Ученик Дракона [Владимир Валентинович Уваров] (fb2) читать онлайн

Глава 1. Прибытие в Арьян

Раздувая стакселя под легким утренним бризом, в порт величественно входил трехмачтовый парусник с округлыми боками. Основные паруса были убраны, на палубе сновали матросы – готовили корабль к швартовке. У фальшборта, на полубаке и шканцах толпились пассажиры. Они всматривались в приближающийся берег. На покачивающиеся на легкой волне рыбацкие лодки; на белеющие из густой южной растительности стены домов; на увитый плющом серый камень защитных укреплений; на остроконечные красные крыши сторожевых башен; на покрытые легкой дымкой горы, возвышающиеся над городом.

На причале в ожидании парусника собралась разномастная и пестрая толпа. Кого тут только не было: мужчины и женщины, молодые и не очень; чинные горожане в дорогих одеяниях и ремесленники, одетые попроще; уличные торговцы фруктами и лоточники с разнообразной утварью. Тут были стражники и бродяги, рыбаки и носильщики, крестьяне с окрестных ферм и рудокопы из ближайших шахт.

Казалось, весь Арьян вышел в это солнечное утро поглазеть на корабль, прибывший с материка. Одни хотели первыми узнать свежие новости, другие –немного подзаработать.

Галеон под громким названием «Гроза морей» два раза в месяц степенно входил в гавань, стрелял из носовой пушки, салютуя городу, и долго швартовался. Затем, отсвистев боцманской дудкой, выбрасывал на камень портовой площади из своих необъятных недр разномастную толпу пассажиров – от скупых на слова ученых-магов в синих мантиях до закованных в кандалы каторжников.

Так было и на этот раз. С грохотом опустился на камень пирса трап с борта галеона. Распахнулись дверцы в фальшборте и по сходням сразу же застучали сапоги и башмаки прибывших пассажиров. Первым на портовую площадь сошел военный в красном камзоле с золотым шитьем на обшлагах. За ним семенил начинающий полнеть оруженосец с походным сундучком. Встречала их целая свита чиновников, разодетых в желтые камзолы, и трое стражей в парадной форме.

Следом за военными следовал торговец с супругой. Они одеты были богато, но безвкусно. Трое слуг протащили объемные сундуки.

Едва доски трапа выпрямились от тяжести купеческих припасов, на сходни ступил молодой человек лет тридцати. Он был высок и худощав. Лоб скрывала кожаная шляпа, по плечам рассыпались светлые волосы. Одет он был в холщовую куртку и штаны с накладками на коленях. Широкий ремень и охотничий нож дополняли его наряд.

Внешне молодой человек ничем не отличался от прибывающих время от времени на Арьян в поисках легкой наживы искателей приключений. Его цепкий взгляд глубоко посаженых темно-серых глаз только подчеркивал принадлежность их обладателя к разряду авантюристов.

Последними на пирс сошли под крики охраны каторжники. От некомфортного пребывания на борту у них были серые лица. Они с наслаждением хватали открытыми ртами портовый воздух, наполненный запахами фруктов, разогретой на солнце смолы, пряных духов, гниющих морских водорослей, свежевыловленной рыбы, дыма от жаровен и коптилен.

Каторжников построили в колонну и повели к рудному причалу, там под разгрузкой уже стояло несколько фелюг¹. Из них портовые рабочие вытаскивали глухо заколоченные тяжелые ящики и грузили на повозки.

Обратным рейсом «Гроза морей» повезет партию необогащенного люцидия, который с нетерпением ждут плавильщики Бореи. Это светоносный металл используют в качестве присадки для особой стали, которая идет на клинки и доспехи армии короля Родана, сдерживающего все усиливающийся напор дравидов.

Все было как всегда. Ярко светило утреннее солнце. Гудел, словно растревоженный пчелиный улей, собравшийся народ. Шумело море. Зазывно кричали торговцы. Какие-то подозрительные личности с неестественно серьезно-равнодушными физиономиями временами шныряли в толпе. Бряцали оружием блюстители порядка… И все же что-то было не так. Что-то тревожное чувствовалось в окружающем воздухе, словно какая-то опасность нависла над городом и островом. Она не была явно выраженной, но незримо присутствовала и находила свое выражение в резком и раздражительном тоне горожан.

Скорее почувствовав, чем уловив краем глаза движение возле кармана своих холщовых штанов, где лежал кошелек, наполовину наполненный звонкой монетой, молодой человек среагировал моментально. Его рука, до этого поправлявшая шляпу, с быстротой, не свойственной простому обывателю, опустилась вниз и крепко сжала цепкими пальцами другую руку, норовившую незаметно проникнуть в вожделенный карман.

Скосив глаза в сторону и вниз, молодой человек увидел мужчину в одежде ремесленника, присевшего на корточки не столько от боли, сколько от неожиданности. Рот его был приоткрыт, глаза, в небесной синеве которых боролись недоумение и испуг, были вытаращены.

Молодой человек ухмыльнулся и слегка повел из стороны в сторону головой, давая понять сидящему у ног мужчине, что не одобряет поступок. При этом взгляд его цепких темно-серых глаз вдруг вспыхнул неестественной глубиной и сразу же потух. Потеряв всякий интерес к сидящему на камне площади воришке, молодой человек с холодным безразличием оттолкнул его руку в сторону и зашагал дальше.

Мужчина некоторое время очумело сидел на брусчатке, пока нарочитый хохот подростков не заставил его ретироваться с места происшествия и слиться с толпой. Никто не понял, что произошло. И даже всесильные стражи порядка ничего не заметили.

Подойдя к лавке, где на столах были выложены фрукты, молодой человек выбрал две спелые груши и, протянув хозяину серебряный этрувий, спросил:

– Не подскажет ли уважаемый мне дорогу?

Хозяин лавки выразил на своем лице любезность:

– Куда сударь желает попасть?

– На Торговую площадь.

Окинув оценивающим взглядом покупателя, хозяин фруктовой лавки поинтересовался:

– Не оружие ли хотите приобрести?

– Да, не помешал бы хороший клинок… Кого можете порекомендовать?

– Обратитесь к Млаве, у нее большой выбор оружия. Думаю, вы себе обязательно что-нибудь подберете по карману. В нынешние времена за городские стены выходить опасно…

– Бандиты?

– Нет, зверья расплодилось превеликое множество. Дронты² буквально заполонили все свободные поляны…

– Дронты?

– Вы не видели наших дронтов?! Мы их называем королевский дронт. Это просто гиганты, величиной с теленка, не то, что на материке! К тому же агрессивны. Агрессия их от зрения – эти птицы подслеповаты. В этом есть и свое преимущество – если нет нужды их убивать, достаточно поднять над головой меч или просто палку, и они уберутся восвояси.

– Забавно!

– Но это полбеды. С темнотой не редкость встретить волков. Так что если ваш путь лежит за пределы Арьяна, то без доброго клинка не обойтись… Ах да, заговорился! Вы спрашивали о рынке? Вдоль этих рядов до портовой таверны, затем наверх. Выйдете на Храмовую площадь и налево.

Поблагодарив торговца, молодой человек, съев купленную грушу, направился по указанному маршруту. Выйдя на Храмовую площадь, он не стал продолжать путь, а, заметив трактир, свернул в него, подошел к стойке и заказал кружку кваса. Перекинулся парой слов с трактирщиком и сел за свободный столик на террасе, выходящей на площадь.

На площади шла утренняя проповедь. Отпив глоток, молодой человек со скукой на лице посмотрел на собравшихся возле ступеней святилища. Горожане, обступив лестницу у подножия храма, внимали служителю. Он был облачен в синюю мантию мага, высок, суховат и находился в том неопределенном возрасте, когда уже невозможно по внешнему виду определить сам возраст.

Маг говорил ровным и сильным голосом. До молодого человека долетали его слова:

– Услышьте слово богов, ибо в этом есть их воля. Люди не понимают, что означает Бог. Истинно, они не понимают, и я скажу словами великого Оригана: "Наш ум своими силами не может постичь Индру, но познает Отца всех тварей Ария из красоты дел и великолепия Вселенной".

Вначале не было ни дня, ни ночи, не было ни одной твари живой. Потом Индра дал этому миру свет, ибо сам был светом. Но слишком ярок был свет Индры, а потому породил он Сурию – Солнце, отражение свое…

Молодой человек оторвал взгляд от служителя храма и обратился к проходившей молодой официантке, которая с нескрываемым любопытством тайком рассматривала незнакомца. Этот рослый и крепкий мужчина невольно притягивал ее внимание. Чем? Может быть, шляпой, которую он небрежно положил возле себя. А может, манерой держаться – независимой и в то же время предельно внимательной. Во всяком случае он резко отличался от всей мужской половины Арьяна, когда-либо успевшей побывать в таверне, а может быть, была еще какая причина – кто знает.

– Сударыня, давно у вас этот маг проповедует? – спросил молодой человек, указывая в направлении храма.

– Моя мама говорит, что помнит его с детства. На весенних праздниках он всегда раздает детям сладости. Представьте только, и тогда он выглядел таким же, как сегодня. Поговаривают, что он прибыл вместе с первыми колонистами… Это самый уважаемый маг на Датии³. Я не помню, чтобы он отказал кому-нибудь в исцелении или совете.

Молодой человек поблагодарил девушку и снова повернулся к проповеднику.

– Индра разделил себя и породил Ария, но сила его при этом не убавилась, как не убавляется пламя свечи, зажигающей другие свечи, – раздавался на площади твердый голос мага. – Арий создал всю видимую Вселенную, разных тварей и человека. Но свет Индры не мог войти в него, ибо человек не был совершенен. Это огорчило Индру. Он разделил себя и породил Чернобога. И Чернобог разрушил мир. И снова Арий создал человека, более совершенного, и наделил его жаждой знания и смелостью. И свет Индры отчасти наполнил его…

Дождавшись окончания проповеди, молодой человек вышел из таверны. Поднявшись по ступенькам храма, поприветствовал мага:

– Доброе утро!

– Доброе утро, чужеземец. Меня зовут Ведан. А как тебя зовут?

– Зовите меня Лану⁴.

– Ученик? – маг с интересом всмотрелся в лицо незнакомца. – Очень интересно…

– Вы знаете сокровенный язык?

– Да, в старые времена нас учили этому. Но сейчас настали другие времена, и мы более не должны говорить об этой тайне! Существует много такого, что не может быть выдано. Много такого, что не может быть кристаллизовано в звуке… Так что же тебя привело на забытый Арием остров, Лану?

– Я должен передать вам приветствие от Джуль-Кула. И еще вот это, – молодой человек протянул Ведану серебристый диск размером с монету, покрытый затейливой вязью.

Ведан взял диск. Его поверхность нежно засияла в пальцах мага голубоватым светом. Он поднес лучащийся диск поближе к глазам и внимательно посмотрел на движущиеся по кругу светящиеся иероглифы.

– Джуль-Кул… – задумчиво проговорил Ведан. – Властелин Странников? Что ему понадобилось от скромного мага? А впрочем, не нужно здесь… И так много сказано, и много ушей насторожилось. Пойдем, – маг махнул рукой вглубь храма. – Там ничей слух не будут резать твои слова.

Повернувшись, он медленно пошел к алтарю, над которым возвышалась величественная фигура Ария.

Лану снял шляпу и последовал за магом. За статуей он увидел небольшую дверь. Склонив голову, молодой человек шагнул через порог и очутился в просторном помещении.

В комнате, несмотря на отсутствие окон, было светло. Свет широким потоком лился через стеклянный фонарь на крыше и стелился по полу, покрытому мягким ковром.

Слева у стены располагались два кресла и низкий столик между ними. На столешнице возвышался на изящной подставке оправленный в серебро голубоватый кристалл люцидия. Это была вечная свеча, загадка древних мастеров. Секрет изготовления такой свечи был давно утерян, но, по-видимому, не для магов Этрувии. Внешний вид свечи недвусмысленно говорил, что изготовлена она была руками современного мастера.

Ведан сел сам и предложил сесть гостю.

– Так чем может быть полезен благословенному Джуль-Кулу скромный маг? – тихим голосом спросил он, как только Лану устроился в кресле.

Прежде чем ответить, молодой человек, окинул быстрым взглядом комнату. У противоположной входу стены находился письменный стол, рядом теснились книжные шкафы, доверху набитые свитками и книгами. В углу – дверной проем в смежную комнату. Напротив – диван с ножками, выполненными в форме лап льва. Стены были расписаны геометрическим узором в виде искусно переплетенных приятных глазу цветных линий.

– Джуль-Кул, – произнес Лану, – просил передать, что время собирать камни настало. Земля нового Двипа… материка приняла семена и они дали неплохие всходы. Но творения прежних кругов не спешат покинуть этот мир. Новые земли не должны быть ими осквернены. Новые земли для новых людей, способных вместить свет Индры.

– Давно жду этого, но при чем тут забытый Арием Арьян?

– Странников насторожила возросшая активность дравидов на Руте. Армия короля Родана едва сдерживает их натиск. Они восстановили верфь и принялись строить галерный флот. Это может несколько осложнить ситуацию на море.

– До нас доходили слухи, – кивнул маг. – Уверен, королевский флот сумеет противостоять этой опасности. Сорокапушечные ударные фрегаты – залог незыблемости морских границ Этрувии. И пока секреты изготовления корабельных орудий и фрегатов хранятся в сейфах придворного мага Орея, нам можно спокойно заниматься своими делами.

– Странники так не считают.

Брови Ведана приподнялись.

– И виной тому события на острове Рудный, – продолжил Лану.

– Понимаю – бунт каторжан? Но конфликт удалось разрешить более-менее мирно, а главное, быстро. Задержек в поставках люцидия не было, насколько мне известно. Губернатор договорился с заключенными: металл в обмен на продукты и товары.

– Долго такая идиллия будет продолжаться?

– Пока Родан не пришлет войска. У губернатора не хватает сил для активных действий. Король же ограничился двумя фрегатами, которые попеременно крейсируют вокруг острова, не давая мятежникам возможности покинуть его. По всей видимости, неважно обстоят дела на войне у Родана.

– Да уж, – согласился Лану. – Если поставки люцидия прекратятся, ему не позавидуешь.

– Если поставки люцидия прекратятся, – тихо повторил маг. – Думаю, как бы не пришлось благословенному Джуль-Кулу пойти на крайние меры: эвакуировать население и топить острова вторично. Иначе может повториться история. Последний раз только ценой большой крови удалось остановить экспансию дравидов на новый материк. Удар был настолько сильный, что легендарный Та-Кемет⁵ так и не смог восстановить свое былое величие, а прибрежные державы Срединного моря просто перестали существовать.

– Когда это было?

– Тысячу лет прошло, – ответил Ведан и продолжил: – Когда хлынувшие на новые земли орды желтых и красных, коричневых и черных начали свои нашествия, произошли ожесточенные битвы, в которых новопришедшие были разбиты и бежали. Одни на Черный материк⁶, иные в отдаленные страны. Некоторые из этих земель с течением времени в силу новых геологических содроганий стали островами. Результатом такого насильственного отделения от материка было то, что неразвитые племена и семейства, принадлежащие к расе альт-лантов, постепенно впали в еще более низкое и одичалое состояние.

В настоящее время чья-то сила пытается вывести дравидов из этого состояния, сплачивает, организовывает. Во всяком случае пока на Руте. И это меня тревожит. Падет Этрувия – дравиды завладеют секретами своих предков. Библиотека Зодчих так и не найдена, несмотря на все старания магов.

– Все так серьезно?

– Серьезней быть не может, Лану. Рудный – самая уязвимая точка Этрувии, и грех будет Хранителю не воспользоваться этим. Я не удивлюсь, если в обозримом будущем его уши не проявятся здесь или на Рудном.

Ведан встал, прошелся по комнате. Остановившись перед креслом, где сидел Лану, спросил:

– Ты как считаешь, Хранитель уже на Датии?

– Не уверен, – добродушно улыбнулся молодой человек, – иначе вместо меня к вам в гости пожаловал бы Учитель.

– Все может быть… Только Хранитель не так-то прост. Он любит многоходовые партии… Ты в шахматы играешь? – без всякого перехода задал он вопрос.

– Приходилось.

– Тогда замечу, что это любимая игра Хранителя. Только игровое поле для него вся планета. Он двигает ближними и дальними фигурами, при этом стараясь самому не попасть в поле зрения. Поэтому тебе, Лану, противостояние с Хранителем не грозит. Хотя не исключаю, что ты не раз встретишь его на своем пути.

– Ясно, – кивнул Лану и, помолчав, добавил: – Мне всегда было интересно, что не поделил Хранитель со Странниками. Он ведь был один из них?

– Джуль-Кул тебе ничего об этой истории не говорил? – Ведан снова сел в кресло.

– Я его не спрашивал. Вопрос как-то не назревал.

– Понятно. Начну с того, что Хранитель никогда не был Странником. Братство Странников и возникло в связи с его попытками обособиться. Хранитель решил вырвать эволюцию человечества из общего круга бытия и ограничить его одной планетой и одной расой. Тогда Логосы планет пришли на Землю. Они заложили основание Братства. Начались трения. Первые попытки вставить палки в колеса развитию человечества были замечены еще в начале четвертого круга творения, когда новая раса только утверждала свое место под солнцем. Он яро ее невзлюбил.

– Наверное, потому, что она была взлелеяна Странниками?

– Все может быть. Поговаривают, что причина в некогда могущественной, а ныне жалкой расе, выродившиеся остатки которой известны нам как дравиды. Это был его народ, его человечество. Он много вложил в них. И они стали частью его. Но пришло время, и нынешнее человечество стало завоевывать материки. Вот тут в Хранителе проснулась гордыня. Он стал всячески противиться уничтожению отживших форм. Любое покушение на старую расу воспринимал как личное оскорбление, как художник или скульптор, у которого на глазах разрушают его драгоценное творение. Но увы, что допустимо человеку, недопустимо Хранителю…

Лану вздохнул:

– Похоже, настало время реванша…

– Все может быть, – произнес Ведан. – Какие у тебя планы?

– План один: мне нужно попасть на Рудный.

– Ну, это проще простого сделать, – усмехнулся Ведан. – На руднике всегда ощущается нехватка рук!

– Значит, один пункт плана можно зачеркнуть, – улыбнулся Лану.

– Какой следующий?

– Хотелось бы узнать о Рудном все, что можно.

– Это не проблема. Информации более чем достаточно. Начну с того, что до бунта на острове находились две группы магов и еще один маг, который занят изучением тамошних дравидов – они менее агрессивны, чем их родичи на Руте. Одна группа магов занята исследованием откопанного на севере острова храма. Другая занята в производстве: следит за очисткой люцидия. Во время бунта каторжники их не тронули – оставили в качестве заложников. Возглавил бунт некто Гордон. Был свободным бойцом, брал призы. Неплохо владеет холодным оружием. Был рекрутирован в армию короля Родана, но дезертировал. Пойман и отправлен на рудники. Это все, что известно о нем. На острове в качестве денег в ходу так называемые куски – это тонкие пластинки очищенного люцидия.

– Почему куски?

– Наверное, потому, что сначала вальцуют ленту, а потом ее кусают или режут на одинаковые кусочки.

– Понятно. Что с этрувием?

– Его никто не отменял. Но за неимением у местного населения оного на территории острова широкого распространения не имеет.

– Что с магами, которые занимались исследованием храма?

– Они не смогли пробиться на причал и организовали оборону храма. Потом к ним присоединились каторжане, по разным причинам не согласные с бунтарями. Одним словом, организовался целый лагерь. Его так и называют – Новый лагерь. Возглавляет его Самсон. Кстати, – Ведан тронул рукой вечную свечу, – это его работа.

– Кто занят изучением дравидов?

– Маг Сорос, большой знаток их мифологии. Живет затворником. Теперь самое главное – на востоке среди болот находится храм Странников. Смотритель в нем Ю’Винтин.

– Он маг?

– Нет. Бывший рудокоп. В прислужницах у него две девушки. Одна появилась совсем недавно. При возникших трудностях обращайся к нему. В сокровищнице храма много занятных вещиц. После мятежа в этих болотах обосновалась какая-то странная секта, возглавляемая неким Аль-Галимом. Присмотрись к нему.

Еще один типаж, о котором тебе нужно знать. Это генерал Воислав. Он в Новом лагере возглавляет охрану. Был несправедливо, по навету осужден. С унижением не смирился, грезит о мщении. В своих бедах винит короля. Косвенно тот действительно виновен. Виновен своим бездействием. Но Родана можно понять – у него убили супругу. В убийстве обвинили Воислава. А генерал он был хороший, дравидам спуску не давал. Поэтому и убрали.

– Я говорил с королем, – произнес Лану негромко.

– И?

– Он в отчаянье…

– Имеешь поручение?

– Да.

– Арий в помощь!

Глава 2. За куполом

Рудная долина располагалась в юго-западной части острова. Ее неприступными стенами с трех сторон окружал скалистый горный массив; с юга она круто обрывалась в море. Одна-единственная дорога связывала долину с центральной частью Датии. По ней на старых скрипучих повозках везли продовольствие и каторжников, а обратно – в закрытых деревянных ящиках металлические кирпичи необогащенного люцидия.

Люцидиевую руду добывали в старой шахте, породу поднимали на поверхность, размалывали и плавили в огромных печах. Отделив таким образом металл от шлака, разливали по формам. Полученные слитки не были чистым люцидием, а сплавом с железом, никелем и другими металлами. Содержание самого люцидия составляло только от десяти до двадцати процентов. Плавильщики Бореи обогащали сплав до пятидесяти процентов люцидия и добавляли в сталь, из которой лили заготовки для мечей и листовую сталь для кирас и доспехов паладинов.

Открытая повозка, запряженная парой усталых лошадей, выехала из северных ворот Арьяна. Солнце стояло прямо над головой и бросало сквозь густую листву деревьев на дорогу и расположившихся в повозке людей яркие блики.

В повозке сидело четверо: двое стражников, облаченных в легкие защитные доспехи, худощавый судья в желтой мантии и молодой мужчина помятого вида и неопределенного рода занятий. Хотя последнее было не совсем так, если судить по хмурым взглядам стражников, которые те временами бросали на него, и брезгливому подергиванию нижней губы судьи – занятие у незнакомца в ближайшее время появится.

Когда повозка, скрипя и покачиваясь на ухабах, поднялась по извилистой дороге к таверне «Веселый толстяк», глазам пассажиров отрылся огромный сверкающий немыми всполохами молний купол. Зрелище было до того завораживающим, что сидевший до этого спокойно мужчина встрепенулся, повернул свое покрытое недельной щетиной лицо в ту сторону и провел грязными пальцами по давно не расчесанным волосам.

Стражник, сидевший ближе к вознице, толкнул того в бок. Возница натянул поводья. Лошади фыркнули и остановились. Стражник спрыгнул с повозки, разминая отекшие без движения мышцы, проверил цепь, которой был привязан к повозке пленник, не спеша поправил амуницию и с быстротой, доступной его грузной фигуре, исчез за дверью таверны. Спустя несколько минут он вернулся, шумно отрыгнул скопившийся в желудке воздух, образовавшийся от спешно выпитой кружки пива, и кряхтя взобрался на свое прежнее место.

– Ураз, – толкнул он приятеля, – теперь ты!

Последним с повозки слез судья. Слезал он неторопливо, всем видом подчеркивая свою значимость. Подойдя к таверне и оглянувшись, окинул взглядом лошадей, телегу с людьми и исчез за дверью.

Время тянулось медленно. Солнце припекало, возница дремал. Стражники постепенно теряли терпение. И когда его, казалось, не осталось совсем, представитель правосудия снова появился в их поле зрения. По выражению лица, с каким судья залез обратно в повозку, можно было понять, что посещение таверны доставило ему огромное удовольствие.

Первый стражник снова толкнул возницу в бок. Возница щелкнул кнутом. Лошади дернули повозку, и она покатилась по дорожной пыли, но уже вниз, под гору, – все дальше и дальше, в сторону грозно блистающего купола, оставляя позади гостеприимную таверну, пока та не скрылась из виду за очередным поворотом. Спустя полчаса они въехали в зеленую долину, заполненную пасущимися овцами, миновали горбатый мосток и уперлись в закрытые ворота. Так как открывать ворота было некому, стражник, которого звали Ураз, кряхтя слез с телеги.

– Как поставили этот чертов купол, так порядка совсем не стало, – бурчал он, раздвигая скрипучие половинки ворот и наваливаясь на них всем телом. – Всю стражу поубирали… Вот теперь открывай сам…

Повозка въехала в каньон. Здесь было сумрачно и сыро, несмотря на солнечный день и полуденную жару. Лошади побежали веселей.

Дорога петляла, следуя изгибам каньона, и вскоре вывела к широкой деревянной платформе. Возничий натянул поводья. Лошади фыркнули. Телега замерла.

Благодушие, установившееся после посещения таверны, давно уже покинуло стражников и судью. Ругаясь и ворча, стражники вытолкали заключенного с повозки, отстегнули цепи. Затем, подталкивая его рукоятями мечей в спину, повели по деревянному настилу на платформу, где у противоположного конца высилась покрытая голубоватыми всполохами разрядов стена магического купола. От нее шел непрестанный звук, напоминающий гул шмелиного роя. Стена отвесно уходила вверх, и солнце, успевшее изменить свое положение на небосводе, светило сквозь нее, бросая на настил колеблющуюся узорчатую тень.

Заключенный пощурился на солнце. Непривычно голубой диск дрожал в вышине.

Заключенного подвели и поставили лицом к стене. Недалеко стояли две вагонетки. От них за гудящую поверхность купола шли четыре деревянных бруса. По всей видимости, это были рельсы, по которым вагонетки скользили туда и обратно. Приводился в движение этот транспортный механизм с помощью двух лебедок.

Внизу под платформой, метрах в двух-трех, поблескивало водной гладью небольшое озеро, лежащее в котловине и окруженное мрачными скалами. Пологий левый берег озера густо порос осокой, правый укрывал деревянный настил – туда от платформы тянулись рельсы.

Между зарослями осоки и настилом виднелась узкая полоска песчаного пляжа. Неширокая тропа начиналась там и вскоре исчезала за каменным уступом. Нигде не было ни души. Как же могло быть иначе, если поставка живого товара была внеплановой.

Между тем судья извлек из недр своей мантии сложенный вдвое лист бумаги, кашлянул, привлекая к себе внимание. Стражники подхватили подсудимого под локти и повернули к судье. Судья придал лицу важное выражение, развернул лист и, поднеся поближе к глазам, громко изрек:

– Подсудимый…

– Можно короче? – перебил тот.

Судья исподлобья глянул на подсудимого, махнул рукой. Стражники снова повернули его и толкнули в направлении купола.

– Именем Индры, стойте! – раздался вдруг чей-то сильный голос.

Стражники и каторжанин оглянулись. По помосту быстро поднимался маг. Полы его красной мантии развевались словно языки пламени, указывая, на принадлежность мага к школе стихии Огня. Все замерли в ожидании. Рука мага сжимала какую-то бумагу.

Подойдя ближе, маг, не обращая никакого внимания на напыщенного судью и истуканов-стражников, обратился прямо к заключенному.

– Ведан, – произнес маг, протягивая заключенному запечатанный конверт, – рекомендовал тебя как честного малого. Передай это послание магам, которые остались в Старой крепости.

– Ведан? Этот чудаковатый старец на Храмовой площади? Мг, а что я буду с этого иметь?

– Без награды не останешься, – добродушно улыбнулся маг.

Каторжанин взял конверт, повертел, рассматривая, и спрятал в глубине одежды.

– У вас все, почтеннейший? – угодливо поинтересовался судья.

Маг брезгливо поморщился и кивнул.

Судья торопливо взмахнул рукой, стражники повернули заключенного лицом к куполу и сильно толкнули в спину. Мужчина сделал шаг, другой и, по инерции проскочив колыхающуюся, словно полуденное марево, стену, полетел вниз в озеро.

Судья и стражники с чувством исполненного долга вернулись обратно в повозку. Возничий щелкнул кнутом. Повозка, поскрипывая, скрылась за поворотом каньона. Маг подошел вплотную к гудящей стене купола. Постоял так некоторое время, наблюдая за поверхностью озера. Увидев, что колонист вынырнул и благополучно добрался до пляжа, прошептал что-то ему в напутствие, повернулся и пошел прочь.

Выбравшись из воды, новоиспеченный колонист огляделся. Все вокруг: вода, песок, скалы – было непривычного голубоватого оттенка. Он поднял голову. В вышине, над пустой платформой, ровно сияло терпимое ко всему миру светило. Поверхность купола постоянно меняла прозрачность, и это создавало эффект набегающих облаков. Изредка небосвод от края до края прорезали безмолвные разряды молний. Но что было удивительным, так это ватная тишина. Создавалось впечатление, что внезапно заложило уши.

Колонист потряс головой, присел на корточки и, набрав полную пригоршню воды, плеснул в лицо, наслаждаясь звоном падающих капель, ухмыльнулся своему отражению, раздробленному водной рябью.

– Так, со слухом все в порядке. С прибытием! – и поднявшись, зашагал вверх по тропе.

Однако ощущение смутной тревоги не покидало его. Молодой человек прислушался к своим чувствам. Виной было полное безветрие. Ни единое движение воздуха не касалось влажных рук и лица.

Миновав скалистый уступ, заключенный вышел к деревянному укреплению с воротами. Собственно говоря, самих ворот уже давно не было. Остался только проем да лебедка, с помощью которой эти ворота когда-то приводились в движение – поднимались и опускались.

Все заросло сорной травой. Судя по примятинам, видневшимся то тут, то там, этим укреплением время от времени пользовались, но в данный момент оно стояло в полном запустении.

Оставив ворота позади, широкая тропа, до этого идущая в гору, сузилась и с постепенно нарастающим уклоном пошла вниз, петляя между скалами, и вскоре вывела к деревянному мосту. Мост был перекинут через неширокое ущелье к довольно просторной площадке с беспорядочно сваленным мусором – от разбитых ящиков до глиняных черепков.

Оставив тропу бежать дальше, колонист перешел мост и сразу наткнулся на узловатую палку, гладкую от долгой полировки ее многими руками. Поднял, осмотрел. Убедившись, что палка крепкая и вполне еще может пригодиться в дороге, одобрительно хмыкнул и сунул ее подмышку. И тут же отскочил назад.

Пуча свои маленькие черные глазки, на него смотрело жирное существо цвета битого кирпича величиной с небольшую собаку, напоминающее одновременно свинью и крота. «Свинокрот», – так назвал он это чудище.

Колонист помахал найденной палкой перед мордой свинокрота. В ответ животное распахнуло пасть, полную мелких и, должно быть, острых зубов, зашипело.

– Ну, красавец, ну хорош, – добродушно улыбнулся колонист и сильно хлопнул в ладоши.

От неожиданности животное присело на задние лапы и захлопнуло пасть, попыталось снова открыть, но передумало и поспешило ретироваться в ближайший разбитый ящик. Не вылезало оттуда до тех пор, пока заключенный находился на площадке, и таращило на него крохотные глазки.

Не найдя более ничего стоящего внимания, колонист вернулся на тропу и поспешил по ней вниз, пока та, вильнув, не прижалась к скалистому отвесу, оставив другую сторону висеть над пропастью. По краю обрыва сбегали вслед тропе плетеные ограждения.

У края пропасти он остановился. Отсюда открывался широкий вид на Рудную долину, Старую крепость. Поселение вокруг нее, обнесенное деревянной оградой. Лес, вплотную подошедший к укреплению справа и слева. За крепостью громоздились сиреневые отроги. Внизу перерезала долину река.

Напротив места, где стоял колонист, река раздваивалась: один ее рукав близко подходил к внешнему кольцу крепости, другой – плескал свои воды у подножья обрыва. Воздух был чист, и видно было далеко, но что-то было не так. Не хватало яркости солнечным лучам! Пройдя сквозь завесу купола, они рассеивались и мягко освещали долину, не создавая контраста.

Молодой человек стоял, опершись руками об изгородь, и думал о том, что ждет его там, внизу. Он много раз за свою короткую жизнь оказывался в самых невероятных и, казалось, безвыходных ситуациях, но всякий раз его выручала интуиция. Вот и сейчас он решил полностью положиться на нее.

Бросив последний взгляд на долину, снова зашагал по устремившейся вниз тропе. Вскоре тропа вывела его к лесу. На опушке у костра сидели двое мужчин в одеяниях из волчьих шкур. Рядом с ними лежали луки. Мужчины жарили подстреленную птицу.

– С успешной охотой! – поприветствовал их наш колонист.

– Привет и тебе, – ответил один из сидевших у костра. – Что-то лицо твое мне не знакомо.

– А я только что из купели!

– Действительно! Еще одежда не просохла. Стало быть, новенький. Тогда присаживайся, скоро курица будет готова.

– Курица?

– Да дронта мы так называем. Мы с Лари охотимся здесь на них. А я Эдвин.

– Тебя как зовут? – грубовато буркнул второй. – Впрочем, можешь не отвечать, но так, что ли, человечнее будет.

– Пью Вандер.

– Очень длинно, вряд ли приживется. Оставь что-нибудь одно.

– Что оставить?

– Пью – это несерьезно. Оно мне что-то маленькое и желтое напоминает. Не подойдет.

– Остается Вандер.

– Вандер, – словно пробуя на вкус имя, произнес первый. – Это подходит. Это солидно звучит. Ты только прислушайся – Ван-дер! Не знаю, но мне кажется, что с таким именем ты многого добьешься.

– Пусть будет Вандер, – пожал плечами колонист и, помолчав немного, спросил: – Расскажите лучше о долине, о порядках здесь.

– Для начала неплохо усвоить, – сказал первый охотник, – что доверять здесь никому нельзя. Здесь каждый за себя. Любой, кто сильнее тебя, может ограбить или даже убить. Ну, я бы сказал, почти любой. Вот нам от тебя, например, ничего не нужно, ибо люди мы свободные, ни от кого не зависим. Охотимся на дронтов и относим свои трофеи к себе в поселок. Тем и живем.

– Сколько поселений в долине?

– Три. Старая крепость. Монастырь на болоте с храмом и послушниками. И наше – Свободное.

– Почему ваше поселение называется Свободное?

– Потому что в нем живут свободные граждане, такие как я и Лари. Другими словами, все, кому надоело махать кайлой в Старой шахте и горбатиться на Горана – это пахан Старой крепости.

– Вот-вот, – вступил в разговор Лари. – Здесь у тебя только три пути. Если не мыслишь жизни без кайла в шахте, то тебе в самый раз к Горану. Но что-то мне подсказывает, что это не твой путь. Тогда ты можешь присоединиться к нам – к сообществу свободных тружеников.

– Какая мне от этого выгода?

– Свой человек! – толкнул приятеля в бок Эдвин. – Сразу видно, с пониманием… Какая выгода? Спросим так: хочешь ли ты оказаться на свободе, я имею в виду за куполом?

– Кто же этого не хочет?!

Эдвин снова толкнул Лари в бок, тот кивнул.

– Все дело в том, что маги, которые основали наше поселение, как раз и ищут способ выбраться отсюда.

– Ну и как, нашли?

– Пока нет. Но найдут непременно. Что тебя еще интересует?

– Где находится Старая шахта?

– За этим лесом. Мимо не пройдешь.

– В Свободном есть шахта?

– Да. На ее основе и вырос поселок.

– Получается, у вас тоже находятся желающие махать кайлой?

– Так это ради общего блага!

– Понимаю. А что с монастырем на болоте?

– Он расположился в пойме реки. Но к ним примыкать не советую.

– Почему?

– Спасибо за советы, – сказал Вандер, вставая на ноги. – Я, наверное, пойду…

– Подожди, сначала поешь. Курица уже готова. Вот, – проговорил Лари, протягивая Вандеру нанизанный на ветку кусок жареного птичьего мяса, – возьми!

– Они все там какие-то чокнутые!

– Спасибо! Так куда мне лучше податься?

– Думаю, для начала следует осмотреться в крепости. Там можно приобрести вполне приличное оружие, а то с этим, – Эдвин кивнул на зажатую под мышкой Вандера палку, – только дронтов гонять, да и то, если их мало. Места здесь опасные, нужно что-то посущественнее иметь. Да и заработать там можно. Например, на арене, если, конечно, драться умеешь.

Эдвин порылся в своей сумке и продолжил:

– Прими в подарок от нас вот это, – и протянул Вандеру кожаный ремень с металлическим креплением для подвеса меча.

– Спасибо, друзья, – сказал Вандер, принимая подарок. – Пойду, пока светло.

Лари кивнул.

– Привет Горану! – улыбнулся Эдвин.

– Передам!

После опушки тропа постепенно перешла в дорогу и, расстилаясь вдоль леса, уперлась в мост. У моста, прямо на дороге, стоял огромный дронт и подозрительно посматривал на Вандера то одним, то другим глазом, поводя головой из стороны в сторону.

Казалось, он присматривался к колонисту. Впрочем, так оно и было. Подслеповатые по природе, эти птицы считали всякий непонятный им объект потенциально опасным и тут же атаковали его. Атаковали с быстротой, которой никак нельзя от них ожидать. Даже волки предпочитали не связываться с дронтами, если их было несколько.

Но как говорится, бодливой корове бог рогов не дает. Несмотря на всю свою тупую агрессивность, дронт не станет нападать, если поймет, что противник гораздо выше его. Он предпочтет лучше ретироваться.

Вспомнив, что ему говорил торговец фруктами об особенности этих птиц, Вандер извлек из подмышки палку и поднял ее на вытянутой руке. Привлекая внимание дронта, конусообразно поводил ею над своей головой. Его маневр не остался незамеченным. Птица насторожилась и перестала моргать иссиня-черным глазом, что-то тяжело соображая. Затем дронт извлек из своих недр резкий громкий звук, отдаленно напоминающий скрип несмазанного колеса, круто развернулся и буквально вприпрыжку ускакал к видневшейся невдалеке стайке собратьев.

Путь был свободен. Через несколько минут Вандер поднялся на мост. Отсюда рукой было подать до крепости. Хорошо просматривалась первая линия деревянных укреплений с натянутыми поверх частокола старыми шкурами, подъемные ворота со стражей и серые башни каменной цитадели в глубине.

Около ворот Вандера остановили.

– Стой! Куда? – рявкнул стражник. – Что-то рожа твоя, приятель, мне не знакома.

– Я из купели.

– Новенький, что ли? – сменил тон стражник.

В ответ Вандер пожал плечами.

– Проходи! И запомни: в замок не суйся – он не для тебя! Еще, поищи Диониса, он должен быть где-то здесь. Он определит тебя.

Внешним кольцом называлось пространство между первой линией обороны и каменными стенами цитадели, утыканное сплошь и рядом крохотными лачугами. Они теснились друг возле друга и местами кучно жались к каменной стене.

На пригорке в красно-черном облачении стоял рослый здоровяк в окружении сотоварищей. С пригорка сбегала тропинка, по которой шли в направлении ворот трое стражников, сотрясая воздух бранью и хохотом.

Когда Вандер проходил мимо них, идущий с краю стражник неожиданно ударил его кулаком, облаченным в толстую кожу перчатки. Удар пришелся прямо в подбородок.

Удар был настолько силен, что голова Вандера запрокинулась. На какую-то долю секунды он потерял равновесие, а так как стоял на склоне холма, то сел, чтобы не упасть, опершись сзади руками о землю.

Стражники загоготали.

– Запомни меня, подонок, – медленно проговорил стражник, наклонившись к Вандеру и дыша ему прямо в лицо чем-то кислым. – Меня зовут Барвин! Десять кусков – и ты под надежной защитой, парень.

– Перестань своевольничать! – положил руку на плечо Барвина появившийся сбоку гигант, до этого стоявший на вершине холма. – А не то придется мне Чернышу сообщить о твоих проделках. Думаю, бессонная ночь у наружных ворот тебе будет обеспечена.

– Я что! Я только поприветствовал новоприбывшего, – подмигнул стражник Вандеру.

– А ты давай подымайся, – спокойно произнес гигант, помогая новичку встать на ноги.

– Значит, так. Меня зовут Дионис. Небольшая справка о том, что где есть и куда не следует соваться. А соваться не следует в замок. Это запомни накрепко! Головорезы Черныша особо церемониться не будут… Если пойти туда, – Дионис махнул рукой налево вдоль внутреннего кольца, – а впрочем, все равно, куда пойдешь. На противоположной стороне этого двора имеется рынок, где ты сможешь что-нибудь себе купить или продать, если есть за что. Теперь иди в ту сторону, там арена. Спросишь Гари. Скажешь, что от меня. Он покажет тебе свободную хижину. Как устроишься, если будут вопросы, приходи. Меня всегда можно найти здесь, возле костра. Я приметный, как видишь, – и добродушно хохотнул.

– А что делать, если мне в замок надо?

– Зачем тебе в замок?

– У меня есть послание для магов, его дал маг в красной мантии, прежде чем меня опустили в купель.

– Маг Огня дал тебе письмо? – задумчиво произнес Дионис, внимательно осматривая новичка. – Спрячь и никому не говори об этом, – твердым голосом сказал он, – если, конечно, хочешь дожить до утра. Маги хорошо платят своим гонцам, а большинство людей здесь не имеет за душой и гроша… Мало тебе Барвина? Поговорим об этом как-нибудь позже.

Повернувшись, Дионис не спеша взошел на свой холм.

Вандер свернул с тропинки в узкую улочку, протиснувшуюся между хижинами колонистов, и вскоре вышел на свободное пространство возле арены. Точнее сказать, над ареной, ибо сама арена располагалась внизу, а здесь находилась смотровая площадка, где во время гладиаторских боев, по вечерам, собирались зрители.

Гари Вандер нашел возле кузницы, которая располагалась недалеко от арены. Это был поджарый малый, как оказалось бывший рудокоп. Гари указал Вандеру на хижину с брезентовым пологом над входом:

– Устраивайся, отныне это твоя хибара. Прежний хозяин покинул нас.

Вандер не стал уточнять, куда делся прежний хозяин и кто он был вообще, а только спросил:

– Что насчет развлечений?

– Гладиаторские бои. Хочешь сам дерись – хочешь, смотри, как это делают другие, и делай свои ставки, а можно и без ставок – тебе решать. Бой стоит от пятидесяти до ста кусков. Ставка – десять. Заправляет всем этим, я имею в виду боями, Хват. Его можно найти внизу у входа на арену. Это, пожалуй, все, если не считать доброй выпивки, но для этого нужны куски. Или по крайней мере, чтобы кто-тотебя угостил. Вот так, приятель. Извини, не могу болтать больше, нужно отнести эти клинки заказчику.

– Ты кузнец?

– Нет, посыльный, по совместительству распорядитель жилыми помещениями. Еще увидимся!

– Увидимся, – проговорил Вандер и пошел в отведенную ему хижину.

Его дом состоял из одной комнаты. Напротив двери находился деревянный стол, рядом с ним массивная скамья на трех ножках. Справа у стены – кровать со шкурой вместо матраса.

В противоположных углах стояли два сундука. Один пустой, другой – без ключа. Так что выяснение содержимого закрытого сундука откладывалось на неопределенное время.

Под кроватью Вандер обнаружил фехтовальный шест с веревкой на древке для ношения шеста за плечом. Он повертел шест в руках, поставил у стены. Это оружие было эффективней найденной дубины.

– Вот мы и на месте, – сказал Вандер самому себе, усаживаясь на кровать и еще раз окидывая взглядом комнату.

Глава 3. Арена

Вандер покинул хижину вечером, когда над ареной начал собираться народ, и сразу же нос к носу столкнулся с Гари.

– Вот и увиделись, – сказал Гари и, заметив торчащую за спиной фехтовальную палку, поинтересовался:

– Никак на арену?

– Да, хочу попытать удачу.

– А куски у тебя есть?

–Нет. Не займешь мне штук пятьдесят?

– Пятьдесят? Занять можно, но чем отдавать будешь, если проиграешь?

– Разве я сказал, что иду проигрывать? – улыбнулся Вандер. – Думаю, если на меня поставишь, получишь приличный куш. Он с лихвой покроет мой долг. Согласен?

– Но у меня только двадцать пять, – слукавил Гари.

– Давай сюда!

Гари извлек из штанов две узкие металлические пластинки серебристо-голубого цвета длиной в два дюйма. На каждой был выбиты две параллельные линии.

– Вот держи двадцать, – порывшись в кармане, достал пригоршню коротких пластинок с точкой посередине, отсчитал пять штук и протянул их собеседнику.

– Благодарю, приятель! Думаю, внакладе не останешься, – проговорил Вандер и зашагал к арене.

Внизу, напротив входа на арену, у каменной стены цитадели стоял распорядитель арены Хват. В отдалении, справа от него, разминалась пара бойцов, и выжидающе стоял еще один, судя по одежде – рудокоп.

На Хвате были красно–черные доспехи, как и у Диониса. Широкие штаны, заправленные в сапоги. Рубаха свободного покроя с нашитыми для защиты груди и живота металлическими пластинами.

Рубаха подпоясана кожаным ремнем. На ремне ножны с палашом, матово отливала перламутровая рукоять.

Хват стоял, скрестив на груди руки, ладони обтягивали черные перчатки, на лице скучающее равнодушие.

Вандер подошел к Хвату:

– Привет!

– Привет, – с прохладцей в голосе ответил тот. – Почета и уважения захотелось?

– Мне чего-нибудь попроще.

Хват, не меняя позы и выражения лица, одним движением глаз осмотрел новичка.

– Тогда гони пятьдесят кусков.

– У меня только двадцать пять.

– Тогда гуляй! – лениво обронил Хват и сплюнул на землю.

– А если займешь?

У Хвата от такой наглости изменилось лицо.

– Откуда ты такой взялся? – с ехидцей поинтересовался он.

– Из купели, – как можно шире улыбнулся Вандер.

– Новичок, что ли?

– Получается так.

Этот парень начинал Хвату нравиться. Его нахальство, замешанное на чистосердечном простодушии, импонировало распорядителю арены, брало буквально за душу. Опыт долгих лет подсказывал, что за этой бравадой может скрываться мастерство. А впрочем, что он теряет?

– Хорошо, сделаю тебе уступку, – проговорил после некоторого раздумья Хват. – Давай свои двадцать пять. Остальное отдашь из призовых, если, конечно, выиграешь. А если проиграешь, – Хват внимательно осмотрел новичка, – отдашь свой ремень.

Распорядитель помолчал. Повертел по сторонам головой и, сделав выбор, молвил:

– Драться будешь вон с тем рудокопом, что торчит у стены! А теперь о правилах. Бой на первом уровне ведется с помощью фехтовальных палок. Она, кстати, у тебя есть. Это хорошо. Победа засчитывается, как и при бое на кулаках. Если вырубишь противника – победил. Увечить и калечить запрещено! А теперь иди. Первый бой твой.

На арену вел арочный проем. Сама арена была небольшой, круглой по форме, шагов тридцати в поперечнике. Высокие стены выложены из серого известняка, пол устлан толстым слоем песка.

Зрители уже собрались и толпились у перил вверху. Они о чем-то переговаривались, взмахивали руками, кивали, улыбались или, наоборот, выражали недовольство. Одним словом, шла обычная жизнь. Делались ставки.

Вандер вышел на арену, поднял голову. Слева со стороны входа на арену среди толпившегося народа он заметил Гари. Тот ходил от зрителя к зрителю и о чем-то с ними говорил…

В проеме арки показался Хват, за ним маячил рудокоп. Распорядитель вышел на середину арены и выкрикнул:

– Первый уровень. Рудокоп Стипко попытает сегодня счастья… вот с этим! – и ткнув пальцем в Вандера, неторопливо отступил к арочному проходу:

– Начали!

Стипко был коренаст и неплохо сложен. Махание киркой в забое, должно быть, пошло ему на пользу. Он ураганом налетел на Вандера и начал беспорядочно осыпать ударами фехтовальной палки.

Под этим стихийным напором Вандер медленно отступал по кругу, парируя удар за ударом. Послышались свист, подбадривания и улюлюканье. Но Вандера зрители мало трогали. Ему, честно говоря, было глубоко плевать на них. Занимал только один вопрос: как долго сможет Стипко так колотить?

По всей видимости, мысли Вандера достигли пункта назначения, и Стипко притих. Засопел, словно разбуженный мракорис⁷, даже чем-то стал похож на него. Наверное, тем, что удары стал наносить сильные, но нечастые. Метил больше в голову, бил по бокам. Вандер с легкостью парировал их.

Бой стал затягиваться. Зрители недовольно зашумели. Вандер посмотрел на Хвата. Тот стоял в арке, поджав губы, и скептично следил за поединком, делая для себя соответствующие выводы.

«Этот парень знает толк в драках! – думал Хват. – Интересно, а с мечом он управляется так же, как с палкой? Нужно будет проверить… Быстрей бы, что ли, он заканчивал, а то затягивает слишком».

От взгляда распорядителя не ускользнул легкий кивок новичка. В ответ Хват ободряюще улыбнулся.

Вандер правильно понял значение улыбки – это был знак завершения боя. И когда Стипко с присущей ему мощью обрушил на голову напарника очередной удар, тот не стал его парировать, а просто уклонился – сделал шаг влево, одновременно поворачиваясь на носках.

Палка Стипко, не найдя привычной опоры, увлекла его за собой. Он потерял равновесие. Попытался его сохранить, сделать шаг вперед, но не успел. Вандер поставил точку в бое. Он с полуоборота резко выбросил правую руку и ударил Стипко кулаком в челюсть, прямо в ямочку, образуемую двумя сходящимися скулами.

Стипко, так и не поняв, что произошло, рухнул на колени и завалился набок.

Трибуны безмолвствовали. Никто не ожидал такой быстрой развязки, а возможно, подсчитывали в уме понесенные убытки из-за неправильно сделанной ставки, кто знает!

Вандер подошел к Хвату, который уже стоял на своем прежнем месте, у стены цитадели.

– Призовые! – протянул руку Вандер.

– Получи, как договаривались, – обыденным тоном произнес Хват и протянул тому три пластинки ценой по десять и еще пять коротких.

– Но здесь, – начал было Вандер, однако Хват перебил его:

– Десять за сообразительность. С меня. А вообще-то ты не промах, парень! Завтра будешь драться?

– Будет завтра – будет пища! – ответил ему Вандер и пошел по дорожке. Хват проводил его взглядом.

Возле хижины Вандера поджидал Гари.

– Отдавать тебе долг? – спросил Вандер.

– Оставь себе, кое-что удалось сбить.

– Каков навар?

– Сто! – не моргнув глазом соврал Гари.

Вандер безразлично кивнул в ответ.

…Вандер проснулся. Судя по доносившемуся шуму, было уже утро. Из щелей двери тянуло дымком. Кто-то развел огонь в кострище неподалеку. Вандер лежал с закрытыми глазами и думал над тем, что ему только что сказал Учитель.

Перед тем как проснуться. Вандер видел его глаза. Тихий голос ровно произнес: «Ищи в болоте!»

«Ищи в болоте, ищи в болоте», – пульсировала неотступная мысль.

«Ну что ж, в болоте так в болоте», – подумал Вандер, открыл глаза, рывком поднялся с постели. Выглянул в окно. У костра колонисты жарили мясо. Заметив Вандера, один из них пригласил его:

– Иди сюда! Вилли спозаранку обновил свой лук – подстрелил дронта. Поешь с нами.

Вандер поздоровался со всеми и взял протянутый ему поджаренный кусок. Мясо обжигало пальцы и пахло дымом. Расправившись со своей порцией, Вандер поблагодарил рудокопов за завтрак и решил пройтись осмотреться.

На пригорке недалеко от входа в цитадель маячила громадная фигура Диониса. Можно было подумать, что он здесь и ночует.

– Привет! – окликнул его Вандер.

– Привет! – громогласно ответил гигант. – Слышал, вчера дрался на арене? Продолжай в том же духе, если хочешь попасть в цитадель. Опытные бойцы Горану всегда нужны. До встречи!

– До встречи, – махнул рукой Вандер и пошел дальше, но не успел сделать и десяти шагов, как увидел Барвина. Тот вразвалочку шел навстречу и ехидно улыбался.

– Ну что? – спросил он негромко. – Обдумал мое предложение?

– Недосуг было.

– Что ж так? Или героем арены решил стать? Знаешь, мы таких героев быстро обламываем…

– Не спеши! – улыбнулся Вандер.

– Как знаешь, – прошипел Барвин, щуря глаза.

Недалеко от рыночной площади, если так можно было назвать этот пятачок земли, образованный расступившимися по бокам хижинами, Вандера окликнули. Это сделал сидевший на лавочке колонист, одетый в красно-черные доспехи.

Вандер уже знал, что доспехи выражали ту или иную ступень в иерархической лестнице Старой крепости. В данном случае колонист принадлежал к касте охотников – самой начальной привилегированной группе. Дальше шли стражники, и еще далее – приближенные Горана. И наконец, сам Горан. Внизу, у подножия этой лестницы, находились все остальные.

– Привет! Меня зовут Драголюб. Ты, случаем, идешь не на рынок? – спросил охотник. – Если да, то не мог бы оказать небольшую услугу?

– Что за услуга?

– У торговца Жука имеется меч, покрытый затейливой резьбой, но он наотрез отказывается мне его продать.

– Почему?

– Ну…

– Как я понимаю, приятель, тут должна быть какая-то особая причина. Торговцы не тот народ, чтобы так просто отказывать покупателям! Ты уж сам лучше пойди с ним разберись и не впутывай посторонних в свои проблемы.

– Я дам хорошие комиссионные…

– Я уже ответил.

На рынке было два постоянных торговца: Жук и Делян. Жук торговал всяким барахлом – от мечей до глиняных кружек. Делян – по большей части пивом, самогоном и продуктами, поставляемыми из-за купола. У него водилось и всевозможное зелье.

Основную часть покупателей составляли рудокопы, изредка мелькали охотники, величаво пронзали толпу стражники. Все покупатели, независимо от их иерархического ранга, делились на две категории. Одни ходили от торговца к торговцу, рассматривали товары, что-то покупали. Другие коротали время за разговорами – рассказывали или узнавали последние новости, сплетни. Были и те, кто пытался продать свое, но их было мало. Человек пять–шесть.

Тут же с важным видом петуха среди наседок не спеша прохаживался странного вида субъект, походивший на миссионера или фанатика, что в принципе одно и то же.

Он был одет в желто-коричневую тогу, украшенную ярко-красным орнаментом. Эту тогу с одинаковым успехом можно было назвать или длинной рубахой, или коротким платьем. С широким отложным воротом и короткими рукавами.

Подойдя к незнакомцу ближе, Вандер обратил внимание, что роба у миссионера сшита из довольно необычной для данной местности материи, какую уже давно никто не ткал. Необычность ее заключалось в том, что вместе с хлопковыми нитями в ткань искусно вплеталась и латунная нить, обогащенная люцидием.

Такая ткань позволяла шить легкую одежду, на нее впоследствии наслаивался магический заряд, превращая ее тем самым в крепчайшую броню. Правда, степень защиты зависела от искусства мага и состава обогащенной нити. Наилучший результат давала золотая нить.

Золото позволяло удерживать наиболее чистый магический заряд. Но применение этого металла имело и побочный эффект. Заряд во много раз усиливал чарующие свойства самого золота: проявлять и усиливать все дремлющие до поры до времени пороки, – в конце концов это приводило к печальному результату. Поэтому золототканую материю носили только люди, полностью очистившие себя от страстей и познавшие в сердце своем Индру. Ибо познавший его никогда не обернется назад⁸: ни в мыслях, ни в действии. Свет Индры всегда укажет ему путь во тьме.

Одежда миссионера очень заинтересовала Вандера. «Ищи на болоте!» – простучало пульсом в висках.

– Привет! – сказал он, остановившись около незнакомца. – Меня зовут Вандер. А ты кто?

– Я асур Премил, – ответил миссионер, он старался говорить как можно проникновенней. – Я несу людям свет и освобождение. Меня послал Свапти!

– Свапти? Кто это?

– Это бог, который живет в каждом человеческом сердце…

– И в моем тоже? – Вандер покосился на свою грудь. – Что-то я не чувствую его там…

– Это потому, что Свапти спит!

– Спит?

– Ну да! Его нужно разбудить… И тогда ты сам станешь богом! Так говорит наш настоятель. Ему об этом поведал сам Индра!

– Что ты говоришь! И многие у вас уже стали богами?

Премил замялся и отвел взгляд.

– Понимаешь, – произнес он тихо, придвинувшись ближе к Вандеру, – это очень долгий процесс… Но тот, кому удается на время пробудить спящего бога, становятся гуру.

– И как его, бога, пробудить?

– Для этого ты должен отправиться в наше братство и принять послушание.

– Понятно. Значит, ты здесь, чтобы рекрутировать послушников для монастыря?! И где находится ваше… э-э братство?

– Здесь, в долине, в пойме реки. Я могу проводить, если хочешь.

– Неплохая мысль! Но, понимаешь, у меня имеются кое-какие неоконченные дела…

– Это не имеет значения. Приходи, когда сможешь. Я здесь каждый день. С радостью покажу тебе дорогу в наше братство. Я чувствую в тебе чистую душу, способную воспринять учение Свапти…

– Да, конечно, – перебил его Вандер. – У меня вопрос. Вам всем дают такую робу?

– Понравилась?! – лицо миссионера просияло. – Это очень хорошая одежда. Против меча, огня и стрелы устоит. Не хуже доспеха стражников этого лагеря. Свапти открыл секрет ее освящения асуру Аль-Галиму, когда на мгновение пробудился в нем. Конечно, такую, как у меня, робу нужно заслужить. У послушника она немного проще.

– Асур Аль-Галим сам освящает одежду?

– Нет, гуру освящает только одежды асуров, доспехи преданных стражей и мантии высших гуру. Послушникам и простым стражам освещает асур Ярон. Ну что, заинтересовал я тебя? Свапти чувствует твой интерес к нему и хочет видеть тебя среди наших братьев.

– И последний вопрос. Как давно существует братство Свапти?

– На этот вопрос мне ответить сложно. Одно могу сказать: братство существовало задолго до возведения купола, но тогда оно было малочисленным. Однако с появлением купола наше братство быстро набрало силу. Оно и понятно, ведь Ю'Вентин сам когда-то был простым рудокопом из Старой крепости и работал в шахте за кусок хлеба и слиток руды. Но однажды во сне ему явился Индра,  и он, собрав вокруг себя горстку последователей, отправился на болота к руинам старого храма, где его встретил асур Аль-Галим и его верные стражники. Они признали его духовным лидером, и он стал их наставником.

Поблагодарив Премила за интересную беседу и еще раз пообещав обязательно воспользоваться его услугами, Вандер подошел к Жуку и, уловив момент, когда возле торговца никого не было, спросил:

– Я тут встретил одного человека, он просил купить меч…

Торговец улыбнулся:

– Я знаю этого человека. Это Драголюб.

– Почему ты отказывался продать ему?

Жук, помедлив немного с ответом, произнес:

– Понимаешь, у Драголюба есть одна страсть  – оружие, но не простое, а с орнаментом, резьбой и украшениями… На покупку такого оружия он готов тратить просто гигантские суммы. Поэтому, чтобы он окончательно не разорился, я стараюсь не продавать ему оружия. Драголюб на меня страшно обижается и время от времени подсылает ко мне новичков вроде тебя.

– Откуда у него такая тяга?

Жук оглянулся и, приблизив свое лицо к Вандеру так, что тот почувствовал запах гнилых зубов вперемешку с угаром выпитого пива, шепотом произнес:

– Понимаешь, этот чудак ищет особое оружие. Как он говорит, живое. Ему какой-то маг сказал, что в древности оружейники не наносили узоры на мечи, а эти узоры проявлялись сами. И по ним, как по кольцам деревьев, можно судить о возрасте такого меча.

– Ну и как?

– Да никак. Сказки все это!

– Я бы так не говорил, – тихим шепотом, стараясь подражать торговцу, произнес Вандер.

Жука словно ударили. Он отстранился от Вандера и как-то странно на него посмотрел.

Вандер подмигнул торговцу и направился к Деляну. Купил у него несколько бутылок пива, бутылку самогона и продолжил свой путь по Внешнему кольцу.

У южных ворот он заметил человека в одежде, сшитой из волчьих шкур. Несомненно, из поселения ушедших магов. Но что он здесь делает?

– Ты из Свободного? – спросил Вандер.

– Да. Меня зовут Меша, – приветливо отозвался незнакомец.

– Что ты тут делаешь?

– Торгую, – улыбнулся тот. – У меня можно приобрести то же самое, что у тебя, но по гораздо меньшей цене, – и указал на сделанные Вандером покупки.

– Спасибо, учту. Я тут новенький. Не подскажешь, как найти ваш поселок?

– Новичку это долго объяснять… Но могу проводить. Я каждый вечер возвращаюсь обратно, могу и тебя захватить.

– В самом деле? Если надумаю, где тебя найти?

– Здесь! Я тут каждый день – с утра до вечера.

Рудокопы все еще сидели возле костра и травили байки. Вандер присел рядом, поставил на землю принесенные бутылки.

– Угощайтесь! – сказал он. – Отпразднуйте мою вчерашнюю победу! Нет, мне не наливайте! Я немного посижу с вами и пойду разомнусь у реки. Нужно держать форму.

Но к реке Вандер не пошел. Он снова вернулся на рынок. Подошел к Премилу и дернул его за рукав:

– Ну что, веди… на свое болото!

Глава 4. Обитель на болоте

Тропа к монастырю начиналась прямо от восточных ворот. Неширокая, но довольно утоптанная от частого хождения, она плавно изгибалась влево, пересекала травянистую поляну и упиралась в узкий мосток, переброшенный через реку. За рекой в некотором отдалении виднелся глухой лес.

По внешнему виду мосту было не меньше ста лет. Бревна в некоторых местах подгнили и покрылись толстым слоем темно-зеленого мха; в настиле сквозили дыры, сквозь них поблескивала неторопливая водная гладь реки. Казалось, ступи – мост сразу развалится.

Премил смело ступил на него и благополучно добрался до противоположного конца. Не услышав шагов своего спутника, он обернулся. Вандер, поколебавшись секунду, последовал за ним. К удивлению, мост стоял непоколебимо, как скала. Поверхность настила хотя и потемнела от соприкосновения с влагой и времени, но была сухой, прочной.

От моста тропа сворачивала вправо и пыльным полотном раскатывалась среди прибрежной зелени вдоль течения реки, затем бежала по краю опушки застывшего леса.

Безмолвие деревьев будило внутри какую-то тревогу, настораживало, заставляло прислушиваться к каждому шороху. В глубине лесной чащи время от времени мелькали тени каких-то животных. Иногда они приближались к опушке, но не выходили на открытое место, по всей видимости, наученные горьким опытом общения с человеком.

Постепенно тропа пошла в гору. Река, пробив себе путь в холме, скрылась из виду за высоким берегом, и только все усиливающийся водный гул напоминал о ее присутствии.

Когда до вершины холма оставалось шага три-четыре, воздух прорезал вдруг львиный рык. Он был настолько силен, что дробился многозвучным эхом о скалы, нависшие над рекой. Премил замер и втянул голову в плечи. Беспокойно оглянулся на стоящего рядом Вандера и торопливо произнес:

– Не могу привыкнуть к этой кошке. От ее рева прямо жуть берет!.. Ладно, пошли. Недалеко осталось.

Рык повторился снова, но уже тише. Зверь уходил в глубину лесной чащи.

На вершине холма между обрывистыми берегами реки был перекинут подвесной мост. От него на противоположной стороне шла дорога, уходящая за скалы. Вандер поравнялся с Премилом и спросил, указывая рукой:

– Куда ведет эта дорога?

Не останавливаясь, миссионер ответил:

– К пещерному храму дравидов. У них там захоронения. Мы когда-то исследовали его, но сейчас он закрыт. Лебедка сломалась.

– А что дальше?

– Дальше? Дальше их земли. Ходить туда – верная гибель.

Далее тропа жалась к обрыву, внизу шумела река. Берега сужались, течение убыстрялось. В этом месте русло реки раздваивалось. Одна ее часть с нарастающим гулом стремительно неслась к водопаду, другая – ныряла в темный грот.

Подбежав к порогу, масса воды с грохотом падала отвесно, течение реки замедлялось. Хрустальный поток пенился у подножья и наполнял окружающее пространство вокруг мелкой водяной пылью, которая тяжелой влагой оседала на прибрежных растениях, на путниках, проходящих мимо, прибивала пыль на тропинке. После водопада река успокаивалась и образовывала широкую заводь, питающую болото.

Между болотом и заводью простиралась сушь, поросшая гигантскими эвкалиптами. Среди их толстых стволов то там, то тут проглядывали покатые бока хижин. Отдельные строения разместилось и в густых кронах деревьев.

– Почему на деревьях? – спросил Вандер. – Диких животных опасаетесь?

– Нет, тумана. По утрам он ползет с болота и заполняет почти весь остров. Вон видишь изгородь вдоль болота – это от тумана ее установили. Ну и конечно, от разного мелкого зверья…

Вандер посмотрел на деревянный частокол, крашенный в зеленый цвет. Частокол шел вдоль болота и скрывался за рощей.

Проход на остров отделяла неширокая протока. Она же служила и естественной преградой в случае нападения на обитель. Через протоку был перекинут дощатый мост. За мостом стояли ворота, около них – стражники, одетые так же, как и Премил, только с дополнениями в виде кожаных наплечников и нарукавников с нашитыми на них металлическими пластинами. Увидев, что незнакомца сопровождает асур Премил, стражники без лишних вопросов пропустили путников на территорию монастыря.

На настиле напротив ворот, под гигантским эвкалиптом, расположилась хижина, похожая на шалаш с полукруглыми скатами и брезентовым пологом вместо двери. Рядом, в специально выложенном каменном ложе, горел костер.

У костра, судя по одежде, которая могла соперничать по изысканности разве что с набедренной повязкой, сидел послушник и молча смотрел на огонь. Единственным украшением его нехитрого одеяния был кожаный наплечник с металлическими шипами, наискось прикрепленный к поясному ремню.

– Здесь я, пожалуй, тебя оставлю, – произнес асур Премил. – Если тебе что потребуется: узнать наш быт, распорядок или как и куда пройти, обращайся к послушнику Леславу. Леслав – распорядитель. Асур Аль-Галим назначил его на это место – встречать вновь прибывших.

Произнеся это, асур Премил скрестил на груди руки и, преисполненный важности от только что выполненной миссии, степенно удалился.

Вандер подсел к костру. Послушник никак на это не отреагировал – он все так же неотрывно смотрел на играющие язычки пламени. Костер методично потрескивал. Когда наконец распорядитель оторвал свой взгляд от огня, Вандер отметил, что его большие синие глаза были холодны и безжизненно пусты. Леслав пребывал где-то далеко от этих мест. Вандер хотел было пощелкать пальцами у его лица, но не успел – взгляд вдруг затрепетал, потеплел и наполнился грустью.

– Привет, меня зовут Леслав, – произнес он. – А ты кто?

– Я Вандер. Вот забрел на огонек.

– Ты хочешь присоединиться к нам?

– Не знаю, – пожал плечами Вандер. – Для начала надо осмотреться.

– Если захочешь, я могу тебе помочь.

– И в чем заключаться будет помощь?

– Ну, могу рассказать, как понравиться гуру.

– Что я буду должен взамен?

– Ничего. Это моя работа.

– Понимаю. Значит, ты здесь, чтобы объяснять это всем новоприходящим?

Леслав кивнул:

– А как же они еще поймут, чего от них хотят гуру? Не будут же они сами объяснять?!

– Логично! Тогда расскажи о монастыре.

– Я здесь сравнительно недавно. Был рудокопом у Гордона. Надоело батрачить – перебрался в Свободный. Но и там не мед. Здесь лучше – больше свободы. Главным и самым уважаемым является Ю'Винтин. Он настоятель. Большую часть времени проводит в храме: читает, медитирует. Фактически всем тут заправляет Аль-Галим. Раньше, говорят, ему подчинялась и вся стража, но постепенно асур Атилла подобрал все под себя. В распоряжении Аль-Галима осталось только небольшое число элитных воинов, которые охраняют самого гуру и выполняют его поручения вне обители.

– С этим ясно, дальше!

– Каждый асур имеет круг своих послушников. Они выполняют хозяйственные работы, за которые данный асур ответствен. Так, асур Оран отвечает за сбор и обработку болотника⁹. Соответственно его послушники собирают и обрабатывают эту траву. Послушники асура Хазара занимаются охотой, разводят рис – одним словом, снабжают обитель продуктами.

– Получается, если к какому гуру попал, то и горбатишься на него все время?! А как насчет того, чтобы стать стражем или магом?

– Если у тебя есть соответствующие способности, они не останутся незамеченными. Послушникам разрешается в свободное от обязанностей время учиться искусству, к которому у них лежит душа. Например, обучаться магии у асура Ярона или тренировать свои навыки владения мечом у асура Атиллы, вернее у его стражей.

– И все? А если я прямо обращусь к Ярону?

– Можешь с равным успехом обратиться к асуру Аттиле или любому другому гуру – они ни с тобой, ни с постригом разговаривать не будут.

– Кто такой постриг?

– Постриг – это, как тебе лучше сказать… кандидат в послушники.

– Получается, чтобы стать послушником вашего братства, меня должны прежде принять в постриги?

– Совершенно верно. Постриг должен делом доказать, что достоин быть принятым в обитель.

– Кто принимает в постриги?

– Здесь есть два пути. Первый – поработать на асура Орана или асура Хазара. Второй – привести с собой в обитель еще одного человека. Для этого нужно сообщить асуру Терпило о своем решении. После, как дело будет сделано, гуру берет тебя к себе на испытание.

Окончательное решение дает Аль-Галим после беседы. Побеседовать с Аль-Галимом можно как сейчас, так и после получения рекомендации гуру. Результат от этого не изменится. Вот, пожалуй, и все, что тебе нужно знать.

– А где я могу найти Аль-Галима?

– В лаборатории. Могу проводить.

– Пошли, – произнес, поднимаясь, Вандер.

С настила на землю вел трап. Они спустились по нему и пошли по посыпанной крупным желтоватым песком дорожке. По бокам она была аккуратно выложена камнем. По мере продвижения дорожка множилась, ветвилась и разбегалась в разные стороны, вилась между хижинами.

Вандер обратил внимание, что хижины в лагере не отличались разнообразием. Все как две капли воды похожи друг на друга. Напоминали огромные бочки, разрезанные вдоль и установленные по линии обреза на землю.

Не все хижины стояли на земле. Иные прятались в ветвях на подвешенных к стволам деревянных помостах. Между помостами висели узкие веревочные мостики. По ним ловко сновали взад и вперед послушники. С земли к помостам вели длинные лестницы.

Лагерь напоминал Вандеру большой парусный корабль со всевозможными надстройками и бесчисленными межпалубными переходами. Шумящие ветви эвкалиптов служили этому кораблю одновременно мачтами и парусами.

Вандер остановился и прислушался. В кронах деревьев шумел ветер. Леслав вопросительно взглянул на попутчика.

– Здесь всегда так шумно? – спросил Вандер, задирая голову.

– Да. А что?

– Ветер шумит. Здесь есть, а там, в лесу, нет. Я думал, что под куполом вообще безветрие. А нет! Шумит. Должно быть, из-за болота. Восходящие потоки…

– Что восходит?

– Не бери в голову. Пошли дальше, – проговорил Вандер.

Леслав запрокинул голову, посмотрел на шевелящуюся листву, пожал плечами и последовал за спутником.

– Нам туда! – крикнул он ушедшему вперед Вандеру, указывая на очередное ответвление дорожки.

Там, куда она вела, высился забор. Доски на заборе почернели от времени и постоянной сырости, но он был еще крепок. С той стороны тянуло дымком.

– Там, – кивнул в сторону забора Леслав, – находятся владения асура Орана. Там обрабатывается болотник. Вход со второго уровня.

Пройдя вдоль забора, Леслав и Вандер вышли к деревянному тротуару, крест-накрест переброшенному через небольшое озеро.

– А вон там, – указал рукой вправо Леслав, – на террасе, проходят уроки асура Ярона. Там он обучает магии своих послушников.

Вандер посмотрел в указанном направлении и увидел крытую каменную террасу, фигуры сидящих на полу послушников и возвышающегося над ними худощавого человека в желто-коричневой мантии. В руках он держал какую-то книгу.

– Вот мы и пришли, – произнес Леслав, останавливаясь под дощатым настилом рядом с двумя вздымающимся лестницами.

Вандер осмотрелся.

Рядом, у эвкалипта, растопырилась покатистыми боками хижина. За ней в отдалении виднелся древний пирамидальный храм. У хижины какой-то послушник развешивал для сушки пучки трав. Делал он это вполне профессионально и, по всей видимости, знал толк в этом деле.

– Это наш травник Лель. В травах дока! – не без гордости сказал Леслав и, махнув рукой вверх в направлении настила, добавил: – Тебе туда. Я подожду здесь.

Поднявшись по лестнице, Вандер не увидел ничего нового для себя. Большую часть настила занимало строение, состоящее из двух стандартных хижин, стоящих перпендикулярно друг к другу.

Откуда-то снизу слышались монотонные удары кузнечного молота. Вверху, напоминая морской прибой, шумели кроны.

Отсюда, с высоты, открывался вид на храм и площадь. На площади виднелись фигурки послушников. Одни торопливо пересекали ее, другие не спеша прогуливались, казалось, без дела.

Справа от храма у края площади расположилась небольшая группа. Послушники сидели кружком прямо на камне. В центре этого круга стоял человек и временами воздевал руки. При каждом его жесте группа повторяла движения и склонялась ниц.

У входа в жилище Аль-Галима стоял суровый на вид стражник. Роба из магической ткани поблескивала на нем вкрапленной бронзовой нитью. Она была длиннее, чем одежда Премила, закрывала бедра и колени.

Голени прикрывали длинные вязаные чулки, отливающие бронзой. На ногах стражника красовались мягкие кожаные мокасины.

Плечи ему защищали широкие кожаные наплечники с металлическими шипами. За спиной удобно расположился длинный двуручный меч.

На появление Вандера стражник никак не отреагировал. Он как стоял неподвижно, скрестив руки на груди, так и продолжал стоять статуей.

Вандер вошел и от неожиданности замер. Давно забытое чувство усиливающейся вибрации в районе солнечного сплетения в один момент ввело организм в состояние экстремальной готовности. Мышцы расслабились, сознание прояснилось, все чувства многократно усилились, только пульс методично отбивал время. Вандер даже почувствовал, как стражник на входе в хижину моргает ресницами.

Неприятная вибрация исходила от стоящего спиной к Вандеру высокого чуть сутуловатого человека, одетого в мантию гуру. Вандер почувствовал, как воля этого человека постепенно окутывает его, словно ватой, и медленно проникает в сознание, задевая те или другие нервные центры, которые откликались на это действие тревожной вибрацией.

