Очевидная ложь [Кристи Уэбстер] (fb2) читать онлайн

К. УЭБСТЕР и НИККИ ЭШ ОЧЕВИДНАЯ ЛОЖЬ Серия «Ложь и истины» — 2

Перевод, редактура и вычитка: Анастасия Михайлова

Дизайн обложки: Александра Мандруева 

ГЛАВА 1

Костас

Год спустя

Ложь.

Меня окружала чертова ложь.

Два придурка сидели прямо передо мной. И я собирался убить их. Смех вышел зловещим, заставив мужчин вздрогнуть одновременно и совершенно одинаково.

— Это твой окончательный ответ? — спросил я, усмехнувшись.

— Д-Да, — отозвался ублюдок. — М-Мой окончательный ответ.

Комната закружилась, и я прикрыл глаза. Кровь. Пот. Моча. От запахов в этом подвале к горлу подкатывала желчь.

«‎Черт, меня сейчас вырвет».

Я промахнулся и рассек воздух. Испытывая раздражение, я тяжело прошагал к столу и схватил бутылку текилы. Адриан откашлялся, когда жидкость опалила глотку, но я его проигнорировал. Привычное жжение обожгло желудок и пошло по венам.

— Ненавижу лжецов, — пробормотал я, сделав еще глоток. — А ты врешь.

Мужчина — какой-то придурошный кузен Гэлани, даже имя которого было мне неважно — судорожно вздохнул.

— Пожалуйста, — взмолился он. — Пожалуйста, не убивайте меня. Я все вам рассказал.

Не обратив внимания на его просьбы, я снова замахнулся, на этот раз рассекая им обоим грудь. Крики оказались такими чертовски забавными, что я снова рассмеялся.

— Сэр, — позвал Адриан.

Резко обернувшись, я споткнулся, поскольку комната стала дико вращаться. Когда, наконец, вращения замедлились, я обнаружил двух Адрианов. Оба хмуро смотрели на меня. В чем, черт подери, их проблема?

— Есть что сказать? — потребовал я, голос оказался хриплым и невнятным.

— Нет, — он качнул головой. — Просто чертовски проголодался.

А который сейчас час?

Да даже день, мать вашу?

Ярость обожгла грудь сильнее, чем текила. В такие дни я терял самого себя. Существовала только цель. Она для меня — все.

«‎Не думай об этом».

«‎Не смей думать».

Светлые волосы. Голубые глаза. Чертовски полные губы.

Гнев сменился болью, грозившей разорвать меня надвое. Я стиснул зубы, чтобы не сделать какую-либо глупость. Например, не броситься на пол, вопя и рыдая, как чертов ребенок.

Она ушла.

Уже гребаный год назад.

Все зацепки вели в тупики.

Даже этот придурок был тупиком. Он ничего не знал. Ничего ценного. Я столько раз его резал, что, если бы Гэлани было что-то известно, давно бы раскололся. Но раз так, значит, он ни черта не знал.

«‎Где же ты, Талия?»‎

Кто-то забрал ее. Я чувствовал это всем своим существом. Но вероятные подозреваемые один за другим молчали и прятались. Все вокруг казалось таким нормальным. Будто я выдумал себе жену. Воображал, как вожу руками по ее аппетитным изгибам и вгоняю член в узкую киску. Порой я задавался вопросом, правда ли я все придумал. Может, все было гребаным сном? Неужели я на каком-то неведомом уровне ада?

Я снова развернулся, но промазал мимо гэланийского таракана и его двойника. Прищурившись, я все же смог соединить их в единое целое. Какой уродливый ублюдок. Он и его призрачный брат-близнец.

На мгновение все вокруг погрузилось во тьму, и я споткнулся. Когда Адриан рывком отобрал у меня нож, я смущенно моргнул.

— Позволь мне тут закончить, босс, — он пронзил меня тяжелым взглядом. Но какого хрена у него четыре глаза?

— Что я пропустил? — спросил Арис, спускаясь по лестнице. — Ох, чертов беспорядок, вот что.

— Костас как раз собирался выпить кофе и перекусить, — сказал Адриан. — Ты вовремя.

Арис скользнул взглядом по мне и разочарованно поджал губы. Совсем, как делала мама. Сердце тут же заныло. Однако его взгляд смягчился, стоило Арису подойти и положить мою руку к себе на плечи.

— Давай, бро, — пробормотал он. — Вернем тебя домой.

Мой дом был пустым и холодным. Я его ненавидел.

— Может, поплаваем? — пробормотал я, тяжело наваливаясь на брата.

— А мне смотреть, как тонет твоя задница? — усмехнулся он. — Может, в другой раз.

— Дай угадаю, — проворчал я. — Тебе пора домой к жене.

— Селена мне не жена, — фыркнул он.

— Пока.

— Пока, — согласился Арис. — Но ведет себя так, будто уже ею является. Вечно ворчит, если не прихожу домой вовремя.

— По крайней мере, ты трахаешься, — усмехнулся я.

— Если возвращаюсь в срок, — пошутил Арис.

Поднимаясь по лестнице, мы не раз споткнулись, а потом брат помог мне забраться в «‎Porsche»‎. По дороге на виллу меня затошнило. И вот-вот должно было вырвать, когда Арис, наконец, остановился. Он стащил меня с сидения и поволок в дом. Почувствовав запах лимонов, я застонал. Значит, ко мне наведывалась горничная и убрала все после моего прошлого приступа ярости. Все заменили или привели в порядок. Я сжал кулаки, почувствовав желание снова тут все разнести.

— Чувак, — простонал Арис. — Ты должен прекращать громить свою виллу. Знаешь, сколько мы уже денег вбухали в ее ремонт? Я думал, мы оба оставим это в прошлом.

Но я никогда не смогу забыть.

Талия.

Как она испарилась, черт возьми.

— Она мертва, — выдохнул я, хоть слова и застревали в горле.

— Ты не знаешь наверняка, — вздохнул Арис.

— Она мертва.

Проворчав что-то, он кинул меня на диван. Похоже, я потерял сознание, но очнулся, услышав писк микроволновки. От приятного аромата у меня заурчало в желудке. Спустя мгновение Арис поставил мне на стол тарелку с разогретой пиццей.

— Поешь, мужик. Ты же чахнешь.

— Я не голоден, — пожал я плечами.

Скрестив руки на груди, брат посмотрел на меня серьезным взглядом. Закатив глаза, я взял кусок пиццы. Боже, как поменялись наши роли. Арису втайне нравилось, как мне казалось, заботиться о старшем брате, пока я барахтался, захлебываясь в чертовых страданиях. Я бы даже сказал, что он наслаждался, но озабоченное выражение глаз, так похожих на мамины, не лгали. Потому я жевал долбаную пиццу.

— Мне и правда пора, — пробормотал Арис. — Жаль оставлять тебя в таком состоянии, но Селена может быть еще той стервой.

— Супружеская жизнь, — усмехнулся я.

— Пока нет, — тихо рассмеялся он. — А может, вообще никогда.

— Ты купил ей чертов дом, — я почесал подбородок. — Наверное, я чего-то не понимаю?

— Да, именно, — отозвался он с улыбкой, в его глазах плясали смешинки.

— Ну и черт с тобой. Меня туда не приглашали.

— Ты был слишком погружен в отчаяние. Думаешь, я хочу тыкать тебе в лицо своим счастьем с Селеной и тут же побегу приглашать, когда ты тут убиваешься? Черт, нет, конечно. Может, ты и придурок, но я не собираюсь так над тобой издеваться.

Я снова откусил кусок пиццы, а потом проглотил и нахмурился.

— Только не говори, что позволил ей участвовать в дизайне интерьера.

— Кухню она оформила в стиле морских раковин, — Арис вздрогнул.

— Боже, — я усмехнулся. — Mamá перевернулась бы в могиле.

Мы оба моментально посерьезнели.

— Я скучаю по ней, — пробормотал Арис. — Так сильно, черт возьми.

Меня же одолевали смешанные чувства. Она изменила моему отцу. Конечно, он мог быть мудаком. Как и я. Но заслужил ли отец измены на протяжении десятилетия? Заслужил ли пулю из-за того, что был зол, узнав о романе жены? Отец явно не должен был лишаться способности ходить только потому, что мама не смогла удержаться от секса с чертовым Найлзом Николаидесом.

А вдруг то же самое случилось с Талией? Могла она сбежать с тайным любовником?

Никто не знал, мать вашу. И я в том числе.

— Может, когда тебе будет не так хреново, ты заскочишь к нам на ужин. Дашь Селене несколько предложений по декору.

— Возможно, — проворчал я. Хотя мы оба знали, что я не покину отель ради того, чтобы дать какой-то совет шлюхе брата, мечтавшей выйти за него замуж.

Арис вышел из комнаты, но вскоре вернулся со стаканом узо. Улыбнувшись, он поставил его рядом с тарелкой.

— Мое предложение мира.

— Кто же знал, что ты можешь быть таким милым, брат?

— Кто-то должен заботиться о твоей депрессивной заднице, — усмехнулся он.

Я залпом осушил стакан и со стуком поставил его обратно.

— Так ты уходишь?

— Да, ухожу. Увидимся завтра.

— Появились какие-нибудь зацепки?

Арис снова помрачнел.

— Если бы появились, ты бы узнал первым, — он тяжело вздохнул. — Мы найдем ее, Костас.

Лишь кости в канаве.

Или свисающие с чана с кислотой волосы.

А может, кольцо с увесистым бриллиантом на дне моря.

Именно так мы найдем Талию в один прекрасный день.

Я презирал себя, ведь с каждым днем терял веру в то, что мы найдем ее живой. Прошло уже столько времени. Мать Талии была в отчаянии. Феникс чертовски близок к сумасшествию. А я просто уничтожен, черт подери.

Год.

Гребаный год.

И лучше мне не становилось. Только хуже и хуже.

— Если хочешь, чтобы я остался и поговорил с тобой, — произнес Арис, — то я скажу Селене, что мы работаем с новыми зацепками. Меня пугает этот твой взгляд, — он стиснул зубы. — Ты не можешь поступить со мной так же, как мама. Не оставляй с отцом в одиночку.

Брат решил, что мне хотелось покончить с собой.

Будто он плохо меня знал.

Нет, мне не хотелось себя убивать…

Я жаждал крови всех и каждого, причастного к исчезновению моей жены.

Если Талия все же ушла по собственной воле, то я разберусь с ее задницей, как только отыщу.

— Уходи, — пробурчал я. — Иди и поиграй в семью.

— Ты ревнуешь, — усмехнулся он.

— Ревную, что тебе отсосут? Да, черт возьми. Но Селену? Нет, ни за что. Прости, Арис, но она чертова стерва.

Вместо того чтобы оскорбиться, брат пожал плечами.

— У нее отличный рот.

Мы рассмеялись, а потом Арис вздохнул.

— Еще одно предложение мира, и я уйду, — проворчал Арис. — Потом сможешь поднять свою ленивую задницу с дивана, если захочешь добавки. Завтра придешь в офис трезвым, и мы разберем еще пару вариантов.

Брат ушел и вскоре вернулся с еще одним наполненным стаканом узо. На прощание склонив голову, он оставил меня наедине с алкоголем и гнетущими мыслями. Осушив и этот стакан, я, спотыкаясь, пошел в ванную, по пути скидывая окровавленную одежду. Как только принял долгий горячий душ, прислонился головой к холодному кафелю и потер член, но с таким количеством выпитого узо и вечно плохим настроением, он был не заинтересован в разрядке.

— Какого черта вообще? — пробормотал я.

Как только кожа обсохла, я обмотал полотенце вокруг талии и упал на кровать. Потянувшись к ящику стола, я достал iPad, включил его и нашел сохраненные фотографии Талии.

На снимках ее голубые глаза горели огнем. Она была такой живой. Любила бросать мне вызов. Я так любил это в ней. Любил ее.

А теперь?

«‎Все еще чертовски сильно люблю, потому так больно»‎.

В тот день я позволил ей уйти в гневном настроении, хотя должен был затащить обратно в постель, осыпая ее тело любовными записками, которые написал бы ртом. Я должен был сказать ей о своих чувствах так, чтобы Талия услышала. Может, это что-то бы изменило. Возможно, тогда бы Талия по-прежнему была со мной.

Прокручивая несколько фотографий, я нашел свою любимую. Талия лежала в постели, волосы были в беспорядке, а грудь — покрасневшая после моего рта — обнажена. Соски были твердыми, а знойное выражение лица буквально молило меня вернуться в постель и снова трахнуть жену. А затем еще, еще и еще. Нет, Талия не могла уйти добровольно. Глубоко внутри, в своем сердце я это чувствовал. Но головой? Та подкидывала мысли о том, что жена все это время притворялась.

Отказываясь думать о ней плохо, когда единственное, чего мне хотелось — это кончить, я стянул полотенце и сжал в кулак член, оживший при просмотре фотографий Талии. Она по-прежнему моя жена. И пока я не получу доказательства ее смерти или того, что Талия сама от меня сбежала, буду верить. Верить, что она жива и скучает по мне. Я гладил себя снова и снова, не сводя взгляда с ее пухлых губ. Полной груди. Полуприкрытых век. Закрыв глаза, я вспомнил, как Талия напрягалась, когда я проникал в ее узкое влагалище. Как подпрыгивала грудь, пока жена так чертовски сладко стонала. Ее ногти впивались мне в плечи, когда она молила об освобождении. Я застонал, а яйца напряглись. Живот залила горячая сперма, и я судорожно вздохнул. Когда я снова открыл глаза, то понял, что случайно перелистнул на следующий снимок. Передо мной была одна из фотографий‎, сделанных матерью Талии на открытии «‎Граната». Я украл снимок со страницы Мэлоди, как какой-то жуткий гребаный сталкер.

Боже, как же она была красива.

«Все еще красива‎».

Должна быть.

Прикрыв глаза, я снова повторил свою клятву.

«Я ищу тебя, moró mou. Всегда буду искать‎».

И однажды обязательно найду.  

ГЛАВА 2

Талия

— В Подземном мире Прозерпина полюбила Плутона, который относился к ней с состраданием и осыпал любовью, как свою королеву. Как и на Олимпе, в его царстве она оставалась вечно прекрасной. Плутон восхищался ее добросердечной и заботливой натурой. Однако Прозерпина скучала по своей дорогой матушке и мечтала проводить с ней время на земле. Когда в Подземный мир явился Гермес, он сказал Прозерпине вернуться с ним на землю, чтобы воссоединиться с родительницей, — я перевернула страницу книги, и крошечная рука шлепнула по листу, немного сминая.

— Нет-нет, моя сладкая, — мягко произнесла я. — Мы должны бережно относиться к книгам, — она посмотрела на меня сияющими ярко-голубыми глазами и рассмеялась. Мне показалось, что сердце в груди замерло. Я предполагала, что это приходило само собой. Мама всегда говорила, что стать матерью, значит, отдать свое сердце детям.

Вытерев со щеки влажную дорожку, появившуюся от переизбытка эмоций, я продолжила читать свою любимую часть истории.

— Плутон знал, что не мог противиться воле Зевса. Но также понимал, что не в силах расстаться со своей возлюбленной Прозерпиной, — в горле, казалось, образовался ком размером с мяч для гольфа, потому мне пришлось на минуту отложить книгу, чтобы собраться с мыслями. Так происходило всегда, когда я добиралась до этой части. Мысли о Костасе выплывали на поверхность, и приходилось гнать их прочь. Таков мой единственный выход.

Глубоко вздохнув, я продолжила чтение.

— Прежде чем Прозерпина покинула Подземный мир, Плутон подарил ей гранат в качестве прощального подарка. Однако это был хитрый ход. Все олимпийцы знали, что если кто-нибудь что-то выпьет или съест в Подземном мире, им будет суждено остаться там наве…

— Опять эта книга? — прервав мой рассказ, раздался пронзительный голос, похожий на скрежет гвоздей по школьной доске.

Решив не поворачиваться к обладательнице голоса, я закрыла книгу и посмотрела на синие воды залива Мирабелло. Отсюда, сверху, я не чувствовала запаха соленой воды, но видела волны, накатывавшие на берег. Иногда я закрывала глаза и представляла, как лежу там внизу в гамаке и вдыхаю морской аромат.

— Ты же в курсе, что эта штука ничего не понимает, а? — продолжил надоедливый голос, вырывая меня из грез. — Этот ребенок, — прошипела она.

— Вот почему я мать, а ты тут горничная, — я поцеловала дочь в лоб, вдохнув ее свежий детский аромат, смешанный с легкими нотками хлора после купания в бассейне. — Она не «эта штука». И ей уже почти шесть месяцев. Моя дочь сидит и ползает. Она смеется и… — я развернулась к нашей прислуге, злясь на себя за то, что поддалась на провокации. Однако ничего не могла с собой поделать. Каждый раз, когда она говорила о моей дочери, как о какой-то инопланетянке, внутри меня просыпались инстинкты матери-медведицы.

Окинув взглядом ее тело, я отметила, что она надела узкое платье цвета креветок и белые босоножки на высоком каблуке, а на лице нанесено столько косметики, будто ей нужно идти в клуб, а не прачечную. Губы, накаченные коллагеном, были плотно сжаты, выказывая ненависть и замешательство, отчего я закатила глаза. И я еще пыталась ей что-то объяснять. В ее теле не было ни единой материнской косточки. Я сочувствовала всем растениям, людям, животным и минералам, о которых она принималась заботиться. Все были обречены на смерть через пару дней.

Я покачала головой, отказываясь в миллионный раз объяснять, что моя дочь, вероятнее всего, умнее в шесть месяцев, чем она в… сколько бы ей ни было. Трудно было сказать наверняка. Ее голос был визгливым и плаксивым, что можно было счесть признаком юности, но из-за косметики она выглядела куда старше.

— Не бери в голову. Что тебе нужно?

— Ужин на столе.

«О Боже, пожалуйста, скажи, что она что-то заказала». Если мне придется съесть хоть еще ложку ее домашней стряпни, я как-нибудь сброшусь с этой скалы. Мне нужно серьезно поговорить с Арисом, как только он вернется. То, что Селена решила поиграть в семью, не означает, что я должна страдать.

— Я не голодна. Поем позже, — я снова раскрыла книгу, чтобы продолжить чтение для моей сладкой девочки.

— Я не спрашивала, — проинформировала меня Селена. — Просто сказала. Арис принес ужин и теперь ждет всех к столу, — она закатила глаза, явно раздраженная, что мужчина, в которого Селена была влюблена, не испытывал к ней того же и предпочитал мое общество.

— Отлично, — выплюнула я. — Буду через пару минут.

Она развернулась на каблуках, чтобы вернуться к Арису, но я окликнула ее.

— О, Селена, когда в следующий раз решишь сделать моей дочери пюре, то помни, что туда нужна капля масла. В прошлый раз ты ливанула столько, что даже у взрослого мужчины случился бы сердечный приступ.

Она фыркнула, но спорить не стала.

«Верно, сучка, знай свое место».

— Ты готова поужинать, моя милая? — проворковала я дочери, а она тут же вскинула пухлые ручки и захихикала. Мне это показалось самым мелодичным звуком в мире.

Бросив последний взгляд на залив, я понесла ее внутрь основной части дома. Учитывая, что здесь было десять спален и еще больше обычных комнат, то потребовалась бы карта, чтобы разыскать хоть что-то. Но к счастью для меня, единственное, что мне нужно было сейчас отыскать — это комнату дочери, находящуюся на первом этаже и примыкавшую к моей. Я быстро умыла свою малышку, чтобы избавиться от хлора, а потом покормила с бутылочки. Закончив, я направилась в столовую.

— Так мило, что ты, наконец, присоединилась ко мне, дорогая, — Арис поднялся и подошел ко мне с дочерью.

— Сперва мне нужно было покормить ее, — объяснила я. — Пришла, как смогла.

— И как поживает моя дочь? — спросил Арис, забирая у меня девочку прежде, чем я успела его остановить.

— Зои прекрасно себя чувствует, — ответила я, раскладывая высокий стул, чтобы Арис смог посадить ее туда. — Селена! — позвала я. — Мне нужно пэре сейчас же!

Арис рассмеялся, но не сказал мне и слова. Никогда не говорил. Единственная причина, по которой он все еще держал рядом одержимую им женщину, заключалась в том, что она делала для него все, чего бы Арис ни попросил.

— Как прошел твой день? — спросил он, отодвинув для меня стул, а затем сев во главе стола. Неторопливо вошла Селена, стуча каблуками по мраморному полу. Она буквально бросила передо мной миску с пюре, отчего часть картошки оказалась на столе. Еда явно была переварена и выглядела отвратительно. Хорошо, что я не планировала кормить этим дочь.

— Знаешь, — выдохнула я, сдерживая улыбку, — я совсем забыла, что она не голодна. Я же только что кормила ее смесью, — протянув руку, я взяла пару фруктов из контейнера Зои и положила ей на поднос. — Можешь унести, — я подняла миску с пюре и принялась ждать, когда Селена ее заберет. Да, так она и сделала. Потому что была здесь прислугой.

Я стала есть курицу и поняла, что ее приготовили в «Гранате». Ресторане, который я подняла почти с нуля. Вероятно, Арис надеялся на какую-то реакцию, но обойдется.

— Я спросил, как прошел твой день, — повторил Арис.

— Хорошо.

— Просто «хорошо»? — переспросил он.

— Да, я же так и сказала.

Селена села напротив меня, по другую сторону от Ариса.

— У меня спина болит, — пожаловалась она. — Клянусь, этот ребенок пачкает столько белья… Может, мы наймем кого-нибудь?

— Для этого у нас есть ты, — резко произнес Арис, а я фыркнула.

— Но, Арис… — расстроилась она.

— Никаких «но», — отрезал он, ставя точку в разговоре.

После ужина я взяла из кладовой один кекс, который спекла для сегодняшнего дня. Достав из ящика свечу и зажигалку, я пошла на веранду. Когда вернулась, то обнаружила, что Арис держал Зои на руках. Что происходило не так уж часто…

— Можешь отдать мне ее, пожалуйста? — я протянула к ней руки, а Зои тут же подалась ко мне всем телом. Это моя девочка…

Арис не стал передавать мне дочь, а пошел следом за мной на веранду.

— Кекс? — спросил он, хотя итак все видел.

— Ей сегодня шесть месяцев, — я прикрыла глаза, чтобы сдержать слезы, обжигавшие веки, и глубоко втянула в себя воздух. Но как только я распахнула глаза, поняла, что пара предательских слезинок все же скатились по щекам. Арис, конечно, решил, что я сентиментальная мать.

— Не грусти, Талия. Взросление неизбежно.

— Могу я взять твой телефон, чтобы ее сфотографировать? — спросила я, на что Арис усмехнулся.

— Предлагаю тебе подержать ее, пока я сам вас сниму, — он передал мне Зои.

Я зажгла свечу, и Арис нас сфотографировал. После чего я задула ее, загадав желание. Желание… Каждый мой день рождения мама говорила загадывать что-либо и лишь потом задувать. Раньше я мысленно просила какие-нибудь банальности вроде нового велосипеда или браслета, который где-то увидела. Чтобы мама позволила мне пойти в кино с друзьями. Теперь же, несмотря на то, что фактически это были желания Зои, каждый раз задувая свечу, я загадывала одно и то же. Чтобы…

— Талия, — произнес Арис, вырывая меня из мыслей, — мы с Селеной завтра поедем в город. Обязательно составь список всего необходимого.

Я быстро взглянула на Ариса, но тут же поменяла выражение лица, чтобы он не понял, о чем я подумала.

— Я составлю. И не мог бы ты напечатать мне фотографию? — я указала на его телефон, где теперь была наше с Зои фото.

— Конечно. Для тебя что угодно, — он притянул меня к себе и поцеловал в висок. — Что угодно. 

ГЛАВА 3

Костас

Голова пульсировала, черт бы ее побрал. С тех пор, как Талия пропала, я все время думал о ее поисках. И теперь исчерпал все ресурсы, какие только были, лишь бы разобраться в произошедшем. И ничего не вышло. Талия просто исчезла, мать вашу.

«Как Майкл и Тэдд».

Я помнил, как мучил тех некомпетентных дураков, поскольку кому-то нужно было заплатить за все. Защищать Талию было их работой. Одна гребаная задача, но они умудрились ее провалить. Адриан и Бэзил привели их в подвал, привязали к стульям, а потом подавали мне оружие за оружием, пока я не высосал из них всю жизнь до последней капли.

Только это не заставило Талию объявиться. Ее все еще не было рядом.

Откинувшись на спинку стула, я проигнорировал вибрировавший телефон. Еще один звонок от отца. Его сводило с ума, что он был фактически пленником своего дома, пребывая в вынужденной отставке. Мы с Арисом иногда навещали его, разделяя трапезу, но каждый раз, когда он пытался заговорить о делах, его прерывали. Брат теперь поворачивался спиной к отцу, за что я был ему благодарен. Эцио полностью отстранен. Мы с Арисом изо дня в день вдвоем вели дела. На самом деле, когда я дал Арису большую свободу действий, мы стали процветать. Деньги буквально хлынули на счета.

К сожалению, мне сейчас было плевать на деньги.

Я был одержим идеей найти Талию.

В миллионный раз я подумал об Алексе. Американском ублюдке, с которым она встречалась прежде, чем стала моей женой. Теперь я знал про этого засранца все. Его парфюм. Любимый ресторан. Про дерьмовый музыкальный вкус. Я следил за ним во всех социальных сетях, уверенный, что однажды он ошибется. Однажды я узнаю, что придурок все это время прятал Талию, а они играли в семью, смеясь над тем, что я, наконец, пропал из их поля зрения. В своих темных фантазиях я медленно убивал Алекса и заставлял Талию смотреть. А потом жестко трахал, чтобы она подчинилась. Было куда проще злиться на Талию. По крайней мере, этот вариант предполагал надежду. Что моя жена жива, и однажды я найду ее. Такой исход куда лучше второго: смерти Талии.

Я перевел взгляд с телефона на бутылку узо, стоявшую на столе. Меня буквально затрясло от желания выпить. Я не был дураком. Прекрасно сознавал, что уже слишком долго напивался до беспамятства. И чем больше пил, тем дальше от жены себя чувствовал. Только вот когда выпивка все время была на глазах, так сложно от нее отказаться. По крайней мере, тело словно немело, когда я напивался. Кровь переставала бешено пульсировать в сердце.

Проигнорировав узо, я взял телефон и зашел на станицу Алекса в Инстаграме. Он вернулся во Флоренцию под ручку с брюнеткой. На фотографии его глаза были прикрыты, и он криво улыбался. У меня кровь кипела от того, что Талия когда-то была вместе с этим идиотом. Я часто думал притащить его сюда, в отель, чтобы отрезать каждую часть тела, которая когда-либо касалась Талии. Когда я рассказал о своей идее Адриану, его глаза расширились, и лишь поэтому я не стал этого делать. Я знал, что Адриан присматривал за мной, и по его дикому выражению лица я понял, что вел себя, как сумасшедший, а не хитрый гангстер, которым являлся.

Но помоги мне, Господи, если узнаю, что этот чертов Алекс скрывал все это время Талию или хотя бы знал, где она.

Проведя рукой по лицу, я стал просматривать список контактов. Увидев имя Мэлоди, мать Талии, я задержался на нем. Эта женщина раньше меня ненавидела, но теперь у нас общая цель: найти Талию. Когда речь заходила о дочери, Мэлоди была не в силах скрывать свои чувства. Если бы она прятала Талию или что-то знала, я бы понял. Я нажал на вызов и включил громкую связь. Мэлоди ответила после первого же гудка.

— Костас, — поприветствовала она напряженным от беспокойства голосом. — Есть какие-то новости?

Мэлоди всегда сперва задавала этот вопрос в надежде, что я нашел Талию.

— Нет, — проворчал я. — А у вас?

— Ничего, — она тяжело вздохнула.

Мы замолчали, погрузившись в раздумья.

— А Эмилио ничего не слышал? — я надеялся, что с его правительственной должностью и контактами с полицией, он мог услышать о какой-то организации, хвастающей, что заполучила жену Костаса Димитриу.

— Ничего, — ответила Мэлоди. — Я говорила с ним сегодня, никаких новостей. А Найлз?

— Все еще считается пропавшим без вести, — отозвался я, вздрогнув при упоминании его имени.

На линии снова повисла тишина. Эту теорию мы уже обсуждали. Что ее забрал Найлз и спрятал. Мотив неясен, но догадка имела место быть. Талия — его дочь, а нашу семью он ненавидел. Достаточный повод вставлять нам палки в колеса. Однако Найлз не достаточно умен и богат, чтобы провернуть такое. Что-то не сходилось.

— Я скоро навещу Феникса, — сказал я ей. — Посмотрим, что из этого выйдет.

— Не трогай моего сына.

Я усмехнулся. В этом она была похожа на Талию. Командовала криминальным авторитетом, будто так и надо. Но поскольку это напоминало мне о ее дочери, я многое ей прощал.

— Посмотрим.

Должно быть, она не услышала угрозы в моих словах, потому облегченно вздохнула.

— А как там на Крите? Отец сказал, что незадолго до пропажи Талии, на Эцио покушались Гэлани. Они могут быть замешаны?

Меня неприятно уколол тот факт, что она так много знала о нашем мире, но, опять же, Мэлоди была матерью моей жены. Я не мог винить ее за то, что она посвятила себя поискам любых зацепок, способных привести ее к Талии. А я буду благодарен всем помощникам, каких только смогу отыскать.

— Большинство Гэлани уехали с Крита, — отозвался я. — Тот, что без члена, все еще на свободе, но у него духу не хватит на нечто столь грандиозное, как похищение моей жены. К тому же, он бы с удовольствием злорадствовал. Если бы Талия была у него, он бы уже сообщил мне об этом. Но раз похититель все еще молчит, значит, тут замешан кто-то новый или же некто, у кого свои планы, не включающие насмешки надо мной.

— Она такая красавица, — Мэлоди шумно вздохнула. — Что если кто-то похитил ее, а потом продал людям, занимающимся секс-торговлей? Ты знаешь людей, которые в этом крутятся?

«Нет, но ваш бывший муж в курсе».

— Сомневаюсь в этом, — я надеялся, что это не так, черт подери. — Но я обговорю этот вариант с Фениксом при встрече. Найлз говорил, что разрешал некоторым из них заходить в порт.

Мэлоди прерывисто вздохнула.

— Костас, мы должны найти ее. Если она в сексуальном рабстве… — она всхлипнула. — Боюсь, мы уже никогда не вернем ту Талию, которую знали и любили.

Я в отчаянии потер лицо.

— Кто бы ее ни заполучил, он поплатится, черт побери, — прорычал я. — Я с них живьем шкуру спущу.

Мои слова ее не испугали.

— Хорошо. Они заслужили, забрав мою девочку.

В коридоре послышались голоса, и я выпрямился.

— Мне пора.

— Хорошо, cara mio, береги себя и дай знать, если что-то узнаешь.

Я сбросил вызов и задумался. В последнее время она называла меня своим дорогим мальчиком, словно я был ее сыном. Черт, я даже не поправлял ее, хотя это заставляло меня скучать по mamá.

Меня захлестнуло разочарование. Я поднялся со стула и вышел на веранду. Сегодня было тепло, а соленый морской воздух навевал воспоминания о медовом месяце. Как мы с Талией впервые оказались на пляже. Выражение чистейшего удовольствия на ее лице, когда я сделал ее своей. Стоило мне остаться трезвым, и голова стала кристально ясной. Я вспомнил, как мы пробирались в квартиру Эстевана Гэлани в многоквартирном доме. Его взгляд, брошенный на мою жену, словно она была мусором, который он отчаянно хотел сжечь. То, что Эстеван выжил после нанесенных мною увечий, было логичным, но его исчезновение и отсутствие попыток связаться со мной настораживали. Казалось неправильным, что он до сих пор не попытался причинить мне вред. Я же отстрелил ему член, мать вашу. Если бы кто-то сотворил такое со мной, я бы захотел его уничтожить или умер, пытаясь отомстить.

«Думай, Костас».

Я мысленно вернулся к тому дню, когда жена исчезла. Мы ссорились, как сумасшедшие, но это нельзя было назвать концом отношений. Я слишком сильно винил себя во всем. Что она разозлилась на меня и, в конце концов, бросила. Встретилась с Селеной и попросила денег. Еще одна большая загадка.

Я решил, что она попросила денег на побег.

Но что если ее шантажировали?

Ворвавшись обратно в кабинет, я сел за стол и открыл компьютер. Когда исчезла Талия, я убедился, что резервные копии с камер наблюдения хранились в надежном месте. Я просмотрел тонны записей, они вгоняли меня в уныние, поскольку я проматывал часы и часы отснятых пленок, и все было бесполезно. Кадры, не имевшие никакого смысла, относились к той ночи, когда Талия якобы попросила денег у Селены. Мне захотелось снова их пересмотреть. Я залез в папку и нашел то время, когда мы в последний раз вошли на виллу. Затем промотал всю ночь, ища глазами ее фигуру, выходящую из дома. В конце концов, я домотал до утра, когда Талия поехала в университет. Потом я проверил все ближайшие камеры, но так ничего и не заметил.

Селена утверждала, что Талия забирала у нее деньги, но в ту ночь этого быть не могло.

Она не выходила.

А значит, либо Селена запутывала следы, либо соврала мне.

Но зачем?

Я задумался над поведением Селены в последний год. Она была одержима Арисом. Готов был биться о заклад, Селена даже ревновала к Талии, несмотря на то, что та была моей женой, а не Ариса. Могла ли она солгать нам, чтобы очернить Талию и выставить все так, будто та сама меня оставила? Но зачем ей это?

Селена — злобная тварь, но не достаточно умна, чтобы провернуть масштабное похищение моей жены и скрывать ее все это время. Скорее всего, ей просто захотелось выставить Талию в плохом свете. В любом случае, теперь я был твердо намерен выяснить, почему она врала, потому что ее ложь мешала мне добраться до сути произошедшего.

— Нахмурься еще сильнее, и твое лицо просто склеится, — раздался с порога знакомый голос.

Увидев брата, я закрыл видеозапись и открыл Гугл, прежде чем полностью переключить внимание на Ариса.

— Такое уж у меня лицо. Я застрял с ним с тринадцати лет.

Он фыркнул.

— Поверить не могу, что папа давал нам уроки, как выглядеть свирепым и устрашающим.

— Ты их провалил, — проворчал я.

— А ты сдал экзамен с честью. Но, серьезно? Какой отец учит детей таким вещам?

Я пожал плечами и бросил взгляд на часы, прежде чем начал следить за каждым микродвижением его лица.

— Может, поужинаем?

Карие глаза Ариса на секунду вспыхнули, но в следующий миг он уже снова выглядел безмятежно.

— Конечно.

— Хотя по правде, — пробормотал я, — мне лучше подготовиться к поездке в Салоники.

Плечи Ариса чуть расслабились.

— Тогда в следующий раз. Навестить отца и поужинать с ним мы можем всегда.

Было печально, как брат все же иногда продолжал угождать отцу. Даже теперь. Притом, что тот стал инвалидом и был злее змеи. Смерть матери подействовала на него сильнее, чем он хотел бы.

— Конечно, — я снова пожал плечами.

— Ничего нового? — он подошел к бару в моем кабинете и достал два стакана. Наполнив их льдом и плеснув немного воды, Арис вернулся к столу. Я молча наблюдал, как он разливал нам узо. Пододвинув мне стакан, Арис стал потягивать алкоголь из своего.

— Ничего, — так и не прикоснувшись к узо, я откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

Арис плотно поджал губы.

— Мы что-нибудь узнаем, рано или поздно.

Должно быть, мой пристальный взгляд начал его нервировать, поскольку брат махнул рукой, указав на мой стакан с узо.

— Выпей, мужик. Мне скоро ехать домой к Селене, иначе я не смогу услышать конец истории.

— Подкаблучник, это точно, — отозвался я, подняв стакан и повертев в нем лед.

— Она знает свое место, — фыркнул Арис.

— Где Эстеван Гэлани? — спросил я, поставив стакан на стол.

Его брови удивленно поднялись, а потом он пожал плечами.

— Твои предположения ничем не хуже моих. Он исчез после того, как ты оторвал ему член.

Я поскреб щетину на лице.

— Гэлани не славятся молчанием. У них самые большие рты на всем Крите.

Арис сжал губы в тонкую линию. Тревожную. Это заставило меня посмотреть на него еще пристальнее.

— Я займусь этим делом.

— Хорошо, — проговорил я. — Я тоже.

— Выпьем за то, чтобы справиться с нашествием Гэлани, — произнес брат и поднял стакан, призывая меня сделать то же самое.

Я поднялся с кресла и пошел к двери.

— Я никогда не подниму тост за чертовых Гэлани. Проваливай отсюда, пока твоя ядовитая подружка не попыталась сделать омлет из твоих яиц.

Арис осушил свой бокал и с грохотом поставил его на стол. Поднявшись, он одарил меня непроницаемым взглядом. Арис глубоко втянул в легкие воздух и резко выдохнул, это свидетельствовало о том, что его самообладание висело на волоске. Однако в следующий миг брат широко улыбнулся.

— Спокойной ночи, Костас, — произнес он и ухмыльнулся. — Моя ночь будет куда лучше твоей, уверяю тебя.

Арис ушел, не сказав больше ни слова.

Посмотрев на свой нетронутый стакан узо, я выпрямился. Я слишком долго пребывал во тьме.

«Пора просыпаться и разыскать, наконец, мою чертову жену». 

ГЛАВА 4

Талия

— Мне нужна молочная смесь, — громко сказала я, перекрикивая плач дочери.

Селена бросила на меня недовольный взгляд.

— Мы с Арисом были в городе несколько дней назад, он велел тебе составить список, — она смотрела на меня с обвинением, а я лишь беспечно пожала плечами, даже не стараясь успокоить Зои. Ее крики всегда донимали Селену. Ради блага человеческой популяции эту женщину следовало стерилизовать, поскольку ей противопоказано размножаться.

— Я писала список, — Зои закричала еще громче. — Но у дочки был скачок роста, произошедший раньше, чем я ожидала. Знаешь ли, дети растут, — едко бросила я.

— И у тебя совсем ничего не осталось? — спросила она. Я видела, что Селена вот-вот сорвется. Ее руки подрагивали, а веки подергивались. Ну же, сучка…

— Если бы осталось, я бы не стала у тебя выпрашивать. Слушай, если не хочешь ехать, я сама могу, — я пожала плечами, усмехнувшись, что явно ее разозлило. — Зои не перестанет плакать, пока ее не накормят, — как по команде крик дочери стал еще громче. Каждый ее вопль заставлял меня сжиматься, но это все ради нашего общего блага.

— Иисусе! — воскликнула Селена, перекрикивая Зои. — Ладно. Я ухожу, — она прекрасно знала, что ей влетит, если моя дочь будет чем-то недовольна. Обиды Зои приводили Ариса в ярость. А разъяренный Арис никогда еще не творил ничего хорошего. Мы обе узнали эту истину на собственном горьком опыте. Единственная разница между нами заключалась в том, что я была матерью его дочери, потому Арис действительно заботился обо мне, тогда как Селену воспринимал не более, чем подушку для булавок. Тыкал в каждую дырку, когда ему того хотелось. От этой мысли меня затошнило. Но лучше в Селену, чем в меня.

Почти доведенная до нервного срыва, Селена открыла ящик с ключами прямо передо мной, как я и надеялась. Семь, два, два, четыре. Схватив связку ключей, она снова захлопнула ящик и направилась к гаражу. Я прищурилась, чтобы рассмотреть код на двери получше. Четыре, девять, девять, пять. Вспыхнула зеленая лампочка, и дверь разблокировалась. Селена тут же захлопнула ее за собой. Услышав, как открылась и закрылась гаражная дверь, я побежала на кухню и ввела код для ключницы. Она открылась со щелчком. Сняв с кольца один ключ, я положила связку на место. Закрыв крышку, я заметила на столе сотовый Селены. Боже мой! Она забыла телефон.

Схватив его, я нажала на кнопку. Экран вспыхнул, но запросил пароль. Ладно, пожалуйста, я ведь его знала. Четыре, шесть, три, шесть. Я набрала его, но он оказался неверным. Что за черт?! Я собственными глазами видела, как она его набирала. Он обязан быть правильным. Телефон подсказал, что у меня осталась одна попытка до его полной блокировки.

Я услышала, как снова открылась дверь гаража. Черт! Должно быть, Селена поняла, что забыла телефон. Что же мне делать? И тут меня осенило. Я снова вывела на экран табло с паролем и нажала кнопку экстренного вызова. Хлопнула дверь машины, когда на мой звонок, наконец, ответили.

— Что у вас произошло?

Я побежала в другую комнату с телефоном в одной руке и Зои на другой.

— Меня зовут Талия Димитриу, и мне нужно, чтобы вы…

Прежде чем я успела закончить предложение, моя голова резко мотнулась в сторону, когда из руки дернули сотовый.

— Ах ты сука! — прокричала Селена. Она замахнулась, чтобы дать мне пощечину, но я уклонилась. Зои теперь кричала так, будто ее резали, а я отбежала от Селены подальше, чтобы она ненароком не причинила боль моей дочке. Я забежала в комнату Зои и закрыла за собой дверь прежде, чем Селена успела до нас добраться.

Дверь не запиралась, потому я прижалась к ней всем своим весом, а потом придвинула кресло-качалку и подставила под ручку, чтобы Селена не смогла ее провернуть. Как только мы оказались в безопасности, я достала пустышку Зои и села ее покормить. Она тут же успокоилась и, насытившись, заснула у меня на руках.

Поскольку я решила ни за что не покидать комнату, пока Арис не вернется домой, то пока еще раз пересмотрела свои планы. Кража телефона Селены не была первоначальной целью. Увидев его на столе, я просто решила, что стоило попробовать. Я вытащила из-под кровати небольшую сумку из-под подгузников и снова просмотрела, что накопила за последние несколько месяцев. Смесь, бутылочка, подгузники, салфетки, одежда для меня и Зои, три ножа и более двухсот евро. Сунув руку в карман, я достала запасные ключи от внедорожника Ариса. Они с Селеной наверняка будут сосредоточены на моей попытке украсть телефон и даже не подумают, что целью были ключи.

Я быстро убрала сумку обратно под кровать, чтобы ее ни в коем случае не заметили. Пока Зои дремала, я читала книгу, а когда она проснулась — мы с ней играли остаток дня. Только услышав по другую сторону двери голос Ариса, я передвинула кресло и распахнула ее.

— Слышал, ты была занята сегодня, — он раздраженно смотрел на меня.

— Я боялась за свою жизнь, — воскликнула я. — Селена — психопатка, Арис. Единственная причина, почему я пыталась позвонить в полицию: мне страшно, — к глазам подступили слезы, а Арис фыркнул.

— Прекрати молоть чушь, Талия. Твоя сегодняшняя выходка была глупой, — он усмехнулся. — Знаешь почему? — я не ответила. Знала, что Арис сам скажет. — Поскольку теперь мне придется волноваться, как бы ты ни выкинула очередной трюк, я вынужден дать Селене пистолет.

Господи Иисусе, он что, серьезно?

— Я предупредил ее тут же стрелять на поражение, если попытаешься еще хоть что-либо сделать, — Арис шагнул ближе и схватил меня за конский хвост, дернув так, что я вскинула голову, оказавшись с ним лицом к лицу. — Мне плевать, жива ты или мертва, Талия, — прошипел он. — Единственное, почему я все еще держу тебя здесь: ради заботы о Зои. Ты ее мать, и мне не хотелось забирать у тебя дочку. Но если будешь доставлять проблемы… — Арис позволил угрозе повиснуть в воздухе, не закончив предложение и отпустив мои волосы. — Что ж, ужин на столе. Давай хорошо будем вести себя этой ночью. У меня был чертовски длинный рабочий день. С тех пор, как брат стал бешеным алкоголиком, на мне двойная нагрузка, — закатив глаза, Арис вышел из комнаты.

Костас стал алкоголиком… Сердце в груди сжалось от того, что мужу пришлось пережить за последний год. Но в сказанное Арисом было трудно поверить. В ту ночь, когда он меня изнасиловал, я поняла, что Арис был волком в овечьей шкуре. Но понятия не имела, насколько ядовит был его укус, пока он не схватил меня. 

***** 

Я сидела в аудитории и ждала начала репетиции. Несмотря на то, что приехала пару минут назад, мне уже хотелось домой. Утром перед отъездом мы с Костасом ссорились. Я знала, что отчасти это моя вина. В последнее время я была слишком эмоциональна, но еще не сказала Костасу почему. В основном потому, что боялась его реакции. Но муж тоже виновен, ведь был чертовски ревнив. В пьесе мне нужно было поцеловать Макбета, но я знала, что Костас в этом случае покалечит его. Значит, мне нужно либо сказать профессору, что я не смогу играть леди Макбет, либо придумать способ фальшиво поцеловать своего партнера, чтобы Костас не вырывал ему сердце из груди. Я злилась из-за того, что он такойсобственнический мудак, но после присланного сладкого сообщения, уже растеклась лужицей.

Костас: Я скучаю по тебе, даже когда ты выводишь меня из себя.

Ну, ладно, сладкое для Костаса. Безумие, как быстро он стал всем моим миром, и не потому, что мне пришлось выйти за него. Причина крылась во вспыхнувшей внутри меня любви. Проблема же была в том, что хоть я и не знала, взаимны ли мои чувства к Костасу, он желал владеть каждой моей частичкой. Я полностью принадлежала мужу и боялась, что произойдет, когда не смогу поставить его на первое место. Когда буду больше не в силах отдавать ему всю себя. Костас все еще будет хотеть меня? Посчитает ли достаточным то, что я смогу ему предложить? Или он поступит так же, как мой отец и уйдет? От этой мысли меня затошнило.

— Из тебя выйдет самая сумасшедшая леди Макбет, — произнесла Пенелопа, садясь рядом со мной. Когда я подняла на нее взгляд, она нахмурилась. — Что такое?

— Ничего, — я качнула головой. — Все в порядке.

— Нет, это не так, — стала настаивать она. — Ты плачешь, — протянув руку, Пенелопа смахнула с моей щеки слезу, о существовании которой я даже не догадывалась. — Поговори со мной.

После этих слов у меня внутри будто рухнула плотина, сдерживающая поток эмоций, и я выпустила на волю все мысли и чувства, больше не сдерживаясь. Пенелопа обнимала меня и слушала, пока я изливала ей свое сердце. Она молчала, пока я рассказывала ей обо всем, что чувствовала, как сильно скучала по дому и семье, особенно по маме. Когда поток слов иссяк, Пенелопа крепко меня обняла.

— И что нужно, чтобы ты снова пришла в норму? — спросила она.

— Я-я думаю… — отозвалась я после минуты раздумья и даже икнула сквозь слезы. — Думаю, что просто хочу увидеть маму, — мы обе рассмеялись от того, как по-детски это прозвучало.

— С мамами действительно становится лучше, — согласилась Пенелопа.

Поднявшись, я утерла слезы с лица.

— Пойду в туалет и умоюсь. Спасибо, что выслушала. Честно говоря, наверное, мне просто нужно было выплакаться, — я снова фыркнула, сдерживая смех, и Пенелопа тоже усмехнулась.

Схватив сумочку, я кинула в нее телефон, а потом прошла через боковые двери возле сцены, ведущие к туалету. Там поставила сумку возле раковины и смочила бумажное полотенце, начав промакивать глаза, пока не перестала быть похожей на енота.

Оставив вещи, я пошла в первую же кабинку, чтобы справить нужду, но тут услышала, как распахнулась дверь туалетной комнаты.

— Талия! — раздался мужской голос. — Ты здесь?

«Арис? Что, черт возьми, он здесь делает?»

Открыв дверцу, я увидела, что он стоял прямо передо мной.

— Мы должны уходить, немедленно.

— Что? Почему? — растерялась я.

Схватив меня за руку, Арис вытащил меня из кабинки и тут же из самого туалета.

— Объясню все в машине. Меня послал Костас. Возникла кое-какая угроза, и ему нужно, чтобы ты была в безопасности.

— А как же Майкл и Тэдд? — у меня голова шла кругом.

