополненной реальности» влево-вверх, выбрался из щели между контейнерами и принялся задумчиво озираться. — Вот ты мне задачку подкинул…

— Не стой, Алекс, это важно.

— Да понял, понял… — Задержав взгляд на пожарной лестнице, ведшей прямиком на галерею под потолком, я покивал и побрел к ней, лавируя между залежами хлама. — Колись уже.

— В общем, мы их слушаем. И поняли, что они тебя отслеживают в рил-тайм режиме по какому-то сигналу. Вариантов тут несколько — комм Постнякова, твой собственный «нейр»…

— Или дешифратор!

— Бинго! Мы тоже сошлись на этой версии, как наиболее вероятной. Но нужно убедиться.

— Вряд ли майор сболтнул про коммуникатор, а мой «нейр» вы должны были замаскировать — за что я вам плачу, в конце концов?!

— Мы исходили из аналогичных предпосылок. Ну и судя по кое-каким оговоркам полкановских спецов, это именно гаджет из каптерки. Один до фига умный товарищ задался вопросом — а как это ты так ловко умудряешься замки ломать? Ну а дальше логическую цепочку проследить нетрудно: цифровой замок — код — дешифратор. Залезли в опись оборудования, хранившегося в техническом помещении, из которого ты через коммуникационный туннель удрал, а потом посмотрели, чего именно не хватает. Элементарно. Ну а сигнал электронного прибора отследить, когда знаешь, что именно ищешь, вообще не проблема.

— Так почему ты мне сразу не сказал его выкинуть на хрен?!

— А ты бы согласился?! Ты же без него, как без рук!

— И то верно… перепрошить как-нибудь можно? Или сигнал заглушить?

— Можно, только он сразу в бесполезную приблуду превратится — доступа к военной кодировке у него больше не будет.

— Н-да… тут думать надо…

— Вот и я о том же… а ты что, на крыше?

— Практически.

Да-да, вот так, незаметно, тихой сапой (если это выражение в принципе можно использовать в сложившейся ситуации) я успел подняться по лестнице, пройтись по галерее вдоль стены и пролезть в слуховое окошко, примеченное загодя. А из него, как не трудно догадаться, путь один — именно что на крышу складского бокса. Черт! Опять это стремное чувство, будто со мной такое уже было. Разве что не на Картахене. Ага, точно! Как раз перед встречей с Рин-саном я точно также по крышам боксов от наемных гопников сваливал. Это когда Степаныч мое паническое бегство прикрывал ценой собственной жизни. По крайней мере тогда мне казалось именно так. Воистину, история циклична!..

— Постарайся сильно не отсвечивать… ха! Засуетились!

— Ты про полкановских спецов?

— Про них, родимых! Засекли движение.

— Ну и флаг им в руки.

— Поломал ты им, по ходу, планы — коммандос еще не подтянулись. Они рассчитывали, что ты хотя бы с четверть часа на месте посидишь, а тут нате, выкусите!

— Не подтянулись, говоришь?.. — Хорошенько разбежавшись, я перемахнул на соседний складской бокс — тот самый, с холодильной установкой, и осторожно пошел по диагонали, глядя под ноги и огибая воздуховоды. — Занятно…

— Алекс?.. Ты что-то задумал?

— Да есть тут один вариант. Но он зависит…

— Что нужно?

— Твои оперативники далеко?

— Чуть ближе коммандос, я полагаю.

— Отлично. Тогда сделаем вот так…

Влад, как и следовало ожидать от специалиста такого уровня, в суть предложения вник очень быстро, и даже обошелся минимумом наводящих вопросов. Ну а дальше уже было дело техники — пока обговаривали последовательность действий, я успел пересечь по крышам собственно квартал лабазов и выбрался в торговую зону, планировкой напоминавшую скопище забегаловок в Порту. Только вместо заведений общепита здесь располагались магазинчики, магазины и магазинища, сиречь здоровенные торговые центры в несколько уровней. В один такой — самый крупный, сочетавший в себе целый комплекс разнообразных услуг, в равной мере коммерческих и развлекательных, вплоть до фудкорта — я и завалился, причем совершенно не шифруясь, через главный вход. Остановить меня никто и не подумал, хоть и секьюрити хватало, и компьютеризованная охранная система присутствовала. Запалился однозначно, но фиг ли нам в свете недавнего открытия? Вот и я так подумал. И столь же невозмутимо поднялся на третий этаж, воспользовавшись эскалаторами. Народу, кстати, хватало, причем по большей части приличной публики. Привычные рабочие комбезы с куртками-бомберами если и мелькали, то нечасто, в основном попадалось цивильное. И особенно радовал женский пол — после военного цугундера и тех трущоб, в которых я вынужден был отираться почти сутки, это просто праздник какой-то! Да и в родном техническом секторе нечасто встретишь девицу в платьице или короткой юбке. А тут пожалуйста — в ассортименте. Вот что значит место массового гуляния. Я даже на мгновение усомнился: а стоит ли нарушать идиллию, людям отдых портить? Но тут же сам себя успокоил — не я такой, жизнь такая, ага.

Полем будущей разборки я избрал фудкорт — обширную площадку на третьем уровне, уставленную столиками. И все это в непосредственной близости от десятка торговых точек, предлагавших разнообразный фастфуд. Все приготовления свелись к тому, что я уронилдешифратор в урну для мусора — настоящую, а не утилизатор, мгновенно перемалывающий все, что попадает в его ненасытную утробу. Можно сказать, теплую ламповую. А еще она крайне удачно стояла на самом краю обжиральной зоны, и людей поблизости почти не было. Сам же я устроился довольно далеко в стороне, у одной из самых популярных забегаловок, причем даже не за столиком, а у чего-то типа барной стойки. Заказал что-то абстрактное в лепешке и принялся неторопливо жевать, не сводя глаз с урны. Собственно, с моей стороны все. Засада готова. Другое дело, что Владу Пахомову пришлось попотеть — его люди уже влезли в систему наблюдения торгового центра, а еще заставили отключиться камеры, в поле зрения которых попадали закладка или ваш покорный слуга. Теперь оставалось только ждать, чем я и занялся. Самый тяжелый труд, между прочим! Ждать и догонять всегда хреново.

Нервная неопределенность тянулась относительно недолго — уже минут через десять моих посиделок на связь вышел Влад:

— Внимание, Алекс! Вражеская активность.

— Что там?

— Засекли спецов. Пятеро, при полном снаряжении. Не шифруются. Трое перекрыли основные входы-выходы, подтянув местную охрану, еще двое поднимаются к тебе. Картинки показать?

— Давай. Кумо, выведи.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Классный у тебя помощник, Алекс! — позавидовал Влад. — Где таких раздают?

— Таких — нигде, специалист Пахомов.

— А чего это я всего лишь специалист? — возмутился тот. — Я, между прочим, глава отряда наемников. А их тоже капитанами кличут, исторически так сложилось.

— Принято к сведению, капитан Пахомов.

— Да ну вас! Нашли время! — счел нужным побухтеть я. Исключительно для того, чтобы выплеснуть раздражение — картинки с камер оптимизма не прибавляли. — Грамотно работают, сукины дети.

— Не связывался бы ты с ними, Алекс.

— Не, хорош уже. Пора заканчивать этот цирк с конями. Твои парни готовы?

— Вполне. Лови маршрут отхода.

— Спасибо…

На этом разговор заглох, ибо обсуждать больше и нечего — теперь все зависело исключительно от меня. Получится провернуть задуманную авантюру — отлично. Нет — тоже неплохо. Свалю во тьму, а люди Влада обеспечат прикрытие. Еще на какое-то время, ага. Но забава и впрямь затянулась, уже самого бесит. А вот и голубчики пожаловали!..

Кстати, представлял я их совсем иначе, поэтому чуть не заработал разрыв шаблонов, когда на картинках увидел. А все профессиональная деформация! В моем воображении специалисты «в полном снаряжении и при стволах» рисовались этакими бронированными громилами, увешанными пушками и прочими приспособлениями для убиения себе подобных, и обязательно в глухих шлемах с затемненными забралами. Да-да, психологическая травма, заработанная в авантюре с «Эмденом». А тут прямо лайт-версия, если и выглядели посолиднее тех же секьюрити, то совсем чуть-чуть. И стволы в глаза не бросались. По крайней мере, не особо выделялись на фоне коллег из охраны. Да что там говорить! Не знай я, что это оперативники Крамского, запросто принял бы их за спецгруппу СБ станции. А вот двигались гости весьма профессионально, умело прикрывая друг друга и контролируя при этом обстановку.

Оба спеца добрались до фудкорта на стандартном эскалаторе, чуть задержались на выходе, скользнув внимательными взглядами по окрестностям, и безошибочно двинулись прямиком к урне — наверняка по наводке шли, скорее всего, навигатор в «дополненной реальности». И очень быстро сообразили, что дело нечисто — остановились шагах в пяти от «сюрприза», но получили приказ удостовериться, потому что один продолжил глазеть по сторонам, а второй аккуратно приблизился к «закладке». Заглянул внутрь урны, покачал головой — наверняка доложился по закрытому каналу — и присоединился к напарнику. Видимо, и впрямь надеялись кого-то высмотреть в четыре глаза. Хотя почему «кого-то»? Конкретно меня, любимого. И теперь, когда я убедился, что их лишь двое, данное намерение уже не шло вразрез с моими собственными планами. А потому я, улучив момент, когда оба смотрели в мою сторону, отлип от стойки и приветливо махнул им рукой.

Стоит ли говорить, что нехитрая уловка сработала выше всяческих похвал? Парни оказались глазастыми, цепкими и по-хорошему уверенными в себе: поперли в мою сторону, не постеснявшись извлечь плазмеры из кобуры. Разве что немного их прикрыли свободными руками, чтобы народ зря не нервировать. Хотя при их схожести с секьюрити можно было и не заморачиваться, местные и не к такому привыкли. Доказательством этому служил тот факт, что на меня никто не обратил внимания. Какое уж тут помочь доблестным сотрудникам охраны правопорядка! Но под ноги я все же поглядывать не забывал, чтобы не навернуться на случайной подножке.

Впрочем, из обжиральной зоны я выбрался достаточно быстро, при этом никого не задев и не уронив ни одного столика. А оказавшись в относительно свободном проходе, рванул вслед за виртуальной стрелкой к проходу в санузел — тот располагался в специальном отнорке, дабы не раздражать посетителей пищеблока своим видом и ароматами. На ходу подмигнув подпиравшему стенку парняге, повернул за угол и резко затормозил, заняв стратегически выгодную позицию. И, что характерно, не прогадал: головной спец, благополучно миновавший человека Влада Пахомова, в буквальном смысле слова наткнулся на меня и на мгновение растерялся, позволив мне воспользоваться эффектом неожиданности. Что я и проделал незамедлительно, пропустив мимо сознания возню на входе в отнорок: ошеломив спеца коротким правым в челюсть, сграбастал того за воротник и на встречном движении боднул в лицо. Что-то громко хрустнуло (нос?), противник обмяк, но стечь на пол я ему не позволил — коротким рывком впечатав спиной в стену, добавил коленом в пах (повезло гаденышу — защитная раковина!) и прорычал в ухо:

— Эй, уроды, меня слышно?!

Естественно, в расчете на то, что бойцы не действовали в условиях полной самоизоляции. Что было бы, как минимум, нерационально.

Как незамедлительно показала практика, расчет оправдался на все сто: «нейр» полувырубленного бедолаги законнектился с моим, и я узрел на развернувшемся виртуальном экране багровую физиономию подполковника Крамского.

— И чего же вы добиваетесь, господин… Заварзин? — с огромным трудом сохранил невозмутимость тот.

— Встречи с вами, сударь. Тет-а-тет. За последние двадцать с небольшим часов у меня сложилось стойкое ощущение, что нам нужно обсудить кое-какие вопросы. Но беседовать как раньше желания нет абсолютно. Убедился уже в вашем «гостеприимстве».

— Где и когда?!

— Позвоню позже. Приходите один. Сохраните мой номер. И дайте свой, только личный, а не рабочий.

«Нейр» незамедлительно пиликнул, просигнализировав о создании новой записи в телефонной книге.

— Благодарю. Адиос, неудачники!

Уронив оперативника, я высунулся из-за угла, покосился на человека Влада, показавшего большой палец (но я и сам уже понял по неподвижному телу второго спеца, что все путем), и в среднем темпе, сохраняя независимый вид, двинулся к выходу с фудкорта, следуя стрелке навигатора. Влад со товарищи уже не раз показали себя крепкими профессионалами, поэтому усомниться в их способности проложить безопасный маршрут отхода мне даже в голову не пришло.

* * *

— Рад снова приветствовать вас лично, господин Заварзин. — Подполковник Крамской многообещающе ухмыльнулся и не удержался от шпильки: — Отличное место. Наверное, очень долго выбирали?

— Пустое, право! — барственно отмахнулся я. — На что только не пойдешь ради беседы с приятным человеком! Даже времени не жалко, качество — прежде всего! Как для себя выбирал.

— Оно и видно. Давненько не приходилось забредать на такую… помойку.

Ну, тут он уже откровенно перегнул палку — очень даже приличное для этого сектора местечко. А что захламлено — так не дерьмом всяким, и не пищевыми отходами, а благородным железом. Ах да, забыл сказать — точку рандеву я намеренно подыскал в изначальной вотчине Деррика, поэтому здесь никого залежи вторсырья не удивляли. Более того, большинством местных воспринимались как альтернативный источник всяческих ништяков. Собственно, именно по этой причине ремонтники не утилизировали ничего, хоть сколько-то ценного — никогда не знаешь, что именно может понадобиться буквально завтра. Правда, в большинстве случаев сами же барахольщики очень быстро забывали, что и куда именно уволокли про запас. Вот так и скапливались во всех подходящих — читай, редко используемых — помещениях натуральные отвалы, как в шахтах, в которых можно было найти очень много интересного. И периодически находили, стаскивали в другой — заветный — закуток… и благополучно там забывали. Снова. Этакий круговорот вторчермета в масштабах отдельно взятого технического сектора.

Конкретно же этот зал, обозванный Крамским «помойкой», изначально служил ангаром для техники «второй очереди ремонта», то бишь такой, которую быстро в строй не поставишь, но и в утиль определять рано. Собственно, именно это обстоятельство и послужило причиной самозарождения очередного мусоросборника — что-то снимали с ожидающих очереди машин, что-то, наоборот, пристраивали на «полежать до удобного случая», ну и со временем ангар обрел все необходимые черты склада… кто сказал «хлама»? Неучтенки! А это, чтоб вы знали, две большие разницы. Надо отметить, что на мой выбор (а если честно, то скорее на выбор кэпа, которого я привлек к финальному замесу в качестве руководителя группы силовой поддержки) повлияли три обстоятельства — размер помещения, его захламленность и расположение в глубине технического сектора, куда военным доступ был ограничен, хотя и не заказан в принципе. А еще Влад Пахомов клятвенно обещал полное и безоговорочное доминирование в компьютерных сетях — как традиционных, так и беспроводных. Иначе говоря, он мог заглушить все, что угодно, или, наоборот, сгенерировать почти любой сигнал, на какой у меня хватит фантазии. В общем, дома даже стены помогали. А чтобы не спугнуть подпола раньше времени, его подручным создали видимость контроля, подыграв в нужные моменты. Например, чтобы обеспечить доставку Крамского на место разборки без приключений. Да и его собственную группу поддержки — ту самую пятерку боевиков — позволили провести якобы незамеченной. Сейчас она, судя по схеме, предоставленной Владом, рассредоточилась по ангару, заняв стратегически важные позиции, призванные воспрепятствовать моему бегству.

Мы с коллегами ответили на этот финт ушами трехкратным численным преимуществом и позициями снайперов, оборудованными на господствующих высотах, что оказалось не так уж трудно осуществить — здесь хватало всяческих балок, кранов, подъемников и просто проложенных на разных уровнях галерей и лесенок. Простые же силовики с Рином во главе укрылись в кучах хлама, да так, что новоприбывшим даже в голову не могло прийти, что прямо здесь же, в паре метров, а то и ближе, затаился враг.

Естественно, Крамской, когда я повторно вышел на связь и назвал место и время, на слово мне не поверил. И озаботился подстраховкой: наехал на Деррика, вытребовав два десятка «быков» из профсоюзной СБ, и выкатил ультиматум генералу Рихтеру, после чего тот предоставил в распоряжение подполковника два отделения штурмовиков. Все эти силы подпол, не мудрствуя лукаво, бросил на блокировку ангара снаружи, чтобы запереть потенциальную засаду внутри помещения. Правда, не учел одного обстоятельства — уровня моего влияния на руководителей станции. Да-да, и Деррик, и Рихтер неохотно пошли на поводу у прокурорского исключительно с моей санкции. И теперь у нас намечалась увлекательная игра «оставь врага с носом», которую прямолинейный Рин обозвал емким, но исключительно непечатным словом — синонимом «кидалова».

Непосредственно рандеву происходило почти в самом центре ангара, на небольшом пятачке, более-менее свободном от хлама. Я порядочно повеселился, наблюдая, как подполковник манерно вышагивал между кучами хлама, периодически брезгливо что-то отпихивая носком ботинка. Да, явился он, как и давеча в гарнизонную гауптвахту, при полном параде — фуражка, мундир, начищенная до блеска обувь… и все та же наплечная кобура, прикрытая кителем. Я в качестве ответной любезности тоже приволок с собой офицерский плазмер, причем намеренно выставил его напоказ, сунув под ремень на животе. Толстовка его очертаний не скрывала, в чем незамедлительно убедился подпол, вывернувший из-за ближайшей мусорной кучи. Соответственно, пыл Крамскому пришлось несколько поубавить, и далее разыгралась сцена, сделавшая бы честь любому вестерну — два недруга пошли навстречу, сверля друг друга взглядами и ловя любое подозрительное движение оппонента. Почти как прелюдия к схватке ганфайтеров, разве что револьверов и подрагивающих в нетерпении пальцев не хватало. Остановившись шагах в пяти и немного поиграв в «гляделки», мы и перешли к вышеописанному обмену «любезностями».

— Что ж, господин Заварзин, вот он я. Вам так не терпелось меня видеть, что я даже заинтригован.

— Постараюсь с лихвой удовлетворить ваше любопытство, господин Крамской. Поверьте, мне есть, что сказать. Думаю, довольны останутся все.

— А может, вы просто отдадитесь в руки правосудия? — с надеждой осведомился подполковник. — Это бы решило столько проблем разом…

— Не думаю, что горю желанием снова испытать гостеприимство госслужащих.

— Хм… а если… я предложу вам стать моим гостем? Лично моим?

— Под ваши гарантии, полагаю? — ухмыльнулся я.

— Не вижу повода для язвительности, молодой человек. У меня к вам конкретное предложение. Я бы даже назвал его деловым.

— Сделка со следствием?

— А вы имеете что-то против?

— В принципе, нет. Но хотелось бы подробностей.

— Что ж, вы в своем праве, господин Заварзин. — Подполковник сунул руку в карман брюк и извлек уже знакомую по допросу на гауптвахте «глушилку». — А вы неплохо собой владеете, молодой человек. Даже не вздрогнули.

— Я был уверен, что вы не опуститесь до такой низости. Кто угодно, сказал я себе, но только не подполковник Крамской.

— Ерничайте-ерничайте, — ничуть не обиделся тот. — Маленькая мера предосторожности. Даже у стен есть уши, а информация по сделке со следствием всегда строго конфиденциальна.

Во заливает, гад! Впрочем, его можно понять — он-то точно знает, что его слышу не только я, а еще как минимум его же спецы из «прослушки» и, более чем вероятно, мои люди. Кстати, моим планам это почти никак не вредило — я загодя выяснил, что для Кумо «глушилка» не представляла проблемы, поскольку «забивала» эфирные каналы связи, а записи звуковых колебаний не препятствовала.

— Да, еще одно… «нейры» тоже заблокированы, поэтому все, что будет сказано, останется строго между нами, господин Заварзин.

Молодец, что тут скажешь! И ведь даже могло бы сработать, если бы у меня не было Кумо. На него стандартный блокиратор не действовал от слова вообще, поскольку в программном «теле» группового «я» аналитиков-гексаподов отсутствовали структуры, на которые воздействовали его команды. Так что записи у меня в любом случае останутся. Единственное, теперь Рин с парнями не смогут сами определить удобный момент для нейтрализации противника, и будут ждать сигнала от меня. Что ж, учтем.

— Столько лишних телодвижений, господин Крамской… неужели вы хотите мне сообщить нечто действительно важное?

— Скорее, ожидаю услышать от вас, — парировал подполковник. — Я вас слушаю, молодой человек.

— А как же сделка со следствием?

— Она будет встречным предложением. Должен же я знать, за что именно плачу столь высокую цену.

— Дайте угадаю: цена — моя жизнь?

— И что вас так удивляет?

— Да слишком часто последнее время получаю это «заманчивое» предложение.

— А разве этого мало?

— Пока что моя жизнь при мне.

— Пока что. Это вы правильно заметили, господин Заварзин.

— А вы мастер поиграть словами.

— Готов ответить вам той же любезностью.

— Ладно. Времени в обрез…

— Вам ли жаловаться, молодой человек?..

— … поэтому перейду к делу. Итак, мое предложение: вы берете своих людей, грузитесь на свой корабль и выметаетесь к черту не только из системы, но и из «золотого треугольника». И чтобы больше духу вашего здесь не было.

— И только-то? — вздернул бровь подполковник. — Продешевили, молодой человек, продешевили.

— А мне лишнего не надо, — безмятежно улыбнулся я. — И уж тем более чужого. Пары часов на сборы вам хватит?

— А вы наглец, молодой человек.

— Не слышу ответа.

— А с чего вы решили, что я приму столь… необоснованные условия?

— Потому что это была, согласно вашей же терминологии, «суть проблемы». А теперь последует «намек на последствия».

— А вы схватываете на лету, господин Заварзин! Побольше бы мне таких сотрудников…

— Не накаркайте. Подсидят еще.

— Пожалуй, и тут вы правы. Так что же за… последствия? Чего же мне нужно… опасаться?

Странная манера — вставлять паузы перед ключевыми словами. Обдумывает? Слишком непривычные условия игры? Никак не может поверить, что это ему эти условия диктуют? Вышел из зоны комфорта? Или просто пытается смягчить формулировки? В принципе, пофиг — слушает, и ладно.

— Вы совершили множество процессуальных нарушений, зафиксированных персоналом станции, и рискуете должностью. Конечно же, лишь в том гипотетическом случае, если мы не достигнем соглашения. На моих условиях, естественно.

— Шантаж? Какая прелесть!

— Помилуйте, сударь! Никакого шантажа, лишь констатация фактов и декларирование намерения защитить свои гражданские права всеми доступными средствами.

— И кто же намеревается защищать эти самые права? Алексей Заварзин? Или, может, Александр Завьялов?

— А есть разница? Вас я в любом случае утоплю, причем во втором даже вернее. Крах карьеры гарантирован.

— Что ж, приятно осознавать, что переиграл противника по всем направлениям.

— Что это? Хорошая мина при плохой игре? И в чем же вы меня переиграли, господин Крамской?

— В главном — вы неверно определили мою мотивацию, самонадеянный молодой человек.

— Как?! — в притворном ужасе воскликнул я. — А вы разве не выполняете свой долг? Нет? А что же тогда?.. Неужели… деньги?! Как банально! И сколько же вам заплатили Спиридоновы?

— Хотите предложить больше, жалкий мажор?

— Не грубите, вам не идет. С образом неподкупной государевой машины не вяжется. Впрочем, за последние три года вы себя показали во всей красе.

— Значит, ты все-таки пообщался с Германом… я должен был догадаться. Особенно после…

— Отчего же вы не договариваете, любезный подполковник? Не поняли намек? Вот уж позвольте не поверить!

На сей раз Крамского проняло — лицо его закаменело и в считанные секунды налилось краской, а глаза опасно сузились.

— Слушай сюда, щенок! — буквально выплюнул он, впившись в меня ненавидящим взглядом. — У тебя был шанс. Призрачный, но был. Но ты оказался слишком наглым, впрочем, как и вся ваша семейка! Я мог бы закрыть глаза на твои издевки и прочие проделки, но с братом ты перегнул…

— А мою семью видел?

Я сжал кулаки и на шаг приблизился к подполковнику, но тот не обратил на это внимания, занятый отповедью:

— Плевать! В их смерти моей вины нет! А вот моих родных подставили под удар вы, Завьяловы. Поэтому готовься заплатить.

— Так тебе всего лишь нужна вира?

— За кровь заплатить можно только кровью!

— Пафос, сколько пафоса!

— Плевать! Как есть. И ты станешь платой. В любом случае. Просто потому, что совершил глупость — оказался у меня в руках. И я тебя опознал. Настоящего тебя, а не искусную подделку. Без тебя я с Картахены не улечу. И это прекрасно знают все заинтересованные лица — что бездарь Деррик, что ничтожество Рихтер. Они не посмеют мне перечить, если хотят и дальше царствовать на этом куске космического мусора.

— Допустим, предположим… но с чего ты решил, что тебе все дозволено?

— Да потому что терять мне нечего! — рявкнул подполковник, и тоже шагнул вперед, остановившись в опасной близости от меня. — Нечего, ты, ублюдок! А твоему дядюшке есть! Например, тебя — беглого наследника. И ты послужишь прекрасной разменной монетой.

— Так ты всего лишь ищешь мести? Поэтому все три года усердно роешь под наш клан? Не упускаешь случая укусить побольнее?

— А толку?! Вас надо не кусать, вас нужно загрызть насмерть!

— Слушай, это настолько пафосно, что даже смешно. А уж сам план, должно быть, еще забавнее!

— Хочешь узнать о моих намерениях? Какой в том смысл? Мы не в дешевом боевике, чтобы я тут перед тобой распинался, да и я не злодей, которому положено толкнуть обличающую речь перед финальной схваткой…

— Ой ли?..

— В общем, сдавайся сам. Или придется действовать жестко.

— А может, сделка со следствием? Мне глубоко пофиг, что за дела между тобой и дядей Германом. Я, как ты сам же и заметил, беглый наследник. Более того, еще и отказник. У меня есть любимое дело, которым я не собираюсь рисковать.

— Хочешь сказать, что имеет смысл с тобой просто договориться?! И ты пойдешь против своих?

— А ты попробуй. В конце концов, в чем проблема? Ты хочешь мести? Глава отвечает за весь клан. Вот с него и требуй виру! Хоть деньгами, хоть кровью! Я-то тут причем?!

— Ох, мальчишка!.. — как-то сник подполковник. Но сразу же собрался и снова стал злым и жестким: — При том, что глава — ты! Если бы ты не запалился, ты бы просто сыграл роль подсадной утки, чтобы выманить Германа и подставить его под удар…

— Спиридоновых?

— Моих нанимателей, скажем так.

— А это еще плюс «пятерка» к каторге, — заметил я. — Подкуп должностного лица.

— Помолчи, щенок, — почти без злобы отгавкнулся Крамской. — Что бы ты понимал в этой жизни! В общем, что бы там ни думал Герман Завьялов, глава — ты. И будешь главой, пока жив. В таких делах твое мнение ничего не значит. Еще и поэтому ты столь ценен как заложник.

— И что же, многие думают… так же? Я имею в виду, вне клана?

— Подавляющее большинство. Смирись с этим, щенок. Большие дяди-волки решили так, значит, так тому и быть. Как бы Герман ни пыжился!

Засада, блин… а я-то, наивный, думал, что хотя бы этот вопрос разрулил… а тут вон оно как! Не аукнулось бы в ближайшем будущем…

— Значит, так, — продолжил подполковник, — ты сейчас идешь со мной. Добровольно. Потому что выбора у тебя нет. Операция вышла из-под контроля. Я не могу дать ей официальный ход, потому что незамедлительно выяснится твоя настоящая личность, и ты проскользнешь у меня сквозь пальцы. Но и просто убраться с Картахены я не могу — начальство не поймет. Удар по репутации, опять же. Придется пойти на полумеры — начальству предоставлю доказательства смерти фигуранта от несчастного случая. А тебя я увезу подальше, запрячу, чтобы никто не нашел, и буду ждать удобного случая зайти с козыря. Как думаешь, купится Герман на такую приманку?

— Он пошлет тебя к дьяволу, и будет прав. Я ему никто.

— Отнюдь. Ты его любимый — и единственный! — племянник. Сын брата, перед которым он чувствует вину.

Дядя Герман? Вину? Ага, как же! Если только совсем чуть-чуть…

— И не щурься так презрительно! Ты все же щенок, хоть и корчишь из себя матерого волка. Столько лет прожить бок о бок с Германом, и не разобраться в его поведении и мотивации?! Да как ты вообще людьми руководить собираешься?!

А вот это уже обидно, блин!

— Ты инструмент, мальчишка. Просто инструмент в моих руках. Смирись. И пойдем.

— С чего бы?

— Я не оставлю от этой станции камня на камне. Если ты и в этот раз умудришься удрать, я устрою ад для всех. Как думаешь, насколько быстро тебя изловят сами же местные? Или поступлю еще проще — Элизабет Черноу и ее сын Алекс. Я знаю, где они. И знаю, как до них добраться. Ты этого хочешь, Александр Завьялов? Спрятаться за баб и детей? Или возьмешь ответственность на себя, как и подобает аристократу?

— Я не Александр Завьялов, — процедил я, глядя в глаза подполковнику. — Я Алексей Заварзин. И мне плевать на честь аристо. Впрочем, как и тебе. Ты променял ее на жажду мести.

— Это мое святое право!

— Ты думаешь, тебя это оправдывает? Думаешь, это стоит того беспредела, который ты учинил? Стоит карьеры? Превышения полномочий? Убийства, в конце концов?!

— Да! Тысячу раз да! И ты это понимаешь так же хорошо, как и я! Иначе не стал бы присылать тех фотографий! Да ты еще больший подонок, чем Герман! Да и Федор тебе в подметки не годится!!!

А вот про отца ты зря…

Мой кулак со смачным звуком впечатался в челюсть не успевшего отшатнуться подполковника, но развить атаку не удалось — пропустив быстрый джеб, Крамской одним прыжком разорвал дистанцию, сплюнул кровь, засочившуюся из порезанной губы, и с хищным оскалом рыкнул:

— Хочешь поиграть, щенок?! Что ж, твое право!..

Если он думал, что таким нехитрым способом спровоцирует меня на дальнейшие глупости, то очень ошибся — я уже остыл, а потому тоже отшагнул, рефлекторно приняв боксерскую стойку. И на подначку, естественно, не повелся. Впрочем, подполковник уже был на взводе, а потому и не подумал остановиться:

— Знаешь, щенок, что было смыслом моей жизни эти три года? Месть! Я мечтал о мести, вцеплялся зубами в любую возможность хоть на миллиметр приблизить расплату! Вас, Завьяловых, не должно быть. Это закон. Я уничтожу вас всех физически, вплоть до седьмого колена. И остановит меня только смерть — либо вас всех, либо моя собственная. Такова цена за кровь! Так повелось испокон века — участь убийцы страшна. Но у тебя, щенок, есть шанс купить жизнь для твоей женщины и ребенка…

Ну, что я могу сказать? Пробрало до печенок. А еще выяснилось, что словосочетание «аристократическая честь» для меня вовсе не пустой звук. А иначе чем объяснить мой порыв? Не собирался же сам обострять ситуацию, задача стояла спровоцировать подполковника…

Первый натиск — «двоечку» и левый по печени — Крамской отбил шутя, равно как и правый лоу-кик, а вот коленом я до него все-таки дотянулся. И закрепил успех, выбросив хай-кик с правой же, который пробил блок. А вот попытка достать подпола кроссом потерпела полнейшее фиаско — Крамской каким-то чудом увернулся, умудрившись захватить меня за рукав, хитро шагнул, развернулся… и я полетел вверх тормашками, больно приложившись спиной об пол. Хорошо хоть, на кучу железок подпол меня не зашвырнул, а то вообще туго бы пришлось… а еще выскользнувший из-под ремня плазмер улетел далеко в сторону, лишив призрачного преимущества.

Хотя и без того для стороннего наблюдателя картинка рисовалась вполне себе апокалиптическая: двое мужиков — военный и оборванец — кружили по относительно небольшой площадке среди завалов разнообразного железа, кусков механизмов и прочей дребедени. Прямо стим-панк какой-то. Оборванец обрушивал на военного град ударов, тот их стоически держал, а потом изловчился швырнуть оппонента, взгромоздился на него верхом и принялся вколачивать кулаки в голову. В общем, дело швах. Не знаю, как Рин-сан вытерпел и не ринулся на помощь немедленно.

Хотя должен признаться, со стороны все это выглядело страшнее, чем оказалось на самом деле: бил полковник сильно, но странно — я легко заблокировал пару ударов, а потом вколотил ему в нос основание ладони, тут же добавив тычковый удар вытянутыми и плотно сжатыми пальцами другой руки в горло. Кэп подобные техники называл «нуки-тэ» — рука-копье. Самое удивительное, что оба удара пришлись в цель — подполковник Крамской хлюпнул сплющенным носом, а после тычка в кадык еще и захрипел, инстинктивно схватившись за шею. Ну и поскольку контроль над ситуацией он утратил, я его легко сбросил, неуклюже, но быстро поднявшись на ноги.

Подпол тоже времени даром не терял — разорвал дистанцию и утвердился на своих двоих, но не очень уверенно. А еще с огромным трудом оторвал руки от шеи, так и не продышавшись толком. Но на атаку мою все же среагировал, хоть и не так успешно, как прежде — пропустил «двоечку» в корпус и голову, хук по ребрам и сразу же следующий — слева в челюсть. После такого, естественно, на ногах он не устоял, но и добить не получилось — подполковник снова извернулся и умудрился меня уронить, зацепив за голень ступнями. Вроде в борьбе такой прием назывался «ножницы»… не суть. Главное, что снова пришлось разрывать дистанцию.

А когда я в очередной раз поднялся на ноги, выяснилось, что сшибки не обошлись для меня без последствий — тычком в горло я вывихнул пару пальцев на левой ладони, а последний финт подполковника обошелся мне как минимум в растяжение подколенных связок. Сейчас-то еще ничего, но через полчасика точно хана — начну как минимум сильно хромать. Значит, что? Значит, затягивать разборку не с руки. Но и инициативу проявлять что-то не тянуло — Крамской оказался никаким ударником, но очень лютым борцом. Точно! Нечто похожее мне показывал Рин-сан, и называл данный стиль дзю-дзюцу. Только в исполнении кэпа он выглядел более… элегантно, пожалуй. Но и подпол не дурак подраться… ладно, буду держать его на дистанции, нефиг в ближний бой лезть.

Сказано — сделано. Прощупав оборону оклемавшегося Крамского правым фронт-киком, я провел мгновенный хай-кик той же ногой и выбросил размашистую «вертушку» с левой. Как не трудно догадаться, снова тщетно — подпол с трудом, но блокировал первые два удара, а от третьего ушел нырком, после чего ловко подсек меня под опорную ногу, и когда я грохнулся на спину, напрыгнул сверху и принялся душить воротом моей же кожанки. Если честно, я даже не представлял, что так можно. Ан нет — захватил как-то по-хитрому, чуть потянул, и готово — доступ воздуха перекрыт. Пришлось снова действовать крайне жестоко — чуть ли не вслепую вцепившись в лицо Крамскому обеими руками, я принялся изо всех сил работать большими пальцами — левым надавил на глазное яблоко, а правый воткнул в ушную раковину. И снова сработало — подполковник вынужденно ослабил хватку и кубарем слетел с меня, избегая увечья.

И вот уже снова мы на ногах, снова дуэль налитых кровью взглядов — у Крамского еще и в прямом смысле, я ему сильно порвал бровь. Да и до того досталось — столько ударов на себя принять! Но ведь каков волчара! И с каждой секундой шансов все меньше и меньше… что-то однозначно надо делать. Вот только что?

Долго мучиться сомнениями не пришлось — в этот раз подполковник Крамской взял инициативу в свои руки. И атаковал серией прямых ударов — легких и быстрых, призванных скорее ошеломить, чем вырубить. Пришлось уходить в глухую оборону, а когда удалось улучить момент и контратаковать крюком, подпол снова изрядно удивил — поднырнув под мою руку, он каким-то хитрым маневром умудрился выйти мне за спину. В следующее мгновение я ощутил, как на подколенный сгиб обрушился удар, нога моя подломилась, а шея угодила в жесткий удушающий захват. Я еще успел понять, что на этот раз без вариантов, и краем глаза ухватить какую-то суету между кучами хлама, а потом сознание угасло…

* * *

В себя я пришел в до боли знакомой обстановке — ванна со слизью, пустая комнатушка в хитиново-металлическом стиле и капитан Рин с подозрительно довольной рожей. Щурится, что ли? По нему вот так сразу и не поймешь. Точно, щурится. Причем явно от удовольствия.

— Оклемался, болезный?

— Вроде бы… — Отплевавшись от слизи, я протер лицо ладонями и прислушался к организму. — Ничего не болит… долго я тут проторчал?

— Трое суток. Специально не будили, чтобы кости нормально срослись.

— Кости?! — Что-то не припомню, чтобы мне что-то сломали. — Ты уверен, кэп?

— Более чем. Открытый перелом голени, четыре ребра и два пальца. Плюс поврежденный кадык.

— А ребра-то когда?!

— А ты не помнишь? Странно… Крамской тебя коленом приложил, когда душил. В общем, еле откачали.

— Спасибо…

— Спасибо?! И это все, что ты можешь сказать?! — неожиданно взъярился Рин-сан. — Ты за каким хреном вообще к этому тэнгу полез?! Почему сигнал не подал?!

— Ждал, когда он выговорится. А потом сорвался.

— Симатта!!! Сорвался он! Да ты вообще понимаешь, чем рисковал?!

— Далась вам моя жизнь!

— Еще как далась, долбо… дятел! Симатта…

— Хорош уже ругаться. Я так понимаю, сработали по плану?

— Более-менее, — успокоился кэп. — Но это не благодаря тебе, а вопреки! И Рэнсом туда же!

— А Степаныч-то что?! — изумился я. — Ты же главный!

— Свалили, значит, ответственность, и довольны?! Оба! Долбаные прекраснодушные придурки!

— Ну ладно я… а Степаныч что?!

— Что Рэнсом, спрашиваешь?! Да он еще хлеще тебя оказался! Я ему говорю — давай, работаем, он же сейчас в драку полезет. А он в ответ — что ты думаешь?!

— Да без понятия! Колись уже!

— Это дело чести. Пусть сударь сам разберется. Это его право.

— Это он так сказал?

— Угу.

Черт. Это обстоятельство я как-то упустил из виду, когда прорабатывал финальный этап операции. Не подумал, что Степаныч — плоть от плоти клана, кровь от его крови, хоть сам и не аристократ. Привык, что он рационален до мозга костей… во всем, кроме вот этих вот сословных заморочек.

— Мой косяк, Рин. Извини.

— Ладно… и перед Рэнсомом извинись, за меня.

— Ты что, ему врезал?!

— Ага.

— И он позволил?!

— Я застал его врасплох. Но мстить он не стал, и это очень ст…

— … ранно?

— Страшно, э! Симатта! Не хватало только в старые недобрые времена вернуться…

— Не переживай, я все разрулю. Слушай, а кто это такой — тэнгу?

— Это из истории моего народа. Ворон-оборотень… ворон — это такая черная птица с Земли…

— Поня-а-а-атно…

— А тэнгу называли особенных воинов-шпионов, они же ниндзя. Давно было, в старой Японии. Мои предки-самураи их страшно ненавидели за методы ведения войны, по их мнению, абсолютно бесчестные.

— А с чего ты подпола так обозвал?

— Двигался он очень похоже.

— Так это не дзю-дзюцу было?

— Оно. Но специфическое — тайдзюцу. Будь у него хотя бы нож, ты бы лишился всех шансов. Хотя и так попался.

— Ладно, замнем для ясности. А с ним самим что?

— Надеюсь, уже в дзигоку, греется в котле со смолой.

— Так ты его?..

— Да, я его. Если интересуют детали — проткнул печень. Зашел со спины, одним клинком зацепил за шею, а вторым ткнул. Он даже не пикнул.

Ага, знакомая картинка. Именно так кэп некогда расправился с метелящим меня гопником. А он себе не изменяет — все такой же немногословный и суровый.

— А как его люди… отреагировали?

— Стандартно — сдались на милость победителей. Нас было тупо больше, да еще и парни Деррика вместе с вояками к нам присоединились, когда увидели такой беспредел.

— Так вы решили, что он меня убивает?!

Черт, а ведь они правы! Только сейчас до меня дошло, что Крамской не шутил — обе попытки удушения провел на полном серьезе, особенно вторую, удавшуюся. Очень уж я его разозлил, а тут еще ослепляющая жажда мести. Нет, он наверняка бы опомнился, но могло статься, что когда уже было поздно. Так что для меня особого прока от его раскаяния все равно бы не было. Получается, спасибо кэпу?..

— Скажем так: нам показалось. И этого было достаточно. Ты же только хрипел и дергался. А когда он тебе ногу покалечил, я сказал — хватит. Ну а дальше дело техники.

— Скрутили, значит…

— Всех, и группу поддержки в том числе. Но там люди Чугаева постарались, по нашей наводке.

— А что с кораблем?

— Тоже всех взяли тепленькими, так что насчет утечки информации не переживай.

— Надеюсь, вы их в расход не пустили?! — запоздало всполошился я.

— Обижаешь! Мы с Дерриком подумали и натравили на них Рэнсома. А тот предварительно изучил все видео— и аудиоматериалы, в том числе и с твоего «нейра» — как только вырубили «глушилку», Кумо выдал все расклады.

— Да, для Степаныча это просто подарок.

— Угу. За пару часов всех сломал чуть ли не об колено.

— Это ты так фигурально выразился?

— Естественно. Но, знаешь, не хотел бы я попасть в руки твоему старикану, особенно если на горячем спалился. Всю душу вытрясет и вывернет наизнанку. Повезло мне, что во времена оны до такого не дошло.

— То есть он их всех припер к стенке?

— Я бы даже сказал, распял. В общем, теперь у нас в военной прокуратуре в общей сложности двенадцать агентов влияния.

— А еще одного куда дели?

— Ты будешь смеяться, но его свои же придушили. А нам объяснили, что это личная крыса Крамского, от которой можно чего угодно ожидать. Мы натурально охренели, но пришлось принять на веру.

— Завербовали, значит…

— С потрохами.

— А как… трупы объяснили?

— Несчастный случай при исполнении. Сварганили пару видеороликов, дополнили логами из системы наблюдения и оперативной информацией от эсбэшников из Порта. Плюс официальное заключение от станционных медиков. Да и «нашли» его собственные оперативники.

— А не сольют?

— Вряд ли. На них теперь соучастие в двойном убийстве. И это помимо всех остальных художеств, которые они могли попытаться спихнуть на начальника, останься тот жив. Теперь же все шишки на них. Как минимум превышение должностных полномочий и вмешательство в дела служб, обеспечивающих жизнедеятельность населенного космического объекта. Из прокуратуры вылетят однозначно, если все это вскроется. Так что это и в их интересах тоже. Даже в первую очередь в их интересах.

— А нам они зачем?

— Пригодятся. Будут инфой делиться, чтобы в будущем таких вот неожиданностей избежать. Свои люди в силовых структурах лишними никогда не бывают. Опять же, дополнительный инструмент для влияния на недругов.

— Хм… слишком это похоже на стиль дядюшки.

— Вот, кстати! Хотел с тобой один момент обсудить…

— Про дядю Германа? — удивился я. С чего бы Рину моим старшим родственником интересоваться? — Извини, но это конфиденциальная информация.

— К черту! Алекс, ты сам-то себя слышишь?! Причем здесь Герман Завьялов?! Я о тебе речь веду!

— Ну, я про него начал, и тут ты влез…

— Н-да, похоже, с головой еще не полный порядок, — констатировал кэп, покосившись на меня с сочувствием. — Тебе бы еще денек-другой в слизи поотмокать… но некогда.

— Думаешь, недостаток кислорода сказался на моей мыслительной деятельности?

— Нет, блин! Думаю, на твоей мыслительной деятельности сказался недостаток мозгов!!!

Взрыв у кэпа получился весьма неожиданный, так что я далеко не сразу нашелся, что возразить. А потому в помещении повисла неловкая пауза.

— А вот сейчас обидно было, — все же нарушил я молчание. — Обоснуй.

— Обосновать?! Да легко! — Рин-сан вскочил на ноги, едва не опрокинув табуретку, на которой сидел до того, и обличающе уставил на меня указательный палец — чуть ли не в нос угодил. — Вот ты чем вообще думал, когда в эту заваруху полез?!

— Да я-то тут причем?! Меня заставили!

— Я не про ситуацию с Крамским в целом, я про драку.

— Ну… на эмоциях… вспылил…

— Вспылил он! Мы о чем договаривались, когда разборку планировали?! Напомнить тебе, молодой безбашенный придурок?!

— Не надо…

— Что, стыдно?.. В глаза смотреть! Алекс, когда ты наконец поймешь и осознаешь, что ты уже не принадлежишь самому себе?! За тобой люди, много людей! И очень много денег, от разграбления которых некоторых личностей удерживает только твое присутствие?!

— Это ты про кого сейчас? На Деррика намекаешь?

— На себя в первую очередь! Если тебя, дурака, грохнут, я не собираюсь все это тащить на своем горбу. И первый постараюсь откусить кусок пожирнее, чтобы обеспечить будущее — не себе, Рин-тян. И Дэвид поступит аналогично, уверен на сто процентов. А остальное захапает Герман Завьялов.

— А он как доберется?

— Элементарно — через Рэнсома. Старик лоялен исключительно к тебе, балбес ты этакий! И с ним бодаться я даже не собираюсь! Ты хочешь, чтобы все, что мы создали, рассыпалось, как карточный домик?!

— Ты преувеличиваешь, кэп.

— Отнюдь! Проснись, Алекс! Ты цемент, который скрепляет фундамент корпорации. Без тебя ее просто не будет. Хотя бы потому, что ты главный носитель секретов «судоподъема», и ты же генератор идей по совершенствованию технологии.

— Не только я. Лизка в курсе основных проблем, да и Борисыч кое-чего нахватался…

— Пытаешься отмазаться? — прищурился кэп, хотя, казалось бы, куда уж больше? — Типа, не такой уж и носитель секретов? Ладно, пусть так. Даже тех наметок, что мы уже воплотили в жизнь, с лихвой хватит, чтобы поставить «судоподъем» на поток и совершить переворот в спасательном деле. Но! Алекс, как ты думаешь, за кем идут Ценкер, Вайс, Швиммер, Терентьев? За мной? За Дерриком? Или, может, за Рэнсомом? Нет, они идут за тобой! Ты, и только ты — та сила, что удерживает их вместе. Они тебе поверили, придурок! Доверили свои жизни, свое будущее. Точно так же, как и мы — я, Рин-тян, Лизка, Деррик и все остальные! И ты не имеешь права относиться к собственной жизни так, как раньше, то бишь абсолютно наплевательски! Ты меня понял?!

— Ну давай меня на «Спруте» запрем, или вообще в пластиковый шар закатаем, чтобы не дай бог чего!

— А ты не огрызайся! Слушай лучше, что опытный человек говорит!

— А может, у других опытных людей спросим?

— Это еще у каких?! У Деррика?

— А что, больше некого?.. — начал было я, и осекся.

А ведь и впрямь, больше никого не спросишь. Степаныч отпадал по вполне очевидной причине: я, хоть и бывший, но глава клана, а он потомственный слуга. Он мог на чем-то настаивать, и весьма жестко, но лишь в рамках заданной мною же парадигмы. Ну а честь он вообще превыше всего ставил, чему мы недавно и были свидетелями, если верить Рину. А не верить ему оснований попросту не было.

— Пойми, Алекс! Я получаю от этого разговора еще меньше удовольствия, чем ты! Но если не я, то кто? Можешь, конечно, меня послать, но…

И снова в точку. Рин-сан, по сути, единственный человек, кто мог себе позволить высказывать все, что думал. И обо мне, и о моем поведении. Потому что имел право. Даже не так. Он за меня отвечал перед высшими силами — кем бы они ни были. Может, ками из синто, может, иные божественные сущности, а может, и просто рок, фатум. Но кэп, неоднократно спасавший мою шкуру… нет, не заслужил привилегию. Добровольно взвалил на свои плечи бремя ответственности за одного молодого балбеса.

— Рин?..

— Чего?..

— Ты же прекрасно знаешь, что не могу. Послать, в смысле. На мне долг крови. Причем неоднократный.

— Забудь!

— И рад бы, да не выйдет.

— Симатта! И какого… я тут только что распинался?! Алекс, ты опять за свое?! Не обо мне думай, и не о своих долгах перед конкретным человеком! Сбрось уже эти оковы разума, осознай, наконец, масштабпроблемы! За тобой люди! Люди!!! Это значит — много! И у тебя на первом месте должны быть интересы общности, а не личности!

— Твою мать… и чего я, спрашивается, из клана деру дал?..

— Если честно, мне твоя мотивация тоже кажется сомнительной. Вряд ли бы Герман Завьялов тебя прикончил.

— Да это к гадалке не ходи! Долго бы не протянул. Верхушка клана тот еще гадюшник. Гадюки — это…

— Да я знаю, кто это! Алекс! Ты меня вообще слышишь?!

— Да слышу, слышу… долг, ответственность, интересы клана… тьфу, корпорации! Поменял шило на мыло, называется!

— Ты знал, на что шел! — припечатал меня Рин-сан.

В очередной раз, ага.

— Не знал, — сник я. — Предполагал. Но изо всех сил надеялся избежать такого развития ситуации.

— Себе-то хоть не ври! Потому что если это правда, я очень сильно в тебе разочаруюсь.

— Я же не сказал, что верил.

— Ну, хотя бы это радует…

Помолчали.

— И что теперь? — угрюмо поинтересовался я, когда Рин-сан снова устроился на табуретке, устав изображать изваяние немого укора. — Теплица? Изоляция? Будете с меня пылинки сдувать?

— Теперь, друг мой Алекс, никакой самодеятельности! — отрезал кэп. — С этого момента и впредь. Хватит авантюр. Нечего тебе рисковать жизнью. И в поиск ты больше не ходок — у нас есть две команды. Когда они вернутся из похода, станут инструкторами… и даже слышать ничего не желаю! Еще месяц на подготовку персонала потратить мы можем себе позволить. Потерять тебя — не можем. Смирись с неизбежным.

— А мне сидеть на Картахене теперь?!

— Это лишнее. На одном месте ты торчать не должен, опасно. Будешь перемещаться. Станция — мобильная база — «Набат» — «Спрут», и так по кругу. На «Набат», кстати, команду себе набери. Не сподобишься, я людей найду. И делегируй больше полномочий руководителям уровнем ниже…

— А у нас такие есть?! — удивился я.

— Конечно! Ценкер, Вайс, Терентьев… люди Деррика из технической службы…

— Ладно, ладно, убедил! А проблемы разгребать кто будет? — предпринял я еще одну попытку отбрехаться.

— Смотря какие, — не повелся кэп. — Организационного характера — частично ты, частично Деррик. А для всего остального есть мы — я, Рэнсом и Влад. Все, никаких личных разборок, никаких драк на кулачках, и тем более никаких перестрелок. Запомни раз и навсегда, Алекс: твое дело — принимать решения. Наше — воплощать их в жизнь. И поверь мне, твоя работа куда сложнее. И страшнее, потому что тебе наверняка придется отправлять людей на смерть.

— Черт… тебя, кэп, послушать, так мы на войне…

— А так и есть! Война — естественное состояние человечества. Просто в разное время она принимает разные формы — от горячей до холодной. А торговая вообще идет постоянно, с тех самых пор, как первые люди изобрели товарообмен. Наше же положение вообще незавидное — мы задумали стать вне системы, но наравне с ней. Кому такое удавалось? Вернее, кому такое позволялось?

— Государству? Протекторатам?

— Это вынужденная мера, на которую кланы пошли сообща. Не от хорошей жизни, что характерно. Анархия еще никого до добра не доводила.

— Хочешь сказать, кланы сознательно наложили на себя ограничения, создав надклановые структуры?

— Именно так.

— Повесили себе ярмо на шею?

— Ты знаешь, что такое ярмо?! — удивился кэп.

— Представь себе!

— Да. Повесили. Причем добровольно. Потому что без него было гораздо… гораздо хуже. Слышал, наверное, что история повторяется?

— Угу.

— Эпоха догосударственных кланов была новой феодальной раздробленностью, с поправкой на космическую экспансию. А образование Протекторатов — логичный шаг для перехода на следующий эволюционный уровень.

— А дальше — образование Объединенного протектората Человечества?

— Естественно! Как только наши предки столкнулись с алиенами и осознали опасность, которую они представляли, пришло время для следующего уровня — объединения всей расы, пусть и весьма условного. Можешь надо мной смеяться, но наша корпорация — это модель человечества в миниатюре. И ей придется пройти все те же ступени развития. Если, конечно, мы хотим остаться независимыми, а не ассимилироваться в кланы. В последнем случае ни о каком пребывании вне системы не может быть и речи. Мы превратимся в еще один инструмент в руках аристократии. А это стагнация и низведение до положения прислуги. Но мы же не этого хотим, верно? Мы хотим взять их за яйца! Или я тебя неправильно понял?

— Ну, за яйца-то зачем? Все, что мне нужно — свобода выбора.

— А я о чем? — ухмыльнулся Рин-сан. — Если ты хочешь быть самому себе хозяином, то в нашем мире придется быть еще и сильным. И жестоким. И решительным. А это означает готовность в любой момент перекрыть кланам кислород. Или хотя бы денежный поток.

— Хотя бы?..

— Ну да, загнул. Это, пожалуй, основной рычаг воздействия, — согласился кэп. — Итого, ты меня понял. Мы строим структуру, по сути своей эквивалентную государству. А у любого государства есть только два союзника: армия и флот.

— Черт… мне уже страшно… я не хочу быть главнокомандующим!

— И не будешь, не переживай. Думаю, если с флотом у нас проблем не предвидится, то армией обзавестись будет проблематично, особенно на первых порах. Поэтому нашим главным оружием станут деньги. Те деньги, которых кланы лишились бы без наших услуг. Смекаешь?

— Шантаж, угрозы, вымогательство?

— Почти угадал. Деловые отношения. Мы должны стать им нужными. Причем позарез. И тогда мы сможем ими всеми манипулировать. Главное, не перегибать, потому что прямого силового противостояния мы не выдержим. Так что постараемся выбирать врагов с умом.

— А разве врагов выбирают? — удивился я.

— Умные руководители — в обязательном порядке! — отрезал Рин. — Правильный враг это как минимум половина успеха.

— И какой же враг в твоем понимании правильный?

— Адекватный. Способный на компромиссы. Осознающий, что вражда взаимовыгодна.

— То есть совсем не такой, как подполковник Крамской?

— Именно. Фанатики, мстители всех мастей, идейные — сразу к демонам. С такими враждовать не выгодно. Их нужно сразу же уничтожать. Незамедлительно и предельно жестоко. А вот с теми же Рокуэллами можно иметь дело. Естественно, предварительно себя обезопасив.

— Думаешь? А я бы с удовольствием воздержался от общения с этими джентльменами…

— Это до поры, до времени, Алекс. Рано или поздно тебе придется продемонстрировать силу, и объект демонстрации нужно выбирать тщательнейшим образом. Рокуэллы в этом плане очень нам подходят — они вряд ли станут воевать на уничтожение, к тому же у нас на них есть компромат. Поэтому мы сможем свести конфликт к устраивающему обе стороны исходу. Вот только наши выгоды увидят все, а их профит останется в тени. А когда-нибудь потом, в отдаленном будущем, настанет наша очередь ответить братцам взаимностью. Так ведутся дела, Алекс. Никто никого не уничтожает без веской причины. Это экономически крайне невыгодно.

— Н-да… и здесь деньги…

— Для души будешь гонять пиратов по окраинным мирам, — буркнул Рин. — Их никому не жалко.

— Что, правда, можно?! — обрадовался я.

— Можно. Когда обзаведешься эскадрой. И все равно будешь сидеть на флагмане, передвигая фишки на главном тактическом дисплее.

— Скукота…

— Э, что бы ты понимал! Впрочем, молодой еще. Со временем войдешь во вкус. Как только правильными врагами обзаведешься, вот тогда и сможешь себе позволить соответствующие статусу развлечения.

— Что-то однобокая картина мира у тебя складывается, кэп. Кругом враги. А как же союзники?

— Не более чем временные, Алекс. И я тебе крайне рекомендую не полагаться на них. У врагов перед ними есть одно важное преимущество — они не предадут. Зато могут какое-то время действовать в твоих интересах. В отличие от.

— Ох и загрузил ты меня, Рин!..

— Симатта! И правда ведь… ладно, пойду я. Там уже очередь.

— Какая еще очередь?!

— Увидишь.

— Эй, я голый… а, нет! Спасибо за труселя!

— Благоверной скажешь!

Упс… мало мне было нотаций, так еще и Лизка сейчас мозг выносить будет… кстати, а почему я об этом с довольной улыбкой думаю?..

Глава 6

Лизка спалилась шагов за пять до цели, то бишь меня — слишком шумной оказалась, несмотря на все старания. Но я, наученный горьким опытом, разочаровывать ее не стал и довольно натурально вздрогнул, когда мне прикрыли ладошками глаза и жарко прошептали в ухо:

— Угадай, кто?..

— Натуральная блондинка с большими… глазами?

— Дурак!

— Да кто бы сомневался, собственно? — Высвободившись из девичьих объятий, я развернулся и уже сам облапил ненаглядную — предельно аккуратно, дабы не оставить отпечатков замасленных пятерней на филейной части. Она та еще чистюля, грязи на любимом комбезе не терпит. — Вот нафига пугаешь? А если бы меня удар хватил? И шея все еще болит, чтоб ты знала.

— Бедненький! — без тени раскаяния посочувствовала Бетти. — Давай, поцелую. Где болит?

— Не-не-не… не сюда… ниже…

— Дурак! Нашел время!

— Для тебя — всегда.

— Ум-м-м… я запомню.

— Лучше на видео запиши.

— Уже. Теперь не отвертишься.

— Как там Алекс-младший?

— Спит, чего ему? Рин-тян «колыбельную» включила, и никаких проблем.

— А не слишком ли часто ему по мозгам гексовской «музыкой» ездим? Не отразится… на развитии?

— Скорее папашина наследственность скажется! — рассмеялась Лизка. — Наоборот, растет спокойным и уравновешенным. В отличие от. Да и не злоупотребляю я, полчаса назад уложила. А до того с Рин-тян игрались…

— С гексовскими приблудами? В гексовском виртуале?

— А ты что-то имеешь против?

— Не то, чтобы… но, знаешь, не хотелось бы, чтобы из него копия Рин-тян получилась со временем.

— Это вряд ли. Рин-тян говорит, что «Спрут» его совсем иначе ощущает. И взаимодействует на каком-то другом уровне.

— Этого еще не хватало!

— Что?! — всполошилась благоверная.

— Прикинь, если мы новый симбиоз получим? Ладно, если как Рин-тян. А если зависимость будет более сильной? Если он вообще со «Спрута» выходить не сможет? Будет этакий новый «Летучий голландец» и его капитан, привязанный к кораблю-призраку!

— Не пугай меня так.

— Ну а ты мозг включай периодически. Где твоя материнская чуйка?

— Атрофировалась за ненадобностью! — огрызнулась Бетти. — Ты ее своей отцовской задавил. Хотя… есть в твоих словах рациональное зерно.

— Да неужели?! Надо запомнить этот день. А лучше записать.

— Не ерничай! В общем, ты заставил меня задуматься. Надо больше времени проводить с ребенком. И тебя это тоже касается!

— Сама знаешь, как у меня со временем.

— Не катит. Ты сам себя грузишь, чтобы задавить работой тягу к авантюрам.

— Рин-сан проболтался?

— Нет, Борисыч.

— А он-то с чего взял?! Я ему ничего такого не говорил!

— Да это и так за парсек видно! — засмеялась Лиза. — Все, дорогой, с этого дня рабочее время — не более восьми часов в сутки. Я прослежу. И жить будешь с нами, на «Спруте», а не в «Сломанном дроиде».

— И кто же меня заставит?

— А ты как думаешь?..

Н-да… уела.

— А разве кэп не собирается за «трофеями»? — сделал я робкую попытку отбрехаться.

— А зачем ему? Он теперь весь в шоколаде — и на зарплате, и партнер по бизнесу. Денег капает больше, чем он может потратить.

— И откуда же, интересно? У меня вот, наоборот, деньги сквозь пальцы утекают… хотя я тоже партнер по бизнесу.

— Это вы между собой разбирайтесь. А я все сказала! С сегодняшнего дня ночуешь строго на «Спруте», в моей каюте.

— А младший нам не помешает?

— Нет, я перепланировку сделала. Вернее, Рин-тян по моей просьбе.

Какая продуманная… ну и ладно. Как будто я изначально не понимал, что чем-то таким и закончится… просто рассчитывал, что чуть позже. С другой стороны, я даже рад. За те три недели, что миновали с момента разборки с подполковником Крамским, я уже весь извелся от безделья. А вы как думали? Капитан Рин воплотил свою угрозу в жизнь, и заговорщики — сам Рин, Деррик и Степаныч — попросту задвинули меня на второй план. Я бы даже сказал, изолировали от мелких бытовых проблем, оставив право на стратегическое планирование. А поскольку как раз со стратегией мы уже очень давно определились, то мне оставалось лишь изнывать от скуки. Сначала это дело замотивировали необходимостью оправиться от ран — трое суток в слизи не панацея, отголоски до сих пор ощущались, особенно в правом колене — а потом прикрылись заботой о моей безопасности. Так и получилось, что я торчал на Картахене, пока обе обученные команды — Краузе и Вайса — занимались настоящим делом. Один резвился во владениях Завьяловых, а второй с головой окунулся в откровенный грабеж дядькиных недругов. Собственно, как мы с Германом Романовичем и планировали. Ценкер же на «Латнике» мотался по ближайшим окрестностям станции в поисках подходящих локаций для стоянок, а заодно занимался слаживанием экипажа да утрясал дрязги между гражданскими (и особенно бабами — женами наших техников) и военными. Вроде бы неплохо справлялся, судя по отзывам Степаныча. Рин сибаритствовал, изредка отвлекаясь на забавы с наемниками — теми, что должны были выполнять полицейские функции. И, что характерно, выполняли. Он же на постоянной основе взаимодействовал с Владом Пахомовым. Ну а Степаныч с головой ушел в коммерцию — вернее, спекуляции на бирже. На нем же висели связи с общественностью, и особенно формирование положительного имиджа корпорации. Про Деррика вообще молчу, на нем вся Картахена держалась, по факту. Короче, все были при деле, и только я один как группа НКПР — не пришей к одному месту рукав. Выход нашелся, но совсем не там, где я предполагал — спасибо Борисычу. Он, заметив, как я маюсь дурью, с присущей ему прямотой высказал мне прямо в глаза, где он видел бездельников и на чем именно их вертел. Я немного прифигел от такого наезда, но решил выяснить, с чего бы? Оказалось просто: механик зашивался с гексовскими генераторами. Этими приблудами мы по сложившейся традиции занимались на станции, в специально выделенной под мастерскую… хотя нет, тут больше подходит слово «лаборатория». Так вот, Деррик выделил нам помещение под лабораторию в техническом секторе, правда, на самом нижнем уровне, где в большинстве своем располагались мусорки. Да-да, типа той, в которой я выяснял отношения с Крамским. В общем, Борисыч зашивался. Из Лизки, как выяснилось, помощница та еще — то и дело отвлекалась на Алекса-младшего и Рин-тян. Не совсем филонила, но и сроки далеко не всегда выдерживала. А генераторов требовалось много — Степаныч по секрету поведал механику, что на каждый «спасатель» нужен как минимум двойной запас понтонов, потому как те самые натуральные расходники. Я возмутился, но Борисыч резонно возразил, что как раз по результатам моей деятельности Степаныч и пришел к такому выводу. Плюс доклады от Краузе и Вайса — те успели уже как минимум по одной единице, хм, пролюбить. Возразить было нечего, но я с радостью ухватился за подвернувшуюся возможность и предложил Борисычу свои услуги. Тот посмотрел на меня как-то странно, но потом, видать, вспомнил про собственный наезд, и согласился. И вот уже две недели я вкалывал наравне с ним, монтируя и «прошивая» блоки гексовских прыжковых генераторов. Собственно, как раз в лаборатории Лизка меня и нашла. Хотя с чего бы ей сюда лезть, в самый низ? У нее уже давно другие заботы — с тех самых пор, как я ее подменил. Какие? Да все такие же, по хозяйству шуршать. А как иначе? У нас и кроме генераторов всякой машинерии хватало, особенно нашей, хумановской. А с ней моя благоверная управлялась очень неплохо. Я бы даже сказал, что дала бы мне сто очков вперед — я все же узкий специалист. Да и действовать привык больше методом научного тыка, в чем меня всячески поддерживал Кумо.

— Я чего пришла-то?..

— Да, кстати.

— Не выделывайся! — Лизка щелкнула меня по носу, но злиться не стала. — Там тебя какие-то старики ищут.

— Меня? Старики? — изумился я. — Какие еще?!

— А я знаю?! Заявились ко мне в мастерскую, и давай выспрашивать — такой-то где? Как пройти? Или хотя бы связаться?

— А ты?

— А что я? Мне оно надо, чтобы Рин-сан потом мозг выносил? Сказала, что знать ничего не знаю, но могу передать. А дальше ты уже сам решишь.

— Конечно, решу, — одобрил я действия благоверной. — А чего передашь?

— Просьбу, — покосилась на меня Лизка как на идиота. — Они просили о встрече. Сказали, будут в кафешке, в этой, как ее… в общем, в квартале от «Дроида», там еще блины подают.

— Ну так «Блинная» и есть! Как хоть выглядят?

— Да сам смотри! — Лизка законнектила свой «нейр» с моим и перекинула несколько скриншотов, которые понятливый Кумо вывел на виртуальный дисплей. — Деды как деды. Довольно крепкие. На вид приятные, не головорезы какие…

А вот тут ты, мать, ошиблась, и сильно… не головорезы, ага! Знала бы ты этих «дедов» хотя бы в четверть так же хорошо, как я, ни за что бы на благообразную внешность не повелась… и чего это их сюда занесло? Неужто по наущению дяди Германа? Не, учитывая их репутацию в совете старейшин, эти двое дядюшку бы попросту послали. И были бы правы, поскольку имели право. Вот такой забавный каламбур. По выслуге лет, если совсем уж точно. Такие люди, как правило, сидели в своих владениях, и это именно к ним заявлялись страждущие за советом, дабы не утруждать заслуженных седовласых мужей. А тут сами приперлись… эх, придется-таки идти! Любопытно же.

— Пойдешь? — подлила масла в огонь Лизка.

— Пойду, — вздохнул я.

— Эй, а чего так тяжко? Проблемы? Ты их знаешь?

— Знаю. И как раз с ними проблем быть не должно… вроде бы.

— Так может пусть валят, откуда явились?

— Невежливо. Все-таки старейшины.

— Старейшины?! Клановые?!

— Ну да. А ты чего так возбудилась?

— Никогда старейшин не видела! — призналась Лизка. — Можно, я с тобой пойду?

— Пойти можешь, но говорить я с ними буду один.

— Чего это? Ро… э-э-э, лицом не вышла?

— Ростом, — отрезал я. — И статусом. Вот если бы кое-кто поменьше выпендривалась и соизволила согласиться на оформление отношений, была бы эта кое-кто в статусе законной супружницы. А пока — увы! При них лучше даже не заикаться про наши отношения. И особенно молчи про Алекса-младшего.

— Опять заговор? Или это ты так пытаешься меня вод венец затащить? — прищурилась Лизка.

— Ты так говоришь, как будто это что-то плохое, — снова вздохнул я. — Упрямая. И своенравная. Черт… а ведь и впрямь на жену аристократа не тянешь!

— Дошло, наконец?

— Угу. И как теперь с этим жить?

— Как раньше. А оформление отношений еще заслужить надо.

Сказала, как отрезала. И не поспоришь. Ладно, хватит благоверную троллить, у нее терпение не казенное.

— Пойдем?

— Нет, иди один, раз такое дело.

Обиделась? Странно…

— А ты?

— Пойду с Бобом поболтаю, раз уж сюда спустилась.

— Ни в чем себе не отказывай.

— Обязательно. Эй, куда поперся? А поцеловать?!

Пришлось возвращаться, благо надолго Лизка меня не задержала, хоть я и порывался дать волю похотливым лапам. Потом мы все же разошлись, как в космосе корабли, и я побрел к ближайшему лифту — тоже та еще задачка! Мусор, хлам, разнообразное железо — во всех смыслах, ага. А еще угрюмые местные обитатели, которым до меня не было никакого дела. В этом, собственно, и заключалась их основная ценность. Бетти же пошла искать Борисыча — не иначе, по старой доброй традиции на меня, балбеса, жаловаться. А я что, я ничего. Пускай. Механик Мягков оказался очень неплохим громоотводом — и Лизку выслушает да посочувствует девичьим проблемам, и мне потом мозг не станет выносить. Все довольны.

Лифт в «мусорной зоне», как и большая часть здешнего оборудования, наводил тоску обшарпанным видом. Оно и понятно — местным пофиг, а начальство уровня Деррика или хотя бы руководства конкретно этого ремонтного сектора сюда нос не совало, предпочитая пускать дела на самотек. Не разваливается окончательно, и ладно. Впрочем, надо отдать должное обитателям «мусорки» — до развала что бы то ни было они никогда не доводили, поддерживая механизмы в оптимальном для данных условий состоянии. То бишь функции свои они худо-бедно выполняли, что же касалось эстетики с эргономикой, то все эти заморочки парни совершенно справедливо полагали издержками буржуйского образа жизни. А потому на матерные надписи, облупленную краску и потеки ржавчины никто не обращал внимания. Главное, что лифт исправно доставлял страждущих халявных запчастей сверху вниз, и столь же безотказно позволял ретироваться завладевшими вожделенными трофеями снизу вверх. Но медленно, да. Мне было с чем сравнивать, а потому скорость кабинки я расценивал как один из малочисленных недостатков моего нынешнего положения. Степаныч заикнулся было о ремонте, но я задавил это благое намерение на корню, как только представил, какая суета начнется в моем уютном мусорном мирке. Так что сейчас, можно сказать, я пожинал плоды собственной недальновидности — подниматься на «представительский» уровень сектора предстояло не меньше пяти минут. А потом еще через весь огромный ангар по променаду переться в «Блинную». Впрочем, до «Дроида» еще дальше, но я, оглядев собственное отражение в мутном стекле дверной панели капсулы, пришел к выводу, что даже нечего и пытаться привести себя в божеский вид. Для этого пришлось бы как минимум наведаться в барбер-шоп, часика этак на полтора. А потом перебраться в торговый сектор и совершить марш-бросок по бутикам. И то вряд ли бы гостям угодил. Так что на фиг. Обойдутся. В конце концов, это им от меня что-то надо, а не мне. И мы на моей территории, так что расценить мой потрепанный вид как неуважение деды не смогут при всем желании…

От невеселых раздумий меня отвлек вызов через «нейр». Едва глянув на абонента, я подтвердил прием и развернул виртуальный дисплей, с которого на меня уставился Влад Пахомов. Что характерно, с изрядной долей тревоги во взгляде.

— Алекс?

— Влад? — Все, обмен любезностями завершен, теперь можно и к делу переходить. — Чего хотел? Только не говори — Картахена, у нас проблемы!

— Э-э-э… ну я пошел тогда?..

— Черт… опять угадал.

— Ага, — подтвердил Влад. — И как это у тебя так ловко получается?

— Может, это ты слишком предсказуемый? Хоть бы раз приятную новость в клювике приволок.

— Влад птица гордая и даже зловещая, что твой ворон, — ушел в отказ Пахомов. — Имидж у него такой. Хорошие новости он доверяет помощникам, а удар за плохие предпочитает принимать на себя.

— Особенно когда это ему ничем не грозит.

— Это уже детали.

— Еще скажи, что незначительные.

— А какие же еще?! — Влад сделал большие глаза, потом вздохнул и отбросил дурашливый тон: — Ладно, Алекс, пошутковали, и будет. И таки у нас проблема, босс.

— Жажду подробностей, — вздохнул я, всем своим видом продемонстрировав обратное.

— В общем, к нам едет…

— Ревизор?

— Хуже. Усольцевы решили предъявить тебе за незаконное использование их собственности, то бишь корабля поддержки десанта «Латник».

— Ну наконец-то! В смысле, с фига ли?

— Это у них сам спросишь.

— Не, я не о том. С фига ли ты решил, что это именно они и именно по этому поводу? Откуда инфа? Какие ваши доказательства?

— Агентурные сведения.

— Ого!

— А ты думал! Зря, что ли, десяток прокурорских дармоедов на зарплату посадили?

— Просто не ожидал, что так быстро выхлоп пойдет.

— Я тоже. А вот герр Нойманн был абсолютно уверен в успехе акции. Долбаный экстрасенс!

— Не, ни фига. Он просто опытный.

— Думаешь, мне от этого легче? Я ему штукарь продул!

— Будет тебе урок на будущее — никогда не спорь с Нойманном на деньги. И уж тем более боже упаси на услугу. Попадешь по полной.

— Спасибо за предупреждение, добрый человек.

— Кушай, не обляпайся. Так что там с Усольцевыми?

— В общем, в транспортную прокуратуру поступил запрос сначала на дело Крамского, потом, когда обломались, на тебя, и в последнюю очередь еще и на «Латника».

— Мы же его перерегистрировали…

— Значит, недостаточно тщательно залегендировали. Как-то же Усольцевы опознали в нашей мобильной базе свой корабль, пропавший сорок лет назад? Доказательств у них пока что никаких, но экспертиза быстро покажет их правоту. Короче, в прокуратуре не нашли оснований для отказа в возбуждении дела. Но инспекцию высылать не торопятся — им хватило подполковника.

Да, тут не поспоришь. Строго говоря, в той заварухе эпично облажался именно я. И если бы не Рин-сан, все бы закончилось очень печально и для Алекса Заварзина, и для корпорации «Э(П)РОН». Но вмешался рок в лице невозмутимого ниппонского убийцы, а потом к нему присоединились не менее фатальные представители народов россов и бриттов. Если начистоту, Деррик бритт только по крови, к Протекторату как государственному образованию он уже давно не имел ни малейшего отношения, а насчет Влада я до сих пор не уверен — росс ли он вообще, или просто хорошо притворяется. Не суть. Главное, что группа заинтересованных лиц по сговору очернила подполковника Крамского перед собственным начальством, о чем оное начальство не слуху, не духу. Сказочка получилась настолько качественной, что чины из транспортной прокуратуры принесли руководству Картахены официальные извинения. И к бывшим подчиненным опального подпола не применили никаких репрессивных мер. Более того, некоторых аналитиков даже повысили, что нам только на руку.

— Ну а чего паникуешь тогда, раз прокурорским пофиг?

— Не совсем пофиг. Сами не припрутся, но и Усольцевым не запретили. Мало того, наделили тех некоторыми полномочиями — исключительно временными и не очень впечатляющими, но запереть их в Порту и заговаривать зубы не получится. Им оформили доступ ко всей станции, а военных обязали не препятствовать.

— После Крамского как-то не впечатляет.

— Это понятно… но тут нюанс — комиссия собирается действовать исключительно в правовом поле, так что с ними тоже придется взаимодействовать предельно бережно.

— Грохнуть и вышвырнуть в космос не получится? Жаль…

— А тебе бы все зубоскалить! Алекс, давай посерьезней. Что делать-то будем? Они могут припереться на Картахену и тупо у нас поселиться на месяц-другой. И как прикажешь прятать «Латника»? Там народу прорва, а автономность ограничена. Рано или поздно Ценкеру придется сюда возвращаться, элементарно за продовольствием. Тут-то они и развернутся во всю ширь!

— Ну, предположим, ты немножко преувеличиваешь. Можно, к примеру, организовать подвоз харчей — каботажников полно, хоть каждый день нового нанимай.

— Алекс, это не смешно. У Ценкера бабы, дети и военные. Я, если честно, не перестаю удивляться, как он их в руках держать умудряется. Нервы, наверное, стальные. И это как минимум.

— Влад, не кипишуй. Выдохни, сосчитай до десяти…

— Да я-то спокоен… а вот почему тебе настолько параллельно?

— Мне не параллельно, я доволен.

— Действительно?

— Еще как! Сколько их, кстати? И когда нагрянут?

— Судя по заявке в прокуратуре, комиссия из пяти человек. Из них двое наемные технические специалисты, один клановый юрист, а оставшиеся двое — довольно высокопоставленные лица из главного рода.

— Кто именно?

— Усольцев Иван Николаевич, это двоюродный дядя действующего главы. И Усольцев же Сергей Геннадьевич — этот вообще седьмая вода на киселе, внучатый племянник, причем троюродный.

— Сопляк еще, наверное?

— Тридцать один год. Или ты про старшего? Тому за полтинник.

— Нормально.

— Ты… доволен?

— Дошло, что ли? Конечно, доволен! По нашему статусу вполне представительная делегация, можно смело договариваться. На наших, разумеется, условиях.

— Н-да… говорил мне герр Нойманн, что ты временами бываешь излишне самоуверен… договариваться!

— Ну не воевать же с ними?! Значит, будем как цивилизованные люди — исключительно на словах. Когда, говоришь, их ждать?

— Через неделю.

— Уверен?

— Более чем. Мы отследили запрос на проводку яхты «Катерина» от владений Усольцевых до Картахены. Под нее уже зарезервировано место в Порту.

— Что ж, будем считать, что оно и к лучшему. Свяжи-ка меня с Ценкером, хватит ему дурака валять, пора домой.

— Уверен?

— Ты повторяешься. Но да, уверен. Позже объясню, сейчас некогда — меня ждут.

— Ладно…

— Нойманну можешь не капать, он в курсе.

— Чтоб вас! Опять какие-то планы! Один я в непонятках! Вот как я должен работать в таких условиях? Как?!

— Эффективно, Влад, эффективно. Все, конец связи.

Закругляться с разговором в экстренном режиме пришлось ввиду того, что я совершенно незаметно — и столь же автоматически — добрел до «Блинной». И то пришлось пару минут у входа проторчать, рискуя навлечь гнев заждавшихся стариков — те меня, судя по всему, прекрасно видели. Совершенно упустил из виду стеклянную дверь. Так что пришлось делать морду кирпичом и уверенно шагать к лучшему столику заведения — угловому, в зеленом закутке, заставленном неприхотливой растительностью родом с какого-то из близлежащих миров. Надо признать, под укоризненными взглядами старейшин чувствовал я себя не очень уютно, но виду постарался не подать. И к дедкам обратился хоть и вежливо, но довольно панибратски, не забыв приветливо кивнуть каждому:

— Дед Семен… дед Захар… как самочувствие с дороги?..

* * *

— Твоими молитвами, отрок, исключительно твоими молитвами, — взял на себя роль переговорщика дед Семен — в миру Семен Семенович Коптев, глава рода Коптевых и по совместительству один из самых молодых членов совета старейшин клана. — А ты не очень-то торопился к старикам.

— Так и вы без предупреждения, — пожал я плечами. — Знал бы, встретил, как полагается.

— Встретил, как же! — не выдержал дед Захар, он же Захар Прохорович Приходский, родной брат главы рода Приходских, он же один из авторитетнейших старейшин. — Небось, сразу бы лыжи куда-нибудь навострил!

— Обижаете, дед Захар! Я, если честно, не в курсе, что это за лыжи такие. Но в целом посыл понял.

— Это радует, — прогудел старик. — Значит, совсем ума еще не лишился, несмотря на внешность. Можно говорить.

— Так я и не отказываюсь. Поболтать со старыми знакомцами всегда приятно, — парировал я, с намеком покосившись на свободный стул. — И чем, собственно, вам моя внешность не угодила? Вполне себе обычная для космического работяги.

И это тоже намек, да. Похоже, весь разговор из них и будет состоять. Да что далеко ходить — даже обращение к старейшинам, которое я употребил, призвано было им напомнить, что я не просто хрен с горы, а член правящей фамилии, пусть и в бегах. И здесь, конечно, заключено явное противоречие — я вроде как и не я уже, но и забывать о том, кем был, не след. За что боролись, на то и напоролись.

Интересно, долго они меня будут на ногах держать, как нашкодившего школяра? Если хотят нормального разговора, это не самая удачная линия поведения. Хотя старики, что с них взять. Стандартная практика — дать молодому время, чтобы тот осознал всю глубину своего падения в бездну невежества. Или, проще говоря, хотят, чтобы я устыдился. Ага, щаз!..

— Да ты присаживайся, Сашенька, в ногах правды нет, — снизошел через полминуты дед Семен. Видимо, убедился, что я и совесть две вещи несовместные. — Чайку?

— Не откажусь. И от блинов тоже.

— Да разве это блины! — в сердцах отмахнулся дед Захар. — Вот, помню, у нас, на «Савве Морозове»!..

Дед Семен легонько пнул под столом зарвавшегося коллегу, и тот осекся на полуслове — видать, сообразил, что палятся перед низшими сословиями, к представителям которых они совершенно справедливо (с их точки зрения, естественно) причислили всех посетителей и персонал «Блинной», чем изрядно меня удивил. Да-да, еще больше, чем самим фактом их визита. И любопытство разыгралось с новой силой. А потом старый Коптев и вовсе добил — стоило лишь мне устроиться за столом, как он извлек из кармана до боли знакомую приблуду — точно такая же была у недоброй памяти подполковника Крамского — и расположил ее на столешнице аккурат между нами. Не ограничившись «глушилкой», он демонстративно деактивировал «нейр», и самое страшное — дед Захар последовал его примеру. Пришлось и мне под пристальными взглядами гостей проделать аналогичную манипуляцию — правда, вырубил я лишь стандартную программную часть, а для Кумо и пассивного датчика вибраций хватало, чтобы считывать аудиосигнал. Один — ноль в нашу пользу, так и запишем.

— Ну вот, теперь можно и начистоту, — довольно усмехнулся дед Семен.

Судя по его разговорчивости, именно ему выпала нелегкая доля наставлять меня на путь истинный. В принципе, логично — он ведет переговоры, а более представительный Захар давит авторитетом. Хотя сомневаюсь, что Прохорыч удовольствуется ролью мебели. Наверняка и свое веское слово вставит, причем в самый неподходящий момент. Вот за это, кстати, и не люблю старейшин. Впрочем, не люблю — не совсем верно. Скорее, опасаюсь, как и любого сильного противника. А боевым дедам опыта не занимать, как в словесных баталиях, так и в реальных.

— Так вы не просто меня проведать приехали? — делано удивился я. — А я-то уже обрадовался — такая честь!

— Не ерничай, отрок! — буркнул дед Захар.

— Прояви толику уважения к старикам, Сашенька, — поддержал его дед Семен. — Хотя бы выслушай для начала, а потом выделывайся. Если сможешь, конечно.

— А что, есть сомнения?

— И чье же это тлетворное влияние, а, Семен? — изумился дед Захар. — Ты его такому учил? Нет? И я не учил…

Ну-ну, изгаляйтесь. Если по чести, то я вас и знать не знаю — ну, люди из клана, из не самых слабых родов, но ведь не Завьяловы же! А я такой тон по отношению к себе позволял исключительно близким родственникам. А эти, получается, решили взять меня на «пушку»? Это Степаныч бы так выразился.

— Уважаемые старцы, а не пойти ли вам?..

— А не много ли на себя берешь, сопляк?! — взъярился Семен, и Захар поспешил успокаивающе похлопать его по плечу. — Совсем расслабился… хотя этого и следовало ожидать — безотцовщина! А Герману не до тебя было.

— Вы испытываете мое терпение, уважаемые, — скрипнул я зубами.

А нефиг было отца приплетать. Больная для меня тема, неужели не сообразили? Или, наоборот, специально? В таком случае не получится у нас мирной беседы, однозначно.

— А тебе, Сашенька, значит, наше терпение испытывать можно? — смягчил тон дед Семен. — Дескать, с нас не убудет?

— Я вас решительно не понимаю, господа мои.

— Или не желаешь понять? — уточнил дед Захар.

— Это что-то меняет?

— Многое, отрок. Очень многое… Семен?..

— Мы чего, собственно, приехали-то? — снова взял переговоры в свои руки дед Семен. — Вопрос один есть, и очень важный. Связанный с престолонаследием.

— Я не император.

— Зато наследник Завьяловых, Сашенька. И с этим ты ничего поделать не можешь. Даже отречься не получится.

— Да я и не собирался, — пожал я плечами. — Это всего лишь маскировка. Вот на ноги встану, и перестану шифроваться. Хотя моя настоящая личность, судя по всему, уже для всех заинтересованных лиц секрет Полишинеля.

— Именно, Сашенька, именно. И в этом кроется большая проблема.

— Я отказался от титула и поста, когда не предъявил на них права. Срок давности вышел, дядя Герман согласно всем клановым законам теперь официальный глава. А я свободный человек. Так чего вы от меня хотите, уважаемые?

— Да ты уже и сам понял, Сашенька.

— Не дождетесь.

— Не горячись, отрок.

— И в мыслях не было, дед Захар! Но обратно вы меня не затащите.

— Уверен, отрок?

— Более чем. Если только силой. Но ярмо на шею надеть не заставите! Будет вам «итальянская забастовка», наплачетесь кровавыми слезами.

— Ой, лукавишь, Сашенька! — погрозил мне пальцем дед Семен. — Мы тебя, уж извини, знаем, как облупленного. Ты излишне социально ответственен, хоть и пытался это скрывать.

— Я изменился.

— Ой ли? А вот это вот все — корпорация, корабли, люди? А, Сашенька?

— Это мое. Клан тут не при делах.

— Не ты выбираешь клан, но клан выбирает тебя, отрок.

— Ой, да ну вас, дед Захар! Как будто тут от меня хоть что-то зависело! Оказался не в том месте не в то время!

— Так ты жалеешь, что не сгинул вместе с семьей? — удивился дед Семен. — До сих пор? Суицидальные наклонности — это очень скверно, Сашенька. Поверь старику.

— Давайте ближе к делу, уважаемые.

— Изволь, отрок. Но сперва ответь на вопрос: ты почто из дома сбежал, дядьку родного подставил? Неужто ответственности испугался?

— С чего бы? — изумился я. — Когда я от ответственности бегал? А вот за жизнь свою опасался, признаю. Потому и сделал ноги.

— Да с чего ты вообще взял, что Герман тебя собирался убить? Сашенька, не в средневековье живем, к чему такие зверства?!

— Дед Семен, вы сами-то себя слышите? Черт… это даже не смешно. Неужели я настолько похож на легковерного идиота?

— На идиота — нет, — признал дед Семен. — А вот на безответственного и бесхребетного ребенка очень даже. Сбежал от ответственности. Испугался общественного вызова…

— Да вы офигели что ли, простите мой бретонский?! Общественный вызов?! Я, по-вашему, должен был дядю Германа вызвать на поединок?!

— Если сомневался в его намерениях — обязательно. Сам же знаешь, отрок, что так испокон века решались разногласия в главном роду клана.

— Да и вряд ли бы тебе пришлось всерьез схлестнуться с Германом, Сашенька, — поддержал коллегу дед Семен. — Думаю, достаточно было бы просто продемонстрировать намерение стоять до конца за правду. Герман осторожен и благоразумен, он бы не полез на рожон.

— Естественно, — усмехнулся я. — Он бы меня просто чуть позже чужими руками порешил. Или отравил. Или подстроил авиакатастрофу…

— Такова жизнь, отрок. Все главы живут с этим. Опасность заставляет собраться в кулак, обостряет чувства. И это идет исключительно на пользу клана.

— Вы хотели сказать «существуют», дед Захар?

— Нет, я сказал то, что сказал, отрок. И не считаю зазорным повторить: ты струсил, а потому сбежал. И оставил клан в подвешенном состоянии. По чести, тебе было бы лучше сгинуть. Или хотя бы скрыться и не высовываться. Поначалу ты так и делал, поэтому Герману удалось утвердиться в статусе главы. Но потом ты вынырнул из небытия, и ситуация в корне изменилась. Клан на грани раскола, Александр, и это твоя вина!

— Пожалуй, пора мне, уважаемые.

— Сиди! — ухватил меня за предплечье дед Семен. — Если тебе плевать на клан, хотя бы уважь наши седины!

— Не вижу повода не послать вас, господа мои.

— А вот грубить не надо, отрок!

— Сами напросились.

— Дурная кровь!

— Вы это к чему сейчас, дед Семен? — угрожающе нахмурился я. — Имеете что-то сообщить? Что-то, чего я не знаю?

— Мы уже все сказали, Сашенька. Только ты упорно не желаешь нас слышать. Странно видеть, в какого эгоиста ты превратился за какие-то пару лет.

— Вот только не надо меня на слабо брать! Видел я, к чему все шло! И виновен лишь в том, что не пожелал горло под нож подставить, безропотно, как жертвенный агнец!

— Ух, как заговорил! Смотри-ка, Захар, а у него неплохой учитель риторики появился!

— Демагогии, ты хотел сказать? Отрок, давай-ка без вот этого вот всего… имей уважение к нашим сединам.

— Слышал уже. Вот только ваши наезды уважению не способствуют, от слова вообще.

— Не зарывайся, Сашенька. Мы ведь по-хорошему хотим договориться. Пока по-хорошему.

— Да ладно! Вы мне еще и угрожать будете?! Здесь, на Картахене?!

— А что Картахена? Пуп вселенной? Спустись с небес на грешную землю, Сашенька. Что нам какая-то станция? На один чих!

— Очень смешно. Дед Семен, вы сами-то себе верите? На один чих? Военная станция под прямым управлением Протектората? Будет забавно на это посмотреть. А еще на лицо дяди Германа, когда вы ему подобное предложите.

— А с чего ты решил, что мы именно ему это предложим, отрок?

Вот он — ключевой момент. Проговорились-таки. А у дядьки-то проблемы, и серьезные! До заговорщиков довластвовался… впрочем, дело житейское. Еще и от вот таких мелочей я сдернул. Но старикам об этом лучше не знать.

— Стало быть, вы заговорщики, господа мои?

— С чего ты взял, отрок?

— Баловство это, заговоры плести, да в оппозиции пакостить, Сашенька. Не по возрасту уже нам.

— Ага, значит вы всего лишь посредники!

— Скажем так: мы третья сторона, Сашенька. Нам одинаково симпатичны и Герман, и его противники. И скорбеть мы по ним будем одинаково. Посему крайне желательно не допустить свары, плавно переходящей в резню. Но ресурсы мы можем задействовать с обеих сторон, если ты об этом.

— Вряд ли дядя Герман пойдет вам навстречу, господа мои. У нас с ним, знаете ли, ма-а-а-аленькое совместное предприятие, уже приносящее неплохой профит. А от перспектив ажно дух захватывает. Как думаете, куда он вас… хм, куда он вам порекомендует отправиться? Предельно вежливо, естественно?

— Как ты сейчас, что ли?

— Да, дед Семен. Я пытаюсь сдерживаться, хоть это и очень трудно. Особенно после неприкрытых угроз.

— Да какие же это угрозы, Сашенька? Господь с тобою! Мы просто пытаемся донести до тебя одну простую мысль: ты сейчас как тот гордиев узел, на тебе сошлись интересы сразу трех группировок в клане: Германа, его воинствующих оппонентов, и наши, тех, кто желает сохранить стабильность и мир. И всеми силами стремится избежать большой крови.

— А малой, значит, не гнушаетесь?

— Один человек это всего лишь один человек, отрок, — тихо, но веско произнес дед Захар. — Пусть даже и номинальный глава клана.

Да твою же маму! Снова очень многозначительная оговорка. Деды-то, оказывается, на меня надеются! А именно, что молодость возьмет верх и я порешу дядьку. Ну а дальше вариантов просто масса.

— Господа мои, давайте на секунду — чисто гипотетически — представим, что я повелся на ваши посулы и бросил вызов дяде Герману. Мало того, еще и победил в поединке. С чего вы взяли, что я останусь рулить кланом? Нам уже давно не по пути. У меня, если честно, есть лишь деловые интересы. И как раз объект этих интересов вы и призываете выпилить. Я ничего не перепутал?

— Нас устроит любой исход поединка, Сашенька. Если ты об этом, конечно. Но тебя же интересует только победа?

— Вы дяде Герману то же самое в уши заливали?

— Не груби, — страдальчески сморщился дед Семен.

— Ага!!! Так он вас тоже послал!!!

— Скажем так: мы ему деликатно намекнули, и он не менее деликатно дал понять, что незаинтересован в конфронтации с тобой. А вот заго… хм, оппозиционеры ему никто и звать их никак. Поэтому он оставляет за собой право на адекватный ответ.

— Черт… нехилый замес намечается…

— И мы о том же, отрок. И мы о том же…

Помолчали, думая каждый о своем. Причем деды, судя по смурному виду, уже не в первый раз расклады мысленно прогоняли, и не находили в ситуации ничего хорошего. Я, если честно, тоже натурально прифигел. Меньше всего я намеревался ввергнуть родной клан в пучину междоусобной резни. Собственно, именно по этой причине и пошел на всяческие ухищрения с бегством, сменой личности и игрой в прятки до исхода легитимного срока предъявления полномочий. И все равно не помогло. Царь-то ненастоящий!!! И поди докажи народу, что наследник сам, сугубо добровольно отказался от власти. Они попросту в упор не будут видеть предъявленных доказательств. Потому что им вовсе не доказательства нужны, а всего лишь формальный повод копать под захватившую власть группировку. Я тут вообще как собаке пятая нога. Или рыбе зонтик. Черт. Обидно. Как бы не пришлось в очередной раз оставить всех с носом… извини, дядя Герман. Выскользнуть из расставленных силков не получится. Но и без сопротивления я не сдамся, так и знайте.

— Так ты согласен, отрок?

— Нет.

— Такой ответ мы не примем.

— Ваша проблема. И не вздумайте давить на меня силой, кое-кто тут недавно уже пробовал.

— Герман нас опередил? — удивился дед Семен.

— Отнюдь. Нашлись другие… желающие. От стороннего производителя, так скажем.

— Тогда тем более тебе домой надо, Сашенька. Там хотя бы противник явно обозначен, и его можно относительно легко локализовать.

— Нет.

— Не спорь. Иначе нам придется принять меры.

— Если я хотя бы заподозрю — слышите, господа мои? — хотя бы заподозрю агрессию с вашей стороны, я снова ударюсь в бега. Но перед этим официально раскроюсь как Александр Завьялов. И заявлю о своих претензиях на власть в клане.

— Тогда тебе придется подтвердить свои намерения делом, — оживился дед Захар. — Пожалуй, нас это устроит.

— Нет.

— Что нет, отрок?!

— Не придется подтверждать. Потому что мне это на фиг не сдалось. Я лишь объявлю о намерениях. И спрячусь так, что хрен вы меня отыщете. В результате я по-прежнему останусь формальным поводом для смуты, но в этом случае у оппозиции будут окончательно развязаны руки. Представляете последствия? Поправьте меня, если я не прав — вы как раз от этого и хотите уберечь клан?

— И кто же этот таинственный наставник? — тяжко вздохнул дед Семен. — В глаза бы бесстыжие ему посмотреть…

— В другой раз, господа мои. Он сейчас сильно занят.

— Похоже, ситуация патовая, Семен. Придется возвращаться несолоно хлебавши… но и ты, отрок, помни — у тебя был шанс обрести нашу поддержку.

— Вашу — это чью, извините? Я так и не получил полного расклада. А верить на слово всего лишь двум старейшинам… может, вы в совете тоже эти, как их? Диссиденты, во!

— Не выражайся при старших, Сашенька. Что за молодежь пошла, совсем старикам веры не осталось…

— Я не доверяю никому. Вообще.

— Даже себе, отрок?

— Особенно себе, дед Захар.

— Молодец.

— Я знаю.

— Да не ты, а наставник твой.

— И это я знаю.

Посчитав, что разговор, и без того довольно бессмысленный, подошел к своему логическому завершению, я встал из-за стола и объявил:

— Рад был повидаться, господа мои. Передавайте по возвращении горячий привет.

— И кому же? — хмуро уточнил дед Семен.

— А кому сочтете нужным. Хоть дяде Герману, хоть оппозиционерам, хоть всем сразу. И еще. В банку с пауками я не полезу, но постараюсь что-нибудь придумать, чтобы обезопасить Германа Романовича.

— Это окончательное твое решение, отрок? Ты принимаешь сторону номинального главы?

— Однозначно. И еще раз подтверждаю отказ от претензий. Дядя Герман принял бразды правления кланом по праву. Так и передайте всем заинтересованным лицам.

— Боюсь, отдельным горячим головам этого будет недостаточно, Сашенька. Они все равно попробуют расшатать под Германом трон.

— Пусть пробуют. Его я знаю, с ним у меня дела. Он предсказуем. А все остальные… ими я быстрее пожертвую, чем проверенным партнером по бизнесу.

— Но ведь Герман твой главный враг! — повысил голос дед Семен.

— Правда? — удивленно заломил я бровь. — А мы-то с ним и не знаем… в общем, последний раз повторяю: трон мне не нужен, дядя Герман у власти меня более чем устраивает, и в случае свары я приму его сторону. И помогу всем, чем смогу. А могу я довольно много. И возможности у меня… специфические, так скажем.

— Ладно, отрок. Мы тебя услышали. Но, мню, придется к этому разговору еще раз вернуться.

— Если в таком же формате — милости прошу, господа мои. Попробуете надавить силой… смею заверить, будете удивлены. Неприятно удивлены. Честь имею.

Не оглядываясь более на прифигевших стариков, я пересек обеденный зал и выбрался из кафешки, на ходу активировав «нейр». И едва оказавшись вне видимости гостей, вызвал Пахомова:

— Влад? Видел тех двоих?

— Да, Кумо прислал картинку. Кто это?

— А ты еще не пробил по базам? — изумился я.

— Пробил, конечно, — легко сознался тот. — Но уточнить не помешает. Вдруг это такие люди, что их лучше не замечать?

— Эти как раз такие. Поэтому обеспечь им режим максимального благоприятствования. Захотят осмотреться на станции — не препятствовать. Если в чем-то не уверен, консультируйся со мной.

— Вас понял, босс.

— Все, работай.

* * *

— Алекс, сильно занят?

— Не очень. Чего хотел, Влад?

— Лично я ничего, но тут такая штука… ты будешь смеяться, но тебе повестка.

— В суд?

Я настолько удивился, что оторвался от возни с очередным гексовским генератором, разогнулся и утер пот. Потом мановением руки развернул окошко видеосвязи на всю виртуальность, чтобы лучше видеть Влада Пахомова, но и на его физиономии прочел лишь легкую растерянность вкупе с веселым удивлением.

— Не-а, — тем не менее, ответил он. — К нашим эсбэшникам, которые государственные.

— Опять к военным на гауптвахту, что ли?

— Не-а. На допрос. В качестве свидетеля.

— А по какому делу не уточнили?

— Да чего ты ко мне пристал?! Вот, сам читай!

Влад закинул мне в «нейр» файл, испросил взглядом разрешения и благополучно отключился, самоустранившись таким нехитрым способом от решения проблемы. Я же, еще раз ухмыльнувшись, развернул документ во весь виртуальный экран и углубился в его изучение.

И знаете, что я вам скажу? Весьма занятное чтиво оказалось, ага. Чувствовалось, что руку к сему опусу приложил опытный крючкотвор, причем гражданский. И так бедным военным мозг запудрил, что те не придумали ничего лучше, как подтвердить легитимность заявления и скинуть проблему дальше по команде, то бишь конкретно ко мне. Типа, тебя вызывают, ты и разгребайся. Как это похоже на полковника Чугаева! Не можешь решить сам — свали на подчиненного. Или скинь в другое ведомство с соответствующей случаю пометочкой. Вот прямо как сейчас. И что же мне делать? А, знаю! Возьму пример со старших товарищей.

Степаныч ответил на вызов с третьего гудка:

— Я вас слушаю, сударь.

— Герр Нойманн, не уделите ли мне толику внимания?

— Уже, сударь.

— Хм… действительно… в таком случае ознакомьтесь вот с этим документом и перезвоните мне по готовности.

— Хорошо, сударь.

Вот все бы так, блин! А то начинают прикалываться, как Влад. Или Рин, что даже хуже. Один Деррик сдерживается, но и тот временами подначивает, причем настолько тонко, что не всякий раз и поймешь, что тебя обстебали. Кстати, о птичках… первый гудок, второй, третий…

— Влад?

— Алекс?

— Вы наших, э-э-э, гостей отследили?

— С самой стыковки. Дать расклад по минутам?

— Не, на фиг. Давай выжимку.

— Выжимку… ладно. В общем, пристыковались строго по графику, высадились, перебрались в торговый сектор и сняли четыре номера в гостинице средней руки…

— Решили не шиковать, значит?

— Без понятия. Сняли номера, пока заплатили за трое суток вперед. И сразу же зафрахтовали на этот же срок каботажник… номер, название, владелец интересуют?

— Нет. Главное, что вы их отслеживаете.

— Ежесекундно.

— Вот и ладненько. Еще чем-то отметились?

— Скромно пообедали, опять же в заведении средней ценовой категории. Персоналом не помыкали, разносолов не заказывали, пили умеренно.

— Значит, стараются не выделяться.

— Мы пришли к аналогичному выводу. Все это имело место два часа назад. После обеда старший связался с военными и договорился о встрече с Чугаевым. Полчаса назад от него ушел, и почти сразу же пришла повестка.

— Отлично. Видимо, узнал все, что хотел. Как там «Латник», кстати?

— Все в норме. Картинку вывести?

— Валяй.

А ничего так, даже впечатляет. «Латник» висел неподалеку от Картахены, в непосредственной близости от пятой стыковочной штанги в районе Порта. В районе, потому что непосредственно к станции он пристыкован не был, Ценкер ограничился выравниванием скоростей дрейфа, и поэтому для стороннего наблюдателя с Картахены складывалось впечатление его полной неподвижности. Качественно отремонтированный корабль поддержки десанта уже порядочно поистрепался в плановых испытательных выходах, а потому блеском краски и гладкостью поверхностей не поражал. Напротив, успел покрыться уникальным рисунком царапин и оспин от столкновений с микроскопическим космическим мусором, да и москитный флот лепту внес — в районе посадочных боксов покрытие было повреждено еще сильнее. Плюс обширные проплешины, оставленные толстенными тросами «буев». Последние, кстати, уже находились на низком старте — для надежности целых восемь штук, по четыре с каждого борта. Одно мое слово, и…

Входящий вызов сбил с мысли, но я даже не чертыхнулся:

— Да, герр Нойманн?

— Настоятельно рекомендую проигнорировать повестку, сударь. Я нашел в ней как минимум пять огрехов, лишающих ее юридической силы.

— Я вас понял, герр Нойманн.

— А вот я вас не понимаю, сударь. Надо гнать их в шею. И с самого начала ответить категорическим отказом. Но вы почему-то проигнорировали мое предложение, и вот итог — я бы даже посмеялся, если бы эти бюрократы не были настроены так серьезно.

— Думаете, герр Нойманн?

— Уверен. Усольцевы знали, кого присылать. Ты их в дверь, а они в окно.

— Ха! Это даже хорошо. Так надежнее.

— Изволите объясниться, сударь?

— Обязательно, герр Нойманн. Обязательно. Но чуть позже. А пока сделайте милость, свяжитесь с юристом гостей, и популярно ему объясните, где и в чем конкретно он не прав. А также передайте наше встречное предложение о совместном обеде с распитием спиртных напитков в ресторане «Вершина». Скажем, часика через три.

— Поверьте, сударь, Сергей Усольцев этот широкий жест не оценит. Он весьма умерен во всем, потому что осторожен и чрезвычайно подозрителен. Обедом его не задобришь.

— А я и не собираюсь, герр Нойманн. Изысканная кухня и элитные напитки не более чем дополнение к роскошному виду.

— Дело ваше, сударь. На сколько персон заказывать обед?

— На четыре. Я, вы, Усольцевы. Наемные специалисты обойдутся.

— Не уверен, что они согласятся на переговоры без юриста.

— Поясните Сергею Геннадьевичу, что это не официальные переговоры, а всего лишь предварительная беседа, почти что светская. Так, присмотреться к оппоненту. И что она их абсолютно ни к чему не обяжет.

— Хорошо, сударь.

— Герр Нойманн? Прошу вас, очень постарайтесь. Для меня принципиально важно, чтобы гости составили нам компанию. И еще. Столик нужен в ВИП-ложе, желательно второй или четвертой.

— Я понял, сударь. Разрешите откланяться?

— Извольте, герр Нойманн.

Тэ-эк-с, с этой проблемой разобрались. Осталась еще одна, вроде бы не такая сложная, поскольку отказа я не ждал, но технически довольно трудноосуществимая.

— Кумо?

— Да, капитан Заварзин?

— Вызови капитана Ценкера.

— Есть, сэр.

— И еще Деррика с Рином.

— Активировать режим видеоконференции?

— Давай. Хотя постой, надо Нойманна дождаться, чтобы его отдельно не инструктировать.

— Принято, капитан Заварзин. Все означенные персоналии в зоне доступа.

— Вот и славно…

Степаныч провозился неожиданно долго — больше четверти часа. Я даже невольно зауважал Усольцева: это надо же, такому монстру и столько сопротивляться! Но таки продавил, как и следовало ожидать. И как только вышел на связь, я сразу же запустил видеоконференцию. Оглядел настороженные физиономии — до того в таком режиме мы не общались, можно сказать, эксперимент — довольно улыбнулся и объявил:

— Итак, господа мои, вы все в курсе проблемы. И сразу же хорошая новость: у меня все под контролем. Вопросы? Впрочем, вопросы потом. Начнем с плана. А он таков…

Надо сказать, соратники отнеслись к предложенной авантюре, как к… авантюре. О чем мне незамедлительно и поведали. Причем по существу возражений ни у кого не нашлось, спорили по одному, но принципиальному вопросу — стоит ли вообще все затевать, или проще выпереть незваных гостей с Картахены. В результате на обсуждение убили почти полтора часа, как-то незаметно переключившись на развитие событий. И тут Степаныч развернулся во всю ширь своей аналитической души, в красках расписав несколько равнозначных по его мнению вариантов, одинаково хреновых для корпорации. Я в конце концов не выдержал, обозвал его паникером и поведал присутствующим, что план разработан уже довольно давно и согласован со вторым заинтересованным лицом — Германом Завьяловым. Более того, и затевалось все в основном ради него же, чтобы облегчить ему войну в законодательном собрании Протектората Росс. Этому аргументу Степаныч ничего противопоставить не смог, и спор сам собой затих. Ну а я завершил импровизированный «военный совет» очередным напоминанием Ценкеру, почти все время скромно молчавшему:

— Ульрих, еще раз: условный сигнал — заказ коктейля «Ветер вершины». Это трехминутная готовность. Плюс-минус еще полминуты, но сильнее из графика постарайся не выбиться. Основная команда — «Вздрогнули!» Не перепутай. Кумо, тебя тоже касается. Запомнили?

— Да, Алекс.

— Так точно, сэр.

— Тогда за дело… блин, мне еще переодеться надо!..

На том, собственно, и разбежались. Причем у меня, как выяснилось, самая трудная задача — добраться до «Сломанного дроида», привести себя в божеский вид и умудриться не опоздать в «Вершину». Хорош я буду, если гости заявятся раньше, чем виновник торжества! В общем, пришлось взять ноги в руки и в темпе метнуться к месту временной дислокации.

… я таки успел. И даже немного отдышался, пока шагал от лифта к парадному входу ресторана. Впрочем, сбитое дыхание в данный момент меня волновало меньше всего. Куда больше неудобств доставлял новенький костюм-тройка в стиле бессмертной бриттской классики. Понимаю, на контрасте с космическим загаром и связанными в пучок дрэдами он смотрелся просто убийственно, но мистер Деррик меня все же убедил — в первую очередь на собственном примере. Да-да, обновлением гардероба я озаботился заранее, с подачи все того же Дэвида. Хотя инициатором шоппинга все же стала Милашка Дрю, которая попыталась сначала тонко намекнуть Лизке, но, не встретив в ее лице понимания, переключилась на любимого папеньку. Ну а тот уже меня в оборот взял. Я, кстати, и не подозревал, что у нас на Картахене такие мастера водятся. Думал, только на крупных станциях, во владениях самых влиятельных кланов, да и то в основном в Протекторате Бритт. Ан нет, и в нашей глуши нашелся умелец, обеспечивший меня твидовой обновкой насквозь классического же колера «темный беж», и ботинками-оксфордами ручной работы костюму в тон. Про сорочку и галстук молчу, с ними отдельная эпопея приключилась, равно как и с запонками. Я, когда это все на себя нацепил, чуть не прослезился — такая ностальгия накатила. Но, надо отдать поставщикам должное, сидело это все просто отлично, и даже с дрэдами, как ни странно, более-менее сочеталось. Вот только обувку пришлось разнашивать в экстренном режиме, что тоже удобства не добавляло. Но, как заявил Степаныч, в нашем деле имидж — все. Встречают, как известно, по одежке.

К слову, этот принцип оправдался на все сто — никто в ресторане на меня не пялился, как на разряженную обезьяну (а публика здесь водилась все больше приличная, пусть и не все аристократы), а метрдотель даже одобрительно кивнул сам себе, когда думал, что я его не вижу — мол, еще один нормальный клиент появился, можно ставить очередную галочку. Хотя надо делать скидку на специфику Картахены — все же самый настоящий фронтир, тут к эстетским заморочкам относились куда проще.

Ложа мне досталась четвертая — вариант чуть хуже, чем вторая, но и из нее открывался шикарнейший вид на половину станции, включая Порт. Ресторан неспроста носил название «Вершина», поскольку располагался на самой верхотуре — почти у кончика «шпиля» башни ретранслятора дальней связи. И если бы не в целом асимметричная форма Картахены, да не панорамное расположение главного ресторанного зала, можно было бы и на всю громаду полюбоваться. А так придется пройтись вдоль окон, ежели такая блажь возникнет. Я бы, кстати, с удовольствием, но дело прежде всего — с минуты на минуту должны были явиться гости. И для их встречи ложа номер четыре меня вполне устраивала, поскольку соответствовала главному критерию — из нее прекрасно был виден «Латник». Далековато, конечно, для невооруженного глаза, совсем уж мелких деталей не различить, но корабль вполне узнавался. Этакая приманка, ага. А еще за столом уже с комфортом расположился Степаныч, коротавший время в компании коньячного бокала. На мое появление он среагировал без особого интереса, поскольку уже все, что он считал нужным довести до моего сведения, было сказано в процессе бурного обсуждения предстоящей операции. Посему я тоже не стал доставать старика и просто устроился рядом, погрузившись в созерцание панорамы.

Ждать пришлось не долго — Сергей Усольцев оказался педантом и заявился строго вовремя, можно сказать, минута в минуту. Его вместе с сопровождающим — мужиком чуть за тридцать, от которого за парсек веяло маскулинностью вкупе с брутальностью — метрдотель сопроводил к нашей ложе, дождался, пока гости усядутся в креслах, вручил каждому меню и с достоинством удалился.

К моему удивлению, заморачиваться с «глушилками» либо как-нибудь еще намекать на конфиденциальность Усольцевы не стали. И даже в гляделки долго играть не получилось — старший спокойно выдержал мой взгляд и взял инициативу в свои руки:

— Усольцев, Сергей Геннадьевич. Честь имею. Усольцев Виктор Леонидович — мой специалист по решению проблем. А вы, я полагаю, и есть Алекс Заварзин?

— К вашим услугам, — коротко поклонился я. У кэпа научился, ага. — Мой доверенный помощник, господин Нойманн.

Степаныч отзеркалил мой жест, сопроводив поклон-кивок ироничным взглядом. Разговор шел на росском, и старый слуга таким нехитрым способом дал понять, что языком владеет, а потому затруднений с общением не испытывает.

Кстати, насчет молодого я не ошибся — типичный «решала», сильный, резкий и решительный. И наверняка не дурак подраться. А уж оружием вообще должен владеть профессионально, иначе какой из него, по сути, телохранитель для старшего родственника? Вот и я так думаю.

— Я так понимаю, господин Заварзин, что вы решили уладить дело миром? — сразу же перешел к конкретике Усольцев-старший.

— Ну, я бы не был столь категоричен, Сергей Геннадьевич. На «дело» наша проблемка не тянет. Маленькое недоразумение, не более того. К тому же вы ошибаетесь — я пригласил вас в это дивное место, вы будете смеяться, именно что пообедать. — Я с намеком покосился на меню в руках гостя. — Ни в чем себе не отказывайте, прошу вас. И, бога ради, не расценивайте как взятку, иначе я обижусь. Да и еда не главное. Главное — вид. Дух захватывает, не правда ли?

Усольцев кивнул было, соглашаясь, но машинально проследил за моим взглядом, наткнулся на преспокойно висящий в пространстве «Латник» и деликатно закашлялся — зуб даю, чтобы матюг скрыть. Но вообще кремень-мужик: и троллинг, весьма толстый, распознать, и спокойствие при этом сохранить — это умудриться надо. Кстати, о внешности и одежках… если бы мы встретились при каких-то иных обстоятельствах, Сергей Усольцев произвел бы на меня самое хорошее впечатление. Кряжистый, солидный и надежный — вот первое, что приходило на ум при виде него. А еще уверенный в себе и непоколебимый, как скала. Клан знал, кого отправить на разборки. Ну и контраст с сопровождающим — типичнейшим силовиком, не привыкшим работать головой — тоже играл ему на пользу.

— Так вы будете что-нибудь заказывать, Сергей Геннадьевич?

— Пожалуй, положусь на ваш выбор, господин Заварзин.

— Благодарю за доверие, Сергей Геннадьевич. Герр Нойманн?

Степаныч кивком подозвал официанта и углубился в обсуждение заказа, а мы с Усольцевым-старшим устроили очередной раунд игры в гляделки. И снова, что удивительно, не выявили победителя — подозрительно быстро доставили первую перемену блюд и напитки. Пришлось отвлечься и отдать должное местной кухне. Но и здесь я не прогадал — судя по довольному виду гостей, они весьма впечатлились. И вторую перемену встретили безропотно.

Поскольку основные ритуалы обеда уже были соблюдены, я позволил себе немного отвлечь гостей от поглощения блюд:

— Так как вам вид, Сергей Геннадьевич?

— Знаете, на удивление впечатляющий, — поднял взгляд от тарелки тот. — Не думал, что банальный космос, старая станция и несколько десятков каботажных калош могут составить столь эстетически завершенную композицию.

— А я уже давно понял — и принял — красоту пространства.

— Завидую, господин Заварзин. Мне-то при моей работе на красоты любоваться особо некогда… но тут есть на что посмотреть. Тот же «Латник», к примеру.

— Извините?..

— Во-он тот корабль, чуть в стороне. У причальной штанги, но не пристыкованный.

— О, прошу прощения. Но сдается мне, вы ошибаетесь. Это мой корабль. Вернее, мобильная база «Экспансия», принадлежащая корпорации «Э(П)РОН».

— Да? А выглядит точь-в-точь как «Латник»…

— Прошу простить… — Я сделал вид, что залез через «нейр» в сеть. — «Латник», говорите? По запросу ничего не выдает… в настоящее время в базах данных корабль с таким названием не числится.

— Посмотрите архивы, господин Заварзин. Примерно сорокалетней давности.

— Надеюсь, вы шутите?

— Отнюдь.

Я на некоторое время взял паузу — типа, обдумать заявление. Впрочем, затягивать не стал и вскоре задал гостю встречный вопрос:

— А с чего вы вообще решили, Сергей Геннадьевич, что в судовом парке моей корпорации задействован именно «Латник»? Ведь если верить архивным данным, этот корабль был утрачен сорок лет назад ввиду обстоятельств непреодолимой силы, сиречь уничтожен в боевых действиях между Протекторатом Бритт и коалицией Протекторатов Росс и Дойч. И по каким же это, интересно, признакам вы его опознали? В том, естественно, гипотетическом случае, если мой корабль является вашим утраченным имуществом. Повторяю — гипотетическом.

— По совокупности внешних признаков, господин Заварзин.

— Эвон как! То есть вы решили, что это пропавший сорок лет назад «Латник» исключительно на основании внешнего визуального осмотра?

— Не просто осмотра, а экспертизы. Извольте ознакомиться с заключением экспертной комиссии.

Усольцев-старший взглядом попросил разрешения законнектиться с моим «нейром», получил желаемое и незамедлительно переправил мне служебный файл. Которым я столь же незамедлительно поделился со Степанычем. На некоторое время за столом вновь воцарилась тишина — гости вернулись к еде, а мы увлеченно изучали документ.

— Не в обиду будь сказано, господа, но документ этот весьма сомнительный, — заключил я, закончив чтение.

— А я вообще не уверен в состоятельности данного экспертного заключения, — поддержал меня Степаныч, выделив предпоследнее слово голосом. — Что за эксперты? Чьи они? Клановые? Если так, то шутка не смешная.

— Эксперты независимые, герр Нойманн. Мы специально обратились в клан Босуорт. Вы же не заподозрите клан Усольцевых в лояльном отношении к представителям Протектората Бритт?

— Пожалуй, нет. Но тем менее убедительным в моих глазах становится это так называемое заключение. Вы же не будете отрицать, что Протекторат Бритт имеет деловые интересы в «золотом треугольнике»? Мало того, тот давний конфликт был инициирован именно его представителями. Следовательно, они будут только рады вставить палки в колеса нынешним бизнесменам, занимающим их «законное» место.

Молодец Степаныч. Мягко стелет, да больно роняет. Как бы не перегнул…

— Что ж, если вам мало официального заключения независимых экспертов… не хотелось пускать в ход столь, э-э-э, сомнительный в этическом плане аргумент, но вы не оставили мне иного выхода, господа. Извольте ознакомиться с этой видеозаписью.

Я переглянулся со слугой, но Степаныч еле заметно кивнул, и мне не осталось ничего иного, как принять очередной «подарочек». Черт, а ведь всего лишь собирался посидеть в ресторане!.. Но деваться некуда, пришлось смотреть. И с каждой секундой мне все труднее и труднее становилось сохранять невозмутимое выражение на физиономии — Усольцев-старший подогнал для ознакомления весьма занятное видео, снятое однозначно кем-то из ремонтников, когда «Латник» торчал в доке в своем первозданном виде. Мало того, у меня сложилось впечатление, что оператор специально выискивал самые сомнительные места — то в кадр попадал вензель Усольцевых на предметах мебели, то датировка на ящиках с припасами и ЗИП, то вообще название корабля мелькало. Не хватало только крупного плана с соответствующей надписью во весь борт.

Не знаю, как бы я выкрутился, но на помощь опять пришел Степаныч:

— И снова весьма неубедительно, господа мои. Как вы докажете, что запись осуществлялась именно на том судне, которое является частью парка корпорации «Э(П)РОН»?

Гости переглянулись, молодой собрался было что-то сказать, но Усольцев-старший остановил его коротким жестом:

— Я примерно так и предполагал. Но у меня есть еще кое-что. Примите файл.

Очередное видео содержало нарезку разрозненных кадров, ключевыми фигурами которых являлись спасенные члены экипажа «Латника». Многих из них я знал в лицо, кое-кого — по имени или фамилии, а отдельных еще и по званию. Например, того же капитан-лейтенанта Терентьева.

— Что скажете, господин Заварзин? — перешел в наступление Усольцев-старший, дождавшись, когда мы просмотрим видео. И сразу же поспешил закрепить успех: — Или вы предпочитаете обращение «господин Завьялов»?

— Кто это? Не имел чести быть представленным. Увы, господа мои, я не интересуюсь синематографом и популярной музыкой.

— Это не важно. Что вы имеете возразить по поводу надежно идентифицированных личностей членов команды «Латника»?

— Вашего «Латника»? Утраченного сорок лет назад?

— Совершенно верно, господин Заварзин.

— Когда, вы говорите, были сделаны эти записи?

— В течение последних двух месяцев, господин Заварзин. Место — станция Картахена.

Спросить, кто именно снимал? Не, на такое точно не поведется…

— То есть вы пытаетесь меня убедить, что вот этому господину, — кивнул я на застывший в общей виртуальности скриншот Терентьева, — сейчас ни много ни мало восемьдесят два года? Очень неплохо он сохранился, если честно.

— То есть для вас и это не аргумент? — поразился Усольцев.

— Абсолютно.

— А вы непробиваемый молодой человек. Я бы даже сказал, исключительно наглый. Врать в глаза оппоненту, и не краснеть…

— Секундочку, Сергей Геннадьевич! Я правильно понимаю — вы прилюдно обвиняете меня во лжи?

— Я констатирую факт, молодой человек.

— То есть вы настолько уверены в своей правоте, что не опасаетесь дуэли?

— Что, простите?! — рассмеялся Усольцев. — С какой стати? Вы, господин Заварзин, слишком высокого о себе мнения. С чего бы мне принимать вызов на дуэль от простолюдина? Если, конечно, вы именно тот, за кого себя выдаете.

А молодец мужик, неплохую обраточку соорудил. И ведь не прикопаешься! Полезешь в бутылку — признаешь себя ослом, потому как выдашь истинную личность. Не полезешь — значит, так тебе и надо.

— Что ж, вы правильно просчитали ситуацию, Сергей Геннадьевич. Я бизнесмен и не склонен к излишнему физическому риску. Поэтому нам всем нужно немного остыть. Напоминаю, это всего лишь обед с целью неофициального общения. Так давайте не будем превращать его в свару!

— Берете тайм-аут? Ладно…

— Предлагаю в знак примирения — путь даже временного — выпить. Здесь есть совершенно сумасшедший коктейль, «Ветер вершины». Как заверяет метрдотель, эксклюзив, нигде более его не попробовать. Я закажу?

— Валяйте, — барственно отмахнулся Усольцев-старший.

Гляди-ка, в победу уверовал! Рановато. Но разочаровывать его не будем. Пока что. Кстати, ждем официанта…

— Сергей, — ожил второй Усольцев, тронув начальника за плечо и взглядом указав на панорамное окно.

— Что там? — прищурился Усольцев-старший. — Вроде удаляется? И шлюпки выпустил?

— Похоже.

— Господа, а ничего, что мы тоже тут? — напомнил я о себе.

— Заварзин, вы что-то затеяли?

— Что вы, Сергей Геннадьевич! И в мыслях не было. Сижу, жду коктейль.

— А что там за движ тогда? — уставился на меня «решала».

— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Видимо, капитан базы решил сменить позицию. Наверняка он какими-то важными соображениями руководствуется. Очень хороший специалист, рекомендую.

— Хватит пудрить нам мозги! Зачем «Латник» выпустил шлюпки?

— Я вам уже неоднократно заявлял, что это не «Латник»! Сколько можно, в конце-то концов?!

— Отвечайте на вопрос, Заварзин!

— Господа, я бы попросил! — негромко, но зловеще процедил Степаныч, перехватив взгляд «решалы», и тот моментально сник, чем поразил меня до глубины души. — Давайте воздержимся от взаимных обвинений…

— О, коктейль! Господа, предлагаю выпить за взаимопонимание…

Твою же… да они меня даже не слышали… уставились как завороженные на «Латника», и пожирали взглядами. Ну и хрен с ними! Не пропадать же добру! Я сцапал со стола свой стакан, вдохнул аромат, на секунду мечтательно зажмурился, потом открыл глаза и отсалютовал гостям:

— Вздрогнули!

Коктейль и впрямь оказался уникальным — и по вкусу, и по свежести. А еще лично для меня его воздействие усилилось за счет незабываемого зрелища: когда прямо на глазах у гостей «Латник» мигнул и в буквальном смысле слова растаял, оставив вместо себя быстро угасшее марево и восемь «буев», растянутых на «обрезанных» примерно по середине тросах, их лица до того забавно вытянулись, что я не выдержал и расхохотался в голос…

* * *

— И как же это прикажете понимать? — зло процедил Усольцев-старший, когда я просмеялся и утер слезы.

— Да очень уж у вас лица забавные, господа. Прошу простить, если обидел, — легко отбрехался я. — Нам, простолюдинам, позволительно.

— Вы прекрасно поняли, о чем я, Заварзин!

— Э-э-э… честное слово — я над вашими лицами смеялся. Без всяких задних мыслей. Такие они потешные стали, когда вы в окошко глянули… увидели что-то?

— То же, что и вы, Заварзин!

— Ну… я ничего необычного не заметил.

— Хотите сказать, исчезновение на глазах целого корабля — это для вас совершенно заурядное событие?

— Исчезновение? Вы о чем, Сергей Геннадьевич?

— «Латник» исчез! И не говорите, что вы этого не заметили!

— Э-э-э…

— Хотите сказать, это у меня «нейр» глючит?! — чуть не сорвался на крик Усольцев-старший. — Виктор?

— Значит, у меня тоже, — поддакнул «решала» и прикоснулся к своему гаджету — наверняка деактивировал. — Нет, не он. Без виртуальности «Латника» тоже не видно.

— Господа, господа! В который уже раз повторяю: вблизи Картахены нет корабля с названием «Латник». Поэтому ничего удивительного, что он пропал — видимо, зрительная галлюцинация рассеялась.

— Да, я тоже о подобных случаях неоднократно слышал, — включился в игру Степаныч. — Видимо, сказалось утомление от длительного перелета. Могу посоветовать хороший спа-комплекс, весьма недурственно с дороги.

— Наверняка какой-то оптический эффект, — потерял к нам интерес Усольцев-старший. — Виктор, передай Нику, пусть проверит.

— Господа! Мы же тут! Это просто невежливо с вашей стороны!

— А на вашем месте, Заварзин, я бы не усугублял! — развернулся ко мне Сергей Геннадьевич. — Наверняка ваши шуточки, но мы выведем вас на чистую воду! Вы ведь не будете возражать, если наш каботажник пристыкуется к «Латнику»?

— К «Латнику» — сколько угодно, — демонстративно зевнул я. — Если найдете таковой. А вот к базе «Экспансия» приближаться без запроса не советую — капитан Ценкер довольно мнительный офицер, сначала стреляет, а потом фамилию спрашивает. Так что извольте озаботиться заранее.

— Когда они доберутся до места? — уточнил Усольцев-старший у «решалы».

— Десять минут на расстыковку и маневры, и еще столько же на сближение с «Латником», — без запинки отрапортовал тот.

— Надеюсь, вы не откажетесь дождаться результата вместе с нами? — перевел взгляд на нас со Степанычем Усольцев-старший. — Или у вас дела? Срочные?..

— Отнюдь, — заверил я гостя. — Посидим, с нас не убудет. Тем более, обед еще не закончен. Вы, кстати, коктейлем так и не угостились. Зря, очень достойная вещь.

— Зубы заговариваете?

— Вот еще! Просто обидно — упустить такую возможность из-за банальных галлюцинаций…

— Ладно, ладно, пробую…

Уж не знаю, действительно ли коктейль произвел настолько неизгладимое впечатление, или Усольцев просто таким нехитрым способом решил нас проигнорировать, но, уткнувшись в стакан, он от него больше не отлипал. Что характерно, молча. Мы, соответственно, тоже навязываться не стали, но больше четверти часа сидеть с кислыми рожами и пялиться в пространство было невыносимо скучно, поэтому очень скоро мы со Степанычем углубились в обсуждение мелких деталей касательно его деятельности на бирже. И исключительно ради маскировки перешли на дойч. Впрочем, гости возмущаться не стали — или сочли наш разговор не стоящим внимания, или понимали и все равно сочли… и далее по тексту. Я, правда, изредка косился на Усольцевых, но ничего, кроме нешуточного напряжения, прочесть по лицам не сумел. Они наверняка синхронизировали «нейры» и наблюдали в общей виртуальности за каботажником, но, поскольку ничего интересного пока не происходило, репликами не обменивались. В отличие от нас со Степанычем. Мы, кстати, отслеживали ту же картинку, что и гости — Кумо без напоминания связался с Владом Пахомовым, тот очень быстро ломанул канал связи Усольцевых и перехватил видеопоток. Так и сидели: гости делали вид, что не интересуются хозяевами, хозяева отвечали взаимностью.

Впрочем, шаткое равновесие продержалось недолго — те самые двадцать минут, что понадобились каботажнику для сближения с точкой пространства, где совсем недавно висел «Латник». Тут гости волей-неволей оживились, и я поспешил внести коррективы в их планы:

— Господа, не будете ли так любезны и нам картинку показать? Интересно же…

— Подключайтесь, — буркнул Усольцев-старший и перешел на бриттиш: — Это наш эксперт — Николас Босуорт, прошу любить и жаловать.

И даже не поинтересовался, шельма, удобно ли нам. Хотя он прав — язык исключительно наша проблема.

— Ник, что вы видите?

— Ничего, сэр.