Сознание у Вандера раздвоилось: одна половина внимательно следила за всем происходящим, другая, сознание колониста-новичка Вандера, постепенно уступала мягкому напору чужой воли, открывая тому картинку за картинкой, этап за этапом своего более чем скромного существования. А там, где та или иная информация, интересующая чужую волю, отсутствовала, первая часть сознания, словно фокусник из рукава, извлекала из своих глубин недостающие звенья.

Неожиданно чужая воля натолкнулось на препятствие. Это вызвало невольный эмоциональный всплеск и, как следствие, нарастающее сопротивление. Чуждая воля тут же отреагировала и начала постепенно уступать свои позиции, опасаясь ненароком сломить слабую волю этого создания, одновременно обнаружить свое незаконное присутствие.

Аль-Галим медленно повернулся, Вандер импульсивно вздрогнул. Судорога, пробежавшая по его лицу, не ускользнула от внимания гуру. Он улыбнулся, истолковав этот спазм мышц как реакцию организма на проникновение в сознание чужой воли. Вторжение не осталось незамеченным, но было не осознанно. Это указывало на утонченное строение нервной системы новичка.

«Немного тренировки и хороший страж получится», – подумал Аль-Галим, внимательно всматриваясь в стоящего перед ним Вандера.

Когда гуру повернулся, Вандер вдруг обнаружил, что лицо это ему знакомо. В голове завертелся калейдоскоп имен, лиц – и остановился. Поиск ничего не дал. Это было странно, такого еще не было, чтобы безупречная память подводила Вандера. Этот улыбающийся каким-то своим глубинным мыслям человек был хорошо знаком ему. Эти плотно сжатые губы. Безупречно прямой нос. Взгляд. Рисунок… Стоп. Есть! Ученик последней ступени – Селан. Когда Вандера только приняли на первый уровень, Селан отправился на свое последнее испытание.

…Все первачи страшно торопили время своих бесконечных испытаний.

– Успеете еще, цыплятки, – говорил нежно, по-отечески улыбаясь, их первый Наставник. – Все миры на испытании, и ваш черед наступит.

Он ничего не запрещал им, эта вольница, как потом оказалось, и была их первым испытанием. Так что порог первого уровня они перешагнули дружной компанией, а вот уже следующий шаг в мир высшей магии был сделан значительно поредевшим числом…

– Теперь каждый из вас должен найти себе Учителя, – сказал Наставник, собрав вечером оставшихся послушников в беседке на берегу тихого горного озера.

– Выбор Учителя – самое важное событие для вашей дальнейшей жизни. Он чем-то похож на выбор супруга или супруги. Это может быть как любовь с первого взгляда или вдумчивый перебор тех или иных достоинств. Но знайте, совершив свой выбор, вы уже не в состоянии будете изменить решение. Поэтому подойдите к этому со всей серьезностью.

Выбрав себе Учителя, подойдите и скажите ему об этом. Если не получите ответа сразу, то терпеливо ждите. Дайте Учителю обдумать свое решение, ибо, приняв вас в свои ученики, он берет вместе с вами и всю вашу карму на себя. Отныне за ваши мысли и действия, невольные или обдуманные заранее, будет нести ответственность ваш Учитель. Если сложится так, что по каким-то причинам вы не сможете выбрать себе Учителя или Учитель по причинам, известным только ему, не примет вас в ученики, то вы получаете право попытаться сделать это еще раз через семь лет…

Время, отведенное на выбор Учителя, подходило к концу, а Вандер так и не смог найти никого, кто пришелся бы ему по сердцу. И только в последний день, уже под вечер, когда заходящее солнце касалось своим пламенным диском горных отрогов и бросало красноватые тени на пламенеющий под его лучами песок тихой безлюдной аллеи, по которой Вандер решил пройтись напоследок, он совсем неожиданно для себя встретил Учителя.

В конце аллеи он заметил незнакомого человека. Этот человек шел быстро, стремительно. В его походке не было лишних движений. Он был высокого роста и по-юношески строен. На голове белая чалма, из-под которой ниспадали на плечи волнистые темные волосы. Лицо украшала густая окладистая борода.

Увидев незнакомца, Вандер замер, глядя во все глаза на его приближение. Сердце бешено заколотилось. Великий Чародей его сновидений приближался к нему наяву. Когда человек подошел ближе, Вандер почувствовал его внимательный сильный взгляд темно-синих глаз. На лице играла добрая улыбка.

– Вы мой Учитель? – тихим голосом спросил он.

– Да, – просто ответил незнакомец, проведя своей теплой ладонью по волнистым волосам Вандера. – Я буду звать тебя Лану. Теперь иди за мной…

…Однажды, когда теплым вечером они сидели в беседке на берегу озера, Лану спросил:

– Учитель, а кто был самым способным твоим учеником?

Глаза Учителя наполнились грустью, и он долго молчал, глядя на озерную гладь.

– Селан его звали, Лану. Но он не выдержал последнего испытания.

– И где он сейчас?

– Не знаю, Лану, – с чуть заметной грустью в голосе ответил Учитель и, неожиданно улыбнувшись своей чарующей улыбкой, добавил. – Самый способный, Лану, не всегда означает самый любимый.

– А кто был самым любимым?

– Самым любимым, – Учитель внимательно и по-отечески нежно посмотрел на Лану, – будешь ты, Лану…

Эти видения промелькнули в голове Вандера в те доли секунды, когда он осознал, что пред ним не безвестный Аль-Галим, гуру обители на болоте, пусть даже и искусный маг, а бывший ученик Странников. Ученик, не прошедший своего последнего испытания. Такое случалось крайне редко, ибо пройти круги ада, которым подвергались послушники в своем безостановочном движении по все возрастающей спирали магических достижений, можно было только с именем Учителя на устах и в беспредельной преданности ему. Если внизу спирали ценой ошибки был элементарный отсев, вверху нередко подстерегала смерть.

Теперь все то, что произошло на острове, приобретало иной смысл. Над этим стоило поразмышлять на досуге. А пока необходимо продолжать играть роль новичка-колониста. Тем более у него имеется преимущество: Аль-Галим не догадывается, кто перед ним.

Вглядываясь в темные зрачки новичка, Аль-Галиму показался знакомым их взгляд, в нем было что-то давно забытое. Перед внутренним взором возник знакомый до боли образ. Белая чалма, волнистые спадающие на плечи темные волосы и взгляд… такой же! Или, может, просто почудилось? Откуда у этого оборванца может быть взгляд его давнего Учителя? Или? Нет! Он бы распознал.

Аль-Галим еще раз взглянул в глаза новичку – на него немо взирали две бездны, покрытые туманной поволокой. Обычный взгляд обычного человека. Аль-Галим с досадой за свою нежданную слабость поморщился и вежливо поинтересовался:

– Зачем пожаловал?

– Я хотел бы вступить в обитель, – так же вежливо ответил Вандер.

– У меня мало времени. Очень мало, чтобы тобой заниматься, – сказал Аль-Галим. – Но если какие-нибудь два других асура сочтут тебя достойным, я возражать не буду против твоей кандидатуры, а присоединюсь к их мнению. Заочно. Теперь иди! У меня мало времени, а сделать нужно так много.

– Я могу чем-нибудь помочь?

Аль-Галим скривил губы:

– Помочь? Гм, чтобы мне помочь, нужно быть как минимум стражником. А это может затянуться на очень долгое время. Хотя… Впрочем, иди!

Вандер уже переступал порог хижины, когда Аль-Галим окликнул его:

– Постой! Ты болотник куришь?

– Нет… а что?

– Хочу предупредить, чтобы не вздумал пробовать. Если, конечно, хочешь стать стражником. Впрочем, поступай как знаешь… твое дело, – и демонстративно отвернувшись, стал передвигать какие-то сосуды на алхимическом столе. – Скажите на милость, что это все к этой отраве пристрастились. Достойного человека не найти.

Вандер пожал плечами, вышел из хижины и спустился по лестнице. Леслав ждал его.

– Ну что? – нетерпеливо спросил он, когда Вандер опустился на землю.

– Сказал, если два других асура примут за него решение, то он возражать не будет. Еще интересовался, курю ли я болотник.

– И?

– Никогда не курил. Почему это имеет такое значение?

– Могу ошибаться, – вкрадчиво произнес Леслав, – но кажется, ты ему чем-то пришелся по нраву. Для сведенья – элитной страже запрещено курить болотник. С этим строго, хотя и богатеем на нем. Послушники балуются, но в меру.

– Значит, травите соседей?

– Почему травим? Торгуем по обоюдному согласию. Болотник курят ведь не только, чтобы одурманить себя, хотя большинство для этого его и употребляют. В малых дозах он может увеличить силу, зоркость или быстроту. Одно плохо. Быстро наступает привыкание. Как следствие – увеличение дозы. А это уже сплошной дурман!

– Понял, – задумчиво произнес Вандер. – Уже интересней. А как мне получить одобрение какого-нибудь асура?

– Я тебе уже говорил…

– Ну не лежит у меня душа к крестьянской работе, да и миссионер я никудышный. Вот ежели кому набить морду – это завсегда. Атилла обратит на меня внимание, если я кому-нибудь набью морду? Как думаешь?

– Не знаю… Впрочем, если выиграешь бой у Хасана… Ты, должно быть, встречал его в Старой крепости? Тогда Атилла, возможно, заинтересуется тобой.

– Что ж, вперед – в Старую крепость! – нарочито громко сказал Вандер и зашагал к выходу.

Леслав улыбнулся, глядя на его стремительную походку, – этот малый ему нравился.

Когда Вандер пересекал северные ворота Старой крепости, один из охранников окликнул его:

– Слышь, тебя искал Хват!

– Где его можно найти?

– Сказал, что будет ждать возле своей хижины.

Распорядитель арены сидел на лавочке у хижины и от нечего делать щурился на солнце. Кто-то ему поведал, что на солнце видели пятна. Правда, наблюдали их в увеличительную трубу, но кто знает, может быть, повезет и он увидит эти пятна простым глазом.

На зрение Хват никогда не жаловался, на золотом с десяти шагов различал до мельчайших подробностей портрет короля. Но сколько Хват ни щурился на солнечный диск, так и не смог ничего разглядеть.

«Брешут», – подумал он. Заметив подошедшего Вандера, Хват немного смутился, но виду не подал, а только похлопал ладонью по лавочке, приглашая сесть рядом.

– Где был? – спросил как можно равнодушней.

– Ходил смотреть на монастырь, что на болоте.

– Ну и как?

– Кое-что интересное нашел.

– Интересное, говоришь? Только не вздумай это интересное сбывать здесь. Не советую. Можешь составить конкуренцию Деляну. У него монополия на болотник. Поговаривают, что сам Гордон следит за этим.

– Ну что ж. Придется поискать тропу в Свободный.

– Зачем ее искать? Вон у южных вороткаждый день торчит Меша. Он как раз из Свободного. Думаю, сможет показать тебе туда дорогу, если хорошо попросишь. Да и со сведущими людьми сведет за умеренную плату.

– Спасибо за совет.

– «Спасибо» не кусок, в карман не положишь, – оскалился Хват.

– Так зачем ты меня искал?

– Вон видишь тех бойцов?

Возле арены расположились три человека: один сидел у костра, двое стояли и о чем-то беседовали. Сидевший был охотником. Двое других, если судить по доспехам, были из Свободного и обители.

– Если победишь их, – сказал Хват, – сможешь рассчитывать на доспех охотника.

– Понимаю, – медленно произнес Вандер. – Когда это нужно сделать?

– Когда будешь готов. Да, еще. Драться будете уже не на палках, а на мечах. Правда, не боевых, турнирных. Но это особо ничего не меняет. Ты когда-нибудь дрался на мечах? – Хват внимательно посмотрел на новичка.

– Приходилось, – неопределенно ответил Вандер.

– Это хорошо, что приходилось. Для верности посмотрим, как ты им владеешь. Пойди проведи тренировочный бой с Колчем – это тот охотник, что сидит. Я посмотрю, что у тебя получится. Колч хотя и опытный боец, но уступает Домашу – это тот, кто из Свободного. Побить его еще никому не удалось…

– Так прогоните.

– Прогнать дело нехитрое. Но Гордон хочет именно победы. Победы хоть в малом, но победы! Поэтому, если выиграешь бой у Домаша, считай, что доспех охотника у тебя. Во всяком случае, Гордон захочет лично посмотреть на победителя. А там уж… все будет зависеть от тебя.

С другим бойцом, Хасаном, можно не драться. Про него я могу сказать только, что его доспехи намного сильнее, чем его умение. Правда, если захочешь проверить свое терпение, то почему бы и нет. А теперь иди на арену и покажи, что можешь… Да, и не забудь, – крикнул Хват вдогонку, – бой тренировочный!

Колч и Вандер встали друг против друга, изготовились, кивнули в знак согласия начать бой. Первым нанес удар Колч. Вандер не стал парировать, а просто отступил. Он прекрасно понимал, что такой маневр вызовет у противника невольное желание атаковать еще раз.

Колч ударил сверху. И на этот раз Вандер, не приняв боя, уклонился. Ему интересно было наблюдать, как тот раззадоривается.

Противник сделал выпад – Вандер повернулся вправо, пропуская лезвие его меча перед собой. И, не устояв против соблазна, взялся левой рукой за правую ладонь Колча, крепко держащую рукоять меча, слегка дернул ее вперед, придавая устремленному телу дополнительное ускорение. Секунда – и Колч утюжил носом песок.

Глядя на эту картину, Вандер вздохнул с сожалением и подумал: «Неприятное занятие – лицом в песок». Он даже физически ощутил, как маленькие песчинки царапают нежную кожу щек.

Колч не торопясь поднялся, отряхнул песок с одежды и, сплюнув, посмотрел на Вандера:

– С меня хватит. С тобой драться больше не буду. Пошли лучше выпьем пива?

– Благодарю, приятель, но как-нибудь в другой раз. Дела…

– Вообще-то неплохо, – сказал Хват, когда Вандер сел на лавочку. – Правда, я так и не увидел, как ты владеешь мечом. Да ладно, думаю, справишься.

Помолчал немного и добавил:

– Вечером подходи с фехтовальной палкой, дело есть.

Глава 5. Меч

Близился вечер. Свет, падающий из окна, постепенно слабел и съеживался, уступая место полумраку. Густые тени выползали из дальних углов комнаты, окутывали окружающие предметы, заполняя воздух. Вандер лежал на кровати и размышлял.

«Подведем итоги, – думал он. – В монастыре я встретил бывшего ученика Странников Селана. Он же Аль-Галим – не последнее лицо в этом лагере. Понятно, что Селан отошел от Странников. Но не совсем ясно, кто его новый хозяин. И совсем неясно, что он здесь делает, какое отношение имеет к куполу. Это нужно выяснить. Но как? Нужно стать как можно ближе к Аль-Галиму. Путь простого послушника долог. Более быстрый – заинтересовать Атилла. Это означает, что нужно сражаться на арене. Кроме того, с арены отрывается доступ к магам. Неплохо было бы поговорить с ними…»

Вандер лежал бы так еще долго, но шум собирающихся зрителей у арены, за окном, отвлек от дум и напомнил, что его ждет Хват. Он вздохнул, встал с кровати, взял фехтовальную палку и вышел из хижины.

Над ареной уже толпились зрители. Вандер бросил на них взгляд и быстро спустился вниз по косогору. Хват стоял на своем месте.

– Что у тебя за дело? – без предисловия спросил Вандер.

– А ты, смотрю, не спешишь? Скоро бой начнется.

– Я готов, – Вандер протянул пятьдесят кусков руды.

– Оставь себе. Сегодня плачу я.

Вандер вопросительно взглянул на Хвата.

– Сегодня ты должен проиграть, – медленно произнес Хват, глядя Вандеру в глаза.

– Проиграть? Понимаю… А что я с этого буду иметь? Каковы комиссионные?

– Сто кусков.

– С кем и когда?

– С Веем. – Хват кивком головы указал на разминающегося охотника. – Давай на арену.

Вандер быстрым взглядом окинул своего противника, демонстративно пожал плечами и неторопливо отправился на арену.

От стен арены на песок падала тень. В одном месте тень была шире. Вандер прошел туда, посмотрел по сторонам, вверх. Это место, кроме того что затенено, еще и плохо просматривалось со зрительских мест.

Обнаружив это, Вандер довольно хмыкнул и всал в центр арены. Ему навстречу шел противник, доставая из-за плеч фехтовальный шест. Вандер последовал его примеру.

Фехтовальщики скрестили палки. Хват прокричал свое: «Начали».

Противники не торопились, прощупывали друг друга. Удар сверху – парирование, удар сбоку – парирование. Неожиданно Вей сделал глубокий выпад. Вандер отскочил в сторону и резко, но не сильно ударил противника по открывшемуся месту чуть ниже спины.

Так он проделал несколько раз. На трибунах послышались смешки. Эти удары, как и предполагал Вандер, причинили Вею не столько физическую, сколько моральную боль.

Кровь ударила Вею в голову, и он, не отдавая отчета в том, что делает, перехватил шест и нанес сильный верхний круговой удар, метя в голову. Вандер отскочил, шест со свистом пронесся на расстоянии ладони от головы; ветерок холодком обдал лоб.

Толпа наверху натужно вдохнула и одобрительно загудела. Вей, подбадриваемый ею, видя, что удар не достиг цели, повторил его. Вандер, как и в первый раз, отскочил назад.

Толпа ревела. Вей в третий раз поднял палку и обрушил ее на голову своего противника.

Вандер шагнул в тень стены и растворился в ней. Сразу же последовал глухой удар, металлический конец шеста наткнулся на что-то не видимое толпе. Зрители притихли. Но в следующий момент они увидели, как из тени на песок медленно сползло обмякшее тело Вандера.

Вей остолбенел. Он никак не ожидал такой легкой победы и поэтому тупо уставился на поверженного противника. Зрители неистовствовали! Хват громко объявлял победителя.

Зрители ликовали. Поединок им понравился – они чествовали победителя. На Вандера никто не обращал внимания. Между тем он не спеша поднялся, отряхнул песок и направился к выходу, нисколько не тяготясь невниманием к его персоне.

– Мои сто кусков! – сказал Вандер, подходя к Хвату.

– Получи! Десять сверху. Подумать только! Ни одной царапины, – с удивлением в голосе произнес распорядитель арены, находясь близко к тому иллюзорному состоянию, которое обуяло толпу, и с подозрением осматривая голову бойца. Наконец он что-то сообразил, лицо его сменило выражение – с удивленного на восторженное, он хлопнул Вандера по плечу. – Высший класс! Ну, ты мастер! – и не найдя дальше подходящих слов, достал из кармана еще пару пластинок по десять кусков и положил на ладонь Вандера.

Подходя к своей хижине, Вандер увидел Гари. Тот стоял набычившись и явно находился не в лучшем расположении духа.

– Что случилось, приятель? – весело спросил его Вандер.

– Я все на тебя поставил, – медленно произнес Гари. – Понимаешь, все! А ты позволил этому недоноску… побить себя.

Гари говорил тихо, дрожащим от обиды голосом. Казалось, он вот-вот заплачет. Вандер даже на какое-то мгновение пожалел его. Но плакать Гари не стал, а, замолчав, бросил быстрый взгляд на собеседника. В этом взгляде Вандер прочитал многое: и затаенную обиду, и желание отомстить за причиненный ущерб, только Гари еще не знал, как он это сделает, но его подсознание уже просчитывало возможные варианты.

– Ну что поделаешь, – как можно безразличнее проговорил Вандер. – Всякое бывает. Возьми в качестве компенсации.

Гари шумно вздохнул, взял пластинку и поплелся восвояси. Торопиться ему было некуда – впереди была бессонная ночь…

Утром, выплескивая воду из тазика, Вандер подумал, что не мешало бы наведаться к Жуку – приобрести расческу да бритву… Найдя данную мысль стоящей внимания, он поставил тазик на стол, закрыл дверь в хижину и пошел к восточным воротам.

Пройдя тесным переулком, вышел к подножию холма, на вершине которого уже незыблемым памятником возвышалась колоритная фигура Диониса. Заметив Вандера, гигант махнул ему рукой. Вандер хотел было подняться к нему, но откуда-то сбоку неожиданно вынырнул Гари.

– Привет, приятель! Ты куда направляешься? – от вчерашнего уныния не было и следа.

– Да вот Жуку собираюсь нанести визит.

– Ты не можешь мне помочь в одном деле? – заговорщицки произнес Гари, понизив голос.

– Будем прорываться в цитадель? – так же тихо, стараясь подражать манере собеседника, ответил Вандер.

– Нет. Мне, понимаешь, пообещали принести один артефакт. Я опасаюсь идти сам за ним. Не проводишь меня?

– Какие проблемы! Почему не проводить. Но какая мне от этого выгода?

– Десяти кусков хватит?

– Вполне, но, как говорится, деньги вперед, – улыбнулся Вандер. – Нет куска – нет дела.

– Вот твои куски.

Вандер положил в карман пластинку и поспешил за быстро удаляющимся приятелем.

За воротами Гари свернул направо, и через минуту они были возле костра, у которого сидели два оборванца. Один выглядел как рудокоп из Старой крепости, другой, судя по всему, был птицей свободного полета. «Вольный стрелок», – окрестил его Вандер.

Когда Гари подошел к костру, двое поднялись и стали у него по бокам. Гари повернулся к Вандеру.

– Привет тебе от Барвина, – с ухмылкой произнес он. – Барвин просил проучить тебя…

Произнося эти слова, он сорвал висевшую на поясе шипастую дубинку и нанес ею, не размахиваясь, боковой удар. Дубинка очертила полукруг. Там где только что стоял Вандер, никого не было. Гари даже не заметил, как тот переместился вправо. Он только почувствовал резкую боль в плече, отчего рука его онемела и повисла плетью, дубинка выпала.

Толкнув на нападающего справа «вольного стрелка» обездвиженного Гари, Вандер заметил в руках у рудокопа слева меч. Тот, выставив его вперед, подобно шпажисту, пытался нанести своему противнику колющий удар в живот.

Вандер отклонился с поворотом влево. Перехватил руку нападающего. Несильно, но резко дернул ее немного вперед, по ходу движения, придавая тем самым рудокопу дополнительное ускорение. Повернул ее против часовой стрелки – послышался легкий хруст плечевого сустава. Боль начала трогать лицо рудокопа, когда Вандер позволил ему продолжить свой короткий полет к земле.

Закончив с рудокопом, Вандер посмотрел на «вольного стрелка», который все еще держал тряпичного Гари. От этого взгляда «вольный стрелок» изменился в лице, дико вскрикнул и, бросив охнувшего Гари, пустился во все лопатки – только его и видели.

«Славные ребята, – подумал Вандер. – Ничего не скажешь». Противники лежали и стонали. Должно быть, они делали это из чувства своей вины, а может быть, еще по какой причине, например, от боли. Вандер вздохнул, помог Гари сесть.

– Живой? – спросил он. – Могло быть и хуже.

Гари только вздохнул и посмотрел по-собачьи в глаза Вандера. Тот усмехнулся.

– Ладно, ладно. Забудем. А вот с твоим приятелем придется повозиться, – произнес Вандер и пошел к распластавшемуся на тропинке рудокопу.

Осторожно уложил того на спину, подозвал жестом Гари и приказал ему удерживать подельника действующей рукой за здоровое плечо. Сам же легко, как будто занимался этим всю жизнь, одним движением вставил вывихнутый сустав на место. Затем сходил к реке, сорвал лист лопуха, намочил его и приложил к распухшему плечу рудокопа.

– Поносишь так три дня, пока опухоль не спадет. Только не забывай регулярно смачивать лист, – сказал Вандер рудокопу и не торопясь, с чувством исполненного долга направился обратно в лагерь.

Когда проходил мимо стражника, немого свидетеля происшедшего, тот вполголоса произнес:

– Здорово ты, однако, отделал их. Уважаю.

Начавшееся столь бурно утро предвещало не менее деятельный день. Подходя к своей хижине, Вандер услышал раскатистый голос Хвата:

– Я тебя о чем просил! – громыхал Хват – Разболтавшиеся рукояти укрепить!

Ему отвечал не менее сильный, но немного басистый, с хрипотцой голос кузнеца:

– Я укрепил!

– Ты-то укрепил, а этот твой… – далее следовала трудно переводимая на человеческий язык тирада, – подручный! Не успел отойти, глядь – а он уже точит!

– Ну, только один.

– Что один! Нужно было все сразу заточить?! Это ведь турнирные мечи! Они не точатся – заруби это на своей дурной башке, Звяга! Испортили клинок, ну испортили… Это ты, Вандер! – заметил подошедшего Хват, снижая тональность. – Ты только посмотри! Посмотри, что они наделали! Клинок заточили.

Вандер взял турнирный клинок, провел пальцем по острию:

– Добротно заточили. Отдай его мне… за десять кусков. А?

– Бери! А ты, – Хват повернулся снова к кузнецу, – сделаешь новый! Бесплатно.

Звяга покорно кивнул и подмигнул Вандеру. Хват, сгреб, словно поленья, обеими руками турнирные мечи, прижал их левой рукой к боку и, поддерживая сверху правой, пошел вместе с Вандером к арене. Он не умел долго сердиться и был благодарен Вандеру за своевременное появление. Если бы не он, пришлось бы поколотить этого разбойника. Потом заплатить за изготовление нового меча. А так все обошлось как нельзя кстати. И когда Вандер протянул ему пластину, Хват великодушно отказался.

– Да какой же это меч! Одно название, что меч: после пары боев весь в зазубринах будет.

– Так-то оно так, – ответил Вандер, рассматривая лезвие клинка. – Сталь, смотрю, хорошая. Если ее слегка уплотнить и закалить – добрый меч будет.

– Ты что, и в кузнечном деле разбираешься?

– Немного. Приходилось подручным подрабатывать.

– Вот как? – машинально проговорил Хват, думая о чем-то своем.

Они шли некоторое время молча. Хват перекинул охапку мечей на другую руку.

– Сегодня драться будешь? – спросил он.

Вандер кивнул.

– Думаю, с Хасаном.

– С Хасаном?

– Да, с Хасаном. Проведу тренировку перед боем с Домашом. Так что не забудь поставить его на вечер. В оставшееся время хочу заняться мечом. А то как-то не с руки по долине без оружия бродить. Волки какие-то ненормальные здесь, сами на людей бросаются. Едва ноги унес.

– Волки это что… Поговаривают, что мракорисы днем по Хмурому лесу шастают. Сам не встречал, но охотники говорят, что встречали, и не раз.

– Не к добру все это.

– Это ты верно подметил. Добра в этом мало.

Проводив Хвата до хижины, Вандер распрощался и пошел в кузню. Звяга был там. Работы у него сегодня было мало, да и та могла подождать до следующего утра, поэтому он легко уступил место. К тому же брало любопытство, как будет управляться со всем этим хозяйством Вандер. На арене он мастер, слов нет, а как насчет кузнечного дела?

Вандер раскалил лезвие меча в горне докрасна и остудил его на воздухе. Затем снова нагрел меч, но уже до более высокой температуры и обстучал маленьким молоточком. Когда сталь поостыла немного – взял молоток побольше и обстучал им. Так проделал несколько раз. И напоследок, накалив лезвие добела, обтер его торцами сложенных вместе пластинок люцидиевой руды.

– Зачем это ты делаешь? – поинтересовался Звяга.

– Клинок так крепче будет, – ответил Вандер, раздувая горн и помещая в него меч. – Частички люцидия сцементируют поверхность и повысят прочность.

– И где ты всему этому научился?

– Учителя хорошие были, – неопределенно ответил Вандер и быстро сунул раскаленный клинок в бочку с водой.

Вода вспенилась и забурлила. Убедившись, что лезвие меча достаточно остыло, Вандер не торопясь обработал его на точильном круге.

– У тебя есть, во что завернуть меч? – Обратился он к Звяге. Тот порылся в сундуке и подал чистую тряпицу.

Вандер завернул меч, поблагодарил кузнеца и отправился на рыночную площадь.

– Послушай, дружище, – обратился он к Жуку, – не найдется у тебя, случаем, мягкого точильного камня?

Жук почесал макушку и на какое-то время скрылся в сарае, где хранил всякую всячину, предназначенную для продажи. А когда вышел, то в руке у него был голубоватый камень размером с полкирпича.

– Получай свой камень! С тебя пять кусков. И что у тебя за меч…

– Хват подарил испорченный Звягой турнирный меч.

– А-а…

Все оставшееся время до вечера Вандер сидел у порога своей хижины и точил, полировал меч. Время от времени он обтирал лезвие тряпкой и любовался своим отражением в нем. При этом Вандер с такой любовью в голосе беседовал с клинком, словно перед ним была не бездушная холодная сталь, а разумное существо. В эти моменты ему вспоминался теург-наставник:

– Запомни, о Лану, даже казалось бы бездушный камень имеет душу. И душа эта так же отзывается на проявление любви, как и всякая другая. Например, крепчайший кварц становится пластичным в руках любящего сердца.

Существует такое выражение – вложить душу. Древние оружейники как никто лучше знали в этом толк. В настоящее время это искусство безвозвратно утеряно. Но я научу тебя ему. Вложить душу – означает своей волей проявить и усилить душу предмета, в данном случае меча. Усилить настолько, что эта душа станет полуразумной сущностью, полностью подвластной своему хозяину, как верный пес.

Он будет радоваться и тосковать, как всякое живое существо. Находясь рядом с хозяином, будет своим блеском и зеркальностью обозначать свою радость, а оставшись надолго наедине с самим собой, потускнеет и подернется чернотой. Почувствовав обездоленность, может заржаветь, хотя до этого никакая кислота не могла взять его.

Такой меч не нуждается в заточке, ибо основная функция его – оставаться острым – будет выполняться им безукоризненно.

Ты, видимо, замечал на лезвиях клинков, о Лану, искуснейшие узоры, выполненные оружейными мастерами, которые утверждают, что копируют узоры более древнего оружия. Скажу тебе, что древние мастера, которые знали толк в оружии, никогда не наносили на его лезвие узоры. Эти узоры проявлялись сами. Они были тем же самым, что и узоры на твоих ладонях и поверхности мозга. Это был признак проявления души оружия…

Конечно, этому турнирному мечу до живого клинка древних мастеров было далеко. Но душу в него Вандер вложил, это точно! Так что добрый должен получиться меч!

Вечерело. Приближалось время состязаний. Вандер бережно завернул клинок в кусок ткани, спрятал в сундук и пошел к арене. Хват уже поджидал его.

– Ну как твой меч? Что-нибудь получилось? – полюбопытствовал он.

– Целый день провозился.

– И?

– Получается…

– Завтра покажешь? – спросил Хват и, получив утвердительный ответ, продолжил: – А пока держи этот, турнирный!

Вандер взял меч, повертел его в руках, определяя центровку.

– Хочу напомнить, – говорил Хват, – дерешься с Хасаном. Боец он хороший. Силен, агрессивен и броня… Ну, пошли, будем начинать. И запомни: я на тебя поставил.

Хасан ждал на арене, встав в боевую стойку. Он был одет в точно такой же желто-коричневый балахон из магической ткани, как и страж Аль-Галима. На ногах мокасины из мягкой кожи, вязаные чулки. Еще два наплечника с шипами.

Вандер остановился в двух-трех шагах от противника, расслабил мышцы, отвел руку с мечом назад. Сделал все так, как когда-то давным-давно учил его мастер оружейного боя Тио-Чан.

– Никогда не знаешь наперед, – говорил он, – как поведет себя противник, поэтому ты должен быть всегда готов отразить любое его действие. А раз не знаешь, с какой стороны он тебя ударит, то глупо группировать в ожидании какие-либо мышцы.

Если ты сгруппировал одни мышцы, а для отражения его атаки тебе нужны другие? Чтобы расслабить одни и напрячь другие, нужно дополнительное время – будет уже не одно, а два действия. Это означает потерю времени, которого как раз может и не хватить. Поэтому лучше вообще никак не группироваться, а, расслабив мышцы, полностью отдаться воле своего безличного «я».

Хасан резким сильным взмахом от ноги ударил слева направо и вверх. Вандер, верный своей манере, не стал парировать удар, а лишь немного отклонился назад. Острие меча со свистом рассекло воздух буквально в ладони от его груди, взметнулось вверх. Достигнув максимальной точки взлета, на мгновение замерло. Хасан, умело используя достигнутое равновесие, ударил сверху вниз, делая при этом одновременно шаг вперед. Вандер и на этот раз уклонился, шагнув вправо, с поворотом нанес удар по неожиданно открывшемуся боку противника.

Хасан сразу понял свою ошибку, когда лезвие меча Вандера коснулось его. Оставалось только уповать на защитные свойства магической брони. Он был один из немногих, кто действительно искренне верил в Спящего. И один из тех еще более немногих, кто действительно получал от него силу, большую, чем может представить себе смертный.

Не отличаясь массивным телосложением, Хасан тем не менее не уступал в силе большинству стражников Старой крепости. Правда, за свою силу ему приходится расплачиваться ловкостью, но это не имело, по мнению Хасана, никакого значения. Ибо он хорошо управлялся с клинком – редкий его удар не достигал цели. Но не в бою с этим колонистом.

Прежде чем лезвие меча коснулось бока болотного стража, Вандер, скорее. почувствовал, нежели увидел, как сотни маленьких молний вонзились в приближающийся металл, гася силу удара, и заструились холодом по коже, огрубляя ее, делая менее чувствительной к боли.

То, что Хасан легко перенес сильный удар, для Вандера не было неожиданностью. Вандер проверял качество наслоения магического заряда на магическую ткань. И нужно было признать, это было выполнено профессионально. Если учесть, что магический заряд поддерживал выносливость и напитывал силой, то бой мог затянуться надолго, но учитывая, что заряд одновременно сковывал движение, то шансы закончить бой очень быстро были велики. Особенно если принять во внимание, что две попытки Хасана достать противника мечом не увенчались успехом.

Вандер решил не торопиться. Тем более, похоже, и Хасан был того же мнения. Он уже опасался наносить сильные удары – бил много и часто, из разных положений, по всей видимости, решив измотать противника. Вандер легко парировал наносимые ему удары и отвечал тем же.

Прошло минут пять, а то и десять этого однообразного боя. Зрители, что расположились на верху арены, затихшие перед началом сражения, вновь ожили, и над ареной установился гам, отдаленно напоминающий птичий базар.

Вандер взглянул на Хвата. Тот тупо смотрел в пол, хотя там ничего не было, кроме грязного песка. По всему было видно, что бой пора заканчивать. И когда Хасан сделал очередной выпад, Вандер продемонстрировал еще один трюк. Он не стал уклоняться или отбивать меч, а легко, по-кошачьи, шагнул в сторону и одновременно вперед, поднял вертикально клинок и нанес сильный прямой удар в челюсть рукоятью и всей плоскостью меча в лицо. Так как магическая ткань не защищала скулы и лицо Хасана, то он со всей остротой ощутил сильный болевой шок.

В глазах Хасана померкло, но он все еще стоял на ногах. Секунд пять, пока магический заряд пытался уравновесить гаснущее сознание, но так и не смог этого сделать. Хасан плашмя рухнул на песок арены. Спаситель покинул его. Толпа замерла.

Стало слышно жужжание пчелы, случайно залетевшей на арену. Хват улыбнулся и с торжеством во взгляде посмотрел вверх на притихших зрителей, потер руки, резко повернулся и направился на свое место у стены цитадели. Вскоре туда подошел и Вандер.

– Держи свою железяку! – сказал он, протягивая турнирный меч. – Считай, что тренировка прошла успешно. Где мои призовые?

Хват отсчитал триста кусков и, добавив еще двести, отдал Вандеру.

– Не так уж и плохо? – проговорил тот, ссыпая заработанное в поясной мешочек. – А сколько ты себе оставил, если не секрет?

– Пятьсот. Ты ведь не будешь возражать? – ухмыльнулся Хват.

– Упаси Арий! Не в моих правилах завидовать чужому счастью.

…Вандер лежал на кровати, когда в дверь постучали. Он нехотя сел и крикнул:

– Не заперто!

Дверь скрипнула, на пороге появился Хват.

– Ты уж извини за позднее вторжение, но меня любопытство берет. Дай взглянуть на меч.

– Мог бы и до утра подождать, – беззлобно буркнул Вандер.

Хват промолчал. Вандер демонстративно не спеша встал с кровати, подошел к сундуку, открыл и с удивлением уставился в девственно пустой ящик. Меча не было.

Хват, увидев замешательство приятеля, приблизился к открытому сундуку и тоже заглянул в него.

– Где же меч? – спросил он.

– Вот и я смотрю! Клал сюда перед боем…

– Выходит, сперли, – констатировал факт пропажи невозмутимо Хват.

– Да уж. Но кому он понадобился?!

– По всей видимости, кому-то был нужнее. Или насолить хотели…

– Насолить?

– Кто знает, кому ты дорогу перешел? Во всяком случае, кража меча у нас считается серьезным преступлением. Просто так на это дело никто не пойдет. Тем более после того, что ты показал на арене. Надо найти вора! Чтоб другим неповадно было. Давненько у нас подобного не случалось… Пойду-ка схожу к Дионису, а ты поговори с рудокопами. Может быть, кто-то что-то и видел? Удачи! – проговорил Хват, повернулся и вышел из хижины.

Вандер вышел вслед за ним. Было темно, но жизнь в лагере еще не замерла. Горел костер. Возле огня сидели рудокопы: кто-то поджаривал нанизанный на палку кусок мяса, кто-то пил пиво. Но всех объединяло одно. С чего бы ни начинался разговор, он постепенно переходил на сегодняшний бой Вандера и Хасана.

Поискав глазами среди рудокопов и не найдя кого-то, Вандер направился вдоль улочки вверх в направлении кузницы.

– Гари здесь не появлялся? – спросил он у Звяги.

– Да крутился минуту назад – рассказывал о твоем бое с Хасаном…

– И?

– Посмотри выше.

Пройдя вверх и завернув за угол, Вандер увидел Гари. Тот стоял в окружении нескольких рудокопов и о чем-то беседовал.

– Гари! – позвал Вандер.

Гари оставил разговор и подошел к Вандеру. Рудокопы тоже направились за ним. Им очень хотелось быть поближе к сегодняшнему победителю арены.

– Вандер! Вандер! – наперебой восторженно загалдели они. – Как ты врезал…

– Постойте! – спокойно прервал их гомон Вандер. – У меня дело к Гари. Не могли ли вы немного помолчать?

Рудокопы замолкли. Гари вопросительно взглянул на Вандера.

– У меня меч украли, – сказал тот, глядя в глаза собеседнику. – Открыли сундук и забрали меч.

– Меч украли? У тебя? – Гари даже втянул шею в плечи от удивления. – Ненормальные. Хотя… думаю, знаю, чьи это проделки.

– И чьи же?

– Барвина.

– Это еще нужно доказать.

– Не переживай! – сказал кто-то из рудокопов. – Из-под купола никуда не денешься. Мы сейчас пойдем по лагерю, поспрашиваем. Может быть, кто что-нибудь да видел. Глядишь, и зацепка появится.

На том и порешили: поутру встретиться у хижины Вандера.

Когда все разошлись, Вандер постоял немного, полюбовался голубоватыми всполохами-молниями и решил наведаться к Дионису. Диониса на его излюбленном месте не оказалось. У разведенного костра сидели только двое охотников. На вопрос Вандера, где Дионис, они указали на стоящую рядом хижину. Дверь в хижину была не закрыта, и в образовавшуюся щель пробивался свет, узкой полоской лежал на дорожке.

Вандер из деликатности пару раз постучал кулаком о дощатую дверь и, не получив ответа, открыл ее, вошел в хижину.

Дионис ужинал. Возле него стояла тарелка с нарезанными кусками ветчины и ломтями хлеба. Рядом возвышалась темная бутылка вина, горела свеча, освещая стол и крупное лицо Диониса. Углы комнаты были погружены в полумрак. В одной руке Дионис держал увесистую кружку из обожженной глины, в другой – кусок ветчины. Он не торопясь откусывал ветчину и запивал вином. Заметив Вандера, Дионис взмахом кружки пригласил присоединиться, но тот покачал головой.

– Я не голоден. Я по делу.

Дионис дожевал очередную порцию, вытер рукой усы и только тогда произнес:

– Знаю твое дело. Мне Хват рассказал. И скажу так: не хотел бы я оказаться на месте того, кто это сделал. Особенно после того, что ты показал в драке с Хасаном! Прими мои поздравления! Хорош бой! Особенно концовка мне понравилась.

– Что-то я тебя не видел там.

– А зачем Диониса видеть? Он то тут, то там, – добродушно засмеялся великан, обнажая белые крупные зубы. – В этом весь Дионис, чтобы быть везде и чтобы его никто не видел.

– Ну, раз ты такой всеведущий, то случаем не знаешь, кто мой меч увел?

Дионис нахмурился, почесал макушку.

– Ну не такой уж и всеведущий… Приходи завтра, может, что и прояснится. Так будешь ветчину? Нет? Я тоже, наверное, не стал бы есть. Хотя, может, и стал, кто знает. Во всяком случае от вина бы не отказался, это точно! По маленькой? Ну, как знаешь…

Глава 6. Поселение Свободное

Вандер ночью спал плохо. Ворочался с боку на бок. Он чувствовал себя ребенком, у которого отняли любимую игрушку. В голову лезли всякие мысли. «У, налетели вороны», – подумал Вандер и усилием воли разогнал непрошеных гостей.

Когда голова немного прояснилась, он повернулся на левый бок. Одну ладонь подсунул под щеку, вздохнул, потянул носом и уснул.

Во сне Вандер снова был маленьким. Мамино ярко-красное сари. Чей-то звонкий смех. Струи воды, падающие откуда-то сверху. Потом он вдруг повзрослел и очутился в небольшой горной долине у озера. Учитель положил ему на голову руку, улыбнулся и произнес:

– Зачем коришь себя? Игра Матери мир создает. Все мы ее дети. Ищи меч. Отыскав меч, найдешь путь.

Вандер проснулся, когда очередной день неспешно вступал в свои права. Хотелось действовать. Но действовать Вандер не мог, пока не узнает новости от Гари или Диониса. Вандер встал, поправил постель, плеснул воды из глиняного кувшина в тазик и с наслаждением умылся. Он хотел было пойти вылить воду, как в дверь поскреблись.

– Да!

Дверь скрипнула, и в образовавшуюся щель просунулась голова Гари:

– Ты уже проснулся?

– Как видишь.

– Тогда я войду?

– Ну, входи, раз пришел, – проговорил Вандер, подвигая раннему гостю скамью. – Присаживайся. С чем пожаловал?

– У хижины во время твоего боя вертелись два подозрительных типа, – с ходу начал Гари. – Правда, никто не видел, чтобы они входили, но это и не нужно. Достаточно отыскать и спросить. Остальное, думаю, они сами расскажут.

– И кто это был?

– Рудокоп Хран и еще один тип из Свободного лагеря, Шуст.

– До Нового лагеря далеко… Начнем с Храна. Где он живет?

– Около северных ворот.

– Тогда пошли! Возьмем тепленьким, – проговорил Вандер, распахивая дверь. Гари поспешил за ним.

Через верхний проулок они вышли к северным воротам. Дионис, несмотря на раннее утро, был уже на ногах. Заметив шествующую парочку, спросил:

– Куда в такую рань?

– К Храну, – ответил за двоих Гари.

– К Храну? А зачем он вам? Он хотя и мерзкий тип, но на воровство не способен. Жила тонка. Жульничать – это пожалуйста. Он работает на Звягу – обтачивает заготовки для мечей. Думаю, добрую часть заготовок сплавляет налево. Но Звяга молчит.

– Куда он их сплавляет?

– Торговцам и оружейникам из Свободного и в монастырь на болоте. Во всяком случае, у нас они не всплывают. Возле Храна постоянно крутится Шуст из Свободного. Думаю, они работают на пару.

– Что тебе известно о Шусте? – спросил Вандер.

– Немного, как и вообще о самом поселении. Думаю, тебе стоит туда наведаться, посмотреть.

– Думаешь? Тогда поищу Мешу, а ты, – обратился Вандер к Дионису, – узнай, зачем Хран крутился возле моей хижины. Может быть, он кого-нибудь видел?

– Будь спокоен. Разузнаю.

Несмотря на столь ранний час, Меша был уже на месте. Он как всегда стоял в стороне от восточных ворот, готовый предложить свой нехитрый товар по первому требованию очередного покупателя.

– Вот тебе раз! – сказал Вандер нарочито удивленным голосом, увидев Мешу. – Я думал, что ты еще кофе пьешь в постели…

– Я сегодня ночевал здесь. А ты что в такую рань? Дай угадаю: в горле пересохло?

– Не совсем так, – начал издалека Вандер, но затем быстро перешел к сути. – Мне нужно в Свободный. Не проводишь?

– Зачем тебе туда? Хотя, думаю, вопрос излишний. Такие парни, как ты, нам нужны. Хорошо, провожу. Подходи вечером.

– Но мне нужно сейчас! Или есть проблема? – спросил Вандер, заметив, что Меша задумался.

– Проблемы вообще-то нет…

– Сколько? – по-своему понял его задумчивость Вандер.

– С тебя я ничего не возьму. Да и охране у ворот скажу, чтобы не брали мзды за вход. Проблема в другом… А впрочем, давно хотел сделать себе маленький выходной. Пошли! – Меша махнул рукой, подхватил заплечный мешок и направился к воротам. Вандер последовал за ним.

Стражники равнодушно смотрели им вслед. Им было все равно, кто это и куда идет. Просто появление двух человек в столь ранний час вносило в их нудное существование хоть какое-то разнообразие.

Путь к поселению начинался как от восточных, так и от северных ворот. Разница заключалась лишь в том, с какой стороны огибать частокол: со стороны восточных – справа, северных – слева. Но куда бы ты ни направился, все равно путь твой лежал к обрыву, спадающему небольшими уступами в крохотную долину, где разместилась старая хижина лесорубов, возведенная еще до купола.

В настоящее время в этой хижине жил охотник Ротан. Он был один из немногих людей в Старой крепости, кто не боялся высунуть нос из-за крепостных стен. Хотя и носил доспехи охотника, с Гордоном и его лагерем был связан чисто формально – работать предпочитал на себя.

На жизнь Ротан зарабатывал торговлей оружия, знаниями и охотой. В свободное от охоты время он обычно сидел на лавочке у хижины и поджидал покупателей. И сейчас был уже там. Его красно-черный доспех ярким пятном выделялся на фоне потемневшей от времени дощатой стены.

Проходя мимо, Меша поздоровался с охотником и сказал, обращаясь к Вандеру:

– Если тебе нужен хороший лук, советую обратиться к Ротану. У него широкий выбор этого добра. Так что можно выбрать подходящий. Он знает толк – сам охотник. Также и стрелы у него никогда не переводятся.

– Учту, – кивнул тот и взглянул на Ротана.

Худощавое слегка обветренное лицо, какое и подобает иметь человеку, привыкшему большую часть времени проводить на свежем воздухе. Натруженные мозолистые ладони с длинными пальцами, привыкшими держать как столярный инструмент, так и охотничий лук. И глубоко посаженные темные глаза, глядящие на прохожих с небольшим прищуром.

От хижины Ротана путники повернули влево и по неглубокому ущелью поднялись к мосту, переброшенному через другое ущелье, которое начиналось у обширной поляны и, круто вгрызаясь в холм, спадало к песчаному пляжу реки.

С этого места открывался хороший обзор на поляну, горный кряж и длинный скальный язык, высокой каменной стеной с двух сторон – прямо и слева – охватывающий поляну. На противоположной стороне чернел пробитый в стене проход, перегороженный деревянными воротами, – нижние ворота сообщества свободных тружеников.

У ворот стояло несколько охранников в одеждах, сшитых из волчьих шкур.

Справа виднелась рощица, за которой в отдалении проглядывала водная гладь озера. За озером высились скалы, из-за их вершин выглядывало солнце. Со стороны рощи доносились скрипучие крики – это небольшое стадо дронтов собиралось на водопой.

Подойдя к воротам, Меша обратился охраннику.

– Этот новичок, – указал он рукой на Вандера, – хочет познакомиться с нашим поселением.

– Пусть проходит, – ответил тот, окидывая взглядом крепкую фигуру Вандера.

– Если его Лихо не запряжет! – усмехнулся напарник.

– Не уверен, – произнес Меша и добавил, обращаясь к Вандеру: – Ты иди, а я тут останусь. Переброшусь парой слов с друзьями. Если я тебе понадоблюсь, можешь найти меня в таверне. Да, еще, возьми это кольцо и передай его Яну, нашему старшему.

Вандер кивнул, положил кольцо в карман и зашагал в сторону рисовых террас, которые проглядывали впереди между деревьями. Справа тихо плескал небольшой волной затон, местами заросший осокой и камышом. Это было старое русло реки, перегороженное плотиной, постройки которой виднелись далее за рисовыми полями.

Вандер не стал уточнять, кто такой Лихо и каким образом он может его запрячь, – по всему ожидалось небольшое приключение. Это было кстати, ибо будоражащая и не дававшая ему покоя с утра энергия требовала выхода.

Сначала дорожка шла рядом с затоном, затем свернула к террасам и некоторое время бежала вдоль них. На полях работали поселенцы, виднелись их сонные лица. Люди поднялись в такую рань, чтобы до полудня закончить работу.

Достигнув конца террас, дорожка резко свернула влево и начала полого подниматься по насыпи.

Там, наверху, на каменной площадке, широко расставив ноги в позе надсмотрщика, стоял свободный труженик. Руки уперты в бока, на поясе меч в ножнах, на другой стороне удобно разместился колчан со стрелами, из-за плеч выглядывал короткий лук. На грубоватом лице его застыла маска откровенной спеси.

По правую сторону от труженика находилось двухэтажное здание: первый этаж сложен из камня, второй, деревянный, сколочен из досок. Над зданием – каменный обрыв. Далее над всем этим высилась крепостная стена.

На крыльце, заложив руку за спину, скучал начинающий полнеть краснощекий детина с небольшой плешью на макушке. Длинный посох с лезвием от короткого клинка стоял рядом, приставленный к стене. Детина с ленцой во взгляде наблюдал за работой поселенцев и ковырял в носу.

Поднимаясь по дорожке, Вандер почувствовал на себе пристальный взгляд труженика. Чем ближе он к нему подходил, тем меньше нравился ему этот человек. И когда Вандер поравнялся с ним, тот властно крикнул:

– Стоять! Куда идешь?

– В поселок, – невозмутимо проговорил Вандер. – Хочу осмотреться. Я новенький.

– Новенький? – хохотнул труженик. – Новенький, говоришь. Нам нужны новенькие. Для начала поработаешь здесь… на Князя, – он кивнул в строну детины. – А потом посмотришь, если время останется.

– Но у меня совсем другие планы…

– Можешь свои планы засунуть… знаешь куда?

Вандер кивнул.

– Вот и молодец, раз согласен.

– Кто сказал, что я согласен? Просто я выразил понимание, куда ты можешь засунуть свои планы насчет меня, – сказал невозмутимо Вандер.

– Ах ты дрянь! Ты будешь работать?! – вспылил труженик.

– С какой стати?

– Сейчас узнаешь! – заголосил труженик, хватаясь за ручку меча и доставая его из ножен. – Век помнить будешь… Лихо!

– Спрячь свою железяку обратно, – спокойно посоветовал ему Вандер.

Но непоказное спокойствие новичка еще больше распылило Лиха, и он, покраснев, взмахнул мечом и бросился на Вандера.

Вандер легким движением отошел вправо, схватился левой рукой за ручку меча нападавшего, а правой сильно и резко ударил плотно сжатой ладонью по плечу. Надсмотрщик ойкнул, рука его ослабла. Меч оказался у Вандера. Он взмахнул им и плашмя обрушил лезвие на голову Лиха.

От удара у Лиха посыпались из глаз цветные искры, он упал мешком на камень террасы.

Когда Вандер наносил удар, то краем глаза заметил, что к нему со всех ног спешит Князь с посохом наперевес. Не утруждая себя придумыванием всяких финтов и фокусов, Вандер выбросил вперед ладонь, усилием натренированной воли послал в пространство призыв.

Сразу же от ладони ударил неизвестно откуда взявшийся порыв ветра, завертелся вихрем и, подхватив Князя, словно тот был пушинкой, бросил на стену здания. Ударившись о камень, детина распластал руки и медленно сполз по стене к валявшемуся здесь же своему оружию.

Убедившись, что врачебная помощь противникам не требуется, кроме, может быть, еще одной хорошей взбучки, Вандер не торопясь пошел дальше по дорожке. Работники на полях перестали трудиться и с нескрываемым злорадством смотрели на таращившего глаза Князя, на с трудом поднимающегося Лиха. В душе они были благодарны незнакомцу, который так кстати проучил этих мздоимцев.

Дорожка забрала влево и вскоре уперлась в каменные ворота. Это были верхние ворота поселения. Они тоже охранялись. Одеяние этих охранников было уже более похоже на доспехи, чем у страж нижних ворот. Доспехи эти были сшиты из тех же волчьих шкур, но имели дополнительную защиту в виде металлических нагрудников и наплечников. На ногах – мягкие сапожки, отороченные волчьим мехом.

Все охранники были вооружены двуручными мечами, рукояти которых выглядывали из-за плеч. Стражники, находившиеся на крепостной стене, имели дополнительно луки.

Когда Вандер приблизился к воротам, один из охранников остановил его:

– Куда идешь?

– В лагерь. Хочу немного осмотреться. Я новенький. Ты что, меня не пустишь?

– Почему? Проходи. У нас нет тирании, как в Старой крепости. Мы сообщество свободных тружеников. Каждый может прийти к нам и жить по своим законам.

– Я это уже заметил, – с усмешкой произнес Вандер.

– Мы тоже, – добродушно хохотнул охранник. – Давненько так Лиха и Князя никто не отделывал!

– Что ты проделал с Князем? – поинтересовался его напарник.

– Кулак ветра.

– Впечатляет, – растягивая слова, произнес первый. – Меня зовут Яр. Я начальник стражи у этих ворот.

– Понятно. А меня все называют Вандер. Ну, я пойду. Меша просил еще зайти к Яну. Где его можно найти, кстати?

– Как подойдешь к большой пещере, держись левой стороны, и так до конца. Добро пожаловать в поселок Свободный! До встречи!

Все, что находилось за пределами верхних ворот, собственно говоря, и являло собой поселение. Это широкий пруд с трактиром посреди спокойной водной глади; дощатый мосток, соединяющий трактир с каменистым берегом; плотина, мост над ней, скрепляющий два берега высохшей реки; обширный грот с внутренними террасами, на которых плотно жались друг к другу хижины с плоскими крышами. По всей видимости, это была заброшенная горная выработка, приспособленная под пещерный поселок.

Внизу, между террасами в центре грота, находилосьбольшое отверстие, закрытое деревянной решеткой. Судя по голубоватому сиянию, исходящему оттуда, там хранилась слитки люцидиевой руды. Возле хранилища маячила фигурка мага в синей мантии. Такого цвета мантии обычно носили представители школы стихии Воды.

Взяв влево, как рекомендовал Яр, Вандер поднялся на первую террасу, протиснулся по узкому проходу между хижинами и оказался в улочке. Справа был тупик с двумя хижинами, слева – подъем на второй уровень. У входа в тупик расположилась охрана.

– Ты куда? – не очень любезно окликнул Вандера один из охранников.

– Я? – Вандер остановился. – К Яну.

– Что-то я тебя раньше не видел. Ты новенький? Хочу предупредить, что Ян занят и может не захотеть с тобой разговаривать. Его доверие надо заслужить.

– Ты меня пропустишь?

– Проходи! Не держу. Хижина Яна последняя. Только я тебя предупредил.

Вандер пожал плечами и пошел дальше. У входа в последнюю хижину стоял еще один гражданин, то ли охранник, то ли просто так прикидывался важным лицом. Он резким окриком остановил Вандера:

– Куда?

– К Яну!

– А что тебе от него надо?

– Меня Меша просил передать ему кольцо.

– Кольцо? Покажи! – Вандер достал из кармана кольцо и протянул гражданину. Тот повертел в пальцах. – Наверное, много стоит?

Вандер промолчал.

– Проходи! – молвил гражданин, возвращая кольцо обратно.

Ян был худощав, коренаст, с быстрыми, будто живущими отдельной жизнью от спокойно-равнодушного выражения лица, глазами цвета спелой сливы. Одет в обычный доспех из волчьих шкур. На ногах мягкие кожаные полусапожки. На боку – клинок в ножнах, судя по богато украшенной рукояти, добротный клинок.

Ян вопросительно взглянул на гостя. Вандер отметил цепкий и внимательный взгляд. Такой взгляд мог принадлежать только умному и ловкому человеку, каким, собственно говоря, и был Ян, возглавляя одну из иерархий свободных тружеников в поселении.

– Меня прислал Меша, – начал Вандер. – Он просил передать тебе вот это кольцо.

– Кольцо, говоришь? – Ян пристально посмотрел в глаза Вандеру. – А что же ты не смотался с ним, скажем, в Старую крепость, а принес мне? Я бы так и поступил на твоем месте.

– На своем месте я привык поступать, как считаю нужным. Почему я не присвоил его или не продал? Слишком уж тесен мир Рудной долины.

– А ты не прост, – медленно проговорил Ян. – Мне это нравится! Умеешь думать и анализировать ситуацию. Это качество здесь, в долине, должен сказать, большая редкость… Что тебя привело ко мне? Что-то ведь тебе нужно, раз ты такую дальнюю дорогу проделал и Мешу упросил проводить. Не скребком¹⁰ же пришел наниматься в самом-то деле?

– Действительно, я хотел посмотреть на лагерь и найти Шуста.

– Шуста? Что он успел натворить, раз удостоился такого внимания?

– Подозреваю его в краже меча.

– Меча? Не смеши меня! Если Шуст чем-то и промышляет, то больше по мелочам. Для кражи меча у него духу не хватило бы. Впрочем, можешь сам убедиться. Шуст временно снимает хижину у наемников, это правая сторона возле рудной ямы.

– Почему временно?

– Хижина у наемников пустует, вот они и разрешили ему там поселиться, пока у них человек новый не появится. Ну, бывай!

Шуста Вандер нашел быстро. Тот занимался ремонтом хижины. Вандер некоторое время наблюдал, как Шуст старательно заколачивал в стену молотком гвозди. Затем окликнул его. Шуст престал стучать и вопросительно посмотрел на Вандера.

– Ты меня знаешь? – спросил Вандер.

Шуст кивнул.

– Это хорошо, не потребуется долгих объяснений. Я хотел бы знать, что ты делал возле моей хижины вечером во время моего боя с Хасаном? Ты желаешь знать, почему я этим интересуюсь? Примерно в это время из моей хижины украли меч, который я запер в сундуке. Поэтому вполне естественно, что я этим интересуюсь. У меня есть все основания подозревать тебя в этой краже, если ты не докажешь обратное.

Говоря, Вандер внимательно следил за выражением лица собеседника. От его взгляда не ускользнуло судорожное вздрагивание гортани и легкая бледность щек у Шуста. Было видно, что он напуган, но старался держаться.

– Кто-нибудь видел, как я входил в хижину? – спросил он тихо.

– Нет.

– Я был рядом, но туда не входил, – продолжал Шуст.

– И что ты делал там?

– Помогал Храну. Он работает на кузнеца, выполняет грубую обработку заготовок для мечей. Время от времени, возвращая Звягу обработанные заготовки, Хран говорил кузнецу, что одну-две заготовки испортил. Звяга не придавал этому особого значения, ибо испортить заготовку плевое дело, а Хран портил мало, вернее, вообще не портил. Когда заготовок накапливалось значительное количество, я переправлял их сюда в лагерь и продавал оружейнику. Доход делили поровну.

– Одним словом, наладили доходный бизнес.

– Наладили чего? – не понял Шуст.

– Дело, говорю, хорошо поставили доходное. А зачем возле моей хижины крутились?

– Да рассыпал я заготовки. Хран их плохо упаковал. Вот и собирали.

– Интересно, а когда собирали заготовки, случайно ничего такого не заметили?

У Шуста снова нервно дернулся кадык, он облизал вдруг пересохшие губы.

– Я надеюсь, это останется между нами?

Вандер кивнул, не спуская с Шуста глаз.

– Когда мы уже заканчивали, я краем глаза уловил какое-то движение, повернул голову и заметил, как из хижины тенью выскочил человек. Я его узнал. Он некоторое время жил у нас в поселке, – Шуст облизал пересохшие губы.

– Ну?

– Это был Курбан.

– Курбан? Почему – жил? Он что, сейчас не живет здесь?

– Нет. Он не сошелся в чем-то с Яном и Глебом, это один наемник. Ушел из поселка и основал собственный лагерь где-то в северных горах. Говорят, живет тем, что грабит караваны из Старой крепости. Точного места его лагеря никто толком не знает. Думаю, Старая крепость пойдёт на любые жертвы лишь бы избавиться от людей, приносящих столько неприятностей. Поэтому меня удивило признание Храна, что он полчаса назад встретил Барвина в компании с Курбаном возле северных ворот, когда я ему сказал, что только что видел Курбана выходящим из хижины под навесом.

Выслушав Шуста, Вандер некоторое время задумчиво молчал, затем поблагодарил рассказчика, дал в качестве компенсации за беспокойство пластинку стоимостью в десять кусков и пошел обратно в Старую крепость.

Разыскивать Глеба или возвращаться к Яну, чтобы расспросить их относительно Курбана, он не стал. Если Курбан под прикрытием организованной им банды совершал нападения на караваны Старой крепости, следуя тайным указаниям, то расспросы о нем могли возбудить только излишнее недоверие, а это Вандеру было ни к чему.

Сама по себе связь между стражем из Старой крепости Барвином и бандитом Курбаном, изгнанным, по легенде, из сообщества свободных тружеников, была интересной и сулила большую выгоду при удачном раскладе событий.

Посещение генерала Воислава и магов-раскольников Вандер решил отложить до лучших времен.

Глава 7. Сыщики

По возвращении в Старую крепость Вандер разыскал Гари и спросил, что он знает о Курбане. Гари знал немного: удачливый разбойник, который временами нападал на обозы, и что Гордон обещал вознаграждение за любую информацию о нем.

– Ходят слухи, – говорил Гари, – что кто-то из крепости связан с разбойниками и передает им сведения о маршрутах движения обозов. Гордон даже пообещал повысить в звании того, кто найдет предателя. Рудокопа в охотники, охотника – в стражи. А почему ты спрашиваешь?

– Я был в Свободном и узнал, что Шуст меч не воровал. Но мне там намекнули на Курбана.

– И какой ему резон воровать твой меч?

– Сам не знаю, – пожал плечами Вандер. – Во всяком случае у нас появилась возможность под видом поиска меча, попробовать найти сообщников разбойника.

– А что, интересный вариант! Это шанс получить доспехи охотника. Здорово ты придумал! Что нужно делать?

– Для начала последи со своими приятелями за северными воротами: кто входит, кто выходит, кто куда направляется, кто с кем встречается. Особенно интересны встречи за пределами крепости. Но и внутри могут случаться всякие неожиданности, особенно в вечернюю пору, когда проходят бои на арене и крепость пустеет. Это благодатное время для проворачивания темных делишек. Действуйте! А я схожу к Дионису, позабочусь, чтобы вам было, за кем следить.

Диониса Вандер как всегда нашел на холме все в той же позе вечного наблюдателя. Никто и ничто не должно скрыться от его бдительного ока! К нему временами подходили то охотники, то рудокопы. О чем-то говорили и уходили. Создавалось впечатление, что вся жизнь в крепости вертится вокруг его исполинской фигуры. Во всяком случае, жизнь Внешнего кольца. А может, так и было на самом деле. Кто знает.

Вандер подошел к Дионису.

– Что узнал в Свободном? – с ходу спросил тот его.

– Немного… Шуст в этом деле не замешан. Но мне намекнули, что похитителя следует поискать в горах на севере.

– Курбан?

– Да, предводителя банды зовут именно так.

– А на кой ему ляд, скажи на милость, красть твой меч? У него что, других занятий нет? – Дионис замолчал, пригладил усы и продолжил: – Да еще приходить в крепость, где его каждая собака может выдать стражникам за награду. Награду, должен сказать, немалую!

– Так-то оно, конечно, так, – молвил Вандер, – но ведь не каждый здесь знает его в лицо. Вот ты, например, знаешь?

– Я? Нет, – честно признался Дионис. – Но если увижу мерзавца, то признаю. У меня глаз наметанный!

– Не сомневаюсь! – улыбнулся Вандер. – При твоей стати так и должно быть! Но продолжим. Хорошо, пусть Курбан не замешан в этом деле. Но он был в крепости и его видели. Видели около северных ворот и моей хижины.

– В крепости? – Дионис пригладил усы. – С кем? Когда?

– Да тем же вечером и в то время, когда я дрался с Хасаном. И вполне возможно, что именно он украл мой меч по просьбе своего компаньона, который захотел отомстить мне. Смекаешь?

– Смекаю… – угрюмо процедил Дионис. – Только мне для полной ясности ума требуется пропустить кружечку-другую. Пойдем ко мне, договорим там.

Усевшись за столом, Дионис налил из пузатой бутыли красное вино в глиняную кружку, пригубил. Затем сделал пару больших глотков и, отстранив кружку, спросил:

– Кого это там видели вместе с Курбаном?

Тяжелая винная капля стекла с уса и упала на стол, образовав красноватое пятно. Дионис растер его пальцем.

– А кто невзлюбил меня с первого дня?

– Барвин?

Вандер кивнул.

– Страж Барвин и бандит Курбан – сладкая парочка! Как ты думаешь, что их может связывать?

– Вот гнида! – стукнул кулаком по столу Дионис. Бутылка и кружка звякнули друг о друга. – Но где доказательства?

– Будут. Я дал поручение своим ребятам…

– Своим ребятам? – с шутливым удивлением произнес Дионис. – Не прошло еще недели, как появился в крепости, а уже у него «свои ребята». Далеко пойдешь! Так, гляди, через месяц под себя и всю Рудную долину подгребешь.

– А зачем она мне? Мне бы вырваться из нее…

– Ну, тогда тебе в Свободный к магам, – перебил его Дионис. – Это они хотят взорвать купол.

– Все может быть, но для начала я хотел бы поговорить со здешними магами.

– Это у тебя письмо к ним, что ли?

– Да.

– Хорошо. Я устрою тебе с ними встречу. Вернее, с их учеником. Зовут его Томас. Он мой друг, – Дионис хмуро посмотрел в просвет на пустую бутылку и засунул ее под стол. – Сейчас я схожу за ним. К тому же повод есть – вино закончилось. А ты подожди нас и никуда не уходи.

После этих слов Дионис грузно поднялся и вышел. Вандер остался один. Примерно через полчаса за дверью послышались голоса. Один, с хрипотцой, принадлежал Дионису, другой, более звонкий, по всей видимости – его спутнику.

– Проходи, Томас, – говорил Дионис, открывая дверь. – Знакомься, это Вандер – мой друг и наша будущая знаменитость! Отличный фехтовальщик и, увы, трезвенник.

– А это Томас, – продолжил Дионис, закрывая дверь и указывая рукой на мага.

Маг был юн, и красная мантия как нельзя лучше подчеркивала его молодость. Она делала его худощавое лицо более выразительным: тонкие губы, слегка выпяченный подбородок, небольшой нос, густые брови и синие глаза с искрящимся в них пытливым умом. Эти глаза смотрели на Вандера легко и изучающе.

– Мне Дионис сказал, – начал Томас, – что у вас есть ко мне дело?

– Можно и на ты, – произнес Вандер, вглядываясь в глаза молодого мага.

Томас, натолкнувшись на пронзительный взгляд, невольно вздрогнул. Вандер улыбнулся, его темно-серые глаза на какое-то мгновение приобрели свою привычную бездонность и снова потускнели.

Томас удивился такой внезапной перемене выражения глаз, ему даже показалось, что он видел в их бездонной глубине неистово-серебряный отблеск. «Как свет Индры», – подумалось ему. Но так как это было скорее почувствованное, чем увиденное, и граничило с чем-то нереальным, Томас решил никому не говорить об этом. В то же мгновение ему показалось, что между ним и Вандером существует незримая связь. Это было для него совсем необычное ощущение, и он не знал пока, что с ним делать.

Томас пересилил охватившее его смущение и спросил:

– Что за дело?

– У меня есть письмо для магов Огня. Его мне дал один маг, когда я направлялся сюда, за купол.

– И где оно?

Вандер порылся в складках одежды, извлек запечатанный конверт и протянул его Томасу. Тот взял конверт, проверил печать и, прочитав надпись на нем, удивленно поднял брови:

– Оно адресовано… Соросу?

– Ну и что? – безразлично пожал плечами Вандер и внимательно посмотрел на Томаса, стараясь уловить малейшие оттенки его эмоций.

Маг постоял секунд десять-пятнадцать, обдумывая что-то. На его юном лице отразилась целая палитра чувств. Наконец, приняв решение, скороговоркой бросил:

– Подожди минуту, – и выбежал из хижины.

Когда Томас вернулся, Дионис уже допивал вторую кружку вина.

– Если это была минутка, – проговорил он, глядя на мага, – то тебе придется, друг мой Томас, еще разок слазить в погреб за вином. А то, пока ждал тебя… – Дионис поболтал полупустой бутылкой в воздухе.

Томас улыбнулся и, повернувшись к Вандеру, сказал:

– Каллисто, верховный маг, просил передать тебе, что это очень ценное послание. И вот еще, – Томас протянул кожаный мешочек, – здесь двести кусков.

– Благодарю, – молвил Вандер. – Я могу поговорить с Каллистом?

– Поговорить?.. – растерялся Томас. – Но для этого нужно попасть в цитадель.

– Разумеется, – улыбнулся Вандер. – Я и спрашиваю, что, когда у меня будет проход в цитадель, ты сможешь организовать мне встречу с Каллистом?

– Конечно, – расцвел в ответной улыбке Томас и, сославшись на неотложные дела, вышел из хижины.

– А зачем тебе Каллисто? – спросил Дионис, когда за Томасом закрылась дверь. – В маги податься захотел?

– Нет. У меня другие планы. Это письмо натолкнуло на мысль по поводу купола.

– Купола?

– Да, у мне есть план, как выбраться отсюда…

– Вот черт! Да ты и впрямь думаешь, что купол можно уничтожить?! Однако… Во всяком случае я уже привык делать ставки на тебя. Сделаю и на этот раз. Вдруг не прогадаю! Так чем я могу тебе помочь?

– Для начала назначь меня посыльным между шахтой и крепостью.

– Зачем тебе это?

– Ты ведь хотел доказательств о предательстве Барвина? Вот я похожу туда-сюда – глядишь и клюнет. Устроит мне где-нибудь засаду.

– Засаду? – задумался Дионис. – А один справишься? Посторонних привлекать не хочется.

Вандер кивнул.

– Хорошо, – продолжил Дионис. – Я объявлю стражам, что ты мой посыльный и имеешь право прохода через ворота в любое время суток. А твои ребята не вспугнут раньше времени Барвина?

– Не думаю. Они его только растормошат и вынудят к более активным действиям.

Вандер уже второй день ходил между крепостью и Старой шахтой по утоптанной бесчисленными подошвами сапог, башмаков и колесами повозок дороге. Начиналась она прямо за мостом, который соединяет берега реки, несущей свои воды возле северных ворот. Пересекала лужайку и устремлялась в лес, огибая пригорок.

Около пригорка от дороги отделялась тропа. Пробежав с десяток шагов среди высоких деревьев, тропа ныряла в пещеру, промытую в холме водным потоком, и вновь появлялась уже на другой его стороне; убегала по опушке леса к видневшимся справа скалам. И там снова сливалась с дорогой, которая шла мимо деревянной изгороди, через ворота ко входу в шахту.

Взяв у смотрителя Старой шахты заказ на поставку необходимых товаров, Вандер подходил к пещере, когда неожиданно почувствовал внутреннее беспокойство: кто-то следил за ним. Этот кто-то прятался за деревьями над входом в пещеру. Чувствовалось, что развязка близка. Вандер глубоко вздохнул и шагнул в сырой сумрак.

Не успел он дойти до середины пещеры, как услышал сзади шум осыпающейся земли. Двое неизвестных спрыгнули сверху и заслонили собой свет. Впереди в светлом пятне выхода появились еще два силуэта. В пещере стало темно.

– Это ты, Вандер? – спросил знакомый голос.

Чувства Вандера обострились, он прищурился, стараясь рассмотреть стоящих впереди: один – страж из Старой крепости, другой – одет в грубо выделанные шкуры.

– Я, а что?

Человек в доспехах стража грязно выругался и громко произнес:

– Ну что, непобедимый боец арены Вандер, покажи нам свое искусство! Посмотрим, кто сейчас «спешить» будет!

Сзади натужно засмеялись. Холодно лязгнули мечи. Защелкала натягиваемая арбалетная струна.

Вандер повернулся спиной к стене и спокойно, будто ничего не происходило, окинул взглядом своих противников: сначала слева, затем справа. Глаза его еще не успели привыкнуть к темноте, да и смотреть против света было неудобно. Поэтому он всецело отдался чувствам. Чувства создавали перед его внутренним взором более полную картину, чем зрение. Зрение могло обмануть, чувства никогда.

Вандер вздохнул: ему не хотелось никого убивать, но другого выхода не было. Он подождал несколько секунд, прислушиваясь к звукам, давая своим противникам время осознать всю пагубность замышляемого и по возможности убраться восвояси. Но, гонимые животной страстью, они были погружены в предвкушение чужой смерти. Это действовало на их сознание, затуманивая и одурманивая ум, делая его неспособным что-либо воспринимать.

Перед Вандером были животные, наделенные рассудком чудовища, приговоренные Арием к уничтожению, ибо дальнейшее их существование пресекалось суровым законом Развития, делало Вандера оружием в руках разрушителя Чернобога, неумолимым его исполнителем.

Вандер повернулся вправо, согнул левую руку в локте, сжал ладонь в кулак. Когда он раскрыл ладонь, там, свернувшись колечком, лежала огненная ящерка…

– Вот и закончилось твое обучение, Лану, – сказал Учитель и окинул взглядом статную фигуру ученика. Это был уже не тот нескладного сложения юнец, восторженно глядящий на окружающий мир огромными серыми глазами. Перед ним стоял закаленный испытаниями маг – выпускник Школы Странников. И сейчас ему предстояло сделать выбор: идти в мир и быть ушами и глазами Странников или продолжить свое обучение – снова окунуться с головой в океан нескончаемого испытания…

– Ты должен сделать выбор, Лану, – продолжил Учитель.

– Я уже сделал! – перебил его Вандер.

– Знаю, – Учитель улыбнулся. – Иначе я не был бы Учителем. Но не перебивай. Твой выбор меня обрадовал. Иного я не ожидал. Должен предупредить тебя, что школьных испытаний больше не будет – будет жизнь. Жизнь, полная опасностей, полная радости, встреч, расставаний, горечи утрат, поражений и торжества победы. Будет все: измена, терновый венец, верные друзья и опора Учителя. Будут задания – простые, и сложные, и просто невыполнимые.

