Дважды укушенная [Алекса Райли] (fb2) читать онлайн

- Дважды укушенная [ЛП] (а.с. Кровь невинных -3) 1 Мб, 69с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Алекса Райли

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Дважды укушенная

Пролог

Дав

Я смотрю на карту, которую распечатала, когда работала сегодня в библиотеке. За последнюю неделю я узнала, что эти четыре больших дома каким-то образом связаны между собой. Хоть это и кажется невозможным, это единственное логичное объяснение. На данный момент единственное, о чем я могу думать — как они передвигаются.

Хотя карты могут быть устаревшими, я знаю, что аэрофотографии в Google делаются только раз в несколько лет. Они могут путешествовать на четырех колесах или что-то вроде того, чтобы добраться из дома в дом, но это вынуждает их выходить на солнечный свет днём.

Они никогда не пользуются главными дорогами, чтобы добраться из одного дома в другой. Как ещё они приходят и уходят, никогда не пользуясь входными дверями? Я знаю, что видела, как близнецы возвращаются домой, а через несколько часов они вышли из дома Кейна и Джульетты, ни разу не ступив на улицу. Как они туда попали?

По какой-то причине я думаю, что у них есть подземные переходы, но, возможно, это мое гиперактивное воображение. Мой дедушка говорит, что оно может выйти из-под контроля. Что я позволяю вещам укореняться, расти и развиваться, пока не попадусь в ловушку собственного создания, и не смогу выбраться.

Что делать девушке, когда ты растёшь в морге? Книги и копание в неизвестности были моей жизнью столько, сколько я себя помню. Дети в школе не хотели дружить с девочкой, чей дом был посреди кладбища и у которой в подвале были тела.

Дедушка был уверен, что колледж поможет вытолкнуть меня в мир, но я думаю, что это только ухудшило ситуацию, потому что я почти уверена, что моя соседка по комнате в общежитии сбежала жить с вампиром.

— Ты останешься на ужин, тыковка? — спрашивает мой дедушка.

Я смотрю вверх оттуда, где всё выложено передо мной. Там есть карты, старые газеты и даже фотографии, которые я сделала. Он не смотрит на них, когда подходит туда, где я нахожусь. В детстве мои книги и всё, что я изучала, всегда было разбросано по большому обеденному столу, потому что он нам не нужен был только нам двоим. Большую часть времени мы ели за маленьким столом на кухне или в гостиной с подноса у телевизора.

— Нет, у меня есть планы, — говорю я ему, когда начинаю собирать вещи. Я вроде как скучаю по жизни здесь и именно поэтому я так часто навещаю его. Я интроверт, но жить самой в комнате общежития довольно одиноко. Но я не собираюсь спрашивать дедушку, могу ли я вернуться домой. Он не разрешит мне, потому что думает, что мне нужно найти себя и не болтаться с мертвыми все время. Если бы он только знал, что я уверена, что именно на это я и наткнулась.

— Это свидание? — Он подбадривается идеей, а я борюсь с улыбкой.

— Разве ты не должен отговаривать меня от мальчиков? — Дразню я его, но те двое, о которых я сейчас думаю, определенно мужчины.

— Ты достаточно взрослая, чтобы встречаться. Влюбиться было одной из величайших радостей в моей жизни. — Его взгляд на мгновение отвлекается, и я знаю, что он думает о моей бабушке. Я никогда не знала её. Она и оба моих родителя умерли до того, как я стала достаточно взрослой, чтобы помнить о них что-нибудь, кроме того, что рассказывал мне дедушка. Смерти, казалось, слишком понравилась эта семья. Дедушка говорит, что из-за меня у него была воля продолжать жить после того, как он их всех потерял.

— Ну, возможно, я положила глаз на кого-то, — признаюсь, зная, что он будет счастлив это услышать. Я оставляю без внимания, что это два мужины, и они могут быть вампирами, потому что я не хочу, чтобы у него случился сердечный приступ.

— Развлекайся, тыковка. — Он поцеловал меня в макушку, и я закончила собирать все свои вещи.

Я снова прощаюсь с ним, когда ухожу и готовлюсь к ночной засаде. Я заметила, что они выходят только ночью, что, не делает их вампирами. Но список улик, который я составляла, продолжает расти. Я следила за всеми, но всегда возвращалась к братьям-близнецам. Я привыкла, что идеи затягивают меня на часы или дни, но это другое. Я должна бояться следовать за ними, но это не так. Может, это потому, что я видела парня моей старой соседки по комнате Джульетты. Он выглядит как смертоносное чудовище, которое может разорвать человека голыми руками пополам, но обращается с ней так, как будто она сделана из сахарной ваты. Никогда бы не подумала, что кто-нибудь так посмотрит на меня.

Именно из-за него я изначально стала копать. Дела с Джульеттой шли быстро, и я однажды видела его в действии. Никто из них не знал, что я видела, как он напал на человека, который пытался навредить Джульетте. То, как он двигался и как менялись его глаза… Я знала, что он был чем-то большим, и я должна была узнать, чем именно. Тогда я нашла близнецов, Эзру и Эрика, и с меня хватит. Копаться в их жизнях было тяжело, но я медленно собираю все это воедино.

Может быть, у меня уже было бы больше информации, если бы я перестала следить за ними. В последнее время они зависают в доме Раваны. Она живет в одном из четырех связанных домов. Я собираюсь пойти туда сегодня вечером, чтобы, возможно, взглянуть на близнецов. Я не видела их почти два дня, и у меня в животе начала формироваться странная боль.

Я бросаю сумку на пассажирское сиденье перед тем, как проверить, есть ли у меня тайник с закусками на ночь. Я дотягиваюсь, хватаю пакет сахарной ваты и ем несколько кусочков. Как только получаю прилив сахара, я завожу машину.

Луна освещает кладбище сегодня вечером, и кто-то может подумать, что оно выглядит жутковато. Из-за надгробий мне всегда было грустно. Некоторые из них забыты, и больше никогда не получат ни одного цветка. Это всегда напоминает мне, почему книги такие особенные. Они могут нести в себе столько историй и рассказывать, что не всё теряется со временем.

Я недолго добираюсь до дома Раваны, но паркуюсь в стороне от ворот, чтобы меня не заметили. Я вижу, что снаружи стоит лимузин, и наблюдаю, не уверенная в своих чувствах. Я несколько раз следила за близнецами, они ходят в бары, но я никогда не могла войти. Я никогда не была одета по клубным стандартам в своих черных штанах для йоги и черной толстовке — самая неприметная одежда, которую можно носить, пока я, по сути, преследую их.

Я ждала снаружи в те ночи, чтобы увидеть, когда они уйдут. Однажды они ушли одни, но в другой раз я заснула в машине и ждала. Я знала, что если бы увидела, как они выходят из бара с женщинами, это убило бы что-то внутри меня. Я даже не понимаю этого. Я не знаю их, и все, что я знаю — это придурки, которые трахают все, что движется. Они могут оставить след разбитых сердец по всему городу с тем, насколько они красивы. Я, наверное, не так уж сильно ошибаюсь, но они также могут быть вампирами, которые питаются людьми.

Ревность всегда бьет меня, когда я думаю о том, что они пьют чью-то кровь, и я почти уверена, что в данный момент я сумасшедшая. Неужели я хочу, чтобы они питались от меня или что-то в этом роде? Идея должна меня до смерти напугать, но это не так. Когда я думаю об их ртах на мне, всё моё тело покалывает. Я знаю, что в конце концов меня поймают. Я знаю это и понятия не имею, что я буду делать, если это случится. Я всегда могу притвориться идиоткой и сказать, что беспокоюсь за Джульетту.

Я отвлекаюсь от своих мыслей, когда смотрю, как Равана выходит из дома с Эзрой и Эриком прямо за ней. Они все вместе садятся в лимузин и отъезжают. Это свидание, я знаю это.

Все трое были одеты для ночной прогулки по городу. Обычные джинсы и футболки близнецов исчезли, а теперь на них были брюки и рубашки. С кем из братьев встречается Равана?

Я бы сказала, что она красивая, но она нечто большее. У неё длинные темные волосы и ещё длинные ноги. У неё есть тело, за которое некоторые женщины могли бы убить, так как они могут не хотеть ее?

Какая разница, кто из них с ней встречается? Потому что я не хочу, чтобы она прикасалась ни к одному из них. Гнев, который я никогда в жизни не чувствовала, проходит сквозь меня. Я не привыкла к таким грубым чувствам и сглатываю, пытаясь взять себя под контроль. Они, наверное, подберут другую женщину, или, может быть, они встретятся с ней там. Они оба не могут быть её парой. Или могут?

Пока идея наполняет меня ревностью, что-то ещё искрится. “Ты можешь себе представить, что они оба будут с тобой?” Мысль об одной женщине, принадлежащей им обоим, просто скандальная, но мое тело горит. На этот раз это не имеет ничего общего с гневом, а что-то вроде глубокого желания.

Я отъезжаю от обочины и следую за ними. В эту секунду я должна повернуться и поехать домой. Я знаю, что сегодня вечером я, возможно, увижу что-то, что разобьет мне сердце, но я продолжаю следовать за ними, потому что я не уверена, что когда-нибудь смогу остановиться. 

Глава первая

Эрик

Солнце, наконец, садится и уносит с собой остальной свет. Я сижу на скамейке у окна и смотрю на деревья, окружающие наш дом.

— Ты вообще ложился спать? — Спрашивает Эзра, когда идет из своей спальни ко мне.

Его голая грудь блестит при лунном свете, когда он приближается. Мы идентичны во всех отношениях, даже в том, как одеты. Его свободные серые шорты низко висят на бедрах, а на груди — след темных волос, ведущий вниз по животу. Когда он подходит и садится рядом со мной, он убирает волосы с лица и потирает глаза ото сна.

— Не могу спать, — говорю я скрещивая руки на груди. Я откидываюсь назад на боковую сторону окна и стараюсь избежать его взгляда.

— Ты можешь просто поговорить со мной об этом, — говорит Эзра, и я слышу, как он вздыхает.

Между нами повисает пауза, но я точно знаю, о чем он думает. Я всегда могу прочитать его так же, как он читает мои мысли.

— Эрик. — Он лает мое имя, и я смотрю на него, чтобы увидеть гнев в его глазах. — Если мы не поговорим об этом, нам обоим так или иначе будет очень больно. Если хочешь, мы можем поехать в Бишо…

— Нет! — Я выплёвываю слово, перебивая его, и оно эхом прозвучало в доме.

Это на меня не похоже, но опять-таки, ни с чем из этого мы раньше не сталкивались. Обычно я бездельничаю и полон веселья, как и Эзра. У нас был тяжелый период в жизни, пока Бишоп не нашел нас и не поприветствовал в своей семье. Может, он и превратил нас в вампиров, но он дал нам ключи от новой жизни. Мы оба поклялись в тот день жить полной жизнью и не зацикливаться на плохом, что с нами случилось. Вот почему сейчас намного труднее идти к нему и говорить с ним об этом.

— Я больше не хочу этого делать. Я не выношу боли. Она там, и я собираюсь найти ее, — говорит Эзра, вставая с подоконника и уходя. Я чувствую то же самое.

Даже на таком расстоянии нам трудно, но мы притворяемся, что все в порядке. С тех пор, как мы уловили её запах, мы находимся на грани. Эта чертова сахарная вата сводит меня с ума, и я должен её найти. Мы должны найти ее.

Эзра прав, что у Бишопа могут быть ответы, но что если его ответы мы не захотим услышать. Он никогда не говорил нам, могут ли близнецы-вампиры делить пару, потому что он никогда не видел такого раньше. Он создал нас только потому, что нашел нас обоих умирающими и не знал, что ещё делать.

У нас была связь столько, сколько я себя помню, но превращение в вампиров каким-то образом усилило её. Теперь, когда мы разлучены даже на короткое время, становится неуютно. С тех пор, как мы ощутили следящую за нами девушку, мы оба были на грани. Значит ли это, что мы вот-вот разделимся? Я все время думаю, что мы просто стали соперниками друг друга, чтобы претендовать на неё как на подругу. Я знаю в душе, что я бы лёг и умер, прежде чем в гневе поднять руку на брата. Но что-то первобытное во мне имеет эту потребность защищать, и если он встанет между девушкой и мной, что я буду делать? Это те мысли, которые удерживали меня ото сна, и теперь я смотрю, как и его штормит в гневе. Какой в этом смысл?

Прежде чем я смогу думать об этом слишком много, я слышу, как вода течет в его комнате. Он принимает душ, а потом у меня такое чувство, что он собирается охотиться за ней. Прошла неделя после театра, когда Вален рассказал нам о том, как она шпионила вокруг. А теперь вдруг она ушла, и мы не можем её найти. Как она была так близко, а я не знал?

Мы живем одни в этом гигантском доме, который Бишоп для нас спроектировал. Наши спальни расположены рядом, но над нами третий этаж, о котором мы не говорим. Когда мы увидели его в первый раз, мы были в замешательстве, но Бишоп сказал нам, что это на всякий случай. Я думал о комнате наверху в течение многих лет и считал, как это вообще возможно. Это хозяйская спальня, которая больше наших двоих вместе взятых. Там кровать больше, чем я когда-либо видел, и достаточно места для троих.

На троих.

Я встаю из окна и вхожу в свою комнату. Я включаю душ и решаю приготовиться. Я не позволю Эзре уйти одному, как и он не позволит мне уйти одному. Между нами сейчас столько невысказанного и столько всего происходит в пределах нашей семьи. Кейн не только нашел свою подругу, но она беременна, как и наша сестра, Равана. Все это происходит одновременно, и реальность того, что один из нас нашел свою пару сейчас, почти слишком велика, чтобы закружить мне голову.

Все это может быть в моей голове, что я каким-то образом спариваюсь с тем же человеком, что и мой близнец. Это может быть просто наша сильная связь, и теперь, когда он, возможно, нашел свою единственную, я чувствую через него этот собственнический инстинкт. Есть миллион разных способов объяснить то, что происходит между нами сейчас, но я отказываюсь останавливаться на этом. Я боюсь всех негативных сценариев, поэтому вместо этого я просто сую голову в песок и надеюсь, что все будет хорошо. Пока я притворяюсь, я знаю, что Эзра испытывает боль, и это самое трудное.

