Слепая любовь (СИ) [Вера Паралич] (fb2) читать онлайн

- Слепая любовь (СИ) 1.34 Мб, 350с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Вера Паралич

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Слепота и Арбитр. ==========


Пролог.


— Я готова, — продиктовала девушка, поднимая руки к повязке на глазах. Напротив неё собеседник что-то невнятно прострекотал, с чем переводчик не справился и выдал, как «непереводимо».

— Я не знаю, что ты увидишь, — ответил он наконец.

— То есть? — замерла она.

— Я не такой, каким ты меня представляешь.

— Это не важно, — парень опустил её руки вниз и решил сам сделать это. Развязал свой крепкий узел на затылке девушки, аккуратно снял повязку с глаз. Что она увидит в этом месте? С кем она всё это время взаимодействовала? С кем общалась постоянно? И что эта за собака, которая всё время к ней приставала? Что за чудные коридоры, которые она проходила и… Что за существо, что так трепетно относится к ней? Так заботилось? Которому пришлось довериться на целый месяц?


End Пролог.


«Тьма. Блаженная тьма» — так выражался один из моих знакомых в далёком прошлом. Как помню, мрачный был тип. Сейчас с ним не общаюсь. Да и не помню, чтобы мы вообще поддерживали связь, а ведь познакомились на одной из посиделок в тёмном лесу. Тогда я травила себя наркотиками, оплакивая всю семью…

Мы ехали на поезде, когда это произошло. Грёбаные террористы. Из семьи только я осталась жива. «Человек человеку демон» — вспоминаю слова того парня, — «Демон демону брат». И почему они именно сейчас приходят в голову?

Наверно потому что и делать-то особо нечего.

Проснулась недавно, после операции на глаза. Избавляли меня от последствий несчастного случая,

— и как можно было умудриться их повредить кипятком?! — а там ещё и замутилась какая-то другая хрень… Впрочем, объяснения врача я так толком не поняла, после наркоза. Ещё и какие-то проблемы были, короче говоря, всё не так опасно, ведь всё получилось, но лечение продлится. На месяц… Я слышала, после операции можно снять повязки только на второй день, а как видно, я исключение из этих правил. Месяц во тьме? Что может быть лучше! Включая то, что обо мне заботиться некому. Спасибо коллеге, что он за меня отправил заявку в местную газету о найме няньки, для слепой, на месяц, за денежную награду.

Теперь, осталось придумать, как добраться до дома безопасным способом. Ведь именно сейчас завал в больнице и необходимо освободить койку для более тяжелобольных людей. Спасибо, что вызвали за меня такси домой и попросили водителя отвезти меня к дому, а там буду ждать няню. Эх…

Но ничего, справимся, свыкнемся, приспособимся. Я не знаю свою квартиру? Конечно знаю! Сколько раз ходила по ней ранним утром, когда лень было открыть глаза? Теперь точно буду ценить зрение…

— Эмма Бейкер? — окликнул меня голос доктора Клена, его я уже узнавала. Поднимаясь с койки, осторожно спустилась на пол и повернула голову в сторону его примерного местонахождения.

— Такси приехало? — в надежде спросила я. Воцарилось недолгое молчание.

— Да. Я собрал твои вещи и положил туда всё, что нужно для ухода за глазами. За тобой точно некому присматривать?

— Все, кому было дело до меня — погибли, — легко ответила я, пожимая плечами,

— Сочувствую, — промямлил доктор Клен, — Держи, это всё, — он взял мою руку и вложил, как я ощутила, лямку портфеля. Он значительно отяжелел с последнего раза, когда я его сюда принесла.

— Проведёте до выхода? — спросила я, на что он и согласился. Это так странно, идти и ничего не видеть. Полностью довериться чужому человеку — это мне не свойственно, но какой у меня есть выбор перед «тьмой»? Да и докторам стоит верить, разве нет? Ступать по неизвестному, вслушиваться в каждый шорох, чувствовать окружение, — на сколько бы сверхъестественно это не звучало, — «видеть» местность, по которому идёшь. Держишься за руку неизвестного человека, как маленький ребёнок за мамину юбку и сжимаешь её от каждого «другого» звука. Такими темпами, мы всё же дошли до выхода, и меня посадили в машину.

— Доктор, — прошептала я, не закрывая двери салона и протянула телефон, — И если что-то случиться, можете набрать полицию? Хочу быть уверена что смогу вызвать подмогу.

— Не доверяешь? — спросил Клен, и всё же взял мой телефон. Я услышала, приятный, пищащий звук клавиатуры набора номера, — Это мой номер телефона и я поставил его на долгое удержание экрана. Если что-то случится, ты позвонишь мне если зажмёшь вот тут, — он взял мою руку и моим пальцем провёл по главной кнопке смартфона.

— Спасибо, — поблагодарила я его, закрывая дверь. Машина двинулась, а я сжимала телефон и портфель в руках.

— Наверное неприятно не видеть, куда едешь и с кем, — сказал мне водитель такси после нескольких минут поездки. Я напряглась.

— Да, но я могу вызвать полицию, если что-то произойдёт.

— Понимаю, страшно. Меня зовут Рэй Гарднер, и не беспокойтесь, я честный человек. Женат, а дома ждут двое девочек лет шести, близняшки, — его тембр голоса был мягким, когда он вспоминал о детях, значит говорит правду? Он не какой-нибудь похититель?! Так, Эмма! Почему ты так паникуешь?! Обычная поездка в такси, ничего страшного тут нет! Хотя, тут начнёшь меньше верить людям, после террористического акта на поезд. Даже мысленно их боятся, — А вас кто-нибудь дома ждёт?

— Да, мама, — солгала я невольно, — И братья.

— Почему же они Вас не забрали?

— Я сама решила к ним поехать. Наверное, ждут не дождутся.

— Тогда, если Вы не против, я прибавлю газу. У меня жена беременна третьим, за ней нужен уход, все дела.— и я почувствовала, как машина действительно поехала быстрее. Тем легче и лучше. Как знаю, шоссе по которому мы едем сейчас не так много машин. Уже глубокая ночь. А рядом лес… Неплохое место для маньяка-насильника-таксиста со слепой пассажиркой? Хе-хе-хе… Эмма, не нагоняй жути, ну! После недолгого напряга во всех мышцах, я утомилась и расслабилась. Таксист включил мне музыку. Спокойную, что крутят по местному радио, за что ему огромная благодарность. Видеть всё равно не могу, зато слух мой главный помощник в ориентировании.

После некоторого времени, — не знаю сколько прошло уже минут, часов— радио зашипело и начало издавать помехи.

— Извините, — сказал водитель и я слышала, как он старался исправить аппарат, но на какую бы волну не переключал, одно и то же, — Видимо, без музыки.

— Ничего страшного, — ответила я и глубоко выдохнула. Теперь мы ехали в тишине, и я прислушивалась к гулу двигателя и безмятежному напеванию водителя, что хотел сбавить моё волнение. Определённо поставлю на их сайте пять звёзд этому парню, и сама лично оставлю большие чаевые!

— Какого? — разрушил приятную идиллию водитель, а машина стала тормозить. Я забеспокоилась, прислушиваясь.

— Что случилось? — с волнением спросила я, но мужчина не отвечал.

— Кажется, дорога перекрыта упавшим деревом… Недавно прошёл ураган по нашей местности, но… — он засомневался, — Я ехал сюда той же дорогой, дерева тут не было.

— Что будем делать? — беспокойство стало медленно прокрадываться к животу.

— Не беспокойтесь, объедем! — он остановил машину, — Посидите пока тут, я недолго, осмотрюсь здесь и вернусь быстро, — он прозвенел ключами, вышел из салона. Я проглотила собравшийся ком в горле. Этого мне тут не хватало, чтобы ещё были проблемы доехать до дома… Слепой! Что прикажете делать слепой девушке в такой ситуации?! Может это всё было враньё, а догадки о насильнике — правда?! Неужели?! Тогда надо скорее бежать отсюда, или…

Я зажала главную кнопку на телефоне, пошли гудки, как вдруг что-то громко ударило машину. Вскрикнув, я почувствовала, как та наклонилась. Желание выходить не появлялось. Что-то снаружи точно пытается попасть внутрь! Только вот что?! Не знаю!

Новый толчок, куда сильнее, а затем и мужской голос где-то далеко! Да что тут происходит?!

— Алло? — наконец ответили с той стороны трубки, — Эмма?

— Доктор Клен, это… — я не успела хоть что-то сказать, как нечто всё же сломало дверь машины. Кряхтело, издавало рыки. Медведь?! Оно схватило меня за ногу, до боли прокусив острыми зубами голень. Я закричала, стала отбиваться единственным, что у меня было в руках — телефоном! Это мало что дало, ведь я била воздух, себя или кресло машины, но не то, что вытягивает меня наружу. В процессе моих бессмысленных сражений, лямка портфеля обвязалась вокруг моего локтя, намертво зацепившись за меня. Нечто стало тянуть меня за раненую ногу из салона. Я опрокинулась на кресло, больно упала на пол машины спиной и совершенно потеряла ориентирование в пространстве. Таким образом всё же нечто вытянуло меня из машины, и я ударилась об землю затылком. Мир словно ушёл из-под меня, я словно провалилась в глубь, теряя сознание.


The Blind Eye


Выходя на поверхность планеты Земля, Терапсид, известной расы Яутжа, оглядел окрестности, куда приземлился. Челнок, Нер’уда*, которую Охотник именовал ласкательным названием — «Ласточка» — модифицированный под себя для удобного маневрирования в космическом пространстве. Окружающие деревья значительно отличались от природы Науд-Аурит’сеней*, хотя сам Яутжа ведет кочевный образ жизни. Да и с температурой беда, и Охотник поёжился от непривычного холода, накрываясь тёплой термической сетью, задавая градус более 50. Его цель — нагнать сбежавшую Грязную Кровь, укравшую оружие одного из каст. Арбитр — работа не лёгкая, но что прикажешь космической полиции, когда жизнь — это охота.

Отступив на пару шагов в сторону, он позволил своим собакам выйти на «прогулку» и отыскать преступника. А сам отправился за ними, предварительно включив генератор невидимости у себя и у корабля. Он никогда не сомневался в своих животных, хотя Яутжа, стоящий на голову его выше, осуждали его странную страсть коллекционировать животных с других планет. Может, трофеи виде черепов или иными частями телами Добычи, вполне себе занимательное занятие, но разве не лучше брать «живые сувениры» с посещённых планет? Да, этот Яутжа трофеев набрал много, что стена скоро сломается от веса. Но больше он обеспокоен о зоопарке, что он развёл у себя дома. Не раз задумывался Охотник: «Может стоит сократить их численность?» Но как такое сделать, если он падок на другие виды? Они его притягивают: и странной структурой тела, и иным поведением, и образом жизни, и даже питанием! К нему домой не заходят только потому, что у него есть кондиционеры! «Холодно, как на Земле» — сказал один Яутжа, погостивший у него дома для рассмотрения трофеев. «Земля» — вот где он ещё ни разу не был и пожалуй, последнее место, откуда возьмет «живой сувенир».

Выполнение миссии было важным. Яутжа передвигался как ему было привычно, по верхушкам деревьев. Успевая вскользь подмечать не заметивших его животных, и сознательно выбирал какого именно взять. «На этот раз, точно кто-нибудь поменьше и менее опаснее» — подумал он, потому что в прошлый раз, в его зоопарке была бойня, когда он привёз экзотического хищника с другой планеты. «Убил половину моих Ванесс*» — мрачно подумал про себя Охотник, прыгая с ветки на ветку. Ему всегда нравились Ванессы, потому что они служили для него своеобразными антидепрессантами, и даже успел прихватить одну из них к себе на корабль.

Наконец, собаки наткнулись на Грязную кровь, что наивно думал будто на Земле его Арбитр не найдёт. Главное — забрать оружие, ликвидировать глупого малька, уничтожить корабль и не вмешивать сюда Уманов, — так назвали людей другие из-за неправильного произношения слова «human». Только мысль о том, что в это вмешается разумная раса, приводило его в негодование. Кодексу надо следовать! Собаки нашли для хозяина его цель, дальше их задача: не вмешиваться в разборки хозяина и охранять ближайшую территорию. Осмотрев периметр на отсутствие Уманов или других представителей Грязной крови, он оценил свои возможности. Науд сидел внизу, на мостике корабля, держа в руках украденное оружие и словно чего-то ждал. Охотник понял чего именно.

Арбитр приземлился на землю, чтобы его услышал другой Яутжа, и снял с себя невидимость.

— Мастер Охоты, — как-то надменно обратился представитель Грязной крови, — Я знал, что рано или поздно ты тут окажешься.

— Ты нарушил Кодекс, и тебе предназначена смерть, — прострекотал Арбитр, выуживая из-за спины копьё.

— Как обычно. Сраный Кодекс, сраные псы-Арбитры, — Грязная кровь поднялась на ноги, и бросая поодаль оружие, так же вытащил копьё.

— Хочешь сражаться честно?

— Умереть с честью — не это ли важно для уважающего себя Науда?

— Это как посмотреть, — прорычал Охотник, и это было вызовом на поединок. Яутжи стремительно сократили расстояние между собой, сталкиваясь копьями со звоном. Битва была неравной. Молодая и неопытная Грязная кровь значительно проигрывала, и в силе, и в росте Арбитру. Поэтому, Охотнику не было сложно провести маневр, оттачиваемый годами охоты на преступников и легко увернувшись от атаки, проскользил наконечником по земле, подкосив траву, и острой стороной отрубил голову Яутже. Она полетела ввысь в сторону корабля, столкнулась с дверью и покатилась вниз по мостику. Охотник выдохнул, потряс головой, его дреды ударили по маске, и зашёл на корабль Грязной крови. Как оказалось, топливо закончилось, поэтому преступник сделал аварийную посадку именно на этой планете, так как она была ближе всех от места их стычки. Арбитр надеялся взять топливо у этого корабля, потому что у него и свое уже иссекает. Вернуться в касту в ближайшее время не получится.

Задав точное время самоуничтожения корабля, Арбитр забрал голову сородича и оружие, и двинулся обратно к себе. Чем скорее он улетит с планеты Уманов, тем проще будет его жизнь. Свистнув собакам, он поднялся вверх по дереву, и запрыгал с одной ветки на другую. И добравшись быстрее до места его посадки, он снова свистнул псам.

— Одна, вторая, третья… — Охотник нахмурился, опуская дуги над глазами, — Снова эта сука где-то гуляет, да что же ей не уймётся? — поворчал он, и снова свистнул, — Только её всегда и ждём, — как тут, он заметил движение в кустах и выглянула самка собаки. Она спешно приблизилась к хозяину, из рта торчала чья-то белая лапка, — Что ты притащила, девочка? — он опустился на корточки, но собака не решалась отдавать найденное, — Брось каку, брось! — скомандовал он, и сука открыла рот. Оттуда вывалился белоснежный кролик с красными глазами. Заметив Хищника, он собирался убежать, только Яутжа был быстрее и схватил за шиворот травоядное, — Прекрасно, красиво…— прокомментировал Яутжа, исследуя животное. Потрогав его брюхо, был слышан довольный стрекот, — Какой мягкий, смотри-ка! Ну-ка, девочка, найди ещё и самца! — собака радостно последовала команде, отправляясь в лес. Тем временем, Яутжа отправился внутрь корабля и положил кролика в отсек для индефикации и сбора информации о существе и его заморозки, чтобы животное пережило перелет. Это тоже модификации от Аттури, что были не против о пристрастии в коллекционировании Арбитра. Пока кролик медленно засыпал в отсеке криокамеры, всю полученную информацию перевел в шлем. Отчищая череп сородича от ненужной плоти, он читал о Кролике.

— Почти ничем не отличаются в рационе еды от Ванесс, — подметил Арбитр, — Живут в том же климате. Удивительно, что много созданий предпочитают более холодный климат, нежели жару.

Со временем, сука вернулась с самцом в зубах. Охотник похвалил собаку, отправил самца кролика к самке в криокамеру, завёл двигатели корабля и взлетел на орбиту. А тем временем, сука пошла к остальным. У них был свой отдельный отсек, с лежанками и кормушками, чтобы собаки отдохнули. И сука заметила, что остальные окружили найденную ею игрушку! Приняв желание, узнать что-то о новом объекте, за агрессию, она начала лаять на сородичей и толкать их.

Если существо, что лежало на лежанке самки, никак не угрожала хозяину и не была добычей, незачем было её трогать, да и хозяин сильно наказывал, если они по своему желанию кусали двуногих.

Самка собаки встала перед девушкой, что лежала на её месте, и угрожающе зарычала. Она нашла, значит, это её! Она не собирается, игрушку отдавать кому-то из них. Остальные, решили не связываться с самкой, потому что она была среди них — белой, странной вороной, вечно что-то таскающей на корабль. А когда они разошлись, самка покрутилась вокруг человека, легла рядом с ней, пригрев горячим телом, и закрыла глаза.

Комментарий к Слепота и Арбитр.

Ванессы - вид(отдельная часть) бесхвостых земноводных, чем-то похожих на земных лягушек, но имеют размер с простого кота, и покрыты короткой шёрсткой по всему телу. Их слюна имеет целительные свойства от разнообразных болезней Вселенной. Ценятся учёными Аттури.

The Blind Eye - Слепое око (слепой глаз)

Науд-Аурит’сеней - родная планета Яутжа.

Нер’уда - стандартный одноместный челнок Яутжа.

[Отбеченно]


========== «Самка оставаться тут» ==========


Голова болит… Я постаралась открыть глаза, но и они у меня заболели, да ещё сильнее. Чёрт! Забыла про операцию! Если сниму повязку сейчас, навсегда ослепну, а мне этого вообще не надо. Потрогала бинт, он был в норме, и хорошо… Что произошло, где я?

— Доктор Клен! — воскликнула я, как тут, услышала рядом рычание. Что это было?! Постаравшись подняться, на меня упало что-то мягко. Не поняла… Это «Что-то мягкое» урчало. Я слышала сердцебиение и дыхание тёплого тела, что прильнуло ко мне.

Я погладила зверя. Кожа у него была гладкая, как у лысой собаки.

Вот сейчас я просто выпала из мира… Животное в больнице? Не-е-ет, тут что-то другое. Что вчера произошло?

Доктор Клен вызвал мне такси, проводил меня, потом я ехала, водитель остановился и вышел… Точно! Нечто похитило меня из машины! И как вспомнила, рана на ноге неприятно загудела. Подтянув ногу к себе, я пальцами нащупала следы от зубов, но не похоже, что это что-то страшное. Крови я не почувствовала, значит кровотечения не было.

Блин, не могу убедиться, попала ли туда грязь или нет?

— Кто-нибудь! — крикнула я сильнее, но животное надо мной заурчало громче, поэтому я замерла. Это что-то прижималось ко мне со спины телом, а на грудь положило свою голову. Какой же тяжёлый зверь! Даже точно не могу понять, что это за животное. Вроде собака, но не слишком ли большая, получается?! Больше походит на размеры льва, нежели обычной псины! Может похититель растит каких-то бойцовых собак, как Кане-корсо* или Дог*? Даже если так, то где хозяин? Я потянула руки, предположительно, к морде, но наткнулась на шею. Пойдя вверх руками, хотела найти уши, но заместо них нашла длинные волосы, по ощущениям, похожи на дреды. Как только я их потрогала, собака убрала морду с моей груди, уместив её рядом с моей головой. Тяжёлое и долгое дыхание — спит? Но… Дреды на собаке? Его хозяин безумец? Зачем собаке надевать парик? Хотя они не были какие-то ненастоящие, она были… Горячие.

Наконец, я смогла подняться и сесть. Пол был тёплым, как и воздух во всей комнате. Могло быть и комфортно, если бы тут не было так жарко и душно. Хочется окно открыть. Тут есть окно? Хотя зачем помещать жертву в комнату с окнами? Может потому что она слепая, и вряд ли сбежит через окно? Я встала на ноги. К сожалению из-за пораненной правой, я не могла твердо стоять. Только бы не открыть раны… А сколько должно пройти времени, чтобы они более менее затянулись? Я не знаю. Мне даже с трудом сказать, день сейчас или ночь. Вдохнув больше кислорода для смелости, я пошагала вперед, выставляя руки для встречи с каким-нибудь препятствием, что поможет мне ориентироваться в местности. Как тут, на меня что-то гавкнуло. Я замерла. Собака проснулась. Снова лай, тихий, другой. Ещё одна собака? Теперь рычание! Все звуки исходили от других собак! Да сколько тут их?!

— Тише-тише, прошу вас, будьте тише, — сказала я, и присела на корточки, чтобы показать — я для них не опасна и не собираюсь никому вредить. Я слышала и чувствовала, как пара носиков с рокотом обнюхивали меня, а потом, кто-то толкнуло меня вперед, заставляя пойти вперед. Я послушалась и уткнулась руками об стену. Она была металлической и тёплой как батарея. Я двигаясь по ней. Рядом стучали когти двух пар лап. Кажется, одна из собак провожала меня, другие же остались в той комнате.

Насчитав уже пять поворотов, по которым я двигалась, и два из них приводили меня к тупику, или к двери, ручку которой нигде не могла найти, начинало меня удручать. Это больше стало походить на комплекс. Ни окон, ни дверей — подвал? И почему в подвале было так сухо и тепло? Бункер? Да даже в бункере было бы холоднее, чем тут. Я остановилась, сняла с себя весеннюю куртку, в которой всё время была. Под ней была борцовская майка. И кинув её на пол, решила продолжить путь дальше. Собака, кажется, отвлеклась на куртку, потому что больше я её не слышала, но потом, она быстро пробежала мимо, что даже испугало меня.


The Blind Eye


Арбитр задал курс корабля на одну из межпланетной станций, чтобы заполнить бак топливом (туда только её и хватит) и отправиться к касте, чтобы отдать им их оружие, за одно и проверит товары на наличие пищи для всего своего зоопарка и если что, закупиться чего-нибудь для пары кроликов.

«Если они будут хорошо плодиться, их дети будут хорошой прикормкой для других?» — он часто промышлял этим. В его зверинце есть травоядные, которые плодятся слишком быстро и всех прокормить невозможно, поэтому он выбирал большую половину из популяции и кормил ими хищников. Когда он закончит с работой Арбитра, хотел бы всех зверей отправить на самую удобную для них планету, с прилежным климатом и соответствующей травоядным растительностью, и жить там. Самых слабых оставит себе, как тех же кроликов. Будет охотиться на своих же хищников, отбирая наисильнейших и продолжать украшать ими стену трофеев. Вот и сделает доброе дело — обогатит какую-нибудь планету живностью и не закончит с охотой.

А как же горем*? Спросите вы. Ответит вам Арбитр тем, что из-за его страсти коллекционировать зверей, самки разбежались кто-куда, в обиде на самца, так как тот больше предпочитает экзотических животных, нежели их.

«Вот и трахайся со своими зверюшками» — плюнула самая последняя из них в прошлом гоне. Этот гон он собирается прожить на транквилизаторах, как делают это те Мастера Охоты, что не успевают во время гона к горему.

«Пожили и хватит» — сказал он тогда себе, ведь не стоит из-за этого расстраиваться, — а он очень расстроился тогда, — но любовь к животным у него от матери. Воительница тоже собирала себе в «живые сувениры» разные виды животных, предпочтение больше отдавая крупным хищникам. Но то самка, это не вредило ей её жизни, но он самец, а значит, ответственности куда больше, отчего теперь приходиться платиться по счетам.

Лететь туда придётся месяц, поэтому можно немного расслабиться и заняться своими делами. К примеру, разузнать больше о кроликах! Уманы, наверное, любят этих прелестных созданий, ведь у них такой мягкий волосяной покров! В базе сказано, что они держат их у себя дома в качестве простого развлечения или развитии у детей охоты.

Яутжа сам себе угукнул, соглашаясь, что правильное решение, привести домой животное, чтобы дети на него охотились. Но на родной планете живности хватает, чтобы стать охотником с ранних лет. А у Уманов не так. Они боятся за своих детёнышей. Не пускают их на охоту. Хотя кто он такой, чтобы судить о развитии другой расы? Вот именно — другая раса, совершенно не касающееся его.

Он облокотился о спинку кресла, чтобы растянуть затёкшие мышцы на ногах и снял с себя маску, чтобы освободить и подвигать мандибулами. И услышал цоканье лап одной из своих собак. Не придав этому весомого значения, он прикрыл глаза. Собака походила вокруг него и положила на колени какой-то предмет.

— Я не хочу играть, — прорычал он, неохотно хватая предмет, чтобы, всё же, бросить его, но ощутил ткань под пальцами. Открывая глаза, он широко раскрыл мандибулы, — Ты где это взяла К’хала?! Что ты опять притащила?! — прострекотал он громко, нервно щелкая мандибулами о жвалы. Если сука убила Умана и забрала одежду у жертвы, это будет иметь последствия, очень серьёзные. Он хозяин собаки, а собака ослушалась и убила Умана, а значит он нарушил Кодекс! Принюхавшись, он ощутил запах самки с примесью запаха медикаментов. Значит, жертва — девушка, скорее всего, больная, значит ослаблена, но возможно вооружена. Он потерянно опустил элемент одежды, скорее всего являющийся курткой, на пол. Собака льстилась к его руке, и махала коротким хвостом, — Что ты наделала К’хала?.. — отчаянно прострекотал он, понимая, что уже ничего не исправить… Нет, подожди!

Он поднялся с кресла, подробнее осматривая маленькую, для него, курточку. Она не разорванная, крови он не заметил, значит борьбы не было. Не означает ли это, что она просто нашла в лесу одежду самки-Умана?! Или стащила её у Уманки, но не тронула её?! Скорее всего второе, тому свидетельствует отсутствие доказательств смерти человека. Он облегчённо выдохнул.

— Ещё раз я увижу за тобой такое грубое нарушение, К’хала, — прокричал он с рыком, — Я тебя в джунглях Науд-Аурит’сеней оставлю, ты меня поняла?! — сука обиженно опустила голову ниже, не прекращая глядеть на хозяина, — Ты поняла меня?! Марш на место! — скомандовал он, указывая в коридоры. Собака не хотела уходить. Она всегда была умнее своих сородичей, поэтому, осмелев, схватила зубами куртку и пошла в сторону коридора и смотрела, то на хозяина, то куда-то в даль. Яутжа и сам понимал, что собака охотничья и такое телодвижение обозначает, что она на кого-то указывает, — Что ты ещё притащила с собой?! — грозно спросил он, двигаясь за ней.

Прошёл Яутжа всего ничего, как застыл на месте как вкопанный. Его шаг отроду был тихим, поэтому, медленно идущая по стенке Уманка его не услышала. Охотник сразу подметил на её глазах повязку, поэтому, она его ещё и не видела. Мандибулы раздвинулись в стороны, как будто он пытаясь повторить человеческие эмоции в шоке открыл рот. Собака смело двинулась к девушке, её она и услышала. Уманка что-то сказала собаке, отмахиваясь. Яутжа не совсем знал языка Уманов, но разбирал только парочку слов, такие как «Стрелять», «В атаку», «Бежим», «Туда нельзя», «Привет» и «Пока». На этом знания заканчивались. Он не интересовался иными языками, кроме как своего. Да и никогда не надо было. Наоборот, это другие расы стремились понимать Науд — расу опасных охотников (и только попробуй попасть под их руку во время гона, страшно!).

Самец тихо отошёл на пару шагов назад от приближающейся Уманки, что неторопливо шла по стене мимо него. И что теперь делать? Двинуть назад к Земле и оставить её там? Да с радостью, только вот никак! Он повернёт назад и на той планете и останется! Топлива хватит только до станции, а до неё еще месяц! Но если он не завершит своё задание, как он будет выглядит перед другими Арбитрами?! Он наворачивал свой статус и признание десятилетиями, чтобы потом закончить тем, что попросит помощи оставшись на Земле?! Да и сеть туда не доходит! Надо будет ждать, чтобы кто-то из сородичей-Мастеров Охоты пролетал недалеко. Но на данной эпохе человечества, Яутжа стараются на десятки миллиардов световых лет не приближаться к планете Уманов!

Остаётся только оставить её здесь до первой возможности отправить её назад. Криокамера? Но они все и так заполнены животными, которых Хищник поймал, и всё время забывал оттуда их вытащить! Кролики заняли последние и уже были заморожены! А чтобы перезагрузить криокамеру к новой заморозке, надо купить больше жидкого азота, а чтобы купить его, надо лететь на станцию, к которой он прибудет только через месяц! Месяц он не будет показываться Уманке, позволяя ей свободно бродить по кораблю? Но что она будет есть? Куда справлять свои нужды? Она не умрёт через неделю? Тем более… ОНА СЛЕПАЯ!

Впервые Арбитр был в легкой панике из-за ситуации. «К’хала, теперь точно попадёшь в джунгли» — продумал он, кидая злобный взгляд на суку. Собака ощутила тяжёлый взгляд хозяина и поторопилась следовать за человеком. Яутжа пошёл за Уманкой, поддаваясь привычке нервно щелкнуть жвалой. Она замерла, как и он. «Чёрт» — выругался он про себя, и самка что-то сказала, чего не понял Охотник.

— Привет? — сказала девушка единственное, что понял Яутжа, но после уже не разобрал. Он медленно прошёл мимо неё и тихо пошёл к командному отсеку. Там он выхватил маску, где встроен переводчик, надел её и отправился обратно к человеку. Она продвинулась немного дальше, — «Тут кто местонахождение, ау! — кричала Уманка, механическим переводом, в ушах Яутжа, — Мне нужность моя сумка! Похититель?»

— Стой на месте, — скомандовал Арбитр, и девушка дёрнулась, замирая.

— «Нужность моя сумка, похититель. Глаза, повязка исправить на другой.» — Яутжа подметил неполноценность переводчика с Умановского языка, но со временем он обязан загрузить обновление для адаптации и лёгкого перевода.

— Я не похититель, это ты оказалась на моём корабле, Уманка, — сказал строго Охотник, и судя по тому, что изображало странное лицо девушки, она не совсем поняла, что он сказал. Значит, и перевод с его языка не лучше.

—«Отказать понимать, — сказала Уманка, — Отправить обратно в непереводимо

— Так, ясно, это не катит… — удручённо проговорил себе под нос Науд, и переводчик не смог перевести этой фразы Уманке. Арбитр схватил её за руку, которую она старалась отдёрнуть, и хотел было снять с неё повязку, но она прикрыла глаза другой рукой.

— «Нельзя! — крикнула она, чего можно было и не переводить Яутже, — Повязка нельзя снимать! Рискнуть ослепнуть вечность!»

— Ослепнешь, если снять? — спросил он. Она кивнула. Тут Арбитр не совсем понял это телодвижение. Обычно, кивок обозначает готовность к атаке или оскорбление, но на движениях Уманов это означает согласие? Бред. — Идёшь со мной.

— «Согласие» — покорно согласилась девушка, и Охотник сжал её руку, отправившись вперед.


За 10 минут до этого.


— «Остановиться» — приказал мне механический голос совсем рядом. Я невольно дёрнулась из-за этого и меня бросило в пот от испуга, когда я его услышала. Как кто-то так тихо ко мне пришёл?! Всё же псина привела хозяина… Умная собака…

— Мне нужна моя сумка, похититель. Мне надо поменять повязку на другую, — тихо сказала я ему. В сумке всё, что мне нужно для глаз, а они начали у меня зудеть до боли. Если ничего не сделать, ослепну.

— «Я отрицание похититель, местонахождение ты моё корабль.» — и после этого что-то зашипело и выдало слово, как «Непереводимо». Что? Что непереводимо? С кем я вообще общаюсь? С роботом? Судя по голосу — да. Или пытается скрыть свою личность полностью, чтобы потом, когда меня найдёт полиция, я не смогла его опознать. Или пародирует Стивена Хокинга (земля ему пухом, аминь.). И что вообще значит корабль?!.. Космический? Тогда это полностью даёт мне понимание, почему я не нашла окон.

— Я не понимаю, — растерянно сказала я, и он замолчал. Я услышала тяжёлые шаги в мою сторону. Первое правило похищённой — не сопротивляйся похитителю! Я почувствовала, как грубые и очень большие руки, схватили меня за предплечье и куда-то потянули. Я все же невольно, постаралась отдёрнуть руку, но он был слишком сильный, и вряд ли мои попытки увенчаются успехом. Что-то внутри ёкнуло, подсказывая, что лапы похитителя тянуться к повязке. Я прикрыла глаза другой рукой.

— Нельзя! — прокричала я в панике, — Повязку нельзя снимать! Я могу навсегда ослепнуть!

— «Ослепление если снять?» — спросил механический голос и я кивнула, —«Идти за мной» — приказал он и его рука меня куда-то повела.

— Ладно, — покорно последовала я за ним. Так я совершенно не ориентируюсь, если не знаю куда иду… Чёрт, вот опять… Доверять непонятно кому свою жизнь, свои глаза. Рассчитывать на помощь… Зачем я ему? Почему он украл меня? Хотя он сказал, что это я попала к нему на корабль и он не похититель… Я не понимаю! Можно объяснить на человеческом, родном английском языке?! Почему он говорит так странно?!

Тем не менее, сильная, горячая рука вела меня куда-то слишком быстро. Чувствуя как высоко я держу руку, чтобы идти за ним, я задумалась — он высокий или просто так ему удобнее вести меня? Я хочу видеть! Как я хочу видеть! А не прибывать в вечной тьме! И вот я знала, что случиться такой момент, когда я не смогу быстро среагировать на какой-нибудь выступ. А я ведь через него проходила, и даже чуть дошла не упала! Но сейчас другая ситуация. Я запнулась, стала падать (и именно надо было запнуться больной ногой!), но мой похититель (или кем он там является?) смог меня удержать, и даже больше, он меня поднял над полом!

— «Неуклюжесть — слабость порок, » — сказал он мне те же равнодушным голосом, но кажется ещё я слышала рычание? За нами идёт собака? Но я не слышу цоканья её когтей. Как тут меня перекинули через плечо, и я ощущала под животом горячее тепло. Он что, закинул меня как мешок? Ещё и момент удобный уловил, чтобы схватить меня за задницу, мол придерживает, дабы не упала… Меня изнасилуют? Слепую? Не такой судьбы я ждала. Мы шли недолго. Я услышала звук словно открыли двери лифта, и тут меня посадили на что-то мягкое.

—«Оставаться тут— приказал он мне, — Принести портфель сейчас тебе» — продиктовал металлический голос и дверь закрылась. Как же тихо он ходит! Я решила послушаться его и не идти куда не следует. А лучше вообще никуда. Вдруг ещё прихлопнет, а он может! Я чувствовала его силу, и как легко он поднял пятьдесят кэгэ с полу! Что за супер-похититель? Страшно даже…

Не прошло и двух минут, как лифт снова открылся. Кто-то прошёл тяжёлым шагом ко мне.

— «Сумка» — Он схватил мою руку и вложил в неё лямку. Я нашла замок, открыла портфель, а после, зависла. А как я делать это буду? Надо закапать в глаза одним бутыльком, капнуть несколько капель другого лекарства на вату, после чего положить на глаза и завязать… Ещё таблетки надо выпить. Две одного препарата, одну другого… Попросить о помощи?

— Я не могу сделать это сама, — призналась я, — Помоги.

—» Самостоятельность справляться» — отрезал он мне и я услышала как он стал отдаляться.

— Подожди! Пожалуйста, помоги мне! Как я увижу, что мне делать? — беспокойно спросила я его. Он остановился, потом снова подошёл ко мне.

— «Слабый человек.» — пожаловался он, и отобрал мою сумку.

— Нужен большой бутылёк, — он что-то долго возился среди моих вещей. Я слышала, как одежда мягко падала пол. Но потом по звуку все содержимое сумки высыпались на пол. И мыло, шампунь, зубочистка, ложка с вилкой, и нож наверное… После чего, он еще копошился среди всех моих вещей, но уже рассыпанных по полу.

— «Она?» — спросил он, и вложил в руки бутыль, которая нужна.

— Да, это она. Теперь закапать на пару кусочков ваты, — пока он искал и вату, я тем временем развязала свою повязку и сняла с глаз. Вата неприятно отлипла от них, — Найди ещё, пожалуйста, маленькую баночку.

— «Человек требовательный.» — сказал он металлическим голосом. Почему он называет меня человеком, если тоже человек? Это странно. Может стиль общения такой? Кто знает, что у этих маньяков-похитителей на уме? — «Она?» — он снова вложил бутылёк в руку, но гораздо меньше предыдущиго— «Сделать что сказал самка, » — самка?

— Погоди минуту, — я опрокинула голову назад и еле как открыла глаза. Всё было таким блёклым и расплывчатым, зато теперь я вижу свет! Но долго глаза открытыми держать нельзя. Когда капала, пару раз я все же промахнулась, но положенные три капли в каждый глаз прилетели. Сложно, когда делаешь всё сам. А ведь у меня должна была быть няня… — Вата, — попросила я, он положил две еле мокрые куска ваты, и я их приложила к глазам, — Теперь обвязать бинтом, — попросила я, но сделать, увы, уже самостоятельно не могла, надо держать вату, — Сделай пожалуйста, — я слышала, как он гулко выдохнул, и подошёл ко мне очень близко. Я чувствовала дыханием его тёплое тело… От него так и исходил сильный жар, а ещё… Странный запах. Он не был противный, просто странный, специфический сильный. Он стал заматывать мне голову, и я вовремя убрала руки, когда бинт проходил по глазами, — Не сильно! — попросила я, когда ощутила с какой силой он это делает. Он ослабил хватку и продолжил перематывать. После чего, зафиксировал всё узлом на затылке, — Спасибо.

— «Делать мне постоянно необходимость?» — спросил он, отходя от меня.

— Только раз в два дня. Ещё пить таблетки, — сказала я.

— «Таблетки?»

— В коробке лежат. Маленькие две и одну большую каждый день, — ответила я, он что-то снова стал возиться на полу.

— «Они?» — спросил он, когда положил на мои руки две коробке. Я открыла их, вытащила таблетки. Одни были мелкие, другие большие.

— Можно мне воды?

— «Требовательность, возмущён, » — сказал он и куда-то ушёл. Все же решил бросить? Я действительно была требовательная к своему похитителю. И даже если он не такой, почему просто не отправит домой? А если и да, то почему говорит, что нет?! Через минуту он пришёл и вложил в руке металлическую штуку цилиндрической формы. Фляга?

Я её пощупала и нашла откуда пить, только вот странно, что это была трубочка. Не заостряя на этом внимания, я выпила таблетки, те которые нужны отложила в сторону, — «Оставаться тут. Никуда не ходить» — сказал он, когда отобрал бутыль.

— А куда ходить в туалет? — спросила я, и он недолгое время молчал, взял меня за руку и повёл куда-то. Лифт открылся, мы прошли пять шагов на северо-запад, и там он прижал мою ладонь к дверному проёму.

—» Нужды справляться там, » — ответил он предельно ясно.

Я резко отдёрнула руку от его…

Кажется… Я… Я почувствовала когти. Длинные, такие которые изображают у антропоморфных созданий, — «Страх?» — спросил он и я повертела головой в знак отрицания. Наверное, показалось. Я решила зайти внутрь. Исследуя руками место, я нашла и туалет, и душевую, но… Двери нет я так понимаю? Значит если ему заблагорассудится взглянуть на меня, когда я хожу в туалет или как стою в душе, я об этом никогда не узнаю… Тогда, я забуду о его существовании в этом помещении, и это будет правильным решением. И всё же…

— Я могу пойти домой? — спросила я, он промолчал, — Отпустите меня домой, прошу Вас! — он снова молчал, — Ты тут? — спросила я беспокойно, а вдруг ушёл, подумал, что я в туалет пошла, но наткнувшись на его тело рукой, невольно прижала её к горячему… Животу? Я чувствовала там пресс, рельефный… А мой похититель действительно сильный и здоровый?

— «Нельзя, » — сказал он и я отдёрнула руку, — «Нельзя домой, » — ответил он точнее, и я выдохнула. Я думала, он о том, что нельзя его трогать.

— Почему нельзя?

— «Далеко. Мы далеко от дома. Самка оставаться тут. Недолго. Скоро. Два месяца. Точный срок, два месяца.» — не слишком ли долго? Кто знает, что он сделает со мной за это время?

— Потому что мы на корабле?

— «Да. Самка остаться тут, » —

— Рана? — спросил он уже где-то внизу. Его рука схватила мою раненую ногу и он поднял её. Я чуть не потеряла равновесие.

— Не серьёзно… — пробухтела я, беспокоясь, а вдруг ему важно, чтобы я была в идеальном состоянии?! А если… Работорговец?!

— «Самка слабость, рана возможность смерть самки, » — проговорил механический голос и он снова подхватил меня. На плечо на этот раз не положил, а понёс как ребёнка, фиксируя руки под подмышками. Он пронёс обратно до той кровати, после чего осмотрел ногу, двигая её в стороны. Неприятно… Покалывает.

— Это же только укус! — запаниковала я, — Собака ук… — по мне прошли мурашки, когда что-то горячее и мокрое прошлось по ране. Это было очень приятно! Боже… Он что облизнул мою рану?! И снова облизнул. Горячий, шершавый язык… Мне он показался длинным, длиннее человеческого. Он стал обматывать ногу моим же бинтом. Рана перестала так сильно болеть, — С-спасибо…

— «Самка оставаться тут, самец уйти, » — и он действительно ушёл. Странный похититель

Комментарий к «Самка оставаться тут»

Кане-корсо или Дог - простыми словами: дофига здоровые собаки.

Горем - самцы-Яутжа заводят себе горем из самок-Яутжей. Если подумать, то они ведут себя как животные с интеллектом. Против природы не попрёшь)

[Отбеченно]


========== — Око такой противный, — «почему это?» — Ничего не понимает, из нашего, женского, да? ==========


Арбитр всю ночь крутился вокруг своей оси на кровати, в попытках найти удобное положение, чтобы уснуть. А навязчивые мысли, как надоедливые мухи, всё жужжали и жужжали над ухом, не боятся мускусного запаха хищника! И сколько не пытайся отмахнуться, слепая Уманка всё так и норовит встрять в коре Яужеского мозга и не вылезать, как паразит! Попросила поискать для неё лекарства, заставила обвязать её голову повязкой, успел даже поносить её на плече! Интересно, это будет значит, что Уманы захотят вернуть свою самку, после чего устроят войну?! И всё по причине одной заразы К’халы! Вот что суке не уймётся, словно её кто дёрнул за хвост при рождении, отчего теперь бегает, как партизанка, крадёт вещи (и животных!) с других планет.

Перевоспитать взрослую суку уже не возможно… Вот если бы Арбитр был внимательнее к собаке, и меньше уделял внимания её братьям, может, чего и получилось бы. Она же умненькая собака, должна уже понять, что её хозяин за пакости не хвалит, а нет, всё равно самовольничает.

От злости, Яутжа встал с кровати. Не может он уснуть тут! Не сейчас, когдавина гложет сердце. Он, по сути, действительно похител самку-Уманов! Поэтому она называет его похитителем? Но она даже не осознает, где находится. Люди только-только стали познавать космос, и раса Охотников хотела познакомиться с ними только через двести, а то и триста лет. Пугать её инопланетной расой не стоит… Оставит осадок на всю жизнь, ведь она… Она такая слабая! Маленькая! Но бёдра, как заметил Арбитр, у неё хорошие, родить сможет много. Так она ещё и важна для Уманов для продолжения рода, а он взял и забрал её! Хотя на данный момент она слепая, вряд ли спариваться будет, но так будет не всегда, как она сказала. Она лечит глаза, а значит, скоро прозреет. Надо вернуть её на землю до выздоровления, а после, притвориться, что ничего не было. Какая Уманка? Не знаю никаких Уманок, и никогда их не видел.

Хищник на этом порешил, но засыпать уже не собирался. Он двинулся в командный отсек, проверить все параметры, обновить перевод языка Уманов и следить за безопасностью. Теперь не он один пассажир Нер’уда, но ещё и самка Уманов. А самок запрещено убивать или подвергать опасности по Кодексу! Поэтому, её безопасность — его ответственность. Представим, что везем очень-очень важный груз — залог на будущее сотрудничество с Уманами. А они умные, развиваются. Чем больше Уманов, тем больше добычи. Чем больше Уманов, тем больше новой технологии! Теперь миссия Арбитра — защита слепой самки-Уманов! И от этой мысли, он недовольно прострекотал, щелкнул мандибулой по верхней.

Как же он устал от этого. Вот бы свободно охотиться на других планетах, собирать разную живность в коллекцию, набрать больше трофеев, а там, на другой планете, жить со своим гаремом, создать новую касту… Мечты-мечты-мечты… И с ними, на пилотском кресле, и уснул.


Спустя три часа, утро (по человеческим часам)


Я очнулась. Открыть глаза всё так же больно. На новом месте, оказалось, спать удобнее. В больнице кровать была твёрдой, все конечности затикали, а спина так неприятно болела! Открылся лифт… Похититель? Нет, узнаю эти стучащие лапки по полу.

— Привет, дружок, — сказала я, вставая с постели. Я нащупала его мордочку. Собака, всё же, была очень странной, видимо, уродливой. Ощущаю, как клыки выглядывали наружу, и эти дреды. Он держал что-то в зубах. Схватив это что-то, оказалось моей курткой! Вот спасибо! Погладив его по странно длинному лбу, я положила куртку на кровать. После чего, встала на ноги и прошла к лифту. Они открылись. Так, пять шагов на северо-запад! — Похититель, ты тут? — спросила я, но никто ничего не ответил. Туалет можно идти спокойно.

После всех дел, я вышла из туалета и прислушалась. Похитителя рядом не было, кроме собаки.

— Дружок, где твой хозяин? — спросила я её, но она только льстилась к моим рукам. Собака была большой, её мордочка доходила мне по грудь. Страшно повстречать подобную собаку где-нибудь в лесу… Не испугаешься, а обосрёшься! Я решила пойти по стенке и найти похитителя. Я хочу есть! Мне нужна еда! Или он собирается меня голодом марить? Проходя на ощупь мимо комнаты, которую он мне выделил, пошли вперед. Примерно, оттуда мы и ушли, значит туда и направлюсь. Проходя так недолго, я уже запуталась, где я. Даю сто долларов на то, если бы я видела, то я бы всё равно заплутала. Корабли они такие, там всё одинаковое!

Как тут, собака схватила мою куртку и стала меня куда-то тянуть. Делать нечего, я пошла за ней, примерно запоминая, куда идти. Считая шаги до поворота, я быстро найду дорогу обратно, если она приведет туда, куда мне точно соваться не следует. И так я пришла до места, где что-то тихо пищало и гудело. Собака двигала меня дальше, до тех пор, пока я не нашла стул, а там кто-то тяжело дышал.

— Похититель? — спросила я, как услышала негромкий стрекот и резкое движение. Потом щелчок.

— Самке находится здесь нельзя! — сказал он, и я на пару шагов отошла назад от страха, — Сказано было, оставаться на месте! — всё тело сковало в холоде, захотелось побежать вон, но боюсь, впишусь в стену, поэтому я просто сжалась на месте, прижав к себе руки, — Самка есть хочет? — спросил он меня.

— Доброе утро, — любезно поприветствовала я его, выдохнув и постаравшись скорее успокоится, ведь перед тем как уснуть, я решила применить такую психологическую тактику, как — обратный Стокгольмский синдром, или по другому, Лимский синдром! Когда похититель симпатизирует своей жертве и не хочет ей никак навредить, даже наоборот, защитить и сделать всё, чтобы вернуть домой. Почему я не знала этого во время теракта? Потому что жила простой жизнью тогда… После террористов, всё поменялось. Жизнь до и после.

— Почему?

— Что почему?

— Почему утро доброе? — его предложения стали более точными.

— Потому что… — а почему интересно? — Потому что так выражаются?

— Я так не выражаюсь. Здесь нет утра.

— Хочешь сказать, что сейчас вечер?

— К чему этот бессмысленный диалог?

— Ты сказал, хочу ли я есть? Да, хочу, — решила поменять я тему разговора.

— Стой тут, — приказал он, его шаги отдалились, но вернулись обратно, через какое-то время. На секунду что-то коснулось моих плеч, и мне показалось, что это его волосы… Дреды? Тоже? Как у собаки? Они тоже были горячии. Это очень странно. Ещё она гладка, как натянутая по чему-нибудь резина. Как… М… На нагретых солнцем цепях качелей в детском парке! Вот почему это было такое знакомое чувство! — Тут можно кушать, — он посадил меня на пол, и вложил в руку нечто странное. Принюхавшись, это была полоска вяленого мяса, — Если захочешь ещё, попроси.

— Хорошо, спасибо, — сказала я, откусив кусочек. Не очень люблю подобное, но у меня выбора в еде, видно, не было.


The Blind Eye


Арбитр наблюдал, как самка-Умана ест предоставленную еду, которую он когда-то купил на рынке у одной из станций. Хотел попробовать Умановскую пищу тогда, но она ему не понравилась. Из-за названия «мясо», он купил таких пачек, наверное, тридцать, и если самка ест, значит он нашёл чем её кормить. Не зря он падок на экзотических животных, поэтому, если она бы не стала есть эту еду, он бы предложил что-нибудь другое из холодильника. Яутжавская еда ей вряд ли будет по вкусу, да и нет доказательств, если после съедения его еды, ей не станет плохо. Но на этот случай у него припасена Ванесса, что в данный момент спит в одной из комнат где-то. По его кораблю всегда бегали какие-нибудь да животные и к этому он уже привык.

И всё же какая она маленькая и слабая! Как те же кролики, которых он с собой взял. Выглядят так же невинно и мягко… Мягко… Когда он касался её пятую часть тела, она была очень мягкой. Да и предплечье тоже мягкое… Если бы она не была разумной расой, он бы обязательно брал её с собой как антидепрессант. Он посмотрел на показатели убеждаясь, что всё хорошо.

— Как тебя зовут? — спросила Уманка, но Яутжа задумался. Его имя она не сможет произнести своим ртом правильно, но есть слово, самое близкое по значению, которое она сможет выговорить, и понял, что это какой-то чёрный юмор над Уманкой:

— Око, — сказал он коротко, и девушка застыла.

— Издеваешься?

— Почему?

— Не важно, — злобно проговорила она, продолжая есть еду, — Я Эмма Бейкер, приятно познакомиться, — она протянула ему руку, и он не понимал зачем она это сделала, — Ну как хочешь, — она опустила руку, — Каким образом я попала к тебе на корабль?

— К’хала притащила тебя, моя собака, — сказал Яутжа металлическим голосом.

— Её зовут К’хала? Необычное имя для собаки, — задумалась девушка, — У меня тоже когда-то была собака, звали Дог, — Яутжа проигнорировал её слова. Он заметил как К’хала медленно двигалась к человеку, чтобы выманить её еду. Яутжа на неё шикнул и она отошла, — У тебя на корабле есть крысы?

— Нет.

— Я часто слышу странные звуки. На корабле вряд ли будут жуки, чтобы стрекотали. Или есть? — девушка подняла голову, и словно посмотрела прямо на него. Яутжа сжался.

— Да.

— Что да?

— Да есть.

— Так ты сказал нет.

— Есть.

— Странный ты, Око, — сказала она, — А где мы плывём, чтобы быть так далеко от земли? Да и была я от моря на тысячи километров, чтобы твоя собака меня на корабль забрала. И не слишком ли она сильная, чтобы машину сломать? — она продолжала спрашивать вполне очевидные вопросы для данной ситуации, поэтому, Науд снял маску, чтобы слушать её голос. Он забавлял. Она щебетала как птица во время брачного периода… Гон… Боже, он скоро должен начаться.


То же время


Мой собеседник не из болтливых. Все мои вопросы он проигнорировал. Ну точно похититель! Нормальный бы человек ответил бы на всё!

— Око?! Око ты вообще тут? — спросила я словно у пустоты. Съедая до конца предоставленное мясо, я встала на ноги, и услышала, как тот дёрнулся.

— Ты куда?

— В туалет, проведи меня, — попросила я, и услышала, как он шумно встал. Снова опрокинул на плечо и потопал вперед. У него точно дреды горячие! Это странно… Почему и у собаки и у хозяина дреды? Фетиш на эту причёску? Тоже мне сделает? Ещё давай и резиной облепи, вот потеха будет.

Он отпустил меня, поставив на ноги. Я сразу нашла туалет руками, но он продолжил стоят рядом.

— Не уходишь? — спросила я, переминаясь с ноги на ногу.

— Зачем?

— Я в туалет хочу.

— Иди.

— Не понимаешь?

— Чего?

— То что надо уходить, когда в туалет ходит девушка.

— Почему?

— Мне стыдно, — какой же он упрямый, и ощущение, что ещё и тупой!

— Почему?

— Делай что хочешь! — разозлилась я уже, снимая с себя штаны и присаживаясь на туалет. Щёки стали гореть от стыда, и всё же, я сходила в туалет, — Я всё.

— Молодец, — ответил он рядом, да ты всё же не ушёл?!

— Извращенец, — цыкнула я.

— Это кто?

— Да Боже, почему с тобой так сложно?

— Я беспокоился, что ты поранишься, а ты ещё возмущаешься.

— Я слепая, а не беспомощная.

— Тогда найдёшь меня в командном отсеке, — и он ушёл. А раньше сделать нельзя было так?! У меня двойственное ощущение… Будто, он реально не приделах и не заинтересован в моём нахождении рядом, но и в то же время, он что-то скрывает, что он действительно мой похититель. Ведь в байку, что «Моя собака тебя сюда притащила» мало похожа на правду. Какой сознательный человек поверит в такое? Тем не менее, я провела оставшийся день в своей комнате. Куда я могла ходить? Да вот именно, что никуда. На данный момент, я запоминала комнату в подробностях. Тут была кровать моя, пустые шкафы, и стены с причудливыми узорами. Может, они и формировали какой-то рисунок, но я всё равно не понимала, что именно.


The Blind Eye


— Как же трудно, — выдохнул Яутжа, расплываясь по командирскому креслу, нервно щёлкая нижней мандибулой по верхней. Наблюдать за Уманкой даже, отчасти, интересно. В особенности, когда она заливалась краской, вовремя справление нужды. Науд не понимал, что в этом такое. Стыд — это точно не о его расе. Если хочешь в туалет, пошёл в туалет. Если хочешь раздеться, взял и разделся. Хочешь с кем-то спариваться, найди самку и спаривайся! Что в этом может быть не так? Он не понимал, но видно у Уманов это воспринимается как нечто постыдное. Постыдиться можно того, что ты сбежал из боя! Постыдиться можно собственной слабости! Науд искренне не понимал.

К’хала подошла к своему хозяину, обнюхивая его опущенную руку.

— Отвяжись, не до тебя, — грубо отмахнулся он от К’халы, но потом посмотрел на неё. Кто знает, может с самкой-Уманов что-то приключилось? Но К’хала спокойно сидела рядом с ним, глядя в окно. В космосе действительно было прекрасно, — пускай для самца это уже привычный вид, — миллионы звёзд окружали пространство, изливаясь в разных цветах, — Где ж твои братья? — спросил он её, и понимал, что ответа он не дождётся. Есть что-то своё, грустное и одинокое, в охоте одному. Этот Арбитр был не из тех, кому было необходимо общение и всё же…

Он встал со своего места хватая маску, ноги сами понесли его в сторону коридоров Уманки, хоть изначально он собирался отправиться в «зал трофеев» где очистит от пыли черепа, полученные в ходе охоты. Он заглянул в коридор. Двери в комнату самки были открыты. Заглядывая внутрь, Уманка ходила по комнате, трогая стены и предметы. «Исследует помещение, правильно» — подумал он, и не хотел ей мешать, просто стоял и наблюдал.

Яутжа подметил, что девушка сделала уже три оборота по комнате, запоминая на ощупь, где что стоит. Она стала всё более увереннее ходить по помещению. «Запомнила, что где?» — спросил сам у себя Яутжа, и заметил, что она стала выходить в коридор. Он отстранился, тихо шагая назад, за ним оказалась непослушная сука, из-за которой сыр-бор и начался. Она выдавала его своим громким цоком лап. Око быстро надел маску, уже по привычке, исчезая с поля видимости, — после чего понял, какое это был тупой поступок, ведь она СЛЕПАЯ!

— Ты ещё тут? — спросила девушка, опускаясь на корточки, — А где твой хозяин? — К’хала издала тихо скуление, и Уманка стала ту гладить по дредам. По скорости маха маленького хвоста, собаке однозначно нравилось прикосновение мягких пальчиков самки. Око, по его мнению, гадкой привычке щёлкнул мандибулой по жвале. Напрягся. Но видно самка не услышала щелчка, продолжая гладить суку, — Око такой противный, — «почему это?» — Ничего не понимает, из нашего, женского, да? Какая ты забавная собака! Но наверное, страшная… — неуверенно сказала девушка и выпрямилась. Продолжив свой путь до туалета на ощупь. Хищник решил прекратить свои исследования на этом, и пошёл туда, куда изначально и планировал.


========== «Больше чтобы никогда не трогала» ==========


Комментарий к «Больше чтобы никогда не трогала»

Спасибо, Ленивая Косточка, что дала послушать: Animal — Jim Yosef, RIELL. Им она действительно подходит :З

Я пол дня старалась сделать перевязку самостоятельно, но это у меня очень плохо выходило. Потому что во-первых, я не совсем понимала, какую именно банку мне надо налить на вату, во-вторых, я понятия не имею куда Око засунул бинт! Я его искала везде. И на полках шкафчика, под кроватью, весь пол прощупала, так и не нашла. Даже К’халу просила помощи в деле, но это же собака, которая вряд ли поняла моих слов. Тяжко выдыхая, я хотела уже пойти искать Око.

— Самка не самостоятельная, — проговорил металлический голос рядом, и от которого я дёрнулась в страхе, — Не та бутылка и бинт на верхней полке.

— Ты всё это время был тут? — недовольно спросила я, издался какой-то щелчок.

— Не долго, — ответил он. Верю-верю, конечно. Наслаждался моими попытками сделать себе перевязку, изверг, — Я принёс еду, — а я действительно проголодалась!

— Спасибо, — сказала я, повернув голову в его сторону. Его тяжёлый шаг прошёлся по комнате, потом он подошёл ко мне.

— Сядь, — приказал он и лёгким толчком заставил попятиться назад. Спиной ощутила столкновение с мягким и села на кровать.

— Эмма, — тихо сказал он, — Эмма странное имя для меня.

— Око тоже не блещет адекватностью, — процедила я. Его руки развязали узелок на затылке и сняли повязки. Он рукой опрокинул мне голову.

— Глаза открой, — приказал он.

— Я-я сама! — руками я старалась убрать его руки, но что-то на меня зашипело.

— Ты используешь весь флакон, пока вылечишься! Я не смогу найти новую! — крикнул он, и я замолчала, проглатывая ком страха в глотке. Открывая глаза, всё так же было блёклым, но я видела расплывчатый силуэт похитителя. Он большой… Что-то чёрное было на лице — маска? Поэтому говорит как робот? А ещё волосы, как большой парик, это те же дреды? Я невольно потянула к ним руки, — Не двигайся, — приказал он, когда я коснулась одну из дред, располагающееся на его большой груди. Три капли полетели в один глаз, потом во второй. Я закрыла глаза. Он приложил к ним вату, а после замотал бинтом. Потом, он вложил в руку тот же цилиндр и таблетки, — Пей, — сказал он и я послушалась.

— Спасибо.

— Сколько мне ещё это делать говоришь?

— Месяц, — прошептала я.

— Месяц на лечение глаз? Люди такие слабые и беспомощные.

— А ты, что ли, не человек? — спросила я, но он почему-то не ответил. Прикалывается, что не человек? Он себя кем-то другим считает? Или эта причина уходит куда-то далеко в детство? К примеру, если предположить, что он был маньяком, а потом вдруг осенило, что убивать не правильно и чувствует за собой вину, понимая, будто никогда больше не сможет стать человеком? Думаю, я слишком много об этом думаю…


The Blind Eye


Яутжа неожиданно для себя проснулся прямо на командирском кресле. Словно чья-то рука притронулась к его плечу, пробуждая из непробудного сна. Не стоило бороться с бессонницей транквилизаторами, зная, что на борту есть слепая пассажирка. Удивительно, что Арбитр чаще всего не видит сны, но этот был сладкий, как мёд. Он гулял по просторам одной тёплой, густо населённой разнообразной живностью, планете. Как он осел там для жизни, охотился на причудливых и опасных хищников, рыбачил у пруда, строил свой уютный домик, и… Что тут делает Уманка? Она больше не была слепа, нет, она видела его, и как ни странно, улыбалась ему, смеялась рядом, щебетала как птичка о своей родной планете, глядела в небо… Как она сидела на его коленях, и он мандибулами копошился в её волосах, вдыхая её приятный запах.

Как он… Приносил ей трофеи, словно та была его самкой. Но он не чувствовал, чтобы от неё пахло, как от самки Яутжа, и всё же, почему так горячо ниже живота? Что за странный прилив в его груди? Почему от взгляда на её глаза, хочется рычать брачный зов? Наверно потому что слишком долго был один, вот и пришло сумасшествие на его голову.

Он встал с кресла, сделал небольшую зарядку, дабы разогреть оттёкшие мышцы, и пошёл к Уманке. Странно, но хотелось проведать как она. Он не думает, что Уманы примут в будущем Яутжа, если он привезёт полностью ослепшую, или как-нибудь пострадавшую самку. Самка — это важно! Хотя он точно не знает, как они принимают самок. Знает он одну расу, где и самки, и самцы живут на одинаковых условиях, потому что, и те, и те могли рожать и оплодотворять. «Однополое размножение, так это называется?» — подумал он, вспоминая собственную живность дома. Там есть древовидные животные, питающиеся исключительно водой и азотом, а плодятся без партнера, с помощью небольших наростов, которые обязательно надо отламывать и сажать в снег. Потом, со временем, растёт цветок и из бутона появляется как раз этот древовидное существо. Бутон, как и цветок вымахивал до размеров самого Яутжа. Сами животные имели размер не больше собаки или даже кошки.

Доходя до её комнаты, дверь по-прежнему была открыта. Скорее всего, вход заклинило, потому что он давно не пользовался этим отсеком, не было обходимо. Заглядывая к ней, он поднял бровные дуги выше. Уманка зачем-то ползала по полу. Не похоже, чтобы исследовала, она что-то искала? То на полках посмотрела, то под кроватью. В руках всё время держала бутылку с лекарством. И когда Яутжа понял, что она делает, она уже встала, направляясь в его сторону.

— Самка не самостоятельная, — проговорил он и девушка напротив дёрнулась. Око не собирался её пугать, так уж вышло. Кто же знал, что она типичный кролик, пугливое травоядное?

— Ты всё это время был тут? — спросила она, и переводчик это прострекотал механически. Как бы он хотел понимать её без этого перевода.

— Не долго, — ответил он, — Я принёс еду.

— Спасибо, — сказала он, повернув голову в его сторону. Его тяжёлый шаг прошёлся по комнате в сторону девушки. И всё же, она была такой маленькой, если сравнивать габариты Арбитра*.

— Сядь, — приказал он и лёгким толчком заставил попятиться назад девушку. Та послушно села на кровать.

— Эмма, — тихо сказал он, — Эмма странное имя для меня, — и действительно, выговорить имя Уманки было трудно. Вчера он пытался это сделать, но выходило только мычание крупнорогатого скота.

— Око тоже не блещет адекватностью, — прострекотал переводчик. Его руки развязали узелок на затылке и сняли повязки. Он нашёл удобное положение руки, чтобы не задеть её когтями, и наклонил голову назад.

— Глаза открой, — приказал он.

— Я-я сама! — руками она старалась убрать его руку, но Яутжа был ловче, увернулся от всех её попыток. Он невольно зашипел на неё, и это получилось слишком громко, что даже бы К’хала с другой комнаты услышала.

— Ты используешь весь флакон, пока вылечишься! Я не смогу найти новую! — громко прострекотал он. Этим самым, Око понял, что напугал её. Сердце её забилось чаще, ощущалась лёгкая дрожь с её стороны. Она открыла глаза. Арбитр заглянул в них как зачарованный. Они были синими, цвета моря… Когда-то один из учёных Аттури модифицировал его маску, как награждение за проделанную им работу, — то была поимка одного преступника, который перешёл тому дорогу, — и теперь он мог видеть цвета. Око не понимал, зачем ему это, если эта настройка бесполезна — никак не помогала ему в охоте, лишь только портила вид и мозолила глаза: и так до тех пор, пока он не включил её на одной из планет, которую посещал. Та была планета водная, с небольшим островком на экваторе. И тогда-то он увидел, как прекрасна эта модификация. Цвет глубокого океана не раздражал, напротив, восхищал своим видом. А на тот момент был ещё закат! Два больших светило на небе опустились за горизонт, выкрашивая в невообразимые цвета облака!

И сейчас, словно два небольших океана в её глазах, смотрели прямо на него. Он понимал, что она не видит его, но он её видел прекрасно. Никогда бы он не подумал, что застынет от чего-то такого простого, как её глаза. Он попытался сосредоточиться, собраться с мыслями, как ощутил прикосновение холодных пальцев на одном из его нервных окончаний. Притронься она к любой другой части тела, — как это произошло вчера, когда она прикоснулась к его животу, — то вряд ли бы он заметил это. По телу Яутжа пробежали мурашки, как и воспоминания о Милур-ан-т*. Сердце заколотилось от возбуждения. Нет, это было не неприятное прикосновение. Оно было чем-то другим, манящим, сладким призывом на спаривание.

— Не двигайся, — приказал он ей, чтобы рука Уманки замерла и не пошла дальше. Хотя слова, отчасти, сказал он себе, чтобы отбросить все чувства и мысли прочь, и наконец закапать глаза цвета океана! После чего, он выдохнул от облегчения, когда обвязал голову девушки бинтом. «Больше чтобы никогда не трогала» — хотел бы он сказать ей эти слова, но тогда начнутся вопросы, ответы на которых она вряд ли захочет знать. Потому что, кому захочется возбуждать крупного самца-Яутжа? Никому, тем более, человеку, который ещё даже понятия не имеет, что сидит на инопланетном корабле в миллионах световых годах от родного дома.

Око вложил в её руки бутылку с водой и её лекарства.

— Пей, — приказал он, и впервые благодарит переводчик за стальной перевод его голоса, так как на данный момент, он взволнованный.

— Спасибо, — поблагодарила она, и Яутжа щёлкнул нижней мандибулой по жвале, какой раз проклиная привычку.

— Сколько мне ещё это делать говоришь? — спросил осторожно Охотник.

— Месяц, — сказала она.

— Месяц на лечение глаз? Люди такие слабые и беспомощные.

— А ты, что ли, не человек? — Яутжа поднял глаза. «Нет, я Яутжа — охотник из другой расы, из иной планеты. Не беспокойся, ты на моём корабле, и скорее всего, только через месяца два-три, ты попадёшь к себе обратно домой. А до этого, тебе бы надо как-нибудь пережить это время со мной, ведь скоро гон! Я или тебя оттрахаю до смерти, или… Нет, другого не дано! Если ты переживёшь этот период, знай, я буду вовек вспоминать тебя и уважать! Поверь мне, я тебе даже один из лучших трофеев подарю!» — нет, этого сказать он не мог. Никак не мог. Мандибула не дрогнет, язык не повернётся, голосовая связка порвётся, но он не сможет этого сказать, а надо бы предупредить! Ей надо будет где-нибудь запереться, куда-нибудь подальше, приказать собакам атаковать хозяина любой попытки приблизиться к Уманке, приковать себя грудами цепей в одной из отсеков! Точно! Научить управлять кораблем и пусть сама летит на Землю, а он останется на одной из станций!.. Нет, он Арбитр, кругом одна преступная шпана. Жертвовать собственной жизни, ради жизни какой-то самки? Выхода, казалось, совсем нет.

— Человек, — соврал Яутжа, почему и почувствовал себя какой-то дрянью.

— Тогда почему называешь меня человеком?

— Я так хочу, — поставил он точку, — Так ты есть будешь?

— Буду, — сказала она тихо, и он протянул ей мясо, — потом поругал самого себя, — и вложил ей в руку еду. Мясо она беспрекословно взяла и зажевала. Он будет совсем не спокоен, если она так и будет сидеть тут, не перед его глазами.

— Ты пойдёшь со мной.

— Не оставишь меня тут?

— Зачем?

— Мне тут уютно, и я не буду тебя дёргать от… Чем ты там занимаешь?

— Самки это не касается.

— Ладно, — она опустила голову, это у них проявляется так обида?

— Я не хочу, чтобы самка покалечилась.

— Почему? — она тут же подняла голову. «Не хочу расстроить твоих сородичей, если привезу тебя всю в синяках и ссадинах»

— Я так хочу.

— А ты эгоист.

— Это кто?

— Люди, что думают только о себе и не считаются с мнением других.

— Тогда самец эгоист, — процедил Яутжа и схватил её за талию, поднимая на плечо.

— Тебе нравятся непереводимо — девушка дёрнулась, — Что значит, непереводимо?

— Значит, что переводчик не может справиться с переводом твоего слова, — он двинулся по коридорам в командный отсек.

— Впервые слышу чтобы был такой переводник… Ты не знаешь английский? — «Я не знаю Умановский».

— Не знаю, — ответил Яутжа, — Что ты сказала? Что мне нравиться? — и Науд даже на миг остановился. А что ему нравиться из того, что она могла понять?

— Ну волосы! Волосы у тебя такие, резиновые.

— Волосы? — он подвигал головой, ощущая свои нервные окончания, — Ты про… Волосы…

— Я так и сказала, волосы.

— Самки это не касается, — отрезал Яутжа и хотел уже снять маску, чтобы перестать слушать её вопросы.

— Я тоже когда хотела сделать непереводимо, но потом поняла, что это неудобно.

— Это неприятно, — признавать, что это чертовски больно, Яутжа не хотел из-за гордости и упрямства. Милур-ан-т он пережил достойно, гордо, с молчанием, как и подобает всем воинам его расы. Во время ритуала он медитировал, делал боль — наслаждением, а слёзы — улыбкой.

— Да нет вроде… Совсем нет… Хотя я не знаю, — неуверенно сказала она, как тут, снова тронула нервное окончание, только на этот раз, схватила и стала выгибать во все стороны. Арбитр кинул её на пол, она вскрикнула.

— Не трогай! — крикнул он от перевозбуждения, ощущающая, как нечто горячее скапливается внизу живота, уходя куда-то всё ниже и ниже, — Больше никогда и не за что не трогай их!

— Ладно-ладно, — проговорил переводчик равнодушно, но он почувствовал запах страха исходящий от неё, животного страха. Она вжала в себя ноги, — Прости меня, прости! Пожалуйста… Только не бей… — она прикрыла голову руками. Яутжу показалась, что сейчас она уменьшилась в размерах до того же кролика.

— Встань, — холодно сказал он ей и девушка повиновалась, но дрожала, как осиновый лист на ветру, — Идёшь со мной, — она еле кивнула. Арбитр стал щёлкать нижней мандибулой по жвале, тем самым, подсказывая, куда он идёт. Она медленно передвигала своими ногами, чтобы быть максимально далеко, но не настолько, что перестать его слышать.


Минуту ранее


Мне вот интересно, какие дреды парня всё же на ощупь, и не смогла сдержаться, чтобы их коснуться и проверить их сгибаемость. Но только схватив, она была такой горячей, приятно горячей, и в ней, словно, что-то перетекало, двигалось, как шланг! Миг, меня кинули на пол, я больно ударилась копчиком.

— Не трогать! — завопил механический голос со стороны похитителя, — Больше никогда и не за что не трогать их! — во мне словно всё упало, я прям видела перед глазами того мужчину, террориста, наставляющего на меня пушку, и приказывающего меня раздеваться… Тогда моя мать напала на него, и он её убил… Перед моими глазами.

— Ладно-ладно, — слёзы сами выступили из больных глаз, придавая мне дополнительную страдание. Я собрала в себя ноги — как жалкая попытка исчезнуть, сделать себя меньше, чтобы меня перестали замечать… — Прости меня, прости! Пожалуйста… Только не бей… — я прикрыла голову руками, ожидая от него удар. Я уже ментально ощущала, как большой кулак летит в мою сторону, к моему лицу, и как боль отражается по скуле… Нет-нет, этого не произошло, но это происходило… Тогда, в поезде.

— Встань, — приказал он мне, и тело само послушно встало. Я словно не управляла собой, как напуганная собака, боящееся кнута от хозяина, — Идешь со мной, — я кивнула. Он пошёл вперед, я слышала странное постукивание, как клацание мыши от компьютера. Я поняла, что это издавал похититель, то ли зубами, то ли ногтями, я так и не поняла. Я могла ориентироваться только на этот стук, но мне так хотелось просто убежать. За побег он меня ударит? Если ослушаюсь, он меня побьёт, да? Мне страшно… Я не вижу, не знаю где я, за кем иду, что происходит вокруг… Спасите меня, кто-нибудь… Где прекрасный принц, о котором я грезила в детстве? Где моё чудовище из фильма «Форма воды», которое сможет меня спасти? Где он? Почему вообще я? Мало настрадалась, судьба? Нет… Хватит оправдываться — такова жизнь, а она никого не щадит. Нет того волшебства, что в миг сделает всё хорошо. Нет феи, которая махнёт палочкой… Хватит, Эмма, верить в этот бред. Не Бог, не чудо, не чудовище тебе не поможет. Только ты… Только ты способна себя спасти…

Я шла за стуком так не долго. Мы куда-то пришли. Я услышала знакомый гул. Мужчина отдалился, звук стал распространяться дальше. Мы вышли с коридоров в какой-то зал? Больше походило именно на это. Я остановилась, потому что потерялась. Эхо ударялось о стены зала, что теперь точно откуда стук шёл, не могла.

— Ближе, сюда, — услышала я уже голос, помогший мне сориентироваться. Я сделала пару шагов, снова потерявшись, — Ближе, — говорил он, чем и помогал, хотя я бы не прочь остаться на месте и просто сесть на тёплый пол, — Ближе-ближе-ближе, — так я дошла до выступа, протянула руки, и дотронулась до Ока. Быстро отдёрнув руку, я попятилась назад в страхе, — Я сказал не трогать… Волосы, а не меня самого.

— Мне страшно… — решила признаться я, и меня схватили за руку. Будет бить?! Прошу, только не по лицу! Я интуитивно прикрыла другой, не схваченной, рукой голову и глаза, — Не по голове… - хотела я уже расплакаться.

— Глупая самка, — процедил он, — Я не собираюсь тебя бить, — он потянул к себе ближе, и… Обнял? Почему обнял? Тело его было таким горячим… Его тяжёлая, большая рука обхватила мою спину. Я прижималась к рельефному животу. Он был полуголым, я так поняла? Мой рост доходил ему только до груди, — Это называется объятия, — пояснил он.

— Да, — согласилась я, — Зачем?

— Что зачем?

— Зачем обнимаешь?

— Успокоить тебя. Я не хочу, чтобы самка боялась самца.

— Потому что я ещё тут два месяца?

— Да, — ответил он после продолжительной паузы, после чего, отпустил, — Сидеть тут, не уходить. В туалет захочешь, попроси.

— Хорошо, спасибо… — прошептала я и села туда, где и стояла. Услышала приглушенный удар, сел на что-то? Наверное, на бортовое кресло… Интересно, почему я не слышу звуков волн?


The Blind Eye


Арбитр вёл девушку до командного отсека, придаваясь своей привычке щёлкать, и искал в документах о Уманах: «Как успокоить самку-Уманов». Видимо, он не заметил, что открыл вкладку «спаривание Уманов», так как для этого слишком нервничал из-за произошедшего с его нервными окончаниями и неправильной реакцией на её касания к ним. И сразу нашёл об объятиях! «Уманы это делают?» — подумал он с возмущением — «Я слышал Уманы близки с физическим контактом и общаются с помощью прикосновений, чтобы не говорить много слов. Пожалуй, удобно». Доходя до своего кресла, заметил что топот лёгких ножек Эммы затих. И увидел, что та остановилась.

— Ближе, сюда, — решил подать он голос. «Замерла, потому что звук до ушей не доходит? Зал же» — Ближе-ближе-ближе-ближе, — говорил он, пока та не упёрлась об его пресс руками, но потом, тут же отошла на пару шагов назад, — Я сказал не трогать… — «Как она там это назвала?» — Волосы, а не меня самого.

— Мне страшно… — проговорила она шепотом. Арбитр взял её за руку. Она тут же прикрыла другой рукой голову, — Не по голове, — и Око понял о чём она.

— Глупая самка, я не собираюсь тебя бить, — и Яутжа решил применить свои знания о Уманов, как раз на этой самке. Притягивая к себе, прижимая её холодное тело к животу, обхватил спину рукой. «Это же делается так, да?» — подумал он и заметил, что Эмма перестала боятся, даже наоборот, она затихла от неожиданности, — Это называется объятия, — решил он сказать это, чтобы Уманка поняла, что он простой человек, а не какой-то там инопланетный похититель. «А обниматься приятно» — заметил Яутжа, ведь таким образом, он может не выпускать её из рук, постоянно за ней следить, — не глазами, так телом, — и использовать её, как антидепрессант, контактируя с мягким телом постоянно.

— Да, — согласилась она, подтверждая, что знает это движение, — Зачем?

— Что зачем? — уже обеспокоился Яутжа, а вдруг сделал что-то не так?

— Зачем обнимаешь?

— Успокоить тебя. Я не хочу, чтобы самка боялась самца, — подтвердил он себе, нежели ей. Хотя на самом деле, он просто поэкспериментировал это причудливое движение под названием «объятие». Пожалуй, он бы мог уже отпустить, но это чувство, тепло, зарождающееся где-то в глубине его титанического сердца, не позволяла так скоро отпустить.

— Потому что я ещё тут два месяца?

— Да, — ответил он после продолжительной паузы, после чего, отпустил, — Сидеть тут, не уходить. В туалет захочешь, попроси.

— Хорошо, спасибо… — сказала она и села на то же место, где и стояла. «Не замёрзнет ли? Пол холодный… Хотя может для неё вполне тёплый» — подумал про себя Яутжа.

Она не издавала почти звуков, словно прислушивалась ко всем движениям Ока, опустив голову. А что ей ещё оставалось делать? Она не видит, другим развлекать себя не могла. Поэтому, Око решил немного сбавить её, скорее всего, смертельную скуку, свиснув в сторону коридоров.

— Что это было? — спросила Эмма поворачивая голову в сторону издавшего звук.

— Позвал собаку. Тебе наверное скучно.

— Какой заботливый, — на её лице появилась, мало различимая от простого положения губ, улыбка. Только услышав свист, четверо собак примчались на зов хозяина и остановились как раз рядом с Эммой.

— Развлекайся, — сказал он снимая маску, чтобы расправить мандибулы. Ходить сутками в маске — верх пыток! Особенно, если маска маленькая, но из-за функции цветов, он не желал её менять. Он наблюдал, как девушка знакомилась с остальными собаками, так как К’халу знала. Она подняла на него голову и что-то прощебетала. Он надел маску обратно, — Повтори.

— Я спросила, как остальных зовут?

— Остальные самцы, — он видел как она гладила одного из них, — Кого трогаешь, это Ви’рбен. Сбоку от тебя, Нар’ис.

— Как нарцисс, — улыбнулась девушка, и Яутжа, впервые в жизни, смутился.

— Третьего, позади тебя, Ар’бин.

— Странные у всех них имена. Твои собаки?

— С рождения, — гордо ответил он, ведь знал, как трудно воспитывать таких собак, особенно самку, — поэтому он уделял ей меньше внимания на тренировки, — ведь боевых собак воспитывают специально обученные этим Аттури для Арбитров. Но этих он вырастил сам, воспитал под свой лад, тоже сам и этим гордился, да только похвастаться подобным перед самками, не мог… Это не был подвиг, не было трофеем, лишь его личное достижение.

— Ого… Таких больших собак?! — удивилась девушка, что и польстило Оку. Он выступил грудь вперед, делая себя больше и выше… Но это же был инстинкт самцов-Яутжи перед самками-Яутжи, когда те хвастаются трофеями, чтобы получить разрешение на спаривание! Она точно не была самкой-Яутжи! Пред-гон — точно период сумасшествия… — Не страшно было?

— Самец ничего не боится! — похвалился он, заставляя себя заткнутся.

— Прям совсем ничего?

— Яутжа ничего не боятся, — сказал он гордо и снял маску, хватая себя за правую нижнюю мандибулу. Слава Кодексу, что слово «Яутжа» непереводимо на язык Уманов! Как тут, он заметил на индикаторе запищала точка, которой там быть не должно. «Кто-то рядом потерпел крушение, или?» Радио стало шуметь.

— SOS! SOS! Спасите! — кричал переводчик. Точно не Яутжа, значит кто-то из другой расы, — На моём корабле случилась поломка, не могу ничего починить, пожалуйста, кто рядом, помогите! — кричал он, и Око хотел было проигнорировать, потому что использовать топливо просто так не хотел, но этот поломанный корабль, словно с луны свалился! Действительно свалился, только не с луны, а с космоса, прямо на его корабль, пристраиваясь к порту. Издался грохот, что потряс весь челнок. Девушка вскрикнула от неожиданности, собаки стали лаять с перепугу.

— Вот чёрт! Я убью эту тварь, если он поцарапал мою Ласточку! — прострекотал он громко, со злости ударив по бортовому креслу, — Стоять тут, охранять, не пускать никого на корабль! — приказал всем четырём собакам, указывая на место, где и должна спуститься лестница с порта. Схватив маску и Эмму, он быстро двинулся по коридорам. Прибыв к месту обитания Уманки он посадил её на кровать. Надевая маску, он отошёл ко входу, — Ни за что не выходи отсюда!

— Что случилось?!

— Не выходи, ты меня поняла?! — крикнул он. Он даже не хотел думать, что сделает с нахальным гостем, когда увидит его. И точно убьёт его, если притронется к самке-Уманов.

— Да, поняла! — ответила она. Яутжа ударил по стене, чтобы двери в её комнату закрылись, и это действительно произошло. «Кто такой храбрый и наглый, чтобы вламываться на корабль Арбитра?!» — думал разъяренный Науд, подготавливая копьё, что носит всегда с собой.

Комментарий к «Больше чтобы никогда не трогала»

Милур-ан-т — Плетение Кос (или Путь Боли). Первым шагом в становлении воина является агония плетения их похожих на проволоку волос — процесс, занимающий месяцы ритуала, проводимого прилюдно, и скальпирующей боли. Если Науд позволяет себе хотя бы крошечный намек на слезы или голосовое обозначение боли, запутанные переплетения уничтожаются, и кандидат должен начать процесс сначала.

Насчёт размеров Яутжа — искала на просторах интернета информацию и с ходу обнаружила предельно ясное объяснение: «Привычки сутулится, Хищники не имеют, поэтому даже среднестатистический охотник возвышается над среднестатистическим Арнольдом Шварценеггером как минимум на 25 см и весят порядка 140 кило — внушительный бугай, которому трудно ответить нет на просьбу дай 10 копеек»: «Внушительный бугай, которому трудно ответить нет…» можно было закончить предложение на этом :З


========== “Самцу мило, что самке мило” ==========


На полу я нашла свой ножик, который Око отопнул куда-то в угол комнаты. Сжала его в своих руках, села на кровать, прикрываясь одеялом, и ожидала. Чего? Не знаю, но видимо Око и сам был напуган… Но тут сложно сказать, было ли это испугом или гневом, по механическому голосу не совсем понятно. А что стало-то?! Сидели спокойно, а тут бац! Землетрясение! Корабле-трясение — если точно выразиться. В нас кто-то врезался?! Или… Пираты?! Он сказал ни за что не выходить отсюда! Мне страшно… Я не знаю что делать… Лучше сидеть тихо и ничего не делать…


The Blind Eye


Яутжа в гневе проследовал по коридорам и встретился с К’халой.

— К’хала! — выкрикнул он, снимая маску, и указал пальцем на дверь Уманки, — Охранять! — сука сорвалась с места, села перед дверью и озарялась по-сторонам. Сам Науд пошёл к командному отсеку, вытаскивая телескопическое копьё из спины. Что бы за чёрт сейчас не спустился бы по портовой лестнице, его или уже разодрали собаки, или он сам явиться и убьёт гостя.

— Хорошие собачки! Хорошие! — кричал кто-то из зала. Око увидел, как собаки остервенело лают на незнакомца. А само создание пряталось. Яутжа знал язык, на котором говорило это существо, потому что рты их были почти одинаковыми.

— Сидеть! — приказал Науд и наставил копьё в сторону гостя. Собаки послушно сели и тихо рычали, — Покажись Тиранид.