– Я сделал выбор, – твердо сказал Вандер, глядя Учителю в глаза. Тот улыбнулся и положил ладонь ему на голову.

– Хорошо, Лану, – тихо произнес он, вглядываясь в бездонную глубь его темно-серых глаз, словно стараясь увидеть там слагающуюся будущность своего ученика.

– А чтобы не было скучно странствовать, вот тебе два преданных спутника. Они сами выбрали тебя, я только передаю их тебе.

Учитель сжал левую ладонь в кулак и сразу же раскрыл ее. На ладони лежала огненная ящерка.

– Смелей, Лану. Подставь свою ладонь и прими друга. Это саламандра. Дух огня. Она выполнит любой твой приказ: согреет в стужу и уничтожит врага, когда иного выхода не будет. А это… – Учитель сжал и раскрыл правую ладонь, – это дух воздуха. Правда, немного шаловливый, зато преданный как пес.

Легкий порыв воздуха коснулся лица Вандера, и своим внутренним зрением он увидел добродушную собачью морду с большими отвислыми ушами. Огромные карие глаза искрились радостью, язык лизал щеки.

Учитель улыбнулся:

– Я тоже вижу его псом. Думаю, поладите…

Почувствовав взгляд хозяина, ящерка встрепенулась, развернулась головой к концам пальцев и побежала, повинуясь устремившей ее воле, – сначала по ладони, затем по воздуху. К ней по мере ее продвижения стали присоединяться точно такие же ящерки – единицы, затем десятки, сотни, превращаясь из тонкого огненного ручейка в пылающий огненный шар.

Зловещие красно-оранжевые тени скользнули по стенам пещеры, выхватывая застывшие маски лиц. Шквал огня буквально в мгновение ока поглотил одну из недвижимых фигур. Второй человек дернулся было бежать, но, вскрикнув, упал навзничь.

Неистово бушующее пламя взметнулось под своды пещеры, лизнуло широкими языками ее бока и моментально погасло. Только отвратительный запах гари да кое-где тлеющие на земле угольки напоминали о случившемся.

Вандер повернулся в другую сторону. Два силуэта на фоне яркого света застыли истуканами, пораженные увиденным. Вандер раскрыл правую ладонь. И тотчас сильный порыв ветра подхватил скопившийся на полу пещеры всевозможный мусор, прошлогоднюю листву, раскрутил все это в стремительном вихре и бросил на застывшие фигуры. Люди закашляли, стали протирать глаза.

Две секунды потребовалось Вандеру, чтобы преодолеть разделяющее его расстояние до противников. Первый так и не понял вообще, что произошло: резкая боль внезапно пронзила плечо, меч выпал из немеющей руки…

Вандер подхватил меч и развернулся ко второму противнику. Второй оказался расторопней. Он попытался принять боевую стойку, но не успел. Блеснуло отраженным светом лезвие, скрипнула разрывающаяся кожа доспеха и… мир для него погрузился во мрак.

Вандер не стал вытаскивать клинок, застрявший в теле бандита, поднял оброненный тем меч, подцепил себе на пояс, равнодушно посмотрел на еще одного, стонущего рядом, с поломанной ключицей и медленно пошел прочь. Выйдя из пещеры, он свернул к реке, прошел мимо настороженно замершей стайки дронтов. Те, косясь подслеповатыми глазками, проводили его взглядами до реки.

Вандер сел на берегу в окружении пахучих трав и долго смотрел на струящуюся воду. Масса воды своим неустанным движением создавала вокруг не уловимые чувствами особые силы. Эти силы пульсировали едва ощутимой вибрацией в каждой живой клетке, наполняя их жизненной силой.

Есть места, где вода шумными потоками течет в разных направлениях на горизонтах карстовых отложений и низвергается водопадами с высоты. Здесь древние врачеватели совершали чудеса исцеления. Они утверждали, что даже старость отступает пред мощью водных эманаций. От этих знаний у современного человечества осталось только неосознанная тяга к воде, будь то река, озеро или море.

Вандер медленно набрал в легкие воздух, задержал дыхание и шумно выдохнул. Любопытный громадный шмель подлетел ближе, пошумел и, не найдя ничего, достойного внимания, натужно завывая, улетел восвояси к таким же созданиям, которые летали невдалеке над водой, тяжело проседая до самой поверхности, и удивительно легко взлетали, почти вертикально вверх, – играли в ведомые только им игры.

Сколько он просидел так у реки, Вандер не помнил. Солнце уже начало клониться к горизонту, завершая свой дневной труд, когда Вандер не спеша направился в Старую крепость.

Вандер вернулся уже знаменитостью. Гари и его друзья выследили двух рудокопов и одного охотника, работающих вместе с Барвином на Курбана. Но, к сожалению, эти трое ничего не могли рассказать ни о лагере бандитов, ни о месте его нахождения. Это была тайна, которую их предводитель никому не доверял.

В этом деле очень повезло Гари. Он сидел у реки и наблюдал за восточными воротами. Его внимание привлек рудокоп Ники.

Выйдя из крепости, Ники направился к гроту Свинокрота, который находился по правую сторону моста напротив реки, и дальше – к охотничьей стоянке. В этом ничего не было странного – мало ли что может прийти человеку в голову, совершающему утреннюю прогулку.

Странным показалось его поведение. Люди, совершающие прогулку, так часто не оглядываются. Гари, таясь, последовал за ним, и каково было его удивление, когда он обнаружил на охотничьей стоянке кроме Ники еще одного колониста, одетого в волчьи шкуры. Они стояли возле разожженного кострища и о чем-то разговаривали. Вернее, говорил Ники, а чужак слушал.

До Гари, укрытого каменным уступом, долетали лишь обрывки слов: пошел… список… завтра… обоз… Барвин. Два раза прозвучало имя Вандера. Чтобы не выдать своего присутствия, Гари не стал дожидаться окончания разговора, а поторопился вернуться в крепость и рассказал об увиденном и услышанном Дионису.

Решено было Ники по возвращении в крепость не арестовывать, а проследить за ним, чтобы установить его связи. Первым, с кем он встретился, оказался охотник Сэм. Сэм, в свою очередь вывел еще на двух рудокопов. Арестовывать их тоже не стали из предосторожности, чтобы не вспугнуть Барвина. Но наутро Барвин, попросив напарника подменить его, торопливо покинул крепость, а Сэм попросту исчез. Во всяком случае, его нигде не нашли. Поэтому пришлось ограничиться двумя рудокопами.

За Барвином попробовали проследить. Его довели до леса, а когда страж углубился в чащу, любители-сыщики потеряли его из виду. Дальнейшая слежка усложнилось еще тем, что вскоре они вышли на стаю волков и вынуждены были буквально унести свои ноги.

Уносили ноги сыщики-рудокопы до стоянки охотников из Свободного Лари и Эдвана, и когда те из сострадания предложили им подкрепиться жареным мясом только что убитого дронта, они не посмели отказаться. Нашлась у кого-то в заплечном мешке пара бутылок пива, непонятно откуда взялась бутылка рисового самогона – время незаметно приблизилось к обеду. Пора было возвращаться.

Недалеко от входа в пещеру, через которую шла тропа к старой шахте, Гари в нос ударил запах паленого. Посовещавшись, сыщики решили проверить, что могло там гореть, когда гореть просто было нечему.

Запах усилился, когда они дошли до поворота пещеры. И тут кто-то споткнулся о тело человека, лежащего вдоль тропы. Зажгли факел и были поражены увиденным: на тропе лежал Барвин. Он был мертв.

Шагах в двух-трех от него громоздились обугленной бесформенной кучей еще чьи-то обгорелые останки. Здесь же валялся целый и невредимый, нисколько не затронутый огнем арбалет Барвина.

Все увиденное производило ужасное впечатление. Было непонятно, что же здесь произошло. Откуда мог взяться странный огонь, спаливший дотла одного и подошвы сапог другого, но забравший при этом его жизнь?

Грей поднял арбалет, снял с Барвина меч, и всей притихшей компанией рудокопы пошли к выходу, где они так же озадаченно остановились, обнаружив еще одно недвижимое тело то ли бандита, то ли поселенца Свободного. Забрав и меч, унесший его жизнь, они возвратились в крепость.

Весть о гибели Барвина и странном бое быстро облетела Внешнее кольцо, и достигла ушей Гордона. Поэтому, когда Вандер входил в северные ворота, стражи смотрели на него с уважением и жаждой услышать какие-нибудь подробности. Но Вандер молчал, всем улыбался и был снисходительно-дружелюбен. Все заметили, что на поясе у него болтался меч в дешевых кожаных ножнах с обыкновенной костяной рукоятью.

Дионис как обычно возвышался на холме. Он сразу заметил Вандера, и со своего возвышения громогласно поприветствовал его. В ответ Вандер помахал ему рукой и поднялся на холм. Стоило Вандеру остановиться, как тут же его с Дионисом обступила толпа – каждому хотелось услышать о происшествии в пещере что называется из первых рук. Вперед протиснулся Гари – на нем был новенький, буквально с иголочки, доспех охотника.

– Я вижу, ты уже при мече! – громыхнул Дионис.

– Как видишь.

– Неужто нашел? – полюбопытствовал Гари.

– Да нет. Это не мой. У одного бандита забрал, – ответил Вандер.

– Пока ты отсутствовал, здесь столько произошло, – продолжил Дионис. – Барвина нашли мертвым. – Дионис замолчал, пошевелил усами и добавил: – Ну да… Это тебе, конечно, известно. Только вместе с его гибелью ушли и все наши надежды на возмездие.

– Как ты сжег их? – нетерпеливо перебил Гари. Дионис сердито зыркнул на выскочку, но промолчал.

– Я их не сжигал, – солгал Вандер. – Думаю, у одного из них был аравийский огонь¹¹…

– Аравийский огонь? – у Диониса округлились глаза. – Где они его тут взяли?!

– Ну, я не знаю! Может, у магов из Свободного или в монастыре…

– А как тебе удалось справиться с теми, кто были у входа? У тебя ведь не было оружия? Или было? – не унимался Гари.

– Нет, оружия у меня не было, – улыбнулся Вандер и, придав лицу серьезное выражение, продолжил: – Но у противника было! Вот мне и пришлось воспользоваться одним из их мечей…

Толпа одобрительно загудела. Гари почесал макушку – у него уже был опыт поединка с Вандером и ему не хотелось бы снова столкнуться лицом к лицу с таким противником. Так или примерно так думал каждый, возвращаясь к своим делам. Через пару минут холм опустел, и Дионис от избытка чувств сильно хлопнул Вандера по плечу.

– Чертовски рад тебя видеть! Тороплюсь сообщить радостную новость! Гордон выразил желание встретиться с тобой, – и спустив пар, спокойно произнес: – Пошли ко мне, что-то в горле пересохло.

Глава 8. Маги

В воротах, ведущих в цитадель, руки в боки, стоял начальник стражи Черныш. Его черные как смоль волосы топорщились в разные стороны, а широкое лицо с мясистым носом и толстыми губами выглядело немного помятым. Черныш недавно проснулся и вышел на свежий воздух размяться.

Одет он был в серебристую пластинчатую кольчугу с высоким стоячим воротником, закрывающим горло и часть подбородка. На ногах тускло поблескивали коричневые кожаные сапоги с изящными металлическими нашлепками на носках и каблуках.

– А, наш герой! – усмехнулся он, увидев подошедшего Вандера. – Ну, проходи, проходи. Гордон уже заждался тебя.

Страж у ворот скорее для порядка, чем для острастки, окликнул молодого человека:

– Стой! Куда?

– К Гордону! – ответил Вандер.

Страж угрюмо кивнул, он был не в духе, а до конца смены оставалось еще три часа.

Широкий внутренний двор крепости был вымощен каменными плитами. В центре возвышались две постройки: двухэтажный замок с узкими окнами-бойницами и храм Индры, ставший прибежищем магов. В широких стенах крепости располагались подсобные помещения: склады, казармы. Их тяжелые дубовые двери, обитые для усиления коваными полосами, выходили прямо на крепостную площадь.

Справа от входа группа стражников под руководством инструктора отрабатывала удар сверху и парирование. У входа в замок статуями замерли часовые.

При приближении Вандера одна из статуй подала признаки жизни и нелюбезно поинтересовалась:

– Куда прешь?

Вандер ответил. Страж рявкнул:

– Проходи!

«Сама любезность», – подумал Вандер, входя в замок.

Несмотря на узкие окна-бойницы, длинный коридор, в котором наш герой оказался, был хорошо освещен. Наверху у самого потолка находилось большое круглое окно. Через него свет широким потоком проникал вниз, заливая собой все помещение, распространялся через широкие проходы в оружейную и кухню, откуда доносились дробные стуки ножа и ароматы пряностей.

В центре коридора стоял разодетый худощавый человек с немного вытянутым флегматичным лицом. На нем был темно-зеленый укороченный сюртук с блестящими золотыми пуговицами и коричневые штаны, заправленные в лайковые сапожки, отороченные мехом. Плечи покрывал меховой ворот. На поясе висел убранный в богато украшенные ножны меч, в рукояти которого кроваво поблескивал рубин. В конце коридора разбегались в противоположные стороны две лестницы, ведущие на второй этаж.

Вандер подошел ближе к человеку в сюртуке и, поприветствовав его, назвал свое имя.

– Я Ворон, – ответил тот, – помощник Гордона. Гордон тебя ждет.

Ворон направился в оружейную комнату. Оружейная комната представляла собой большое квадратное помещение, вдоль стен и на стенах которого было расставлено и развешано всевозможное оружие. Тут были короткие и длинные мечи стражников, разнообразные луки и боевые арбалеты. На полу стояли обитые кованой лентой сундуки.

В дальнем углу комнаты находилась узкая дверь. Вандер вслед за Вороном вошел в нее и попал в тронный зал. Это было длинное помещение с широким столом в начале и троном в дальнем его конце, где восседал человек лет сорока. Ворон подошел к этому человеку и, наклонившись, что-то сказал, указывая на Вандера, затем жестом велел Вандеру приблизиться.

Первое, на что обратил внимание Вандер, – это мешки под глазами на холеном лице и карие глаза, смотревшие холодно и властно. Перед ним был человек, привыкший повелевать. Повелевать жестко и безжалостно, не оставляя безнаказанным любое мало-мальски незначительное неповиновение. Его власть была властью страха. Властью Гордона, рудного барона, некоронованного короля Рудной долины.

Гордон долго, придирчиво и внимательно изучал новичка, пытаясь по только ему ведомым признакам определить для себя степень опасности, которую тот мог потенциально представлять. Но сколько ни вглядывался Гордон, так ничего и не смог найти – перед ним стоял обычный, в меру удачливый искатель приключений: несколько заносчивый, ловкий и достаточно умный. Если такого не слишком приближать, он мог быть даже полезен.

Гордон раздвинул плотно сжатые губы, лицо его исказила улыбка, похожая больше на ухмылку.

– А, наш герой, – вкрадчиво произнес он. – Я слышал, ты много путешествовал по долине?

– Было дело, но не так много, как говорят.

– Где был? С кем познакомился?

– Был в монастыре, познакомился с послушником Леславом, беседовал с Аль-Галимом. Аль-Галим намекнул, что хотел бы видеть меня стражником.

– Неплохо. Очень неплохо. Продолжай!

– Посетил поселок Свободный, познакомился с рисовым плантатором Князем и его подручным Лихом…

– И как, удачное было знакомство?

– Мы расстались вполне довольные друг другом, – дипломатично ответил Вандер.

– Мне рассказывали. Дальше!

– Говорил с Яном.

– Хватит. Мы знаем о тебе многое. Думаю, ты можешь быть нам полезен. Только смотри, как бы голова не вскружилась: очень быстро идешь. Недели не прошло, а ты уже охотник. Ступай к Ворону – у него есть насчет тебя кое-какие планы.

Вандер склонил голову, как учил Ворон, сделал три шага назад и, повернувшись, пошел к Ворону, который ждал возле стола.

– Значит, так, – сказал тот. – Теперь ты охотник, но доспех я тебе вручать не буду. Твоему первому заданию он будет только помехой. Поэтому о том, что ты стал охотником, не должен знать никто. За стенами этого замка я пущу слух, что охотника ты получишь лишь после победы над Домашом. Поэтому, как понимаешь, спешить тебе с этим боем нет нужды.

Теперь о самом задании. Гордона очень беспокоит монастырь на болоте. Вернее, полное незнание того, что там происходит. Магов тоже это беспокоит. Поэтому мы решили подыскать ловкого человека, который смог бы внедриться туда. Выбор пал на тебя.

Гордону понравилось, как ты умело вывел на чистую воду предателей. Конечно, не твоя беда, что так и не удалось узнать, где скрывается банда, но рано или поздно мы ее выследим. Однако это хлопоты охотников. Тебе же нужно вступить в обитель послушником. И еще, зайди к магам, поговори с Коллистом. Он все подробно объяснит.

У входа в храм стоял Томас. Его красная мантия была заметна издалека. Увидев приближающегося Вандера, он воскликнул:

– Вандер! Рад тебя видеть! Коллисто ждет тебя! Он наверху.

Вандер подмигнул молодому магу и вошел в храм. Там стоял полумрак. Узкие окна-бойницы давали мало света. Его хватало лишь на то, чтобы различить две жавшиеся к стенам широкие дугообразные лестницы, уходящие вверх.

Между лестницами расположилась небольшая площадка с двумя проходами во внутренние покои, отделенные от внешнего мира тяжелыми дубовыми дверьми с литыми бронзовыми ручками, почерневшими от времени в местах, где не касалась их рука.

Лестницы, облицованные белым мрамором и устланные красным ковровым покрытием, широкие фигурные перила с точеными балясинами и богатой фреской на противоположной стене должны были создавать впечатление процветания и благополучия храма. Так бы оно и было, если бы не мелкие трещины на стенах, потертости на поверхности перил и отсутствие отдельных фрагментов фрески. О ковровом покрытии и говорить нечего: оно было пропитано въевшейся пылью и в каких-то пятнах, о происхождении которых можно было только гадать.

Вандер быстро поднялся по лестнице на второй этаж. Верховный маг сидел на скамье у окна за столом и что-то писал. На вид ему было лет пятьдесят. Седые волосы. Благородное без морщин лицо.

Свет узкой полосой падал на скамью, стол, освещал какие-то бумаги на нем, чернильницу и небольшую стопку книг в тисненых кожаных переплетах. Одна была открыта. Маг временами переставал писать, водил по ней пальцем. Вандер подошел к магу и поприветствовал его.

Маг быстрым взглядом окинул фигуру Вандера, положил ручку в стаканчик, стоящий на столе, и не вставая, сказал:

– Я Коллисто, верховный маг стихии Огня. А ты, должно быть, Вандер?

На Вандера смотрели желтоватые внимательные глаза с пронзительно-цепким взглядом.

Вандер кивнул. Коллисто жестом пригласил его сесть на скамью напротив.

– В таком случае прочти это, – верховный маг взял со стола одну из бумаг и протянул ее Вандеру.

«Глубокоуважаемый мастер! – прочитал Вандер. – Мы получили Ваше письмо и с большим интересом ознакомились с его содержанием. Должны согласиться с Вами, что братство Свапти целесообразно считать опасным. Не только потому, что оно оттягивает посылаемую вам рабочую силу. В братстве имеются люди, не только обладающие магическими знаниями, но и использующие их в практических целях.

Если первое ставит под угрозу только дальнейшее успешное сотрудничество в рамках торгового соглашения, то второе является прямой угрозой королю и Этрувии в целом, наконец, Вам лично.

В связи с этим мы согласны с Вами, что причину самопроизвольного расширения купола следует искать в братстве.

Теперь относительно наших исследований. Мы привлекли всех наших послушников к изучению имеющихся в нашем распоряжении древних рукописей и установили, что культ Свапти был известен еще в эпоху Альт-Ланды и исповедовался предками современных дравидов, с которыми в настоящее время мы воюем.

Таким образом, существует большая вероятность того, что за братством и расширением купола могут стоять дравиды-шаманы. Тем более что в отрогах Рудной долины имеются их племена и действующий храм.

Очевидно, Вам следует заслать в братство разведчиков и выяснить все досконально. Нам крайне важно знать как можно скорее и подробнее об этих племенах, их настрой и участие шаманов в деятельности вышеупомянутого братства.

Вполне возможно, наши враги специально создали эту религиозную секту, чтобы помешать нашей победе – лишить единственного доступа к люцидию.

Поэтому мы надеемся совместными усилиями разрешить сложившуюся ситуацию. О наших успехах сообщим дополнительно. И пусть Индра защитит нас».

– Как видишь, – проговорил Коллисто, пряча письмо, – наши опасения не напрасны. Еще Сорос до своего ухода высказывал схожие опасения, но, к сожалению, мы не разделяли его мнения. В этом суть наших разногласий.

– Где сейчас Сорос?

– Он покинул нас и занялся своими экспериментами.

– Какими экспериментами?

– Об этом позже, – поморщился маг. – Мы поручаем тебе узнать как можно больше об обители. Самое главное, понять истоки их магии и степень управления этими силами. Второе, найти Сороса и постараться выяснить у него, какова природа их силы, вмешавшейся в наши действия при возведении купола.

Коллисто замолчал и посмотрел в глаза Вандеру:

– Я требую от тебя не слишком многого? Думаю, нет. Твое мастерство владения оружием и… впрочем, неважно… позволяет судить так. Правда, есть еще одна причина.

– Какая?

– Первое, никто из магов, находящихся под куполом, никогда не допустил бы, чтобы аравийский огонь попал в руки преступникам. Но я вполне допускаю, что кто-то из присутствующих мог знать его секрет.

Вандер улыбнулся:

– Хорошо, а второе?

– Второе? Это только моя личная догадка… До меня дошли слухи, что твое полное имя двойное. Не так ли?

– Да, Пью Вандер. Что в этом такого особенного?

– Я когда-то сопровождал одного немолодого уже мага в его странствиях. Ходили слухи, что он был учеником Странников, этих когда-то реальных, а ныне мифологических для обывателей персонажей. Так это или нет – я в тонкости не вдаваться не буду. Да ты наверняка встречал этого мага в Арьяне. Это Ведан, вечный хранитель города, – говоря это, Коллисто следил за лицом Вандера и его глазами.

От его внимательного взора не ускользнуло бы и малейшее изменение в них. Но к своему разочарованию он ничего не смог обнаружить.

– Это тот чудак на Храмовой площади у трактира? – равнодушно спросил Вандер.

– Он самый. Дело в том, что только я и Ведан в этой забытой Арием части света знаем язык бриттов. А твое имя ему созвучно. Режет слух своей прямотой.

– Какой прямотой? И что же оно означает?

– Ученик Странника, – медленно произнес верховный маг круга Огня.

– Кто его знает, какими соображениями руководствовался мой отец, называя меня так, – пожал плечами Вандер. – Сколько наречий – столько имен. Так говорил один маг, у которого мне посчастливилось быть подмастерьем. Вот вам и ответ об аравийском огне.

Коллисто улыбнулся.

– Ну, хорошо. Мало ли что может почудиться старику. Давай вернемся к нашим баранам. О чем мы говорили?

– О Соросе.

– И что хочешь узнать о нем, ПьюВандер?

– Где он обосновался?

– Мы точно не знаем. Где-то на юге… в землях дравидов.

– А теперь давайте поподробнее, особенно об экспериментах. Как-никак мне с ним встречаться, и хотелось бы больше знать. Заранее подготовиться к разным неожиданностям. Ибо, как мне по опыту известно, вы, маги, любите всякие сюрпризы.

– Я, к сожалению, мало что знаю. Могу судить только по тому короткому отрезку времени, когда Сорос, будучи еще в Старой крепости, начал изучать магию дравидов.

– И какая причина его увлечения?

– Когда купол поглотил нас, мы, тринадцать магов, держали совет, что нам делать дальше. Двухнедельные дебаты закончились ничем. Наши мнения разделись. Самсон и примкнувшие к нему маги считали, что необходимо действовать – использовать запасы имеющейся руды. Очистить ее и взорвать, используя для фокусировки освободившейся силы оставшиеся после возведения купола кристаллические накопители.

– Что Сорос?

– Он резко возражал. Назвал рассуждения Самсона болтовней пустоголовых придурков. Он говорил, что при сложившихся обстоятельствах взрыв любого количества обогащенного люцидия никоим образом не вызовет ожидаемого изменения равновесия потенциалов купола, а может только дать толчок к его самопроизвольному расширению. И если Самсон попытается это сделать, то он рискует поместить под купол весь остров. Ибо чуждая сила, вмешавшаяся в возведение купола, контролирует равновесие магических потенциалов и не даст нам изменить их баланс. А так как сила эта никому не знакома, значит, она не относится к силам, изучаемым ни школой стихии Огня, ни школой стихии Воды. Поэтому необходимо поискать ее в забытых отделах.

– Какие забытые отделы он имел в виду?

– Он сказал, что судя по древним манускриптам предки современных дравидов обладали невероятным могуществом. Их знания в области магии намного превосходили наши. Вот он и предлагал углубиться в них, а для начала попробовать установить контакты с шаманами.

– А дальше?

– Наши мнения вновь разделились. Сорос остался в меньшинстве. Он вспылил и сказал, что плевать хотел на наше мнение, что сам займется изучением неведомой силы. После этого он собрался и ушел в земли дравидов. Больше мы с ним не встречались.

Коллисто помолчал, а затем добавил:

– Я, конечно, понимаю, что Сорос отчасти прав. Нам действительно необходимо было заняться поиском этой таинственной силы. И вполне возможно, даже пойти на контакт с шаманами, но в Старой крепости произошли перемены: заключенные во главе с Гордоном подняли мятеж, перебили всю администрацию. Поставки люцидиевой руды прекратились. Пришлось все организовывать заново… Королю нужен люцидий. Он и так едва сдерживал натиск дравидов.

– А откуда Сорос узнал о существовании братства?

– Монастырь на болоте существовал и до купола. Сорос узнал о нем совершенно случайно, когда мы обходили периметр будущего купола, искали подходящие места для установки кристаллических накопителей. Он ходил туда, чтобы предупредить об опасности. С кем-то там беседовал. Отсюда, думаю, и его беспокойство, которое мы в настоящее время разделяем и хотим, чтобы ты стал послушником и узнал как можно больше о братстве. О магах и об их источнике магических знаний – или это современная школа, или школа предков дравидов, а может быть, еще какая-нибудь неизвестная нам ветвь.

– Когда мне отправляться?

– Прямо сейчас, но сначала найди Томила, он заведует нашими припасами. Возьми у него все, что посчитаешь необходимым для выполнения задания.

На выходе из храма Вандера поджидал Томас:

– Я слышал, ты идешь в монастырь?

– Всю жизнь мечтал быть послушником.

– Тогда тебе может пригодиться это, – Томас протянул Вандеру медное колечко. – Если станет туго и не на кого будет положиться, найди послушника Леслава и передай ему это кольцо. Он мой старый друг и поможет в трудную минуту.

– Благодарю тебя! Молись за меня Индре.

Вандер улыбнулся, его темно-серые глаза на какое-то мгновение приобрели свою привычную бездонность и снова потускнели.

Томас уже второй раз видел эту внезапную перемену выражения глаз молодого человека, но как и в первый – снова утонул в их пучине.

День клонился к вечеру. Идти в лагерь на болоте на ночь глядя было крайне неразумно. Вандер решил отложить начало своей карьеры на утро.

Выйдя из ворот цитадели, он свернул направо в сторону рынка.

Купил у Деляна дюжину бутылок пива и три бутылки рисовой самогонки и пошел к своей хижине. Там у костра шумела веселая компания: обмывали славное событие – принятие Гари в ряды охотников. По этому случаю была подстрелена пара дронтов и их обработанные туши уже румянились на огне.

Приход Вандера был встречен восторженно. Особенно бурно восприняли появление бутылок, которые он извлек из заплечного мешка. Бутылки пошли по кругу, загремели кружки – все начали дружно поздравлять Вандера и Гари с принятием их в ряды охотников.

– Благодарю вас, друзья, – сказал Вандер, когда шум немного стих. – Я встречался с Гордоном, но охотником пока не стал. Мне поставили условие: выиграть бой у Домаша. Поэтому вы веселитесь, не стесняйтесь, все нормально. А мне нужно быть в форме – пойду разомнусь немного у реки.

Глава 9. Послушник

Леслав проснулся, почувствовав, что продрог, вышел из хижины. По болоту стлался утренний туман, доски настила были скользкими из-за влаги. Леслав поежился и наклонился над кострищем. Зола была еще теплая. Под толстым ее слоем он нашел еще тлеющие угольки.

Он сходил в хижину, принес пучок сухого длинного мха и тонких веточек. Аккуратно положил принесенное на тлеющие угольки, легонько подул, наклонившись над кострищем. Мох задымил и вспыхнул от возросшего жара. Вслед ему занялись и тонкие веточки. Вскоре в кострище пылал костер.

Леслав уселся на коврик. Он любил огонь. Любил смотреть на пламя. Он мог так сидеть часами. По его мнению, это было гораздо лучше, чем мотаться с бестолковыми поручениями по обители.

Воздух заметно потеплел, и туман отступил в глубину болота, когда Леслав услышал, как кто-то вошел в ворота лагеря и остановился возле него. Он оторвал взгляд от чарующей игры пламени. Перед ним стоял Вандер.

Откуда-то из глубин его сознания поднялась теплая волна спокойствия. Леслав вдруг осознал, что рад видеть этого человека – с такими лучистыми и запоминающимися глазами.

– А, Вандер, дружище! – проговорил послушник, поднимаясь на ноги. – Хорошо, что ты пришел. Здесь только и говорят, что о твоей победе над Хасаном.

– Значит, у меня появился шанс быть принятым?

– Появился, да еще какой! Вчера приходил Тор, помощник Атиллы, просил передать, чтобы как только явишься – сразу шел к Ю’Винтину.

– Ю’Винтину? Интересно… А как же Атилла?

– Не знаю, Тор говорил что-то насчет видения…

– Видения?! И кого оно посетило?

– Ю’Винтина. И как я понял, оно касалось тебя.

– Кто бы мог подумать. Хорошо. Показывай дорогу!

– Нет ничего проще. Как сойдешь по трапу, сразу налево и прямо по дорожке.

Оставив Леслава у костра, Вандер миновал бочкообразную хижину и вышел на хорошо утоптанную тропу, которая петляла между стволами гигантских эвкалиптов. Вскоре дорожка вывела его к широкой площади, мощенной желтоватым камнем. На противоположном конце площади высился пирамидальный ступенчатый храм.

И храм, и площадь хранили следы глубокой древности. Подобные постройки можно было обнаружить на многих островах и материках планеты. Они принадлежали векам, когда народы объединяла общая религия сокровенной мудрости. Это было золотое время человечества. Тьма веков отделяет ту эпоху.

Вход в храм располагался высоко над землей. Его ворота выходили на узкую паперть, которая своим массивным основанием выступала далеко вперед и как бы нависала над площадью. Туда вели две каменные лестницы. Они полукругом, с двух сторон, охватывали массивное основание паперти. Внизу у лестниц стояли охранники. Они остановили Вандера, поинтересовавшись, кто он такой и куда идет. Вандер назвал себя. Страж окинул его взглядом и произнес:

– Ю’Винтин ждет тебя.

Настоятеля обители Вандер нашел в глубине храма. Тот сидел на скамье и читал манускрипт. Увидев Вандера, отложил свиток:

– А, это ты!

– Разве мы знакомы? – удивился Вандер.

– М-да, – произнес Ю’Винтин, поджав губы. – Я думал, ты знаешь… Но это ничего не меняет. Скажем так: у меня было видение. Человек, который явился мне, сказал буквально следующее: «Ю’Винтин, возьми Лану в послушники». Что я и пытаюсь сделать. Но, как понимаешь, это должно остаться между нами.

Ю’Винтин помолчал немного, с интересом разглядывая молодого человека, а затем произнес:

– Для всех, Индра обратил мое внимание на тебя. Ты хороший боец, а такие последователи Индре нужны. Теперь я должен дать тебе испытание, от имени Индры, конечно.

Вандер слушал, не перебивая.

– Я никогда не принимал послушников, – продолжал настоятель, – поэтому попросил совета у других гур. Они настаивали не отходить от общего принципа приема. В этом есть резон. Аль-Галим предложил проверить тебя на устойчивость к магии. Свое предложение он обосновал тем, что ты будешь не простым, а храмовым послушником.

– И как будет происходить эта проверка?

– Ты должен найти и принести кристаллический накопитель, при помощи которого маги устанавливали купол.

– Где искать?

– На северо-востоке от монастыря, у берега моря. Более сказать мне нечего.

– Хорошо.

– Должен тебя предупредить, что тут есть небольшая проблема…

– В чем она заключается?

– Накопитель без пенала.

– Интересный поворот!

– Но я думаю, с тобой ничего не случится?

– Будем надеяться, – сказал Вандер, повернулся и зашагал гулкими залами к выходу.

– Индра в помощь тебе, – тихо проговорил Ю’Винтин ему вслед.

Когда Вандер вернулся на настил, Леслав на костре поджаривал мясо дронта, нанизав куски на палку. Увидев приятеля, он жестом пригласил присоединиться к трапезе и, когда тот сел, протянул кусок жареного мяса:

– Ну как, говорил с Ю’Винтином?

– Да, сказал, что Индра наложил на меня испытание – принести кристаллический накопитель.

– Интересно, это та штуковина, которую претенденты в стражи Аль-Галима таскают туда-сюда, когда он их проверяет на устойчивость к магии?

– Наверное, а что?

– Да то! Если послушник не обладает к ней устойчивостью, то у него крыша едет! – Леслав выразительно посмотрел на Вандера.

Тот сохранял полное безразличие.

– Часто испытывают?

– Как когда. Вчера отправили одного послушника на его поиски, но до сих пор его нет. Это задание обычно дает сам Аль-Галим…

– Вот он как раз и надоумил Ю’Винтина испытать меня, как ты выразился, на устойчивость к магии. Меня собираются принять в храмовые послушники.

– В храмовые послушники? Это действительно что-то новенькое. Получается, гуру у тебя будет сам Ю’Винтин?

– Выходит так. Где искать накопитель, знаешь?

– Не вопрос. Как взойдешь на холм, сразу направо. Держись все время скал. Около обрыва увидишь постамент.

Позавтракав, друзья расстались. Пожелав удачи, Леслав остался у костра, а Вандер отправился по тропе вверх. Поднялся на вершину холма. Здесь тропа раздваивалась: одна продолжала бежать к Старой крепости, другая – стлалась по опушке Угрюмого леса. Слева находилась скалистая гряда. К ней и направился Вандер.

Гряда была частью скального массива, отделяющего северо-восточную часть болота от моря. Разноцветные скальные образования различных форм и очертаний переходили друг в друга, образуя немыслимую череду ломаных линий. Преобладали красные, серые, зеленоватые и черные тона.

Все говорило о том, что массив являлся застывшей лавой древнего вулкана, вознесенного над морской пучиной неведомыми силами. Возможно, остатками тех грозных сил, которые в глубокой древности буквально в одночасье изменили облик одного из плодороднейших равнинных островов некогда существовавшего здесь архипелага.

Эти события уже полностью стерлись из людской памяти, но тщательно хранились в бесчисленных летописях Странников, полумифических мудрецов из страны, давно исчезнувшей с географических карт. И только еще очень старые маги хранили верность ее Владыкам, которые, как утверждает молва, обладают силою и могуществом Индры.

Придерживаясь скал, Вандер вышел к поляне. Та широкой зеленой лентой расстилалась между лесом и обрывистым берегом. Начиналась лента у разноцветных скал и убегала на северо-восток, повторяя изгибы береговой линии. Внизу у подножья гулко шумел морской прибой.

Шагах в двадцати от обрыва в траве проглядывалась круглая каменная площадка с пестиковым постаментом в центре, но никакого накопителя на нем не было.

Вандер огляделся. Саженях в пятидесяти под кустом он заметил скрюченную фигуру человека. Судя по одежде, это был послушник. Вандер направился к нему. Не успел он сделать и десяти шагов, как послушник вскочил.

– Не отдам накопитель! – выкрикнул он.

– Он у тебя?

– Нет! Нет! Не отдам! – закричал послушник и, развернувшись, побежал в противоположную сторону.

– Да остановись ты! Давай поговорим!

Но послушник, ничего не видя и не слыша, рванулся через кустарник к лесу, что-то прижимая руками к груди.

Нельзя было терять ни минуты. Если этот полоумный доберется до леса, то может там легко затеряться, да и погибнуть, напоровшись на волчью стаю.

Вандер повернул правую руку ладонью вверх и устремил волевой приказ. Тотчас же с плотно прижатых пальцев слетел легкий ветерок, закружился вихрем и с нарастающей быстротой помчался за беглецом.

Настигнув, вихрь бросил его наземь. Послушник вскочил на ноги. Вихрь снова бросил его на землю и держал так, не давая подняться, до тех пор, пока не подбежал Вандер, затем сделал по поляне большой круг, словно резвящаяся собачонка вокруг хозяина, и исчез.

Ошеломленный, послушник, вместо того чтобы вскочить и убежать, сел, подтянув под себя ноги, и с застывшим ужасом посмотрел на Вандера. Встретившись с ним взглядом и утонув в темно-серой бездонности глаз, вдруг заплакал.

Вандер его не тревожил. Спокойно ждал, пока тот сам не успокоится, по-детски вытирая ладонями слезы. Затем забрал из рук послушника шестигранный кристалл накопителя и отшвырнул в сторону. Проделав это, Вандер положил на голову сидевшего перед ним человека руку и попытался внутренним взором заглянуть в его сознание.

Послушник не сопротивлялся, но чувствовался затаенный в глубине страх. То, что Вандер увидел, было не так страшно. Концентрированный магический заряд хотя изменил структуру рассудка, но не настолько, чтобы этот процесс стал необратимым. Сознание послушника еще сопротивлялось насилию, пока были духовные силы, но было крайне истощено. Двое суток беспробудного сна должны восполнить его силы.

Сунув накопитель в заплечный мешок, Вандер поставил послушника на ноги и, поддерживая одной рукой, словно пьяного, повел обратно в обитель. Добравшись до хижины Леслава, уложил несчастного и тот сразу уснул.

– Не буди! – сказал Вандер Леславу. – Пусть спит, пока сам не проснется. Ему нужно восстановить силы. Хорошо бы, как проснется, дать ему чего-нибудь укрепляющего…

– Самогон подойдет?

– Можно и самогон, но лучше набросай туда можжевеловых ягод.

– Хорошо. А сколько он проспит?

– Думаю, двое суток, так что ягоды как раз успеют настояться.

– Откуда знаешь?

– Опыт имеется. Работал подручным у одного мага на материке. Так – принеси, подай. Маг из своей деятельности секретов не делал – вот и нахватался кой-чего. Что, интересно, Аль-Галим делает с теми, у кого крыша едет?

– Их Аль-Галим лечит.

– И как, излечивает?

– Трудно сказать, – пожал плечами Леслав. – Вроде бы да, но в то же время они какие-то немного тормознутые остаются.

– Что с ними делают дальше?

– Определяют в ученики к асуру Тихону. Да ты их, наверное, видел возле храма! С утра до вечера молятся с перерывами для упражнений с мечом.

– Кто их тренирует?

– Боб – стражник из личной гвардии Аль-Галима, по прозвищу Пес. Его прозвали так из-за фанатичной преданности хозяину.

– Как запутанно тут все у вас…

– Это вначале так кажется, – улыбнулся Леслав. – Привыкнешь.

– Дай-то Арий! Поболтал бы с тобой еще, да нужно накопитель Ю’Винтину показать.

Выйдя на площадь у храма, Вандер огляделся. С правой стороны, в отдалении, на каменном возвышении стоял худощавый человек в облачении гуру, а вокруг него сидели послушники с отрешенными лицами. Гуру что-то монотонно читал. Временами он прерывал унылое чтение и возносил руки к небесам, тогда послушники изгибались в поклоне и выкрикивали: «Проснись!» Вандер насчитал пятьдесят человек.

Ю’Винтина Вандер застал за чтением. Было такое ощущение, словно тот никуда и не уходил. Правда, манускрипт на этот раз был другой. Когда Вандер приблизился, настоятель поднял голову, в его взгляде читался вопрос.

– Вот накопитель, – сказал Вандер, снимая с плеча мешок.

– Больше сказать ничего не хочешь? – Ю’Винтин внимательно вглядывался в лицо молодого человека.

Он только сейчас обратил внимание, что взгляд этих голубо-серых глаз напомнил ему об одном человеке, которого он знал, может быть, не так близко, как хотелось бы, но который наполнил его жизнь смыслом.

– Послушника обратно в обитель привел. У Леслава оставил. Пусть отсыпается. Заряд лишь слегка деформировал его сознание, но не сломал.

– Хорошо, – тихо сказал Ю’Винтин и кивком указал на мешок: – Отнеси отсюда подальше. Отдай Аль-Галиму.

Вандер собрался было уйти, как Ю’Винтин остановил его:

– Подожди. Будем считать, что испытание ты прошел. Осталось формальности. Получи рекомендации еще двух гуру. Одну даст Атилла, другую -Аль-Галим. Моя будет третьей.

– Но я уже был у него.

Настоятель поморщился:

– Сходи еще раз. Он вечно мутит воду. Правда, может послать к Ярону. Так ты сходи и к нему. Потом возвращайся, и мы займемся обрядом посвящения.

– В чем оно будет заключаться?

– Там увидишь! – улыбнулся настоятель. – Кстати, для расширения кругозора: храмовый послушник – это начальная ступень храмового стража. Ни храмовым послушником, ни храмовым стражем нельзя стать по собственной воле. Только по воле Индры.

– Можно вопрос?

Ю’Винтин посмотрел в глаза молодого человека.

– А как же Свапти? Насколько мне известно, братство посвящено этому богу?

Вандер видел, как кончики губ у настоятеля слегка приподнялись, а взгляд наполнился ехидцей:

– Молодой человек, вы язык начал знаете?

– Конечно! – внезапная мысль озарила Вандера и он проговорил ее вслух: – Свап на языке начал означает «спать», тогда Свапти будет буквально «тот, кто спит», или спящий. Но термин «спящий» только эпитет, сам по себе он никакой смысловой нагрузки не несет.

– Вот именно. Спящая частичка или, вернее, лучик Индры в человеческом сердце. Под наслоением самости он едва теплится. Задача нашего братства как раз и состоит в том, чтобы, очистив самость, дать ему разгореться и этим пробудить в себе бога, которым и является сам человек в потенциале. В древности этого бога называли Свапти. Но он всего лишь олицетворение человека, хотя и божественного, следствие незримой причины. Поэтому в обители ему не поклоняются. Во всяком случае, на это хотелось бы надеяться. Единственный храм, в котором ты находишься, посвящен Индре.

– Но…

– Что поделаешь. Как и во всех религиях, у нас тоже существуют свои проблемы. Брат Аль-Галим несколько по-другому трактует сказанное мною. Какую он преследует выгоду? Или это просто заблуждение? Покажет время. После твоего посвящения мы об этом побеседуем более подробно. Теперь можешь идти!

Аль-Галим встретил Вандера любезно:

– А, наш новый друг! Говорят, ты не только нашел накопитель, но и неосторожного послушника в лагерь привел. Похвально, мой друг.

– Да уж, пришлось. Примите накопитель!

Аль-Галим взял протянутый мешок.

– А как насчет вознаграждения? – тут же поинтересовался Вандер.

– Конечно, – расплылся в любезной улыбке Аль-Галим, ему была приятна меркантильная направленность новичка. – Да ты садись, не стой.

Вандер сел на ближайшую скамью. Аль-Галим подошел к столу:

– Могу предложить на выбор рудные пластинки или зелья.

– Какого достоинства?

– Три по десять…

– Остановимся на пластинах.

– Похвальный выбор, похвальный. Вот держи, заработал!

Аль-Галим прошелся по комнате, как бы что-то силясь вспомнить:

– Что я еще хотел?

– Наверно, дать мне повторную рекомендацию?

– Действительно. Но это такая формальность! Кстати, мою ты уже получил. Тебе нужна еще одна. Проще получить ее у асура Ярона. С этим, думаю, у тебя затруднений не будет, ведь тебя выбрал Индра! И я никоим образом не оспариваю его выбор.

Он походил взад-вперед, прежде чем продолжить:

– Устойчивость к магии подразумевает задатки способностей к магии. А сейчас ответь на несколько вопросов.

Вандер кивнул.

– Ты привел послушника и определил ему лечение. Не всякий это сможет Здесь нужен опыт. Где ты этому научился?

– Это не секрет, – простодушно ответил Вандер, не отводя глаз от буравящего взгляда Аль-Галима. – Одно время работал подручным у старого мага на материке. Маг не делал секрета из своего искусства – вот и нахватался кой-чего.

– А где научился владению оружием? Или не ты побил Хасана?

– Я побил. Приходилось зарабатывать хлеб на арене. Гладиаторы быстро учатся.

– А как ты попал сюда? Имею в виду под купол.

– Как все. По королевской воле, – усмехнулся Вандер.

– А если точнее?

– А если точнее, то пересеклись наши дорожки с королевским посланником. Еще на корабле, что вез нас в Арьян, между нами пробежала кошка. Он был молод, прыщав и заносчив, как и полагается быть отпрыску знатного рода, и не давал прохода хорошеньким женщинам. Так что мне пришлось один раз его образумить. Окончательно наши пути пересеклись в таверне: не поделили молоденькую официантку. Но если на корабле на моей стороне был капитан, то здесь… Одним словом, все закончилось элементарным мордобоем.

– Ну а с какой целью ты прибыл в Арьян?

– С какой целью может прибыть в столь благодатное место человек без определенных занятий, где много золотоносных жил в горах и артефактов в пещерах? Естественно, с целью подзаработать. А если повезет…

– То разбогатеть, – завершил Аль-Галим, потирая руки. – Это хорошо. Разбогатеть можно и здесь. За преданность мы хорошо платим, ты учти это…

Аль-Галим многозначительно замолчал. Молчал он примерно с минуту, при этом пытливо вглядываясь в Вандера. Взгляд его обволакивал, выискивая что-то. Вандер подыграл. В нем возникло, затрепетало гаденькое чувство самости. Аль-Галим почувствовал это, тонкие губы тронула довольная ухмылка.

– Теперь иди! – проговорил он негромко и нарочито ласково. – У меня много работы. Приятно было поболтать с тобой.

Вандер встал и уже перешагнул порог, когда Аль-Галим окликнул:

– Постой! Чуть не забыл. Асур Атилла хотел видеть тебя.

Асура Атиллу Вандер нашел на тренировочном помосте – широком деревянном настиле, укрепленном на высоте нескольких метров между четырьмя эвкалиптами.

Асур Атилла был высок и крепко сложен, лет сорока, с резкими чертами лица. Его широко посаженные темно-зеленые глаза смотрели прямо на собеседника. В твердом взгляде читались воля и ум обладателя.

Одет он был в длинную цвета черненого серебра робу, доходящую до колен, перепоясанную ремнем. Плечи покрывали широкие наплечники, грудь защищала круглая металлическая пластина с чеканным узором. На ногах были чулки из металлизированной ткани и высокие плотно прилегающие сапоги. За плечами тускло поблескивала рукоять двуручного меча.

Увидев Вандера, асур Атилла заговорил с ним, пристально глядя в глаза:

– Стало быть, это ты победил Хасана?

Вандер кивнул, не отводя взгляда.

– Это делает тебе честь, а мне облегчает задачу твоего обучения. Будем считать, что одобрение мое ты получил. Если захочешь поучиться искусству владения двуручным мечом, приходи сюда. Но почему-то мне кажется, что это тебе не понадобится, – взгляд Атиллы потеплел, а кончики губ тронула едва заметная улыбка.

Начальнику стражи новый послушник явно пришелся по душе.

Спустившись по одной из лестниц и поплутав немного среди хижин, Вандер вышел к болотному озеру. Обойдя его с правой стороны, оказался на крытой каменной террасе. На полу сидели послушники. Среди них высилась худощавая фигура асура Ярона в желто-коричневой мантии гуру. Он читал вслух акой-то манускрипт.

Ярон, не прерывая чтения, мельком взглянул на вошедшего. В его взгляде чувствовался интерес, но лицо оставалось равнодушным. Вандер немного потоптался и спросил:

– И долго мне так стоять?

Маг вздохнул, опустил книгу и с немым укором посмотрел на молодого человека.

– Заметьте, я не сам сюда пришел, – быстро произнес Вандер. – Мне велел навестить вас Аль-Галим.

Ярон снова вздохнул:

– И что нужно Аль-Галиму от меня?

– Он хочет, чтобы вы проверили мои магические способности. Перед тем как состоится мое посвящение в храмовые послушники.

Последние слова возымели действие на послушников, сидящих на полу, они все посмотрели на Вандера.

– Я так понимаю, вы Вандер? – нарушил молчание Ярон. – Увы, желание уважаемого Аль-Галима не выполнимо. Проверить ваши способности, не обучая вас, трудно. Я могу лишь спросить: сталкивались ли вы когда-нибудь с магическим искусством?

– Было дело! Работал подмастерьем у одного мага.

– Это хорошо. И значительно упрощает нашу задачу. Вот, прочитайте этот текст, – Ярон взял лежащую рядом книгу и протянул Вандеру: – Читайте нараспев!

Вандер начал читать указанный текст. Не закончив чтения, он вдруг почувствовал возрастающее напряжение в солнечном сплетении. И на открытой странице книги появились мельтешащие голубоватые точки.

– Достаточно, – услышал он голос Ярона.

Вандер взглянул на мага. Тот с нескрываемым интересом рассматривал его.

– Что не так? – поспешил спросить Вандер.

– Нет-нет, все так. Просто я еще не встречал людей… так быстро прошедших тест.

– И что?

– Тест показал, что у тебя имеются способности к магии. А судить, во что они выльются, может только время. Во всяком случае, я с удовольствием уделю тебе внимание. После посвящения можешь приходить сюда.

Ю’Винтин ждал Вандера. Когда в пустом зале храма послышались его шаги, настоятель негромко позвал кого-то. Из дверного проема вышла девушка в желтой тунике. Она подошла к Ю’Винтину, остановилась рядом.

Для Вандера присутствие девушки в храме было полной неожиданностью. То, что женщины были в Старой крепости, он знал. Их выписывал Гордон для своей утехи. Там они выполняли роли наложниц и рабынь, а здесь? Отсутствие страха в глазах и рабской покорности в осанке говорило об ином отношении к женщинам в стенах этого храма. Иначе и быть не должно.

Когда Вандер приблизился, Ю’Винтин встал.

– Как я понимаю, все формальности улажены? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Знакомься – Натали, моя помощница и охранитель. Она проводит тебя в комнату. Переоденься и приходи в святилище.

Девушка пригласила следовать за ней и пошла вперед, показывая путь в лабиринте коридоров. Остановилась возле одной из дверей.

– Ваша комната, – произнесла негромко. – Робу послушника найдете на кровати. Я и моя подруга Клара – храмовые прислужницы. Готовим, убираем, стираем.

– Но Ю’Винтин сказал, что вы его помощница?

– В какой-то мере да! Клара больше по кухне, а я выполняю мелкие поручения настоятеля. Одновременно являюсь охранителем святилища. Мне одной разрешено носить оружие внутри храма. Да не смотрите вы на меня так! Хотя я женщина, но толк в оружии знаю – недаром три года была кадетом в Венцеграде. И постоять за себя и настоятеля смогу, будьте уверены! – сказав это, Натали гордо вскинула голову, ее глаза блеснули синевой.

– Да я и не смотрю, – попробовал улыбкой погасить вспыхнувшее самолюбие. – Как вы сюда попали?

Девушка улыбнулась в ответ:

– Очень просто. Год назад мы с Кларой бежали из Старой крепости. Ю’Винтин нас укрыл, а затем выкупил.

Когда Натали ушла, Вандер осмотрел комнату. Она была небольшой, почти квадратной. Дневной свет через потолочное окно падал на узорчатый пол и равномерно освещал стены. Неширокая кровать с подушкой и шерстяным одеялом, стол, свеча в металлическом подсвечнике, скамья, вешалка и сундук в углу составляли убранство комнаты.

На кровати лежала аккуратно сложенная роба. Вандер взял ее и присвистнул. Это была не набедренная повязка послушника или роба стражника. Это было уникальное одеяние даже для внешнего мира – плотно вязанная шелковая кольчуга с серебряной нитью, обогащенной магической рудой. Это была любимая броня монархов и тайных агентов глубокой древности.

Судя по тому, что кольчуга не несла на себе магического заряда, она еще не использовалась и скорее всего пролежала в запасниках храма не одно столетие, прежде чем была извлечена, выстирана и сложена старательными женскими руками. От кольчуги веяло тонким ароматом розового масла. По всей видимости, в закромах хранились не только магические доспехи.

Кольчужная рубаха была с длинными рукавами и доходила до колен, полностью защищая бедра. Впереди и сзади располагались два шнурованных разреза. Если их перешнуровать, могло получиться что-то вроде коротких штанишек – это было удобно при ношении брони под одеждой.

К рубахе прилагался широкий кожаный пояс и два серебристых нагрудника с головами львов – на грудь и на спину. Нагрудники крепились к поясному ремню кожаными полосами, переброшенными через плечи. К этим полосам при необходимости можно было приделать наплечники. Они также были в комплекте – мыльницы черненого серебра.

Вандер разделся, натянул на себя рубаху и с иронией посмотрел на торчащие из-под подола голые ноги. Не хватало штанов. В комплекте наличествовали только кольчужные чулки. Но как выяснилось при более детальном осмотре, это были не чулки, а кольчужные гамаши – некая комбинация чулок с плотно облегающими штанами.

Надев амуницию и поглядев на себя, Вандер остался доволен увиденным. Он вышел из комнаты и направился гулкими коридорами храма в святилище. Там у ярко освещенного мраморного алтаря в золоченом облачении стоял Ю’Винтин. Позади алтаря тоже в золоченых доспехах стояла, вытянувшись во весь рост, Натали. В руках она держала обнаженный клинок острием вверх.

В чашеобразном углублении алтаря дымились ароматические курения.

Ю’Винтин положил руку на плечо Вандеру и спросил:

– Ты готов служить Свету, который есть Индра!

– Готов!

– Именем Единого Неделимого Света посвящаю тебя в храмовые послушники!

Глава 10. Храм

После церемониала посвящения и поздравлений гуру Ю’Винтин провел Вандера в библиотеку. Библиотека располагалась во внутренних покоях храма рядом с комнатой настоятеля. Это было хорошо освещенное просторное помещение. Свет падал сверху из больших круглых окон.

Одну половину помещения занимали стеллажи, на которых рядами лежали окрашенные в разные цвета металлические пеналы с манускриптами и пестрели корешками книги.

На другой, свободной от стеллажей, половине располагался массивный стол на резных ножках с лавками по обеим его сторонам. Напротив входа примостились две старинные скамьи с высокими подлокотниками, напоминающие кресла, но без спинок, между ними стоял круглый ажурный одноногий столик.

Но прежде всего бросалось в глаза обилие книг. Им явно не хватало места на стеллажах, и они аккуратными стопками высились на столе, лежали на скамьях. Один фолиант расположился на резном столике.

Вандера заинтересовал предмет, прятавшийся за стеллажами, на каменной подставке. Это был накопитель маны с золотистым шаром на тонкой ножке. Судя по лепесткам индикатора, он был разряжен. Наличие данного устройства говорило о том, что в глубине храма скрывалась электрофорная машина, способная зарядить его.

Ю’Винтин жестом пригласил Вандера сесть на одно из кресел.

– Теперь, когда ты стал храмовым послушником, я должен посвятить тебя в тайны нашей обители. Начну с истории ее возникновения, а точнее, с того времени, когда я был вольным рудокопом, приехавшим на Арьян немного подзаработать.

Укрепилась легенда, что мне явился сам Индра. Это было так и не так. Однажды ночью я проснулся от ощущения чьего-то присутствия. В хижине было светло, хотя стояла глубокая ночь. У стола напротив лежанки находился человек. Он был высок. Черная окладистая борода, белая чалма на голове, свободно ниспадающее одеяние и глаза, поражающие воображение, – от его статной фигуры исходило сияние.

Это сияние было видимой славой исходящей от него невообразимо могущественной силы, которая отзывалась в моем теле сильнейшей дрожью. Казалось, все вокруг меня вибрировало в такт ей. Но в то же время эта сила наполняла спокойствием и тихой радостью. Внутренним чутьем я сознавал, кто передо мной. Я попытался встать на ноги, но не смог.

Странник, а это был именно он, улыбнулся и сделал мне знак рукой оставаться на месте. Потом он заговорил. Говорил он, не раскрывая рта. Голос его рождался сразу в моей голове – тихий, спокойный, твердый. Каждая произнесенная фраза гвоздем входила в мое сознание. Ничто из сказанного не вызвало во мне ни тени сомнения.

Ю’Винтин прервал свой рассказ и посмотрел на Вандера, тот внимательно его слушал.

– Я не буду в деталях касаться нашего разговора со Странником, он носит сугубо личный характер, передам только суть.

Вандер согласно кивнул.

– Странник сказал, что на острове грядут большие перемены и я должен создать братство, которое в силу обстоятельств окажется в центре событий. Мне следовало найти подходящих людей. Порекомендовал обратить внимание на рудокопа Ярона и стражника Атиллу. Но сначала мне следовало пойти на болото и найти там древний храм. Разыскать в нем библиотеку и изучить находящиеся там книги и манускрипты. А изучив, нести людям духовное учение, способное привлечь ко мне людей.

На вопрос, как я смогу читать указанные книги, когда я не знаком с древними языками, Странник улыбнулся и сказал, что я заблуждаюсь по этому поводу и что мне предстоит скоро в этом убедиться лично. После этого он снял с пальца кольцо, положил на стол и исчез.

Утром, когда я проснулся, произошедшее со мной ночью воспринималось как сон, но каково было удивление, когда я обнаружил на столе серебряное кольцо с кристаллом. Позже я узнал, что это люцидиевый кристалл. В настоящее время секрет их изготовления утрачен. Я надел его на палец и отправился на поиски древнего храма на болото.

Храм я обнаружил довольно быстро. Поднялся внутрь, нашел библиотеку. На столах, стеллажах лежали книги и пеналы с манускриптами. Создавалось впечатление, что их специально для меня подготовили. Ибо все стопки книг были разложены по темам.

Я подошел взял первую попавшуюся книгу, открыл ее. Сначала я увидел совершенно незнакомый текст, но, присмотревшись, вдруг осознал, что понимаю написанное: «Я – вы, вы – Я – частицы божественного Я».

Это было похоже на чудо! Я простой рудокоп, который с трудом освоил основы грамматики, читал и понимал священную книгу, написанную древними мудрецами. Слова Странника сбывались!

Три месяца провел я в храме на болоте, читая книги. Причем читал не все подряд, а по системе, какую для меня выбрал Странник. Еще беря в руки первую книгу, я обратил внимание, что оставленное мне кольцо приятно греет палец. А когда я решил из любопытства взять какой-то манускрипт на стеллаже, то кольцо настолько похолодело, что палец занемел. Вот таким методом проб я определял необходимые мне книги и читал их.

Три месяца длилось мое обучение. Затем я снова вернулся в лагерь. За время, проведенное в храме, во мне открылись способности, поразившие меня – если раньше я едва мог связать два слова, то теперь во мне проснулся дар красноречия. Ярон, когда я с ним заговорил, был буквально поражен произошедшей переменой. Он был первым, кто поддержал меня.

Люди приходили ко мне, и я говорил с ними. Говорил им, что в сердце каждого человека находится частичка Индры. Но она спит под наслоениями самости, поэтому свет ее тускл. Чтобы свет засиял, эту частичку нужно разбудить, очистить от животных страстей. Тогда в сердце человека проснется спящий в нем бог. Путь очищения лежит через правильные мысли и деяния.

Атилла случайно услышал, как я беседовал с одним рудокопом. Заинтересовался, пришел вечером и остался, предложив свой меч во имя служения обновленной вере. Это был самый большой мой успех. Когда набралось семь человек, мы ушли в храм и основали там обитель.

Говорят, когда мы пришли на болото, то обнаружили здесь Аль-Галима и его стражников. Это не совсем так. Аль-Галим со своими людьми пришел намного позже, примерно месяца через три-четыре после возникновения братства. Тогда оно насчитывало уже человек двенадцать.

Говорят, Аль-Галим сразу признал во мне духовного лидера. Это тоже не совсем верно. Аль-Галим очень удивился, увидев нас. Первое, что он предпринял при нашей встрече, – попытался влезть в мое сознание. Я чувствовал, как его воля окутывает и медленно, словно змея, вползает в меня. Едва я это осознал, как молния сверкнула внутри. Атилла и его стражники, наблюдавшие за встречей, говорили потом, что их поразила произошедшая во мне перемена – я весь засиял, а Аль-Галим, неожиданно вскрикнув, упал передо мной на колени…

Еще я заметил, что кристалл на кольце чернел, когда приближался Аль-Галим или его стражники, и, наоборот, в присутствии Атиллы или Ярона он приобретал изумрудный цвет.

Ю’Винтин замолчал, приподнял руку, чтобы Вандер мог разглядеть серебряное кольцо на среднем пальце. Внимательно посмотрев на собеседника, сказал, улыбнувшись краешками губ:

– В твоем присутствии оно всегда лазурное, как небо. При Соросе цвет менялся на серый.

– Что, Сорос был здесь? – оживился Вандер.

– Заходил, но ненадолго, перед установкой купола. У него был долгий разговор с Аль-Галимом. О чем говорили? Не знаю, Аль-Галим в подробности не вдавался, отделался общими словами.

– Интересно получается, – в задумчивости произнес Вандер, глядя на стеллажи с книгами.

– Интересно что? – не понял Ю’Винтин, проследив за взглядом своего собеседника.

– Это я так, о своем. Аль-Галим интересовался храмом?

– Еще как! Во всяком случае, в начале. Но я получил четкие указания на этот счет.

– И?

– В храмовых хранилищах Аль-Галима не было. Я сразу показал ему, что ограничен только верхними помещениями. Нижние уровни недоступны из-за магических запоров на двери, открыть которые ему так и не удалось. Постепенно интерес к храму у него поубавился.

– Что искал Аль-Галим?

– Точно не могу сказать. Но что-то ему нужно было.

– А с женщинами?

– Года два назад они пришли ко мне и попросили убежища. До этого события у меня было видение, было сказано: явятся помощницы, не упусти случай. Я их приютил. Затем выкупил у Гордона за недельный запас болотника.

– Как Аль-Галим воспринял их появление в храме?

– Никак. Когда узнал, откуда они и что будут храмовыми прислужницами, сразу перестал ими интересоваться. Должен заметить, что девушки очень помогли мне в исследовании нижнего уровня.

– Нижнего уровня? Значит, двери удалось открыть?

– Да, я нашел манускрипт, описывающий систему храмовых запоров. На дверях есть три диска с изображениями знаков Зодиака. Если установить их в правильном сочетании, запоры откроются. Это было не трудно.

– А как же магические запоры?

Вместо ответа Ю’Винтин улыбнулся и показал Вандеру свое кольцо.

– Понимаю, – медленно произнес Вандер. – Вы хотите сказать, что магический запор реагирует на присутствие того или иного человека, как и ваше кольцо?

– Совершенно верно! В манускрипте этот магический запор носит название «запор зеркального отражения». Он реагирует на волю и питается маной человека. Чем сильней воля, тем крепче запор. Человек, пытающийся его открыть, сам питает преграду.

– Надо же! – произнес Вандер. – Самое простое всегда гениально. И как удалось преодолеть это?

– Никак. Зачем преодолевать то, что преодолеть нельзя?

– Ну конечно, – догадался Вандер. – Отсев по эманациям!

Ю’Винтин кивнул.

– Что интересного на нижних уровнях? – спросил Вандер.

– Доступ есть только к одному. Нашли еще одну дверь, но она не открывается. Как я мог понять, механизм этой двери задействован на большую электрофорную машину, которая находится в центральном зале внизу.

– Большая электрофорная машина?

– Да, но она не функционирует. А так – ряд складских помещений: некоторые пустые, в некоторых кое-что есть. Но ничего такого, что, на мой взгляд, могло бы интересовать Аль-Галима. Правда, в одном из помещений, стоит какой-то странный саркофаг.

– Открывать пробовали?

– Пробовать то пробовали, – замялся Ю’Винтин, – но только ничего не получилось. Голый камень, не за что ухватиться. А может быть, это даже и не саркофаг вообще, а так, имитация.

– Все может быть. Нужно взглянуть.

– Главное, думаю, скрыто за следующими дверьми, но, чтобы узнать это, нужно запустить электрофорную машину. Справишься?

– Попробую, – неопределенно ответил Вандер.

– Натали тебе все покажет, – сказал Ю’Винтин, вставая.

Большую электрофорную машину Вандер нашел в центральном зале нижнего уровня. Ю’Винтин сам установил диски со знаками Зодиака в нужное положение. Массивная дверная плита беззвучно стронулась с места и заскользила вниз, открывая темный проем, в глубине которого оказалась винтовая лестница, уходящая вниз.

Лестница выводила в центральный зал. Здесь было сумрачно. Пыль ровным слоем лежала на всем и была похожа на пепел. Слабый дневной свет едва пробивался сквозь толстые линзы световодов, он больше означал присутствие света, чем освещал помещение.

– Надо было факел с собой захватить, – обратила остренькое личико к своему спутнику Натали.

– Не вижу проблем, – сказал Вандер, доставая из кармана кристалл величиной с девичий кулак.

Он поднял кристалл, тот ярко вспыхнул. Белый свет залил все помещение. Теперь пыль под ногами была не серой, а белой и напоминала снег. По этому снегу в разные стороны шли цепочки следов, ближе к стенам жались вытоптанные тропинки.

Центр зала занимал высокий каменный постамент, состоящий из слоев разноцветных каменныхплит и, судя по блеску, проложенных между ними металлических листов – эдакий огромный каменно-металлический пирог шагов пять в длину и три в ширину. Высотой «пирог» доходил Вандеру до груди.

За постаментом ближе к стене возвышались очертания большой электрофорной машины. Размеры ее впечатляли: в высоту она достигала два человеческих роста и в длину – саженей десять.

От машины по периметру вдоль стен были видны широкие полосы и пропадали в стенах. Вандер подошел к одной из таких полос, смахнул с нее пыль. Под пылью оказалась шелковая оболочка. Под ней прощупывалась твердость металла. Это были тоководы, по которым мана минерального царства, называемая в древности электричеством, от электрофорной машины поступала в разнообразные накопители.

Древние различали четыре вида электричества, каждое свое в своем царстве природы: минеральное, растительное, животное, человеческое. Но это было грубое деление, более тонкое осуществлялось по видам стихий.

Вандер вспомнил огромную таблицу на стене класса. На ней были показаны существующие виды электричества в их постепенном утончении. «От минерала к растению, от растения к животному, от животного – к человеку», – было написано на ней.

– Нам, Странникам, давно известно, что первопричина Жизни, – явственно услышал Вандер голос Учителя, доносившийся до него из того времени, когда он только постигал азы магии, – есть электричество. Однако полагать, что жизнь есть просто одна из форм электричества, было бы заблуждением, как и думать, что на свете есть лишь одна пища – хлеб. Ибо существует сорок девять форм электричества. Форма силы, действующая в растении или камне, совсем не та форма, или степень электричества, которая действует в человеке. Сорок девять разновидностей электрической силы подразделяются на семь классов по семь видов в каждом классе, каждый класс поставляет те жизненные силы, которые проявляются на соответствующем ей плане манифестации.

От нахлынувших воспоминаний Вандера спасла Натали, дернув за рукав:

– Мы пойдем дальше или будем тут медитировать?

– Пойдем. Куда ведет тот проход? – Вандер указал на темный квадрат дверного проема слева, справа был точно такой же.

– Там коридор. Он опоясывает центральный зал с трех сторон. Слева и справа расположены хранилища. А за стеной еще одна дверь наподобие той, что открывает проход сюда.

– Тогда сначала посмотрим на дверь, пройдемся по хранилищам, а потом я займусь ремонтом этого агрегата, – сказал Вандер, указав на электрофорную машину.

Дверь, что располагалась за машинным залом, была такой же массивной, как и дверь наверху, и также украшена резьбой. Над дверью тускло поблескивали темными зрачками стекол три глаза. Вандер покрутил диски со знаками Зодиака на двери.

– Потом разберемся! – махнул он рукой, убедившись, что ничего не происходит. – Пошли смотреть хранилища.

Хранилищ было восемь. Двери в них открывались простым нажатием рукояти, которая находилась в углублении возле дверного проема. После нажатия двери бесшумно скользили вниз, открывая взору помещения.

В основном все они были пусты. В одном стоял каменный саркофаг или что-то на него похожее. В другом хранилище, по всей видимости оружейной, на стеллажах лежало несколько длинных мечей, арбалет с комплектом болтов к нему и металлический круглый щит. Все было промазано когда-то густой, а в настоящее время затвердевшей от времени смазкой, завернуто в тонкий материал, напоминающий по виду пергамент.

На соседнем стеллаже Вандер обнаружил две металлические коробки. Одна была полуоткрыта и пуста. Во второй, плотно закрытой, коробке находился комплект «шелковой брони», такой же, как и на нем. Так, во всяком случае, гласила надпись на коробке.

Вандер при помощи ножа открыл коробку. Комплект «шелковой брони» был аккуратно переложен пергаментом и пропитан каким-то неприятно пахнущим веществом. Несмотря на прошествие тысяч лет, это вещество не испарилось, а только слегка загустело и напоминало по консистенции мармелад.

Вандер окинул еще раз взглядом стеллажи. Убедившись, что ничего не пропустил, повернулся к Натали:

– Тут, кажется, все. Ничего стоящего, если не считать еще одного комплекта магической брони. Пойдем дальше.

Вандер вернул дверной рычаг в первоначальное положение, закрывающаяся дверь бесшумно скользнула вверх.

– Почему ты называешь эту одежду магической броней? – спросила Натали, когда они вошли в центральный зал.

– Если ее зарядить соответствующим образом, она приобретет свойства стальной брони, а может быть, даже и лучше.

– Вот как?! А ты сможешь это сделать?

– Попробую. Но для этого нужно запустить электрофорную машину. Видишь этот каменный постамент? Это вибрационный накопитель. С его помощью можно зарядить броню.

– Такой огромный и только для того, чтобы заряжать броню?

– Не только, – улыбнулся Вандер. – Он выполняет много функций. С его помощью можно, например, лечить.

– Вот здорово! Это как маг-целитель?

– Примерно. Больного кладут вот сюда, – Вандер провел пальцем по пыльной поверхности постамента, – и насыщают больные места маной.

– Откуда ты это все знаешь?

– Приходилось быть подручным одного мага. Три года понадобилось, чтобы освоить эту науку, пока он не доверил мне вылечить бродячую кошку.

– И как?

– До сих пор стоит перед глазами как укор моей совести, – улыбнулся Вандер.

– Да ну тебя! Пошли лучше покажу остальные хранилища.

– Ты лучше скажи, что в них ценного?

– Два пустых. В одном хранятся всевозможные воскурения и алхимические снадобья.

– И розовое масло?

– И розовое масло там, – невозмутимо продолжала девушка. – Там целый шкаф с маслами из растений.

– Хорошо. Посмотрим при надобности. А дальше?

– В последнем помещении какие-то ящики. Они металлические, закрытые. Что в них, не знаю. Не открывала.

– Ну, тогда веди туда. Хотя… постой! – вдруг одна мысль посетила Вандера. – Вернемся к саркофагу.

– Что мы там забыли? – надула губки девушка. – Страсть как не люблю покойников, а особенно засохших…

– Почему ты уверена, что будет именно засохший? – перебил ее Вандер.

Натали фыркнула и обиженно засопела носом.

– Не обижайся, – миролюбиво проговорил Вандер. – Не думаю, что там мы найдем мумию. Этот саркофаг не очень напоминает погребальный. Тут что-то другое.

– Ты в этом уверен? – ожила девушка. – И что это может быть?

– Пока не знаю.

Они вошли в помещение с саркофагом. Это был длинный прямоугольный каменный ящик с округленными краями. Он казался сделанным из единого камня. Ни одного шва. Совсем было неясно, где заканчивалось основание и начиналась крышка.

Вандер склонился над саркофагом. По всей поверхности шел замысловатый узор, в который были искусно вплетены иероглифы языка начал. Вандер всмотрелся. Поводил по ним пальцем, почесал кончик носа. Достал нож и надавил лезвием на основание одного из иероглифов. Иероглиф исчез – вместо него появилось отверстие.

Вандер осмотрелся, поискал глазами подходящий предмет, который можно было бы вставить в образовавшееся отверстие. На поясе у Натали висел четырехгранный стилет.

– Дай мне стилет, – попросил он.

Девушка повиновалась. Вандер вставил стилет в отверстие, поводил острием, исследуя углубление, и, найдя выступ, легко нажал на него. Что-то хрустнуло внутри саркофага, и вдоль каменного ящика обозначился шов. Шов постепенно разошелся, и когда достиг толщины пальца, внутри снова что-то щелкнуло, и все замерло.

Вандер обхватил края обозначившейся крышки саркофага руками, просунув пальцы в щель, и попробовал поднять ее вверх. Из этого ничего не получилось. Тогда он просто толкнул крышку от себя. Та на удивление легко тронулась с места, открывая взгляду ровную бледно-зеленую поверхность.

Вандер нажал на нее стилетом. Поверхность упруго поддалась и выгнулась под лезвием небольшой вмятиной. Под мембраной, по всей видимости, находилась под давлением жидкость или газ. Вандер задумался. Закрыл крышку и продолжил изучать иероглифы. Через некоторое время он обернулся к Натали и махнул рукой:

– Выйди и закрой за собой дверь.

Натали вышла. Входная дверь бесшумно скользнула вверх. Вандер снова вставил стилет в углубление на крышке и нажал на выступ. Раздался щелчок, крышка плотно прижалась к основанию. Вандер нажал на основание другого иероглифа – образовалось еще одно отверстие. Отыскал в нем выступ, нажал на него. И сразу же все иероглифы на крышке саркофага засветились. Вандер довольно хмыкнул и стал нажимать на один за другим иероглифы в последовательности, на которую они указывали. Неожиданно раздалось шипение вырывающегося под давлением газа.

Вандер повел носом, прислушался к своим чувствам – ничего, что указывало бы на опасность, нажал на выступ в первом отверстии. Раздался щелчок. Крышка снова отделилась от основания, но на этот раз сама плавно сдвинулась в сторону. Мембраны не было. На темно-синем дне саркофага в специальных зажимах лежали два продолговатых предмета, обернутых в красную ткань.

Вандер мысленно позвал Натали. Та не заставила себя ждать:

– Ты меня звал?

Вандер пожал плечами:

– А как ты думаешь?

Девушка растерянно заморгала ресницами.

– Но мне показалось… – начала она и замолчала, увидев раскрытый саркофаг.