— Они и представляют угрозу, — отозвался Арис, распахивая дверь с боковой стороны здания. Что-то здесь было не так.

— Арис, подожди! — воскликнула я, но он не сбавил шаг. Попытавшись нащупать телефон в кармане, я поняла, что тот все еще в сумочке… в туалете. Дерьмо! — Арис, я хочу поговорить с Костасом, — потребовала я, но тот меня проигнорировал. Когда я стала упираться ногами в траву, отказываясь следовать за ним, Арис развернулся и выхватил пистолет.

— Садись в чертову машину, Талия, — сказал он.

Я тут же приложила руки к животу, испугавшись не только за себя, но и за нерожденного ребенка.

— Ладно, — произнесла я. — Хорошо, только, пожалуйста, не стреляй в меня.

Всю дорогу я думала только о том, что, скорее всего, больше никогда не увижу Костаса и не поговорю с ним. Последние сказанные ему слова вырвались у меня в гневе. Он написал, что скучал, а я так и не ответила. Костас даже не узнает, как сильно я его люблю и что беременна. 

ГЛАВА 5

Костас

Трехчасовой перелет из Ираклиона в Салоники дался мне нелегко. Оказавшись запертым в своем частном самолете, не имея под рукой ничего, кроме заполненного бара и кипящей внутри ярости, я готов был сойти с ума. Мне хотелось приглушить мысли, но что-то не давало мне покоя. Нечто, для чего нужно сохранять ясную голову. Словно разгадка была прямо передо мной, а я никак не мог ее увидеть.

«Арис».

Словно он имел к этому какое-то отношение. Но брат боялся меня. В глубине души я это знал. Он с готовностью переспал бы с моей женой, просто чтобы показать, что мог, однако никогда бы не убил ее. К тому же Арис просто не мог целый год прятать от меня Талию. Я видел его каждый день. Бывало и целые дни мы проводили вместе. Если бы он скрывал от меня что-то столь значительное, как Талия, я бы узнал.

Разве нет?

Когда жену похитили, я был ослеплен желанием найти ее. Позже яростью, что так и не мог разыскать. Теперь же топил горе в чертовом алкоголе. Алкоголе, который Арис подливал мне каждый раз, когда оказывался рядом.

Именно поэтому мне нужно сохранять ясную голову. Впервые со времени похищения я ощутил себя бодрым и смог сосредоточиться на деталях. Я бы не стал тем, кем являлся, если бы был слепым дураком.

До самой взлетной полосы я размышлял. Персонал в самолете был любезен, но я был слишком сосредоточен на Талии, чтобы на них отвлекаться. Всегда на Талии. Выйдя из самолета, я с раздражением глянул на Феникса, прислонившегося к джипу без дверей. Он был одет небрежно: в джинсы и черную майку, открывавшую все его татуировки. Феникс походил на чертова беглого заключенного. Но схожесть его черт с Талией меня раздражала. Болезненное напоминание о моей потере.

— Где моя машина? — проворчал я.

Феникс пожал плечами и запрыгнул внутрь. Я последовал его примеру и забрался в это смертоносное металлическое устройство. Будучи уверенным, что выглядел здесь совершенно неуместно в своем костюме от Армани.

— Где твои парни? — спросил он, кивнув на самолет.

— А твои? — бросил я в ответ.

— Я в них не нуждаюсь, — усмехнулся Феникс, искоса бросив на меня такой взгляд, словно я был пескарем, которого он боялся спугнуть.

— Аналогично, — огрызнулся я, как и полагалось акулам.

Феникс ухмыльнулся, заводя джип. Мы выехали на дорогу к городу. Я уже давно не встречался с ним по поводу налогов. Первое время, как только он сменил Найлза, мы пересекались регулярно, но когда у меня снесло крышу из-за пропавшей любимой женщины, я передал все дела Арису.

— Куда мы едем? — потребовал я, поняв, что мы направлялись отнюдь не к городу, где находился его офис.

— Мы можем поговорить о делах где угодно, — проворчал Феникс. — А я голоден. Думаю, ты тоже.

Уже полдень, а я не притронулся ни к каким закускам в самолете. Феникс оказался прав, но я не собирался ему сообщать об этом. Он остановился возле маленького ресторана за городом. Неказистое заведение на обочине, но в тот момент, как мы вышли из джипа, и я почувствовал аромат чеснока, то понял, что первое впечатление обманчиво.

Феникс поздоровался с человеком впереди и повел меня в затененную кабинку в углу зала. Когда он попросил узо для нас обоих, я вмешался и сменил свой заказ на воду. Феникс удивленно приподнял бровь.

— Какие-то проблемы?

— Нет, — его ноздри раздулись.

Как только официант ушел, чтобы принести нам напитки, Феникс скрестил руки на своей широкой груди и стал сердито сверлить меня взглядом.

— Что? — потребовал я.

— Ничего, — усмехнулся он. — Просто, наконец, смотрю на человека, позволившего похитить мою сестру. И на того, кто до сих пор не может ее найти, — Феникс явно был в бешенстве, желваки так и играли у него на скулах. Если я и допускал мысль, что Талия могла быть у него, то теперь та рассеялась.

— Ты смотришь на человека, который глотку перережет за неуважение, — рыкнул я, хрустнув позвонками в шее. — Следи за языком, Николаидес. Похоже, ты забыл, с кем разговариваешь.

Он скрипнул зубами, но тут же расслабился.

— Я просто не понимаю, как ты не нашел Талию спустя год, — Феникс прищурился. — Если только ты сам не хочешь, чтобы ее находили.

— Я? — сорвался я. — Если бы я хотел избавиться от нее, то просто сделал бы это. А потом с радостью сообщил тебе, черт бы тебя побрал. Я не играю в глупые игры.

— Тогда где же она, мать твою? — проревел он, склонившись вперед, его глаза горели. — Черт, да где моя сестра?

— Может, она с твоим отцом, — бросил я в ответ. — Ты же не смог его найти. Может, они находятся в одном и том же скрытом магическими чарами месте.

— А ты что, чертов фейри? — Феникс с отчаянием покачал головой. — Отец не выходил на связь, а если бы Талия была у него, я бы узнал. Во-первых, она бы уже давно свела его с ума. И он бы позвал меня ее угомонить. Папа с Талией давно не ладят. Я у них что-то вроде миротворца.

Официант принес нам напитки, и мы заказали еду из меню.

— А что насчет тех мужчин, что должны были ее охранять? — с досадой спросил Феникс. — Могли они быть замешаны?

Я хрустнул костяшками пальцев и потянулся к воде, залпом осушив стакан. Со стуком поставив его на стол, я посмотрел на Феникса тяжелым взглядом.

— Мы больше не сможем их спросить, поскольку я живьем содрал с них шкуру.

Он нахмурился, а его глаза оценивающе сверкнули.

— Мама все время говорит мне о Гэлани. А еще вы двое чересчур много болтаете.

«Чертова Мэлоди».

— Я хочу получить ответы, — отрезал я.

— И у мамы они есть? — с вызовом бросил Феникс.

— Черт возьми, нет, у нее их нет.

— Тогда какого хрена ты ей названиваешь?

Потому что она напоминала мне, что Талия была прекрасной женщиной, которая сама бы меня не оставила.

— Я проверяю зацепки, — вскинув подбородок, я встретился с Фениксом взглядом. — Могу я тоже задать тебе вопрос? Что насчет торговцев людьми, которых пускал в порт твой отец?

— Я покончил с этим дерьмом, как только взял дела в свои руки. И я каждый день ищу ее, Костас. Похоже, это единственное, что есть у нас общего. Ну, это и неспособность ее найти, — он тяжело вздохнул. — Но мы найдем.

Мне не нравилось, что у нас общая цель. «Николаидес и Димитриу работают вместе». Чертовски глупое шоу.

— Я ее найду, — поправил я его, взглядом предлагая со мной поспорить.

— Рад, что ты расстался с бутылкой. Надоело уже вести переговоры с твоим высокомерным братцем. С тобой, по крайней мере, я понимаю, чего ожидать. А там… — Феникс нахмурился. — С ним понятия не имею, что и думать.

Я не собирался становиться с Фениксом Николаидесом друзьями и, потягивая узо и воду, сплетничать, как какие-то девчонки-подростки о том, насколько подлый у меня брат. Нет, я обдумаю это сам.

— Где мои деньги? — потребовал я, решив закончить разговор о Талии.

Феникс закатил глаза, словно и правда был чертовым тинейджером, за которого я его принимал.

— Переведу прямо сейчас. 

***** 

— Я знаю, Селена, — отрезал Арис, его голос громыхал из кабинета. — Я же сказал, что знаю, черт тебя задери.

Ее раздражающий визгливый голос гулом отдавался даже в коридоре. Я склонился к двери, надеясь услышать конец разговора, но напрасно надеялся.

— У тебя все? — спросил он скучающим тоном. — У меня куча работы.

Должно быть, Селена отключилась, поскольку Арис швырнул телефон на стол и чертыхнулся. А я тут же вошел к нему. Брат бросил на меня усталый взгляд и тяжело вздохнул, когда я сел напротив него.

— Неприятности в раю? — спросил я, положив лодыжку на колено и откинувшись на спинку кресла.

Проигнорировав вопрос, Арис поднялся и посмотрел на часы.

— Твоя встреча с Фениксом прошла стремительно. Как ты успел вернуться до пяти? Он вообще явился?

— Мы обсудили все за ланчем. Он не мошенник, как его проныра-отец.

Арис, также стоя, налил нам два стакана. Как только он поставил один передо мной, я взял его и вдохнул знакомый запах янтарной жидкости.

— А что за повод? — спросил я, повертев алкоголь в стакане и посмотрев на брата.

— Разве нельзя просто так выпить с братом бурбона? — он залпом осушил стакан и кивнул мне последовать его примеру.

Я опустил стакан на стол и пододвинул к Арису.

— Похоже, тебе это нужнее, чем мне.

На его скулах заходили желваки. Он уже поднял стакан, но тут же с грохотом поставил его на место.

— Чего ты хочешь, Костас?

— Мою жену.

Арис напрягся.

— И что ты хочешь, чтобы я сделал, черт возьми?

Я пожал плечами.

— Ты спросил, чего я хочу. Я сказал. Нет нужды оправдываться.

— Я не оправдывался, — прорычал Арис.

«Я вырос с тобой, ублюдок. Не играй со мной в игры, ведь я учил тебя их вести».

— Хммм, — только и ответил я. — Почему ты никогда не приглашаешь меня на ужин к своей жене-надувной кукле?

— За последний год я приглашал тебя больше раз, чем могу сосчитать, — выпалил он. — Не моя вина, что ты предпочитал ужинам выпивку.

— Да.

— Что «да»?

— Я принимаю твое приглашение на ужин.

Его взгляд стал жестким.

— Ты только что назвал мою будущую жену надувной куклой. Я официально отзываю приглашение.

Я чуть подался вперед, по-прежнему сидя в кресле.

— Ты что-то скрываешь от меня, брат?

— Да пошел ты, — усмехнулся он. — Если так хочешь на ужин, то давай, приходи на чертов ужин. Только не говори потом, что я не предупреждал. Селена — ужасный повар, и скорее всего ты умрешь от пищевого отравления. Только предупреди, как надумаешь, чтобы она смогла заранее закупить продукты.

Я посмотрел на него долгим взглядом, пристально наблюдая за мимикой. Каждым тиком лицевых мышц. Каждым движением губ. За тем, как медленно краснела его кожа. Наконец, взбесив его настолько, что сонная артерия стала пульсировать у него на шее, я встал.

— Я дам тебе знать, — я широко улыбнулся, что, как мне было известно, жутко его нервировало. — Скажи Селене, что я передавал привет.

Выходя из его кабинета, я задумался, как Арис и Селена смогли так долго продержаться вместе? Что такого она могла ему предложить, чтобы удержать рядом? Арису не нравилась Селена, это точно. В лучшем случае, он едва ее терпел. Конечно, у нее была большая грудь и сосущие член губы, но можно было найти более приятных женщин с теми же физическими атрибутами, чей голос не будет походить на крики ослицы в период гона.

«Я это выясню».

Я снова вернулся в свой кабинет и стал пересматривать записи с камер наблюдения: с того времени, когда последний раз видел Талию и до момента ее похищения.

Да, похищения.

Глубоко внутри я знал это.

Она бы меня не бросила.

Талия Димитриу, может, и была зла в тот момент, но она любила меня. Даже если жена не произносила этих слов вслух, я это чувствовал. Теперь, когда голова стала проясняться, я вспомнил эту сторону наших отношений. Любовь сквозила в каждом ее взгляде, каждой ласке и поцелуе. Я точно знал.

«И тот, кто решил забрать Талию, чертовски дорого заплатит за каждую секунду, которую я мог бы провести со своей женой, но был лишен этого».

— Я ухожу, — заглянул Арис ко мне в кабинет. — Прости за то, что я устроил. Селена иногда выводит меня из себя.

— Должно быть, у нее чудный рот, — отозвался я с кривой улыбкой.

— Хотелось бы, — усмехнулся он.

Махнув рукой, Арис ушел прежде, чем я успел снова его подколоть.

Итак, надувная кукла даже не могла нормально отсосать член. Это снова наталкивало на вопрос: какую ценность она представляла для моего брата? Своими глупыми улыбками и обаянием Арис мог затащить в постель любую женщину. И раньше он не оставался так надолго ни с одной. Кроме Селены. У моего брата всегда существовала некая цель. Абсолютно всегда. Я видел, как Арис трахал жену местного гангстера, чтобы позлить его. Знал, что брат соблазнил дочь начальника полиции, чтобы довести до бешенства нашего отца. Наблюдал, как он флиртовал с моей женой и даже хватал за задницу, потому что хотел вывести меня из себя.

А Селена?

Каков итог игры?

Замужество, дети, белый забор?

«Да, черт возьми, конечно».

«Я ни на секунду на это не куплюсь».

Развернувшись на стуле, я решил немного покопаться в делах Селены. Я выясню, что задумала эта надувная кукла. Если прошедший год и научил меня чему-то, так это тому, что я мог быть чертовски изобретательным сталкером, когда хотел. Я проштудирую все прошлое и настоящее Селены. Узнаю все до мельчайших подробностей. Про ее семью. С кем она была связана. Почему до сих пор ошивалась возле брата.

А потом заявлюсь к ним на гребаный ужин. 

ГЛАВА 6

Талия

Вот и настал тот самый день. Последний год я изучала все что только могла о месте, где находилась и как отсюда выбраться. Можно было продолжать ждать удачного момента или же действовать. Я не думала, что могла еще что-то здесь предпринять. Если бы не мой самый драгоценный груз, я бы уже давно попыталась бежать, но с Зои на буксире мне следовало быть вдвойне более осторожной. Я не могла допустить, чтобы с ней что-нибудь случилось.

Я по обыкновению сидела на шезлонге у бассейна. Зои уснула рядом со мной на стуле, лежа на животе под солнцем и посасывая соску. Моя малышка любила бассейн и теплые лучи. Я могла держать пари, что ей понравится пляж.

— Я на работу, — произнес Арис. — Тебе что-нибудь нужно?

— Я могу попросить Селену купить все, что понадобится, — отмахнулась я от него, прекрасно понимая, что больше он подобного не допустит.

— Она не станет впредь выполнять твои поручения, — отозвался Арис, как я и предполагала. — Мне совсем не хочется, чтобы вы двое снова что-нибудь натворили, и к моему возвращению устроили тут кровавую баню, так что если что-то нужно, я сам привезу.

Именно это я и надеялась от него услышать.

— Зои плохо себя чувствует. Не мог бы ты заехать в аптеку и купить ей тайленол?

Арис посмотрел на Зои.

— У нее режутся зубы, — добавила я.

Зои пошевелилась, и соска упала прямо на пол. Я тут же наклонилась, чтобы поднять ее, но не смогла дотянуться.

— Можешь подать, пожалуйста?

Арис поднял соску и протянул мне.

— Впрочем, она все равно теперь грязная, — качнула я головой. — Брось в раковину, когда будешь уходить. Я должна помыть ее, прежде чем снова давать Зои.

Он положил соску в боковой карман.

— Что значит «режутся зубы»?

Я закатила глаза на столь обширные родительские знания.

— Значит, что зубы выходят из десен, и это больно. Тайленол снимет боль.

— Ладно, не важно. Я захвачу по дороге домой.

— В котором часу это будет? — когда Арис свирепо посмотрел на меня, я добавила: — Там много разновидностей. Тебе будет нужно сфотографировать пару коробочек и отправить фото на телефон Селены, так я скажу, какую именно покупать.

— Ладно, — Арис издал стон. — Я пошлю ей фотографии, когда буду в аптеке. Вероятно, после пяти или шести вечера. У меня будет поздняя встреча.

Идеально!

— Спасибо, — ответила я, тем самым его отпуская.

Я думала, Арис поцелует свою дочь на прощание, но он этого не сделал. Впрочем, в этом не было ничего нового. Не то чтобы я жаловалась. Я бы предпочла, чтобы Арис держался подальше от нас обоих. Просто я находила это странным. Я вспомнила, как сказала ему, что беременна. В жизни мы всегда стояли перед выбором, и часто речь шла не о том, какой шаг правильный, а о том, какой сохранит вам жизнь…

— Да что, черт возьми, с тобой не так? — визжала Селена.

Я подняла голову от унитаза и посмотрела на рыжую стерву.

— Убирайся, — потребовала я.

Когда она так и продолжила стоять, я протянула руку и захлопнула дверь прямо у нее перед носом, чтобы продолжить сидеть над унитазом в одиночестве.

Спустя несколько минут я услышала крики в соседней комнате. Должно быть, Арис вернулся домой, и они с Селеной спорили. У них вечно случались ссоры. Подкравшись, я решила подслушать их разговор.

— Ты не говорил, что собираешься держать ее тут вечно! — прошипела Селена. Она хотела говорить тише, но ее визгливый голос срывался.

— Это не навсегда, — объяснил Арис. — Она здесь до тех пор, пока мой брат полностью не потеряет голову, а я не переведу на себя весь бизнес. Прошел всего месяц, а Костас уже катится по нисходящей спирали.

— Тогда что ты собираешься с ней делать?

— Я пока не решил.

— Почему бы тебе просто не убить ее? — заскулила Селена. Когда Арис ничего не ответил, она продолжила: — Арис… она же… она же тебе не нравится, верно?

— Нет, ничуть, но я не намерен ее убивать. Тогда я буду таким же чудовищем, как брат и отец. К тому же, она беременна. Либо от меня, либо от брата.

«О Боже! Арис знал! Знал, что я носила ребенка».

— Она… что? — воскликнула Селена.

— Ты настолько тупа, черт тебя подрал? — разозлился Арис. — Разве не видела, что ее рвет почти каждый день с тех пор, как мы привезли ее сюда?

— И это может быть от тебя? — голос Селены звучал так, будто она плакала.

— Да, а теперь перестань задавать гребаные вопросы. Мне нужно сходить проверить ее. Когда вернусь, ты должна лежать на кровати с раздвинутыми ногами и закрытым ртом.

Шаги по деревянному полу заставили меня попятиться к себе в комнату. Я едва успела сесть на кровать, когда ко мне вошел Арис.

— Ты все слышала? — от неожиданности мои глаза расширились. — Отлично, тогда нет нужды повторять. Ты беременна. Ты это знаешь, и я тоже. Вопрос в том, чей это ребенок?

Мне нужно было сделать выбор… прямо здесь и сейчас. Если сказать Арису, что это его ребенок, он мог забрать у меня малыша сразу после рождения. Если сказать, что отец — Костас, то ненависть к брату может заставить его причинить малышу боль.

«В любом случае, я, вероятно, проиграю…»

— Он твой, — выдохнула я.

— Чушь собачья.

— Называй, как хочешь, — пожала я плечами.

— Если узнаю, что ты лжешь, заставлю жестоко заплатить, — пообещал он.

— Мне будет хуже, чем сейчас? — с вызовом бросила я. — Как долго ты собираешься продолжать в том же духе, Арис? Ты же знаешь, я все слышала… убивать меня тебе не хочется, так что же ты будешь делать? Держать взаперти вечно? — я усмехнулась. — Костас не любит меня. Наш брак был вынужденным, — но даже произнося эти слова, я отказывалась в них верить.

Арис мрачно улыбнулся.

— Если так считаешь, то ты либо глупа, либо слепа. До твоего появления я не думал, что брат способен полюбить кого-то, кроме нашей матери, но ошибался. Поэтому я забрал у него тебя.

— Ты украл меня, решив, что он влюбился? — я никак не понимала его мотивов. Должно было быть что-то еще.

— Я забрал тебя, потому что мой брат уничтожает все, к чему прикасается. И я не позволю ему разрушить твою жизнь, как он довел до самоубийства мать.

— Арис… — начала я, но даже не знала, что на это сказать. Я его ненавидела. Он ведь меня изнасиловал. Причинил боль. Похитил. Но все же сердце сжималось от горя мужчины, потерявшего свою мать. Арис скорбел и был сломлен. Он плохо соображал сейчас. Я могла лишь надеяться, что Арис рано или поздно одумается и отпустит меня. И хотелось бы верить, что это произойдет до рождения ребенка.

С тех пор прошел год. Арис стал монстром, когда меня похитил, а теперь, похоже, жил ради того, чтобы уничтожить Костаса. Он питался этой ненавистью. И никогда не отпустит меня. Значит, мне нужно было бежать, другого выбора нет.

Крошечное тельце Зои вытянулось, и я поняла, что она уже просыпалась. Зои подняла над головой сжатые в кулачки руки, откатилась в сторону, а потом распахнула свои прекрасные голубые глаза и подарила мне самую радостную улыбку.

— Мама вытащит нас отсюда, cara mia^[1].

Покормив ее и искупав, я оделась в удобную одежду. У меня не было теннисных туфель, потому пришлось довольствоваться имеющимися шлепанцами. Завязав волосы в хвост, я достала из-под кровати сумку.

Выйдя на цыпочках из комнаты, я заметила Селену, смотревшую телевизор на диване. Мне следовало быть осторожной. Этот ублюдок, Арис, дал ей пистолет. Если я все сделаю правильно, оружие может стать для меня ценным приобретением. В противном случае, она меня убьет.

Заметив пистолет на столике рядом с Селеной, я положила сумку на стойку рядом с дверью, ведущей к гаражу, а потом усадила Зои на высокий стул.

— Будь хорошей девочкой, — прошептала я, положив перед ней на поднос немного хлопьев.

— Эй, Селена? — позвала я.

— Что?

— Арис должен отправить тебе фотографии различных тайленолов для Зои, когда заедет в аптеку по пути домой. Он тебе еще не писал?

— Нет.

Хорошо, значит, Арис еще на работе, а у меня есть время.

Схватив сковороду из-под раковины — да, предсказуемо, как черт знает что — я на цыпочках подошла к Селене. Я не была уверена, что удар действительно ее вырубит, но мой план заключался в том, чтобы вывести Селену из игры хотя бы на время и схватить пистолет. Как только я заполучу его, то смогу сбежать, а она меня не остановит.

Я заметила телефон у нее на коленях. Хорошо бы забрать и его, но пистолет важнее. Замахнувшись, я со всего размаху ударила ее сковородой по голове.

— Ааа! — воскликнула она, падая с дивана на пол. Даже не взглянув на нее, я схватила пистолет со стола и бросилась обратно в столовую, забрала дочь и сумку, а потом кинулась прочь. Быстро набрав код на замке, я испытала облегчение, когда он сработал. Оказавшись в гараже, я зажала ключ в руке и надавила на кнопку, чтобы открыть дверь машины. Внедорожник мигнул, и я быстро усадила Зои на сидение рядом с водительским. Ужасно, что у меня не было для нее автокресла, но тут я была бессильна. Гаражная дверь отъехала со щелчком. Мы свободны.

ГЛАВА 7

Костас

— Бэзил?

Адриан кивнул на мой вопрос, выезжая на подъездную дорожку отцовского поместья. Припарковавшись, он смерил меня тяжелым взглядом.

— Бэзил будет верен до самого конца.

Одно время я сомневался в его преданности. Когда Бэзил выполнил приказ моего брата. Но посмотрев ему тогда в глаза, я понял, что он просто делал свою работу. Ради меня. Тогда все было похоже на предательство, но Бэзил лишь выполнял мое поручение, отданное задолго до этого.

«Держи поближе своих врагов».

А поскольку я всегда считал Ариса врагом, в жилах которого текла моя кровь, то два моих самых близких человека, Адриан и Бэзил, не спускали с него глаз.

— Значит, есть новости от Бэзила? — спросил я, выбираясь из внедорожника Адриана.

Он последовал за мной и хмыкнул.

— Все как обычно. Он уезжает в отель и возвращается. Дома у него весь день тишина. Иногда его шлюха уходит в магазин за продуктами и прочим дерьмом.

— Гэлани? Найлз? Кто-нибудь, кроме той стервы входил или выходил из дома?

— Нет, только она.

Мне это не понравилось. Как-то слишком просто.

— Позвони Бэзилу и попроси выяснить что-нибудь у персонала отеля. Я хочу, чтобы это было сделано тихо и незаметно. Пусть разберется с этим лично.

— Я напишу ему и отправлю в отель, — заверил меня Адриан. — Уверен, что мы можем вот так без предупреждения заявляться к твоему отцу? Вдруг мы прервем его сон?

Я фыркнул, сдержав смешок. Адриан, будучи одним из моих лучших людей, всегда был мне скорее братом, каким никогда бы не смог стать Арис. А еще был единственным ублюдком, которому я бы позволил отпускать ехидные комментарии в адрес отца.

— Нужно держать старика в напряжении, — отозвался я с ухмылкой.

Мы вошли в огромное поместье и стали разыскивать Эцио. Отношения с отцом так и остались напряженными. Он считал, что дела нужно вести иначе, но я делал все так, как хотел, а он не мог ничего с этим поделать. Однако Эцио по-прежнему оставался моим отцом, потому я не проявлял к нему неуважения, просто игнорировал. Я следил за тем, чтобы о нем заботились, и навещал время от времени, как и полагалось хорошему сыну.

Когда я уловил стоны, слышимые даже в коридоре, то бросил на Адриана смущенный взгляд и тихо пошел на звук. На секунду замерев у двери отца, я все же распахнул дверь. И от открывшегося мне зрелища к горлу подступила желчь.

Какая-то молодая белокурая сучка скакала верхом на моем отце в постели моих родителей. Он не мог ходить, но довольно цепкой хваткой впивался в ее ягодицы, призывая девушку скакать быстрее. Простонав, она снова качнула бедрами. Взор заволокла красная пелена. Мама умерла всего год назад, а отец уже трахал шлюх в их постели.

— Отец, — громко окликнул я, — что это такое, черт возьми?

Блондинка вскрикнула от удивления и соскользнула с бедер отца. Большая грудь подпрыгивала, пока девушка искала платье, сброшенное на пол. Я стоял на месте, смотря на отца, выглядящего сейчас, как самый настоящий старик с наполовину опавшим членом.

— Деньги на обычном месте, Лисса, — пробормотал он, не сводя с меня глаз и набрасывая на себя одеяло. — Какого черта ты заявился без предупреждения?

Деньги?

Отца трахала какая-то проститутка?

Когда блондинка подошла ко мне, я перегородил дверной проем. Она бросила взгляд на отца, как бы спрашивая, что ей делать.

— Нанял шлюху, отец? Ты серьезно? — впрочем, это лучше, чем если бы он стал встречаться с кем-то так скоро после кончины матери. Тот факт, что это просто секс, немного смягчил удар. Однако ситуация все еще раздражала. У меня было такое чувство, будто мы только вчера похоронили мать.

— Лисса не просто шлюха, — вспылил отец. — Она — мой друг. Мы уже давно знакомы.

«Жми на чертовы тормоза».

— Что?

— Что я пропустил? — спросил Арис позади меня, наконец, почтив нас своим присутствием. — О, мерзко. Неужели я чувствую запах чьей-то киски в папиной комнате?

Лицо отца пылало от ярости, когда Арис протиснулся мимо меня и вошел в спальню. Брат покачал головой.

— Какого хрена вы двое тут делаете? — рявкнул отец.

— Костас сказал, что нам нужно с тобой встретиться, — отозвался Арис, пристально посмотрев на Лиссу. — А ты кто такая?

— Шлюха отца, — прошипел я.

— Еще одна? — спросил брат.

Я резко мотнул головой, посмотрев на него.

— Что значит «еще одна»?

Арис насмешливо уставился на меня.

— Почему ты ведешь себя так, будто это первая шлюха, о которой ты узнал?

Снова посмотрев на отца, я сжал кулаки.

— Значит, mamá умирает, а ты тут трахаешь столько шлюх, сколько сможешь? Я не думал, что у тебя вообще хоть что-то там работает.

Арис фыркнул.

— С маминой смерти? Да где ты был всю нашу жизнь, чувак?

Всю нашу жизнь?

Да он издевался надо мной.

Может, мать и изменила отцу, но он оставался ей верен. Из-за него я так одержим преданностью. Он вбивал мне это в голову с тех пор, как я себя помнил.

— Лисса уже много лет на меня работает, Костас. Не будь идиотом, — отец хмуро смотрел на меня.

Идиотом?

Не быть чертовым идиотом?

Девушка, о которой шла речь, пожала плечами, будто не видела ничего особенного в том, чтобы трахать мужчину в три раза старше себя, когда тот даже не мог самостоятельно сходить в туалет.

— А как же mamá? — прошипел я.

Черты отца смягчились.

— Костас, я знаю, что тебе тяжело с тех пор, как тебя бросила жена…

— Она не бросала меня, мать твою, — прорычал я, заставив девушку подпрыгнуть.

Похоже, Арис был рад наблюдать, как я терял голову из-за неосторожности отца. Однако улыбка исчезла с его лица, когда зазвонил телефон. Пытаясь вытащить смартфон из кармана, Арис что-то выронил, и коробочка отскочила от пола. Обезболивающее. Для детей. Я растерянно смотрел на него, пока брат поднимал таблетки и засовывал обратно в карман. Он ответил на звонок с такой ненавистью, что я снова задался вопросом, нравилась ли ему хоть немного та женщина, с которой он спал. Его глупая шлюха что-то провизжала на другом конце провода. Арис побледнел, а затем чистейшая ярость исказила его черты, превратив из прекрасного принца Димитриу в настоящего дракона. На долю секунды он встретил мой взгляд, пылавшая в его глазах ненависть могла бы убить меня на месте, обладай он такой силой.

— У Селены проблема, — прорычал он, проталкиваясь к выходу и даже толкнув меня плечом, когда проходил мимо.

Лисса восприняла его уход, как сигнал к бегству. Однако когда она пыталась пройти через дверной проем, я схватил ее за предплечье. Лисса испуганно глянула на меня.

— Ты трахалась с ним, когда он был женат на моей матери? — потребовал я ледяным тоном.

Она бросила взгляд на Эцио, но он не спешил приходить ей на выручку. Однако я итак увидел ответ в ее глазах. «Да».

— Лисса — настоящая тигрица в постели, сынок. Только не говори, что ты никого не трахал с тех пор, как Талия сбежала.

— Она. Не. Сбегала. Ее похитили.

— Учитывая всех этих хорошеньких служанок, разгуливающих в округе, ты будешь утверждать, что тебе ни разу даже не отсосали?

— Я, черт тебя задери, женат, отец!

Он фыркнул.

— Брак — это ширма для окружающих. Иллюзия счастья. Все вокруг трахаются с другими. Даже я.

А как же верность собственной жене? Он вбил в меня преданность с тех пор, как я стал достаточно взрослым, чтобы понять значение этого слова. А теперь говорил, что все было гребаной ложью.

— Адриан, — рявкнул я.

Его тяжелые шаги эхом отдались в коридоре.

— Сэр?

— Отвези Лиссу домой. Длинной дорогой.

Он не стал спорить с моими приказами. Адриан был хорошим работником. Без промедления сделал бы все необходимое. И сегодня же он устранит этот грязный маленький секрет.

Я отпустил ее, и Лиссу тут же схватил Адриан. Как только они ушли, мой взгляд упал на пачку банкнот на комоде — деньги, к которым она больше не прикоснется.

— Ты лгал мне, — бросил я ему с горечью. — Всю свою жизнь я думал, что ты предан моей матери.

— Не будь дебилом, — рявкнул он. — Ты знаешь, что твоя мать спала с Найлзом, мать его, Николаидесом.

Раньше я не понимал. Как мама вообще могла изменить отцу. Но теперь засомневался в своих мыслях. Могла ли она знать о шлюхах отца? Хотела ли причинить Эцио боль, какую он доставлял ей?

— Через сколько после свадьбы ты переспал с кем-то еще, кроме матери? — спросил я, мой тон был смертельно ледяным.

Отец сердито глянул на меня, а на его скулах заходили желваки. Я посмотрел на подушку рядом с ним. Мамину подушку. Чья наволочка была испачкана помадой Лиссы. Фотография мамы стояла на ночном столике, повернутая к кровати, будто даже после смерти она была наказана лицезреть измены отца.

— Не твое дело, — ответил Эцио, прерывая мои мысли.

Переведя взгляд на отца, я размял шею.

— Теперь мое.

Его ноздри раздулись от моих слов. Отец тоже уловил двойной смысл.

— Я все еще главный, — вскипел он. — Ты мой сын, но не должен забывать, кто построил эту империю с нуля.

Отец буквально посерел, мышечный тонус был уже не тем. Эцио превратился в разлагающийся мешок с костями. Удивительно, что его член все еще работал, учитывая, как давно он парализован. Отец стал жалким подобием человека, лежа в постели и будучи не в силах сделать ни черта, кроме как выслушивать, что я ему говорил.

— Ты уже не главный, — холодно ответил я. — Я теперь разгребаю твое дерьмо с тех пор, как в прошлом году произошел тот несчастный случай.

— Несчастный случай? Твоя мать пыталась убить меня, а ты называешь это несчастным случаем?

— Ты ее спровоцировал, — рявкнул я.

— Ты сошел с ума, мальчик.

Я снова размял шею, а потом снял пиджак и повесил на спинку инвалидного кресла. Эцио следил за моими движениями. Когда я расстегнул манжеты на рубашке, он прищурился.

— Собираешься избить старика? Да что ты за сын такой? — несмотря на ярость, сквозившую в словах, в его глазах мелькнул страх.

Я медленно закатал рукав до локтя. Мышцы на предплечьях напряглись, а вены буквально пульсировали от желания причинить боль.

— Ты же мой отец, — прошипел я. — Я никогда тебя не ударю.

Он немного расслабился, но продолжил наблюдать за моими действиями. Я тем временем не спеша закатал и второй рукав.

— Это моя империя, Костас. Я сделал имя семье Димитриу. Ты не можешь забыть об этом, — произнес он с фальшивой бравадой.

— А что случится после твоей смерти? — спросил я, уже зная ответ. — Правильно, все перейдет ко мне.

— К обоим моим сыновьям, — солгал он.

Теперь, когда алкоголь уже не играл в крови, я нашел утром время, чтобы проанализировать каждую грань своей жизни. По словам нашего семейного адвоката, я все еще числился единственным наследником всех отелей, состояния Димитриу… всего на свете.

— Раньше я считал, что в основе нашей семьи лежит верность, — я неодобрительно цокнул. — Но я ошибался. Это ложь. Ложь вплетена в каждый аспект нашей жизни, как чертовы змеи в саду, — я улыбнулся. — Пришло время отрезать голову самой большой гадюке в гнезде.

— Ты не посмеешь подойти ко мне с ножом, словно я одна из твоих жертв в подвале, — прорычал он. — Я хорошо тебя знаю, Костас. Если ты забыл, я твой отец. Мы совершенно одинаковые.

— Ты прав, — признал я. — Я не стану пускать тебе кровь, — я посмотрел на фотографию матери. — Но в одном ты ошибаешься. Я не похож на тебя. Может, ты и погубил маму, но над собой я насмехаться не дам, — я указал отцу на фото и зловеще улыбнулся. — Ты не смогла кое-что закончить, mamá. Я слышал твои предсмертные желания четко и ясно. И я не подведу тебя.

— Что за…

Отец замолк, когда я перегнулся через него и схватил мамину подушку, испачканную губной помадой другой женщины, а потом опустил ему на лицо. Все его попытки оттащить подушку, а потом и добраться до меня оказались тщетны. Я был чудовищем. Адский огнедышащий зверь. А он — лишь жалкая змея в траве, ожидавшая, когда ее растопчут. Я так и не отвел взгляда от фотографии матери, пока душил отца ее подушкой. Он должен был умереть еще тогда, когда она в него выстрелила. И мой долг — положить конец существованию этого вероломного ублюдка. Отец боролся дольше, чем я ожидал, учитывая его ослабленное состояние. Я мысленно отдал ему должное. Одно время я считал его самым могущественным человеком в мире. Я смотрел на него снизу-вверх, черт побери. И восхищался тем, как он ухаживал за мамой и любил ее.

Ложь.

Все было ложью.

Может, мое сердце и оказалось разбито, когда mamá покончила с собой, но она раскрыла мне глаза. Потянула на себя завесу обмана, накинутую на голову отцом. Заставила понять, что в жизни есть нечто большее, чем деньги и хаос.

Любовь.

Она хотела, чтобы я понял: любовь важнее так называемой верности.

В это было трудно поверить, учитывая, что mamá обманула моего отца, но теперь, узнав, что он был корнем всех бед, я, наконец, понял ее послание.

Любовь важнее всего.

В любви рождается верность, прощение и надежда.

Все остальное — чушь собачья.

Я не знал, как долго прижимал подушку к лицу отца, но когда он некоторое время не подавал признаков жизни, то поднял ее и аккуратно положил на место. Его глаза остекленели, но были по-прежнему открыты. Я провел пальцами по векам отца, чтобы закрыть их. Проверив его пульс, я удостоверился, что Эцио действительно мертв.

Я даже ничего не почувствовал.

Никакого триумфа или сожаления.

Ничего, черт возьми.

Опустив рукава, я снова надел пиджак, после чего забрал фотографию матери и спустился вниз. Пока ждал возвращения Адриана, который должен был меня забрать, я заварил себе кофе и сел на барный стул в кухне. Я вспомнил те времена, когда мама, несмотря на то, что у нас работала кухарка, крутилась здесь, стараясь дать нам хоть какое-то подобие нормальной жизни. Она напевала и пачкала мой нос в муке, когда мы вместе с ней пекли что-то, пока отец уезжал по делам. Я любил такие простые моменты. Когда забывал, что мне суждено стать боссом мафии, и становился обычным маленьким мальчиком. Вспомнил, как мечтал о гонках по Монте-Карло и серфинге с акулами. Я был невинным ребенком, а отец растоптал эту чистоту, как бы мама не старалась прижимать меня к своей груди и сохранить ее.

Теперь я отнюдь не невинен.

Но это не означало, что я не мог стать таким, каким меня хотела видеть мать.

Мне никогда не стать хорошим, это точно. Но я раскрою сердце для любви, как она и хотела. Стану Талии лучшим мужем. И совсем скоро, наконец, отыщу ее.

— Добрый вечер, — поздоровалась Тэмми, медсестра отца. — Как там Эцио?

Я стиснул зубы, думая о матери. О том, как был опустошен, когда она спустила курок, разнеся себе череп. К тому времени, как я поднял взгляд на Тэмми, в моих глазах светилось настоящее волнение.

— Он последовал вслед за mamá во сне, — выдохнул я.

— О, дорогой, — воскликнула она. — Он умер?

Я кивнул, и женщина обняла меня. Честно говоря, очень приятно, когда тебя обнимают по-матерински. Положив подбородок на ее седую голову, я тяжело вздохнул.

— Ты же знаешь отца. Он такой гордый. Когда придет время, отец хотел, чтобы все прошло тихо. Кремация. Никакой службы.

Тэмми отстранилась и нахмурилась, обхватив мои щеки.

— Я буду благоразумна, милый. Мы справимся с этим вместе. Просто скажи, что мне сделать.

— Позволь мне самому рассказать брату, — пробормотал я. — Рассказать всем.

— Делай то, что должно, дорогой. Я поднимусь наверх и подготовлю Эцио.

— Спасибо, Тэмми. Не волнуйся о зарплате за этот месяц. Я скажу Арису заплатить тебе в полном размере и выписать премию за все, что ты для нас сделала.

Она улыбнулась.

— Димитриу — хорошие люди. Я горжусь, что работала на вашу семью.

Мы плохие, но мне не хотелось портить момент правдой.

Я отпустил ее кивком головы. Сам же продолжил потягивать кофе, пока не увидел за окном Адриана. Нужно было позвонить Франко, чтобы он разобрался с телом отца, и снова связаться с семейным адвокатом, Томасом, чтобы сообщить об официальной смене власти. Следующим, кто должен узнать о смерти Эцио, был Арис. И это нужно сообщить лично. Никто бы не захотел получить такие новости по телефону.

Сейчас я бы предпочел вернуться в офис, чтобы разобраться с другими делами, а вечером заскочить к брату, чтобы сообщить новость за ужином. Убить двух зайцев одним выстрелом. Пришло время узнать, какую ложь мне скармливал Арис. Зная брата, лжи между нами повисло предостаточно. Просто до сих пор мне было все равно.

А сейчас?

Да, очень даже волновало.

Я собирался разобраться со всеми скрытыми истинами.

И как только все карты упадут на стол, я заставлю заплатить тех, кто играл против меня.

Кровью. Потом. Слезами. Конечностями.

Они. Все. Заплатят.

Все до единого. 

ГЛАВА 8

Талия

Я ехала по подъездной дорожке, извилистой тропой, ведущей к главным воротам. Затаив дыхание, я молилась, чтобы дверь открывалась изнутри. В течение года я планировала побег, как только могла, но была не в силах просчитать все так далеко. Как только ворота стали отъезжать в сторону, я заметила черный внедорожник, подъезжавший сзади. Какого черта? Быть не может, чтобы Селена догнала меня так быстро. Однако бросив взгляд в зеркало заднего вида, я заметила за рулем мужчину.

Не дожидаясь полного раскрытия ворот, я нажала на газ, отказываясь сдаваться этому парню, кем бы он ни был. «Боже! Как я его не заметила?» Должно быть, Арис нанял человека охранять дом, но тот никогда не показывался мне на глаза. Я ведь столько раз проверяла.

Зои сидела на пассажирском сидение и что-то бормотала, пока я ехала по извилистой дороге. Я понятия не имела, где и куда ехала, но хотела добраться до города, чтобы попросить у кого-нибудь помощи.

Я снова посмотрела в зеркало, заметив, что внедорожник меня догонял. Если не наберу скорость немедленно, то ни за что не выберусь с этих холмов. Я глянула на свою дочь, и она мне улыбнулась. Мне нужно было защитить ее. Добраться до безопасного места.

Держа руль одной рукой, другой я схватила ремень безопасности и перекинула его Зои через колени. Не идеально, но это лучшее, что мне под силу в столь дерьмовой ситуации. Сильнее надавив на газ, я ускорилась, но когда снова оглянулась, внедорожник уже был почти у самого нашего багажника.

«Мне не уйти от него».

Вся моя работа, все эти планы… только для того, чтобы я упустила столь важную деталь. Я ударила кулаком по рулю. Я была так чертовски близка. Арис больше никогда не даст мне такой свободы действий. У меня был только один шанс, и я все испортила.

Внедорожник врезался в мой задний бампер, и машина вильнула.

«Нет!»

Я быстро взглянула на Зои, убедившись, что с ней все в порядке, прежде чем снова уставилась на дорогу.

Я должна это сделать. Должна уйти от него.

Он посигналил, желая, чтобы я съехала на обочину. Как только я завернула на очередном повороте, внедорожник снова врезался в меня. Зои толкнуло вперед, и я вытянула руку, чтобы удержать ее. Я не могла ехать дальше. Кем бы ни был тот парень, он не остановится, пока я не съеду на обочину, а мне нельзя рисковать тем, что преследователь столкнет меня с дороги. Я не могла подвергать опасности жизнь дочери.

Слезы поражения жгли глаза, а сердце бешено колотилось.

Я не хотела сдаваться. Была не готова к этому.

Снова посмотрев на свою малышку, я задержала взгляд на центральной консоли, куда положила пистолет, и подумала о Костасе. Он бы не колебался. Если бы муж был сейчас на моем месте, то пристрелил бы засранца. Либо я и Зои, либо он. И я выбирала первый вариант.

«Я смогу».

«Я Талия Димитриу, жена чертова босса мафии».

Быстро съехав на обочину, я вышла из машины, не желая пускать мужчину к своей дочери. Сняв пистолет с предохранителя, я стала ждать, когда водитель выйдет из внедорожника. И когда тот, наконец, вышел, я на мгновение замерла. Эстеван Гэлани. Тот самый человек, которому мой муж выстрелил в член. Ну, конечно, Арис нанял врага Костаса охранять его дом. Эти два таракана стоили друг друга. «Однако одного из них я вот-вот уничтожу. А Костасу придется разбираться с Арисом».

Направив пистолет прямо на него, я нажала на курок.

Бам!

Выстрел отдался глухим эхом, отчего у меня заложило уши, а Зои закричала. Эстеван отшатнулся, но не упал. Чертов таракан. По его плечу стало расползаться багровое пятно.

— Ах ты, сука! — воскликнул он, вытаскивая свой пистолет.

Прежде чем Эстеван успел ранить кого-то из нас, я выстрелила снова и снова. Пока он не упал на землю. Я же шокировано смотрела на пулевые раны, усеивающие его грудь.

«Я выстрелила в него».

«Черт, я и правда выстрелила».

Мои руки дрожали, а тело онемело. Я только что убила человека. «Того, кто иначе убил бы меня», — напомнила я себе. Развернувшись, я хотела побежать к машине, но натолкнулась на стену. Нет, не стену…

— Это было ни капли не умно, — произнес Арис.

Я подняла пистолет, чтобы выстрелить еще раз, но Арис выбил его у меня из рук.

— Вытащи свою дочь из машины, — рявкнул он, — и перенеси в мою.

Я посмотрела по сторонам, соображая, был ли другой способ бежать. По обеим сторонам от дороги шел лес, и мне было никак не скрыться вместе с Зои, Арис бы тут же меня догнал.

— Даже не думай об этом, — прорычал он, будто угадав мои мысли. — Тащи свою чертову задницу в машину.

Мы уже прошли несколько футов, когда я услышала стон. Этот придурок все еще был жив. «Серьезно, черт возьми?»

Бросив на меня свирепый взгляд, Арис подошел к нему. Он прицелился и выстрелил из того же пистолета, что и я, попав ему в лоб. Мозги Гэлани буквально размазало по дороге, и я тут же рассталась с содержимым желудка.

Когда я вытащила Зои из машины и прижала к груди, все вокруг было словно в тумане. Я чувствовала, как по щекам текли слезы, но воспринимала их как-то отстраненно. Сев на переднее сидение «Porsche» Ариса, я вдохнула аромат волос моей милой малышки.

«Пожалуйста, не причиняй нам боли».

«Пожалуйста, не причиняй».

Зои прекратила плакать, как только я ее успокоила, и даже принялась что-то лепетать Арису, когда тот забрался на водительское кресло. Он даже что-то ответил ей, прежде чем завел двигатель и повез нас обратно в том направлении, откуда мы бежали. Когда мы вернулись в дом, то застали Селену на диване с прижатым к голове пакетом со льдом.

— Ты, чертова сука! — прошипела она.

— Довольно! — прогремел голос Ариса. — Мне нужно убрать тот беспорядок, который ты устроила, — сказал он мне. — И поскольку ты больше не можешь вести себя с Селеной прилично, а я не могу позволить тебе еще раз попытаться бежать, то с этого момента можешь считать себя пленницей.

— О, только с этого? — фыркнула я. — Я была чертовой пленницей весь прошлый год.

Арис злобно ухмыльнулся.