— О-о-о, матка её светлая… — с опаской прострекотало существо, из порта вылезла голова, покрытая тёмно-фиолетовым панцирем. Три пары жёлтых глаз моргнули от удивления. Хелицеры, — строение рта схожи со строением паука, — нервно задвигались. Спинные хелицеры, — растущие над лопатками создания, — схватились за края люка, как и длинные педипальпы, — растущие как раз на лопатках, — Умудрился же…

— Что делает Тиранид здесь? — грубо спросил Охотник, наставляя оружие. Даже если этот вид расы был опасен из-за яда, для Яутжа он был не так смертелен, так как яд повышаетвнутричерепное давление, а из-за физиологии Наудов, они могли перенести недуг с легкостью, только голова чуток поболит, да пройдёт.

— Простите, ради Вашего Кодекса, я правда не знал, что это корабль Яутжа! Арбитр? — его глаза прищурились, — Простите! Я-я правда не хотел! Я в отчаянии! Я уже долгое время летаю по космосу! — стрекотал он нервно, выставляя руки, — покрытые тем же панцирем, — на показ, раздвинув три пальца в стороны. На их родине, сомкнутые пальцы на показ было оскорблением.

— Вылазь сюда, — строго приказал Арбитр. Существо, передвигаясь на восемью паучих ножках, держась за лестницу, он спустился вниз. Собаки продолжали тихо рычать. Существо встало в полный рост, и было выше на голову Яутжа. Дело в том, что нижняя часть тела принадлежала пауку-кругопряду (из семейства Araneidae), а верхняя на гуманоида, с худой, вытянутой талией. За спиной росли пара хелицер и педипальп, на груди, ниже четвёртого ребра, находилась ещё пара ручек с косами на концах. На плечах располагались небольшие шипы, и шли трёхпалые руки. Брюшко гостя было небольшим, с небольшими шипами у паучьих бородавок. Окрас он имел тёмно-фиолетовый на гуманоидной части тела, а на паучий чёрный с красноватыми линиями, — Смелый, чтобы приходить сюда, к Арбитру? — спросил Око паука, глядя на него снизу вверх. Гость опустился, касаясь брюшком пола, — интуитивно, для его народа, так как перед значительно сильным врагом они опускаются, дабы выразить своё уважение и признание собственной слабости.

— Я правда не знал! Извините пожалуйста, но я действительно уже отчаялся, думал… Умру здесь.

— Что у тебя приключилось?

— Сломался двигатель… Я не разбираюсь в кораблях, я простой торговец со станции «Ставень»! Вы же-же знаете такую?

— Где находится самый большой рынок во Вселенной?

— Да! Да, он! Мне поручили перевезти груз, сказали, ничего трудного, автоматический руль сам всё сделает, а потом… Сломался двигатель… И я не могу лететь дальше! Ещё и топливо заканчивается…

— Что у вас у всех поголовно с топливом беда… Проклятье какое? — прошептал Яутжа, — Зачем мне тебе помогать? Что мешает мне тебя убить и забрать твоё брюхо?

— Нет! — испугался паук, бессознательно пряча брюшко телом, как только смог, — Я-я-я заплачу! Да, я заплачу!

— Мне кроме трофея больше ничего не надо, — отрезал Яутжа поднимая копьё, и острым концом дотрагиваясь до его груди.

— Стойте! У меня есть товар! Я отдам его бесплатно, правда! Только помогите мне! — Яутжа не долго думал, опустил наконечник.

— Тащи всё, что ты бы мог дать, и возможно, что-то да и потянет за награду.

— Сейчас! — он попятился назад, ловко залезая на лестницу, стремительно передвигая ножками, исчез из виду.

— Ви’рбен к К’хале! — приказал Яутжа и одна из собак убежала. Для Яутжа сейчас первостепенная задачей было защитить Уманку от гостя, пускай тот был без вреден, но он из числа хищных рас, а так же яд был смертелен для Эммы. Если та хоть каплю на кожу получит, то умрёт, мгновенно, и только представив бездыханное тело Уманки, он хотел свернуть шею пауку.

— Вот! — паук быстро спустился вниз, притаскивая с собой какой-то чемодан. Разложив его на полу, он вытащил бутылочку.

— Мой личный яд! Для Яутжа не опасен, зато в охоте точно пригодится! Возьмите! Вот! — он протянул склянку Оку. Он его взял и повертел в руках. Жидкость внутри была ядовито-жёлтой.

— Что ещё?

— Оружие для Яутжа! Сделано из недр моей родной планеты, а Вы знаете, что Тираниды славятся редким металлом. Крепкое, прочное, не скоро портиться, держит своё идеальное состояние тысячелетиями, вот! — паук протянул два Габона, Палаш и Клеймор. Мечи выглядели добротно, с хорошей сталью, прекрасно отточенные и отличались от всех остальных мечей на свете, именно голубовато-глянцевым покрытием. Яутжа подумал, что такие мечи могут носить какие-нибудь хвастуны из-за покраски, но понимал, что этот цвет имел определенно только металл. Поэтому, он взял только два Габона.

— Что ещё? — спросил Око, паук разволновался.

— Прекрасные браслеты-наушники для перевода. Подсоединяете в сети с Вашим шлемом, а после, можете больше не носить маски для перевода! Каждый неизвестный язык переведет на Яутжавский! Очень удобно для кочевников!

— Как работает? — спросил Науд, и паук надел браслет на своё запястье и наушник в слуховое отверстие, те же предметы протянул Оку.

— Подключитесь, — попросил паук, когда Тиранид нажал на одну из бусин браслета. Он услышал какой-то оповещающий звон с маски. Надевая её, браслет просил разрешение на подключение. Подтвердив подключение, он снял маску и засунул наушник в ухо.

— Вы теперь меня понимаете? — паук сказал это на другом языке, но Яутжа прекрасно его понимал.

— Да, — согласился Науд, — Что-нибудь ещё? Пока всё не дотягивает до оплаты.

— Оу… — паук беспокойно замельтешил перед чемоданом, не зная что ещё предложить полезного Арбитру. Всё остальное не было предназначено для Яутжевской охоты, только так, безделушки, и была когда-то еда, но вот паук всю её съел. Око посмотрел в чемодан и заметил украшение для… Как там она назвала?.. Волос! Точно.

— Это что? — спросил Яутжа, указывая на Канзаши с чёрно-красной розой.

— О! Это-это… — паук нашёл, на что указывал Науд, — Украшение для длинного волосяного покрытия. Очень популярны у самок других видов имеющих длинную шерсть. Яутжи он нравиться? — спросил с непониманием паук, Око выхватил украшение из рук.

— Всё это, и его, беру как оплату. Оставайся, но на мой корабль не ногой. Я гляну на двигатель, — ответил Арбитр, сложив всё взятое добро на бортовой стол, — И да, — Яутжа остановился рядом с пауком, когда шёл к лестнице, — Если я узнаю, что ты туда пошёл, — он указал в сторону коридора, где и жила Уманка, — Я тебе все конечности переломаю, а брюхо присвою, — паук проглотил ком.

— Я Вас понял, не лапой туда, не за что… — ответил смиренно Тиранид, — Меня зовут Райнх’крайд, друзья зовут просто Край.

— Арбитр, — ответил Яутжа, разграничивая их отношения.

— Хорошо… — ответил с неким разочарованием паук.


То же время


Мне наскучило сидеть на одном месте. Я уже успела найти мои вещи, что разбросал Око и сложить их по полкам. Все гигиенические и женские вещи сложила на полку ниже, мелочь, как кошелек, резинки, расчёску, на полку выше. Одежда ещё выше, а на самую высокую полку, лекарства. Догадываюсь, есть полка ещё выше, но до туда я уже не дотягиваюсь. Рост 160 — это не престиж, да ладно, не на что жаловаться. Какую дали внешность, такой и буду. Кстати, ещё нашла свой телефон! Но сети не было, я не могла никому позвонить, что и ожидалось… Я его положила на полку с мелочью.

Нож я же положила в карман. Кто знает, когда он мне понадобиться? Блин… Хочу в туалет! Не вовремя организм, но я точно не знаю, как долго будет отсутствовать Око, поэтому, лучше скорее сбегать в туалет и обратно. Ничего же не случиться, да? Я подошла к дверям лифта, ощупывая руками стены и ногами пол. И наткнулась на собак.

— Что вы тут делаете? — спросила я их шепотом, и двинулась дальше. Почему-то собаки пошли за мной следом не отходя и на метр, судя по стуку их лап. Сделав свои дела, я проголодалась. Да ладно… Желудок — не мочевой пузырь, потерпит и два дня, если потребуется для этого! В комнате, из-за скукоты, я выхватила резинки, и стала заплетать себе косички по всей голове. Почему бы и нет? Почему-то дреды захотелось сплести, ну или их подобие. Это было делать не трудно, так как, глаза в этом деле не нужны были. И пока я их заплетала, прошло час два-три, не знаю. Я утомилась.

Некоторое время лежала на кровати, думая о том о сём. Услышала вдруг как залаяли собаки. Я быстро спустилась с ложа вниз, и спряталась под ним. Не знаю, как выглядит со стороны, но я пол одеяла спустила вниз, что скрыть то, что под кроватью. Экий домик, который меня спрячет.

— Эмма, — услышала я знакомый переводчик и выглянула из одеяла.

— Что происходит? Ты объяснишь? — спросила я. Тяжёлый шаг приблизился.

— Ты что там делаешь?

— Прячусь, — он некоторое время молчал.

— Молодец, — ответил он, — Так и делай постоянно, если слышишь, что кто-то идёт сюда.

— Но там твои собаки…

— На всякий случай. Вылазь оттуда, — я послушалась его, и вылезла. Он поднял меня за подмышки и посадил на кровать. Как ребёнка меня принимает! А мне скоро 26 годиков!

— Я принёс тебе еды, — он вложил в руки цилиндр и вяленное мясо. У него нет другой еды? Не буду его спрашивать, есть ли другая…

— Спасибо, — поблагодарила я и заживала, — Так, что случилось?

— Гость. Чужой. Опасность для тебя, — сказал он металлическим голосом, — Самке не стоит встречаться с ним.

— Почему? Это плохой человек? — он промолчал.

— Плохой человек, да, — согласился он, я нахмурила брови. А точно ли плохой человек? Не особо хочу верить Оку, но больше некому тут доверять, кроме его собак.

— Хорошо… Что ему надо?

— Его корабль сломался, просил помощи. Он останется тут ненадолго и больше его тут не будет.

— Ты поможешь ему?

— Да. Он заплатил мне.

— О… — удивилась я. А безвозмездная помощь в море не приветствуется, да? Хотя мне кажется, что я вообще не на море… Я не слышу шума волн вообще. Или звукоизоляция такая крутая, или он мне нагло врёт. Склоняюсь ко второму.

— Это тебе, — он вложил в мои руки какой-то придмет. Плотно связанные между собой бусинки с размером жемчужнын. Браслет? Что за подарки?

— Что это?

— Коммуникационный аппарат, — так же он положил мне в руки кукую-то штуку в форме капли. Пощупав точнее, я почувствовала там сеточку.

— Что это?

— Наушник, — ответил он, — Одень его в ухо, — посоветовал он, я так и сделала. Потом он взял браслет и одел его мне на запястье, — Ты меня понимаешь? — услышала я мужской голос в наушнике. У меня мурашки пошли.

— Да… — ответила я. Ого! Чего только люди не придумают! Вот это продвижение в технологии! Если вспомнить, то наушники я видела у президентов на Саммите. Я услышала как что-то щёлкнуло рядом и прошипело. Потом что-то вложил в мои руки. Это что-то было большим, выпуклым, с какими-то странными полосами. Я ощупывала долго, пока не поняла, что это, — Маска?

— Моя маска, она теперь больше не нужна для общения, — я потрогала более подробнее маску. В ней были отверстия для глаз, защищённые странным на ощупь стеклом. Полосы носа, и странно, что лоб был большим. Почему-то мне захотелось её прижать, вогнутой стороной к лицу.

— Я злой Око! — сказала я и хихикнула, понятия не имею, зачем сделала это, но это, наверное, со стороны выглядело забавно. Эта маска поглощала всё моё лицо и половину головы.

— Ты глупая самка, — сказал он это странно, слыша как он щёлкал чем-то… Походило на стрекот цикады.

— Я не глупая, — возмутилась я и протянула маску ему обратно, — Значит, я всё время тут буду сидеть?

— Да, — ответил он точно, — Пару дней. Гость к тебе не приблизится. Ви’рбен и К’хала будут тебя охранять.

— Спасибо за такое беспокойство, но… Оно точно так необходимо? — с сомнением спросила я. Ну точно хочет продать меня на чёрном рынке, ведь такое беспокойство «непохитителя» странное. Если бы вся абсурдность ситуации со «случайным» похищением с собакой была правдой, «непохититель» не отгораживал бы меня от остальных. Возможно, даже бы отдал этому «гостю» меня, вдруг тот направляется на землю? Значит, Око точно что-то задумал со мной, раз скрывает меня от чужих глаз…

— Необходимо, точно, — отрезал он грубо и я почувствовала, как он легко прикасается к моим волосам, — Не больно?

— Что? Косички? — спросила я и невольно сама прикоснулась к волосам, — Нет, вовсе нет… Это даже странный вопрос, это просто волосы.

— Просто… Волосы, да, — с сомнением сказал он, — Красиво.

— Спасибо, — улыбнулась я. Рада что кто-то оценил мою способность плести косички. Помню, в школе девочки часто просили меня навести им какую-нибудь причёску, потому что сама себе я плела их искусно, — Могу и тебе что-нибудь сделать! — но потом я вжалась, — А да, ты же сказал к ним не прикасаться.

— Помни об этом и больше не смей их трогать, — строго процедил он и я кивнула, — Я приду к тебе потом, когда поработаю над двигателем, — он поднялся и стал уходить.

— Стой! А если нужна будет твоя помощь? Как я тебя позову? — он недолго молчал.

— Три раза буду приходить к тебе, чтобы принести еды, тогда окажу помощь.

— Ладно… Надо поменять повязки.

— Сейчас? Но часы ещё не прошли.

— Ты следишь за временем, когда надо мне менять повязки? Это очень… Мило? — с сомнением сказала я. И вправду получается очень мило с его стороны, что он следить за временем.

— Мило? Что это значит?

— Мне приятно, что ты за мной присматриваешь.

— Самец не хочет оставить самку навсегда слепой.

— Вот я и говорю, мило! — воскликнула я, улыбаясь шире. Он некоторое время молчал.

— Самке мило, что самец подарил коммуникационный браслет?

— Да!

— Самцу мило, что самке мило, — после этих слов он оставил меня одну, краснеть. Я ему понравилась? Это хорошо! Лимский синдром действует? Лишь бы не Стокгольмский…

Комментарий к “Самцу мило, что самке мило”

Тираниды уууу тираниды)

Вспомнила эту расу из игры Warhammer 40000. Часто рубилась в неё в детстве. И когда стала описывать Райнх’крайда, почему-то сразу захотелось присвоить ему именно название «Тиранид» его расе.


========== «Мне нравиться вкус крови» ==========


На следующий день? После того как поспала, я немного размялась, обошла комнату на повторение и более точного запоминания всех деталей помещения, успела сходить в туалет и душ в сопровождении собак, постирать своё нижнее бельё и прийти туда, откуда и начала свой день — кровать. Оказывается, всегда есть чем себя занять, когда ты слепая. К примеру, ощупывать пространство, угадывая, что это за предмет, и потом снова его ощупать, чтобы убедиться в догадке. Погладить собак, изучить их строение тела. Их шерсть максимально короткая у шеи, и отсутствует дальше к задним лапам. Мускулы, которым позавидует каждая бойцовская или военная собака. Лапы с длинными, мощными когтями. И морда… Больше походила на жабью, но я так конкретно точно не поняла. Нижние зубы торчат из немного приплюснутой челюсти. Глаза располагаются слишком далеко друг от друга. Словно это мопсы-переростки! То ли Шарпеи, то ли Бульдоги… Чёрт их разберет. Ещё к дредам не дают прикасаться, отдёргиваются или скулят. Словно дреды — это что-то болезненное их. Может Око живодёр и степлером им дреды прикрепил? Если так, то это жуть…

Так же можно себя развлечь заплетанием косичек, долгих таких, маленьких, по типу «драконов». Но… Комнату обследовала, собак пощупала, искупалась, постирала, заплела себе косички… И не поверите, на этом моё развлекательное времяпровождение закончено. Что ещё делать слепой девушке на неизвестном корабле, что бороздит море, с гостем на борту, из-за которого мне теперь выходить нельзя? Если бы можно было, я бы посчитала шаги по пути к месту, где Око всегда сидит. Или бы исследовала бы сам корабль, разбиралась бы в нём получше… Он сказал, что только через два месяца пойду домой. А через месяц можно снять повязки. Тогда-то я смело гляну «непохитителю» в глаза и скажу, какой из него плохой лжец!

Так страшно осознавать, что именно в период слепоты, ты попадаешь в неизвестное место, и принуждённо доверяешь неизвестному человеку. Будь моя воля, я бы ни за что не доверилась этому человеку! Я бы нашла какое-нибудь оружие, тюк! И нет этого человека! Жестоко, но в моей жизни я повидала достаточно жестокости и смертей, что бы не быть способной убить сама. Те террористы, поплатились за смерть моих родителей, пускай их смерть настигла не моими руками… Я бы убила их ещё раз, подвернись мне шанс. После них, как сказала мне психолог, у меня проблемы с доверием… Я не могу этого доверять кому-то, зная на что люди способны… Следовать своим принципам, не видеть различия плохого и хорошо с моральной точки зрения, идти по головам ради корыстных целей — разве не это представляет из себя людей? Общество специально наставила ограничения в виде законов и нравственности, чтобы подобных актов терроризма не случалось, но что значит правила для таких людей? Только то, что можно и нужно их переступить… Лучше бы Око и гость не были таковыми…

Интересно, а если я обращусь за помощью к этому гостю? И пускай, что сказал Око! Если какой-нибудь человек увидит слабую, слепую, беззащитную девушку, то побежит ей помочь! Конечно, если это нормальный, адекватный, с моей стороны, человек, что не перешагивает закон как лужу с грязью. А если это плохой человек? Как увидит, не сможет не воспользоваться соблазном меня изнасиловать или украсть?! Может поэтому Око сказал не выходить? Тогда это имеет смысл… Но если такой человек на борту корабля Око и просит помощи, то и сам «непохититель» такой же?! Я не могу переварить эти мысли!

То Око кажется хорошим, то Око кажется плохим! Я понятия не имею, с кем связалась! Мне было бы намного легче, если бы понимала, что представляет из себя Око! Голова уже кругом от этих мыслей! То в море, то не в море! То собаки, то не собаки! То опасный гость, то не опасный гость! Слишком-слишком больно моей головушке! Да и ладно! Если рисковать, то рискнуть по полной! Зато убежусь, кто такой Око! И если что, доверюсь его силе и он спасёт меня, если я ему настолько нужна!

Я поднялась с кровати, надела наушник и двинулась на выход, с полной уверенностью в своём поступке и решительностью! Но только мне хватило почувствовать ладонью дверь, я тут же потяпала назад. А что если гость куда сильнее и властней Око? Вдруг, это не просто «гость», а некто больше, к примеру, главарь мафии? А если гость прибыл не один на корабле, а их к примеру, больше, чем один? Тогда это меняет дело, и лучше остаться тут. Уже с сомнением пойдя назад, я замерла. А если всё же гость один? Тогда Око сможет с ним справиться! А если не справиться, вдруг чужой прибыл на корабль как раз, чтобы купить меня, но я так приглянулась «непохитителю», что он решил меня оставить? Но корабль здесь для починки! А если нет, и это только предлог, чтобы успокоить меня?

— Ты чего чудишь? — спросил меня голос в наушнике, из-за чего я дёрнулась на месте.


The Blind Eye (7 минут назад)


— Всё хорошо? — спросил Тиранид, заглядывая к Яутжу. Они находились на его корабле, где Око что-то чинил в бортовом отсеке.

— Тиранид идиот, потому что подумал, что двигатель сломался, — поругал его Арбитр, вылезая из-под бортового «окна», — Необходимо менять генератор на новую! Эта устаревшая версия, которой не менее пятисот лет!

— Простите! Я не разбираюсь в этом всём! Я только недавно вышел из матки и стал торговцем!

— Кто-то недолюбливает тебя? Тебе бы не предоставили такой корабль, если не хотели бы тебя убить.

— Нет! Хотя… Да-а-а, переступил дорогу одному… Но я не знал, что так получиться!

— Если бы не я, ты бы давно окаменел, — пошипел Арбитр, вновь залезая к бортовому «окну».

— Спасибо! Спасибо Вам за это!

— Чтобы ты долетел до ближайшей торговой планеты, я могу сделать тут кое-что, — сказал Арбитр, — Тут заменить, тут подлатать и готово! — что-то сам себе говорил Око.

— Ближайшая торговая планета? Есть та, куда Яутжа не ходят…

— Планета «Райрай»…

— Самая холодная планеты для Наудов, — закончил за него Край, — Без вас, Арбитров, она кишмя-кишит разной преступностью.

— Яутжа ловят только Яутжей, мы для вас не полиция, сами разберетесь.

— Я это глубоко понимаю… Тогда, пожалуй, отправлюсь в «Райрай». Там мастера сделают что-нибудь, а я им потом занесу деньги на карту.

— Делай что хочешь, меня это не касается, — Око вылез из-под «капота» и двинулся к портовой лестнице.

— Вы куда?

— Я по-твоему должен вечно тут сидеть? Пошёл за инструментами, сиди тут, — проходя мимо крупной паутины Тиранида, Науд спустился вниз в свой корабль. Там, он глянул на время. «Уже пришло» — подумал про себя позитивно Яутжа, поднимая верхние мандибулы выше, якобы, улыбаясь. Двигаясь по коридору Уманки, он заглянул к ней в комнату, открывая дверь, — Ты чего чудишь? — спросил Арбитр, глядя как уже несколько секунд, Уманка ходит из стороны в сторону, то ли не решаясь что-то сделать, то ли чего удумала в своей глупой голове.

— Боже! — воскликнула она, дёргаясь на месте и замирая, — Око ты?

— Кто ещё? — Яутжа по привычке посмотрел по сторонам, убеждаясь, что точно никого нет.

— Я подумала, кто-то другой, гость к примеру? — с подозрением спросила она, — Ты чего тут?

— Это мой корабль, хожу где хочу.

— Верно… — прошипела Уманка, что и не понравилось Арбитру.

— Какие-то проблемы?

— Никаких, — она пошла к кровати и села на него, — Просто думала тут…

— Думание самки — горе для самца, — процедил Око и прошёл внутрь.

— Ты принёс мне поесть?

— Нет.

— Я хочу есть.

— Я принесу, чуть позже. Я пришёл менять повязки.

— Уже? — удивилась девушка, — Я думала ещё не скоро.

— Время истекло, надо менять, — Око осмотрел комнату, и найдя нужные вещи на полках, приблизился к Уманке.

— Хотела спросить.

— Вопросы самки слишком глупые.

— Ну мне же надо знать какие-то аспекты моей нынешней ситуации! — Яутжа закатил глаза и недовольно фыркнул.

— Задавай.

— Кто этот гость?

— Плохой человек, — Яутжа уже принялся развязывать её повязку.

— Я поняла, но он кто именно? Главарь банды? — аккуратно спросила она, складывая руки вместе, — Ты хочешь меня продать ему? — Яутжа замер, не понимая, почему она это спросила. Он что-то сделал, чтобы она так подумала? Он не подавал никаких поводов для таких мыслей.

— Глупый вопрос, — негодующе снова фыркнул Науд, продолжая развязывать повязку. И когда открылись её глаза, они смотрели точно на него, смело, без страха, с серьёзным лицом, выпытывая истину. У Арбитра мурашки побежали по коже от её взгляда. Никогда прежде на него так не смотрели. Без опасения, без отвращения или злости. Чистые глаза воина.

— Ты хочешь меня продать ему? — более твёрдо спросила она. Внизу живота потянуло. «Как Яутжа-самка-воительница!» — подумал про себя с восхищением самец, невольно представляя, как та будет сидеть на нем, властно, держась за его нервные окончания, опускаясь на его…

— Нет! — крикнул он себе, но впопад теме, — Не за что!

— Тише ты, — прошептала девушка, — Вдруг гость услышит! Можно было спокойно сказать нет, — последние слова она уже пробубнила себе под нос.

— Никому я тебя не продам, — уже спокойнее проговорил Яутжа, ощущая, как его трясёт, — конечно от возбуждения, — от её взгляда, — Не беспокойся, ты моя самка… — он отдёрнул руку, поддаваясь привычке, схватив себя за нижнюю мандибулу, чтобы заткнуть себя. Девушка покраснела и затихла, на благо бедному Яутжу в пред-гоне. Он молча покапал ей глаза, приложил вату и завязал бинтом. Потом дал ей таблетки в руки, — Я за водой и едой, жди меня.

— Хорошо, — тихо сказала Уманка, сжимая в маленьком кулаки таблетки.


В то же время.


Сейчас немного не поняла. Как правильно трактовать фразу «моя самка», только в правильном ключе, а не в том, что я подумала в первую очередь. «Моя самка» — никак не могу понять, почему он называет меня самкой. Может действительно стиль речи такой, ну уж больно странный. Будто я какая-нибудь сука, а он кобель… Теперь походит на оскорбление нас обоих… Так ладно! «Моя самка» — скорее всего, он просто хотел сказать, что я его… То есть не его! Ну понятно! Простой фразой, он не хочет меня никому отдавать и привезет домой! Да-да, так правильно, да! Ничего более, только это! Прекрасно! Вот и отлично! Да…

— Вода, — сказал он, как только пришёл в мою комнату. Я выпила таблетки, — Еда, — он вложил в руки вяленное мясо, — И ещё кое-что, — я остановилась утолять голод, — Отложи пока еду, — я послушалась его, — Возьми, аккуратно только, — в руку он вложил какой-то объект. Я осторожно стала щупать его. По началу показалось, что это какая-то странная трубочка, но уходя выше, нечто железное… Или каменное?

— Ай… — отдёрнула я руку от предмета, ощущая боль в пальце, — Нож?

— Я же сказал аккуратнее. Да, это нож, ради твоей же безопасности, — он взял мою раненную руку в свою. Она у него такая большая и горячая. Так захотелось прижаться к ней, но я постаралась отдёрнуть себя от этих мыслей. А потом… Что-то ещё горячее прошлось по моему порезанному среднему пальцу. Мокрое, горячее, мягкое — снова язык?! — Легче?

— Да… — с сомнением сказала я, — Зачем?

— Зачем облизнул?

— Да, зачем это сделал?

— Мне нравиться вкус крови, — совершенной правдой сказал он. Не знаю как правильно думать. Или это он оправдался, и у него такой фетиш пальцы облизывать, или действительно любит вкус крови.

— Понятно, — решилась я не допытывать его, вдруг захочет меня всю облизать… И почему вдруг я стала этого не против? Это же противно!

— Я ухожу, но приду снова, — ответил он, его шаги отдалились, а я в ответ кивнула. Двери лифта закрылись. Ну… Что ещё делать? Подождём пять минут, и пойдём проверять, плохой всё же гость, или же хороший?

По истечению какого-то времени, — часов то не было, да и зрения тоже, — я встала с кровати и пошла к выходу. Открывая дверь, пощупала пол ногами, натыкаясь на собак. Они громко издавали рычание, хотя больше походило на храп, если честно. Перешагивая их, я двинулась к туалету. О! Собаки не последовали за мной?! Вот повезло! Они реально спят*? Похоже Око не подумал о том, что собаки устали охранять меня. Ну, нашим легче!

Я пошла по коридорам вперед. Я понимаю, как рискую, и понять, кто мне реальная угроза, важнее всего! Око — добрый человек, наверное, раз следить за временем перевязки глаз, но кто может мне с уверенностью сказать, что он точно для меня не опасен? Вот именно — никто. И никто не скажет, а угроза ли для моей жизни тот самый гость. Может это простой человек, реально попавший в беду, и даже не знает, к кому обратился за помощью. И тот, и тот, могут угрожать моей безопасности. И тот, и тот, может оказаться работорговцем, чтобы продать меня. И кто-то из них может мне помочь, а так же, кто-то из них не поможет мне ни в чём. 50 на 50. Авантюрная игра! Покер! Русская рулетка! В каком из отверстий барабана окажется пуля? Узнать можно, только выстрелив. Тогда я смело возьму револьвер в руки и буду стрелять до тех пор, пока не узнаю, где патрон.

Я шла-шла-шла, куда? Да понятия не имею, я же не вижу! Куда ступать, куда идти, и куда приведёт эта дорога.

— Эй! — крикнула я, — Кто-нибудь есть?! — подавала я голос, что бы кто-нибудь меня нашёл. Назад я точно уже не смогу пойти, потому что беспонятия, куда идти. По ощупыванию, я уже прошла не одну и не две развилки, так что, если и пойду назад, наткнусь на тупик. Значит, дороги нет назад, только вперед, без сомнений, без страха, без волнения!

— Кто тут? — спросил голос и это уже был другой, судя по голосу переводчика. Мягкий голос, приятный, как показалось мне. В отличии от грубого и сурового голоса Око, — Матка небесная, непереводимо.

— Простите, Вы гость? — спросила я, но даже не успела что-то сделать, как чьи-то противные, холодные и словно из камня, руки схватили меня за плечи.

— За такой товар отвалят пол-миллиона непереводимо, — он схватил за повязку и потянул вверх. Я не успела среагировать, как перед глазами предстал очень худой и нереально высокий силуэт. Я смогла выкрутиться из его рук и побежать назад. Пускай… Чёрт! Я снова упала, и такое чувство, что на том же месте, на том же выступе! Как не вовремя! Я успела подставить руки. Миг, меня схватили за ногу и подняли! Подняли верх ногами за левую ногу! Какого хрена?! — Самка? Её плоть того стоит! непереводимо должен отдать её мне, вряд ли он знает, что с ней делать! И почему непереводимо решил её себе оставить? Ах, да-а-а, гон! Можно использовать как альтернативу! — он стал тыкать в меня чем-то острым. Потыкал в живот, в ноги… Его рука скользнула по моей промежности.

— Брось меня! — крикнула я, стараясь отбиваться от него, но он стал что-то громко стрекотать.

— Да она разумная! Разве Кодексу это не противоречит? Что она говорит? — спросил он, видно, у себя. Он не понимает? Что значит этот стрекот? Что вообще всё это значит?! Почему он такой высокий?! Его рука один движением разорвала на мне борцовскую майку, а за ней, и моё бюстгальтер. «Раздевайся, сладкая» — в голове прозвучал омерзительный голос того террориста, и его похотливый взгляд присвоился этому «гостю». Я стала плакать, дрожать как мокрый щенок в дождь, прикрывая свою грудь руками. Я видела лишь его силуэт, но почему-то он превратился в точный образ террориста… Только не снова… Только не он… Око… Око спаси… Не позволяй этому повториться вновь…

Миг, я услышала звериный рык, будто дикого животного, медведя. Такой же тяжёлый, глубокий… Потом я упала на спину. Что-то брызнуло мне на лицо, руки и обнажённую грудь. Что-то такое же холодное, как и руки высокого «гостя». Потом снова рык медведя. Приглушённый удар рядом, жидкость снова брызнула на меня. Удар. Удар. Удар. Такой разъярённый, такой сильный, такой дикий…

— Я же сказал тебе сидеть в комнате, что тебе не ясно было в моих словах?! — кричал Око и перевод провожался собачьим рычанием при вдохе и выдохе.

— Прости! Прости, я просто…

— Заткнись! — рыкнул он, и перевод с помехами еле справился с переводом, — Я тебе ясно дал понять не выходить куда-то!

— Прости! — я стала плакать на взрыд, только и могла, что скулить извинения, прикрывая свою грудь. Моё тело словно превратилось в лёд от страха. Дрожь не останавливалась. Губы тряслись, еле выговаривала слова. И лишь тот террорист в глазах…

— Встала! — крикнул он, и я повиновалась приказу, — Иди! — я еле сделала шаг, — Иди! — крикнул он громче, я зашагала вперед. Я слышала это тяжёлое дыхание провожаемое рыком за спиной. Ожидала, когда же он проткнёт меня ножом или приставит дуло автомата… Перед глазами встала картинка моих мёртвых родителей… Папа лежит лицом вниз… Мама с дырой во лбу… Я прикрыла глаза, выплакивая слёзы в три ручья и всхлипывала. Так я плакала однажды, когда была маленькой, когда очень сильно провинилась перед родителями. Они ругали меня… Вот только не вспомню, что тогда произошло…

— Налево, — уже более спокойнее сказало он, я повернула, — Направо, — указывал мне он дорогу, а я шла. Не ориентируясь совершенно в пространстве, я просто шла по его указке, — Стой! — выкрикнул он и схватил руку.

— Прости! — неосознанно крикнула я, отдёргивая руку и присаживаясь на корточки, прикрыв голову. Вроде и делаю это я, но так же, делаю не я. По инстинкту самосохранения…

— Ты бы ударилась об стену. Встань, — приказал он, и я уже не могла двигаться. Тело перестало слушаться. Всё. Конечная точка. Это был мой предел. Голова кругом.

— Я… Я… Я не могу… — заревела я тихо, закрывая руки ладонями и прижимаясь к коленям. Я почувствовала, как меня подхватили. Я уже куклой весела на его плече. Мне страшно сделать любое движение, стараясь держатся подальше дред. Это всё не со мной, я не здесь, это происходит не со мной… не со мной… не со мной… не со мной…

Комментарий к «Мне нравиться вкус крови»

Есть минусы и плюсы собак Яутжа.

Плюсы: это ловкие, быстрые, здоровые, огне-и радиационно-устойчивые, сильные гончие собаки для охоты. Их рацион питания не ограничен, могут поедать разное мясо, яды, и даже насекомыми полакомится не против, а на худой конец, могут есть кору деревьев или траву, перестраивая свой организм под тип травоядных.

Минусы: есть крайние осложнения в воспитании и тренировках - особенно самки этого вида. Эти звери весьма вольные создания, и чтобы заставить их точно выполнять команды, нужно много времени и сил. А так же, эти звери быстро утомляются, и их организм переходит на определённую стадию сна, когда ничего не может их потревожить, даже если рядом будет ядерная война.


========== О, этот предстоящий месяц. ==========


Яутжа не слышал стрекот над ухом Тиранида, что и облегчало его работу. Он где-то, но не здесь, и хорошо! Он подворачивал некоторые гайки, которые точно давно никто не трогал. Корабль этого паука давно должен был выйти из строя, удача, что звёздолёт продержался такой большой срок и не уничтожился при встречи с космической грязью. Кстати о ней, её тут полно забилось! Кошмар, как можно было держать корабль в таком состоянии? Правильнее было уничтожить его и сдать на запчасти! Да даже такие устаревшие запчасти никому не будут нужны.

— Тиранид, подай гайку, — попросит Арбитр, протягивая руку в ожидании, что Край сделает это, но выполнения приказа не последовало, — Тиранид? — Науд выглянул из-под бортового «окна» гладя на зал. Тиранида нигде не было. По спине Око прошёл холодок, а когда это случается, то что-то произошло. Он незамедлительно выдвинулся вниз по лестнице к «Ласточке», — Ублюдок здесь что-ли? — с гневом спросил сам себя Око.

Он тут же пошёл по коридору, ведущей к комнате Уманке. И замер на долю секунды, чтобы переварить ту картину, что он увидел. Гадкое насекомое держало верх ногами его самку! Некая пелена осела на его глаза. Он смутно осознавал, что происходило и с ним, и после. Всё стало чужим сном… Он прорычал во весь голос, как только мог, от гнева и ярости. Рык, что издавал сейчас Яутжа, был призывом для соперника который вредил его самке-Яутжа. Но вряд ли сейчас Око осознавал, что издал такой рык. Теперь он действовал по инстинктам. Тело слушалось его природного голоса, нежели голоса разума. Тиранид даже не осознал, кто позади, так как, Арбитр быстро пробежал к нему, и сломал руку. Уманка упала на пол. Край не успел что-либо сказать, а хотел: «Это была ошибка, я не хотел трогать Уманку» или «Она твоя! Твоя! Я совершил ошибку, прости!», но его голову уже оторвали от верхнего тела. Яутжа яростно втаптывал его тело в пол, разломав тяжёлой ногой его грудь, его брюхо, его остальное тело. И когда ярость немного отступила, мол «враг повержен, твоей самке больше ничего не угрожает!», он посмотрел на Уманку. Он хотел броситься на ней, прижать к себе так крепко, что бы почувствовать своим сердцем, как стучит её. Но разум смог освободится из пут природных и крикнуть «Стой! Она не твоя самка! Это Уманка! Следуй Кодексу!»

— Я же сказал тебе сидеть в комнате, что тебе не ясно было в моих словах?! — с диким рыком подследственного стресса, прокричал Око. Он видел слёзы её, видел, как та дрожит, ну точно кролик! Но он гневался сильнее из-за того, что не может сделать желанного, а именно, прижать лоб к лбу, высказывая все свои чувства только этим движением. Вдохнуть её запах. Запутаться мандибулами в её волосах. Он как дикий, голодный зверь, прикованный цепями «Кодекса» перед вкусным, сочным травоядным. И только из-за этого, он гневался ещё больше, обиженный своей «правильностью».

— Прости! Прости, я просто… — её голос дрожал, побуждая желания Яутжа бурлить лавой в вулкане груди.

— Заткнись! Я тебе ясно дал понять не выходить куда-то!

— Прости!.. — она плакала в голос, только и могла что мямлить извинения. Нижние мандибулы Око стали свирепо щёлкать по жвалам, рискуя выбить из челюсти.

— Встала! — хотел бы он сказать по-мягче, да только не хотел выдавать дрожь в голосе, — как признак его слабости перед самкой, он же самец! — напрочь забыв о том, что стальной голос переводчика не переводит такое, — Иди! — крикнул он, наблюдая, как девушка медленно зашагала, и желание схватить её, было хуже смерти. Он может не сдержать инстинкты, — Иди! — крикнул он свирепее, и девушка пошла быстрее. Перешагивая обезображенное тело Тиранида, он поплёлся за ней. «Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись» — повторял он себе, дёргая за нижнюю мандибулу, успокаивая себя. Он старался таким образом подавить в себе природу, что вырвалась из него совсем недавно. Скорее всего, из-за тесноты общения с животными, в нём природа разыгралась не на шутку. И он становился более не сдержаннее в собственных желаниях. Ещё и скорый приход гона давит на виски и на кое-что ниже живота.

— Налево, — уже более спокойнее сказал он, подавляя свои желания, — Направо, — указывал он дорогу слепой девушке. И тут заметил, что незрячая идёт прямиком в стену, — Стой! — выкрикнул он и схватил её.

— Прости! — крикнула она, отдёргивая свою руку из лап Око и присаживаясь на корточки, прикрыла голову. Она выделяла немыслимый запах страха который совершенно не нравился Яутжу. Он не хочет, чтобы она боялась, — нет не так, — он не хотел, чтобы она вообще когда-нибудь боялась, не его, не остального мира. Защищать — это мысль крутилась в голове Науда.

— Ты бы ударилась об стену. Встань, — приказал он, но заметил, как её тело уже не может двигаться. Переживший стресс слишком сильно ослабляет тела Уманов, и это заметил Яутжа… Блять, нахер всех Уманов! Нахер всех Яутжа! Она важнее! Она стала важнее в миллионы раз! Ничто на свете уже не становиться важнее, кроме неё! Она его! Она только его! Она его самка!

— Я… Я… Я не могу… — заревела она тихо, закрывая руки ладонями и прижимаясь к коленям. Яутжа не выдержал, — нахер предрассудки! Нахер Кодекс! Нахер ограничения! — он подхватил Эмму и положил на своё плечо. Она безвольно повисла на нём. Её запах. Её лёгкий вес. Её тепло. Её кожа… Что нужно ещё? Ничего! Нахер все принципы и правила! Нахер! Нахер! Нахер всех! Он привёл её в комнату, посадил на кровать и осмотрел полностью. Она прикрывала свои молочные железы, зачем? Он не понимал.

— Успокойся, — приказал он, но девушка шмыгнула носом. Губы её дрожали, зубы крепко стиснулись, глаза её закрыты. Она была вся в крови этого грязного насекомого, и подчиняясь порыву природы, прошёлся языком по ляжке, что была испачкана. Девушка дрогнула, но не сопротивлялась. Сейчас она была согласна сделать всё, только бы её не били — и это понимал Яутжа. Как бы он хотел, чтобы она начала драться с ним, стала бить его, зверски, чтобы ему больно было! Хотя скорее, это он хотел сам себя избить за такое поведение. Разум стал ещё ближе, и то что он позволяет инстинктам делать, было не правильно. Остановиться он не мог, но это последний поступок, — ради Кодекса! — который он сделал для Уманки. Потом, он себя будет сдерживать, он обязан!

Око прикрыл глаза. Его язык стал облизывать обагренные места тела Уманки. Как сладко было тело, как манило! Такое изящество! Такой изврат! Какие чары! Он опрокинул её на кровать, оказываясь сверху. Его язык поднимался выше, по животу, по рёбрам, и приступили к запретному у Уманов, к груди. Проходя языком под грудью, очерчивая розовые круги затвердевших бусинок, — ах как сладки те были! — и по самим бусинкам, что девушка издала небольшой вдох. Око замер, открывая глаза. О, во славу Старейшин, лицо было измученным, умоляющим, страдающим — просил-просил остановиться, — о как возбуждал его этот взгляд! Он боялся смотреть ей в глаза, увидел бы синий океан и не смог бы остановиться.

— Прости, — прошептал Яутжа, — Я не хотел, — но Эмма не отвечала, лишь тихо плакала. Вот оно, слабое тело Уманки, Око! Оно всё твоё! Оно тебе предоставлено! Делай с ним всё что пожелаешь! Она — твоя самка! «Нет!» — отказал он природному голосу и встал с девушки. Поднимая её за руки, он заставил сидеть её смирно. Взял всё нужное для глаз, подошёл к ней. Девушка вжалась в себя, не проронив ни слова, — Глаза закрой, — приказал он, а она подчинилась. Приложив еле мокрую вату к глазам, обвязал вокруг головы бинтом. Хотел было уже уйти, да только ноги никуда не несли его. Он просто сидел на корточках рядом с Уманкой и виновато опустил перед ней голову. Пускай она не видит, и не понимает этого движения, но для Яутжа это заместо всех слов извинения, наивысшая степень просьбы прощения и признания вины.

— Почему? — сказала она первые слова спустя, казалось бы, долгое время, что тянулось вечностью.

— Почему? — переспросил Око, поднимая на неё свои глаза, цвета полной луны.

— Почему остановился? — проглотила она застрявший ком в горле. Он слышал этот громкий глоток волнения.

— Самка не хочет этого.

— Ты бы мог воспользоваться тем, что я не сопротивляюсь.

— Самец не хочет принуждать самку к спариванию. Самка сама должна желать самца.

— Ты следуешь этим принципам?

— Этому обязан следовать каждый самец.

— Мир слишком жесток, чтобы следовать правилам, — смиренно сказала она, и мандибулы Око раскрылись от понимания. «Самка переживала принудительное спаривание?» — всплыл в его голове вопрос. Иначе бы она не говорила подобных слов, из этого следует, что догадка верна.

— Этого больше не повториться, я обещаю, — он бессознательно встал в полный рост, и прижался лбом к её макушке, — Самец не повторит этой ошибки больше. Если самка требует к ней больше не прикасаться, как честный самец, он последует этому желанию, — в ответ Эмма ничего не сказала. Око отстранился от неё, выходя в коридор. Двери заперлись. Он посмотрел на собак, что мирно спали. «Совершеннозабыл этот период у них, чёртово насекомое… Нет, чёртов Яутжа!» — поругал себя Око и последовал по коридорам.

Натыкаясь на раздавленное тело Тиранида, он наклонился, рассматривая, что можно было спасти из побитого насекомого. К сожалению, в порыве гнева, Яутжа постарался сделать так, чтобы паук никогда больше не встал, — дабы Уманка была в безопасности, — и искалечил его настолько, что даже после его смерти, он втаптывал труп в собственную кровь. Собрав его в руки, он отнёс в утилизатор мусора, и сжёг. Взял тряпку с ведром и принялся оттирать кровь грязного насекомого, — провалится бы ему на месте!


В то же время


Я чувствовала себя использованной игрушкой. Да, пусть Око не воспользовался моей безвольностью, но… Гадкие руки высокого человека трогали меня. Трогали-трогали-трогали, как террорист… Террорист… «Раздевайся, сладкая» — гадкий голос сам напомнил мне о том злосчастном поезде. Я встала с кровати, немного покосилась, потому что ноги ещё были ватными, но устояла. Я маленькими шагами, делая себе предельно тихой, потопала в душ.

Язык Око ещё ощущался на теле, но более ощущались грязные руки высокого. Он отвращал больше, чем тёплый язык «непохитителя». Отмывая себя до боли, обнаружила, что тело-то… Знает куда больше… Я умылась более трёх раз, и после пошла спать. Сразу спать. Без всего. Без мыслей. Без чувств. Без воспоминаний. Без ничего… Спать-спать-спать.

Просыпаясь от звука открытия двери, я поднялась с кровати. Тяжёлые шаги тут же удалились. Лифт закрылся. Теперь… Меня избегает? Даже не поприветствовал. Грустно стало… Произошедшее до сна — пусть будет сном. Всё приснилось. Всё мне только снилось, это был кошмар. Проследовав в туалет, я ногой наткнулась на что-то. Опустившись, это было вяленное мясо и цилиндр с водой. Он оставил мне еду? Я положила их на вторую полку снизу, сходила в туалет и вернувшись, застыла. Всё не правильно. Всё, что было… Не он виноват, а тот высокий человек! Я с яростью схватила мясо и воду, и пошла по коридору. Услышала, что собаки за мной.

— Где хозяин? — спросила я их, и на удивление, один из них схватил меня за конец куртки, которой я и смогла укрыться, так как майки больше нет, и потащили куда-то вперед. Я пошла за ними. И такими образом, привели в зал, — я поняла это по звуку, — но они продолжали тянуть дальше. Я не сопротивлялась. Услышала тихо постукивание. Руками нащупала кресло Око. Он спал? А может просто не хотел говорить, кто знает. Я присела рядом с креслом и стала есть оставленную им еду там.

— Что ты тут делаешь? — спросил он меня неожиданно.

— Доброе утро.

— Всё никак не могу понять, почему утро обязано быть добрым? И кто сказал, что оно доброе?

— Я не знаю. Просто доброе утро, — упрямо сказала я, и он некоторое время молчал, потом выдохнул.

— Доброе утро, — почему-то, это меня позабавило и улыбнулась.

— Где гость? — решила осмелиться я на этот вопрос, но почему-то, я уже знала ответ.

— Мёртв, — ответил холодно Око.

— Ты убил его?

— Да.

— Почему? — но он не ответил, — Что ты сделал с его кораблём? И его… трупом?

— Утилизировал.

— И корабль тоже?

— Да.

— Никто не узнает?

— Он… Утонул, — я поняла, что он врёт. Мы не в море, я уверенна в этом, но ложь его раскрывать не хотела.

— Хорошо.

— Ты успокоилась?

— А ты? — он промолчал, — Я поспала, и больше не хочу этого вспоминать.

— Это была моя ошибка. Надо было приставить к нему собак… Нет, надо было за ним следить.

— Ты не виноват.

— Я виноват во всём.

— Не будь так строг к себе, — он снова промолчал. Я продолжила свой завтрак, и запив всё водой, выдохнула.

— Он не был тем, кого ты себе представляешь. Как и я, — я нахмурилась, не понимая смысл его слов.

— Кажется переводчик что-то неправильно выдал, можешь повторить?

— Говорю, что самке надо думать, прежде чем делать, — сказал он, и я нахмурилась ещё сильнее. Переводчик реально барахлит?

— Самка будет думать, прежде чем делать, — сказала я недовольно, — Ладно… Забыли тему… Не впервой, — я глубоко вдохнула, — Так чем теперь займёмся? Чем обычно ты занимаешься? — он некоторое время думал, и опять издавал щёлкающие звуки. Может он делает это челюстью?

— Тренируюсь, — ответил он наконец.

— И всё? А что ещё?

— Самки это не касается.

— Заладил… — выдохнула я, — Чем прикажешь мне заниматься? Я же от скуки умру.

— Никто ещё не умирал от скуки.

— Но согласись, это хуже смерти!

— Нет, — отрезал он.

— Ты всегда себя так ведешь? Рычишь, нападешь на людей, отвечаешь так холодно, словно в джунглях воспитали.

— Да.

— Серьёзно?

— Да.

— Прости.

— За что?

— Ну может быть для тебя больно вспоминать прошлое.

— Нет.

— А как проходило твоё детство? — он снова стал усиленно думать, что ответит. Фантастика, как старательно придумывает ложно-правду, а потом словно сметает её и выдаёт простое:

— Как у всех.

— Я не росла в джунглях.

— Тогда мне нечего тебе сказать.

— Ты скрытый парень, да? Почему ничего не расскажешь о себе?

— Самке знать не нужно.

— Мы с тобой проведем здесь два месяца вместе. Думаешь два месяца под одной крышей так просто пройдут?

— Нет, — уверено сказал он, — Но я постараюсь.

— Так… Ладно, — я встала со своего места и растянулась, — Я хочу в туалет.

— Иди.

— Отведи. Я не знаю куда, — он поднялся с кресла. Я потянула руки вверх, чтобы он меня поднял.

— Что ты делаешь?

— Я думала ты меня поднимешь.

— Самка не хочет, чтобы самец её касался, — точно… Я забыла, но чтобы отгородить себя от будущих приставаний, лучше ничего не говорить.

— Тогда говори направление.

— Повернись и иди вперед, — приказал он, я выдохнула, и сделала это. Такими темпами, я добралась до своей комнаты, и даже запомнила, где надо перешагивать! Добравшись до туалета, он снова не ушёл, а я представила, что его нет. Потом мы вернулись обратно. И так будет каждый день? Это будет долгие два месяца…

Комментарий к О, этот предстоящий месяц.

Почему-то в голове сразу вылезла эта песня: Комета - POLNALYBVI


========== Сегодня — можно. ==========


Комментарий к Сегодня — можно.

Особо ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫМ и БРЕЗГЛИВЫМ: не читайте, не надо, вы наверно не захотите этого… Кхм-кхм, я предупредила.

Другим объясняю: Так. Народ. Яутжа — разумное животное. И все описанные его действия, только потому что у него в природе это заложено. Это мы с вами люди, с какими-то предрассудками, а я долго ждала, когда же смогу пойти против всех нравственных установок поддаваясь извращению!~

Вот и прошли долгие, мучительно-длинные четыре недели! О боже-е-е, я думала помру от скуки за это время, но! Это было полезно. Ну во-первых, — наверное не самое лучшее, чем могла бы гордиться здесь, — я похудела! Жирочек с боков и ляшек исчез! Скорее всего потому, что я ела это вяленое мясо. Око предлагал мне и другую еду, но она была не вкусной, горькой. Я вежливо отказалась от этой фигни. Она на ощупь напоминала водянистую рыбу и пахла кислятиной. Да ладно с этим.

Во-вторых, я узнала немного больше об Оке, а именно: этот парень чертовски заботлив, даже если он этого не показывает. Разве не это ценится в людях? Когда они бескорыстно заботятся о ком-то и не указывают на это пальцем. Был у меня бывший, поступавший так. Вечно его «видишь, я постирал твою одежду» — ну молодец, похлопаю в ладоши тебе, — «смотри, я приготовил нам еду», — блин, молодец, умничка, — «я подарил тебе цветы, гляди», — и далее. Как же он проедал мне мозги этим вымоганием похвалы. Его в прошлом никогда не благодарили за оказание какой-то услуги? Он вечно смотрел на меня так, словно я обязана была ему за такие вещи. Если живём вместе, конечно ты будешь это делать! Я не домохозяйка для тебя! А потом он бросил меня с предлогом: «Я для тебя столько делаю, а ты даже не обращаешь внимание на это!». Вот и хорошо, что мусор сам себя вынес! Ладно с ним, не хочу вспоминать.

Око так же провёл проволоку до бортового зала от моей комнаты. Теперь с помощью неё я смогла ориентироваться. То было забавное утро! Я проснулась, сходила в туалет, и хотела к нему прийти. По привычке прислонил ладонь к стене, ощупала эту проволоку. Из интереса пошла по ней и дошла до зала. Я от умиления чуть не растаяла! Он сказал, что ещё проведёт проволоки в другие комнаты, которые пока лучше не заходить. На вопрос «зачем?» он ответил «самки комната не безопасна, другие комнаты безопаснее». Потом на следующий день провёл проволоку к комнате с моей едой и водой. И ещё на следующий день до комнаты, где живут собаки: «Будет скучно, ходи к собакам, они любят играть»

И действительно, милые собачки любили играть! В коридоре я им запускала резиновые игрушки разных форм, а они мне приносили обратно в руки. Конечно, команд они не знали, но мне кажется… Око их по-другому обучал. Каким-то отдельным звуком стрекота или щелчка, который он производит чем-то. У меня было много догадок об этом: первое, конечно, что это зубами он как-то делает, потом языком, потом ногтями или пальцами, потом вообще дошло до того, что у него при себе имелось насекомое, которое и издавало эти звуки. Спрашивать было бесполезно, потому что был один и тот же ответ: «Самки это не касается» — вот заладил он с этим, что и начинало бесить.

Ещё я как-то раз не нашла Око на борту. Спасибо К’хале, я смогла найти его. В какой-то странной комнате. Походил тоже на зал. Я слышала оттуда выдохи и вдохи. Потом удары, и вспомнила тогда, что он большую часть дня тренируется. Увидеть сие чудо в его исполнении я не могла, но могла лишь слышать периодические рыки. Конечно после, он меня отругал, сказал чтобы больше его не отвлекала и заставил уйти обратно к себе.

Он приносил мне еду периодически. Мол, проверял, что я тут делаю и «это самца корабль, хожу где хочу». И эти слова так ударили в голову, что в дýше спокойно стоять не могла. Казалось, этот извращенец смотрит на меня, и когда я переодеваюсь. Но я уже в первый день тут зареклась — ванная комната место, где его перестаёт существовать! Значит, его нет! Ничего не знаю! Но блин, всё равно сверлящий во мне дыру взгляд преследует меня. У него ещё и такой тихий шаг, что невозможно просто услышать. А иногда он может так топать, аж на другом конце коридора можно услышать! Ещё при этом хрипит и рычит.

О! Вспомнила ещё забавный момент, и ещё один, и ещё! Первый, это когда я ночью не могла уснуть из-за мыслей и пошла к бортовому залу, чтобы послушать гудение, и может, уснуть. Пол отчего-то был очень тёплым, да и на корабле было тепло так, что и раздетой можно ходить. Да ладно про это. Так вот, я пришла в этот зал, и услышала храп! Такой громкий, с знакомым рыком и стрекотом. Я и села рядом с креслом и для себя незаметно уснула. Вспоминая былые деньки с папой… Он тоже храпел, без рыка и стрекота конечно, но для меня эта была колыбель с ранних лет. Без него… Я заснуть никогда не могла. Приходилось ворочится первые годы. Потом как-то забылось… Приятные воспоминания домашнего комфорта усыпили меня. Позже Око меня разбудил и отправил спать к себе в комнату, но за храп ему огромная благодарность.

Второй момент, — скорее не забавный, а милый, — был с тем, что я как-то тоже лежала на полу рядом с его креслом. Я не спала, просто задница затекла сидеть, а пол, пусть твёрдый, но тёплый, не холодно. Он встал со своего места, чего-то походил кругами у моего тела, а не видно же, что не сплю, глаза-то завязаны! Не будит. Потом как присядет ко мне на пол, как тронет волосы, потом отдёрнет руку. «Страшно?» — подумала я тогда и не дёргаюсь, делаю вид, что да-да сплю я. И снова тронет волосы, на этот раз, смелее, но всё равно отдёргивает. И снова, только уже взял прядь. Пощупал их чего-то, осмотрел, а я ещё с распущенными волосами была. Возьмёт по-больше прядь, продолжит трогать, посмотрит их гибкость, крепость. Потом как возьмёт, и оторвёт одну из волосинок! Я вскочила, спрашиваю, что за дела? А он извиняться, не хотел причинять боль. «Не больно было, неожиданно!» — говорю я ему. «Правда не больно? Самец не хотел делать больно самке» — и я его уверяла целый час, что не больно. Видно, волосы для него, это что-то из разряда: запретное и неприкосновенное до боли.

Третий, это когда я решила воспользоваться своим телефоном! Он что, из древности вышел? Ах да, из джунглей… Ну так вот! Я смогла с помощью голосовой команды, включить себе музыку! В интернет не выйти, потому что не видно, куда нажимать, да ещё и сети нет. И зарядки хватало на минут пятнадцать. Заиграла моя любимая песня, House of Memories — Panic! At The Disco. Вы бы слышали этот громкий, непонятный стрекот, когда я сидела рядом с его креслом, и как он вскочил! «Это что?» — спросил он меня, что переводчик еле еле с этим справился! Потом, конечно, он приказал мне выключить эти «болезненные для ушей звуки». Обидно, но мне удалось его напугать! Ах-ха-ха-ха!

В-третьих, я поняла, что корабль очень большой. Сколько тут не ходи, коридоры словно длились вечностью! Но заканчивались тупиком. Странно, зачем вообще делать тупики? Было бы лучше, если они бы куда-нибудь да вели. Тупик за тупиком. И когда я уже прошла все места с тупиками рядом с моей комнатой, убедилась, что повторять этого не стоит. Я надолго потерялась там, пока не присела и не стала звать Око. Не знаю, что за активный стрекот он издавал, когда нашёл меня, но мне показалось, что это была альтернатива смеха. Обидного такого, знаете, смеха!

В-четвёртых, я заметила что у меня болит живот. Ниже живота болит — и это было очень-очень плохим для меня знаком… Менструации… Это было как раз на последней недели, когда нервы были не к чёрту. Стало тошнить от одной и той же еды, стала плакать по потерянным родителям, и смеяться над тупостью ситуации с этим чёртовым кораблём и собакой. И это было не самое страшное… Когда Око перевязывает мне глаза, его тело и запах становиться для меня невыносимым. Не в том плане, что меня от него воротит, — да лучше было так! — а в том плане, что это меня стало привлекать и… Возбуждать? Я не знаю… Точного ощущения я так и не поняла. Это что-то рядом с неприязнью и «хочу наброситься на этого большого парня!» — вот как-то так. Что с этим делать, я поняла, но вопрос, сдержу ли я этот странный порыв, мужиков то других рядом нет — и слава богу! И благо алкоголя тоже… В момент ПМС я стараюсь дома сидеть, потому что знаю я себя, могу и сделаю…

И прости господи, однажды не сдержалась сделать одну очень глупую, но так мной желанную вещь! Я сидела тогда у кресла бортового, слышала, что Око чем-то был занят, что-то тыкал, а в ответ ему это пищало. Я всё ближе-ближе пододвигаюсь и спрашиваю:

— Можно сяду к тебе?

— У самца нет места, где сидеть самке, — ответил он строго, не отвлекаясь от дела.

— Тогда на колени?

— Самка же не хочет касаться самца?

— Сегодня — можно, — ответила я, и боже лучше бы отказался, но он долго молчал и…

— Садись, — о-о-о-о, у меня пробежали мурашки и капец извращённые мысли. Я нашла его ноги руками. Такие странные на ощупь, словно шершавые, может тип кожи такой? Ну и пошла вверх, огибая его колени, к ляжкам. Потом встала и просто села на него! Я замерла в неловком молчании, — Мешаешь, — огрызнулся он, и слышала совсем рядом рык. Он схватил меня за предплечье и прислонил к широкой груди. Я слышала сердцебиение, ощущала этот жар… Да, это точно возбуждение. Мы сидели так, пока мне не приспичило в туалет, грёбаный мочевой пузырь весь кайф портишь!


The Blind Eye


Все эти недели, Яутжа делал всё, чтобы истина не раскрылась для Уманки. И сам даже не заметил, как много он стал делать для неё. Смотреть за её состоянием. Подчиняться её интересам. Даже проволоку для неё провёл, чтобы та не заплутала! Закрыл двери в отсеки, где она потеряется. Осмотрел сам весь корабль на наличия травмоопасных вещей. Раскиданный мусор её убирал. Ночью посещал её, убирал раскиданные Уманкины вещи. Подправил душ, глянул, сколько воды в баках осталось и подлил ещё, чтобы вдруг Эмма не кричала из душа его, и говорила, что вода закончилась. И держался правила: «не трогать самку». Дни стали идти быстрее с Уманкой. Стало комфортнее, и до не ощущаемое одиночество, давило на грудь, когда её не было рядом. В один из вечеров, когда он перевязывал её глаза, заметил странный запах от неё. Он точно не мог объяснить, что это было, но это тянуло его к ней. Хотелось чувствовать этот запах постоянно, ещё ярче.

— Самка какая-то неправильная, — сказал Око во время перевязки.

— Нормально всё, — пробурчала она себе под нос. Но для Яутжи перевод зажевал слова.

— Переводчик не справляется, скажи по-громче.

— Нормально всё! — сказала она громко.

— Вот так и говори, — Науд затянул на её затылке узел, и отошёл на пару шагов, стараясь понять, что не так с ней. Откуда запах? Точнее, почему появился этот запах. Как тут, заметил кровь между её ног, — Ты ранена? — обеспокоился он.

— Что? — спросила с волнением она, — Нет.

— Откуда кровь?

— Где? — Яутжа приблизился к ней, и принюхался. Вот откуда исходил этот запах!

— У самки что? Течка? — спросил Яутжа, и как же ему хотелось опробовать этой крови. Девушка потрогала обагренный край кровати и залилась краской.

— Не смотри! — крикнула она, что Науд невольно попятился назад.

— Почему?

— Мне стыдно… — она опустила голову, сомкнула ноги вместе и подняла руки, показывая ладони, что были в крови, — Уйди!

— Это же просто течка, что такого? — Око вспоминал, что были определённые моменты в его зверинце, когда у самки одного вида начиналась течка, а самцы становились просто ненормальными. И как не было прискорбно, Яутжа их глубоко понимал. Когда во время гона самка-Яутжа испускала свои феромоны, самец-Яутжа следовал за самкой как зачарованный. И чтобы не приказала самка-Яутжа, самец сделает это беспрекословно. И на данный момент, самец чувствовал феромоны, да другие, но до боли в животе знакомые. Око схватил свою мандибулу (другой он щёлкал по верхней жвале), зрачки его расширились, подбрюшье ныло. Сопротивляться природе становилась всё сложнее и сложнее из-за пред-гона.

— Мне всё равно стыдно! — воскликнула девушка, — Уйди! — приказ был ясен как день, ноги сами понесли его в коридор, но от дверей лифта не отходил, — Ты правда ушёл?

— Да… Нет… — проговорил он с волнением, но его голос в переводе не колебался. Свело живот, стоять на месте было не возможно. Он стал когтями царапать поверхность стены. «Нельзя. Нельзя. Держись. Нельзя! Это Уманка, не твой вид, совсем спятил?!» — ругал себя он, и когти перешли на плоть. Четыре багровые линии прошлись по груди. Боль отвлекала, но не помогала никак. Запах не разрешал уйти дальше, чем на два шага. Тело дрожало от внутренней борьбы.

— Ты… Не мог бы помочь мне? — спросила девушка. «Нет! Нет! Не помогу самке! Изыди вон с моей головы! Изыди!»

— В чём? — спросил он, тяжело дыша, хрипя и рыча.

— Мне нужно найти… Коробку с… Коробку с продолговатой белой ватой. Она где-то на полках.

— А самой пойти и взять?

— Пока ты тут?

— Я… — «Я могу, МОГУ уйти, МОГУ» — Конечно, найду, — его когти процарапали стенку, стараясь ухватиться за что-нибудь, что заставит его остановиться. Уже не принципы Кодекса, уже не правила морали и традиции в его расе, не могли остановить самца рядом с самкой, у которой течка. Запах повелевал им как марионеткой. Он больше не был владельцем собственного тела и сознания. Больше нет. Он вошёл в комнату, где феромоны разыграли свой квартет на его висках, на нервах, на желаниях. Казалось, эта самка куда страшнее, чем самки-Яутжа, тем что последние пользуются случаем и самец может быть уверен, что точно спарится. А тут… Тут уже как повезет: будет ли он сильнее природы или нет.

Он прошерстил на полках руками, но глаза были устремлены лишь на Уманку, что прятала от него багровые пятна на белой простыне. Он что-то нашёл, коробку какую-то, а оторвать взгляд было куда труднее, как и сдерживать самого себя.

— Эм-м-ма, — подал он голос свой, девушка подняла голову, — Самец больше не может. Беги… Прошу Эм-м-ма.

— Что? Что не можешь?

— Сдерживаться, беги быстрее, — взмолился он и упал на пол, впиваясь когтями в бока. Девушка замерла от страха, — Беги, ну! — девушка разволновалась, встала с кровати и хотела бы побежать, да только сильная рука Хищника сжала её лодыжку, впиваясь в мягкую кожу когтями. Уманка вскрикнула от боли. Яутжа взревел. Благо, пред-гон только действует на ментальное состояние, и рано поданные феромоны только подстрекнули его в действиях, но гон сам ещё не начался, и можно не беспокоится об изнасиловании. Простыми словами — член не встанет раньше срока. Он понёс её обратно на кровать, схватил её за бёдра, разорвал всё нижнюю одежду зубами, насильно раздвинул ноги и схватил мандибулами за таз, опустившись на колени, фиксируя для себя удобное положение. Он изучающе осмотрел девушку, и недолго думая, собрал всю кровь языком. Эмма дёрнулась из-за неожиданности его действий и старалась руками его убрать.

— Ты что делаешь?! Прекрати! — но Яутжа уже и сам себя не контролировал. Его язык играючи прошёлся по половым большим губам, жадно проглатывая кровь, потом прошёлся по красной, набухшей горошине, выжидающе скользя рядом с ложбинкой. Запах дурманил так, что казалось он перестал представлять из себя разумное существо, больше поддаваясь бесконтрольной природе. Девушка напротив выгибалась при каждом прикосновении к привлекательно мягкой и скользкой горошине, издавая сладкие стоны. Око невольно мурлыкал этому, продолжая её пытки. На глаза девушки наворачивались слёзы. Она словно знала, что рано или поздно её изнасилуют, но сама не ожидала, что будет этого не против. Вспоминая гостя, она отдала большее предпочтение «непохитителю», — Око… — простонала она, шмыгая носом. Язык Яутжа дождался момента, когда смог войти в манящую ложбинку. Девушка чарующе простонала. Никогда не мог подумать самец, что будет так приятно с самкой. Последняя его самка-Яутжа в гореме, была на него зла, и с помощью феромонов, хватала его за нервные окончания, невыносимо больно кусала в шею, и придавливала парня к полу во время спаривания, что чуть позвоночник не сломала. А здесь, с Уманкой, было хорошо. Она подчинялась ему, как послушная зверюшка.

Язык попадал внутри на определённое место, где Эмма постанывала дольше, поэтому старался туда надавливать чаще. От этого и кровь больше поступала, когда она напрягала живот, поэтому он не был этого против. И конечно ещё не забывал скользить одной из верхних мандибул мягкой стороной по горошине, потому что эффекта, как понял он, самка получала. Так же понял, что он приближается к её оргазму. Про оргазм он тоже знал из статьи по спариванию Уманов — а там было так много годной информации, что жадно всю её впитал, чтобы знать, как не стоит поступать! И сам же пошёл против собственных правил. А раз его правила, то и можно нарушить их самому!

Через время, девушка протяжно застонала, выгибаясь, поднимая свои груди вверх. Ещё крови вылилось из её ложбинки, её же и смёл язык владельцу. Вкус был не из простых. Не простая кровь, с этим сказочным запахом, что вкусовые рецепторы Хищника танцевали сальсу! И наконец, когда всё прекратилось, и девушка лежала, слегка подрагивая, к Оку вернулось и его сознание. «Чё-ё-ё-ёрт» — прикрыл он глаза от стыда, вины и оскорбления своей расы — он словно плюнул в Кодекс. Ему нельзя было так поступать, спариваться с молодой самкой — нарушение правил Кодекса. Тем более, молодой самкой не своего вида… Он посмотрел на её лодыжку и всё беспокойство о правилах как рукой сняло. «Идиот, ранил её!» — он прошёлся языком и по её лодыжке. Выпрямляясь, он осмотрел комнату, нашёл бинт, и перемотал ногу.

— Эм-м-ма, — удручённо позвал он её, но та не реагировала, — Эм-м-ма? — спросил он снова с волнением. «Убил…» — первое что пришло ему в голову. Он наклонился к ней, что дреды опустились к её телу. Они ощущали её тепло и сердцебиение. «Потеряла сознание? Я переборщил?» — подумал он, и наклонился ещё ближе к ней. Она глубоко дышала и был слышен еле различимый храп со свистом. «Она что… Просто взяла и уснула? Нашла выход из ситуации» — пошутил про себя Яутжа, приподнимая верхние мандибулы выше. Поднимая её ногу, она не проснулась. Поднимая руку, тот же результат.

— Спишь, как убитая, — прострекотал тихо Яутжа, — Так хорошо было? — он наклонил голову набок, стараясь понять её состояние. Жизненно-важные органы стабильны, нигде не кровоточит больше, и вроде не умирает, — Реально уснула, глупая самка, — поругал он добро её, и поднял с кровати. На этот раз он нёс её не как мешок, а как принцессу. Проходя коридоры, подмечая процарапанные им стену, вышел к залу, а там, пошёл в другую ветвь отсека, куда ступать Уманке было нельзя. Там, он прошёл до своей комнаты и положил на широкую, свою, кровать. Убирая волосы со спящего лица, отправился обратно к ней. Убирая простыни пропитанные её кровью в утилизатор, вернулся обратно к ней, и лёг рядом, приобнимая за талию. Сегодня можно ослушаться всех правил. Сегодня — можно.

Комментарий к Сегодня — можно.

Напомнило: Monster — Skillet


========== «Око тоже жертва обстоятельств» ==========


Комментарий к «Око тоже жертва обстоятельств»

Писала эту часть под Panic! At The Disco и одни из их песен (The Ballad of Mona Lisa и House of Memories) очень вписались. Наверно, потому что сами песни по себе такие. Не перевод, а ритм, бит и вокал~

Ещё попалась эта песня в моих безумных плейлистах: Ваня Дмитриенко - Венера-Юпитер (Metal cover by IOSTRA), тоже очень напомнило их ситуацию.

Да-да, люблю я рок :З

Я проснулась… И не уверенна, что точно проснулась. Вроде всё реально, а вроде, нет. Так, ладно, разберем почему. Во-первых, до боли знакомое тёплое и тяжёлое накрывало мою грудь. Так же горячие дреды прикасались к моему лицу. Во-вторых, было невыносимо жарко и душно, что тоже было знакомо. Вспоминаю свой первый день появления на корабле… Погодите… Я вернулась во времени назад?! Не-е-ет, только не говорите, что придётся переживать эти недели снова! Скука сожрёт меня с потрохами.

Как тут, я дёрнулось, прямо рядом с ухом услышала храп! После, это что-то убрало тяжёлое и тёплое с груди, и кажется, отвернулось. Пока не понятно… Я рукой прикоснулась к… Спине? Спина… Чья-то спина? А-а-а-а, скажите пожалуйста, что все пять лет были сном, и сейчас я просто лежу на кровати с парнем с закрытыми глазами.

Попытавшись открыть и взглянуть на свою старую комнату, мне этого не удалось. Больно… Ещё болит… Лицо пыхнуло, словно огнём к ним прикоснулись. Уши стали горячее. Так значит, то что мне снилось, что Око сделал мне… Приятно… Было правдой?! Погодите-погодите, нет же! Нет! Нет! НЕ верю! Но чья спина тогда рядом? Разве это уже не доказательство?! Ну почему после оргазма я всегда засыпаю! Что за грёбаная особенность такая! И сплю ещё, без задних ног!

Так, без паники, всё хорошо, всем его действиям обязательно есть оправдания. Он сделал это… И моя менструация… Он поступил так, потому что… М-м-м… А-а-а-а-а!!! Я постаралась встать с кровати, но тяжёлое вернулось ко мне на грудь. Она у меня обнажена?! Да ладно… Вот чёрт! Это… Я потрогала, это оказалась рука. Рука Око. Я потрогала его пальцы, и всё же я правильно поняла, что это были когти. Так…

Я повернулась к нему лицом. Я чувствовала его дыхание щеками. Оно было таким горячим, как из печи! Ладно-ладно, рискнём… Я потянулась руками к его лицу, откуда и исходило это жаркое дыхание. Наткнулась на что-то острое. Храп прекратился, я замерла, но потом безмятежное посвистывание. Странно, ладно плевать. Но вдруг что-то острое ожило и стало двигаться, притягивая к чему-то ещё острому. Походило чем-то на зубы… Поддаваясь интересу, и совершенно забыв о страхе, стала это трогать и ощупывать. Нечто живое перебирало мою кожу на руках, приятно царапая, пока мои пальцы трогали острые клыки, предположительно, в нижней части челюсти, — лишь только предположительно, кто знает, что я вообще трогаю! Финалом стал знакомый язык, который я никогда не забуду со вчера… Хотелось отдёрнуть руку, но живое прижало к зубам, язык ходил по ладони. Стрекотало. Я слышала этот стрекот и чувствовала вибрации рукой. Так… Мурашки по телу, но я продолжу исследование этого странного. Я же даже не знаю, где сейчас нахожусь!

Два верхних зуба… Клыки? Ряд нижних зубов, которые я и трогала. Складки, натянутая кожа по каким-то мощным отросткам лица. Пошла дальше. Отростков было четыре, на каждом имелся конец клыка. «Или это очень-очень уродливый человек, прости господи, или чудовище не виданное!» Наверно, то кого я трогаю, выглядит страшно, но слепой то чё? Наоборот, интересно! Так ещё раз! Проходя снова по рту, как поняла я, этого чудовища, игнорируя язык, что обвязался вокруг моей ладони, — ненормально длинный язык, скажу я вам, — поняла несколько вещей, исходя из биологии в школе. Нижний ряд острых зубов и были клыками, как и верхние два. Так… Эти отростки напоминали мне сильные, крепкие щупальца осьминога, но так как ощупывалось ещё и сама кость (или её подобие, так и не разобралась), это напоминало своеобразный клюв или мандибулы с острым наконечником. Сложно описать. Уходя выше, наткнулась на впадины, и… Веки?! Глаза чудовища? Выше, ощупала странной формы лоб. Такой продолговатый, с маленькими рожками, на приличном расстоянии друг от друга. От основ рожек шли, — вот это был для меня поворот, — это те самые дреды! Око хранил от меня какого-то монстра?!

Чудовище что-то застрекотало, так неожиданно, что хотелось подскочить, но жвалы продолжили меня держать.

— Отпусти! — испугалась я и смогла отдёрнуть руку, при этом, падая с кровати. Чудище что-то вновь прострекотало, но это был слишком знакомый стрекот, а потом, ещё и щёлкание, что всегда издаёт Око, — Боже мой… Око?

— Эм-м-ма, — словно исчадье ада само решило со мной заговорить. Голос был таким грубым, низким, что мурашки пошли по коже.

— Око ты?!

— Эм-м-ма, — снова проговорило чудовище. Я сейчас вообще ничего не понимаю, но поддаваться панике не собиралась. Я потянула руку. Если меня поднимет, то чудовище — есть Око!

— До-о-о-р-р-р-р-о у-р-р-р-р-ро, — прорычало существо, и меня схватили за руку, поднимая с полу. Я застыла. Чего?! Так-так-так, погодите, Око чудовище?! Нет-нет, это какой-то бред, фантастика! Монстров не существует, сколько бы я не мечтала увидеть подобного! Это не правильно, нет-нет, я сплю, сплю! Чудовище напротив урчало, издавало пощёлкивание, потом, взяло мою руку и вложило каплю. Наушник? Не-е-е-ет, нет, это не Око, Око человек! И всё же я надела наушник.

— Самец не хотел, чтобы правда так скоро раскрылась, — начал голос Око в наушнике, а я просто оцепенела, — Может это и к лучшему, потому что мы уже приблизились к станции.

— К-какой ещё с-станции, — мой голос дрожал, скорее от шока, чем страха.

— Самец самку всё равно не понимает. Самец не понимает языка самки, — я стала отходить назад, — Страх. Самка его выделяет. Не бойся самца.

— Как мне тебя не боятся?!

— Самец не понимает, что самка говоришь, — он отдал свой наушник, чтобы объяснить всё?! Благой поступок, да, но блин! Он же монстр!.. И что? Что из этого? Да, это страшно, но он… Нет, это всё равно страшно, но он помогал мне, был добр… А-а-а-а! Сложно! — Самец самку провет до её камеры, — я кивнула. Он мягко взял мою руку за предплечье и куда-то повёл. За эти дни я выработала в себе привычку считать шаги до поворотов, одновременно с этим, касаясь стен. Мы шли-шли, поворачивали, потом дошли до зала, а там опять повернули в коридоры. На стене уже ощупала проволоку, мы шли к моей комнате. Там он меня уже остановил, что-то взял и… — Говори.

— Кто ты?

— …Человек?

— Нет. Не человек, — я услышала тяжёлый выдох.

непереводимо. Другая раса из космоса, — я его остановила знаком стоп, так как ощутила себя вообще в неудобной позиции. Стоять голой, когда капля горячей крови пробежала между ног. Он фыркнул.

— Уйди. Действительно уйди, — приказала я, он это сделал, — Встретимся в зале, — он ушёл. Находя коробку с тампонами, я пошла тут же в душ… Другая раса из космоса… Что простите? Прикалывается? Кто поверит в этот бред?! Но… Я же кого-то трогала. Может, манекен… Живой манекен… Бр-р-р, однозначно, это хуже. Не буду я отклоняться от правды, предаваясь какой-то паранормальной жути. Умывшись, сделавши свои женские дела, одевшись, пошла по коридорам в зал с помощью проволоки. Я слышала, что он сидел там, потому что щёлкание узнаваемо. Я присела рядом с креслом, набрав больше кислорода в лёгкие. Хотела бы сказать, но он перебил меня.

— Не тот гость, не самец, не те кого самка себе представляет.

— А кто вы? —спросила я с волнением. Я думаю, лучше бы оставалась в неведении до конца нашего путешествия. Он долго не отвечал, потом устало выдохнул.

— Инопланетяне, — я сжала губы, чтобы ничего лишнего не сказать. Да… Я уже поняла, что он не типичной внешности, но инопланетная раса из космоса…

— Инопланетяне? — переспросила я.

— Да.

— Ты серьёзно?

— Не веришь?

— Ты пересмотрел Людей в чёрном?

— Кого? — кажется сработало у меня защитная реакция отрицания, что мне вдруг захотелось рассмеяться от души с этой сказки.

— Не важно, ты меня поражаешь! Придумать такое! Инопланетяне! — я уже не сдержалась и стала смеяться в голос, — Собака украла на корабль, мы в космосе, теперь ты инопланетянин!

— Не веришь во все слова? Самец скрывал правду как только мог, но это уже превращается для самки в опасность.

— Да-да, — легко сказала я, махнув на него рукой, — Что ещё скажешь?

— На данный момент мы в триллионах, по человеческим меркам, километрах от планеты Земля. К’хала действительно самку сюда притащила, у неё есть такая привычка.

— Ага! А ты межпланетный Охотник с собаками! А тот гость и есть инопланетянин!

— Да, — твёрдо сказал он. Пока я смеялась, он уже опустился ко мне на пол. Он вдруг схватил мою руку и приложил к чему-то острому.

— Что это? Нож? — но вдруг это что-то острое ожило и прижало к чему-то ещё острому. Это я уже знаю, это те зубы и жвалы!

— В тот раз самка трогала мой рот.

— Большой рот, — ответила я несвойственно спокойно. Или шок ко мне подходил, либо прошёл мимо меня и я от него отходила. Он взял мою руку, и провёл по ней четырьмя чем-то острым. Я выхватила это, и оказалась была его рука. Мощная, сильная, большая с когтями.

— Рука самца, — пояснил он любезно. Я пошла выше. Кожа грубая как… М… Рептилии! — Кожа самца, — пояснил он снова, я кивнула.

— А дреды? — вспомнила я.

— Нервные отростки.

— То есть, ты ими всё ощущаешь?

— И прикосновения самки тоже.

— Больно? — он не ответил, — Значит да.

— Возбуждает, — признался он и я ощутила, как уши загорелись.

— Оу… — только и смогла сказать я.

— Да.

— Инопланетянин.

— Да.

— Я в космосе на корабле?

непереводимо Ласточка, да… Сними наушник, самец скажет, — я послушалась его. Издался рык, я нахмурилась, потом снова рык, но более чёткий.

— Я не понима…

— Нар-р-р-р’уда… — произнёс он своим голосом. Какой бас! Какой тяжёлый голос! Мурашки по коже, боже!

— Нар’уда, — повторила я, — А как ты называешься? — он снова что-то прорычал.

— Яу-у-утж-ж-жа, — прошипел он более точно.

— Яутжа… А имя твоё?! — спросила я, он прорычал, потом снова, потом стрекот и рычание, — Не понимаю… — я надела наушник.

— Для вас, людей, имя самца трудное.

— Поэтому Око?

— Да.

— Вау… — удивилась я, — Я в космосе с инопланетным охотником… И одна из его собак меня украла… А почему не вернёшь на Землю?!

— Топлива нет. Если отвезу, то на вашей планете и останусь. Вам ещё рано знать о нас. Самка понимает это?

— Самка понимает… — я прижала руки к голове, а нет, шок подходит ко мне… У меня паника! — Что ты делал на нашей планете?!

— Грязная кровь. Самец ловил её.

— Кто это?

— Такой же как самец, но преступник.

— Выполняешь роль полиции?

— Моей расы, да.

— Боже… — я стала дышать чаще, — Я в космосе с инопланетным охотником… И одна из его собак украла меня… — повторила я ранее сказанные мной слова, но уже с большей сознательностью.

— Спокойней, — он взял мои руки, но я их отдёрнула от него, как от кипятка.

— Да как же… Слепой…

— Эм-м-ма, — произнёс он своим голосом, а я словно проваливалась куда-то вниз. Надо успокоится, вдох-выдох-вдох… Не помогает! Психолог, это не помогает!

— Я не могу быть спокойна! Это же всё выдумки! И тот гость… Кто это был?!

— Его раса из насекомовидных гуманоидов.

— Меня хотел трахнуть насекомое?!

— Спариваться нет. Только их матка несёт яйца.

— Да боже! —я вдохнула снова, так… Полегчало, — А ты… Что вчера было?

— Перед тем, как самка уснула?

— Да! — он молчал, — Отвечай!

— Кровь. Течка самки. Самец не выдержал.

— Ты что, животное чтобы… Ва!

— Самке не понравилось?

— Конечно нет!

— А оргазм?

— Да сейчас не об этом! У вашей расы нет такой противности, чтобы не… С кровью!

— Нет. Обычно. Течка самки хорошая. Я сейчас чувствую запах.

— То есть вчера, это был не ты, а твой животный инстинкт?

— Да. Самке больше нельзя находится рядом с самцом во время течки. Самец не сдержится, — сейчас я чуть-чуть почувствовала неправильное расстройство. Разочаровалась того, что это сделал не он, а его природа? ТАК! Эмма! Это вообще не те мысли, о которых ты должна беспокоится!

— Давай заново, — потрясла я руками от волнения и непонятного чувства предвкушения, — Ты инопланетянин из расы Яутжа, что живут в космосе, так?

— Так.

— Ты выполняешь роль полиции своей расы, так?

— Так.

— Ты прилетел на Землю, чтобы поймать преступника, так?

— Грязную кровь. Так.

— И твоя собака принесла меня сюда, потому что она имеет такую привычку, так?

— Так.

— Можно уточнить, почему именно я? Там присутствовал ещё и другой человек, водитель такси!

— Самка понравилась К’хале. Вот она тебя и взяла. Скорее всего это из-за запаха медикаментов.

— Почему?

— Ей нравиться другие запахи.

— Ладно… М… Сейчас мы летим на Нар’уда «Ласточка» до станции, чтобы заправиться, так?

— Так.

— А потом что?

— Самец отправит самку обратно на Землю. Самка забудешь самца и всё, что происходило.

— А если я этого не сделаю?

— Самке никто не поверит. Судя по твоему поведению, самка не хотела верить самцу до последнего, пока сама не убедилась. Самке поверят твои сородичи?

— Вряд ли… — а он был прав. Умён чертила…

— Значит, самец может самку вернуть обратно на Землю.

— Через месяц?

— Лететь обратно надо столько же, сколько летели на станцию.

— Межпланетная станция, да?

— Да, — мурашки по коже от этой ситуации.