Минуту поколебалась, но любопытство взяло верх. Она медленно приблизилась к каменному ящику и заглянула в него.

– И это все? – разочарованно произнесла она.

– Что значит «и все»? – проговорил Вандер, склоняясь над каменным ящиком.

– Это не есть «все», – продолжал он, доставая из ящика и разворачивая длинный продолговатый предмет.

– Это есть… – в руках его блеснул клинок. Вандер зачарованно смотрел на него.

– Это, дорогая моя, есть то, за что некоторые отдали бы душу Чернобогу, лишь бы овладеть им. Это есть то, что безвозвратно потеряно для нынешнего человечества. Это одно из самых лучших достижений древних веков. Это – живое оружие…

Клинок в свете магического кристалла сиял и переливался всеми цветами радуги. Девушка не могла оторвать взгляда от этого зрелища. В глазах блеснуло восхищение.

– Почему он так светится? – прошептала Натали.

– Радуется хозяину, – тихим голосом ответил Вандер и, увидев блеск в глазах девушки спросил:

– Подержать хочешь?

Девушка кивнула. Вандер протянул меч. Клинок был на удивление легок. Длинная круглая рукоять черного цвета, украшенная тончайшим золотым рисунком; тонкое лезвие, стремительно вырывающееся из рукояти. Внешне клинок напоминал катану, но значительно превосходил ее по изяществу.

Натали держала клинок двумя руками и чувствовала его равномерную дрожь. По лезвию с одного его конца к другому распространялось радужное сияние.

Неожиданно девушка почувствовала, что на первоначальную равномерную вибрацию стала накладываться еще одна, напоминающая недовольное рычание зверя, который снисходительно разрешал себя гладить, исключительно подчиняясь лишь воле своего хозяина. При этом вместо радужного сияния то тут то там вспыхивали красно-оранжевые искры.

– Да он рычит! – сказала она, бросая выразительный взгляд на Вандера.

– Как и любой зверь, когда не хочет, чтобы его трогал посторонний, – улыбнулся Вандер, забирая у Натали меч. – Достань, пожалуйста, из ящика ножны.

Ножны были черные, матово поблескивали. Их, как и рукоять, покрывал золотой узор. Вандер спрятал клинок в ножны.

– Теперь пойдем смотреть на твои ящики, – проговорил он.

– Подожди! – Натали стояла в задумчивости. – Скажи мне, он и вправду живой, это не магия?

Вандер улыбнулся.

– Нет, это не магия. Во всяком случае, не та магия, которую знает нынешнее человечество. Это… Божественная Магия, или просто то, что мы называем жизнью. Понимаешь, Натали, в мире вообще ничего нет мертвого. Куда ни кинь взгляд – везде жизнь. Вот этот пустой воздух, – Вандер неопределенно махнул рукой, – так же полон жизни, как и вода в реке. Человеческая магия отличается от Божественной тем, что первая применяет насилие, а последняя основывается на сотрудничестве – от малого до великого.

– Как ты хорошо говоришь, – задумчиво произнесла девушка и, заметив, что Вандер пытается что-то сказать, перебила:

– Только не надо говорить, что ты все это услышал, когда работал подмастерьем у одного мага. Эти сказки можешь рассказывать кому-нибудь другому, кто не видел твоего лица, когда ты держал меч…

– Хорошо! Не буду я тебе о подмастерье, хотя это не так уж и далеко от истины. Пусть буду учеником одного мага, но пусть это будет наш с тобой маленький секрет, идет?

Натали кивнула и, тихонько вздохнув, украдкой посмотрела на Вандера.

Глава 11. Новость

Хранилище, куда Натали привела Вандера, было снизу доверху забито всевозможными металлическими ящиками. Ящики лежали на стеллажах, что располагались вдоль стен по всему периметру помещения, стояли на полу. Они были пронумерованы и имели какие-то надписи.

Вандер обошел стеллажи, внимательно осмотрел ящики. Надписи были сделаны на универсальном языке, но содержали много непонятных терминов, которые Вандер не знал. Он даже обрадовался, когда нашел знакомую надпись на плоском ящике с ручкой: «Инструменты для ремонта».

Вандер откинул защелки, открыл ящик. Тут были ключи всевозможных форм и размеров – большие и маленькие, длинные и короткие, узкие и широкие; бронзовый циркуль; щипцы – плоские, круглые, узконосые и кусачки; моток медной проволоки; несколько молотков разного веса с ручками из неизвестной древесины; сверла и сверлильная машинка; напильники круглые, плоские; металлическая измерительная линейка с неизвестными единицами измерения; уровень с пузырьком воздуха в продолговатой колбочке и еще много разных не известных Вандеру приспособлений. Все было аккуратно разложено по отделениям.

Осмотрев содержимое ящика, Вандер даже присвистнул: такого богатства он не ожидал увидеть:

– Да это самый настоящий клад!

– Где клад?! – подбежала Натали, с любопытством заглядывая в ящик, и разочарованно продолжила: – Но тут одни железки…

– Вот эти железки и есть самый настоящий клад, – улыбнулся Вандер. – Это инструменты. Что без инструментов можно сделать? Ничего! Думаю, Ю’Винтин будет доволен: шансы починить электрофорную машину значительно возросли. А значит, возросли шансы узнать, что скрывается за следующей храмовой дверью.

– А что в других ящиках?

– Если судить по надписям, то весьма занимательные вещи. Вот, например, здесь указано: «ромашковые колеса». Или вот еще: «кошачьи глаза».

Натали смотрела на Вандера во все глаза, удивленно моргая ресницами.

– Но я не думаю, что один ящик древние мастера набили доверху цветами ромашки, а другой кошачьими глазами, – продолжал он. – Тут что-то другое. Как любил говорить один знакомый алхимик: «Если покажется, что вы нашли рецепт бессмертия, не обольщайтесь на этот счет. Вполне возможно, что вам в руки попало самое банальное руководство по ремонту прядильной машины». Поэтому «ромашковые колеса» скорее всего означают… шестеренки, а «кошачьи глаза» – какие-то приспособления для подачи световых сигналов.

– А вот тут, – Вандер подошел к одному из больших металлических ящиков, – написано «электрическая лента». Что это означает, ума не приложу. Сейчас посмотрим.

Вандер откинул крышку. Внутри оказалась бледно-зеленая мембрана, наподобие той, что он видел у саркофага. Он потрогал ее пальцем, нажал в нескольких местах. Чувствовалось, что пленка была толстой и упругой. Под ней что-то было – или жидкость, или газ.

«Наливать для консервации полный ящик жидкости вообще-то неразумно, – думал он, – значит, газ. А вот и ручка с тросиком. Тут так и написано: «Надорвать мембрану».

Вандер взялся за ручку.

– Мне выйти? – быстро спросила Натали, наблюдая за его действиями.

– Не надо, – улыбнулся Вандер. – Здесь никакой ловушки нет. Просто для лучшей сохранности то, что там находится, помещено в нейтральный газ под давлением. Поняла?

Натали ничегошеньки не поняла из сказанного, но уверенно кивнула. Вандер дернул за ручку, раздалось шипение, трос прорезал мембрану по периметру ящика, и она опала. Внутри ящика находился какой-то сверток, упакованный в материал, напоминающий пергамент. Вандер надорвал его, внутри свертка был рулон широкой ленты толщиной примерно с палец, напоминающий по внешнему виду войлок, но плотный и эластичный.

– Войлочный янтарь, – прокомментировал увиденное Вандер. – Сердце электрофорной машины. На этом, пожалуй, закончим наши исследования.

Вандер закрыл ящик с янтарной лентой и произнес:

– Теперь пошли смотреть машину.

Крышка, закрывающая внутренности электрофорной машины, открылась довольно легко. Правда, ручки медных запоров пришлось несколько раз провернуть из стороны в сторону, пока те не заработали на полный ход. Как Вандер и ожидал, работы было не много: поменять ленту из войлочного янтаря, почистить латунные контакты и убрать пыль внутри, скопившуюся за многие столетия. Это, пожалуй, все. Можно возвращаться с докладом к Ю’Винтину.

Настоятеля Вандер нашел в библиотеке, тот сидел у маленького столика. О чем-то задумавшись, он смотрел перед собой.

– Ну что? – встрепенулся Ю’Винтин, заметив вошедшего послушника. – Какие успехи в исследовании? Что с электрофорной машиной?

– Нашли склад с ремонтным комплектом, так что машина, думаю, работать будет. Завтра же с утра ею и займусь. Но есть находка куда интересней! Помните саркофаг? Это оказалось хранилище одной занятной реликвии. Даже если вторую дверь и не удастся открыть, то найденное будет служить хорошим утешением.

– И где эта реликвия?

– Вот! – Вандер положил на стол клинок в черных ножнах. Ю’Винтин подошел ближе и, не прикасаясь к мечу, осмотрел его.

– Похож на катану… Примерно такой я видел у одного ассасина, когда меня судьба забросила в пустыню Черных пиратов. Это было в Бахареше…

– Не уверен, что ассасин мог владеть таким оружием.

– Чем он особенный?

– Это не просто клинок. Это очень хороший клинок. За него многие бы отдали душу Чернобогу. Только сомневаюсь, что он принял бы ее. Это одно из самых лучших достижений древних веков – живое оружие…

– Живое оружие, говоришь? Читал о нем, но не видел… Взглянуть можно?

– Не советую трогать, это может быть опасно. Лучше сам продемонстрирую.

Вандер отошел от стола, вытянул руку, мысленно почувствовал в ладони рукоять меча… Ю’Винтин невольно вскрикнул: клинок тихо и невесомо вдруг выскользнул из ножен и с быстротой молнии метнулся к Вандеру, буквально укладываясь рукоятью в его полураскрытую ладонь. Вандер почувствовал легкий толчок и обхватил пальцами прохладную рукоять клинка. У основания лезвия вспыхнуло радужное сияние, быстро переместилось вверх и там потухло. Чувствовалась легкая вибрация.

– Впечатляет! – медленно произнес Ю’Винтин, с восхищением глядя на меч. – Никогда не имел тяги к оружию, но от такого не отказался бы. Но думаю, хозяин у него уже есть? Аль-Галим много потерял… Да, кстати, насчет Аль-Галима. Он был здесь недавно.

– Что ему понадобилось? – спросил Вандер, пряча меч в ножны.

– Как всегда морочил голову.

– А конкретнее?

– Предлагает провести одну церемонию.

– Церемонию?

– Говорит, нашел способ положить конец нашим с ним разногласиям.

– Каким разногласиям?

– Это касается Свапти. Мое мнение по этому вопросу тебе известно. Аль-Галим же придерживается иной точки зрения. Он считает, что Свапти – это конкретное личное божество, эдакий племенной бог избранного круга людей. Божество древнее, корнями восходящее к истокам Альт-Ланды. Поэтому должно быть более почитаемо, чем новые боги россенов: Индра, Арий и Чернобог. А так как боги суть силы вселенские, заключенные в формы, то Свапти можно вызвать во время специально устроенной церемонии.

– Однако! И давно он так темнит?

– С самого начала. Но это не все. Он внушил своим последователям, что Свапти обитает на этом острове в одном из древних храмов дравидов.

– Откуда он это взял?

– Из манускриптов. Согласно свиткам во времена Альт-Ланды на Датии находилась Мекка – священная столица дравидов. Она была сплошь покрыта храмами, а один из них как раз и был посвящен Свапти.

– А нельзя ли его послать куда подальше? – осторожно спросил Вандер.

– Увы, – вздохнул Ю’Винтин, – нельзя, слишком много у него последователей…

– Вы уже обсуждали, как будет проходить эта церемония?

– Да, не вдаваясь в детали.

– Расскажете?

Ю’Винтин печально улыбнулся:

– Конечно. Церемонию предполагается провести на Храмовой площади возле внешнего алтаря. Изюминка ее в том, что для повышения силы вызова Аль-Галим предлагает использовать кристаллический накопитель, который установят на алтаре. Чаша алтаря при этом будет играть роль фокусирующего зеркала.

– Интересно-интересно, – проговорил Вандер, – а какая роль во всем этом отводится вам?

– Я должен буду вместе с Аль-Галимом управлять накопителем.

– Управлять накопителем, – повторил Вандер, рассматривая корешок лежащей перед ним на столе книги.

На зеленом корешке были вытеснены иероглифы. «Эликсиры, повышающие жизненную силу», – прочел Вандер и бросил взгляд на Ю’Винтина:

– Аль-Галим не упоминал случайно какие-нибудь зелья, эликсиры?

– Да, – настоятель недоуменно посмотрел на послушника, – упоминал. Он просил разрешения направить тебя в помощь его стражам в Старую шахту.

– В Старую шахту? Зачем?!

– Ему нужен жвал ползунов. Вернее, яд, содержащийся в нем. Он является одним из компонентов эликсира, над которым Аль-Галим в настоящее время работает.

– Я так понимаю, – осторожно спросил Вандер, – вы ему отказали?

Ю’Винтин кивнул.

– А теперь возьмите это, – послушник протянул настоятелю книгу с зеленым корешком, – и найдите, для получения каких эликсиров используется яд ползунов.

Настоятель открыл оглавление, быстро пробежал по нему взглядом. Найдя нужную страницу, открыл ее и, нахмурившись, вчитался в текст:

– Получается, если Аль-Галим даст этот эликсир участникам церемонии, то может при надобности воспользоваться дополнительной магической силой?

– При условии, если добавит в него свою кровь. А ее много и не надо…

– Ну и дела! – вздохнул Ю’Винтин.

Вандер усмехнулся.

– Аль-Галим возжелал помериться с вами силами, присовокупив себе магические силы всех послушников. Как всегда кристально честен! – и, став серьезным, спросил: – Вы справитесь? Испытание предстоит нешуточное. Учитывая закон симпатических вибраций, сила Аль-Галима возрастет в геометрической прогрессии, в зависимости от числа послушников, участвующих в обряде. Здесь можно не только разбудить спящего Свапти, но и поднять из Мары всех демонов. Чем-нибудь могу помочь?

– Ты и так уже помог. Разгадать планы противника – значит наполовину победить его, – грустно улыбнулся Ю’Винтин.

Настоятель помолчал, о чем-то раздумывая, и тихо произнес:

– Что бы ни случилось, храм должен оставаться под присмотром. В случае моей гибели заблокируй ворота притвора. Блокировку включает камень с пентаграммой в круге, он слева, если стоять лицом ко входу. Ни Аль-Галим, ни его люди не должны попасть в храм. Если нужно будет сражаться? Сражайся!

– Может быть, пригласить Атиллу?

– Я с ним уже переговорил. Атилла во время церемонии снимет всю стражу и введет ее в храм, если толпа бросится на штурм. Из храма есть еще один выход – через нижний уровень на болото. Натали покажет. И еще, перед твоим приходом слышал голос Странника, просил передать тебе: «Успей запустить электрофорную машину. Действуй по обстоятельствам».

Вандер кивнул:

– Говорите, успеть запустить электрофорную машину? Интересно, а к внешнему алтарю подведены шины?

– Сейчас проверим. – Ю’Винтин подошел к стеллажу с манускриптами, покопался там и извлек из кучи пеналов один, серого цвета. Вернулся на свое место, достал из пенала пожелтевший от времени свиток, развернул, быстро просмотрел и, найдя нужное место, произнес:

– Вот тут написано, что к внешнему алтарю ведет красная шина. Ее через распределитель можно подсоединить к вибрационному накопителю и таким образом управлять на расстоянии… Не пойму, чем именно, незнакомые термины. – Ю’Винтин поднял голову и выжидающе посмотрел на Вандера.

Тот сидел, глубоко задумавшись, и, казалось, совсем не слушал настоятеля. Но это было не так. Когда Ю’Винтин замолчал, Вандер поднял на него глаза и сказал:

– Это неважно, что термины незнакомые, и неважно, для чего древние использовали вибрационный накопитель. Главное, что можем сделать мы. А мы можем управлять частотой кристаллического накопителя. Будем ее произвольно менять. Интересно, что Аль-Галим противопоставит этому?

– А это выход! – улыбнулся Ю’Винтин и почувствовал, как с его плеч словно спала тяжесть.

– Расслабляться не советую, – предупредил Вандер, направляясь к выходу. – Испытание все равно предстоит тяжелое. Пойду приведу себя в порядок, потом похожу по лагерю – посмотрю что да как. А завтра с утра вместе с Натали приступим к ремонту электрофорной машины.

Ю’Винтин кивнул в ответ.

Вандер отнес меч в свою комнату, вышел из храма, Пересек площадь и направился к Леславу. Поднявшись на настил, увидел, как тот о чем-то беседует с учеником Аль-Галима послушником Кайном. Заметив Вандера, Леслав махнул рукой, а когда тот подошел, спросил:

– Слышал последнюю новость?

– Какую новость?

– Аль-Галим собирается проводить церемонию по вызову Свапти.

– Свапти? – переспросил Вандер. – Насколько я понял…

– Да, да! – воскликнул Кайн, перебивая его. – Наша вера способна творить чудеса! И Свапти явится нам, чтобы укрепить ее.

– Что за вера, которая нуждается в подкреплении, а, Кайн? – ухмыльнулся Леслав. – По мне или веришь, или не веришь. Я думаю, что Ю’Винтин прав, говоря, что Свапти – это высшая божественная сущность человека. И нет бога выше его. А тот божок, представление о котором хочет нам навязать Аль-Галим, и в подметки ему не годится.

– Ты это зря так! – не унимался Кайн. – Если бы Аль-Галим не был так уверен в своей правоте, то не стал бы готовить эту церемонию.

– Я слышал, Аль-Галим направил своих стражей за жвалом ползунов в Старую шахту? – спросил Вандер.

– Да, моему учителю удалось получить зелье, способное сыграть главную роль в проведении церемонии, и яд ползунов является одним из основных его компонентов.

– И чем оно необычно?

– Это зелье увеличивает магическую силу человека, но не только. Выпив его, люди наполняются любовью друг к другу…

– Ты говоришь так, будто пробовал его, – перебил его Леслав.

– Да, я все пробую, что изготовляет мой учитель, – не без гордости произнес Кайн.

– И как долго длится эффект? – поинтересовался Вандер.

– Меньше часа. Сначала сильный, затем быстро ослабевает, – с чувством сожаления произнес послушник и посмотрел на Вандера с Леславом взглядом творца, который непременно исправит в следующий раз такую незначительную оплошность, но вдруг, спохватившись, переменился в лице. – Заболтался я тут с вами, а надо идти.

– И куда ты путь держишь?

– В Старый лагерь.

– И за каким лешим он тебе дался? – спросил Леслав.

– Несу письмо Гордону от Аль-Галима, – важно ответил Кайн. – Это уже второе!

– А что было в первом?

– Стану я болтать!

– Ну, все-таки нам любопытно, – вкрадчиво произнес Вандер. – Тем более дело уже сделано. Получатель прочитал послание. И тайны в нем уже нет никакой. Что знают двое…

– То знает вся долина! – усмехнулся Леслав, подмигнув Вандеру.

– Да ничего там не было тайного, – смутился Кайн. – Обычное письмо с предложением помочь в борьбе с ползунами в шахте. На что Гордон устно велел передать, что согласен и рад наметившемуся сотрудничеству.

– А что в этом? – Леслав ткнул пальцем в выглядывающий из кармана пакет.

– Не знаю. Не читал.

– А ты прочти.

– Да, прочти, – поддержал друга Вандер. – Вдруг что случится. Сильный порыв ветра унесет, не дай Аданос, письмо. И что ты Гордону потом скажешь? К Аль-Галиму вернешься? А он тебе: «Лопух ты, лопух, братец Кайн».

– И то верно, – задумался Кайн и достал из кармана конверт. Он был не запечатан. Вынул сложенный пополам лист бумаги. Развернул его и собрался было прочитать, как неожиданно неизвестно откуда взявшийся резкий порыв ветра вырвал из рук Кайна лист, закружил в вихре и бросил в воду. У Кайна вытянулось лицо, то ли от испуга, то ли от неожиданности. Он попытался что-то произнести, но не смог, а только показывал дрожащей рукой в ту сторону, куда упало письмо.

– Не дрейфь! – хлопнул его по плечу Вандер. – Все устроим в лучшем виде. Я сейчас!

Он подошел к краю помоста, спрыгнул в воду и выловил там плавающий листок бумаги. У Аль-Галима был красивый ровный почерк.

«Достопочтимый господин барон! – прочитал Вандер. – Соблюдая наши договоренности, мои стражи, обладая невосприимчивостью к яду ползунов, выполнили часть нашего контракта и зачистили все уровни Старой шахты. Осталось зачистить последний тоннель, где, как предполагается, находится их гнездо. Это мероприятие будет проведено в самое ближайшее время, по завершении которого я смею просить Вас оказать мне небольшую услугу. Надеюсь, она Вас не обременит.

Прошу 21 липня выставить на дорогах, ведущих к Старой крепости, усиленный патруль. Дело в том, что вечером этого дня в нашем лагере будет проводиться торжественная церемония, во время которой, как мне стало известно, настоятель Ю’Винтин собирается захватить власть в обители. Он является фанатиком и пойдет на все, чтобы отравить всем нам жизнь. Но особая опасность заключается в том, что в случае успеха Ю’Винтин планирует объединиться с магами Свободного, что поставит под угрозу не только хрупкое равновесие, сложившееся в Рудной долине, но и осуществление Ваших планов по захвату Новой шахты. Ю’Винтину известно о тайном проходе через горный кряж и, думаю, он не замедлит поделиться этой новостью со своими союзниками. А это было бы нежелательно ввиду того, что Ваша шахта истощается и у Вас в скором времени появятся виды на Новую шахту.

Поэтому прошу Вас оказать мне помощь в предотвращении переворота и направить с этой целью в нашу обитель сотню Ваших стражников. А также во избежание побега заговорщиков в поселок Свободный блокировать все проходы к нему. В случае успеха обязуюсь поддержать Вас в законных притязаниях на Новую шахту. Аль-Галим».

Читал Вандер быстро или, вернее, не читал, а сразу целиком запечатлел текст письма в своей памяти. Поэтому постороннему могло показаться, что Вандер только мельком взглянул на письмо и сразу же отдал, не читая. Кайн с застывшими от ужаса глазами взял мокрую бумагу двумя пальцами и растерянно взглянул на Леслава. Вид у него был как у побитой собаки.

– Да не отчаивайся ты так! – ободряюще произнес Леслав. – Давай сюда писульку. Сейчас мы ее на огоньке подсушим, затем пригладим – будет как новая. Благо, только слегка подмочило.

И действительно, не прошло и десяти минут, как Леслав вложил теплый на ощупь лист бумаги в конверт и отдал его Кайну. Тот, не веря своему счастью, наскоро поблагодарил друзей и заспешил к воротам.

Когда Кайн скрылся с глаз, Вандер вынул из кармана кольцо Мильтона и протянул его Леславу:

– Вот тебе подарок от сотоварища, – проговорил он.

– Вот оно как оказалось, – медленно произнес Леслав, беря кольцо. – А я между прочим догадывался, что не просто так ты здесь. Чувствовал родственную душу. Чем я могу помочь?

– В общем, ты и так уже помог. Письмо успел прочитать? Тогда знаешь, что затевается. Поэтому для начала пойду предупрежу Ю’Винтина, а затем – в Старую крепость, посмотрю, что можно там сделать, а ты внимательно следи за происходящим. Вернусь – расскажешь. Если что заметишь – сразу к Ю’Винтину.

На том и расстались. Вандер поспешил к храму, а Леслав вернулся к костру…

Ю’Винтин стоял у входа в притвор и еще издалека увидел спешащего Вандера. И когда тот подошел, спросил:

– Что случилось? У меня какое-то нехорошее предчувствие.

– Чувства вас не обманывают, – молвил Вандер. – У нас небольшая проблема. Я читал письмо Аль-Галима к Гордону – до церемонии осталось только три дня.

– Три дня? Но Аль-Галим говорил о неделе…

– Темнит, как вы выразились недавно. И делает это специально. Не хочет, чтобы вы подготовились. Планирует убить вас. После чего обвинит в попытке захвата власти и попутно расправится со всеми, кто вас поддерживает. Для этого просит у Гордона сотню головорезов себе в подмогу. Другие должны будут перекрыть все входы и выходы из лагеря, дабы никто не ускользнул.

Ю’Винтин слушал, плотно сжав губы, затем спросил:

– И какой выход?

– Для начала наведаюсь в Старую крепость, попробую расстроить планы Аль-Галима, до ночи думаю обернуться. И еще, пусть Атилла усилит стражу у входа в храм. Ну мало ли какие мысли могут прийти в светлую голову Аль-Галима в мое отсутствие. Я захвачу с собой меч на всякий случай.

Вандер прошел в свою комнату, приладил ножны клинка за спину и на обратном пути заглянул к Натали.

Свет из линзы волновода падал с потолка и озарял лицо девушки, отражался в больших сине-зеленых глазах.

– Я заглянул на минутку, – произнес Вандер, окидывая взглядом девичью комнату, – иду в Старую крепость.

Натали хотела что-то сказать, но он остановил ее:

– Погоди! Спустись в хранилище и возьми оставшуюся коробку с доспехом. Он теперь твой. И еще, я видел там неплохой клинок с витой рукоятью, прихвати его тоже.

– Ты это серьезно?

– Серьезно, – улыбнулся Вандер, – будем как два брата-близнеца…

– Сестра и брат, – поправила его Натали.

– Что? Конечно. Я вернусь к ночи. Если не увидимся, то будь готова подняться завтра с петухами

– Зачем?

– Пойдем чинить электрофорную машину.

Глава 12. Решение

Вечерний сумрак наполнил долину, и от реки потянуло туманом, когда Вандер достиг крепости. Стражи узнали его и пропустили в лагерь.

Неподалеку от ворот цитадели Вандера остановил Черныш:

– Это ты?

– А кто, по-твоему?

– Действительно… Ходят слухи, что ты стал послушником у придурков?

– И что из этого следует? Теперь ты меня в крепость не пустишь?

– Почему? – Черныш покрутил головой, рассматривая экипировку Вандера. – Это там выдают? Что-то не замечал раньше у них такого прикида. Ладно, проходи. Меня Ворон предупредил. Так просто, любопытно. Это ваше дело с Вороном. Оно меня не касается.

– Ладно, ладно! – похлопал по плечу начальника стражи Вандер. – Не принимай все так близко к сердцу. Что касается «придурков», то не такие уж они и придурки, как кажется на первый взгляд. Там есть чему поучиться. Например, Атилла – начальник стражи – безупречно владеет двуручным боем и обучает им своих стражников.

– Двуручным боем, говоришь? – глаза у Черныша потеплели от оказанного ему внимания. – Это круто! Я знаю, из обитателей долины только Курбан им владеет. Но он ассасин, их с детства этому обучают.

– А насчет прикида, так мне по рангу такой полагается. Я храмовый послушник – особа, приближенная к Ю’Винтину.

– Да что ты! – присвистнул Черныш. – Хорошо устроился!

– Что есть, то есть, – улыбнулся Вандер. – Но ты меня извини, поболтал бы еще, да идти надо, дела!

Черныш понимающе кивнул, и его пухлые губы тронула едва различимая улыбка.

Страж у входа в замок не остановил привычным окриком. Он только скосил глаза, глянул в лицо и снова отвел их обратно.

Вандер хмыкнул от такого невнимания к своей персоне и вошел в двери.

Ворона он нашел на втором этаже. Тот о чем-то разговаривал с разодетым, словно попугай, худосочным детиной. Заметив Вандера, Ворон оборвал беседу и шагнул ему навстречу.

– А, Вандер! – нарочито громко произнес он. – Рад тебя видеть! Что привело тебя сюда?

Ворон взял Вандера за локоть и отвел в противоположный конец коридора.

– Что случилось? – спросил он тихо.

– Письмо уже получили? – без предисловия начал Вандер.

– Письмо? Какое письмо? – сделал удивленное лицо Ворон.

– Письмо, которое час назад принес послушник Кайн от Аль-Галима, – произнес Вандер, не отрывая взгляда от лица Ворона. – Я читал его.

– А, ты об этом письме? – Ворон попытался улыбнуться краешками губ, но это получилось у него неуклюже. – Оно у Гордона. И я думаю, он уже дал на него ответ… А что случилось?

– Случилось то, что это, возможно, ловушка.

– Ловушка?! – встрепенулся Ворон, пожевал в задумчивости губами и добавил: – Пошли к Гордону. Были у меня сомнения на этот счет…

Гордон медленно расхаживал по тронному залу от одной стены до другой. Около стен мерцали зажженными свечами массивные канделябры с ножками в форме звериных лап. От них пока было мало толку, ибо вечерний свет все еще лился в высокие узкие окна помещения.

За бароном следовала женщина с подносом в руках. На подносе стояли бутыль вина и наполовину наполненный бокал, рядом лежала гроздь винограда. Гордон изредка брал бокал в руки, делал небольшой глоток, ставил обратно на поднос и клал виноградину в рот. Вид у него при этом был такой, какой бывает у кота, удачно своровавшего сметану.

Услышав шаги, Гордон обернулся и, увидев вошедших Ворона и Вандера, небрежно махнул рукой, веля приблизиться. Ворон быстро подошел и что-то тихо сказал. Гордон поморщился.

– Я помню, – произнес он и, бросив взгляд на застывшего Вандера, добавил: – А тебе что, особое приглашение нужно? Подойди! Не стой столбом.

Когда Вандер приблизился, Гордон некоторое время рассматривал его, а затем отметил:

– Интересный у тебя наряд… Да ладно, зачем пожаловал? Что можешь сказать нам?

– Я пришел по поводу полученного вами час назад письма от Аль-Галима.

– И что с этим письмом не так? – осторожно спросил Гордон, буквально сверля Вандера взглядом.

– Я знаком с его текстом и думаю, что это ловушка.

– Ловушка, говоришь? – Гордон задумался, подошел к трону, взгромоздился на нем и, вальяжно развалившись, продолжил: – А доказательства у тебя есть?

Вандер кивнул.

– Послушаем, – вкрадчиво произнес барон. – Начинай!

– Первое, – проговорить Вандер ровным тоном, – я являюсь послушником Ю’Винтина, но мне ничего не известно о готовящемся мятеже. Если бы все было так, как пишет Аль-Галим, то меня бы к этому делу привлекли, ибо в мои обязанности входит личная охрана настоятеля.

– Значит, вот откуда у тебя такой доспех, – негромко и немного растягивая слова, молвил Гордон. – То-то я смотрю, не встречал ранее такого. А это что у тебя за спиной?

– Катана. По штатному расписанию полагается.

– Продолжай…

– У Аль-Галима личной стражи двадцать-тридцать человек. Одеты они все в магические доспехи, которые по своим броневым характеристикам не уступают тяжелым доспехам стражей Старой крепости…

– Заметил уже, – поджал губы барон.

– Но это не все. Каждый из них имеет в своем распоряжении зелья, изготовленные Аль-Галимом, которые повышают силу и выносливость чуть ли не в два раза. И сыворотки от известных ядов.

– Откуда такая информация?

– Послушник, который принес вам письмо, любит кичиться своей избранностью – Аль-Галим пробует на нем все изготовленные им зелья и сыворотки.

Брови у Гордона, выражая удивление, приподнялись.

– Продолжай, – махнул он рукой и улыбнулся краем рта.

– Кроме личной стражи в распоряжении Аль-Галима находятся около тридцати полусумасшедших послушников. Они действительно полусумасшедшие. Набирая себе стражу, Аль-Галим проверяет претендентов на магическую устойчивость. Ничего не подозревающие послушники таскают заряженный кристаллический накопитель без защитного пенала. Если крыша не едет – берет в стражники. Остальных лечит, как может. Потом обучает владению мечом, рукопашному бою. Конечно, не сам лично. Для этого у него имеется специальный наставник, преданный, по отзывам многих, как собака. У него кличка соответствующая – Пес. Это страшные люди. Я видел их вблизи. У них совершенно пустой взгляд. Это животные в образе людей, не ведающие страха смерти. Я думаю, – Вандер помолчал немного, как бы раздумывая, а затем продолжил: – Расклад сил для боя с этим зверьем один к пяти будет: один такой послушник к пяти стражникам.

По мере того, как Вандер говорил, лицо Гордона серело. Вандер замолчал, посмотрел на барона: мешки под глазами набухли, на лбу появилась испарина.

– Мне продолжать? – спросил он.

Гордон молчал.

– Вина! – неожиданно рявкнул он и сел ровно.

Женщина суетливо плеснула в бокал из бутылки вина и сунула его в протянутую руку барона. Тот одним глотком опрокинул его в рот. Скривился, плюнул, взглянул на женщину и прохрипел:

– Бренди!

Та моментально съежилась и выбежала в маленькую дверь за троном. Вернулась она быстро, держа в руках золотой поднос, на нем стояла распечатанная пузатая бутылка, рядом плескался в широкой рюмке на тонкой ножке золотистый напиток. На тарелке рядом лежало нарезанное дольками яблоко.

Гордон взял бокал, вылил его содержимое себе в глотку. На лице барона появилась блаженная улыбка, и вскоре оно приняло свой естественный цвет и прежнее выражение. Выражение хищника, выслеживающего свою добычу.

– Продолжай, – небрежно махнул он рукой Вандеру, беря с подноса дольку яблока.

– На чем я остановился? Да, Ю’Винтину незачем захватывать власть в обители, когда он и так ею обладает. Духовная власть, подкрепленная сотней верных стражей во главе с Атиллой. Вы ведь его знаете?

Барон чуть заметно кивнул головой.

– Вы также не хуже меня знаете, какой он воин и учитель и чему он может обучить своих стражей.

Гордон снова чуть заметно кивнул.

– Поэтому авторитет Ю’Винтина в лагере непререкаемый. Недаром он передал в руки Аль-Галима управление хозяйственными делами в братстве. У него нет даже пары кусков в запасе – они ему просто не нужны. Единственная его страсть – чтение древних манускриптов, коих в его библиотеке достаточно. Единственный, кто действительно чувствует себя обделенным в монастыре, – это Аль-Галим. Он может управлять, но не имеет реальной власти. Это его угнетает. При его-то тщеславии! Скажите, барон, если только не секрет, какую плату взял Аль-Галим за зачистку шахты от ползунов?

Гордон быстро взглянул на Ворона.

– Самую малость, – ответил за барона тот. – В основном речь шла об оказании встречной услуги.

– А вас несмутило, уважаемый, – обратился Вандер к Ворону, – что таким образом он провел исследования на предмет истощения шахты? Он указал вам тайный путь к Новой шахте?

Ворон покачал головой. Гордон теребил подбородок.

– Я так и думал, – продолжал Вандер, внимательно следя за реакцией на свои слова. – По всей видимости, Аль-Галиму надоело оставаться на вторых ролях, вот он решил сразу сыграть по-крупному – занять первое место в долине. А для этого ему нужна руда. Ибо кто владеет рудой, тот владеет и долиной. Разве не так?

Гордон и Ворон подавленно молчали.

– И что ты предлагаешь? – тихо спросил Гордон.

– А ничего. Просто не поддаваться на уловки Аль-Галима. Проигнорируйте его просьбу. Вы ведь ничего не теряете. К тому же тайная тропа к Новой шахте может оказаться просто блефом. На открытое столкновение Аль-Галим не пойдет. Штурмовать лагерь не будет. Сил не хватит, да и генерал Воислав при таком раскладе в стороне не останется. Не захочет он один на один оставаться с фанатиками в случае гибели Старой крепости. Аль-Галим все это давно просчитал. Вот и придумал коварный план, как ослабить вашу власть, заманив стражей в ловушку под благовидным предлогом.

Вандер замолчал.

– У тебя все? – устало спросил Гордон. – Если да, то можешь возвращаться. Вознаграждение у Ворона. Да, постой! Что за церемония намечена на 21 липня в монастыре?

– Аль-Галим задумал вызвать своего племенного бога. Но это для отвода глаз, а на самом деле решил потягаться силой с Ю’Винтином. При возможности убить его. Не забывайте, Аль-Галим маг, очень сильный маг, но пытается скрывать это, – Вандер постоял немного, глядя на задумавшегося Гордона и решив, что разговор окончен, повернулся и вышел из тронного зала.

Ворон последовал за ним.

– Постойте! – окликнул их барон. – Мне нелегко далось решение, но я принял его. И хочу, чтобы ты, Вандер, знал. Я не буду посылать стражников в лагерь на болоте. Пусть расхлебывают кашу сами!

Произнеся это, Гордон подал знак женщине, та приблизилась с подносом. Он взял бутылку, налил полную рюмку бренди и выпил все сразу, за один глоток.

Когда Ворон с Вандером проходили через оружейную комнату, Ворон наклонился к спутнику и негромко произнес:

– Это ты ловко ввернул насчет Аль-Галима, что он маг и скрывает это. Гордон не любит магов: свои в печенках сидят…

– Я вовсе и не придумывал, – повел плечами Вандер. – Аль-Галим действительно маг…

– Я не говорю, что ты придумал, – с раздражением перебил его Ворон. – Просто удачно получилось.

– Что насчет оплаты, – Вандер резко остановился и взглянул на Ворона.

– Тебе как, сразу отдать или счет открыть? – попробовал улыбнуться Ворон.

Видно было сразу, улыбаться он не привык. Тонкие губы его остались поджатыми, и только их краешки слегка приподнялись, да около глаз, глядящих на мир оценивающим взглядом, образовалась пара морщин. «Улыбка гиены», – подумалось Вандеру. После разговора с Гордоном он чувствовал себя совершенно разбитым, хотелось быстрее убраться отсюда. Вандер равнодушно махнул рукой:

– Открывай счет, – и пошел на выход.

Во дворе было темно. С обеих сторон от двери в замок, справа и слева от застывших истуканами стражников, потрескивали факелы. Подобные факелы виднелись и около входных ворот в цитадель. Там в свете их все еще разминала кости грузная фигура Черныша. По всей видимости, он кого-то поджидал. Заслышав шаги, Черныш обернулся.

– Это опять ты? – наигранно удивился он. – А я вот тебя дожидаюсь. Хотел спросить, что за меч у тебя за спиной, но не успел – ты уже ушел.

– Меч как меч. Катана называется. По должности полагается.

– Катана… – разочарованно протянул Черныш. – Но все равно хорошо смотрится. Особенно с доспехом.

– Благодарю на добром слове.

Помолчав немного и пожевав губами, Черныш добавил:

– Не только за этим ждал тебя, конечно, а хотел сказать, что ворота уже закрыли и без провожатого лучше не соваться. Вот с этим пойдешь, – Черныш указал рукой в темноту на стоящего у ворот стражника:

– Проводишь Вандера до восточных ворот. Скажи Шакалу, что я велел выпустить. Понял?

– Что ж тут не понять. Пошли, – кивнул тот, приглашая Вандера следовать за собой.

Вандер шел следом за стражником, и ему страсть как не хотелось встречаться ни с кем из знакомых. Начнутся расспросы, а настроение было не таким, чтобы разговаривать. Что удивительно, никто так и не встретился, даже Хват, который всегда в это время торчал у арены.

– Что, состязаний сегодня нет? – спросил Вандер топающего впереди стражника, глядя на пустующую арену.

– Гордон временно приостановил, – ответил тот угрюмо. – Сказал, мол, нечего калечить друг друга, когда серьезное дело на носу.

– Думаю, опять разрешит.

– Дай-то Арий! А то скукотища, не дай бог.

Ворота с протяжным скрипом закрылись, и Вандер остался один на один с ночью. И сразу зазвучала, затрепетала разными звуками, далекими и близкими, неясными шорохами таинственная тишина. Удаляющиеся шаги за оградой, топание ног стражи, плеск воды в реке, дробный звук падающего где-то камня, далекий волчий вой, писк совы.

Темнота скрадывала расстояние, и близкое звучало далеко, далекое – близко. Вандер прислушался к звукам, в которые он неожиданно окунулся, и шагнул на тропу. Хотя луна плохо освещала своим призрачным светом окрестности, было не слишком темно. Разряды беззвучных молний время от времени рассекали небосклон, а вернее, купол магического купола; создавали достаточное освещение, чтобы не потерять из виду тропинку.

Вандер уже подходил к мосту, переброшенному через ущелье с бурлящей внизу рекой, когда разряды молний выхватили впереди силуэты трех волков. Волков Вандер не опасался. Ибо те, инстинктивно чуя превосходящую их силу, недовольно ворча и поскуливая, всегда предпочитали уступить ему дорогу. Но эти три силуэта не собирались этого делать.

Они стояли, немного пригнув головы и широко расставив передние лапы. Яркая вспышка осветила зверей, и Вандер увидел, что это были не волки. Тупая морда, широкая грудь, отвислая пасть говорили о том, что перед ним дравидовы псы. Это были бойцовые собаки, выведенные в стародавние времена дравидами для войны и охоты. Но как они оказались здесь?

Два пса остановились, а один продолжал медленно приближаться, глядя в упор на Вандера и все ниже прижимая голову к земле.

Внезапно он взвилась в прыжке. Вандер выбросил правую руку влево – меч радужной молнией скользнул в его ладонь.

Мелькнула тень. Вандер ударил мечом слева-направо и вверх с поворотом, отскочил в сторону, чтобы брызнувшая кровь не испачкала его. Бездыханное тело рухнуло к ногам.

Вандер развернулся к двум оставшимся зверюгам, принял боевую стойку. Но овчарки не нападали, они повели себя как-то странно: выпрямились в полный рост, подняли уши и смотрели куда-то за Вандера. Вандер оглянулся. На поляну из темных зарослей кустарника бесшумной тенью медленно двигалась чья-то фигура.

Очередной разряд выхватил из темноты мракориса – пещерного льва. Мракорис остановился шагах в пятнадцати от Вандера, набычился, на холке вздыбилась шерсть. Правой лапой он загреб землю и, вскидывая голову, издал грозный рык.

Рык ударил по ушам, сотряс тело и полетел по округе, дробясь в возвращающемся эхе. Дравидовы псы прижали уши. Мракорис еще раз, но на этот раз левой лапой взгреб землю и зарычал снова. Псы проявили свою собачью природу, жалобно тявкнули и, поскуливая, быстро ретировались за мост, исчезли в темноте.

Мракорис негромко рявкнул, посмотрел на Вандера, будто хотел что-то сказать, но передумал в последний момент – мотнул головой, развернулся и медленно пошел в сторону леса.

Проводив взглядом пещерного льва, Вандер отправился дальше. Оставшуюся часть пути до лагеря он миновал без происшествий. Там его ждали. Он понял это по взгляду стражника у ворот. Когда Вандер ступил на настил, стражники втащили туда трап, переброшенный через протоку, отрезав таким образом обитель от внешнего мира, и уселись у костра.

На другой стороне настила, у сходен, Вандер заметил еще двух служителей порядка. Раньше их тут не было. По всей видимости, Атилла решил усилить стражу на всякий случай.

Вандер поискал глазами Леслава – его нигде не было. Заглянул в хижину, Леслав лежал на кровати.

– Как успехи? – приподнялся на локти Леслав, увидев приятеля. – Я уж волноваться стал… Вон мракорис давеча как орал за бугром. Мурашки по коже пошли. Случаем не видел его?

– Видел, – спокойно ответил Вандер. – Но кроме него встретил еще кое-кого.

– Кого же?

– Дравидовых псов. Вот на них мракорис и орал – прогонял со своей территории.

– Дравидовых псов?! Откуда они там взялись? До земель дравидов далеко. Разве что дравиды у нас объявились… И где ты их видел?

– У моста через ущелье.

– Там же нет прохода, там только… – Леслав запнулся и посмотрел на Вандера, – там подземный храм… дравидов. Очень древний, но вход в него закрыт – или нет? Были попытки исследовать этот храм в свое время, но Аль-Галим прекратил их. По его словам, сломалась лебедка у входных ворот.

– Что показали исследования?

– Мне известно только в общих чертах. Был там как-то из любопытства. Помню огромный грот. В его стенах много ниш с мумиями. Далее помещение с ответвлениями коридоров. Один ведет в храм. Это огромный зал с колоннами и балконом вверху. Из зала есть еще несколько проходов, но все они завалены. И завалены очень давно. Правда, есть еще одни ворота, а может быть, только их муляж, не знаю. Ибо не удалось найти ничего, что могло бы их открыть. – Леслав задумался на мгновение и задумчиво произнес: – А может быть, они открываются изнутри? Изнутри прохода, что к ним ведет? А?! Может быть, на территории дравидов есть такой же храм? Ну, скажем, в их деревне. Где-то же они живут. И эти два храма соединены между собой. Во всяком случае это могло бы объяснить появление дравидовых собак у моста.

– Похоже на то, но с этим разберемся позже, а сейчас слушай, – Вандер наклонился к другу и тихо произнес: – С утра выбери время и сходи в Свободный. У тебя там есть друзья?

Леслав кивнул.

– Скажи им, – продолжал Вандер, – что Аль-Галиму известна тайная тропа к Новой шахте через кряж и что он намерен при случае продать эту новость Гордону. Пусть внимательно исследуют гору. Только не упоминай меня. И еще. Повидайся с генералом Воиславом. Передай ему, что Вандер хотел бы с ним встретиться. В разговоре можешь упомянуть о письме. Ну как, сходишь?

– Отчего ж не сходить, схожу. Давненько я Глеба не видел, навещу его.

– Вот и прекрасно. А я к Ю’Винтину. Заждался он, наверное.

Глава 13. Подготовка

На следующий день Натали поднялась рано. В храме было тихо и пустынно. Солнце еще не встало, у ворот притвора четверо стражников боролись со сном – Атилла, как и обещал, усилил охрану.

Наскоро приведя себя в порядок, девушка пошла будить Вандера, но на ее стук никто не ответил. Она приоткрыла дверь – в комнате никого не было. Кровать была аккуратно заправлена, на ней лежала сложенная «шелковая броня», меча видно нигде не было. Значит, взял с собой.

Натали на всякий случай заглянула в библиотеку – там тоже не было ни души. Девушка спустилась на нижний уровень храма и возле электрофорной машины обнаружила Вандера. Он сидел на кожухе у распахнутых створок верхнего люка. Над ним, у самого потолка прямо в воздухе, словно кто-то невидимый поддерживал его там, висел ярко светящийся кристалл. Свет от него заливал помещение, прижимал тени к мозаичному полу.

– А, Натали, – сказал Вандер, заметив девушку, – ты-то мне как раз и нужна. Давай залезай внутрь! Будешь подавать остатки ленты.

– Вот так всегда: как грязная работа, так Натали, – откликнулась девушка.

Она обошла электрофорную машину и залезла внутрь через широкий проем с задней стороны.

– Ничего там грязного уже нет, – услышала она голос послушника. – Все, что можно было, вычищено!

– И когда ты только успел? – девушка, удивленно огляделась.

Утроба машины сияла чистотой. Пыли, которой, как ей помнится, еще вчера было вдоволь, сегодня не было.

– Ты что, ночь не спал?

– Да нет. Спал… – голос Вандера зазвучал ближе.

Девушка подняла голову и увидела его лицо и руку, просунутую через отверстие верхнего люка.

– Правей, правей заходи, – командовал он, показывая рукой, – вот за этот барабан.

Повинуясь командам, Натали протиснулась в узкое пространство между барабаном и стенкой кожуха. Перед ней оказалась широкая ворсистая лента войлочного янтаря. Она серого цвета и совсем не походила на янтарь, да и войлок напоминала с трудом. Даже на вид была хрупкой и ломкой. Девушка взяла ленту обеими руками за края и потянула на себя.

– Да не дергай ты ее так, порвется! – раздался голос сверху. – Нагнись и найди внизу ее конец. Смотай и подай мне. Только осторожно! Она трухлявая от древности лет.

С лентой они провозились долго. Лента крошилась под руками, сыпалась на голову мелкой крошкой, попадала в глаза. Войлочное крошево покрыло всю внутренность машины. Когда все кусочки ленты были извлечены, Вандер слез с кожуха и промолвил, оглядывая с ног до головы покрытую серой пылью Натали:

– Пойди наверх умойся и принеси что-нибудь позавтракать!

Натали ушла, Вандер посмотрел на висевший в воздухе кристалл и жестом поманил его к себе. Кристалл ожил и прыгнул в руки, легкий порыв ветра обдал его. Порыв незаметно перешел в вихрь и, повинуясь мысленному приказу Вандера, устремился внутрь электрофорной машины, закружил там, втягивая в себя пыль и крошево.

Спустя некоторое время вихрь тяжело вытянулся через верхний люк и вывалил содержимое у ближайшей стены. Затем он снова подлетел к хозяину и, стягиваясь в точку, обхватил протянутый ему кристалл, взметнул его к потолку и замер там.

После легкого завтрака Вандер с Натали принесли из хранилища свернутую в рулон янтарную ленту. После этого Вандер отослал Натали наверх заниматься своим новым доспехом и клинком, а сам продолжил возиться с машиной. Начал с зачистки контактов. Для этого принес из хранилища ящик с инструментами, выбрал напильник с мелкой насечкой и приступил к делу.

Закончив с контактами, Вандер сходил в помещение, где хранились масла, нашел среди множества флаконов конопляное масло и смазал все трущиеся части. Затем проверил надежность крепления узлов, убрал люфт – одним словом, выполнил все, что необходимо сделать, проводя профилактику сложного механизма. Когда закончил работу, был уже вечер. Пришла Натали и позвала ужинать.

На следующее утро Вандер и Натали снова спустились в машинный зал и провозились там до полудня, устанавливая в электрофорной машине новую ленту войлочного янтаря.

Когда все было закончено, Вандер взялся за рукоять и провернул механизм вращения – маховик. Рукоять шла легко. После нескольких оборотов за ней тронулся и тяжелый маховик. Затем указатель числа оборотов сместился в зеленый сектор, и Вандер включил сцепления электрофорного барабана и опустил на него латунные контакты.

Внутри машины послышалось легкое потрескивание и между шарами разрядника, наверху кожуха, проскочила первая искра. Ее разряд был настолько резким в тишине подвального помещения, что Натали вздрогнула и с плохо скрываемым испугом посмотрела в направлении звука, хотя Вандер и предупредил ее, что должно произойти. Между шарами разрядника снова проскочила искра, настолько яркая, что Натали невольно закрыла глаза. Вслед за искрой по ушам ударил резкий звук, усиленный многоголосым эхом пустого зала. От этого удара Натали присела, закрыв уши руками.

– И долго это будет продолжаться?! – крикнула она.

– Сейчас переключу на накопитель, и разряды станут не такими частыми, – ответил ей Вандер и повернул еще один рычаг, наступила тишина. Натали выпрямилась, убрала руки.

– Теперь другое дело, – попыталась она улыбнуться.

Вандер ничего не ответил. Он продолжал крутить рукоять. Только теперь он смотрел на лепестки индикатора заряда накопителя. Их было два на тонком стержне, они безвольно свисали вниз. Под действием заряда маны лепестки ожили, выпрямились и стали медленно подниматься в противоположные стороны, словно крылья у птицы. Едва лепестки установились в одну линию, Вандер перестал крутить рукоять и перешел к тумбе вибрационного накопителя.

Осмотрел накопитель со всех сторон. На одной из сторон, той, что была ближе к электрофорной машине, он обнаружил длинный выступ, а в нем углубления для рук. Ухватившись за них, послушник потянул на себя. Выступ поддался и выдвинулся неширокой панелью.

В центре панели располагался цветной прямоугольник, имитирующий поверхность вибрационного накопителя, которая так же, как и он, была разбита на квадраты. Квадрату на накопителе соответствовал квадрат имитатора.

Вандер нажал пальцем на один из квадратов, тот наполовину утонул в панели. Нажал еще раз – квадрат вернулся на место. Это были фиксирующиеся кнопки, позволяющие регулировать потоки маны. Рядом с имитатором вверху и внизу располагались двусторонние переключатели – тумблеры. Слева был еще один многопозиционный переключатель с иероглифами по окружности, справа радужный сегмент с иероглифом над ним. Иероглиф указывал, что это индикатор измерителя частоты.

Вандер пощелкал переключателем слева, устанавливая его в нужное положение, и перекинул в противоположную сторону один из тумблеров на панели. Тумба вибрационного накопителя едва слышно загудела и засветилась тускло-зеленым светом. Вернее, светилась не сама тумба, а металлические прослойки между каменными плитами. На панели замерцали желтым и зеленым огоньками кошачьи глаза сегментных индикаторов.

Натали смотрела на все происходящее с нескрываемым любопытством. Вандер взглянул на ее по-детски восторженное лицо и улыбнулся:

– Как твой новый доспех?

– Хорошо! – быстро проговорила Натали, не отрывая взгляда от светящейся тумбы.

– Что хорошо? Готов он или нет?

– Готов.

– Тогда неси его сюда. Заряжать будем. Да, и захвати мой. И меч свой новый не забудь! – уже кричал ей вдогонку Вандер, ибо Натали при слове «заряжать» сорвалась с места и унеслась к винтовой лестнице.

Вскоре она вернулась, держа в руках стопку «шелковой брони» и длинный меч с витой рукоятью из черненого серебра, убранный в металлические ножны с серебряными накладками. И рукоять меча, и накладки на ножнах были начищены до блеска, сияли в ярком свете магического кристалла.

Не найдя, куда положить принесенное, девушка аккуратно сложила все у основания тумбы накопителя. Выбрала из стопки свой комплект, протянула его Вандеру и замерла в ожидании.

Вандер не спеша разложил комплект «шелковой брони» на поверхности вибрационного накопителя. Нажал нужные кнопки на цветном прямоугольнике имитатора поверхности, пощелкал многопозиционным переключателем и тумблерами. Тумба низко загудела, светящиеся полоски на ней замигали в такт гудению, перекатываясь светящейся волной снизу вверх.

Вандер покрутил какую-то рукоять, движение световой волны ускорилось, а вместе с ним изменилось и свечение. Оно плавно переходило от бледно-зеленого у основания тумбы к ярко-желтому у ее верхней части. Над разостланной броней кое-где занялись синие огоньки. Постепенно сияние усилилось, и уже вся поверхность брони полыхала синим пламенем, переходящим в голубое, слышалось легкое потрескивание и жужжание.

Натали смотрела во все глаза. Происходящее буквально очаровало ее, радостное чувство торжественности кружило ей голову. Она временами бросала взгляды на Вандера. В сиянии огней он казался ей божеством…

Между тем «божество» отошло от панели и направилось крутить маховик электрофорной машины. Лепестки индикатора заряда накопителя машины уже почти опустились вниз, и нужно было вновь восстанавливать их положение.

Сильный и резкий звук разряда больно ударил по ушам Натали. Она поморщилась. Налет романтизма вдруг куда-то исчез, все стало будничным и привычным. На тумбе в синем пламени, словно в масле на сковородке, шипел, поджариваясь, доспех.

Внизу под тумбой дожидался своей очереди еще один. Вандер не спешил: слышно было, как поскрипывала вращаемая им рукоять. Натали почему-то стало грустно и одиноко. Она тихонько вздохнула и подошла к Вандеру. Тот, увидев ее, сказал:

– Молодец, что пришла. Крути рукоять! Нужно постоянно поддерживать заряд, чтобы эти лепестки не опускались ниже этого положения. Поняла?

– Поняла, – чуть обиженно произнесла девушка.

Она конкретно ни на кого не обижалась, просто такое нашло настроение. Былой ореол божества над ее тайным избранником развеялся словно дым.

Сколько времени она крутила эту проклятую рукоять, Натали не знала. Ей казалось, что целую вечность, а оказалось – полчаса. Так, во всяком случае, сказал Вандер, когда пришел ее сменить. Еще он сказал, что доспех заряжен и она может его забрать. Лучше будет, если отнесет сразу наверх.

– Только не задерживайся там долго, – напутствовал ее Вандер. – Мы еще не все закончили.

Натали подошла к тумбе вибрационного накопителя. В синих всполохах потрескивала очередная броня, а ее, стало быть, живописной горкой высилась у основания тумбы.

«Мог бы и получше сложить», – невольная обида тронула ее сердце, когда девушка наклонилась за доспехом.

– Только меч не трожь! – донесся из-за электрофорной машины голос Вандера. – Я еще с ним не работал.

– А его-то зачем заряжать? – спросила, не скрывая раздражения девушка.

– Чтобы острее был, – донесся ответ.

Поднявшись в свою комнату, Натали быстро сняла тунику и натянула кольчужные гамаши. «Вроде бы неплохо», – подумала она, осматривая обновку, и почувствовала, как тысячи иголочек вдруг впились в кожу ног. Сотни тысяч крохотных молний вонзились в клетки кожи, приводя их магический заряд в динамическое равновесие с магическим зарядом брони. Неприятное ощущение длилось недолго. Настолько недолго, что Натали не успела даже испугаться.

Она сняла гамаши и осмотрела ноги. Ничего примечательного. Только местами небольшое покраснение, какое обычно бывает, если надеваешь шерстяную одежду на голое тело.

Натали еще раз надела кольчужные гамаши и ощутила крохотные иголочные уколы. Но на этот раз они были ожидаемы и никакого смущения в ее действия уже не могли внести, как не внесла и волна хаотичных уколов по всему телу, когда она натянула на себя кольчужную рубаху с длинными рукавами, доходящую до колен. Рубаха и гамаши были связаны из пряжи серо-черного цвета.

Натали повертелась у зеркала. Рубаха была прямого покроя, и это ее удручало. Она надела пояс. Так было лучше – обозначилась талия.

Натали попробовала надеть нагрудник, но серебряный диск не был приспособлен под женскую фигуру и уродливо торчал. Она ненадолго задумалась и перевесила его на спину. Тут ему было самое место.

Еще раз придирчиво окинув себя взглядом, Натали осталась довольна увиденным. Цвет ее глаз как нельзя лучше гармонировал с серо-черным цветом брони.

Самым красивым у себя Натали считала глаза, точнее, их необычный цвет. Аквамариновые, как назвал их как-то Вандер. Она не знала тогда, что означает слово «аквамарин», но выяснять не стала, а скромно промолчала. Ибо на слух звучание этого нового для нее слова было приятным, а значит – ничего плохого означать не могло. И уже позже у Ю’Винтина она узнала, что аквамарин – это полудрагоценный камень, буквально означающий «цвет морской волны».

Она еще раз взглянула на свои глаза и в приподнятом настроении вышла из комнаты. У библиотеки стоял Ю’Винтин. Увидев Натали, он окинул взглядом ее ладную фигуру и, улыбнувшись, спросил:

– Куда спешишь, воительница?

– Вниз. Мы с Вандером наладили эту… машину. Он зарядил мне броню, вот иду ему показаться.

– Значит, говоришь, электрофорная машина работает. Это хорошо. Молодцы! А вы сегодня хотя бы завтракали?

– Нет! – счастливо ответила девушка.

– Чему радуешься? – улыбнулся Ю’Винтин.

– Так.

– Ну, хорошо. Беги-беги. Пойду скажу Кларе, чтобы принесла вам вниз чего-нибудь перекусить.

Спустившись в машинный зал храма, Натали замерла, пораженная: помещение, до этого освещенное одним-единственным кристаллом магической руды, было буквально залито светом. Рассеянный сильный свет шел от потолочных светильников. Но более всего поразил девушку магический кристалл, который хаотично носился в воздухе от одной стены к другой.

– Что это? – спросила она, подойдя к Вандеру.

– Подключил светильники. Нравится?

– Я не о светильниках. Я о… – Натали указала рукой на зависший над ее головой кристалл.

– А, – безразлично махнул рукой Вандер, – пусть порезвится, и так целый день неподвижно висел…

– Что висело? Кристалл? – не поняла Натали. – Он что, живой?

– Что? Кристалл? Нет, он не живой в нашем понимании.

Что-то ткнулось Натали в руку. Это был кристалл. И сразу же ее обдало резким порывом ветра. Ей показалось, что она увидела радостные желтые собачьи глаза.

– А ты ему понравилась, – сказал, улыбаясь, Вандер.

– Кому? – снова ничего не поняла Натали.

– Моему другу, духу воздуха. Ему нравятся твои мысли о его хозяине.

При этих словах глаза девушки вспыхнули, она опустила их:

– Ты мысли мои читать можешь?

– Не все, – признался Вандер. – Только направленные ко мне.

– И как они звучат? – девушка оторвала взгляд от пола и с любопытством посмотрела на Вандера.

– Как безмолвный шепот, – ответил он. – Тут больше чувства, чем звучания. Это мы сейчас и проверим. Я пойду к внешнему алтарю, а ты останешься здесь и переведешь эту рукоятку вот в это положение, как только почувствуешь, что я зову тебя, согласна?

Девушка кивнула. Вандер взял лежащий на вибрационном накопителе меч, поднялся по винтовой лестнице. Открыл дверь и через гулкие залы храма прошел к притвору. Вышел на узкую площадку паперти, в самом конце которой находился внешний алтарь – беломраморная чаша на низком постаменте в форме квадрата из зернистого черного базальта .

Вандер подошел к алтарю, поднес меч к чаше и провел острием внутри ее. Никакого эффекта. Впрочем, так и должно было быть. Алтарь не был подключен к вибрационному накопителю.

Тогда он вызвал в своем воображении образ Натали, ее лицо, волосы, глаза – два аквамарина. Мысленно позвал ее. Он видел, как лицо девушки насторожилось, она к чему-то прислушалась, и от этого лицо ее заострилось. Вандер позвал ее еще раз. Лицо Натали озарила догадка, она улыбнулась.

Вандер перевел свое внимание на меч, лезвие которого лежало на чаше. Ничего необычного. Но вдруг на острие меча вспыхнуло едва различимое в дневном свете голубоватое пламя.

Вандер поводил мечом. Пламя то угасало, то разгоралось с новой силой. Наиболее большим оно было в центре чаши. Кроме голубого цвета присутствовали еще и синие тона. «Если есть свечение, значит тоководы целы», – подумал послушник и заспешил обратно.

Натали лучилась радостью. Из ее больших глаз струилось серебро, они были похожи на звездное небо. Увидев ее такой, Вандер невольно заразился девичьим счастьем, припомнив, как и он в свое время был точно таким же, совершая маленькие открытия в познании себя.

– Ну что? – спросил он. – Поняла, как звучат мысли?

Девушка кивнула и добавила:

– Это нельзя передать словами. Это можно только чувствовать…

– Ты быстро учишься! – похвалил ее Вандер.

Натали помолчала немного и спросила:

– Ты недавно говорил о духах воздуха. Какие они – духи?

– Разные. Их очень много. В каждой стихии свои духи. В воде – водные, в огне – огненные, в воздухе – воздушные.

– А в земле?

– И в земле тоже есть. Молва называет их гномами. Но они живут каждый в своей стихии. И в большинстве своем мало соприкасаются друг с другом. Только одно существо живет во всех стихиях одновременно: это человек.

– А почему мы их не видим?

– Они очень быстрые в своих проявлениях. Наш глаз не успевает их различить. И только человек с обостренным внутренним зрением способен иногда их заметить. Но видит зачастую совсем не то, что они есть на самом деле. Хотя сложно сказать, что они собой представляют. Ибо их формы, или тела, так же изменчивы, как и сами стихии. Обычно они сами подстраиваются под желаемую, даже невольно, для человека форму.

– А злые среди них есть?

– Стихийные духи в большинстве своем не добрые, не злые. Вообще-то понятие зла и добра чисто человеческое. В природе нет добра и зла. Здесь царствует одна целесообразность.

– Как же твой друг?

– Случается, что стихийному духу приглянулся тот или иной человек. Тут действует закон сродства, или внутренней близости, который мы, люди, называем любовью. То же самое происходит и со стихийными духами. Они по какому-то только им ведомому сродству выбирают себе человека и постоянно следуют за ним. И тогда человек или взбирается на вершины благополучия или счастья, или низвергается в бездну страданий и отчаяния. Все зависит от отношения человека к окружающему миру.

Вандер взглянул на Натали, та внимательно слушала его. По ее лицу было видно, что сказанное заинтересовало ее. Вандер продолжил:

– К примеру, гному приглянулся какой-то человек. Этот счастливец будет постоянно как бы невзначай находить различные богатства: золотые жилы, клады – все, чем богата матушка-землица. И у этого любимца гномов только два пути: или он станет источником благодати для окружающих людей, или он породит вокруг себя атмосферу стяжательства и недоверия.

– Что тогда будет?

– При втором раскладе ничего хорошего не произойдет. Стихийные духи очень чутки к проявлениям человеческой натуры. Они, как рыбы, купаются в атмосфере добра и не переносят затхлость зла. И несмотря на безмерную любовь к избранному человеку, в них включается не менее мощная тяга к гармонизации окружающей их стихии. Со временем тяга к гармонизации начинает доминировать. И наступает момент, когда вдруг на их избранника обрушиваются своды пещеры, потолки, рушатся стены, буквально разверзается земля под ногами.

Вандер замолчал и внимательно посмотрел на Натали:

– Тебе все понятно?

– Да, – ответила она задумчиво.

Глава 14. Последние минуты

День в обители начался рано. Еще не успела заняться заря, как на тропинках между хижинами в стелящемся тумане замелькали фигуры послушников. Некоторая их часть скопилась на настиле перед входными воротами. Они стояли по отдельности и небольшими группами по два-три человека, ждали, пока стражники не установят дощатый трап. Те, недовольно ворча, при помощи лебедки сначала поставили его на попа, а затем медленно опустили над протокой.

Послушники, один за другим, тихо растворились в предрассветном сумраке. Вслед за ними, поправляя за спиной луки и ежась от туманной сырости, потянулись охотники. Чуть позже с полными котомками за плечами, тяжело ступая по настилу, прошли носильщики в сопровождении нескольких стражей. Они несли в Свободный на обмен вытяжку из болотной травы и железные заготовки, а назад возьмут рис и рисовый шнапс. Все они спешили уладить свои дела и вернуться в монастырь к началу церемонии.

Когда рассвело и туман нехотя сполз в болото, оставив на песчаных дорожках крупные капли влаги, на настиле пред воротами появилась сутулая фигура Кайна. Леслав уже встал и, позевывая, возился у кострища. Завидев Кайна, он окинул его равнодушным взглядом и, прикрывая ладонью очередной зевок, спросил:

– Куда направляешься в такую рань?

– В Старую крепость. Аль-Галим до сих пор не получил ответа на свое послание. Вот за ним и иду.

– В Старую крепость? – Леслав почесал затылок. – А ты знаешь, что на днях возле моста через ущелье видели дравидовых псов?

– Собак? – насторожился Кайн. – Когда это было?

– Да не все ли равно когда: вчера, позавчера. Главное, что они появились в долине.

– Этого еще не хватало, – обескураженно произнес ученик Аль-Галима.

– Да ты не дрейфь! Их мракорис пугнул.

– Мракорис? – на Кайна стало жалко смотреть.

Леслав усмехнулся.

– Леслав, милый дружочек, – умоляюще произнес Кайн. – Не проводишь ли меня хотя бы до моста?

– Почему не проводить? Провожу. А что я буду с этого иметь? – хитро прищурился тот.

– Все что хочешь!

– Ну ладно, пошли, – степенно проговорил Леслав, поправляя на боку шестигранный дробитель¹² с деревянной рукоятью. – Провожу тебя прямо до лагеря. Повезло тебе. У меня там кое-какие дела есть.

До лагеря они добрались без происшествий. Правда, дойдя до моста, Леслав оставил Кайна на тропе озираться по сторонам, а сам стал что-то высматривать на земле. И вскоре нашел то, что искал. На одной из досок настила моста он обнаружил бурый след, похожий на волчий, но значительно крупнее. Оглянувшись, махнул Кайну рукой.

– Иди сюда. Посмотри! Я тут след нашел. Похоже, дравидовой собаки. Как ты считаешь?

Кайну идти не хотелось, но любопытство взяло верх, и он с опаской приблизился. Ему казалось, что сейчас из-за скал выскочит собака и набросится на него. Он даже слышал ее надрывное рычание.

Найденный след действительно принадлежал дравидовому псу. В этом Кайн нисколько не сомневался. В чем-чем, а в подобных следах он разбирался хорошо. Однажды ему пришлось целую ночь провести на дереве, окруженном сворой этих тварей. Он мельком глянул на найденный след, кивнул в знак согласия и заспешил обратно подальше от этого проклятого места. Леслав последовал за ним. Кайн был благодарен ему за это.

Доведя попутчика до ворот Старой крепости, Леслав распрощался, сделав вид, будто торопится, а сам, пройдя немного в направлении рынка, остановился и посмотрел назад. Кайн чуть ли не бегом скрылся за поворотом, ведущим к арене. Леслав вернулся к воротам и под неусыпным взором стражей стал прохаживаться взад-вперед, поджидая Кайна.

Кайн вернулся быстро, довольно удрученный. Увидев Леслава, он обрадовался:

– Ты меня ждешь?

– Да, – честно ответил Леслав и добавил, лукавя: – Торговца сегодня нет на месте, вот и решил подождать тебя. Вместе идти веселей. А как твои дела?

– Да ничего хорошего, – хмуро ответил тот.

– Что ж так? – допытывался Леслав. – Или Гордон отказал?

– Не видел я никакого Гордона. У входа в крепость меня остановил Черныш и сказал, чтобы я проваливал подобру-поздорову. Пускать меня было не велено. И что ответа не будет.

– Дела… – медленно протянул Леслав. – Ну ладно, пошли обратно. Как говорится, не солоно хлебавши. Видно, день такой сегодня невезучий.

День действительно был невезучим, во всяком случае для Аль-Галима. Все валилось у него из рук. Отослав Кайна в Старую крепость, он налил себе по обыкновению травяного чая в глиняную кружку. То ли в кружке была трещина, то ли он ее сильно стукнул, ставя на стол, только она лопнула и развалилась на две половины, залив пахучим кипятком его записи, разложенные на столе.

Аль-Галим в сердцах выругался, стряхивая на пол воду с листов бумаги. Осмотрелся в поисках подходящей тряпки. «Что это может означать?» – думал он, вытирая образовавшуюся лужицу сначала на столе, а затем и на полу.

Он не был суеверен, но в знаки судьбы верил искренне. Это не раз его выручало. Но сейчас ничего не мог понять, и это его удручало. Все было просчитано до мелочей, каждый ход был выверен. Что он такого не учел? У Ю’Винтина нет ни малейшего шанса… А кружка все-таки разбилась – верой и правдой служила не один год.

Аль-Галим стоял, думал, машинально перебирая свои записи, и только появление Кайна вывело его из оцепенения. Он даже обрадовался той новости, которую ученик ему принес. «Вот и разгадка», – подумал гуру, слушая и не слыша сбивчивый рассказ своего послушника.

– Значит, говоришь, видел след пса? Это хорошо.

Кайн с изумлением уставился на своего учителя.

– Так что же Гордон сказал? – переспросил Аль-Галим.

– Ничего не сказал, – буркнул Кайн. – Меня к нему не пустили. Начальник стражи велел передать, что ответа не будет.

– Не будет? Ну и чудесно! – потер руки Аль-Галим. – Такой поворот мы учли. А за стенами ему все равно не удастся отсидеться. Закончу дела здесь, а там… столкну лбами. Пришла пора показать, кто хозяин в долине.

Аль-Галим замолчал и посмотрел на замершего в немом ожидании ученика.

– Ты раздал напиток?

Тот мотнул головой.

– Так чего здесь стоишь? Марш доделывать порученное дело! И не забудь сказать, что зелье пить нужно по моей команде перед началом церемонии, на площади возле храма. Уяснил?

Кайн кивнул, поднял тяжелый заплечный мешок, в котором глухо звякнула наполненная жидкостью стеклянная посуда, и вышел. Аль-Галим задумчиво посмотрел ему вслед.

– Так–то лучше, – медленно произнес он, ни к кому не обращаясь.

В храме тоже встали рано, но суеты, какая обычно бывает перед большими событиями, не чувствовалось. Все было привычным, будничным. Когда Вандер вышел на паперть после завтрака, солнце уже встало и проблескивало сквозь макушки эвкалиптов. Площадь перед храмом была пустынна, если не считать нескольких послушников, сгребающих метлами редко опавшую листву.

Со стороны лаборатории Аль-Галима на площадь ступила группа стражников, происходили смена караула. Возглавлял ее сам Атилла.

Стражники пересекли площадь и остановились у лестницы. Четверо остались стоять внизу, а двое вместе с Атиллой, взошли на паперть, встали у входа в храм. Атилла поприветствовал Вандера, кивнув. Держался он буднично, уверенно, и эта его уверенность передалась стражам.

Вандер хотел было уйти, когда увидел, что со стороны входных ворот на площадь вышел Леслав. Он миновал площадь и поднялся на паперть.

– Что случилось? – спросил Вандер.

– Я ходил с Кайном в Старую крепость.

– С Кайном? С утра? И чего тебя туда понесло?

– Я его провожал.

– Провожал… – начал было Вандер, но, замолчав, поинтересовался: – Ты завтракал?

– Не успел.

– Вот и хорошо! Пойдем перекусишь, а там все и расскажешь, – сказал Вандер, увлекая Леслава за собой.

В столовой они уселись за длинный стол. Деревянная поверхность стола влажно поблескивала после недавней уборки. Клара, темноволосая девушка с короткой стрижкой и карими немного раскосыми глазами, в желтой тунике, поставила перед Леславом глиняную кружку с горячим травяным настоем и миску риса. Леслав поблагодарил и взял ложку.

– Ходил я с Кайном в Старую крепость, – произнес он, набивая рот кашей. – Точнее, сопровождал. Был он там не долго. Хотел получить ответ на послание своего гуру. Но в замок его не пустили. Гордон решил не связываться с Аль-Галимом.

– Это хорошо. А что нового в Свободном лагере? Ты был там?

– Да. Воислав ждет тебя. А насчет тайной тропы к Новой шахте, то там сомневаются в такой возможности.

– И кто сомневается?

– Маги. Если конкретно, то Самсон.

– Самсон?

– Да, это их руководитель. Это ему принадлежит идея взорвать купол.

– Взорвать?

– Да, а что нельзя? – спросил Леслав, задержав у рта ложку.

– Нет, изнутри нельзя. Взрыв кучи люцидия, что собрали маги в Свободном, не разрушит купол, как они надеются, а лишь расширит его.

– Откуда тебе это известно?

– От магов в Старой крепости. Так считал Сорос – маг, руководивший установкой купола.

– Сорос? – Леслав задумался. – Это не тот ли маг, что живет в башне в землях дравидов?

– Да… наверное, тот. А ты знаешь, где это находится? Бывал там?

– Пару раз, но к самой башне не ходил. Слышал, что подходы к ней охраняет каменный голем.

– Ладно, – сказал Вандер. – Переживем сегодняшний вечер, а там разберемся.

Леслав встал из-за стола, вытер губы тыльной стороной ладони, поблагодарил за угощение.

Вечером, когда ослабевшее от дневных трудов светило запуталось в кронах эвкалиптов, пришел Аль-Галим вместе с Кайном, водрузил на внешний алтарь шестиугольный кристалл накопителя, любезно поинтересовался у Ю’Винтина, готов ли тот к церемонии, и ушел, оставив ученика присматривать за камнем.

