У истоков новой биологии [Юрий Александрович Долгушин] (fb2) читать постранично, страница - 3

соревновании. В осенне-зимний период эти переселенцы с севера прекрасно раскустились и дали зеленую массу, вполне пригодную и для укоса — на сено, и для запашки.

Задача была решена. Оставалось лишь обычными методами селекции уже более точно отобрать и слегка «подправить» по некоторым нужным признакам наиболее подходящие сорта гороха-победителя.

Собственно говоря, в этой истории нет ничего особенно примечательного. На месте Лысенко каждый способный селекционер поступил бы, вероятно, так же. И история эта не заслуживала бы сколько-нибудь пристального внимания, если бы в ней не было одной подробности, на первый взгляд незначительной, но, как увидим дальше, послужившей толчком к весьма крупным событиям.

Для Лысенко, как и для каждого растениевода того времени, было ясно, что, подбирая сорта бобовых для разведения их в осенне-зимних условиях Азербайджана, нужно иметь в виду наиболее скороспелые, ранние сорта. Ведь как ни тепла зима в Азербайджане, все же она холоднее не только украинского, но и среднерусского лета. Следовательно, больше всего можно было надеяться на те скороспелые северные сорта, которые привыкли довольствоваться минимальным количеством теплых дней. Лысенко так и подбирал.

Но — не знаю уж, что тут сыграло роль: интуиция ли, или желание наиболее полно гарантировать успех опыта, или какие-нибудь, уже тогда зародившиеся сомнения в правильности общепринятых соображений, — только агроном Лысенко решил посеять в своем опыте, кроме скороспелых, и немало всяких других сортов — и позднеспелых и средних.

С точки зрения агрономической науки это было бессмысленно. Ну что могут дать посевы поздних сортов? Может, конечно, случиться, что зима будет очень теплой, в Азербайджане это бывает. Тогда эти поздние сорта тоже успеют достаточно развиться. Но в обычную среднюю зиму они, конечно, «не дотянут», на то они и поздние.

В то время в агрономии была популярна теория суммы средних суточных температур. Она заключалась в следующем. Каждый вид растения для того, чтобы пройти полный цикл развития, должен получить определенное количество тепла. Какое именно — нетрудно определить эмпирически: сложив средние суточные температуры в течение всего вегетационного периода данного растения. Для многих сельскохозяйственных культур такие «тепловые пайки» были уже вычислены. Таким образом, зная по метеорологическим данным обычный температурный режим любого района, всегда можно было простым арифметическим подсчетом определить, какие растения в этом районе можно культивировать, какие нельзя.

Теория эта была достаточно стройна, логична, на практике, по-видимому, оправдывалась, и никому в голову не приходило подвергать ее сомнению.

А Лысенко, вопреки этой теории, посеял осенью сорта растений, которые на Украине при весеннем посеве только к концу лета успевали набрать свой законный температурный паек.

Это произошло осенью 1925 года. Весной опыт был закончен. При этом выяснилось, что успех был достигнут только благодаря тому, что Лысенко посеял в своем опыте именно те «безнадежные» сорта, а не только ранние. Вопреки всем правилам ботанической арифметики, некоторые из самых ранних, самых скороспелых украинских сортов гороха тут оказались самыми поздними. А на первое место вышла «Виктория» — сорт гороха, который всегда был в Белой Церкви среднеспелым. Здесь, в Гандже, «Виктория», испытав осеннюю прохладу и зимний холод, весной раньше всех зацвела и дала хорошую зеленую массу.

Как бы то ни было, сорта бобовых, удовлетворяющие практическим требованием хозяйства Ганджинского района, были найдены, и на этом рядовой селекционер мог бы успокоиться. Правда, в процессе опытов вышла маленькая неувязка между теорией и ее практическим применением, но... мало ли бывает в сельском хозяйстве всяких непонятных случайностей! Практические работники давно привыкли к этим досадным расхождениям между теорией и практикой. Можно только радоваться тому, что задача решена!..

Для агронома Лысенко вся эта история представлялась в другом свете. Он, по-видимому, действительно радовался, даже торжествовал! Но совсем не потому, что решил задачу. Научные предположения в этих опытах не оправдались.

Он ходил около своих делянок с опытными горохами, вглядывался в них, присаживался на корточки и подолгу сидел так, щупая стебли и листья растений.

И думал, думал.

Что-то произошло с этими горохами. Ошибки тут никакой нет, ничего не перепутано. Вот этот самый горох, «Афганский», в Белой Церкви в жаркое украинское лето едва успевает созреть: там ему этой жары маловато — так говорит наука, недаром же он «Афганский».

А тут он рос осенью и зимой — в еще более «прохладных» условиях. И весной, обогнал многие ранние сорта.

Почему? Сорт изменил себе? Да и все сорта ведут себя здесь не так, как там, на Украине. «Законы» ботанической