— Всё равно не складывается в голове всё это… Инопланетян не существует, это выдумки! — он схватил мою руку этими самыми жвалами.

— Самки сородичи имеют такую челюсть?

— Нет… Отдай руку, — он отпустил меня, — А какого ты роста? — зачем мне вообще это было знать? Амбал же, понятно!

— Вставай, — приказал он мне, и я встала, — Найди мою голову, — сказал он откуда-то снизу, но рядом. Я нашла его лоб, который доходил мне до подбородка… У меня рост — метр шестьдесят. Когда человек садиться на пол, его рост половинится в большинстве случаев. Если он доходил мне до подбородка, то это где-то метр сорок. Это значит, если он встанет в полный рост, то где-то… Мм… Два метра восемьдесят?! Какого хрена он такой гигант?! Из-за этого я невольно отстранилась и попятилась назад. Мне теперь страшно стало видеть… Подумать только, я рада что слепая! — Самка боятся самца.

— Почему ты такой большой?

— В моей расе, самец имеет средний рост.

— Господи…

— Восемь фунтов по человеческим.

— Да я поняла уже…

— Самка расы самца имеют девять с половиной фута.

— У вас девушки под три метра?

— Да.

— Ничего не могу сказать, я в шоке… — я стояла на месте, не зная что сказать. А что сказать двух с половиной метровому амбалу о его росте, если он утверждает, что это нормально для него. Я то думаю, почему всё такое большое в этом корабле, что складывается чувство, какая ты маленькая мышка в затерянном лабиринте.

— Самец противен самке? — почему он это спросил? Хотя ответить однозначно не могу. Не противен, потому что не виден — всё что могу сказать, а так… Я не знаю и сама до конца. Вспомнила зачем-то рыбалку на море с папой, где он выловил потерявшуюсярыбу-каплю. Я была маленькая, и капля была мне противна и интересна одновременно! То же чувство, вот прям, то же самое. Страшно, противно, но и необычно и интересно, — Противен? — напомнил он о себе, освобождая меня от мыслей.

— Нет, — решила я не грубить, — Не противен ты самке. А-а-а, вот почему ты называешь меня самкой, а себя самцом, поэтому?

— Не понимаю смысла, — ответил он, да и я сама не поняла, что он сказал. Видимо так переводится.

— Ладно, забудь.

— Почему?

— Потому что это уже не важно.

— Самцу важно всё, что важно самке, — я покраснела.

— Почему?

— Самцу важно, чтобы самка добралась до Земли живой и здоровой.

— Это не касается моей жизни, — он промолчал, — Так… Что теперь будем делать?

— Самец думал, что самка будет испугана.

— Да, страшно. Если бы ты бил меня, причинял любую другую боль, хотел меня изнасиловать и всё такое, то да, я билась бы в панике. Но ты же не стараешься всего этого сделать, ещё и заботишься, поэтому, чего мне боятся? Я в безопасности, ты пообещал привести меня домой, я слепая и помощь мне нужна. Я не буду тупо поступать, как это бывает в фильмах, к примеру, бежать куда-нибудь, кричать и спасаться. Зачем? Ты единственный здесь, кто может обо мне заботиться и не дать мне умереть. Да, мне было не по себе сначала, но это самое логическое, что я могу придумать. А я ог-го-го как мешала своим родителям этой логикой с самого детства.

— Можно уточнить?

— Да? — что он не понял из всех моих слов? Переводчик вроде смог всё перевести.

— Что такое фильмы?

— Э-э-э… Да ладно, не знаешь, что такое фильмы?

— Не знаю.

— Я не могу объяснить так, чтобы ты понял.

— Тогда не надо.

— Спасибо. Та-а-ак, я пойду в туалет, ладно? — я развернулась, пошла по памяти к стене, от неё, нашла коридор с проволокой. И знаете, именно это та самая проволока дала мне понять, что этот инопланетянин под два с половиной метра, совершенно не плохой саме… Мужчина! С этими его самка, самец… Боже… Если рассуждать правильно, то в данной ситуации, когда ты слепой, лучше всего доверится тому, кто не желает тебе плохого. Он защитил меня от насекомого-гостя, приютил, дал мне отдельную кровать, еду и воду, душ! Не каждый похититель, между прочим, похвастается такими условиями содержания девушки! Око сделал всё, чтобы мне было удобно! Мне не боятся его надо, а благодарить! Тем более, не из-за него весь сыр-бор начался, а как раз из-за собаки! Так что, он тоже жертва обстоятельств.


========== Станция «За крайне», Рай-рай, Тет-а-тет — простыми словами: Дождись меня, новый мир! ==========


Комментарий к Станция «За крайне», Рай-рай, Тет-а-тет — простыми словами: Дождись меня, новый мир!

Напомнило: M2 — Immortal Hero

Многое из прошлого Арбитра было затменно чёрным туманом. Большую часть Око и сам не помнил, а другую часть хотел напрочь забыть. Пускай его жизнь была как у всех, появлялись те, кто возмущался его происхождению. Мать воительница, а отец из касты кочующих Наудов. Кто-где на данный момент — не известно. Скорее всего мать умерла на одном из своих похождений на планету, где больших хищников — её пресловутой страсти — было слишком много, потому и погибла давным давно. А отец… Да что отец? Око не знал о нём по большей мере: ни-че-го. Возможно, поддался в Грязную кровь обрюхатив недозревшую для этого самку, а может отправился за головой Королевы Каинд Амедха* и умер от Твей* Священной дичи.

Хотя, Око никогда не задумывался о родителях, пока сам не почувствовал своё родительство перед своими детьми. Да, они у него были, но он поступал с ними так же, как и его отец — исчезал и не интересовался их воспитанием. Пожалуй, его дети и сами не хотят его видеть, потому что им сейчас интереснее всего познавать мир вокруг, быть в кругу своих сородичей, и стремятся быть лучшими охотниками. Матери говорили им про отца, и что он Арбитр — на этом история Око для детей заканчивалась. Ничего примечательного матери не могли сказать об отце. А что говорить? Арбитр — есть Арбитр. Его трудно найти, и как же легко потерять, а чаще сложно убежать!

Кстати, о той части жизни, которую он старается забыть, как раз были его дети и его горем. Получилась не совсем приятная ситуация. Хотя для Яутжей-самцов в принципе нет никакого до этого дела. Есть гон — что была проблемой для его расы — значит надо продолжать свой долг, а точнее, свой род. Если бы Око мог контролировать этот период, своё поведение и настроение, то он бы никогда не заводил горем, а занимался хобби — ловил Грязную Кровь, собирал трофеи и конечно, забирал «живые сувениры» в свой зверинец. Да-да, сколько бы не говорили, что он очень странный из-за этого, Науд всегда пропускал эти слова мимо ушей, продолжая страсть своей матери. А мать он помнил ярко:

Сильная, независимая, жестокая, хладнокровная воительница своей расы. Окрас серебряный, с чёрными пятнами по всему телу. Под ней все самцы словно на коленях ползали, выпрашивали её с ней продолжить род, чтобы дети были их сильными и вольными, как она сама. А она ими вертела как хотела. Ей был необходим сильнейший, достойнейший самец среди Наудов, так и нашёлся отец. Завертелось, закрутилось да и послалось в чёрную дыру. Отложила яйцо с Око, дождалась его появления и ростила до возраста, когда сможет отвязаться от него. А Око был из тех мальков, что всего боялся, как это удивительно не звучало.

Да… Око Науд был из трусливых, что не прощалось законам Кодекса. Прятался за мамину юбку перед Каинд Амедха, свирепыми хищниками и зловещими чудовищами. Спасибо именно матери, Око убил первую Священную Дичь в слишком раннем возрасте, и пристрастился к материнской хобби — собирать по космосу живность. Собрал достаточно большое количество трофеев в молодом возрасте (когда ещё спариваться нельзя), что любая самка-Яутжа возжелала продолжить род с ним. Но… Не было ему это интересно! Ну вот не было! Какое продолжение рода, когда столько на свете интересного и странного?! Если бы можно было, выбрал бы одну спутницу и вовеки веков, чтобы надолго, рядом, вместе.

Возможно, этому желанию никогда не быть исполненным. Никто из горема не захотел отправиться с ним, оставаясь на родной планете. Как бы… И горема уже нет. Так что… Дрейфовать ему до смерти в открытом космосе, пока не умрёт от какой-нибудь напасти в виде непобедимой, молодой и способной Грязной крови, или в неудачно заброшенные угодья Священной дичи. Обычно так и заканчивается любая жизнь Науда. Ярко, гордо и вольно. Прискорбно, но это факт.


Но…


Всегда есть какое-то НО.


Не ожидал вольный Яутжа, что попадётся на веку счастье, когда сумеет испытать в своём сердце эту дольку странного тепла в груди. Когда сердце быстро-быстро бьётся только при взгляде манящих изгибов бёдер, выпирающих молочных желез и привлекательной улыбки Уманки. Осознавая неприятную новость о том, что Уманы не живут столько же, как и Науды, становилось слишком грустно. Давило на сердце достаточно больно, заставляя весь воздух уйти из лёгких, а живот сжаться в скорби. Плакать он не умел, но казалось, первая слеза так и покатиться по жвалам. Скоро залегла она в душу, когда стала сидеть у его кресла, что-то щебетать как птенчик ранней весной, или кричать его в коридорах о том, что заблудилась.

— Око! Око! — кричала Эмма его, стараясь пробиться через эту твёрдую стену его угнетённых мыслей, — Там что-то пищит уже какое время! — Яутжа проснулся, осмотрел на панель, а потом, и в окно. Они уже прилетели на нужную планету, но корабль не мог сесть, пока капитан не даст согласие. Он взял управление на себя.

— Будет трясти, — предупредил Око, фиксируя руки на руле. Облетая другие корабли, что летели на станцию, он подметил для себя удобную парковку, дальше от остальных кораблей. «Ласточка» присоединилась к фиксаторам, отчего в салоне потрясло всех находящихся внутри.

— Всё? — с надеждой спросила Уманка, и парень кивнул, — за что потом себя поругал — взял эту привычку у неё соглашаться и снова забыл, что она слепая.

— Да, — ответил он твёрдо и выдохнул. Что теперь? Как оставить её одну на корабле? Без должного присмотра она может пропасть. Он присвистнул, и этот звук Эмма уже узнавала: позвал собак. Сука и три самца примчались на зов хозяина, — Охранять, — приказал он стрекотом, — Нар’ис за мной, — выделил он одного из крупных самцов и пошёл к выходу.

— Ты куда?! — забеспокоилась девушка.

— На выход. Мне надо заплатить за топливо и пройтись по рынку.

— А мне… Можно с тобой? — спросила самка-Уманка, осознавая сама, что вряд ли тот согласится, так как сама слепа. Хотя, скоро сезон, и Грязная Кровь да и другие Арбитры не здесь, так как станция была слишком далеко от всех каст. Поразмыслив, взвесив всё за и против, решил ответить.

— Пока самка слепа, самец не может взять её с собой.

— Эм… Сколько уже прошло, как я тут живу? — Яутжа глянул на время и дату.

— Три недели и пять дней.

— Уже завтра… — её тембр голоса Око мог распознавать, и этот обозначал, что она чем-то удивлена, а потом и сам понял, чему же.

— Завтра снимать повязки, — прострекотал он глухо, и девушка потрогала глаза через бинт. Они уже не болели и не зудели. А если так, то можно и сейчас. Она постаралась развязать узел на затылке, — Ты что делаешь? — огрызнулся он, останавливая её движения.

— Можно уже снять, давай снимем! Я уже устала быть слепой!

— Нельзя! — отрезал он, дёргая её за предплечья, не позволяя снять бинт, — Завтра — значит завтра!

— Я хочу с тобой! Я хочу увидеть мир! Я хочу посмотреть, как это, быть вне Земли!

— Хорошо-хорошо! — сдался мужчина, — Я только заплачу за топливо и вернусь, — он заметил, что девушка замерла. Око быстро убрал свои руки, почувствовав её страх.

— Мне страшно… — призналась она.

— Самка не должна боятся самца.

— Да не тебя, — объяснила она, — Я боюсь увидеть мир, он же мне будет не привычным, и всё же… Мне интересно.

— Определись, — попросил Яутжа, не понимая её.

— Люди чувствуют двойственные чувства! И страшно, и интересно!

— Когда увидишь, скажи самцу конкретно.

— Хорошо, иди уже, — прозвучал голос обиженно. Око не хотел оставаться долго с её неразборчивостью в чувствах, и поступил так, как она просила. Оставляя собак с ней, рассчитав их период утомлённости, вышел на станцию.

Станция называлась инопланетным названием, что ни в тексте, что ни человеческими словами, увы, не выговорить. Поэтому, можно назвать это место просто «За крайне». Хотя многие Яутжа это место прозвали как «Рйет», то есть «дерьмо». А всё потому, что находилась станция далеко от кочующих каст и Науд-Аурит’сеней, да и от густонаселённых планет и кораблей-маток. Добираться сюда слишком долго, сложно и невыносимо скучно. И всё же Грязная Кровь сюда залетает, чтобы избежать встреч с Арбитрами. Но их тут сейчас точно нет, скорее всего нет. Станция славилась большей распространённостью других рас, что торгуют. Хотя и тут есть своя неувязочка. Торговать особо нечего, кроме ворованных Умановских вещей, растущими фруктами и овощами на другой стороне планеты и обязательно богатым выбором алкогольной выпивки, которую производят из крови одной живности.

Станция располагалась на половине планеты, другая половина населена расой, что и создала станцию. Раса под названием «Тет-а-тет» потому что эти создания излишне приветливы и любезны к новым видам разумных. Часто можно оказаться в группе Тет-а-тет, что одарит тебя разной едой и безделушками, но вот из-за недавнего конфликта с ними и Грязной кровью, они стараются обходить стороной Яутжей.

Тет-а-тет представляли из себя небольших, прямоходящих на копытах, лошадей разного покрова шерсти — чёрный, белый, часто встречаемый красный, бежевый и русый. Среди гривы две пары ушей, наложенные друг на друга, во лбу возвышается рог — скорее всего, единственная мера защиты — и длинный, больше походящий на крысиный, хвост с пушистым мехом на конце.

Око вышел из корабля, огляделся, и заметил подходящих к нему Рай-рай. Да, очередная раса на этой станции, приезжая как раз из планеты «Райрай». Дело в том, что из-за того что Арбитров да и другая полиция на «Райрай» появляется крайне редко, криминал возрос до опасных обозначений. Для такой расы как Рай-рай, там появляться опасно, во-первых потому, что это, пускай не самые умелые мастера, но достаточно дорогой и красивый трофей, как раз для подарка для самки. Их вид привлекал тем, что они необычные: бабочки, прямоходящие на тонких ножках, бабочки! За тонкой спиной растут два прекрасных, с причудливыми узорами, крыла. Голова с усиками, большие чёрные глаза, и стрекочущие жвалы вместо хоботка. Вместо нормальной пятой точки, было продолговатое брюшко, полосатая в яркие цвета (в зависимости от цвета крыльев). А главное, их рост был не более, чем метр пятьдесят-шестьдесят.

— Приветствуем Арбитра на «За крайне», что привело Яутжу в такую даль? — спросили они вежливо, потому что их наниматели Тет-а-тет приказали со всеми, кто бы то ни был, говорить вежливо. Хотя Рай-рай до одури боялись Наудов из-за их страсти на охоту за всякими броскими трофеями.

— Топливо, — сказал сразу Око, не желая задерживать тут на долго, у него на борту СЛЕПАЯ пассажирка, которая да куда-нибудь забредет и потеряется. А он этого точно не хотел, хотя тот случай отпечатался в памяти, как «самый забавный и нелепый случай в его жизни».

— На сколько задержитесь? — вопрос Око удивил, в прошлый раз, когда он прилетал, этого вопроса не было.

— На сколько потребуется, — сказал он твердо, и не мог поинтересоваться, — А что не так? — пара Рай-рай (самцы) смутились, подёргивая усиками.

— Это дела Тет-а-тет, уважаемому Арбитру не стоит беспокоиться.

— Давайте, не тяните Каинде Амедха за хвост, — Рай-рай на этот раз переглянулись, и решили, что если Арбитр тут, а он полиция, почему бы и нет?

— У Тет-а-тет есть некоторые проблемы…

— Да ладно, Грязная кровь тут? — удивился Око

— Нет-Нет! Никого из Ваших уважаемых сородичей здесь нет! — поторопили Рай-рай его не выводить свои выводы раньше времени, — К’ханаде…

— К’ханаде… Опять они, — недовольно стрекотнул мужчина, щёлкая нижней мандибулой по верхней жвале. К’ханаде, ещё одна раса, доставучая Тет-а-тет. Два месяца назад он уже приезжал на эту станцию, искал для себя припасы и Грязную кровь, что украл оружие у касты, и Тет-а-тет попросили его разобраться с шайкой бандитов К’ханаде. К’ханаде, — на них, наверное, природа прекратила своё воображение, — выглядели как дождевые черви (под три метра в длину) и имели на двух концах их тела глаза со ртом. Чтобы удобно для них передвигалась, обычно одну из голов они «отключают» — хотя это какой-то долгий процесс, но не будем углубляться в их физиологию, — но когда разрезать их ровно по середине туши, то станет два К’ханаде, заместо одного. Как обычно, с дождевым червём, в прочем. Они прибегают к такой тактике «разделения» когда не хватает дополнительных «рук» в бою. Они живут по большой части в земле, питаясь живностью, которая там обитает, но так же могут употреблять обычную еду, что продают на рынках. В основном, это цивилизованный народ со своими богами, со своими нравами и законами, хотя находится среди них и преступность. Науды не охотятся на этих слабых существ, потому что они уродливые и слишкой гадкие на ощупь. Пускай для Яутжа трофей любой подойдёт, только чтобы был сильный соперник, но эти обтекаемые создание… Нет, точно нет. Как вы себе представляете? Трёх метровый черв с тяжестью в двести кэгэ весит на стене? Точно не то, чем можно гордится.

Вот и два месяца назад, он наткнулся на слишком глупую и молодую компанию К’ханаде, которая пристала к нему с расспросами «Чё ты тут забыл, Науд?», «Хочешь помахаться?», «Давай проверим, какие из себя Яутжа Ох-ох-охотники» — за что поплатились своей жизнью. Потом Тет-а-тет поблагодарила Око за это и сама заплатила за ремонт «Ласточки», повредившегося на астероидах. Может и в этот раз прокатит? Скорее всего. Тем более, сэкономить на этом будет хорошо, тут в три шкуры драли за ремонт и топлива.

— Где Верховный Тет-а-тет? — спросил Яутжа Рай-рай.

— Вы хотите помочь? — спросил один из них, после недолго паузы.

— Да. Где он?

— На другой стороне планеты.

— К’жит! (Чёрт!), до туда два дня добираться.

— Поэтому мы и говорим, что это проблемы Тет-а-тет и уважаемому Арбитру можно туда не иди, — Око осмотрелся. Уже весна, тёплая, приятная и для станции «За крайне» это лучшая пара для путешествий. Ночи тёплые, дни знойные, не слишком влажно и сухо. Природа на этой планете словно зеркалила характеру народа Тет-а-тет.

— Я сам разберусь, куда мне стоит идти, а куда нет. Так, давайте решим…

— Мы заправим Вам топливо, а Верховный потом заплатит? — перебил и продолжил один из Рай-рай, дёрнув усиками.

— Да.

— Тогда так и поступим.

— Доверяете?

— Мы помним Вас, могучего Арбитра победивших группу К’ханаде. Тет-а-тет ещё помнит Вас и по сей день гогочет о Вашем поступке.

— Ясно, — не удивился Яутжа, потому что Тет-а-тет вознесет до небес любого, кто поможет их хилой расе, — Так и сделаете, — Яутжа направился в корабль.

— Стойте! — остановили они, и беспокойно запорхали крыльями, подлетая к нему, — Мы думали Вы сейчас туда пойдёте.

— Мне надо забрать своих животных оттуда. Не оставлю же я их. Или хотите за ними присмотреть? — он хитро поднял верхние мандибулы выше.

— Нет… — неуверенно произнесли бабочки, чувствуя как неприятно загудели брюшка.

— Тогда подождёте до завтра.

— Вас поняли.

— Осмотрите пока корабль.

— Вас поняли, — Арбитр покинул их, заходя внутрь корабля. Уманка уже сидела на его кресле, прижав к себе ноги, и что-то тихо про себя щебетала.


То же время.


— Долго… Слишком долго… Мне страшно оставаться тут одной… Кто знает, когда кто-то сюда явится? Вдруг, они захотят меня украсть? Продать на своём, чёрном рынке? — говорила я себе под нос, устроившись на широком кресле Око. Я слышала, как собаки рядом кряхтели, но от этого не безопаснее. О! Люк открылся! Око?! Нет… Это может быть не Око! Я спрыгнула с кресла на пол и поторопилась побежать к стене. Собаки за мной. Я присела, прикрыв руками голову.

— Самка чего? — спросил знакомый голос Ока. Фуф… Око…

— Я думала это не ты! Хоть предупреждай! — возмутилась я, поднимаясь в полный рост.

— Как?

— Ну… Это я! Или… Я пришёл!

— Это я.

— Поздно уже! — надулась я, присаживаясь обратно. Тяжёлые шаги приблизились ко мне, и я почувствовала, что ко мне присели.

— Эм-м-ме не стоит боятся, станция безопасна, — прострекотал он рядом, — Здесь никто самке не угрожает.

— А как же те, кто на ней обитает?

— Им всё равно, кого привёл самец, им нужны деньги и безопасность… — он недолго молчал, — И решение проблем.

— Каких проблем? — подняла я голову в сторону его голоса.

— Самка хочет выйти? Прозрей. Потом нам надо будет дойти до Верховных непереводимо, да чёрт, — я поняла, что он этим потребовал, и я сняла наушник, — Те-е-ет-а-те-е-е-т, — прорычал он своим басом.

— Тет-а-тет? — спросила я и надела наушник обратно.

— Да.

— Нам надо дойти до Верховных Тет-а-тет? Зачем?

— У них проблемы с преступностью. Самец согласился помочь. Самка пойдёт с самцом, самец самку тут не оставит.

— Это не слишком опасно?

— Для Арбитра, это станция самая безопасная. Грязной крови нет. Все слабые.

— Ладно…

— Не доверяешь?

— Доверяю… Выбор что ли есть… — сказала я тихим голосом последние слова. Действительно, не хотелось выходить отсюда, такой я затворник, но поглядеть на другую планету! Этим меня и соблазнило. Да и не останусь я на долго здесь одна! Слишком уж рискованно.

— Тогда самка подготовиться к выходу. Завтра снимем повязки.

— Угу… — кивнула я, и в животе такое приятное ощущение заиграло. Щекотит. И название этому — предвкушение, — Что делать будем?

— Самка — ничего. Самец — будет готовиться выйти с непослушной самкой.

— Я буду паинькой, обещаю, — улыбнулась я, хотя зная своё пресловутое любопытство, я не сдержусь и чем-то заинтересуюсь. Эх… Как же выглядит новый мир?

Комментарий к Станция «За крайне», Рай-рай, Тет-а-тет — простыми словами: Дождись меня, новый мир!

Каинд Амедха — жёсткое мясо (презрительное название Ксеноморфам/Чужим).

Твей — кровь.

Знаете… Я лучше не буду соваться в язык Яутжей. Употреблять буду, но только те слова, которые знаю сама и смогу спокойно объяснить в примечании.


========== И вроде вижу, и вроде не вижу — мир в тонких пеленах. ==========


Комментарий к И вроде вижу, и вроде не вижу — мир в тонких пеленах.

С этого момента будет повествование идти от третьего лица о них двоих. Потому что… Автору так удобнее и он так решил ^^ Иногда будет встречаться и главы от лица Эммы.

Почему-то напомнило мне это всё, эту песенку - Максим - Солнышко лучисто.

Нет, правда, подходит!

Никогда бы не подумал Яутжа, что будет так напряжён из-за того, что его кто-то увидит. Нет, был момент, когда на первой охоте на Священную дичь он, во время невидимости, издал свою надоедливую привычку щёлкать нижним жвалом по верхней. Тогда он рисковал умереть от одного из самцов Каинде Амедха. Но так как он сейчас живой и здоровый, то тот случай его не выдал. А сейчас волнение перерастало в подобие страха перед какой-то слабой Уманкой! Он и сам не понимал, почему. Увидит и увидит, что такого? Скорее, он больше боялся её отпугнуть от себя. Хотя она уже ощупывала его, «рассматривала» прикосновениями, она примерно уже знает, как он выглядит, но… А расцветка? Серебристая в чёрную крапинку? А эти мандибулы? Дреды? Большой рост?! Она же не ощупывает его постоянно, но теперь будет видеть! И только сейчас, сидя напротив Уманки на полу в её комнате, она что-то щебетала так взволнованно и вдохновённо, заметил как же она проигрывала в своих размерах ему. Она такая ма-а-аленька, что одной рукой прихлопнуть не имеет какой-то проблемы. А вдруг, она испугается его?! Вдруг, убежит и больше не захочет его видеть?! Вдруг, она повергнет себя этой опасности! А инстинкты собак такие, что они понесутся за ней и прогрызут её худую шею… Этого он боялся больше всего, поэтому предварительно запер четырёхлапых чудовищ в своей комнате.

— Я готова, — продиктовала девушка, поднимая руки к повязки на глазах. Напротив неё собеседник что-то невнятное прострекотал, с чем переводчик не справился и выдал как «непереводимо».

— Я не знаю, что ты увидишь, — ответил он наконец, сжимая свои руки в кулаки, готовясь хватать её, чтобы не убежала и поговорить, спокойно и долго, чтобы привыкла к его внешности.

— То есть? — замерла она, останавливая свои руки. Эмма знала как он выглядит, хотя в представлениях Око не настолько страшный, как в реальности.

— Я не такой, каким ты меня представляешь.

— Это не важно, — парень опустил её руки вниз и решил сам сделать это. Лучше он, чем она. Из-за него всё началось, ему и расхлёбывать это рйет, то есть, дерьмо. Развязал Око свой крепкий узел на затылки девушки, аккуратно снял повязку с глаз. Что она увидит в этом месте? С кем она всё это время взаимодействовала? С кем общалась постоянно? И что эта за собака, которая всё время к ней приставала? Что за чудные коридоры, которые она проходила и… Что за существо, что так трепетно относиться к ней? Так заботилось? Которому пришлось доверится на целый месяц? Парень даже надел свою маску, чтобы видеть всё в цвете. Её синие, как океан, глаза распахнулись. Потом проморгались, что даже одна из ресниц упала на щеку, а следом, они изумлённо и напугано смотрели прямо на Око. Он не хотел ждать, сразу снял маску и ждал, ждал когда же она побежит с криками о чудовище.

— Ну? — не вытерпел Яутжа этого неловкого молчания, что так сильно давило на виски.

— Ну… — неуверенно прозвучала она и опустила взгляд, разглядывая руки.

— Самка что-нибудь видит?

— Нет, — ответ её, как ударившая молния по кораблю, заставила потеть холодны потом бедного Науда.

— Как? Не видишь?! Почему?! — беспокойно прострекотал он с рыком. Он что-то сделал не так?! Лечение совсем не помогло?! Почему это произошло?! Он лишил зрения Уманку… Перечеркнул её жизнь…

— Смутно вижу, — наконец ответила она, поднимая глаза, — Я вижу свет, твой силуэт и цвета… А так, словно у меня плохое зрение, — сказала она неуверенно.

— Лекарство не помогло? — виновато прострекотал он, опуская голову ниже, чтобы смотреть на неё снизу верх — скорее, движение провинившийся собаки.

— О-о-о! — воскликнула она, глаза её широко открылись, — Вспомнила что говорил мне доктор Клен!

— Кто?

— Не важно. Он сказал, что после лечения, у меня будет такое зрение плохое ещё некоторое время, надо продолжать капать! Ну-ка дай-дай, сделай! — она потянула свою маленькую руку к нему, но теперь она смотрела точно на него. Око понял о чём она, потянулся за бутылочкой, которой она капает всегда глаза.

— Самец сам, — убрал он её руки, и уже с профессиональностью прокапал три капли в каждый её глаз. Она проморгалась.

— Ну, будем ждать!

— Чего самка так радуется? — спросил он сердито, ведь она ещё ничего не видит!

— А чего грустить? Да, ещё ничего не вижу, но зато эти бинты убраны и я могу видеть твой силуэт и цвета! Я теперь более менее могу ориентироваться! — воскликнула она и быстро встала на ноги, — Вставай! — зачем ей надо чтобы он встал, Око не знал, и всё же выполнил прихоть самки, — Ого-го-го! — она смотрела на него снизу верх, высоко задрав голову, — Нифига ты высокий и большой…

— Простой.

— Для меня нет. Господи, да ты великан! — Яутжа поддаваясь своему свойственному характеру, сделал грудь колесом, гордо поднимая голову, как лев. Самка хвалит, приятно на душе… — С таким не страшно выйти в свет! — она немного попятилась назад.

— Пока самка не видит, Эм-м-ма никуда не уйдёт, — пробурчал он.

— Ну-у-у, Око! Не вечно же мне сидеть тут!

— Нет — значит нет.

— Око-о-о-о! — взмолилась она и как тут противостоять этим невинным, синим глазкам? «Нет!» — крикнул он себе, отдергивая от щенячих глаз Уманки. «Нет!» — снова приказал он себе прекратить смотреть в них, но они так молили её, так молили!

— Ну по-жа-а-алуйста-а-а-а.

— Нет, — грубо ответил он, и девушка не собиралась сдаваться великану.

— А если кто-то забредёт отсюда?

— Не забредёт.

— А если тебя убьют?

— И что, что убьют?

— Я останусь одна здесь, — промурчала она невинно. Эмма и не думала что эти слова возымеют эффект. Око замолчал, замер в оцепенении. Почему об этом он подумал только сейчас? Он понимал, что если убьют его, то ладно, всё равно, Науды всегда умирают на поле боя, но… Теперь то у него есть зачем возвращаться назад, живым. Теперь он только должен, он просто обязан вернутся назад! Ведь худшей смерти, чем умереть голодным и слепым, ничего нет! И такова будет уготована судьба Уманки, если он встретится с опасностью, которую не сможет преодолеть. «Нет, лучше умрёт со мной, чем одна и без меня, в страхе и голоде» — утвердил он для себя, ведь подобная смерть ждала и его собак, — Око?

— Самка идёт с самцом.

— О, не долго пришлось уговаривать.

— Это самец принял такое решение, — девушка улыбнулась от умиления.

— Да-да. О, великий самец, принял лучшее решение! — восхвалила она, смеясь. Яутжа невольно поднял верхние мандибулы в улыбке. Ох… Как же прекрасен этот смех… Око потряс головой, смахивая эти мысли, и опустил жвалы, попутно щёлкнув ими. Он куда-то направился, оставляя самку позади, сама же Эмма осталась на месте, рассматривая комнату уже в цветах. Конечно, она видела всё только в нечётких чертах, и всё же, теперь она могла с уверенностью сказать: «Стена белая!», «Коридоры тёмные!», «Пол чёрный!», «Шкафчики серые!» и далее. Наконец, она могла видеть, пусть и смутно, где находится её лекарства, где кровать и куда идти в туалет.

— Туалет! — озвучила она мысль и прошла к коридору. Царила кромешная тьма, но она и так изначально тут была в темноте, поэтому найти туалет было не трудно. Ванная комната оказалась тоже в темноте, — Это что же получается… Око и так ничего не видел? — спросила она у себя. По идеи, просто Око не заморачивался со светом в этом отсеке. Для чего слепой свет? Вот и не тратил энергию. Сам он прекрасно видел в темноте. Хотя… На самом деле не в темноте видел, просто зрение Яутжей так утроено, видеть тепло. А маски только помогали направить правильный спектор, чтобы и цвета можно было различить, очертания лиц и прочего.

Сам Око ушёл за припасами. В подсобке находя уже заранее подготовленные вещи, как мед.сумочку, припасы (вода, еда, еда Эммы) — хотя по идеи ничего из этого брать было не обязательно, сторона «За края», точнее, другая сторона планеты, была насыщенна едой и водой, но кто знает, что Уманка сможет съесть, и чем сможет не отравиться и загнуться. На этот случай он взял с собой Ванессу, что неприветливо квакнула хозяину. Он погладил её, успокаивая, и положил в люльку-портфель, в которой и собирался понести ЗРЯЧУЮ Уманку.

Возвращаясь обратно к Эмме, он не нашёл в её комнате.

— Эм-м-ма, — прорычал он, и девушка выглянула из ванной комнаты.

— Погоди немного, нам же идти так далеко! Дай девушке сходить в душ.

— Ладно, — пробурчал он, неохотно сев на её кровать и которая ему неприятно скрипнула. Вес в двести килограмм, после пятидесяти показалось ложе слишком резким изменением. Положил и рядом Ванессу, что удобно уложилась на мягкой пастели.

— Возьми все мои лекарства! — прокричала Уманка с душа, и из-под звуков воды было не особо слышно, но для острого слуха Хищника это было не проблемой. Он недовольно стрекотал себе под нос, бурча типа: «Слишком наглая самка попалась» или «Вот сама всё и сделай», но всё равно выполнил прихоть, собирая медикаменты в мед.сумку, — Ещё одежду! — «Многого хочешь» — бурчал Око, не задумываясь как они сложены, просто запихивал в сумку одежду, что мог найти. Одни тряпки, как думал он, не лучше, если бы ходила голой? И самой удобно, и глазам Яутжа приятно. Больше ничего не просила наглая самка, поэтому он смиренно сел на кровать, думая о том, как пойдёт к Верховному Тет-а-тет. Какой путь безопаснее будет? Уманка вряд ли слепой сможет залезть на дерево, тогда придётся иди по земле. Какой путь будет проще для неё? Хотя он планировал её нести, но вдруг взбредет ей самой походить?

— Я всё! — объявила девушка, отвлекая от мыслей парня. Он посмотрел в эти непривычные, синее глаза, и даже смутился, но сам себе в этом не признался.

— Самец понесёт самку, когда выйдем из станции.

— Понесешь? — спросила Эмма с удивлением, представляя в голове картинку как: невеста на руках мужа или его типичное, мешок на плече. Последнее, как она подумала, больше походит.

— Иди сюда, — приказал он и поставил достаточно большую сумку перед собой. Девушка подошла, опустилась на колени и пощупала странно выглядящую, чёрную коробку. Нити крепкой ткани тесно прилегали друг другу, напоминая ткань как у простых рюкзаков или чемоданов. Заместо застёжки, были плотно пришитые проволокой к ткани железные пуговки. Сзади, на спинке, были широкие лямки, как раз для плечей великана-Око, — Залезешь? — решил он уточнить её удобство раньше, чем они выйдут.

— Ты меня понесешь в портфеле? — удивилась она, глядя в его лунные глаза.

— Не только самку, — уточнил он и взяв недовольно пробурчавшую Ванессу, протянул Эмме, — И Ванессу.

— Кого?

— Ванесса. Возьми, поймёшь, — прострекотал он, вспоминая, что обычно такой распространенный вид жаб во Вселенной, как Ванесса, не водилось на Земле. Девушка не смело потянула руки к этому, ранее не ощупанному существу, и взяла на руки. Жаба устроилась удобно на мягких руках девушки, после грубых прикосновений жёсткой кожи Яутжа и тихо стала мурчать.

— Боже… Это что, кот? — спросила девушка, подробнее «осматривая» пальцами внешность существа, — Жаба? — с непониманием спросила она, и стала гладить Ванессу. Та приветливо ей стала мурчать громче, — Забавно.

— Не страшно? — спросил Око девушку, наклоняя голову от приятной картины. Ванесс никто из его горема не любил, они были для них уродливыми и мерзкими. «Ну хоть кто-то из самок принимает этих чудесных созданий» — подумал Яутжа, и хотел уже подстрекнуть себя в том, что не его это самка, но он махнул рукой. Потом отчитает себя за это, сейчас есть дела поважнее.

— Нет. Я не боюсь жаб. Они забавные, — улыбнулась Эмма и протянула Ванессу обратно Око, — Так, портфель! Я теперь стану книжками для школы! Вот круто! — порадовалась она. Око уже не хотел спрашивать, что за школа, какие книжки, а просто наблюдал за её приподнятым настроением. Она шагнула вовнутрь, сложив ноги к себе и присела, абсолютно утопая в меленькой, как казалось ей, коробке, — Это больше напоминает самодельный домик, который я делала в детстве.

— Держись, — прострекотал Око, отдавая Ванессу в руки Эмме. Закрывать её он уже не стал, боялся, что та задохнётся там, но не задумался, что для Эммы там достаточно места дышать. Взялся за лямки и закинул портфель на спину, продевая в лямки руки. Зафиксировав всё ремнём на животе, прошёлся по комнате вокруг, — Как самка чувствует? Не больно? Удобно?

— Какая забота! — удивилась девушка, вылезая из портфеля к нему так, что её лицо оказалось рядом с его лицом.

— Отвечай, — прошипел он со смятением, засовывая её обратно рукой, толкая за макушку головы.

— Брюзга… — пожаловалась девушка, — Хорошо. Мне нравиться. Это прикольное ощущение, находится где-то в невесомости!

— Больно? — стал нервничать Яутжа.

— Нет, не больно. Удобно. Всё хорошо! — объявила девушка, поглаживая Ванессу.

— Самец к самке положит вещи Эм-м-мы, еду и мед.сумку, ладно?

— Ладно, — согласилась быстро девушка. Парень снял портфель, положил его на кровать Уманки и дёрнул жвалами. Самка так компактно сложилась в этом портфеле! И выглядело это, для него, очень мило, что мандибулы невольно поднялись выше в улыбке. Он стал засовывать все нужные предметы, а девушка, удобнее для себя, складывала их, то по бокам, то к ногами, чтобы не мешали. Потом, Око снова надел портфель, — А так удобно?

— Удобно-удобно! А тебе, Око, удобно? — поинтересовалась она, вновь вылезая из портфеля.

— Зачем самка спрашивает?

— Я беспокоюсь, — самец застрекотал в смехе. Добром таком смехе. Ему польстило, что она за него беспокоится. Её слова подарили душе тепло. Обычно, его никто и никогда не спрашивал, удобно ли или нет. Не в жизни, не в работе, не в гореме и даже не в зверинце. Кому нужен Яутжа-нытик? Никому. Удобно не удобно — выполняй приказ и делай, что нужно. Да и сама девушка узнавала этот стрекот, это был смех Око.

— Удобно, — сказал он в поднятом настроение, и всё волнение о путешествие как рукой сняло.

— Не тяжело? — спрашивала она, улыбаясь.

— Самцу никогда не тяжело. Самец может поднять больше своего веса, — девушка округлила глаза.

— Око, а сколько ты весишь? — Око замолчал, стал думать и считать, чтобы перевести все числа в Умановский.

— Четыреста сорок один фут, — выдал он скоро и девушка стала сама считать.

— Двести килограмм?! — вослкикнула девушка в удивлении, что и показалось не приятным пищанием для Яутжа в ухо.

— Чего удивляться?

— Ничего, просто… Ты хорошо придерживаешься моего представления, как великан, — девушка удалилась обратно в портфель. Великан, да ещё тяжёлый… Бугай, которому трудно сказать нет, чтобы он не попросил…

— Испугалась?

— Удивилась… Всё! Всё вытаскивай меня! — приказала она, и Око положил портфель на пол. Девушка вышла, разминая ноги, — Ноги будут затекать, я же смогу выходить?

— Да.

— Вот спасибо! — сказала девушка и быстрее пули оказалась у выхода, — Всё пошли-пошли! Новый мир ждёт меня! — говорила она, и Яутжа, не сумев сдержать своей улыбки и насмешки, последовал за ней. Она бежала вперед смело, рукой проводя по проволоки, — Чего как черепаха?! — спросила она не скрывая своего предвкушения, и даже на спуске, подпрыгнула, — Юху-у! Новый мир!

— Не беги, упадёшь ещё, — промурчал довольный Око ей, прибавляя в шаге, чтобы если она вдруг упадёт, подхватить её. Так и началось веселенькое, а может и опасненькое, приключение Эммы и Око в новом мире «За крайне».


========== «Заплати-и-и!!» ==========


Око проверил, а точно ли он всё-всё положил в портфель? Еда? Есть. Вода? Есть. Еда Уманки? Есть. Оружие? Всегда при нём. Переводные устройства? Одно у Эммы, одно у Око. Собаки? Все четыре следуют за ним. Ванесса? Есть. Медикаменты? Есть. Одежда Уманки? Есть. Эмма? Есть. Ну всё, вроде ничего не забыл. Яутжа, хватая её за руку, — и тогда подумала девушка, что они какая-то пара, — смело пошёл на выход. Спасибо тому, что девушка, путь и мутно видела, уже могла замечать какие-то неровности под ногами. А может она их и не видела, развила в себе шестое чувство? Уже на пороге, когда открылись двери «Ласточки» девушка остановилась, сменяя ногу на ногу, словно хотела в туалет, и сжимала руку Око. Собаки же успели выбежать вперед хозяина, чтобы разведать местность, да и просто размять мышцы.

— Нужды? — решил он спросить её, не желая тянуть за собой, как непослушного ребёнка. Взрослая особь же, чего хочет?

— Что? Да не-е-ет…

— Так да или нет?

— Нет! — вослкикнула она, но всё равно не шла вперед.

— Так чего стоишь? Пошли. Рвалась быстрее самца, а теперь тянуть заставляешь.

— Мне страшно… — девушка даже попятилась назад.

— Было же интересно.

— Интересно, — согласилась девушка, забавно наклонив голову, делая подобие кивка, — Но страшно.

— Самку не поймёшь, — буркнул Око, но терпения у него было, да и он никуда не торопился, хоть весь день простоять готов, главное не отпускать её хрупкую, маленькую ручку. Девушка что-то себе говорила под нос, словно рассуждала, взвешивала за и против. «И правильно» — кивнул Яутжа и поругал за взятую плохую привычку, проводив эту мысль щелчком жвал. Девушка знала, что когда Око раздражался или волновался, издавал этот щелчок мощными отростками челюстей. «Видимо, его это бесит» — подумала она про себя. А чего впустую стоять? Они и не двинуться никуда, если не осмелеет. Поэтому, сделав первый шаг на подъёмник, потянула задумавшегося Око за собой, всё сильнее сжимая его лапу. Её сила смешила Око, но он так же мог понять её переживание. Не часто выходишь в новое место, когда сам нигде не бывал. Вспоминая самого себя маленького, как воительница таскала его на разные планеты, и как так же сжимал мамину руку, в страхе встретить что-то новое. Тем более, она плохо видела, и не знает, когда опасность на неё нарвётся. Так что… Яутжа полностью её понимал, поэтому, не торопил, пускай освоится. Да ещё, тогда у него была мама, а сейчас, у неё есть он, кто прикроет спиной.

Девушка осторожно шагала вперед, присматриваясь к тому, куда ступает. Впереди было что-то цветом железа — пол. Станция на то и межгалактическая, подчиняясь всем канонам про космические путешествия в космосе. Когда они уже наконец (Аллилуйя!) вышли из основ корабля, уже пройдя пару шагов вперед по станции, девушка стала идти смелее, до тех пор, пока не заметила приближающих к ним с небес разноцветные блёклые пятна. Она тут же спряталась за ноги Око и могла слышать их удивлённые возгласы.

— Уважаемый Арбитр отправляется к Верховному Тет-а-тет? — спросил один из Рай-рай, другой с интересом смотрел на Уманку.

— Да. Берегите корабль. Скоро вернусь, — ответил Яутжа стальным голосом, и чувствовал как Эмма пряталась за ним. Ну точно как он маленький.

— Простите, — обратился тот, кто и осматривал Уманку, — Уважаемый Арбитр завёл себе Уманку?

— Рай-рай это не касается, — тут бы подумала Эмма: «Опять его излюбленное. ЭтО ВаС Не КаСаЕтСя (издевательским тоном)», но была слишком занята мыслями страха о том, что её сейчас украдут или заберут.

— Миленькая самка, — сказал уже другой Рай-рай, так же рассматривая Уманку. Девушка, конечно, их понимала спасибо переводчику-браслету с наушником, но молчала. Они её вряд ли поймут вообще, — Можно потрогать?

— Потянешь свои лапы к ней, я тебя на стену повешу, — так же стальным голосом сказал Око, — Я ясно выражаюсь?

— Предельно, — Рай-рай отвлеклись от Эммы и скорее полетели прочь.

— Они никому не скажут? — спросила Эмма, уже не решаясь идти вперед, Яутжа повернулся к ней лицом.

— Кого самка видит перед собой? — спросил он серьёзно, что девушка засуетилась, но потом выдохнула.

— Великана, — ответила она честно, но голос не получился таким же серьёзным, как она хотела, скорее слышалось, что она пропищала.

— А их?

— Они былималенькими по сравнению с тобой.

— Они испугались, как думаешь?

— Да… — неуверенно ответила она.

— Думаешь решат рассказать кому-то?

— Нет… — более неуверенно сказала она. Яутжа опустился на корточки, делая свой рост вровень с ней.

— Не самке, не самцу, тут никто не угрожает. Если кто-то осмелится самку тронуть, самец убьёт его на месте, — его голос был уверенным, по сравнению с её голосом. Его слова заставили посмотреть в его лунные глаза. Хотелось бы ей растрогаться, да только не подходящее место, и не романтичное… «Око, ты сбежал с книги Стефани Майер*?». Ещё и слова про убийство разрушили романтику ситуации. Теперь больше походило на какой-то странный нуар.

— Хорошо, — тихо согласилась Эмма, подтвердив сказанное кивком. Яутжа встал в полный рост, взял руку Уманки, которую она отпустила, когда спряталась за его ногу, и медленно пошёл вперед. За ним шла Уманка. Чтобы привыкнуть к маленькому шажку Эммы, пришлось идти в десять раза меньше привычной ему скорости. Ведь один шаг его, составлял пять Умановским! Если терпения ему хватит, — а скорее из-за трепетного отношения к ней, хватит, — они смогут дойти до Тет-а-тет только через месяц. А впереди гон, как раз попадал под эти дни, где-то должны начаться, Око никогда не ждал их и мучительно тепрел, когда же закончатся. Не нравилось ему возвращаться в вечно возмущающийся горем. К этим самкам, что отрывались на нём по полной, выражая свою ненависть, обиду и агрессию. Он и имел горем, потому что так надо, потому что любой Науд-самец должен иметь его. А он не хотел и выходило, что он становился белой вороной в обществе Яутжей. А выделяться среди них, тоже самое, что и стать Грязной кровью. Арбитр — Грязная кровь? Смеётесь что ли?

Наконец, вышли к площади с рынком, а там по прямой и начало планеты. Он посадит Уманку в портфель и пойдёт своей скоростью. Не удивительно было ещё и то, что народу тут было мало, только торговцы да и обитатели этой планеты по очевидным причинам — потому что станция далеко от всего. Эмма со страхом сжимала руку Око и шла вперед. Дорога была ровной, гладкой, словно только асфальтированной, поэтому страха, что споткнётся, у неё не было. Она шагала, глядя вокруг. Были блёклые пятня, чем-то с трудом напоминающие рыночные шатры. Оттуда кричали про товары, про безделушки, что порадуют каждую самку, про еду. А вот с едой вопрос заинтересовал! Устала она от вяленного мяса! Она подёргала Яутжа за набедренную повязку.

— Что? — спросил Яутжа, и быстро додумав, что девушка на рынке просто так не может его позвать, поэтому даже не дождавшись ответа, продолжил, — Хочешь что-то?

— Еда! — воскликнула она, — Я устала от того мяса, хочу что-нибудь другое, — попросила она и глаза смотрели именно на тот шатёр, откуда и кричали про еду. Там, за столом, смело кричал один из лоша… Простите… Тет-а-тет. Яутжа двинулся в ту сторону, и Тет-а-тет тут же заметил это, вдохновился и своеобразно улыбнулся на лошадиной морде.

— О! Великий Арбитр! Хотите что-то прикупить? — Яутжа заметил браслет на коне, и как ответственный, — отец что ли? — подтолкнул Эмму вперед.

— Давай, проси, — сказал он, и Тет-а-тет удивлённо открыл глаза, даже морду повернул, чтобы рассмотреть ранее не виданную, но знакомую расу Уманов.

— Я? Почему я?! — забеспокоилась девушка.

— Давай-давай, не съест он тебя. Они травоядные, — прострекотал он.

— А если он меня захочет продать? — засомневалась девушка, Око хотел было похвалить её за недоверие другим расам, только точно не к Тет-а-тет. К ним уж точно страха можно не чувствовать… Вот если бы он не привязался к ней, оставил бы её у них, а они бы уже и отвезли её обратно на планетку Земля, заранее проведя какой-нибудь большое торжество. Они это умеют.

— Не захочет, давай, — Тет-а-тет выжидал, кто же первый к нему обратиться из необычной парочки. Страшный, на вид, маниакальный Яутжа, что выглядел до дрожи пугающим. Или маленькая самочка, дрожащая и смело держащая за руку чудовище, полностью доверяя ему. Он, пожалуй, хотел бы написать романс про этот экзотический союз слабой Уманки и страшного Яутжи.

— Приветствую необычную пару в моём шатре! — торжественно объявил он, обращаясь к Оку, — Что бы вы хотели у меня приобрести? — Эмма молчала, Око нижней мандибулой показал на Уманку, и не взначай показал нож, на бедренной повязке, мол, обращайся к ней, а не ко мне, скот. Конечно, Тет-а-тет напрягся, ломано улыбнулся и нагнулся, подсматривая иногда на Науда, — Что бы хотела приобрести миленькая самочка Яутжа? — спросил он невинный голосом, и из-за того, что Эмму вдруг неожиданно вписали в самки Око, было от части, — от небольшой такой части, — приятным и неправильным.

— Я хочу взять еду. Какая у Вас есть? — обратилась она вежливо, ведь не хотелось как-то обижать другую расу, тем более, выставлять свою, как не воспитанных.

— О, конечно-конечно, у этого самца в ассортименте есть еда и для Яутжа, и для Уманов. Вам какую? — девушка подумала, а потом задрала голову.

— Око, ты что-нибудь хочешь? — спросила она, а потом замялась, — Ты же купишь?

— Всё, что хочешь. Самец ничего не будет, — отрезал он, ведь она обратилась к нему по имени, а не как правильно. Хотя понимал, что сам виноват в этом. Он не объяснил, что при других его нельзя называть по имени. «А, да К’жит (то есть, к чёрту)» — подумал он, мысленно махнув на это рукой. Хотя месяцем так ранее, он бы убил того, что назвал его по имени из-за неуважения к нему. Он что, столько лет драл семь шкур с себя, что потом его называли по имени, как какого-то малька?

— Хорошо… — она расстроенно опустила голову, — Можно посмотреть? — Тет-а-тет бросил взгляд на Яутжу.

— Ждать тебя год? — спросил грозно Око, и конь кинулся собрать всю еду, что он имел в пригодность для Умановского желудка.

— Ты говоришь с ним не вежливо, — подметила девушка, аккуратно переступив с ноги на ногу, когда Тет-а-тет отвлёкся.

— Не дорос до такого, что бы быть к нему вежливым, — отрезал Око.

— Не дорос, то есть, возраст?

— Да.

— А сколько тебе, чтобы к тебе быть вежливым? — Яутжа задумался. Он и возраст уже свой перестал считать со ста лет. Так что… Может быть… Ему уже сто пятьдесят, может больше, он не уверен. Поэтому, определившись с возрастом, сказал:

— Уже около ста шестидесяти, — неуверенно прозвучал его голос, вспоминая все моменты жизни, что и не упомнишь. Слишком-то долго получается. Хотя не много, он ещё молод даже для работы Арбитра. Девушка замолчала, что его и заинтересовало. Она вдруг побледнела, будто превратилась в белую скатерть или холст! Это не хило так обеспокоило Око, — Что с Эм-м-мой? Самке плохо? Скажи да, если так оно есть, — он опустился на корточки, поворачивая её к себе лицом. С глазами всё хорошо, показатели остального тоже в порядке, только сердце быстро билось — не правильно для Уманки. Он осмотрел её тело, сам уже поворачивая свою голову. Нет, дротика с парализатором не было. Может воздух как-то подействовал? Но тут та же атмосфера, и те же приблизительные соответствия в воздухе, что и на Земле. Может есть какая-то отрава в воздухе, о действии на Уманов которой не знал! — Говорить можешь?! Если да, кивни! — она кивнула.

— Я-я п-правильно расслышала, тебе сто шестьдесят? — Яутжа оцепенел. То есть, её данное поведение было вызвано именно этими цифрами? Может какие-то запретные цифры в её расе, он же не знает их культуры!

— Да, — уже неуверенно ответил он, и их отвлёк Тет-а-тет.

— Самец принёс всё, что смог найти, уважаемая самка Яутжа! — возгордился конь самому себе, ведь даже и не смыслил, как много мог найти для таких гостей.

— А… Да-да, спасибо, — улыбнулась Эмма, решив, что пока лучше отложить этот момент и на время его забыть, но обязательно вернётся к этому разговору! — Око, там есть что-нибудь сладкое?

— Сладкое? — переспросил Арбитр, рассматривая товар. Было много разных фруктов, что росло на деревьях это планеты. Были батончики, производившихся на одной из фабрик рядом с этой планетой. Ещё какое-то сухое тесто в коробке с непонятными письменами на Умановском, но там прикреплен запылённый листочек на знакомом языке: «Быстро приготовленья». Что к чему? Не понял. Он взял батончики и передал Эмме. Она потрогала это.

— Шоколадки? — спросила она.

— Батончики, да, — прострекотал он, и не мог сам не спросить о коробке, — А это знаешь что? — он передал ей это «быстро приготовленья». Она ощупывала, достаточно долго, а потом открыла рот в восторге.

— О боже, дошик! — воскликнула она от радости.

— Что?

— Не важно. Берём, однозначно берем! — Око почувствовал приятную вибрацию в брюхе от её радости, и обратил грозный взгляд на коня.

— Тащи сюда всю «быстро приготовленья» и батончики, скот, — приказал он коню, а потом миленьким голосом обратился к Эмме, — Что-то ещё хочешь?

— А есть что-нибудь из фруктов? — спросила она, и Науд осмотрел всё, что предоставил Тет-а-тет, сам конь как ошпаренный собирал «быстро приготовленья» и батончики в мешок. Око наткнулся на пару разновидностей фруктов, что росли на этой планете, запомнил их, так как не был уверен, а точно ли свежие?

— Нет, — соврал он, щёлкнув жвалами.

— Хорошо, — ответила легко девушка, и когда Тет-а-тет им всё собрал в телесный мешок, передал Науду.

— Сколько? — строго спросил Яутжу.

— А, так берите, не жалко! — вдохновённо сказал конь, Око уже улыбнулся ему, хотел было поблагодарить за такое великодушие, но если бы не девушка, которая его дёрнула за руку.

— Заплати, — упрямо сказала она.

— Зачем? — не понимал Око.

— Заплати! Он так старался, искал, да и ты его перепугал, надо заплатить! — воскликнула она, и Тет-а-тету даже немного поплохело от этой картины. Его разрывало два чувства: рискнуть унести Уманку от монстра, который мог её убить за такую наглость, ведь видно, она только самка! Не друг! А у Яутжей нет вообще друзей! Они же даже друг друга не щадят! Зачем тогда ценить жизнь другой расы?! — и скорее всего пожертвовать собственной жизнью и жизнью Уманки. Или скорее залечь на дно шатра, чтобы не видеть жестокой расправы над слабой самкой! И из-за этой противоречивости, он просто наблюдал за ходом событий, смиренно ожидая, что выберет его сердце.

— Не буду платить! — прострекотал громко Науд, что у коня прыснул по спине холодный пот. Он оцепенел от ужаса становления свидетелем убийства.

— Заплати-и-и-и! — стояла на своём упрямая Уманка, и это доводило до дрожи в желудке.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да!

— Нет!

— Да!

— Ладно! — сдался, наконец, Око, и Эмма отпраздновала это победоносным кличем «ура!» У Тет-а-тет аж в глазах потемнело, наблюдая, как Яутжа покорился воле самки, и что-то недовольно бурчал себе под нос, доставая металлическую пластину — аналог нашим платежным картам.

— Не надо… — судорожно проговорил конь, в страхе натягивая улыбку доброжелательности.

— Я заплачу! — огрызнулся как-то дико Око на него, и протянул пластину. Тет-а-тет совершенно не хотел брать её, но взгляд Хищника заставлял подчиниться. Переведя нужную сумму на свой счёт, отдал обратно Яутжу.

— Спасибо за продукты! — сказала радостно Уманка, и конь подметил изменения настроения Науда. Почему-то, покорённый, поддавшийся приказу слабой Уманки, он улыбался по доброму. Фетиш у него такой, что ли?

— Это Вам спасибо, милая самка Арбитра, — его страх рукой сняло, и почему-то он чувствовал себя приятно при взгляде её синих глаз.

— Пошли, — строго приказал Око, взяв её за руку и потянув куда-то в сторону.

— Пока! — помахала она Тет-а-тет, следуя за Наудом.

— Ну точно странная парочка, — проговорил себе под нос конь, провожая их глазами, —


«Яутжа — сильнейший Охотник на дичь,

И слабая Уманка тут же за ним.

Идут, взявшись за руки, в мир,

Который в мгновение ока,

Перестал существовать для них…»


— Надо записать!

Комментарий к «Заплати-и-и!!»

Стефани Майер - написала серию книг “Сумерки” (обязательно кто-то и должен был посмотреть хотя бы один фильм)

Я тут поняла, что я давно послала всё человеческое. Неправильные отношения. Какие-то нравственные преграды. К чёрту! Будь что будет, весело же!)


========== «Умираю от жары — но приключение ещё только началось…» ==========


Око решил занести все купленные продукты на корабль (хотя на этом настояла Эмма), потому что, по словам Уманки, «быстро приготовленья», а точнее Дошик, в путешествие без горячей воды делать нечего. А батончики она бы хотела сохранить ещё на путь до Земли. Поэтому, рЕшИл сам, что отнесёт эти запасы на «Ласточку», потому что они им не нужны с собой. Девушка кивала, мол, да-да, правильное решение.

Оставив её у борта, окружив собаками, что всё время следовали за ними на достаточно большом расстоянии, запугивая торговцев, пошёл в корабль, больше себя, он доверял только им воспитанным собакам. Рай-рай заинтересовались присутствием Уманки и отсутствием Яутжа рядом с ней. Переглядывались во все стороны, не решаясь опуститься на пол из-за собак, приблизились к Эмме.

— Уважаемая самка Арбитра, — обратились они к ней, что девушка дёрнулась в испуге, но ни куда не пошла.

— Да? — спросила она, и всё никак не может поверить, что остальные вокруг уже приписали её в самки Око.

— Хотелось нам спросить Вас, а как так вышло, что Вы самка Уманов рядом с Арбитром?

— Он же… — продолжал за него другой Рай-рай, — Хищник! Охотник! — встревоженно говорил он.

— Ну… — девушка задумалась, сказать ли правду или же соврать? Решила, что последние, мало ли, какие последствия будут за правду? — Я питомец, — легко сказала она, более менее понимая расу Око. Это какие-то охотники, которые собирают животных? По поведению Око и так понятно, что его раса любит животных, так что, почему бы не назвать себя его питомцем? Хотя, она удивилась себе, вдруг назвав себя же питомцем кого-то. Но это лучше, чем если сказать, что она его самка, это ведь неправильно! Видели его размеры?! Эмма даже не хотела представлять размеры его… Полового органа. Определённо, большой, и слишком, что разорвёт её изнутри если тот надумает изнасиловать. У неё мурашки пошли по коже, думая над этим, и всплеснула руками невольно, что собаки напряглись, внимательно следя за странными существами порхающими рядом.

— Уманка — питомец? — спросили оба, наклонив голову в непонимании, что девушка уже забеспокоилась, сказала ли она правильно, или опять что-то поняла не так?!

— Эм-м-ма, — прозвучал голос спасителя от этой ситуации, и Око увидел Рай-рай, — Чего вам от неё надо?

— Ничего, уважаемый Арбитр, мы говорили, — сказали они, отлетая на небольшое расстояние, и на их глаза попался плечевой плазменный пистолет.

— Нечего к самке приставать, улетайте, — плазменный пистолет прицелился на их брюхи. В испуге, они улетели к его короблю, — Пошли, — приказал Око сердито, хватая её за руку. Эмма неспокойно сжала его руку, словно была виновна в чём-то и последовала за ним.

Наконец-то-ки! Они смогли выбраться уже из поднадоевшего рынка к стороне планеты! Собаки побежали вперед хозяина, проверяя окрестности или же начать для себя охоту на маленькую дичь. Око и Эмма прошли вперед, пока дорога не закончилась как раз у входа леса. Деревья напоминали больше всего грибы-мухоморы, но не были самими грибами. Ножки — стволы состояли из древесины, а ветки уходили верх, плотно прижавшись друг другу, что и создавала видимость ламелы шапки гриба. С высоты птичьего полёты можно заприметить интересную расцветку, как раз, как и у мухоморов. Основной цвет мягко-красный с белыми пятнами. Кстати, на ветках причудливых деревьев росли фрукты, чем-то напоминающие яблоки и груши с рыжими цветами.

Око остановился, начиналась неудобная дорога для слепой, с выглянувшими корнями деревьев, каменистой поверхностью, да и разнообразной маленькой живностью, совершенно не страшившиеся незваных гостей, которые ещё так и норовят спутаться под ногами.

— Останавливайся, — мягко сказал он, и снимая портфель, что он всё время с собой таскал, положил на землю, — Залезай, — приказал он. Эмма кивнула, и с помощью руки Око, смогла залезть внутрь и взять на грудь Ванессу, что до этого преспокойно спала на дне рюкзака. Сложив удобно по бокам все их припасы, сложила ноги.

— Я готова, — сказала она это как-то тихо и парень кивнул, уже прекращая замечать эту злую привычку за собой, и аккуратно надел портфель на спину, фиксируя ремнем на прессе. Он не стал закрывать его, потому что Эмме надо как-то дышать. Теперь, он мог выдохнуть свободно и пойти своей скоростью. Но пройдя совсем немного, стал задумываться, ведь всю дорогу Эмма не проронила и слова, а её так редко удаётся заставить замолчать.

— Что с самкой? — спросил он, о чём потом пожалеет.

— Ничего, — тихо ответила она, поглаживая мурлыкающую Ванессу в руках.

— Нет, не ничего. С самкой что-то не так. О чём Эм-м-ма говорила с ними?

— С кем?

— Самка прекрасно знает, о ком самец.

— Ничего, — Око немного потряс портфель, будто поправляя его.

— Говори.

— Они спросили, почему я с тобой.

— И что ответила?

— Питомец твой, — сказала она и притихла, словно ожидала отсчитывания, но Яутжа молчал. Хотел бы он похвалить её за то, что она не рассказала правды, и сказала, как оно могло выглядеть со стороны, и всё же… Он не хотел признавать её своим питомцем, во-первых потому, что она слабая для его обычных питомцев и была не полезна в охоте, точно не полезна… Во-вторых, ну куда ей в питомцы то? Только не разумным разрешено ступать за этот порог, а она как раз разумна, не быть ей питомцем. И в-третьих, наверное самое важное среди фактов, он не хотел, чтобы она была его питомцем, нет, никак не хотел. Она некто больше, чем просто питомец, даже не так, некто больше просто самки-Уманики, только пока не было понятно, кто именно больше…

— Ладно, — решил он согласиться, потому что пока сам не определился, кто она такая для него.

— Не злишься?

— За что?

— Что соврала?

— Нет.

— А если бы сказала правду?

— Им плевать на неё.

— Да?

— Да.

— Понятно, — девушка высунулась из портфеля смотря на мутный мир перед глазами. Теперь она понимала людей, что имели плохое зрение. Нельзя никак было посмотреть на невиданный мир в полной мере. Только отголоски цветов и очертаний. Становилось грустно, кто знает, сколько ещё она не сможет видеть нормально? Может, когда мир станет чётче во много раз, она уже снова будет жить в своём привычном мире. И от этого становилось ещё и тоскливо. Кому выпадает такая возможность, посмотреть на другие миры, которые блуждают в своих солнечных системах по космосу? Вот именно, возможно, вообще никому ещё не выпадала, а ей выпала, а она слепа… Не может увидеть удивительную, отличную от её планеты, природу. Не может рассмотреть примечательные, и странные для неё, растения. Не может глянуть на заботливого Око или на тех же собак. Теперь это давило на сердце до слёз. Как же жестоко с ней поступает порой судьба. Родителей лешила, чести лешила, глаз лешила, нового мира, тоже, лешила. «Подставляй другую щёку, если бьют по щеке» — почему-то снова вспомнила она того паренька, что делился на нетрезвую голову мудрыми мыслями о жизни.

Жизнь до и после…

Именно так поделилось её существование. До случившегося теракта на поезд, когда жила как все подростки! Отучилась от этой проклятой школы, совсем не хотела куда-то поступать, была такой открытой, имела парня, с которым желала улететь на другую сторону Земли, и жить с ним вместе, до гроба, до смерти… И после случившегося теракта на поезд, когда она потеряла своих родителей и узнала о жестокости людей. Она стала жить затворницей, получала пенсию по потери обоих кормильцев, училась на повара, хотя эта профессия была ей совсем не интересна. Перестала доверять людям, особенно мужчинам, что чем-то да напоминали ей того террориста, а по вечерам плакала и дрожала от панической атаки, запинывая себя в угол под кроватью от постоянного невыносимого страха.

Интересно стало, что панические атаки закончились, когда она оказалась на корабле. Да и новость о Око, что он Яутжа, и пусть тоже мужчина, она его не боялась, а доверяла. Хотя это доверие она сама зацепила за него, ведь слепой не так легко выжить в открытом космосе, а больше некому было.

Покачиваясь от быстрых шагов Око, она смотрела, как размытые деревья удаляются, тени странных веток нагоняли не страшную тьму. И еле различимые лучи солнца рябили на тропинке — ей было спокойно, и никогда ещё не было такого спокойствия в После жизни, никогда. Она понимала, что на другой планете с инопланетянином и должна была биться в истерике за несправедливость судьбы и боятся каждого шороха, но… Это не было. Просто не было. Всё было очень тихо, иногда слышен, или стрекот, или мурчание от Око и всё становилось безмятежно-приятным. Она словно на полянке весной, лежит на травке зелёной, а в ноги дует тёплый ветерок.

— Око, — обратилась она, оказываясь рядом с его головой, стараясь не трогать дреды, — А сколько мы туда идём?

— Два дня.

— Два дня, о-о-о, — удивилась она, — Путь будет долгий.

— Если бы шла вместе с самцом, дорога бы растянулась на неделю.

— Хорошо что несешь меня, точно не тяжело? — Яутжа усмехнулся.

— Нет, — задорно сказал он.

— Ладно, — она смотрела вперед, и наблюдая, как деревья быстро проходили мимо, Око действительно шёл быстро. Глянув под ноги, было высоко, но не страшно.

— Эм-м-ма, — после продолжительной паузы, окликнул он её.

— Да?

— Что страшного в возрасте самца? — девушка широко открыла глаза, совсем забыв этот разговор, который она отложила. Но раз Яутжа первый решил спросить, значит его затронула эта тема?

— Старый, — сморщила она носик, что лунные глаза Арбитра могли застать эту её новую физиономию.

— Молодой.

— Для меня, старый. Тебе же сто шестьдесят лет!

— И что?

— А мне двадцать пять.

— Маленькая.

— Это ты старый, а я молодая.

— Самца раса живёт долго, около трёхсот лет, — прострекотал он, и девушка не могла выдавить из себя звука удивления, лишь подняла брови и приоткрыла рот.

— Тогда молодой, — после переваривания информации, сказала она.

— Эм-м-ма молодая для своей расы. Ваша раса живёт только сто лет?

— Очень редко, — поправила она, — Иногда, если повезет, и доживёт до девяноста пяти, но это если долгожитель, — Око молчал, достаточно долго молчал, пока они шли. Эмма даже подумала, что на этом тема исчерпала в себе интерес и хотела вернутся назад к портфелю.

— Самка, Эм-м-ма, долгожитель? — с каким-то прискорбием спросил Око, и девушка смогла услышать этот удручённый стрекот с молящим скулением. Словно он надеялась на ответ «да».

— Нет, — холодно сказала девушка, не желая выдавать своё разочарование в голосе. Ему-то какое до этого дела? Долгожитель она или нет? Они всё равно не будут вместе слишком долго, она вернётся домой и их пути разойдутся, как в море корабли. Но, увы, девушка пока не осознавала собственную значимость для Око, как и сам он, — И по отцовской линии и по материнской, все умерли от своей смерти уже к восьмидесяти.

— Понятно, — согласился Яутжа, и Эмма заметила, как голова его слегка опустилась к груди. Он издал пару щелчков, и девушка могла наблюдать, как эти размазавшиеся в глазах отростки двигались. Теперь, тема точно получила свой конец, и Эмма вернулась обратно к портфелю, присаживаясь на его дно, поднимая Ванессу на руки.

Путь казался для Эммы вечностью. Они быстро прошли этот странный лес, укрывавший их от солнца, и теперь её лучи стали припекать, а к портфеле становилось невыносимо душно и жарко. Выглядывая, она не заметила того же состояния у Яутжа, наоборот, тот открывался светилу в небе, как к блаженной теплоте.

— Мне жа-а-арко-о-о, — пожаловалась она, повесив руки на «бортик» портфеля.

— Терпи, тут всегда такая погода, — сказал Око и девушка недовольно простонала от этой новости. И теперь два дня будет такая жарища? Она так в превратиться в жаркое…

— Я хочу выйти, ноги затекли, — пожаловалась она и Яутжа остановился. Он осторожно положил портфель на землю и Эмма скорее-скорее хотела вылезти из душного укрытия, но, жаль, на улице было не легче. Солнце пекло голову беспощадно. Теперь она осознавала, что на корабле, в отличии от этого места, было даже прохладно, — Тут что, плюс сорок на улице?

— По каким измерениям? — решил уточнить Око, потому что не знал, о чём она говорит.

— По градусам.

— Почти угадала.

— Тридцать пять?

— Тридцать.

— Боже… — пожаловалась она, — Я так спекусь.

— Придётся потерпеть, скоро вечер.

— Побыстрей бы… А тебе не жарко?

— Прохладно.

— Чего?! — удивилась девушка.

— Самца раса из теплокровных. Для самца нормальная температура… — он задумался, высчитывая, чтобы привести точную цифру, — Сто градусов.

— Ого… Завидую… — отчаялась девушка, опуская руки.

— Весна ещё.

— Тут бывает жарче?!

— До ста градусов.

— Убийственная температура.

— Для Эм-м-мы, да.

— Не подумал, что и тридцать меня убьёт? — Яутжа замолчал, и точно ведь, не подумал. Но ведь на Земле бывает и сорок пять градусов, не убивает же, живут!

— Не убьёт, — смело объявил Око, и девушка выдохнула. Решила немного пройтись и размять мышцы на ногах.

— Интересно, как всё выглядит?

— Просто.

— Для тебя может и так, но для меня это, наверное, красиво…

— Может.

— Опишешь?

— Что? — нахмурил он надбровные дуги.

— Окружение.

— Самец его не видет.

— То есть?

— Самец видет тепло, а не цвет, — девушка не знала что сказать, поэтому долго подбирала слова, пока топала на месте.

— Как ты живёшь?

— Обычно.

— По тебе и видно. Выдел бы красоту, может и не был таким серьёзным великаном.

— Возможно, — согласился он с ней, ведь тогда, когда он увидел синее море, что-то ёкнуло в сердце, а когда он увидел её глаза, это что-то ёкающее расцвело, как бутон цветка.

— Мне тебя жаль, — со скорбью произнесла она, что и не понравилось Оку. Он не хочет, чтобы самка его жалела, он хочет, чтобы самка им восхищалась и гордилась!

— Нечего самца жалеть, — огрызнулся он, — Размялась?

— Да, — сказала она, надув губы.

— Полезай обратно, — девушка недовольно пошла к портфелю, села на его дно. Яутжа хотел бы закинуть его на спину бесцеремонно, но начав движение, испугался, что этим ранит её, и всё же, сделал это мягче, чем думал.

— Не скучно жить без красоты?

— Красиво, когда Яутжа убивает дичь. Красиво, когда много трофеев на стене. Красиво, когда самка уважает самца, — на последней фразе он дёрнул себя за нижнюю мандибулу, затыкая. Конечно, Эмма лишь кивнула и что-то буркнула, но для Око это были неправильные слова. Если самка уважает самца, значит согласна с ним спариваться. А он не хочет спариваться с ней… Хотя… Нет, правильно сформулировать это как — он не хочет принуждать её спариваться с ним. Пред-гон всё так же остаётся безумным периодом…

Комментарий к «Умираю от жары — но приключение ещё только началось…»

Напомнило: Где мы сейчас? — Комсомольск.

Завтра выложу ещё три главы. Потому что… Я случайно дописала фанфик :З


========== Сегодня — можно. ==========


Яутжа шёл вперед, наслаждаясь лучами прекрасного, тёплого солнца, и изредка мурлыкал от приятных ощущений, пока Эмма там сидела в портфеле, высунувшись и улыбалась редким порывом прохладного ветерка. Пока они шли, она предоставляла необычные места этой планеты, и в этом хорошо помогали блёклые цвета. Заприметила, что трава вовсе тут не зелёная, как у неё на Земле, а фиолетовая! Точнее, слегка фиолетовая, граничит ближе к красному. Сливовый или фиолетово-пурпурный. А небо значительно белее, чем на Земле, хотя возможно это просто облака. Деревья тоже отличались от Земли.

— Есть хочешь? — спросил Яутжа, когда они остановились как раз у одного из деревьев и смотрел на фрукт, походивший своим видом на грушу.

— Хочу, — сказала Эмма. Тогда Око положил её на землю, а сам стал залезать на дерево, — Ты куда? — спросила она, глядя на него снизу верх, когда вылезла из своей люльки, а Ванессу положила на дно, так как та спала. Ванесс по сути, как коты, но в три раза больше спят. Они 99% проводят жизнь во сне.

— Достану самке фрукт, — прострекотал Око, и ловко зацепляясь когтями о ствол, долез до самого верха, там достал пару груш и спустился.

— Надо помыть, я думаю.

— Так ешь.

— А если болячку подхвачу? — прищурила она свой взгляд, когда ей в руки передали одну из груш.

— Что?

— Ну болезнь, инфекцию какую, отравлюсь ещё! — воскликнула она, и Яутжа шумно выдохнул, достал фляжку и передал Эмме. Она стала лить на груши, потирая их, а потом вытерла об новую майку, которую она успела надеть ещё на корабле. На ногах были короткие шортики и кеды. Откусывая, она удивлённо открыла глаза, — На вкус, как сладкая вата! — улыбнулась она и быстро схомячила фрукт, тихо пища от восторга. Сам Яутжа присел к основанию дерева, прислонился к дуплу, сложил ногу на ногу, а руки под голову, и улыбался счастливой Эмме. Она успела насытиться тремя грушами, так как размерами они не уступали манго и удовлетворённо выдохнула, — Вкусные.

— Можем с собой взять, — сказал Око, и девушка пошла на его голос. Она видела, как расплывчатая фигура, цвета серебра (а на солнце он выглядел ярко-серебрено), и присела рядом с его ногами на корточки.

— Нет, будем есть, когда проголодаемся. Они везде тут растут?

— В весенний сезон, да, — он прикрыл глаза, довольно замурлыкав. Девушка медленно стала шваркать обовью, подбираясь к Хищнику поближе, — У самки отвратительная способность подкрадываться, — съязвив Око, приоткрыв один из глаз, а Эмма уже была близко, даже очень близко. Он и не заметил, как рука её упирается о его торс, а нога на конец бедра. Он стал глубоко дышать, чтобы успокоить учащённый пульс, — Самка чего делает?

— Пытаюсь разглядеть твоё лицо, — продиктовала она серьёзно, даже не понимала, какой опасности себя подвергает.

— Зачем самке лицо самца? — старался как можно спокойнее прострекотать он, и забыл, что переводчик не передаёт подобные колебания голоса.

— Мне интересно.

— А было страшно.

— С тобой уже не страшно, теперь интересно. Я определилась, — отпрянула она, поставив коленку ещё ближе к промежности, и видимо сама не понимала, куда ставит свои конечности! — Мне интересно.

— Рад за самку, — его взгляд застыл именно на коленке. Он уже ощущал это горячее, приливающее внизу живота. Никогда бы не подумал он, что даже просто лёгкое давление рядом, будет так возбуждать. Фыркнув, хотел бы убрать ногу, но она сама уже успела это сделать. Слава богу, не дошло до того, что «дружок» Яутжа не вышел из подкожного мешка. Сам Око никогда не ходил в штанах, только набедренной повязке, удобно и максимально свободно. Нежели самка, которая прикрывает некоторые красивые места в её теле, и даже… Вкусные. Девушка прошлась ещё ближе к нему, к его боку, и устроилась рядом.

— Можно? — спросила она неожиданно, строя невинные глазки.

— Что?

— Можно рядом посижу?

— Глупый вопрос, — фыркнул в недоумении Яутжа, и сам заставил её сесть, пододвигая Эмму ближе к себе. Она видно не удержала веса его руки, и прильнула к боку. Так и сидела. Притихла. Око и Эмма так некоторое время сидели. Яутжа просто наслаждался прекрасной погодой, а что делала Уманка? Он взглянул на неё, а она сидит с закрытыми глазами и посапывает.

— Заснула? — спросил он сам себя, разглядывая её. Волосы так небрежно сложены, пряди падали ей на глаза. Она безмятежно, глубоко дышала, абсолютно доверившись этому большому великану, который мог прихлопнуть её, сожрать, изнасиловать, но ничего из этого ему никогда не приходило в голову. Он сразу ругал себя, когда она вскользь проходили мимо него. Не хотелось ему задумываться о таких мерзких вещах. И ему даже льстит, что она спит рядом с ним. Любая другая самка его расы никогда бы такого не сделала. Они обычно спят одни. Они все всегда спят только одни. Неудобно спать с кем-то ещё. Но вот Эмма — другое дело. Он бы с ума сошёл, спи она где-то поодаль от него, кроме его корабля.

Он выждал какое-то время, пока солнце уйдёт немного ниже и не будет так печь, и решил разбудить её. Не хотело он трогать своей грубой рукой это прелестное создание, и не удержался сделать жест, который понятный только ему. Этот жест — самое что ни на есть беспрекословное выражение глубокой привязанности. Его голова опустилась к её макушке, мандибулы проникли в её волосы и слегка разворошили причёску, чем он Эмму и разбудил.

— О боже… Сколько я спала? — обеспокоилась она, и осторожно привстала, — Почему не разбудил?! Вдруг мы опоздаем?!

— Куда? — усмехнулся Яутжа.

— Ну… Куда мы там идём? Вот туда и опоздаем!

— Да нас там и не ждут.

— А зачем тогда идём?

— Разобраться с проблемами.

— Нашими?

— Их.

— А их проблемы нам зачем?

— Сэкономим.

— А что за проблемы?

— Убить банду одних червей.

— Червей? — нахмурилась девушка и уже встала на ноги. Яутжа поднялся за ней.

— Не забивай голову, Эм-м-ма, — он потянулся, и за этим наблюдала девушка. Вдруг он стал куда выше, чем был. Эмма из-за таких размеров похлопала глазами и присвистнула, — Это что ещё был за звук? — растерялся Око, ведь исходил он от девушки.

— Ничего, — покраснела девушка, — Ничего такого, из-за чего надо переживать, — прошептала она и почувствовала, как её снова потрепали за волосы. То же приятно-острое касание — это просто Око вновь не удержался от этого жеста. Девушка среагировала и схватила его голову, просунув холодные пальцы под его дреды. У Яутжи прошли мурашки по коже. Они на секунды застыли в этом положении и каждый боялся сделать любое движение, — Что ты делаешь?

— Ничего, — ответила Око, — Отпусти меня.

— Пока не ответишь, что ты делаешь, не отпущу, — она знала, как его злит и бесит её прикосновения к дредами, и забыла, что именно возбуждают. Поэтому пошла верх по его дредам, каждую сжимая между тонкими пальцами. И это почувствовал Яутжа, встрепенулся и стал издавать бесконтрольное мурчание.

— Просто хотел потрепать самку по волосам, — признался он, а зрачки подрагивали от тянущегося чувства внизу живота.

— Зачем? — тут Эмма почувствовала себя злым копом, что допрашивает преступника, находя лучшую тактику пытки.

— Самка милая, — ответил он честно, чем освободил себя от её пальцев, и разогнулся. Девушка снова краснела, а Око, щёлкнул жвалами.

— Пошли, — строго ответила она, и села на дно портфеля, закрывая своей крышкой, хватая Ванессу в руки, поглаживая.

— Пошли, — согласился он с ней, так и не поняв её поведения.

Они прошли ещё немного, когда солнце стало всё ближе приближаться к горизонту. Было тепло, поэтому Око пока не останавливался, но уже глазами искал ночлег для них.

— Весна, весна, пора любви,

Как тяжко мне твое явленье,

Какое томное волненье

В моей душе, в моей крови…

Как чуждо сердцу наслажденье…

Все, что ликует и блестит,

Наводит скуку и томленье.

— сказала вдруг Эмма эти слова, что для Яутжи были странны и не понятны.

— Самка это о чём? — поинтересовался Око, она вылезла из портфеля, оказываясь рядом с его лицом.

— Я о весне. Стихи Пушкина.

— Кого?

— Не задумывайся. Просто вспомнила школьные годы.

— Что за годы? Испытания?

— Можно и так сказать. Утомительные, смертельно скучные, но всё же, такие беззаботные и простые для понимания.

— Ничего не понял. Так школьные годы, — он еле-еле выговорил это слово, — Плохие или хорошие?

— Нельзя сказать определённо, но для меня они были хорошие, — грустно сказала Эмма, — Тебе понравилось?

— Что?

— Стих! — Око задумался, прокручивая слова в голове. И только из-за слово «кровь», он сказал:

— Да.

— И мне он нравиться, поэтому и запомнила! — порадовалась Эмма, и Арбитр уже надеялся, что тема закончилась, но…

— Мороз и солнце; день чудесный!

Еще ты дремлешь, друг прелестный —

Пора, красавица, проснись:

Открой сомкнуты негой взоры

Навстречу северной Авроры,

Звездою севера явись!

— А это что?

— Тоже Пушкин, только про зиму.

— Сейчас весна.

— Да, но всё равно стих красивый!

— Наверное, — Яутжа не разбирался в литературе, потому что у него её тупо не было. Никто из его расы не сочиняет стихи или истории. Есть только настоящие истории, которые посвящены реальным Охотникам. У них был свой алфавит, и если не выучить его за день — тебя ждало наказание. Та же ситуация и с цифрами. За год их обучали тому, чему обучают на Земле за пять лет. Все остальные года Яутжа — это охота-охота-охота.

Солнце уже склонилось за горизонт, только лучи ещё освещали небо. На землю опустились сумерки, ночь привела за собой холодный ветер. Температура резко опустила до 19 градусов. Эмма успела одеться теплее, Яутжа же просто терпел. Ему было не впервые находится при такой температуре, да и сеть с собой взял, если вдруг слишком холодно станет. Если и Уманка выживет при нулевой температуре, то Яутжа может умереть.

Находя укрытие в виде небольшой пещерки, а скорее, впалости в горе, он положил портфель с Эммой на землю.

— Подожди тут, — он присвистнул своим собакам, что всё время бродили где-то недалеко. Услышав хозяина, они примчались к ней, — Охранять, — приказал он и сам пошёл в лес, собирать хворост.

— Привет К’хала, — сказала она, конечно, не суке, но всё равно не разбирала она, кто-кто. И стала гладить именно Нар’иса. Ждала, когда придёт Око. Ждала достаточно долго, а потом услышала шелест травы рядом.

— Это я, — прострекотал он, что Эмма и не успела запаниковать.

— Ты был долго.

— Дерево нашёл. Крепкое оказалось. Не ломалось, — спокойно проговорил она, а у девушка от удивления чуть глаза на лоб не полезли.

— Дурак что ли? — выпалила она, даже не задумавшись, что этим могла его оскорбить.

— Почему сразу глупый? — спросил он, и видимо переводчик не то слово перевёл, хотя смысл от этого не поменялся.

— Зачем дерево ломать? Чем тебе ветки не помешали под ногами?

— Чтобы хороший хворост достать. Сердце дупла горить дольше, — он поставил древовидную сердцевину пятиконечной формы на землю. Потому пальнул разок в него слабым зарядом плечевого оружия, и огонь объял сердце.

