Книга в формате epub! Изображения и текст могут не отображаться!
Замолкли все, затихли, угомонились. С властями достославного града Вейля шутки плохи.
— Повелением магистрата предписать прорицателю, дабы он покинул город и искал себе пропитание в другом месте!
— В др-р-ругом месте! — выше крестов церкви святого Бонифация взлетел крик ученого ворона.
— В равной мере повеление сие касается иноземной птицы, противу божеским законам изрекающей словеса человечьи!
— Изр-р-рекающей! Изр-р-рекающей!
— И взять с прорицателя и его богопротивной птицы клятву властям за сей приказ не мстить и никаких препятствий не учинять!
Немного спустя мерин в драной попоне выволочит фургон из крепостных ворот и затрусит по косогору к недалекой деревушке, к постоялому двору, к трактиру «Веселый ночлег». Верхом на мерине, сапожищи припечатав к оглоблям, проследует магистр Клаускус, вместе с молчащим, нахохлившимся вороном.
Мимо старухи, волочимой святыми отцами-иезуитами в озеро: ежели ведьма — нипочем не вынесет святое испытание водой — тотчас всплывет со дна.
Мимо четы странствующих богомольцев с изображениями святого Маврикия на шляпах.
Мимо пахаря-горемыки, влекущего плуг по черному полю.
Отныне на долгие сроки запропастятся из града Вейля тишь, покой да благодать. Встревожатся горожане; караульные на стенах обеспокоенно станут вглядываться в полночные выси; и ужас вселится в душу дородного господина судьи. А ведь все из-за малости, пустяковины, из-за речи прорицателя дерзкой. Он и повелению магистрата невозмутимо вроде бы внимал, и поклялся заодно с иноземным вороном препятствий не чинить, да, видно, не стерпел самоуправство, надругательство над плотью и духом, и такое заявил:
— Почтенные, достопамятные, благорасположенные обыватели! Любезные государи мои! С тех времен, как возле Земли витают Солнце и все прочие малые и великие светила, с тех самых изначальных времен не решался никто усомниться в доброжелательстве магов, пиромантов, астрологов... За что же велено оставить великий ваш град мне и собрату моему Батраччио? За какие смертные или разрешимые грехи, за прегрешения какие? Господа ваши сыты и одеты, они объедаются кровяной колбасой, форелью, шпигом вюртембергским, они запивают трапезу пфальцским терпким вином. Чем же я, магистр всех свободных наук, либо мой старый ворон можем угрожать довольству и сытости сильных мира сего? Знайте же, что я покидаю Вейль, покидаю, хотя мог бы облагодетельствовать убогие будни сего града: я мог бы наколдовать неисчислимые количества войск, повозок и коней, открывать клады, скреплять или разрушать узы брака и любви и даже излечивать волшебными снадобьями все неизлечимые недуги, далеко зашедшую чахотку, сильную водянку и застарелые боли в пояснице. Но меня изгоняют, и, опечаленный, я удаляюсь. В память о моем могуществе я с грядущей ночи оставляю звезду волосатую в здешних небесах. Да будет укором оная комета всем моим гонителям!
И магистр всех свободных наук холодно воззрился в обиталище неба, где вослед уходящему солнцу летели первые робкие звезды. А ворон, зело ученый Батрач-чио, проскрипел:
— Пр-р-рощайте и не забудьте о р-рукоплесканиях! 3
Когда на утомившихся людей
Нисходит сон, сей дар небес священный.
Вергилий
Ночь, как несчетная рать, обложила поросшие буком холмы. Ночь укрыла весенним туманом луга, речные излучины, подпустила черноты аспидной в глубокие омуты, походные неисчислимые костры зажгла средь небесных полей. Угасла, заснула заря. Спит беспробудно великий город Вейль со всеми своими девяносто четырьмя домами, пятью церквами, шестью сторожевыми башнями и глубоким рвом. Тяжкие ворота крепостные замкнуты накрепко; мост на цепях подъят; конный ты иль пеший, князь ли, простолюдин ли — все одно: дожидайся рассвета. Только неоткуда взяться конному, пешему — боязно ночью. Лютый зверь рыщет в лесах окрестных, и лихие люди — разбойники («Стой: живот или кошель!») шалят-пошаливают, и птицы неведомые в чащобах кричат грозно.
Утихомирилась, в оцепенение погрузилась Священная Римская империя. И деревушка Леонберг забылась сном. Даже двух аистов дремота сморила в гнезде на крыше трактира «Веселый ночлег».
Только не спит по ночам «Веселый ночлег».
...В трактире два пьяных рейтара бражничали, играли в кости. Бороды и усы у бравых вояк лоснились от пива. Кубок черной кожи взлетал над грязными пурпурно-белыми измятыми камзолами, переворачивался в воздухе — хрясть! — обрушивался на барабан. «Бум! Бум! бум!» — отзывался барабан. И всякий раз от этого надсадного «бум!» трактир вздрагивал. Вздрагивала масляная лампа под потолком, вздрагивали подвыпившие поселяне и мастеровые, вздрагивал дремлющий в углу старый монах, крестился усердно.
— Хозяйка! Присовокупь полдюжины... нет, дюжину пива! И холодной телятины! — прорычал обозленный проигрышем рейтар. — Да
Последние комментарии
2 часов 43 минут назад
2 часов 44 минут назад
9 часов 27 минут назад
9 часов 35 минут назад
15 часов 47 минут назад
15 часов 51 минут назад