— Нет, Талия, ты была моей гостьей. Теперь же узнаешь, каково быть пленницей, — он затолкал меня в мою комнату, и я положила Зои в кроватку, чтобы все высказать ему. Однако когда я обернулась, дверь захлопнулась перед носом, а потом щелкнул замок, запирая меня внутри. «Ублюдок!» Я побежала в ванную, чтобы проверить, не запер ли он дверь, ведущую из нее, но как только провернула ручку, замок щелкнул. Арис запер меня. Чертов урод! Обессилено вздохнув, я соскользнула вниз и прижалась головой к дереву. Все верно. Это был мой единственный шанс. И я его упустила. Теперь условия станут еще хуже, чем раньше.

Зои залепетала, и я поднялась, чтобы подойти к ней. Вытащив ее из кроватки, я понесла дочь в свою постель, положила рядом с собой, крепко обняла и стала гладить по мягким черным волосам, пока Зои не заснула. Только тогда я позволила и себе провалиться в сон.

Тук. Тук. Тук.

Я распахнула глаза.

Тук. Тук. Тук.

Кто-то стучал в дверь? Никто и никогда не стучал раньше. Осторожно встав с кровати, чтобы не разбудить Зои, я подошла к окну, посмотреть, в чем дело.

«Maserati GranTurismo».

Угольно-серого цвета.

Чернильно-черные шины.

Этого не могло быть… Я знала только одного человека, у которого была такая машина…

«Костас».

«Он здесь. Он спасет нас».

Надежда снова озарила мое сердце. Словно луч света, осветивший мой темный мир. Я, наконец, вновь прозрела. Душа словно воспарила. Ее манил яркий свет.

Я даже не пыталась открыть окно, поскольку уже знала, что оно забито гвоздями, но словно завороженная следила за машиной, отказываясь смотреть куда-либо еще. В доме было тихо. Должно быть, Селена вышла к Костасу на улицу. Знал ли он, что я здесь? Затаив дыхание, я прислушивалась к каждому шороху, пока не уловила, как захлопнулась дверь.

Костас вошел? Я никак не могла решиться, оставить ли окно, чтобы постучать в дверь, или же остаться, чтобы хотя бы мельком увидеть мужа. Однако прежде, чем успела принять какое-либо решение, я увидела Костаса. Он возвращался к машине, по обыкновению одетый в костюм. Сильный, властный и такой красивый. Я так скучала по нему, что становилось больно. В надежде, что он меня услышит, я ударила ладонями по стеклу.

— Костас! — прокричала я, впрочем, понимая бесполезность попыток.

Его рука застыла на ручке, и он обернулся. Неужели Костас что-то услышал?

— Костас! — снова закричала я, колотя ладонями по стеклу с такой силой, что стало больно. — Костас! Я здесь!

Он окинул взглядом местность, а потом открыл дверь, забрался в машину и уехал. Также стремительно, как и появился, мой луч света исчез. Оставив меня спотыкаться в темноте и одиночестве.

Пока я смотрела, как фары моего мужа становились все дальше и дальше, а потом, наконец, исчезли, по щекам струились слезы.

Прошел год, а он ни разу не приехал. И когда, наконец, появился, меня заперли в чертовой комнате. Нет, Костас должен догадываться. Поэтому он и появился тут. Муж искал меня. Я точно знала.

«Боже мой, Костас, я так близко. Прошу тебя, не сдавайся. Я здесь, жду тебя».

Забравшись обратно в постель, я снова прижалась к Зои. Она проснулась от моих криков, но как только я ее успокоила, малышка вновь заснула. Такая прекрасная девочка. Она заслуживала большего. Куда большего, чем быть пленницей.

— Все хорошо, cara mia, нас спасут. 

***** 

— Просыпайся, — рявкнул Арис. Его голос испугал Зои, и она громко вскрикнула. Я бросила на него испепеляющий взгляд, но Арис его проигнорировал. — Пора есть.

— Я не голодна. Поем позже.

— Ты поешь сейчас, либо не будешь есть вовсе, — пригрозил он.

Поменяв Зои подгузник, я схватила бутылочку и поставила ее на стол. К тому времени, как я вышла из комнаты, Арис с Селеной уже ужинали. Бифштекс, брокколи и запеченный картофель. Должно быть, он снова привез еду с собой, поскольку Селена едва ли могла расплавить сыр, не поджигая все вокруг.

Когда я проходила мимо стола, Арис схватил меня за бедро.

— Я хочу взять еду для Зои.

— Я принесу, — отозвался он. — Садись.

— Ладно, — я посадила дочь на высокий стул и надела ей нагрудник. Она радостно рассмеялась и хлопнула ладонью по подносу.

Арис принес банку с фруктовым пюре и ложку, положив все перед Зои. Она тут же схватила столовый прибор и стала стучать им по подносу.

— Па-па-па, — пробормотала Зои. Арис бросил на меня взгляд. — Па-па, — продолжила она. Зои была слишком мала, чтобы понимать, что говорит. Просто произносила случайные слоги. Но от мысли, что она звала Ариса папой, у меня скрутило живот.

Открыв пюре, я принялась кормить им Зои.

— Теперь ты будешь заперта в своей комнате всегда, когда меня нет дома, — заговорил Арис.

— Ты серьезно намерен держать меня и свою дочь взаперти часами? — я свирепо посмотрела на него.

— Я могу попросить Селену позаботиться о Зои, а взаперти держать лишь тебя… — Арис ухмыльнулся и пожал плечами.

Селена фыркнула, привлекая мое внимание. Подняв на нее взгляд, я заметила, что часть ее лица стала едва ли не черно-синей. Улыбка вышла сама собой. Сковорода не прошла для нее бесследно.

— Да пошла ты, — выплюнула она. — Надеюсь, оно того стоило.

— О, это точно, — отозвалась я. — Похоже, тебе понадобится еще один визит к пластическому хирургу. Вероятно, это даже к лучшему, поскольку в первый раз они испортили тебе лицо.

— Арис, тебе еще не надоела эта сучка? Сегодня приезжал твой брат! Теперь он наверняка будет шнырять вокруг, выискивая ее.

Я посмотрела на Ариса, заметив, что его глаза расширились.

— Здесь был Костас? — прорычал он, в голосе послышалась настоящая ярость. — Почему ты мне не сказала, черт возьми?

— А что я, по-твоему, сейчас сделала?! — провизжала Селена. — И он задавал вопросы. Как скоро Костас поймет, что ты прячешь его драгоценную Талию? Убей ты ее уже. Мы заберем твою дочь и сбежим.

Услышав ее слова, я схватила со стола нож для бифштекса и бросилась к Селене, схватив ее за голову прежде, чем она успела что-то понять. Приставив нож к ее горлу, я посмотрела на Ариса.

— Если позволишь этой идиотке дотронуться до моего ребенка, я перережу ей горло.

— Хватит, — он поднялся. — Опусти чертов нож, — Арис шагнул ко мне, и я надавила на лезвие.

— Арис! — закричала Селена.

— Талия, успокойся, — Арис посмотрел на Зои, а потом пошел к ней, после чего у меня не осталось иного выбора, кроме как отпустить Селену.

— Не прикасайся к ней, — по-прежнему держа в руке нож, я подняла со стула Зои.

— Она и моя дочь тоже, — усмехнулся Арис. — И если я захочу ее коснуться, то так и сделаю.

Он шагнул ко мне, а я отступила. Когда Арис так и остался стоять на месте, я продолжила отступать, пока не вернулась в свою комнату.

— Мы поговорим об этом завтра, — произнес Арис. — Очевидно, порядки тут теперь изменятся.

Не потрудившись ответить, я захлопнула дверь, молясь Богу, чтобы Костас вернулся и нашел нас с Зои. Потому что иначе Арис не станет долго держать меня в живых.  

ГЛАВА 9

Костас

У меня были галлюцинации.

Я терял чертов разум.

Это. Была. Она.

Ущипнув себя за переносицу, я размышлял, что же делать дальше. Я мог вернуться в дом Ариса и узнать наверняка, либо продолжить сидеть здесь, изображая впечатлительного идиота.

Я как раз заканчивал ужинать в ресторане, расположенном между отелем и домом Ариса, когда зазвонил телефон. Я мог бы ответить прямо сейчас и сообщить брату, что отец мертв. В большинстве случаев я вел себя, как придурок, но все же не мог так поступить с ним. Нет, я поступлю так, как намеревался, поехав к нему раньше, и скажу в лицо. Потому направил его звонок на голосовую почту. Пару секунд спустя мне пришло сообщение.

Арис: Ты заезжал?

Следующие пришли сразу за ним.

Арис: Тебе что-нибудь нужно?

Арис: Хочешь встретиться?

Я застонал, когда брат продолжил бомбардировать мой телефон все новыми и новыми сообщениями, даже не давая ответить.

Арис: Селена сказала, что ты хотел поговорить о чем-то важном.

Арис: Я не бил ее, если ты хотел узнать об этом. Она упала.

Упала?

Я не настолько глуп. Эта стерва не просто упала. Кто-то пытался проломить ей голову.

Я мысленно вернулся к недавнему разговору.

— Что тебе нужно?

Приподняв брови, я хмыкнул.

— Прошу прощения?

— Как ты вообще попал на территорию?

— Ввел чертов код, — рыкнул я. — А ты пыталась остановить меня?

У Селены хватило ума вспомнить, с кем она разговаривала, и яростно затрясти головой. Я не какой-то слабак вроде Ариса. И если понадобится ей об этом напомнить, без промедления оттащу ее задницу в подвал за крашеные рыжие волосы. К счастью для Селены, на ее лице мелькнул страх, сменив нагловатое выражение.

— Что ты сделала со своим лицом? — спросил я, кивнув на чертовски огромный синяк, который выглядел совсем свежим и наливался под красной плотью буквально на глазах.

Она поджала пухлые губы и раздраженно фыркнула.

— Я упала.

Именно так говорила каждая женщина, скрывая тот факт, что ее бил мужчина.

— Должно быть, пол тебя люто ненавидит.

— Я тоже ненавижу этот чертов пол, — огрызнулась она. — Арис ушел… по делам. Я могу чем-то помочь? — слова буквально сочились ядом, когда она оценивающе скользнула взглядом по моему телу.

— Нет, — буркнул я. — Я зайду в другой раз.

Когда я развернулся, чтобы уйти, Селена схватила меня за бицепс.

— Сперва позвони.

Я бросил на нее раздраженный взгляд через плечо.

— А ты заделалась в его телохранители?

— Ч-что? Нет. Просто он всегда занят и редко бывает дома. Лучше позвонить, чтобы опять с ним не разминуться.

— Хм, — только и ответил я, прежде чем вырвал руку из ее хватки и ушел.

Дверь позади тут же захлопнулась. Я уже почти добрался до машины, когда почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, я окинул взглядом огромный дом Ариса.

Светлые волосы.

Женщина.

«Талия?»

Но когда я прищурился, видение исчезло. Вот и все, что мне теперь оставалось. Видеть повсюду чертов призрак.

Боже, как же я скучал по ней. Готов был отдать все свое состояние, лишь бы сейчас обнять ее и вдохнуть аромат волос. Я уже забыл их запах и боялся больше никогда не вспомнить. Тот факт, что я готов был отдать все на свете, лишь бы снова увидеть жену, вгонял в тоску. Я всегда считал себя сильным. Кем-то, кому никто не нужен.

Как мой отец.

Оказывается, я никогда таким не был.

Всегда больше походил на мать.

Оплатив счет, я вышел из ресторана и вдохнул свежий осенний воздух. Солнце уже зашло. И я только сейчас осознал, что мой отец действительно мертв. Я изгнал его из этого мира. Меня должно было одолевать раскаяние и чувство вины, но я ощущал лишь облегчение. У меня не было шанса узнать, каким бы стал настоящий Костас. Отец превратил меня в своего цепного пса. Ради его благосклонности я внимал каждому его наставлению. Теперь же от меня осталась лишь оболочка. И я отчаянно желал ее заполнить.

«Мне нужна моя жена».

Черт, я сходил с ума.

Мне было необходимо сообщить Арису, что наш отец умер, и двигаться дальше. В какой-то момент мне, вероятно, придется признать, что Талии тоже больше нет. Год — слишком большой отрезок времени, чтобы считать человека пропавшим без вести — особенно в моем мире. Если бы она сбежала сама, я бы уже узнал об этом. Кто-нибудь обязательно проболтался бы.

Очевидно, ее убили.

С этим было трудно смириться.

Все это время я подавлял эту мысль, поскольку слишком много неуверенности копилось в сердце.

Я снова подъехал к воротам Ариса и набрал код, который брат использовал для всех своих домов. Когда я приехал чуть раньше, то сделал это без задней мысли, теперь же из-за реакции Селены задумался, не пытались ли они держать меня подальше от дома.

Чтобы я не видел, как он избивал ее?

Как будто мне есть до этого дело. Может, Селена слишком много болтала и заслужила гнев Ариса. Мы же были гангстерами, а не чертовыми героями. Кто я такой, чтобы судить?

Нет, если они и хотели держать меня подальше, то по другим причинам.

Причинам, которые никак не давали мне покоя, желая, чтобы их раскрыли.

Подъехав к дому, я припарковался на подъездной дорожке. Свет лился из окна сбоку здания и еще одного, где-то вдали на верхнем этаже. Выбравшись наружу, я остановился и прислушался. Ничего, кроме нараставшего ветра, предвещавшего осенний шторм. Ветер свистел, и в воздухе стоял запах приближавшегося дождя.

Направившись к входной двери, я глянул в сторону того окна, где, как мне тогда показалось, я кого-то видел. Когда я заметил стоявшую по другую сторону стекла фигуру, залитую светом, сердце пропустило удар.

Я несколько раз моргнул, чтобы прояснить зрение.

Видение было все еще там.

Светловолосая женщина.

Я бросился к тому окну прежде, чем успел себя остановить. Спустя несколько мгновений, показавшимися вечностью, я встретил взгляд широко распахнутых и полных слез голубых глаз. Таких знакомых глаз. Голубых глаз моей жены.

«Не. Может. Быть».

— Zoí mou.

«Моя жизнь».

Ее нижняя губа задрожала. О, эти губы, которые я так долго хотел поцеловать, что это сводило с ума. Это было невозможным. Талия не могла смотреть на меня из окна долбаного дома Ариса. В этом не было никакого смысла. Я и правда сошел с ума.

— Костас.

Едва уловимый голос моего ангела донесся из-за окна, разбивая вдребезги то немногое, что еще осталось от моего сердца. Талия жива. Она была жива и стояла прямо передо мной, черт всех задери.

— Открой окно, — пробормотал я, слова вышли почти шепотом.

Она оглянулась через плечо и покачала головой, очевидно, прочитав по моим губам.

— Я не могу.

Внутри вспыхнула ярость, поднимаясь до невероятных высот.

— Открой гребаное окно.

По ее щекам покатились слезы, она быстро зашевелила пухлыми губами, но до меня доносился лишь приглушенный шум, в котором я разобрал ли то, что Талия отсылала меня прочь.

Но я не собирался уходить.

Наклонившись, я попытался открыть окно самостоятельно, но оно оказалось заперто. Я указал на рычаг и с силой ударил по стеклу.

— Талия, открой мне.

— Я не могу.

Я замолотил кулаком по стеклу, заставив ее вскрикнуть от неожиданности.

— Я сказал «открой». Иначе, видит Бог, я пройду через него, — прорычал я. — Открой его, Талия, немедленно!

Когда она отошла от окна и снова глянула на дверь, я потерял самообладание. Резким взмахом локтя я ударил со всей силы и пробил стекло. Протянув руку, я щелкнул замком, но рама так и не открылась.

Талия кинулась ко мне и протянула руку в образовавшуюся дыру, мягко коснувшись моей щеки кончиками пальцев.

— Я не могу, Костас. Рама заколочена гвоздями.

«Заколочена».

Что за чертовщина?

Я крепко сжал ее запястье и склонился, поцеловав нежную ладонь. Я боялся выпускать ее, ведь она снова могла исчезнуть, но мне было необходимо до нее добраться. Необходимо обнять ее.

— Отойди, — приказал я.

Она убрала руку и отступила от окна на пару шагов. Я мог бы постучать в парадную дверь, дождаться брата и потребовать, чтобы он вывел мне Талию, но сейчас в голове горела лишь одна мысль. Добраться до моей чертовой жены. Подняв ногу, я со всей дури ударил в металлическую раму по центру окна.

Бам. Бам. Бам.

Я бил по ней снова и снова, пока рама не деформировалась и не согнулась под моим напором, повсюду лежали осколки стекла. Посчитав, что ослабил раму достаточно, я разбежался и выбил плечом оставшуюся конструкцию, повалившись вместе с ней на пол. Однако спустя секунду я вскочил на ноги и пошел к Талии.

Гнев. Ощущение, что меня предали. Печаль. Смущение.

Эмоции крутились внутри словно чертов торнадо. Я готов был подобно ему вызывать массовые разрушения. Хотелось уничтожить всех и каждого.

Обхватив Талию за горло, я заставил ее попятиться, пока ее задница не уперлась в дверь. Я зарылся носом в волосы жены и вдохнул аромат шампуня, смешанного с потом. В груди поднялось рычание. Собственническое, граничащее с яростным. Большим пальцем я скользнул к бешено пульсировавшей на ее горле вене.

— Почему? — смог лишь выдавить я. Но этот вопрос был сложным.

— Не знаю.

Отстранившись, я сердито посмотрел на нее.

— Ты хочешь быть здесь?

Талия замотала головой, по ее покрасневшим щекам снова катились слезы.

— Тебя здесь удерживают?

— Мы должны убраться отсюда, — она всхлипнула.

Я отвлекся на дрожавшую нижнюю губу. Теперь, узнав, что Талия была здесь пленницей по какой-то чертовой причине, я нуждался в ней, как в следующем глотке воздуха.

— Zoí mou, — прошептал я у самых ее губ. — Я так сильно скучал по тебе.

Прижавшись к ней губами, я получил поцелуй, которого жаждал с того момента, как позволил ей уйти после нашей ссоры. Подняв руку к ее подбородку, я крепко сжал его, чтобы Талия не смогла отстраниться, а сам буквально набросился на желанный идеальный рот. Она застонала, когда я в очередной раз смял нежные губы и втянул ее язык к себе. Талия скользнула рукой по моим волосам и притянула мою голову еще ближе. Я опустил вторую руку к бедру жены и обхватил ягодицу, которая стала более округлой, чем я помнил. Внутри вспыхнуло желание немедленно раздеть ее и осмотреть каждую частичку, проверяя, изменилась ли она. Талия издала какой-то сдавленный звук, когда я потерся об нее дико ноющим членом.

— Па-па-па-па.

Я замер на середине поцелуя. Услышав взволнованный вскрик, я оторвался от Талии и замотал головой, ища источник звука. Мой взгляд остановился на ребенке. Ребенке, черт возьми. С такими же яркими голубыми глазами, как у Талии.

Талия шагнула ко мне.

— Костас, послушай…

— Ребенок? — прорычал я, оглянувшись на нее через плечо.

Она тут же вздернула подбородок, в сверкавших от слез глазах вспыхнула ярость.

— Это мой ребенок.

Я отшатнулся, будто она пнула меня в живот. Ребенок. Ее ребенок. И Ариса? Малышка снова забормотала, и я посмотрел на нее.

— Костас, — проговорила Талия, подходя к ребенку и поднимая на руки. — Ее зовут Зои.

Из легких будто выкачали весь воздух, когда я снова посмотрел на маленькую девочку.

Зои.

Зои.

Зои.

— Зои, zoí mou?

Талия быстро закивала, в ее глазах снова стояли слезы.

«Боже мой».

Наш ребенок.

«У нас есть ребенок, черт возьми».

Все пришедшие в голову счастливые мысли оборвались одной единственной. Я собирался убить их. Изрезать Ариса и Селену до последней капли крови. «Прямо сейчас, мать вашу».

— Костас, — начала Талия, ее голос дрожал, когда она бросилась ко мне, — мы должны уходить. Сейчас же.

Малышка — Зои — схватила меня за лацкан пиджака и потянула к себе. Я был ошеломлен по столь многим чертовым причинам. Все, на что оказался способен, это склониться и прижаться носом к ее темным волосам.

«Моя».

«Она моя, черт побери».

Они обе.

— Я убью их, — сказал я с пугающим спокойствием.

— Я хочу, чтобы ты так и сделал, — прошептала Талия. — Но сейчас нам нужно отвезти Зои в безопасное место. У Селены есть пистолет, и она не побоится им воспользоваться.

В голове шла борьба. Гангстер, живущий внутри меня, жаждал насилия, крови и мести. Муж же — и отец — испытывал непреодолимое желание защитить своих девочек.

Я не мог сделать и то, и то одновременно.

Не сейчас.

Потому я выбирал семью.

— Пойдем, — пробормотал я, нежно поцеловав Талию в губы.

Она протянула мне Зои, и я замер. Еще никогда прежде мне не приходилось держать ребенка. Однако Талия не дала возможности возразить. Как только крошечная махавшая руками девочка оказалась у меня, Талия принялась запихивать вещи в сумку для подгузников. Не в силах удержаться, я прижал Зои к себе, поцеловав в макушку.

И эти ублюдки скрывали от меня все это.

Мою жену. Моего ребенка. Мою семью, черт побери.

Ярость бурлила внутри, но я сдерживал ее. Талия права. Я должен вытащить их отсюда и придумать план. Как только я узнаю обо всем, что произошло, то пролью кровь. Но лишь когда моя семья будет в безопасности. Через пару мгновений Талия уже все собрала, и мы вышли через разбитое окно. Подбежав к моей машине, она кинула сумку на заднее сидение, а потом взяла у меня Зои и забралась на переднее. Сев в водительское кресло и заведя двигатель, я ощутил, как постепенно стал сознавать происходящее.

«Мои девочки здесь».

«Они у меня».

Мне тут же захотелось позвонить Мэлоди. Она ведь не знала, что у нее появилась внучка. Тот факт, что она была первой, кому мне захотелось все рассказать, должен был настораживать, но это не так. Только не после целого года, когда искал эмоциональной поддержки у этой женщины, прикрываясь тонкой вуалью расспросов о местонахождении ее дочери.

— Поторопись, — произнесла Талия. — В прошлый раз я не смогла уйти далеко.

Несмотря на ее слова, я давил на газ не так сильно, как обычно. У меня не было детского кресла. И я, наконец, осознал, что значит «драгоценный груз».

— Ты сбегала?

— Сегодня, — выдохнула она. — Наконец. Но он поймал меня, — с ее губ слетел болезненный стон. — Я кое-кого пристрелила, Костас. Мне нужно было защитить себя и Зои. О-он умер. Прости меня, но я сделала бы это снова, лишь бы Зои была в безопасности.

Протянув руку, я сжал ее бедро.

— Не знаю, что за чертовщина творилась у меня под носом, но хочу, чтобы ты все мне рассказала, — я бросил на нее тяжелый взгляд. — И никогда не извиняйся за то, что защищала нашу дочь.

Нашу маленькую девочку.

Я испытывал самое настоящее благоговение.

«Папа. Я теперь папа».

И я вернул свою жену. 

ГЛАВА 10

Талия

Впервые за весь год я, наконец, могла дышать спокойно. Кислород проникал в легкие без комка размером с булыжник, блокировавшего дыхательные пути.

Потому что Костас, наконец, рядом.

Он не оставил меня, а нашел вместе с Зои, и теперь мы с ней в безопасности.

Прогремел гром, и небо разрезала молния. Над нами сгустились облака, и дождь стал барабанить по ветровому стеклу. Это было почти метафорично. Будто дождь смывал каждый плохой момент прошлого года, возвращая к жизни. Последнее время я чувствовала себя мертвой внутри, но теперь, когда Костас рядом, стала оживать. Целый год я изо всех сил старалась выжить, но все же душа постепенно отмирала. Теперь же я по-настоящему жила и могла дышать свободно.

Зои положила мне голову на плечо и теснее прижалась к моей груди. Когда она принялась что-то бормотать, Костас посмотрел на нас, и на мгновение наши с ним взгляды встретились. Его ореховые глаза сказали все, что мне нужно было знать. Все будет хорошо. Он об этом позаботится.

— Когда вернемся домой, ты расскажешь мне все, что случилось, — сказал Костас.

Однако мои мысли не пошли дальше одного единственного слова. «Дом».

Мы ехали домой. В наше место. Туда, где должны были жить все это время.

Внезапно меня пронзила неприятная мысль. Дом — часть отеля «Pérasma». Отеля, который принадлежал и Арису.

— Мы не можем туда вернуться, — я выпрямилась, а Зои заскулила. Было уже поздно, а она очень устала. — Пожалуйста, Костас. Мы должны поехать в другое место. Куда-нибудь подальше отсюда, — сердце гулко забилось в груди, а пульс мгновенно ускорился.

— Moró mou, успокойся, — Костас снова положил руку мне на бедро.

— Прошу, не говори мне успокаиваться, — я завелась. Мысли в голове беспорядочно плыли, и снова стало трудно дышать. — Я не могу рисковать тем, что Арис снова доберется до меня и Зои.

Костас въехал в гараж и припарковался на обычном месте, выключив двигатель.

— Никто, черт побери, не заберет тебя снова. Они не проживут достаточно долго, чтобы даже попытаться.

Костас достал телефон из кармана и набрал номер. Поскольку мы все еще сидели в машине, звонок пошел по Bluetooth.

— Босс, — отозвался Адриан после первого же гудка.

— Я нашел Талию, — произнес Костас. — В доме Ариса.

— Черт.

— Он и его сучка держали ее и мою дочь в плену.

Адриан снова чертыхнулся себе под нос, но даже не подумал подвергать сомнению слова Костаса.

— Съезди туда и забери их обоих. Отвези в подвал. Позвони, когда сделаешь.

— Да, сэр.

Сбросив звонок, Костас вышел из машины, забрал сумку, которую я упаковала для Зои, а потом обошел капот и открыл мне дверь.

Когда мы зашли на виллу, мне показалось, что время остановилось. Все лежало так же, как и при мне. Шлепанцы все еще стояли у двери, где я их оставила. Мое одеяло, в которое я так любила кутаться, по-прежнему висело на спинке дивана. Бумаги из университета лежали на столике в прихожей, куда я их и положила. Сумочка, которую я оставила в туалете, когда меня забрал Арис, была под столом. Должно быть, Костас нашел ее.

Войдя в спальню, я обнаружила, что одна сторона кровати застелена. Сторона Костаса. Другая же пребывала в том состоянии, в каком была утром того самого дня. Простыни находились в беспорядке, поскольку я тогда спешила на репетицию. Мой халат все еще висел на стуле. Пижама валялась на полу рядом с корзиной. Я промахнулась, бросая ее туда, и пообещала себе все привести в порядок, как только вернусь.

Но я так и не вернулась.

Потому что меня похитили.

Потому что Арис забрал меня, черт возьми.

Лишил года моей жизни.

— Костас, — шокировано начала я, — ты вообще жил здесь, пока меня не было?

Он встретил мой взгляд, и я поняла все без лишних слов. Его боль. Чувство утраты. Замешательство. Облегчение. Я стала оценивать его черты. Под его невероятными, сейчас поблескивающими глазами залегли темные круги. Он все так же красив и очарователен, как и год назад, но теперь выглядел измученным. Словно нормально не спал с момента моего похищения.

— Я не мог, — признался Костас, шагнув ко мне. Зои снова положила голову мне на плечо. Когда она нервничала, всегда жалась к моему телу, а сегодня мы впервые покинули место, которое она считала домом, потому Зои была неспокойна.

Костас нежно погладил нашу дочь по голове и поцеловал в макушку, а потом придвинулся ближе и коснулся губами моего лба. Этот сладкий момент заставил прикрыть глаза, с наслаждением впитывая прикосновения. Тело затрепетало, желая большего.

— Я искал тебя каждый проклятый день, zoí mou, — мягко произнес он. — Сперва я был слишком зол, чтобы спать здесь. Думал, что ты сбежала. Потому спал в комнате для гостей. Но с каждым новым днем поисков я все сильнее убеждался, что тебя похитили. Я искал повсюду. Мне казалось, что я камня на камне не оставил, — Костас выругался. — И даже не подумал заглянуть домой к брату, — он стиснул зубы от ярости. — Черт, Арис ведь помогал мне искать тебя, — Костас провел костяшками пальцев по моей щеке, рука дрожала от переполняемого его гнева. — Я не мог заставить себя заснуть здесь. Или передвинуть твои вещи. Это бы означало, будто я признал, что ты можешь никогда не вернуться. Я дал себе слово, что буду спать здесь, только когда ты вернешься.

«Успокойся, глупое сердце».

«О, этот мужчина. Такой сильный, властный и хладнокровный. Не проявляет милосердия ни к кому, кто бы ни встретился ему на пути. И не смог спать без меня в нашей постели».

— Каждый день, приходя с работы, Арис говорил о тебе. Что ты снова напился и про все забыл. Что ты пытаешься двигаться дальше. Я не верила ему, Костас, — по щекам покатились слезы. Наконец-то я здесь. Вернулась домой. К мужу. — Я знала, что ты найдешь меня.

— Это заняло у меня чертов год, zoí mou. Я подвел тебя и нашу дочь.

— Нет, не говори так. Ты же нашел нас, — он не должен винить себя. Чувство вины сожрет его изнутри. А мне был нужен мой сильный Костас.

— После того, как уложишь Зои спать, ты расскажешь мне обо всем, что брат делал с тобой и нашей дочкой, о каждой лжи, сорвавшейся у него с языка, а я обещаю, что заставлю его заплатить за каждое чертово действие и слово.

Может, слова и казались сухими, но стальной взгляд его глаз говорил о том, что он именно так и поступит. Костас не станет быстро убивать Ариса. Он будет медленно пытать его за каждый день, который меня держали в плену, за каждую ложь, произнесенную им. От этой мысли я едва заметно улыбнулась.

— Я хочу присутствовать, — произнесла я. — Хочу видеть, как Арис и Селена получат сполна за то, что сотворили.

Костас усмехнулся.

— Черт, как же я скучал по тебе, — он целомудренно поцеловал меня в губы.

Зои пошевелилась в моих руках, напомнив о том, что…

— Мне некуда ее положить, — я взглянула на кровать. Возможно, мы могли бы уложить Зои по центру и сделать баррикады из подушек…

Однако Костас, конечно, уже кому-то звонил.

— Томас, это Костас Димитриу. Мне нужно, чтобы кто-нибудь немедленно принес на мою виллу детскую кроватку, — завершив вызов, он усмехнулся. — Преимущества владения отеля, в котором проживаешь.

Пока я кормила Зои, Костас сделал пару телефонных звонков в соседней комнате. Он выкрикивал приказы направо и налево, ругался и угрожал, как самый настоящий главарь мафии, а у меня в груди сжималось сердце. Я не понимала, как любила свою жизнь, пока ее не отняли. Такая жизнь — где Костас раздавал приказы, а наша дочь прижималась ко мне — все, чего мне хотелось.

— Какого хрена ты имеешь в виду? — я замерла от его слов и тона. Что-то было не так.

Зои выпустила из рук бутылочку и забралась мне на колени. Вошел Костас, указал на гостиную, примыкавшую к спальне, чтобы мужчина поставил там кроватку. Тот быстро вкатил ее, разложил и выскочил из комнаты.

— Позволь мне кое-что сказать. Моя жена, черт тебя задери, была заперта в том проклятом доме весь прошлый гребаный год. И ты утверждаешь, что понятия не имел?

— Костас, кто это? — он бросил на меня сердитый взгляд, и я ответила ему тем же. Когда-то этот взгляд испугал бы меня, но сейчас лишь раздражал. — Костас, — муж меня проигнорировал, что вывело меня из себя. Я знала, что он сумасшедший, но и сама была не лучше. К тому же, похищали именно меня. — Костас!

— Это Бэзил, — рявкнул он. — Они с Адрианом добрались до дома Ариса, но брат с Селеной исчезли, — кровь застыла в моих венах. Глаза забегали по комнате, и я не сразу поняла, что прижала к себе дочь еще крепче. Они сбежали. Костас хотел разобраться с ними немедленно, а я умоляла доставить нас в безопасное место. А теперь они пропали. Могли быть где угодно. Уже на пути сюда…

Костас включил громкую связь.

— Продолжай, Бэзил. Расскажи моей жене, что тебя назначили присматривать за домом, а ты так и не узнал, что она была внутри.

— Босс, я клянусь, — пробормотал Бэзил. — Я никогда не замечал ничего необычного. Они приезжали и уезжали, словно все было нормально.

— Костас, он и не мог знать, — сказала я ему. — Мне никогда не разрешали выходить из дома. Я даже рожала там, — при этих словах Костас посмотрел на нашу дочь, и его взгляд слегка смягчился. — Если Бэзил не заходил на территорию, он не смог бы ничего понять. Арис даже заставлял Селену покупать вещи для Зои на другом конце города. Я и не знала, что тот парень… Эстеван — которому ты отстрелил член — охранял дом.

Услышав мои слова, Костас зарычал.

— А вот это уже слишком, мать вашу. Вы ее слышали? — рявкнул он на своих людей. — Эстеван был там? — спросил он меня, желая получить подтверждение.

— Я слышал, — отозвался Адриан. — Мы найдем его.

— Он был тем парнем, в которого я стреляла, — призналась я. — Несколько раз. А потом Арис его добил. Он мертв.

— Господи Иисусе, — прорычал Костас. В отчаянии он провел рукой по лицу.

— Некоторые ящики пустуют, — проговорил Адриан. — И вещи из шкафа пропали.

— Нет обеих машин, — добавил Бэзил. — Они уехали.

— Проклятие, — Костас размахнулся и пробил дырку в гипсокартоне, отчего Зои подпрыгнула и начала плакать. — Дерьмо, прости, — он бросил на меня взгляд, полный сожаления, пытаясь передать, как ему неловко.

Зои уткнулась лицом в изгиб моей шеи.

— Ничего. Просто она еще не знает тебя, — я не хотела причинять ему боль этими словами, но увидела, что они его расстроили.

— Адриан, ты еще здесь? — прорычал он.

— Да, босс.

— Позвони министру, отвечающему за общественный порядок. Расскажи, что я нашел жену и что это мой брат похитил ее вместе со своей чертовой подружкой. Я хочу, чтобы все их искали. Каждый доступный значок. Они не могли уйти далеко, — рявкнул Костас, а потом сбросил вызов.

Меняя подгузник Зои и готовя ее ко сну, я чувствовала на себе взгляд Костаса. Я дважды проверила, заперты ли окна и дверь спальни. Узнав о пропаже Ариса и Селены, я забеспокоилась, как бы они не проникли к нам.

— Сюда никто не войдет, — поклялся Костас.

— Знаю. Просто мне нужно в этом убедиться.

Как только я уложила Зои на ее временную кроватку и дала соску, она тут же закрыла глаза. Я лишь тихо рассмеялась, увидев, как быстро моя малышка уснула. Костас тоже улыбнулся.

— Мы ее сотворили, — прошептала я ему.

— Она прекрасна.

— Потому что взяла от нас только самое лучшее.

— Давай поговорим, — взяв меня за руку, Костас увел меня в гостиную. Я оглянулась на спальню, но он сжал мою руку, как бы говоря, что все в порядке.

Когда муж опустился на диван, я пошла проверить остальные замки. Костас молча наблюдал за тем, как я обошла все от входной двери до каждого окна, открывая и закрывая все защелки.

— Мне страшно, Костас, — наконец, произнесла я, садясь рядом с ним на диван. — Они могут быть где угодно, планируя свой следующий шаг. К тому же Арис считает Зои своей дочерью.

— А какого черта ему вообще так думать? — прорычал вдруг Костас. «Что? О, дерьмо!» Есть только одна причина, почему мужчина может посчитать ребенка своим. — У вас двоих был секс? Когда? — он буквально впился в меня горящим взглядом. — Пока ты жила под моей крышей? Спала со мной? Ты еще и с братом моим трахалась? — он попытался встать, но я схватила его за руки и потащила вниз, а сама быстро перебралась к нему на колени. Мне нужно было находиться как можно ближе к нему. Я не могла позволить ему оттолкнуть меня. Не тогда, когда только получила обратно свою семью. — Какого хрена, Талия?

— Перестань кричать, пожалуйста, — попросила я, оглянувшись на спальню. — Ты разбудишь Зои, — я обхватила ладонями его лицо. Он давно не брился, потому щеки были покрыты щетиной, именно так, как мне нравилось.

— Плевать, — отрезал Костас, но я знала, что это не так, поскольку муж заговорил куда тише, чем минуту назад. — Скажи мне, с какого перепугу мой брат даже допустил мысль, что наша дочь может быть его. Ты трахалась с ним, Талия? — его глаза молили меня сказать «нет», но я не могла лгать ему. Пришло время раскрыть правду. Может, если бы я сказала все с самого начала, у Ариса не было бы и шанса меня похитить.

— Костас… — мое сердце колотилось в груди не хуже барабана.

— Да или нет. Отвечай. Ты. Трахалась. С моим. Чертовым. Братом?

Мне нужно было все рассказать, но он не давал мне шанса.

— Костас, пожалуйста, позволь мне объяснить, — взмолилась я. — Все не так просто.

— Да или нет? — прорычал он.

— Да! — рявкнула я. — Да, у меня был секс с твоим братом. 

ГЛАВА 11

Костас

Ее слова буквально прожгли меня до костей. Но они были неправильными. Совсем не соответствовали боли в ее глазах. Несмотря на бушевавшую внутри меня ярость, я не мог дать ей волю.

Талия была здесь. Сидела у меня на коленях и молила понять.

Подняв руку, я обхватил ее нежную шею. Нижняя губа Талии задрожала, а с ресницы скатилась слеза. Крепче сжав ее шею, я притянул жену к себе, пока мы почти не соприкоснулись губами. Я хотел было поцеловать ее, но отстранился, впившись в нее цепким взглядом.

— Снимай футболку и покажи, чего он касался, и что принадлежит мне, — прорычал я.

Она просто смотрела на меня какое-то время, а потом потянула за низ футболки и сняла ее через голову. Ее грудь стала полнее и почти вываливалась из простого черного бюстгальтера. Я кивнул ей, чтобы она продолжала, и Талия расстегнула застежки, освобождая свою идеальную грудь. Соски уже затвердели, приобретя приятный розовый оттенок. Мне хотелось яростно накинуться на них своим ртом и истязать, пока кожа не станет ярко-красной.

— Он касался тебя здесь? — спросил я, обхватывая грудь и проводя большими пальцами по соскам.

— Не помню, — еще одна слеза скатилась по ее подбородку.

— Это было один раз?

Талия лишь коротко кивнула.

«Вот. Ублюдок».

— Тот раз был твоим первым, — я едва мог сдержать ненависть, бурлившую в венах. Под кожей все будтогорело, умоляя выплеснуть этот жар.

— Костас, — выдохнула она, — мой первый раз был с тобой, — слезы уже безостановочно катились по ее лицу. — Ты так сказал. Мне нужно в это верить.

Я прикрыл глаза.

Он ее изнасиловал. Изнасиловал, черт возьми.

Где-то до медового месяца. Все это время я считал, что она встречалась с каким-то придурком. И мысли не было, что ее посмел тронуть мой чертов братец.

— О-он, эм, он б-был опустошен после с-самоубийства вашей матери. Т-ты ушел, а я х-хотела помочь. Решила его проведать, — Талия всхлипнула. — Он п-плакал, и я тоже. А потом… потом…

Я распахнул глаза и сжал ее бедра.

— Потом…

— Я х-хотела смыть с него к-кровь, — она снова всхлипнула и задрожала, а потом обхватила ладонями мое лицо. — Я должна была п-помочь.

Черт, милая невинная Талия.

— Костас, пожалуйста, не презирай меня, — она поморщилась, отчего мое сердце сдавило в груди.

Я спешно смахнул что-то влажное со своей щеки. Боль, поселившаяся в мышцах, притупила ярость. Арис сделал ей больно. Растоптал мою жену, черт его побрал.

— Костас, — простонала она.

Я снова обхватил ее горло и притянул к себе, коснувшись своими ее губ.

— Расскажи мне все.

Талия запустила пальцы в мои волосы и нежно поцеловала. Так мягко. Сладко. Словно прося прощения.

Мне это не понравилось. Я ненавидел тот факт, что Талия даже допустила мысль об извинениях. Это неправильно и даже ужасно.

— Расскажи мне, — прошептал я. — Талия, расскажи, черт возьми.

Ей нужно облегчить душу, а мне — все услышать.

— Я беспокоилась о нем, — проговорила Талия сквозь слезы. — А потом… я не помню, как это произошло. Он просто п-прижал меня к комоду. Стал ц-целовать. Стащил п-полотенце и…

Тело Талии дрожало от рыданий. Я провел пальцами по ее ребрам, а потом положил ладони ей на спину, чтобы притянуть ближе. Она прижалась своим лбом к моему. Соленые слезы капали мне на щеки, смешиваясь с моими собственными.

Он сломил ее.

Сломил мою милую Талию.

И тем самым, сломил меня.

— Скажи мне, — попросил я. Мне было нужно, чтобы Талия произнесла эти слова. Вручила мне пресловутый меч. Чтобы сеять разрушения и вести войну. Я жаждал крови. Мне нужна долбаная месть.

— Он был таким сильным, — выдохнула она. — Мне было так страшно.

Талия поцеловала меня, попытавшись отвлечь. Я прикусил ее нижнюю губу, предупреждая не увиливать.

Никаких отвлечений. Никакой больше лжи.

Мне нужна была правда.

— Потом… он с силой вошел в меня, — она резко втянула в легкие воздух, а потом шумно выдохнула. — Это было т-так больно, Костас. Я испугалась. Испугалась, что ты возненавидишь меня.

Я обхватил ее подбородок и страстно поцеловал, прежде чем отстраниться. Наши взгляды встретились. В них блеснула чувственность. Порочность. Даже некая первобытность.

— Я никогда не смогу тебя возненавидеть. Я люблю тебя, черт возьми, — прорычал я, четко выговаривая каждое слово. — Я так сильно люблю тебя, что твои слова меня убивают.

— Я хотела рассказать, — всхлипнула Талия. — Но Арис сказал, что ты убьешь меня.

Я чувствовал себя так, будто она вскрыла меня, запустила внутрь свои руки и вынула чертову душу.

— Талия… — я понизил голос, заговорив предельно серьезно. Мне нужно, чтобы она поняла меня. — Я никогда, черт побери, не причиню тебе вреда. Никогда. Никогда, даже если ты бы переспала с этим ублюдком по своей воле. Черт. Никогда. Слышишь меня? Я попал под твои чары. Ты проникла в мою душу. Моя жизнь была столь темной, а ты… Господи, Талия, ты вся светилась. Я так желал коснуться твоего света, что почти чувствовал его вкус, — я поцеловал ее мягкие губы. — Я никогда не причиню тебе боли. Ты слышишь меня? Никогда.

Поцелуй жены вышел благодарным и неистовым. Талия тут же вцепилась в мой галстук. Как только она приподнялась, помогая мне, я мгновенно стащил штаны с ее задницы. Наши движения были стремительными и неуклюжими, пока мы срывали друг с друга одежду, посмевшую встать между нами. Я успел снять пиджак и галстук, когда Талия расправилась со своими штанами, нижним бельем и взялась за мои брюки. Тем временем, я так резко рванул полы рубашки, что пуговицы разлетелись в разные стороны. Как только член оказался в ее теплой и нежной руке, я схватил Талию за бедра и притянул к себе, а потом обвил пальцами ладонь, удерживая ствол, пока она опускалась на него сверху. Наконец, я резко толкнулся в нее снизу, и мы оба застонали.

— Костас, — она вскрикнула, — я так скучала по тебе.

Наши губы слились в поцелуе, и Талия царапнула обнаженную кожу у меня на груди. Отодвинув ткань мне на плечи, она впилась в них ногтями. Я же с силой сдавил ее бедро, направляя движения, чтобы трахнуть жену грубо и быстро. Быть внутри нее — самое лучшее, мать вашу, чувство в мире.

Скользнув свободной рукой вниз, я нашел ее клитор, чтобы предложить Талии немного быстрого удовольствия. Я бы долго не протянул. Не после года воздержания. Я кончу, как какой-то подросток. Очень скоро.

Ее внутренние мышцы сжались, стоило мне начать выводить уверенные круги вокруг клитора с ощутимым нажимом. Я зашипел от удовольствия, став резче вбиваться в нее. Талия прикусила мою губу и провела пальцами по моей груди.

— Черт, кончай, Талия, — рявкнул я. — Кончай, пока я не опозорился перед собственной женой.

Я почувствовал, как она улыбнулась, а потом Талия стала покачивать бедрами в такт тому, как я растирал ей клитор. Когда с ее губ стали слетать сладкие стоны, я понял, что она приближается к пику наслаждения вместе со мной. Я ущипнул ее клитор, как она любила, и в награду ощутил, как по телу жены побежала дрожь. Не выдержав, Талия, наконец, бурно кончила, простонав мои имя. Безумная и дикая манера, с которой она пришла к оргазму, была столь возбуждающей, что довела меня до крайности. Я склонился вперед и впился губами в ее шею, принявшись посасывать кожу, когда мои яйца напряглись. Вогнав член еще глубже, я наполнил ее сдерживаемой весь год спермой.

Талия обвила руками мою шею, прижимая меня к себе, а я уткнулся носом ей в плечо, вдыхая аромат пота после секса и чего-то неуловимого, присущего лишь моей жене. Облизав соленую кожу, я прикусил ее, чтобы оставить след, и ощутил, что член снова затвердел внутри нее, будто мне лет на пятнадцать меньше, чем в действительности.

Черт.

Именно так на меня действовала Талия.

Поднявшись с ней на руках, я отбросил приспущенные брюки и скинул обувь. Талия держалась, с благоговением осыпая меня поцелуями, пока я нес ее в нашу постель, чтобы отплатить тем же. Как только мы повалились на кровать — где нам было самое место, черт побери — я впился поцелуем в ее губы. Талия помогла мне сорвать рубашку, а потом я медленно стал двигаться внутри нее.

Мне хотелось ею любоваться.

Смотреть на нее гребаную вечность.

Следующие часы мы поддразнивали друг друга, пробовали на вкус и занимались любовью. Я не мог держать свой член от нее подальше. Под конец мы были мокрыми от пота, грязными и чертовски уставшими. И по-прежнему не могли оторваться друг от друга. Только когда мы приняли душ, и я снова уронил Талию на кровать, нас вырвали из тумана нашего секс-марафона.

— Па-па-па-па-па.

Детский лепет в соседней комнате согрел мне душу.

— Я принесу ее, — фыркнул я, натягивая первые попавшиеся боксеры. Талия потянулась к комоду, чтобы взять и надеть мою футболку, а я отправился за нашей дочерью.

Когда я включил свет, Зои уставилась на меня широко распахнутыми голубыми глазами. Боже, она действительно была совершенной. Я подошел к ней, вытащил из кроватки и прижал к себе, вдыхая запах ее волос.

— Я люблю тебя, agapiménos^[2], — прошептал я. — И я убью того ублюдка, который украл от меня тебя с мамой.

Я подумывал рассказать обо всех тех ужасных способах, которыми буду его пытать, но потом понял, что так не должен поступать хороший отец. Так бы сделал мой. Но я не он.

Неся ее в комнату, я улыбнулся, заметив, как удобно Талия устроилась на нашей постели. Жена была неотразима даже с мокрыми и гладкими волосами. Ее губы все еще горели от поцелуев. А на коже уже стали проявляться отпечатки моих рук и губ.

Я сел на кровать и уютно устроил малышку между нами, а потом лег на бок и подложил руку под голову. Мне оставалось лишь любоваться этим чертовски милым ребенком, которого мы с Талией сотворили. Жена повторила мою позу и гордо улыбнулась нашей дочери.

Арис — мой гребаный брат — отнял у меня все это.

Он только и мог, что отнимать и отнимать, и снова отнимать.

«Нет, больше я ему этого не позволю».

Как только отыщу его — а я это сделаю — то отвечу тем же.

Заберу кожу. Волосы. Зубы. Органы.

Отберу все, пока, наконец, у него ничего не останется.

Неожиданная пощечина стерла все кровожадные мысли. Маленький ангел с голубыми глазами и темными волосами снова хлопнул меня по щеке, словно пытаясь потрогать. Наклонившись, я позволил ей продолжить издевательства. Зои тут же вцепилась мне в щеку и потянула к своему рту.