— Понятно, — недовольно сказала девушка, облокотившись о стену пещеры, наблюдая, как размазанный рыжий цвет двигался. Око присел рядом, так же наблюдая за огнём, и достал из портфеля тюбик с его едой. Тюбик содержал в себе много белка и жиров, заменяя мясо. А Эмме передал её батончик, за что она и поблагодарила, хотя она ещё не голодна, так как набила живот фруктами, а те оказались очень сытными.

Когда ужин закончился, они ещё недолго сидели и молчали, словно ждали, кто же первый порвёт это неловкое молчание. И Око решил, раз он тут самец — а значит главный — то именно ему и рвать эту тонкую стену.

— Эм-м-ма, — протянул он привычно для Эммы, и она не поднимая глаз, спросила:

— Что? — никогда ещё Око не начинал какой-нибудь разговор первым, но в этом путешествие, всегда он был зачинщиком достаточно удивительных или смущающих тем. Так что Эмма понимала, что с ним никогда не бывает скучно.

— Можно потрогать снова волосы самки? — его стрекот звучал тише и осторожнее что ли? Раньше всегда был смелее, но когда доходило дело до волос, для него это словно было что-то личное, что-то секретное, что переступить может только самый-самый близкий человек.

— Тогда можно потрогать твои? — парировала она, и хитро про себя улыбнулась. Не знала она, пока, что это был слишком смелый шаг для самки. Самка-Яутжа могла трогать нервные окончания самца только после десятилетия прибывания в гореме, потому что это самое, что ни на есть, чувствительное место Науда.

— Нет.

— Тогда и мой ответ нет.

— Самка знает, что трогать нервные окончания самца нельзя?

— Знаю.

— А что за этим следует?

— Ты возбуждаешься? — спросила она,но Око щёлкнул жвалами. «Я не сдержусь. Пред-гон никуда не делся и только усиливается». И даже в пред-гоне есть опасность спарится, если, к примеру, Яутжа давно этим не занимался. А так как Око не был главный поклонником спаривания и с гаремом вёл себя холодно — всегда приходил поздно и уходил рано — то он уже равносилен тем, кто сдерживался.

— Да, — ответил Яутжа.

— Тогда не надо, — заставила сказать себя это Эмма. После они так же сидели, грелись у огня и молчали.

— Можно потрогать волосы самки? — решил не отступать Яутжа, и девушка закатила глаза, наклоняя к нему голову. Не отцепится же.

— Да, трогай давай, — ей же было всё равно, трогает он или нет, не возбуждает же, но… Парень схватил девушку, посадил её к себе на бёдра, и ей даже показалось, что села она на лошадь. Кожа была горячей, согревала куда лучше, чем огонь рядом, а ночь становилась всё холоднее. Она не пискнула, потому что боялась… Боялась, что отпугнёт от себя его таким образом. И даже сидя на бёдрах, парень возвышался над девушкой на голову. Он потянул свои жвалы к ней, и острыми наконечниками запутался в волосах. Вдыхая её запах, он замурчал, как большой кот. Такое гулкое, тяжёлое тарахтение при выдохе, что у Эммы мурашки бежали по коже. Она чувствовала, как приятно кололи эти когти на жвалах, и хотела уже вторить его мурчанию, да только так люди не умели, поэтому она просто улыбалась, слушая его.

— Эм-м-ма, — протянул парень, отпуская её. И снова терял сознание в природе. Голос разума медленно покидал его голову. Оставалось: только беспокойство о её защите, хвала её маленького тельца и запрет на спаривание с ней. Но последняя мысль тоже стала увиливать от разума, — Потрогай.

— Твои дреды? — решила она уточнить, — Нельзя же.

— Сегодня — можно, — эти слова вызвали в ней дежавю, он склонил над ней голову, что нервные отростки коснулись её щёк и плеч. «Длинные» — подумала про себя девушка. То ли она тут же забыла, что нельзя, то ли ночное время суток так действует, она поддалась на свою внутреннюю природу в груди. Она подняла руки к его голове. Лунные глаза Око с обожанием смотрели в эти синие глаза, которые смотрели сквозь него. Её тонкие пальцы снова проникли в корни нервных окончаний, стали гладить, подрагивать от горячей температуры, а Яутжа мурлыкал, блаженно улыбался и смотрел в глаза Уманки, теряя последние слова разума, оставляя только то, что её нужно защищать.

Девушка опустила руки от его головы, за чем и последовало недовольное фырканье Око, и выдохнула.

— Мне всегда было интересно, какие они, твои волосы, — но Око ничего не ответил, продолжая смотреть на неё. Да он вряд ли в опьянении влюблённости вообще слышал её слова. Девушка неожиданно поёжилась. До этого ей пришлось привстать, чтобы потрогать дреды, но села на что-то твёрдое, длинное и очень горячее. Глянув вниз, она быстро отвела смущённый взгляд, — Око это… — он не отвечал, — Это же твой…

— Да, — ответил он наконец.

— И что теперь?.. — он не отвечал, пусть самка решает, что теперь, — Я… Око… Я не думаю что…

— Не хочешь? — с прискорбьем спросил он, и Эмма активно помотала головой.

— Нет… То есть да! — она смутилась ещё сильнее, краснея в щеках, — Короче, не думаю, что он влезет!

— Меняет размеры, — прострекотал Яутжа, всё так же прибывая в опьянении. Теперь его поведение не отличалось от пошлого подростка, который ориентируется на предпочтения девушки. Точнее, у него в крови заложено подчиняться, но добиваться своего от самки.

— То есть, меняет… — угукнула она, и вдруг, Яутжа сделал выпад, сталкивая девушку вниз, прижимая к земле, а сам оказывается сверху, — Ты-ты… — она уже не хотела спрашивать, что он делает, потому что тупому понятно, что именно он старается сейчас сделать, — Стой! — приказала она и приказ Яутжа беспрекословно послушался, замирая на месте, — Дай хоть сама разденусь, всю одежду мне испортишь, — пожаловалась она, и Око прижал её левую руку той же рукой, а другой стянул всю нижнюю одежду, потом поразмыслив, поднял её, и снял его верхнюю, — Ну и-и так можно, — дрожал её голос. Сколько прошло уже с её последнего секса? Месяц? Год? Два? Больше? Она не считала. Ей не было это интересно.

Око решил сделать всё так, как сделал это раньше. Его язык прошёлся по груди, уже точно зная, что надо попадать на затвердевшие бусинки. Эмма выдохнула, сдерживала стон, было очень приятно. Потом он шёл ниже, девушка не хотела сопротивляться, поэтому он когтями прошёлся по её животу, обдавая жару всё тело, слегка надавливая, оставляя еле различимые царапины. Это подействовало ещё больше на девушку. Он опускался ниже, Эмма уже сама раздвинула ноги, и пока не дошёл до красной горошины. Он повременил с ней, прошёлся языком по большим, половым губам, и когда девушка простонала, лизнул ребристой стороной по горошине.

— Око… — простонала она его имя из-за чего Яутжа уже потерялся в своей природе: «Давай! Давай! Давай!» — кричала его сущность. Его язык игрался с клитором, возбуждая девушку всё больше. А когда та была на пределе, поднялся выше, навис над ней. К ней спустились дреды, касались и щекотали грудь с бусинками. Его член остановился у ложбинки, выжидал, а когда начался медленный вход, девушка сама того не заметив, схватила за нервные окончания, отчего наклонила к себе Охотника. Его тяжёлое дыхание опаляло её щёки, а половой орган внутри дрогнул, увеличиваясь в размерах. Девушка простонала. Это было и больно и приятно одновременно, но потом, размер снова уменьшился, стал вторить размерам влагалища.

Наконец, началось движение. Головка касалась входа матки, размеры были такие, что попадали во все точки возбуждения. Эмма часто дышала, смотрела на блёклый силуэт Око, чей цвет кожи серебрил и переливался в свете костра. А Яутжа рычал, стрекотал, наслаждался. Какой мягкий проход, не то что у самкой-Яутжи! Туда войти имеет настоящее испытание, боль и страдание! Но не с ней, не с самкой, не с Уманкой, не с Эммой…

Движение становились резче, быстрее, доходили до оргазма. А когда это случилось, девушка простонала, шептала имя Око, а следом за ней, пошёл и Яутжа, что прорычал во весь голос, что птицы на деревьях в страхе улетели, а собаки по поднимали головы, рассматривая хозяина и что с ним не так. Он упёрся руками о землю, когтями впиваясь в её почву, а девушка слегка подрагивала и после чего, уснула, прикрыв глаза.

«Ну как и в прошлый раз, ничего удивительного» — подумал Яутжа, отходя от удовольствия, и вставая на ноги, поднимая Уманку за собой. Половой орган, как змея, спрятался в подкожный мешок, а дырка низа живота, со взгляда Эммы, выглядел бы как простой пупок. После чего, он осторожно сел на землю, облокотился на стену пещеры, уложил Эмму на свой живот, накрыл обоих сетью, придав значение «+20°С», закрыл глаза, засыпая следом за ней.


Перед тем как отключится, Эмму удивило то, что она не видела в Око того террориста. Видела его во всех парнях, во всех отвратительных снах, но точно не в нём, не в её Оке.

Комментарий к Сегодня — можно.

Уфф какие страсти!


========== «Словно ковырнули нечто самое моё болезненное, что я бы не хотел никогда доставать из глубин моего сердца…» ==========


Пробуждаясь от ярких лучей попавших на глаза, Эмма хотела растянуть свои ноги, как тут, помешали бортики портфеля. Её уже упаковали и несли в портфеле, что впрочем, и ожидалось от организованного Яутжа. Она выглянула наружу. Было уже ранее утро, не было так жарко, лучи не пекли, а охлаждённая земля предавала прохладу.

— Проснулась? — прострекотал Око, не смотря на неё. Она повертела головой, оценивая своё зрение и однозначно стала видеть лучше. Блеклые пятна цветов никуда не ушли, но очертания стали на дольку чётче.

— Доброе утро, — сказала девушка непринуждённо, глядя вперед его дороги.

— Доброе утро, — повторил он за ней, и с минуты они шли молча, — Прости…

— За что? — не поняла девушка, нахмурив брови.

— За вчера. Забыла? — девушка стала перебирать воспоминания вечера, а потом как откроет глаза, что яблоки чуть из черепа не вылезли, и откроет рот в немом крике.

— Не забыла я ничего, — после продолжительной паузы прихода в себя, сказала она обиженно, — Просто… Вчера…

— Самец не сдержался.

— Ты и в прошлый раз так говорил.

— Природа.

— Оправдания, — отрезала она его, надувая щёки.

— Гон, — точнее выразился Яутжа, и девушка подняла брови.

— Гон.

— Гон, — повторил он свои слова.

— Как…

— Просто, — перебил Око её, — Каждый год. Весной. У расы самца начинается период спаривания…

— Знаю я, что такое гон! — вскрикнула она с пылающим лицом от возмущение и смущения, — Я про того, что… Разве… Разве во время гона не должен ли самец спариваться со своим видом? Я же… Или у вас самки похожи на людей?

— Далеко не похожи, — ответил Око.

— А почему я? — он молчал, — Говори, — и когда они успели поменяться ролями? — Говори, — упрямилась Эмма, и знала как заставить это сделать, хватая одну из дред. Око рявкнул и промурлыкал одновременно, дёргая голову, чтобы это нервное окончание спало с тонких пальцев Уманки.

— Потому что самец так хочет.

— Это не ответ!

— Ответ.

— Нет, скажи нормально! — она наклонилась к нему, придерживаясь его плеча, и сумела заглянуть в эти лунные глаза, цвет которых могла видеть. У неё пробежали мурашки, когда она увидела уже более чёткую внешность Хищника, но это её не отпугнуло, наоборот, неестественно потянуло к ним прикоснутся, — Давай.

— Отстань, — грубо сказал он, отворачивая своё лицо от неё. Она словно взорвалась внутри, повисла животом на его плече, ногами хватаясь за края портфеля, и руками взяла жвалы, сжимая удлинённый хрящи мандибул. Повернув мягко его на себя, серьёзно глядела в глаза.

— Влюблён что ли в меня?

— Что это?

— Когда привязываешься к человеку, и хочешь быть с ним рядом всегда-всегда, до самой смерти. Делаешь для неё всё, что она попросит, проводишь с ней всё своё время и интересуешься только ей.

— Это называется влюблён?

— Влюблённостью, да.

— Тогда самец влюблён в самку, — прострекотал он не громко, и девушка покраснела ещё сильнее. Она отпустила эти жвалы, опустилась обратно в портфель и поджала ноги, начиная гладить спящую Ванессу. «Тогда самец влюблён в самку» — скользнули в сознании эти слова, что до мурашек. Она сидела там долго, даже не пискнув. Сидела, поджав ноги, и только сейчас заметила, что голая. И плюнув на этот факт, не знала, что и думать. Она зажмурила глаза. И вроде приятно. А вроде это что-то неправильное. Не должно быть так. Ну точно не так. Она стала терять сознание, словно засыпая, и не пытаясь противиться этому, отправилась в Царство Морфея.



«Словно ковырнули нечто самое моё болезненное, что я бы не хотел никогда доставать из глубин моего сердца…» — прозвучала фраза паренька, что делился своей мудрость с Эммой. Пускай и был он не трезв, но взгляд его… Был такой же, какой она имела в зеркале каждое утро после теракта. После жизнь… После дня… После смерти… А чьей смерти — родителей или её самой? Ответ на этот вопрос, она по сей день так и не узнала. То ли думать не хотела, то ли просто хотела прекратить думать.

А потом, возвращаясь на то место, где и познакомилась с тем пареньком, его не оказалось. И на следующий, и даже через неделю. Спросила одного, «а где тот парень?», и ей ответили «автокатастрофа, говорят, сам нажал на педаль газа и вписался в дерево». Ей не было грустно от этой новости тогда, только некоторая пустота стала ещё больше в груди. В ней словно сидела чёрная дыра и засасывала все её чувства. А ведь хотела повторить его подвиг… Да так и не смогла, не решилась. Обидно было бы столько всего пропустить. Положи она своё мёртвое тело в гроб, кто бы плакал по ней? И сколько бы людей пришло в церковь, чтобы помянуть её? Как долго она жила с этими мыслями, и в какой момент смерилась со своим существованием? Как получилось так?

— Эм-м-ма, — как всегда протянул её имя Око, своим голосом, но она не отвечала, слишком далеко ушла она в мысли после пробуждения. Тогда было проще наложить на себя руки. Часто брала нож, но заветного движения не происходило. Часто залезала на карниз многоэтажного дома, да только и глядела в горизонт и тихо плакала. Часто вешала верёвку на люстру, и садилась на пол, тупо уставившись на неё. Часто подолгу сидела в ванной, и глядела на зажженную лампу. Часто закупала таблетки, они сейчас в аптечки лежат, пылятся полке, выжидая своего часа. Но. Ничего. Не. Происходило. Она обречённо шагала по лезвию бритвы, чудом не падая в самую пропасть, — Эм-м-ма, — снова позвал её Око, но та всё так же не отвечала, ещё думая о жизни. На корабле как-то было не до того, были другие заботы. Но сейчас, сидя в этой душной коробке портфеля, масли крутились вокруг неё, заставляя испытывать дискомфорт, переростающий болью в груди. Зудело там, внутри, и хотелось расчесать это до крови. А достать не могла, руки коротковаты, или ногти не длинные? — Эм-м-ма! — пронзительный голос её оторвал от мира внутри в мир снаружи. Она подняла глаза, всё так блёкло, а ещё и плывёт.

— Око… — тяжело произнесла она, её тело тряпично упало на дно, слишком ослабла, чтобы держать голову.

— Что с тобой? — беспокойно прострекотал он, когда снял портфель и заглянул к ней внутрь. Девушка была вся красная, пульс опасно замедлился, стала чаще дышать — так значит, когда она говорила, что температура может её убить, — а второй день оказался на 15 градусов больше, — оказалась правдой! Яутжа сделался серьёзнее, серьёзнее любой неконтролируемой ситуации в которые он не раз попадал. Он читал про тепловые удары, только не у Уманов, а про животных, которые живут в холодной среде, как Эмма. Он решительно поднял портфель к себе на грудь, обнимая её, и приговаривал, — Потерпи-потерпи-потерпи ещё немного. Всё хорошо, всё будет хорошо… — только говорил он не ей, потому что та и слышать его уже перестала, а говорил себе. Что-то возродилась в его сердце, подобное готовности смерти. Только вот, он не был готов к её смерти, отчего, стал боятся. Страх — совершенно не свойственен его расе, и именно сейчас он чувствовал это чувство. Страх, что хотел сковать его тело, но мышцы Яутжа были её сильнее. Страх, что хотел утащить его куда-то вниз, но Яутжа твёрдо стоял на ногах и уже бежал, бежал быстрее, чем когда либо в жизни! Только вот страху удалось заставить его глаза оказаться на мокром месте, и слёзы, которых он с самого детства не пробовал, на языке чувствовались приторно сладкими.

Он бежал-бежал как можно быстрее, перепрыгивал все преграды перед собой. Его дыхание участилось, он пробежал за пятнадцать минут не меньше ста километров, всё так же приговаривая успокаивающие слова. И каждый раз, когда взгляд падал на неё, слёзы лились гуще, ведь он слышал сердцебиение, и её, и своё. Видел, как тело нагрелось, оно просто пылало! А это не правильно! Она должна оставаться холодной для него, ему приятен этот холод, он не хотел бы, чтобы она была горячей, как и он.

Когда ноги пересекли небольшие ворота самой большой деревни Тет-а-тет, он даже не разглядывал его, он двигался к башне, походившей на русскую церковь.

— Арбитр! — как раз гулял по внутреннему дворику Верховный Тет-а-тет, и к нему обращались, как «Святой» или «Царь», но не Яутжи. Яутжи назвали его как хотели, но не на этот раз. — Рад Вас… Что с Вами? — уже поднял он руки в приветствии, а рыжая грива опустилась на его плечи.

— Верховный… Она… Ей… — запыхался Яутжа, уже не выдерживая слабости в ногах, падая на колени, — Помочь надо! — приказал он. Верховный быстро подбежал к Науду и посмотрел на дно портфеля. Там лежала умирающая Уманка.

— Скорее заносите её внутрь! — крикнул он Яутжу, он незамедлительно встал, пошёл внутрь церкви, — Холодной воды! Несите холодную воду! — кричал всем Верховный и поторопился прискакать к Науду. Внутри он застал эту печальную картину. Он вытащил Уманку, держал её на руках, не прижимал к себе, сам он был не холоднее, да даже горячее её, — Давай сюда, — Верховный протянул руки к Оку, он так не хотел отдавать её, но с ним ей будет хуже, и словно отрывая от сердца, передал тело Уманки в руки Верховного. Он понёс её в самое прохладное место в церкви, как раз к канистре, где хранился священный элемент (как оказалось, это был сухой азот. У Тет-а-тет Верховный должен до конца своей жизни находится в холоде — традиция такая), положил там на плетенный, из сердцевин деревьев, диван. Ему принесли холодную воду, которую он стал опрыскивать обнажённое тело Уманки, после чего, отошёл на пару шагов.

— Спасибо, — поблагодарил Яутжа не смотря на Верховного, а тот в свою очередь с удивлением посмотрел на Науда. Никогда ещё он не слышал слов благодарности от этой расы, а тут, за простую помощь, вдруг получил, — Правда, спасибо, — лунные глаза Око посмотрели на Верховного. Тет-а-тет даже поднял уши.

— Не за что, — ответил он как-то криво, отходя от шока.

— Нет, есть за что, Вы спасли мою самку, я благодарен Вам, — уважительно прострекотал Око, и наклонил голову.

— Что Вы, что Вы! Уважаемый Арбитр не должен так принижаться! Это меньшая плата, которую я мог дать за Вашу доброту в помощи моей расы.

— Вы заплатили даже больше, чем думаете, — на этом и замолчали они. Святой с неподдельным удивлением наблюдал, как страшный и грозный Яутжа слизывает собственные слёзы, — которые всё никак не уходили из-за страха, — и с дрожью сжимает руку хрупкой, маленькой Уманки. Тет-а-тет отошёл ещё на пару шагов, чтобы не мешать им, но вопросы: «Что произошло? Кто она такая? Почему Яутжа так трепетно к ней относиться? Какие у них отношения?» и далее, крутились в голове. Но он их отложил. Решил, лучше дождаться пробуждения маленькой самочки, что пропахла мускусным запахом Яутжа, и расспросить их обоих на столь любопытнейшую тему.

Комментарий к «Словно ковырнули нечто самое моё болезненное, что я бы не хотел никогда доставать из глубин моего сердца…»

Простите за депрессию в середине. Делала перерыв на чтение книги “Дни нашей жизни…” от Микиты Франко. И он действительно заставил меня прослезиться после главы “Нож и Цитрамон”.

Часть получилась небольшая, знаю.

Отвечу что…

Ну так получилось )


========== Случившегося, не воротишь. Сделанного, не исправишь. Сказанного, не изменишь… Запомненного, не забудешь… ==========


Комментарий к Случившегося, не воротишь. Сделанного, не исправишь. Сказанного, не изменишь… Запомненного, не забудешь…

Это будет грустно. Кто не хочет плакать, грустить, почувствовать неприятный осадок после прочитанного, пропускайте главу, не читайте.

Другим, кто решит всё же прочесть, вы узнаете тот случай в поезде, этот теракт, и её психическую травму. Откуда, так сказать, пошли корни.

А я пока писала, не знала, почему плачу. Наверно… Не всё равно на свою же героиню?

Я… Помню… Этот… День… Он сейчас так ясен… Перед моими глазами… Я его вижу. Он всегда был со мной, этот день, у самого сердца. И каждый день в После жизни я проживала его снова и снова, снова и снова. Никогда уже больше не вырвусь из этой петли. Заезженной плёнки старых видеокассет.

— Эмма, ну почему ты всегда так делаешь?! — кричал на меня папа, когда мы сидели на станции, в ожидании поезда. Клянусь, я уже не помню куда мы ехали, да и зачем. В тот день всё меня раздражало, я для чего хотела остаться в городе, никуда не ехать с родителями. Или в клуб договорилась пойти с друзьями, или поехать к парню? Я действительно не помню причин.

— Чё? — недовольно плюнула я этот вопрос ему в лицу. Он очень сердился. Ох… Боже… Этот привычный его прищур во время ссоры. Эти очки, которые вечно сползают на его пригорок носа… Папочка… Мне так его не хватает…

— Не «чё-кай» мне тут, — недовольно процедил он.

— Не приставай, Миш, — отдёрнула моя мама руку папы. Она грустно улыбнулась. Мамочка… Я так скучаю по этим ямочкам на углах её губ… Этот добрый взгляд… Мне так тебя не хватает, мама… Мама… — Не видишь, она и так не хочет уезжать.

— Она не должна себя так вести! — прикрикнул он сердито, — Мы ей неделю назад об этом сказали.

— А я неделю назад вам сказала, что никуда не поеду! Я уже взрослая! — возмутилась я тогда. Я бы всё отдала, чтобы вернутся в тот момент, и обнять их. Прижаться к ним, почувствовать их тепло, их запахи…

— Ничего не взрослая! Восемнадцать лет — ещё не взрослая! — отрезал меня папа, и я надула щёки, понимая, что смысла нет ругаться. Поэтому смиренно сидела на кресле рядом с ними, печатала в телефоне сообщение. Кому? Не помню. Писала: «Не смогу я сегодня!» и смайлики злые. Да это и не важно. Кому… Всё равно не стало того человека после теракта, или людей? Только бабушка пригрела, и через год умерла.

Дождавшись нашего поезда, папа вёл чемоданы, мама какие-то пакеты, я всё ругалась про себя, насколько же мой рюкзак был тяжёлый. Хех… Я бы отдала его Оку, чтобы он его понёс… А я его тогда не знала. Не знала и про инопланетные расы. Я никогда этим не интересовала, шутила, какие это выдумки. А оказалось не так, хах… Мы сели на наше место. Были ряды трёхместных кресел в вагоне, мы сели в самый конец. Я недовольно что-то сказала им, но не помню что. Надела наушники, включила группу Queen и смотрела в окно. Ждала, когда тронется поезд. А в них не так плохо… Смотреть, как быстро пролетают мимо красивые просторы Америки: леса, небольшие станции, маленькие города, поля и озёра.

— Эм, — позвал меня папа сквозь песню Another One Bites The Dust от той же группы, но я игнорировала, делая вид, что не слышу его, — Эмма! — пальцем потрогал он мою руку. Я сделала невозмутимый вид, снимая наушник.

— Что?! — спросила я низким голосом.

— Прячься, — прошептал он, и я только заметила, что в его взгляде читался страх, мама была в ужасе.

— Что? — переспросила я, бросая в омут всё своё недовольство и поддавалась легкой панике.

— Прячься, — он уже взглядом умолял, по маминому лицу прошла слеза, но она сидела смирно, словно её маленькую отчитывают, — Туда-туда! — приказал он мне, и тянул за руку вниз. Я медленно стала опускаться, думая, что за прикол? Но глядя на других пассажиров, они метались из стороны в сторону по вагону, галдели, из-за чего я не понимала ни одного слова. Произошли выстрелы. Беспокойные крики. У меня замёрзли руки, сжался ком в животе, я скорее-скорее стала лезть под сиденье кресла.

— Всем замереть! — крикнул чей-то мужской голос, а потом, оглушительные выстрелы. Все стали в панике кричать, но новые предупредительные выстрелы заставил всех молчать. Я смотрела на папу. Он смотрел на меня, не двигался, держал руку мамы. Я сжалась, подобрала к себе ноги, старалась исчезнуть, сделать себя мельче, мечтая, что это не с нами, всё в порядке, это юмор кондукторов такой… Я слышу… Мальчик плачет, а его мама пытается успокоить его, говорит, чтобы он вёл себя как можно тише.

Нелюди, террористы, стали проходить по местам, собирая деньги и ценности с пассажиров. Так они и подошли к нам.

— Деньги, старик, — приказал террорист, папа сидел молча, не двигался, смотрел на него, — Чё, плохо слышишь?

— Зачем вам это, ребята? Почему бы не жить спокойно? — папин голос даже не дрогнул, говорил вкрадчиво и понятно.

— Прикалываешься?! Деньги гони! — приказал он, я слышала щелчок, которые издаёт оружие. Я видела, как у папиного лица было вытянутое дуло автомата.

— Дорогой… — голос мамы дрожал, и хотелось плакать. А я и так тогда плакала, старалась молчать, сделать себя максимально тихой. Я наблюдала, как папина рука сжала мамину ладонь.

— Прекратите это, ничем хорошим для вас не закончиться, — продолжал папа упрямиться, он всегда таким был — упрямым. Годы службы служили ему хорошей психической подготовкой.

— Ты реально бесишь, старик, — дуло автомата уже прижалась к лбу папы. Я не выдержала, хотела вылезти, крикнуть «не трогай его!», но не успела.

— Я дам! Дам! — моя мама стала копошится в сумке. Вытащила все наличные, банковские карты, стала снимать с себя золотую цепочку. Чёрная рука террориста всё это брала. Тогда она казалась мне чёрной. Они все мне казались чёрными, словно демонами, омытыми в горячей асфальтовой смоле. Папа молчал, не дрогнул, прикрыв глаза. Он знал, что если что-то и скажет, всей его семье придёт конец.

— Это чё? — я застыла, меня схватили за ногу, вытащили на пол. Я заплаканными глазами смотрела на тройку чёрных людей, — У-у-у-у, кролик! — порадовался один из них. Он сжал мою руку, поднял, и боком я почувствовала, как ко мне прижимается дуло автомата. Я плакала, всхлипывала, смотрела на папу, губы дрожали, ничего не могла произнести.

— Хорош улов, а то одни старики, — подметил парень, что и угрожал моему отцу. Он бесстыдно схватил мою правую грудь, стал сжимать. Как было тогда мерзко, но не настолько, что произошло потом… Пускай бы меня лапали… Папа, зачем… Мама, зачем… Сидели бы спокойно… Почему?..

— Не трогай её, грязное животное! — крикнул эти слова папа, ударил того, кто меня лапал, другой среагировал, и выстрелил пару пуль. Я зажмурила тогда глаза. Не видела как упал папа. Зато до сих пор помню этот несчастный крик мамы, который стал завывать…

— Какого хрена ты это сделал?! — крикнул один на другого.

— А нахрен они тогда нужны?! — оправдывался в панике убийца. Я открыла глаза. Папа лежал лицом вниз на полу… Кровь разбредалась в стороны. Много крови… Мама нависла над ним, боясь притронутся, и плакала, завывала, говорила слова, которых не разобрать.

— Уводи её, повеселимся, — сказал третий. Взгляд того парня был холодный, какой-то ненормальный, граничил с бешенными.

— Не трогайте е… — мама не успела досказать, как третий пристрелил её голову. Синие глаза моей матери застыли на мне. Большая дыра во лбу просвечивала мозги, что улетели к креслу.

— Мама! Папа!!! — кричала я уже бессознательно. Мир во круг тогда стал таким пустым, чёрным как одежда террористов, таким туманным. Тело бессильно упало, хотело проползти к мёртвым родителям, но меня тащили за собой, больно заложив руки за спиной. Уводили куда-то. Меня провожали пропитавшимся ужасом глаза.

Дальше я смутно помню. Никогда не хотела вспоминать, поэтому и не помню. Я старалась в воспоминаниях это стереть, но первые дни После жизни вертели этот день в моей голове. Тело ещё помнило, как меня кинули на кресло пустого, соседнего вагона.

— Раздевайся, сладкая, — помнил слух этот омерзительный голос убийцы матери. Я помню мои действия. Я старалась от него отбиться, кричала и плакала. Но… Он избил меня. Помню, сломал одну из рёбер и много синяков… Дальше безвольно упала, он сам меня раздел. Помню… Как руки блуждали по телу, как трогали меня, как пошлый взгляд властно и удовлетворённо глядел на меня. Как раздвинули ноги. Как вошли меня и стали трахать… И этот, до тошны, стон нелюдя, когда он закончил со мной развлекаться. Как тряпичной куклой я осталась лежать на том кресле, а глаза ещё видели погибших родителей.

Не помню только, как поезд остановился. Не знаю через сколько меня нашли военные в своём обмундировании. Тоже были чёрные. Как накрыли меня пледом. Как повели к выходу. Тела лежали то тут, то там. Мёртвые. Всё было в крови. Этот презренный цвет алого мира, что окружил меня. Удивительно, как такой жестокий мир смог уместиться в этом маленьком вагоне. Родителей среди трупов я не смогла найти глазами. Я тогда ослепла. Точно так же, как и сейчас. Видела всё через призму слепоты.

Остальное перестало меня тревожить. Куда меня потом отправили, когда я оказалась в больнице, сколько я там провела, кто со мной говорил — я не помню. Воспоминания об этом стёрлись, осталось только то, что я хочу ещё забыть. Забыть вовек этот голос чёрного убийцы, забыть его холодные руки на моём теле, забыть его отвратительный взгляд на меня. Забыть. Забыть. Забыть… Оказаться в этот день вместе с Око… Он бы их убил, как того гостя. Я бы с удовольствием смотрела, как его сильные руки вырывают их головы с хребтом. Я бы танцевала по дождём их крови под Queen. Я бы смеялась в разбитое и обезображенное лицо насильника. Я бы стреляла из его автомата в его убитое тело, постоянно целясь промеж его ног…

Жаль, не дано исполнится этой мечте. Случившегося, не воротишь. Сделанного, не исправишь. Сказанного, не изменишь… Запомненного, не забудешь…

Я долго стояла над могилами своих родителей. Над ним цвела яблоня, они давно заприметили это место и говорили друг другу, что это лучшее место, когда они умрут. Тогда я не принимала их слова в серьёз, глубоко в душе надеясь, что они будут жить вечно. Теперь их нет… Я одна… Слёз не на похоронах, не у их могилы, не проронила и не роняла. Никогда. Все слёзы я выплакивала у себя дома, а на кладбище их больше не оставалось. Высохли? Не знаю…

У меня потом начались проблемы. Панические атаки при виде парней, что имеют чёрные одежды. Каждый раз, когда вижу их, могу на улице начать плакать, кричать, стараться спрятаться где-нибудь. С тех пор перестала вообще ходить по людным местам, да и передвигаться по улицам, только такси и всё. Далёкая родня мне первое время помогала, успокаивала, но не было легче. Они были чужие. Я их не знала. Они меня не знали. Тогда я решила, что больше не буду с ними видится. Ходила к психологам, они мне прописали таблетки. А я забывала их пить…

«Терять всегда кого-то больно» — вспоминала я слова парня. Пускай он уже не жилец, но его душа словно нарочно выбрала именно меня, говоря его слова. И даже когда я не помню всего, что он говорил, время от времени вылезают его слова. Не знаю почему, да и зачем? «Человек человеку демон, а демон демону брат» — не брат мне тот террорист… Желаю ему всех проклятий на свете, чтобы страдал в аду по-хуже меня, чтобы корчился от боли там, внизу, где ему и место…

И сейчас… А что сейчас?.. Даже и не помню… Что вообще произошло в последний день нашего путешествия с Око? Мне было так жарко и душно в портфеле. Потом и глюки пошли. Стала вспоминать прошлое, преследовавшее меня в После жизни. А от прошлого никогда не убежать, на сколько бы быстро не бежал. А Око быстро бегает. Он же такой большой! Но думаю… Даже и он не может убежать от своего прошлого. Интересно, а его что-нибудь подобное гложет? Не может быть кто-то настолько серьёзный, если не имеет за спиной подобное горе или страдание… А если Око будет бежать со мной от моего прошлого, мы сможем убежать вместе? Наверное… Не знаю, с какой скоростью мои воспоминания меня преследуют. Хотя тут я уже напридумывала… Нельзя так просто забыть. Нельзя убежать. Это всегда с тобой.

Я чувствую, как кто-то заботливо держит мою руку. Слышу, как через воду, стрекот и ржание. Кто меня окружает? Больница? Но я узнаю эти тёплые руки Око… Он со мной… Так хорошо… Не могу сдержать улыбки, хочу тоже сжать руку Око… И сжала, слабо, но сжала… Его большая, горячая ладонь стала гладить меня по голове. Он что-то рычал, стрекотал, но я ничего не понимала, думаю, он успокаивает меня, говорит, что будет всё хорошо. Я верю. С тобой, Око, всегда будет всё хорошо у меня. Всё будет в порядке… Только не бросай меня… Слышишь?

— Эм-м-ма, — протянул он мой имя, и так тепло стало, где-то в груди. Хочу чтобы он постоянно повторял моё имя. Всегда хочу слышать это протянутое «Эм-м-ма». Очень хочу… Очень хочу… Чёрт, опять плачу…


========== Гнев — убивает все чувства. Любовь — воскресает все чувства. ==========


Арбитр был сломлен, подавлен и сильно-сильно разозлён. Хотел бы он злиться на кого-то, да только сам себя не убьёшь. Убей себя и Эмма останется тут навсегда. А может и не навсегда? Тет-а-тет такой добрый народ, они обязательно бы отправили Уманку обратно на Землю. Тихо и не заметно. А может, и поздоровались бы с землянами. Скорее всего, они бы так и сделали, раскрыли космос для людей. Про других рас. А может и план не такой плохой?

— Уважаемый Арбитр, — аккуратно позвал его Верховный, с сочувствием опуская брови к глазам. Слишком тяготила его эта картина, не любил он грусть, да и все отрицательные эмоции. Понимал, что этого никогда не избежать, и всё же… Не любил он этого.

— Где К’ханаде? — сердито спросил Око, даже не поднимая глаза на Верховного, а тот в свою очередь проглотил густую слюну от волнения. Он узнавал этот рык, рык — гнева, что утапливает Яутжа в беспамятство и бесконтрольность.

— Может не надо? Самке нужно, чтобы Вы были с ней.

— Мне повторить вопрос? — на этот раз Око повернул голову к Верховному. По коже прыснул холодный пот при взгляде на эти кровавые глаза. Он понимал, что если сделает лишнее движение, Науд наброситься на него и сможет убить в гневе всех, кто находится в этой деревне.

— К’ханаде разведчики обнаружили на северо-востоке в трёх тысячах локтей* от деревни… — он даже не успел договорить, какое оружие у них есть, как располагаются и сколько их, как Око просто встал со своего места и пошёл на выход с церкви. Верховный даже не собирался его останавливать. Трогать разъярённого Яутжу? Это моментальная смерть. Поэтому он просто проводил его взглядом и перевёл глаза на Уманку, — Кто же ты такая? — спросил он мирно спящую девушку.

Око двигался будто в бессознательном состоянии на место, куда указал ему Верховный. Гнев закипал в нём бурлящей лавой в вулкане. Руки подрагивали, хотели что-то сломать. Жвалы щёлкали, рискуя вырвать их из черепа. Глаза затуманены в неком неправильном опьянении чувств. Никогда ещё не чувствовал Яутжа подобного гнева, тем более на себя. Он мог иногда себя ругать за неправильные поступки и оплошности, но это! То что он не подумал в первую очередь о Уманке, был уверен в том, что такая температура её не убьёт! — тут он уже себя не ругал, он уже себя готов был искалечить до смерти за такую промашку! Он мог своими руками убить Уманку… Только потому что не принял её слова в серьёз…

И мысль о том, что именно он был бы причиной её смерти, выводила из себя ещё больше. Ни в чём не повинное дерево он успел врезать так хорошенько, что большая часть древесины слетела с дупла, а хруст пальцев был таким громким, будто они сломались! (они не сломались). Следующие собаки взвизгнули от страха и чувствовали гнев хозяина.

Эта злоба — сжигала изнутри все самые положительные эмоции, оставляя только нервозность, обиду, грусть и неумолимое желание сделать кому-нибудь больно, даже себе. Поэтому его ноги шли быстро, чуть не бежали. А когда увидел К’ханаде, не смог устоять на месте. Все правила Кодекса в мгновение ока вылетели из головы. Оставляя следующих за ним собак позади, дальше, он повёл себя как дикое животное.

Он показался у порога в лагерь К’ханаде. Черви заприметили его сразу, бросившись в атаку со смешным оружием (ножи, пики, копья) с отвратительным писком. Первый, самый крупный, был разорван голыми руками Яутжа. Второй, не успев остановиться, шокировано глядя на собрата, был схвачен за толстую шею, когти впились в его ребристое, скользкое тело, и медленно, словно с наслаждением, маньяк вытащил его органы, брезгливо выбрасывая на землю. Остальные застыли в ужасе, исчезло уверенность победы после смерти главаря, наблюдая как Яутжа глядел на них исподлобья, а глаза его… Словно два яростных огонька, подзывали к себе.

Самый пугливый из К’ханаде решил сбежать через землю, пока остальные стояли как тупые истуканы. Но сделать этого не смог. Быстрый Науд схватил его за другой конец тела — а то лицо смотрело на маньяка и визжало от страха — сдавил хвост до писка. Высунул он тело и оторвал оба конца, разливая густую чёрную кровь на тело Око.

Остальные решительно желали сбежать так же, как и сделал это пугливый, но Яутжа был неутолим в своём гневе. Он рыл землю сразу над тем, кого хотел достать, сдавливал лицо тяжёлой ногой и рвал тело на две полоски. Остался самый последний. Он не бежал, дрожал, держал при себе пику направленную на Яутжу. А тот в свою очередь без страха, с яростью, направлялся к нему, ещё сжимая в руках органы последней жертвы.

— Откуда ты такой взялся?! — истерически закричал он, отползая назад по тёплой, сырой, чёрной почве, пропитанной кровью его соратников, — Какого хрена ты здесь?! У вас же гон! — но маньяк не отвечал, сверкал глазами, как голодный зверь, — Я больше не буду ничего делать! Пощади! — он знал Кодекс Яутжей, поэтому, скинул оружие в сторону и прижался к земле, что пахла аммиаком, — Я сдаюсь! Сдаюсь! Велик… — он не смог закончить слово, так как Науд, что потерял сознание и не контролировал собственное тело уже с порога лагеря, стал медленно сдавливать его череп. К’ханаде стал кричать, просит прощения и пощады, да даже стал молится собственному богу, но Яутжа всё так же не был умолим. Череп с треском и отвратным чавканьем раздавился. Стопа Око погрузилась в подобие мозга, больше походившую на чёрного слизя.

Приходя в себя после недолгой резни, решил оставить всё так. Трофеев он уже из помятых и испорченных тел не получить, да и К’ханаде не были теми, кого можно вешать на стену. Поэтому, он просто развернулся и ушёл с лагеря, возвращаясь обратно. Внутри всё опустело. Он больше ничего не чувствовал. Стал равнодушен ко всему. И только мысль о Уманке зажигала маленький синий огонёк тоски.

В это же время, проснулась Эмма. Её глаза слипались, тело бросило в дрожь от холода, голос даже охрип. Она решила встать, чувствуя слабость в теле. Потом, повертела головой, стараясь понять, где она находится, но из-за нечёткий образов не могла дать точного ответа на собственный вопрос: «И где я?» Как тут, услышала цоканье копыт рядом, а потом и странное ржание, как у лошадей. Она не понимала, почему тут есть лошади. «Я что, на Земле, а всё было сном?!» — мысль вроде и облегчала, а вроде заставляла загрустить.

— Око? — тихо обратилась она к приближённому силуэту, но этот был какого-то светлого тона, да и не настолько большой, как Яутжа. К сердцу словно притронулись холодные пальцы, — Око! — крикнула она что есть мочи, в страхе поджимая к себе руки, — Уйдите! Я самка Яутжа! Вам будет плохо! — кричала она и не была уверена, что тот напротив её поймёт. Как тут, рука протянула ей что-то. Она не сразу взяла, так как испуг и не понимание, почему Око оставил её, заставлять никому не доверять. И всё она взяла это что-то, и как оказалось, это был наушник! Она всунула его в ухо.

— Понимаешь самца? — спросил силуэт напротив добрым голосом.

— Кто Вы? Где я? Где Око?! — завалила она бедного Верховного множеством вопросов. Она малозаметно потряс головой.

— Самец Верховный Тет-а-тет, — спокойно начал Святой, — Самка в моём доме, — обвёл он руками, — Не беспокойся, самке ничего здесь не угрожает. Арбитр направился на задание, — девушка по-началу не поняла, почему Око Арбитр, то есть, судья, но потом кивнула, так как те существа у корабля называли его точно так же. Означает ли это, что он не просто полиция, но ещё и судья какой-то?

— Он… Бросил меня? — не поверила она, поэтому сказала таким тоном, который передавал не понимание.

— Нет-нет! Конечно нет! — поторопился Верховный не выводить ей поспешных выводов, — Арбитр доверяет Верховному Тет-а-тет и ушёл на задание. Арбитр бы ни за что не стал подвергать опасности свою самку в таком плохом состоянии.

— Плохом состоянии? — переспросила она, и напряглась, — Тепловой удар?

— Самец не разбирается в болезнях Уманов, простите пожалуйста, — опустил он голову, но Эмма всё равно не видела этого.

— Этого Вы простите нас, что вот так вот ворвались в Ваш дом… Око по-другому бы не сделал, — скривила она виноватую улыбку, — Я рада, что мы всё же добрались до Вас.

— Самец всегда рад приветствовать именно этого доброго Арбитра, что помог нам в прошлых раз.

— Он был здесь раньше?

— Много лун назад. Прилетал на нашу планету, искал Грязную кровь, а когда на нашей планете появились К’ханаде, самец с ними быстро разобрался.

— Кто? — не поняла девушка, прищуривая взгляд.

— Банда преступников другой расы. Они часто докучают Тет-а-тет своим воровством.

— Понятно, — закивала девушка в понимании, и решала встать, как поняла, что всё время была голой. Она прикрылась руками, краснея и смущаясь, — Простите…

— Да? — заинтересовано спросил Верховный.

— У Вас есть одежда?

— Самке холодно? — и тут Эмма поняла, что и они не особо отличаются от Око, так как тоже не видели стыда обнаженности.

— Да, — сказала она, неловко улыбаясь. Верховный кого-то позвал, поговорил, и через минуту ему принесли тонкое одеяние из белой ткани. Протягивая девушке, Эмма с благодарностью его приняла и надела. Эта накидка напоминала тогу.

— Голодны? Скорее всего Арбитр не скоро явится.

— Почту за честь, — улыбнулась девушка. Силуэт куда-то пошёл, и Эмма решила следовать за ним. Если Око доверяет этому хорошему существу, то и она может. Но после не продолжительного следования, Верховный остановил её рукой, слегка касаясь плеча. Она отпрянула от этого прикосновения, как от кипятка. Доверяй — но проверяй, как говорится.

— Самке Арбитра лучше не выходить на улицу, — посоветовал он, глядя на выход из его Церкви. Там столпились уже любопытные лица, рассматривающие здание и желающие понять, почему страшный монстр Яутжа нёсся сюда, как ошпаренный.

— Почему? Там опасно? — беспокойно спросила она, и только сейчас Верховный заметил её взгляд. Она его не видела, смотрела сквозь или мимо глаз. Слепа? Слепая самка-Уманка с Арбитром? Эта историяначинает становиться всё интереснее и интереснее.

— Нет. Для организма самки — слишком жарко. Понимаете?

— Да, — понимающе ответила Эмма, останавливаясь, и чтобы тот не понял её недуга, дополнила, — Я тут постою, подожду Вас.

— Прекрасно, — улыбнулся Верховный, ведь с ней общаться куда приятнее, чем с грубым Наудом. У него прошли мурашки по коже от мысли, что сейчас творит Арбитр, и как же не повезло К’ханаде в его эмоциональной не стабильности. Он прошёлся вниз по лестнице.

— Верховный! — кричал его народ, — Что стало?!

— Почему Яутжа к Вам убежал?!

— Что за существо стоит там?!

— Оно доброе?! Можно с ней познакомится?! — и остальные вопросы, что беспокоили Тет-а-тет. Святой поднял руки, и ржание умолкло.

— Успокойтесь, собратья мои! Ничего страшного не произошло, расходитесь по своим домам! И то существо — мой давний друг! — после этих слов, ржание Тет-а-тет усилилось, желая узнать, когда же Царь успел познакомиться с такой дивной самкой. Но после приказа начать торжество об устранении К’ханаде, народ оживился, перешёл на другую тему и стал мельтешить, собирая для празднества деликатесы и фрукты. Верховный успел прихватить с собой пару груш его планеты и пойти обратно к Уманке, которая не отходила от своего места не на шаг.

— Я приношу проблемы Вам? — спросила она, и Верховный улыбнулся от умиления.

— Что Вы! Нет никаких проблем! Мой народ любопытный и очень добрый. Все хотят познакомится с самкой, но думаю, лучше этого делать не стоит. Если Арбитр увидит, что они толпятся рядом с его самкой, всем головы поотрывает, — сказал он эти слова с усмешкой и так легко, но для Эммы они прозвучали очень страшно.

— Он не сделает этого, — стала защищать она его, и на это смотивировал яростный порыв у сердца, — Он не будет так делать!

— Как долго самка знакома с Арбитром? — он пошёл по направлению к её дивану, девушка пошла следом.

— Ну… Достаточно для знания, что он так не поступит! — воскликнула девушка и поторопила себя сбавить обороты. Кто знает, на что способен этот Верховный? Не просто же его так назвали. Они пришли обратно к тому плетённому дивану. Он был необычно мягким даже с тем из чего его сделали.

— Значит, не достаточно, — подметил Верховный, передавай в руки Уманки фрукты. Она узнала их и стала есть.

— Что Вы имеете ввиду? — спросила она, когда она прожевала откусанный кусок груши.

— Арбитр — Яутжа, Охотник, Хищник, жестокое существо во Вселенной. Этой расе не ведомо чувство любви, сочувствия, добра и красоты. Эти существа слушаются своего Кодекса придуманным хорошим Наудом, без него, они как монстры без намордника.

— Не лестно Вы отзываетесь о них, — проговорила Эмма испуганным голосом.

— Самец не знает как так вышло, что Арбитр привязался к Вам, к слабой Уманке! Но если самка когда-нибудь встретите Арбитра собрата-Яутжа, самец надеется, что Вы выживите… В противном случае, не сомневаюсь, Арбитр убьёт его, — у девушки дрогнула рука, которая держала грушу.

— Они настолько плохие?

— Нет ничего плохого и хорошего в этом мире. Только последствия совершённого действия. Они — не плохие, просто так воспитаны, выросли в жестокой среде.

— А Око? Он тоже такой? — Эмма уже не знала, кого точно представляет из себя сам Око. Сомнения защемили грудь.

— Да, — твёрдо сказал Верховный, — Арбитр точно такой же.

— Тогда как Вы объясните его отношение ко мне?! — взмолилась она, и не собиралась совсем плакать, но слёзы сами текли по щекам.

— Самец надеялся, что самка расскажет, — девушка словно повисла в воздухе. Око был такой хороший, а сейчас говорят о нём такое, — Возможно влияет гон.

— Гон? — нахмурилась она, ведь не могла провести паралель между его отношением к ней и этими животными инстинктами.

— Сейчас время гона, раса Яутжа становиться в характере не постоянной, в поисках самки или находясь в гореме.

— У них есть горем? — с содроганием в сердце спросила она, не думать, что у Око есть другие самки, а она так, удачно подвернулась.

— У Арбитра точно есть. Самец же Арбитр! Палач! Не может быть такого, чтобы у него его не было, — в девушке всё упало, как тяжёлый булыжник, и кажется порвало эту тонкую пелену надежды. Той самой маленькой надежды, что навсегда останется с Око. И эта надежда даже отняла у неё желание возвращаться домой. Там, на Земле, её никто не ждёт, и ничего не держит. В После жизни Эмма часто вынашивала идею куда-нибудь уехать, но денег не доставало, и сколько бы она не смотрела на небо, луна не слышала её мольбы, — Самка расстроилась? — Эмма почувствовала, как к ней приблизились, а слёзы выдавали её настоящие чувства.

— Нет, — хмуро сказала она, вытирая щёки тыльной стороной ладони. А на что она надеялась? На счастливый конец, как в фильме «Форма воды»? Или как в «Красавица и чудовище»? Это жестокая реальность этого мира, который несет в себе лишь боль и разрушение судьб людей.

— Тогда почему на лице слёзы? — продолжал Верховный, не понимая, почему та расстроена. Уманов он знает лишь как расу, но культуры и обычаи не всем известны, тем более ему. Разве самка не должна радоваться, что у самца есть горем? Разве самка не должна гордиться тем, что выбранный самец репродуктивен? Хотя у самого Верховного, по традиции, всегда обязана быть только одна самка, и то она умерла у него. А сын Верховного ушёл познавать мир на станцию «За крайне» торговцем.

— Потому что… Я так хочу, — строго сказала она, продолжая есть грушу в молчании. Святой точно видел, что та была расстроена, но ничем не мог ей помочь, просто потому что не понимал. Как тут он услышал ржания с улицы. На пороге стоял весь чёрный Арбитр, с пустым взглядом, но только увидим Уманку, он словно расцвёл на глазах.

— Око? — неожиданно подняла голову Эмма, и Верховный даже удивился. Слепая Уманка почувствовала Арбитра даже тогда, когда тот не издал ни одного фактора своего появления.

Комментарий к Гнев — убивает все чувства. Любовь — воскресает все чувства.

Про локти - да, они так измеряют расстояние. Кстати в старорусское время тоже была единица измерения - локоть. Это 45 см или половина английского ярда.

Пока пишу эту часть, да и в принципе сам фанфик, меня уже трижды посетило дежавю. Я словно писала это всё ранее… Уууу даже холодно стало от этого, хотя твёрдо уверена, что никогда не писала всё это! Да и про Яутжей ранее не знала! Странно…


========== «Тогда всё хорошо» ==========


— Око? — спросила девушка, ощутив знакомое присутствие. Такое бывает, когда ты слепая. Уже ориентируешься по ощущениям, запахам и слуху. Когда важный орган для получения информации отключен, мозг старается получать её от других источников. Яутжа быстро подошёл к ней, присел на корточки и посмотрел в её глаза, быстро высматривая в них хоть намёк на её болезнь или скорую смерть.

— Всё хорошо?! Ничего не болит?! Самка почему не сказала, что такая температура убьёт?! — стрекотал он громко, от него пахло сильно аммиаком, да и цвет его кожи прикрыла чёрная, уже высохшая на нём солнцем, кровь.

— Я тебе говорила! — крикнула она в ответ, — Надо было слушать!

— Надо было настаивать!

— До тебе хрен докажешь! Ты же у нас самец, такой важный и умный!

— Не умный и не важный! Самец ничего не знаю о вас, людях!

— С тобой живёт одна из них, можно же было поинтересоваться!

— Интересовался, вы выживаете при такой температуре!

— Только подготовленные люди, что ты хочешь от слабой меня?! — ругались они громко, что эхо вторило их словам в церкви. Верховный от большего удивления придерживал рот, дабы челюсть не упала на пол. Вот так вот, открыто и смело, ругаться со страшным Яутжей? Это уже начало какой-то шутки, пропитанной чёрным юмором. Святой уже точно осознавал — Уманка не простая, особенная для Арбитра. Ведь такой привязанности к ней у Науда просто не может быть! Не свойственно в их расе такое! А этот Яутжа… Остервенело ломает все стереотипы!

— Всё! Вопрос исчерпан! Нормально со мной всё! — крикнула она.

— Ладно! — подхватил он, глубоко вдохнул и опустил голову, — Самец боялся… Что самка умрёт, — у Эммы что-то ёкнуло в груди, хотелось обнять его, но слова Верховного о его гореме, заставляли остыть.

— Не умерла же, — буркнула она.

— И хорошо! Пойдём обратно только вечером. И будет двигаться только вечером, если надо, ночью тоже!

— Как хочешь, — равнодушно сказала она, и Око нахмурил бровные дуги над глазами. Поведение Эммы вдруг изменилось. Говорила не правильные слова.

— Я вас прерву? — решил Верховный влезть в их спор, а то ещё дом его разнесут на части, — Мой народ хочет отпраздновать избавление от К’ханаде. Пойдёте? — осторожно спросил он, подгибая длинную шею, чтобы голова была ниже.

— Нет, — отрезал Яутжа, потом глянул в глаза Эммы, — Хочешь пойти?

— Хочу, — упрямо сказала она, а в груди всё что-то сжимало, кричало: «Предатель!»

— Тогда мы пойдём, — прострекотал Око.

— Можешь не идти, если не хочешь, — грубо сказала Уманка, что даже Око удивился.

— Пойду, — строго сказал он.

— Ты же не хотел.

— Самец обязан защищать самку.

— Не обязан, тут безопасно.

— Если самец сказал что пойдёт — значит пойдёт, — строже сказал он, чуть рыча.

— Как хочешь, — равнодушно сказала она, с ноткой злости.

— Э-э-э-м-м-м, — издал звук Верховный, чтобы снова остановить их ссору. Негоже такой необычной паре разделятся, они же тут строят настоящую историю ломающую стереотип о холодных Яутжей! — Арбитр должен вымыть кровь с себя. Проследуйте за мной, — предложил Верховный, ломано улыбаясь. Око совершенно не хотел покидать вновь воскресшую Уманку.

— Иди, давай, — толкала она его в плечо. Он поднялся, что Верховный отошёл на пару шагов. Эмма же не дрогнула от быстрых увеличившихся размеров.

— Самец скоро, — прострекотал он, а Эмма только угукнула. Око оставил самку, уходя в след Верховному, но часто оглядывался, убеждая себя, что та ничего не сделает без присмотра, и точно не подвергнется опасности. Его же собаки давно утомились и без задних ног спали у входа в церковь.

— Уважаемый Арбитр, — обратился Верховный, боясь даже заглянуть за спину, — Кто для Вас эта Уманка?

— Вас не касается, — только из-за обращения «Вас» Верховный понял, что сделал слишком большой жест добра для этого Яутжа, — Это только моё дело.

— Вы так к ней относится… Больше к чем простой самке, — но Арбитр промолчал, — Мне очень любопытна эта история.

— Из-за любопытства Вы можете умереть. Не суйте нос туда, куда не следует, — прорычал эти слова Око.

— С ней Вы один, без неё совершенно другой. Удивительно!

— Верховный, я ещё испытываю желание убивать, не вынуждай меня сожалеть о смерти спасителя моей самки.

— Простите, конечно, — сказал Святой, и внутренне улыбался этому. Слишком мило получается. Да и то, что теперь к нему один из расы Яутжей уважительно относится, и называет «спасителем самки Яутжа» заставляет гордиться собой. Пускай, поводов для этого найти не мог. Направляя Арбитра в одну из купален, Верховный решил подождать рядом. Купальня состояла из углублённости, куда падает небольшой водопад. Око скорее снял с себя всё оружие, залез в воду, смывая с себя всю застывшую кровь, а после, встряхнув своей гривой, взял оружие обратно. Верховный оценивающе оглядел его с ног до головы, потом подумал: «И так сойдёт», так как запах аммиака достаточно проблемно с себя смыть, повёл Яутжа обратно. Уманка доела предложенные фрукты и ожидала этих двоих. А когда они подошли, подняла голову.

— Так быстро? — удивилась она, — А мне можно тоже искупаться?

— Зачем? На Эм-м-ме нет крови, — не понимал Око.

— Я вспотела!

— И оттого вкуснее пахнешь, — подметил Яутжа, дрогнув мандибулами.

— Всё равно, тоже хочу!

— Тогда чего с самцом не пошла?

— С тобой купаться? — нахмурила она брови, и слегка покраснела.

— А что тут такого?

— Ну… — девушка опустила глаза, — Я же буду там голая…

— И? Не видел самку обнажённой что ли? — спросил Яутжа, потом как подхватит её за талию, положит на плечо, что Верховный подскочил с места.

— Поставь меня! Сама дойду! — кричала она.

— Дойдёт, как же, — усмехнулся Око и повернулся лицом к Святому, — Мы сами.

— Конечно-конечно, у меня тут и так много дел! Оставайтесь здесь столько, сколько захотите, мы Вам всегда рады!

— Ага, — согласился Око, и унёс на плече Уманку. Верховный выдохнул, цокнул, улыбнулся и пошёл на улицу, наблюдать за тем, как там поживает их праздник.

— Око! — кричала девушка, — Ну поставь!

— Нет, самец хочет нести самку.

— Эгоист!

— Эгоист, — согласился он с ней.

— Круглый эгоист!

— Круглый-круглый, — прострекотал он в смехе.

— Вар-вар!

— Вар-вар.

— Ну поставь… — умоляла она, но Око был не приклонен.

— Нет, — отказал он, верхние жвалы всё поднимались в верх от улыбки. И когда они дошли до купальни, Эмму поставил у водопада. Она стояла с надутыми щеками, — И что это за выражение лица?

— Возмущение, — прошипела она.

— Коммуникационный аппарат давай, возмущённая, — протянул он руку. Девушка со злостью отдала браслет и наушник, совершенно перестав понимать этот стрекот и рычание. Она знала, что сколько бы не старалась выучить, точно никогда не поймёт их язык! То же касалось и Око, который представить себе не смог, как сможет говорить на их трудном языке. Эмма выставила руку к водопаду, а вода была такой тёплой, приятной на ощупь.

— Будешь тут стоять? — спросила она, не поворачивая к нему голову, в ответ услышала лишь непонятный стрекот, что означал: «Я всё равно не понимаю, что ты говоришь», — Ну и ладно, — буркнула она упрямо, снимая тогу с себя. Тёплая вода приятно обволакивало тело. Снимая всё усталость этого путешествия, она тяжело выдохнула.

Око не смог сдержатся сделать этого, и тронул её бок. Девушка от неожиданности что-то защебетала, что и позабавило Яутжа, поэтому он повторил движение, только на этот раз, тронув ягодицу. Эмма махнула на него рукой, игнорируя его прикосновения, а он всё приставал, так как нравилась её мягкость. Потом он пошёл дальше, слегка щипая её ляжки. Девушка держалась, не кричала, но это! Пискнула, шлёпнула его по руке. Он застрекотал в смехе, так как удар был такой слабый, что он подумал, она его погладила! Прекратил он приставать, стоял-стоял, очарованный её красотой, и понял, что спариваться сейчас был бы сейчас не против, но смотреть на неё, восхищаться, было уже близко со спариванием… Нет, это было куда ближе животного спаривания, это было другое. Нечто, что пело в его груди тем же щебетанием, которое издаёт самка. Он бы вечность смотрел на неё… Именно это она называла красотой тогда? Если это и есть красота, то она великолепна… Великолепна просто видом.

Когда Эмма закончила нежится в воде, решила немного высохнуть. Око уже дал наушник и браслет.

— Я думала, ты займёшься со мной… Сексом… — проговорила она тихо, Яут усмехнулся.

— Потому что самец трогал самку?

— Да.

— Самец просто смотрел.

— И ничего не захотелось? — она загадочно посмотрела на него, что у Око душа в пятки ушла. Словно она поймала его на какой-то лжи.

— Захотелось, — сказал он правду, — Но самец же не знает, хочет ли самка.

— У вас в расе силой не берут?

— Кого? — не понял Око.

— Ну… Самок… Не принуждаете? — Око застрекотал от смеха вновь. Он стал чаще замечать за собой, что смеётся. А когда-то от него даже улыбки нельзя было дождаться.

— Нет, у нас наоборот. Самки принуждают, — признался он, и не видел ничего здесь зазорного, обычное дело.

— О-о-о, — удивлённо протянула она, — У вас же там самки большие, да?

— Да.

— Поэтому принуждают… Страшные самки? Я не про внешность, а про поведение, — уточнила она. Яутжа кивнул.

— Да, не то слово.

— Понятно… — закончила она на этом разговор и натянула на себя тогу, чем расстроила Око. Хотя он понимал, что должен ценить их традиции и культуру, и всё же… Не было бы легче ходить обнажённым?! Не холодно же!

Они вышли из купальни, направляясь к выходу. Солнце, оказалось, уже село. Выглядывала луна. Вокруг было много огней, гулял народ Тет-а-тет рядом со столами, украшенных чудными цветами и разнообразной едой. К ним подошёл Верховный.

— Этот праздник в честь вас. Вы наши гости, — добро сказал он, обведя рукой на всю деревню. Любопытные глаза так и бросались на Уманку, но тут же отводились, когда видели рядом Яутжа. Девушка слышала ржание лошадей рядом, видела эти расплывшиеся фонари и силуэт Верховного. Она не могла не схватиться за руку Око, на что и обратил внимание Яутжа.

— Самка же сказала, тут безопасно, — подстрекнул её Око.

— Я слепая, а не трусишка! Как я буду ходить тут без тебя? — спросила она, скрывая смущение. Око улыбнулся.

— Приятного времяпровождения, — пожелал им Верховный, отходя к своим.

Большую часть вечера, Арбитр и его самка-Уманка ходили по празднику, что и был организован у церкви. Прохожие провожали их удивлёнными взглядами, подавляли желание познакомиться с необычным существом, что так доверительно держался за руку самого крупного в их маленьком обществе. А Эмма, позабыв все обида на Око, тянула его то туда, то сюда, желала всё попробовать на вкус, спрашивала: «А это что?», «А это?», «А можно попробовать?», «А это возьмём с собой?» и далее. Яутжа умилялся, следовал всем её прихотям, и это несвойственное ему тепло, к которой он привык, расползалась в груди, как разгоревшийся огонь в печи. И когда Эмма уже успела всё-всё попробовать тут, нахватать подарков от народа самаритян, утомилась. Око предложил ей сесть на одно из скамеек, что был недалеко от фонтана, украшенного разными символами, которых и сам не понимал.

— Было весело и вкусно! — сказала девушка вдохновённо, болтая ногами, — Хотела бы я точно видеть этот мир… Жаль что не могу…

— Тогда мы снова тут побываем, — предложил Око, — Сюда не трудно добраться… — и замолчал. Он вовсе забыл его изначальную задачу, которую поставил сразу, как увидел Эмму — отправить её обратно домой. И сама Эмма понимала, что ей надо домой и Око это пообещал.

— Только вот…

— Сегодня прохладно, это хорошо, — перебил её Око. Он не хотел слышать об этом ни слова. Он не хочет слышать это из уст Уманки. Не хочет, чтобы она сказала, как хочет домой и надо вернутся на Землю. Не хочет. Нет. Точно нет.

— Да, — подхватила она его настрой, потому что этих слов сказать слишком сложно, и вспомнила слова Верховного, — Я тут… Услышала… — трудно получалось его об этом спросить, — Что у тебя есть горем, — произнесла она тихо.

— Что? — в непонимании посмотрел на неё Око. Он не понимал, зачем ей это.

— Горем у тебя, есть? — осторожно спросила она.

— Зачем он самке?

— Нет, мне он вообще не нужен! — оправдалась она, — Просто ответь.

— Нет, — девушка хотела бы улыбнутся, но поторопилась не радоваться. Как-то неправильно радоваться. Ведь… Да бывает, что пару раз переспишь с кем-то и на этом отношения закончатся. Кто знает, что может означать только один раз у самца расы, у которых в норме, что есть горем.

— Почему? — и не могла не поинтересоваться причиной.

— Зачем Эм-м-ме знать?

— Я так хочу.

— Эгоист.

— Эгоист, — согласилась она, кивая, — Так почему?

— Самцу стыдно этого говорить, — отвёл он от неё взгляд.

— Стыдно? — удивилась девушка, — Что может быть такого стыдного?

— Горем… Разбежался, — выдавил он из себя признание, отворачивая голову от неё. Он действительного этого стыдился, но не сожалел. Скорее, равнодушен был к этой ситуации. Девушка усмехнулась, не смогла сдержать радости.

— Куда это он… Разбежался? — улыбалась она, — Чего это он разбежался-то?

— Самцу не нравился горем.

— То есть, сами девушки?

— То есть, сам гон, — ответил он правдой.

— Не нравиться гон? — спросила она, глянув на него, но наткнулась взглядом на его затылок. Пускай они и сидели, она очень проигрывала в его росте. Поэтому, встала на скамейку, когда не дождалась от него ответа, и бережно взяла за жвалу, потянув к себе. Лицо Яутжа повернулось к ней. Она не ожидала, что его лицо станет ещё чётче. Она видела эти мандибулы, эти клыки, эти глаза цвета луны… Она подавила в себе этот неожиданный страх. Странно начать боятся внешности того, кто всё это время был рядом, кому ты доверил свою жизнь и тело.

— Да, — ответил он, и смотрел точно в глаза. Зрение потихоньку проявлялось. Мир вокруг становился всё чётче и чётче в эту секунду. Словно кто-то с её глаз снимал по одной, толсто сложенную, пелену. Она с замиранием сердца дожидалась, чаще моргала, чтобы ускорить процесс… И вот он, мир, чёткий и ясный, и чудовище, страшное внешностью, смотрел в её глаза с обожанием, с пульсирующими зрачками. Она не могла поверить, что её Око был таким… Ком страха опасно потянул внизу, уступая месту теплому ощущению в сердце. Это было не правильно — она понимала, но ничего сделать уже с этим не могла, — Самка чего? — прострекотал он, и она видела, как жвалы из-за этого задвигались в волнении, — Самке плохо?

— Да… — ответила она, не отрывая глаз именно от лунных глаз Око. Они были такими бело-серыми, что восхищало. Потом глаза прошлись по этим же рожкам, у основания которого росли дреды. По этим клыкам, к которым снова хотелось притронутся, только губами. По этим жвалам, которые приятно копошились когда-то в её волосах. Рука потянулась к его волосам и осторожно притронулись, чтобы убедится, да, это Око.

— С самкой всё хорошо, — убедился Яутжа, когда оглядел её тело и вернулся к глазам. Они так активно двигались к неё, словно рассматривали что-то, и только когда он понял, что Уманка-то видит, когда жвалы раскрылись от шока, девушка неожиданно, неловко, прижала свои губы к его носовой складке. Он замер. Атака? Непохоже, что девушка старалась его укусить. Нет. Она прижалась своими пухлыми губами к его рту, и когда уже отстранилась, она краснела, — Что это?

— Поцелуй, — сказала она тихо и улыбнулась. Но переводчик выдал это, как непереводимо

— Самец не знает что это, — признался Яутжа, — Самка видит самца?

— Да, — кивнула девушка.

— Самке страшно?

— Нет.

— Самец отвратителен самке?

— Нет.

— Самка уверена в этом?

— Да, — отвечала девушка с несползающей улыбкой.

— Тогда всё хорошо.

Комментарий к «Тогда всё хорошо»

Айййй, как же это мииииилооо! Шо пишу-шо пишу!? Мне нравиться~~


========== Красивый мир — красивый Яут. ==========


Девушка не могла насмотреться мира вокруг, что окружал её. Особенно с наступления ночи, звёзды обволакивали небо простынёй, и только две луны, цвета её Хищника, весели над землёй. Созвездий она не знала даже на своей планете, так что, астрономы бы её уже задушили за то, что она не записывает какие-нибудь новые порядки звёзд. В мгновение с прозрения, всё стало таким ярким, насыщенным, абсолютно новым и неизведанным. Хотелось встать со скамейки, и скорей скорей бежать исследовать этот мир!

Останавливал лишь взгляд лунных глаз Око, который смотрел на неё с неподдельным восхищением и обожанием. К сожалению, она никогда не видела этого взгляда у него, поэтому она подумала, что это нормально, такой его взгляд. Но Верховный бы ударил по столу, как и остальная раса Яутжей, и крикнула бы: «Нет!».

Она рассматривала и этот народ Тет-а-тет, что сильно походила на лошадей с прямой осанкой, ходящих на задних лапах как истинные аристократы, выперев грудь вперед. А их грива расползалась по их неестественной худой спине. Как так получилось, что когда она желала всем сердцем увидеть мир — мечта исполнилась? Может, правду говорят, если пожелаешь падающей звезде свою заветную мечту, она её исполнит? Чуда с глазами она не могла объяснить.

К ним стал подходить один из таких лошадей, тоже облачённый в белую тогу, как и сама Эмма. Его глаза были ярко-фиолетовые, что противоестественно настоящим цвету глаз. Но она же на другой планете, с другими расами, с другой физиологией, и с незнанием, как тут природа развивалась. Он махнул своим хвостом, сложил руки у талии, потряс головой, словно волновался, а может просто так сделал?

— Уважаемый Яутжа и его самка-Уманка хотят поспать? — спросил Верховный, и Эмма подняла брови, удивляясь, так как знает этот голос. То есть, всё это время с ними общался именно он? Выглядит как породистый единорог, с высоким рогом на лбу, с далёкими и великими предками за спиной. Его окрас был так же белый, мало различим с цветом тога.

— Нет, нам надо возвращаться назад. Если наступила ночь, то стоит уже выдвигаться, — Око посмотрел на Эмму, ожидая её мнения, а девушка растерялась. Когда была слепа, почему-то чувствовала себя гораздо смелее, а теперь, когда она действительно видела размеры этих двух, их внешность, то заметно осадила себя.

— Как решит Око, — сказала она тихо, не вмочь противится гласу большого великана. Слепой, она видела лишь смутно его настоящие размеры, и даже перестала вообще обращать на это внимание. Но теперь, сидя рядом с ним, видя его когти, большие руки, эти клыки и опасно торчащие жвалы челюсти, хотелось просто соглашаться со всеми его словами. И тут же поняла… Она боится… Да, впервые увидев Оку, страх подавился чем-то другим, но это другое куда-то пропало, и остался только страх.

— Тогда мы пойдём, — он встал со своего места, и на этот раз, Эмма дрогнула от его размеров. Глянув на него снизу верх, в момент пока сидит, сердце заколотилось как бешенное. Око это заметил, но не стал подавать виду. Он протянул руку ей, а она за него не взялась.

— Я… Я пойду сама, я же вижу, — она напугано улыбнулась, встала со своего места.

— Хорошо, — согласился Око и обида заколола в грудь. Он был рад, что она увидела его и приняла, но теперь, пусть это не правильная мысль, он сожалеет, что она прозрела. Между ними словно выстроилась стена, которая их отдалила. Око пошёл к церкви, которая разглядывала Эмма с интересом, идя рядом с ним. Народ на празднике заметно поредел, но некоторые угощения остались. Она и их рассматривала с любопытством, так как многие фрукты ни на что не походили, чтобы сравнить. Кроме двух, яблок и груш!

С тем же молчанием и пугающим холодом между ними, они зашли в церковь. Око окликнул отдохнувших собак, они подбежали к хозяину. Эмма даже перепугалась, когда эти здоровые собаки, достигавшие размеров ей по грудь, оказались рядом. Когда она представляла их внешность, то была очень близка к этому, кроме нескольких фактов. Дреды никак не отличались от дред Око. Шерсти на них вообще не было, а то что она трогала, были очень тонкие чешуйки, которые так же имел Око. А цвет кожи был тёмно-серый. А цвет кожи Око… Серебристый с редкими чёрными пятнами.

Око нашёл свой портфель, где ещё спала Ванесса, и положил перед Эммой.

— Что с самкой? — сердито спросил он её. Девушка глотнула ком страха.

— Ничего, — быстро ответила она, взяла на вид, странно выглядящую жабу с шерстью, залезла в портфель, — Я готова, пошли, — как-то напугано ответила она, глянув на Око. Яут фыркнул с раздражением, осторожно надел его на спину, фиксируя ремнём на животе. Он молча вышел из церкви, там их уже ожидал Верховный.

— Уважаемый Арбитр, опасно передвигаться ночью по этой половине планеты. Вы же прекрасно знаете о Кха’ратах! — предупредил Верховный.

— А если буду передвигаться днём, самку убью, — процедил Яутжа.

— Но лучше выбирать меньшее зло! Найдёте себе дру… — его схватили за шею и сжали так, что кислород перестал поступать к мозгу. Его приподняли с земли, народ что видел это, с опасением наблюдал дальнейших действий разгневанного Яутжа. А девушка выглянула из портфеля, и с ужасом прикрыла рот ладонью, сочувствующе смотрела на Верховного, который в свою очередь старался слабыми попытками разжать руку Око.

— Мне нужна только она… — прорычал Око, что чувствовался этот басовый рык телом, — Только она, ты меня понял?

— Да… — пропищал Верховный и его отпустили, — Удачной… Дороги… — еле сказал он, пока кашлял, стараясь вдохнуть больше воздуха. Злой Яут спустился вниз и пошёл прочь с деревни.

На небе ещё светили луны, звёздная ночь казалось такой мистической, взятой из фантастического романа какого-нибудь неизвестного писателя. Девушка смотрела назад, на удаляющийся деревню у горизонта, потом посмотрела на Око. Его дреды покачивались из стороны в сторону, где-то далеко впереди бежали его собаки, они направлялись в сторону этого грибного леса. Вспоминая произошедшее позапрошлой ночью, она смутилась. Почему ей стоит боятся этого чудовища? Почему страх ещё не отступил? Это уже было неразумно боятся его, раз он столько сделал для неё.

— Самка почему не спит? — спросил он тихо, когда услышал, что она часто вертеться.

— Мир красивый, — ответила она так же тихо, словно оба не хотели разрушать эту ночную атмосферу спокойствия. Вокруг всё — казалось настоящей сказкой.

— Простой.

— Может и простой.

— Самка боится, — прострекотал Яутжа.

— Не боюсь я, — соврала она, стараясь вести себя как всегда, но как это делать, если от земли метра два и в этом виноват великан, что несет на себе её?

— Боится, — отрезал её Око, — Самец слышит сердце самки. Чувствует запах страха. Самец сделал что-то не так, чтобы пугать самку? — Эмма выдохнула, так как подумала, что лучше об этом поговорить, нежели отмалчиваться. Она была слепой, не может она теперь стать немой.

— Я просто не ожидала, что ты такой… Страшный… Большой… Другой… — ответила она честно с трудом.

— Боится, — прострекотал он те же слова, — Самец не хотел, чтобы самка его видела.

— Почему это? — спросила она, — Я просто не привыкла, вот и всё. Это нормально, что я тебя немного побаиваюсь, но потом всё нормально будет.

— Уверена?

— Да. Уверена, — сказала она с приподнятым настроением, — Злой Око-о-о, всегда такой злой? — усмехнулась она, поднимаясь к нему. На глаза сразу попались эти жвалы, и она даже в шутку подумала, что было бы прикольно повесить на них какое-нибудь украшение, а лучше, ёлочную игрушку! Вот потеха будет!

— Самец не злой, так воспитан, — пробурчал он, и посмотрел ей в глаза, повернув голову в её сторону. Их лица были рядом, и Эмма никогда не замечала, что так было всегда. Не этот момент, а всё время, начиная с момента, как попала на его корабль, спасибо К’хале. Эта напряжённая нить, растянувшаяся между ними и их судьбами. И она становиться всё короче, вынуждая обоих приближаться друг к другу.

— Я тоже так воспитана, поэтому буду тебя донимать, — сказала девушка и посмотрела вперед. Интересно наблюдать за дорогой с размеров Яутжа. Он вроде такой далёкий, и вроде такой близкий.

— Самцу мило это, — прострекотал он.

— Самке тоже мило это, — улыбнулась девушка ему, — Не буду я тебя боятся, глупо это, после всего, что ты сделал мне.

— Из-за самца, самка тут.

— Спасибо, — улыбнулась она ещё шире и Око заглянул в эти обворожительные синие глаза, что отражали в себе две луны. Глаза — созданные для того, чтобы в них утопать.

— Почему? — не понял Око.

— Почему благодарю?

— Самец помешал жизни самки, — промурчал он тихо, опуская глаза, отворачиваясь от неё. Все эти человеческие эмоции совершенно не обязаны быть в нём, ведь он Яутжа, и всё же он имеет их, никуда от них не деться.

— Вовсе нет, она и так у меня была до основания разрушена, — грустно сказала Эмма, глянув на звёздное небо, и удручённо улыбалась, — Спасибо за то, что ты подарил мне новую жизнь. Спасибо за то, что помог мне снова дышать. Спасибо за то, что показал мне, как прекрасна всё же жизнь, — после этих слов, не он, не она больше не хотели говорить. Яутжа ещё не понимал, почему она благодарит за это, но думал, что это хорошо. Если ей хорошо, она не боится и с ней всё в порядке, то и ему хорошо. А Эмма просто вспоминала грустную жизнь После жизни, признавая ту никчемной и бессмысленной. Сейчас, эта стало ничем, эта После жизнь стала пустой, её словно никогда не было, и она всё время жила только с Око на его корабле. И хотела бы, чтобы это продолжалось дольше самой вечности.

Яутжа был вынослив и сон его не беспокоил, даже если надо, он не будет спать, пока не доберётся до корабля. Но та быстрая прогулка до деревни Тет-а-тет, а потом сразу разборки с К’ханаде, его утомили. Усталость проявлялась в его скорости ходьбы, и он всё ждал утра, когда сможет с Уманкой спрятаться под деревьями лесов и уснуть. Эмма же не хотела оставлять Око одного, поэтому не спала. Хотя покачивающее шаги «непохитителя» как поезд, укачивали до ворот в Царство прекрасного Морфея, что примет с распростертыми объятиями. Так и шли, боролись с сонливостью вместе.

— Утро! — крикнула неожиданно девушка, спустя много времени. Она всё время была на его плече, и боль в спине не позволяла ей уснуть, что для неё было хорошо. Она указывала на лучи солнца, что показывались на горизонте.

— Утро, — облегчённо выдохнул Яут, рассматривая, куда же, наконец, можно упасть и просто уснуть без задних ног. И увидел небольшую реку, которую он когда-то быстро пробежал и даже не заметил. Если бы и заметил, мог бы ополоснуть Уманку холодной водой, но нужнее было её отправить в тень, холодное помещение, каким и была церковь Верхового Тет-а-тет. Он быстрее зашагал туда. Влага озера могла разбавить сухую жару этого места, и если даже Эмме станет плохо, всегда сможет кинуть её в воду.

Приближаясь к реке, солнце уже выглядывало из горизонта, жара быстро приходила, стоило поторопиться. Больше он ошибки с тепловым ударом не повторит. И находя овраг у озера, где у её возвышенностей растут деревья, сразу пошёл туда. Прибив на место, он положил портфель с Эммой, а сам устало упал на землю, облокотившись о земные стены оврага, думая, что в следующий раз они переночуют в той же пещере, в которой были прошлой ночью. Девушка вышла из портфеля, положив на дно Ванеесу, которая с интересом разнюхивала новое место, но не желала выходить. Уманка плюхнулась рядом с Око.

— Как же я хочу спа-а-ать… — пожаловалась она.

— Самец согласен, — кивнул Око, закрывая глаза. Они понимали, что никто из них сейчас не желал общаться от этой усталости, которую пережили за это время. Поэтому, как только Око закрыл глаза, быстро уснул. Сама же Эмма взяла батончик из портфеля, так как проголодалась, и ела, рассматривая большого Яутжа. Она не хотела будить его лишними звуками, поэтому сидела тихо и смотрела. На эти огромные мышцы, соответствующие его размерам. На тот рельеф пресса, которые со вдохом превращались в небольшое пузико, потом обратно. На эти жвалы, которые некоторое время двигались, а потом сложились к лицу, мутно напоминая щёки. На дреды, которые никак уже по другому не представлялись, как натянутая резина на цепях качелей. На эти серьёзные глаза, что вечно хмурились, словно Оке в детстве когда-то не доложили мясо в тарелку.

Но потом, она неожиданно посмотрела на себя. По сравнению с ним, она выглядела какой-то восьмилетней девочкой с чертами девушки. Грудь имеющий третий размер. Широкие бёдра, которых стыдилась в школе, но восхищается сейчас. И личико… Она уже давно не видела своего лица. Остался ли горбик на носу, как у папы? И ямочки у уголков губ, как у мамы? Эти большие глаза? И тонкие, бледные губы, что вечно трескались? Всё те же ли у неё тёмно-русые волосы? И шрам после операции на животе? Она была уже в этом не уверена, да и какая уже разница, если она живёт в том мире, где никто не знает стандартов красоты людей? Прежнее общество с их принципами уже не окружало Эмму. Никто не осудит её уже за не побритые ноги, что на сегодняшний день, для неё, меньше различались от шерсти шимпанзе. Никто не скажет ей, что она не применила косметику на своё лицо. Никто не поведет пальцем, обвиняя её в том, что она ведет себя как бабушка старая, а не молодая девушка…

Она посмотрела на Око и надула губы от возмущения. Тот был красивый, весь в чешуе, да ещё такой, что отблёскивает от лучей солнца. Серебряный весь. «Если его взять на борьбу с нечестью, он бы всех оборотней перепугал своим видом?» — пошутила про себя Эмма, улыбаясь, а после, зевнула. Сон клонило очень сильно, хотелось спать. Поэтому она тихо подползла к Оку, и устраиваясь у его бока, положим аккуратно голову на его ногу, закрыла глаза, проваливаясь в сон.

На утро… Кхм-кхм… Ближе к ночи, Око проснулся первым, как по заведённому внутри будильнику. Он не сразу встал, когда увидел спящую на нём Уманку. Нахалка залезла уже на него, прижимаясь к его животу, обнимая за талию. А то-то он думал, чего так сладко спиться, что просыпаться никак не хотелось, даже заход солнца пропустил, а ведь собирался встать именно тогда, когда с вечереет. Осторожно поднимаясь, придерживая Эмму, он удобнее устроил её на своих руках, после чего опустил на дно портфеля, а нахалка упирается, прижимается к нему! Тогда он решил, что понесет на руках. Закинув портфель с недовольно буркнувшей Ванессой, махнул рукой рядом спящих собак, что заснули с ними, когда пара уже дрыхла без задних ног. Те лениво зазевали и подтянувшись, неспеша пошли впереди хозяина.

Девушка некоторое время ворочалась, словно от страшного сна, хотя скорее из-за неудобства положения, в котором сейчас спит. Открывая сонные глаза, сразу увидела Око, и его страшное лицо, к которому надо уже привыкнуть. Она вскрикнула, дёрнулась, но Яут держал её крепко.

— Самка чего? — перепугался и сам Око, останавливаясь. Девушка отдышалась.

— Да так… Сон страшный… — не хотела она говорить причину испуга, — Я обратно, туда, — сказала она, и парень помог ей перелезть через его плечо к портфелю. Она бухнула туда, успевая поднять на руки Ванессу, и удобно устроившись, взяла батончик с тюбиком, — Завтрак! — сказала она, протягивая еду Оку. Он и забыл про еду, но когда увидел тюбик, живот забурчал. Он без слов взял предложенное Уманкой и быстро съел, пока Эмма растягивала удовольствие сладкого, где-то внутри понимая, что соскучилась по вяленному мясу на корабле.

Всю ночь они так же шли. Эмма зачитывала стихи наизусть разных классиков, а Яутжа продолжал спрашивать, почему именно то время года или та эмоция. Всё глубже понимая, что Уманы — это странный народ со своими сдвигами в мозгу. Зачем придумывать такое, если в выживании это никак не поможет? Или стихами можно убить какой-то определённый вид хищников на их планете?

— Чего, хищников? — не поняла она шутки Яутжа, хотя знала, что этот суровый дяденька никогда не шутит.

— Да. Стихами можно убить кого-то? — девушка засмеялась.