Если бы я был честен с самим собой и позволил этому идти так, как я хотел, я бы решил разделить свою пару с братом. Почему бы и нет? Кажется, что дети возможны, если она человек, а из того, что сказал Вален, она определенно человек. Мы могли бы иметь вечность вместе и растить семью. Мир может быть нашим. Но потом мысль о том, что у него будет семья без меня, берет верх, и я просто отталкиваю все это.

Я быстро принимаю душ и одеваюсь перед тем, как выйти из комнаты. В то же время Эзра закрывает дверь и мы смотрим друг на друга. Конечно, мы оба одеты одинаково, это происходит почти каждый день. Это двойная связь, но она усиливается с тех пор, как мы изменились, и теперь это странно, когда мы каким-то образом не совпадаем.

— Ты не похож на него, — говорит Эзра, когда он подходит и становится передо мной.

Это всегда первая мысль в моей голове, когда я задумываюсь о себе. Что я каким-то образом стал нашим отцом и собираюсь сделать что-то, чтобы разрушить наше счастье.

— Я знаю, — говорю я, когда Эзра обнимает меня.

Я чувствую себя лучше, когда мы в порядке, и он знает, что мне нужно. Сейчас я принижаю то, что у нас есть, и пытаюсь думать о том, как все может пойти не так. Вместо этого я должен сосредоточиться на возможностях того, что впереди. Перед нами лежит так много возможностей, и действие — это то, что заставит всё сработать.

— Скажи мне, что я могу сделать, — говорю я, когда мы расходимся и спускаемся по лестнице в гостиную.

— Я думаю, что мы начнем с наблюдения за нашими особняками. Не знаю как, но она умудрилась обойти камеры по периметру, так что мы должны провести собственную проверку домов. Не могу представить, знает ли она, кто мы такие, что она тоже не выяснила, что мы за семья. Как долго она следит за нами? — Мои челюсти сжимаются, когда я думаю о том, что она следила за нами, когда нам приходилось идти в те бары, патрулируя Бишопа в поисках убийцы. Не говоря уже и о веренице пропавших без вести.

Я киваю головой, когда слушаю план Эзры пройтись по кварталам вокруг нас, а потом пытаюсь понюхать то место, откуда она следила за нами. У меня такое чувство, что она в машине или что-то вроде того, что хранит её в замкнутом пространстве, потому что мы не нашли никаких следов.

— Может быть, нам нужно сделать что-то, на что стоит посмотреть, — я говорю, когда колесики в моей голове начинают крутиться.

— Теперь ты начинаешь говорить как идиот, которого я знаю и люблю, — говорит Эзра и шлёпает меня по плечу.

— Ты имеешь в виду гений, — говорю я, когда мы входим через заднюю дверь и выходим в сарай. — А теперь, куда мы положили эти фейерверки?


Глава вторая

Дав

— Маленькие девочки не должны оставаться в подвалах одни.

Я подскакиваю и роняю бумаги из рук. Они падают по всему полу, и я стою там и смотрю на незнакомца. Он не должен быть здесь внизу. Сейчас нерабочее время, а библиотека закрыта. Я знаю, потому что сам заперла двери. Он выглядит лет на сорок с седыми волосами на висках. Он в костюме, и мне интересно, профессор ли он здесь, в колледже, но чем дольше я смотрю на его одежду, тем больше понимаю, что она слишком красивая и большинство профессоров не смогли бы себе её позволить.

— Я здесь работаю, — наконец-то говорю я, поправив очки на носу. Он наклоняет голову и изучает меня. — Могу ли я вам чем-то помочь? Библиотека закрыта.

Он делает ещё один шаг в комнату. Он довольно красив, и чем ближе он подходит, тем ярче сверкают его голубые глаза. Но есть ноющее чувство страха, которое давит на меня, а мне нелегко испугаться. Когда ты вырастаешь в похоронном бюро, жутко — это нормально.

— Дверь была открыта. — Он немного качает головой, как будто ругает меня.

Он врет, потому что это первое, что я делаю, когда вывожу всех отсюда. Таким образом, я знаю, что не буду беспокоиться и никто не увидит, что я исследую. Я не уверена, что хочу, чтобы другие узнали. Потому что они подумают, что я сумасшедшая. Или потому что я думаю, что это секрет, который стоит защищать. Если честно, мне действительно нужно держаться подальше от форумов, где люди говорят о вампирах. У меня начинает путаться в голове, и становится невезможно отличить лжецов, от людей, которые тоже пытаются найти правду. Что я знаю, так это то, что мне удалось нарыть на Бишопа. У него есть история, которую я проследила дальше, чем может жить нормальный человек. На самом деле, кажется, он прожил несколько жизней и время от времени менял свою фамилию. Потребовалась поработать, но я нашла его. Но не близнецов. Как будто они были вырваны из истории. Между Кейном и Бишопом, я почти уверена, что они вампиры или что-то в этом роде.

— Простите. Должно быть, я пропустила дверь, но вы можете вернуться завтра. Мы открываемся в десять. — Я заставляю себя улыбаться, потому что я одна в подвале библиотеки с совершенно незнакомым человеком. Никто не услышит моего крика, и потребуется много времени, чтобы кто-нибудь даже нашел мое тело здесь внизу. Я уже предполагаю худшее, поэтому в данный момент я ничего не поднимаю со стола.

— Нет, сейчас нормально. В конце концов, я проделал весь этот путь только для того, чтобы увидеть тебя, маленькая птичка.

Это не первый раз, когда меня называют птицей с моим именем Дав[1], но то, как он это говорит, звучит так, как будто я какое-то хрупкое существо. Для него, однако, я, вероятно такая.

Я уже думаю о том, как отсюда выбраться, но это выглядит не очень хорошо. Я могла бы попытаться пробежать мимо него, но он загораживает дверной проем, и он намного больше меня. Здесь нет сотовой связи, но я все равно не взяла с собой мобильник. Я всегда забываю заряжать эту чертову штуку, и не похоже, что кто-то звонит мне регулярно.

Он делает ещё один шаг ко мне, и я благодарна за стол, который разделяет нас. Он бросает на стол книгу, но она не похожа на привычную книгу, которая хранится здесь в стопках. Она сделана вручную и выглядит как альбом.

— Маленькие птички должны быть осторожны, летая там, где им не место.

Не совладая с собой, я тянусь за книгой и подбираю ее. Когда я открываю ее, то вижу, что внутри полно вырезок из газет, и смотрю вверх на таинственного человека.

— Откуда Вы знаете?

Я искала эти архивные газеты и не смогла их найти. Их не было в нашей системе, а должны были быть. Я часами просматривал микрофильмы, пытаясь найти их, но эти даты пропали. Причина, по которой я пришла в подвал, была в том, чтобы попытаться найти оригиналы. Но до сих пор мне не повезло.

— Ты хорошо шпионишь и не попадаешься, — говорит он, проводя пальцем по столу. — Но тебе бы не помешало вспомнить, что пока ты за кем-то наблюдаешь, кто-то может наблюдать за тобой.

Каждый волосок на моем теле поднимается от его слов. Он наблюдал за мной? Мой живот болит, и каким-то образом я чувствую себя оскорбленной. Я знаю, что это делает меня лицемеркой, но, когда я шпионила за Эзрой и Эриком, я чувствовала, что имею на это право. Это не одно и то же.

— Я здесь только для того, чтобы предупредить тебя. — Он указывает на книгу. — Прочитай это и, может быть, ты узнаешь, что близнецы не те, кем ты их считаешь, — говорит он, когда начинает уходить. Я думаю про себя, что я уже знаю, что они вампиры в этот момент, и он делает паузу, как будто на самом деле слышал, что у меня в голове. — Я не говорю о том, что они вампиры. Я говорю о том, что они убийцы.

Я стою неподвижно, когда смотрю, как он уходит. Потом, когда его нет, я все ещё не двигаюсь. Я смотрю вниз на книгу в руках и ещё раз жажду прочитать ее, но теперь я боюсь того, что она может хранить в себе. Кем он был и почему он хотел, чтобы у меня была эта информация? Я закрываю книгу и пробегаю пальцем по переплету.

Прошла почти неделя с тех пор, как я искала Эзру и Эрика. Я до сих пор вижу гнев на их лицах, когда они поймали того человека возле Раваны. Это подтвердило то, о чём я уже думала. Они были влюблены в неё, и они пришли в ревнивую ярость когда оттащили парня от неё. Меня должен был отвратить акт насилия. Но я не могла бороться с чувством ревности — они так разозлились из-за того, что к ней прикоснулся другой мужчина; они впали в такую ярость из-за неё, и их обладание стало очевидным. Они всегда были так расслаблены, когда я наблюдала за ними раньше, но не тогда, когда дело доходило до неё.

Больше всего мне нужно было видеть, как быстро они двигались и как менялись их глаза, но всё, на чём я могла сосредоточиться — это ревность.

Я до сих пор не понимаю, почему она позволила другому мужчине поцеловать её, когда Эзра и Эрик заставляли её смеяться и улыбаться всю ночь в театре. Они выглядели счастливыми вместе, и я знала, что должна их оставить, даже если мне казалось, что моё сердце разбито. Но неделю спустя я всё ещё не забыла об этом.

Я ускользнула от них в первую же ночь после того, как поклялась, что больше не буду за ними ходить. Тот же человек, которого они оттащили из Раваны в театре, нашел меня скрывающейся возле её дома. Он был зол и рылся в моих вещах, говоря, что он коп. Я ему не поверила, но он был в два раза больше меня и явно на задании. Я утащила оттуда задницу, думая, что это был знак для меня, чтобы действительно держаться подальше. Я думала головой, по крайней мере, физически, когда дело доходило до того, чтобы наблюдать за ними, но я всё ещё могла делать всё, что мне было нужно. Обычно я лучше всего копаюсь в информации, но в попытках узнать больше я только билась о кирпичные стены. Я знаю, что у них должно было быть прошлое, как у Бишопа, но нечего не отследила. Может, они и молодые вампиры, но я даже не знала, как всё это работает. Ты превращаешься или рождаешься вампиром?

Прямо сейчас у меня может быть все, что я искала, на кончиках пальцев. Я открываю книгу и первое, что я вижу, это объявление о розыске Эзры и Эрика. Дата внизу — более ста лет назад, но я знаю, что это они, даже если их имена другие. Фотография черно-белая, бумага изношенная и старая, но это точно их глаза.

Я смотрю на них с недоверием, потому что список их преступлений не может быть реальным. Их обвинили в убийстве собственного отца, а затем сожжении дома вместе с ним внутри. Это даже не худшее. Считалось, что они убили своего отца, потому что он обнаружил, что они виновны в исчезновении десяти женщин в их городе, которые позже были обнаружены в могиле на земле, принадлежащей их семье. В газете указано вознаграждение и сказано, что у полиции не было никаких зацепок об их местонахождении на тот момент.

Я не могу остановить себя от просмотра страниц газет, на которых опубликована информация о каждой пропавшей девушке. Пока я читаю, оказывается, что все они были красивы, молоды и примерно моего возраста. Все они тоже выглядели похожими: высокие и стройные с короткими рыжими волосами. Я читаю слова, но до сих пор с трудом могу поверить, что Эзра и Эрик способны на что-то подобное.

Мои руки дрожат, когда я закрываю книгу, и я не могу продолжать читать. Я не знаю, остального о близнецах или о других вампирах. Из того, что я собрала, все пятеро двигаются вместе, но появлением Джульетты, теперь их шестеро. Мы были не очень близки, но я никогда не хотела, чтобы с ней что-то случилось. Я не вижу, чтобы Кейн повредил хоть волосок на ней, или позволил кому-то еще. Ворчливое чувство в глубине души, от которого я, кажется, не могу избавиться, это то, что Равана так похожа на описание всех женщин, которые пропали без вести. Говорят, что у серийных убийц есть тип, и она идеально подходит.

Я беру свои вещи и в спешке выхожу из подвала. Когда я поднимаюсь в библиотеку, включаю один из компьютеров и начинаю искать пропавших людей за последний год. Пропали несколько женщин: все высокие, стройные, примерно одного возраста с рыжими волосами. Всё так же, как и раньше. Мне действительно нужно больше смотреть новости. Я даже не представляла, что это происходит, потому что я всегда предпочитаю книги телевизору.

Я выключаю компьютер и забираю сумку. Я не должна была переставать следить за ними? Мой мозг говорит мне держаться подальше, потому что они могли убить этих женщин, но мое сердце говорит мне, что это не может быть правдой. В любом случае, это дает мне повод вернуться, но для начала мне не нужна была особая помощь.


Я должна была спланировать всё это лучше, но прежде чем я понимаю это, я спотыкаюсь о камни в лесу за их домом.

— Фонарик мог бы быть хорошей идеей, — бормочу я про себя, когда встаю и счищаю грязь со своих джинсов.

Я должна была догадаться, что это плохая идея, когда чуть не сломала ногу, забираясь на стену, которая окружает их собственность. Почему их дом должен был быть так далеко от дороги, и почему мне пришла в голову светлая мысль прийти из точки, которая была самой далекой от их дома? Я пытаюсь прокрасться внутрь, но как бы я ни падала и ни спотыкалась о всякую дрянь, скоро меня обязательно кто-нибудь услышит. Я уверена, что у вампиров суперслух, как во всех книгах, которые я читала. Я вытираю пыль с рук и счастлива, что не взяла с собой сумку. Обычно я беру её с собой повсюду, но я знала, что мне будет достаточно трудно перелезть через эту стену.

Я стою там и решаю, что мне делать. Я постоянно говорю себе, что приехала сюда, потому что в их доме может быть заперта женщина. Я должна быть уверена, что они не сделали этого с кем-то еще, и, если бы я позвонила копам, они бы подумали, что я сумасшедшая. Не то, чтобы я не согласилась с ними в данный момент.

Я уже знаю, что Равана в порядке, потому что это первое место, мимо которого я проехала. Она выходила из дома с тем же человеком, на которого на спектакле напали близнецы. С тем же парнем, который сказал мне, что он полицейский и задавал мне всевозможные вопросы.