По мнению Кайна, это было излишним. Ну кто мог позариться на кристалл? На паперти у ворот притвора находились два суровых охранника, да и стража внизу у лестницы не пропустит никого постороннего. Никто особого интереса к накопителю не проявлял, разве что случайные послушники, изредка пробегающие по каким-то своим делам через площадь, бросали любопытные взгляды на алтарь, на торчащий из него темно-синий кристалл. Поэтому Кайн откровенно скучал, стоя у алтаря. Спустя некоторое время он сел, подобрав под себя ноги, оперевшись спиной об основание алтаря. Он был рад, увидев подошедшего Вандера.

Вандер поздоровался, не торопясь обошел алтарь, осмотрел крепления накопителя и спросил:

– Кто крепил?

– Аль-Галим.

– Оно и видно. Плохо закрепил. Видишь, болтается! Разве так крепят? А если ветер случится? Нужно получше… Видел я тут одну распорку. Сейчас принесу, – сказал Вандер и ушел в храм.

Вскоре он вернулся, держа в руках приплюснутый треножник с кольцом вместо вершины. Водрузил принесенное приспособление на алтарь, просунув в кольцо кристалл накопителя, вставил ножки треножника в случайно оказавшиеся в чаше алтаря отверстия. Вытер одну руку о другую, произнес:

– Ну, совсем другое дело! Стоит как влитой, – и подмигнул Кайну.

Тот приосанился и с важным видом оглядел площадь.

Оказывается, пока он с Вандером занимался столь важным делом, как крепление накопителя, на площадь потихоньку начал стягиваться народ. Послушники стояли группами по два-три человека. Одни о чем-то говорили, другие смотрели, как казалось Кайну, на него и, вполне возможно, завидовали ему. Тому, что он находился здесь, наверху у алтаря, а они внизу. От этого у него на душе было тепло.

Вандер глянул с усмешкой на горделивый профиль послушника, который в течение короткого времени превратился из затравленного щенка в важную птицу, и скрылся в храме. Гулкими коридорами прошел в библиотеку, где его уже ждали.

Ю’Винтин сидел в своем любимом кресле без спинки, девушки – чинно на лавке возле стола. Натали, одетая в шелковую броню, держала, поставив на пол, меч и опиралась на него обеими руками. На Кларе вместо туники лоснились потертостями кожаные рубаха и штаны, на широком ремне красовался короткий меч в металлических ножнах. И только Ю’Винтин был в своей неизменной золотисто-коричневой мантии.

– Ну, вот все воинство в сборе, – весело проговорил Вандер, входя в библиотеку и окидывая всех взглядом. – А на площади народ уже начал потихоньку собираться. Пора и нам приступить к делу. Натали и Клара со мной вниз. Я покажу, чем они будете заниматься.

Девушки вместе с Вандером спустились вмашинный зал.

– Это ваше рабочее место на сегодняшний вечер, – произнес Вандер. – Натали встанет у пульта накопителя. Клара назначается главным распорядителем маны.

Вандер прошел за электрофорную машину.

– Вот эту рукоять, – Вандер взялся рукой за рукоять, торчащую из корпуса машины, – нужно вращать.

Он совершил несколько оборотов. Наверху что-то зашипело, и тишину зала разорвал резкий удар разряда.

– Ой, мамочки! – присела от неожиданности на корточки Клара.

– Не пугайся! – улыбаясь, сказал Вандер. – Покрути теперь ты.

Клара взялась за рукоять и потянула на себя. Рукоять поддалась и плавно последовала за ее руками. Вперед-назад, вперед-назад – как будто крутишь ворот колодца. Но тут снова послышалось шипение, и громовой разряд ударил по ушам.

– Ой, мамочки! – снова воскликнула Клара, втянула голову в плечи, но вращать не перестала.

– Молодец! – похвалил ее Вандер. – А теперь посмотри сюда. Видишь вот эти лепесточки на индикаторе? Если они в таком положении, как сейчас, то рукоять можно не вращать. Но если опустятся – крути до тех пор, пока лепестки не займут свое прежнее положение. Понятно?

Клара кивнула.

– Теперь разберемся с тобой, – проговорил Вандер, подходя к Натали. – Как ты понимаешь, от твоего внимания будет зависеть исход нашего дела. Когда позову, ты повернешь этот рычаг вот в это положение. Подашь ток на внешний алтарь. Досчитаешь до пяти и повернешь обратно. Чтобы усложнить жизнь Аль-Галиму, между переключениями крути эту рукоять – то в одну, то в другую сторону. Будет меняться частота. Тебе все понятно? Повторить надо?

– Нет, – ответила Натали. – Все понятно. Только можно немного потренироваться?

– Пожалуйста.

Минут пять-десять девушки под пристальным наблюдением Вандера крутили маховик, щелкали тумблерами. Над ними ярко вспыхивали рукотворные молнии и сотрясали воздух резкие удары разрядов.

Клара все еще продолжала при каждом ударе вздрагивать, но уже не ойкала.

Натали вообще не обращала никакого внимания на сухие разрывы. Она методично щелкала переключателем и сосредоточенно крутила рукоятку. Одним словом, работа девушек входила в будничную колею.

Оставшись довольным действиями девушек, Вандер поднялся наверх. Ю’Винтин был уже на паперти у алтаря. Смеркалось. По краю площади горели факельные фонари. Они бросали оранжевые отблески на людей. Собралась вся обитель.

В ожидании начала церемонии зрители негромко переговаривались. От этого над храмовой площадью стоял неясный гул, напоминающий растревоженный пчелиный улей.

С паперти Вандер хорошо мог разглядеть лица большинства послушников, заполнивших площадь. Первые два ряда занимала «безумная гвардия» Аль-Галима во главе с «безумным» Псом. Их поведение резко отличалось от поведения всех остальных. Они молчали, стояли и ждали. Их рыбьи глаза, не мигая, смотрели на алтарь. На поясе у каждого висела не привычная палка, а меч. Это было уже серьезно.

За «безумной гвардией» сомкнула свои ряды элитная стража Аль-Галима в полном боевом облачении. Вандер насчитал двадцать человек.

Краем глаза он уловил какое-то движение в темноте. Посмотрел туда. Атилла расставлял по периметру площади своих стражей. Кроме мечей, они были вооружены луками.

С оставшейся стражей Атилла подошел к храму. Двое стражников он оставил на ступенях лестницы, двое поднялись на паперть и вошли в притвор. Он сам встал перед входными воротами, позади Ю’Винтина, выражая своим невозмутимым грозным видом готовность к любым действиям, если его вынудят к тому обстоятельства.

Время церемонии приближалось. Не хватало только Аль-Галима. Он как хороший актер решил выдержать паузу, только не во время действия, а в самом его начале. Когда тягучее чувство ожидания достигло своего апогея и готово было взорваться, высокая фигура Аль-Галима появилась в поле зрения стоящих на паперти. Он быстро вышел из темноты ночи на свет площади. Послушники, узнав его, расступились, образовав живой коридор.

Вандер скользнул в тень притвора.

Аль-Галим стремительно взлетел по лестнице на паперть, встал рядом с Ю’Винтином и окинул торжествующим взглядом притихшую толпу.

Глава 15. Церемония

– Братья! – громко произнес Аль-Галим. – Настала долгожданная минута. Мы собрались, чтобы воззвать к Свапти! Я надеюсь… Нет, я уверен! Свапти откликнется на наш зов, зов любящих сердец. Давайте, братья, выпьем этот напиток гармонии, который послал нам Свапти. Соединим наши сердца в едином порыве.

Он достал из кармана мантии небольшую бутылочку и демонстративно выпил из нее. Послушники на площади последовали его примеру. Но пили не все. Последние ряды, скрестив руки на груди, с некоторой подозрительностью смотрели на происходящее.

Аль-Галим подождал немного, пока подействует зелье, и, вознеся руки к небесам, воскликнул:

– Свапти!

Толпа повторила его жест, и над площадью гулко раскатилось:

– Свапти-и-и…

Аль-Галим повторял снова и снова, пока нестройный крик толпы не слился в единый глас. Он чувствовал, как одно за другим открывались сердца послушников, как тончайшие нити любви и доверия исходили из них, соединялись между собой и тянулись к нему. Нити переплетались сложным узором и постепенно отдельные сознания слились в единое целое. Этот процесс сродни процессу кристаллизации, когда внесенная в перенасыщенный раствор затравка вдруг становится центром нарастания нового кристалла. Таким центром в данном случае был Аль-Галим, вернее, его сознание. Он чутко руководил его построением: искусно плел свою паутину, пока не почувствовал, что все ее части вибрируют, согласуясь с одним ритмом, установленным им. Оно, как настроенный камертон, отзывалось на его прикосновения.

На этом прелюдия церемонии заканчивалась. Теперь Аль-Галим чувствовал себя всемогущим. Но у него было мало времени. Меньше чем через час действие зелья прекратится и таким трудом объединенное сознание снова распадется на десятки индивидуальностей. Нужно было спешить. Пришло время нанести удар по тем, кто стоит за Ю’Винтином.

В том, что за ним кто-то стоит, Аль-Галим не сомневался, и догадывался кто. Конечно, глупо надеяться причинить хотя бы какой-то вред Странникам. Их мощь вне досягаемости Аль-Галима и даже его наставника. Но устранить их проводник, попросту сжечь его, когда через него хлынет поток магической силы, противоборствующий силе объединенного сознания, на такой именно исход и надеялся Аль-Галим.

Он величественно повернул голову к стоящему рядом Ю’Винтину и спросил:

– Начнем?

– Начнем, – спокойно ответил тот.

Вандер, почувствовав кульминационную точку в церемонии, вызвал в памяти образ Натали. «Пора!» – мысленно передал он ей. Представив ее за пультом, увидел, как Натали одной рукой повернула переключатель, а другой начала вращать рукоять регулятора частоты.

Вершина кристалла едва заметно блеснула голубоватым сиянием, а может быть, в его гранях отразилась зарница магического разряда, сверкнувшая в стороне за эвкалиптами.

Ю’Винтин и Аль-Галим замерли в немом противоборстве. Накопитель начал окрашиваться в разные цвета, вокруг него вспыхнуло пламя. Пламя было красного, желтого, лилового цвета.

Это было неправильно! Аль-Галим никак не мог подстроиться под сумасшедшие скачки вибрации. Его попытки овладеть ситуацией вызывали бурную реакцию кристалла, отчего происходили неконтролируемые выбросы магической силы.

Каким-то нечеловеческим усилием Аль-Галиму удалось обуздать кристалл – заставить его биться в требуемом ритме. Для этого пришлось подчинить своей воле каждый атом кристалла, что потребовало основательного расхода сил.

Наконец накопитель засветился неярким белым светом, из его вершины вырвался ослепительно белый луч и уперся в небосвод. Постепенно луч стал расширяться, образовав прямоугольный конус, лежащий на вершине кристалла.

В конусе образовался темный провал, а в нем медленно проявилась картина с внутренним убранством какого-то храма. Судя по колоннам и барельефу на стенах, храм был древний.

Внезапно кто-то или что-то заслонило собой обзор. Видны были чьи-то космы. И когда это медленно повернулось, вся площадь в едином порыве охнула. На людей с высоты смотрела громадная отвратительная морда дравида. Морда ухмыльнулась и растаяла в ночном воздухе. Белый конус померк. Накопитель больше не светился.

Аль-Галим стоял в немом оцепенении. Безмолвствовала и площадь. Увиденное настолько подействовало на всех, что объединенное сознание вмиг распалось на десятки составляющих. Каждое тут же юркнуло в свою раковину и оттуда растерянно и недоуменно взирало на окружающий мир.

Когда шок от увиденного стал проходить, по площади пронесся легкий шорох. То тут, то там слышались запоздалые возгласы удивления. Эти возгласы вывели Аль-Галима из оцепенения, в которое он впал, увидев явление храма и дравида. Явление, которым он вовсе не управлял.

Теперь он ясно осознал, что проиграл. Не знал почему, но проиграл. И ему было досадно. Что-то пошло не так. Где-то точно выверенный план дал сбой, не сработал.

Аль-Галим медленно оглянулся. Возле него стоял в золотисто-коричневой мантии непобежденный Ю’Винтин, хотя он был бледен как плотно – ему явно крепко досталось, но держался на ногах.

Чуть позади возвышалась колоритная фигура Атиллы. Не нужно было обладать особой чувствительностью, чтобы понять, что только молчание Ю’Винтина удерживало начальника стражи от клокотавшего в нем желания испробовать на Аль-Галиме если не свой меч, то кулаки точно.

Стражи хмуро смотрели исподлобья.

В тени дверного проема храма кто-то стоял. Лица не было видно, фигура едва угадывалась, за спиной поблескивал золотой узор рукояти меча. От этой фигуры исходила тщательно скрываемая угроза. Аль-Галим обостренно это чувствовал.

Он не стал искушать судьбу, развернулся и сбежал вниз по лестнице. Его никто не задерживал. Стражи расступились, пропуская его.

Он подошел к вышедшему из забытья Псу и что-то сказал. Тот рявкнул на своих питомцев. Те, сбиваясь в кучу и перестраиваясь на ходу в колонну, направились к выходу из монастыря. За ними последовала элитная стража. Сам Аль-Галим замыкал эту процессию.

Неожиданно он почувствовал чей-то взгляд. Нет, это был не тяжелый взгляд Ангара, а другой – пронзающий материальную оболочку и проникающий в потаенные уголки души. Он помнил этот взгляд. Взгляд человека с небесной синевой в глазах. Взгляд его давно забытого Учителя. Но его не могло быть здесь! Если только…

Аль-Галим оглянулся и внимательно посмотрел на паперть, напрягая зрение. Там стоял храмовый послушник Вандер, в общем-то ничего особого собой не представляющий…

Их взгляды встретились, на мгновение скрестились в немом поединке и разошлись. Аль-Галим вздрогнул от пронзившей его мысли: образы моментального калейдоскопа промелькнули в его памяти. Все сразу стало ясным Он увидел причину своего поражения.

– Какой же я кретин! – с нарастающей досадой подумал Аль-Галим. – Так купиться! Вандер, Вандер… или как тебя там величают в действительности? Обвел вокруг пальца. Хорошо тебя обучили Странники… Но встретимся еще. Чувствую, скоро встретимся.

Толпа подельников Аль-Галима ускоренным шагом проследовала мимо Леслава. Он решил последить за ними. Прячась то за стволами деревьев, то за камнями, прошел их путь до моста через ущелье.

За мостом, на каменистом плато, Леслав заметил группу дравидов. Они никак реагировали на появление Аль-Галима и его послушников, но при их приближении расступились и пропустили.

Леслав вернулся Он и так достаточно увидел, чтобы понять, куда направился Аль-Галим. Каменистое плато вело к подземному храму. Другого пути там не было. С одной стороны плато высились скалы, другая обрывалась крутым обрывом, у подножия которого тянулись непроходимые нагромождения скал.

Подойдя к храмовой площади, Леслав обнаружил на ней по-прежнему много народу. Послушники что-то обсуждали. Из разнобоя голосов он понял, что в его отсутствие произошло еще нечто. Но что? Площадка паперти перед храмовыми воротами была пуста. Только стражи с непроницаемыми лицами стояли на местах.

– Что тут случилось? – спросил Леслав первого попавшегося послушника.

– Ты что, не знаешь? – удивился тот.

– Меня не было некоторое время.

– Ю’Винтин потерял сознание. Если бы не Атилла, упал бы. Тот успел подхватить. Затем с Вандером отнес его в храм.

– Ну и?

– Не знаю. Недавно выходил Вандер. Просил не волноваться и не расходиться по возможности. Еще просил найти Леля. Вон видишь, около стражников на нижней ступени стоит? Ждет.

Леслав протиснулся к Лелю.

– Что произошло? – спросил он.

– Знаю не больше твоего, – ответил тот. – Вандер просил принести снотворного зелья. Принес. Вот жду, что будет дальше.

На паперти показалась Натали. Поискала кого-то глазами в толпе. Увидев Леля, быстро сбежала по ступенькам.

– Принес зелья? Давай скорей!

Забрав флаконы, так же стремительно поднялась наверх и скрылась в воротах храма.

– Ты видел у нее доспех? – спросил с завистью Лель.

Леслав кивнул в ответ.

– Кстати, и у Вандера такой же, заметил? Вот что значит быть близко к Ю’Винтину, – вздохнул Лель.

– Эта близость не только красивый доспех дает, но, как я понимаю, и немалые хлопоты, уж поверь мне.

– Да я понимаю, – молвил травник.

Когда Натали спустилась в подвальное помещение, Ю’Винтин, уже полностью раздетый, лежал на вибрационном накопителе; в воздухе стоял резкий запах спирта. Вандер старательно протирал тело настоятеля тканью, смоченной в спирте. Чуть в стороне расположился Атилла. Он держал в руках кружку и с интересом следил за происходящим.

Услышав шаги, Вандер обернулся:

– Принесла? – спросил он у Натали и, заметив в ее руках флаконы, добавил: – Молодец! Отдай Атилле. Иди помоги Кларе. Крутить придется долго.

Закончив обтирать тело, Вандер отдал остро пахнущий кусок ткани Атилле и крикнул:

– Ну что? Начали!

Зажужжал, набирая обороты, маховик. Раскатисто ударил разряд. В воздухе запахло грозой. Вандер щелкнул переключателями на пульте накопителя, и сразу же все тело Ю’Винтина охватило сине-голубое пламя.

Язычки пламени теснились тончайшими световыми нитями по всей поверхности кожи, вырывались из всех пор. На первый взгляд казалось, что пламя равномерно покрывает все тело. Но приглядевшись, можно было заметить, что это не так. В одних местах языки пламени были длиннее, в других короче или совсем едва обозначались, оставляя в общей картине синего пламени темную плешь. Да и цветом язычки были разные. Снизу одинаково бледно-голубые, к концу приобретали разноцветье – от синего до сине-лилового, местами с красно-желтыми вкраплениями.

Вандер наклонил голову и, внимательно всматриваясь в пламя, охватившее неподвижное тело настоятеля, обошел тумбу.

– Он потерял много жизненной силы, – проговорил он, ни к кому не обращаясь. – Эти проплешины в районе сердца и солнечного сплетения мне совсем не нравятся. Да и активность мозга неравномерна. Самостоятельно он может и не выкарабкаться.

– Ю’Винтин умрет? – спросил Атилла.

– Не сегодня. Сейчас напитаю его тело маной, а там посмотрим.

Вандер набрал на пульте нужные кнопки и плавно повернул рукоять. В районе проплешин вспыхнули зеленые язычки. Они быстро перекрасились в лиловые и стали увеличиваться в размере. Когда они начали превышать величину остального пламени, Вандер отошел от пульта.

Через полчаса он сменил режим накопителя на первоначальный, еще раз осмотрел конфигурацию пламени, охватившего тело Ю’Винтина, и остался доволен увиденным. На этот раз свечение было равномерным.

– Ну, вот и все, – сказал Вандер, выключая накопитель. – Ю’Винтин теперь вне опасности. Укутайте и отнесите наверх. Когда придет в себя, дайте выпить эликсира. Думаю, трех дней сна ему будет достаточно.

Девушки укутали настоятеля в одеяло. Атилла сходил за подмогой, привел двух стражников. Они вместе подняли Ю’Винтина наверх, уложили в постель. Натали с Кларой остались хлопотать возле больного, а Атилла и Вандер вышли на паперть к ждущим новостей послушникам. Атилла подошел к алтарю и произнес:

– Ю’Винтин вне опасности! Сейчас ему дали эликсира и он спит. Спасибо вам за беспокойство. Доброй всем ночи!

Послушники облегченно загудели и стали расходиться. Вскоре площадь опустела. Ушел и Атилла.

Вандер остался один. Он сел на краю паперти, свесил ноги. Было тихо. Факельные фонари роняли на камень площади свой неяркий оранжево-желтый свет. Из хижин доносился слабый гомон укладывающихся на ночь послушников. Прибоем шумели кроны эвкалиптов. Туманным призраком светила восходящая полная луна. Тихим шуршанием то тут, то там по поверхности купола вспыхивали голубоватые всполохи магических разрядов. От болота несло каким-то пряным запахом. На душе было легко и спокойно. Тревоги ушли в ночь. Мысль о завтрашнем дне притихла, ее место заняли воспоминания…

– Лану, – проговорил Учитель, кладя руку на плечо Вандера, – твой выбор меня порадовал. Став магом, ты ступил на дорогу Странника. Должен предупредить тебя, что этот путь полон опасностей. Но в нем наша радость. Ибо преградами растем! Вот твое первое поручение: доставь это письмо королю Этрувии Родану.

Учитель взял со стола незапечатанный конверт и протянул его Вандеру.

– Я вижу, ты удивлен, что конверт не запечатан. Это сделано специально, чтобы подчеркнуть нашу степень доверия к тебе в глазах короля. Обязательно прочти его. Король в своих действиях сильно отклонился в сторону, и наша обязанность предупредить его о последствиях опрометчивых шагов.

Конечной целью твоего путешествия будет Арьян. Оттуда поступают нехорошие известия. Постарайся разобраться, что там происходит, определи степень опасности и по возможности восстанови нарушенное равновесие.

В столице Этрувии помощь тебе окажет придворный маг Орей. В Арьяне обратись к магу Ведану.

Столица встретила героя базарным разноголосием и пестротой одеяний, , величественными зданиями и лачугами, роскошью и нищетой. Как и всякий портовый город, она служила прибежищем для всевозможного люда – от богатых торговцев до профессиональных нищих, просящих подаяние хорошо поставленными голосами.

На ее запруженных толпами улицах постоянно мелькали яркие мантии неторопливых магов и поблескивали в лучах солнца доспехи куда-то спешащих паладинов, черно-красные одеяния стражников мерно двигались по улицам или неподвижно стыли на площадях.

Вандеру поначалу такое скопление народа было непривычно после звенящей тиши горных отрогов, где прошла большая часть его жизни, но понемногу он освоился. Добравшись до дворца, чувствовал себя в этой реке людских тел как рыба в воде. Сказалось тренируемое годами умение быстро приспосабливаться к любым условиям.

Недалеко от дворцовых ворот находился рынок. Десятки торговцев зазывали покупателей звучными голосами, стараясь перекричать друг друга. Торговали всем. Всем, что только можно произвести, найти или украсть, – от кованых сундуков до мельчайших безделушек. Товары лежали на прилавках или были незатейливо разложены на рогожах прямо на земле.

Вандер нашел торговый ряд с одеждой. Не торопясь прошелся по нему, внимательно присматриваясь к товару. Один подозрительный субъект, больше похожий на бандита, нежели на торговца, продавал коричневую мантию странствующего монаха. Вандер подошел к нему.

– Сколько просишь? – спросил он, указывая на мантию.

Торговец, польщенный, что обратились к нему, засуетился.

– Немного прошу, дорогой! Совсем немного. Буквально от сердца отрываю, – торопливо заговорил тот с гортанным акцентом жителя пустыни. – Пять золотых.

– За три не уступишь?

– Нет, дорогой. Не могу за три. Сам за два покупал!

– Ну не можешь, так не можешь, – проговорил Вандер, делая вид, что собирается уходить.

– Эй! Постой! Давай за четыре! Уступлю хорошему человеку.

Вандер улыбнулся:

– Идет.

Отойдя в сторонку, Вандер облачился в приобретенную мантию и направился к дворцовым воротам.

У края арки ворот, оперевшись на рукоять алебарды, дремал закованный в железо стражник. Еще один стражник у другого края арки тупо пялил глаза на снующий мимо народ. За аркой, прямо на проходе, широко расставив ноги и насупившись, стоял паладин. Длинная рукоять меча выглядывала из-за плеча.

Едва Вандер подошел, первый стражник неожиданно проснулся и, вскинув голову, громко и грубо буркнул:

– Куда пре… – но увидев перед собой смиренную физиономию странствующего монаха, сменил тон.

– Куда изволите идти, ваша милость?

– Хочу увидеться с придворным магом Ореем, – тихо, но твердо ответил тот.

– Тогда вам, ваше святейшество, в другие ворота надо. Пройдите вон туда, до конца ограды, и поверните налево. Там увидите колоннаду и вход в приемную мага Орея. Он принимает посетителей после обеда.

– Благодарю тебя, сын мой. Да хранит тебя Арий! – все так же тихо произнес Вандер и не спеша направился в указанном направлении.

Минут через пять он вошел в приемную мага.

Придворный маг Орей был круглолиц и широк в фигуре. Но эта комплекция совсем не мешала ему быстро передвигаться. Он вставал, садился, встречая очередного посетителя, без лишних суетливых движений. Все было выверено с предельной точностью. Речь его была неторопливой. Голос глубокий, но без басистости. Глаза лучились вниманием и глубоким умом.

Выслушав Вандера, Орей без всякого предисловия перешел к делу.

– Я очень ценю доверие Страников. Родан примет их посланца завтра утром. – Орей на мгновение задумался. – Вас устроит часов в десять?

– Вполне, – проговорил Вандер, подымаясь с кресла, куда услужливо предложил ему сесть придворный маг.

– Значит, жду вас ровно в десять у главного входа, – Орей тоже поднялся и проводил гостя до выхода…

Сзади послышались тихие шаги. Звякнул металл – это зашевелилась стража у входа в храм. Вандер оглянулся. Он знал и так, кого увидит, но тем не менее посмотрел.

Вышла Натали, села рядом. От нее пахнуло розовым маслом и пряным запахом рассыпавшихся по плечам волос. Это Вандеру нравилось, как и ее мягкий профиль, нежно высвечивающийся в полупрозрачной темноте ночи.

Натали медленно вдохнула ночную прохладу и улыбнулась по-детски широко.

– Как тихо, – проговорила она.

– Ю’Винтин спит?

– Да. А что это за пятно над деревьями?

– Луна. Сегодня полнолуние.

– Луна? Как давно я ее не видела.

Натали запрокинула голову и посмотрела вверх:

– Здесь никогда не видно звезд. Я так люблю смотреть на них.

– Как ты попала сюда?

– Как все. По приговору королевского судьи.

– Это ясно. А что было до того?

– Мой отец был дружен с генералом Воиславом. Когда того обвинили в измене, он поехал в столицу на суд, где должен был выступить свидетелем. Но отца подло убили. Потом заочно обвинили в пособничестве опальному генералу. Мама не пережила такого горя. Меня судили и как дочь врага отправили сюда на исправление.

– Исправление, – повторила она и задумалась. – Хорошо, что отец воспитывал меня как мальчика. Он мечтал о мальчике, а родилась я. Вот он и воспитывал из меня воина. И был искренне удивлен, когда у меня стало все получаться. Отдал в кадеты. Сначала не принимали. Разве может девушка сражаться наравне с юношами? Помог генерал Воислав. Меня приняли. Правда, в казармы не пустили. Но все занятия я посещала исправно.

– И как успехи?

Натали пожала плечами.

– Всяко бывало… Генерал Воислав говорил, что после присвоения мне воинского звания возьмет к себе в армию… но, по всей видимости, придется мне здесь с дравидами сражаться.

– Видимо, придется, – тихо ответил Вандер.

Глава 16. Столкновение

Завтрак протекал вяло. Разговаривать не было желания. Сказывалась усталость после напряженных дней, предшествовавших церемонии. Место рядом с Вандером пустовало. Клара украдкой бросала в ту сторону взгляды и тихонько вздыхала.

За три года, что она провела в храме, Клара привязалась к Ю’Винтину. Он был для нее как отец, настоящего отца она не знала.

С малых лет, насколько она себя помнила, с ней была только мать. Вечно сварливая и пьяная, с новым ухажером чуть ли не каждый день. Затрещины и оплеухи вместо материнской ласки.

Полуголодная и оборванная, бродила она целыми днями по улицам, чтобы лишний раз не попадаться матери на глаза. Когда подросла, убежала из дому и связалась с бандой. Не успев натворить чего-либо серьезного, угодила в очередную облаву и уже через несколько дней плыла в душном трюме большого корабля, направлявшегося в Арьян. Королю нужна была руда, Гордону – юные наложницы.

Клара наложила бы на себя руки, если б не Натали. Та, убив охранника его же мечом и воспользовавшись его ключами, бежала из замка, прихватив с собой Клару. Ночью они спустились по стене крепости, но не хватило длины веревки и пришлось прыгать, что изрядно наделало шуму.

Выбежали стражники, стали преследовать. Их было двое. Они не рассчитывали, что девушки могут оказать сопротивление, и поплатились за свою беспечность. Бой длился ровно столько, сколько времени хватило Натали нанести одному смертельное ранение в бок и повредить руку и ногу другому.

Натали, держа меч в левой руке, сделала ложный выпад. Страж, чувствуя свое полное превосходство над девушкой, неуклюже парировал его. Натали неожиданно перехватила меч в правую руку и нанесла удар в отрывшийся бок. Тень удивления и боли легла на чело стражника.

Второй оказался расторопнее и учел, по всей видимости, опыт напарника, но это не помогло ему. Натали всякий раз была на шаг впереди, каким-то неведомым для него образом угадывала его намерения…

Первым справиться о здоровье Ю’Винтина пришел Атилла. Его пригласили присоединиться к завтраку, но он отказался, сославшись на занятость. Услышав, что ночь прошла без происшествий, ушел вполне довольным.

Следом за ним пожаловал Леслав. От завтрака он тоже попробовал отказаться, но Вандер усадил его за стол и попросил Клару налить кружку травяного отвара.

– Пей, Леслав, пей, пока угощают. Набирайся сил. Ой, чует мое сердце, что скоро они нам понадобятся, – говорил Вандер, подвигая кружку поближе к приятелю и кладя поверх нее рисовую лепешку. – Так что тебя привело к нам в столь ранний час? Или опять спозаранку в Старый лагерь ходил?

– Никуда я не ходил, – сказал Леслав, беря горячую кружку обеими руками. – Заскочил узнать насчет здоровья Ю’Винтина и рассказать о вчерашнем приключении.

– Приключении?

– Ну, не совсем приключении, хотя как на это посмотреть…

– Не томи душу, выкладывай!

– Хорошо. Вчера, когда Аль-Галим вместе со своими полоумными двинулся из лагеря, я решил проследить за ним. И знаешь, куда он направился? В пещерный храм, что за мостом через ущелье. Туда, где ты встретил собак.

– Собак? Каких собак? – насторожилась Натали и с тревогой взглянула на Вандера. – Ты ничего не рассказывал… Если это собаки дравидов, то они очень опасные хищники.

– Собаки дравидов не хищники, – улыбнулся Вандер. – В диком виде они встречаются крайне редко. Дравиды выводят их для охраны, охоты и разведки. Одним словом, эдакая домашняя живность.

– Живность не живность, но, как я поняла, эти псы всегда предшествуют появлению дравидов?

– Не знаю, как насчет собак, не видел, – вклинился в разговор Леслав, – вот дравиды на плато перед храмом были. Навскидку – около десяти. У меня создалось такое впечатление, что они ждали Аль-Галима. Когда тот приблизился, дравиды расступились и пропустили его с прислужниками к храму. Дальше, как понимаете, я не ходил. Предпочел вернуться обратно.

– Ну и на том спасибо, – сказал Вандер. – Во всяком случае, теперь известно, куда делся Аль-Галим со своим воинством. А это уже полдела.

– Аль-Галим связан с дравидами? – лицо Натали заострилось.

– А что тут удивительного? – Леслав одним глотком допил остатки отвара, поставил кружку на стол. – Даром, что ли, Свапти Аль-Галима оказался дравидом. Об этом весь лагерь с утра судачит. И что он нашел в дравидах? Не пойму.

– Дравиды очень древний народ. Они намного древнее нас, людей. Думаю, Аль-Галим работает на них. Вернее, не на них, а на их покровителя.

– Чернобога? – спросил Леслав. – Я подозревал что-то в этом роде.

– Нет. Боги тут ни при чем. Все гораздо проще. Кто-то хочет воскресить древнее противостояние. Во время него некогда один из прекраснейших и плодороднейших островов архипелага в одночасье превратился в нынешнее безобразие.

– Ты о Датии? – Натали бросила взгляд на Вандера.

– Да.

– Значит, миф о битве титанов не миф?

– Не миф. Дравиды многие тысячелетия назад были самым могущественным народом. Настолько могущественным, что их шаманы бросили вызов Странникам. Результатом этого противостояния стало уничтожение дравидской столицы и полный упадок их цивилизации. Столица была разрушена проснувшимися вулканами и вместе с материком погружена на морское дно. Оставшиеся дравиды были вытеснены на окраины нашего мира, а их место заняли мы, люди. Вот примерно такая история.

– Шаманы, которые бросили вызов Странникам, все погибли?

– Думаю, нет. Иначе кому служил бы Аль-Галим? И чей лик мы видели на церемонии? Помните, как ухмылялся тот дравид.

– Гм, – Леслав задумался, – я так понимаю, неудача в возведения магического купола каким-то образом связана с Аль-Галимом. А Аль-Галим ушел в подземный храм. Значит, разгадку нужно искать тоже там. Надо бы туда наведаться. Ты как считаешь, Вандер?

– Почему не наведаться, наведаемся. Только сначала поставим Ю’Винтина на ноги. Нельзя оставлять обитель без присмотра. А ты, – Вандер взглянул на Леслава, – сходи во второй половине дня в Старую крепость и проверь обстановку. А я завтра, если все будет хорошо, проведаю магов Свободного.

На том и порешили. Леслав ушел к себе, а Вандер – к Атилле, чтобы рассказать тому последние новости.

– Сможем мы удержать лагерь, если Аль-Галим укрепит свою армию дравидами? – спросил он у Атиллы.

Начальник стражи в задумчивости потер подбородок и ответил:

– Единственное место, где можно войти в лагерь, – это протока. Через болото они не пойдут. Слишком опасно. Топь. Троп они не знают. Нет, через болото они не пойдут. Слишком хорошие мишени для стрелков.

– Что касается стрелков, почему бы не посадить их на деревья у входных ворот? Сделать там дощатые укрытия.

– Хорошая идея, но где я возьму доски?

– Разберите хотя бы площадку лаборатории Аль-Галима, она больше ему не понадобится. А я сейчас пойду к Ярону: узнаю, сколько послушников он может выставить в качестве боевых магов.

Ярон не очень удивился, узнав о связи Аль-Галима с дравидами. Он недолюбливал его с первой встречи. Все время ждал какого-нибудь подвоха. На площадь Ярон не ходил. Выполняя указания Ю’Винтина, укрылся с верными послушниками в тени эвкалиптов и был готов нанести удар воинству Аль-Галима в тыл.

На вопрос, сколько послушников он сможет выставить в случае нападения дравидов, ответил, что можно рассчитывать на пятерых.

Вандер предложил созвать оставшихся в монастыре гуру на совет. Обсудить создавшееся положение и определиться, какими людскими ресурсами реально обитель в настоящее время располагает. Выяснить, кто примкнул к Аль-Галиму, а кто остался верен Ю’Винтину. Ибо по лагерю пополз слух, что часть гуру со своими послушниками ушли из лагеря. Встречу решили провести на тренировочном помосте у Атиллы. Роль гонца взял на себя Ярон.

Через час гуру собрались на помосте, отсутствовал только асур Тион. Как сказал Атилла, стражники доложили, что он с группой своих послушников рано утром ушел из лагеря и пока не возвращался.

Асур Тион был странным человеком даже по понятиям братства. Он все дни и порою даже ночи проводил на площади перед храмом. Стоя на небольшом возвышении, он нес послушникам волю Свапти, одаривая их основами его мудрости.

Он искренне верил в Свапти. Верил до глубины души и мечтал лишь о том, чтобы получить частицу божественных откровений. Ему часто, почти столь же часто, как и Ю’Винтину, приходили видения, в них говорилось о будущем, далеком или близком, но всегда неизбежном. Пожалуй, даже слишком часто…

Любой послушник был счастлив, если асур Тион видел его в своих видениях – это означало некую избранность. Асур Тион, в свою очередь, проникался уважением к этому необычному, по его мнению, человеку, которого сам Свапти избрал для несения своей воли.

По всей видимости, случилось так и на этот раз. Только в видении ему предстал не простой послушник, а Аль-Галим собственной персоной. И что тот ему вещал, осталось тайной, ибо через три дня Вандер наткнулся в залах подземного храма на тела послушников, а тело асура Тиона обнаружил в полузасыпанной галерее.

Выслушав Вандера и Ярона, гуру, посовещавшись, решили согласиться с их мнением: подготовленных Яроном послушникам расположиться на деревьях, главной их задачей будет нейтрализация шаманов дравидов, если возникнет необходимость. Сам же Ярон будет там, где сочтет нужным.

Решили выставить дозорных на холме и на прилегающих скалах из числа охотников, которые в случае появления неприятеля дали бы знак стражам, охраняющим ворота. Общее руководство обороны возлагалось на Атиллу. Совет пока решил собираться каждый день.

Вандер предложил завтра же отправить в Свободный носильщиков с запасом вытяжки, который выменять на оружие. Надеяться, что местный кузнец со своими помощниками обеспечит всех нуждающихся клинками, было просто наивно, даже если он будет сутки не разгибать спины над наковальней. Чтобы сражаться с дравидами, нужны хорошие длинные мечи, а не дубинки, которыми вооружено подавляющее число послушников. Да и арбалеты не помешали бы.

– Если совет примет решение, то завтра я отправлюсь с караваном в Новый лагерь и сам проведу переговоры с Воиславом и магами. Надеюсь, смогу убедить их оказать нам помощь. К тому же эту помощь мы оплатим сторицей.

– А под чьей охраной останется Ю’Винтин? – спросил асур Оран.

– Натали и Клара будут в мое отсутствие охранять и обслуживать Ю’Винтина.

– Девушки?

Вандер улыбнулся:

– Одна из этих девушек окончила школу королевских кадетов. Думаю, не надо объяснять, что это значит.

– Амазонок у нас еще не… – начал было асур Набиб, но Атилла так взглянул на него, что тот сразу умолк.

– Если возражений нет, – продолжил Вандер, – то попрошу идола Орана подготовить партию вытяжки.

Вечером в храм пришел Леслав. Вандера он нашел в библиотеке, тот рылся в манускриптах, пытаясь отыскать что-нибудь по истории острова. Его интересовал период до противостояния. Наличие храмов, их расположение и кому они принадлежали. Но без Ю’Винтина в этих кладезях мудрости разобраться было непросто.

Увидев друга, он предложил тому сесть на лавку. Сам сел рядом.

– Ну, выкладывай, с чем пришел. Вид у тебя какой-то озабоченный.

– Я прямо из Старой крепости, – проговорил Леслав. – Есть новость. И думаю, очень важная. Хорошо, что я задержался потрепаться немного с Томасом.

– Что за новость?

– Обрушилась Старая шахта.

– Интересно, – проговорил задумчиво Вандер. – Вот так взяла и обрушилась?

– Никто не знает почему. А те, кто мог рассказать, остались под обломками. Правда, стражники, что были на верхнем уровне, утверждают, будто слышали перед обрушением сильный хлопок внизу, похожий на взрыв порохового заряда, но характерного запаха не было. Об этом говорят лишь в узком кругу. Для всех сказано, что шахта обрушилась из-за прорыва водного горизонта.

– Когда это произошло?

– В районе четырех часов после полудня.

– Какое настроение в крепости?

– Подавленное. И еще. Когда я собрался уходить, пришел Кайн. Он меня не видел. Дионис в это время угощал меня монастырским вином из личных запасов Гордона. Слышал, как Кайн сказал Чернышу, что у него срочное послание от хозяина. Так и сказал – хозяина. При этом добавил: «Касательно одного обрушения». Черныш сразу отвел его в замок.

Я решил немного подождать. Спустя какое-то время пришел Мильтон и сказал, что к ним в храм недавно пожаловал Гордон собственной персоной и уединился с Коллисто для разговора.

Разговор длился недолго. Должно быть, разговор был нелицеприятный для Гордона, ибо он первым выскочил из комнаты, где проходила беседа. Весь красный, с перекошенным от гнева лицом, но держал себя в руках. Спускаясь по лестнице, в сердцах бросил: «Будет вам король. Я здесь король!»

Коллисто вышел следом, поджав губы, а потом долго сидел за столом, глядя в окно.

– Из твоего рассказа получается, что Кайн принес какую-то весть для Гордона от Аль-Галима. Он ему предложил то, с чем категорически не согласился Коллисто. Что это может быть?

Леслав пожал плечами.

– А откуда Аль-Галим узнал об обрушении шахты? – продолжал Вандер. – Не иначе как сам ее обрушил. А раз так, то остается предполагать, что предложил он Гордону захватить Новую шахту. Поэтому Коллисто так был категорически против.

– И думаю, навлек на себя этим большую беду, – добавил Леслав.

– Остается только надеяться, что у Гордона хватит ума не пойти против магов.

На следующий день состояние Ю’Винтина несколько улучшилось. Он попробовал встать и ни на какие уговоры Клары, дежурившей в это время у его постели, не реагировал. Пришлось позвать Вандера. Тот силой уложил настоятеля обратно в постель и, пожурив немного, дал выпить полкружки эликсира, который с утра приготовил Лель. Ю’Винтин моментально заснул.

– Думаю, до вечера поспит, – сказал, уходя, Вандер.

Он был в полной экипировке, из-за плеча выглядывала круглая рукоять клинка.

Натали вышла его проводить на паперть. Вандер сбежал по лестнице, обернулся и, махнув рукой на прощание, быстро зашагал в направлении настила, где его уже ждала группа носильщиков.

Натали долго смотрела вслед, пока он не скрылся за стволами эвкалиптов. Тихонько вздохнула, повернулась и вернулась в храм. Стражники, охраняющие вход, с нескрываемым любопытством смотрели на нее. К самой девушке они уже давно привыкли, но вид ее доспехов, цвета черненого серебра с серебристым отливом, как и у Вандера, их интриговал.

Рассыпанные по плечам волосы, твердый независимый взгляд, острый слегка приподнятый подбородок делали ее похожей на амазонку – легендарную древнюю воительницу. Вид девушки-воина действовал на их глубинное сознание, поднимал дух быстрее, чем многочасовые увещевания Атиллы. Они были готовы умереть за нее, отдать себя ее воле полностью, без остатка. На что иным отцам-командирам требовались годы, женщине хватало мгновения.

Кроме носильщиков-послушников, на настиле Вандера ждали четыре стража, назначенные сопровождать караван, а также Атилла, Оран и Леслав. Вандер сразу заявил Атилле, что четырех стражников для такой экспедиции много, хватит и двух, в лагере и так все хорошие бойцы наперечет. После некоторых колебаний Атилла согласился.

Леслав вызвался идти дозорным впереди отряда.

– Мало ли что может быть, – сказал он, поправляя свой дробитель на поясе.

Леслав ушел первым. Вслед за ним минут через пять двинулся основной отряд. Впереди Вандер, замыкали шествие два стража.

Когда поднялись на пригорок, то повернули от теснины, где шумела река, влево. Тропа бежала по лесной опушке, затем резко сворачивала в чащу. Этот путь хотя и был длиннее, но лежал вдали от земель дравидов и выводил к северным воротам Старой крепости. А оттуда, как говорится, рукой было подать до Свободного. Встреча с дравидами здесь была маловероятна – правда, в изобилии встречались волки и прочая живность.

Волки, издалека завидев отряд, предпочитали убраться с дороги, а дронты, остолбенев от такого многолюдья, крутили головами. Тревожно шумели кроны сосен и пахло сыростью. Под ногами хрустела сухая хвоя.

Тропа, вильнув между больших валунов, вывела на открытое пространство. Отсюда открывался широкий вид на реку и покрытый лесом холм. Через реку был переброшен бревенчатый мост.

С правой стороны река широко разливалась. Берега там были пологими и поросли всевозможной растительностью, преимущественно осокой. Над осокой, временами задевая ее метелки своими тяжелыми телами, играли в свои воздушные игры гигантские шмели. Их быстрые крылья серебрились в утреннем свете.

Чем ближе к мосту, тем берега становились круче, течение быстрее, река уже.

Перейдя мост, отряд поднялся на холм. Здесь росли преимущественно лиственные деревья. И лес был не таким густым. И сыростью не пахло. Зато стоял аромат лесных ягод, заросли которых временами попадались на солнечных полянках.

Вскоре в просветах деревьев замелькали крепостные стены Старой крепости. Шагах в пятнадцати от опушки на тропе стоял Леслав. Вандер подошел к нему и поднял руку. Отряд остановился.

– Что случилось?

– В замке что-то происходит. Не знаю что, но на стене видны арбалетчики. Обычно их там нет.

Вандер приблизился к последней линии деревьев и, спрятавшись за одним из них, долго смотрел на стены крепости, к чему-то прислушиваясь. Его тонкий слух уловил доносившиеся со стороны северных ворот звуки, напоминающие звуки боя.

Он взмахом руки подозвал Леслава:

– Действительно, там что-то происходит. Я пойду по тропе и на время отвлеку внимание арбалетчиков, а ты вместе с отрядом спустишься к реке и вдоль берега направишься в сторону северных ворот. Я буду там.

Вандер подождал, когда отряд спустится к реке, и быстро зашагал к крепостным стенам. Тропа петляла вдоль них на расстоянии арбалетного выстрела. Он не опасался получить болт в спину. Выпущенный с такого расстояния, болт будет на излете и особого вреда причинить не сможет. Знали это и арбалетчики. Они, прячась за деревянными щитами, провожали его хмурыми взглядами.

По мере приближения к северным воротам шум боя становился все отчетливей. Стали слышны отдельные голоса и звон клинков. Вдруг раздался звук разрывающейся ткани и послышался сильный хлопок взрыва.

«Ух ты! – подумал Вандер, ускоряя шаг. – И маги принимают участие?! Что ж такое могло случиться?»

Тропинка миновала последний угол крепостной стены, и Вандер увидел, как из ворот выбежал человек в красной мантии мага. За ним еще три. Последним вышел, пятясь и отбиваясь от наседавших на него трех стражников, еще один человек в доспехах охотника. В этом человеке Вандер узнал Диониса.

Маг, бежавший последним, вдруг вскинул руки и упал. Маг бежавший вторым, остановился и поднял руну на уровеньсолнечного сплетения – большего он сделать не успел. Схватился за руку, сел. Арбалетчики знали свое дело.

Первый выбежавший маг уже достиг расстояния арбалетного выстрела и был вне досягаемости болтов. Он повернулся к крепости и выпустил по арбалетчикам разряд манны. Бело-синяя молния быстро перетекла в огненную стрелу, но она не причинила никакого вреда арбалетчикам, лишь только напугала. Правда, эта задержка помогла еще одному магу достичь заветного предела.

Вандер понимал, что испуг перед огненной стрелой у арбалетчиков пройдет быстро и тогда они спокойно расстреляют сначала раненых магов, а затем при удобном случае и Диониса. Этого допустить было нельзя.

Вандер сжал и разжал правую ладонь, призывая верного воздушного друга на помощь. Тот не замедлил проявиться и, повинуясь воле хозяина, со свойственной ему быстротой понесся к северным воротам, прихватывая попадающийся по пути всевозможный мусор. Замерев перед арбалетчиками, он швырнул в их лица все, что успел собрать по дороге.

Пелена пыли окутала стену. Кто-то кашлял, кто-то ругался, но никто не понимал, что произошло.

Когда пыль немного осела, вихрь принялся дергать из стороны в сторону арбалеты и вырывать их из рук, чем полностью лишил возможности стрелков вести прицельную стрельбу.

Видя неловкость арбалетчиков и желая довершить начатое, в воротах показалась группа стражников. Вандер сжал и разжал левую ладонь. Подчиняясь его воле, вперед устремилась огненная ящерка. Она быстро обрастала по пути сородственниками, превращалась в огненный шар.

Косматый шар, словно пылающее солнце, врезался в ворота. Во все стороны ударили огненные брызги. Вышедшие за ворота стражники в ужасе бросилась обратно. Ворота занялись огнем. Изнутри послышались ругань и крики, полилась вода, но языки пламени уже поджаривали арбалетчиков. Те, крича и ругаясь, начали исчезать из виду, должно быть, прыгали вниз.

Вихрь поднялся напротив ворот, задувая огонь внутрь, не давал никому выйти. Дым ел глаза и мешал стрелять сквозь огонь.

Маги, воспользовавшись замешательством атакующих, подбежали к сидевшему товарищу и оттащили его на безопасное расстояние, потом бросились к следующему.

Вандер бежал в направлении Диониса, тот из последних сил отбивался. Правда, одного из нападавших ему удалось ранить в бедро, и тот, держась рукой за рану, остался сторонним наблюдателем. Но оставшиеся двое, почуяв, что их жертва уже выдыхается, усилили атаку.

Первым Вандера заметил раненый и начал потихоньку отходить в сторону ворот. однако по мере приближения скорость его отступления увеличилась до бега во всю прыть. Убегая, раненый стражник что-то крикнул своим товарищам. Те замерли на мгновение, бросили взгляды на зловеще блестающий клинок в руке Вандера и начали отступать.

Дионис издал победный клич. Его меч засверкал яростней.

Стражи не стали искушать судьбу, отскочили и ударились в бега. Дионис в порыве ликования поднял меч над головой, заулюлюкал и тут же замолчал. Его слуха коснулся звук быстро приближающихся шагов за спиной. Он обернулся и увидел Вандера. На его широком лице мелькнула тень радости, перешедшая в досаду.

– Ну вот, испортил все, – проговорил он ворчливо. – Еще чуть-чуть – и я задал бы им такую трепку!

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Вандер, пряча клинок в ножны. – Так что тут у вас произошло?

Глава 17. Генерал Воислав

– Что произошло? – Дионис вытер пот со лба. – Пошли лучше к магам. Они подробней расскажут. Я встрял в это безобразие, когда они выбежали из ворот цитадели, предварительно распугав охрану разрядами маны. Я в это время горло промывал у себя в хижине и некоторые подробности упустил, как понимаешь.

Меня прямо подбросило, когда я услышал этот скрежет, выворачивающий наизнанку душу, точно железом по стеклу. Затем оглушительный хлопок. Я выскочил наружу. Один охранник катался по земле, объятый пламенем, другой старательно вжимался в стену прохода, пытаясь стать невидимым для магов, пробегавших мимо.

Первым бежал Томас. Поравнявшись со мной, он крикнул:

– Нас предали!

Магов преследовала группа стражников, облаченных в тяжелые доспехи. Я насчитал четверых. Они что-то кричали насчет приказа Гордона.

Я подождал, когда стражники приблизятся ко мне. Один из них остановился и достал из-за спины арбалет, стал взводить. Не раздумывая, я всадил ему в бок меч и побежал вслед за магами. Оставшиеся, опомнившись, напали на меня. Пятясь и отступая, я сдерживал их, как мог. У охраны ворот хватило ума не вмешиваться в происходящее. Страх перед магами оказался сильнее преданности Гордону.

На нашу беду из цитадели уже бежала подмога – еще несколько человек с арбалетами, точно таких же отморозков, как и те трое, с которыми я дрался. Они не стреляли, боясь задеть кого-нибудь из своих. Растолкав охрану, эти люди вскарабкались на настил над воротами. Остальное ты знаешь.

Вандер и Дионис подошли к магам. Ранение в спину получил Коллисто, в руку и ногу – Доман. Раненые лежали на земле. Рядом с ними в некоторой растерянности пребывали Томас и Добемир.

Томас был напуган серьезным ранением своего учителя, а Добемир, хотя и был профессиональным врачом, но, не имея под рукой микстур, настоек и хирургического инструмента, находился в некотором замешательстве. Болты попали Доману в мягкие ткани и не представляли особой угрозы для жизни, а вот ранение Коллисто было опасным. Болт вошел между ребрами и повредил легкое.

Вандер с Дионисом помогли отнести раненых к реке, подальше от глаз стражей, которые все наглее выглядывали из-за чадящих ворот. Однако тлеющие угли обгоревших ворот пока отрезвляли их буйные головы. Стражи понимали, что тягаться с магами выше их сил и возможностей, им оставалось только сотрясать воздух, выкрикивая грязные ругательства.

Закончилось тем, что Добемиру надоело выслушивать их крики, и он достал из кармана руну. Голубой разряд маны взвихрил пространство между ним и воротами. Эта искривляющая окружающие предметы пучность быстро двигалась в сторону ворот, превращаясь в огненный шар.

Разбрасывая во все стороны огненные брызги, словно плюясь, с треском раздираемой ткани шар стремительно влетел в проем и взорвался там ярко-красной вспышкой, наделав много шума. Послышались вопли. Лежащий на земле Доман приподнялся на здоровой руке и, взглянув в сторону крепости, злорадно ухмыльнулся:

– Теперь надолго заткнутся. Это им за всех нас.

Вскоре подошел караван. Леслав, увидев последствия побоища, присвистнул.

Вандер подошел к одному из сопровождавших караван стражей, взял у того какой-то пузырек.

– Это вытяжка из болотной травы, – сказал он, протягивая пузырек Добемиру. – Хорошее обезболивающее. Дай шестьдесят капель Коллисто и тридцать Доману.

У одного из носильщиков нашлась глиняная кружка. Добемир зачерпнул воды из реки и напоил раненых. Затем с помощью Вандера извлек из ран Домана застрявшие болты. Коллисто трогать не стали: Добемир опасался легочного кровотечения. Решили до Свободного оставить все как есть. Соорудили носилки из веток прибрежных деревцев, положили на них раненых, и отряд медленно двинулся по тропе, обходя безмолвствующую крепость и спинами чувствуя поедавшие их взгляды.

Шли не торопясь, с остановками для отдыха. Немного придя в себя от пережитого, Томас рассказал Вандеру о произошедшем.

Коллисто собрал всех магов и сообщил, что барон Гордон просил согласия на захват Новой шахты, предлагал поучаствовать в этом мероприятии. Но верховный маг в резких тонах отказался. Он сказал Гордону, чтобы тот оставил эти мысли, ибо королю это не понравится. Лучше поискать новое месторождение, а маги в этом помогут.

Но Гордон вспылил и заорал, что он плевать хотел на короля, что он здесь сам король! Коллисто ответил, что если все обстоит именно так, то они немедленно уйдут в Свободный лагерь. Такой поворот Гордона явно не устраивал, и он, понизив тон, попросил верховного мага не горячиться, а дать ему подумать до утра. Коллисто согласился. Никто даже не мог предположить, что головорезы Гордона вломятся под утро в храм, высадив дверь бревном.

Первыми приняли бой Томило и Родогор. Они спали в нижних комнатах. Силы были неравны. Они погибли, но спасли всех остальных. Когда нападавшие, сделав свое черное дело, кинулись к лестнице, ведущей на второй этаж, их встретил объединенный шквал огня. Никто не уцелел. Те, кто находился за пределами храма, разбежались.

Коллисто велел забаррикадировать входную дверь, что и было исполнено. В ход пошли шкафы, столы и прочая мебель.

Маги просидели в готовности до утра. Никто не возобновлял попыток штурма, как, впрочем, никто и не предпринимал попыток вести переговоры. Плац перед храмом оставался пустынным. Коллисто высказал предположение, что, вполне возможно, большая часть стражников в настоящее время штурмует Новую шахту и поэтому никому до магов нет дела. Но это пока. Значит, самая пора прорываться из крепости.

Было решено сначала ударами огненных шаров по площади разогнать сторонников Гордона, а потом ударить по воротам и идти на прорыв. Вполне возможно, кто-нибудь встанет на нашу сторону. Остальное уже известно.

Томас замолчал и долго шел, погруженный в свои мысли. Его лицо было печальным. Когда настала его очередь нести раненых, он безропотно подставил свое плечо.

Через час-полтора впереди показались ворота поселения. На широкой поляне все так же паслись дронты и зеленела трава.

Стражники встретили отряд настороженно. Их настороженность относилась не к послушникам из монастыря, не к сопровождающим их стражам. Они к ним привыкли, ибо подобные караваны раз, а то и два раза в неделю прибывали в Свободный. Их был непривычен Вандер своим новым доспехом, а также маги и Дионис. Стражники, вполне возможно, преградили бы им путь, если бы не раненые. Они догадывались: что-то произошло в Старой крепости, маги и Дионис не гости, а беженцы.

Атмосферу недоверия разрядил Меша, присланный Яном для усиления охраны.

– Вандер! Дружище! – воскликнул он, узнав Вандера. – Наслышаны, наслышаны мы тут о твоих похождениях.

– Каких это таких похождениях?

– Ну как же, всех побил на арене…

– Предположим, не всех, Домаша так и не побил. Да, кстати, он в лагере.

– Нет, – с печалью в голосе ответил Меша. – Из Старой крепости он не возвращался.

– Понятно. Что у вас произошло, если охрану, смотрю, усилили?

– Гордон напал на Новую шахту и захватил ее. Что с магами?

– Тот же сумасшедший хотел убить их.

Меша от удивления присвистнул:

– Скажите пожалуйста! Дела… А ты сейчас в монастыре?

– Да, вот принесли вам вытяжку для обмена.

– Это хорошо, проходите. Эй, Нельсон! – крикнул Меша одному из охранников. – Пойдешь с ними. Проследи, чтобы в верхних воротах без задержки пропустили. И сразу же дуй к магам, сообщи о прибывших, а то еще не узнают Вандера. Вон как вырядился! Завидую! И меч крутой!

– Переходи к нам, и тебе такой выдадут, – улыбнулся Вандер на прощание.

– Сомневаюсь…

Начальник охраны верхних ворот даже не стал останавливать отряд, а лишь поприветствовал Вандера.

– А ты здесь, оказывается, знаменитость, – заметил Леслав.

Томас крутил головой, рассматривая все вокруг. Он никогда не был в Свободном, и его все интересовало: террасы с рисовыми полями, плотина, таверна на сваях посреди рукотворного озера и громадный грот с пещерным поселением.

Когда отряд во главе с Вандером подошел к гроту, их уже ждали. Среди встречающих были наемники, граждане и маги. Весть, что пришли маги из Старой крепости и среди них есть раненые, разнеслась по всему поселку очень быстро. Всем хотелось посмотреть на них, и со всех концов обширного грота текла вереница людей. Вскоре было не протолкнуться.

– Эй, расступись, – кричал высокорослый крепкого телосложения наемник с огромным топором за спиной, раздвигая толпу сильными руками и освобождая место для прохода отряда. – Не толпитесь! Не цирк. Дайте людям пройти. Раненых несите наверх. Эй! Вы, четверо! Возьмите носилки! Ты, ты и ты. И аккуратно, черти! Не бревна несете.

– Глеб! – закричал Леслав, увидев друга.

Гигант с топором оглянулся, и его полные губы расплылись в улыбке:

– Леслав, чертяка! Каким ветром ты здесь?

– Пришел с Вандером. У нас такие дела творятся!

– И у вас тоже? Что случилось с долиной? Ты в курсе, что Гордон шахту захватил?

– И магов пытался убить. И убил бы, если б мы не подоспели. Едва их отбили.

– Что делается… Значит, так, занимай с послушниками эту хижину. Шусту скажи, чтобы на время исчез, пока вы здесь. Еще увидимся.

– Увидимся, – проговорил Леслав и направился выполнять распоряжение Глеба.

– Да! – крикнул он вслед гиганту. – И Дионис здесь!

– Дионис? А что он здесь делает? Ну да… Кто ж еще магов защищать будет.

Эй, Дионис! – крикнул Глеб, усмотрев в толпе затерявшегося Диониса, того выдавал черно-красный доспех.

Дионис услышал, что его зовут, огляделся и махнул рукой пробиравшемуся к нему Глебу.

– У тебя есть чем промочить горло? А то пересохло совсем, – вместо приветствия спросил он.

– Узнаю тебя, чертяка – любителя монастырского вина из запасов Гордона. Как теперь без него будешь?

– Кого? Вина или Гордона?

– Вина, конечно. С Гордоном, как я понимаю, дорожки у тебя разошлись. Этот стервец захватил ночью нашу шахту.

– Придет время – выкурим, – раздался сзади знакомый голос.

Дионис оглянулся:

– А, Ян, пройдоха! И ты здесь?

– Гм, а где мне еще быть? Это ты ведь в гости пожаловал. Пошли в таверну, угощаю, – проговорил Ян, увлекая Диониса за собой. – Расскажешь, как все произошло.

– Постой! – остановился вдруг он, бросив взгляд в глубь грота. – А это кто там, рядом с магами? В черном доспехе с катаной за спиной?

– Вандер это. Или ты с ним не знаком?

– Не признал сразу. Он ведь сейчас в лагере на болоте? Поговаривают, что правая рука Ю’Винтина.

– Вполне возможно. Он славный парень! Если б не он, не болтал бы я сейчас с тобой. Его как черти ладана боятся головорезы Гордона. Не поверил бы, если б сам не увидел. Трое, которые чуть меня не угрохали, завидев его, бежали во всю прыть. Поначалу, правда, думал, что это я их достал, но оказалось, нет.

Раненых магов из Старой крепости внесли в просторную пещеру, где обосновались местные маги. Здесь всем командовал Неделя. Это был высокий мужчина в темно-синей мантии, лет сорока пяти, темноволосый, с прямым носом, широкими черными бровями. Его карие с небольшим прищуром глаза смотрели на всех с внимательным добродушием. Он выделил каждому прибывшему келью. Наиболее просторные достались раненым.

У алхимика Радоша был богатый ассортимент мазей, зелий, настоек. Добемир повторно обработал раны Доману, наложил повязки. Затем наступила очередь Коллисто. Решили оперировать. Добемир погрузил верховного мага в коматозное состояние и приступил к операции. Ему ассистировал Радош. Операция прошла успешно.

Добемир задернул штору, прикрывающую вход в келию, где лежал раненный в спину Коллисто, когда к нему подошел худощавый, начинающий седеть маг в темно-синей мантии. Губы поджаты, крючковатый нос, цепкий взгляд серых глаз. В нем Добемир узнал Самсона.

– Я могу видеть Коллисто? – спросил он.

Добемир покачал головой.

– Каллисто сейчас беспокоить нельзя. Он в очень тяжелом состоянии.

– А когда можно будет?

– Дня через три, если никаких осложнений не будет.

– Вы Самсон? – спросил подошедший Вандер.

– Да, – ответил маг, окидывая того оценивающим взглядом – А вы, стало быть, Вандер?

– Совершенно верно. Где мы можем поговорить?

– Пройдемте в библиотеку, молодой человек.

Самсон сел сам и жестом пригласил спутника последовать его примеру.

– Чему обязан?

– Я прибыл сюда по поручению совета гуру братства.

– Почему совета?

– Ю’Винтин в тяжелом состоянии. И пока он не встанет на ноги, лагерем будет управлять совет.

– Что произошло с Ю’Винтином?

– Два дня назад его пытался убить Аль-Галим. Но он потерпел неудачу и бежал из обители вместе со своими приспешниками.

– Аль-Галим, – медленно произнес Самсон, глядя в сторону. – Это не вы ли, молодой человек, передали через Леслава, что Аль-Галиму известна тайная тропа к Новой шахте?

– Совершенно верно. И насколько знаю, шахту уже захватили.

– Мда. Сегодня ночью. Приношу вам свое извинение проявленным недоверием. Это нам урок. Но почему Гордон пошел на это?

– Аль-Галим обрушил шахту Старого лагеря, вынудив этим Гордона действовать. Также маги ему воспротивились, и он решил их убить.

– Мы приютим наших братьев и окажем их всяческое содействие. Но откуда Аль-Галим узнал о тайной тропе?

– От дравидов. Вернее, их шаманов.

– Дравидов? Ничего не понимаю.

– Когда Аль-Галим бежал, наши разведчики проследили за ним. Он ушел в пещерный храм, что находится недалеко от обители, сразу за ущельем. Перед самым храмом его встретил отряд дравидов. При приближении Аль-Галима с приспешниками дравиды расступились, пропустили их в храм. Заметьте, дравидов там до этого никогда не видели. Это событие, собственно говоря, и побудило совет отправить к вам караван с имеющимся у нас запасом вытяжки.

– Чего вы хотите?

– Совет опасается, что Аль-Галим захочет взять реванш и вместе с дравидами напасть на лагерь. Нам нужно оружие: длинные мечи и арбалеты. Просто физически наш кузнец не успеет выковать необходимое количество. Он и так работает, не разгибаясь, целыми сутками.

– По вашим словам получается, что причиной всех событий, произошедших за последнее время, является Аль-Галим. Чего он этим добивается?

– Нам тоже хотелось бы это знать. Я не удивлюсь, если причина неудачи в возведении купола тоже будет связана с ним.

– Да… – в задумчивости проговорил Самсон, подымаясь. – Насчет оружия, мы попробуем вам помочь. Я сегодня же переговорю с Воиславом.

– С вашего позволения я сам попробую поговорить с ним. Я сошлюсь на вас, если вы не против?

– Конечно, конечно, – погруженный в свои мысли ответил Самсон. – Я должен обдумать все, что вы мне рассказали. Завтра с утра найдите, пожалуйста, меня, у меня будут к вам вопросы.

Вандер улыбнулся.

– Я планирую к вечеру вернуться в лагерь.

– Жаль, очень жаль, но все равно выберите время и посетите нас. Думаю, у нас будет, что обсудить с вами. Прощайте. Желаю вам успешно добраться до места. Генерала Воислава найдете в соседней пещере.

Вандер вышел из библиотеки. Возле кельи, где лежал Коллисто, прохаживался Добемир, он кого-то поджидал. Увидев Вандера, окликнул его.

– Коллисто пришел в сознание и хочет вас видеть. Говорит, это срочно и важно.

Вандер вопросительно посмотрел на врача. В ответ тот пожал плечами:

– Вы заходите, я подожду здесь.

Вандер откинул полог и вошел в келью. В помещении резко пахло спиртом и с детства знакомым рыбьим жиром. Этот запах нельзя спутать с другими.

Вандер рос болезненным ребенком. Его мать по совету странствующего лекаря, чудом забредшего в их деревушку, поила сына рыбьим жиром, который по ее просьбе привозил торговец.

Помнится, это была отменная дрянь. Мальчик категорически отказался его пить. Плотно сжимал губы и не поддавался ни на какие уговоры. Кончалось все банально просто. Матушка отвешивала ему увесистый подзатыльник и, пока он орал, вливала в рот ложку рыбьего жира. Так что хочешь, не хочешь, а глотай. Как ни странно, рыбий жир помог.

Потом лекарь забредал еще не раз. Окончилось все тем, что он забрал мальчика с собой, отвел его в ближайший монастырь, где Вандер стал учиться. Матушка навещала его часто, была очень горда, что сын вырастет грамотным человеком, станет торговцем, как она тогда думала. Но судьба распорядилась по-своему…

Проведя четыре года в монастыре, это щупленький, лопоухий, с большими выразительными серыми глазами на удивительно живом лице мальчик чем-то привлек внимание настоятеля. Хотя не был ни первым учеником или общителен со сверстниками. Любил одиночество. Мог часами лежать у муравьиной кучи. Или, спрятавшись в кустах, следить за медитацией настоятеля. Посмотреть было на что. Медитировал настоятель, как правило, в утренние часы, когда над горами только занималась заря.

Он сидел неподвижно под любимыми деревьями на лесной полянке в отдалении от монастыря. Около него собиралось разное зверье. Особенно впечатляющим было появление тигрицы. В зубах у нее был детеныш. Она по-кошачьи мягко приближалась к настоятелю, клала к его ногам тигренка и грациозно удалялась в заросли.

Как потом объяснили Вандеру, место у ног медитирующего настоятеля, по мнению тигрицы, было самым безопасным. Прежде чем отправиться на охоту, она приносила сюда свое чадо, хотя вряд ли кто-нибудь покусился бы на него и в ином месте, зная свирепый нрав этой хищницы.

После четырех лет обучения наставник объявил матушке, что ее сын будет продолжать учиться дальше. Матушка сначала опечалилась, что Вандер не станет торговцем, а потом даже обрадовалась, узнав, что если он пройдет испытания в ашраме Странников, то, вполне возможно, станет настоятелем или магом.

В ашрам Вандера отвел все тот же лекарь…

Коллисто лежал на животе. Он был раздет, укрыт сверху войлочным одеялом. Услышав шаги, повернул голову, и Вандер увидел, что цвет лица мага был сродни его седеющим волосам. Коллисто попробовал улыбнуться, но у него это вышло плохо. Рана болела, и каждое движение усиливало боль.

– Это ты, Вандер, – тихо произнес маг. – Хорошо, что зашел. Хочу, чтобы ты забрал Томаса. Он, как ты, наверное, знаешь, мой ученик. Я хотел бы, чтобы ты продолжил его обучение.

– Но я…

– Не будем об этом. Мы прекрасно понимаем друг друга, – Коллисто внимательно взглянул в глаза Вандеру. – Томас стоит большего, чем я могу ему дать. Пожалуйста.

– Хорошо, я выполню вашу просьбу, но ничего обещать не могу. Все будет зависеть от него.

– Иного я и не желал услышать, – Коллисто от усталости закрыл глаза.

Вандер поправил сползшее одеяло и тихонько вышел.

– Дай ему тридцать капель вытяжки, – обратился Вандер к Добемиру. – Пусть поспит. Чем больше он будет спать, тем быстрее пойдет выздоровление. Вытяжка, кроме того, что утоляет боль, еще и восстанавливает силы. Что ни говори, Аль-Галим знает толк в алхимии.

– При чем тут Аль-Галим? – не понял Добемир.

– Вытяжка из болотника – это его изобретение. Ну, прощай! Я сюда сегодня, наверное, больше не загляну. Ты не знаешь, где можно найти Томаса?

– Прощай! Удачи тебе. Позволь еще раз выразить тебе сердечную признательность за все, что ты сделал для нас. Томаса я видел внизу у наемников.

– Спасибо. Удача как раз мне будет кстати, – улыбнулся Вандер.

В центре небольшой террасы в окружении четырех хижин горел костер. Вокруг него на лавочках сидели наемники. Красным и желто-коричневым пятнами на фоне их серых меховых доспехов выделялись одеяния Томаса и Леслава. Леслав о чем-то увлеченно рассказывал, выразительно жестикулируя при этом руками. Временами он обращал лицо в сторону Томаса, как бы ища поддержки, и снова продолжал свой увлеченный рассказ.

Вандер отозвал Томаса в сторону:

– Пойди попрощайся со своим учителем. Коллисто хочет, чтобы ты пошел со мной.

Вандер поднялся вверх, но на этот раз к пещере генерала Воислава. Около входа в нее стояли стражники.

– Генерал у себя? – спросил Вандер.

– Да, – ответил один из стражей, пропуская его.

«Слава летит впереди героя», – подумал Вандер, переступая порог пещеры и откидывая полог.

За столом в дальнем углу пещеры при неярком свете свечи сидел человек лет сорока, одетый в доспех из волчьих шкур. У него были мягкие черты лица человека, привыкшего обдумывать каждый поступок, и твердый, решительный взгляд. Взгляд человека, сразу же применяющего в деле обдуманные загодя мысли.

Войдя, Вандер споткнулся о взгляд карих глаз, смотревших пристально из-под густых бровей.

– Вы Вандер? – спросил Воислав.

– Да.

– Зачем пожаловали? Надеюсь, не о своих подвигах рассказывать? А то о них и так наемники все уши мне прожужжали.

– Нет, не о них, – улыбнулся Вандер.

Его улыбка была настолько обезоруживающей, что генерал улыбнулся в ответ.

– Умеете вы, однако, людей привораживать, – сказал он. – Это что, магия? Или от природы?

– Последнее, – простодушно ответил Вандер. – Пришел я к вам вот по какому поводу… – и рассказал о недавних событиях в обители и беседе с Самсоном.

– Мне все ясно. Как я понял, верховный маг не возражает. Выделю вам сорок мечей и десять арбалетов. Больше, к сожалению, дать не могу. Сами понимаете наше положение.

– Хорошо. И на том спасибо.

– Тогда прощайте. Желаю удачно добраться. Я бы посоветовал вам не возвращаться прежней дорогой. Всякое может быть. Пойдите лучше через земли дравидов. На первый взгляд, опасно, но если подумать, то не очень. Во всяком случае отсутствие засад гарантировано.

– Хороший совет, обязательно им воспользуюсь. Только у меня есть еще одно дело. Я бы сказал, деликатное. Можно присесть?

– Конечно, присаживайтесь, – Воислав подвинул гостю скамью. – Извините, я как-то не подумал. Голова занята ночными событиями. Но тропу мы все-таки нашли, правда поздно, но нашли. Выставили там засаду. Теперь у Гордона нет доступа к шахте. Единственное, что ему осталось, это штурм самого поселения. Но вряд ли он на это отважится.

– Даже если получит подкрепление в лице Аль-Галима с дравидами?

– Даже так. Укрепления им никогда не взять штурмом.

– Я рад вашей уверенности. Тем более если случится, что Гордон осадит Свободный, вы всегда можете рассчитывать на наш удар ему в тыл.

Генерал улыбнулся.

– Спасибо, мой юный друг. Такого ответа от вас я и ожидал. Что ж за деликатное дело у вас ко мне?

Вместо ответа Вандер достал из потайного кармана золотой кулон, на цепочке и положил возле Воислава. Генерал взглянул и переменился в лице. Оно стало серьезным, на лбу выступил пот.

– Вы узнали этот кулон? – спросил Вандер.

Воислав кивнул, не отрывая взгляда от кулона.

– Это кулон покойной королевы, – продолжал Вандер. – Мне дал его король. Как вы понимаете, единственная вещь, которой он дорожил после ее смерти. И тем не менее передал мне… для вас, мой генерал.

– Мне?..

– Да, в знак вашего с ним примирения. Король сожалеет о случившемся. Он совсем не виноват в том, что произошло, можете спросить об этом придворного мага Орея.

Воислав натянуто улыбнулся. Вандер, не обращая внимания, продолжал:

– После похорон он заперся у себя в опочивальне и не выходил несколько дней, а когда пришел с себя, то, узнав, что произошло, развесил по столбам всех причастных к вашему судилищу. Он сожалел лишь, что не оставил хотя бы одного, чтобы отправить его к вам.

– Я вам верю, Вандер, – сказал тихо генерал, беря в руки кулон и открывая его. Внутри оказалась портретная миниатюра красивой женщины.

– Только почему король так долго молчал?

– А как вы считаете, много желающих добровольно попасть сюда?

– Вы правы. А вы, значит…

– Не совсем. Я здесь, можно сказать, по делам. Моя задача – понять причину неудачи в возведении купола. Работы по его устранению уже ведутся. Думаю, недели через две эта проблема будет решена.

Вандер помолчал немного и добавил:

– У меня будет к вам еще одна просьба. Проследите, чтобы маги ни в коем случае не взорвали хранимый ими люцидий. Взрыв не разрушит купол, а только расширит его. И тогда под куполом может оказаться весь остров.

– Как я понимаю, вам на руку захват шахты Гордоном?

– Отчасти да. Поэтому не спешите ее освобождать.

– Сделаю, что в моих силах. Прощайте.

Вандер вышел. Через час носильщики выгрузили вытяжку из мешков и запаслись оружием. Воислав к сорока добавил еще десять мечей. Караван двинулся в обратный путь.

Выйдя из Свободного лагеря, отряд повернул направо и пошел по каменистой тропе, которая полого поднималась вдоль кряжа.