— Только школьников! — продолжала она смеяться, — Меня чуть не убили, когда заставляли учить их! — Яут понимающе кивнул.

— Хорошо, что не умерла, — прострекотал Око, и девушка засмеялась ещё сильнее, уже до слёз, — Школьники очень опасные? — Эмма уже не могла прекратить смеяться, еле выдавливая из себя слова, а Оку было всё равно, над чем смеётся она, главное чтобы была счастлива, а сам смех всё больше напоминал щебетание маленькой птички.

— Да, — не переставала она, но потом подумала, что уже перебарщивает с этим, а то так и задохнуться не скоро, — На самом деле нет, — вытирала она слёзы, — Школьники — это ученики школы, я тоже такой была.

— Что это такое?

— Школа? — она задумалась, как бы объяснить, чтобы ему было понятно, — Место, где учат разному. Читать, писать, считать, да и всему, что есть на нашей планете.

— Как кандидатов в Охотники, — прострекотал парень, — Нас тоже обучают всему на свете, в особенности — охоте.

— Вас с малых лет этому учат?

— Да.

— Должно быть, ты был лучшим? — Яут щёлкнул жвалами.

— Должно быть. Не стань лучшим, в таком молодом возрасте не был бы палачом.

— Ты и так не молодой.

— А Эм-м-ма, слишком маленькая.

— Давай не будем больше про возраста… А какой у тебя была мама? — решила спросить девушка, так как прошлое Яутжа её стало слишком интересовать.

— Воительницей. Храброй, вольной, жестокой. Самец ей восхищался, хотел себе самку такую, — Эмма грустно улыбнулась, — Но самка, что спала в руках, самцу нравиться больше, — Уманка улыбнулась, и больше не пугал тот факт, что Яутжа выбрал в самки именно её.

— А где она сейчас?

— Наверное умерла. А может быть нет. Самец её не видел уже сто лет, — хотела бы думать Эмма, что «сто лет» эта преувеличение, если бы не знала, сколько лет Оку.

— А папа?

— Точно наверное умер. Самец его не знал, — ответил легко Яутжа, потому что в его расе не ценится семья. Да и в принципе, понятие «семья» не было.

— Грустно наверное?

— Нет. Моя раса не знает, что такое тоска по кому-то. Еслиумер — значит умер.

— А у меня родителей застрелили. Я их очень сильно любила… — вспоминая картину погибших родителей, она расстроено опустила глаза, — И у моей расы очень важны папа и мама.

— Понятно, — равнодушно ответил Око. Девушка понимала, что их культуры и ценности слишком сильно расходятся, но от этого даже лучше. Она устала от жалости со стороны чужих людей. Устала выслушивать их сочувствие по отношению к ней, хотя им самим было плевать. Они не могли вернуть родителей, зачем тогда сопереживать? Да и грустить тоже было странно, ведь слезами мёртвого не воскресишь. Было от этого ещё хуже, но мысль в какой-то мере даже успокаивала.

Так они проговорили о разных темах, которые становились очень интересными, если взгляды совершенно расходятся. Даже такая повседневная тема, как погода, становилась интересной, так как у обоих, от физиологической разницы, зрения расходились. Эмма видела небо таким, Око другим. Эмма видела вон те звёзда, а Ока их вообще не различал, только слегка, когда щурился как старый дедушка. И самое, что не на есть приятное для девушки, любая тема, которую она придумает, погружает в обсуждении Яутжу. Он интересовался, спрашивал, какие-то новые знания откладывал в своей голове. А когда тема касалась только Око, он правдой, без преувеличений или прикрас, рассказывал любопытной Уманке о мирах, в которых был, кого убивал, и что у его расы цениться стена трофеев, с помощью которой можно нарастить себе уважение, горем и прочее.

Они даже не заметили, как ночь пролетела, и наступало утро. Око сразу нашёл пещеру, в которой они были, и где у них произошёл первый раз. Эмма, конечно, надеялась на такой момент в какой-нибудь романтической обстановке, но это реальность, что и пещера казалась настоящей цветочной студией для секса. Устало усаживаясь в пещере, Уманка сразу пошла к нему и улеглась на его ноги. Оба, ещё немного поговорили о снах, которые им могли снятся, и с удивлением на лице, что Яутжи не видят обычно сны, заснула.

Комментарий к Красивый мир — красивый Яут.

Всё так же мило и спокойно~~

Идиллия, от которой стало меня немного подташнивать. Давайте-ка встрясочку! Суету навести охота!

Следующая часть выйдет следом за этой… Наслаждайтесь, мои любимые ❤


========== «Я не хочу жить с этим новым грузом в сердце…» ==========


Комментарий к «Я не хочу жить с этим новым грузом в сердце…»

Повествование пойдёт от лица Эммы.

«Тьма. Блаженная тьма» — понимаю, что трактую слова того парня не совсем правильно, но кажется я его понимаю. Идти ночью, под бесконечно звёздное небо, определённо лучшее время моей жизни! Разговаривать с этим страшным монстром Око, становиться волшебно, как в сказке, взятой у Диснея. Его взгляд лунных глаз вторил цвету лун на небе. Смотря на него, не кажется он таким чудовищным внешностью. Обязательно, под этой толщей мышц и грубой коже, скрывается милый зайка! Что ещё надо для счастья-то?

И сейчас, спать на нём, на его теплом теле, уже граничит со странным извращённым контекстом с чистой романтикой. Сочетание хорошее, если относить это к людям, а не к межвидовой паре. Тут уже трудно подумать, как это выглядит со стороны. Чтобы сказали мне папа и мама? Наверное, что у меня с головой не совсем в порядке… И что мой выбор должен был пасть на кого-то из мужчин, — в крайнем случае на девушку, — своего вида, своей расы! Хотя кто меня сейчас осудит? И не кому уже.

Я почувствовала прикосновение, которое меня будило. Сегодня решил меня не нести? Решил уже разбудить? Ну что поделаешь… Открывая глаза, Око странно на меня смотрел. Его зрачки сузились до точки, вдалеке слышала лаяние собак. Ты что, на волосы им наступил, теперь хочешь рассказать об этом?

— Что? — спросила я сонно, Око зачем-то оглянулся, потом снова посмотрел на меня.

— Прячься, — сказал мне переводчик в ухе, который стал мне как родной. Я нахмурила брови, словно я знаю, что случиться дальше. А позже, флешбек с папой и его до ужаса застывшими глазами.

— Что? — уже с паникой спросила я. Меня снова стало душить. Душить паническая атака. Моё тело задрожало. Меня словно прижали к стенке чьей-то рукой, трудно было двинутся с места. На глаза наворачивались слёзы, а в груди сдавило до боли.

— Прячься, — снова сказал мне переводчик, я была готова сейчас же сорваться с места, побежать куда угодно, только бы прекратить ощущать своего присутствия в поезде. Я была готова услышать следующую фразу от него «Туда-туда!», пока не раздался дикий вой рядом, что оторвал мою паническую атаку, как кожу с тела. Глянув туда, откуда издался вой, я увидела существо, стоящее на четырёх лапах и покрытое золотом. Оно хищно скалилась на меня своей драконьей мордой. Длинный хвост, напоминающий мне крокодильей, агрессивно ударил по земле. Зазубрины на спине, раскрылись, когда зверь зашипел на Око, и стало подступать к нам. Как тут, одна из собак Око набросилось на него, сжимая в зубах шею.

— Кха’рат, — прострекотал Око своим голосом, и я узнала, как зовут этих существ. Собака храбра боролась, старалась прокусить, на вид, толстую золотистую кожу Кха’рат, но то не сдавалось, обмотало сильным хвостом тело собаки и легко кинуло в сторону. Кха’рат не уступал в размерах собакам, да даже больше был! Потом я увидела вдалеке ещё пару Кха’рат, которые сражались с другими собаками.

— Око… — испуганно позвала я его, но он молчал, стоял впереди меня, прикрывая своей спиной. Отвратительное чувство, что ты ничего не можешь сделать. Не можешь помочь, или хотя бы защититься.

— Самка оставила, — сказал он коротко, и не глядя на меня, тянул к моим рукам нож с голубовато-глянцевом покрытии лезвия. Я сразу взяла его, зная, что нужно это для защиты, и прижала его к груди. Я узнавала его на ощупь, это тот нож, который мне подарил Око, а я его оставила где-то на ящиках, надеясь, что он мне никогда не пригодится. Хотя… Что я ожидала от этого путешествия? Будет всё, как в любой другой романтической истории? Влюблённые всегда буду вместе и ничего их любви не страшно? Мне страшно… Мне до жути страшно, что сейчас умру, или ещё хуже… Умрёт Око… Я посмотрела на него, и в груди всё сжалось. Он — умрёт?

— Мне страшно… — расплакалась я от мысли, что останусь снова одна, а любимые снова буду умирать, а я выживу!

— К’хала! — неожиданно он позвал ту самую самочку, которая мне и подарила эти прекрасные дни с Око! Девочка подбежала, отвлекаясь от Кха’рата, с которым перед нами и сражалась. Око, как только подошла К’хала, резко дёрнулся в сторону Кха’рата, и замахнувшись, кулаком ударил ей по морде. Я слышала этот треск расколотого черепа. Существо пошатнулась, попятилась назад, и сделав неожиданный выпад, впилась клыками в руку, которая его и ударила. Рык Око. Он стал бить Кха’рата по голове и дальше, пока из двух пар глаз не стала стекать яркая кровь. Мне на минуту поплохело от этой картины. Кха’рат упал с таким звуком, словно это предмет. Дальше, Око подошёл ко мне. Из ран его руки стала сочиться кисло-зелёная жидкость… Это его кровь?

— Садись на К’халу, — приказал он холодно мне.

— У тебя кровь… — выдавила только я из себя.

— Садись на К’халу! — зарычал он, у меня пошли слёзы от страха. И страх был не из-за него, а за него… Что сейчас Око умрёт. Просто возьмёт… И… Умрёт… Упадёт лицом вниз… Упадёт с дырой во лбу. Как показалось мне, он уже просто психанул, сам усадил меня на собаку, потом заставил к ней прижаться.

— Что ты делаешь?! — крикнула я, но ответа не получала. Он стал обматывать моё тело какой-то верёвкой. И глянув, он приматывал меня к К’хале. Что он хочет сделать?! Я не понимаю! Он крепко меня завязал к собаке, а когда затянул узел, что больно придавило к телу питомца, оглушительно рыкнул, — К’хала, на место! — собака сорвалась в беге, и я вместе с ней.

Она больно двигалась для меня, верёвка тёрлась об кожу на руках и ногах. Собака бежала, что есть мочи. Всё пролетало перед глазами так быстро, что я не осознавала, где я вообще нахожусь. Позже, увидела рядом бегущего Кха’рата. Я стала звать девочку, предупреждая о преследование, но понимала, что та меня точно не поймёт. А потом, другая собака Око подбежала к ней со скоростью света и схватит за ногу. Они кубарем упали вместе, оставаясь позади. Я не могла посмотреть назад, так как была привязана к К’хале.

Казалось, мои слёзы, которые я выплакивала всю поездку, оставляли за собой какие-то волшебные следы, которые магическим свечением синего указывали дорогу домой Оку. Я хотела бы думать, что Око бежит за нами, но… Я не могла ничего сделать. Я могла лишь бессильно терпеть эту боль натирания веревок.

Пробежка была долгой, я заметила, как солнце уже взошло, пекло в спину, а потом, резкая тень. Мимо пролетали шалаши рынка станции, где мы были. После этого, К’хала, тяжёло дыша, фыркая и рыча, потихоньку останавливалась, пока совсем не замерла. Я слышала, как её лапа стала корябать металл. Она скулила. А я, шмыгая, старалась просушить лицо от слёз.

— Уманка? — спросил меня неизвестный голос, обращаясь ко мне.

— Помогите… — пропросила я умоляюще. К’хала вдруг зарычала, оборачиваясь к противнику. Я к сожалению не смогла посмотреть кто это, только разглядеть копыта. Тет-а-тет? Если это он, то ему можно доверять! Потом, Тет-а-тет бросил что-то на пол, и собака стала это есть. Кто-то стал развязывать на моей спине узел Око.

— Туго, — пожаловался он, — Как же развязать?

— Нож! — вспомнила я, — Нож у моей груди, возьмите его! — крикнула я и ртом стала вытаскивать за рукоять. А когда вытащила, она со звоном упала на металлическую поверхность. Белая рука в шерсти взяла этот нож и стал резать веревку. Когда я освободилась, осторожно спустилась и посмотрела на того, кто мне помог. Действительно Тет-а-тет! Очень сильно походил на того, кто нас приютил в церкви, как две капли воды, если честно!

— Где Арбитр? — спросил он, опускаясь ко мне на корточки. Я сглотнула слюну, желала молчать, но слёзы выдавали меня, — Самка может доверять, не бойся, — мне показалось, он улыбнулся.

— Я не знаю… — расплакалась я, — Я не знаю! На нас напали Кха’рат! Он остался, меня привязал, и-и-и, — дальше я уже не могла говорить, самой противно было от себя. Только плакать и умела. Как плакса-вакса какая-то! Но дрожь… Меня не покидала, я чувствовала, как паническая атака с новыми слезами подходила ко мне.

— Самке оставаться тут одной опасно, пошли в шатёр, — сказал он, поднимаясь. Он ростом был меньше Око, где-то под два метра, может меньше. Я приняла руку помощи, пошла за ним, как и К’хала. Он привёл меня в шатёр, цвета которого я помню. Тут мы покупали батончики и дошик… — Садись сюда, — он указал мне уголок, который скрывал меня от лишних глаз, — Подождём Арбитра, — я вытерла слёзы, вдохнула больше кислорода в грудь, успокаиваясь. Присела на указанное место, девочка легла у моих ног, настороженно глядя на Тет-а-тет.

— Почему помог мне? — решила спросить я и конь повернулся ко мне.

— Такова обязанность следующего Верховного, — признался он, — Вы же пришли от самца отца?

— Тот Тет-а-тет из красивого дома, твой папа? — удивилась я, он потряс гривой.

— Да. Сын, единственный наследник престола нашего рода, — объяснил он, я ещё больше удивилась.

— Почему принц тут? На рынке?

— Испытательный срок, — ответил он легко, — Наследник обязан узнать мир лучше. Должен общаться с большим количеством других представителей рас. Набираться опыту в доброжелательности. Быть добр ко всем, — стал зачитывать он, словно выученный перечень обязательств, мне даже жаль его стало, — Помогать тем, кому нужна эта помощь. Оказывать содействия во всех проблемах. А главное, боятся Кха’рат, — закончил он,

— Мы с ними и встретились…

— Самцу очень жаль, что вы повстречались с этими существами.

— Ты знаешь о них? — заинтересовалась я.

— Более чем достаточно. Издревна Кха’раты охотились на нашу расу, поэтому природа подарила нам ноги, — указал он на свои, демонстрируя эти мышцы лошадиных ног, — Кха’рата были вечно голодными хищниками, быстрыми для поимки любой добычи, и даже стая из шести Кха’ратов могла убить Яутжу — самого способного охотника, — я почувствовала, как воздуха не хватало в лёгких… Могут убить Око?.. — Самка-Уманка не должна расстраиваться! — сказал он неожиданно, я подняла глаза, — Самец видел смерть Яутжу только однажды. Тот был молодым охотником, весьма не способной Грязной кровью. Видимо, поплатился за свои грехи. А Арбитр самки-Уманки — сильный, быстрый, умный, бывалый Яутжа-охотник! Арбитр справиться даже с большой группой Кха’ратов, — теперь кислород поступал как надо, но только мне было всё равно не по себе.

— Я боюсь, что он умрёт… — призналась я, как услышала ржание от него.

— Абсурд! — возмутился он, вновь потрясши гривой, — Самка не должна боятся за жизнь Арбитра! Какое неуважение! Самец не скажет Арбитру, что самка только что сказала! Думать, что самец слабый! — отчитывал он меня, — Это такое для него оскорбление! Словно плюнуть ему в лицо! Больше никогда не сомневайся в нем, а лучше похвали его, когда он вернется! Лучше радуйся, если принесёт самке трофей из их голов! — высказал он своё мнение, а я еле заметно кивнула. Я посмотрела на руки, следы натирания верёвки, выглядели как ожоги и немного кровоточили, но боль я не чувствовала. Это называется — состояние эффекта. Адреналин во мне играл, как сумасшедший, хотя немного отходил.

Уже на середине дня, я просто тихо сидела на месте, рядом с принцом Тет-а-тет, иногда уходила, чтобы сходить в туалет. Корабль открыть не могла. Я не знала Яутжевский, чтобы подать команду. Как я поняла, корабль слушается голосовых команд Око. К’хала лежала рядом со мной, иногда рычала на покупателей, что приходили. Были неприятные моменты…

— Приветствую покупателя в моём шатре! Что Вы хотите купить? — спросил Тет-а-тет, заглядывая в глаза пришедшему существу, стоящем на двух ногах и выглядел достаточно внушающие… Что я даже испугалась, а К’хала на него тихо зарычала. Он выглядел так, словно это вытянувшаяся рыба-клоун, со странными отростками на голове, заменяющие рога. А стоял на двух ногах, сильно походившие на копытах, и на ещё двух ногах позади основных ног, словно придерживали этот рыбий хвост.

— Хочу купить мясные тюбики, — обратилось это существо, хищно смотря на меня. Когда принц дал ему нужное, этот монстр указал на меня, — Продаётся? Я дам за неё много денег, — меня в этот момент охватила паника, холодок прыснул на спину.

— Простите, это самка Арбитра, — легко сказал Тет-а-тет, и это существо поспешило расплатиться и скорее уйти, — Уманка, — обратился он ко мне.

— Да? — напугано спросила я.

— Каждый раз, кто на самку-Уманку посмотрит, или захочет украсть, съесть или ещё что-нибудь, всем, кроме самих Яут, говори что самка-Уманка принадлежит Арбитру.

— Хорошо, — и не могла спросить, — Почему?

— Все расы, кроме самих Яут, опасаются Арбитров… Даже не так… Все расы, кроме самих Яут, до смерти боятся Арбитров. Если самка скажет, что есть самка Арбитра, они точно не захотят иметь с ним никакого дела.

— Почему? — продолжала я.

— Потому что все прекрасно знают, как Яутжи пекутся о своей собственности. И если кто-то тронет их добро, они будут преследовать до самой чёрной дыры и свернут шею, — я ответила «понятно», — Яутжи суровый народ. Самец бы сказал, зря самка с Арбитром связалась и точно не стоило попадать в горем, но видимо всё уже предрешено, — он говорил всё это не смотря на меня, — Для самца-Тет-а-тет честь охранять самку-Уманку, пока Арбитр не придёт за ней.

— Спасибо за это.

— Не за что благодарить, это долг наследника, — ответил он как-то грустно. Приятно понимать, что этот Тет-а-тет осознаёт всю важность престола, на который он сядет. В нашем мире, в старые время, часто принцы занимались своими делами, совершенно не желая надевать корону. Я так просидела до самого вечера. И каждый раз, когда кто-то хотел меня купить, Тет-а-тет выдавал одну и ту же фразу «Это самка Арбитра» и те тут же спешили уходить, чуть ли не в беге. Арбитр… Палач… Судья… Око, страшный для них, да? Для меня он тоже кажется страшным, так что не удивительна его реакция. Отчасти, я даже и благодарю судьбу за наше с ним знакомство и то, как удобно сложилось всё. Тет-а-тет рассказал мне, что Око не убил меня сразу, только из-за Кодекса. Кодекс чести — это свой свод правил для их расы. Как оказалось, там написано, что не разрешено убивать безоружного, тем более самку какой-то другой расы. А если та ещё и ранена, тем более нельзя. Три запрета легли на меня, поэтому я до сих пор была ещё жива. Будь я мужчиной с автоматом в руках и с абсолютным здоровьем — он бы убил меня… Даже сложно представить. Око — и убил меня… Спасибо мама, что родила девочкой… Спасибо обстоятельствам, что сделали меня слепой.

Если и подумать, если бы я не была незрячей, я бы на корабле никуда бы не уходила и с Око никогда бы не разговаривала. Тогда бы не завязались те отношения, которые получились у нас. Пускай не правильные, за то очень приятные. И никто не скажет мне, что это что-то плохое или хорошее, никто и не осудит меня и не постарается поставить на путь истинной девушки-человека. Я многое пережила с ним, и месяц в воспоминаниях странно сочетает в себе тьму и свет. Яркие вспышки в темноте, как салют ночью.

— Уманка, — позвал меня принц, я подняла уставшие глаза, потирая свои ожоги после веревку, — Арбитр, — он смотрел куда-то в сторону рынка. Я вскочила, К’хала за мной. Глянув на улицу, по дороге шёл весь в кисло-зелёной с перемешку в красной жидкости, одинокий Око. Где остальные собаки? Он ковылял на одну правую ногу, держался за разодранную левую руку, пару дред отсутствовали, оттуда изредко капала эта зелёная жидкость. Но глаза, эти лунные глаза потерянно глядели во все стороны, а жвалы слабо шевелились, словно звали кого-то. К’хала первая выбежала, я за ней.

— Око! — крикнула я, сдерживая слёзы. «Лучше похвали его, когда он вернется» — держала я в голове слова принца. Око, заметив меня, хотел уже упасть, но держался и продолжал стоять, — Око! Молодец! — крикнула я, слёзы сразу после этой фразы потекли по щекам. Плакса я… — Ты молодец! — кричала я и остановилась рядом с ним.

— Всё хорошо? — спросил он первое и осмотрел меня, — Ты ранена.

— Плевать! — крикнула я в переизбытке эмоций, как же я рада, что он жив! — Это ты ранен! Быстрей на корабль!

— Это всего лишь царапины, самец не умрёт, а самка может умереть от ран, — прострекотал он слабо, меня это разозлило.

— Я не настолько слабая! Тебя надо подлатать! Пошли! — я схватила его не раненую руку и повела к кораблю. Он беспрекословно пошёл за мной. Мне было всё равно на взгляды, что падали на нас, мне необходимо было помочь Оку!

Добравшись до дома, он голосовой командой открыл ворота этого корабля. Заходя внутрь, я остановилась сразу же, когда оказались в бортовом зале. Я не знала куда идти. Я тут никогда не была. Была, но когда была слепа. Я перестала ориентироваться. Рядом что-то упало, а потом, сжав мою руку, Око уже сам повёл меня по какому-то из двух коридоров. Мы шли вперед, я смотрела на проволоку, которая тут была проведена. Не смогла удержатся не схватив её, и я словно снова знала, где нахожусь. Глядя на Оку, глубоко вдохнула, готовясь к самому страшному. То, что он упадёт.

И это действительно случилось…

Он упал, с громким ударом, прямо перед входом в какую-то комнату.

— Око! — крикнула я, желая придержать его, но он был слишком тяжёлый. Спасти от падения не могла, лишь только голову, чтобы и её не покалечил, — Око, что мне делать?! — спросила я, тревога сжала сердце, руки ненормально дрожали, — Око!

— Медикаменты… Бинт… Мазь… — проговорил он тихо, а я бережно положила голову на пол, забежала в комнату, куда он и собирался зайти. Внутри было почти пусто, на некоторых полках лежали какие-то коробки на странном языке. Рада, что среди них была только одна мазь, но медикаментов было предостаточно и я точно не знала, какую брать. Решила, что никакую не возьму. Бинт и мазь прихватила с собой.

— Что дальше?! — спросила я, оказываясь радом с ним. Его глаза были закрыты. Он тяжело дышал. Так… Так… Спокойнее, вдох-выдох, Эмма ты справишься. Если это мазь, значит надо помазать раны. Да!

Я открыла тюбик с мазью, стала голубоватой жидкостью мазать его раны. Око совершенно не реагировал на меня.

— Всё хорошо… Всё хорошо-хорошо-хорошо, — приговаривала я, намазывая его раны, но смотреть на разорвавшуюся рану не могла, после такой и без руки можно остаться… — Ты молодец Око, молодец-молодец, — я смогла натереть мазью раны на ногах, животе и даже у шеи. Обвязав всё бинтом, осталась эта рука… Эмма! Прекрати! Ему нужна помощь!.. Я взяла края разодранной кожи руки, сложила их вместе, прижимая к мясу, вылила туда чуть ли не всю мазь и обвязала бинтом. Будет очень большой шрам… Всё хорошо, всё хорошо…

После всех действий, я просто бессильно сидела на полу, и глядела на тяжело дышащего Оку, чья голова лежала на моей ноге. Я гладила его по вытянутому лбу, всё так же приговаривая, что будет всё хорошо, хотя сама сомневалась в этом. Вдруг, ничего хорошего не будет, и он умрёт?.. Умрёт, а я опять буду жива… Я опять выживу… Я не хочу жить, если он умрёт… Я не хочу жить с этим новым грузом в сердце…

Комментарий к «Я не хочу жить с этим новым грузом в сердце…»

Спасибо младшей сестре за придумывание Кха’рат (название придумала тоже она), и его описание! Удивительно, кто растёт… Сразу видно, любовь к монстрам у нас семейное, в крови! (Пс-т, систр, если читаешь это спустя восемь лет, знай, я тебя очень сильно люблю, пусть редко тебе этого говорю)

Напомнило: Can You Feel My Heart - Bring Me The Horizon (по переводу, да и сама песня очень сильная)


========== «У меня уже есть самка, никуда самцу уходить не надо» ==========


Эмма некоторое время ещё сидела рядом с Наудом, и дрожащими губами приговаривала: «Всё будет хорошо» и не хотела оставлять его одного ни на минуту, но знала, что если она ничего не сделает, не найдёт нужных медикаментов - он умрёт. Поэтому, с горем пополам, она положила его голову на пол, поцеловала в его вытянутый лоб и сорвалась в беге. Она бежала до бортового зала, там, обнаружила портфель, скинутый Оком. Заглядывать она не собиралась, пробежала мимо него, сразу к выходу, который Око не закрыл.

Планета была безопасной, и сейчас период гона, Грязной крови и другой опасной преступности не должно было быть. Выбегая на площадь, заметила порхающих бабочек-гуманоидов, но решила их проигнорировать. Выбегая к рынку, она искала глазами Тет-а-тет, который её и защищал.

— Принц! — крикнула она, когда увидела его, общающегося с покупателем, — Принц!

— О-о-о! — увидел её стоящий таракан на длинных лапах, — Какая туша!

— Я самка Арбитра! — крикнула она тут же и посмотрела на растерянного Тет-а-тет, — Мне нужна твоя помощь!

— Что-то не так? — нахмурился он, и девушка забежала к нему в прилавок.

— Оку плохо, очень плохо, помоги, прошу тебя, — прошептала она, конь сразу же стал серьёзнее.

— Извините меня, но шатёр закрывается, приходите чуть позже, — сказал Тет-а-тет, вышел из прилавка, и дёрнул какую-то верёвку, что тяжёлый ковёр, задранный на крашу, упал прямо перед глазами таракана, закрывая весь товар, — Пошли, — приказал Тет-а-тет, поторапливая Уманку, так как покупатель мог разозлится, а пока в его тугом уме переваривается фраза девушки.

Заходя на корабль, он осмотрелся. Он впервые на корабле Яутжи, поэтому вся эта технология была для него в новинку.

— Быстрее! Сюда-сюда! — тянула его Эмма за руку, уводя куда-то в коридоры. Заприметив лежащего Науда, дёрнул бровью.

— Зачем спасать? — вдруг сказал он, останавливаясь рядом с больным. Он действительно не понимал, зачем его спасать. В Кодексе Яутжей чёрным по белому написано: «Помоги своему «товарищу» умереть с честью». Чего тогда ждать, пока Яутжа сам умрёт? Не лучше ли помочь ему умереть с честью? То как он лежит, то как дышит — уже является презренным для них. Хотя у Тет-а-тет любой больной должен обхаживаться, а все старые Тет-а-тет — чтится. А вот если кто-то при смерти… Ну что ж… Их просто отправляют умирать в лес, в зубы К’харат.

— Как это зачем?! — возмутилась девушка, уже крича, — Ему же плохо! Я не знаю как ему помочь, поэтому привела тебя!

— Самец всё равно не понимает — зачем.

— Так ты можешь помочь? — осадила она себя, ведь этот Тет-а-тет не обязан ей помогать, тем более после того, как с ним разговаривал Око.

— Только потом объясни для чего самец делает, и обещай, что Арбитр за это не убьёт, — девушка закивала, указывая направление в «аптеку». Пока Тет-а-тет внимательно просматривал знакомые ему медикаменты, девушка не понимала, зачем Око будет убивать того, кто его спас? В голове не укладывалось объяснение его слов. Ну раз она пообещала, то должна сдержать слово.

Тет-а-тет нашёл нужное лекарство для Науда, схватил шприц, влил препарат в колбочку и подошёл к Яутжу. Потом замахнётся и вколет ему иглу прямо в сердце. Эмма чуть не вскрикнула от этого движения, думая, что тот его сейчас убьёт, но Око вдруг открыл глаза, глубоко вдохнул, и снова закрыл их.

— Боже… Что ты сделал? — с волнением проговорила девушка, а принц вытащил шприц и выдохнул.

— Кровеносная система хищников имеет три круга кровообращения: 1 — от сердца к лёгким, 2 — от сердца к телу и 3— от сердца к мозгу, — проговорил Тет-а-тет, — Если и колоть лекарство для быстрого лечения, то только так.

— Удивительно, что ты так много знаешь.

— Наследник должен знать много, — смиренно сказал молодой конь и поднялся, глядя на Уманку, — Теперь скажи, зачем самец спас Арбитра?

— Да как же… Разве не понимаешь? — спросила она с широко открытыми глазами, — Он же умирает…

— И что? — девушка была в шоке и не могла сказать и слова от возмущения и изумления, — Если кто-то умирает, тем более Яутжа, его лучше убить.

— Как можно быть таким равнодушным?

— Это, разве, не нормально? Вполне адекватная реакция — убить Яутжу, — и у девушки поползли брови ко лбу. Она тут же осознала, как же различается её мир от других. У них совершенно разные нравственные понятия о смерти. Другие порядки и правила. На что она надеялась? Что сейчас все возьмут и будут понимать её? Они не люди… Они-не-люди. Сколько не считай Тет-а-тет или Око хорошими, проводя параллели между ними и людьми, их культуры будут всегда различаться.

— Тогда я останусь одна. Самка останется одна без своего самца и умрёт. Я не хочу умирать, поэтому, он должен жить, — продиктовала она нешуточно, сердито глядя ему в глаза. По коже принца пробежали мурашки, потому что он видел во взгляде Уманки — взгляд истинного охотника-Науда, пережившего столько, сколько бы он никогда не пережил.

— Понятно, — смиренно ответил Тет-а-тет, — Самец не врач, но Арбитру этого будет хватать для пробуждения. Самка должна ждать своего самца, дальше сам о себе позаботиться… Самец может идти? — неожиданно для себя спросил он её. Он понимал, он куда крупнее маленькой Уманки и сил было куда больше, но взгляд заставлял содрогается от напора.

— Да, спасибо тебе большое, — поблагодарила она, и Тет-а-тет немного нагнулся в поклоне и ушёл на выход скорее, чтобы Уманка вдруг не надумала его убить, хотя он понимал, что ей не за чем этого делать.

Эмма присела рядом с Око, ожидая его пробуждения, вновь подложив его голову себе на ноги. Он стал дышать легче, что и успокаивало девушку. Весь этот пережитый стресс настолько сильно утомил её, что после того, как она приложила голову к стене коридора, провалилась в сон.

Спустя часы, Око всё же проснулся. Его голова сильно болела, как остальное тело, но он пережил слишком много повреждений, чтобы от таких небольших ран умирать. Если бы Эмма всё же не стала его перевязывать, он бы всё равно не умер, но спал бы куда дольше. Присаживаясь на холодный пол, он прижался к перевязанной руке. И эта конечность не пострадала бы, ведь специальные инъекции, что делают Арбитрам, быстро залечивают раны.

Он осматривал себя некоторое время, приводя в порядок все мысли, после чего, он глянул на Уманку, которая спала рядом с ним. Сердце её колотилось медленно, но не критично, а тепло тела было на нормальном уровне. Глядя на неё, он понимал, как же утомилась та и сколько нервов выжгла из-за него. «У Уманов же всё по-другому» — подумал он, — «Если кто-то в беде, они его спасают. Если кто-то при смерти, они стараются ему помочь». И вот Эмма не смогла проигнорировать его жизнь. Око подумал, что Уманка спасла его, потому что без него бы не прожила и дня. Управлять кораблём не умеет, читать на Яутжевском тоже, да и языки других рас никогда не знавала. Могла конечно прийти обратно к Верховному, но по дороге умерла бы от теплового удара. А если ночью, то от зубов К’харат. Кроме этих фактов — спасать его было бы бессмысленно.

Он поднял Эмму на руки и пошёл к своей комнате, где уложил её на кровать, а сам пошёл к бортовому залу. Там, он посмотрел на показатели, на бак с топливом и дату. «Завтра гон» — подумал он, и неожиданно для себя, выключил все направления и оповещения в компьютере. Ему это теперь больше не зачем в период гона, и все должны это понять. Наверно, поэтому его месяц никто не докучал письмами о тех или иных преступниках его расы. А зачем? Сейчас вся Грязна кровь шарахается на станциях с борделями или травит себя усыпительными, их деятельность на этот период прекратилась. После пошёл к бортовой двери, где наругал самого себя в том, что не закрыл её. Схватив портфель, где лежали головы К’харат, с унынием подумал про себя, что на этой войне, потерял всех собак… Кроме одной, К’халы, что лежала на данный момент у себя и отдыхала, тоскуя о потерянных братьях. Закрыл дверь, и останавливаясь у компьютера, на всякий случай, опустил температуру корабля на пять градусов.

Уходя к себе в комнату с трофеями, стал убирать кожу с голов К’харат, смывая кровь и другую грязь. Он ничего не думал о том, что сражался сразу с двумя стаями. Остался холоден к этому. Раньше, он бы гордился собой, похваляясь, какой же он сильный. А теперь… Он рисковал жизнью Уманки, потерял трёх охотничьих собак, которых воспитал и вырастил сам. Страшно подумать, что было бы, умри Уманка… Он бы винил себя всю жизнь до самой смерти, выплёскивая не осознанную ярость и грусть на преступников. Экая мотивация ловить Грязную кровь для битья. И думал… Что стоит вернуть её назад. Она не выживет в этой опасной Вселенной. Для людей ещё рано её познавать, слишком слабая их раса. Больно понимать, что он с ней расстанется, но ради неё же, надо отправить обратно Уманку к Уманам. Она там будет жива — это единственная здравая мысль, которая вынуждает думать именно так.

Девушка проснулась, поднимаясь с пастели как ошпаренная, потом успокоила себя. Если она у него в комнате, значит с ним всё точно в порядке. Она выбежала в коридоры, заглядывая в разные комнаты, предназначение которых было разное. Где-то был большой двигатель с мотором, где-то стояла большой бак с неизвестным содержимым, где-то нашла ещё один туалет, где-то ящики с разным хламом, и наконец нашла комнату с трофеями, где сидел трудящийся Око за точильным механизмом, отбеливая черепа К’харат. Он даже не заметил, как Уманка подошла к нем сзади и тронула его спину.

— Ты жив, — произнесла она с облегчающимся голосом.

— Почему? — спросил Око, не отрываясь от своей работы. Девушка нахмурилась.

— Что почему?

— Почему спасла самца?

— Ты умирал.

— И что?

— У вас у всех какие-то трудности с этим… — прошептала она и вышла вперед него, заглядывая в лунные глаза. Око даже оторвался от дела, посмотрев на неё без восторга, — Я не могла тебя потерять.

— О чём самка думала, когда умирал самец? — он не знал, зачем её спросил об этом, ведь и так ясно, потому что сама умирать не хотела от голода или жары.

— О тебе… О самце… — призналась она, и смотрела на него с волнением, и Яутжа не мог понять почему.

— Самец не понимает.

— Я не хочу терять тебя, Око. Я боялась, что ты умрёшь.

— Потому что осталась бы одна?

— Да.

— Эм-м-ма умерла бы без меня, понятно, — кивнул он познавающе.

— Нет, — отрезала она его и положила руку на его мандибулы, точнее, позади них, к нижней челюсти, — Потому что умер бы ты.

— Самец всё равно не понимает.

— Да боже… Люблю я тебя! — крикнула она и покраснела.

— Люблю?.. Это что такое? — девушка сжала губы. Не удивительно, что Око такой жестокий и холодный, раз не знает, что такое любовь. Теперь ясно, что представляет из себя его раса.

— Это как влюблённость, а любовь — это надолго. Любишь того, с кем навсегда хочешь быть.

— И чем они отличаются? — спросил парень, наклонив голову на бок. Это движение позабавило Эмму.

— Впрочем… Ничем, — задумалась она, — Как твоя рука? — указала она на перебинтованную руку. Око посмотрел на неё, подвигал пальцами и вернул взгляд к Эмме.

— Нормально.

— Это хорошо. Я боялась, что она у тебя откажет.

— Это всего лишь царапина, — гордо сказал Око, и девушка усмехнулась.

— Большая царапина получилась, — неловко улыбнулась она, — Что теперь?

— Подарок самке, — Яутжа протянул девушке законченный череп К’харат. Девушка дёрнула бровями, а зачем ей он? — И десять других, — указал он на стол, где лежали ещё черепа.

— С-спасибо, — улыбнулась она, ведь это такой себе подарок, но ведь именно они его чуть не убили… Но она помнила слова принца насчёт трофеев, и взяла череп, — Самке мило это.

— Самцу мило, что самке мило, — поднял свои жвалы Око в улыбке, — Самец хочет, чтобы самка знала, что именно её самец победил их.

— И я очень горжусь тобой, — сказала она, прижимая череп к груди, — Но я имела, что мы теперь будем делать?

— Переживать гон, — ответил он легко, и девушка замерла. Она совсем забыла, что у их расы есть такой прикол, как гон. Затем побледнела.

— Ты куда-то уйдёшь? — спросила она, ведь думала, что Оку теперь надо искать самку во время этого спаривания.

— Зачем? У меня уже есть самка, никуда самцу уходить не надо, — прострекотал он.

— И сколько длиться этот гон?

— Тридцать лун, — ответил он смиренно, и тут она поняла. Предстоящий месяц будет насыщен сексом.

Комментарий к «У меня уже есть самка, никуда самцу уходить не надо»

Простите, что вчера не было глав. Автор был очень-очень занят)


========== «Ведь Око обещал мне…» ==========


И эти тридцать дней стали для меня, по началу прекрасным, но после… Мучительными. Я всё ждала, когда же желание Око к сексу спадёт наконец…

Для начала скажу, что меня очень сильно удивило поведение Око. Он то и дело, что когда мы шли по коридором, резко прижимался к стене и тёрся шеей о неё. После него оставались потёртые следы болотного цвета, что очень сильно пахли самим Око. На вопрос «что это такое?», он ответил, что это просто инстинкт, принуждающий метить территорию. Зачем это на его личном корабле — не ясно. Зато это происходило так неожиданно, что мне кажется, он и сам этого делать не хочет, но это тоже самое, что если что-то вдруг остро почесалось у тебя на теле, ты это яростно чешешь. И во время полового акта, я видела испарины на шее того же цвета, и он не раз прижимался к моему телу шее, так же оправдываясь: «Это инстинкт, метит самку своим запахом, чтобы никто не отобрал» — это мило и противно одновременно. С Око всегда и противно и мило…

Первые дни было всё спокойно. Даже… Романтично в какой-то степени? Хотя на самом деле не так я себе представляла этот гон. Но тут жаловаться некому, да и не имеет смысла. Из-за ран он сдерживался, как я поняла, реально сдерживался и препараты, которые в себя колол, его словно на цепь садили. Он прибегал к прелюдии, подготавливал меня к спари… Сексу! И был нежен со мной. Старался не быть резким, заходя грань до жестокого секса… А после всегда относил меня к себе и ложился рядом поспать, а потом ждал, когда же проснусь я, чтобы повторить процесс. На день этим ограничивалось до двух раз и меня это устраивало! Было всё очень приятно… Я прижималась к его горячему телу, лежала на нём, мы говорили о самых разных пустяках, и узнала… Что только К’хала выжила тогда. Я догадывалась, что все собаки погибли, но до последнего не хотела в это верить. Но когда зашла в их уютненькую комнату, там находилась только одна К’хала. Кстати, девочка теперь чаще стала находится с нами, потому что… Думаю, мучительно вот так вот, остаться одной… Я её понимаю.

Но когда Око быстро выздоровел, снял бинты, и как предугадала, огромный шрам остался у него на руке. Эта зеленоватая толстая полоса на серебристой коже. Ну… Я заметила во время секса, что это не единственный такой шрам у него. Ещё есть большой на спине, который, как оказалось, осталось от какой-то там Священной дичи. Я не вдавалась в подробности, так как он стал говорить о кандидатах в охотники, ритуалы и обязанности. Даже весь перечень правил Кодекса пересказал. У меня голова пошла кругом из-за этого. И когда он перешёл к отделу разумных существ, там и были знакомые мне правила о самках. Тогда-то я его спросила:

— Ты бы убил меня, если бы я была мужчиной с оружием в руках? — я тогда лежала на нём в его кровати, и перебирала его дреды. Его глаза опустились с потолка на меня и строго посмотрели.

— Да, — холодно ответил он, что даже сердце сжалось, — Гордись, что самка — самка, — и тогда я действительно поблагодарила судьбу за такой пол. Спасибо боже, что ты знал о будущем. Я атеист, но всерьёз подумала, что Бог есть и он меня огородил от скорой смерти…

Остальные же дни пошли просто обезбашенными! Доходили до грубого секса… Не сказать, что мне это не понравилось, даже наоборот, ощущения тревоги в сердце подстрекали оргазм и это превращалось в адреналиновую игру. В глазах пелена, и ты просто вливаешь в эту скорость как умалишенный. Но после недели такого, я просто перенасытилась… А Око был бодрячком и требовал продолжения своим методом. Льстился, мурлыкал, прижимался лбом и бадал меня, выпрашивая продолжения. Как отказать этому?

Чего мы только не пробовали. Какие позы бы не придумывала. Оку всё равно как-то было, ему так и так нормально, а для меня это было, словно я какой-то навороченный извращенец! И стоя, и сидя, и сверху, и снизу, и верх ногами! Было много идей, ну чтоб хоть как-то разнообразить одно и то же.

Испытание увеличения полового органа, при помощи его дред закончились для меня настоящей болью, после чего я решила их никогда не трогать, только иногда, когда хотелось чуть больше…

И на середине гона — уже прозвала это не месяц, а гон! — я решила выскользнуть из корабля, пока Око спит, чтобы проветрится. Слишком было для меня, прижиматься к жаркому телу. Даже немного опротивело. Но Оку я всё равно люблю, даже с этим его гоном, ведь мы разные. А если разные, не значит что не могу его любить, так ведь?

С дверьми труда не было, я смогла записать на диктофон его голосовой приказ кораблю, когда он уходил за покупками. И выходя на рынок, я вдохнула полной грудью свежий воздух. О, этот блаженный свежий кислород! И заметила ещё работающего Тет-а-тет, а существ на рынке заметно порядели.

— Хе-е-ей! Принц! — крикнула я радостно в этом полу-пустом месте, он завидел меня и немного наклонился в приветствии. Как хорошо, что есть с кем пообщаться тут. Приблизившись к нему, он даже на несколько шагов отпрянул от меня, — Ты чего?

— Самка пропахла Арбитром, — сказал он, смотря на меня как-то странно. Я себя обнюхала. Да я вроде во время этого гона стала чаще купаться, откуда то запах?

— Не нравиться? — спросила я настороженно, он активно потряс гривой.

— Опасно, — сказал он, отходя ещё на пару шагов.

— Почему? — нахмурилась я.

— Нельзя к самке Арбитра подходить, оставишь запах на самке. Арбитр может из-за этого разозлится и убить самца-Тет-а-тет.

— Серьёзно? — удивилась я.

— Без шуток, лучше возвращайся обратно, пока не стало слишком плохо.

— Он ничего не сделает, не беспокойся.

— Где Арбитр? Почему рядом нет? — он с опасение повертел головой в стороны, ища глазами Око.

— Он спит. Я вышла погулять, развеется.

— Понятно.

— А у вас гона нет? — решила поинтересоваться я.

— У Тет-а-тет тоже есть гон, но он осенью, поэтому нас весна не коснулась. Не удобно, когда осенью могут прийти Яутжа сюда.

— Жаль вас.

— Не надо жалеть другую расу. Это не уважение.

— Простите, я же не знаю тут порядков.

— Самке не страшно, у самки самец — Арбитр, — сказал он, и я кивнула.

— Как тебя зовут, я так и не спросила, — сказала я, глядя на его шерсть. Никогда не видела, чтобы у лошадей был такой окрас.

— Тар’рат, — коротко ответил он, и поняла имя не через наушник, а через свободно ухо. Приучаешься со временем слышать два языка: свой родной и чужой.

— Тар’рат, — повторила я, стараясь правильно произнести.

— Это имя самца, да.

— Тар’рат, давно тут работаешь? — он сузил глаза.

— Может самка вернётся назад?

— Отгоняешь?

— Защищаюсь.

— Ладно, — выдохнула я,— Вернусь я, — и посмотрела в сторону корабля. Я широко открыла глаза, так как наполненный гневом Око шёл по направлению ко мне, — Всё! Я побежала! — Тар’рат выглянул из шатра, и тут же спрячется, опустив ковёр на свой товар. Прости Тар’рат, если что-то приключится… Я подбежала к Оку, он тут же подхватит меня, посадив на свою руку.

— Самка почему тут гуляет? — спросил он меня серьёзно, а я неловко улыбнулась, держась за его шею.

— Я просто хотела проветрится. Давай вернёмся, — улыбалась я, но его грозный взгляд глянул на шатёр, откуда я и прибежала. Небось, бедный Тар’рат сейчас дрожит там от страха и молится своим Богам, чтобы только Око к нему не пришёл.

— Что Тет-а-тет хотел от Эм-м-мы? Украсть? — вдруг он принюхался ко мне.

— Нет-нет! Всё, пойдём уже назад! Давай! — толкала я его к кораблю рукой, но вряд ли он вообще чувствовал мои силы, так как упираться я могла только об него же.

— Ладно, — забил он быстро на это, — Самец хочет спариваться, — как легко уговорить мужчину-Яутжу во время гона. Удивительно просто. И даже никакой ревности! Был в До жизни тоже парень, ревновал к каждому столбу, вообще мне никак не верил, даже не отпускал из дома погулять! Видно, всё же, хорошо что на мне запах Око, пускай я его вообще уже не чувствую, он будет спокойный тем, что просто обнюхает меня, убеждаясь тому, что чужого запаха на мне нет.

И что самое странное и удивительное для меня, Око перестал меня от себя вообще отпускать. В туалет — за мной. В душ — со мной сразу купаться идёт. Поесть чего-нибудь — идёт со мной. К’хале словно ревнует — что голова взрывается, самка ведь — а он словно не хотел, чтобы на мне был запах никакой другой, кроме его!

Насчёт с душем, тоже забавно получилось. Пошла к себе, а он следом за мной.

— Ты чего? — спросила я, когда впервые ко мне зашёл.

— С самкой хочу.

— Причина?

— Хочу.

— Эгоист.

— Эгоист, — согласился он тут же. Я на это забила, так как душ был и так великоват для меня, но с этим амбалом он уменьшился в размерах. Не повернутся, не развернутся, чтобы лишний раз не задеть его. А искупавшись, он как поднимет меня на руки, прижмёт к стенке, и с обожанием посмотрим в глаза. В них словно виднелась эта пелена изврата и пошлости. Этот затуманенный взгляд. И приятно, и страшно одновременно. Чтобы меня вот так вот, чуть ли не боготворил такой зверь, и это тянуло за низ живота. И я не могла сопротивляться или отказать, кто знает, что за отказом последует? Может лишится разума на совсем и не жалец я! Поэтому, даже в душе занимались спар… Сексом! Надо называть вещи своими именами, даже действия!

Кстати про еду, её я тоже употребляла достаточно редко, что давало слабость в теле и иногда, полное безучастие в половом акте. После оргазма, я тут же засыпала. А Око мог быстро добиться от меня удовольствия! Никому так легко не удавалось, а он раз-два, и готово! Так что, я спала, занималась сексом, и снова спала. Ела обычно дошираки эти, которые и купили у Тар’рат. Похудела я ещё сильнее, что мне уже не нравилось. До анорексии далеко, так как, всегда была пышечкой и с похудением проблемы имелись, но тут, я словно таила. И самое что не на есть заботливое от Око, он тоже это заметил. И теперь после каждого моего пробуждения, он приносил мне заваренный доширак. Это, между прочим, я его научила этому, но не вкус, не запах ему этого блюда никак не нравился. Нашим легче!

По окончанию гона, он стал куда сдержанней, уменьшился его этот порыв скорей-скорей заняться любовью, и чаще просто смотрел, как мылась, как ела, прижимался, пока мы спали вместе. А на последний день, чего я точно не ожидала, он проявил ко мне холодность и что-то смотрел в компьютере в бортовом зале. Я не понимала языка, но знала, что это было что-то очень важное. Он резко вставал с кровати, когда оба слышали какой-то звоночек с этого компьютера. Чаще я оставалась одна… Тоскливо, но это то что мне надо после этого гона! Я сидела с ним на кресле, он что-то читал там, разбирался в этих непонятных мне закорючках, а я наблюдала за тем, что происходило за стеклом. Жизнь на рынке стала процветать. Появилось больше других существ, которых любопытно было рассматривать. Наблюдала за Тар’рат, который оживлённо разговаривал с покупателями. Но Око всё так же не разрешал выходить без него на улицу и говорить с другими, пускай я пропиталась его запахом полностью, что уже не смыть с тела.

Становилось всё холоднее и холоднее между нашими отношениями, я это ощущала. Сколько не прижимайся к горячему телу Око, в его словах я чувствовала равнодушие к этой самой тёплой любви… Я уже пожалела, что гон закончился…

— Что ты там читаешь? — спросила я на последней дне гона, он фыркнул.

— Самки это не касается, — слова эти, как ножом царапнули по сердцу.

— Почему? — обидно спросила я.

— Самка не поймёт.

— Это насчёт работы?

— Да, — ответил он холодно и этот металлический голос переводчика. Я его уже всем сердцем ненавижу. Просто, ненавижу…

— Надо ловить преступников?

— Да, — снова ответил он металлом. Я сжала губы, больно.

— Не хочешь спариваться?

— Нет, — ответил он снова жёстко. Я проглотила вязкую слюну, резко захотелось пить.

— Хочешь отнести меня попить? — вдруг ещё остался запал?

— Нет. Самка видит и может сходить сама, — и то правда… Могу и сама… А днями ранее из рук не выпускал. Я встала с его колен и побрела на «кухню» где и стоял тот самый цилиндр с водой. Отпив немного, с безразличием посмотрела на пачки дошиков, которые Око сложил и заглянула в холодильник, где обычно лежала разная еда для соб… К’халы, его еда и вяленное мясо. Я потянулась к этому надоедливому мясу, взяла немного сухого корма К’халы, которого было слишком много дня неё одной, и пошла в бортовой зал. Я смотрела, как Око сидел там же, не двинувшись с места… Грустно, но… Что я ещё ждала? Получается так смешно до слёз. Я верю в эту пустой конфетно-букетный период, но за иллюзией розовой стены всегда скрывается мрачная реальность. Я прикрыла глаза, зажмурившись… Эмма, так будет, так теперь будет… Я пошла в комнату К’халы. Собака лежала там с грустными глазами и когда увидела меня, даже не подняла головы. Лишь только тоскливо посмотрела на меня.

Я присела рядом с ней, положила рядом с её мордочкой сухой корм. Она быстро языком их смела и захрустела, а потом, положила голову на мои колени.

— Скучаешь? — спросила я её, поглаживая спину, — Конечно скучаешь… — проговорила я грустно. В этой комнате стало намного пустее. Чувствовалась эта атмосфера, которую преследовала меня в моём родном доме. Прилипшая пустота к сердцу, сдавливающую грудь до хруста. Я привыкла быть одна в После жизни, но теперь… Она меня душила. Эти облитые асфальтовой смолой руки чёрных людей сомкнулись на шее, и злобный взгляд с азартом смеялся.

Когда-то я верила, что моя жизнь меня приведет к тому, как я буду возвращаться с работы, уставшей и голодной, а на пороге будет встречать муж, в точно таком же состоянии, так же после работы. Мы упадём вместе с ним на диван, включим какое-нибудь тупое шоу, и кто-то из нас просто скажет: «Давай пиццу закажем», а другой согласится. Семейная идиллия на мой взгляд. Так делали мои родители. Мне всегда было приятно прибегать к ним, садится между ними, и смотреть это тупое шоу…

По щеке прокатилась слеза. Глупо было плакать. Очень глупо. Именно сейчас, когда всё хорошо, и всё же… Почему-то так больно. Око другой, он — не человек, это же ясно даже просто глянув на него, но сердцу же не прикажешь… Сердце чувствует другое… Что-то родное, близкое к этому. Может это нормально, что Око стал вести себя так, ведь, у них там всё такое… Нестандартное для меня. У них нормально, что самец уходит после гона, нормально, что детей растят другие, нормально, что самец не слишком любвеобильный. У них это — нормально. Это среди людей правильно испытывать любовь и тоску по любимому. И даже если он рядом, чувствовать, как он далёк. Видимо, надо привыкать…

Неожиданно, я подняла глаза, от осознания того, что мне надо лететь домой. Гон прошёл. Топливо есть. Теперь… Надо возвращаться на планету, ведь Око обещал мне… И скорее всего, выполнит это…


========== Серебряный взгляд из касты Звёздное небо, Преследователь из касты Охотник, Живое сердце из Грязной крови - а где Эмма? ==========


Прошло ещё два дня. Они дались обоим достаточно трудными. Эмма ходила как призрак по кораблю, уходила в комнату К’хале или подолгу сидела у себя в комнате и перечитывала состав таблеток. Иногда выходила, чтобы удостовериться в том, что делает Яутжа, ходила по коридорам, рассматривала другие комнаты, смотрела его трофеи, играла с собакой. И всё больше чувствовала себя не нужной Оку.

Око же может оправдаться тем, что после гона, работа с головой навалилась на голову. Каста, у кого Грязная кровь украла оружие — а это просто была какая-то реликтовая вещь, имеющая большую значимость для одного из Старейшин — требовала немедленного возвращения. Другие касты стали заваливать его просьбами найти ещё парочку Грязной крови. И успевать всем отвечать было головной болью. Даже на самку не было времени, а он видел, как та стала ходить расстроенной. Это вызывало агрессию и невольно выплёскивал её на неё же пассивно.

— Я прогуляюсь, — сказала Уманка, перед выходом.

— Самец не разрешает, — ответил холодно Око, щёлкнув жвалами. Как бы он хотел вести себя так, как было это в пред-гоне или в гоне. У людей же всегда есть сексуальные желание. А когда гон закачивается, Яутжам это не совсем приятно. Удовлетворить самку-Уманку в её постоянном гоне стало тяжеловато.

— Почему? Я пропахла тобой полностью, всем скажу, что мой самец — Арбитр, — просто сказала она, и Око даже поднял глаза. Откуда она успела этому научится? Если честно, это лучшее прикрытие для неё на этой планете. А ещё столько дел, — Я буду только у Тар’рат.

— У этого Тет-а-тет? — спросил он, и девушка кивнула, — Не отходи от самца-Тет-а-тет никуда, и от корабля тоже не уходи далеко.

— Хорошо, — собралась она, и Яутжа вновь щёлкнул жвалами.

— К’хала! — крикнул он неожиданно, что аж Эмма остановилась, пытаясь понять, зачем он позвал собаку. Сука прибежала на зов хозяина, — Охранять.

— Зачем с ней? — спросила девушка, Око фыркнул.

— Для безопасности. Самка-собака крупнее самцов, и способнее.

— Ладно, — согласилась Уманка и махнула рукой собаке. Сука пошла вперед неё и девушка вышла на порог корабля. Чувство одиночества не отпускает. Эмма ещё минут пять постояла у дверей, ожидая Око, но он так и не пошёл за ней. Опустив голову, пошла к рынку, но её остановили летающие бабочки с вытянутыми ножками и продолговатым брюхом за спиной. Она их не раз видела, но чтобы так близко — никогда.

— Здравствуй, самка Арбитра, — поздоровалась с ним эта парочка, — Когда вы собираетесь уезжать? — спросили они, и девушка выдохнула.

— Это уже моего самца надо спрашивать, я не знаю. В следующий раз, когда он выйдет, спросите его сами, хорошо? — она хитро улыбнулась, так как знала, что они Око боятся до смерти.

— Оставайтесь, сколько хотите, — волнительно сказали они, потом у одного из них дёрнулись усики, словно о чём-то вспомнил, — Самка Арбитра — Уманка, верно?

— Ну и? — спросила девушка, прищурив глаза.

— Недавно погостивший на Земле принёс странную вещь. Мы не понимаем что это, можете посмотреть? — спросили они, Уманка с подозрением посмотрела на них. На какую только авантюру в прошлом её не старались втянуть, она всегда была логичнее и умней каждого обманщика.

— Не выбрасывайте это. Я со своим самцом приду, чтобы посмотреть, согласны? — спросила я их, хитро улыбаясь. Они должны понять, что их поймали на лжи.

— Хорошо, так и сделаем, — сказал один из них, — Можете не торопиться, эта вещь нам не мешает, — девушка кивнула им, ведь те значит говорят правду.

— Можете сказать, а кто принёс эту вещь?

— Это неважно, — занервничали они вдруг, порхая крыльями быстрее, — Это конфиденциальная информация.

— Ладно, — недовольно сказала девушка, — Тогда я пошла.

— Удачи самка Арбитра, — попрощались они с ней, улетая выше над её головой. Уманка направилась с собакой к Тар’рат, и принц был ещё у своего места. Она быстро к ниму пробежала к шатру, и спряталась в нём. Тар’рат только поклонился ей, пока общался с покупателем. А когда второй ушёл, повернулся к Уманке.

— Что делает тут самка? — спросил он и потряс гривой. В Тет-а-тет обычно это жест имеет много значений: неуважение, противоречие, угрозу, недоумение, удивление и прочие эмоции, чаще всего используется как насмешка, но не в этом случае.

— Око… То есть, мой самец сказал, чтобы я пряталась у тебя, если хочу гулять, — смиренно сказала Эмма, и ей действительно не хватало этого. С кем-то просто поговорить, кто не будет отвечать тебе холодно.

— Гулять? Самка-Уманка так гуляет? — спросил он с недоверием, наклонив голову набок.

— Да, — надувая губы, ответила девушка.

— Тут безопасно для самки Арбитра. Гулять — это не сидеть здесь, а выйти на рынок и правда гулять, — указал он в сторону аллеи, где по бокам располагались шатры. Девушка сузила глаза в новом недоверии, но после щёлкнула языком.

— А почему бы и нет? Тут ведь правда безопасно, — она встала со своего уголка и осмотрелась. Не было никого, кто выглядел бы хищно и злобно, обычно, все с ростом неё или чуть больше. Да и с ней К’хала, — Ладно, тогда я пройдусь, посмотрю что тут есть.

— Удачи самка Арбитра, — попрощался с ней Тар’рат, она помахала ему рукой. Собака следовала за ней попятам, а девушка с любопытством рассматривала разный товар, имеющий большое разнообразие. От мелких безделушек до конкретной, навороченной технике, которой Уманке было не просто понять.

— Хэй! — крикнул её некто, подзывая к себе, — Это ведь самка? — она посмотрела в сторону зовущего. Она раскрыла рот от шока, а после скривила от омерзения. Перед ней был тот самый паук — Тиранид, но этот имел другой окрас — чёрный.

— Вы мне? — спросила настороженно девушка, и Тиранид ей кивнул, подзывая к себе, — Я самка Арбитра!

— Самец в курсе, кто самка, — девушка сделала шаг к ниму, но ближе чем на десять метров не желала подходить. Она словно знала этот голос, этот перевод голоса… И тут же вспомнила гостя, — Не бойся, самка, непереводимо не обидит самку Арбитра.

— Я Вам не верю! — крикнула она, желая скорее уйти от него, — Я пошла!

— Стойте! Самка Арбитра! Самец хочет предложить Вам новый коммуникационный аппарат! — крикнул он, выбегая из своего шатра. К’хала стала лаять на того, когда он критически приблизился к ней, — Вам интересно предложение?

— Нет! Отвяжись от меня! Отстань! — девушка стала ощущать панику, ведь повернуть назад не получится, так как преследователь мог её схватить, а просить помощи у кого-то не желала, кто знает, может они с Тиранидом?

— Да ладно Вам, самка Арбитра! Выгодное предложение, стойте пожалуйста! — К’хала была готова схватить преследователя за ноги, но боялась, так как размеры были его великоваты для неё, так же, как и для Уманки. Девушка даже не заметила, как вышла из территории рынка.

— Отвали от меня! — закричала она, стараясь убежать от него, но понимала, что нечета ему, с его-то длинными, паучьими ножками.

— Пришли, — сказал Тиранид, когда остановился. Эмма испугано оглянулась, чтобы понять, что он имел в виду, пока на неё не надели мешок и затянули вёрку до шеи так, что она чуть не задохнулась.

Око просматривал тонны сообщений от каст, что казалось, сейчас точно голова взорвётся, ещё и волнение за Эмму не давали покоя. Она долго не возвращалась. Ему тут же отправилось сообщение от одного из Арбитра, с которым Око был знаком. Содержание письма говорило о том, что был замечен Нар’уда одного из Грязной крови как раз на той солнечной системе, где и находилась «За крайне», советовал скорее поймать ублюдка и забрать его голову на стену трофеев. Грязную кровь зовут — Живое сердце. Работает с работорговцами Тиранидов. Промышляет продажей кожи и мяса Уманов! Тут точно нужно его скорее убить, так как, по стечению невообразимых совпадений, именно существо его обожания была Уманкой! Когда Око беспокойно поднял глаза, чтобы посмотреть, какое сейчас время суток, то проскулил от страха. На улице был уже вечер! Хоть бы чего не произошло!

Выбегая на улицу, он сразу направился к шатру Тар’рат.

— Уважаемый Арбитр! — крикнул обеспокоенно принц, ведь не видел, чтобы Уманка возвращалась обратно на корабль. Этому ещё свидетельствовал растерянный взгляд Яутжа, что шёл к нему, — Ваша самка вернулась? — Арбитр после этой фразы рассвирепел.

— Где самка, скот? — угрожающе спросил он, подходя к Тет-а-тет слишком близко.

— Г-где? — переспросил принц с волнением, и его тут же схватили за шею и сжали.

— Отвечай, где Эм-м-ма?! — зарычал во весь голос Око, и бедный Тар’рат чуть не опозорился, расслабляя от испуга мочевой пузырь.

— Туда… — прохрипел он, указывая в сторону аллеи рынка, — Ушла… Гулять… — Око яростно отбросил Тет-а-тет на землю, что второй ещё до старости будет хрипеть и страдать от боли сломанного хвоста в непогоду, и пошёл туда, куда указал Тар’рат. Око смотрел во все глаза, пытаясь найти знакомое, быстрое сердцебиение Уманки и собаки, но никак не мог найти их. Потом глянул в сторону одного из шатров со знакомой паутиной. Его пробрало до дрожи, вспоминая Края-Тиранида с корабля. Направившись к этому шатру, самого владельца не нашёл.

Его обдало холодом. Уманки нигде нет, Тиранид на рынке — всё сходилось как нельзя кстати. Арбитр предупредивший об этой Грязной крови — слишком опоздал с предупреждением. Око старался рассудительно думать, оставаться холодным к этой ситуации, но только представить, что сейчас с Эмму живьём сдирают кожу, закрывала глаза ненавистью и не обузданной жаждой убить всех, кто его сейчас окружал. Отправиться неизвестно куда, чтобы убить мразей, прикоснувшихся к Эмме.

Око выдохнул, потряс нервными окончаниями, и вдохнул. Более менее успокоившись, стал думать. Для таких торговцев необходимо оценка товара у их лидера. Если лидер находился вне этой планеты, то значит корабль похитителей обязан быть где-то на парковке. Если же лидер находился на этой планете, они не могли далеко уйти. Но никак нельзя было разорваться на две части, чтобы проверить обе теории и опровергнуть хотя бы одну. Станция «За крайне» была очень большой, и эта аллея с рынком, как раз находилась рядом со входом на другую часть планеты. Другую часть занимала станция, и чтобы найти нужный корабль, потребуется не меньше двенадцати часов. Если отправится на поиски близлежащих лагерей, где находится предводитель, потребуется n-количество часов! Ошибаться сейчас нельзя, попросить помощи не у кого, даже у Тет-а-тет, что боятся даже на километры подходить к Яутжам. А предводителем был — обязательно Грязная кровь, и скорее всего он не один, а их парочка.

Пойти проверить остановки — солило неудачей и смертью Эммы. Пойти проверить лагеря не далеко от входа станции, к границе которой боялись подойти К’харат — так же солило неудачей и смертью. Примерный план поисков обоих мест Око уже придумал, но минуты на счету, в лучшем случае, у него есть время до следующего дня. Грязная кровь — тоже Яутжа, тоже Охотник и найти его будет труднее, нежели Тиранид. Тогда всё ограничивается лишь пометками паутин Тиранидов, но… Только вчера закончился гон и скорее всего, Грязная кровь слаба из-за транквилизаторов, но это не значит, что он действительно будет слабый. Как раз из-за неспособности дать отпор Арбитру, он будет тщательно прятаться от всех глаз. Круг сузился сильнее, не так много мест, куда Око бы не заглянул в поисках Грязной крови…

Пойти в места перед границей, защищающую станцию от нападок диких животных или пойти в места парковок, находя те самые закоулки, куда могла спрятаться группа Грязной крови и их корабль… Скорее всего Грязная кровь и не думает, что Арбитр прилетит именно сюда так скоро. Слишком далеко получалось от родной планеты и кораблей-маток, круг сузился ещё сильнее. Осталось найти: или Нар’уду, или лагерь.

Теперь Око был уверен, куда пойти, но за такого небольшого запаса времени всего не успеть. Он глянул на небо, так как услышал очень знакомый дребезжащий звук турбин корабля. Над его головой пролетал корабль «Валак», как Иисус, спускавшийся с небес. Он поторопился направится к месту приземления корабля. Будь это кто-то ещё, то точно бы не обратился за помощью, но он! Он точно поможет Оку, потому что слишком долго сидит в долгах у него!

«Валак» — владелец корабля назвал его так, именно только из-за бесячего, дребезжащего звука в турбинах. Хотя в демонологии, Валак — является сильнейшим демоном, но это точно не про этот корабль, точно не про него самого. «Валак» приземлился недалеко от «Ласточки», так что Оку пробежать километров три не составило никакого труда. Как только Нар’уда коснулся земли, Око тут же крикнул голосовую команду. Двери открылись. Забегая внутрь, к его горлу уже приставили запястные лезвия. На него глядели два жёлтых глаза, горящих в темноте.

— Серебряный взгляд? — удивленно прострекотал Яут, убирая оружия со своего «товарища», — Ты чего тут делаешь? — Яут, выглядящий куда старше Ока, отошёл от него на несколько шагов. Науд напротив Око выглядел типично для своего вида. Зеленоватый окрас кожи, удлинённые жвалы, на плечах росли шипы — как раз обозначающих его старшинство на сотни лет Ока — и длинные дреды, украшенные в разные тонкие цепи. Сам Око не любил эту приблуду, поэтому не надевал, а шипы на плечах не росли, потому что был ещё молод.

— Мне нужна твоя помощь, — серьёзно прострекотал Око, глядя другому Арбитру в глаза. У Науда надбровные дуги поползли наверх ко лбу.

— Ты? Просишь меня? — удивился он и застрекотал в смехе, — Обычно происходит наоборот!

— Я серьёзно, Преследователь, мне нужна твоя помощь, — серьёзнее сказал Око. Другого Арбитра звали преследователь, так как во время Охоты, даже когда был в кадетах, слишком много осторожничал и скрывался, собирая дотошно подробную информацию о добычи. Из-за чего, чаще всего не успевал в сроки, и Преследователь даже не видел ничего постыдного, попросить в делах кого-то из сородичей. Почему-то, в списках кандидатах Око был самый первый. Наверно, потому что у них был общий отец? Или же Око не мог отказаться побыть на новой планете. Преследователь знал страсть Серебряного взгляда в его собираниях «живых сувениров» поэтому именно этим заманивал Око с младых лет.

— Что у тебя приключилось, Лунный взгляд? Молодую самку обрюхатил во время гона? — зло пошутил Яут, и Око разозлился, зарычав.

— Это касается Грязной крови, — Преследователь нахмурился, убирая шутки в сторону. Это их основная работа — ловить Грязную кровь, — Живое сердце.

— Мне тоже отправили это сообщение, потому что был в соседней солнечной системе.

— Тогда ты понимаешь, о чём я.

— У тебя с ним проблемы? Слышал, не приходил ты на матку, значит транквилизаторы ещё в тебе? — наклонил голову набок Преследователь, и заметил затупленный взгляд Око, — Не скрывай ничего, говори как есть. Я не смогу понять, чем тебе помочь, продолжи ты молчать.

— Никому не скажешь?

— А кому что говорить, ты и так среди нас ещё тот чудик.

— Подозреваю, что Живое сердце украло самку-Уманку, — прострекотал Око, Яут напротив не понял.

— И? — решил он допрашивать дальше, — Что с того? Это же основы! Проследи за тем, какие корабли будут вылетать, и найдёшь Нар’уда. Что в этом сложного?

— Дело в другом.

— Прекрати меня пытать! Лунный взгляд, ты никогда не был так нерешителен! Что на тебя нашло?

— Любовь.

— Чего?

— Самку-Уманку которую они украли, и есть моя самка, — Преследователь округлил глаза и медленно стал поднимать руку.

— Только не говори, что ударился в Грязную кровь.

— Нет! — прорычал Око, опуская подготовленную руку друга для атаки, — Это моя самка. Моя-самка. Самка Лунного взгляда из касты Звёздное небо, понятно? — с гневом в глазах говорил Око, и Преследователь отошёл на пару шагов, переваривая сказанное Лунным взглядом. Хотел было уже от смеха упасть, да только решительные глаза Око заставляли поверить его словам. Да и помнил он, что Серебряный взгляд никогда не отличался юмором.

— Куда идти? — решительно спросил Преследователь. Если Уманка у Живого сердца, любая секунда на счету.

Комментарий к Серебряный взгляд из касты Звёздное небо, Преследователь из касты Охотник, Живое сердце из Грязной крови - а где Эмма?

Суету навести захотелося)


========== «Где мой Око?» ==========


Голова болит… Чёрт… Ничего не вижу… Пахнет тут ужасно просто… Как от гнилого мяса… Где я вообще? Постаравшись подвигаться, но пожалела сразу же, как это сделала. Ноги оттекли очень сильно, больно в лодыжках. Я что… Вешу верх ногами? Стараясь как-нибудь выбраться, руки за спиной тоже были связаны. И я весела верх ногами… Что простите? Так, Эмма, не первый раз в неизвестном месте. Во-первых, что на мне? Какой-то мешок, через плотные сетки видно просвет… Ай… Шею больно… Сосредоточься, не ной! Кто ты?! Самка Арбитра! Девушка Око! Тогда вести надо соответствующие ему! Во-вторых, где я? Пока не понятно… Ладно… Что слышно? Я прикрыла глаза, фокусируясь на звуках. Шумело в ушах от прилива крови к голове, и всё же смогла услышать какой-то звон и-и-и лязг стали! Молодец… Лязг стали зачем? Точно не знаю…

В какой же я неудобной позиции, переверни меня обратно, думать было бы куда лучше… Шаги? Кто-то приближался ко мне. Кто-то тяжёлый. Если и бежать, то точно постараться не столкнутся с ним! Как тут, с меня содрали мешок. Я быстро оглядела тех, кто присутствовал… Пауки?! Гуманоидные пауки?! Они что-то стрекотали между друг другом. Один чёрный, другой какой-то красноватый. Плохо видно в полутьме. Помещение напоминало какую-то дыру в погребе. Земельные стены, затхлый воздух и этот отвратительный запах, боже!

Оглядевшись внимательнее, пока те стрекотали, я увидела много мяса. Какие-то были красные, напоминали рёбра говядины, другие зеленоватые или ярко-розовые, структура которых мне напоминало рыбу. Повернув голову рядом с собой… О боже… К’хала… Она весела рядом со мной с распоротым брюхом… К’хала, прости меня, прости, пожалуйста… Я с гневом посмотрела на прибывших потрошителей. Убили собаку! Нахерна?! Я вам этого не прощу… Лично выдеру вам руки и засуну в брюхо… К’хала и так многого натерпелась, и теперь сама оказалась мертва… Господи, прими эту светлую душу лучшей собаки на свете… А они… Кто они сами? Мясники? А я тут каким боком?.. Погодите… Я что, тоже мясо?! Я стану точно такой же, как и К’хала?! Я не хочу… Не хочу… С глаз покапало пару слёз.

— Хэй! — крикнула я им в гневе, — Я самка Арбитра! — они посмотрели на меня, потом переглянулись и продолжили что-то на своём стрекотать, указывая на меня. Они обсуждают мою смерть, да? Око тут точно нет, а был бы, спас давно! Надеяться можно только на себя. Но пока я как червячок болтаюсь верх ногами, нельзя ничего сделать, даже спастись!

Рука одного из пауков потянулась ко мне. Стараясь от неё увернутся, не получилось. Один из них просто поднял меня, положил на своё паучье брюхо и куда-то понёс по коридорам. Я думала, сейчас резать будут, повезло что нет… У меня есть шанс сбежать! Но куда и как? Руки и ноги связаны, дороги к выходу я не знаю, да и слаба я для этих пауков, один который смог поднять меня одной рукой! Дело плохо…

Они несли меня куда-то дальше и долго. Повороты, спуски, подъёмы, снова повороты. Мы что, в лабиринте?! Я точно тут потеряюсь, зная своё «прекрасное» ориентирование на местности даже с глазами… Мне даже в своём маленьком родном городе удавалось потеряться, тут я вообще заблужусь! Без паники Эмма, по-любому Око ищет тебя. Сколько бы он не был погружён в работу, он не прекращал о тебе заботиться, даже К’халу приставил! А она… Умерла так бесчестно… Прости меня, К’хала…


The Blind Eye


Преследователь и Око разделились. Лунный Взгляд предполагал, что Эмма именно в лагере перед границей «За крайне» потому что никуда больше потащить бы её не смогли. Лес — лучшее место, где можно ещё и скрытно посадить корабль, да ещё и развести лагерь на несколько членов группы. Ещё проще наблюдать за нежеланными гостями и быстро убить с плечевого бластера.

Преследователь решил взять окрестности станции, чтобы найти Грязную кровь. По пометкам Тиранидов в виде паутины, и заметного звездолёта Нар’уда, будет просто их найти. Тем более, Око взял именно лёгкую местность для поисков, потому что был уверен в наблюдательности Преследователя. Так или иначе, ему же не зря такое имя дали. Оку же достался именно — Серебряный (или Лунный) взгляд, потому что его глаза именно это и напоминали.

Сам Преследователь всё никак не мог переварить мысль. Яутжа и Уманка. Это в каких сказках такое можно прочитать? И что нашло на Око, чтобы вот так вот, брать в единственные самки именно Уманку?! Где ж он нашёл такую и чем могла ему так приглянутся?! Уманы же сла-а-абые, беспомощные и очень ядовиты по-отношению к Яутжам. Ну убили пару Уманов, что такого? Их черепа хранятся в лучшем месте на стене трофеев! Рядом с головами королев Священной дичи. Постарались бы Уманы, и головы Наудов тоже бы могли хранится на их стенах трофеев и народ Яутжа бы не только признал их равными себе, но и стали бы уважать расу людей.

Так как же Лунному взгляду подвернулась Уманка-то?! И где он её вообще достал?! С Земли? Но разве Яутжам разрешено приближаться к Земле? Этот закон писан всем! И к нему прислушиваются все, даже Грязная кровь! Ведь на Земле делать нечего! Это по-большей части, нейтральная зона. А что можно делать на нейтральной зоне — а ничего! Не поохотишься, не пообщаешься с кем-то. Ничего нельзя делать! А у Лунного взгляда, с бухты-барахты, Уманка появилась! И каким местом думал Серебряный взгляд забирая самку-Уманов в свои самки?

Голова болела от этих мыслей у Преследователя, пока он бродил у парковок станции в невидимости. Он точно знал, что надо искать. Не раз натыкался на такую Грязную кровь, что промышляют товаром кожи и мяса других рас. Преследователь никогда не пробовал мясо Уманов и не желал… Но знал грязную тайну Лунного взгляда… Этот-то… Пробовал. Так какого чёрта он не сожрал Уманку, а стал сношаться с ней?! И Преследователь вдруг понял, как удалось Оку пережить гон без последствий. Так она ему для этого была нужна! Неплохая альтернатива, и вдруг Преследователю захотелось опробовать это. Вдруг, Лунный взгляд разрешит попользоваться мягкой Уманкой? Может понравится и тоже себе такую заведет?

Око быстро двигался в невидимости, стараясь найти хоть какие-то следы, но ничего! Не паутины, не лагерей, ничего! Как вдруг, увидел в лесу, что прилегал к станции, малоразличимый огонёк. Двигаясь туда бесшумно, успел запрыгнуть на дерево. Лагерь был пуст, или же все находились в больших палатках, расположенных паралельно друг от друга. Охрана не выставлена, что странно для Яутжа после гона. Спускаясь вниз так же без шума, заглянул в палату и впервые в себе разочаровался. Он добирался сюда, осматривал всё, на протяжении нескольких часов, а тут спят путешественники! Тем более травоядные и на вид, безобидные. Прикрыв палатку обратно, он щёлкнул нервно жвалами.

— К’жит! — поругался он в слух, что с перевода означает «чёрт!» — Рйет! — выругался он снова, а перевод: «Дерьмо». Он быстро прыгнул на дерево, а там, к земле, быстро двигаясь в другое направление, обыскивая лес и дальше. Не может быть такого, что он ошибся, не мог!

Преследователь же осмотрел все мрачные закоулки, где пряталась всякая шпана, куря галлюциногенные препараты. Но искал то он, не их, а Уманку эту заветную! Нигде не мог найти нужных насекомых Тиранид и Грязную кровь. Как тут, остановился у одного из заброшенных сооружений. От него пахло гнилым мясом. Тираниды выделяются своими гигиеническими взглядами, всегда оставляя на постоянном месте их пребывания несусветную вонь, что даже жвалы Преследователя постарались прикрыть ноздри. Где, как не тут, можно было бы найти Уманку, похитители которой точно являлись Тираниды? Заходя за порог, он следовал запаху, и с каждым новым пройденным шагом, смрад усиливался. Спускаясь по земляным ступенькам вниз, стараясь не трогать паутину Тиранидов, прошёл по коридорам вперед. Еле ощущаемый запах Око… Сначала Преследователь не понял, почему Око тут, но потом осознал, что во время гона, обычно самцы-Яутжа помечают своих самок испаринами на шее, что придавала острый запах самого самца на самку. Но так обычно делают те самцы, кто уверен в своей самке и ради неё на край света пойдёт. Уманка помеченная Оком… Ерунда какая-то. Простое спаривание и такая близость привязанности никак не стыкуются с Яутжей и Уманкой! Но спасибо именно этому запаху, он мог правильно идти по этим коридорам, и остановился на помещении, где было много мяса, и весящая, распотрошенная, собака. Её он знал.

— К’хала, — мрачно сказал Преследователь, так как эту суку видел много раз рядом с Лунным взглядом. Она была такой непослушной и забавной, и Преследователь даже хотел купить её, ради веселья, но Око упирался, нет и нет. Не хотел отдавать эту собаку, был привязан к ней. А теперь она весит тут… Как ненужное мясо, и тухнет. Нет бы в заморозку положить?.. А если не положили, значит похитители были заняты чем-то более важным, чем обгладывание собаки Яутжа! Преследователь поднял верхние мандибулы выше, так как был на правильной дороге в поисках Уманки. Идя по следам Тиранидов, он знал, что придёт туда, куда ему надо.


Неизвестно сколько часов назад, а может быть вперед?


Меня привели в какое-то место. Поднявшись по лестницам, отвратный запах стал удалятся, появилась привычная жара. Меня куда-то привели? Осмотревшись, это был какой-то зал. На стенах было много оружия, черепов и даже каких-то тел странных существ. Сам зал был, то ли деревянный, то ли металлически-ржавым. Всё та же полутьма, не разглядеть толком.

Неожиданно меня бросили на пол, как какую-то тушу. Я больно ударилась грудью, так как упала вниз животом. На фоне кто-то стрекотал, а потом рычал. Я не смогла не обернутся, так как рычали точно так же, как Око! Но взгляд упал на большого Яутжу, в красном окрасе… Нижняя левая жвала отсутствовала… Это не Око… Он смотрел на меня хищно, этими жёлтыми глазами. Подойдя ко мне, схватив за ногу, меня снова подняли вниз головой. После чего, его рука стала рвать на мне одежду. Не вовремя конечно, но… Хватит её рвать! Я не богата ею, чтобы превращать одежду в тряпки! Его когтистый палец прошёлся по моей кожи ляжки и живота. Заметила, что среднего пальца правой руки не было. В голову сразу пробралась разумное наименование этого существа — Грязная кровь, которую ловит Око! Грязная кровь оценивающе повертел меня вокруг оси, словно что-то там измерял и рассчитывал, после чего, принюхался ко мне, и вдруг отпрянул. Стал рычать на пуков, стрекотать громко. Кажется… Он почувствовал запах Око… Значит меня не будут продавать, да? Потом, Грязная кровь посмотрел мне в глаза, поднимая меня выше, и стал стрекотать, потом снова и снова.

— Я не понимаю, — призналась я, так как знала, что когда Яутжа упорно стрекочет на тебя и смотрит в глаза — точно пытается что-то сказать. Проверенно на Оке. Он обратился к паукам, они стали чего-то искать в сумках, которых я ещё не заметила, а потом протянули какую-то штуку. Грязная кровь принял это, включил.

— Говори, — прострекотал он, и я поняла его, всё сжалось внутри, — Самка Арбитра?

— Да, — ответила я твёрдо, глядя ему в глаза без страха, — Самка-Уманка Арбитра, — спасибо Око, что заставил выучить пару слов…

— Удивительно, — прорычал он, и я нахмурилась.

— Грязная кровь, — твёрдо сказала я, он ещё больше удивился.

— Знаешь самца?

— Знаю что мой самец уже ищет тебя.

— Смелости в самке много, — он меня жёстко потряс, что голова пошла кругом, — Самка годится в мясо. Как так получилось, что Арбитр самку-Уманку пометил?

— Я его самка, что тебе не понятно? — он вдруг стал гулко и часто стрекотать.

— Самка только для спаривания, для гона. Самка глупая, — прострекотал он, и махнул рукой паукам. Они быстро ушли, словно убежали от него. Мне стало не по себе… — Самцу стало интересно, — он бросил меня на пол, я ушиблась затылком, а после, потянул к себе. Его язык стал скользить по моему телу… Мне стало отвратительно, и очень страшно… «Раздевайся, сладкая» — прозвучал в голове голос чёрного человека. Заткнись! Хватит!! Я лягнула Грязную кровь связанными ногами прямо по тому мешку, где у них есть половой орган! Яутжа вдруг заскулил, хватаясь за живот, а я червяком стала ползти от него к тому проходу, откуда вышла. Куда угодно, но только не с ним и не здесь!

Меня схватили за волосы. Я закричала от боли. Он поднял меня за них. Я слышала, как волосы с корнями отрываются от кожи головы, как рвались.

— Грязная самка Уманов! — зарычал он на меня, — Самец спариться с самкой Арбитра до смерти! — зарычал он громче.