Может, он коп и хочет помочь Раване. Если бы я продолжала следить за домами, как до театра, то, может быть, я бы знала немного больше и не была бы так сбита с толку.

Если бы я была честна с собой и смотрела в лицо реальности, то настоящая причина, по которой я пришла сюда, была в том, чтобы увидеть их и, может быть, даже попасться им на глаза. Я до сих пор не могу поверить, что они причинили вред этим женщинам, но месяц назад я бы не поверила, что вампиры существуют в реальности. Я начинаю думать, что больше ни во что не могу поверить, и это является печальной мыслью.

Притяжение к близнецам заставляет мои ноги снова начать двигаться. Чем ближе я подхожу к их дому, тем сильнее ощущение, но, возможно, их даже нет. Они могли бы выйти в один из баров, в которых я их всегда вижу, а потом я думаю о том, какая я мазохистка. Я всегда выношу эти вещи на первый план, но, может быть, это самосохранение. Это способ моего мозга сказать мне, чтобы я ушла и вернулась в мир, которому я принадлежу, потому что этот не мой.

Я замираю, когда слышу, что-то похожее на крик, и мои уши напрягаются от любого звука. Потом через секунду другой звук, и я разрываюсь между бегом к нему или от него.

Я отхожу назад, когда зажигается свет над входной дверью и выходит женщина.

— Я серьезно, вы двое! Нельзя просто позвать девушку посреди ночи и ожидать её появления! — кричит на них женщина. Я думаю, она может ошибаться, потому что похоже, что она действительно появилась. Я не могу сказать по её тону, действительно ли она злится на них или больше ругает их. Она выглядит старше, а её светлые волосы затянуты в хвост так туго, что выглядят болезненно.

— Иногда мужчине просто нужна небольшая помощь, — говорит Эрик в дразнящем тоне.

Я прячусь в тени, не зная, увидят ли они меня, даже если посмотрят сюда.

— Вы оба меня до смерти напугали! Вы получили, что хотели, так что больше не звоните мне посреди ночи, — раздражается она, садится в машину и уезжает на большой скорости.

Эрик только смеётся.

— Она всегда королева драмы. — Он качает головой. — Мы должны подумать о её замене, — добавляет он.

Наверное, это не прозвучало бы так зловеще, если бы я не прочитала, что им нравится убивать женщин.

— Да ладно, мы должны с этим разобраться. Мы позаботимся о ней позже, — говорит Эзра, шлёпая брата по спине. — У нас есть женщина, и я не планирую упустить её на этот раз, — добавляет он, когда они возвращаются в дом.

Эрик стоит там минуту, оглядываясь вокруг, прежде чем последовать за братом обратно в дом. Я выдыхаю, не подозревая, что сдерживалась. Я пытаюсь расшифровать, что они могли иметь в виду, но у меня не хватает слов.

Только громкий взрыв в безмолвной ночи возвращает меня в шок реальности. Клянусь, земля дрожит под моими ногами, а потом небо загорается яркими красками. Вид фейерверка заставляет меня паниковать, и я поворачиваюсь и бегу. Продолжая гаснуть, они зажигают ночь, и я вижу, куда иду. Только когда я достигаю каменной стены, я останавливаюсь и прижимаю к ней руки. Мое дыхание тяжелое, и я ничего не слышу, когда кровь пульсирует в ушах. Как, блядь, я перелезу через эту стену?

Собрав все силы, я начинаю карабкаться и почти соскальзываю на полпути вверх. Я не могу зацепиться ногами, так что это занимает у меня вечность, но в конце концов я достигаю вершины. Когда я смотрю вниз, я не могу не думать, что это выглядит гораздо хуже, когда я возвращаюсь, чем раньше.

Шум в лесу заставляет меня оглянуться и осмотреть темноту. Я застываю, когда и Эзра, и Эрик выходят из тени, но я все ещё не вижу их очень хорошо. Луна не настолько яркая, чтобы показать мне их больше, и что бы это ни было, освещение неба остановилось.

— Пожалуйста, — я шепчу, не понимая, зачем я это говорю. Пожалуйста, отпустите меня? Пожалуйста, не отпускай меня?

Они оба стоят там, как будто они в таком же шоке, как и я. Эзра делает ещё один шаг к стене, и Эрик протягивает руку, чтобы остановить его.

— Не надо. Ты напугаешь ее, и она упадет, — говорит Эрик своему брату. — Я чувствую её страх.

— Эзра, пожалуйста, отпусти меня. — Говорю ему, но блеск в его глазах сильный и страшный.

— Ты знаешь, что он Эзра? — Спрашивает меня Эрик, и я киваю.

— Я знаю вас обоих, — говорю я, но он качает головой.

— Я не это имел в виду. Я имел в виду, что ты можешь отличить нас друг от друга.

— Ну, да. — Я не совсем понимаю вопрос.

Конечно, я могу их различить. Конечно, они очень похожи, но нужно быть сумасшедшим, чтобы не видеть разницы. Я вижу, как дергается уголок рта Эрика, и мне интересно, борется ли он с улыбкой.

Но прежде чем я смогу насладиться моментом или задать ещё какие-то вопросы, Эзра внезапно вырывается из захвата брата и бросается ко мне. Я вскрикиваю, когда он приближается к стене, и Эрик кричит вдалеке. Всё в моём видении перевернулось с ног на голову, когда я чувствую, что начинаю падать.


Глава третья

Эзра

— Что ты наделал? — Эрик кричит на меня, когда я несу девушку в дом.

— Я не нарочно, — говорю я в панике.

— Слава богу, ты поймал её вовремя, — отвечает он, когда я бегу к дивану, а он сбрасывает все подушки с пути.

— Я думаю, она, должно быть, ударилась головой. Не знаю, почему она не приходит в себя. — Я наконец-то вдыхаю, когда кладу её на подушки. Тогда я улавливаю сладкий аромат. — О, Боже.

Я делаю шаг назад, когда запах её крови окружает меня, и мой рот наполняется слюной.

— Чёрт, — шипит Эрик, когда подходит ко мне.

Я поворачиваюсь к нему и вижу узнавание в его глазах. Это то, за чем мы охотились всю прошлую неделю. С тех пор, как мы поймали в театре сладкий аромат сахарной ваты, смешанный с чем-то необъяснимым.

— Значит ли это… — Я глотаю, а потом пытаюсь обдумать все, что происходит у меня в голове. — Это она?

— Но для кого из нас? — говорит Эрик и мои глаза сужаются.

Он хочет сказать, что мы оба с ней спарились?

— Может, нам стоит позвонить Бишопу, — говорю я, сжимая кулаки по бокам.

— Может, стоит, — соглашается он, но выступает передо мной.

Он бросает мне вызов? Внезапно я смотрю на своего брата в совершенно новом свете, и не могу не думать, что это связь с парой вступает в игру. Я никогда не говорил ему ни одного резкого слова.

Всю нашу жизнь только мы были друг у друга. Когда Бишоп создал нас, нам дали новую семью, но в глубине души у нас была связь, превосходящая все остальные. Это не то, от чего я могу отмахнуться, потому что женщина падает с нашей стены, но что-то внутри меня было на грани уже несколько недель. Ощущение такое, что это приходит в голову.

Как раз тогда я слышу шаги, идущие вверх по лестнице, и я поворачиваюсь вовремя, чтобы увидеть, как Бишоп и Кейн входят в дверь.

— Что происходит? — говорит Бишоп, что когда он смотрит то между нами, то на диван. — Мне позвонила твоя экономка и сказала, что ты собираешься устроить фейерверк. Она сказала, что сбежала отсюда сердитая, а вы оба просто рассмеялись. Не могли бы вы двое привлечь к нам ещё больше внимания? — Он останавливается, как только подходит к дивану и видит там молодую женщину. — Кто это?

— Это бывшая соседка моей Джульетты, Дав, — говорит Кейн и все глаза устремляются на него. — Я познакомился с ней, когда она пришла в дом. Джульетта говорит, что она была добра к ней.

Кейн скрещивает руки на груди, и это все, что он может сказать. Он неразговоривый, но сейчас мне бы не помешало больше, чем это.

— Хорошо, но почему она здесь? — Бишоп оглядывается перед тем, как подойти к дивану и сесть на край рядом с ней.

— Не трогай ее, — говорю я низким голосом, который гораздо смертоноснее, чем я ожидал.

Это удивляет Бишопа, и он откидывается назад, держа руки так, чтобы я их видел.

— Эзра? — спрашивает он, медленно вставая. — Кто эта женщина для тебя?

Эрик шагает между мной и Бишопом так быстро, что я не замечаю, как это происходит.

— Она принадлежит мне, — говорит он, и гнев поднимается внутри меня.

— Она моя! — Кричу я, и Эрик поворачивается ко мне лицом. — Я первый почуял её аромат в театре.

Жар поднимается внутри меня, и я не готов к этому.

— Не делай этого, — говорит Кейн, нарушая его молчание и делая шаг вперед. — Я думаю, вы оба должны успокоиться.

— Если Кейн — голос разума, я думаю, вам обоим стоит пересмотреть свою позицию, — говорит Бишоп, но мы с Эриком не сдвигаемся с места.

— Это возможно? — Спрашивает Кейн Бишопа шёпотом но мы всё чётко слышим. — Могут ли два вампира разделить пару друг с другом? Никогда об этом не слышал.

— Я не знаю, — признается Бишоп, он приближается к Дав, когда подходит туда, где мы находимся. — Нам нужно поговорить об этом. Будет способ все уладить. Вы двое ближе, чем любые вампиры, которых я видел, и это включает в себя спаривающиеся пары.

Это дает мне минуту паузы, когда мои глаза движутся от Дав к Эрику.

— За свои почти двести лет я никогда не встречал вампиров-близнецов. Все наши чувства усиливаются, когда мы обращаемся, и я не понимаю, почему ваша связь стала бы исключением. Вы двое разделяете то, что большинство людей никогда не получают с другим человеком, так что было бы логично, если бы и удинственную, — и вздыхает, когда начинает идти в ногу.

— Я должен быть честен с вами двумя, — говорит он, останавливаясь на своём пути, чтобы встретиться с нами. — Я не знаю, сработает ли это. Это может быть единственной вещью, которая может разорвать вас на части. Но я знаю, что если вы не дадите этому шанс, то пожалеете о том, что будет дальше.

— Что это? — Спрашивает Эрик, и я боюсь ответа.

— Из того, что я читал о ревности к парам, вы можете в итоге убить друг друга, если почувствуете, что ей грозит опасность. Но я не знаю по собственному опыту, что значит иметь пару, так что я могу только догадываться, на что вы пойдете ради своей второй половинки.

— Нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы защитить мою Джульетту, — просто говорит Кейн, но слова наполнены смертельным умыслом.

Только тогда Дав издает звук с дивана, и мы с Эриком пробегаем мимо Бишопа на её сторону.

— Не садись, — мягко говорит Эрик, когда она пытается двигаться. — Мы думаем, ты ударилась головой.

Он тянется, беря одну её руку, пока я хватаю другую в свою.

— Как ты себя чувствуешь? Голова кружится?

— Пойду принесу лёд, — говорит Эрик, и уходит прежде, чем я смог предложить сделать то же самое.

— Что случилось? — спрашивает она, её голос мягкий, как кошачьи лапки. — Где Эрик? — Мое сердце разбивается, когда она ищет его, но, к моему удивлению, она подтягивает мою руку ближе к себе. — Эзра, ты поймал меня?

— Да, конечно, поймал. — Я потираю губы поперек её костяшек, нужно подойти ближе, и как раз тогда Эрик возвращается со льдом.

Дав протягивает к нему руку, когда он прикладывает лед к её голове и осматривает её.

— Позвать ли мне врача? — спрашивает Бишоп, все ещё находится поблизости.

— Нет, похоже это маленькая царапина, — говорит Эрик, убирая волосы с её лица. — Думаю, она потеряла сознание из-за страха. Ты все ещё боишься нас? — спрашивает он Дав, и мы оба ждем её ответа.

— Думаю, теперь я в порядке. Я больше боялась умереть, чем вас двоих. Прямо сейчас я думаю, что просто умру от смущения. — Её щёки расцветают розовым цветом, и мне тоже не терпится провести там губами. — Может, мне лучше уйти.

— Нет! — Мы с Эриком кричим одновременно.

— Я имею в виду, мы хотим убедиться, что с тобой все в порядке, — спешит сказать Эрик и я киваю.

— Мы должны позаботиться о тебе. Это меньшее, что мы можем сделать. — Я не отпускаю её руку, пока она сидит и осматривает комнату. — Осторожно, не двигайся слишком быстро.

— Спасибо, — говорит она и смотрит вниз на наши объединенные руки, но не двигается, чтобы разлучить нас.

— Привет, Кейн. Рада снова тебя видеть, — говорит Дав, когда смотрит на него снизу вверх. — Похоже, мы всегда так встречаемся.

— Я скажу Джульетте, что ты здесь, — говорит он, поворачивается и выходит из комнаты без единого слова. Удивительно, что её не было с ним. Он никогда не отпускает её далеко от себя.

Бишоп вздыхает и качает головой.

— Больше никаких фейерверков, вы двое, — говорит он, глядя на нас. — Я возвращаюсь домой. Если я тебе понадоблюсь, просто позвони, но перестань раздражать Делорес. Она так взволнована, а я не выношу звук её голоса. — Он выходит из комнаты, зовет Кейна, но здоровяк уже, наверное, на полпути домой.

— Я и не думала, что будет так легко очистить комнату, полную вампиров, — говорит Дав, и мы с Эриком пялимся ей в глаза.

— Ты знаешь, кто мы? — спрашиваю я, интересно, как это возможно.

— Я знаю много чего, — говорит она и делает паузу, когда смотрит вниз на свои руки. — Кое-что не хотела бы.

— Давай начнём с малого, — говорит Эрик, двигаясь, чтобы сесть на диван рядом с ней, пока я становлюсь на колени перед ней возле дивана. — Мы знаем, что ты следила за нами, но мы не знаем, почему.