— А поподробнее?

— Сканер пространства ничего не засек, прямо по курсу пустота, — пояснил эксперт. — А вот с боков висят восемь маломерных судов. Не знаю, для чего, но их скорости выровнены относительно друг друга и звезды, поэтому они постепенно удаляются от станции. В том же строгом порядке, сэр.

— Это мы и сами видим, — буркнул Усольцев-старший. — Еще что-то необычное?

— Из «москитов» торчат тросы… натянутые. Но на них ничего не висит. С нашей позиции плохо видно, но такое ощущение, что они просто обрезаны. Но почему они тогда натянуты?..

— Подойдите поближе, — начал было Усольцев, но опомнился и переадресовал вопрос мне: — Вы не возражаете?

— Насчет стыковки с «москитом» — очень даже. Это сто процентов моя собственность, и вы при всем желании не докажете обратного. На каждое из этих судов я готов сию же минуту предоставить документы о купле-продаже.

— А в качестве жеста доброй воли? — поморщившись, смягчил формулировку гость.

— В качестве жеста доброй воли я готов разрешить вашему судну пройти между «москитами». Чтобы вы наглядно убедились, что между ними нет никаких материальных объектов, упрятанных под маскировочным полем.

— Ник? Вы все слышали?

— Да, сэр, — подтвердил эксперт, но без энтузиазма.

— Вы чего-то опасаетесь? — правильно его понял Усольцев.

— Да, сэр. Не мог столь крупный корабль испариться…

— Так вы тоже его видели? — ухватился Сергей Геннадьевич за соломинку.

— Отчетливо. И фиксировал на радаре. А потом раз — и ничего нет. Поэтому мне бы не хотелось рисковать жизнью.

— Запустите зонд, — с ленцой посоветовал Степаныч.

Гости вкупе с экспертом уставились на него, как на ожившую статую, и старый слуга ободряюще всем улыбнулся.

— Пожалуй, господин… э-э-э… короче, он прав, — покивал Босуорт. — Запустим зонд, и если он пройдет нормально, повторим его маршрут.

— Действуйте, — завершил импровизированный военный совет Усольцев-старший. — И картинку нам выведите.

— Хорошо, сэр.

Хваленый бриттский эксперт оказался тем еще педантом и аккуратистом — пока всесторонне не изучил сектор пространства, в котором предстояло действовать, и не выверил траекторию зонда чуть ли не до миллиметра, процесс не запускал. Ну а поскольку мы уже привыкли к напряженной обстановке, царившей за столом, я решил плюнуть на приличия и немного отвлечь виновников торжества:

— Сергей Геннадьевич, мне показалось, или вы чем-то… разочарованы?

— О чем вы, Заварзин? — нехотя поднял на меня глаза собеседник.

И, перехватив его взгляд, я окончательно уверился в своей правоте.

— Да как-то немного болезненно вы реагируете на… события. Такое ощущение, что отнюдь не за материальные ценности беспокоитесь. Вернее, не только.

— А вам-то какое до меня дело, Заварзин?

— Абсолютно никакого, — не стал я спорить с очевидным. — Но и для вражды повода не вижу. А в подобных ситуациях, когда возникает выбор просто пройти мимо или помочь, я выбираю второе.

— И чем же вы мне можете помочь?

— Ваш сарказм немного не к месту, Сергей Геннадьевич. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что у вас личный интерес, связанный с «Латником». Кто у вас там? Родственник? Дед? Дядя? Со стороны матери, естественно. Вряд ли отец, в списке членов экипажа, насколько я вижу, Усольцевых нет ни одного…

— Пытаетесь разбередить рану?

— Напротив, хочу развеять сомнения.

Вместо ответа хмурый Усольцев снова вывел в виртуальность скриншот Терентьева и, чуть помолчав, все же пояснил:

— Это мой шурин. Муж старшей сестры, если точнее. В те годы я был совсем еще молодым, сестра на десять лет меня старше, но и ей тогда было всего двадцать шесть.

— Примите мои искренние соболезнования, Сергей Геннадьевич.

Ну а что тут еще можно сказать? В двадцать шесть лет овдоветь, да еще наверняка дети остались — помнится, Терентьев о них упоминал, в том ключе, что не будет ломать им жизнь. Да и просто стремно — они же теперь старше отца. Черт… а ведь каплею вообще не позавидуешь — вроде и живы все, и при этом совершенно недоступны…

— Вы по-прежнему утверждаете, что искомый корабль отнюдь не «Латник», а фотографии сделаны не на Картахене? — снова напрягся Усольцев.

— Увы, — развел я руками. — Больше ничего не остается.

Вот такая я двуличная скотина, ага. Хотя тут с какой стороны посмотреть — если с позиции самого Терентьева, то я как раз его интересы и защищал. Опять же, если поставить себя на место его вдовы и детей… вроде бы очень нехороший поступок — сокрытие вернувшегося из небытия мужа и отца. А чуть подумать, то сколько проблем мы предотвращаем? Вплоть до развала семьи и суицида.

— Темните, Заварзин!

Ладно, пусть последнее слово за ним останется, тем более, что крыть ему особо нечем — эксперт наконец-то отстрелил зонд, и тот за считанные мгновения пронесся между двумя рядами «буев», не встретив сопротивления. Хотя, как я (вернее, Кумо) заметил, траекторию Босуорт задал примечательную — аккурат через самую длинную ось испарившегося корабля.

— Похоже, там и впрямь ничего нет, сэр, — доложился бритт после небольшой паузы — видимо, телеметрию обрабатывал. — Запустить еще один?

— А смысл?

— Для успокоения совести.

— Все еще опасаетесь туда соваться? — подначил я. — Сами же видели, все в порядке.

— Сэр, вы даете санкцию на пролет?

— Даю, — буркнул Усольцев.

Для себя он, как видно, уже все решил, но продолжал цепляться за призрачную надежду.

— Готовность три минуты, сэр.

Как не трудно догадаться, и с каботажником ничего не случилось — он в точности повторил путь сгинувшего в короне звезды зонда, разве что сразу по выходу из обследуемой зоны затормозился и лег в дрейф, выровняв скорость с «буями».

— Ну, что там? — взял на себя обязанности переговорщика «решала» — Усольцев-старший, такое ощущение, вообще утратил интерес к происходящему. — Что-то необычное засекли?

— Абсолютно ничего, сэр. Пространство как пространство, стандартный фон, никаких новых видов излучения, даже концентрация пыли та же, что и в округе. Разве что…

— Что? — оживился «решала». — Договаривайте, Ник.

— Мы получше рассмотрели тросы, сэр. На них действительно ничего нет, но они натянуты и немного «играют», как будто «москиты» посредством этих тросов закреплены на какой-то твердой поверхности. Но дело в том, что никакой поверхности нет, тросы просто обрезаны… и, такое ощущение, держатся за пустоту.

— Что за бред вы несете, Ник?

— Сам себе не верю, сэр. Но факт есть факт. Тут что-то однозначно не так, но что именно — без понятия. Какой-то новый физический эффект? Или… не знаю…

— Что?!

— Я видел у себя дома нечто сходное… на озере. Заякоренные лодки ведут себя довольно похоже.

— Бред…

— Еще какой, сэр. Мы можем возвращаться на станцию?

— Да, конечно.

— В таком случае до связи, сэр.

Картинка в виртуальности погасла, и все присутствовавшие за столом единомоментно пришли в движение: я с довольным видом откинулся на спинку кресла, Степаныч чуть поменял позу, чтобы лучше видеть гостей, а те в свою очередь напряглись и злобно на нас уставились. Ну, мне показалось, что злобно. Хотя может и просто растерянно. Плюс зловещая пауза, грозившая затянуться.

— Как?! — все же нарушил молчание Усольцев-старший. Примерно через минуту, ага. — Как вы это сделали, Заварзин?!

— Сделал что? Сергей Геннадьевич, потрудитесь изъясняться конкретней.

— Куда вы дели корабль?! Так понятно?!

— С чего вы вообще взяли, что мы его куда-то дели? Может, его изначально на том месте не было?

— Хватит заговаривать нам зубы, Заварзин! Мы оба его прекрасно видели! И наши технические специалисты тоже, с другой точки и с другого ракурса!

— А почему вы, собственно, исключаете возможность вмешательства неких третьих лиц в функционирование ваших «нейров», господа? — подал голос Степаныч.

— Не смешите меня, герр Нойманн! Мы бы заме… что, Виктор?

— Мы на чужой территории, Сергей, не забывай.

— То есть… могли? Чертовы хакеры, нигде от них спасения нет!

— Ну, вот все и прояснилось, — довольно потер я руки. — За это надо выпить, не находите? Еще по коктейлю?

— А, черт с вами! — махнул рукой Усольцев-старший. — Распорядитесь.

На сей раз заказ доставили даже быстрей, чем раньше, а вот наслаждались угощением мы куда дольше — даже до озабоченных гостей дошло, что пить сей божественный нектар залпом — преступление перед всеми виноделами известной Вселенной. Ну а поскольку говорить было не о чем, смаковали молча. Ровно до того момента, как «решала» случайно не покосился в окно. А покосившись, едва не выронил стакан и бесцеремонно дернул старшего родственника за рукав, молча ткнув дрожащим пальцем в пространство.

— Твою мать!.. — Усольцев-старший, в отличие от молодого соратника, эмоций сдерживать не стал, и с размаху хватил стаканом об пол, забрызгав остатками коктейля окружающих, но попенять ему никто и не подумал — стресс у человека. — Как вы это делаете?! Что за издевательство?! Его же только что там не было!!!

— Кого? — удивленно поинтересовался я, хотя и сам прекрасно видел «Латника», который «всплыл» по моему приказу несколько секунд назад. — У вас снова сбой «нейра»?

— Это ваши проделки, Заварзин! — Сергей Геннадьевич протянул было ко мне руки, намереваясь схватить за грудки и хорошенько тряхнуть, но в последний момент сдержался. — Ник! Ник, вашу мать!!!

— Да, сэр?

— Вы это видите?!

— Что «это»? Черт!..

— Возвращайтесь, немедленно! Снимите во всех подробностях, обстреляйте зондами, свяжитесь с военными и запросите данные с радаров!

— Господа, господа, и чего же вы так возбудились? Давайте выпьем и успокоимся. Вздрогнули!

— Это точно вы, Заварзин, — набычившись, заявил Усольцев-старший через несколько секунд — именно столько времени понадобилось Ценкеру, чтобы вновь «притопить» «Латник». Плюс пару мгновений, чтобы развеялось марево и перестали дергаться «буи». — Теперь не отвертитесь.

— Не отверчусь от чего? — не скрывая иронии, поинтересовался я. — От ваших галлюцинаций? Ник, вы нас слышите? Готовы к повторному заданию?

— Э-э-э…

— Это был риторический вопрос, — опередил меня Усольцев. — Отбой, возвращайтесь на Картахену.

— Но…

— Никаких но! Это приказ.

— Да, сэр.

— Что ж, мы все поняли, господин Заварзин, — перевел на меня тяжелый взгляд Сергей Геннадьевич, когда эксперт прервал связь. — Вы очень скользкий тип. И мы ничего не докажем, по крайней мере здесь и сейчас. Но знайте, мы не отступимся от своего. Рано или поздно доказательства появятся, и тогда мы загоним вас в угол.

— Я так понимаю, обед завершен?

— А вас только это волнует?! Ну вы и…

— Договаривайте, Сергей Геннадьевич, договаривайте.

— Вы того не стоите, щенок.

— Честь имею, господин Усольцев.

— Не могу ответить взаимностью, господин Заварзин. Или все-таки?..

— Ну не думаете же вы, что я стану откровенничать при свидетелях? — усмехнулся я. — Я был о вас лучшего мнения, право слово.

Ну все, я сделал все, что мог. Толще намекнуть в наших обстоятельствах просто невозможно. Теперь дело за Усольцевым.

И, надо отдать ему должное, старик не подвел — демонстративно удалившись на несколько шагов, он что-то сказал молодому, и «решала» безропотно зашагал на выход. Я же, перехватив внимательный взгляд Усольцева-старшего, едва заметно кивнул Степанычу, и тот без возражений поднялся из кресла:

— Всего хорошего, герр Заварзин. Если понадоблюсь, вы знаете, как со мной связаться.

— Естественно, герр Нойманн. Но на сегодня вы свободны.

Сергей Геннадьевич вернулся в ложу, только убедившись, что Степаныч и впрямь вышел из обеденного зала, а не приземлился за столиком по пути. А убедившись, решительно уселся в кресло напротив и с нехорошим прищуром уставился мне в глаза — мол, что дальше?

— Я рад, Сергей Геннадьевич, что мы друг друга поняли.

— Всего-то?

— А вы, извините, чего ожидали? Божественного откровения?

— Я правильно понимаю — наша беседа носит неофициальный характер?

— Целиком и полностью. Впрочем, как вы могли заметить, я не настаивал на блокировке «нейров».

— Еще бы вы настаивали! Так изящно выставить нас ослами — это умудриться надо!

— А кто такие ослы?

— Это такие вьючные животные, не отличающиеся ни умом, ни сообразительностью, — пояснил Усольцев. — А вот упрямства у них с избытком.

— Самокритично.

— А куда деваться, господи Заварзин? Или все же Завьялов? Ведь вы Александр Федорович, беглый наследник?

— Вот теперь я вынужден настаивать на деактивации вашего «нейра», Сергей Геннадьевич. Это конфиденциальная информация.

— Хорошо, убедили.

Усольцев, не удовольствовавшись просто деактивацией, сковырнул «нейр» с шеи и убрал миниатюрный кругляш в карман, но я все равно дождался подтверждения от Кумо, который засек изменение в окружающем фоне, и только тогда негромко сказал:

— Да, вы правы, Сергей Геннадьевич. Я Александр Завьялов.

Гость, казалось, только этого и ждал — вздохнул с облегчением и уже совершенно без агрессии спросил:

— Значит, Герман не блефует?

— Вы все видели, Сергей Геннадьевич. Выводы делайте сами. И только вам решать, дружить с нами, или идти на конфронтацию. Смею заверить, никому не нужную.

— Все это в высшей степени сомнительно, Александр, — покачал головой Усольцев. — Я бы и рад не поднимать шума, но есть некие обстоятельства, которые выше нас, как клана.

— Как знаете. Но учтите вот что. Я, конечно, вас ни к чему не принуждаю, но считаю своим долгом сообщить, что мы, Завьяловы, не злопамятны. Но злые, и память у нас хорошая. Поэтому не удивляйтесь, если в отношении вашего клана впоследствии будут приняты, э-э-э, меры. Например, на вашу просьбу о поиске и спасении корабля последует отказ. Или все извлеченные из подпространства ранее вами утраченные ресурсы снова пройдут мимо ваших складов. Не самая приятная ситуация, не правда ли?

— Очень похоже на шантаж, молодой человек.

— Ну что вы, право! Просто описываю возможные последствия. А теперь представьте, что Герман Завьялов продавил поправку Завьялова — Генца и занялся, хм, промыслом.

— Это будет… обидно.

— Вот именно! Все добро уплывет у вас из рук. И все из-за союзнических обязательств перед Спиридоновыми. Хотя я решительно не понимаю, в чем проблема — вы как минимум не в убытке, неустойки же выплачены.

— Но и прибыль упущена.

— Вот, вы понимаете, к чему я клоню. Прибыль упущена, поставки скомпенсированы, ситуация выровнена, жизнь продолжается. И тут вдруг — раз — и откуда ни возьмись дармовые ресурсы! И если бы вы дружили с кланом Завьяловых, то эти дармовые ресурсы наверняка были бы выставлены на торг «только для своих» по бросовой начальной цене. Или бы вы загодя заключили эксклюзивный контракт с корпорацией «Э(П)РОН». Как думаете, сколько бы вы сэкономили на добыче, переработке и перевозке?

— Это… весьма заманчивое предложение. Но в чем выгода самих Завьяловых? Они же понесли потери при выплате неустоек!

— А кто сказал, что мы будем промышлять исключительно на трассах нашего клана? Есть много ничейных зон, где вполне можно много чем поживиться. Ну и незамедлительный «судоподъем», сразу после инцидента — тоже неплохое подспорье, как вы думаете? Корабли с грузом и обученными специалистам на дороге не валяются.

— Пожалуй, вы правы, Александр. Здесь есть, над чем подумать.

— Думайте. Главное, постарайтесь больше не делать необдуманных шагов. Наше терпение отнюдь не безгранично.

— Так-то оно так, но и Спиридоновы давние и верные союзники…

— Много они вам помогли? А в данной конкретной ситуации еще и подставили, выставив на посмешище.

— Я не могу принять решение единолично.

— Понимаю.

— И еще, Александр… у меня есть просьба личного характера. Возможно ли будет… устроить мне встречу с шурином?

— Думаю, тут я вам смогу помочь. Сплавьте подальше соглядатаев Спиридоновых и возвращайтесь на Картахену в частном порядке, желательно один. А я за это время переговорю с Терентьевым. Вряд ли он откажется пообщаться, но на возвращение в лоно семьи не надейтесь — он настроен серьезно и не намерен рушить сложившийся порядок.

— Что ж, благодарю, Александр.

— Всегда к вашим услугам, Сергей Геннадьевич.

— Честь имею.

— Честь имею.

Ф-фух… все, что ли? Опять пронесло? Ладно, время покажет…

Глава 7

— Александр?

— Дядя Герман?

— Я опять не вовремя?..

— Ну как бы тебе сказать…

Если честно, эта вот дядькина привычка — звонить в любое время дня и ночи — уже начала раздражать. Хорошо, что все космические станции жили по единому календарю, по крайней мере, в пределах Протектората Росс, иначе вообще труба дело. А так хотя бы ночными разговорами не злоупотреблял, старался покороче. Но сейчас, чувствую, не тот случай — дядю Германа прямо-таки распирало от обилия новостей. Я это уже по его лицу научился определять. И вот это раздражало уже его, поскольку он себя мнил воплощением бесстрастности. Кстати, не без оснований.

— А ты все в железках копаешься? — подозрительно покосился мне за спину дядя Герман.

Черт, наверняка куча металлолома в кадр попала… хотя чего стесняться? Честная работа, причем достаточно творческая. Но, если честно, я бы уже давно свалил с нижнего уровня технического сектора, однако все соратники чуть ли не в один голос твердили — рано. Сиди, где сидишь. Не дай бог, нарвешься еще на какое-нибудь приключение! Пока же все хорошо — последнюю заваруху и заварухой-то не назовешь, поскольку все шло строго по плану и даже намека на мордобой не воспоследовало. Чисто психологический напряг. Это я про визит Усольцевых, если кто не понял. И да, с тех самых пор не произошло вообще ничего интересного — сплошная рутина. Да оно и к лучшему…

— Копаюсь, — подтвердил я с тяжким вздохом. — Знаешь, как говорят? Не можешь предотвратить надругание — расслабься и получай удовольствие.

— И как? — иронично заломил бровь дядька. — Получаешь?

— Угу. Правда, немного извращенное.

— Лучше бы с семьей время проводил.

— Я пытался. Честно. Лизка сама меня на третий день прогнала.

— Силен! И как же ты умудрился девчонку за столь короткий срок довести до ручки? Хотя не надо, не объясняй, я примерно представляю…

— Алекса всякий может обидеть…

— … но очень многие только один раз, знаю. Так я чего звоню-то? Радость у нас, Александр.

— У нас? Уверен?

— Более чем. Я всего час как с Совета кланов вернулся.

А, ну теперь все понятно. Собственно, только этой новости все и ждали — я имею в виду, все, имеющие хоть какое-то отношение к корпорации «Э(П)РОН».

— Полагаю, прошло удачно?

— Удачно? Александр, удачно не то слово! Это было феерично. Проголосовали абсолютным большинством, почти восемьдесят процентов голосов за нас. Я-то, признаться, рассчитывал процентов на пятьдесят пять, в самых смелых фантазиях на шестьдесят, а тут такое!

— Пожалуйста, дядя Герман.

— А ты не ерничай, Александр! Я еще просто не успел до благодарностей добраться. Дай насладиться триумфом.

— Лавровый венец уже подогнали?

— Что?.. Да тьфу ты! Что за шуточки?!

— Ну, ты так радуешься, наверняка подпевалы тоже заметили. Неужели никто не прогнулся? Не подлизнул?

— Вот умеешь же ты, Александр, момент загубить… как там твою благоверную звать? Лиза, да? Ох, как я ее понимаю!..

— Ладно, один — один, — примирительно выставил я ладонь перед собой. — Квиты. Говоришь, со свистом поправка пролетела?

— Еще с каким! Я ожидал словесной баталии, схватки не на жизнь, а на смерть, а на деле вышло вообще никак — Спиридоновы, конечно, выступили, но настолько жалко, что я даже на них почти перестал злиться.

— Это было ожидаемо.

— Понимаю. Но все равно ощущение какой-то… недосказанности, что ли… слишком все легко получилось. А ведь я даже почти никого и не подкупал сверх лимита! Сговорились они, что ли?

Дядя Герман, сколько его помню, приметам верить был не склонен. Но в таких обстоятельствах даже он, похоже, задумался — слишком хорошо тоже плохо. Как бы потом не аукнулось. Усугубить, что ли? Да легко!..

— Возможно.

— Ты что-то знаешь, Александр? — насторожился дядька. — Ну-ка, выкладывай! Хотя постой… это не к тебе ли случайно пару недель назад Сергей Усольцев приезжал?

— А ты разве не в курсе? — состроил я невинную рожу.

— Представь себе.

— И куда, спрашивается, твоя СБ смотрит?

— Вот и у меня такой же вопрос… но этот старый змей кого угодно проведет, если задастся такой целью.

— То есть твои шпики его упустили.

— Причем совершенно бездарно, — признал Герман Романович. — На пересадке. Как в толпе растворился. Так он к тебе летал?

— Да, ко мне. Так что успокойся и не кусай локти.

— И… с какой целью?

— Сугубо личной.

— Он взял с тебя слово не болтать о нем?

— Честно? Собирался. Но потом передумал и смягчил формулировку.

— Так ты всего лишь над дядькой издеваешься?

— Извини, не удержался. Короче, он подумал, и решил, что тебе можно знать. Только просил до процесса не проболтаться, чтобы ты себя не выдал неосторожным поведением.

— То есть это он обеспечил мне почти двадцать процентов голосов?

— Получается, да.

— А… за что?

— Без-воз-мез-дно. То бишь абсолютно даром.

— Так не бывает, Александр.

— Ладно, я не совсем точно выразился. За все уже заплачено.

— Я так понимаю, услугой? Или ты ему чего-то наобещал?

— Ничего не обещал. Просто выполнил личную просьбу — свел с капитан-лейтенантом Терентьевым с «Латника». Оказывается, он его шурин — муж, теперь уже бывший, его старшей сестры. Родной.

— Ленкин, что ли? — прикинул дядя Герман. — Ну да, точно… она как раз сорок лет назад овдовела, ей еще все сочувствовали — в двадцать пять…

— … двадцать шесть.

— Не суть. В двадцать шесть лет остаться вдовой при двоих малолетних детях радости мало. Значит, нашелся муженек?

— Да, он выжил. И возглавил остатки экипажа, как старший по званию.

— То есть домой возвращаться не собирается?

— У него даже мысли такой не возникло. Посмотрел со стороны на своих, прикинул, на сколько дети его переросли, узнал, что благоверная давно замужем за другим, и пришел к очевидному выводу — нефиг им жизнь ломать. А Усольцев его распознал на шпионских фото…

— Как ты сказал? Шпионских? — напрягся дядька.

— Расслабься, мои спецы уже вскрыли всю сеть. Как сказал Степаныч, дилетанты. Они даже особо не шифровались, поскольку не считали, что совершают нечто зазорное. В общем, с ними серьезно поговорили, сделали предупреждение с занесением в печень, и оставили на работе.

— Зря.

— Оставь, дядя Герман. Время мы выиграли, так что это мелочи жизни. А если за такое хороших специалистов убивать направо и налево, людей не напасешься.

— Ладно, дело твое. Но что-то ты мягковат стал, Александр.

— Просто насмотрелся на чужие трагедии. У меня «найденышей» уже под сотню, и почти с каждым я общался.

— Зачем?

— Чтобы быть в курсе. Ну и из сугубо научного интереса. Я, чтоб ты знал, на основании обобщенных сведений уже составил методичку «первого контакта» и испытал методику на деле. И ничего смешного — это та еще проблема! У людей стресс, выкинуть могут абсолютно все, что угодно. Причем не только спасенные. Очень, знаешь ли, не хочется повторения истории с «Эмденом».

— А ты уже глубоко в теме, как я погляжу.

— А куда деваться? Это теперь мой крест, моя ноша…

— Повзрослел, серьезным стал…

— Все меняются, дядя Герман.

— Но далеко не все в лучшую сторону, Александр.

— Это комплимент?

— Это констатация факта. Так о чем Усольцев с шурином говорил?

— Мы не подслушивали. Посчитали неэтичным. Но, если судить уже по нашему с Сергей Геннадьичем разговору, Терентьев ему очень похоже ситуацию обрисовал. И заодно популярно объяснил, почему не нужно вмешиваться в естественный ход событий.

— Поня-а-атно…

— А что, на Совете он по-другому говорил?

— В прениях он выступил, да. Только давил на жалость, то бишь сколько можно народу спасти по горячим следам, если нашу технологию поставить на службу человечеству, а не отдельному клану для набивания карманов. Но его почти не слушали — всем интересно как раз про пополнение мошны.

— Вот даже не сомневался.

— И правильно делал. В общем, поправка прошла в заключительном чтении, закон вступает в силу через месяц с момента голосования в Совете. Работы будет море.

— Я готов.

— Ой ли?

— У нас эксклюзивный договор, забыл?

— Александр, все-таки ты еще очень молод и горяч… договор действовал, пока являлся конфиденциальным, то бишь не совсем законным. Теперь же, после обнародования наших возможностей, ситуация в корне изменилась. Ты думаешь, мне позволят пользоваться твоими услугами единолично? Ты правда так думаешь?

— Теперь уже нет.

— В общем, если мы не хотим свары между кланами, надо расширяться. Или придется на первых порах распрощаться с независимостью и свободой выбора — будем выставлять наши услуги на аукцион. Кто больше предложит, по тем заказам и работать.

— Так это же хорошо… какой никакой, а механизм саморегуляции. У кого денег не хватит, или не захотят в убыток работать, те и отсеются.

— Ты не понимаешь. Ладно, если дело касается давно утерянных грузов. А если надо найти недавнего «утопленника»? А если речь пойдет о сотнях и тысячах жизней? Их как оценить? Спасательные миссии тоже будем на аукцион выставлять?

— Сколько неудобных вопросов, дядя Герман…

— Вот именно! Просьба о помощи — свята! Представь реакцию клана, которому отказали в спасении людей с пассажирского лайнера, например. Или не стали искать знатного аристократа, на которого завязано множество связей. Ты представляешь, какую на нас затаят злобу? И чем это может нам аукнуться как клану?

— Вам аукнуться. Я не клан. Корпорация коммерческая структура.

— Тем более, Александр! В твоем отношении у кланов и тени сомнения не возникнет. И я не уверен, что смогу тебя отстоять. Поэтому хотим мы, не хотим, но придется как минимум на порядок увеличить судовой парк.

— Где я денег столько возьму?! А специалистов?! Я рассчитывал еще на год-другой спокойной работы, чтобы хотя бы людей набрать… из выживших.

— Извини, но у тебя максимум месяц. Потом, если ухитримся отбрехаться от желающих, еще недели три-четыре выкроим. А вот дальше уже тянуть не получится. Придется заморачиваться с аукционами.

— Вот спасибо, дядя Герман!

— А ты не меня благодари. Лучше Усольцеву привет передай.

— Думаешь?!

— Теперь больше чем уверен. Это он, злыдень, целую рекламную кампанию у меня за спиной развернул. А мы, признаться, на тебя со Степанычем грешили — думали, вы страхуетесь и загодя показываете свою полезность для всех. А в итоге за что боролись, на то и напоролись. Короче, засучивай рукава, Александр. У тебя… ладно, у тебя полтора месяца на подготовку еще как минимум десяти звеньев.

— Нереально. Максимум еще пару. Да и кораблей у меня столько нет.

— Корабли с меня, Александр. Я видел, как работает Краузе, и мои спецы уже дали примерный расклад. В течение двух недель мы соберем по клановым флотилиям нужное количество сходных по типу судов.

— Вряд ли мне разрешат их пригнать на Картахену.

— А мы и не будем. Я найду удобную базу в клановом секторе. Да даже если бы военные не возражали, я все равно не позволил складывать все яйца в одну корзину. А в своих владениях безопасность я обеспечу.

— Ты о Спиридоновых?

— О них, родимых. Теперь только и жди подлянок, вплоть до терактов и пиратских нападений.

— Будем включать в контракты пункт об обеспечении охраны.

— Само собой, Александр. Но до контрактов еще дожить нужно. Этот месяц будет решающим — для наших недругов это последний шанс предотвратить развертывание корпорации в полную мощь. Потом, с вступлением закона в силу, станет гораздо труднее. И они это прекрасно понимают. Поэтому только так — во внутренних областях сектора Завьяловых, под мощной охраной, да еще и в режиме секретности.

— Ты сильно рискуешь финансово.

— А мне деваться некуда, Александр.

— И даже не просишь увеличения доли в бизнесе?

— Это вопрос общего выживания. Сейчас не время для подковерной борьбы. А вот потом берегись!

— Там разберемся. Если дотянем до этого самого «потом»… — задумался я.

— Что? — напрягся дядя Герман.

— Слушай, а почему ты решил, что нам угрожает исключительно внешний враг?

— У меня все под контролем… — Герман Романович запнулся на полуслове и внимательно на меня посмотрел: — Ты что-то знаешь, Александр? С тобой кто-то связывался? Из наших?

— Да было тут… уже почти месяц назад, получается…

Историю с неурочным визитом пары старейшин дядька выслушал предельно внимательно — даже перебил всего пару раз. А потом еще довольно долго выпытывал подробности, большую часть которых я уже благополучно забыл. Пришлось запрягать Кумо с его бездонной памятью.

— Тэ-эк-с… зашевелились, стало быть… — буркнул себе под нос дядя Герман, когда закончил допрос с пристрастием. — Вовремя, ничего не скажешь… а я уж думал, угомонились.

— Ты про оппозиционеров?

— Да какие, к дьяволу, оппозиционеры! Банальные властолюбцы! Все денег им мало…

— Ты их знаешь?

— Не всех. Но теперь придется озаботиться. Вот уж не думал, что старые черти осмелятся к тебе заявиться! Но ты не грузись особо, это моя проблема. Поосторожней только.

— Да я и так уже.

— Молодец.

— Слушай, а этих твоих властолюбцев не могли, скажем так, подтолкнуть извне? Сам же сказал, что вовремя они активизировались.

— В этом что-то есть, Александр, — признал дядька, задумавшись буквально на секунду. — Я озадачу парней из СБ. Ты кого-то подозреваешь?

— Ну… будь я параноиком, наверняка бы увидел в этой ситуации длинную руку Спиридоновых…

— Не, это уже перебор, — отмахнулся Герман Романович. — Попахивает теорией всемирного заговора. Ладно, бог с ними. Значит, решили?

— По поводу?

— Насчет расширения.

— Черт… а ты хитрый, дядя Герман! Отвлек от важного…

— Ты сам отвлекся, не перекладывай с больной головы на здоровую. Так в чем проблема?

— В персонале. В людях. Это мне минимум человек сто надо. С техниками проблем никаких, попрошу Деррика, он людей подгонит. А вот непосредственно эпроновцев, тех, что на «судоподъем» завязаны… не готов я еще посторонних к технологии допускать. Ладно, ограблю Ценкера. А команду «Латника» пополню людьми с Картахены.

— А стоит ли привлекать чужих? Давай из клана народ подтянем…

— Ну уж нет! Может быть, позже.

Обижайтесь, Герман Романович, не обижайтесь — все едино. Клановые шпионы мне без надобности. И где — на мобильной базе, корабле последнего шанса! Впрочем, вслух я этого говорить не стал, но дядька все понял по моему лицу:

— Точно повзрослел.

— А куда деваться? — пожал я плечами. — Хотя не думал, что руководство корпорацией выльется в перманентный стресс.

— Привыкай. Во власти всегда так.

— Хреново…

— Наконец-то ты меня понял.

Помолчали, думая каждый о своем. И уж точно не о счете за дальнюю связь — дядя Герман вполне мог себе позволить и не такие траты. Да и я тоже, чего уж греха таить. Деньги всего лишь деньги, тлен, а возможность вот так вот задумчиво хором помолчать — бесценна.

— В общем, настраивайся на работу, Александр, — первым прервал паузу Герман Романович. — Готовь людей, натаскивай по теории, а через три недели будь добр, предоставь комплектные экипажи. Сколько тебе на отработку навыков в реале понадобится?

— Пары недель за глаза, проверено.

— Вот и ладушки… почти успеем. Все, бывай! — Дядя Герман потянулся было к сенсору отключения видеосвязи, но остановился на половине пути: — Кстати! Давно хотел тебе кое-что передать, но все случая не было…

— Да говори уж прямо — ждал, пока созрею.

— Ну, и это тоже, — не стал отрицать дядька. — Короче, лови файлы.

— Что это?

— Все, что у меня есть по твоим родителям.

— Думаешь, я до этой информации еще не добрался?

— Часть, может, и раздобыл, не спорю. Но и без сюрпризов наверняка не обойдется. Тут данные из моего личного архива. Того, что на материальных носителях. Из заветного сейфа.

Хм… а я и не знал, что он есть. Вернее, слухи доходили, но я почему-то решил, что дядька их специально распускал, для отвода глаз. Оказалось, нет.

— Спасибо?

— А что так неуверенно?

— Опыт, сын ошибок трудных.

— Задумываешься, значит? — грустно усмехнулся дядя Герман. — О судьбе клана, а не только о своей?

— Если ты думаешь, что я откажусь от затеи, то очень сильно ошибаешься.

— И в мыслях не было, Александр. Иначе зачем бы я тебе это вот все отдал?

Логично, блин. Но подозрительно.

— Не зыркай так, я без задней мысли, — правильно расценил мою неуверенность Герман Романович. — Я прекрасно понимаю, что с политической точки зрения это очень сомнительный поступок. Но… я чувствую, что поступаю правильно. Да и ты заслужил.

— Спасибо.

Больше дядька ничего не стал говорить — вздохнул, покачал головой и отключил связь. А я еще несколько минут стоял в прострации, не решаясь вскрыть полученные файлы. И знаете, что самое печальное? Так и не решился. Несколько раз порывался дать Кумо команду на разархивацию, но останавливался в последний момент. Так ни до чего не додумавшись, я аккуратно сложил инструмент, протер лицо, стряхнул пыль с комбеза и бомбера, да побрел к лифту — мне нужно было срочно кое с кем посоветоваться. И нет, не с Рином. И не со Степанычем. Сейчас мне были важнее эмоции, нежели голая рациональность…

* * *

— Вроде бы то самое место, а, Кумо?

— Ответ положительный, капитан Заварзин. Я постарался учесть смещение с точностью до пяти километров — извините, на большее не хватило вычислительных мощностей.

— Да и так с запасом, чего уж там, — отмахнулся я, пристально вглядевшись в обзорный экран, выведенный помощником в виртуальность. — Далековато папенька забрался…

Да-да, вы не ошиблись — я таки решился на поисковую операцию. После долгих сомнений, еще более долгих сборов в последней попытке оттянуть неизбежное, и после бесконечных уговоров самого себя. И только сейчас, пересчитав координаты ухода в последний прыжок яхты «Аделаида» с учетом смещения ближайших значительных масс за теперь уже семь лет, привел «Набат» в нужную точку. Что характерно, кроме извечного межзвездного вакуума, ничего в ней не обнаружил. Экран был абсолютно пуст — если не считать тусклых искр близлежащих светил — а космос привычно безмолвен. Но это все пока. Пройдет совсем немного времени, и с борта моего корабля стартуют понтоны — сначала для, так сказать, сканирующих «погружений», а потом, если повезет, то и за добычей «нырнут». А там, глядишь, и «Спрут» подтянется — от капитана Рина не спрятаться и не скрыться, особенно если ему еще и Степаныч помогает. Да, я сорвался с места внезапно, никого не предупредив, но понимания у соратников не встретил — тот же кэп уже через полчаса всполошился и позвонил. Еле отбрехался, сославшись на нерешительность, помноженную на мнительность. Впрочем, Рин-сан сумел понять и простить, но посулился в ближайшее время подтянуться на огонек, благо текущие координаты я ему передал. По самым грубым прикидкам, мне осталось не более пары часов одиночества. И да, я все понимаю — техника безопасности, осторожность, все дела… но и меня понять можно — нервы, и все такое. Все-таки итог семилетнего ожидания, хотя один год можно смело вычесть — тот, что я проторчал в подпространстве. Да и не хотелось, если честно, толпу народа и кучу кораблей привлекать — это личное, и расхлебывать надо самостоятельно. Невзирая на обстоятельства, ага.

— Кумо, обстановка?

— Все спокойно, капитан Заварзин. В пределах прямой видимости сканеров пространства кораблей не зафиксировано.

Это радует. Сектор довольно оживленный, на стыке между владениями сразу трех кланов, в том числе и Завьяловых. Пересечение как минимум двух крупных трасс. Но, на мое счастье, за семь лет точка входа в подпространство пропавшей «Аделаиды» порядочно сместилась от наиболее оптимальной. Сейчас грузовики и пассажирские лайнеры, перемещавшиеся между тройкой перевалочных станций, выходили на прыжок по совсем другой траектории. Если специально меня не искать, или не знать точно моего текущего местоположения, случайно фиг наткнешься. На что, собственно, и был расчет.

— Так, Кумо, выводи поисковую сферу.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Благодарю. Оптимальные точки просчитал?

— Так точно, сэр, все три на схеме.

— Думаешь, трех достаточно?

— Для первого импульса вполне. Мы же это уже на практике выяснили, причем неоднократно.

— Да это я от волнения.

— Искомый объект для вас настолько важен?

— Ты не представляешь, насколько именно…

— Я приложу все усилия, сэр, чтобы получить результат как можно быстрее.

— Спасибо, Кумо, ты настоящий друг. Ладно, выпускай номеров с первого по третий. «Нырок» по готовности.

— Есть, сэр. Процесс активирован. До завершения шесть минут тридцать четыре секунды… тридцать три секунды… тридцать две…

Ну вот, еще немного, еще чуть-чуть, и кое-что прояснится. Вряд ли получится отыскать яхту с первого же «погружения», да и с третьего тоже, не говоря уже про второе. Я больше чем уверен, что в прыжок «Аделаида» ушла штатно, все имевшиеся у меня на руках данные о том говорили. Но проверить точку входа обязан — просто чтобы успокоить совесть и наверняка отбросить один из возможных вариантов. Я, собственно, потому и сорвался внезапно и в одиночку, что практически не сомневался в исходе предприятия. И чего зря людей дергать? Вот и я так подумал — быстренько смотаюсь, осмотрюсь, просканирую Границу, и вернусь на Картахену, планировать следующий шаг. Ну и второе важное обстоятельство — мне срочно нужно было развеяться. Слишком большое напряжение в последние недели, нервов сжег уйму — оказалось, что десять новых экипажей эпроновцев сформировать вовсе не так просто, как то представлялось дяде Герману. С техниками, и с теми без траблов не обошлось, что уж говорить про доверенных специалистов! Пришлось в буквальном смысле слова выдержать бой с Ценкером, но людей я таки собрал. И принялся натаскивать, пока лишь в теории. Но все равно две недели пролетели — глазом моргнуть не успел. Вымотался до последнего предела, и при первой же подвернувшейся возможности свалил, перепоручив новобранцев уже испытанным экипажам — пусть пока матчасть осваивают. Обещанные Германом Романовичем корабли запаздывали, как он мне объяснил при личном разговоре, проблемой оказались «москиты» — абы какие нам не подходили, так что пришлось заморочиться. В результате я в кои то веки остался не у дел, и решил сам себя озадачить. И не последнюю роль тут сыграли навалившиеся с новой силой сомнения — праздность и безделье оставляли слишком много свободного времени для размышлений, что тоже далеко не всегда хорошо, на собственном опыте убедился.

— … четыре минуты шесть секунд… пять секунд… четыре секунды…

Бли-и-ин, усну сейчас! Чуть челюсть не вывихнул, зевнувши. Все-таки хорошо здесь, спокойно… несмотря на обстоятельства. А я ведь только сейчас понял, как сильно скучал по всему вот этому… оказывается, игры с подпространством тот еще наркотик! Не подсесть бы…

Спрашиваете, почему тянул так долго? Да вроде бы уже говорил — сначала сомнения, потом внезапные дела. Да, представьте себе, сомнения. И почва для них оказалась благодатной — аж два внезапных подарочка. Первый, понятно, от дяди Германа. А со вторым вообще интересная история приключилась. Сейчас расскажу.

… так и не решившись посмотреть файлы дяди Германа, я вознамерился поискать поддержки у близкого человека, то бишь Лизки. Выбор, в общем-то, очевиден — Алекс-младший еще щегол неразумный, а Степаныч в моем вопросе вообще не помощник — воспитан так. Оставалась благоверная, которую я отыскал… правильно — на «Спруте», торчавшем в техническом секторе на приколе. Созвонился, выяснил, куда идти, и довольно скоро оказался в нашей общей каюте — Бетти сдержала слово и вынудила меня жить вместе с ней и наследником. Все мои попытки сопротивляться были встречены решительным отпором, даже показное свинство. Тут, кстати, конкретный облом вышел — этот маневр Лизка раскусила чуть ли не с первого взгляда. Пришлось смириться, и уже через пару дней выяснилось, что все не так уж и плохо. Даже хорошо. Вот только аврал с формированием экипажей подгадил — в эти недели я появлялся в каюте, исключительно чтобы урвать несколько часов сна. Лиза к этому делу отнеслась с пониманием и через Рин-тян устроила мне «зону молчания» — «Спрут» каким-то образом отсекал любые попытки до меня дозвониться или докричаться через сеть. Но это все было уже после памятного разговора — началось через пару дней, если быть совсем точным.

Поскольку рабочее время и так уже было на исходе, я воспользовался оказией и свинтил из мастерской с концами. Лизка, встретившая меня в каюте в расхристанном комбезе, демонстративно сморщилась и сообщила, что идет в душ — нормальный, с теплой водой, а не гексаподской слизью. И что я могу к ней присоединиться, ежели испытываю такое желание. Я, естественно, испытывал, поэтому разговор отложился еще на часок — капитан Рин во время пребывания на Картахене беззастенчиво пользовался одним из пунктов соглашения с Дерриком, согласно которому «Спрут» обслуживался без очереди и бесплатно, и подцеплял систему жизнеобеспечения корабля к коммуникациям станции, так что воду можно было не экономить. В общем, оторвались на славу, но за плотскими утехами мне так и не удалось скрыть от благоверной озабоченность, поскольку та такие вещи просекала на раз. Мне временами даже страшно становилось — это насколько же хорошо она меня изучила? И как с ней дальше жить, особенно в законном браке? Сплошное палево: ни с мужиками пива попить, ни по гулящим женщинам прошвырнуться… или еще каким излишествам нехорошим предаться. И сам же себя успокаивал: с такой женушкой никаких гулящих женщин не надо. Как говорится, досадно, но ладно.

К намеченному разговору удалось вернуться, только когда мы довольные и распаренные выбрались из душа, накинули домашнюю одежку и завалились на кровать — специально для нас выращенное обширное ложе в автономном проекционном коконе. Сегодня, кстати, Лизка выбрала интерьер чего-то типа бунгало с излишками этнических мотивов — шкурками загадочных гадов, щитами и примитивными копьями. А еще страшными масками на стенах. Раз наткнувшись на одну из них взглядом, я предпочел больше не отвлекаться от благоверной — видать, на то и был расчет.

— Так о чем ты хотел поговорить? — напомнила Лизка, когда задумчивая пауза излишне затянулась. — Позвонил весь на нервах… я аж испугалась.

— Да ничего особенного, — отмахнулся я, — можно сказать, личное.

— А я чем могу помочь? — удивилась благоверная.

— Советом, чем же еще? — вздохнул я.

— Так ты хочешь на меня ответственность свалить? Узнаю любимого «муженька»!

— Тс-с-с! Не поминай всуе!

— Чего это?

— Про мужа, говорю, помалкивай больше. А то накаркаешь. Или ты уже созрела?

— Не дождешься! — отбрила меня Лизка, и для верности накрыла подушкой.

Пришлось отбиваться, но веселой возни не получилось — слишком уж тяжкие мысли одолевали.

— Говори уже, — сдалась благоверная, осознав безрезультатность попытки. — Помогу, чем смогу.

— Речь о семье.

— Опять?!

— Да я не о том… расслабься, силком под венец тащить не буду. Я про родителей и сестру. А еще про дядю Германа.

— Аристократические заморочки! — сморщила нос Лизка. — Тут я тебе не помощник.

— Опять не угадала. Просто… короче, я, наконец, кое-что выяснил про родителей. И есть возможность… не найти, но хотя бы попытаться.

— И ты не можешь решиться, — кивнула Бетти. — Поня-а-атно! Ну так послушай меня, милый: это все дурное влияние Ценкера, Терентьева и остальных. Ты подсознательно ожидаешь чего-то похожего. Что спасешь их, а они окажутся чужими для изменившегося мира.

— Вот уж этого я меньше всего опасаюсь!

— А чего тогда?! — вскинулась Лизка, но сразу же сникла: — Извини, не дошло сразу. Но… знаешь, это нормально — бояться. Особенно… такого исхода.

Блин! Лучше бы уж открытым текстом сказала — ты трусишь, потому что опасаешься никого не найти, или, что еще хуже, найти, но опоздать.

— Пожалуй, ты права… ну, дядюшка, ну, удружил! И в такой момент!

— Что за момент? — навострила уши благоверная.

— Мы пробили закон на территории Протектората Росс, — буднично сообщил я, — и через полтора примерно месяца окончательно выходим из подполья. Корпорация заявит о себе в полный голос.

— Но… ведь это же то, к чему ты стремился!

— Вот именно. А теперь я весь в сомнениях.

— Алекс, ты дурак.

— Теперь-то с чего?

— Да с того, что отказываешься от цели, которая заставляла тебя жить и действовать. Ты же сам мне говорил, что главное для тебя найти семью. Ты же во все это ввязался только из этого стремления! Столько пережил, столько сил положил на корпорацию, а теперь сомневаешься?

— Именно.

— Но… почему?! А как же поиски семьи?!

— Да я уже нашел…

Теперь проняло и Лизку — она довольно долго молча смотрела мне в глаза, а потом заявила:

— Хорошая попытка, Алекс. Но под венец я все еще не готова. Хотя уже скорее да, чем нет.

— Вот видишь, — грустно улыбнулся я. — К чему рисковать всем этим? Тобой? Друзьями? Корпорацией, в конце концов?

— А ты разве рискуешь?

— Еще как! Дел невпроворот, врагов куча, а мне приспичило по космосу шариться с крайне сомнительной целью.

— Поиск семьи — это не сомнительная цель. Это единственная достойная цель, милый.

— Ты так считаешь?..

— Да. Но у меня есть один вопрос: почему именно сейчас обострение? Вроде не сезон еще.

— Я же говорил — дядя Герман подогнал инфу. Ты чем меня вообще слушала?

— Так это перед душем было! Конечно, я тебя не слушала!

Поня-а-атно… ладно, второй заход.

— Дядя Герман поделился радостной новостью и заодно скинул файлы с информацией по расследованию исчезновения моей семьи.

— Давно?

— Теперь уже почти два часа назад.

— И что в них?

— Не знаю.

— Ты не посмотрел?! Но почему?!

— Потому что как раз в этом и проблема, блин!

— Опять трусишь?

— Опасаюсь.

— Хватит опасений, я с тобой. Давай, вскрывай…

— Кумо, разархивация.

— Процесс активирован, капитан Заварзин, — немедленно отозвался вышедший из «спячки» мини-гекс. — Спроецировать в виртуальность?

— Естественно…

— Эй, а я?

— Да там скукота всякая, сто процентов.

— Не выделывайся, милый. В горе и в радости…

— Ладно, подключайся.

Дядька особо извращаться не стал и прислал стандартный сжатый «контейнер» — собственно архив в комплекте с ключом для расшифровки. Довольно простым, если судить по быстрой распаковке, хоть файлов и оказалось около сотни. Естественно, я сразу же вывел в общую виртуальность список и принялся неспешно его прокручивать, составляя первое впечатление — как правило, наиболее адекватное, формирующееся на подсознательном уровне. Судя по расширениям, здесь были и видеоролики, и табличные данные, и просто текстовые документы. Плюс специфические файлы из картографической системы, которые мне пока нечем было открыть. Понятно, что работы непочатый край, но в глаза сразу же бросились заголовки, содержавшие фамилию Спиридоновы. Ха! И здесь отметились, оказывается! Хотя чего я ожидал? Наверняка дядя Герман привлек к поискам самых лучших специалистов, а лучшие в деле спасения кто? Правильно, Спиридоновы. По крайней мере, были на момент происшествия…

— Знаешь, милый, мне надо тебе кое-что сказать…

Упс! Чего это?

— Э-э-э… мы же предохраняемся?!

— Да я не о том, — потупила глазки благоверная. — Хотя можно подумать над твоим предложением. Потом. А сейчас я просто кое-что вспомнила…

Не понял… это она от смущения покраснела, или от… стыда?! Стыд и Лизка?! Да где это видано! Чудны дела твои, господи!..

— В общем, я уже видела такие файлы.

— Где?!

Нет, вы только ее послушайте! Я, значит, не видел, да и вообще об их существовании узнал, можно сказать, только что, а она умудрилась заглянуть в личный сейф дяди Германа?! Чего, интересно, я еще о собственной благоверной не знаю?..

— Мне их на почту прислали.

— Ты уверена?

— Чего ты? — напряглась Лизка. — Не веришь? Сейчас покажу… вот — сам смотри. Входящее письмо с вложением, адрес отправителя скрыт.

Хм… занятно. Действительно, анонимка. Сопроводительный текст крайне лаконичен: «Дорогая Элизабет! В прикрепленных файлах телеметрия со сканирующего комплекса спасательного судна «Искатель» клана Спиридоновых. Именно оно было задействовано Германом Завьяловым в операции по поиску яхты «Аделаида». Уверены, что эти данные заинтересуют вашего друга, Алекса Заварзина. С уважением». И два вложения. Все.

— Бетти, дорогая…

— Алекс, ты только не нервничай. Я… понимаешь, оно очень на спам было похоже, к тому же файлы я не смогла открыть, у меня антивирус сразу на них заругался. А еще Рин-тян позвонила и сказала, чтобы я не смела этугадость загружать на сервер «Спрута»… вот я и решила, что это чья-то дурацкая шутка. Или вообще подстава.

— А подстава-то с чего? — изумился я.

— А ты на дату внимание обрати.

Хм, а ведь точно! Почти сразу же после заварухи с подполковником Крамским, аккурат в тот период, когда весь личный состав корпорации заболел излишней подозрительностью и мнительностью. А я в противовес велел на провокации не поддаваться. Сам виноват.

— Ну хорошо, что хотя бы сейчас сказала, — вздохнул я.

— Так ты не сердишься, милый?

— На тебя? Да я просто зол! И намерен тебя крайне жестоко наказать!

— Ой, боюсь, боюсь!..

В общем, поработать с файлами снова не получилось. Но про нечаянный подгон я не забыл, сбежав от благоверной, как только она умиротворенно засопела, уткнувшись в подушку. И сразу же напряг Влада Пахомова — впрочем, тщетно. Тот, как только мельком глянул на письмо, заявил, что отправителя определить не получится. Вот если бы по горячим следам, хотя бы дня через три после получения, а не через месяц, то — возможно — что-то и выгорело бы. А так — извините, господин начальник. Он не волшебник, он всего лишь учится.

Лишившись таким образом первого следа, я решил все-таки проштудировать содержание обоих информационных пакетов — вдруг какую подсказку найду? И что бы вы думали? Нашел! Во-первых, подгон от анонимного доброжелателя оказался дублем файлов, содержавшихся в архиве дяди Германа. И во-вторых, как раз они оказались наиболее ценными по содержанию, поскольку довольно точно указывали на точку входа в прыжок отцовской яхты. И ничего более. В отличие от подарка Германа Романовича — тот был на порядок информативнее. Именно в тот момент, когда я осознал эту нехитрую истину, и пришло понимание — анонимка не более чем приманка, призванная заманить меня в ловушку. Логику отправителя проследить совсем не трудно: я ищу семью, мне в руки попадает важная информация об отправной точке для поиска, я все бросаюсь и немедленно выдвигаюсь в указанный район. А там меня уже поджидают… не важно, кто. И не важно, с какой целью, потому что ничего хорошего мне это приключение не сулило. Очередная подстава Спиридоновых, скорее всего. Которой я счастливо избежал, сам того не зная. А все благодаря мнительности и забывчивости Лизки. Да я ее за это на руках носить должен! Хотя, конечно, не только за это. А она, дуреха, не позволяет…

Поскольку постоянную засаду держать смысла не было, я почти решился на полевой выход — а чего сомневаться? Инфа из двух независимых источников, значит, можно верить. Вот только со временем просчитался — навалились те самые заботы с подготовкой экипажей, и экспедиция перенеслась на неопределенный срок. Который как раз сейчас вышел, и поэтому я торчал в рубке «Набата», глазея на выходящие на позиции понтоны.

— … девять секунд… восемь…

А сердце-то колотится! Не от адреналинового выброса, нет. Скорее, от нехорошего предчувствия. И от тоскливой тревоги. Пожалуй, зря я в одиночку поперся, сейчас дружеская поддержка не помешала бы. Тот же Рин по плечу бы хлопнул и чего-нибудь ободряющего брякнул, не исключено, что и матерного. И сразу бы на душе легче стало…

— … две секунды… одна секунда… «погружение».

Как ни странно, именно в этот момент тоска отступила — видимо, я на подсознательном уровне понял, что теперь уже поздно бояться. Будь что будет. Время вспять не повернуть… только вперед с разной скоростью, но об этом вы уже знаете.

— «Подъем» активирован. Номер первый… норма. Номер второй… норма. Номер третий… норма. Начинаю анализ данных. До завершения процесса пятнадцать минут девять секунд… восемь секунд…

Не, четверть часа выслушивать донельзя нудный обратный отсчет это уже перебор. Заменив голосовой таймер на аналоговый в уголке виртуальности, я поудобнее устроился в кресле и настроился на ожидание. Никаких мыслей в голове не было, я бы сказал, одолела странная апатия. Такое ощущение, будто мозг отключился — не иначе, в целях самосохранения. Так ведь и с ума сойти недолго, особенно в гордом одиночестве. Вот и сработала аварийная программа… а нервы, оказывается, такие нервы!..

— … сэр! Очнитесь, капитан Заварзин! Входящий вызов!

— А?! Что?!

— Входящий вызов, сэр. Принять?

Машинально покосившись на таймер (07:43… 07:42… 07:41…) и подивившись странной оперативности Рина (я-то рассчитывал, что ему еще часа полтора пилить), перевел взгляд на экран вызова и в голос выругался: абонент не определился. Кумо показал лишь номер, но мне и этого хватило, чтобы прийти к очевидному выводу — это не кэп, не Степаныч и не Лизка. Канал закрытый, следовательно, вклиниться на него постороннему очень проблематично. А из своих оставался ровно один вариант.

Тяжело вздохнув, я активировал вызов и устало поинтересовался, всем своим видом продемонстрировав, насколько абонент не вовремя:

— Дядя Герман? Что-то случилось?..

* * *

— Идентификация завершена. Александр Завьялов. Допуск разрешен.

Ну да, еще бы не разрешен! Такой кипишь из-за меня подняли, и после этого не допустить на расширенный совет? Не смешите мои тапочки. Впрочем, примитивной компьютерной программе простительно — она для того и создана настолько узкофункциональной, чтобы обмануть ее было трудно. Я, в общем-то, и не собирался, но все равно смешно. Хотя, должен признать, официальная резиденция совета старейшин клана, частенько использовавшаяся еще и как место для общеклановых сборищ в виду декларируемой незаангажированности в чью бы то ни было пользу, впечатление производило что надо — дорого-богато. Непосвященный человек поневоле задумывался о могуществе родового объединения, владеющего такой цацкой. У них тут даже в шлюзе стационарный всережимный сканер — я такой только в покоях главы клана раньше видел, то бишь во владениях дяди Германа. Да и сама резиденция, в строгом смысле слова, резиденцией не являлась, поскольку представляла собой комфортабельный пассажирский лайнер, изрядно доработанный напильником в плане оборонительного вооружения и силовой брони. При взгляде со стороны разрыв шаблонов обеспечен — примерно как у меня сегодня, когда я после суточного перехода добрался-таки в означенный квадрат и впервые воочию узрел вотчину старичья. Что тут можно сказать? Судно двойного назначения «Архангел Михаил» явно не проектировалось для полета в атмосфере и посадок на планеты, а потому строители могли себе позволить не сдерживаться и утыкали корпус причальными штангами, пятаками и просто карманами — для «москитов». Оно и понятно: когда на очередную сходку собирались представители всех родов, входивших в клан Завьяловых, в ближайшей округе от кораблей просто не протолкнуться. А потому необходимо внести хотя бы видимость порядка в хаос. В общем, проектировщики здраво рассудили, что если не можешь предотвратить, то возглавь, и превратили судно, способное совершать подпространственные прыжки, в миниатюрную версию типовой космостанции. Понятно, что с такой геометрией особо не поманеврируешь, да и разгонная динамика чуть лучше, чем у банального астероида, но заседавшие на «Михаиле» старики в принципе никуда не торопились, к тому же работали вахтовым методом. Плюс чаще всего означенное судно само коротало время, пристыковавшись к одной из клановых станций. Но это исключительно в том случае, если не нужно исполнять основную функцию — служить местом общего сбора. Тогда «Архангел Михаил» заранее выдвигался в наиболее удобный район, более-менее равноудаленный от всех приглашенных, и ложился в дрейф в ожидании гостей. Помимо этого, такая смена точки рандеву благоприятно сказывалась на безопасности — ведь это какой соблазн, накрыть почти всю верхушку клана в один момент! Понятно, что без охраны «Михаил» не ходил, но тем не менее.

В общем, сегодня мне впервые довелось лицезреть это чудо кораблестроительного искусства собственными глазами и со стороны, и, должен признать, оно того стоило — даже сожаления о прерванной поисковой операции и бездарно потраченных сутках немного притупились. Ну а потом вообще начались чудеса — навигационный центр «Архангела» попытался перехватить управление «Набатом» и в автоматическом режиме пристыковать его к самой, на мой взгляд, труднодоступной штанге, но я этому решительно воспротивился. И из принципа оставил свой корабль дрейфовать на порядочном удалении от «Михаила», добравшись на место назначения на понтоне под номером один. И знаете, пока маневрировал в ближнем космосе и примерялся для стыковки, меня не покидало очень забавное чувство — как будто с суденышком я вижусь в последний раз. Не мудрено, в общем-то — понтоны у меня расходный материал, но предпосылок вроде бы никаких… интуиция, она такая. Потом, сразу же после стыковки, был тот самый навороченный шлюз, длинный — и абсолютно безжизненный — коридор до лифта, тесная, но довольно роскошная, как, впрочем, и все на борту «Архангела Михаила», кабинка, и полуминутный «заезд» в глубь корабля. Из лифта я выбрался в обитаемой зоне, и незамедлительно оказался во власти лакея — типичнейшего такого, при ливрее и манерах. Встречающий попытался было отжать мой «бомбер» под предлогом доставки в гардеробную, но обломался — мне и так не по себе в этом царстве давящей роскоши, так еще и последней защиты лишаться? Нет уж. Пусть все видят, что явился опытный космонавт — тощий, загорелый, слегка неряшливый и лохматый. Если, конечно, дрэды под это определение подходят. Впрочем, это проблемы высокой принимающей стороны — меня вынудили нанести внеочередной визит, вот пусть и терпят мнимое неуважение. Плевать мне на традиции аристо, у меня теперь в приоритете обычаи совсем другой касты — суровых космических бродяг, для которых комбез и куртка как униформа. Спрашиваете, как это вынудили? А вот так… ладно, пока время есть — шагать за халдеем, судя по всему, еще долго — расскажу. В общем, началось все с того самого звонка дяди Германа, отвлекшего меня от работы…

— Дядя Герман? Что-то случилось?

Ну а что еще я должен был спросить? На дядьке, как в таких случаях говорится, просто лица не было — бледен, угрюм, разве что не трясло от злости. Или отчаяния, что гораздо хуже.

— Извини, Александр, что в неурочное время, — все же нашел он в себе силы не вываливать на бедного меня все скопом, — но ситуация у нас сложилась критическая. Подгадали, твари!..

Ого! Да тут, похоже, все сразу и много… в смысле, и злости, и отчаяния. Никогда раньше его в таком состоянии не видел. Беда…

— Подгадали? Или все же подгадили? — попытался я чуть ослабить напряжение.

Но сделал только хуже, судя по дядькиной реакции:

— Не подгадили, а поднавалили, причем такую кучу, что хрен разгребешь! — сорвался он. — Извини, племяш, но просто зла не хватает на эту свору злобных уродов!

— Э-э-э… жажду подробностей. Кто, чем, как долго перелопачивать?

— Враги, вестимо, — чуть успокоился Герман Романович. — Причем исключительно внутренние.

— Неужто бунт на корабле?!

— Бери выше — в клане! А я все думал, чего это старичье наше так разволновалось, то ко мне в гости, то к тебе… была, оказывается, причина.

— Оппозиция?

— Какая, к дьяволу, оппозиция?! Банальные властолюбцы!

Хм… где-то я уже это слышал, и относительно недавно.

— Много?

— Скажем так, достаточно, — вздохнул дядя Герман. — Примерно пятая часть родов, входящих в большой совет.

— И ты их не можешь задавить?! — изумился я. — Их же абсолютное меньшинство!

— Да, Александр, как же ты стал далек от наших реалий…

— Это плохо?

— Даже не знаю. Смотря для кого. Для тебя, может, и к лучшему… если бы не обстоятельства.

— Да колись уже! Я, вообще-то делом занят. Важным.

— Решился-таки искать?

— А ты против?

— Был бы против, не поделился информацией, сам знаешь.

Ну да, тут при всем желании не возразишь. Железный аргумент.

— Тогда в чем проблема? Говори уже толком!

— В общем, Александр, дела у нас очень печальные. В клане еще не бунт, вернее, уже бунт, но пока еще узаконенный клановыми традициями. И поэтому я связан по рукам и ногам.

— Ну вот почему я из тебя каждое слово должен вытягивать?

— Да потому что мне стыдно, Александр! — снова взорвался дядя Герман. — А еще я зол! Причем на самого себя! Это надо же, так бездарно сесть в лужу! И ведь на ровном же месте!!!

— Так это все из-за меня?

— Дошло, наконец? Время для удара в спину они выбрали просто идеальное — я с головой ушел в дела и ослабил хватку. Да и СБ больше по нашим текущим задачам работала, и вот результат: зачинщики воспользовались традиционной привилегией и объявили мне вотум недоверия, как лидеру клана. И знаешь, что мне вменяется в вину?

— Пренебрежение традициями?

— Хорошая попытка, но мимо. Твое убийство!!!

— Черт…

— Слабо сказано, Александр. Я, когда осознал всю чудовищность обвинения, в голос матерился.

— Э-э-э… а почему тебя еще тогда, два года назад, не обвинили и не скинули с трона?

— Потому что им это было невыгодно. Почву для смены власти не подготовили. Я действовал на абсолютно законных основаниях — был регентом при малолетнем наследнике. И все ожидали, что дальше ситуация будет развиваться по накатанной: после твоего совершеннолетия я либо дам тебе поединок, либо втихаря отправлю на тот свет. Как ты помнишь, ни того, ни другого не произошло. Ты сбежал, а я не стал тебя преследовать. Я надеялся, что у тебя хватит ума не отсвечивать, и поначалу все так и было. Потом ты вообще на год исчез, и бурления окончательно улеглись. Заговорщиков оказалось слишком мало для открытого бунта, а нейтралов они на свою сторону переманить не успели.

— То есть это я стал катализатором?

— Именно. Появился вновь из ниоткуда, развил кипучую деятельность, основал корпорацию… я не знал, как на все это реагировать, и рассматривал множество вариантов — вплоть до твоей ликвидации. А потом ты сам пришел ко мне…

— … и сделал предложение, от которого ты не смог отказаться. Так что еще большой вопрос, в чем первопричина.

— Никаких вопросов, — помотал головой дядька, — первопричина всегда одна — передел собственности и власть. Повод не важен, но когда он есть, процессы идут легче.

— Значит, твои оппоненты начали мутить воду?

— Еще как! Но втихомолку. Не понимаю, как у них это получилось… но сегодня внезапно выяснилось, что колеблющихся в клане больше половины. Это те рода, которым по большому счету плевать, кто будет у власти, они в любом случае останутся при своем. С них не убудет, а при должной удаче могут и выловить что-нибудь в мутной водичке. И вот на них разговоры о традициях, процедурах и законности очень даже действуют.

— А чему ты удивляешься, дядя Герман? Это ты, как представитель правящего рода, выше традиций и уложений. И это бунтовщики, как замыслившие нехорошее, вне правового поля. А для абсолютного большинства в клане традиции — основное связующее звено.

— Как тряпка для быка, чтоб их!

— Так чего они хотят-то?

— Чтобы я предъявил тебя, живого и здорового. Срок — двое суток. В противном случае меня объявят убийцей законного наследника и узурпатором. А это, как ни крути, против традиций.

Твою же… как раз этого я и пытался избежать, свалив из дома накануне совершеннолетия. Как бы я ни храбрился, на родной клан мне все же не совсем плевать. И теперь нате вам…

— А с чего они вообще решили, что я мертв? Вернее, почему только сейчас тебе это предъявили?

— Потому что твоя новая личность — секрет Полишинеля. Я все думал, зачем к тебе старики прилетали… получается, вот за этим. За доказательствами. И ведь с них даже не спросишь! Они в своем праве. Равно как и те, кто к ним обратился.

— То есть они убедились, что я жив, дееспособен и развил кипучую деятельность?

— Ты забыл еще одно важное обстоятельство: не просто кипучую деятельность, а застолбил абсолютно новую делянку, которая сулит баснословные прибыли, причем не только финансовые, но и репутационные! И все это мимо клана.

— Но ведь ты же в доле!

— Вот именно, я! Лично я, не клан. И это был последний гвоздь в крышку гроба. Они дождались, когда ты сбежишь с Картахены, ввязавшись в очередную тайную авантюру, и выкатили мне ультиматум. Вот теперь ты знаешь все.

— И что же от меня требуется? Давай, деду Захару позвоню. Или еще кому-нибудь.

— Это их категорически не устроит. Ты должен засвидетельствовать свое почтение перед советом. Лично. Все остальные ухищрения не подействуют, заинтересованные лица будут настаивать, что любую запись можно подделать. А так тебя просканируют и убедятся.

— Черт… ты ведь понимаешь, что это ловушка?

— Естественно, Александр. Причем элементарная. Я просчитал на три шага вперед, к чему они ведут. Именно поэтому я и решился тебя попросить… об услуге.

— Я не могу исчезнуть. Только не сейчас, сам же знаешь.

— А это и не вариант. Бойня все равно разразится, просто, думаю, в этом случае придется схватиться моему блоку с бунтовщиками. А основная масса родов будет наблюдать со стороны и ждать, чем все это закончится.

— Ну так в чем же дело? Усмири бунтарей.

— Все не так просто, Александр. У нас паритет сил. Если победа и будет на моей стороне, то она станет пирровой. Клан лишится наиболее активных членов, способных к руководящей работе и при этом решительных. И что дальше? Деградация, распад и поглощение конкурентами?

— Незадача…

— Еще какая! Поэтому я тебя прошу — прилетай на «Архангел Михаил». Поговори с представителями родов, со старейшинами, просто отведи от меня подозрение.

— Ну, в этом ничего сложного… все равно собирался выходить из подполья. Но ведь это наверняка будет только начало! Они попытаются провернуть какую-нибудь бяку — да хотя бы стравить нас с тобой!

— Обязательно попытаются.

— И ты все равно меня просишь?

— Все равно.

— У тебя есть план, — пришел я к очевидному выводу.

— Есть, — не стал отпираться дядька.

— И какой же?

— Я в тебя верю.

И отключился. Да-да, я тоже был в шоке. Почти полчаса просидел, тупо пялясь в обзорный экран. А потом заглянул в доклад Кумо (как и ожидалось, следов «Аделаиды» в окрестностях точки входа не было), вырубил все средства связи, погасил свет, приглушил приборные панели и погрузился в мучительные раздумья, результат которых вам уже известен — я таки явился на «Архангел Михаил». Причем никого не поставив в известность, кроме, разве что, дяди Германа. Сюрприз хотел устроить кое-кому, а для этого пришлось поторопиться и появиться в резиденции совета на сутки раньше срока. Судя по оказанному приему, уловка сработала — меня не ждали так рано. Если вообще ждали.

… судя по едва на треть заполненному залу совета, моя последняя догадка была недалека от истины. А еще я незамедлительно заподозрил, что по столь протяженному маршруту меня провели явно неспроста — наверняка за это время лихорадочно обзванивали всех родовитых представителей, что на данный момент успели добраться до «Архангела Михаила». Явись я к крайнему сроку, наверняка бы гораздо больше народу застал. Но я не в обиде, потому что именно так и было задумано. И вообще очень удачно получилось: невозмутимо остановившись в самом центре арены, я пробежался взглядом по зрительному залу — длинным рядам индивидуальных лож с креслами, расставленных по ранжиру — и убедился, что основные заинтересованные лица в наличии. В этом мне помог Кумо, успевший зафиксировать и выделить рамками людей из списка, выцыганенного у дяди Германа, но и без компьютерного помощника я бы справился — зал не сказать, чтобы поражал размерами. Хотя правильней его назвать цирком, поскольку по всем параметрам он соответствовал именно этому развлекательному заведению: зрительные места концентрическими кругами, в центре — самая настоящая арена. Разве что отделано все с кричащей роскошью, везде натуральное дерево, разбавленное не менее натуральным камнем. Плюс соответствующая акустика, усиленная программным обеспечением. Ложи, кстати, тоже не абы как располагались — в первых рядах наиболее уважаемые представители наиболее уважаемых родов. Чем выше, чем ближе к куполу, тем меньше влияние. Или практическая польза, что зачастую одно и то же. Отдельный сектор был отведен старейшинам, коих насчитывалось три десятка — по одному от рода. Прочих представителей, кстати, было еще девяносто человек. Итого, этакий уютный зальчик на сто двадцать посадочных мест, не считая обслугу. Правда, еще выделялась ложа правящего рода, расположенная напротив мест старейшин. Собственно, как раз по первым двум-трем рядам я и скользнул взглядом и на этом разведку счел завершенной.

Ну, что сказать? Удачно зашел, ага. К разборке подоспела едва ли треть членов совета, усиленная десятком старцев, среди которых я заметил и своих недавних гостей — деда Захара с дедом Семеном. Из остальных очень важных персон — Герман Романович в гордом одиночестве. Целую ложу на пятерых один занял, и сибаритствовал понемножку, с удовольствием щурясь через пенсне на окружающих. И самое главное — среди рядовых членов совета, молодых да ранних, тоже примерно треть составляли оппозиционеры. Забавное соотношение. Если принять к сведению слова дяди Германа, потенциальные бунтовщики заявились почти в полном составе, да еще и заранее. А вот из группы поддержки Германа Романовича почти никого не было. Наверняка делом заняты, некогда им на цирк отвлекаться.

Что характерно, до моего появления многие присутствующие о чем-то переговаривались между собой, но стоило лишь по залу разнестись звукам шагов (я не стеснялся и от души топал ботинками по паркету), как в помещении воцарилась напряженная и, я бы даже сказал, изумленная тишина. А акустика тут хорошая, я уже об этом упоминал. Поэтому чуть не вздрогнул, когда оставшийся у распашных дверей лакей торжественно объявил:

— Завьялов Александр Федорович!

И церемониальным посохом об пол долбанул, видимо, для пущего эффекта.

Эффект, надо сказать, удался на славу — по залу пробежал изумленный гул, сам собой сошедший на нет где-то через полминуты, но отдельные очаги остались — сидевшие рядом члены совета принялись без стеснения перешептываться, стреляя взглядами то в меня, то в дядю Германа. А тот сидел и лыбился, как обожравшийся сметаны кот. Ну а чего? Заслужил. Я, кстати, тоже, а потому нежился в лучах славы, разве что постеснялся раскланяться со зрителями. Те отвечали взаимностью, и вскоре неловкая тишина (относительная, конечно), начала раздражать.

Так и не дождавшись приветствия от встречающей стороны, я решил взять инициативу в свои руки и принялся отвешивать короткие поклоны, больше похожие на кивки:

— Герман Романович… дед Захар… дед Семен… милостивые государи!.. Вы желали меня видеть?

С каждым моим словом шепотки то тут, то там совершенно стихали, а после вопроса и вовсе повисла звенящая тишина, нарушаемая разве что тревожным дыханием и сопением отдельных делегатов.

— Что ж, вот он я! Александр Завьялов, собственной персоной. Может, соизволите объяснить, за каким чертом вы этот спектакль устроили? Обвинили главу клана невесть в чем, едва ли не взбунтовались… и чего ради? Я слушаю, господа.

Ты смотри, как притихли! Но и я тоже хорош — сам не заметил, как подпустил в голос толику яда и неожиданно прорезавшейся непоколебимой уверенности. Только сейчас дошло, что именно так отец общался с проштрафившимися подчиненными… блин! Ну что за царские замашки?! Вот как так?!

— Хм… ну ты, Сашенька, и с… сюрприз! — выдал таки дед Семен, и даже глаза не опустил, когда я перехватил его взгляд.

— Надеюсь, приятный? — ядовито осведомился я.

Я, кстати, ожидал, что дед Захар на себя возьмет роль главы совета, а тут нежданчик… ну и ладно, на план это обстоятельство сильно не влияет. Если влияет вообще.

— Ну, как тебе сказать, Сашенька… скорее, несвоевременный. Мы тебя, э-э-э, позже ожидали.

— А чего тянуть? Быстрее покончим с этим цирком, быстрее к делам вернусь. Важным, между прочим!

— Важнее клана?

— Для меня — да, дед Семен.

— И что же может быть важнее клана, Сашенька?

— Многое… семья, к примеру.

— Так о чем и речь, отрок! — громыхнул дед Захар. — Клан — это семья.

— Ой ли? Лично у меня в этом зале только один родственник — дядя Герман. И явился я лишь для того, чтобы опровергнуть смехотворные обвинения в его адрес. Надеюсь, никто не сомневается, что я это я, то бишь Александр Федорович Завьялов? Нет? Тогда еще один маленький вопрос, и будем закругляться: я живой? Или вот пусть дед Семен, например, в меня пальцем потычет… не нужно? Вот и славно. Вопросы есть? Вопросов…

— Есть!

Упс… а это еще кто такой смелый?..

* * *

Поскольку я стоял лицом к сектору старейшин, а голос донесся справа, пришлось повернуться и пошарить взглядом по трибунам. Впрочем, дерзец и не пытался скрыться, напротив, встал со своего места и вызывающе на меня уставился, благо располагался не очень далеко — всего лишь во втором ряду. Кумо незамедлительно выделил типа рамкой, прогнал по базе и выдал краткую справку в выпадающей ссылке: Коптев Кирилл Леонидович, старший сын наследника рода. Коптев… Коптев… ага! Это ж внучок деда Семена! Потому и дерзкий такой, что поддержку чувствует. Но… почему он, а не кто-то из открытых оппозиционеров? Этот вообще должен быть над схваткой, какое ему до нас дело? У него отец есть, и дед — действующий глава рода, да еще и старейшина. Но нет, полез поперед батьки в пекло… сколько ему? Ну-ка… всего двадцать шесть? Молодой да ранний? Или просто глупый? И уже член совета? Нет, по лицу не скажешь… и настроен серьезно — губы сжаты, глаза прищурены, взгляд твердый. Хотя сам по себе не особо представителен — хлипковат, узок в плечах, и в целом хлопец ботанического вида. Наверное, из-за длинных волос, связанных в куцый хвостик, и очков. Да-да, этот типчик, как и дядя Герман, предпочитал архаику навороченным современным линзам. Что еще по внешнему виду можно сказать? Судя по облачению — молодежному однобортному костюму с водолазкой — типичный аристократ-бунтарь из подрастающего поколения. Знаю, сам таким был. Что ж, придется пообщаться…

— И что же вы хотите у меня спросить, уважаемый Кирилл Леонидович? — осведомился я, нарушив затянувшуюся паузу.

— Скорее у меня вопрос к обоим виновникам торжества, — уверенным тенорком отозвался молодой аристократ. — И к вам, Александр Федорович, и к Герману Романовичу…

— Вы хотели сказать — уважаемому главе клана Герману Романовичу? — уточнил я.

— Я сказал ровно то, что собирался! — уперся Коптев.

— А вы не находите это неуважением?

— Ничуть, сударь! И вопрос следующий: отчего же вы, милостивые государи, решили, что стоите выше традиций? Почему позволили себе наплевать на общественное мнение? И с чего решили, что общество утрется?

— Признаться, сударь, вы меня загнали в тупик… — хмыкнул я, переглянувшись с дядей Германом. Тот пожал плечами и всем своим видом изобразил, что тоже без понятия, о чем это Коптев-младший. — Не прослеживаю вашей логики.

— Ладно, не буду ходить вокруг да около! — решительно рубанул рукой воздух оратор. — На основании чего один из вас решил, что может просто сбежать и бросить клан на произвол судьбы, а второй — что теперь вправе узурпировать власть?

— То есть вы, Кирилл Леонидович, всего лишь обвиняете нас в нарушении процедуры передачи власти? — делано удивился я. На публику сыграл, не скрою. — А не кажется ли вам, что это внутреннее дело правящего рода? Передача власти осуществлена по взаимному согласию, так чего же вам еще?

— Собственно, что и требовалось доказать! — торжествующе заключил Коптев. — Прошу почтенное собрание засвидетельствовать: законный наследник признал нарушение традиций со свой стороны. Осталось лишь выяснить, признает ли за собой аналогичный проступок человек, незаконно узурпировавший власть в клане!

— А не много ли на себя берешь, Кирюша?! — нехорошо прищурился я, пожирая оппонента глазами.

Впрочем, тот отнесся к угрозе совершенно наплевательски — возможно, даже не заметил, потому что в свою очередь не сводил напряженного взгляда с дяди Германа. И тот не замедлил нанести ответный удар:

— Кто ты такой, мальчишка, чтобы я перед тобой отчитывался?

Коптев-младший неуверенно моргнул, но немедленно взял себя в руки и развернулся к сектору старейшин:

— Дед?..

— Пожалуй, придется мне вмешаться, — укоризненно покосился тот на родственничка. — Мой внук прав, Герман. Согласно и букве, и духу Уложения вы совершили предосудительный поступок. Так, братие?!

Старейшины, к которым дед Семен адресовал последний вопрос, разом загудели, зашушукались, но никто так и не решился ответить конкретно, даже дед Захар.

— Хорошо, сформулирую мысль четче. Согласно Уложению, существует два законных способа обрести статус главы клана: получить его по наследству в связи с кончиной предыдущего главы, либо завоевать в честном поединке. Разумеется, лишь в том случае, если у претендента есть реальные права на престол. И у нас, братие, сложился юридический казус: Александр Завьялов, ввиду малого возраста, после смерти своего отца, Федора Завьялова, престол не унаследовал. Соответственно, место регента при малолетнем наследнике отошло к ближайшему родственнику усопшего главы по отцовской линии, то бишь Герману Завьялову-Клинскому. И все бы ничего, но рекомый престолонаследник Александр Завьялов сбежал до наступления совершеннолетия, и процедура передачи власти не была осуществлена. По прошествии контрольного срока данный отрок был признан умершим, и главой клана, теперь уже на законных основаниях, стал Герман Завьялов-Клинской. И вроде бы все правильно, но есть одно «но»: законный наследник воскрес из мертвых! И теперь получается, что Герман Завьялов-Клинской занимает пост незаконно, то бишь узурпировал власть, давайте называть вещи своими именами. Хорошо, обвинение в убийстве Александра Завьялова оказалось ложным. Но это обстоятельство не отменяет самого факта узурпации власти. Прав ли я, братие?!

На сей раз старейшинам уйти от ответа не удалось — слишком уж возмущенно загудели остальные зрители, из которых каждый второй был наследником рода, а каждый первый — главой. Попробуй таких проигнорируй! Плюс оппозиционеры не упустили возможность поднять градус неадеквата выкриками, разве что свистеть постеснялись.

— Все сказанное не противоречит Уложению! — поднявшись со своего места, не очень громко, но увесисто изрек дед Захар. И, что удивительно, услышали его все — такая вдруг тишина повисла в зале. — Извини, Герман, но в твою пользу ни один пункт не говорит. А вот возмущение сего отрока, — кивнул он на Коптева-младшего, — вполне понятно и даже обосновано.

— Таким образом, приходим к заключению, что проблема есть, — поднялся и дед Семен. — И проблема серьезная, братие! За всю историю клана я не припоминаю столь двусмысленной ситуации: при живом наследнике на посту главы узурпатор, но при этом их обоих все устраивает.

— Ну и в чем тогда проблема? — не выдержал я. — Хотите, торжественно поклянусь, что не стану посягать на пост главы и подсиживать дядю Германа?

Да, нарываюсь. Да, сознательно. Но очень уж интересно, как выкрутятся.

— Молчал бы, отрок! — громыхнул дед Захар. — Ты и так уже наворотил, теперь не расхлебаем!

— Скажите уже толком, к чему вы клоните! Или я пошел.

Ну, давайте… ведитесь уже! Хоть кто-то возмутится, или спустят на тормозах?..

— Пошел он, как же! — ухмыльнулся дед Семен. — Нет уж, Сашенька. Раз заявился на совет клана, будь любезен, терпи. И имей уважение к мнению общественности.

Есть! Теперь немного усугубим…

— Честно? Да мне плевать!

— Молод ты, отрок, и горяч! — прервал меня дед Захар. — И до сих пор не понял, что клан выше отдельной личности. И личность всегда подчиняется клану, будь то хоть сам глава! В спокойные времена да, ему многое позволяется, в том числе и весьма вольно трактовать Уложение. Но не сейчас. Верно я говорю, Герман?!

— Хотелось бы возразить, да не получится, — вздохнул дядька. — Придется нам, Александр, все прояснить раз и навсегда.

— По-моему, я уже предельно ясно выразился!

— Слова — пустой звук! — ожил Кирюша Коптев, про которого все уже позабыли. — Докажи делом! Иначе докажет кто-нибудь другой!

— Ты, что ли? — ухмыльнулся я, перехватив его взгляд.

Давай, заглатывай наживку, или я в тебе окончательно разочаруюсь…

— Почему нет? — полностью оправдал мои ожидания Коптев. — Пока на посту главы узурпатор, а законный наследник уклоняется от выполнения своих обязанностей, никто не обязан подчиняться нелегитимному главе! А что о таких случаях говорит Уложение?

— Уложение допускает передачу власти другому роду, входящему в клан! — торжественно изрек дед Семен.

В голове у меня что-то щелкнуло, и пазл, наконец, сложился, явив истинную картину авантюры, задуманной оппозиционерами. И ведь совсем же все просто! Не зря дядя Герман сказал, что просчитал действия бунтовщиков на три шага вперед. Я тоже, но за исключением одной ключевой детали — не смог вычислить «рулевого». Элементарно информации не хватало. Но теперь все встало на свои места. И осознав эту нехитрую истину, я громко рассмеялся, изрядно изумив почтенную публику. Настолько, что очень быстро гул, снова поднявшийся после фразы деда Семена, стих.

— С тобою все ли нормально, отрок? — с тревогой спросил дед Захар, когда я перестал хохотать и уже просто покачивал головой, скривив губы в ироничной ухмылке. — Что смешного?

— Да все, — совершенно искренне ответил я. — Вся вот эта ситуация. И даже помещение выбрали удачное — цирк он и есть цирк. Пойду я, пожалуй.

Демонстративно развернувшись к сектору старейшин спиной, я неспешно шагнул к выходу… и остановился, когда Семенов внучок срывающимся от волнения голосом выдал:

— Я, Кирилл Коптев из рода Коптевых, объявляю вотум недоверия Герману Завьялову и оставляю за собой право оспорить порядок престолонаследия!

Чего?! Это он серьезно, что ли? Кто угодно, только не этот хлыщ хлипковатого образа. Я аж развернулся, но сказать ничего не успел — уже в левом секторе трибуны поднялся еще один родович и повторил ритуальную формулу:

— Я, Игорь Сенной из рода Сенных, объявляю вотум недоверия Герману Завьялову и оставляю за собой право оспорить порядок престолонаследия!

И сразу же снова справа:

— Я, Михайло Гордеев из рода Гордеевых, объявляю вотум недоверия Герману Завьялову и оставляю за собой право оспорить порядок престолонаследия!

И по всему залу:

— Я… я… я… вотум… оставляю!..

Да они охренели, что ли?! Я беспомощно уставился на дядю Германа, но тот отвел взгляд и виновато помотал головой, дескать, ничего не могу поделать — к стенке приперли, гады! И ладно бы только оппозиционеры флешмоб устроили! Но нет, если верить Кумо, к ним еще и многие нейтралы присоединились! А дед Семен за всем этим наблюдал с довольной ухмылкой. Черт… еще одна моя ошибка — недооценил масштаб проблемы. Думал, придется и дальше дразнить, чтобы распалились как следует, но они и сами справились, без посторонней помощи. Уговорили, немножко подкорректируем план в сторону сокращения.

— Ладно! — рявкнул я, осознав, что помощи не дождусь — дядьку реально загнали в угол, так что придется самому разруливать ситуацию. — Ладно!!! Хотите букву закона?! Будет вам буква! Я отрекаюсь! Официально, при свидетелях!

— Не так быстро, Сашенька, не так быстро, — попенял мне дед Семен. — Я тебя понимаю и даже где-то сочувствую, но беда в том, что добровольное отречение не прописано в Уложении.

А то я, болезный, не знаю… но попробовать все равно стоило.

— Предки стормозили!

— Предки знали, что делали, отрок! — снова вмешался дед Захар. — Они прописали лишь два законных способа смены главы сознательно, чтобы у таких, как ты, не возникало соблазна избежать ответственности! Хотя до такого нормальный глава не должен доводить, воспитывая наследника! Но в твоем случае виноваты обстоятельства — ты осиротел и не получил должного воспитания… а Герману было некогда, все выгоду для клана выискивал!

— Ты вменяешь мне это в вину, Захар? — нехорошо зыркнул на старейшину дядя Герман.

— Отмечаю твое упущение, Герман! — не стушевался тот. — И теперь ты должен его исправить. И ты, отрок, тоже!

— Хотите, чтобы я самоубился?! — не сдержал я иронии. — Боюсь, с моей стороны вы не найдете понимания. Убивайте сами, лично. Законного наследника, ага. Ну, кто решится на открытый бунт? Что там насчет воздаяния в Уложении сказано, а, дед Семен? Так будут желающие?!

Упс… переборщил. Но насчет Уложения оно как-то само собой вырвалось. Впрочем, в свете последних событий апелляция к старейшине об интерпретации «слова записанного» странной совсем не выглядела.

— Уймись, отрок!

— Слушал бы ты старших, Сашенька, — поддержал коллегу Семен, — а не клоунады устраивал. Поединок!

— С кем? — ухмыльнулся я. — Кто достоин?

— Регент.

Все, слово сказано. Только его я, собственно, и ждал.

— Умно, дед Семен. Молодец. А ведь я бы тебя и не заподозрил.

— О чем ты, Сашенька?..

— Ну как же… оппозиция, подстрекательство к бунту… смута, в общем. Ведь это ты все устроил? И время выбрал оптимальное, и место предоставил, и сторонников загодя собрал, чтобы людей дяди Германа нейтрализовать… неужто сам на трон метишь?

— Ох, Сашенька, Сашенька… сам-то себя слышишь? Поединок! Между тобой, законным наследником, и регентом, узурпировавшим власть ввиду обстоятельств непреодолимой силы, сиречь форс-мажора. Только ты и Герман. А мы со стороны понаблюдаем. И где тут мои поползновения на пост главы? Что-то заговариваться ты стал, малец.

— Господа мои, вы ведь прекрасно понимаете, что поединок подразумевается насмерть?! — обратился я к залу. Дождался одобрительного гула, и снова переключился на деда Семена: — Слышишь? Это общественное мнение! И твоя задумка как раз в том, чтобы столкнуть нас с дядей Германом лбами. В любом случае кто-то из нас умрет. Если дядя Герман, то главой стану я — неоперившийся юнец, которым сам бог велел помыкать. А начну упрямиться, можно организовать несчастный случай, и потом первыми подсуетиться, подмяв трон. Для кого стараешься, кстати? Для него, что ли? — кивнул я на Кирилла.

— Любимый внучок, — не стал отпираться дед Семен. — Я-то уже пожил, и повластвовал всласть. А у Леньки амбиции не те. Но ты продолжай, Сашенька, мы внимательно слушаем.

— Слушайте. Если я устраню дядю Германа — прекрасно. Но и если он меня пристукнет, тоже нормально — никто и ничто не мешает объявить его убийцей законного наследника, номинально признать его главенство, но неофициально сделать из меня мученика и превратить в символ борьбы с узурпатором. Сколько родов за тобой пойдет в таком случае? Но этот вариант, конечно, чуть хуже — крови не избежать. Да и дядя Герман сопротивляться станет, устроит охоту на ведьм. Короче, веселуха. Но ты опять в плюсе — будешь ловить рыбку в мутной воде. Я прав, дед Семен?

— Прав, отрок, прав! — встрял дед Захар. — Но беда в том, что все тобою сказанное ни единой буквой не противоречит Уложению! Семен в своем праве, он лишь воспользовался благоприятной ситуацией. Обвинить его не в чем. И запретить воплощать свой замысел в жизнь тоже нельзя — нет к тому никаких юридических оснований. К сожалению.

— К сожалению?

— К сожалению, отрок. Стар я уже для кровавых смут. Но, похоже, мы в тупике. Выход ровно один — тот, что предложил Семен. Поединок. Официальный. Только в этом случае будут соблюдены и дух, и буква. Правда, смуты в любом случае не избежать… но можно получить передышку и свести последствия к минимуму! — повысил голос дед Захар, когда я вознамерился было возразить. — Чем меньше крови, тем лучше. Даже если это кровь наследника…

— Поединок, братие?! — снова подал голос дед Семен.

Трибуны одобрительно загудели.

— А как же вотум недоверия?!

— Я, Кирилл Коптев из рода Коптевых, обязуюсь признать право на престол победителя поединка! — тут же вскочил со своего места Кирюша.

— Я… я… я… обязуюсь!.. — пронеслось по трибунам.

Ха! Вот это у них ловко получается! Репетировали, что ли?..

— А если я просто развернусь и уйду?.. Да сиди уже! — бросил я Коптеву-младшему, снова выпрыгнувшему из кресла. — Понял. Мы тут так до бесконечности развлекаться будем…

Ох, судьбинушка моя тяжкая! Знаете, какого мне труда стоило сдержать довольную ухмылку?

— Похоже, от судьбы не уйти, Александр.

— Думаешь, дядя Герман?

— Ты сам все прекрасно видишь. Будем биться. И биться всерьез. Иначе этот цирк перерастет в кровавую вакханалию. Я, Герман Завьялов-Клинской, регент и узурпатор, бросаю вызов законному наследнику клана Завьяловых!

— Пожалуй, ты прав… я, Александр Завьялов, наследник рода Завьяловых, принимаю вызов Германа Завьялова-Клинского! Поединок состоится… здесь и сейчас! Выбирайте оружие, Герман Романович.

— Я выбираю шпаги. Захар Прохорович, не озаботитесь ли?..

— Одну минуту, Герман, сейчас клинки доставят.

— Благодарю.

Н-да… по ходу, попал! Хотя, если разобраться, в фехтовальном поединке исход куда больше зависит от индивидуального мастерства, а не от слепой удачи, как в случае с дуэльными пистолетами. И дядька это, несомненно, понимает… а еще он уверен в своем превосходстве, и не без оснований — опыта в этом деле у него всяко больше, чем у меня. По слухам, в молодости Герман даже в смертельных схватках участвовал. Мой же опыт фехтования сводился исключительно к учебным боям на учебном же оружии, плюс общетеоретическая подготовка. Беда… если дело затянуть, наверняка дядька меня заколет. И настроен он весьма решительно — вон, времени зря не теряет, готовится. Избавился от пиджака и жилета, отшвырнул галстук и закатал рукава сорочки по локоть — надо думать, чтобы не стесняли движений. Даже пару пуговиц у ворота расстегнул. Вот с брюками он точно ничего сделать не сможет, равно как и со штиблетами. Хотя чему я радуюсь? Мой комбез с бомбером тоже не самая удачная одежка для поединка на длинноклинковом оружии — от колющего удара вряд ли защитят, а двигаться мешают… само собой, я последовал примеру дядюшки — скинул куртку, снял верхнюю часть комбинезона и опоясался рукавами. Нормально. Какая-никакая, а дополнительная защита нижней части тела. Футболку снимать не стал — обойдутся без стриптиза. А вот слегка размяться не постеснялся.

— Герман, Александр, возьмите ваше оружие!

А пафоса-то сколько! Не ожидал от деда Захара, никак не ожидал…

Обернувшись на голос старейшины, я сразу же наткнулся взглядом на пару лакеев с бархатнымиподушками в руках, поперек которых лежали шпаги, и похолодел — я почему-то думал, что принесут совершенно одинаковые клинки, ан нет! Та ковырялка, что поднесли дяде Герману, выглядела гораздо внушительней, чем моя. Я бы сказал, дядьке подогнали укороченную рапиру, так называемую итальянскую, родом века так из семнадцатого — длинный клинок с выраженными лезвиями и хитро закрученной гардой, защищающей всю ладонь. Ну а мне досталась более легкая и короткая пехотная шпага эпохи наполеоновских войн — на это моих познаний хватало. Хоть и с режущими кромками, но куда более хлипкая, да и эфес мощью не поражал — так называемые «крылья бабочки» из перфорированного металла, плюс дужка для защиты пальцев. А еще, судя по виду клинков, шпаги вполне могли оказаться артефактами давних времен…

— Герман Завьялов-Клинской, прими фамильный клинок рода Клинских! — торжественно велел дед Захар, и дядька незамедлительно выполнил приказ.

Махнул пару раз, приноравливаясь к эфесу и тяжести, повернулся ко мне лицом и отсалютовал рапирой.

— Александр Завьялов, прими фамильный клинок рода Завьяловых!

Приму, куда деваться… а ничего так в ладони лежит, почти как влитой… вот только несерьезной игрушка выглядит. Легкая, верткая, должна просто летать… точно! Вот оно, мое преимущество! Я по телосложению более крупный, поэтому, по идее, в скорости дядюшке должен проигрывать. Но его осчастливили почти килограммовой железякой, к тому же длинной, не по руке. Значит, что? Правильно, я буду маневренней… но все равно ввязываться в длительный замес мне невыгодно, он однозначно выйдет мне боком. Ладно, по ходу дела разберемся…

По примеру дяди Германа пару раз махнув шпагой, я вернул ему любезность салютом, и мы по команде деда Захара разошлись шагов этак на десять. Боевые стойки пока не принимали, но я и так знал, что дядька убежденный сторонник усредненного итальянского стиля фехтования. Хорошо это или плохо — трудно сказать. Я-то адепт дестрезы, сиречь испанского стиля, хотя моя зубочистка куда больше подошла бы для французской манеры… жаль, я в ней не силен.

— Поединщики! Правила вы знаете — правил нет! — озвучил очередную банальность дед Захар. — Победит тот, чей клинок испьет вражеской крови! Да начнет…

— Эй, секундочку!..

— Чего еще, отрок?!

Голос деда Захара так и сочился ядом, но я предпочел этот факт проигнорировать, заострив внимание окружающих на более важном моменте:

— Э-э-э… вы уверены насчет «испьет крови»? Точно? Этак ведь любую царапину можно счесть победой!

— Не тебе возмущаться, отрок! Такова официальная формула, прописанная в Уложении.

— Но позвольте! Я все понимаю, буквальное прочтение, все дела… но не важнее ли в данном случае дух закона? А если я не стану добивать своего противника?

— Не такой ты дурак, чтобы оставить конкурента в живых! — выкрикнул со своего места Кирюша Коптев. — Ты сам это прекрасно понимаешь! Хватит тянуть время, бейтесь! Или опять начнем по кругу вотум недоверия высказывать? Я готов, мне не трудно!

Зал отозвался одобрительным гулом, и только поэтому дед Захар не осадил нахала. Но слова парня подтвердил кивком, тем самым обозначив официальную позицию.

— Это бесполезно, Александр! Давай уже скорее покончим с формальностями.

— Ты уверен, дядя Герман?

Герман Романович смерил меня странным взглядом — я бы сказал, вопросительно-оценивающим, и молча кивнул. Поня-а-атно… не зря он мне сказал, что в меня верит. Он связан по рукам и ногам, и вынужден плыть по течению. Вся надежда на меня, мой ум и сообразительность. Эх, будь здесь кэп, он бы цинично рассмеялся мне в лицо — где я, и где вышеозначенные достоинства? Но у кэпа ко мне отношение предвзятое, так что его мнение не в счет… тем более, что я сейчас постараюсь опровергнуть его позицию на деле.

Но и дядьку понять можно — положиться-то он на меня положился, но запасной вариант все равно подготовил. Так что в поддавки играть точно не станет, подставлюсь — проткнет, и рука не дрогнет. Попадос…

— Поединщики готовы?! — потерял терпение дед Захар. — Да начнется бой!

Вот и все… отступать некуда. Впрочем, они сами виноваты — чуть ли не строем и с песнями в ловушку ломанулись. Главное, теперь местами с уважаемым советом клана не поменяться. Что совсем не исключено, учитывая дядькину подготовку. Хорошо хоть приглядеться к оппоненту можно, дистанция позволяла. Что я и проделал, приняв классическую испанскую стойку — правая нога впереди, левая сзади, стопа под девяносто градусов. Шпага в вытянутой правой руке острием к оппоненту, левая конечность ладонью на уровне солнечного сплетения — хоть даги и нет, но хоть какая-то защита. Оптимальное положение для круговых движений согласно геометрической теории дестрезы.

Тэ-эк-с… а дядька что? Собственно, как я и ожидал — стойка итальянская, для челночных перемещений. И очевидно, что шпага для него не очень удобна — крупновата. А еще он еле заметно сам себе покивал — видимо, я своей позой лишний раз подтвердил его предположения. Но на схватку Герман Романович все равно настроился решительно и на самотек ситуацию пускать был не намерен, что и продемонстрировал, первым начав сближение.

Десять шагов это достаточно далеко, если задаться целью сохранить дистанцию. Но если поединщики движутся навстречу друг другу, то расстояние волшебным образом сокращается — два-три шага каждого, и клинки уже почти соприкасаются остриями. Ан гард, как говорится!..

Выброса адреналина я ждал, а потому неожиданностью для меня он не стал. Я даже умудрился превратить замедлившееся время в преимущество — не купившись на пару финтов, среагировал на первый же настоящий выпад — дядька целился в живот. Вряд ли, конечно, всерьез рассчитывал достать меня с этой атаки, но на прощупывание обороны укол с широким скользящим шагом вполне тянул. Все по классике — познай врага, отыщи его слабые места, и порази с максимальной эффективностью. Но главная хохма заключалась в том, что лично я фехтовать не собирался, поскольку прекрасно осознавал иллюзорность собственных шансов.

А потому сразу же порвал шаблоны: начал фехтовальную фразу по учебнику, только не испанскому, как ожидал дядя Герман, а скорее итальянскому — второй номерной защитой с отведением клинка наружу вправо. Следующим же движением и вовсе усугубил ситуацию: подшагнув левой ногой к дядьке, схватил его левой же рукой за запястье и потянул, разворачивая корпус и зашагивая уже правой ногой. Видел бы меня сейчас Рин-сан, остался бы доволен — его уроки не прошли зря. А он мне неоднократно говорил, что главное понимать суть движения, а не тупо воспроизводить его внешнюю форму. И должен признать, классический прием, направленный на обезоруживание противника, прекрасно лег на перемещение из айкидо — ирими-тэнкан, вход с поворотом. А захват по-ниппонски назывался кататэ-дори. Единственная разница — айкидока бы завершил технику броском котэ-гаэси, скрутив оппоненту запястье, а я вместо этого протянул дядькину руку чуть дальше, выводя его из равновесия, и долбанул по основанию большого пальца навершием собственного эфеса. Результат получился вполне предсказуемый — ладонь Германа Романовича разжалась, и его шпага с характерным стуком упала на паркет. Я же, не прекращая разворота, приложил дядьку по удачно открывшейся спине рукоятью, отчего тот растележился по полу, ткнувшись в него носом, и разорвал дистанцию, по пути пинком отшвырнув подальше утерянную противником рапиру.

Оказавшись в относительной безопасности, опустил клинок и принялся ждать, пока поверженный Герман Романович не поднимется на ноги — надо сказать, сие нехитрое действие далось ему с трудом. Но, против ожидания, нос он не расквасил. А вот с правой рукой явные проблемы — дядька несколько раз сжал и разжал кулак, морщась от боли. Видимо, сустав хорошо ушиб.

— Ну что, дядя Герман, мы снова на равных? — в звенящей тишине осведомился я. — Продолжим?

— Ты настолько меня боишься, Александр? — усмехнулся дядька в ответ.

— Уважаю, — буркнул я и решительно отшвырнул уже свою шпагу — пофиг, куда, главное, подальше, дабы не возникло соблазна ее подобрать. — Теперь мы в моей стихии. Или я нарушаю правила?! — повысил я голос. — Те самые, которых нет?!

Ответом мне стало дружное молчание, хотя могли бы и возмутиться — поединок заявлялся именно на шпагах, а я, значит, его «на кулачки» перевел. С другой стороны, обмен техниками состоялся, а что поединщики в результате утратили оружие… ну, бывает. Так и запишем — первый нестандартный ход вполне себе удался. Продолжаем в том же духе.

И мы продолжили — дяде Герману надоело ждать и догонять, и он снова атаковал, довольно умело сблизившись и выбросив несколько боксерских комбинаций. Как я и предполагал, брюки у него оказались тесными, а потому ограничивали технический арсенал. А вот я мог себе позволить гораздо больше, чем и воспользовался: успешно защитившись от первого натиска где блоками, где скрутками с уклонами, а где и нырками, улучил момент и воткнул дядьке в подбородок правый апперкот, дополнив его левым хуком. Бить на вынос я пока что не собирался, но даже относительно слабые тычки возымели действие — Герман Романович перекрылся глухим блоком, на который пришелся мой следующий правый прямой, и благополучно пропустил мощный фронт-кик в район солнечного сплетения. Такой удар и сам по себе не подарок, а усиленный тяжелым ботинком неприятен вдвойне. Дядя Герман скрючился, будучи не в силах вдохнуть, и схлопотал финальную плюху — твит-чаги в ребра. В удар я на сей раз вложился от души — и массой, и энергией вращения, так что дядюшка отлетел, как сбитая кегля, и рухнул на пол, неудачно приземлившись на колени и локти. Встречу с паркетом его конечности пережили не самым лучшим образом, и он распластался всем телом по полу, прижавшись щекой к паркетине. Что характерно, сознания не потерял, но по-прежнему не мог вдохнуть — мало удара в «солнышко», так теперь еще и ребра переломаны.

— Довольны?! — рыкнул я, пробежавшись угрожающим взглядом по трибунам.

Зрители, и до того дышавшие через раз, чтобы не пропустить ничего интересного, дружно выдохнули и загалдели, но не слишком громко — я так и не смог из равномерного гула вычленить отдельные слова. Но мнения, судя по всему, разделились.

— Дед Захар? Дед Семен?

— Поединок не завершен, отрок!

— Слушай старших, Сашенька. Клинок должен испить вражеской крови!

— Ладно, уговорили! — Не прекращая краем глаза контролировать дядьку, я добрел до его шпаги, которая валялась неподалеку, и поднял оружие. — Хм… тяжеловата. Милостивые государи, а не желаете ли еще один юридический казус?!

— Что опять?! — взвился дед Семен.

— Сами сейчас все увидите! — пообещал я, остановившись в шаге от дяди Германа.

Тот успел кое-как восстановить дыхание, и даже приподнялся с опорой на руки, но на ноги еще не встал, а потому оставался совершенно беспомощным. И эта беспомощность отчетливо читалась во взгляде, которым он меня наградил. Ха! А он не очень-то в меня и верил, судя по всему… или прямо сейчас сомнения закрались, после таких-то плюх!..

— А вот теперь будет сюрприз! — объявил я, развернув клинок, чтобы было удобно колоть вниз — примерно в район дядькиной шеи. — Вот вам победитель!

Шпага метнулась к Герману Романовичу, но я в последний момент изменил направление удара и вонзил острие в собственную левую ладонь — неглубоко, но достаточно, чтобы заструилась кровь. Потом для пущего эффекта размазал ее по клинку и поднял оружие над головой, демонстрируя залу:

— Вражеской крови испил фамильный клинок Клинских! Объявляйте победителя, дед Захар!

— Но это же… — вякнул кто-то, вроде бы Кирюша Коптев.

— Против правил?! Так правил нет! Буква закона соблюдена! Ну! Я жду!

— Победил Герман Завьялов-Клинской из рода Клинских! — чуть ли не скрежеща зубами, выдал дед Захар, и трибуны немедленно взорвались гулом и криками — где разочарования, где, наоборот, горячего одобрения.

Вот он, миг моего истинного триумфа, ради которого все и затевалось. Ну, почти. Оспорить решение старейшины никто не посмел, даже Кирюша. Тот вообще просто беспомощно пялился на деда — видимо, ждал инструкций. Ха! Как я вас! Можно, конечно, с облегчением выдохнуть — основная часть плана удалась. Но на половине пути останавливаться я как-то не привык. Так что теперь контрольный…

Отшвырнув окровавленную шпагу дяди Германа, я пересек арену по диагонали и подобрал собственный клинок. Повертел в руках, вонзил острием в паркетину, не выпуская эфеса, и в этой пафосной позе во всеуслышание заявил:

— Я, Александр Завьялов, отрекаюсь от своего имени и аристократического статуса! Отныне и навсегда я Алекс Заварзин, глава корпорации «Э(П)РОН»! И впредь не смейте меня втравливать в ваши разборки за власть! Я сказал! И еще одно — все контакты клана Завьяловых с корпорацией будут осуществляться исключительно через действующего главу, Германа Завьялова-Клинского!

Речь мою присутствующие оценили по достоинству — с каждым словом гул становился все тише, а затем и вовсе сошел на нет. И убедившись, что все внимание обращено на меня, я от души саданул каблуком примерно по середине клинка, поперек его плоскости. Закаленный антикварный металл не выдержал нестандартного приложения нагрузки, и со звоном лопнул. Обломок прозвенел по паркету, и я швырнул вслед за ним эфес с кургузым огрызком…

* * *

— Да будет так! — объявил в изумленной тишине дед Захар. — Герман Завьялов-Клинской в честном поединке подтвердил свое право возглавлять клан Завьяловых! Династия не прервалась! Законный наследник Александр Завьялов лишается дворянского достоинства, объявляется недееспособным и более не может претендовать на пост главы! Совет объявляется закрытым!

— Спасибо, дед Захар. И тебе спасибо, дед Семен.

— А мне-то за что, Сашенька?

— За науку. И не зови меня больше так. Я Алекс. Алексей.

— Хорошо, Са… Алешенька.

— Надеюсь, ты доволен?

— Почти. Но задачку ты задал трудную. Тут есть над чем подумать.

— Думай. А нам здесь больше делать нечего. Дядя Герман? Ты как? Идти можешь?

— Ну ты и резок, Алекса-а… кхм, — спохватился на полуслове дядька. — Но все равно ты молодец! Так всех развел! Не зря я в тебя верил…

— Подбирай шпагу, да пойдем. У тебя челнок на какой стыковке?

— Пусть остается, они обычно тут хранятся, — отмахнулся дядька, и сразу же болезненно скривился, схватившись за левый бок. — Черт, ребра поломал…

— Что, все шпаги?! — поразился я.

— Нет, только правящего рода… подключайся к «нейру», сейчас маршрут загружу…

— Не, тем более нельзя оставлять! А если куда-нибудь пролюбят? Что, тебя тоже тогда дворянского достоинства лишать? Сам же слышал, как они за буквальные формулировки цепляются!

— Ну подбери тогда, у меня чего-то бок болит, — усмехнулся дядя Герман и сразу же страдальчески скривился: — Ты копытом саданул, что ли?..

Всего лишь каблуком рабочего ботинка, но дядька прав — в данном случае разница несущественна. М-мать, переборщил-таки с кровищей — вся шпага перемазана, да на паркет накапало… или это у меня из руки? Ну и черт с ним, хуже уже не будет, так и потащу в левой, взяв за клинок. Порезаться все равно проблематично.

— Слушай, а где твои все?! — спохватился я, вернувшись к дяде Герману.

— Работают, не переживай. Сейчас многие очухаются и начнут нервничать.

— Поня-а-атно… ладно, сами тогда справимся…

Так и побрели, сирые да убогие: я — капая кровью с ладони, дядька — скрючившись и охая при неловких движениях. И что самое характерное, никто даже не попытался нас остановить — пялились вслед, но напрямую обращаться не решались. Ну а чего? Старейшины сказали свое веское слово, подтвердили статус обоих, так чего законному главе докучать? А бывший наследник он бывший и есть. А теперь еще и аристократического статуса лишился, причем сугубо добровольно. С таким, по сути, общаться себе дороже — урон для репутации. От меня даже лакей шарахнулся, который должен был дверь открыть. Хорошо хоть, вовремя сообразил, что не дело главе самому за створку хвататься, и вернулся к непосредственным обязанностям. Ну а дальше оставалось только пройтись по коридору до лифта, следуя стрелке навигатора. Кстати, самый стремный отрезок — что мешало бунтовщикам нас здесь прищучить? Но дядя Герман выглядел уверенно, насколько вообще это было возможно в его состоянии, так что я тоже перестал заморачиваться, разве что разговор не заводил до самой кабинки. Зато там уже стесняться не стал — извлек из кармана «глушилку», уменьшил радиус действия до минимума, активировал и с усмешкой заявил, глядя дядьке в глаза:

— Мне тут кое с кем перетереть надо… за жизнь. Ну и еще кое-какие делишки провернуть. Ты как, послушаешь, или предпочтешь остаться в счастливом неведении?

Дядька, поняв намек, разорвал синхронизацию «нейров», отошел в противоположный угол кабинки и уставился в никуда, опершись на поручень — видимо, тоже решил воспользоваться оказией и переговорить с кем-то из своих в «виртуальности», благо мой девайс до того места уже не добивал. Вот и отлично… не нужно ему знать лишнего.

— Кумо, давай Влада на связь, — приказал я, понизив голос.

Пахомов себя ждать не заставил — ответил буквально с третьего звонка. Естественно, по выделенному каналу, который поди еще засеки, так что прослушки я не опасался.

— Алекс! — обрадованно рявкнул Влад. — Наконец-то! Тут извелись все, Рин-сан рвет и мечет, Нойманн за сердце хватается, а Лизка обещала меня придушить…

— Тебя-то за что?! — изумился я.

— Да сам в шоке! Видимо, просто первым под руку попался.

— Да, это на нее похоже. Успокой всех, передай, что удалось. Для прямой связи буду доступен через час-полтора… — И повысил голос: — Дядь Герман, за полтора часа убраться отсюда успеем?

— Успеем, — кивнул дядька. — Хоть к тебе на «Набат», хоть ко мне на «Стремительный».

— Давай к тебе, у меня удобств никаких.

— Ладно, передам, чтобы подготовили покои.

— Договорились. — И вновь обратился к соратнику, врубив режим «инкогнито»: — Влад, с каналом все нормально?

— Более чем, — подтвердил спец. — Кумо успел влезть в сеть «Архангела Михаила» через стыковочный узел твоего понтона, но времени было маловато, едва успели взломать защиту.

— Успели же.

— Конечно. Иначе за что ты нам платишь? — удивился Влад. — Системы наблюдения и дальней связи под контролем, сервер стыковочного терминала под контролем. Мы видим всех, кто прибывает и убывает. Вывести список?

— Без надобности. Отслеживайте самостоятельно. Кумо, ты залил прошивку для режима «брандера» на номере первом?

— Ответ положительный, капитан Заварзин. Ожидаю подтверждения активации.

— Рано пока. Ждите, когда основная масса нейтралов и лоялистов покинет корабль.

— А если они все подряд начнут сваливать? — уточнил Влад.

— Вряд ли, — покачал я головой. — Мы очень хорошо этот улей разворошили, да и зря, что ли, дед Семен подручных заранее собирал? Наверняка намеревался какую-нибудь еще подлянку устроить, да не успел — я раньше заявился. И что-то мне подсказывает, что бунтовщики воспользуются ситуацией, чтобы скорректировать планы.

— И все же, что делать, если начнут разбегаться все подряд?

Я с надеждой покосился на дядю Германа, но перевести стрелки не решился — ну его на фиг, тут дело такое, что лучше и впрямь ему оставаться в полном неведении. Вплоть до собственно акции, тогда-то однозначно доложат.

— Если улетит хотя бы треть из списка Германа Романовича, не ждите, запускайте «брандер». Сколько бы ни оставалось других.

— Уверен, Алекс?

— Уверен, — тяжко вздохнул я. — Пусть будет мой грех.

Да и, если честно, можно прямо сейчас этот гадюшник взрывать… не сию секунду, конечно, а как только мы в дядькин челнок погрузимся и выйдем за радиус действия моей «бомбы». Все равно добрых двух третей лоялистов и нейтралов на «Архангеле Михаиле» еще нет, хорошо, если к концу текущих суток подтянутся. Если подтянутся — смысла прибывать лично уже не было, все происходящее действительные члены совета из числа опоздавших должны были видеть в прямом эфире. По крайней мере, по процедуре положено именно так. А если все-таки припрутся, будет им офигенный сюрприз, хе-хе!..

— Приказ принят к исполнению, — сухо подтвердил Влад.

Надо же, и его проняло!

— Не грузись, это внутриклановые разборки, к тебе претензий не будет.

— Да мне это вообще параллельно, — ухмыльнулся Пахомов, но не слишком уверенно. — Просто не по себе столько народу на ноль множить.

— Поверь мне, Влад, если этого не сделать как можно быстрее, крови прольется гораздо больше. Эти ребята не успокоятся.

— Ну и пусть бы официальный глава клана расхлебывал.

— Не пусть. Герман мне нужен. Нам нужен. Всей корпорации. Без него будет очень туго, сам понимаешь.

— Понимаю, — вздохнул Влад, — потому и не возмущаюсь.

Ха! Вот ты, голубчик, и попался. Я и раньше замечал, что он к нашему предприятию неровно дышит, а тут почти прямым текстом объявил, что корпорация ему совсем не безразлична. Похоже, у меня скоро появится новый глава СБ вместе с костяком оной, причем на постоянной основе. Теперь, главное, не спугнуть.

— В общем, забей и забудь.

— Забудешь тут… знатный ты концерт устроил.

— Так ты все видел?

— Почти.

— И заснять твои спецы успели?

— Естественно. И до сих пор продолжаем… упс, уже нет. Кто-то «глушилку» в зале совета врубил. Только что.

— Ну и закругляемся тогда. Счет-то, небось, уже как минимум четырехзначный?

— Бери больше — пяти! Услуги дальней связи нынче дороги.

— Не жлобься, Влад. Все наши затраты окупятся сторицей. Хотя понтон жалко, да.

— А я думал, ты уже привык.

— К таким ударам по карману привыкнешь, как же… Кумо, ты все понял?

— Так точно, сэр.

— Влад?

— Точно так.

— Все, конец связи.

Надо, пожалуй, начинать экономить. Иначе Степаныч мне остатки мозга вынесет. И все равно я доволен — удалось даже больше, чем мы рассчитывали. С записью, опять же, удачно получилось.

— Дядя Герман? У тебя все в порядке?

— Относительно, — кивнул тот, разорвав связь с оставшимся неизвестным абонентом. — Парни из СБ контролируют маршрут отхода и ключевые точки типа центра управления лифтами, так что доберемся без проблем. Хотя… ты не поверишь, но такое ощущение, что бунтовщикам не до нас.

— Почему же не поверю? — хмыкнул я. — На то и был расчет. Думали, что разведут нас, как детишек. А теперь сидят и соображают, как так получилось, что мы местами поменялись.

— Более чем вероятно, — согласился дядя Герман. — И ведь почти развели! Но каков старый хрыч! Я до последнего не хотел верить, что именно он зачинщик!

— А я и не знал, если честно, — признался я. — Просчитал, что кто-то из старейшин, но кто именно… не суть, в общем. Вот и пришлось устраивать… представление. Главное, купились. Хотя пару раз чуть не спалился.

— Действительно? — удивленно заломил бровь дядька. — А я бы сказал, бенефис вполне удался. Да я и сам почти поверил в ту ахинею, что ты нес!

— Да? И что же удержало?

— Как ты помнишь, именно я тебе вдалбливал Уложение. И не говори, что у тебя все из головы выветрилось.

— Что-то с памятью моей стало…

— Не юродствуй, Алекса-а-а… кхм…

— Привыкай, дядя Герман, привыкай.

— А ты тогда отвыкай меня дядей Германом называть.

— А разве родственные связи куда-то делись? — удивился я. — Аристократом я могу не быть, и Завьяловым тоже, но племянником Германа Завьялова быть обязан. Или ты так, для конспирации?

— Пожалуй, ты прав, это перебор. Кстати, с внучком-то познакомишь?

— Как подрастет. А тебе зачем? Собираешься преемника воспитывать? Так обломайся, ему корпорацией рулить.

— А что мне просто его увидеть хочется, ты даже в мыслях не допускаешь?

— Что ж… по Уложению, передача прав прошла законно, так что наследовать тебе будут твои дети. А мои этого шанса лишены отныне и навсегда.

— Ты об этом жалеешь?

— Не поверишь, ни разу!

— Почему же не поверю? — грустно усмехнулся Герман Романович. — Еще как поверю… зато мне теперь придется за своего оболтуса как следует браться.

— Думаешь, успокоятся эти? — кивнул я на дверь лифта, намекая на оставленный зал совета.

— А у них теперь другого выхода нет. Единственный вариант подвинуть меня с должности — открытый бунт. Все остальные лазейки перекрыты. Но они вряд ли решатся, по крайней мере, в ближайшее время.

— Думаешь?

— Есть такое подозрение. И вообще… как-то это слишком жалко выглядело. Такое ощущение, что их кто-то подтолкнул на конфронтацию. Видано ли — Кирюшу Коптева заводилой поставить! Никого посолиднее не нашли, что ли?

— Ты поэтому их прозевал?

— По большей части. Не рассчитывал, что они станут действовать так…

— Нагло?

— Нахраписто. И торопливо.

— Хм… признайся, ты ведь меня подталкиваешь к мысли, что эта жалкая попытка бунта — звено той же цепи, что проверка «Латника» и наезд на меня Крамского? Тогда надо признать, что Спиридоновы обломались окончательно и бесповоротно — выхода корпорации на рынок им уже не сорвать.

— Похоже на то. Но пакостить они еще будут, и долго.

— Переживем.

— Теперь-то конечно, — усмехнулся дядя Герман. — В общем, спасибо тебе еще раз, Алекса… кхм, племяш. Прямо гора с плеч.

— То есть теперь можно вернуться к нашим… делишкам?

— Что-то ты себя занижаешь, племяш, причем незаслуженно, — возмутился дядька. — Бери выше — к великим свершениям! Чтоб ты знал, мне уже больше трех десятков запросов на проведение поисково-спасательных работ пришло.

— Ого! А где это мы объявление о найме давали?!

— Нигде. Слухи ходят, вот люди и потянулись. Серьезные люди.

— Блатные, что ли?

— Можно и так сказать. Но… знаешь, как минимум в половине случаев я бы помог вне очереди. Если бы мог, конечно.

— Настолько ценные грузы пропали?

— Самые ценные — родственники. Извини, племяш.

Черт, что-то, наверное, на лице отразилось этакое… или чуйка у дядьки сработала. Но не поспоришь — по больному ударил.

— Мы не можем заниматься исключительно благотворительностью, — нашел я в себе силы возразить. — Деньги утекают, а людей и технику надо на что-то содержать.

— В этом мире нет ничего бесплатного, Алекс. Но я бы тебе все же рекомендовал обратить внимание на эти запросы. Репутацию надо нарабатывать, она иногда дороже любых денег.

— Ладно, я подумаю. Но на спасательные рейды будем выделять не более половины звеньев. И приоритет у случаев с давностью до года, тут больше всего шансов. Остальные по остаточному принципу.

— Хорошо, я передам заинтересованным лицам… ага, приехали…

Разговор по объективным причинам прервался — пока проковыляли по очередному коридорчику, пока прошли шлюзование, пока устроились в челноке, пока отстыковались… в общем, с четверть часа убили. А потом как-то так само собой получилось, что расслабились оба в комфортабельных креслах, оборудованных по последнему слову техники — вплоть до массажера и автоматического медкомплекса. Я, правда, не сразу сообразил, что можно выронить дядькину шпагу и просто положить поврежденную ладонь на подлокотник и наслаждаться покоем, пока старательный автодок дырку латает, пришлось сначала с удивлением попялиться на дядю Германа. И только потом меня осенило. Кстати, вовремя — шоковое состояние почти прошло, и рука обрела чувствительность. Со всеми вытекающими. А тут пэйнкиллером кольнули, кровотечение остановили, пластырь наложили — красота!

Судя по успокоившемуся дыханию дядьки, ему тоже стало сильно легче — как минимум сломанные ребра медкомплекс зафиксировал, так что теперь не приходилось корчиться от боли при каждом вдохе.

— Да, — вдруг буркнул дядька, и я сообразил, что он ответил кому-то через «нейр». — Нет, нормально все… отстыковались… пока сидите.

— Дядь Герман…

— Чего? — отвлекся он от разговора.

— Это твои эсбэшники с «Архангела», что ли?

— Они. А что?

— Пусть валят с борта, и как можно быстрее.

— Ты еще что-то задумал? — нехорошо покосился на меня Герман Романович.

— Ничего такого, — отмахнулся я. — Просто доверься мне. Пусть валят. Или ты думаешь, что кто-то из бунтовщиков попробует нас сбить?

— Было бы интересно на это посмотреть, — усмехнулся дядька. — Мы уже две с половиной минуты, как в защитной сфере «Стремительного».

— Тем более. Нечего им там делать. Пусть валят.

— Предчувствие нехорошее?

— Скорее наоборот.

— Ладно, племяш, уговорил… всем отбой!.. Да!.. Выполнять!

— Возмущаются?

— А то ты безопасников не знаешь…

— Сочувствую. У меня-то хоть один Степаныч над душой стоит, а тут целая клановая служба! Кста-а-ати!..

— Чего еще, племяш?

— Дядь Герман, а ты мне не поможешь легализоваться? Клановый ай-ди бы оформить, а то у меня подделка «мэйд ин Степаныч»…

— Ну и чего тебе еще надо?! Она ж лучше официального документа… надежнее.

— Просто хочется. И на Алекса-младшего бы ксиву завести…

— Ладно, помогу твоему горю, Алекс.

Помолчали немного, наблюдая через обзорный экран за приближающимся «Стремительным» — дядькиным личным фрегатом, по огневой мощи и защите сравнимом с легким крейсером, а по маневренности и скорости с корветом, а потом Герман Романович в очередной раз нарушил тишину:

— Знаешь, племяш… а я ведь не ждал от тебя ничего хорошего. Особенно тогда, два года назад. Слишком ты замкнутым был и нелюдимым. Мне вообще казалось, что ты именно меня в смерти родителей винил.

— Вот вообще ни разу! — возмутился я, но не очень убедительно.

— Да ладно врать-то, — не повелся дядька, — все я прекрасно видел. Но уже тогда верил, что ты сможешь добиться многого, если твою энергию в нужное русло направить.

— Хочешь сказать, за свою жизнь опасался? Так это взаимно.

— Было дело, — кивнул дядя Герман. — А потом ты меня удивил. И я очень рад, что не послушал безопасников вкупе со старейшинами. В общем, спасибо, племяш.

— За что? За пост главы клана?

— За то, что подтвердил мою веру в людей. Естественно, не во всех.

— Да не грузись ты, дядь Герман, и с этими разрулим…

— Обязательно разрулим! — горячо поддержал меня дядька. — Но все равно извини, что так получилось. Из тебя со временем вышел бы отличный глава клана.

— Ничего страшного. Постараюсь стать отличным главой корпорации…

И про себя закончил: если Рин со Степанычем за самонадеянность не прибьют.

— Считаю, за это стоит выпить. Ты как, племяш, не против в мой личный винный погребок заглянуть?

— Спрашиваешь!..

Эпилог

… переждав уже ставшую привычной волну искривления пространства и с трудом успокоив рвущееся из груди сердце — все-таки итог стольких лет! — я сфокусировал взгляд на обзорном экране и выдохнул:

— Она… Кумо, точно она! «Аделаида»!

— Информацию подтверждаю, капитан Заварзин.

Еще бы ты не подтвердил! По совокупности признаков вероятность не менее девяноста процентов — и тип корабля, и силуэт, и даже надпись в половину борта… вот только на запрос «свой-чужой» яхта не отвечала, и вообще, весьма походила на свою товарку по несчастью — «Ледяную красотку» леди Рокуэлл. Такая же безжизненная…

Черт, что-то мне нехорошо… успокаивайся, Алекс, ты еще слишком молодой для сердечных приступов… хотя события последних месяцев их появлению весьма способствовали.

Спрашиваете, что за события? Так их в те без малого полгода, что минули с разборки в совете клана, случилось столько, что все и не упомнишь… разве что по основным пробежаться. И, пожалуй что, в хронологическом порядке удобнее будет.

Если вернуться непосредственно в тот день, когда решалась судьба кланового престола, то мы с дядей Германом по прибытии на «Стремительный» ужрались в соплю. Вернее, попытались — в самый разгар попойки на связь с дядькой вышел кто-то из СБ и, заикаясь, доложил, что «Архангел Михаил» вдруг ни с того, ни с сего рассыпался в пыль. Вместе со всем содержимым и не успевшими его покинуть членами совета и старейшинами. Список прилагался. Дядька настолько офигел, что даже не сообразил шифроваться, так что я все прекрасно видел и слышал, в том числе и в перечень безвременно усопших нос сунул. Признаюсь, в безумной надежде, которой не суждено было сбыться — если деду Семену туда и дорога, то деда Захара мне было реально жалко. А еще я не обнаружил в документе Кирюшу Коптева, хотя когда тот успел сдриснуть, ума не приложу. Собственно, на этом наша попойка и закончилась: дядя Герман смерил меня подозрительным взглядом и угрюмо поинтересовался, не моя ли работа? Я сделал невинное лицо и пожал плечами, мол, дерьмо случается. А здесь явно пробой защитного поля прыжкового генератора. Герман Романович в ответ заявил, что ему надо хорошенько подумать, и заперся в личной каюте. И поскольку насчет меня никаких указаний не оставил, то и команда «Стремительного» не знала, как меня воспринимать. В результате я решил свалить на «Набат», что и проделал благополучно, вызвав понтон номер два — первый сгинул вместе с «Архангелом Михаилом».

Угрызений совести, против ожидания, я почти не испытывал. Да и поди, докажи, что это я «Архангела» уничтожил. В наличии лишь облако коллоидной взвеси, по которому даже не определишь, какого типа воздействие было оказано на несчастный корабль. Прецеденты, конечно, уже были — и на станции Картахена, и в одном уединенном секторе, но ни мои соратники из Порта, ни люди из Оберкоммандо дер Рам записями с мест происшествий со всей остальной вселенной почему-то не поделились. Дядька, конечно, догадался, что это моих рук дело, но по размышлению решил понять и простить — позвонил недели через две и буркнул, что мне должен. Причем лично. На том разговор, собственно, и прервался. И к этой теме мы больше не возвращались, хоть общаться пришлось очень часто и подолгу — корпорация наконец заработала в полную мощь, всей дюжиной рейдовых звеньев. И я, несмотря на яростные протесты кэпа, Деррика и Степаныча, лично возглавил одно из них на своем неизменном «Набате». Правда, пришлось согласиться, что роль наседки и заодно технички при мне будет исполнять «Спрут». Но с этой неприятностью я легко смирился, благо Лизка с Алексом-младшим остались на «Латнике», теперь базировавшемся в сердце владений клана Завьяловых. Ну и второе немаловажное обстоятельство — я брался исключительно за спасательные миссии из «блатного» списка дяди Германа. Причем из соображений сугубой практичности предпочитал беспроигрышные варианты, ибо передавал спасенных (когда они были, а были в трех случаях из четырех) из рук в руки заказчику. И в таком режиме почти три месяца без остановки. Полезных знакомств завел уйму, равно как и должниками оброс. Причем не какими-то там клановыми — клан понятие слишком эфемерное в плане взыскания долгов — а личными, как дядя Герман. И все это время не уставал одновременно и проклинать дядьку — отвлек, блин, от основной задачи! — и благодарить за дальновидность и житейскую мудрость. Всего за каких-то жалких три месяца авторитет корпорации «Э(П)РОН» на территории Протектората Росс взлетел до такого уровня, который не снился даже самым могучим и уважаемым кланам, и это, прошу заметить, без крови и жесточайших экономических войн. Ну и кто после этого скажет, что хорошими делами прославиться нельзя?..