Глава 18. Дравиды

Спустя полчаса отряд поднялся на перевал. Внизу расстилались земли дравидов. Это было обширное горное плато с небольшой долиной, зажатой между скалами. В долине располагалась деревня дравидов, отделенная от внешнего мира бревенчатым частоколом с воротами. Среди зелени угадывались отдельные строения, выглядывали остроконечные крыши.

Большую часть плато покрывала растительность – деревья, кустарники. Деревья росли как небольшими группами, так и по отдельности. Остальная часть плато являлась каменистой пустошью. Заканчивалось плато возвышенностью, на вершине которой виднелись развалины старинной крепости.

По плато бежала река. Она внезапно появлялась из-за возвышенности и, сделав пару петель, терялась в озере, чья водная гладь поблескивала с правой стороны. Около озера стояла башня. Это было древнее строение, выложенное из крупных серых блоков.

– Это случайно не башня Сороса? – спросил Вандер у Леслава.

– Она самая.

Дороги и тропинки пересекали плато в разных направлениях. Они то карабкались на возвышения, то ныряли в углубления, пропадая из виду. То тут, то там громоздились отроги скал. Полуразвалившиеся сторожевые башни напоминали о былой жизни в этих местах. Внизу, у начала перевала, зеленым клином раскинулся перелесок.

– Ты знаешь, куда идти?

– Да, – ответил Леслав. – Нужно дойти вон до тех развалин и повернуть влево. Там ущелье. По нему вниз, в долину, и упремся в старый замок. Аккурат напротив его восточных ворот.

– Значит, туда и идем, – сказал Вандер. – Ты и Томас пойдете впереди, отряд за вами. Если обнаружите патруль, подайте знак. И не забывайте об осторожности, чтобы вас не обнаружили. Выдвигайтесь потихоньку.

Подождав пять минут после того, как разведчики скрылись в перелеске, отряд начал спускаться с перевала. Местами спуск был крутым, и обувь скользила по мелким камням. Чтобы не упасть, приходилось цепляться за кустарник и руки товарищей. Так, поддерживая друг друга, отряд подошел к перелеску.

Перелесок встретил глухой тишиной. Это сверху он казался легко проходимым, на самом деле буйно зарос мелким кустарником и ежевикой, которая оплела своими колючими ветвями все вокруг, образовала живую стену, оставив только узкую тропинку, по которой можно было продвигаться с большой осторожностью, опасаясь поцарапать ноги или руки. Ветви ежевики свисали к проходу и цеплялись за одежду.

Вандеру не нравилось это место. Он остановил отряд, а сам решил пойти вперед и осмотреться. Вскоре натолкнулся на идущего навстречу Томаса.

– Что, дравиды? – вполголоса спросил Вандер.

– Нет. Меня прислал Леслав, чтобы сказать, что перелесок чист и можно идти.

– А где сам Леслав?

– Дежурит вблизи опушки.

Вандер сделал знак рукой, и отряд снова двинулся вперед. Вскоре стена ежевичных зарослей закончилась и тропа резко отклонилась вправо, обогнув каменную глыбу. Пахнуло сыростью, и Вандер сначала услышал, а затем увидел, как по стене кряжа звонко стекает вода. На уровне человеческого роста пробился родник. Его серебристые струи широко бежали по камню, щедро поили землю.

«Вот и нашлась причина образовавшимся зарослям», – подумал Вандер. Но подойти к роднику и подставить под тугие струи ладонь, чтобы попробовать на вкус воду, было нельзя: сразу от тропы до каменной стены кряжа стояла непролазная топь разбухшей почвы.

Кто-то из послушников попробовал это сделать, но сразу же застрял, утонув по щиколотки в вязкой грязи. Его вытащили под смех товарищей. Вскоре буйство зелени пошло на убыль, и под ногами снова зашуршал мелкий камень вперемешку с прошлогодней листвой.

У опушки поджидал Леслав.

– Вы постойте здесь, – обратился он к Вандеру, – а мы с Томасом подымемся на холм. Оттуда хорошо видны подступы к сторожевой башне. Если будет чисто, подам знак.

Леслав и Томас добрались до вершины холма. Леслав, не заметив ничего подозрительного, помахал рукой.

Когда отряд вошел в ложбинку, неожиданно появился Томас.

– Дравиды у башни! – произнес он, запыхавшись.

Вандер велел отряду остановиться, а сам вместе с юным магом поднялся на холм к Леславу.

На расстоянии примерно в четверть мили¹³ к разрушенной сторожевой башне двигался патруль. Четыре вооруженных топорами дравида спускались по отлогой дорожке со стороны возвышенности.

Дорожка, по которой двигался патруль, у сторожевой башни расходилась на три стороны. Одна ее часть бежала к холму, на вершине которого находились путники. Другая, изгибаясь, уходила в сторону деревни. Третья – вела к распадку, переходящему в ущелье, красно-коричневая стена которого хорошо было видна отсюда.

– Подождем, – проговорил Вандер, глядя на медленно двигающийся патруль. – Может быть, свернут к деревне.

Но дравиды подошли к развалинам и остановились. И уходить, похоже, никуда они не торопились. Присели на камни, оставив своего товарища стоять на дозоре. Достали трубки, закурили.

До патруля было примерно сто шагов, поэтому Вандер и Леслав могли их хорошо разглядеть.

Дравиды внешне мало чем отличались от людей, но были гораздо выше и сильнее. Ростом от семи футов¹⁴, руки длинные, достигающие середины бедра. Голова немного приплюснутая, с узким лбом и массивной челюстью, надбровные дуги нависали над глазами. Одеты они были в кожаные доспехи и обувь, похожую на мокасины.

Дравиды курили и вели беседу, обрывки которой долетали до укрывшихся в траве Вандера и Леслава. Вандер прислушался. Язык показался ему знакомым. Наличие множества гортанных и шипящих звуков делало его похожим на язык горцев, населяющих родные места. Эта была очень древняя народность, сохранившая язык ушедшей эпохи.

Сзади раздался шум. Вандер оглянулся – Томас подкрался к ним. Он так и не сумел побороть своего любопытства и сгорал от желания хотя бы одним глазком взглянуть на живых дравидов. Леслав на него цыкнул:

– Замри!

Но Томас не последовал совету и ползком приблизился к Вандеру.

– Ух ты! – сказал он, разглядывая патруль. – Какие огромные! Вот только рогов нет.

– Почему нет? – улыбнулся Вандер. – А вон у того рыжего разве не рога?

– Нет. Это шлем с рогами.

– А ты внимательный. Рога на шлеме являются знаком отличия. Они определяют ранг военачальника. Вернее, их цвет. У этого черные.

– Откуда ты знаешь? – спросил Леслав.

– Там, где я родился и провел детство, в горах живет одно древнее племя. У них похожий язык и сохранились подобные знаки отличия. Они прирожденные маги и кузнецы. О металле знают все. У одного из них, его звали мастер Вулкан, я работал одно время подмастерьем.

– Ты понимаешь, о чем дравиды говорят?

– Немного. Отдельные фразы. Но думаю, этого будет достаточно, чтобы попробовать с ними пообщаться.

– Ты что, хочешь туда пойти? – спросил Томас дрогнувшим голосом.

– Пока нет. Но если они через полчаса не уйдут, придется идти.

– И что ты будешь делать? – спросил Леслав.

– Попробую договориться. Может быть, пропустят. Как-никак одичавшая ветвь наших предков.

– Дравиды наши родственники? – недоверчиво глянул на Вандера Томас.

– В какой-то степени да. Когда-то очень давно, еще до битвы титанов, человечество внешне было похоже на дравидов. Такие же приплюснутые головы. Среди них были гиганты и пигмеи. Различались они и цветом кожи: красные, черные и желтые. Встречались и белокожие. Битва титанов разделила тогдашнее человечество на две неравные части. Меньшая была спасена Странниками, переселена в безопасные районы и стала родоначальником нынешнего человечества. Другую, большую часть, поддержавшую так или иначе восставших шаманов, постигла участь погибшего материка. Остатки же были разбросаны по миру… Ну, ладно, я пошел. Сохраняйте спокойствие, что бы ни произошло. Надеюсь, все понятно?

Леслав и Томас по очереди кивнули. Вандер встал, отряхнул пыль с доспеха и двинулся по дороге к сторожевой башне.

Заметив Вандера, рыжий дравид выбил трубку, спрятал ее в карман и вышел на дорогу.

– Куда, мору? – пробасил он, когда до Вандера оставалось шагов пятнадцать.

– Ты нашу речь знаешь? – удивился Вандер, останавливаясь.

– Когда трешься бок о бок, многое узнаешь, – ухмыльнулся дравид.

– Понятно.

– Зачем идешь?

– Торговец я.

– Торговец, а где твой караван?

– За холмом, в низине. Пропустишь?

– Заплатишь – пройдешь.

– Сколько?

– Половину! – оскалился дравид.

– Не многовато ли?

– В самый раз. Нам спешить некуда. Мы подождем, – ответил рыжий дравид и, обернувшись к другим дравидам, произнес несколько фраз на гортанном наречии.

Вандер понял: дравид велел разводить костер, устраивать большой привал.

– Зачем привал? – спросил у дравида Вандер, переходя на его язык.

Рыжий дравид с изумлением посмотрел на пришельца.

– Откуда язык наш знаешь?

– Когда трешься бок о бок…

– Гм. Что хочешь?

– Поединок. Проиграешь ты – пропустишь караван. Проиграю я – заплачу половину.

Дравид засмеялся. Смех у него был глубокий, гортанный. Вслед за ним загоготали и его товарищи.

Отсмеявшись, рыжий дравид вытер слезы и прорычал:

– Мору, ты глупый, как и весь твой род. Если выиграю я, то заберу все. Разве это не понятно? А вообще ты мне нравишься. Ты смелый, раз бросаешь мне вызов. Я буду драться с тобой. И если победишь ты, то мы не станем задерживать твой караван. В чем я сомневаюсь… Ты, мору, слабый.

– Я готов, – сказал Вандер, принимая боевую стойку.

Рыжий дравид с сомнением окинул его взглядом и посмотрел на своих все еще скалящихся товарищей, как бы ища поддержки, а может быть, приглашая повеселиться над неразумным мору. Поднял топор и встал напротив. Другой дравид подошел сбоку вскинул руку и что-то рявкнул, резко опустив ее, отскочил в сторону. Бой начался.

Рыжий дравид внезапным хорошо отработанным движением, без предварительного размаха, послал топор в голову противника, делая шаг вперед. И был крайне удивлен, когда топор, просвистев, ни на что не наткнулся. С резвостью, не свойственной его громоздкой фигуре, он скорее автоматически, чем осознанно тотчас же отскочил назад.

Мору был на месте, только переместился на шаг влево. Он держал свою железку, которой впору было только ковырять в зубах, а не использовать в качестве серьезного оружия, над плечом, рукоятью вперед. Его реакция и то проворство, с которым он это проделал, вызвали восхищение.

– Мору, – грудным голосом произнес дравид, – а ты не так уж плох. Тебя как зовут?

– Вандер.

– Меня Ур-Крах. Запомни. Не всякий успевал уклониться от моего удара. Продолжим?

– Продолжим.

Дравид, перехватывая рукоять топора из одной руки в другую, наседал на Вандера, заставляя уворачиваться от удара, то с одной, то с другой стороны; держал его на расстоянии, не давая возможности нанести ответный удар. По ухмылке, застывшей на морде дравида, было видно, что это доставляет ему удовольствие. Он играл со своим противником.

Наконец он решил поставить точку в игре. Взревев с силой, которой мог позавидовать даже мракорис, прыгнул вперед и ударил широким кругом. Лезвие топора со свистом разрубило воздух.

Вандер среагировал моментально. Он упал на землю, перекатился вперед, оказавшись таким образом позади дравида, но наносить удар в спину не стал.

Дравид буквально опешил, не обнаружив своего противника. Это было заметно по его недоуменной физиономии. Наконец он его увидел позади себя. Руки дравида действовали автоматически, в отличие от мозгов – его топор обрушился на голову Вандера.

Вандер не стал отклоняться, а поставил блок. Тяжелый топор с огромной силой рубанул по лезвию катаны. Лезвие засверкало всеми цветами радуги. Топор неожиданно замер, уткнувшись в нее, словно его заморозили.

Едва лезвие топора коснулось острия клинка, как мышцы дравида задеревенели в приступе судороги. Эта хрупкая полоска стали стала для него непреодолимой преградой. Он взвыл и отскочил назад. Его охватила ярость. Она утроила силы. Дравид снова ринулся в атаку, но в этом был его просчет.

Вандер поставил точку в поединке. Он уклонился от удара. На одних носках резко повернулся влево и, приподняв свободную руку, как это делают шпажисты, в глубоком выпаде ткнул лезвием катаны в отрывшийся бок дравида.

Озаренное красным отсветом лезвие легко вошло в тело, словно для него не существовало ни толстого доспеха, ни дубленой кожи самого обладателя.

Рыжий дравид, поднимая пыль, со всего размаха грохнулся на дорогу, попробовал подняться, но не смог и зарычал в бессилии.

Его товарищи, наблюдавшие за поединком, подскочили к нему, наложили на рану повязку, влили в рот какое-то зелье. Затем, соорудив из топоров своеобразные носилки, уложили на них своего командира и, ничего не сказав, направились в деревню. Путь был свободен.

Вандер оглянулся. На холме стояли две фигуры. Он махнул им рукой.

– Ты не ранен? – спросил Томас, подбегая.

– Да нет, как видишь, – улыбнулся Вандер, – чего не скажешь о дравиде, но его уже унесли.

Вандер беспокойно оглянулся, прислушиваясь к звукам, – не раздастся ли тяжелая поступь погони.

– Надо бы и нам поторопиться, – проговорил он и крикнул растянувшемуся длинной цепочкой каравану: – Эй! Сонные мухи! Прибавьте шагу! Неровен час, дравиды опомнятся. А ты, мой друг, пробегись до распадка – посмотри, что там да как.

Послушники, понукаемые стражниками, ускорили шаг и через несколько минут поравнялись с Вандером.

– А теперь, молодцы, давайте бегом! Вон до того распадка! Леслав, догоняй Томаса!

Послушники затрусили рысцой, позвякивая лезвиями мечей. Вандер, оглядываясь, последовал за ними.

Когда отряд вошел в ущелье, Вандер обогнал всех и подошел к поджидавшему его Леславу.

– Ты не боишься, что дравиды нас будут преследовать?

– Уже нет. Побоятся засады. У них и так не много народу. Помести вон на той стене арбалетчиков – никто живым не уйдет.

– Да-а, – посмотрев, произнес Леслав. – Хорошее местечко, ничего не скажешь. То-то я смотрю, выход отсюда всегда охранялся лишь парой стражников из Старой крепости. Знали, что дравиды никогда сюда не сунутся… Кстати! Что будем делать со стражей?

– А ничего. Думаю, их давно там уже нет.

В четверти мили от выхода из ущелья высились потемневшие от времени и непогоды бревенчатые стены Старой крепости. У тропы, где обычно сидели стражники, никого не было, только одиноко чернели погасшие угли костра. Леслав сунул в них руку.

– Сегодня не зажигали, – произнес он и, посмотрев на опущенные ворота крепости, добавил: – Заперлись и чего-то выжидают.

– Это к лучшему, им же спокойней, – сказал Томас ипосмотрел на Вандера.

Тот безразлично пожал плечами:

– Их проблемы. У нас своих хватает.

Послушники гуськом, один за другим, пересекли поляну у самого подножия скал и подошли к реке. После моста направились вдоль берега вверх.

Вскоре показался, переброшенный через ущелье подвесной мост. Леслав остановился, поджидая Вандера:

– Не посмотреть ли нам с Томасом, что творится на той стороне?

– Только будьте осторожны, в драку не ввязывайтесь. Я буду у твоей хижины.

Томас и Леслав перешли ущелье и скрылись за скалами. Вандер повел отряд вперед. Вдалеке за водопадом показалась эвкалиптовая роща обители. Послушники зашагали бодрее.

Вандер осмотрелся. Слева на скалах он заметил дежуривших охотников.

Миновав ворота, отряд остановился. Вандер распорядился отнести оружие Атилле, а сам сел у костра, поджидая друзей. Тут же сидели четверо стражников. Они с любопытством смотрели на Вандера. Один из них спросил:

– Как сходили?

– Нормально, – ответил тот.

Леслав и Томас подошли примерно через полчаса. Любопытство стражников переключилось на них. Особенно они поедали взглядами Томаса. Их привлекала его красная мантия. Маги раньше никогда не посещали обитель, а тут пожаловал один из них. Что бы это могло значить?

– Вот подкрепление вам привел, – сказал Леслав, кивая на Томаса.

Стражники ничего не ответили, а только молча взирали на него, ожидая дальнейших объяснений. Их дал Вандер:

– Выгнал Гордон всех магов из крепости. Мы их в Свободный отвели. А этот юноша будет жить в обители. Зовут его Томас. Прошу любить и жаловать.

– Как выгнал? – не понял один из стражей.

– Не просто выгнал, а убить пытался. Если бы не мы с Вандером, убил бы точно! – ответил ему Леслав и сразу стал объектом внимания, посыпались вопросы.

Вандер остановил их:

– Сначала дело. Так что вы видели за мостом?

– Ничего. Точнее, никого там нет. Мы дошли до храма. Дравидов нигде не видно. Впрочем, и следов Аль-Галима тоже мы не нашли. Правда, к самому храму близко не подходили, как понимаете.

– Хорошо. Завтра разберемся. А сегодня отдыхать. Друг Томас, пошли со мной, покажу тебе твои апартаменты. Всем счастливо оставаться!

В храме Вандера ждал сюрприз. Когда он зашел в библиотеку, чтобы оставить там на некоторое время Томаса, пока девушки не приготовят для него комнату, то обнаружил там Ю’Винтина. Тот с независимым и гордым видом, закутавшись в одеяло, восседал в кресле.

– Что вы здесь делаете? – спросил Вандер. – В таком виде… Где ваша мантия?

– Прислужницы забрали.

– Так-так, – молвил Вандер. – Забрали, говорите? А вы, значит, из себя обиженного изображаете? Между прочим, они выполняли мое распоряжение не давать вам вставать в течение дня. Ну, ребячество!

– Между прочим, я настоятель.

– А я – лекарь настоятеля.

Ю’Винтину стало неловко, он заерзал на кресле. Вандер смягчился.

– Хорошо, сейчас распоряжусь, чтобы отдали мантию. Но никаких дел – только чтение и не более часа. Сам проверю. Да, познакомьтесь. Это Томас, маг из Старой крепости. Будет жить у нас. Я, с благословления Коллисто, с сегодняшнего дня его наставник. И прошу не пытать его что да как. Сам расскажу, – проговорив это, Вандер вышел из помещения.

Девушек он нашел на кухне. В воздухе стоял аромат свежеиспеченного хлеба.

Натали, услышав шаги, обернулась, глаза ее заискрились. Она подбежала к Вандеру и машинально положила ему на грудь руки.

– Ты уже вернулся?

– Как видишь, – улыбнулся он и поправил упавшую на лицо девушки прядь волос.

– И как?

– Расскажу за ужином, – сказал Вандер, беря девичьи руки. – Испачкаешь, руки в муке.

– Ах! – девушка отстранилась, по ее лицу промелькнула тень. – Знаешь, у нас Ю’Винтин…

– В курсе. Зачем мантию у него забрали?

– А чем иначе его в постели удержишь? – подала голос Клара.

– Ну и удержали?

Девушки переглянулись и не ответили.

– Значит, так. Клара отнеси мантию Ю’Винтину, он в библиотеке. Ты, Натали, подготовь, пожалуйста, еще комнату. У нас будет новый постоялец. Маг из Старой крепости.

– Что-то случилось?

– Все узнаете за ужином.

В библиотеку Вандер вернулся в сопровождении Клары. Девушка держала в руках мантию настоятеля. Отдав ее, она стала рассматривать юного мага.

– Томас, – обратился к другу Вандер, – иди с Кларой. Она покажет тебе комнату. Отдыхай. У тебя сегодня был трудный день. И не забудь, через полчаса ужин.

Глава 19. Пещерный храм

Томас проснулся и некоторое время не мог понять, где находится. Помещение совсем не походило на его крохотную коморку в храме Индры. Оно было просторным и хорошо освещенным. Мягкий свет щедро лился откуда-то сверху, внося покой и умиротворение, гармонируя с желто-коричневым узором стен.

Мягкая кровать, войлочное одеяло. Томас повернул голову, увидел красную мантию на вешалке и сразу все вспомнил. Воспоминания потоком хлынули в его голову. Ему стоило немалых усилий обуздать бурливший хаос.

Ночной бой в храме. Лица погибших друзей. Ранение Коллисто. Долгий путь в поселок Свободный и не менее длинный – сюда, на болото. Столько событий за один день!

Значит, он в храме. Библиотека. Ю’Винтин. Девушка с короткой стрижкой. Ее зовут, кажется, Клара. Она с любопытством рассматривала его, и это почему-то не вызывало у него смущения. Возможно, из-за усталости или от переизбытка впечатлений.

Томас почувствовал, что проголодался. Встал, оделся, вышел в коридор и попробовал вспомнить, где находится столовая, в которой он, помнится, ужинал. Помогло обоняние. Оно быстро привело его в нужное место.

Два длинных стола, лавки. Шкафы вдоль стен, закрытое окно раздачи и девушка в желто-коричневой тунике, которая занималась уборкой.

Она подняла голову, Томас узнал в ней Клару.

– Проснулся? – спросила она. – Вандер не велел тебя будить. Там в шкафу рисовые лепешки и кружка. Правда, травяной настой уже остыл, но, если хочешь, можно подогреть.

– Нет, спасибо. И так сойдет.

Наскоро перекусив, Томас попросил Клару проводить его в библиотеку.Там, удобно расположившись в креслах, сидели Ю’Винтин и Вандер. В руках у них были манускрипты. Они быстро их просматривали. Временами Вандер что-то спрашивал, Ю’Винтин наклонялся, смотрел в его манускрипт и отвечал – то просто кивая, то долго что-то объясняя.

Увидев появившегося на пороге Томаса, Вандер махнул ему рукой:

– Заходи-заходи! Как отдохнул? Уже поел? – получив утвердительные ответы, продолжил: – Мы тут с Ю’Винтином изысканиями занимаемся. Пытаемся выяснить наличие древних храмов на острове. Когда и кому принадлежали и где они находятся. Интересная вещь получается. Оказывается, в нашем районе было шесть храмов. Пять из них располагались в месте, известном как земли дравидов. Шестой – это наш храм.

В стародавние времена здесь не было ни гор, ни болот. Все пять храмов были пещерные, то есть основная их инфраструктура располагалась под землей. Только наш был надземный. Он принадлежал Странникам, а пещерные храмы – впоследствии восставшим шаманам. Все пять храмов составляли единый комплекс. Располагались они в углах импровизированного квадрата с пятым в центре. Находился центральный храм там, где сейчас деревня дравидов.

– Кому были посвящены эти храмы?

– Двум богам: Кришаку и Свапти. Другими словами – Отцу и Сыну. Безличностному началу и его частичке, которая находится в сердце каждого человека.

– Хочу добавить, – вступил в разговор Ю’Винтин. – Кришак переводится как «возделывающий». Во времена расцвета Альт-Ланды этот культ был распространен повсеместно.

– Да вы не упомянули об Уруши! – сказал Вандер.

– Уруша? – настоятель задумался. – Уруша – бог возмездия, наказания. Это одна из метаморфоз Кришака. Всякий раз, когда наступает пора очистить людское сознание Кришак облачается в телесное одеяние…

– Это что-то наподобие Чернобога?

– В общем-то да! Все религии, древние и сегодняшние, имеют одни и те же корни.

– Можно вопрос? – раздался голос Томаса.

Ю’Винтин и Вандер взглянули на него.

– Слушаю вас, юноша, – произнес настоятель.

– Вы недавно упомянули об Альт-Ланде. Это материк, на котором жили предки дравидов?

– Не совсем. Это наименование всех земель, существовавших в то время. Хотя, вполне возможно, одну из земель так и называли.

– Была такая земля, – добавил Вандер. – Она покоится на морском дне. Остатки ее сохранились в виде островов Руты и Датии.

– Я слышал, что исчезновение материка явилось результатом противостояния Странников и жрецов Альт-Ланды?

– Легенды говорят верно, мой юный друг. – проговорил Ю’Винтин. – Подобные «противостояния» случались и раньше, и виной тому безусловный закон циклического развития в нашем случае человечества. Этот закон Странники называют эволюцией. В каждом новом цикле каждое обновленное человечество жадно впитывает в себя свет Индры.

– Извините, – робко перебил Томас, – вы не могли ли бы пояснить, что такое свет Индры.

Ю’Винтин улыбнулся и бросил взгляд на Вандера.

– Эх, молодость, молодость! – проговорил настоятель. – Свет Индры, юноша, у старых магов означал мудрость, знание. Каждый цикл развития человечества – это ступенька в развитии понимания. Вам ясно?

Томас кивнул.

– Так на чем мы остановились? Ах да! В конце цикла непомерно развившаяся самость затмевает окна вместилищ и наступает эпоха войн и разложения. Но такое состояние человечества не может длиться вечно. Приходит время – Арий уходит. Индра порождает Чернобога. Оскверненные земли очищаются огнем и водой. К этому времени у древних дравидов был приурочен и приход Уруши.

– Уруши, – глухо повторил Вандер. – А в этом что-то есть. Возмездие, возмездие – реванш… Чем занимались восставшие шаманы? Кому они поклонялись? Давайте, уважаемый Ю’Винтин, просмотрим манускрипты с этой точки зрения.

Ю’Винтин кивнул и направился к стеллажам за новой порцией пеналов.

Они вновь углубились в изучение текстов, а Томас стал рассматривать лежащие на столах книги, тем более что недостатка в них не было. Большую часть он только открывал, перелистывал и складывал на другом конце стола в аккуратные стопки. Языка, на котором книги были написаны, он не знал.

– Это язык начал, – сказал Вандер, заметив смущение Томаса. – Ю’Винтин может научить тебя ему, если, конечно, захочешь.

Юный маг вздохнул:

– А что еще остается делать, если книги по магии написаны на нем. Правда, мне попадались и написанные на нашем языке.

– Это, наверное, руководства, которые и гроша ломаного не стоят. Отдельные маги компилируют древние книг, не всегда верно излагая прочитанное.

– Совершенно согласен с вами, коллега! – сказал Ю’Винтин. – Хочешь познать истину, мой юный друг, учись читать первоисточники. И если ты изъявляешь желание учиться, я буду учить тебя. Начнем мы прямо сегодня. Вот только закончим с твоим наставником разбирать манускрипты.

Ю’Винтин снова углубился в изучение очередного текста. Неожиданно он оторвал взгляд от свитка и посмотрел на Вандера:

– Я, кажется, кое-что нашел. Вот описание гибели оплота восставших шаманов.

– Прочитай, – попросил Вандер. – Заодно наш юный друг послушает, а то заскучал что-то.

Ю’Винтин начал читать, поясняя непонятное:

– «…И печаловался Великий Царь Блистающего Лика (Великий Странник), глава всех желтоликих, видя грехи черноликих (здесь имеется в виду не цвет кожи, а их внутреннее духовное состояние. Если соотнести с современностью, то как последователи магов Огня и некромантов). И выслал он свои воздушные корабли с благочестивыми людьми в них ко всем своим Братьям-правителям, главам других народов и племен, говоря: «Готовьтесь. Восстаньте вы, люди Доброго Закона, и переправьтесь через землю, пока она еще суха, Владыки бури грядут. Колесницы их приближаются к Земле. Лишь одну ночь и два дня проживут Владыки темного лика (шаманы) на этой терпеливой земле. Она осуждена, и они должны низвергнуться вместе с нею.

Владыки Огней недр – гномы и стихийные духи Огня – изготавливают свои магические огненные доспехи. Но Владыки злого глаза сильнее, нежели стихий духи, и они рабы могущественных. Они сведущи в Астра-Видье, высшем магическом искусстве.

Восстаньте и употребите ваши магические силы, чтобы противостоять силам шаманов. Пусть каждый Владыка Блистающего Лика (Странник) заставит вимана (воздушный корабль) каждого Владыки темного лика попасть в его владение, чтобы ни один из шаманов не смог бы благодаря ему спастись от вод, избежать жезла Четырех Кармических Божеств (ныне они объединены в единого Чернобога) и спасти своих злых последователей.

Пусть каждый желтоликий нашлет сон на каждого черноликого. Пусть даже шаманы избегнут боли и страданий. Пусть каждый человек, верный Солнечным Богам, парализует каждого человека, верного Лунным Богам, чтобы он не страдал и не избег своей участи.

И пусть каждый желтого лика даст свою воду жизни (кровь) говорящим животным, принадлежащим черному лику, чтобы они не разбудили хозяина своего».

– А кто такие «говорящие животные»? – прервал чтение Вандер. – Нельзя ли об этом поподробнее?

– Здесь об этом ничего не говорится, – ответил Ю’Винтин, бегло просматривая текст. – Пойду еще поищу на полке, вдруг что попадется.

С этими словами Ю’Винтин прошел к стеллажам и стал перебирать пеналы. Поиски заняли много времени. Наконец он сказал:

– Кажется, нашел, – вытащил манускрипт из пенала, развернул его. – Тут немного…

– Читай!

– «Говорящие животные – изумительно сделанный зверь, в некотором роде сходный с големом, который говорил, предупреждал своего хозяина о каждой приближающейся опасности. Механическое животное одушевлялось элементалом или стихийным духом. Лишь кровь чистого человека могла убить его.

Известны попытки создания боевых говорящих животных». Это все.

– Не густо, – подытожил Вандер. – Итак, что нам удалось выяснить? Были известны попытки создания боевых «говорящих животных». Значит, их не применяли или не успели применить, но создавали. Где? Скорей всего на Датии, которая в то время была главным оплотом шаманов, если судить по количеству принадлежащих им храмов. А если точнее, то в Рудной долине, а еще точнее, отгадку следует искать в той пятирице подземных храмов, расположенных в землях дравидов. Чудится мне, со всем этим как-то связана и история с возведением купола.

– Ты хочешь сказать, что кто-то вмешался в его возведение, чтобы запереться здесь до завершения каких-то экспериментов?

– Боюсь, не экспериментов, а возобновления попыток создания боевого зверинца. Одно не ясно: насколько он в этом преуспел. Думаю, настало время посетить один из пещерных храмов.

Услышав последние слова, Томас встал. Вандер улыбнулся:

– Нет, мой друг Томас, ты останешься здесь и займешься с Ю’Винтином изучением языка начал. Или уже забыл, что обещал?

Томас покраснел.

– Ну-ну. Я не хотел тебя смущать. – проговорил Вандер и обратился к Ю’Винтину: – Я с собой возьму Натали. Вы не будете возражать?

– Конечно. Со мной ведь боевой маг останется.

Когда Вандер и Натали поднялись на настил перед входными воротами, от костра подошел Леслав:

– Вы куда это дружно направляетесь?

– Вот решили прогуляться до храма, – ответит Вандер.

– Ну, тогда и я с вами, а то как-то скучновато стало. Да и ноги размять не мешает.

– Хорошо, только не лезь на рожон. Будешь с Натали в паре работать.

Леслав недоверчиво окинул хрупкую девичью фигуру, ее доспех, меч и, шмыгнув носом, сказал:

– Посмотрим.

– Не посмотрим, а будешь работать в паре или останешься здесь.

– Ладно, – выдавил из себя послушник. – Идем мы или нет?

Перейдя по мосту гремящий на дне ущелья водный поток, отряд ступил на каменистую тропу, которая исчезала за скалами. Направившись по ней, он вышел на обширную площадку. На ней ничего не росло. Был сплошной камень. Местами ноздреватый, местами зернистый.

Одной стороной площадка упиралась в невысокую каменную стену с потрескавшейся, словно окалина, поверхностью, другой – круто обрывалась вниз. Там, куда ни кинь взгляд, громоздились друг на друга цветные скалы. Впереди площадка изгибалась на возвышенности и исчезала из виду. На изгибе обрыв резко переходил в скальную стену. Отсюда же начиналось короткое ущелье, которое вскоре упиралось в гору.

Друзья осторожно подошли к ущелью. Там никого не было. В конце ущелья проглядывали массивные ворота пещерного храма: три пятнистые каменные плиты, вросшие в тело горы, и такая же пятнистая дверь между ними.

Приблизившись, они поняли, что привлекшие внимание пятна являются всего лишь разросшимися по поверхности лишайниками. Дверь и плиты покрывал орнамент.

Материал, из которого они были выполнены, напоминал песчаник, такой же щербатый, но песчаником не был. Слева от двери виднелся штурвал лебедки.

– Из жидкого камня лили, – сказал Вандер, проводя по двери ладонью.

– А что такое жидкий камень? – спросила Натали.

– Это такая специальная смесь, которую разводят водой. В приготовленном состоянии она жидкая и ее можно заливать в любые формы. Отвердевая, она превращается в камень.

Вандер подошел к штурвалу, покрутил его – дверь дрогнула и бесшумно отодвинулась в сторону. Из образовавшегося проема пахнуло прохладой и сыростью.

Друзья вошли внутрь. Дневной свет пробивался сквозь приоткрытую дверь и освещал уходящий в глубь горы туннель. Сводчатый потолок, стены и ровный пол были выполнены из того же материала, что и дверь, но имели желто-коричневый цвет. По стенам и потолку шел затейливый орнамент.

Местами он был уничтожен влагой и плесенью, а местами сохранился. Сохранился настолько, что поражал своим многоцветием. Если присмотреться, можно разглядеть фрагменты людей, животных и растений.

– А это ползун! – показал Леслав на стену. – Вон и вон!

Действительно, узоры, в разных вариациях повторяли изображения этого огромного насекомого, похожего на скорпиона, но без хвоста. Вот воин сражается с ползуном. Вот поверженный воин и ползун над ним…

– Интересно, – произнес Вандер, разглядывая рисунки, – но пойдем дальше.

Через несколько десятков саженей, он остановился, осмотрел потолок:

– Мы уже далеко от входа, но туннель все еще освещен. Свет идет из ниш под потолком. Хотя имеются и следы копоти от факелов.

– Что это значит? – спросила Натали.

– Что значит? А значит то, что факелами пользовались, что освещение включили совсем недавно.

Вандер пошарил в нише. Когда вытащил руку, в ладони поблескивал кристалл величиной с кулак.

– Магический кристалл, – сказал Вандер, показывая находку Натали и Леславу. – Светится под воздействием минеральной маны. Это означает, что где-то в дебрях храма запущена электрофорная машина. А может быть, мана поступает из центрального храма. Во всяком случае это стоит взять на заметку.

Туннель закончился высоким круглым помещением с куполообразным потолком. В центре зала располагалась колонна, поддерживающая потолок. По периметру шли неглубокие ниши в несколько ярусов. В настоящее время в них находились мумии дравидов. Но для чего они были предназначены, Вандер не знал. Во всяком случае акрополь появился здесь намного позже.

Наличие акрополя беспокоило Вандера, ибо была велика вероятность наткнуться на хранителей, тем более он обнаружил на полу сгоревшие факелы. Их остатки подтверждали версию, что освещение здесь до недавнего времени не работало. Посещающие акрополь вынуждены были пользоваться факелами.

– Смотрите в оба! – предупредил он друзей. – Здесь могут быть дравиды. Думаю, они не будут особенно разговорчивыми. Все-таки мы вторглись в их святыню – нарушили покой предков.

– Ага, – сказала Натали, осматриваясь по сторонам. – Ужас как не люблю мертвецов. Так и грезятся всякие зомби. Бр, мерзость какая!

Из зала был еще один выход в хорошо освещенное помещение. Войдя туда, они сразу поняли, что проблемы начались. Сразу у входа лежало тело послушника с проломленным черепом. По характеру ранения это был удар, нанесенный топором дравида. Шипастая дубинка послушника валялась рядом.

Леслав посмотрел на Вандера, поправил крушитель на поясе. Из глубин коридора доносилась тяжелая мерная поступь.

– Вот и зомби пожа… – начал было ехидно Леслав, но замолчал, увидев у себя под носом мерно покачивающийся кулак Вандера, и посмотрел на Натали. Та, обдав его холодным взглядом, презрительно дернула плечом.

– Нашел чем пугать!

Леслав шмыгнул носом и снова поправил на поясе крушитель.

Из помещения вели три прохода.

– Проверим крайние, – сказал Вандер. – Ты с Натали проверь последний, я – первый.

Когда Вандер скрылся в туннеле, Леслав обратился к Натали:

– Я пойду посмотрю, а ты постой здесь. Если что – позову, – и не дожидаясь ответа, исчез в проходе.

Натали осталась одна. Неожиданно сзади послышался звук шагов, девушка оглянулась. Она думала, что это вернулся Вандер, но в десяти саженях от нее стоял дравид. Он, должно быть, вышел из среднего прохода и, не ожидая здесь встретить чужака, несколько оторопел. Простой кожаный доспех и короткий топор на поясе показывали, что их обладатель или охотник, или разведчик.

Дравид несколько секунд тупо смотрел на Натали, пока до него не дошло, что перед ним женщина. Он самодовольно ухмыльнулся, взял топор и, расставив в стороны руки, вразвалку пошел на девушку – решил поиграть с ней в кошки-мышки.

Такая беспечность оказалась для него роковой. Натали выхватила меч и, увернувшись от топора, одним ударом пронзила дравида насквозь. Глаза у него округлились, взгляд помутнел, физиономия неестественно вытянулась. Дравид упал на колени и завалился набок.

Наталья обтерла о противника меч. Со стороны прохода, где скрылся Леслав, вдруг раздался сильный звук ударяющегося металла о камень. За первым ударом последовал еще, донесся гортанный крик. Девушка, не убирая меч в ножны, поспешила туда.

Огромный дравид, вооруженный топором, наседал на Леслава. Дравид, зажав послушника между собой и стеной туннеля, методически обрабатывал его топором. Леслав уворачивался как мог. Лезвие топора, опоздав буквально на мгновение, сокрушало камень стены.

Натали подбежала к дравиду. Тот, увлеченный, не замечал ее. Натали без всяких сантиментов и угрызений совести коротким взмахом клинка всадила лезвие в спину дравида, аккурат меж ребер.

К ее удивлению, клинок с необычной легкостью, проткнул кожаный доспех и вошел в тело противника. В этом было что-то необычное. Не мог нормальный клинок так вести себя. «Чтобы меч острее был…» – вспомнила она фразу, брошенную Вандером в подземелье храма.

Огромный дравид обмяк, попробовал повернуть голову, чтобы посмотреть на убийцу, но не успел – завалился вперед, чуть не подмяв под себя зазевавшегося Леслава, который был изумлен не в меньшей степени такому нежданному избавлению.

Он подошел к Натали, прижал руку к сердцу и склонил голову в почтении. Девушка улыбнулась, взъерошила ему волосы и сказала:

– То-то же!

Туннель, в котором находились Леслав и Натали, постепенно понижался и, заворачивая, вел куда-то вниз, пока не вывел в наполовину обвалившееся, наполовину засыпанное помещение, оно было освещено лишь частично – одним-единственным светильником.

Обломки столов и стеллажей, а также разбросанные по полу пеналы от манускриптов указывали на то, что здесь когда-то располагалась библиотека. Подавляющая часть пеналов была пуста или заполнена какими-то полусгнившими лохмотьями, не представляющими никакого интереса.

Среди пеналов, уткнувшись лицом в пыль, лежало тело человека в одежде гуру братства. Леслав перевернул его и вздохнул:

– Асур Тион. Какой бесславный конец…

Друзья не стали задерживаться в библиотеке. Наверху их ждал Вандер.

– Ну что там?

– Была библиотека, – ответил за двоих Леслав.

– Почему «была»?

– Потому что там все завалено и давно истлело.

– Та-ак, – произнес Вандер, – средний проход тоже завален. Первый чист. Он ведет в зал с колоннами. Пошли туда.

Туннель, по которому шел Вандер с друзьями, ничем не отличался от уже пройденных. Все та же желто-коричневая окраска и похожий орнамент на стенах, слабое ровное освещение, запрятанное в редких нишах магических кристаллов.

Зал, куда они пришли, поражал размерами. Длинные ряды колонн, и высокие сводчатые потолки создавали иллюзию простора, хотя большая часть зала была погружена в полумрак. Хорошо освещалась только центральная часть. Свет шел откуда-то сверху. Казалось, светился весь купол, украшенный узорной лепниной.

Каменный пол покрывала искусно выложенная мозаика. Мотивы ее были те же, что и на стенах. В середине зала мозаикой выстраивался огромный круг с вписанными в него квадратом и треугольником. В центральной точке этих фигур располагалось стилизованное изображение ползуна.

– Это уже какая-то мания, – проговорил Леслав, указывая на изображение.

– Наверно, храм был ему посвящен, – сказал Вандер. – Интересно, каким образом дравиды попадают сюда?

Друзья обошли зал по периметру. Он был квадратным. За колоннадами, прямо и справа, они обнаружили два заваленных прохода. Каменные панели дверей, когда-то закрывающих проходы, лежали рядом. Их, вероятно, выбило ударной волной при обрушении туннелей. Тут же громоздились разбитые части колонн.

С левой стороны дверная плита находилась на месте, но была закрыта. Всю ее поверхность заполнял орнамент, выполненный в виде квадратов, треугольников и фигурок каких-то животных по кругу, с надписью в центре на языке начал на фоне трезубца.

– Покои Спящего, – прочитал Вандер.

– Интересно, как они открываются? – произнес Леслав, разглядывая стены возле двери.

– А может быть, они открываются с той стороны? – высказала свое предположение Натали.

– Все возможно, – проговорил Вандер, внимательно изучая поверхность двери и дверные откосы. – Кажется, кое-что нашел! Вот смотрите, – он показал на едва заметную линию, идущую под фигурками:

– Эти фигурки – древние знаки Зодиака. Трезубец указывает на один из них. Стало быть, если установить его правильно, дверь должна открыться.

– А какой из них правильный?

– Я думаю, вот этот! – сказала Натали, указав на изображение скорпиона. – Если убрать у него хвост, он будет в точности похож на изображение на полу в центре зала.

– Похвально, – сказал Вандер и, ухватившись обеими руками за трезубец, попытался повернуть его в указанном направлении.

Трезубец провернулся. Дверь дрогнула и начала медленно подниматься. Перед глазами Вандера и его спутников появился темный проход.

Из-за темноты, наполняющей его, нельзя было понять, что он из себя представляет. Внезапно вспыхнул свет, все увидели длинный, уходящий в неизвестность высокий сводчатый туннель того же желто-коричневого цвета. Только рисунок на стенах был иным. Место ползуна занял трезубец.

– Почему трезубец? – спросила Натали.

– Наверно, потому, что туннель ведет в более древнюю постройку, чем храм, в котором мы находимся. Трезубец был символом могущества Альт-Ланда – цивилизации, управлявшей большей частью земель.

Неожиданно из глубины туннеля донесся приближающийся тяжелый топот. Вскоре из-за поворота показались два дравида. Те, которых убила Натали, были просто дохляками по сравнению с ними.

Огромные, ростом более восьми футов, облаченные в толстые кожаные доспехи с металлическими наплечниками и нагрудниками, они бежали, размахивая устрашающего вида мечами. Эти мечи впору было назвать двуручными, но дравиды размахивали ими, словно соломинками. Это были храмовые воины.

– Всем назад! – крикнул Вандер, выхватывая клинок и принимая боевую стойку. – Уходите к центру!

Клинок, предвкушая события, грозно переливался всеми цветами радуги. Доминирующими были фиолетовый и красный.

Первый подбежавший дравид со всего размаха обрушил на голову Вандера свой меч. Вандер поставил блок. Дравид остолбенел и выпучил глаза.

Подоспел второй дравид и попытался нанести колющий удар из-за первого, так как пространства туннеля явно не хватало для совместного боя вдвоем. Вандер с легкостью отбил его. Лезвие меча дравида звякнуло о камень, оставив на стене след.

Первый дравид опомнился и ударил веерообразно перед собой. Вандер отскочил. Острие меча прожужжало около груди настолько близко, что из доспеха ударили редкие струйки молний, кожа онемела.

Второй все норовил просунуться между первым дравидом и стеной и безрезультатно целил мечом в Вандера.

Первый дравид взвыл и прыгнул, пытаясь достать своего противника. Вандер перекатился под ним и ударил его сильным круговым ударом.

Второй дравид отскочил, первому повезло меньше. Зловеще блистающий клинок Вандера разрубил его пополам. Это произошло с такой легкостью, словно тело дравида было вылеплено из воска.

Второй дравид, видя, что произошло с товарищем, начал отступать, вскоре обратился в бегство и скрылся за поворотом. Вандер не стал его преследовать. Он отошел к воротам и начал искать устройство, при помощи которого можно было их закрыть, но не успел.

Из чрева туннеля послышался топот уже множества ног. И когда из-за поворота показались фигуры бегущих дравидов, он выбросил левую руку и раскрыл ладонь. Увеличивающийся в размере огненный шар накрыл бегущих. Раздались дикие вопли, и моментально все стихло. Только тихое потрескивание догорающих останков да противный запах паленой шерсти напоминали о случившемся.

Внезапно раздался сильный взрыв. Тугой волной Вандера выбросило в центр зала. Из отверстия туннеля летели клубья пыли и мелкие камни.

Когда пыль рассеялась, зрению предстала следующая картина: от былого туннеля остался крохотный аппендикс, шагов в пятнадцать. Остальное было завалено осыпавшимся грунтом.

– Вот так, – сказал Вандер, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. – Сходили. Здесь делать больше нечего. Пора домой.

Не слыша знакомых голосов, Вандер оглянулся. Леслав и Натали молча взирали на него. Если в глазах Леслава читалось изумление, то глаза Натали излучали восторг!

– Чего стоим? – спросил Вандер. – Пошли! – и первым двинулся в направлении выхода.

Глава 20. Сорос

После ужина Вандер с Ю’Винтином прошли в библиотеку. К ним присоединился Мильтон. Когда все расселись, настоятель сказал:

– Давайте подведем итоги нашей экспедиции в подземный храм. Что она нам дала?

– Не так уж мало, – начал Вандер. – Можно точно сказать, что все три храма являются вспомогательными по отношению к центральному. Правда, не совсем ясно их предназначение, да это и неважно сейчас.

– Откуда такой вывод?

– Во-первых, действующая система освещения. Восстановлена она была сравнительно недавно. До этого дравиды, сделавшие гробницу в одном из залов, пользовались факелами. В этом храме своего источника минеральной маны, по всей видимости, нет, а если и был, то проходы к нему давно завалены. Поэтому мана подается из центрального храма. Значит, там запущена электрофорная машина. Для каких целей? Во всяком случае не свои захоронения освещать.

Во-вторых, кто-то явно не желает нашего проникновения в центральный храм. Сначала атака храмовых воинов, а когда атака не удалась – взорвали туннель. Значит, что-то хотят скрыть. Что-то очень важное.

– А как мы можем попасть в центральный храм?

– Пока не знаю. Храм лежит в районе деревни дравидов. Вполне возможно, что оттуда имеется проход. Но это только догадка. Да и как пройти в деревню? Не вырезать же для этого всех дравидов!

– М-да, – задумчиво произнес Ю’Винтин. – Действительно… А может быть, Сорос что-то знает?

– Вот и я об этом говорю. Настала пора познакомиться с Соросом. Потревожим его уединение?

– Кого возьмешь с собой? Как я понимаю, разрушение туннеля свело угрозу нападения на наш лагерь Аль-Галимом и его компанией на нет. Поэтому Ангар мог бы выделить тебе несколько стражей.

– Нет. Пойду один. Так легче.

– Как скажешь. Когда собираешься?

– С утра пораньше и пойду. А сейчас, уважаемый Ю’Винтин, не могли бы вы прочитать нам с Томасом продолжение текста о гибели последних земель Альт-Ланды?

– Почему не почитать? Почитаем, – ответил Ю’Винтин и, найдя нужный пенал на столе, вынул манускрипт, развернул и начал читать:

«Когда Цари собрались, воды уже двинулись. Но народы уже пересекли сухие земли. Они были уже за пределами уровня воды. Цари их настигли в своих виманах и повели их в Земли Огня и Металла (Восток и Север).

Метеоры пали ливнем на земли черноликих, но они спали. Говорящие звери были спокойны. Владыки недр ожидали приказов, но они не пришли, ибо властелины их спали. Воды поднялись и покрыли долины от одного конца Земли до другого. Плоскогорья остались сухими и лоно Земли (земля антиподов) тоже. Там обитали те, кто спаслись: люди желтого лика и прямого глаза (открытые и искренние люди). Когда Владыки темного лика проснулись и вспомнили о своих виманах, чтобы спастись от поднимающихся вод, они увидели, что те исчезли.

Уводимые народы были так многочисленны, как Звезды Млечного Пути. Подобно тому, как змий-Дракон медленно развертывает свое тело, так Сыны людей, уводимые Сынами Мудрости, развернули ряды свои и распространились и расширились, подобно несущемуся потоку пресных вод. Многие убоявшиеся среди них погибли на пути. Но большинство было спасено.

Некоторые из более могущественных магов, "темные ликом", проснувшись раньше других, начали преследовать тех, кто "ограбил" их и кто находился в последних рядах. Преследователи, голова и грудь которых поднимались над водою, гнались за ними, пока, наконец, не настигли их воды, и они не погибли все, до последнего человека: почва опустилась под их ногами и земля поглотила тех, кто осквернил ее.

Так последний остаток Альт-Ланды – остров Датия – погиб от вод снизу и от огня сверху. Великая Гора не переставала изрыгать пламя.

"Огоньизрыгающее Чудовище" осталось одиноким среди развалин злосчастного острова…»

Рано утром Вандер покинул храм. Дошел до хижины Леслава, заглянул в нее. Леслав спал, свернувшись калачиком и подложив сложенные вместе ладони под щеку.

Вандер дождался, пока не возведут переход над протокой, и быстро зашагал вверх по тропе. Через полчаса он был уже у стен Старой крепости.

Солнце еще не взошло, и легкий туман тянулся рваными пластами от реки по поляне в сторону восточных ворот, клубился во рву. Потемневшие бревна стен угрюмо смотрели пустыми бойницами. Казалось, лагерь вымер, до того он был тих и безжизнен. Решетки ворот опущены, створки закрыты наглухо. Ничто не изменилось в нем со вчерашнего вечера.

В ущелье было сумрачно и неуютно, где-то впереди выли волки, жалуясь на свою судьбу. У выхода из ущелья Вандер заметил целую стаю. Он запустил для острастки огненные шары, ударив ими по скальному карнизу. Брызнувшие огненные искры и каменное крошево распугали их. Волки, поджав хвосты, словно псы, убежали на террасу, нависающую над ущельем. Они обиженно пялились на Вандера, провожая его тревожными взглядами.

Дойдя до разрушенной сторожевой башни, Вандер задержался около нее, раздумывая, куда направиться дальше, и пытаясь сориентироваться по мысленно воспроизведенному ранее виденному ландшафту. Цель – башня Сороса. Находится она возле озера. К озеру можно попасть, идя вдоль русла реки. К реке – от деревни дравидов.

Вандер пошел по тропе, ведущей к деревне. Тропа, петляя и прячась в каменистых складках, вывела в конце концов к неширокой долине, поросшей невысоким лесом. Здесь росли исключительно лиственные породы деревьев. Правда, попадались и сосны, но преобладали ольха, дуб и клен. Набирал силу шиповник, перемешанный с терновником.

Когда между деревьями стал проглядывать частокол изгороди, тропа, по которой шел Вандер, раздвоилась. Одна ее часть свернула вправо, другая продолжала свой путь к деревне.

Вандер свернул направо и спустя некоторое время оказался на обрыве. Внизу бесшумно струилась река. Несколько гигантских шмелей гонялись друг за другом, тяжело проседая над водой.

Тропа здесь заканчивалась, упиралась в тесаные доски висячего моста, цепной лентой зависшего между крутыми берегами. Доски были равномерно уложены на пеньковые канаты и связаны тросом. Конструкция казалась непрочной, готовой в любой момент обвалиться. Все усугублялось еще тем, что сооружение, называемое мостом, было лишено перил или хотя бы их признака. Мост при каждом шаге подозрительно раскачивался, и приходилось проявлять чудеса ловкости, чтобы не оказаться в реке.

Вандер перешел мост и направился к видневшемуся входу в ущелье. Здесь он остановился. Тропа снова раздваивалась: одна часть вела в ущелье, другая огибала невысокие скалы.

Из глубины ущелья доносились тяжелые гулкие шаги, словно кто-то колотил гигантским молотом о каменное ложе ущелья. Шаги приближались, а вместе с этим возрастала и сила их удара. Вибрировала земля. Неожиданно звук шагов стих.

Вандер вошел в ущелье, с любопытством заглянул за поворот. Там, шагах в тридцати, стояло каменное чудище. Оно было похоже на грубо слепленного неумелой детской рукой глиняного человечка, но только огромных размеров. Это был голем.

Высота этого изваяния превышала десять футов. Круглая голова, туловище и конечности. Каждая конечность состояла из двух частей, что обеспечивало голему большую свободу действий. Глаз или каких-либо других органов зрения у него не было, тем не менее каким-то непонятным образом он мог ориентироваться. Постояв с минуту, голем развернулся и загромыхал в обратном направлении.

Вандер никогда раньше не видел голема, но знал о них достаточно. Изготовление их было очень трудоемким. Сначала нужно было сделать тело каменного истукана. Для простоты обычно подбирали подходящие камни и укладывали их рядом так, чтобы создать требуемую фигуру и чтобы не было лишних сочленений.

Создавался мыслеобраз и «натягивался» на каменную форму. Этот мыслеобраз служил волевой основой будущего истукана и одновременно определял очередность его действий, был его своеобразной программой.

Затем для оживления каменной формы вызывался элементаль¹⁵, заключался в эфирный кокон и запечатывался там волевым приказом. Это искусство было подвластно только сильным магам, так как элементали подчиняются лишь в двух случаях: добровольно или превосходящей их силе.

Добровольно они подчинялись только магам, высоко стоящим в своем духовном развитии, с чистым сердцем, претворившим свои человеческие страсти в высшие устремления. Он служили им, как служат человеку его ноги, руки, пальцы, органы и составляющие их клетки.

Чернокнижники и некроманты как правило используют в создании големов духов умерших животных, растений, иногда человека, ибо искусство ментального программирования было им недоступно, и только шаманы, постигшие астра-видью, пробуют свои силы в этом.

Однако все насильники рано или поздно сталкиваются с не разрешимой для них проблемой. Стоит их воле хоть немного ослабнуть – и уже ничто не способно удержать их создания от искушения уничтожить своих создателей. Насилие, как говорится, всегда порождает ответное насилие. Особенно, когда насилие производится в сугубо эгоистических целях.

Уничтожить голема было нетрудно, если правильно определиться с выбором оружия. Мечи и стрелы, конечно, против каменного истукана бесполезны. Тут в самый раз подходит молот и разные типы катапульт. Достаточно нарушить целостность формы – и сущность, одушевляющая голема, тут же покинет свою темницу.

Вандер не стал сражаться с каменным истуканом, чтобы расчистить себе дорогу. Сделал он это не потому, что считал данный поступок ниже своего достоинства. Вовсе нет. Освободить заключенную в каменную темницу душу, может быть, было даже похвально, если, конечно, эта душа не сидела там добровольно. Просто он не хотел идти на поводу создателя голема. Ибо, создавая данную сущность и помещая ее сюда, создатель явно преследовал какую-то цель, кроме своей защиты, разумеется. Уничтожить голема – значит принять вызов его хозяина. Этого Вандеру пока не хотелось. Сначала нужно познакомиться с хозяином. То, что голема создал Сорос, Вандер не сомневался. Поэтому он оставил тропу, по которой громыхал каменный истукан, хотя она и вела прямо к башне мага, а пошел по другой, ведущей вдоль скал к озеру. Невысокие скалы шли уступами. При определенной сноровке и желании на них вполне можно было взобраться.

Дойдя до озера, Вандер осмотрелся. Башня Сороса стояла прямо над обрывистым берегом, близко к скалам. Они тесно громоздились с ее левой стороны. Вершины смыкались, образуя гребень, который был вровень с одним из выступов на башне. Эти выступы напоминали или клыки, или опущенные лепестки цветка, раскрывшегося бутона.

«Скорей всего это клыки», – думал Вандер, высматривая в скальном массиве удобное место для подъема. Вскоре он заметил узкую террасу в шести футах над головой. Выше ее еще одна терраса, далее – еще. Здесь было самое удобное место для подъема.

Вандер разжал правую ладонь. Сильный вихрь подхватил его и осторожно поднял к первой террасе. На следующую террасу он взобрался уже сам. Так он достиг скалистого гребня.

Конец треугольного выступа располагался футах в семи от места, где стоял Вандер, на высоте вытянутой руки. Недолго думая, послушник прыгнул. Вихрь подхватил его. Руки Вандера коснулись поверхности плиты. Она оказалась холодной и шершавой на ощупь.

Вандер покрепче ухватился за край выступа, подтянулся, забросил ногу на плиту, а затем влез сам. Прошел по клинообразной плите к треугольному проему в куполе башни.

Выступ расширился, перешел в ступеньку. За ним находилась круглая площадка, накрытая сверху куполом. На площадке начиналась винтовая лестница и круто уходила вниз.

Спустившись по лестнице, Вандер попал в полутемный коридор. В коридоре находилось несколько дверей. Одна была открыта, словно приглашала войти.

В библиотеке, спиной ко входу за конторкой, стоял высокий худощавый маг: сине-красная мантия, черные волосы до плеч, несмотря на почтенный возраст. Перед ним лежала какая-то книга. Казалось, он был настолько поглощен чтением, что не замечал ничего происходящего вокруг. Только в это плохо верилось. Вандер чувствовал его внимание.

Послушник постоял с минуту в немом ожидании, рассматривая сводчатый потолок, стеллажи с книгами у стен. Когда минута прошла и все осталось по-прежнему, понял, что право первого хода предоставляется ему, и деликатно кашлянул. Магобернулся.

Глубоко посаженные глаза глянули на Вандера из-под нависших бровей. Цепкий сильный взгляд метнулся снизу вверх по его фигуре и потух. На старческом лице мага вспыхнуло легкое недоумение.

– Ты кто? Как ты сюда попал?

– Я? Вандер. А вы, должно быть, Сорос?

– Да, я Сорос, верховный маг, мастер объединенной школы. Ты зачем сюда пришел? Я никого не желаю видеть. У меня много работы и мало времени для пустых разговоров.

– Понимаю. Поэтому вы поместили в ущелье перед башней голема. Значит, чтобы вам не мешали… А я по наивности решил, что вам интересно будет узнать, что в последнее время произошло под куполом.

Глаза мага превратились в узкие щелки, большой слегка крючковатый нос заострился. Морщинистое лицо разгладилось. Он с нескрываемой ехидцей в голосе спросил:

– Что такое интересное произошло, чего бы я не знал, и что заставило тебя карабкаться по скалам в башню?

– Многое, – проговорил Вандер, подходя к столу и садясь на скамью.

Глаза мага внимательно наблюдали за ним. На его узких губах появилась и застыла легкая усмешка:

– А мне нравится твое нахальство… А может, это уверенность?

– Уверенность в чем?

– В своих силах.

– Ну, не настолько же я наивен, чтобы тягаться с таким сильным магом, как вы. Стоило за этим сюда тащиться. Просто устал. Пока добрался сюда… Все-таки пришлось лезть по скалам.

– А что ж по дорожке не прошел? Ах да! Голем. Что же ты его не уничтожил? Не смог или не захотел?

– Не смог. Кто ж на големов с мечом ходит?

– Это смотря с каким мечом. С таким, как у тебя за спиной, думаю, ходят. Кстати, где ты его взял?

– Если скажу, что нашел, – не поверите?

– Почему? Найти можно во многих местах. Например, в храме на болоте, в его запасниках. Ведь ты у Ю’Винтина обосновался?

– А вы, я гляжу, хорошо осведомлены для отшельника. А знаете, что Аль-Галим ушел из лагеря вместе со своими приспешниками?

– Слышал. А что за церемонию он там устроил?

– Пытался вызвать Свапти. А если точнее, пытался убить под этим предлогом Ю’Винтина и захватить власть в лагере. Но видно, не судьба…

– Гм. Интересные подробности. Думаю, не Ю’Винтин ему был нужен и тем более не власть в лагере.

– А что?

– Твой меч. Все остальное только досадные помехи в достижении цели.

– Цели? Вам известны его цели?

– Об этом как-нибудь позже. А сейчас не мог бы рассказать, что мне еще не известно?

– Думаю, вы не знаете, что маги покинули Гордона и ушли в Свободный.

– Что ты говоришь? А как же верность королю?

– С верностью у них все в порядке. Обрушилась Старая шахта, а Гордон решил захватить Новую. Те воспротивились, и это чуть было не стоило им жизни. Двое убиты. Двое ранены. Я как раз в это время вел караван носильщиков в поселок мимо Старой крепости. События разыгрались прямо у меня на глазах.

– Я всегда говорил Коллисто, что этим уголовникам нельзя верить. Да, кстати, как он?

– Был сильно ранен. Болт арбалета пробил со спины легкое, но Добемир сделал операцию, и теперь он вне опасности.

– Гордону удалось захватить шахту?

– Да.

– Это единственно хорошая весть, которую ты принес. Теперь этим недоумкам, я имею в виду магов из Свободного, не удастся взорвать люцидий. Не хватит критической массы.

Сорос на мгновение задумался, пожевал губами и осторожно спросил:

– Это дело рук Аль-Галима?

– Похоже на то. Имеются сведения, что о тайной тропе к Новой шахте Гордону поведал именно он. Да и Старую шахту взорвал тоже.

– Гм. Единственно правильное, что он за это время сделал, – сказал Сорос, и Вандер заметил, что при этом глаза у него гневно блеснули.

«А Сороса и Аль-Галима что-то связывает, – подумал Вандер. – Но что?»

Сорос надел на себя маску безразличия, только глаза продолжали цепко держать гостя в поле зрения.

«А он держится неплохо, – думал маг. – Хорошая школа».

– Насколько мне помнится, у Коллисто был ученик, – проговорил Сорос после минутной паузы. – Способный мальчик. Я бы с удовольствием занялся его обучением.

– К сожалению, опоздали, – улыбнулся Вандер. – Коллисто попросил меня быть его наставником.

– В самом деле? Единственное разумное решение этого тупицы. Ну, кажется, я узнал достаточно. Надеюсь, не только это привело тебя сюда?

– Совершенно верно. Я узнал от Коллисто, что вы удалились в эту пустынь, чтобы изучить природу силы, вмешавшейся в возведение купола. Как ваши успехи?

– Гм, действительно. Я говорил магам, что сила, с которой мы тогда столкнулись, была никому не ведома. Она не относится к силам, изучаемым школами объединенной магии, поэтому необходимо поискать ее в запретной черной магии. Но это оказалось пустое.

– В самом деле?

– И объединенная школа, и запрещенная магия – это все подразделы современной магии. Зачастую поверхностной. Оказалось, что природа этой силы уходит корнями в древнюю магию дравидов. Поэтому я стал изучать их историю и культуру.

– И как успехи?

– Кое-что удалось обнаружить. Недаром я ушел в земли дравидов. Это очень древний народ, и ему известны многие секреты, которые утратила, к тому же безвозвратно, современная магия. В их хранилищах сохранилось много книг и манускриптов древнейших эпох.

– Но…

Сорос усмехнулся.

– Понимаю твою озабоченность. Скажу, чтобы прояснить ситуацию. Мне потребовалось много времени чтобы получить доступ в библиотеки шаманов.

– А как же язык?

Сорос изобразил на лице что-то вроде улыбки.

– В наше время, молодой человек, образование было намного лучше, чем в нынешние времена. Тогда еще учили языку начал. Каждый хоть немного уважающий себя маг должен был знать этот древний язык.

– Понимаю. Продолжайте.

– Дравиды не так ужасны, как о них гласит молва. По сути они дети. Большие дети. Торговцы Арьяна хорошо нажились в свое время на них.

– Они торговали с дравидами?

– А почему бы нет? Торговец есть торговец. Ради выгоды он будет торговать хоть с чертом. Ведь не только королю обменивать руду на продукты у уголовников.

– А я-то думаю, чем вы тут питаетесь? Вас дравиды подкармливают?

– Разве магу много надо? Горстка риса в день.

– Понимаю. А как насчет куска хорошо прожаренного дронта?

Сорос скривился.

– Будем считать, что я неудачно пошутил, – сказал Вандер. – Лучше вернемся к тому, что вам удалось найти.

– В древних пророчествах дравидов сказано, что настанет день, и придет избранный, и освободит их от Уруша.

– Уруша?

– Да, бога возмездия, переводится как «разрушающий».

– Интересно.

– Я тоже сначала не придал этому значения, но потом сообразил, что божество, о котором говорилось в легендах, самое что ни на есть натуральное.

– В самом деле? И где этот бог находится?

– В храме под деревней.

– В храме под деревней… Вы загадки загадываете, уважаемый Сорос. Боги на небесах живут, насколько мне помнится, и они бестелесные.

– Все может быть, – Сорос потер ладони, словно они озябли. – Думаю, вам известно, что видимый мир не есть мир полный. Что кроме видимого мира существует еще мир тонкий, или невидимый. Существует в том же объеме пространства, что и мир видимый. Вот этот невидимый мир древние и называли небесами. Как, впрочем, и некоторые ныне здравствующие школы магии.

– Допустим.

– Так вот, у дравидов был и сейчас остается целый пантеон богов, и все они, за исключением высшей Троицы, принадлежат этому миру. Другими словами, они живут со своими богами бок о бок. Они им поклоняются, и те им помогают.

– Понимаю.

– Но в глубокой древности случился инцидент. Для устрашения своих соплеменников шаманы решили создать Уруша. Для этого они воззвали к Кришаку и наделили его телесной формой. Но воссозданный бог оказался строптивым. Он убил своих создателей.

– А при чем тут легенды и купол?

– Как показали мои исследования, сила, вмешавшаяся в возведение купола, сосредоточена в храме. Дравиды, живущие в деревне, мало соприкасаются с шаманами храма. Поэтому, что там происходит, неизвестно, хотя… – Сорос на мгновение задумался. – Есть один дравид, бывший шаман или «сын духов», изгнанный из храма как еретик.

– Еретик?

– Да, такое случается у дравидов. Его зовут, – Сорос пожевал губами, посмотрел в потолок, – Ур-Кши. Я хочу, чтобы ты повидался с ним и узнал все, что можно.

– Где его можно найти?

– Он поселился на горе в руинах древней крепости.

– Хорошо. У меня попутный вопрос. Для чего вы поставили голема на проходе к башне? Опасаетесь кого? Или вам угрожают?

Сорос пожал плечами.

– Не угрожают, но досаждают. То одни маги, то другие засылали ко мне посыльных. О чем мне с ними говорить? Только время впустую терять. А его и так нет. Вот и поставил, чтобы отпугивал. Кому нужно, он и так пройдет – ты ведь прошел? Не совсем как планировалось, но прошел? Правда, была еще причина, но об этом после.

Глава 21. Ур-Кши

Обратно Вандер пошел обычным путем. Спустился по винтовой лестнице, а выйдя из башни, с облегчением вздохнул. Свежий воздух был кстати. Нельзя сказать, что он устал, но особой радости от посещения Сороса не испытывал. Было что-то тревожащее в атмосфере библиотеки, что-то постоянно давящее, что находилось за пределами восприятия Вандера.

Здесь, на свежем воздухе, он чувствовал себя свободно. И даже голем, громыхающий по ущелью, вполне вписывался в окружающий ландшафт, казался его неотъемлемой частью. Когда Вандер приблизился к нему, тот не проявил ни малейшего интереса к его персоне. Равнодушно протопал рядом – сначала навстречу, затем неторопливо семенил сзади и только у выхода из ущелья повернул обратно.

Поведение истукана Вандера не удивило. Вполне возможно, Сорос распорядился его не трогать. Может быть, он не реагировал на всех выходящих из башни. Во всяком случае при следующем посещении выяснится точная причина.

У разрушенной башни расположился патруль дравидов. Один из них стоял на страже, а трое других разместились на камнях. Сидели, курили трубки. Среди них был и старый знакомый – рыжий дравид.

Рыжий еще издалека заметил Вандера и равнодушным взглядом следил за его приближением, посасывая трубку. Вандер подошел, поприветствовал. В ответ рыжий дравид за всех кивнул. Остальные хранили полное безразличие, только охранник слегка покосился и снова заскучал.

У рыжего дравида был перевязан бок. Он сидел, немного откинувшись назад, чтобы лишний раз не беспокоить рану.

– Болит? – спросил Вандер рыжего.

– Да, – иерихонской трубой отозвался тот.

– У меня есть снадобье из болотника, боль успокаивает. Дать?

– Давай.

– А не боишься, что отравлю?

– Не отравишь. Зачем тебе меня травить, когда убить мог. Ты воин! А воин не травит. Он убивает в честном поединке.

Вандер протянул дравиду склянку. Дравид повертел пузырек в руках и спросил:

– Как пить?

– По тридцать капель, – начал было Вандер и задумался, прикидывая в уме разницу в массе дравида и человека. – Или шестьдесят… Короче, так. Эта склянка на десять приемов. А дальше сам дели. Единственное, если перепьешь – голова кружиться будет. А так ничего.

– Попробуем. Откуда идешь?

– У Сороса был.

– Маг, что в башне?

– Ага.

– Видел его. В деревню приходил к сынам духов.

– К шаманам.

– Нет. Шаман – это шаман. А в храме – сыны духов.

«Вот старый пройдоха, – подумал Вандер, – а мне ничего не сказал».

– Еду Соросу тоже из деревни носят?

– Шаман носит. Рис. Мука.

– А где муку берете? Сами выращиваете?

– Зачем сами? Меняем на руду у торговцев из Арьяна.

– А как же купол ?

– Купол был не всегда, а торговля всегда остается торговлей.

– Понимаю. Не знаешь случайно дравида по имени Ур-Кши.

– Почему не знаю? Все знают Ур-Кши. Сын духов от нашего клана. А тебе зачем?

– Поговорить хочу.

– Поговорить можно. Почему не поговорить? Он один живет. Тоскует. Хороший дравид. Сам бы поговорил, да нельзя! Изгнали его духи. Шаман кушать носит, но не говорит с ним.

– А где его найти?

– На горе. Там есть развалины дома воинов. Ур-Кши говорил, что наши предки строили. Давно было.

– Ну ладно, бывай!

– Бывай, – ответил рыжий дравид.

Вандер поколебался, куда идти: вернуться в лагерь или навестить Ур-Кши? Выбрал второе и двинулся на гору. Тропа по восходящей дуге справа налево огибала возвышенность.

Вскоре внизу из-за скал показалась долина, а на ней Старая крепость. Она была как на ладони. Частокол внешнего кольца, рыночная площадь, хижины рудокопов. Часть мощеного двора цитадели. Храм Индры, замок. Стража у входа.

На рынке торговцы, но былого оживления нет. Около хижин сидят, ходят люди. С высоты не разобрать деталей. Мощеная площадь в цитадели тоже не пуста, но народу там значительно меньше, чем в прежние времена. Не видно, чтобы кто-то тренировался. Всеобщим унынием и тоской веяло оттуда. Ну что ж, Гордон сам выбрал свою судьбу.

Тропа перегнулась и снова пошла вверх, но уже в обратном направлении. Совершив полуоборот, она резко свернула налево в прямую теснину и, быстро пробежав ее, снова медленно поползла вверх по восходящей дуге слева направо.

Вскоре скальная порода с правой стороны закончилась, а ее место заняла каменная кладка. Огромные серые камни прямоугольной формы, изъеденные временем и непогодой, круто вздымались вверх. Стена нависала над тропой, и если сильно запрокинуть голову, то можно различить в вышине ее неровное темное окончание.

«Насколько же она древняя, – подумал Вандер, – если крепчайший базальт стал похож на известняк».

Между тем тропа вывела на каменную площадь, вернее – то, что от нее осталось. А осталось немного: узкая полоса – шагов десять в ширину. Остальное, должно быть, провалилось в тартарары вместе с отколовшимся куском горы. Во всяком случае, нагромождение остатков отколовшейся части еще угадывалось до сих пор внизу в пропасти.

Справа невдалеке виднелся проход. Здесь когда-то были ворота, но от них осталось одно основание. За воротами – внутренний двор, в нем царил каменный хаос. Расколотые колонны, каменные блоки лежали по отдельности и громоздились друг на друга, среди них чахлая растительность с трудом пробивала себе путь к солнцу.

Внезапно раздался трубный глас дравида и удары металла о камень.

«Кажется, моего сына духов пытаются не духи приговорить», – подумал Вандер, метнувшись в сторону звуков.

На площадке за каменными блоками находились три дравида. Один был зажат в угол. Двое других дубасили его изо всех сил огромными топорами. Толстые кожаные доспехи облегали мощные тела дравидов. Металлические наплечники и нагрудники показывали их принадлежность к храмовым воинам.

«Вот те на! – подумал Вандер, рассматривая дравидов. – Храмовники пожаловали. Неспроста…»

Загнанный в угол дравид уворачивался как мог. У него это хорошо получалось. Худоба шла ему на пользу. Она делала его более подвижным и ловким, чем противники. Дравид пытался уйти из угла, но ему всякий раз мешало лезвие топора, со звоном рубящее камень стены. К тому же чувствовалось, что он начал уставать. В общем, конец был предсказуем.

Вандер подошел вплотную к храмовым воинам, но те, поглощенные кровавым делом, его не заметили. Послушник не стал долго мудрствовать. Он со всего плеча наотмашь рубанул сначала одного, а затем другого дравида. Те завалились в разные стороны, так и не поняв, что произошло.

Тощий дравид в изнеможении опустился на каменную плиту и поднял взгляд на избавителя.

– Ты кто? – спросил он на человеческом языке.

– Вандер. А ты, должно быть, Ур-Кши? Я ищу тебя.

– Зачем? Чтобы убить?

Вандер улыбнулся и присел перед дравидом на корточки:

– А зачем тогда я тебя спасал?

Дравид пожал плечами.

– Сейчас все перепуталось. Друзья. Враги, – он поднялся, держась за стену. – Меня зовут Ур-Кши. Ты зачем хотел меня видеть?

– Разговор есть.

– Тогда вставай. Теперь здесь гнилое место. Крови много. Плохих духов будет много. Пошли отсюда.

Вандер последовал за дравидом в другой конец двора. Здесь лежали осколки обрушившихся колонн и остатки фриза. Дравид сел на уцелевшее основание колоннады и пригласил сесть рядом.

– Откуда узнал обо мне? – спросил он гостя.

– От Сороса.

– Мага из башни?

– От него самого.

– Что хочешь узнать?

– Об Уруше.