— Мне были любопытны вы двое, — признается она, пожимая плечами. — Вообще-то, мне была любопытна вся ваша семья после того, как Джульетта и Кейн сошлись. Потом я заметила вас двоих и, наверное, стала очарована.

— Значит, ты знаешь, кто мы, но как далеко заходят твои знания о вампирах? — Я говорю, как только чувствую след её пальца на внутренней стороне запястья. — Ты знаешь, что у нас бывают пары?

— Знаешь? — её голос острый и она сужает глаза, но её хватка только затягивается. — Мне казалось, Бишоп сказал, что эта женщина — твоя домработница. — Она смотрит вокруг, как будто ждет, что кто-то появится. — Это Равана? Вы оба её разделяете?

Теперь вопросы обращаются к нам, и внезапно я понимаю, что мой гнев и ревность, которые были раньше, начали утихать. Я теперь смотрю на Эрика не как на врага, а как на союзника. Может ли это означать, что связь между нами ослабевает, или она каким-то образом превращается во что-то другое?

— Равана? — Эрик спрашивает, пытаясь не смеяться. — Она наша сестра, и она спарилась с Валеном. Думаю, он бы вырвал нам глотки за то, что даже упомянул о спаривании с ней.

Дав расслабляется, и её улыбка снова сияет. Я открываю рот, чтобы задать ей ещё один вопрос, когда её живот громко урчит.

Прямо в этот момент Джульетта поднимается по лестнице с Кейном, а в руках у неё корзина с едой. Она какая-то ясновидящая?

— Дав! — Визжит она, когда подходит к нам и пытается обнять свою подругу.

Нам с Эриком приходится уйти с дороги, когда они обнимаются. Я смотрю ему в глаза, а он кивает, и тогда вся прежняя неприязнь угасает. Это возможность, на которую мы надеялись, и теперь я вижу, как она отражается в его глазах. Может, это то, о чем мы мечтали?

Будет, если мне будет что сказать по этому поводу.


Глава четвёртая

Дав

Я обнимаю Джульетту, и замечаю, как сильно по ней скучала. Это может быть потому, что я нахожусь в эмоциональной перегрузке, и она единственный человек, которого я на самом деле знаю, но она всегда была так добра ко мне. Мы никогда не были очень близки, но, если честно, она была моей первой настоящей подругой. Она не ходила в мою школу и не знала меня как жуткую девчонку из морга. Она обращалась со мной, как с нормальным человеком, и я, наверное, была груба с ней, если вспомнить. Я не привыкла быть общительной и не умею обращаться с людьми своеговозраста.

— Извини, что меня не было рядом, — говорит она, отступая назад, даря мне тёплую улыбку.

Она так счастлива, и выглядит так, будто светится. Она всегда была милой и легко улыбалась даже в тяжёлые времена. После того, как она переехала из моей комнаты в общежитии, она не сказала об этом в школе, так что они не заполнили её место. Она отдала мне комнату, что было редкостью. Я думала, что мне понравится это место, но я ошибалась. Теперь я избегаю комнаты в общежитии, пока мне не приходится спать. Я в основном в библиотеке или в доме моего дедушки.

— Я не видела тебя в школе, — отвечаю. — Я вроде как скучаю по тебе.

— Я была придурком.

— Ты не придурок, — отзывается Ккйн, но она его игнорирует.

— Ты была мне хорошим другом, Дав. Ты проверяла меня и все такое, а потом я сбежала. Мне правда жаль. Все было немного сложно.

Ее добрые слова меня успокаивают. Я помогла ей, когда она попросила, и я нарушила несколько правил, чтобы помочь ей. Я искала ее, когда она исчезла, но должна признать, что отчасти причина, по которой я пошла проведать ее, была в том, чтобы ещё раз взглянуть на Кейна. Мне нужно было самой посмотреть, был ли он тем, о ком я догадалась. Это также привело к моей одержимости Эриком и Эзрой.

— Нет, все в порядке. — Я шаркаю ногами, внезапно чувствуя себя не в своей тарелке, когда все уставились на меня.

— Давай поедим. — Она тянет меня за руку, и я иду за ней по коридору на кухню. Парни идут за нами, а Джульетта отмахивается от них рукой. — Почему бы вам всем не дать нам немного побыть наедине. — Они стоят там, не двигаясь, и она щелкает пальцами. Через мгновение они понимают намек и, наконец, уходят. — Они склонны зависать. Через некоторое время привыкаешь, но кажется, будто тебе не помешает передышка.

Я киваю в знак согласия, когда сажусь на высокий барный стул у стойки. Быть рядом с ними заставляет мою голову кружиться в сомнительных чувствах, которые я не понимаю. Джульетта ставит корзину между нами и садится рядом со мной.

— Так ты знаешь, — говорит она, наконец-то, откусывая кекс, и я тянусь за своим.

— Да, — признаюсь я застенчиво. — Возможно, я видела, как Кейн напал на того парня, который на тебя набросился.

— Но ты никому не сказала? — Она немного наклонила голову в сторону, изучая меня.

Я качаю головой и задаюсь вопросом, потому что люди подумают, что я сумасшедшая, или потому что я думаю, что это предательство секрета, который я должна защищать. Хотя после сегодняшней встречи с этим человеком я не уверена, насколько это действительно секрет или должна ли я рассказать о нём всем. Насколько я знаю, он пытается защитить меня.

— У Эрика и Эзры есть пары? — Я расплывчато спрашиваю. Они упомянули об этом, и это продолжает крутиться у меня в голове.

— Это единственный вопрос, который ты задаёшь? — Джульетта откидывает голову и смеется. Возможно, они убивали высоких, стройных, рыжих женщин? Но я ничего не могу с собой поделать. — Нет, ни у одного. Честно говоря, за то короткое время, что я их знаю, было бы странно видеть, как они спариваются. Они настолько близки, что я не могу представить их разлуку.

Я хочу спросить больше, но я не знаю, кому предана Джульетта в данный момент. Она может рассказать им все, что я скажу. Насколько я знаю, они могут слушать наш разговор прямо сейчас. Я решила согласиться с тем, что я знаю о тех нескольких моментах, что я их знаю.

— Они кажутся милыми.

Они так беспокоились обо мне, и это напомнило мне, как Кейн вел себя с Джульеттой. Это было что-то, чему я завидовала и сейчас, когда я сижу здесь, я все ещё чувствую губы Эзры на костяшках пальцев. И не только это, но и то, что они не хотели, чтобы я ушла от них.

Они были такими милыми и очаровательными, но разве не говорили то же самое о Теде Банди? Они могли бы одурачить Джульетту и Кейна тем, что они делают, когда никого нет рядом. Я действительно должна была прочитать эту книгу до того, как отправиться в логово льва. Я знаю лучше других, что знание — это сила.

Они хотят, чтобы я осталась, потому что я знаю, кто они, и они хотят защитить свою тайну? Может быть, я — угроза, и им нужно время, чтобы понять, что со мной делать. Они не могут просто заставить меня исчезнуть, как тех других девушек. Или могут? Я нахожу утешение в том, что Джульетта здесь и она знает о них. У меня такое чувство, что она не позволит, чтобы со мной случилось что-то подобное.

— Так и есть. И я согласна, что ты должна остаться на ночь. Тебе нужно поспать. Ты должно быть устала, и уже почти утро.

Я кусаю губу, но, возможно, это не худшая мысль. Мое сердце думает, что это лучшая идея, как и все остальное тело. Мой мозг — единственное, что удерживает меня. “Ты слишком много времени проводишь в этой своей голове, Дав.” Слова моего дедушки перекликаются с моими мыслями.

— Я останусь на ночь. — Если что, может, я смогу немного понаблюдать. Я уже пересекла некоторые жуткие границы преследования, что ещё несколько на этот раз?

— Хорошо, — говорит Эзра, возвращаясь в комнату с Эриком.

Кейн входит и идет прямо к Джульетте. Близнецы смотрят на меня, как на блестящий предмет, который ты видишь в магазине, а мама говорит тебе не трогать.

— Солнце, — говорит Кейн Джульетте перед тем, как поцеловать её и притянуть руку к её животу.

Он помогает ей спуститься со стула.

— Я заеду к тебе попозже. Пусть все уляжется в твоей голове, Дав, не всему нужно учиться сразу.

С этим они с Кейном оставляют меня стоять на кухне с Эриком и Эзрой. Я уже знаю, что Эрик — голос разума, в то время как Эзра, кажется, действует раньше, чем он думает.

Ни один из них не выглядит так легкомысленно, как обычно, и я не могу оставить ощущение, которое царит в комнате. Я облизываю свои внезапно высохшие губы и пытаюсь придумать, что сказать, так как никто не говорит.

— Вы уверены, что мне стоит остаться? — Спрашиваю я.

— Да! — отвечают они оба вполсилы в унисон.

— Я могу занять диван, — предлагаю я, указывая на тот, где лежала раньше.

— Нет, у нас есть комната специально для тебя, — говорит Эзра, протягивая руку, чтобы я взяла. Глаза Эрика обращаются к брату, и между ними проходит какое-то понимание.

Странное ощущение, что меня не замечают, когда я смотрю, как они общаются, но я стряхиваю его и беру Эзру за руку. Он плотно обертывается вокруг моей, но не болезненно. Он тянет меня к себе, и я должна откинуться назад, чтобы посмотреть на него. Я не заметила нашей разницы в росте, когда была на диване, но теперь я вижу, какой он на самом деле большой. Я едва дохожу до середины его груди.

Когда я чувствую, как тепло тела Эрика поднимается рядом со мной, я смотрю на него, встречаясь с его глазами. Между ними я чувствую себя крошечной. Конечно, я всегда был коротышкой, но крошечное — это не то слово, которое я бы использовала для своего тела. Сквозь меня звенит осознание, как тепло и покалывание во мне.

Рука Эрика подходит к моему бедру, и его пальцы вонзаются в меня.

— Ты в порядке? — спрашивает он у меня на ушко. Его дыхание о мою чувствительную кожу не помогает чувству, проходящему сквозь меня.

— Я немного рассеянна, — признаю, но прежде, чем я смогу закончить слова, Эрик держит меня на руках, и он несет меня по дому и вверх по лестнице.

— Я могу идти, — говорю я ему, когда обнимаю его шею, чтобы убедиться, что не упаду. А также потому, что я не хочу, чтобы он меня опустил. — Не надорвись.

— Боже, она всегда так пахнет? — Я слышу, как говорит Эзра. Я подглядываю через плечо Эрика, чтобы увидеть его прямо за нами. — Это заставляет меня хотеть…

— Конфеты, — говорит Эрик, заканчивая предложение своего брата.

— Это небольшая зависимость, — признаю, предполагая, что это то, что они учуяли.

— Мы должны это запомнить. — Эзра подмигивает мне, и мой живот сжимается.

Через несколько мгновений мы входим в комнату, и Эрик сажает меня на огромную кровать. Она больше, чем гигантская, потому что я никогда не видела ничего подобного. Она сделана для более чем двух человек, это точно.

— Чья это комната? — Спрашиваю я.

Я заметила, что в ней не так уж много мебели, только кровать и две тумбочки. Она чистая, но пустая. Она не похожа на остальную часть дома, которая кажется жилой. Даже стены здесь совершенно белые. Эта комната выглядит так, как будто ждет, когда кто-то её оживит.

— Никто никогда не останавливался здесь раньше, так что, думаю, ты назовешь её комнатой для гостей, — отвечает Эзра.

— Это хозяйская спальня, — поправляет Эрик.

— Да, наверное, так и есть, — соглашается Эзра. Его взгляд устремляется ко мне, когда я сажусь на краю кровати, свесив ноги.

— Ванная вон там. — Эрик указывает на дверь. — Я принесу тебе что-нибудь, во что можно переодеться.

— Все в порядке. — Я останавливаю его. Я в штанах для йоги и толстовке. — Я бы все равно надела что-нибудь вроде этого в постель. — Минус лифчик, но я сниму его, когда они уйдут.

— Ты уверена?

Я снова киваю и думаю, в чем они могут спать. В моем воображении проходит поток образов, как я представляю их обнажённые торсы. Я возвращаюсь к реальности, когда Эзра издает тихий рычащий звук и Эрик шлёпает его по руке.

— Он часто так делает. Значит ли это, что я сделала что-то, чтобы разозлить его? — Спрашиваю я, когда смотрю между ними.

— Нет, он не так рычит, когда злится.

— Значит, у него другой рык? — Я дразню с небольшим смехом.

— Что-то вроде этого, — с завидным постоянством отвечает Эзра.

— Ну, наверное, мне надо поспать, — вздыхаю.

Я не сонная, а должна быть. Мой мозг не хочет отключаться, и более того, я не хочу, чтобы они оставили меня здесь одну, потому что это неправильно.

Я вспоминаю, что сказала Джульетта, и, может быть, мне стоит успокоиться. Я просто не могу перестать думать о том, что принесет завтрашний день. Нужно будет разобраться с делами, а главное — с пропавшими женщинами.

— Хорошо, если тебе что-нибудь понадобится, просто позови, и мы зайдем, — говорит Эрик.

Он хватается за плечо брата, чтобы вытащить его из комнаты.

— Подождите! — Я прыгаю с кровати. — У меня есть один вопрос.

— Ты можешь спросить нас о чем угодно, — говорит Эзра.

Я решаю задать вопрос, который меня гложет.

— Думаете, я ваша пара? — Я слышала кое-что из того, что сказали Бишоп и Кейн, прежде чем они поняли, что я не сплю.

— Да, — они оба подтвердили одновременно. Мне хочется улыбаться, но я не могу, потому что знаю, что даже если то, что я о них прочитала, неправда, они никогда не будут моими.

Я думала, что услышать, как они скажут "нет", будет больнее, или, может быть, только один из них подтвердит мои подозрения — это самое худшее. Но я не могу быть той, кто разрывает этих братьев на части. Я не смогу выбрать и никогда не попрошу их об этом.

Что означает только одно: мне придется уйти.


Глава пятая

Эрик

— Мы что, будем стоять здесь всю ночь? — спрашивает Эзра, расхаживая.