— Она голодна? — спросил я, потому что совсем ничего не знал о детях.

— У нее режутся зубы, так что возможно. Или же ей просто любопытно. Обычно она плачет, если хочет, чтобы ее покормили.

— И что же мне делать? — хмыкнул я. — Черт, а у нее хорошая хватка.

Талия рассмеялась и принялась отцеплять от меня крошечные пальчики.

— Ну, для начала не предлагай ей свое лицо в качестве игрушки, которую можно пожевать.

Зои поморщилась и недовольно вскрикнула.

— Но ей это нравится, — возразил я.

— А еще ей нравятся волосы, одеяла и футболки.

Я улыбнулся дочке.

— Не слушай мамочку. Можешь и дальше жевать мое лицо, если тебе так нравится.

Зои что-то заворковала и принялась извиваться, пытаясь снова схватить меня. Я протянул ей большой палец, и она тут же схватила его, попытавшись засунуть в рот.

— Я сделаю ей бутылочку, — со смешком проговорила Талия.

Когда она вышла, я стал разглядывать свою девочку. Как же так вышло, что еще утром я убивался от отчаяния и душил отца маминой подушкой, а пару часов спустя ко мне вернулась моя жена, вместе с ребенком, о существовании которого я даже не знал? Я боялся моргнуть, чтобы вдруг проснуться и понять, что все это было проклятым сном.

Малышка, тем временем, шлепнула меня второй рукой.

— Ты сбиваешь с толку, совсем как твоя мать, — проворчал я, но улыбнулся.

Через пару мгновений вошла Талия. С растрепанными волосами, просвечивавшими через тонкую футболку идеальными сосками и обнаженными ногами, выставленными напоказ, она принесла бутылочку.

— Просто сногсшибательна, — прошептал я Зои. — Вы обе губительно действуете на плохих парней.

Талия усмехнулась и протянула мне смесь, а потом забралась на кровать, неосторожно показав мне обнаженную киску, сверкнувшую под футболкой.

— Это снаружи ты плохой. Здесь же ты теперь папочка, — Талия склонилась и поцеловала меня. — И для справки: он хороший парень. 

ГЛАВА 12

Талия

Счастливый лепет дочери где-то рядом пробудил меня от глубокого сна. Я открыла глаза и увидела Зои, лежавшую на спине. Она задрала ноги кверху и запихнула кулак в рот. Сторона Костаса пустовала, но за место него там устроилась целая дюжина подушек, прикрывая Зои. Я улыбнулась, представив, как Костас сооружал эта баррикаду, надеясь удержать дочь в постели. Он не знал, что она прекрасно ползала и могла перебраться через подобное препятствие, если бы захотела.

— Ты проснулась, — в спальню вошел Костас, явно недавно принявший душ, гладко выбритый и одетый в один из своих строгих костюмов. «Боже, какой же у меня сексуальный муж». Заметив его, Зои сползла с кровати, перевернулась на живот и поползла к нему. Глаза Костаса расширились, а я рассмеялась.

— Да, она отлично ползает, — я кивнула в сторону импровизированной стены. — Это бы ее не остановило, но хорошая попытка, — я вытянула руки над головой. Впервые за целый год я ощутила себя отдохнувшей. Прошло слишком много времени с тех пор, как я чувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы позволить себе спокойно заснуть. — Я так хорошо спала, — вслух призналась я Костасу, и он по-мальчишески улыбнулся.

— Я тоже.

— Я скучала по этой кровати, — пошутила я, и он добродушно рассмеялся.

— Только по ней?

— Нет, — призналась я. — Еще мне не хватало тебя, лежащего рядом… Как жаль, что ты уже встал к тому времени, как я проснулась, — я игриво надула губы.

— У меня выдалось напряженное утро, — произнес он, поднимая Зои. Дочурка хотела снова потаскать его за щетину, но поскольку ее больше не было, она просто провела рукой по его щеке.

— Есть новости? — я тут же села, внезапно осознав, что ощущение безопасности было всего лишь иллюзией.

— Пока нет, — отозвался Костас. — Но я перекрыл доступ Ариса ко всем нашим счетам, так что у него ничего не осталось, кроме собственной карты, которой он не сможет воспользоваться, не оставив следов. В любом случае, больше у него нет доступа к фондам Димитриу, — он глянул на Зои, снова запихивавшую в рот свой кулак.

— Она голодна, — я поднялась с кровати и взяла ее бутылочку. Как только приготовила смесь, тут же забрала Зои у Костаса и села с ней в кресло у окна, чтобы покормить. — А что обо всем этом говорит твой отец? — я знала, что он меня недолюбливал. Использовал, чтобы отомстить моему отцу за измену его жены, но когда все перевернулось, мой брак с Костасом превратился в реальный.

— Отец мертв, и вся империя теперь перешла ко мне. У него больше нет права голоса.

Я вскинула голову, посмотрев на Костаса, но муж не смотрел в мою сторону. Он просто стоял и небрежно просматривал что-то в телефоне, будто только что и не сообщал мне о смерти отца.

— Что? — шокировано спросила я. — Твой отец умер? — когда муж так и не поднял взгляд от телефона, я продолжила: — Костас, посмотри на меня, — он поднял глаза от экрана. — Отвлекись на две чертовы секунды. Когда это произошло? Странно, Арис не упоминал об этом. Он вообще в курсе?

Костас сунул смартфон в карман, наконец, уделяя мне все свое внимание. Я услышала, как его телефон завибрировал, но муж и не подумал его вытаскивать.

— Говоришь так, будто все еще волнуешься о том, что Арис может почувствовать…

— Не говори глупостей, — я свирепо глянула на него. — Просто весь прошлый год Арис любил разглагольствовать если не о тебе, то об отце. Он был одержим идеей раздавить его. Когда Арис узнает, что того уже нет, то потеряет цель, — я инстинктивно осмотрела комнату. Если Арис больше не сможет сосредотачиваться на уничтожении отца, то перейдет к Костасу.

— Он не тронет тебя, — рыкнул Костас. — Я убью его, как прикончил и отца. Только, в отличие от кончины папы, его смерть не будет быстрой и безболезненной. Ариса я буду убивать медленно. Он прочувствует каждую унцию гребаной боли, с которой мы жили на протяжении года, когда он забрал тебя и нашу дочь.

«Вот дерьмо! Он убил своего отца? Что, черт побери, здесь произошло, пока меня не было?»

— Ты убил его? — меня должен был обеспокоить тот факт, что я скорее удивлена поступком мужа, а не расстроена им. Но это не так. Мой муж умел быть холодным и жестоким, когда это было необходимо, однако Костас умен и просчитывал свои действия. Все, что делал, имело под собой причину.

— Оказалось, что у него с братом больше общего, чем я думал. Он изменял маме многие годы, прежде чем она решилась на роман с твоим отцом. И Арис все это время был в курсе, — Костас с отчаянием провел рукой по лицу. — Отец с самого рождения вбивал в нас, что нужно быть верными, а сам не смог удержаться от измен жене. Вчера я застал его в постели трахающимся с какой-то шлюхой. В той постели, где спала мама. Потому я убедился, что его последний вздох произойдет там же.

«Вчера…»

— Вот почему ты приехал в дом Ариса. Чтобы сообщить, что ваш отец мертв.

— За последний год он приглашал меня к себе тысячи раз, но я всегда отказывался, не желая проводить время с ним и его подстилкой. Однако такую новость я должен был сообщить лично. Вот и явился без предупреждения, обнаружив тебя. Я видел тебя тогда. Посчитал, что схожу с ума.

«О, выходит, смерть отца привела ко мне Костаса. Если бы не это, то, может, он бы никогда нас не обнаружил».

Нет, я отказывалась в это верить. Это было лишь вопросом времени.

— Я рада, что ты убил его, — выпалила я, и Костас усмехнулся. — Потому что так ты нашел нас, — объяснила я.

— Я в любом случае нашел бы вас, — отозвался Костас, его тон был полон уверенности. — Но да, полагаю, его смерть была предопределена.

Зои допила смесь и отбросила бутылочку, а затем села и сползла со стула на пол. Добравшись до дорогих и сверкающих туфель Костаса, она с любопытством поскребла по ним крошечными ногтями. Костас тут же поднял ее на руки и поцеловал в щеку, отчего у меня на душе стало куда теплее. Это все, чего я когда-либо хотела, и мы теперь близки к идиллии. Единственное, что стояло на пути нашего счастья — Арис и Селена, находившиеся в бегах.

— Вся жизнь Ариса посвящена тому, чтобы заставить тебя и вашего отца заплатить, — сказала я ему, вспоминая все те разы, когда Арис говорил, как сильно презирал их обоих.

— Пусть только попробует, — Костас пожал плечами, словно мои слова не стоили внимания. — Но теперь у него ограниченные ресурсы. В любом случае, это неважно. Его ищет множество людей. И скоро мы его обнаружим.

— Так быстро, как вы нашли Найлза? — остудила я его пыл. Не следовало совать нос в осиное гнездо, но я не смогла удержаться. Муж так уверенно заявлял, что найдет Ариса, хотя мой отец скрывался еще дольше, и его до сих пор не вытащили из укрытия.

— Мне плевать на поиски Найлза, — Костас свирепо посмотрел на меня. — Он только переводит воздух. Твой брат взял на себя все его дела и теперь получает неплохую прибыль. Но Ариса я отыщу. И когда я это сделаю, то заставлю пожалеть о том, что он решил связаться со мной, — он снова поцеловал Зои, на этот раз в макушку.

— А что мы будем делать до этого момента? Что если его поиски займут месяцы или даже годы? Мы с Зои снова будем пленницами, но уже здесь? — если мой отец умел прятаться, то я даже не представляла, на что способен Арис.

Костас бросил на меня быстрый взгляд.

— Ты больше никогда не станешь пленницей. Вилла окружена моими людьми. И если захочешь куда-то пойти, мы это сделаем. Я позабочусь о вашей безопасности.

— Я бы хотела отвести Зои на пляж, — я поднялась и подошла к ним. Дочка посмотрела на меня и потянулась, чтобы я взяла ее на руки. — В доме Ариса я каждый день смотрела на волны и жалела, что не могу подойти к ним. Мы много времени проводили в бассейне, но это не совсем то. Нас удерживали стены. А я хочу, чтобы Зои почувствовала песок между пальцами ног. Ощутила, как могут накатываться волны. Хочу, чтобы она поняла, что означает быть свободной, пусть даже Зои слишком мала, чтобы это осознать.

— Тогда мы пойдем на пляж. Но сперва ты должна позвонить матери и брату. Они волновались о тебе так же, как и я, — Костас достал из кармана телефон и протянул мне.

«Ух ты, как же все изменилось. Костас говорил позвонить моей семье…»

— Ты говорил с ними? — спросила я, принимая смартфон.

— С твоей мамой мы говорили почти каждый день, — отозвался он. — Думаю, можно сказать, что мы заключили своего рода перемирие. Мы очень хотели найти тебя. И твой брат совсем не похож на отца. Он ведет бизнес так, как и следует.

— Спасибо тебе, — я приподнялась на цыпочки и поцеловала Костаса.

— За что?

— За то, что нашел нас и спас, — я снова его поцеловала. — За то, что любишь нас.

После звонка маме, которая разрыдалась, узнав, что я в безопасности, а затем снова полила слезы, когда я сообщила ей о внучке, я позвонила Фениксу, который — уже без слез — пообещал навестить нас как можно скорее. А затем мы втроем отправились на пляж. У Зои не было купальника, потому мы купили его в магазине отеля.

Я заметила нескольких человек, следовавших за нами, и Костас признался, что это телохранители. Однако я все равно не могла удержаться и часто оглядывалась по сторонам. Может, все же это не слишком хорошая идея. Однако мы продолжили идти к пляжу. Вероятно, после года в плену мне понадобится время, чтобы почувствовать себя действительно свободной.

Костас попросил служащих установить для нас шезлонги и зонтики. Как только я постелила одеяло, он опустил на него Зои. Мы наблюдали, как она доползла до края и потянулась к песку. Сжав в кулаке пригоршню, она хотела было засунуть все в рот, но Костас вовремя ее перехватил, удержав от необдуманных действий.

— Нет-нет, agapiménos, — мягко произнес он. — На вкус это ужасно.

Зои в замешательстве нахмурилась, и Костас рассмеялся. Звук выглядел таким беззаботным. Это было так не похоже на моего мужа. Отцовские инстинкты, очевидно, пробуждали в нем все самое лучшее. Зои стоило только посмотреть на него, и муж смягчался буквально на глазах.

— Такая любопытная, совсем как твоя мать, — он пальцем коснулся ее носа, и Зои захихикала.

Схватив его телефон с одеяла, куда Костас положил его, сбросив рубашку, я нашла в камеру и сфотографировала их. А когда Костас наклонился и поцеловал Зои в щеку, сделала еще один снимок.

Я даже не понимала, что заплакала, пока Костас не глянул на меня и не нахмурился.

— Что такое?

— Ничего, — я вытерла слезы. — Все чудесно, — я шагнула ближе к двум людям, которые стали для меня целым миром. — Пока мы торчали в том доме, я каждый день воображала, что будет, когда ты найдешь нас. Но воображение не отдавало должного этому моменту. Видеть, как ты обнимаешь нашу дочь — это гораздо больше, чем я когда-либо мечтала.

Открыв только что сделанные фотографии, я вдруг заметила татуировку, на которую сперва не обратила внимания.

— Это что-то новенькое, — отметила я. Снова отложив телефон на одеяло, я подошла к мужу и склонилась, чтобы получше рассмотреть.

— Я сделал ее через несколько месяцев после твоего исчезновения, — произнес Костас. На татуировке был треснувший гранат, а внутри ярко-красные бусины… нет, не бусины. Семена граната. — Я думал, что ты ушла от меня, — признал он, и я выпрямилась.

— Что?

— Мы ссорились в утро твоего исчезновения. И я думал, что ты решила меня оставить.

Я снова посмотрела на рисунок. Я была почти уверена, что семена символизировали Прозерпину — меня — поскольку были призваны держать ее в Подземном мире, но…

— А что означает сам гранат?

— Мой мир разлетелся на куски, — Костас судорожно сглотнул. — В тот день, когда ты пропала, весь мой мир буквально взорвался.

После этих слов я еще сильнее полюбила своего мужа.

Весь день мы играли на песке или плавали в море. Даже заказали обед на пляж. И только когда Зои так устала, что стала закрывать глаза, мы вернулись на виллу.

Уложив дочку в новую кроватку — да, пока мы были на пляже, мой сумасшедший муж как-то умудрился заказать детскую мебель — я пошла в кабинет Костаса, он как раз с кем-то разговаривал. Я вдруг вспомнила, как он трахал меня на своем столе, и захотела повторения. Мы так долго были порознь. Теперь я желала проводить с ним все свое время. Создать новые яркие воспоминания, чтобы отправить на задний план все то, что произошло с нами за прошлый год.

Заметив меня в дверях, он резко оборвал разговор.

— Это было грубо, — пошутила я. — Тот, с кем ты разговаривал, не будет удивляться, почему ты сбросил вызов? — я неторопливо подошла к нему, а Костас раздвинул бедра, чтобы я встала между ними. Он все еще был в плавках, даже без футболки, и я улучила момент, чтобы отложить в памяти каждую рельефную мышцу, каждую татуировку на его теле, включая ту, что он сделал, пока меня не было.

— Я же босс, — отозвался он, проведя ладонями по моим бедрам. — И ни перед кем не отчитываюсь.

— А как же я? — спросила я кокетливо.

Костас грубо ущипнул меня за соски, чьи твердые вершины хорошо просматривались сквозь тонкий материал топа от купальника. По телу прошла волна дрожи от удовольствия.

Муж поднял меня и усадил на стол, даже, казалось, не обратив внимание на шелест бумаг, оказавшихся подо мной.

— Наши отношения не имеют ничего общего с бизнесом, — произнес он, отодвигая материал в сторону. Склонившись, он обхватил губами мой сосок, и от прохлады его дыхания у меня по спине побежали мурашки. — Но да, zoí mou, тебе я всегда буду все рассказывать, — он прикусил мой сосок, а потом вытащил язык и лизнул его, продолжив пощипывать и тянуть пальцами другой. Когда я низко застонала, дернув его за растрепанные волосы, он посмотрел на меня с порочной усмешкой. — Может, мне и немного известно о замужестве, но одну вещь я знаю наверняка…

Костас стащил с меня трусики вниз по ногам, отбросив их на пол, а я пошире раздвинула ноги, чтобы открыть ему доступ.

— И что же? — поторопила его я, желая, чтобы он дошел до сути прежде, чем я окончательно потеряю голову.

— Любой умный мужчина знает, что его жена в браке главная, — он опустил ладони мне на бедра, чтобы я не могла двинуться, а сам склонил голову и скользнул языком вдоль моих половых губ.

— Ошибаешься, — выговорила я сквозь стон. Костас втянул мой клитор к себе в рот и стал игриво покусывать, — ты знаешь о браке многое… — он толкнул в меня два пальца, и я выгнулась, отчаянно нуждаясь в большем. Всегда большем. — Ты действительно хороший муж… — выдохнула я, и он добавил еще один палец, став поглаживать меня изнутри, отчего я завозилась на столе от удовольствия. Каждым поцелуем, каждым толчком Костас доводил меня до исступления, пока я не кончила, все еще чувствуя его губы и пальцы, когда выкрикивала его имя.

— Ты решила, что я хороший муж только потому, что знаю, как заставить тебя кончить, — шутливо ухмыльнулся он, поднимаясь и спуская плавки. Я не смогла удержаться от смеха, поскольку обожала, когда Костас был в игривом настроении.

— Это не единственная причина, — я протянула руку и сжала его твердый член. Он не нуждался в предварительных ласках, но я все равно несколько раз провела вдоль него рукой просто потому, что хотела.

Костас наблюдал за мной несколько секунд, прежде чем его терпение лопнуло. С моей рукой, все еще сжимавшей его член, он устроился поближе, позволив мне, тем самым, самой ввести его в себя. Костас медленно проникал внутрь, растягивая толстой головкой, пока не погрузился по самые яйца.

— Боже, moró mou, — простонал он. — Я так скучал по твоей сладкой киске, — Костас руками уперся в стол, поставив их по обе стороны от меня и — таким образом, заключив меня в клетку — принялся трахать жестко и грубо.

Когда он опустил голову к моей шее и стал посасывать кожу, я почувствовала аромат собственного возбуждения и вскоре снова переступила через край. Костас поднял голову и встретил мой взгляд.

— Я никогда больше не выпущу тебя из поля зрения, — поклялся он, а потом снова толкнулся, находя собственное освобождение.

Костас сделал еще пару толчков, а потом вышел. Опустив взгляд, я заметила, что его сперма капала с меня на пол.

— Костас, — выдохнула я. Прошлой ночью мы были слишком поглощены друг другом, но сейчас… — Я не принимаю противозачаточные.

Он ухмыльнулся, опустив взгляд на мое влагалище, которое теперь пачкало пол. Я попыталась сомкнуть колени, но Костас не дал мне, положив на них руки. А потом собрал сочившуюся сперму на палец и размазал по моему клитору, словно вновь клеймя меня. При этой мысли все внутри сжалось от новой волны желания. — Костас, — повторила я с придыханием, — я могу забеременеть…

— Это хорошо, moró mou, — отозвался он, посмотрев мне прямо в глаза. — Потому что я намерен обрюхатить тебя снова так скоро, как это только возможно, черт побери. 

ГЛАВА 13

Костас

Я просматривал экраны разных камер в приложении на телефоне. Моя новая навязчивая идея. Ничего. Но не видеть ничего подозрительного поблизости даже лучше, чем обнаружить. Прошла почти неделя с тех пор, как я привез Талию и нашу дочь домой, и мы уже на грани срыва. Не Зои, конечно. Она была чертовски счастлива обследовать виллу. Я даже не знал, что дети могли быть такими быстрыми, черт возьми. Меня так и подмывало оградить ей пространство, соорудив нечто вроде забора, чтобы уберечь от мебели, предметов интерьера и прочей мелочи, которую она находила на полу и тащила в рот. Однако Талия была против любых клеток.

Телефон зазвонил у меня в руке, и я тут же ответил Адриану.

— Какие-то новости? — спросил я. Покрутившись на стуле, я уставился на дождь. В такую погоду мои пляжные девочки оказались заперты внутри виллы. Слава богам, вчера приехали Мэлоди и Стэфано. В противном случае, я бы так и не смог поработать. Теперь же они могли навещать Талию и проводить с ней время, пока я выслеживал ублюдков, причинивших ей боль.

— В некотором роде…

Я резко поднялся, едва не вдавив телефон в ухо.

— Выкладывай, Адриан.

— После обнаружения тела Эстевана, его люди взбесились. Они не так преданы Арису, как был он. Эстеван держал их в узде, поскольку Арис ему неплохо платил. Теперь, поскольку его больше нет, все тараканы разбежались. Бэзил и Бронн выследили одного его человека по прозвищу Сток.

— Сток?

Адриан фыркнул.

— Крысы. Тараканы. Все любят сточные канавы. В общем, Сток что-то замышляет. Собирает людей.

— Для чего?

— Не уверен. Мне доложили, что они, возможно, ждут, когда ты снова полетишь в Салоники. Может, совершат нападение на частный самолет. Либо какое-либо покушение, пока ты будешь там.

— Почему не здесь и не сейчас?

— Там ты будешь уязвим, поскольку путешествуешь с минимальным количеством охраны. Здесь же, в отеле, ты сотворил чертову крепость.

— Этим командует Сток, или Арис все еще дергает за ниточки? Мой брат — чертов психопат.

— Арис пропал. Но…

— Что?

— Я получил наводку на одного зрелого мужчину, по описаниям походящего на Найлза, он сейчас живет в получасе езды отсюда.

Я напрягся.

— Какого хрена, Адриан? С этого и нужно было начать.

— Это всего лишь слухи. Никаких подтверждений. Я собирался это проверить. Но не хотелось оставлять короля крепости без защиты.

Я усмехнулся.

— Король и сам может постоять за себя. К тому же, в отеле итак полно охраны. Я собираюсь вернуться на виллу к семье. Позвони, если найдешь Найлза. И тащи его в подвал. Скажи Бэзилу и Бронну держать меня в курсе.

— До встречи, босс.

Мы закончили разговор, и я вышел из кабинета. Лил проливной дождь, и совсем не хотелось выходить на улицу, но я соскучился по жене и нашему маленькому драгоценному ангелу. Взяв один из гостиничных зонтов, я раскрыл его и вышел на улицу под отвратительную погоду. Подул сильный ветер с запада, и мои брюки тут же намокли от дождя. Я выругался, шагая по дороге к своей вилле. Когда я вошел, то заметил, что Мэлоди и Стэфано уже уходили.

— Синоптики говорят, что скоро будет еще хуже, — вместо приветствия произнесла Мэлоди. — Мы со Стэфано хотим лечь пораньше. Может, закажем еду в номер. Позавтракаем завтра, да?

— В «Гранате» подают прекрасный поздний завтрак. Можем встретиться там утром, — согласился я. — Постарайтесь не намокнуть.

Стэфано держал над ней зонтик, а Мэлоди подошла ко мне ближе и обняла. Я немного напрягся от неожиданных ласк.

— Вы двое сотворили прекрасного ребенка, — проговорила она. — Спасибо тебе за то, что стал таким замечательным мужем моей дочери. Я знала, что в тебе это есть.

Когда Мэлоди отстранилась, Стэфано кивнул мне, а потом они скрылись за стеной дождя. Оказавшись на крыльце виллы, я закрыл зонтик и прислонил его к стене. Набрав код, я толкнул дверь. Внутри стоял аромат кофе, присутствие Талии ощущалось во всем. Две вещи, навевавшие тепло и спокойствие.

Я сбросил промокшие от дождя ботинки и пошел искать жену и дочь, спустя пару мгновений обнаружив их в ванной. Талия купала Зои, а та плескалась, сидя на небольшом сидение в детской ванне. Жена склонила голову, смотря на дочь сверху-вниз, а светлые волосы закрывали ее лицо. Я не мог не отметить, что Талия и сама походила на ангела. А папочка Зои выполз из глубин Подземного мира. Каким-то образом, противоположности и правда притягивались. Увидев меня, Талия улыбнулась, в ее засиявших голубых глазах светилась любовь. Каждый раз от интенсивности ее чувств я будто получал кулаком в грудь. Больше у меня не было никаких сомнений в нашей любви.

— Кто-то насквозь промок, — все еще улыбаясь, проговорила Талия. — Почему бы тебе не принять горячий душ, а потом мы поедим? Как только закончу купать Зои, достану лазанью из холодильника и засуну в духовку. Не домашняя еда, но лучшее, что я могу сейчас придумать, чтобы не выходить из дома.

Я подошел к ней и поцеловал в макушку, взъерошив темные волосы Зои.

— Я быстро.

— Есть какие-нибудь новости?

— Наводка на Найлза. Может, и еще кое-что, но я не буду знать наверняка, пока Адриан и Бэзил не проверят.

— Мы в безопасности? — Талия поджала губы.

— Конечно.

Она нахмурилась, словно не поверила мне. Внутри все воспротивилось этому факту, но я не дал эмоциям волю. После того ада, через который ей пришлось пройти, волноваться стало для нее естественным. Я лишь мог надеяться, что когда-нибудь Талия успокоится. Быстро сбросив одежду, я вошел в душ. После, поскольку мы никуда не собирались, натянул серые спортивные штаны, носки и футболку. Талии нравилось, когда я был одет по-простому. С мокрыми и растрепанными волосами я прошел по дому к кухне. Талия стояла у плиты, а Зои хваталась за ее ногу.

— Возьми Зои на руки, — попросила она.

Я поднял свою малышку, от которой теперь исходил сладкий аромат чистоты, и принялся покачивать ее на руках, пока Талия снимала пленку с лазаньи и ставила ее в духовку. После она занялась приготовлением салата, а мы с Зои подошли к окну, наблюдая за штормом, усиливающимся с каждой минутой.

Бум!

Прогремел гром, невероятно громко и с такой силой, что задребезжали окна.

— Боже мой, — воскликнула Талия позади меня. — Этот шторм…

Бум! Бум! Бум!

У меня кровь застыла в жилах. Гром звучал совсем не так. И не гремел с такой периодичностью. Какого черта?

— Залезайте в шкаф, — рявкнул я, хватая Талию за руку и таща через всю виллу, пока воздух продолжал сотрясаться от грохота.

— Костас, — выдохнула она, — что происходит?

— На нас напали.

— Ч-что?

— Выключи свет, и спрячьтесь в шкафу, — прокричал я, хватая телефон из спальни. Я набрал номер Адриана, но он не ответил. Следом за ним позвонил Бэзилу, и тот тут же принял вызов.

— Нас атакуют, черт побери.

— Мы в пяти минутах от вас, и у меня Кэймон на второй линии. Он говорит, что «Porsche» Ариса стоит сбоку от ворот отеля. Взрывчатку продолжают взрывать у главного входа. Дерзкий ублюдок, — фыркнул он. — Хотите, чтобы я снял его, босс?

— Не убивать. Он мой. Его нужно доставить в подвал, — рявкнул я.

Бэзил что-то сказал Бронну, а потом снова заговорил со мной.

— Бронн сказал, что люди Кэймона окружили «Porsche».

— Я уже иду, — сбросив звонок, я засунул телефон в карман.

Быстро подойдя к шкафу, я обнаружил Талию и Зои, смотревших на меня широко распахнутыми глазами. Надев теннисные туфли, я сдвинул пиджаки, чтобы добраться до сейфа с оружием. Потом набрал код, вытащил глок, проверил магазин и передал оружие Талии.

— Сперва стреляй, а потом задавай вопросы, — прошипел я, прежде чем вытащить свой AR-15. — Они окружили «Porsche» Ариса.

— Будь осторожен, — воскликнула Талия. — Пожалуйста.

Я подошел к ней и запечатлел поцелуй на ее губах, а потом на макушке Зои.

— Стреляй в любого, кто подойдет к шкафу, Талия. Я взял с собой телефон. Позвони, если я понадоблюсь. Вернусь сразу, как захватим ублюдка.

По пути к выходу я везде вырубил свет, чтобы моя жена и ребенок были в безопасности под покровом темноты. Заперев дверь, я вышел под проливной дождь. Ветер яростно хлестал меня, а ливень пронизывал до костей. Я бежал сквозь стену дождя, мчась к главным воротам отеля под прикрытием теней и между зданиями. Я ни на секунду не терял бдительность.

— Босс, — крикнул Кэймон, выскочив впереди меня. Хотя скорее вывалился, держась за бок. — Это чертова…

Его голова буквально взорвалась у меня перед носом, а сам он упал в грязь. Я тут же поднял свой AR и развернулся в ту сторону, откуда прилетела пуля. Стреляя очередью по деревьям, я пытался снять стрелка. Это не в стиле Ариса, а значит, его люди делали за него всю грязную работу. Наконец, кто-то вскрикнул позади одного из кустов, и я кинулся вперед.

Набросившись на мужчину, я с силой ударил его по почкам. Он застонал, пытаясь откатиться и, тем самым, валяя нас в грязи, но я был сильнее. Перевернув его, я ударил рукоятью пистолета прямо в адамово яблоко нападавшего, отчего тот стал давиться и закашлялся.

Чертов Найлз Николаидес.

Желание немедленно снести ему голову было сильным, но мне нужны ответы. Я ударил его в живот, заставив взвыть.

— Вставай, мать твою, и иди, — прокричал я.

Найлз застонал и неуверенно поднялся на ноги.

— Повернись, — как только он оказался ко мне спиной, я приставил к нему пистолет, вдавив дуло ему между лопаток. — Налево, — у меня зазвонил телефон, и я тут же поднял его к уху. — Что?

— Это Адриан, — прокричал он мне. — Где ты?

— Провожаю Найлза к подвалу, черт бы его побрал. А ты где?

— Стою позади «Porsche». Они внутри. Мужчина и женщина. Только скажи, и я пущу им по пуле в лоб.

— Нет, — прорычал я. — Я хочу заполучить брата живым. Свяжу этого ублюдка и сразу к вам.

— Подожди, — бросил он мне, и я услышал, как Адриан с кем-то заговорил. — Нихрена себе. Бэзил схватил Феникса.

«Предательский ублюдок».

— Скажи Бэзилу отвезти Феникса в подвал. Он составит отцу компанию, а Бэзил присмотрит за ними обоими. Ты не спускай глаз с Ариса.

Сбросив вызов, я ворвался в дом садовника, по-прежнему держа Найлза впереди. Садовник сидел на диване, промокший до нитки, и зажимал живот, по его пальцам струилась кровь. Он что-то пробормотал, но слишком поздно. Я стал поворачиваться, и жгучая боль обожгла тыльную сторону руки. Я увернулся от смертельного удара ножом в спину в последнюю секунду, однако полученная рана оказалась чертовски болезненной. Все еще целясь пистолетом в Найлза, я поднял ногу и со всей силы пнул нападавшего. Громко охнув, он упал на землю.

Быстро поднеся пистолет к голове парня, я всадил в него сразу три пули. Найлз тут же рванул в сторону, попытавшись сбежать, но я через мгновение ударил его прикладом пистолета. Он упал на колени, но не отключился.

— Тащи свою задницу вниз по лестнице, иначе я сам спущу тебя с нее, — прорычал я, снова приставляя пистолет к его спине. — Живо.

Найлз стонал и сыпал проклятиями всю дорогу до подвала. Я резко пнул его, усадив на стул, и примотал к спинке с такой силой, что у него моментально побагровели руки. Я уже собирался бежать вверх по лестнице, но увидел, как Бэзил и Бронн толкали Феникса вниз по ступеням. Лицо младшего Николаидеса было похоже на настоящее месиво, и он боролся, как настоящий зверь. Поскольку у меня не оставалось выбора, я остался внизу, пока они, наконец, не усмирили его, ударив локтем по лицу и, наконец, спустив вниз.

— Я скоро вернусь с братом и его сучкой. Присмотрите за ними.

Бэзил и Бронн кивнули, а я бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Рука взрывалась болью, но я был словно под действием наркотиков от переполнявшего меня адреналина. Я жаждал мести, казалось, целую вечность. И скоро получу. Получу, мать его, Ариса.

Я бежал к главным воротам с поднятым и готовым к стрельбе AR. Весь персонал обучали на случай нападения, потому все гости должны быть в относительной безопасности, хотя это все станет ужасающим пиар-кошмаром. Я заставлю Джозефа выпрыгнуть из штанов, если понадобиться, но прикрыть это дерьмо. Благо все можно было купить за деньги, в том числе министра безопасности.

Когда машина брата появилась в поле зрения, я увидел вспышки света от выстрелов и услышал автоматную очередь. Мои люди стреляли в машину вопреки прямому приказу. Какого черта?

Помчавшись туда, я чуть не сбил Адриана с ног.

— Они расстреляли машину, несмотря на мой приказ…

— Что-то не так, босс! — рявкнул он.

Я протиснулся мимо него к машине, на ходу отшвырнув одного из своих людей, и распахнул дверь. Внутри все было забрызгано кровью, а пассажиры безжизненно лежали на сидениях. Пожилой мужчина со связанными за спиной руками и женщина с сединой в волосах, тоже связанная.

«Черт».

«Черт».

«Талия».

Раздались выстрелы, и я упал в грязь, морщась от боли, обжегшей бедро, куда угодила пуля. Парень, которого я оттолкнул с пути, упал рядом с простреленной головой.

— Босс, — прокричал Адриан. — Оставайся внизу, я выслежу этого ублюдка!

Перекатившись на спину, я вздрогнул, когда рука протестующе заныла, а бедро будто стали выжигать изнутри. Я напряг шею, выискивая стрелка, чуть приподняв голову. Дождь безжалостно лил стеной, и уже было чертовски темно. Собрав волю в кулак, я заставил себя присесть на корточки и перебрался поближе к багажнику машины. Выстрелы раздавались откуда-то севернее. Неподалеку я заметил большую фигуру Адриана. Наши с ним взгляды встретились, и я кивнул ему в сторону стрелка.

«Мы идем за тобой, придурок».

«Ты пожалеешь, что вообще родился на свет». 

ГЛАВА 14

Талия

Прижимая Зои к груди, я услышала, как хлопнула входная дверь. Будучи шестимесячной девочкой, моя дочь извивалась, желая поиграть в шкафу. Она не понимала, что происходило. Как и того, что Зои родилась в мире, где злодеи и монстры, о которых я ей читала — в сказках их всегда убивали рыцари на белых конях — реальны. И в жизни, в отличие от книг, их было не так легко устранить. Иногда они и вовсе оставались безнаказанными.

Когда-то я считала чудовищем и Костаса. Но теперь, увидев Ариса в действии, поняла разницу. Костас был сильным и умным, всегда принимая взвешенные решения, Арис же жесток и мстителен, действуя под влиянием эмоций. Его жажды мести. Может, мой муж и отличался от принцев в зоиных книгах, но все же был моим рыцарем. И я не сомневалась, что наш темный рыцарь сделает все, что в его силах, лишь бы его принцессы были в безопасности.

Но где он?

Почему его так долго не было?

Грохот, который мы слышали, походил на взрывы. Мне оставалось лишь молиться, чтобы мама и Стэфано где-то укрылись. Мне нужно было позвонить и узнать, как у них дела, но не раньше, чем мы с Зои выйдем отсюда. Костас сойдет с ума, если я выйду из шкафа и брошусьискать их. Я должна верить, что отчим позаботится о маме.

Меня все сильнее охватывал страх, и я была не в силах остановить это. Появилось предчувствие, что скоро случится нечто ужасное. В этом шкафу вовсе не безопасно. В глубине души я знала, что это Арис шел по коридору. Он не мог позволить брату победить. Об этом Арис твердил мне весь год. Что уничтожит Костаса. Что играл с ним все это время. Мы с Зои были слабостью Костаса, и Арис был достаточно умен, чтобы понять это. Он выследит нас. Не удовлетворится, пока не заполучит обратно.

«Только через мой труп».

Я выстрелю ему в лицо, но не позволю вновь похитить.

Я не смогла бы снова жить в плену. И не хотела подобного для Зои.

— Ба-ба-ба, — забормотала Зои, игнорируя пустышку, которую я пыталась засунуть ей обратно в рот, чтобы успокоить. Она начинала раздражаться, поскольку я не давала ей играть. Через пару минут она впадет в отчаяние и будет кричать во все горло. Моя дочь не слишком-то любила сидеть взаперти. Я лишь надеялась, что к тому моменту все уже закончится.

Однако на надежду сейчас нельзя было полагаться. Мозг быстро приглушил ее, не позволив прорасти и дать корни в сердце. Эти люди были гангстерами, отнюдь не нормальными. А значит, надежда бесполезна, в отличие от пистолета, лежавшего рядом.

В полной темноте я на ощупь нашла туфлю и передала Зои, пытаясь отвлечь. Она сперва приняла ее, но уже через секунду кинула вниз, принявшись извиваться с еще большей силой.

— Ба-да-да, — отозвалась она я явным разочарованием.

«Давай же, Костас».

«Мы не выстоим одни без тебя».

— Ш-ш, малышка, пойдем бай-бай, — уже поздно, так что, возможно, она и согласится. Подняв ее на руки, я стала покачивать Зои, когда услышала, как что-то разбилось. Дочка тоже уловила звук, потому что резко вскинула голову, ударив меня по лицу.

Хруст. Хруст. Снова хруст.

Шаги по стеклу.

«О Боже».

«Они уже близко».

Схватив пистолет, я приготовилась последовать совету Костаса. Сперва стрелять, потом задавать вопросы.

Я прислушалась, надеясь, что все звуки были лишь результатом шторма и разыгравшегося воображения. Однако я услышала голоса. Шепот. Что-то снова с грохотом упало на пол. Хлопнула дверь, снова шепот. Внезапно в спальне зажегся свет, проникнув в щель между дверей шкафа.

«Здесь кто-то есть».

И они найдут нас.

Я задрожала, адреналин ударил в голову. «Если мы будем вести себя тихо, может, они не догадаются заглянуть в шкаф».

— Ба! — воскликнула Зои, и я вздрогнула. Если в комнате и правда кто-то был, дочь только что нас выдала.

— Ш-ш-ш, — прошептала я. — Ш-ш-ш, малышка.

Однако Зои не успокоилась, а стала кричать и извиваться.

«Иди домой, Костас!»

Когда дверь шкафа распахнулась, и свет на мгновение ослепил меня, я вскрикнула. Я понятия не имела, кто стоял передо мной, но если бы это был Костас, он бы давно дал о себе знать. Поэтому, крепко обхватив Зои одной рукой, я подняла второй пистолет и выстрелила.

Бах. Бах. Бах.

После трех выстрелов у меня онемела рука и заложило уши.

Глаза привыкли к свету, и я увидела, как Селена отступила от двери. Судя по ее вою, я куда-то попала, но она по-прежнему была жива.

— Чертова сука! — прокричала Селена и бросилась ко мне, как один из тех сумасшедших зомби, которых было невозможно убить. — Ты выстрелила в меня! — кровь сочилась откуда-то с нижней части ее живота. Трудно было сказать серьезно ли ранение или же нет.

Я снова прицелилась, надеясь попасть ей в сердце и…

— Хватит, — Арис появился будто из ниоткуда и набросился на меня. Все еще пытаясь удержать Зои, я стала бить его и пинаться. Только вот Арис был куда сильнее меня, быстро обезоружив и прижав к полу. Зои выскользнула у меня у рук, и прежде чем я смогла снова схватить ее, Селена подняла мою дочь с пола.

Раздался леденящий кровь крик.

«Зои! Моя малышка!»

Она звала меня, и мне нужно было ее спасти.

— Нет! — всхлипнула я. Мое стремление добраться до дочери взяло верх и, схватив первое, что попалось под руку, я швырнула это в лицо Арису. Застигнув его врасплох, я смогла перевернуться и выскользнуть из его хватки. Я уже собиралась встать и побежать за Зои, когда Арис схватил меня сзади. Когда он навалился сверху всем своим весом, мои руки подкосились, и я упала прямо подбородком на деревянный пол. Во рту тут же почувствовался металлический привкус.

Крики Зои стали громче, заставляя меня сосредоточиться на ней, а не на боли.

«Мой ребенок. Я должна спасти ее».

Я попыталась поползти вперед, но Арис схватил меня за руки, а потом перевернул на спину, сильно при этом приложив затылком о пол. Поднявшись вверх по моему телу, он оседлал меня, сев на живот. Когда Арис склонился к моему лицу, я разглядела его черты.

Глаза были полны ненависти. Ярости. Жажды мести. А от ухмылки на лице у меня по спине побежали мурашки. Арис наслаждался происходящим. Я была уверена, что он все спланировал и теперь был уверен в победе.

Но я не позволю ему победить, если от меня хоть что-то зависело.

— Неужели ты действительно считала, что я дам тебе так легко уйти с этим ребенком? — мрачно усмехнулся он.

— Да пошел ты! — я плюнула ему в лицо кровь, скопившуюся во рту.

— К тебе между ног я уже ходит, и все дела сделал, — Арис отвел кулак, чтобы ударить меня, но я действовала быстрее. Приподняв таз, я изо всех сил ударила его коленом по спине. Арис завалился вперед, потеряв равновесие.

Воспользовавшись моментом, я извернулась и снова ударила его коленом, на этот раз между ног. Арис застонал и перекатился на бок, а я откатилась в другую сторону, отчаянно желая добраться до дочери. Мы одновременно вскочили на ноги и кинулись к двери спальни, но как только я выбежала что-то тяжелое ударило меня по лицу.

Я повалилась вперед, налетев головой на край стола.

Свет. Тьма. Свет. Тьма.

Зрение затуманилось, а звуки стали приглушенными.

— Это расплата, сука, — прокричала Селена, когда перед глазами все окончательно погрузилось во тьму. Я пыталась бороться с этим, но не выходило.

«Встань!»

«Открой глаза!»

Но я не смогла.

«О Боже».

Последнее, что я услышала, прежде чем вокруг все окончательно стихло — крик моей дочери, zoí mou, зовущей меня. Она нуждалась во мне. Нуждалась в спасении. Оставалось лишь молиться, чтобы Костас был где-то рядом. И, как и в сказках Зои, монстры проиграют, а темный рыцарь спасет принцесс.

К сожалению, все мы слишком хорошо знали, что сказки редко происходили в реальности. 

ГЛАВА 15

Костас

В голове была лишь одна мысль. Найти и убить стрелявшего в нас человека. Чем быстрее я устраню стрелка, тем скорее отыщу чертова братца.

— Передай всем, — прошипел я Адриану, хотя и не видел его. — Пусть окружат это место. Никто не должен уйти живым.

Я услышал помехи, когда он достал рацию и отдал приказ. Телефон жужжал в кармане брюк, но я не мог ответить. Не тогда, когда, пригнувшись, бегал позади машин, пытаясь выследить человека.

Бам! Бам! Бам!

Пули со свистом пронеслись мимо меня, но я успел пригнуться. Из-за темноты и дождя, мужчина скорее делал случайные выстрелы, а не следил за нами. Что-то хрустнуло впереди, и человек издал какой-то хрюкающий звук, будто упал. Я бросился вперед. Стрелок попытался подняться на ноги, но я не терял времени даром.

Бам!

Моя пуля попала ему в живот, и он застонал. Пистолет вывалился из ослабевших рук, когда мужчина потянулся закрыть рану. Адриан выпрыгнул словно из ниоткуда и схватил ублюдка.

— Оттащи его в подвал, — прорычал я. Дождь почти ослеплял, вода ручьем текла с волос, а все тело ныло от боли. Мне нужно было разобраться со своими ранами, поскольку невозможно вечно бегать на одном адреналине.

Я пошатнулся, бедро пронзила жгучая боль, но мне удалось удержаться на ногах. Телефон снова зажужжал.

— Мне нужно проверить Талию, — прокричал я Адриану. — Давай доставим этого засранца в подвал для допроса. Арис все еще на свободе, — у меня кровь стыла в жилах от одной мысли, что он мог добраться до моей жены.

Вокруг виллы стояли мои люди.

Чтобы добраться до нее, Арису придется пройти через небольшую армию.

К тому же у нее был пистолет, и она знала, как им пользоваться.

Я чуть успокоился, но не слишком. Как только мы добрались до дома садовника, я достал телефон из промокших брюк. Адриан потащил ублюдка в подвал, а я остался в гостиной. Мои руки дрожали, и потребовалось несколько попыток, прежде чем мне удалось разблокировать смартфон.

Дверь позади меня распахнулась, и я на автопилоте развернулся, вскидывая свой AR, чтобы выстрелить в нападавшего. Но поняв, кто это, я едва не упал на колени от облегчения.

— Костас!

Мне потребовалось всего две секунды, чтобы оценить ее внешность. Она промокла до костей под дождем, но все же я заметил кое-что неправильное.

Кровь окрасила ее зубы и стекала по подбородку.

Светлые волосы липли к лицу, а одежда к телу.

На щеке проступал огромный синяк.

Всхлип. Еще один. И еще.

Пистолет дрожал в ее руке.

И никакого ребенка. Малышки не было.

Никакого. Ребенка. Черт. Возьми.

— Где Зои? — спросил я, меня охватил ужас, сработав катализатором в уже вышедшем из-под контроля аду.

Жена буквально упала на меня, едва не сбив с ног. Отбросив на диван AR, я прижал ее к себе.

— Талия, где, мать твою, наша дочь? — грудь сдавило, а ярость сжигала изнутри.

— О-они забрали ее, — всхлипнула она. — Ты сказал, что мы в б-безопасности. Но это не т-так.

Чувство вины вступило в битву с яростью, кипевшей внутри.

Я оставил их одних. Мне казалось, что я смогу устранить угрозу.

— Кто? — спросил я тихим и обманчиво спокойным голосом.

Талия подняла на меня взгляд, ее нижняя губа дрожала.

— Арис и Селена.

Мне следовало догадаться, что Арис не станет так нагло штурмовать ворота. Что у него будет план нападения, который выведет меня из строя.

— Адриан, — крикнул я. — Бери машину и поехали.

Три секунды спустя он ворвался в гостиную. Мне не нужно было произносить это вслух, поскольку, заметив меня с женой, он пробормотал: «Ублюдок!»

Адриан выбежал в ночь, когда я отвел Талию от двери, чтобы подождать, когда он подъедет на машине. Вскоре Адриан подогнал внедорожник. Я тут же забрался на переднее сидение, а Талия запрыгнула на заднее, сев посередине между нами.

— Куда едем? — спросил Адриан.

Я провел ладонью по лицу, чтобы смахнуть хоть немного воды. Этот мудак целый год прятался у меня под носом. Он совершенно подлый ублюдок. Но теперь все будет не так просто. С ребенком и болтливой сукой на буксире. Кто-то их обязательно увидит. Мне нужно, чтобы каждый чертов человек на Крите искал их.

— Аэропорт, — произнес я, хотя и не был уверен, что Арис поедет туда. Наш самолет был всегда заправлен и готов к отлету. По крайней мере, я буду знать, что он не покинул Крит.

Адриан повел машину сквозь темноту. Мои пальцы дрожали, когда я набирал номер Бэзила.

— Да, босс?

— Заставь их говорить, но не убивай. Мне нужны ответы, — я прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Они забрали Зои.

— Арис? — прорычал он.

— И прикажи нашим людям устранить любую угрозу в отеле. Пусть избавятся от тел и убедятся, что наши гости в порядке.

— Министр безопасности? — спросил Бэзил.

— Я позвоню Джозефу. Просто убери весь беспорядок и держи на привязи тараканов в подвале. Я хочу знать все, даже самые незначительные детали.

— Талия?

— Она с нами, но пошли кого-нибудь проверить ее маму, пожалуйста.

Талия благодарно положила руку мне на плечо.

— Сейчас же сделаю, босс.

Сбросив вызов, я позвонил Джозефу. Мне становилось все холоднее, приходилось бороться с дрожью. Я неловко стал нащупывать обогреватель. Адриан обеспокоенно глянул на меня, а потом оттолкнул мою ладонь и сделал все за меня.