— Не трогай меня! — крикнула я в ответ, желая снова ударить его, как тут, его сильная рука врезала в живот…

Вы знаете такую боль, когда вы не видите препятствия, и животом ударяетесь об угол стола?.. Эта та же боль, только в два раза хуже. Из меня вышел весь кислород, я думала сейчас задохнусь… Я безвольно повисла на собственных волосах. На глаза наворачивались слёзы… Что я могу сделать против двух метрового амбала? Я слабая… Отвратительно слабая… Могу полагается лишь на силу Око… Думаю, он или я, точно умрут, если продолжат бороздить космос… Хе-хе… Знала ведь, дура Эмма, что союз монстра и человека, лишь только в сказках… А ты… Ты умудрилась влюбится в инопланетянина… Не физиологически, не духовно, не умственно и даже морально, не подходите друг к другу… Всё это пустые сны и глупые фантази…

Моё тряпичное тело снова отбросили на пол. Ударившись спиной, который повторил процесс с удушением, смотрела красными, мутными от слёз, глазами на Грязную кровь. Гигант навис надо мной, сдирая верёвки с рук и ног. Сил больше не было… Только вера, что Око придёт за мной… Чёрный человек раздвинул мои ноги, я прикрыла глаза, готовясь к самому болезненному толчку, что разорвёт меня изнутри. Но… Этого не произошло…

Открывая глаза, я видела, как Грязная кровь потерянно смотрел на меня. Потом из затылка потекла бледно-зелёная жидкость, падая на мою грудь, а после, он свалился набок. Чего? Я посмотрела на тело Грязной крови, и пол его головы не было, только обожженные края да и бурлящая кровь. Око?! Я тут же глянула на того, кто вышел из тени… Ещё одна… Грязная кровь?.. Да чего мне так не везёт-то?! Его окрас был болотного цвета и те же жёлтые глаза! Он потянулся ко мне.

— Уйди! — закричала я в истерике, да сколько можно! Хватит! — Отвали от меня! — и я снова смогла ударить в мешок, где хранился половой орган! Он отпрянул, загнулся от боли, хватаясь за живот. Быстро вставая с места, я побежала вниз по спуску, стараясь не навернутся на рыхлой, влажной почве. А потом побежала по коридорам. Выбирала разные, я не запомнила откуда пришла. Топографический кретинизм — чтобы тебя никогда не было бы в моей жизни! Бежала только наугад. Тут хотя бы тупиков не было! Но лучше бы были, стало бы куда легче.

Пробегая так несколько коридоров, выдохлась, уперевшись о земляную стену. Господи, как болит живот и спина… На мне будет много синяков, если конечно мой оттраханный труп не найдут… Око, прости, если увидишь меня в таком виде… Лучше бы ты забыл о моём существовании, ведь я действительно тебя не придавала. Никакой другой Яутжа мне больше не нужен… Мне легче умереть, чем дать кому-то меня обрюхатить! Так, время передышки закончено, надо бежать дальше. Буду двигаться до тех пор, пока не выберусь отсюда, как тут, меня подбросили ввысь и прижали к боку рукой. Чего? Глянув верх, тот же Яутжа! Тебе мало что-ли?! Я ещё врежу! Но он вдруг посмотрел мне в глаза, словно пытался этим что-то сказать. Из-за чего я потеряла бдительность, он сжал меня к своему боку, и побежал вперед. Спасибо, я снова мешок картошки.

Кажется, этот Яут знал куда идти. Сколько не пытайся вырваться, хватка была стальная. Я ему кричала, била по ногами и рукам, а он этого словно не чувствует. Повторить попытку с ударом в живот не получалось, он его ладонью прикрывал. Прочуял тактику мою, да? Он поднялся куда-то верх, и я увидела белый свет, что глаза заболели. Зажмурившись, я не сразу поняла, куда он нёс меня. Но оглядев округу, был народ… Рынок… Небо… Корабли и небольшие пристройки… Он вытащил меня наверх? Зачем делать это Грязной крови, если Око-Арбитр может его найти? Так… Ничего не понимаю…

Продвигаясь дальше вперед, он остановился у… Корабля Око? Почему? Вдруг, он поставил меня на ноги. Я постояла некоторое время без движения, ожидая каких-нибудь других действий, потом посмотрела на него. Он глядел на меня так же странно, словно ему было интересно. Да кто он?! Я огляделась. Корабль Око тут, а его самого нет… И где он? Где Око? Где мой Око?


========== «Для Уманов — безопаснее только с Уманами на Земле…» ==========


Я стояла и думала, и что теперь? Какой-то левый Яутжа привёл меня к кораблю Око, а его самого нет? Тогда может спросить этого «Не Грязную кровь» где Око? Если он помог мне, значит точно знает его! Но я не могу с ним никак поговорить…Точно! Тар’рат! Я незамедлительно выдвинулась к его шатру. Зачем-то этот Яут пошёл за мной. И то легче, а то всё тело болит делать каждое движение…

— Тар’рат! — крикнула я его, заметив. Принц странно на меня посмотрел, потом глянул на моего спутника, и тут же опустил свои уши, прижимая их к голове. Подходя ближе, я постаралась показать жестами, что мне нужно. Тар’рат заметно забеспокоился, стал искать нужное, а потом, дал мне какую-то странную штуку, мой спаситель выхватил это из моих рук.

— Зачем бить самца?! — рыкнул он тут же, что я отскочила и спряталась за Тар’рат. Он некоторое время постоял, я чувствовала его дрожь, — Самец не будет убивать самку непереводимо, — но я чётко услышала стрекотание, — Чёрт, ну самку Арбитра!

— Ты кто? — спросила я со страхом, пока Тар’рат преграждал его от меня.

— Арбитр, — ударил он себя по груди, — Товарищ непереводимо. Как сложен язык Уманов.

— Ничего не сложный, — пожаловалась я, — Это ты говоришь странно.

— Самка тоже говорит странно.

— Так-так! — смело выступил принц между нами, — Самец-Тет-а-тет знает эту самку, может самец поговорить с ней?

— Валяй, — огрызнулся этот Яут, и Тар’рат повернулся ко мне.

— Кого самка к Тар’рат притащила? — потряс он гривой.

— Прости, но… — Тет-а-тет вдруг вскрикнул, оглядев моё тело.

— Этот Науд самку бил? Не хочу смотреть, как два Арбитра сражаются…

— Я тоже этого не хочу, но я не знаю где Око! — Тар’рат отрешённо попятился назад.

— Самец-Тет-а-тет тоже охватит… Зачем самец связался с вами, — с сожалением сказал он, присаживаясь на корточки, закрываясь руками.

— Да ничего не будет, не бойся, — подошла я к нему, и стала гладить гриву, — Не убьют они тебя.

— Это Яутжа — охотники! Они сильные и быстры, не то что Тет-а-тет… Они самца прикончат.

— Не прикончат, — я подняла глаза на Яутжа, что потирал живот, видимо, ещё болит место моего удара, — Ты! — крикнула я, и он глянул на меня с интересом, — Ты знаешь Око?

— Арбитра самки? Да, этот самец его товарищ.

— Ты спас меня, спасибо, — сказала я, чуть наклонившись. Чёрт, от принца научилась! — Где сам Око?

— Самец не знает. Ищет самку, но должен скоро прийти.

— А ты каким тут боком? — осторожно спросила я. Не надо мне тут ещё одного разгневанного Науда, хватит и Грязной крови.

— Прилетел на Нар’уде.

— А Грязную кровь как нашёл? — он удивлённо поднял на меня глаза.

— По запаху Арбитра, оставленного на самке, — я понимающе кивнула. Что? Этот запах никогда не выветрится? Лишь бы в будущем от этого не было проблем… Пережить такое и остаться в спокойствии… Нет, я совершенно не спокойна. Это повторилось опять, и слава богу без продолжения… Чёрт, живот ещё побаливает. Надеюсь, удар ублюдка не разорвал мне ничего там. Хотя… Я переживала это, подобное, и тогда дела обстояли хуже. Поэтому, мне только повезло, что этот Яут подоспел вовремя.

— Ладно, ещё раз, спасибо за спасение, — поблагодарила я вновь.

— Долг Арбитра. Просьба непереводимо, — кажется, с этим «непереводимо» было настоящее имя Око, но я слышу только стрекот да рычание. Имя настолько трудное? Я осмотрела себя. Чёрт, я даже не заметила, что всё время была голой… Ай да ладно, никто на это даже не обратил внимание. Наоборот, все странно смотрят на меня, потому что в одежде хожу. Глянуть на того же Тар’рат, он тоже ходил без одежды, покрытый шерстью.

— Надо на корабль, — сказала я, — Я возьму с собой? — спросила я, показывая на технику, что блестяще переводило каждое слово всех.

— Бери-бери, только не убивайте, — сказал принц, так же прячась от взгляда этого Науда. Я пошла в сторону корабля, и Яут за мной. Подав голосовую команду, которую я с трудом выучила в правильном произношении, двери открылись. Яут так же шёл за мной. Заходя внутрь, я положила коммуникационный аппарат на бортовой стол и пошла по коридорам.

— Тебя как зовут? — решила я спросить, он что-то прострекотал, потом снова, потом…

— Сле-е-ед-о-о-в-в-ва-атель, — произнёс он, что я и поняла.

— Следователь, интересное имечко, — заприметила я, заходя в свою комнату. Находя последнюю одежду, которая сохранилась после больницы, мечтала вернутся домой хоть на денёк, чтобы забрать всю одежду со шкафа… Да ладно уже с этим… Может буду ходить как Маугли, сделаю себе нагрудную и набедренную повязку, и буду ходить так. Слишком жарко здесь для простой одежды. Следователь осмотрелся, его жвалы раскрылись — и я знала эту эмоцию удивления с шоком у Яутжи, не раз у Око его видела. Стянув с ящиков свою одежду, стала надевать пижамные штаны и кофту. После чего, сделала подвороты до колен, а кофту подвязала на животе. И посмотрела на гостя-Арбитра. Он остановился и смотрел на черепа, подаренные Оком. Потом он что-то с громким стрекотом прорычал, я его остановила рукой. Пошла к бортовому залу, взяла аппарат, и вернулась.

— Ещё раз.

— Трофеи! — крикнул он, что аппарат еле справился.

— Трофеи, подарок Око, — гордо сказала я, ведь знала, что когда самец-Яутжа дарит самке трофеи, то это способ её задобрить на будущие отношения. Гон помог узнать много всего! Вернуть бы гон обратно…

— Но самец-Яутжа не должен был дарить это Уманке! — крикнул он тут же.

— А мне подарил, — важно улыбнулась я, и его надбровные дуги поползли вверх.

— Это становится слишком не понятно. Этот самец думал, что Уманка для прихотей во время гона, но…

— Но дарить самке-Уманов такой подарок слишком? — перебила я его, улыбаясь. Ох, мальчик, не знаешь что за страсти между нами с Око.

— Это странно, — ответил он, — Такого не бывает.

— Потому что самца-Яутжа дарят такие подарки только самкам-Яутжа? — спросила я и он с изумлением перевёл на меня глаза.

— Да.

— Подарил мне Око, значит подарок я заслужила.

— Ваши отношения не правильные, — потряс он дредами, словно возмущаясь этим, — Не правильные, всё же, — я посмотрела на стену, как в пустоту. Как же он прав. Чертовски прав. Но сердцу не прикажешь…

— Эм-м-ма! — зарычало со стороны коридоров голос Око. Обрадованная его появлением, первая вылетела из комнаты, бежа вперед, к Оку! Око! И как увидела его, эти лунные глаза, пробежала к нему и прыгнула прямо на него. Обхватывая его ногами, обнимая руками за шею, прижалась к сильному плечу. Око обхватил меня руками за талию, прижимая к себе. Его лоб упёрся о мою голову, и бодался.

— Больше не убегу, больше никогда, не за что никуда без тебя! — мямлила я, а на глаза наворачивались слёзы, и сама того не замечая, бодала его в ответ. Я знаю, что это действие — выражение глубокой привязанности и прощения. Он что-то рычал в ответ, но я ничего не понимала, да и это неважно, мне главное, что он рядом со мной и всё обошлось.

— Вот это скорость, — съязвил голос Следователя за мной, когда он подошёл с тем аппаратом-переводчиком, — Нашёл самец самку Арбитра.

— Большое спасибо, — сказал Око, наклонившись, опуская голову вниз, посадив меня на свою левую руку. Я сделала тоже движение, что и он. Надо же правильно благодарить, по Яутжевски.

— Теперь расскажи историю, как же случилось, что самка-Уманов стала самкой-Арбитра?

— Самца не касается, — огрызнулся Око, щёлкая жвалами.

— Око! — возмутилась я, — Он спас меня! Меня Грязная кровь хотел изнасиловать! — я услышала грозный рык.

— Как жаль, что не самец прошиб Грязной крови голову.

— А ещё самка врезала самца в запрещённое место! — пожаловался неожиданно Следователь, — Этот самец простит самку, если расскажите, как это вышло, — указал он на нас. Я со смущением отвернулась за плечо Око, а он рыкнул.

— Может тогда поедим? Я проголодалась, — сказала я, и слезла с руки Око, направляясь на кухню. Те оба за мной в молчании. Бр-р-р… Мне хватало на корабле одного великана, но теперь ещё второй… Стеной идут за мной, даже не по себе стало. Находя дошик, я его заварила и села на пол, глянув на них. Те облокотились о стены, складывая руки на груди.

— Этот самец ждёт великолепного рассказа, — сказал Следователь, Око продолжительно зарычал. Какой упрямый Яут!

— Око охотился на Грязную кровь, — начала я, чему Око был не рад, но ничего не сказал, — Прилетел на Землю. Одна их его собак К’хала… — расстроенно выдохнула я, решив, что о девочке скажу чуть позже, — Украла меня.

— Сука имеет эту привычку, — подметил Следователь, — Дальше.

— Не указывай самке, — огрызнулся Око, я закатила глаза, ну вот что опять начинается?

— Она украла меня, а ещё тогда я была слепа. Затащила на корабль к себе. Око не заметил этого, вылетел из Земли. Топливо почти заканчивалось, он мог долететь только сюда. Потом временная слепота прошла, и… Ну вышло всё так, — пожала я плечами.

— Слепая самка-Уманка на Нар’уда Арбитра, у которого заканчивалось топливо, а впереди был гон. Теперь понятно всё, — прострекотал Следователь, — Бесстыжий непереводимо спарился с мягкой Уманкой и привязался! — рыкнул он.

— Самец не виноват, оно само, — объяснился Око, не глядя на друга.

— Чем думал?! А Кодекс?! непереводимо — Арбитр! — зарычал Следователь, Око дёрнул жвалами.

— Этот самец знает это! Что мог поделать?! К’жит Кодекс, если это касается Эм-м-мы! — прорычал в ответ Око. О боже… Только бы драка не началась, убьют ведь друг друга, — Следователю не должно это касаться! Это проблема непереводимо!

— Да самец беспокоится о непереводимо! — потом он вдруг замолчал, задумался, — Про похищение и спаривание в Кодексе об Уманов ничего не написано.

— Чего тогда взъелся на самца?! непереводимо ничего не нарушал! — рыкнул дико Око, а потом тоже успокоился и стал думать, — Чего тогда самец переживал?

— Так или иначе, непереводимо должен вернуть Уманку обратно, — отрезал Следователь.

— Самец это сделает, — прошипел Око, и у меня сердце ёкнуло нехорошо, — Верну.

— Обещай, так как жизнь в космосе Уманку убьёт, — прострекотал он серьёзно, а Око ничего не ответил, — Этот самец пошёл. Удачи вам, — пожелал он и вышел с кухни. А я сидела и смотрела на хмурого Оку, что глядел как в пустоту.

— Око…

— Самец не хочет расставаться с самкой, — проскулил он, я сжала губы.

— Самка тоже не хочет расставаться с самцом, — прошептала я, но он промолчал, — Око… — лучше раньше, чем никогда, — К’халу убили те мясники Тираниды, — Око с гневом ударил по стене, что я на месте подпрыгнула, но не испугалась. Око никогда меня не ударит.

— Уманка вернётся на Землю, — прорычал он, оставляя меня одну. Я выдохнула. Он был прав. До боли прав… Когда-нибудь выйдет так, что я не смогу дождаться помощи Око и умру… От чьих-то лап, от болезни тяжёлой, или другой напасти. Для Уманов — безопаснее только с Уманами на Земле…


The Blind Eye


Когда Эмма смогла уснуть после долгого вылизывания её тела Оком, чтобы синяки не сильно ныли, Лунный взгляд оставил её одну, закрывая дверью. Проходя по коридорам к бортовому залу, посмотрел на компьютер, куда до сих пор приходили общие для всех Арбитров сообщения, и уже перевалило за сотню сообщений от Старейшины касты, кому надо вернуть украденное оружие. Выдыхая от тяжести в сердце, он выключил компьютер вообще. «Потом… Потом» — пообещал он себе, выходя на мостик. Уже раннее утро, рынки ещё не работают, слишком холодно для них. Яутжа осмотрелся, закрыл двери и пошёл по направлению, откуда и принесли Уманку. Он злился на себя. Он должен был найти её, потому что это его Уманка. Он должен был, а не Преследователь. Ещё и собаку убили… Последнюю…

Найдя тот самый вход, где и была Эмма обнаружена, спустился вниз, в земляной подвал. Он нужен, чтобы сохранять влагу и тепло. Тираниды живут в насыщенной водой и тёплой среде. То как Яутжа живут почти в том же климате. Не будь они такими мерзкими, может быть расы и здружились. Но обычно Науды ни с кем не водят дружбу, кроме своих сородичей.

Проходя по этим коридорам, он натыкался на Тиранид. Они в панике бежали от него, но Око успевал их нагнать, вырвать каждому ноги и притащить в одно помещение, где и лежал труп Грязной крови. Череп был испорчен, нельзя было взять трофей. Тиранида стонали, кричали от боли, старались уползти на руках, которых Око ещё не оторвал.

— Пощадите! — кричал их предводитель, окрасом чёрным, — Прошу Вас! Мы заплатим всем! Нет! Мы отдадим всё, что только захотите! — кричал он, глядя на Яутжу, что стоял над мёртвым Грязной кровью.

— Верните мою собаку, — прошипел Лунный взгляд, и предводитель дрогнул, — Верните. Мою. Собаку, — процедил в гневе Яутжа, и Тиранид ударился головой о землю.

— Простите! Мы не можем этого сделать! Эти придурки!.. — он глянул на мясников, что и разделали собаку. Они лежали без движения. Яутжа видно задел одну из вен, когда вырвал им ноги, отчего у них вся кровь и вылилась из телов, — Они! Они убили её!

— Мне плевать что и кто. Вы все поплатитесь за такой низкий поступок. Красть самку Арбитра? — Око грустно застрекотал. Смех казался таким зловещим, с гневом, и невероятной тоской, — Видно вы прыгнули выше собственной головы, — Лунный взгляд ушёл со своего места, — Сдохните все, — с ненавистью проговорил Яутжа, хватая голову предводителя. Поднимая его над землёй, тот как червь, стал извиваться, кричать от боли, стараясь отбиваться, но Око сдавил череп, чьи осколки разорвали мозг изнутри. Тиранид ещё некоторое время двигался, не потому что был живым, а из-за сокращения мышц после смерти. Когда тело паука упало на землю, остальные Тираниды со страхом стали ползти с большим усилием… Но никто не выжил. Все были убиты простым вырыванием голов. После Яутжа собрал их брюхи в мешок и с мерзким ощущением в груди, ушёл прочь из этого отвратительного места, наполненный запахом разлагающегося тела Грязной крови, кровью самих Тиранид и смрадом мясницкой комнаты.


========== Прошу… Время… Остановись именно на этом месяце, и не уходи дальше. ==========


На следующий день после произошедшего с Эммой, Серебряный взгляд не отходила от нее ни на шаг. Ему казалось, она вот-вот убежит от него снова, и для того, чтобы этого не повторилось, следовал попятам. Как бы сильно Эмму это не напрягало самой, с гона она привыкла к подобному проявлению привязанности и беспокойства. Даже на душе стало легче, так как Око решил отложить работу на время… На неопределенное время.

— Око, может, выйдем на улицу? — спросила Уманка, когда она снова сидела на его ногах в кресле, Лунный взгляд недовольно промычал, — Мне Рай-рай сказали, что у них хранится какая-то вещь с Земли.

— Умановская вещь у Рай-рай? — спросил он, девушка угукнула, сопроводив это кивком, — Хочешь посмотреть, что это? — девушка повторила движение, — Эм-м-ма хочет вернутся к Уманам? — спросил он, Уманка замерла, опуская глаза вниз. Она не хочет возвращаться, а надо.

— Хочу посмотреть, что у них, — твердо сказала она не поднимая глаз.

— Хорошо, — ответил он, поднимая на руки землянку. Усаживая на левую руку, пошел в сторону выхода. Хотел уже позвать собак, но Уманка вчера призналась, что К’халу убили те мясники Тираниды, только вот Око не рассказал ей, что он всех до одного сравнял с землей прошлой ночью.

На выходе, рядом с мостиком корабля, к ним подлетела та самая пара Рай-рай.

— Приветствуем пару Арбитра и его самку-Уманку, вы хотите посмотреть на Умановскую вещь? — тут же спросили Рай-рай, подлетая к ним.

— Привет! — поприветствовала их Эмма, так как знала, что Око вряд ли скажет им хоть одно доброе слово, — Да, пришли посмотреть что это.

— Прошу вас следовать за нами, — они опустились вниз, становясь на свои тонкие ножки и пошли куда-то в сторону одного из зданий. Око опустив Эмму на пол, последовали за ними. Лунный взгляд фыркал недовольно, оглядываясь по сторонам, и схватил руку Эммы, чтобы не убежала. Девушка в этот момент ойкнула от неожиданности и улыбнулась от умиления. Самец совершенно не хочет терять свою самочку — это невинное создание, посланных самими Богами.

Заходя внутрь этого покинутого, каменного здания. Внутри, по странному стечению обстоятельств, стояло точно то, что Уманка не ожидала увидеть в своей жизни с Око. Это то, что было ей роднее всего. То, что казалось бы, утеряно далеко-далеко в детстве. То, что погибло в сердце вместе с её родителями. Единственное, что мог подарить тот ублюдок, Грязная кровь, для этой Уманки…

— Это Умановская вещь? — спросил Око, сердито глядя на бабочек, — Кто привёз?

— Ваш сородич… — тихо прострекотали они. Ни он, ни Преследователь ничего такого не привозили, остался только та Грязная кровь, продававшая кожу и мясо мягких людей. Только вспомнить его, в душе наполнялась невероятная ненависть, которую хотелось выплеснуть именно на эту Умановскую вещь! А Эмма, с замиранием в сердце, опустила руку Око, и медленно пошла по деревянному покрытию.

— Пианино… — прошептала она со слезами на глазах. Красивый, чёрный, почти в идеальном состоянии музыкальный инструмент, вытянутый верх, как школьное пианино, на котором она любила играть на уроках музыки. Она была этим увлечена чуть ли не с пеленок до самого конца До жизни. Приближаясь к пианино, она дрожащими руками прикоснулась к потёртым, белым клавишам, и нажала на одну из них. Та неприятно ей прозвенела. Любой другой бы не заметил иного звучания, но не Эмма, что пол жизни посветила этому прекрасному инструменту. На щеках продолжали сверкать слёзы — и она намеревалась забрать пианино, даже если ей придётся за это душу продать.

— Эм-м-ма, пойдём! — огрызнулся Яутжа, — Не возьмём Умановскую вещь! — прорычал он, и Уманка вцепилась в музыкальный инструмент мёртвой хваткой.

— Нет! — крикнула она, что даже Рай-рай невольно дёрнулись, боясь, что следует за неподчинением приказа, — Нет! Заберем! Мне плевать, кто принёс его, я заберу!

— Умановская вещь от Грязной крови! — рыкнул Яутжа, оттягивая девушку от пианино, но та крепко держалась за него.

— Нет! Нет! Заберём! Заберём! Око! — крикнула она, и её глаза свирепо посмотрели на Лунного взгляда, он замер, ведь чувствовал опасность. Опасность от Уманки, готовая сражаться с ним до конца. Впервые он почувствовал эту решительность в её словах, — Не смей забирать пианино у меня! — грозно проговорила она. Око отпустил её, потряс дредами и повернулся к Рай-рай.

— Мы забираем Умановску вещь, — устало проговорил он, а Эмма с победой крикнула «Ура!».

Так, Серебряный взгляд на плече унёс, для него, легкую вещь Эммы, а девушка в припрыжку от счастья следовала за ним. Око занёс инструмент внутрь «Ласточки», поставил в бортовом зале (а там было предостаточно места для него) у стены, и посмотрел на распирающую от счастья Уманку, что глядела на него с благодарностью. Эмма немного подумала, и поклонилась ему, опуская голову вниз.

— Спасибо, — прошептала она, — Это очень важная вещь для меня, — Яутжа фыркнул, опускаясь на корточки, поднимая её в полный рост.

— Самцу важно, чтобы его самка была счастлива и ни в чём не нуждалась, — девушка неожиданно для него, обняла его за шею.

— Спасибо-спасибо-спасибо, — закапалась она в его дредах лицом, целуя погрубевшую кожу на шее. Он обнял её спину, прижимая к себе, вдыхая её запах. Как бы не хотел он расставаться с ней, хотел, вечно так стоять. Было бы умение — чудо! — чтобы время остановилось здесь и сейчас, обнимать её вечно, дышать её теплом и запахом, ощущать её тело. Как тут, она отстранилась от него, и побежала к Умановской вещи, что даже Око заскулил, — Теперь надо настроить непереводимо… Что… У вас в словаре нет такого слова?! — удивилась она, глядя на Оку. Он вытащил наушник, — Пианино.

— Пи-и-иа-н-о, — неправильно сказал Яутжа.

— Пи-а-ни-но.

— Пи-и-и-а-а-ани-н-о.

— Вот! Да! Пианино!

— Пианино, — проговорил человеческим, грубым голосом Яутжа и надел наушник обратно, — Сложное слово.

— Самое простое! — вдохновилась девушка, возвращаясь к инструменту. А Око почувствовал себя брошенным. Его променяли на вещь… Поднимаясь в полный рост, он посмотрел в окно. Сутки близятся ко дню, становиться всё жарче. Поэтому, садясь за компьютер, он включил двигатели, и хотел скорее бы покинуть эту планету, наполненную приятными и не очень воспоминаниями.

Покидая атмосферу, потом и орбиту, замер у панели бортового компьютера, и с усилием задал курс на Землю. Он понимал, ей скорее надо возвращать назад. Правильно сказал Преследователь, надо возвращать Уманку домой, ведь в космосе она не выживет. Слишком слабая для опасностей, да и раса их слишком молода и не продвинута, чтобы обозревать следующие солнечные системы. Они даже ещё не могут высадится на самую дальнюю планету от их Земли, чего ещё дёргать проблемами Вселенной? Как бы не хотел с ней расставаться, как бы не хотел, а надо… Надо…

Приунывши, глядя на звёзды, вдруг, услышал мелодию. Не понятную для его понимания, ведь никогда ещё доле не слышал подобного. Поворачиваясь на звук, увидел, как Уманка стояла у Умановской вещи, нажимала на странные кнопки, и инструмент издавал странные звучания. Он поднялся с кресла, присел недалеко от Уманки, и смотрел на неё очарована. Ещё, никогда ему не приходилось видеть Эмму в таком состоянии. Она прикрыла глаза, её пальцы бегали по клавишам, её губы натянулись в блаженной улыбки, а тело двигалось медленно, в такт мелодии. После нескольких минут игры «Лунной сонаты» Людвига Вана Бетховена, он стал находить что-то приятное и успокаивающее в этом. В груди словно настала ночь, такая же мирная и спокойная, как ночь в той пещере на планете «За крайне», как ночи, когда они шли до корабля. Закончив играть сонату под №14, девушка открыла глаза.

— Мне этого не хватало… — прошептала она, глядя на Яутжу, что зачаровано глядел на неё и этот чудо инструмент, — Тебе понравилось?

— Впервые самец слышит этот странный звук.

— Это Бетховен, от него всегда так.

— Бет-хо-вен, — проговорил Око, — Это Уман?

— Да. Он, являясь глухим, смог сочинить прекрасное произведение.

— Как может кто-то глухой сделать такую мелодию?

— Даже мне сложно представить это, — слабо улыбнулась Эмма, и посмотрела на пианино. Руки вновь опустились на клавиши, и стали играть новую мелодия Бетховена «К Элизе». И как показалось сначала Оке, песня весёлая и заводная, но с каждой секундой ощущал некую тоску и грусть со звучанием. Удивительно, что такие странные звуки могли повелевать чувствами, который и сам не мог контролировать.

И теперь каждый день начинался с звучанием игры на Умановской вещи и заканчивался тем же. Эмма очаровано играла и играла, а Око слушал всё новые исполнения, и очень даже полюбил музыку Умана-Бетховена. Чувствовал как звон натянутых струн пробивали сердце через толщу мускул и кожи, годами взращенных на поле битвы. Казалось бы, что может понять в тонком искусстве Яутжа — охотник-Арбитр живущей убийствами и трофеями? А много чего, просто никто не старался понять этого, как он.

На пятый день полёта, девушку он застал снова за пианином, и не желая отвлекать, пошёл продолжать своё дело — очищать трофеи от погани и грязи, чтобы выглядели на полках Уманки красиво, не позорили самца.

А вот на шестой день, он учуял сладкий, манящий запах от Эммы, узнаваемый своими феромонами.

— Ты чего? — спросила девушка, продолжая играть на инструменте, пока Око обнюхивал ей бока. Потом, закапался мандибулами в её волосах, приятно поглаживая и цапая кожу, — Давно ты… А-а-а, ясно, — поняла девушка со смущением улыбаясь. Менструации… Или как называет их Лунный взгляд — течка.

— Эм-м-ма вкусно пахнет… Можно? — попросился он, бодая её спину, — Можно-можно? — упрашивал он, и девушка остановила игру. Закрывая деревянной крышкой клавиши, сняла с себя штаны и нижнее бельё и ехидно потрясла бёдрами, соблазняя голодного хищника. После чего, села на деревянную крышку, и сомкнула ноги вместе. Яутжа изумлённо посмотрел на красное личико девушки.

— Ты мне ведь подарок готовишь, да? — спросила она, и Око дёрнул надбровными дугами и покивал, — Я буду его хранить, — улыбнулась она так маняще, раздвигая ноги и доставая из ложбинки странную, некогда белую — а уже впитавшую кровь — продолговатую плотную вату. Око не стал ждать, сжимая мандибулами её таз и языком пройдясь по укромному месту девушки. Эта белая штука впитала в себя слишком много крови! Из-за чего он немного разозлился, ведь та прекрасна понимала, чтобы не кровить, можно просто попросить Око всё слизать, а он даже рад будет этому! Он потянулся выше, прошёлся языком по затвердевшим бусинкам, уходя вниз, сжимая груди руками, и играя с красным горошком языком. Эффект заимел свои плоды. Кровь появилась. Язык проник в ложбинку, слизывая кровь и надавливая на ребристые стенки в нужном месте. Девушка учащённо дышала, а когда была уже на пределе, простонала имя Око, отчего вышло больше крови с солоноватым привкусом, а дальше, вновь уснула. Умиляясь её этой привычке уходить из неловкого момента, поднял её на руки, пошёл к креслу и усадил на ноги, прижимая к груди, как родную, закапываясь жвалами в её волосах.

Да… Пусть это время, этот момент, будет вечным. Прошу… Время… Остановись именно на этом месяце, и не уходи дальше. Пожалуйста…


========== Один. Опять один. Всегда один. Только один… ==========


Комментарий к Один. Опять один. Всегда один. Только один…

Мммм… Главу писала под грустные песни XXXTENTACION и Lil Peep. Скорее всего, и следующую буду писать под них. (ಥ﹏ಥ), так что, готовьтесь.

Пролетели дни незаметно. Настолько быстро, насколько бы даже Тахиона* не смогла промчаться. Все дни Яутжа и Эмма занимались разными вещами. Серебряный взгляд учил Эмму сражаться, показал пару приёмов и не забрасывал это занятие, даже когда понял, что эта ученица самая безнадёжная… Иногда Эмма просто сидела и смотрела на его жестокие тренировки, которые бы убили каждого человека от перенапряжения. Сотни-сотни подъемов, на специальной для этого, трубе. Подъёмов с пола, так же сотни, по началу на одной руке, потом на другой — во время этого, Эмма часто лежала на его спине и разговаривала с ним, а он даже не стал запыхаться. Подолгу делал пробежки по всему кораблю, пока Эмма обедала или играла на пианино. Она даже пыталась Око научить играть! Но он был так же безнадёжен в учении, как и она в тренировках.

Часто сидели на кресле в бортовом зале, нежились, наслаждаясь компанией друг друга, пока «Ласточка» преодолевала немыслимые расстояния, через туманности, солнечные системы, одиноких планет и линий космического мусора. Даже успели связаться с Преследователем, так как тот летел на одну из каст, скучая в одиночестве на своём звездолёте.

Иногда Эмма пела разные песни, играя на пианино, а Яутжа слушал, и по просьбе Уманки, вырезал символы своего языка на черепах К’харат. Кстати о языках. Эмма снова села за учёбу этих рыков и стрекотов Яутжей, чтобы начать больше понимать Око без наушника, а так же учила символы. Та даже намеренно оставляла наушник в кармане своих пижамных штанов, чтобы побеседовать с Око. И заметил Лунный взгляд, что может она не способная ученица в тренировках, но в учении языка шла в с особым рвением и упорством. Может, через год, а то и два-три, она будет говорить с Око без всех ограничений.

— Дай мне ко-р-робу… — старалась она правильно прострекотать языком о нёбу, указывая на дошик на кухне.

— Коробку, — исправил её Око, начав заваривать это вонючее и неприятное на вид, блюдо.

— Коробку… — исправилась девушка и стала повторять это слово снова и снова. Подавая ей, она подняла голову.

— Спа-сио…

— Спасибо.

— Спасибо, — сказала она, снова исправившись и вновь повторять для лучшего запоминания, — Сложный я-ик.

— Язык. Он не сложный, для самки сложно, — ответил Око, взяв тюбик обеда с холодильника.

— Се-ре-ря в-гад… — прострекотала девушка и Яутжа хотел уже исправить, но она остановила его рукой, — Серебряный в-гад… Серебряный взгляд…

— Лучше Лунный.

— Лунный, — проще далось ей это слово.

— Да?

— Я тебя люблю, — сказала девушка уже человеческим словами.

— Я тебя тоже люблю, Эм-м-ма, — сказал по Умановски парень, прижимая свой лоб к её макушки.

Чтобы как-то разнообразить их жизнь, Эмма убиралась на корабле, ведь те следы с гона ещё остались, и уже пахли не так сильно, но выглядели эти разводы не очень приятно. Находя тряпку, что некогда была её одеждой, намочила и стала оттирать. Око не понимал зачем она это делает, поэтому, не помогал в этом. Тоже, своеобразная тренировка для неё.



Самое что не на есть печальное, так это никто не начинал разговор о том, куда они всё же летели. Яут не мог и произнеси слово об этом, вечно стараясь отвлечь себя от этой мысли. А девушка… Не знала, но чувствовала, что они летят к Земле. И на последний день месяца, когда вот-вот на радарах должна высветиться точка с наименованием «Земля», они сидели на кресле, молчали, и оба ощущали груз, свалившийся на их плечи с названием: «Надо. Так безопасно».

— Куда мы летим? — скорбно прострекотала Уманка, глядя в лунные, серые, печальные глаза Око. Она всё же решила отважится сказать, но сердце быстро стучало, невыносимо больно, словно облилось тягучей смолой черных людей.

— Домой, — тихо сказал по человечески Яутжа.

— Корабль — наш дом.

— Дом Эм-м-мы, — прозвучал его голос басово, что было ощущаема эта вибрация. Девушка сжала губы. Давай, кричи: «Нет! Мы не полетим туда!», начни ссору! Драку! Схватись за Око, и держи его крепко, не отпуская! Но она знала… Это бесполезно. Она не стала больше ничего говорить, только уткнулась лбом в его грудь и тихо заплакала. Слёзы Уманки Лунный взгляд ощущал на этой груди. Они были горячими, в сотни раз горячее его самого, и прожигали до боли.

Радар, словно отрадно запиликал, указывая на планету Земля. Око прикрыл глаза, жвалы окунулись в шелковистые, перемотанные в узелки из-за него, в волосы Эммы, успокаивая, или её, или самого себя. Он не знал точно, и держал свои приторно-сладкие слёзы в глазах, ведь он самец, самец не должен показывать слабости самке.

Корабль автоматически накрылся зеркальной пеленой, скрываясь от спутников Уман, и летел так медленно, словно «Ласточка» вторила чувствам хозяина, и хотела провести времени с Эммой больше. И когда произошла встряска из-за приземления, на улице сияла луна на звёздном месте. Уманка вжалась сильнее в Око, не желая смотреть туда, куда они приземлились. Здесь ничего нет. Здесь. Ничего. Нет. Нет ничего родного, нет ничего, за что бы держалась, к чему тянуло вернутся. Здесь ей делать нечего. Око — единственный, с кем она хочет быть. «Ласточка» — единственная, где она хочет жить, называя «домом».

— Эм-м-ма, — прозвучал голос Око, что девушка дрогнула, закапываясь лицом в дреды дальше, сжимая руки на его шее. Нет. Она не выйдет. Не выйдет. Она не хочет. Она не покинет его! Он не покинет её! Ведь… Выйди она, то потеряет навсегда, что равносильно его смерти! Она даже согласна себя на цепи посадить, чтобы не выходить отсюда. Это её дом! А он её парень, да даже больше! Он — её семья! Её самый родно-родненький муж! Никогда и никому не добиться такого характера и стойкости в её мире! Никакой мужчина никогда не сравнится с её Арбитром! Никто! — Эм-м-ма, надо выходить.

— Я никуда не пойду, я останусь с тобой, — прошептала она рыком, жмуря глаза.

— Тебе будет там безопаснее.

— Нет, нигде не безопасно, только с тобой.

— Со мной тоже не безопасно, — поскулил он, проведя рукой по её спине. Он знал, если продолжит так сидеть, его решение отправить её туда сведётся на нет. Поэтому, он встал вместе с ней, придерживая за талию и бёдра, и дал команду, чтобы двери распахнулись. Лесной прохладный запах тут же вырвался на них. Эмма дрогнула. Физически она не могла сопротивляться этому родному месту. Уже не дом, уже не город или страна, уже целая планета — была родным её домом. Она открыла глаза и посмотрела на привычные просторы её мира. Узнаваемые еловые деревья, стоящий рядом с друг другом, образуя лес. Мягкая, зелёная трава, наполненная букашками и таракашками, которых она знала. Весь мир она знала.

Яутжа опустил её на ноги. Она схватилась за его руку, и не могла сопротивляться порыву пройтись по родной земле, по почве Земли, связанная корнями растительности. Не так ощущалось, как это было на «За крайне». Там почва была рыхлой, больше напоминающий зыбучий песок, на котором чудом ещё что-то росло. Родное… Всё такое родное… Босые ноги шли по этой колкой траве вперед, куда-то в сторону светящихся огней. Достаточно было пройти метра триста, чтобы увидеть дома её города, шассе по которой ездили машины, столбы фонарей… Картина близкая сердцу, настольгически давя на грудь. Она была тут всего два месяца назад, но произошло так много всего, что казалось, прошло не меньше ста лет.

— Мне страшно, — тихо прострекотала девушка, не отрывая глаз от города и узнаваемых мест.

— Но интересно? — спросил мягко Яутжа, девушка отрицательно помотала головой.

— Нет, страшно…

— Я не чувствую от тебя страха.

— Но мне всё равно страшно, — сказала девушка стрекотом, и сжав руку, потащила его обратно на корабль. «Посмотрели и хватит» — решила она, направляясь к «Ласточки», но у входа Око её остановил.

— Эм-м-ма останется тут, — продиктовал он серьёзно.

— Нет, Эм-м-ма идёт обратно на корабль! — крикнула она, пытаясь утянуть Око вместе с собой на корабль, но Яут был непреклонен и стоял на месте, даже не стараясь сопротивляться смешной силе Уманки.

— Ты прекрасно знаешь, что в космосе не безопасно.

— Я буду усердно тренироваться!

— Даже так, ты не сможешь убить молодого Грязную кровь, я не говорю уже о диких животных.

— Я буду прятаться на корабле, никуда не уходить!

— Корабль тоже не сможет тебя обезопасить от неприятностей.

— И что?!

— Ты умрёшь.

— Мы все умираем! Рано или поздно, всё равно умрём!

— Ты умрёшь раньше меня, — прострекотал мрачно Яутжа, чем и остановил попытки Уманки, — Уманы не живут долго. Ты будешь со мной, в лучшем случае, ещё восемьдесят лет, а Яутжа проживёт ещё двести лет… — девушка сжала руку Око, опуская голову, сжимая зубы до хруста, — Эм-м-ма оставит Яутжа рано. А я останусь один… Лучше проживи жизнь как все Уманы и умри в кругу своих детей и самца, нежели умереть с ещё молодым Яутжей…

— Лучше с тобой умру, чем с кем-то ещё, — прошептала она, сдерживая слёзы, — Не бросай меня.

— Я не могу этого сделать. Я должен, ради тебя, — Око опустил руку Уманки, которая продолжала стоять с опустившееся рукой. Он проследовал по коридорам в её комнату, собрал все её вещи в Умановский рюкзак, который был спрятан под кроватью. Бережно сложил трофеи, подаренные ей, но к сожалению брюха не могли войти, поэтому он их отложил, оставляя на полках. Возвращаясь, девушка уже сидела на корточках, уткнувшись в свои колени, — Я принёс всё твоё, — она не реагировала, — Эм-м-ма.

— Это не справедливо, — обиженно прозвучал её голос, уже находясь на грани истерики, — Почему всё старается отнять моё самое дорогое? Дарит, а потом отнимает? Зачем так делать…

— Мы руководим своей жизнью, никто больше, — сказал Око, присаживаясь к ней.

— Тогда почему…

— Я же сказал причину.

— Я знаю… Жестоко оставаться с тобой, ведь я постарею и умру раньше тебя… Я даже нормально защитится не смогу…

— Ты должна идти, — проскулил он, — Я провожу тебя до дороги, — он протянул её портфель. Несколько секунд посидев, она поднялась, вдохнула больше воздуха, и взяла портфель. Они молча добрались до дороги у леса, и на опушке, остановились, — Дальше я не смогу пойти.

— Я знаю… Тебя люди увидят, — она повернулась к нему, сверкая синими глазами. Лунный взгляд смотрел на них с отвратительной тоской в груди. Его сердце будто разрывает на части, как грязный лист бумаги. И вдруг, не ожидая этого, она улыбнулась.

— Это были пре-кас-ные месяцы моей жи-зи… — прострекотала она не правильно, но Яут не хотел её исправлять, — Я буду но-сить эти восп-нания в своём сердце. Всегда буду пом-ить о тебе, Лунный взгляд. Ты по-да-ил мне лучшие моменты, и спас меня от самой себя. Никогда не за-бывай меня, Око… — она потянула к нему руки, он наклонился, и когда та своими мягкими, тонкими пальчиками взяла его мандибулы, поцеловала рядом с ротовой складкой, — Ты красивый, Лунный взгляд, лучший самец во всей Вселенной, — улыбалась она, и Яутжа, прижавшись к её лбу лбом, зажмурил глаза. «Время остановись-остановись-остановись, позволь остаться с ней навеки, позволь остаться с ней навсегда, до самой смерти. Сделай меня Уманом, сделай меня подобной ей, чтобы прожить её года вместе и умереть рядом. Время, позволь мне это, позволь» — молился он кому-угодно, кто мог исполнить желание, да только таких чудес в этом мире не было и никогда не будет. Как бы долго он не просил… Он — Яутжа. Она — Уманка.

Девушка отстранилась от него, улыбнулась в последний раз, игнорируя собственные слёзы на щеках, и пошла к дороге. Око остался один. Провожал её взглядом, и был снова один. Один. Опять один. Всегда один. Только один… Они оба перестали быть единым. Каждый стал одинок. Одни, как ощущали они, во всей сотворённой галактике.

Комментарий к Один. Опять один. Всегда один. Только один…

Тахионы – это предполагаемый класс частиц, которые в состоянии путешествовать быстрее скорости света.


========== Это не жизнь - это чёртово существование. ==========


Око направлялся к «Ласточке», но не смог дойти. Немыслимая слабость в ногах заставила его упасть. Он некоторое время в шоке оставался в одном положении, пытаясь понять, почему тело не слушалось. И когда пара попыток заставить себя встать закончились провалом, глубоко задышал. Словно лёгкие кто-то сжал так сильно, что трудно было дышать. И вроде к кислороду Земли он привык, всё равно казалось, что он задыхался. Больно. Больно ударило по сердцу. Острым копьём. Даже не так… Гиганским молотом ударяли по холодному сердцу. Тело словно содрогалась от каждого урона, нанесённого ему. Око не понимал в чём дело, но перед глазами стояла картина того, что Уманка уходит. Просто… Уходит от него…

С этими чувствами, он еле встал на ноги, выпрямился, как подобает настоящему воину, сколь не была бы сильная боль. Но такого страдания он никогда в своей жизни не испытывал. Даже Милур-ан-т близко не стояла! Даже нанесённая когда-то рана Каинде Амедха в спину, не столь была болезненной, как расставание с Эммой. Он побрёл к кораблю, даже скорее, затащил самого себя в него, сел на холодное кресло и задал курс вылета с этой планеты. «Ласточка» некоторое время думала, стоит ли хозяину это делать, и всё же закрыла двери, поднялась в воздух, и полетела с орбиты. Куда? Не понятно даже самому Охотнику.


В то же время.


Я обернулась, убеждаясь что Око ушёл… Он действительно ушёл… Отныне, он будет мёртв для меня… Его больше нет в моей жизни. И эти два месяца проведённые с ним, будут хранится в воспоминаниях, рядом с родителями. Он — моя семья. Он — новая моя семья, которая тоже умерла.

Останавливаясь у дороги, где машины пролетали мимо меня, подняла руку, сжала кулак и выперла большой палец верх. Надеюсь, кто-то меня отвезет домой. Домой… Я словно там давно не была… Хотя я не скучала особо, но хотелось именно туда. Теперь… Я обязана начать новую жизнь. Новую После жизнь… Ха-ха… Не представляю, как вообще я буду дальше жить. Даже не знаю, что я вообще буду делать тут. Мне здесь даже никто не нужен. Зачем возвращаться? Око… Как ты посмел оставить меня? Мне не от какого другого самца не нужны дети, я хочу детей от тебя, пускай это не реально… Почему люди живёт так мало? Почему?..

Остановилась одна из машин. За рулём сидела простая девушка, которая смотрела на меня с изумлением. Открывая мне переднюю дверь, я села на сидение, пристёгиваясь, прижимая к себе рюкзак. Девушка оглядела меня. Мне понятна её реакция. Холодным вечером, рядом с лесом, на километры от всех населённых пунктов, к ней садится девушка, в майке и пижамных штанах, с обнажёнными ногами. Я посмотрела на неё, она отвела взгляд и тронулась с места.

— Ты… Откуда такая? — спросила она на родном, английском, чистом языке, что немного приободрило, и всё же… Расстроило. Хочу дальше говорить на Яутжевском, а не на Уманоском… Я немного подумала, не говорить же ей всю правду?

— Хожу во сне, — сказала я с акцентом, и только поняла, как же быстро я отучилась говорить на человеческом.

— Понятно, — она понимающе кивнула, — И часто так?

— Сегодня впервые так далеко ушла.

— Никто не присматривает?

— Некому.

— Ну ты… Запирай двери, — посоветовала она, — Где живёшь? — я указала адрес. Девушка любезно молчала всё время, отвезла к дому, пожелала удачи и уехала. А я стояла на месте, глядя на небольшой дом среди остальных, точно таких же, домов. На станции «За крайне» дома были разные… Пройдясь по дорожке к дому, взяла запасной ключ под ковром, и заметила газету, старую, на первой странице было моё фото иобъявление о пропажи: «Эмма Бейкер. 26 лет. Белая девушка. Вышла из больницы по улице Бруско-стрит с бинтом на глазах. Слепая. Уехала на такси по шассе Футхилл. Машина остановилась у дерева. Водитель рассказал, что на них напало дикое животное, похожее на медведя, утащила девушку в лес. Поиски девушки продолжаются. Если Вы увидите эту девушку, сообщите в полицию или по телефону — 555-333-64». Ого, да я в газеты попала.

Принимая это равнодушно, оттолкнула газету в сторону на крыльце, открыла дверь дома, и включила свет. Тут холодно. Очень холодно, не то что на корабле Око. Там всегда была одинаковая температура и мне это нравилось… Око… Ноги бессильно упали. Нет! Я больше не могу держатся! Не могу!

— Око! — крикнула я пустому дому, — Забери меня! Забери-забери-забери-забери! Вернись обратно! Ко мне! Прошу!


На следующий день.


Я не знаю сколько лежу с открытыми глазами на кровати. Был вечер, теперь утро… Пусто глядела в стену. Не было мыслей. Не было сил. Не было чувств. Всё стало так серо… Всё потеряло свои цвета. Эта искусственная ёлка, которую я всегда забывала убрать со своей комнаты. Фото моих родителей в чёрной рамке. Бежевый деревянный шкаф. Красное пастельное бельё. Стол, на котором стоял белый компьютер… Всё потеряло ценность своей важности. Потеряло облик обыденной жизни.

Не хватало мне Око… Его горячего тела, льнущего к моей спине. Жвал, копошащихся в моих волосах. Тяжёлой руки, накрывающий мою грудь, иногда сжимая её, потому что она была мягкой. Ног, о которые я всегда чесала пятку, потому что они были шершавые, ха-ха-ха… По щеке прошлись горячие слёзы, такие болезненные, словно кипяток… Каждый раз, когда я прикрываю глаза, чувствовала его кожу… Его руку… Его жвалы… Но тянущаяся рука к нему, находит лишь только пустоту и одиночество. Затягивает в мрачный круг, в эту постоянную проклятую петлю… Я не хочу жить… Без него, нет моей жизни… Я даже встретится и поговорить с ним не могу…

Плохо слышала звон телефона. Он был где-то в портфеле, который я оставила у входной двери. Он звенел так глухо… Выдохнув, я решила всё же встать. Забавно, я успела даже раздеться? Всегда ложилась голой спать с Око, потому что было жарко в одежде. Пройдя короткий коридор быстро, я открыла рюкзак. Телефон звенел где-то на дне, а сверху лежали черепа К’харат с символами…

— Я… — стала я читать одну из символов, они все были одинаковыми, складываясь в одно слово каждый раз, как у японского языка, — Люблю тебя… — я зажмурила глаза, опуская вновь ослабевшие руки… Он всё время писал только одно предложение, на черепах, покрывая их этими символами, — Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя, — читала я каждый, на одном из черепов. Взяв другой, там были другие, — Самка Лунного взгляда… Самка Лунного взгляда, самка Лунного взгляда, — действительно понимаешь только сейчас, как была ему я дорога… Он и сам не хотел выпускать меня… Ему пришлось, ради меня… Глупый Око… — Глупая самка Серебряного взгляда… — прочитала я на внутренней стороне одного из черепов, — Я люблю тебя, глупая Эм-м-ма… — и моё имя написал на английском… Боже… Око… Я уже разревелась в голос. Символы расплывались в глазах, как тогда, когда я сняла повязку…

А звонок всё не утихал. Вытирая слёзы, вдохнув полной грудью, достала телефон. Как давно он не звонил, и как давно им я не пользовалась. Видимо, сеть поймалась и теперь остальным понятно, что я вернулась. Ещё 15% на телефоне. Я посмотрела историю: «40 пропущенных Доктор Клен. 28 пропущенных Полиция. 66 пропущенных Начальник. 39 пропущенных Рюря»… Рюря… Хех… Робина совершенно забыла. После смерти родителей познакомились на работе, и он ухаживал за мной, приглашал на обед. Я знала, что он хотел завести со мной отношения, но я на него совсем не обращала внимания. Полностью погружённая в своё прошлое. Перезвонив ему, я только приложила телефон к уху, и ощутила, что что-то мешается… Наушник… Родненький наушник… А на запястье браслет… Совершенно забыла о них…

— Эмма! Эмма! — кричали с телефона. Снимая наушник, снова приложила телефон к уху.

— Алло?

— Эмма! Господи, это правда ты! Где ты была всё это время?! Мы все беспокоились! Где ты?! Всё хорошо?! — кричал он в трубку с беспокойством, что мне даже пришлось отпрянуть.

— Да-да, всё нормально, я дома.

— Я буду у тебя через 5 минут! — хотела бы сказать нет, да только он уже скинул меня. Эх… Пойду одеваться тогда? Схватив рюкзак, потопала в комнату, нашла в шкафу свои вещи… Их мне и не хватало на «Ласточке»…

— Ласточка, — прострекотала я, и еле улыбнулась, — Лунный взгляд. Преследователь. Тет-а-тет. Рай-рай. Нар’уда. Яутжа, — стрекотала я слова, пока одевалась. Я никогда не забуду этот язык. Никогда не хочу его забывать. Никогда.

Одевшись, взяла черепа, и разложила их на самом видном месте. Плевать что скажут и спросят другие, это трофеи, это то, что не убило любимого, это его подарок, подарок его самке. Налила себе кофе, которого тоже мне не хватало, села за стол и стала ждать. У меня теперь такое ощущение, что я всегда жду. Жду всё время чего-то. Жду и жду…

В дверь постучали. Я лениво встала, открыла дверь гостю… Гостю… На пороге стоял Робин, светловолосый парень моего возраста, с вечно вьющемся волосами и карими глазами с длинными ресницами. Человек… Он с шоком осмотрел меня. Видно, на моём лице изображалась пережитая ночь.

— Ты как? — спросил он напугано.

— Заходи, — пригласила я, и мы вернулись обратно на кухню. Я и ему налила кофе, поставила перед ним горячую кружку, и села на своё место, попивая напиток.

— Ты как? — переспросил он снова, я посмотрела на него устало, он такой простой… Не в плохом смысле! Всегда считала его привлекательным, обаятельным парнишкой, даже излишне милым и любвеобильным, но… Внешность Око уже стёрла все красивые лица знаменитостей на обложках глянцевых журналов, и теперь кажется, никто необычнее Око не может выглядеть. Он… Око… Я бы не сказала, что красивый, так как стандарты эталонов привили с детства. Око притягивал именно своей необыкновенностью, для меня, своей странностью… Теперь Робин стал слишком простым, одинаковым, даже с его веснушками и кучерявостью волос.

— Нормально, — тихо ответила я, сил не хватало сделать его громче.

— Нет, ненормально, — отрезал он, — Я же вижу, что ты вся… — он посмотрел на мои руки и ноги, даже за месяц синяки после Грязной крови не прошли… А… Или это синяки с тренировок, которые вылизывал Око?.. — Ты вся в синяках! Тебя что, похитили?! Сказали, что это был медведь, но я в это не верю! Какие медведи рядом с городом?!

— Успокойся, — твёрдо сказала я, — Я сказала, что у меня всё нормально.

— Лжёшь.

— И что. Я так хочу. Эгоист, — сказала я, и ожидала согласного «эгоист», но не последовало. Он — не Око.

— Ты меня пугаешь… Чего сразу в полицию не пошла?

— Оно мне надо?

— Да! Тебя же похитили!

— Ничего страшного не произошло. Я жива и здорова. Не раздувай из мухи слона, — ответила я как-то грубо.

— Может тогда в больницу? Доктор Клен теперь винит себя за твою пропажу.

— Я ему потом позвоню, — и конечно я солгала, — Что ты тут делаешь?

— Ты не являлась на работу два месяца, как думаешь, начальник будет сидеть сложа руки?

— Вы делаете из этого большую трагедию.

— Эмма! — крикнул он неожиданно, а я даже не дрогнула. А когда-то… Видела в нём чёрного человека… Хотя, сейчас он даже не пугал своим видом. Будь под два метра роста, с оскалом как у Грязной крови, тогда да-а-а… А тут? Миленький мальчик разозлился, — Где ты всё время была?!

— Если расскажу, ты не поверишь в мои слова, — он сложил руки на груди.

— Давай.

— Хорошо… — и я рассказала всё своё путешествие в космосе с Око. От начала, как К’хала меня украла, как я слепой гуляла по кораблю, как не знала о том, кто заботился обо мне, до конца, как меня чуть не износиловал Грязная кровь, как прилетели на Землю и я рассталась с Око. Не могла я про всё говорить холодно… Потому что с этим, ворошила и воспоминания. Стыдно, даже успела немного поплакать перед ним, а Робин всё время молчал, и с каждой минутой, его лицо хмурилось, затмеваясь тучами, — Привезли меня домой и наследующий день появился ты, — закончила я. Рюря выслушал меня, кивнул, и облегчился в лице.

— Ты чокнулась, — сказал он первое, после моего рассказа. Я неловко улыбнулась.

— А как ты хотел?

— Правду.

— Она и есть эта правда.

— Доказать сможешь? — я встала, поманила за собой рукой, и остановилась у черепов. Парень с интересом их оглядел, потом потрогал, повертел в руках, рассматривая символы.

— Мой дед охотник, — начал он, когда смотрел на черепа, — На лето уезжал к нему… Он учил разделывать тела животных. Я больше всего любил коллекционировать черепа.

— Как Яутжи, — подметила я с улыбкой, он сжал губы, а брови нахмурились.

— Разделку и полирование черепов я везде узнаю. Они настоящие… Их сами сделали… Око, да? — спросил он, я кивнула, — Никому об этом больше не говорила?

— Да кто поверит? И тебе тоже никто. Я спрячу черепа, закапаю, но никто не должен знать о других расах. Люди… Ещё не готовы к этому, — тихо процитировала я Око.

— Я не собирался рассказывать, но вся твоя история… Хоть фильм снимай или пиши книгу… Это реально с тобой произошло? — я опустила глаза.

— И хотела бы, чтобы никогда не заканчивалось.

— Он правильно поступил, — вдруг стал защищать Рюря Око, что я даже удивилась, — Он отправил тебя обратно, потому что по твоей истории, могу посудить, что так не безопасно тебе.

— И что?! Хочу обратно! К Око! — я чувствовала, как сердце сжимается, раздирается на куски, — Я знаю, что могу умереть, но я очень хочу! Хочу! Но нельзя… — Робин стоял, смотрел с сожалением.

— Это лучше, если бы тебя медведь убил, — и прокашлялся, — А может быть и хуже.

— Ну спасибо, — недовольно сказала я.

— Всё равно с трудом верится в эту сказку, но черепа это доказывают. Никто так искусно не мог их выделать, как только профессиональный охотник… А может тебя наркотиками напичкали?

— Тогда зачем вернули?

— Эм… Не знаю. У маньяков голове всякое творится… Что теперь будешь делать? — спросил он, и я улыбнулась. Обычно, это я задавала такой вопрос Око.

— Начну новую жизнь?.. Если честно, я беспонятия, как жить дальше. Как начать снова работать? Как начать снова общаться с людьми? Как видеть свой привычный, но уже чужой мир? Я не знаю-не знаю… — я прошлась рукой по глазам, стараясь вытереть эту усталость.

— Обратись к психологу. И в полицию тоже, вдруг маньяк, который мог бы сделать тебе эти львиные черепа, где-то рядом прячется?

— Робин — нет… — всё же он не верит. А кто вообще в это поверит?

— Что нет? Это серьёзно Эмма! Тебя напичкали наркотиками, тебе это почудилось, а маньяк тобой, видно, развлекался, а потом вернул! Может, у него подчерк такой?! Дарить львиные черепа жертвам?!

— Это К’харат… Ладно, забудь. Никому я не пойду… Скажи начальнику, что я возвращаюсь на работу завтра, — я стала его толкать к выходу, и я приложила слишком много силы для этого, отчего казалось, он очень лёгкий.

— Обратись в полицию! — крикнул он, когда я захлопнула перед его носом дверь. Обращусь-обращусь…


Спустя неделю…


Скажу честно, не скрывая — жизнь у меня пошла не очень… Работа-то шла, и спасибо ей перестала так сильно погружаться в себя. Полиция только вчера от меня отцепилась, расспрашивая про маньяка… Легенду взяла от Робина, потому что это действительно самая понятная для них история, нежели про Око-Арбитра Яутжу на Нар’уде. Про черепа уже ничего не стала говорить, ещё отберут, как зацепку, а там и раскроется про космос, и что черепа не принадлежат не одному виду животных на Земле, ещё увезут в Зону 51, тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо.

Стала ходить своими ногами до работы и обратно. Люди… Кругом люди… Ни Тет-а-тет, ни Рай-рай, ни других рас не было видно. Они стали все, как на одно лицо. Часто говорят фразу: «Серая масса» — чтобы обидеть общество, но я стала воспринимать слова по-другому. Серая масса — хорошо лепилась к людям, что мне встречаются. Все они такие однообразные, похожие друг на друга. Пускай цвет глаз, разные волосы, разница роста и другое отличало их друг от друга, они всё равно сливались в одну массу, именно что серую, обесцветились в моих глазах.

Когда сижу дома, всё время мерещится Око, как какая-то галлюцинация… Полиция посоветовала мне психолога, а тот прописал мне таблетки, но их я выкидывала. Пусть мерещится, мне хочется видеть его снова и снова. Путь доведёт до сумасшествия, я хотя бы рядом с ним в сознании и во снах. Ах, сны! Как те прекрасны! Мы лежим на траве, рядом с озером на «За крейне», было не жарко, дул ветер, и я лежу на нём, прижимаюсь к груди и шепчу слова: «Я люблю тебя» — и каждый раз просыпаюсь со слезами… Как тяжело далось мне расставание, однако…


Спустя ещё три дня…


— Эмма! — крикнул меня позади Робин, когда мы возвращались поздно вечером домой. Начальник просил меня уйти пораньше, не задерживаться, так как беспокоился о моём подавленном состоянии, но я его убеждала в обратном и всё равно осталась работать дальше. Скоро лето… Бесконечное лето… Жаркое лето… И что мне делать во время этого? — Эмма! — крикнул снова позади меня Робин, и закатив глаза, обернулась. Он немного надоедал своей опекой. Решил, что если знаком со мной, а никого нет рядом, то должен присматривать за мной.

— Что? — недовольно сказала я, и даже получилось как-то грубо. В последнее время, я стала слишком жёсткой ко всем, кто общался со мной. Все кивали, понимали, что маньяк меня там украл. Никто не крал меня! Я просто… Хочу к Око…

— Я провожу тебя до дома, — он пошёл рядом.

— Не надо, сама дойду.

— Не боишься, что кто-то украдёт?

— После Грязной крови, никто мне больше не страшен, — отмахнулась я рукой, всё продолжая доказывать свою правду. Истинную правду.

— Да-да, — пропустил он слова мимо ушей, и я выдохнула, посмотрев его глаза. Может, и начать с ним встречаться, неплохая альтернатива, чтобы отвлечься, но тогда я ему сделаю больно, если он влюбится в меня. А может, с годами, и я к нему не буду равнодушна? Всё равно… С Око больше не встретимся, кроме снов… Так что… Чёрт… Да что я делаю… Разубеждаю себя, вру… Я просто хочу назад, хочу домой «Ласточку», хочу прижаться к Око… Эти мысли, эта ноющая боль в груди меня скоро убьёт… Скоро проснусь в один прекрасный момент и пойму, что жить не хочу… Что захочу умереть… И я действительно это сделаю… Этот день не далеко. И я ощущаю, как тяжёлые шаги моей смерти приближаются ко мне… Тяжёлые шаги… До слёз знакомые мне…

— Око?

— Эм-м-ма.

Комментарий к Это не жизнь - это чёртово существование.

Ай-йа-йа!! Следующая часть выйдет завтра и та будет последней.


========== Конец. ==========


Покинув планету Земля, рука Лунного взгляда, словно не дотягивалась до панели. Сколько бы он не старался этого сделать, она будто была очень далека от него. Он знал, надо улетать! Да поскорее улететь! Вернуть оружие, взять задание на поимку Грязной крови, вернутся домой и проведать зверинец! Но… Пальцы каждый раз содрогались. Заглушая двигатель, пообещал, что сделает это завтра и пошёл спать. И даже в пастели, ему не хватало чего-то, кого он может обнимать. Этого холодного тельца, мягкой груди, гладкой кожи…

Все эти дни он приведением ходил по коридорам. Пищей давился, чтобы не иссохнуть от голода. Коробки Уманки и Умановская вещь со сложным название, всё время напоминали Эмму. Сколько бы раз он не хотел выбросить их, не мог дотронутся. Они обжигали холодом. А тренировки становились немыслимо тяжёлым, и даже тридцать подъёмов тела — самой лёгкого разогрева мышц — давались слишком трудными, потому что на спине отсутствовало холодное, лёгкое тело.

И в один прекрасный момент, в последний день, его ноги понесли к комнате самки-Уманки. Увидев её пустой, без неё, гнев разлился кипятком по груди. Он стал рвать и метать, ломая эти грёбаные полки, где лежала одежда Эммы, ломать кровать, на которой спала Эмма, бить стены, к которым прикасались её тонкие, холодные пальчики. Этим, он старался доказать себе, что сможет её выкинуть из головы. Забыть её навсегда! Ведь такое поведение не свойственно ни одному из Яутжей! Как считал Око, он — позор своей расы, он — неудавшийся ребёнок, он — самый худший охотник. Он — не достоин даже гордой смерти, ничего не достоин! Ведь… Не смог удержать свою самку рядом с собой.

«Слюнявый придурок!» — кричал он себе тогда, когда разносил её комнату, — «Плакса как в детстве! Слабый и бестолковый ублюдок! Позор всей расы!» — рычал он грозно, стараясь навредить не только всей этой комнате, но ещё и себе. Такой боли Яутжа не чувствуют в груди! Этого просто не может быть! Нереально! И сам он — не правильное создание! И замер. «К чёрту всё» — прошипел он дико, как ядовитая змея — «К чёрту все правила. Все ограничения и предрассудки. К чёрту…»

Он направился в бортовой зал, запустил двигатель и поехал обратно на Землю. Не может он без неё. Скорее, через век ему бы стало лучше, но возможно он придумает для себя лучшую смерть. Скорее, через год, он бы нашёл для себя сложное задание, надеясь, что именно на ней умрёт и облегчит жизнь. Скорее, через месяц, а то и день, он сам влетит в звезду, чтобы сгореть до тла.

Высадившись там же, накрываясь сетью и маскируясь, он вышел к той дороге. Пошёл к городу, прячась от машин. Была ночь. Не многолюдно в городе. Ему удалось скрываться за домами. Он понятия не имел, куда вообще ему идти и где искать Эмму. Надеясь только на ощущения в душе, интуицию и собственный запах, который с Эммы не выветрится ещё до следующего гона. А когда смог спрятаться за одним из домов, хотел уже пойти дальше, да только ноги остановились, а серебряные глаза смотрели именно на Эмму. Сердце ёкнуло, ликовало больше, чем разум, который переваривал картину. Эмма… Была такой бледной и худой, печально смотрящей на мир, с потерянный блеском синих глаз.

И подметил самца-Умана рядом с ней. Пальцы сжались до хруста, и он скорей-скорей старался себя успокоить. Негоже рушить намечающееся будущее Эммы. Она нашла себе нового самца! Это нормально, если предыдущий её бросает! Так почему? Почему хочется в тот же час броситься на него и выдрать ему хребет? Заявить, что самка принадлежит Лунному взгляду из касты Звёздное небо? Почему чувство все разом закипает внутри него супом? Словно жерло вулкано, собирающегося извергнутся? Ноги пошли. Как бы он хотел остановиться, но ноги шли без его контроля. Хотелось забрать, забрать свою самку! Но это же Уманка! А ты Яутжа, Око! «Насрать! Насрать! Моя самка-Уманка! Моя Эм-м-ма!» — кричал он разуму, что диктовал правила.

— Око? — спросила неожиданно Уманка, вертя головой, ища его самого. Как? Как она увидела его в этой полутьме?! Пока он невидем?! Как это получилось?!

— Эм? Что с тобой? — спросил самец, но Уманка его уже не слышала, стараясь найти глазами Око.

— Эм-м-ма, — не смог сдержать он молящий голос, и Уманка повернулась именно к нему. Самец испугался. Губы девушки задрожали. Она не верила, что именно голос Око окликнул её.

— Око?! Око! Где ты? Око! — кричала она, приближаясь к нему, и когда руками уткнулась о его живот, из глаз покапали слёзы, — Ты бросил меня! — стрекотала она, — Бросил! Бросил! Бросил! — она била его по груди, по прессу, и удары были слабыми, что Яутжа даже боли не почувствовал, но эти удары больно били по самому сердцу. Он снял с себя сеть, опустился к ней на корточки, обнимая её, — Бросил! Бросил! Бросил… — зарыдала она в слезах, удары по спине ослабели. А он бережно прижимал к себе, ощущая это холодное, маленькое, тонкое тельце. Когда Эмма сдалась, она обняла его за шею, закапываясь в дредах, вдыхая его запах, и плакала.

— Я больше этого не сделаю. Я больше не брошу тебя, Эм-м-ма. Прости меня, прости… — отстранился он, и прижался лбом к её макушке, выражая знак особого извинения от его расы. А Робин стоял в немом шоке, стараясь переварить то, что происходит перед его глазами. Сначала он подумал, что спит, потом, что это какой-то косплей, а позже ужаснулся, вспоминая невероятную историю Эммы.

Когда странная пара из Яутжа-Арбитра и Эммы-Уманки обратила своё внимание на нежеланного свидетеля, Око поднял Эмму на руки, вытащил запястные лезвия, направил на самца. Робин испугался, но не мог двигаться. Страх заставил его окаменеть, от вида страшного монстра перед ним.

— Око! Что ты делаешь?! — спросила девушка, испугавшись за друга, и старалась ногами оттолкнуть руку, что была враждебно направлена на Робина.

— Самец! — объявил Яут на человеческом, — Сражайся за самку! — Эмма сползла с его рук и встала перед Робином, который от дикого страха не мог и дёрнутся, слушая их.

— Око! Нет! Ты не правильно подумал! Это не мой самец!

— Правильно! Пусть сражается!

— Око! Ты мой единственный самец, никто мне больше не нужен! — крикнула она, отгораживая Робина от ревнивого Яутжа. Лунный взгляд прищурил глаза, вдевая лезвия обратно в запястья.

— А кто это? — сердито спросил он.

— Друг! — оправдалась девушка, — Что ты тут делаешь?

— Забрать пришёл.

— Но мне же в космосе не безопасно.

— Когда ты умрёшь, я умру следом за тобой, — девушка проглотила ком. Такая привязанность и преданность, что парень готов умереть вместе с ней.

— Хорошо… — грустно проговорила Эмма, — Мне нужно собрать вещи и мы улетим, — улыбнулась она, подходя к Оку, и взяв того за руку, потянула в сторону своего дома.

— Эмма! — выкрикнул ей Робин, она обернулась. Он заметил, как та изменилась, посветлела в миг, — Ты… Уходишь?

— Да, — спокойно ответила она сжимая руку Око крепче.

— Ещё вернёшься?

— Нет, — ответила она холодно, утаскивая за собой Яутжу. Они шли обходными путями, подальше от глаз других людей, наконец Эмма смогла затащить Око в дом. Лунному взгляду пришлось даже пригнутся, чтобы находится в этом здании. Он рассматривал все её вещи, пока Уманка собирала всё необходимое в чемодан.

— Твой дом? — спросил Яут, когда прошёлся к ней в комнате. Уманка кивнула.

— Да, мой дом, — ответила она, складывая вещи, а когда закончила, обернулась к нему и улыбнулась, — Теперь, пошли в наш дом. Здесь нам делать уже нечего…


Спустя 60 лет…


— Око… — прозвучал старческий, тяжёлый голос Эммы. Лунный взгляд с болью наблюдал, как она свистела дыханием. Лёгкие её были слабые, — Молодой Око… — снова сказала она, заставляя того поднять наконец голову, которую он опустил перед ней, словно извинялся, хотя на самом деле, он не хотел, чтобы она видела его слёз. Этих приторно-сладкий слёз, идущих от понимания, что его самка — умирает, — Посмотри на меня, — попросила она, и Лунный взгляд поднял свои глаза на неё. Слёзы протекали мимо жвал, — Зачем ты плачешь?

— Эм-м-ма умирает, — заскулил он, — Я не хочу, что ты умирала…

— Я тебе много лет назад сказала, — улыбалась она устало, глядя на него блёклыми синими глазами, — Мы все когда-нибудь умрём.

— Я хочу, чтобы ты не умирала…

— Эгоист.

— Эгоист, — согласился с ней Яутжа.

— Прости меня… И всё же, я провела эту жизнь хорошо благодаря тебе, Око… — она тяжёло вдохнула, со свистом, и болезненно выдохнула, — Сожги моё тело… Оставь меня на нашей первой планете, отдай пепел Верховному Тет-а-тет, и когда придёт твоё время… — она снова тяжело вдохнула, — Возвращайся ко мне… Мой… Самец… — издала она свои последние слова, и со свистком выдыхая воздух из лёгкий, больше не дышала. Синие глаза закрылись, и на морщинистом лице осталась улыбка. Яутжа некоторое время сидел рядом с ней. Сердце больше не стучало. Тело стало ещё холоднее. А после, он взревел… Завыл, как одинокий волк, уткнувшись лицом в её мёртвое тело, упрашивая вернуться к нему назад. Но чудес… Не случается…


На планете «За крайне»


Старый, но ещё готовый продолжать своё дело, Верховный хромал на одну ногу по коридорам унаследованного дома. Хвост болел после случившегося в прошлом до сих пор. Как неожиданно остановился у пьедестала, на котором стояла простая банка с прахом. Он рассматривал её и улыбался, будто что-то вспоминал из прошлого. Как тут, быстрые, лёгкие цоканья копыт промчались рядом, ударяясь об колонную, что держала пьедестал с прахом. Банка опасно покосилась вниз, и полетела к полу, но Верховный успел отреагировать, и проскользив на своей шерсти, успел поймать сокровище Тет-а-тет.

— Тер’ри! — прохрипел он злобно, поднимаясь на ноги, сжимая в руках самое дорогое и ценное, не только для его расы, но и лично для него. Маленький Тет-а-тет встал и поклонился.

— Простите, дедушка Тар’рат! — виновато сказал парень, а потом поднял голову, рассматривая то самое сокровище, — Зачем мы вообще храним эту бесполезную банку? — Тар’рат положил банку на место, чтобы та красиво там стояла.

— Оу-у-у, это не простая банка, внук. Это банка с прахом, — хрипло сказал Тар’рат.

— Праха? И кто это? — не особо заинтересовано спросил маленький Тет-а-тет, пусто глядя на эту банку. Ему больше всего хотелось бы выйти и поиграть с друзьями на улице.

— Это очень грустная история о двух влюблённых, — прохрипел он, улыбаясь.

— О-о-о, — недовольно протянул озорной Тет-а-тет, — Тогда мне не интересно.

— Это самка-Уманка и её Арбитр-Яутжа, — сказал старик Тар’рат, и заметил, как глаза внука сверкнули от интереса.

— Ого, как так вышло? Уманы же слабые! А Яутжа страшные охотники! Почему они вместе, дедушка? — спросил Тер’ри, не веря словам дедушки, но раз он занимал пост Верховного, он не может лгать!

— Удивительно, — выдохнул вдохновённо Тар’рат, — Что две судьбы, идущие параллельно друг другу, встретились и переплелись в крепкий узел, не расходившийся до самой их смерти… — проговорил он, углубляясь в свои воспоминания.

— Так почему?

— Этого я не знаю, они мне ничего не сказали.

— Ты знал их?! — удивился внук и Тар’рат улыбнулся.

— Тогда я был молод, готовился к Верховным и на судьбу выпало такое событие, что я буду помнить всегда, как и все Тет-а-тет.

— Дедушка… — с непониманием обратился паренёк.

— Да?

— А почему самка-Уманка и её Арбитр? А не наоборот? Было бы созвучнее — Арбитр и его самка-Уманка! — Верховный рассмеялся.

— Это любовь, внучок, самое загадочное чувство во все Вселенной! Не многие расы её понимают, другие даже никогда не знали о ней. Это любовь была великой, может даже, куда больше всего Космоса, а как так вышло… Сожжено вовеки.

— А что это за табличка тут? — указал он на пластину, где написано стихотворение.

— «Яутжа — сильнейший Охотник на дичь,

И слабая Уманка тут же за ним.

Идут, взявшись за руки, в мир,

Который в мгновение ока,

Перестал существовать для них…»

— прочитал Тар’рат, — Посветил им, когда впервые их встретил.

— О-о-о-о, а почему прах хранится у нас? И почему они в одной банке?

— Много лет назад, когда я ступил на эту должность, ко мне пришёл Арбитр — самец Уманки, и отдал мне прах, её прах. Потом улетел, но через пару лет, вернулся назад и попросил его сжечь, когда он убьёт себя, и высыпать его прах к ней.

— Убить себя?! — ужаснулся Тер’ри.

— На это было печально смотреть… Мы нашли его в одном из пещер на следующий день. Он вонзил в сердце копьё. По его просьбе, мы сожгла его, и высыпали прах к ней.

— Убийственная любовь, — с ужасом проговорил мальчишка, — Убить себя из-за неё.

— Великая и сильная любовь, — поправил его Тар’рат, — Убить себя ради неё.

— Убить себя… Ради неё…

Комментарий к Конец.

Благодарю всех, кто прочитал этот фанфик! Я очень рада, что вы были со мной, хотя я дописала этот фанфик, пока вы ещё читали о том, как они прилетели на “За крайне”. Буду признательна, если вы поделитесь эмоциями в отзывах :З

А так, скажу, что я проплакала все свои слёзы. Я расстаюсь со своими персонажами - Око и Эммой, но ещё много раз буду перечитывать эту историю. Спасибо ещё раз за прочтение.


========== Планета «Лимо-демо»: часть первая — болезнь «Корпа». ==========


Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть первая — болезнь «Корпа».

А вы думали - конец? Ай неееее, не хочу я конец, хочу продолжения! Вдохновилась одним модом “Corruption” - игры “Friday Night Funkin”.

Спустя 5 лет после первой встречи Око и Эммы


Нескончаемость галактик становилось вечностью перед временем, ломая не то четвёртое, не то уже пятое измерение, существовавшее в бессмертной Вселенной. Безмятежность космоса сопровождалось приятной мелодией планет и звёзд, которых не дано услышать человеческому уху. То были волны в безвоздушном пространстве, а ухо способно услышать лишь колебания воздуха. Поэтому, пускай никто не слышит прекрасной симфонии, сами планеты вращаются вокруг своей оси в так подобной мелодии.

Не страшно не слышать этой музыки, когда на корабле имеется свой музыкальный инструмент, который имеет звучание не хуже, чем сам космос. Когтистые пальцы ловко бегали по клавиатуре исполняя одну из сонат Бетховена, пока пальцы человека просматривали документы на бортовом компьютере. Вдруг, девушка взвыла, опрокидываясь на спинку кресла, и прикрыв рукой глаза, зевнула.

— Око-о-о-о! — провыла она на Яутжевском, — Опять достают!

— Кто на этот раз? — спросил парень, пока его жвалы двигались в такт нажимов клавиш инструмента, ещё носившего для него сложное название — «пианино»

— Каста Сверхновая звезда, жалуется на не добрососедство планеты. Расстреливают корабли Яутжей. Мы рядом с ней… Летим? — опрокинула она голову, и смотрела на своего самца верх тормашками. Длинные волосы, заплетённые в тонкие косы, упали на пол.

— Конечно, — снисходительно прострекотал Яутжа, поднимая на свою самку глаза, но пальцы до сих пор бегали по клавиатуре, — Что за планета? — она лениво поднялась обратно и просмотрела документ.

— «Лимо-демо», странное название планеты, если честно, — прокрутила она документ до последнего символа, — Да, «Лимо-демо».

— Там тепло?

— Холодно. Плюс двадцать семь обычно для лета. Надо взять с собой накидки, — прокомментировала она, когда вновь с серьёзностью перечитала документ. Яутжа усмехнулся.

— Для Эм-м-мы самое то, — отвлёкся он, когда нота сыграна была не верно. Опустив крышку пианино на клавиатуру, встал в полный рост и потянулся. После чего, приблизился к Уманке, поднял её, сел на бортовое кресло и усадил на себя. На подобное действие Эмма уже не обратила внимания, только и успела, что в подъёме ввести в поисковик: «Лимо-демо».

— Тебе будет холодно, — осадила она его, упираясь о его колено, — Замерзнешь.

— Я крепкий, — он закопался в её волосах мандибулами, вдыхая его аромат. Девушка улыбнулась приятному прикосновения и взяла его за руку, — Я читаю… — тихо прошептала она и Яутжа вновь усмехнулся. Когда это Уманка успела отобрать его работу, а он занялся её хобби? Эмма и пять лет назад работала с документами — архиватором, поэтому знакомое дело Око ностальгией по родной планете давили на сердце отчего прибывала в тоскливо-радостном состоянии от занятия, — О! — удивилась она, из-за чего Яутжа приподнялся, глянув текст на экране, который так жадно впитывала его Уманка, — Тут написано, что на эту планету запрещено ездить Бетмерам*, они на карантине.

— Карантине? — переспросил Око, вглядевшись в текст.

— Да. Какая-то болезнь, но… Тут толком не написано что это за зараза такая, — удивилась она, — Тут ещё о том, что это болезнь не убьёт. Но это меня не волнует… — она глянула на Око, — Кто такие Бетмеры?

— Я сам не знаю, — сказал Лунный взгляд, пожав плечами — взятая привычка от его самки.

— Может тогда не стоит? — девушка посмотрела в сторону планеты к которой они приближались — «Лимо-демо».

— Думаешь? — посмотрел он так же на планету, — Тогда сворачивай, — сказал Яутжа и девушка кивнула. Девушка задала курс корабля в другое место, на другую планету где есть ещё задания. «Ласточка» с согласием пиликнула, корабль остановился, чтобы развернутся в пространстве. Как тут, у Око шевельнулись жвалы. Его пристальный взгляд обратился к окну. Он и мог сделать, что прикрыть Уманку телом. Светящееся ядро ударилось об крыло Нар’уда, корабль опасно покосился, стал крутиться вокруг своей оси как на вертушке. Эмма прижалась к телу Око, беззвучно крича. Яутжа схватился за штурвал, чтобы выровнять «Ласточку», но это плохо удавалось. В пространстве, Нар’уда летел в противоположную сторону от планеты, как тут, встретился задом с кометой, которая как раз и двигалась в сторону «Лимо-демо». Удар пришёлся болезненный для звездолёта, помяв двигатель, и встреча заставила лететь «Ласточку» сразу к планете, — Держись! — зарычал Око, прижимая к себе Уманку, а другой рукой ввёл команду кораблю, что бы та действовала строго по инструкции во время крушения.

Накрывшись защитным полем, она быстро двигалась на поверхность «Лимо-демо», чудом обогнув одну из спутников. Преодолев атмосферу со свистом, нагревалась у носа. Планета приобретала своё лицо в форме лесов, рек, некогда полей, редких домов, и стремительно летела сразу в небольшой, высокотехнологически развитый город расы, что живёт на этой планете. «Ласточка» свирепо встречала высокие титановые дома, врезаясь о разные вывески магазинов и рынков, и так до тех пор, пока не столкнулась с горой, находившееся недалеко от города.

Когда всё закончилось, экипаж корабля остался без царапин, не то что сама «Ласточка» смело спасшая удивительный союз межвидовой пары. Медленно поднимая голову, Яутжа огляделся. Всё зрение затмило выхлопным газом и дымом. Уманка стала кашлять, что ни есть хорошо для неё. Он поднял Эмму в руки, понёсся к выходу. На голосовую команду Нар’уда не реагировал. Пришлось выбивать дверь ногой. Наконец, оказавшись в неопасности, отбежав дальше на пятьдесят метров от корабля, что занималась самотушением, положил Уманку на землю. Та была бессознания.

— Эм-м-ма! Эм-м-ма! — кричал Яутжа ей, потряся маленькое тельце. Девушки глаза с тяжестью открылись.

— Всё закончилось? — спросила она и Око опустил к ней голову.

— Не пугай меня так, — с облегчением попросил он. Руки девушки прошлись по его шее, касаясь дред.

— Со мной всё хорошо, не беспокойся, — девушка поднялась на ноги, оценивая свою целостность, позже огляделась. Вокруг были большие деревья, напоминавшие Секвойю. Перьевидные листья кустов. Мокрая почва — всё это больше походило на джунгли или навороченный лес, — Где мы?

— Похоже на «Лимо-демо», — отчуждённо сказал Яутжа, так же оглядевшись и зацепился взглядом на город, — Надо попросить помощи.

— Думаешь, тут хорошая раса? Не враждебная? — Уманка с испугом посмотрела на серьёзное лицо своего самца.

— Я никогда прежде тут не бывал. Я не знаю что тут за раса. Но мы не улетим отсюда без должного ремонта.

— Тогда пошли, — девушка устремилась вперед, но её рукой остановили.