— Какой у нас есть выбор? Она не совсем пригласила нас в свою постель. — Я сжимаю переносицу и пытаюсь остановить чувства.

Эзра останавливается и смотрит на меня, и я смотрю вверх, чтобы увидеть мою собственную тревожную боль, отраженную в его глазах.

— Она наша половинка, твоя и моя. Я не знаю, как это сработает, но я знаю, что даже такое расстояние заставляет меня чувствовать себя неловко. Ты что, не слышишь?

— Конечно, я слышу, — говорю я, делая шаг навстречу ему.

Звук её мягкого дыхания, её теплое сердцебиение, и гул внутри нее, который зовет меня. Это может быть так же громко, как толпа на стадионе, потому что я так настроен на нее.

— Тогда ты понимаешь, что меня тянет к ней, и я не могу больше сдерживаться.

— Тебе нужно поспать, — говорю я, протягивая руку, когда он идет к двери. — Нам обоим.

— Как мне с этим спать? — Он жестикулирует к члену, и я закатываю глаза.

Мой собственный член твёрдый впервые за сто лет, но тогда все, что мы могли сделать, это подрочить. Сейчас у нас впервые в жизни появляются мысли погрузиться в теплую, мокрую киску, но мы должны держать всё под контролем. Я чувствую все его желания, как будто они мои собственные, но теперь, когда наша пара здесь, все усложнилось. Не только её тело зовет нас, но и её кровь. Она пахнет как кондитерская фабрика, и я могу только представить, насколько сладкой она будет на вкус.

— Может, нам стоит позвонить Бишопу, — предлагаю я, и Эзра выглядит злым.

— Может, нам стоит пойти туда и потребовать то, что принадлежит нам.

— Ты сделаешь это? — Я бросаю вызов. — Ты бы выбил эту дверь и взял бы ее, как животное? Может быть, ты недостаточно хорош, чтобы быть её парой.

— Следи за языком, — говорит он, приближаясь ко мне. — Я бы никогда не причинил ей вреда, ты же знаешь. Я просто говорю, что так и будет, так почему же мы боремся с этим? Она моя, как и твоя, и переплетение наших путей предначертано.

— Так говоришь ты, — отвечаю я, но даже я знаю, что это неправда.

— Лжец. — Он делает шаг ближе ко мне и к двери. — Ты чувствуешь это, брат. Ты хочешь её так же сильно, как и я. — У него низкий голос когда он шепчет мне. — Она зовет нас.

Моя рука тянется к дверной ручке. Я прикасаюсь к ней, чтобы удержать его подальше, но медленно поворачиваю, пока не слышу, как она щелкает. Наши глаза остаются закрытыми, когда я молча позволяю двери открыться позади меня.

— Что происходит? — Я почти шепчу самому себе, потому что все мои действия находятся вне моего контроля. Я не хочу идти туда и забирать ее, но мое тело не дает мне выбора.

— Ты наконец-то позволяешь вампиру в тебе вести за собой, — говорит Эзра, когда его глаза темнеют.

Он проходит мимо меня, но вместо того, чтобы оттолкнуть меня с дороги, он берет меня за запястье, ведет с собой в комнату и закрывает за нами дверь. Мы молча идем туда, где лежит Дав, и её аромат окружает нас. Я был неправ, лишив кого-либо из нас удовольствия быть так близко, и от её вида рот увлажняется.

Эзра смотрит на меня, и наша молчаливая связь никогда не была такой острой. Раньше я мог понять, что он хочет, чтобы я сделал, но сейчас я чувствую, как будто читаю его мысли. Он хочет, чтобы я лег с ней на кровать, пока он ложится на другой стороне. Где-то в затылке я задаюсь вопросом, нормально ли это, но он настолько маленький и незначительный, что я решаю проигнорировать его.

Дав лежит на спине в середине кровати, так что каждому из нас легко и естественно занять свою сторону. Я ложусь рядом с ней, я замираю, когда её рука тянется ко мне.

— Эрик, — шепчет она, но я вижу, что её глаза все ещё закрыты. — Эзра.

Я смотрю на Эзру, и к нему она тоже тянется. Она грезит о нас и зовёт нас по именам.

— Сладкая и сахарная, — говорит Эзра, и, к моему удивлению, Дав тянется к нему.

Моя рука ведет по её бедру, и при моем прикосновении она их открывает. Леггинсы плотно прилегают к ней, но бедра поднимаются в отчаянной нужде.

— Спи, сладкая. Мы найдем тебя в твоих снах.

Я смотрю, как его рука скользит под толстовкой, и обнаженная кожа её живота открывается. Я тоже отчаянно хочу дотронуться до неё там, но прямо тогда мои пальцы дрожат, как будто рука Эзры — моя собственная. Я смотрю вовремя, чтобы увидеть, как его глаза связаны с моими. Моя рука соскальзывает вдоль бедра, и мы словно единое целое. Это двойная связь, соединяющая нас таким образом? Поэтому нам суждено было разделить пару?

— Я хочу почувствовать её между ног, — говорит он, и я киваю.

Моя рука двигается от её бедра и вниз между бедрами, чтобы схватить её леггинсы. Моя рука большая и она охватывает её, но я чувствую тепло её киски на моей ладони.

— Не останавливайся, — шепчет Дав и поднимает бедра, чтобы вдавить свой холмик в мою руку.

Эзра ведёт рукой вверх по животу Дав, и я чувствую, как кончики пальцев касаются её голой груди, а затем твердого соска. Не задумываясь, я двигаю руку к поясу её леггинсов, а затем погружаю её внутрь. Когда Эзра играет с её сосками, я погружаюсь в её трусики, а затем стону, когда нахожу её мокрые губки. Я без колебаний расправляю их и потираю её клитор, посылая наслаждение через мое собственное тело каждым прикосновением.

Мы с Эзрой ложимся на полпути к ней, когда трогаем и исследуем её тело. Дав стонет и выкрикивает наши имена, каждый раз, когда мы берем все больше и больше её.

Эзра использует свою свободную руку, чтобы помочь мне стянуть её леггинсы по бедрам, потому что мы оба хотим посмотреть на её киску. Просто посмотреть. К этому моменту, её толстовка задирается вверх настолько, насколько это возможно, обнажая соски для нас.

В какой-то момент я замечаю, что глаза Дав открылись, но она не велит нам остановиться. На самом деле, она подняла бедра, чтобы я мог снять с неё трусики и насладиться её видом.

— Я хочу поменяться, — говорит Эзра, двигаясь вниз по телу и между ног, когда я смотрю на него.

Он целует её бедра, в то же время я наклоняюсь и целую её грудь. Мои глаза смотрят на него, когда он раздвигает ноги, и я вижу, как его язык выталкивается чтобы почувствовать её вкус. Когда я смотрю на него, я чувствую, как будто одновременно ощущаю её вкус. Я наклоняюсь и языком прижимаюсь к её соску, пробуя там её сахарную сладость.

Он гудит в удовольствии, похоронив там свое лицо, и Дав стонет нашими именами. Засасывая каждый сосок в тугую вершину, я двигаюсь вниз по её телу, чтобы почувствовать вкус того, что пренадлежит мне. Когда я добираюсь туда, Эзра откидывается назад ровно настолько, чтобы мой язык оказался между её складок. Он не отказывается от своего места, но он готов поделиться.

Я чувствую, как он близко ко мне лижет свой путь к её заднице, когда я чувствую вкус нектара между её губок. Мы вдвоем жадно пробуем нашу пару, когда открываем каждый сантиметр её тела. Наши рты работают над её киской, так как мы оба стремимся к одной и той же цели. Мы хотим, чтобы она кончила для нас, чтобы мы могли пометить её как свою. Потребность в том, чтобы пометить её лежит на нас обоих, и мы хотим сделать это, когда она кончит.

У меня болят зубы, когда приближается её оргазм, и я чувствую, что Эзра тоже на грани. С этого момента пути назад нет, но никто из нас и не захотел бы. Для нас это навсегда, и хотя мы иногда можем сталкиваться, делясь Дав, наша конечная цель — чтобы она была нашей и была счастлива. Теперь я знаю, что в этот момент мы оба пожертвуем всем, пытаясь достичь этого.

Её тело сжимается, и её кровь пахнет намного слаще, когда её бедра изгибаются, а киска сжимается. Она задыхается перед тем, как выкрикнуть наши имена, и в этот момент мы с Эзрой помечаем её.

Я чувствую нежную плоть на внутренней стороне её бедра на моих зубах, когда я касаюсь её, и вкус её крови бьет по моему языку. Это не похоже ни на что из того, что я когда-либо чувствовал раньше, и я хочу одновременно питаться и трахаться.

Я чувствую руку Дав в волосах и смотрю вверх, чтобы увидеть, как она смотрит на нас двоих. Мы оба между её ног, смотрим на неё, когда мы пьем её и отрываемся от неё одновременно. Связь между нами тремя становится невероятно тесной, и это не похоже на то, чем я делился с Эзрой до сих пор. Она глубже и что-то внутри меня становится на место. Что-то, что я чувствовал, так долго не хватало.

— Теперь ты принадлежишь нам, — говорит Эзра, зализывая маленькую ранку и запечатывая её.

— Навсегда, — говорю я, чувствуя, что претензия завладевает мной, когда я скольжу по её телу. — Ложись, сладкая. Пришло время нам по очереди претендовать на то, что принадлежит нам.


Глава шестая

Дав

Когда мои глаза открываются, я понимаю, что, должно быть, потеряла сознание. Последнее, что я помню, это то, как они нависали надо мной и говорили, что теперь их очередь. Наверное, я была так измотана всеми этими оргазмами и усталостью, что не могла не спать.

Я стараюсь двигаться, но я зажата между двумя очень большими мужчинами. Свет из прихожей заливает комнату, позволяя мне увидеть, что это на самом деле реально. Я столько раз мечтала об этом, но никогда так не просыпалась.

Я лежу там мгновение, пытаясь позволить моему разуму наверстать упущенное, но я не думаю, что, если бы у меня было все время в этом мире, я смогла бы понять, что случилось. Я никогда не чувствовала себя такой почитаемой, и эти двое мужчин относились ко мне так, как будто я их королева, а они не могли насытиться.

Мои бедра болят от того, что они так широко раскрыты, чтобы освободить место для каждого из них. Они пировали на мне, и их жажда казалась неутолимой. Это было слишком много, но я не могла перестать умолять о большем.

Я удивлена, что это не зашло дальше.

Во что я ввязалась? Я пытаюсь вспомнить, что они мне говорили, и клянусь, в какой-то момент они назвали меня своей. Удовольствие было слишком большим, и я не могла думать ни о чем, кроме того, что они делали с моим телом.

Я даже думаю, может быть, в какой-то момент они укусили меня, но разве не так поступают вампиры? Я не задавала никаких вопросов, а для того, кто много преследовал, у меня маловато информации. И у меня не очень хорошо получается узнать больше, когда у меня появляется возможность.

В кино секс и укусы идут рука об руку для вампиров, но у нас не было секса прошлой ночью. Я помню, как они говорили мне, что их очередь, и я была так переполнена удовольствием, что не могла сформировать слова. Это был момент, когда все потемнело.

Я оглядываюсь на них обоих и вижу, как потрясающе они выглядят. Я облизываю губы, думая обо всём, что эти рты сделали со мной, и о том, как они разделили моё удовольствие. Они не просили меня выбирать, и когда наступил момент, и я почувствовала их обоих в постели со мной, я знала, что мне и не придется. Это казалось правильным быть между ними.

Так медленно я с неохотой вытаскиваю себя из кровати, чтобы воспользоваться туалетом. Я нахожу свою одежду на полу и беру её с собой. Я не привыкла бродить без одежды, и как только я попадаю в ванную, я оглядываюсь на Эрика и Эзру. Они оба только частично покрыты одеялами до талии. Хотелось бы, чтобы у меня было больше времени прикоснуться к ним и попробовать каждый их дюйм, как они сделали это со мной.

Я закрываю дверь, а потом забочусь о своих потребностях в ванной. Пока я мою руки, я смотрю вниз на свои бедра и вижу маленькие отметины, которые они оставили. Как я и подозревала, они укусили меня. Я почувствовала, что это случилось, когда ударил первый оргазм, но все это было удовольствием. Они выглядят как шрамы, которые были там всю мою жизнь.

Когда я смотрю в зеркало и вижу на свои глаза в отражении, я не могу не думать о том, что произошло бы, если бы я не отключилась. Что ещё я позволила бы им сделать со мной?

Я натягиваю штаны, а потом натягиваю худи. И что теперь? Что сегодня произойдет? Я знаю их секреты и у меня такое чувство, что Бишоп устанавливает здесь все правила. Никто из них даже не знает меня, зачем им защищать меня? На самом деле, они должны были вызвать копов, потому что я перелезла через их стену и вторглась в их дом.

Вампиры могут контролировать твой разум? Могут ли они заставить меня всё забыть? Может быть, их план всё это время заключался в том, чтобы провести со мной день, а потом попрощаться. Будет ли лучше, если я не буду знать, что я потеряла? Я не уверена, что на это есть ответ.

Опять в моём разуме начинают закручиваться вопросы. Я протираю ладони над глазами, чтобы снять напряжение. Я должна привыкнуть к тому, что мой разум не выключается, но это все слишком. Вдруг я вспоминаю книгу газетных вырезок в моей машине и то, что сказал таинственный человек. Больше всего на свете я хочу доказать, что он ошибается.

Мне нужно больше информации, прежде чем я смогу позволить чему-либо случиться. Может быть, я смогу контролировать это и получу ответы. Тогда, когда я узнаю правду, я смогу вернуться к ним. Есть много вещей, которые мне ещё нужно узнать. Тайна всего сводит меня с ума, но, возможно, я обезумела.

Я подхожу к окну в ванной, оттягиваю толстую штору, чтобы увидеть, что там ярко и солнечно. Я могла бы улизнуть и пойти за книгой, а потом принести её обратно и прочитать. Я могла бы показать близнецам и выложить все на стол. Факты, что я видела, могут быть неправильными, но, что более важно, я не могу поверить, что они когда-нибудь причинят кому-нибудь вред. Если я помню одну вещь из всего, что случилось прошлой ночью, они сказали, что я их пара. Что это значит — я не уверена, но мне показалось, что это правильно, когда они это сказали. Даже когда меня пугало то, что я могу разлучить их.