— Лучше бы у тебя были хорошие новости, — прорычал Джозеф. — Мой телефон буквально взрывается от звонков.

— Террористы напали на политика, — солгал я. Эту ложь он будет плести для меня, за это ему щедро заплатят. — Подготовь доклад для прессы на утро. Они забрали мою дочь.

Он выкрикнул кому-то приказ, а потом снова вернулся к нашему разговору.

— Не может быть. Вот дерьмо.

— Мне нужно… — я глубоко вздохнул и заморгал, прогоняя головокружение. — Мне нужно, чтобы ты отправил людей на поиски моего брата.

— Это Арис устроил? Твой отец будет разочарован.

Нет, будь отец жив и здоров, давно бы засадил пулю ему в лоб. Я был мягче отца, и это заметно. Я не могу удержать рядом никого, кто мне жизненно важен. Ни мать, ни мою дочь, ни Талию, потеряв ее на целый год.

— Пусть ее ищет полиция. Каштановые волосы. Голубые глаза. Ей шесть месяцев. Я отправлю фотографию, чтобы ты смог разослать ее своим людям.

— Я попытаюсь замять это дело. Мы найдем ее.

Я вздрогнул, устраиваясь поудобнее на сидение, чернота туманила зрение.

— Если не успеем к завтрашнему докладу прессе… — я замолк.

Адриан предупреждающе качнул головой.

— Тогда что? — спросил Джозеф.

— Тогда сделаем огласку, — рявкнул я. Расскажем всем моим врагам, что у меня есть кое-что, что я отчаянно хочу вернуть. Даже если это означает показать всем мою слабость.

Джозеф молчал. Я отстранил телефон, проверяя, не прервался ли звонок, а потом снова поднес его к уху.

— Ты меня слышал? — прорычал я.

— Это все равно что поставить мишень на твои слабости.

Сердце колотилось быстро и яростно.

— Прямо сейчас мне нужно разыскать свою мишень. Сделай это.

— Конечно, — со вздохом ответил он.

Мы попрощались, и я провалился в туман, в котором пребывал до самого аэропорта. Адриан продолжал получать звонки и выкрикивать приказы. Мой телефон несколько раз вибрировал от сообщений, посланных Бэзилом. В конце концов, он прислал мне фотографию двух очень напуганных людей, но живых. Я поднял телефон и показал Талии, тут же услышав ее облегченный всхлип.

С Мэлоди и Стэфано все было в порядке.

Смартфон вдруг выскользнул из рук и упал на пол. Талия тут же подняла его и снова вложила в мою ладонь. У нее были такие теплые руки.

— Костас, — взволнованно воскликнула она. — У тебя рука просто ледяная, — Талия провела ладонью по моей щеке. — Да что с тобой? Ты ранен?

— Его подстрелили, — отозвался Адриан. — Словил пулю на улице, но не знаю, что у него с рукой.

— Нож, — прошипел я.

Талия практически забралась на консоль, чтобы посмотреть на меня. Адриан, тем временем, припарковался в аэропорту и вышел из машины.

— Ты весь в крови, — прошептала она. — И такой бледный.

— Все будет хорошо, — пробормотал я.

— Мы должны отвезти тебя в больницу.

— К черту больницу, — прорычал я. — Там меня задержат, а мне нужно искать Зои.

Она встревожено поджала губы.

— Я хочу ее вернуть так же сильно, как и ты, но мы не можем искать Зои, пока ты умираешь у меня на руках. Ты нужен мне, — слезы покатились по ее щекам, а подбородок задрожал.

— Но Зои… — выдохнул я.

— Арис никогда не обижал ее и не был жесток, — отозвалась Талия, хотя я слышал сомнение в ее голосе. — Он по-прежнему считает Зои своей дочерью. Мы должны верить, что с ней все будет хорошо.

Я закрыл глаза, вдруг почувствовав невероятную усталость.

— Прости, что подвел тебя.

Талия громко разрыдалась, а потом ударила меня по щеке, заставив открыть глаза.

— Не смей, мать твою, брать на себя вину за то, что сделал твой брат. Ты только и делаешь, что пытаешься нас защитить.

Подняв ослабевшую руку, я смахнул слезу с ее щеки.

— Он тебя ударил, черт бы его побрал.

— Я тоже его ударила, — холодно отозвалась Талия.

— Хорошая девочка.

— Еще я выстрелила в Селену, — прошептала она. — Но она все равно сбежала.

— Ты всадила пулю в эту стерву? — я вдруг почувствовал прилив энергии.

— Да.

Обхватив шею Талии, я притянул жену к себе и поцеловал, почувствовав на ее губах кровь.

— Ты такой холодный, — прошептала она. — Ты потерял слишком много крови.

— Я в порядке, — заверил я ее, отправляя сообщение Джозефу.

Я: Селена — подстилка Ариса — получила пулю. Ей может потребоваться медицинская помощь. Приглядывайте за больницами.

Я почувствовал волну головокружения, и повалился набок, ударившись головой о стекло. Талия снова ударила меня, приводя в чувства.

— Очнись, — твердо проговорила она. — Скажи, что я должна сделать.

— Нужно, чтобы Бэзил… проверил записи… — я заморгал, стараясь прийти в себя.

Талия схватила мой телефон и набрала номер Бэзила.

— Проверь записи. Посмотри, на чем они уехали и отправь информацию Джозефу.

Черт, а она отлично справлялась.

Бэзил ей что-то ответил, и Талия фыркнула.

— Если они найдут его, то пусть приводят ко мне, — прошипела она. — А потом я сама заколю его к чертовой матери.

Адриан забрался в машину и покачал головой.

— Ничего. Их здесь не было. Что теперь?

— Нам нуууужно… — забормотал я, голова дико пульсировала. Я даже не смог понять, что хотел сказать.

— Возвращаемся в отель. Ему нужна медицинская помощь. Позвони его врачу, поскольку идею больницы он уже отверг. Бэзил просматривает видеозаписи в поисках марки машины, на которой они уехали, чтобы скинуть информацию Джозефу. Мы будем пытать пойманных вами мужчин, чтобы получить чертовы ответы. А потом найдем моего ребенка.

— Иисусе, — произнес Адриан, выезжая со стоянки. — Похоже, ты была занята.

— О, — усмехнулась Талия, — и когда найдем Ариса, я собственноручно его убью.

Адриан фыркнул.

— Хорошо, босс.

Сквозь затягивающую в свои объятия черноту я ощутил, как теплые губы прижались к моей щеке. Горячее дыхание коснулось моей плоти, и я расслабился.

— Отдыхай, малыш. Мне нужно, чтобы ты поправился. Так мы сможем все исправить. А до тех пор мы позаботимся обо всем, о чем только сможем.

Я женился отнюдь не на слабой Николаидес.

Я окольцевал чертову королеву преступного мира.

Димитриу в сердце, а теперь еще и в душе. 

ГЛАВА 16

Талия

Всю обратную дорогу от аэропорта до отеля я умоляла Костаса не спать. Мне было страшно, что он мог заснуть и уже никогда больше не проснуться. Его лоб блестел от пота, а кожа была холодной и липкой на ощупь. Ему нужен врач. Чем скорее, тем лучше. Я не знала точно, где у него раны, и насколько все плохо, но судя по бледному лицу, у меня создалось впечатление, что очень.

Я испытывала мириады эмоций. Страх потерять мужа и дочь. Гнев, из-за того, что Арис опустился так низко и вовлек Зои в свой план мести. Этот человек почти не обращал на нее внимания все то время, пока мы жили с ним. То, что я сказала Костасу, было правдой. Арис никогда не был жесток с Зои, он вообще едва признавал ее существование. Держал нас только для того, чтобы отомстить своему брату. Арис ни разу не пытался заняться со мной сексом или провести время с Зои, даже считая ее своей дочерью. Мы с ней были для него лишь инструментами. Инструментами, способными причинить боль брату.

Чего я не понимала, так это того, почему Арис в этот раз не забрал и меня… ведь так бы он снова растоптал брата. И тут меня осенила мысль. Что если Селена хотела убрать меня со сцены, чтобы им вдвоем поиграть в семью? Неужели он забрал Зои, чтобы оставить себе и самому ее воспитывать? Но ведь Арис терпеть не мог свою подружку. Обращался с ней скорее как с теплым телом, в которое можно погрузить возбужденный член, чем как с будущей женой.

Может, он надеялся использовать Зои для переговоров, и ему было легче вынести только ее, а не нас обоих? Костас действительно вычеркнул его из всех деловых активов. Вдруг Арис хотел добраться до безопасного места, а затем связаться с Костасом, чтобы заключить сделку. Но даже допуская эту мысль, я понимала, что Арис скорее стал бы заботиться о мести, чем о переговорах. Если только сделка не предполагала того, что Костас потеряет все, а Арис возглавит империю.

Сможет ли Костас отказаться от всего, над чем работал всю свою жизнь, чтобы его дочь была в безопасности? Конечно, он так и сделает. Но я надеялась, что до этого не дойдет. Скорее я сама отыщу Ариса и Селену и пущу им по пуле в их черные сердца, чем отдам что-нибудь ценное. Они ничего не заслуживали. Ни единого доллара. И уж точно не весь бизнес. Я надеялась, что у тех, кого поймали Костас и его люди, найдется хоть парочка ответов.

Костас тихо застонал, склонив голову набок, и я вернулась в настоящее. Прежде всего нам нужно было убедиться, что с Костасом все в порядке.

Адриан подъехал к дому садовника и выпрыгнул из машины. Бэзил вышел из дома, и они вместе отнесли не способного стоять на ногах Костаса под крышу, уложив поперек дивана. В ожидании доктора я попросила у Бэзила нож и разрезала рубашку мужа, чтобы оценить серьезность повреждений. Когда я осматривала его раны, вошел доктор и его ассистент. Я познакомилась с ними обоими, как только мы вернулись домой. Костас хотел убедиться, что Зои здорова, поскольку Арис никому ее не показывал. Доктор был очень любезен и сделал ей необходимые прививки.

— У него что-то вроде пулевого ранения в правом боку и огромная ножевая рана на тыльной стороне руки, — сказала я ему.

Кивнув, доктор приступил к работе. Он открыл свою сумку с принадлежностями и, казалось, нашел все необходимое. Доктор начал с бока Костаса — раны чуть выше бедра — а его помощник был на подхвате, подавая различные инструменты и прочее.

Мне нужно было сделать хоть что-то, потому я взяла из шкафа тряпку и смочила в прохладной воде. Боясь помешать, я села возле головы Костаса и положила ему на лоб прохладную ткань.

Его глаза затрепетали, открывшись ровно настолько, чтобы наши взгляды встретились, но спустя мгновение Костас снова их закрыл, отчего сердце сжалось в груди. Я никогда прежде не видела Костаса таким уязвимым и слабым. Должно быть, ему ужасно больно.

— Вы вкололи ему обезболивающее? — спросила я, заволновавшись, что муж сильно страдал.

— Да, — отозвался доктор, — но самую минимальную дозу. Он не любит подобные препараты.

После этих слов я поняла, что доктор не первый раз латал моего мужа. И задумалась, сколько раз Костас уже был близок к смерти. А сколько еще ранений будет угрожать его жизни в будущем? Как долго я буду с ним, пока его жизнь — или мою — не отнимут? Я вышла замуж за влиятельного человека, которого многие хотели бы видеть поверженным. Каждый наш день вместе — будто одолженное время.

При этой мысли я с трудом подавила рыдания. Если бы я по-прежнему оставалась с кем-то вроде Алекса, подобного бы никогда не случилось. Мы бы жили безопасной жизнью и заучивали роли для выпускных спектаклей. Хотя нет, не так. Если бы я все еще была с Алексом, мы бы уже закончили университет.

Но тогда я бы никогда не встретила Костаса. И не узнала бы, каково это — влюбиться в мужчину, способного поглотить каждую частичку твоего разума, тела и души.

Я никогда бы не нашла себя. Свою цель в жизни. Мои отношения с Алексом были безопасными и даже скучными. В отличие от Костаса, он не заставлял мое сердце биться так сильно. Учиться мне нравилось, но не вызывало такой страсти, как создание «Граната». Алекс был мил, но не бросал вызов, как Костас.

У меня бы не было Зои. С темными волосами, как у ее отца, и моими голубыми глазами. Она взяла от нас только самое лучшее. Зои была еще малышкой, но я уже знала, что ей будут присущи наши качества. Моя дерзость и решительность, сила и храбрость Костаса.

Тогда этого не понимала, но только выйдя замуж за Костаса, я, наконец, нашла свое место в этом мире. Не на сцене театра и не на встречах с друзьями. Мое место здесь, на этом острове, в этом отеле с моим мужем и дочерью. Мне нравилось быть женой Костаса и мамой Зои.

Сейчас мне лишь хотелось получить шанс продолжить быть и тем и другим. Это означало, что мне нужно, чтобы муж выжил, а потом мы вернули нашу дочь.

На данный момент единственной зацепкой были люди, удерживаемые в подвале. Если Костас не очнется в ближайшее время, мне придется самой их допросить. Уверена, муж не хотел бы, чтобы все вокруг сидели сложа руки, ожидая, пока ему станет лучше. И пока его брат-мудак со своей злобной стервой уходили с нашей дочерью все дальше.

Убрав полотенце со лба Костаса, я наклонилась, чтобы поцеловать его.

— Я люблю тебя, — прошептала я. — Прошу, поправляйся.

— Ты так просто от меня не избавишься, — простонал Костас. Он одарил меня ленивой улыбкой, от которой внутри все затрепетало. Словно пресловутые бабочки. Даже будучи раненым, муж мог вывести меня из равновесия. Просто он так на меня действовал.

Я молча наблюдала, как доктор трудился над Костасом, а потом чуть перевернул его, чтобы зашить рану на руке. Спустя несколько часов доктор, наконец, выпрямился и снял латексные перчатки, передав те ассистенту.

— Все готово, — произнес он. — Я извлек пулю, вошедшую ему в бок, и наложил швы. Еще дюйм левее, и попали бы в почку, — доктор протянул мне пузырек с таблетками. — Это антибиотики, чтобы не было заражения.

— А рука? — спросил Костас, шокировав меня тем, что вдруг открыл глаза и попытался сесть.

— Ух ты, — упрекнула я его. — Тебе нельзя двигаться, — я положила руку ему на плечо, и, к счастью, он больше не стал делать попыток встать.

— Рана была глубокой, рассечены некоторые мышцы, — отозвался доктор. — Потребовалось двадцать швов. Но все могло быть хуже. Если бы попали в легкое, — он посмотрел на Костаса. — Вам очень повезло. Но все равно потребуется время, чтобы все пришло в норму, — Костас понимающе кивнул. — Постарайтесь как можно меньше использовать эту руку, пока все не заживет.

Его ассистент протянул мне узкую баночку.

— Здесь немного заживляющего крема. Наносите его на обе раны. Швы сами растворятся через пару недель.

Я, наконец, облегченно вздохнула. С Костасом все будет в порядке.

— Спасибо вам, — произнесла я.

— Спасибо, док, — добавил Костас.

— Я провожу вас к выходу, — сказал им Адриан.

Он вернулся через минуту и помог сесть Костасу, когда муж протянул ему руку.

— Что ты делаешь? — прошипела я. — Немедленно ляг обратно!

— Ни за что, черт возьми, — отозвался Костас. — У меня были раны и похуже.

«Глупый упрямец!»

Адриан помог ему встать на ноги.

— Есть что-то? — спросил его Костас, снова становясь самим собой. Если бы я не видела, как он морщился от боли, то даже и не догадалась бы, что в него недавно стреляли и нападали с ножом.

— Ничего. Все они молчат, — отозвался Адриан. — Феникс вообще продолжает утверждать, что не был причастен к нападению.

«Феникс? О Боже! Феникс приехал нас навестить».

— Ты же не думаешь, что мой брат помогал Арису похитить нашу дочь. Она ведь его племянница!

— А что насчет Найлза? — хмыкнул Костас. — Я притащил его сюда после того, как он чуть не застрелил меня.

«Какого черта?!»

— Найлз здесь? — я оглянулась, хотя точно знала, где держали пленников. — Он здесь, в чертовом подвале? — воскликнула я, кровь буквально вскипела.

Костас кивнул, его глаза сверкнули яростью.

— Я хочу видеть его немедленно, — я не стала ждать Костаса, а сама спустилась в подвал. Распахнув дверь, я увидела Бэзила и еще нескольких людей Костаса, стоявших на страже. В центре помещения находились трое мужчин, привязанных толстой веревкой к стульям. В первом же я узнала брата. Он был весь в крови, голова склонена на бок, словно Феникс потерял сознание. Его глаза были закрыты, но я видела, как поднималась и опускалась его грудь. Феникс жив.

Вторым оказался Найлз. Его лицо тоже было покрыто кровью, а оба глаза опухли из-за сине-черных синяков под ними. Его глаза были закрыты, но в отличие от Феникса, чье дыхание было тяжелым, Найлз дышал спокойно, отчего мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он все еще жив. Пока.

Третьего мужчину я не узнала, но выглядел он также плохо, как Феникс и Найлз. Только его глаза были открыты. Пленник оглядывался по сторонам, словно ища, как отсюда выбраться.

«Этого не случится, ублюдок».

— Вставай, Найлз! — я ударила его по ногам, и он поднял голову. Когда наши взгляды встретились, я задрожала от переполнявшего меня гнева. — Ты чертов сукин сын, — я подошла ближе и ударила его по лицу. — Как ты смеешь! — всхлипнула я. Руки дрожали, а сердце беспорядочно билось о грудную клетку. Как он мог так поступить со мной? С собственной плотью и кровью? Мало того, что Найлз продал меня, чтобы расплатиться с долгами, так теперь он еще и помогал Арису похитить мою дочь?

— Солнышко, — воскликнул он, и от детского прозвища я покраснела.

— Не называй меня так! — на этот раз я удалила наотмашь, и его голова мотнулась в бок. — Ты хоть представляешь, что наделал? — я вцепилась в его подбородок и развернула к себе. — Ты знаешь?

— Мне пришлось, — выдохнул он. — Арис держал меня в плену. Он сказал, что либо я помогу ему уничтожить Костаса, либо умру, — Найлз посчитал, что его жизнь важнее жизни Костаса…

— Ты помогал не убрать Костаса, — выплюнула я. — Ты помог ему похитить мою дочь! — не имея иного выхода для скопившейся внутри агрессии и разочарования, я снова ударила его по лицу. — Он забрал моего ребенка! И ты помог ему!

Глаза Найлза расширились.

— Люди Костаса сказали, что у тебя ребенок, но я не знал. Клянусь, Талия, я понятия не имел, что ты стала матерью. Арис никогда не говорил ничего подобного.

Я долго смотрела ему в глаза, чтобы оценить его реакцию. Найлз говорил правду. Я видела это. В его глазах мелькнула боль от осознания, что он помог Арису украсть мою дочь. Это не оправдывало его поступка, но означало, что он ничем не мог помочь. Найлз бесполезен.

— Он ничего не знает, — пробормотала я себе под нос. А значит, что осталось всего двое людей, которые могут знать хоть что-то о том, куда Арис и Селена увезли Зои.

Я перевела взгляд на брата.

— Феникс, — как только я окликнула его, он поднял голову. Мне даже не нужно было задавать вопросы. Я знала своего брата. Он любил меня и никогда бы не помог Арису украсть Зои. Я слышала его голос по телефону. Феникс был так рад, что стал дядей.

— Ты чертовски хорошо знаешь, что я не с ними, — прорычал Феникс, его голос оказался неожиданно сильным и смертельно серьезным.

— И с какого черта нам нужно тебе верить? — я обернулась и увидела Костаса, стоявшего позади меня. — Ты уже не первый раз идешь по стопам отца, — усмехнулся он. Я не знала, как долго муж там стоял — все мое внимание занимал Найлз — но его кожа уже стала почти привычного цвета, а на груди была новая футболка.

— Я бы никогда так не поступил со своей сестрой, — прошипел Феникс.

— Костас, не думаю, что он причастен, — сказала я мужу, надеясь, что он поверит мне. В противном случае, Костас убьет моего брата. Феникс мог бы всю жизнь работать на Найлза, занимаясь его бизнесом, но никогда не стал бы намеренно подвергать риску жизнь своей сестры и племянницы. Я верила в это всем своим существом.

— Я этого не делал, — снова произнес Феникс.

— Докажи, — произнес Костас, медленно приближаясь к брату и не сводя с него взгляда. Оказавшись прямо перед ним, он посмотрел на Бэзила. — Дай мне свой нож.

Адриан шагнул вперед.

— Босс… — я знала, что он хотел сказать. «Позволь мне разобраться с этим». Костас слишком слаб, чтобы кого-то мучить. Но если Адриан произнесет это вслух, то выставит Костаса слабаком. А мой муж скорее умер бы, чем показал слабость перед своими людьми, а тем более врагами.

— Обойдусь, — прошипел Костас. Выхватив нож у Бэзила, он разрезал веревку, удерживающую Феникса. А затем и ту, что сковывала его запястья. — Ты утверждаешь, что не помогал брату похищать мою дочь… Ладно. Но твой отец это сделал. Я поймал его с поличным, когда он стрелял в меня из гребаного пистолета. Выбери сторону.

Феникс стиснул зубы, с яростью посмотрев на Костаса, потом перевел взгляд на меня, а затем на Найлза, который теперь вовсе не выглядел сонным, а пристально следил за сыном.

Феникс встал и подошел к Костасу, их грудные клетки теперь почти соприкасались.

— Я не должен тебе ни черта доказывать, — сказал брат.

Я задержала дыхание, страшась того, что сейчас произойдет. Если Феникс ничего не предпримет, Костас мог убить его.

Перестав прожигать моего мужа ненавистным взглядом, Феникс развернулся к отцу.

— Ты сам втянул себя в это дерьмо, — произнес он тихо и как-то отстраненно.

— Сын, прошу, — взмолился Найлз. — У меня не было выбора. Ты должен мне верить.

— Заткни свой поганый рот! — прорычал Феникс. — Это был последний раз, когда ты предпочел свою шкуру, а не благополучие дочери, — брат подошел к одному из людей Костаса, стоявшему ближе всех к Найлзу, выхватил пистолет у него из кобуры и прицелился в грудь Найлза.

— Это за все, что ты сделал Талии.

Бам!

Алая кровь стала пропитывать рубашку Найлза, когда тот вскрикнул от шока. Феникс выстрелил в живот, а не сердце, чтобы убить не сразу. Прежде чем Найлз успел попросить его не делать этого, Феникс прицелился в его голову.

Я инстинктивно закрыла глаза, уже поняв, что сейчас произойдет.

— А это за Зои.

Бам!

Я распахнула глаза. Голова Найлза разлетелась на куски. Несколько стоявших поблизости мужчин были забрызганы кровью. Желудок взбунтовался от этого зрелища, но я сумела подавить желчь, отказываясь показывать слабость перед всеми этими мужчинами. Найлз получил по заслугам.

Я перевела взгляд на третьего пленника. Он широко распахнутыми от шока и страха глазами смотрел на Найлза.

— Что ты знаешь о том, что Арис украл мою дочь? — спросила я его.

— Я ничего не знаю! — воскликнул он. — Мне лишь сказали прийти и убить как можно больше народу.

— Конечно, он ни черта не знает, — прорычал Костас. — Никто ни черта не знает, потому что мой брат слишком умен, чтобы говорить кому-то хоть что-нибудь.

Костас вытащил пистолет из-за спины и выстрелил мужчине в сердце. Его жизнь оборвалась так быстро, что глаза так и остались раскрытыми, будто он просто замер.

Я смотрела то на одного мертвеца, то на другого, и реальность постепенно захватывала разум.

— Костас, — всхлипнула я, и муж повернулся ко мне. — Если никто ничего не знает, то как мы найдем нашу малышку?

Костас подошел ко мне и обнял так крепко, как только сейчас был способен, а я разрыдалась у него на груди. У нас больше не было зацепок. Никаких хлебных крошек, по которым можно бы было пройти. Никто ничего не знал. Словно Арис с Селеной и Зои просто испарились.

— Ш-ш-ш, — проворковал Костас, его тело дрожало от боли, которую он, должно быть, испытывал. — Мы найдем ее. Я обещаю. 

ГЛАВА 17

Костас

Я смотрел на свое отражение и продолжал чистить зубы. Холодный. Полный ярости. Настоящее чудовище. Совсем не то, как должен выглядеть отец маленькой идеальной девочки. Или любящий муж прекрасной женщины. Сейчас я выглядел безжалостным. Настоящий сын своего отца. Истинный Димитриу, каким я и должен предстать перед прессой.

Потому что они все увидят.

Мои враги.

И мне нужно, чтобы они все поняли, с кем имели дело.

Талия вошла как раз тогда, когда я сердито стал водить щеткой по зубам. Я едва проспал два часа, но пресса будет здесь ровно в восемь, и если у меня была хоть какая-то надежда пережить сегодняшний день, то мне нужен кофе и чертов рогалик.

— Я раньше никогда не слышала, чтобы кто-то рычал, чистя зубы, — произнесла Талия хриплым после сна голосом, все еще щуря глаза.

Я сплюнул пену, прополоскал рот и вытерся. Я уже принял душ, который стал настоящей агонией, учитывая мои раны, и теперь стоял в одном полотенце. Жена выглядела потрясающе в одной из моих футболок. Ее светлые волосы были в беспорядке. Но что стало для меня словно красной тряпкой, так это ужасный синяк и разбитая губа. Половина ее лица была темно-фиолетового цвета с вкраплениями синевы.

«Он посмел тронуть то, что принадлежало мне».

«И забрал тоже мое».

Арис всегда считал, что мог сражаться со мной на равных. Поскольку он был моим кровным братом, я играл в его игры. Мне даже нравилось дразнить его при любой возможности. В каком-то смысле это был наш неудачный способ сблизиться. Но потом он переступил черту. Изнасиловал мою женщину, черт бы его побрал. Похитил ее и удерживал подальше от меня. А теперь украл моего ребенка.

Верность была пустым звуком для этого Димитриу.

Для меня же она была всем.

И означала чертову войну.

Когда Талия пропала, я был словно в тумане, потерявшись в смятении и гневе. Арис играл со мной. Дергал за веревочки и наслаждался моими мучениями. Талия сделала меня мягким. Мне хотелось быть нежным с ней. Только с ней. Но, очевидно, я смягчился настолько, что показал свою слабость. С таким же успехом я мог вручить Арису гребаный пистолет и сказать: «Целься и стреляй вот сюда».

Весь последний год он имел дело со «слепой» моей версией. У него были деньги и ресурсы. Арис пользовался моим незнанием.

Однако теперь ему придется сражаться не с братом, а с монстром. Он решил, что можно прокрасться в мой лагерь и выйти сухим из воды. К его сожалению, Арис ошибся. Я выпотрошу всю Грецию. Сожгу ее дотла, мать вашу. Залью каждую дыру бензином и подожгу. Выманю из укрытия каждого таракана и буду бить их, пока не отыщу крысу.

Арис будет моим.

И я верну свою дочь.

— Костас, — позвала Талия, нахмурившись, — ты в порядке?

Я осторожно поднял ее подбородок и наклонил голову, чтобы рассмотреть поближе этот отпечаток насилия, которому она вчера подверглась. Едва коснувшись больной плоти, я поцеловал ее.

— Он заплатит за это, — прошептал я, мои слова были пропитаны ненавистью.

Талия задрожала и сжала мое запястье. Склонившись, я отыскал ее губы. Несмотря на треснувшую губу жены, я поцеловал ее с достаточной силой, чтобы снова разорвать кожу. От сладкого металлического привкуса, смешанного с мятной пастой, я захотел жену сильнее, чем любой рогалик. Если бы у меня было больше времени, я бы обратил свою агрессию в страсть, чтобы прошептать все зловещие обещания прямо у ее кожи — обещания уничтожить нашего врага и вернуть домой наше сокровище.

Телефон завибрировал, и я взял его, напоследок прикусив ее больную губу.

Адриан: Пресса уже выстроилась у ворот. Джозеф тоже здесь. Где мы проведем пресс-конференцию?

Я: В вестибюле отеля. Отправь Джозефа в мой кабинет. Хочу встретиться с ним до того, как мы выйдем на публику.

Адриан: Сейчас.

— Мне нужно встретиться с министром безопасности. А потом будет пресс-релиз, — я провел рукой по ее растрепанным волосам, которые сейчас свисали естественными волнами после душа, который Талия приняла вчера в одиночестве, когда я повалился в постель. — Мне нужно, чтобы ты выглядела, как ангел.

Не то чтобы у нее когда-либо были с этим проблемы.

— Но зачем? — нахмурилась Талия. — Что происходит?

Вот и моя идеальная жена с ее бесконечным списком вопросов.

Я откинул полотенце и кивнул ей следовать за мной, когда пошел одеваться. Накинув боксеры и носки, я направился к нашему шкафу. Персонал отеля убрал все еще до нашего возвращения в спальню, но все же при виде него меня окутало чувство провала.

Зои забрали прямо из этого шкафа.

Талия задержалась в дверях, без сомнения чувствуя грусть из-за прошлой ночи и всего, что здесь произошло. Когда я стал надевать костюм, она провела пальцами по одному из своих белых платьев. Сняв его с вешалки, Талия показала его мне.

— Это?

Я окинул взглядом гладкий и шелковистый белый материал.

— Идеально. И не думай скрывать то, что он с тобой сделал. Все должны это видеть.

Она опустила свои голубые глаза на платье.

— Кто все? Кому именно это нужно?

Схватив синий галстук, так подходивший к ее глазам, я накинул его на шею и принялся завязывать. Зафиксировав его на горле, я тяжело вздохнул.

— Ты замужем за чудовищем, которого знает вся Греция. Ну, по крайней мере, каждая сволочь. И я доберусь до всех них. Я Димитриу, именно это мы и делаем. Но ты, — я улыбнулся, снимая пиджак с вешалки. — Ты должна будешь произвести впечатление на обычных людей. На каждого мужчину, женщину и ребенка во всей Европе. Мы ударим со всех сторон. Просто будь собой, и сделаешь то, что мне нужно, — я надел туфли и подошел к ней. — И ты должна позволить мне быть собой.

— А это еще что значит?

— С тобой я мягок. Здесь, внутри нашей семьи, это хорошо, — я напрягся, чувствуя переполнявшую меня злость и ярость. — Но там, снаружи, мне нужно быть клинком, выкованным из камня. Нужно быть неуязвимым. Могущественным, — я стал надевать пиджак, но тут же скривился от боли в руке.

Талия поджала губы и отбросила платье, чтобы помочь мне. Забрав у меня пиджак, она обхватила рукав и опустила его, чтобы я мог осторожно просунуть туда руку. Надев его и застегнув все пуговицы, я снова повернулся к жене.

— Тебе больно, — выдохнула она. — Как физически, так и здесь, — Талия прижала свою ладонь к моей груди. — Это естественно выглядеть ранимым. Нашу дочь украли. Нам причинили боль.

Милый, невинный и чистый ангел.

Я провел пальцами по ее подбородку и заставил Талию вскинуть голову. Голубые глаза сверкали. Она была такой чертовски сильной. Только у такой женщины, как Талия хватило бы мужества и огня, чтобы встать рядом с Димитриу. Она была бесстрашной и решительной. Как чертов шторм.

— Снаружи я не могу этого показать. Это единственный способ вернуть Зои. Публике нужен ангел, а всему Подземному миру их яростный и неудержимый король, — я поцеловал ее в нос. — Так мы сделаем это вместе?

Талия улыбнулась.

— Мы вместе с того самого дня, когда встретились во дворе.

— Ты пыталась сбежать, — напомнил я ей чуть насмешливым тоном.

— Я хотела, чтобы ты меня поймал.

Я неохотно отстранился. Мне нужно было идти.

— Обязательно перекуси. Бэзил будет сопровождать тебя. В вестибюле найдешь кофе и рогалики, если захочешь.

— Может, я предпочитаю фрукты. Гранат звучит неплохо.

Она стянула футболку, открывая округлую грудь и розовые соски. Черт, Талия туманила мне голову, когда все, что сейчас было нужно, это сосредоточиться.

— Гранат? — спросил я хриплым голосом, ощутив, как член напрягся в штанах.

Талия склонилась, чтобы поднять с пола платье и прижала его к груди. Ее светлые волосы каскадом заструились по плечу, когда она склонила набок голову.

— Ангел может жить в аду.

— Но обязательно обожжется.

Неторопливо подойдя ко мне, она встала на цыпочки и поцеловала меня в уголок рта.

— Дьяволэтого не допустит.

— Уже допустил, — прорычал я, сжав ее бедро.

— Но не позволит такому случиться снова.

Так непоколебимо и уверенно.

И она права.

— Иди и будь крутым парнем, который нам сейчас так нужен, — произнесла Талия, толкнув меня в грудь. — А я пока побуду в своем ресторане и пососу семечки, ожидая, когда ты чуть позже позволишь мне пососать тебя.

— Ты хочешь убить меня?

— Тебе нужно будет снять напряжение, а потом вздремнуть, — пожала она плечами. — Потому что потом нам нужно будет поехать и забрать нашу малышку.

— Чертовски верно.

Я окинул взглядом выпуклости ее груди и тонкую шею, потом прильнул к приоткрытым губам. Как же мне хотелось притянуть жену к себе, повалить на пол и вогнать в нее член. Желание немедленно заклеймить и заявить на нее права было чертовски сильным, но сейчас были более неотложные дела. А как только мы вернем нашу дочь, я верну в семью наше «долго и счастливо», по одному оргазму за раз. 

***** 

Адриан шел справа от меня, а Джозеф слева, когда мы вошли в вестибюль отеля единым фронтом. Мафия и полиция будут работать вместе для достижения одной цели — отыскать Ариса и ребенка. Скоро должна была прийти Талия вместе с Бэзилом. И мне нужно было успеть сказать то, что должно, пока она не ослабила мою решимость. Как только нас заметили репортеры, стали загораться вспышки фотоаппаратов, подобно быстрым выстрелам. Свет ослеплял, но я постарался игнорировать его, направляясь к уже установленному подиуму. Джозеф первым подошел к микрофону.

— Дорогие жители острова Крит, — начал он, поднимая руку, чтобы положить конец бесконечному потоку вопросов, которых нам выкрикивали. — Мы собрались здесь не для ответа на вопросы, а чтобы сделать ряд заявлений.

Снова все осветилось вспышками камер.

— В прошлом году в результате нападения террористов на Центральную больницу Крита, трагически погибли прекрасные люди. Семья Димитриу, застигнутая собственной семейной трагедией, помогла устранить угрозу, — Джозеф грустно мне улыбнулся, и я кивнул ему продолжать. — Отец этого человека, покойный Эцио Димитриу, был моим другом и опорой этой семьи. Благодаря их пожертвованиям наш остров развивается, становясь все более процветающим и успешным. П… — он бросил на меня еще один взгляд, и я снова кивнул. — После недавней кончины естественно почившего Эцио — что семья Димитриу хотела сохранить в тайне, чтобы не создавать огласку их горю, но больше замалчивать не в состоянии — мы снова столкнулись с нападением террористов. Среди них есть те, кто считает усилия по поддержке нашего Крита чем-то разрушительным и потому решили ударить в трудную для них минуту. Прошлой ночью и состоялся их преступный акт. Но они ошибаются. Наш народ и Димитриу не так-то просто сломить. Мы будем бороться за мир и безопасность.

Джозеф отошел от трибуны и жестом пригласил меня занять его место. Я сохранял на лице холодное и бесстрастное выражение. Всякий раз, когда я встречался взглядом с каким-либо репортером, они съеживались и отводили глаза.

— Моя семья — гордые владельцы отеля «Pérasma». Прошлой ночью наши ворота штурмовали, решив разрушить то, что мы построили, — штурмовали люди, которым отдал приказ мой брат. — Поскольку мы очень серьезно относимся к нашей безопасности, никто из наших гостей не пострадал и даже не видел, как проходила атака. Однако мы потеряли нескольких хороших людей, защищавших гостей отеля.

Снова вспышки, и репортеры наперебой выкрикивали просьбы назвать их имена.

Я поднял руку, заставив всех замолчать.

— Их всех нанимала моя семья. И они отлично справлялись с работой. Однако теперь нам необходимо, чтобы вы выполнили свою.

Я уловил, как в другом конце зала мелькнуло белое платье, указывая на то, что Талия уже здесь. Она сжимала в руке мягкое розовое одеяльце, а в другой — фотографию Зои в рамке. Бэзил проводил мою жену мимо любопытных зевак и вместе с ней поднялся на трибуну. Я притянул ее ближе, чтобы встать у микрофона вдвоем.

— Я закрытый человек, — произнес я твердым, как сталь, голосом. — И не афиширую свою личную жизнь. Из-за моего влияния в Греции люди считают, что могут использовать мою семью против меня, как слабость, — я склонился, вдыхая аромат волос Талии, прежде чем поцеловать ее в макушку, чем заработал еще больше вспышек. Спустя мгновение я снова развернулся к толпе, сосредоточив на репортерах все свое внимание. — В прошлом году, на закрытой церемонии только для нас двоих, я женился на любимой женщине. Но ее украли у меня, — люди стали спрашивать, кто это сделал, но я их проигнорировал. Все в Подземном мире теперь знали, что это был Арис, остальное было неважно. — Когда я, наконец, нашел ее, она принесла домой принцессу империи Димитриу. Моя храбрая, не потерявшая веру жена пережила зверства плена и там же родила нашу дочь, а потом нашла в себе силы вернуться ко мне.

Талия начала плакать, отчего репортеры буквально взбесились.

— Прошлой ночью, когда мы всеми силами старались защитить наших гостей, террористы прокрались в мой дом и забрали мою дочь.

Люди стали перекрикивать друг друга, охать от ужаса и требовать ответов.

— Она… — я замолк и тяжело сглотнул. — Моя жена, Талия, расскажет вам о ней.

Она шмыгнула носом и чуть отстранилась.

— Нашу маленькую девочку, Зои, похитили, — Талия задрожала, прижав к себе одеяльце, и показала фотографию толпе. — Она милая, любопытная и улыбчивая, а еще… — ее душили рыдания. — Боже мой, я просто хочу снова обнять ее.

Я собственническим жестом погладил Талию по волосам, осмотрев каждую камеру в зале и посылая мысленный приказ. Найти мою дочь, черт бы их побрал, и доставить мне живой.

— Я умоляю вас, — выдохнула Талия. — Если кто-нибудь что-то знает, пожалуйста, помогите нам. Нам нужно вернуть ее. Она не заслуживает такой участи.

— Наш уважаемый министр безопасности создал колл-центр, чтобы принимать любые ваши звонки. Все сообщения, которые помогут нам найти дочь, будут щедро вознаграждены, — сказал я в микрофон. Это было для обычных и простых людей. Они будут искать, потому что именно так поступали хорошие люди, были у них деньги или же нет. Потому что хотели воссоединить ребенка с семьей.

Но мне нужно было привлечь внимание и плохих парней.

— Пятьдесят миллионов евро тому, кто вернет ее.

В зале начался хаос.

— В последний раз ее видели с Арисом Димитриу и Селеной Винсент, — толпа снова ахнула. Я дал им описание их внешности, намеренно опуская тот факт, что Арис был моим братом. Все итак это знали. Не было нужды произносить это вслух. Все хоть как-то связанные с моим миром увидят в этом только одно: Арис Димитриу для меня мертв.

— Двадцать четыре часа. Если ее обнаружат за этот срок, я дополнительно вознагражу нашедшего так, как сочту нужным, — это означает, что они получат услугу Димитриу, что было бесценно. — Спасибо вам всем за помощь.

Толпа сходила с ума, наперебой выкрикивая вопросы, и потребовалось семь моих людей, чтобы мы смогли выйти, не расталкивая репортеров. Как только мы оказались в безопасности моего кабинета, я кивнул Адриану, чтобы он освободил вестибюль от прессы, и попросил его информировать меня о любых новостях. Как только дверь позади него закрылась, я запер ее и заключил свою эмоциональную жену в объятия.

— Ты молодец, — пробормотал я, уткнувшись ей в волосы. — Нам понадобиться любая помощь, чтобы найти Зои.

— Я скучаю по ней, — всхлипнула Талия.

— Я тоже, moró mou.

Она подняла голову и посмотрела на меня красными глазами, припухшими от слез.

— Теперь твои враги все знают. Что твой отец мертв. Что ты женился. И что у тебя есть Зои. И про предательство Ариса. Ты раскрыл все карты, Костас.

Я нежно провел ладонью по ее ушибленной щеке, а потом погладил по волосам.

— Это единственный способ вернуть ее. И мы обязательно получим назад свою дочь.

— А что если кто-то обидит ее, чтобы отомстить тебе? — прошептала она, по ее щеке скатилась крупная слеза.

Я коснулся губами влажной кожи на щеке и прикрыл глаза.

— Мы должны верить, что деньги сыграют свою роль. Единственный, кто ставит месть выше денег — это Арис. Жители Крита и все подонки, которые хорошо знакомы с семьей Димитриу, сейчас будут искать нашу малышку. Мы не сможем сами узнать, куда делся Арис, а на то, чтобы перевернуть каждый камень на острове уйдет драгоценное время, которого у нас нет. Нам сейчас нужно позволить сделать людям то, что мы не в силах. Мы должны надеяться, что это сработает.

— А что если нет?

— Это наш единственный выход, Талия.

— Мне страшно.

— Я знаю, — выдохнул я вблизи ее мягких губ. — Я делаю все, на что только способен.

— Я вижу. И еще сильнее люблю тебя за это.

Талия яростно прижалась к моим губам и простонала мне прямо в рот. Такой поцелуй застал меня врасплох, особенно, когда жена стала лихорадочно стягивать мой пиджак и сбросила его на пол, а потом дернула ремень. Член, всегда готовый поиграть с его любимой киской, тут же напрягся. На головке выступило предсемя, а в груди поселилось единственное желание: заполнить собой свою жену. Вытащив мой член, Талия опустилась на колени.

— Талия, — пробормотал я, запустив руку ей в волосы и в любую секунду готовый потянуть ее вверх. Но ненадолго замер, любуясь тем, как она была прекрасна.

Ее голубые глаза выдавали напряжение и даже чуть потемнели от желания, когда язык Талии показался между пухлых губ и коснулся влажной головки. Я зашипел сквозь стиснутые зубы, любуясь королевой ангелов, склонившейся перед своим темным королем. Талия игриво толкнулась горячим языком в щель на головке, выражение ее лица было в равной степени возбужденным и насмешливым. Я мог бы немедленно поднять ее на ноги и приняться трахать до потери сознания, но был будто загипнотизирован ее хитрым взглядом и прекрасными губами, окрашенными в цвет граната после завтрака. Талия скользнула ртом по головке, а я зарычал и прикрыл глаза, ошеломленный охватившим меня блаженством. Талия скользила вверх-вниз по моему члену с каким-то отчаянием, будто хотела полностью заглотить его. Когда ее зубы царапнули чувствительную плоть на очередной попытке жены протолкнуть член глубже в горло, потребность сию же секунду пронзить ее влагалище переполнила меня полностью.

— Встань, — скомандовал я. — Мне нужно быть внутри тебя.

Она выпустила мой член и неуверенно поднялась на ноги. Не теряя времени, я подхватил ее под задницу и приподнял. Талия прижалась ко мне припухшими губами, секунду назад обхватывавшими мой член. Я толкнул ее к стене и опустил руку, чтобы сжать свой ствол. Она застонала, когда я провел влажной головкой вдоль половых губ поверх трусиков, выискивая тепло, которое могло мне подарить лишь ее тело. Просунув член под край трусиков, я стал дразнить обнаженную плоть в поисках входа. Изогнувшись, что отдалось болью в бедре, я вошел в нее на всю длину, а влажная ткань скользила по члену вместо смазки. Трахая жену у стены, я чувствовал жжение, швы явно протестовали. Я мог выбрать лучшую позицию, но сейчас в голове была только одна цель.

Взять Талию.

Одной рукой я сжал ее ягодицу, а вторую поднял к груди, принявшись вонзаться в жену с бешеной силой. Рот Талии буквально владел моим, она будто трахала меня своим языком. Жена обхватила ногами мои бедра, только сильнее тревожа рану. Я уже был близок к оргазму, но из-за волны головокружения мне пришлось приложить все усилия, чтобы удержать Талию и не упасть. По-прежнему удерживая внутри нее свой член, я перенес жену к столу. Посадив ее на горизонтальную плоскость, я надавил ей на грудь, принуждая отстраниться и, тем самым, разрывая поцелуй. Талия всхлипнула, ощутив потерю.

— Подтяни платье и дай посмотреть, что я трахаю, — выдохнул я, игнорируя боль, пронзающую тело.

Она дернула подол, зафиксировав его под грудью, покачивавшуюся от каждого моего толчка. Талия уперлась пятками в край стола, ее бедра были раздвинуты в манящей и порочной манере, отчего внутри вспыхнуло желание воссоздать этот момент позже, когда наша жизнь вернется в привычное русло, и я смогу называть ее разными грязными прозвищами, как, например, «маленькая шлюшка». Я знал, что подобное в моем офисе ее возбудит, но сейчас для этих слов было не время.

— Прикоснись ко мне, — попросила Талия, ее голубые глаза светились напряжением, когда она попыталась отвлечься от мыслей о пропаже дочери и того, что ничто не могло быть нормальным, пока ее не найдут. — Сейчас здесь только мы, Костас.

Чувство неудачи и потери на мгновение исчезли, и я провел пальцами по ее пульсировавшему клитору прямо поверх трусиков. Талия удивленно вскрикнула, когда я вдруг разорвал ткань и отшвырнул прочь. Приподняв бедра, она сжала внутренние мышцы вокруг моего члена, а я продолжил выводить на клиторе круги, наслаждаясь тем, какие чудесные звуки срывались с губ жены.

Кто-то постучал в дверь, и мы одновременно выкрикнули совершенно разные фразы.

— Проваливайте к чертям!

— Мы выйдем через минуту!

Наши взгляды встретились, и я прижался к ней теснее, сжимая ее клитор в такт скольжению внутри. Заметив кровь на ее ноге, я провел по ней пальцами свободной руки, восхитившись пятнами на загорелой коже. Талия извивалась от удовольствия, выгнув спину дугой и выпятив грудь. Я был очарован тем, как дико и чертовски красиво она выглядела, пока ее влагалище стискивало меня внутри. Я застонал, едва не лишаясь сознания, яйца сжались, а сперма хлынула внутрь нее. Она все текла и текла, и я еще несколько раз толкнулся, наполняя ее всем, что у меня было. Выплеснув в нее все до последней капли, я выскользнул из горячего тела и отшатнулся, мое тело дрожало, а с все еще твердого члена капала сперма.

— Прекрасное зрелище, — прошипел я, окинув взглядом Талию и вернувшись к ее киске.

Она была ярко-красной и блестела от того, что ее только что жестко оттрахали.

Густая белая сперма стекала по щели к заднице.

Талия все еще покачивала бедрами, приходя в себя после оргазма.

Я снова подошел к ней, игнорируя головокружение, и собрал на палец сперму, чтобы затолкать обратно в ее нуждающееся тело. Талия всхлипнула и стала извиваться, когда я стал снова и снова заталкивать сперму, тем самым, трахая ее одним пальцем. Убедившись, что она снова глубоко внутри нее, где ей было самое место, я глубже погрузил палец и загнул его внутри, ища ту точку, которая заставит Талию кричать. Жена замотала головой, будто говоря мне, что больше не вынесет, но это лишь подстегнуло меня показать ей, на что она способна. Добавив еще один палец, я с силой надавил на горячую и пульсирую плоть внутри. А еще раз. Продолжив до тех пор, пока жена не вцепилась пальцами в край стола и не выкрикнула мое имя. Бедра качнулись мне на встречу, исполняя свой собственный маленький танец, пока, наконец, Талия обессилено не замерла. Убрав руку, я залюбовался темно-розовыми манящими глубинами. Но спустя мгновение ее внутренние мышцы сжались, скрывая от меня эту красоту и снова выталкивая сперму.

— Мне нужно… — прошептала она, сдвигая бедра. — Нужно умыться и переодеться, а потом поесть и… О Боже! У тебя кровь!