Дела шли в гору, рейдерские звенья корпорации были буквально нарасхват, и к концу третьего месяца мы пришли к очевидному выводу — нужно снова расширяться. И запустили по второму кругу нервотрепку с формированием и обучением экипажей, благо теперь недостатка в опытных специалистах не ощущали — в инструкторы пошли члены первых десяти экипажей. Правда, пришлось смириться с людьми со стороны — относительно, опять же. Часть народа набрали на Картахене, часть рекомендовал дядя Герман. Естественно, без шпионов не обошлось, и суть технологии очень скоро стала известна всем заинтересованным лицам. Вот только воспроизвести ее никто пока не сумел — слишком большая у нас фора оказалась. Но все равно пришлось озаботиться организацией отдела по борьбе с промышленным шпионажем, дополнительно нагрузив Влада Пахомова. По правде говоря, со всем этим и без меня прекрасно справлялись — пока что все еще довольно компактная организация функционировала как хороший часовой механизм. Вот когда до филиалов разрастемся, по Протекторатам растечемся, вот тогда и начнутся проблемы с управлением… но это все потом. А на тот момент я с чистой совестью оставил на срочных заказах пять звеньев, шесть перекинул на подготовку смены, а сам отправился на поиски «Аделаиды». Естественно, в сопровождении «Спрута». И на сей раз Лизка на «Латнике» остаться не пожелала, так что два месяца прошли хоть и в тревожной обстановке, но с куда меньшими последствиями для психики, чем я ожидал. Ненаглядная постаралась, ага. Да и Алекс-младший действовал умиротворяюще. Ну а результат этих двух месяцев я прямо сейчас лицезрел на обзорном экране…

Пока пара понтонов, задействованных в «судоподъеме», возвращалась на «Набат», капитан Рин успел просканировать бывшую жертву подпространства, подогнать к ней «Спрут» и провернуть фокус с «поглощением» яхты собственным грузовым трюмом. А за то время, что я убил на стыковку своего корабля с «мегатехничкой», Борисыч в компании функциональных юнитов наведался к «Аделаиде» и огорошил меня коронной фразой:

— Знаешь, Лёха, а я это уже где-то видел…

Впрочем, я не удивился, поскольку телеметрия шла в вычислитель «Набата» в режиме реального времени, а Кумо еще и комментировал наиболее примечательные моменты. Поэтому, загодя облачившись в скафандр, перебрался в брюхо «Спрута». Провозился вдвое дольше, чем обычно, так как суетился от нешуточного волнения, но в истерику не сорвался, хотя было с чего — как и в случае с «Ледяной красоткой», «Аделаида» полностью исчерпала энергозапас, и реактор заглох сам собой, растратив активное вещество. И самое хреновое, что причина этой нештатной ситуации оказалась насквозь знакомой — множественные мелкие дыры в двигательном отсеке, оставленные разогнанными до диких скоростей «дробинами» гаусс-орудия. Я до последнего отказывался верить собственным глазам, но, оказавшись в трюме и потрогав одну пробоину, смирился с неизбежным.

— Ты это, держись, Лёх, — неуверенно подбодрил меня Борисыч.

Отвечать я не стал — связавшись через Кумо с «кракозяброй», заставил ту вскрыть пассажирский шлюз. Когда функциональный юнит вынес внутреннюю створку, я внутренне сжался, ожидая облака водорослевой взвеси, но ошибся — внутри яхты сохранилась относительно нормальная атмосфера, о чем недвусмысленно возвестил поток воздуха, вырвавшийся в вакуум. Еще около четверти часа (и тонны сгоревших нервов) мы потратили на закачку атмосферы в трюм, а потом я, вооружившись плазменным резаком, попросту проломился во внутренние помещения. И с каждой вскрытой каютой надежда моя все крепла: признаков беспорядка не обнаружил, равно как и возникшей на борту паники, плюс по некоторым признакам установил, что по локальному времени прошло от десяти до пятнадцати лет. Для нормальной анабиозной капсулы срок значительный, но совсем не критический. Отдельно порадовало отсутствие трупов — как целых, так и их фрагментов. Даже пятен крови нигде не попалось… впрочем, и не могло — в атмосфере за десять лет он нее бы ничего не осталось.

… к заветному отсеку я ломился по кратчайшему пути, но все равно отвлекался — подсознательно оттягивал неизбежное, хоть сам бы себе ни за что в этом не признался. Но теперь тянуть больше некуда — вот он, бокс с капсулами, за герметичной переборкой. Саму ее, естественно, я дырявить не стал, раскурочил люк. Сдвинув створку в бок, осторожно шагнул в помещение, сознательно не став включать фонарь, и едва не матюгнулся от избытка чувств — на двух из семи капсул диоды горели успокаивающей зеленью, еще на двух — тревожной краснотой, а на трех погасли. Ну и каковы же шансы?..

Не посмотришь, не узнаешь. Но трясло меня конкретно, даже Борисыч, не отходивший от меня ни на шаг, заметил. Хорошо хоть, подбадривать не стал — не тот момент. Внутренне обмирая, я медленно прошел к самой дальней — безжизненной — капсуле…

— Что там, Лёх?

Отрицательно помотав головой, я шагнул к следующей — с красными огоньками. На этот раз Борисыч промолчал, поскольку все понял по моей реакции. А что тут еще скажешь? Новый повод для ночных кошмаров. Аналогичное зрелище ожидало меня и в следующем по счету коконе — тоже сдохшем.

А вот четвертая капсула заставила судорожно сглотнуть слюну.

— Отец…

— Лех? — снова всполошился Борисыч, но послушно стих, когда я помотал головой.

Тело Федора Романовича Завьялова сохранилось великолепно, а вот жизнь утекла… похоже, что по капле. Хотелось бы надеяться, что отец не мучился, но это мы узнаем, только распотрошив память блока управления.

Следующая погасшая… нет, кто-то из команды.

Осталось две зеленых. Как же стремно делать шаг…

— Мама…

Зеленые диоды обманули — капсула оставалась работоспособной, но случившийся сбой свел управляющий процессор с ума. Мать умерла во сне, от кислородного голодания — компьютер нарушил дозировку, и консервирующий состав был слишком беден живительным воздухом. Но тело, как и отцовское, сохранилось прекрасно — именно такой я ее и запомнил с последней встречи.

С трудом сглотнув ком в горле, я сместился еще на шаг и впился взглядом в очередное смотровое окошко. Последняя моя надежда…

— Лёх? Что там? Чего молчишь?

Накрыло, вот и молчу. От избытка чувств.

— Алекс! Скажи что-нибудь, симатта!

— Милый?..

Ого, тяжелую артиллерию подтянули! А как тут что-то скажешь, если горло сдавило?.. Сейчас, продышусь…

— Ну здравствуй, сестричка…

_{Конец первой трилогии}

Самара, 2020.

Э(П)РОН-4

Пролог

Паренька трясло. В самом прямом смысле слова, от дикого, даже пещерного ужаса, усугублённого паникой. Об этом недвусмысленно свидетельствовала его поза — он забился в щель за одним из многочисленных контейнеров, сжавшись в комок и обхватив колени руками. Мало того, ещё и изо всех сил вжимался спиной в ржавую переборку грузового трюма, но каблуки периодически скользили по палубному настилу, и парень раз за разом сползал по шершавому металлу, ударяясь копчиком. Впрочем, на это он не обращал внимания,да и повреждённый коррозией металл по вполне понятной причине не собирался принимать в свои объятия тщедушное тело. Пареньку оставалось лишь полагаться на спасительную тень да не самое качественное освещение в огромной полости в утробе корабля — банального грузовика-контейнеровоза, каких не счесть на оживлённых космических трассах Протектората Росс.

Справедливости ради надо отметить, что все эти нюансы укрывшийся за контейнером напуганный человеческий детёныш — лет тринадцати-четырнадцати на вид — вряд ли осознавал, поскольку действовал на рефлексах. Мозг до сих пор отказывался верить в реальность происходящего, даже несмотря на целую неделю, миновавшую с похищения. Привычный мир рассыпался в миг, хватило одной оплеухи, отвешенной явившим свою истинную сущность воспитателем — слишком уж разительным получился контраст между всегда внимательным и предупредительным Венедиктом Вольдемаровичем, гувернёром-нянькой, и главарём шайки киднепперов Франтом — именно так звали между собой начальника его подручные числом трое. Даже, скорее, не сам контраст, а та скорость и лёгкость, с какой интеллигентный слуга превратился в безжалостного зверя. Паренёк лишь раз осмелился посмотреть ему в глаза, и этого оказалось достаточно. Плюс незнакомое и крайне неприглядное окружение — тот самый грузовой трюм. Как он здесь оказался, парень не знал. Последнее, что он помнил — как прикорнул в «кэбе», возвращаясь в сопровождении верного Венедикта Вольдемаровича из гостей. А потом сразу гулкий зал, забитый контейнерами, ящиками и просто наваленной горками разнообразной тарой, психованный негодяй Франт и боль пополам с обидой. Немудрено, что в такой обстановке все внушаемые с малых лет установки на честь, самоуважение и стремление бороться с обстоятельствами до победного конца сами собой куда-то испарились, уступив место сначала испугу, а затем и животному ужасу.

Франт, именно к такому результату и стремившийся, поспешил закрепить успех дополнительными побоями, да и кормить пленника стал лишь через сутки, окончательно сломив того. Ну а ещё через двое паренёк волей-неволей потянулся к похитителям, просто потому, что больше не к кому. Уж лучше подонки, но живые люди, а не гулкая тишина. Ладно хоть, дежурное освещение в трюме не гасло, иначе пареньку пришлось бы совсем туго. А так даже ничего — почти не бьют, еду (в основном консервы и воду) дают, и даже усмехаются снисходительно-равнодушно — видимо, сочувствуют. Да что там, даже связать не удосужились, наверняка рассудив, что куда он, нафиг, с космического корабля денется?..

Окончательно в «заботливости» похитителей паренёк убедился, когда перед самым прыжком к нему пришел Хмырь — самый молодой в шайке, а потому наименее авторитетный. Естественно, его и запрягали на самые неприятные работы, например, присмотреть за «гостем», чтобы, не дай бог, контейнером не придавило. Или в собственной рвоте на захлебнулся — на памяти Франта и такие случаи бывали. Парень этому даже обрадовался, и на какое-то время смирился с жестокой реальностью, хоть Хмырь и не обращал на него внимания, развалившись на надувном матрасе. Но это же ничего, главное, он здесь, с пареньком, не бросил его, и даже побить поленился.

Но идиллия продолжалось относительно недолго, лишь до прыжка по «струне», о котором паренёк узнал по знакомым симптомам. Сам переход прошёл штатно, без эксцессов, и Хмырь, выждав для верности минут десять, собрался уходить, наплевав на умоляющий взгляд пленника. Правда, сначала попытался вызвать подельников, но что-то не сложилось — ни Франт, ни остальные двое похитителей не отвечали. Хмырь забеспокоился, но без команды оставить паренька одного не решился, продолжив попытки выйти на связь с главарем. Ответили ему лишь через час, но что-то такое, отчего Хмырь изменился в лице. Дослушав же, извлёк плазмер и пинками заставил парня переместиться из уже обжитого закутка в самый дальний угол трюма, в жалкую щель. Сам же с явной неохотой куда-то ушёл… совсем.

С тех пор миновало уже несколько часов, и пленником вновь овладела паника. Ну а как ещё мог тринадцатилетний пацан отреагировать на очередной удар судьбы-злодейки, лишившись даже эфемерной связи с реальностью? Где он? Когда он? Зачем он? Что делать?! Жизнь младшего сына владетельного аристократа, которому вряд ли светило со временем занять отцовское место, к такому парня не подготовила. Напротив, ему позволили полностью отдаться любимому делу — науке, прививая аристократические повадки по остаточному принципу. Что поделать, если папенька своего младшенького любил и баловал, потакая всем его слабостям? Вот и допотакался… ботаник, он ботаник и есть. Причём не только в переносном смысле, но и в самом прямом, согласно главному увлечению.

… раздавшиеся в гулком помещении шаги вынудили пленника вздрогнуть и ещё сильнее вжаться в переборку. Пока что визитеры находились достаточно далеко, но с каждым мгновением шум приближался, и через некоторое время пленник смог различить отдельные слова, а потом и фразы целиком. И, если бы не подавлявшая волю паника, даже смог бы почерпнуть кое-что для себя полезное, но увы.

— … пристрелил Сиплого! Чёрт, даже я такого не ожидал! Жалко…

— А вот ни разу! Говорили же придурку: никаких «левых» приработков! Нет, не поверил… за что и поплатился.

— Думаешь, нам от этого легче? Вот где этот малец спрятался?! Тут охренеешь искать!

— Может, позовём?

— Угу, так он и отозвался! А если эти дебилы его ещё и прессовали…

— Ну, не такие уж они и дебилы. План-то неплохой… сомнительный, разве что.

— Дебилы, однозначно. Мне их рож хватило.

— Не, здесь скорее просто не повезло. Оказались не в том месте не в то время.

— А нам не похрен ли? Они из-за своей жадности нас подставили!

— Допустим, не они, а Сиплый…

— Ур-род!

— Он уже получил своё, о мёртвых либо ничего, либо хорошо…

— Хорошо… хорошо мы повеселимся, когда следы заметать будем! Жадная скотина…

Парень, и без того уже сжавшийся до предела, задрожал и принялся тихонько подвывать, чем лишь усугубил своё и без того незавидное положение.

— Стой!.. Тихо…

— Что?..

— Слышишь?..

— Вроде бы…

— Оттуда… вон, за тем контейнером! Страхуй меня.

— Принял… ну, что там?

— Он. Вот твари, до чего ребёнка довели!

— Живой хоть?

— Вроде бы. Но ему не позавидуешь. Как бы с катушек не съехал…

— Всё настолько плохо?

— Сам смотри.

Некоторое время в трюме царила тишина, нарушаемая лишь всхлипами и едва слышным подвыванием, потом один из визитёров крякнул и с чувством высказался:

— Знаешь, мужик, мы далеко не ангелы. Но кэп правильно этих тварей на ноль помножил.

— И не поспоришь, — согласился с ним напарник. — Жаль, пацану от этого не легче.

— Ну, это уже проблема кэпа.

— Да понятно, что не нашего ума дело, но… жалко его.

— Жалко, — подтвердил первый. И переключил внимание на пленника: — Пошли, парень. Хоть напоследок в нормальной каюте поживешь, поспишь… а может, оно и к лучшему…

Глава 1-1

Вызов через «нейр» вырвал меня из объятий Морфея посреди ночи. В принципе, ничего необычного, в силу занимаемой должности звонили мне в любое время, но сегодня было особенно обидно — в кои то веки я заночевал на «Спруте», в кругу семьи. Почти забыл уже, как это делается, да тут оказия выпала, которую я постарался не упустить. Но вот незадача, забыл входящие заблокировать! Надо ответить, хоть и чревато — Лизка под боком. Но ладно она, ещё, не дай бог, Ксю потревожу… придётся в санузел переться, иначе никак. Хорошо хоть, иллюминацию и звук только я один воспринимаю, иначе бы уже всех на уши поставил, за исключением, разве что, Алекса-младшего, который безмятежно дрых в своем личном закутке, смежном с каютой Лизки-Бетти.

Ф-фух, вроде удачно ушёл, даже не заворочались… и кому это приспичило? А, понятно!..

— На связи.

— Извини, что потревожил, Алекс…

— Пустое, Влад. У тебя карт-бланш, забыл, что ли? Так что у нас опять случилось? Пожар? Авария? Разгерметизация? Революция? Терпимо, или уже армагеддец грядёт?

— Э-э-э… со станцией всё в порядке, если ты об этом.

— Ф-фух… как гора с плеч… а что тогда?

— Не что, а, скорее, кто…

— Только не говори, что Машка опять дебош устроила на Променаде.

— Не на Променаде. И не дебош.

— Но она. М-мать!.. Давай уже, рожай.

— Она… в общем, мы её потеряли. Она умудрилась свалить в «транзитку».

— Что?! Когда?!

— Только что… э-э-э… минут пятнадцать назад. До того мы её вели.

— По Порту, что ли?

— Ну да.

— Как она туда попала, можно не спрашивать? — тяжко вздохнул я.

— Сам же запретил вмешиваться, если нет прямой угрозы жизни, — напомнил Влад Пахомов — некогда глава группы элитных наёмников, а ныне руководитель СБ Корпорации «Э(П)РОН». — Вот мы и не вмешивались. Да и не предвещало ничего…

— Как упустили?

— Походу, через канализацию улизнула. Или ещё через какой-то технический лаз.

— Мало мне с ней проблем… «транзитку» хоть пасёте?

— Естественно. Пока деликатно, но оперативников подтянули, и военным намекнули, что не помешает содействие.

— То есть пока что она на Картахене, — констатировал я.

— Пока — да. Попыток загрузиться на какой-то из лайнеров не зафиксировано. Но это не гарантия, сам знаешь. Может и на какой-нибудь частник нацелиться.

— Думаешь, это её инициатива?

— Нет оснований думать иначе, — покачал головой Влад. Но всё же подумал и добавил: — Пока.

— Чёрт… когда же она откажется от этой бредовой идеи?! Ладно, ждите. Через двадцать… нет, через полчаса буду.

— Окей.

Ну вот, опять… мало мне других траблов, так ещё сестрица их периодически подкидывает. Так-то нормальное явление, но мне-то за что? Ладно бы, предкам мозг выносила своими заскоками… но, как говорится, за неимением гербовой…

Машка, сиречь моя родная сестра Мария Фёдоровна Завьялова, оказалась очень проблемной особой. Я её совсем другой помнил, если честно. Подумаешь, год разница! Но это было давно, ещё до исчезновения яхты «Аделаида», на которой мои родители в компании любимой дочурки отправились в вояж, и сгинули на энное количество лет. Яхту я отыскал, да вот незадача — выжила только сестричка. Отца и мать мы потеряли. Пришлось, повздыхав для вида, взваливать на себя ещё и это бремя. Вот только я не учёл одно обстоятельство: мне-то уже двадцать три стукнуло на тот момент, а она из анабиозной капсулы выбралась взбалмошной семнадцатилетней девчонкой. И биологически, и психологически. Зато по документам ей все двадцать четыре. Было. Тогда, год назад, я даже предположить не мог, в какую она превратится занозу в заднице. Да вы сами прикиньте: семнадцатилетний взбалмошный подросток, потерявший родителей и выпавший из нормальной жизни на семь лет! А младший братец, которого она на правах старшей считала чем-то средним между просто идиотом, и идиотом феерическим, вдруг невероятным образом оказался сильно старше, да ещё и семьёй обзавёлся! Стресс на стрессе, и стрессом погоняет. Мало того, что смерть родителей Машка пережила очень тяжело, так ещё и со мной пришлось заново знакомиться и уживаться. Первое время неплохо помогали Лизка и Алекс-младший, которого Машка сразу признала, да и Рин-тян поспособствовала, но чем дальше, тем хлеще… впрочем, что это я всё о плохом, да о плохом?.. Ведь есть же в моей жизни и что-то хорошее? Я, особенно после такого нытья, точно бы поинтересовался.

Есть, как не быть! Про Алекса-младшего вы уже в курсе, теперь и про Ксю будете — вон она, у Лизки под боком умиротворенно посапывает во сне. В смысле, обе. «Спрут» постарался, что ли? «Колыбельные» у него знатные… самое то для трёхмесячной крохи. Ксю, Ксюха, Ксения Алексеевна Заварзина — свеженькое пополнение в семействе. Не шутила Лизка-Бетти, когда накануне моего первого поискового выхода за яхтой родителей на расширение намекала. И на сей раз решение было осознанным, не то, что с Алексом-младшим. А ещё под это дело я таки заволок упёртую благоверную под венец. Справедливости ради, тут ещё дядька поспособствовал, да переход Корпорации «Э(П)РОН» в официальный статус, по случаю чего весь её личный состав обзавёлся новыми документами — клан Завьяловых взял этот вопрос в свои руки, выступив гарантом законности для властей Протектората Росс. Ну и заодно Герман Романович лично свою связь с моим детищем укрепил. Я про Корпорацию, а не про Ксю, если что.

Да, вы не ошиблись — с памятной разборки на Совете клана прошёл почти год. Так что всё мы успели, в том числе и Ксюхой обзавестись. Ну и Машка, чего греха таить, немало крови у меня за этот срок выпила. Зачем ей это? Ну, сначала я думал, что это подростковый бунт — возраст самый подходящий. Но потом выяснилось, что здесь нечто большее… ладно, позже расскажу, торопиться надо. И так стормозил, на мирно спящую половину семейства любуясь.

Поскольку каких-то крупных разборок вкупе с неприятностями не намечалось, экипировался по лайт-варианту: повседневный комбез со всеми положенными прибамбасами, затасканная куртка-«бомбер» с порядочно увеличившимся количеством нашивок, наклеек и тому подобных условных значков (по ним знающий человек без труда мог установить мой текущий статус, довольно высокий, между прочим), в наплечной кобуре пулевой «кольт» — подарок Борисыча, им самим же и доработанный. Нафига? Да он под запрет не попадает, с этим стволом и по «транзитке» свободно гулять можно, и на любой лайнер загрузиться без визита в «оружейку» и общения с тамошним каптёром. Просто потому, что в перечне личного вооружения, запрещённого к свободному ношению и провозу, огнестрельные образцы уже лет двести, как не числятся. Да-да, вот такой я крючкотвор. Мало того, с моей лёгкой руки ещё и мои собственные наёмники с Владом во главе обзавелись аналогичными образцами. Естественно, новоделами. И уже испытали на практике, причём остались весьма довольны. Этак, глядишь, через годик-другой расползётся мода по сектору, и лишусь я дополнительного преимущества. Но как бы и бог с ним. Главное, здесь и сейчас я при «кольте», и в случае чего пущу его в ход без колебаний, благо опыт есть.

Остальное по мелочи — «нейр», на всякий пожарный обезличенная карта на предъявителя с круглой суммой, мультитул, ножик-складень… я даже маскироваться поленился, хотя мелькнула мысль влезть в джинсы с кроссовками — в «транзитке» хоть выделяться не буду на фоне толпы приезжих. Но я эту мысль быстро прогнал, ибо нефиг. Между прочим, я дома. И мне даже в Порту напрягаться и шифроваться не нужно — наоборот, будут все передо мной разбегаться и забиваться по щелям, дабы не попасть под раздачу. Такая уж у меня репутация, что поделать. Но «транзитка» есть «транзитка», это как бы государство в государстве, со своими собственными законами, общими для всех космических станций Протектората Человечества, что у нас, что у дойчей, что у бриттов. Да что там, даже ниппонцы или представители Протектората Чжунго аналогичных правил придерживались. А без этого никак — народу мотается по космосу масса, традиции у всех разные, так что можно запросто нарваться на неприятности, элементарно по незнанию. Было бы, если бы не существовало этих особых зон с унифицированными поведенческими парадигмами. Что характерно, одинаково доступными что хуману, что гексаподу, что флеботомину. Ну, или любому другому алиену.

Хуже всего (или лучше, это с какой стороны смотреть), что поддержание общественного порядка в любой транзитной зоне отдавалось на откуп местным военным. А с вояками шутки плохи, и любой аргумент для них пустой звук по сравнению с инструкцией, в данном конкретном случае приравненной к боевому уставу. Так что будь я хоть самим Дэвидом Дерриком, безнаказанно барагозить в «транзитке» мне не позволят. Вот если незаметно, то другое дело. Примерно к такому развитию событий я и приготовился. Даже если Машка просто сбежала, по собственной инициативе, не озаботившись хотя бы приблизительным планом, обратно во владения технарей тащить её придется силой. Сто процентов, я её знаю. А в этом случае стандартные шлюзы с рамками сканеров и охраной категорически исключаются. Будем пробираться по задворкам, или, как один из вариантов, подгоним какую-нибудь компактную калошу, и загрузим «добычу» на неё. Ладно, это по обстановке посмотрим. Пока же ещё добраться нужно.

Собственно, этим важным делом я и был занят следующие минут двадцать — отшлюзовавшись, быстро дошёл до ближайшего лифта (грузового, буквально в двух шагах от стыковочной балки «Спрута») и за пару пересадок был почти на месте, то бишь у одного из пропускных пунктов. Там уже тусовалась пара бойцов Влада Пахомова — чисто на всякий случай. Они должны сопровождать меня в прогулке по «транзитке», но на расстоянии, страхуя как от местного отребья (которого мало, но все, как один, «гастролёры», а потому напрочь отмороженные), так и от местной же власти. А гулять нам тут, похоже, довольно долго — Машка умудрилась очень качественно спрятаться. Или её спрятали, не суть. Все эти двадцать минут, пока я трясся по лифтам, Влад был на связи и вводил меня в курс последних новостей. Те, надо признать, менялись довольно быстро, чуть ли не в режиме реального времени. И всё равно хорошего было мало — хоть спецы Пахомова и умудрились вклиниться в систему видеонаблюдения «транзитки», оставшись при этом незамеченными, локализовать беглянку до сих пор не получалось. Как сквозь палубу провалилась клятая девчонка! А я-то, наивный, думал, что уже на готовенькое приду… а тут вон оно как! На том, собственно, и сошлись — я кивнул подельникам и решительно шагнул в рамку сканера.

Прибор, естественно, ничего противозаконного не выявил, и у пары охранников (десантников из вотчины полковника Чугаева, если это кому-то интересно) вопросов ко мне не возникло. Разве что лёгкое недоумение в глазах мелькнуло: что могло понадобиться местному «космическому волку», да ещё такого ранга, в банальной «транзитке»? Меня они, конечно же, сразу опознали, ещё до того, как насквозь просветили сканером. В их понимании, я мог совершенно свободно обойтись без услуг сторонних перевозчиков. А больше в «транзитке» и делать нечего. Не в забегаловку же я поперся? Есть и поближе, на крайняк, в том же Порту. Там вообще целый квартал заведений на любой вкус, кошелёк и уровень запросов в плане приключений на пятую точку.

В любом случае, останавливать меня не стали, равно как и обоих парней Влада, которые прошли через «рамку» чуть позже. Последних я и не ждал, побрёл неторопливо по «улице», нацелившись на зону отдыха, в которой можно было скоротать время. В той же кафешке, например. Или снять номер в гостинице — втридорога по сравнению с остальными секторами, но как-то плевать. Главное, не торчать посреди квартала, подпирая ближайшую стенку. Несолидно это. А что ждать придётся, это уже ясно, как божий день — Влад, судя по смущённому молчанию, облажался по полной.

— Долго ещё? — поинтересовался я вслух, убедившись, что народу поблизости немного, и все чем-то заняты, чтобы к случайному прохожему прислушиваться.

— Недостаточно данных для анализа, — вздохнул Влад.

— Эй, не прикидывайся Кумо, говори толком.

— Э-э-э… пожалуй, тебе лучше найти местечко, где можно чуток подождать.

— И чего будил, спрашивается?

— Знаешь, я как-то не рассчитывал, что ты сразу сюда ломанешься — раз, и что сестра твоя на этот раз подготовилась лучше — два.

— А может, не в нас дело? — хмыкнул я. — Может, квалификацию теряешь? Расслабился на высокой должности?

— И этот вариант полностью не исключен, — не повелся на подначку Влад. — Давай, шагай. Маршрут проложен. Кумо, загрузи.

— Принято, капитан Пахомов, — ожил мой компьютерный «мини-гекс». — Капитан Заварзин, могу ли я предложить свою помощь?

— Мне — вряд ли. Вон, Владу помогай.

— Есть, сэр.

— О, а вот за это спасибо! — оживился Пахомов. — Кумо, давай, подключайся. Наша нейросеть ни к чёрту, может, у тебя получится?..

— Постараюсь оправдать ваши ожидания, капитан Пахомов.

— Уж постарайся, — буркнул я, шагая за стрелкой навигатора в «дополненной реальности».

До облюбованной Владом кафешки оказалось рукой подать, так что я уже очень скоро занял самый укромный из доступных столик (благо народу по причине позднего часа в зале немного), и снова погрузился в воспоминания.

… целый год прошёл, а ведь кажется, что только вчера мы «Аделаиду» из подпространства извлекли. Тоже целая эпопея с поиском приключилась, кстати. Из первого поискового выхода, как вы помните, меня дядька выдернул под благовидным предлогом. Ну да, иерархическая клановая разборка под это определение вполне подходит. Но это бог с ним, основное я тогда сделать успел — убедился, что «незаросшего» входа в «пуповину» в окрестностях точки перехода на «струну» нет, то бишь родительская яхта в прыжок ушла благополучно, и столь же благополучно из него вышла. Следовательно, поиск нужно было переносить ближе к пункту назначения — это следующий логичный шаг. Вот если и там её не окажется… тогда всё резко усложнится. Кстати, как в воду глядел. Или накаркал… не знаю, откуда это выражение пошло, но древностью от него так и веет. В общем, у точки выхода, просчитанной по разгону и траектории «Аделаиды», яхту я тоже не нашел. Разочарованию моему не было предела, особенно если учесть, что за всеми хлопотами, связанными с официальным изменением как моего личного статуса, так и статуса Корпорации, я смог вернуться к поискам лишь через пару месяцев. А тут такой облом! Впрочем, отказываться от своих намерений я не собирался, поэтому принялся действовать методично и неторопливо: вернулся в точку старта, запряг Рин-сана и прыгнул с известными параметрами разгона на «Спруте», задействовав в подпространстве «зов» гексаподов и «просветив», таким образом, кусок Границы. И снова обломался: в пределах досягаемости нашлось несколько «пузырей», но ни один из них не соответствовал параметрам «Аделаиды». Делать нечего, пришлось разбить сферу вокруг стартовой точки на «сегменты» и «просвечивать» «зовом» каждый из них. Убил на это дело ещё почти месяц, наплевав и на кланы, и на Корпорацию, которой в этот период рулили Деррик со Степанычем. А что делать? В любом другом случае я бы бросил пустую затею, но тут речь шла о семье. Пришлось проявить упорство, если не сказать упрямство. На морально-волевых действовал, короче. Не добившись внятного результата и в этот раз, отправился к просчитанной точке выхода, и повторил процедуру уже в её окрестностях… не угадали, месяц на сей раз тратить не пришлось. За неделю управились. И таки да, нашли отцовскую яхту. Остальное вы знаете.

— Алекс, Владу, — ожил «нейр».

— На связи, — очнулся я. — Засекли?!

— Вроде бы… Кумо кое- что высмотрел. Вероятность чуть более тридцати процентов, так что, сам понимаешь…

— Понял. Ведите, посмотрим, кто там.

— Маршрут проложен, капитан Заварзин. Воспроизвести видео?

— Не, скринов хватит. И давай уже обработанные.

— Принято, сэр.

— Хм…

Понятно, почему даже Кумо сомневается — очень уж качество поганое, даже после редактирования. Тут скорее не на лицо надо ориентироваться, а на фигуру и походку, ну и мелкую моторику. Машка хоть и прошаренная, но не до такой степени, да и опыта соответствующего у неё нет. И это только кажется, что очень легко изменить манеру двигаться. Нет, нет и ещё раз нет. Такое только Степанычу по плечу, с его опытом. А тех же актеров этому очень долго и зачастую безуспешно учат. Где тут с первого раза получится! Но Машка, она, как известно, самая умная. Кому известно? Да ей, кому же ещё… короче, самая умная и всё лучше всех знает. И на веру не принимает вообще ничего, особенно из моих уст. На чём и палится благополучно каждый раз, хе-хе!..

Вот как сейчас, например. Да, переоделась. Да, с причёской что-то сотворила. Да, очками обзавелась, и даже (но это неточно) цвет кожи и волос изменила. Тоналка, быстро смывающаяся краска — тут вообще ничего сложного. Я вот, помню, в своё время специальные ватные валики использовал, чтобы щёки пухлее сделать… ага, она, по всему судя, тоже… но очертания фигуры не скрыть даже мешковатыми брюками и массивными ботинками. И куртейку она зря в руках тащила, щеголяя в топе — уж эти-то костлявые ключицы я ни с какими другими не спутаю. И крайне сомнительные женские достоинства, ага. Она, кстати, по этому поводу довольно сильно комплексовала, особенно когда коротала время в компании Лизки. По совокупности признаков, получается, и впрямь Машка… хотя сомнения есть. Ладно, главное, засекли. Мало того, ещё и отследили.

— Влад, а чего она в этом клоповнике забыла?

— Ты у меня спрашиваешь, Алекс?! — изумился тот. — Гостиница как гостиница… возможно, договорилась с кем-то встретиться там. Нормальное место для стрелки…

— Вот именно! С приличными людьми в таких местах не встречаются.

— Хм… значит, встречается с какими-то нищебродами.

— Думаешь, успокоил меня? Спасибо, Влад.

— Это ты зря, босс. С нищебродами всегда проще. Просто потому что у них возможностей не особо много. Я бы больше расстроился, если бы её в «Хилтон» заманили, к какой-нибудь богатой шишке. Мало радости с обученными бодигардами бодаться. Или — тьфу-тьфу три раза! — шишкино корыто на абордаж брать.

— Ладно, считай, что технично отмазался, — признал я правоту безопасника. — Тут хоть в случае чего можно всем подряд навешать или стволом припугнуть — когда ещё вояки на вызов явятся!

— Вот видишь! Можешь же, когда хочешь, и что-то хорошее найти.

— Неприятностей на афедрон.

— Она, вообще-то, твоя сестра.

— Это как-то меняет ситуацию к лучшему?

— Пожалуй, ты прав… так, ну-ка, не напролом. Постой пока тут, мы попробуем дать картинку с камер.

— Окей. Контакты-то её отследили хоть?

— Какой там!

— Влад, блин, за что я тебе плачу?! — возмутился я. — Целая кодла дармоедов у меня на шее…

— В этот раз не по адресу предъява, — отперся тот. — Мы не виноваты. Просто… у неё не было контактов, за исключением персонала мотеля.

— Что, вообще?!

— Ну, судя по камерам… в «транзитке» она точно ни с кем не общалась. А до того… слишком большой массив, обрабатываем пока.

— Ладно… пойду я, пожалуй.

— Стой, Алекс!

— Чего ещё?

— Может, не нужно торопиться?

— В плане?

— Неплохо бы подождать, вдруг кто-то проявится?

— До утра ждать будем?

— Минут двадцать давай, хотя бы. Её точно нет в холле, а в номерах камеры не установлены. Попробуем подцепиться к её «нейру» — надо же убедиться, что это она?..

— Пятнадцать минут. Потом я иду сам и выясняю лично.

— Добро. Поскучай пока.

А что ещё остается? Разве что снова погрузиться в воспоминания. А вспомнить за прошедший год есть что.

Глава 1-2

—//-

— … ну, здравствуй, сестричка…

Я довольно долго не мог отвести взгляд от смотрового окна анабиозной капсулы. Слишком давно ждал этого момента, а тут ещё и две предыдущие попытки, отменно неудачные… как я могу такое о собственных родителях? Да, наверное, на нервах. Не осознал ещё толком величину потери. Плюс нечаянная радость… хоть какая-то. Вот и огрело по башке мешком с цементом, фигурально выражаясь. Самая натуральная прострация — и кэп, и Борисыч, и Лизка мне что-то говорили, и поодиночке, и хором, даже пытались докричаться, убедившись в безрезультатности спокойного тона, но я всё это пропускал мимо ушей. Вернее, сознание за слова не цеплялось, воспринимало, как фоновый шум. Ну и мыслей почти не было — просто тупо стоял и тупо смотрел, не веря глазам своим. Такого не было, даже когда меня подполковник юстиции Крамской метелил, а тот знатно оторвался. Ни в чём себе не отказывал…

— Алекс, мать твою! Отзовись, наконец!

Кто это?.. Зачем это?.. Рин?..

— Алекс! Алекс!! Алекс!!!

Упс, а вот это уже перебор. Не соображает, что ли, что может младшего напугать? Потом же хрен успокоишь…

— Здесь я, Лиз.

— Ф-фух! Гора с плеч… что там?! Есть надежда?!

— Да вроде бы… нет, точно живая.

— Запустить процедуру вывода объекта из анабиоза, капитан Заварзин? — «проснулся» Кумо.

— Ни в коем разе! — испуганно отпёрся я. — А вдруг тут тоже капсулы попорчены, будет, как с той су… с леди Рокуэлл!

— У тебя тоже ассоциации возникли? — зацепился за обмолвку Рин-сан. — На дыры от «картечи» среагировал, э?..

— Чёрт… а ведь и впрямь…

— Так что делаем-то? — вернул нас с кэпом в грубую реальность Борисыч. — Можно диагностику запустить…

— Не-не-не… нафиг. Борисыч, тащи резак. И пару «кракозябр» захвати. Сейчас выколупаем эту хрень из стенки да на «Спрут» переправим, поближе к ванной с «соплями». Кэп, озаботься, кстати.

— Сейчас Рин-тян попрошу.

— Добро. Всё, время не тянем…

— А… как же?..

— Родители потерпят, — излишне категорично отрезал я. — Не уверен, что их вообще из капсул доставать надо. Может, просто в космосе похоронить?

— Это ты уже лишканул, симатта! Это же не просто твой отец, это глава клана, э! Сам подумай, как Завьяловы — другие, я имею в виду — на такое посмотрят.

— Хм…

— Вражина прав, сударь, — проявился, наконец, и излишне деликатный Степаныч. — Я крайне рекомендую вам связаться с Германом Романовичем.

— Прямо сейчас?! — растерялся я.

— Нет, конечно. По возвращении на Картахену. Но я могу взять на себя предварительные консультации, сударь.

— Будьте так добры, герр Нойманн…

На том, собственно, разговор и заглох — каждый занялся делом, а я особенно старательно — надо же было как-то отогнать мысли о родителях? Вот я и сосредоточился на сестре, с которой, судя по всему, теперь мне нянчиться… если честно, не рассчитывал я как-то на подобный исход. Надеялся, что отец выживет и не только мне с Корпорацией подсобит, но и о женской части семьи позаботится. Но вот обломался, да.

Знал бы я в тот момент, к чему приведёт моя излишняя самонадеянность… и, один хрен, ничего бы не изменил. Потому что оставлять Машку в анабиозе не вариант от слова вообще. Какая-никакая, а сестра…

С первым этапом работ мы с Борисычем справились почти шутя: «кракозябры» выступили в роли высокотехнологичных домкратов и механизма для транспортировки, так что механику осталось лишь орудовать резаком, стараясь не задеть «щупальца» функциональных юнитов и мои излишне выступающие части тела, которые я от волнения совал, куда не надо. Но обошлось, и где-то через час мы приволокли Машкин кокон в до боли знакомое помещение с ванной, уже до краёв наполненной отборными гексаподовскими «соплями». Неунывающая Рин-тян ждала нас здесь же — насколько я понял, ей не терпелось увидеть спасённую. Скорее всего, хотела со мной сравнить: такая же она бака, как я, или чуточку лучше? Я, если честно, тоже этим вопросом задавался.

Впрочем, сразу приступить к процессу «пробуждения» Машки не получилось — Рин-тян, едва глянув на анабиозную капсулу, решительно запретила мне трогать пульт:

— Ставьте здесь! А ты, глупый, неужели не видишь, что капсула неправильная?!

— В смысле?! — изумился я. — Мы же диагностику провели, все в порядке!

— Совсем бака?! Нет, что глупый, это понятно, но не до такой же степени! Ставь здесь, говорю!

— Ладно, ладно, ставим… а ты что делать собираешься?

— Исправлять… лечить… да ну тебя, бака! Сам смотри!

На это я не нашёлся, что ответить, и удовольствовался предложенной ролью: рухнул на складную табуретку и принялся глазеть на капитанскую дочку. Борисыч, тоже оставшийся не у дел, последовал моему примеру.

К нашему удивлению, глазеть следовало вовсе не на Рин-тян — та всего лишь уселась прямо на полу в позе лотоса и прикрыла глаза — а на капсулу. Вернее, на её опору, из которой вскоре начали расти щупальца, тентакли и совсем уж мелкие реснички, очень быстро опутавшие кокон до такой степени, что теперь его можно было и саркофагом обозвать — до того солидный и мощный получился объект.

— Рин-тян? — обеспокоился я ещё минут через десять, когда нам с Борисычем надоело молча сидеть и ждать.

И ладно бы, хоть что-то интересное происходило, но ведь нет: Рин-тян неподвижна и безмолвна, саркофаг тоже, и только Борисыч сопит и, такое ощущение, ругается себе под нос.

Нет ответа. Ну ладно, ещё чуток погодим…

— Рин-тян? Эй, отзовись!..

Хм… а с ней-то что? Кэпа позвать? Тот занят, конечно, предпрыжковыми хлопотами, но не до такой степени, чтобы на кровиночку забить… нет, позже. Дадим ещё один шанс.

— Рин-тян! Сейчас кэпа позову!..

— Не вздумай, бака!!! — словно по волшебству ожила та. — И что за манеры?! Не видишь, я занята?! Совсем глупый?!

— Это ты у меня спрашиваешь? — с облегчением хмыкнул я.

— Нет, бака!

— А у кого, у Борисыча?

— Я не спрашиваю, я констатирую факт!

— Ух ты… Лизка научила, что ли?

— Она, вестимо, — прогудел впечатлённый Борисыч. — Сто раз говорил девке: не умничай! Ещё и окружающих научишь! Вот, научила. Скажу Рину, чтобы выпорол для профилактики.

— Кого выпорол?! Бетти-сан?! Боб-сан, ты тоже бака!

— Так, Рин-тян, успокойся, и ты, Борисыч, тоже! Что там вообще? Получилось?

— С этого нужно было начинать, бака! — показала мне язык девчонка. — Но ты слишком глупый… даже неправильность не видишь. Поэтому «Спрут» с тобой и не разговаривает.

— Хорошо, что у нас есть ты, — слегка подлизался я к капитанской дочке.

— Точно-точно! Ладно, расслабься, бака, я всё сделала. У неё в капсуле была хорошая слизь, правильная. А вот в дополнительных банках… что-то нехорошее. Кто-то что-то напутал в составе.

Угу, как это знакомо! Жаль, консервирующий состав из капсулы этой су… кхм, леди Аннабель мы не удосужились на анализ взять. Но и самого факта порчи компонентов достаточно, особенно вкупе с отверстиями от «картечи» и издохшего реактора. Один в один почерк. А это, как ни крути, след. И я не я буду, если не потяну за ниточку. Не прямо сейчас, конечно, но в обозримом будущем. Пока же есть дело поважнее. Я бы сказал, семейное.

— Так мы можем будить мою?..

— А это точно твоя сестра, бака?

— Сто процентов.

— Ну, тогда ладно. «Спрут» сейчас всё сделает… только сначала надо заменить неправильную слизь…

— Эй, ты что, хочешь в капсулу «сопли» залить?! — всполошился я.

— Конечно! — посмотрела на меня Рин-тян как на идиота. — Где я тебе другую правильную слизь возьму? А так ей ещё и лучше будет… а её как зовут?

— Машка… Мария, в смысле.

— Думаю, Марии-сан не повредит, если она хотя бы пару часов в правильной слизи поспит.

— Чёрт… а пораньше?

— Ты совсем бака?! Хочешь, чтобы ей совсем плохо стало?

— Ты же состав заменишь, не обожжётся…

— Точно бака! Глупый, она же родителей потеряла, и ты такой взрослый! Думаешь, ей хорошо будет?

— Девка права, Лёх, — поддержал Рин-тян Борисыч. — Лучше чуток подождать.

— Ладно, уговорили, — вздохнул я и заёрзал на табуретке, устраиваясь поудобнее.

— Эй, бака, ты тут ждать собрался?

— А что, не надо?

— Тебе видней, — пожала плечами Рин-тян. — Ладно, так уж и быть, вот тебе лежанка, жди. А мы пойдём. Да, Боб-сан?

— Надо Рину подсобить, — не стал спорить механик.

— Рин-тян, погоди! А ты когда вернёшься?

— Когда ты позовёшь.

— Э-э-э…

— «Спрут» всё сам сделает. Когда решит, что уже достаточно, и Мария-сан в порядке, он её разбудит. А я приду, когда уже будет можно.

Какая деликатная девочка… прямо как не кэпова дочка…

— Ты это, давай, держись, Лёх…

— Да идите уже!..

… два с лишним часа промелькнули, как одно мгновение. Видимо, я тоже поддался «колыбельной» «Спрута» и вырубился, прямо как Алекс-младший. Скорее всего, стрессовое состояние сказалось. Хорошо хоть, процесс «пробуждения» Машки не проспал — как толкнул кто-то, подскочил на лежаке и впился взглядом в саркофаг. Который к этому моменту, между прочим, уже почти освободился от остатков тентаклей и щупалец, представ во всей технологической красе. По пульту пробежались разноцветные огоньки, мелькнули какие-то строчки, потом крышка чуть приподнялась, высвободившись из уплотнителя, и съехала влево, открыв взгляду безмятежную гладь гексовской слизи — та отблескивала, как зеркало, и не шевелилась.

— Чёрт…

Не, надо поближе подойти. С лежака и видно не очень, и не поможешь в случае чего…

Когда до вскрытой капсулы осталась буквально пара шагов, я умудрился рассмотреть в толще «соплей» и саму Машку. Тело прорисовывалось нечётко, зато белая майка и такие же мини-шорты неплохо так контрастировали с тёмными поверхностями кокона. Потом вдруг видимость резко ухудшилась, я рванул вперёд… и едва успел сместиться в сторону, чтобы не вписаться в Машку — та, как и я когда-то, пришла в себя, осознала, что пребывает в толще… чего-то, да ещё и лёгкие этой гадостью наполнены, и, естественно, дернулась, мгновенно вынырнув из слизи. Ну а дальше всё по стандарту: попытка вдоха, судорожный кашель и мучительная рвота. Первый раз оно всегда так. Потом привыкаешь, и такой бардак уже не устраиваешь. Да и в целом полегче процедуру переносишь. Но Машке простительно. Главное, жива. Ещё бы для полного счастья умом не тронулась… и так разумом скорбна, как любая старшая сестра, а тут ещё стресс… не обращайте внимания, это я от радости. Ну и увернуться успел, говорю же.

Соответственно, за процессом я наблюдал со стороны, с безопасного расстояния. По этой же причине, кстати, остался вне поля зрения сестрички — та, закончив опорожнять лёгкие с желудком и прокашлявшись, с трудом разогнулась и уставилась куда-то вдаль, скорее всего, на противоположную стену помещения. И, что характерно, головой особо не крутила — видимо, пыталась взгляд сфокусировать.

— Маш?..

— Ай!!!

Чёрт, напугал… ладно хоть, из капсулы не выпрыгнула. Хотя ещё неизвестно, что хуже — на пол сверзиться, или снова в «сопли» нырнуть… пришлось повторно переждать процедуру откашливания и отплёвывания, и только потом тихо и спокойно (насколько это вообще возможно, когда голос от волнения срывается) позвать:

— Маш, это я, Алекс.

— Алекс?! — резко повернулась на голос девушка. — Ка-а-а… кой ещё… Алекс?! Сашка, ты что ли?!

— Я тоже рад тебя видеть.

— Нет, это не ты… точно не ты! И голос странный… а с собой ты чего сотворил?! Что предки скажут?! Совсем сдурел, что ли?! Где они, кстати? И где я? Эй, а ты чего это? В глаза смотреть!..

… нет, не могу. Воспоминания навалились — и вот этот вот «режим старшей сестры», и её голос, и все повадки, вплоть до манеры смотреть этак вот иронично-снисходительно…

— Сашка?! Ты чего?.. Скажи что-нибудь… где мама? Отец?..

Ну да, она же не в курсе…

— Когда нас нашли?! Где я, в конце концов?! Отвечай, мелкий!!! — сорвалась на крик сестра.

— Маш… ты… блин! Короче, ты крепись, — пересилил я себя. И как в ледяную воду ухнул: — Ты одна выжила. Родители… они…

— Нет!!! Ты врёшь!!! Врёшь!!! Нет…

Да как же хреново-то… с трудом слёзы сдержал. Зато облапил бьющуюся в истерике сестрицу и кое-как успокоил. Ну, как успокоил… обнял, прижал, чтобы «сопли» из капсулы не разбрызгивала, да по спине принялся гладить. С Лизкой такое прокатывало обычно, прокатило и с Машкой — та уткнулась лицом мне в грудь и в голос разрыдалась. Но это ничего, это хорошо, скоро легче станет…

… как показал опыт, насчет «легче» я поторопился. Машку пришлось долго и упорно приводить в норму, но до конца мы так и не справились, несмотря на массу общих усилий: в меру способностей поучаствовали и Рин с дочкой, и Лизка с Борисычем, и Степаныч. У последнего, кстати, лучше всего получилось — его она прекрасно помнила, а поскольку тот уже и во времена, предшествовавшие катастрофе яхты «Аделаида», выглядел благообразным стариканом, то и изменился не сильно. В общем, как пояснил мне Степаныч в приватной обстановке, Машкина психика вцепилась в него, как единственный сохранившийся неизменным знакомый объект. Всё остальное (и остальные, ага) за семь лет порядочно поменялись. Казалось бы, эластичная детская психика должна была приспособиться… но куда там! Семнадцатилетний подросток вовсе не чистый лист, это уже вполне сформировавшаяся личность, да ещё и упрямая, с юношеским максимализмом и бабскими тараканами. Тот ещё коктейльчик! Натерпелись мы всякого, особенно в первый месяц. И истерики со слезами, можно сказать, самое безобидное. Они хотя бы скоротечные, не то, что чёрная хандра, длившаяся неделями. И тут только успевай смотри, как бы чего с собой не сотворила. Суицидальные намерения у Машки на лице читались. Это даже я заметил, хотя спокойно смотреть на сестру не мог, эмоции душили. Но всё же справились. И уже испытанная на других «утопленниках» методика помогла, и почти семейная обстановка. Почти, потому что условно к кругу семьи принадлежали только мы со Степанычем. Но я повзрослевший и незнакомый, а потому пугающий. Впрочем, через неделю-другую Машка ко мне привыкла, смирилась с фактом, а там под шумок и Лизку с Алексом-младшим в семью приняла. Особенно племяша.

В общем, реабилитация шла полным ходом. С физическим состоянием у сестры был полный порядок (спасибо в том числе и «Спруту»), а психика дело такое, никогда не угадаешь, как быстро стабилизируется. Но где-то через месяц она уже вполне адекватно начала воспринимать реальность. Как и многие до неё, впитала, как губка, знания об изменившемся мире — доступ в сеть я ей не перекрывал, разве что следил одним глазом (при помощи Кумо, само собой). Смирилась с собственным бедственным положением и задумалась о будущем. Собственно, тогда-то и начались настоящие проблемы… какие? Да разные, сейчас расскажу…

— Алекс, Владу!

Упс, вызывают… ладно, позже.

— На связи. Что, уже пятнадцать минут прошли?

— Нет, но я решил не ждать, — отмахнулся Пахомов. — Короче, ты прав, это реально клоповник. Системы наблюдения в номерах нет.

— Как?! Совсем?!

— Угу. Физически отсутствует. Я сначала подумал, что какая-нибудь хитрая, на проводах, но и такой нет — мы нашли план мотеля, фотки и даже ролики обзорные, так вот, никаких признаков распределительных щитов или ещё чего-то такого нет.

— Чёрт…

— Вот именно, — подтвердил мои худшие опасения Влад. — Парней дождёшься?

— К дьяволу! Сам разберусь. Мне, если что, отмазаться проще будет.

— Аккуратней давай.

— Без сопливых гололед, — огрызнулся я.

— Ну, как знаешь, — и не подумал обидеться Пахомов. — Я, кстати, неправильно выразился. Я имел в виду, не зверствуй особо.

— Ничего не могу обещать.

— Ладно, тогда я на всякий случай с полковником Чугаевым свяжусь, пусть военные квартал оцепят.

— А вот это, пожалуй, не помешает, — одобрил я очередное рацпредложение Влада.

Что характерно, уже на ходу. Извращаться со скрытнымпроникновением я даже не собирался, попёр к главному входу — всё равно тут только грубую силу признают, всё остальное от лукавого. Разве что заранее проверил, насколько быстро до наплечной кобуры дотягиваюсь.

К чему такие страсти, спрашиваете? Да всё к тому же… физическое отсутствие системы наблюдения — первейший признак принадлежности объекта, скажем так, людям, которые с законом не совсем дружат. Или далеко не всегда… короче, мотель, в котором умудрилась укрыться Машка, «держала» какая-то ОПГ. Возможно, кто-то из наших, картахенских, но существовала вероятность и на «гастролеров» нарваться… которые, по сути, и не «гастролеры», а, кхм, законные представители сообщества оных на нашей прекрасной станции. Да, конкретно тут мог заправлять всем Синдикат. И если последнее верно, то Машка сильно влипла. И я вместе с ней, соответственно. Потому что люди Синдиката не привыкли расставаться с добычей без драки. Придётся убивать, чего бы очень не хотелось — всё-таки, основной род моей деятельности завязан на космосе, и молодчики из международной группировки могут много крови выпить. Иногда даже в прямом смысле слова.

Господи, сделай так, чтобы шалман «держали» местные! Ну, пожалуйста! Я же к тебе так редко обращаюсь… и не за себя прошу… будь человеком!..

Ф-фух, хоть в чём-то повезло… услышал Всевышний мою молитву.

Почему так решил? Да по реакции девицы на ресепшене, если это место можно так назвать. Хотя, надо отдать мотелю должное, изнутри он выглядел гораздо симпатичнее, чем снаружи: аккуратный небольшой холл с целой мебелью и необшарпанными стенами, пустой по случаю позднего времени. За исключением дежурной, естественно. Та, кстати, особо вульгарной не выглядела, скорее, серая мышка, дабы в постояльцах нездоровых наклонностей не будить. Не уродина, если вы об этом подумали, но… никакая, в общем. Глядя на неё, поневоле ограничишься делом. Или сразу же «податливых» из онлайн-каталога первого попавшегося сетевого борделя вспомнишь. А что, неплохой защитный механизм… как покровительственная окраска у насекомых, хе-хе…

И это, между прочим, первый хороший знак — владельцы заведения старались исключить возникновение сомнительных ситуаций, что не могло не радовать. В том же Порту в известном квартале можно в такие места попасть, что мама не горюй! А тут всё чинно-благородно.

— Вам помочь, э-э-э?.. Мистер? — подняла на меня вопросительный взгляд девица.

— Неважно, — барственно отмахнулся я. Типа, имя моё настолько известно, что не стоит лишний раз произносить его вслух.

Типа, проверка на вшивость. Недвусмысленный намек на доступные информационные ресурсы.

— Чем могу? — на автомате повторила свое предложение девица, взгляд которой стал каким-то потерянным — наверняка в «дополненной реальности» что-то рассматривала.

Даже догадываюсь, что именно.

— Меня интересует вот эта девушка. — Понятливый Кумо подключился к свободному каналу «нейра» дежурной и спроецировал Машкину фотку. — Она сняла у вас номер?

— Это конфиденциальная информация, мистер, — завела было извечную песню девица-портье, но осеклась и после небольшой паузы произнесла: — Д-да… сэр. Она остановилась у нас. Вы хотите её… позвать? Или предпочтёте нанести визит… лично?

— А это возможно? — с прищуром покосился я на девицу.

— Для вас — да, сэр.

Ну, вот всё и встало на свои места. Шалман «держали» местные. Причем из числа тех, кто каким-либо образом взаимодействовал либо с профсоюзами ИТР или Порта, либо с Корпорацией «Э(П)РОН» напрямую. Даже выяснять не буду, кто именно. Достаточно того, что меня опознали и не стали чинить препятствий. Мало того, ещё и помогать готовы.

— Спасибо, — кивнул я портье и неторопливо направился к лифту. — Она ведь на третьем этаже?

— Да, сэр. Номер тридцать семь. Извините, но больше ничем помочь не могу — постоялец забрал ключи.

Ну да, тут, как и везде, магнитные замки на «ключ-картах», позволяющих сменить кодировку запорного механизма. Одна из специфических услуг, исключавших легкий доступ обслуживающего персонала в номер. При желании, конечно, можно куда угодно проникнуть, но придётся заморочиться. Вот как мне сейчас. Вернее, не мне, а Кумо.

И лифт, и коридор третьего этажа оказались пусты. Впрочем, если бы и встретил кого, не расстроился. А так вообще хорошо: протопал прямиком к интересующей двери, приложил пятерню к окошку сканера, а дальше дело техники — Кумо «нащупал» частоты замка и очень быстро к нему подключился, за считанные мгновения расшифровав текущую кодировку. Вообще ничего сложного — четыре тройки и семерка. А Машка не заморачивалась…

Номер простором не поражал, но и совсем убогим его назвать при всём желании не получалось — тут тебе и кровать, и пара кресел, и холодильник, и… всякой мелочёвки полно, из той, что придаёт видимость уюта. И даже отдельный санузел с душем, судя по двери. Но всё это я отметил автоматически, мазнув взглядом по помещению и зафиксировав его на единственном интересном объекте — девице в одном из кресел. Сидела она чуть под углом ко мне, и из-за приглушенного света её лицо пряталось в тени. Но, судя по позе, девушка, как и давешняя портье, зависала в «дополненной реальности». Или по сети сёрфила, или вообще сериал смотрела. И порядочно этим делом увлеклась, поскольку на шорох двери не среагировала. Да и на меня ноль внимания… пришлось сместиться чуть в сторону, чтобы не оставлять спину открытой, и позвать:

— Маш?..

Ноль эмоций.

— Машка! — чуть повысил я голос. — Ты совсем охамела? Это перебор, вообще-то…

— Ой!..

Ну, надо же! Заметила, наконец. Вот только реакция совсем не та, на которую я рассчитывал: девица махнула рукой, явно сворачивая окна в «дополненной реальности», села прямо, как примерная ученица за партой, и дернула головой, откидывая челку. А ещё она же мысленной командой сделала свет ярче, чтобы мне было её лучше видно. Вот так вот. Вместо испуга и возмущения железное спокойствие.

Предчувствие меня не обмануло — мне хватило одного взгляда на лицо девицы при нормальном освещении, чтобы уже я рявкнул, заставив девчонку вздрогнуть:

— Влад, Алексу!

— На связи! Что там?

— Нас поимели, вот что там. Это не Машка.

— А кто?! И зачем?!

— А вот это, друг мой, сейчас и будем выяснять… картинку ловишь?

— Угу.

— Всё, работай. — И переключился на девицу: — Не соблаговолите ли объяснить, мисс, что тут происходит?..

Глава 1-3

—//-

— А это я у вас должна спросить, мистер — а что тут происходит? — прикинулась шлангом девица. — Кто вы?! По какому вообще праву вы ворвались в мой номер? И как, собственно?

Ух ты, как зубы заговаривает! Да-да, я восхищён. Профессионализмом. А ещё забавным акцентом — отбрехивалась она по-русски, но чувствовалось, что этот язык для неё неродной. Впрочем, восхищение не помешало мне науськать на «нейр» девицы верного Кумо, благо тот всегда был наготове и уже нащупал открытый канал. Ну а дальше дело техники — стандартная приблуда, естественно, нужного функционала не имела, но Кумо сам себе и хакер, и компьютер, и передатчик до кучи. В общем, ему понадобилось чуть больше трёх секунд, чтобы «оседлать» коммуникационную частоту «нейра» до фига умной бабёнки и превратить узенький «ручеёк», позволяющий разве что фотками обмениваться, в полноводную «реку». Ну а там и до «запруды» считанные мгновения остались. Судя по растерянной мордашке хозяйки номера, мой питомец здорово ей подгадил… ну да, точно — «процесс завершён». Сейчас ещё спросит, вывести ли отчёт… конечно, вывести. Занятно… быстро девчонка сориентировалась, но Кумо оказался оперативней и перехватил исходящий пакет данных — очень маленький, в килобайтах, скорее всего, какой-то условный сигнал. Или короткое сообщение. Что ж, так и запишем — девица не сама по себе, ошибка практически исключена. То есть нас сознательно водили за нос. И до сих пор пытаются, что характерно. Ладно, сыграем по их правилам…

— Хм, сколько вопросов! — усмехнулся я, зверским взглядом заставив собеседницу снова рухнуть в кресло, из которого та вознамерилась было выбраться. Сам же я сесть и не подумал — смысл, если сейчас очень удачно перекрываю единственный путь к отходу? Вот и я о том же. — Отвечаю по порядку. И, заметьте, на бриттише — чтобы не говорили потом, что не так меня поняли. Происходит тут, как вы, мисс, правильно догадались, незаконное вторжение в жилище или помещение, приравненное к нему по статусу. Кто я — совершенно неважно. Поверьте, знать это вам не только не нужно, но и вредно для здоровья. Ворвался я сюда по праву сильного. Да-да, ещё и поэтому не стоит задавать лишних вопросов. Ну а как… это вообще не должно вас интересовать. Профессиональный секрет. Я удовлетворил ваше любопытство?

— Вы не имеете права!

Ух ты, сколько экспрессии! И снова акцент, разве что менее заметный. Хм… значит, не британка. Уже хорошо. Хотя бы без приступа паранойи обойдётся на этот раз.

— Ещё скажите, что протестуете, мисс. И адвокатом пригрозите.

— А что, не подействует? — на мгновение сбросила та маску тупой курицы.

— Не проверите, не узнаете, — подначил я. — Впрочем, не будем терять времени. Надеюсь, вы уже убедились, что связь заблокирована, и вы не сможете предупредить подельников?

— Вы хотели сказать нанимателей?

— Хм… занятно. То есть вы утверждаете, что не являетесь соучастником преступления?

— Преступления?! — округлила глаза девица. — Вот уж нет! Меня наняли выполнить простейшую работу. Я не нарушала закон… даже по незнанию! Все мои действия ничуть не противоречат действующим на Картахене правовым нормам.

— И откуда ты такая умная взялась на мою голову? — хмыкнул я себе под нос, но развить мысль не успел — снова ожил мой «нейр»:

— Алекс, Владу!

— На связи.

— Лови досье.

— Быстро ты…

— Это оказалось проще, чем я думал. Короче, глянь, и сам всё поймешь.

Ну да, и тут Пахомов оказался прав — мне хватило нескольких мгновений, чтобы скользнуть взглядом по развёрнутому в «дополненной реальности» документу, чтобы всё встало на свои места. Я даже чертыхаться не стал, просто признал, что сделали нас на этот раз очень красиво. Я бы даже сказал, профессионально. Да, повторяюсь. Потому что повод железный — не зря мне показалось, что девица куда глубже и умней, чем хотела выглядеть.

— Ну что ж, мисс Эмили Бойер, поговорим, как деловые люди?

— А чего бы не поговорить, мистер?..

— Только не говорите, что не знаете меня в лицо, — поморщился я. — И давайте уже переставайте ломать комедию, время упущено, так что считайте, что контракт с предыдущим нанимателем закрыт. Ввиду обстоятельств непреодолимой силы, сиречь форс-мажора.

— Хорошо, — подозрительно быстро сдалась девица. И немедленно преобразилась — стала чуть серьёзней, немного изменила взгляд, и пожалуйста — передо мной уже не зелёная девчонка восемнадцати лет, а взрослая женщина. Тридцать, конечно, не дать, но двадцать пять точно есть. А то и все двадцать семь. — Я готова ответить на ваши вопросы, мистер Заварзин.

Вот она, слава. Даже перебивающиеся случайными заработками актрисульки меня знают. А я разве не сказал? Да-да, мисс Бойер актриса. Погорелого театра, блин. Основной род деятельности — розыгрыши. Побочный — проникновение на охраняемые (неважно, каким способом — наёмными секьюрити или банальной дверной цепочкой) территории. И, что характерно, сугубо законными способами. Проще говоря, душка Эмили обладала способностью втираться в доверие. Ко всем подряд, даже к злющим цепным псам. И умела делать так, чтобы её впустили в дом добровольно, без малейшего принуждения. И ровно так же она умудрялась находить подход к самым подозрительным и нелюдимым типам. Откуда я всё это знаю? Да она сама на личной рекламной страничке в даркнете примеры своих «работ» разместила. Это что касается проникновений и втирания в доверие. А реклама безобидных розыгрышей вообще открыто в Сети висит, во всех социалках. Справедливости ради должен сказать, что на фотках она совершенно на Машку не похожа. То есть искусством маскировки и грима владеет на высоком уровне.

— Кто вас нанял?

— Экий вы быстрый, мистер Заварзин!

— Не увиливайте, Эмили. От ваших ответов зависит безопасность человека. Близкого мне человека, — заострил я внимание собеседницы на самой важной детали. — И если с ней хоть что-то случится… хотя бы ноготь сломает! Поверьте, мисс Бойер, вы моментально лишитесь статуса наёмного работника и превратитесь в соучастника.

— Не докажете.

— А мне и не нужно, — ухмыльнулся я. — Мне достаточно просто знать. Равно как и моим друзьям. Я понятно объясняю?

— Более чем, — сникла девица. — Я должна была догадаться, что этим и закончится…

— Так почему же не отказались?

— Из-за денег, естественно! Пустяковая работа, ничего противозаконного… так с чего бы отказываться? Я, знаете ли, не особо шикую.

— И когда же вы… прозрели?

— Когда выяснила, кого именно мне придётся… разыгрывать.

— Э-э-э… стесняюсь спросить, а зачем?

— Что «зачем»?

— Зачем выясняли?

— У меня такой принцип, — пожала плечами девушка. — Вдруг объект окажется неадекватным? Судебные разбирательства, с одной стороны, лишняя реклама, с другой… слишком уж хлопотно. А ведь бывали случаи, когда мне самой приходилось подавать иски.

— Возмещали медицинские расходы?

— Вы удивительно догадливы, мистер Заварзин.

— Со мной такое не прокатит, Эмили. Если дойдёт до крайностей, подать иск будет попросту… некому.

— Вы мне угрожаете?

— Ни в коем разе! Просто хотел, чтобы вы лишний раз убедились, что ваш «нейр» заблокирован. Признавайтесь, вы ведь пытались вести запись разговора?

— Конечно! — не стала отпираться девица. — Эта привычка и помогала мне выигрывать судебные тяжбы. Раньше.

— А ведь вы мошенница, Эмили, — вынес я вердикт. И вовсе не скоропалительный, как может показаться со стороны. — Совесть не мучает?

— Я не причиняю вреда людям!!!

— Лично, — кивнул я. — А вы никогда не задавались вопросом, а зачем, собственно, вашим клиентам — я имею в виду тех, кто из даркнета — отвлекать внимание других людей? А для чего им сведения об особенностях чужих жилищ? Или планировка нежилых помещений? Уж не для совершения ли противоправных действий?

— Это не мои проблемы. Я действую строго в рамках закона.

— Верю. Придумали себе оправдание, и твердите, как мантру. Очень удобная позиция.

— А вы, собственно, мне кто?! — окрысилась девица. — Не отец, не брат, и даже не духовник! Каждый выживает, как может!

— Ого! Задело за живое! Ладно, успокойтесь, Эмили. Больше не буду ворошить грязное бельё.

— Уж извольте!

— Изволю, изволю. Не очень-то и хотелось, но надо же было как-то ваше внимание отвлечь…

Девица издевательски ухмыльнулась, но я по глазам понял, что выпад достиг цели.

— Думаете, побили меня моим же оружием?

— Не думаю, просто уверен. И давайте не будем юлить. Отвечайте на вопрос: кто этот человек? — Я при помощи Кумо спроецировал в «дополненную реальность» скриншот, извлечённый помощником из недр памяти «нейра» девицы, и рявкнул: — Быстро!!!

— Я…

— Я жду!!!

— Я… я его не знаю… он не представился.

— Похоже, я переоценил вашу квалификацию, мисс Бойер. Если вы всегда так дела ведёте…

— Почти, — всхлипнула девица.

Ну-ну, попытка не пытка. Рыдание, да ещё и почти искреннее, очень мощное оружие.

— Нет, правда? — удивился я. — Хм… это что-то новенькое… и как вы до сих пор живы?

— Я не нарушаю закон! — сглотнула слёзы мисс Бойер. — Вы, мистер Заварзин, неправильно поняли специфику моей работы. Зачастую анонимность работодателя — лучшая гарантия безопасности. Особенно, хм, в заказах из даркнета.

— Что ж, пожалуй, в этом что-то есть… вас информируют по минимуму?

— Строго в пределах необходимого. А ещё я беру предоплату на обезличенный счёт. С таких же обезличенных. Это обязательное условие.

— Весьма предусмотрительно с вашей стороны, — признал я. — Но простая логика подсказывает, что этого недостаточно. Нужна полная анонимность со стороны нанимателя, а этого типа вы видели лично.

— Это заказ из обычной Сети. В таких случаях нечего опасаться. За жизнь и здоровье уж точно. А от финансовых потерь спасает предоплата.

— То есть это ваш наниматель прокололся, а вовсе не вы?

— Похоже на то, сэр.

— Хм… Ладно, колитесь: где и когда вы видели этого человека?

— А вы разве до этого не докопались?

— Я не настолько всесилен, — развёл я руками.

Хрена с два, вообще-то. Кумо уже не только полностью распотрошил «нейр» девицы, но и по полочкам разложил всю найденную информацию. Вот только знать об этом посторонним вовсе необязательно. Нафига мне лишние слухи? Вот-вот… не убивать же девицу, в конце концов?..

— Э-э-э… то есть я могу надеяться на вознаграждение? — осмелела девушка.

— Вы получите самое ценное, что у вас есть — жизнь, — ухмыльнулся я как можно гнуснее. — Или будете торговаться?

— Что именно вас интересует, мистер Заварзин?

— Всё! Как он на вас вышел, что говорил, как формулировал задание… в идеале бы запись…

— Чего нет, того нет, — развела руками Эмили.

— Тогда просто рассказывайте. Чем быстрее утолите мой информационный голод, тем быстрее мы расстанемся. Без последствий для вас, что характерно.

О том, что речь идёт исключительно о последствиях сиюминутных, я благоразумно умолчал. Так-то перспективы неплохие вырисовываются, особенно если с дамочкой Степаныч и Влад Пахомов поработают. Специалист её профиля всяко в штате Корпорации лишним не будет.

— Ладно. — Девица тяжко вздохнула, собралась с духом и заговорила: — Вышел он на меня стандартно, через аккаунт в социалке…

На собственно исповедь ушло минут пять. Ага, дольше уговаривать пришлось. Но на какие только ухищрения не пойдёшь, чтобы заполучить перспективного человека! Да, я временами сам себе противен. Научился плохому… благо есть от кого. А всё Степаныч с Дерриком, штатные кадровики Корпорации. Постоянно нудят — люди, Алекс, главное люди. Без них никуда. Вот и не заметил, как профдеформация настигла. Раньше-то как было? Если влез в неприятности, то конкретно с ними и разбираешься — стрельбой ли, мордобоем или чисто финансовыми методами. А теперь, если в процессе ещё как минимум парочку сопутствующих задач не решил, то, считай, в пролёте. Мало добро наносить да справедливость причинять. Другим, я имею в виду. Надо ещё параллельно и о себе, любимом, не забывать — здесь будущего сотрудника подцепил, там на что-нибудь ценное глаз положил… так и прирастаем активами. Вот такой я теперь… кто сказал «меркантильный»? Многозадачный!

В общем, временное логово мисс Эмили Бойер я покинул весьма довольный собой. А едва дверь у меня за спиной захлопнулась, вызвал Пахомова:

— Влад Алексу!

— На связи!

— Ведите бабёнку. Вздумает сдёрнуть со станции, пресечь. И бери её в разработку, грех упускать такого кадра.

— Принял. А тебе одного бойца на подстраховке хватит?

— А что, есть повод для сомнений? — хмыкнул я. — Отследили уже того придурка, что ли?

— Почти. Выяснили, кто такой, и локализовали с точностью до сектора.

— Дай угадаю… в Порт переться?

— Бинго! И лови досье, по пути глянешь.

— Окей…

Справился и впрямь быстро, даже половины свободного времени не убил. Соответственно, предстояло довольно долго скучать в лифте — как назло, попутчики попались, так что ещё и остановки промежуточные терпеть. А касательно загадочного типа… он и впрямь загадочный — Влад нарыл только общедоступные личные данные: Ник Быстров, мелкий торговец-коммивояжёр. Ну и прочие несущественные детали — возраст, рост, круг знакомств… ничего подозрительного. Кроме того, что в его личном владении старый и не поражающий размерами, но всё же вполне ещё живой грузопассажирский кораблик. Что-то типа моего «Кэрриера», превращённого в индивидуальную тюрьму для Айвена-суки-Готти. Маленький, незаметный, но достаточно дальнобойный — за один прыжок может свалить настолько далеко, что следов не отыщешь. И это хуже всего. Если Никки задумал похитить Машку… в общем, пусть лучше сразу вешается. Разбираться, кто виноват, не стану — пуля в лоб, и привет. Да, именно так. Потому что зол. Ну а как вы хотели? Мало мне с сестрицей повседневных забот, так её ещё и умыкнуть пытаются!

Ф-фух! Вроде отпустило. Надо держать себя в руках, а то, вон, сосед аж побледнел, случайно перехватив мой взгляд. И даже отодвинуться не постеснялся. Видать, я и впрямь из себя вышел на мгновение. Но меня можно понять и простить — уже почти год родная сестрица нервы мотает. Когда началось, спрашиваете? Да тогда и началось, вскоре после нашего возвращения на Картахену из спасательной миссии. Помните, я про настоящие проблемы рассказать собирался, но меня Влад прервал? Исправляюсь.

… целый месяц миновал, прежде чем мы кое-как, по кускам, собрали Машкину психику. И только тогда я решился показать её миру. Ну и мир ей, конечно же. Правда, в урезанной версии — пока ограничился Картахеной. И вроде бы даже дозированный доступ сработал: сестра не пыталась что-либо выкинуть, ходила, как пришибленная, с окружающими общалась по минимуму, отдавая предпочтение Степанычу и Лизке (последней, как я подозревал, в основном из-за Алекса-младшего), мало-помалу вникала в обстановку… и тут нарисовался дядя Герман. Да не один, а в компании нашей с Машкой родной тётушки — той самой, что детям и мужу предпочитала космические гонки. По этой причине она без семьи и обходилась до сих пор. И тут бы про нас не вспомнила, да долг позвал — мы дозрели до похорон родителей. Машке было всё равно, я же посчитал нужным поставить в известность как минимум дядю Германа — всё же о его единокровном брате речь шла. Родственников со стороны матери звать не стал, я с ними вообще никаких отношений не поддерживал, а теперь, после отречения и утери аристократического статуса, стал им по определению неинтересен. Короче, пригласил дядьку, а тот не придумал ничего лучше, как уговорить тётку подбросить его до Картахены. Да-да, на её личной яхте. План сам по себе более чем нормальный — все заинтересованные лица прекрасно знали, что «Вспышка» принадлежит Веронике Романовне Завьяловой, известной оторве и шатательнице патриархальных устоев Протектората Росс, и не обращали внимания на её закидоны. Как выразился тот же дядька в приватной беседе (уже после мероприятия, конечно), цитирую: «В данной ситуации лучшая защита — репутация твоей тётки, Алекс. В разы лучше режима секретности, и на порядок — флота поддержки». Ну вот приспичило ей наведаться в «золотой треугольник», и что дальше? А ничего. Приелись уже её причуды. Положа руку на сердце, «треугольник» ещё не самая глубокая задница Вселенной из тех, где она побывала. И ещё одно немаловажное обстоятельство: рассматривать тётку Нику в качестве объекта воздействия на Завьяловых уже давно не приходило в голову даже самым отмороженным врагам клана. Ибо убедились на собственном опыте, что попросту бесполезно. Да-да, тётушка в юности вляпалась в пару историй, из которых благополучно выпуталась с минимальными последствиями для себя и конкретным геморроем для похитителей. С тех самых пор она у потенциальных злодеев своеобразная персона нон грата. Идеальное прикрытие для дяди Германа. Вот только о нас с Машкой он тоже не подумал. Ну, как не подумал… я ему, конечно, сообщил, что его племянница выжила, но, такое ощущение, его куда больше мысли о собственном брате занимали. Тоже логично, что уж. Особенно если учесть, сколько он вытерпел из-за его безвременной кончины.

В общем, от Завьяловых прибыли только близкие родственники из числа наиболее… э-э-э, так скажем — незаинтересованных. А потому для нас с сестрой и неопасных. И числом всего двое. Бабку я в известность не поставил, решил предоставить эту сомнительную «честь» дядьке. Ему не привыкать. Да и потом, всё равно ему придется донести до клана печальное известие, вот заодно и ей скажет. К тому же ритуал я решил обставить предельно скромно, без помпы и репортеров — Деррик, как представитель местной власти, зафиксирует факт погребения, дядя Герман его засвидетельствует, а мы с Машкой… чёрт… эмоции душат. Короче, затягивать процедуру не стали, да и бередить лишний раз раны тоже — встретились в одной из литейных технического сектора, наскоро приспособленной под крематорий. Машке, кстати, я до последнего не говорил, куда именно её веду. Только у самой двери остановил, встал перед ней, положил руки на плечи и посмотрел в глаза:

— Маш, ты как?

— Как обычно, — безразлично буркнула та и попыталась разорвать зрительный контакт.

— Я понимаю, тебе тяжело… короче, у нас сегодня похороны.

— И ты так спокойно мне об этом говоришь?! — взорвалась сестрица.

Вырвалась из объятий, отступила на пару шагов и ожгла меня злым взглядом.

— Не хотел лишний раз расстраивать… я же понимаю, тебе гораздо тяжелей…

— Да по тебе вообще не скажешь, что ты хоть что-то чувствуешь! — ткнула в меня пальцем Машка. — Сухарь! Бревно бесчувственное!

— А вот это было обидно.

— И только-то?!

— Слушай, давай уже успокойся. Не начинай по кругу!

— А я и не заканчивала!!!

Ну вот как ей объяснить, что я уже просто-напросто перегорел?! Всё-таки для меня прошло семь лет! Семь, так и сяк, грёбаных лет! А не месяц, как для неё… Только время залечит рану. Наверное.

— В общем так, сестричка! Слушай сюда! Сейчас будут похороны. Постарайся не превратить их в балаган. Силой я тебя не тащу. Не хочешь, не ходи. Но другой возможности проститься с… кхм… уже не будет. Так что думай сама.

И решительно толкнул дверь, более не глядя на Машку.

Как я и предполагал, отповедь подействовала — сестра всё же прошла в литейную сразу за мной. И пристроилась у меня за спиной, причём поначалу стояла подозрительно тихо — видимо, присматривалась к обстановке. Ну а потом тихо ойкнула, всхлипнула и беззвучно разревелась — это я уже не вытерпел, оглянулся. Так, кстати, и прорыдала всю церемонию. Я даже сдуру решил, что оно и к лучшему — всё внимание сестры сосредоточилось на гробах родителей, я даже подумал, что дядю Германа с тётушкой она вообще не заметила. Или до неё просто не дошло, кого именно она видит. Плюс мне было не до наблюдений и анализа — сам едва сдержался. Но всё же с трудом, но себя пересилил: смотрел до последнего момента. Правда, все формальности пропустил — Деррик что-то говорил, обращаясь к дядьке, потом даже что-то там подписал, но я не слышал ни единого слова, уши как ватой забились. Только всматривался в родные лица. И не отвёл взгляд, даже когда тот же Дэвид при помощи дяди Германа установил на гробы крышки — так и смотрел на облизывающие лакированное дерево языки пламени, пока печная заслонка не закрылась.

Ещё пару минут все присутствующие молча пялились на тугоплавкую металлическую плиту, а затем мой деловой партнер счёл свою миссию завершённой и покинул нас. И шорох закрывшейся за Дерриком двери сработал, как своеобразный триггер — ко мне вернулся слух, и я начал адекватно воспринимать реальность. Сразу же выяснилось, что печь довольно громко гудит, Машка глотает слёзы, а дядя Герман недовольно сопит. Тётушка Ника же, такое впечатление, просто ушла в себя — разве что глаза живые. Нас с Машкой буквально пожирают. Ну да, сюрприз. И в этой части, смею надеяться, приятный. Хоть сколько-нибудь, блин…

— Алекс? Может, хотя бы сейчас соизволишь поделиться подробностями? — разродился-таки главной претензией дядька.

— Если настаиваешь, — безразлично отозвался я. — Вы же не торопитесь? Давайте, что ли, ко мне в «Дроид»… или к вам на «Вспышку»…

— Успеется! Рассказывай, давай!

— Сейчас… дай с мыслями собраться…

— Дядя Герман?! Тётя Ника?!

Упс, кто очнулся! Похоже, не придётся мне отчитываться — Машка инициативу перехватила.

Ну, точно — выбралась у меня из-за спины и целеустремленно попёрла к родственникам, уж не знаю, с какими именно намерениями. Одно понятно — выглядела она не очень, вон, даже тётка испуганно отшатнулась, но потом пересилила себя и позволила вовлечь в «обнимашки» с очередной порцией рыданий в грудь — на сей раз тётушкину, а не мою. Даже легонько похлопала Машку по спине и пробурчала, странно скривив лицо:

— Крепись, девочка!

Ну да, опыта общения с детьми-подростками нет… да и дошло до меня, чего это её так корёжит — она всеми силами сама слёзы сдержать пыталась.

Дядька, обделённый вниманием племянницы, хмуро на меня покосился и поинтересовался:

— Давно это у неё?

— С тех самых пор, как из анабиоза вывели и про родителей сообщили, — и не подумал отпираться я. — Месяц уже с лишним.

— Психологам показывали?

— Лучше. С ней Степаныч работал.

— Тот ещё специалист! — поморщился дядя Герман.

— Лучше всё равно нет, — пожал я плечами. — А в цивилизацию я её пока опасаюсь возвращать…

— И это правильно! — горячо поддержал меня дядюшка. — Подкинул ты проблем, племяш…

— Пора бы уже привыкнуть.

— К такому привыкнешь! С тобой работать, это как по минному полю гулять… рёбра до сих пор побаливают.

— Ты чувствуешь боль, следовательно, существуешь, — криво ухмыльнулся я.

— И ведь не поспоришь… короче, я хочу… переговорить с Марией. Желательно наедине.

— Будешь пудрить мозги на тему долга перед кланом и стабильности?

— А ты против?

— С одной стороны да… ты не представляешь, сколько с ней проблем. И я не отец, так что ума не приложу, как с ней справляться.

— Но?..

— Вот именно. В ваш гадюшник её в таком состоянии пускать тоже не вариант. Вообще.

— Согласен. Рано ей пока. Так что действуй, племяш! — ободряюще хлопнул меня по плечу дядя Герман. — А я помогу, чем смогу.

— Куда я, нафиг, денусь? — тяжко вздохнул я. — Но и ты тоже не расслабляйся, готовь…

— Запасной аэродром?

— Нет, лучше к неприятностям. Настраивайся заранее, что придётся понять и простить. Ну и разгребать по-любому.

— Умеешь ты ободрить старика, Алекс!

— Это всегда пожалуйста, дядя Герман.

— Ладно, где мы посекретничать можем?

— Да прямо здесь. Я в коридоре подожду.

— Давай.

— А справишься? — с намёком покосился я на тётку с Машкой.

— Верка поможет, — отмахнулся дядька. — Ты не смотри, что она оторва, у неё к людям подход есть. Повезло нам с Федькой, что она политику презирает, а то дала бы нам прикурить!

— Ну, как знаешь…

Мне-то что? Моё дело предупредить. Ну и подождать, благо при наличии «нейра» и выхода в Сеть скучать не приходится…

С последним утверждением, кстати, я слегка поторопился — даже толком в текучку погрузиться не успел, как из литейной вышла тётушка Ника, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я оглянулся на шум, встретился с ней глазами, но сказать ничего не успел — тётка меня опередила:

— Секретничают.

Я кивнул, но счёл нужным уточнить:

— Успокоилась?

— Практически… бедный ребёнок.

— Не беднее, чем я.

— А ты всё такой же колючий! Когда уже повзрослеешь?

— Кто бы говорил.

— Не груби тётке.

— Э-э-э… а вы, Вероника Романовна, в курсе, что я больше не Завьялов?

— Крови плевать на бюрократию, — усмехнулась тётушка. — И мне тоже. Да и чисто технически, это ты отрёкся от родни, а не родня от тебя.

— Отрадно слышать. Может, тогда и о Машке позаботишься? Возьмёшь, так сказать, под своё крыло?

— Совсем сдурел?!

Ну вот, такую тётку я знаю и понимаю. А то уже испугался…

— Жаль… это могло бы стать идеальным решением проблемы.

— Извини, Алексан… э-э-э… Алекс, я пока не готова к детям. Тем более таким…

— Неуравновешенным?

— Взрослым.

— Ну и ладно, — вздохнул я. Который уже раз за вечер. — Но попытаться всё равно стоило.

— Не переживай, племяш, Герман всё решит.

— Сомневаюсь. Слишком много… неопределённостей. Даже больше, чем со мной… ну, когда я сбежал. Он связан по рукам и ногам. В отличие от, — снова с надеждой покосился я на тётку.

— И не мечтай! — отрезала та. — Хочешь окончательно Машке жизнь испортить?

— Куда уж больше…

— Всё, Алекс, закрыли тему! Лучше расскажи, как сам. Я тебя уже сто лет не видела.

— Да у меня сплошная рутина, не о чем рассказывать…

— Давай, колись!

В общем, развела меня тётка Ника на «поговорить», хоть до особой откровенности и не дошло — уже научен горьким опытом, да и дядька просил особо не распространяться о совместных делах. Коммерческая тайна, блин. Но всё равно хорошо поговорили, пока он в литейной Машке мозги вправлял.

Кстати, довольно успешно, как потом выяснилось. По крайней мере, его педагогического воздействия хватило где-то на полгода. А затем проблемы навалились с новой силой. Но о них позже, сейчас некогда — лифт дополз-таки до Порта.

Глава 1-4

—//-

— Алекс Владу!

— На связи.

— Лови «раскадровку».

— Ого! — приятно поразился я. — Уже успели всё распланировать?

— Ну, как распланировать?.. Прикинули хрен к носу, — засмущался Пахомов. — Работать всё равно тебе придётся в основном, но так хотя бы будешь в курсе — кто, где, зачем…

— Вы ещё кого-то подтянули, что ли? Сказал же, справлюсь!

Общаться приходилось на ходу, но бурчащий что-то себе под нос торопливо шагающий типус в Порту ни у кого удивления не вызывал — тут, почитай, каждый третий такой. Дела, делишки и даже мелкие афёры, как правило, требовали согласованных усилий исполнителей, и роль координатора на себя обычно примерял инициатор замута. Ну а поскольку мало кто здесь мог похвастаться обширным штатом высококвалифицированных работников, то та самая уже мною упомянутая многозадачность (не путать с меркантильностью!) здешним «бизнесменам» давно въелась в кровь. Можно сказать, верная примета: бухтит и не обращает на окружающих внимания — местный «деловой»; в подпитии — «турист», купившийся на портовые соблазны; ну а если шифруется и суетится — чей-то «клиент» из более законопослушных секторов. А кого-то ещё встретить праздношатающимся тут весьма проблематично. Разве что охранников, или, если особенно не повезёт, рэкетиров в их же лице. Да-да, примерно как мне на заре моей карьеры «судоподъёмщика». Правда, теперь я на жертву не походил абсолютно, наоборот, знающих людей мой потёртый «бомбер» с нашивками отпугивал и вынуждал отказаться от лихих намерений если не сразу, то по небольшому размышлению. Ну и рожа суровая — даже Рин-сан недавно признал, что я порядком заматерел. Плюс уверенности придавал человек Влада на подстраховке — глава СБ Корпорации для таких задач выбирал обычно парней тёртых и умелых. Вот как мой нынешний напарник — не знай я его в лицо, и не догадался бы, что он со мной. Настолько профессионально хлопец меня «вёл», чуть отстав и смешавшись с толпой. Ещё и поэтому, кстати, я излишне расслабился. Да и обстановка покуда предельной концентрации внимания не требовала — всё же центральная часть сектора, тут какой-никакой, а порядок. Особенно в последние года полтора, с тех пор, как портовый профсоюз прибрал к рукам мой партнёр по бизнесу Дэвид Деррик. Так что можно покуда одним глазком поглядывать на развёрнутую в «дополненной реальности» схему предстоящей операции. Потом будет чревато, потому что путь мой вёл прочь от относительно респектабельных кварталов в здешние «фавелы» — оплот беззакония и тотального раздолбайства. Между прочим, самое популярное место в Порту. И потому что дёшево и сердито, и потому что только там можно скрыться от всевидящего ока профсоюзной мафии. Ну а что спокойно можно бабки потерять, а зачастую и вместе с головой — так это дело житейское. Так сказать, договор публичной оферты: те, кто в «фавелы» суются, предупреждены о последствиях. Что-что?.. Никто не сказал заранее?.. Извини, приятель, незнание закона не освобождает от наказания, хе-хе. Особенно такого лоха, как ты.

Впрочем, надо отдать Нику Быстрову должное: кораблик свой (называется, кстати, «Кервус», в честь быстроногого зверя с какой-то из аграрных планет) он забазировал с умом. И вроде бы в швартовочной зоне при «фавелах», то есть вне официальной юрисдикции профсоюза, так что твори любую дичь, не опасаясь последствий со стороны властей, но и не в самой её глубине, а с краешку, чтобы можно было, в случае чего, пусть и за отдельную плату, но воспользоваться услугами официалов — будь то секьюрити для обеспечения безопасности, или техники со спецсредствами. И нашим, и вашим, короче. Так что живём — с отморозками из «диких» банд вряд ли пересекусь, а с ребятишками из ОПГ, «держащих» территории, уже должны вопрос уладить — Влад, насколько я понял из предоставленной «раскадровки», задействовал агентуру для обеспечения режима «максимального благоприятствования» лично для меня. С нашим административным ресурсом это не так уж сложно — спасибо Деррику. Мало того, посудину Ника тоже взяли на «карандаш», и в случае попытки бегства догонят, перехватят и врежут электромагнитным импульсом, дабы не повадно было впредь. Но этот вариант хотелось бы исключить, нет абсолютно никакого желания с абордажем заморачиваться. Не сказать, что особо большая проблема, но времени потратим порядочно. А каждая лишняя минута для Машки может обойтись очень дорого. В том, конечно, случае, если мы снова не облажались и злоумышленника вычислили верно. Если честно, я до сих пор не уверен, что состав преступления наличествует. С моей сестрицы станется — возьмёт и попросту где-нибудь спрячется, отключив «нейр». И ищи её потом по всей станции…

Что? С чего взял? Да возникали уже похожие ситуации. Чудила Машка от души, хорошо хоть, без особого размаха, посторонних не втягивала. Так что пока обходилось без последствий и особого шума. Неплохо бы, чтобы и сегодня традиция не была нарушена. Но надежды, как вы понимаете, мало — Влад не стал бы просто так панику поднимать. Да и предшествующие события от стандартного сценария отличались — сознательно сбивать со следа нас ещё никто не пытался. В общем, есть подозрение на работу чьей-то агентуры. Однозначно вражеской, конечно же. Потому что ради выкупа умыкнуть мою сестру охотники вряд ли найдутся: во-первых, сама девица не от мира сего, с такой хлебнёшь горя, а во-вторых, блат (и брат тоже, хе-хе) у неё такой, что проще будет в случае провала самим, добровольно, в шлюз погулять выйти. Что характерно, без скафандров.

— Кумо, подцепись к диспетчерам из «фавел».

— Уже, капитан Заварзин. Интересующий вас объект признаков экстренной отшвартовки не проявляет. Зафиксирован запрос в диспетчерскую службу на прохождение процедуры через час с четвертью. В настоящее время осуществляется предстартовое обслуживание силами автоматизированного комплекса, попыток вмешательства в управляющие контуры не выявлено.

— Угу, значит, не ждут нас… получается, штатно актрисулька сработала?

— Ответ положительный, капитан Заварзин. Я проконтролировал исходящее сообщение, тут всё чисто.

— А после нашего расставания она бы и не успела, — удовлетворенно отметил я. — Верно, Влад?

— Да, мы её ведем очень плотно, и связь глушим, — подтвердил главный безопасник. — Мотель тоже под контролем.

— Ну, это ты уже лишканул! — усмехнулся я. — Думаешь, наш новый знакомый Никки настолько предусмотрителен?

— Если он часть агентуры, то такой вариант не исключён. Но дежурная не проявила никакой подозрительной активности.

— Угу, занавески поправить, или цветок на подоконник выставить, — уже откровенно подколол я Пахомова. — Похоже, Влад, ты паранойей не страдаешь, ты ей наслаждаешься.

— Это моё естественное состояние, — и не подумал возмутиться тот. — Потому и жив до сих пор. И при деньгах.

— Да, это важно… Кумо, не нравится мне вот этот отрезок, проложи альтернативный маршрут.

— Процесс активирован. Процесс завершён. Время прибытия увеличилось на минуту и семь секунд при сохранении текущей средней скорости продвижения.

— Не нуди.

— Есть, сэр.

Ладно, потрындели, но пора и честь знать — относительно цивилизованные (если этот эпитет в принципе применим к Порту) места почти закончились, и я уже углубился в полузаброшенные и захламлённые технические туннели. Тут лучше держать ухо востро да лицом не торговать. На отморозков нарваться шанс не очень велик, но вот под завал угодить или ногу пропороть какой-нибудь железякой — запросто. Впрочем, сам виноват. Мог и по нормальным коридорам пройти. Запалился бы только… и не факт, что кто-то из местных на нас с напарником не навёлся — тот, видя такие дела, дистанцию сократил и откровенно пристроился рядом, дополнительно контролируя тыл. Отбиться бы отбились, тем более вдвоем, но это снова время… и вообще, нормальные герои всегда идут в обход. И идти… вернее, осторожно пробираться по почти вражеской территории, ещё минут пятнадцать, не меньше — лифтов в «фавелах» нет. Вернее, они есть, но все контролируются бандами, и чужим туда соваться себе дороже. Так что Влад, насколько я понял, изначально планировал всего два способа доставки меня в район проведения операции: на своих двоих, или на какой-нибудь каботажной посудине. Второе по всем раскладам выходило дольше — не в плане собственно перемещения суденышка из точки «А» в точку «Б», а по затратам времени на подготовку. Вот и вынужден сам, ножками…

Но нет худа без добра — есть время переварить информацию и примерно прикинуть последовательность действий при контакте с… даже не знаю, а противником ли? Впрочем, неважно. Последовательность действий, хм… она, кстати, незамысловатая: дойти, проникнуть, разобраться. С «дойти» особых проблем не предвидится — уже, собственно. А вот дальше… жаль, одну из кэповых «кракозябр» заюзать не получится — всё упирается в чёртово время. И силой вламываться тоже не вариант, это долго и нужны спецсредства. Плазменный резак и усиленный скафандр как минимум. Так что остаётся взлом. Спецы Влада уже вовсю над этим трудятся, выискивая программные прорехи и уязвимости, а Кумо им в этом всячески помогает. На него, в принципе, и надежда — главное, до шлюза добраться, а там уже можно напрямую «нейр» с замком законнектить. А больше моему «мини-гексу» ничего и не надо — в его понимании прямой контакт и есть режим максимального благоприятствования.

Ну а дальше… дальше как пойдёт. Но кое-кто однозначно зубов не досчитается. И это как минимум. На крайний же случай со мной верный «кольт» — машинка настолько древняя и бескомпромиссно грубая, что современные средства защиты перед ней бессильны. Покойный лорд Саффолк не даст соврать.

Слабое место у плана ровно одно: мы до сих пор не уверены, что Машка находится на Никовой посудине. Но этомало что меняет — мне в любом случае необходимо побеседовать с этим господином. Правда, повод в зависимости от обстоятельств может меняться. В — вариативность.

Совсем без приключений всё же не обошлось — нарвались уже в непосредственной близости от причальной штанги, к которой лоханка Быстрова была пристыкована. И ладно бы какие-нибудь «быки» из «диких», но нет, судя по виду и повадкам, самые настоящие секьюрити. Из банды, естественно, но слегка оцивилизованной. Скорее всего, сказалась близость сектора к границе «фавелы», вот и научились плохому у соседей. А если совсем коротко — нас с напарником засекли, едва мы появились на причальной палубе. Присмотрелись, и, убедившись, что мы вовсе не случайные прохожие, на свою беду заблудившиеся в неблагополучном районе, а вполне осознанно прём к какой-то цели, решили проверить. Чисто для профилактики. Проверили, блин! Если бы их было хотя бы трое-четверо, мы бы, возможно, и немного задержались. А так мой напарник взял двойку охранников на себя — остановился по первому требованию и завязал непринуждённую беседу, сделав мне знак двигаться дальше. Дернувшегося было следом за мной секьюрити он моментально поймал за рукав и столь плотно «присел на уши», что тот и думать обо мне забыл. Очень сильное колдунство, очень. Надо будет сказать Владу, чтобы премировал парня.

Пока суть да дело, я добрёл до искомого объекта и уверенно нырнул в туннель круглого сечения — почему-то все штанги делали именно такими. Хотя понятно, почему — из соображений прочности и минимизации внутренних напряжений в металле, чему цилиндрическая форма максимально способствовала. Просто в нормальных местах — в той же технической зоне у подопечных Деррика — в штангах обычно пластиковый настил наличествовал. Здесь же такими мелочами никто не заморачивался — разрушился от времени или пользователи нерадивые похерили, какая разница? Нет значит нет, сами виноваты. Пришлось шагать осторожно.

Зато воздух из туннеля обслуга не откачала, хотя по срокам уже бы пора. Можно ожидать сюрприза в любую секунду, так что я заморочился с дыхательной маской, которая всегда с собой. Пусть лучше так, потом хотя бы не будет мучительно больно от осознания собственной глупости. Плюс Никова лоханка, ввиду небольших габаритов, была пристыкована к столь же небольшой штанге, и потому находилась в зоне действия установки искусственной гравитации. И это тоже хорошо — не придётся в невесомости замысловатые кульбиты выписывать. Впрочем, отсутствие силы тяжести меня бы не остановило — я всё равно собирался при помощи Кумо взломать корабельную сетку, а при таких делах активировать гравигенератор дело даже не секунд, а куда меньших временных отрезков. С приставкой микро, если не нано. Как в известной древней присказке про Олега, который за всё берётся смело, и всё превращается в дерьмо. А если за дерьмо берётся, то просто тратит меньше сил, хе-хе. Хотя тот же кэп порою меня упрекает, что я сею вокруг себя исключительно хаос и разрушение. Вместо разумного, доброго и вечного. Если, конечно, не направлять мою энергию в мирное русло.

Вы удивитесь, но на сей раз обошлось — до шлюза я добрался без проблем. И штанга не разгерметизировалась, и опомнившиеся секьюрити не появились. И даже никто из команды Ника — а с ним вместе она насчитывала целых пять рыл! — меня не встретил у входа. Даже подозрительно, потому что слишком хорошо тоже плохо. Но задуматься надолго о данном феномене и всесторонне проанализировать проблему не вышло — Кумо слишком мало времени на это дело оставил. Секунд тридцать у него ушло в общей сложности на заключительный этап взлома, если вести отсчёт от того момента, как я приложил ладонь к сканеру замка на шлюзе. О чём и известил в присущей ему манере:

— Процесс завершён, капитан Заварзин. Подключиться к системе наблюдения?

— Ты ещё спрашиваешь?! — возмутился я. — Быстрей давай. И в шлюз меня запусти, не дай бог, обделается кто лёгким испугом, да расстыковку врубит!

— Процесс активирован… процесс завершён…

Ф-фух… теперь можно и выдохнуть с облегчением — даже если тот же Ник врубит экстренную отшвартовку, никуда уже голубчики от меня не денутся. Собственно, уже можно проникать во внутренние помещения кораблика. Разве что несвоевременно немного. Неплохо бы предварительно выяснить, где местные находятся. Чисто для того, чтобы именно я стал для них неприятным сюрпризом, а не они.

— Кумо, выведи на схему расположение членов экипажа.

— Есть, сэр. Прикажете заблокировать объекты?

— Хм… удачно они, — признал я правоту помощника. — Уже на вахты разбились, что ли?

— Это обычное дело, Алекс, — проявился на частоте координатора Влад. — Скорее всего, те двое, что в каютах, на рогах вернулись. Сейчас проверю… да, точно. В уматину были ещё час назад. Удивительно, как вообще от того кабака добрались.

— Дуракам везёт, — хмыкнул я. — Или их тут хорошо знают, поэтому и не трогают.

— Или за всё уплачено.

— Тоже вполне может быть. Ладно, Кумо, этих двоих блокируй.

В принципе, плевать на пьянчуг, они неопасны… в том плане, что я их легко вырублю в случае необходимости. Но вот что от них ожидать… тайна сие великая есть. Вот взбредёт такому сходить отлить, да заплутает с пьяных глаз… так что ну их на фиг, пусть взаперти посидят. Мне и оставшихся троих с запасом. Одно радует — все три точки в районе ходовой рубки. И впрямь к расстыковке готовятся?..

— Кумо, а Машка где?

— Объект «Мария Завьялова» доступными штатными средствами не локализован, капитан Заварзин.

— Чёрт…

— Согласен, — поддакнул Влад Пахомов.

Да-да, временами мы с ним пребываем на одной волне и понимаем друг друга почти без слов. Вот как сейчас, например. Чертыхнулся я по той простой причине, что одно из двух: либо Машку упрятали в какой-то тайник, а, значит, к делу Ник с подельниками подошли предельно серьёзно и мы правы насчёт агентуры, либо той и впрямь на борту нет. И второй вариант сильно хуже — вот где её искать в этом случае? Ладно, не проверишь, не узнаешь…

— Кумо, открывай.

— Процесс активирован… процесс завершён, капитан Заварзин.

Все, пошёл отсчёт. Осталось всего ничего: добраться по короткому коридору до развилки, свернуть направо, подняться на уровень вверх… и вот она, рубка. Уже, кстати, заблокированная, но её обитатели об этом ещё не в курсе. Кумо постарался. Совсем как тогда, на «Набате», когда я Ценкера с подчинёнными кошмарил. История имеет тенденцию повторяться. Разве что здесь масштабы куда скромнее. А ещё почему-то адреналин подскочил, хотя смертоубийства и не намечалось, в отличие от. Странно как-то… за Машку волнуюсь, что ли?

— Кумо, картинку из рубки дашь?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

Ну, теперь уже точно никуда от меня не денетесь, голубчики! Мой голографический помощник расклад выдал полный, и в какой-то мере для меня благоприятный: все трое потенциальных противников были заняты делом, даже сам Ник над капитанским пультом колдовал.

— Кумо, чем они занимаются?

— Стандартные предстартовые тесты, капитан Заварзин.

— Да? — с сомнением хмыкнул я. — А почему у нас они автоматически прогоняются? Я их даже не замечаю…

— Потому что у вас есть я, сэр.

— Так это ты их грузанул, что ли?

— Немного. Организовал мелкий программный сбой, так что они уже третий раз тестируются. Правда, в ручном режиме всего лишь первый.

— Молодец. Оружие засёк?

— Признаки наличия отсутствуют.

— Хм… Влад, мне одному это подозрительно?

— Наверное, — отозвался тот.

— То есть тебя этот момент не напрягает? — уточнил я. — Как бэ похитители, да ещё и с потенциальной жертвой на борту… и вдруг пустые?

— Ну, они же не на дикой территории… и даже не на швартовочной палубе. Вот и убрали стволы, от греха.

— Если они вообще у них были… по базам пробил? Есть зарегистрированные?

— Есть, одна единица. Стандартный ручной плазмер. Но проходит по базе как стандартное же оснащение лоханки.

— Значит, в сейфе пылится… похоже, придётся удвоить осторожность.

— А вот сейчас удивил, — признал Пахомов. — С чего бы?

— Если что-то непонятное, действуй, исходя из самого неблагоприятного варианта развития событий.

— Герр Нойманн научил, что ли?

— Он, родимый, — подтвердил я. — Ну и кэпово влияние прослеживается.

— Да, мужики плохого не посоветуют… может, подождешь ребят?

— Нехрен! — отрезал я. — Если уже кого-то пригнал, пусть лучше подходы к штанге заблокируют, чтобы кто ненароком не припёрся на огонек.

— Окей.

— Всё, не отвлекайте меня. Кумо, к чёрту дверь!

— Есть, сэр!

К моему изрядному удивлению, ни на шорох двери, ни на мои шаги парни в рубке не среагировали. Я даже немного опешил. Вот что тут думать? Дилетанты? Или, наоборот, профи высочайшего уровня? В любой непонятной ситуации… и дальше по тексту. А посему я подождал, пока створка вернётся на законное место и Кумо просигналит о срабатывании замка, и только после этого негромко и относительно вежливо произнёс:

— Добрый день, господа.

И всё-таки больше похоже на дилетантов — вон, реакция весьма красноречивая. Все, как один, едва не подпрыгнули, оторвались от терминалов и уставились на меня с одинаковым потрясением на рожах. Особенно сам Ник, ага. Подручные могли относительно его делишек быть не в курсе, потому ещё и на капитана своего непутёвого косились, типа, что за нафиг вообще? А вот господин Быстров на меня пялился с откровенным испугом. Впрочем, было с чего — что он сам, что его подельники особо габаритами не поражали. Или это я с Борисычем и Рином привык к громилам, и нормальные люди мне теперь излишне субтильными кажутся? Пофиг, если честно. Главное, что я ещё по картинке с камеры убедился, что Ник с командой скорее аферисты-мошенники, нежели громилы-гопстопщики. То есть разобраться с ними особого труда не составит.

Хотя, надо признать, на случайных людей тоже не сильно похожи — и комбезы обтрёпанные сидят, как влитые, выдавая обширный опыт в использовании, и «бомберы» в наличии как минимум у двоих, включая главу честной копании. Разве что нашивок поменьше, чем у меня, но вполне достаточно, чтобы не выглядеть чужеродным пятном в любом портовом баре.

— Э-э-э… господа? — снова подал я голос, когда молчание несколько… э-э-э… подзатянулось, да.

— Ты кто? — ожил Ник. — И как здесь оказался?

— А ты разве меня не узнал, Никки?

— В первый раз вижу, — после едва заметной заминки отозвался тот. Правда, глаза отвёл, и, вроде бы, сглотнул судорожно. Но тут я мог и ошибаться. — Чё за дела вообще? Мы никому ничего не должны!

— Уверен? — заломил я бровь.

— Если у тебя какие-то претензии, обращайся к Хорхе!

— Какому ещё Хорхе? — прикинулся я шлангом.

Если это тот, о ком я подумал, то у парней очень даже неплохая «крыша». И теперь понятно, почему двое пьянчуг пересекли «фавелы» из конца в конец без печальных для себя последствий.

— Который «Не моргай»! Все вопросы к нему!

Ага, так и есть. Хорхе «Не моргай»… главарь самой отмороженной местной банды, контролирующей внутреннюю логистику сектора, или, выражаясь проще, «держащей» лифты в «фавелах». И это может быть проблемой… если этот дебил не придумал ничего лучше, чем пристроить Машку к нему на, кхм, «временное хранение».

— Влад, принимай новую вводную, — буркнул я, совершенно не смущаясь свидетелей.

— Окей.

— Эй, ты с кем это?! — возмутился Ник. — Ты вообще какого хрена творишь?!

— Ищу кое-кого, — пристально взглянул я на Быстрова. — Не хочешь мне ничего сказать? Последний шанс.

— Хочу, — кивнул тот, с трудом, но вернув самообладание. — Пошёл. Нахрен. Отсюда.

— Уверен?

— Более чем.

— Отказать! — барственно махнул я рукой и уверенно направился прямо к Нику.

Вернее, к капитанскому пульту, но Быстров моё намерение истолковал превратно, а потому нервно взвизгнул:

— Парни, гаси его!

Вот он, момент истины. То ли нырком с перекатом уходить с возможных линий огня с последующим захватом на удушающий и контролем болезного Ника, то ли идти, как шёл…

Ф-фух, вариант первый отменяется: оба подручных, вместо того, чтобы лезть в карманы либо за пазуху, просто рванули ко мне. С двух сторон, ага. А сам Быстров чуть медленнее шагнул с третьей — подсобить, если что. При этом, крайне желательно, оставаясь в относительной безопасности. Вот только просчитались придурки.

Будь у них хотя бы ножи, я бы ещё подумал, а так даже заморачиваться не стал — встретил просто и без затей, положившись на преимущество в силе и массе. Того, что добежал первым, срубил правым кроссом, на рефлексе прикрывшись боксёрским блоком — так оказалось удобнее всего, потому что приближался он ко мне слева. А угрозу с противоположного направления нейтрализовал на обратном движении локтём в челюсть. Очень хорошо получилось, я считаю — и вес вложил, и энергию разворота. Так что буквально через пару мгновений (вырубленные ещё на пол грохнуться не успели) передо мной остался лишь сам Ник, порядочно потрясённый молниеносностью расправы. Я бы даже сказал, опешивший. А потому и банальный джеб пропустивший, даже не попытавшись хотя бы отшатнуться. Я же, видя такое дело, силу сдержал — можно сказать, шлёпнул слегка. Но и этого хватило, чтобы юшку пустить из носа. Голова Ника дернулась, запрокидываясь, и я от души саданул его ногой в живот, отшвырнув чуть ли не к капитанскому пульту.

Хм… что-то слишком легко… пожалуй, нелишним будет дистанцию слегка разорвать, чтобы кто-то из болезных не вздумал по ногам пнуть. Или ещё каким затейливым способом свалить меня на палубное покрытие. Нефиг, в общем.

Сказано — сделано. Шагнув пару раз назад, я с насмешкой оглядел побоище («левый» вырублен наглухо, «правый» — до полубессознательного состояния, а Ник, такое ощущение, блевать собрался), и повторно сформулировал проблему, приведшую к столь плачевным последствиям:

— Я кое-кого ищу. И будет лучше, если вы соизволите ответить, господа.

Хм… пожалуй, поторопился я с переходом к вербальной коммуникации — они ещё ничего не соображают. Ладно, подождём, мы люди не гордые.

Ник оклемался примерно через минуту, так и не выметав харчи — уважаю! Правда, за живот всё равно держался, даже когда с трудом сел, привалившись спиной к стойке пульта. «Правый» пришёл в себя совсем чуть-чуть попозже, но предпочёл прикинуться мертвым. Впрочем, от меня его возня не укрылась, равно как и кряхтение «левого» — тот, хоть и очнулся, но мало что соображал: пытался сесть, оскальзывался и тряс головой.

— Эй, Никки! Ты меня слышишь? Кивни хотя бы! Вот… молодец! Повторяю: я кое-кого ищу. Есть на борту кто-то помимо команды?

Быстров отчаянно замотал головой.

— Уверен?

— Бо… кха! Более чем! Ещё двое в каютах, но они с бодуна… кхе!

— Ладно… переформулирую вопрос: где моя сестра?! Отвечай, быстро!

— К-ка… какая сестра?! — сделал большие глаза Ник.

— Младшая, — терпеливо пояснил я. — Мария Завьялова. Шатенка среднего роста. Угрюмая и языкастая.

— Н-не знаю никакой М-марии…

— Неправильный ответ! Придётся усилить накал… — Я извлёк из плечевой кобуры «кольт» и принялся им со значением поигрывать. — Ну как, вспоминаешь что-то?

— Нет на борту больше никого!!! — осмелел от отчаяния Ник.

— Врёшь! — уверенно бросил я. И навёл ствол на лоб «левого», который до сих пор не сумел сфокусировать взгляд, а потому остался совершенно безучастным к этому нехитрому действию. — Ещё раз повторить вопрос?

— Не надо! Нет её здесь!

Выстрел в закрытом помещении впечатлил всех, включая меня — когда я с компашкой Саффолка расправлялся, то в шлеме был. И фильтры звуковые тогда вовремя сработали. Зато сейчас «насладился» сполна, тем более что и «левый» заорал, как оглашённый. Заорёшь тут, если тебе мякоть бедра прострелили! Да-да, в последний момент я передумал и сместил точку прицеливания. Не совсем ещё оскотинел всё-таки. Хотя до предела почти дошёл… так-то вообще стрелять не собирался.

— Повторяю…

— Ты совсем дебил?! — завизжал Ник. — Нет её здесь!!! Нет!!! И не…

Второй бабах чуть потерялся на фоне звона в ушах, но вопили теперь уже двое — «правому» досталось в ягодичную мышцу. А нефиг было тыл подставлять. Сидел бы спокойно, тоже бы в ногу пулю получил. Но ведь нет, попытался слинять под шумок. А я сегодня что-то излишне добрый… хотя с какой стороны посмотреть, да.

— Последний раз спрашиваю, — прорычал я, прицелившись Быстрову в лоб — на этот раз на полном серьёзе.

Пожалуй, переборщил чутка — теперь почти кричать приходилось, чтобы раненых переорать.

— Ты… ну ты отморозок!..

— Не отвлекайся!

— Да сейчас тут народу набежит! — взвизгнул Ник. — И тебе мало не покажется! В «фавелах» не любят, когда чужие беспредельничают!

— Мне насрать!

— Да кто ты такой вообще?! А?!

— Я — твоя смерть! Три!

— Нет здесь никого!!!

— Два!! — Я чуть придавил спуск, выбирая свободный ход, и от внимания Ника это не укрылось. — Последний шанс!

— Ладно!!! Нахрен!!! — Ник мысленной командой переключил «нейр» на громкую связь и проорал: — Машка, мы так не договаривались!!! Сама со своим дебильным братцем разбирайся!!!

— Чего?! — опешил я.

И офигел ещё сильнее, когда аудиосистема донесла хорошо знакомый голос с ясно различимыми нотками раздражения:

— Идиот!!!

Ну вот… кажется, предчувствия меня не обманули…

Глава 2-1

В себя я пришёл достаточно быстро — та же сестрица толком подельника обругать не успела, хотя явно намеревалась. Перебил я её, короче:

— Маш?! Это как вообще понимать?!

Что характерно, меня услышали. Несмотря на расстояние между мной и Ником, не самым лучшим образом сказывавшееся на громкости, и скуление подстреленных (у тех удивительно синхронно начался шок, притупивший боль и уменьшивший уровень звуковых эффектов).

— Как хочешь, так и понимай, придурок!

Ага, прокатило. Повелась, дурында. Теперь вся надежда на спецов Влада — пока я сестричке зубы заговариваю, им надо её запеленговать. И тут уже как повезёт: если связь дальняя, посредством квантовой телепортации, то хрен у них что получится, а если накоротке, то попалась Машка, как пить дать.

— Ты вообще соображаешь, что творишь?! — чуть повысил я голос.

Ничего, сейчас можно чуток надавить, она от этого только сильнее распалится. Вот, угадал!

— Это я у тебя спросить должна, идиот! Ты что устроил?! Кто тебе дал право людей калечить?!

— Не людей, а похитителей! — парировал я. — Или я… э-э-э… ошибся в оценке ситуации?

Вот он, ключевой момент. И так уже всё понятно, но зато теперь никто не сможет меня обвинить в том, что я не оставил сестре выбора. Проще говоря, сейчас только от неё зависит судьба Ника с подельниками. Если Машка уйдёт в отказ, придётся их демонстративно (и крайне жестоко!) наказать, причём так, чтобы ни у кого сомнений не осталось, в чём причина. Дабы потом другим неповадно было. А вот если проговорится…

— Не трогай их, дебил! Они ни в чём не виноваты!

— А кто тогда? — задался я естественным вопросом, про себя отметив, как Ник сначала судорожно сглотнул, а потом облегчённо выдохнул — понял, видимо, что нанимательница (а кто же ещё, в свете вновь открывшихся обстоятельств?) решила не делать из него козла отпущения.

— Ты!!!

— Кхм…

Ну а что тут ещё скажешь? Никогда не понимал женскую логику. А тут ещё и подростковый максимализм, и так и не изжитая психотравма… чёрт, насколько всё было бы проще, не будь Машка моей родной сестрой! Вытащил, называется, на свою голову! Нет, не подумайте, у меня даже мысли не возникло в стиле «лучше бы она в подпространстве загнулась». Последняя, можно сказать, кровиночка. Куда я от неё денусь? Судьба у меня теперь такая — терпеть всякое. А временами и вовсе придурь. Как сейчас, например.

— Чего молчишь?! Сказать нечего?! Начальник выискался!!!

— Маш, давай-ка, успокойся…

— Да пошёл ты! Урод моральный!!!

Отключилась. Впрочем, пофиг. Теперь уж точно никуда не денется.

— Влад Алексу, — буркнул я, снова проигнорировав Ника.

— На связи, — отозвался Пахомов.

— Засекли?

— Естественно! Попалась, голубушка.

— Где она?

— В пространстве. Малый курьер «Челленджер», отстыковался от станции четверть часа назад. А до того торчал в техническом секторе.

— Ха! Вот вы обделались, парни! — не сдержал я восхищения. — Как же вы её там умудрились прошляпить?!

— Сам же знаешь, хочешь надёжно спрятать, положи на самое видное место, — не стушевался Влад. — Всё, догнали их и заблокировали.

— Из ЭМ-пушки пальнули?

— Вот ещё! Вышли на связь и объяснили ситуацию капитану.

— То есть он не при делах?

— Похоже, — подтвердил безопасник. — Реакция у него была очень уж забавная. Как только осознал, кого пытался умыкнуть, аж заикаться начал. Что с ним, кстати, делать? И с остальными пассажирами? У них рейс.

— Опросить по-быстрому, да пусть валят. Машку только не забудьте забрать.

— Хорошо, что напомнил, Алекс, сами бы не догадались.

— Да от вас теперь всего можно ожидать, — хохотнул я. — Это надо же… в техническом секторе… упустили… расскажи кому, не поверят.

— Сам в шоке, — признался Влад. — Тебе там, кстати, помощь не нужна?

— Нужна, но не та, что ты подумал. Гони сюда оперативников с силовой поддержкой, чтобы блатные из «фавелы» лезть не вздумали. Пусть допросят этих киднепперов доморощенных… да, медика не забудь, тут двое с лёгкими огнестрельными ранениями.

— Принял.

— Всё, жду, — закруглился я, вырубив связь.

Влад Владом, а кое-какие детали не помешает прямо сейчас выяснить, дабы потом спецов в нужное русло направить.

— Хей, Никки, ты как, соображать способен?

— А ты… в-вы… стрелять не будете?..

— А это, друг мой, зависит исключительно от тебя, — хмыкнул я, пижонски крутнув «кольт» на пальце.

На предохранитель, естественно, поставить не забыл, не постеснявшись допрашиваемого, но тот наверняка не уловил смысла сего действа, так что снова впечатлился — втянул голову в плечи и задрожал.

— Так ты говоришь, это всё Машкина затея?

Ник быстро-быстро закивал, я даже испугался, что шейные позвонки повредит.

— Ладно, допустим, предположим… а зачем ей это, не говорила?

— Ч-что и-именно?..

— Ну, похищение.

— К-какое п-похищение?!

— Обыкновенное. С целью выкупа. Либо шантажа.

— Н-не было т-такого!!! — испуганно замотал головой Быстров.

— Что-то я тебе не верю. Хочешь к подельникам присоединиться?

Те, кстати, уже и постанывать почти перестали… и это не очень хорошо. Впрочем, Нику на данное обстоятельство было откровенно наплевать.

— Чёрт, как бы не откинулись, — пробормотал я себе под нос. Потом решительно залез в заветный карман, выудил аптечку-автомат и аккуратно перекинул Быстрову: — Давай-ка, вколи им обезболивающее. Пользоваться умеешь?

— Угу, — кивнул тот, и на нетвёрдых ногах посеменил к «правому», отоваренному в задницу.

Да, аптечку он поймал, к моему безмерному удивлению. Видимо, рефлексы сработали — всё же, какой-никакой, а капитан собственной посудины, и что такое ответственность не понаслышке знает. Да и управился с задачей довольно ловко: прижал приборчик к шее, ткнул сенсор, подождал, пока раненый не вырубится от конской дозы химии, и повторил аналогичные манипуляции со вторым подельником.

— Себе ширни, от нервов, — посоветовал я. — Синий сенсор.

— А ч-что т-там?..

— Успокоительное. Не боись, не травану. Или мне опять перейти к угрозам? — красноречиво покосился я на «кольт» в правой руке.

— С-сейчас…

Вот и молодец. Вот и славно. Спросите, чего такого славного? Да так, мелочь, но приятно — аптечка у меня хоть и стандартная, да чуток доработанная. Почти незаметно, и совершенно некритично — и в пейнкиллер, и в седативное средство добавлена толика «сыворотки правды». Дозировка небольшая, но и её хватает, особенно когда «пациент» о такой подлянке не подозревает. Степаныч научил, кстати. А потом ещё и Влад Пахомов нечто похожее предложил подогнать, но я отказался, посчитав средство старого слуги более надёжным. А ещё наверняка проверенным на практике.

— В-всё?.. — протянул мне аптечку Ник.

— Почти, — кивнул я, приняв прибор. — Теперь руки за спину и повернись.

— Н-не н-на…

— Чего?! — изумился я.

— П-по г-голове… не бейте!

— Совсем дурак, что ли?! Я тебе просто руки свяжу, чтобы не рыпался.

— А-а-а…

«Б», блин! За кого он меня вообще принимает?! Хотя, знамо, за кого — отморозка со стволом. Но вроде бы поверил… так, где у меня стяжка для кабелей? В каком-то кармане наверняка завалялась… есть. Ну вот, теперь можно и «кольт» в кобуру убрать.

— Ну вот, а ты боялся! — хлопнул я Ника по плечу, отчего тот вздрогнул всем телом. — Ты давай, садись-ка. И рассказывай.

— Что рассказывать? — уточнил Быстров, довольно удачно рухнув в капитанское кресло.

— Всё. На что подрядился, как Машка на тебя вышла…

— Х-хорошо… в общем, мы должны были отвлечь внимание.

— Неужто моё?

— Не конкретно в-ваше, а… э-э-э… службы безопасности одной организации…

— … широко известной в узких кругах, — кивнул я, хмыкнув. — Вот зараза! Так-так-так…

— Она расписала наши роли очень п-подробно, чуть ли не по минутам… и только по этой причине я с-согласился. Никакой мокрухи, никакого похищения… хотя о том, что её будут искать, я догадался с-сразу.

— И всё равно повелся? — удивился я.

— А п-почему нет? Друзьям нужно п-помогать…

— Друзьям? — вцепился я обмолвку. — Это с каких же пор? Ты что, давно её знаешь?

— Да почти п-полгода уже…

Упс… надо Владу пистон вставить.

— Где познакомились?

— Сначала в сети, п-потом п-пересеклись в реале. Слово за слово, т-туда-сюда…

— Эй, а ты с ней не… того?! — нахмурился я.

Так-то Машке уже даже по факту восемнадцать, а не только по документам. Но мало приятного осознавать, что твоя непутёвая сеструха с таким оболтусом шуры-муры разводит.

— Б-боже упаси! — незамедлительно отпёрся Быстров. — Она же несовершеннолетняя!

Ну да, точно, на тот момент была, если насчёт полугода Ник не соврал.

— Но пыталась? — всё же уточнил я.

Понятно, что Ник себе не враг, но «сыворотка правды» уже должна была подействовать. Да-да, это я чисто для проверки.

— П-пыталась, — вздохнул тот, как мне показалось, с сожалением.

— Молодец, Никки, теперь ты заслужил не только жизнь, но и небольшую компенсацию морального… ну и физического заодно… вреда. Актрису нанять для отвода глаз тоже Машка посоветовала?

— Она не советовала, она п-подробный план дала. С действиями по п-пунктам с привязкой по времени.

— Поделишься?

— Конечно, — дернулся Ник.

Но я его остановил:

— Не суетись, успеешь ещё. Сейчас подойдут мои люди, с ними побеседуешь подробно. Не трясись, убивать тебя не будем. Мне нужна полная картина, чтобы не допустить рецидив.

— П-понял… а ч-что, она уже пыталась… раньше?..

— Настолько изобретательно — нет, — помотал я головой. — А тебе-то это зачем?

— М-мне н-не надо… просто странно это. Её пару недель назад как подменили. Д-до т-того нормально всё было… д-девчонка как д-девчонка…

— З-занятно… чёрт, извини. И спасибо за инфу. Кстати, сколько она тебе заплатила?

Ник замотал головой, типа, нисколько, но я ему не поверил:

— Ладно заливать-то! Актрису оплатить, с места сорваться не по плану, да потом ещё наверняка сколько-то шхериться по углам… всё это денег стоит. И не говори, что дружба расходы компенсирует.

— И-иногда…

— Ник, ты сам себе сейчас могилу роешь.

— П-правда…

— Кривда. Не пытайся выглядеть тупее, чем есть на самом деле. Или ты хочешь, чтобы я поверил, что ты за эти полгода не догадался о ней справки навести? Чисто из любопытства? Ведь навёл же?

— Д-да…

— А почему тогда согласился на эту авантюру?! — чуть надавил я. — Если знал, кто она такая? И кто её брат?

— Она п-просила… очень. Сказала, х-хочет на с-свободу…

— А ты, значит, такой добренький, захотел бедной девчонке помочь?

— Н-не…

— Чего?!

— Н-не х-хотел…

— … но повёлся на деньги?

— Д-да, — против воли признался Ник.

— Сколько?!

— П-пять…

— Тысяч?

— С-сотен…

— Чего?! Ты совсем дурак?!

— С-сотен т-тысяч… — обречённо выдохнул Быстров.

— А вот это уже похоже на правду! — ухмыльнулся я.

Довольно ухмыльнулся, а как же! Во-первых, точно «сыворотка» заработала, во-вторых, заработал я сам. Пол-ляма даже сейчас для меня значительная сумма, особенно на халяву. Осталось только к рукам бабло прибрать. Ну и неплохо бы выяснить, откуда у Машки такие деньжищи. Хотя у Быстрова спрашивать бесполезно, вряд ли он этим вопросом задавался.

— Счёт на предъявителя? — уточнил я, уставившись Нику в глаза.

— К-карта… в левом в-внутреннем к-кармане…

Ха, и правда! Обезличенная, на предъявителя. И точно не моя. Так что один из возможных способов добычи средств вероломной сестрицей отпадает. У меня она эту карточку тиснуть точно не могла. А с «карманных» денег даже за весь год в лучшем случае бы сотню кусков заныкала. Да-да, я для собственной сестрицы не скупился, в средствах она стеснена точно не была. Равно как и в свободе действий в пределах Картахены. Да чего там, она даже жила с некоторых пор одна, на съёмной квартирке в секторе техников! Во всём ей навстречу шёл. Надоело на «Спруте»? Не вопрос, переселяйся в «Сломанный дроид». Кажется, что следят за каждым шагом? Хорошо, найди себе жильё сама… и чего тогда, спрашивается, не хватило? И что такого могло стрястись две недели назад, что она решила свалить, да ещё такую комбинацию провернула, чтобы уж наверняка?.. Вроде бы не скандалили даже… или она просто средствами как раз тогда разжилась? А что, вариант. Ладно, будем надеяться, что парни Влада разберутся. И спонсора отследят. Уж я ему тогда выскажу пару ласковых!

— Смотри-ка, почти пол-ляма, — задумчиво поджал я губы, когда «нейр» просканировал платёжное средство. — Остальное на текущие расходы ушло?

— Да. Наём актрисы, п-предстартовое обслуживание… п-прочее по мелочи…

— Хороши мелочи — пятнадцать кусков! — присвистнул я. — Значит так, Никки! Карту я тебе не отдам… и не закатывай глаза! Это компенсация. Моих нервов, и вообще. Ты сам в первую очередь не поймёшь, если я оставлю твой демарш без последствий. По-хорошему, тебе бы тоже какую-нибудь конечность прострелить… или сломать… да не трясись! Короче, это теперь моё. А тебе… держи вот.

Я извлёк из собственного кармана очень похожую карту на предъявителя, только от другого банка, и сунул её за пазуху Быстрову.