Выскальзывая из ванной, я замираю, когда Эзра переворачивается и протягивает руку. Его рука на мгновение шевелится, пока он не схватил подушку и не потянул её к себе. Клянусь, он искал меня, и мое сердце трепещет от этой мысли. Я тихо открываю дверь спальни и спускаюсь по лестнице. Когда я выхожу из дома, я решаю спуститься вниз по подъездной дорожке вместо леса, но останавливаюсь, когда попадаю к воротам.

— Ну и черт. — Я не очень хорошо лазала по стене и не думаю, что я тоже буду хорошо лазать по этой штуке.

К моему удивлению, они распахиваются, и я стою там в шоке, думая, что, возможно, на них есть детектор движения. Я делаю шаг вперёд, и прямо передо мной останавливается обычный чёрный внедорожник. Двое мужчин в костюмах выходят, и я замираю.

— Дав Уилер, нам нужно, чтобы ты поехала с нами. — Один из них быстро сверкает значком, а другой хватает меня за локоть, заставляя двигаться в сторону внедорожника.

— Подождите, вы не можете просто забрать меня. — Я пытаюсь сопротивляться, но в этом нет никакого смысла. Они толкают меня в открытую заднюю дверь, и, хотя я пытаюсь бороться, они сильнее меня.

— Похоже, мы только что это сделали, — говорит один из них перед тем, как захлопнуть дверь и сесть спереди.

Они отделяются от дома Эрика и Эзры, и с каждой милей от них во мне растет боль. Я пытаюсь задавать мужчинам вопросы, но они не говорят ни слова. Кажется, что это продолжается вечность, но в конце концов мы подъезжаем к красивому каменному дому. Он тоже закрыт железными воротами, но на этой стороне я четко вижу охранников, следящих за тем, чтобы никто не вошёл и не вышел без разрешения.

— Это не похоже на полицейский участок, — бормочу я, хотя знаю, что они оба меня игнорируют. Что это за место? Похоже на старый замок, который был здесь сотни лет.

Когда открывается задняя дверь, я не борюсь с ними. Я выхожу и следую за ними ко входу, и открываются две большие двери. Может, это полицейский участок для вампиров? Разве этот человек, Вален, не говорил, что он был полицейским, когда рылся во всех моих вещах в ту ночь, когда он застукал меня следящей за домом?

Один из мужчин схватил меня за руку и протащил остаток пути внутрь. Его ладонь сильно напрягается, и я издаю маленький крик, но я не думаю, что ему есть до этого дело. Я не борюсь с ними, так что я не понимаю, почему он должен быть жесток.

Он практически тащит меня вниз по длинному мраморному коридору, прежде чем остановиться перед очередным набором двойных дверей, постучав в них. Когда они открываются, человек из библиотеки сидит за темным деревянным столом. Он выглядит разочарованным, и я не думаю, что даже мой дедушка когда-нибудь так на меня смотрел.

— Сядь.

Он указывает на один из стульев перед его столом, и я делаю то, что мне говорят. Невозможно уйти отсюда, пока мне не разрешат, и я не собираюсь сражаться в битве, в которой не выиграю. Я сэкономлю свою энергию для чего-нибудь другого. Остальные двое поворачиваются и уходят, и я благодарна, что они не закрывают за собой двери. Я уверена, что, если бы я кричала, никому не было бы до этого дела, но открытые двери заставляют меня чувствовать себя немного спокойнее.

— Я говорил тебе, кто они, но ты не слушала. — Он качает головой, заставляя меня чувствовать себя ребенком.

— Ты дал мне книгу, полную информации. Ты знал, что я занимаюсь этим, и что, по-твоему, я собиралась делать? Ты не спугнул меня, ты толкнул меня к ним, — ответила я ему.

Он откидывается на спинку кресла, и я осматриваю комнату, замечая, что все окна закрыты темными занавесками, как в доме Эрика и Эзры. Я тоже заметила их у Кейна и Раваны, когда следила за всеми ними. Поначалу они вышибли из меня всю дурь, потому что их трудно было выследить. Потом я наконец-то поняла, почему шторы были у них, и все это обрело смысл.

— Наверное, я думал, что ты умнее. — Я не реагирую на его подколы. — Может быть, взросление в доме с мертвыми заставило тебя захотеть найти бессмертие. Это то, чего ты хочешь, Дав, жить вечно? — Он говорит, как будто это предложение, которое он может сделать. — Не быть раздавленной так легко на ладони одного человека?

Правда в том, что меня могут раздавить двое мужчин. Стать вампиром никогда не приходило мне в голову. Джульетта не вампир, а она с Кейном. Идея быть мертвой пугает меня, но, если это значит быть с ними, как пара я сделаю что угодно.

— Звучит одиноко, если тебе не с кем разделить вечность, — признаюсь, рассеянно, потерявшись в мыслях. Я вижу, как он вздрагивает и понимаю, что задела его.

— Ты можешь найти себе пару. Я могу дать тебе это, если ты дашь мне что-нибудь взамен. — Он наклоняется вперед, кладет локти на стол.

Я решила сохранить информацию, которую мне уже сказали близнецы… что я их… для себя. Я ему не верю и не доверяю.

— Как бы ты нашел мне пару? — Это слово продолжает звучать, и мой разум всегда сосредоточен на нем больше всего. — Ты можешь просто выбрать кого-нибудь, или это похоже на брак? Неужели определённым людям суждено быть вместе?

— Мы бы добрались до этих вещей, как только ты изменишься. Тогда легче объяснить нашу жизнь. — Он отмахивается от моих вопросов.

— Ты знаешь меня. — Я заставляю себя улыбнуться. — Мне нравится знать все, что я могу.

— Но ты также прыгаешь перед тем, как посмотреть. Как ещё ты оказалась в доме Марцеллов? Я знаю, что ты не могла так быстро прочитать книгу или… — Он следит за мной, когда его глаза застывают позади меня. Я поворачиваюсь, чтобы увидеть там красивую девушку моего возраста. У неё короткие рыжие волосы, которые доходят до плеч, и даже оттуда, где я сижу, я вижу, что её глаза фиолетовые. Они такие яркие и необычные, но каким-то образом цвет ей подходит. Я никогда не видела таких глаз, как у нее.

— Прости, папа, я не знала, что у тебя тут кто-то есть. Дверь была открыта. — Она смотрит на меня, а потом я чувствую, как она изучает меня ближе, когда её глаза сужаются.

— Все в порядке, Лорен, — говорит он ей. — Скоро я закончу.

— Я просто даю тебе знать, что вернулась домой до наступления темноты. Как всегда, — Я ловлю раздражение в завершении её слов, но она не ждет его ответа. Она смотрит на меня в последний раз перед тем, как уйти.

— Я не могу им навредить, если ты этого хочешь, — говорю я, когда поворачиваюсь к нему лицом к лицу. — Я знаю, к чему это приведет.

Я говорю ему, что перед тем, как он попытается накормить меня ещё какой-нибудь хернёй. Я даже не хочу играть с ними в игрушки, потому что от этого у меня болит в груди. Его лицо злится, и я понимаю, что он, наверное, не привык слышать слово "нет". Может, мне стоило подыграть ему и убраться отсюда, позволив думать, что я на его стороне.

Его глаза блуждают по мне, а потом он втягивает слышимое дыхание.

— Они питались от тебя. — Он так быстро встает, что его стул откидывается назад, и мое лицо вспыхивает. Как будто он сказал, что я занималась с ними сексом.

— Они вампиры, — говорю я расплывчато, не понимаю, зачем я вообще пытаюсь защищаться. — Это нормально. — Я говорю слова, но они — полная догадка, и я сразу же жалею об этом.

Он смеется в презрительном тоне.

— Но разве ты не видишь, Дав, они тебя не кормили. Они не планируют спариваться с тобой. Ты просто очередная в списке, который я тебе показывал. Поверь мне, когда вампир находит свою пару, он никогда её не отпускает.

Он забирается к себе в стол, достает ту же самую книгу и бросает её передо мной. Должно быть, он взял её из моей машины.

— Они держали их несколько дней и играли с ними, прежде чем избавиться. — Он наклоняется вперед. — Они заставили тех женщин влюбиться в них, а потом сказали им, что они их пара, прежде чем… — Он позволяет словам повиснуть в воздухе.

Мое сердце протестует против того, что он говорит. Это не может быть правдой, но я не пила из них. Я не чувствовал ничего другого, только более тесную связь с ними, чем раньше, но разве не это и есть близость? Может быть, я не совсем их пара, и они вольно использовали этот термин.

Но я знаю одно, они не могли делать то, что он говорит. Я не тянусь за книгой, потому что не верю в это. Мой мозг говорит мне, что я наивна, но мое сердце знает лучше. Чем больше я думаю о книге, тем больше понимаю, что она похожа на трофей, который серийный убийца оставил бы себе.

— Они обманули тебя, Дав. Они получили то, что хотели, но каким-то образом ты ускользнула, не позволив им закончить то, что они начали. — Он обходит стол, и моя кровь замерзает от того, что я так близко к нему. Он не причинил мне вреда и продолжает говорить, что пытается защитить меня. — Ты видела мою дочь. — Он кивает туда, где она была несколько минут назад. — Бишоп убил её мать.

Я задыхаюсь, понимая теперь, почему этот человек так отчаянно за ними охотится. Дело не только в пропавших людях, но и в чем-то более глубоком. Есть ещё кусочки, которые я не могу собрать воедино.

— Даже если бы Эрик и Эзра хотели оставить тебя своим пухленьким маленьким питомцем, Бишоп никогда бы не позволил этого надолго. Он бы позволил им ненадолго, но достаточно скоро тебе придется уйти, как и всем остальным. — Его тёмный взгляд цепляется за мой. — Кроме того, если Эрик и Эзра захотят тебя, ты будешь у них столько, сколько они смогут. Если ты объединишься со мной, мы сможем уничтожить их, прежде чем они в конце концов убьют тебя.

— А как же моя подруга Джульетта? — Я спрашиваю не потому, что хочу помочь ему, а потому, что если то, что он говорит о Бишопе, правда? Почему Джульетта была ограждена от вреда? Я ничего не знаю об этом человеке.

— Пары — исключение из его правил. Преданность паре превыше всего. Пока Кейн держит её в узде, она будет в порядке. — Я должна бороться с закатыванием глаз. Держать Джульетту в узде? Очевидно, он не видел их вместе. Я глотаю ком в горле. Я просто хочу домой. Боль внутри меня заставляет меня чувствовать себя пустой. Я не хочу иметь ничего общего с этим человеком и его планом. С таким сердцем, как сейчас, я не хочу ни с кем иметь дело. Сначала я хотела проникнуть в эту тайну, а теперь не могу найти выход.

— Ты прочтешь эту книгу. — Он указывает на нее. — Или ты не выйдешь из этой комнаты.

Он уходит, не оглядываясь, и затем захлопывает за собой двери кабинета. Я подбегаю к ним и тяну за ручки, но они не сдвинутся с места. Я возвращаюсь к столу, но на нем нет телефона. Когда я включаю компьютер, на экране ничего не появляется, так что я сдаюсь и опускаюсь в кресло. Я смотрю на книгу, и как бы мне не хотелось её читать, это мой единственный выход.

Со всеми этими жуткими вещами, происходящими в моей жизни, в этой книге есть что-то, что кажется неправильным. Я вышла за ней, что втянуло меня в мою текущую неразбериху, но здесь я сижу, не желая прикасаться к ней. В моей голове нет сомнений, что в этой книге нет ничего, кроме страниц мертвых девушек, и ничего хорошего из прочтения не выйдет.

Я откидываюсь на стул и осматриваю комнату, думая о выходе. Может быть, я смогу попытаться узнать что-нибудь о человеке, который меня похитил. Честно говоря, я даже не знаю, человек он или вампир, и что он хочет, чтобы я узнала.

Речь идет о гораздо большем, чем я могу понять, но я собираюсь выяснить это. Его кабинет — худшее место, где меня могут оставить в одиночестве.


Глава седьмая

Эзра

— Если ты не выпустишь нас отсюда, Бишоп, нам придется причинить тебе боль, — говорю я, и я чувствую силу Эрика рядом со мной.

Он на грани так же, как и я, а потребность в Дав растет с каждой секундой.

— На случай, если вы, блядь, не заметили, снаружи все ещё светло. Вы не можете просто выбежать на улицу.

— Конечно, могут, — говорит Кейн, прислонившись к соседней стене. — Отпусти их.

— Хватит, — кричит Бишоп, и что-то внутри меня сбивается с толку.

Он всегда был больше, чем просто наш создатель, он был нам как отец. Последние сто лет была только наша маленькая семья, но за несколько месяцев все, что он знает, изменилось. Я не могу представить, что это легко для него, тем более, что он приближается к концу своей жизни. Никто не хочет говорить это вслух, но у него заканчивается время.

— Бишоп… — Начинает Эрик, но тот перебивает его.

— Я потратил полжизни, пытаясь защитить вас, — говорит он, а потом пристально осматривает комнату. — Все вы. Если вы пойдете туда сейчас и будете рискнёте своими жизнями, единственное, что вы сделаете, это уничтожите всё, что я создал.

— Она наша пара! — Кричуя я, неспособный контролировать свои собственные эмоции. С меня хватит рассуждений. Мне плевать, что он наш создатель. Он меня послушает. — Ты не стоял на пути Кейна, идущего за Джульеттой, и не станешь удерживать нас от Дав.

— Ты уверен? — спрашивает он, взвешивая мои слова. — Ты уверен, что она та самая, для вас обоих?

— Да, — отвечает Эрик за нас обоих, когда делает шаг вперед. — Мы выпили её кровь прошлой ночью, и нет никаких сомнений. Мы нужны ей, и мы не можем оставаться здесь в ожидании захода солнца.

— Времени мало, — я слышу голос Раваны позади, когда она и её пара Вален входят в комнату. — Валену только что позвонили. Он сказал, что один из его информаторов сообщил, что её забрали.

