Под звездой Араны (СИ) [Таша Траймер Таша Траймер] (fb2) читать постранично

========== ᅠ ==========

Он осторожничал, выбирая, куда поставить ногу, но ветки все равно предательски трещали под сапогами. Вглядывался в пеструю листву, но яркие предзакатные лучи играли злую шутку с его зрением и всюду рассыпали свои иллюзии. Вслушивался, как настороженный заяц во время охоты, стараясь утихомирить собственное разогнавшееся сердце, выискивая среди лесных звуков нечто особенное — звук его врага.

Дага вошел в чащу около часа назад, но до сих пор бродил неприкаянным зверем, потому что ему все не удавалось обнаружить следов притаившейся где-то совсем рядом и наверняка голодной твари. А ведь местные предупреждали, что она хорошо умеет прятаться…

Они — эти местные — вообще были не слишком разговорчивы, но чудовище из леса замучило их настолько, что предпочли скинуться всей деревней и привлечь наемника, раз уж от королевской стражи толку оказалось — что собаке от блох. Заглянув, те не сумели не только отловить, но и толком разобраться, что именно существо из себя представляло: по разрозненным воспоминаниям редких выживших складывался портрет не то крупного оборотня, не то настоящей химеры. Со второй Даге еще не доводилось встречаться, что, впрочем, и понятно — редкий алхимик способен создать даже простенькую и неказистую, а уж такую, чтобы охотилась на крупный домашний скот и людей… Мысленно Дага уже подсчитывал барыши, которые получит после своей победы. Купит новые сапоги и тех маленьких мятных леденцов, что привозил торговец с севера — от них все девчонки ну просто без ума, — а остальное отложит про запас. Дело оставалось совсем за малым…

Хоть ему и описали дорогу, которая должна была привести прямиком к логову зверюги, описание это разнилось ровно столько же раз, сколько повторялось вслух. Дага огляделся в сотый раз, обшарил взглядом тесно сгрудившиеся березки, и к нему в голову закралась крамольная мысль о том, что если остаться на месте и подождать, то чудовище, возможно, отыщет его само. Иногда просто сидеть и ждать — вообще лучшее из всех возможных способов провести время. Почти уверившись в этом, Дага начал присматривать пенек поудобнее, и как раз в тот самый момент заметил вылинявшую красную ленту, которой кто-то заботливо обвязал нижнюю ветку иссохшего дерева. Неровно отрезанная с одного края, лента отчетливо походила на простенький знак, а красный цвет делал ее особенно заметной среди зеленой листвы, и Дага почувствовал себя почти у цели.

Запах победы для всех оказывается разным, и многое зависит в нем от обстоятельств. Нередко она пахнет и подгнившим мясом — как сейчас, когда из показавшегося впереди овражка слабо потянуло душком. Внизу, меж двух поваленных деревьев, виднелся вход в зловещую берлогу. Дага раздул ноздри, принюхиваясь и без сомнений узнавая запах прелой шерсти, свежераскопанной земли и падали. Как раз так и должен вонять кровожадный хищник, тем более что здесь, близ берлоги, следы когтистых лап проявлялись более отчетливо, а там и тут виднелись холмики земли, в которых звери закапывают недоеденную добычу.

Но вовсе не это застало Дагу врасплох, а трепетание белого, как неожиданный первый снег, платья совсем рядом, просто непозволительно рядом со зловещей берлогой.

Кто-то привязал к дереву молоденькую девушку. Грубые веревки опутывали ее тонкую талию и грудь, а голова в кружевном чепце печально свесилась к плечу, словно несчастная уже смирилась со своей участью. В сердце Даги поднялась волна негодования, а ладонь на рукояти верного топора сжалась до побелевших костяшек.

— Моргаловы яйца, да что это такое?! — чуть не вскричал он, но опомнился и вовремя понизил голос до шепота. Если хозяин берлоги и не добрался еще до предложенной ему добычи, то он все равно мог бродить где-то поблизости и услышать. Девушка подняла голову. Ах, какие же у нее оказались пронзительные глаза — темные, несмотря на медовый цвет локонов, влажно поблескивающие из тени пушистых ресниц, в чем-то даже загадочные, если бы только Дага имел хоть какое-то представление о загадках. Ему сразу сделалось жарко.

— Сейчас я тебя освобожу, — все тем же громким шепотом обещал он, без тени сомнения берясь за распутывание веревок, но они выскальзывали из взмокших пальцев и только затягивались еще пуще.

Самый большой узел, оказавшийся сзади у бедра девушки, никак не получалось достать, но обойти вокруг значило бы повернуться спиной к чернеющему зеву берлоги. Дага прижался так близко, что чувствовал ее дыхание на своей шее, теплое и легкое, чувствовал, как выбивающиеся из чепца светлые волосы щекочут щеку. Он, вероятно, даже мог бы почувствовать мягкость ее груди, но та была настолько маленькой, что плотный боевой жилет скрадывал все ощущения, оставляя только мысли о них — предательски неуместные и очень красочные. Может быть, не зря именно в этот день поклонники старой веры чествуют богиню любви