– Уруша, – медленно произнес дравид и задумался.

Его большие темные глаза наполнились грустью. Он положил ладонь на импровизированный стол. Пальцы были длинные, как обычно у утонченных натур. Молчал недолго. Посмотрев на Вандера, продолжил:

– Меня выгнали из храма, потому что я говорить, что Свапти – зло!

– Постой! При чем тут Свапти? Это…

– Я знаю, – произнес Ур-Кши спокойно.

Дравид помолчал и задумчиво пошевелил губами.

– Чтобы ты все правильно понял, расскажу тебе легенду. Давно это было. Земля больше. Вода меньше. Гор не было. Пять братьев. Все сыны духов, как Ур-Кши… Решили вызвать Кришака, чтобы помог одолеть врагов. Построили храм под землей. И еще четыре.

Дравид снова замолчал, потер ладонь о ладонь, словно у него озябли руки, и продолжил:

– Но Кришак стал в этом мире Уруша, разрушителем. Он забрал себе сердца братьев. Теперь они не живое и не мертвое. До сих пор бродить по храму.

– Это как понять?

– Тела нет, но живет. Слово забыл…

– Призрак?

– Да. Остался призрак. Уруша не дает уйти. Другие братья запечатали алтарь и принесли жертву Уруше.

– Жертву, какую? – настороженно спросил Вандер.

– Кровь ребенка. Когда приносить жертва, Уруша спит. Спит тысячу зим. Одно плохо: количество жертв нужно больше и больше. Время спать меньше. И мой народ становится меньше. Когда жертв не будет – беда будет. Большая беда.

«Действительно, – подумал Вандер, – становится все интересней».

– И когда Уруша должен проснуться в следующий раз?

– Эта зима. Времени совсем нет.

– Почему нет? Принесете жертву – он опять уснет.

– Нет, не уснет. Люди будить хотят.

– Какие люди? – насторожился Вандер. – Откуда ты знаешь язык людей?

– Ур-Кши – сын духов. И люди есть сыны духов. Язык знать надо.

– И давно?

– Всегда были.

– Сорос – сын духов?

– Маг. С братьями говорил. До купола говорил.

– О чем они говорили?

– Что Уруша убить надо. Но братья испугались. Уруша мстить будет. Не захотели убивать. Один Ур-Кши согласился. За то меня и выгнали и нарекли – Кши, что означает «изгнанный», – вздохнул бывший шаман.

– Как тебя раньше звали?

– Это уже не имеет значения. У нас имена не постоянны как у вас, людей. Маг сказал, что человек придет убивать Уруша, когда купол будет, хотят братья или нет.

– Понимаю. Пришел человек?

– Пришел. Убивать не захотел. Будить хочет. Врагам мстить хочет. Маг знать не хочет. Силы много. Братья боятся его.

– Как зовут?

– Аль-Галим. Это он послал воинов убить меня. Чтобы я молчать. Братья не убивать.

Ур-Кши замолчал, покосился на торчащий из-за спины клинок, приблизил лицо и сказал:

– Братья сказал, что Аль-Галим боится человека с болота. Я думаю, это ты.

Вандер улыбнулся:

– Все возможно. Только я не понял, при чем тут Свапти?

– Когда братья усыпили Уруша, он стал называться Свапти-Уруша. В течение долгих лет осталась только первая часть. А невежество шаманов приравняло Свапти-Уруша к Свапти – божественной частички Кришака. И храм заточения зла стал местом поклонения. Таким образом, божество из сердец дравидов переместилось в подземный храм.

Ур-Кши замолчал. По его лицу, более выразительному и утонченному, чем у простого дравида, было видно, что этот разговор доставляет ему страдания. Он близко к сердцу принимал тяжелую участь своего народа.

– Понятно, – медленно произнес Вандер. – А как мне попасть в храм?

– Ур-Кши просит – братья помогут, – просто ответил тот.

– Вот как? Почему братья будут помогать мне?

– Аль-Галим зло! Если он разбудит Уруша, погибнет вся деревня… Когда пойдешь?

– Вот устрою тебя в безопасном месте и пойду.

– Куда устроишь?

– С собой возьму, на болото. Неровен час Аль-Галим снова о тебе вспомнит. Кто помогать будет?

– Пойду, – кивнул Ур-Кши.

– Тогда собирай пожитки!

Пожиток у сына духов оказалось немного, все уместились в узелке. Вскоре они шли по тропе вниз.

На развилке Ур-Кши попросил подождать его, а сам направился в сторону развалин сторожевой башни. Там маячили фигуры патруля дравидов. При его приближении дравиды встали и поприветствовали сына духов полупоклонами.

Ур-Кши некоторое время говорил с рыжим, тот слушал и молча кивал. Поговорив, Ур-Кши вернулся обратно.

– Ур-Кши сказать, что идет с тобой на болото. Храмовый воин хотел убить Ур-Кши. Ты спас Ур-Кши жизнь. Просил передать братьям, чтобы помогли тебе, когда придешь. Ур-Крах обещал передать. Пошли на болото.

Через ущелье они спустись к Старой крепости, оттуда – долгий подъем на холм и пологий спуск к обители.

Стражи у ворот с изумлением таращились на дравида, который шел следом за Вандером. Они были в растерянности и не знали, как поступить в такой ситуации. Спас положение Вандер, сказав, что дравид с ним и что отныне будет жить в лагере. Стражники переглянулись, но ничего не ответили. Препятствовать тоже не стали.

Леслав, когда увидел дравида, изменился в лице, но Вандер растолковал ему что к чему.

– Свободной хижины не найдется? Такой, чтоб в сторонке была, – спросил он.

Леслав поскреб затылок..

– Есть тут одна… Если успели занять, освобожу, раз уж такое дело, – и посмотрев на дравида, спросил: – Как тебя зовут?

– Ур-Кши, – ответил тот.

– Вот что, Ур-Кши, пошли со мной. Я покажу тебе хижину, где будешь жить.

Вандер сначала пошел к Ярону, затем навестил Атиллу, рассказал о новом жильце лагеря, попросил присмотреть, чтобы не обижали. Ярон заинтересовался сыном духов, а Ангар особого интереса не проявил.

– Я что, дравидов, не видел? – произнес он и добавил: – Велю стражам присматривать.

– И не забудь накормить! – добавил Вандер.

– Что ты тут раскомандовался?

– Я не командую, а прошу.

– Ну тогда другое дело! – суровое лицо начальника стражи озарила улыбка. – Да накормим мы твоего дравида, накормим. Не беспокойся!

Весть о том, что Вандер привел дравида, быстро облетела обитель. Послушники по одному, по двое подходили к хижине и в нерешительности топтались возле нее. Им было любопытно, но перед входом сидел Леслав. Посидел час-другой, пока не надоело разгонять любопытных, потом плюнул и ушел на настил, предоставив Ур-Кши самому заботиться о себе.

Послушники осмелели, начали заглядывать в хижину. Ур-Кши стоически выносил всеобщее внимание. Это продолжалась до тех пор, пока не пришел асур Ярон. Он отчитал стоявших невдалеке стражников, и те, проявив изрядное усердие, разогнали любопытствующих.

В храме Вандера ждали с нетерпением. Натали несколько раз выходила на паперть и смотрела в сторону ворот, но все-таки пропустила его приход. Томас зубрил алфавит языка начал, но мысли были далеко – там, где, должно быть, в настоящий момент Вандер бьется с ордами дравидов. Один Ю’Винтин ни о чем не думал и не беспокоился. Он просто знал, что его послушник скоро вернется и с ним ничего не случится, во всяком случае в обозримое время.

Вандер появился на пороге библиотеки как всегда бесшумно и неожиданно. Ю’Винтин оторвал глаза от книги и произнес:

– Ну вот, наконец-то. А то заждались тут тебя.

– Кто заждался? – улыбнулся Вандер.

– Все! – развел руками Ю’Винтин.

За ужином Вандер хранил молчание. Девушек буквально раздирало на части любопытство. Они, вместо того чтобы налегать на рисовые лепешки, поедали глазами его. Новая смена стражей у входа в храм принесла весть, что Вандер привел в обитель дравида, и не просто дравида, а дравида-шамана. Томас тоже был не прочь услышать о приключениях друга, хотя изо всех сил изображал безразличие, но это плохо у него получалось.

Ю’Винтин не торопясь вытер уголком аккуратно сложенного платочка губы, осмотрел сидящих за столом и сказал:

– Раз все насытились, можно пройти в библиотеку.

Когда все расселись, Вандер улыбнулся:

– С чего начнем?

– С начала, – ответил за всех Ю’Винтин.

Вандер кратко рассказал о своих приключениях.

– А теперь подведем итоги, – сказал Ю’Винтин. – Какое мнение у тебя сложилось о Соросе?

– Неоднозначное. Сильный маг, циничен, груб и чего-то не договаривает. Взять, к примеру, случай, когда он еще до возведения купола посетил деревню дравидов, а точнее, подземный храм. Разговаривал с его служителями, или как они себя называют – сынами духов. Сказал, что придет человек и уничтожит Уруша. И человек этот действительно пришел. Им оказался известный нам Аль-Галим. Получается, что Сорос и Аль-Галим как-то связаны между собой, но как? Если напрямую задать этот вопрос магу, он вполне возможно ответит, что лишь озвучил древнее пророчество об избранном, который должен уничтожить зверя. Это пророчество довольно известное, и у нас в библиотеке имеется манускрипт, где оно записано. Но дравиды вполне могли переделать его по-своему. Сорос прямо сказал, что имеется пророчество.

– А может, Аль-Галим и не приходил вовсе? – спросил Ю’Винтин.

– Как это?

– Просто. Ты ведь упомянул, что Ур-Кши и его братья знают язык людей, потому что среди братьев есть и люди. Возможно, Аль-Галим принадлежал к этому братству, но не входил в число священнослужителей данного храма, а прибыл откуда-то со стороны. Иначе как его допустили в святую святых? И по-видимому, сан у него довольно высок, раз он так лихо взял всех в оборот. Только не пойму, что он делал в обители?

– Ответ прост. Сорос сказал прямым текстом, что ему нужен меч, который мы с Натали нашли в хранилище. Пока не ясно, с какой целью.

– Получается, – произнес Ю’Винтин задумчиво, – что Сорос и Аль-Галим не связаны друг с другом. Во всяком случае, напрямую. И к сынам духов он приходил лишь для того, чтобы напомнить об их же пророчестве… Меня посетила шальная мысль! А не могла ли идея установки купола быть связана именно с этим пророчеством, а не с сооружением тюрьмы для заключенных?

– В этом что-то есть. Зверь должен был проснуться, и Сорос, возможно, знал об этом. Знал, наверное, и то, что время, на которое сыны духов могли усыплять зверя, все время уменьшается. Близок момент, когда зверя нельзя больше усыпить традиционным способом и он может вырваться на волю. Что это может принести острову да и всему миру? Думается, большую беду. И тогда Сорос, будучи верховным магом Этрувии, уговаривает короля создать магический купол, скрывая от него истинные мотивы, Объясняя это необходимостью пресечь нескончаемый поток беженцев из рудников. Ведь королю для ведения войны с дравидами крайне нужна люцидиевая руда!

– А как в эту легенду вписывается Аль-Галим?

– Тот тоже знал об Уруше. Знал срок его пробуждения, но решил использовать в своих корыстных целях. Это он вмешался в возведение купола магами и перехватил инициативу, ибо обладал намного более глубокими знаниями.

– Хорошо, – подытожил сказанное Ю’Винтин. – Примем это за рабочую гипотезу. Остается выяснить одно: какой шаг нам предпринять дальше?

Глава 22. Леслав

Леслав проснулся поздно. Когда вышел из хижины, солнце стояло довольно высоко. У костра сидел стражник и жевал рисовую лепешку. Он посмотрел на Леслава и произнес:

– Припозднился ты, однако.

– Вчера до самой ночи был у хижины дравида – слушал его байки об острове.

– Ну и как?

– Познавательно. Слушай, у тебя лепешки не осталось?

– Не-а.

– Жаль, – уныло произнес Леслав, прислушиваясь к урчанию в животе. – Не знаешь, у кого чем можно поживиться?

– Сходи к охотникам. Они недавно вернулись с добычей: подстрелили с пяток дронтов. Сейчас, наверное, свежуют их для копчения. Может, что и перепадет.

– Уж придется, – угрюмо сказал Леслав и побрел во владения асура Хазара, но, не доходя до территории охотников, наткнулся на Ур-Кши.

Дравид стоял на перепутье, не зная, какую тропу выбрать. Увидев Леслава, обрадовался.

– В какую сторону храм? – спросил он. – Ур-Кши совсем заплутал.

– Пошли провожу.

– Проводи, Леслав, Ур-Кши. Проводи! А что ты такой унылый? Или плохо поел?

– Да. Проспал я сегодня. А что это такое у тебя в руках? – спросил Леслав, указав на странный предмет – гладко очищенную ровную палочку с навязанными на нее веревочками.

– Это? Улу-мумбу. Вандеру несу. Ур-Кши сам сделал.

– А что это такое, улу-мумбу?

– Знак такой для моих братьев, когда Вандер к ним пойдет.

– А… – многозначительно произнес Леслав, делая вид, что понимает, о чем речь.

Около лестницы, ведущей на паперть храма, их остановил стражник, посмотрев на дравида:

– Куда?

– Подожди здесь! – обратился Леслав к Ур-Кши. – Я схожу позову Вандера. Я быстро!

Леслав ушел, а стражник принял равнодушный вид, правда время от времени косил глаза на стоящего рядом косолапого великана.

Вандера Леслав нашел в библиотеке. Там шел разговор. Говорил Томас:

– По-твоему, меч Вандера способен уничтожить Уруша? Не знаю, не знаю. Красивый клинок! Ничего не скажешь. Но что мы знаем об Уруше? Что может его уничтожить?

– Мой папа говорил, – Натали легко повела плечами, – там, где лежит яд, должно быть и противоядие. Если зверь – это яд, то меч – противоядие. Насколько я помню, Вандер упоминал, что храм в древности принадлежал Странникам… – девушка неожиданно замолчала и, прикусив губу, внимательно, словно видит его в первый раз, посмотрела на Вандера. По ее заострившемуся лицу мелькнула тень догадки.

Вандер улыбнулся и положил ей на плечо руку.

– Ты делаешь успехи, Натали. Правильно подметила насчет меча. Молодец! – и повернувшись к Томасу, добавил: – Учись, Томас! Настоящий маг не тот, кто зубрит заклинания к рунам, а тот, кто каждую мелочь способен подметить и правильно собрать мозаику фактов.

Томас смутился и спросил:

– А что я такого не подметил?

– Этого словами не выразишь. Существует такое понятие – чувствознание. Это способность мыслить не головой, а сердцем. Без обретения такой способности настоящим магом не станешь. Что касается храма, то он действительно принадлежал Странникам. Когда выяснилось, что зверь не уничтожен катаклизмом, появился меч.

– Думать сердцем? Разве такое возможно?

Вандер посмотрел на ученика и улыбнулся. Глаза у него стали бездонными, в их глубине заискрился, засиял неземной свет. Окутывая набегающими волнами молодого мага, свет этот все нарастал, пронизывая его сущность. Свет этот не оказывал никакого насилия. Наоборот, Томас чувствовал, что в любой момент может закрыться от него, но не хотел этого делать. Чувства, которые будил в нем этот свет, были ему близки – напрочь забытые ощущения из раннего детства, когда в ребенке преобладающим являлось чувство любви к матери.

Сколько времени это длилось, Томас не знал. Может, миг, а может быть -вечность. Свет постепенно померк. Но чувство осталось, как и улыбка Вандера. Он продолжал говорить:

– Старайся больше прислушиваться к сердцу, к тем ощущениям, которые в нем возникают. Научись понимать его шепот. Любую возникшую мысль в голове проверяй на оселке сердца. Древняя мудрость гласит: «Познай себя – и ты познаешь мир». Познание начинается с понимания языка сердца. Ты можешь спросить: почему сердца? Спроси Ю’Винтина. Он лучше меня расскажет. Культ Свапти, который он проповедует, на самом деле является культом Сердца Странников.

Ю’Винтин протянул руку к лежащей на столе толстой книге, открыл ее и, найдя нужное место, прочитал:

– «…Индра есть Свапти – тот "принцип" нашей внутренней природы, который развивается в нас в духовное эго – высшее Я, – образующееся из нерасторжимого слияния духовной души, шестого принципа, с пятым, духовным расцветом рассудка».

– В общем-то понятно, – неуверенно произнес Томас.

Ю’Винтин улыбнулся краешками губ, взгляд потеплел, морщинки вокруг глаз разгладились.

– Всему свое время, – сказал он, закрывая книгу.

Леслав деликатно кашлянул. Все посмотрели на него.

– Там у входа дожидается Ур-Кши, – произнес он. – Его стража не пускает.

– Что ему надо? – спросил Вандер.

– Тебя! Да, у вас что-нибудь от завтрака осталось?

– Осталось, осталось, – добродушно улыбнулся Ю’Винтин. – Иди на кухню. Клара тебя накормит.

Вандер в сопровождении Натали и Томаса вышел на паперть. Ур-Кши стоял внизу у лестницы и держал в руках какой-то предмет. Вандер спустился к нему.

– Ур-Кши искал Вандер. Ур-Кши сделал улу-мумбу, – произнес дравид, протягивая Вандеру палочку с навязанными на ней веревочками разной длины и цвета.

Веревочки отличались не только длиной и цветом, но и материалом. Тут были тряпичные, пеньковые, узкие кожаные полоски и даже косички, сплетенные из волос каких-то животных. Каждая веревочка имела цепочку из аккуратно завязанных узелков. Количество узелков на каждой веревочке было разное.

Вандер взял улу-мумбу и осмотрел ее. Он догадывался, что это какое-то послание. В древности практиковали узелковую письменность. Братья Ур-Кши вполне могли ее использовать в качестве сокровенного письма.

– Это улу-мумбу, – повторил дравид, глядя на Вандера.

– Понимаю, – ответил тот, – но для чего оно предназначено?

– Ур-Кши делать улу-мумбу. Братья говорить Вандер. Пускать храм.

– Ага! Улу-мумбу – это знак доверия, с обладателем которого сыны духов будут говорить и пустят в храм?

Ур-Кши кивнул.

– А если этим знаком завладеет другой человек? Его тоже пустят в храм?

– Нет! – шаман мотнул головой. – Улу-мумбу говорит о Вандере. Вандер убьет Уруша. Вандер – «тот, кто придет».

– Откуда ты это взял?

– Ур-Кши спросил ночью. Уруша сказал.

– Что тебе еще сказал Уруша?

– Вандер убьет Уруша. Точнее, убьет тело Кришака. Освободит Кришак из плена. Свапти снова вернется жить в сердца моего народа.

– А почему Кришак попал в ловушку?

– Это случилось много зим назад. Свапти жил в сердцах предков, и они поклонялись ему. Но предки возгордились, и Свапти покинул их. Сердца их опустели. Злоба и ненависть заняли место. Кришак решил наказать их за это, пришел в теле Уруша. Убил шаманов. Разбудил духов огня. Те пробудились и разрушили землю. Но облекшись телом, он утратил свою божественность. Чтобы вернуть утраченное, тело нужно убить. И сделать это сможет «тот, кто придет».

– А почему этого не могут сделать сыны духов?

– Наше оружие бессильно против доспехов бога. Только «тот, кто придет» будет обладать оружием богов.

– Интересная точка зрения. Не за нее ли тебя выгнали из братства?

– Большинство братьев со мной согласны. – уклончиво ответил сын духов и добавил: – Аль-Галим настоял.

– Понимаю, – сказал Вандер. – Ур-Кши не голоден?

– Нет. Ур-Кши кормят. Много внимания Ур-Кши.

– Не сомневайся, – раздался сзади голос Леслава, он спускался по лестнице. – За ним послушники табуном ходят. Лель, словно ниточка за иголочкой. Ур-Кши много трав знает, и не только трав. Вчера вечером легенды об острове рассказывал. Даже я заслушался. Думается мне, скоро у нас на одного гуру станет больше.

– Благодарю, Ур-Кши, за улу-мумбу, – произнес Вандер, прижимая правую ладонь к сердцу.

Дравид выпрямился и величаво кивнул, принимая благодарность:

– Когда храм пойдешь?

– Прямо сейчас. Вот только соберусь и пойду.

Томас и Натали выразили желание пойти с ним вместе. Вандер особенно не возражал:

– Хорошо. Давайте быстренько переодевайтесь. Сбор здесь через полчаса. Форма одежды… Натали, подбери Томасу мантию гуру из заряженных Яроном и подходящий клинок. Эта мантия будет надежнее, чем его нынешняя, да и не так заметна. Мало ли что может случиться в дороге.

Через полчаса Томас вышел из храма, облаченный в желто-коричневую мантию гуру, перепоясанный кожаным ремнем, с палашом на боку. Еще минут через пять появилась Натали. Она была одета в шелковую броню.

Томас раньше не видел ее в этом одеянии. Броня облегала тонкую фигуру и играла серебристыми переливами при каждом движении, подчеркивая женственность. Натали собрала волосы в хвост. В ее счастливых глазах плескалось море. Оно плескалось так сильно, что отдельные брызги долетали до Томаса, хотя основная часть их доставалась Вандеру.

Упавшие на Томаса искорки породили в нем ответное чувство. В нем проснулось неясное, но сильное влечение к этой девушке. Это невольное чувство неудержимо устремилось к Натали и, многократно усиленное, вернулось обратно. Томас растерялся. Щеки его покрылись румянцем. Взгляд замер.

Вандер улыбнулся и ткнул его в бок:

– Не увлекайся, мой друг! Это всего лишь усиленные магической броней женские чары. Будь внимателен, не поддавайся им!

Натали засмеялась и взъерошила юному магу волосы.

– Какой ты смешной! – весело сказала она.

Вандер с друзьями спустился на храмовую площадь, и отряд зашагал к выходу из монастыря. На настиле к ним присоединился Леслав.

– У меня для тебя будет особое задание, – произнес Вандер, поравнявшись с Леславом, когда они поднялись на пригорок. – Поброди вокруг крепости. Посмотри что да как. Если встретишь старых знакомых, поговори с ними. Сходи к Ротану. Одним словом, разведай, что сейчас там происходит. Вечером расскажешь.

Леслав хотел запротестовать, но, подумав немного, согласился. Роль разведчика была намного интересней, сулила приключения и давала больше свободы действиям, чем топанье по тропинкам в составе отряда. Кроме него вряд ли кто сможет выполнить это задание. Он хорошо знает местность, у него остались еще друзья в Старой крепости. К тому же он давно знаком с Ротаном. Чего тот не расскажет чужаку, с удовольствием расскажет Леславу.

Леслав проводил взглядом удаляющийся отряд, пока тот не потерялся из виду за деревьями, и, поправив на поясе крушитель, зашагал по тропе в чащу леса. Там было непривычно тихо. Леслав уже привык к шуму листвы эвкалиптов на болоте, и поэтому тишина заставляла насторожиться. Каждый сломанный сучок, каждый шорох привлекали внимание.

Воздух был густо наполнен ароматами – запахом прелой листвы, хвои. У моста пахло свежей рыбой.

Этот запах навел Леслава на мысль: почему-то никто под куполом не ловит рыбу. Он остановился и, навалившись грудью на перила моста, долго вглядывался в водную гладь, стараясь что-нибудь разглядеть в бледно-зеленой глубине. Один раз ему показалось, что мелькнула чья-то темная спина. А может, это была тень любопытного шмеля, который подлетел получше разглядеть Леслава.

Шмель пожужжал немного, поворачиваясь то одним боком, то другим, и, тяжело проседая к самой поверхности воды, улетел. Послушник ему был неинтересен и пах неаппетитно.

За мостом начинался сухой лес. Войдя в него, Леслав наткнулся на волков. Три волка убили дронта и пировали недалеко от тропинки. Послушник решил не искушать судьбу и, спустившись к реке, пошел вдоль русла.

Река, прежде чем достичь стен Старой крепости, делала большой крюк, огибая возвышенность с сухим лесом, а затем неторопливо струилась вдоль них. Так по берегу Леслав дошел до северных ворот. Спрятался в прибрежном кустарнике и стал наблюдать.

Ворота были закрыты, но не наглухо деревянной решеткой, за которой маячили темные фигуры стражников. «Значит, в крепости жизнь продолжается, – подумал Леслав. – Не так бойко, как раньше, но течет помаленьку».

От былого пожара мало что осталось: сгоревшие доски и бревна заменены. Их светлые пятна бросались в глаза. Однако по обеим сторонам ворот виднелись почерневшие разводы гари. Особенно сильны они на шкурах, натянутых над воротами.

Леслав обратил внимание на то, что пыльная дорожка, бегущая от ворот, хранила четкие следы обуви. Значит, по ней сегодня ходили. Возможно, охотники отправились за добычей. Охотятся они, как правило, за рекой. Но ждать их тут совершенно бесполезно: никто не знает, когда они вернутся. Поэтому лучше наведаться к Ротану.

Леслав выбрался из кустарника на тропинку. Стражники заметили его. Один даже остановился возле решетки, стараясь получше рассмотреть идущего по тропинке человека, но, видно, не узнал и что-то крикнул. Что, Леслав не разобрал.

Послушник обогнул по тропе крепостную стену и вскоре вышел к долине, где стоял домик Ротана. Неподалеку паслась стайка дронтов. Одни степенно щипали траву, другие, издавая резкие гортанные крики, гонялись друг за другом.

Леслав покосился на них, обошел стороной.

Ротан как всегда сидел на лавочке у хижины, но была и новость. Чуть в стороне примостился Свень – торговец из Старой крепости. Хотя его лучше было назвать заведующим складом стражников. Вещи, которыми Свень обычно приторговывал, были взяты как раз с этого склада.

Леслав подошел и поприветствовал торговца.

– Смотрю на тебя и никак не пойму, что ты тут делаешь? – спросил он.

– Я ушел из крепости.

– Что случилось?

– Разве ты не знаешь, что Гордон пытался убить магов?

– Как же! Я как раз присутствовал, когда Вандер вашим стражникам перца давал.

– И что шахту Новую захватили, тоже знаешь?

– Известное дело! До нашей обители новости быстро доходят, хотя мы и на болоте.

– А сюда каким ветром занесло?

– Да вот хочу узнать, что там в Старой крепости нынче происходит?

– Шпионишь, значит?

– Я бы сказал, изучаю диспозицию.

– Это как?

– У нас ведь тоже торговля болотником замерла. Надо же знать, что где происходит, чтобы как-то ориентироваться.

– Да, – вздохнул Свень, – нелегкие настали времена. Что дальше будет?

– Так ты не ответил, – сказал Леслав, – что ты тут делаешь. Твое место вроде бы в цитадели?

– Я и говорю, тяжелые времена настали, – снова вздохнул Свень. – Ушел я из крепости. После захвата шахты ушел. Не по пути мне стало с Гордоном и его компанией.

– Что ж так?

– Неспокойно стало в цитадели, очень неспокойно. После того как Свободный перекрыл тайную тропу к своей шахте и Гордон по сути остался на бобах, в ближайшем окружении его начался ропот. Старая гвардия ушла в большинстве своем штурмовать Новую шахту да там и застряла. Вырвется она оттуда или нет – никто не знает. Оставшихся стражников объединил вокруг себя Ворон. Он, по сути, и заправляет сейчас крепостью. Перехватил инициативу у Гордона.

– А что Гордон?

– Что Гордон? Сидит у себя в тронном зале и пьет беспробудно. Благо, монастырского вина в подвале вдоволь. Ворон никого к нему не пускает.

– Получается, Гордон как бы под домашним арестом.

– Получается. Сегодня мимо нас прошел Домаш. Ему Ворон разрешил вернуться домой. Это боец арены из Свободного, если не знаешь. Так вот,Ворон поручил ему отнести магам послание.

– Что за послание?

– Ну, я не знаю, – замялся Свень.

– И ты даже его не прочел?

– Прочел.

– И?

– Ворон просит магов вернуться обратно. Гарантирует им полную неприкосновенность. Также уверяет, что люди, виновные в нападении на них, понесут заслуженную кару. Невзирая на лица. Так и написано: «Невзирая на лица». А если по каким-то причинам маги не захотят вернуться, то просит помочь отыскать новое месторождение руды.

– Интересно, – медленно проговорил Леслав. – Пойду-ка и я схожу в Свободный.

– Постой! А как насчет оплаты?

– Какой оплаты?

– Ну, хотя бы болотник у тебя есть?

– Болотник? Вот держи – это все, что имеется.

Свень заулыбался во весь рот.

– Если что надо, заходи еще. Всегда рад с хорошим человеком новостями поделиться.

Путь до поселка занял у Леслава минут двадцать. Он перекинулся парой фраз с охранниками и пошел дальше. Стоящий на возвышении Лихо, заметив приближающегося послушника, нахмурился и демонстративно отвернулся. Леслав ухмыльнулся. Он уже имел удовольствие в свое время поближе с ним познакомиться. Правда, у Леслава тогда была совсем другая дубинка, тем не менее она изрядно погуляла по его бокам.

Добравшись до грота, Леслав первым делом поискал Глеба. На территории наемников его не было. Сидящий на лавочке Тороф посоветовал посмотреть в таверне. Скорее всего у его дружка Диониса опять запершило горло и они отправились его прочищать.

Таверна стояла на сваях посреди рукотворного озера. К ней вел узкий дощатый настил. Едва Леслав вошел в помещение, в нос ударил резкий запах сивухи. Воздух был спертым и душным. Леслав, привыкший к простору, чувствовал себя как рыба на берегу. Ему явно не хватало воздуха.

У стойки толпились изнывающие от безделья рудокопы. За расшатанными некрашеными столиками в темных углах сидели наемники и тянули из глиняных кружек рисовый шнапс. Ни Глеба, ни Диониса среди них не было.

По скрипящей лестнице Леслав поднялся на второй этаж. Там была открытая терраса и много свежего воздуха. Но и сюда временами долетал сивушный перегар. У ограды стояли несколько столов. Только один из них был занят. За ним сидели те, кого Леслав искал.

По всей видимости, Дионис достаточно прочистил горло: лицо его покраснело, а глаза улыбались, как у кота, укравшего у хозяина вожделенную сметану. Глеб, наоборот, сидел насупившись. Перед ними стояла пустая бутылка и пара глиняных кружек.

Заметив Леслава, Дионис обрадовался:

– Леслав, друг! Сколько не виделись!

– Дня три, – буркнул в ответ тот.

Глеб тоже посмотрел на пришедшего. Вид нового человека подействовал на него ободряюще. Он икнул и изобразил что-то похожее на улыбку:

– Это ты, Леслав?

– Кто ж еще!

– Садись. Правда, мы уже закончили, – медленно процедил Глеб, – но если ты желаешь…

– Нет, я на работе.

– На работе? – удивился Дионис.

– Представь себе, да! Собираю сведения о Старой крепости. Говорят, Домаш вернулся?

– Вернулся, – ответил Глеб. – Принес письмо для магов от нового правителя.

– Какого правителя?

– Теперь Ворон в лагере всем заправляет, – сказал Дионис.

– Так. И чего он хочет от магов?

– Чтобы назад вернулись.

– А что маги?

– Кто его знает этих магов, – пожал плечами Дионис. – Был бы Томас, все знали ли бы.

– А что тебе неизвестно? – вставил слово Глеб. – Не хотят они возвращаться. Не верят Ворону.

– Ага! А руду искать согласились.

– Руда-то не Ворону нужна, а королю! Балда ты пьяная!

– Вот так сразу и балда, – обиженно произнес Дионис, помолчал с минуту и, забыв про обиду, добавил: – Интересные сведения Домаш принес. Думаю, Вандера это заинтересует.

Леслав приготовился внимательно слушать.

– Домаш говорил, – продолжил Дионис, – что вчера в лагерь приходил тот тощий послушник, который на Аль-Галима работает.

– Кайн?

– Да, кажется, его так звали.

– И зачем приходил Кайн?

– Шут его знает! Домаш говорил, что письмо для Ворона приносил.

– Что в письме было, известно?

– Домаш не знает.

– Ну, и на том спасибо! – сказал Леслав, поднимаясь и выходя из-за стола. – Я достаточно узнал.

Глава 23. Судьба

Небольшой отряд, возглавляемый Вандером, вышел из ущелья. Впереди виднелась живописные развалины сторожевой башни.

– Как пустынно! – произнесла Натали, осматриваясь. – Камень, бугры да скалы. И эта местность называется землями дравидов? Как они тут только живут?

– Живут они не здесь, а в деревне, мимо нее проходить будем, – сказал Вандер.

– Я не это имела в виду. Не сеют, ни скот не выращивают. Чем они живут?

– Преимущественно охотой и торговлей.

– Торговлей?

– Да, меняют люцидиевую руду на продукты.

– У кого?

– У торговцев из Арьяна, естественно.

– И не боятся? Я имею в виду торговцев.

– Чего им бояться? Дело выгодное. Руда всегда ценилась дороже золота. А тут обмен – вес на вес.

Так за разговорами они подошли к развалинам. Остановились.

– Смотрите! Кострище! – воскликнула Натали, заметив аккуратно уложенные в круг камни, между которыми чернели угли на фоне серого пепла. – Интересно, кто его сделал?

– Дравиды, – сказал Томас и огляделся по сторонам – никаких следов присутствия дравидов не было видно.

Маг подошел к кострищу и попробовал на ощупь пепел, как это делал Лестер. Тотчас отдернул руку. Кострище еще не успело остыть.

– Им недавно пользовались, – проговорил он.

– Вполне естественно, – сказал Вандер. – Патруль дравидов любит тут останавливаться. Помнишь рыжего дравида?

Томас сглотнул слюну и кивнул. Рыжего здоровенного дравида он помнил. Помнил и как Вандер с ним дрался. Уж чего-чего, а сражаться с таким громилой он бы не хотел. Маг передернул плечами, между лопатками пробежал предательский холодок.

– Будем здесь отдыхать или пойдем дальше? – спросил своих спутников Вандер.

– Пойдем дальше, – ответила за себя и Томаса Натали.

– Сейчас мы отправимся по тропе в сторону деревни. Не доходя до нее, свернем к реке. Что бы ни случилось и кто бы ни встретился, сохранять полное спокойствие. Я разберусь во всем сам. Понятно? Ну, раз понятно, тогда пошли.

Отряд двинулся дальше. Через пятнадцать минут они вошли в долину. После пустынных скал растительное великолепие долины радовало глаз.

– Как здесь хорошо! – воскликнула Натали.

– Очень, – молвил Томас, крутя головой.

Ему чудились спрятавшиеся в кустах дравиды. Хотя, если подумать, они вряд ли смогли бы это сделать из-за большого роста и низкой высоты кустарника.

Поглазев немного на частокол укрепления и видневшиеся поверх него острые крыши деревенских хижин, друзья повернули к реке. Вскоре они остановились у подвесного моста.

– Вот это да! – сказала Натали. – Обезьяний мост?! И как по нему пойдем?

– Сначала я, затем Томас. Замыкать будешь ты, – ответил Вандер и решительно шагнул на настил.

Лента моста вздрогнула и слегка качнулась из стороны в сторону. Вандер сделал шаг, другой и стремительно, словно по струне бездну, перешел на другую сторону. Казалось, он не шел, а летел над ленточным настилом моста, не касаясь его ногами.

Достигнув противоположного берега, Вандер взмахнул рукой, приглашая следующего.

Томас посмотрел вниз на струящийся поток, оглянулся на Натали и ступил на доски настила. Мост сразу ожил и стал похож на необъезженного мустанга, пытающегося сбросить непрошеного седока. Вода, небо, доски под ногами поочередно менялись местами перед взглядом. От мельтешения закружилась голова, и, чтобы не упасть, маг присел на корточки, крепко ухватился обеими руками за доски настила.

Мост качался из стороны в сторону. Томас словно на качелях парил над стремниной: вверх – вниз, вверх – вниз. Глядя со стороны, можно было подумать, что это доставляет ему большое удовольствие – глаза закрыты.

Дождавшись, когда качка уменьшится, маг приподнялся и, к своему удивлению, отметил, что стоит на середине моста. Это открытие подбодрило его и он, балансируя одной рукой, быстро добрался до Вандера, встал с ним рядом. Очередь была за Натали.

Девушка была знакома с подобным сооружением и помнила правила поведения на нем, когда-то давным-давно, в другой жизни, преподанные ей на практике отцом. Он сразу стал учить ее ходить по канату. «Научишься управляться с канатом, легким окажется любое аналогичное препятствие», – говорил он.

Натали поставила ногу на первую доску и сразу почувствовала ее дрожь, словно ступаешь на живую плоть. Девушка прикрыла глаза, прикусила губу, расставила руки в стороны и, представив, что идет по канату, пошла, стараясь ставить ноги на одной линии. Эта техника принесла свои плоды. Мост хотя и вздрагивал, но не раскачивался, ибо отсутствовал боковой сдвиг, который невольно создается при полном шаге.

Вскоре она достигла друзей. Томас посмотрел на нее с изумлением и спросил:

– Где ты так научилась?

– Научилась, – ответила она, улыбнувшись.

Ей было радостно, что успешно справилась с испытанием. Она уже начала догадываться об истинных намерениях Вандера. «Испытание на острие опасности», – так назвала она для себя эту прогулку. Тут оказали ей помощь уроки отца. Он говорил: «Запомни, дочка, что не сама по себе опасность страшна, а предчувствие ее. Даже трус может стать в открытой битве героем, если его зажать в угол. Но иной герой может сломаться только от предчувствия. Нет тяжести сильнее, чем чувство опасности».

– Раз все в сборе, – Вандер окинул быстрым взглядом небольшой отряд, – тогда пошли дальше.

Дойдя до ущелья, в котором что-то громыхало, они остановились. Звук все усиливался. Уже начала в такт ему подрагивать земля, когда из-за поворота показалась огромная фигура голема.

Томас впервые видел такое чудище. Эта самодвижущаяся гора камней шла им навстречу. Не дойдя шагов тридцать, гора замерла. Вандер обернулся к спутникам и сказал:

– Я пойду, а вы подождите пока здесь.

Когда Вандер подошел к голему, Натали отметила для себя, что эта гора камня раза в два выше его. Он выглядел на ее фоне карликом. Голем неуклюже развернулся, стараясь не задеть стоящего рядом с ним человека, и загромыхал назад.

Вандер повернулся к нему спиной и сделал знак рукой, крикнув при этом:

– Томас!

Маг без разговоров двинулся к своему наставнику. Но когда он прошел шагов пятнадцать, голем, почувствовав приближение незнакомца, резко повернулся и шагнул в обратную сторону. Томас растерялся и остановился. Его состояние усугубилось еще тем, что он стоял в самом центре россыпи костей: у скальной стены белели несколько черепов. Один из них смотрел на мага пустыми черными глазницами.

– Не останавливайся, Томас! – крикнул ему Вандер, ибо грохот приближающегося голема гасил все звуки, кроме крика.

Маг и голем достигли Вандера одновременно. И тот, и другой замерли в нерешительности друг против друга.

– Дотронься до него рукой! – скомандовал наставник.

Томас с опаской коснулся живой горы. На удивление поверхность камня оказалась теплой. Маг почувствовал, как под его прикосновением камень вздрогнул. Томас резко отдернул руку.

– Коснись его снова, – улыбнулся Вандер. – Не бойся.

Томас снова положил руку. Ладонь чувствовала легкое ритмичное дрожание, как будто мурлыканье кошки.

– Вот видишь, как все просто. Встань в сторонку, – проговорил Вандер и, дождавшись, когда голем развернется и начнет свой путь назад, крикнул:

– Теперь ты, Натали!

Почувствовав приближение девушки, голем снова прервал свой маршрут и устремился обратно. Девушка шла быстро и достигла Вандера раньше, чем чудище. Она успела сделать несколько шагов ему навстречу.

Натали уверенно положила руку на камень живой горы. Она сделала это настолько решительно, что голем невольно попятился. Вандер улыбнулся:

– Достаточно.

Миновав ущелье с топающим големом, друзья вышли в небольшую круглую долину. С одной стороны ее окаймляли скалы; другая сторона резко обрывалась вниз, где блестела водная гладь озера. На краю обрыва стояла башня. Башня Сороса.

Томас и Натали во все глаза смотрели на нее. Они никогда не видели близко подобного сооружения. Это было мрачное на вид строение, сложенное из потемневшего от времени камня, с основанием, покрытым мхом. По всей видимости, оно раньше служило основой другой постройки. Вокруг были разбросаны тесаные камни, поросшие травой и мелким кустарником.

Томас осмотрелся. Справа от башни высились скалы. Они гигантскими уступами вплотную подступали к ней, и снизу казалось, что своей высотой превосходили ее. Слева и впереди расстилалась небольшая пустошь. От ущелья до башни вилась тропа, которая привела друзей к башне.

Вандер велел спутникам расположиться на камнях, а сам вошел внутрь. Сорос ждал его.

– Как прогулка? – спросил маг, кончики губ приподнялись, глаза смотрели холодно и цепко. – Поговорил с Ур-Кши?

– Поговорил. Он рассказал весьма любопытную историю.

– Историю?

– Да, историю, которая своими корнями уходит в далекое прошлое. Настолько далекое, что в это трудно поверить. История связана с храмом, который находится в деревне дравидов, и с островом.

– Любопытно, – сказал Сорос, усаживаясь на ближайшую скамью у стола. – Продолжай!

Вандер, не ожидая приглашения, сел напротив.

– Как я понял, предки дравидов в те времена вели войну. Возможно, это была легендарная война титанов. Чтобы склонить фортуну на свою сторону, они вызывают Кришака, но он появляется в образе Уруша, злого демона. Убивает вызывателей и превращает их в призраков. Другие братья запечатывают алтарь и приносят Урушу кровавую жертву. Тот засыпает. Он просыпается через много столетий – снова нужна жертва. И так до наших дней. Но самое интересное, что время сна все время сокращается. Жертв требуется все больше. И вот должно наступить время, когда Уруша усыпить больше будет нельзя, и он, вполне возможно, вырвется на свободу. И что будет тогда?

Вандер замолчал, посмотрел на мага. Тот внимательно слушал – крючковатый нос заострился, глаза слегка прищурены, но глядели все так же цепко.

– Вы ведь знали об этом, не так ли? – тихо спросил Вандер.

– Скажем так, догадывался, – негромко ответил Сорос. – Чтобы не рождать кривотолков, скажу, что давно интересуюсь культурой дравидов, особенно их древней культурой. И как всякий настоящий маг я не мог пройти мимо подобной легенды. Тем более, как тебе известно, я владею искусством создания големов.

– Понимаю. В этой легенде вы нашли некое созвучие…

– Не только созвучие, но прямое указание, что легенда о последних днях Альт-Ланды не выдумка. Слышал такое название?

– Слышал, на днях Ю’Винтин читал манускрипт о гибели ее последних земель.

– Гм. Значит, ты кое-что знаешь. Это неплохо. Тогда ты, наверное, обратил внимание на загадочных «говорящих животных»?

– Которых усыпили, дав кровь «чистого человека»? Что-то это мне напоминает, не кажется вам? – прищурился Вандер.

– М-да, – сложил губы трубочкой Сорос, – напоминает, но не совсем. «Говорящие животные», насколько я знаю, были не настолько опасны, как Уруша, обитающий в недрах храма дравидов. Хотя они и были устойчивей к разрушению по сравнению с моим големом, но при желании и их можно было уничтожить обычным оружием. Все определяло степень разрушения тела. А вот с Урушем справиться обычным оружием уже не удастся.

– Я знаю, мне Ур-Кши об этом говорил. В чем отличие?

– В технологии. «Говорящих животных» шаманы создавали в основном для развлечения и забавы. Игрушка. Переходная ступень между моим големом и Урушем. Ты знаком с технологией изготовления големов?

– В общих чертах.

– Ну, тогда поймешь. Основой любого голема является ментально-волевой каркас, в который помещается тонкая сущность, или, как нынче говорят, душа. Хотя правильнее было бы называть комплекс тонкой сущности и каркаса – душой, а саму сущность – духом голема. Создавая голема, маг помещает его душу в вещественное тело. Но сама по себе душа не в состоянии взаимодействовать с вещественным телом, нужно еще одно тело – проводник. При построении голема маг обычно не задумывается о проводнике и даже может не подозревать о его существовании. Главную роль играет мыслеобраз, сформированный магом, или ментально-волевой каркас, куда помещается тонкая сущность. Остальное происходит автоматически во время периода созревания голема. Этот период называют еще кристаллизацией души. Тебе понятно, о чем я говорю?

– Да. Продолжайте.

– Так вот, вещество, из которого состоит проводник, называют астральным веществом. По плотности оно намного тоньше воздуха, поэтому имеет еще одно название – эфирное. Так вот, искусство создания «говорящих животных» предполагает формирование тела определенной конфигурации из этой материи. Конечно, простому магу это вещество не доступно для восприятия. Этим искусством могут владеть только маги, постигшие астра-видью. Шаманы Альт-Ланды как раз ею владели в совершенстве. Поэтому они замахнулись на большее.

– И в чем это «большее» заключалось?

– Чтобы это понять, нужно разбираться в тонкостях сотворения «говорящих животных». А тонкость эта заключалась в том, что делались две совершенно одинаковые формы, но состояли они из разных веществ: вещества обычного и вещества эфирного. Потом они совмещались. Получалось существо, состоящее из двух тел: внешнего и внутреннего. По сути внутреннее тело было самим эфирным големом, а внешнее – это как доспех рыцаря. Поэтому такое существо, или зверь, было лишено недостатков обычного голема. Оно уже не могло быть уничтожено в результате нарушения целостности формы. Например, если от удара у каменного голема где-нибудь появилась трещина, он тут же превращается в груду камня.

– Мне это известно.

– «Зверь» был лишен такого недостатка. Его внешнее тело могло быть расколото, но существо продолжало функционировать. Правда, у големов этого класса имелся недостаток. Внешнее тело из-за сильного воздействия на него внутреннего быстро старилось, как говорили – сгорало. Поэтому внешнее тело время от времени приходилось менять.

– А в чем отличие Уруша?

– Это было гениальное решение! Совсем отказаться от внешнего тела – оставить только эфирного голема. Все дело в том, что эфирное вещество под воздействием маны способно кристаллизоваться до состояния видимости. Происходит его уплотнение. Правда, этот процесс трудоемок, требует большого расхода маны и высокой ее концентрации. Но это не остановило шаманов Альт-Ланды. При определенных технических ухищрениях это вполне возможно. Пример – использование кристаллических накопителей. Как бы там ни было, они создали «зверя», которого практически невозможно уничтожить оружием, изготовленным из обычного вещества.

Сорос замолчал, посмотрел на собеседника, сложил губы трубочкой и продолжил:

– Но где-то они допустили ошибку. Какую? Мы уже никогда не узнаем. Создание вышло из-под контроля. Ментальная установка не сработала. Может быть, они перестарались в своем желании мстить и вызвали сущность, не подвластную их коллективной воле. Скажем, демона из Мары¹⁶.

– Это породило еще одну легенду.

– Какую?

– Ур-Кши мне сегодня рассказал, что предки дравидов когда-то верили в Кришака – бога, который жил в их сердцах. Но потом они в погоне за благами жизни наполнили сердца разной скверной и бог покинул падшую обитель. Сердца их опустошались. Кришак решил наказать их и пришел в мир в теле, став Урушем, и убил священников, но вернуться обратно не смог, ибо не нашлось силы, способной поразить тело бога. И он ждет, когда придет посланный с оружием богов и уничтожит тело, чтобы бог снова вернулся в сердца своего раскаявшегося народа.

– Занятная легенда. Скажу откровенно: не удосужился ее слышать. Но это нечего не меняет. Урушао нельзя уничтожить обычным оружием.

– Какое оружие сможет это сделать?

Сорос внимательно посмотрел на Вандера, пожевал губами и сказал:

– Ты сам сказал: оружие богов. Это не только метафора. Тут заключен глубокий смысл. Давай исходить из принципа – подобное взаимодействует с подобным. Если мана способна кристаллизовать эфирное вещество, то она также способна нанести ему урон.

– Выстрелить батареей накопителей?

– Можно и так, но имеется более простой способ.

– Простой?

– Твой меч. Это ведь не совсем обычный меч? – Сорос пронзил Вандера взглядом.

Вандер почувствовал, как этот леденящий душу взгляд проникает все глубже и глубже. Он повел плечами. Уголки плотно сжатых губ Сороса слегка приподнялись, но взгляд от этого теплей не стал.

– И не говори, что ты об этом не знаешь, – произнес он вполголоса.

Вандер пожал плечами. Сорос продолжил:

– Живое оружие способно концентрировать ману. Часть берется из окружающего пространства, часть – от хозяина. Излишек хранится в накопителе, который вделан в рукоять клинка. Это особый накопитель очень высокой емкости. Такие сейчас не делают.

– И что из этого следует?

– Что следует? – уголки губ мага снова приподнялись. – Тебе нужно побывать в поселении свободных тружеников и опустить меч в обогащенный люцидий.

– И?

– Вся мана добытого металла перейдет в клинок, – на старческом лице Сороса расцвела ехидная улыбка. – Я думаю, они его для этого и добывали, хотя у магов может быть иное мнение на этот счет. Но это ровным счетом ничего не значит.

Сорос помолчал и продолжил с нарастающим пафосом в голосе:

– Иной раз мы думаем, что сами выбираем свой путь, но это только кажется. На самом деле судьба управляет человеком.

– Вы приверженец фатализма? – усмехнулся Вандер. – Что-то не похоже.

Сорос забарабанил пальцами по столу.

– Ладно, – сказал он, пожевав губами, – Ты ведь не будешь отрицать, что судьба много предопределяет.

– Допустим.

– И что неслучайно ты пришел ко мне.

– Конечно, не случайно.

– Ты ведь мог быть и воином, и магом.

– Совершенно верно, но ни один воин или маг до вас так и не добрался.

– Ладно, оставим это. Неважно, кто ты есть. Главное, тебе суждено сразиться со зверем. Я тебя ждал. Я тебя испытывал. И я тебе все сказал. Теперь можешь идти и уничтожить зверя! Ты избранный!

Произнеся последние слова, Сорос встал и торжественно замер.

– Хм, лестно звучит, – сказал Вандер, подымаясь. – Ну, я пойду?

Сорос проводил его взглядом. Лицо мага выражало торжественность, присущую обычно императорам, провожающим свои войска на решающую битву.

Подойдя к двери, Вандер обернулся:

– Сколько у меня осталось времени?

Лицо мага приняло обычное скучающее выражение:

– От силы неделя.

Когда за Вандером закрылась дверь, Сорос сел и задумался. Посланец Странников, которого он ждал столько лет, только что вышел. Теперь нужно решить, как использовать его в дальнейшем. Планы так обширны.

Выйдя из башни, Вандер как и в первое посещение почувствовал облегчение. Было что-то давящее в атмосфере библиотеки. Что-то находилось за пределами его восприятия. Он обратил внимание на это и в прошлый раз, но сегодня почувствовал острее. Сорос был не так прост, как пытался казаться. Эта показная лесть и напыщенная торжественность – маска. А кто за ней? Человек, который просчитал все на много ходов вперед.

Возможно, когда он только устанавливал купол, уже знал, что маги разделятся. А может быть, сам приложил к этому руку, внушив магам-раскольникам мысль о необходимости накопить как можно больше люцидия. Для чего? Ведь разрушить купол в результате взрыва нельзя. Он сам предупредил об этом.

Для того, чтобы зарядить меч. Он сам об этом только что сказал. Но меч хранился в храме Странников. Получить доступ к нему мог только их посланец. Сорос ждал его. Недаром он уединился, напустив тумана о своих исследованиях. Для чего он ему нужен?

Чтобы предугадать действия Странников, нужно знать о них намного больше, чем известно в настоящее время. И потом, не похоже, чтобы этим человеком двигало благородное чувство во имя спасения мира от Уруша. На мир ему глубоко наплевать. Тут что-то иное. Ему необходим контакт со Странниками. Для чего? Кто вы, господин Сорос? И какую игру затеяли?

Так или примерно так думал Вандер, когда течение его мыслей прервала Натали:

– Ну, как беседа?

Вандер посмотрел на нее, не узнавая, настолько глубоко был погружен в себя. На лице его проступила глупая улыбка, но тотчас исчезла. Вандер усмехнулся:

– Надо же! Давно со мной подобного не случалось.

– Что произошло?

– Да ничего особенного. Просто загадал загадки Сорос. Но решать сейчас их не будем, отложим на время. Может, что прояснится. А сейчас пойдем дальше творить историю.

– Какую историю?

– Нашу историю! Историю Натали, Томаса и Вандера.

– Куда пойдем?

– Сначала в Свободный, потом в деревню дравидов на встречу с сынами духов. Послушаем, что они скажут нам о Свапти-Уруше, об Аль-Галиме. Занятный сюжет закручивается. Умелые руки поработали. Идем как по колее. Сорос это судьбой называет.

Глава 24. Рудная гора

– Как пойдем в Свободный лагерь? – спросил Томас, когда они вышли из ущелья.

– Через перевал, – ответил Вандер. – Мы с тобой уже ходили этим путем, но к развалинам возвращаться не будем. Зачем делать крюк? Лучше отправимся по тропинке, что ведет к озеру. Как мне помнится, от озера имеется еще один путь к перевалу. Проверим?

Томас пожал плечами:

– Я не помню, хотя и смотрел.

– Наверное, просто не думал, что придется возвращаться! – сказала Натали. – И долго нам шагать?

– Думаю, около часа. Ну что, двинулись? Натали замыкающая, – произнес Вандер.

Вскоре озеро блеснуло меж скал и за следующим поворотом открылось во всю ширь. Вода в нем была темная, неподвижная и казалась тяжелой, словно ртуть. Слева громоздились уступами голые скалы, а над ними мрачно нависала башня Сороса.

Справа вид был не настолько печальным. Поросшие мелким кустарником узкие террасы спускались прямо к воде. Тропинка сбежала по косогору и устремилась вдоль озера.

Через полчаса друзья были уже на перевале.

– Ну и подъемчик, – произнесла Натали, оттирая измазанное глиной колено. – И понесла нас сюда нелегкая.

– Ага! – согласился с ней Томас, садясь у камня и наваливаясь на него спиной.

– Ну вот, – улыбнулся Вандер. – Раскисло мое воинство. Пять минут отдыха – и дальше в путь!

– Да, капитан, – сказала Натали, – Я думала, этому подъему конца не будет. И колено испачкала…

– Через полмили ручей – там отмоешься. Посидели? Пошли дальше.

– Как же обещанные пять минут?

– Закончились! Вставайте-вставайте, а то еще разморит.

Томас и Натали зашевелились. Вставать не хотелось… Мышцы от непривычной нагрузки томило. Они не болели, но ощущалась неясная ломота. Особенно трудно дался первый шаг, второй. Третий был полегче. К ручью подошли бодрыми, словно и не было нудного восхождения. Еще через полчаса Вандер со спутниками подходили к воротам поселка.

Внимание стражников на этот раз было приковано к Натали, они словно никогда не видели женщину. Нет, женщин стражники встречали, но женщина-воин для них была в диковинку. Они, конечно, отпустили бы в ее адрес несколько шуток и, возможно, непристойного характера, но в присутствии Вандера опасались это делать, а только скалились, глядя на Натали.

Натали такое внимание одновременно льстило и унижало. Она с удовольствием врезала бы по некоторым откровенным рожам, но посчитала благоразумным этого не делать. Дернула плечом и с гордым видом прошла мимо.

Вандер наклонился к одному из стражников и тихо произнес:

– Я бы не советовал пялиться так откровенно! Эта девушка в свое время закончила кадетский корпус. Ты знаешь, что это означает? Нет? Объясняю: эта девица вчера трех дравидов уложила…

Вандер сказал это так проникновенно, что у стражника невольно дернулся кадык. Он оглянулся и двинул по затылку своего товарища так, что у того щелкнула челюсть.

– Ты че? – не понял тот.

– За дорогой следи лучше! Нечего на бабу пялить зенки.

– Не понял…

– Потом объясню.

Что именно объяснил стражник своему товарищу, Вандер не успел узнать, ибо был уже далеко, нагоняя друзей.

Добравшись до пещерного поселения, Вандер с Натали пошли к генералу Воиславу, а Томас отправился навестить Каллисто.

Генерал сидел за столом и просматривал какие-то записи. Когда вошел Вандер, он встал и шагнул навстречу.

– Вандер! Что привело тебя… – и осекся, увидев за его спиной девушку.

– Знакомьтесь, – сказал Вандер, – это дочь генерала Чана.

– Чана? А что она здесь делает?

– То же, что и вы, генерал. Ее отец хотел выступить на суде в вашу защиту, но его подло убили. Дочь обвинили в содействии вам и отправили на потеху к Гордону. Она бежала вместе с подругой по несчастью. Их приютил Ю'Винтин.

Воислав покачал головой и произнес:

– О времена, времена. Что ж тебе пришлось испытать, девочка? Я очень хорошо знал твоего отца и доверял ему, поэтому был очень удивлен, не увидев на суде… М-да.

Генерал прошел вглубь помещения, взял две скамьи, поставил у стола.

– Садитесь, – сказал он. – Какое дело у вас ко мне?

– Это очень важно! – произнес Вандер. – Мне необходимо вот этот клинок, что у меня за спиной, погрузить в груду металла, которую накопили маги.

Генерал внимательно посмотрел в глаза Вандеру:

– Зачем вам это нужно, молодой человек?

Вандер, уходя от прямого ответа, спросил:

– Скажите, генерал, зачем был установлен купол?

– Ну, чтобы заключенные не убегали. Это так ясно!

– Ясно, да не очень. Поставим вопрос по-другому. Зачем возводить купол над заведомо непроходимой местностью с несколькими небольшими долинами внутри. Скажите, генерал, сколько выходов отсюда?

Воислав задумался.

– Я вам подскажу – один, если не считать тайных троп, которые известны только дравидам. Ну, может быть, еще кому-то из торговцев Арьяна. Одним словом, раз-два и обчелся. Поставь на них заслоны – и мышь не пробежит, не то что каторжанин.

– Вообще-то верно. Я об этом не думал.

– Никто об этом не думал. Ибо истинная цель купола тщательно скрывалась даже от возводивших его. Истинную цель знал только Сорос. Но сторонняя сила, как вы знаете, вмешалась в возведение купола. И он самопроизвольно расширил границы. Так вот. Купол возводился для того, чтобы изолировать эту силу. Изолировать ее от внешнего мира, пока она не натворила бед.

– Что это за сила?

Вандер кратко рассказал Воиславу о подземном храме в деревне дравидов. О том, что находится внутри него.

– Вот поэтому, – закончил свой рассказ Вандер, – мне и нужно добраться до хранилища люцидия. Вы мне поможете?

– Как я понял, взрыв накопленного металла бессмыслен?

– Совершенно верно! Скажу больше, маги вообще не смогут его взорвать. У них хотя и сильно обогащенный металл, но не достаточно чистый. Он потребует гораздо большей плотности маны на удельный объем, чем могут это обеспечить кристаллические накопители, которые имеются у них. Поэтому мое предложение является единственным выходом. Вы желаете обрести свободу, генерал?

– Не давите на меня. Я столько времени жил этой надеждой. Можете показать меч?

– Пожалуйста. Только не вставайте.

Вандер прошел на середину помещения, вытянул вперед руку. Рукоять клинка за его спиной дернулась. По стенам помещения брызнули разноцветные отсветы пламени. Ни Натали, ни генерал не успели заметить, как в руке у Вандера оказался клинок.

Длинная черная рукоять, украшенная золотым узором; бьющее в потолок тонкое стальное лезвие переливалось всеми цветами радуги.

– Впечатляет, – негромко произнес Воислав. – Этим мечом ты хочешь сразить Уруша?

– Не только. Для благополучного исхода мне нужно зарядить накопитель клинка.

– М-да. Ты думаешь, в него войдет мана всей горы?

– Не сомневаюсь. Этот накопитель делали древние мастера. Оружие было изготовлено специально для уничтожения подобных зверей.

– Хорошо, – произнес генерал.

Какое-то время он думал. Вандер терпеливо ждал. Наконец Воислав принял решение.

– Я согласен, что-нибудь придумаем. Да, чуть не забыл, Ян хотел видеть тебя. А впрочем… сейчас, – генерал вышел.

Вернулся он быстро.

– Я попросил позвать его, – сказал он.

Минут через пять вошел Ян. В руках он держал длинный сверток. Поприветствовав всех, Ян положил сверток на стол. Вандер вопросительно посмотрел на него. Ян улыбнулся:

– Помнишь разговор о мече?

– Каком мече?

– Ну, о том, что у тебя украли в Старой крепости.

– И что?

– Нашелся.

– Что ты говоришь?! Где?

– Мне его вчера Курбан принес. Оказывается, он все время был у него. Курбан хотел было его выбросить, но не выбросил – засунул куда-то. Недавно перебирал хлам и нашел его. И сразу обомлел. Оказывается, столько времени хранил сокровище! Хотел себе оставить, но не смог, принес. Говорит: «Такой клинок украсть – все равно, что душу продать. Весь оставшийся век будешь маяться». Просил отдать хозяину. Вот отдаю.

Ян взял со стола сверток и протянул его Вандеру. Тот осторожно развернул ткань. На чистом полотне сверкала узорчатая сталь.

Вандер положил на лезвие палец, и сталь под ним вздрогнула. На сердце сразу потеплело:

– Спасибо.

– Теперь о деле! – сурово произнес Воислав, обращаясь к Яну: – Передай своим орлам: что бы ни случилось, Вандер и его товарищи должны беспрепятственно покинуть поселок. Я понятно сказал?

– Что ж тут непонятного? Все понятно. Ну, я пошел.

– Тебе тоже пора, – сказал Вандер Натали. – Найди Томаса, он где-то у магов, и уходите из лагеря. Да, не забудь этот сверток. Ждите меня на поляне.

– Что мне делать, если будут приставать? – спросила Натали, вспомнив скользкие взгляды.

– Как что? – спросил Воислав. – Чему тебя учили в кадетской школе? Или забыла?

– Нет, не забыла, – улыбнулась девушка.

– Ну, вот и покажи им, где раки зимуют! Только не до смерти. Не увлекайся. А я еще потом наподдам. Ясно, кадет?

– Ясно, мой генерал! – Натали по-военному четко повернулась и вышла.

– Старая выправка, – молвил Воислав, глядя ей вслед. – Не то что мои увальни. Ну и нам, пожалуй, пора. Посмотрим, что можно сделать.

Вандер с генералом вышли из пещеры. Воислав обратился к стражникам:

– Позови Глеба и Торофа.

На удивление позванные прибыли быстро.

– Надеюсь, вам не надо представлять этого молодого человека? Вижу, не надо. Сейчас мы пойдем в пещеру магов, и вы поможете мне их отвлечь.

Тороф и Глеб вопросительно смотрели на Воислава.

– Вы хотите выбраться из-под купола? – спросил их генерал.

– Ну… – произнес Глеб.

– Тогда меньше вопросов – больше дела. Этому молодому человеку необходимо попасть в хранилище.

– Зачем?

– Я хочу воткнуть этот меч в гору металла, – пояснил Вандер.

– Всего-то!

– Вот именно, – сказал Воислав. – Только мне почему-то кажется, что маги будут крайне недовольны, узнав, что мы пустили в хранилище постороннего, не поставив их в известность. Поэтому советую держать язык за зубами. И еще, если вдруг подымется шум, не спешите выполнять указания магов. Дайте Вандеру сначала уйти. Все понятно?

Наемники без всякого энтузиазма кивнули.

– Ну, раз понятно, тогда за дело. Вы отвлеките магов, а я побеседую с Самсоном. Ну что, молодой человек, пойдем?

В пещере все было спокойно. Маги сидели по своим кельям. Только Самсон находился в помещении, откуда начинался туннель, ведущий в хранилище. Это была его резиденция. Воислав подошел к нему и что-то сказал. Маг задумчиво посмотрел на генерала, потом встал. Генерал и Самсон направились в библиотеку.

Вандер, чтобы лишний раз не попадаться на глаза, юркнул в первую попавшуюся дверь. Это оказалась лаборатория. Алхимический стол, стеллажи со всевозможными сосудами, как полными, так и пустыми, самой разнообразной окраски. Маг-алхимик, стоящий спиной к двери, обернулся.

– Извините, – сказал Вандер. – По всей видимости, я ошибся. Хотел навестить Коллисто.

– Коллисто? Маг из Старой крепости? Это не здесь. Нужно вернуться назад.

– Благодарю, – произнес Вандер и вышел.

Резиденция Самсона была пустой. Вход, который вел в хранилище, закрывала портьера. Она слегка колыхалась от сквозняка. Вандер откинул ее, вошел в туннель.

Было темно. Туннель, изгибаясь, полого спускался вниз. Впереди показались синие всполохи, и через некоторое время Вандер увидел огромную аккуратно сложенную гору металлических слитков. Горя полыхала холодным огнем. На какое-то мгновение Вандер замер словно зачарованный. Но мотнув головой, отгоняя чары, шагнул вперед, достал клинок и погрузил его в гору металла.

Того, что произошло, он никак не ожидал, да и вряд ли кто мог предвидеть, что сталь клинка взорвется ослепительно-белым светом. Светом, настолько ярким, что, вырвавшись из-под решетки, прикрывающей хранилище сверху, он наполнит весь грот.

Этот свет, внезапно ударивший из хранилища, привлек внимание мага Вартмана, дремавшего неподалеку на лавочке. Он подбежал, заглянул внутрь деревянной решетки, но глаза, ослепленные вспышкой, ничего не видели.

Вслед за Вартманом к решетке стали подтягиваться остальные жители поселка, заинтересовавшиеся увиденным. Каждый высказывал свое предположение. Когда вокруг решетки собралось достаточно народу, из-под нее вновь ударил световой фонтан. Только на это раз он был разноцветный.

Толпа отпрянула, только Вартман остался на месте, пристально вглядываясь внутрь. В свете, заливавшем хранилище, он различил силуэт. Человек стоял возле подножия горы слитков и держал в руках что-то, ставшее причиной этого фонтана.

Человек поднял голову, и Вартман узнал Вандера. Вартман хотел было крикнуть, но не смог. Неведомая сила окутала его, спеленала, оставила просто пассивным наблюдателем.

Он видел, как Вандер вынул меч, – лезвие клинка переливалось всеми цветами радуги – и убрал его в ножны. Одновременно с этим померк свет. Стало темно, даже темней, чем было прежде.

Сначала Вартман не мог понять, в чем дело, но неожиданно осознал – люцидий! Гора люцидия не светится! Не было его привычного синего сияния. Этот разбойник с болота что-то с ней сделал!

Вартман попытался встать – не смог. Попытался сказать – раздалось лишь невнятное мычание.

Толпа уже разобралась, что к чему. Жители поселка живо обсуждали случившееся, тыкали пальцами во тьму решетки.

– Смотрите! Не светится! Взорвалась! – слышалось со всех сторон. – Куда маги только смотрят?! За что мы вкалывали?

Вартман слушал и от бессилия только мычал.

– Айда к магам! – раздался чей-то крик. – Пусть скажут, что случилось!

– Айда! Айда! – разнеслось по толпе, и свободные труженики двинулись в сторону жилищ наемников.

Вандер выскочил из туннеля. Резиденция была пуста. Не мешкая, он направился к выходу, прислушиваясь к нарастающему гулу приближающейся толпы.

Это гул услышали и другие маги, услышали Самсон и Воислав. Все заспешили к выходу.

– Что случилось? – спросил маг охранника у входа в пещеру.

Тот пожал плечами:

– Сам не пойму, какая муха их укусила! Была тут, правда, иллюминация… – но его уже никто не слушал: все внимание было приковано к приближающейся толпе.

Воислав, заметив среди магов спешащего Вандера, покачал головой. Тот развел руками. Миновав стражу, произнес:

– Однако переполох вышел!

Самсон первым выбежал на карниз и с удивлением уставился на галдящую внизу толпу:

– Чего они хотят?

Никто ему не ответил. Все смотрели вниз, где морским прибоем шумели люди. Путь в верхние пещеры им преграждали наемники. Те тоже были сбиты с толку светопреставлением, но дело свое знали.

Увидев толпу, они блокировали все входы. Правда, идущих с верха они не задерживали. Поэтому Вандер с легкостью миновал посты.

Когда Вандер подходил к выходу, с Вартмана спало оцепенение, и он, расталкивая толпу, бросился наверх. Подбежав к Самсону, закричал:

– Вандер! Вандер!

– Что Вандер? – спросил тот, ничего не понимая.

– Я видел Вандера в хранилище, когда ударил из-под решетки свет. Он был такой сильный, что засияло все вокруг, словно там появились десятки солнц.

– Что? – изумился Самсон и, переменившись в лице, бросился в свою резиденцию.

Он бежал до тех пор, пока не споткнулся об основание металлической горы.

– Огня! Огня! – закричал Самсон.

Вверху зажглись факелы, их даже просунули в ячейки решетки, чтобы в хранилище стало светлей.

В свете факелов перед магом высилась безликая серая куча металла, внешне похожего на чугунные болванки. Если бы Самсона не поддержали крепкие руки Воислава, он бы упал.

Глава 25. Сыны духов

Томас и Натали ждали Вандера на поляне у нижних ворот поселения Свободного. Вдруг яркая вспышка озарила купол и окрасила прилегающие скалы в разные цвета. Сияние померкло так же внезапно, как и появилось. Наблюдавшим оставалось лишь гадать о его происхождении.

Охранники у ворот собрались вместе, о чем-то переговариваясь. Томас и Натали сколько ни прислушивались, так и не смогли ничего услышать. До ворот было далеко, а подходить ближе они опасались.

На вспышку света обратили внимание даже дронты, пасшиеся в отдалении. Они сбились в кучу и тревожно кудахтали, словно куры, озираясь по сторонам.

Томас и Натали с нарастающей тревогой смотрели на ворота, ожидая Вандера. Он появился неожиданно. Стражники у ворот бросились к нему, о чем-то спрашивая и размахивая руками. Вандер пожал плечами и быстро зашагал к друзьям, оставив охранников в тревожном недоумении.

– Что это было? – спросила Натали, когда Вандер подошел к ним.

– А шут его знает! – улыбнулся он. – Пошли быстрей отсюда, а то скоро жарко станет.

– Почему жарко? – не понял Томас.

– Ты когда-нибудь воровал мед у пчел? – спросил его Вандер.

– Мед?.. Значит, это ты устроил фейерверк?

– Я не хотел. Оказывается, меч заряжается таким образом. Тихо, но показательно.

– И что там сейчас происходит? – поинтересовалась Натали.

– Полный беспредел. Растревоженный улей. Так что поторопимся!

– Куда пойдем?

– К сынам духов.

– Снова через перевал? – не удержалась от вопроса Натали.

– Вниз всегда легче спускаться, – улыбнулся Вандер, – ты как думаешь, Томас?

Молодой маг пробормотал что-то неопределенное.

– Вот видишь! Шире шаг! – скомандовал Вандер. – И без нытья.

Натали обиженно засопела и ускорила шаг, едва поспевая за стремительной походкой Вандера.

К радости девушки спуск с перевала не был так труден, как подъем. Они даже передохнулиу зарослей ежевики. Натали набрала горсть черных ягод, с удовольствием их съела. Они буквально таяли во рту, оставляя незабываемый аромат. Сказать, что ягоды ежевики привели ее в благодушное состояние, значит, ничего не сказать. Жизнь снова стала прекрасной, и на измазанном ягодами лице ее появилась прежняя улыбка, в глазах заплескалась морская синь.

Вандер, глядя на нее, произнес:

– Вот видите, как мало нужно человеку для счастья. Всего-то горсть ежевики – и человек преобразился.

От этих слов на девушку накатила волна какой-то бездумной радости, и она, подскочив к Томасу, озорно взлохматила ему волосы:

– Ты чего такой хмурый? Лучше ягод поешь!

Томас отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и с укором посмотрел на Вандера, который заразительно смеялся, и вскоре смеялись все трое.

Около развалин сторожевой башни расположился патруль дравидов. Один дравид стоял на страже, а четверо скучали на камнях. Среди них был и знакомый рыжий дравид. Увидев приближающийся отряд, патрульные встали, но, признав Вандера, расслабились, с любопытством поглядывая на Натали.

Когда Вандер с товарищами подошли к развалинам, рыжий дравид шагнул навстречу.

– Кто это? – спросил он, указывая рукой на Натали и Томаса.

– Мои друзья.

– Гм. Ты своим отрядом обзавелся?

– Как видишь, – развел руками Вандер.

– Куда идете?

– В деревню. К сынам духов.

– Тогда провожу, – произнес рыжий дравид и, повернувшись к ближайшему товарищу, добавил: – Останешься за меня, понял?

В ответ тот кивнул.

– Пошли, – махнул рукой рыжий и первым пошел по тропинке, ведущей к деревне.

Друзья последовали за ним.

– Как твоя рана? – спросил дравида Вандер. – Не беспокоит?

– Ноет помаленьку, а так ничего. Спасибо за настойку, помогла, – дравид немного помолчал, а затем спросил: – У тебя еще есть? На будущее.

– Пару флаконов захватил специально для тебя. Вот возьми.

– Благодарю, – сказал рыжий, пряча флаконы в недрах своей одежды. – А тот, что за тобой идет, маг?

– Маг, – подтвердил Вандер.

– Гм. А женщина кто?

– Воин.

– Воин? – дравид остановился, повернулся, на лице мелькнула тень удивления.

Он слегка поворочал головой, внимательнее осматривая Натали, и произнес:

– Воин. И что в ней такого? Баба как баба, только с мечом.

Девушке вся эта процедура показалась унизительной, но она смолчала. И только взгляд выдавал ее душевное состояние. Два аквамарина блистали морской бурей.

– Ну не скажи, – медленно произнес Вандер, улыбнувшись Натали. – Несколько дней назад мы ходили в подземный храм, что около болот. Так твои два соплеменника положили на нее глаз, не спросив у нее на то разрешения.

– Да? И что?

– Плохо закончили, – вздохнул храмовый послушник.

– Хм, – усмехнулся дравид, во взгляде и голосе проступила нотка уважения, – кто бы мог подумать!

Дравид резко повернулся и зашагал по тропинке. С минуту молчал, должно быть о чем-то раздумывая, затем сказал, не оборачиваясь:

– Правильно сделала. Уруша их наказал. А кто был?

– Разведчики.

– Не из нашего клана. Видимо, из храмовых. Это мору на них плохо влияет, чужак. Он раньше на болоте жил.

– Аль-Галим?

– Так его зовут. Дурной человек, скажу тебе. Злости много. Накажет его Уруша, накажет. И нам достанется за то, что с ним знаемся, – вздохнул дравид. – Предупреждал Ур-Кши. Не послушали. Выгнали.

Что-то вспомнив, дравид резко остановился.

– Тебе Ур-Кши ничего не давал?

– Давал, вот, – Вандер извлек палочку с привязанными к ней разноцветными веревочками.