— Тут сто тысяч. Понимаю, кучеряво, но меньше просто нет. Это у меня неприкосновенный запас, который всегда с собой. Ну, там, посудину какую прикупить, киллера нанять… шучу! Этого тебе хватит, чтобы свалить с Картахены и нормально устроиться где-нибудь в другом месте. И пасть свою поганую на замке держать! — повысил я голос, чтобы лучше дошло. — Подельников, опять же, заштопаешь. И чтобы я тебя здесь как минимум год не видел! Как понял, приём?!

— П-понял…

— И ещё одно. Если хотя бы попытаешься выйти с Машкой на связь, считай, что ты труп. Урою так, что следов не останется. Поверь, у меня есть для этого средства. Мы договорились?

— Д-до…

— Отлично!

— Я м-м-могу?.. — не поверил своему счастью Быстров.

— Можешь, — подтвердил я. — Но не прямо сейчас. Сначала пообщаешься с людьми из СБ Корпорации.

— Д-долго?

— Столько, сколько они сочтут нужным! — отрезал я. — И не спорь с ними. А ещё лучше, сотрудничай. Иди навстречу по всём вопросам. И не вздумай запаролить корабельный комп или что-то потереть… впрочем, тебе и не дадут. Чем подробнее ты расскажешь моим парням, как всё было, тем лучше. Для тебя же лучше. Я понятно объясняю?

Ник судорожно кивнул, и дарёная карта вывалилась у него из-за пазухи.

— Чего ж ты такой неуклюжий? — посетовал я, но всё же поднял пластиковый прямоугольник и вернул на законное место. — В общем, бывай, неудачник!

— А как же?.. — дёрнулся Быстров, чуть не съехав с кресла.

— Потерпишь! — отмахнулся я. — Вон, уже кто-то со мной связаться пытается, наверняка спецы из СБ…

Я, естественно, оказался прав — прибыли парни Влада числом трое. А еще четверо (с моим бывшим напарником так и вовсе пятеро) контролировали подходы к швартовочной штанге «Кервуса». Всё, можно выдохнуть с облегчением, больше от меня здесь ничего не зависело. Заново впрягаться придется чуть позже, когда беглянку в «Сломанный дроид» доставят… если навскидку, час-полтора у меня ещё есть, как раз успею до технического сектора добраться и даже перекусить в кафешке — живот что-то сводит. От нервов, скорее всего…

Собственно, именно так всё и вышло. Даже подождать чуток пришлось, но я особо не расстроился — заказал дополнительную порцию печёных вкусняшек, да сибаритствовал потихоньку, лениво предаваясь воспоминаниям годичной давности. Почему-то снова день похорон родителей вспомнился, вернее, разговор с дядей Германом в приватной обстановке, когда он и Машке мозги вправил, и с теткой Никой о чём-то перетёр, и, наконец, выкроил и для меня минутку. Изрядно преуменьшаю, конечно — разговаривали мы довольно долго, для чего уединились в моём навечно зарезервированном номере в вотчине Милашки Дрю. А что? Место надёжное, прослушки нет — Степаныч гарантию дал. Да и дополнительными мерами безопасности мы не пренебрегли — дядька по извечной привычке в первую очередь активировал брелок-«глушилку», и только потом развалился в кресле, оставив на мою долю кровать. Впрочем, садиться я не стал — накатила какая-то странная нервозность, как будто только сейчас я осознал окончательно и бесповоротно, что родителей больше нет, и я теперь сам по себе. Мало того, ещё и за старшую сестру, по диковинному стечению обстоятельств вдруг превратившуюся в младшую, отвечаю. Потому что если не я, то кто? Вот-вот…

— Чего мельтешишь, племяш? — не выдержал дядя Герман, так и не дождавшись от меня хоть одного внятного слова.

— Муторно что-то, — буркнул я. Усилием воли заставил себя остановиться, но теперь не знал, куда деть руки. Прямо хоть на койку заваливайся. — Думы тревожные гложут… и предчувствия нехорошие.

— Хм… а ведь меня тоже…

— Насчёт Машки?

— Не только. Но в основном да. Надеюсь, хотя бы тебе не нужно ситуацию разжёвывать? — покосился на меня дядька.

— Да уж сообразил, блин. Времени было достаточно.

— Молодец, племяш. Спасибо, кстати.

— Да не за что… я больше о Машкиной безопасности думал, нежели о твоём удобстве.

— А это неважно, — барственно отмахнулся дядя Герман. — Главное, что подумал. И сам шум поднимать не стал, и ей не позволил.

— Да у неё, если честно, пока возможности не было.

— Правильно. А почему? Потому что ты её не дал. Собственно, за это и благодарность. Продолжай в том же духе, племяш.

— Это приказ? — с прищуром глянул я на дядьку. Вроде бы уже всё давно выяснили, а снова эти повелительные нотки…

— Скорее просьба, — незамедлительно отбрехался дядя Герман. — Или даже предупреждение.

— Хм… не знай я тебя настолько хорошо, сейчас оскорбился бы.

— Вот поэтому ты и жив до сих пор, племяш. Умеешь расставлять приоритеты и не лезешь не в своё дело.

— А ещё жесток не в меру.

— Ну, это не доказано, вообще-то.

Точно-точно. С какого это перепугу «Архангел Михаил» в пыль превратился, никто так и не дознался. Что и немудрено — ни одного вещественного доказательства не осталось.

— Знаешь, дядя Герман, в таких делах достаточно просто догадываться.

— И не поспоришь, — ухмыльнулся дядька. — Признаться, я сам тебя временами побаиваюсь. Аж в холодном поту просыпаюсь. Но сразу вспоминаю, что ты далеко. И вообще, союзник.

— Ты хотел сказать, партнёр по опасному бизнесу?

— Нет, я сказал именно то, что хотел. И хватит уже самого себя обманывать. Мы повязаны, племяш. И не только деньгами.

Что ж… и тут он прав. Кровь не водица, от неё так просто не отмоешься. Даже если никаких доказательств нет. Как я и сказал, достаточно догадок. Или вообще подозрений. Специфика повседневного существования аристократов. Казалось бы, мне-то теперь что с того? Отрёкся, не претендую, не лезу… ан нет! Связи-то куда более тесные, чем просто родственные. Такой клубок, что охренеешь распутывать. И трюк с разрубанием, как у одного мифического героя, не прокатит — проверено на практике. Вроде бы от одних связей избавился, обрезал, отсёк… но тут же, не отходя от кассы, обзавёлся кучей новых. Хоть вой от обиды и досады. Но это не наш метод, так что работаем.

— Надеюсь, дядя Герман, ты Машке ситуацию обрисовал?

— В меру возможностей, — кивнул дядька. — Но она… чёрт, не думал, что в ней вот это вот всё есть. Раньше казалась обычной девчонкой, своенравной, но в меру. А тут гляди-ка!

— Ха! И чего же она тебе такого сказала? Неужто права на наследство предъявила?

— И ничего смешного.

Упс… а дело хуже, чем я предполагал. Вроде бы нормально мозги сестрице промыл, на многочисленных примерах из жизни, в большинстве своём печальных и даже трагических, а тут на тебе — чего боялся, то и получил…

— Нет, правда?! — всё же уточнил я.

Признаюсь, несколько обалдело.

— Правда-правда. Я даже опешил чуток…

— От наглости?

— Да бог его знает, племяш, — задумался дядька. — С одной стороны, вроде да. А с другой… собственно, в чём наглость? Мария права, если по совести.

— По совести, говоришь?.. — ухмыльнулся я.

— Вот-вот, — вернул мне любезность Герман Романович. — По совести — это не про нас, аристократов. Совесть — последнее, на что кланы ориентируются. Впрочем, чего я тебе объясняю… короче, задница полная. Уж извини за грубое слово, племяш.

— Да чего уж там…

Если разобраться, Машкино спасение — самая настоящая бомба замедленного действия. Подкузьмил я дядьке даже больше, чем когда сам сбежал за несколько дней до собственного совершеннолетия. Да и со мной всё было относительно понятно: статус определён, судьба-судьбинушка — тоже. Все всё знали, всё видели и всё понимали. И даже сочувствовали в большинстве своём. Но сочувствие на хлеб не намажешь. А потому на первом месте благо клана, сиречь выгода. Как общая, так и конкретных отдельно взятых личностей. Даже бегство моё мало кого поначалу смутило, поскольку воспринято было как отчаянная попытка оттянуть неизбежное. Но и я хорош, обломал всех клановских скопом. Не учли моё упрямство и положение крысы, загнанной в угол, за что и поплатились, причём многие жизнями.

Машка же совсем другое дело. С одной стороны, она официально мертва. По всем канонам Уложения и законам Протектората. С другой — ни я, ни Степаныч при всём старании не нашли ни одной юридической нормы, согласно которой она не могла бы оспорить этот факт, просто явившись в любое присутственное место. Реально: вот она, во плоти. И личность её установить труда не составит вообще — и свидетели есть, и генетический анализ моментально истину выявит. Это не говоря уже о банальных отпечатках пальцев и скане сетчатки. А раз Мария Завьялова является Марией Завьяловой, что установлено со стопроцентной точностью, то нет никаких оснований отказать ей в восстановлении в правах. Казалось бы. Но есть ма-а-аленький нюанс: у неё отсутствуют возрастные изменения. По документам ей уже двадцать два, двадцать третий идет, а биологический возраст до восемнадцати не дотягивает. И любая психологическая экспертиза подтвердит, что она и по уровню развития не дотягивает до статуса совершеннолетней. Да элементарный гормональный анализ покажет, что нет ей двадцати одного ещё. И всё, приплыли. Столько из этого факта обстоятельств вытекает, что охренеешь все нюансы учитывать. По-хорошему, надо бы этот вопрос официально урегулировать, ие желательно на уровне Протектората, а не отдельно взятого клана, потому что он крайне важен для дальнейшего функционирования не только Корпорации «Э(П)РОН», но и всех сколько-то значимых социальных и политических образований — начиная с уровня рода и заканчивая всем Протекторатом Человечества. Это сейчас «найдёнышей» относительно мало, причём из таких времен, что любые сроки давности истекли. А что будет лет через пять хотя бы? Что мне, отдельный клан «потеряшек» создавать, что ли? Или целый Протекторат? Что-то мне подсказывает, что не получится данный процесс осуществить в принципе — все нынешние кланы на дыбы встанут. Как же, на святое замахнулись — на статус! А не будет равенства в правах, очень быстро моя «сборная солянка» превратится в никому не подконтрольный сброд. Последствия предсказать я даже не берусь. Новая «казацкая» вольница с набегами, пиратством и реками крови… бр-р-р-р!!!

— Ты чего, племяш?

— Да так, о последствиях задумался…

— Ха! Наконец-то! И что надумал?

— Нельзя этот вопрос на самотёк пускать, дядя Герман.

— Ты про Машку?

— Именно. Сам же прекрасно понимаешь, что её появление — прецедент. И с ним нужно что-то делать. И насильственное решение проблемы не выход. То есть с Машкой ты, конечно, разберёшься. А где гарантия, что других таких не будет?

— Алекс, так уж и говори: Мария — первая ласточка. И именно поэтому от неё сейчас очень многое зависит. Но ты прав, племяш, проблему решать придётся…

— А я предупреждал.

— А я слышал, — не повёлся дядька. — Напомни-ка, что я тебе тогда ответил?

— Да у тебя на всё один ответ: не вовремя.

— А что делать, если так оно и есть? — развёл руками дядя Герман.

— Сдается мне, эта проблема всегда будет отменно не вовремя. Так что давай-ка прямо сейчас что-то решим.

— Вот именно, что-то, — буркнул дядька. — Нельзя сейчас её клану показывать. Ничем хорошим это не кончится. И в первую очередь для неё.

— Да ладно тебе, дядя Герман! Зато подумай, насколько всё сразу упростится, если ты её сейчас под крыло возьмешь. Она же несовершенноле…

— Чего осёкся-то, племяш?

— Чёрт…

— Вот именно! По документам, строго говоря, если признавать факт её смерти ошибочной, она уже совершеннолетняя. А на самом деле соплюшка неуправляемая…

— Ты это так быстро понял?

— А у меня опыт богатый! — парировал дядька. — Короче, племяш, не могу я её с собой забрать. Никак. Вернее, могу, если ты ещё одни похороны запланировал. И нечего на меня так зыркать! Правда, как она есть!

Да я что, я ничего… но сдержался, конечно, с трудом. Только и исключительно ввиду абсолютной правоты дядьки.

— В общем, если ты не хочешь её в гроб загнать, пусть сидит на Картахене. И я даже приблизительно не могу представить, как долго придётся держать её здесь. Но другого выходанет. Юридическая машина весьма неповоротлива, сам знаешь.

— Предлагаешь начать лоббировать Совет Протектората?

— А куда деваться?.. — пожал плечами Герман Романович. — Раньше начнём, раньше закончим… хоть с каким-то результатом. Но вообще мне сначала с юристами нужно ситуацию обмозговать. Неплохо бы определиться, что именно лоббировать будем. Ты вот, например, за какой вариант: признавать возраст по стандартному счёту, от даты рождения, или учитывать биологический? Что задумался-то?..

Дилемма, конечно. С одной стороны, взрослым людям пофиг — подумаешь, будешь по документам столетним старцем. Верхней границы дееспособности законодательством не предусмотрено, так что и проблемы нет. А как быть с детьми? А с совсем мелкими? А с родителями их, если их вместе из подпространства извлекли? Согласится хоть кто-то из них считать кроху-трёхлетку совершеннолетним, если они в «пузыре» хотя бы лет двадцать покуковали? В общем, надо сильно думать… как бы безграмотно это ни звучало.

— Похоже, прав ты, дядя Герман, — со вздохом признал я. — А я так надеялся на тебя хотя бы часть забот спихнуть!

— Так и спихнул, — усмехнулся дядька. — Юридические консультации и лобби в Совете Протектората. Или сам займёшься?

— Издеваешься?

— Имею право. Ладно, ладно, не буду больше. Закрыли тему.

— А тётке ты что сказал? — спохватился я.

— Чтобы не вздумала лезть. С неё станется, решит мелкую под крыло взять.

— Это вряд ли, — хмыкнул я, припомнив разговор с тёткой Никой. — Ей обуза точно не нужна.

— Молод ты и горяч, племяш! — сокрушенно покачал головой Герман Романович. — Верка тебя с потрохами съесть может, если такой целью задастся. А уж вокруг пальца обвести вообще на раз. Но я её и на этот счёт особо предупредил.

— Спасибо?..

— А что так неуверенно? Не заслужил благодарности старик?

— Слушай, вот как у тебя так получается?! — возмутился я.

— Что именно?

— Отмазываться технично! Столько хотел тебе предъявить, помощью заручиться… и что в результате? Все остаются при своих! А я ещё и с малолеткой безбашенной в состоянии перманентной депрессии!

— Терпи, ты брат. И единственный прямой родственник.

— Да куда я денусь, с космической станции-то…

На том, собственно, обсуждение щекотливой ситуации и завершилось, разговор зашёл о других не менее насущных проблемах, да и новостей с обоих сторон накопилось изрядно…

— Алекс Владу!

— На связи! — вынырнул я из воспоминаний, с сожалением покосившись на пустую тарелку — сам не заметил, как последний пирожок сжевал. — Что у вас?

— Объект доставлен. Ждём тебя.

— Принял. Две минуты, засекай.

Глава 2-2

—//-

Влад Пахомов встретил меня в коридорчике, перехватив прямо перед дверью моего «вечного» персонального номера. И его наличие (номера, а не Влада), кстати, ещё один показатель моего заметно возросшего социального статуса — мало иметь много денег, чтобы добиться подобной привилегии от Дэвида Деррика. Нужно ещё быть как минимум его партнёром по бизнесу. Ну, или сестрой партнёра по бизнесу.

— Алекс, перетереть надо, — без обиняков заявил он, сцапав меня за рукав «бомбера» — видимо, для того, чтобы я мимо не просквозил. — И это важно.

— Ну, раз важно, давай перетрём, — не стал я спорить. — Что, прямо здесь, в коридоре?

— Нет, конечно, — недоуменно покосился на меня Пахомов. — Внутрь зайдём. Холл свободен, Машка в спальне заперлась. То есть это она думает, что заперлась.

— И что делает? — живо заинтересовался я.

— Да кто бы знал! У тебя же здесь какой-то знатный спец порезвился, всё подсматривающее и подслушивающее под корень извёл. Вот бы с ним познакомиться…

Я вовремя прикусил язык, чтобы не ляпнуть, дескать, уже — герр Нойманн в пределах досягаемости, хоть сейчас его вызвать можно. Но вот нужно ли? Хотелось бы пообщаться с вероломной сестрицей первым… из близких, я имею в виду. С одной стороны, Степаныч её расколет в два счёта, с другой — после его визита я сам вряд ли чего-нибудь от Машки добьюсь, потому что она замкнётся и уйдёт на очередной виток чёрной депрессии. Плавали, знаем. Нет, нужно сейчас момент ловить, пока она ещё на нервах и может сболтнуть лишнего. В этом, в принципе, и весь смысл предстоящего разговора. Меня не интересуют следствия, мне нужны причины. А обо всём остальном мне Влад доложит — иначе нахрена ему меня перехватывать?..

— Может, сведёшь? — с надеждой покосился на меня Влад.

— Возможно, — хмыкнул я. — Когда-нибудь. Но это неточно.

— Да ну тебя! — Влад сдвинул дверь вбок и проскользнул в прихожую, сразу же посторонившись, чтобы и я поместился. — Вы тут все такие вредные, что ли? Дрю, вон, чуть до белого каления не довела, пока уговаривал впустить.

— Молодец, — заочно похвалил я Милашку. — Ибо нефиг. Проходи, чего встал? И в кресло, вон, падай. Я, уж так и быть, пешком постою. Или лучше сесть, в преддверии новостей?

— Чего косишься?! — возмутился Пахомов. — Я не косячил!

— Ой ли? А сестру мою кто упустил? И где?! В техническом секторе!

— Ладно, ладно! До этого не косячил!

— То есть можно и не садиться, на ногах устою?

— Ты сильный, ты справишься, — заверил меня начальник СБ Корпорации. — И вообще, я в тебя верю.

— Это правильно. Должен же хоть кто-то…

— В общем, мы отследили перемещения и контакты Марии Завьяловой за предыдущие пятнадцать дней процентов на восемьдесят, — приступил, наконец, к делу Влад. — Остальное требует времени, и сомневаюсь, что картина сильно изменится. Короче, предварительные выводы мы можем сделать уже сейчас.

— И?.. — вопросительно заломил я бровь.

— Ничто не предвещало беды, — развёл руками Пахомов. — Реально. Она вела себя как обычно. Никаких внезапных новых знакомств, никаких длительных переговоров по дальней связи с неопределяемыми абонентами…

— Уверен? Насчёт дальней связи?

— Практически. А что?

— Карту на предъявителя она же где-то взяла… да ещё с такой суммой…

— Да это, в принципе, не проблема. Могли через любую камеру хранения обмен устроить, в любой забегаловке, или даже в клубе… надо, кстати, на этом моменте внимание заострить. Глядишь, и выйдем хотя бы на посредника. Скажу парням. А договориться и элементарно по электронной почте можно.

— Пожалуй, ты прав… ещё что-нибудь интересное?

— Абсолютно ничего, — помотал головой Влад. — Стандартное расписание: сон, питание, развлечения…

— Вот с этого места поподробнее.

— Говорю же, всё, как обычно. Все магазины, все кафешки, все клубы, куда она наведывалась, она неоднократно посещала и раньше. Все на данный момент выявленные контакты тоже отследили: ни одного нового фигуранта. Все так или иначе засветились ранее. Подозрительных движений средств с банковского счёта тоже не было. Единственный замешанный в деле фигурант — Ник Быстров. Но, не засветись он сегодня, тоже подозрений бы не вызвал — он не соврал, знакомы они уже почти полгода, неоднократно пересекались лично, причём в различных обстоятельствах — и в заведениях общепита, и в увеселительных. За контрольный период, например, пересеклись трижды в клубе, и один раз в кафешке. Именно после этой встречи он и занялся поиском исполнителя для «розыгрыша», то есть той барышни, Эмили Байер. Она, кстати, тоже оказалась той ещё штучкой…

— Не отвлекайся, Влад, о ней позже.

— Как скажешь. В общем, старину Ника Машка проинструктировала в кафе, после этого они снова встретились в клубе через три дня.

— Что за клуб?

— «Поларис» в торговой зоне, он у них вроде штаба, судя по частоте встреч.

— Пробили заведение?

— Естественно! Тоже много чего интересного вскрылось, но не по твоей части, тут скорее Дэвид лицо заинтересованное…

— С ним тоже потом.

— Хорошо. Итого, можно заключить: твоя сестра стала тщательно шифроваться. И, что самое хреновое, у неё это получается. Талантливая девчонка, мне бы такая не помешала в штате.

— Обойдёшься, — помотал я головой. — Хотя идея на первый взгляд неплохая, хоть чем-то занялась бы… но она не согласится.

— Ты подумай, Алекс. На будущее, когда перебесится чуток. Мы бы её к делу однозначно пристроили.

— Я сказал на первый взгляд неплохая, — напомнил я Владу. — Ну её на фиг. Ты прикинь, если она самостоятельно настолько успешно действовала, на случайности прокололась, по сути… то что она начнёт вытворять, если пройдёт спецподготовку?! Да я же спать спокойно не смогу! Будем все, как на ножах.

Пахомов задумчиво хмыкнул — зуб даю, хотел самого себя в пример привести. Но передумал и просто уточнил:

— Думаешь, она настолько… честолюбивая?

— Вот именно, очень правильное слово подобрал, Влад. Раньше она такой не была. Да, упрямая, да, тяготилась своим подчинённым положением, но отцу не перечила. Была вся из себя примерная девица почти на выданье.

— А теперь что?

— А теперь я её вообще не знаю! — сорвался я на рык. — М-мать! Достала, однако… ф-фух…

— Это нервы, Алекс.

— Они, проклятые… ладно. Резюмируя: вы нифига не выяснили. Она умудрилась провернуть довольно сложный план втайне от СБ Корпорации. Подкупила Быстрова, организовав отвлекающий маневр, и сумела проникнуть на борт независимого перевозчика, которого каким-то образом ввела в заблуждение и относительно своей личности, и относительно возраста. Внимание, вопрос: как?! Как, чёрт возьми?!

— Ну, это у вас семейное, видимо, — усмехнулся Пахомов. — Я, уж не прогневайся, твою историю изучил. Это надо же, пять лет шифроваться! И где! На «Савве Морозове», в апартаментах главы клана! Так чему ты удивляешься?

— У тебя неправильное представление о моей ситуации, — покачал я головой. — И шифровался я не пять лет, а только три. Первые два года тупо плыл по течению. И только потом немного оправился от потери и включил мозг. Так что Машка, по факту, управилась впятеро быстрей. Мало того, умудрилась водить за нос целую службу безопасности и штат медиков! Что-то мне подсказывает, что как минимум парочка последних обострений депрессивного психоза была искусной имитацией.

— Думаешь? — с сомнением покосился на меня Влад. — Я бы так не сказал. Сейчас она реально на взводе.

— Сейчас — может быть. Облом у неё случился неслабый. Тут любого заколбасит.

— Ты бы с ней осторожнее… она себя почти не контролирует, парни еле вдвоем с ней совладали. Я имею в виду, чтобы и доставить, и не покалечить.

— Не переживай, справлюсь.

— Ну, удачи.

— То есть у тебя всё?

— На данный момент да.

— Ник сказал, что её две недели назад как подменили, — напомнил я.

— Мы учли этот нюанс. Но… извини, конечно, Алекс, но на поведении её состояние никак не отразилось. Она вела себя стандартно. По крайней мере, на взгляд со стороны. Сам знаешь, какая у большинства камер наблюдения разрешающая способность, эмоциональный фон по такой картинке не особо определишь.

— А записи разговоров?

— Пока не добыли, — развел Влад руками. — И вряд ли сумеем.

— Надо в её «нейр» программного «жучка» подсадить.

— Хорошая мысля. Жаль, что пришла, как это водится, опосля. Хотя я тебя предупреждал, Алекс. И даже предлагал нечто похожее. Помнишь, что ты мне ответил?

— Помню, — выдохнул я сквозь зубы. — Но я ей доверял.

— А почему? — заинтересовался Пахомов.

— Что «почему»? — опешил я.

— Почему доверял?

— Потому что она моя родная сестра. Единственная оставшаяся в живых кровная родственница. Если не ей, то кому вообще?

— Никому? — с намёком предположил глава СБ.

— Да ну тебя!

— Нет, Алекс, я серьёзно… ты же слышал обо мне… всякое?

— Что ты тоже из аристократов? Да, доходили слухи.

— Тебе я, так уж и быть, признаюсь: часть этих слухов вовсе не слухи. И я прекрасно представляю, что такое аристократическая среда. Поэтому и удивился.

— Если бы это был брат, я бы себя совсем иначе вёл. Но Машка девушка.

— И что это меняет?

— Многое, если не всё! — отрезал я. — У тебя сестры нет, что ли?

— А кто ж знает-то? — усмехнулся Пахомов. — На момент моего, скажем так, отбытия не было. Только братья.

— Сочувствую.

— Я тебе тоже.

— У меня сестра хотя бы есть, — огрызнулся я. — В отличие от.

— Да я не об этом, — отмахнулся Влад. — Ты, друг мой, пал жертвой стереотипов. Почему ты не опасался сестры? Потому что она девушка, правильно? А девушка в любой аристократической семье по большому счёту лишь разменная монета, но никак не самостоятельная тактическая единица. Им просто не дают возможности проявить себя, а потому и не боятся.

— Хм, — вынужденно задумался я, — похоже на правду. У тебя всё?

— Вроде бы. Если что-то ещё вдруг выяснится, дам знать.

— Буду надеяться, — буркнул я, потеряв к собеседнику интерес. И так уже задержался изрядно, кто знает, чем там Машка взаперти занимается? Дождался, когда за главным безопасником закроется дверь, и обратился к мини-гексу: — Кумо, готовь «жучка», даю официальную санкцию. Действуй при первой же возможности, не запрашивая подтверждения. И включи запись.

— Принято, капитан Заварзин.

— Н-да… чего-то мне не по себе, — замешкался я перед дверью спальни. — Влад заразил, что ли?

— У вас проблемы этического плана, капитан Заварзин? — не сдержал любопытства мини-гекс.

— Они самые… ладно, открывай.

Будем надеяться, что Машка не притаилась сбоку от дверного проёма с занесённым стулом в руках. А что, вполне возможная ситуация. И это так, навскидку. Она явно и на большее способна, как показал печальный опыт…

Ф-фух, вроде обошлось — как минимум, по башке ничем тяжёлым не прилетело в первую секунду. Ровно так же, как и во вторую, третью и четвёртую. Больше я ждать не стал, шагнул в помещение и мазнул взглядом по внутренностям хорошо знакомой спальни. Вот только сестру почему-то не заметил…

— Кумо?

— Объект «Мария Завьялова» прячется за кроватью, — незамедлительно сдал Машку тот.

Вот что значит непредвзятое отношение и отсутствие заинтересованности! Я-то на нервах, и вообще… а моему голографическому помощнику всё пофиг. Кстати, а чего это Машка так бездарно укрылась? Будь я чуть спокойнее, и сам бы сразу заметил её макушку — тёмная, лишь чуток не дотягивающая до рыжей шевелюра довольно контрастно выделялась на фоне светлого пледа. Так что вряд ли пряталась, скорее пыталась отгородиться от жестокого мира. По мере возможностей, конечно же. Бьюсь об заклад, что сидит сейчас, поджав ноги и обняв колени руками. Этакий комочек, беззащитный и жалкий… а ещё всхлипывает. Н-да… как я теперь понимаю собственных предков! У самого что-то такое в груди шевельнулось…

Ну, что я говорил? Так и есть. Стоило немного сместиться в сторону, и Машка предстала перед взглядом во всей сомнительной красе восемнадцатилетней девчонки-нигилистки. Единственное, насчёт всхлипываний попал пальцем в небо — Машка сейчас настолько сурова, что рыданий от неё не дождёшься. Максимум всхлипнет и шмыгнет носом, но и только. И случилась с ней сия метаморфоза довольно давно, месяцев пять-шесть назад. Если обратиться к моему собственному опыту депрессий, скорее всего, именно тогда она и «перегорела» — осознала и приняла смерть родителей и собственное незавидное положение в этом жестоком мире. А так да, коленки обнимает и смотрит в никуда. И взгляд, что характерно, абсолютно пустой. Аж жутью обдало, когда на него случайно наткнулся. Хорошо хоть, Машка на меня среагировала: встрепенулась, и в глаза вернулась осмысленность.

— Маш?

— Чего припёрся?!

Показная грубость, призванная замаскировать тщательно скрываемую боль. Плавали, знаем. Но это ничего, это даже хорошо, потому что прогнозируемо. Теперь бы ещё из равновесия вывести и развести на откровенность. А на форму плевать, потерплю, не барин. Уже больше года как.

— Может, расскажешь, что это было? — как можно спокойнее поинтересовался я.

Знали бы вы, с каким трудом оно мне далось, это самое спокойствие!

— Да пошёл ты!

Хм… и это тоже ожидаемо. Ладно, попробуем с другой стороны зайти.

— Может, на кровать переберёшься? Неудобно с твоей макушкой общаться.

— А тебе не всё ли равно?!

— Представь себе, нет.

— Да неужели?! — яростно зыркнула на меня Машка. — А я-то думала, что мебелью тут работаю! Всем на меня пофиг!

— Совсем дура?! — возмутился уже я. — Додумайся ещё Лизке такое сказани!

— Не сахарная, переживёт! — огрызнулась сестрица.

— Она-то переживёт, а что насчёт тебя? — вкрадчиво осведомился я. — Вдруг обиду затаит?

— И что? Что она мне сделает?! Такая же безвольная кукла, как и я!!!

— Ошибаешься, — холодно сказал я. — Она не безвольная кукла. Она живёт полной насыщенной жизнью…

— Когда мелкие позволяют!!!

— Это её осознанный выбор. И ты прекрасно знаешь, что он далеко не самый плохой. Скорее, наоборот — практически идеальный для женщины. И семья есть, и любимое дело. Вот представь на мгновение, что она обиделась и запретила тебе видеться с Алексом-младшим и Ксюхой…

— Ты зубы-то мне не заговаривай, Алёша!

Ух, как она! Особенно вот это «Алёша» — столько презрения в довольно короткое слово затолкать это ещё надо умудриться. И ведь получилось! Хотя чего она к имени-то привязалась? Или?.. Нет, не ухватил — догадка мелькнула на периферии сознания, но и только. Рановато ещё. Слишком мало информации для выводов. Но вроде бы ведётся, что тоже плюс. Так что продолжаем в том же духе.

— А вы, Мария Фёдоровна, берега-то не путайте, — чуток добавил я льда в голос.

— А то что?! — с вызовом уставилась та на меня. — Поколотишь? Или вообще убьёшь нахрен?! А, Алексей Алексеевич? Ну давай, не стесняйся!

Чёрт, опять презрением обдала. И чего ей в моём новом имени не нравится? То, что оно новое? Хм… пожалуй. Не одобряет, значит, моего отречения. Впрочем, оно и понятно — аристократка и по происхождению, и по воспитанию.

— Хорошо подумала?

— Более чем! Лучше так, чем клетка!!!

— А не охренела ли ты, сестрица?

— Вот, молодец! Уже и глаза кровью налились! И кулаки, вон, побелели! Верной дорогой идешь, Алёша! Давай, вперёд!!!

Ха! Ну, как хочешь. В эту игру можно и вдвоём поиграть.

Не говоря более худого слова, я с решительным видом шагнул к Машке, навис над ней, с удовлетворением отметив, как она сжалась в предчувствии удара… и рухнул на койку пятой точкой. Реакция, надо сказать, превзошла все ожидания: кровать ухнула и задрожала, а Машка в ужасе вскрикнула, вжавшись боком в стенку.

— Дура ты, Машка, — устало процедил я.

Злость куда-то улетучилась, осталась лишь пустота. И глухое раздражение — и на самого себя, и на безмозглую сестрицу, и на весь мир в целом. Хорошо хоть, поддающееся контролю.

— А ты вообще… дебил! — всхлипнула отлипшая от стены Машка.

— Поверила, что ли? — усмехнулся я. Но усмехнулся невесело — мало радости осознавать, что тебя до такой степени боятся. И кто?! Собственная родная сестра! Врагам как бы и положено, но она-то с чего?.. — Слушай, это даже оскорбительно. Ты же меня знаешь…

— Ой ли?..

Хм… а ведь верно… сам же недавно что-то такое Владу втирал, а взглянуть на ситуацию с Машкиной стороны и не догадался. Ей ведь как бы не хуже пришлось, чем мне — был брат младший, бестолковый, как младшим и положено, а стал взрослый женатый мужик с детьми. Целая пропасть между нами, если подумать. А ведь когда-то были погодками, что лишь добавляло проблем родителям.

— Ещё как знаешь, не прибедняйся! — всё же возмутился я. — Я тебе хоть раз повод дал настолько плохо обо мне думать?

— Да сколько угодно!

— Ладно, уточним формулировку, — поморщился я. Для неё наши детские конфликты ещё очень свежи в памяти. Разве что она технично обошла один скользкий момент — их инициатором обычно она же сама и являлась, на правах старшей. — После нашего воссоединения я тебе хоть раз повод дал? Чего молчишь?

— Гад ты, Сашка!

— Маш, я же просил.

— Ладно! — рыкнула сестрица. — Гад ты, Алекс!!! Так лучше?!

Конечно, лучше! Особенно после этого презрительного «Алёша». Вот только ей об этом знать не обязательно. Но и промолчать тоже неправильно будет.

— Не особо, — вынужденно признал я. — Слушай, давай поговорим как взрослые люди. Вот чего тебе не хватает? Только честно!

— Жизни мне не хватает!!! — даже на миг не задумалась сестра. — Хочешь честно? Получай! Я не живу, я существую! Плыву по течению, расту, как какой-нибудь куст, и всё! Я никто и звать меня никак! Хватит, или ещё?!

— Э, мать, да у тебя обычный подростковый кризис! Только затянулся что-то…

— Дебил!

— Вы хотите поговорить об этом? — хмыкнул я, чуть отодвинувшись от сестрицы — знамо дело, чтобы её лучше видеть.

Нравится ей в щели между кроватью и стеной ютиться, ну и пусть её. А я предпочитаю не отказываться от удобств там, где это возможно. Потому что с моим образом жизни никогда не знаешь, как долго маленькие радости будут доступны. Ловлю момент, короче.

— О, господи! — застонала Машка, для пущего эффекта схватившись за голову. — Ты совсем дурак?! С тобой серьёзно разговаривают, а ты шутом гороховым прикидываешься!

— Надо уметь смеяться над собой. Гораздо проще жить становится.

— А я не хочу! — заявила сестра, рывком поднявшись на ноги. — Решительно не желаю! Я не ты, я простых путей не ищу! И не отказываюсь от… ладно, не важно! Но и смеяться над собой не позволю, понял, ты?!

— Понял, понял, — хмыкнул я, беззастенчиво развалившись на застеленной кровати.

А чего? Ей, значит, приспичило нервно вышагивать из угла в угол, а мне теперь у неё под ногами путаться? Фигушки. Сейчас ещё подушку под голову засуну, да руки на затылок закину. Поза максимальной открытости, призванная усыпить бдительность потенциального противника, а на самом деле уже скрытый замах. Если, к примеру, в воротнике стрелка припрятана, или метательный нож между лопаток прилеплен, то уже на твоей стороне преимущество первого удара. Это меня Степаныч научил, если вы ещё не догадались. Кто бы сомневался, говорите? Ну-ну…

На Машку, кстати, тоже подействовало — она встала посреди остававшегося свободным пространства и гневно на меня уставилась:

— А… Алекс?! Ты совсем офигел?!

— Ну, ты же не захотела прилечь на кушеточку и поведать доктору Заварзину о своих самых сокровенных желаниях… тайных чаяниях… возможно, извращениях?

— Дурак!

— Знаю. Короче, выкладывай. Что за дичь ты творишь? И какого тебе вообще не хватает?!

Сестрица явно вознамерилась было ляпнуть ещё что-то резкое и обидное, но пересилила себя и промолчала.

— Не хочешь, как хочешь, — пожал я плечами после небольшой паузы. Ага, с руками на затылке. Вполне нормально получилось, между прочим. — Значит, сама напросилась. Будешь сидеть теперь в технической зоне. И за её пределы ни ногой.

— Клеткой пугать вздумал?! — зло прищурилась сестрица. — Хрен ты угадал! Думаешь, для меня хоть что-то изменится?!

— А разве нет?

— Размер клетки значения не имеет!

— Уверена? Я бы так не сказал…

Это она такая смелая, потому что не сидела, как я, в закупоренной наглухо коробке корабля целую неделю. На самом деле год, но это уже детали. Всё, что выпало на её долю — несколько часов, пока отец не осознал, что иного выхода, кроме погружения в анабиоз, нет. Это с её же слов, если что. Так что клаустрофобией сестрица обзавестись попросту не успела.

— Уверена! — тем не менее, набычилась Машка. — Клетка она клетка и есть, по определению.

— Не скажи…

— Да хоть золотая, она всё равно клетка!

— Ладно, так и запишем: против длительного пребывания в одиночной камере типа «карцер» фигурант не возражает… Кумо, передай Владу, чтобы озаботился оборудованием соответствующего помещения.

— Принято, капитан Заварзин.

Каюсь, я умышленно общался с мини-гексом голосом, да ещё и аудиосистему «нейра» не отключил. Хотел, чтобы Машка услышала и осознала. Но та снова изрядно меня удивила:

— Да скорей бы уже! Это хотя бы не так обидно!!!

— Чего?!

— Давай, запри сестру в камере! Чего ещё от тебя ожидать?!

— Да я не об этом… как ты сказала? Обидно?..

Да-да, именно это слово меня почему-то царапнуло сильнее всего. Наверное, я на подсознательном уровне уловил его важность. Похоже на объяснение Машкиного дурацкого поведения. Обида. Первопричина, так сказать. Теперь бы подробности не помешали.

— Э-э-э… — растерялась сестрица.

— Так, Маш, успокойся, сосредоточься, и постарайся сформулировать мысль чётче. Почему обидно? И что именно? Дать тридцать секунд на размышления?

— Да пошёл ты, доктор Заварзин! — огрызнулась Машка, но без былого огонька.

Задумалась, что ли? А ведь точно!.. Что-то сейчас будет, ей-ей…

Глава 2-3

—//-

Несмотря на Машкин решительный вид, ожидание несколько затянулось, и я в конце концов не выдержал:

— Ну, колись уже!

— Отвали, — вдруг всхлипнула сестрица.

Упс… это чего она? Глаза-то на мокром месте!

— Маш… ты родителей вспомнила, что ли?

— Да! — рявкнула та. — Вспомнила! Маму… и отца, чтоб ему!

— Тэ-эк-с… ну-ка, замри… поймай настрой… что-то с отцом? Он чем-то тебе насолил?

— А сам-то как думаешь?! — огрызнулась Машка. — Хотя куда тебе… ты же парень… мужчина! Тебе все дороги открыты! Не то, что нам, бесполезному бабью… знаешь, кому я завидовала? По-настоящему завидовала? Тётке Нике! Вот это жизнь! Никому ничего не должна, делает ровно то, что сама хочет… чего ухмыляешься?!

— Да вот поражаюсь, какая у меня сестра, оказывается, наивная… тётка Ника, и вдруг делает, что хочет! Знаешь, в чём твое основное заблуждение? Она делает не то, что хочет, а то, что ей позволяют. Единственная её свобода заключается в выборе из ограниченного списка. И список этот, что характерно, ей доступен исключительно в силу финансовой независимости. Но даже при таких делах она считается парией, почти отверженной. А уж дюзнутой так сто процентов.

— Кем считается?! — вскинулась сестрица.

— Обществом, Маш. Кем же ещё?..

— Плевать на общество!

— Ну-ну… а вот тётке не плевать. Знаешь, что она сказала, когда я предложил ей взять тебя, хм, под крыло?

— Ты ей такое предлагал?! Когда?!

— Когда она на Картахену прилетала. Ну, когда мы… в общем…

— Ясно! Надо думать, отказала под надуманным предлогом?

— Если бы. Она сказала, что не хочет для тебя такой судьбы, как у неё.

— Врёшь!

— Цитирую: «И не мечтай! Хочешь окончательно Машке жизнь испортить?»

— И она туда же…

— А ты больше брата слушай, он плохого не посоветует. И вообще, мы отвлеклись. Так что с отцом?

— Он перекрывал мне кислород! Я уже с пятилетнего возраста знала, когда и за кого выйду замуж! Как тебе такое, а, братец?! Естественно, я всей душой завидовала тёте Нике!

— Надеюсь, отцу ты об этом не говорила?

— Только маме… и она расстроилась. Сильно.

— Чего и следовало ожидать.

— Да! Теперь я это понимаю! Но тогда обиделась и разозлилась ещё сильнее! А они… они…

— Усилили контроль? Фрейлины, навязанные подружки, ни секунды одиночества…

— Откуда знаешь?!

— Сам через что-то похожее прошёл. После… ну, ты поняла. Дядя Герман и остальные из Совета клана опасались, как бы я чего не выкинул от депрессии. Но я с собой справился… но это уже другая история. Ладно, ты обиделась. Дальше что? Я-то тебе чем насолил?

— И до тебя ещё доберёмся, и до дяди Германа! — посулила Машка. — Я ещё только начала! Родители, кстати, тоже очень скоро поняли, что перегнули. Отец даже согласился, чтобы я какое-то время провела с тёткой. С ней он сам договаривался, я не ожидала…

— Так тот вояж… это из-за тебя?

— Нет, он был у отца плановый. Просто по пути получалось, вот он меня с собой и взял. А маму потащил из-за меня.

Ага! Вот он, первый «пунктик»! Она себя винит в смерти матери. С отцом всё сложно, он бы в любом случае от инспекции не отказался, а вот мать оказалась не в том месте не в то время исключительно из-за родной дочурки. И плевать оной дочурке, что это просто обстоятельства так сложились. Совпадение. Трагическая случайность.

— Маш, ты не виновата.

— Все так говорят, — снова всхлипнула сестра. — Даже тётка… тогда, на похоронах.

— Вы с ней довольно долго общались, — припомнил я. — Ты ей рассказала?

— Она сама этот разговор завела.

— Ну и?.. Чего молчишь?

— А чего рассказывать?! Она, оказывается, согласилась отцу помочь только для того, чтобы я на практике убедилась, что её жизнь совсем не сахар! Да! Ты и здесь прав! Радуйся, блин!!!

— Успокойся. Ну, прав я. Дальше что? Ты вроде бы с обиды начала…

— Вот именно! Когда был жив отец, у меня не было и тени шанса жить так, как мне хочется! Я питала пустые надежды! Создала себе кумира! Тётка Ника! Она такая! Такая!.. А на самом деле — один большой пшик!

— Это она тебе так сказала?

— Нет, это уже я сама к такому выводу пришла!

— Ладно, так и запишем: профилактическое мероприятие номер один принесло ожидаемый эффект.

— Вот ты урод! — вызверилась Машка. — Я ему, можно сказать, душу изливаю, а он издевается!

— Такова суровая реальность, дорогая сестрица. Но я, кажется, начинаю улавливать ход твоих мыслей. Ты ведь углядела в сложившейся трагической ситуации шанс, верно?

— Да! Углядела! А когда узнала, что ты отрёкся…

— Представляю, как ты развернулась! — подначил я. — В мыслях-то!

— А что?! — с вызовом уставилась на меня сестрица. — Я единственная законная наследница рода Завьяловых! Единственная! И все родовые активы мои по праву! Так почему я и теперь должна жить по чьей-то указке?! Почему я не могу сама определять свою судьбу?! Только потому, что я… баба?!

Прозрела-таки… в восемнадцать биологических лет, ага. А ещё меня тупым считала, потому что я на целый год младше. Был когда-то.

— Сочувствую, Маш. Когда мечты идут прахом… это больно. Дядя Герман тебя быстро спустил с небес на землю, не так ли?

— Старый му… мошенник!

— Всё, я тебя понял, сестричка. Тебе жутко обидно, что сейчас, когда перед тобой открываются такие перспективы, ты снова в пролёте. Просто потому, что никто из, скажем так, близких родственников тебя не поддерживает в твоих чаяниях. У всех есть какие-то свои причины, причём исключительно меркантильные. Всем удобно, что официально тебя попросту… нет. Ты пропала без вести, а поскольку срок давности вышел, теперь ещё и признана мертвой. Несмотря на твоё наличие в этой жестокой реальности. И никто — ни брат, ни дядька, ни кумир детства тётушка — не предложил объявить о чудесном спасении и восстановить справедливость, хоть все предпосылки к тому присутствуют. Больше скажу, ещё и юридических препонов к этому нет. Есть отдельные нюансы, например, как определить твой возраст, от которого будет зависеть социальный статус, это да. Но объявить тебя живой и здоровой можно хоть сейчас. Но никто — никто! — этого делать не спешит. Потому что важнее удобство и спокойствие окружающих. А справедливость… кого и когда она волновала?

— В точку! Я дядю Германа прямо спросила: почему он не хочет забрать меня на «Савву Морозова»? И он очень долго мялся, прежде чем сказал, что боится за меня. Хотя мог просто признаться, что ему это нафиг не надо. Деньги и прочую собственность ещё мне возвращать… уговаривай меня потом активы из бизнеса не выводить, каждый шаг со мной согласовывай. А кто я, собственно, такая? Отмазался, причём не напрягаясь.

— Правильно он сказал, — не согласился я с сестрицей. — Я бы на его месте вообще твою психику жалеть не стал и прямо бы заявил, что ты дура, если собираешься такое провернуть.

— Это почему ещё?!

— Да потому что грохнут тебя! Просто и без затей!

— Кто?! Он сам, что ли?!

— Как вариант. Просто будет вынужден. Я почему сбежал-то? Потому что аналогичного исхода опасался. Сам Герман меня убивать не хотел, но ситуация вела именно к этому. Тут уже не личность на первом месте, а занимаемый ею пост. Его бы просто соратники не поняли. Или вообще расценили излишнее милосердие как проявление слабости. А лидеру категорически нельзя показывать слабость. Сказать, к чему это приводит, или сама догадаешься?

— Да уж не совсем глупая!

— А раз не совсем глупая, то учись на моём примере! Я, мужчина, добровольно отрекшийся от своего прошлого, вынужден был пойти на множество ухищрений, чтобы отстоять свою позицию. И всё равно дело кончилось большой кровью! И это с учётом доступных мне ресурсов и поддержки со стороны главы клана и партнёров по бизнесу!

— Но я вовсе не собираюсь действовать во вред клану и его главе…

— Ой ли? А кто у него наследство отжать намерен? Пойми, Маш, даже если бы ты осталась единственной наследницей тогда, семь… вернее, уже восемь лет назад… то есть если бы ещё и со мной что-то нехорошее произошло… даже в этом случае ты бы не получила ни-че-го. На тебя бы оформили опекунство, а по достижении совершеннолетия выдали замуж за нужного человека. Всё. Вот твоя наиболее вероятная судьба.

— Но… почему?!

— Потому что так заведено. Потому что есть Уложение. И потому что есть основы, на которых стоят кланы. На которых зиждется их могущество. А ты, по глупости своей и недальновидности, ну и из подросткового максимализма, вознамерилась основы пошатнуть! Такое не прощают. Поэтому шанс на жизнь у тебя ровно один: остаться со мной и влиться в Корпорацию. Стань лучше для меня опорой. Гораздо больше пользы принесёшь. И достигнешь всего того, к чему стремишься — денег, власти и свободы.

— Нет.

— Почему?

— Это ничем не лучше той судьбы, что мне уготована в Клане. О какой свободе ты вообще говоришь?! Ты предлагаешь мне стать обычной наёмной работницей! А я, в отличие от, всё ещё помню, кто я и что я. И у меня ещё осталось достоинство и самоуважение! Поэтому я буду бороться до конца. Не остановлюсь, пока не верну то, что принадлежит мне по праву. И не займу подобающего положения в обществе! Но всё равно спасибо тебе, братишка. Теперь я знаю, как нужно действовать.

Упс… и почему у меня такое чувство, что я только что конкретно облажался? Выспрашивать теперь бесполезно, я свою сестру знаю… знал. Но вот конкретно сейчас это та самая Машка восьмилетней давности, стервозная старшая сестрица, упрямая и своенравная. По крайней мере, в том, что касается меня. Отцу-то она перечить не смела. Ладно, попытка не пытка.

— Хм… планом не поделишься? В благодарность, так сказать.

— Размечтался!

Что ж, ожидаемо. Тогда зайдём с другой стороны.

— Ладно, с планами определились, — заключил я. — И посвящать в них ты меня не намерена. А что насчёт чистосердечного признания?

— В чём? — округлила глаза Машка.

Реально удивилась, такое не сыграешь. Уж точно не с её актерским талантом… хотя, в свете недавних событий, и эта информация могла устареть.

— В содеянном, — ухмыльнулся я.

Признаюсь, с умыслом — надо же её как-то из обретённого душевного равновесия вывести?

— А смысл? — приняла игру сестрица.

— Ну… совесть облегчить…

— Вот уж чего не бывало!

— Тогда просто потешь моё любопытство, — упростил я задачу. — Вот реально не пойму, на что ты надеялась. И в чём вообще заключался план. Ну, допустим, предположим, сбежала ты с Картахены. Дальше-то что? Или ты даже не задумывалась, как это у тебя заведено?

— Не старайся, не куплюсь, — нахмурилась Машка.

— Почему же? Ещё немного, и дырку во мне взглядом прожжёшь…

— А, чёрт с тобой! — сдалась сестра. — Всё равно мне это никак уже не повредит.

— А на остальных плевать? Не боишься, что я всех твоих подельников разыщу…

— И?..

— Примерно накажу, — пожал я плечами. — Чтобы другие смотрели и на ус мотали. Дабы даже мысли случайной не возникло о помощи некоей Марии Завьяловой.

— Плевать!

— Врёшь!

— Вру! Не плевать, — не стала больше спорить Машка. — Но и ты так не сделаешь, потому что смысла нет. А будущим моим соратникам на тебя… как бы это помягче…

— Решила подняться на уровень выше? Поискать союзников помощнее, чем мелкий мошенник с крохотным корытом?

— Знаешь, Са… Алекс, ты как был самоуверенным зазнайкой, так и остался. Но я хорошо помню одну отцовскую присказку: даже на самого сильного бойца всегда найдётся кто-то более сильный.

— Ну-ну, флаг в руки… так что же ты намеревалась делать по прибытии… куда, кстати?

— А ты не знаешь? Странно… куда смотрят люди из твоей охранки? Я бы на твоём месте их… э-э-э… примерно наказала.

— Пункт назначения «Челленджера» — крупнейшая перевалочная станция в ближайшей округе. С неё можно рвануть куда угодно, в том числе в близлежащие Протектораты — хоть Дойч, хоть Бритт, а при желании даже в Бретонский Союз. Про Протекторат Росс и вовсе молчу. То есть по всему выходит, что ты таки не думала. Положилась на авось. Или… это и есть твой хитрый план: если ты сама не решила, куда именно направишься, то и вероятный противник этого определить не сможет?

— Хм… а с этой точки зрения я ситуацию и не рассматривала…

— Вот видишь, самой смешно! — с удовольствием добил я сестрицу. Загнал, так сказать, в логический тупик. — Признавайся, короче. Всё равно план провалился. Так куда ты намылилась? К дойчам? К бретонцам?

— К бриттам.

— К-хм…

Вот это поворот! Я аж подавился от неожиданности. Нет, правда, всего мог ожидать, но чтоб такое! Я и раньше, при живых родителях, далеко не всегда был способен постичь всю гениальность сестриных задумок, но тут она даже сама себя превзошла.

— Чего?! — обиженно вскинулась Машка.

— Да нет, ничего, — отмахнулся я, с трудом сдерживая смех.

Аж слезы на глазах выступили от упорства.

— Ф-фух… слышал бы тебя Савелий Степаныч!

— Да пошёл ты! Нормальный план!

— Был, пока я всё не опошлил… ладно, ладно, молчу! Но не могла бы ты, любезная сестрица… э-э-э… обосновать?

— А что мне ещё оставалось делать?! Свои помогать не желают, значит, нужно обратиться к чужим! Тем более, что как раз им мне есть, что предложить.

— Не там ты протекцию искать собралась, ох, не там!

— А я и не собиралась! Я хотела поднять шум, раздуть международный скандал и тем самым вынудить вас относиться ко мне серьёзно!

— Маш, Маш, притормози! — взмолился я. — Не, ну реально… я сейчас сдохну от смеха… ф-фух, блин! Вроде отпустило. Ну и как же ты собиралась… раздуть шум? Устроить одиночный пикет перед посольством Протектората Росс на столичной планете бриттов?

— Нет! Я собиралась обратиться в международную правозащитную организацию!

— Какую, блин?! Бриттскую? На которую нашим по определению класть?! Нет, ну ты, мать, и насмешила!

— Должны же хоть где-то законы нормально работать!

— Где-то должны, — кивнул я. — Вот только они обычно работают для своих — это раз. И эти самые «свои» должны либо быть богатыми, либо аристократами — это два. А лучше всё сразу и много. Ну-ка, где здесь ты?

— Я и богатая, и аристократка!

— Де-юре. А де-факто?

— Правда на моей стороне!

— Угу. Но ты чужая. А чужую сам бог велел попользовать и выбросить в мусор. А ещё лучше, закопать так, чтобы потом никто концов отыскать не смог. Ты вообще понимаешь, что тебя бы там просто использовали, как разменную монету?! Не спорю, могли и отыскаться особо циничные «правозащитники», подняли бы шумиху. Вот только… дальше-то что? Да, ты информационный повод, ты, можно сказать, новость дня. Но не более. Как думаешь, насколько быстро ты бы потеряла поддержку этих шакалов?

— Мне бы хватило времени!

— Ну-ну… а я так скажу: дня три, от силы неделю. И то лишь потому, что они бы до конца ждали реакции со стороны наших кланов. Но, как ты прекрасно понимаешь, не дождались бы. Сказать, почему, или сама догадаешься?

— Ну и почему же?!

Угу, насупилась, но всё равно не сдаётся. Упрямая, как я уже говорил.

— Да потому что реагировать по факту не на что. Ты официально мертва. А значит что? Значит, ты всего лишь самозванка. И, что ещё более вероятно, психически нездоровая. Потому что кто в здравом уме до такого додумается? Соответственно, смысл вообще хоть что-то заявлять? Подумаешь, очередная дутая сенсация. Бритты на это большие мастера. Такие затейники, честно говоря! Если у них хотя бы пару недель что-нибудь этакое в прессе не случится, то как раз вот это повод задуматься. Лучше бы ты, сестрица, к бретонцам подалась. Они хотя бы нейтральные, и репутацию настолько сильно подмочить не успели.

— Алекс, сам-то себя слышишь?! — перешла в наступление Машка. — Какие бретонцы?! Ты бы ещё сказал дойчи! В том и смысл был, чтобы привлечь к делу врагов! От них так просто не отмахнёшься, что бы ты там ни говорил! И уж они бы сумели использовать ситуацию для своей пользы! Особенно если бы почуяли выгоду!

— Ключевое тут именно «использовать», моя дорогая сестричка. Короче, повезло тебе, что мы тебя перехватить успели. Ты просто не осознаешь, во что именно собиралась ввязаться. Ты хоть раз в жизни пересекалась с людьми из СБ Протектората? Любого, даже нашего? Нет? Я тоже. Но мне хватило одного-единственного человека из транспортной прокуратуры. По гроб жизни не забуду теперь. А ты собиралась спутаться с контрразведкой бриттов! Да это всё равно, что самолично подписать себе смертный приговор! Ты бы просто исчезла по завершении операции. Причём при любом её исходе.

— Да заткнись уже! — буркнула Машка, но без огонька.

Победил, что ли? Что-то слишком легко.

— То есть к бриттам ты больше не побежишь? — всё же уточнил я.

— Скорее всего. Но это не точно.

— Ладно, тогда вот тебе ещё одна причина воздержаться от подобного безумия. Я тебе не рассказывал историю некоей леди Аннабель Рокуэлл? Нет? Странно, должен был… впрочем, сама позже ознакомишься с документацией. Мы с Рин-саном в своё время много от неё натерпелись. Но закончила она очень плохо. И это притом, что противостоял ей всего лишь отдельный клан! Даже не клан, а конкретный род этого клана. Чего нос воротишь? Реально тебе говорю, очень увлекательное чтиво. И поучительное.

— Ладно, прочитаю! Но ты упускаешь один момент…

— Что ты потенциально богатая?

— Не только. У меня и сейчас есть… были деньги!

— Кстати, вот с этого момента подробнее. Где разжилась?

— Не бойся, у тебя не воровала! — окатила меня презрением сестрица. — Да твоих подачек и не хватило бы!

— Ну, учитывая, что ты только Нику Быстрову пол-ляма отвалила, не задумываясь… кого ограбила, сестричка? Признавайся!

— А ты так и не догадался?

— Только не говори, что дядя Герман подогнал по доброте душевной… или тётка Ника? Что, оба?! От них, значит, ты «подачками» не погнушалась…

— Нет, к тётке я не обращалась. Да и дядюшка, чтоб ему почаще икалось, отнюдь не по доброте душевной расщедрился! — взорвалась негодованием Машка. — Старыйурод! Совестливый какой выискался! Так бы сразу и сказал, что откупиться пытается!

— Сколько он тебе дал?

— Не твоё дело!

— Мое! И сядь, не мельтеши! Сядь, я сказал!

Окрик подействовал, но, справедливости ради, я ещё и пример подал — собрался в кучу и сел, приглашающе похлопав ладонью по кровати. Машка, чуть замешкавшись, опустилась рядом, и мне удалось облапить её за талию и прижать к себе. Правда, пришлось преодолеть довольно слабое сопротивление — сестрица телячьих нежностей не жаловала. Но смирилась, скорее всего, от безысходности — если не со мной обнимашки, то с кем ещё? Понятно, что Рин-тян вне конкуренции, но у меня преимущество, я всё-таки родной брат.

— Маш, я тебя очень прошу — включи мозг! — как можно проникновеннее сказал я, не особо надеясь на понимание. — Прежде чем что-то сделать, подумай, и желательно трижды. А ещё лучше, просто скажи мне, что намереваешься делать. Всё-таки не чужие… по крайней мере, мне ты куда дороже, чем дядя Герман. Да и тётка Ника, чего уж скрывать. Правда, с ней делить нечего, а с Германом Романовичем общий бизнес… но на что только не пойдешь ради сестры!

— Ещё скажи, обожаемой! — буркнула Машка. — Хорошая попытка, Алекс, но я отныне и впредь предпочитаю надеяться исключительно на себя.

— Что ж, это твой выбор… — Я разорвал братские объятия и встал с кровати, дав Машке понять, что разбор полетов завершён. — Делай, что должно, и будь, что будет. Но и ты не обижайся, если вдруг очередной облом случится.

— Я тебя услышала, брат.

— Вот и славно.

— Вот и хорошо.

— Бывай.

— Вали уже!

Ф-фух… как же с ней тяжко, всё-таки! Неужели мои спиногрызы такими же будут в её возрасте?! Черт, если Лизка начнёт намекать на третьего, по-любому вестись не надо…

Глава 2-4

—//-

— Ну, что скажете, господа мои?

Задался этим вопросом я не просто так, а по завершении совместного с Владом Пахомовым и Степанычем просмотра ролика моего с Машкой разговора. Да-да, Кумо ушами не хлопал, а всё записывал. И это параллельно с взломом сестриного «нейра», который он осуществил, как и было приказано, при первом же удобном случае. А таковой представился, когда я усадил сестру рядом с собой на кровать и приобнял. Вот так вот. Даже проявление братской любви у меня получилось со злым умыслом. С Машкиной точки зрения, конечно. Зато теперь у нас была программная «закладка», позволявшая отследить положение объекта с точностью до нескольких сантиметров в пределах не только Картахены, но и всей местной звездной системы. Вот если прыгнет по «струне» куда-то, то да, возникнут проблемы. Или окажется в такой заднице, где «нейр» связь потеряет с ретрансляторами. Что, конечно же, в условиях космической станции крайне маловероятно — «нейры» проектировались для работы как раз в окружении толщ из металла, пластика и камня.

— Беспокойная она у тебя, — первым разродился Влад.

— Это вы, молодой человек, нашего уважаемого предводителя в таком же возрасте не видели, — усмехнулся Степаныч. — Что, сударь? Не согласны?

— Согласен, Савелий Степаныч, — смиренно признал я. — Ещё и похуже был.

— Я бы много отдал, чтобы посмотреть на это, — хмыкнул Пахомов, но дальше тему развивать не стал.

И правильно. Всё-таки я, какой бы ни был, а босс. А Владик и сам изрядно накосячил, причём совсем недавно. А до того сунул свой любопытный нос, куда не следует. Думаете, с чего бы я при нём Степаныча Степанычем величал? Да потому что смысла уже не было шифроваться — спалились мы. Вернее, Пахомов оказался настолько классным спецом, что сумел вычислить старого слугу. Естественно, он «герра Нойманна» с первого же дня знакомства заподозрил, но поначалу ему хватало ума не лезть, куда не просят. Ну а потом дала о себе знать гипертрофированная профдеформация. Ну и… итог немного предсказуем, как говорится. Ну и что толку, что излишне любопытный Владик получил по шапке сначала от самого Степаныча, а потом ещё и от меня? Горбатого только могила исправит, а глава СБ Корпорации нам ещё нужен. Зато есть и плюсы — можно в тесной компании свободно по-русски разговаривать, ни под кого не подстраиваясь. Ближний круг, так сказать. Рин-сана только не хватает. А вот Дэвид Деррик до сих пор в блаженном неведении, но оно и к лучшему.

— Так что по теме? — снова напомнил я о своём существовании.

— Натерпимся мы от неё, — не стал углубляться в конкретику Влад, а Степаныч и вовсе промолчал, поддержав молодого коллегу кивком.

— Помощи от вас, — поморщился я.

— А чего вы, собственно, ожидаете, сударь?

— Предложений. Крайне желательно рациональных.

— Эк загнул! — рассмеялся Влад. — Алекс, ты ведь прекрасно осознаёшь весь масштаб проблемы. Самый простой вариант её решения — ликвидацию — ты ни при каких раскладах не одобришь. Второй по списку — изоляция — тоже мимо. Всё-таки сестра. Ну и что нам остаётся?

— Вот и я спрашиваю, что остаётся? Чего молчите?

— Неплохо бы обозначить границы допустимого вмешательства, сударь.

— Это да, — поддержал Степаныча Влад. — Скажи толком, что нам позволено? Наблюдение? Косвенное влияние на ситуацию? Прямое вмешательство в критических случаях? Может, временная нейтрализация? А пока у меня связаны руки.

— Я не хочу, чтобы она меня окончательно возненавидела.

— И это всё?

— А вам мало?

— Ну…

— Влад, не нукай. Твою позицию я понял. А вы что скажете, Савелий Степаныч? Вы ведь тоже лицо заинтересованное, практически родственник. Уж с Машкиной точки зрения точно второй после меня в очереди. Ближе некуда, получается.

— Знаете, сударь, вы в её возрасте тоже бывали невыносимы.

— И как это понимать? Типа, подожди, и она сама всё осознает, поймёт и простит?

— Вы поразительно точно ухватили суть, сударь.

— Не пойдёт, Савелий Степаныч. Пока она дозреет, такого наворотить успеет! Ладно мы, но она ведь и себе подгадит так, что потом десятилетиями отмываться придётся!

— Если действовать решительно, можно сократить этот срок до лет и даже месяцев, сударь.

— Напомнить, что случилось, когда Герман Романович применил эту стратегию ко мне?

— А что случилось? — прикинулся шлангом Влад. — Ты стал тем, кто ты есть. Как по мне, очень хороший результат.

— Скажи об этом людям из клана Завьяловых! Особенно тем, у кого родственники пострадали.

— А нам не плевать ли?

— Очень неправильная позиция, — осуждающе покачал я головой. — Влад, пойми, тут речь о моей родной сестре. О последней прямой родственнице моего поколения. По совести, мы должны быть друг для друга опорой и поддержкой. Быть на равных. А вместо этого получается полная дичь. Машка на меня ополчилась, потому что я тряпка и даже в какой-то степени предатель.

— И кого же вы предали, сударь?

— Не кого, а что, Савелий Степаныч. Принципы я предал, принципы. Которые для Машки оказались вовсе не пустым звуком. Сами же её реакцию на моё предложение влиться в Корпорацию видели. Что поделать, она ещё слишком молода, а потому идеалистка.

— Это со временем проходит, сударь.

— Вы про молодость, Савелий Степаныч?

— И про неё тоже, — кивнул старый слуга. — Итого, насколько я вас понял, сударь, вы категорически против активного вмешательства в ситуацию. И столь же категорически не приемлете ограничения свободы Марии Фёдоровны.

— Именно.

— Молодец! — продемонстрировал большой палец Влад. — Ну и как в таких условиях избежать больших неприятностей?

— Правильный ответ — никак, — вздохнул я. — В этом и заключается двойственность текущей ситуации. И я это прекрасно понимаю, но пересилить себя не могу. Прав Савелий Степаныч, нужно её запереть где-нибудь. Побесится, но будет вынуждена смириться. А потом поймёт и простит. Наверное. Вот только где её запереть?

— Возможно, пансионат для благородных девиц? — подал голос означенный Савелий Степаныч.

— Я думал об этом. Но…

— Есть нюансы?

— Ещё какие, Влад! Начать хотя бы с того, что на Картахене ни одного подобного заведения просто нет. Никто не догадался организовать, все как-то обходятся. Тот же Деррик, например, как с Милашкой совладал? Да просто к делу приставил, и ей стало некогда дурью маяться…

— Ну, ты тоже пытался, — припомнил соответствующий эпизод ролика Пахомов. — Так что твоей вины нет.

— Думаешь, от этого легче? В общем, получается, что Машку надо куда-то отправить. Внимание, вопрос: куда? Протекторат Росс отпадает сразу, на родине её в два счёта выведут на чистую воду, да и сама она надолго в пансионате не задержится. Желающих «помочь» найдётся очень много. Протекторат Дойч? Там у меня нет связей, значит, придётся кого-то со стороны привлекать…

— Я бы рекомендовал Бретонский Союз, сударь.

— Хм…

— Очень перспективное направление, поверьте, сударь. И довольно далеко от территорий основных противоборствующих группировок, и всеми признанный оплот культуры и искусства. Приличное место по всем параметрам.

— Ага, а ещё там извращенец на извращенце и извращенцев погоняет! — скривился Влад.

Что-то он подозрительно болезненно отреагировал. Впрочем, фиг с ним, я не Пахомов, моя профессиональная деформация в другой области работает, так что не буду совать нос не в своё дело.

— Всё зависит от финансовых возможностей и личных связей, — возразил Степаныч.

— Поверьте мне, Савелий Степаныч, чем приличнее с виду место, тем выше вероятность наличия «скелетов в шкафу». И не простеньких типа «невинного» инцеста, а чего-то по-настоящему чудовищного — серийных убийств с изнасилованиями, к примеру. Уж я-то достаточно поработал с бретонцами, чтобы в этом убедиться на личном опыте. Там такие страсти кипят, что ну их нафиг. Особенно за закрытыми дверями. Мне просто жалко девчонку. Там ей психику ещё больше поломают.

— Ты хотел сказать, позволят сформироваться свободномыслящей личности с широкими взглядами?

— Ты даже не представляешь, насколько широкими, Алекс! Поверь мне, оно того не стоит. Уж лучше к дойчам. У них там хотя бы порядок, а не перманентный бардак с борделем. А со связями вопрос решим, есть кое-какие подвязки.

— Ладно, мнения разделились, — заключил я. — Ну а поскольку лично я к такому варианту не склонен, то мы его отклоняем.

— И что же нам остаётся, Алекс?

— Воспользоваться старым, как мир, принципом, — опередил меня Степаныч. — Если не можешь предотвратить, возглавь. Вы ведь это с самого начала имели в виду, сударь?

— Что-то типа, — кивнул я. — Но не мог облечь задумки в чёткую форму. Спасибо, Савелий Степаныч.

— Всегда к вашим услугам, сударь, — склонил голову в поклоне слуга. — Итого, выбираем вариант с косвенным влиянием на ситуацию?

— Да. Влад, просчитай основные возможные направления.

— Эй, эй, притормози! — взмолился тот. — Я, конечно, аналитик от Бога, но не до такой же степени! Мысли не читаю, да и вообще, люблю конкретику. Уточните задачу, пожалуйста.

— Ой, хватит уже прибедняться!

— Алекс, я серьёзно. Ставь конкретную задачу. И, самое главное, не вынуждай меня самого искать инфу. Прекрасно же знаешь, к чему это может привести.

— Н-да, напугал…

— Алекс, соберись. Тут не до смеха.

— Так а я о чём?.. Савелий Степаныч, у вас очень хорошо получается облекать образы в слова…

— Нет, сударь, мне бы тоже было небезынтересно ознакомиться с вашим видением ситуации.

— Ну, зашибись! — хмыкнул я и откровенно заржал.

— Э-э-э… не соблаговолите ли объясниться, сударь? — потребовал Степаныч, переждав взрыв смеха.

— Да до меня просто дошло, что мы все просто-напросто ответственность друг на друга перекладываем. И всё потому, что боимся связываться с упрямой пигалицей! Разве не смешно?

Странно, но особой реакции от коллег я не дождался — Степаныч лишь чуть скривил губы, а Влад ограничился лёгкой усмешкой.

— То есть вы оба всерьёз намерены увильнуть от ответственности? — на всякий случай ещё раз уточнил я.

— Угу, — буркнул Пахомов.

Степаныч же высказался более конкретно:

— Мой социальный статус не позволяет взвалить это бремя на свои плечи, сударь. Иными словами, мне не по чину. Но я обязуюсь во всём вам помогать. И оказывать всяческую поддержку, вплоть до психологической.

— Вот спасибо, Савелий Степаныч! А не кажется ли вам, что это верх вашей карьеры — жилетка, чтобы я мог поплакаться при случае?

— Вы к себе очень несправедливы, сударь.

Да тьфу на тебя! Вредный старикан, где сядешь, там и слезешь. Видимо, так и придётся впрягаться.

— Ладно, толку от вас никакого, — заключил я с досадой. — А от меня вы чего хотите?

— Поделитесь своим видением ситуации, сударь.

— Да-да, колись давай, Алекс!

— Что ж… раз вы настаиваете… помните фразу Машки, что она теперь знает, как действовать? В общем, есть у меня подозрение…

Собственно, на этом месте я и запнулся. И безмолвствовал до тех пор, пока Влад не возмутился:

— Чего замолчал-то, Алекс?

— Смелее, сударь! — поддержал его и Савелий Степаныч.

Двойной напор позволил мне таки ухватить ускользающую мысль за хвост и более-менее внятно сформулировать версию:

— Короче, вы будете смеяться, но мне кажется… в общем, она попытается выскочить замуж.

На сей раз реакции от коллег я всё же дождался, только не той, на которую рассчитывал: Степаныч глубоко задумался, а Влад чуть не сверзился со стула. Впрочем, усидел на месте, но в лице заметно изменился. От изумления, ага. Да и высказался в том же ключе:

— Алекс, блин! Ну что за дурацкие шуточки?!

— Никаких шуток, Влад, — покачал я головой. — Поверь, мне эта версия самому как серпом по одному месту, но ничего более… э-э-э… скажем так, реального в голову не приходит. Да и Машка, по сути, запалилась — когда она мне заявила, что теперь знает, что делать? Ну, припоминайте оба.

— Но ты же ей предельно доходчиво объяснил, чем грозит замужество! — заупрямился Пахомов. — Почему ты считаешь её настолько…

— Тупой?

— Ты сам это сказал.

— Да ладно, нечего меня жалеть, говори прямо, что думаешь.

— Уверен?

— Более чем.

— Изволь. Большего бреда я ещё в жизни не слышал.

— Признаюсь, сударь, я тоже в некотором замешательстве, — поддержал Влада Степаныч, отвлёкшись от тяжких дум. — И почему же вы так решили?

— Просто я знаю свою сестру. И смею надеяться, что просчитал её логику. Ну, насколько вообще можно говорить о логике применительно к девице восемнадцати лет. А ещё она до фига умная. Ну, как минимум, сама именно так и считает.

— Э-э-э…

— Влад, если ляпнешь что-то типа «я бы поспорил», я разочаруюсь в твоём профессионализме.

— Хм…

— Вот-вот, лучше помолчи. Короче, коллеги! Мне кажется, что при тех вводных, в условиях которых вынуждена действовать Машка, замужество — единственный доступный вариант. Но, конечно же, есть нюансы. Ей мало просто выскочить замуж абы за кого, потому что это получится замена шила на мыло. Нет, тут всё гораздо сложнее. Нужен особенный кандидат, состоящий по факту из сплошных взаимоисключающих параграфов…

— Сударь?..

— Сейчас, Савелий Степаныч, мысль ухвачу… вы же помните, к чему стремится моя сестра?

— Да у неё запросов на целый взвод таких хватит! — хмыкнул Влад.

— Хорошо, вот моё видение. Во-первых, она стремится к независимости. Но этого мало. Она не просто хочет быть независимой сама, помимо этого она ещё и жаждет влиять на окружающих. Иными словами, крайне желательно быть сильной независимой женщиной при власти. Ну и третье — масштабы. Занять подобающее ей место в Корпорации для неё слишком мелко. Не её уровень. Хотя, казалось бы, это наиболее очевидный вариант развития, с учётом родственных связей и возможной поддержки. Но нет, ей подавай хотя бы клан. А если совсем уж размечтаться, то целиком Протекторат.

— Кажется, я что-то упустил из вида, пока Мария Фёдоровна росла, — сокрушённо покачал головой Степаныч. — Мне казалось, что как раз эти три качества ей несвойственны.

— Или просто отец её давил авторитетом, — выдвинул я альтернативную версию. — Не вините себя, Савелий Степаныч. Это целиком и полностью упущение наших родителей. А конкретно у нас с вами было меньше года, чтобы на неё хоть как-то повлиять. Что ж, не вышло. И с этим нужно смириться и учитывать при планировании на дальнюю перспективу. Хотя если уж совсем начистоту… ну вот реально, что мы могли поделать? Она к нам попала уже сформировавшейся личностью. Это раз. А два — перманентный стресс и психологическая травма в связи с утратой родителей. Я вообще удивляюсь, как она в буйство не впала и разум сохранила. С поправкой на пол и возраст, конечно же.

— А ты мужская шовинистическая свинья, Алекс, — откровенно заржал Пахомов.

— Ещё какая! — и не подумал я отрицать очевидное. — Короче, если подытожить и принять мою версию за основную, то сейчас Машка сосредоточит усилия на поиске подходящей партии, отвечающей нескольким основным параметрам. А именно: парень из влиятельного рода, богатый, но при этом потенциальный подкаблучник, то бишь слабохарактерный. То есть уже сейчас мы можем ввести возрастной ценз — рассматриваем варианты не старше… ну, пусть будет двадцати, край двадцати трёх лет. Все, кто старше, уже вряд ли просто так поддадутся девичьим чарам. Даже столь мощным, как у Машки, — закончил я мысль, вложив в последние слова максимум иронии.

— Ха! Да ты только что описал идеал мужчины Рин-тян!

— Влад, а ты откуда знаешь? — с подозрением покосился я на безопасника.

— Да кэп недавно плакался в жилетку, — незамедлительно раскололся тот. — Ты как раз занят был, а я под руку подвернулся… как же он сказал? А, вот: тряпка-кун!

— Да, Рин-сан умеет в краткость и точность, — со смехом признал я. — В общем, Машке нужен именно тряпка-кун. Чтобы она могла его захомутать и превратить в марионетку в собственных руках. Для начала. А дальше будет видно.

— Хуже варик и не придумаешь, — стал, наконец, серьёзным Влад.

— Обоснуй, — потребовал я.

— А сам как думаешь? Вот если бы ты всё это не озвучил, я бы ведь и не чухнулся в случае чего. Потому что такое вот поведение упрямой девицы с амбициями идеально вписывается в её психотип и целиком и полностью соответствует поведенческой норме, Алекс. Мы бы попросту не догадались, что что-то идёт не так.

— Зато теперь ты предупреждён.

— Согласен. Появилась слабая, но надежда.

— А я бы не стал полагаться на авось, господа, — подал голос Степаныч. — Пожалуй, я согласен с вами, сударь. Единственный способ повлиять на сложившуюся ситуацию — именно что возглавить процесс.

— Ну как, Влад, дошло до тебя? — вопросительно уставился я на безопасника.

— Дожил, — тяжко вздохнул тот. — Кем только быть не доводилось, но за сводничество первый раз взяться придется. Нет у меня настолько специфического опыта. Да и где его взять, этого тряпку-куна? Кандидат ведь ещё и нашим параметрам соответствовать должен?

— Естественно.

— Значит, шансы уменьшаются ещё на порядок.

— Не переживайте так, молодой человек, — подбодрил Влада Степаныч. — Мы не станем ограничиваться полумерами, и попробуем повлиять на ситуацию с разных сторон и разными способами. К тому же у нас есть добровольный помощник, который о своём текущем статусе даже не подозревает.

— И кто же это, Савелий Степаныч?

— Ну что же вы настолько упорно не желаете подключать мозги, молодой человек? Вон, сударь уже догадался, судя по усмешке.

— Догадался-догадался, — подтвердил я.

— Наверное, это у меня личное, — повинился Пахомов. — Скрытый комплекс. Не умею со столь юными девицами работать. Так что за помощник? Колись, Алекс!

— Сама Машка.

— Чёрт…

— Вот именно. В общем, действуй, Влад. Тут тебе все карты в руки. Опутай её сетью, щупальцами, да чем угодно! К её «нейру» мы подцепились, грех не отследить активность хоть на открытых сайтах, хоть в даркнете. Пусть шифруется как угодно, у нас прямая связь. Или тебя ещё и этому учить?

— Не надо.

— Ну, хоть в чём-то сошлись во мнениях… да, Савелий Степаныч?

— Этого мало, сударь.

— Естественно! Но это уже больше наша с вами задача, чем Влада. Тряхнём стариной, а, Савелий Степаныч?

— Почему бы и нет, сударь? У вас, кстати, уже кто-то есть на примете?

— Есть, как не быть! Влад, а для тебя ещё одно задание.

— Я весь внимание.

— Надо кое-кого найти. Но предварительно пробить по всем каналам и со всей тщательностью. Вытащить наружу всю подноготную… ну, не мне тебя учить.

— Объект?

— Да ты её уже знаешь…

— Опять Машка?! — сделал большие глаза Пахомов.

— Нет. Но довольно тепло.

— А!.. — дошло, наконец, и до главы СБ. — Думаешь, она не та, за кого себя выдаёт?

— Сильно подозреваю. А ты разве нет?

— Слушай, достал уже своими приколами! У меня стресс — прокол на работе, неприятные воспоминания, девица на выданье в качестве объекта разработки… мне срочно нужно напиться.

— Лучше бы бабу себе нашёл постоянную.

— Алекс, ты вообще в своём ли уме?! — искренне возмутился Влад. — Что я тебе сделал такого, что ты смерти моей желаешь? И вообще, это не в твоих интересах — где будешь нового главного безопасника искать?

— А нигде, — совершенно наплевательски отмахнулся я. — Вон, самый очевидный вариант, рядом с тобой сидит.

— Увольте, сударь.

— Даже если бы захотел, не смог, Савелий Степаныч, — вздохнул я. — Куда ж я без вас всех?..

Глава 2-5

—//-

— Так, Влад, скажи мне, что всё в порядке.

— Э-э-э…

— Не разочаровывай меня, Пахомов.

— А то что?

— Сам пойдёшь с объектом разговаривать. Лично, не по видео.

— Чур меня, чур меня!

— Тэ-эк-с… колись, Владик. Что скрыл от родного начальства?

— Да ничего! — отпёрся главный безопасник. — Зуб даю! Просто ты читал, так скажем, экстракт личного дела фигуранта, а мне пришлось в подробности вникать.

— Ох, темнишь!

— Да ни в жисть! — Влад на экране в «дополненной реальности» сделал невинное лицо, что при его внешности пацана-недоросля труда не составило, но меня этим не обманул — осадочек, что называется, остался.

— Ладно, дай угадаю… до тебя только сейчас дошло, что нельзя меня было к объекту подпускать. Тогда… ну ты понял.

— Вот за что я тебя всегда уважал, Алекс, так это за ум и сообразительность, — с облегчением пошутил Пахомов.

— Хорошо, будем считать, что отмазался. Группа захвата на позиции?

— Так точно. Тридцать секунд как.

— Объект?

— На месте. Вызывай, короче, никуда он не денется.

Как вы, несомненно, уже догадались, мы с главой СБ Корпорации и при поддержке её же приступили к реализации плана по контролю деятельности некоей Завьяловой Марии Фёдоровны, вернее, к той его части, что предполагала вербовку специалистов со стороны. С памятной беседы в узком кругу прошли ровно сутки — именно столько понадобилось команде Влада на проработку операции, причём львиную долю времени сожрал поиск и анализ информации, касающейся фигуранта. И вот тут вскрылись некие… скажем так, неожиданные факты. С одной стороны, Пахомов со товарищи раскопал всю подноготную объекта, с другой — лучше бы и не раскапывал. От греха. Впрочем, по размышлению я всё же решил не отказываться от перспективного сотрудника, разве что внести в план поправки, учитывающие его общую хитрозадость. И надо отдать должное Степанычу с Владиком — они оба попытались меня отговорить. Правда, альтернативу в разумные сроки предоставить отказались, поэтому пришлось возвращаться к первоначальному варианту. Влад, кстати, не зря упомянул «экстракт» — страшно представить, сколько лично ему пришлось переварить инфы, если даже до меня дошёл талмуд почти на тридцать страниц убористого текста. Причём собственно личностная характеристика объекта заняла едва ли пару, всё остальное — детали биографии. В общем, пробрало меня до печёнок, и на Влада я наехал исключительно проформы ради, чтобы тот не расслаблялся. Такую рыбину упустить как нефиг делать — если не проскользнёт меж сетями, так порвёт к чертям, и всё равно останемся с носом.

А ещё мы предприняли практически беспрецедентные меры безопасности — загодя нагнали в район операции три десятка спецов по захвату и ближнему бою, а ещё плотно оседлали сегмент сети в пределах доброй четверти торгового сектора, в одном из отелей на территории которого и проживал интересующий нас профи. Надо сказать, он и не скрывался, потому как особой надобности в том не было. По крайней мере, до тех пор, пока перед нами с Владом не запалился. И вот тут бы ему ноги в руки, да бежать без оглядки, но… и на старуху бывает проруха. Прокололся спец, и теперь за эту ошибку поплатится. Нет, не жизнью, не подумайте. А вот свободы выбора будет лишён. За соответствующее вознаграждение, разумеется.

В качестве дополнительной меры безопасности мы решили исключить личный контакт — разговаривать будем по видеосвязи. Самый простой вариант, кстати, к тому же обозначенный на личной странице фигуранта в сети как предпочтительный. И каналом мы воспользуемся официальным, на той же страничке указанным. А чего? Разговор-то вполне невинный. Именно поэтому я засел в собственном номере в «Сломанном дроиде», поставив на острие атаки людей, которым за риск платили. В отличие от меня, ага. А Влад вообще обосновался в офисе Корпорации, превращённом его же стараниями в мини-крепость.

Спрашиваете, к чему такое словоизвержение? Да волнуюсь я чего-то. Мандраж у меня. Если честно, настолько матёрого зверя вербовать ещё не приходилось. По сравнению с ним тот же Ценкер щенок двухнедельный, не более. А с Рином, если кто запамятовал, Степаныч договаривался. Разве что Деррик… но тот зверюга несколько в иной плоскости. А, хрен ли тянуть?! Перед смертью не надышишься…

Помедлив ещё секунду, я глубоко выдохнул и ткнул иконку вызова, в самой глубине души понадеявшись, что абонент не отзовётся. Такой груз бы с плеч свалился!..

Как показала практика, надеялся я напрасно — чуда не случилось. На вызов ответили гудка примерно с пятого. И мне не оставалось ничего иного, как поприветствовать собеседника. Вернее, собеседницу:

— Эмили? Добрый вечер.

— Э-э-э… — довольно натурально удивилась та. — Господин Заварзин?..

— Он самый, — и не подумал я отрицать очевидное.

Хотел бы шифроваться, не стал бы видеопоток включать, да и голос изменил. Это в том случае, если бы возжелал пообщаться лично. А так куда проще было любого из Владовых ребят припрячь. Другое дело, что здесь и сейчас такой вариант не прокатил бы. Да и не надо посторонним знать лишнего. Достаточно Пахомова, как координатора всей затеи.

— Чем обязана? — после краткой паузы осведомилась девица.

В лице она не изменилась, да и голос не дрогнул. Не будь той секундной заминки, я бы вообще ничего не заподозрил. А так… прокололась ты, мать. В очередной раз. Вопрос лишь в том, осознанно или нет? Потому что от Эмили Бойер, особенно в свете вновь открывшихся обстоятельств, ожидать следовало чего угодно. Да-да, вы не поверите, но именно эта девица — самое настоящее чудовище. Если Владовым выкладкам верить. А не верить им повода как бы и нет… а может, я просто на молоко дую, обжёгшись на воде.

— Я бы хотел вас нанять, Эмили.

— Хм… судя по способу обращения, наём не предполагает… э-э-э?..

— Ничего противозаконного, Эмили.

— Можно ещё один вопрос, мистер Заварзин?

— Извольте.

Ну а смысл отпираться? Да и для обострения ещё не время — пошла на контакт, и хорошо. Глядишь, расслабится немного. Хотя… если и впрямь расслабится, я в ней разочаруюсь до глубины души и потребую у Влада найти другого претендента.

Но такое развитие ситуации крайне нежелательно — уже за эти несколько десятков секунд я лишний раз убедился, что Эмили для уготованной ей роли практически идеал. Почему? Да просто я видел её, замаскированную под Машку, и в, так сказать, естественном состоянии — ничего общего! Контраст разительный. И это говорило о высочайшем мастерстве. Ей бы блистать на подмостках Государственного театра Протектората Росс, того, что в столице Метрополии, а не у нас на Картахене прозябать.

— Почему именно я? — спустила меня с небес на землю девушка.

Правильный вопрос. И интонация правильная — с едва заметной подозрительностью. И не переиграла, и озабоченность продемонстрировала.

— Вы меня весьма впечатлили при нашей прошлой встрече, Эмили.

— Надо же! — позволила себе лёгкую усмешку моя собеседница. — А вы весьма тонкий ценитель, мистер Заварзин.

— Есть такое, — самодовольно ухмыльнулся я. — Льщу себе надеждой, что разбираюсь в людях. Ведь вы за то небольшое время, что заняла наша беседа, не раскрылись и на сотую долю процента.

— Что, простите?..

— Говорю, весьма впечатлён, мисс Бойер. Или вы предпочитаете обращение Александра Ясенева?

Последовавшая за моим заявлением миниатюра «Удивление», разыгранная до того естественно, что даже я бы купился, не маячь у меня перед взглядом в соседнем «окошке» Владовский экстракт, плавно трансформировалась в не менее талантливую миниатюру «Недоумение»: широко распахнутые голубые глазищи под пушистыми ресницами, чуть приоткрытый рот, симпатичные ямочки на щеках…

Чёрт, не будь я безнадёжно женат и обременён парой спиногрызов, втрескался бы с первого взгляда. Сильна, шельма!

— Вы меня с кем-то путаете, мистер Заварзин, — тем не менее, сочла нужным прояснить ситуацию Эмили.

И снова всё как по нотам: недоумевающий специалист узкого профиля, от которого требуют не то, чтобы невозможного, а… скажем так, несвойственного данному конкретному спецу. Вроде и удивление, и возмущение, и даже толика — едва заметная! — презрения… и всё это так, чтобы, не дай бог, не вспугнуть потенциального нанимателя. Потому что клиентами не разбрасываются, даже если те демонстрируют некую степень неадекватности.

— Возможно, — и не подумал отнекиваться я. — Боюсь, мог и перепутать… скажем, с Эммой Лагранж.

— Экий вы затейник, мистер Заварзин…

Ага, а взгляд-то забегал!

— Что, опять мимо? Кристина Бауэр? Нет? Не разочаровывайте меня, Эмили… можно вас так называть?

— Нужно! — возмущённо заявила та, уставившись на меня с экрана с откровенным вызовом.

Молодец, не сдаётся. Ну а что ей ещё делать? Тянуть время, лихорадочно просчитывая ситуацию. Потому что и её можно понять — хуже нет для профессионала попасть в жёсткий цейтнот. Это же импровизировать нужно, а значит, в значительной степени положиться на случай. А профессионалы этого ой как не любят! С другой стороны, именно способность к импровизации в критический момент и есть мерило того самого профессионализма. Взаимоисключающие параграфы, говорите? Вовсе нет. Уметь что-то и получать от этого удовольствие — совершенно разные вещи.

— В общем, вынужден признать, что роль госпожи Мин из Протектората Чжунго вам удалась… скажем так, чуть менее, чем остальные. Но вы ведь и сами с этим согласны, Эмили?

— Я решительно отказываюсь вас понимать, мистер Заварзин!

— Ну признайтесь же, азиатки не ваш типаж. А полукровка всё же вызвала подозрения, следствием чего и явилось ваше, я не побоюсь этого слова, фиаско.

— Боюсь, я вынуждена отказаться от вашего крайне выгодного предложения, мистер Заварзин, — процедила девушка, добавив льда в голос.

И попыталась сбросить вызов.

— А у вас короткая память, Эмили, — скривил я губы в усмешке. — Прямо-таки девичья. Судя по вашим телодвижениям, вы пытаетесь избавиться от моей сомнительной компании?

— Я всегда так поступаю, когда собеседник мне неприятен.

Хорошо держится. Другая на её месте уже бы дёргаться начала, а эта… такое ощущение, что уже всё осознала, просчитала последствия и даже приняла какое-то решение. Почти приняла, я хотел сказать. Но какая сила воли! И какие нервы! Даже не железные, а как минимум стальные. Впрочем, а какими ещё они должны быть у профессионального киллера из клановой СБ, а по совместительству ещё и промышленной шпионки? Будь она с государевой службы, я бы их и титановыми назвать не постеснялся. Но и того, что есть, за глаза.

— Эмили, Эмили… а мне казалось, что вы ещё в нашу прошлую встречу убедились в моей, хм, состоятельности. Как противника, разумеется, с которым следует считаться. И ни о чём не жалейте. Даже если бы вы начали действовать сразу, как поняли, кто ваш абонент, всё равно вряд ли сумели ускользнуть. Не верите? Выгляните в окно. Не бойтесь, нет абсолютно никакого смысла избавляться от потенциального сотрудника в процессе найма. Вот потом, если не договоримся — уже другое дело… убедились?

Всё-таки профессионал высокой пробы, битый жизнью и врагами. Приглашением воспользовалась, но довериться так и не решилась — выдала себя окончательно и бесповоротно, продемонстрировав недюжинные навыки противодействия снайперу в условиях герметичного космического объекта, выглянув в окно предельно аккуратно. Устроилась в простенке и лишь самую чуточку отодвинула старомодные жалюзи. Ещё одна маленькая деталь, но весьма красноречивая — отель, что называется, «под старину», со всяческими излишествами вроде тех же жалюзи, а не банальным оконным пластиком со встроенной системой поляризации. Понятно, что её уже локализовали с точностью до миллиметра, стены для сканеров не преграда. А вот для плазменных сгустков ещё какая, не чета тем же окнам. Правда, существовал вариант с мощным пулевиком, но для его реализации на станции надо или быть отмороженным на всю голову, или обладать безграничной властью… при полном отсутствии тормозов. А она наверняка поняла, что я не такой. В смысле, дебил, конечно, но не до такой степени.

— Мои люди блокируют основные пути отступления, Эмили, — озвучил я очередную банальность. — И те, кого вы видели, лишь малая часть задействованных сил. Так сказать, демонстрация возможностей. Сеть тоже у нас под контролем, в чём вы уже имели возможность убедиться. Ну как, будете слушать дальше?

— Не понимаю, к чему устраивать весь этот цирк. Ради простой актрисы? — снова натянула привычную маску девушка. — Могли бы и просто где-нибудь пересечься, в кафе, например. Или в ресторане, при ваших-то возможностях, мистер Заварзин.

— Не могли, Эмили, — вздохнул я. — К моему сожалению. Потому что наше совместное появление на публике поставило бы крест на дальнейшем сотрудничестве.

— А просто так с девушкой пообщаться? Особенно если она не против?

— Я женат.

— А когда это хоть кого-то останавливало? — иронично вздёрнула бровь Эмили.

— Хорошо, сформулирую иначе: я люблю свою жену.

— Хм… а ей повезло.

— Я тоже так считаю, — улыбнулся я. — Осталось только её саму в этом убедить.

— Дерзайте, мистер Заварзин. Я уверена, что у вас получится.

— Вашими бы устами, Эмили. Вашими бы устами. Но мы отвлеклись.

— Я вас слушаю, мистер Заварзин.

— Я, собственно, как раз с этого и начал. Я хочу вас нанять, Эмили. На постоянной основе. Работа непыльная, в рамках закона.

— Но?..

— Но несколько обременительная. Впрочем, работа с подростками всегда обременительна.

— Честно признаюсь, я в недоумении, мистер Заварзин.

— Не кокетничайте, Эмили. Так и говорите: заинтригована.

— Не без этого.

— В общем, я бы хотел, чтобы вы стали ангелом-хранителем для моей сестры, Марии Завьяловой. Понимаю, роль эта для вас непривычна, весь ваш опыт — из той области, что нас интересует — скорее прямо ей противоположен. Но тем не менее. И кстати, вы же знаете Марию?

— Исключительно по фотографиям и видеороликам.

— Прекрасно! То есть вы гарантируете, что ранее с ней нигде не пересекались, даже случайно? И особенно в компании Ника Быстрова?

— А вы всё же не всемогущи, мистер Заварзин?

— Естественно! Так что скажете?

— Ваша сестра меня не видела. По крайней мере, вживую. В сети могла на мою страницу наткнуться, но тут уже ничего от меня не зависит.

— Мы проанализировали её сетевую активность за два месяца. На вашу страницу она не заходила.

— И в даркнете?

— А вот тут уже уверенности нет. Но, я думаю, вам не составит труда это выяснить при личном контакте. Да-да, вам придётся познакомиться. И, мало того, подружиться. Наружки у меня и без вас с избытком.

— Если мы договоримся, мистер Заварзин. Я ещё не сказала «да».

— А куда ж вы денетесь, Инна Ильинична?

— Какая ещё Инна Ильинична? — снова прикинулась шлангом девушка.

— Гостюхина, — привёл я последний — и самый убийственный! — аргумент.

Да, я сам был в шоке, когда читал экстракт. И Влада вполне понимал. И даже ему в чём-то сочувствовал — он-то в полной мере осознал, с каким… чудовищем мы совершенно случайно пересеклись. Будем называть вещи своими именами, чего уж тут. Инна Ильинична Гостюхина, из свободных специалистов, сирота. С двенадцати до семнадцати лет обучалась в «Институте одарённых девиц» клана Шемякиных, а это, если кто не в курсе (а таких среди обывателей абсолютное большинство) элитная разведывательно-диверсионная школа. Специализация — промышленный шпионаж и организация несчастных случаев. Киллер экстра-класса, не оставляющий следов. С выпуска и до совершеннолетия успела отметиться по всей ближайшей округе Протектората Росс, да и в нём самом покуролесила немало — я же не просто так её многочисленные псевдонимы в предварительной беседе озвучил. Прокололась единожды, но по полной программе, в Протекторате Чжунго. Согласно официальной версии, погибла при выполнении боевого задания, не сумев довести его до логического конца. Именно по этой причине мы и смогли докопаться до инфы — Шемякины её особо и не прятали, поскольку надобности в том не было. Со стороны жертв претензии маловероятны — предъявлять их просто некому, как ввиду отсутствия истцов, так и ввиду отсутствия ответчика. Исполнитель мертв, а кто заказчик — тайна сие великая есть. Нет человека, нет проблемы. Концы в воду. Да и шифровалась девица до последнего времени отменно, если бы не одно непредвиденное обстоятельство (Степаныч зовут, ага), нам бы и в голову не пришло увязать между собой Эмили Бойер, Александру Ясеневу, Эмму Лагранж и Кристину Бауэр. Про Мин Ксу вообще молчу. Скорее всего, Влад бы раскопал историю одной из этих личин, и тем бы удовольствовался. А так пришлось копать глубже. И не зря, как выясняется — удар достиг цели. Эмили вздрогнула, а ещё щекой дёрнула еле заметно. И эти мелкие физиологические реакции ускользнули бы от моего внимания, если бы не Кумо — тот отслеживал мельчайшую моторику, фиксируя все изменения, вплоть до пульса. Да-да, по видео. Насколько я понял, умудрился биение жилки на виске отследить.

— А ведь вас теперь придётся убить, мистер… Завьялов!

— О! Угроза! Это мне нравится! Но позвольте отнестись к ней несколько наплевательски. Уж простите великодушно, но я ни за что не поверю, что вы вернётесь к своему прошлому, от которого так долго — и успешно! — бегали. Неужели все жертвы были напрасны?

— О чём вы, мистер?

— О причинах, побудивших вас завязать с профессиональной деятельностью, — любезно пояснил я. И развил мысль: — А если серьёзно, Эмили, на что вы надеялись? Или вы… специально?!

Осенило, так осенило. Аж самому дурно сделалось.

— Вы бредите, мистер Заварзин?

Смотри-ка, и самообладание вернулось, и непробиваемое спокойствие! Получается, я прав?.. И она всё это время не о собственной безопасности беспокоилась, а о том, сработает ли план? Её собственный план? Но ведь какова! Прекрасно же осознаёт, что рискует. Ходит по самой грани. А вдруг я не захочу иметь дело с настолько хитровыделанным спецом? И предпочту подстраховаться? Единственно верным способом, то есть летальным?

— Хотелось бы мне и самому поверить, что это всего лишь бред…

«Вероятность реализации встречного контрплана превышает пятьдесят три процента, капитан Заварзин».

Спасибо, Кумо, прямо гора с плеч! Куда только Влад смотрел… и Степаныч! Со мной-то всё ясно, оболтус он оболтус и есть.

— Уверяю, мистер Заварзин, менее всего в этой жизни я бы хотела с вами пересечься, — отвлекла меня от тяжких мыслей Эмили.

— Врёте же? — без особой надежды хмыкнул я.

— С чего бы вдруг?

— Только не говорите, что вас всё устраивает в вашем текущем социальном статусе.

— Естественно, не буду. Но и вы… как бы помягче? Слишком склонны к преувеличениям, мистер Заварзин.

— Так и говорите — паранойя у тебя, Алекс!

— Это не порок. В отличие от слишком длинного носа.

— То есть вы перестанете ломать комедию, и мы поговорим серьёзно?

— Придётся, — не изменившись в лице, подтвердила девица.

Собственно, а куда бы она делась? После того, как я извлёк на свет божий её самую оберегаемую тайну… строго говоря, не я, а Влад. А тому Степаныч подсобил — именно он заподозрил во взрослой прожжённой девице пигалицу, которую когда-то знал как внучку одного из своих коллег по нелёгкому ремеслу контрразведчика. На этом, собственно, Эмили и прокололась. Не предусмотрела наличия в нашем лагере такого спеца, как Савелий Степаныч. Справедливости ради надо сказать, что и не могла, так что вины её в этом досадном проколе нет. Просто повезло нам… и не повезло ей? А ведь точно! В лужу-то мы оба уселись. Причём рядышком! А это, как ни крути, почва для переговоров.

— Эмили, давайте так. Я сейчас вкратце описываю своё видение сложившейся ситуации, а вы поправляете, если я где-то неправ.

— Давайте попробуем, мистер Заварзин.

— Признайтесь, вы ведь импровизировали? Когда Ник Быстров пришёл к вам с тем заказом, вы ведь очень быстро выяснили, против кого придётся работать, но не отказались от этой затеи?

— Сначала хотела.

— Но передумали. Значит, я прав насчёт импровизации. Вы решили воспользоваться ситуацией, чтобы привлечь моё внимание в надежде на дальнейшее трудоустройство в Корпорации «Э(П)РОН»?

— А разве это преступление?

— Вовсе нет. Тем более, как показала практика, цели своей вы достигли. Правда, я всё равно не понимаю, почему вы решились. Шансы отнюдь не в вашу пользу.

— Знаете, в чём ваша основная слабость, мистер Заварзин? Хотя даже не ваша лично, а структуры, которую вы возглавляете, в целом? Молодость и связанные с этим проблемы. У вас острейший голод во всём, в том числе и кадровый.

— Именно поэтому вы попались мне на глаза и имели неосторожность продемонстрировать мастерство?

— Конечно. Я подумала, что вы попросту не сможете себе позволить пройти мимо бесхозного профессионала. Правда, и сама немного… просчиталась.

— Недооценили мои возможности по поиску информации?

— Увы…

— Что ж, мисс Бойер… мы с вами оба облажались, но одновременно с этим обрели основу для успешных переговоров. Можно и дальше пугать друг друга илипытаться водить оппонента за нос… но не лучше ли просто договориться о взаимовыгодном сотрудничестве?

— Вы предлагаете мне работу в Корпорации, мистер Заварзин?

— Увы, нет. Я предлагаю вам работу лично на меня, Эмили. Всё, как вы любите: оплата обезличенной картой на предъявителя и практически полная свобода действий. Плюс чувство удовлетворения.

— С чего бы?

— А вам разве не будет приятно уберечь одну юную барышню от необдуманных поступков?

— А ваша сестра заслуживает… такого?

— Поверьте, Эмили, все остальные способы результата не дали. Если только запереть её в четырёх стенах, а это прямой путь к безумию. Я лично не хочу для своей сестры такой судьбы.

— Как у вас, аристократов, всё сложно!

— А куда деваться? Так вы согласны?

— Это зависит…

— Сумма вас более чем устроит. На сестре не экономлю.

— Деньги тлен.

— Согласен. А чего хотите вы сами, Эмили?

— Перспектив.

— А вот это уже будет зависеть исключительно от вас. Мария Фёдоровна весьма амбициозная девушка. Перед теми, кто окажется с нею рядом в критический момент, со временем откроются весьма широкие… хм… возможности.

— Если она сохранит голову на плечах?

— Именно.

— А я вам нужна, чтобы на неё ненавязчиво воздействовать… по-дружески, так сказать. Как это типично для аристократов!

— А вы разве уже брались за подобную работу?

— Нет, это будет впервые. Но я вас поняла, мистер Заварзин. И осознала… перспективы.

— Значит, будем играть в одной команде?

— Пожалуй.

— Ну, вот и отлично.

— И вы не потребуете гарантий, мистер Заварзин?

— Зачем? — удивился я. — Я постараюсь обеспечить их сам. Так оно надёжней будет. Опять же, пока речь идёт о некоем… начальном этапе, скажем так. По достижении реперной точки мы вернёмся к нашему разговору. И там тоже многое будет зависеть исключительно от вас.

— Я вас услышала, мистер Заварзин. Детали обсудим сейчас, или?..

— Рабочие моменты будете согласовывать с главой СБ Корпорации. Но могу сразу заверить, что мы будем давать вам рекомендации исключительно стратегического характера. С тактикой будете определяться сами. И ещеё одно — личных контактов больше не будет… до реперной точки.

— Когда приступать к работе?

— Чем быстрее, тем лучше. С вами скоро свяжутся.

— Как скоро?

— Ну, скажем, через двое суток.

— Спасибо, — после довольно продолжительного молчания сказала Эмили.

И отключилась.

Спросите, за что спасибо? А за последний шанс ещё раз всё хорошенько обдумать и принять окончательное решение. За двое суток можно спокойно сбежать с Картахены, а там поминай, как звали. И, что характерно, без особых последствий. Финальная проверка, так сказать.

— Влад, ты всё слышал?

— Конечно! А ловко ты её! Я бы не догадался фору дать.

— Думаешь, не сбежит?

— Да она теперь твоя с потрохами! Ты сам ещё не осознаёшь в полной мере своей гениальности. Ты ведь даже не понимаешь, какой шанс ей дал!

— Вот это меня и пугает. До дрожи.

— Да ладно, не грузись! Степаныч поможет, да и мы с тобой не совсем балбесы. Прорвёмся.

— Машку жалко.

— Сам от пансионата отказался.

— Так ты же тоже против был?! — изумился я.

— Я был против Бретонского Союза… но так даже лучше. Только есть ма-а-аленькая проблема: а как мы эту девицу, Бойер, контролировать будем?

— Известно как: тщательнейшим образом. Или ты думаешь, что я это дело на самотёк пущу? Тогда ты плохо меня знаешь.

— Да это понятно… слежка, агенты влияния, «спящие» агенты… способов море, и все они привычные. Но какие-то… банальные?

— А ты от меня ждёшь чего-то исключительного?! — опешил я.

— Конечно!

— Да с каких пор?!

— С недавних.

Да чтоб тебя! Впрочем, есть одна мысль… пожалуй, и озвучить стоит, хотя бы для собственного успокоения.

— В общем, Влад, я рассуждал так: если Эмили заинтересуется моим предложением, она не допустит, чтобы Машку кто-то превратил в марионетку. Или задвинул на вторые роли. Просто потому, что в этом случае и ей самой рассчитывать будет не на что. А именно от такого исхода я и пытаюсь застраховать сестру. Так что даже если Эмили окажется себе на уме и начнёт действовать в собственных интересах, вразрез с нашими, у неё всё равно не получится. По той простой причине, что меня как раз это и устроит. Пусть Машка от меня отдалится, пусть я её потеряю, но она не станет игрушкой в чужих руках. Она добьётся именно того, к чему стремится. И в этом заключается весь юмор ситуации.

— А эта девица её под себя не подомнёт?

— Вряд ли. Типаж не тот, да и происхождение сказывается. Она не аристократка, это ключевой момент. И она понимает, что в своем текущем статусе не добьётся ровным счетом ни-че-го. Машка на первом плане — главное условие успеха предприятия.

— Хм, не лишено логики, но… погоди, Алекс, тут какой-то кипишь…

— В плане?!

— Кто-то пытается до тебя докричаться по дальней связи.

— Кому ещё приспичило?..

— А я знаю?! Но приоритет высший…

Дядя Герман? Ну а кто ещё? Не тётка же?..

— Ладно, давай мне на закрытый канал.

— Уже.

Ну-ка, кто тут? Упс… не дядька.

Глава 3-1

— Вероника Романовна?! — только и выдавил я, разглядев абонента.

— Она самая, — подтвердила тётушка. — А ты чего такой дёрганый, племянничек?

— Дела и заботы, — отбрехался я, взяв себя в руки.

С одной стороны, хорошо, что не дядя Герман. Внезапный звонок от него в девяти случаях из десяти не предвещал ничего хорошего, и в равной степени мог означать неприятности как в финансовом плане, так и в физическом. Ну а «непыльную» работёнку, из тех, что подразумевает длительное путешествие и адский труд в режиме двадцать четыре на семь в течение неопределённого срока, вообще можно считать лайт-вариантом. С другой — от дядьки хотя бы знаешь, чего ожидать. А вот тётушка… не настолько хорошо я её изучил, да и общих дел у нас по минимуму, считай, чисто родственные замуты, типа похорон или свадеб. Тьфу-тьфу три раза.

— Надеюсь, всего лишь бизнес? — уточнила тётка.

Ха, а голос-то дрогнул! Да и с лицом что-то странное… как я сразу не заметил? Наверное, был слишком поглощён собственными заботами. Такое ощущение, что она едва сдерживается, чтобы губы не покусывать. И глаза на мокром месте… почти. И красные, как будто тёрла недавно. Слёзы пыталась замаскировать, что ли? Качество картинки, конечно, далеко от идеала, но кое-какие детали рассмотреть всё же можно… точно! Макияж наспех подновлён, особенно у глаз. И впрямь ревела, что ли?

— Тёть Ник?

— Что, Алекс?

— Может, не будем ходить вокруг да около? Признавайся, зачем звонишь?

— Версия, что соскучилась по племяннику и внукам, тебя не устроит?

— Не-а. Абсолютно не катит.

— А ты стал очень проницательным, Алекс… но…

— Если ты насчёт чужих ушей, то расслабься, — правильно истолковал я заминку. — Канал закрытый, да ещё по дальней связи. Перехватить нереально. А мои люди не имеют привычки начальство подслушивать.

— Похоже, поторопилась я, — вздохнула тётушка. — Все ещё наивный.

— Ладно, я неправильно выразился. Мои люди не имеют технической возможности меня подслушать. Савелий Степаныч постарался.

Имя старого слуги произвело на тётку благоприятное впечатление — настолько она доверяла его профессионализму. Или просто сама себя таким незамысловатым образом успокоила. Относительно, конечно — лица на ней по-прежнему не было. Да и голос начал явственно дрожать, когда она снова заговорила:

— Никогда не думала, племяш, что до такого дойдёт… да и в страшных снах не могло привидеться, что придётся именно к тебе с этой проблемой обращаться…

— Давай уже короче, тёть Ник.

— В общем, мне нужна твоя помощь, Алекса… сей.

— Хм…

— О чём задумался?

— Да прикидываю, сколько свободных средств смогу без ущерба для Корпорации из дела вывести…

— Мне не нужны деньги, Алекс. В сложившейся ситуации они не помогут… уже не помогут. Я обратилась к тебе, как к профессионалу. И ты моя последняя надежда.

— У тебя кто-то пропал в космосе? — «осенило» меня. — Давно?

Ну да, тормоз. Но мне сейчас простительно — я всё ещё мыслями в интриге с Машкой и Эмили Бойер. Да и слышать подобное от родной тётки более чем странно.

— Да, пропал, — даже и не подумала отнекиваться та. — Вот он.

На экране в «дополненной реальности» рядом с изображением Вероники Романовны возникло ещё одно, чуть меньше, и я чуть не вздрогнул: с фотки на меня уставился худосочный пацан с подозрительно знакомыми чертами лица. Сколько ему? Лет тринадцать? Что-то около того. Колер, правда, не наш, не завьяловский — паренёк брюнетистый, никакого намёка на русый оттенок. И глаза пронзительно-чёрные, усталые, как у затравленного зверька.

— Кто это?

Вопрос насколько банальный, настолько же и неизбежный. Можно, конечно, по базам прогнать — Кумо только намёк дай — но смысл, если есть более доступный источник информации? Да к тому же ещё и лично заинтересованный?

— Его зовут Дмитрий.

Чёрт, снова голос тётки явственно дрогнул! И что я теперь должен думать?..

— Просто Дмитрий? — уточнил я.

— Дмитрий Георгиевич Силин.

Силин, Силин… что-то знакомое… точно! Род из клана Громовых, промышленники. Один из богатейших, но не самый многочисленный и общительный. Денег много, замкнутости ещё больше. Нам никто не нужен, отвалите — вот их жизненное кредо. Но и дело своё крепко знают, все производства отлажены, как хорошие часы. Оттого и гребут деньги лопатами, фигурально выражаясь. И всё бы ничего, но клан Громовых Завьяловым… как бы это помягче… как минимум недружественен. Равно как и невраждебен. Впрочем, это легко объяснимо отсутствием взаимных интересов. В противном случае так или иначе, но с позициями бы определились. А так вот не сразу и сообразишь, как себя с ними вести. И вроде агрессию проявлять незачем, но и для открытого дружелюбия повода нет. А равнодушие, скажу я вам, иной раз хуже прямого оскорбления.

— Это те Силины, про которых я думаю?

— Да. Младший сын главы рода.

— Да? — удивлённо вздернул я бровь. — А мне казалось, что он старше…

— Самый младший сын.

— Незаконный, что ли? Старый хрыч Егорий вроде уже лет пятнадцать, как овдовел?

— Скажем так — не наследник.

— Ох, темните, Вероника Романовна!

— Можешь проверить по базам.

— Обязательно проверю, но потом. Я одного не пойму: тебе-то до него какое дело? Или вы с его папашкой… в друзьях ходите? Крайне сомнительная дружба, особенно для урождённой Завьяловой.

— Алекс, чего ты от меня ещё хочешь? — разозлилась тётка. — В кои-то веки за помощью обратилась!

— Правды, — отрезал я, глядя ей в глаза. — Разумеется, если ты заинтересована в моей помощи.

— Иногда правды лучше не знать, — не пожелала сдаться Вероника Романовна. — По крайней мере, всей правды.

— В таком случае вот вам контакты диспетчерской службы Корпорации «Э(П)РОН», госпожа Завьялова. Обратитесь на общих основаниях в порядке очереди.

— Он твой брат, — сморщившись, выдавила тётка. — Двоюродный.

И почему я не удивлен? Вернее, как раз удивлён, но в глобальном плане. А здесь и сейчас, так сказать, сиюминутно — вот ни капли! Как только лицо пацана увидел, так сразу что-то такое и стрельнуло в голову. Верить просто не хотел. Хотя сам факт примечательный — вот тебе и «оторви да выбрось»! Оторванный ломоть, пария, съехавшая с катушек феминистка, презревшая клановую мораль… и на тебе — ничто человеческое, оказывается, и ей не чуждо.

— Ну ты дала, мать, — покачал я головой, прервав затянувшуюся паузу, во время которой тётка все же пустила слезу. Даже две — вон, отчётливые влажные дорожки на щеках. — Когда умудрилась-то?!

— Ошиб… кхм… ошибка молодости. — Молодец, взяла себя в руки. Вот с голосом только проблема. — Не ожидал, племяш?

— Конечно! Кто ещё знает… теперь?

— Только Герман. Больше никто из наших. А если и знают, то не показывают вида.

— А силён Егорий!

— Ты его осуждаешь?

— С чего бы? Имеет право — вдовец же. Но ты-то в нём что нашла?

— Тогда казалось, что многое.

— А теперь уже не кажется?

— Алекс, не пытайся выглядеть глупее, чем есть. Понял же сам, что это для меня больной вопрос.

— Извини. Но всё же… а почему ты его бросила?

— Он предпочёл чувствам долг перед родом. Я поняла. И простила… почти.

— Я про Димку.

— А ты жестокий, Алекс. Тебе не говорили?

— Ты первая. И всё же?

— Так для него лучше.

— Ой ли? Расти бастардом в среде аристо?! Лучше?!

— Лучше! — повысила голос тётушка. — Поверь, мне виднее. Отец его хотя бы любит.

— А ты нет?

— А я просто не имею такой возможности.

Ну да, условности нашего сословного общества в полный рост. Мало того, что тётка сама по себе странная, так ещё и ребенка прижила вне брака. Позор, причём для обоих родителей. И ещё вопрос, для кого больший — тётка-то и так практически отверженная, ей особо терять нечего, а вот глава богатого промышленного рода совсем другое дело. И, если совсем уж начистоту, решение не просто рационально, оно по-настоящему оптимально. Потому что пожениться эти двое не смогли бы, даже при взаимности и наличии такого желания. Почему? Да всё предельно просто: Силиным партия в лице Вероники Завьяловой невыгодна ввиду отсутствия общих деловых интересов, а Завьяловы сестру главы клана за тридевять земель не отпустят — не хватало ещё, чтобы какие-то Силины из задницы Протектората вздумали оказывать политическое влияние на клан. И оставить тётке ребёнка Георгий Силин не мог из тех же соображений. Потому и пришлось скрыть личность его матери, признав отцовство. В результате парень при любящем родителе, урезанном, но статусе, и при деньгах. Да и самой тётке спокойнее — убедила себя, что это всего лишь ошибка молодости, и плывёт по течению дальше… жалко её.

— Ладно, последний вопрос. Из личных, я имею в виду.

— Валяй уже.

— А парень сам в курсе, кто его мать?

Тётка молча помотала головой.

— Хорошо, — хмыкнул я, заставив Веронику Романовну измениться в лице. — В смысле, хорошо, что личные вопросы закончились. Остались чисто рабочие моменты.

— Я тебя слушаю, племяш.

— Как давно он… пропал?

— Восемь суток назад.

— И ты только сейчас решила ко мне обратиться?!

— Да мне самой Жорка только час назад позвонил!

— Та-а-ак… успокоились… в смысле час назад? А откуда восемь суток?

— Там очень запутанная история… может, лучше сам её с Георгием обсудишь?

— В твоём присутствии?

— Хотелось бы.

— Вызывай его.

— То есть ты согласен? — подняла на меня наполнившиеся надеждой глаза Вероника Романовна.

— А ты сомневалась, что ли? Реально? — неприятно изумился я, когда тётка отвела взгляд. — Знаешь, это даже обидно…

— Герман тоже так говорит.

— Часто?

— Всегда.

Н-да. Приплыли.

— Ладно, вызывай отца парня, будем выяснять подробности. И сама не отключайся.

— А если?..

— Если начнёт выделываться, сам его обломаю. Всё, звони.

— Хорошо.

— Кумо, перекрой пока видеопоток от нас, — велел я помощнику, приглушив звук.

— Принято, капитан Заварзин. Позволите вопрос?

— Давай.

— Вы хотите понаблюдать за реакцией нового собеседника?

— Именно. А что?

— Нет, ничего, сэр. Просто хотел убедиться, что правильно просчитал ваши намерения. И что не ошибся при составлении психологического портрета.

— Эй, ты где вообще этой гадости набрался?! — изумился я. Не хватало ещё, чтобы искин на основе «оцифрованной» мультиличности гексаподов психологическими игрищами увлёкся! — И зачем тебе?!

— Просто интересно, — отпёрся «мини-гекс».

— Тэ-эк-с… ладно, позже поговорим… тогда вот тебе новая вводная: наблюдай за абонентом, потом поделишься впечатлениями.

— Принято, капитан Заварзин.

Чёрт, этого ещё не хватало! Похоже, придётся пересмотреть наш «договор о сосуществовании», заключённый ещё на «Кэрриере» сразу после визита Хранителей. Тот, кстати, в результате свёлся к простой формуле «живи и давай жить другому». Но это позже, сейчас не до того — Георгий Силин наконец ответил на вызов. Гудка этак с десятого, примерно.

— Вера? — слегка удивлённо и одновременно с надеждой хмыкнул моложавый брюнетистый мужик, возникший в очередном окошке «дополненной реальности». — Ты что так быстро? Не получилось?

Хм… занятная реакция. И вроде надеется на лучшее, но предполагать предпочитает худшее. Видимо, чтобы сюрприз потом оказался приятным, а не наоборот. И нашим, и вашим, короче. И как он, спрашивается, при таком характере во главе рода держится столько лет? Хотя внешность бывает обманчива… в смысле первого впечатления. Так-то сразу понятно стало, в кого именно Дмитрий Силин уродился — папенькины гены в моём новообретённом двоюродном братце явно доминировали. Наверное, ещё и по этой причине удалось сохранить тайну происхождения пацана — Веронику Завьялову в клане Громовых знали так себе, вот никто и не заподозрил.

— Э-э-э… — замялась тётка.

— Он не поверил? Не повёлся?! И что теперь делать?!

— Да успокойся ты!

Ого, и тётушку проняло! Давненько я её такой не видел: глаза прищурены, губы поджаты, того и гляди, леща выпишет. То есть выписала бы, окажись мужик в пределах досягаемости.

— Почему он тебя не послушал?! — и не подумал уняться Силин. — Вы же родственники!

— Он на линии, тряпка!

Ха! А такую тётку Нику я вообще знать не знаю. Сильна, мать!

— Что?!

— Приветствую, Георгий Матвеевич, — чуть иронично хмыкнул я, врубив видеопоток. — Не ожидали?

— Не самый приятный сюрприз, не скрою, — подозрительно быстро пришёл в себя Силин. — Не хотел выставлять себя в не самом лучшем свете в ваших глазах, Алекс. Но… вы должны меня понять, как отец.

— Не поймите меня превратно, Георгий Матвеевич, но меня интересовала именно ваша первая реакция.

— А… зачем вам?

— Чтобы принять окончательное решение.

— Значит, у нас есть?..

— Надежда всегда есть, — философски усмехнулся я. — Но многое будет зависеть от вашей искренности.

— Я готов ответить на ваши вопросы, Алекс.

— Вероника Романовна сообщила мне, что ваш сын пропал восемь суток назад. Как так вышло, что вы додумались обратиться ко мне только сейчас?

— Я сам об этом узнал считанные часы назад, — начал было Силин, но, уловив в моих глазах недоумение, поправился: — В смысле, что Дмитрий оказался на судне, ушедшем по «струне», но не прибывшем в точку назначения.

Ага, значит «затопление» произошло грубо приблизительно в течение последних суток. Или нет? Чёрт его знает, в общем. И что там за обстоятельства такие странные? Придётся, что называется, лезть в душу. Чем я незамедлительно и занялся:

— Как интересно! А подробней?

— Сопутствующие обстоятельства вас не касаются, Алекс. Вам должно быть достаточно того, что я сообщил. Судно, его курс и время прыжка известны. Эти данные я вам предоставлю. Поправьте меня, если я ошибаюсь.

— Ошибаетесь. Вот вам контакты диспетчерской службы Корпорации «Э(П)РОН», господин Силин. Обратитесь на общих основаниях в порядке очереди. Я в таких условиях головой рисковать не намерен. Не скажу, что было приятно познакомиться. Прощайте.

— Но…

— Что «но»? — изобразил я изумление в ответ на праведный гнев Георгия Матвеевича. — А на что вы, интересно, рассчитываете при таком отношении? Как вы ко мне, так и я к вам. Причём, заметьте, совсем уж в помощи не отказываю.

— Он же твой!.. Вера, ты ему не объяснила, что ли?!

— Я прекрасно осведомлён о том, кем мне приходится Дмитрий Георгиевич, — сказал я, выразительно покосившись на тётку. — Но этого мало.

— Почему ты отказываешь в помощи собственному брату?!

— Я не отказываю в помощи, — терпеливо пояснил я. — Я отказываю в так называемом «блате».

— Но почему?! Это же твой брат!

— Вот именно. Я, как вы, несомненно, в курсе, воспитывался в аристократической среде, и прекрасно знаю, чего стоят родственные узы в глазах мужской части рода.

Дикая и оголтелая конкуренция, если называть вещи своими именами. Но этого я, пожалуй, озвучивать не стану. Умному человеку и намёка хватит.

— У вас нет и не может быть пересечения интересов, — правильно истолковал мои слова Силин. — Так в чём же проблема?

— В вашем потребительском отношении ко мне, Георгий Матвеевич. Вы взываете к братским чувствам, а сами при этом стремитесь использовать меня втёмную. Подослали на переговоры тётушку, давите на «пожалейку», ни словом не обмолвились хотя бы о компенсации текущих затрат, не говоря о вознаграждении… но это всё бог с ним. Самое главное, вы скрываете правду. Утаиваете информацию, которая может оказаться жизненно важной. И на что же вы в таком случае рассчитываете?

— Так дело лишь в деньгах? — оживился Силин.

— Отнюдь. Вы опять пропустили мимо ушей основное, Георгий Матвеевич. Давайте-ка я лучше с тёткой Никой дальше разговаривать буду, потому что беседа с вами заходит в тупик. Боюсь, я не сдержу эмоций. А переходить к откровенной вражде совсем не хочется.

Силин довольно долго молчал, задумчиво щурясь и поигрывая желваками, но, в отличие от первых мгновений разговора, когда я ещё сохранял инкогнито, понять по нему хоть что-то не получалось. Ну, кроме одного: как он умудрялся возглавлять род. Вот именно так, ага. Ухваточки-то до боли знакомые — дашь палец, отхватит руку по локоть. Прямо как дядя Герман, хе-хе.

— Можно ещё один вопрос? — разродился он наконец.

— Извольте.

— А почему вы до сих пор не сбросили вызов, Алекс?

— Потому что я по вашей реакции увидел, что Дмитрий вам далеко не безразличен. Именно этот факт удерживает меня от того, чтобы послать вас в пешее эротическое, Георгий Матвеевич.

— Что ж… хотя бы честно. Вера, ты уверена, что этому молодому человеку можно доверять?

— Спроси у Германа Завьялова, — огрызнулась тётка.

Не, ну а чё? Ладно я, но он ведь и её уже почти до белого каления довёл, а я ещё и дровишек в огонь подкинул, полемизируя намеренно жёстко, не заботясь о тётушкиных чувствах.

— Вера, я серьёзно!

— Я тоже! Совсем на старости лет отупел, что ли?! Тебя слушают и хотят помочь! Мало того, не просто хотят, а могут! А ты выделываешься!

— Ты сама не знаешь всех… подробностей, — выдавил Силин и снова сник, на глазах превратившись в тряпку.

А интересные у них отношения! Прямо мелодрама. Наверняка у мужика чувство вины перед лишённой материнства тёткой. Впрочем, ну их на фиг, своих семейных проблем хватает, чтобы ещё в чужие лезть.

— Вот это и бесит! — припечатала тётка бывшего благоверного. — Мало того, что передо мной юлишь, так ещё и Сашке… Алексу пытаешься мозги пудрить! Выкладывай всё, как есть!

— Да, Георгий Матвеевич, это единственный способ, — поддержал я Веронику Романовну. — Выкладывайте всё. В подробностях. Канал, если вас именно это беспокоит, абсолютно безопасен. У вас ведь всё далеко не просто? Дмитрий сбежал, не так ли?

— Если бы сбежал, — вздохнул Силин. — Уж поверьте, Алекс, в этом случае я бы сообразил, что делать. Беда в том, что его похитили и попытались вывезти из владений Громовых. Ну и в процессе этой, хм, попытки… с кораблём случилось… что-то.

— Тэ-эк-с… а с этого места подробнее.

— Поверьте, вам это не нужно. Это проблема исключительно клана Громовых и рода Силиных.

— Ой ли? — хмыкнул я, снова покосившись на тётку. — Но вы в любом случае заблуждаетесь, Георгий Матвеевич. Если я решу помочь, это станет и моей проблемой тоже. Потому что головой рисковать мне. И соваться во всякие сомнительные места тоже мне.

— А вы собираетесь… лично? — недоверчиво уточнил Силин.

— А как иначе? Если вы не заинтересованы в моей личной помощи, то вот вам контакты диспетчерской службы…

— Понял, понял, не продолжайте. Но… почему вы решили, что вам придётся рисковать?

— Опыт, сын ошибок трудных, — уверенно отбрехался я. — Мне нужно знать всё, чтобы я мог хорошенько подготовиться к спасательным работам. Да элементарно определиться с составом и численностью экспедиции. Задачка ведь не из лёгких, верно?

— Ну, раз вы так говорите…

— Судно ведь уже искали?

— Искали. Но в предполагаемом районе выхода из прыжка «спиридоновцы» ничего не нашли.

Ага, хоть что-то начинает проясняться. «Спиридоновцами» звали поисковиков из конкурирующей структуры, работавшей по старинке. Что ж, с одной стороны, часть предполагаемых направлений можно исключить, конкуренты их на себя возьмут. С другой — не исключена конфронтация при пересечении интересов. А, пофиг! Тем увлекательней задача.

— Тем более вы должны меня понять, Георгий Матвеевич, — перешёл я в наступление. — Мне нужна вся — абсолютно вся! — доступная на данный момент информация. А ещё я бы хотел привлечь к проблеме дополнительные ресурсы. Со своей стороны, конечно.

— Это неприемлемо. Интересы клана…

— Да достал ты уже с этими интересами клана! — сорвалась на крик тётка. — Только и слышу: клан, клан, клан! А что этот клан сделал для нас?! Для тебя?!

— Вера, ну нельзя же так…

— Можно, Георгий Матвеевич, — поддержал я тётку. — И даже нужно. И знаете… я в любом случае привлеку к проблеме собственную СБ, хотите вы того или нет. У меня в этом теперь личный интерес.

— Ну спасибо, Вера, — невесело усмехнулся Силин.

— А вы разве не этого добивались? А, Георгий Матвеевич? Радуйтесь, во мне взыграли родственные чувства, и я помогу вашему горю. Исключительно из-за Вероники Романовны. Ну, и Димку жалко.

— Эта ситуация мне совсем не нравится, — нахмурился Силин. — Может возникнуть конфликт интересов, нарушение режима секретности, что чревато неприятностями для рода и для меня конкретно.

— А на вас мне плевать, Георгий Матвеевич. Я помогаю не вам. Я помогаю дорогим людям. Для нас обоих дорогим. Учтите это.

Судя по красноречивому взгляду Силина, намёк тот прекрасно понял. Что за намёк? Да всё просто — вот в такой завуалированной форме я заявил, что он, конкретно он, теперь мне должен. Просто по факту моего участия в деле. А уж если получится Димку вытащить… дилемма возникнет. С одной стороны клан, с другой — любимый младшенький. Вот и посмотрим, кстати, как он проблему разруливать станет. И по результату решим, использовать его для экспансии Корпорации во владения клана Громовых, или поискать иной вариант. Дядя Герман дядей Германом, но целиком и полностью полагаться на него в этом вопросе тоже стратегически неверно. Да и промышленников среди моих единомышленников пока нет, а такой человек может оказаться весьма полезным. Кста-а-ати!..