— Что? — Я оборачиваюсь и смотрю на них двоих. — Где она?

— Они думают, что её увезли к Риверу. — Предполагает Вален, и я слышу, как Джульетта шмыгает.

— Куда? — Спрашивает Джульетта, вытирая слезу. Кейн держал её близко с тех пор, как узнал, что Дав пропала. — Здесь нет реки.

— Она имеет в виду Ривера Гордона. Но зачем ему её забирать?

— На это нет времени. Нам просто нужно увезти её подальше от него и убедиться, что она в безопасности, — говорю я, когда протискиваюсь мимо всех и направляюсь к туннелям. Если мы не сможем выйти через парадную дверь, мы будем ехать, пока не стемнеет.

— Кейн, оставайся здесь с Джульеттой и Раваной, — говорит Бишоп, и я слышу, как Равана кричит на заднем плане.

Я не останавливаюсь, чтобы посмотреть, кто со мной, но я чувствую, что Эрик присоединился ко мне, как приклеенный. Мы в этом вместе, и мы найдем способ.

— Ты поведешь, я сяду с Эриком сзади. Если кому-то и нужно выйти до захода солнца, то это буду я, — говорит Вален, когда бежит с нами вниз по лестнице. — Черт, — проклинает он, когда Равана присоединяется к нам.

— Нельзя позволить вам веселиться без меня.

Мы с Эриком идем впереди, а Равана, Вален и Бишоп — сзади. Возлюбленные спорят из-за головы Бишопа, но как только он говорит им молчать, они следуют его команде.

— Никогда не знал, что иметь пару может быть так весело, — говорит Бишоп, закатывая глаза.

— Кто такой Гордон Ривер? — Спрашиваю я, оглядываясь в зеркало на Бишопа, когда выезжаю из туннелей.

— Он был создан вскоре после меня. До сегодняшнего дня я думал, что он живёт в отдалённой от людей части России. Его создатель был известен как один из самых порочных в нашем роде и создавал вампиров, не обращая внимания на наши секреты. Это не заняло много времени, чтобы достигнуть его, и как только он был убит врагами, стремящимися хранить нашу тайну, Гордон встал у власти и захватил его территории. — Он делает резкий вдох и качает головой. — Я встретил его, когда путешествовал, и увидел в нем то, чего никогда не хотел для себя. Я управляю городом здесь, потому что хочу сохранить наш род. Я хочу, чтобы наша семья была защищена, но Гордон просто хочет… — Бишоп умолкает и пожимает плечами.

— Чего хочет? — спрашивает Эрик, когда я сворачиваю в переулок.

— Это между ним и мной, — говорит Бишоп просто и не объясняет дальше. Это больше не между ними, с тех пор как нашу пару втянули во все это, но мы займемся этим позже. После того, как вернём её. Где ей и место.

Вален говорит нам, куда ехать, а я следую его указаниям. Согласно моим часам, это не займет много времени, но с тем же успехом могут пройти годы с тем, как сильно я волнуюсь. Солнце садится, а ночь наступает на небо, когда я сильнее жму на газ.

— Там! — Кричит Равана, и я бью по тормозам. — Среди деревьев, смотри, я думаю, это она!

— Черт, — говорит Эрик, и он выходит из машины, пока я не успел моргнуть.

Я выпрыгиваю и бегу за ним, едва вспомнив о том, чтобы остановить машину.


Глава восьмая

Дав

— Иди, у тебя мало времени, — говорит рыжая девушка Лорен. — Гордон, мой отец, скоро поднимется.

Я была удивлена, когда увидела, как она открыла дверь и засунула голову, чтобы посмотреть на меня. Я была уверена, что её отец вернётся, чтобы повторить со мной, но на этот раз не так любезно. Я бы только ещё больше разозлила его тем, что сделала с его кабинетом. Я бы проломила все полки и ящики, и, наверное, нанесла бы какой-то ущерб, если бы выражение её лица было хоть каким-то проявлением.

Она ведет меня в другой длинный коридор и через заднюю дверь, пока мы не оказываемся снаружи.

— Как я и предполагала, — её фиолетовые глаза встречаются с моими, когда в них светит вечерний свет. Я никогда не видела ничего подобного. — Ты должна уйти до того, как солнце полностью зайдет. Охрана скоро сменится. — Она смотрит вниз на маленькие золотые часы на запястье. — Тогда я не смогу тебе помочь. Они могут отследить все, что угодно, когда им позволено. — Она указывает на деревья. — Иди туда и следуй по тропинке через деревья. Там фиолетовая краска на основании деревьев, которые ведут к дороге. Это единственный путь отсюда, чтобы тебя не заметили, и я надеюсь, что ты сможешь выбраться. Охранники ленятся к концу смены и не патрулируют эту секцию. — Она выпускает вздох. — Обычно.

Это не помогает моей уверенности в себе, но я постараюсь сделать что угодно, чтобы выбраться отсюда.

— Зачем ты это делаешь? — Я спрашиваю ее, как только замечаю, что она не вампир. Она стоит на заходящем солнце со мной, но её отец сказал, что её мать была убита одним из них. Можно предположить, что она захочет, чтобы я согласилась на то, что он хочет, чтобы я сделала для него. Я — связующее звено с человеком, который убил её собственную мать.

С тем же человеком, который имеет власть над людьми, к которым я бегу обратно. Пара или нет, мне нужно все им рассказать. Это единственное, о чем я сейчас думаю, с тех пор, как все самосохранение, очевидно, оставило меня. Эрик и Эзра сталиважнее всего, и я не понимаю, почему и как это так легко оказалось на месте. Прямо сейчас я не хочу сомневаться в этом, по крайней мере, пока не предупрежу их о Гордоне. Из того, что он сказал, он ни перед чем не остановится, чтобы схватить Бишопа, и у меня есть ощущение, что это означает всё, что Бишоп очень ценный для него. Он хочет больше, чем око за око. Он хочет всего этого.

— Я люблю своего отца, но… — Она качает головой, когда пытается тщательно подобрать слова. — Иногда я вижу в нем что-то более темное. Когда он не получает то, что он хочет, вещи не всегда идут так хорошо для тех, кто вокруг него. Даже если он пытается сделать что-то хорошее, он может навредить невинным людям. — Я могу сказать, что она противоречит своему признанию.

— Спасибо, — я говорю, когда я ухожу и использую свою возможность обрести свободу.

Я не хочу знать, что может случиться, если я не сбегу. Я останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы оглянуться на нее, и красивое платье, которое она носит, раздувается на ветру. Она напоминает мне стеклянную куклу, которую держат в пластиковой коробке, чтобы сохранить её ценность. Её кожа кремово-белая, как будто никогда раньше не видела солнца, но я знаю, что это неправда, потому что она сейчас в нем стоит. Когда она оглядывается, чтобы убедиться, что там никого нет, я вижу маленькое родимое пятнышко на её плече. Оно странной формы, но когда она поворачивается назад, оно снова спряталось.

— Иногда трудно понять, кто на самом деле злодей в этой истории. Вот почему некоторые из лучших книг, которые я когда-либо читала, настолько увлекательны, — предупреждаю я ее. Я знаю, что мне уже пора бежать, но она спасла меня, так что я хочу дать ей кое-что взамен. — Ничего страшного, если ты не понимаешь, что чувствуешь. Но ты все это время стояла рядом со злом и думала, что стоишь на свету. Это не правильная сторона, Лорен, — её рот слегка открывается, но ни слова не выходит. — Пойдем со мной, — предлагаю я.

Между нами повисает молчание, но в конце концов она качает головой. Она отступает, но ошеломленный взгляд на её симпатичном лице задерживается. Я дарю ей последнюю улыбку, прежде чем повернуться и бежать, зная, что не могу тащить её с собой. Часть меня хотела бы сделать для неё больше, потому что она выглядела такой потерянной и одинокой, но я не могу заставить ее, и я должна уйти отсюда.

Я также хотела бы узнать побольше о Гордоне. Потребовались бы дни, чтобы разобраться с тем, что у него было в кабинете. Я знала, что время не на моей стороне, и без очков для чтения это было ещё сложнее сделать. Как у Гордона Ривера появилась дочь? Судя по тому, что я нашла, он был здесь очень долго, то означает только одно. Он вампир.

Я пытаюсь переварить все это, но потом отбрасываю в сторону, зная, что Эзра и Эрик помогут мне справиться с этим. Вместо этого я пытаюсь сконцентрироваться на том, что сказала мне Лорен, когда я двигаюсь по лесу.

Я иду по этой тропинке и могу сказать, что это уже было сделано много раз. Понятно, что Лорен достаточно взрослая, чтобы делать, что ей вздумается, но из того, что я вижу, это не так. Она под замком, и в тот момент, когда она отошла от меня, я знала, что она так же запуталась, как и я, но каждый из нас выбрал свою сторону.

Я пробиваюсь сквозь деревья, когда солнце садится во тьму, я опускаю руки на колени. У меня перехватило дыхание, но я знаю, что мне нужно двигаться дальше. Моя голова замирает, когда я вижу, как фургон останавливается на другой стороне ворот. "Только не снова". Я отступаю, но останавливаюсь, когда вижу, как Эрик и Эзра выбегают из него.

Мои глаза пытаются сфокусироваться на них, но они слишком быстро двигаются вверх и через стену между нами. Эрик первым до меня добрался, и его рот обрушивается на мой, когда Эзра прижимает меня и целует везде. Я теряюсь в поцелуе, столько эмоций льется из меня, и я клянусь, что некоторые из них даже не мои. Затем мой рот отрывается от Эрика, и я отдаюсь Эзре, когда он целует меня по-своему. Они не слишком отличаются друг от друга, но этого достаточно, чтобы я понимала. Я также уверена, что только я могу отличить их друг от друга.

— Давай, пока кто-нибудь не увидел нас и моя сексуальная задница не попыталась с кем-нибудь подраться, — лает Вален, напоминая мне, где я нахожусь.

— Слишком поздно, — говорит Равана, когда она начинает двигаться, но так же быстро, как Вален поднимает пистолет, выстреливая так тихо, что я этого не слышу. Только звук удара о землю человека, который появился из ниоткуда.

— Ты портишь все веселье, — говорит Равана, держа пистолет в кобуре.

Близнецы ведут меня к металлическим прутьям ворот, объясняя, что это всего лишь транквилизатор, которым он вырубил парня.

— Ты можешь повеселиться, когда мы вернемся домой, — говорит Вален Раване, и она улыбается ему. — Я не это имел в виду, принцесса, — говорит он, когда шлёпает её по заднице, и улыбка исчезает с её лица. Он хватает её за руку и затаскивает на себя, когда они пробираются к забору. Звук сгибающегося металла заставляет меня повернуться к Эрику, чтобы посмотреть, как Бишоп легко раздвигает железные прутья на воротах. Все смотрят на него в шоке, но я предположила, что это нормально. Для меня это просто более безумное вампирское дерьмо или что-то вроде того, но видеть реакцию всех остальных, может быть, не так уж и много. Я поймала Равану на том, что она бормочет что-то о том, что это более сильный металл, и они с Валеном переглядываются.

Эрик проходит первым, протягивая мне руку. — Давай, сладкая. — Я беру её, когда он вытягивает меня, и Эзра прямо за мной, крепко держа руку на бедре. Они ведут меня к фургону, куда мы все садимся и не теряем времени. Бишоп ведет, и мы впятером забиты в кузов.

Я расслабляюсь рядом с близнецами, когда они оборачиваются вокруг меня, и я наконец-то чувствую себя в безопасности. Я не могу не взглянуть на Бишопа спереди и задаться вопросом, действительно ли он с правильной стороны. Я знаю, что Эрик и Эзра — да, но, возможно, они, как и Лорен не знают всего. Может быть, все стороны тёмные, а остальные будут жертвами любой войны, которую эти двое ведут друг против друга.

— Мы поймали тебя, — Эрик шепчет мне на ухо, но я уверена, что все его слышали. Может быть, он почувствовал, как растет мое беспокойство, и это был его способ предложить мне утешение.

Мне ещё столько всего нужно узнать об их роде и истории, но пока я хочу только чувствовать себя комфортно и в безопасности. К счастью для меня, у меня есть двое мужчин, которые более чем готовы предложить себя на эту работу.


Глава девятая

Эрик

— Отвези нас домой, — говорю я Бишопу со стороны, и он кивает нам. Я стараюсь удержать гнев, который я чувствую к нему, в своём голосе. Он был катализатором всего этого. Я пытаюсь рассуждать с самим собой, что он не мог этого предвидеть, но, тем не менее, моя пара в руках кого-то другого делает причину нелегкой.

— Хорошо, но я хочу, чтобы ваша охрана была на месте. Очевидно, они знают, куда она собиралась, если знали, где её искать, — говорит он, и я киваю, чувствуя себя лучше, что он позаботился об этом. Я знал, что он это сделает, но все равно услышав это, я чувствую себя спокойнее с ним. Меня не волнует мысль о том, что я злюсь на Бишопа. Во мне это плохо чувствуется. Я знаю, что также чувствую брата. Мне нужно держать его в узде, чтобы помочь с ним. — Я хочу, чтобы вы двое вернулись ко мне позже, есть несколько вещей, о которых я хочу поговорить с Дав, но пока вы можете идти домой.

Бишоп заезжает в наш гараж, и как только он паркует фургон, Эзра выскакивает и бежит поговорить с охраной. Равана и Вален садятся в машину и уезжают почти сразу же. Бишоп подходит к нам с Дав, и на мгновение мне кажется, что он собирается что-то сказать, но он меняет свое мнение. Я знаю, что всем нужно поговорить, но сейчас нам больше нужна наша пара.

— Просто будьте уверены и приходите ко мне попозже, — это все, что он говорит перед тем, как уйти к своей машине.

Прежде чем Дав скажет хоть слово, я хватаю её на руки и заношу внутрь. Я замечаю, как Эзра разговаривает с группой мужчин за входной дверью, когда я поднимаю её на третий этаж.