— Стой, нужно посмотреть, сохранилось ли что-нибудь, — самец приблизился к полуразрушенному кораблю, и заходя внутрь, прошёлся по уцелевшему отсеку. Двери салона не открывались, пришлось выламывать. Первым делом он пошёл в оружейную, прихватив там сумку, облачился в свои доспехи, зацепляя маску на лицо. Взял и доспехи Уманки, которые он давненько купил. Дальше прошёлся к мед.отсеку, прихватив нужные препараты. В кухне царствовал бардак, и всё же он смог найти тюбики еды и батончики. После чего, вышел с корабля и протянул доспехи девушке. Она беспрекословно приняла их. Наплечники, рукава, нагрудник и наколенники — всё сделано из сплава крепкого металла, к неудобству которых Уманка уже привыкла. Принимая небольшой наплечный бластер, пристроила его на плечо. Сунула голубовато-глянцевый габон в бедренный держатель. Так же надела специальный свободный шлем, где имелись только большие очки для прицеливания бластером и перемены цветовой гаммы, чтобы видеть как Око, — Полезай, — пригнулся мужчина на корточки. Девушка полезла на его спину, зацепляясь за его сильные плечи. Яутжа подставил ладони, чтобы Уманка не упала, и побежал вперед. Обычно, он оставлял Эмму на корабле или в лагере, но тут дело серьёзное. Он стал воспринимать Эмму уже не только самку, но и помощника и компаньона. Из-за нездорового интереса к другим расам, правилам, языкам — девушка была способным учеником. И как только обучилась грамоте и чтению, сама себя развивала дальше. Он даже рискнёт предположить, что та могла знать куда больше него, хотя сто семьдесят лет никак не сравнятся с её пятью годами жизни в космосе.

Яутжа перепрыгивал скальные выступы, пробегал мимо громадных деревьев и таким образом добрался до черты города, прячась в кустах. Нельзя было так просто выходить к другим, не зная кто их ожидает. Не было накидки и сети для сокрытия собственных тел. Можно сказать, они абсолютно голые на данный момент.

— Что делать будем? — спросила Уманка, синхронизируя собственные очки с маской Око. Он нажал на разрешение запроса в маске жвалом. Теперь он мог в отдельном окошке видеть то, что видит Эмма. И девушка могла в отдельном окне видит то, что видит Око. Оба настроили взгляд на выведение тёплых силуэтов, — В городе пусто, — заметила Уманка, когда не нашла ни одного источника тепла. Лунный взгляд кивнул.

— Скорее всего прячутся, — строго ответил Око, немного подумав на ситуацией. Они находились близко к десятиметровой стене, напротив были как раз входные ворота в город.

— Они так огородились… Тут так опасно.

— Возможно, — невозмутимо сказал парень, и посмотрел по сторонам. Никого не было, не было возможности проникнуть внутрь. Удача, что «стражи» в виде турелей у входа ещё не заметили их.

— Давай постучимся. Наверняка они видели, что мы потерпели крушения.

— Если они ещё не вызвали спасательную бригаду, то скорее всего именно они в нас и выстрельнули. Видимо недоброжелательная раса.

— Но нам нужна их помощь или навечно тут останемся, — указала на факт девушка, что Око недовольно буркнул, — Тем более, попросить помощи кого-нибудь извне не получится, они тоже потерпят крушение, как и мы.

— Ты права, — согласился Яутжа, и оба заметили, как ворота города открылись. Оба переключили на гамму цветов — обычное зрение Уманки. Оттуда стал выходить небольшой отряд гуманоидов с левитирующим диском, на котором стояла пустая, большая клетка.

— Люди? — удивилась девушка, так как гуманоиды были почти полной копией телосложения человека. Не видно было и тела, и цвета кожи, и даже лиц. Они были полностью обмундированы в прилегающие белые костюмы с приплюснутыми, затемнёнными забралами. У каждого в руках находилось оружие.

— Нет, — ответил серьёзно Яут, ведь не помнил на своём веку эту расу, — Проследим, — девушка кивнула, и тогда Око стал идти параллельно отряду, скрываясь за деревьями. Он надёжно нёс Уманку, чтобы та не сделала лишнего движения, но подобное они проворачивали не раз, поэтому Эмма намертво вцепилась в спину самца и двигалась в такт телу Яутжа. Их подобная маскировка была превосходна настолько, что невооруженным взглядом даже не заметишь Уманку за спиной.

Отряд двигался точно по направлению к их кораблю. Яут остановился, притаившись в кустах, пока гуманоиды обходили «Ласточку» со всех сторон. «Ищут» — поняли оба, пристально наблюдая за ними.

— Яутжа! Мы знаем, что это Ваш корабль, — прострекотал на Яутжевском, видимо, главный из них. Снимая свой забрал, гуманоид осмотрелся, а девушка от удивления даже задержала дыхание. Главный выглядел как человек, только кожа его была ярко-синего цвета, заместо волос, не то чешуя, не то перья того же цвета. Вытянутый, острый подбородок, скулы, губы — ну точно как человек! — Вы заражены! Позвольте помочь!

— Око… — с испугом позвала девушка Лунного взгляда, пока тот сидел на месте.

— Болезнь распространяется по воздуху. Бетмерам нельзя приближаться на эту планету, зачем Вы тут?! — продолжал он обращаться к Арбитру, словно точно знал, что он следит за ними.

— Не нравится мне это, — прошипел Яут, глядя на главного этого отряда. Остальные гуманоиды продолжали обыскивать «Ласточку».

— Давайте договоримся! Мы починим Ваш корабль, а Вы выйдем к нам!

— Око, я думаю он действительно хочет нам помочь, — обратила внимание девушка на то, что этот главный откинул оружие в сторону. Подобное можно рассматривать, как попытка налаживания контакта с Яутжа, придерживающегося Кодекса. А Око с Уманком именно те, кто придерживается некоторых правил Кодекса. Она ради Лунного взгляда заучила пункты, чтобы точно знать, как действовать.

— Я не уверен, — вновь прошипел Око, прижимая к себе Уманку, — Ты со мной, я не хочу чтобы ты пострадала.

— Давай тогда сделаем так, я выйду к ним, поговорю, вряд ли они станут меня атаковать. Защитное поле ещё не разрядилось на доспехах. Начнут атаковать, я убегу, а ты их убьёшь, —прошептала девушка, и Яутжа стиснул свои жвалы. Подвергать опасности Уманку? Ну точно не будет.

— Я не выпущу их к тебе.

— Око, — серьёзно прорычала девушка, — Мы не улетим отсюда, продолжи им не доверять. Нам придётся это сделать, выбора у нас нет. Тем более стены их выстроены не просто так, видимо отчего-то большого в лесу оберегают себя.

— Знаю я, знаю… — прорычал Око, ведь не прими они помощь, скорее всего их ждёт смерть отчего-то конкретно дикого, с чем не справится Око, — Ладно… — он опустил Уманку на землю, — Когда заметишь, что они агрессивные, закрывайся полем тут же и кричи меня.

— Хорошо, — тихо сказала девушка и поднялась на носочки, чтобы прижать лоб к его маске, — Я вернусь за тобой, — она повернула в сторону отряда гуманоидов, и как бы сильно не хотел он удержать её при себе, не мог сделать этого.

Девушка вышла из укрытия, пометив на очках в прицел всех находящихся и подготавливая руку рядом с кнопкой защитного поля. Главный некоторое время глядел на Уманку с серьёзностью, словно не понимал кто это, после чего удивлённо раскрыл глаза.

— Вы точно поможете нам? — спросила на Яутжевском Эмма, останавливаясь на метрах десять от них. Главные некоторое время молчал, старался переварить мысль: «Что тут делает человек?!» И в голову встал вопрос о том, что она жертва Грязной крови. Хотя рассматривая её доспехи и наплечный бластер — привычный подчерк охотников-Яутжей — она точно не жертва. Глаза её серьёзно сияли при солнечном свете ярко-синим, а взгляд был диким, агрессивным и в какой-то мере, тяжёлым, словно та пережила много несчастий.

— Уманка? — спросил главный наконец, разглядывая её. Остальной отряд так же с удивлением смотрел на Эмму. Она же подметила его абсолютно чёрные глаза, и спустившиеся на них надбровные дуги.

— Повторяю вопрос, вы точно поможете нам? — прорычала девушка, и главный собрался, возвращая себе лицо строгого командира отряда.

— Вы сказали — «нам». С Вами есть кто-то еще?

— Нар’уда же, я похожа на Яутжу? — поинтересовалась девушка, отчего главный проглотил ком. Ему казалось, он беседует с охотником, а не с Уманкой. Око воспитал бойца в Эмме — сразу видно.

— Не уверен, — тихо сказал он, — Грязная кровь?

— Арбитр, — уверено прострекотала девушка.

— Где он сам?

— Готовиться убить вас, — Эмма ухмыльнулась, когда заметила напрягшееся лицо гуманоида.

— Скажите, что мы готовы ему помочь.

— Вы сказали, что он заражён, я тоже?

— Вы гуманоид, а не Бетмер.

— И чем они отличаются? — подняла брови девушка.

— Бетмеры — звероподобные гуманоиды. Яутжа — разумное животное, — девушка понимающе кивнула.

— И что за болезнь такая?

— Придёт время и Вы сами увидите это. Объяснять нету времени. Чем раньше мы предпримем меры безопасности, тем лучше. Заражённый болезнью Яутжа будет хуже катастрофы, — сердито прорычал гуманоид, и Эмма некоторое время подумала.

— Вы убьёте его?

— Заключим на карантин, иначе мы Вам не поможем.

— Зачем Вам нам помогать, если Вы можете убить нас?

— Попробуй ещё заражённого Яутжу убить… — прошептал гуманоид, — Я не из тех, кто старается убить, я из тех, кто старается помочь.

— Благородно, — ответила равнодушно девушка, — Я Вам не верю.

— Ваше дело. Мы можем Вас оставить, но ночь Вы оба не выживите, насколько бы Арбитр не был силён, — уверено прострекотал гуманоид, и девушка прикусила губу.

— Ладно… Арбитр! — крикнула она в сторону леса, не отрывая цели бластера. Око вышел из кустов, приближаясь к Уманке. Подойдя к ней, он заботливо приложил руку к её спине и хищно посмотрел на потенциальных врагов.

— Я…

— Я всё слышал, — перебил Око гуманоида, — Вы кто?

— Раса Дреллов из планеты «Лимо-демо», уважаемый Арбитр, — приклонился гуманоид, — Меня зовут Липт, начальник исследовательского сектора №77, а так же военачальник мед.базы по выведению вакцины от болезни «Корпа», что завелась в последствии несчастного случая на нашей планете, — указал он рукой на город, — Пожалуйста, простите, что произойдёт дальше, это всё ради вашей безопасности, — дополнил он и поднял руку. У Око зашевелились жвалы в опасности, прикрыл телом Уманку, что не могла так быстро реагировать. Они подстрелили Лунного взгляда дротиками транквилизаторов, и сшибли боевыми пулями их наплечные бластеры.

— Око! — крикнула на человеческом девушка, стараясь удержать падающего Яутжу, — Око! Око! — Лунный взгляд не мог выдержать силы специального снотворного созданного только на этой планете, и закрыл глаза, — Вы же хотели нам помочь! — вернулась она к Яутжевскому.

— Я помогаю, доверьтесь, — серьёзно сказал Дрелл, оттащив Уманку от Хищника. Остальной отряд стал затаскивать тяжёлое тело Арбитра в клетку, которую с собой и привезли.

— Почему Вы его сажаете в клетку?! — злобно крикнула она, стараясь от Липта отцепится, но он крепко держал её за руку, — Он не животное!

— Как раз им он станет из-за болезни, — прохрипел мужчина и отпустил девушку, — Это на Вашей совести. Если он убьёт Вас, он даже не поймёт этого. Он не будет отличаться от простого зверя с бешенством, — Эмма застыла как раз у клетки, где лежал Око.

— Болезнь именно так и влияет на звероподобных гуманоидов? — отрешённо спросила она, парень некоторое время молчал.

— Да, — ответил он наконец, — Именно так и влияет, — девушка прикусила губу.

— Как его вылечить?

— Вакцина ещё не создана, но мы поможем отремонтировать корабль. За Вами решение, улететь отсюда поскорее или остаться тут.

— Вы позволите остаться?

— Лишние руки в работе никогда не помешают, — отряд двинулся по направлению к городу, девушка шла за клеткой, поглаживая Арбитра по лбу.

— Всё хорошо… Всё будет хорошо, Око, обещаю, я останусь с тобой навсегда…

Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть первая — болезнь «Корпа».

Раса Дреллов взята из игры “Mass Effect”, но их история из игры и в этой истории абсолютно разная, так что, если не знаете игру “Mass Effect”, то не страшно, я тоже :D


========== Планета «Лимо-демо»: часть вторая — заразившееся Яутжа. ==========


Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть вторая — заразившееся Яутжа.

По твоему совету, Ленивая Косточка, я всё же скачала Mass Effect первую часть. И-и-и-и, мне зашло :З Теперь знаю чем занять себя в свободное время.

Девушка шла за отрядом военных-исследователей расы Дреллов, с переживанием глядя на Оку. Ей казалось, она допустила ошибку в плане. Лучше бы он убил их всех, и всё же история о болезни была убедительной… Но подумать только! Лунный взгляд мог представлять опасность для Эммы?! Слишком сложно складывается в её голове, но главный отряда — Липт — был уверен в её небезопасности рядом с Бетмером. Насколько бы не были дружны и близки эти существа, Яутжа превратиться в бессознательного зверя, желающего содрать шкуру с каждого. Обычно первой жертвой заразившегося были именно близкие. На это влияют в дважды усиленные чувства. И даже малая обида на друга — может повлиять на заражённого сильным гневом и злобой.

О дважды усиленных чувствах — болезнь «Корпа» распространяется по воздуху, заражая Бетмеров. Рассудок звероподобного гуманоида в большинстве случаев затуманивается, превращая осознанные мысли в примитивные инстинкты: «Хочу есть», «Хочу убить», «Хочу спариваться» и далее. Из-за образа жизни Яутжей — где примитивные инстинкты без чувств часто не отличны от животных, есть громадный шанс, что Яутжа станет диким хищником. Так же, чувства которые может ощущать разумное животное, становится в дважды усиленными, что и ранее было сказано. Гуманоиды из-за разумности могут преодолевать инстинкты и не повержены заражению. Та же Уманка даже не заметит, что заражена и будет вести себя так же, как и прежде, так как гуманоид.

Проходя через ворота, девушка с приоткрытым ртом рассматривала большие титановые здания. Город почти пустовал, и всё же можно было заметить детей держащихся за руку родителей, которые с интересом смотрели на Уманку и пойманного Яутжу. Другие Дреллы проходили мимо без интереса. Кто-то торопился куда-то, кто-то просто гулял. Жизнь здесь почти никак не отличалась от жизни горожан на земле. Эмма даже улыбнулась тому, что чаще она видела расы тех самых Бетмеров, так как те ходили без одежды, Дреллы же были одеты. У них даже присутствовала своя мода.

— Страшно? — спросил серьёзный Липт, глядя на Уманку.

— Я уже пять лет путишествую с Арбитром по космосу. Думаете, мне страшно?

— Как так получилось, что Уман путешествует с Арбитром?

— Для начала скажите, почему Вы подстрелили корабль? — девушка нахмурилась, глянув в абсолютно чёрные глаза Липта.

— Простите за это. Это сторожевая башня. Планета на карантине, вроде везде было это написано, а вы опасно приблизились к планете, отчего автоматическое оружие в вас и выстрельнула, — он показал указательным пальцем на высокую башню, которая стояла на скале далеко-далеко отсюда, — Мы думали вы отлетите, но почему-то приземлились сюда.

— Я сама не знаю, почему так вышло, — потеряно ответила Уманка, и когда они остановились у одного из зданий, что уходила глубоко под землю, рассмотрела железные двери в раме, — Куда пришли?

— Пока, в тюрьму Бетмеров, — снисходительно сказал Липт. Дери раскрылись они вместе вошли внутрь. Главный Дрелл приложил руку к панели, двери закрылись, пол стал опускать их вниз, как в лифте.

— Вы запрёте его? — напугалась девушка, придерживая Око за руку. Липт в непонимании глянул на её сжимавшую руку Яутжа, ведь не знал, зачем она переживает за этого жестокого хищника. Яутжы — это страшные монстры, и даже звание «Арбитр» не меняет их сути.

— Мне не надо, чтобы за чертогами города бродило такое опасное существо, как Яутжа. Лучше его запереть, пока не найдём лекарство. Починим корабль, и если удача улыбнётся нам, вы улетите отсюда и забудете дорогу на эту планету.

— Всё никак не могу понять, почему Вы так добры… — прищурила взгляд девушка, с подозрением глянув на Липта. Он поправил воротник.

— Чисто из интереса. Я учёный, исследователь. И ваша пара меня удивила. Можете не отвечать, как так получилось, что вы вместе, но кто Вы сама такая? — его чёрные глаза глянули на неё, и девушка решительно выдохнула.

— Самка Арбитра. Я его самка, — серьёзно ответила она, бросив взгляд на Око. Липт вновь удивился, но больше ни о чём не стал расспрашивать девушку. Спустившись в самый низ, сразу под полом находился большой мотор, где черпал энергию ядра планеты глубоко-глубоко под землёй. Их встретил большой, белый, длинный коридор. Там, они прошли не менее пятнадцати метров и повернули направо, в тюремный отсек для пойманных Бетмеров. Помещение было сходно с собачьим приютом, где в клетках сидело большинство разных рас Бетмеров. Половину Эмма знала, вполне себе те были цивилизованные расы, но глядя на них сейчас… Они действительно мало различимы были от животных. Двуногие расы, стояла на четвереньках, шипели, рычали, квакали не членораздельные слова, протягивали когтистые лапы в их сторону с желанием разодрать. Надзиратели, которые следили за безопасностью пришедших, ударяли током одичавших. Те со скулением отскакивали от преграждения к стене, — Господи… — пскулила девушка, ближе становясь к центру. И на глаза попался Тиранид, так же дикий, с пеной во рту, хищно глядя на Уманку.

— Вот что делает с Бетмерами болезнь. Теперь Вы уверены, что хотите выпустить Арбитра? — спросил парень, глянув на напуганную Уманку. Она проглотила ком.

— Вы уверены, что Яутжа — Бетмер?

— Я учёный. Естественно я это знаю. Если каким-то чудом я ошибусь, мне не трудно будет его выпустить, чтобы вы улетели.

— Надеюсь… — прошептала девушка. Они добрались до металлической клетки, которая была больше и крепче, чем другие.

— Яутжа — зверь сильный и даже будучи заражённым, будет умнее остальных. С детства их учили охоте, поэтому за ним будет строгий контроль. Вам нельзя будет приближаться к клетке, — ответил Липт, из-за чего сердце Эммы неприятно ёкнуло в страхе.

— Я поняла, — смиренно ответила она. Отряд, что привёл Яутжу в клетке, вытащил его, снял все доспехи с него и занесли уже в другую клетку. Усадив внутри, заперли на несколько замков, — Когда проснётся?

— Через несколько часов. После пробуждения он будет ещё в сознании. Если сможете, то попросите прощения за все обиды, что Вы могли ему сделать. Повлияйте на него так, чтобы после того, как рассудок его затуманится, плохих воспоминаниях о Вас у него не осталось.

— Зачем? — спросила Эмма задумавшись. Вроде, ничего не было такого, чтобы он за что-то был обижен или зол на неё. Проворачивая эти последние пять лет, она даже не смогла вспомнить, чтобы Око на неё был вообще обижен или зол. Обычно, он злился на себя, но вот обида… У него даже в лексиконе и в наборе чувств — не было этого. Он никогда не обижался, тем более на неё. Хотя когда он проснётся и увидит себя в клетке, то скорее всего очень сильно вспылит.

— Чтобы он не стремился убить Вас, — холодно ответил Липт, — Арбитр перестанет быть тем, кем Вы его знаете. Станет животным. Диким животным без воспоминаний.

— Когда вакцина будет?

— Пока не известно. Не достаёт одного компонента, но мы его ищем по планете.

— Можно ещё спросить?

— Да.

— Почему «Корпа»?

— Вы про название? — девушка кивнула, парень немного подумал и решил рассказать, — Однажды к нам приземлилось одно существо. Хотели помочь ему, а он напал на нас. Мы сами не знали, что он за раса, корабль был совсем другим. Мы думали, прилетел издалека. Он постоянно повторял одно и то же слово — «Корпа». Убив его, мы сожгли тело. Тогда то мы заметили, что все животные стали вести себя значительно агрессивнее. Мы даже не успели правильно среагировать, когда половина нашей расы тут, пять миллионов, была убита за неделю заражёнными. Только и успели эвакуироваться в самое безопасное место, в этот город. Поставили планету на карантин. Так и живём уже двадцать лет.

— Двадцать?! — удивилась девушка.

— Я был тогда мальчишкой, отец главнокомандующий. Мы живём не дольше, чем вы, Уманы. Да и если подумать, раса наша не слишком отличается от Вашей. Только по цвету кожи, структурой волос и глаз, — девушка удивлённо кивнула.

— Мне очень жаль… — тихо прошептала девушка и закрыла рот рукой: выражать сочувствие другим расам — это оскорбление, но парень только грустно улыбнулся.

— Спасибо, — он оторвал взгляд от Яутжа и глянул на девушку, которая ростом достигала к его высоту, — Можно на ты?

— Конечно, — ответила девушка, так же обратив на него взгляд.

— Останешься или улетишь?

— У меня нет особого выбора. Он мой самец, я никуда без него не улечу.

— Какая преданность, — вновь грустно улыбнулся Липт, — Тогда я выделю тебе тут комнату, поживи у нас. Только не думай, что всё за бесплатно. Будешь отрабатывать ремонт корабля и проживание тут.

— Я и не хотела садиться на ваши плечи, — серьёзно прорычала она, — Чем я тут займусь?

— Решим завтра. Сегодня отдохни, — строго ответил Липт, — Я уйду, оставайся тут до его пробуждения. Когда поймёшь, что рассудок его затуманился, уходи немедленно. Тебя проводят до комнаты.

— Вы очень добры.

— Нет. Я просто не хочу чтобы ещё один родственник пострадал, — и он ушёл, Эмма некоторое время постояла, и неожиданно повернула голову в его сторону. «Что значит — родственник?» — подумала девушка, ведь они не родственники с ним, ну точно никак не могли.

Несколько часов она просидела рядом со спящим Око, поглаживая его нервные окончания. Охрана, которая стояла рядом с клеткой, с неподдельным удивлением следила за Уманкой, что героически прикасалась к страшному зверю за прутьями титана. Вдруг, Око проскулил, охрана подготовила оружие в виде палок с током.

— Око! — вскрикнула она на человеческом, чтобы никто другой не понял её, кроме Лунного взгляда. Яут медленно поднялся, присел, придерживаясь за голову, после чего хищно осмотрелся, зарычал от негодования. Он так просто попался в ловушку! Стыд — а не Арбитр!

— Эм-м-ма, — начал он так же на Умановском, — С тобой всё хорошо?

— Да, всё нормально. Меня не били и не угрожали, я в порядке.

— Хорошо… — прохрипел он, и огляделся вновь, — Где мы? И… — он вцепился в прутья, стараясь их сломать. Охрана подготовила оружие, собираясь его ударить током.

— Нет! — остановила она, — Он ещё в сознании, — прострекотала она им, охрана с недоверием отступила на шаг.

— Почему я заперт? Эм-м-ма… Что произошло? — со злобой спросил он и посмотрел Эмме в глаза. Девушка сжала губы, ведь видела в лунных глазах красноватые линии, словно молнии, приближающиеся к зрачкам.

— Болезнь «Корпа», Око… — скорбно прозвучал её голос, — Ты заразился ею.

— И зачем меня тогда держать тут?

— Чтобы ты не убил меня, — тихо сказала она, Яутжа застыл, — Твой рассудок затуманится, ты перестанешь понимать, что происходит…

— Эм-м-ма, и ты веришь им?

— Прости меня, — губы её задрожали, глаза оказались на мокром месте, — Я останусь с тобой. Навсегда. До смерти. Они ищут вакцину, а пока ты должен оставаться тут.

— Потому что я могу убить тебя?

— Заражённые первых убивают близких… — прошептала она, опуская глаза — Прости меня, прости… — рука Око просунулась через прутья. Охрана приготовилась бить его током. Его большая ладонь тронула её щёку, а пальцы запустил в её волосы. Подняв её голову к себе, его жвалы поднялись в улыбке.

— Всё хорошо… Если это ради тебя, я готов, — проговорил он, — Я люблю тебя Эм-м-ма и никогда не дам в обиду.

— Ты не злишься? Не сердишься? Не обижен? — быстро спрашивала она, отчего Яут усмехнулся.

— Такого никогда не было. Если это моя самка, то как я могу чувствовать такие эмоции к тебе? — девушка прильнула к его руке, прижимая её обоими руками, а после, потянулась к нему, целуя в его большой лобик. Охрана даже не поняла, чего это Уманка целует монстра?

— Я рада, — прошептала она, — Я буду здесь, — девушка прижималась к руке Око и улыбалась, с отчаянием наблюдая, как эти красноватые молнии разрастались в лунных глазах. И когда серебро накалилось, и глаза стали красными, Лунный взгляд оттянул руку. Хватаясь за голову, страшно взревел, — Око! — забеспокоилась девушка, но её оттолкнули от клетки охрана. Яутжа переменился. Его стрекот и рычание перестали складываться в слова. Его хищное лицо тянулась к Эмме, из рта капали слюни в перемешку с зелёной пеной. Дикие глаза пожирали Уманку. Она не выдержала и заплакала, глядя на то, что Око перестал быть разумным. Его поведение действительно стало походить на звериное. Когда охрана ударила его током по дредам, он заскулил, ударяясь спиной о прутья, а дальше, стал на четвереньках ходить туда-сюда, как изголодавшийся, разгневанный лев. Его глаза никак не сходили от самой Уманки, даже не смотрели в сторону тех, кто его бил током. Девушка сжалась, стала пятится назад. Она не хотела видеть Око таким. Может, в дни гона он иногда и походил на зверя, но не до такой степени! Охрана махнула ей рукой, мол, иди отсюда. Яутжа вновь захотел повторить попытку сломать прутья и рвануть к Уманке, и новый удар током его заставил отскочить. В испуге Эмма убежала.

Бежала по чисто белому коридору вперед, пока не остановилась в развилке этого исследовательского комплекса. Она не знала куда ей бежать, ведь топографический кретинизм всё так же остался при ней. Пускай, молодая девушка повзрослела за эти пять лет, с большим и грозным Яутжей вечно чувствовала себя молодой. И даже из-за подвижной жизни и питания не только дошиками, но и другой питательной едой (с трудом которую можно назвать здоровой), сохранила свою внешность. Сейчас, она просто опустилась на корточки, обняла руками ноги и зажмурила глаза. Как бы хотелось, чтобы всё произошедшее стало сном: вернуться обратно на корабль, полететь через тернии к солнечным системам, искать новую форму жизни — а не вот это вот всё! Казалось, теперь ослеп Око…

— Ты чего тут сидишь? — спросил знакомый голос. Поднимая глаза на Липта, он понял причину. Она увидела, как её самец стал зверем, — Я отведу тебя в твою комнату, — он помог ей встать и отвёл в одну их комнат жилого отсека. Там была одинокая кровать, стол со стулом, книжный шкаф — книги который написаны на языке Дреллов — и ванная комната. Девушка осмотрелась, потёрла глаза и выдохнула. Ситуация, конечно, была сама отвратительная, но Око учил не терять самообладания в любой проблеме. Когда на одной из тренировок, Лунный взгляд сказал ей: «Если я когда-нибудь погибну, ты обязана будешь убежать от любой напасти. Сесть в корабль и улететь на Землю. Если корабль будет сломан, ты обязана будешь вызвать Преследователя» — эти слова вырезались на ней клеймом, пускай Око уже и сам не помнит что тогда говорил, но она запомнила это хорошо.

— Где корабль? — спросила она тут же, Липт обратил к ней свой взгляд и удивился быстрой переменой настроения. Самка Яутжа — и сама отчасти Яутжа. Тот же убийственный взгляд синих глаз, что и у Охотников… Как в такие не влюбиться? Дрелл немного поёжился.

— Идём, — приказал он и Уманка пошла следом за ним. Они прошли мимо коридора, где выли заражённые и чётко слышится знакомый рык Око. Зажмурив глаза, она продолжала следовать за Липтом. Так они добрались до большого помещения, куда уже завозили «Ласточку» на магнитных платформах. Подбегая к ней, Уманка осмотрелась.

— Я могу достать оттуда вещи? — спросила Эмма, и главный кивнул. Девушка пробежалась к кораблю, и спасибо Оку за снесённые двери, смогла войти внутрь. Убегая в свою комнату, которую ещё давно восстановил Лунный взгляд, собрала вещи, а трофеи решила оставить. Благо, Нар’уда не сильно пострадал после падения, поэтому в целом он выглядел изнутри хорошо. Подходя к бортовому отеку собралась выходить как тут замерла прикусив нижнюю губу. Противоречия боролись внутри неё и отбросив все сомнения, откинула вещи к выходу и села на капитанское кресло. Проверив компьютер корабля, тот на удивление ещё работал. Быстро открывая вкладку для связи с Преследователем набрала сообщение: «Это Эмма! Преследователь, мы потерпели крушение на планете «Лимо-демо», та оказалась заражена болезнью «Корпа». Лунный взгляд заразился. Тут раса Дреллов. Я не знаю что делать, но прошу у тебя помощи. Аккуратнее с пушкой, она стреляет в приближающиеся корабли к планете» — отправив сообщение, она подождала некоторое время и хотела было встать, но тут пришёл ответ от Преследователя: «Я тебя понял. Жди меня неделю-две я прилечу. Будь осторожнее, Дреллы коварный народ. Никому там не доверяй, держи оружие при себе. Выдвигаюсь». Радостно подскочив на кресле, девушка стёрла все сообщения, выключила компьютер, вернула себе кислую мину и вышла с корабля с вещами на руках, — Когда отремонтируют корабль?

— Скорее всего через неделю. У нас тут хорошие мастера, — сообщил добро Дрелл немного улыбнувшись, — Не беспокойся.

— Я спокойна. Я вернусь в комнату, хочу отдохнуть, — важно сказала она, возвращаясь по запомненной дороге.

Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть вторая — заразившееся Яутжа.

Напомнило: Animal In Me — Solence. Потому что это ужасно, что произошло с Око…


========== Планета «Лимо-демо»: часть третья — Дрелл Като или как завести друга. ==========


На следующий день, просыпаясь от бессонной ночи, Эмме первым делом дали белое ожерелье из легкого металла, на ощупь больше походивший на пластик — какой-то навороченный коммуникационный аппарат-преобразователь. Каждый раз, когда она что-то говорила другим, слышался перевод, так же и наоборот. Ожерелье должно было облегчить жизнь Уманки пока она проживала в исследовательском комплексе с Дреллами.

После чего её проводили до столовой, где предложили завтрак: оладье из древесных опилок политые в сгущённой массе смолы тех самых деревьев, что выглядели как Секвойя. Вкус был специфически для Уманки, но что она только не ела эти пять лет с Оком, к подобному приходилось привыкать. Да и в еде она была уверена, ведь для гуманоидов — коим она и являлась — она была не опасна.

За завтраком следовал небольшой тур-обзор всего исследовательского комплекса. Одна из девушек, что работала там, любезно провела его для необычной гостьи на их планете. Ей показали весь жилой отсек, лабораторию, гараж — где и находилась «Ласточка» — кладовые, библиотеки, уборные, а в тюремный отсек Эмма отказалась ходить. Первого похода ей вполне хватило. Топографический кретинизм же задал свои правила и запутал девушку уже в первый день, когда она собиралась посетить тюремный отсек, так как ей сказали что будет кормежка заражённых. На такой случай ей предложили галографическую карту, что загрузили в её очки. Кстати насчёт одежды. Так как в комплексе было тепло, да и на улице неизменная температура — город находился на экваторе — ей выделили одежду по её размеры. Теперь она ходила в специально белом костюме, облегающий тело, и было вполне удобным для тренировок. Хотя Эмма так же носила при себе габон на набедренном держателе.

Глубоко вдохнув, она приготовилась пойти за охраной, что согласилась пропустить её для наблюдения кормёжки Яутжа. Проходя мимо клеток с другими заражёнными, видела как те поедали сырое мясо как животные, хотя те были цивилизованными народами. Даже те, кто был травоядным и то ели сырое мясо. Она наблюдала, как коляска со свежей тушей животного, походившего на оленя с двойными рогами и чёрным окрасом в белые пятна, иногда дёргался, словно был ещё живым. И так-то оно было именно таковым. Олень — это разновидность парнокопытных на планете «Лимо-демо» заражённые «Корпа». Исследователи решили скармливать заразившихся Бетмерам — так как те были сознательными и получалось негуманно убивать разумных существ.

Приходя в отдельную комнату, где и находилась большая клетка с Яутжей, Эмма остановилась. Око вновь вцепился за неё взглядом, стал агрессивно протягивать руку, царапать воздух когтями и жвалами сжимать не сгибающееся прутья.

— Вы точно хотите за этим наблюдать? — спросил один из охраны, — Яутжа сильнейший из Бетмеров тут и пожалуй, самый опасный. Кормление будет не из приятных.

— Он мой самец. Пять лет назад я сама затащила его на корабль и дала клятву, что никогда не покину его, каким бы он не был, — решительно сказала Эмма, хотя у самой всё сжалось внутри от страха. До этого, первые дни с Око на корабле действительно казались адом. Страх сковывал каждый раз при взгляде на этого монстра после прозрения. И всё же пять лет не прошли даром. В любой пугающей её ситуации перед Яутжей, Лунный взгляд обнимал ей сильными руками, что сейчас старались сломать прутья, закапывался жвалами в волосах, что сейчас старались прокусить титановые балки, и говорил приятные слова, откуда сейчас вырывается жуткий вой и рычание медведя.

— Ваше решение, — смиренно ответил охранник и дал добро на открытие клетки. Пара людей стали ударять Яутжу током, не позволяя выйти, тот выл, скулил, старался избежать ударов, двое других кинули тушу в его клетку, затем быстро заперли дверь. Око некоторое время недовольно фыркал, рычал непонятные слова, а после, как схватится жвалами в тушу и начнём отрывать кусок за куском. Олень проснулся, хотел было лягнуть хищника, но Око кулаком раздавил череп животного и как ни в чём не бывало продолжал пир, дико глазея на Уманку. Душа Эммы ушла в пятки от подобной картины, но она смело стояла и смотрела на Око. Нет, не отвернётся от него, какой бы он не был. Нет, не убежит от страха, чтобы он не сделал. Нет, она не покинет его, не за что и никогда!

— Крепко стоишь на ногах, — сказал голос за спиной. Липт встал рядом с ней, сложив руки за спиной, — Ужасное зрелище.

— Сколько бы не жила с Арбитром, подобного никогда не замечала за ним. Даже во время гона, — Дрелл скривил на миг лицо от удивления и испуга, но после вернул себе равнодушное лицо.

— Гон? — переспросил он.

— Знаешь что такое?

— Я учёный, конечно знаю. Но… Как? — девушка со смущением улыбнулась.

— По любви… Я люблю этого Яутжу, а он любит меня.

— Наверно поэтому он безотрывно глядит на тебя. Это мой первый опыт межвидовой любви, — Эмма нахмурилась.

— О чём ты?

— Никогда прежде не встречал пару гуманоида и Бетмера. Как будет заражённый реагировать на субъект своей привязанности? Каковы чувства внутри него? Удвоилась ли его любовь к субъекту или будет воспринимать как враждебного, или субъекта для первой жертвы? — девушка сжала губы. Его словам они ничего не могла ответить, пока наблюдала, как Око обгладывал кости оленя продолжая смотреть на Уманку, — Ладно, пара за работу. Ты будешь помогать моему брату в работе на улице. Он ждёт тебя у входа.

— Что буду делать? — поинтересовалась девушка, обращая взгляд на Липта.

— Ничего сложного. Обходить стену на наличие новых заражённых. Проверять турели на воротах. Иногда убирать мусор. Так же тебе выделены несколько дней в столовой, будешь помогать поварам. Перед выходными, на тебе уборка в лаборатории и рядом с тюремным отсеком.

— А в тюремном отсеке помощь не нужна будет? Уборка там, кормёжка?

— Тоже будет, но не сейчас. Привыкни, освойся, разберись с помещениями, дождись ремонта корабля, там видно будет, — девушка угукнула, переварила сказанное Липтом.

— А как брата зовут?

— Он тебе сам скажет. Скажу сразу, личность он… Замкнутая, немного агрессивная, упрям и прямолинеен. Если скажет лишнего, разрешаю ему врезать, — девушка удивилась, после чего засмеялась. Дрелл смутился, глянув на неё.

— Что я такого смешного сказал? — спросил он в непонимании, девушка успокоилась, вытирая слёзы.

— Прости-прости, просто… — её глаза прикрылись, она приложила к ним холодные ладони, — Я так привыкла к этому всему разному. Разные расы, другие культуры, религии, этикет, традиции… А сейчас, — она грустно улыбнулась, открывая синие глаза на Липта, — Вы так напоминаете мне Уманов, тьфу ты, людей! Вы очень сильно напоминаете мне людей. Своими отношениями и поведением. Спасибо, я давно не была на Земле, сколько бы раз Арбитр не посылал меня неё, для нас обоих это было настоящее оскорбление. Даже если кто-то из нас говорил: «Лети на Землю!» превращалось грубостью… Это связанно с прошлым… Прости, разболталась, — она криво улыбнулась, — Тогда я пошла к выходу, хорошо?

— Нет ничего страшного, что ты скучаешь и по родной планете и по Яутжу — это нормально. Конечно иди, — улыбнулся от умиления Дрелл, ведь ему было приятно, что такая воительница, казалось бы, воспитанная Арбитром, вела себя как обычная девушка из их общества. И приятен стал факт — она тоже не сильно различалась от них самих, от Дреллов. Собираясь уже уйти, Око вдруг отвлёкся от трапезы и щёлкнул жвалами… Свойственная привычка именно Око, её Око!

— Эм-м-ма, — прорычал Яут, глядя на неё. Липт остолбенел, как и другие находящееся в комнате. Никогда ранее заражённые Бетмеры не говорили! — Эм-м-ма, — вновь прорычал Яут и девушка с надеждой обернулась к нему. Неужели он смог побороть в себе эти звериные повадки?!

— Око? — спросила она на человеческом. Око скулил, протягивал кровавую руку через клетку. Она как зачарованная пошла к его руке, хотела прижаться к его теплу, заглянуть в серебряные глаза. Но тяжёлая рука Липта остановила её.

— Смотри на глаза, — посоветовал он и Эмма видела кровавые радужки Око.

— Эм-м-ма, — уже с гневом прорычал он, неистово ударяя лапами по прутьям, желая выбраться. Девушка испугалсь и выбежала из комнаты. А охрана с Липтом осталась успокаивать неугомонного Яутжа.

Девушка вышла из тюремного отсека и остановилась у входной двери, моля Бога закончить пытки Лунного взгляда, но тот её вряд ли услышит. Немного постояв, выравнивая дыхание, взяла себя в руки и поднялась по лифту верх, осмотрелась, ища глазами ждущего её Дрелла и заприметила парня, упирающегося спиной к стене у входа, курящего бумажную трубочку — сигарету! Уманке этот мир всё больше и больше напоминал Землю и людей! Он был одет в чёрные брюки прилегающие к ногам, футболку с каким-то водным знаком как раз той самой исследовательской организации, в тёмную куртку из странного материала. Он повернул голову к Эмме. Она дёрнула бровями от удивления. На нижних губах, на левом крыле носа и на острой скуле с правой стороны, находились пирсинги из железа! Эмма помотала головой. Сейчас ей даже показалось, она увидела парня из прошлого. Того самого, чей голос преследовал её со своими философскими мыслями.

— Уманка? — парень напротив был видно не менее удивлён её появлению. Голос звучал басово — конечно далеко было ему до Око — и с хрипом. Отбросив окурок в сторону, придавив его берцем, — Брат не говорил, что Уманка у нас гостит. Ах, так это твой заразившееся Яут? — он опасно двинулся к ней, глядя акульими глазами, оскалившись, и зубы словно тоже принадлежали акуле.

— Мой, — уверена ответила девушка, хватаясь рукой за габон. Парень замер, когда увидел это телодвижение.

— Хочешь сразиться?

— Думаешь Уманка, жившая пять лет с Арбитром, не будет готова к атаке? Ты не знаешь какие адские тренировке мне пришлось пережить, — прохрипела она, — Нападай, — она хищно посмотрела на него. Дрелл оскалился шире, его рука дёрнулась к габону. Девушка легко увернулась. Не та скорость. Око был куда быстрее, хотя парень напротив был значительнее меньше него, но выигрывал на пару сантиметров в росте Уманке. Дрелл повторил попытку, но Эмма вновь смогла увернуться, отступив на пару шагов. И решила применить приём, которому учил Око эти года. Она докажет самой себе, что не зря становилась подобной Око — охотницей-воительницей. Парень стал серьёзнее. По началу он просто хотел поиграться, но взгляд Эммы заставил принять бой в серьёз, — Ловко.

— Испугался девушки? — съязвила она, улыбаясь. Дрелл рыкнул, использовав отвлекающий приём руками, заставив ту подумать, что он атакует её в лицо, но другой рукой потянулся к габону, но девушка быстро поняла его действие, и ударив рукой его руку, успела прописать ему пощёчину, увернутся от тянущийся руки к габону и отойти ещё на пару шагов, — Ну чего ты такой? Будь серьёзнее! — просила девушка, и Дрелл решил начать атаку всерьёз. Попытка ударить не сильно девушку в бок провалилась, она увернулась и быстро сама ударила его в живот. Принимая боевою стойку, девушка сосредоточилась на противнике. Старания ударить Уманку заканчивались провалом. Она легко останавливала или уворачивалась от рук парня, успевая ещё и его побить. Удары приносили значительную боль, так как Эмма тренировалась на Око, а тот лишь смеялся над её слабыми ударами, но сейчас перед ней был обычный гуманоид, почти не различавшийся от человека. Дрелл почувствовал себя грушей, и последней каплей стало именно её захват. Когда его кулак пролетел мимо её лица, она схватила за предплечье, потянула вниз. Парень потеряла равновесие, упал на землю, Эмма ухватившись за момент, коленкой придавила его позвоночник, приподняла его голову за лоб и приставила лезвие габона к шее.

— Что у вас тут творится? — серьёзный голос Липта отвлёк их от драки. Эмма дернулась, покраснела и отпустила бедного Дрелла.

— Простите… — виновато подошла она к Липту, опустив голову.

— Като! — строго позвал пострадавшего Дрелла Липт, тот встал с земли, отряхиваясь, — Господи… Вы же только познакомились, а уже собрались убить друг друга? — Липт стал массировать переносицу.

— Это я всё начал, прости брат, — Липт подошёл к младшему и треснул ему по затылку, — Ты не говорил, что со мной будет Уманка Арбитра!

— Надо было слушать лучше, олух! — поругал Липт и посмотрел на Уманку, — Превосходный бой, — стал он хлопать, — Прости Като, я же говорил, что он агрессивный.

— Нет-нет! — забеспокоилась девушка, убирая габон обратно на набедренный держатель, — Это я поддалась соблазну проверить свои силы. Просто… Арбитр столько готовил меня, а я так и ни разу не применила опыт.

— Видимо, этот Яутжа тебя вообще не щадил, — пробубнил Като, Липт влепил ему новую оплеуху, — Ай-йа… — потёр он затылок, после чего посмотрел в сторону, — Прости меня Уманка Арбитра.

— Теперь будешь знать, что значит ввязываться в драку с самкой Арбитра, дурак, — сложил руки Липт, и Като поднял удивлённые глаза.

— Самку? Ты его девушка? — Эмма хотела поднять руки к небу в благодарность богу, ведь они говорят ДЕВУШКА, а не самка! Она хотя бы на время почувствует себя в обществе людей. Но большего ей не хотелось. Оставаться тут — точно нет. Поскорее бы улететь с Око…

— Да, — важно ответила Эмма.

— Померились и хорошо. Идите выполняйте свою работу, — огрызнулся Липт на Като, — Уманка…

— Эмма, — перебила девушка его, — Зовите меня Эмма.

— Хорошо, Эмма, это действительно был великолепный бой, — Липт поднял руку и пожал, — Сражались бы все в моём отряде как ты, может процент выживаемости на этой планете возрос.

— Конечно, — неловко улыбнулась девушка и отпуская руку Липта, пошла в сторону младшего Дрелла, — Като, верно? Пошли выполнять работу, мне же надо как-то отработать за ремонт корабля и содержание моего сам… Парня.

— Ага… — мрачно прогудел он, идя в сторону стены. Его спина исчадно болела, впрочем, как и всё тело после этой драки.

Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть третья — Дрелл Като или как завести друга.

Случайно нашла: Everybody Wants To Rule The World From “The Hunger Games: Catching Fire” Soundtrack — Lorde. Мне понравилось )


========== Планета «Лимо-демо»: часть четвёртая — Като хороший Дрелл. ==========


Они обходили стену на наличие заражённый, хотя с этой работой прекрасно справлялся надзор на преградах. Дрелл Като — механик, скорее лучший в своём роде на данный момент. Большая часть населения города была гражданами, поэтому даже такие как Уманка, способные постоять за себя — уже становятся ценностью общества. Для простых Дреллов, не смыслящих в сражениях, в обороне, в технике и далее, Дреллы которые их защищают превращаются в настоящих героев.

Поэтому в проверке турелей Като справлялся сам. Было необходимо, чтобы они работали безупречно, так как в любой момент дикий заражённый мог напасть на ворота. Эмма в свою очередь подбирала мусор у стены и выбрасывала в утилизирующие урны. Мимо неё проходили матеря с детьми, «школьники», работники, охрана и другие Дреллы с удивлением зацепляясь за них взглядом. Для них было необычно видеть кого-то похожего на них, только другого цвета кожи, крови и иной формой волос. В остальном они были похожи. Руки, ноги, голова, органы, поведение, культура — всё сходило на людей. И тут Эмма вспомнила про родственников, что упомянул Липт. Дождавшись, когда Като спуститься вниз с турели, парень пошёл впереди, продолжая свой обход. Он всегда это делал один и не хотел себе никого в помощники, тем более бешеную Уманку Арбитра.

— Като! — догнала она быстро идущего парня, хотя Око, как помнила она, ходил куда быстрее.

— Чего тебе? — недовольно фыркнул он, сжимая в зубах дотлевающую сигарету.

— Липт сказал, что не хотел чтобы ещё один родственник пострадал. О чём он, не знаешь?

— Почему я должен знать о чём он?

— Ну может он имел ввиду тебя?

— Вряд ли… — Като задумался. Подобное ляпнуть старший брат так просто не мог и вспомнил свои учения, — Наверно он о тебе и говорил.

— Не понимаю… — проговорила девушка, — Мы же не родственники.

— Дальние. Самые дальние. Чему, людей, только учат на Земле? — поругался он и выплюнул тлеющий фильтр, попадая точно в урну.

— О чём ты?

— У Дреллов, людей и других гуманоидов был общий предок. Пока никто не знает кто это был, но по схожести наших рас это и так понятно. Этот предок был ещё тем извращенцем, раз обрюхатил другие расы. После этого появились мы на разных планетах.

— Бог? — спросила девушка с испугом.

— Кто? Нет, никакой не бог. Просто псих, что дал начало всем гуманоидам. Древний псих, который был гораздо умнее всех нас. Кто знает, может он и жив, может и мёртв. Но брат был бы вне себя от радости, встреться нам этот чудик.

— Понятно, — в шоке кивнула девушка, — Поэтому родственник?

— Самый, что ни на есть, дальний, сказал же, — буркнул Като. Обойдя весь город с проверками турелей и уборкой малого мусора рядом, они вернулись в исследовательский комплекс. Уже был вечер. Небо никак не отличающееся от Земли, окрашивалось теми же цветами заката.

Спускаясь вниз, Като шёл впереди к жилому отсеку.

— Тоже тут живёшь? — спросила Эмма Дрелла, он слегка кивнул.

— Я такой же работник, как и ты тут. Так же выживаю, — и когда они проходили мимо тюремного блока, девушка остановилась и смотрела на двери.

— Я загляну к Арбитру, — предупредила она, Като остановился. Ноги сами желали повернуть, хотя он старательно оттаскивал себя дальше.

— Зачем? Ты ни чем не поможешь, загляни ты к нему.

— Я всё равно хочу это сделать, — Като недовольно промычал, и пошёл за ней. Он ответственен за еёжизнь и получить больших тумаков, пострадай она. Хотя тут как посмотреть — недавно это именно он пострадал от Уманки, а не она от него.

Они прошли мимо клеток с Бетмерами, что дико выли и рычали. Като никогда не любил сюда заходить, но из-за работы иногда приходилось тут чинить поломанную технику. Девушка на миг замерла, перед открытием дверей в отдельную комнату. Оттуда исходили медвежьи рыки, пробирающие до мурашек. По спине Дрелла прыснул холодный пот — издававшее такие вопли, точно был крупным самцом желающим содрать со всех шкуру вокруг; не обузданный зверский инстинкт с которым встречаться ещё не приходилось. Глянув на девушку, он удивился. Она не боялась, наоборот, она была готова в сию же минуту расплакаться от боли в душе.

Приоткрывая двери, Като увидел Яутжу, что ходил на четвереньках туда-сюда по клетке. Рычал не членораздельную речь, фыркал и злобно глядел на него. Рядом стояла охрана, готовая ударить зверя током в любую секунду, так как Яут был настолько диким и неуправляемым, что постоянно старается сломать титановую клетку. И Като даже заметил, что какие-то из прутьев были погнуты. Титан — самый крепкий сплав на их планете отличающийся своей стойкостью к ударам, и его смогли погнуть?!

Эмма прошла в комнату. Яутжа тут же зацепил на ней взгляд, стал рычать, тянуть руки, зажёвывая в жвалах балки титана. Като перепугался, ведь он смотрел только на Уманку. Даже несколько ударов тока не заставили оттянуть его руки и только последнее прикосновение оружия, вынудили отпрянуть от клетки. Арбитр просто пожирал Эмму взглядом, точно намереваясь её убить.

— Это… Твой парень? — осторожно с испугом спросил Като, девушка кивнула, сдерживая слёзы.

— Больно смотреть на него…

— Да вроде, обычное поведение Охотника, — съязвил он на нервной почве, за что получил кулаком в бок. Он загнулся, потирая место удара, — Ай…

— Он был хорошим, отзывчивым Яутжа. Конечно, к остальным относился крайне опрометчиво и жестоко, но я всегда выручала его, — улыбнулась Уманка, — Он умный, знал многое… Не могу поверить, что какая-то болезнь могла стереть сто семьдесят лет учения…

— Старикан, — вновь съязвил Като, готовясь к атаке, но Эмма лишь грустно улыбнулась.

— Я тоже так сказала ему, когда узнала его возраст, — она тяжело выдохнула, — Поскорей бы всё закончилось…

— Все хотят этого, поэтому и ищут вакцину, — сказал Като, глядя на то, что поведение Арбитра изменилось. Он сидел на месте, щелкнув жвалами.

— Нет-нет-нет, — затараторила девушка, прикрывая уши руками, — Зачем он это делает, — уже со слезами на глазах спросила она. Като по-началу не понял, но после того, как Яутжа раскрыл рот, был удивлён.

— Эм-м-ма, — прорычал Око своим басовым голосом, вновь приводя всех в изумление, — Эм-м-ма, — повторил он, протягивая руку. Девушка зажмурила глаза.

— Не надо… Прошу Око… Не надо… — говорила она на непонятном языке для Като, охрана стала бить того током. И в этот момент, как оружие протянулась к нему для удара, Око быстро выхватил палку, перевернул её и ударил охрану прямо в грудь. Ток задержался на бедном Дрелле, останавливая его сердце.

— Эмма, пойдём, — приказал Като, выводя девушку из тюремного блока. Остановившись в коридоре, Эмма сползла по стенке, прижимая колени к себе.

— Я так хочу, чтобы всё это просто закончилось. Я знаю, Арбитр готовил меня к подобному, но чтобы испытать на практике… Я не выдержу…

— Хэй-хэй, — Като опустился к ней на корточки, поглаживая её спину рукой, — Вылечим мы этого громилу, вылечим. Нужно просто время.

— Я не смогу так долго ждать… — она подняла красные глаза на Дрелла, — Тем более мы не знаем, через сколько будет готова вакцина, — прошептала она, и вновь опустила голову к коленям. Като ничего не мог сказать в ответ. Он не разбирался в этих лабораторных делишках, как его брат. И всё же, ему даже стало её жаль. Уманка — по-началу показалась такой сильной и независимой, раз уложила парня на брюхо и подставила нож к горлу. Но глядя на неё сейчас, на это сломанное существо под жесткостью реалити, захотелось обнять. И раз сам по себе Като был таким прямолинейным, из-за чего многие действия выходили боком, он обнял девушку за плечи. Она уткнулась к его плечо глазами, тихо заплакала. Как же ей хотелось такой поддержки.

— Всё будет хорошо, — прошептал он, поглаживая её волосы, что пахли вишнёвым сиропом, — Просто надо подождать, — приговаривал он, пока та не успокоилась. Мягко оттолкнув его от себя, девушка вытерла лицо рукавом костюма и печально улыбнулась.

— Спасибо, — шмыгнула она носом, — Я думала ты скряга.

— Да ты тут нюни распустила, что ты за воин такой? Арбитр тебя зачем готовил, чтобы ты потом из-за какой-то маленькой проблемы тут хныкала? — недовольно сказал он, потянув к ней руку, — Вставай давай, и больше не заставляй меня тебя жалеть, — девушка приняла помощь и встала на ноги. Глубоко вдохнув, она потёрла глаза, — Иди умойся, жалко выглядишь, — он проводил её до комнаты, где она смогла вымыть лицо. Собравшись с духом, вышла к Като.

— Можно попросить тебя? — спросила она, чему Дрелл заинтересовался, — Можешь глянуть на Нар’уду? — его глаза сверкнули.

— Вы же прилетели на корабле Яутжа, да? — она кивнула, и парень улыбнулся, — С удовольствием, — они прошли к гаражу, где светящееся глаза от радости Дрелла, оглядели челнок, — Ого-го-го! Очуметь! — выразился он, хотя это лишь перевод искривил нецензурное выражение на их языке. Он пробежался вокруг корабля, просматривая его двигатели, крылья, корпус, каркас, — Давно хотел глянуть на подобный корабль. Аттури делали их крепкими и быстрыми! — девушка улыбнулась. Она знала кто такие Аттури и даже виделась с некоторыми из них на других планетах, где они жили. Аттури приняли союз Яутжа и Уманки с неподдельным восторгом и возжелали изучить тех, но они успели сбежать от навязчивой доброты и ложной заботы.

— Как думаешь, когда отремонтируют?

— Я бы всё отдал, чтобы отремонтировать его самому! — сказал Като радостно, — Думаю, через пару дней точно будет готово… Он не слишком пострадал в падении.

— «Ласточка» умный корабль, успела нас обезопасить, — проговорила девушка, ведь действительно. Обманом, они с Око смогли уговорить Аттури модифицировать искусственный интеллект корабля, а потом сбежать, отдав им денег. Конечно же Аттури хотели взамен исследование их пары, но этому не бывать.

— «Ласточка»? Так зовут корабль? — спросил он, и зашёл внутрь. Девушка поспешила за ним, когда тот прошёл до бортового отсека, остановила его, — Чего?

— Ты врываешься в наш дом, — серьёзно сказала она, — Тут многое очень личное, прости, но лучше выйди. Думаю, когда Арбитр вылечится и зайдёт на корабль, ты оставишь свой запах тут… И… Он захочет тебя убить, — Като сглотнул и поспешил выйти из корабля.

— Поэтому я и говорю, данное поведение этого Яутжа никак не отличается от его привычного, — недовольно сказал он, обиженно глядя на корабль.

— Такой Арбитр, какой есть.

— И всё равно его любишь? Не понимаю, как это получилось то у вас! Как он тебя ещё не убил?!

— Могу рассказать за чашкой чая? — неловко улыбнулась она, и Като некоторое время подумал и махнул рукой, чтобы она следовала за ним. Уже в столовой, они заказали чашку чая и Эмма посветила весь вечер до ночи о встречи с Оком и как всё у них вышло. Пропуская некоторые смущающие и откровенно жестокие вещи в их путешествии, отпила последний глоток уже холодного чая, — Жаль, пианино не удалось сохранить. Арбитр очень любил на ней играть, пока я читала документы…

— Яутжа за пианино… — представил Като, — Картина не вписывающееся в рамки моих представлений об этих Бетмерах.

— Это да, — улыбнулась девушка, ведь никогда не замечала забавности того, что большой Охотник, убивающий с изощрённой жестокостью, сидел на пианино и играл кузнечика — его первое выученное на пианино произведение.

— Ты говорила о нём, как о настоящем герое любовнике. К нам давно прилетали Яутжа, Грязная кровь и эти дикие создания были кошмаром. Никто и не хотел их содержать в клетках, поэтому было принято решение убивать их. Спасибо тебе, он ещё жив. Но как долго мы сможем его держать, понятия не имею. Сама видела, какая у него сила.

— Понимаю, — с грустью опустила она глаза, — И всё же, я прошу его держать, пока не приму точно решение…

— Какое именно? — нахмурил Като надбровные дуги.

— Я ночь думала над этим… Улететь с Око, забрав его с собой к Аттури, чтобы те могли хоть чем-нибудь помочь нам… Или остаться здесь и ждать вашей вакцины…

— Думаешь, Аттури может помочь?

— Они умные биологи, к тому же врачи, надеюсь что да.

— Знаешь, куда лететь? — всерьёз подумал уже Като и девушка подняла глаза.

— Смеёшься? Думаешь Аттури — не Яутжа? Те же охотники, ударившиеся в науку. Без Арбитра, они убью нас. Уманы — их трофеи. Подумай сам, как будет смотреться гордо моя голова на стене. Они могут помочь, только если вы предложите им свои жизни. А когда Арбитр поймёт, что меня убили, выполнит обещание, данное мне пять лет назад…

— Что за обещание? — осторожно поинтересовался Дрелл.

— Когда я умру, он уйдёт следом за мной. Поэтому, я не собираясь умирать, чтобы позже умер он. Лучше к старости…

— Жестоко, — сморозил Като и тяжело выдохнул, потянувшись на стуле, — Теперь я понимаю, что у вас очень крепкая любовь разбавленная страстью и привязанностью. Нечета я ему… — прошептал он, — Ладно, пошли спать. Завтра нас ещё ждёт работа.

— Хорошо, — согласилась девушка. Като проводил её до комнаты, там и распрощался с ней. Двинувшись к себе в комнату, встретил брата.

— Ну что, Като, как дела? — спросил Липт, и улыбался, — Спина не болит.

— Отвали, — прошипел Като, не желая обращать внимания на брата.

— Хей-хей, не дуйся старик, как она в работе?

— Не бесит.

— Ну и славно! — порадовался Липт и лицо его стало серьёзнее, — Сдерживать Яутжу становится всё труднее, — Като остановился, с прискорбием глянув на старшего, — Он умнее остальных Бетмеров, я боюсь что он вырвется. Ты слышал, что он мог говорить?

— Только имя Эммы, это не значит, что он разумен.

— Пока что… Есть опасность, что из-за него болезнь приобретет мутацию, возвращая частичную разумность Бетмерам. Стань они умнее, их действия станут непредсказуемыми. Не найдём в срок недостающий компонент для вакцины, мы убьём Яутжа.

— Зачем ты говоришь мне это?

— Чтобы был именно ты, который успокоит девушку. Я не такой Дрелл, чтобы это делать. Но ты то, помоги справиться с потерей и уговори улететь обратно на Землю. Ей здесь не место, — мрачно проговорил Липт.

— Срок.

— Месяц.

— Я понял, — Като зашёл в свою комнату и бухнул на свою кровать, массируя вески. Месяц…

Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть четвёртая — Като хороший Дрелл.

Напомнило: Monsters — Katie Sky. Хорошо подходит по переводу.


========== Планета «Лимо-демо»: часть пятая — измена. ==========


Неделя тянулась невыносимо долго для Эммы. Первые дни она ходила вместе с Като у стен, вместе с ним проверяя безопасность и работу турелей. Другие дни она готовила в столовой, помогая поварам. Она даже успела научить их парочкой блюд из, похожих на земные, продукт, чем и успела заработать популярность у всего исследовательского бункера. Пробуя её совсем обыденные завтраки, как яичница или печенья. Эмма даже приятно удивилась когда поняла, что у них пшеница как на Земле растёт.

В некоторые из дней, она вместе с Като убирала коридоры. На вид непослушный подросток со своими примочками и переходным возрастом, выполнял всю работу внимательно, с усердием. Его внешний вид был обманчив, как она поняла, ведь паренёк — а ему было уже двадцать пять — умён не по годам. Ответственный и строгий для своего возраста. Скорее всего, он был бы нормальным для своей расы, не случись в детстве эпидемии «Корпа». Он бы гонял по клубам, встречался бы с девушкой, пропускал бы учения, может быть и собрал бы свой корабль, отправляясь на другую планету-станцию, где работал бы механиком. Но не дано того, чему не сбыться в скором времени.

Долгие летние прогулки вечером с Като показали ей, как же похожа жизнь Дреллов на людскую. Те же торговые центры, те же кафе, те же магазины и супермаркеты. Город изначально был развлекательным, теперь-то он стал осадным местом для выживших. Прибудь она сюда на года раньше, то могла бы видеть полноценную жизнь Дреллов. И даже может быть, когда люди раскроют космос для себя больше и повстречают этот народ, они бы смешались в одно общество, становясь одним целым. Конечно, не без расизма, не без забастовок для выведения Дреллов с расы Уманов, но со временем всё бы наладилось. Новое поколение бы привыкло к Дреллам, и даже были бы межрасовые пары — всё это будет, если Дреллы смогу излечить планету от болезни «Корпа».

Эмма привыкла к постоянному зову Око, когда наблюдала за его кормёжкой. Иногда она рассказывала ему про проведённый день среди Дреллов и к странному поведению заразившегося, Яут сидел и молча слушал её, хотя наверняка ничего не понимал из её слов. Говорила она всегда на человеческом или Яутжевской снимая ожерелье, ведь не хотела, чтобы охрана понимала её. Как она узнала, только Липт и ещё пара главнокомандующих в других оседлых городах, знали язык Яутжей, а так как люди ещё не выползли из своей солнечной системы, никто не понимал чистый английский.

— Я говорю: «Като, что он не прав!» И чтобы доказать свою утверждение, снова вызвал меня на поединок! Око, я смогла снова его положить на лопатки! Уже шестой раз! Представляешь! Ты не зря учил меня всё это время! Я теперь так горжусь собой! — говорила Уманка, когда сидела на полу и смотрела на Яутжу снизу верх. Око же сидел в клетке, держась руками за прутья, пуская слюни, когда грыз титановые балки. Клетка была уже на половину сломана, но из-за появления Эммы, чаще всего просто старался не выбить клетку, а грызть её, будто у него зубы чесались, — Когда вылечишься, обязательно расскажу, как ты себя тут вёл. Вот ты постыдишься! — засмеялась она, — Как ребёнок, честное слово! — Яут прошёлся языком по жвалам, щёлкнул ими и продолжил грызть прутья, — Ладно, я пойду, надо помочь с уборкой в гараже. Ласточку починили! Я так рада! Надо проверить, как та летает, — она поднялась. Яут дёрнулся, встал за ней и стал качать клетку, таким образом упрашивая Эмму остаться подольше, она развернулась и собралась уйти, хотя каждый раз было трудно. Око взревел, стал рычать и скулить, а охрана стала бить его током.

Закрывая двери его отдельной комнаты, прошлась мимо клеток заражённых. Каждый раз, когда завывает Яутжа, остальные повторяли за ним и стремились схватить Уманку за ноги. Охрана всегда подбегала и била их током, чтобы не навредили Эмме. Выходя из тюремного блока, она выдохнула. Каждый раз трудно покидать его. Пять лет под одной крышей, а теперь неделю словно одна. Прилипшее чувство того, что от неё оторвали что-то важное, неприятно царапало сердце. Времяпровождение с Като размешивали это дрянное ощущение приятным общением с Дреллом, за что она благодарит судьбу. Будь планета населённая другой расой или если бы все Дреллы были мертвы, она бы тут точно не стояла. Давно бы умерла от рук любимого Яутжа.

Доходя до гаража, возбуждённый скорым полётом Като уже ожидал её.

— Ну наконец-то! — вскрикнул он, — Пошли-пошли уже! — он тянул её к кораблю, что стоял как новенький.

— Пришлось помучится, — сказал Липт, стоя у входа, — Не сломай его снова.

— Обязательно, — улыбнулась девушка и они с Като устремились к кораблю. К сожалению, Дреллу не рекомендовалось заходить на корабль, поэтому он наблюдал за взлётом. Эмма приказала голосовой командой открыться дверям и те её послушались! Проходя в бортовой отсек, она вдохнула запах свежести внутри. Больше не было дыма или чего-то подгоревшего.

— С возвращением домой, Эмма, — сказала «Ласточка» человеческим, женским голосом, — Где Лунный взгляд?

— Сегодня я только одна, — ответила Эмма искусственному интеллекту, — Как себя чувствуешь?

— Все системы в порядке. Целостность корабля нормализована. Повреждения были удалены, — девушка кивнула и посмотрела на пианино. Като обещал посмотреть инструмент буквально вчера, но вытащить его одна она не сможет. Она присела на бортовое кресло, провела по панели пальцем и та работа исправно.

— Готова полететь? — спросила девушка «Ласточку» и на экране вывелось разрешение.

— Это одна из тех ситуаций, когда взлёт будет проводится без Лунного взгляда? Пожалуйста, оцените опасность ситуации по десятибалльной шкале, — Эмма нахмурила брови. Обычно она никогда не летала на «Ласточке» без Око и подобный вопрос её озадачил.

— И что будет значит один?

— Пояснение: Эмма решила полетать без капитана корабля, так как тот занят или находится далеко от Эммы без угроз.

— А десять?

— Пояснение: Ситуация критическая. Капитан корабля мёртв. Корабль окружают враждебные корабли. Все настройки перепрограммируются на боевой режим. Включаются двигатели на максимальную скорость. Корабль обязан приземлится на планету «Земля». В крайнем случае, отправка на ближайшую станцию, немедленный вызов оппонента: «Преследователь». Запираются все двери, корабль атакует любого приблизившегося, исключение — раса Тет-а-тет, пока оппонент «Преследователь» не явится на место приземления.

— А Око всё продумал… — мрачно сказала девушка, — Тогда один. Всё хорошо, Ласточка.

— Я вас поняла. Прошу, наслаждайся полётом, Эмма, — приятно попросила «Ласточка», заведя двигатели. Обычно, командным управлением они с Око не пользовались, но не зря же Яут запрограммировал её на это. Като снаружи с очарованием наблюдал за вращающимся диском двигателя и блаженно вслушивался в гудение турбин. Нар’уда взлетела, повернулась на 180 градусов. Двери гаража открылись, перед Эммой было чистое небо, — Запрос: куда отправимся?

— Полетай по планете, не вылетай из атмосферы.

— Я вас поняла, — ответил корабль и полетела рядом с землёй. Облетев на быстрой скорости всю планету по экватору.

— Вернись на место своего приземления, — с улыбкой сказала Эмма, ведь теперь могла летать без проблем, но вылететь с планеты не могла. Пушка может снова атаковать её, а новая починка ей не нужна. «Ласточка» вернулась обратно в гараж, приземляясь. Выходя из корабля, девушка потянулась, — Хорошо работает, спасибо, — подошла она к Липту и посмотрела на радующегося Като, что бегал вокруг «Ласточки» с восторгом.

— Рады, что помогли тебе. Значит остаёшься? — она прикусила губу.

— Пока ещё подумаю, хорошо?

— Оставайся, сколько хочешь. Мы тебе только рады, — приветливо сказал Липт, к ним подбежал Като.

— Это надо отпраздновать! Пошли в бар втроём, — улыбался парень и не заметно для Уманки, махнул рукой брату. Они всю жизнь были рядом и дружили, поэтому старший понял намёк.

— Извините, но у меня ещё полно дел. Отпразднуйте вместе, — пожелал Липт, ехидно улыбаясь Эмме, что ещё не поняла, какая это коварная ловушка…

— Ладно, пошли Эм, — позвал Като девушку и потащил за руку к выходу из гаража самым быстрым путём.

— Ладно… Пока Липт, — помахала она рукой главному, он в ответ помахал и им. Проводив их взглядом, к нему подошёл один из охраны.

— Сэр, у нас проблемы…

Приходя в обещанный бар, который никак не отличался от бара на Земле, они присели за стойку на высоких стульях. Напротив был мужчина Дрелл, потирающий бокалы, за его спиной был большой выбор выпивки, которой Эмме не рекомендовалось пробовать. Однажды, когда она выпила на одной из станций три года назад, Яутжа тащил разбушевавшуюся Уманку домой. Там она никак не могла заснуть, всё желала выпить дальше или бесится. Пришлось применить Око действенный способ её усыпления при помощью языка.

— Воу… — удивленно осмотрела девушка, крутясь на стуле, — Всё как на Земле.

— Видно, мышление у людей и Дреллов не особо отличается, — заметил Като, — Бармен, нам коктейли «Сгуститель», — сделала заказ Дрелл и девушка глянула на друга.

— Что за коктейли?

— Попробуешь, поймёшь, — улыбнулся хитро Като, в акульих глазах сверкнул интерес, — Если победить тебя не могу в борьбе, то в выпивке точно, — девушка надула губы.

— Это мы ещё посмотрим, — прищурила она взгляд и ждала с нетерпением алкогольного напитка. Когда их принесли, оба взяли стаканы с ярко-рыжим содержимым, — На три.

— Считай,

— Раз… Два… Три! — оба опрокинули голову, выпили и скривили лицо, — Боже… Как водка… — прохрипела она, немного покашляв.

— «Сгуститель»… — ответил парень, — Ещё по одной?

— Пока кто-то из нас не упадёт! — сказала она и парень принял вызов. Так они прошли три шота, после чего оба сидели в не трезвом состоянии. Им принесли ещё один, они вновь выпили, разумы их затуманились, совсем забыли о соперничестве и стали разговаривать на пустые темы, медленно переходившие на откровение.

— А я ей говорю, такова работа! И она бросила меня, понимаешь? Просто взяла и бросила! — взвыл парень, падая лбом о поверхность стола, девушка постучала ему по спине.

— Да ла-а-а-адно, забудь её! Не твоя девушка, найдёшь новую! — поддержала девушка, глядя на Дрелла с полузакрывшими глазами.

— Среди миллиона уцелевших? Возможно… — промычал парень, — Тебе повезло, тебя парень просто украл на корабль.

— Да знаешь… Я всегда об этом задумывалась, — она щекой облокотилась о руку, — Не случись этого, была бы я мертва?

— О чём ты? — повернул он голову на неё, глядя снизу верх.

— У меня родители погибли… Я чувствовала себя как дерьмо… Нет, я и была дерьмом… Я думала, проживу жизнь одна… Но тут получила непереводимо… Ой… — она засмеялась, — Арбитра, забыла что его имя не переводится…

— У Яутжа есть имя? — спросил вполне тупой вопрос Дрелл и сам знал это, но ему было всё равно на это, ему было хорошо. Он с замиранием в сердце глядел на эти синие глаза Уманки. На её тонкие, розовые губки. На эту мокрую кожу от пота на шее.

— У всех оно есть, разве нет? Ну так короче… — ударила она по столу, — Встреться мне Арбитр в прошлом, могла ли я полюбить его? Ещё до смерти родителей? И я часто об этом в последнее время думаю… Что было бы…

— Не парься и не забивай голову. Смысл? Прошлого не вернешь, главное, что ты счастлива с ним, — проговорил грустно парень и девушка задумалась.

— А счастлива ли я с ним? Я с ним живу и всё хорошо, мне нравится он и его компания…

— Значит, счастлива. Вообще понятие счастья не однозначно. Счастье лишь минутное проявление чувств, всё остальное просто последствия счастья… — проговорил он.

— Ничё не поняла, но буду иметь ввиду, — кинула она, опустив голову, — То что сейчас с *непереводимо», тьфу ты! С Арбитром происходит, немного пугает… С каждым днём становится только труднее верить в лучшее. Ощущение, что станет только хуже… Я никогда его не верну… — она глубоко вдохнула, — Но я продолжу надеяться, ведь ничего другого сделать не смогу, — она через силу улыбнулась. Като поднялся, сел прямо, поднял руки, но потом опустил, взял стакан с алкоголем, вылил в себя, после чего вновь повторил движение, только на этот раз схватил голову Уманки, — Ты чё?

— Влюблён, — прошептал он и потянулся к ней. Его губы соприкоснулись с её, слегка прикусывая зубами нижнюю губу. Девушка хотела его от себя отодвинуть, но он вдруг стал сильнее, её руки ослабли. Мягкий, теплый язык прошёлся по верхней губе и не смея сопротивляться, она приоткрыла рот, чтобы парень продолжил свой поцелуй более глубоко. Прошло менее минуты, как она отпрянула от парня так резко, что упала на пол, больно ударившись копчиком, — П-прости! Эм, прости! — опомнился тут же Дрелл, когда увидел смущённый взгляд девушки. Она поднялась со своего места и выбежала из бара.

— Смело, — сказал бармен, подавая ещё стакан «Сгустителя». Като выпил всё содержимое, проматерился на своём языке и вышел из бара, собираясь догнать девушку.

Встретил он её уже в лифте, который собирался уезжать вниз. Он успел забежать, когда двери закрылись. Он виновато посмотрел на неё, а девушка плакала, вытирая слёзы.

— Прости… — прошептал он, — Я правда не хотел, я знаю что у тебя есть парень, прости…

— Сама виновата, — сказала себе под нос девушка, — Не следовало выпивать вообще… Какое же я дерьмо…

— Эм, не говори про себя так, — строго сказал Като, — Ты замечательная девушка, которой я никогда ещё в своей жизни не встречал.

— Я принадлежу только Арбитру… Только ему… И то что случилось, предательство…

— А ты не говори.

— Врать? — подняла она красные глаза на Като.

— Ложь во благо.

— Ну ты и скотина.

— Справедливо, — осудил себя парень. Лифт спустился вниз. Эмме так хотелось побежать к Оку, чтобы оправдаться, но если она действительно ничего не скажет ему, то ничего плохого не произойдёт… Но ей стало в разы хуже, когда она вспомнила того, чего забывать точно нельзя было… Сейчас её самец не разумный… А раз не разумный, можно искать другого?! Как ей хотелось убить себя на месте… Предатель! — Эмма…

— Забыли. Это алкоголь. Забыли всё. Я пошла спать… — мрачно сказала она, уходя в жилой отсек. Като стоял на месте, разочарованно выдохнув. Через три недели Яутжа ждёт смерть и Эмма улетит, а он не хотел бы её терять… Пока между ними стоит этот Бетмер, он ничего не сможет сделать.

Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть пятая — измена.

Как жаль, что тут нельзя вставлять музыку, чтобы все могли послушать и не идти её искать в просторах интернета.

А так, заразная песня: MONTERO (Call Me By Your Name) — Lil Nas X. Ничего против ЛГБТ не имею, наоборот, меня радует любое проявление любви, поэтому песня выше мне очень зашла.


========== Планета «Лимо-демо»: часть шестая — нападение. ==========


Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть шестая — нападение.

Ленивая Косточка, хочу похвастаться, играть в Mass Effect доставляет мне удовольствие. Надеюсь на этих праздниках мне удастся проиграть все части, ведь первая уже позади :З

(ожидаемый финал приятно порадовал, но самоубийство Сарена (я была очень положительным персонажем) меня значительно удивил)

На следующий день девушка чувствовала сильную боль в голове от похмелья, полный сушняк в горле и «поломку» тела. Совершенно не хотелось вставать, и как повезло что сегодня выходной. Лениво поднимаясь с кровати, побрела в ванную, где встретила себя в зеркале. Волосы разлохмачены, глаза красные и опухшие, лицо бледное, а на нижней губе заметила укус, который оставил после себя Като.

— Боже-е-е… — протянула она, с трудом вспоминая вчерашний день, — Больше никогда и не за что… — пожаловалась она, опуская голову. Между бёдрами остались полосы крови. Вся нижняя одежда была испачкана. Благо она вчера переоделась в пижаму, — Да Рйет… — что в переводе с Яутжевского обозначало «дерьмо». Из-за всей этой катастрофы и стресса на новой планете, менструации пошли куда раньше, хотя должны были быть ещё через неделю. День начался её с похмелья и крови — что может пойти не так?

Наклонившись к крану, она жадно пила холодную воду, после чего сходила в душ, привела себя в порядок, сделав все женские дела и вышла в коридор, когда волосы просушились. В комнате было слишком скучно для того, чтобы провести там выходной, а в коридоре могла встретить Като… Так что она выбрала последнее. Со скукотой она была близко знакома, так что справляться с ней она не собиралась.

Ну, кого ожидали, того и ожидали — Като стоял рядом с её комнатой уже полчаса, дожидаясь, когда та выйдет. Конечно, он бы ещё полдня тут провёл, если бы та не вышла, и всё же глаза их встретились. Абсолютная тьма в глаза словно виновато глядела на неё, но Эмма обратила первым делом на его губы. Эти бледно-синие тонкие губы, под которыми была небольшая щетина выглядевшая как перья.

— Доброе утро, — мрачно сказала девушка, — Ты чего тут делаешь?

— На завтрак, — оправдался Като и Уманка выдохнула.

— Пошли, — равнодушно позвала она, махнув рукой. Като присоединился, но до столовой они дошли в тишине. Только когда им по́дали завтрак, Дрелл осмелился.

— Помнишь вчерашний день? — спросил он неловко, девушка подняла глаза со своего завтрака на него и указала на нижнюю губу.

— Такое забудешь? — парень виновато прищурился.

— Прости, — ответил он, слегка улыбаясь. Девушка ранее не слишком часто заглядывала в его зубы, что походили на клыки, но теперь они приковывали взгляд. Что-то внутреннее манило к нему, что-то шептало её поцеловать его. И вспоминая клыки Яутжа с его жвалами, сердце сжалось от тоски и чувства предательства с её стороны.

— Ничего, — она спрятала взгляд от него и решила поесть в тишине. После завтрака, они побрели по коридорам в сторону тюремного отсека. Эмма хотела бы уже зайти, чтобы пронаблюдать кормёжку, но приоткрыв двери, услышала вой Око… Она быстро закрыла дверь обратно. Зная какое обоняние у Лунного взгляда не хотела рисковать. Тот даже через лет пять мог учуять её менструации за километр, потому что различал этот запах из тысячи других сильных. Она даже не успевала надеть тампон, которые запасла на много лет вперед, Око тут же приходил к ней и слизывал всё без остатка, а позже выжидал, когда же сумеет повторить процесс. Как говорил он: «Кровь Эм-м-мы вкуснее любой другой крови в этом мире» — не лучший комплемент для девушки, и всё же поэтому он был всегда рядом с ней во время течки. Самое смущающее из воспоминаний, когда они шли по станции и забытый надетый тампон после вылизывания оставался на корабле, Яутжа прям на улице хотел снять её штаны! У Яутжей точно нет никакого чувства стыда! Бетмерам вокруг было всё равно, но вот гуманоиды, которые разделяли её этические представления, могли взглядом осудить… Даже сейчас, она дёргается от того момента…

— Не зайдёшь? — спросил Дрелл, заглядывая в её покрасневшее лицо, так как, надо же было вспомнить ту ситуацию прямо сейчас!

— Не надо сейчас… — прошептала она.

— Почему? Что такое?

— Эм… Ну тут это… М… Красные дни.

— Какие дни?

— Критические… — всё больше смущалась она.

— Я правда стараюсь понять тебя… — искренне не понимал её парень, ведь какие могут быть сейчас дни кроме критических?! Они же в осадном городе, вокруг бушует болезнь!

— Течка! — не выдержала девушка, надувая щёки, — Если зайду, Арбитр точно почувствует, и поверь мне, во время «этих» дней Яутжа всегда вёл себя как животное. Думаешь, когда он в таком состоянии, будет лучше? — возмутилась девушка, парень на несколько шагов отошёл. На щеках появилась еле различимая синета. Обычно в их обществе, девушки во время «этих» дней запирались в квартире и все это понимали. Для них это было постыдное, близкое к животному, и всё же нормальное с биологической точки зрения, ведь они вид живородящих.

— Понятно… — сказал парень, и оба повернулись на громкий рык, который ещё никто и никогда не издавал в тюремных блоках. Из дверей выбежал охранник.

— Бегите! Яутжа на свободе! — крикнул он истерически, и Като схватил девушку за руку и понёсся по коридорам. Он не знал куда, но почему-то был уверен, что нужно запереться в корабле «Ласточка» и улететь! Путь в гараж преградил Липт, что шёл проведать свой «зверинец»

— Стоп-стоп, куда так несётесь? — спросил он перепугавшихся и уставших от долгой беготни парочку.

— Яутжа вырвался! — прикрикнул Като, собираясь дальше бежать, но по коридорам раздался дикий вопль. Обернувшись, вес трое видели, как быстро нагнал их Око на четвереньках. Он трёс дредами, иногда скользя по полированному полу из-за синей крови на лапах. Из его рта изрыгались слюни с пеной. Дикие глаза смотрели строго на Эмму. Никто не успел среагировать вовремя, кроме Уманки, привыкшей к скорости своего самца. Эмма успела оттолкнуть обоих от себя и подставила руку впереди себя. Вера в хорошее оставалась при ней даже в этот опасный момент. Что Око вспомнит её, пощадит, но… Яутжа подпрыгнул, вытягивая руки вперед себя, захватив в падении и Уманку. И когда они оба упали, дикое лицо Око смотрели на неё, а кровавые глаза заглянули в синее глаза. Пасть раскрылась, собираясь укусить её в шею и выдрать трахею, но Эмма успела защититься рукой. Острые зубы громилы впились в мягкую кожу Умнаки и сжались челюсти так, что девушке показалось, она чувствует костями предплечья клыки. Она взревела от боли, рефлекторно стала его отпинывать с себя. Охрана подоспела, ударила его током, а после расстреляла транквилизаторами. Девушка продолжала лежать на полу, в страхе невмочь двинуться с места и боли. Рука чертовски пульсировала, кровь вытекала из артерий, заливая пол. Она сжала локоть как только могла, чтобы остановить кровотечение. Око… Её Око… Только что попытался её убить…

Лунный взгляд скулил, потерял ориентацию в пространстве, пытался убежать, но ноги запутались в руках и он рухнул, тяжело дыша. Через секунду, он отрубился.

— Эмма?! — вскрикнул Като, подбегая к девушке. Та смотрела в потолок с бледным лицом, а в глазах ещё было лицо её самца… Она часто его боялась, но это был лишь первый год проживания с ним, после, она поняла, что никогда Око не тронет её пальцем, будет оберегать от всех бед, стараться защищать от любого врага, но теперь… Защищаться надо именно от него… По вискам прошли слёзы, сердце билось с ускорением, челюсть задрожала, издавая постукивания, губы дрожали, не сумев произнести и слова. Адреналин играл как псих в ней, что боль отошла на второй план, — Давай, вставай, — Като помог встать Эмме, и её глаза обратились на лежащего Яутжу в середине коридора. Он часто дышал, рычал. Это… Не её Око… Это точно не был её Око…

— Отведи её в медпункт, — приказал Липт, Като согласился и повёл девушку к жилому отсеку.

Полдня Эмма не проронила и слова отходя от шока. Она верила в него до последнего. Вверила свою тело ему, душу, сознание… А сейчас всё слетело в тартарары. Всё упало на крепкой конструкции их отношений. Превратилось в сгоревший прах. Опустошилось… Она понимала, что Око никогда бы не желал ей смерти, не желал ей увечий. Да даже если Эмма поранит хотя бы пальчик, он вылизывал его с особой заботой. Синяки после тренировки так же подвергались выливанию языком. Но никак не забыть картину взбесившегося Лунного взгляда, что сжимал свои челюсти на её предплечье… Этот оскал, этот взгляд, это учащённое дыхание с рыком… Всё противоречило доброму и заботливому Оку… И того, кого она видела, точно был не он.

— Эм? — двери в её комнату приоткрылись. Из щели выглянула голова Като. Девушка лишь перевернулась на другой бок и скривила лицо от боли перебинтованной руки. Медицина работала тут на ура, поэтому ей быстро зашили рану с помощью экого механизма. Хотелось кричать от страха и плакать спрятавшись под кроватью. Око — больше не Око… Где же заветная вакцина, которую они всё никак не сделают? Ей становилось всё страшнее от мысли: она тут навсегда.

— Оставь меня, — промычала она, подтягивая к себе ноги, чтобы постараться сделать себя меньше.