Я пожал плечами, опустив взгляд на свою белую рубашку, низ которой сейчас был красным от крови.

— Оно того стоило.

Талия села, а потом соскользнула со стола, вставая передо мной. Ее платье снова опустилось, и я даже расстроился, что теперь не увижу, как моя сперма скользит по внутренней стороне стройных бедер.

— Пойдем домой и приведем себя в порядок, а потом разыщем нашу девочку.

— Талия, — я обхватил ее за горло и притянул к себе, а потом впился в ее губы поцелуем. — Я люблю тебя.

Ее губы расплылись в улыбке, которой мне так не хватало последние двенадцать часов.

— Я тоже тебя люблю.

— Мы найдем ее.

— Я знаю. 

ГЛАВА 18

Талия

Прошло пять дней с тех пор, как мы с Костасом стояли перед всей Грецией и умоляли людей помочь найти нашу дочь. Пять долгих дней назад мой муж предложил миллионы евро тому, кто обнаружит Ариса и Селену. И целых пять чертовых дней мы проверяли тысячи зацепок, которые приводили лишь в тупики. От желания получить такую сумму денег всем вокруг казалось, что они видели нашу малышку. Я часами просиживала в кабинете мужа вместе с ним и его людьми, проверяя зацепку за зацепкой, просматривая фотографию за фотографией, в надежде обнаружить ту единственно верную. Я пересмотрела уже многие десятки рыжеволосых женщин, сотни мужчин в костюмах и столько младенцев, что они уже все казались на одно лицо. Однако моей дочери нигде не было.

Только когда у меня начали слезиться глаза, и, казалось, развилось косоглазие, Костас и мама накинулись на меня, заставив пойти домой и отдохнуть. Я сопротивлялась и молила не трогать меня, но они настояли.

— Cara mia, — проворковала мама. — Пожалуйста, поешь хоть что-нибудь, — она пододвинула ко мне домашний куриный суп. Аромат подобрался к носу, и желудок заурчал от голода. Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз ела что-то, кроме энергетического батончика.

— Ты должна быть сильной ради своей малышки, а для этого следует заботиться о себе.

Мама склонилась и погладила меня по щекам, а потом провела пальцами под глазами.

— У тебя темные круги. Тебе нужно поспать.

— Я спала, — возразила я, отстраняясь.

— Поспать дольше, чем пару часов, — добавил Феникс. Он остановился в отеле, помогая проверять зацепки, заслуживающие хоть какого-то внимания по мнению Костаса, а таковыми становились почти все. Мой муж был полон решимости найти нашу дочь, и если существовала хоть малейшая вероятность, что зацепка могла привести нас к ней, он хотел, чтобы все было перепроверено. У него в подчинении были сотни людей, прочесывавшие страну по тысячам наводок, поступавшим на электронную почту и в колл-центр.

И с каждым часом, с каждой ниточкой, упиравшейся в стену, я все сильнее волновалась, что Арис бесследно исчез, и мы никогда его не найдем.

— Талия, пожалуйста, — попросила мама. — Хотя бы несколько ложек.

Не желая спорить с ними, я поднесла ложку к губам, но прежде чем смогла засунуть в рот, представила свою дочь, запертую где-то с Арисом и Селеной. Голодную, уставшую, замерзшую и заходившуюся рыданиями. Я бросила ложку обратно в миску, и горячий бульон расплескался, обжигая руку.

— Как я могу есть, если даже не знаю, кормят ли мою девочку? — я отодвинула миску, не в силах запихнуть в себя и ложку, пока не буду знать, что моя дочь в безопасности в моих руках, а ее животик полон.

Я поднялась, и мама тоже, тут же обняв меня. Я вдохнула цветочный аромат ее духов.

— Что если она голодна? — всхлипнула я. — Или ей одиноко? — я задрожала, и мама прижала меня теснее. Я ощутила приближение панической атаки, но не смогла ее остановить. Они охватывали меня каждый день с тех пор, как забрали Зои. — А вдруг они причиняют ей боль?.. Или еще хуже… — я даже не смогла закончить предложение, громко разрыдавшись. Голова так пульсировала, что, казалось, этот ритм захватил все мое тело. Сердце бешено заколотилось, а ноги стали подкашиваться.

— Талия, ты должна успокоиться, — произнесла мама, когда я начала задыхаться. Она довела меня до дивана и помогла сесть. Я попыталась втянуть в легкие воздух, но ничего не выходило. Моя милая малышка где-то с двумя сумасшедшими психами, которые совсем ее не любили. Они даже не смогут о ней позаботиться. С ней могло случиться что угодно, и с каждой секундой шансы найти ее живой становились все призрачнее.

Передо мной встал Стэфано со стаканом воды.

— Вот, милая, возьми это, — он протянул ко мне руку с двумя таблетками, но я отрицательно замотала головой.

— Нет, мне нужно быть в сознании на случай, если появится серьезная зацепка, — последнее, чего бы хотелось, лежать тут в отключке, когда моя дочь будет во мне нуждаться.

— Талия, ты не можешь продолжать в том же духе, — настаивала мама. — Прошу, это поможет тебе успокоиться и отдохнуть. Если появятся какие-то новости, мы тебя разбудим. Костас пока со всем разберется.

Мне хотелось поспорить с ними, но они оказались правы. У меня было такое ощущение, что я не спала уже несколько дней. Тело истощено и дрожало, как лист на ветру.

Трясущимися руками я взяла у Стэфано стакан и таблетки. Когда проглотила их, мама притянула меня к себе и принялась покачивать, пока мое тело, наконец, не сдалось, а глаза не закрылись. 

***** 

Распахнув глаза, я осмотрелась, поняв, что лежала в своей постели. Тут же прислушалась, желая узнать, где Зои. На вилле было тихо. Она спала? Сколько сейчас времени? Может, ее взял Костас? Однако спустя секунду я вспомнила, что ее здесь не было. Зои украли. И сердце снова стало разрываться от боли.

Телефон завибрировал на столе, и я кинулась посмотреть, кто звонил. Костас. Я отметила, что было уже девять вечера. Благодаря таблеткам Стэфано я проспала почти восемь часов.

Я быстро ответила, надеясь, что у мужа были хорошие новости.

— Вы нашли ее?

— Нет, ни единой жизнеспособной зацепки.

Сердце пропустило удар. Никаких зацепок. Через пару часов пробьет полночь, и пройдут еще одни сутки без моей малышки.

— Я звонил, чтобы проверить, как ты, — добавил он. Его голос звучал взволнованно. Должно быть, мама рассказала, что у меня был еще один приступ паники.

— Ты в офисе? — спросила я, садясь и сбрасывая одеяло.

— Да, но ты должна отдыхать, — мягко произнес Костас.

— Я проспала весь день. Буду у тебя через пару минут.

Я быстро приняла душ, оделась и почистила зубы, избавляясь от неприятного ощущения во рту. После я сразу направилась к офису Костаса. Бэзил следовал за мной по пятам. Я была рада своей новой вездесущей тени. Поскольку было поздно, я решила, что мама и Стэфано уже отправились к себе.

По дороге я встретила бредущего навстречу Феникса. Он грустно мне улыбнулся.

— Проверял еще один звонок, — сообщил он. — Не то.

— Спасибо тебе за помощь, — я обвила руками его талию и крепко обняла.

— Я не могу иначе, — уверил меня он. — Мы отыщем ее, Талия.

Мне хотелось ему верить, но с каждым днем мои надежды таяли все сильнее и сильнее. Это не имело никакого смысла. Если бы Арису нужны были деньги, он бы уже связался с нами. И если бы хотел использовать Зои в качестве разменной монеты для того, чтобы отобрать у брата бизнес, тоже. А поскольку Костас публично объявил о смерти Эцио, Арис должен был узнать, что отца уже не было в живых.

Однако от него не поступало никаких новостей. И это меня беспокоило. Если Арис забрал ее просто потому, что хотел удерживать рядом с собой, мы могли никогда ее больше не увидеть. Если бы он хотел получить от нас что-то, мы бы могли договориться и забрать нашу дочь. Проблема была в том, что Арис считал Зои своей. Ложь, которую я тогда произнесла, а теперь жалела.

Проходя через двери офиса, я посмотрела на Костаса, и меня вдруг осенила мысль.

— Костас, — он вскинул голову и подошел ко мне, — ты же всему миру сообщил, что Зои — твоя дочь.

— Да… — он выглядел растерянным.

— Арис считал ее своей. Если он слышал твою речь, то теперь знает правду, — я закрыла рот рукой, вспомнив, что сказал мне Арис, когда я сообщила ему о Зои.

— Талия, скажи, в чем дело, — потребовал муж.

— Арис предупреждал меня: если когда-нибудь он узнает, что Зои — не его дочь, то заставит меня заплатить за это, — а я больше года лгала ему о его отцовстве… — Что если Арис действительно забрал ее в качестве разменной монеты, но узнав, что Зои — не его ребенок, передумал? — сердце бешено заколотилось в груди, а в голове все затуманилось. Я снова ощутила приближение приступа. — Может, теперь он удерживает ее для того, чтобы я страдала.

Вероятно, это все моя вина. Мне не следовало лгать Арису.

— Талия, успокойся, — произнес Костас и обнял меня. — Не важно, знает Арис или нет. Это ничего не меняет. Ты сказала ему то, что было необходимо для спасения нашей малышки и тебя. И мы ее найдем.

— Босс, — окликнул мужа Адриан, — посмотрите на это фото, — он вывел картинку на экран компьютера. На ней был мужчина, похожий на Ариса с ребенком, но лиц было не видно.

— Где это? — спросил Костас.

— В аэропорту около получаса назад, — сказал Адриан.

— Он не смог бы просто так объявиться в аэропорту, — вслух произнесла я. Арис слишком умен для такого, даже если мужчина на фотографии и правда очень походил на него.

— Вероятно, это не он, — согласился Костас. — Но мы проверяем все зацепки, — он оглянулся через плечо. — Феникс, — окликнул Костас моего брата. — Аэропорт, — даже без вопросом Феникс подошел к Адриану, взял необходимую информацию и ушел.

Следующие пару часов мы просматривали электронные письма и отвечали на звонки. Около четырех утра я заметила, что Костас был еле живым, и попросила его пойти домой. Похоже, он хотел со мной поспорить, но так и не стал.

Войдя в дом, муж быстро принял душ и забрался ко мне в постель. Когда Костас притянул меня к себе, я уткнулась в изгиб его шеи.

— Теперь уже шесть дней, — прошептала я. — Завтра будет неделя.

— Мы найдем ее, — в миллионный раз повторил он, его голос звучал так же убежденно, как и в первый раз.

Как только я закрыла глаза, громко зазвонил телефон Костаса. Приподнявшись, он ответил.

— Да, — муж вдруг резко выпрямился, скидывая меня с себя. — Ты уверен? — я не поняла, с кем он говорил, но Костас тут же проговорил: — Сейчас же проверю.

Включив громкую связь, муж зашел в приложение электронной почты и раскрыл фотографию. Цветное изображение Селены, державшей нашу дочь.

— Это она! — ахнула я. 

ГЛАВА 19

Костас

— Уже собираюсь, — прорычал я, вскакивая с кровати и стремительно начав одеваться. — Встретимся у виллы через две минуты.

Талия тоже буквально слетела с кровати и начала одеваться.

— Не могу поверить, что они нашли ее. Это близко? Через сколько мы сможем…

— Никаких «мы», — рявкнул я, застегивая джинсы и натягивая футболку. — Я поеду.

— Ни за что, — воскликнула она, натягивая на себя одежду. — Я еду с тобой.

У меня не было времени спорить с ней. Я схватил свой глок из прикроватного ящика и покинул спальню. Талия рысью кинулась за мной. Когда я распахнул дверь, то увидел Бэзила, который стоял рядом с внедорожником Адриана, парни о чем-то говорили.

— Держи оборону, — крикнул я Бэзилу.

Он кивнул и зашагал прочь. Открыв заднюю дверь, я помог Талии забраться внутрь, а потом залез на переднее пассажирское сидение.

Талия всхлипнула на заднем сидении. Обернувшись, я увидел детское кресло, которое Адриан уже установил в машину. Он тоже это чувствовал. Мы ехали за нашей девочкой. К счастью, нас прикрывала тьма раннего утра. Последнее, что было нам нужно: чтобы кто-то предупредил Ариса.

Адриан вывез нас из отеля и выехал на главную дорогу. Отправив мне на почту фотографию, он также выслал и местоположение. Зои была на другой стороне острова Крит, в двух часа езды отсюда, рядом с небольшим аэропортом. Возможно, Арис думал улететь на самолете, но в последнюю минуту передумал, поскольку должен знать, что у меня повсюду были глаза, особенно в портах и аэропортах. Мотелем, в который мы направлялись, пользовались проститутки и их клиенты. Я поежился, подумав о том, в какой выгребной яме сейчас жил мой ребенок.

— От кого пришла наводка? — спросил я.

— От горничной.

— Просто горничной?

— Да, простой горничной.

— Хорошо, — буркнул я. — Значит, мы ничего не должны будем тараканам. Нам придется доставить горничную в безопасное место. Когда переведем ей деньги, на ее спине появится мишень.

— Сперва Зои, горничная потом, — предложила Талия с заднего сидения.

Я оглянулся через плечо.

— Зои всегда на первом месте.

Двухчасовая поездка прошла напряженно и в тишине. Я отвечал на звонки и проверял разных людей. Моя главная забота: чтобы Арис и Селена не сбежали до нашего приезда. Наконец, мы въехали в небольшой городок в двадцати минутах от побережья. Солнце уже взошло, и вывески нескольких ресторанов горели, предлагая горячий завтрак. У меня тут же заурчало в животе.

«Сперва Зои. Кофе и рогалики потом».

— Это здесь, наверху, — произнес Адриан.

— Я пойду с главного входа, а ты заходи с черного, — приказал я ему.

— Я пойду с тобой, — сказала Талия, снова начав играть на моих нервах.

Я резко развернулся и схватил ее за руку, притягивая к себе. Не сводя с нее обжигавшего взгляда, я поцеловал тыльную сторону ладони Талии.

— Не сегодня.

— Но…

— Мне нужно, чтобы ты была в безопасности внутри внедорожника и готова немедленно уезжать отсюда. Понимаешь меня, moró mou? Если мы с Адрианом будем ранены, мне нужно будет передать тебе Зои, чтобы ты немедленно уезжала отсюда к чертовой матери. Пожалуйста, хоть раз в своей гребаной жизни упрямицы послушай меня, — я говорил с ней резко, но просто не смог бы быть собранным, если она пойдет позади. Ни за что, мать вашу. Я должен буду действовать без промедления.

Голубые глаза жены заблестели от слез, но она кивнула, а потом одна капля все же вытекла у нее из-под века и скатилась по щеке.

— Я люблю тебя, — прошептал я ей. — И сейчас мне нужно, чтобы ты сделала так, как я прошу.

— Я сделаю, — твердо произнесла она, вытирая слезу свободной рукой. — И я тоже тебя люблю.

Я снова поцеловал ее ладонь, а потом вытащил глок из консоли и приготовился действовать. Адриан припарковался немного выше по дороге, откуда открывался хороший вид на маленький старый и ветхий мотель, стоявший у самой дороги для быстрого бегства. На стоянке было несколько машин.

— Какой номер? — потребовал я.

— Горничная сказала, что они в конце восточного крыла, шестой номер.

— Подойдем к мотелю с запада и оттуда зайдем. Сперва стреляй, потом задавай вопросы. Увидишь Ариса, целься в голову. Мы не можем больше рисковать тем, что он сбежит. Безопасность Зои — вот наша главная забота, — как бы мне ни хотелось его помучить, я не мог позволить себе этой мысли туманить разум.

Мы с Адрианом выбрались из внедорожника. Оглянувшись, я увидел, что Талия переползла на водительское кресло. Хорошая девочка. Держа глок наготове, я кивнул Адриану и тихо пошел вдоль стены мотеля. Он тут же исчез за углом. Я прошел мимо первой, второй и третьей комнаты без происшествий. Но подойдя к четвертой, услышал приглушенный детский плач.

«Зои».

Внутри поднялась тревога, и я бросился вперед, больше не беспокоясь о том, чтобы идти тихо. Все мое внимание было сосредоточено на дочери, чей крик становился все громче по мере моего приближения к шестому номеру. Подойдя к двери, я прижался к ней ухом.

— Заткнись, глупый ребенок! Просто заткнись, черт бы тебя побрал!

Услышав звук, похожий на пощечину, я отошел и со всей силы пнул ногой дверь. Она открылась, громко хлопнув о стену, и я ворвался внутрь, держа пистолет наготове. Стоя с Зои на руках, Селена тут же схватила лежавший рядом пистолет. Дочка покраснела и извивалась, явно придя в ярость, когда ее ударила эта психованная дура.

— Отдай мне моего ребенка, мать твою, — рявкнул я, целясь Селене в лицо.

Она прижала пистолет к боку Зои.

— Выметайся отсюда к черту!

Я даже не двинулся, быстро оценивая ситуацию. В комнате пахло грязными подгузниками и крепким алкоголем. Рядом с Селеной на столике стояли несколько пустых бутылок из-под спиртного. Подгузник Зои явно был переполнен мочой, свисая с ее маленького тела. А от вида красного отпечатка ладони на бедре дочери мне захотелось ударить Селену головой об угол тумбочки.

— Отпусти Зои, и я оставлю тебя в живых.

— Лжец, — прорычала она. — Поэтому я и держу этого ребенка, — когда Селена вдавила дуло пистолета в бок Зои, малышка закричала так, будто ее резали живьем.

«Черт».

Я мог бы всадить ей пулю в голову, но она держала мою дочь слишком близко к себе. Судя по тому, как Зои дергалась и извивалась, я мог случайно попасть в нее, потому не мог так рисковать.

— Деньги? Хочешь денег? — спросил я, все еще целясь в нее. — Я дам тебе денег и вышвырну твою задницу в другую страну. Ты не заслуживаешь этого, черт возьми, но таково мое предложение. Лучшее, что ты когда-то получишь.

Селена бросила взгляд на окно и нахмурилась.

— Мне нужен этот ребенок. Очень нужен.

Выглядела она дерьмово. Волосы казались тусклыми и жесткими, а на лице не было косметики. На шее у нее красовался большой темно-фиолетовый синяк. Кто-то так схватил ее за шею, что оставил след. Единственное, что приходило в голову: брат напился и вышел из себя. Я мог лишь надеяться, что они не причиняли вреда Зои. Красная отметина на бедре итак сильно бесила. Большего я и представлять не хотел.

Крики Зои становились все громче и громче. Она была жутко расстроена. Мне бы хотелось верить, что Зои узнала мой голос и запросилась ко мне, но ей было всего шесть месяцев, так что, возможно, я преувеличивал. Мне мало что было известно о детях. Но одно я знал наверняка: Зои будет счастлива оказаться в руках матери, а не этой сучки.

— Ты не нужна брату, — выдавил я. «Сумасшедшая стерва». — Он все время лишь прикрывался тобой, — теперь я это точно понимал. Если бы я считал, что Арис хотя бы отдаленно интересовался Талией, я бы встряхнул его гораздо раньше. Но брат притворялся, что ему нравилась Селена, и что он хотел на ней жениться, это меня одурачило.

— Он хочет меня! — воскликнула Селена. — Арис меня любит. И однажды я рожу ему нашего собственного малыша. Нам больше не понадобится ребенок этой тупой суки.

Этот разговор затянулся.

Адриан, вероятно, ждал снаружи, гадая, что здесь происходило. Но он не войдет, особенно, слыша, что я пытался успокоить Селену. Талия? Вероятно, она в панике. Я хорошо ее знал. Меньше всего мне было нужно, чтобы Талия ворвалась сюда, еще сильнее усугубив ситуацию.

— Опусти пистолет, — приказал я громко и резко.

Бах!

Мотель сотрясся, когда поблизости раздался удар. Этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь Селену: она тут же мотнула головой, поворачиваясь на звук и теряя бдительность.

Бам!

Я всадил ей пулю в ту часть тела, что была как можно дальше от дочери. В ногу. Селена закричала и выронила Зои. Дочь упала на пол с громким стуком. Спустя мгновение Зои снова закричала, что стало музыкой для моих ушей, учитывая падение, и я шагнул вперед. Она жива. Селена стала поднимать пистолет, и я всадил пулю ей в плечо. Еще одну в горло. Мне хотелось сделать ей больно. Она забулькала, хватаясь за горло, из которого полилась кровь. Схватив Зои, я прижал ее к себе на манер футбольного мяча, пока Селена таращилась на меня, безуспешно пытаясь остановить поток крови.

Бам!

Я прострелил ей живот, желая, чтобы она истекала кровью до самой смерти и думала о содеянном. О том, что ударила мою дочь, черт возьми. Как обижала Талию. Как помогала моему брату в немыслимом преступлении.

Засунув пистолет за пояс джинсов, я прижал Зои к груди и поцеловал ее влажную от пота голову.

— Ш-ш-ш, я держу тебя.

Селена прислонилась к изголовью кровати, но все еще была жива, отчаянно хватаясь за жизнь. Подойдя к ней ближе, я намотал на руку ее сальные рыжие волосы и ударил головой об угол стоявшего рядом стола, прекращая страдания, хоть и слишком рано. Череп треснул, потому через пару секунд она будет мертва. Будь у меня больше времени и забери кто-нибудь у меня из рук дочь, я бы мучил Селену дольше.

Что ж, теперь я семейный человек.

Каждая встреча с врагом не могла заканчиваться пытками. Иногда мне придется действовать быстро и эффективно, чтобы вернуться к тому, что мне на самом деле важно.

— А теперь пойдем к мамочке, — проворковал я. — Папа здесь. Не расстраивайся.

Зои вцепилась мне в футболку, по-прежнему крича из-за того, что ее сперва ударили, потом напугали шумом, а затем уронили. Черт, я бы и сам был не в восторге. По-прежнему прижимая дочь к себе, я вышел через выломанную дверь и нахмурился, заметив, что внедорожник Адриана врезался в соседний номер. Талия сидела за рулем и выглядела, как настоящая королева мафии. Дикие глаза. Яростный взгляд. Ее материнская аура, призванная защищать своего ребенка, сейчас накатывала на меня волнами.

— Что ты сотворила с моей машиной, женщина? — простонал Адриан, подходя ко мне сзади.

— Я оставалась в машине! — воскликнула она. — Повиновалась вашим указаниям! А теперь принесите мне моего ребенка!

Зои заплакала еще громче, пытаясь вырвать из моей хватки.

Кто-то хотел к маме. 

ГЛАВА 20

Талия

Увидев Костаса, идущего с нашей малышкой в руках, я поняла, что она жива и в безопасности, и теперь мне можно снова дышать. Вслед за этим я отметила, как сексуально выглядел мой муж, прижимая к себе нашу дочь, словно она для него дороже всего мира. Руки, способные мучить и убивать, могли быть нежными и любящими. Когда его глаза встретились с моими, я увидела сталь в светлых радужках, но стоило ему опустить взгляд вниз на плачущую Зои, он заметно смягчился — мой муж полон противоречий. Смотря на меня, Костас тоже становился нежнее.

Как только отвела взор, перестав восхищаться, какой драгоценностью казалась Зои в руках Костаса, я заметила кровь. Она была повсюду. На всех вещах и даже кое-где на коже.

— Это кровь? — я выскочила из машины и оббежала ее, чтобы подойти к Костасу и Зои. — Она истекает кровью? — я выхватила у мужа дочь и стала осматривать на предмет повреждений. Ее лицо покраснело и опухло от слез, на бедре остался отпечаток ладони, но порезов не было.

— Это не ее кровь, — отозвался Костас. — С нами все в порядке.

— Кто ее ударил, черт побери? — я подняла Зои, чтобы показать ему отметину. Перед глазами появилась красная дымка. Я нигде не видела ни Селены, ни Ариса. Неужели эти ублюдки ударили ее, а потом оставили одну? Хотя, должно быть, кровь принадлежала им.

— Селена, — рыкнул муж и сжал челюсти.

— Пожалуйста, скажи, что эта сука жива, — прошипела я. — Я сама ее убью.

— Она мертва, — качнул головой Костас.

— Она хотя бы страдала? — я крепче прижала к себе Зои, погладив по бедру. Крик дочери уже стал утихать.

— Это ее кровь, — ответил Костас. — Я убедился, чтоб этой суке было больно перед смертью.

— А что насчет Ариса? — я огляделась, внезапно осознав, что Костас говорил лишь о Селене.

— Его тут не было, — произнес Адриан.

— Что? — воскликнула я. Зои подпрыгнула в моих объятиях, и мне пришлось напомнить себе сохранять спокойствие. — Он может быть где угодно, — я стала озираться по сторонам, с ужасом сознавая, что мы стояли на открытой местности. Арис мог напасть на нас.

— Мы найдем его, — пообещал Костас. — Но прямо сейчас нам нужно отвезти дочь домой.

Костас был прав. Подгузник Зои был заполнен до краев и подтекал. Наверняка, на коже под ним сыпь. И кто, черт возьми, знал, когда ее кормили в последний раз. Если бы эта сучка уже не была мертва, я бы замучила и убила ее сама. Лучше Арису убежать подальше, поскольку, как только я доберусь до него, то причиню боль в двойном размере.

— Нам нужно найти здесь отель, — сказала я мужчинам, когда мы все забрались в машину. К счастью, когда я въехала в здание, надеясь отвлечь внимание, сайдинг на проверку оказался сгнившим деревом, потому никаких серьезных повреждений на внедорожнике не было. — Нужно купить Зои подгузники, одежду и молочную смесь. Она не сможет ехать так два часа. Мне нужно ее помыть.

Тяжесть всего случившегося надавила на грудь двухтонной плитой, из-за чего вдруг стало трудно дышать.

— Надо отвезти ее к врачу, — всхлипнула я. — Что если… они причинили ей боль? — мне следовало положить Зои в детское кресло, но я не могла выпустить ее из рук. Дочка льнула ко мне, как маленькая коала.

Костас попросил Адриана заехать в магазин, и пока тот бегал за вещами для Зои, муж позвонил в местный отель и заказал номер. Все это время дочь обнимала меня пухлыми ручками и прижималась лицом к моей груди.

«О Боже, наконец-то она снова в моих объятиях».

Сердце бешено колотилось.

Мне нужно было увезти ее как можно дальше. В безопасное место.

Что если Арис следовал за нами? Ждал, чтобы сделать следующий ход. Вдруг это все ловушка?

Я так устала, что могла лишь прижиматься к своей малышке, но знала: мне нужно убедиться все ли с ней хорошо.

Понаблюдав за Зои, я заметила, что она боролась со сном. Наверное, она была слишком напугана. Что бы ни делали с ней эти куски дерьма, но они настолько запугали Зои, что она боялась спать.

Подъехав к отелю, Адриан зарегистрировал нас, а потом мужчины встали в лифте по обе стороны от меня. Только мой муж мог заказать президентский люкс, когда мы собирались пробыть тут лишь пару часов.

Адриан остался снаружи, а мы с мужем вошли в номер. Пока я купала Зои, осматривая ее со всех сторон, Костас принял душ. Должно быть, Адриан принес ему одежду, поскольку муж вышел в простой белой футболке и серых спортивных штанах.

Домыв Зои, я села с ней на диван, пока Костас готовил смесь. Я прижала дочь к себе, с удовольствием вдыхая сладкий детский запах, благодаря Бога, что она снова в моих руках.

Сейчас глаза нашей малышки были почти закрыты. Очевидно, она устала после всех произошедших событий, но по-прежнему старалась не спать.

Мой маленький боец. Вся в папу.

Как только бутылочка коснулась ее губ, Зои выпила все до последней капли. Веки малышки стали опускаться, и она расслабилась в моих объятиях.

— Зои была так голодна, — пробормотала я, пытаясь быть сильной ради дочери, но внутри царил сущий бардак.

С ней могло случиться что-нибудь похуже.

Мы могли потерять ее.

— Она еще ребенок, — отозвался Костас. — И скоро забудет, что они с ней делали, — он провел пальцем по ее мягким темным кудрям.

— Я никогда не смогу забыть, — ответила я ему.

И не захочу.

До самой смерти.

Каждая частичка моего существа подбивала меня разыскать Ариса и заставить заплатить за это.

За то, что подверг моего ребенка опасности.

Однажды мы отыщем его. И ему вернется сторицей сотворенное им зло.

— Как только окажемся дома, то организуем поиски Ариса, — пообещал Костас. Его слова заставили меня вздрогнуть. Дом. Отель. Вилла, из которой забрали Зои. От одной мысли, что нам придется туда вернуться, сердце бешено заколотилось в груди.

— Я не могу вернуться, — выпалила я, и глаза Костаса расширились. — Я знаю, что там твой дом, но…

— Наш дом, — прорычал муж, не дав мне закончить.

— Костас…

— Если ты сейчас скажешь, что бросаешь меня, то… Черт бы тебя побрал, матьтвою, — Костас поднялся, возвышаясь надо мной. Зои уже крепко спала у меня на руках, по-прежнему вцепившись в бутылочку. — Ты моя гребаная жена, а это наша дочь, и если считаешь, что я позволю вам уйти, тебе лучше подумать еще раз, — выдохнул он. — Я знаю, что облажался, Талия. Что виноват в том, что ее украли, — он ударил себя кулаком в грудь, смотря мне прямо в глаза. — Но я не отпущу тебя. Никогда.

— Костас, я не это хотела сказать, — я подумывала переложить Зои, но не решилась. Потому поднялась вместе с ней и подошла к мужу. — Я бы не хотела никуда уезжать без тебя.

Плечи Костаса немного расслабились.

— Скажи, что тебе нужно, zoí mou.

— Место, где мы будем чувствовать себя в безопасности. Дом, к которому не прикасался Арис и не осквернял его. Может, там бы мог быть бассейн, чтобы я могла носить Зои поплавать. Но это место должно быть неприступным. Чтобы никто до нас не добрался, — мне просто требовался чертов перерыв. Какое-то время, чтобы просто пожить со своей семьей, не чувствуя страха. Могут пройти месяцы или даже годы, пока мы найдем Ариса, а отель больше не казался мне достаточно охраняемым, ведь именно там он похитил мою дочь. Я ни за что не смогла бы спокойно спать там по ночам, помня, что Зои оттуда украли.

— Я решу этот вопрос, — пообещал Костас, уже доставая телефон — Почему бы тебе с Зои не прилечь ненадолго, а когда она проснется, поедем дальше.

Прежде чем пойти в комнату, я ближе подошла к Костасу и нежно поцеловала его, держа между нами нашего ребенка.

— Я ни в чем тебя не виню. Никогда даже не думай так. Виноваты Арис и Селена.

Он кивнул, но потому, как дрогнули его веки, я поняла, что муж всегда будет отчасти винить себя в произошедшем с Зои. И даже принимала это. Поскольку сама себя винила. 

***** 

Когда мы подъехали к дому — нет, неверное слово, скорее к замку — Костас вышел из машины и отстегнул Зои. Она уже проснулась и охотно потянулась к отцу. В отличие от дома, где нас держал Арис, это здание примыкало к пляжу. Я чувствовала запах соли и слышала шум морских волн. На сердце сразу стало спокойнее, напряжение начало отступать.

Здание окружала высокая блочная стена с кованой железной окантовкой поверху. Насколько я могла судить, эта стена шла по всему участку. Здание же оказалось трехэтажным.

— Никто не войдет сюда и не выйдет без моего ведома, — произнес Костас. — Это дом одного известного политика. Здесь повсюду камеры и даже есть комната наблюдения. Как только Адриан все запустит, мы сможем просматривать каждый дюйм участка даже с телефонов. А эта стена, — он указал на нее, — под напряжением в пять тысяч вольт. Одно касание, и человек мертв.

— Спасибо, — сказала я ему, буквально чувствуя, как тяжесть убрали с груди. Воздух стал легче проникать в легкие.

— Давайте войдем.

Дом был полностью меблирован в красивых оттенках кремового и ярко-синего. Повсюду было чистое светлое дерево, придавай интерьеру высококлассную пляжную атмосферу. Слева находилась огромная гостиная и столовая, их разделял массивный камин от пола до потолка. Справа, насколько я могла судить, располагалась кухня, а по центру стояла потрясающая белая винтовая лестница, ведущая наверх.

— Мы можем остаться тут навсегда? — пошутила я.

— Если захочешь, — Костас был предельно серьезен.

Я резко обернулась, посмотрев на него.

— Ты не шутишь?

— Если в этом доме ты чувствуешь себя защищенной, он будет твоим, — Костас пожал плечами, словно в этом не было ничего особенного. Но это не так. Дом, должно быть, стоил миллионы, а Костас захотел купить его только потому, что тот мне понравился.

Неважно, о чем я просила, муж всегда заботился, чтобы мне преподносили желаемое. Произнося клятву, Костас сказал, что сделает так, чтобы я всегда была счастлива. И хотя тогда я ему не поверила, теперь знала, что он имел в виду каждое слово. Даже тогда, когда мы едва знали друг друга, Костас обещал поставить мое благополучие на первое место.

Прежде чем я успела ответить, распахнулась входная дверь, и вошли мама, Стэфано и Феникс.

— О, miei cari^[3], — воскликнула мама. Она подбежала прямо ко мне и Зои и обняла нас. — Я так волновалась, — из глаз мамы потекли слезы, и я тоже заплакала.

— Мы в порядке, мам. С Зои все хорошо.

Дочка заерзала у меня на руках и распахнула свои ярко-голубые глаза. Увидев маму, Зои одарила ее прекрасной сладкой улыбкой, и мы с ней заплакали еще сильнее.

— Па-па-па, — проворковала она, и Костас рассмеялся. Конечно, Зои, как обычно, лепетала нечто похожее на «папа».

— Она уже знает, кого нужно звать, чтобы получить желаемое, — произнес Костас, забирая ее у меня и прижимая к груди.

Я вздохнула, наблюдая за тем, как он что-то шептал нашей дочери. Я бы никогда не устала смотреть на то, как Костас держал ее на руках.

— Этот дом просто великолепен, — произнесла мама. — Как долго вы здесь останетесь?

— Пока не найдем Ариса, — ответила я ей, а Костас одновременно со мной произнес: «Так долго, как Талия захочет».

Мы провели день у бассейна, наслаждаясь временем с Зои — да, в доме оказался ошеломляюще большой бассейн и джакузи. Костас часто принимал звонки, без сомнения полный решимости найти Ариса. Впервые за много месяцев я ощутила себя в безопасности и даже не спрашивала его о новостях. Я просто была довольна жизнью в этом временном пузыре.

Костас попросил одного из своих людей доставить продукты для ужина, Стэфано принялся делать гамбургеры, а мы с мамой занялись гарниром. Все казалось таким нормальным. Да, я знала, что жизнь с Костасом никогда по-настоящему таковой не будет, и все время над головой станут висеть угрозы. Мой муж был влиятельным человеком, руководившим опасной организацией. Но увидев его сегодня с другой стороны — сидящим в шезлонге в плавках и поедающим гамбургер и печеные бобы, а затем плавающим в бассейне с Зои — я понадеялась, что после поимки и убийства Ариса, мы, наконец, сможем начать нашу семейную жизнь.

По завершению ужина все ушли, оставив нас втроем. Пока мы были на заднем дворе, мой муж, конечно же, приказал привести детскую мебель. Комнату Зои оборудовали наверху, рядом с нашей, но также поставили еще одну кроватку у нас.

— Спасибо, что поставил тут кроватку, — я уложила Зои на ее постель. — Мне понадобится время, прежде чем я смогу снова чувствовать себя комфортно, если Зои будет спать в собственной комнате, — она была накормлена, в свежем подгузнике и уже наполовину спала, посасывая пустышку.

— Она останется с нами, пока ты не будешь готова перенести ее в свою комнату, — произнес Костас. — Но я обещаю, что в этом доме она в безопасности, — он запер дверь нашей спальни. — Пойдем в душ.

Я выразительно посмотрела на него, молчаливо спрашивая, почему он запер дверь.

— Хочу убедиться, что никто из моих парней случайно не зайдет и не увидит мою сексуальную обнаженную жену. Иначе мне придется их убить.

Я рассмеялась, впрочем, зная, что он действительно мог это сделать.

Взяв за руку, Костас повел меня в ванную. Из нее даже было видно кроватку Зои.

Я смотрела, как муж спускал плавки вниз по мускулистым бедрам, высвобождая толстый член. Костас посмотрел на меня, и от светившейся в его глазах любви, у меня перехватило дыхание. Я всегда считала мужа сексуальным, но став отцом, обожающим свою дочь, он стал по-настоящему прекрасным. И когда Костас так смотрел на меня, я понимала, что под всей его опасной темнотой скрывался свет, предназначенный лишь для нас с Зои, и мое сердце наполнялось радостью.

Я сняла купальник, по-прежнему смотря на Костаса, пока его обжигающий взгляд бегал по моему телу. Если бы он мог действительно воспламенять, я бы уже сгорела.

— Иди сюда, жена, — потребовал он. Костас включил воду и первым вошел под душ. На нас обрушилось сразу несколько потоков, потому где бы мы ни стояли, струи лили в лицо.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, обхватывая руками мои щеки. Костас прижал меня к стене, наши тела теперь тесно соприкасались.

— Я в порядке, — честно ответила я и скосила взгляд из открытой душевой кабины в комнату, радуясь, что могла видеть Зои. — Не уверена, что когда-нибудь смогу выпустить ее из виду.

— Значит, когда она станет подростком, мы сможем держать ее взаперти? — спросил Костас, его губы дернулись в улыбке. Я любила все его стороны. Когда он был серьезным, милым и даже когда говорил глупости.

— Не торопи моего ребенка расти, — фыркнула я, а Костас ухмыльнулся.

Положив большой и указательный палец мне на подбородок, Костас запрокинул мою голову и коснулся губ своими. Я обвила руками его шею, наши рты переплелись, а языки стали бороться друг с другом. Дегустировали. Ласкали. Буквально таяли. До этого момента я не понимала, как сильно нуждалась в его прикосновениях, его присутствии. Мы целовались, пока вода не стала прохладной, а потом быстро вымылись, и Костас вынес меня из душа.

Он усадил меня на раковину и раздвинул мои бедра, с нас обоих капала вода. Костас снова впился поцелуем в мои губы, массируя мой язык. Сжав мои бедра, он притянул меня к себе, и уже горевшее влагалище потерлось о его таз. Я обхватила эрегированный ствол и стала поглаживать, пока он не стал еще более твердым, а потом направила в себя.

Костас отстранился, наблюдая, как его член медленно погружался в меня, заполняя дюйм за дюймом. Мы оба любовались, как становились одним целым. Как только он заполнил меня по самые яйца, тут же качнулся назад.

— Видишь это? — спросил Костас, уже зная, что я смотрела. — Твоя киска создана для меня, — внутренние мышцы сжались от его откровенных слов, и Костас ухмыльнулся, снова толкнувшись внутрь и задевая мою точку G.

— Быстрее, — взмолилась я, отчаянно желая получить разрядку. Грудь отяжелела, а соски болезненно напряглись. Мне нужно было больше, но Костас отказывался давать мне это.

— Никакой спешки, moró mou, — промурлыкал он, продолжая медленно входить и выходить. Каждый раз Костас погружался как можно глубже. Постепенно, как ураган на горизонте, оргазм становился все ближе и ближе. С каждым новым толчком я чувствовала, как он набирал обороты и разрастался.

Костас опустил руку и стал круговыми движениями поглаживать клитор, по-прежнему наблюдая, как его член медленно погружался в меня и выходил. Снова и снова. Он подводил меня к краю обрыва, а потом оттаскивал, прежде чем я успевала упасть.

— Костас, прошу, — взмолилась я. Можно ли было умереть от того, что тебе отказывали в оргазме? Я не хотела проверять.

Встретив мой взгляд, он посмотрел на меня с желанием и любовью. Теплотой и наслаждением. Я выгнула спину, подставляя свою грудь к его лицу. Костас обхватил губами мой сосок, а потом прикусил, отчего я содрогнулась от удовольствия.

Убрав палец от клитора, Костас заключил меня в клетку из своих рук, каким-то немыслимым образом заполняя меня еще глубже, чем раньше. Этого оказалось достаточно, чтобы я, наконец, потерялась в удовольствии. Костас накрыл мои губы своими, заглушая мой крик, когда он снова вошел в меня. Я стала приподнимать бедра, встречая его толчок за толчком, когда мы оба потерялись в наслаждении.

Мои ноги дрожали, а тело обмякло. Потребовалось несколько минут, чтобы успокоить свое тяжелое дыхание. Костас вышел из меня и ухмыльнулся. Я была уверена, что он сделал это при виде вытекавшей из меня спермы. Без сомнений в скором времени я снова забеременею… и я не могла дождаться этого момента.  

ГЛАВА 21

Костас

— Знаешь что? Черт с ним, — я провел ладонью по лицу, и одарил Адриана жестким взглядом. — Мне надоело за ним гоняться. Именно этого он и хочет.

— Нет, — возразил Адриан, — Арис лишь хочет поиграть с тобой.

Прошло уже несколько дней с момента спасения нашей дочери. И теперь мы тратили все силы на поиски моего брата. «С меня хватит, черт возьми».

— С какими ресурсами он это проворачивает? — резко спросил я. — Я понимаю, что он мог творить всякое дерьмо, когда у него был доступ к состоянию Димитриу. Когда под рукой была сучка, поклонявшаяся земле, по которой он ходил. Когда у него была чертова машина. А сейчас? У него совсем ничего не осталось. Я трачу драгоценное время, которое мог бы провести с семьей, на поиски этого ублюдка.

— Я попрошу Бэзила продолжить изучение его возможных контактов. Из-за того, что ты не хочешь вести активные поиски, не стоит совсем прекращать наблюдение, — отозвался Адриан.

Год назад я бы полоснул его ножом, осмелься он так открыто подрывать мой авторитет. Теперь же я мыслил немного иначе. К тому же, Адриан желал мне добра и заботился о моих интересах.

— У тебя есть кто-то, кроме Бэзила? — спросил я, в голосе послышалось раздражение.

Брови Адриана сошлись на переносице. Я знал, что Бэзил ему как брат, но, оказалось, даже братья могли от тебя отвернуться. Мне это было известно, как никому другому.

— Уэсли. Он один из моих лучших и наиболее надежных людей.

— Дай ему те же инструкции, что и Бэзилу. Потом сверим информацию, которую они смогут достать.

Адриан явно был раздражен, но все же кивнул и начал писать сообщение. Пока он занимался темной стороной моего бизнеса, я разгребал законную. Я позвонил менеджеру отеля, Карле. Теперь она наймет бригаду рабочих, чтобы восстановить то, что разрушили Арис с Селеной, а также обновить те части отеля, которые в этом нуждались. В этом сезоне мы, похоже, останемся без гостей, но другие отели на Крите и в Санторини должны принести много прибыли.

— А где Феникс? — задал я вопрос, когда Адриан закончил набирать сообщение.

— Последний раз я его видел у бассейна с девочками.

Я вышел из кабинета и пошел к задней двери. Когда прошел мимо, один из мужчин — Фаулер — почтительно склонил голову. Феникса я действительно нашел у бассейна, он стоял там, как грозный часовой, выглядя куда опаснее, чем пятеро охранников, которых я расставил по заднему двору. Брат Талии теперь носил костюмы, которые подходили ему гораздо лучше, чем те дерьмовые вещи, в какие они с его отцом раньше одевались. Феникс вписался так, словно ему здесь самое место. И я знал, что он пойдет на все, чтобы защитить сестру.

Это делало его идеальным кандидатом.

Толкнув дверь, я кивнул ему, а потом подошел к краю бассейна. Мэлоди помахала мне из шезлонга, а я склонился, чтобы поцеловать жену и улыбнуться дочери. Зои взвизгнула и рассмеялась, растопив все мое раздражение и гнев. Если бы у меня не было столько дерьмовых дел, я бы пошел с ними купаться. Однако даже плохим парням приходится чертовски много работать.

— Мои красавицы, — пробормотал я, прежде чем снова оставить их. Щелкнув языком, я кивнул в сторону дома, жестом приглашая Феникса следовать за мной. — Глаз с них не спускай, — бросил я Фаулеру.

— Всегда, сэр, — ответил он.

Когда мы вернулись в мой кабинет, где по-прежнему сидел Адриан, я закрыл дверь и достал бутылку узо. Я уже не злоупотреблял, как раньше, с тех пор, как ко мне вернулась семья, но время от времени позволял себе расслабиться со стаканом выпивки. Я налил нам троим и устроился в своем кресле. Феникс был сдержанным, но сильным. Я уже долго наблюдал за ним и пришел к выводу, что они с Талией унаследовали силу духа от Мэлоди. Когда Талия пропала, я черпал силы из нее, потому знал не понаслышке. Убрав с пути Найлза, мне стало проще замечать сходство между Фениксом и Талией. Парню повезло. Этот придурок стал расти под моим присмотром. Талия, черт подери, уже изменилась.

— Твои дела в Салоники закончены, — протянул я, потягивая узо и наблюдая за реакцией Феникса.

Он сжал зубы, но больше никак не показал своего гнева.

— Неужели?

— Да, — я полез в ящик стола и достал связку ключей. — «Land Rover» в гараже теперь твой. Обменяй на что хочешь.

Он выгнул бровь.

— Ладно. Собираешься вдаваться в подробности?

— Твой отец мертв. Сестра здесь. Чего ты еще хочешь?

— Дерьмо, это не ответ, — проворчал Феникс, нахмурившись, совсем как моя жена, черт бы его побрал.

Я тяжело вздохнул.

— Мой брат меня предал, а ты умрешь за свою сестру. Мне нужен такой человек в команде. Кто-то, кто сделает все, лишь бы защитить мою жену. Кто-то вроде тебя, так?

— Хочешь, чтобы Николаидес работал на Димитриу? — фыркнул он, покачав головой. — Не думал, что доживу до этого дня.

Адриан издал смешок. Никто не думал, но вот мы здесь.

— Чисто технически ты уже работал на меня, если не забыл, — выпалил я. — И я снова спрашиваю: готов ли ты променять свое славное существование в Салоники на Крит? Я щедро заплачу.

— Будто мне когда-то было не плевать на деньги, — фыркнул он. — Меня волнует лишь моя семья.

— Тогда это станет твоей наградой, Феникс. Сможешь видеть мою жену и дочь, когда тебе захочется. Я приму тебя в лоно семьи. Сотру прошлое Николаидесов и дам тебе будущее, которое могут предложить Димитриу. Но если согласишься, обратного пути не будет.

Он откинулся на спинку стула и залпом допил узо, прежде чем поставить стакан на стол.

— И что ты от меня потребуешь? Чтобы я защищал сестру?

Как бы мне ни хотелось получить дополнительный слой защиты, Феникс мне нужен для большего.

— Ты прекрасно справился с налогами. У тебя талант к числам, верно?

Он кивнул.

— Черт, у отца точно его не было. Я еще с ранних лет таскался за ним, чтобы помогать с расчетами.

— Хорошо. Я только что потерял своего счетовода, — стул скрипнул, когда я склонился вперед, положив локти на стол и сцепив пальцы. — Как только я дам тебе ключи от замка, уйти ты не сможешь. Если я когда-нибудь заподозрю, что ты меня обманываешь, то уничтожу тебя, Феникс. Попрошу Талию разрезать тебя и удалить ради меня каждый орган. Я понятно объяснил?

Адриан снова рассмеялся, чем заслужил сердитый взгляд Феникса.

— Ты просто гребаный психопат, — пробормотал он. — Нет, я никогда так не насолю сестре. Даю слово.

— Прекрасно. А теперь беги и продавай эту ужасно дорогую машину, чтобы купить себе дурацкий джип. Нам предстоит разгребать целую гору дерьма. Чем скорее ты приступишь, тем быстрее мы ее уберем, — я отпустил его взмахом руки.

Феникс поднялся и недоверчиво посмотрел на Адриана.

— Он и с тобой так разговаривает?

— Босс не разговаривает, скорее рычит, — хмыкнул он.

— Это точно, — проворчал Феникс. Остановившись на полпути к двери, он обернулся и сердито глянул на меня, заставив напрячься. — И джипы не дурацкие. Они практичны.