– Улу-мумбу, – почтительно произнес дравид. – Ты большой человек, если для тебя Ур-Кши улу-мумбу сделал. Все уважать тебя будут, и сыны духов тоже.

– Ты можешь читать, что здесь указано?

– Нет. Это язык сынов духов. Вот мы и пришли. Не прячь улу-мумбу. Все видеть должны. Уважать должны.

– Как скажешь.

Впереди виднелись распахнутые ворота и бревенчатый частокол, за ним острые крыши каких-то строений. По обеим сторонам ворот скучали дравиды-стражники, в руках у них было что-то, отдаленно похожее на алебарды.

«Им бы еще кирасы – точно вылитые испаны будут», – невольно подумал Вандер.

Рыжий дравид подошел к стражам, что-то сказал им. Те угрюмо посмотрели на друзей. Провожатый махнул рукой, приглашая следовать за собой. Вандер и его маленький отряд двинулись за ним.

Пройдя ворота, они увидели поселение: высокие кожаные юрты (так назвал эти сооружения Вандер). Это их остроконечные макушки виднелись за частоколом. Рядом с ними стояли плетеные хижины с соломенной крышей, стены которых были промазаны глиной. Вообще-то плетение широко использовалось дравидами. Возле хижин и юрт стояли корзины, наполненные всякой всячиной. Здесь находились и плетеные скамьи. Несмотря на кажущуюся хрупкость, они были довольно крепкими, раз выдерживали дравида.

Хижины и юрты были украшены всевозможными узорами.

Около хижин и юрт стояли, сидели дравиды. Среди них выделялись представительницы женского пола – в длинных кожаных юбках, с разнообразными украшениями: разноцветные перья, ожерелья из кусочков древесины, кости и камня. На подолах юбок – узоры типа ломаных линий, выполненные охрой и каким-то ярко-зеленым красителем.

Некоторых особы красовались в полотняных нарядах, видимо приобретенных еще до возведения купола, в основном красных и желтых тонов.

Мужская часть гражданского населения одевалась не менее ярко. Дравиды были в кожаных штанах и красочных рубахах навыпуск, подпоясанных ремнем. Обязательными атрибутами были нож на поясе и амулет на шее.

Хижины и юрты располагались группами вокруг кострищ. Языки пламени лизали закопченные бока котлов. Крышки некоторых котлов подпрыгивали, из-под них вырывались струйки пара. Тут же на низких широких плетеных столиках стояли глиняные кувшины, миски, кружки.

Воздух был наполнен запахами дыма и пищи. Некоторые запахи Натали не нравились, она морщила нос. Томасу казалось все интересным, и он крутил головой во все стороны.

Увидев гостей, дравиды бросали свои дела и устремлялись на главную улицу поглазеть на прибывших. Собственно говоря, улица в деревне была только одна, она вела к храму.

Заметив в руках у Вандера улу-мумбу, дравиды показывали на нее, о чем-то тихо переговаривались.

Вандер обратил внимание, что среди населения деревни было мало детей.

Деревня закончилась неожиданно, дорога пошла вниз. Сделав поворот, она вывела на площадь, мощенную камнем. В центре возвышался обелиск. За ним почти всю площадь занимал портик¹⁷ с колоннами. На треугольном фронтоне¹⁸, красовался трезубец, символ древней цивилизации. За колоннами проглядывался вход в подземный храм. Там виднелись два дравида, охраняющие вход.

Поднявшись по ступеням, рыжий дравид сделал знак остановиться, а сам подошел к охранникам, что-то им сказал, показывая на Вандера. Один из стражей скрылся за массивной дверью.

Рыжий вернулся к своим спутникам.

– Сейчас придет шаман, проводит к сынам духов. Я возвращаюсь. Удачи, – он спустился и пошел, не оглядываясь, через площадь.

Пока длилось ожидание, Вандер рассматривал колонны и входную дверь. Колонны были литые, выполнены из жидкого камня и судя по всему армированы металлом. Дверь тяжелая, сделана из черного и красного дерева, украшена узорчатыми пластинами из кованой меди. Вместо рукояти массивное бронзовое кольцо, блестевшее золотом от частого употребления, а может быть, от того, что его время от времени начищали.

Тяжелая дверь отворилась без скрипа, и на пороге показался худощавый дравид в кожаном балахоне до пят. За ним шел стражник.

– Сказал страж, ты есть улу-мумбу? – спросил он, приблизившись к Вандеру.

Вандер протянул ему палку с веревочками. Дравид сделал отрицающий жест.

– Нет! Сын духа! – произнес он и показал в сторону двери, подумал немного и добавил: – Пошли!

Вандер и его друзья вошли в храм. Ступив через порог, они попали в небольшое полутемное помещение, из которого вели три двери. Стены и пол украшал готический узор. На полу он был выложен из разноцветного камня.

Провожатый направился к средней двери. Открыл ее и вошел первым. Это был ярко освещенный коридор. Ровный белый свет падал из ниш под потолком. По стенам шел барельеф с растительным орнаментом. Заканчивался коридор дверью из красного дерева с серебряными накладками и кольцом вместо рукоятки.

За дверью располагался просторный зал с колоннами, украшенный лепниной. Зал был залит светом. Свет шел от потолка. Стены, пол, потолок между лепниной были нежно-розового цвета.

Следуя за шаманом, друзья прошли этот и еще следующий зал – голубой. Еще в одном, серебристом, зале, колонны, стены и потолок были инкрустированы хрусталем и свет, отражаясь в гранях стекла, создавал сияние во всем зале. Особенно впечатляла радужная поверхность пола.

Приглядевшись, Вандер заметил, что между каменными плитками, составляющими сложный орнамент пола, были вставлены узкие полоски хрусталя. И лучи света, попадая на их грани, вызывали радужное сияние.

Войдя в этот зал, провожатый не стал пересекать его, а свернул вправо. Вскоре друзья оказались у маленького портика, или, вернее, его имитации в виде барельефа на стене с малозаметной дверью.

Шаман открыл ее, и друзья попали в коридор. Из-за разницы в освещении он казался темным. Пол, стены и потолок были выполнены из красного камня, напоминающего гранит.

Провожатый подошел еще к одной двери, слева, и распахнул ее, посторонился, пропуская Вандера и его друзей. Здесь находилось просторное помещение, напоминающее библиотеку. В дальнем конце стояли стеллажи, ближе – несколько массивных столов со скамьями; вдоль стен – кресла без спинок, между ними маленькие столики.

В помещении ровный рассеянный свет падал сверху из окон-иллюминаторов с матовыми стеклами. Стены, светло-коричневые с белым, гармонично сочетались с цветом мебели.

На креслах сидели дравиды в белых мантиях. Вандер насчитал восемь персон.

Шаман, введя спутников в библиотеку, поклонился собравшимся и исчез. Самый старый дравид сделал знак рукой. Самый молодой и самый ближний к друзьям дравид подошел к Вандеру, взял у него улу-мумбу и, держа двумя руками, отнес ее почтенного возраста дравиду.

Тот взял палочку с разноцветными веревками и, пропуская каждую веревочку между пальцами, считал на них узелки. При этом губы его беззвучно шевелились.

Наконец он закончил читать послание, отложил улу-мумбу на столик и внимательно посмотрел на Вандера.

– Ур-Кши сообщает, – произнес он на чистом языке людей, – что ты есть «тот, который придет». Что ты должен убить Уруша. Я вижу, что это так. Я вижу у тебя за спиной меч и чувствую его силу. Ты тот, кто придет! Но должен тебя огорчить. Ты не сможешь попасть в святилище. Вход туда закрыт. Это сделал Аль-Галим. После того как взорвал туннель в храм Скорпиона, он перекрыл все входы.

– Почему Скорпиона? – шепотом спросила Натали Вандера. – Там везде ползун изображен.

– Женщина, хотя ты и воин, но это не дает права тебе говорить, – сказал дравид, помолчав, добавил: – Правильно – скорпион. В древности эти твари носили хвост, но он отпал из-за ненадобности.

– Могу я посмотреть? – спросил Вандер.

– Посмотри, только ничего сделать не сможешь. Ни открыть, ни пробить. Святилище хорошо защищено. Ты слышал о жидком камне?

– Да.

– Тогда тебе должно быть известно, что этот материал необычайно крепок. Двери и стены святилища имеют толщину в две сажени и металлический каркас. Храм тоже построен из жидкого камня, но только стены его тоньше. Потому он и уцелел.

– Это центральный храм?

– Да, его окружало еще двенадцать храмов – по числу знаков Зодиака.

– Но известно только о четырех? Где остальные?

– Одно строение – три храма. Из каждого храма шел туннель в святилище. Из двенадцати уцелел только один – храм Скорпиона.

– Этот храм я видел. Там уцелело только одно крыло. А что с остальными храмами? Они сохранились?

– Не знаю. Туннели завалены, входы в них тоже.

– Для чего они использовались?

– Вспомогательные храмы. В их святилищах создавались и содержались астральные големы. В центральном они должны были проходить кристаллизацию.

– М-да, с размахом сделано. Целая фабрика. Первый же голем дал сбой. И кто был первый?

– Скорпион.

– Был ли еще вход в святилище? Так сказать, запасной? На непредвиденный случай.

Дравид обхватил ладонью челюсть, почесал ее в задумчивости.

– Был, – произнес через минуту. – Шел от дома воинов.

– Это где Ур-Кши прятался?

– Там.

– Как его открыть?

– Соблюдая правильную последовательность иероглифов языка начал: Агни, Вайю и Сурья.

– Понял. Еще вопрос: кто остался с Аль-Галимом в святилище?

– Все храмовые воины и люди, которых он с собой привел.

– Еще что необходимо знать об Уруше?

– Мору запустил процесс кристаллизации. Если удастся его закончить, стены святилища ненадолго задержат зверя. И еще, во время этого процесса он очень уязвим. Постарайся проникнуть в святилище как можно скорее. Иначе дни нашей деревни, да и всех людей под куполом будут сочтены.

– Подумай, еще есть какой-нибудь вход в святилище?

– Не знаю… Хотя дайте книгу Хранителей.

Один из дравидов метнулся к стеллажам, извлек фолиант, положил на столик возле старца. Тот полистал его, ткнул пальцем.

– Вот. Нашел. Из храма Страников, что на болоте, был контрольный проход. Не знаю, сохранился ли он. Боюсь, завален. Возможно, еще в те времена, когда попытались создать зверя. К чему лишние глаза и уши?

– Спасибо, утешили. Пойдем мы. Если что понадобится, пришлю или женщину, или мага. Позаботьтесь, чтобы их допустили.

Дравид печально кивнул и хлопнул в ладони. Появился знакомый шаман, и Вандер с друзьями пошли за ним обратно.

В розовом зале их нагнал молодой дравид, протянул Вандеру улу-мумбу.

– Возьмите, – сказал он. – Мало ли что будет.

На площади Натали спросила Вандера:

– Куда пойдем?

Вандер указал рукой на гору, нависающую над портиком:

– Там руины древней крепости, где прятался Ур-Кши. Там должен быть запасной вход в святилище.

– Мы прямо сейчас пойдем сражаться с Аль-Галимом? – недоверчиво спросила девушка.

А почему бы нет? – улыбнулся Вандер. – Или мое воинство сдрейфило?

– Почему так думаешь? – покраснела Натали. – Я не боюсь. Просто мне не очень верится, что ты возьмешь нас с собой.

– Если найдем вход, возьму, – уверенно произнес Вандер.

Из глаз девушки плеснулись морские брызги. Они коснулись и Томаса, и тот, встрепенувшись, словно от спячки, бодро зашагал за наставником.

Вандеру с друзьями хватило примерно полчаса, чтобы добраться до развалин древнего «дома воинов». Они обошли уцелевшие стены и углы крепости и только в самом дальнем конце, за завалами камня, обнаружили квадратный проем в полу. Собственно говоря, это был не проем, а лишь его очертание.

Вандер осмотрелся. В зарослях кустарника он обнаружил ржавый рычаг, повернул его. Раздался скрип – и «проем» медленно начал опускаться вниз. Вандер вернул рычаг на место, плита заняла свое первоначальное положение.

– Томас, иди сюда. Переведешь этот рычаг, а мы с Натали спустимся.

Платформа лязгнула и замерла. В подвале, где оказались Вандер и Натали, было пыльно и темно. Освещалась лишь небольшая часть – та, что находилась под отверстием люка. Дальше была темень. Под ногу что-то попало и откатилось к стене.

– Факел! – воскликнула Натали, угадав в продолговатом предмете орудие освещения. – Только как его зажечь?

– Это не проблема. Было бы что зажечь.

Вандер сжал левую ладонь. Через секунду факел в руках девушки вспыхнул. От неожиданности она чуть не уронила его.

– Как ты это сделал?

– Ловкость рук.

– Да ну тебя. Всегда так.

Вандер взял у нее факел, посветил в темноту. Впереди был проход. Дальше стена. Точнее, проход преграждала дверь, на ней круг в виде циферблата и стрелка. Только вместо цифр иероглифы. Ниже циферблата был рычаг.

– Ну что ж, приступим? – произнес Вандер, отдавая факел девушке. – Поднеси поближе.

Вандер поставил указатель на один иероглиф – нажал рычаг. Затем перевел на другой – нажал рычаг. То же самое проделал с третьим. Внутри двери что-то скрипнуло, натужно заскрипело, и полотно двери медленно отъехало в сторону. Пахнуло плесенью и затхлостью. Внизу видны были следы обуви. Они шли из туннеля наружу.

– А вот и следы дравидов, которые хотели убить Ур-Кши. Значит, мы на верном пути.

– Позвать Томаса?

– Погоди. Что-то мне не нравится. Ты ничего не чувствуешь?

Натали прислушалась к своим чувствам, как учил Вандер. Что-то действительно было тревожное, но такое далекое…

– Не уверена.

– А я уверен. Сюрприз впереди. Сейчас проверим.

Вандер сжал правую ладонь. Вихрь подхватил пыль с пола туннеля и погнал ее вперед. Он крутил ее, собирая в тугой клубок, и время от времени бросал то в стены, то в потолок, а то рассыпал по полу.

Неожиданно в туннеле зажегся свет. Едва-едва забрезжил, постепенно набирая силу. Не успел он разгореться, как мигнул и потух. Следом раздался взрыв. Потолок туннеля обрушился, бросив клубы пыли на Вандера и Натали. Следующая воздушная волна сбила их с ног и поволокла по полу, ударила о противоположную стену.

Земляная пыль набилась в рот, под одежду. Натали громко выплюнула грязь изо рта.

– Гадость какая, – сказала она. – Что это было? Ой! Я, кажется, коленку ушибла. Стоять больно.

– Привет от Аль-Галима. Дойти до платформы сможешь? Выберемся на свет – посмотрю.

– Кажется, уже ничего, проходит. Но синяк, думаю, будет, – вздохнула девушка.

– Мне бы твои проблемы, – сказал Вандер, помогая ей подняться.

Глава 26. В неведомое

Вечерело, когда друзья добрались до монастыря. Весь обратный путь они молчали. Каждый думал о своем. Неудача с последним туннелем хотя и раздосадовала Вандера, но не повергла в уныние. Он знал, что решение рано или поздно появится. Конечно, лучше раньше, но это как судьба повернется.

Самое худшее, что может быть, – так это отправиться на постой в храм дравидов и там дожидаться, когда зверь сам выберется из святилища. Тем более есть чем встретить его. Вандеру даже стало интересно, как этот монстр будет расправляться с семью футами литого камня, армированного сталью.

«Прожжет или выест?» – подумал он. Хотя по большому счету не так уж важно, на что будет похож процесс распада вещества под действием астральной материи. Вопрос заключается в том, как долго эти четыре фута продержатся.

Вандер невольно прибавил шаг, но тут же спохватился, пошел медленнее. Оглянулся. Натали шла, прихрамывая, но крепилась. По всей видимости, ушибленное колено давало о себе знать.

– Дойдешь? – спросил он ее.

– Уж как-нибудь, – попыталась улыбнуться девушка, но у нее это плохо получилось.

Впереди показались эвкалипты. Вскоре друзья дошли до трапа, перекинутого через протоку. Стражники, увидев Вандера, приободрились. За свое короткое пребывание в обители он успел стать легендой.

Ступив на настил, Вандер остановился.

– Я задержусь здесь, перекинусь парой словами с Леславом. А ты, Томас, проводи Натали в храм, потом сходи к Лелю и попроси приготовить отвар для примочек, – сказав это, он подсел к костру, где коротал время Леслав.

– Что удалось узнать? – спросил Вандер.

– Главная новость – Аль-Галим снова пытается связи со Старой крепостью налаживать. Его посыльный был там замечен.

– Кто?

– Старый знакомый Кайн.

– Еще что?

– Ворон Гордона сместил. Теперь сам в крепости заправляет. Это к нему Аль-Галим зачем-то клинья подбивает.

Леслав замолчал, наблюдая за игрой пламени, затем добавил:

– Еще, Ворон магам Огня послание прислал. Просит вернуться или помочь новое месторождение отыскать.

– Что маги?

– Думают.

– Скоро этот вопрос будет неактуален.

– Почему? Разве руда не нужна королю?

– Нужна, но думаю, что в ближайшее время власть в долине переменится.

– С чего бы это?

– Купол последние дни доживает.

– Откуда такие сведения?

– Предчувствие, – проговорил Вандер, подымаясь.

– Хорошее предчувствие! Но… – Леслав задумался. – Как-то привык я под ним жить. Спокойно. Что же будет?

– Посмотрим, – сказал Вандер, направляясь в сторону храма.

В библиотеке был только Ю'Винтин.

– Где все? – спросил Вандер, усаживаясь за стол.

– Кто все? Загонял ты всех сегодня. Натали сказала, что неважно себя чувствует, ушла к себе. Томас решил переодеться. Один я остался, жду новостей.

– Новости разные. С какой начнем – плохой или хорошей?

– Давай с плохой.

– Плохая такова: Аль-Галим со своим воинством заперся в святилище храма дравидов и запустил процесс кристаллизации зверя. Но это не самая плохая. Имеется еще хуже: последний туннель, по которому можно добраться до святилища, взорван. Есть жертвы. У Натали от падения повреждено колено.

– Колено? Но она мне ничего не сказала…

– Будет она еще говорить. Томас за отваром для примочек ходил?

Ю'Винтин пожал плечами:

– Вот, кстати, и он! Спроси у него.

Вандер повернулся к Томасу:

– Отвар принес?

– Я не ходил. Натали сказала, что и так обойдется…

– У тебя кто наставник? Я или Натали? – тихо, но твердо спросил Вандер, глядя Томасу в глаза.

Тот смешался. Лицо пошло красными пятнами.

– Я… – начал было он, но наставник перебил:

– Одна нога здесь – другая там. И на будущее. Если наставник о чем-нибудь просит, это обязательно для исполнения. Понял?

– Да, – произнес Томас и быстро вышел.

– Какая хорошая новость? – продолжил прерванный разговор Ю'Винтин.

– Хорошая? Меч зарядил, но при этом стал нежелательным лицом в Свободном.

– Да-а, почему?

– На его зарядку ушла вся магическая руда, добытая магами. Теперь это не более чем огромная куча шлака. Правда, через несколько сот лет металл снова зарядится, но магам, думаю, такая перспектива не нравится. Вот почему у меня сейчас нет желания с ними встречаться.

– И кто тебя надоумил?

– Сорос. Он поделился кое-какими секретами относительно зверя. Этот зверь – астральный голем, уничтожить его можно только оружием, способным концентрировать ману. Живым оружием. Как этот меч, что у меня за спиной.

– Воин готов, зверь зреет… А что, если взорвать ворота в святилище?

– Чем? Можно забить весь храм порохом. В результате – храм в щепки, а святилище за семью футами литого камня, армированного сталью, останется целехоньким.

– Каков выход?

– Не знаю. Возможно, придется идти на постой к дравидам и ждать, пока зверь сам не разрушит изнутри преграду. Или Аль-Галим не отворит ворота.

Вандер помолчал немного и утомленно произнес:

– Устал я. Гляну на Натали и пойду спать, – он хотел было выйти, когда в помещение вошел Томас, в руках он держал глиняную кружку с крышкой.

– Пойдем со мной, – сказал Вандер, беря ученика под локоть.

Вандер постучался в комнату Натали. Никто не ответил. Заглянул. Натали спала, разметав волосы по подушке. Вандер оглянулся на Томаса:

– Поставь кружку на стол и пошли отдыхать. Пусть спит.

Утром Натали к завтраку не вышла. Отсутствовал и Ю'Винтин, что было весьма необычно. Человек он был пунктуальный, вставал рано. Вандер поинтересовался у Клары, где Натали и настоятель, и та ответила, что у Натали распухло колено и она не может встать с постели, а Ю'Винтин до сих пор спит.

Вандер направился в комнату Натали. Клара и Томас последовали за ним. Девушка лежала в постели, вид у нее был измученный. Лицо бледное, под глазами темные круги.

– Ну что, красавица, показывай ногу, – сказал Вандер, откидывая одеяло.

Колено распухло и отекло. Вандер положил на него ладонь. Девушка вздрогнула.

– Больно? – спросил он.

Натали кивнула. Вандер медленно ощупал колено, прислушиваясь к своему внутреннему чувству. Так. Все в порядке. Коленная чашечка не нарушена. Связки целы, разве что немного растянуты. Сильно травмирована мягкая ткань чуть выше колена. Вот и синяк уже намечается.

– Все нормально, – проговорил Вандер, выпрямляясь, – до свадьбы заживет. Клара, принеси кусок кожи и тряпку для компресса.

Он достал флакон с вытяжкой из болотной травы, накапал ее в кружку, разбавил водой, дал выпить.

– Три раза в день, – сказал Вандер, ставя флакон на стол, – по тридцать капель. А, вот и Клара. Проследи, чтобы пила. Теперь подложи кожу под ногу. Намочи тряпку в настое и обмотай колено. Когда высохнет – процедуру повтори. Понятно? Примочки ставить, пока не спадет опухоль.

Вандер повернул голову и посмотрел на Томаса:

– А ты еще раз сходи к Лелю, попроси его изготовить мазь от ушибов, – обращаясь уже к Кларе, добавил: Мажьте до полного выздоровления.

– Вот вы где, – проговорил Ю'Винтин, входя в комнату. – Как наша больная?

– Выживет, – за всех ответил Вандер, – но дня три придется провести в постели.

Ю'Винтин потер руки:

– Я за этим обязательно послежу… Клара, вы здесь занимайтесь, а мы с Вандером – в библиотеку. Разговор есть. Томас, если хочешь, присоединяйся.

– Но сначала сходи к Лелю, – добавил Вандер и поинтересовался у настоятеля: – Где вы провели сегодняшнюю ночь?

– Пришлось поработать, но я кое-что нашел. Теперь точно знаю, куда ведет нижняя дверь.

– Куда?

– За дверью начинается сеть подземных галерей. Наш храм связан туннелями не только с алтарем центрального храма, что находится в деревне дравидов, но и с двенадцатью алтарями других храмов. Это означает… – Ю'Винтин торжествующе посмотрел на Вандера.

– Дайте угадаю.

– Пожалуйста, – улыбаясь, ответил настоятель.

– Если центральный туннель разрушен, как предполагают сыны духов, – задумчиво произнес Вандер, – то попасть к Аль-Галиму в гости можно через алтари других храмов, не так ли? Это уже кое-что. Наши шансы на успех возрастают.

– Еще бы! Прими во внимание обстоятельство, что Странники строили намного прочней, чем шаманы.

– План имеется?

– Конечно! Вот, пожалуйста, – Ю'Винтин взял манускрипт и подал Вандеру.

Вандер развернул пожелтевший пергамент и присвистнул:

– Вот это да! Серьезное сооружение. Как бы ни были велики разрушения, всегда можно найти уцелевший проход к центральному алтарю. Ну что ж, попробуем на практике.

Вандер хотел было вернуть манускрипт Ю'Винтину, но тот отказался:

– Возьми его себе.

– Он мне ни к чему. Достаточно того, что я увидел его. Память хорошая. Так даже надежнее – никогда не потеряешь.

Томас, выполнив поручение наставника, вернулся и сел в отдалении на скамью. Услышав последние фразы Вандера, поинтересовался:

– Долго ты этому учился?

Вандер улыбнулся:

– Неправильно поставлен вопрос. Все способности приходят в свой срок. Не раньше, не позже. Но работать над собой нужно много.

Томас кивнул.

– Теперь, когда все более или менее ясно, можно отправляться в путь, – проговорил Вандер, подымаясь.

– Я с тобой? – Томас поднял на наставника глаза.

– Останешься. Присмотришь за Натали. И запомни: что бы ни случилось, ждите здесь. Никуда не уходите. Я за вами приду, – Вандер посмотрел на Ю'Винтина и добавил: – Ну что, пойдем открывать дверь? Только на минутку заскочу к себе и к больной.

Зайдя в свою комнату, Вандер надел шелковый доспех, не забыв про нагрудник и наплечники. Закрепил за спиной клинок, огляделся: вроде бы ничего не забыл, – и прошел к Натали. Та, увидев его в полном облачении, вдруг заплакала.

– Ну, и что это означает? – спросил Вандер.

– Ничего, – шмыгнула она носом и подняла глаза, полные слез. – Просто так. Значит, идешь? Нашли проход?

– Нашли. Ю'Винтин всю ночь провел в поисках. Нашел план подземелья. Как твоя нога?

– Спасибо, – девушка вытерла ладонью слезы и вздохнула, – уже лучше.

– Ну и славно! Вернусь – свадьбу сыграем.

– Чью свадьбу? – насторожилась Натали.

– Не мою же.

– Никакой свадьбы мне не надо. Ишь что удумал, – девушка демонстративно отвернулась к стенке.

Вандер улыбнулся:

– Сердишься? Это хорошо. Раз сердишься, значит, выздоравливаешь. Я что хотел сказать…

Натали посмотрела на послушника. В ее глазах переливалась синева и блестела в капельках слез, застрявших в уголках глаз. Личико было встревоженным.

Вандер положил ей на голову ладонь, провел по волосам.

Натали почувствовала, как от этого прикосновения вся ее сущность затрепетала и наполнилась безмятежностью и спокойствием. Пришла уверенность. Она вдруг осознала, какая невообразимо мощная сила стоит за этим молодым человеком. Ей захотелось тоже быть сопричастной этой силе. Сквозь беспредельную даль она увидела до боли знакомое лицо, но не смогла вспомнить, где его раньше видела. Она улыбнулась, сняла его руку со своей головы и, не осознавая, поцеловала ее.

Вандер не отдернул руки, не отстранил, вместо этого свободной рукой взъерошил ей волосы. Натали улыбнулась. Мрачное настроение исчезло, а душу заполнила тихая радость.

– Так-то лучше, – сказал Вандер, – а то развела тут, понимаешь…

– Что ты мне хотел сказать?

– Никуда не уходи из храма. Что бы ни случилось. Я обязательно приду.

– Я знаю, – тихо произнесла Натали.

Ю'Винтин ждал в библиотеке. Когда Вандер показался на пороге, он встал:

– Я вижу, ты готов? Тогда в путь! Но сначала давай присядем, на удачу.

Они сели. Секунд через пятнадцать настоятель поднялся:

– Пошли.

В коридоре их поджидала Клара. Девушка держала в руках плоскую миску, на которой ровной горкой лежали только что испеченные лепешки:

– Вот лепешек в дорогу напекла…

– Спасибо за заботу, – сказал Вандер. – Возьму три. Думаю, хватит. Я ведь ненадолго. Присмотри за Натали. Еще увидимся!

Вандер достал из кармана чистый платок и, завернув в него лепешки, спрятал внутри доспеха.

Ю'Винтин открыл дверь на нижний уровень. Вандер и настоятель спустились по винтовой лестнице в машинный зал. Вандер проверил величину заряда накопителя электрофорной машины. Он был в норме.

Над дверью горели три индикатора, по форме напоминающие кошачьи глаза: зеленый и два красных.

– Эта дверь блокируется, если открыта входная. Сейчас входная закрыта. Об этом говорит зеленый огонек над дверью.

– Остальные два?

– Думаю, один индикатор ключа, другой – тест эманаций. Приступим?

Ю'Винтин покрутил диски со знаками Зодиака, подбирая нужную комбинацию.

– Вроде бы подобрал. Подождем. Возможно, стоит временная задержка на открытие.

Действительно, через тридцать секунд послышался щелчок, и над дверью один из красных огоньков поменял цвет на зеленый. Прошло еще столько же времени – все индикаторы горели зеленым цветом.

– Тест пройден. Открываю.

Настоятель нажал на голову льва на дверном косяке – дверь дернулась и плавно ушла под ноги, открывая темный проем.

Ожидалось, что в лицо пахнет сыростью, но ничего подобного не случилось. Воздух в провале был сух и на удивление пах морем. Вандер перешагнул порог и посмотрел на стены перед входом. Рядом с дверным проемом в углублении он заметил рычаг с иероглифом над ним. Повернул его, и сразу же вверху забрезжил слабый огонек.

Свет постепенно нарастал, вскоре стал виден длинный прямой туннель, теряющийся впереди.

– Ну, – сказал Вандер, оборачиваясь, – я пошел.

Ю'Винтин некоторое время смотрел ему вслед, затем нажал на голову льва. Дверь медленно встала на место. Вандер остался один. Он не торопясь шел вперед.

Конструкция туннеля отличалась от тех, что ему приходилось видеть. Если туннели в дравидовых храмах были арочные, то этот представлял собой идеально круглую трубу диаметром примерно в три сажени. Стены покрывало полупрозрачное зеленоватое вещество, на ощупь похожее на стекло.

Вандер шел минут десять, пока дорогу не преградила дверь. Рядом с дверью в стене было углубление. В нем рычажок. Послушник надавил на него – раздался щелчок, и дверь бесшумно утонула в полу, но едва он перешагнул порог, как она беззвучно встала на место. Кромешная тьма поглотила все вокруг. Ни намека на свет.

– Ну вот, прибыли, – пробормотал Вандер, доставая из кармана магический кристалл.

Кристалл мигнул и вспыхнул ровным белом светом. Вандер находился в круглом куполообразном помещении. По его периметру равномерно располагались двери. Он насчитал двенадцать.

– Однако… – сказал он и представил план подземелья. – Ничего общего с бумагой. Попробуем разобраться. Двенадцать дверей. По одному проходу на каждый храм. Поищем нужный.

Вандер обошел все двери, всматриваясь в знаки над ними. Над одной обнаружил трезубец. «Сюда», – подумал он.

Дверь закрылась бесшумно, как и предыдущие. Впереди опять был коридор с такой же стекловидной облицовкой.

Через полчаса Вандер остановился. Перед ним на полу высились горки щебенки и песка, были разбросаны осколки жидкого камня. Сверху на ржавом железном пруте свисал еще один осколок.

На этом месте туннель терял свою идеальную округлость, вверху он выглядел безобразно-угловатым. Но самое интересное – все угловатости были затянуты стеклянной облицовкой.

– Что тут произошло? – спросил он и вдруг все понял.

Конечно, это то место, о котором говорил сын духа. Шаманы каким-то образом нашли и подорвали тоннель снаружи. Но как видно, у них получилось не все так гладко, как хотелось. Что помешало?

Постой-постой. Кажется, припоминаю. Как-то Учитель говорил о подарке со звезды. Живой кристалл. Кристаллическая форма жизни. Удивительное, редчайшее явление. Значит, это «стекло» и есть тот кристалл?

Вандер положил ладонь на поверхность стены, послал чувство любви и признательности. Сразу же почувствовал ответ. Легко погладил поверхность пальцами.

Значит, вот кто спас туннель, вот что не учли предки дравидов. Взрыв, конечно, разрушил свод, но кристалл предотвратил разрушение и вытолкнул, как смог, провалившиеся части перекрытия, сцементировав их намертво собой.

Еще полчаса потребовалось Вандеру, чтобы добраться до следующей двери. Она открылась, как и все остальные, без проблем. Переступив порог, он оказался в просторном тамбуре, который упирался в резные каменные ворота. Судя по всему, это был вход в святилище. Значит, добрался. Но сколько ни старался Вандер, резная дверь оставалась недвижимой.

– Заблокирована. Что прикажете делать дальше? Хотя…

Вандер вдруг вспомнил, что перед дверью в тамбур он заметил узкий проход, уходящий в левую сторону. Нужно вернуться и проверить. Весь вопрос только, как это сделать. Дверь, ведущая в тамбур, сразу закрылась, едва он переступил порог.

Послушник подошел к стене, где должна была быть дверь, но увидел совершенно ровную стену, ни намека на дверной проем. Провел по ней ладонью в надежде нащупать хоть малейшую разницу в температуре на поверхности камня, но ничего не обнаружил. Древние мастера строили на совесть!

Вандер осмотрелся. «Ведь должны были Странники предусмотреть, подобную ситуацию?» – думал он, внимательно разглядывая стены и потолок тамбура. Неожиданно его внимание привлек стеклянный блеск на стене как раз над тем местом, где по всем расчетам должна была находиться дверь.

«Что здесь делает кристалл? Разве что…» – Вандер протянул руку и коснулся кончиками пальцев поверхности живого кристалла. И моментально почувствовал дрожь в месте прикосновения, десятки ледяных иголочек впились в кожу, чтобы разлиться теплом. Так кристалл узнал его.

В следующее мгновение в стене образовался проем. Вандер, не мешкая, вошел в него и посмотрел налево. Здесь действительно был проход. Узкий, в нем едва мог поместиться один человек. Проход несколько раз резко поворачивался под прямым углом и, наконец, вывел в просторное помещение.

В центре находилось подвешенное на рычагах странное сооружение: металлический цилиндр в две сажени диаметром с конусом впереди. Конус был направлен на стену, за которой располагалось святилище храма дравидов.

В цилиндре имелся входной проем. Около него висела табличка с иероглифами на языке начал.

– Интересно, – проговорил Вандер, водя пальцем по табличке. – Как говорится, не пустили в дверь – сделаем окно.

Судя по надписи, это был агрегат для прокладки туннеля. Вандер вошел внутрь цилиндра. Там было пусто, если не считать металлической стойки с несколькими парами рычагов. Под каждым рычагом начерчен иероглиф, описывающий его назначение. Вандер потянул на себя желтый рычаг. Машина ожила, едва ощутимо завибрировала.

Вандер тронул красный: конус засветился голубым светом. Послушник передвинул рычаг дальше. Свет стал набирать силу и достиг нестерпимого для глаз сияния. Тогда Вандер сдвинул с места зеленый рычаг – цилиндр медленно подался вперед.

Сквозь прорези в конусе Вандер видел, как он мягко, словно нож в масло, входит в монолит «жидкого камня», оставляя после себя идеально ровную поверхность среза. Пятнадцать минут потребовалось цилиндру, чтобы пройти две сажени жидкого камня, армированного сталью.

Цилиндр дернулся и остановился. Конус раскрылся ромашкой, и перед Вандером предстал мрачноватый зал святилища. Зал был большой, с квадратными колоннами. У крайней колонны, открыв рот то ли от ужаса, то ли от удивления, стоял стражник Аль-Галима.

– Здрасте, – произнес Вандер, выходя из цилиндра через раскрывшийся конус, как из зева чудища. – Не ждали?

Глава 27. Последний бой

Страж некоторое время стоял, скованный не то изумлением, не то ужасом, затем, придя в себя, дико вскрикнул и унесся в боковую галерею. Вскоре оттуда раздались воинствующие возгласы дравидов и топот по крайней мере десяти ног.

Вандер приготовился к встрече, но было что-то странное в доносившемся звуке: он то приближался, а то, наоборот, удалялся.

Вандер подошел к галерее и с любопытством заглянул в нее. В дальнем конце там, где она соединяется еще с одним залом, несколько дравидов гонялись за обезумевшим стражником.

Стражник что-то орал, но что именно – нельзя было разобрать из-за перекрывающих его крик возгласов дравидов, и эхо, отражаясь о пустые стены зала, дробило все звуки и накладывало их друг на друга, создавая невообразимую мешанину.

Вандер не стал дожидаться окончания этого завораживающего действа, а направился в противоположный конец зала, где темным провалом зиял вход еще в одну галерею.

Галерея вывела в плохо освещенный зал. Один светильник, горевший под потолком в центре, рассеивал темноту лишь небольшой части, все остальное тонуло в сумраке. Впереди послышался говор и чьи-то шаги. С противоположного конца в зал вошли два стража.

Один остался стоять, другой направился к левой стене. Раздался щелчок – и зал осветился. Вандер отпрянул в темноту галереи.

Зал представлял собой склад: мешки, тюки, ящики заполняли его по периметру. Стражники начали переставлять ящики – что-то в них искали.

Вандер разжал правую ладонь. Сильный вихрь подхватил сначала одного стража, раскрутил его в стремительном вращении и снарядом послал в ближайшую стену. То же самое он проделал и со вторым стражником.

Вандер вышел из тени и направился к следующей галерее. По пути он наткнулся на лежащего без движения стража. Страж был жив, но без сознания.

Обойдя десять залов, Вандер убедился, что попал на нижний уровень святилища. Сам же алтарь, где творится таинство кристаллизации зверя, должен находиться на верхнем уровне. Скорее всего он окружен залами-фойе, к которым тянутся туннели от святилищ вспомогательных храмов. К такой мысли подводило расположение хранилищ. Они шли, одно за другим, вокруг центрального ствола.

«Осталось найти путь наверх», – подумал Вандер. В тех залах, что он прошел, ничего похожего на лестницу не было. Остался еще один – зал, где дравиды гонялись за ополоумевшим стражником.

Вандер осторожно выглянул из галереи. Последний зал был хорошо освещен. В центре на узорчатом полу лежал оглушенный страж. В правой стене виднелся широкий проход, За ним разбегались в разные стороны две лестницы, ведущие наверх.

«Где дравиды?» – подумал Вандер, прислушиваясь.

Со стороны галереи, из которой он только что появился, слышался нарастающий гул. Вандер вышел в центр зала и стал ждать, глядя в проход. Когда его заполнили фигуры бегущих дравидов, разжал левую ладонь.

Море огня брызнуло в галерею, выжигая все живое на своем пути.

– Они сами выбрали свою судьбу, – грустно молвил Вандер.

Оглушенный страж начал приходить в себя. Он сел, очумело крутя головой.

У лестницы Вандера кто-то позвал. Он прислушался. Это был не привычный звук. Зов шел изнутри, он рождался прямо в голове.

– Странник! Ты пришел! Помоги!

Вандер напряг зрение и увидел недалеко от себя нечеткую фигуру, внешне напоминающую дравида. Но это был не дравид. Очертания тела были более утонченными.

– Ты кто? – спросил он мысленно.

– Я не ошибся! Ты действительно Странник, раз видишь и слышишь меня.

– Откуда ты взял, что я Странник?

– Твой меч говорит за тебя. Я Крахшашур, повелитель шаманов Альт-Ланды. Это я построил все эти храмы. Я проник в тайну кристаллизации. Но увы, всякое таинство, взятое силой, оборачивается против того, кто противопоставил себя Природе. Я это понял слишком поздно. У меня было много тысячелетий для раздумий.

– Чем я могу тебе помочь?

– Убей зверя!

– Каким образом уничтожение зверя связано с твоим освобождением?

– После окончания процесса кристаллизации зверь уничтожит все живое в святилище. И нас тоже.

– Каким образом, если ты в тонком теле?

– Я этого не знаю. Есть вещи, которые постичь я не в силах. Они выше моего понимания. Эти тонкости доступны только Странникам. Увы, я выбрал другой путь. Путь силы. Но у Природы на этот счет другое мнение.

– Как я понимаю, ты видел Странника после катастрофы?

– Да, повелителя Странников. Но не как тебя, а его образ. Он сказал, что я сам загнал себя в угол и что мое дальнейшее существование, как и моих товарищей, будет зависеть только от меня. От моего осознания всего, что я сделал и чему сопутствовал. Он также сказал, что зверя удалось усыпить, но время это будет постоянно сокращаться. Наступит пора, когда его не останется совсем, – призрак замолчал, помедлив некоторое время, добавил: – Странник сказал, что монада не претерпит изменений, но ни моя индивидуальность, ни тем более личность не переживут этого дня.

Крахшашур замолчал. От его тени веяло грустью. Наконец он произнес:

– Дай нам шанс начать все сначала.

– Попробую, – произнес Вандер. – Ты покажешь мне путь?

– Покажу. Только поспеши. Иди за нами. Помни, что калтарю ведут еще одни ворота, и они пока открыты. Тот, кого называют Аль-Галимом, попробует их закрыть, услышав шум. Мои товарищи направятся сейчас к алтарю и будут всячески мешать этому сумасшедшему.

– Тогда вперед!

Призрак поплыл, показывая путь, а ученик Странников зашагал по ступеням лестницы. Через узкий проем в боковой стене он попал в верхний зал. Рядом на стене – закрытые ворота со знаком Девы. Значит, за ними – проход в святилище храма Девы.

Вправо от проема находился вход в галерею, ведущий в соседний зал. Тень Крахшашура устремилась туда. Вандер последовал за ней. Усилием воли он воздействовал на сознания встречающихся по пути стражей и послушников, заставляя видеть то, что они хотели видеть, но совсем не то, что воспринимали их глаза.

Пробежав два зала, Вандер столкнулся что называется лоб в лоб с двумя дравидами. Гипноз на них действовал. Они сначала остолбенели от неожиданности, а потом, взревев, отскочили назад.

Не утруждая себя боем, Вандер выбросил вперед сжатую левую ладонь. Огненный шквал сразу же смел преграду. Храмовый послушник устремился вперед. Оставалось проскочить еще два зала.

Аль-Галим сидел на раскладном кресле внутри помещения алтаря и через пузырь магического купола наблюдал за процессом кристаллизации. Неожиданно до его слуха донесся неясный шум.

– Кайн! – крикнул он ученику. – Посмотри, что там эти недоумки не поделили!

Кайн сидел на каменном постаменте у стены. Повинуясь требованию наставника, он нехотя встал и вышел из зала, но через несколько мгновений молнией влетел обратно. Глаза были наполнены ужасом, лицо белое как мел, он молча открывал рот, силясь что-то выдавить из себя.

Аль-Галим сразу почувствовал неладное, в сердце вспыхнуло понимание опасности. А чувствам своим он привык доверять! Бывший гуру болотной обители подскочил с кресла и в два шага преодолел расстояние, отделяющее его от ученика, схватил того за грудки:

– Быстро говори!

Кайн выпучил глаза и без запинки произнес:

– Вандер! Он здесь!

Аль-Галим медленно отпустил ученика, всмотрелся в его глаза:

– Обкурился, что ли?

Однако его внутренние чувство подсказывало, что Кайн говорит правду. Вандер действительно здесь. Непонятно, каким образом он сюда попал, но уже близко. Настолько близко, что Аль-Галим физически ощутил его близость. Нужно что-то срочно предпринять!

Аль-Галим оглянулся. В глаза бросился рычаг аварийной блокировки входа, он бросился к нему. Тут его что-то атаковало. Что-то сильно садануло по нервам, да так, что загудело в голове, словно колокол.

Аль-Галим поморщился и тряхнул головой.

«Привидения!» – дошло до него. Моментально напружинилась обмякшая от бездействия защитная сеть ауры и ударила разрядами маны по призракам. Те с воплями разлетелись в разные стороны.

«Что, выкусили?! – злорадно бросил им вдогонку Аль-Галим. – Будете знать, с кем связываться».

Но привидения и не думали уходить. Они покрутились в стороне и снова бросились в атаку.

«Вы что, ополоумели? Да что это с вами?!» – мысленно спросил Аль-Галим, останавливаясь.

Тени шаманов вихрем крутились вокруг него, не приближаясь и не удаляясь.

– Так, – медленно произнес он, – заговор. Думаете выслужиться? Не получится, господа шаманы. Доберусь еще до вас…

Аль-Галим метнул в призраков по заряду маны. Те разлетелись. Бывший гуру в несколько прыжков достиг рычага и дернул на себя.

Заскрежетало, засвистело в зале – и механизм подъема ворот, бездействующий века, постепенно приходил в движение. Верхняя перекладина ворот толщиной в добрые две сажени начала медленно опускаться.

Вандер вбежал в зал, увидел опускающиеся ворота. Нужно спешить! Одновременно он заметил группу стражников у противоположного конца зала, наводящих на него арбалеты.

Спину буравил еще чей-то взгляд. Тоже арбалетчик. Прицеливался.

Вандер, не переставая двигаться, выбросил правую руку – клинок вырвался из ножен и влился в ладонь, затрепетал переливчатой радугой. Вандер крутанул его вокруг ладони. Меч завертелся, образуя радужный щит.

Болты со свистом ударились в сияющую преграду и были отброшены в стороны. Увиденное отрезвляюще подействовало на арбалетчиков, и они благоразумно отступили под своды галереи, не возобновляя попыток стрельбы. Чего нельзя было сказать о стрелке за спиной.

Раздался щелчок спускового механизма, и арбалетный болт со свистом устремился в открытую спину. Когда до вожделенной цели болту оставалось преодолеть два фута, в его острие ударила длинная молния, вырвавшаяся из доспеха. Затем еще одна и еще. Под воздействием разрядов маны траектория болта изменилась и он ударил в каменную плиту пола.

«Хорошо болты железные, – подумал Вандер. – Одно спасение».

Добежав до опускающихся ворот, он обернулся и для острастки ударил огненным шквалом в потолок. Искры праздничным фейерверком брызнули во все стороны. Все, кто был в зале, пригнулись, попрятали лица или укрылись в галереях. Вандер с разбега вкатился под медленно опускающиеся ворота.

Находясь под воротами, Вандер увидел в просвете ноги дравида в сапогах из сыромятной кожи. Он ударил по ним клинком. Выкатился из-под ворот, вскочил на ноги. Рядом корчился безногий дравид.

Выражая ему сострадание, Вандер полоснул дравида клинком и сразу же метнулся в сторону, уворачиваясь от разряда маны, пущенного Аль-Галимом. Из-за пузыря магического купола, воинственно вопя, бежали на подмогу три дравида.

Вандер крутанул вокруг ладони клинок, образуя щит, и выпустил на дравидов саламандру с ее толпой родственников. Те в одно мгновение слизали широким огненным языком храмовых воинов, но, уткнувшись в Аль-Галима, обтекли его стороной и опали.

– Что! – ухмыльнулся Аль-Галим. – Удивлен? Явно не школа Драконов. А это тебе подарочек. Держи!

Синий разряд маны окрасился в багровые тона, превращаясь в огненный шар, и с треском разорвался на радужном щите клинка, осыпая огненными искрами все вокруг.

– Однако… И долго ты будешь своим мечом прикрываться?

– Можно и без него, – проговорил Вандер, отбрасывая клинок в сторону.

Тот, вместо того чтобы упасть на пол, взметнулся вверх и аккуратно лег в ножны.

Аль-Галим бросал в Вандера шар за шаром, а сам постепенно приближался к колоннам в глубине помещения. Расстояние между ними сокращалось.

Аль-Галим бросил взгляд куда-то за своего противника – и сразу же в спину Вандера что-то ударило. Удар был не сильный. Вандер повернулся боком, бросил взгляд туда, откуда был произведен удар. У стены жался в ожидании неминуемой расплаты Кайн. Судя по тому, что тот был без башмака, это его он швырнул в спину.

– У, гаденыш, – произнес Вандер, мысленно приказывая следующему за ним вихрю, забросить послушника на карниз.

Это было мгновенно исполнено. Кайн оказался на карнизе и, чтобы не упасть, ухватился за лепнину.

Вандер уже не видел финальной сцены. Он бежал к колоннам, но Аль-Галим неожиданно исчез, юркнув за одну из них.

Когда Вандер подбежал, дальняя колонна еще медленно вращалась, закрывая тайный проход.

– Эй! Крахшашур! – в сердцах крикнул Вандер и, когда тот появился перед ним, уже остывшим голосом спросил: – Ты знал об этом?

– Да.

– И как могло такое случиться?

– Не знаю. Кроме меня и Хранителя никто не знал об этом проходе. Думаю, тот, кого ты назвал Аль-Галимом, имел доступ к архиву Хранителя. Если только…

– Что «если»?

– Если ему сам Хранитель об этом не поведал.

– По этому поводу есть какие-то предположения?

– Прямых нет. Так, догадки.

– Хорошо. Забудем об этом. Ты можешь мне показать устройство алтаря?

– Смотри!

Перед внутренним взором Вандера появилось в мельчайших подробностях устройство гигантского механизма, который назывался алтарем. На четыре этажа вниз уходило его основание. Два из них занимали накопители. Ниже располагалась электрофорная машина, приводимая в движение водяными колесами, расположенными в специально оборудованном туннеле, куда подавалась вода из подземной реки.

– Что нужно сделать, чтобы уничтожить все?

– Перезарядить накопители или замкнуть их, но для этого нужно снять защиту.

– Понял, – сказал Вандер, подходя к пузырю магического купола.

Радужная поверхность купола не пропускала световых лучей, и поэтому рассмотреть, что находится за ним, было невозможно, как, впрочем, не пропускала она и никаких вещественных предметов. Это очень хорошо ограждало от постороннего влияния, но была и своя слабая сторона.

Собственная частота колебания пленки купола всегда равнялась частоте вибрации маны устанавливающего мага. Поэтому, если установивший купол маг вдруг ненароком касался рукой пузыря, тот, вспомнив, что является далеким родственником мыльного, сразу же лопался.

Чтобы исключить подобное, установку купола производили сразу несколько магов. Но Аль-Галим был один. Вандер огляделся в поисках чего-то, чего именно – он пока не знал. Взгляд поймал фигуру послушника на карнизе.

«Конечно! – хлопнул он себя рукой по лбу. – Ученик! Яблочко от яблоньки недалеко падает».

Вихрь аккуратно снял Кайна с карниза и поставил возле Вандера. В распахнутых глазах послушника читался немой ужас.

– Да не дрожи ты так! – сказал Вандер, доставая клинок из-за плеча и плашмя прижимая его к груди Кайна.

Клинок яростно, зловеще блистал, от этого у послушника душа все глубже уходила в пятки. У него на лбу выступил пот, он опустился в полуобморочном состоянии на пол.

– Однако ты, братец, жидок на расправу. Это не башмак исподтишка в спину бросать…

Настроившись на частоту вибрации маны послушника, клинок расцвел радугой. Вандер, держа его в руке, подошел к магическому куполу и коснулся поверхности острием клинка. Магический пузырь вспыхнул, раздался треск рвущейся ткани, и он исчез, как будто его и не было. Вместо него возник круглый постамент алтаря.

На алтаре покоился гигантский ползун, или, как его назвали сыны духов, скорпион, только без хвоста. Весь он был красный, словно вареный рак, и только клешни наполовину приобрели естественную окраску. Процесс кристаллизации близился к завершению.

Вандер поднял клинок и одним ударом отсек сначала одну клешню, затем другую. Подошел вплотную к ползуну-зверю и ударом клинка рассек его вдоль. Вернее, сталь клинка рассекла только голову, остальное разделил ударивший из острия слепящий огонь. Огонь был настолько ярким, что Вандер на секунду ослеп.

Когда зрение к нему вернулось, он увидел, как спиралеобразный вихрь пожирает тело зверя, втягивая его панцирь в себя. Это зрелище длилось секунд десять, не больше. Затем вихрь превратился в точку, ярко вспыхнул сиреневым пламенем и исчез.

– Ну, вот и все, – проговорил Вандер, пряча меч.

Оглянулся и, увидев изумленные глаза Кайна, сказал:

– Что расселся?! Подбери все мечи и топоры. Пошли за мной. Помогать будешь.

Послушник подскочил, побежал собирать по залу разбросанное оружие.

Вандер в сопровождении Кайна спустился к электрофорной машине. Привел ее в действие и забил пару топоров в механическую систему безопасности, отключающей привод водяных колес от электрофорной машины при полном заряде накопителей.

Поднявшись на уровень выше, он срезал клинком разрядники на накопителях, предназначенных для сброса излишней маны. Забил топоры в механические переключатели.

Проделав все это, он вернулся в помещение алтаря, активизировал входные ворота. Те медленно поднялись.

Послушники и стражники, пришедшие сюда с Аль-Галимом, собрались в противоположном конце зала. Вандер вышел к ним:

– Вот что, уважаемые, сейчас я открою входные ворота, что у вас за спиной. И чтоб духу вашего здесь не было! Этому храму осталось существовать не больше часа. Поняли?

Все промолчали. Когда Вандер подошел ближе – расступились. Он нашел рычаг и потянул за него. Входные ворота стали медленно открываться, утопая в полу.

Когда уровень ворот стал ниже уровня глаз, Вандер воскликнул:

– Приветствую вас, уважаемые «духи»! Спасибо за теплую встречу!

Напротив открывающихся ворот в два ряда стояли дравиды. Впереди – сыны духов, сзади – воины. Готовились принять последний бой.

Увидев в открывшемся проеме Вандера, а не ужасного зверя, сначала опешили, но потом загомонили на разные голоса. Когда ворота почти исчезли под полом, послушники и стражники, стоявшие в святилище, дружной гурьбой бросились к выходу. Дравиды пропустили их.

– Дайте им провожатого, – крикнул Вандер, – а то потом по одному вылавливать придется!

Один коренастый сын духов побежал вслед за послушниками, что-то крича им. Вандер подошел к главному сыну духа:

– У тебя есть один час, чтобы отвести народ на безопасное расстояние. Скоро здесь чертям тошно станет. Понял?

Дравид склонился в поклоне, спросил:

– Как зверь?

– Одни воспоминания остались, – ухмыльнулся Вандер.

Дравид выпрямился, что-то прокричал своим сородичам. Что, Вандер не слышал. Он шел через залы к выходу.

В деревне вовсю шли сборы. Подойдя к развалинам сторожевой башни, Вандер сел на камень и стал ждать. Подошел патруль дравидов, рыжий сел рядом. Протянул трубку.

– Спасибо, – произнес Вандер. – Не курю.

Дравид понимающе кивнул, стал смотреть туда, куда смотрел человек.

Неожиданно камни, на которых сидели дравиды и Вандер, подскочили сами собой. Земля тяжело вздохнула. Дрожь пробежала по ней. Остатки башни расползлись подобно песчаной куче. В почве зазмеились трещины. День посерел, бледное солнце померкло. И наконец, земля исторгла из себя пламя. Огромный столб ярко-белого огня рванулся кверху, заполонил собой весь небосвод.

Полгоры, на которой покоилась древняя крепость, откололось от основной части и обрушилось, погребая под собой все, что осталось от храма.

Стихли последние конвульсии почвы, и Вандер поднялся. Скалы багрянились в кровавом отсвете. На востоке зажигались первые звезды.

Конец

Глоссарий

Словарь терминов

Альт-Ланда – древнее название страны-материка, известной сейчас как Атлантида.

Арьян – портовый город, столица провинции Датии государства Этрувии.

Видья – знание.

Вера – непреложное знание.

Датия – гористый остров, расположенный к югу от Руты примерно в ста милях. Провинция Этрувии, где главный город Арьян. Остров богат рудными месторождениями. Много пещер и древних храмов, в которых до сих пор хранятся бесценные сокровища древней цивилизации. Заселен примерно двести лет тому назад, хотя первые колонисты появились намного раньше.

Дравиды – существа гигантского роста – до восьми футов, внешне похожие на людей. Считается одной из древних народностей Альт-Ланды. Их немногочисленные племена обитают преимущественно на юге в гористых и пустынных местностях. Ведут оседлый или кочевой образ жизни. До 316 года о дравидах на Руте ничего не было известно. Начиная с этого времени, фиксировались многочисленные их попытки проникнуть вглубь страны, которые вскоре переросли в открытое военное противостояние.

Дракон – в настоящее время считается мифическим чудовищем. Египетские и вавилонские высшие жрецы – иерофанты – называли себя «сыновьями Дракона». «Я Змей, я друид», – сказал о себе друид из кельтско-британских земель, поскольку и Змей и Дракон были видами мудрости, бессмертия и повторного рождения.

Душа – жизненный принцип, или дыхание жизни, присущий всякому живому существу – от инфузории до человека.

Дух – отсутствие какого-либо взаимного согласия между авторами по поводу употребления этого слова привело к полной путанице. Обычно его употребляют как синоним слова «душа». У Странников термин «дух» применяется только к тому, что относится непосредственно к вселенскому сознанию и является его единородной и неподдельной эманацией. Душа – это высший разум человека, его эго. Дух в чистом виде предполагает нематериальное бытие, не имеющее формы. Разумный свет.

Жидкий камень – бетон.

Кришак – на языке дравидов буквально означает «возделывающий, садовник, земледелец». Так называли в древности высшее божество, которое неустанно трудится над духовным просветлением человечества, словно садовник над садом. Чтобы помочь людям, он послал к ним своего сына Свапти, который словно пламя свечи разделился на множество огней и поселился в каждом сердце. Но так как человек был полон страстей, то Сын утратил связующую нить с Отцом и заснул. Кришак воззвал к людям и попросил их разбудить Сына, а в награду каждому, кто сделает это, обещал вечную жизнь. По существу, пробудивший Свапи, сам становится им. В этом суть древнего высказывания, которое должно служить напоминанием о божественном происхождении: «Люди – вы боги!»

Магия – священная наука, не отделимая от религии. В основе ее лежит вера, что человек имеет силу посредством магических ритуалов заставлять богов служить ему, а эти боги в действительности являются лишь тайными силами природы, олицетворенными самими этими учеными – священнослужителями, в которых они почитают только атрибуты единого и безымянного Принципа. Древние исследователи установили, что «у природных вещей существует определенная связь и симпатия друг к другу, и, открыв, что все вещи существуют во всех вещах, создали науку, и применили ее для тайных целей как небесной, так и земной природы, посредством чего, наблюдая некоторую схожесть, они сделали вывод о божественной добродетели в этом низшем обиталище.

Магическая энергия – разновидность электричества.

Мана – магическая энергия. Всепроникающая сила, аналог китайской ци, индусской праны.

Мара – преисподняя.

Мракорис – пещерный лев, ведет преимущественно ночной образ жизни.

Дравидов пес – внешне похож на волка, но больше его ростом и крепче. Выведен дравидами специально для разведки и охоты.

Палаш – рубяще-колющее холодное оружие с прямым клинком полуторной заточки, реже обоюдоострым, широким к концу и со сложной рукоятью. Сочетает в себе качества меча и сабли.

Портик (от лат. porticus) – выступающая вперед часть здания, открытая на одну или три стороны и образуемая колоннами или арками, несущими перекрытие; чаще всего оформляет главный вход и завершается фронтоном или аттиком.

Россены – жители Этрувии, в переводе с языка предков – «свободные люди». Отличные воины, хорошие мореплаватели и кораблестроители. В совершенстве владеют кузнечным и литейным ремеслом. Искусные художники и строители.

Рута – остров-материк, западная часть которого покрыта горами. Восточное побережье преимущественно равнинное, в предгорьях – холмистое, покрыто густыми лесами и широкими лугами. Эта местность носит название Адрия.

На севере местность преимущественно гористая, с долинами, на которых время от времени дует северный ветер. Эта часть острова получила название Борея - местность рудокопов, плавильщиков и кузнецов. Главный город Эста.

Южная конечность материка – пустынная. Сравнительно недавно была морским дном. Носит название Суховея. На самом юге области находится город-крепость Вейя.

За Западным кряжем расположено обширное горное плато. Там по непроверенным данным находится страна дравидов.

Элементал – стихийный дух. Не нужно путать с элементарием – духом умершего животного, растения, иногда человека.

Элементарий – дух умершего животного, растения, иногда человека. Насильно используют элементарий в своих темных делах чернокнижники и некроманты.

Этрувия – государство, состоящее из двух главных островов – Руты и Датии. Столица – Венцеград, портовый город. Жители государства называют себя россены. Города – Адрия, Арьян, Вейя, Массалия, Перундже, Спина, Сурож, Эста, Цепе.

Фронтон (франц. fronton) – архитектурный элемент, завершающий композицию фасада на торцевых сторонах здания, портика. Фронтон ограничен двумя скатами крыши по бокам и карнизом у основания. Древние мастера придавали особое значение искусству статуарного или рельефного заполнения тимпана (треугольного поля фронтона), где происходила теофания – явление божества перед смертными.

Метрическая система Этрувии

Меры длины

Точка – 0,254 мм

Линия равна 10 точкам – 2,54 мм

Дюйм равен 10 линиям – 25,4 мм

Вершок равен 10 дюймам -254 мм

Фут равен 12 дюймам – 304,8 мм

Сажень равна 4 вершкам – 1016 мм = 1,016 м

Миля равна 1000 саженям – 1016 м

Мера веса

Точечный золотник – 0,316 мг

Линейный золотник – 0,316 г

Золотник (стандарт) – Один кубический дюйм чистого золота = 316,6 г

Доля равна 1/1000 фунта – 0,949 г

Фунт равен 3 золотникам – 949,8 г

Единицы времени

Единицы измерения времени пришли в Этрувию, как и в другие страны, из астрономии. Астрономия весьма консервативная наука, поэтому те же единицы измерения дошли и до наших дней. 1 сутки = 24 часа, 1 час = 60 минут, 1 минута = 60 секунд. Правда, маги, изучающие быстропротекающие процессы, делили время еще на более мелкие единицы, но в повседневной жизни они не находили применения.

Денежные единицы

Денежной единицей государства Этрувия является этрувий. По платежеспособности он подразделяется на три вида: золотой, серебряный и медный.

Золотой этрувий – изготовлен из сплава, содержащего в равных пропорциях золото и серебро. На одной его стороне изображен дракон, на другой – солнечный диск. Вес монеты равен одной доле. Один золотой этрувий равен ста серебряным этрувиям.

Серебряный этрувий – изготовлен из серебра. На одной стороне монеты изображена змея, кусающая свой хвост, на оборотной стороне – корона. Вес монеты равен одной доле. Один серебряный этрувий равен ста медным этрувиям.

Медный этрувий – изготовлен из меди. Вес монеты равен двум долям. В центре монеты находится отверстие. На одной стороне монеты вокруг отверстия расположены колосья пшеницы, на другой – колесо водяной мельницы.

История государства Этрувии

(Отрывки из документов, хранящихся у генерала Воислава)

Из летописи, хранимой в большой королевской библиотеке

Флотилия в составе сорока галеонов и восьми фрегатов, ведомая Драконом Мудрости, на четырнадцатый день бросила якоря в гавани Аз острова Руты. В тот же день Драконом Мудрости было объявлено об основании столицы государства Этрувии – Венцеграде. Все земли Руты были дарованы россенам. Повелевалось хроники нового государства датировать от этого события.

2152 лета от начала большого исхода. 1 год основания Венцеграда. 24 кветня

Первая встреча с дравидами

В 316 году 4 кветня от основания Венцеграда, столицы Этрувии, разведывательный отряд второго аванпоста под командованием сержанта Волара углубился в земли черных пиратов. Спустя несколько дней разведчики заметили отряд странных существ, который держал путь на восток вглубь пустыни. Разведчики проследили его до каньона Большой.

Выдержки из доклада сержанта Волара

Существа похожи на людей. Передвигались на двух ногах, но значительно быстрее. Ростом они были 7 – 8,5 фута, крепкого телосложения, с длинными руками, с сильно выпуклым лбом, глубоко посаженными глазами и массивной нижней челюстью.

По тому, как часто они останавливались на привал, можно было судить, что жару они переносят плохо и являются жителями более прохладной области материка. Что здесь делают – непонятно. Возможно, проводят разведку местности.

Перемещались они со знанием дела. Впереди шел дозор в окружении крупных волков или животных, очень похожих на них (как выяснилось позже, этих животных использовали для разведки и охоты). За дозором двигались носильщики и основной отряд.

Существа эти были первоклассными охотниками. Мы сняли несколько силков, поставленных ими, и должен отметить, что никогда не видел ничего искуснее.

Согласно наблюдению, существа общались между собой на незнакомом наречии, в котором много гортанных и шипящих звуков.

Вооружены они были мечами и топорами на длинных ручках. Дозорные, кроме того, имели длинные луки.

Дойдя до каньона, существа повернули обратно. Мы последовали за ними. Старались держаться подальше, ночью не разжигали огня. На второй день достигли Западного кряжа. Существа вошли в ущелье Ветров. Там мы обнаружили проход на Западное плоскогорье. Мы нанесли его на карту и вернулись на аванпост.

Распоряжение

На основании докладной записки сержанта Волара и сведений, добытых другими разведчиками, приказываю:

Усилить охрану дороги, связывающей Адрию с крепостью Вейя. Укрепить опорные форты. На границе Адрии и Суховеи построить крепость Сурож, дабы оградить центральную область Этрувии от возможного вторжения.

Силами двух фрегатов обследовать западное побережье с целью составления подробной карты и глубокой разведки.

Установить постоянные контакты с представителями черных пиратов, или как они себя в настоящее время именуют – ассасинами. Выяснить все, что им известно о дравидах.

Провести разведывательные операции на границе Бореи и Западного плато. Выявить возможные маршруты и установить на них форты. На особо опасном направлении возвести крепость. При возможности провести глубокую разведку Западного плато со стороны Бореи.

В целях обеспечения безопасности внутренних областей Этрувии на перевале, связывающем Борею с Адрией, возвести крепость Перундже.

Первый министр Любомир

Донесение начальника тайной канцелярии генерала Лютого

Настоящим докладываю о проведенной разведке областей Западного плато с моря и суши. В данном мероприятии были задействованы со стороны флота два фрегата – «Сурож» и «Агни» – под командованием капитана Шелепа и капитана Стояна. Со стороны сухопутных войск – разведчиками гарнизона города Эсты. К участию в сухопутной разведке также привлекались и местные охотники.

Было направлено посольство на территорию черных пиратов. Посольство в Бахареж доставлено фрегатом «Сурож». Вид двух боевых кораблей, бросивших якорь в бухте Бахарежа, произвел должное впечатление на правителя этой территории. Особое воздействие произвел залп носовых пушек флотилии – салют в честь прибытия в порт. Посольство было принято с должным почетом и уважением.

После долгих уверений в искренней дружбе с народом Этрувии правитель черных пиратов Расул принял верительную грамоту нашего посла Чибора, а также даруемое ему королем Этрувии Ратаем разрешение на торговлю с Этрувией. После официальной части Расул поделился информацией, которую они имели по существам, интересующим нас.

Оказывается, уже около века черные пираты, то есть ассасины, ведут с ними торговлю. Называют себя эти существа – дравиды. Проживают они на материке с незапамятных времен. Государство свое называют Аттика, столица Нерей, что весьма примечательно, ибо воды, омывающие нашу страну, также носят аналогичное наименование. Это указывает на очень древнее происхождение народа.

По всей видимости, они являются далекими потомками детей Атласа – некогда существовавшего здесь материка Альт-Ланды, остатками которого являются наш материк и Южные острова. По рисункам разведчиков маги опознали в этих существах дравидов.

Дравиды занимаются земледелием, скотоводством и охотой. Кроме столицы, на плоскогорье имеются еще три города. Названия уточняются.

Говорят, когда Западное плоскогорье было островом, а занимаемые нами земли лежали на дне морском, дравиды строили галеры и плавали на них в Сурожское море. Когда земли поднялись, их порт (и одноименная столица) также поднялся и оказался отрезанным от моря. Это подтверждается экспедицией капитана Шелепа. Экспедиция выяснила, что западное побережье скалистое, имеет крутые обрывистые берега, достигающие в высоту ста и более саженей.

В одном месте высоко над водой были замечены и нанесены на карту портовые постройки. К порту вела широкая балка. При попытке высадить команду для детального обследования местности корабли были обстреляны из катапульт. Ночью высадили разведчиков, которые обнаружили за портом большой город с мощными укреплениями.

Рядом с городом находилась бездействующая верфь.

Разведчики гарнизона Эсты и привлеченные охотники обнаружили несколько троп, ведущих на Западное плоскогорье. Было решено поставить здесь заставы. Но особую опасность представляет юго-западное направление около горы Рудной, где находится часть шахт Бореи. Здесь решено было установить крепость.

Начальник тайной канцелярии генерал Лютый

10 грудня 316 года

Донесение генерала Буслая

Мой король, второй месяц длится осада нашей крепости. Бои идут беспрерывно. Мои люди едва держатся на ногах, на стены вышли даже старики и дети. Женщины сражаются на равных с воинами.

Все спят не более четырех часов в сутки, не хватает продовольствия и воды. Дравиды отравили колодцы вокруг крепости, и теперь вода в них также не пригодна для питья. Нужно впредь колодцы делать вдвое глубже и брать воду с нижних горизонтов. Для нужд используем дождевую воду.

Катастрофически не хватает оружия. Мечи ломаются после трех-четырех боев, клинки дравидов просто раскалывают их или выбивают огромные щербины. Мечи становятся похожими на серпы. Ощущается нехватка в стрелах и дротиках. Кузнецы буквально валятся с ног, приводя в порядок наше оружие. Для окраинных крепостей необходимо увеличить штат кузнечных мастеровых.

Кроме того, прошу выяснить причину повышенной прочности оружия дравидов. Образцы его высылаю с нарочным.

Особое беспокойство доставляют нам шаманы дравидов. Они стоят вне досягаемости от наших стрелков и осыпают стены огненными шарами. Мы несем большие потери.

Положение критическое. Сдаваться мы не намерены, но и удерживать крепость долго не сможем. Поторопитесь, мой король. Сегодня дравиды заняли северо-западную башню и часть внутреннего предела.

Комендант крепости Борей генерал Буслай

21 желтня 423 года

Приказ о создании школы боевых магов

Посему повелеваю создать на основе объединенной школы магии школу боевых магов и даровать в их полное распоряжение монастырь Агни. Впредь именовать их магами Огня.

Отныне все крепостные гарнизоны должны иметь в своем штате магов Огня. Для этого отобрать и направить в монастырь Агни послушников из числа воинов гарнизона. Количество магов определять исходя из численности гарнизона – не менее одного мага на сто воинов.

Магов Огня использовать в третьем эшелоне для борьбы с шаманами дравидов.

На основе объединенной школы магии создать школу магов Воды. В каждом гарнизоне иметь мага Воды для поиска источников воды и ее обеззараживания в случае отравления.

Подготовку магов Воды и Огня возлагаю на верховного мага объединенной школы магии.

Король Этрувии Ратай

6 листопада 423 года

Распоряжение

Для возвращения крепости Борея приказываю:

Снять с фрегата «Сурож» три орудия вместе с обслугой, боезапасом и командировать их в распоряжение генерала Буслая.

После взятия крепости два орудия временно установить в башнях крепости, а одно отправить в литейные мастерские для изготовления копий – в количестве сорока единиц.

Десять орудий установить в крепости Борея.

Десять орудий установить в крепости Сурож.

Десять орудий установить в крепости Перундже.

Пять орудий – в крепости Вей и пять орудий оставить в резерве.

Орудия, командированные с фрегата «Сурож», вернуть обратно.

Верховному магу изучить архивы, восстановить искусство изготовления пушек и обучить этому мастеровых-литейщиков.

Для этих целей в составе объединенной школы магии создать школу магии Земли. Поручить им отыскать состав стали, не уступающей по крепости стали дравидов. Наладить ее производство в кузницах Бореи.

В штат крепостного гарнизона, где требуется, ввести мастерового по изготовлению пороха. Иметь запасы серы, селитры и древесного угля. Обучить кузнечных дел мастеровых литью картечи.

Первый министр Драгомир

15 листопада 423 года

Примечания

1

Фелюга (фелука) – небольшое морское и прибрежное гребное и парусное торговое судно, по конструкции близкое к галере. Она имела от 10 до 16 весел и латинский парус. Нос и корма фелюги были заострены и не имели характерного штевня галеры. На фелюге было две мачты: грот-мачта, стоявшая вертикально посредине судна, и передняя фок-мачта, находившаяся очень близко к носу и наклоненная вперед. Короткий бушприт помогал снизу поддерживать галс передней реи.

(обратно)

2

Королевский дронт – огромная птица с большой головой и мощным клювом, привезенная колонистами с Руты. За время своего обитания на Датии она расплодилась и сильно подросла, по-видимому ей по вкусу пришелся местный климат. Очень агрессивна. Живет стаями.

(обратно)

3

Датия – южный остров одноименной провинции Этрувии с главным городом Арьяном.

(обратно)

4

Лану – буквально «ученик» на языке Странников.

(обратно)

5

Та-Кемет – Чёрная земля, древнее название Египта.

(обратно)

6

Черный материк – Африка.

(обратно)

7

Разновидность пещерного льва.

(обратно)

8

«Не обернется назад» на языке Странников означает, что человек никогда не захочет вернуться к животному состоянию, состоянию не управляемых Светом Индры эмоций.

(обратно)

9

Болотник – народное название растений из семейства вересковых.

(обратно)

10

Скребок – жаргонное выражение Свободного лагеря, означающее «рудокоп».

(обратно)

11

Аравийский огонь – вязкая смесь химических компонентов, воспламеняющихся при смешивании, наподобие современного напалма, горит в воде.

(обратно)

12

Дробитель – холодное оружие, состоящее из деревянной или металлической рукояти с насаженным на нее шестигранным ребристым набалдашником.

(обратно)

13

Миля Этрувии – 1016 метров (см. глоссарий).

(обратно)

14

Фут равен 12 дюймов, или 304,8 мм (см. глоссарий).

(обратно)

15

Элементаль – стихийный дух. Не нужно путать с элементарием – духом умершего животного, растения, иногда человека. Насильно используют элементарий в своих темных делах чернокнижники и некроманты.

(обратно)

16

Мара – предысподняя.

(обратно)

17

Портик (от лат. porticus) – выступающая вперед часть здания, открытая на одну или три стороны и образуемая колоннами или арками, несущими перекрытие; чаще всего оформляет главный вход и завершается фронтоном или аттиком.

(обратно)

18

Фронтон (франц. fronton) – арх. эл-т, завершающий композицию фасада на торцевых сторонах здания, портика. Ф. ограничен двумя скатами крыши по бокам и карнизом у основания. Древние мастера придавали особ. значение иск-ву статуарного или рельефного заполнения тимпана (треугольного поля Ф.), где происходила теофания – явление божества перед смертными.

(обратно)

Оглавление

Глава 1. Прибытие в Арьян

Глава 2. За куполом

Глава 3. Арена

Глава 4. Обитель на болоте

Глава 5. Меч

Глава 6. Поселение Свободное

Глава 7. Сыщики

Глава 8. Маги

Глава 9. Послушник

Глава 10. Храм

Глава 11. Новость

Глава 12. Решение

Глава 13. Подготовка

Глава 14. Последние минуты

Глава 15. Церемония

Глава 16. Столкновение

Глава 17. Генерал Воислав

Глава 18. Дравиды

Глава 19. Пещерный храм

Глава 20. Сорос

Глава 21. Ур-Кши

Глава 22. Леслав

Глава 23. Судьба

Глава 24. Рудная гора

Глава 25. Сыны духов

Глава 26. В неведомое

Глава 27. Последний бой

Глоссарий

*** Примечания ***