— Я принёс бобы, — девушка сжала губы. Бобы — это их местная сладость, сильно напоминавшая молочный шоколад. Бобы росли на деревьях, похожих на ёлки, только приготовление полноценной сладости занимало какое-то время. Варка, выпаривание, отшелушивание от корок и сбивка в одну массу. Девушка протянула руку в его сторону, но не поворачивалась к нему лицом. Като вошёл внутрь, прикрыл двери и пошёл к ней. Сложив пару кубиков боба в её ладонь, она их сжала и потянула ко рту, — От бобов никто не отказывается, — улыбнулся он, желая поднять ей настроение, но после с сочувствием глянул на неё. Опускаясь на колени, близко подполз к её кровати, — Хочешь поговорить об этом?

— Нет, — грубо ответила она с забитым ртом шоколада, — Я просто перепугалась, ничего особенного.

— Он тебе чуть руку не откусил, — съязвил парень, за что получил кулаком в живот, — Яутжа есть Яутжа, — прохрипел он.

— Этот Яутжа был исключением. Белой вороной, как он выражался, своей расы. Не отличным от Грязной крови. Отступником их морали и принципов. И всё это было ради меня… — она сжалась, сдерживая слёзы. Давно она так часто не плакала, — Он действительно меня любит. И если узнает, что он попытался меня убить, скорее всего строго накажет себя, когда вернет сознание. Он… Он бы никогда не посмел руку на меня поднять. Никогда такого не было, чтобы он делал мне больно.

— Тебе сделай больно, сердце обольётся кровью, — прошептал с усмешкой Като, — И долго нюни будешь распускать?

— Долго.

— Арбитр готовил тебя к подобному и…

— Я знаю. Знаю я! — со злостью крикнула Эмма и повернулась к нему, встречаясь с его лицом, — Просто… — заглянула она в его абсолютно чёрные глаза, — У нас на Земле говорят: «Я просто человек», чтобы оправдать свой страх перед чем-то. Поэтому, скажу, что я просто человек. Не Яутжа, не Дрелл, или ещё кто-то. Я росла в тихое время, где самое большое потрясение в моей жизни, была смерть родителей. Никак не сравнится с болезнью «Корпа», когда половина населения планеты убили, или не сравнится с жестоким воспитанием Яутжей, где «дарят» смерть собратам и вся жизнь проходит в охоте. Даже пять лет жизни с Арбитром, никак не изменит моей прошлой жизни на Земле…

— Я всё понимаю, — сказал Като и улыбнулся, — Но сейчас не время сдаваться. Подумаешь, парень в переизбытке чувств попытался тебя убить, с кем не бывает? — пожал он плечами задорно, — Да и потом, брат сказал что не за горами выведение вакцины, нужно ещё потерпеть. Увидишь, через денёк другой, ты снова будешь на корабле с Яутжей в обнимку, — его рука погладила плечо Уманки.

— Спасибо, — шмыгнула девушка носом, — Надеюсь, так и будет… — прошептала она, — Принесешь ещё бобов? — состроила она невинную моську и парень ухмыльнулся.

— Конечно, я скоро, — он поднялся на ноги и ушёл. Эмма немного повертелась вокруг своей оси и решила выйти. В коридоре никого не было и ноги понесли её в тюремный блок. За дверями происходила какая-то немыслимая дичь. Вопли, крики, вой, рычание — всё сплеталось в ужасную какофонию звуков, которые невыносимо было слушать. Хотелось заглянуть, но рука отпрянула от ручки двери, что пыталась открыть этот ящик Пандоры. Но ей не пришлось этого сделать. Дверь открылась сама, откуда вышел Липт и с удивлением посмотрел на девушку.

— Как там Яутжа? — спросила она первое, что ей пришло на ум и был вопрос правильным.

— Вернули в клетку, спит, — он закрыл дверь и указал в сторону коридоров, — Лучше не заходи.

— Что там происходит? — пошла она по его указке.

— Полнейший кошмар. Из-за того что Яутжа сбежал, остальные вдохновились подвигом и тоже хотят попробовать.

— Вы говорите так, словно они разумны.

— Ну я думаю ты когда-нибудь была в приютах для животных. Они же не умнее собаки, но и та вполне умна, чтобы понимать происходящее. Арбитр то самое исключение, когда сознание приближено к разумному, но всё равно ведет себя как животное.

— Он пытался меня убить… — с содроганием в сердце напомнила Эмма.

— Я знаю. Это нормальная реакция. Пока он не убьёт того, кто ему знаком, остальные ему будут безразличны. Конечно, он успел убить одного, но это был инстинкт самосохранения. А когда сбежал, лишь только поцарапал. Оба охранника в тяжёлом состоянии в медпункте.

— Простите его за это, — по привычке приклонилась девушка, — Мне очень жаль.

— Рад, что ты хотя бы жива. Не извиняйся за природу Яутжа, ведь она в них заложена. Но… Как? Такая скорость… — вспомнил Липт момент нападения Око и дёрнулся от страха.

— Ах, да… — улыбнулась печально девушка, — Арбитр во время тренировок меня не щадил. Сражался всегда со мной в полную силу, поэтому реакция развилась что надо.

— За пять лет? Короткий период…

— Зато жестокие тренировки, после которых я всегда падала без сил, — девушка тяжело выдохнула, вспоминая те самые сражения с Око в зале тренировок. Она действительно падала без сил, прижимаясь к Оку и быстро засыпала. Благо, Лунный взгляд никогда не будил её, то ли давал отдохнуть, то ли просто не мог разбудить беспробудную Уманку.

— Даже не знаю, хвалить тебя или сочувствовать?

— Он готовил меня к страшным дням, когда мне придётся выживать без него. Он словно был одержим этой мыслью, ведь боялся, что умру раньше времени…

— О, — перебил Липт её, словно что-то понял, — Наверно потому я думал, что он тебя не убьёт. Всё же, болезнь «Корпа» не щадящий вирус.

— О чём ты? — не поняла девушка.

— Я вынашивал идею того, как будет реагировать Бетмер на субъект привязанности до заражения, что я и ранее говорил тебе. Я надеялся, что удвоенные чувства прибавят этот порыв защищать тебя и заботиться, но видно ошибся.

— Чудес в мире не бывает, — пожала Эмма плечами, — Даже если веришь, это остаётся просто верой. А как пойдёт дело, уже зависит от обстоятельств. С болезнью я сделать ничего не смогу…

— С болезнью я сделать ничегоне смогу… — процитировал Липт её слова, замирая на месте. Эмма прошла ещё пару шагов вперед, пока не заметила остановившегося Липта.

— Да я так и сказала. Ты чего? — нахмурилась Эмма.

— Пошли со мной, — приказал он, хватая ту за предплечье. Девушка повиновалась. Она чуть ли не бежала за ним, так как тот куда-то спешил. Они завернули в коридор лаборатории. Открыв стеклянную дверь, проходили мимо учёных, занимающихся исследованиями. Так он провёл её до своего стола и усадил на стул, — Рукав, — указал он на руку, и девушка увидела шприц, который достал Липт из упаковки.

— Хочешь взять мою кровь? — поняла она, и открыла ему внутреннюю сторону локтя. Он помазал мягкое место у вены ватой, от которой несло спиртом. После чего, осторожно воткнул иглу в вену и набрал колбу красной кровью, — И для чего?

— Хочу проверить теорию, которую когда-то предположила моя мать. Я тогда не понял её… Но перед смерть, как спасти меня, она сказала: «Спасай брата, бегите в центр. Запомни: красный компонент родственника вылечит всех». Я даже и забыл эти слова, но когда ты сказала, что ничего не сможешь сделать с болезнью - вспомнил. Красный компонент… Это безумно, но возможно иммунная система человека содержит в себе то, что нужно для вакцины, — он приложил в месту укола вату и заставил Эмму сжать руку. Девушка с приоткрытым ртом выслушала его и улыбнулась.

— То есть, спасёт?! Правда спасёт?! — в надежде прикрикнула она, Липт влил кровь Уманки в другую колбу и встряхнул руками.

— Я не знаю! Говорю же — это безумие! Но может сработать. Надо исследовать, найти этот спрятанный компонент в твоей крови.

— Сколько это займёт?

— Не знаю… Может, неделю, может пару дней. Если нужный компонент сокрытый в твоей крови и будет сам твой иммунитет, то вакцина может создана хоть сегодня! Я не знаю, — вновь плеснул он руками, — Мне надо время. Пока иди, не думай улетать с планеты, возможно мне понадобиться ещё твоей крови.

— Конечно, сколько хотите, пожалуйста, — сказала девушка, вставая со стула, — Не буду мешать, ищите! — пожелала она и вышла из лаборатории в коридоры. С приподнятым настроением она пошла в жилой отсек, где и встретила Като с небольшим мешком бобов.

— О, ты откуда? — удивился Дрелл и девушка запрыгала на месте от счастья.

— Като! Като! Не поверишь! — радостно начала она, — Липт наверное понял что недостаёт вакцине и взял мою кровь! — Като подхватил её радость с ноткой тоски.

— Ух ты! Это значит, скоро конец болезни?! Я так рад, Эмма, ты молодчина! — улыбался он и девушка взяла его мешок с бобами.

— Но я всё равно ещё та-а-ак расстроена! — наиграно сказала она, притворяясь больной, — Мне нужна ещё парочка бобов, спасибо, — поковыляла она в сторону в своей комнаты, — Ах, кто бы утешил.

— Переигрываешь, — заметил Дрелл и девушка хихикнула.

— Я знаю, пошли уже. Я думала всё становиться хуже, а тут удача! Я рада! — они вместе двинулись в её комнату.

Тем временем, Эмма совершенно забыла о Преследователе, который подлетал к планете «Лимо-демо». Его жвалы тревожно стучали по внутренней стороне маски, прикидывая, как можно влететь в планету и не попасться пушке? Он облетел голубой шар в космосе вокруг и нашёл надёжное место. Север — где точно не должны жить Дреллы и где не должна находится пушка! Собираясь полететь, остановился. А вдруг и там тоже построена пушка, а вдруг радиус атаки распространяется на всю планету, но тут даже нет спутников, чтобы сумели сделать это. И вообще он не понимал, зачем рисковать жизнью ради этих двух? Ну умрут и умрут. Но тогда она не сможет со смехом наблюдать играющего Лунного взгляда за Умановским звуковым инструментом, не сможет поиздеваться над Уманкой, к чьим щекам так забавно приливает кровь, и не сможет попросить помощи… Или жизнь, или честь и достоинство. Да что тут выбирать?! Конечно второе! Умереть он всегда успеет, а вот честь и достоинство гордость не разрешает отложить. Чего это, воин — и будет печься о собственной жизни?! Рисковать так с весельем! Поэтому она полетел к северной части планеты. Удачно, он смог увернутся от лазера, что летел в сторону его тарахтелки и вошёл в атмосферу. Вводя данный «Ласточки» стал искать по радару.

Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть шестая — нападение.

Напомнило: Возможно — МЫ.

Наверно из-за слов: “Прости, мне придётся убить тебя, ведь только так я буду знать точно, что между нами ничего и никогда уже не будет, возможно”.


========== Планета «Лимо-демо»: часть седьмая — ещё один проблемный Бетмер. ==========


На планете прибывала ночь. Большая луна, что находилась рядом с «Лимо-демо» ярко освещала поверхность. Преследователь на своём «Валаке», летел рядом с Землёй в невидимости, устремившись как раз к Исследовательскому сектору №77 где и находился корабль Лунного взгляда. Подлетая к городу, он осмотрелся, где можно было сесть и нашёл подходящее место в поле за высокими деревьями. Когда Нар’уда коснулся земли, Преследователь встал со своего места и прошёл в оружейную. Там надел специальную сумку с баллоном и провёл трубки к маске. Так как Уманка не написала, какого рода болезнь и как она распространяется, принял все меры защиты от заражения.

Выходя из корабля, оставив того в режиме ожидания, пошёл в город. Там его встретила стены и ворота с турелями.

— Обезопасились… Дело серьёзное, — прострекотал про себя Яутжа и осмотрелся. Ему всё время казалось, что он обязан поспешить, хотя это чувство ему не свойственно. Даже на первой охоте на Священную дичь, парень высчитывал каждую мелочь, чтобы сделать всё без проблем. Обычно, из-за своего принципа — медлить и рассуждать — он выполнял задания безупречнее, нежели его собратья.

Сейчас у него стояла задача под название — «десятиметровая стена». Преодолеть её можно прыжком с высокого дерева, но он не знал дистанцию атаки турелей. Так же не знал, сколько за стеной охранников, что оберегали внутреннюю часть стены. Для проверки, всё же он залез на секвойю, и с вершины огляделся, просматривая все тепловые источники. Рядом со стеной никого, прыжок совершить может, но турели… Он пропрыгал на соседние деревья, подальше от турелей, и смог совершить, наверное, самый дальний прыжок в его жизни, но долететь до стены не совсем сумел. Хватаясь руками о края, он подтянулся и залез на титановую преграду.

Спускаясь вниз, хватаясь когтями о поверхность стены, приземлился на асфальтированную дорогу. Обоняние тут же почувствовала сильный запах Око и его Уманки. Двигаясь по запаху, накрывшись сетью, осторожно шёл по направлению. Запах тут же привёл к воротам, открыв которых, убедился в его принадлежности к лифтам, но тут была загвоздка. Биометрический пароль коим он не обладал. Вряд ли его ладонь подойдёт. Он решил, что лучше убить кого-то, кто мог обладать нужным отпечатком, пока ворота сами не закрылись, а платформа не поехала вниз. Он удивился, прижался к углу помещения и пригнулся готовя запястные лезвия для атаки.

Когда лифт остановился, а двери открылись, его не заметил один из Дреллов, уткнувшись в геологическую проекцию на руке, напоминающий телефон. Яутжа проскользнул мимо него в коридор и двинулся по запаху. Первым делом он хотел найти Уманку — она первостепенная цель и Лунный взгляд бы одобрил выбор. Дойдя до дверей комнаты Эммы, осторожно зашёл внутрь. Девушка сразу попалась на глаза. Она спала на кровати, от неё веяло сладковатым запахом, но не смея отвлекаться на него, потряс Уманку. Та не просыпалась, он даже подумал, что она умерла, но убедившись в ритмичном биении сердца и работы мозга, потряс ещё раз.

— Да проснись! — скомандовал он шепча, поднимая её верхнюю часть тела с кровати.

— Потом Око… — сонно сказала она, — Чуть позже… — и она снова уснула. Преследователь даже удивился, насколько можно так крепко спать? Оставив её на потом, решил пойти по запаху к Серебряному взгляду, чьё присутствие было недалеко. Проходя по коридорам, его смутили звуки за дверьми тюремного блока. Заглядывая внутрь, у стен стояли стенки со знакомыми ему расами. Когда они учуяли его запах, проснулись и стали выть, бить по прутьям старясь вырваться. Преследователь потряс головой и проследовал дальше, куда вёл мускус Ока. Рычал на каждого, кто хотел ему навредить и те с испугом прижимались к другой стороне клетки. В голове Преследователя не складывалось, почему разумные существа как эти ведут себя по животному?

Пройдя в двери персональной комнаты Око, замер на месте. Лунный взгляд, лишённый своей брони и оружия, сидел в клетке и спал, свернувшись калачиком. По бокам помещения спали охранники, готовые в любую секунду проснутся и удержать необузданного Яутжа. Преследователь прошёл к нему, заглядывая в его глаза, как тут, они открылись и посмотрели точно на собрата. Этот дикий, звериный взгляд… Око вскочил, стал на него рычать, бить прутья клетки лапами, стараясь навредить Преследователю. И собрат не сразу среагировал, так как Яут ранил его в предплечье, оставляя царапину от когтей. Охрана тут же проснулась, стала бить током Око, а тот скулил, но продолжал свои попытки вырваться. От шока, Яут решил скорее выйти из комнаты и пойти назад к Уманке, но… Рана, которую оставил на нём Лунный взгляд его напрягла…

То что он видел, никак не сравнится со всем страшным, что он видел в своей жизни. Животное поведение благородного Охотника выходило за грань создания. И заразись он, будет вести себя так же… Это его озадачило, и признает, немного напугало. Он не хотел бы стать таким же, как его собрат.

Проходя по коридорам, возвращаясь к Уманке, он решил поступить правильно.

Пробуждая Эмму полностью, причинив несильный вред, как щелчок по лбу, девушка проснулась неожиданно и осмотрелась. Яут снял с себя сеть и самка тут же вспомнила свою просьбу Преследователю, но надеялась, что он не придёт, поэтому забыла этого.

— Преследователь? — прострекотала она, — Что ты…

— Самка, меня ранили, — перебил он, показывая руку, — Лунный взгляд, — девушка с ужасом посмотрела на царапину, — Скорее всего и я заразился. Буди Дреллов.

— Погоди-погоди! Но болезнь распространяется по воздуху! Скорее всего это просто рана… — напугано прорычала она.

— Лучше всего удостовериться, а не верить, — строго прорычал он.

— Ты потеряешь сознание, в лучшем случае, только через часов пять. У нас есть ещё время, — она вскочила с кровати и пошла к выходу. Яут пошёл за ней. Как бы ему хотелось просто забрать Уманку и Око отсюда, но убедившись в ужасе болезни, решил заключить и себя в клетку. Мало ли что может пойти дальше не так? Он никогда сам не вылечится, даже к Аттуре не долетит и умрёт, а Дрелл, пусть и коварный, но достаточно умный народ в медицине, — Ты уверен?

— Насчёт заключения себя в клетку? Я видел Лунного взгляда и это… Ужасно, — проскулили Преследователь; впервые Яут был напуган: ничто не пугает больше, чем потеря самого себя. Девушка поспешила к дверям Липта, где тот спал. Без стука врываясь в комнату, она стала его будить, забыв ожерелье у себя. Благо, этот Дрелл знал язык Яутжей.

— Проснись! Липт! — кричала она, треся его за плечи. Его чёрные глаза открылись, прищурились.

— Эмма? Что-то случилось?

— Яутжа случился! — крикнула она и указала на Преследователя за собой. Липт вскочил с постели, — Это Арбитр, но не мой!

— Что-что… Как? — удивился он, и Яут отодвинул Уманку в сторону и указал на царапину.

— Опасно? Я заражён?! — требовал он объяснения, что бедный безоружные Липт сморщил лицо.

— Э-этого я не знаю… Обычно Бетмеры заражаются по воздуху, — напугано проговорил Дрелл, глядя на нависшее тело великана.

— В курсе, но я ношу маску, кислород в баллоне, — он отошёл на пару шагов, — Я готов сесть сам в клетку пока не выяснится, заражён ли я.

— А… Л-ладно, — неловко улыбнулся Липт, и обходя стороной Яутжа, побежал по коридорам. Подняли весь персонал, готовя новую клетку для ещё одного Арбитра, было решено его заключить в ту же комнату, что и Око. Пока шла подготовка, Преследователь спокойно наблюдал за всем и всё время держался Эммы, потому что она знала куда идти и что делать.

— Не страшно? — спросила она, когда Преследователь снимал с себя доспехи и отбросил всё оружие. Баллон и маску пока не снимал, потому что, если царапина не несёт в себе заразы, то воздух определённо мог.

— Что значит страх? — спросил Преследователь, глядя на Лунного взгляда, который грыз прутья смотря только на Эмму, — Я не могу его чувствовать.

— Понятно, — девушка опустила взгляд.

— Во имя Кодекса, зачем я только полетел вас спасать, — поругался он, — Теперь стану как этот оболтус, — указал он на Око, который фыркал, иногда кидал взгляд на Преследователя и пускал слюни, — Эмма, — мужчина повернулся к девушке, когда полностью разделся, — Я пожалею, но доверюсь тебе. Надеюсь, ты нас спасёшь, — девушка печально улыбнулась и взгляд застыл на красноватых молниях в жёлтых глазах Преследователя что просвечивались через маску. Её губы от обиды задрожали. Она надеялась, что всё обойдётся, но мать Фортуна снова обошла ту стороной. Она протянула руки.

— Мне очень жаль, — с сожалением сказала она, и Преследователь понял её. Снимая маску он отдал ей в руки, а сам положил баллон на пол. Подвигав немного жвалами, залез в клетку. Охрана закрыла двери, и девушка присела рядом, глядя в его глаза, — Мне правда очень жаль.

— Стыд-то какой, — прорычал он, — Уманка жалеет меня, — его голова повернулась к Оку, — Ради Кодекса, надеюсь я реально не буду выглядеть так. Да ты только посмотри на него! — указал он на Око, — Ведет себя как вылупившейся, — девушка грустно улыбнулась.

— Будешь, — смиренно ответила она, отчего Преследователь прошёлся руками по глазам.

— Когда всё закончится, я попрошу от вас плату, ясно? — не терял надежды Яутжа, в этот момент зашёл Като. Он посмотрел на Око, а после на Преследователя. После чего приблизился к Эмме и протянул ожерелье. Надевая его, она пожелала ему доброго утра.

— Не такое доброе, раз теперь тут двое, — указал он, — Кошмар, а они Яутжа.

— Мелкий! — огрызнулся Преследователь, — Я понимаю твой язык. Обещаю, когда я выберусь отсюда, точно тебе все кости переломаю, — разозлился он, чего Като точно не ожидал, был уверен что тот стал бессознательным существом.

— Не кипятись Преследователь, всё в порядке, — улыбнулась девушка, и Като удивлённо дёрнул надбровными дугами. Уманка указывает Охотнику, как ему себя вести? В каком это мире такое видано?

— Уманка, тут я никому не доверяю, кроме тебя, — строго сказал он, — Поэтому я надеюсь что ты ничего не испортишь.

— Будь уверен, я присмотрю за вами.

— Ловлю на слове, должна будешь тот пирог, который сделала, — и девушка вспомнила, как когда-то сделала большой пирог на одной из станций. Тогда Око и Уманка помогли Преследователю с выполнением задания, чем отблагодарил оплатой номера отеля. Так Эмма нашла печь и ингредиенты для готовки просто огромного мясного пирога, ведь надо было накормить двухметровых Яутжей-Охотников, чья жизнь — вечная борьба за выживание. Когда блюдо было готово, Оку он не понравился, зато Преследователь съел его очень быстро и хотел добавки. Тогда девушка испекла аж три пирога, — Пусть только попробуют мне выдрать нервные окончания, я их придушу, — продолжал он угрожать, но всё больше и больше чувствовал, что хочет спать, — Ты! Дрелл!

— Д-да? — дёрнулся Като.

— Только попробуй сделать с этой Уманкой что-то плохое, я тебя обязательно найду, обещаю, — прорычал он, и Като поднял руки.

— Ничего плохого, ясно, — Яутжа вновь почувствовал этот прилив сонливости.

— Кажется… Я теряюсь… Уманка, не подведи, — проскулил он, хватаясь за голову. Его вой довёл всех до мурашек, Око подхватил его. И когда Преследователь замолчал, его глаза залились алым цветом. Он стал так же рычать, бить клетку, пытаясь вырваться.

— Вот и всё, — прошептала девушка.

— Так кто это был? — решил спросить Като, пока не забыл, — Почему он тут?

— Во второй день прибывания тут, я хотела найти поддержку. Никто другой не пришёл на ум, как этот Арбитр, друг моего парня, — указала она на Преследователя, — Когда-то он спас мою жизнь от Грязной крови. Так и завязались дружеские отношения.

— Дружба с Яутжами до добра никогда не доводит. Обычно это случается с их жертвами, но ты умудрилась самих Охотников привести к бешенству, — улыбнулся он, когда посмотрел на Яутжей. Один продолжал грызть прутья, другой их выбить. Охрана била Преследователя током, как и в первый день с Око, одного удара хватало, чтобы отвлечь. Девушка улыбнулась.

— И не говори… — опустила она голову вниз, — Где твой брат?

— Раз вся лаборатория проснулась, пошли искать нужный компонент в твоей крови.

— Удивительно, что они решили оставить ещё одного Яутжа.

— Они и не хотели, — пожал плечами парень и гордо выставил грудь, — Мне пришлось уговорить его это сделать. В противном случае ты просто улетишь и оставишь обоих Яут тут.

— Жестоко, — усмехнулась девушка, — Но верно.

— Не слышу слова благодарности. Где они?

— Спасибо.

— Эх… Приходиться же из тебя вытягивать благодарность, — он поднялся, — Пошли работать. Раз все засуетились с самого утра, то стоит начать пораньше.

— Согласна, — поднялась за ним девушка, — Пока Арбитры, — помахала она обоим. Око заскулил, а Преследователь завыл.

Прошла ещё пара дней, как Эмма работала в поте лица, убираясь в тюремных блоках, когда закончились менструации. Готовка, уборка, хождение вдоль стены, обеды, общение с Като и Липтом, наблюдение за кормёжкой двух опасных Бетмеров — и так было ещё пару дней, неделя потихоньку заканчивалась, как и экспериментальные опыты над заразившиеся с новой вакциной, что создал Липт. И только сегодня, у него была хорошая новость и плохая для всех.

Собрав весь персонал в столовой, она поднялся на стол, оглядел Дреллов и Уманку.

— Здравствуйте Исследовательский сектор №77, — объявил он, глубоко вдыхая, — Сегодня неординарное и короткое собрание, — сказал он, и на самом деле, «неординарное» оно было потому, что есть специальный зал, где он говорил какие-нибудь новости или отдавал указания. Иногда толкал великолепную речь, мотивирующую остальных не сдаваться, и даже на Эмму влияли его слова, отчего она ещё не впала в депрессию, — У меня для вас две новости. Обе несут в себе очень важную информацию, которую стоит озвучить и намотать себе на уст. Начну с первой, — он указал на Эмму, — Долгое, с лишком долгое время мы были заключены здесь ради выживания. Из-за болезни мы все потеряли близких, родный, друзей… Мои родители пожертвовали собой, чтобы я спас брата, убегая сюда. Половина планеты была убита домашними и дикими животными. Но не теперь! Благодаря нашей гостье, Умке Арбитра, что мы держим в тюремном блоке не просто так, помогла нам найти недостающий компонент для вакцины и она, спешу порадовать, работает! — все с радостью крикнули и похлопали в ладоши адресованные Эмме. Она встала и всем поклонилась. Теперь надежда на восстановление планеты и спасения всех Бетмеров становится возможной.

— Как Вы узнали об этом? — спросил один их охраны, — Можем мы быть уверены?

— Отличный вопрос. Мы испытали вакцину на одном из животных, пойманного в лесу. Маленькое и безобидное в какой-то мере, — он кому-то помахал рукой, и один из учёных принёс клетку с маленькой, пушистой Ванессой (её исцеляющая сюна не могла предотвратить болезнь, так как сама заразилась). Липт не побоялся открыть клетку и вытащить спящее животное. Положив на руки, стал гладить, — Лечение длилось в пределе нескольких часов. Ванесса уже третий день не подаёт никаких признаков заражения, и могу вас уверить, вакцина действительно работает, — Эмма прикусила губу и смело встала со своего места.

— Могу спросить?

— Конечно, что угодно, — вдохновился Липт, глядя на спасительницу.

— Когда смогут вылечить Арбитров? — на данный момент, только она была за лечение Яутжей, остальные же хотели их выгнать в лес или убить. Никого другого, только Арбитров. Те, хоть зараженные, хоть не заражённые, всегда стремятся убить не годным им.

— Это уже вторая новость, присядь пока, — вежливо попросил Липт и девушка послушалась его, — Как сказала наша гостья, у нас в тюремной блоке есть два Яутжа, которых все уже прекрасно знают, — он сложил руки, — Содержание столь опасных существ становиться крайне затруднительным. Пускай те подвержены заражению болезни «Корпа», они оставили при себе умение учится и размышлять. Конечно, сознание их затуманено, и на данный момент мы предполагаем что в них развивается уже новая личность, которая будет агрессивной, но вполне себе умной… — он посмотрел на Эмму, — Отвечаю на твой вопрос — да. Эта вакцина их вылечит, но из-за их физиологии лечение может продлится. Это займёт больше суток, а может даже неделю. Они большие Бетмеры. И спешу успокоить всех, они уже начали курс лечения день назад. Пока никаких результатов, но как я и сказал, лечение будет долгим, — он обвёл взглядом всех присутствующих, — Это всё, можете продолжать работу, — Дреллы повставали со своих мест и стали уходить. Только Уманка с Като остались на месте. К ним спустился Липт.

— Хорошая речь, — улыбнулась Эмма, — То что ты сказал, правда?

— Конечно. Может я и опустил некоторые тревожные моменты, но всё сказанное истина, — неловко улыбнулся Дрелл, Като прищурил взгляд.

— Выкладывай давай, — огрызнулся его младший брат и Липт раздосадовано выдохнул.

— Эти Арбитры всё время хотят подраться друг с другом. Кем они приходились друг другу в прошлом? — спросил он Эмму, та задумалась.

— Я бы не назвала их друзьями, скорее просто с одного куста ягоды…

— Кто? — спросили Дреллы. Девушка поняла, что у них так не выражаются.

— Ну я говорю, что мой парень не очень любил того Арбитра, но они не плохо ладили. Я же была их связующей нитью, что не давала им расстаться. Я общалась с тем Арбитром достаточно давно и он часто нас посещал, чтобы убить время… Трудно объяснить, — выдохнула она, — Короче, они не друзья и не враги.

— Ладно, это всё равно трудно для моего понимания. Мне было бы достаточно и того, что они знакомы. Это объясняет, почему оба так не равнодушны друг другу. Обычно, незнакомые Бетмеры не обращают внимания, а знакомые могут и убить.

— Хотите сказать, что они могут скоро разорвать друг друга?

— Это я и имел ввиду. Ладно, — прихлопнул он в ладоши, — Идите работать, мы сами разберемся с этим моментом, — улыбнулся он как тут, неожиданно раздался истерические крики с коридоров. Среди шума, можно было различить слова: «Яутжа» и «сбежали».

Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть седьмая — ещё один проблемный Бетмер.

Вот это песня играла, пока писала: Cradles — Sub Urban. Пожалуй, подходит по всё это. Жалко Преследователя, кто же знал…


========== Планета «Лимо-демо»: часть восьмая — Яутжы. ==========


Око сидел приунывши в своей клетке. В голове царил настоящий беспорядок мутневших в сознании неких воспоминаний, медленно превращавшихся в съёмку из 70-х. Немой фильм с обрывками зажёванных дней пяти лет. Запахи превращались в сгусток бесцветной формы квадрата. А звуки в чирикание неизвестной птицы, которую довелось услышать однажды, где-то рядом, с холодной мягкостью на коленях. И как шелковисто ложились тонкие нити близости на жвалы. Прикрывая глаза, он больше отдавался именно синему цвету моря, а на горизонте спускалась парочка солнц, державших друг друга лучами. Никто бы не сказал, что синий цвет имеет запах, но Око бы сочинил о ней мелодию. Как свежо и гармонично играли чувства на белых клавиш некого инструмента. Синий — имеет запах любви, имеет звук любви, имеет прикосновение любви и мягких губ.

Рядом взвыли, отчего Око недовольно фыркнул, позабыв чувства, и стал ходить туда-сюда по клетке. Как же она его бесила. Хотелось бежать. А бежать нельзя… Почему он тут? Где небо, где поле и леса? Куда всё пропало? Почему лишь палки вкуса соли? И почему ему больно от сверкающего света что держало мясо? Почему он должен смотреть на это мясо сейчас?

Повернув голову на соседа, что разделял его негодование в виде клетке, пошевелил жвалами. Соседа хотелось укусить. Неожиданный порыв, который он компенсировал попыткой добраться до него, хотя бы попробовать снова. Но этого не получилось. Сосед так же поступил. Оба Бетмера, как идиоты тянулись друг другу руками с желанием поцарапать — зачем? А они и сами не задумывались о своих поступках. Захотел — сделал. Не получилось — зато попробовал, пускай не единожды. Вдруг лапа дотянется на этот раз?

Охранники лишь тяжело выдохнули их глупым попыткам убить друг друга. При этом, они хотя бы не стараются выбраться. Если им весело слюнявить пол, грызть прутья и тянуть руки к оппоненту, как какие-то разлучённые возлюбленные — то пусть делают, главное не дебоширят. И что только в их пустых головах творятся — одному Богу известно. Когда Арбитрам наскучило, они просто отвернулись в разные стороны и глядели в стену. Та почему-то казалось очень интересной. Она была полностью пустой и серой, сделана из камня — и именно это и было интересным.

Один из Дреллов даже пошутил, что они: «Познают наивысшие мысли Вселенной!». Хотя в бестолковых созданиях не грамма умной мысли, лишь только посредственные желания и животные инстинкты. Некогда умные, жестокие долгожители Вселенной были всадниками апокалипсиса для каждого, и только самая крупная неудача могла сулить встречей с подобным. Даже детей пугали, если те не слушались, что если не будут вести себя правильно к Яутжам отправят. Наистрашнейшая раса, коих могла придумать природа Науд-Аурит’сеней! А теперь, кто они? Безмозглые животные, которых разрешено бить током, а в ответ — ничего. Куда же делась их пресловутое упорство, гордость и жестокость? В каком уголке подсознания хранятся учения Кодекса? Где бывалая сила, оттачиваемая столетиями, и проворность ума? Будь они прежними, Арбитры давно бы выбрались отсюда. Но не сейчас, не тогда, когда в них присутствовала древняя природа.

Сосед стал чего-то ходить из угла в угол. Наблюдательные глаза рассматривали клетку с внимательностью, но может он так развлекался? Оку не было это интересно. Он ждал синий цвет. Он хотел вновь почувствовать запах любви, что дурманит ум настолько, что даже разум, который и так слабый, перестаёт вообще существовать в помине. О, как же хотелось облизать шею! О, как же хотелось укусить её! О, помилуй извращенные помыслы, как же хотелось схватить её и никогда не отпускать! Никогда-никогда.

И вновь сосед заставил обратить на него внимание. Он что-то крутил своим когтем под дверью клетки, но вот что, не понятно. Кажется, он даже увлёкся этим, что и заставило Око повторить его движение. Покрутив-покрутив, не находил в этом что-то весёлое, только палец болел, а боли ему не хотелось, поэтому оторвался от бессмысленного дела и посмотрел на Дреллов. Они разговаривали, хотя для Яутжа это слышалось как вякание лягушки. Скучно и не интересно. В принципе, себя тут нечем развлечь, только воем, на который тебе отвечают кто-то за преградой в виде дверей. Но кто это мог быть? Яутжу всегда было это интересно. Когда он вырвался, его ничего не заботило, кроме сладковатого запаха синего цвета. Сейчас был бы не прочь выйти, да проверить, но вот никак! Никак! Палки солёного вкуса мешают!

Сосед рыкнул очень позитивно. Глянув на него, Око стал скулить и рычать. Этот наглый хмырь только что смог сломать дверь! Всё дело в том, что он сумел вытащить ногтём гвоздь из затворки. Преследователь — даже заражённым страшной болезнью «Корпа» оставался Преследователем. Не зря уже с пелёнок ему дали это имя. Яут и сам был удивлён своей удачной попыткой. Но на чистоту, он действительно просто так ковырял засов из интереса — а если ещё честнее, ещё в сознании, Преследователь придумал план, как выберется из клетки, если ему вдруг солгут Дреллы, и как раз выковыривание гвоздя из засова была первой в пункте по побегу.

Дреллы, заметив это, стали в панике бить того током, и чтобы подсобить своему внутреннему инстинкту «оберегать свою стаю», Око применил приём, которому недавно научился. Схватил палку одного из охранников и ударил током. На другого напал уже Преследователь, прокусив горло. Когда оба Дрелла были мертвы, Око скакал на задних лапах, выпрашивая собрата спасти его, но Арбитр только фыркнул, гордо поднял голову, и ушёл за дверь важно покачивая задницу туда-сюда, словно специально. Разозлившийся Око стал сильнее быть прутья и выть, как тут, в его голову пришла первая и скорее всего последняя мысль из сознания — сосед пошёл к синему цвету. Но ведь синий цвет — его! Только его! Он вожак стаи, не этот сосед!

Повторив манипуляции, которые недавно проделал Преследователь пальцем, так же смог вытащить гвоздь из засова и открыть дверцу. Он сорвался в беге, и вновь забыв удовлетворить своё любопытство о рассмотрении других Бетмеров, побежал по коридорам на запах любви.

— Ох… — потянулась блаженно Эмма, похрустывая позвоночником. Сегодня с Като они мыли полы в коридорах жилого отсека. И представить Уманка не могла, что оно настолько большое, — Мы всё… — выдохнула она. Като так же потянулся.

— В бар не хочешь? Я не буду делать того, что было в прошлый раз, — пообещал он, со смущением улыбаясь. Девушка посмотрела на него с прищуром, подозревая его во вранье, — Я покажу тебе одну игру, которую обычно там играют.

— Что за игра? — с интересом спросила она, опуская швабру из рук.

— «Прятки в норках» — она так называется. Длинными палками бьёшь по шарам, чтобы каждый попал в норку. Кто смог забить большое количество — выигрывает, — девушка вдохновлено раскрыла рот.

— У нас это бильярд называется.

— Странное название простой игре, — съязвил парень, получая долгожданные надутые щёчки девушки.

— Не простая! Там столько махинаций и способов ударов! Тут нужно мастерство!

— Я уже четвёртый год победитель в этой игре. Пойдём и убедишься сама.

— Какую выгодную альтернативу нашей борьбы ты придумал. Не в битве, так в играх? — хитро указала девушка, Като улыбнулся, хотел что-то да сказать в ответ, да только та была права, поэтому:

— Да, — он просто согласился с этим фактом, отчего девушка засмеялась.

— Ну ладно, пошли в бар, — ответила она, как тут заметила пристальный взгляд Като куда-то назад, а за ним, и чужой, страшный вой. Оборачиваясь, к ней на всех парах несся Преследователь, хищно рыча и фыркая, облизывая жвалы. Собираясь увернуться от него и утащить за собой Дрелла, Арбитр словно споткнулся и кубарем полетел в стену. Эмма заметила, что за ногу Преследователя кусал её Око. После чего, когда расслабил челюсть, опрокинул собрата к другой стене с глухим ударом. Лунный взгляд зарычал на Преследователя, стал дёргать головой то направо, то налево, после чего, ударил руками в грудь соперника, вваливая в руки весь свой весь. Другой Арбитр, которого избивали, стал скулить, извиваться, стараться укусить, и вывернувшись с удара в грудь, толкнул плечом Око. Тот упал, наблюдая как вставший на четвереньки собрат, снова рванулся к Эмме.

В этот момент, за долю секунды, глаза Око поменяли свой цвет на привычный лунный. Все воспоминания этих пяти лет, нет… Воспоминания, знания, чувства, привычки всей его жизни, больно врезались в голову, словно ударом молота. Голова неистово заболела, что он потерялся во времени и случившееся ситуации.

Преследователь приблизился к Уманке, его жвалы и челюсть раскрылись для укуса, ведь Уманка имела такой приторно-сладкий вкус крови, а плоть заманчиво блестела в свете коридорных фонарей. Миг, Като отшвырнул Эмму назад, подставляясь под удар. Клыки впились в его левое плечо, проламывая кость ключицы. Дрелл взревел от боли, стараясь оттолкнуть от себя дикого Бетмера, но сделал это не он. Преследователя подняли за дреды так, что тот стал скулить и выть, после чего отшвырнули.

— Пошёл вон! — зарычал Око на Преследователя, который упал на пол и хватал руками воздух. А когда встал, снова напал, только на этот раз на Лунного взгляда. Увернувшись, Арбитр схватил того за шею, повалил на пол, скрутил ему руки за спиной и посмотрел на Эмму, — Зови подмогу! — сказал он на человеческом.

— Око… — не веря своим глазам, Уманка застыла от невероятности событий.

— Зови! — крикнул он на неё, и девушка опомнившись, глянула на Като, который махал ей рукой, чтобы та поторопилась. Она побежала на память к лаборатории, прямиком к Липту.

— Яутжа опять сбежал! — крикнула она, все по поднимали головы, взяли ружья с транквилизаторами, и выбежали в коридор. Увидев лежащего Дрелла, что сжимал свою рану и кряхтел от боли, увидели Око с Преследователем.

— Стреляйте! — рыкнул Лунный взгляд, указывая на заражённого. Исследователи потерялись, не зная в кого стрелять, в Яутжа что был на полу или в того, кто его прижимал? Решившись, дротики полетели в Преследователя, тот некоторое время извивался, но после отключился. Око отпустил его и устало сел на пол, облокотившись плечом о стену, — Эм-м-ма… — позвал он её на Умановском, поднимая руку. Эмма со слезами на глазах с трепетом подошла к нему и окунулась в его обьятья, заплакав.

— Я думала… Я не верила… Око… — заныла она в его дреды.

— Ты всё же осталась. Бестолковая Уманка, улетать тебе надо было, — с ухмылкой прошептал он, жвалами потрепав её волосы, — Спасибо… — пока оба наслаждались долгожданной встречей, Липт приказал увести Като на носилках, чтобы ему оказали помощь, после чего подошёл к паре.

— Извините, Арбитр, — обратился он к Яутжу. Око поднял обозлённые глаза на Дрелла, — Я рад Вашему выздоровлению.

— Я всё помню. Помню все моменты, проведённые в той клетке, — он поднялся, усаживая Эмму на руку, — Всё что Вы говорили, всё что говорили другие, всё это…

— Поймите, это всё ради блага моей планеты. Вы бы поступили так же, — снисходительно ответил Липт, его схватили за воротник.

— Нет, я бы убил, — отпуская его из-за неодобрительного взгляда Уманки, он выдохнул, — Где мой корабль.

— Арбитр! — возмутилась девушка, сама спускаясь с его рук и встала перед Липтом, — Мы никуда не поедем без Преследователя!

— Да убейте его и дело с концом, — огрызнулся Око, и Липт сжал губы. Теперь ясно что имела ввиду Эмма, когда говорила, что они и не друзья, и не враги.

— Нет! — возразила смело девушка, чему удивился Липт, что не мог проронить и слова против Яутжа, — Я его не брошу!

— Как он вообще тут оказался? — грозно спросил Око, опасно наклоняясь к ней. Дрелл уже ожидал, что его жвалы схватят её лицо, а клыки откусят нос.

— Я попросила помощи, — виновато улыбнулась она, отчего Яутжа выдохнул тяжело.

— Никого другого не могла?

— Я была в безвыходной ситуации! Только ему доверять и могла!

— Нашла кому довериться!

— Ну-ка! — она схватила его за жвалу и сжала, что аж Липт побледнел, — Не ругай меня за мой страх! Я всего лишь Уманка! — прорычала она и на удивление Дрелла, Око поднял руки, словно сдавался.

— Всё-всё, твоя взяла, понял я, — когда Уманка отпустила его, он пошевелил этим жвалом, — Мы остаёмся ещё тут, Дрелл кто-то там, забыл уже твоё имя… Где наш корабль?

— Т-так, погодите! — вскрикнул в непонимании чувств Липт, и со страхом посмотрел на великана, — Я мало что понимаю в ваших отношениях, но меня просто съедает вопрос… Неужели правда, что она Ваша… Де… Самка? — смог он правильно подобрать слово, Око, как и Эмма, невозмутимо кивнули.

— Пошли, корабль там, — она взяла его за руку и повела в гараж, оставляя Липта в одинокой комнате. Он встряхнул руками, приводя себя в чувства, и выстроил план его дел, чтобы очистить мысли. Первым делом, надо вернуть ещё больного Яутжа в клетку, после проведать Като, и только потом зайти в лабораторию и начать вакцинацию всех Бетмеров.

Эмма заставила Око принять душ, так как в заключении его никто и не мыл, потому что было рискованно.

— Эм-м-ма, — позвал Око девушку, когда они уже лежали на кровати, наслаждаясь долгожданным воссоединением.

— Да? — подняла она на него глаза. Яут короткое время не говорил, его глаза смотрели на перебинтованную руку Уманки.

— Прости.

— За что?

— Рука, — указал он на предплечье Эммы. Его разъедало сожаление о случившимся. Конечно, он мог бы оправдаться, что был не в сознании и не контролировал себя, и всё же себя за это винил.

— Всё хорошо, Дреллы помогли мне. Тем более, это был вовсе не ты, а твоё животное я.

— Я мог убить тебя. Сделай я это, никогда бы не простил. Я бы себя самого убил.

— Никогда не убивай себя, даже когда я умру, — попросила девушка, но Око промолчал.

После нелёгкого разговора, они всё же легли спать. Обоих утомил этот день, особенно Яутжа, который потратил все силы на скорое выздоровление в этой ситуации. Оба радовались друг другу, так как для них, они слишком долго были без друг друга. На утро, пока Око спал, издавая храп, под который Эмма всегда быстро отключалась, девушка вышла из их комнаты. Искупавшись, снимая водой все дни пребывания на этой планете, вышла и стала сушиться. Мысль о Като и то, что случилось в баре, поклялась захоронить в своём сердце вовеки, потому что догадывалась, если Око узнает — Като умрёт.

И вспомнив вчерашнее, быстро собралась и выбежала из корабля не думая. Като был ранен! Очень опасно ранен! Только подумать страшно, что сейчас он умирает или уже мёртв, заставляет заплакать. Из-за своего эгоизма и радости выздоровлению Око, она всё мгновенно забыла! Даже тех с кем тут дружила! Пробегая по коридорам, встречая местный персонал, остановилась у дверей в мед.отсек. Внутри было много раненых или больных.

Задирая шторки палат, искала Като, и когда смогла найти, тот сидел на кровати с перевязанной грудью и читал книжку. Он поднял глаза на свою посетительницу и улыбнулся.

— Боже… — выдохнула девушка, — Я так рада, что ты жив, Като…

— Это всего лишь царапина, — отшутился он, слегка двинул плечом, — Из-за болезни, медицина тут развилась достаточно, чтобы вылечить перелом за пару дней.

— И хорошо, — она подошла и взяла его за руку, — Прости меня, прости пожалуйста, — он сжал её руку.

— За что? — удивился он и усмехнулся, — Не ты же мне сломала кость. Да и… — он нахмурился, — Ты извиняешься за то, что я тебя спас? Не вежливо получается. Переизвиняйся обратно, — буркнул он недовольно и девушка опустила глаза.

— Спасибо, — прошептала она, шмыгнув носом.

— Вот теперь правильно. Ты должна будешь мне поход в бар, — девушка сжала губы.

— Вряд ли Арбитр разрешит.

— Ах… Да… — с печалью вспомнил он. Раз Око вылечился, скорее всего они улетят. Сердце сжалось от грусти.

— Ну может он пойдёт с нами, — предположила девушка в уме взвешивая все за и против.

— Яутжа в баре? Смеёшься?

— Он скряга ещё тот, но поверь, веселиться он умеет, — улыбнулась девушка, вспоминая один поход в бар на станции «Комета». Там Арбитр увлёкся игрой в «дротики». Необходимо было набрать очки попадая стрелами из лука в цель. Приз — небольшой пистолет, похожий на револьвер, который стреляет небольшими пулями с веселящей жидкостью. Любой поражённый пулей, начинает смеяться или издавать нечто подобие смеха. Пожалуй, лучшее оружие для Уманки, что не хотела убивать никого. Эмма и пропросила это оружие, но там строгое правило. Попал в цель — на тебе приз. Вот и Арбитр решился на такое, оттачивая мастерство по цели. И так как он был охотником — для него предложили не лёгкую задачу. Попасть в двигающуюся мишень с пятисотметрового расстояния, и при этом ты должен быть под влиянием алкоголя. Отрезвел — новый глоток крепкого напитка. Не попал — ещё три возможности. Око смог получить револьвер, но был в стельку пьян. Дотащить великана до корабля Уманке было слишком сложно, хорошо что пьянчуги-торговцы в баре предложили ей каталку. В корабле дебошил ни хуже не трезвой Уманки. По большей части его поведения страдала Эмма, потому что тот приставал к ней, как только мог.

— Нет-нет, исключено, это очень плохая идея. Всех Дреллов перепугает своим появлением, — на отрез отказался Като, вертя головой.

— Да ладно тебе, что может случиться? — махнула девушка рукой, ломано улыбаясь, парень сузил глаза, выставил пальцы и стал сгибать их с перечислением фактов.

— Во-первых, ему может кто-то не понравиться и он убьёт его, — загнул он мизинец, — Во-вторых, ему может не понравиться наши отношения и он убьёт меня, — загнул он безымянный, — В-третьих, ему может не понравиться наше общество и он убьет кого-то, — загнул он средний, — Мне продолжать?

— Ты всё привёл к убийству, — возмутилась девушка, и парень зло ухмыльнулся.

— Тот факт что сама ты уложила меня на лопатки! С учётом того, что я чуть ли не лучший тут боец! — воскликнул он и девушка удивлённо подняла брови.

— Правда что ли?

— Да! — воскликнул он, и схватился за сломанную ключицу, — Знаешь, ради целостности той малой процентности нашего народа, я решил что можешь не отдавать долг.

— Ну-у-у Като! Это не честно! — возмутилась девушка и повременила со злостью, — Я, конечно, понимаю,какие мысли и доводы у всех идут о расе Яутжей, но всё же никогда не стоит слушаться только их. Пожалуйста, дай ему шанс, — взмолилась девушка и парень фыркнул, минуту промолчал, глядя на Эмму и закатил глаза.

— Ла-а-адно… — согласился он наконец, и округлил глаза от страха, смотря ей за спину. Она даже оборачиваться не хотела, зная кто находится позади.

— Эм-м-ма, — прошипел он, — Ты чего тут делаешь? — обратился он по-человечески. Девушка виновато улыбнулась, задирая голову. Сверху смотрели на неё лунные глаза Око.

— Доброе утро, — пожелала она, чему щёлкнул жвалами Лунный взгляд, — Это мой друг, — указала она на парня, — Като, — Яут глянул на Дрелла, что вжался в себя и не понимал, что они вообще говорят.

— Кто такой? — спросил на Яутжевском, не то Уманку, не то самого Като.

— Он не понимает, — обратила внимание девушка на физиономию друга и снимая с себя ожерелье, протянула Оку. Он его принял и надел на шею.

— Кто такой? — повторил мужчина, Като сглотнул.

— Като, брат начальника исследовательского сектора №77, занимаю пост руководителя отделом безопасности и отделом механики, — серьёзно проговорил Дрелл, строго глядя на Яутжа.

— И не знаешь Яутжевский?

— Преподают в молодом возрасте, когда ещё были учения. Мне было года два, когда всё началось, — признался Като, и девушка с сочувствием посмотрела на него, так как он никогда не рассказывал о прошлом и о том, что произошло.

— Понятно, — равнодушно сказал Око, — А кем приходишься Уманке? — девушка сжала губы, боясь за Като.

— В Вашем понятии есть дружба? — Яутжа тут же выдохнул и закатил глаза — привычка взятая от Уманки.

— В моём нет, но у Эм-м-мы да. Я тебя понял, — снисходительно ответил мужчина и опустил голову, чему очень сильно удивился Като, — Спасибо за спасение моей самки.

— Да не за что… — проговорил парень, Эмма же улыбалась, попутно выдыхая от облегчения, — Это дело долга.

— Есть за что, — он поднял взгляд, — Эм-м-ма, — обратился он к девушке на Умановском, — Я решил остаться тут ещё на день, чтобы разобраться с Преследователем.

— Ты его убьёшь?! — испугалась девушка и парень повертел головой.

— Приручу, и пока не опомнится, будет с нами, — предложил он альтернативный вариант. Чем скорее они уйдут отсюда, тем лучше. Око неприятно ощущал себя тут, хуже где бы то ни было. Или из-за постоянной борьбы вакцины в его организме с болезнью, так как та вокруг летает, то ли из-за чего-то иного. Пока он и сам не понимал что это.

— И как же ты это сделаешь?

— Увидим, — пожал он плечами и глянул на Като, — Дрелл, выздоравливай, а ты Эм-м-ма, что будешь делать? — она задумалась.

— Хотела поискать тех, кто мог бы сделать пианино… — Яут широко открыл жвалы.

— Оно сломано?! — воскликнул он и девушка с сочувствием кивнула.

— Мне очень жаль.

— Ради Кодекса, почему всё остальное смогло уцелеть, а пианино не пощадили? — пробурчал он себе под мандибулы, — Тогда тебе срочно стоит поискать того, кто сделает инструмент, — Эмма согласилась. Оба попрощались с Като и разошлись как в море корабли.

Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть восьмая — Яутжы.

Почему-то именно это песня передала настроение главы: Stay AliveJose — Gonzalez.


========== Планета «Лимо-демо»: часть девятая — осознание и бар. ==========


Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть девятая — осознание и бар.

Напомнило: Angel — Theory Of A Deadman.

На протяжении всего дня все занимались своими делами. К примеру Липт искал способ распространения вакцины по воздуху, чтобы искоренить болезнь навеки по всей планете. Подобное может восстановить всё потерянное его народом. Остальные осадные города смогут встретиться с глазу на глаз. Народ Дреллов продолжит развиваться дальше, не только в медицинском плане, что и так скудно продвигался, но и в собственной культуре.

Като целыми днями проводил за книгами. А ведь он любил читать раньше, когда был ещё маленьким. В детстве, весь его большой мир ограничивался стенами города. Больше ничего он не видел, кроме высоких, титанических башен, наполненных Дреллами. Книги — это был его единственный билет в остальной мир. Родителей он не помнил, как и Липт. Ничего тогда не сохранилось, но старший рассказывал, что они жили в небольшом домике у реки. У них была своя пашня, мельница, скот за деревянным забором, небольшой транспорт на котором ездил отец, и большое, необъятное небо, таящее в себе секреты Вселенной. Поэтому, пока плечо было сломано и ещё остро болела, он погружался в мир авторов, которых скорее всего сожрали заражённые.

Эмма искала по городу Дреллов, что могли починить пианино и спасибо прохожим, нашла театральное здание. Оно было ветхим и старым, словно в него никто не заходил всё время бушевавшей болезни. Внутри нашла пожилого Дрелла и за плату согласился глянуть на инструмент. Вот она и повела его в бункер, где старик осмотрел повредившееся пианино.

— Я могу повторить его конструкцию, — пояснил он, рассматривая то, что осталось от музыкального оборудования, — За дополнительную плату.

— А, конечно-конечно, если вы точно сделаете, — быстро согласилась она, но старик уже стал уходить, — Погодите, Вы куда?

— Не в то время мы живём, чтобы поддаваться своей привычке брать деньги вперед, — оправдался он, — Я сделаю, и только тогда когда Вам понравится инструмент — заплатите, — на сим он ушёл, оставляя Уманку одну.

Лунный взгляд разбирался с Преследователем и как того приручить. Если же это был простой зверь — а со зверьми он тесно связан, да ещё зверинец остался — то мог найти к нему подход. Первое что он попытался сделать — это чтобы Преследователь, как зверь, к нему привык, но он оставил попытку в первую секунду, так как заражённый знал и его запах, и его внешность. Второе — это подкормить его, но тот ему чуть руку не откусил. Третье и самое действенное — показать кто тут главный. Предложив выпустить Яутжа, Око был готов к нападению, но Бетмер не был туп. Вылезать из клетки он не собирался так сразу. По началу он принюхался к Лунному взгляду, походил вокруг своей оси, и только тогда шагнул за порог. Он словно не обращал внимания на Око, исследуя комнату вдоль и поперёк, что Яутжа уже стоял скрестив руки, точно узнавая в нём того Преследователя, которого он знает.

А когда закончил с рассмотрением пустых стен и потолков, подошёл к Оку, пристально наблюдая за его поведением. Лунный взгляд специально стоял так, чтобы нельзя было так легко укусить, но и не выглядел враждебно для него. Преследователь постарался, конечно, поцарапать друга, но тот ударил его по дредам. Бетмер хотел бы снова напасть, но понимал, что результат будет тем же. Поэтому, он поступил иначе. Вставая на задние лапы, косо-криво, выставил грудь вперед, стараясь показаться больше и доминировать, но стоило Оку толкнуть его, он упал и раздосадованно заскулил — впрочем, это были все его попытки.

— Готов, — сказал Лунный взгляд Липту, что стоял за дверью и следил за опытом. Протянув Яутжу крепкий поводок и ошейник с внутренними тупыми шипами, тот его принял, — Ну что, лапуля? Будешь моей новой собакой, — прорычал довольно Лунный взгляд, и стал подходить к озверевшему собрату. Преследователь конечно же не хотел надевать ошейник и старался бороться за право свободы, но замах руки более доминирующего самца был действеннее тока. Зацепили ошейник на, некогда ещё разумного и гордого, Яутжа, Око потянул его за поводок. Тот послушно пошёл за ним, руками очищая остатки мяса утреннего завтрака со жвал, — Всё, можете входить, — разрешил Лунный взгляд. Липт осторожно прошёл внутрь и глядел на заражённого. Попытка Бетмера напасть на Дрелла увенчалась сильным тяготением ошейника за шею, что впивались внутренними шипами, и замахом руки домината. Преследователь себя осадил, фыркал и рычал на Дрелла, но больше ничего не предпринимал.

— Вам удалось, — удивился Липт, и Яутжа гордо согласился с этим.

— Я отведу его на корабль. Он оттуда не вырвется, — прострекотал Око, и потянул за собой Преследователя, что смиренно пошёл за Яутжей. Заведя того в комнату, что некогда была жилищем его собак, запер за собой дверь, чтобы Преследователь не вышел. Бедный Яут, теперь остался сидеть в одинокой комнате что пропахла тоской. Ощущалось это чувство полного одиночества. А ведь когда-то этот Охотник не был настолько одиноким, скорее, он просто этого не замечал.

Преследователь рос как все нормальные дети Яутжей. Те же учения, те же понятия и принципы, то же окружение. Ящеренок плохо общался с другими, даже по-большей части, ни с кем не разговаривал. Его больше всего интересовало всё вокруг. Наблюдать и учиться, нежели налаживать речевые навыки. Наставники даже думали убить его за этот недостаток, но когда увидели его мастерство наблюдателя, сразу прозвали — Преследователь. Никогда детёныш не упускал свою добычу, будь то небольшое животное или маленькое насекомое.

Скорее всего, подобное он унаследовал от своего отца, что бывает очень редко в генетическом коде этой расы. Сыну передаётся всё от матери, так же наоборот. Но этот Яут получил от отца — наблюдательность. Пускай он и выглядел внешне слишком посредственным, нежели его брат по крови — Око — он отличался своим умение всё видеть. Кстати о брате по крови… У Яутжей не ценится семья, поэтому каждый второй Яут приходится другому сводным братом или сводной сестрой, поэтому связь Око и Преследователя обязана была быть предначертана самой судьбой. Может потому они общались? Этого не знают оба, как и то, что они от одного отца.

Преследователь долго собирал себе гарем, так как присматривался к каждой желающей самке-Яутжа, чтобы та дала хорошее потомство. С детьми он видится достаточно часто, чтобы научить их своей наблюдательности, горем сам от него в восторге, Старейшины тоже. Но иногда… Только иногда, Преследователь задумывается о том, о чём никто не задумывался в его клане, или в самом его народе — а счастлив ли он этому? По своей сути, Охотник был не только наблюдательным, но ещё и чутким. Четыре года назад — как раз год совместной жизни Око и Эммы — он посетил одну планету, которую спас от Грязной крови. Тамошний народ был до безобразия чувствительный и каждая их неудача превращалась в трагедию, а каждая встреча самца и самки в некую любовь. Когда он получал подарки в виде венков из цветов, ему кто-то из них спросил, после длительного монолога: «Ты счастлив?» Зачем был задан этот вопрос, Преследователь не понял, и только когда летел на «Валаке», задумался: «А счастлив ли я?» Яут знал это слово, но всегда думал, что он обязан быть счастливым, потому что он живой и здоровый.

Глядя на межвидовую парочку человека и его собрата, спросил однажды:

— Вы счастливы? — недоуменный взгляд пал на Охотника.

— Да, — уверена ответила Уманка, улыбаясь своими тонкими губками и посмотрела на Око, который задумался.

— Понятия не имею что это такое, — ответил Лунный взгляд, на что дала Эмма объяснение.

— Это когда тебе хорошо. Когда всё вокруг приносит тебе радость и удовлетворение. Когда ты понимаешь, что всё идёт так, как хотелось.

— Тогда я счастлив, — ответил Око, а Преследователь опустил тогда глаза. Ему было хорошо, у него ничего не болело, он не при смерти. И вроде всё идёт так, как хотелось бы, но… Ничего вокруг не приносит радости и удовлетворения. А где тогда найти такое? И мысли растянулись на ещё четыре года до сейчасного времени. Он сидел с этим ошейником на шее и думал над этим. Сознание пришло к нему сразу, как его сюда завели, но ничего не хотелось делать, ведь первая мысль после осознания — был именно о счастье.

— Хей, лапуля, я тебе еды принёс, — зашёл к нему Око через пол часа и глянул на собрата, сидевшего у стены.

— Серебряный взгляд, как думаешь, я счастлив? — самец Уманки дёрнул надбровными дугами, наблюдая как Преследователь снимал ошейник. Впервые он слышит, чтобы подобный вопрос задавал его собрат. Обычно только сам Око задумывается об этом, но получается не он единственный.

— Я не знаю, — ответил ему товарищ, присаживаясь на корточки рядом с ним, — Это только ты знаешь.

— А как узнать?

— Со временем, — пожал плечами Око, — С возвращением в сознание, — Преследователь только фыркнул в ответ. Как спросить у себя, если я молчит? — Раз ты очнулся, можно возвращаться назад к своим обязанностям.

— Здесь есть где выпить? — пробурчал Охотник. Яутжи в принципе не были любителями выпить, исключение — Преследователь; коротал время именно спиртными напитками.

— Пожалуй, можно найти, — поднялся Око и помог встать другу, — Ты только оденься, — указал Лунный взгляд на оголенный торс Преследователя, тот в ответ вновь фыркнул.

И как по завету судьбы, все трое: Эмма, Око и Преследователь, встретились у корабля. Эмму отправил сюда Липт, а эти двоя на поиски выпить. Девушка была удивленна, что Преследователь быстро поправился, и предложила им:

— Не хотите сходить в бар выпить? — двое Яутжей переглянулись, удивляясь совпадению.

— Мы как раз туда и направлялись, — прострекотал Око и девушка улыбнулась. Как удачно всё совпало-то! Эмма первым делом побежала взять с собой Като, которому разрешили выписаться раньше времени, пока оба Яутжа плелись за ней.

— Повтори, — нахмурился Дрелл, когда услышал от Уманке, что Преследователь и Ока идут с ними, — Второй уже излечился?

— Да, и теперь хотят выпить, — пожала она плечами, а Като чуть не свалился в обморок. Яутжи, бар и выпивка — приравнивается всё к неминуемой смерти парочки Дреллов.

Вечер. Серебренная луна весела на небе, с усмешкой смотря на то что будет происходит после. Странная четвёрка направлялась в чертоги бара, где было многолюдно — так как сегодня выходной. Только Исследовательский сектор под землёй знал о Яутжах и ещё пара горожан, когда наблюдали въезд Уманки и Око. Но когда Като открыл дверь Уманке и Охотникам, весь бар замолк, погружая помещение в тишину.

Прошла минут, две…

— Достали, — прошипел Око, подбирая в руки Эмму, пошёл к барной стойке. Преследователь был с ним солидарен, обведя диким взглядом присутствующих. Первая реакция всех находящихся тут — страх. Так как Яутжа это Бетмеры, а у них на планете бушует болезнь «Корпа» как раз поражающих животноподобные расы. Вторая реакция — удивление, ведь не часто на «Лимо-демо» можно было встретить Охотника, и только тогда, когда они охотились за головами Дреллов, что ни есть хорошо. Третья реакция — пожалуй, была близка к злости, но самой ею не являлась. Скорее, ненависть к этой расе, так как Яутжи — бездушные твари убивающих ради собственного хобби.

Като лишь поплёлся за ними, стараясь спрятать своё лицо за великанами. Присаживаясь на стулья у бара, Око не собирался отпускать Уманку и посадил на колено. Преследователь некоторое время смотрел на неё, пока та не заметила его взгляд.

— У вас есть тут что-нибудь хорошее? — спросил он Като, но только Эмма широко улыбнулась.

— Бармен! — крикнула она мужчине, который всё это время находился под столом и смешивал напитки. А когда вылез на зов, дёрнулся от испуга, обранив бакал, — Нам «Сгуститель» пожалуйста, — обратилась она к бармену, но тот глядел в глаза Лунному взгляду, что выбесило Яутжа и он ударил по столу.

— Проснись, заказ сделай! — прорычал Око, и бармен закивал, кинувшись выполнять заказ. Эмма только потянулась, опрокидываясь на грудь самца, — Надеюсь мы вернёмся назад, — сказал он на человеческом, на что обратил Преследователь. Было удобно говорить на языке Уманов, когда надо было поговорить о личном.

— Ты о выпивке? — подняла глаза Эмма на мужчину. Она была так рада его возвращению, ведь он вернул себе постоянный брутальный вид, а не пускал слюни, жуя прутья клетки.

— И о ней тоже, — его глаза покосились на Като, который прятал лицо за ладонью, и девушка обратила на это внимание.

— Не доверяешь?

— Никому, кроме тебя.

— Это мило, — улыбнулась она, — Но не беспокойся, я была с Като от самого начала как я тут. Я его знаю.

— И не раз его побеждала в драке, — он посмотрел на Уманку, — Я очень тобой горд, — разворошил он жвалами её волосы, — И ещё кое-что.

— Да?

— Преследователь ведет себя странно, — оба глянули на Яутжа, что обратил внимание на их взгляды и нахмурился.

— Что?

— Ничего, — прострекотала девушка, — В каком месте он странный? — перешла она обратно на Умановский.

— Он спросил меня, счастлив ли он, — девушка удивлённо закивала.

— Вы нервируете меня, разговаривая на непонятном языке. Хватит шептаться! — рыкнул Яут, чему Око был не доволен.

— Тебе-то какая разница? — ответил он грубо другу, и оба стали просверливать друг друга взглядом. Остальные видели это и решили уйти отсюда как можно скорее. Като вжал голову в плечи. Только Эмма неловко улыбалась, так как эти двоя не первый раз так ругаются. Даже было бы удивительно, не начни они словесную драку, до телесной не допускала сама девушка, вставая между ними.

— Наконец-то, — выдохнул Преследователь, когда им подали «Сгуститель», отворачиваясь от друга. Като хлебнул первым на нервной почве, за ним шотом выпили Яутжи, девушка же вылила содержимое в рюмку Око. Лучше на этой вечеринке быть трезвой, ибо кто-то точно может умереть.

В этот момент, пока Яутжи мирно выпивали, бедные Дреллы по одному выходили из бара, так как не хотели рисковать жизнью. Алкоголь сыграл свою роль в этом, поэтому осмелев, Като встал со своего места и пошёл к Эмме.

— Эм, — позвал он шепотом девушку, она опрокинула голову через руку Око.

— О, приветик, — улыбнулась она.

— Пойдёшь играть?

— В бильярд?! — вдохновилась она, на что обратил внимание Яут, — Пойду конечно! — Като лишь испугано улыбнулся Лунному взгляду.

— Куда? — сердито спросил Око.

— Мы бильярд поиграть, пойдёшь? — он огляделся, ища глазами в баре что-то для игры и увидел стол с шарами.

— Неа, — он опустил её на пол, — Не уходи далеко.

— Ладно, — она взяла за предплечье Като и пошла к бильярдному столу. Когда они зафиксировали шары, осталось только рассредоточить их по столу. Такая честь выпала как раз Эмме.

— Удивлён, что он тебя отпустил так просто, ещё и с другим парнем, — сказал Като, наблюдая за игрой девушки. Она ударила белый шар и попала красным в лунку.

— Первое время и я была удивлена такому поведению, — призналась девушка, — У нас на Земле есть такое слово — ревность… О! Так и у вас?!

— Это когда ты боишься что твой избранник может уйти к другому, поэтому ты не хочешь чтобы он вообще с кем-то общался? Это то чувство?

— Да! — согласилась девушка, — Всё же наши народы не слишком отличаются.

— Так как?

— С Бетмерами всё просто, — махнула девушка рукой, после того как забила в лунку ещё один шар, — После гона они всё твоё тело оботрут испаринами выделяющиеся на шее, после этого будешь целый год пахнуть как твой самец. Даже если ты этого не чувствуешь, как и в принципе, остальные Бетмеры за версту учуят. Чем дольше с Яутжей, тем сильнее пахнешь, — пожаловалась девушка, — Я вроде ничем не пахну, но Преследователь каждый раз морщит носом, когда мы видимся, да и на других планетах, расы стараются держатся от меня подальше.

— Ого, — удивился парень, — От тебя ничем таким не пахнет. Конечно, Яутжи имеют специфический запах, но ты… Пахнешь собой, — пожал он плечами, принюхиваясь к её волосам, — Да, пахнешь как ты.

— Спасибо, хоть кто-то сказал мне, что я принадлежу себе… — она выдохнула, глядя как Око делал щелбан Преследователю и смеялся, когда тот злился на него, — Знаешь… Я очень счастлива.

— Почему? — нахмурился Като, так же посмотрев на Охотника, — Это страшные создания, как можно быть счастливым?

— Я счастлива, потому что счастлив он… Когда-то он признался мне, что никогда не смеялся. Что никогда не чувствовал одиночества. Никогда не веселился или дурачился… — девушка усмехнулась, потому что вспомнила, как уговорила Око сделать глупую шалость! Разрисовать корабль одного из гостей станции в цветочки. Лунный взгляд отнекивался, пока девушка не стала делать это за него. Ну он и подключился к шалости. На утро они увидели, как этот гость кричал, ругался и смотрел на цветочки. Оба стали смеяться, и после это вошло в традицию. Каждый раз, улетая с какой-то станции, изрисовать чей-то корабль. А если с планеты, обвязать ленточкой какую-нибудь веточку дерева и положить под ним батончик, — Никогда не задумывался о таких вещах, как радость, тоска, грусть, родня, дома, семья и остальное… И всё пришло к тому, что он стал таким, — указала она на него, — Лучшим Яутжей среди остальных Охотников.

— А ты правда в него влюблена, — сказал Като, — И почему я надеялся, что ты ответишь взаимностью? — девушка обернулась к нему и слабо улыбнулась.

— Като, ты хороший парень. Симпатичный и классный! Умный, добрый, можешь постоять за себя, да ещё брат такого важного Дрелла, как Липт, но… Око спас мою жизнь и я отдала ему свою душу. Не могу я предать ту его любовь, которую он испытал впервые в своей жизни. Считай, это влюблённостью, я думаю, ты понимаешь что за сильная штука.

— Конечно, — ответил Като грустно, — Ладно, в море рыбы много водится… — Эмма весело улыбнулась.

— Так у вас тоже так выражаются! Обещай мне, что через тысячу лет ваша раса обязана будет полететь на Землю! — воскликнула она и оба услышали громкий удар со стороны бармена. Преследователь сидел на полу, а над ним был Око, которому он начищал лицо, — О боже… Они всё же это сделали, — устало проговорила Эмма.

— Стой! — остановил Като Уманку, — Ты умрёшь там! Не лезь в их драку!

— Они разнесут весь бар! Неуважительно уезжать после того, как они сломали вам всё здание, а они это сделают, — уверено ответила девушка, наблюдая за тем, как Око смог выбраться из-под Преследователя, постарался скрутить его, но тот увернулся.

— Ты не прав! Тот случай с Каинде-Амедха твоя оплошность! — крикнул Око, указывая на собрата.

— Я всего лишь старался всё просчитать, это ты, дурень, летишь впереди планеты всей! — рычал Преследователь, оправдываясь. Эмма не понимала о чём шла речь, видимо то, о чём они спорили, определённо был какой-то из случаев ещё до её зачатья.

— Что происходит? — спросила она пьяных Яутжей, они посмотрели на неё.

— Эм-м-ма! Это не твоё дело! — рыкнул Око.

— Да, уйди! — согласился с ним Преследователь, и Уманки раздосадованно прохрипела, понимая что будет дальше.

— Не указывай ей! — взвыл Око.

— Она тебе не игрушка! Она вольна делать, что ей вздумается!

— Поэтому и не указывай ей!

— Ты первый стал прогонять её!

— Нет, ты! — рыкнул Лунный взгляд, собираясь того вновь ударить. Като хотел было побежать спасать глупую Уманку, но остановился, так как Яут вдруг загнулся и упал, со вторым случилось тоже самое. Дрелл даже не успел увидеть удар девушки по их мешкам.

— Я принадлежу Оку, но решаю что делать сама, — ответила добродушно Эмма, — Теперь, пьянь, выйдите на улицу и там деритесь. Хоть поубивайте друг друга, я все ваши трофеи продам уличным торгашам, а корабли пущу на металлолом на своей планете, — она схватила обоих за жвалы и потащила к дверям выхода. Яутжи только и смогли проползти за ней и выйти на улицу. Закрывая двери за собой, девушка прохрустела пальцами, взялась за кий и продолжила игру. Като смотрел на неё с испугом, ведь когда она ударила Охотников, величайших монстров во Вселенной, он заметил её взгляд… Взгляд Яутжа, — Чего?

— Да нет… Просто… — отвёл он глаза от неё, — А с ними что будет?

— Подерутся, подерутся, отрезвеют, и вернутся, всё нормально.

— И с этим ты жила?

— И ни о чём не жалею, — с улыбкой ответила она.

На следующий день, Липт вымолвил Яутжей взять и развести выздоровевших Бетмеров по их планетам за отдельную плату. Старик, что сделал пианино, отказался от денег, так как музыкальный инструмент ему понравился и он хотел бы самостоятельно обучится играть. Эмма пообещала, что они с Око ещё вернутся на их планету, может и не скоро, но точно прилетят.

У планеты «Лимо-демо» всё образовалось наилучшим образом. Население с миллиона перевесило до несколько миллиардов всего за тысячу лет. Из поколения в поколение слагает быль о спасительнице Уманке, что избавила планету от болезни. Правнуки Липта и Като первым делом отправились на планету «Земля», чтобы познакомится с этой удивительной расой, но… Наткнулись на глушь и пустошь, а сама планета была уничтожена километровой кометой. Позже окажется, нашлись те, кто решил спасти людей, малую часть населения… И не поверите, внуки сыновей Преследователя, несшие историю Уманки и Арбитра у самого сердца, спасли порядка сотен людей. Только через десять лет, эти люди переселились к Дреллам…

Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть девятая — осознание и бар.

Ну, я думаю вам было интересно почитать об одном из моментов жизни Эммы и Ока. Надеюсь, вам понравилось так же, как и мне :З

Так же хочу сказать, что я работаю над новым фанфиком тоже связанным с Хищами. Скорее всего это будет больше Джен, нежели Гет, но он, надеюсь, получится интересным, так как, скажу одно: история о обмене тел :)


========== К старости всё приходит позже. ==========


Комментарий к К старости всё приходит позже.

Эх, ну не могла я опубликовать эту часть! Давно лежит уже. Написала её сразу после смерти обоих, но не хотела так сильно давить на сердце. Так что… Ладно, пофиг, на те

The Cinematic Orchestra — To Build A Home Album Edit.

Спустя 55 лет после слёта с «Лимо-Демо»…


Космос — всегда вечный и непостоянный. Тёмная материя делает Вселенную всё больше и больше, но что за пределами? Лишь только нескончаемое множество вариаций одного и того же мира. Снова-снова проживание единого дня, и время превращается лишь бесформенную массу тяжёлого, что тянет к себе гравитация.

Но всё это становится таким неважным, таким чужим и необъятным, с этими звёздами, туманностями, чёрными дырами, белыми и чёрными карликами… Всё становится пустым перед взглядом этих бледно-синих глаз. Как худые, трясущийся, морщинистые руки стараются надеть бежевый свитер, а штаны вывернуты наизнанку на ногах. Белые волосы грузно весели длинными тонкими косами с плеч.

— Эм-м-ма, — позвал тоскливый голос ещё молодого, полного сил Око, но старушка не обращала внимания, стараясь разобраться как надеть свитер, — Эм-м-ма, — голос звучал ещё тоскливее, казалось, Яут вот-вот разрыдается от боли, — Эм-м-ма… — он решил подойти к ней и помочь. Её взгляд прищурился, стал вглядываться.

— Вы кто? — прохрипела она, — Какой большой молодой человек. Баскетболист? — неуверенно спросила она, чему Яутжа только тихо угукнул. Кто такие баскетболисты? А вчера, кто были эти хоккеисты? Он продел её руку в рукав, осторожно продел голову в воротник, и опустившись, стал снимать с неё штаны, — Вы моя сиделка?

— Да… — промычал он.

— Девушка, а Вы очень большая. Наверное, мужчины от Вас без ума!

— Ага… — надевая на неё штаны обратно, придерживал её, когда та поднимала руки.

— Милочка, я хочу поесть.

— Сейчас поедим, оденемся, — прохрипел Яут, и смог наконец одеть её. Вставая в полный рост, он увидел страх в её глазах. Она хотела было уже закричать, начать бежать от него, но он её быстро схватил и посадил на руки. Его горло стало издавать мелодичное урчание, и хватило только Эмме прикоснутся к кадыку и почувствовать вибрации, как она тут же улыбнулась.

— Око… — прошептала она, слабо улыбаясь.

Они прошли к кухне, там он усадил её на стул и посмотрел на то, что она сейчас будет есть. Был большой выбор каш: геркулес, манка, перловая, овсяная, гречневая… Выбор оставил на гречке. Набрав воды в кастрюлю, оставил на плете. Взял творог, смешал со сметаной и пошёл к Эмме. Она сидела и смотрела на него с интересом, словно не понимала, что перед ней.

— Кушать, — предложил Око ей и старушка только улыбнулась. Набрав в ложку небольшое количество творога, стал кормить беззубу Эмму. Иногда он сам прожёвывал ей еду и кормил… Спросите, откуда всё это? Каши, творог, поверьте, есть ещё мясо… Желудок её больше ничего не мог переносить, кроме человеческой еды, и Лунному взгляду больше ничего не оставалось, как прилетать и грабить там магазины. Последние пять лет он посвятил только Эмме и знал, осталось ей совсем немного времени.

В данный момент они находились совсем не на корабле. Когда-то, ещё очень давно, ещё до встречи с Эммой, Око нашёл себе планету, где хотел бы основать касту, но… Мечта поменялась, и около тридцати лет назад, они с Эммой решили построить тут дом, и время от времени возвращаться сюда. Тут преобладало большое количество животных, была своя совершенная экосистема, насыщенный кислородом воздух, и лето здесь круглый год из-за постоянного расстояния на орбите у солнца.

Теперь этот дом стал настоящим подарком для Око с его пожилой самкой… Гон перестал его беспокоить. Скорее, потому что его жизнь стала ничем, пустым, без желания продолжать своё потомство.

Покормив Эмму, он усадил её на кресло, а сам присел на игру за пианино. Ему хватило только получаса игры, чтобы она уснула.

— Мне так жаль… — говорил он ей это очень часто, — Мне очень жаль. Я слабак… — признавался он ей. Когда она просыпалась, они шли гулять. Око был для неё как трость. Она могла об него упираться когда гуляли, и чаще всего, пожилая Уманка молчала. Лунного взгляда первое время это озадачивало, но не теперь, когда он всё понял — здесь не нужны слова, тут не к чему общение… Всё уже было сказано годами ранее, всё было уже проговорено миллионы раз…

И только ночь становилась невыносимой мукой обоих. Эмма боролась со старушкой-смертушкой за ещё один день её жизни, за ещё одну минуту с Око, за ещё один взгляд на этот чудесный мир. А Лунный взгляд слизывал свои слёзы в тишине и держал голубовато-глянцевый нож у её сердца, ожидая, когда же придёт его сила, чтобы опустить лезвия и прекратить её страдания? Невозможно… Просто невозможно смотреть на то, что она забывает, она теряется… Руки тряслись. Было правильно её убить, но не мог… Он просто не мог этого сделать! Это больно… Это слишком больно! Слишком…

И так каждый день. И так каждую неделю. Из года в год…

Знакомое тарахтение пролетело мимо голов Эммы и Око, и рядом на поле приземлился «Валак». Они не выдели Преследователя уже десять лет. Открывая двери, Охотник стоял на пороге, смотрел на Эмму и лишь потом перевел глаза на собрата.

— Рад тебя видеть, — прострекотал устало Око, держа за руку Эмму, что щурилась и пыталась присмотреться к прилетевшему.

— О, ради Кодекса… — Преследовать подошёл к ним и опустился на корточки, к этой маленькой старушке, — Привет, Эм.

— Громче, — предупредил Око.

— Эм! Привет! — громче сказал Преследователь, но даже Око слышал, как голос его от тоски защемил. Даже для него эта Уманка стала ближе любого, стало что-то типа сестрой.

— Ох… Малёк! Чей внучок? — спросила она, её руки схватили за его нижнюю жвалу и слабо сжали, — Вот это у тебя руки! Ешь больше кашки, — она приятно улыбалась, показывая дёсны, что Преследователь скорбно усмехнулся и поднялся во весь рост.

— Сколько?

— Уже… Завтра… Раковая опухоль прошла критическую стадию лёгкий…

— Она задыхается, — перебил Преследователь Око, и тот лишь кивнул головой, — Я останусь до конца.

— Спасибо…


На следующий день…


— Око… — прозвучал старческий, тяжёлый голос Эммы. Лунный взгляд с болью наблюдал, как она свистела дыханием. Лёгкие её были слабые, — Молодой Око… — снова сказала она, заставляя того поднять наконец голову, которую он опустил перед ней, словно извинялся, хотя на самом деле, он не хотел, чтобы она видела его слёз. Этих приторно-сладкий слёз, идущих от понимания, что его самка — умирает, — Посмотри на меня, — попросила она, и Лунный взгляд поднял свои глаза на неё. Слёзы протекали мимо жвал, — Зачем ты плачешь?

— Эм-м-ма умирает, — заскулил он, — Я не хочу, что ты умирала…

— Я тебе много лет назад сказала, — улыбалась она устало, глядя на него блёклыми синими глазами, — Мы все когда-нибудь умрём.

— Я хочу, чтобы ты не умирала…

— Эгоист.

— Эгоист, — согласился с ней Яутжа.

— Прости меня… И всё же, я провела эту жизнь хорошо благодаря тебе, Око… — она тяжёло вдохнула со свистом и болезненно выдохнула, — Сожги моё тело… Оставь меня на нашей первой планете, отдай пепел Верховному Тет-а-тет, и когда придёт твоё время… — она снова тяжело вдохнула, — Возвращайся ко мне… Мой… Самец… — издала она свои последние слова, и со свистком выдыхая воздух из лёгкий, больше не дышала. Синие глаза закрылись, и на морщинистом лице осталась улыбка. Яутжа некоторое время сидел рядом с ней. Сердце больше не стучало. Тело стало ещё холоднее. А после, он взревел… Завыл, как одинокий волк, уткнувшись лицом в её мёртвое тело, упрашивая вернуться к нему назад. Но чудес… Не случается…

В соседней комнате сидел Преследователь с бутылкой крепкого алкогольного напитка. Услышав вой собрата, он дрогнул, мимо жвал обегали слёзы, а голова опрокинулась, выпивая содержимое до конца.

— Прощай, самка-Уманка Лунного взгляда из касты Звёздное небо, — пропел он, заставляя себя улыбнутся.


Полгода спустя…


— Ч-что это? — в непонимании спросил Тар’рат, глядя на бутылку с пеплой.

— Моя самка-Уманка. Просила передать и сохранить её. Я вернусь, — ответил Яут, выглядел он бледнее своего окраса. Отдалился к кораблю и пропал ещё на пару лет. Тет-а-тет ставши Верховным поставил пепел на престижное место и радовался пришествию своего первенства. Как тут, Яут вернулся назад, и у порога, во время дождя, попросил его сжечь когда он умрёт и ушёл.

Ходил, бродил Око как брошенный миром, обиженный жизнью, изгнанный судьбой — он словно призрак, жалкое напоминание самого себя Великого, но где-то там его могла ждать Уманка. У столов великих Охотников, присматривающих за ней и зовущих Лунного взгляда последовать в иной мир. На той стороне, он снова сможет обнять её, сможет закапаться в её волосах, услышать её смех…

— Эм-м-ма… — проскулил он, из глаз его шли слёзы, копьё уже ожидало применения. Наконец, он снова почувствует её запах, увидит его улыбку и синее глаза, притронется к коже… — Я иду… — копьё вонзилось в твёрдое тело Яутжа с силой, задевая все важные органы. Дождь обволакивал его тело, смывая кровь. Он сможет её почувствовать, он сможет сказать, что любит её, он сможет вновь посадить её на колени и слушать её щебетание…


Спустя n-лет…


— Вы кто? — обращался Тар’рат тёмному гостю в ночи, что стоял у банки с пеплом, — Уходите отсюда!

— Не ссы, скот, — оборвал его Яут, чему Тет-а-тет удивился, — Я проведать друзей пришёл.

— Арбитр?

— Да какая уже разница, — шутливо огрызнулся он, — Уже не имеет никакого значения.