Бесшумная буря [Майкл Г. Мэннинг] (fb2) читать постранично, страница - 3

слогам, чтобы убедиться, что правильно уловил звучание слова.

Лираллианта кивнула:

— В далёком прошлом у нас были партнёры, помогавшие нам, действуя сообща, когда мы выдвигались на колонизацию нового региона. Наш первый дом содержал много врагов, и это было необходимостью для выживания.

— Пара из мужчины и женщины?

— «Мужчина» и «женщина» являются обманчивыми терминами, — поправила она. — Кианти помогали засеивать новую рощу. Многие терпели неудачи, но большинство из тех, кому удавалось это сделать, выживали и процветали. В конце концов мы побороли всех наших естественных врагов, и первый мир был заполнен, как был заполнен этот.

— И те двое, что составляли пару — они делали друг для друга что угодно? — спросил Тирион.

— Если один кианти умирал, то создать новое дерево они уже не могли. Они поддерживали друг друга всеми возможными способами, — объяснила она.

— Когда я срезал свой ошейник, ты чуть не погубила себя, пытаясь меня спасти, — заметил он. — Разве это было рационально?

— Нет, — признала она.

— Но именно такого рода вещи совершали друг для друга эти ваши «кианти».

— Для них эти действия были логичными. В них не принимали участия никаких нематериальные концепции, которые вы, люди, приписываете подобным вещам. Они действовали не из любви, — заявила она.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что мой народ не функционирует подобным образом.

— Сейчас — нет, — согласился Тирион, — но в то время тебя не было. Ты не знаешь, какими были твои предки.

— Съевшие лошти, хранители знаний — они помнят, — заявила она.

Некоторые избранные дети Ши'Хар получали особые плоды, передававшие знание, собранное одним из деревьев богов и всеми предшествовавшими ему деревьями, если это дерево также было хранителем знаний. Некоторые деревья и, соответственно, некоторые из нынешних хранителей знаний, обладали воспоминаниями, уходившими в прошлое на тысячелетия, до их изначального дома,

— Тебе следует спросить одного из них, — предложил Тирион. — Ответ может оказаться отличным от твоих ожиданий.

Лираллианта замерла.

Само по себе, это ничем необычным не было, Ши'Хар часто выделялись своим отсутствием ненужных движений, однако его внимание привлекла внезапность, с которой это произошло. Тирион остановил работу, и обратил всё своё внимание на Лираллианту:

— Что?

— Старейшины предложили мне лошти, — без предисловий сказала она.

Это его удивило:

— Но разве ты не являешься самой молодой в Роще Иллэниэл? — Он не был уверен, как именно это работало, но ему казалось бессмысленным давать самым младшим из их народа то, что считалось одной из их величайших почестей.

— Да.

— Тогда почему ты? Есть же многие другие, занимающие более высокое положение?

— Ты неправильно понимаешь назначение лошти, и причины, по которым его их дают, — сказала она ему.

Его глаза сузились:

— Ты сказала, что лошти передаёт знания, от поколения к поколению…

Лираллианта кивнула:

— Это верно, но выбор того, кому дать лошти, также зависит от знания, а точнее — от его приобретения. Ребёнок, выказавший великую мудрость, раскрывший новые озарения, или показавший признаки инновации — вот, кого ищут, чтобы добавить к даваемому лошти богатству.

Теперь, когда он смотрел на это под таким углом, подобная практика действительно имела смысл. Тиллмэйриас был первым хранителем знаний, с которым он повстречался. Его наиболее заметной характеристикой был клинический подход к изучению людей. Байовар, один из хранителей знаний Иллэниэлов, сделал своим хобби изучения бэйрионского, языка людей.

Тирион уставился на Лираллианту:

— А ты-то что сделала? — Вопрос был бы грубым, говори он с человеком, но представители её народа говорили прямо и без приукрашивания. Она на такую ремарку не оскорбится.

Лираллианта не мигая уставилась на него в ответ:

— Ты часто говоришь мне, что люди учатся на своих ошибках. Ши'Хар не допускают много ошибок, но когда это всё же случается, мы также пытаемся научиться на этом опыте как можно большему.

— Ты хочешь этого?

Она моргнула, на миг сбитая с толку:

— Пожалуйста, изложи свой вопрос более ясно.

Он встал, и шагнул ближе, положив ладони ей на плечи, чтобы физически напомнить её об их отношениях:

— Ты хочешь принять лошти? Как это подействует на нас?

Лираллианта отстранилась от него:

— Это никак не подействует на нас, что бы ни значило это твоё расплывчатое местоимение. Я изменюсь, ты — нет. Мои цели и приоритеты наверняка тоже изменятся, когда я впитаю знания веков. Сомневаюсь, что останусь той же личностью, которая знакома тебе сейчас.

— А любовь?

— А что с ней?

Он дёрнулся от её прохладного тона, снова напомнившего ему её совершенно нечеловеческое воспитание:

— Ты будешь испытывать ко мне те же чувства?

— Я чувствую боль, когда больно тебе, и моя верность стала иррационально запутанной, когда речь