— Георгий Матвеевич, а как насчет, хм, легализации моей помощи? Или я буду вынужден действовать тайно?

— На территориях клана Громовых деятельность Корпорации «Э(П)РОН» препонов не встретит.

— Это радует… а если возникнет необходимость действовать где-то ещё?

— В этом случае гарантий дать не могу. Но постараюсь заручиться как минимум нейтралитетом властей Протектората.

— Хорошо. И «спиридоновцев» держите от меня подальше, пожалуйста.

— Договорились, — облегчённо выдохнул Силин. — Когда сможете приступить?

— Как только завершим обмен информацией и её анализ, — буркнул я, чуть отвлёкшись на подогнанные догадливым Кумо данные. — Вот канал и контакты. Судя по координатам точки выхода, довольно далеко от моей базы. Переход займёт не менее двух суток, плюс подготовка непосредственно на Картахене… так что наберитесь терпения. И ещё раз прошу, ничего не пытайтесь утаить. Ещё вопросы?

— А мне что делать?

— Ждите, — пожал я плечами. — Что вам ещё остается? Ну, можете тех же «спиридоновцев» заставить… или уговорить, вам виднее, ещё раз прочесать район выхода. Так сказать, для верности. Ну и пока я добираюсь, мои спецы из СБ займутся предшествующими обстоятельствами.

— Я не уверен…

— Зато я уверен! — перебил я Силина. — Поверьте, Влад Пахомов со своими людьми лишним не будет. И не говорите, что не надеялись на подобный исход, иначе я в вас разочаруюсь. Как в умственных способностях, так и в актёрских.

— Не буду, — сдался Георгий Матвеевич. — Остался лишь один важный момент: ваше вознаграждение, Алекс.

— В данном конкретном случае деньги меня не интересуют. Равно как и что-либо ещё материальное.

— Я вас понял, Алекс.

— Тёть Ник?

— Работай, племяш. А нам с Георгием Матвеевичем ещё кое-что обсудить не помешает.

— В таком случае, откланиваюсь.

Ф-фух, чего так тяжко-то?! Вроде же на благое дело подписался, так чего меня корёжит? Чёрт, а ведь похоже, что из отвращения к самому себе! Это надо же, на беде родственников себе преференции выбил! Противно аж…

— Капитан Заварзин?

— Да, Кумо?

— Вы просили поделиться впечатлениями.

— Валяй.

— Я думаю, Георгий Силин очень похож на вас.

— В плане?!

— Тоже сам себе на уме.

— Хм… а я, признаться, ещё сомневался. Спасибо, Кумо. И да, нам надо кое-что обсудить…

— Я к вашим услугам, капитан Заварзин.

Глава 3-2

—//-

— Ну что, кэп, вроде на месте…

— Угу… вот объясни мне, Алекс, ради каких демонов я на это вообще подписался?!

— Просто ты меня любишь.

— ?!

— Как сына.

— Да тьфу на тебя!

Справедливости ради надо признать, что такая реакция на происходящее со стороны Рина… пардон, капитана Рина была вполне себе оправдана. Посудите сами: оторвали от родного «Спрута» со всеми его обитателями, засунули в скорлупку «Набата», лишённого львиной доли удобств, доступных на лоханке кэпа, да ещё и уволокли за тридевять земель от Картахены и «золотого треугольника». Неудивительно, что Рин-сан чувствовал себя неуютно, особенно с учётом того шлейфа, что тянулся за ним из Протектората Ниппон. А тут ещё и потенциальные неприятности… какие? Да знамо какие: детей высокопоставленных аристократов просто так не похищают. Всегда с какой-то целью, и эта цель отнюдь не банальные деньги. И если на подобное в принципе решаются, то на исполнителях не экономят. К подобным делам привлекают профессионалов высшей пробы, которые вполне способны постоять за себя, не засвечивая нанимателей. А у нас как раз такой случай — Димку Силина именно что похитили. Вот только требований озвучить незадачливые похитители не успели — сгинули в подпространстве. Конечно, оставался ещё вариант катастрофы иного рода, например, грузовое корыто, на котором моего двоюродного братца вывезли из владений клана Громовых, могло тупо взорваться. Или столкнуться с каким-то объектом и… тоже тупо взорваться. Ну и ещё всякое по мелочи. Но шансы на подобный исход по сравнению с основной версией были просто ничтожны — сотые доли процента, не более. Потому что такие инциденты на основных грузовых маршрутах без внимания не остаются, ибо на станциях мониторинга пространства не экономят ни кланы, ни власти Протекторатов. Однозначно бы засекли. Вон, даже наши разборки с «убийцей линкоров» в замуте с крейсером «Эмден» военные на Картахене просекли моментально, а ведь это «золотой треугольник», место априори беззаконное. И пустынное по сравнению с другими областями Протектората Росс. Поэтому я всё же склонен думать, что без неприятностей по моему основному профилю не обошлось. К тому же только в этом случае оставалась хоть какая-то надежда на благополучный исход — все предпосылки к тому были. Знаете, сколько «утопленников» за прошедший год извлекли из подпространства спасательные звенья Корпорации «Э(П)РОН»? Двести пять. Из них сто тридцать по горячим следам, то есть в течение недели-двух после инцидентов. И это мы ещё работали только по заказам на территории родного Протектората! Короче, кое-какая статистика уже накопилась. Ценностей мы спасли на энную сумму, хитрый Деррик, видя такое дело, потирал загребущие ручонки и обдумывал перевод спасательных работ на процент от стоимости содержимого «поднятых» лоханок, но я его пока удерживал — далеко не всегда удавалось вернуть владельцам что-то, пригодное к использованию. Да-да, где-то пятьдесят на пятьдесят. И не факт, что новая схема расчёта будет оправдывать затраты. Уж лучше по фиксированной ставке работать. Степаныч меня, кстати, тоже поддержал, вовремя ввернув присказку про жадность и фрайера. Правда, Деррик в силу слабого владения русским языком понял старого слугу далеко не сразу, пришлось разжёвывать.

Но это бог с ним. Главное, по той же статистике живых людей с «затонувших» кораблей по горячим следам удавалось снять примерно в восьмидесяти процентах случаев. Я не говорю здесь об экипажах в полном составе, я говорю в принципе. Если хотя бы один человек остался жив, уже плюс. Без жертв почти никогда не обходилось. Но согласитесь, лучше хотя бы кто-то, чем вообще никто. По нашей, спасательской, логике. Но вот убитым горем родственникам этого не объяснишь. Наоборот, претензии начинаются: как так, этот и вон тот уцелели, а наш кони двинул?! Да мы-то тут вообще при чём?! Ну, это моя первая реакция. А вторая — идите… к дьяволу! Пришлось даже специальный отдел по работе с клиентами создать, чтобы исключить контакты с «благодарными» заказчиками. Самый хреновый вариант, кстати, это когда командование даёт дуба, а кто-то из рядового состава остаётся жив. Были случаи, когда таким бедолагам аристо и просто богатые парни, лишившиеся родственников, жестоко мстили. Не, ну а чё они, выжившие? Грязь и падаль, кто за них заступится? А я вам скажу, кто — мы. После пары таких расправ мы начали случайно выживших спецов заманивать к себе в Корпорацию, благо наглядные пособия теперь имелись. Нам люди не помешают, особенно такие, которым больше нигде не рады. Но это я отвлёкся.

И вообще, к чему я это всё? Да так, к слову пришлось… чтобы вы просто представление имели, на что мы надеемся. Восемь суток с исчезновения Дмитрия Силина в общий зачёт не идут — как выяснил тот же Влад Пахомов, всё это время его похитители прятали, пережидая кипишь. Вернее, прятали неделю. А потом погрузили на «Великана» — баржу-контейнеровоз, курсировавшую по одному из стандартных маршрутов в окрестностях Камня. Что за Камень и почему с большой буквы? Так это родная планета рода Силиных, которые, если кто забыл, промышленники. Да-да, угрюмый бескислородный мирок, но чрезвычайно богатый всякими ископаемыми полезностями типа разнообразных руд. А чего не хватало непосредственно на шарике, предприимчивые Силины добывали на других планетах системы и в астероидном поясе там же. В общем, мощная промышленная база, с высоким уровнем автоматизации и относительно небольшим населением. Ну, как небольшим? Миллионов около тридцати на всю систему. Согласен, далеко не Метрополия с её миллиардами, но зато и нужды нет в настолько плотном контроле беспокойных жителей. Правда, и вывезти кого-то против его воли достаточно трудно, особенно на пассажирских лайнерах — почитай, все транзитники на виду. По сути, на любой перевалочной станции «транспортников» эту задачу решить в разы проще. Но наши похитители не привыкли отступать перед трудностями и провернули схему с грузовиком: продержали похищенного пацана в одном из огромных и почти бесхозных грузовых терминалов, дождались, пока активность поднятых на уши безопасников немного утихнет, и перегрузили парня на того самого «Великана». Почти беспроигрышный вариант: лоханка здоровенная, трюмов в ней до фига, и половина с действующими системами жизнеобеспечения, поскольку предназначена для перевозки грузов, требующих бережного обращения. Руде-то вообще параллельно на удобства, её можно и в вакуумированных бункерах таскать. Другое дело, что контейнеровозы руду и не таскают. Короче, укромных мест выше крыши, команда мизерная, а всё наблюдение за грузовыми трюмами сведено к контролю основных параметров — температуры и давления воздуха — по показаниям примитивных датчиков. Камеры если где и есть, то лишь в основных технологических проходах. Прячься, не хочу! И расчёт оправдался на все сто, Димку не нашли. А потом у похитителей случился облом: в назначенное время «Великан» лёг на курс, разогнался и ушёл на «струну», но в точке прибытия не объявился. Ни по расписанию, ни позже. Произошло это через неделю после похищения. И ещё примерно через сутки после этого имел место мой разговор с тёткой Никой и Силиным-старшим. Итого с момента крушения всего двадцать четыре часа. Плюс ещё трое суток: одни на сборы и подготовку, двое — непосредственно на дорогу. Четверо. Меньше недели. Работаем не просто по горячим следам, пацаны, а по огненным. Осталось только решить, с чего начать.

— Ну и что будем делать, симатта?!

Кэп по своему обыкновению мои мысли читает, ага.

— Конкретно ты сидишь и пьёшь пиво. Как тебе такой план, а, кэп?

— Хреновый план! — буркнул Рин-сан и завозился в кресле второго пилота, которое оккупировал перед прыжком. — Заняться мне больше нечем!

— Ну, тогда с Владом потрынди, — предложил я альтернативу. — Только не ной, пожалуйста. Я занят… сейчас буду.

— Чем? Будешь пялиться в великую пустоту и думать о вечном?

— Отнюдь. Кумо?

— Слушаю, капитан Заварзин.

— Понтоны с первого по четвёртый к старту. Работаем по схеме «объёмная триангуляция».

— Принял, капитан Заварзин. Процесс активирован. До завершения двадцать три минуты семнадцать секунд… шестнадцать секунд…

— Выведи таймер, — поморщился я.

Всё время собираюсь выставить эту функцию по умолчанию, и постоянно забываю. С другой стороны, уже привык, да и ориентироваться так легче — я почему-то куда лучше воспринимал комбинированную подачу информации, по крайней мере, на начальном этапе. Короче, пусть будет. Это я, если кто не понял, так ловко собственную лень оправдал.

— Есть, сэр.

— Кэп, пивас далеко? — переключился я на единственного доступного в настоящий момент соратника.

Да-да, вы не ослышались — всё как в старые добрые… или недобрые? А, пофиг! Как в старые времена, в общем. Только я и Рин-сан. Почему? Ну, во-первых, «Набат» с таким личным составом позволяет обходиться — я за прошедший год ещё больше его автоматизировал, так что при нужде он вообще мог без участия человека работать. При условии активации программы автопилота, конечно же. Или при вмешательстве того же Кумо. Зачем, спросите? Да так, из прихоти. Хотя вру, из необходимости. Мой корабль уже месяцев семь как не был задействован в работе Корпорации — обросли имуществом, нарастили судовой парк, да и команд подготовили достаточно, так что я мог себе позволить забить на рутину и посвятить почти всё своё время, свободное от семьи и всяких организаторских заморочек, игрищам с континуумом ВП. Другими словами, ударился в экспериментальную науку, благо почти всё необходимое имелось в наличии. А если чего и не было, то к моим услугам весь «чёрный рынок» плюс мощности технического сектора станции Картахена. А ещё кэп со «Спрутом», для которого не составляло особого труда снабжать меня гексовской машинерией. Естественно, я развернулся во всю ширь своей ботанской души. Ну а чего? Финансы позволяют, матчасть тем более… разве что секретность блюсти приходилось. Ещё и из-за этого я превратил «Набат» в игрушку одиночки, сохранив расширенный функционал системы жизнеобеспечения по минимуму. В итоге корабль обеспечивал комфортное существование лично для меня, и сносное ещё максимум для трёх пассажиров. В тех же редких случаях, когда приходилось впрягаться в спасательные миссии самому, меня всегда сопровождало звено поддержки — «техничка» плюс малообъёмный пассажировоз. Таких мы завели целых пять штук после того, как столкнулись с проблемой размещения спасённых с «утопленников». Когда ещё эвакуационный транспорт подоспеет, а ведь зачастую на извлечённом из подпространства судне оставаться попросту опасно! Ну и представьте себе хотя бы несколько часов для сотни человек, набившихся в скорлупку, предназначенную максимум для десятерых. А такой случай тоже был, хотя обычно спасённых куда меньше — пассажирских судов среди «утопленников» около пятнадцати процентов. Да-да, «тонут» в основном эксплуатируемые вне всяких норм «грузовики» почтенного возраста. Опыт, сын ошибок трудных. А ещё устав Экспедиции (П)одпространственных Работ Особого Назначения. Не путать со спасательной службой — то вотчина клана Спиридоновых, и у них свои законы. И эффективность ниже плинтуса по сравнению с нами. Хотя… это с какой стороны посмотреть. Последнее время я всё больше укреплялся во мнении, что у конкурентов зачастую цель не найти и спасти, а тупо зафиксировать факт исчезновения. Но с этим позже разберёмся… если вообще связываться станем.

Собственно, это первая причина — потому что можем себе позволить обойтись минимумом личного состава.

Ну а во-вторых… слишком уж дело щекотливое. У меня по большому счёту всего две кандидатуры и было: либо Рин-сан, либо Савелий Степаныч. А поскольку второй очень уж занят на основной работе… то выбор очевиден. В идеале бы вообще одному справиться, но даже я при всей своей безбашенности и эгоизме понимал, что так делать не надо. Должен быть рядом кто-то, на кого можно положиться. Не положить, не забить, а именно положиться. То есть кэп. Лицо одновременно и доверенное, и незаинтересованное. Не перекупят его в процессе, если что. А что такие попытки возможны, исключать нельзя, особенно в свете инфы, которой поделился Влад, подключенный к расследованию. Кстати, я оказался прав: Владик с командой за эти трое суток нарыл в разы больше, чем люди Силина. И это, прошу заметить, исключительно дистанционно, опираясь на собственные силы и немного на предоставленную СБ клана Громовых информацию.

Что могу сказать конкретно по этому поводу? В общем, были у Силина-старшего резоны вилять и отнекиваться, когда речь заходила о неприятностях с Дмитрием Георгиевичем. И причина тут даже не в самом факте похищения — дело житейское, а потому привычное — а в том, как именно и кем оное похищение было осуществлено. Я, вроде бы, уже говорил, что на подобные действия обычно решаются только профессионалы, замотивированные по самое не балуйся финансово? Так вот, это не наш случай. Или наш, просто похитители… как бы это попроще… короче, очень хорошо шифровались до собственно события. Потому что в прошлом следов отчаянной банды Влад не отыскал, как ни старался. Такое впечатление, что вынырнули голубчики из ниоткуда и туда же занырнули, прихватив Дмитрия и Венедикта Вольдемаровича Возчикова, воспитателя парня, до кучи. Да-да, вот они, любопытные подробности. Воспитатель Димки, благообразный мужичок под сорокет, с идеальными рекомендациями и десятилетним общим стажем, из которого три натикало на нынешней должности. Нанял Венедиктасам Силин-старший, как только Дмитрию стукнуло десять. Никому не доверил столь ответственного дела. Посему Венечка человек проверенный. И, судя по тому, что тело его так и не было найдено, либо его тщательно уничтожили, либо он до сих пор жив, как и подопечный… или нет — тут уж как карта ляжет. Этакий воспитатель Шрёдингера, хе-хе… а вот насчёт младшего родственника так пошутить язык не поворачивается. И не конкурент он мне, и слишком ботаник, чтобы полноценно влиться в среду молодых аристократов. Ну и незаконнорождённый, что тоже свой отпечаток накладывает. Короче, жалко мне Димку, просто по-человечески жалко. А ещё виды я на него имею — учёный-биолог в будущем очень пригодится Корпорации. Но это совсем уж наперёд загадываю, лучше повременить пока.

Влад, кстати, выглядел очень неуверенно, когда отчитывался о проделанной работе. Вроде бы всё путем, всё сходится, инфы навалом, факт похищения подтверждён, факт исчезновения баржи «Великан» тоже… но на этом и всё. Мы даже не уверены, что Димка точно был на борту. Да и воспитатель его затерялся бесследно. И в силу такой вот двойственности Пахомова терзали смутные сомнения. Правда, признался он только после того, как я, фигурально выражаясь, взял его за горло. Так и сказал:

— Алекс, можешь считать меня параноиком, и вообще недалёким умом индивидом, но… не нравится мне это. Интуиция прямо-таки вопит, что нечисто здесь что-то.

— Жажду подробностей, — хмыкнул я в ответ.

Ну а чего? Торопиться некуда, капитанское кресло в рубке «Набата» удобное, да и пиво ещё не кончилось, к холодильнику идти не нужно.

— Меня смущает несоответствие до и после, — покачал головой Влад. — Понимаешь, подготовка, судя по тому факту, что никто даже не чухнулся, проведена на высшем уровне. Профи работали, однозначно — настолько всё шито-крыто. Но вот потом… на первый взгляд всё логично: выкрали, спрятали, переждали суету… и впёрлись. Ну не делают так профессионалы. Они изначально обеспечивают средства эвакуации, причём куда тщательнее, чем само похищение. И «запасной аэродром» так оборудуют, что хрен кого отыщешь. А здесь, такое ощущение, на авось понадеялись. Вот что им стоило собственный транспорт задействовать? Если это наёмники, им на расходы плевать — платит наниматель. И ни один профи не станет действовать себе во вред, лишь бы сэкономить деньги хозяина. Своя шкура дороже. А тут… чёрт…

— А ты не рассматриваешь вариант… экспромта? — предложил я альтернативную версию.

Чисто для поддержания беседы да стимулирования умственной деятельности, ага.

— С чьей стороны? — резонно возразил Влад. — Ну не вижу я фигуранта в окружении Дмитрия Силина. Не сам же Георгий Силин это провернул?!

— Это вряд ли, — кивнул я. — В этом случае он бы ко мне не обратился, удовольствовался бы заключением «спиридоновцев», поскольку оно бы полностью соответствовало его ожиданиям. А он себе места не находил. Уж поверь, Владик.

— Верю. Но от этого не легче. И вообще, кто тогда?! Раз предложил версию, будь добр развить.

— Ну… воспитатель? Этот, как его? Венедикт Вольдемарович. Он же вместе с Димкой пропал.

— Во-первых, это слишком очевидный вариант, чтобы задействовать его даже в качестве отвлекающего манёвра, — принялся перечислять Влад, — во-вторых, его мы проверили в первую очередь. Чист, как слеза младенца. Не был, не привлекался, рекомендации идеальные. И Громову-старшему его не подсунули, тот сам, лично на него вышел. Банально через биржу вакансий. Или ты думаешь, что операция была задумана уже тогда, три года назад?

— Не, слишком затратно и муторно. Разве что закладка на будущее, чисто на всякий случай.

— Ну, я бы понял, если бы Силин был хотя бы главой клана. Но он ведь всего лишь возглавляет род, даже не основной, пусть и богатый. Не по Сеньке шапка.

— Тогда остаётся два варианта.

— Нанятые профессионалы — это раз. А какой второй?

— Всё же воспитатель. Только перевоспитавшийся в процессе, — ухмыльнулся я.

Правда, совсем не весело. Даже скорее оскалился.

— Это… было бы очень цинично, — покачал головой Влад.

Но слова мои его явно задели.

— Ты давай эту версию совсем не отбрасывай, поройся в личной жизни Венедикта Вольдемаровича в период его службы у Силиных. Глядишь, и прокололся где-нибудь…

— Алекс, ты это всерьёз?

— Нет, блин, шучу! Работай, короче! — рыкнул я. Но сразу же смягчился: — Сорян, нервы. Силы особо не распыляй, просто имей в виду.

— Но основная версия — нанятые профессионалы, правильно я тебя понял? — предпочёл уточнить Пахомов.

— Да! И это… в средствах себя не ограничивай.

— В плане? — вздёрнул бровь Влад.

— Во всех, — буркнул я.

— Хорошо… я тебя понял, Алекс.

Хотелось бы верить, хотелось бы верить…

На том разговор и завершился. И он имел место ещё вчера вечером. Ну а поскольку Влад до сих пор не соизволил со мной связаться, я пришёл к выводу, что ничего конкретного он ещё не нарыл. Причём по обеим версиям. И с этим фактом оставалось только смириться, поскольку повлиять на ситуацию с этой стороны я не мог совсем. Зато мог кое-что другое, чем и занимался прямо сейчас: «Набат» по моей команде выпустил сразу четыре понтона, разошедшихся в разные стороны для максимально возможного охвата. Почему именно четыре? Да потому что как раз столько нужно, чтобы образовать в пространстве правильный тетраэдр, причём не важно, куда конкретно будут смотреть его вершины. Главное, что «Набат» в центре объёмной фигуры. Ещё примерно четверть часа, и можно будет их «притопить» и активировать «зов», эхо которого уловят интегрированные в гексовские прыжковые генераторы урезанные по функционалу цифровые копии Кумо, обработают и отправят отчёты своему «прародителю». Ну а уже тот подскажет, что дальше. «Объёмная триангуляция» методика надёжная и положительно себя зарекомендовавшая, так что в любом случае какой-то результат будет. Даже его отсутствие позволит сделать определённый вывод. Но для этого надо дождаться «нырка», так что время ещё есть. Лишь бы кэп не ныл… ведь если не получится здесь, в зоне перехода на «струну», придётся тащиться в район схода с неё, и там повторять процедуру. Ну а если и там облом случится, то тогда вообще не знаю. «Бить по площадям» с моим одиноким «Набатом» однозначно не получится, неминуемо кончится тем, что мы оторвём от работы ещё минимум три звена (да-да, та же самая «объёмная триангуляция», только порядков на десять больше по охвату), что с одной стороны чревато финансовыми потерями, с другой — нарушением режима секретности. А Силин-старший очень просил не афишировать происходящее. Вот и думай теперь…

Всё-таки скучно. То ли дело раньше! Что ни поиск, то с приключениями, что ни подъём, то с обломами. А теперь что? Прибыл в точку, запустил понтоны, озадачил Кумо и… всё. Сиди, жди. Автоматизировал процесс на свою голову. Хотя ситуация двойственная. С одной стороны, нет нужды грузить командиров поисковых звеньев физикой подпространства или Границы (а то и обеими сразу), всё просто и понятно — есть алгоритм, им и пользуйся. С другой — исчезла та самая романтика космоса. Превратилась в рутину. Кому как, а лично мне муторно. Так что я буквально вынужден сам себе выдумывать трудности и мужественно их преодолевать. Быть, так сказать, на переднем крае науки. Инфы собрал море. Даже океан. Переваривать её и переваривать. Но при этом, что самое обидное, научному сообществу предъявить-то нечего. Часть просто не поймут, а остальное как бы секрет. Тут потихоньку надо, исподволь, накапливая теории и подводя под них доказательную базу. Может быть, когда-нибудь и замахнусь на докторскую диссертацию… но потом, когда дела разгребу. Хотя помечтать приятно, не скрою. Знаете, чем я последние пару месяцев занимался? Ну, помимо семьи и всякой организационной рутины? Просчитывал алгоритм «микронырков» без физической привязки к континууму ПВ. Это примерно тот же трюк, что я провернул с «Латником» во время визита Усольцевых, Сергея Геннадьевича и Виктора Леонидовича. Тех самых, что пытались отжать у меня свежеотремонтированную мобильную базу через суд. В общем и целом очень похоже, только без «буёв». Ведь в этом случае можно «нырять» и в движении, что даёт простор для манёвров, особенно в боевой обстановке. Плюс новые тактические приёмы. Например, не нужно будет пускать навстречу врагу очередной понтон в режиме «брандера», что довольно обременительно финансово, ведь можно просто «занырнуть» в подпространство и тем самым уйти от атаки. Очень заманчиво, очень. Вот я и пытался построить математическую модель, которая могла хотя бы примерно предсказать последствия такого «нырка» — типа, как бы изловчиться так, чтобы и на борту прошло вменяемое время, а не микросекунды, и от нашей бренной реальности на месяцы и годы не отстать. Пока что вырисовывались любопытные варианты с «заглублением» в пределах Границы, но существовала ненулевая вероятность превратиться в процессе в одномерную плоскость, как недоброй памяти «Великий Новгород», которого мы пытались извлечь из континуума ВП перед эпопеей с «Эмденом». Я даже уже кое-какие замеры провёл, использовав в качестве подопытного понтон. И, скажу я вам, почти вышел на результат — по большому счёту, оставалось ещё несколько раз перепроверить на тех же мышах, прежде чем рисковать жизнью самому… слышала бы меня сейчас Лизка, такого бы леща выписала! Ишь чего удумал, жизнью рисковать!

— Понтоны на позиции, капитан Заварзин, — отвлёк меня Кумо от размышлений. — Приступать к «погружению»?

— Валяй. Кэп, ты как там, не заснул ещё?

— Не дождёшься, симатта! Пива у меня ещё много!

— Процесс активирован… есть «нырок»… семь секунд до «всплытия»… шесть… четыре… две… понтоны в континууме ПВ, капитан Заварзин. «Погружение» прошло в штатном режиме. До завершения анализа полученных данных семь минут двадцать семь секунд… двадцать шесть…

Ну да, единственный «нырок» четвёрки понтонов в конфигурации для «объёмной триангуляции» даёт примерно же столько данных, как добрый десяток одиночных «погружений». Собственно, в этом и смысл. Потому что даже с учётом времени обработки массива информации всё равно получается гораздо быстрее. Да и Кумо уже к таким задачам привычный — вон, с головой ушёл в расчеты, свободных вычислительных мощностей только на обратный отсчёт и хватает. Донельзя занудный, надо сказать…

— … шесть минут одна секунда… шесть минут… пять минут пятьдесят девять секунд…

Отключить его, что ли?..

— … пять минут тридцать семь секунд… входящий вызов. Принять?

— А?! Чего?.. — чуть не свалился я с кресла.

— Успокойся, симатта! Похоже, конкуренты нарисовались, — ухмыльнулся Рин-сан, перехватив мой мечущийся взгляд. — Побазарить хотят, как вы, россы, выражаетесь.

— Как интересно! — взял я себя в руки. — И чего же им нужно?

— Не спросим, не узнаем, — философски хмыкнул кэп.

— Входящий вызов, капитан Заварзин. Принять?

— Да валяй уже!..

Глава 3-3

—//-

— Вахтенный офицер старший лейтенант Михайлов, — отрекомендовался возникший в окошке «дополненной реальности» парень лет двадцати пяти — аккурат в соответствии с озвученным званием. — Патрульное судно «Искатель», Спасательная служба Протектората Росс. С кем имею честь?

Ну, что тут сказать? Прав оказался кэп — самые натуральные конкуренты. К тому же единственные в пределах нашего родного Протектората. Они же «спиридоновцы», они же «кресты» (потому что обычно ставят крест на надеждах бедных родственников), они же моя постоянная головная боль. Почему? Да потому что лезут, куда их не просят, и всегда исключительно по собственной инициативе. На деликатные намёки держаться от судов Корпорации «Э(П)РОН» подальше или отмалчиваются, или шлют далеко и надолго почти открытым текстом — впрочем, последнее характерно и для моих подчинённых. Вот такая у нас любовь. И их можно понять — прошедший год показал наше тотальное превосходство в результативности, то бишь конкретно жареным запахло. Если так дальше дело пойдёт, встанет вопрос о целесообразности привлечения «спиридоновцев» к поисковым работам. Пока что они нас забарывают массовостью, но ведь и Корпорация растёт и ширится… в общем, не за горами прямое столкновение. И выживет в результате только один. Я это прекрасно понимаю, Юрий Семенович Спиридонов, глава клана Спиридоновых, это прекрасно понимает, да и Генка Спиридонов, то есть, конечно же, Геннадий Юрьевич, сын главы клана и начальник Спасательной службы, тоже всё прекрасно понимает. И каждый держит фигу в кармане. Уж я-то точно — подготовка к конфронтации в стратегии развития Корпорации стоит на втором месте после собственно расширения. Степаныч под это дело уже давно людей подбирает, но в основном пока ориентируется на юридическое поле битвы, на котором наши конкуренты уже пытались сыграть, но не сдюжили против дяди Германа. Но это всего лишь поражение в битве, но не слив войны в целом. Так что ещё пободаемся… да что далеко ходить — прямо здесь и сейчас. Маленький, но бой. Причём исключительно мой, от кэпа в этом деле помощи не дождёшься. Не его профиль, да и не его уровень ответственности.

Кстати, большой вопрос, как именно представиться. С одной стороны, целый глава Корпорации, то есть шишка, с другой — уже простолюдин, да и припёрся без соблюдения официального протокола, то есть не как лицо при исполнении. Конкретно сейчас я, получается, рядовой сотрудник на задании. Ладно, в любом случае их слать, так что без разницы.

— Спасательное судно «Набат», Корпорация «Э(П)РОН», — нехотя выдавил я, с прищуром глядя на Михайлова — как отреагирует? Пока никак. — Капитан Заварзин. Вы что-то хотели, господин старший лейтенант?

Звание собеседника я намеренно выделил голосом, добавив толику сарказма — служба-то, мало того, что частная, так ещё и гражданская. И с какого перепугу воинские звания использует, решительно непонятно. Исключительно для солидности, чтобы подчеркнуть высокий статус — всё-таки уровень Протектората Росс, это вам не хрен собачий. Другой вопрос, что статус «спиридоновцы» просто-напросто присвоили ввиду отсутствия других претендентов. А потом к такому положению дел все привыкли, включая власти Протектората, и пожалуйста — зародилась традиция. Затем ещё одна, ещё… за двести с хвостиком лет и немудрено. Да-да, конкуренты наши возникли как организация почти одновременно с образованием Протекторатов. Ровесники, так сказать. И в этом заключалась ещё одна трудность — сложно противостоять укоренившейся привычке. Будь она хоть в сто раз менее эффективной, чем привнесённое новшество. Консерватизм такой консерватизм, особенно в нашем сословном обществе! Ну и железный повод раздувать ноздри и бить себя в грудь коленом при каждом удобном случае.

— Я хотел поинтересоваться, что это вы делаете в нашей зоне ответственности, капитан Заварзин, — прищурился в ответ Михайлов.

И с подозрением прислушался к обратному отсчёту, который я сначала поленился, а потом уже и не успел вырубить.

Н-да, не зря тот же Краузе не раз жаловался на докучливых конкурентов. А я по наивности своей и внимания особого не обращал, поскольку народ всегда решал проблему собственными силами, без привлечения административного ресурса.

— Э-э-э… стесняюсь спросить, а на каком основании? — прикинулся я шлангом.

— Вы находитесь в нашей зоне ответственности, — повторил Михайлов.

Типа, совсем тупой, что ли? Наша делянка, и мы её окучиваем. Кстати, а где я уже слышал это название — «Искатель»? Или даже читал… ладно, потом вспомню.

— И что дальше? — хмыкнул я. — Данная область пространства не является карантинной, навигация в её пределах не запрещена, равно как и иная деятельность. Да и к частным владениям она не принадлежит. Так что всего хорошего, господин старший лейтенант.

— Подождите! — всполошился тот, но я дослушивать не стал, бесцеремонно сбросив вызов.

Посидел молча, абстрагировавшись даже от бубнежа Кумо, который отсчитывал уже последнюю минуту до завершения анализа данных, и в сердцах буркнул:

— Не, ну какие наглецы!

— А чего ты хотел? — ухмыльнулся кэп. — Конкуренты, они такие. А у этих за спиной целый клан и вековые традиции. Так чему ты удивляешься, симатта?!

— Собственной наивности, — отбрехался я. — Чёрт… Кумо, отслеживай «Искателя». И выведи телеметрию в отдельное окно, хочу видеть, что он делает.

— Объект «Искатель» взял курс на сближение, капитан Заварзин. Также отмечена активность сканирующих систем.

— Подглядывают, гады.

— Ответ положительный, капитан Заварзин. Инициировать возвращение понтонов на корабль-носитель?

— Надо понимать, «нырок» результата не дал?

— Ответ положительный, сэр. Вывести результаты?

— Валяй. И понтоны собирай, не будем терять времени.

Ну а чего тут ещё скажешь? «Объёмная триангуляция», если верить куче графиков и паре таблиц, компактно разместившихся в отдельном окошке «дополненной реальности», результата не дала — в этом Кумо прав на все сто. Давно прошли те времена, когда я требовал устного отчёта с промежуточными выкладками, научился и сам «экстракты» анализировать. Причём обычно хватало даже беглого взгляда, вот как сейчас, например. Нет в обозримых окрестностях «пуповин». И «пузырей» на вменяемых «глубинах» тоже нет. А посему возможны два варианта: «Великан» ушёл на «струну» штатно, и столь же штатно с неё сошёл в точке назначения — это раз; «Великан» ухнул в «бездну» континуума ВП настолько «глубоко», что «зов» не добил — это два. Во втором случае надежды нет, можно заказывать заупокойную службу. А вот в первом ещё предстоит поработать. И самый логичный (он же единственно доступный) ход — повторить маршрут пропавшей баржи и задействовать «объёмную триангуляцию» на выходе из прыжка. А это часов десять-пятнадцать с учётом цикла «разгон-прыжок-торможение». Так что остаётся лишь набраться терпения… кэпа, кстати, жалко.

— Что там, Алекс? — подал тот голос, оторвавшись от банки с пивом. — Только не говори, что ничего нет.

— Ну и не буду, — вздохнул я. — Кумо, просчитывай разгон. По местам стоять, к прыжку готовиться. Капитан в рубке.

— Есть, сэр!

— Симатта!

Минут пять ничего не происходило — Рин-сан от жестокого разочарования даже про пиво забыл, просто сидел в кресле и злобно пыхтел, а я задумчиво изучал отчёт по «триангуляции», силясь найти хоть какую-то зацепку. Впрочем, без особой на то надежды, но время скоротать это бесполезное занятие позволяло. Даже увлёкся, и очередной доклад Кумо произвёл эффект взорвавшейся бомбы:

— Сэр, со стороны объекта «Искатель» зафиксирована попытка перехвата управления понтоном номер четыре.

— Чего?! Охренели что ли?! — возмутился я.

Ну да, с изрядным, хм, офигением. Это что за беспредел?! Вообще-то мои понтоны — «москитная» флотилия с вполне определённой «припиской», ни разу не бесхозные. И перехват управления на глазах у владельца это даже не кража, это откровенный грабёж. Особенно если сейчас начнут угрожать силой… хотя с фига ли? У них же вроде мирный «спасатель», хоть и превосходящий моего «Набата» по габаритам раза этак в полтора. Хотя не удивлюсь, если «Искатель» окажется судном двойного назначения.

— Красавцы! — похвалил оживившийся Рин-сан наших оппонентов. — Эх, оторвёмся! Чего сопли жуешь, симатта? Вали их, Алекс!

— Да погоди ты, кэп, — отмахнулся я. — Не видишь, провоцируют?

— Так в том и смысл, э! Асимметричный ответ, чтобы не лезли больше!

— Рано! — обломал я соратника. — Кумо, пресечь попытку.

— Уже, капитан Заварзин.

— Хорошо… тогда вызови этого, как его… вахтенного офицера. По закрытому каналу, чтобы он нашу рубку не видел и не слышал. И про понтоны не забывай.

— Есть, сэр!

А ведь ситуация не из приятных, если разобраться. «Искатель» по-прежнему держит курс на сближение, правда, изрядно замедлился, что вполне объяснимо — мало радости столкнуться на космических скоростях. Мы, конечно, можем выставить щит, но не хотелось бы. Просто потому, что в этом случае запросто лишимся всех понтонов, и тогда придётся возвращаться в базу за пополнением «расходников»… блин, а я ведь уже к этому словечку привык! Хороши «расходнички», без малого лям за комплект… и ведь как момент подгадали, сволочи!

— Я вас слушаю, капитан Заварзин, — откликнулся, наконец, Михайлов.

«Гудка» так с десятого примерно, ага. Время тянет, стервец? Судя по ехидной роже, очень может быть. Кстати, что-то он подозрительно повеселел. Дополнительные указания от начальства получил? Вполне возможно. Ладно, подыграем. Нам тоже время нужно на сбор «москитов».

— Не соизволите ли объясниться, господин старший лейтенант?

— В плане?

— На каких основаниях вы пытаетесь перехватить управление моей собственностью?

— А это разве ваши? — «удивился» Михайлов. — Извините, ошибочка вышла. Мы подумали, что техника бесхозная — опознавательных знаков нет, экипажей нет… если верить сканерам.

— Сэр, попытки перехвата управления прекратились, — незамедлительно доложил Кумо. — Объект «Искатель» корректирует курс и ускоряется. Вывести траекторию на экран?

— Давай, — кивнул я.

Запалиться перед собеседником я не опасался — мой «мини-гекс» мониторил связь в реальном времени и отсекал лишнее.

— Это чего ж они опять удумали?! — возмутился я, едва мазнув взглядом по схеме.

Упорные, гады! Не получилось перехватить управление дистанционно, так решили ещё более наглый трюк провернуть? Судя по выкладкам Кумо, при сохранении нынешних курсов и скоростей «Набат» и «Искатель» неминуемо пройдут в опасной близости друг от друга. Кому-то явно придётся уступить дорогу, иначе столкновения более чем вероятно. «Спиридоновцам», в принципе, параллельно — поле активируют, и привет! А нам нельзя, иначе всех понтонов лишимся, как я уже говорил. И придётся выбирать — либо «Набат», либо «москиты». С другой стороны, слишком уж нагло — мы же запись ведём непрерывно, засудить вообще труда не составит. Как минимум сам Михайлов со службы вылетит с «волчьим билетом». И бабла поднять нехило… а толку-то? Время потеряем, нервы помотаем изрядно, ну и планы все мои порушатся.

— А я тебе говорил, Алекс, гасить их надо! — рыкнул Рин-сан.

Оп-па! Мне показалось, или он и впрямь… доволен? Типа, наконец-то скуку поборол? Ну-ну…

— Вы что-то ещё хотели, капитан Заварзин? — напомнил о себе потерявший терпение Михайлов.

— Вы хотите судебного разбирательства, господин старший лейтенант? — ледяным голосом поинтересовался я.

— С чего бы? — удивлённо вздернул бровь мой собеседник.

— С того, что я однозначно подам иск на возмещение ущерба от умышленной порчи моего имущества.

— Решительно не понимаю, о чём вы, господин Заварзин.

— Вы препятствуете маневрированию моих вспомогательных юнитов. И создаёте потенциально опасную ситуацию для «Набата». Про ваших собственных подчинённых скромно умолчу, равно как и о судне.

— И в мыслях не было! Сейчас уточню у вахтенного пилота…

Совсем дурак, или?.. Вот именно что «или»!

— Как он нас, а, симатта?..

— И ты туда же, кэп?!

— Ну а чего? Красиво подловили.

Кто бы спорил, собственно. Ситуация, по сути, патовая… хотя нет, не то слово. Потенциальный шах при любом моем ходе, если воспользоваться шахматной терминологией. Если ничего не изменять, «Искатель» вынудит нас принять контрмеры. А я пока не готов ни расстаться с «москитами», ни превысить пределы необходимой самообороны. Встретить-то есть чем, «Набат» далеко не беззащитен — и ракеты найдутся, и плазмеры соответствующей мощности, да и «брандеры» никто не отменял. Но тогда по судам затаскают уже меня. Если я до суда вообще доживу. Клан есть клан, заявит, что лишь отвечает на агрессию простолюдина, и с чистой совестью устроит на меня загонную охоту, в ходе которой, скорее всего, «Набат» будет уничтожен вместе со всем содержимым, сиречь мной и кэпом. Есть, конечно, ещё один вариант, но он крайне сомнителен. Во-первых, ещё толком не испытан, во-вторых, при его реализации мы гарантированно лишимся всех понтонов, которые попадут в руки «спиридоновцам». Так что прибережём его на крайний случай. Ну а сейчас придётся просто устроить поединок нервов, поиграть в игру «кто быстрее обделается» в надежде на выигрыш.

— Считаю своим долгом довести до вашего сведения, господин старший лейтенант, что «Набат» ведёт запись во всех доступных диапазонах с пяти точек в пространстве и в режиме реального времени «заливает» резервный файл в три независимых сетевых хранилища, — процедил я, глядя прямо в глаза наглого лейтёхи. — Чем оправдаете ваше поведение?

— У нас технический сбой, — с предельно честной рожей отбрехался Михайлов. И даже изобразил что-то вроде легкой паники на челе. — Факт зафиксирован в бортовом журнале судна, соответствующее сообщение отправлено на сервер Спасательной службы. Мы пытаемся скорректировать курс, но, боюсь, не могу дать гарантий, капитан Заварзин. Рекомендую вам принять необходимые меры для предотвращения столкновения.

— Ладно, давай поиграем, — вперил я тяжёлый взгляд в Михайлова, и наткнулся на совершенно аналогичный.

Что ж, вот всё и встало на свои места. Нас банально проверяют на вшивость. И это явно не инициатива старшего лейтенанта, не его это уровень. Указание откуда-то сверху, причём исходит от такой глыбы, что ни у Михайлова, ни у капитана «Искателя» даже тени сомнения не возникло. Разве что последний самую малость подстраховался, самоустранившись. Конечно, для суда это не аргумент — в такой ситуации капитан обязан принять командование, но и тут они могут отбрехаться, скажут, например, что тот не мог выполнять свои обязанности в связи с критическим состоянием здоровья. Или на тот же технический сбой спишут, типа, вызывали кэпа на мостик, но не дозвались. А клан в случае чего прикроет. Но ведь какие нервы для такого нужны! Или полное отсутствие мозгов вкупе с инстинктом самосохранения… сомневаюсь, что у «спиридоновцев» все такие.

— Не понимаю, о чём вы, капитан Заварзин, — процедил в ответ старлей. — Коррекция курса «Искателя» невозможна ввиду технического сбоя. Предлагаю вам предпринять необходимые действия для предотвращения столкновения.

— То есть не отступишь?

— То есть не имею такой возможности.

Ну-ну… ладно, продолжим дуэль взглядов, в принципе, не так уж и долго осталось, можно потерпеть. А заодно задействовать виртуальную клавиатуру и вслепую отбить незамысловатый месседж: «Кэп, что делать?!»

Судя по вытянувшейся роже Рин-сана, послание тот получил. Правда, не ожидал, что я попытаюсь свалить ответственность на него, о чём и заявил, воспользовавшись собственной невидимостью для моего абонента:

— Алекс, ты охренел?! Я-то тут при чём, симатта?!

«Твоя жизнь, — отбил я в ответ, не прерывая визуального контакта с Михайловым. — Или мне за тебя решать?»

— Щит накинуть всегда успеем!

«Подключайся к дублирующему контуру, — отправил я очередное послание. — Кумо, обеспечь доступ».

— Принято, капитан Заварзин.

— Ну и что я должен делать?! — возмущённо рыкнул Рин-сан.

«Контролировать меня, — всё тем же способом пояснил я. — Чтобы не увлёкся ненароком. Активируешь щит, как только решишь, что я перегибаю палку».

— Ладно, симатта!

Вот и славно. Я-то упорный… кто сказал «упоротый»? А сейчас вообще дело принципа, но кэп человек разумный… местами. Короче, на него вся надежда. Просто потому, что для него моя жизнь куда ценнее, чем любая, даже самая огромная, куча оборудования. На того же Борисыча я бы не положился. А у Рина рука не дрогнет, в отличие от меня.

Можно играть с таким тылом, хоть и сцыкотно. По идее, плюнуть бы на всё, дать понтонам команду «врассыпную» и свернуть самому, но что-то меня удерживало от этого шага. Упрямство, говорите? И это тоже, конечно. Но основное всё же не оно. Я не мог себе позволить дать слабину. Ведь это же самая натуральная проверка на «вшивость». По-любому нас берут на понт. Пытаются выяснить тот предел, до которого мы готовы дойти. И это, по сути, ещё одна битва. Пока что потенциально бескровная, поединок нервов, но от неё во многом зависит, как события будут развиваться в дальнейшем. Мне уже дали понять как минимум две вещи: Спиридоновы хорошо осведомлены о моих действиях — раз, готовы к прямой конфронтации — два. Ну и какие тут уступки? Похоже, придётся смириться с потерей времени и очередной дырой в бюджете. А ещё, как ни крути, но секретность соблюсти не получится — ну его на фиг, в одиночку в таких условиях работать. Как только ситуация тем или иным образом разрешится, однозначно связываюсь с Краузе и озадачиваю формированием полноценной флотилии из четырёх звеньев. Так нас хотя бы постесняются открыто задирать. Ну а тётка… а что тётка? Поймёт и простит. На Силина же старшего попросту плевать, я ему, собственно, ничего и не обещал, о чём и поставил в известность сразу же. Долг крови у меня перед тёткой и братцем, не более.

А ещё я вспомнил, где именно мелькало название «Искатель». В анонимке, которую неизвестный доброжелатель прислал Лизке, когда я в разборку с подполковником Крамским ввязался. Правда, рассказала она про неё несколько позже, уже перед заварухой в Совете клана, когда мы с дядей Германом устроили сначала знатное представление с разрывом шаблонов, а потом ещё и загеноцидили добрую треть личного состава этого самого Совета, в превентивных, так сказать, целях. Ладно, ладно, конкретно я загеноцидил, дядька был не в курсе. И самая мякотка — «Искатель» в той анонимке не просто упоминался, там прямо было сказано, что именно он был задействован Германом Завьяловым в поиске яхты «Аделаида», которая канула в подпространстве со всей моей семьёй. Десять лет тому назад, получается. В принципе, для кораблика нормальной постройки, собранного на верфи, а не какой-нибудь окраинной помойке, да если его ещё и обслуживать качественно, это вообще не срок. Лет тридцать ходит любое корыто, если форс-мажоров не случается. А потом тоже ходит, только уже нужен глаз да глаз. Надо будет Кумо озадачить, или лучше Влада, чтобы пробил по базам конкретно нашего «приятеля», вдруг это не просто совпадение? Ведь в таком случае более чем вероятно, что я сейчас столкнулся с так называемым «порученцем», кораблём для особых миссий, далеко не всегда законных. Или вообще незаконных. И это многое бы объяснило… в том числе появление «Искателя» здесь и сейчас. Нас банально ждали, а, значит, владели информацией определённого толка. Откуда утекло, еще бы узнать. Ну и так по мелочи… да хотя бы нежелание Михайлова сдать назад. Знает прекрасно, стервец, что ничего ему не будет при любом развитии событий, потому что таких кадров на произвол судьбы не бросают. Их либо холят и лелеют, либо «зачищают», чтобы с концами. Нет человека, нет проблемы… кстати, а чего я туплю? Вот прямо сейчас «мини-гекса» и озадачу, благо виртуальная клавиатура активирована…

— Внимание, опасное сближение курсов! Вероятность столкновения семнадцать процентов… до входа в зону перекрытия двадцать семь секунд… двадцать шесть… двадцать пять…

Как же ты вовремя, Кумо! Это, если кто не понял, сарказм. С другой стороны, от посторонних мыслей отвлёкся, которые мелькали с частотой стробоскопа, но почему-то предельно отчётливо отпечатывались в голове. Обычно хрен ухватишь, а тут на тебе! Зато теперь адреналин зашкалил, и секунды потянулись ме-э-э-эдленно-ме-э-э-эдленно… а ещё Михайлов, урод моральный, взгляд не отводит… гипнотизирующий такой, продирающий, как выразился бы Боб Борисыч, до самой задницы. А ведь неверно я его оценил при первом контакте, ох, неверно! Ошибся, и нам с кэпом ещё очень повезёт, если не фатально. И теперь уже точно отступать нельзя — старлей обратный отсчёт тоже прекрасно слышит.

— … девятнадцать… восемнадцать… рекомендую активировать щит и прервать выполнение команды «сбор» «москитами», капитан Заварзин… четырнадцать… тринадцать…

Поздно. Теперь если идти, то идти до конца, врубив защитное поле в самое последнее мгновение, когда вероятность скакнёт процентов до тридцати… лишь бы нервы выдержали, лишь бы выдержали! Жабу-то я уже победил, смирившись с утратой понтонов и мысленно простившись с очередной кругленькой суммой.

— … одиннадцать… десять… вероятность столкновения двадцать два процента… восемь секунд… семь…

Ну же, отворачивай! Долбаный старлей, вот чего он добивается? Со мной-то всё ясно, я слабину дать не могу, положение не позволяет, особенно сейчас, когда непосредственной угрозы жизни нет, но тебя-то кто заставляет?! Сворачивай, м-мать!!!

Не-а. Дохлый номер. Глаза прищурил, да губы растянул в глумливой усмешке…

— Вероятность столкновения двадцать семь процентов… шесть секунд… пять…

Рука моя дёрнулась одновременно с движением конечности Рина — я это краем глаза уловил. Оба потянулись к кнопке активации щита, насквозь виртуальной, как и все элементы управления в «дополненной реальности», но ме-э-э-эдленно, словно нехотя. Или это всё ещё адреналин продолжает действовать? Ещё немного, ещё чуть-чуть…

— три… вероятность столкновения семнадцать процентов… пять… ноль! Зафиксирован переход объекта «Искатель» на «струну».

Не знаю, что на меня больше подействовало — грохот крови в ушах, раскатистый хохот Рина или резко изменившаяся цветовая гамма схемы столкновения на виртуальном дисплее, но я на какое-то время впал в оцепенение. Нервное, ага…

Глава 3-4

—//-

… собственно, так и встретил волну искривления пространства, порождённую схлопнувшейся «пуповиной». Тряхнуло чувствительно, что и немудрено — всё-таки «Искатель» относительно здоровая дура, а я привык к «москитным» понтонам. Строго говоря, подобные трюки были строжайше запрещены международной конвенцией о космической навигации, но, положа руку на сердце, это куда лучше, чем столкновение силовых «пузырей» с трудно просчитываемыми последствиями. Зато из ступора вышел, когда накатила тошнота. Еле удержал завтрак, кстати. Правда, вздохнуть смог далеко не сразу. Так и сидел, скрючившись, и даже поперхнувшийся кэп никаких эмоций не вызвал. А ведь ему тоже неслабо досталось.

— Симатта! Тьфу!

— С-сука!!! — с огромным облегчением и не меньшей злостью выдал следом за ним и я.

Как только отдышался и немного унял сердцебиение, ага. Нет, ну какие наглецы?! И демонстрация намерений вкупе с возможностями очень даже впечатляющая. Если они начнут в таком стиле постоянно действовать, это же никаких нервов не хватит… надо что-то делать.

— Кумо, видишь его?

— Ответ отрицательный, капитан Заварзин.

— Значит, далеко их унесло… хотя странно, скорости не те…

— Согласно расчётам, с текущего курса при зафиксированной скорости объект «Искатель» мог переместиться в квадрант…

— К чёрту подробности! Прогноз давай.

— Есть, сэр. По моим прикидкам, «Искатель» не появится в обозримом пространстве минимум в течение пяти часов.

— Хорошо.

— Чего хорошего, э? — ожил Рин-сан. — А если другие «кресты» появятся? Ты такой вариант совсем исключаешь, что ли?

— Да хрен с ними, — отмахнулся я. — Не думаю, что у «спиридоновцев» каждый первый экипаж настолько безбашенный. И вообще, я подозреваю, что нам «порученца» подсунули.

— Хм… а ты всё-таки не безнадёжен, — хмыкнул кэп, одарив меня выразительным взглядом. Ну, как он это умеет — с прищуром и совершенно неподвижной каменной физиономией. — Думаешь, это прямая подстава?

— А ты в этом всё ещё сомневаешься? — отплатил я той же монетой. — Спецом ждали, ур-роды!

— Нас кто-то сдал, — констатировал Рин-сан.

— Не обязательно, — возразил я. — Возможен вариант, что ждали кого-то в принципе, а не конкретно нас с тобой. Из Корпорации, я имею в виду. Заранее схему подготовили.

— А зачем им это?

— Ну… поди, знай. Может, скрыть что-то хотят.

— От кого?

— Если по большому счёту и глобально, то… получается, от Георгия Силина?

— Могли и про тётку твою вызнать.

— Это менее вероятно. Куда логичней дезинформировать Силина-старшего… с другой стороны, если ждали людей из «Э(П)РОНа», значит Вероника Романовна таки засветилась… но тогда получается…

— Эй, Алекс, охолони-ка! Так ты сейчас до вселенской теории заговора додумаешься. Вряд ли «спиридоновцы» до укрывательства киднепперов опустятся. Слишком мелко для них.

— Если только Димку не по их заказу похитили.

— Ну сказанул! — хохотнул Рин. — Где Спиридоновы, и где Силины? Да даже Громовы? Масштабы несопоставимы.

— А почему тогда?!

— Ну… поди, знай.

— Спасибо, кэп.

— Всегда к твоим услугам, э!

Вот и поговорили, блин. Рин-сан снова присосался к пивной банке — чисто нервишки полечить, а я с аналогичной целью откинулся на спинку кресла и принялся глубоко и медленно дышать. Продышавшись же, вспомнил о своих непосредственных обязанностях:

— Кумо, что с понтонами?

— Первый, третий и четвёртый успешно пристыковались, у номера второго зафиксированы сбои в системе автопилота.

— Что, совсем никак?

— Пытаюсь устранить проблему, сэр. До завершения процесса семь минут сорок девять секунд… сорок восемь…

— Выведи таймер.

— Есть, сэр.

— Просчитал новый курс?

— Ответ положительный.

— Сколько у меня времени до старта?

— Не менее четверти часа, сэр.

— Вызывай Краузе, буду ценные указания давать. И Владу переправь запись инцидента, пусть проанализирует и начинает рыть.

— Процесс активирован.

Ну, здравствуй, рутина…

Уже много позже… хотя как много? Часа через три где-то, которые пролетели за предстартовыми хлопотами практически незаметно — пока понтоны собрали, пока с номером вторым разобрались, пока на курс легли, пока разогнались… и всё это с оглядкой на мифических «крестов», напророченных Рином — на связь вышел Влад Пахомов собственной персоной. Я как раз погрузился в изучение инфографики по «объёмной триангуляции» — вдруг чего-то упустил, глянул-то мельком, а потом долбаный «Искатель» объявился — так что пришлось снова оторваться от этого архиполезного дела и подтвердить вызов. Надо сказать, до этого момента кэп не дотерпел, ушёл в свою крошечную каютку отсыпаться — не столько от усталости, сколько от количества поглощенного пива — так что в рубке я торчал в гордом одиночестве. Соответственно, и шифроваться не стал, хотя какие, к дьяволу, от Рина секреты?

— Приветствую, шеф, — ухмыльнулся Влад при виде моей помятой физиономии. — Весь в делах и заботах?

— Твоими молитвами, блин! — отбрехался я. — А чего это ты такой подозрительно довольный? Нарыл чего?

— Да как сказать…

— Как есть, так и говори.

— Нарыл много, но всё это множество исключительно косвенное, — признался Пахомов. — Хотя и времени особо не было, пришлось по верхушкам пробежаться. И в первую очередь по тому занятному видео, что ты прислал.

— Ну и чего лыбишься?

— Решаю, с чего лучше начать. С «Искателя», или с Михайлова?

— Давай сначала расклад по лоханке.

— Окей. Начну с главного — это именно тот «Искатель», что был задействован в поиске «Аделаиды». Тогда ему было около пяти лет от роду. С тех давних пор он прошёл две модернизации, но сути это не меняет. Практически новый кораблик, ему ещё летать и летать. Внимание, вопрос: нафига ему целых две модернизации? Прошивки обновил при очередном техобслуживании, кое-какие модули поменял, и гуляй, Вася! Но нет. Судя по отчётам верфи на Сципионе-9, работы каждый раз затягивались на два, а то и два с половиной месяца.

— Да за такой срок проще новое корыто построить, — хмыкнул я. — Что-то сильно палевное прятали?

— Я тоже так подумал. Довольно удобная отмазка: спросят где был, а ответ уже готов — на ремонте. А знаешь, что ещё интересного в этом «Искателе»?

— Да колись уже, не до загадок.

— Модульная компоновка. В нём при желании можно заменить реакторный отсек со всем содержимым. Он, конечно, в силовой каркас вписан, но не намертво, как на всех нормальных кораблях. Муторно, конечно, и долго… больше месяца. Или даже ближе к двум.

— Новый реактор — новая сигнатура, — задумчиво протянул я. — И хрен ты его опознаешь по косвенным признакам, особенно если мельком где-то засветился.

— Именно. Про остальные модули скромно умолчу. Хотя к такому решению я бы на твоём месте присмотрелся, когда созреешь до собственного проекта спасательного судна. Можно, например, на одной силовой схеме собирать и носители понтонов, и вспомогательные «технички». А потом запросто переделывать одни в другие.

— Это пока несущественно, — отмахнулся я. — Лучше Деррику идейку подкинь, чтобы его спецы её обмозговали.

— Как знаешь, — пожал плечами Влад. — Но кораблик, как ни крути, интересный.

— Значит, всё сходится. «Искатель» банальный «решала» клана Спиридоновых. Вернее, его транспорт. Но, как по мне, Михайлов на это гордое звание не тянет. Он скорее подручный «решалы», силовая поддержка. И «говорящая голова» на случай типа нашего. Нервы у парня железные.

— Да уж наверняка! — хохотнул Влад. — Жалко, я ваши с Рином рожи не видел, в кадр вы не попали. Представляю, какой контраст.

— А по самому старлею что-нибудь надыбал? — вернул я разговор в конструктивное русло.

— Именно что кое-что, — вздохнул Пахомов. — Опять же, по верхушкам. Думаю, за сутки-другие раскопаю ещё подробностей, пока же особо похвастаться нечем. Провели экспресс-анализ по фото, поиск по имени почти ничего не дал, за исключением официального досье на портале Спасательной службы. А там особо не распинаются. Имя, звание, должность. Откуда переведён на текущее место. Всё стандартное, никаких особых достижений.

— Фальшивая личность?

— Естественно. По роже-то куда больше интересного всплыло. Этот самый старший лейтенант Михайлов под другими личинами засветился как минимум в десятке сомнительных инцидентов, связанных со «спиридоновцами». Сомнительных в том плане, что там явно заметали следы. Во всех случаях факт «утопления» откровенно притянут за уши, такое ощущение, что «кресты» выдавали за деньги именно такие заключения, которые требовались заказчикам. Из них три случая за период службы Михайлова на «Искателе».

— Собственно, что и требовалось доказать… с Силиным-старшим разговаривал?

— Да, но тот ничего не знает. И он на тебя крепко обижен, Алекс.

— Заслужил, чтоб послали.

— Не за это. Его корёжит, что ты с ним планами не делишься. Сказал — жди, и отчалил. Не привык он, чтобы с ним, главой рода, так обращались. И кто?! Какой-то выскочка! Это его слова, если что.

— Вот видишь, и это он тоже заслужил. Зато этотвариант утечки можем исключить, — заключил я. — На Картахене что?

— Всё перетряхнули, переговоры, записи с камер, е-мейлы… ничего не нашли. Все, кто были в курсе, никого постороннего о твоём маршруте не извещали.

— Получается, Спиридоновы просто страховались? — задумчиво хмыкнул я.

— Получается, — подтвердил Влад.

— А зачем?

— Наверное, знают что-то такое, о чём нежелательно знать посторонним.

— Логично… и что же это?

— А я не волшебник, Алекс, — развел руками Пахомов. — Всё, что узнал, выложил. Сроки, шеф.

— Ладно, рой дальше.

— Э-э-э…

— Чего ещё?

— Хотелось бы конкретики.

— Ну, сказанул так сказанул! — хохотнул я. Но всё же невольно задумался: — Давай-ка, Владик, подойдём к проблеме творчески и масштабно. Проанализируй деятельность Спасательной службы в пределах Протектората Росс… скажем, за последние пять лет. Ищи все подозрительные случаи, и пытайся вычленить что-то общее. Чует мое сердце, что-то здесь нечисто. Не стали бы они светить «решалу», да ещё и проверку на вшивость устраивать, если бы были уверены, что мы ничего подозрительного не нароем.

— Но вы же не нарыли?

— Пока, Влад. Исключительно пока.

— А я вот сомневаюсь… нет, не в твоих способностях, шеф. Уж если кто-то и сможет влезть в самую узкую задницу, невзирая на трудозатраты, так это ты. А в принципиальной возможности хоть что-то нарыть в данном конкретном случае.

— Обоснуй.

— Да я со своей шпионской колокольни… вот скажи мне, Алекс, как проще всего привлечь внимание противника к чему-либо?

— Слить дезу?

— А если такой возможности нет?

— Продемонстрировать активность в нужном месте в нужное время?

— Почти попал. Даже совсем попал, если не акцентироваться на деталях. И в нашем случае очень похоже. Вот нафига светить «Искателя»? Что, нельзя было прислать любое другое корыто? И предлог железный — патрулирование зоны ответственности. Но нет, мало самого факта наличия «Искателя», так тебя ещё и намеренно спровоцировали, едва не протаранив! Для чего? Зачем так рисковать? Лично у меня ответ ровно один: они от тебя чего-то хотят, но не могут об этом сказать открыто.

— Типа, вали, пока цел?

— В том числе.

— Я думаю, ты ошибаешься, Влад.

— Обоснуй.

— Сдаётся мне, тут затевается крупная игра. Если бы дело было в одном лишь «Великане», или даже в похищенном Дмитрии Силине, они бы так заморачиваться не стали. Наоборот, помогли бы, чтобы мы как можно быстрей свалили в космическую тьму и не путались под ногами. А тут наоборот. И у меня сложилось впечатление, что нас пытаются отпугнуть. Не просто проконтролировать, как бы чего не нашли, а именно выдавить из зоны ответственности. Собственно, это у них получилось, но я бы в любом случае отсюда свалил — «Великана» в ближайших окрестностях нет. Но здесь может быть что-то другое, что-то, что мы можем совершенно случайно обнаружить. И это что-то довольно ценное, поэтому «спиридоновцы» сначала запалились, продемонстрировав подозрительную активность, а потом решили, что пусть уж лучше неугомонный Заварзин что-то заподозрит, но в другом месте, желательно подальше.

— Кажется, я улавливаю суть… если связать воедино «затопление» «Великана»…

— Недоказанное.

— … специфику твоей работы и возможности твоего оборудования, прямо-таки напрашивается вывод, что «кресты» мутят что-то в континууме ВП.

— Да уж говори прямо: прячут что-то в «пузырях». Ну-ка, Владик, твоя версия: что можно прятать в подпространстве без возможности это спрятанное извлечь обратно?

— А с чего ты решил, что без возможности?

— Бритва Оккама, например.

— Хм… ну, не знаю. Не плоди сущности — не наш случай. Нельзя сбрасывать со счетов вероятность наличия у противника технической возможности извлекать что-то из подпространства. Пусть с ограничениями, но всё равно. Или ты думаешь, что самый умный? Никто до тебя не догадался с подпространством поиграться?

— Нет, я далёк от мысли.

— Вообще?

— Конкретно этой. И вообще, заткнись, Влад. Я гений. Единственный в своем роде.

— Самокритичненько, — ухмыльнулся тот.

— Короче, повторяю условия задачи: что можно спрятать в подпространственном «пузыре», до которого до недавнего времени никто не мог добраться в принципе?

— Улики?

— Бинго! Осталось только выяснить, какие именно.

— Корабли?

— Логично, но пока что бездоказательно, — вздохнул я. — «Пузырей»-то мы не выявили. Достижимых, я имею в виду. И ещё большой вопрос, что хуже: оставаться в счастливом неведении или разворошить это змеиное гнездо.

— Боишься? — с прищуром покосился на меня Влад.

— Скажем так: опасаюсь. По большей части потому, что не ко времени это всё. Мне Корпорацию развивать надо, вести фундаментальные исследования в области физики подпространства, а я вместо этого «утопленника» ищу. Мало того, ещё и три звена от дела оторвал…

— Последнее в данном случае оправданно, ты так уйму времени сэкономишь. И в одиночку в недружественных секторах мотаться придётся меньше, что тоже немалый плюс.

— Да понимаю! — в сердцах отмахнулся я. — А всё равно муторно. Помяни моё слово, Влад, влезем в неприятности по самое не балуйся.

— С каких это пор ты стал пессимистом, Алекс?

— С тех самых, как стал реалистом.

— Это явно тлетворное влияние Рин-сана. Завязывал бы с этим ниппонцем общаться. Он себе на уме.

— Из твоих уст это слышать особенно странно, — ухмыльнулся я. — Кое-кто излишне циничен.

— Не мы такие, жизнь такая.

— Во-во. А кэп, между прочим, не такой. Знаешь, что он мне предложил, когда я начал Краузе грузить?

— Интересно, откуда бы?

— Ну, может, тот же Краузе наябедничал.

— Напраслину на подчинённых возводите, господин Заварзин.

— Ладно, верю. В общем, кэп порекомендовал заручиться еще и силовой поддержкой. Военные с Картахены отпадают по определению, дядю Германа напрягать не хочется, да и проблемы лишние от клановых вояк, а вот «Спрут» — самое то.

— Ну и кто бы его пригнал? — задался Влад самым очевидным вопросом.

— Не поверишь, я то же самое спросил. И он не моргнув глазом сказал: Рин-тян. Естественно, с командой. Прикинь, оказывается кэп в своих парней верит! Ну и Боба Борисыча.

— Надеюсь, хотя бы Елизавету он не имел в виду?

— Естественно!

— Н-да… я впечатлён. И приятно удивлён. Ну и почему же ты отказался?

— Потому что мы не в «золотом треугольнике». Сам прикинь, как местные отреагируют на «гекса». Задолбаемся объясняться с каждым встречным-поперечным.

— Ну, аргумент такой себе. Зато распугивали бы всех.

— Или отстреливались бы из всех стволов. Не привлекать к себе лишнего внимания, ага. Н — незаметность.

— Да ладно тебе, Алекс! Ты становишься скучным, и, как следствие, предсказуемым.

— Пофиг.

— Ну-ну…

— Короче, ты меня понял. Рой, но старайся не светиться. Нам сейчас абсолютно ни к чему открытая война со Спиридоновыми. Просто не вытянем. Ресурсов потратим уйму, а времени на отвоевание позиций ещё больше.

— То есть пока ищем зацепки, чтобы натравить власти Протектората?

— Или кланы. Похоже, придётся сколачивать альянс. В принципе, я так и так собирался, но года через два примерно. Ненавижу менять планы.

— А я привык, — вздохнул Влад. — Когда всё идет, как запланировано, даже стрёмно становится. Потому что чем дальше, тем крепче уверенность, что случится грандиозный облом. И хорошо, если не фатальный.

— Это ты меня так успокаиваешь, э?

— Ещё скажи «симатта»! — рассмеялся Пахомов. — А ничего, похоже получается. Ладно, дела зовут.

— Бывай.

Окошко с рожей Влада в «дополненной реальности» растаяло, уступив место куче графиков от «триангуляции», но я на них смотрел невидящим взглядом — задумался. О чём? В основном о бренности бытия. Казалось бы, какие, к чёрту, предпосылки для конфронтации со Спиридоновыми? Они есть, и стопроцентные, но в стратегическом плане и в далёкой перспективе. Но чтобы здесь и сейчас? С фига ли, позвольте поинтересоваться? Где Димка Силин, и где Спиридоновы? Как совершенно правильно заметил Рин-сан, не их уровень. Слишком мелко. Тогда в ком дело, если не в пацане? Или, скорее, в чём? Неужели причина всему «Великан»? Банальный грузовик с банальным грузом… на столь же банальном маршруте. И что же здесь могло пойти не так? Вот сиди и думай теперь… и это я ещё не рассматривал вариант, что меня потроллили просто так, из любви к искусству. Чтобы я не расслаблялся, дескать, ужо мы тебя! Этакая демонстрация намерений… и возможностей. Очень своеобразное предупреждение, за такое и по морде выхватить запросто… но как раз в стиле Геннадия Спиридонова. Я, кстати, Влада ещё кое-чем озадачил, а именно: велел проанализировать обстоятельства, при которых пересекались интересы поисковых звеньев Корпорации и судов Спасательной службы. Чисто на всякий случай, чтобы иметь представление о типовой тактике «крестов». И таки да, сегодняшний случай из ряда вон — настолько жёстко, решительно и провокационно «спиридоновцы» по отношению к «эпроновцам» еще не действовали. Следовательно, это предупреждение лично для меня. Осталось только выяснить, для какого именно меня — для главы Корпорации, или конкретного специалиста, задействованного в конкретной миссии? Масштаб события, так сказать. В общем, пищи для размышлений до фига и больше. Зато не скучно будет двое суток куковать на станции мониторинга пространства в квадранте «одиннадцать-ноль семь», куда мы по зрелому размышлению решили прыгнуть, чтобы не торчать в открытом космосе без защиты. Спрашиваете, откуда двое суток? Я же речь о часах вёл? Да очень просто — нужно дождаться подкрепления. Три звена под общим командованием Краузе, лучшие из лучших, элита элит. Куча кораблей и народу, по факту, целая флотилия. И это достаточно серьёзная сила, чтобы заставить держаться подальше всяких там «Искателей». Точка сбора — станция «Гранит-3», ближайшая к той области, где «Великан» должен был сойти со «струны». Собираемся кучей, координируемся и разлетаемся, чтобы сформировать такой же «тетраэдр», как и мои понтоны не так давно. Разве что куда больший, на несколько порядков, я бы сказал. Воистину построение космических масштабов. И «зов» невиданной мощности для «объёмной триангуляции» с невиданной доселе зоной покрытия. Четыре звена, четыре понтона в каждом. Если сработает одно из моих теоретических построений, получим резонансный режим, все дела. Для верности, так сказать. Зачем так напрягаться? Во-первых, экономим время. Во-вторых, обеспечиваем мою безопасность. В-третьих, другого способа засечь «Великана», если тот «затонул» вблизи точки выхода, я просто не знаю. Ну и в-четвертых, я за один «зов» получу достаточно данных, чтобы составить карту «сокровищ» для здоровенного куска пространства, причём в нейтральной зоне. То есть ничейного. То есть такого, где можно невозбранно заниматься «судоподъёмом» в свою пользу. Да, я такой. Меркантильный. И вообще, М — многозадачность, ага.

Ну а Димка… Димка потерпит. Потому что если со мной что-то случится, у него не останется шансов. Никаких. Если он, конечно, ещё жив. Тётке лишние переживания… но и на это аргумент аналогичный — пусть лучше попереживает несколько дней, чем всю оставшуюся жизнь. По-моему, так.

— Кумо, как у нас дела? — оторвался я от размышлений.

— Краузе подтвердил рандеву, капитан Заварзин. Разгон в расчётном режиме. До прыжка один час тринадцать минут шесть секунд… пять… четыре…

— Выведи таймер, — вздохнул я.

И снова не полез в настройки — пусть уж лучше так. Хоть немного отвлекает время от времени. Особенно когда на душе кошки скребут и план далеко не самый лучший. Эх, сейчас бы Ксюху увидеть! Или Алекса-младшего. Да и Лизку тоже… собственно, а что мне мешает?

— Кумо, вызов на Картахену, абонент Элизабет Черноу.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Глава 3-5

—//-

— Краузе, готов?

— На позиции, герр Алекс.

— Вайс?

— На позиции.

— Терентьев?

— Как штык, командир.

У самого себя запрашивать доклад о готовности мне даже в голову не пришло, а потому я удовлетворённо кивнул и откинулся на спинку кресла — ещё немного, ещё чуть-чуть, и наше нахождение здесь и сейчас обретёт хоть какой-то смысл. И да, вы не ослышались, команду я собрал на загляденье, можно сказать, элиту элит. Тут и Краузе в компании неугомонного Швиммера, и Вайс с Фрицем Шальке, который, стоило лишь перебороть депрессию, превратился в одного из лучших спецов во всей Корпорации, и Терентьев с пятёркой помощников, им самим отобранных из остатков личного состава «Латника»… ну и мы с Рином до кучи. Пришлось поднапрячься и оголить сразу три перспективных участка, но оно того стоило. В потенциале, конечно же. Потому что вот прямо сейчас, уже через несколько секунд, состоится эпохальное событие — проверка на практике методики «объёмной триангуляции в кубе». В смысле, в третьей степени, а не в фигуре «куб». По сути то же самое, что и просто «объёмная триангуляция», только силами двенадцати понтонов — по три от каждого звена. И вместо пространственного построения в виде тетраэдра куда более затейливая схема — правильный икосаэдр, двадцать граней из равносторонних треугольников, плюс двенадцать вершин. Кумо больше суток на вычисления потратил, ещё и по полной загрузив «мозг» «Набата», но всё же рассчитал оптимум для наличных сил. И получилось, что хватит по три единицы «москитов» от борта, плюс один в запасе на всякий пожарный. Я-то все шестнадцать собирался задействовать, а оно вон как вышло. С другой стороны, заняться-то особо нечем было — как я и говорил, ждать подкрепление пришлось около двух суток. А потом ещё почти пятнадцать часов убили, чтобы вывести на позиции понтоны — и не просто вывести, а синхронизировать между собой. Нервов сожгли — жуть! Я, понятно, больше всех, но и остальным досталось. Кроме, само собой, Рин-сана — тот как жрал пиво в промышленных количествах, так и продолжал. Но ему простительно, свою непосредственную функцию, сиречь оберегать одного непоседливого типа во всяких сомнительных ситуациях, он уже выполнил, тем самым полностью оправдав и своё пребывание на «Набате», и объёмы переведённого на борьбу со скукой пойла. Как так? Да случилось тут кое-что… но об этом чуть позже.

Пока же надо ещё раз окинуть взглядом сложную многоуровневую и многоцветную схему, наложенную на карту ближайших окрестностей, вздохнуть для вида, да скомандовать:

— Кумо, запускай.

— Процесс активирован, капитан Заварзин, — незамедлительно отозвался «мини-гекс».

Разговор имел место в «дополненной реальности», сформированной вычислителем «Набата», к которой к тому же подключились командиры звеньев с остальных бортов, поэтому моего помощника услышали все заинтересованные лица. Да и таймер с обратным отсчётом был доступен всем, включая Рина. Впрочем, тот на суету внимания не обращал, поглощённый общением с очередной пивной банкой. Вот честно, никогда не думал, что он может выпивать столько пива и не хмелеть! А ещё у него мочевой пузырь бездонный. Или в него вмонтирован портал в иное измерение, по которому бродилово сливается прямиком в ёмкости какого-нибудь тамошнего бара. Или таверны, не суть. Ничем иным способность кэпа терпеть неудобства я объяснить не мог. Даже поинтересовался пару раз, но Рин мои вопросы игнорировал, только улыбался загадочно. Ну и ладно, не очень-то и хотелось… и без ниппонца забот полон рот, нервяк на нервяке. Так, сколько у нас осталось? Чуть больше трёх минут… и секунды, заразы такие, тянутся в час по чайной ложке. Вот такой незатейливый каламбур, ага. И сердце колотится. Волнуюсь, что ли? Похоже… хотя уже должен бы привыкнуть. Всё-таки второй год на переднем крае науки нахожусь. На острие, так сказать, атаки. По факту, разрабатываю новый раздел физики — физику подпространства. Но ощущения до сих пор не притупляются… хотя данный случай скорее исключение — тут и личная заинтересованность, и баснословная выгода для Корпорации, и стресс… да-да, вы не ослышались. И у меня бывают стрессы. Я же обещал рассказать кое-что? Вот, исправляюсь. Не прошло и пары минут.

… станция мониторинга пространства в квадранте «одиннадцать-ноль семь», в миру известная под именем «Гранит-3», размерами обитаемой части сильно уступала стандартным «миллионникам». Что, впрочем, и немудрено — она тоже транзитная, но с минимальным пассажиропотоком, в основном обслуживала грузовые перевозки. Соответственно, народу на ней проживало на порядки меньше «Саввы Морозова» и впятеро меньше, чем на Картахене — что-то около двадцати тысяч рыл. Всего, включая специалистов, членов их семей, гарнизон Протектората и приезжих. Зато зона стапелей для грузовиков растянулась на десятки километров, при этом пустых стыковочных узлов было куда меньше, чем занятых. Разве что на «парковке» для мелкотоннажников наблюдался паритет. И этому факту я даже обрадовался — не придётся думать, куда приткнуться самому и куда потом пристраивать бравых соратников, которые явятся в силах тяжких. Итого семь бортов. Но даже беглый взгляд на схему без вывода статистики показал, что мои опасения были беспочвенными — места хоть завались. Для транспортных средств, я имею в виду. А вот с размещением в «транзитке» даже нас двоих с Рином возникла заминка: первый же запрос на поисковый сервер показал, что все более-менее удобные «нумера» в шаговой доступности от «парковки» заняты. Я бы, в принципе, и на «Набате» отсиделся, но Рин, которому интерьеры моего кораблика опостылели до крайности, решительно этому воспротивился. Мало того, проявил инициативу — обругал меня по-ниппонски и занялся поиском жилья самолично. И ведь преуспел, что характерно! Пока я маневрировал в зоне швартовки, общался с диспетчерами и аккуратно притирал «Набат» к швартовочной штанге, он умудрился найти целых три варианта. Вот только ни на одном из них не смог остановиться и технично взвалил решение этого вопроса уже на меня. Дескать, вот тебе, Алекс, выбор — думай, у тебя голова большая. А я умываю руки. И умыл, блин! Но и я с проблемой справился блестяще, воспользовавшись проверенным методом трёх «П»: пол — палец — потолок. Так и получилось, что часа через два после стыковки мы обживались в двухместном кубрике гостиницы «Старый бюргер», славной своей пивоварней. Да-да, вы не ослышались. Выбирал я, конечно, методом научного тыка, но кэп мне попросту не оставил шансов на ошибку — во всех трёх вариантах фигурировали слова «пиво» и «крафтовое». Разве что в одном случае подразумевалось пойло немецкое, во втором — чешское, а в третьем — бретонское. Сильно сомневаюсь, что владельцы заведений имели хотя бы отдалённое отношение к сим славным народам, но специализация прослеживалась явно. Лично мне было всё равно, а вот Рин выбором остался доволен — видимо, тоже больше склонялся к проверенным временем пивоваренным традициям дойчей. И из номера свалил максимально быстро, едва лишь убедился, что я устроился хорошо и намерен предаться любимейшему занятию — зубодробительной физике. Ну а чем ещё тут заниматься, не пиво же жрать? Тем более что Кумо уже озадачил, и самому в кустах отсиживаться (фигурально выражаясь, конечно же) не хотелось. Кэп настаивать на моей компании не стал, я его отговаривать от пьянства и излишеств нехороших тоже, а посему мы разошлись, как в космосе корабли. И я настолько увлёкся решением задачи (как раз тогда Кумо обосновывал замену тетраэдра на икосаэдр), что отсутствия напарника не замечал до самого его возвращения далеко за полночь по местному времени. Да и потом бы не заметил, если бы подозрительно трезвый Рин-сан силком не заставил меня лечь спать. Чуть ли не на пинках и подзатыльниках в койку загнал, прямо как маленького. Пришлось подчиниться, и, надо признать, не зря — отдохнул я славно. Сил набрался для очередного погружения в глубины теории физики подпространства, так сказать. Чем, собственно, и занялся на следующее утро, какое-то количество времени потратив на переговоры с соратниками.

Кэп, кстати, свалил куда-то ещё до того, как я проснулся. И вернулся хорошо за полдень, благоухая свежим пивным перегаром и чем-то копчёным и острым. И только тогда я понял, насколько сильно проголодался. А Рин-сан, как выяснилось, и об этом подумал — потому и наведался в номер с похвальным намерением силком вытащить меня на променад. Я особо и не сопротивлялся — только неизменный «бомбер» накинул, да дрэды в пучок подвязал, чтобы не болтались сильно. В остальном же и так сойдёт — комбез с берцами, по сути, универсальная форма на любой случай жизни. Как-то ещё готовиться не было нужды: нравы на станции «Гранит-3» если и отличались от картахенских, то лишь в лучшую сторону. Были… помягче, что ли. Ну, то бишь, по роже и здесь выхватить можно, особенно в кабаках и в портовой зоне, но до больнички вряд ли бы дошло. Про поножовщину и стрельбу и вовсе молчу — всё-таки в цивилизованных местах. Это вам не «золотой треугольник».

Зато и смотреть особо не на что — станция как станция, даже крошечная по моим понятиям. В плане обитаемых площадей. Я так и сказал кэпу, когда он потащил меня… куда-то. Я даже не спрашивал, куда именно. Лишь настоял на первоочередном принятии пищи телесной, и лишь во вторую очередь духовной. Ну а когда плотно перекусил, то даже подобрел и чуток расслабился, позволив Рин-сану увлечь себя в дебри местного порта.

Справедливости ради, прогулка получилась довольно занятной — инфраструктура «Гранита» заметно отличалась от Картахены, так что я узнал много нового. А ещё выяснилось, что вчера весь вечер и сегодня первую половину дня кэп не только жрал пиво, но ещё и проводил разведку. Ну и контактами обзаводился попутно, где совершенно новыми, а где и старые связи восстанавливал, или общался с местными, ссылаясь на общих знакомых. В общем, показал мастер-класс. Я даже почти не ныл по поводу основной работы — Кумо шуршал по полной, да и вычислитель «Набата» был загружен процентов на девяносто построением различных математических моделей «объёмной триангуляции». Да-да, мы с «мини-гексом» перестраховщики. И получилось как в древней пословице — солдат спит, служба идёт. Задал вектор, нарезал задачи, нажал кнопку «старт», и гуляй, Вася. Больше ничего от тебя не зависит, дорогой товарищ Алекс. Разве что можешь столбиком пару-тройку уравнений попытаться решить. Но как раз вот это дудки.

И всё бы ничего, но уже ближе к концу нашего вояжа, когда мы с кэпом, утомлённые, но в приподнятом настроении, топали по одной из самых оживлённых палуб транзитного сектора, нос к носу столкнулись… с кем бы вы думали? Правильно, со старшим лейтенантом Михайловым. Тем самым, вахтенным офицером патрульного судна «Искатель», долбаным шутником.

Признаться, я не сразу осознал, кого именно вижу. Подумаешь, парень в форменном комбезе и тёмно-синем «бомбере»… да тут таких каждый пятый, а то и четвёртый. Экипажный состав, все дела. Я же уже говорил, что «бомбер» для космического бродяги почти что удостоверение личности? Нет? Ну вот, говорю. По фасону, цвету и нашивкам можно легко определить его профессиональную принадлежность и заслуги. Соответственно, такие вот пилотские куртки носили с гордостью и шиком… по крайней мере, те, кому скрывать нечего. Как мы с Рином, например. Или как тот же Михайлов… тоже с напарником, между прочим. Вернее, если судить по благообразной внешности и седине (ну ещё по нашивкам и погонам), старшим начальником — как бы не старпомом с «Искателя». Вряд ли с капитаном, хотя и такую вероятность исключать нельзя… впрочем, это уже детали.

Главное, что встреча стала неожиданностью для нас обоих. Да и Рин изрядно удивился, когда я вдруг резко ускорился и рванул к Михайлову, что твой боевой пёс. Тот, к слову, отплатил той же монетой — нам хватило единственного повторного взгляда, чтобы понять: назад пути нет. Здесь и сейчас, невзирая на последствия. Ровно по три шага, и сшибка — мгновенная, почти неуловимая для глаза. Вот только я оказался чуть проворней и предвосхитил кросс Михайлова собственным джебом. Что характерно, попал, и попал хорошо — прямо в нос. И на рефлексах добил оверхэндом, свернув старлею челюсть. Жаль, ещё коленом достать не получилось — почти дотянулся, но тут кто-то с чудовищной силой рванул меня за ворот расхристанного «бомбера», и я чуть не растележился. Хорошо хоть, рука у Рина (а это, как вы уже догадались, был он) оказалась крепкая, удержал за шкирку, как нашкодившего кота. А опавшего Михайлова успел подхватить его спутник, так что на нас почти никто внимания не обратил — как шёл народ мимо, так и шёл, не задерживаясь. Я, естественно, попытался рыпнуться, но кэп вздёрнул меня на ноги и взял на хитрый болевой захват, так что пришлось смириться с собственной незавидной участью. А ведь так хотелось дорваться до врага и исступленно месить его ногами! С огромным, непередаваемым удовольствием… которого я однозначно лишился. Чёртов Рин! Обидно же…

— Уймись, симатта! — прорычал тот мне в ухо.

И руку чуть сильнее заломил, заставив меня зашипеть от боли. Которая, кстати, отрезвила не хуже ведра холодной воды.

— Кэп, п-пусти…

— Не будешь больше буянить?

— Н-не… ф-фух…

— Ты чего вообще взбесился?! — Рин чуть ослабил хватку, но совсем отпускать не стал.

Очень, кстати, предусмотрительно с его стороны.

— Как чего?! — изумился я. — А ты его не узнал, что ли?!

— Э-э-э… господа?

А это ещё кто там блеет? Спутник Михайлова? Судя по погонам, майор, или, что вернее, капитан третьего ранга. Если к «спиридоновцам» в принципе применимы флотские звания, в чём я лично сомневаюсь… частники они и есть частники, и плевать, что традиции и более чем двухвековая история. Не убедите меня в обратном.

— Вы что-то хотели, э? — усилив залом, пресёк кэп мою попытку возбухать.

Моё шипение он, естественно, проигнорировал.

— Даже и не знаю, что сказать, — покачал головой кап-3. Судя по гримасе, ситуация его порядочно напрягала. — Не соизволите ли объясниться? С чего вдруг такая агрессия?

— А вы не в курсе? — удивился Рин. Правда, по его каменной роже определить это мог только я. Впрочем, и голоса хватило. — Ваш молодой… э-э-э… коллега не рассказал?

— О чём?

— Понятно… уважаемый, не знаю вашего имени…

— Капитан третьего ранга Курицын, старший помощник капитана, патрульное судно «Искатель», — склонил голову офицер. — Честь имею.

— Сугивара Риндзи, капитан тральщика «Спрут», — отрекомендовался Рин, воспользовавшись официальной личиной, прописанной во всех документах. — А этот молодой человек, — в очередной раз усилил нажим на мою многострадальную конечность кэп, — Алекс Заварзин, капитан буксира «Набат». Мы с ним недавно участвовали в одном, хм, инциденте. Хотя вы, возможно, сочли его не более чем смешной шуткой. Теперь припоминаете?

Судя по вытянувшейся роже Курицына, тот вспомнил. И осознал. А ещё взгляд отвёл, чем целиком и полностью себя выдал.

— Надеюсь, вы понимаете, Курицын-сан, что в ваших интересах увести с наших глаз долой вашего… спутника? Я своего долго не удержу, — кивнул на меня Рин-сан. — Пары минут вам хватит?

— Я постараюсь, — просипел Курицын.

— И ещё одно.

— Я внимательно слушаю.

— Надеюсь, скандал раздувать не будем? Обойдёмся без участия полиции?

— Естественно, — хмыкнул кап-3 и закинул себе на шею руку всё ещё «плывущего» после пропущенных плюх подопечного. — Пойдем, Митя… да, господа, и постарайтесь впредь избегать встречи с нами. По возможности везде.

— С превеликим удовольствием, — ухмыльнулся Рин-сан. — Но это далеко не всегда зависит исключительно от нас. Случаи бывают разные.

Подтекст он понял не хуже меня. Да что там не хуже! Я сильно подозреваю, что лучше. И просчитал последствия шагов на десять вперёд. И это минимум. А посему я предпочёл не рыпаться и покорно побрёл рядом с кэпом. Да и выбора не было — из захвата он меня всё ещё не выпустил. Так, кстати, до «Старого бюргера» и добрели.

И если вы думаете, что на этом инцидент был исчерпан, то сильно ошибаетесь. В номере Рин устроил разбор полётов — предельно жёсткий и безжалостный. До сих пор вспоминаю с дрожью.

Ругался он минут десять, не меньше. Причём исключительно по-ниппонски — видимо, русский показался ему недостаточно выразительным, или просто материться не хотел вслух. Предположение же, что он таким образом берёг мою психику, не выдерживало никакой критики — уж кэп-то стесняться не стал бы. Тем более кого — меня! Я же, как нетрудно догадаться, вину не признавал — рухнул в кресло, как только получил такую возможность, и сверлил вышагивавшего по кубрику туда-сюда Рина твёрдым взглядом без малейших признаков раскаяния. Кстати, дождался: утомившись, кэп остановился и в свою очередь уставился на меня, скорчив свою неизменную каменную рожу. На людей непривычных действует безотказно — в ста процентах случаев объект подобного воздействия уже через несколько секунд начинал боязливо съёживаться и пытаться слиться с окружением, лишь бы грозный ниппонец упустил его из вида. Со мной же не прокатило — я тупо привык. В этот раз тоже, ага. Я бестрепетно принял вызов, и мы играли в «гляделки», пока мне это попросту не надоело. И только тогда я с вызовом выпалил:

— Чего?!

— Того, симатта! — не остался в долгу Рин-сан. — Алекс, ты вообще думаешь, прежде чем что-то сделать?

— Почти всегда, — хмыкнул я. И уточнил: — Если есть такая возможность.

— То есть ты хочешь сказать, что в этот раз возможности не было?

— Сам же видел, — пожал я плечами.

— А ты хотя бы на мгновение не задался вопросом, как так вообще вышло?! — не сдержавшись, рявкнул кэп.

— Случайно, — снова пожал я плечами.

Ну а что тут ещё скажешь? Реально случайно. Я это по роже Михайлова понял. И по его же взгляду. Может, они и собирались нам подгадить, но не в тот конкретный момент. Мы их планы, допускаю что невольно, но нарушили. И вспышка гнева с моей стороны вполне оправдана. Собственно, так я кэпу и заявил.

— С фига ли?! — снова возмутился тот. — Алекс, ну сколько тебя ещё учить самообладанию?! Рэнсома на тебя натравить, что ли?!

— Не тронь Степаныча, ему не до меня, — перебил я Рина. — А насчёт моего поведения… кэп, ну сам подумай: как ещё я должен был отреагировать, чтобы моя реакция выглядела естественной?! На дуэль этого урода вызвать, что ли?

— Ну, это ты загнул, — немного смягчился мой соратник. — Хотя очень может быть, что они что-то такое и планировали, когда на станции высаживались.

— В таком случае они меня очень плохо знают.

— Согласен. Но это и хорошо — пока что мы опережаем противника. Ненамного, но хотя бы так. И в этом наше преимущество.

— И вообще, расслабился бы ты, кэп. Всё путем. Я считаю, что нам очень повезло наткнуться на «крестов» вот так, чисто случайно. Они ведь тоже не сообразили, как реагировать. Кап-3 на меня даже не навёлся, а Михайлову я просто не оставил выбора.

— Хм… вроде бы логично.

— Почему вроде бы?

— Потому что с чего ты вообще решил, что они за нами припёрлись?

— А за кем ещё?!

— Может, просто по работе.

— Ага, рассказывай! Самому-то не смешно?

— Алекс, ты, конечно, дофига умный, но данную вероятность я бы не отбрасывал.

— А как по мне, то такой вариант можно не рассматривать в принципе. Потому что в этом случае нам бы ничего не грозило. В смысле, со стороны «спиридоновцев». Но если включить нашу обычную паранойю, то обстановка выглядит не столь радужно. Выглядела. А теперь мы им все планы спутали — это раз. И ещё знаем, что «Искатель» ошивается где-то поблизости — это два.

— Кто предупреждён, тот вооружён? — понятливо ухмыльнулся Рин.

— Именно! Будем теперь по станции ходить с оглядкой. А ещё я Кумо напрягу, чтобы он выяснил, где они обосновались. Можно ещё врезаться в систему видеонаблюдения и отслеживать хотя бы того же Михайлова. Ни за что не поверю, что у Влада подходящих наработок нет. Поделится, куда он денется!

— Что ж, это радует.

— Что?

— Зачатки разума в твоей голове, симатта! Ф-фух… успокойся, Рин, осталось чуть больше суток… это немного… ты возьмёшь себя в руки и не убьёшь этого тупого гайдзина…

Ага, кэп начал сеанс аутотренинга, не постеснявшись меня. И это хорошо — он теперь перешёл в боевой режим и повторения сегодняшнего инцидента попросту не допустит. Потому что будет теперь бдить в режиме двадцать четыре на семь. А когда Рин переходит в этот режим, это страшно. Мне Рин-тян рассказала, а ей, как человеку с опытом, можно верить…

Справедливости ради надо отметить, что превращение Рина из сибаритствующего лентяя в насторожённого телохрана сыграло нам на пользу — никого из команды «Искателя» мы больше не видели. И не потому, что всё время торчали в гостинице. Вовсе нет — активность мы даже повысили. Вот только бдительность при этом утроили, а ещё я воплотил в жизнь все свои намерения касательно Кумо, Влада и системы наблюдения. Так и вышло, что нежелательных контактов удалось благополучно избежать. Мало того, ещё и постепенно прибывающих соратников от провокаций оградили. А таковые, если верить людям Пахомова, были вполне вероятны — соответствующую активность они засекали. Да и мой «мини-гекс» не дремал. Плюс железная дисциплина в звеньях — никто из личного состава даже не заикнулся о посещении станции. Даже с командирами мы встречались непосредственно в портовом секторе. И это тоже нас спасло. Ну а потом мы, наконец, покинули гостеприимный «Гранит», переместились в квадрант «одиннадцать-ноль семь» в составе полноценной флотилии и приступили к своим непосредственным обязанностям.

Мешать нам, кстати, никто не пытался — так, засекли на порядочном отдалении пару посудин, в одной из которых опознали «Искателя», но те не приближались. Просто наблюдали. Мы этого запретить, понятно, не могли — не было к тому никаких оснований — но наличие вероятного противника учитывали. И очень кстати оказались незадействованные в «триангуляции» понтоны: мы их выставили в качестве заслонов, активировав в прыжковых генераторах режим «брандера». Перестраховались, причём исключительно по настоянию Рин-сана. Я-то был уверен, что повторно на «психическую» атаку «спиридоновцы» не решатся. Но голосу разума внял.

— Процесс завершён, капитан Заварзин, — вывел меня из задумчиво-созерцательного состояния голос Кумо. — Приступаю к анализу данных. До завершения процесса сорок три минуты девятнадцать секунд… восемнадцать секунд… семнадцать…

— Выведи таймер, — облегчённо выдохнул я. — И в первую очередь дай раскладку по «Великану». Остальное вторично.

— Принял, сэр. До завершения процесса девять минут одиннадцать секунд…

— Таймер!

— Есть, сэр.

Ну вот, совсем чуть-чуть осталось подождать, и станет ясно, есть у нас надежда, или всё, приплыли…

Глава 4-1

— Анализ данных завершён, капитан Заварзин. Вывести инфографику?

— Валяй, — вздохнул я. — И сразу главное давай.

Ну а чего? Извёлся весь за эти несчастные несколько минут. Можно сказать, вот он, момент истины. Сейчас всё решится. И от этого боязно. С другой стороны, смысл время тянуть?..

— Подпространственных «пузырей», соответствующих по параметрам барже «Великан», в обозримом секторе не обнаружено, сэр.

М-мать… как будто оборвалось что-то внутри. И горло в раз пересохло. Вот уж не думал, что такая реакция будет. Кто мне, по сути, Димка Силин? Да никто, я с ним даже не знаком. Двоюродный брат. Тёткин сын, в общем. И всё. А вот гляди ж ты!..

— Ты чего расклеился, э?! — как нельзя вовремя влез кэп. — Алекс, я разве этому тебя учил?! А ну, соберись, тряпка-кун!

— Ты забыл сказать «симатта», — скривился я. Но, тем не менее, в руки себя взял и окинул внимательным взглядом очередную порцию зубодробительных графиков. — Кумо, ты уверен?

— Практически.

— Хм… то есть вероятность ошибки присутствует?

— Такая вероятность присутствует всегда, сэр.

— Технично отмазался… ладно, давай внимательней глянем… так, выведи все «пузыри» в районе схода со «струны».

— Процесс активирован.

— Занятно… ни одного. Ладно, тогда давай во всей зоне действия «зова».

— Процесс активирован. Выявлено семь «пузырей» на досягаемых «глубинах». Параметры соответствуют среднетоннажным грузовым судам.

— По времени «утопления» сможешь продифференцировать?

— Ответ отрицательный, капитан Заварзин.

— Тогда шерсти базы, ищи упоминания об исчезнувших в этой зоне бортах.

— За какой период, сэр?

— За год. Потом за два. И далее по нарастающей, лет до… до тридцати хотя бы.

— Вы собираетесь интерполировать архивные данные на текущую картину, капитан Заварзин?

— А ты возражаешь?

— Никак нет, сэр. Это более чем логичный шаг.

— А ты его слушай чаще, э! — поддержал меня Рин.

После пары пива и относительно удачного завершения процедуры он пребывал в благодушном настроении, и это больше всего напрягало.

— В общем, работай, Кумо. Отправь заодно запрос Владу. Надо поднять как можно больше архивов, секретных в том числе.

— Каковы ограничения по времени, сэр?

— Сколько понадобится, столько и рой, — в очередной раз тяжко вздохнув, приказал я. — Ничего не поделать. Лучше сейчас сутки потерять, чем потом кусать локти. Дополнительные вычислительные мощности нужны?

— Я уже задействовал кластер флотилии, капитан Заварзин.

— Молодец. И передай приказ по бортам: разбить построение, собраться вокруг флагмана. Резервные понтоны в режим «брандеров».

— Думаешь, сунутся? — с сомнением буркнул Рин-сан.

— Да кто их знает… может, решат, что мы что-то ценное нашли. А так поостерегутся лезть.

— А мы нашли? — уточнил кэп.

— Ну, как тебе сказать… основной цели не достигли, судя по всему. Свежих «пузырей» подходящего размера нет, значит, вряд ли «Великан» «затонул» в ближайших окрестностях. Зато нашли семь потенциальных объектов для «подъёма». Если выяснится, что на них могло быть что-то ценное, озадачу Краузе с Вайсом, пусть трудятся. Благо зона нейтральная, законных оснований помешать нам нет.

— И это всё, что ты можешь сказать?

— А ты чего-то ещё ждал? — удивился я.

— Конечно! Давай, колись.

— В плане? Всё, что знал, выдал, остальное научная хрень.

— То есть получилось?

— А сам не видишь, что ли?

— Да я, если честно, до хрена чего вижу. Чёрточки всякие, точечки, пятнышки, мазки какие-то…

— Какие ещё мазки?

— Странные, — недоумённо зыркнул на меня кэп. — Разноцветные. А ты что, не видишь, что ли?

— Не-а… Кумо, у нас с капитаном Рином разные настройки отображения «дополненной реальности»?

— Ответ положительный, сэр.

— А почему?

— Вы сами приказали вывести инфографику.

— Ну да, точно… давай картинку, максимально приближённую к реальности.

— Процесс активирован.

Хм… легче не стало. Пропали шкалы, графики и прочая дребедень, зато появился объёмный и насквозь абстрактный узор.

— Добавь пояснения.

— Есть, сэр.

Ага, вроде теперь норм. Собственно, если приглядеться, то можно и на глаз основное выделить, разве что привычка нужна. А ещё надо быть внимательным к деталям и обладать очень развитым воображением. Вот они, «пузыри». А это, я так полагаю, Граница. Тусклые пятна — закрывшиеся «пуповины», причём вот эти, образующие упорядоченную пространственную структуру, явно от наших понтонов. Пятна чуть более размытые — следы схода со «струн» судов нашей же мини-флотилии. А картинка-то красноречивая! Сколько дополнительных данных! Одиночные «погружения» с «зовом» такую не дают. Получается, эффекты от нескольких генераторов каким-то образом накладываются друг на друга и тем самым усиливаются?..

Это однозначно нужно обмозговать. Но потом, в спокойной обстановке. Пока же может помочь банальный мозговой штурм. А посему…

— Кумо, режим видеоконференции. Я, Краузе, Вайс и Терентьев.

— Принято, капитан Заварзин. Процесс активирован. Процесс завершён.

Да я как бы и сам уже вижу… быстро коллеги отозвались, кстати, и лица очень заинтересованные. Я бы даже сказал, изнывающие от любопытства. Ну да, точно — Кумо же на себя все инфопотоки замкнул, чтобы на посторонние дела не отвлекаться.

— Что там, Алекс? — не выдержал первым Терентьев.

— Да, мне тоже интересно, — поддержал коллегу Краузе.

Вайс, как самый уравновешенный, сдержался, но взгляд его говорил лучше всяких слов.

— Ловите картинку, парни. Три минуты на анализ, потом краткое заключение, — озадачил я соратников.

Обычное дело в нашей честной компании. Так сказать, экспресс-методика. Тоже в своё время Степаныч подсказал. Суть в том, что за столь короткое время в пучины теоретизирования провалиться очень трудно, можно лишь выцепить самые основные моменты. Которые обычно и являются ключевыми в последующем теоретическом обосновании. Плюс все люди разные, восприятие, соответственно, тоже, так что с расширением круга участников шансы на вычленение чего-то важного лишь повышаются. Один заметил одно, другой — другое. Потом обменялись мнениями, и — вуаля! — готов вывод. Зачастую далеко не самый очевидный. И именно по этой причине я не стал выводить на общий экран инфографику, ограничился реальной картинкой.

Впрочем, коллегам и её хватило с запасом. Выделенные на размышления три минуты прошли в сосредоточенной тишине, которую затем нарушил всё тот же Терентьев — он уже давно занял позицию негласного лидера среди экипажей поисковых звеньев. Сравниться с ним по авторитету мог разве что Ценкер, но у того круг задач совершенно иной, он обеспечивал жизнедеятельность нашей мобильной базы, сиречь «Латника».

— Это реально что-то новенькое, Алекс. И на порядок более информативное, чем все прежние методики.

— Кто бы спорил, — хмыкнул я. — А по существу что?

— Ну… чисто на первый взгляд я бы выделил… скажем, три слоя отображения информации. Вот и вот, — воспользовавшись удалённым доступом, отметил Терентьев на экране перечисленные объекты, — думаю, никто не будет спорить — это уже нам известные заросшие «пуповины» плюс «пузыри». Но вот эти «хвосты» у «пуповин»… раньше мы их не улавливали. По моим прикидкам, это некий след, типа турбулентности, взбудораженный континуум ВП и «круги на воде» по Границе. И сдаётся мне, по ним можно определить курс корабля.

— Согласен, — кивнул Вайс.

— Звучит логично, — заключил и Краузе.

— Мы с Кумо пришли к аналогичному выводу, — известил я коллег. — Так, Ваня, ты вроде про три слоя говорил. Один есть. Дальше?

— Да, три слоя, — задумался вслух Терентьев. — Я их разделил по… длительности воздействия, так скажем. Вот это вот всё, очевидно, следынашей недавней деятельности. Вот траектории и «пуповины» понтонов — они самые яркие и чёткие, вот это — корабли-носители… тоже вполне различимые. А вот всё остальное, особенно «пузыри», это уже дела давно минувших дней.

— Насколько давно?

— Без понятия, Алекс. От недель до десятилетий.

— Господа? — поднял я взгляд на Краузе и Вайса.

— Согласен с Гансом, — буркнул первый, а второй молча кивнул.

Ха, ролями поменялись! Но это тоже у них бывает, особенно когда волнуются, так что всё нормально.

— Итого свежие «следы» и «пуповины», плюс «пузыри». Два слоя, — подвёл я итог. — Третий?

— «Мазки» все видят? — уточнил на всякий случай Терентьев. — Хорошо. Вот они и есть. Но я не могу понять, что это.

— Так может это просто особенности топографии континуума ВП в проекции на пространство ПВ? — предположил я. — Естественные образования, так сказать.

— Вряд ли, — покачал головой Вайс. — Будь так, они бы располагались равномерно по всей зоне охвата «зова».

— Принимается. Твоё предположение?

— Не знаю, герр Алекс.

— А если?.. — начал Краузе, но замолчал, задумавшись.

— Что?! — встрепенулся я.

— Нет, не поймаю мысль… что-то такое крутится в голове… есть сходство с чем-то…

— Колись уже, камрад!

— Если бы всё было так просто, Алекс… я смотрю на… вот это вот всё, и возникают какие-то смутные ассоциации… есть некое сходство.

— Между чем и чем, симатта?! — не сдержался я.

— Тебе бы, Алекс, поменьше с кэпом якшаться, — озабоченно хмыкнул Терентьев. — Плохому он тебя учит…

— Я понял! Короче, «пуповины», «следы» и вот эти мазки… если бы это был холст, я бы сказал, что они одной кистью нанесены, — разродился Краузе, избавив меня от необходимости отбрехиваться.

Чёрт, а ведь верно! И, кажется, я мысль подчинённого уловил. И поймал за хвост, хе-хе.

— Я тебя понял, камрад. И хочу развить твою ассоциацию. Вань, как ты там сказал, турбулентность? Это она и есть, только в привязке к Границе. Это, коллеги, следы от старых «пуповин», просто расплывшиеся и потерявшие резкость. И обязаны мы их появлением… расширению Вселенной. Собственно «пуповины» остаются на месте относительно крупных масс вещества поблизости, но они смещаются вместе с нашей Галактикой… вот это вот всё. Не буду углубляться в дебри теории.

— Похоже на правду, — поддержал меня Краузе. — Но, тогда получается… мы теперь можем отслеживать относительно старые проколы континуума ПВ? Отслеживать траектории прыжков?

— Бинго! Можешь, камрад, когда хочешь. Правда, хочешь очень редко.

— Да ладно тебе, — засмущался Краузе. — Я же даже толком мысль сформулировать не смог.

— Мне хватило, — пожал я плечами. — Так что назовём это явление эффектом Заварзина-Краузе.

— Э-э-э… даже не знаю, что и сказать…

— Спасибо? — подсказал я.

— Наверное…

— Очередная проблема на афедрон, — буркнул Вайс, невольно выручив коллегу из неловкого положения.

— В плане? — вскинулся я.

— Это же теперь придётся отдельную разведслужбу формировать, — развил мысль дойч. — Не будем же мы вот так каждый раз звенья от оплаченной работы отрывать? Следовательно, нужно специализированное подразделение. Четыре вымпела минимум.

— Нужно, — кивнул я. И с прищуром покосился на соратника: — И я уже знаю, кто её возглавит.

— Доннерветтер!

— Да ладно тебе прибедняться, — поддержал Вайса Терентьев. — Пора уже расти, нефиг за спиной у Краузе прятаться.

— Да ну вас к чертям!..

— Что ж, благодарю, коллеги, за результативную работу, — прервал я не успевшую разгореться дружескую свару. — Кумо даст вам доступ ко всему инфомассиву, подумайте на досуге. Я тоже обмозгую получше. Повторный мозговой штурм устроим… часов через пять примерно. Я дам знать.

— Хорошо, — высказался за всех Терентьев. — Текущая задача?

— Наблюдать, охранять, пресекать. «Спиридоновцы» неспроста поблизости крутятся.

— Есть, — чуть ли не козырнул Терентьев. — Разрешите выполнять?

— Ага.

Озадаченные коллеги один за другим отключились, а я, посчитав, что у «мини-гекса» было уже достаточно времени, вернулся к прежним делам и хлопотам:

— Кумо, что там по «пузырям»?

— Есть совпадения, капитан Заварзин, — с готовностью отозвался тот. — Вот этот «пузырь» предположительно содержит транспортник «Урания», пропал два года назад в текущем районе, — выделил «мини-гекс» цветом одно из самых ярких пятен. — Груз — промышленное оборудование. Эти два — контейнеровозы «Утес» и «Скала», пропали одновременно семь лет назад. Судя по расположению «пузырей», прыжковый генератор одного из кораблей дал сбой, а второе судно попало в зону действия и не сумело удержаться в континууме ПВ. Перевозили товары народного потребления широкой номенклатуры, в общей сложности две с половиной тысячи пунктов по грузовой ведомости. Оставшиеся четыре объекта в открытых базах за последние тридцать лет не фигурируют. Искать дальше?

— Конечно! — подтвердил я, воодушевленный первым успехом — добыча намечается весьма богатая. Хоть что-то, раз уж основной цели мы не достигли. — Кстати, что скажешь о наших с коллегами домыслах? Вот на эти «следы» внимание обратил?

— Ответ положительный, капитан Заварзин. Я, как и вы, предполагаю, что они от наших понтонов. А те, что потусклее, от кораблей-носителей.

— А «мазки»?

— Провожу анализ трафика за последний год, сэр. Процесс активирован… процесс завершён. Ваша с капитаном Краузе гипотеза подтверждена. Обнаружены следы схода с прыжковых траекторий в количестве трёхсот сорока семи. Идентифицированы по базам данных семьдесят девять. Самый старый идентифицированный след образовался пятьдесят суток назад.

— Ты по времени привязку делал, что ли?

— Нет. По расчётным курсам и траекториям схода со «струны». Для более старых следов расхождение с официальными данными превышает тридцать процентов.

— То есть шанс угадать два к одному, даже чуть больше… недурно.

— Слишком велика вероятность пересечения траекторий, сэр. Я проанализировал «следы» по внешним признакам. Вывод очевиден: со временем «след» размывается, и восстановить путь судна с достаточной точностью не получается.

— Цветовая градация?

— Не только. Ещё и форма.

— Вижу… точно «турбулентность», только «взбаламучен» сам континуум, а не атмосфера.

— То есть вот эти мазки — «следы» кораблей? И это всё меньше чем за два месяца? — хмыкнул Рин-сан, до того ориентировавшийся только на слух, а потому и не вмешивавшийся в нашу с коллегами беседу. И то верно, много ли по моему бурчанию определишь? — А ничего тут трафик, оживлённый.

— Это тебе не наша Картахена, кэп. А представь, что творится в зоне того же «Саввы Морозова»?

— Красиво, видимо.

— Кто о чём, а Рин об эстетике, — усмехнулся я. — Самурай хренов. Или это на тебя пиво так подействовало?

— Завидуй молча, э! И вообще, если бы не я, ты бы на эту важную деталь забил.

— Это вряд ли… просто гораздо позже внимание обратил.

— Я и говорю — забил!

— Ладно, думай, как хочешь! Кумо… чёрт! А ведь это идея.

— Я вас слушаю, капитан Заварзин.

— Сможешь выделить «след» «Великана»?

— Ответ отрицательный.

— В смысле?!

— В обозримом пространстве отсутствует «след» подходящей конфигурации, сэр.

— Та-а-ак… Рин, ты думаешь то же, что и я?

— А чего тут думать? Кто-то явно водит нас за нос, — ухмыльнулся кэп. Даже скорее не ухмыльнулся, а скорчил что-то вроде злобной рожи, не предвещавшей ничего хорошего загадочному пройдохе. — Если, конечно, кое-кому верить.

— Я хотя бы раз дал вам повод усомниться в моих аналитических способностях, капитан Сугивара?

— Не обижайся на кэпа, Кумо, — вовремя пресёк я намечающуюся свару. — Он пива перебрал. Но тогда получается…

— Вот именно, симатта! Нас пустили по ложному следу!

— Вот гадство…

— Привыкай, э! Жизнь та ещё сука.

— Так, Кумо, новая вводная, — заговорил я, проигнорировав кэпа. — Бросай все силы на детальный анализ результатов «триангуляции». Когда сможешь дать полный расклад?

— Расширенный анализ займёт от трёх до семи часов, капитан Заварзин.

— Значит, придётся поскучать. Кэп, пиво ещё осталось?

— Есть немного.

— Тащи.

— А тебе зачем? — подозрительно уставился на меня Рин-сан.

— Думать будем, — пояснил я. — Парней скоро нужно будет отпускать… или не отпускать, по ситуации. Но если придётся и дальше торчать здесь, то лучше уж толпой — так хоть «спиридоновцы» не сунутся. Кстати, как они там?

— Маневрируют на достаточном удалении, сэр. Капитан Терентьев их немного пугнул.

— Молоток, — заочно похвалил я соратника. — Хоть на кого-то можно положиться, а то шагу без согласования сделать не могут. Пусть продолжают в том же духе. Оповести по флотилии.

— Принято, капитан Заварзин.

— Кэп, хорош жрать пиво, ты мне нужен в адекватном состоянии.

— Опять мозговой штурм? Это я люблю, симатта!

— Кумо, вызывай Влада.

— Процесс активирован, сэр.

Ну вот и хорошо.

Спрашиваете, чего хорошего? Да на первый взгляд вроде бы и ничего — «Великана» не нашли, стало быть, либо взорвался он (что вряд ли, станция мониторинга такой энерговыброс засекла бы), либо «затонул» на недоступной «глубине». Причём конкретно в этот раз, с учётом новой схемы «триангуляции», охват увеличился на порядок. И получается, что надежды нет. Но в противовес этому всему зафиксировано отсутствие «следа» схода с траектории. И это говорит… о чём? Правильно — «Великан» в квадрант «одиннадцать-ноль семь» попросту не прибыл. Если, конечно, Кумо не ошибся в выкладках. В первый раз всё-таки данные такого типа обрабатывал. Но, как мне подсказывал опыт, если уже при первом приближении обнаружились совпадения, то более тщательный анализ однозначно подтвердит гипотезу. А потому её можно смело брать в разработку. Осталось только со следующим шагом определиться. И я так подозреваю, что тут очень ко двору придутся профессиональные навыки как Рина, так и Влада Пахомова. Ещё бы Степаныча припахать, но это уже лишка будет. Разве что если в тупике окажемся, придётся его привлечь — свежий взгляд, да ещё и со стороны, не помешает.

— Алекс Владу, — сформировался в «дополненной реальности» экран с Владовой рожей.

— На связи.

— Что-то случилось?

— Случилось, — кивнул я. — Только мы ещё сами не поняли, что именно.

— Люблю загадки, — хмыкнул Пахомов.

— Я тоже. И вот тебе ещё одна: некое судно честно разогналось, легло на курс и ушло на «струну», о чём имеется соответствующая запись в реестре станции мониторинга пространства. Но в пункт назначения не прибыло, о чём недвусмысленно свидетельствуют данные уже другой станции мониторинга.

— И чего же тут загадочного? «Утонуло» твоё судно во время прыжка.

— Если бы всё было так просто… но в районе «прыжка» «пуповина» не обнаружена, следовательно, прыжок был совершён. И завершён, что характерно.

— Значит, «провалилось» сразу по выходу.

— «Пузырь» не обнаружен.

— Ну, фиг знает тогда… версию с «всплытием» где-то внутри радиуса прыжка озвучивать?

— По данным Спасательной службы Протектората Росс искомое судно не обнаружено.

— Давай свою версию, — сдался Влад.

— А у меня её тоже нет, — огорошил я его. — Вернее, у меня их несколько. Но есть ключевой момент: полученные в результате применения новой методики «сканирования» подпространства данные позволяют утверждать, что схода со «струны» по заданной траектории в районе прибытия не было.

— А это что-то новенькое… ты для этого столько народу от работы оторвал?

— Не оторвал, а привлёк к решению более важной задачи.

— Да мне-то всё равно, — рассмеялся Пахомов. — Степаныч бурчит, да и Деррик недоволен. Упущенная прибыль, все дела.

— Это их прямая обязанность — бухтеть по поводу и без. Так что скажешь насчёт вариантов?

— То есть ты утверждаешь, что искомый борт в прыжок ушёл, потом благополучно из него вышел, но в заданном районе не появился?

— Именно.

— Тогда нас кто-то конкретно парит.

— А я так и говорил, э! — поддержал Влада вернувшийся с камбуза Рин. — Вопрос в том, кто именно.

— Ну, вариантов-то немного…

— Станция раз и станция два, — принялся я перечислять, перебив собеседника. — «Спиридоновцы», которые искали «утопленника» внутри радиуса прыжка. Или наши собственные приборы.

— Ну и какой тебе больше всего нравится? А, Алекс?

— Я вообще-то именно тебе собирался этот вопрос задать, Влад.

— Технично отмазался, э!

— Как по мне, все они равновероятны, — включил профессионала Пахомов. — Есть возможность повторно обследовать район старта? По новой методике, а?

— Не хотелось бы, — поморщился я. — Слишком много там посторонних глаз. Запалимся.

— А так, можно подумать, не запалились.

— Тут сейчас только «спиридоновцы» в окрестностях ошиваются. А там глазеют все, кому не лень.

— Ладно… тогда остаётся вариант оперативной работы. Рин, сумеешь обеспечить?

— Мне разорваться, что ли?

— Я думаю, начинать надо всё же со стартовой зоны. Если баржу кто-то увёл намеренно, то маскировать должен был именно разгонный курс. А кто это может сделать?

— Однозначно кто-то из персонала со станции мониторинга, — озвучил я, наконец, основную версию. — Кто-то куплен. Вопрос только, кем.

— Ну да, ищи, кому выгодно, — кивнул Влад. — То есть принимаем за основу? Проверяем стартовую зону?

— Пожалуй. Начинай копать, время у тебя есть. Мы тут ещё часов десять примерно проторчим, потом уже рванём. Так что плюс-минус сутки в твоём распоряжении.

— Окей. Подкрепление нужно?

— Вряд ли. Оставим на подстраховку одну из «техничек», остальные займутся делом. А мы шуметь не собираемся, так что перебьёмся своими силами. С тебя информационная поддержка.

— Принял.

— Ты, кстати, сделал, что я тебя просил?

— Ты про подозрительные случаи в зоне ответственности «спиридоновцев»? — уточнил Пахомов.

— Угу.

— Фронт работ ещё есть, но кое-что накопали, предварительные выводы сделать можно.

— Сформируй отчёт и пришли мне. Почитаю на досуге.

— Окей. Чтиво, кстати, довольно увлекательное будет. У тебя всё?

— Нет, ещё одно. Бери в разработку легенду для прикрытия. Данные по станции Кумо сейчас переправит.

— Хотите действовать скрытно?

— Да где уж там! Запалились по полной, так что даже пытаться нечего. Работать будем под своими именами, нужен обоснуй для доступа к диспетчерам и данным службы мониторинга.

— Официально вряд ли получится, — засомневался Влад.

— Тогда ломай базы. И начинай уже сейчас, чем быстрее мы на месте управимся, тем лучше.

— Хорошо. Ещё что-то?

— Пока всё. Бывай.

— Счастливо.

Влад отключился, и большую часть «дополненной реальности» снова заняла «абстракция» с результатами «объёмной триангуляции». Впрочем, ничего нового я там уже высмотреть не мог, а потому предпочёл её свернуть, вернув на законное место интерьер полупустой рубки «Набата». И сразу же наткнулся взглядом на каменную физиономию Рина.

— Ты чего это, кэп? — насторожился я.

— Настраиваюсь на работу, — буркнул тот.

— Что-то слишком серьёзно…

— Какая работа, такой и настрой. Рекомендую подготовить личное оружие. И броник тоже.

Ха, а ведь он это всерьёз! Хотя… чему я удивляюсь? Понятно, что рубилова и стрельбы хотелось бы избежать, но в глубине души я был уверен, что надежды эти тщетны. Ни разу ещё не получалось обойтись без крови, когда речь заходила о противниках-людях. С природой ещё как-то, а вот с человеками — фигушки.

— Рин, мы не в «золотом треугольнике».

— Вот как раз это и пугает, э! И вообще, давай-ка договоримся так: на станции главный я. А ты делаешь только то, что я скажу.

— Боюсь, в этом случае местная полиция разорится на мешках для трупов.

— Зато есть вероятность, что нас не грохнут в процессе, и нам удастся унести ноги, — парировал кэп. — Короче, «кольт» почисти и бронежилет подготовь. Плохо, что не получится в нормальных скафандрах работать, на станции не поймут-с.

— Да ты маньяк, кэп!

— Зато живой до сих пор. Не спорь, симатта! И вали-ка из рубки, мне кое с кем посекретничать нужно.

Глава 4-2

—//-

Как оказалось, насчёт порядка подчинения кэп не шутил. Совсем. Вообще. Ситуация, в принципе, отнюдь не нова — помнится, сразу после бегства с родного «Саввы Морозова» я оказался в схожем положении, даже хуже, поскольку был уверен, что Степаныч погиб. Это, если кто запамятовал, имело место на оставшейся для меня безымянной станции Ивановых-Перовских, спустя пять суток и целую жизнь после ретирады. Да и Рин тогда был всего лишь незнакомым ниппонцем, зверски расправившимся с моими преследователями, и которому пришлось довериться исключительно в силу безысходности. Деваться мне было некуда с космической станции, ага. Зато сейчас совсем другое дело! Даже забавно — в кои то веки можно было просто плыть по течению, во всём положившись на соратника. Ибо оправдано сие на сто процентов — Рин-сан одного поля ягода с незабвенным Савелием Степанычем. А тот, на секундочку, дока в шпионских делах. Интриги, слухи, расследования — вот это всё. Плюс тайные убийства, подставы и прочие «невинные» шалости. А ещё недюжинные навыки оперативной работы. Так и получилось, что я просто расслабился и приготовился получать удовольствие, заодно набираясь ума-разума.

Правда, кое-чему меня тот же Степаныч во времена оны научил, так что кэп со мной почти не мучился — просто кратко озвучил «легенду», заготовленную Владом Пахомовым, перечислил основные контакты (снова Владова заслуга) на случай, если — и вдруг — придётся действовать самостоятельно, да экипировку с оружием проверил. С последним справился особенно быстро — было бы что проверять, блин! Неизменный комбез со всеми положенными по технике безопасности прибамбасами, кое-где усиленный пластиковыми вставками, «бомбер» и бейсболка типа той, что мне когда-то Милашка Дрю подогнала. И которая (бейсболка, не Милашка) меня не спасла от банального гоп-стопа. Но всё равно, пусть будет. Вкупе со связанными в пучок дрэдами довольно неплохая защита от ударов по затылку. Ну и оружие — старый добрый «кольт» под девятимиллиметровый патрон, замаскированный под плазмер фирмы «H&P». В смысле, накладки на рукояти, чтобы казалось, что в кобуре именно плазмер, а не огнестрельный самопал. Смертельный сюрприз, как показала практика. И это несмотря на сильно ограниченный боезапас. Сам кэп экипировался похожим образом — впечатлившись моим рассказом о расправе над бандой некоего Саффолка, Рин-сан тоже прибарахлился, воспользовавшись услугами «чёрного рынка». А боеприпасами нас снабжал Боб Борисыч, он же механик Мягков со «Спрута». Тот самый, которому Рин зарплату платил. Халява, сэр. Плюс неизменная пара мечей-вакидзаси в потайных ножнах.

Что самое смешное, ни наш «холодняк», ни огнестрел не подпадали под запрет на ношение оружия на густонаселённых станциях. С плазмерами такой фокус однозначно не прошёл бы, пришлось бы их менять на банальные парализаторы. А так прокатило — сканер-рамка в «отстойнике» при пассажирском терминале даже не пикнул. Секьюрити, правда, слегка на нас покосился, но тут виной скорее экзотическая для Протектората Росс внешность капитана Рина. И его же зверская рожа — кэп изволили развлекаться. Ну а чего? Пива не попьёшь, работать надо. Так почему бы и не прикинуться якудзой пополам с демоном-они, пугая народ?

Кстати, по этой же причине — ввиду моей собственной известности и приметности дорогого капитана — мы даже не пытались замаскироваться или выдать себя за кого-то другого. А также в немалой степени из-за того, что «Набат», внесённый во все мыслимые реестры (так сказать, побочка от легализации Корпорации), уж точно не замаскируешь. Круче эффект был бы, только если бы мы припёрлись на кэповом «Спруте». И с учётом этого обстоятельства аналитики из команды Влада разработали прикрытие. Согласно «легенде», мы с кэпом наведались на станцию «Истра», номинально принадлежавшую клану Громовых, с целью, банальной до невозможности — установление деловых контактов. Разве что с небольшим дополнением: контакты нас интересовали исключительно, как бы это помягче, неофициальные. И не самые законные. Короче, мы искали выход на контрабандистов и работающих с ними барыг. Зачем? Так элементарно! Нам же тоже нужно сбывать хабар, который мы с «утопленников» забираем. Скажете, раньше как-то обходились? Тот же Степаныч что-то с подпольными аукционами на «чёрном рынке» мутил? Да помню я, помню. Но вот какая штука — знали об этом обстоятельстве очень немногие. Я, Рин, сам Степаныч да Деррик. Так что ничего подозрительного в нашем намерении на взгляд заинтересованных лиц не было. Наоборот, многие бы задумались, если бы мы в конце концов не предприняли подобную попытку. Как минимум, за душевнобольных приняли. Можно сказать, поздно опомнились. Но и этот момент мы с кэпом могли объяснить: да, опоздали. Да, долго думали. Да, дураки. Потому что могли бы уже целый год грести лопатой неучтённый доход. А мы вместо этого работали официально. Надеялись, что нам за это кланы или власти Протектората хотя бы спасибо скажут. Или будут благодарны. Да, вот такие мы наивные. Были. А теперь перестали. И доказательством тому наш текущий вояж, тем более, такая оказия — всё равно неподалёку от «Истры» по делам шатаемся. Влад не поленился нам даже некий расклад выдать по расходникам, чтобы мы знали, что конкретно можем предложить местным «бизнесменам», но я в дебри «левой» отчётности лезть не пожелал, скормил файл Кумо. А вот кэп реально заморочился. Знаю, знаю — плохо, что не проявляю инициативу. Вернее, почти не проявляю. Но передо мной такой задачи и не стоит, моё дело мотать на ус, прикрывать Рина и думать наперёд. Потому что Рин-сан тактик. А вот стратегия уже полностью моя вотчина. Потому что дофига умный, ага. Это кэп так сказал, и я не стал с ним спорить. Толку-то? Проще согласиться. Ну и эффективней, куда же без этого.

Вот так и получилось, что уже через сутки после испытания методики «объёмной триангуляции в кубе» мой «Набат» пришвартовался к громовской «Истре». И надо сказать, эта станция не чета «Граниту-3». Тут впору сравнивать с «Саввой Морозовым» (в который уже раз)! До Картахены по уровню отмороженности населения и философского отношения к законам не дотягивала, но с нашей точки зрения в текущей ситуации это скорее минус. Шифроваться придётся с удвоенной силой. Это вам не это, как выразился кэп. Тут не наш картахенский Порт, тут беспредельничать нужно с оглядкой. В основном на полицию, а эта организация в цивилизованных местах шутить не любит. И знаете, в чём главный парадокс? При всей своей внешней законопослушности, станция «Истра» — главный оплот контрабандистов целого сектора. И это даже логично: вести тёмные делишки куда удобнее, когда не опасаешься удара в спину или выстрела в затылок. Насквозь незаконные сделки заключались в шикарных кабинетах, либо в не менее шикарных ресторанах. В крайнем случае, просто в офисах складских комплексов. И да, тут существовала чёткая градация: чем масштабней афёра или злоупотребление, тем выше кабинет. Уровень складов — это уже, можно сказать, «розничная» торговля. «Опт» же мутился в местных горних высях. Впрочем, нам так высоко лезть нужды не было, нас для начала вполне устраивал более-менее надёжный «розничный» делец. Наше дело маленькое — первичный контакт установить. Да и не стал бы никто из сильных мира сего с нами разговаривать, ибо мы пока что никто и звать нас никак. Доказать сначала надо, что с нами можно иметь бизнес. Ну а если докажем, то большие люди сами к нам придут. И мы их, конечно же, пошлём. К Деррику, ага. Ну а ещё «Истра» занимала крайне выгодное пространственное положение, замыкая на себя контроль сразу над четырьмя межклановыми трассами. Естественно, и станция мониторинга на ней располагалась мощнейшая как в техническом плане, так и по персоналу. Вот как в таких условиях не превратиться в главный оплот контрабандистов? По-моему, никак.