— Проваливай, парень, пока он не надрал тебе зад, — выдавил Адриан сквозь смех.

— Можете попробовать, засранцы, — ответил Феникс и ухмыльнулся, напомнив мне Талию. Вспыльчивый ублюдок.

Как только он ушел, я достал свой ноутбук и снова погрузился в дела бизнеса, как законного, так и теневого. Злодеи никогда не дремлют. 

***** 

Я вскочил глубокой ночью, услышав, как зазвонил телефон.

— Что? — прорычал я, приняв вызов.

— Дом твоего отца, — рявкнул Адриан. — Я уже в пути. Встретимся там.

От тут же бросил трубку. Что за черт? Соскользнув с кровати, я принялся натягивать одежду.

— Куда ты? — спросила Талия хриплым со сна голосом.

Склонившись, я поцеловал ее в губы.

— Бизнес. Феникс и все парни останутся здесь. Твой пистолет в прикроватной тумбочке. Если понадобиться, стреляй.

Когда я начал отстраняться, она схватила меня за запястье.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Спустя пять минут я полностью собрался и запер за собой дверь спальни. Тихо пройдя по коридору, я зашел в гостевую комнату, где остановился Феникс, и включил свет. Он тут же вскочил, направив на меня свой глок. Хорошие рефлексы.

— Мне нужно, чтобы ты присмотрел за Талией и Зои. Что-то случилось в доме моего отца, — сказал я ему, а потом развернулся и зашагал дальше по коридору.

— Еще одна диверсия? — Феникс последовал за мной.

Я дошел до пустовавшей комнаты, где мы установили сейф с оружием, и провернул ручку с замком.

— Понятия не имею, проверю и узнаю наверняка. На всякий случай, — я бросил ему AR-15, — если понадобится, используй грубую силу.

В одних боксерах и носках Феникс умудрился выглядеть грозно, держа в одной руке глок, а в другой — AR.

— Думаешь, он вылез из укрытия? — спросил он.

— Не-а, — пробормотал я, протискиваясь мимо него. — Он лишь издевается на мной, черт бы его побрал. Это смысл его жизни.

— Однажды он оступится, Костас, — бросил мне вслед Феникс. — И мы заставим его за все заплатить.

— Так, мать его, и сделаем.

Дорога до дома отца прошла быстро, поскольку наш новый дом располагался не так уж и далеко от него. Я был уже меньше чем в миле от места, когда увидел, что, черт побери, произошло. Этот мудак поджег дом, в котором мы выросли. Я постарался подавить всплывшие воспоминания о нас с мамой на кухне. Бесчисленные вечера, когда я был маленьким, а она читала мне сказки о героях. Запах духов не исчез из этого дома даже через год после ее смерти.

Чертов Арис.

Это ведь была и его мать.

Это все лишь в очередной раз доказало мне, что он не кто иной, как социопат. Он беспокоится только об одном. О себе. А его любимым способом получить удовольствие всегда было унижать и выводить меня. Больной ублюдок.

Когда я добрался до дома, он был полностью охвачен пламенем. Пожарные уже делали все возможное, чтобы огонь не распространился дальше. Остановившись рядом с внедорожником Адриана, я вылетел из машины.

— Что за черт? — рявкнул я, подбегая к нему.

— Арис, — он хмуро посмотрел на меня.

— Не может быть, черт бы его побрал.

— И, босс… — он ущипнул себя за переносицу. — Я не могу дозвониться до Бэзила.

Кровь застыла в жилах.

— Сейчас середина ночи. Это объяснимо.

— Уэсли сказал, что прошлой ночью он так и не вернулся в отель.

— Его похитил Арис?

Адриан поморщился.

— Он забрал все свое дерьмо, Кос.

«Крыса. Предчувствие меня не обмануло».

— Назначь Уэсли главным в отеле. Я хочу, чтобы ты занялся охотой на Бэзила.

— А я-то думал, мы больше не охотимся, — фыркнул он, из-за переполнявшего его гнева Адриан стал мне грубить.

— На Ариса. А Бэзил — другая история. Найдем его, отыщем и моего брата. Выясни, куда он пошел, когда и почему решил, что предать меня — это хорошая идея. Как только заполучим Бэзила, я вытрясу из него все, что он знает про Ариса.

Адриан нахмурился, но кивнул.

— Угу.

Положив руку ему на плечо, я крепко сжал его.

— Братья, бывает, отворачиваются от нас. Но мы с тобой рядом, верно? Мы никогда не предадим друг друга. Ты же так хорошо знаешь меня, Адриан, да? Мы лучше, чем братья.

— Я разыщу его задницу и притащу сюда, — поклялся он. — Это дерьмо пора заканчивать, — вся эта мутная история, длившаяся уже год, сильно истощила моего давнего друга.

Как только он сел в свой внедорожник и уехал, я вошел в систему наблюдения, получив доступ к камерам. Талия спала в нашей постели, взяв к себе Зои. Одетый во все черное Феникс вышагивал перед их дверью с AR, перекинутым через плечо. Черт, огромное ему спасибо. Остальные люди были рассыпаны по периметру дома. По крайней мере, моя семья в безопасности.

Но не до конца, пока я не разобрался со своим чертовым братцем.

Я найду этого сумасшедшего и покончу с ним, потому что становлюсь слишком стар для такого дерьма. Неужели я не мог позволить себе взять отпуск хотя бы на чертову неделю, чтобы просто, мать вашу, побыть отцом и мужем?

Пока я не затащу Ариса в подвал, не смогу этого сделать.

Мне нужно начать думать, как он. Если бы я был Арисом, каков бы был мой следующий шаг, предназначенный ранить меня сильнее? Машин у меня пруд пруди. Местонахождение нашего нового дома он не знал. Оставался отель. Я написал Адриану, чтобы усилил охрану. Потом написал Джозефу.

Я: Мне нужно, чтобы каждый полицейский на Крите искал Ариса Димитриу. Каждый чертов полицейский.

Джозеф: А компенсация?

Я: Деньги. Много денег.

Джозеф: И?

Я: Переизбрание.

Джозеф: Понял.

Если Джозеф приведет мне Ариса, я поставлю его на любую политическую должность, какую ему только захочется. Сразу после этого я написал одному низкосортному панку-гангстеру с незакрывающимся ртом. Ему я платил за распространение информации.

Я: Арис Димитриу нужен мне живым. 50 млн. Передай всем.

Рот: Поппи нужна новая пара обуви. Сделаю, босс.

Мне было плевать, если брат досуха высушит мой счет. Я с радостью расстанусь с последним центом, если мне дадут привязать брата в подвале. Отдам все до чертового цента. Потому что как только Арис сдохнет, я заработаю еще больше гребаных денег. Я Димитриу. Именно этим мы и занимались.  

ГЛАВА 22

Талия

— Угадай, какой сегодня день? — спросила я Зои, поднимая ее из кроватки. Она стала размахивать своими пухлыми ручками, быстро что-то залепетав при виде меня.

Прошлой ночь я, наконец, отнесла Зои в ее собственную комнату, и вставала, вероятно, раз тридцать за ночь, чтобы проверить дочь. Я знала, что ей нужно привыкать к своей комнате, но было трудно выпускать Зои из виду.

Из-за того, что Арис не так давно сжег их родовой особняк, Костас держал наш дом под строгим надзором. Никому не позволялось входить или выходить, за исключением самого Костаса и его людей. Стэфано пришлось улететь в Италию, чтобы вернуться к работе, но мама пока решила остаться. К счастью, на территории был прекрасный домик у бассейна, с собственной кухней и прачечной, так что мама могла остановиться там в уединении на все время своего пребывания.

— А что за день? — спросил Костас, вставая позади меня, когда я положила Зои поперек пеленального стола, чтобы сменить подгузник и переодеть.

— Сегодня мисс Зои семь месяцев, — я нагнулась и поцеловала ее в живот. По комнате разнесся счастливый детский смех. — Каждый месяц, когда я жила с… — я замолчала, не желая упоминать брата Костаса. Поскольку Арис все еще отсутствовал и сеял хаос по всему городу, разочарование мужа росло. Последнее, чего бы мне сейчас хотелось, усилить его раздражение.

— Что? — подсказал Костас.

— Забудь. Просто сегодня ей семь месяцев, вот и все.

— Талия, — он взял Зои со столика и повернулся ко мне. — Что бы ни происходило, пока мы были врозь, я хочу это знать. Меня убивает, что я все пропустил. Твоя беременность, рождение Зои, первые шесть месяцев ее жизни…

Он был прав. Я не могла стереть тот факт, что Арис держал нас в плену. И прекращение традиции, только потому что я начала ее пока мы были у Ариса, дает ему власть, которой он не заслуживал.

— Когда Зои исполнился месяц, я завела одну традицию. Пекла кексы, а после ужина зажигала на одном из них свечу и загадывала желание. Потом мы с Зои фотографировались. Я просила Ариса напечатать фотографию и убирала ее в альбом.

Костас мягко улыбнулся.

— И что ты загадывала?

— Чтобы ты нашел нас, — я глубоко вздохнула, не желая сейчас плакать. Утром у меня начались месячные, так что я знала причину своей эмоциональности. «Мы дома, в безопасности, нет повода лить слезы».

Костас подошел ко мне и убрал непослушную прядь волос с моего лица.

— Похоже, в этом месяце тебе придется загадать другое желание, — склонившись, он поцеловал меня. Сладко и быстро, но в животе все равно запорхали бабочки.

— А альбом с фотографиями все еще у тебя? — спросил муж.

— Да, я забрала его, когда мы убегали.

— Ты должна показать его мне, — попросил Костас.

Когда он отступил, я заметила, что на нем костюм.

— Ты уходишь?

— Мне нужно уладить кое-какие дела в офисе. И заняться родительским домом.

— Его удастся спасти?

— Нет, но он был застрахован. Сегодня я встречаюсь с агентом, чтобы все обсудить, — он поцеловал Зои, а затем передал ее мне. — Вернусь к ужину. Оставь мне кекс, — Костас игриво улыбнулся, и я рассмеялась над тем, каким сексуальным выглядел мой муж в таком настроении.

Проводив Костаса, я пошла на кухню, чтобы приготовить кексы. Когда я поставила их в духовку, вошла мама с чашкой кофе в руках.

— Ты хорошо спала? — спросила я, беря свою чашку и садясь за стол напротив нее. Зои сидела рядом на своем высоком кресле, играя с новой миской, и ела хлопья.

— Спала я отлично, — улыбнулась она. — Та кровать такая удобная. Я скажу Стэфано, чтобы купил нам такую же, — она посмотрела в сторону духовки. — Уже что-то печешь так рано?

— Это кексы по случаю семи месяцев Зои. Я делаю их каждый месяц, чтобы отпраздновать.

Мама расплылась в широкой улыбке.

— Вроде твоих именинных блинчиков?

— Даа, — я рассмеялась, вспомнив, как в детстве настаивала, чтобы мама пекла блины каждый день. Не желая заниматься этим постоянно, она сказала, что для них нужен особый повод. Потому каждый раз, прося их, я придумывала отговорку, вроде «сегодня мне уже два месяца как двенадцать». Мама могла бы игнорировать меня, но никогда этого не делала.

— Как там Костас? — спросила она. Я ненавидела тот факт, что меня не было с ними целый год, но радовалась, что из этой ситуации вышло хоть что-то стоящее. Между Костасом и моей мамой завязалась своего рода дружба. И не только. Еще мой муж подружился с Фениксом. Ну, может, это еще и нельзя было назвать дружбой, но они достигли определенного взаимопонимания. Костас даже дал ему работу и собственное жилье в гостинице.

— Он хорошо держится. Но нервничает. Арис все еще скрывается, и вместо того, чтобы залечь на дно, он повсюду сеет разрушения, чтобы доставить Костасу неприятности.

— Он сделал еще что-то после поджога дома их родителей?

— Они думают, что прошлой ночью Арис пытался поджечь отель. Какие-то провода оборвались, но Костас был готов к этому, и все быстро устранили, потому ущерба так и не вышло. Но, конечно же, никто не видел, кто все это сделал. Теперь Костас думает, что у них крыса.

Мама поморщилась от отвращения.

— Надеюсь, его скоро поймают.

— Я тоже, но пока, думаю, можно с уверенностью сказать, что Костас будет на грани до того самого момента. Мне лишь хочется хоть как-то ему помочь.

Мама глотнула кофе, поставила чашку на стол и улыбнулась.

— Что если мне забрать Зои в домик у бассейна сегодня вечером, а ты смогла бы сделать романтический ужин? Проведете время только вдвоем.

Сперва я воспротивилась этой мысли, не желая выпускать Зои из виду, но затем сделала глубокий вдох, напомнив себе, что домик мамы всего в нескольких ярдах, и к тому же она уже вырастила меня. Мама отлично справится с Зои.

— Еще могу попросить Феникса приехать, — добавила она, увидев мои сомнения. — Я проведу время с сыном и внучкой, а ты сможешь спокойно поужинать со своим мужем.

Послышалось пиликанье таймера, и я пошла вынимать приготовленные кексы.

— Так что думаешь? — подсказала она.

— Думаю, было бы здорово, — я открыла холодильник и осмотрела его содержимое, решив, что у меня было все, чтобы приготовить любимое блюдо Костаса: курицу под соусом «пармезан».

— Но не на всю ночь, — произнесла я. — Как только мы поужинаем, я приду за Зои.

Мама рассмеялась и покачала головой.

— Так трудно поверить, что моя малышка выросла, — она поднялась и подошла ко мне, заключая в утешающие объятия. — Ты повзрослела, став очень красивой женщиной, Талия, — сказала мама. — Любящей матерью и преданной женой. Я так тобой горжусь.

— Спасибо, мам, — эти слова много для меня значили, поскольку моя мать была мне еще и лучшей подругой, и я всегда хотела быть похожа на нее.

Прибравшись на кухне, мы переоделись в купальники и пошли к бассейну. День выдался солнечным, на небе не было ни облачка.

Пока мама занимала Зои, я проплыла несколько кругов, а потом покатала дочь на ее маленькой надувной лодке с зонтиком сверху, обеспечивающим ей тень. Зои хихикала и плескалась в воде. Мы выходили из бассейна, лишь чтобы перекусить и выпить сок.

Когда пришло время обеда, я передала Зои маме, чтобы сходить и приготовить ей что-нибудь.

— Помочь с чем-то? — раздался мужской голос. Наклонившись, чтобы взять полотенце, я оглянулась через плечо, заметив Фаулера, стоявшего прямо позади и разглядывающего мою задницу.

После исчезновения Бэзила, Костас с Адрианом стали чаще бывать вне дома, оставляя Фаулера и его команду присматривать за нами. Сперва, ловя его взгляды на себе, я думала, что мне мерещилось, но чем чаще он это делал, тем ярче я сознавала, что Фаулер — гребаный извращенец. И идиот. Ведь как только я скажу об этом Костасу, муж убьет его. Мне вдруг сделалось дурно.

Я выпрямилась и повернулась к нему.

— Нет, я справлюсь.

— Уверена? — Фаулер шагнул ближе, и волоски у меня на затылке будто встали дыбом.

— Ну, если ты действительно хочешь помочь, можешь начать присматривать за моей семьей, а не за мной.

Я знала, что он понял мой намек, потому что ухмыльнулся. Так вкрадчиво, что по спине побежали мурашки. Я огляделась, надеясь увидеть еще кого-нибудь из людей Костаса, но не нашла их. Я знала, что они повсюду, но только один обычно оставался с нами в доме или на заднем дворе.

— Прости, я люблю флиртовать, это у меня от природы. Ничего больше, — он пожал плечами, даже не потрудившись выглядеть виноватым за то, что разглядывал меня. — Трудно сосредоточиться на чем-то другом, когда ты так одета, — Фаулер озорно улыбнулся и указал на мой купальник. На мне было раздельное бикини. Ну, может, и не достаточно закрытое, но я в своем собственном доме. Да даже если и не дома, я могла носить все что угодно, но люди Костаса не должны на меня пялиться.

Как раз когда я собиралась выложить этому мудаку все, что о нем думала, то услышала, как меня окликнул муж.

Вовремя.

— Moró mou, — произнес Костас, притягивая меня к себе. Он поцеловал меня в висок, а потом обратился к Фаулеру: — Как тут дела?

Фаулер перевел взгляд с меня на Костаса, и я могла поклясться, что видела едва заметную ухмылку в уголках его губ. Этот парень действительно хотел умереть?

— Все просто отлично, — ответил он.

— Костас, могу я поговорить с тобой минуту, — спросила я.

— Конечно, — он снова повернулся ко мне.

Когда Фаулер так и не сдвинулся с места, я добавила:

— Наедине.

Костас нахмурился.

— В чем дело, Талия? Если есть какая-то проблема, Фаулер тоже должен знать. Что-то случилось?

— Нет, ничего такого, — я снова посмотрела на Фаулера, который стоял рядом, скрестив руки на груди и блуждая взглядом по моему телу. Этот парень серьезно? — Ладно, по правде, кое-что случилось, — я многозначительно посмотрела на Фаулера. — Он постоянно меня разглядывает, отчего мне не по себе.

Костас стал еще более хмурым.

— Это правда? — спросил он Фаулера. — Ты пялишься на мою жену?

— Сэр, все не совсем так, — пробормотал тот. Он выпрямился и, наконец, перестал на меня смотреть.

— Либо пялился, либо нет. Все просто.

— Она одета в откровенное бикини, сэр, я не мог этого не заметить, хотя и не думал вас обижать.

Я усмехнулась, услышав, как он преуменьшил свои действия, хотя едва ли не стал ко мне приставать.

— Где Грэг? — спросил его Костас.

— В комнате охраны, — ответил Фаулер.

— А Кип?

— Дежурит у фасада.

Костас подошел к нему и, поскольку был на добрых полфута выше него, посмотрел на Фаулера сверху-вниз.

— Мне плевать, даже если моя жена будет голой, ты все равно не посмотришь на нее никак иначе, кроме как ради проверки ее безопасности. Ты понял меня? — его голос спокоен, но судя по тому, как на его скулах ходили желваки, он был раздражен.

«Отлично! Поделом этому идиоту».

— Да, сэр, — отрапортовал Фаулер, как и положено солдату.

— Смени на посту Кипа и отправь его сюда.

«Что? Это все? Он просто перевел его на другую точку?»

Когда Фаулер ушел, Костас снова повернулся ко мне.

— Талия, это твой единственный купальник?

«О, нет, он же не собирался сказать то, о чем я подумала».

— Нет, но…

— Иди и переоденься во что-нибудь более приличное, пожалуйста.

Я бросила взгляд на маму, лежавшую в шезлонге с Зои в руках. Судя по ее выражению лица, она слышала все, о чем мы говорили.

— Я не собираюсь переодеваться, — ответила я мужу, вызывающе скрестив руки на груди. — Это мой дом, и я буду носить здесь все, что захочу.

Костас удивленно приподнял брови.

— Талия, это было не предложение. Иди и переоденься, черт возьми. Я не хочу, чтобы ты скакала тут в таком виде и показывала моим людям то, что принадлежит мне.

«Принадлежит ему? Словно я чертова собственность!»

— Ты шовинистская свинья, и если сейчас же не уйдешь, я столкну твою задницу в бассейн, — я обошла Костаса и подошла к маме, поднимая на руки Зои, чтобы пойти в дом и уложить ее.

— Талия, — прорычал муж, но я его проигнорировала, поскольку иначе мы бы сцепились. А я решила списать его глупые замечания на стресс из-за Ариса.

— Увидимся вечером! — бросила я ему.

— Вот так, да? — крикнул он мне вслед. Когда я продолжила идти к дому, он добавил: — Чертовски мило, Талия. Я так рад, что вырвался домой, чтобы пообедать с семьей.

Слишком разозленная, я боялась сказать в ответ что-то такое, о чем потом пожалею, потому промолчала. И будучи умным человеком, Костас не пошел за мной.

Пока я укладывала Зои, то думала обо всем, что он сказал. Хотя Костас и был неправ, но сделал одно достойное внимания замечание, попросив выглядеть перед его людьми соответствующе моему положению. Не желая ссориться с мужем из-за чего-то столь тривиального, я спустилась вниз, чтобы найти Костаса и извиниться, но он уже ушел. Просто отлично. Теперь мне нужно убедиться, что ужин будет идеальным, ведь насколько я знала своего мужа, вечером он вернется очень раздраженным. 

***** 

Курица под соусом «пармезан» готова.

Спагетти тоже.

Салаты закончены.

Вино на столе.

«О, хлеб!»

Вспомнив, что положила его в духовку, я побежала назад, чтобы достать его. Поскольку Зои была с мамой, а я готовила ужин для Костаса, кексы пришлось убрать и заморозить. Мы сможем загадать желание завтра. Один вечер ничего не изменит. Кроме того, предвидя ворчливое настроение Костаса, я решила накормить мужа его любимой едой. Поскольку у меня началась менструация, заняться сексом у нас не выйдет, но если он будет очень зол, я смогу сделать ему минет. Это всегда его успокаивало.

Я услышала, как открылась, а потом хлопнула входная дверь, затем голос Костаса прогремел по коридору.

Отлично. Как я и предполагала… муж в бешенстве.

— Мне плевать, что он сказал, — рявкнул кому-то Костас, очевидно, разговаривая по телефону. — Хватит с меня перемывания этого дерьма. Мне нужны ответы!

Войдя в столовую с корзинкой хлеба, я увидела, что Костас уже был там. Он продолжать кричать на кого-то, а потом, словно в замедленной съемке, я увидела, как его кулак с грохотом опустился на поверхность стола. Бокалы с вином упали и разбились вдребезги, брызги от соуса залили скатерть, а салаты поднялись в воздух.

Я смотрела на уничтоженный ужин, мой взгляд привлек красный соус, медленно капавшись со стены. Вся еда, на приготовление которой я потратила несколько часов, полностью испорчена.

Костас встретил мой взгляд, а потом осмотрелся, будто только сейчас поняв, что наделал.

— Талия, — выдохнул он.

— Мама решила для нас присмотреть за Зои… Я приготовила ужин, — слова давались с трудом. — И он пропал, — мне не было нужды трогать щеки, чтобы почувствовать слезы. Я знала, что это всего лишь еда, но так старалась, готовя ее, лишь бы сделать Костасу приятное, а он все испортил.

— Дерьмо, — Костас в отчаянии провел руками по лицу. Он всегда был расстроен. Вечно злился. Когда муж нашел нас, я думала, что мы, наконец, сможем начать нашу счастливую семейную жизнь, но вместо этого мы будто существовали на стоп-кадре из-за Ариса. Костас изо всех сил старался не показывать нам с Зои эту свою сторону, но я видела, как ярость внутри него все росла и росла, пока не достигла точки кипения.

— Я не хотел, — произнес он, шагнув ко мне, его глаза блестели от раскаяния. — Это просто… у меня выдался очень плохой день. 

ГЛАВА 23

Костас

Талия убежала, и я почувствовал себя чертовым животным. Я снова провел ладонью по лицу и горько рассмеялся. Арис с самого начала заразил наши отношения с Талией. Он словно укус гребаного зомби, который со временем поражал и меня.

Мне хотелось отколоть его.

Отсечь, как зараженную конечность, без которой будет лучше.

Мы с братом воевали, и все это чертовски кроваво.

Но победу одержу я.

И она должна включать счастье моей жены. Поскольку когда мы счастливы, Арис проигрывал. Проигрывал в игре, где ему не досталась девушка. Даже когда он украл Талию, она не стала принадлежать ему. И никогда не будет.

Может, я и был зол на своего брата, но позволить ему прокрасться к нам поздним вечером и испортить ужин — это слишком. Арис не заслуживал этой маленькой победы. А моя жена достойна куда лучшего, чем все это.

Тяжело вздохнув, я принялся убирать беспорядок. Конечно, у нас для этого была прислуга, но ужин мне следовало убрать самому. Чтобы понюхать божественно пахнувший соус, который я уже не смогу попробовать. И чертыхаться из-за дорогой бутылки вина, которую мы не выпили. Я должен был сам встретиться лицом к лицу с тем, что уничтожил. И убрать это.

А потом нужно было разыскать Талию.

«Я поцелую ее, и все станет лучше».

Приведя столовую в надлежащий вид, я принес бутылку водки из кабинета и поставил на стойку. Потом достал салями, несколько видов сыров, крекеры и виноград. Выложив все на огромную тарелку, я нашел в холодильнике банку с оставшейся глазурью. Засунув в нее ложку, я положил банку в центр тарелки, с которой собирался просить прощения. Засунув водку подмышку, я поднял тарелку. Талию я нашел далеко не сразу, поскольку ее не оказалось в нашей спальне. В конце концов, я обнаружил жену в комнате с домашним кинотеатром. Она сидела в темноте и плакала. «Черт возьми».

Я включил свет, отчего она закрыла лицо руками. Поставив тарелку и спиртное на стол рядом с вазой, наполненной свежими герберами, я взял пульт дистанционного управления и включил гигантский восьмидесяти пяти дюймовый экран. Потребовалось некоторое время блуждания по «Netflix», но я нашел версию Ромео и Джульетты, с которой смог бы справиться. С Леонардо ДиКаприо и Клэр Дэйнс. Сняв обувь, я сел рядом с Талией.

— Я знаю, что ты не хочешь снова слышать мои извинения, — мягко произнес я, сжав рукой ее бедро. — Поэтому повторяться не буду. Ты все равно их не примешь.

— Да пошел ты! — прошипела Талия, а потом всхлипнула и вскочила, отправив чертову вазу лететьчерез всю комнату. Ее гормоны когда-нибудь сведут меня в могилу.

— Я имел в виду, — прорычал я, смотря на очередную разбитую вазу, — что ты больше любишь, когда я действую, а не болтаю понапрасну. Потому принес тебе тарелку с закусками.

— Ты не можешь думать, что купишь меня за эту тарелку с сыром, — резко проговорила она. — Только не после того, как размазал по полу весь мой ужин, Костас Димитриу.

Я фыркнул, не ожидав такого обращения, из-за чего Талия снова зашипела.

— Ты даже не взглянула.

Она чуть раздвинула пальцы, все еще прикрывавшие ее лицо.

— Это шоколадная глазурь?

«Я умен, черт возьми».

— Готов поспорить, если в нее окунуть виноград, будет очень вкусно, — предположил я, протягивая руку, чтобы сорвать виноградину с лозы и окунуть ее с тягучую сладость. — Мне первому попробовать?

Талия приоткрыла губы, словно капризный малыш, который, наконец, сдался и согласился принять лекарство. Я сделал вид, что подношу виноград к ее губам, но в последнее мгновение убрал руку. Талия ахнула от удивления, но не успела оттолкнуть меня, прежде чем я нежно прикусил ее за нижнюю губу.

— Я люблю тебя, — пробормотал я, все же кладя ей в рот виноград в шоколаде.

— Ммм, — простонала она, прикрыв глаза. — А я все еще тебя ненавижу, но уже чуть меньше.

— Тогда мне лучше продолжать тебя кормить.

— Именно.

— Я поставил твой любимый фильм, — произнес я.

Талия рассмеялась, но как-то зло, отчего член мгновенно затвердел.

— Терпеть не могу эту версию.

— Но ты же знаешь там все слова, — заспорил я. — Твои глаза так блестят, когда ты смотришь.

— Он никуда не годится, — проворчала она.

— Я тебе покажу. Что значит, не годится?

— О Боже, — она боролась с улыбкой, пока я накладывал салями и сыр на крекеры. — Это ты никуда не годный. Все это просто смешно. Двадцать минут назад ты был в ярости и разбросал всю мою еду по кухне. А теперь ты смеешь упрекать меня наставительным тоном и ставишь банальный девчачий фильм? Поэтому я тебя ненавижу.

— Ты меня любишь, — объяснил я ей, запихнув Талии в рот весь крекер, чтобы она на время замолчала и дала мне сказать. — Ты любишь меня, потому что без тебя меня не существует.

Она нахмурилась, принявшись с такой скоростью жевать крекер, как совсем не полагалось леди, а мне захотелось слизать каждую крошку, упавшую ей на бедра.

— Ты заставляешь меня хотеть стать лучше, чем я когда-либо мог быть. До тебя мне никогда подобного не хотелось. Теперь сидящий перед тобой злодей думает, что сможет стать твоим героем, — я прижался к ее лбу своим. — Я хочу быть с тобой предельно честным. Да, сперва я буду придурком. Ты станешь ненавидеть меня по крайней мере раз в неделю. Но я буду чертовски сильно стараться, Талия. Ради тебя. Ради Зои. Ради нашей семьи.

Она сглотнула и поджала губы.

— Ты говоришь так, будто я совсем тебя не ценю. А это не так, даже когда ты ведешь себя, как придурок.

— Стоит мне увидеть твое прекрасное лицо, как я забываю обо всех ужасах, которые творил. Все, что имеет значение — ты и наша дочь. Черт, я наслаждаюсь твоим присутствием, независимо от того, сияешь ли ты мне своей улыбкой или же сжигаешь изнутри гневным взглядом. Мне все равно, лишь бы ты была рядом. Хочу проживать с тобой все счастливые, яростные и обжигающе ужасные моменты. Ты, Талия. Вот чего я хочу.

— Я тоже этого хочу, Костас. И мне так обидно, что он встал на пути нашего счастья.

Я поднял ее подбородок и нежно поцеловал в губы.

— Я буду стараться еще сильнее. Оставлять все напряжение за дверью. Принося его в дом, я даю брату одерживать победы. А будь я проклят, если позволю победить этому проныре.

— Мы победим, — уверенно произнесла Талия. — Ты и я, Кос. Мы ведь команда. Темный король и его очаровательная королева, — она рассмеялась, и этот звук показался мне музыкой.

— Прими мои извинения, — потребовал я, покусывая ее нижнюю губу. — Сейчас же, женщина.

— Ты просто чертов хрен, — со вздохом сказала она. — Но мой хрен.

Я схватил ее за руку и провел по своему члену.

— Твой хрен прямо здесь.

— Он наказан, — чопорно отозвалась Талия. — Продолжай. Корми меня дальше. Я наслаждаюсь твоим унижением, — она склонилась над столом, чтобы достать водку и устроила мне соблазнительное шоу, пока откручивала крышку, а потом пристроила губы — созданные сосать мой член — к горлышку.

Не сводя с нее взгляда, чтобы не пропустить ни единое движение ее горла, пока Талия глотала обжигающий алкоголь, я принялся накладывать на еще один крекер сыр и мясо. Фильм играл где-то на заднем плане, а саундтрек очень помогал в миссии по соблазнению моей жены. Когда мы с ней опустошили бутылку и съели все с тарелки, я придвинулся, чтобы согреть свою ее. Гнев Талии рассеялся, она то и дело посмеивалась.

— Что смешного? — пробормотал я, скользя поцелуями по ее шее. — «Ромео и Джульетта», вообще-то, трагедия.

— Не в этой версии, — фыркнула она.

— Муж старается быть романтичным, и вот его награда, — я прикусил ее теплую плоть. — Может, мне стоит прекратить милые ухаживания и просто грубо взять тебя, — когда я провел ладонью вверх по нежному бедру, приподнимая платье, Талия резко выдохнула и схватила меня за запястье.

— У меня месячные, помнишь?

— И что?

— Костас!

— Думаешь, я боюсь крови?

— Не будь таким грубым.

— Нет ничего грубого в том, чтобы трахать тебя в месячные.

Она изумленно посмотрела на меня, когда я задрал ей платье.

— Ложись на спину, — приказал я.

— Костас…

Я залез к ней под платье и вцепился в трусики, став стягивать их вниз по бедрам. Талия судорожно вздохнула. Откинув ткань, я поцеловал ее обнаженное бедро.

— Костас, — простонала она. — У меня тампон. Это странно.

Не обращая внимания на ее неуверенные просьбы, я провел языком по внутренней стороне ее бедра. Она застонала, когда я стал посасывать кожу. Схватив ее за колени, я развел их в стороны и увидел нитку тампона, но оставил ее в покое, сосредоточившись на клиторе.

— Мне нравится, как ты пахнешь, — я лизнул ее клитор, с наслаждением почувствовав, как она вздрогнула. — И на вкус ты тоже прекрасна. Как думаешь, я мог быть вампиром в другой жизни?

— Не надо, — выдохнула она. — Пожалуйста.

Может, и не сегодня.

Всегда есть следующий месяц.

— А здесь можно? — спросил я, дразня языком клитор.

— Д-да. Тут можно. М-м-м.

Улыбнувшись прямо возле киски Талии, я стал истязать комок ее нервов, пока она не стала извиваться на диване. Я прислушивался к звукам дыхания жены и обратил внимание, что она приподнимала бедра каждый раз, когда приближалась к оргазму. Поняв, что она вот-вот подойдет к краю, я с силой всосал ее клитор. Талия закричала от удовольствия, достигая, наконец, разрядки. Я прижался губами к ее совершенной киске и взялся за шнурок тампона.

— Что ты делаешь? — прошипела Талия, тяжело дыша.

— Это, — я осторожно потянул, пока тело не выпустило окровавленный тампон. Посмотрев на жену горящим взглядом, я откинул эту штуку на пустую тарелку из-под сыра и дернул пояс штанов. Влагалище было раскрыто для меня и так манило.

Немного крови точно меня не пугало, черт возьми.

Я гребаный злодей.

Наше племя кровь только заводила.

Расстегнув брюки, я вытащил ноющий член. Стащив штаны вниз по бедрам и рванув пуговицы на рубашке, я стал приближаться к Талии, решив, что хватит медлить. Мне нужно войти в нее, пока она не передумала.

— Видишь эту киску? — спросил я, дразня ее головкой члена.

Нахмурившись, она кивнула.

— Она моя, — рыкнул я, толкнувшись бедрами.

Мой член скользнул в ее теплое тело, и я застонал. Талия приоткрыла губы, ее взгляд смягчился. Мне хотелось полностью поглотить ее, черт побери. Она вскрикнула, когда я накинулся на ее губы. Я целовал Талию глубоко и настойчиво, заставляя прочувствовать мои извинения и мою надежду на то, каким я хотел для нее стать. Талия также страстно отвечала мне.

Жена встречала мой огонь бензином.

Она дразнила и взывала к зверю внутри меня.

Вместо того, чтобы бояться мужчины, которым я мог быть, Талия позволяла мне властвовать над ее ртом и долбить влагалище членом. Она стонала и молила об этом. Ей все чертовски нравилось.

Звуки нашего соития были более громкими, чем обычно, и от этого мой член стал каменно твердым. Мне потребовалось все мое мужество, чтобы не кончить, даже не попытавшись подвести Талию к еще одному оргазму. К счастью, моя девочка была возбуждена и пьяна, потому, когда я сжал ее клитор, она содрогнулась и выкрикнула мое имя. Я толкнулся в нее еще пару раз, а потом мои яйца сжались, отчаянно нуждаясь в освобождении. Застонав, я пролил свое семя в ее окровавленное лоно. Что за чертовщина? Прекрасный беспорядок.

Чмокнув жену в губы, я медленно вышел из нее, наслаждаясь видом крови на члене. Если бы я уже не кончил, то обязательно обернул бы руку вокруг своего ствола и использовал кровь в качестве смазки, доводя себя до оргазма. Талия сводила меня с ума, черт бы ее побрал.

— Поверить не могу, что я тебе это позволила, — пожаловалась она, но ее голос был счастливым.

— Поверь. Потому что через пять минут я перегруппируюсь и снова повторю это в душе. 

***** 

— Он взорвался прошлой ночью.

«Ты издеваешься что ли?»

— Самолеты просто так не взрываются, — прорычал я Адриану. — Чертов Арис. Что говорит служба безопасности аэропорта?

— Они ведут расследование и просматривают видеозаписи, чтобы понять, что произошло.

— Мы уже знаем, что случилось. Арис хотел насолить мне.

Адриан тяжело вздохнул.

— Я займусь этим делом. Но хорошая новость в том, что у меня есть зацепка.

— О?

— Уэсли сказал, что в машине, на которой уехал Бэзил, было меньше четверти бака бензина.

Я откинулся на спинку своего офисного стула.

— И?

— Мы проверили все заправочные станции. Он там не появлялся.

— Значит, Бэзил где-то близко. И Арис тоже.

— В радиусе пятидесяти миль могут быть укрытия? — спросил он. — Я мог бы начать проверять их.

Мы владели почти всем, что стоило внимания в этом радиусе. Я подумал о нескольких мотелях, не принадлежавшим нам. Одна дыра славилась тем, что в ней останавливались ублюдки с сомнительной репутацией. Со стороны Ариса было бы глупостью пойти туда, особенно с ценником в пятьдесят миллионов за его голову, но это не означало, что он не попытался бы.

— Давай проверим, — сказал я.

Быстро поцеловав дремавших Талию и Зои, я взял ключи. По дороге к машине я увидел, как Феникс яростно спорил о чем-то с Фаулером, но не стал вмешиваться. Феникс взял на себя командование этими людьми, так что если Фаулер со своими чертовыми блуждающими глазами нуждался в выволочке, то кто я такой, чтобы подходить и мешать.

Мы с Адрианом забрались в мой «Maserati» и помчались через весь город к тому дерьмовому мотелю. Спустя пятнадцать минут мы уже подъезжали к зданию. У дороги был припаркован автомобиль, накрытый синим брезентом.

— Машина Бэзила, — рыкнул Адриан, выпрыгивая из салона прежде, чем я даже припарковался.

Мы не планировали ехать сюда, просто следовали внезапно вспыхнувшей мысли. Большинство зацепок были бессмысленны. Удивительно, как столь незначительная смогла привести нас прямо к Арису.

— Я сам до него доберусь, — прошипел Адриан, обернувшись через плечо. — Позволь мне. Хочу спросить у него лицом к лицу, почему он отвернулся от своего лучшего друга.

Я следовал за ним по тротуару. Мы крались, прислушиваясь к каждой двери. Ничего интересного, пока я не услышал его. Стон. Подняв ногу, я с силой пнул дверь. Адриан пронесся мимо меня с поднятым пистолетом. Когда он вдруг остановился, я врезался ему в спину.

— Что за… — у меня отвисла челюсть, и я так и не закончил фразу.

— Нет, — прошептал Адриан. — Нет.

Бэзил был в одних трусах и всхлипнул при звуке наших голосов. Арис, этот больной ублюдок, сотворил с нашим другом нечто ужасное. Другом, которого мы ошибочно приняли за крысу, ведь на самом деле он стал жертвой. Бэзил лежал на кровати, порезанный от горла до паха. Тело было разорвано на части, обнажая органы. Я подошел ближе и заметил, что он был напичкан льдом. Вокруг так много льда.

— Он здесь, — прошипел я.

— Н-нет, — прохрипел Бэзил. — Ушел.

Адриан стряхнул оцепенение и сел на кровать рядом с Бэзилом. Я обошел кровать, заходя с другой стороны. Когда Адриан взял его за руку и издал какой-то сдавленный звук, я осмотрел торс Бэзила. Его внутренности были едва ли не вырваны и свисали по бокам, истекая липкой кровью. Должно быть, ему мучительно больно.

— Нужно вызвать скорую, — пробормотал я, не в силах оторвать взгляд от ужасного зрелища.

Адриан резко вскинул голову, посмотрев на меня.

— Это дерьмо уже не поправить, босс, — его щеки были мокрыми от слез. — Я думал, он — крыса.

Я опустился рядом с Бэзилом и хмуро глянул на него.

— Мы так не думали, — стал объяснять я. — Мы просто решили, что ты выслеживал одну из них. И оказались правы. Куда направился Арис? Скажи нам хоть что-то, и я избавлю тебя от страданий.

Бэзил поморщился.

— О-он хотел в-вернуться в о-отель…

— Зачем? — рыкнул я. — Мы же окружили его людьми.

— Инфо… инфо… — он застонал.

— Информация?

— Дааа, — выдохнул Бэзил.

Арис ничто без своих чисел, и потому хотел их вернуть. Это имело гребаный смысл. Но только через мой труп.

— Ты хорошо служил мне, — проговорил я Бэзилу. — Попрощайся с Адрианом.

Адриан издал звук раненого животного. Склонившись, он прижался ко лбу Бэзила своим.

— Я люблю тебя, брат, — произнес он. Тяжело вздохнув, Адриан вышел, оставив меня с Бэзилом наедине.

— Спасибо, — пробормотал я, вытаскивая глок. — Обещание есть обещание.

Приставив дуло к его виску, я смотрел в темные глаза Бэзила, чтобы он не был один в последние мгновения жизни, а потом нажал на курок.

Арис за это заплатит.

Его время подходит к концу. 

ГЛАВА 24

Талия

— Как ты? — спросила я Костаса. Он стоял перед зеркалом, пытаясь завязать галстук, и выглядел так, будто находился за миллион миль отсюда. Вернувшись домой вчера вечером, он рассказал о произошедшем. Его личный самолет разнесло на куски, а Бэзила они нашли в низкосортном мотеле, одинокого и умирающего.

Я не слишком хорошо его знала, но судя по всему, Костас, Адриан и Бэзил были очень близки. Трое мужчин стали друзьями, насколько это вообще возможно в этом мире. От того, как муж смотрел на меня печальным отстраненным взглядом, мне хотелось прижать его к себе.

Костас никогда бы этого не сказал, но я думала, что муж винил себя в смерти Бэзила. Решил, что если бы он присмотрелся внимательнее, то, возможно, нашел бы его вовремя. Мой бедный муж перенес столько потерь в своей жизни, что я даже не знала, как он заставлял себя вставать по утрам с постели. Если бы меня сбивали с ног столько же раз, сколько и его, вряд ли я бы вообще поднялась.

Однако в типичной для Костаса манере он быстро привел себя в порядок и притворился, что все нормально. Ночью Костас медленно занимался со мной любовью и не меньше дюжины раз повторял, что найдет брата.

— Все хорошо, — в миллионный раз отозвался он, глядя на мое отражение в зеркале. — Давай я заберу ужин по дороге домой, чтобы компенсировать тот, который испортил той ночью?

Он подошел и сел на край кровати, где лежали мы с Зои. Дочка полюбила вставать ни свет, ни заря, выпивать бутылочку, а потом ложиться в постель вместе со мной и Костасом, чтобы еще понежиться в наших объятиях до утра. Когда Костас принес ее в первый раз, я предупредила его, что она продолжит этот распорядок, но он лишь пожал плечами и сказал, что надеялся на это.

— Ты уже прощен, — я улыбнулась, вспомнив, как он несколько раз извинялся. Сперва языком, а потом еще несколько раз членом.

Костас ухмыльнулся, догадавшись, о чем я думала.

— И все же я привезу ужин, — он склонился и поцеловал меня в губы. Тихо застонав, я вцепилась в его лацканы и попыталась затащить обратно в постель.

Рассмеявшись, он поднялся.

— Нет, moró mou. У меня еще одна встреча со страховым агентом.

— Из-за самолета?

— Угу, — он снова поцеловал меня. — Постараюсь вернуться домой пораньше. Веди себя прилично.

Позже Зои проснулась с капризами и в слюнях. Похоже, у нее резался еще один зуб. Переодев ее и накормив, я передала Зои маме, чтобы найти кого-то из охраны и попросить съездить в аптеку.

Открыв парадную дверь, я налетела на Фаулера. Мы столкнулись, и он тут же опустил руки мне на бедра. Не желая его прикосновений, я попыталась отодвинуться подальше, но он не позволил, вцепившись мертвой хваткой.

— Отпусти меня, — прошипела я, пытаясь отодрать его руки.

— А ты хотела, чтобы я позволил тебе упасть? — он хищно усмехнулся.

Внутри вспыхнул гнев, я была в нескольких секундах от того, чтобы вцепиться ему в лицо.

— Убери свои гребаные руки от моей сестры, — прорычал Феникс, подходя к Фаулеру сзади. — Сейчас же.

Фаулер посмотрел на меня сверху-вниз с таким высокомерием, что я начала думать, будто он считал себя могущественным и неприкасаемым. Однако судя по ярости, исходившей от моего брата, скоро Костас узнает об этом инциденте, и этот придурок поймет свое место в моем доме — и моем мире.

— Моя ошибка, — он отпустил меня и поднял руки вверх.

— Какого хрена ты ее лапал? — спросил брат обвинительным тоном. — Разве мы с тобой об этом не говорили? — он подошел к Фаулеру, встав с ним лицом к лицу.

Улыбка Фаулера стала шире, будто они с Фениксом были старыми друзьями и сейчас перешучивались.

— Бро, я ее не лапал, — начал Фаулер, но Феникс его оборвал.

— Я тебе не «бро».

Фаулер лишь усмехнулся.

— Слушай, чувак, она на меня налетела, и я поймал ее, не дав упасть на задницу. В следующий раз ловить не стану, — он пожал плечами и пошел прочь.

— Второй страйк, — бросил ему брат в спину.

Феникс говорил громко, так что Фаулер должен был услышать, но, очевидно, просто проигнорировал, продолжив идти.

— Этот парень действительно меня раздражает, — сказала я брату.

— Да, он придурок.

— А что за второй страйк? — спросила я с любопытством.

— Как только будет третий, он вылетит отсюда, — Феникс оглянулся через плечо, а потом снова посмотрел на меня. — Зачем ты вышла?

— У Зои режутся зубы. Мне нужно, чтобы кто-то съездил в аптеку и купил ей лекарства.

— Она в порядке? — Феникс озабоченно нахмурился. Я даже не представляла, что брат станет неотъемлемой частью моей жизни, не говоря уже о жизни Зои. И даже не думала, что Феникс окажется столь ответственным дядей. Повзрослев, я видела его лишь летом и на каникулах, когда он сам приезжал к нам. Я считала его таким же, как Найлз — эгоистичным и безответственным. Оказалось, что он совсем не похож на отца. Феникса можно было обвинить лишь в верности Найлзу, до того момента, когда тот зашел слишком далеко.

— Все хорошо. Я просто хочу убедиться, что ей не больно. Она скулит и капризничает.

— Прямо как ее мама, — усмехнулся Феникс.

— Заткнись, — я игриво толкнула его в плечо.

— Я пошлю Фаулера, — рассмеялся брат. — Он все равно ни черта не делает, пусть становится мальчиком на побегушках. Побудет полезным. 

***** 

— Думаю, мне пора возвращаться домой, — произнесла мама. Мы сидели на полу в детской Зои, наблюдая, как она ползала повсюду, опрокидывая кубики и ударяя по клавишам своего мягкого пианино.

— Уже? — я поджала губы. Мне нравилось, что мама рядом. Когда она вернется в Италию, кто знал, когда я увижу ее снова.

— Уже? — рассмеялась она. — Я на Крите целый месяц.

Я надулась еще сильнее, выпятив для драматизма нижнюю губу.

— Но я буду так скучать по тебе. И Зои тоже.

— Знаю, cara mia, но Стэфано не может постоять за себя. Он каждый день жалуется, что повар готовит совсем не то, что ему нравится, — она закатила глаза в притворном раздражении. — Представь, что ты на несколько дней уедешь от Костаса? Или на неделю?

Я рассмеялась от одной только мысли. Костас никогда бы такого не допустил. Он бы рычал, а потом потребовал поехать куда-либо вместе или же вообще никуда.

— Ты права. Так сколько еще ты у нас пробудешь?

— Стэфано забронировал рейс на следующей неделе. Так что мы сможем еще немного побыть вместе, — она мягко мне улыбнулась.

— Хорошо, поняла.

Зои перестала стучать по клавишам и повернулась ко мне. Ее глаза наполнились слезами, и она потянула свой крошечный кулачок в рот. Фаулер уже должен был вернуться из аптеки.

— Пойду посмотрю, вернулся ли Фаулер с таблетками для Зои. Посмотришь за ней?

— Конечно, — отозвалась мама, взяв Зои на руки. — Знаешь, когда вы с Фениксом были малышами, мы просто натирали вам десны виски.

Я рассмеялась.

— Лучше я придержусь старого доброго тайленола.