И вы правы, данная вылазка тоже с подоплёкой и даже двойным дном. Уж если приходится пускаться на ухищрения, то почему бы попутно не решить сопутствующие задачи? Выход на контрабандистов уже давно напрашивался. Единственный канал сбыта не есть хорошо, как бы мы с дядей Германом ни относились друг к другу. Ещё и поэтому я не стал спорить с Владом, приняв «легенду» без малейшей критики. Да и грех не воспользоваться кэпом, раз уж он сам вызвался.

Единственный минус в текущей обстановке — миссия грозила затянуться на неопределённое время. Понятно, если предоставить событиям идти своим чередом и задавшись целью именно установления долгосрочных деловых отношений. Этого мы себе по известной причине позволить не могли, а потому заранее запланировали форс-мажор вкупе с бардаком и хаосом. Влад, впрочем, и это учёл, загодя направив на «Истру» своих спецов — пару «силовик-аналитик». Да-да, вы правы, подчищать за нами с кэпом. В том, что придётся кое-кому сделать сначала страшно, а потом ещё и больно (либо наоборот, по ситуации), не сомневался не только Рин, но и я сам. Зная Рина, конечно же. Но даже силовое противодействие с поножовщиной и стрельбой должно было пойти нам на пользу — так сказать, поднять авторитет на недосягаемую высоту в глазах одних, и опустить ниже плинтуса в глазах других. С конкретикой позже разберёмся.

Но это всё потом, в перспективе. Пока же мы с кэпом были заняты неизбежной рутиной: парковкой, высадкой на станцию, прохождением таможни в пассажирском «отстойнике» и заселением в гостиницу средней руки. Именно в таком порядке. Убили на всё про всё часа полтора, не успев за это время привыкнуть к своеобразному поведению местных: на нас никто не обращал внимания. Секьюрити у «рамки» не в счёт, тому по должности положено. А вот все остальные упорно делали вид, что ничего в нас особенного нет. Подумаешь, космические волки! Подумаешь, у одного внешность зверско-экзотическая! И что? Мы, люди с «Истры», славимся толерантностью. Читай — одинаково не любим всех, и пришлых, и местных, но успешно это скрываем за дежурными улыбками. Потому что ничего личного, просто бизнес. Да и себе дороже любопытство проявлять.

И Рин-сан, едва мы расположились в просторном номере с двумя спальнями — почти люксе, охарактеризовал «истринцев» одним ёмким и метким словом:

— Фальшивки!

Ну и неизменное «симатта!» добавить не забыл. Для усиления эффекта, так сказать.

— Да забей, кэп, — попытался я утихомирить напарника. — Нам с ними детей не крестить. И на брудершафт не пить.

— Ещё чего не хватало! — нахмурился Рин-сан. Просто нахмурился, без зверского выражения — передо мной-то чего выпендриваться? Вот он и не выпендривался. — Но ты прав, Алекс. Нам на них плевать, как и им на нас. Деррика только жалко.

— Нашёл, кого жалеть! — хохотнул я. — Он таких насквозь видит и на половом органе вертит. Он только рад будет.

— Да, я тоже заметил, что у него наклонности странные.

— Просто таких не жалко. И уважать их тоже не за что. Ничего личного, просто бизнес.

— Вот из-за этого я и начинаю людей ненавидеть, — буркнул Рин. — Периодически.

— Да? — удивлённо вздёрнул я бровь. — А мне казалось, что человеконенавистничество твоё перманентное состояние.

— Не, это уже наглый поклёп, симатта! — отпёрся Рин-сан. — Периодически отпускает. Я даже с тобой нормально общаться могу.

— Ну спасибо.

— Кушай, не обляпайся, э! И вообще, выметайся из кресла, нам пора.

— Что, уже?! Пожрать бы не мешало.

— Заодно и пожрёшь, первый контакт у нас в ресторане.

— Пожрёшь? В ресторане? — усомнился я. — Может, лучше в заведение попроще заглянуть предварительно? Пельмешек навернуть, или стейк…

— Алекс, блин! Вот скажи, мы сейчас где?

— В отеле.

— Уверен?

— Э-э-э… на вывеске было написано «отель».

— А по факту? — обвёл кэп широким жестом комнату, выполнявшую функции общего зала.

— А по факту гостиница, — вынужденно признал я правоту напарника.

— Вот и с рестораном точно так же, — добил меня Рин. — Ты вообще вводную читал? Смотрел рекомендации Влада?

— Мельком.

— Вот именно, что мельком! — обвиняюще ткнул мне пальцем в нос кэп. — Ещё скажи, что гостиницу эту выбрали случайно!

— Тоже Влад порекомендовал?

— Нет, это уже мои старые связи сработали.

— Ага! Адреса, явки, пароли! Обожаю шпионов!

— Не ёрничай. Чтоб ты знал, мне пришлось влезть в долги, чтобы получить рекомендацию.

— Надеюсь, долги финансовые?

— Если бы!

Н-да… что-то рановато я расслабился. Но Рин сам виноват — нечего было расхолаживать, задвигая на второстепенную роль. С другой стороны, обмолвка многозначительная.

— То есть у тебя уже есть план? — вопросительно уставился я на кэпа. — Влад в курсе?

— Влад не в курсе. Но его рекомендации я тоже учёл.

— Опасаешься утечек?! — напрягся я.

— И это тоже, — кивнул Рин. — Но лишь в малой степени, сугубо по привычке.

— А в чём тогда смысл?

— Не хочу гадить тем, кто придёт после нас. И от имени Влада.

— Та-а-ак… — Я снова рухнул в кресло и демонстративно уставился на соратника: — Ну-ка, кэп, колись! Что задумал?

— Демонстрацию возможностей, — сдался Рин после непродолжительного раунда игры в «гляделки». — И намерений. Второе приоритетней.

— То есть ты всерьёз намерен устроить здесь шухер?

— Иначе никак. Бояться не будут, а уважать тем более.

— То есть однозначно силовой вариант?

— Единственно возможный в наших условиях. Политесы разводить некогда. Переговорный процесс возьмут на себя парни Влада, когда мы с тобой уже свалим в космическую тьму.

— Типа, если не хотите повторного визита этих отморозков, договаривайтесь с нами?

— Примерно.

— Силён, кэп!

— Рэнсом меня полностью поддержал. И велел передать тебе кое-что на словах, если ты будешь упорствовать в своем чистоплюйстве.

— Ну-ка, ну-ка…

— Он сказал следующее: «Сударь, если подходящие условия для переговоров отсутствуют, не грех обеспечить их самому».

— То есть мы сейчас, как мелкие рэкетиры, вломимся к кому-то в офис, отметелим там всех, возможно, кого-то порежем или пристрелим, а потом уже станем разговаривать?

— Очень грубая аналогия, но в принципе верная. Пойми, Алекс, от нас ждут стандартного поведения — ведь это мы пришли к ним с деловым предложением, а не наоборот. Но нам-то на самом деле на бизнес плевать…

— Эй! Я бы попросил! А Деррика удар бы хватил, если бы он это услышал!

— Не обманывай себя, симатта! Ты вообще повёлся на бабьи слёзы. И насквозь иррациональный долг крови.

— Вот умеешь ты, Рин, настроение испортить…

— А ты не возникай. Короче, здесь и сейчас нас не интересует бизнес, у нас конкретное дело. И добиваться цели мы будем очень жёсткими методами. Естественно, разъяснив остальным причину такого нашего поведения. И свалим. А потом вместо нас придут вежливые парни с дежурными улыбками, которые не будут бить морды и простреливать коленки, зато предложат взаимовыгодное сотрудничество. Как думаешь, какая будет реакция у местных?

— Могут и привалить, — озабоченно нахмурился я.

— Могут. Но вряд ли. Потому что смысла нет. А вот контраст будет разительный.

— Кнут и пряник, блин! И почему в этом мире ничего не меняется?

— Потому что люди всегда одинаковые…

— … скоты?

— Этого я не говорил.

— Зато подумал!

Тут уж Рин не нашёл, что возразить, а потому просто промолчал. Зато возражение нашлось у меня:

— Э-э-э… кэп?

— Чего?

— А как это вяжется с нашей стратегией?

— Великолепно вяжется, симатта! И вообще, отстань. Встреча у нас как раз с тем му… э-э-э… чудаком, на которого ты указал.

Хм… а ведь верно… пожалуй, Рин снова прав — если план прокатит, наш первый фигурант примется за дело с куда большим рвением, нежели я рассчитывал. Что за фигурант, спрашиваете? Да так, всего лишь начальник смены со станции мониторинга пространства. Да-да, той самой, на дежурство которой пришёлся предпрыжковый разгон «Великана». И это именно стратегия, то бишь моя вотчина. И один из единичных примеров моего влияния на ситуацию. Можно было, конечно, назначить целью кого-нибудь помельче, например, диспетчера, непосредственно отслеживавшего «Великана», но его личность предварительно нужно установить, что лишние хлопоты. Поэтому я решил не мелочиться и взять за задницу главного, а именно, начальника. Ни за что не поверю, что тот не в курсе делишек своих подчиненных. Чисто по логике, должен что-то знать. Конечно, без конкретики, в общих чертах, чтобы не подставляться по-крупному, но основные моменты ему известны однозначно. По этой причине я и выдвинул ультиматум Рину с Владом — в первую очередь мы общаемся с Ефимом Егоровичем Лоськовым, человеком несомненных достоинств, аристократом и бывшим военным… интендантом. Согласен, гремучая смесь.

— Ну и почему он? — ожидаемо буркнул кэп тогда.

Влад же благоразумно промолчал, но на его роже отчётливо читалось любопытство. Даже на экране в «дополненной реальности», ага.

— Потому что он — ключ.

— К чему, симатта?!

— Он ключ доступа к базам данных системы мониторинга пространства, — закончил я мысль, с торжеством покосившись на соратников.

Впрочем, это самое торжество я попытался хоть немного скрыть, в чём, если верить тем же соратникам с кислыми рожами, особо не преуспел.

— Ну и зачем нам это? — нахмурился Рин.

— Затем, что наша главная цель — восстановить траекторию разгона и скорость перед прыжком баржи «Великан». Поправьте меня, если я не прав.

Ага, молчание знак согласия.

— Ну и как вы думаете, где эти данные хранятся? — продолжил я после небольшой паузы. — Вряд ли непосредственный исполнитель запомнил эту кучу цифр.

— Подсознание всё помнит, — счёл нужным потрепыхаться Влад.

— То есть ты предлагаешь нам выяснить, кто конкретно вёл «Великана», потом его похитить, потом найти подпольного «мозгокрута» и только затем получить хоть какие-то сведения? — уточнил я, глядя Пахомову в глаза. — Не исключено, что отрывочные?

— Лажа, согласен, — отвёл взгляд тот. Но сразу же перешёл в контратаку: — А твой план чем лучше?

— Много чем, — хмыкнул я, переключив внимание на кэпа — с Владом уже всё ясно, он сдался, а выделывался чисто для вида. — Во-первых, не нужно искать виновника. По-любому главный в смене знает, что его подчинённые вытворяют. Потому что без его попустительства замести следы попросту не получится — главный ключ доступа у него. Соответственно, знает, что и как чистится. А мы с вами, коллеги, в свою очередь знаем, что данные уничтожить безвозвратно без физического разрушения носителя весьма проблематично. Подтверди, Влад.

— Угу.

— Во-вторых, конкретно его винить не в чем, кроме халатности. Так что не думаю, что он будет особо запираться, когда его возьмут за яйца. Ведь от него-то что требуется? Всего лишь поделиться несколькими цифрами. Всё. Остальное не его ума дело.

— Я бы поспорил, — покачал головой Рин. — Ты, Алекс, сейчас описал идеальный вариант, а в жизни такие случаются крайне редко. Придётся как минимум бить, как максимум — тащить к тому же «мозгокруту», а в случае с большой шишкой и последствия будут куда серьёзней.

— Ты прав, кэп. Но мы до такого доводить и не будем. Влад?

— А?

— Ты можешь через Кумо дистанционно провернуть такой же трюк, как с «нейром» небезызвестной госпожи Эмили Бойер?

— Ну-у-у… чисто теоретически… а что это нам даст?

— Кумо? — технично отмазался я.

— Если я внедрю в «нейр» объекта свою лайт-версию, то возьму его под полный контроль, капитан Пахомов.

Да, мой питомец всех, облечённых какой-либо властью, предпочитал величать «капитанами». И в случае с Владом это идеальный вариант — у главы СБ Корпорации звания как такового не было, зато саму службу можно рассматривать как самостоятельное подразделение, сиречь отряд. А командиров таких отрядов в земном Средневековье именно что «капитанами» и называли. Л — логика! И даже не машинная, если учесть происхождение моего «мини-гекса».

— О! — сразу же засиял Влад. — А ведь это… весьма перспективно, да. А памяти в твоем «нейре» хватит, Алекс?

— Подцеплю дополнительный модуль, — отмахнулся я. — Это вообще не проблема. А копия Кумо ещё более порезанная, чем на наших «спасателях».

— Более чем, — подтвердил и сам виновник торжества. — Функционал у неё не такой широкий, поэтому есть возможность ограничить объём «цифрового тела».

— Пожалуй, лучше и не придумать ничего, — заключил Пахомов. — Кэп, не спорь. Поправка Алекса принимается. Основная цель — доступ к базам данных службы мониторинга.

— А с чего вы вообще решили, что этого будет достаточно? — высказался таки кэп. — Ну, подсадили вы ему в «нейр» жучка. Дальше что?

— Рано или поздно он полезет в систему, а там вообще дело техники, — пожал я плечами. — Влад, ты ведь поможешь Кумо?

— Если обеспечите стабильный канал передачи данных, вообще без вопросов, — заверил тот.

— Вот видишь, кэп, всё против тебя. Придётся снова скучать. Либо заняться бизнесом, на твой выбор.

— Ладно, симатта! Я всё понял. Но полагаться только на, кх-м, всякие сомнительные штуки я бы не стал.

— Воля твоя, кэп. Считаешь нужным подстраховаться — флаг в руки. Разрабатывай план. Во всём, кроме первого пункта, ты волен.

На том, собственно, и сошлись. И вот теперь, почти сутки спустя, пришло время пожинать плоды собственной недальновидности. Вот кто мог предположить, что затейливая мысль кэпа свернёт настолько не туда? Наверное, кто угодно, кроме нас с Владом. Лыко и мочало, начинай сначала…

— Кэп, и всё же. Зачем нам лишний шум?

— Затем, что твой голубчик Лоськов должен обделаться лёгким испугом. И налажать.

— То есть ты думаешь, что наша, э-э-э, активность по поводу «Великана» спровоцирует его на необдуманные действия?

— Если мы донесём до него простую мысль, что хотим примерно наказать виновника, такое развитие ситуации более чем вероятно.

— Кэп, а по-человечески?

— Да ссыкло он! — рыкнул Рин. — Ну-ка, напомни мне, где он служил до «Истры»?

— В армии?

— Точно, э! А кем?

— М-мать… — До меня только сейчас дошла вся гениальность задумки кэпа. — Интендант… ни фига не боевой офицер, а обычный тыловой барыга. Зверь пуганый. Рин, ты монстр!

— То-то же, симатта! Если мы предельно ясно дадим понять, что ожидает виновных, он психанёт. И попытается ещё раз подтереть базы. И этим, несомненно, воспользуется наш цифровой друг.

— Вы совершенно правы, капитан Сугивара, — подтвердил Кумо. Сейчас, в обстановке, приближенной к боевой, он постоянно находился на связи и с кэпом тоже. — Осталось воплотить в жизнь первый этап.

— Будь наготове, а уж мы тебе возможность обеспечим, э!

— Я это учту, капитан Сугивара. Но должен предупредить, что процесс может занять довольно много времени.

— Уж это мы тебе точно обеспечим, — успокоил я «мини-гекса». — Ты только таймер вывести не забудь, чтобы мы ориентировались.

— Принято, сэр.

— Значит, так и решим. — Я выпростался из кресла, вздохнул и поинтересовался: — Что стоим, кого ждём?..

— Ждём подтверждения от контакта, — не повёлся кэп. И сразу же скривил губы в ухмылке: — Есть! Пошли, симатта, надо ещё перекусить успеть, а то потом не до жратвы будет.

Глава 4-3

—//-

Рин как в воду глядел — потом действительно стало не до жратвы, потому что счёт пошёл если не на минуты, так уж на часы точно. Если честно, график у нас получился настолько плотный, что я едва успевал следить за сменой локаций. Но до того, как и намеревались, мы плотно перекусили в ресторане «Ганимед», заявившись туда за полчаса до назначенной встречи. Естественно, обошлись дежурными блюдами и напитками, причём кэп настоял на полностью безалкогольной трапезе — ладно я, без вина обошёлся, так он и сам даже пива не заказал, давился чаем. Вернее, тем, что в этом заведении под ним понимали. Я, кстати, не решился, заказал кофе, о чём тоже пожалел. Но это всё лирика, главное, жорево оказалось более-менее приличным и сытным, а остальное несущественные детали. Ну и обслуживание на высшем уровне в плане скорости. А в остальном кэп оказался прав — как вывеска «отель» на нашем временном обиталище подразумевала банальную гостиницу, так и под гордым званием «ресторан» скрывалось кафе-столовая в хорошем смысле этого слова. Разве что гостю нашему «Ганимед» оказался не по чину, что прекрасно читалось на его лице. Хотя, будь моя воля, я бы скорей употребил бы что-то типа «хитрой морды»: Ефим Егорович Лоськов целиком и полностью отвечал моим представлениям о вороватом армейском интенданте. Вроде бы и габаритами не поражал, но весь какой-то лоснящийся, с заметным пузом, одновременно и вальяжный, и суетливый, но самое главное — гуттаперчевая маска вместо лица, одинаково быстро способная как засочиться высокомерием, так и выразить подобострастие, буде придётся столкнуться со старшим по званию. Скользкий тип, в общем. Я на таких уже насмотрелся досыта, а потому предпочитал дистанцироваться, свалив общение с ними на Деррика и Степаныча. А теперь вот, получается, на капитана Рина.

Тот и взял инициативу в свои руки, едва разглядев заявившегося в общий зал барыгу. Знаю, что ещё ничего не доказано, но видели бы вы его рожу! Мне лично одного взгляда хватило, чтобы уткнуться в пустую тарелку. Иначе, боюсь, не сдержал бы злорадной ухмылки.

— Господин, э-э-э, Сугивара? — осведомился Лоськов, убедившись, что кроме нас двоих описанию, полученному в приглашении, никто из присутствующих в зале не соответствует.

Ладно хоть не от входа, не поленился поближе подойти, переборов брезгливость.

— Он самый, э! — выдал свою самую приветливую улыбку кэп. Не спорю, жутковатую, но это дело привычки. — Капитан Сугивара Риндзи, к вашим услугам. Присаживайтесь, господин Лоськов. Или можно по имени отчеству?

— Извольте, — снизошёл тот до обеих просьб кэпа. — А вы очень неплохо владеете росским.

— Жизнь заставила, — вздохнул Рин. — Обитаю, знаете ли, в таких местах, где без вашего языка никуда. Хоть он и труден преизрядно.

— Пожалуй, вы правы, — поддакнул на ходу переобувшийся барыга. — Признаться, я не сразу поверил, что вы именно тот, о ком я думал. Это было… неожиданно, скажем так.

— Это было только логично, — снова улыбнулся кэп. — Уж если вести дела, то с лучшими.

— Но позвольте… я всего лишь скромный диспетчер.

— Полноте вам, Ефим Егорович, — барственно отмахнулсяРин. — Не скромничайте. И не принимайте на свой счёт всё вот это, — обвёл он широким жестом зал. — Вы как никто другой должны понимать, что нам с Алексом пока что по статусу не положено вести дела в более высокоуровневых заведениях. Надо заслужить. И доказать.

— Люблю прагматичный подход, — покивал Лоськов. — Так что же уважаемые господа хотят от скромного диспетчера?

— А что же это вы, дорогой Ефим Егорович, так резко к делам? — озадачился кэп.

— За вас поручились уважаемые люди, — пояснил барыга. — И особенно просили не разводить политесов и не тянуть время.

— Узнаю почерк старого друга, э! Ну раз к делу, то к делу. Нас с коллегой… кстати, вы знакомы?

— Не имел чести лично, — прищурился Лоськов, как бы впервые меня разглядев. — Но имя этого молодого человека мне хорошо известно. Ещё и поэтому меня удивил ваш выбор места для переговоров, господа. Вы с вашим статусом могли бы выбрать любое заведение в «аптауне».

— Скромность — лучшая добродетель самурая, — процитировал я кэпа, напустив на себя суровый вид. Каюсь, специально, иначе бы просто расхохотался — до того меня веселил барыга. — Да и наверняка поговорку про свой устав и чужой монастырь знаете, Ефим Егорович.

— Знаю, как же не знать, Алексей?..

— Александрович. Заварзин моя фамилия. Капитан буксира «Набат». Ну и по совместительству основной акционер и глава совета директоров Корпорации «Э(П)РОН».

— А вот сейчас вы ещё больше меня запутали, господа, — напрягся Лоськов. — Чем же я могу быть вам полезен?

— Известно чем — связями, — успокоил барыгу кэп, злобно на меня зыркнув — мол, нефиг пугать клиента. — И доступом к неким, скажем так, специфическим услугам по сопровождению грузов.

— Понимаю, — склонил голову Лоськов. — Только, боюсь, вы не совсем по адресу, господа. У меня есть… как бы помягче… э-э-э… начальство. И его пожелания в приоритете.

— Так мы и не претендуем на первоочерёдность наших задач! — развёл руками Рин. — Нам важно принципиальное согласие с вашей стороны. А уж мы под ваш график как-нибудь подстроимся. Первое время, естественно. До тех пор, как… ну, вы меня понимаете.

Ещё бы он не понимал! Судя по едва сдерживаемой торжествующей ухмылке, Лоськов уже почти уверился, что поймал за хвост птицу-удачу. Подумать только! Такой клиент, и напрямую обратился! Понятно, что с «крышей» придётся делиться, а то и полностью отдать контроль над грузопотоком, но даже того факта, что можно оседлать канал связи, более чем достаточно, чтобы возбудиться. И так-то человек нужный, а уж если заделаться посредником аж целой Корпорации, у которой «левого» товара как у дурака фантиков, то это ж какие перспективы открываются!

— А позвольте поинтересоваться, господа, — взял себя в руки Лоськов, — о масштабах… э-э-э… сотрудничества?

— На первых порах, я думаю, пара-тройка проводок в месяц, — сказал Рин. — Может, чуть реже. Надеюсь, это вас не сильно обременит? Найдёте для нас место в расписании?

— Постараюсь, — после демонстративной паузы всё же ответил барыга. Понятно, цену себе набивает. — Но… как вы себе представляете наше сотрудничество?

— Как и со всеми остальными, — подмигнул кэп Лоськову. — В указанный момент не смотреть в нашу сторону. А если, не дай боги, вдруг кинули случайный взгляд, тогда, хм, скажем так, за собой прибраться. Дабы кто-нибудь ещё не углядел чего ненароком. Можем мы рассчитывать на подобную услугу?

— Несомненно, — солидно кивнул Ефим Евграфович. — Дело привычное. Да и рекомендации у вас крайне… впечатляющие. Сразу видно людей серьёзных.

— Да, мы такие, — осклабился я, не сдержавшись, и немедленно словил от Рина пинка в голень.

— Алекс шутит, — поспешил сгладить возникшую неловкость кэп. — Нервы, сами понимаете. В таком возрасте, и уже такая ответственность!

— Весьма впечатлён, — не купившись на кэпово балагурство, одарил меня серьёзным взглядом Лоськов. — Я в ваши годы, Алексей… э-э-э… Александрович, о таких достижениях и мечтать не смел. Для меня честь работать с вами, господа. Надеюсь, со временем сотрудничество приобретёт более, хм, доверительный характер.

— И более объёмный, — посулил Рин, — не сомневайтесь, Лоськов-сан. Но, сами понимаете, дело это для нас новое, нужно приглядеться, прикинуть, что к чему, а уж потом браться всерьёз. И тут уже многое будет зависеть лично от вас, Ефим Евграфович.

— Постараюсь не разочаровать вас, господа. Но…

— Вас что-то напрягает, господин Лоськов? — снова встрял я.

На правах, так сказать, старшего начальника.

— Почему я? — помявшись, спросил барыга.

Ну да, самый главный вопрос жизни, Вселенной и всего такого… уж с точки зрения Лоськова точно.

— Вы нам подходите, — пожал я плечами.

— Подхожу? А чем именно? Или дело исключительно в должности?

— Вы нам подходите по совокупности признаков, Ефим Евграфович, — развил мою мысль кэп, предварительно злобно на меня зыркнув. — Вы… не обижайтесь и попытайтесь понять… в общем, вас мы можем себе позволить контролировать. Пока что мы гости на «Истре», и на кого-то выше замахиваться не резон. Не в коня корм, как говорится. С вами же может получиться очень перспективная… дружба.

Не обижайтесь, как же! Вон как губы поджал! Но, тем не менее, промолчал. И даже в лице почти не изменился. Видимо, жадность оказалась сильнее норова и спеси.

— Пожалуй, в данном случае вы промахнулись с идиомой, капитан Сугивара, — позволил себе небольшую шпильку барыга. Мелкая, конечно, месть, но хоть какая-то. — Но… я вас понял. И простил. Так сказать, в счёт будущих свершений.

— Я считаю, за это надо выпить! — заключил кэп, и вопросительно глянул сначала на Лоськова, потом на меня.

— А вот с этой традицией вы угадали, уважаемый Сугивара-сан, — чутка подольстил Рину Ефим Евграфович. — Водочки? Честно говоря, что-то иное я бы здесь пить поостерёгся. Не удаются им напитки, в отличие от еды.

— Алекс? — проявил настойчивость кэп.

— Валяй, — кивнул я с безразличным видом.

Просто потому, что мне действительно было всё равно. Жест, конечно, символический — барыга однозначно купился, сработали связи Рина, но в этом я как бы и не сомневался. А вот с моим собственным планом пока что неувязочка вышла — Кумо при всём своём желании никак не мог нащупать достаточно широкий канал связи, который выдержал бы скоростную загрузку «цифрового тела» его лайт-версии. Собственно, если судить по его периодическим докладам — в текстовой форме, естественно — взять под контроль «нейр» Лоськова мой «мини-гекс» мог уже давно. Только дело в том, что такой контроль нам на фиг не сдался, задумка-то совсем в ином.

«Необходимо прямое подключение к «нейру» реципиента, капитан Заварзин, — сдался, наконец, мой помощник. — Сможете обеспечить?»

«Постараюсь, — незаметно набил я ответ на виртуальной клавиатуре, благо ничего подозрительного со стороны в нервной дроби пальцами по столешнице не было. — Сам не зевай, лови момент».

«Принято, капитан Заварзин».

Вот и славно. Осталось только воплотить намерение в жизнь. Правда, ещё надо придумать, как именно… хотя идея есть. Вот только как на неё тот же Рин-сан посмотрит? В принципе, нашим основным планам она не противоречит. Даже более того, как раз кэп что-то и не торопится переходить к делу, всё юлит с барыгой, вон, уже и водяру по стопкам разлил, не забыв одну ко мне придвинуть.

— Ну, вздрогнули! — провозгласил Лоськов на правах хозяина, и нам с Рином пришлось последовать его примеру.

Против ожидания, водка действительно оказалась достойного качества, можно было даже не закусывать. Но эту традицию я всё же нарушать не стал — не хватало ещё заработать репутацию бухарика, что способен квасить без закуси. Мы по «легенде» люди серьёзные, да и по жизни тоже. Периодически, ага. Когда на «ха-ха» не пробивает.

— За будущее плодотворное сотрудничество, — провозгласил второй тост уже кэп.

Тоже по традиции, чёрт бы их, традиции эти, побрал! Ладно хоть, стопки махонькие, видимо, специально для переговорного процесса, а не пьянства. Но тоже ничего так пошла.

— Алекс? А вы что скажете? — осмелел Лоськов.

Да и глазёнки подозрительно засверкали, выдав любителя заложить за воротник. Впрочем, я бы очень сильно удивился, окажись как-то иначе.

— За ответственность, — поднял я стопку, пристально глядя в глаза Ефима Евграфовича.

Тот, такое ощущение, даже смутился, но опустить взгляд не пожелал. Или не посмел, я точно не разобрал. Но главное, где-то в самой глубине его глаз мелькнул страх. Я такое уже много раз видел. Чаще, конечно, безмерное удивление — как у того же Саффолка, но реакция, подобная Лоськовской, редкостью не являлась. Всё-таки я руководитель, и подчинённых у меня множество. Приходилось периодически устраивать профилактические разносы. Правда, максимум, что грозило моим нерадивым сотрудникам — перевод на менее квалифицированную работу. А здесь и сейчас я постарался в свой незамысловатый тост вложить если не угрозу, то недвусмысленный намёк на последствия уж точно. В крайнем случае даже несовместимые с жизнью. И барыга, судя по затравленному взгляду, меня прекрасно понял. Но и промолчать поостерёгся:

— За ответственность, Алексей… э-э-э… Александрович.

— Вот и договорились, — заключил я, позволив, наконец, Лоськову отвести взгляд. — Надеюсь, сотрудничество наше будет плодотворным и долгим. Впрочем, первое напрямую будет зависеть от второго. Мы друг друга поняли, Ефим Евграфович? Вы же наверняка осознаёте, что хоть мы с капитаном Сугиварой и живём довольно далеко, наших возможностей более чем достаточно, чтобы проконтролировать чистоту сделки?

— А вам мало слова моего… гаранта? — с подозрением покосился на меня Лоськов.

— Если честно, я понятия не имею, кто это, — хмыкнул я как можно беззаботнее. — И мне плевать. Мы с капитаном Сугиварой живём довольно далеко, — повторно выделил я голосом ключевой момент, — и очень сомневаюсь, что возможности вашего гаранта простираются вплоть до наших владений. В отличие от.

— Звучит как угроза, молодой человек.

Оп-па! Да ты, никак, решил показать твёрдость духа? Ну-ну… кстати, неплохой момент для воплощения задумки.

— Полноте, Ефим Евграфович, какие угрозы! Всего лишь констатация факта.

— Как-то это не вяжется с вашими же словами про статус, который нужно заслужить, и свой устав в чужом монастыре, — процедил тот в ответ.

А я проигнорировал очередной пинок Рина и невозмутимо возразил:

— Ещё как вяжется. Именно этим — подтверждением статуса и серьёзности намерений — мы и займёмся в ближайшее время. Да вот прямо сейчас, как только с вами побеседуем.

— И… каким же образом, позвольте поинтересоваться?

— Я кое-кого ищу, — снова перехватив взгляд барыги, признался я. — Это не связано с основной деятельностью Корпорации… вернее, связано напрямую, но не с коммерческой частью. Дмитрий Силин — вам о чём-нибудь говорит это имя?

— Абсолютно ни о чём, — отпёрся Лоськов.

Вот только еле заметно вздрогнул, что не укрылось от внимания Кумо. И о чём последний незамедлительно мне доложил.

— И всё же, — проявил я настойчивость.

— Нет, ни о чём. Я не знаю этого человека.

— Плохо, — вздохнул я. — А ведь могли бы уже сейчас начать доказывать свою полезность. Может, хотя бы фото посмотрите? Вдруг что-то вспомнится?

— Э-э-э… раз вы настаиваете, Алексей Александрович…

— Откройте, пожалуйста, доступ к «галерее», Ефим Евграфович.

— Вот, извольте.

— Это Дмитрий Силин, — повторил я, переправив фотку в память «нейра» Лоськова. — Посмотрите внимательно. И хорошенько подумайте о последствиях, прежде чем что-то сказать.

— Х-хо… хорошо.

«Инсталляция успешно завершена, капитан Заварзин».

Отлично! Можно, в принципе, на этом и закругляться. Только как-то нелогично будет, надо доиграть спектакль до конца.

— А что с ним… случилось? — сглотнул слюну Лоськов.

— Он пропал, — пояснил я предельно холодно. — Вместе с баржей «Великан», которую мы пытались обнаружить всю последнюю неделю. А до нас по ней безуспешно работали «спиридоновцы». Впрочем, их неудача меня абсолютно не удивила. Но вот то, что мы сами остались ни с чем… это, пожалуй, напрягает.

— И всё?! — не поверил своему счастью барыга. — Всего лишь уязвлённая профессиональная гордость?

— И это тоже, — кивнул я. — Но основная причина в ином. Дмитрий Силин мой двоюродный брат. Надеюсь, вы понимаете, что это означает? Понимаете, каких людей это касается?

— Боже… сочувствую вашему горю, — выдавил Лоськов.

И, судя по бегающему взгляду, ситуацию он уже просчитал. Ну а чего тут думать? То, что я Завьялов, уже давно секрет Полишинеля. А раз у пацана фамилия другая, значит, он родственник по женской линии. А сколько у нас в роду женщин? Правильно.

— Так вы точно ничего не вспомнили? — снова пригвоздил я барыгу жёстким взглядом.

— Абсолютно ничего, Алексей Александрович.

— Что ж, ваше право. И не принимайте на свой счёт, Ефим Евграфович. Это во мне просто говорит разочарование. Я-то надеялся на самый простой вариант. Теперь же придётся действовать жёстко, если не сказать жестоко. Заверяю вас, виновные будут строго наказаны. И это не очередная угроза, это очередная констатация факта. Спасибо, что уделили нам время, господин Лоськов, нам с капитаном Сугиварой пора.

— Бывай, э! — по-дружески хлопнул кэп барыгу по плечу, и вслед за мной поднялся из-за стола.

Ну а поскольку делать в забегаловке нам больше было нечего, мы благополучно из неё свинтили, не оглядываясь и не замедляясь, благо отследить Лоськова теперь труда не составляло абсолютно. Спасибо Кумо, конечно же.

Я его, к слову, озадачил контролировать нашего барыгу посекундно. Не то, чтобы рассчитывал на немедленный результат — Лоськов калач тёртый, на слово уже давно никому не верит, но мне была интересна его реакция на наш с кэпом трэш и угар, который уже не за горами. А если конкретно, я надеялся, что акты устрашения возымеют действие, и объект, хм, испугается. И начнёт совершать ошибки. Конечно, существовала ненулевая вероятность, что конкретно Ефим Евграфович не при делах… но даже в этом случае можно нагнать на человека такой жути, что он начнёт прибираться за другими. Правда, и нам тогда придётся поднапрячься, чего бы очень не хотелось. Знаю я Рина, и особенно его методы. Не самые, скажем очень мягко, гуманные.

Если совсем честно, меня даже вот сейчас, пока мы просто куда-то идём (даже почти бежим), изрядно потряхивает. Нет, не от предвкушения. Скорее, наоборот. Но я уже настроился на жесть, да и деваться всё равно некуда. По сути, предложенный Рином вариант действительно оптимальный с точки зрения временных и трудозатрат. Но это вовсе не означает, что мне это нравится. И вообще… как-то сомнительно вот это вот всё. Одно дело запугивать клиента на словах, и совсем другое — опускаться до членовредительства. А оное непременно воспоследует, особенно с учетом того, куда мы сейчас следуем. Я, конечно, до последней запятой планы кэпа не выпытывал, но мне и внешних признаков хватало — чем дальше, тем хлеще. Уже и коридоры не такие широкие и светлые, и вывесок всё меньше, а пятен ржавчины на стенах всё больше. И, боюсь, не только ржавчины. Да и народу не особо много… чёрт, просто дежавю какое-то! Вот примерно так я себя ощущал, когда пробирался по портовым трущобам на рандеву с недоброй памяти Айвеном сукой-Готти. Даже не верилось, что на «Истре», такой внешне законопослушной и размеренной, может существовать нечто подобное. Нет, понятно, что я уже взрослый мальчик, и жизнь ко многому приучила, но до сих пор так и не избавился от тяги к романтизации всего и вся. А ещё по-прежнему верил в людей, чем изрядно выбешивал дорогого капитана Рина. Да, розовые очки. Да, доверчивый придурок. Но вы бы знали, как мне не хотелось уподобляться собственному окружению! Рин, Степаныч, Деррик, даже механик Мягков — все они исповедовали схожие взгляды и кто молчаливо, а кто и вслух меня порицали. Одна только Лизка как глоток свежего воздуха. И то лишь в последнее время, после появления Ксю. До того тоже строила из себя циничную стерву, но потом смягчилась. Но её можно понять, ибо она могла себе такое позволить. В конце концов, подразумевалось, что за мной она как за каменной стеной… в чём очень сомневались вышеперечисленные по-хорошему отмороженные и недоверчивые товарищи. Но Лизку это мало интересовало. Муж — защита и опора. И точка. А если он вдруг где-то косячнул, то виноватых долго искать не надо — всё те же, всё там же. Потому что видели, что я творю, но не остановили. Вот такая вот женская логика, ага.

— Так, вроде здесь, — буркнул кэп, резко свернув в какой-то неприметный тупичок, смахивавший на технический тоннель мусорного коллектора. — Ну и дыра, э! Хотя чему я удивляюсь? Какой клиент, такой и схрон.

— Рин, ты куда меня привёл?

— Именно туда, куда нужно, — отбрехался кэп. — Самый подходящий для наших целей крысёныш.

— А поподробней?

— Мелкий барыга, подбирает то, что плохо лежит. Но связи обширные, — снизошёл до пояснения капитан Рин. — Ты только ни во что не вмешивайся, для нас сейчас самое главное — первое впечатление.

— Надеюсь, ты его не грохнешь?

— Совсем дурак, э?! — возмутился Рин. — А кто до остальных наше послание донесёт?

— Послание?

— Угу. Но я тебя ещё раз прошу, Алекс — не лезь. Я знаю, что делаю. Поверь мне, с такими типами я достаточно в прошлой жизни пообщался.

— Досье хоть скинь.

— Да на кой тебе?! Мелкий жулик с большими связями, за счёт которых и выживает. Знает много и обо всех, но без подробностей. Идеальный источник слухов. Мы таких называли «информационными реципиентами низового звена». Именно с них нужно начинать, если хочешь донести информацию до кого-то важного, но недоступного для иных способов.

— Реципиенты низового звена? Однако!

— Это вообще-то информация для служебного пользования! — возмутился Рин. — Из методичек спецслужб. А тебе лишь бы позубоскалить!

— Извини, кэп, это нервы.

— Что-то рановато, — буркнул тот, смягчившись. И забарабанил кулаком по гулкой двери, больше смахивавшей на помятый и проржавевший люк «мусорки»: — Эй, Лёва-сан, открывай! Разговор есть!

Глава 4-4

—//-

— Чего-то он не торопится открывать, — хмыкнул я через некоторое время. Минуты где-то через три примерно. — Кэп, я, конечно, ни на что не намекаю, но сдаётся мне, что этот Лёва тебя не уважает.

— Да он меня знать не знает, — отбрехался Рин.

Но подначка моя возымела действие — он хотя бы по створке колотить перестал. А то бы скоро уши заложило.

— Ну и пошли тогда отсюда, — внёс я рацпредложение.

— Ага, разбежался! — огрызнулся кэп. — Похоже, придётся ломать.

— У тебя есть фомка?! — восхитился я.

— Нет, но у меня есть ты. А у тебя есть Кумо. Намёк ясен?

— Более чем. Кумо, фас.

— Связь с управляющим контуром замка установлена, капитан Заварзин, — незамедлительно отозвался «мини-гекс». — Подбор кода… два… один… процесс завершен.

В утробе дверного проёма что-то щёлкнуло, зашипело, и створка чуть выглубилась из короба, пшикнув стравливаемым воздухом.

— Нифига себе! — восхитился Рин. — Да тут натуральный шлюз! Интересно, от кого это он так предохраняется?

— А мне другое интересно, кэп.

— В плане?

— Ты вообще зачем меня сюда приволок? Сам не справишься, что ли?

— Справлюсь, — задумчиво кивнул тот. — Но смысл в том, что тебе тоже надо нарабатывать репутацию. В том числе и такую.

— Какую такую?

— Сейчас сам всё увидишь. Держись чуток позади, в замес не лезь. На тебе спина, ну, или если кто-то мимо меня прорвётся. Главное, не дать никому уйти, чтобы кипишь не подняли раньше времени. Тогда придётся силой прорываться.

— Исчерпывающая инструкция.

— Ну а чего тебе ещё надо, широкоглазый?!

— Да иди уже.

Блин, опять я раздражён! И опять причина раздражения один непоседливый ниппонец. Признаться, раньше я его считал куда более серьёзным кадром. Да он таким и был. А теперь, видать, решил, что можно больше передо мной не маскироваться, вот и попёрла из всех щелей дурь… то есть я хотел сказать, удаль молодецкая.

Комнатёнка, скрывавшаяся прямо за дверью, и впрямь напоминала шлюз, разве что с внутренним люком возиться не пришлось — сработал элементарный датчик движения, и створка уехала вбок, открыв тесноватый коридорчик. Тоже, кстати, не самый длинный или извилистый — шагов пять в общей сложности. И стены с весьма затейливой начинкой, если верить текстовому докладу Кумо: «Обнаружено защитных контуров — семь, активных — ноль». Такое ощущение, что нынешний владелец хором от кого-то их унаследовал, а содержать в надлежащем состоянии позволить себе попросту не мог. Или не считал нужным. А ведь во времена оны, когда все эти прибамбасы функционировали в штатном режиме, нас бы в порошок стерли сразу за шлюзом. Чёрт, даже мурашки по спине побежали от осознания этого нехитрого факта. А ещё я вдруг сообразил, что клятый кэп всех этих обстоятельств знать попросту не мог, следовательно, тупо пёр напролом. С одной стороны, чем не тактика? Эффект неожиданности, опять же. Плюс скорость. С другой — стоит нарваться хотя бы на один такой вот действующий охранный контур, и финиш. Ох, не нравится мне это всё…

Между тем коридорчик вывел нас с кэпом в небольшой… пожалуй, что торговый зал. Я, если честно, и не ожидал тут нечто подобное увидеть: свободное пространство по центру, стеллажи и подобия витрин вдоль стен, даже что-то вроде прилавка с древним… э-э-э, то есть, конечно же, винтажным кассовым аппаратом. Плюс довольно молодой плюгавый тип в круглых очочках и типовом «обмундировании» мелкого офисного клерка: брючки, туфельки, рубашечка с галстуком… вот это вот всё. Ладно хоть галстук нацепить не догадался. Впрочем, нет, вон он, из-за конторки выглядывает. Видимо, его владелец слегка расслабился и позволил себе избавиться от части амуниции. Ну да, вон, ворот тоже расстёгнут. Обедал, что ли? Я подозрительно принюхался и убедился в собственной правоте — мы застали таинственного Лёву посреди перекуса. Не ждал, получается, гостей. Вот только почему на прилавке сразу две кружки? Тарелка с бутербродами одна, а кружек две… напарник вышел, что ли? Похоже, придётся головой крутить, как кэп и велел. А сам-то он, кстати, чем занят?..

Рин-сан, как незамедлительно выяснилось, действовал в своей излюбленной манере, сходу озадачив плюгавого очкарика относительно невинным вопросом:

— Лев Гуревич, он же Лёва Ловкач?

— Э-э-э… да, это я, — привстал со своего места тип. — С кем имею че…

Договорить он не успел — я, глядя со стороны, и то не сразу осознал, что именно кэп сделал, а уж сам Лёва тем более. Лишь через пару секунд до меня дошло, по какой такой надобности Рин запустил правую лапу под куртку, а левой опрокинул конторку, к которой как раз подошёл вплотную. Учитывая комплекцию дорогого капитана, труда для него это не составило. Грохот свороченной мебели ещё не успел стихнуть, а уже что-то свистнуло, лязгнуло, очкарик влип спиной в стену, уронив хлипкое кресло на колёсиках, и буквально повис подбородком на клинке кэповского вакидзаси. Вид он (очкарик, естественно, а не меч) при этом имел весьма бледный, да и дара речи на какое-то время наверняка лишился. Ничем иным объяснить его молчание было невозможно, особенно в таких вот обстоятельствах. Каких именно? Да занятных, блин! Во-первых, Рин миндальничать не стал, и даже чуток надавил, так, что лезвие вонзилось в тонкую кожу прямо над кадыком Лёвы. Та, соответственно, такого надругательства не вынесла и лопнула, оросив клинок свежей кровушкой. А во-вторых, самым первым движением, как только извлёк меч из скрытых ножен, кэп в своём излюбленном стиле иай-до снёс очкарику верхушку левого уха. Оно, соответственно, тоже немилосердно кровило. Да и болело наверняка дико, правда, несчастный Лёва из-за шока ещё не осознал своего бедственного положения. Да и боли толком не почувствовал, хотя глазёнки под очками скосил куда-то вниз. Интересно, что он там углядел? Хотя нет, не интересно. Зуб даю, что шматок собственной плоти. А кэп хорош — просто стоит, скорчив зверскую рожу, и пялится на несчастного. Наверняка даёт время в себя прийти.

М-мать! Мне, кстати, тоже неплохо бы собраться. Я, конечно, предполагал нечто подобное, но… нет, к такому я никогда готов не буду. Не моё это, людей калечить. Да и запугивать никого не люблю, видит бог. Другое дело, что периодически приходится. Прямо как сейчас, ага.

— Мы к тебе по делу, — рыкнул между тем Рин, перехватив затравленный Лёвин взгляд. — Если готов нас выслушать, кивни.

Вжатый в стенку очкарик дернул было головой, но вовремя опомнился, только кадыком судорожно дёрнул, усилив порез. Кэп же, увидев такое дело, нажим слегка ослабил, что, впрочем, сильно участь Лёвы не облегчило — тот наконец чуток оправился от шока и почувствовал боль. Правда, не заорал, проявив недюжинную силу воли. А потом и вовсе взял себя в руки и почти нормальным голосом поинтересовался:

— Г-госп-пода… чем об-бязан?..

— Дело есть, сказал же! — снова рыкнул Рин. — Готов слушать?

— Э-э-э…

— Больше уверенности, симатта! — снова усилил нажим на клинок кэп.

— Г-готов…

— Мы кое-кого ищем, — снизошел до пояснения мой напарник, и кивнул мне: — Алекс, закинь ему данные. А ты, чудик, открой доступ к «галерее»!

— Х-хо…

— Всё, скинул.

— Отлично, э! Знаешь этого парня?

Я, как вы уже, несомненно, догадались, переправил в Лёвин «нейр» фото Димки Силина, совсем как барыге Лоськову совсем недавно. Ну а чего ещё оставалось делать? Кэп отдельных инструкций на этот счёт не давал.

— Н-нет… п-первый р-раз…

— Ответ неправильный! — прервал несчастного очкарика Рин. — Ещё подумай. И подумай хорошо! И вот тебе имя: Дмитрий Силин. Ну?!

Вакидзаси снова впился в многострадальную шкуру Лёвы, но тот уже оправился от испуга до такой степени, что даже осторожно помотал головой — елё заметно, чтобы самому себе горло не рассадить о кромку:

— Б-боюсь, н-ничем не могу помочь, г-госпо…

Именно в это мгновение глаза его вдруг озарились нешуточной надеждой, но и я уже почувствовал, что называется, кожей некие изменения в помещении. Знаете, такое забавное ощущение, что объём воздуха уменьшился, и теплом повеяло… ну и шаги, конечно. А потом удивленный возглас:

— Лёва, а что тут за хрень?!

И только после этого где-то в глубине помещения грохнула дверь — наверняка доводчик туговатый. А к нам, похоже, присоединился владелец второй кружки. Откуда вылез, спрашиваете? Да элементарно — из сортира. Слишком занят был своими делами, вот и не насторожился, когда кэп нашумел. Или по жизни балбес. Короче, не важно. Главное, что среагировал я вовремя — развернувшись на шум, без затей пнул напарника очкастого Лёвы в живот и, убедившись, что на габаритного парнягу фронт-кик особого впечатления не произвел, добавил свой коронный твит-чаги. Как незамедлительно выяснилось, в размерах мы довольно сильно различались — я по сравнению с парнем ростом не вышел, да и весом тоже. Но энергия разворота и вложенная масса сделали свое дело — напарник Лёвы, получив стопой в низ живота, скрючился и рухнул почти плашмя, удачно подставив подбородок под добивающий футбольный удар. В шее парня что-то хрустнуло, и он вырубился, уткнувшись носом в ворс напольного покрытия.

— Ген… — подавился возгласом Лёва.

— Напарник твой? — участливо осведомился Рин.

— Ох… ранник, — судорожно сглотнул слюну плюгавый.

— Не очкуй, живой он! — успокоил жертву своего беспредела кэп. — Точно ничего не вспомнил?

— Н-нет…

— Тогда вот тебе ещё кое-что. — Рин запустил левую руку под полу куртки и жестом фокусника извлек из-за пояса (или ещё откуда, кто его разберёт) тонкую стопку распечаток. Естественно, пластиковых. — Изучи на досуге, и осознай всю глубину своего падения.

— Ч-что… эт-то?..

— Краткая грузовая ведомость баржи «Великан», — любезно пояснил Рин. — Будь так добр, доведи до сведения всех заинтересованных лиц, что мы ищем не только конкретного человека, но и любые упоминания о нём, а также следы товаров с «Великана». И когда их найдём, наведаемся к этим имевшим неосторожность связаться с левотой людям. С аналогичным вопросом: где баржа? Или где сам Дмитрий Силин. Но это в зависимости от ситуации.

— Н-но…

— Чего ещё? — снова ослабил давление на клинок капитан Рин.

— З-зачем так беспредельничать?! — осмелел Лёва. — М-можно же просто объявить награду! Или объявление д-дать…

— Объявление?

Судя по тону, кэп в прямом смысле слова офигел. Впрочем, надо быть честным с самим собой, я тоже от него не отставал в этом плане. Нам вообще такой вариант в голову не приходил. Как говорится, век живи, век учись. С другой стороны, этак можно ждать до морковкина заговенья, а у нас времени нет…

— Нам некогда такой ерундой заниматься, — пришёл к аналогичному выводу кэп. — Так что ты меня понял. Смотри, не разочаруй нас! А это тебе, чтобы ты поручением не манкировал.

И снова я почти всё пропустил мимо сознания, да и слава богу. Потому что Рин, резко отшагнув назад, убрал вакидзаси от горла жертвы, но не вернул в ножны, как можно было бы ожидать, а неуловимым движением клинка снёс и без того уже покалеченное ухо очкарика под корень. И это всё в динамике, пока потерявший опору Лёва падал на колени. А тут получилось так, что шлепнулись они одновременно — и плюгавый барыга, и отсечённое ухо. И только тогда Лёва заорал — такое ощущение, что больше от страха, чем от боли. Ну а чего? У него и без того шея должна гореть, равно как и утраченный орган слуха. А вот меня даже не замутило — очерствел душой уже порядочно, хоть и упорно не желал самому себе в том признаваться. Разве что машинально отшатнулся от кэпа, да запоздало попытался озадачить своего голографического помощника:

— Кумо, перехвати управление камерами наблюдения!

— Уже, капитан Заварзин, — успокоил меня «мини-гекс». — Функционал системы наблюдения под контролем. Уничтожить записи за последние пятнадцать минут?

— Ответ положитель… тьфу, блин! Давай, конечно!

— Принято, сэр.

— А тревогу он поднять не успел? — спохватился я.

— Исходящих вызовов с «нейра» объекта не зафиксировано.

Ф-фух, прямо гора с плеч! Интересно, а кэп о чём вообще думал, когда планировал акцию?! Если он её в принципе не планировал, чего тоже нельзя было исключать? Так сказать, блестящая импровизация, блин.

— Рин!

— А? — обернулся кэп, страдальчески поморщившись. Наткнувшись же на мой возмущённый взгляд, просто подмигнул и вернулся к страдальцу: — Ты чего какой нытик, э?! Подумаешь, на регенерацию уха попал! Два визита в медблок, и как новенький! Спасибо скажи, симатта!

— З-за… что?! — оторопел от такой наглости Лёва, причём до такой степени, что даже орать перестал.

А вот прижать ладонь к ране не забыл, и теперь кровь сочилась у него из-под пальцев, заляпывая ворот рубашки и левое плечо.

— За то, что легко отделался! — отрезал кэп.

— С-спас-сибо!..

— И не выражайся здесь, э! — пригрозил Рин. — Я ведь и обидеться могу. Надеюсь, ты всё понял?

— П-понял, — смирившись с жестокой реальностью, нехотя кивнул очкарик. — В-вопрос м-можно?

— Валяй! — вальяжно махнул клинком кэп, заставив Лёву инстинктивно отшатнуться.

— З-зачем?

— Что зачем?

— Р-резать м-меня?..

— Чтобы ты лучше понял, — невозмутимо пояснил Рин-сан. — Испуг, знаешь ли, способствует усвоению важной информации. И боль тоже.

— Я б-бы… и так…

— Очень сомневаюсь, симатта! А вот теперь действительно понял и осознал. И другим объяснишь, чтобы не вздумали вилять. Да, и ещё одно…

— Д-да?.. Ч-чёрт!..

— Не дёргайся, только хуже делаешь… короче, следующий, кто вздумает повертеть нас на известном органе, попадёт на регенерацию кисти. Это неделя в больничке. Этот момент следует выделить особо. Акцентировать, так сказать, внимание.

— Да к-кто в-вы такие?! — взвыл охреневший от перспективы Лёва.

— Серьёзные люди, которые задают серьёзные вопросы и ждут таких же серьёзных ответов. Так понятно?

— Н-нет! — с храбростью обречённого отгавкнулся очкарик. — Б-беспредел у нас не любят!

— А нам плевать, — начал было кэп, но я его перебил, обратившись к пострадавшему:

— Меня зовут Алекс Заварзин. Слышал обо мне?

— С-слы… — изменился в лице Лёва.

— А Дмитрий Силин мой двоюродный брат.

— Твою м-ма…

— Вот-вот, — поддакнул кэп. — Тут не только деловой интерес, так что не думай, что у кого-нибудь получится съехать на базаре. Кстати, я не договорил. В общем, второй враль попадёт на регенерацию кисти, третий — руки по локоть, четвёртый — по плечо. Сам понимаешь, заезд в больничку растёт в арифметической прогрессии. А дела стоят, доходы проплывают мимо, более того, уходят в карман конкурентов. Так что выводы делай сам. Ну а если, не дай боги, дойдёт до пятого, — повысил голос Рин, — то… короче, яйца, в отличие от конечностей, регенерации не поддаются. Я понятно объяснил? Кивни, болезный! Вот, молодец… да, ещё момент: если ты вздумаешь манкировать обязанностями, этим пятым станешь ты. Возможно, вне очереди. Так что в твоих интересах донести информацию до наших потенциальных клиентов. Вот теперь бывай.

— П-постойте!

— Чего ещё?!

— А к-кто они?! В с-смысле, в-ваши клиенты?!

— А мы не знаем, симатта! — развёл руками капитан Рин. — Потому и надеемся на тебя. Судя по твоей репутации, ты сумеешь обеспечить максимальный охват по клиентуре. Собственно, потому с тебя и начали.

— Ч-чёрт…

— Не мы такие, жизнь такая, — с притворным сочувствием вздохнул кэп. — Ничего личного, сынок, просто бизнес. Ну и, если это тебя хоть как-то успокоит, ты просто оказался не в то время не в том месте. Бывай, в общем.

Завершив пламенный спич, капитан Рин безбоязненно повернулся к Лёве спиной, кивнул мне и попёр на выход, по пути аккуратно перешагнув через бесчувственного секьюрити. Ну и мне не оставалось ничего иного, как последовать за ним по уже знакомому маршруту — коридор, шлюз, «отнорок». Оказавшись же на основной «улице», мы не сговариваясь ускорили шаг и замедлились лишь через пару кварталов, свернув в очередной тупичок, скрытый от досужих взоров прохожих.

И здесь кэп снова сыграл на опережение — развернулся ко мне, прежде чем я успел хоть что-то сказать ему в спину, и ухмыльнулся, иронично заломив бровь:

— Чего, э?!

— Рин, ты охренел?! — незамедлительно вызверился я. — Совсем дурак?! Ты чего творишь?! Хочешь, чтобы нас по всем трущобам местные «быки» гоняли?! Спасибо, не надо! Я ещё свои приключения помню, чтоб их!!!

— Всё сказал? — невозмутимо хмыкнул мой соратник, переждав первую бурю эмоций. — Выдохни теперь. И успокойся.

— Я спокоен, симатта!

— Да я уж вижу! Короче, Алекс, не кипишуй, как говорит наш общий знакомый. Все идёт по плану. Сейчас Лёва немного оклемается и задумается над моими словами. А потом начнёт действовать. Так что нам с тобой всего-то и нужно, что часок где-нибудь перекантоваться. И можно будет отправляться к следующему клиенту — до того слух уже наверняка дойдёт.

— Кэп, а тебе не кажется, что твой план шит белыми нитками?

— В смысле?

— В смысле — он полный отстой! С чего ты вообще решил, что Лёва начнёт действовать? Может, он наоборот, затаится. И будет сидеть, как мышь под веником?

— В надежде, что мы не вернёмся? — снова ухмыльнулся Рин-сан. — Я ведь ему росским языком объяснил, что будет, если он не оправдает наши ожидания.

— Вот именно поэтому он сейчас и свалит куда-нибудь, — злобно буркнул я. — А нам его по всей станции потом искать!

— Возможно, — не стал спорить кэп. Правда, сразу же развеял все мои сомнения, воспользовавшись доступом к нашей общей «дополненной реальности»: — Эй, рёку-аси, доклад по активности объекта.

— Да, капитан Сугивара, — отозвался «мини-гекс». — Вывести в табличной форме?

— Нет, на словах давай, — вмешался я.

— Перемещений объекта вне адреса проживания не отмечено, капитан Заварзин. Но отмечается повышенная сетевая активность.

— А подробнее?

— Он вызвал медиков.

— И всё?

— В процессе ожидания объект занялся массовыми рассылками е-мейлов, сэр.

— Спамит?

— Похоже на то, сэр. Я проанализировал около пяти процентов исходящих сообщений, отобранных случайным образом — они однотипные, содержат предупреждение касательно вас с капитаном Сугиварой. Рассылки пакетные, без привязки к конкретным адресам.

— Ну, что я говорил?! — торжествующе рыкнул Рин. — Обделался лёгким испугом и сразу же за работу принялся!

— Похоже, в этот раз тебе повезло, кэп, — вынужденно согласился я. — Но как долго это будет продолжаться? До следующего клиента, который обидится и натравит на нас «бычьё»? Да и где гарантия, что тот же Лёва уже кого-нибудь не науськал?

— А нет гарантии, симатта! Будем разбираться с проблемами по мере их возникновения. Так что держи ствол наготове, Алекс.

Теперь настала моя очередь удивлённо заламывать бровь:

— То есть ты предлагаешь в случае чего валить всех наглухо?

— Имеем право, в порядке самозащиты.

— Рин, ты совсем уже?! Мы же сами их спровоцировали!

— Не-а. Парни, которые, как ты выразился, «бычьё» всего лишь мелкие наёмники. Они берут заказ — не важно, в даркнете или напрямую от кого-то. Даже если это местная «крыша», без разницы. И от них мы имеем полное право защищаться с применением любых — любых, симатта! — средств, вплоть до летальных.

— Ты это копам собрался рассказывать? — немного нервно рассмеялся я.

— Копам вообще без разницы, если попадёмся, — не повёлся кэп. — Поэтому конкретно им попадаться не надо. Но нас они и беспокоят в последнюю очередь. А для местного преступного мира мы в случае чего чисты. У нас тёрки с отдельными личностями, по большей части мелкими и не состоящими ни в каких незаконных сообществах. Для здешних серьёзных людей наши выкрутасы не более чем крысиная возня. Так что отбиваться придётся — если придётся — от таких же мелких бандюков.

— Которые тоже могут объединиться!

— Не успеют, э! Мы им времени не дадим. Мы играем на опережение, всё, что они могут — ждать и догонять. Ну и ещё гадать, к кому мы наведаемся следующему. А что страшит больше всего?

— Хочешь сказать неизвестность? — хмыкнул я. — Какая банальность!

— И тем не менее, метод действенный. Поверь, Алекс, метода проверена на практике, причём неоднократно.

— То есть идём к следующему? — покорился я судьбе.

— Рано пока ещё. Надо подождать.

— Что, прямо здесь?

— Можем в какую-нибудь забегаловку завалиться, — пожал плечами Рин-сан. — Если не брезгуешь, конечно.

— Чтобы нас на выходе из неё и приняли? — съехидничал я.

— Как вариант. Кстати, это даже хорошо — хотя бы заранее увидим, кого надо гасить.

— Рин, ты это сейчас серьёзно?!

— Более чем. Алекс, а скажи-ка, о чём мы с тобой договаривались?

— Я не думал, что ты такое творить примешься!

— Алекс, симатта! Я действую довольно гуманными методами. Сам ведь прекрасно понимаешь, что потеря конечности в наше время некритична. Регенерация творит чудеса.

— А в чём тогда смысл?! — окончательно потерял я нить рассуждений кэпа. — Нафига тогда людей калечить, если увечье легко устраняется?! Ну, относительно легко?!

— Смысл в страхе, Алекс.

— Ну так и запугивай!

— А чем, позволь поинтересоваться?

— Чёрт… подловил.

— То-то же! — чуть смягчился Рин. — Пойми, я сейчас играю на самых низменных инстинктах и первобытных страхах — все страшатся или неизвестности, или боли. А в нашем случае всё сразу и много.

— Комбо, блин!

— Именно, симатта! Всё, хватит ныть, пошли бар поищем, там хотя бы баб и детей не будет.

— Ладно, хрен с тобой! — Я покорно пристроился в хвост кэпу, задумавшись о бренности бытия, а потом расплылся в ухмылке: — Кумо, передай привет Лёве.

— В какой форме, капитан Заварзин?

— В текстовой. Что-то типа «молодец, старайся дальше». Ну и статистики какой-нибудь добавь, чтобы он осознал, что мы за ним следим.

— Принято, сэр. Процесс активирован. Процесс завершён. Объект ознакомился с посланием.

— Ну и?..

— Реакция немного неадекватная, сэр.

— Да колись уже!

— Объект в предобморочном состоянии… фиксируются нарушения в сердечном ритме, кровяное давление резко снизилось…

— Вот молодец, симатта! — на ходу рыкнул Рин. — А ещё на меня гонит! Ну ты выдумщик, Алекс!

— Промашка вышла, — виновато буркнул я. — Кумо, не молчи. Что там?

— Объект оправился от потрясения и активировал антивирусное программное обеспечение.

— Справишься?

— Конечно, капитан Заварзин.

— Хорошо, бди дальше. И выведи маршрут до ближайшего питейного заведения.

— Процесс активирован, сэр.

Глава 4-5

—//-

В ближайшем питейном заведении мы надолго не задержались — только и успели прикончить по кружке пива, а потом предпочли свалить по добру, по здорову. Просто потому, что на нас очень косо смотрели. Вроде бы ничего необычного — так всегда относятся к пришлым в заведениях из категории «только для своих», но в данном конкретном случае даже у меня мурашки по спине побежали, до того люто на нас зыркали местные. Ну и бармен ехидно ухмылялся, когда думал, что мы не видим. При таких делах я озадачил Кумо перехватом управления системы наблюдения, и тот уже через пару минут поднял тревогу — к бару потихоньку стягивались разные подозрительные личности. Собственно, унесли ноги мы очень вовремя — ещё бы чуть-чуть, и пришлось бы прямо на выходе разборки устраивать. А так удалось внаглую растолкать парочку мордоворотов (Рину) и прошмыгнуть между ними (мне). А там давай бог ноги! Свернули в первый попавшийся перпендикулярный тоннель, вышли на параллельную улицу, благополучно избежали встречи с полицейским патрулём… да так и курсировали по району, нигде не задерживаясь более чем на десять минут. Правда, круги нарезали не просто так, а постепенно смещались ко второму намеченному кэпом адресу. Кандидатом на членовредительство номер два оказался очень похожий на Лёву типчик — не внешностью, а манерами и внутренней сутью. Разве что этот был более суров и неуступчив. Опять же, до поры, до времени.

Да-да, вы не ошиблись — кэп воплотил в жизнь свою угрозу и попросту отфигачил клиенту кисть. Левую, если быть совсем точным. И снова я этот момент пропустил — вот только что Рин довольно спокойным тоном втолковывал барыге, что конкретно мы от него хотим, а потом — раз! — свист клинка, характерное «чванк» и шлепок довольно большого кускаплоти по полу. И только затем дикий вопль, в котором удивления было даже больше, чем боли.

А ещё я не ожидал, что Костя Железнов, прозванный за габариты и брутальность Малышом, грохнется в обморок, лишившись части любимой конечности. Именно по этой причине я стоял и тупо пялился на тушу, не уступавшую кэповой, а ростом заметно превосходящую, в то время как Рин-сан действовал: озабоченно поцокав языком, кэп жестом фокусника извлёк из кармана антишоковый препарат, вколол пострадавшему, и куском какого-то провода, найденного здесь же, в Костиной барахолке, перетянул обрубок. Последнее его действие я горячо одобрил: не хватало ещё, чтобы столь тщательно обработанный клиент двинул кони от кровопотери. Кэп же, не остановившись на достигнутом, аккуратно посадил барыгу, прислонив того спиной к стене, и похлопал по щекам, приводя в чувство:

— Эй, болезный! Скажи что-нибудь.

— У… уроды! — выдохнул Костя, с трудом сфокусировав мутный взгляд на мучителе. — Б-беспредельщики!

С каждым мгновением ему становилось всё лучше (естественно, с поправкой на травму), но благодарить за это нужно было не Рина, а «химию». Которую вколол, опять же, Рин-сан. Итого — лыко и мочало, начинай сначала.

Кстати, про начало. Начиналось всё довольно чинно и благородно — в отличие от Лёвы, господин Железнов, или, как он сам себя называл, негоциант широкого профиля, у запертой двери держать нас не стал. Причём отпер вполне осознанно — мы даже не пытались скрыться от камеры наблюдения, встроенной в дверной косяк. Потому что нафига, а главное, зачем? Кумо нам на что? Тем не менее, кэп при виде такого дела даже удивился, ведь, если верить моему верному «мини-гексу» (а не верить ему нет оснований), конкретно Малыш Костя был одним из адресатов Лёвы. А ещё наш, так сказать, амбассадор умудрился где-то раскопать наши фотки (где-где, в даркнете, вестимо!), так что Железнов просто не мог не знать, кого именно запускает в собственные хоромы.

И насчёт хором я не пошутил. В сравнении с обителью Лёвы владения Кости сильно выигрывали и по размерам, и по оснащенности: нам пришлось миновать поочередно два коридора с системами безопасности. Справедливости ради нужно сказать, что оные были активированы только в первом, и то с пятое на десятое. Впрочем, и их бы на нас с кэпом с лихвой хватило, вздумай хозяин крепости помножить нас на ноль. Естественно, мы тоже подстраховались — позвонили только после доклада Кумо о взломе внутренней сети обители барыги. Кстати, в ожидании этого момента мы с четверть часа шатались по округе, не приближаясь, но и особо не удаляясь от объекта. Заодно разведали пути отхода и ознакомились с диспозицией местных, так скажем, силовиков — опять же, в отличие от райончика, в котором проживал Лёва, здешний дистрикт выглядел самую чуточку респектабельней и даже мог похвастаться централизованной охраной. Некий ЧОП, названием которого я даже не стал интересоваться, обеспечивал «бизнесменов» группой быстрого реагирования, по факту — пятеркой «быков» с холодняком и станнерами.

В общем, Кумо перехватил управление, отрезал линию связи с ЧОПовцами и успешно внедрился в охранный контур. И только тогда мы дали знать потенциальной жертве о нашем присутствии. И напросились в гости, хе-хе. Как доложил тот же Кумо, Костя попытался было запустить протокол обороны, но, убедившись, что эта функция для него более недоступна, решил сохранить остатки достоинства. Как результат, мы беспрепятственно забрались в самое сердце его владений, представлявшее собой слегка увеличенную копию Лёвиного торгового зала — чуть более захламлённую и поражавшую удивительным разнообразием товаров. Такое ощущение, что Костик барыжил всем подряд. Но мы с кэпом знали, что это всё в основном официальное прикрытие, отмазка для полиции и налоговой службы. На самом же деле Малыш торговал информацией. А ещё был не слишком щепетильным посредником, охотно выступавшим гарантом во всяких сомнительных сделках. Связи, связи, связи и ещё раз связи — пусть и меньше, чем у Лёвы, но более специфические. Плюс авторитет среди низового звена преступного мира станции «Истра» посолиднее нашего первого клиента.

А ещё выяснилось, что дух крепче, да и характер потвёрже. С чего так решил? Да просто он взгляд не отвел, когда мы с Рином завалились к нему в торговый зал. И даже пусть и вымученная, но всё же ироничная усмешка на губах играла всё время, пока мы вышагивали среди витрин и просто куч сваленного хлама. Поздоровался он тоже первым, кстати.

— Приветствую вас в моей скромной обители, господа, — поднялся он нам навстречу, когда мы остановились в паре шагов от его кресла. — Чем обязан?

Надо же, какой воспитанный… и велеречивый. Нехилый такой контраст с внешностью брутала. Хотя закос под аристократа довольно жалкий, да.

— Мы по делу, — процедил кэп в своей излюбленной манере, очень часто наводившей ужас на собеседников.

Часто, но не в этот раз. Конечно, страх мелькнул где-то в глубине глаз Кости, но в остальном он вида не подал: застыл напротив, невольно скопировав нашу манеру поведения, и уставился на нас сверху вниз, благо рост позволял.

— Не думаю, господа, что смогу помочь чем-либо, — покачал он головой, предусмотрительно спрятав за спиной руки. — Разве что вы пожелаете приобрести что-либо из каталога.

— Мы желаем приобрести информацию, — сразу же обозначил свою позицию Рин-сан. — Нас интересует…

— Ничем не могу помочь, господа.

— Ой ли? — удивлённо заломил бровь кэп. — Хотя что же это я, право! Позвольте представиться: Сугивара Риндзи, капитан. А это Алекс…

— Я знаю, кто вы, господа, — сглотнув, выдавил Малыш. — И мой ответ неизменен: я не обладаю информацией, которую вы ищете.

— Но, может, хотя бы подумаете? Или попытаетесь вспомнить? — сделал ещё одну попытку кэп.

— Даже если вы начнёте угрожать, господа, боюсь, ничего не выйдет.

— Но вы же получили… послание?

— Не стану вам врать, господин Сугивара, — напрягся Костик. — Получил. И изучил. Но…

— Не приняли всерьёз? — подсказал Рин.

— Скорее, не поверил в реальность угрозы, если вам угодно, господа. И рад бы помочь, но… — Малыш осёкся на полуслове, скосив взгляд на клинок, волшебным образом возникший из ниоткуда и упершийся режущей кромкой ему в кадык.

— А теперь? — невозмутимо поинтересовался кэп, в лапе которого рукоять вакидзаси скрылась практически полностью.

— Боюсь, что и теперь, — сглотнув слюну, неосторожно развёл руками барыга…

Ну а дальше вы знаете — свист, «чванк», шлепок… и далее по тексту.

— С в-вас с-спросят! — прямо на глазах обретал былую уверенность Костик. — Вы д-дальше нашего квартала не уйдёте! Уж я постараюсь!

— А не боишься, что мы тебя сейчас добьём? — счёл я нужным вмешаться.

Впервые за весь разговор, кстати.

— Смысла нет! — поморщившись от боли, ухмыльнулся барыга. — Хотели бы, сразу грохнули. Иначе зачем вот это?!

Костик продемонстрировал мне перетянутую проводом руку, как будто я и без того её не видел, и снова сморщился.

— Это было необходимо, чтобы подтвердить серьёзность наших намерений, — вполне себе миролюбиво пояснил Рин-сан. К членовредительству он, такое ощущение, интерес потерял. — Чтобы никто потом не говорил, что Сугивара Риндзи бросает слова на ветер. Ничего личного, просто бизнес. Да и для вас лишь, к-хм, временные неудобства. Плюс небольшие финансовые потери.

— Надеюсь, ты довёдешь наше… послание до коллег по опасному бизнесу? — перехватил я взгляд барыги.

Тот некоторое время пялился мне прямо в глаза, потом медленно кивнул.

— По-моему, он недостаточно напуган, — поделился я опасением с напарником.

— Не, это всё из-за ширева, — успокоил меня кэп. — Сейчас действие немного ослабнет, и всё будет как надо. Клиент дозреет. Дозреешь же?

— Да п-пшёл ты, к-козлина!

— А вот грубить не надо!

Клинок Рина снова свистнул, чиркнув жалом по щеке Костика, но тот порез оставил без внимания — на фоне потерянной конечности это даже меня не впечатлило. Но кэп, судя по всему, знал, что делал, потому что барыга, вознамерившийся было одарить нас издевательской ухмылкой, вместо это выдал на роже нечто невнятное. Ощерился, если уж совсем честно.

— Заслужил, — назидательно сказал кэп. — С лицевым нервом шутки плохи, с полгодика побегаешь по врачам. Точно ничего не вспомнил?

Вместо ответа осмелевший от отчаяния Костик продемонстрировал бессмертный интернациональный жест, изобразив, насколько крупная рыба попадается на местном рынке.

— Ладно, живи, болезный! — буркнул впечатлённый кэп, и зашагал на выход, безбоязненно повернувшись к Костику спиной.

Как показала практика, напрасно — израненный, но не лишившийся боевого духа барыга запустил уцелевшую граблю в карман и извлёк на свет божий маломощный плазмер. Именно плазмер, а не разрешённый на станции станнер. Правда, прицелиться в кэпа не успел — я небрежным пинком выбил оружие из руки Костика, по ходу, вывихнув ему рамкой большой палец. По этой же причине и вырубать поленился — барыге резко стало не до нас. Ну а мы под шумок благополучно свинтили из его логова, вопреки собственным ожиданиям не встретив на выходе ЧОПовцев, которых всё это время безуспешно пытался вызвать пострадавший. Да-да, на этот раз мы поступили умней — «нейр» клиенту не заблокировали, чтобы он думал, что у него есть шанс. Ну а для Кумо не составило труда сымитировать ответные послания охранного сервера.

Оказавшись на достаточном удалении от логова пострадавшего барыги, попутно благополучно уклонившись от пары групп быстрого реагирования и полицейского патруля, мы свернули в очередной переулок и сбавили ход, получив возможность нормально, не на бегу, пообщаться. И я незамедлительно поинтересовался:

— Ну, кто следующий? Какой-нибудь местный маклер с подпольной биржи? Или завскладом у скупщиков краденого?

— А про завскладом я и не подумал, — удивлённо покосился на меня Рин. — Молодец. Где ж ты раньше был?

— Ну так ещё не поздно план скорректировать.

— Не, ну его к демонам! — отказался Рин-сан. — Не люблю импровизации.

— Да ладно?! — восхитился я такой непосредственностью. — А вот это вот всё что было?

— План, основанный на эффекте неожиданности и низменных людских страстях, — отрезал кэп. — Эй, рёку-сяку, давай-ка доклад!

— Уточните задачу, капитан Сугивара, — отозвался Кумо.

— Общая активность, — принялся перечислять Рин-сан, — потом по отдельным фигурантам, обоим.

— По всем троим, — ещё более конкретизировал я. — Как там наш Егор Ефимович поживает? Не запаниковал ещё?

— Связи объекта «Егор Ефимович» с остальными фигурантами не выявлены, капитан Заварзин. Ни прямые, ни косвенные. И нет, не запаниковал.

— Досадно… кста-а-ати! Капитан Сугивара с тобой планами поделился?

— Ответ положительный, сэр.

— Ну и какие будут рекомендации по коррекции?

— Какая ещё коррекция, э?!

— Рекомендую заменить следующего фигуранта на равнозначную фигуру. Досье прилагается, сэр.

— Обоснуй, симатта!

— У моего кандидата прослеживаются неофициальные связи со службой мониторинга пространства, капитан Сугивара.

— Что скажешь, Алекс?

— Решай сам, кэп, но… сомнительно как-то.

— В плане, э?!

— Пока что наш следующий шаг никто не может предвидеть, ведь мы сами бьём наугад. Поэтому до сих пор и неприятностей особых не…

Что называется, сглазил: из-за ближайшего поворота, в паре десятков шагов от нас, вырулила кучка крайне серьёзно настроенных мужчин, и сразу же после этого откуда-то сверху рухнула герметичная переборка гильотинного типа. А аналогичный грохот за спиной известил нас с Рином, что путь отступления тоже отрезан.

— Замуровали, демоны! — рыкнул моментально просчитавший ситуацию кэп, и резко затормозил, не забыв и меня за плечо цапнуть.

Я замедлился менее удачно, чуть не сев на пятую точку — спасибо силе инерции. Но всё же устоял, и даже не выругался вслух, как того можно было ожидать. Правда, по той лишь причине, что был занят обменом информацией с Кумо — анализ обстановки, перехват управления системой герметизации внутренних помещений, взлом видеонаблюдения… вот это вот всё. Надо сказать, ответы на все вопросы поступили сугубо отрицательные: у моего помощника сложилось полное впечатление, что всё вокруг… обесточено. За исключением освещения, само собой. И экранировано в два, а то и в три слоя… если слово «слой» здесь в принципе употребимо. То есть подловили нас качественно, со знанием дела, да и на ресурсы, включая административные, не поскупились. Иначе как бы организовали слежку? Правильный ответ ровно один — через полицейские камеры. То есть связи у нашего оппонента обширные, а значит, и возможности тоже. Хорошо хоть, на анализ ситуации в целом ушло всего несколько секунд, после чего мой «мини-гекс» переключился на потенциального противника… противников.

Коих оказалось целых шестеро, и все, как на подбор, рослые и плечистые. А ещё карманы «бомберов» подозрительно оттопырены. И лица добрые-добрые… да, это я от нервов прикалываюсь. Ну и немного от неожиданности — уж чего-чего, а именно такого развития событий мы с Рином и предположить не могли. Даже в самых смелых мечтах, ага. Ждали, конечно, нападения, но чтобы настолько толково организованного… вот уж повезло, так повезло! И я не только иронизирую, я ещё и факт констатирую — рациональная (кто сказал «меркантильная»?) часть моего мозга почти моментально выдвинула любопытную гипотезу, игравшую в нашу пользу. Правда, её ещё подтвердить надо. А для этого прежде всего нужно выпутаться из текущей — и в крайней степени сомнительной — ситуации.

Между тем расстояние между нами с кэпом и визитёрами неторопливо, но неумолимо сокращалось. Парни не особо торопились, что вполне понятно — куда мы, на фиг, из заблокированного тоннеля денемся? Разве что стену проломить умудримся. И я бы даже попытался, будь у меня энергетический меч, как у чуваков в древних киношках. Или, к примеру, мощный плазмер… хотя фигушки, будь у меня плазмер, эти бы, вон, так уверенно не вышагивали. Но сейчас могут себе позволить. Этак вразвалочку. На нервы давят, гады!..

— Предварительный анализ завершён, капитан Заварзин. Вывести результаты в табличном виде? — напомнил о себе Кумо.

— Нет, инфографику давай, — буркнул я себе под нос.

Чтобы, не дай бог, враги не расслышали. Кэп-то ладно. Он на меня ноль внимания, весь уже подобрался и, такое ощущение, даже первую цель себе наметил. Разве что ещё за мечами не полез, но это вообще не показатель — помню, как ловко и быстро он с ними обращается. В принципе, можно просто за спиной у Рина отсидеться, главное, дать ему команду «фас». И все ограничения снять, как моральные, так и этические. Но в этом вопросе, кстати, он у меня разрешения не спрашивает. И совсем другое дело — делегация от встречающей стороны. Кумо напрягался не зря, его стараниями приближающиеся парни оконтурились разноцветными линиями с градацией по степени опасности от жёлтого до кроваво-красного, а ещё украсились выносками с краткими характеристиками выявленных гаджетов. И всё бы ничего, но… все они оказались деактивированы. Да-да, и «нейры» тоже. Я бы даже сказал, особенно «нейры». А ещё отсутствовала связь как с обычной сетью, так и с даркнетом. В этом я убедился, развернув в «дополненной реальности» интерфейс собственной приблуды. Если бы не Кумо, я бы даже этого сделать не смог. И какой же из этого следует вывод? Простой, но пугающий — за нас сейчас возьмутся всерьёз. И живыми вряд ли отпустят, поскольку только в этом случае имеет смысл страховаться столь затейливым образом. Кста-а-ати… зуб даю, что в нашем заблокированном закутке если и есть камеры наблюдения, то однозначно испорченные, чтобы даже в стационарном режиме ничего не засняли. Или драйвера у них как раз сейчас слетели. По факту, улик нет, а от тел можно и избавиться. Или не заморачиваться — пусть полиция выясняет, кто да за что. Офигеют в процессе, без записей-то!

М-мать… вот мы попали! Лишь бы из плазмеров не расстреляли, или не оглушили из станнеров, прежде чем забить насмерть. Я бы, кстати, именно так и поступил, если бы вознамерился избавиться от неких назойливых особ. Я же уже говорил, что у молодчиков карманы подозрительно оттопыриваются? Интересно, что бы это могло в них быть, а?..

Хотя нет, ни разу не интересно. Если это реально летальное оружие, то за нас взялись всерьёз (повторяюсь, ага) и очень влиятельные люди, которым плевать на полицию. И тогда нам кранты. Разве что не сразу — вдруг у встречающей стороны приказ доставить нас с кэпом пред светлы очи большого босса, прежде чем прикончить? Чисто пообщаться… и только потом на ноль помножить. А ведь вполне такое может быть. Просто из логики развития ситуации это следует. Если бы нас хотели просто грохнуть, приближаться бы не стали — расстреляли с дистанции, и всё. Благо что в жалком куске тоннеля даже укрыться негде. Но нет, идут на сближение, и с довольно решительным видом… реально вознамерились «на кулачках» сойтись? Смешно, станнеры же есть!

— Господа, вы что-то от нас хотели? — предпринял я попытку сыграть на опережение.

И даже кое-чего добился, блин! Трое как шли, так и шли, а вот ещё двое притормозили, сохранив между нами дистанцию, исключавшую ближний бой, и запустили грабли в карманы. Из которых и извлекли… ну надо же, почему я не удивлён? Плазмеры, причём армейские! Правда, целиться или ещё как-то демонстрировать агрессию не стали, просто оставались настороже. А последний и вовсе застыл почти у переборки, и, такое ощущение, вёл запись. Слишком уж поза характерная, я бы даже сказал, профессиональная.

— Может, сначала поговорим, э?

Странно, чего это у кэпа такой голос напряжённый? Сомневается, что справимся? Если чисто на кулачках, то можем и слить разборку — очень уж «быки» здоровые. А ещё целеустремленные и явно замотивированные по самое не балуйся. Может, финансово, а может, и идейные нам попались. Типа, это наша делянка, и мы здесь никому не позволим беспредельничать! Кстати, я понял, кого они мне напоминали — ребятишек Деррика из технарской ОПГ Картахены. А с теми шутить себе дороже.

— Кэп?! — бросил я панический взгляд на соратника, отвлёкшись от делегации.

Как незамедлительно показала практика, напрасно. От нас до решительно настроенных парней оставалась всего пара шагов, ещё мгновение, и можно уже что-то делать, например, встречать ближайшего бугая фронт-киком, но… я купился на обманчивую внешность, не сулившую особой скорости. А здоровяк на мою беду оказался ещё и шустряком — очень резко для своих габаритов ускорился и в буквальном смысле слова в меня врезался. Не успел я и пикнуть, как оказался в плотном захвате: противник облапил меня за пояс, умудрившись заодно и руки к бокам прижать, и сдавил с нечеловеческой силой. Я ещё мельком подумал, что рёбрам точно кирдык, главное, чтобы позвоночник выдержал… и как раз в этот момент впечатался спиной в стену — затормозить для такой туши оказалось трудновато, да он и не пытался. Поэтому, кстати, и дистанцию так быстро сократил — попросту рванул ко мне, как в регби, и снёс играючи. Воздух из лёгких почти весь выбил, я невольно закатил глаза, силясь хватануть живительного кислорода… и успел осознать, что сейчас мне ещё и лбом по переносице прилетит. С предельно плачевными последствиями, ага…

Глава 5-1

… спасла меня бейсболка. Плюс связанные в пучок дрэды — очень неплохой демпфер получился. Ну и, само собой, бойцовские рефлексы, куда же без них! В общем, я успел прижать подбородок к груди, благо мой противник, наоборот, чуть откинулся, чтобы размахнуться, и удар пришёлся по двойной «подушке». И даже через неё долбануло будь здоров! Страшно представить, что бы со мной бугаина сотворил, если бы я подставил голый лоб. Чисто теоретически этого должно было хватить — перелом носа атакующему обеспечен, но в суровой реальности я бы улетел в аут, в то время как «бычара» отделался максимум нокдауном. А так я даже в профите остался — мало того, что вражину смутил, так ещё аккурат в этот момент нашарил правой рукой набедренную кобуру. Да-да, ту самую, в которой «кольт», замаскированный под плазмер, жил. Рукоять как влитая легла в ладонь, и я плавно, как учили (а на самом деле в плотном захвате иначе бы и не вышло), высвободил оружие, умудрившись большим пальцем взвести курок (патрон уже был в патроннике, эту привычку я завёл с самого начала) и одновременно чуть довернув ствол в сторону бугая. Много не получилось, ствол упёрся во что-то не очень податливое, и я незамедлительно выжал спуск. Как тотчас же выяснилось, выстрел пришёлся бугаю в бедро — левое. Да и результат превзошёл самые мои смелые ожидания: ногу из-под противника почти выбило, плюс болевой шок… не удивительно, что крепкие объятия он тут же разомкнул, отшатнувшись. И словил ещё две пули — в корпус (для закрепления успеха, так сказать) наощупь, и почти прицельно под нижнюю челюсть. Пуля патрона девять миллиметров «Para» прошила череп навылет и ударила в стену, затылок разлетелся кровавыми ошмётками, но я на это уже не обратил внимания, поскольку выцеливал остальных. Двух потенциальных стрелков поразил в головы — чётко, как в тире, удивив самого себя, а условному «оператору» всадил «гостинцы» в плечо и мякоть бедра. Тот, разумеется, на ногах не устоял, да и молчать не стал, взревев, что твоя сирена, а я развернулся к кэпу, благо первый убиенный уже грузно осел на колени, а потом и на задницу приземлился, медленно, словно нехотя, заваливаясь на спину.

И снова рефлексы сработали быстрее меня — выстрел, чёткое попадание над ухом, брызги крови и мозгов плюс вмятина на стене на заднем фоне, перевод целика на последнего… и осознание, что Рин-сан и без меня неплохо справился. Словивший пулю в голову архаровец к этому моменту уже был насажен на кэпов клинок на манер шашлыка. А второй противник Рина хрипел перерезанным горлом, навалившись шеей на лезвие вакидзаси в левой руке капитана. И лишь по этой причине его труп ещё не валялся на полу тоннеля. Впрочем, это упущение кэп очень быстро исправил — освободив клинки, резко взмахнул ими, стряхивая кровь, и отшагнул назад, позволив безжизненным телам принять горизонтальное положение. Как мёртвым и подобает, да.

И воцарилась тишина… почти. Подранок у переборки, хоть и сбавил громкость, но орать не перестал — две пули в любимой тушке не шутка.

— Кумо, обстановка! — первым опомнился я.

— Без изменений, капитан Заварзин, — отозвался «мини-гекс».

Ясно-понятно… что ничего не понятно. Ладно, будем разбираться по ходу дела. Нам сейчас главное свалить куда подальше, а для этого в первую очередь нужно разблокировать тоннель. Внимание, вопрос: а как? Вот и я не знаю… попробовать активировать «нейр» кого-то из убитых? А смысл? Хотя… не зря же подранок в характерной такой позе стоял, да ещё и поодаль. Плюс наглухо валить я его не стал… почему? Да кто бы знал. Интуиция. Так что не грех проверить, глядишь, что и выгорит. А не выгорит, так хотя бы добью урода. Всем им, кстати, туда и дорога. Кто-то может сказать, мол, превышение пределов необходимой самообороны… и пойдёт незамедлительно лесом в известном трёхбуквенном направлении. Чай, не двадцать первый век на дворе, да и не старушка Земля. Несколько столетий уже, как нет тех пределов. Каждый сам за себя и вправе защищаться всеми доступными способами. На том и стоит современное… чуть было не сказал «цивилизованное», ага! — общество. Кто сильнее, тот и прав. Кто по положению выше, тот и прав. Кто богаче… ну, вы поняли. И далее по списку. Не мы такие, жизнь такая. Нормальная, блин, цивилизованная жизнь! Как там у классика? Все воюют, друг друга душат… и не нам потрясать общественные устои. Или хотя бы не до такой степени.

— Кэп, обшмонай этих, — на ходу бросил я, нацелившись на подранка.

Раненый, кстати, это дело просёк и ещё чуть сбавил громкость, сжавшись в скулящий комок. Чего это он, а? Понятно… «кольт»-то у меня по-прежнему в руке, чуть приподнял ствол, слегка надавил на спуск, и поминай, как звали. Другое дело, что рано. Пока. Но и клиенту об этом знать не обязательно, пусть до кондиции дойдет, покуда ловит полубезумным взглядом малейшее движение ствола. Я даже прицелюсь демонстративно-показательно, чтобы в жерло заглянул. Да-да, именно жерло — в такие моменты кажется, что банальная трубка с нарезами превратилась в тоннель, ведущий прямиком в ад. Разве что на ходу этого делать не буду, потому что со стороны смешно выглядит. Зато как только дистанция сократится до приемлемой, самый раз будет.

Результат превзошёл все ожидания — не будь на подранке стандартного комбеза, утилизирующего телесные выделения, я бы подумал, что тот обмочился со страха. Ну уж пропотел-то точно. Впрочем, выяснять этого я не стал — прицелился, как задумывал, точно в переносицу, и рявкнул:

— «Галерею» открыл! Быстро!

Что характерно, сработало — Кумо, по подсказке которого я и выдал смешную на первый взгляд фразу, моментально подключился к вражескому «нейру». А нам, собственно, только этого и было надо: как показала практика, мой голографический помощник весьма поднаторел в скоростном взломе чужих девайсов. Тут главное хотя бы намёк на приглашение получить, каковым обычно и являлся гостевой доступ к «галерее», предназначенной для обмена файлами — фотками, там, приватно обменяться, и всякое такое. И да, у подранка «нейр» был активирован, в отличие от. Мало того, ещё и канал связи с внешним миром имел — узенький, до крайности специализированный и закодированный, но тем не менее.

«Доступ к системе получен, — буквально через пару мгновений прислал текстовое сообщение Кумо. — Перехват внешнего сигнала невозможен. Требуется код доступа».

— Код говори! — выдвинул я новое требование, для надёжности пнув бедолагу в продырявленное бедро.

Тот взвыл, но сразу же подавился воплем — видать, ужас передо мной пересилил боль. Но, тем не менее, говорить не пожелал.

— Я непонятно сформулировал вопрос? — участливо осведомился я, выждав пару секунд.

Раненый, с пустыми от ужаса глазами, лихорадочно замотал головой, мол, всё понятно.

— А в чём же дело тогда?!

— Н-не… не з-знаю!

— Не знаешь, в чём дело?! — изумился я.

— Н-не з-знаю к-к-код…

— Кумо, слышал?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Ну и что скажешь?

— Эй, Алекс, чего так долго?! — окликнул меня тем временем кэп, опередив «мини-гекса».

— Рин, не до тебя! — отмахнулся я. — Видишь, коммуникацию налаживаю с объектом.

— А он чего?

— Пока в несознанке.

— Ну так прострели ему колено! Только на целой ноге, так больнее!

Подранок, прекрасно нас слышавший, сжался ещё сильнее и принялся подвывать на тонкой ноте.

— Кэп, ну вот нафига?! — поморщился я. — Так и придётся твоему совету последовать…

— Вряд ли излишняя жестокость в настоящий момент будет оправдана, капитан Заварзин, — вовремя вмешался Кумо. — Судя по данным из памяти «нейра», объект говорит правду. Канал открыли извне, прямой ссылкой.

— И… что теперь?

— Попробую расшифровать частоту, похоже, она единственная не заблокирована, сэр.

Хм… почти гениально, ага. Только что нам это даст?..

— А зачем? — поделился я вслух справедливым сомнением.

— Если у меня будет частота, я выйду на канал связи с сетью и попытаюсь разблокировать тоннель, сэр.

— А, это… — несколько разочарованно протянул я. — А нашего таинственного абонента не отследишь?

— Попробую, сэр. Но на это потребуется время.

— То есть нам тупо ждать?

— Можете попробовать оказать психологическое воздействие на оппонента.

— Да ему уже и так хреново, — с сомнением покосился я на скулящее тело.

— Я имею в виду основного оппонента.

— Ты хочешь сказать, что он нас видит? И слышит? Прямо сейчас?

— Я не исключаю такой вероятности, сэр.

— Понял, спасибо! — оживился я. И повторно пнул подранка по ноге: — Эй, как тебя там?! Ты передачу выключил?

— Э-эдик…

— Да пофиг! Ты передачу выключил?

— Н-нет, м-мы в эфире…

— Так! Ну-ка, выпрямился, и сел нормально! И на меня смотреть! Прямо в глаза, я сказал!

Подранок, хоть и с трудом, но мои требования выполнил. Я же снова демонстративно прицелился ему в лицо, чтобы, так сказать, и на том конце провода (хе-хе!) в ствол заглянули. И впечатлились. Вряд ли, конечно, но попытка не пытка, вдруг прокатит?..

— Не знаю, кто ты, — начал я, но потом сделал вид, что прислушался к себе, и уточнил: — Пока не знаю, но узнаю обязательно. И тогда жди в гости, урод! И специально для тебя: если ты ещё не понял, конкретно к тебе это личное. Те двое бедолаг, Лёва с Костиком, всего лишь сопутствующие жертвы, оказались не в то время не в том месте. И с ними действительно просто бизнес. Потому они и живы. А вот ты совсем другое дело. Единственная твоя надежда на спасение — инфа, которую мы ищем. Умудришься её нам предоставить, сохранив инкогнито — считай, что тебе повезло. Как минимум отсрочку заработал. Нам сразу станет резко не до тебя. Глядишь, успеешь ноги сделать и следы замести. А если удача будет на твоей стороне, то мы про тебя забудем, отомстим тем, кто выше. Так что думай, кто бы ты ни был. Ну а это тебе в качестве подтверждения серьёзности наших намерений!

Одиночный выстрел в замкнутом пространстве прозвучал куда громче, чем раньше — тогда я на адреналине был, в стрессовой, так сказать, ситуации. Зато теперь по ушам ударило знатно. А подранок получил пулю точно в переносицу, так и не успев сообразить, что умирает. Туда, в принципе, и дорога. Тем более что Кумо доложил о завершении взлома, и снова в текстовом режиме. А ещё он же не позволил «нейру» убитого вырубиться, предоставив потенциальному зрителю возможность «наслаждаться» дальнейшим действом, пусть и с очень непривычного ракурса — с пола под углом девяносто градусов. Да-да, мой помощник специально не стал корректировать картинку, для пущего ужаса.

— Кэп, что с этими? — дёрнул я головой в сторону трупов.

— Пустые, симатта! — разочарованно доложился Рин-сан. — На дело шли, подготовились. Стволы, ножи, складные дубинки — у кого что. «Нейры» отключены, коммуникаторов или каких-то иных средств связи нет. Документов, естественно, тоже.

— Ну и кто же они, по-твоему?

— «Бычьё» местное обыкновенное, — пренебрежительно фыркнул кэп. — Наёмная шпана.

— Шпана ли? — с сомнением хмыкнул я. — Шпана обычно на мокруху идёт неохотно. Да и откуда у шпаны боевые плазмеры?

— Думаешь, «убойщики» из какой-то банды?

— Скорее всего. Точно никаких знаков не нашёл? Может, пропустил просто? Татуировки, например.

— Да они тебе что, якудза?! — справедливо возразил Рин. — Вы, славяне, к такой атрибутике не склонны. Симатта, просто бесит периодически! То ли дело ниппонцы — грохнул такого, и вся его жизнь на спине в цвете расписана.

— Ещё скажи на пальцах!

— И на пальцах тоже! — отрезал кэп. — А эти… безликие какие-то. Среднестатистические по всем параметрам, кроме телосложения. Спецом самых крупных подбирали, что ли?..

— Ты меня спрашиваешь?!

— Нет, симатта! Просто размышляю.

— И чего надумал? Как выбираться будем?

— Рёку-сяку не справился?

— Пока нет, — честно признался я. — И не особо обнадёживает. Говорит, нужен канал связи.

— Канал, говоришь? — задумчиво хмыкнул кэп, и я поневоле проследил направление его взгляда.

— Упс…

— Вот тебе и «упс», симатта! — передразнил меня Рин-сан. — Думаешь, просто так запрещают на станциях мощное оружие использовать?

— Я почему-то думал, что внутренние переборки с перекрытиями прочнее…

— Прочнее чем что?

— Ну…

— Просто все эти конструкции не рассчитаны на кинетическое воздействие, особенно точечное, — окончательно добил меня кэп. — А ещё спасибо Борисычу.

— За «кольты»?

— За лень его безграничную, э! Поленился искать документацию на нормальные боеприпасы, вот и гонит валом бронебойные.

А ведь и правда… хотя лично мне он по ушам проехался в том плане, что против скафандров именно такие патроны и нужны. И я, кстати, имел возможность на практике убедиться в действенности такого подхода к снабжению — привет покойному Саффолку с компанией.

Спрашиваете, к чему мы это всё? Да очень просто — кэп обратил внимание на банальную дырку в стене. Я бы даже сказал, аккуратное отверстие, которое оставила пуля, пробившая голову моего первого противника. Высоковато, правда, ну да ничего. У нас есть ещё вариант — довольно глубокая вмятина.

— Кэп, сместись-ка чуть в сторону!

— Бей под углом, — посоветовал тот. — Если рикошет будет, так хотя бы в другую сторону.

— Окей, — буркнул я. — Уши!

Всё-таки громковато выходит. Зато надёжно: и без того уже повреждённая стеновая панель серьёзной преградой для пули не стала.

— Эй, кэп, а если за стенкой кто-то есть? — запоздало задался я не самым приятным вопросом.

— Их проблемы, симатта! Пальни-ка чуть выше, на пару сантиметров.

— Зачем?

— Просто сделай, э!

Ну ладно, раз кэп просит… я даже слегка задачу перевыполнил — пальнул дважды, так, что между пулевыми отверстиями остались минимальные перемычки.

— Пойдёт, — удовлетворенно кивнул Рин-сан, и жестом фокусника извлёк из ножен один из вакидзаси. — Чёрт, придётся заточку испоганить!

— Думаешь, возьмёт? — с сомнением покосился я сначала на меч, потом на стену.

— Почему нет? — пожал плечами кэп. — Это же не сталь, в конце концов, а просто укреплённый пластик с металлокерамической подложкой.

— И всё-таки…

— Вот сейчас и проверим, симатта!

Надо сказать, кэп знал, что делал — материал клинка оказался куда прочнее и тверже листового пластика стеновой панели. По крайней мере, отверстия Рин соединил довольно быстро. А потом, сунув меч в прореху, как-то по-хитрому уперся… и прорезал лист сантиметров на двадцать вниз. Правда, из прорехи тотчас же выпер герметизирующий гель, застывший причудливыми потёками, но сам по себе он вообще не преграда — что-то типа пористой строительной пены.

— Ни фига себе…

— Ничего сложного, э! Повезло, что коммуникации в других местах. Трубы и кабеля в экранировке так просто не взял бы.

— А там что, пустота?

— Очень похоже. Скорее всего, какое-то техническое помещение.

— То есть мы можем как минимум в него выбраться?

— Алекс, включи логику.

— Попробую, кэп. Куда ещё стрелять?

— Побереги патроны.

Сам значит сам. Я даже возражать не стал, положившись целиком и полностью на кэпову инициативу. Кто сказал «положил»? Ни фига подобного! И не прогадал, кстати: Рин по одному ему понятным соображениям продырявил стеновую панель в нескольких местах, а потом ещё за каких-то пять минут вырезал вполне себе симпатичный лаз, с которым гель уже не справился. Я в дыру помещался спокойно, а вот самому Рину пришлось поднапрячься. Но всё равно пролезли, оказавшись в нише между двумя коммуникационными колоннами. Помещение, судя по результатам беглого осмотра, являлось чем-то вроде кладовки с охлаждением. В холодильник мы перебрались, ага. Просто отлично, иначе и не скажешь!

— Похоже, кэп, времени у нас немного.

— Вот и не тормози, э! Рёку-сяку, у тебя дела как?

— Связь с сетью восстановлена, капитан Сугивара.

— Отследил?! — моментально вклинился я.

— Ответ отрицательный, капитан Заварзин.

— Чёрт…

— Зафиксирована сетевая активность объекта «Лоськов», сэр.

— В плане?! — оживился я.

— Объект получил несколько закодированных сообщений от анонимного абонента…

— Ломанул?

— Никак нет, сэр! Шифр вербальный, вероятнее всего, кодовые фразы. Воспроизвести?

— Не, на фиг! Рассказывай, что дальше.

— Судя по телеметрии, по прочтении объект испытал довольно сильный стресс и развил бурную деятельность с удаленным доступом к серверу Службы мониторинга пространства.

— В панику ударился, что ли?

— Можно и так сказать, капитан Заварзин.

— Следы трёт?

— Очень похоже, сэр.

— Помешать можешь?

— Ответ отрицательный. Но я копирую все удаляемые файлы с того момента, как появился доступ к сети.

— Есть что-то для нас интересное?

— Пока нет. На данном этапе объект «Лоськов» ликвидирует возможные следы вмешательства в работу системы.

— Маскирует подправленные данные?

— Скорее имитирует повреждения базы данных.

— Поня-а-а-атно… а с основной задачей как дела?

— До взлома системы четыре минуты девять секунд… восемь… семь…

— Ладно, выведи таймер.

— Будут ещё какие-то приказания, капитан Заварзин?

— Пробей по базам фото всех убитых. — В принципе, это нам не особо интересно, но, как я уже неоднократно убедился на опыте, информация лишней не бывает. Даже если сейчас она лишняя, потом будете бегать в поисках. — И давай-ка определи, где мы находимся и как отсюда выбраться.

— Помещение «11/07-а» сектор 13–49, холодильная установка. Доступных вариантов выхода — четыре. Вывести инфографику?

— Валяй. Кэп, ты тоже глянь ради интереса.

— Сейчас, симатта!

Четыре варианта, надо же! Зуб даю, что хотя бы один с вентиляцией связан… ну, так и есть! Вентиляция, технический тоннель под полом (по сути такой же короб, как и в вентиляционной системе, только снизу), и два входа, они же выходы — основной с большой пропускной способностью, и малый, чисто для персонала максимум с тележками на электротяге.

— Кэп, какой выберем? Может, через главный рванём? Сразу можно будет в толпе затеряться, там оживленная промка… Кумо, подцепи-ка ближайшую камеру.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Спасибо… чёрт, что-то слишком многолюдно. Что за кипишь?

— Ты на людей не смотри, э! Полицию высматривай.

— Кумо?

— Активности правоохранителей не обнаружено, сэр.

— То есть у них всегда так?

— Судя по доступным записям, да, сэр.

— Тэ-эк-с… а переулок у второй дверцы?

— Камеры отсутствуют, капитан Заварзин.

— Укромный закуток, получается? — хмыкнул я. — Рин, что скажешь?

— Если нас там и ждут, то прорвёмся. Зато в случае чего руки будут развязаны.

— Хм… ладно, пошли через малый, а то тут холодновато всё-таки.

— Я бы рекомендовал побыстрее ноги сделать, Алекс. Всё ж за стенкой куча трупов. А ну как сейчас тоннель разблокируют, и туда толпа копов завалится? Или какие-нибудь залётные охранники?

— Кто разблокирует? — зацепился я за слабое место кэпвой гипотезы.

— Элементарно, симатта! Те же, кто и заблокировал! Есть же вероятность, что они всё видят, не так ли?

— Так точно, капитан Сугивара.

— Ладно, погнали тогда. Кумо, на тебе замок.

— Не думаю, сэр, что моя помощь понадобится, — отпёрся «мини-гекс».

И оказался прав, что характерно — вспомогательный вход был оснащён примитивнейшим механическим замком, причём на ключ он закрывался только снаружи, изнутри же наличествовала элементарная защёлка.

Кэп чуть не прослезился при виде такой старины:

— Жалко, времени нет пошарить! Наверняка контрабандисты тут что-то интересное прячут, э!

— Рин, ты бы не каркал, — буркнул я, справившись с запором. — Ты, конечно, тот ещё воин-тэнгу, но как-то ну его на фиг. Трупов на сегодня с избытком.

— Кто бы спорил, э!

— Процесс завершён, капитан Заварзин, — невпопад влез Кумо.

— Какой именно?

— Я взял под контроль сервер Службы мониторинга пространства, сэр.

— И как, нашёл уже?

— Ответ отрицательный. До завершения процесса…

— А, забудь! — отмахнулся я. — Просто скажи: шанс есть?

— Шанс обнаружить искомую информацию свыше девяноста трёх процентов, капитан Заварзин.

— Тогда ищи, как найдёшь — скажешь.

— Принято, сэр.

— И это… получается, миссия завершена?

— Это ты у кого спрашиваешь, симатта?

— У обоих.

— Ну, если ты больше никого проведать не рвешься…

— А смысл? — оглянулся я на кэпа. — Так, Кумо, строй маршрут эвакуации. Задача — максимально быстро вернуться на «Набат», избежав встречи с правоохранителями.

— Контакт с иными… заинтересованными лицами допускается, сэр?

— В пределах разумного, если без стрельбы и поножовщины обойдётся.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. До завершения…

— К чёрту! — снова отмахнулся я. — А со второй задачей что? Отследил нашего оппонента?

— Ответ отрицательный, сэр. Вернее, отследил до промежуточного сервера почтовой службы…

— И?..

— Наш оппонент с вероятностью в шестьдесят три целых семь десятых процента имеет отношение к анонимным посланиям, которые вынудили объект «Лоськов» активизироваться. А ещё выявлена связь объекта «Лоськов» с одним из нападавших — конкретно с «оператором» Эдуардом Говоровым. Вывести досье?

— Ну, зашибись! — восхитился я. — Слыхал, кэп? А мы таки кое-кого напугали до поросячьего визга! Нет, не выводи.

— А ты во мне сомневался, симатта?! — самодовольно ухмыльнулся Рин-сан. — Говорил же, план надёжный!

— Вот только хлопотный, — буркнул я, осторожно потянув на себя дверцу.

Оказаться лицом к лицу с очередным бугаём, да ещё и неожиданно, мне совсем не улыбалось. Однако обошлось без эксцессов — тупичок был тёмен и девственно пуст…

Глава 5-2

—//-

— Хм… очень забавное место, не находишь, кэп?

— Не нахожу ничего забавного, э!

— Да ладно тебе! Смотри — вон звезда одна, вон — вторая…

— А вон там вон что такое? Уж не чёрная ли дыра, а? Да ещё и с аккреционным диском?! Алекс, симатта! Это система двойной звезды, и она вращается вокруг сверхмассивной чёрной дыры! До того сверхмассивной, что аж атмосферу с одной из звезд притягивает! Хуже места не придумаешь! Ты только представь уровень излучения! А навигация?! Да чуток ошибись с вектором разгона, и привет — вот он, горизонт событий! Мы за каким чёртом вообще сюда припёрлись?! — всё больше распалялся Рин. Пардон, капитан Рин — профессиональная деформация, она такая. — Ладно мы, так ты ещё и ребят вызвал! Вайс, Терентьев, Краузе… никого не забыл?! Сколько им осталось? Часов пять добираться? Собрался здесь всех скопом угробить?!

— Да успокойся ты, кэп, — попытался я призвать к порядку разбушевавшегося напарника. — Сам же знаешь, что и в мыслях ничего подобного не было. И пять часов это только Краузе, остальные раньше подтянутся. Терентьев так вообще где-то через час-полтора.

— Думаешь, от этого легче?!

— Ну, им однозначно, — парировал я. — Они хотя бы знают, куда направляются. В отличие от.

И с этим не поспоришь. Нам очень сильно повезло, что из прыжка мы вышли на достаточном удалении от чёрной дыры, да и щиты поток гамма-излучения выдержали. Но всё равно получился бо-о-ольшущийсюрприз! И отменно неприятный, да. Хотя, положа руку на сердце, во мне тут же проснулся учёный — интересно же, как такая масса будет влиять на подпространство. Что будет, это к гадалке не ходи — мы сами тому пример. А с временными потоками в ближайших окрестностях как? А если чуток «нырнуть»? А если уж совсем дать воображению разыграться, то можно и вероятность перемещения в прошлое допустить… в будущее-то не вопрос — «погрузился» на определённую «глубину», покуковал с недельку, и готово, в континууме ПВ уже год миновал. Сиживали, знаем. А вот в обратном направлении было бы очень любопытно…

— Эй, Алекс, ты это брось!

— В смысле? — отвлёкся я от мечтаний.

— Даже не думай, э! — подпустил угрозы в голос Рин-сан. — У тебя на роже огромными буквами написано, что ты какую-то пакость замыслил!

— Да ну тебя, кэп!

— Не увиливай, я тебя уже достаточно хорошо знаю!

— Да я что, я ничего…

— Так, давай сразу внесём ясность! Никаких грёбаных экспериментов с моим участием! Усёк, симатта?!

— Да усёк, усёк… и вообще, что за наезды?! — возмутился теперь уже я. — Некогда нам отвлекаться, мы вообще-то здесь по делу.

— Надо же, вспомнил! — ухмыльнулся Рин. — А раз по делу, то чего фигнёй страдаешь?! Запускай сканирование. Или ты думаешь, что собственными глазами что-то разглядишь?

— Ну, «Великан» он на то и великан…

— Смешно, симатта! Ладно, толку от тебя пока мало… эй, рёку-сяку!

— Да, капитан Сугивара?

— Врубай сканеры на максимальный радиус, надо в первый заход хотя бы гравитационные аномалии выявить. А то, не ровен час, влетим куда-нибудь по беспечности.

— Процесс активирован, капитан Сугивара.

Н-да… дожил! Уже даже мой персональный «мини-гекс» подтверждения не запрашивает, воспринимает кэпа как меня самого. С другой стороны, Рина за это можно только уважать — силён мужик, умудрился к инопланетному искину в доверие втереться. Мне бы так…

— Какие массы фиксировать, сэр?

— Сопоставимые с «Великаном», — перешёл на деловой тон кэп. — Больше бессмысленно… да и меньше тоже. И вообще, я сильно сомневаюсь, что удастся найти хоть что-то. Тут все силовые векторы искажены. Вот их в основном и отслеживай.

— Я учитываю влияние массивного объекта, сэр.

— И как, успешно?

— Ответ отрицательный. Рекомендую сузить радиус поиска, сэр.

— Обоснуй, э!

— Рационально ограничить район областями, в которых начинают проявляться гравитационные аномалии, капитан Сугивара. Если искомый объект попал в зону их действия, мы ему уже ничем не поможем. Да и вряд ли его самого обнаружим.

— Думаешь, затянуло?

— Если баржа попала в аномалию, то однозначно, сэр. У неё не хватит мощности двигателей, чтобы вырваться из гравитационной ловушки.

— А у нас?

— У нас тоже, сэр, так что рекомендую соблюдать осторожность.

— Слыхал, симатта? — ткнул меня локтем в бок кэп, благо кресла наши в данный конкретный момент располагались почти вплотную. — Работаем аккуратно, никуда не лезем!

— Да ладно, ладно! Уговорили! Кумо, давай-ка сам отслеживай силовые векторы. И доложи, когда сканирование завершишь.

— Принято, сэр.

— Вот дырища! — снова не сдержал эмоций кэп.

— Ещё какая! — с намёком поддержал его я. — Чёрная, громадная!

— Не только, — покачал головой Рин-сан. И развил мысль: — Алекс, а тебе не кажется, что в текущей ситуации прослеживается ещё одна дыра — логическая?

— Ты о чём, кэп?

— Да так, о своём, о девичьем… вот скажи мне, за каким демоном перегонять успешно отжатую баржу с грузом сюда? Я посмотрел лоции, этот район признан опасным для навигации двести с лишним лет назад! Сюда никто не суётся, потому что просто незачем! И вдруг на тебе — всю добычу, включая собственно судно, перебрасывают в область пространства, в которой в любой момент можно накрыться известным местом!

— Не преувеличивай, кэп, — отмахнулся я, но без огонька.

И тоже в свою очередь задумался.

О чём? Да о вывертах судьбы-злодейки. Мы ведь и впрямь в данную конкретную точку континуума ПВ попали не просто так. Мы добросовестно воспроизвели прыжок «Великана», с поправкой на массу и инерцию, естественно. И если и ошиблись, то в пределах погрешности измерений, то есть оказались примерно там же, где и баржа. Понятно, что не точно в той же точке, но мощности сканера должно было хватить, чтобы обнаружить пропажу. Даже с учётом гравитационной вакханалии, да.

Спрашиваете, почему система с двойной звездой и чёрной дырой оказалась для нас сюрпризом? А вот этому у меня пока что нет объяснений. Траекторию мы просчитали заранее, и она выводила в область совсем другой системы, в пяти с половиной световых годах от наших текущих координат. Собственно, мы и прыгнули с таким расчётом. А оказались там, где оказались. Ещё и по этой причине мысли мои пока что витали довольно далеко от насущных проблем — это что же получается, гравитация чёрной дыры оказывает влияние на подпространство?! В принципе, оно и логично. Осталось только выяснить, какое именно влияние. И вот здесь есть, где разгуляться фантазии. Надо это место на заметку взять, однозначно. Как только разберусь с делами, сразу же сюда снова наведаюсь, с охраной и оборудованием. И зависну тут на месяц-другой. Уж больно перспективы вырисовываются захватывающие. Ажно в зобу дыханье спёрло, как говорится в древней басне. А с логикой пусть кэп договаривается, ему по статусу положено. Я же пока посижу, поразмышляю… о всяком. Благо заняться всё равно нечем — ждём парней. Надеюсь, хотя бы у них без приключений обойдётся. Опять же, в отличие от.

В принципе, нам с кэпом тоже грех жаловаться — едва Кумо осчастливил нас известием, что получил доступ к серверу Службы мониторинга пространства, мы сразу же озаботились тактическим отступлением, которое деликатный Влад Пахомов скромно поименовал эвакуацией. Да-да, его, как человека в таких делах поднаторевшего, мы тоже подключили к процессу. Не всё же одному Кумо отдуваться! Да и занят он был, львиную долю вычислительных мощностей задействовал в анализе информации с сервера. Ладно хоть, связь нам бесперебойную обеспечил, а заодно канал для Владовых спецов, которые через того же «мини-гекса» без труда подключились к основным коммуникациям станции «Истра». Строго говоря, это ещё сам Кумо сделал, загодя, так что ему оставалось лишь передать доступ к ресурсам ушлым пахомовским хакерам во главе с ним самим. Плюс не забываем про аналитиков от бога, да опытных оперативников из команды Владика. Пока мы выбирались из холодильника и обследовали тупик на предмет наличия противника, они общими усилиями подогнали нам роскошнейший маршрут прямиком к стыковочной штанге «Набата». Как результат, до родного корыта мы добрались в рекордно короткие сроки, не ввязавшись ни в одну стычку. Мало того, и людей-то видели всего пару раз за дорогу, и то со спины. Правда, пришлось пошариться по захламлённым и заплесневелым техническим тоннелям, а потом ещё и верхом на кабинке лифта прокатиться, с трудом пристроившись между «рогами» энерговодов. Я-то ещё ничего, нормально уместился, а вот кэпу разок задницу подпалило. Спасибо скафандру, уберёг от ожога. Ощущения, кстати, незабываемые — и от скорости, и от адреналина. А ещё у меня к концу пути руки затекли — с такой силой я цеплялся за основание «рога».

Рин-сан потом долго и смачно ругался по-ниппонски, но рассказывать коллегам Влада, что он о них на самом деле думает, кэп не стал. Хорошо же всё закончилось, так чего зря цепляться к специалистам? В портовой же зоне, такое ощущение, до нас абсолютно никому не было дела. Даже на опалённый кэпов «бомбер» никто не косился — все были поглощены собственными заботами. Да что там говорить, секьюрити на нас внимания не обратили, из чего мы сделали вывод, что в розыск нас не объявляли. Да и Кумо бы всполошился, если бы что-то такое началось — сеть он мониторил в режиме реального времени, хоть и был порядочно загружен основной задачей.

Ну а когда мы наконец оказались на борту и плюхнулись в кресла в ходовой рубке, даже до меня дошло, что всё, выбрались. И без дополнительных эксцессов, что не могло не радовать. Да и с диспетчерской службой никаких проблем не возникло, что лишний раз убедило нас в отсутствии организованной охоты, или хотя бы сколько-нибудь структурированного поиска. Ни власти, ни полицию мы с Рин-саном не заинтересовали. Что и немудрено — даже шороху толком навести не успели, по крайней мере, кроме безвинно пострадавших барыг и убиенных в процессе самообороны «быков» никто особо не впечатлился. Да, Лёва прорву народу заспамил паническими сообщениями. Да, Костик попытался напрячь собственную «крышу» на предмет мести. Но на этом и всё. Конечно, если не считать загадочного типа, нанявшего киллер-бригаду и обделавшегося лёгким испугом, стоило только нам с кэпом оную бригаду на ноль помножить. Короче, повезло нам. Впрочем, сам Рин не сомневался, что ещё через пару «визитов вежливости» мы бы достигли аналогичного результата. Правда, ставил он на господина Лоськова, а не на трусоватого инкогнито. Хотя жаловаться не на что, результат он и есть результат, как ни крути. А его мы достигли даже раньше, чем надеялись — и четверти часа на борту «Набата» не проторчали, как Кумо доложился об обнаружении нужной информации.

Ну а дальше пошла жара — переговоры с диспетчерами, старт, анализ разгонной траектории «Великана», штудирование лоции, вызов соратников… и как апофеоз — разгон и прыжок по следу сгинувшей баржи, который, собственно, и привёл нас в это в высшей степени примечательное местечко. Очень занятное, но, к сожалению, пустое — сканирование результата не принесло. То бишь «Великана» в обозримых окрестностях в пределах континуума ПВ не наблюдалось. А значит, самый простой вариант отпадал. Не очень-то я на него и надеялся, если честно, но и затягивать процесс не хотелось. С другой стороны, опыт не помешает. Да и лишний раз отработать методику «объёмной триангуляции» тоже очень неплохо. А посему ждём. И не у моря погоды, а остальную эскадру. Терентьев, кстати, уже нарисовался, хоть и вышел из прыжка далековато. В принципе, те самые полчаса ходу на маршевых… или пусть вообще там и дрейфует, всё равно нам по вершинам «тетраэдра» расходиться потом. Собственно, именно такой приказ ему Кумо и передал, как только я его озвучил.

Ну и пока суть да дело, я запустил собственные «понтоны», решив для начала ограничиться малым. В друг повезёт? Да и предварительные данные в любом случае не помешают. Но об этом даже рассказывать нечего, рутина она рутина и есть. Не в первый раз уже, и далеко не в последний. Зато время скоротаем…

Надо сказать, фокус не удался. Но не потому, что факир был пьян, а по причине насквозь прозаической — «природные условия» называется. Да-да, та самая чёрная дыра подкузьмила. Прежде чем выводить «понтоны» на позиции, Кумо довёл до логического завершения процедуру сканирования, а ещё обработал полученные данные и построил весьма затейливую модель гравитационных взаимодействий внутри системы. И соответствующие рекомендации дал, спутавшие мне все карты — с текущей относительно местных массивных объектов позиции «Набата» урезанную версию «объёмной триангуляции» осуществить не представлялось возможным. И всё из-за причудливо искривлённых гравитационных векторов, порождённых чёрной дырой. Поэтому пришлось ограничиться стандартными «нырками» с «зовом», которые вменяемого результата не дали. Вернее, данных мы получили много, но… они решительно противоречили всему нашему предыдущему опыту. Гравитация, говорите? Она, родимая. Столь же абсолютная категория, как пространство и время. Похоже, в дальнейшем и её учитывать придётся. И я не удивлюсь, если она окажется связана с временными вывертами на различных «глубинах» подпространства. Да что там! Есть мысль, что как раз это явление и послужит недостающим звеном в моей теории континуума ВП, и я наконец смогу с достаточно высокой долей вероятности высчитывать скорость течения времени для каждого конкретного «пузыря» с «утопленником», дабы не тратить лишнего времени на совершенно безнадёжные случаи. Каламбур, блин! Вот только задачка нетривиальная, к ней надо основательно подступаться, с чувством, с толком, с расстановкой, а не как я сейчас, второпях.

Впрочем, затейливость полученных данных не помешала мне озадачить сначала Терентьева, а потом и подоспевшего Вайса — с их точек «триангуляция» вполне себе прокатила. А данные, скормленные Кумо, дополнили и, так сказать, оттенили добытую чуть раньше информацию. Расчётная модель, воспроизведенная «мини-гексом» в «дополненной реальности», стала ещё сложнее, но глаз радовала куда больше — начали проявляться скрытые до поры закономерности, просто на уровень выше. Огорчало лишь одно: гравитационные возмущения очень сильно искажали картину Границы, и пространственные «пузыри», если они вообще были в ближайших окрестностях, соввершенно терялись в «помехах». То есть «Великана» ни я, ни Терентьев с Вайсом стандартными методами не обнаружили. И вообще каких-либо следов «затоплений». Оставалась ещё одна — ма-а-а-аленькая! — надежда на полноценную «объёмную триангуляцию», но для её реализации пришлось ждать Краузе. Естественно, времени мы не теряли — данных море, обрабатывай не хочу! Кумо, дождавшись моего прямого приказа, объединил в кластер все свои урезанные копии с двух носителей и в общей сложности двенадцати «понтонов» и скрипел извилинами в режиме почти стопроцентной загрузки. И ведь не зря, как показала практика! К тому моменту, как соизволил появиться Краузе, теоретическая модель системы «чёрная дыра — двойная звезда» обрела завидную детализацию и практически завершённый вид. Не хватало самой малости — взгляда со стороны. Но и с этой проблемой мы однозначно должны были справиться. Да-да, за счёт той самой полноценной «триангуляции». Жаль только, что с «утопленниками» никакой конкретики так и не появилось. Но мы, тем не менее, работу не бросали — и жалко на полпути, и вынырнувший из глубин подсознания ученый-физик не позволял: это же какой массив новых данных о природе гравитации! Да любой академический коллега руку бы отдал на отсечение за возможность оказаться на моём месте! Тут столько нового, что можно десяток докторских диссертаций состряпать, а до того сотню кандидатских. Ну, помимо всего остального, что я уже скопил в области физики подпространства. Наука требует жертв, ага. И настоящий ученый на них пойдёт, особенно если это всего лишь время и собственный труд. Даже убивать никого не надо, блин! Пока, по крайней мере.

С появлением Краузе дело пошло ещё веселее — час (вместо шестнадцати, как в первый раз) на обсчёт позиций, ещё столько же на то, чтобы их занять и выровнять относительные скорости кораблей и самого массивного объекта в округе, то бишь чёрной дыры, ну и плюс ещё по мелочи — на построение икосаэдра, повторное выравнивание скоростей, и собственно синхронный «нырок». Непосредственно «триангуляция» заняла около трёх минут, первичный анализ результатов растянулся на полтора часа, и ещё минут сорок я чесал репу, пялясь на визуализацию результатов, любезно построенную Кумо. Тем же самым, кстати, занимались и остальные трое капитанов. Один только Рин торчал в кресле с неизменной бутылкой пива, да посмеивался, глядя на наши озадаченные рожи.

А озадачиться было с чего — картинка получилась донельзя… даже не знаю, как сказать. Странной? Не без этого. Непонятной? Да в высшей степени! Увлекательной? Ещё какой, симатта! Но самое главное, абсолютно бесполезной для решения основной задачи — поиска «утопленников». Многоуровневая, цветастая, обрастающая многочисленными деталями при масштабировании… причём в любую сторону. Начинаешь укрупнять масштаб — проступает мешанина линий, пятен и цветовых шлейфов, вычленить в которой знакомый контур «пузыря» попросту невозможно. Делаешь мельче — та же фигня. Подробностей уже нет, но общая картина такая же удручающая — одно сплошное пятно неправильной формы. Этакая клякса, охватывающая каплями-«отростками» массивные объекты, то бишь чёрную дыру со звёздами. И цвет. Цветовая градация весьма красноречивая, очень похожая…

— Чёрт!!!

На мой помимо воли вырвавшийся вопль отреагировали все участники мозгового штурма, включая Кумо и кэпа. Правда, последний едва дёрнул бровью, в отличие от бравой троицы в лице Терентьева, Вайса и Краузе, рожи которых украсились выражениями тревожного любопытства. Тремя версиями, значительно отличающимися друг от друга, но одинаково красноречивыми, да.

— Что-то надумал, Алекс? — нарушил таки тишину на правах старшего Терентьев.

— Почти… мелькнуло что-то такое…

— Сглазил, э! — подпустил шпильку кэп. — Слишком много думать вредно. Мозг можно сломать. Мысли должны быть подобны воде, только тогда рождается истина, которая в красоте!

— Риндзи-сан, вы бы повременили со своим дзеном, — поморщился Краузе.

— Нет, пусть продолжает, — прервал я соратника. — Как ты сказал, кэп?

— Мысли — вода, — снизошёл до пояснения тот. — Как ручей. Или лучше как полноводная река. Но никак не озеро, или, не дай боги, пруд! Застой ни к чему хорошему не…

— Есть! Есть, м-мать! — Я активировал интерфейс «дополненной реальности» и поигрался с масштабом модели, зависнув как минимум на пару минут, а потом заключил: — Я понял, на что это похоже! На карту глубин! Старую, двухмерную, с цветовой градацией.

— Да ничего общего, — буркнул Вайс, а Краузе поддержал его кивком.

И только старый мудрый Терентьев с выводами торопиться не стал, за что честь ему и хвала.

— Со стороны — да, ничего общего, — перешёл я к конкретике. — А если сделать срез — любой, без разницы, да посмотреть строго сверху… ну?

— А ведь действительно…

— Н-да…

— Доннерветтер!

— Ну и что сие должно означать? — невозмутимо хмыкнул Рин.

— Сейчас, мысль сформулирую… кстати, видите вот эти выросты вокруг звёзд и дыры? Смотрите, как там цвета меняются… ничего не напоминает?

— «Пуповины»? — первым озвучил очевидное Краузе.

— Они, родимые.

— То есть ты хочешь сказать, Алекс?..

— Именно. Вся внутренняя область системы — один большой «пузырь». Стационарный, так сказать. Поэтому мы и не можем обнаружить «утопленников» по стандартным признакам.

— Если они вообще здесь есть, — резонно возразил Терентьев.

— Должны быть! — отрезал я. — Просто обязаны! Иначе мы просто потеряли время.

— Ну хорошо… допустим… — вслух задумался Краузе. — И что нам это даёт? Как добраться до кораблей?

— Стандартным способом, «понтонами», — пожал я плечами. — Кумо, твой прогноз о наиболее вероятном месте нахождения «Великана»?

— Я бы в первую очередь обыскал вот эти три «отнорка», ведущие в основной подпространственный «карман», капитан Заварзин.

— Обоснуй.

— Остальные труднодоступны извне системы, а изнутри в них попасть невозможно в принципе — полёт в тех областях пространства чреват падением сквозь горизонт событий чёрной дыры. Если баржа туда попала, мы её уже однозначно не найдём. А если бы она «затонула» за пределами «кармана», мы бы уже обнаружили «пузырь». Вывод — либо «Великан» в одном из указанных «отнорков», либо его нет в системе вообще. Либо он погиб в гравитационных объятиях чёрной дыры, сэр.

— Хм… похоже на правду. Возражения? — обратился я к участникам мозгового штурма.

— Можно попробовать, с нас не убудет, — выразил общее мнение Терентьев.

— Значит, за работу, парни! Ведь если не мы, то кто?..

Вопрос, разумеется, риторический.

Глава 5-3

—//-

План сработал. Не совсем, правда, так, как ожидалось, но всё же. Да и потом, на экстремальные условия тоже надо делать скидку. К чему я это всё? Да так… сам перед собой оправдываюсь. Потому что столько «понтонов» мы уже давно не теряли. Благо не мои, с «Набата», а с борта Краузе, который на свою беду оказался ближе всех к одному из «отнорков». Или, что вернее, наоборот — как раз одна из трёх потенциальных областей поиска располагалась неподалёку от корабля дойча. Собственно, по этой причине ему и пришлось отдуваться за всех. Не повезло, что тут ещё скажешь? Решение мы нашли, как нам же самим и казалось, весьма изящное — если «зов» не берёт снаружи «кармана», так почему бы не попробовать изнутри? Попробовали, блин. Первый «понтон» Краузе отправил в автоматическом режиме, причём в точку, указанную Кумо. А «мини-гекс» руководствовался какими-то своими резонами. Что-то там по расчётам такое вырисовывалось. Типа, из данной конкретной точки можно будет «нырнуть» примерно в центр ограниченного «отнорком» «пузыря». Да-да, не удивляйтесь, при повторном анализе картинки мы коллегиально пришли к выводу, что основной «карман» от «брызг» всё же отделён чем-то вроде мембран… меня на эту мысль натолкнули некие признаки, которые я уже раньше наблюдал, когда за «Эмденом» охотился. Помните «размазанный» по двумерной плоскости на Границе росский корабль? Вот что-то похожее. Соответственно, в столь стрёмное место соваться мы поостереглись даже в беспилотном режиме. Поступили проще — загнали «понтон» в вычисленную точку… вернее, попытались. Потому что до места «москит» не добрался, канул куда-то по пути. Просто и буднично: вот его сигнал отображается на схеме построения нашей флотилии, а вот уже нет. Как, почему, с какого хрена? Кто бы знал…

Со вторым судёнышком случился совершенно аналогичный конфуз, хоть траекторию захода на точку мы ему и изменили. И только тогда Кумо предложил параллельно очередной «жертве» «погрузить» его коллегу вне зоны аномалий, сопроводив процесс «зовом». В общем, третий «москит» сгинул не зря — мой помощник получил информацию для размышлений, которую и подкинул незамедлительно нам для анализа, отобразив на математической модели гравитационных взаимодействий внутри системы с чёрной дырой. И знаете что? Мы таки разобрались, что случилось с «понтонами». Они «утонули», ага. Самопроизвольно, без участия прыжковых генераторов. Как так, спросите? А очень просто: и сам «карман», и «отнорки» были связаны с континуумом ПВ множественными «червоточинами». Этакими «окнами» на болоте, когда идёшь по травяному ковру, идёшь, проваливаешься по колено, но всё же передвигаешься, а в один далеко не прекрасный момент ухаешь в воду с головой. Так и здесь. Аналогия очень приблизительная, да и не моя — у Терентьева такая вот ассоциация возникла, и он с нами поделился. Щедро, да. Но версия очень походила на правду, поэтому тот же Краузе слегка воодушевился — существовала ненулевая вероятность вернуть пропажи. Только нужно было придумать, как именно.

И мы придумали, конечно же. Поступили предельно просто: последний «понтон» несчастного дойча запрограммировали на стандартный «нырок», но строго по времени, и пустили по траектории самого первого собрата, подгадав так, чтобы прыжковый генератор сработал именно в той точке, где пропала связь с «москитом». Ситуация повторилась до мелочей, с той лишь разницей, что наш «засланец» таки «всплыл» в положенный момент. А вот дальше всё пошло прахом. Уж не знаю, что за тонкие взаимодействия внутри «отнорка» мы нарушили своим грубым вмешательством, но локальный «пузырь»… самым натуральным образом «лопнул». В континууме ПВ это проявилось искажением метрики, плюс гравитацией нас помотыляло, когда волна искривления уже пробежалась по кораблям. Однако выдержали все, обошлись мелкими поломками. А вот тем судам, что покоились внутри «пузыря», пришлось несладко. И да, «суда» я употребил во множественном числе вовсе не из-за наших трёх утерянных «понтонов». Там и помимо них оказалось ещё целых семь штук посудин разной степени потрёпанности. Сюрприз, однако! Одно радовало — «Великан» оказался в их числе. И располагался, что характерно, ближе всех к нам. У меня тотчас же зародилось сомнение, что что-то тут нечисто, и Кумо пришлось озаботиться воспроизведением в замедленном режиме записи инцидента, благо снимал он в реальном времени, как, впрочем, и всегда во время спасательных миссий. Хорошая привычка, неоднократно уже нас выручавшая в сомнительных ситуациях. Сейчас вот тоже пригодилась, да.

Так вот, судя по записи, наши «сюрпризы» всплывали вертикально вверх, если за «верх» принять координату Т в континууме ВП. Соответственно, привязать их местоположение к началу координат, за которое мы вполне логично приняли центр чёрной дыры, труда не составило. И мгновенно нарисовалась занятная картина: ближе всего к нам четвёрка «понтонов», причём два из них порядочно покорёженных — видимо, друг в друга вписались, а остальные два, с действующими генераторами, вообще бодрячком на радость Краузе; следующим «вынырнул» «Великан», а потом уже остальные шесть лоханок. И всё это дело в плане выстроилось в довольно ровную линию от «входа» в «отнорок» и чуть ли не до «мембраны», отделявшей его от «кармана». Ну и вишенка на торте — сам «отнорок» благополучно схлопнулся в точку, породив обратную волну искривления, которая окончательно привела в негодность два «понтона» несчастного Краузе, и вынудила парочку относительно небольших судов из числа находок дрейфовать в сторону чёрной дыры, причём с порядочным ускорением. А ещё они с трудом избежали контакта со здоровенным транспортником, который до того торчал возле «мембраны».

Консилиум при виде такого чуда разразился множественными выкриками, из которых моё «офигеть» оказалось самым приличным. Ну, если не считать неизменное «симатта» кэпа. А Краузе, лишившийся половины матбазы, вообще ещё долго ругался на дойче, правда, вполголоса, чтобы остальным не мешать. Остальные, к слову, были заняты делом — судили-рядили, как дальше быть. Это же просто праздник какой-то — шесть ничейных посудин! Или не ничейных? Собственно, этим вопросом мы и задались в первую очередь, поручив Кумо их просканировать и пошарить в сети (и даркнете до кучи) на предмет идентификации. Мой «мини-гекс» на процесс запросил от часа до четырёх, в зависимости от обстоятельств, поскольку с наскока решить проблему не вышло — это про «Великана» мы знали, что он «Великан», поскольку обладали полным пакетом документов. А с остальными придётся помучиться, либо подлететь поближе, чтобы рассмотреть со всех сторон в оптическом диапазоне, в том числе и на предмет опознавательных знаков — бортовых номеров или, если особенно повезёт, названий, намалёванных на корпусах. Далеко не всегда этим делом судовладельцы заморачивались, полагаясь на базы данных и «дополненную реальность», даруемую «нейром».

Пока же, в ожидании хоть какой-то конкретики, отправили Краузе осматривать «Великана». Да, по старинке, лично, потому что на запросы «мозг» судна не отвечал. К тому же, судя по показаниям сканера, баржа была полностью обесточена, а реактор переведён в «спящий» режим, не иначе для экономии ресурса. И буду откровенен — мне одного взгляда на отчёт сканирующей системы хватило, чтобы укрепиться в своих подозрениях: транспортник никто не атаковал, повреждений у него нет от слова «вообще», а в текущее состояние он приведён намеренно. То бишь специально, ага. Кто-то заморочился. Внимание, вопрос. Вернее, два: на фига, а главное зачем? Ну и ещё парочка, озвучивать которые на текущем этапе рано. Вот высадится Краузе на борт (не сам, конечно, у него для этого специальные люди в команде есть), доберётся до грузовых трюмов… вот тогда всё сразу же и встанет на свои места.

А пока я торчал в кресле и задумчиво пялился на всё увеличивающуюся тушу баржи, к которой Краузе должен был пристыковаться через считанные минуты. Пялился не просто так, а высматривал характерные повреждения от «дроби» в районе двигательного отсека. И, как нетрудно догадаться, ничего не высмотрел. Можно, конечно, сослаться на низкую разрешающую способность оптики нашего типового «спасателя», но с каждым мгновением эта отмазка становилась всё более и более эфемерной. Не выдерживающей никакой критики, я бы даже сказал. И когда наш борт таки сцепился со стыковочной штангой в районе среднего грузового трюма, я в этом убедился окончательно. Правда, на этом успехи и закончились — автосцепка, поскольку насквозь механическая, сработала штатно, а дальше всё. Пришлось спецам Краузе влезать в скафандры и топать до шлюза ножками. В принципе, им к этому не привыкать, равно как и ко всем последовавшим телодвижениям — обесточенный «Великан» мало отличался от среднестатистического «утопленника» с издохшим реактором. Технология отработана до мелочей, техническое оснащение проверено неоднократно на практике, так что сбоев никто не ждал. Так оно, собственно, и случилось — парни запитали механизм шлюза от собственного мобильного энергоблока, а дальше вообще дело техники и Кумо, для которого перехватить сигнал «ожившего» блока управления стыковочным комплексом труда не составило. Да, мой помощник решил действовать лично, а не через собственную урезанную копию, благо сейчас вычислительные мощности были загружены не более чем на треть.

Оказавшись в шлюзе, пара «сталкеров», как в Корпорации с лёгкой руки Борисыча стали называть спецов, задействованных в первичном обследовании «утопленников», ничего особо ужасного не обнаружила. Равно как и в близлежащих помещениях, которые были обследованы за следующие минут примерно двадцать. Ну а дальше дело ещё веселее пошло — парни добрались до одного из вспомогательных серверов, к которому Кумо и подключился. Мало того, мой «мини-гекс» ещё и основную вычислительную систему активировал, правда, запитать её пришлось от резервных батарей. А это означало, что во времени мы ограничены — часов десять у нас, не больше. Потом снова вся машинерия «уснёт», и придётся каждый замок, каждый лифт и каждый отдельно взятый механизм запитывать от мобильных батарей. Ну, или реактор в рабочий режим вывести, а для этого нужно добраться либо до ходовой рубки, либо до собственно «машинного отделения». Совсем как я на «Латнике» когда-то. Прямо ностальгия, ага…

На этом этапе пришлось решать, как быть дальше. С одной стороны, бросать «Великана» не резон, у него есть конкретный владелец, нам прекрасно известный, пусть с этим владельцем мы и не связаны деловыми отношениями. Зачтётся в карму хороший поступок, однозначно. С другой, до самой баржи лично мне дела не было, меня интересовал только Димка Силин, которого на этой самой лоханке увезли с родной станции. То есть сведения о нём — первоочередная задача. Поэтому я принял волевое решение запрячь ещё и Терентьева, которому поручил вскрыть «Великана» с противоположного борта и прорываться в ходовую рубку. Ну а парней Краузе отправил в ближайший трюм — чисто посмотреть, осталось ли в нём хоть что-то. Накладная на грузы у нас была, так что сравнить есть с чем.

И «сталкеры» не подвели — уже через четверть часа они спустились на лифте в огромное гулкое помещение. Гулкое потому что абсолютно пустое. Ни единого грузового контейнера, ни единого завалящего ящика или какой-то ещё упаковки. Ни-че-го.

Неизменный состав «мозгового центра», так и торчавший в общей «дополненной реальности», обменялся частью недоумёнными, частью понимающими взглядами, а Терентьев ещё и буркнул:

— Вот жлобы!

— Может, просто аккуратисты? — возразил Вайс.

— Как ты, что ли? — огрызнулся бывший кап-3 с «Латника». — Получается, дойчи руку приложили?

— Почему это? — возмутился уже Краузе.

— По логике! — пригвоздил его Терентьев. — Если аккуратисты, то педанты, а педанты у нас известно кто. Ну а если сойдёмся на моей версии про жлобов, то получаются братья-славяне.

— А может, просто опытные, — примирил я спорщиков. — Чует моё сердце, в остальных трюмах картина аналогичная. Да и на других посудинах тоже.

— Ты знаешь что-то, чего не знаем мы, Алекс? — с подозрением покосился на меня Терентьев.

— Не-а. Просто предполагаю. Да и вы сами уже об этом подумали, зуб даю!

— А поподробнее? — хмыкнул Краузе.

— Это не случайные жертвы.

— И?..

— Да ты чего такой тугой, симатта?! — влез Рин. — Это чей-то схрон. Кто-то в «отнорок» транспортники специально загнал, предварительно полностью разгрузив. Знать бы ещё, зачем.

— Зачем разгрузил? — удивлённо зыркнул я на кэпа.

— Зачем в схрон загнал, — пояснил тот. — И как.

— Элементарно — своим ходом. До первой «червоточины».

— Ладно, допустим, предположим, — согласился со мной кэп. — Но ведь проще на чёрную дыру направить, или реактор в разносный режим вывести. И никаких следов.

— Насчёт чёрной дыры я бы поспорил, кэп. Если вдруг до горизонта событий гравитацией не разорвёт, то так и будет посудина до скончания веков как бельмо на глазу торчать. Для стороннего наблюдателя, естественно.

— Это просто ты у нас до фига умный, Алекс, — огрызнулся Рин. — Но всё равно, реактор взорвать проще. И надёжней.

— А может, они и направляли на чёрную дыру? — предположил Вайс. — Только ни одна лоханка до неё не добралась, все раньше «провалились».

— Как обычно, редко, но метко! — похвалил дойча кэп. — Съел, Алекс?

— Такое прокатило бы один-единственный раз, потом даже я задумался бы, — вступился за меня Терентьев. — А тут минимум семь. Давайте, убеждайте меня, что это не специально.

— Да кто бы спорил, — хмыкнул я. — Следовательно, вопрос «зачем» в силе.

— И кто, — поддакнул Вайс.

— Известно кто, — буркнул кэп, — контрабандисты называются.

— А почему не просто пираты? — подал голос Терентьев.

— Потому что налицо явный сговор, э!

— По-любому не договаривают, — покачал головой кап-3, обменявшись с коллегами подозрительными взглядами. — На «Истре» что-то нарыли?

— Не надо тебе этого знать, Ваня, — вздохнул я. — Это наша с кэпом головная боль. Но я склонен с ним согласиться. Всё это очень похоже на некую… некий «отстойник», в котором транспортники держат между рейсами. Или на подпольный гараж угонщиков, где глайдерам дают отстояться, пока шум не уляжется. Кумо, как там идентификация?

— Процесс активирован. До завершения процесса два часа тринадцать минут семь секунд… шесть секунд… пять… девятнадцать… восемнадцать…

— Выведи таймер.

— Да, сэр.

— Короче, ждём, — констатировал я. — Зря сотрясать воздух незачем, а данных пока не хватает.

— А нам что делать? — уточнил Краузе.

— Работайте по плану, — зыркнул на него я. — Терентьев, ты тоже. Задача — обыскать «Великан» сверху донизу, объект — Дмитрий Силин. Ловите досье. Ищем всё, что может пролить свет на его судьбу, вплоть до следов ДНК. Кумо, а ты шерсти бортовые серверы, в первую очередь записи с камер.

— Принято, капитан Заварзин. Задача по идентификации остальных судов снимается?

— Нет, однозначно! Рой и в том направлении тоже. Мне нужно убедиться, что я думаю правильно.

— А если ещё звенья вызвать? — озабоченно нахмурился Терентьев.

— Не можем себе позволить, — с сожалением вздохнул я. — Как бы за вас ещё на неустойки не влететь.

— Тогда хотя бы охрану, — поддержал коллегу Вайс.

— Я поручу Владу наём спецов. Больше силовиков всё равно взять негде.

Был, правда, ещё один вариант — дядя Герман. Но про него я вслух говорить не стал. По той простой причине, что использовать его не собирался. По крайней мере, в ближайшей перспективе. Да и далеко ему, наёмников куда ближе найти можно, особенно со связями Влада Пахомова.

— Всё, работаем! — подвёл я итог «военному совету». — Кумо, связь поддерживай. И сформируй мне индивидуальный «кабинет».

— Принято, капитан Заварзин.

… часа через три стало окончательно ясно, что «Великан» пуст. Причём пуст абсолютно — с баржи сгрузили всё, хоть сколько-то ценное, вплоть до неприкосновенного запаса на камбузе. Мало того, над интерьером ещё и поработали — все идентификаторы, нанесённые в более-менее доступных местах, были тщательно стёрты. Где кислотой вытравлены, где с мясом панели выдраны, а где и плазмерами на минимальной мощности прошлись. И на сей раз вопрос «зачем» даже не возник, потому что к этому времени Кумо сумел идентифицировать четыре из оставшихся шести «утопленников», и у меня окончательно сформировалась версия касательно всей этой чертовщины.

А начинался доклад «мини-гекса» с надоевшей банальности:

— Процесс завершён, капитан Заварзин. Вывести инфографику?

— Давай, — не стал я нарушать традицию, благо работал в индивидуальном «кабинете» «дополненной реальности». — Много нарыл?

— Достаточно, чтобы делать выводы, сэр, — отозвался мой помощник. — Удалось с вероятностью свыше шестидесяти процентов опознать четыре объекта из списка. С какого начать, сэр?

— С самого на твой взгляд любопытного.

— Тогда вот этот — транспортник типа «Урал-17». Фото и видеоматериалы, а также трёхмерная модель на семьдесят шесть и четыре десятых процента совпадают с данными контейнеровоза «Смарагд», бортовой номер «А1669-М03», порт приписки — станция «Памир-9», система Вольского. Это развитый промышленный мир во владениях клана Громовых…

— Я знаю, где это, — перебил я помощника. — Ближе к делу, пожалуйста.

— Да, сэр, — не стал спорить «мини-гекс». — Что касается дела… судно пропало без вести четырнадцать месяцев назад на перегоне «Памир-9» — «Истра» — «Вулкан-3».

— Хм… занятно. А другие?

— Я ещё с этим не закончил, капитан Заварзин.

— Да ладно?!

— Именно так, сэр. Помимо текущего статуса, обнаружилось семидесяти трех процентное совпадение с данными транспортника «Блуждающий», бортовой номер «Е16-0014АГ», порт приписки станция «Магнитка», система Новый Таймыр. Это…

— Снова Громовы… дальше.

— Пропал без вести на перегоне «Магнитка» — «Истра» — «Гранит-3» три года назад.

— Н-да… ещё сюрпризы?

— Да, сэр. Зафиксировано совпадение в шестьдесят девять с половиной процентов с данными рудовоза «Толстяк», бортовой номер «11-32СМФГ», порт приписки станция «Ферра», система Грассе-413…

— И снова они же… вот блин!

— Согласен, сэр. Судно исчезло на перегоне «Ферра» — «Истра» — «Вельзевул» пять лет назад. Если совсем точно, пять лет три месяца и девять дней, сэр.

— Не добрался, значит, «Толстяк» до адской плавильни… ещё что-то?

— Нет, сэр. Более ранних данных обнаружить не удалось.

— Та-а-ак… остальные три такие же?

— Практически, сэр. Для двух транспортников найдено по два совпадения, для последнего — ещё одно.

— Выведи на экран и ссылки разверни.

— Принято, капитан Заварзин.

— Спасибо… — Я глубоко задумался, вчитавшись в данные, потом горестно вздохнул — оправдались мои самые плохие ожидания. — Н-да… Громовы, Полторацкие и… Завьяловы.

Да-да, мой бывший клан. Правда, через один из вассальных родов, если совсем конкретно — род Сенных, тесно связанных с Коптевыми. Теми самыми, представитель которых — молодой да ранний Кирюша Коптев — пытался со мной потягаться на большом совете, завершившимся моим поединком с дядей Германом и геноцидом заговорщиков. Свежи ещё в памяти воспоминания, ага.

— Продолжать поиск, сэр? — напомнил о себе «мини-гекс».

— Продолжай в фоновом режиме, — велел я. — Инфа лишней не будет. Но уже и так всё ясно. Схема, простая до гениальности: берётся корабль, в один прекрасный день «теряется» на перегоне, доставляется сюда, в схрон, разгружается, потрошится на предмет улик и данных, отстаивается год-другой, и запускается в аналогичную схему повторно. И всё это, естественно, по предварительному сговору владельца судна с… э-э-э… поставщиком услуги. Ну а тот в свою очередь обеспечивает прикрытие на уровне Службы мониторинга пространства и договаривается со «спиридоновцами», чтобы искали не особо тщательно. Плюс ещё «подмазать» кого-то из Технадзора, когда посудина является из небытия. Чёрт… так, Кумо, подключи-ка капитана Сугивару, надо это дело обкашлять…

Как я и ожидал, введённый в курс дел Рин-сан со мной согласился. На предмет, что мы разворошили гадюшник, и что теперь надо бы поаккуратней. Хотя куда ещё? Влада я озадачил, но по самым оптимистичным прикидкам силовую поддержку ждать надо часов через двадцать, не раньше. А если реально смотреть на вещи, то через сутки с лишним. До тех же пор попросту не отсвечивать, то есть соблюдать молчание в эфире и не трепать языком почём зря. Я даже с Силиным до сих пор не связался, поскольку обнадежить-то нечем — Димку, равно как и всех остальных членов экипажа, обнаружить на борту не удалось. Следов тоже, но это лишь пока. Плюс Кумо ещё только две трети доступных записей с камер обработал — все процессы замедляло отсутствие надёжного энергоснабжения. По некоторому размышлению мы даже прекратили поисковые работы, сосредоточив усилия на активации реактора, но упёрлись в очередную проблему — угонщики перекодировали систему, сменив все возможные пароли и коды доступа. В общем, пыхтеть моему «мини-гексу» не перепыхтеть. Соответственно, мероприятие грозило порядочно затянуться. А значит что? Значит, нужно себя чем-то занять. Например, изучением одной очень любопытной звёздной системы, связанной со сверхмассивной чёрной дырой. От нас двоих с кэпом в поисковых работах толку много не будет, да и лениво, если совсем уж откровенно. Хотя Рин рвался, да. Но я его не отпустил. Озадачил Кумо сбором базы данных по чёрным дырам — литературку, там, всякую, журнальные публикации, отчеты… вот это вот всё, и напряг просчётом относительно безопасной траектории сближения с объектом исследования. Ну а чего? Мы потихонечку, на полшишечки… зато время убьём. И самое главное, от мыслей тревожных отвлекусь. Смысл самоедством заниматься, если ничего сделать не можешь? Ситуация у нас такая, что только ждать и догонять, ага. Так что пусть парни «утопленников» обшаривают (конкретно Вайс с командой), да «Великана» в чувство приводят. А я так, в сторонке постою. Фундаментальная наука суеты не терпит, а выгоду сулит нешуточную. М — многозадачность. Кто сказал «меркантильность»? Ну да, и это тоже…

Глава 5-4

—//-

— Алекс, а может не стоит так рисковать?

— Кэп, да ты чего?! Где твоя авантюрная жилка?! Да и не рискуем мы ничем, запас мощности больше тридцати процентов, из гравитационного мешка без проблем вырвемся. Кумо, подтверди!

— Именно так, капитан Сугивара. Расчёты подтверждают благоприятный исход с вероятностью девяносто семь и восемь десятых процента.

— А ещё два с лишним куда пошли, э?!

— На форс-мажор, капитан Сугивара.

— А вот как раз этого мне и не нужно, симатта! Ты бы, рёку-аси, лучше меня, старого больного капитана, послушал. Ошиваться вблизи зоны повышенной гравитации от чёрной дыры очень плохая идея!

— Не переживай, кэп, если нас затянет, мы об этом даже не узнаем.

— Вот обнадёжил, так обнадёжил!Алекс, ты вообще себя слышишь?! А как же теория относительности, как же временной сдвиг?

— Да ладно тебе, Рин!

— А, что с вами спорить! — сдался кэп. Но бурчать не перестал: — Вот до чего доводит безделье! Лучше бы чем-нибудь полезным занялся, э!

— Чем, блин?! — раздражённо поинтересовался я. — Пивка накатил? Или уборку затеял?!

— Да парням бы лучше помог! Вон, у нас ещё две посудины необследованных!

— А ты надеешься на них что-то новое обнаружить? — с иронией покосился я на соседа по ходовой рубке. — Не подскажешь, что может быть нового в пустоте?

И ведь нисколько не слукавил! Как и «Великан», ещё четыре корыта, до которых дошли руки у поисковиков, оказались тщательнейшим образом очищены от чего бы то ни было, вплоть до кухонных запасов.

— Алекс, лучше бухай, — вздохнул Рин-сан. — Я тебя по-хорошему прошу. Предчувствие у меня.

— Плохое? — напрягся я.

— Непонятное.

— Ну и фиг ли тогда?! Наука требует жертв! А мы с тобой пока что жертвуем исключительно скукой. И убитым временем. Потерпи, Рин, ещё часов пять, не больше. А потом кавалерия прибудет, и начнём лоханки оприходовать.

— Я тебе то же самое втолковать пытаюсь! Чуток осталось, сиди, пиво пей, смотри, как другие работают. Что ещё для счастья нужно?!

— Скуку побороть? — предположил я.

— Да чтоб тебя!!! А, делай, как знаешь!

— Ну вот, другое дело… Кумо, траекторию просчитал?

— Ответ положительный, капитан Заварзин. Активировать «понтоны» один и два?

— Рановато пока. И это… давай-ка ещё и вторую пару подготовь, что-то стрёмно мне, на повторный эксперимент решусь вряд ли. Поэтому будем перестраховываться.

— Принято, сэр.

— Всё, начинай разгон.

Ну вот, теперь и от меня ничего уже не зависит. Раньше только от Рина не зависело, хоть он и пытался вставить свои пять копеек, да и от остальных тоже — фанатик-учёный внутри меня явил свою истинную сущность и заставил откровенно забить на правила техники безопасности, равно как и на мнение окружающих. Но ведь и возможность уникальная! Я же потом себе не прощу никогда. Да и риск вполне приемлем — я, хоть и повёрнут на физике подпространства, но не до такой же степени, чтобы утратить инстинкт самосохранения! Иначе говоря, на чёрной дыре высаживаться я не собирался, равно как и соваться в зону между ней и двойной звездой — и то, и другое было чревато проявлениями релятивистского эффекта, в результате чего мы с кэпом могли завязнуть в гравитационной ловушке на годы, если не на вечность. А нам это на фиг не упёрлось. Я всего лишь вознамерился исследовать зону «мембраны», которая, судя по предыдущим экспериментам, никуда не делась. Да-да, «отнорок» лопнул, а «мембрана» осталась. И даже, такое ощущение, основной пространственный «карман» через неё потихоньку выдавливал новый «пузырь». Очень занятный эффект. Это получается, внутри таких вот пространственных образований имеется физический параметр, эквивалентный давлению среды в нашем континууме. Эта гипотеза, кстати, делала ещё более уместным сравнение подпространства с толщей воды в океане. А эта аналогия, если кто-то запамятовал, помогла мне разработать собственно концепцию «судоподъёма». Неудивительно, что я загорелся идеей обследовать явление поближе сразу по обнаружении. Впрочем, тотчас же соваться не стал, заставил Кумо просчитать математическую модель, а потом, когда он сослался на отсутствие информации, задействовал «понтоны». И предыдущие четырнадцать с половиной часов мы с помощником потратили на уйму предварительных экспериментов, осуществив в общей сложности более двух десятков «нырков». Не «Набата», разумеется, а всего лишь «москитов». Но даже их мощностей хватило, чтобы составить довольно подробную «подпространственную карту» ближайших окрестностей «мембраны». Потом, правда, мы снова упёрлись в логический тупик, причём на самом интересном месте, и пришлось выбирать — либо оставаться ни с чем, либо рисковать. Конечно же, умеренно, но риск есть риск. Примерно такое мнение и высказал Рин-сан, после чего и состоялась описанная выше перепалка. Но меня кэпу переупрямить не удалось. Кто бы, кстати, сомневался, ага…

Что ещё за это время случилось? Ну, не то чтобы совсем ничего, но… скажем так, вменяемых результатов операция по обследованию «Великана» не дала. Слишком уж он большой, а народу в поисковых работах задействовано всего ничего — меньше десятка. Я, признаться, больше на Кумо надеялся, и тот не подвёл — отыскал-таки в закромах корабельных серверов короткую видеозапись, демонстрировавшую процесс шлюзования трёх представителей человеческого рода: двух незнакомых мужиков и Димки Силина. Вот только понять, когда это произошло, пока не представлялось возможным — кто-то умелый очень тщательно поработал над содержимым накопителей. Мой «мини-гекс», кстати, довольно быстро заподозрил, что «винты» отформатированы, но пришлось ждать, пока Терентьев со своим механиком оживят реактор «Великана». Минус шесть часов. А потом Кумо ещё столько же мурыжил жалкие обрывки и огрызки, безымянные и со сбитыми тегами. В общем, по обнаруженному отрывку не удалось установить ни дату, ни даже когда они шлюзовались — на входе или на выходе? Ну хоть убедились, что Димка на борту был. Соответственно, и на второй заход пошли с куда большим воодушевлением. Правда, столь же безрезультатно.

Если в общем и целом, то очередной тупик. Следов никаких. Где искать пропажу — без понятия. По факту, где угодно. Если Димку пересадили на какую-то другую посудину, то всё, объявиться он теперь мог вообще где угодно. Или не объявиться вообще — сгинул в космосе, и всё. Могли же его просто из шлюза вышвырнуть? В принципе, могли. И мы бы его не обнаружили при всём желании — настолько мелкие объекты сканированию поддавались с большим трудом, да и от дистанции очень многое зависело. А если он ещё и без скафандра в вакуум прогулялся, то вообще дохлый номер — металлов нет, биотоков нет, поскольку он уже однозначно относился бы к категории «неживая материя», помех выше крыши. Вот и представьте моё состояние, когда я осознал всю безнадежность ситуации. И что я теперь его матери, то бишь собственной тётке, скажу? И вы ещё удивляетесь, чего это меня на безумные эксперименты потянуло? Забыться хочу, только и всего. Отвлечься от дум тяжких. Потому что материальные приобретения, что бы там кэп ни плёл, на утешение никак не тянули. Что мне эти пустые посудины? Подумаешь, награда! Это всего лишь деньги… плюс вполне вероятные потенциальные неприятности с заговорщиками, которым мы всю схему порушили. Потенциально, ага. Потому что я себя знаю, не успокоюсь теперь, пока всю цепочку не вскрою. Корпы не обижаются и не расстраиваются, корпы мстят.

— Внимание экипажу! Входим в зону рискованной навигации! — отвлёк меня от невесёлых мыслей голос Кумо. — Совпадение траектории с расчётным курсом — девяносто девять и семь десятых процента.

— Что за?! — очнулся я. — Какое расхождение?! Почему? Зачем?!

— Корректирую расчёт, капитан Заварзин. Видимо, мы не совсем точно учли гравитационный вектор… вывести инфографику?

— Валяй.

— Процесс активирован.

Ага… судя по схеме, это на нас так повлиял нарождающийся «пузырь» — с момента последних замеров он увеличился примерно на десять процентов. Соответственно, и гравитационные параметры чуток изменились. Всё занятнее и занятнее, между прочим.

— Кумо, отслеживай «пузырь». Не нравится мне его активность, как бы не обломаться с замерами.

— Принято, сэр. Скорректировать курс?

— Уж будь любезен, дружок!

— Процесс завершён, сэр. Вероятность благоприятного исхода уменьшилась до девяноста шести процентов, сэр. Прекратить разгон?

— Прекращай, э!

— Вот ещё! Кэп, не вмешивайся, пожалуйста. Кумо, сколько до точки?

— Три с половиной минуты, сэр. Включить обратный отсчёт?

— К чёрту! Просто аккуратнее давай. Как «понтоны» запустим, отслеживай натяжение тросов, чуть что, сразу отстреливай.

— Есть, сэр.

Хм… вот тебе и просчитанный эксперимент. Всё идёт вразрез с планом. Как бы не влететь… впрочем, с потерей «москитов» я заранее смирился — что это за эксперимент такой, без испорченной матбазы? Такой как бы и не считается. Главное, чтобы экспериментаторы, то бишь мы с кэпом, работоспособность сохранили, а всё остальное дело наживное. В смысле, возобновимое, в отличие от.

Кстати, о птичках. В чём, собственно, эксперимент заключается? Да элементарно — хотим «нырнуть» конкретно в «мембрану»… вернее, как можно ближе к ней, и уже в зоне изменённого пространства испустить «зов». Но это в идеале, на самом деле будем по обстановке смотреть. Зачем? Так интересно же! Да и риска практически никакого — «пузырь» уже лопнул, новый ещё на стадии формирования, в «карман» нас, в свете последних открытый, затянуть не должно, наоборот, как бы не отталкивало зарождающимся «отнорком», а чтобы ненароком не влететь в рассинхрон по времени, мы «заякоримся». Вернее, наоборот, на «буях» повиснем, как «Латник» когда-то. Помните, когда мы его от комиссии прятали, прямо возле Картахены? Вот сейчас так же будет. Подойдём максимально близко к переходной зоне, «нырнём», испустим «зов», запишем отражённый сигнал, да «вынырнем». Если рассинхрон и случится, то некритичный — в самом худшем случае пара часов. На деле же обойдётся секундами, я думаю.

Рисковый, говорите? Не, просто дурак. Но это мнение капитана Рина, а не моё. Ну а насчёт неоправданного риска… во-первых, кэп со мной, то бишь ворчит больше для вида. Во-вторых, сверби у него реально мягкое место, он бы ничего слушать не стал, просто дал бы мне в бубен и принял командование. А так только настоял на удвоении количества «буёв» — сам-то я намеревался парочкой обойтись, теперь же пришлось задействовать все «понтоны». Правда, их синхронизировать сложнее, зато удержат от «соскальзывания» в «мембрану» с гарантией. «Соскальзывания», как я уже говорил, и без того крайне сомнительного — не забываем про «противодавление» в «кармане». И это вовсе не самоуспокоение, просто я почти на сто процентов уверен в благополучном исходе. Мизерный шанс форс-мажора он на то и мизерный, чтобы на него с чистой совестью забить. Ну что может случиться, скажите на милость? Система крайне уединённая, помимо нас тут ещё три «спасателя», плюс семь найденных лоханок. Плохо, что все они по космическим меркам «сбились в кучу», то бишь поддаются обнаружению даже в оптическом диапазоне, но с этим ничего не поделать. С другой стороны, ни мне, ни кэпу не известно оружие, способное одним залпом накрыть настолько обширную область пространства. Разве что ближайшая звезда в сверхновую превратится, что вряд ли — признаков нет. И даже если превратится, у нас останутся шансы разогнаться и уйти в прыжок до того, как волна излучения до нас доберётся — не забывайте про космические расстояния. А от «провала» и «рассинхрона» мы подстраховались, смотри выше. В общем, не отговорили меня от эксперимента. Да и не старались особо, если начистоту. Кэп сам тот ещё экспериментатор, а у Терентьева с компанией и без меня головной боли с избытком.

— Вышли на точку, сэр, — снова ожил Кумо.

— Выпускай «понтоны»… — начал было я, и отвлёкся — Рин-сан с несвойственной ему деликатностью тронул меня за плечо. — Чего, кэп?

— Да нет, ничего, — помотал головой тот, не отрываясь от схемы «кармана» в «дополненной реальности» — сейчас картинка у нас была общая. — Показалось.

— Если что-то заметил, лучше сейчас говори.

— Глюк, не обращай внимания.

— Как скажешь, — пожал я плечами. — Кумо, начинай.

— Процесс активирован, сэр. Внимание, отстрел! До выхода «понтонов» на позиции пять… четыре… три… процесс завершён!

Мог бы и не напрягаться так — мы и без «мини-гекса» этот момент на себе прочувствовали. По волнам вибрации, которые пробежались по корпусу «Набата», зависшего в пространстве на этаких расчалках — четырёх мощных тросах, тянувшихся к «москитам». Побултыхался немного, вынуждая «буи» слегка подрабатывать маневровыми дюзами, чтобы их тушей буксира с мест не сдёрнуло, и успокоился.

— Относительное смещение не более одной тысячной процента, капитан Заварзин. Начинать «погружение»?

— Давай, фиг ли ждать, — вздохнул я, переглянувшись с кэпом.

Всё-таки странная штука интуиция — то вопит благим матом, то еле-еле шепчет. А ведь последствия от «громкости», по факту, и не зависят. Как там Рин-сан сказал, предчувствие у него нехорошее? У меня вот тоже появилось. Я даже ещё раз пробежался взглядом по схеме «кармана», но никаких значимых изменений не выявил — даже «отнорок», если и подрос, то на пару процентов, не больше. И чего теперь, задний ход давать? В шаге, так сказать, от успеха? Ну-ну…

— Начать «погружение».

— Процесс активирован, сэр. «Глубина» по координате Т — минус один квант… минус два кванта… минус три кванта… Граница преодолена, капитан Заварзин.

Н-да… давненько я не «нырял». Порядочно забытые ощущения, доложу я вам. Но вроде бы всё обошлось, да. Да и проявления были куда слабее, чем в тот волнительный момент, когда «пузырь» с моим «Кэрриером» объединился с аналогичным образованием вокруг гексаподского корабля, и нас «вытолкнуло» в пространство ПВ. Чёрт, как давно это было! Даже Айвен-сука-Готти уже почти выветрился из памяти. А вот сейчас слегка накатило — и мигрень, и глюки с мельтешением световых пятен — и сразу вспомнил. Благо, эффекты очень быстро сошли на нет, стоило лишь чуток отдышаться. Кэп, кстати, судя по его каменной роже, «погружение» перенес ещё легче.

— Кумо, не тормози, давай «зов», — окликнул я помощника.

— Процесс активирован, капитан Заварзин… до завершения семь секунд… шесть…

— Это всегда… вот так? — поинтересовался вдруг Рин-сан.

— В плане?

— Ну, на психику давит?

— А я знаю?! Я всего второй раз… надо будет потом у Ценкера спросить, у него опыт богатый.

— Не забудь только.

— Ага…

— Процесс завершён, капитан Заварзин! Приступаю к обработке результатов.

— А может… ну его, «всплываем»? — снова заколебался кэп.

— Уже, — успокоил я напарника. — Протокол активирован…

— Входящее сообщение, сэр.

— Чего?! — натурально офигел я. — От кого?!

— От… секунду… от капитана Терентьева. По проводному соединению ретранслировано «понтоном» номер один.

— Воспроизведение, — велел я. — И ускоряй «всплытие».

— Процесс активирован, сэр.

В «дополненной реальности» сформировалось «окошко» монитора, с которого на нас с кэпом с тревогой уставился кап-3.

— Уже можно? — осведомилась голова Терентьева, кому-то кивнула и продолжила: — Алекс, что за шутки?! Ты куда пропал?! У нас тут на дальних подступах подозрительные энерговыбросы, кто-то в гости пожаловал. Вряд ли наши, те бы предупредили… в общем, давай, «выныривай»…

Наш соратник не договорил — изображение вдруг дёрнулось, покрылось квадратиками цифровых помех, да так и застыло этакой абстрактной картиной, лишь очень отдалённо напоминавшей физиономию Терентьева.

— Что за?! — только и успел вслух удивиться я, и чуть не прикусил язык — «Набат» резко дёрнулся.

— Кумо, доклад!!!

— Есть, сэр! Рывок с ускорением, нас немного оттащило от «мембраны».

— Почему?

— Я предполагаю, что мы лишились одного из тросов.

— М-мать!..

— А я предупреждал, симатта!

— Но… как?! Номер первый накрылся?! С чего бы?..

— Связь прервалась, сэр. Есть контакт с номерами со второго по четвёртый… коррекция… потерян контакт с третьим и четвёртым… держитесь!

На сей раз нас не рвануло. Нам, такое ощущение, наподдали под зад. Великанским таким пинчищем, да. У меня от ускорения аж в глазах потемнело. Ну и прочие сопутствующие прелести — в кресло вжало, воздух из легких выдавило, тяжесть многотонная навалилась…

— К-кум-мо… активируй… г-грави…

— Гравикомпенсаторы активированы, капитан Заварзин.

Ф-фух, отпустило… но вопросов стало ещё больше. Например, вот этот:

— Куда нас несёт?!

— В «мембрану», э! Куда же ещё! — рыкнул в соседнем кресле быстро оклемавшийся Рин-сан. — Ну! Симатта!

— С-сколько… — сглотнул я слюну, — до к-контакта?..

— Пробую просчитать корректирующий импульс, сэр…

— Не вздумай!!! — рявкнул я, удачно скосив взгляд на схему «кармана».

— Объясните, сэр?

— Гравитация! Смотри на векторы!

— Так и знал, что меня в чёрную дыру затянет, — обречённо буркнул кэп. — Вот только не предполагал, что с «изнанки»…

— Не в дыру, а в «карман»… если «мембрану» проскочим.

— Успокоил, симатта!

— Зафиксировано замедление, сэр.

— Не успеем, — помотал я головой, сопоставив таймер, предполагаемую траекторию и конфигурацию растущего прямо по курсу (если к подпространству в принципе применимы подобные категории) «отнорка». — Или успеем?.. Почему у меня такое чувство, что вот эта вот серая хрень — аналог горизонта событий чёрной дыры? Завязнем же…

— Ваше предположение не противоречит логике развития ситуации, капитан Заварзин. Рекомендую запустить разгонные двигатели.

— Чтобы последний «понтон» накрылся? — нервно усмехнулся я… и закашлялся от внезапно навалившейся тяжести — нас снова «подпихнуло» с кормы.

— Потеряна связь с номером вторым, сэр.

— Я п-по-о-о-о… Ф-фух!..

— Гравикомпенсатор переведён в режим повышенной защиты, капитан Заварзин.

— Спасибо, Кумо… жаль, что от лобового столкновения он не убережёт…

— С каких это пор ты стал фаталистом, Алекс? — насмешливо вздёрнул бровь Рин.

— А ты чего такой весёлый?! — взъярился я.

Впрочем, «взъярился» это слишком сильно сказано. Так, чуть голос повысил. На большее просто воздуха в легких не хватило. Плюс каменная глыба на грудной клетке, которой воспринималась возросшая гравитация, никуда не делась. А ещё навалилась жуткая головная боль вкупе с усилившимися зрительными галлюцинациями — я едва мог рассмотреть схему «кармана» за пляшущими световыми пятнами. О какой-то чёткости картинки и речи не шло — всё плыло и мерцало, как нагретый воздух в жару.

— А чего теперь? — резонно возразил кэп. — Не знаю, как ты, а я предпочитаю уйти с достоинством, глядя смерти прямо в лицо. Ну и желательно ещё и улыбаться издевательски.

— У тебя получается, — кивнул я, и замолчал, уставившись в одну точку — так легче переносились глюки. — Кумо, давай отсчёт…

— Есть, сэр. «Набат» в «серой» зоне… до контакта с «мембраной» девять секунд… восемь…

Думать было физически больно, но и отбросить мысли не получалось — не давал покоя форс-мажор, тот самый, на который мы отводили жалкие два-три процента вероятности. И на который легкомысленно забили…

— Пять секунд… четыре…

Но что же, чёрт возьми, могло случиться?! Что мы упустили?! Почему накрылись все «буи»? Что могло пойти не так?!

— Три… две…

Нет, сто процентов не наш косяк. Я уверен. Всё было просчитано и перепроверено неоднократно. Тройная подстраховка. И снова перепроверено. Такое ощущение, что моих «москитов»…

— … одна! Контакт!

Додумать я не успел — тяжесть и на груди, и в голове усилилась на порядок, и сознание померкло.

Глава 5-5

—//-

В себя я пришёл нескоро. Но всё-таки пришёл, и этот факт несказанно меня радовал. Впрочем, за кэпа, который заворочался в соседнем кресле, я тоже порадовался, ага. Вот такой я добрый, особенно когда голова почти не болит. Я даже усомнился, а есть ли она вообще — до того звенящей показалась пустота, царившая в черепной коробке. Спрашиваете, как так? А вот так. Такое ощущение, что сознание раздвоилось на два параллельных потока: в одном мысли отсутствовали как класс, только тишина и ничем не заполненная бесконечность, а в другом мозг всё-таки подавал признаки жизни, фиксируя болезненные ощущения тела и реагируя на внешние раздражители — свет, звук, тепло… бухтение кэпа, опять же.

— Жи… тьфу! Живой? — с трудом вытолкнул я слова из пересохшей глотки.

— Твоими молитвами, э! — огрызнулся Рин-сан. — Вот это мы попали…

— Знать бы ещё, куда, — поддержал я соратника.

— А меня больше беспокоит, когда, — хмыкнул тот.

— Думаешь, надолго отстали?

— Почти уверен, симатта! Мне вообще показалось, что мы лет этак с тысячу в «мембране» проторчали.

Свят, свят! Хуже исход сложно придумать. Угодить на десять веков вперёд, подумать только! Как в какой-нибудь книжке про попаданца… это же жизнь начинать сначала, всему учиться, вплоть до языка… вернее, как раз с него и начиная… подумать страшно. Но углубляться в тему я не стал, чисто чтоб не сглазить.

— То есть ты не вырубился? — удивлённо покосился я на кэпа.

— Сначала вырубился, — не стал скрывать тот. — А потом… боги! Даже не знаю, как это описать. Представляешь, что такое сатори?

— Смутно.

— Это как прозрение, приходящее на миг, когда тебе кажется, что ты всё понял, всё знаешь, видишь все, даже скрытые, взаимосвязи, и вообще всеведущ. И как бы паришь над проблемой, смотришь на неё сверху и со стороны. А буквально в следующее мгновение всё возвращается на круги своя, и ты с трудом можешь сообразить, где находишься.

— Я бы сказал иначе. Это как самый конец сна, ровно за миг до пробуждения. Всё, что было до того, более-менее помнишь, а вот это мгновение, которое самое важное, из памяти выветривается начисто. Вроде какие-то смутные ассоциации бродят, пытаешься поймать их за хвост, и ничего не выходит. Но при этом ты точно знаешь, что понял тогда что-то очень важное.

— Примерно так, — кивнул Рин-сан. — Мысль ты уловил. Вот в такое вот сатори я и угодил, только растянутое до бесконечности.

А ведь точно! Сейчас, когда дурман слегка рассеялся, и звуки кэпова голоса сбили рассинхрон в голове, параллельные потоки сознания слились в один, и из глубин памяти всплыли смутные воспоминания. Что-то такое, да. Я себя ощущал… как же эта фиговина называется, которую мне когда-то отец показывал? Кусок желтоватой полупрозрачной хрени с насекомым, застывшим в её толще… точно!

— Не знаю, кэп, поймёшь ли ты меня, но… я себя ощущал как муха в янтаре.

— Да чего тут не понять, э! Я до сих пор почти в таком состоянии.

— Тоже слабость и взгляд плывёт?

— Угу…

— Извините, капитан Заварзин… капитан Сугивара… сбились настройки «дополненной реальности», процесс корректировки запущен. Процесс завершён.

— Твою же… Кумо, ну вот нафига?! — возмутился я. — Мы тут с кэпом думали, что почти при смерти, а это всего лишь ты косячишь…

— Ваше физическое состояние не вызывает опасений, капитан Заварзин.

— Уже успел диагностику провести?

— Ответ положительный. Процесс был активирован сразу по выходу в континуум ПВ.

— Так мы не застряли в «мембране»?!

— А почему это вас так удивляет, сэр?

— Потому что я уже с жизнью простился… ну, перед тем, как вырубиться. По всем прогнозам выходило, что нас размажет по зоне перехода.

— Ответ отрицательный, сэр. «Мембрана» оказалась с односторонней проходимостью.

— Симатта!

— Точно-точно, — поддержал я капитана. — Система ниппель — туда дуй, оттуда… ничего. То есть «отнорок» из «кармана» с повышенным «давлением»…

— «Растягивал» зону перехода, сэр, — подтвердил мою гипотезу «мини-гекс». — По этой причине его предшественник и разрушился — подточенная «оболочка» порвалась, достигнув предела прочности. Прошу простить за столь грубую аналогию, но она наиболее адекватно описывает произошедшее.

— Ладно, забей, в формулы всю эту белиберду облечь ещё успеем, — успокоил я помощника. — Но ты уверен, что мы в нормальном пространстве?

— Более чем. оптические датчики действуют, координаты по звездной карте определены. Отражённый сигнал «зова» обработан. Показать инфографику?

— Чёрт… — схватился я за голову от нахлынувшей боли. — Мне пока что много думать противопоказано.

— Активирую процесс реабилитации. Расслабьтесь, капитан Заварзин, вам необходим массаж и приём тонизирующих препаратов внутримышечно.

— Ай, блин!

— И вам тоже, капитан Сугивара.

— Симатта!

Я вам ещё не хвалился новыми пилотскими креслами, нет? Ну вот, хвалюсь. Деррик расщедрился с подачи Степаныча. Эти два типа совершенно справедливо решили, что раз уж не получается меня отговорить от всяческих научных безумств, то надо хотя бы подстраховать по максимуму. Ну и подогнали дорогущий комплект со встроенными реанимационными комплексами, способными если не вернуть к полноценной жизни, то хотя бы не дать окончательно сдохнуть до того, как медицинская помощь подоспеет. Да-да, мои кресла умели поддержать даже еле теплющуюся жизнь. А профилактика для них вообще проблемы не представляла. Ах да, с креслами ещё и на сто процентов совместимые с ними скафандры повышенной защиты шли. И мы с кэпом не поленились в них влезть перед экспериментом, да. Рин-сан настоял, кстати. Сам-то я забыл… и забил тоже. Короче, медкомплексы сработали штатно, вкатав нам сразу по несколько уколов в чувствительные места. Впрочем, возмущаться я по этому поводу не стал — массажёр заставил расслабиться до такой степени, что даже языком шевелить было в лом. Так и кайфовали с четверть часа, пока Кумо подбивал окончательный баланс.

— Анализ технического состояния судна завершён, — доложил он аккурат в тот миг, когда массажёр вырубился, и я пребывал в пограничном состоянии — и вроде ещё расслаблен до желеобразной консистенции, и вроде уже понял, что всё, пора бы и честь знать. — Внутренние повреждения незначительны, активированы дублирующие контуры системы управления маршевыми двигателями, восстановлены драйверы периферийных устройств. Внешние повреждения — порядка одиннадцати процентов корпуса. Критические повреждения отсутствуют. Корабль готов к разгону.

— Что с генератором? — вырвался-таки я из объятий неги.

— Состояние аппаратной части удовлетворительное, обнаружен критический программный сбой. Необходимо восстановление системы. Произвожу откат системы к последней резервной копии. Доступ к периферийным устройствам на период восстановления отсутствует. До завершения процесса десять минут сорок одна секунда… сорок… тридцать девять…

— Выведи таймер, — поморщился я. — И дай картинку с камер.

— Ответ отрицательный, капитан Заварзин. Доступ к камерам отсутствует.

— Чёрт, точно! Ладно, как всё перезагрузится, сразу же врубай камеры и сканер тоже, на максимальный обзор.

— Есть, сэр.

— Эй, рёку-аси!

— Да, капитан Сугивара?

— А ты чего нам по ушам ездишь, э? Сам же сказал, что координаты определены! Значит, сканер действует!

— Это так, сэр.

— Так в чём проблема, э?!

— Кэп, не тупи, — буркнул я. — Система перезагружается, только и всего. Кумо, у тебя есть прямой доступ к сканеру?

— Ответ положительный, капитан Заварзин. Я не могу сейчас вывести в «дополненную реальность» живую картинку, но в состоянии построить модель. Доступ в «дополненную реальность» возможен через «нейры», они стационарны.

— Да это понятно! — отмахнулся я. — Чёрт, всё ещё трещит башка… такое же ощущение было, когда я на «Кэрриере» «вынырнул»… м-мать! Похоже ты, кэп, прав насчёт «когда». Кумо, возможно хотя бы приблизительно установить рассинхрон?

— Ответ отрицательный, капитан Заварзин. Выйти в сеть не удаётся, сбой связи.

— Ну да, ну да… надо БИОС обновлять. Короче, мы попали, Рин. Все признаки налицо.

— А ты ещё в этом сомневался?

— Тысяча лет… — задумчиво протянул я, пропустив слова напарника мимо ушей. — Надо же… мне и года в своё время хватило, чтобы лиха хлебнуть… прикинь, кэп, если и правда прошло лет хотя бы сто! Мы же с тобой натуральные попаданцы теперь. Пришельцы во времени, хе!

— И ничего смешного, симатта! О семье подумай!

— Только о ней и думаю, — угрюмо отгавкнулся я.

И даже не соврал — как раз за миг до реплики кэпа до меня дошёл весь ужас ситуации. Какое там тысячелетие! Да века за глаза! Или около того. Один «нырок», и вот ты уже лишён всего — и близких, и имущества, и даже репутации. Ну вот как так?! Только-только всё наладилось, и нате вам! Спасибо, дорогая тётушка, что втравила меня в этот блудняк. Тут впору волосы на голове рвать и выть от бессилия… хотя хрен вам! Не дождётесь! Как там у классика? Пока живу, надеюсь? Вот-вот…

— Кэп, знаешь главное правило путешествующих по галактике автостопом?

— Алекс, ты бредишь?

— Не-а, — помотал я головой. — Просто вспомнил одну старинную книжку. Так вот, главное правило путешествующих по галактике автостопом — не паниковать.

— Да к демонам тебя, симатта!

— Кэп, очнись! Ещё ничего не потеряно, мы вообще ни в чём не уверены, а значит, есть надежда. Всегда есть грёбаная надежда. Мы живы, почти здоровы, у нас есть корабль, который на ходу… скоро будет. И мы знаем, где мы. Так чего ещё надо?! Сейчас приведём в порядок «мозг», осмотримся, да рванём к той же «Истре»! Или сразу на Картахену. А там уже дело техники.

— Это ты себя успокаиваешь, э?

— Кэп, ну вот почему ты такой… чёрт!

— Я не чёрт, я демон, — довольно хмыкнул напарник. — Эй, рёку-сяку, давай-ка вкратце свою оценку — как, почему, сколько?

— С чего начать, капитан Сугивара?

— Ну хотя бы… так… почему нас понесло на «мембрану»?

— Ответ очевиден, сэр: мы лишились «буёв» и получили удар ускорения, вектор которого оказался направлен в переходную зону. Импульса хватило, чтобы преодолеть сопротивление «мембраны», «растянутой» внутренним «давлением» нарождающегося «отнорка». И вот мы здесь.

— Ладно, допустим… а почему мы лишились «буёв»?

— Анализ имеющейся в моем распоряжении информации позволяет предположить стороннее вмешательство, капитан Сугивара.

— Хочешь сказать, что «понтоны» не сами разрушились, им помогли?

— Ответ положительный, сэр.

— Ну и кто же? — заинтересованно заломил бровь кэп.

— Неизвестный агрессор, сэр. Именно о нём нас пытался предупредить капитан Терентьев, но из-за имевшего место «рассинхрона» временных потоков мы не успели отреагировать на его послание.

— То есть минутами дело не ограничилось? — влез я в обсуждение.

— Так точно, сэр. Судя по скорости передачи, искажение составило порядка десяти-пятнадцати минут на первом этапе, и уже около сорока минут перед повторным импульсом. Я предполагаю совокупное влияние гравитации чёрной дыры в пространстве ПВ и «кармана» в континууме ВП. Комплексное воздействие оценить всегда сложнее, капитан Заварзин. Боюсь, я переоценил свои возможности.

— Ну да, нашёл крайнего, — хмыкнул я. — То есть мы заметно замедлились, и за буквально пару-тройку минут у нас…

— Три минуты семнадцать секунд от «погружения» до контакта с «мембраной», сэр.

— Спасибо. То есть за три минуты у нас на борту, у парней на «поверхности» прошло сильно больше?

— По приблизительным оценкам, от часа до полутора.

— Это многое объясняет… кстати, «зов» случайно не захватил «следы» гостей?

— Анализ завершён, капитан Заварзин. «Следы» обнаружены. Провожу анализ траекторий… вывести инфографику?

— Обязательно!.. М-мать… кэп, тебе это ничего не напоминает?

— С трёх сторон зашли, группами, — хмыкнул Рин-сан. — Без шансов, симатта! Одни обломки должны остаться… кстати, рёку-аси, ты обломки нашел?

— Ответ отрицательный, капитан Сугивара.

— И куда же они делись?

— Недостаточно данных для анализа, сэр.

— Кэп, не грузи мне гекса, — одёрнул я напарника. — Дождёмся перезагрузки системы, и сами всё увидим. Кумо, рассказывай дальше.

— Это всё, сэр.

— В смысле?!

— К описанию обстановки мне пока что добавить нечего. Мы по-прежнему в системе двойной звезды и чёрной дыры, но от «мембраны» нас довольно далеко откинуло — мы над плоскостью эклиптики примерно в двух стандартных астрономических единицах от места «погружения». Точнее скажу после перезагрузки системы.

— Поня-а-а-атно… сколько там ещё?

— Четыре минуты пятьдесят пять секунд… пятьдесят четыре…

— Всё, хорош, я понял! Давай тогда по доступным ресурсам пробегись. Что у нас осталось?

— Есть, сэр, — с энтузиазмом воспринял новую задачу «мини-гекс». — Энергозапас в пределах сорока пяти процентов, противопоказаний для разгона и прыжка нет. В зоне досягаемости более двух сотен освоенных людьми объектов. Вывести список?

— Потом, э!

— Да, капитан Сугивара… из дополнительного оборудования сохранился «понтон» номер пять. Техническое состояние удовлетворительное, готовность к использованию полная.

— Хм… а не так уж и плохо! — удовлетворённо заметил я, старательно отгоняя мысли о «рассинхроне».

Ясно, что мы его словили, главное, чтобы некритичный. Что в моём понимании «некритичный»? Ну, в пределах пяти, да даже десяти лет. Нас с кэпом ещё не успеют забыть, хоть и похоронят. А права собственности дело наживное… м-мать! А ведь мы так и не утрясли юридические нормы. На дядю Германа понадеялся, на потом отложил, а теперь, похоже, придётся за собственную недальновидность платить…

— Офигенно, симатта! — саркастически поддержал меня Рин-сан. — С голодухи не сдохнем, да и не задохнёмся. Всего лишь пристрелят в первой попавшейся подворотне, когда в цивилизованные места вернёмся. Просто для того, чтобы проблем не наплодили лишних.

— Кэп, я тебя умоляю! Не паникуй. Не в первый раз, да и наверняка не в последний. Привыкай.

— А если я не хочу привыкать? Более того, категорически не желаю?

— А придётся, — вздохнул я. — Против законов природы не попрёшь. Либо сиди безвылазно на Картахене, под юбкой у Рин-тян. И вообще, хватит ныть. У нас сейчас первоочередная задача определиться с датой, потому что с координатами проблем никаких. Я прав, Кумо?

— Полностью, сэр.

— Слу-у-ушай!.. А по смещению звёзд не сможешь определить, сколько времени прошло с «нырка»? Грубо приблизительно, плюс-минус год?

— Можно попытаться, капитан Заварзин. Процесс активирован… я попробую поработать с сохранёнными скринами, полученными в момент «всплытия», но потребуется задействовать значительные вычислительные мощности.

— Ни в чём себе не отказывай, дружок.

— Есть, сэр. До завершения процесса… э-э-э… процесс завершён?..

— Ты у меня спрашиваешь? — удивлённо уставился я на голографического «гекса», возникшего в «дополненной реальности».

— Я в растерянности, сэр… данные противоречат сами себе. В расчёты закралась какая-то ошибка. Скорее всего, имело место искривление пространства при схлопывании «пузыря», в котором находился «Набат» во время «погружения»…

— Ладно, не грузись… что с перезагрузкой?

— Процесс завершён, капитан Заварзин. Доступ к периферийным устройствам восстановлен.

— Врубай сканирование на максимум дальности. Ищи… обломки.

— Думаешь, они остались? — усомнился Рин-сан.

— Чьи-то должны были, — пожал я плечами. — Кто бы ни победил, всё равно проутюжить настолько огромное пространство нереально. А может, какие-то из посудин даже более-менее целостность сохранили.

— Если наших разнесли в пух и прах, чтобы скрыть улики, вряд ли с «утопленниками» обошлись как-то иначе, — привел прямо-таки убийственный довод кэп. — Потому что какой смысл палиться? Где гарантия, что мы про находки сразу же не раструбили? А тут перемолол всё в пыль, и пусть ищут все желающие. Всё шито-крыто.

— Кэп, ты зануда. Или ты страшишься правды?

— Я страшусь горькой правды, симатта! И имею право, между прочим! Это ты молодой и глупый, близких не терял… э-э-э… это я сгоряча, Алекс.

— Да ладно, проехали, — буркнул я, не глядя на соратника. — Понял я тебя. И чтобы тебе стало легче… короче, я тоже боюсь горькой правды. Поэтому отгоняю любые мысли о… ну, ты понял. Но в любом случае надо определяться в пространстве и во времени. Причём второе приоритетней.

— Ладно, забыли…

— Обнаружен корабль, сэр.

— Ну вот, а ты паниковал! — попенял я кэпу. — Кумо, давай подробней. Что за корабль? Где? Связаться пробовал?

— Скоростной корвет типа «Скользящий», местоположение локализовано. Вывожу инфографику.

— Та-а-ак… он что, перед прыжком разгоняется?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— На вызовы, естественно, не отвечает?..

— Так точно, сэр. Отобразить расчётную траекторию?

— Давай… уп-с… — Я переглянулся с Рином, у которого на роже даже под слегка затемнённым забралом шлема читалось не меньшее, чем у меня, удивление. — Это же он аккурат от нашего бывшего «отнорка» стартанул? Ну, грубо приблизительно…

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Интересно, что он тут делал? Осматривал место происшествия?

— Мне другое интересно, э!

— Кэп, давай без этих твоих…

— Алекс, послушай меня хотя бы раз! Корвет типа «Скользящий»… где у нас такие лоханки используются? В какой организации, не подскажешь?

— Да ну на фиг… не может это быть патрульный «спиридоновцев»…

— Почему нет, э?

— Потому что…

— Неопознанный корабль ушел на «струну», капитан Заварзин. Обрабатываю телеметрию… объект опознан. Предположительный расчётный курс определён. Вывести на экран?

— Да так скажи, чего уж там!

— Параметры прыжкового генератора в момент срабатывания на девяносто шесть целых и две десятых процента совпадают с параметрами генератора патрульного судна «Искатель», Спасательная служба Протектората Росс.

Некоторое время в рубке царила напряжённая тишина, потом я всё же решился её нарушить:

— Кумо, ты уверен?

— Абсолютно, сэр. Я сохранил данные с момента нашей первой встречи, когда «Искатель» сымитировал таран и ушёл на «струну» в опасной близости от «Набата». Мне есть с чем сравнивать, капитан Заварзин. Расхождение в пять целых восемь десятых процента заложено дистанцией наблюдения.

— И куда же он направился?

— Если судить по разгонной траектории и скорости перед прыжком, пунктом назначения может служить только система НД-135.

— Но это же…

— Да, сэр. Ближайшая к нам система. Всего шесть световых лет.

— Как-то стрёмно… что в этой глухомани забыл «спиридоновец»?

— Сообщников отправился навестить? — предположил кэп, озвучив вертевшееся у меня самого на языке подозрение.

— Это бездоказательно, Рин.

— Исключительно пока, Алекс.

— Ладно, пусть так… будем за ним прыгать?

— А стоит ли?

— Думаю, да.

— Обоснуй, симатта!

— Хочешь «обоснуя»? Ну вот тебе: если это и впрямь «Искатель», то пропустили мы не так уж и много времени. Кумо, сколько уже этой лоханке? Я имею в виду, было на момент нашего первого контакта?

— Если верить официальным данным, судно в строю семь лет, сэр.

— И оно живее всех живых здесь и сейчас. То бишь край лет двадцать мы потеряли, но это по самым грубым прикидкам. С другой стороны, что «спиридоновцам» здесь делать через двадцать лет после заварухи? Логично предположить, что они сюда заглянули через несколько месяцев, может быть, год. Убедиться, что никакого дерьма из подпространства не «всплыло».

— Уже легче, симатта!

— Ну так а я о чём?! — торжествующе взревел я, и осёкся.

— Что, сэр?.. — первым правильно оценил моё состояние «мини-гекс».

— Кумо…

— Да, сэр?

— Готовь номера пятого к «погружению» и «зову».

— Вы предполагаете?..

— Не проверим, не узнаем, — прервал я помощника. Ну его на фиг, сглазит ещё. — Или лучше в район «отнорка» переместиться?

— В этом нет необходимости, сэр. Объект в зоне действия «зова».

— Ну так чего ждём?!

— Процесс активирован, сэр. До выхода в безопасную точку «погружения» семь минут три секунды… две… одна… шесть минут пятьдесят девять секунд…

На сей раз прерывать голосовой отсчёт я не стал, да и кэп не возразил — видимо, ему так тоже проще было время убивать. А трепаться мы боялись по той же причине, по какой я прервал «гекса» — исключительно из суеверия. И точно так же угрюмо пялились в черноту космоса в «дополненной реальности», пока Кумо совершал все необходимые манипуляции с «понтоном» — до того рутинные, что уже никаких эмоций не вызывавшие.

— Данные обработаны, — разродился наконец «мини-гекс». — Вывожу схему в «дополненную реальность».

— Кэп? — после гнетущей паузы позвал я.

— Да, Алекс?

— Ты видишь то же, что и я? Целый «отнорок»?

— Ага. Он, проклятущий.

— Значит, не глюки… а я так надеялся… Кумо, совмести картинку с конфигурацией «отнорка» до разрушения.

— Процесс активирован… процесс завершён… совпадение девяносто девять целых и девяносто семь сотых процента, сэр.

— М-мать… но, может… это новый уже вырос?

— Точно таких же очертаний, симатта?!

— Почему нет? — начал было я, но наткнулся на жалостливый взгляд капитана и развивать мысль не стал. Зато озвучил другую, не менее безумную: — Кумо, а внутрь «заглянуть» можешь? Без фокусов с «понтоном»?

— Только очень приблизительно, сэр. Но, судя по «уплотнённостям», совпадающим с аналогичными образованиями предшественника, внутри «отнорка» содержатся семь материальных объектов, причём один из них, если учесть вот этот «след», «провалился» менее часа назад. Точнее сказать не могу, сэр.

— «Великан» и остальные «утопленники», — сглотнув, просипел я. — Кэп, к-ха! Ну ты понял?!

— Это бред, Алекс, — устало помотал головой Рин-сан. — Это невозможно. По крайней мере, не в нашей Вселенной.

— Рин, я сам в шоке, но факты говорят сами за себя. У нас ровно два варианта: либо мы оказались в параллельной Вселенной, где «отнорок» цел… либо мы провалились в прошлое. Причём в недавнее прошлое — сразу после того, как угонщики доставили «Великана» в «схрон». То бишь, по факту, не более двух недель. Но… почему именно сюда?..

— А почему вы отбрасываете вариант с параллельной Вселенной, капитан Заварзин?

— А ты сам скажи.

— Мы не прошли за горизонт событий чёрной дыры и не попали в сингулярность?

— Ответ положительный, Кумо.

— А как же тогда… ладно, перенос в прошлое не противоречит физическим законам нашей Вселенной. Но… сингулярность?

— А что, если «мембрана» — это голая сингулярность? — озвучил я ещё одну полубезумную гипотезу. — Они же могут возникать вне горизонта событий, правильно?

— Да, сэр… но я не вижу здесь и противоречий версии с параллельной Вселенной.

— Не видишь, и не надо, — отмахнулся я. — Просто я задействовал «бритву Оккама».

— Что ж, это только логично, — на сей раз поддержал меня «мини-гекс». — Примем за основу именно провал в прошлое нашей Вселенной.

— Остается ещё один вопрос, э!

— Мы вас внимательно слушаем, капитан Сугивара.

— А почему именно в данный момент? Не раньше, не позже? Не, я понимаю, что это можно объяснить везением вот этого вот кадра, — ткнул вменя пальцем кэп, — но всё же как-то это… сомнительно, да.

— Возможно, это как-то связано с воздействием на «мембрану» дополнительного массивного объекта, помещённого в «отнорок», капитан Сугивара.

— То есть нас «Великан» притянул?! — с сомнением хмыкнул я.

— Иного хоть сколько-то логического объяснения у меня нет, капитан Заварзин.

— Ну, дела-а-а-а!.. — только и осталось протянуть мне.

А кэп и вовсе промолчал — судя по виду, ушёл в себя. И когда вернётся, не предупредил.

Глава 6-1

— Скажи-ка, Алекс, — очнулся от тяжких раздумий кэп, — а нельзя ли?..

— Нет! — моментально отпёрся я.

Ну а чего?! Только временных парадоксов нам и не хватало! А что Рин задумал какую-то пакость, я по его взгляду понял — не только он меня достаточно хорошо изучил, чтобы читать, как открытую книгу.

— Уверен, э?

— Более чем! И вообще, это счастливая случайность! Хотя насчёт «счастливой» я ни фига не уверен! Не ты ли несколько минут назад паниковал — а если рассинхрон?! А если на десятки лет?! А теперь расслабился, да?!

— Алекс…

— Кэп, уймись! Я всё понимаю, это такой соблазн… у самого такие же мысли. Но… пойми, Рин, если мы вдруг — вдруг! — сумеем «нырнуть» во времени достаточно далеко назад, чтобы предотвратить… ну, ты понял… и если у нас получится… это уже будет другая реальность! Другие люди, с другими судьбами, не мы с тобой, и не наши близкие! А некоторые мои близкие вообще рискуют на свет не появиться! Или возникнет бесконечная временная петля, как «день сурка»! Или Вселенная коллапсирует…

— Ну, это вы уже загнули, капитан Заварзин.

— Вот, рёку-аси дело говорит!

— Я всего лишь исключаю один из неблагоприятных вариантов, капитан Сугивара, — не повёлся мой «мини-гекс». — Ведь если бы такое было возможно, то Вселенная уже бы коллапсировала, по факту нашего появления… здесь и сейчас. Но она всё ещё существует, и это непреложный факт.

— То есть я прав, симатта! Теоретически…

— Именно что теоретически, кэп! Но ты меня на такое не разведёшь, однозначно. Тут я не просто пас, я категорически против. Не самоустранюсь, а постараюсь предотвратить, если ты всё же решишь сам что-то такое провернуть.

— У меня мозгов на такое не хватит, э!

— Не прибедняйся!

— И не думаю! — рыкнул Рин-сан, но сразу же сник и заговорил на тон ниже: — Да что ты вообще знаешь о потерях?

— Опять?! Проходили уже!

— Ладно, погорячился я… но если чисто гипотетически… признайся, Алекс, ты ведь уже просчитал варианты? Ну, технологию «прыжков во времени»?

— Кэп, ты офигел?!

— Алекс, кого ты пытаешься обмануть?!

— Ладно, чёрт с тобой! — сдался я. — Но это не технология, это… примерные наброски, как бы я эксперимент построил.

— Ну и?..

— Нужно много «понтонов», десятки, если не сотни.

— Деньги тлен.

— Ладно… хорошо. Предположим, что у нас есть сотня «понтонов». Запускаем их по очереди в «мембрану», настроив в каждом автопилот на перемещение в какую-нибудь заранее определённую точку, укромную, само собой, чтобы никто случайно их не обнаружил… да хоть мы же сами в будущем. Плюс на каждый борт помещаем часы с таймером, стационарные, не зависящие от корабельного «мозга». По завершении серии запусков перемещаемся в точку сбора и выясняем, сколько «понтонов» добралось. И на них же по таймерам смотрим, сколько для каждого подопытного прошло времени с прыжка до обнаружения. А дальше уже нужно будет анализировать данные, обрабатывать, думать, прикидывать… но я бы не рекомендовал. Если разброс составит хотя бы несколько процентов, это уже неоправданный риск. Это нам сейчас повезло, энерговыплеск от «погружения» «Великана» как своеобразный магнит сработал… если принять за основу версию Кумо. А что будет с другими попытками, я даже предсказать не берусь. И уж тем более не решусь на такое, кх-м, перемещение повторно. Добровольно — нет, нет и нет. Ещё раз, по буквам: то, что с нами произошло, всего лишь счастливое стечение обстоятельств.

— Я бы не был так уверен.

— Случайность, кэп, не более того.

— Всякая случайность суть невыявленная закономерность.

— Игра далеко не всегда стоит свеч.

— Алекс, ты не понимаешь, — окончательно сник Рин, чего я от него совершенно не ожидал. — Это тот самый шанс…

— Подумай о Рин-тян. Каково будет ей?

— Если у меня получится, ей не придётся пройти через… всё это.

— Ну хорошо, допустим… знаешь, какое слабое место в твоей задумке?

— Какое?

— Если бы мы что-то такое провернули, причём успешно, мы бы с тобой не торчали здесь и сейчас. История бы развивалась по совершенно другому сценарию.

— Если только мы в данный момент не внутри временной петли, сэр, — очень «вовремя» влез Кумо. — Сам факт нашего перемещения в прошлое вполне мог породить это явление.

— Фантастики начитался?! — удивлённо хмыкнул я.

— Вашей, в смысле, хумансовской, — признался «мини-гекс».

— В общем, забыли. У нас есть дела поважнее, — перехватил я взгляд Рина. И, что характерно, свой не отвёл, выдержал раунд игры в «гляделки». — Дела здесь и сейчас, если ты забыл, кэп.

— И чем же наше текущее дело отличается от… — кэп сглотнул, но взял себя в руки. — От моего дела?

— По факту всем, — не повёлся я. — Во-первых, мы не специально, судьба так распорядилась. Если даже и возникла временная петля, в чём я лично сомневаюсь, то спонтанная, так сказать, естественного происхождения. Во-вторых, что бы там ни плёл Кумо, я всё же думаю, что временную петлю мы не породим. Просто потому, что не станем намеренно изменять ход событий, которые в нашем будущем уже произошли.

— И как же ты себе это представляешь, симатта?!

— Ну, как минимум мы не будем предупреждать самих себя — раз. Не вмешаемся в подготовку операции — два. Мы просто изымем Димку у похитителей, если сумеем, конечно… и затаимся где-нибудь в укромном месте, чтобы вернуться в наш временной поток ровно тогда, когда мы из него выпали. Ну, или чуток позже, чтобы под раздачу не попасть.

— Это всё равно будет петля, капитан Заварзин.

— Не-а. Мы не изменим собственное будущее. По всем раскладам при нападении мы выжили. А всё, что после нападения, для нас ещё не произошло. Мы возвращаемся в исходную точку без серьёзного вмешательства в ход истории. О том, что мы тут куролесим, никто из заинтересованных лиц никогда не узнает. Ведь не узнает же? — с подозрением уставился я на кэпа.

Тот нехотя кивнул, и я закончил мысль:

— Так что это не обсуждается. Равно как и попытка предупредить Терентьева с ребятами. Как бы ни было тяжело, но с этой потерей придётся смириться.

— А ты жестокий, Алекс.

— Я просто рациональный, Рин. Это единственный способ как-то разрулить ситуацию. Есть, правда, вариант попроще…

— Затаиться и залечь в анабиоз до, хм, известных событий?

— Угу. Только надо с датой всё же определиться, чтобы наше воскрешение как можно естественней обставить. Типа, «вынырнули», когда враг уже убрался восвояси, так и выжили.

— А что мешает залечь в спячку, скажем, на месяц? Чтобы с гарантией?

— Потеряем время, кэп. А оно для Димки на вес золота.

— Это глупо, Алекс.

— Ага. Поэтому мы сейчас прыгнем в систему НД-135, оглядимся, а дальше…

— Только не говори, что будем действовать по обстановке, э!

— Именно так и будем, кэп. Наша задача как можно меньше наследить. И не запалиться.

— Думаешь, такое в принципе возможно?

— Ну, если не размахивать мечами направо и налево, да не палить из плазмеров почём зря…

— То есть в идеале стелс-миссия?

— Как получится, кэп, как получится… но как минимум неплохо бы никого не убивать.

— И исключить связь с внешним миром, сэр.

— А это зачем, рёку-аси?!

— Чтобы никто не попытался выяснить, кто вы такие, и не обнаружил бы вас ещё где-нибудь… на станции «Истра», например. Вы же не прятались, так?

— Хм… убедил. Вот только у нас нет технической возможности заглушить связь потенциальному противнику. Итак, Алекс, каков план?

— Действуем по обстановке, — пожал я плечами. — Когда у нас с тобой был другой план?

— Да, я тоже что-то не припомню, — согласился кэп. — Ладно, рёку-аси, начинай разгон, а мы пока подготовимся…

— Э-э-э… господа капитаны?..

— Да, Кумо? — первым среагировал я.

Признаться, таким я собственного помощника не припоминал, разве что в момент знакомства он вёл себя похоже. Я имею в виду, таким… очеловеченным, что ли… так-то «мини-гекс» успешно маскировался под стандартный искин, почти не проявляя свою истинную природу. Да и при первой встрече, помнится, он куда больше настоящего гексапода напоминал, а не хумана, как сейчас. Совсем адаптировался, получается.

— А не кажется ли вам, что следует… э-э-э… подстраховаться?

— Слушай, рёку-аси, говори прямо, что задумал! — рыкнул Рин-сан.

— Я предлагаю замаскировать «Набат» под близкое по классу судно, — разродился-таки «миниг-гекс». — А вам соорудить личности-обманки.

— А ты потянешь? — с сомнением покосился я на голографического «гекса».

Естественно, в общей «дополненной реальности», из которой мы и не подумали выйти.

— Если не был бы уверен, что справлюсь, не предлагал бы, капитан Заварзин.

— Вот только не говори, что у тебя уже всё готово, э! — врубил скептика кэп.

— Практически, капитан Сугивара.

— Так, Кумо, хватит нам лапшу на уши вешать, — хлопнул я по подлокотнику кресла. — Выкладывай всё, как есть.

— Да, сэр. Видите ли, я сформировал неплохую базу данных по пропажам, когда искал информацию по судам, обнаруженным вместе с «Великаном». И вы будете смеяться, но есть очень подходящий вариант… как по времени, так и по месту.

— Ну-ка, ну-ка… — оживился Рин-сан.

— Вывести инфографику, сэр?

— Валяй, э!

— Процесс завершён. Буксир «Битюг», бортовой номер АСУ-185/6, порт приписки — станция «Истра». Связь потеряна на перегоне «Истра» — Гризе-17 за трое суток до исчезновения «Великана», сэр.

Некоторое время мы с кэпом задумчиво созерцали трёхмерную модель нашего собственного буксира, совмещённую с фотографией этого самого «Битюга» в соответствующем ракурсе, потом Рин покачал головой и с сомнением проронил:

— Дьявол кроется в деталях, коллеги. Не прокатит.

— Это если есть с чем сравнивать, — возразил я. — Стоит только отрубить дальнюю связь, и всё, на местных ресурсах далеко не уедешь. Впрочем, для нас это не вариант, как мы уже выяснили. Я так понимаю, Кумо, ты собрался соорудить виртуальную «обманку», чтобы при запросе «свой-чужой» ушли данные по «Битюгу»?

— Именно, сэр. Вряд ли кому-то в голову придёт сравнивать с базой данных всю полученную информацию, вплоть до изображения. Уйдёт стандартный запрос, придёт стандартный же ответ — данные совпадают, борт объявлен в розыск вследствие потери связи.

— Ага, а мы им ещё и по ушам проедемся — дескать, фиг знает, где мы, прыгали туда-то и туда-то, но, похоже, координаты прыжка сбились. Люди добрыя, помогите определиться в пространстве!

— Хм… вполне, вполне, — одобрительно хмыкнул Рин. — Я бы поверил. Только сразу же послал оповещение тем же «спиридоновцам», что, мол, обнаружена пропажа.

— Или не послал…

— В смысле? Алекс, не темни!

— Кэп, ты забыл, к кому в гости мы направляемся? К контрабандистам!

— Ну, во-первых, это ещё надо доказать… может, они какой-нибудь легальной шарашкой притворяются, например, станцией дозаправки.

— Кумо, что по базам?

— Официально система НД-135 необитаема, сэр. Ни в одном из общедоступных реестров объекты инфраструктуры Протектората Росс, вне зависимости от клановой принадлежности, не значатся.

— Вот тебе и ответ, кэп. Если мы кого-то и найдём, то нелегалов. Которые в лучшем случае притворятся относительно законопослушными геологоразведчиками или кем-то в этом роде и постараются как можно скорее нас сплавить. А в худшем запудрят нам мозги, заманят на станцию и грохнут. Нет людей — нет проблемы. А корабль можно на звезду направить.

— То есть мы в равных условиях, — ухмыльнулся кэп. — Что ж, это радует. Даже если мы их всех порешим, всё будет шито-крыто.

— Для официалов, Рин. Для лиц заинтересованных мы превратимся в цель номер один. Утечка информации, все дела…

— Ну так и мы исчезнем… вернее, «Битюг». А «Набата» в системе никогда и не было. — Кэп уже откровенно оскалился, почуяв кровь, но я его разочаровывать не стал — если ему так проще, то пусть. — Слушай, рёку-аси, а нас с Алексом ты под кого замаскируешь?

— Команда шесть человек, сэр. Выбирайте любого. Хотя я бы порекомендовал главного механика, у него внешность подходящая.

— Неужто ниппонец?! — изумился Рин.

— Никак нет, росс. Но с ярко выраженными фенотипическими признаками коренных сибирских народов. Очень занятный образчик, сэр.

— Охренеть! — только и выдохнул кэп. — А Алекса, надо полагать, выдадим за штурманца? Вон, какой красавец! По телосложению похож, и тоже дрэды носит. Прямо как по заказу! Алекс, глянь-ка! Если в темноте да мельком, так и Лизка-сан перепутает!

— Кэп, а ты чего так веселишься? — подозрительно покосился я на соратника.

— Да потому что смешно, э! — и не подумал отпираться тот. — А тебя самого ничего не смущает, симатта?!

— В плане?

— Алекс, не тупи! Игры со временем, петли…

— Кэп, отвали. Не могли мы их сами же нанять и отправить в рейс, загрузив взрывчаткой.

— Почему нет? Очень всё похоже! И крайне подозрительно.

— Рин, мы физически не могли этого сделать.

— Обоснуй, э!

— У нас нет связи с сетью, так?

— Ну.

— И появится она только после того, как мы устраним рассинхрон в БИОС, элементарно законнектившись с чьей-то ещё системой. Собственно, мы с этой целью и собираемся к «соседям» наведаться. Так?

— Угу.

— Следовательно, выйти на связь с той же «Истрой» и нанять «Битюг», отправив его в никуда, мы сможем только после того, как нарисуемся у «соседей». Логично? Логично. Таким образом, если бы мы провернули этот трюк, «Битюг» бы убыл в последний рейс не за трое суток до исчезновения «Великана», а много позже.

— Если только мы снова не «нырнули» во времени после того, как разобрались с «соседями».

— Да ну на хрен!..

— И тем не менее, такой вариант возможен, капитан Заварзин.

— Кумо! И ты туда же!!! — схватился я за голову. — Петля в петле, ну до чего же банально! Ладно, ты начитался хронофантастики. Но кэп?!

— А у кэпа свои мозги есть, э!

— Ладно, — выдохнул я, успокаиваясь. — Хорошо. Пусть так. Но этот вариант мы учитывать не будем. Примем за данность, что происшествие с «Битюгом» не более чем удачное совпадение.

— Ещё одно, симатта!

— Да, ещё одно! Кэп, «бритва Оккама».

— Да демоны с тобой, Алекс! — сдался соратник. — Пожалуй, и впрямь перебор с моей стороны. Надо пользоваться «роялем в кустах», раз уж он так удачно подвернулся.

— Это не «рояль».

— Почему же?

— Потому что ты, Рин, упускаешь ещё одну важную деталь — я бы не смог сознательно послать целый экипаж на смерть, будь они все хоть распоследними негодяями.

— Зато я бы смог, э!

Ну и что тут возразить? Реально нечего. Потому что кэп и меня мог запросто вывести из игры, элементарно вырубив. Если, конечно, посчитал бы, что мое слюнтяйство не к месту. А он бы посчитал, однозначно. Хотя…

— Если допустить, что ты прав, кэп… ну, чисто гипотетически… это означает, что мы решились на повторный «нырок во времени»…

— Или я решился, э!

— Не важно! Суть в том, что даже ты не стал бы «нырять» наугад. Следовательно, мы должны были отработать технологию до каких-то приемлемых результатов… хотя бы для тебя приемлемых!

— Вот именно, симатта! — крайне довольно ухмыльнулся Рин.

— Ты чего веселишься, блин?! — вызверился я в ответ.

— А есть повод, — невозмутимо отозвался кэп. — У меня появился шанс.

— Ещё один?!

— Ага. И давай не начинай снова про Оккама. Не порть настроение. Позволь мне хотя бы тешить себя надеждой, что в один прекрасный момент… ну, ты понял.

— Только через мой труп, кэп.

— Не зарекайся, Алекс.

— Кэп… ты серьёзно?

— Более чем. И не воспринимай это как угрозу с моей стороны. Очень может быть, что я ещё и твоим последним шансом стану. И не только твоим.

Чёрт! Ну вот как так?! Ещё чуток, и у меня мозги закипят! А Рин тоже хорош — нет бы придержать при себе безумные теории, так на, получи, дорогой товарищ Алекс! Как будто не понимает, что этим всем отнюдь не укрепляет мою решимость! Или он специально?..

— Ладно, проехали.

— Алекс, ты слишком много думаешь.

— Поддерживаю капитана Сугивару, сэр. Все ваши с ним построения умозрительны. Они не подкреплены доказательствами.

— Пока, э!

— Капитан Сугивара!

— Всё, всё, рёку-аси, больше не буду подкалывать. А то, гляжу, наш Алекс совсем спёкся.

— А тебе лишь бы прикалываться! — огрызнулся я.

— А ты уверен, что я прикалываюсь, э?

— Теперь — да! Всё, кончаем базар! Кумо, сколько тебе потребуется времени на подготовку «легенды»?

— Основной массив обработан, сэр. Но есть одна загвоздка.

— Куда делись ещё четверо членов экипажа?

— Именно, сэр. Я не могу придумать ни одного логического объяснения их отсутствия.

— А и не надо, — отмахнулся я. — Не их собачье дело. В смысле, «соседей».

— Подозрительно, сэр.

— Не более подозрительно, чем всё остальное. Мы чего, собственно, хотим добиться?

— Вызволить из плена Дмитрия Силина?

— Э-э-э… ну да. Но это задача максимум, так сказать. Не факт, что он находился на «Искателе», его и раньше могли куда-то ещё переместить. Опять же, с чего мы решили, что он у «соседей»? Да и патрульный может уже свалить. В общем, наша основная цель — синхронизироваться с бортовой системой «соседей» и определиться со временем. После этого можно ложиться на обратный курс. Что они о нас подумают, это уже только их проблема. А мы спрячемся, выждем необходимый срок и объявимся в системе с чёрной дырой.

— А как же братец твой, э?

— Мы знаем место. Что нам помешает наведаться туда уже после того, как мы снова встроимся в наш временной поток?

— Алекс, ты сам себе противоречишь. Не ты ли собирался выручать Димку, устроив шухер на станции контрабандистов?

— Кэп, я был на нервах.

— То есть переобуваемся в прыжке?

— Я реалист, ты же знаешь.

— Что ж, Алекс, я рад за тебя. Вот это уже похоже на план. Нормальный план! — уточнил Рин чисто из вредности. — А то всё лишь бы по обстановке действовать! Надо будет, кстати, Рэнсома обрадовать — наконец-то ты научился критически мыслить. Мы уже за тебя бояться начали.

— С каких это пор?! — подозрительно уставился я на соратника.

— С тех самых, как ты из лап клана выскользнул и производственный процесс в Корпорации наладил.

— Рин, ну хоть ты не начинай!

— А чего? Правда глаза колет?! Или всё, достиг цели и можно расслабиться?

— Какой цели?! Рин, ты бредишь?! До цели еще ого-го сколько!

— А ты большие глаза не делай! Основной цели! Заполучил свободу, и рад стараться. Чего молчишь? Возразить нечего?

— А смысл?

И правда… кэп только что одной меткой фразой облёк в чёткую форму мои подспудные ощущения, терзавшие меня уже многие месяцы. Ведь получается, что я и впрямь добился главного — свободы выбора. Если до разборки с дядей Германом на большом совете на мне тяжким грузом висел долг перед Кланом, а до обнаружения «Аделаиды» и спасения сестры ещё и перед родом, то теперь я был… свободен? Ну да, глава довольно большой и всё ещё растущей организации… и что? Моё присутствие было критично до тех пор, пока мы не отработали технологию поиска «затонувших» кораблей и «судоподъёма». Теперь же «Э(П)РОН» худо-бедно, но функционировал и без меня. Есть кому в случае чего подхватить упавшее знамя, база-то никуда не денется. Абсолютной секретности я не соблюдаю, потому что прекрасно осознаю, насколько опасно ставить всё предприятие в зависимость от одного человека. Найдутся спецы, способные разобраться в моём наследии. А доступ к оному есть у Лизки… и частично у Степаныча. Плюс инженеры у нас в технической службе не дураки. А в управленческих делах и покруче меня специалисты имеются, Деррик с тем же Степанычем, ага. В общем, сам того не осознавая, я заложил в созданную структуру механизм безболезненной преемственности власти. То есть получается, что я реально… свободен? Как минимум в выборе направления деятельности. А от прочих условностей человеческого сообщества, тех же брачных уз и родственных связей, я и сам отказываться не собирался. И что же по итогу? Деньги, власть, независимость от общественного мнения. Свобода? Свобода, мать её!..

— Ладно, думать потом будем, — так и не дождавшись моей внятной реакции, резюмировал кэп. — Рёку-аси, разгон просчитал?

— Так точно, капитан Сугивара.

— Ну так погнали, э!

— Вы не возражаете, капитан Заварзин?

— Нет. Лучше план мы уже не родим.

— Процесс активирован. До выхода на разгонный курс тридцать одна минута сорок две секунды… сорок одна… сорок…

Понятно, что полностью повторять разгонную траекторию «Искателя» мы не стали, но из нашей позиции всё же пришлось сместиться в район «отнорка». Просто потому, что в плоскости эклиптики, особенно такой сложной системы, как наша — из двойной звезды и чёрной дыры — гораздо проще учесть гравитационные векторы. И не нарваться на всём ходу на какую-нибудь аномалию. Так что пришлось смириться с потерей времени, ха-ха! Да и потом разгонялись, так сказать, с оглядкой, памятуя о некоторых не самых приятных свойствах «кармана» и испещрённой «червоточинами» оболочки «отнорка». Опять же, к чему пренебрегать опытом предшественников? А что он у них довольно богатый, сомневаться не приходилось. Понятно, что доказательств пока никаких, но это именно что пока. Сам-то для себя я уже всё решил. Осталось лишь воплотить в жизнь наш план, а потом мы с кэпом в них вцепимся мёртвой хваткой. Потому что это уже личное. И за парней они ответят, да.

Но, как это часто бывает, если на первых порах всё идёт строго по плану, грандиозный облом ожидает на поздних этапах. Не стали исключением и мы. Нет, разогнались без проблем, и на «струну» ушли вполне штатно. И даже «вынырнули» без эксцессов, пусть и на задворках системы назначения — не такой уж и богатой на космические тела, к слову. Звезда типа «коричневый карлик», три небольших планетки, пылевое облако, астероидный пояс и газовый гигант с россыпью разнокалиберных спутников на периферии. Но, на нашу беду, логово потенциальных контрабандистов располагалось как раз на одном из последних. И потому спокойно затормозиться, осмотреться и только потом установить контакт не получилось — нас засекли моментально, и столь же оперативно принялись вызывать. Причём крайне настойчиво. Казалось бы, вот оно, счастье! Законнектились, синхронизировались, определились во времени, и дай бог ноги! Но беда в том, что вызывала нас не станция — до того крошечная, что на это гордое звание не тянула — а хорошо нам знакомое патрульное судно «Искатель». И на виртуальном экране в «дополненной реальности», когда мы таки ответили на вызов, нарисовалась рожа недоброй памяти старшего лейтенанта Михайлова…

Глава 6-2

—//-

— М-мать! — только и выдохнул я, моментально вырубив видеопоток с нашей стороны. — Кумо, сымитируй помехи… или там, разрыв соединения, типа, законнектиться никак не можем…

— Боюсь, это даже не полумеры, капитан Заварзин.

— А что делать?!

— Не паниковать, э!

— Спасибо за поддержку, кэп… чёрт, а ведь так хорошо всё начиналось! И нате вам — запалились!

— Ты хотел сказать «запалимся», Алекс. В будущем.

— Ну да… но от этого не легче! Накрылись наши планы одним местом… здравствуй, временная петля!

— А может всё не так плохо, э?

— В смысле?! Он же нас срисовал! И однозначно узнал… ну, потом…

— И что? Он даже этого не показал! Ни намёком! Я помню его каменную рожу, симатта! Так что не грузись, Алекс, «спиридоновцы» если что-то и заподозрили, то никак не скачок во времени. Подставу какую-то — однозначно, тут даже спорить не буду! Потому и вели себя так, скорее всего. Помнишь, на «Истре»? И вмешаться решились только когда мы их «схрон» вскрыли.

— Не факт, что это они, Рин.

— А кто ещё?! Громовы? Или ещё кто-то из «клиентов»? Очень сомнительно, очень. Нафига им такие проблемы? Это забота организаторов схемы, а не рядовых пользователей.

— То есть ты считаешь, что это всё затеяли «спиридоновцы»?

— А ты видишь других кандидатов, Алекс?

— Чёрт…

— Вот именно! Так что давай-ка, рёку-аси, синхронизируйся с «Искателем», и валим отсюда.

— Боюсь, вторая часть вашего предложения неосуществима в текущих условиях, капитан Сугивара.

— Думаешь, догонят?

— Да, сэр. Я просчитал все возможные варианты разгона и прыжка… никак не успеваем. Если только микропрыжок, но мы не выйдем из зоны досягаемости патрульного судна. А просто «погружаться» бессмысленно…

— И время потеряем, — со вздохом поддакнул я. — Ладно, как ни печально это осознавать, но придётся возвращаться к первоначальному плану.

— То есть будем действовать по обстановке? — прищурился кэп.

Не знаю, как это у него получилось, но получилось, да.

— Именно, Рин, — не стал я его разочаровывать. — Так, Кумо, выходи на связь. Кэп, ты молчи, отвечай только на прямые вопросы. Я буду типа старший по званию, про остальных сейчас что-нибудь приду… — Я осёкся, поскольку реактивный «мини-гекс» приказ исполнил с завидной оперативностью, и преданно уставился на рожу Михайлова, снова возникшую в «дополненной реальности»: — Да, буксир «Битюг» на связи! Наконец-то хоть кто-то!

— Что-то долго вы собирались, — буркнул «спиридоновец». — Патрульное судно «Искатель», вахтенный офицер старший лейтенант Михайлов. Назовите себя.

— Данил Легачёв, штурман экипажа, — отрекомендовался я чужим именем, взмолившись про себя, чтобы клятый Михайлов не оказался обладателем фотографической памяти и не опознал во мне беглого наследника Клана Завьяловых или хотя бы главу Корпорации «Э(П)РОН» Заварзина.

— А где ваш шкипер? — ничуть не изменившись в лице, поинтересовался мой собеседник.

Ага, вроде бы не узнал… или просто самообладание отличное. Хотя нет, инцидент на «Истре» говорил об обратном. Ладно, будем считать, что пока легенда прокатила, к тому же «спиридоновец» уже должен был получить стандартный ответ на столь же стандартный запрос в базу данных. Кумо я в таких делах доверял почти безгранично, так что «обманка» сработала.

— Капитан недееспособен, — скривившись, как от зубной боли, выдавил я.

— Временно?

— Не имею понятия… у нас нештатная ситуация, четверо членов экипажа… наверное, мертвы, господин старший лейтенант.

— Ну-ка, с этого места подробнее.

— Судя по тому, что мы оказались вовсе не там, куда направлялись, у нас нештатный сход со «струны», господин старший лейтенант.

— Угадал… «Битюг» ушёл в прыжок трое суток назад.

— Как так?!

— Вот так, — развёл руками Михайлов. — Расслабься, Легачёв, считай, что вам с напарником…

— Удыгиров Филипп, — представился кэп, уловив вопросительную интонацию в голосе старлея.

— Короче, повезло вам, мужики. Обычно в таких случаях, когда сбой сразу на двух координатах, никто не «всплывает». А вы «вынырнули», причём через трое суток… и это очень занятно. В общем, стыкуйтесь-ка к станции.

— А на каком, извините, основании?

— Все подобные случаи в юрисдикции Спасательной службы Протектората Росс, — покосился на меня как на идиота старлей. — Тебе конкретный параграф Уложения привести?

— Не, не надо, — пошел я на попятный. — Просто мы хотели… как бы… побыстрее по назначению добраться. У нас и так уже просрочка, влетим на неустойку.

— А за четверых жмуров ты как будешь отчитываться, дурень?

— Э-э-э…

— Вот именно, что «э-э-э»! — жёстко усмехнулся Михайлов. — А мы тебе официальное заключение дадим о непреодолимых обстоятельствах. И почему вы все такие одинаковые? Домой быстрей, убытки, неустойка… радоваться должны, что из задницы выбрались! Короче, начинайте стыковку, а я пока посоветуюсь с начальством. Больно уж у вас случай нетипичный.

— Я в-вас п-понял, господин с-старший лейтенант…

Судя по всему, трюк с заиканием от ужаса сработал — старлей снова ухмыльнулся и надавил ещё чуток:

— Так, что-то на тебя, штурман, надежды никакой… дай доступ к системе, проведём тебя дистанционно, на автопилоте.

Я для вида переглянулся с кэпом, дождался кивка, и преданно уставился на Михайлова, одновременно набивая в чате команду для «мини-гекса»:

— Д-да, г-гос…

— Короче, давай доступ!

— Уже, уже…

Спрашиваете, что я там такого помощнику написал? Да ничего особенного, всего лишь одно слово: «действуй». Надеюсь, никому не надо напоминать, что открытый доступ к нашей системе и «халявный канал в обратную сторону» для Кумо понятия эквивалентные? Сами виноваты, ага. Я и не надеялся, что «кресты» так бездарно подставятся. Впрочем, если «вспомнить будущее», наш якобы первый контакт, то либо у моего «мини-гекса» ничего не выйдет (что почти невозможно), либо к тому времени систему «Искателя» подчистят от его закладок. Или вообще переформатируют для надёжности.

Кумо команду воспринял адекватно — отбил в ответ «процесс активирован» и вывел осточертевший, но незаменимый таймер. Судя по длительности, действовать он решил осторожно, чтобы не запалиться. Или «обманка» много ресурсов отъедала — в режиме открытого доступа запросто можно запалиться. Так что ему виднее. Главное, что теперь можно немного расслабиться — Михайлов связь вырубил, как только вычислители «Набата», то бишь «Битюга», и «Искателя» синхронизировались. А смысл на наши кислые рожи таращиться? Главное, чтобы реактор в разносный режим не попытались перевести, оно нам не надо от слова совсем. Хотя это я загнул — «спиридоновцы» однозначно заинтересованы в общении. Профдеформация она такая — мало им данных с нашего сервера, надо ещё и свидетелей опросить. И только потом ликвидировать, да. Почему так решил? Да потому что если бы дело обстояло иначе, нас либо вообще проигнорировали, либо сразу расстреляли к хренам. Но нет, заморочились. Так что живём. Пока.

«Кумо, обмен данными контролируешь, или лучше выйти из рабочего пространства?» — набил я в чате.

— Ответ положительный, капитан Заварзин, — отозвался в голосовом режиме «мини-гекс», из чего я сделал вывод, что можно не шифроваться, всё под контролем.

— Тэ-э-эк-с… кэп, что думаешь?

— А чего тут думать, симатта? Сами напросились.

— Я так понимаю, гуманного отношения к противнику теперь от тебя не дождёшься? — вздохнул я.

— А смысл? Они-то нас убивать всерьёз станут, — без тени сомнения ответил Рин.

— Думаешь?

— Практически уверен.

— Обоснуй.

— «Искатель» — решала, помнишь?

— Да, такой вариант не исключён.

— Вот нас и порешат, — хохотнул кэп. — Ладно, шутки в сторону. Если бы мы им были неинтересны, они бы нас проигнорировали. Если бы в нас видели только нежелательных свидетелей, они бы нас расстреляли без предупреждения. Логично? Логично. Но нас заманивают на свою территорию. Заманивают, Алекс! Повезло нам.

— Хорошее везение!

— Ты же один хрен собирался сюда возвращаться. Думаешь, обошлось бы без кровавых разборок?

— Ну, в твоей компании… сомневаюсь.

— Я и говорю, повезло. Время экономим — раз. С проникновением заморачиваться не надо, сами позвали — два. Работаем, симатта!

— Так они нас с оружием и пропустили на борт, размечтался, — снова вздохнул я.

— Ничего, и так разберёмся, вручную.

— А ты оптимист, кэп.

— Нет, я реалист. В скафандрах пойдём, загерметизированными.

— Думаешь, прокатит?

— А вот и посмотрим. Если утрутся, значит, повезло им — проявим гуманность. А если заставят снять… что ж, им же хуже. Запалятся окончательно.

Н-да… хорошо, что у нас скафандры новые, я на них ещё символику Корпорации нанести не успел. Но «бомберы» в любом случае светить не стоит, моментально спалимся.

— Кумо, сколько до стыковки?

— Меньше пятнадцати минут, капитан Заварзин.

— Ага… а когда в сеть к ним влезешь?

— Думаю, не менее получаса, сэр. Слишком много ресурсов сейчас расходуется на «обманку». Как только состыкуемся, я смогу их перераспределить, и дело пойдёт быстрее. А если ещё сумеете обеспечить мне доступ к терминалу на станции… или к «нейру» кого-то из персонала, это ускорит процесс на порядок. И хотелось бы обозначить приоритетность, сэр. Какую систему «ломать» в первую очередь?

— По возможности сосредоточься на станции, — после краткого раздумья решил я. — Надо выяснить, здесь Димка, или нет. От этого будут зависеть наши действия. А на «Искателе» постарайся добраться до средств поражения, на случай если сваливать придётся. Думаю, это проще, чем перехватить контроль над системой управления.

— Согласен, капитан Заварзин. Ещё какие-то распоряжения будут?

— Ну, как бы всё, ждём, — пожал я плечами. — Кэп, а ты чего делаешь?

— Готовлюсь, симатта!

Надо сказать, вёл себя Рин донельзя странно — выпростался из кресла и набивал многочисленные карманы банками с пивом. Чем были хороши наши скафандры, так это модульной многослойной конструкцией — основой служил прочный комбез из армированной ткани со встроенными сервоволокнами и броневыми вставками в уязвимых местах. Ну и всякие наколенники-налокотники тоже интегрированные. По сути, навороченная повседневная одежка, удобная и не очень обременительная сама по себе. Но дорогая, зараза! Хотя по функционалу ничего особенного — вкупе с ботинками, перчатками и дыхательной маской простейший защитный комплекс. Но если вместо банальной «дыхалки» нахлобучить комплектный шлем да влезть в дополнительные элементы брони, оснащённые энергоблоками, то получится уже полнофункциональный скафандр высшего класса защиты. Просто потому, что под бронёй будет скрыто более восьмидесяти процентов тела, и вся встроенная машинерия активируется — вычислитель, сервоскелет, выкидные клинки на запястьях (хотя эти и так работают, на чистой механике), магнитные подошвы и даже компактный ракетный ранец, пусть и с минимальным запасом хода. Про замкнутую дыхательную систему с регенератором воздуха скромно умолчу, равно как и систему водоснабжения и утилизации отходов жизнедеятельности. То есть при наличии всех этих наворотов действия кэпа и впрямь разрывали шаблоны.

— Рин, ты серьёзно?

— Более чем! Ты бы сам тоже собирался, э!

— Так уже!

Ну а чего? Я без пива вполне проживу несколько часов. А «малый джентльменский набор» — «кольт» в набедренной кобуре и нож — всегда со мной.

— Ну, как знаешь, — буркнул кэп, не прекращая своего занятия.

Надо сказать, предпочтение он по какой-то неведомой причине отдавал банкам ноль тридцать три, а не полноценным пол-литровым. Я собрался было уточнить, что за дискриминация, потом сообразил, что они не так сильно выпирали в карманах, да и затолкать их можно было больше. Хм… занятно. Тоже, что ли, озаботиться? Не, палевно… хотя возьму парочку, с газировкой. Как раз по ноль пять. Чтобы не особо выделяться на фоне коллеги, ага.

— Кумо, что «Искатель»?

— Идёт пересекающимся курсом, состыкуется со станцией на три с половиной минуты раньше нас, капитан Заварзин.

— Ага, значит, встречать нас служивые будут… чёрт, а если решат к нам заявиться? Смысл им свои объекты светить?

— Вряд ли, Алекс.

— Это почему ещё, Рин?

— Потому что с подозрительными типами гораздо полезней для здоровья общаться на своей территории. Вот ты бы попёрся на чужой борт? Без плана, с неясными намерениями экипажа?

— Только в случае крайней необходимости. И при наличии подавляющего преимущества в огневой мощи.

— Ну вот ты и ответил на свой вопрос. Да и чего гадать, э! Скоро всё узнаем.

— Ты, кэп, исключаешь ещё один фактор — самоуверенность.

— Если б старшим на «Искателе» был Михайлов, то он мог бы сыграть, согласен. Но там ещё есть, если мне не изменяет память, старпом — капитан третьего ранга Курицын, и капитан, которого мы не знаем.

— Ладно, Рин, хватит умствовать… а то сейчас такого напридумываем!

— Ну надо же чем-то заняться? — хмыкнул кэп. — Поверь, Алекс, лучше трындеть, чем молча себя накручивать. Нервы не железные.

— Ещё вопрос, от чего хуже.

— Всё, не кисни! Прорвёмся!

— Твоими бы молитвами…

На этом разговор заглох, и мы молчали, думая каждый о своем, пока Кумо не объявил:

— Внимание, экипаж! Активирован протокол стыковки. До завершения процесса семнадцать секунд… шестнадцать… пятнадцать…

Нет, всё-таки к таким приключениям я не очень готов. То ли дело Рин-сан — как рыба в воде! А если бы ему в напарники Степаныча, так вообще тушите свет. Но, как говорится, за неимением гербовой…

— Эй, на «Битюге»! — нарисовался в «дополненной реальности» Михайлов. — Готовьтесь к высадке. И не блокируйте ничего на борту, сейчас поисковую партию к вам отправим с аппаратурой.

Чего там кэп пророчил? Что со всякими мутными типами проще на знакомой территории разбираться? Ну-ну… вот вам и ещё проблемка: что можно всё сразу и много, мы и не подумали. А всё потому, что привыкли работать малыми группами. А на «Искателе», по всему судя, с личным составом проблем нет.

— Пошли, хрен ли сидеть? — скривил губы в усмешке Рин. — Так даже интересней, э!

Успокоил, блин! Впрочем, делать нечего, пришлось выпростаться из кресла и проследовать за кэпом. Разве что уточнил, пока из рубки не вышел:

— Кумо, постарайся их подольше за нос поводить.

— Принято, сэр. Но стопроцентного результата не гарантирую.

— В крайнем случае заблокируй их, где получится, и переключайся на «Искателя» и станцию.

— Есть, сэр.

— Алекс, чего тормозишь, э?..

— Да иду, иду!

До стыковочного отсека добрались без проблем (кто бы их нам на нашем собственном борту устроил?), а вот потом начались заморочки. «Спиридоновцы» дураками не были, поэтому дальше «предбанника» станционного шлюза нас не пустили — заблокировали помещение, «просветили» сканером и повторно вышли на связь через «нейры». Правда, на сей раз общался с нами не старший лейтенант Михайлов, а другой офицер, в летах и в звании капитан-лейтенанта. Представляться он не стал, а сразу заявил:

— Так, господа мои, избавляемся от излишков брони и оружия.

— Н-не х-хотелось б-бы, — пролязгал я зубами.

— Вы чего-то опасаетесь, молодой человек? — заломил бровь капитан-лейтенант в «дополненной реальности».

— Д-да м-мы уже с-собственной т-тени боимся, — отбрехался я. — И в-вооб-бще…

— Вы подвергаетесь официальной процедуре, всё происходящее тщательно фиксируется, файлы передаются на центральный сервер Поисковой службы, — со страдальческим вздохом процитировал офицер инструкцию. И не сдержался: — Как же вы достали со своими подозрениями! Парни, я серьёзно, хватит ломаться. Это стандартная процедура.

— А м-может, м-мы о вас б-бесп-покоимся!

— Думаете, заразу какую-то подхватили? Очень смешно. Скидывайте скафандры, сказал!

Мы с кэпом переглянулись (Рин мне незаметно для сторонних наблюдателей подмигнул), синхронно пожали плечами и столь же синхронно отделили шлемы от скафандров, с опаской вдохнув местный воздух. Опять же для вида — Кумо к этому моменту уже выдал все расклады по составу атмосферы, не содержавшей ничего лишнего. Собственно, только лишь по этой причине мы и не полезли в бутылку ещё больше. Не время покуда. Зато окончательно убедились в намерениях «гостеприимных» хозяев. Пишется всё, как же! И особенно на сервер Службы отправляется. Уж такой сигнал мой «мини-гекс» не пропустил бы.

Как бы то ни было, но со шлемами и с большей частью брони пришлось расстаться, равно как и со всем, что хоть как-то напоминало оружие. Про «кольт» и ножи молчу. Хорошо, что Рин с собой вакидзаси не потащил. А вот на банки с пивом и газировкой запрет не распространился, хоть капитан-лейтенант и поинтересовался чуть удивлённо:

— Парни, а зачем вам столько?

— Горло что-то пересыхает, — опередил меня кэп. — И жажда постоянная.

— У тебя тоже? — покосился на меня офицер с виртуального дисплея.

— Д-да… есть н-немного…

— Давно симптом проявился?

— Да как из п-прыжка в-вышли, так и нап-питься н-не можем, — на ходу сочинил я.

А кэп для пущей аутентичности извлёк одну из банок, вскрыл и надолго к ней присосался. Убедившись, что ни капли нектара в ёмкости не осталось, с сожалением скривился и принялся осматриваться в поисках утилизатора. Естественно, не нашел — кто бы его стал устанавливать в «предбаннике» шлюза?

— Бросай здесь, — разрешил кап-лейт. — И постойте-ка ещё немного, надо вас на всякий случай повторно просканировать.

— О-ок-кей, — с трудом выдавил я, а кэп просто уронил пустую банку под ноги и застыл по стойке «смирно» — видимо, чтобы сканеру было удобней.

И всё время, пока по нашим с Рином тушкам шарил невидимый луч, я истово про себя молился — только бы не нашли, только бы не нашли! Что именно? Да всего лишь запястные клинки. Поскольку броневые наручи являлись необходимым элементом для состыковки перчаток с рукавами, офицер снять их не потребовал, равно как и избавиться от стандартных плёночных «дыхалок». Всё-таки почтительное отношение к технике безопасности у всех обитателей космических станций в крови, и лишать нас последней защиты на случай разгерметизации никто и не подумал. Стереотип сработал, нежданно-негаданно.

— Вроде чисто, — задумчиво хмыкнул капитан-лейтенант, когда сканер наконец деактивировался. — Все показатели в норме… обезвоживания не наблюдается. Психологический эффект?

— Н-не имею п-понятия, г-госп-подин к-ка…

— Всё, закругляемся, — не стал дожидаться завершения фразы офицер. — Парень, а у тебя случайно сотрясения мозга нет? Глаза вроде не в кучу, но заикание мне твоё не нравится.

— Н-не знаю, г-гос…

— Ладно, проходите!

Створка люка прямо перед нами уехала в стену, и открылось следующее помещение — банальный коридор, довольно просторный для столь крошечной станции. Да и шлюз, кстати, на обычный пассажирский не походил от слова совсем, настолько здоровенный. Впрочем, если принять за аксиому, что данный конкретный объект инфраструктуры суть перевалочная база контрабандистов, то как бы и ничего удивительного — хабар-то как-то надо по базе перемещать? Пусть не весь, и не очень много, но зачем самим себе лишние трудности создавать? Только лишь для того, чтобы потом их мужественно преодолевать? Да ну на фиг! Вотмы с кэпом, да, грешны. Но местные-то по-любому нормальные люди! А вот аппаратура сканирующая у них барахло — скрытые лезвия из металлокерамики в толще бронепластика не разглядела. Или разглядела, но оператор посчитал, что без активированного вычислителя и сервопривода их из гнёзд извлечь невозможно. В принципе, так оно и есть, но только в стандартных моделях. А над нашими Борисыч поработал. Но обитателям станции об этом знать не обязательно.

В коридоре нас ждала целая делегация в количестве пятерых дуболомов, запакованных в скафандры повышенной защиты. Не военная броня, конечно, но для условно гражданских более чем. И все при плазмерах, хотя наготове их держали лишь двое — как выяснилось, наши конвоиры. Оставшаяся троица перебралась в шлюз, как только мы его освободили, а парочка охранников, державшаяся на почтительном расстоянии, недвусмысленно дала понять, что нам с кэпом следует шагать прямо по коридору, и чтобы без фокусов! Да-да, один так прямо и сказал. Мы, естественно, сопротивляться не стали, но конвоиры так и держались чуть позади, пока мы не добрались до развилки. Здесь наша честная компания ненадолго задержалась — один из охранников уточнял, куда дальше. Получив же недвусмысленные указания, велел поворачивать налево, что мы и проделали с завидным безразличием. И ещё через десяток метров остановились у двери гильотинного типа без опознавательных знаков. Она, кстати, ничем не отличалась ещё от нескольких, которые мы совсем недавно миновали, но возражать мы и не подумали — местным обитателям виднее, где нас содержать.

Впрочем, едва мы вошли в комнатушку, выяснилось, что держать долго нас тут вряд ли будут, поскольку бокс один в один походил на допросную, в которой со мной беседовал приснопамятный подполковник Крамской. Разве что поскромнее размерами, в полном соответствии с габаритами базы. Н-да, это вам не коридоры, по которым много всякого таскать приходится. Пять шагов в ширину, столько же в длину, плюс столик в центре и целых три стула, из которых один уже занят тем самым капитан-лейтенантом, а два оставшихся, строго напротив него, явно дожидались нас. Да, забыл, ещё пара секьюрити, братьев-близнецов конвоиров, оставшихся за дверью. Что характерно, намертво заблокированной механическими фиксаторами, если я правильно распознал специфический лязгающий звук. Ха, а нас ведь боятся! Ну, или хотя бы опасаются…

— Присаживайтесь, господа, — кивнул на свободные стулья офицер.

Он, как и охрана, щеголял в загерметизированном скафандре, но забрало шлема, в отличие от подчинённых, затемнять не стал.

— С-спасибо г-гос… — начал я, направившись к предложенному предмету мебели, но заметил страдальческую гримасу на лице кап-лейта и благоразумно замолчал.

Ну и заминка ещё вышла — столик-то крохотный, рассчитан строго на одного пользователя с каждой стороны. А нас с кэпом целых двое, ага. Пришлось усесться чуть подальше, расставив стулья почти по углам столешницы. С одной стороны, неудобно — руки некуда положить. С другой — нас целиком видно, да и до офицера однозначно не дотянемся. Зато охранники до нас запросто. Для плазмеров два с небольшим метра… да даже три, вообще не дистанция. Собственно, из этих соображений офицер и не стал возмущаться нашим самоуправством. Терпеливо дождался, пока мы усядемся как следует и перестанем ёрзать, и объявил:

— Итак, господа мои, приступим!

Мы с Рином преданно уставились на него и всем своим видом продемонстрировали готовность к сотрудничеству.

— Имя, фамилия, должность? — рыкнул кап-лейт, вперив в меня внезапно потяжелевший взгляд.

— Данил Легачёв, штурман буксира «Битюг»! — оттарабанил я, перестав заикаться.

От испуга, вестимо. А на самом деле больше от разрыва шаблонов, очень уж метаморфоза резкая с офицером приключилась.

— Филипп Удыгиров, главный механик, — отрекомендовался и Рин, как только кап-лейт перевёл взгляд на него.

Офицер задумчиво покивал, потом торжествующе усмехнулся и объявил:

— Вот вы и попались, голубчики. Теперь вы мне всё расскажете!

Глава 6-3

—//-

На несколько секунд в помещении повисла неловкая пауза: капитан-лейтенант буравил нас с кэпом тяжёлым взглядом, а мы преданно пялились в ответ. Затем, так и не дождавшись продолжения, я судорожно сглотнул и зашарил рукой по карманам в поисках жестянки с газировкой. Этот шум и послужил своеобразным триггером, после которого насторожённые охранники, до того больше напоминавшие туго натянутые струны… или нервы, не суть, явно расслабились и даже лапы от плазмеров убрали, а офицер снизошёл до новой угрозы:

— Ну что, будем говорить, или применим спецметоды?

— Э-э-э… да мы к-как бы и н-не отказываемся, — просипел я, добравшись таки до банки. Суетливо вскрыл, присосался, сделав несколько больших глотков, и вопросительно покосился на кап-лейта: — В-вы бы уточнили, ч-что им-менно вас и-интересует?

— Всё! — грохнул по столешнице кулаком офицер. — Колитесь сами, всё равно скоро выведем вас на чистую воду!

— О господи! — Я жадно допил остатки газировки и приложил жестянку ко лбу, типа, охладиться чуток. — Г-госп-подин к-ка…

— Не мямли, Легачёв! — рявкнул тот, и я вздрогнул, умудрившись принять стойку «смирно» сидя.

Ну и ещё банку выронил, от неожиданности, ага. Что характерно, лязг и грохот на присутствующих впечатления не произвели абсолютно. Зато кэп, на которого я умудрился покоситься, незаметно мне подмигнул, типа, молодец, всё правильно делаешь. Молодец-то молодец, знать бы ещё, зачем столько усилий?..

— Х-хорошо… постараюсь, г-гос…

— Называй меня Петром Алексеевичем, если так проще, сынок, — внезапно подобрел кап-лейт.

А, понятно всё! За неимением напарника, обе роли на себя примерил — и хорошего, и плохого следователя. Плюс игра на контрастах. А молодец, кстати. Будь я настоящим Данилом Легачёвым, уже бы в штаны наложил, а потом проникся надеждой. Робкой, конечно, но после всего пережитого и такая малость в радость.

— С-спасибо, П-пётр Алексеевич.

— Ну, сынок, что скажешь? Куда дели остальных?

— Б-без понятия, г-гос…

— Всё, отставить! — перебил меня офицер. — Сформулирую вопрос иначе. Куда делись остальные?

— Пропали, — вздохнул я и затравленно оглянулся, типа, кого-то за спиной опасаюсь.

— Действительно? — заломил бровь кап-лейт и с намёком посмотрел на кэпа.

Тот молча кивнул, дескать, и рад бы что-то добавить, да нечего.

— И когда же вы это обнаружили?

— С-сразу, как со «с-струны» с-сошли, — снова взял я инициативу в свои руки. — Фил быстро откликнулся, а остальных я н-не дозвался. А ш-шкип-пер… он в с-соседнем кресле сидел. Перед п-прыжком, в с-смысле. А как сошли… к-кресло п-пустое. Я о-охренел…

— Что-то у вас не сходится, голубчики, — покачал головой офицер. — Впервые такой случай на моей практике, а она, поверьте на слово, весьма обширна.

— Впервые т-такой с-сход со «струны»? — прикинулся я шлангом, а кэп полез за очередной пивной жестянкой.

И опять всем хоть бы хны! Получается, нас как угрозу и не воспринимают? То бишь в общем и целом версию приняли, просто не могут решить, что с нами делать? Все же «спиридоновцы» не контрабандисты?

— Нет, впервые такое беспомощное враньё! — резко сменил личину кап-лейт. — За идиота меня держите?! Как могли четыре человека просто испариться?! Каким-таким способом?!

— Н-не могу з-знать, г-гос!..

— Молчать! — снова грохнул по столу побелевший от напускной ярости офицер. — Бунт на корабле учинили? Убили остальных членов экипажа и сымитировали нештатный сход со «струны»? Интересно, на что вы надеялись? Страховку получить, что ли?! Или всё проще, и тут банальная личная неприязнь?!

— Пётр Алексеевич, я в-вас у-умоляю! Ну где мы с Филом, и где личная неприязнь? В-вы же уже н-наверняка запросили б-базы данных, н-ну посмотрите д-досье остальных! М-могли мы вдвоём их ч-четверых п-порешить?!

— А вот это мы скоро и выясним, — снизил громкость офицер. — И если найдём трупы… да не кривитесь вы! Если выявим хоть малейшие признаки состава преступления, вам, голубчики, не поздоровится.

— А если не н-найдёте? Что т-тогда?

— Найдём, не сомневайся!

— И в-всё же?

— Будем оформлять форс-мажор и официальное заключение службы, — нехотя признался кап-лейт.

— А к-корабль? К-конфискуете?

— На каких основаниях? — удивился наш собеседник. Запнулся на миг и опустил взгляд на сцепленные в замок ладони, отчего я внутренне оцепенел. — Будете сами с собственниками разбираться. Сопроводим вас до обитаемых мест, здесь как-то не с руки…

— А мы где? — подал голос кэп. — Интересно.

— Не суть! — отрезал Пётр Алексеевич, так и не пожелав снова посмотреть нам в глаза. — Перевалочная база Поисковой службы. Остальное вас интересовать не должно.

— С-странно… с-систему м-мы опознали, но в к-каталоге она числится н-необитаемой…

— Не твоего ума дело!

— С-секретное м-место? — «догадался» я.

— Похоже, подпиской о неразглашении вы не отделаетесь, голубчики!

— М-мы будем н-немы, как м-могила! — клятвенно заверил я, а кэп кивнул, не переставая вертеть в руках так и не вскрытую банку.

— Могила, говоришь? — усмехнулся кап-лейт, и таки поднял на меня взгляд.

Признаться, именно в этот момент у меня по спине пробежали мурашки, и отчаянно захотелось оказаться как можно дальше и от секретной перевалочной базы, и от «Искателя», и от всей этой проклятой системы в целом — таким холодом повеяло от офицера. Могильным, ага. И нервно сглотнул я весьма натурально, потому что мне понадобилось ещё несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Впрочем, окружающим я этого постарался не показать, наоборот, окончательно сник и угрюмо уставился на собственные ботинки. А ещё на мигающую строку в чате «дополненной реальности»: «Процесс завершён». Ну да, вовремя я нахохлился, а то бы вряд ли от внимательного взгляда капитан-лейтенанта укрылась моя довольная ухмылка, которую я попытался задавить, но добился лишь кривой гримасы. А потом и сам кап-лейт отвлёк, подкинув ещё один повод для волнения:

— Ага, а вот и поисковая группа вызывает! Видимо, что-то интересное нашли…

Больше он не сказал ни слова, только слушал, подключившись к собственной «дополненной реальности», но с каждым мгновением лицо его всё более и более изумлённо вытягивалось, а взгляд становился холоднее. Я же, видя такое дело, снова сглотнул, мазнул ладонью по карману, но потом передумал и повернулся к кэпу:

— Ф-фил, д-дай п-пивка… газировка не п-помогает…

Офицер, хоть и отслеживал наряду с охранниками каждое наше движение, никак на это не среагировал — до того был увлечён докладом подчинённых, а секьюрити тем более возражать не стали. Соответственно, кэп выудил вторую ёмкость, покосился на обе банки, решая, с какой не так жалко расстаться, и протянул мне правую руку…

— Да что вы говорите! — хмыкнул вдруг капитан-лейтенант. — «Набат»? Это же личная посудина…

Договорить он не успел — Рин, до того абсолютно (по крайней мере, с виду) расслабленный, крайне умело и с чудовищной силой метнул предназначавшуюся мне банку с пивом. И метнул не абы как, а в того секьюрити, что стоял за спиной офицера слева от нас. И сразу же на обратном движении, успев сорваться со стула, послал оставшийся импровизированный снаряд левой рукой во второго охранника. У меня как раз в этот момент случился выплеск адреналина, время замедлилось, и прыжок к капитан-лейтенанту по внутренним ощущениям получился очень затяжным. Но я всё же долетел до стола, наткнулся на столешницу, согнувшись от удара в пояснице, и без труда дотянулся до цели, долбанув офицера лбом в переносицу. Вернее, это целился я в переносицу, но не достал — забрало помешало. В голове сразу же зазвенело, мгновения побежали с нормальной скоростью, но дело было сделано — ошеломлённый не столько ударом, сколько психологическим эффектом противник сопротивления практически не оказывал, так что я легко сграбастал его за грудки и дёрнул на себя, опрокинув стол. На фоне этого грохота пара выстрелов из плазмера попросту затерялась, да и не до того мне было — вспомнив уроки кэпа, я ловко приземлил противника спиной на пол и рухнул на него сверху, коленом зафиксировав правую руку, которая чисто теоретически могла дотянуться до кобуры. Ну и ещё для верности свободным предплечьем надавил на горло офицера, выщелкнув из занесенной для удара правой запястные клинки. И только после этого позволил себе оглядеться — надо же диспозицию уяснить?..

Нужно сказать, картина взгляду предстала крайне… живописная, да. Тот охранник, что торчал в правом от нас углу, сейчас медленно сползал спиной по стене, хлюпая кровью в простреленном лёгком, а второй твёрдо стоял на ногах, удерживаемый кэпом. Вот только от головы его мало что осталось… хотя здесь не уверен, просто за заляпанным изнутри забралом ничего не разобрать. Плюс пивная пена повсюду — видать, банка лопнула. В общем, судя по всему, Рин врезался в него с разбега, успев при этом взять в захват руку с плазмером, который охранник умудрился извлечь из кобуры, перенаправил оружие на коллегу и вынудил нажать на спуск. А затем, обезвредив столь нехитрым способом ошеломлённого секьюрити (этому жестянка прилетела аккурат в центр забрала), позаботился и о его собрате — заломил руку в локте хитрым приёмом дзю-дзюцу, и воткнул ствол под челюсть. Ну а дальше дело техники, ага. А банки кэп швырнул исключительно с целью отвлечь внимание. Но это я теперь такой умный, блин.

Убедившись, что ситуация в допросной под контролем (кэп к этому моменту отпустил труп и сместился в сторону, чтобы кровью не заляпаться), я переключил внимание на пленённого офицера:

— Открывай «галерею»! Ну!

— Гхга?.. — прохрипел кап-лейт, и глаза его удивлённо расширились.

— Доступ к «галерее» в «нейре»! Быстро!!! — Я для большей наглядности резко опустил правую руку, обрушив клинки на лицевую пластину шлема, и офицер от неожиданности и шока подчинился.

Ну а как тут не подчинишься, если оба жала практически пробили забрало? Это вам не военная «скорлупа», это обычный гражданский комплекс, пусть и качественный. Минимум внешний слой дуплекса насквозь, да и упрочняющая плёнка тоже — следы вон какие характерные! С крошевом и зазмеившимися трещинами. Ещё один хотя бы такой же по силе удар, и привет. Главное, в повреждённый участок попасть.

— Кумо, доклад!!!

Чёрт, башка трещит! Славно я приложился…

«Доступ получен, капитан Заварзин, — отозвался мой помощник в чате. — Доступ к системе управления станции — сто процентов. Доступ к системам «Искателя» — сорок два процента. Системы вооружения заблокированы. Доступ на станцию заблокирован. Поисковая партия на «Набате» заблокирована».

— Дальнюю связь ещё выруби, срочно!

— Уже, сэр, — нарисовался в «дополненной реальности» «мини-гекс». — Предотвращены попытка отправить сообщение о нападении и сигнал тревоги.

— Станцию осмотрел?!

— Да, сэр. Обнаружен объект «Дмитрий Силин». Построить маршрут?

— Ты ещё спрашиваешь?!

— Процесс активирован. Процесс завершён. Какие ещё будут приказания, сэр?

— Вот эту хреновину разблокируй, симатта! — влез всеми забытый кэп, успевший добраться до трофейного плазмера.

Я подозрительно на него покосился (ага, это он до дальнего дошёл, у ближнего из сведённой предсмертной судорогой руки хрен что вывернешь!), но возражать не стал — смысл, если у нас и так уже два жмура? Осталось решить, что с офицером делать — тот от шока уже немного оправился и внимательно прислушивался к нашим с Рином словам. Кумо он по понятной причине слышать не мог, но от этого не легче…

— Процесс завершён, капитан Сугивара.

— Отлично, э! Алекс, прикройся!

Я разогнулся и с удивлением уставился на напарника:

— В смыс?..

Договорить не получилось — плазмер в руке кэпа кашлянул, и шлем капитан-лейтенанта украсился дырой в макушке. Ладно хоть, в куски башню не разнесло, как у охранника. И кровью плеснуло в другую сторону, да и не очень сильно.

— Кэп!!! Ты чего творишь?!

— От свидетелей избавляюсь, э! — невозмутимо буркнул тот. — Вставай уже, нечего тут рассиживаться. Забираем Димку и валим отсюда к демонам!

— Расстреливая всех встречных-поперечных?!

— А это уже как получится, симатта!

— Рин, ну… ну блин! Договаривались же!

— Они сами хотели нас убить, — пожал плечами кэп. — Пукалку у него забери, пригодится.

Ну и что тут скажешь? Кроме мата, разумеется? Вот и я не знаю… разве что сакраментальное «сами напросились». Ну и ещё один момент крайне сомнительный…

— Кэп, что ты там насчёт свидетелей брякнул?! А эти, в коридоре? А те, которые на «Набате»? А остальные местные?! Всех в расход, что ли?

— По возможности, — с каменной физиономией кивнул Рин. — В идеале вместе со станцией и корытом. Что, конечно, вряд ли. Таранить «Искатель» я не хочу. Разве что последний «понтон» в режиме «брандера» запустить? Рёку-аси, просчитай варианты.