Сбежав вниз по лестнице, я заметила одного из охранников, разговаривавшего по телефону. Я решила не прерывать его и направилась к входной двери. Машина, на которой уехал Фаулер, была припаркована на подъездной дорожке, потому я отправилась на его поиски и вскоре заметила у стены дома. Я уже собиралась окликнуть его по имени, когда заметила, что он прижимал телефон к уху. Сделав несколько шагов вперед, я прислушалась.

— Самолет разлетелся на куски, — сказал он кому-то, а потом замолк, очевидно, слушая то, что ему отвечали. Мне стало любопытно, с кем он разговаривал, ведь все люди Костаса уже в курсе насчет самолета.

— Сучку и ребенка? Это дорого тебе обойдется. А насколько я знаю, у тебя нет никаких денег. Если хочешь, чтобы я их схватил, сперва мне нужно увидеть деньги.

«О Боже! Сучка с ребенком»

Здесь только я подходила под описание.

Сперва я решила остаться и послушать, что еще он скажет, но потом решила, что узнала достаточно, чтобы понять: Фаулер был чертовски плохой новостью. Вот почему ему плевать на угрозы Феникса и Костаса. Он на них не работал… Фаулер все докладывал Арису. Он гребаная крыса!

Мне нужно добраться до мамы и дочери, чтобы убедиться, что они в порядке. Развернувшись, я побежала в дом, а потом быстро поднялась вверх по лестнице. Первое, что было мне сейчас необходимо — мой пистолет. Я ни за что не допущу, чтобы этот засранец похитил нас с Зои и вернул Арису.

Поскольку моя спальня находилась прямо перед комнатой Зои, я забежала туда, чтобы взять пистолет из прикроватной тумбочки. Но как только я обхватила его, то услышала шаги позади себя. По спине пробежал холодок. Каким-то образом Фаулер узнал, что я все слышала.

Не решив рисковать тем, что он убьет или украдет меня, я сняла пистолет с предохранителя и развернулась, целясь прямо в него. У Фаулера в руках также был пистолет.

— Полегче, девочка, — начал он, злобно сверкнув глазами и шагнув вперед.

Бам!

Я судорожно вздохнула, когда увидела, как появилось кровавое пятно и стало разрастаться подобно расцветающему цветку. «Черт». Глаза Фаулера расширились, и он схватил себя за бок. Он не ожидал, что я буду вооружена и уж, тем более — стану стрелять. Хотя ему следовало. Я замужем за самым влиятельным боссом мафии в стране. Безусловно, Костас убедился, что я смогу постоять за себя.

Бам!

Не теряя времени, я снова нажала на курок. На этот раз пуля прошла сквозь руку, и Фаулер выронил пистолет.

Мы оба кинулись за ним, но когда я нырнула, чтобы схватить оружие, Фаулер упал на пол. Подняв взгляд, я увидела стоявшего в дверях Феникса с пистолетом в руке.

— Спасибо, — выдохнула я и посмотрела на Фаулера. Он был без сознания, от головы растекалась кровь. Феникс, должно быть, ударил его прикладом.

— Я всегда буду прикрывать тебе спину, сестренка, — отозвался он, протянув руку, чтобы помочь мне встать.

— Как ты узнал? — спросила я, поднимаясь и протягивая ему пистолет Фаулера.

— Подслушал его разговор по телефону. Я видел и тебя, но не захотел привлекать внимание. Как только ты убежала, Фаулер обернулся, и я понял, что он тебя заметил, — Феникс пнул его в живот, переворачивая на спину. Фаулер истекал кровью прямо на мой ковер.

«Отлично. Я, вероятно, никогда не выведу это пятно».

— Я так рада, что ты рядом, — я подошла ближе и кинулась в объятия Феникса.

— О, но, похоже, ты прекрасно справлялась сама, — он поцеловал меня в макушку.

— Мне нужно убедиться, что мама и Зои в порядке, — сказала я ему. — Даже не знаю, кому мы теперь можем верить. Я попрошу их запереться в комнате. Можешь связать этого ублюдка и позвонить Костасу?

Феникс широко улыбнулся.

— Что? — спросила я растерянно.

— Ничего, — он качнул головой. — Я лишь надеюсь, что однажды найду похожую на тебя женщину. Костас нашел себе отличную жену. Лучше бы ему хорошо с тобой обращаться.

— Он прекрасно со мной обращается, — отозвалась я. — Как со своей королевой.

Когда я подошла к комнате Зои, обнаружила, что дверь закрыта и заперта.

— Мам, — позвала я.

— Талия! Я слышала выстрелы! Ты в порядке? — крикнула она мне через дверь.

— Да, все нормально. Ты можешь открыть дверь, — я хотела убедиться, что внутри никого больше не было. Я чувствовала, что с Фаулером что-то не так, но неизвестно, кто еще тут был крысой.

Когда мама распахнула дверь, я с облегчением увидела, что Зои спокойно прыгала в своей кроватке.

— Мам, я хочу, чтобы ты сейчас снова заперлась. Феникс поймал Фаулера, и, думаю, Костас уже в пути. Не открывай никому, кроме нас троих.

— Хорошо, береги себя, милая, — она поцеловала меня в щеку.

Вернувшись в спальню, я обнаружила, что Феникс усадил Фаулера на мой стул для чтения и связал поясом от халата. Негодяй уже пришел в себя, но смотрел в пол. Я могла поспорить, что у него сильная мигрень. От этой мысли я усмехнулась. Когда мой муж с ним закончит, головная боль будет волновать его меньше всего.

— Какого хрена ты смеешься? — прошипел Фаулер. — Думаешь, свяжешь меня, и Арис не сможет до тебя добраться? — он злобно расхохотался, отчего я отступила. Весь извращенный флирт испарился, сменившись безжалостностью, присущей настоящему гангстеру. — Этого человека ведет месть, и он не остановится, пока не заполучит все, чем дорожит Костас. Запомни мои слова.

В комнате вдруг словно похолодало на несколько градусов, будто в нашу спальню ворвалась ледяная буря, готовая уничтожить все на своем пути.

— Мой брат снова доберется до моей жены только через мой труп, — отрезал Костас, входя в спальню. Он неторопливо направился к Фаулеру, словно бы безразлично. Однако я видела, как потемнели его обычно светлые глаза. Костас был зол и собирался отомстить Фаулеру… после того, как получит от него информацию.

— Мы можем пойти двумя способами: простым или трудным. Ты скажешь мне, где найти брата, или придется выбить это из тебя? — Костас склонил голову сперва в одну, затем в другую сторону, при этом кости пугающе хрустнули.

Фаулер рассмеялся.

— Я ни черта тебе не скажу, — отрезал он. — Мне уже подписан смертный приговор, и я не собираюсь опускаться до чертовой крысы.

Костас недовольно глянул на него, а потом снял пиджак и стал закатывать рукава.

— Значит, трудным путем, — он глянул на меня, и я уверенно встретила его взгляд, как бы говоря, что никуда не уйду. Будь я проклята, если не увижу, как этот мудак получит по заслугам. Костас лишь покачал головой, даже не пытаясь спорить.

Он расстегнул ремень и продел его в петли. На секунду я подумала, что муж собрался отхлестать предателя ремнем, но вместо этого он обернул его вокруг шеи Фаулера, затянув так, что вздулись вены на шее. Костас все продолжал, пока наш пленник не стал ярко-красным.

— Это за то, что выбрал неправильную сторону, — он затянул сильнее, и я заволновалась, что Костас убьет его раньше, чем получит хоть какие-то ответы.

— А это за то, что думал украсть мою жену и дочь, — Костас еще сильнее затянул ремень, и у Фаулера сработал инстинкт самосохранения. Он принялся дергаться, пытаясь вырваться. Его голова заметалась из стороны в сторону, а лицо стало темно-малиновым.

— Сестренка, уверена, что хочешь здесь находиться? — спросил Феникс с тревогой в голосе.

— Она никуда не уйдет, — отозвался Костас, отвечая за меня. — У твоей милой сестренки есть и темная сторона, — продолжая душить Фаулера, он оглянулся и посмотрел на меня, понимающе усмехнувшись, отчего в животе словно запорхали бабочки.

«Господи, похоже, я такая же сумасшедшая, как и мой муж». 

ГЛАВА 25

Костас

Получив сообщение от Феникса, я почувствовал, как взор заволокла красная пелена. К счастью, брат Талии — один из немногих людей, которым я мог доверять. Он уже был в курсе дерьма Фаулера и приглядывал за ним. И когда этот ублюдок решил, что может навредить моей жене, она выстрелила в него.

Хорошая девочка.

Очень хорошая, мать вашу.

Придурок начал шипеть и скулить в петле ремня, державшей его в удушающем захвате, но я не мог оторвать глаз от своей жены. Она выглядела, как сущий ангел в своем желтом сарафане и со светлыми волосами, ниспадавшими на спину крупными волнами. Даже улыбка на ее пухлых красных губах казалась безмятежной. Но глаза…

Блестели и сверкали.

Дьявольски голубые.

Монстр, приводивший моего собственного в дикий восторг.

Если бы мне не нужно было мучить этого придурка, я бы склонил Талию над нашей кроватью и взял ее чертову киску. Потом бы шлепнул по заднице, наградив, как плохую девочку, и засунул пропитанный кровью член ей между ягодиц, прямо в анус. Чтобы трахнуть туда, где она не кровоточила. И, я уверен, это было бы болезненно, черт возьми.

Стояк рядом с крысой причинял неудобства.

— Отведи его в гараж. Это дерьмо скоро станет кровавым месивом, — кивнул я Фениксу. — Не убивай его пока.

В то время как Феникс занимался Фаулером, я схватил Талию за запястье и поволок в нашу гигантскую гардеробную. Закрыв дверь, я буквально набросился на жену. Прижавшись к ее губам, я схватил Талию за задницу.

— Я так беспокоился, что с тобой могло что-нибудь случиться, — прорычал я, покусывая ее нижнюю губу. — А оказывается, ты тут властвуешь над простыми смертными, как самая настоящая королева, которой и являешься. Я горжусь тобой, zoí mou.

Она ответила на поцелуй со всей страстью, а потом стала стягивать галстук.

— Ты не можешь надевать такой хороший галстук на пытки, муж.

— А сарафаны предназначены для пляжа, а не охоты на крыс, — сказал я ей, разрывая ткань ее наряда и стягивая с одного плеча, чтобы поцеловать обнаженную кожу. — Как бы сильно мне ни хотелось трахнуть свою великолепную жену, все же придется спуститься вниз и получить ответы.

Она фыркнула, погладив мой член через брюки.

— Ты не можешь спуститься вот с этим, — Талия сдавила мою плоть. — Вдруг случайно выколешь глаз кому-то, — когда жена опустилась на колени, я застонал от удовольствия. Ее порочная улыбка вернулась. Талия потянула вниз мою молнию, а затем приспустила боксеры, чтобы освободить член и вытащить его через образовавшееся отверстие в штанах. Она стала оглядывать его с преувеличенным волнением.

Маленькое адское создание.

Игривая и сексуальная, когда нам следовало бы быть безжалостными и злыми… И все же мне хотелось заставить негодяя прождать минут пять, чтобы жена пососала мой член.

Талия высунула свой розовый язык, смочив кончик головки, а потом дразняще обвела вокруг него. Схватив Талию за светлые локоны, я пригвоздил ее к месту свирепым взглядом.

— Обхвати мой член своими толстыми губами, — прорычал я.

— Толстыми? — нахмурилась она.

«О, Господи Иисусе!»

— Полными. Сочными. Идеальными. Твои губы созданы, чтобы сосать мой член. Давай же, Талия.

Она улыбнулась, прежде чем обхватить губами мой большой и жилистый член, принявшись трахать меня своим ртом. Я издал довольный стон и выгнул бедра, чуть толкнувшись ей в горло. Талия царапнула зубами мою плоть и предупреждающе сверкнула на меня своими голубыми глазами. Приняв вызов, я снова толкнулся. Она стала давиться, но целеустремленно заглотила член, куснув меня почти у самого основания. Ее щеки втянулись, когда Талия стала сосать мою головку, жестко и непреклонно, словно могла высосать из меня всю сперму таким простым маневром. Это даже почти сработало. Рыкнув, я снова толкнулся в ее горло. Она судорожно попыталась вдохнуть, когда головка скользнула в ее теплую и узкую глотку.

Талия была так чертовски прекрасна, когда пыталась заглотить меня глубже. Ее глаза уже слезились.

— Я сейчас кончу тебе в горло, а ночью трахну в задницу, — самодовольно сказал я, заставляя ее бросить мне вызов.

Однако Талия не стала спорить — это было сложно с девятидюймовым членом в горле, который она заглотила, как какой-то леденец. Ее тонкие пальцы стали поглаживать мои яйца, а потом она слегка развернула их, напоминая, что поза на коленях передо мной еще ничего не значила.

«Черт. Это. Она. Мной. Владела».

От вида жены, словно поклонявшейся мне сейчас, и от прикосновений к яйцам монстра, я зарычал, достигая освобождения. Талия заглотила меня еще глубже, как только первые капли спермы стрельнули ей в горло. Я зашипел, снова толкнувшись к ней в глотку. И так и замер, пока последние остатки спермы не выстрелили в глубины ее горячего горла. После я резко отстранился.

Талия поднялась на ноги и поцеловала меня, одновременно с тем запихивая мой влажный член обратно в брюки.

— Хороший мальчик, — промурлыкала она. — А теперь пошли пытать того ублюдка.

«Истинная любовь, мать вашу». 

***** 

Талия прислонилась к стене, спокойно наблюдая, как Феникс расхаживал перед Фаулером. Адриан забрал его телефон и уже выслеживал разные местоположения обладателей номеров. Он будет пытаться получить информацию, работая с технической стороной вопроса, а я давно привычным способом: грубой силой.

Фаулер теперь сидел без рубашки, его пулевые ранения залили суперклеем, чтобы остановить кровотечение. Это дерьмо чертовски болезненное. Собственно, чего мы и добивались. И все станет только хуже.

— Где Арис? — холодно спросил я, теребя острие ножа.

Он плюнул Фениксу под ноги.

— Да пошел ты.

Феникс дал ему пощечину, и Фаулер охнул от удивления. Подобные ему мужчины могли сносить удары. Но пощечины, словно те были какими-то чертовыми девчонками — здорово их раздражали. Фаулер недоверчиво посмотрел на Феникса.

— Скажи нам, где мой брат, и мы оставим тебя в живых, — я вдруг ухмыльнулся. — Черт, мужик, да я даже сказать это с невозмутимым выражением лица не могу. Давай сформулируем иначе? Мы убьет тебя совсем быстро, если все расскажешь.

— Я ни хрена вам не скажу, — выплюнул он.

— Значит, тебе не нужен язык? — я шагнул вперед, с наслаждением увидев, как его глаза расширились.

— Он не успел мне сказать, прежде чем твоя шлюха… — начал Фаулер.

Феникс снова дал ему пощечину.

— Ее зовут Талия. Используй имя, — рыкнул он.

Фаулер разозлился, но, стиснув зубы, решил подчиниться.

— Талия вмешалась.

— Дай нам хоть что-то, — спокойно отозвался я. — Что угодно.

— А что дадите взамен? — попытался торговаться Фаулер. — Может, я и расскажу, что знаю, но мне нужна плата.

— Дашь мне информацию, и я тебя не трону, — я усмехнулся. — Доверишься?

— Совсем не верю, — нахмурился он.

— У тебя не так уж много вариантов, — напомнила ему Талия.

Фаулер резко повернул к ней голову и одарил сердитым взглядом, но прежде смело осмотрел ее тело. Этот ублюдок точно хотел умереть. Он думал, что нашел выход. Вот только если он продолжит открыто окидывать мою жену непристойными взглядами, я прикончу его немедленно и поставлю точку. Когда он многозначительно облизнул губы, я уже подумал осуществить задумку, но Феникс снова ударил его по лицу, сбивая спесь.

— Какого хрена, чувак? — воскликнул Фаулер. — Прекрати давать мне пощечины.

Феникс усмехнулся.

— Это самое веселое, что я делал… когда-либо. Каждый раз, когда ты откроешь свой поганый рот, чтобы извергнуть еще больше дерьма, я буду тебя шлепать. Будь, наконец, мужиком, Фаулер, черт бы тебя побрал. Скажи нам, что знаешь, и мы убьем тебя, как полагается тому, у кого между ног яйца.

— Айя-Фотия. Там есть гостиница, где раньше прятался Гэлани. Вы ведь знаете, где это? — спросил Фаулер.

Я коротко кивнул и посмотрел на Талию. Она тут же выскользнула из комнаты, чтобы передать информацию Адриану.

— Да, знаю. Он там? — спросил я, подходя ближе.

— Будь я проклят, если знаю. Но в последнем нашем разговоре он упоминал этот отель. Не успел сказать, собирается ли туда или нет, потому что твоя шлюха…

Я прижал острие к его губам, глядя на него сверху вниз.

— Поосторожнее, крыса. Мы еще не закончили разговор, так что если продолжишь называть мою жену шлюхой, я отрежу тебе язык у самого горла. А потом заставлю выучить чертов язык жестов, чтобы договорить со мной. Не испытывай меня, мать твою.

Когда струйка крови стекла вниз по его подбородку, я убрал нож.

— Мы так и не закончили наш разговор, — проворчал он, а потом облизал новый порез на губе.

Вернувшись, Талия кивнула мне и одними губами произнесла: «Адриан». Очевидно, он теперь проверит сказанное Фаулером, прежде чем этот придурок отправит нас в погоню за дикими гусями.

— Что он собирается делать дальше? — спросил я.

— Черт, я не знаю, — сердито глянул на меня Фаулер.

— Тогда что ты знаешь?

— Больше ничего.

Что ж, похоже, наше времяпрепровождение подошло к концу.

— Посмотри на мою жену, — приказал я.

Теперь этот грязный ублюдок решил меня ослушаться. Феникс зашел ему за спину и схватил за волосы, дернув голову в сторону.

— Босс приказывает смотреть, — прорычал Феникс, — значит, ты смотришь.

— А когда я говорю держать глаза при себе, ты выполняешь, черт бы тебя побрал, — я свистнул Талии. — Подойди сюда, женщина, и возьми мой нож.

Я почувствовал ее колебания, но Талия не стала бы сейчас мне перечить. Она подошла ко мне и забрала у меня нож. Фаулер смотрел на нее с чистой ненавистью, отчего кровь в моих жилах буквально вскипела. Он решил, что я прикажу ей порезать его или заколоть. Но она к нему не прикоснется, черт возьми.

— Нравится, что ты видишь? — промурлыкал я обманчиво спокойным голосом.

— На вид дрянная пользованная шлюх… Аааа!

Я с силой впился большими пальцами ему в глаза, разрывая мембрану под нижними веками. Фаулер заметался на стуле, его крики походили на потусторонние. Феникс крепко держал его, пока я разрывал плоть. Когда я убрал руку, кровь хлынула, заливая его щеки, а самого Фаулера вырвало прямо на меня. Подняв руки, я просунул по три пальца в каждое отверстие под глазными яблоками, а потом провернул. Фаулер что-то бормотал и шипел, издавая булькающие звуки. С сильным рывком я выдрал его висевшие глаза, оставив две кровавые зияющие дыры у него в голове.

Талия отступила, прислонившись спиной к стене. Хорошо. Я хотел, чтобы она была подальше от этого больного ублюдка. Раскрыв ладони, я посмотрел крысе в глаза. Сейчас больше похожие на бесполезный и испорченный бисер. Я кинул их на пол, а Феникс раздавил своими солдатскими ботинками. Фаулера можно было официально переименовать в Плакалера, потому что он выл, как чертов волк, потерявший стаю.

В гараж вошел Адриан, и его темные глаза блеснули одобрением. Ему тоже не нравился этот придурок. Когда он кивнул мне, я понял, что у него хорошие новости. Значит, нам нужно срочно уезжать.

— Кинь мне нож, — сказал я жене.

Талия бросила его в мою сторону, и он со звоном приземлился у моих ног. Подняв его, я начал резать Плакалера. Он завизжал, ведя себя, как мелкая сучка, которой и являлся.

— Что теперь? — спросил Феникс, в его глазах, так похожих на глаза Талии, светилась ярость.

— Обещание — есть обещание, — отозвался я, пожав плечами. — Я сказал этому ублюдку, что не убью его, если он ответит на наши вопросы, — я усмехнулся, глядя на Феникса. — Но ты, парень, ничего ему не обещал, черт возьми. Так что он весь твой. И мне нужно, чтобы ты защитил Мэлоди и Зои. У нас с Талией будет второй медовый месяц. 

***** 

Приняв душ, переодевшись и захватив оружие, мы с Талией отправились на пляж Айя-Фотия, а Адриан поехал следом на своем новом джипе. Чертов Феникс развратил мне его этим джип-дерьмом. Но поскольку моя жена разбила прошлую машину Адриана, то я подумал, что было бы справедливо купить ему новую игрушку. Даже если этот джип подходил скорее юнцу лет на двадцать моложе него.

Для постороннего взгляда мы с Талией в моем «Maserati» выглядели, как любая другая богатая пара. Беззаботные и счастливые. Последнее чертовски верно. А беззаботными станем, когда я сомкну руки вокруг шеи своего брата. А до тех пор мы продолжим охоту за его ужасной задницей.

— Мы почти на месте, — произнесла Талия и зевнула. — Мы действительно собираемся остановиться в том доме на пляже?

— Имеешь в виду тот с чудовищной лестницей на утесе?

— Помнишь, как я заставила тебя нести меня вверх? — рассмеялась она.

— А помнишь, как я трахнул тебя поверх четырех сотен камней и сделал своей?

Мы улыбнулись друг другу.

— Так будет не всегда, — пообещал я ей. — Люди в Греции знают, что со мной нельзя шутить. Если попытаются, я выслежу их задницы. Однако большинство достаточно умны, чтобы платить мне налоги, выполнять мои приказы и жить, черт возьми, счастливо.

— И это все? — спросила она сухо. — Хочешь, чтобы все тебе отсасывали?

— Это только твоя работа, — ухмыльнулся я.

— Признайся, что тебе нравится, когда я веду переговоры с помощью минета.

— Твой минет — истинный секрет мира во всем мире. К сожалению, ты даришь его лишь тирану.

Талия постучала себя по губам и сделала вид, что задумалась.

— Может, мне следует сеять любовь повсюду.

— А мне, может, следует посадить тебя к себе на колени и заставить объезжать член остаток пути.

— Я прошла через столько всего не для того, чтобы умереть в канаве потому, что мой одержимый муж хотел секса за рулем автомобиля, купленного за миллион долларов.

«За три миллиона, но кому какая разница».

— Ладно, ты всегда сможешь покататься на мне дома, — поддразнил я ее, сжимая обтянутое джинсами бедро.

Остаток дороги мы провели в уютной тишине. Я знаю, что Талия нервничала, понимая, что мы скоро отыщем Ариса, но мне действительно не терпелось это сделать. Все зрело слишком давно.

Вместо того, чтобы сразу поехать в отель, где всегда останавливался Гэлани, я направился к дому на утесе. Это мой первый пункт назначения. Когда мы заехали на подъезднуюдорожку, я наклонился и поцеловал жену.

— Через сколько мы сможем выяснить, в отеле Арис или нет? — спросила она, как только мы припарковались.

— Его там нет, — уверенно заявил я, выходя из машины.

Талия нахмурилась и схватила меня за руку.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Если я что-то и знаю о своем брате, так это то, что он любит играть в игры. А еще Арис никому не доверяет. Думаешь, стал бы он давать своему человеку столь очевидную подсказку?

Талия остановилась и хмуро посмотрела на меня.

— Нет.

— Нет, — я погладил ее по щеке, — потому что если бы мы обнаружили его человека, тот бы все мне рассказал. Арис хорошо меня знает, а значит, был в курсе, что я обнаружу Фаулера. Все же не конченный идиот.

Талия сжала свои пухлые губы, отчего мой член набух от желания. Не сейчас, но вскоре они снова обернутся вокруг него.

— Арис хотел заманить тебя в отель, — она вдруг облегченно выдохнула. — Значит, мы его перехитрили?

— Думаешь? — стал я рассуждать вслух, бросив взгляд на дом.

В ее голубых глазах мелькнул страх, и я тут же поцеловал жену, чтобы успокоить.

— Думаю, Арис знал, что мы остановимся здесь, если станем искать его в том отеле. И попытается застать нас врасплох.

Талия вдруг отстранилась и с беспокойством стала оглядываться по сторонам.

— А где Адриан?

— Об этом не беспокойся, — ответил я с улыбкой, ведя ее к парадной двери. — Давай зайдем внутрь. Хочу трахнуть тебя в горячей ванне.

Талия была напряжена, но все же доверилась мне, когда я повел ее к дому. Открыв дверь, мы увидели Ариса. С пистолетом в руке и чертовой улыбкой на лице.

А в следующее мгновение Адриан набросился на него сзади. 

***** 

Арис стал медленно открывать глаза. Выглядел он дерьмово. Я сомневался, что брат принимал душ в последнее время, и неряшливая борода, которой он щеголял, не добавляла ему изысканности. Арис походил на мусор.

Таковым для меня и являлся.

Мусором.

Который пора скинуть в утиль. Навсегда.

— Всемогущий Димитриу на троне, — ядовито прорычал Арис. Очевидно, дымка недавнего нокаута стала рассеиваться.

— Все по-прежнему, маленький братец, — усмехнулся я.

Взгляд его карих глаз метнулся к Талии, сидевшей у меня на коленях, словно гребаная богиня, ожидавшая поклонения. Однако вместо положенного уважения, Арис плюнул в ее сторону. Талия вздрогнула, и я разозлился, что брат имел над ней такую власть.

Но ненадолго.

Адриан стоял неподвижно, подобно статуе, будто изображая какую-то гаргулью. Стоило Арису дернуться, и он набросился бы на него, выпотрошив так, как тот сделал с Бэзилом. От Адриана буквально исходили волны ненависти, как жар от солнца. Сильные, злостные, неумолимые.

— Ты же не думал, что сможешь продолжать вечно меня терроризировать, и никогда не попадешь в мою паутину? — я провел пальцами по светлым волосам Талии, не сводя глаз с брата. — Но тебя поймали. Ты никто иной, как чертов мотылек, старающийся освободиться, — я самодовольно ему улыбнулся. — Ты, сам Арис Димитриу, мать твою, теперь жертва. Тот, кого вскоре уничтожат и сотрут с лица земли. Предадут забвению.

— Да пошел ты, — прорычал Арис. — Твои театральные выступления адски скучны, Костас. По мне так тебе нужно поработать над речью.

— А лично я, — вклинилась Талия, ее голос немного дрожал, — считаю, что его театральность просто очаровательна.

— Ты ведь всегда была тупой сукой, — прошипел Арис, пытаясь освободиться.

— Они все так чертовски болтливы, когда смотрят смерти в глаза, — рыкнул Адриан с другого конца комнаты, привлекая внимание нас троих. Его ненавистный взгляд был прикован к Арису. Мне следовало позволить ему самому разобраться с моим братом, но это было бы нечестно по отношению к Талии. Она тоже настрадалась. И это ее месть.

— Я уже давно планировал твою смерть, — сказал я Арису. — Представлял, как буду резать тебя и выкачивать кровь. Как буду заставлять тебя страдать. Медленно. Но потом я понял, что решения тут должен принимать не я, — я похлопал Талию по бедру. — А она.

Жена поднялась с моих колен, предоставив мне прекрасный вид на ее идеальную задницу, обтянутую джинсами.

— Я доверяла тебе, — начала она тихим голосом, беря нож со стола. — Пыталась тебя утешить.

— Ауч, — отозвался Арис издевательским тоном, его ноздри раздулись. — Ты думала, что твоя волшебная киска сделает меня лучше? Прости, принцесса, но твое влагалище ровно такое же, как и у всех остальных. Хоть ты и визжала, как маленькая свинья, когда я сунул в тебя член.

Талия замерла, и мне захотелось перепрыгнуть через стол, чтобы немедленно раздавить его череп. Но я не стану, пока жена сама не попросит. А моя храбрая Талия не из таких, она стала медленно приближаться к моему брату, как гадюка, готовая нанести удар. Нож в ее руке поблескивал на свету.

— Ты изнасиловал меня, — обвинила она его срывающимся голосом. — Воспользовался моей добротой, а потом и мной.

Он грубо рассмеялся.

— Это скорее твое оправдание, потому что насаженная на мой член ты не говорила о насилии, — Арис посмотрел на меня, продолжив издеваться. — Каково это, знать, что я сорвал эту вишенку, старший братец? Разве каждую ночь это не сжигает тебя изнутри? Осознание, что член брата был внутри твоей жены? Разве не… какого хрена?

От пореза по его щеке стала стекать кровь. Талия дрожала, смотря на него сверху-вниз.

— Это было насилие. И ты все прекрасно знаешь, — прошипела она. — Признайся, и я позволю тебе сохранить член.

— Мой член итак весь твой, сучка, — усмехнулся он. — Ты едва не умоляла меня всадить его поглубже все то время, пока я держал тебя подальше от Костаса. Знаешь, если бы не Селена, мы бы уже сделали еще одного малыша.

Она снова подняла нож, на этот раз рассекая его нижнюю губу. Кровь потекла по его подбородку, а глаза Ариса стали дикими, когда он понял, что умрет в этой гостиной. Сегодня вечером. От руки того, над кем издевался.

Око за око.

Даже Плакалер выучил этот урок.

— Скажи это, — приказала Талия. — Скажи, или же я нанесу тебе еще тысячи порезов. Не испытывай меня, Арис. Я смогу. Я порежу тебя за все то время, когда мне приходилось лгать тебе в лицо и называть Зои твоей дочерью.

Он шумно втянул в легкие воздух.

— Я изнасиловал тебя потому, что мог, — усмехнулся Арис. — Я не лишал девиц девственности с тех пор, как был гребаным подростком. Мне нужно было трахнуть тебя и в задницу.

Талия повернула ко мне голову, в ее голубых глазах стояли слезы. Даже если бы Арис не признался, я знал правду. Но жена явно хотела это услышать. Подтверждение ее слов. Чтобы у меня не осталось ни тени сомнения. Это ее месть, а не моя.

Да, он отнимал от меня все снова и снова, но жену забрать не смог.

Арис украл ее невинность, а потом свободу. Украл ее счастье.

И за это она заставит его заплатить.

Я кивнул ей в знак поддержки и подмигнул.

— Ты считал, что сможешь победить моего мужа, но не смог, — прошептала Талия, снова оборачиваясь к Арису. — У тебя не было шансов, поскольку ты всегда был слабым. Тот, кого не любили. Всегда второй. Бедный маленький Арис. Тобой дорожила только мама, но даже она не любила тебя больше, а ровно так же, как и брата.

— Иди к черту, — прорычал он. — Не смей даже говорить о моей матери.

— Твоя мать сейчас переворачивается в своей могиле, потому что ты превратился в человека, которого она ненавидела больше всего на свете, — продолжила Талия, ее тело буквально вибрировало от силы. — Эцио. Ты превратился в него. Стал бесхребетным ублюдком, слабым и испуганным.

— Я совсем не похож на этого гребаного идиота! — прокричал Арис, багровея от ярости.

«Оу, у кого-то все еще проблемы с папой».

— Ты всегда больше походил на нашего садовника, — принялся я размышлять вслух.

Талия усмехнулась.

— Каково это, чувствовать себя таким беспомощным? На короткое время ты заполучил иллюзию власти. Твой брат же всегда держал ее в руках, и это сводило тебя с ума. Костас получил империю. Девушку. И ребенка, — она снова нанесла удар, рассекая кожу сбоку на его шее. — Что у тебя есть, Арис? Посредственный член в штанах и жгучее желание стать им, — она указала острием ножа на меня. — Ну, ты не он. Даже не близко.

— Гори в аду, — пробормотал Арис, его кожа быстро бледнела от потери крови, поскольку рана на шее оказалась довольно глубокой.

Талия оседлала его бедра и прижала кончик ножа к груди Ариса, прямо напротив сердца.

— Ты сам вскоре там окажешься, — ее тело дрожало, но Талия так и замерла, сидя неподвижно.

— Талия? — окликнул я ее, поднимаясь на ноги.

— Я хочу, но… — ее душили рыдания.

Подойдя к жене, я окинул взглядом брата, которого она почти прикончила своим ножом. Я мог бы добить его прямо сейчас. Или же мы могли оставить его истекать кровью, и Арис скончался бы через пару минут. Но это не принесет ей покоя. Талия должна была сделать это сама.

Я склонился к ней и обнял. Свободной рукой я обхватил ее пальцы на рукояти ножа. Уткнувшись носом ей в волосы, я вдохнул ее сладкий аромат, смешанный с ноткой пота, а потом поцеловал в макушку.

— Готова, zoí mou? — пробормотал я ей в волосы.

— Да, — выдохнула она.

Я поднял вторую руку, накрыв верхнюю часть рукояти, и двинул ее вперед. Рука Талии дрогнула под моей, но вырывать она ее не стала. Вместе мы протолкнули лезвие мимо его плоти прямо в грудь. Вместе пронзили сердце. Прерывисто дышали в унисон, наблюдая, как жизнь покидала монстра, портившего нам жизнь.

Отпустив нож, я обернул руки вокруг талии жены и поднял ее с колен Ариса. А потом вывел наружу, предоставив Адриану разбираться с телом. Талия вдруг повернулась в моих объятия и уткнулась в грудь, ее тело сотрясалось от рыданий. Я погладил ее по волосам и поцеловал в макушку. Волны шумно накатывались на берег внизу.

— Все кончено, moró mou. Теперь все будет хорошо.

Талия отстранилась и подняла запачканные кровью руки, обхватив мои щеки. Ее голубые глаза блестели от слез.

— Все хорошо, Костас. Я счастлива быть с тобой, никогда не сомневайся.

— Я люблю тебя, — пробормотал я. — Моя прекрасная, смелая и опасная жена.

— Я люблю тебя сильнее.

— Невозможно, — рыкнул я, прикусив ее пухлую губу.

Талия вдруг улыбнулась.

— Тогда докажи.

— Для тебя все на свете.

— Отнеси меня обратно на пляж.

Вниз по всей этой лестнице. Всей. Чертовой. Лестнице.

— О, да я просто дразню тебя, — рассмеялась Талия. — Видел бы ты свое лицо!

Рыкнув, я сгреб ее в охапку.

И понес вниз по всем этим проклятым ступенькам. До самой последней. А после того, как занялся со своей женой сексом в теплом море, заставив ее выкрикивать мое имя, снова поднял на руки и понес наверх, преодолевая каждую чертову ступеньку. «Чтоб их всех».

Я готов был отнести Талию куда угодно.

Пронести на руках до края земли. Через рай и ад. И в следующую жизнь.

Талия будет моей чертову вечность. 

ЭПИЛОГ

Талия

Год спустя

— Мам, а это что? — спросила Зои, указывая на изящный фонтан в центре двора.

Поскольку я перехаживала беременность уже две недели, мы с Костасом решили сегодня поехать в отель «Pérasma», чтобы немного походить тут, поплавать и полежать на солнце в ожидании нашей малышки.

Когда Зои попросила немного пройтись с ней по территории, я решила, что это станет прекрасной возможностью стимулировать своей чрезмерно беременной заднице роды. Это была ужасная ошибка. Потому что я плюхнулась на плетеный шезлонг, чтобы расслабиться на минутку, а теперь поняла, что скорее всего больше никогда не встану.

Не желая говорить ей, что она указывала на «Похищение Прозерпины Плутоном», я решила воспользоваться более детским ответом.

— Это статуя мужчины и женщины.

— Но не простая, — раздался мужской голос, привлекая мое внимание. Оглянувшись, я заметила своего сексуального мужа, шедшего мимо. В отличие от первого раза, когда я увидела его на этом самом месте, сегодня Костас щеголял в своем дорогом костюме, а не шортах цвета хаки и футболке с пуговицами. Муж нравился мне в любой одежде, но, по правде говоря, больше всего я любила его голым в нашей постели.

Костас подхватил Зои на руки, и она взвизгнула от радости.

— Это статуя Плутона и Прозерпины, — сказал он ей, будто она все сразу поймет. Муж всегда разговаривал с ней, как с взрослой, что было странно-очаровательно.

— Плуто? — спросила она. — Как собачка?

Он бросил на меня растерянный взгляд.

— Плуто — милый щенок «Диснея», — объяснила я.

Костас рассмеялся и покачал головой.

— Нет, Плутон — могущественный бог, — муж многозначительно посмотрел на меня. — Он украл Прозерпину и увел в свой Подземный мир. И поскольку Плутон очень сильно любил ее, он обманом заставил Прозерпину остаться, соблазнив вкусной едой. Она, конечно же, попалась на удочку и была приговорена остаться с ним до конца вечности.

Я усмехнулась, услышав эту версию истории. Свою версию. Безопасную. Ту, которая представляла Плутона плохим парнем, а Прозерпину — невинной девушкой. Но смотря на своего красавца-мужа, державшего на руках нашу дочь, я поняла, что мой взгляд на историю изменился. Что я изменилась.

— Он ее не обманывал, — произнесла я вслух.

Глаза Костаса заинтересованно блеснули.

— Нет?

— Нет, для него это было бы слишком, а для нее недостаточно, — признала я. — Думаю, ты был прав. Если бы она не хотела остаться, то не стала бы есть семена. А если съела, значит, осознанно.

Я попыталась встать, но мой большой живот мне не позволил.

— Moró mou, — начал Костас, — давай помогу, — он опустил Зои, и она побежала к фонтану, чтобы окунуть руку в воду.

Как только муж помог мне встать, я замерла, ощутив, как сжался живот, а потом боль отдалась в спине.

— Я сделала из Прозерпины несчастную девицу, — сказала я ему. — Но, может, она просто испугалась, а Плутон помог ей осознать то, что Прозерпина уже итак знала.

— И что же? — спросил Костас, опустив руки мне на бедра и склонившись, чтобы поцеловать меня.

— Ей было предначертано полюбить Плутона и стать королевой Подземного мира.

Я даже могла представить, что она почувствовала. Когда встретила Плутона и поняла, что пути назад уже не было. Прозерпина влюбилась в него в тот момент, когда увидела. Ему не было нужды заманивать ее в Подземный мир, поскольку она итак принадлежала тому месту. Ей просто нужно было вернуться домой.

Еще одна волна боли пронзила спину, а потом по бедрам потекла жидкость. Я опустила взгляд, заметив влагу, спускавшуюся вниз по ногам под купальником.

— Талия, все нормально? — спросил Костас, его глаза расширились от страха. Не часто мне доводилось видеть мужа испуганным.

— Да, — кивнула я и улыбнулась. — Но наша малышка, наконец, решила явиться на свет. 

***** 

Костас

Черт. Черт. Черт.

Черт. Черт. Черт.

Черт. Черт. Черт.

— Прекрати повторять «черт», — вскипела Талия, — иначе я вырву твой язык изо рта.

Доктор усмехнулся, выглянув у нее между ног, и я напрягся. Видимо, я все время бормотал то, что вертелось в голове с тех пор, как Талию положили на больничную койку. Интересно, слышала ли Талия что-то еще.

Что она храбрая, стойкая и сильная.

Лучшая мать в мире.

Прекрасная сверх всякой меры.

— Настоящий Казанова, — подмигнула медсестра Талии.

Я опустил взгляд на Талию и увидел, что у нее слезились глаза.

— Я люблю тебя, — всхлипнула она.

Склонившись, я поцеловал ее в пухлые губы.

— Я тоже тебя люблю. Ты отлично справляешься.

— Вот дерьмо, — застонала она. — Я не могу этого сделать.

— Ты уже это делала, — напомнил я ей.

— Голова Зои была меньше, чем у Норы!

Я не смог сдержать улыбку. Когда мы узнали, что у нас будет еще одна маленькая девочка, Талия спросила, сможем ли мы назвать ее в честь моей матери. Это разбило мне сердце и исцелило одновременно. Конечно, я согласился. Мама бы мной гордилась. И любила бы внучек безгранично сильно. К счастью, у нас была Мэлоди, отрабатывавшая свою роль за обеих бабушек.

— Уже вижу темные волосы, — произнес доктор, его глаза радостно сощурились. — Ребенок выходит. Хотите посмотреть?

Я бросил взгляд на Талию, дождавшись ее кивка. Учитывая, что я пропустил рождение Зои, увидеть появление на свет Норы расценивал, как дар. Отпустив руку Талии, я медленно подошел к краю кровати.

— Господи Иисусе, — пробормотал я, совершенно ошеломленный видом головки дочери, которая пыталась просунуться в небольшое отверстие. — Талия, она уже почти здесь.

— Еще одна схватка, — сказала медсестра. — Вот так, милая, толкай и тужься.

Талия послушалась, и голова нашей дочери стала выходить наружу. Как только Талия выдохлась, волосы снова немного скрылись. Еще одна схватка последовала прямо за прошлой, и моя невероятная супруга стала тужиться еще сильнее. Я поразился тому, насколько она сильная. Ее лицо скривилось, кожа стала пурпурной, а волосы намокли, прилипнув ко лбу. Талия использовала каждую частичку своей силы.

— Вот так, — произнес доктор, снова привлекая мое внимание к дочери.

Черт. Черт. Черт.

Черт. Черт. Черт.

— ПРЕКРАТИ, Я СКАЗАЛА! — прошипела Талия, стиснув зубы.

Я разинул рот, отчасти от ужаса, отчасти от восхищения, глядя на голову, торчавшую из тела моей жены. Лицо девочки покрывала какая-то пленка, а цвет кожи был такой же бордовый, как сейчас у ее матери. Все же рождение ребенка — это чудо.

Я нежно погладил Талию по бедру.

— Я вижу ее голову, moró mou. Она идеальная.

Талия всхлипнула, а потом снова стала выталкивать малышку. Снова и снова. Снова и снова. Пока девочка, казалось, не выскользнула в руки доктора. Вся в крови и полном беспорядке. Крича во всю мощь своих маленьких легких.

— Большая девочка, — похвалил ее доктор, а потом положил извивающуюся малышку на живот Талии. Кровь была повсюду. Но хорошая кровь. Кровь, рожденная чудом.

Талия задрожала, из ее глаз потекли слезы, когда она увидела нашу малышку.

— Хотите перерезать пуповину?

Я посмотрел на доктора, протягивающего мне ножницы. Конечно, толстую пуповину, тянувшуюся к нашей девочке, нужно перерезать. «Будет ли им больно, если я ее разрежу? Талия ощутит это?»

— Перережь пуповину, Костас, — попросила Талия, в ее голосе больше не было жесткости. Слова стали нежными, милыми и ободряющими.

Нахмурившись, я неуверенно взял ножницы.

— А им будет больно?

— Нет, они не почувствуют, — отозвался доктор, посмеиваясь.

Я отрезал конечности, вырывал глазные яблоки и другие части тела, какие только можно было представить.

«Так какого хрена мне кажется, что я вот-вот упаду в обморок?»

«Это всего лишь пуповина. Своеобразный шланг для питательных веществ, который нашей дочке больше не нужен».

К горлу подступила желчь, и я вспотел, начав пристраиваться к пуповине. Однако разрезать ее легко и просто не вышло. Пришлось приложить дополнительные усилия.

Черт. Черт. Черт.

Черт. Черт. Черт.

На этот раз Талия рассмеялась.

— Детские уши все слышат, — поддразнила она меня.

Наконец, мне удалось разрезать пуповину, и Нора официально перешла под нашу опеку и защиту. От тяжести ответственности опустились плечи. Однако мне удавалось все это время оберегать Талию и Зои. Что изменит еще одна малышка?

Доктор начал доставать плаценту, а я положил ножницы, решив не участвовать в этой части процедуры. Может, я и чокнутый гангстер, повидавший разное дерьмо, но на это смотреть я не планировал, черт бы все побрал. Нет, я лучше полюбуюсь нашей прекрасной дочерью и ее милой мамой.

— Зои будет рада, — сказала Талия со слезами на глазах. — Думаешь, она устроит дядюшке Фи настоящий ад?

Я хмыкнул, надеясь, что так оно и будет. Феникс был магнитом для женщин, и развратил мне своей психологией бабника Адриана. Вне рабочего времени, они вдвоем поднимали на уши город в поисках женщин. При таком раскладе, я был рад, что его сердце умудрилась занять хотя бы маленькая девочка. А теперь будет еще одна, которая станет обводить его вокруг своего маленького пальца.

— Надеюсь, Зои назовет ему имена всех своих плюшевых игрушек, — усмехнулся я.

У нее их была целая тонна. Слишком много. И мы с Талией время от времени становились жертвами долгих сеансов, когда она называла нам все их имена. Если ее перебивали, Зои начинала сначала. Если же забывала чье-то имя, тоже начинала заново. Я мучил многих людей, но готов был поклясться, что Зои изобрела новый способ пыток.

Я бы хотел сказать, что это у нее от меня, но Зои была маленькой копией Талии.

Мы еще немного повосхищались Норой, пока ее не унесли, чтобы привести в порядок и провести тесты. Спустя некоторое время нам вернули ее, укутав в теплое одеяло.

— Хочешь подержать? — спросила Талия с безмятежной улыбкой.

Я кивнул и поднял крошечный сверток. Нора почти ничего не весила. Такая легкая и хрупкая. Когда я прижал дочь к груди и стал баюкать, почувствовал, что глаза заблестели от переизбытка эмоций. Я буду защищать эту малышку, как ее сестру и маму. Всеми доступными мне методами. До самой своей смерти.

Нора вдруг сморщилась и издала недовольный визг, заставив меня рассмеяться. Она такая чертовски милая. Посмотрев на Талию, я заметил, что ее нижняя губа дрожала, а по щекам текли слезы.

— Что-то не так? — потребовал я, насторожившись из-за ее слез.

Талия покачала головой.

— Ничего, Костас. Все так. И даже лучше. Все идеально.

Я облегченно выдохнул и поцеловал дочь в лоб.

— Я люблю тебя, prinkípissa^[4].

«Моя принцесса».

— Ты такой хороший, — пробормотала Талия, протянув мне руку.

Переплетя наши пальцы, я чуть сжал их.

— Только для тебя.

Наши взгляды встретились, разразившись миллионом эмоций.

Я и Талия были землей, солнцем, звездами и всем, что между ними. Добро и зло, заточенное в прочный узел любви. Она бросала мне вызов, а я ее провоцировал. Вазы продолжали разбиваться под аккомпанемент разный слов. Иногда мы боролись, как самые настоящие демоны Подземного мира.

Но продолжали отчаянно любить.

Страстно. Безгранично. С надрывом.

Наша любовь жестока и полна хаоса, разрушительна для тех, кто осмеливался к нам приблизиться. Убийственна и беспощадна. Невероятна сильная и даже пугающая. Любовь между королем и королевой Димитриу безумна, как тропические шторма, несшие ущерб нашим прибрежным владениям. Мы — две природные стихии, становящиеся по-настоящему могущественными, только когда вращались вокруг друг друга.

Судьба свела нас вместе — две жертвы непростой истории родителей.

Но любовь не дала нам сойти с ума.

— О чем ты думаешь? — спросила Талия, ее прекрасные глаза светились обожанием и безграничной преданностью.

— О тебе. Всегда о тебе.

Конец

Примечания

1

Дорогая моя (итал.)

(обратно)

2

Дорогая (греч.)

(обратно)

3

Родные мои (итал.)

(обратно)

4

Принцесса (греч.)

(обратно)

Оглавление

К. УЭБСТЕР и НИККИ ЭШ ОЧЕВИДНАЯ ЛОЖЬ Серия «Ложь и истины» — 2

  ГЛАВА 1

  ГЛАВА 2

  ГЛАВА 3

  ГЛАВА 4

  ГЛАВА 5

  ГЛАВА 6

  ГЛАВА 7

  ГЛАВА 8

  ГЛАВА 9

  ГЛАВА 10

  ГЛАВА 11

  ГЛАВА 12

  ГЛАВА 13

  ГЛАВА 14

  ГЛАВА 15

  ГЛАВА 16

  ГЛАВА 17

  ГЛАВА 18

  ГЛАВА 19

  ГЛАВА 20

  ГЛАВА 21

  ГЛАВА 22

  ГЛАВА 23

  ГЛАВА 24

  ГЛАВА 25

  ЭПИЛОГ

*** Примечания ***