— Процесс активирован, капитан Сугивара.

— Эй! — не выдержал я. — Какого хрена?! Вы оба серьёзно?!

— Более чем, э!

— Поддерживаю, сэр.

— Нет!

— Почему нет, симатта?!

— Потому что «понтон» не дам! — упёрся я. — Он наша последняя надежда в случае чего! Кумо, просчитай вариант с разносным режимом реактора.

— Реактор «Искателя» недоступен, капитан Заварзин. Продолжить взлом?

— К чёрту! Станцию подготовь к ликвидации! Но не раньше, чем мы доберёмся до Димки и пересядем на «Набат»!

— Есть, сэр. Вывести данные о местопложении персонала?

— Сколько их?

— Семь человек, сэр.

— Н-да… это со «спиридоновцами», или исключительно местные?

— Исключительно местные, капитан Заварзин. Из экипажа «Искателя» обнаружены двое в прилегающем коридоре, и трое на борту «Набата». Что с ними делать, кстати?

— А где они конкретно?

— Вывожу план… процесс завершён.

— Ха! До каюты моей добрались, стервецы!

— Да к демонам твою каюту, симатта! В рубке один торчит! А последний явно к машинному отделению направлялся… рёку-аси, дай картинку с камер.

— Принято, капитан Сугивара.

— Этих придётся валить…

— Нет, кэп! Это бессмысленно. До «Искателя» мы не доберёмся… и этому будет подтверждение в будущем. Значит, и остальных убивать ни к чему.

— Ладно, допустим, — выдохнув сквозь зубы, пробурчал Рин-сан. — Этих, которые в коридоре, вырубим. А дальше?

— Маршрут до места содержания объекта «Дмитрий Силин» составлен с учетом нежелательности контакта с персоналом, капитан Сугивара.

— Спасибо, Кумо.

— Не за что, капитан Заварзин.

— Уже легче, э! Осталось всего три занозы в заднице! Как их с «Набата» выкуривать станем?

— Придумаем что-нибудь, — отмахнулся я. — Давай-ка, кэп, в шлюз вернёмся, за броней. Так оно сподручней будет.

— Пожалуй… а мы люк разблокируем?

— Кумо?

— Процесс активирован… механизм запора разблокирован, остался магнитный замок. Открывать?

— «Спиридоновцы» где?

— Вывести расположение на план станции, сэр?

— Лучше картинку дай, э!

— Процесс завершён, капитан Сугивара.

— Н-да… ну и как ты себе представляешь их вырубить, Алекс?

— Подняли таки тревогу, суки!

— А ты надеялся на что-то другое? Серьёзно? — ухмыльнулся Рин-сан. — Так, твой левый, мой правый. Готов?

— Сейчас…

Надо встать поудобнее, чтобы с кэпом в проёме люка не столкнуться. Так-то он мне задачу попроще определил, оставив неудобную для правши цель для себя. Плюс по живому человеку стрелять… как-то не того…

— Открывай!

Рин справился первым — просто завалился набок, как только люк скользнул вверх, и выстрелил ровно один раз. Я чуток запоздал, да и падать не стал — высунулся из-за косяка и пальнул дважды, «дабл-тапом». Что характерно, попал, благо противника на плане и на картинке с камеры прекрасно видел, а потому представлял, где конкретно он устроился. И чем именно занят. Если ещё кто-то не догадался — этот гад целился в дверь. И всё равно подстраховался, да. Ну не Степаныч я, и уж тем более не кэп. Мне до их уровня еще расти и расти. Или, наоборот, деградировать в моральном плане. Не умею я пока что по живым мишеням не раздумывая садить. Всё ещё у меня чувства на первом месте, а не голый прагматизм.

— Спёкся? — на всякий случай уточнил Рин-сан.

— Вроде бы…

— Ну так убедись, симатта!

Пришлось мысленно самого себя обругать и пальнуть ещё раз, по уже совершенно неподвижному телу.

— Порядок! Погнали в шлюз, Алекс.

Что я там про голый прагматизм плёл? Вот он самый, квинтэссенция, так сказать. Пришлось припустить за кэпом — у того в критических ситуациях слова с делом расходились редко. Разве что поинтересовался на ходу:

— Кэп, а ты как вообще до такого додумался?! Ну, про банки?

— Мы слишком привыкли полагаться на наши плазмострелы, Алекс, — не замедляя шага, пояснил Рин. — И забыли, что такое кинетическая энергия. А триста граммов, да на нехилой скорости прилетевшие в рожу, вовсе не шутки. Даже если ты в шлеме. Фугасный эффект ещё никто не отменял.

— А банку ты тряс специально, чтобы пены побольше было?

— И что ты хочешь услышать, э?

— Поня-а-атно…

Больше до самого «предбанника» я не проронил ни слова, да и пока восстанавливали комплектность скафандров, тоже молчал. Тут бы не отстать от реактивного кэпа… да и с мыслями чуток собраться. Самое подходящее время, ага…

А потом меня осенило:

— Рин, давай-ка на нашего «старичка». Разберись с безбилетными пассажирами.

— Уверен?

— Угу, — вздохнул я, без труда распознав подтекст вопроса. — Некогда миндальничать. А я пока за Димкой сгоняю.

— Ладно.

— Ладно? И всё?!

— А ты чего ещё хотел, э? Чтобы я тебя умолял взять меня с собой? Я не нянька, да и ты уже не маленький! Сам справишься!

— Спасибо, кэп.

— Вали уже, симатта!

Уточнять, за что я его поблагодарил, он не стал. Да я бы и не признался ни за что. Пусть думает, что за очередной грех, который он вместо меня на душу примет. А на самом деле за доверие, ага.

— Кумо, работаешь по задачам капитана Сугивары. Они в приоритете.

— Да, сэр.

Ну вот, про «спиридоновцев» на «Набате» можно забыть. Чтобы кэп, да при такой поддержке, не добрался да не обезвредил? Не смешите мои тапочки.

… сюрприз застал меня почти на половине пути к зелёному сектору станции, который на плане символизировал жилой отсек, отличавшийся от остальных повышенными мерами безопасности и дополнительными системами жизнеобеспечения, впрочем, как и на любом другом обитаемом космическом объекте. И сообщил о нём всё тот же Кумо:

— Сэр, «Искатель» отстыковался от станции.

— Да и демон с ним! — совершенно наплевательски отнёсся к новости Рин-сан, который к этому моменту уже вовсю хозяйничал в рубке нашего собственного буксира.

Я же чуть было не споткнулся и резко притормозил:

— Кумо, отстыковывай «Набат»!

— Э, нахрена?! У меня же ещё двое гавриков необработанных!

— Кэп, плевать! По ходу разберёшься! А пока держись за что-нибудь, и не отвлекай меня! Кумо, а ты не дай протаранить «старичка»! Уклоняйся, уводи подальше, разгоняйся, что угодно! Без «Набата» нам кранты!

— Алекс, да что ты как маленький?! Они тебе самоубийцы, что ли, чтобы на космических скоростях столкновения устраивать?!

— Кэп, вообще-то прецедент уже был!

— Будет!

— Да пофиг! Кумо, делай, как я сказал!

— Принято, капитан Заварзин.

— Уверен, что «спиридоновцы» «старичка» не расстреляют?

— Оружейные системы «Искателя» заблокированы, сэр.

— Ладно, ладно, верю!.. Тогда отводи «Набат» подальше, и «понтон» отстреливай. На нём мы с Димкой будем эвакуироваться.

— Процесс активирован… процесс завершён. Оптимальная траектория определена.

— И не дай им врубить систему самоуничтожения на станции!

— Уже, капитан Заварзин.

— Вот твари…

— А ты ещё их жалел, симатта! Им на своих плевать, не то, что на чужих!

— Кэп, отцепись! И не вздумай брать на себя управление!

— Ладно!

— Всё, я за Димкой! И ещё, Кумо…

— Слушаю, сэр.

— Ломай сервер, ломай хранилища информации, ломай всё, вплоть до «нейров» персонала. Инфу сохраняй, анализировать потом будем. И в темпе, в темпе!..

— Вас интересует что-то конкретное, капитан Заварзин?

— Греби всё подряд, там разберёмся!

— Есть, сэр. И удачи вам.

— К чёрту!

Глава 6-4

—//-

Так, вроде разобрались с самыми неотложными делами… теперь бы ещё до узилища Димкиного добраться. Станция хоть и крохотная, но отменно запутанная. Если бы не маршрут, проложенный Кумо, и не сгенерированная им же в «дополненной реальности» карта, я бы однозначно заблудился. Или на кого-то из местных нарвался. Не проблема, в принципе — плазмер почившего Петра Алексеевича успешно взломан и опробован в деле, но… не хочу я лишних смертей. Потому что какой в них смысл? Всё равно уже запалились…

Мелькнувшая шальная мысль заставила сбиться с шага и вызвать «мини-гекса» на закрытом канале:

— Кумо, скажи-ка, ты успел влезть в «нейр» кап-лейта? Ну, до того, как кэп его грохнул?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Та-а-ак… а в «болталку» «спиридоновцев»?

— Нет, сэр. «Нейр» деактивировался со смертью оператора.

— Поня-а-атно… ну хоть исходящий-то траффик отследил?

— Так точно. Если вы таким способом пытаетесь выяснить, успел ли офицер поделиться информацией от поисковой группы с кем-то ещё на борту «Искателя», то расслабьтесь — не успел. А вот за поисковиков не поручусь.

— Ха! Получается, наш дорогой Рин-сан не так уж и не прав насчёт свидетелей!

— Вы что-то задумали, сэр?

— Угу. Вызывай кэпа.

— Процесс активирован… процесс завершён.

— Что ещё, симатта?!

— Кэп, ты тех двоих уже грохнул?

— Нет ещё! Потому что ты постоянно меня отвлекаешь!

— План поменялся.

— Вот как знал, э!

— Нет, можешь их не жалеть. Но сначала просто нейтрализуй, не наглухо. И обеспечь Кумо доступ к их «нейрам».

— Зачем?

— Будем избавляться от свидетелей. Нас видели только эти… получается, эти восемь человек. Остальные с нами не контактировали. Народ со станции вообще не в курсе, кто мы такие. Думают, что спасшиеся с «Битюга», так?

— Весьма вероятно, капитан Заварзин. В сети станции я не обнаружил ни одного упоминания ни вас, ни капитана Сугивары, ни «Набата». «Спиридоновцы» эту информацию не афишировали.

— Отлично! Короче, кэп, вырубаешь этих двоих. Ты, Кумо, лезешь в их «нейры», через них в общую «болталку» «Искателя» и запускаешь вирус. Любой, на твоё усмотрение, лишь бы поубойнее. Главное, чтобы вся инфа у них на борту накрылась. Вся, понимаешь? А потом, Рин, так уж и быть, можешь эту парочку в шлюз вышвырнуть. И про третьего не забудь, нечего ему в рубке вонять.

— Э-э-э… ну и к чему такие трудности?

— К тому, что у «спиридоновцев» не останется ни единой улики против нас! Связаться с базой повторно они не успели, Кумо ещё до нашего разоблачения перехватил связь… ведь так?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Значит, для руководства Спасательной службы мы тоже остатки команды «Битюга». Они это элементарно по запросу в базе отследят. Вот и всё, собственно! Изничтожим записи на «Искателе», и никто ничего не докажет! Останутся только свидетельские показания!

— Алекс, ещё раз, по буквам: зачем?

— Чтобы эти уроды-«кресты» даже не заподозрили, что мы в прошлое провалились, вот зачем! Или ты хочешь всю оставшуюся жизнь в бегах провести? Хотя тебе, в принципе, не привыкать…

— Симатта!

— Ладно, не злись! В любом случае, без зачистки не обойтись. Нам же самим так спокойней будет. Ведь в чём отличие твоей ситуёвины, кэп? Всего лишь в том, что ты никому из соотечественников не интересен. Поэтому тебя и не ищут. Максимум делают вид, да и то без огонька. А «спиридоновцы» весь Протекторат обшарят, но до нас доберутся. Ты вообще представляешь ценность информации о потенциальной возможности прыжка назад во времени?!

— Михайлов нас всё равно сдаст.

— А что он может? Узнает, что мы с тобой одновременно были и здесь, и ещё где-то? А дальше что? Без доказательств его на смех поднимут. Да он и сам это прекрасно понимает. Потому что его слова все серьёзные специалисты воспримут, как бред сумасшедшего. Я бы и сам так воспринял, если бы не оказался… ну, ты понял. И вообще, если принять за данность, что из экипажного состава его не убрали, значит, психиатрическую экспертизу после инцидента ему не назначали. Получается, повода не дал. А если назначали, то ничего лишнего не сболтнул.

— Ладно, уговорил, э!

— Хорошо… Кумо, приоритет задач изменён.

— Принято, капитан Заварзин.

— «Понтон» отстрелили?

— Так точно, сэр.

— Стыкуй со станцией, я почти дошёл… и это, давай-ка какой-нибудь альтернативный вариант, чтобы по старому пути не возвращаться… мало ли что.

— Хорошо, сэр… да, есть возможность подогнать «понтон» к вспомогательному пассажирскому терминалу. Маршрут построен.

— Да, вижу… до серверов добрался?

— Ответ положительный. Весь массив информации с центрального хранилища скопирован, но большая его часть закодирована. Нужна ваша санкция запуск дескриптора, либо на выход в сеть для поиска соответствий.

— Потом с местными разберёмся! В первую очередь занимайся «Искателем».

— Есть, сэр.

— Кстати, как он там?

— Маневрирует на незначительном удалении от станции. Признаков суицидального поведения не отмечается.

— А на связь с нами выйти не пытаются?

— Ответ отрицательный, капитан Заварзин.

— Странно… понимают, что бесполезно? Или это ты у них охоту отбил?

— Никак нет! Ни одной попытки установить связь с вами либо с капитаном Сугиварой не отмечено. Вся остальная активность пресекается, как вы и приказали, сэр.

— Ну и ладно тогда.

Ф-фух, как гора с плеч! Вот, оказывается, что мне покоя не давало с самого момента разборки со «спиридоновцами». Мы ведь теперь носители стратегически важной информации. Больше чем уверен, что про «рассинхрон» наши конкуренты в курсе, за два-то века должны были догадаться! А вот о возможности «прогуляться» назад во времени на практике, а не в умствованиях физиков-теоретиков, распространяться однозначно не стоит. По-хорошему бы от «Искателя» избавиться с концами, запустив в него «брандер», но… нет желания собственными руками создавать временную петлю. Пусть уж лучше остаётся относительно небольшой риск утечки инфы, чем с вероятностью сто процентов возникнет хронопарадокс. Вот такая вот логика. Ну и что, что лоханка Спасательной службы поблизости маячит? Кумо же сказал, что признаков потенциального суицида нет. А расстрелять нас они не могут, тот же «мини-гекс» подсуетился. Им бы вообще свалить куда подальше, от греха, но, видимо, служебный долг не позволяет. Вот и мечутся в пространстве в бессильной ярости. Короче, живём. Ещё бы теперь с Димкой разобраться…

До узилища, в роли какового выступал стандартный бокс на жилой палубе, я добрался ещё примерно минут через пять, благополучно избежав встречи с местными обитателями. Их, кстати, Кумо на плане обозначил, а при желании можно было и к камерам наблюдения подключиться. Впрочем, желания такового у меня не обнаружилось, так что новых знакомств завести не удалось. Да оно и к лучшему, потому как встреча лицом к лицу закончилась бы весьма плачевно… для персонала. Плазмер у меня наготове, и решимости не занимать. Но обошлось — на жилой палубе оказались заблокированы двое из семерых членов экипажа, но, как выяснилось из стыренного Кумо бортового расписания, они отсыпались после смены и вообще были не в курсе последних событий на станции. Правильно говорят — меньше знаешь, лучше спишь. А из пятерых бодрствующих лишь двое проявляли признаки беспокойства, а пытался выломиться из заблокированного помещения и вовсе только один — дежурный техник. Но он находился в противоположной стороне станции, в техническом же отсеке, граничившем со складской зоной, и нам не угрожал абсолютно. Опасения внушал лишь сам Димка Силин: как он на незнакомого типа в скафандре и с затемнённым забралом отреагирует? А ну как в истерику впадёт? Может, просто сразу его вырубить и на собственном горбу до шлюза дотащить? В принципе, не так уж и далеко…

Я в нерешительности потоптался у запертой двери каюты, потом примерился было вынести её пинком (усилители скафандра позволяли), но передумал:

— Кумо, дай картинку с камеры. Тринадцатый номер.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Ага, вижу… и где же ты?..

— Объект «Дмитрий Силин» вне зоны видимости, сэр.

— Серьёзно?

— Более чем. Я думаю, он сразу за дверью, в правом углу. Там мёртвая зона.

— Хм… и по башке любого сунувшегося отоварить сподручно…

— Не думаю, сэр. Объект в стрессовом состоянии.

— Чёрт, он ведь всего лишь ребёнок!

— Совершенно верно, капитан Заварзин. Деактивировать замок?

— Давай, фиг ли ждать…

— Процесс активирован… процесс завершён.

Дверь с лёгким шорохом уехала вбок, и я смог разглядеть обстановку жилого бокса. Если её можно так назвать, конечно. Судя по беглому взгляду, из мебели в комнатушке присутствовал только противоперегрузочный лежак, весьма характерный для мобильной космической станции. Сейчас, естественно, пустой, как и всё остальное доступное осмотру пространство помещения. Голые стены, потолок со встроенными светильниками, дешёвое ковровое покрытие на полу… и ни малейших признаков обжитости. Ну а чего я хотел? Пацана запихнули в самую дальнюю из незанятых кают. Видимо, чтобы глаза не мозолил. И про «по башке отоварить» это я сгоряча сказанул — нечем здесь. Даже жалкой табуретки нет.

Ф-фух, ладно! Хочешь, не хочешь, а доводить дело до логического конца нужно. Главное, ещё сильней пацана не напугать…

Заходить в каюту я не стал, просто аккуратно сунулся в дверь и выглянул из-за косяка. И не прогадал: Димка, как Кумо и предсказывал, сжался в комок в углу. Сидел, обняв колени и уткнувшись в них лицом, и, такое ощущение, дремал. Или просто впал в прострацию, чтобы отгородиться от жестокой реальности.

— Вот вы уроды! — буркнул я в сердцах и покачал головой.

Внешние динамики шлема были отключены, поэтому пленник на мои слова никак не отреагировал, равно как и на лёгкий шорох пластика по пластику — брони по дверному косяку. Пришлось активировать аудиосистему на минимальной громкости и позвать:

— Дим?.. Ди-и-има! Очнись!..

Ноль реакции. И что делать?

— Димка! Силин! Эй!..

Фигушки. Спит, что ли? Нет, не похоже… такое ощущение, что ещё сильнее сжался и попытался слиться со стенами. Это что ж с ним надо было сделать, чтобы до такого довести?! Порву тварей!

Та-а-ак, Алекс, ну-ка успокойся! Дыши медленно и глубоко… во-о-от та-а-ак… молодец. Всё, действуй.

Отлипнув от косяка, я таки шагнул в бокс и присел на корточки рядом с братцем. Потянулся было рукой к его плечу, потом опомнился, вырубил поляризацию шлема и легонько коснулся сжавшегося в комок парня:

— Дим, очнись! Я за тобой, меня твоя мать прислала.

— М-мама?! — вздрогнул пацан.

Смотри-ка, подействовало волшебное слово! Мало того, что голову поднял, так ещё и на меня уставился! Исхудал, кстати — вон, как глазища выделяются! Сколько он уже здесь? Неделю, больше? Не на станции, конечно, а вообще… сильно сомневаюсь, что на «Великане» его в лучших условиях содержали.

— Я похож на тётку? — иронично скривился я.

— Нет, не похож, — робко улыбнулся Димка. — А ты точно не из… этих?

— Которых именно?

— Ну… этих, которые меня у тех забрали…

— Ну ты даешь! Эти, те! Самому не смешно?

— Надо же их как-то называть! — окончательно пришёл в себя паренек. — А ты кто?

— Меня зовут Алекс. Твоя мать в курсе. Это она меня попросила. Отец, впрочем, тоже всё знает. А ты чего тут, в углу? На лежаке удобней же!

— Не хотел, чтобы эти меня видели… ну, вот так.

— Ха! А ты перед ними хорохорился, что ли? Марку держал?

— Ну, я же Силин…

— Силён! Они тебя били, что ли?

— Здесь — нет.

— А где?!

— Там. Те.

— А эти, значит, не трогали? Хм… а чего тогда? Не вешай нос и держи хвост пистолетом. Уже всё кончилось.

— Хотелось бы верить… но эти тоже так говорили, когда от тех меня забирали.

— Поня-а-атно… а ты вообще в курсе, где находишься?

— На каком-то корабле, — пожал плечами братец.

— А как сюда попал, помнишь?

— Не-а. Я сначала долго сидел в большом трюме, меня там держали Венедикт Вольдемарович, Франт и Хмырь. Потом они все исчезли, и появились эти.

— Эти хоть назвались?

— Нет.

— А когда между собой общались?

— Нет.

— Ага. Значит, явились эти…

— Они убили тех. Я подслушал, как они это обсуждали. Нашли меня. — Димка снова сник, всхлипнул, но сразу же взял себя в руки: — Пожалели. Велели идти с ними, но я по пути… ну…

— Отключился?

— Да. Кушать хотелось сильно. И пить.

— Ясно. А дальше?

— Очнулся уже здесь. Недавно. Эти успели меня покормить, потом тоже пропали. А потом ты появился.

— Ладно, остальное я знаю. Пошли, короче.

— Куда?

— В шлюз. У меня корабль. Только надо тебе сначала скафандр найти, или хотя бы «дыхалку». В шлюзе, кстати, должны быть… всё, вставай!

— А… эти против не будут?

— Главное, чтобы ты против не был. Или хочешь и дальше здесь торчать?

— Не уверен, что где-то ещё будет лучше. Тут хотя бы не холодно. И не так страшно.

— Дима, блин! Не заставляй меня применять силу. Чего ты вообще кочевряжишься?!

— Да я знать не знаю, кто ты такой! — Димка вдруг вскочил на ноги и резво отпрыгнул вглубь помещения, ловко разорвав дистанцию. — Откуда я знаю, куда ты меня зовёшь?!

— Ну, как знаешь! — Я тоже поднялся с корточек и развёл руками, дескать, сделал всё, что мог. Ну и заодно шагнул к братцу, перехватив его полный странной решимости взгляд. — Я бы тебя здесь оставил, но… обещал кое-кому.

— Не мне!

Выпалив эту короткую фразу, Димка рванул было мимо меня, явно нацелившись на дверь, но просчитался — я успел схватить его за руку, дернуть на себя и совершенно автоматически ткнуть в шею. Тоже кэп научил, чтоб его. Техника «нукитэ», она же «бил джи», она же «рука-копьё», когда пальцы плотно сжаты и удар наносится самыми кончиками. Приложился очень легко, но крайне удачно — прямо в сонную артерию. Естественно, двенадцатилетнему пацану этого с лихвой хватило. Еле успел его подхватить, прежде чем он на пол рухнул — коленки-то на бегу подломились. Ладно, уже держал его за руку. Пришлось перекинуть его через плечо да так и шагать до самого шлюза, разве что придерживая, чтобы не соскальзывал. Хорошо, что братец классический «ботаник», да и комплекцией в тётку мою пошел.

Со шлюзованием, кстати, помучился изрядно. Нет, «дыхалку» нашёл без проблем, равно как и скафандр, но от него пришлось отказаться — на бесчувственного мальца натянуть его нечего было и думать. Ограничился маской, заодно и передохнул слегка. Правда, пришлось братца усадить прямо на пол, прислонив спиной к шкафчикам со всяким полезным барахлом, настолько стандартным, что и перечислять смысла нет. Ну а потом, убедившись, что вакуума Димка не глотнёт, даже если сейчас шлюз в пустоту распахнётся, приступил непосредственно к процедуре. Терминал и впрямь оказался вспомогательным, и удобствами отличался соответствующими, которые прямо таки вынудили меня тащиться, сгорбившись, по переходной «кишке», а потом в ней же и активации шлюза на «понтоне» дожидаться. Натерпелся, конечно. А ну как именно сейчас команде «Искателя» взбредёт в голову сюда наведаться? Смахнуть прилепившийся к штанге «москит» труда не составит… бред, конечно, но я даже не постеснялся эту версию вслух высказать. Просто для того, чтобы Кумо её опроверг. Собственно, так оно и вышло — «мини-гекс» не поленился вывести в «дополненной реальности» схему взаимного расположения всех рукотворных объектов в пределах системы. И пока я развлекал сам себя её разглядыванием, шлюз всё-таки сработал.

Задерживаться в тесной каморке я не стал, сразу же, как это стало возможно, перебрался в ходовую рубку. Усадил братца в кресло штурмана, пристегнул и рухнул рядом, на место пилота.

— Кумо, вытаскивай нас отсюда.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Желаете взять управление на себя?

— К чёрту! Врубай автопилот, догоняй «Набат».

— Есть, сэр.

— Как там дела, кстати?

— Капитан Сугивара добрался до одного из посторонних.

— А ты?

— Доступ к «нейру» пленного получен. Канал связи с «Искателем» доступен.

— Ну и?..

— Вы оказались правы, капитан Заварзин. Поисковики передали информацию о найденных на борту «Набата» уликах. И идентифицировали вас с капитаном Сугиварой.

— Можешь следы замести?

— Процесс активирован. Разрешите передать капитану Сугиваре, что во второй точке доступа нет необходимости?

— Сам ему скажи.

— Хорошо, сэр.

Следующую четверть часа я только и делал, что лениво отслеживал перемещения собственного «москита», «Набата» и «Искателя». Причём последний интересовал меня постольку-поскольку. На какие-то агрессивные действия «спиридоновцы» так и не решились, но и прибегать к тактическому отступлению тоже не стали. Такое ощущение, что они просто не знали, как поступить. И сделать ничего не сделаешь, и убегать смысла нет — мы их точно так же не достанем. Если, конечно, не возжелаем самоубиться. В итоге пришлось себя занять продумыванием дальнейших планов, в чём я, без лишней скромности, преуспел.

Стыковка с «Набатом» прошла штатно и настолько буднично, что сам факт я осознал только после лёгкого толчка в ноги. И из кресла выпростаться даже не подумал — рано ещё. Сейчас «москит» займет свое законное место в транспортировочном гнезде, потом активируются магнитные захваты, люк «зарастёт» сегментами, и только тогда можно будет из «понтона» выбираться…

— Кумо, готовь анабиозную капсулу.

— Одну, сэр?

— Пока да. Нам с кэпом ещё рановато баиньки. Где он, кстати?

— Нейтрализует последнего постороннего.

— Трупы-то хоть догадался поближе к шлюзу перетащить?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Вот и славно… уже можно?

— Так точно, сэр.

До анабиозного отсека от транспортного гнезда номера пятого было рукой подать. Удачно получилось, ага. Так что Димку доволок уже проверенным способом, разве что сам разгерметизировался предварительно — надоело регенерированной дыхательной смесью давиться. Из пяти капсул Кумо выбрал первую — именно она манила гостеприимно распахнутой крышкой и россыпью разноцветных огоньков на пульте. Как и набольшинстве виденных мной кораблей, капсулы у нас на «Набате» были полулежачие, так что проблем с размещением тщедушного тельца не возникло. Пристроив Димку с максимально возможным комфортом на анатомической лежанке, я снял с него «дыхалку» и прикрыл крышку. Посмотрел на безмятежное лицо братца сквозь прозрачный пластик, и безошибочно ткнул в сенсор активации капсулы, благо самый большой и яркий. Умная машинерия принялась заполнять внутреннее пространство «кокона» питательной средой, и я отступил на шаг, заодно обернувшись на шорох:

— Ну как оно, кэп?

— Порядок, симатта!

Рин тряхнул расслабленными кистями — очень характерный жест, так он обычно кровь с клинков вакидзаси смахивал — и чуть виновато на меня покосился:

— Привычка, э! Никак не избавлюсь. Как он?

— В норме. Пришлось вырубить, а в остальном ничего, жив-здоров. Даже не голодный.

— По голове хоть не бил?

— Не, я аккуратно. Чуть в шею ткнул, на автомате.

— Мог бы и просто нажать, — попенял мне кэп.

— Не получилось, — отвёл я взгляд. — Шустрый оказался, хоть и «ботаник». Но вроде всё в норме… Кумо, что капсула?

— Объект «Дмитрий Силин» погружён в анабиоз. Отклонений от штатной процедуры не зафиксировано. Состояние стабильное, угроза жизнедеятельности отсутствует.

— Ладно, кэп, погнали в рубку… или у тебя ещё, кхм, дела?

— Да вышвырнул я уже всех троих, — отмахнулся Рин-сан. — Как ты и советовал, в шлюз.

— Ну идём тогда, фиг ли тут торчать…

— Может, планами поделишься? — на ходу осведомился кэп.

— Планы всё те же, — пожал я плечами. — Валим… куда-нибудь. Главное, за пределы системы. Если хочешь, можешь сам точку в пространстве выбрать, лучше всего произвольную. Там и будем дрейфовать.

— Да это понятно, — поморщился Рин. — Я про братца твоего. С ним как быть? Мы же, вроде как, чудом спаслись после нападения… кого-то. Чертей каких-то. Откуда мы его взяли? Что родственникам твоим говорить будем?

— Скажем, что нашли его на «Великане».

— Хм…

— А чего? Кто-то сможет наши слова опровергнуть?

— Он сам?

— Не-а. Он не в курсе, где находился. Скормим ему, а через него и остальным версию, что контрабандисты его нашли в грузовом трюме, пожалели и заперли в нормальной жилой каюте. Он этого не помнит, в голодном обмороке был.

— Ну, допустим… а почему он на «Набате» оказался? И именно тогда, когда ты возжаждал научным экспериментам предаться?!

— Потому что.

— Железный аргумент, э!

— Кэп, он мой двоюродный брат. Где ему ещё быть? На одном из «спасателей»? С хрена ли, извините за мой бретонский?

— Убедил, убедил.

— Кумо, у тебя записи от наших… — Я запнулся, только сейчас осознав, что больше никогда не увижу ни серьёзного Терентьева, ни педантичного Краузе, ни даже пофигиста-Вайса, но взял себя в руки и продолжил: — От наших парней? Ну, с «Великана»?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Видеоролик фейковый смастрячить сумеешь?

— Да, сэр. Никаких проблем.

— Вот и славно… значит, решили. Кэп, версию запомнил?

— Поприкалывайся ещё, симатта! И шагай, давай, нам ещё разгоняться!

— Два раза.

— В смысле, э?!

— «Искатель». Эти черти нас отследят по разгонному курсу. Придётся прыгать, и сразу уходить на новый разгон. Глядишь, и потеряют.

— Капитан Заварзин прав, капитан Сугивара.

— А, демоны с вами! Пиво у меня ещё осталось. А остальное ваши проблемы, симатта!

— Я тебя когда-нибудь подводил, кэп?

На это Рин-сан не нашёлся, что ответить. Но, скорее, просто со счёта сбился.

— Кстати, Кумо, как у тебя с вычислительными мощностями?

— Высвободилось семьдесят три процента, капитан Заварзин.

— Начинай инфу трофейную расшифровывать. И это тебе основная задача на всё время «спячки». Выход в сеть запрещаю.

— Есть, сэр.

Глава 7-1

Как ни странно, на сей раз план сработал. Впрочем, сложно накосячить, дрейфуя в черноте космоса на порядочном удалении от всех окрестных систем. Как мы и намеревались, совершили два прыжка — первый абсолютно наугад, а второй — тщательно просчитав варианты. Пришлось поломать голову, кстати: просто так взять и заявиться в систему НСВ-177/54 (а именно такое обозначение в каталоге имела наша старая знакомая, та, что с чёрной дырой и двойной звездой) далеко не самая лучшая идея. А если таинственный агрессор всё ещё там? И возьмёт нас под белы рученьки? Или полицейский корвет — этот ничем не лучше. Как копам объяснять, откуда мы, такие красивые, вынырнули? В результате сошлись на том, что прыгать надо в окрестности НСВ-как-её-там и дрейфовать в пределах одного прыжка малой дальности. А затем с небольшим запасом (часов пять-шесть) перемещаться в пункт назначения, причём так, чтобы от той области пространства, где разыгралась трагедия, отгородиться чёрной дырой. Через неё никакой сканер не пробьёт, а мы сами буквально «прокрадёмся» в нужный сектор на маршевых движках, в режиме реального времени отслеживая обстановку. При таких раскладах у нас оставались все шансы первыми заметить неприятеля. Ну, или случайного свидетеля, тут уж как повезёт. В идеале, конечно, вообще никого посторонних не надо, но это уже от нас с кэпом не зависело.

На все перемещения, за исключением финального скачка, убили чуть меньше суток. Второй прыжок получился довольно протяжённым, так что разгон затянулся. Но нет худа без добра — заодно убедились, что по горячим следам «Искатель» за нами не ринулся. Видимо, не рискнули с обрушенной лютым вирусом системой на «струну» уходить. Кто знает, как бесчинства хакера на прыжковом генераторе отразились? Вот-вот. Проще помощь вызвать, задействовав ресурсы той же станции — свой-то приёмо-передатчик похерен… но, как бы то ни было, по наши души никто не явился, и мы спокойно добрались в… по сути, в никуда. Не межгалактический войд, конечно, но не менее пустое пространство. Затормозившись практически до нуля, мы отдались на волю гравитационных волн от соседних звезд, порядочно скраденных расстоянием, и со спокойной совестью залегли в анабиозные капсулы. Всё-таки больше недели бодрствовать в ограниченном пространстве в компании с кэпом выше моих сил. В гордом одиночестве я бы выдержал, пусть и с трудом, но вот так, созерцая ехидную рожу Рина… ну на фиг. Да и неделя это слабо сказано. На деле больше. Кумо высчитал время, но я даже интересоваться не стал — смысл такие мелочи в голове держать? Главное, мой «мини-гекс» точён, как часы, и на него вполне можно положиться. Почему я так в нём уверен? Да потому что ему по-прежнему деваться некуда. А со мной даже интересно. Был тут у нас не так давно разговор по душам, вот тогда мы всё и выяснили. И пришли к окончательному соглашению о, скажем так, взаимном непричинении вреда. Рин-тян, кстати, в переговорах посредником выступила. И клятвенно пообещала при помощи «Спрута» изготовить для моего «мини-гекса» специализированного юнита, максимально приближённого по всем физиологическим параметрам к живому гексаподу. Ну, за исключением мозга. Зачем? Оказывается, Кумо скучал по своему телу… телам, то есть. Но попросить меня об этой малости опасался. Думал, что я заподозрю его в попытке сбежать и начать жить своим умом. Чудак-гексапод! Вот если бы он человеческое тело затребовал, то да, я бы задумался. А с гексом вообще никаких проблем, по крайней мере, лично для меня. Сбежит — и флаг в руки. В Протекторате Человечества жить он не сможет, а во владения собратьев по виду ему путь заказан — Хранители не дремлют. Собственно, он сам мне эти соображения и вывалил, чтобы я, не дай бог, не передумал. Я, что характерно, не передумал.

В общем, поспали от души. Смешно признаваться, но до текущего момента я в анабиозе и не был ни разу. Всегда как-то обходилось. Но и сказать, что я обогатился каким-то специфическим опытом, тоже нельзя. Вообще ничего особенного. Реально, как будто просто улёгся поудобнее, закрыл глаза и… сразу же открыл. Не было никакого постепенного погружения в объятия Морфея, равно как и снов. Просто моргнул, ага. Причём нефигово так — раз, и неделя с лишним из жизни вылетела! Это что касается мозга. А вот тело так просто обмануть не удалось — несмотря на все хитрые стимуляции мышц, прошло минут десять, прежде чем вернулась полная чувствительность и конечности стали мне подчиняться. Я даже запаниковал — ненадолго, да. Ровно до того момента, как перехватил насмешливый взгляд куда раньше оклемавшегося кэпа. Тот вдвое быстрее вернул контроль над телом и сел в открытой капсуле, получив возможность поглядывать на меня свысока. Хорошо хоть, от комментариев воздержался.

Потом мы влезли в скафандры, убедились, что с Димкой всё в порядке, и переместились в ходовую рубку, где и скоротали следующие примерно три часа, которые потратили на разгон и перемещение по «струне». И снова всё прошло строго по плану! Меня это даже напрягать начало.

Сход со «струны» тоже неожиданностей не принёс — «вынырнули» из континуума ВП, врубили торможение параллельно со сканером, ничего подозрительного с нашей стороны чёрной дыры не обнаружили, и с чистой совестью скорректировали курс.

Следующие пять часов лично я просидел как на иголках, не помогла даже расшифровка сворованных на станции «спиридоновцев» данных, подсунутая Кумо. Я просто не мог ни на чём сосредоточиться — так и подмывало выйти в сеть и пройтись по новостным сайтам. Или, на худой конец, Владу Пахомову запрос направить — наверняка лучше него в обстановке никто не разбирался. Но я буквально силой заставил себя не дергаться. И не прогадал: как только сканер «краешком глаза» заглянул за аккреционный диск, выяснилось, что в районе вскрытого нашими стараниями «отнорка» крейсирует самая натуральная боевая тройка — фрегат с парой корветов. Причём засекли мы не сами посудины, а перехватили транслируемый ими предупредительный сигнал — корабли не скрывали ни своего наличия в системе, ни клановой принадлежности. Которой, кстати, и не было — это оказались те самые обещанные Владом наёмники, которых мы так и не дождались. Вернее, которых опередил неизвестный агрессор. В любом случае, предусмотрительности своей порадовались — даже загодя обнаружив чужое присутствие в системе, едва успели притормозить и свернуть, если так можно выразиться. Но цели своей достигли — нас не запалили. Ну а потом пришло время снова морщить ум в поисках выхода из очередной сомнительной ситуации. Что за ситуация? Ну сами посудите, как можно вот так вот взять, и заявиться в систему, которую патрулируют разъярённые наемники, клиентов которых совсем недавно (всего несколько часов как) именно здесь на ноль помножили? Я бы на их месте сначала стрелял, а потому уже разбирался. Да и основная наша проблема не в том, чтобы в систему явиться, а в том, чтобы сымитировать «всплытие». Провал назад во времени, нежелательность образования временной петли, вот это вот всё. И ведь придумали! Ладно, ладно, Кумо придумал — у нас с кэпом мозги работать после всего пережитого решительно отказывались. Мы просто-напросто совершили микропрыжок из области помех от аккреционного диска непосредственно в район схлопнувшегося «отнорка». Причём мой «мини-гекс» не поленился просчитать «струну» так, чтобы «Набат» вывалился из континуума ВП аккурат между четырьмя порядочно разрёженными облаками обломков, оставшихся от наших же собственных «понтонов». И снова судьба нам благоволила — мало того, что не пришлось врубать защитное поле, так ещё и обрывки тросов как нельзя вовремя о себе напомнили, из-за резкого торможения самым натуральным образом встопорщившись на манер игл хризалидского дикобраза. В общем, со стороны видок у нас был тот ещё.

И вот теперь нас заметили, причём буквально через несколько секунд после нашего мнимого «всплытия», если судить по поступившему вызову с флагмана наёмников. Отклонять его мы, естественно, не стали — а чего привередничать, если с нами поговорить хотят? Радоваться надо, что ракетный залп не произвели. Так сказать, в превентивных целях.

Человека, возникшего в окошке связи «дополненной реальности», я раньше не встречал. А вот он как минимум знал, кто я такой — очень уж реакция красноречивая, радостное узнавание с нехилым таким облегчением — но посчитал своим долгом уточнить:

— Капитан Заварзин?

— Именно, — подтвердил я. — Буксир «Набат», Корпорация «Э(П)РОН». С кем имею?..

— Вахтенный офицер Юров, фрегат «Гордый», ЧВК «Глубокий космос».

Ага, частная военная компания! Да ещё и самая дорогущая из доступных в нашем Протекторате. Не поскупился Влад, ни на бабло, ни на задействованные связи. Эти, которые «глубокие», самые щепетильные из всех, нанимателя никогда не кидают. И репутация у них соответствующая. Так что не мудрено, что они взъярились — это же для всей ЧВК репутационный урон, а не только для конкретной боевой тройки, опоздавшей на задание. Чисто технически, конечно, их вины в том нет, сами наниматели замешкались, а враг, как известно, не дремлет. Вот и явились к шапошному разбору. Но деньги-то уже взяли, следовательно, и обязательства на себя приняли. А вот обеспечить их выполнение не смогли. Нехорошо. С какой стороны ни посмотри. Хм… а ведь этим и воспользоваться не грех…

— Простите за навязчивость, капитан Заварзин, но…

— Откуда мы взялись?

— Да, именно это я и хотел спросить.

— Информация для служебного пользования, — сухо отшил я наёмника. И строго глянул на собеседника: — Офицер Юров, что здесь произошло?

— А вы не в курсе?

— Был бы в курсе, не стал бы спрашивать.

— А мы надеялись от вас хоть какую-то информацию получить… вы единственные свидетели.

— Свидетели чего? Офицер, вы меня слышите? Слова мои адекватно воспринимаете?

— Позвольте, капитан Заварзин, я переключу вас на вышестоящего начальника?

— Валяйте! — махнул я рукой.

Собственно, а чего я до вахтенного докопался? Он человек подневольный, со строго очерченным кругом обязанностей… так что ждём начальство. Которое и не замедлило появиться, сменив в окошке связи Юрова.

— Капитан Сергиенко, Борис Константинович, — отрекомендовался седой мужик с усталым взглядом и изуродованным застарелым ожогом лицом. — Приветствую, капитан Заварзин.

— Можно просто Алекс, — буркнул я. Разница в возрасте позволяет, чего уж там. — Может, хотя бы вы новостями поделитесь, Борис Константинович? Ваш вахтенный технично отмазался, если позволите так выразиться.

— И я его понимаю, — вздохнул офицер. — Если честно, хороших новостей нет. Мы опоздали… нашли в системе несколько облаков обломков, если конкретно, то девять…

— Уверены?

— Извините, Алекс?

— Насчёт количества?

— Да, на сто процентов. Девять локализованных областей с обломками космической техники.

— Четыре моих «понтона», плюс ещё пять… кто-то «затонул», — хмыкнул я себе под нос.

— Что-то вы слишком легко восприняли новость, Алекс, — впился в меня проницательным взглядом Сергиенко. — Это же ваши люди! А вы, насколько мне известно, не военный… когда успели привыкнуть к смертям?

— Это у меня просто шок так проявляется, Борис Константинович, не обращайте внимания, — поспешил я отмазаться. — Да и опыт специфический сказывается. Знаете, сколько трупов лично я видел? И в очень разных состояниях… вспоминать не хочется, извините. Но я это всё к чему? Похоже, у нас есть шанс получить свидетелей. Но это уже по моей части работа.

— Секретное ноу-хау? — понимающе хмыкнул офицер. — Посредством которого вы и «вынырнули» из ниоткуда? Мы очень качественно просканировали систему, ещё несколько минут назад «Набат» в её пределах отсутствовал. Зато мы зафиксировали эффекты, сопутствующие сходу со «струны»…

— Оно самое, — кивнул я. — Я так понимаю, с опознанием всё?

— Да, личность подтверждена.

— Прекрасно! Значит ли это, что вы поступаете в моё распоряжение, согласно заключённому контракту?

— Именно так, Алекс.

— Прекрасно! Тогда за дело.

— Извините, что отвлекаю, Алекс… вы не нуждаетесь в медицинской помощи?

— Если только у вас с собой есть толковый психолог, — ухмыльнулся я, переглянувшись с кэпом, который тоже присутствовал в «дополненной реальности», но в разговор не лез. — Но мы можем и самолечением заняться, пиво ещё не кончилось.

— Какие будут распоряжения? — смирился с неизбежным Сергиенко.

— Несите службу. Приоритетная задача — обеспечение безопасности «Набата». И пошлите кого-нибудь в соседнюю систему, как её… НД-135.

— С целью? — заломил бровь наш собеседник.

— Предчувствие у меня, — не стал я вдаваться в подробности. — Куда, по-вашему, могли деться нападавшие?

— Куда угодно, — пожал плечами Сергиенко.

— Ладно, неудачно выразился… судя по тем обрывкам сообщений, что дошли до нас, нападение было внезапным. Значит, агрессор в систему прибыл незаметно для моих коллег. А как это можно осуществить?

— По наводке? Задействовав корректировщика?

Хм… по ходу, именно так. Заслали разведчика, тот подкрался, срисовал полный расклад, и выдал старшим товарищам координаты. По которым те и прыгнули с удивительной точностью. А всем известно, что чем дальше прыжок, тем больше разброс точки выхода относительно расчётного… ну и тормозиться надо дольше. Значит, прыгали из точки где-то поблизости. А это дело требует скоординированности. Следовательно, ударная группировка собралась где-то ещё… например, в системе НД-135. Естественно, разжёвывать всё это опытному Борису Константиновичу я не стал, он сам догадался. Мало того, ещё и мне мыслишку подкинул, давшую старт логической цепочке.

— Вы сами всё прекрасно понимаете, — констатировал я. — Скорее всего, там у них была точка рандеву. В любом случае проверить не мешает.

— Я не стану распылять силы, Алекс.

— Тогда озадачьте ещё кого-нибудь, — настоял я на своём. — Это не срочно, но выяснить обстановку в наиболее вероятной точке встречи вражеских сил необходимо.

— Вряд ли мы там кого-то найдём, они уже наверняка скрылись.

— Значит, убедимся в вашей правоте, Борис Константинович. Вы же не можете гарантировать, что наши, хм, оппоненты сейчас за нами не следят? Из-за аккреционного диска чёрной дыры, например?

— Наличных сил недостаточно для полноценной операции прикрытия, Алекс.

— А почему так? Сомневаюсь, что Влад сэкономил.

— Кто, извините?

— Моё доверенное лицо, занимавшееся наймом.

— Нет, не сэкономил. В течение ближайших двух с половиной часов ожидается прибытие ещё двух боевых троек.

— Вот и отлично! Одну сразу же перенаправьте в систему НД-135, а вторую на обыск окрестностей. Втроём-то, надеюсь, вы одну мою лоханку сумеете отбить в случае чего?

— Одну сумеем, — заверил меня Сергиенко. — Какие-то ещё указания?

— Отслеживайте нас, но не ведите записей.

— Я бы рекомендовал немедленную эвакуацию, Алекс.

— Категорически нет! Я в ближайший час займусь… э-э-э… разведкой. И подготовительными работами.

— Хорошо. Нам смотреть в другую сторону?

— Как хотите. Особого секрета тут нет. Да и не поймёте вы ничего без специализированного оборудования.

— В таком случае до связи, Алекс.

— До связи.

Окошко с физиономией Сергиенко растаяло, и мы с кэпом остались наедине. Если, конечно, Кумо не считать.

— Ну, что скажешь? — вопросительно глянул я на Рина.

— Это не они.

— Да, мне тоже так показалось.

Первая и самая очевидная версия — нас наши же наемники и помножили на ноль. Ну а чего? У них-то инфа была, причём в полном объёме — Влад предоставил. С моей, между прочим, санкции. И новость о скором прибытии ещё двух троек в эту концепцию вполне себе вписывалась — именно они и учинили тотальный разгром, а потом сразу же смотались, чтобы не палиться. А теперь возвращаются под видом опоздавших. Вроде бы всё логично. За исключением одной ма-а-аленькой детали.

— Обоснуй, э!

— Ты первый.

— Ладно, симатта! Мы всё ещё живы.

— Та же фигня. А ещё Кумо не зафиксировал попыток внедриться в нашу сеть или заглушить дальнюю связь. Значит, огласки не опасаются.

— И рожи свои засветили, — поддакнул Рин. — Эй, рёку-аси, ты ведь уже пробил их по базам?

— Ответ положительный, капитан Сугивара. И вахтенный офицер Юров, и капитан Сергиенко именно те, за кого себя выдают.

— С «Гордым» синхронизировался?

— В первую очередь, сэр. С момента нападения прошло четыре часа семнадцать минут двадцать две секунды… двадцать три…

— Всё, я понял, не продолжай. Владу расклад отправил?

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— А он что?

— Переслал сообщения капитана Терентьева. Тот успел передать, что подвергся нападению неизвестного противника.

— И всё? Никакой конкретики?

— Никакой, сэр. Ни кто это был, ни сколько их.

— Чистая работа, э!

— Не совсем, — покачал я головой. — Количество мусорных облаков. Вспоминай, кэп. Что не сходится?

— Кто-то из наших «утоп».

— Как минимум один, — кивнул я. — Это если принять за факт, что все облака от наших. А ведь они и огрызнуться могли…

— Вряд ли, — усомнился Рин. — Внезапное массированное нападение, да ещё и на неподготовленные мирные суда — страшное дело, Алекс. Уж можешь мне поверить. Шансов у них не было. Будь тот же Терентьев на «Латнике», то да, отмахались бы с высокой долей вероятности. Но не на наших «спасателях» и «техничках».

— Не проверим, не узнаем, — буркнул я. — Кумо, готовь номера пятого. На Границе спрятаться сложно.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Необходима коррекция курса и смена позиции.

— Работай.

— Есть, сэр.

Ну вот, в принципе, и все. Осталось только ждать. Конечно, с единственным «понтоном» рассчитывать особо не на что, в плане собственно «судоподъёма», но вот составить внятную картинку ближайших окрестностей в подпространстве вообще без проблем. А там и видно будет, сколько и каких спецов вызывать. Потому и с Владом до сих пор не связываюсь — смысл его от работы отрывать? Пахомов, кстати, тоже завидную выдержку проявил — после четырёх с лишним часов неизвестности получил весточку от Кумо, и не попытался сразу же на связь выйти! Очередной плюсик ему за терпение. Равно как и остальным. Но ничего, ещё минут двадцать, край полчаса, и появятся первые данные… подождут, не маленькие.

А вот ещё одного человека потревожить уже сейчас можно. И даже нужно, хватит с неё, натерпелась. Столько времени как на иголках! Ответил абонент, кстати, буквально с третьего звонка.

— Привет, тёть Ник.

— Здравствуй, Са-а… Алексей.

Хм… а по лицу и не скажешь, что переживает. Но это нормально, тётка она такая — всё в себе держит. Кремень, а не баба. И это не мои слова, это дядя Герман её так охарактеризовал в моём присутствии. Разве что морщинок под глазами добавилось.

— Как ты в целом?

— Может, сразу к делу перейдёшь, племянничек?

— Ну, к делу, так к делу… мы нашли Димку.

— Где?!

Ха! А вот теперь на нормальную женщину стала похожа. Что тут скажешь? Любящая мать…

— На «Великане», — начал было я, но тётка меня тут же перебила:

— Где он сейчас?!

— У меня на борту. Кумо, подключи картинку с камеры.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

— Вот, всё с ним в порядке, — буркнул я, для верности бросив взгляд на изображение Димкиной анабиозной капсулы. — Спит себе, и в ус не дует.

— Это точно?

— Кумо, подключи канал телеметрии, пусть Вероника Романовна убедится.

— Есть, сэр.

— Ну? Ещё вопросы, тётушка?

— С… спасибо, — всхлипнула Железная Ника.

— Да не за что, — вздохнул я. — Короче, прыгай в свою любимую яхту и давай к нам. Кумо, отправь координаты.

— Процесс активирован… процесс завершён.

— Приняла?

— Да… вот это вас занесло!

— Когда доберёшься?

— Часов через двадцать, не раньше.

— Ладно, будем ждать. И ещё одно, тёть Ник…

— Да, Алекс?

— Постарайся обойтись без эскадрильи сопровождения. И Силину-старшему пока ничего не говори. Сможешь по-тихому свалить?

— Без проблем, племяш, — пришла в себя тётка. — Я не на станции Силиных. И отчитываться ни перед кем не привыкла. А к чему такие сложности?

— Да у нас тут возникли некие, э-э-э, обстоятельства, не предполагающие разглашения.

— Во что ещё ты ввязался, несносный мальчишка?! — оторопела Вероника Романовна.

— Это лично тебя не касается, тётушка. Просто оказались не в том месте не в то время.

— Это у тебя получается лучше всего, Алекс.

— Да не я, а Димкины похитители.

— Выяснил, кто это?

— Частично. И они все уже получили своё.

— А где?..

— Как и предполагалось, на угнанной барже «Великан», — озвучил я «официальную» версию. — А вот дальше уже начались нюансы. Пришлось… вступить в конфронтацию. Подробности при встрече.

— Знаешь, племянничек, я теперь беспокоюсь ещё больше…

— Всё уже позади, тёть Ник. Просто давай быстрее, ты нужна Димке. Не хочу его в анабиозе держать сверх необходимого.

— Ладно, поспешу.

— До встречи.

Глава 7-2

—//-

Димка Силин спал. Спал безмятежно, и лёгкая улыбка играла на его губах. Бессознательная, просто реакция обретшего покой тела, ничего более. Я знаю, о чём говорю, потому что совсем недавно находился в аналогичных условиях, и анабиозное забытьё прошло мимо меня — моргнул, и снова жестокая реальность. А вот для братца всё сложилось немного иначе: как только пульт капсулы перестал перемигиваться разноцветными индикаторами, консервирующий раствор стёк по микроскопическим дренажным отверстиям в картридж, а крышка откинулась в сторону, Димка открыл глаза и резко сел, в результате чего едва не сполз в нижнюю часть «кокона». Правда, успел схватиться за борта и подтянуться. А потом взгляд его затравленно заметался по помещению, очень быстро остановившись на моей родной тётке — Веронике Романовне Завьяловой. Та стояла рядом со мной и неосознанно сжимала мой локоть, что твои тиски, но я стоически терпел. Волнуется, понятное дело.

— Мама? — Глаза Димки распахнулись ещё шире, на сей раз от искреннего удивления. — Всё-таки ты не соврал…

— А ты сомневался? — подмигнул я братцу. — Всё, хорош дрыхнуть, выбирайся.

— Сейчас…

А, ну да… его же конечности почти не слушаются, затёк весь. Удивительно, как он сесть умудрился. И ещё более удивительно, как с руками совладал… хотя и этому есть объяснение — я же его практически в прыжке вырубил, и для него отчаянный рывок мимо меня на момент пробуждения ещё не кончился. Мышечная память, она такая.

Зато тётка эмоции сдерживать перестала, благо стесняться некого — кэп проявил несвойственную ему деликатность и в анабиозный отсек не попёрся.

— Дима!

Ф-фух, хоть локоть отпустила! Ладно, братец, теперь твоя очередь терпеть обнимашки и материнские лобызания. Главное, чтобы не перестаралась тётка. Если честно, я её такой никогда не видел. Железная Ника, ага, как же! Самая обычная дамочка, разве что гонора через край. Но ей можно, она Завьялова, сиречь сильная и независимая женщина. И не только в ироничном смысле, что характерно.

— Где болит? Покажи!

— Мам! Нормально всё! Ну что ты! Я же уже взрослый!

— Переломов нет… исхудал… синяки под глазами… тебя били?

— Мам, потом расскажу! Ну не при посторонних же!

— А, это! — ожгла меня быстрым взглядом тётка. — Он не посторонний. Он твой двоюродный брат, Александр Завьялов.

— Не вводи ребёнка в заблуждение, тёть Ник. Я Алекс. Алекс Заварзин.

— Как скажешь, Алекс, — не стал спорить Димка.

И под шумок выпростался из материнских объятий, продемонстрировав тем самым, что подвижность конечностей к нему вернулась. А потом незаметно для родительницы мне подмигнул, мол, будь спок — понял и принял.

Умный пацаненок, да. Надо его на карандаш взять. Отцу он особо не сдался, я имею в виду, как наследник бизнес-империи и продолжатель дел рода, так-то он его любит и во всём потакает. А мне как специалист в будущем может пригодиться. Тем более что он ботаник, причём во всех смыслах. То бишь головастый и увлечённый наукой. Такого кадра вполне можно к делу приставить. Но потом. И с разрешения матери, естественно. Хотя вектор профессионального развития уже сейчас подкорректировать можно, надо будет Влада напрячь, это по его части. В смысле, процедура коррекции. Там интересный фильм подсунул, тут ссылку на увлекательный ресурс, потом проблемку какую-нибудь не самую сложную… глядишь, а малец уже в нужном направлении движется. Самое главное это направление определить, тут Пахомов не помощник от слова совсем…

Говорите, сволочь я меркантильная? Ага. А как иначе? Кадровый голод одна из самых серьёзных проблем для любого клана. А мы вообще не клан, мы Корпорация. С одной стороны, нет проблем нанять людей со стороны — никаких сословных предрассудков, соблюдай элементарные меры безопасности, и будет тебе счастье. Ни тебе межклановой вражды, ни тебе замшелых догматов… то есть традиций, конечно же. С другой — те же кланы вполне могли себе позволить растить нужных спецов самостоятельно, силами собственных академий. А нам академия не положена. Вернее, никто не запрещает что-то такое организовать, вот только дипломами её подтереться можно будет — ни один клан их не признает. Да и Протекторат в целом. Вот и очередная задача на будущее — выбить себе данную привилегию. Но это потом, в совсем уж далекой перспективе.

— Всё, обнимашки кончились? — намекнул я, демонстративно закатив глаза — типа, на часы в «дополненной реальности» покосился. — Пойдёмте уже.

— Куда? — испуганно уставился на меня Димка.

— Успокойся, сын, всего лишь ко мне на яхту.

— Так ты… одна?

— Да. Так надо, Димочка. Нам нужно пока что побыть вдали от дома. С отцом позже увидишься. А поговорить сможешь, когда разгон начнём.

— Но ведь всё уже закончилось?! — удивлённо посмотрел братец на мать. — Венедикта Вольдемаровича больше нет… и Франта с Хмырём тоже… их же…

— Дим, давай-ка ты потом расскажешь о своих приключениях, — перебил я мальца. — Тёть Ник, так мы договорились? Ты ничего не предпринимаешь без моего ведома.

— Ладно.

— Обещаешь?

— Хорошо.

— Обещаешь?! — надавил я голосом.

— Да! Обещаю! Дима, пошли…

— Эй, братец!

— Да, Алекс?

— Не переживай ты так. Достанем мы твоих обидчиков.

— Так уже ж вроде…

— Остальных.

— А-а-а…

— Верь мне. Они мне тоже задолжали, так что…

Пауза в конце фразы получилась многозначительная, и прервала её тётка Ника:

— Мы будем ждать, племянничек.

Ну вот, теперь точно всё в порядке. Никуда не сорвётся и ничего не натворит. Или, того хуже, сама сгинет. Почему так думаю? Два фактора: вера в меня и очень вовремя включившийся материнский инстинкт. Так-то план предельно простой — тётка забирает Димку и валит куда подальше и от системы НСВ-177/54, где мы до сих пор торчим, и от владений Силиных. Насколько я понял, тётка решила братца единокровного проведать, то бишь дядю Германа. Правильное решение, я считаю. А вот мне пока рано, есть дела незавершённые. Какие? Ну, хотя бы похороны…

Те двадцать часов, что потребовались тётке Нике, чтобы добраться до системы с чёрной дырой и двойной звездой, мы тоже без дела не сидели. Наёмники, как и положено, частью торчали поблизости, в охранении, частью патрулировали окрестности, а частью и вовсе на разведку в соседнюю систему ломанулись. Ну а мы с кэпом занимались непосредственными обязанностями, то бишь готовили к «подъёму» один из наших «спасателей». Какой именно, было непонятно до последнего момента — силами единственного «понтона» «судоподъём» не осуществишь, а «зов» даёт лишь параметры «пузыря» и связывающей его с континуумом ПВ «пуповины». Ну а поскольку все наши корпоративные посудины за редким исключением «одноклассники», то сами понимаете. Пришлось довольствоваться общей картиной произошедшего, которую мы достаточно полно восстановили по результату пяти «погружений». И «следы» от кораблей агрессора выявили, и точки выхода на «струну» при ретираде. Жаль только, что не получилось разгонные траектории восстановить. Зато наша версия относительно способа внезапного нападения полностью подтвердилась — протяжённость «следов» недвусмысленно указывала на микропрыжки. Однозначно по наводке работали, а значит, где-то предварительно перегруппировывались. Где, где… понятно, где. Но хуже нет ждать и догонять, на собственном опыте очередной раз убедился. Кого ждать? Во-первых, подкрепления от Корпорации. Деррик, с которым я связался сразу после разговора с тёткой, смог высвободить лишь одно звено, но мы с кэпом ему и за это были благодарны. И безропотно выслушали бухтенье насчёт сорванных сроков и неустоек. Деньги пустое, как резонно заметил Рин. А вот репутация нарабатывается годами, а теряется в один миг. Те же наёмники, когда поймут, что мы своих бросили из-за презренного металла… да какой там металла! Из-за битов информации, отображающей ноли и единицы на банковском счёте! Так вот, как только поймут, такой нам «сарафан» обеспечат, что хоть стой, хоть падай. И Степаныч, с которым мы переговорили следом, кэпа целиком и полностью поддержал. Ну а во-вторых, весточки из системы НД-135. Надо сказать, оттуда конкретики мы дождались быстрее, нежели спецов «Э(П)РОНа». И даже не особо расстроились, когда командир наёмной боевой тройки доложил, что ни одного функционирующего объекта инфраструктуры в системе не обнаружено. Зато найдено облако обломков по координатам таким-то и таким-то. Естественно, они практически совпали с местоположением станции «спиридоновцев». Практически, потому что облако пусть и медленно, но дрейфовало к газовому гиганту, заодно по пути рассеиваясь. Гравитация, она такая.

Кэп даже не поленился, уточнил:

— Каков характер обломков, э?

— В смысле? — удивился командир наёмников.

— Ты меня прекрасно понял, симатта!

— А… ну ладно… судя по всему, тут что-то болталось у одного из спутников… не очень большое. И это что-то разнесли ракетным залпом.

— Точно ракетами? Может, реактор рванул?

— Излучения нет, — помотал головой наёмник. — И фон бы другой был. Нет, тут ракеты поработали.

— Ладно, спасибо, — кивнул я собеседнику. — Возвращайтесь к основным силам. Отбой.

И, едва дождавшись, когда схлопнется окошко связи в «дополненной реальности», повернулся к кэпу:

— Что скажешь?

— Улики уничтожили, твари. Вместе со свидетелями.

— С чего решил?

— А за каким демоном станцию ракетами разносить, если можно спокойно активировать систему самоуничтожения? Вывел реактор в разносный режим, и готово!

— За таким, что обитатели станции были против? Ты на это намекаешь, Рин?

— Я не намекаю, я прямо говорю, симатта! Пустили в расход, и вся недолга. Знать бы ещё, когда именно…

— В смысле, после нашего визита, или?..

— Угу.

— А это что-то меняет?

— Да не особо…

— Значит, наплевать и забыть. Не до посторонних жертв. Нам бы со своими разобраться.

— Не каркай, симатта!

— А может я оборотнем-тэнгу заделался и мне теперь положено?

— Бака.

— Это Рин-тян так говорит.

— Я тоже. Иногда. Или лучше подзатыльник выписать? Отеческий, так сказать?

— Не, не надо!..

— То-то же…

На том разговор и заглох, собственно.

Ну а ещё чуток попозже явились спецы с полным набором «понтонов», и началась спасательная операция, которая, впрочем, почти сразу же и закончилась — подготовку мы с кэпом уже осуществили в полном объёме, вплоть до просчёта оптимальной точки «погружения», осталось только «понтоны» «подтопить», чтобы придать нужному «пузырю» положительную «плавучесть»… считанные минуты, если уж на то пошло.

Правда, тянулись они, как часы, хотя так обычно на нервах и бывает. Лотерея же, причём гарантированно с потерями — один в плюс, да и то в потенциале, пять в минус. И всех одинаково не хочется терять…

Жестокая реальность, впрочем, решила по-своему.

— Терентьев, — хмыкнул Рин, когда волна искривления пространства от лопнувшего «пузыря» прошлась и по «понтонам», и по нашему «Набату», и по судам спецов. — Похоже, кончилось твоё везение, удачливый сукин сын!

— Не факт, — покачал я головой. — Только его «Мустанг» «утоп», остальных в нашем пространстве распылили… ракетами, плазмой — не важно. А этот целый…

— Только на первый взгляд, капитан Заварзин, — влез в обсуждение Кумо. — Объект «Мустанг» не подаёт признаков жизни. На запрос «свой-чужой» не отвечает, наличия атмосферы в обитаемых помещениях не фиксируется. Реактор заглушен в аварийном режиме.

— Повреждения?

— Незначительные, но множественные.

— Выражайся яснее, рёку-аси!

— Да куда уж яснее, кэп, — вступился я за помощника. — «Дробью» из гаусс-орудия его угостили. И, судя по словам Кумо, обитаемую часть тоже не пожалели — садили, куда придётся.

— Точно так, капитан Заварзин.

— Ну и за каким демоном, э?

— Недостаточно данных для анализа, капитан Сугивара.

— Меня позлить хотели, твари. Или предупредить… — Я взял небольшую паузу, потом даже в «дополненной реальности» ощутил на себе заинтересованные взгляды соратников и вскинулся: — Чего?! Можно подумать, сами почерк не узнали!..

— Только на моей памяти уже третий случай… симатта!

— Кэп, это уже не случай. Это подтверждённая закономерность. А ещё след.

— Дебилы, что ли?

— Поди знай… может, так. А может, и вызов. Для меня вызов.

— Больше на чей-то прокол похоже.

— Вряд ли, кэп. Прокол это с той су… в смысле, леди Рокуэлл. И с моими родителями. Потому что исполнители и предположить не могли, что «утопленные» посудины когда-нибудь «всплывут». А здесь и сейчас — либо осознанное вредительство кого-то в стане врага, либо попытка меня спровоцировать.

— На что, э?!

— На необдуманные поступки, Рин, на что же ещё?

— Это ты про месть?

— Про неё, кэп.

— Месть это нерационально.

— Зато очень приятно.

— С каких это пор ты дал волю эмоциям?

— С недавних, коллега. С недавних… ладно, чего зря воздух сотрясать? Эй, парни! — перешёл я на общий канал. — Кто-нибудь думает поближе подобраться?

— Пара минут, Алекс, — отозвался командир звена, не доверивший столь ответственное задание заму. — «Техничка» готова, сейчас пристыкуемся и посмотрим тщательнее.

— Надеюсь, порадуете…

— А это уже не от нас зависит, шеф.

— Да я и не требую… но было бы неплохо.

Надо ли говорить, что надежда оказалась тщетной? Выяснилось это уже через полчаса, когда «спасатели», запитав от постороннего источника механизм шлюза, проникли во внутренние помещения «Мустанга». Встретили их там пусть не разор и разорение, но вполне конкретное отсутствие атмосферы, говорившее о серьёзной разгерметизации судна. Да и более тщательное сканирование показало наличие сотен сквозных пробоин. Сквозных — в смысле от борта до борта, через все промежуточные преграды. Один из спецов не поленился, добрался до ближайшей дырки (снаружи корпуса, естественно), и в неё заглянул. Что характерно, под определённым углом при помощи автофокусировки и зума он сумел разглядеть звезды с той стороны корабля. Вот так вот. Мы, впрочем, тоже лицезрели аналогичную картину, так как Кумо вывел канал с камеры спеца в отдельное окно «дополненной реальности».

— Никогда такого не видел… — покачал головой спец, сбив картинку. — Это чем же так умудрились? Лазером? Не похоже. И не плазма — края у отверстия рваные и загнуты внутрь… да и размер — сантиметра три в диаметре. Для лазера много, для плазмы мало.

— Это кинетический снаряд, темнота! — булькнул кэп пивом.

Да-да, он присосался к очередной банке, аргументировав распитие слабоалкогольных напитков на рабочем месте медицинскими целями.

— Кто ж таким примитивом пользуется?! — изумился спец.

— Если ты о таком не знаешь, то это не означает, что явление не существует, — вмешался его начальник. — Алекс, дальше смотреть?

— Естественно! Обшарьте все отсеки, нужно убедиться, что никто не выжил.

— Пессимизм еще никого до добра не доводил, э!

— Пусть лучше приятный сюрприз будет, чем болезненное разочарование, — отбрехался я. И протянул руку: — Кэп, мне тоже пивка дай.

— Держи, симатта! Но учти, это последняя.

— Значит, бар мой распотрошим. За упокой душ…

И ведь как в воду глядел! Весь экипаж, все семь человек, включая самого Терентьева, вскоре были обнаружены. Причём, что характерно, почти все на боевых постах. Сам Иван так и торчал в рубке, пристёгнутый к капитанскому креслу, но опознали мы его исключительно по занятому месту и шильдику на скафандре — голова отсутствовала, походя снесённая одной из «дробин». А поскольку произошло это ещё до того, как атмосфера из жилого отсека улетучилась, то и картинка образовалась соответствующая. До тошнотиков, блин! А ведь я уже начал думать, что меня ничем не проймёшь — после стемсилоида того же. Но нет, проняло. Впрочем, Терентьеву, как и ещё двоим, сильно повезло, поскольку умерли они очень быстро. «Дробины» страшно калечили тела, но зато убивали мгновенно. А вот удушье… такого даже врагу не пожелаешь. В общей сложности триста семнадцать сквозных (повторюсь — от борта до борта, за исключением тех, что пришлись на реакторный отсек) пробоин, равномерно распределённых по корпусу, никакими «пластырями» не заделаешь, особенно в экстренном режиме. Плюс вырубившийся реактор, оставивший судно без энергии. Даже в капсулу анабиозную не заляжешь, ибо обесточена. И как вишенка на торте — «рассинхрон» в обратную сторону, то бишь по внутреннему времени «затонувшего» «Мустанга» прошло больше месяца. Итого шансов ноль. Дольше всех протянул механик — дыхательный реагент в его шлеме исчерпался через трое суток с момента катастрофы.

Полный осмотр судна занял меньше пары часов, но нервов сжёг на год вперёд — куда тяжелее оказалось принять не сам факт смерти соратников, а сопутствующие ей обстоятельства. Искажённое лицо механика мне теперь в кошмарах являться будет, я себя знаю. Но в случае с командой «Мустанга» мы хотя бы смогли обеспечить мужикам достойное погребение — уложили тела в индивидуальные капсулы, которые предоставившие их наёмники без экивоков звали «гробами», да отстрелили в сторону ближайшей звезды. У меня возникла было мысль запустить их в чёрную дыру, но я быстро одумался — мало радости навечно застрять на горизонте событий. А до короны звезды «гробы» рано или поздно доберутся, в отличие от.

Церемония прошла без инцидентов, да и осуществили мы её силами служащих Корпорации — наёмники смотрели, но не вмешивались. Парни с понятиями, молодцы. Надо будет их премировать, да и Владу благодарность объявить за удачный выбор. Правда,наблюдать нам с кэпом пришлось со стороны, через «дополненное пространство». Впрочем, так мы даже больше подробностей увидели, чем остальные коллеги. Да и эмоции особо скрывать не пришлось — я скрипел зубами и мало что не рычал, а Рин, к моему безмерному удивлению, даже скупую мужскую слезу с глаза смахнул, благо сидели мы без шлемов. Обнажив, так сказать, головы, как того и требовал обычай. И пусть объяснил он это ядрёностью пойла, что мы употребили за упокой души Терентьева со товарищи, но я-то знаю…

— Ну и куда теперь, симатта? — поинтересовался кэп, крякнув и занюхав пойло рукавом скафандра.

И почему мне кажется, что это тлетворное влияние механика Мягкова? Вот прямо в догадках теряюсь, ага.

— Пока к родным пенатам, на Картахену, — вздохнул я. — Надо расходники восполнить, да и с инфой, которую Кумо умыкнул, разобраться. А потом… там видно будет.

— Никак собрался и дальше за ниточку тянуть, э?

— А ты бы не потянул?

— Я это я, — отрезал кэп. — А тебе о Корпорации думать надо.

— Уже нет.

— В смысле?!

— Знаешь, Рин, я последнее время много размышлял… анализировал… ну, почему лезу во всякое. И это притом, что вы с Рэнсомом и Дерриком хором твердите, что не должно мне такое.

— А толку-то? — резонно заметил кэп.

— Ну да, — повинился я. — Но речь не о том. Я просто чувствую, что… блин! Короче, я тут недавно сам себе признался, что стал свободен. Сам посуди: целей всех достиг…

— А как же мировое господство, э?!

— Это не цель, это химера, — отмахнулся я. — А в остальном… от клановых условностей избавился, Корпорацию создал, родственников нашёл… собственно, всё. Шестерёнки крутятся без моего участия. И точно так же будут крутиться и дальше. Я по большому счёту уже и не нужен.

— Предприятию — может быть, — признал мою правоту Рин. — А как насчёт людей? Близких людей? У тебя семья.

— Чёрт… кэп, можешь считать меня психом, но… я ведь, по сути, и для них уже всё сделал — обеспечил всем, чем возможно, включая безопасность. И получается, что я теперь могу творить всё, что захочу. Сам захочу, а не кто-то со стороны. Любую дичь. На посторонний, понятно, взгляд.

— Ты не псих, ты грёбаный эгоист, — рубанул воздух ладонью Рин. — Слышала бы тебя сейчас Бетти-сан! Эх, всё-таки надо тебя взгреть… по-отечески.

— Взгрей, — не стал я спорить. — Но сначала выслушай до конца.

— Да ты уже и без того на хорошую трёпку наговорил, симатта!

— И всё же я настаиваю. Короче, о чём я? Так вот, я достиг всего, к чему стремился, обрёл долгожданную свободу… и лишился смысла дальнейшего существования.

— Ты дурак?! А семья?! А мы с Рин-тян?! А Деррик?! А Рэнсом?! А ещё тысячи людей из Корпорации?!

— Нет, Рин, не дурак. Моральный урод — возможно. Вот кто я сейчас, по большому счёту? В чём сакральный смысл моего наличия здесь и сейчас, в этой Вселенной?

— Ты как минимум символ! Причём его в тебе видит до фига народу!

— А я не хочу быть символом. Мне от этого ни холодно, ни жарко. Нужен вам символ, изваяйте мою статую размером с Картахену, да любуйтесь, сколько влезет. Мне-то что с того?

— Тэ-э-эк-с… для кризиса среднего возраста рановато…

— Кэп, я серьёзно! — разозлился я. — У меня просто нет цели. Глобальной цели, такой, что не выглядела бы жалкой на фоне уже достигнутых.

— Ладно, симатта, я тебя понял! И даже знаю рецепт.

— Не поделишься?

— Да запросто! Перебеситься тебе надо, Алекс, только и всего. В авантюру-другую ввязаться…

— Так уже!

— Это не то. Это долг крови. В общем, возвращаемся на Картахену, доводим «Набат» до кондиции, грузим его на «Спрут» и отправляемся искать приключений на задницу. Только Бетти-сан с мелкими на станции оставим.

— А смысл? Я не про Лизку с детьми, я про приключения.

— Говорю же, перебеситься надо! А одного я тебя больше не отпущу. Нет никакого желания в один далеко не прекрасный момент вот так же «поднять» твою личную посудину, — кивнул Рин на изображение «Мустанга» в «дополненной реальности». — И обнаружить, что она в дырочку. А ты сам без башки к капитанскому креслу пристёгнут.

— Полностью вас поддерживаю, капитан Сугивара.

— А тебе вообще слова не давали! — огрызнулся я. — Скажешь своё «ценное» мнение, когда спрошу!

— Что там, рёку-аси? — не обратил на мою вспышку внимания Рин-сан.

— Капитан Пахомов вызывает капитана Заварзина, — доложил «мини-гекс». — Мне показалось, что это не самый удачный момент…

— Так, Кумо! Давай-ка определимся раз и навсегда! В том, что касается меня лично, никто и ничто за меня решать не будет. Усёк?

— Так точно, капитан Заварзин! Какие будут приказания, капитан Заварзин?

Он ещё иронизирует! Убью поганца!!!

— Выводи на связь, э!

И этот туда же… осталось только Владу какую-нибудь свинью мне подложить…

Глава 7-3

—//-

— Привет, Алекс! — радостно улыбнулся Влад, но наткнулся на мой зверский взгляд и осёкся: — Не вовремя, да?

— Как ты догадался?! — рявкнул я. Потом глубоко и медленно выдохнул, досчитал про себя до десяти и поинтересовался: — Ты же ведь не отстанешь, да?

— Если бы мог, уже бы отключился, — кивнул Пахомов. — Инстинкт самосохранения мне подсказывает, что от начальственного гнева надо держаться подальше. Но не в этот раз, босс.

— Ладно, вываливай, что там у тебя…

— В общем, я до последнего тянул, думал, есть ещё время, да и не до того тебе…

— Короче, блин!!!

— Машка.

— Что «Машка»?!

— Она покинула Картахену.

— Когда? — выдохнул я сквозь зубы.

— Около суток назад.

— И ты только сейчас об этом говоришь?!

— Да я бы и сейчас не сказал, но…

— Есть нюансы?

— Угу. Зовут Герман Романович Завьялов.

— А дядьке-то что от тебя понадобилось?!

— От меня исключительно посреднические услуги, босс. Он был предельно краток — велел передать тебе ссылку на кодированный канал. И сказал, чтобы ты через десять минут, не позже, к нему подключился. Если протянешь время, придётся ждать до конца трансляции, чтобы объясниться.

— И почему у меня такое чувство, что между отъездом Машки и звонком дяди Германа есть связь?

— Да потому что она между ними самая прямая, Алекс.

— Влад?

— Да?..

— В глаза мне смотреть! Вот, молодец. Рассказывай.

— Некогда, босс. Подключайся к трансляции, трёпку потом мне устроишь.

— Ладно, последний вопрос… почему ты её с Картахены выпустил?!

— Два обстоятельства.

— Влад, я тебя сейчас придушу! Вернее, Степанычу звякну, чтобы он за меня!

— Обрати внимание на время убытия.

— То есть вам тупо не до неё было?! Обо мне беспокоились?!

— Момент она подгадала очень удачный, — понурился Пахомов. — И ведь, главное, как удачно рейс совпал!

— Совпал, говоришь?

— А чем ещё это объяснить, кроме как везением? Её, естественно?

— Пусть так… значит, на этот раз она не стала шифроваться, а взяла билет на рейсовик?

— Именно.

— Какой?

— «Демидов».

— Но он же…

— Именно, Алекс. Он курсирует почти через весь Протекторат Росс. А билет она взяла до станции «Савва Морозов». Именно по этой причине мы и не стали препятствовать. Плюс незадолго до того она имела довольно длительный разговор с кем-то по закодированному каналу.

— У неё же в «нейре» «закладка», почему вы не в курсе о содержании разговора?! Сейчас-то понятно, но тогда она была на Картахене, в зоне досягаемости!

— Мы в курсе.

— Ладно, сформулирую вопрос иначе: почему тогда я не в курсе?!

— А ничего не предвещало форсирования событий, босс. Мы были уверены, что у нас есть запас времени. И тут на тебе… кстати, ещё пара минут, и всё, придется ждать.

— Чёрт с тобой, Владик, подключайся! И сам оставайся на канале, не вздумай улизнуть! Рин!

— Да, симатта!

— И ты тоже! Влад, Степаныча подтяни. Как хочешь! — предвосхитил я его возражение. — Деррика только не нужно, это дело семейное. Ну, почти…

— Принял, — кивнул главный безопасник. — Лови канал…

— Капитан Заварзин?

— Тебе ещё чего?!

— Входящее сообщение от абонента из доверенного списка.

— Что-то мне совсем сцыкотно, — сообщил я собравшимся в общей «дополненной реальности» соратникам. — Показывай, Кумо.

— Сообщение текстовое, капитан Заварзин.

— Выводи в «чат».

— Процесс завершён.

«Сделала, что смогла. Подробный отчёт позже. Э.Б.»

— Хм…

— Эта та самая Э. Б., про которую я думаю?

— Она самая, Влад.

— Кхм, молодые люди?..

— Дядя Герман?!

— Алекс, потом будешь возмущаться и задаваться риторическими вопросами! Просил же быстрей! А теперь толком ничего не успею…

— А ты где это?

— Сам не видишь, что ли?

Судя по картинке на заднем фоне, какой-то довольно большой зал с круглой сценой, концентрическими рядами кресел и несколькими ложами… если бы я не был уверен в том, что «Архангел Михаил» превратился в пыль, подумал бы про зал Совета клана. Или уже новый отгрохали? Интересно, где?

— Мы на «Савве Морозове», — развеял мои сомнения дядюшка. — Внеочередное заседание Совета. Созванное по инициативе одной юной и исключительно вздорной особы.

— Машка?! — осенило меня.

— Она самая. Несколько дней назад я имел с ней серьёзную беседу, по итогам которой пришлось… скажем так, пойти навстречу её пожеланиям.

— Она тебя вынудила, что ли?!

— Скорее, это я решил, что тянуть дальше некуда, племяш. Кстати, твои-то «эксперты» подключились? Лучше пусть сразу смотрят, чем потом время терять.

— Думаешь, придётся реагировать сразу же?

— Уверен. А ещё больше уверен, что всё равно будет поздно… так, всё, уходи в фон и не вздумай вмешиваться! Начинаем!

Картинка из Совета клана сменилась — дядя Герман переключил камеру «нейра» на воспроизведение от первого лица. Более того, он ещё и пробежался взглядом по амфитеатру, дав мне возможность оценить собравшуюся аудиторию. Должен признать, сборище впечатляло — куда там разборке, учинённой сгинувшими старцами-заговорщиками! В тот раз чуть больше трети членов Совета собраться успело, а сейчас в зале свободных мест, похоже, совсем не было. Или это просто сам зал поменьше? А, неважно! Главное, состав изрядно обновился, причём исключительно по моей вине. Утешала мысль, что в пользу дядюшки — самых рьяных бунтовщиков мы успешно распылили вместе с уже упоминавшимся «Архангелом Михаилом». А значит, что? Значит, Герман Завьялов, глава клана, вполне мог рассчитывать на безоговорочную поддержку его же верховного руководящего органа. Интересно, и на что при таких раскладах Машка надеется?..

— Мария Фёдоровна Завьялова, наследница рода Завьяловых, со свитой! — объявил распорядитель церемонии, на котором незамедлительно сфокусировалась дядькина камера, поскольку тот повернулся на зычный голос.

Естественно, группа визитёров, как раз в этот момент выбравшаяся из лифта, тоже оказалась в кадре, вызвав у меня очередной зубовный скрёжет — помимо самой Машки я ещё и ту самую Э. Б. рядом с ней разглядел. Трое импозантных мужиков на их фоне остались практически незамеченными.

Распорядитель между тем продолжил оглашать список, проигнорировав пробежавший по трибунам рокот:

— Эмилия Рузовская-Лежье, секретарь!..

Ха! И когда она только успела? Надо будет потом Влада попытать, наверняка ведь в курсе подробностей. Хотя выбор «легенды» далеко не очевиден — зачем так палиться, повторно прикидываясь бретонкой, пусть и с росскими родственными связями? Или наоборот, она росс с бретонскими родственниками?

— Антуан Сен-Пьер, правозащитник, — добрался до первого мужика распорядитель.

Объявленный коротко поклонился и отступил за спину Машки, уступив место коллеге.

— Этьен Дю Гра, президент некоммерческого международного фонда «Правозащита без границ»!

Та-а-ак… стало немного яснее. А третий кто?

— Джереми Мэдисон, правозащитник!

Этот даже намёка на поклон не сделал, зато ухмыльнулся и окинул зал насмешливым взглядом. Этак демонстративно и с долей превосходства.

— Принимающая сторона — Совет клана Завьяловых, в лице главы клана Германа Романовича Завьялова и выборных представителей от родов! — закончил официальный ритуал распорядитель.

— Спасибо, Евграф Анатольевич! — благодарно кивнул дядя Герман, отчего изображение характерно дернулось. — Мария? Всё верно?

— Да, Герман Романович, — подтвердила Машка. — Но чтобы ни у кого не осталось сомнений, уточню: вот эти господа мои адвокаты (бретонцы слаженно кивнули), а мистер Мэдисон выступает независимым гарантом.

— Гарантом чего? — подпустил в голос ехидства дядя Герман.

— Моей безопасности, — рубанула Машка. — Я хочу быть уверена, что смогу покинуть «Савву Морозова» беспрепятственно вне зависимости от исхода переговоров.

— Не слишком ли много на себя берёшь, девчонка?! — прошипел распорядитель, но дядька остановил его коротким жестом.

А затем столь же легко восстановил тишину в зароптавшем зале.

— Твою же маму… — поражённо прошептал Влад.

Видимо, забыл, что мы перешли в фоновый режим и нас никто за пределами «дополненной реальности» не услышит.

— Согласен, — хмыкнул я. — Неплохо мы ему подсобили в прошлый раз… экую власть забрал!

— Давайте потом, симатта! — шикнул кэп, и мы с Пахомовым заткнулись.

Действительно, нюансы и позже можно будет обговорить. А пока следует… чуть не сказал «наслаждаться». Хотя, может и так.

— Совет клана собрал я, братие! — поднялся со своего места дядя Герман. — Гостья же наша молода и неопытна, так давайте же отнесёмся к ней…

— Снисходительно?! — фыркнула Машка.

— С пониманием, — уточнил Герман Романович.

И, зуб даю, посмотрел на неё именно снисходительно, на что сестра моя среагировала, как и подобает несдержанной на язык, но всё же совестливой девице — залилась лёгким румянцем. Стыдно ей стало, ага. Впрочем, исключительно из-за многочисленности возрастной аудитории. Меня бы она фиг устыдилась, уверен.

— Так что же ты хотела сообщить почтенному собранию, дитя?

— У меня несколько вопросов, — уже совершенно спокойно улыбнулась Машка, включив «глазастого очаровашку». — Мсье Сен-Пьер, прошу вас.

— Благодарю, мадемуазель Мари, — выступил вперёд хлыщеватый правозащитник. — Я уполномочен моей подзащитной вести процесс. Вы не возражаете, господа?

Надо признать, на росском бретонец говорил очень даже неплохо — и грамотно, и почти без акцента. Понятно, что «нейр» с программой-автопереводчиком в помощь, но всё равно языком надо владеть на довольно высоком уровне, чтобы этими прибамбасами пользоваться. Без базы никуда, софтина в основном помогала в языковых нюансах. Ну и выбор помощников теперь вполне очевиден — скорее всего, Эмилия связи в Бретонском Союзе задействовала. А бритт и впрямь для пущей безопасности — если он везде с ними шатается, то ведь даже покушение толком не устроишь из опасения задеть поганца. Не дай бог, с ним что, вони потом не оберёшься. Бритты в такие инфоповоды вцепляются что твой бультерьер. Умно… и прослеживается явное влияние одной мозговитой особы.

— Говорите, — между тем барственно махнул рукой дядя Герман.

— Тогда начнём, господа. Мсье Завьялоф, вы подтверждаете личность моей подзащитной? Назовите её полным именем, пожалуйста.

— Да, подтверждаю! — во всеуслышание заявил дядюшка. — Сия юная особа — моя племянница, дочь моего единокровного брата Фёдора Романовича Завьялова, урождённая Мария Фёдоровна Завьялова!

— Благодарю, мсье… свидетели, зафиксируйте факт установления личности мадемуазель Мари.

Ловко, блин! Минус одна проблема. Раз дядя Герман, причём в статусе главы клана, подтвердил личность Машки, то она автоматом признаётся живой, то бишь возвращается из небытия. Причём безо всякой судебной волокиты и заморочек с генетическими экспертизами, идентификацией по отпечаткам пальцев, сканам сетчатки и прочим скучным процедурам. Недурственно, недурственно…

— Признаёте ли вы, мсье Завьялоф, право её наследования бывшему главе клана Завьялову Федору Романовичу? — продолжил тем временем правозащитник.

— Нет, не признаю, — невозмутимо помотал головой дядя Герман, но приспособившийся «нейр» отработал автофокусом, и изображение очень быстро вернулось в норму.

Машка от этих слов сверкнула глазами и вознамерилась было что-то ляпнуть, но бретонец мановением руки призвал её к порядку и сам озвучил напрашивавшийся вопрос:

— И почему же, мсье?

— Я не согласен с формулировкой, господин Сен-Пьер.

— В какой части? Вы не признаёте право наследования? Или не признаёте личность, каковой наследует моя подзащитная?

— Статус. Я не признаю право наследования бывшему главе клана, — усмехнулся дядюшка. — А вот право наследования главе рода Завьяловых признаю целиком и полностью.

— Устраивает ли вас такой ответ, мадемуазель Мари? — повернулся к ней правозащитник.

Машка зло прищурилась и медленно кивнула.

— Итого, действующий глава клана Герман Романович Завьялов подтвердил личность моей подзащитной, а также подтвердил её право наследования главе рода Завьяловых, покойному Фёдору Романовичу! — объявил бретонец, обращаясь к собранию. — Прошу почтенный совет зафиксировать данные факты.

По трибунам пронёсся шорох — согласно традиции представители родов либо поднялись со своих мест, подтверждая правоту оратора, либо остались сидеть, не согласившись со сказанным. Правда, таковых оказалось подавляющее меньшинство, и распорядитель церемонии столь же традиционно резюмировал:

— Совет внял и признал справедливость притязаний Марии Фёдоровны Завьяловой!

— Да будет так, братие! — поддержал его дядя Герман. — Ты что-то ещё хотела сказать, дитя?

— Жаль, что я не могу оспорить у вас занимаемую должность, Герман Романович, — лучезарно улыбнулась взявшая себя в руки Машка.

Я, если честно, в этот момент чуть пивом не подавился: нет, ну какая наглость! Охренеть… я и то поостерёгся стариканов из Совета до такой степени злить! Интересно, какая обраточка сейчас последует?

— Ты же прекрасно знаешь, что это в принципе невозможно, дитя, — терпеливо-снисходительно заметил дядька. — В силу твоих, э-э-э, гендерных особенностей.

— Баба должна знать своё место, так, дядя Герман? — Голос Машки звенел от едва сдерживаемой ярости, но в лице она даже не изменилась, к её чести. — Не по Уложению с девчонкой клинки скрещивать?

— Твой пол тебя защищает, дитя, — не стал спорить с очевидным Герман Романович. — И в этом твоё великое благо. Ты не можешь претендовать на пост главы клана. Смирись с этим.

Машка мазнула взглядом по одобрительно зашумевшим трибунам, покосилась на собственных спутников (те тоже всем своим видом демонстрировали солидарность с собратьями-мужчинами), вдохнула поглубже перед тем, как разразиться гневной речью… и промолчала. Я бы даже сказал, сдулась. А всё потому, что некая Э. Б., до того абсолютно безучастная к происходящему, предостерегающе сжала её ладонь. Чёрт! Вот как у неё так получилось?! Я за год не смог на сестрицу повлиять, а эта с ней всего ничего знакома… неделю, ну пусть даже две! И уже явный авторитет для безбашенной оторвы. Повезло, что мы Эмили завербовали. С другой стороны… сдаётся мне, от такого агента влияния потом с большим трудом избавляться будем. Если будем, конечно же.

Впрочем, совсем смолчать Машка не смогла:

— Я впечатлена, Герман Романович! Эк вы ловко облагородили банальную жадность!

— Уложение на моей стороне, дитя.

— Да я и не спорю, дядя Герман. Обидно просто.

— А ты не думала, Мария, что в эту игру можно и вдвоём играть? — перешёл в наступление дядюшка. — Ведь твои поползновения объясняются той же причиной, не так ли?

— Нет. Я ищу справедливости.

— Ты её нашла, дитя! Клан подтвердил твою личность и признал твоё право наследования Фёдору Романовичу, главе рода Завьяловых. Чего же боле?

— Я единственная представительница основной ветви Завьяловых, наследующей законному главе клана! И я, помимо семейного состояния, имею также право на часть клановых активов!

— Позволь с тобой не согласиться, дитя! — повысил голос Герман Романович, чтобы перекрыть ропот зала. — Ты могла бы иметь право влиять на экономическую политику клана, но ты ещё не достигла совершеннолетия.

— А вот с этим позвольте уже мне не согласиться, дядюшка! Вы сами подтвердили мою личность, а следовательно, и метрику. И мне сейчас, учитывая дату рождения… двадцать пятый год от роду. Совершеннолетие же, согласно Уложению, наступает в двадцать один.

— А мне мнится, что тебе лишь восемнадцать стукнуло, дитя. Причём совсем недавно.

— Есть документы, подтверждающие мою личность. Есть дата рождения, занесённая в реестр. Чего же боле, дядюшка?

— Нет юридических оснований для признания тебя совершеннолетней, дитя, — устало вздохнул дядя Герман.

— Но позвольте, мсье, — вернулся в беседу бретонец, — точно так же нет оснований для непризнания мадемуазель Мари совершеннолетней!

— Что на этот счёт говорит Уложение? — обратился дядька к распорядителю церемонии.

— В Уложении данная ситуация не урегулирована, почтенный глава!

— Что ж… тогда придётся выносить этот вопрос на голосование Совета, — пришёл к очевидному выводу дядя Герман. — Но учтите, братие, что мы с вами здесь и сейчас создаем прецедент! Случай Марии Фёдоровны Завьяловой, насколько мне известно, первый в своем роде! Голосуем, братие! Кто за то, чтобы признать Марию Фёдоровну совершеннолетней? Кто против? Кто воздержался? Благодарю, братие!

Пару минут в зале Совета царила напряжённая тишина, потом «мозг» станции обработал результаты голосования и вывел их в виде здоровенной голограммы прямо в центре амфитеатра, и по рядам пронёсся где разочарованный, а где и облегчённый ропот.

Ну а чему удивляться-то? «За» — три с половиной процента. «Против» — четыре целых две десятых. Остальные, как нетрудно догадаться, воздержались.

— Что ж… кхм! — прочистил горло дядюшка. — Стало быть, дебаты? Кто «за»?

На сей раз со своих мест поднялся практически весь зал.

— Спасибо, спасибо… кто желает высказаться, подаём заявки господину распорядителю. Представитель истицы выступает первым, истца — вторым. Далее все желающие. Господин Сен-Пьер?

— Благодарю, мсье Завьялоф, — чуть склонил голову тот. — Но данный вопрос не в моей компетенции. Речь держать станет мсье Дю Гра.

— Не возражаю! — объявил дядя Герман и хлопнул в ладоши, призывая почтенное собрание к тишине. — Приступайте, прошу вас!

Признаться, бретонский крючкотвор оказался хорош, даже очень. Речь его затянулась минут на сорок, но у меня и мысли за это время не возникло хоть на секунду отвлечься. Гость из Бретонского Союза на удивление уверенно владел всеми юридическими тонкостями как Протектората Росс в целом, так и дополнительных правовых норм, бытовавших в клане Завьяловых. В общем и целом он придерживался уже озвученной его коллегой позиции: нет юридических оснований для непризнания Машки совершеннолетней. И если бы это утверждение было голословным! Но ведь нет! Бретонец львиную долю своей речи посвятил подробнейшему разбору всех законов, традиций и неписаных правил, и нигде, ни в одном из них не нашёл указания, что возраст человека может устанавливаться как-то иначе, а не с даты рождения. Покончив с, так сказать, местным законодательством, прошёлся по соседям. Но и в их практике ничего похожего на нашу нынешнюю ситуацию не обнаружил. Наиболее близким оказался случай леди Рокуэлл (мы с кэпом при упоминании её имени синхронно ухмыльнулись, что не укрылось от внимательного взгляда Влада Пахомова), но и там притязания рассматривались чисто финансовые, с возрастным цензом проблем не возникло — хитрюга Аннабель уже на момент своего исчезновения была совершеннолетней и во всех отношениях дееспособной.

Что характерно, чем дальше, тем больше симпатий членов Совета оказывалось на стороне ловкого крючкотвора. Это чувствовалось и по общему настрою, и по характерному шепотку, да и по лицам тоже было хорошо видно. Не оставил данный факт без внимания и сам выступающий — речь он завершал с отчётливой торжествующей улыбкой.

— У вас всё, господин Дю Гра? — уточнил дядя Герман, когда бретонец умолк.

— Да, мсье Завьялоф, — подтвердил тот. И не упустил случая ещё раз обратиться к аудитории: — Надеюсь, господа, мои доводы оказались достаточно убедительными? Благодарю!

Этот хмырь, кстати, вообще без акцента болтал, что и неудивительно — судя по выпадающей менюшке, активировавшейся при наведении на неё курсора, происходил Этьен из старинного торгового рода, специализировавшегося на сношениях с Протекторатом Росс, и по этой причине порядочно обрусевшего. Да что там, если пройтись по всем его родственникам хотя бы до третьего колена, то сразу возникал вопрос о его национальной принадлежности — честно говоря, этнических россов в его родичах было едва ли не больше, чем бретонцев. Подходящего человека нашла Эмилия. Можно сказать, я восхищен. Машка бы однозначно нарвалась на какого-нибудь проходимца. Нет, понятно, что и Этьен далеко не ангел, но он хотя бы просчитываемый. И прогнозируемый, а это дорогого стоит.

— Вы выслушали сторону истицы, братие! — зычно объявил Герман Романович, чем отвлёк меня от посторонних мыслей. — Теперь черёд стороны истца! Евграф Анатольевич, прошу вас!

Ха! А чего это он и здесь распорядителя церемонии решил припрячь? Церемониймейстер и юрист далеко не одно и то же… хотя в данном конкретном случае, как выяснилось, я ошибся. Впрочем, немудрено — традиционные одежды и парик ввели меня в заблуждение. Иначе я бы распознал в распорядителе Евграфа Клинского, родственника Германа Романовича по материнской линии, который, на минуточку, состоял председателем в юрисконсульстве при главе клана. Пересекался я с ним довольно редко, но это не оправдание.

«Наш» крючкотвор, как и ожидалось, перед чужаком не спасовал — задвинул речугу уже на сорок пять минут. Я специально время засёк. Хоть немного, хоть чуть-чуть, но переплюнул хлыщеватого Этьена. И так по всем пунктам — начиная с законов Протектората и заканчивая неписаными правилами клана. И нашёл ровно столько же оснований для признания Машки совершеннолетней, как и его оппонент для непризнания — то есть ни одного. Просто потому, что нигде не обнаружилось ни единого прямого указания, что возраст человека устанавливается строго по метрике. Юридический казус, но факт есть факт — везде, во всех источниках подразумевалось, что отсчёт ведётся от даты рождения, но никак не фиксировалось. Паритет, однако. Потом настала очередь юридической практики, как отечественной, так и зарубежной. Правда, зашёл Евграф Анатольевич с другой стороны — давил на неспособность молодёжи к критическому мышлению и её же импульсивность и отсутствие привычки просчитывать последствия в силу отсутствия горького опыта. И вот тут Клинской развернулся во всю ширь росской души, благо недостатков в примерах не ощущалось. И чем дольше он говорил, тем угрюмее и задумчивее становилась аудитория. А в заключение он ещё и резюмировал, дескать, в бумагах может быть что угодно написано, но циферки не делают двадцатилетнего балбеса умудрённым жизнью старцем. Да и просто пожившим да повидавшим всякое тоже.

— У вас всё, Евграф Анатольевич?

— Да, глава! — с достоинством поклонился Клинской.

И снова отступил, так сказать, в тень, то бишь в закуток перед дверью лифта, превратившись в человека-функцию, сиречь распорядителя церемонии.

— Вы слышали позиции обеих сторон, братие! — обратился к собранию дядька. — Доводы, на мой взгляд, достаточно убедительны. Что же решим? Есть желающие высказаться?

Желающие, конечно же, нашлись — распорядитель вывел список выстроившихся в очередь ораторов в «дополненную реальность», и я чуть в голос не застонал: три десятка фамилий! То есть фамилий, или родов, поменьше, конечно, но все представители как на подбор родовитые да заслуженные, хоть и разновозрастные. Впрочем, крючкотворов они не переплюнули — как и ожидалось, озвучивались те же две позиции: кто сам ещё помнил юность, защищали молодых да ранних, те, что постарше, поддерживали Евграфа Анатольевича. За последующий час мы выслушали по три спича за каждую из сторон и приготовились было к дальнейшему многочасовому бдению, но дядя Герман решил иначе:

— Братие! Будем ли остальных выслушивать? Сдаётся мне, и дальше равенство сохранится… Евграф Анатольевич, молви слово!

— Согласен, глава, — с достоинством кивнул тот. — Предлагаю вынести вопрос на голосование. И при сохранении паритета перенести Совет на завтрашний вечер, как велит Уложение!

— Да будет так! — заключил Герман Романович. — Но перед тем как вы проголосуете, братие, послушайте, что я вам скажу. Посмотрите на Марию! Что вы видите? Очаровательная девочка, не более. У вас почти у каждого подрастают такие. Так представьте на мгновение, что она вынуждена взвалить на себя обязанности главы рода! Представьте, и подумайте, пожелали бы вы такого собственной дочери, или постарались бы её оградить до поры? Лично для меня выбор очевиден, братие!

— Это нечестно, дядя Герман! — прошипела Машка, но наткнулась на жёсткий взгляд дядюшки (в этом я уверен, сам неоднократно в аналогичных ситуациях бывал) и моментально сникла.

Мне даже показалось, что у неё глаза на мокром месте. А тут ещё и оператор подкузьмил — взял её лицо крупным планом и вывел в «дополненную реальность» вместо голограммы с результатами предыдущего голосования.

— Как он её, э! — одобрительно прогудел кэп.

Да и мне в этот момент стало ясно, что Машка в пролёте. По крайней мере, в главном вопросе.

Что характерно, угадал — возрастные мужики, и впрямь обременённые подрастающими дочерьми, словам Германа Романовича вняли. И победили с перевесом более пятнадцати процентов. А если ещё учесть около десяти процентов воздержавшихся, то картина более чем ясная. Машка при виде цифр вознамерилась было что-то вякнуть, но Эмили снова её удержала от необдуманного поступка. Да и крючкотворы-иностранцы предпочли промолчать, даже скандальный бритт, что говорило о многом.

— Итого, решением Совета клана Завьяловых в признании совершеннолетия урождённой Марии Федоровны Завьяловой, наследницы главы рода Завьяловых Федора Романовича, отказано! — снова поднявшись со своего места, объявил дядя Герман. — Я же, действующий глава клана Герман Романович Завьялов, данной мне властью заключаю следующее: Завьялова Мария Фёдоровна наследует всё движимое и недвижимое имущество рода Завьяловых, а равно доли в коммерческих предприятиях, но не допускается к прямому управлению активами до наступления полного совершеннолетия, а именно двадцати одного года с даты рождения за вычетом срока, проведённого в анабиозной капсуле яхты «Аделаида» в обстоятельствах, признанных форс-мажорными! До тех же пор вести дела от её имени уполномочен опекун — ближайший совершеннолетний родственник по мужской линии либо законный супруг! Так есть и так будет, братие!

Ну вот и всё, сестрица. Села в лужу. Ну ничего, со всеми бывает. Я, вон, например, постоянно в ней оказываюсь. Не успею зад обсушить, глянь, а уже в следующей отмокаю. Не мы такие, жизнь такая, ага.

— Принимаешь ли ты решение Совета и главы клана, дитя? — перевёл внимательный взгляд на Машку дядька. — Ежели не согласна, говори здесь и сейчас!

— Принимаю, глава, — смиренно поклонилась сестрица, отчего я снова чуть не поперхнулся пивом. — И подчиняюсь обстоятельствам. Одно лишь желаю узнать: кто будет моим опекуном?

— Сию заботу я взвалю на собственные плечи, дитя. На правах ближайшего совершеннолетнего родственника мужского пола. Или ты предпочтёшь своего родного брата?

— Вот уж нет! — вскинулась Машка. — Обойдётся! Да и не может он, он же теперь Заварзин, а не Завьялов!

— Значит, возражений с твоей стороны нет?

— Нет, дядюшка, — снова склонила голову девушка. — Опекайте. Пока.

— Извини?

Ха! Зуб даю, что он сейчас этак недоумённо бровь вздёрнул!

— Опекайте, говорю, — прямо-таки пропела Машка. — Но недолго, поскольку я в ближайшее время намерена выйти замуж. Надеюсь, возражений с вашей стороны не последует? Или и для этого возрастом не вышла?

— Вышла, — подтвердил дядька. — И вольна в своём решении. Осталось только партию подходящую сыскать…

— Так уже! — удивлённо хлопнула глазами Мария. — А вы что-то имеете против, дядюшка?

— Ну… э-э-э…

— В этом вопросе никто мне не указчик! — Голос Машки обрёл твердость и уверенность, да и вся она как-то собралась и стала жёстче. А взгляд так вообще в лёд превратился. — Вы мне не отец, а тётка Вероника не мать! Родительские права на вас не распространяются, а значит, не имеете вы голоса при выборе моего будущего супруга! Выбирать стану я сама, и никто больше! Нет у меня иных родственников, сиротинушка я!

— А брат что скажет? — немного растерянно, как мне показалось, хмыкнул дядя Герман.

— Какой брат? — сделала большие глаза клятая девчонка. — Нет у меня брата! Александр Фёдорович Завьялов более не существует, он теперь Алекс Заварзин, и тем более мне не указ! Так что ждите скорого знакомства с моим женихом, Герман Романович!

Подловила, как есть подловила. Правда, не учла одного обстоятельства — зал зароптал. Впрочем, и здесь Машка быстро сообразила, что делать:

— Евграф Анатольевич! Не поведаете ли уважаемому собранию, есть ли в моих словах противоречие Уложению?

Тот смерил наглую девчонку тяжёлым взглядом, но после довольно длительной паузы признал:

— Не волен опекун силком выдавать замуж опекаемую! Нет у него родительских полномочий!

— Все слышали?! — окинула торжествующим взглядом зал Совета Машка. — Уложение на моей стороне! В остальном же я подчиняюсь решению главы и остаюсь на «Савве Морозове», дабы дяде Герману сподручнее было меня опекать! Какие покои мне отведут?

Распорядитель вопросительно уставился на дядьку, но тот лишь раздражённо отмахнулся:

— Отведи её, Евграф Анатольевич, с глаз моих долой, сделай милость! Служанку подсели к Марии, а вот этих господ попроси со станции, и как можно скорее. Или они сомневаются в благих намерениях официального опекуна?

Что характерно, никто не усомнился, даже бритт. Ну а Совет на том и завершился, хоть расходиться никто и не стал — когда ещё представится такой случай пересечься да посудачить о том, о сём? Зато дядя Герман от трансляции отключился, как только Машка со свитой в сопровождении распорядителя церемонии скрылась в лифте. И вид камеры переключил, чтобы нормально отображаться в «дополненной реальности» да собеседника видеть.

— Ну, что скажешь, племяш? — устало глянул он на меня.

— А что тут скажешь? Пипец! — развёл я руками…

Глава 7-4

—//-

— Так меня, дурака старого! — понурился дядюшка. — Нечего жалеть! Как вы там, молодёжь, говорите? Надежда? Не, не слышал…

— Да не убивайся ты так, дядя Герман. Знаешь же, что нет такого положения, из которого не было бы как минимум двух выходов.

— Здесь я реальный вижу только один. Потому что подход «нет человека, нет проблемы» в данном конкретном случае неприменим в принципе.

— Потому что она твоя племянница?

— Потому что время упущено, э! — влез кэп.

И, что характерно, дядька, вместо того, чтобы возмутиться, поддержал Рина коротким кивком.

Зато возмутился я:

— Вот вы циничные сволочи! Оба!

— Не груби дядьке, — буркнул Герман Романович. — Поддержал бы лучше. Если не делом, так хотя бы словом.

— А смысл?! — хмыкнул я. — И это… не мне тебя попрекать, но… ты как вообще до такого ситуацию довёл?

— Я довёл?! — изумился дядька. — А кто мне обещал за сестрой приглядывать?!

— А нефиг было политику двойных стандартов вести! — включил «обратку» я. — То, значит, за моей спиной ей деньжат подкинет, то наобещает всякого… и для чего?! Чтобы казаться лучше, чем есть на самом деле! Чтобы все шишки на братца, дескать, это он изверг, а я-то со всей душой к любимой племяшке! Что, не так, что ли?!

— Эх, Алекс, Алекс…

— Я всю жизнь А… кхм…

— Вот-вот. Мне тебя, племяш, с лихвой хватило. Не хотел ещё и Машку окончательно против себя настроить. Всё-таки родная кровь, а не отрезанный ломоть, как некоторые!

— И мне от этого должно стать легче?! Как же меня достали эти аристократические заскоки!

— А тебе лишь бы от ответственности уйти!

— Господа, господа, брэк! — влез в перепалку Влад. — Помните о собственном достоинстве!

— Пусть выговорятся, им сейчас нужно, — попридержал коллегу Рин. — Думаешь, легко принять тот факт, что тебя сопливая девчонка обставила?

Дядька засопел и нехорошо зыркнул на кэпа, но тот в ответ лишь безмятежно ухмыльнулся и присосался к пивной банке.

Чёрт, где-то я уже эту картинку видел… да и приёмчик приелся — довести оппонента до белого каления, а потом пригвоздить парой убийственных доводов. Вот только каких? Или это он для меня почву готовит?

— Ладно, бог с ней, с Машкой! — выдохнул дядя Герман. — Ну, обставила… первый раз, что ли?

— Вот именно! — поддержал я его. — Вот тебе, кстати, и надежда: уж на что со мной морока была, а обошлось. Все заинтересованные лица остались как минимум при своих, а некоторые ещё и наварились неплохо.

— Твоими бы устами, племяш… стоп! Это ты на что намекаешь?

— А то ты не догадался! — расхохотался я. — Эх, дядя Герман, дядя Герман… не знай я тебя настолько хорошо, может, и повёлся бы. Вон, как Влад.

— В плане? — вскинулся тот.

— Ну ты же поверил, что Герман Романович крупно прокололся и сейчас будет просить у нас помощи? Поверил же?

— Э-э-э…

— Поверил! — ткнул я в него пальцем. — Мало того, уже начал комбинации в голове прокручивать, как бы так повернуть дело, чтобы мы в максимальном выигрыше остались. Что в качестве награды запросить, какие преференции вытребовать.

— Да что ты меня совсем уж…

— Влад, пойми, это не твоя задача. Я таких мыслей от Деррика ожидаю, поэтому его и не позвал на разговор. А тебе надо не о барышах, а о безопасности вверенной организации заботиться. А ты чем вместо этого занимаешься?

— Чем?

— Ждёшь и догоняешь, вместо того, чтобы быть всегда на шаг впереди.

— Ну, ты уж совсем-то парня не опускай, — вступился за Влада дядя Герман. — Судьба у него такая — по факту реагировать. С тобой иначе никак, убедился на собственном горьком опыте.

— Вот именно! — воодушевился Пахомов. — А чего мы паникуем, кстати?

— А ты не видишь повода, э? — булькнул пивом кэп.

— Ну а чего?! — покосился на него Влад. — Если честно, то разошлись по «гамбургскому счёту»: Машка достигла ровно половины из намеченного, Герман Романович, соответственно, тоже… вы ведь примерно так и планировали, не правда ли? Потому и пошли на созыв Совета, не поставив в известность Алекса?

— Была такая мысль, — и не подумал отнекиваться дядька. — Правда, я ещё кое на что надеялся…

— Лыко и мочало, начинай сначала! — закатил я глаза. — Дядя Герман, только не говори, что ты опять на меня положился. Как тогда, перед разборкой в совете! В смысле, что я просеку… и пресеку!

— Это был один из вариантов, причём наиболее предпочтительный, — невозмутимо признал дядя Герман. — Но… произошло то, что произошло. Соответственно, зная тебя, это не противоречило уже твоим планам. Не так ли, племяш?

— Один — один, — резюмировал я. — Да, ты прав. Мы тут относительно недавно закрутили интригу по результатам неких имевших место событий… поэтому и не пресекли. Ну и занят я был чуток.

— Совпало так, значит… — покивал дядька. — Судьба, однако. Ладно. Что делать-то будем?

— Действовать, что же ещё? — пожал я плечами. — Фору ты себе выгадал, не думаю, что она уже завтра под венец пойдёт. А если и выкажет такое намерение, то ты на правах главы клана можешь этому воспрепятствовать. Мне, что ли, тебя учить? Ты можешь не возражать в принципе, но докопаться до каждой отдельной детали, вплоть до назначения сроков. Все ж не девка из вольнонаемных замуж выскакивает, а законная — и единственная! — наследница рода Завьяловых! Свои же не поймут, если она вздумает отделаться скромной церемонией. Так что действуй, дядя Герман, действуй. Сначала подкинь ей организатора повъедливей, потом дизайнера позаковыристей, портного, там, из далей дальних выпиши… приглашения, опять же, разослать надо. Да и саму церемонию подгадать так, чтобы максимальное количество гостей имело возможность засвидетельствовать своё почтение. Но всё это, разумеется, только после того, как она представит, хм, избранника.

— Да это-то всё понятно! — отмахнулся дядька. — Но сколько на этом выгадаешь? Месяц? Два?

— Минимум три, дядя Герман. И, это…

— Что ещё?

— Я в тебя верю!

— Два — один, — вернул мне любезность дядька. — А ты чем заниматься будешь?

— Как чем? Козни строить! — широко улыбнулся я. — Как и положено брату! Так-то отцу дочерин женишок должен не понравиться, но за неимением его придётся мне как старше-младшему брату отдуваться.

— Как ты сказал? — заинтересовался Влад. — Старше-младшему?

— Именно.

— Н-да, подруга… подкинула проблем…

— Нам ли быть в печали, Владик? — поддержал я своего шефа СБ. — Мы же нечто такое и планировали, помнишь?

— Помню… правда, жениха собирались сами подобрать.

— Не только. Это был желаемый вариант. Но и сейчас, в принципе, неплохо.

— Неплохо? — удивился дядя Герман. — Ну ладно, оттяпает она у меня всё движимое и недвижимое имущество Завьяловых… через три года. С этим я готов смириться, тем более, не чужая она мне. Да и активы ей выводить из кланового оборота смысла нет… а через три года тем более не будет, уж я постараюсь. Но… привести в семью невесть кого? Тут ведь и на афериста нарваться можно!

— Чего ты так переживаешь, дядя Герман? Для того тебе и фора минимум в три месяца. А коли не успеешь, просто предложишь выкупить активы, вот и всё. Аферисту-то какая разница? Так даже проще — бабло поднял да скрылся в космической тьме. А Машке впредь наука.

— И ты так легко относишься к крупным финансовым потерям?

— Не знаю как тебе, дядя Герман, но мне сестра дороже…

— …. да и деньги не свои, — завершил мою мысль дядька. — Хорошо, Алекс, я тебя понял. Но… почему ты так уверен, что Машкин избранник удовольствуется малым?

— Потому что я её знаю. И, смею надеяться, разгадал её нехитрый план. Ей, если уж на то пошло, не деньги нужны. Она, чтоб ты знал, спит и видит, как занять в клане подобающее ей место. Ключевой момент, какнетрудно догадаться, в клане. Её устремления диаметрально противоположны моим, дядя Герман. И потому она постарается подобрать себе мужа-подкаблучника, говорящую голову, не более того.

— Хм… а с такой стороны я ситуацию не рассматривал… пожалуй, это действительно выход.

— И, что характерно, всё по Уложению, — окончательно добил я дядьку. — Так что не переживай, думаю, и в этот раз все останутся при своих. А если подойти к проблеме с умом, ты ещё и верного соратника получишь, дядя Герман. Не спугни только, я тебя умоляю.

— Дай-то бог, дай-то бог, — вздохнул дядька.

— Значит, так и решим: Машке не препятствуем, но и на поводу не идём. По крайней мере, не во всём.

— Ладно, племяш, уговорил.

— Влад?

— Да, босс?

— Ну, давай. Спрашивай.

— Э-э-э… не сочтите за наглость, Герман Романович… и ты, Алекс. Но… мы-то с Рином вам для чего? Это проблема семейная, не для посторонних глаз…

— Думаешь, проверка на вшивость? — прищурившись, посмотрел я на Пахомова. — Не грузись, доверяю я тебе. А про Рина тем более молчу. Просто для вас тоже найдётся работёнка. Сказать, или сам догадаешься?

— А вот это уже проверка на вшивость, э! — усмехнулся кэп и подмигнул шефу СБ. — Выкручивайся, симатта!

— Нам надо отшить бретонцев?

— Бинго! Но не столько бретонцев, сколько бриттов. Делай что хочешь, Влад, но чтобы ноги этой нечисти рядом с Машкой больше не было. И в первую очередь напряги Эмили. Дядя Герман, а ты будь так любезен, не отказывай нашему Владику в пустяковых просьбах. Ну, там, персоной нон-грата отдельных личностей объявить, или технический сбой устроить при регистрации въезда-выезда…

— Без проблем, племяш. Сам этих… эту… зарубежных партнёров, короче, не люблю.

— Ну, вот и договорились. Со стратегией определились, а тактика уже частности.

— В таком случае, всего хорошего, господа.

— До встречи, Герман Романович.

Дядькино «окошко» в «дополненной реальности» растаяло, и только в этот момент я облегчённо выдохнул — получилось! Дядя Герман успокоился, принял ситуацию такой, какая она есть, и будет действовать на нашей стороне. Мало того, ещё и подчиняться согласился. Не во всём и не напрямую, но это не проблема — если не лезть с приказами, а подавать каждое желаемое действие как смиренную просьбу, проблем не предвидится. Теперь главное, чтобы ещё и меня Машка не переиграла. Как? Да есть один затык, маловероятный, но всё же…

— А ты стал донельзя скользким, Алекс! — выбросив в утилизатор опустевшую банку, заявил мне кэп. — Даже я тебе почти поверил.

— Кэп, вот только ты не начинай! Мы же уже всё обсудили. Да и Машка не разочаровала — мы ведь именно такой вариант и спрогнозировали, помните?

— Помним, — подтвердил Влад. — Но кое в чём всё же прокололись.

— Ты про сроки?

— Про них, босс, про них, родимых. Очень уж она рьяно за дело взялась. Не удивлюсь, если уже и женишок имеется.

— Согласен, это самое слабое место плана. Сам только что об этом думал. Но я всё же верю в Машку. Не может она вот так, внезапно, возжелать крепкого мужского плеча. Однозначно будет искать потенциального подкаблучника, которым вертеть можно. Если уже не нашла.

— Алекс, мне кажется, что ты занимаешься самоуспокоением.

— Если бы, кэп! А если и так, то что?

— Да так, ничего, — ухмыльнулся тот. — Просто ты становишься очень предсказуемым, а это плохо, симатта!

— В каком смысле предсказуемым? Ты чего городишь?

— Ну, как же!.. Сам же сказал: Мария-сан должна найти тряпку-куна. Ведь если он реально будет тряпкой, то на него не только жена сможет повлиять… ну, скажи, что я неправ!

— Хм…

— Да ладно! — изумился Рин. — Похоже, поспешил я с предсказуемостью…

— Кэп, а ведь ты прав… мелькало что-то такое, но я всё не мог мысль в слова облечь. А теперь вот всё встало на свои места… да твою же! Я сам себя скоро бояться начну!

— Матереешь, симатта! — одобрительно хлопнул меня по плечу кэп, благо тянуться было недалеко. — Молодец! Правда, ты ещё одну возможность не учел…

— Какую?

— Входящее сообщение от абонента из доверенного списка, капитан Заварзин! — как нельзя вовремя нарисовался Кумо.

— Опять? — возмутился я. — Ладно, выводи, что там у тебя?

Ага, абонент всё тот же — несравненная Э. Б. Да и сообщение опять не поражает объёмом: «Потенциальный избранник. Подробности позже». И один-единственный приложенный файл.

— Чего застыл, э?! Открывай!

— Кэп, только не накаркай…

— Это ты у нас оборотень-тэнгу, не я.

— Босс, давай уже. Я сейчас от любопытства икать начну.

— Ладно! — Я мысленно сосчитал про себя до десяти и ткнул в иконку «открыть» на ссылке в «дополненной реальности».

Как я и предполагал, в файле содержалось краткое досье на некоего молодого человека. Естественно, все первым делом уставились на фотографию, недоумённо переглянулись — парень как парень, молодой разве что — и вчитались в имя.

А вот последующая наша реакция разнилась весьма и весьма: Влад озадаченно хмыкнул, я скрипнул зубами, а кэп раскатисто расхохотался. А всё потому, что молодого человека звали Антон Олегович… Спиридонов.

— Ладно хоть не Геннадьевич, — всхлипнул, смахнув слезу, Рин-сан. — Вот это был бы номер! А так ещё остаётся надежда, что просто однофамилец.

— Если бы, — буркнул я, в лихорадочном темпе пробежавшись глазами по тексту. — Он из клана. Мало того, бастард Олега Спиридонова, младшего сына Юрия Спиридонова, который, как всем известно, действующий глава.

— А я ведь этого мальца знаю, — задумчиво констатировал Влад. — Только под другой фамилией. Вот, сейчас… готово.

Вторая версия досье, предоставленная Пахомовым, особых расхождений с посланием Эмили в официальной части не имела. За исключением того, что фигурант в нём проходил под именем Антона Олеговича Гнеушева. А вот дополнения типа ссылок на некие обучающие курсы и целый набор дипломов и сертификатов отсутствовали, что говорило о многом.

— Н-да…ну что ж, соратники, подкинула нам Машка очередную задачку, — резюмировал я, повторно — на этот раз весьма тщательно — изучив оба документа. — Вопрос лишь в одном: кого именно моя шебутная сестрица напророчила себе в мужья? Бастарда Олега Спиридонова, прошедшего спецподготовку и обладающего множеством специфических умений в сфере промышленного шпионажа, или простого паренька Антона Гнеушева, представителя одного из самых захудалых родов клана Спиридоновых?

— А это важно? — заломил бровь кэп. — Нам-то в любом случае работать по самой неблагоприятной версии.

— Важно! — твёрдо заявил я. — Лично мне важно. Я хочу понять, насколько далеко готова зайти Машка в своих стремлениях. Что ею движет? Как высоко она хочет подняться? На что она пойдёт ради достижения цели? Сумеет ли перешагнуть через трупы? Если да, то чьи? Одно дело дядя Герман, другое — мы с Лизкой и мелкими. И так далее, и тому подобное.

— Ну ты совсем-то её не демонизируй! — вступился за мою сестрицу Влад. — Я в ней такого явного цинизма вкупе с беспринципностью не заметил.

— Да и Рин-тян о ней хорошо отзывалась, — добавил кэп. — А она такие вещи на раз просекает, сам же знаешь прекрасно.

— Да знаю, знаю! — отмахнулся я. — Но ты, Рин, тоже хорош! «Ты ещё одну возможность не учёл»… Тьфу! И после этого ты будешь утверждать, что не каркаешь?

— Я просто стараюсь любую ситуацию рассмотреть с максимального количества сторон. Такой подход здорово помогает в жизни, Алекс. Лучше быть готовым к проблемам, чем прятаться от них. Кстати, ты ещё один момент упускаешь, — снова хитро ухмыльнулся кэп. — Подсказать, или?..

— Или! — огрызнулся я. — Влад, делай что хочешь, но найди «крысу»! Сроку тебе… вчера!

— Да откуда?! — заикнулся было Пахомов, но я его незамедлительно перебил:

— А как ещё они о наших планах узнали?! Предугадали, что ли?!

— Ну, полагаю, аналитики у них тоже не зря свой хлеб с маслом едят, — поддержал безопасника Рин.

— То есть совпадение? — скривился я. — Кэп, я тебя умоляю! Это почти так же нереально, как случайное знакомство этих двух одиночеств! Без инсайдерской информации просчитать такое развитие ситуации, как в нашем случае, попросту невозможно! Поэтому исходим из предпосылки, что этого Антона Машке подсунули. Кстати, Влад, этим тоже займись. Все обстоятельства знакомства, как, где, когда, с чьей подачи… ну, ты понял.

— Да, босс.

— М-мать… как же не вовремя! — скрипнул я зубами. — Молодой да ранний… может, он несовершеннолетний?

— Не надейся, симатта. Если верить досье — причём обоим! — ему двадцать один стукнуло четыре дня назад.

— И это лишь подтверждает мою версию о сознательной разработке Машки как фактора влияния на…

— Кого? — прищурился кэп. — Договаривай, если уж начал!

— Чёрт… опять развилка. Опять два равновероятных варианта: либо дядя Герман, как человек, финансирующий лобби от Корпорации «Э(П)РОН», либо я как источник технологий… у меня сейчас мигрень начнётся.

— Или это вообще многоходовочка, — добил меня Рин. — Как вы, россы, говорите? Лучше всё сразу и много, э!

— А может это всё-таки случайность? — без особой надежды протянул Влад.

— Ага, новые Ромео и Джульетта! — срезал его я. — Сам-то понял, что сказал?

— А почему нет? Классика же!

— Влад, лучше делом займись. Задач я тебе уже с запасом нарезал.

— Приоритет? — моментально подобрался глава СБ.

— Для начала нарой всё, что сможешь, про этого Антошу. Ну и обстоятельства его знакомства с Машкой вскрой как можно быстрей. Сам, лично. А по задачам дяди Германа задействуй кого-то из парней потолковей.

— Разрешите приступать, босс?

— А ты всё еще здесь?! Часики-то тикают!

Комментировать этот мой пассаж Влад не стал, просто разорвал связь. Да и мы с Рином из «дополненной реальности» вышли, потому как не было никакого смысла через неё общаться — сидели-то мы рядом, в ходовой рубке «Набата».

— Кэп, а теперь давай серьёзно, — предвосхитил я очередную подколку соратника. — Твой прогноз.

— Их несть числа, э!

— Да ну тебя!

— Ладно, слушай. На мой взгляд, равнозначных вариантов может быть несколько десятков. Но я озвучу два, так сказать, крайних. Первый — это всё и впрямь совпадение. Или любовь с первого взгляда. Или ещё что-то в этом роде. И второй — целенаправленная атака на два фронта. А может, и на три: законодательство Протектората Росс, регулирование деятельности спасателей и технологии поиска «утопленников» с последующим «судоподъёмом». Если будем работать по этому варианту, все остальные окажутся приятным сюрпризом.

— Что ж, я тебя понял. У дураков мысли сходятся.

— Это почему мы дураки? — возмутился Рин. — Ну, ты-то ещё ладно, а я за что?

— За компанию, кэп, за компанию. Ты видел и знал ровно столько же, сколько и я. Но предпочёл бездействовать.

— То есть я виноват в том, что тебя не остановил? — изумился Рин-сан.

— Именно! Как старший и более опытный товарищ.

— Ну, знаешь!.. — не нашёлся, что возразить тот.

— Но есть и плюс! — обнадежил я кэпа.

— Да ладно?!

— Угу. Я снова вижу цель.

— И какую же? Приструнить Марию-сан?

— В очередной раз разгрести бардак. Вернуть в мир гармонию. Выжить самому и сберечь близких.

— Достойно.

— И знаешь, кэп… вот это вот предвкушение… да и сам процесс… они вдохновляют меня даже больше, чем конечный результат.

— Да ты прозрел, симатта! Становишься настоящим самураем!

— Прикалываешься?

— Вовсе нет. Просто ты наконец осознал разницу между понятиями «достижение цели» и «путь». Главное, не стань фаталистом, ни к чему хорошему это не приведёт.

— Скажешь тоже! А ведь было бы прикольно…

— Что именно?

— Новая версия Ромео и Джульетты.

— Была бы тут Рин-тян, знаешь, что бы она сказала?

— Ага. Ты совсем бака?!

— В точку.

— А Лизка бы вздохнула этак вот мечтательно… — Я словно наяву увидел свою вторую половину и довольно точно её сымитировал: — Как романтично!.. Не то, что у нас!..

Кэп хмыкнул, потом не удержался и захохотал — от души и беззлобно. А несколько секунд спустя и я к нему присоединился, до того мне стало… нет, не хорошо. Проблемы-то никуда не делись. Легко. А ещё появилась непоколебимая уверенность в завтрашнем дне — как бы ни было трудно, я буду двигаться к намеченной цели. Потому что в этом главное. В этом смысл.

_{Конец четвёртой книги}

_{Самара, 2021 год}

_{Продолжение следует}

* * *

Опубликовано: Цокольный этаж, на котором есть книги📚:

https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!

Оглавление

Э(П)РОН

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

Э(П)РОН-2

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

Э(П)РОН-3

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Эпилог

Э(П)РОН-4

  Пролог

  Глава 1-1

  Глава 1-2

  Глава 1-3

  Глава 1-4

  Глава 2-1

  Глава 2-2

  Глава 2-3

  Глава 2-4

  Глава 2-5

  Глава 3-1

  Глава 3-2

  Глава 3-3

  Глава 3-4

  Глава 3-5

  Глава 4-1

  Глава 4-2

  Глава 4-3

  Глава 4-4

  Глава 4-5

  Глава 5-1

  Глава 5-2

  Глава 5-3

  Глава 5-4

  Глава 5-5

  Глава 6-1

  Глава 6-2

  Глава 6-3

  Глава 6-4

  Глава 7-1

  Глава 7-2

  Глава 7-3

  Глава 7-4