— Так ты думаешь, что можешь просто ускользнуть от нас и не будет никаких последствий? — Я говорю, когда провожу губами по её шее. — Мы не закончили, — я пытаюсь дразнить ее, желая облегчить тяжелое настроение.

— Так вот что это такое? Хочешь повеселиться, и тогда я смогу уйти? — говорит она, и я чувствую, как её тело напряжено, когда её боль пронзает меня.

Я захожу в главную спальню и бросаю её на середину кровати. Я забираюсь на неё так быстро, что она издает писк удивления.

— Давай разберемся с этим прямо сейчас, сладкая. Мы никогда не закончим с тобой. Неважно, как далеко и как быстро ты бежишь, мы никогда тебя не отпустим. Понятно?

Мои руки слегка сжимают запястья, пока я не опускаю свой вес на её тело. Её глаза удивлённо расширяются, когда я потираю свою длину о её живот.

— Ты понимаешь, Дав?

— Да, — выдыхает она, раздвигая ноги.

— Хорошая девочка, — говорю я, когда смотрю, как её язык смачивает нижнюю губу. Я наклоняюсь и целую её, проходя по краю зубов. Я хочу укусить её и попробовать ещё раз, но Эзры здесь нет. Я знаю внутри себя, что мы должны сделать это вместе, поэтому я решил приготовить её для нас. — Перевернись, я хочу поиграть с тобой.

Она улыбается перед тем, как укусить губу и сделать то, что я говорю, и я снимаю с неё одежду. Вскоре я чувствую, что Эзра за мной закрывает дверь, а затем снимает и свою одежду.

— Прекрасно, — говорит он, когда подходит к кровати и смотрит на нас обоих.

Он протягивает руку и хватает её за бедра, подтягивая её за задницу, пока я сажусь и раздеваюсь. Её колени расставлены, а киска и задница выставлены на обозрение, когда она прижимает грудь к подушке.

— Просто расслабься, сладкая. Мы позаботимся о тебе, — говорит Эзра, наклоняясь и целуя одну из её щёчек.

Я перехожу на другую сторону и присоединяюсь к нему, медленно скользя пальцами вверх по бедру и окуная их в мокрые складки. Её теплая мокрая киска ждет наполнения, и она сжимается вокруг моих пальцев, по мере того как я медленно ввожу их в неё и обратно.

— Блядь, посмотри, как она пытается удержать тебя, — говорит Эзра, наблюдая за моими пальцами.

Он лижет ей задницу, а потом прижимает язык к её тугому кольцу. Она стонет и виляет, когда мы оба дразним её, и она умоляет о большем. Я лежу на кровати между её ног и прижимаю её киску к своему рту. Эзра использует свои пальцы внутри её киски теперь, когда он лижет её задницу, а я сосу её клитор в то же время. Вкус у неё слаще, чем у любой конфеты, которую я когда-либо ел, и она вызывает привыкание.

Её бедра двигаются вместе с нами обоими, пока мы работаем ртами одновременно. Она так близко к краю, но каждый раз, когда она добирается туда, мы тормозим, так что это недоступно. Она рычит в разочаровании, и это восхитительно, но мы хотим, чтобы она была на грани, прежде чем отпустить её. Об этом мы вдвоем говорили вчера вечером после того, как она заснула, и мы договорились, что это единственный способ сделать это.

— Пожалуйста, я больше не могу этого выносить. Вы оба нужны мне внутри. — Она задыхается, и я чувствую, как её тело дрожит от желания. Оно знает, что ему нужно, даже если её разум все ещё немного запутан во всем происходящем. Глубоко внутри неё каждая её часть знает, что она принадлежит нам.

— Скользи вниз со рта Эрика, сладкая, и мы дадим тебе то, что ты хочешь.

Она ещё пару раз скулит и качается на моем языке, прежде чем делает то, что просит Эзра.

— Ничего страшного, в следующий раз, когда я буду лизать твою киску, пока он тебя трахает, и тогда тебе не придется выбирать, что ты хочешь.

Я хватаю её за бедра и двигаю вниз по его телу до тех пор, пока кончик его члена располагается на входе в её киску. Он сидит так, что она зажата между нами, и мой член прижимается к тугому отверстию её задницы.

Как мы могли подумать, что у нас не будет общей пары? В этот момент нет ничего более правильного, и я не могу представить другую жизнь без Дав или Эзры в ней. Вместе.

— Я думаю, будет лучше, если мы сделаем всё это сразу, — говорит Эзра, наклонившись вперед и поцеловав её в шею. Его глаза закрываются вместе с моими, и я понимаю, что он имеет в виду.

Это та часть, о которой Бишоп рассказал нам много лет назад. О том, что когда мы решим взять себе пару, они будут пить из нас, как мы пьем из них, и связь будет запечатана. Если мы сделаем это правильно, тогда мы все будем связаны таким образом, что невозможно представить. Мы узнаем это только тогда, когда почувствуем.

Я протягиваю руку, беру запястье Эзры в руку и подношу его ко рту. Это то, чего мы никогда не делали раньше, но когда мои глаза закрываются вместе с его, я знаю, что это то, что нам суждено сделать. Я царапаю зубами его бледную кожу и делаю небольшой разрез. Дав наблюдает за нами, когда он берет мое запястье и делает то же самое.

— Мы нужны тебе оба одновременно, — шепчу я, когда Эзра снова наклоняется к ней и мягко целует её в шею перед тем, как укусить, чтобы почувствовать вкус. Я вдыхаю её аромат, когда тру рукой брата о свое запястье. Как только мы соединяем их, я подношу свою руку Дав. — Пей, сладкая.

Ее мягкие губы открываются, и я чувствую, как её язык ведет к ране, когда я наклоняюсь и кусаю её плечо на противоположной стороне Эзры. Я смотрю, как её ногти вонзаются в его руку, и она помечает его, когда мы пьем из неё и закрепляем нашу связь. Как только я чувствую её вкус, я жажду большего, но на этот раз желание накапливается в моем члене, и, если я не отпущу его, я, возможно, не выживу.

Немного прижав свой член к её заднице, я чувствую, что Эзра делает то же самое в её киске. Вместе мы идем медленно, пока она двигает свой рот от моего запястья к Эзре. Что бы ни связывало нас вместе, мы также исцеляем её во всех отношениях, чтобы она могла принять нас обоих сразу.

Мы нежны, когда прокладываем свой путь внутрь неё, и каждый из нас забирает её девственность сразу. Мы стараемся контролировать себя и дышать через плотное сдавливание, но это почти невозможно для нас обоих.

— Сильнее! — Дав вскрикивает, пока она качает своими бедрами вниз на нас обоих. Её тело повсюду теплое, и она прислоняется к моей груди, когда Эзра сосет ей соски.

Это ошеломляет до такой степени, что я рассеян, но я не могу остановиться. Мое тело умоляет меня продолжать и дать ей то, что она хочет. Я слышу их обоих, и это не так, как раньше, когда я мог чувствовать вещи, теперь я уверен.

Её круглая задница садится на мой член, и я оказываюсь по яйца глубоко в её тугой дырочке. Она взяла каждый дюйм и её тело растянулось, чтобы принять меня. Эзра медленно качается в ней, пока я держу её ровно на своем члене. Я хочу почувствовать, как крепко она окружает меня, когда я глажу руками по всему телу. Я держу её грудь, чтобы Эзра лизал и сосал, пока он трахает её киску. Я чувствую каждый шероховатый дюйм через тонкий барьер, который разделяет нас, и это усиливает возбуждение Дав. Я чувствую, что она близка, и я знаю, что Эзра тоже.

— Это слишком. — Её голос дрожит, и она боится приближающегося оргазма.

— Мы будем рядом, чтобы поймать тебя, — говорю я, держа её бедра и медленно скользя в ней, в то же время, что и Эзра. — Мы прямо здесь.

Она напрягается, когда спина прижимается к моей груди и откидывает голову назад. Она громко вскрикивает, когда мы с Эзрой вонзаемся в неё вместе и кончаем одновременно. Мы вдвоем пьём из неё, пока она поднимается в кульминации и выкрикивает наши имена. Я чувствую её ногти на бедре, царапают меня, и я рычу на неё, когда кончаю. Она помечает меня как своего, и все это сближает меня с ней.

— Теперь ты наша, — говорит Эзра, медленно спускаясь с вершины своего экстаза. — Ты наша пара.

— Навсегда, — говорю я, зализывая рану на её плече.

— Можем ли мы сделать это снова? — говорит она, её глаза широко раскрыты с удивлением.

Я смотрю вниз на её киску и вижу небольшой след крови на члене Эзры. От этого вида мне хочется вкусить её ещё раз, а потом вернуться внутрь неё.

— Я думаю, тебе придется сказать нам, когда остановиться, — говорит Эзра, когда он ухмыляется и сгибает свой член внутри нее. — Но сначала душ. Думаю, мой младший брат хочет, чтобы его очередь была здесь.

Он подмигивает мне, и я закатываю глаза. — Целых две минуты, — говорю я, когда чувствую, как её задница сжимает мой член. — Но у меня нет проблем с тем, что я здесь младший жеребец.

— Ты не против, Дав? — спрашивает Эзра.

— Я более чем в порядке. — Она улыбается нам обоим, и я чувствую, как всё вокруг становится на свои места.

— Мы любим тебя, — говорю я ей, и Эзра кивает. Я знаю, о чем он думает, и я не хочу, чтобы что-то осталось неясным. — Ты наша пара, но мы знали это в тот момент, когда увидели тебя.

— Это все так безумно, но я чувствую то же самое. Как будто нам каким-то образом суждено было быть вместе. — Она смотрит между нами и крепко держит нас. — Я так люблю вас обоих. Как такое возможно?

— Это наша вечность. — Я целую её плечо и чувствую, как она расслабляется напротив меня. — У нас нет ничего, кроме времени, чтобы попытаться во всем разобраться.

— Ты прав, — говорит она с улыбкой. — Мы втроем.

— Мы втроем, — подтверждаем мы с Эзрой, и так будет всегда.


Глава десятая

Дав

— Не в этот раз. — Эзра затягивает меня обратно к своему теплому телу, когда я пытаюсь сесть. Я знаю, что мое тело должно чувствовать боль, но это совсем не так. Интересно, это из-за их крови внутри меня? Она не только связывает нас и гарантирует, что я смогу жить вечно, но и защищает меня.

Я не уверена, как долго мы пролежали в постели, потому что наша страсть, кажется, не прекращается. Порой я не была уверена, где один из нас заканчивается, а где начинается другой, и это должно быть связью. Я их пара, и впервые в жизни чувствую себя уверенно. Я не единственная странная в комнате, когда я с ними.

— Мы не можем остаться здесь навсегда, — вздыхаю, зная, что это, наверное, ложь, но пока мы можем прожить вместе всю жизнь, весь остальной мир находится на свободе, и это нужно исправить. Я никогда не отворачивалась от вызова, и я знаю, что у нас есть один впереди.

Мало того, мой дедушка может задаться вопросом, где я нахожусь, и мне нужно, по крайней мере, проведать его. Не говоря уже о том, что я, наверное, потеряла работу в библиотеке. Наверное, меня это должно волновать, но это не так. Сейчас я живу в гигантском особняке с двумя парнями, которые последуют за мной на работу, если я попытаюсь уехать. Они бы стояли там и пялились на меня и, наверное, ворчали на всех, кто со мной разговаривал.

— Да, можем. Мы можем делать все, что захотим, — добавляет Эрик, обнимая меня. Он щиплет меня за плечо, и я облизываю губы, думая о том, каковы они оба на вкус. Я не ожидала ничего подобного, и я знаю, что потрачу на это вечное удовольствие.

— Но я все ещё человек, — смеюсь, пытаясь вырваться из их объятия.

Это занимает мгновение, но в конце концов они отпустили меня, чтобы я могла пойти в туалет. Когда я смотрю через плечо, я вижу, как они оба смотрят на меня. Мне нравится, как они настаивают на своей потребности во мне. Я чувствую, как она пробегает сквозь меня, так как их глаза никогда не покидают меня.

Все эти глупые заботы о том, чтобы не быть их парой, исчезли, потому что теперь я чувствую это до глубины души. Они — часть того, кто я есть, и я была создана, чтобы принадлежать им. Мы идеально подходим друг другу, и то, что, как я считала, закончится битвой между братьями, объединило их так, как я и представить себе не могла. На самом деле, я думаю, что им нравится, что есть двое из них, которых нужно поддержать. Я знаю, что они все ещё боятся, что я попытаюсь ускользнуть даже после нашего сближения. Они должны знать, что я никуда не уйду, но страх делает безумные вещи с людьми.

Когда я выхожу из ванной, я разочаровываюсь, видя, что они оба одеты. Я тянусь за халатом, который лежит над креслом и надеваю его. Они оба говорят низкими голосами друг с другом и поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, когда я двигаюсь к ним.

— Ты права, милая. Есть кое-какие вещи, с которыми нам нужно разобраться, — подтверждает Эрик то, что я знала, что произойдет.

— Бишопу нужно нас увидеть. Всех нас, — добавляет Эзра, с каплей гнева в голосе.

— Эзра? — Я делаю шаг навстречу ему, удивляясь, почему он злится на Бишопа.

Я не рассказала им все, что узнала о нем. Они едва ли позволили мне сказать хоть слово после того, как нашли меня вчера. Я тоже не уверена, что забочусь о Бишопе, но, может быть, они проскользнули в мой разум и услышали, что я думаю о нем сейчас, когда мы спарились и наша связь стала глубже. Хотя с тех пор, как они отвезли меня домой и в постель, я думала лишь о нескольких вещах.

— Это он виноват, что тебя похитили. — Эзра позволяет гневу выйти наружу, и я смотрю на Эрика, чтобы увидеть, что он тоже злится, только у него лучше получается держать это в себе.

— В тот день я не в первый раз встретила человека, который забрал меня. — Я взглянула между ними. — На самом деле, он предупреждал меня о вас двоих. Он сказал мне… — Мои слова отстают, потому что я не хочу говорить то, что он мне о них рассказывал. Я знаю в душе, что это невозможно. Я бы никогда не поверила, что руки этих людей сделают что-то подобное. Те же самые руки, которые поклонялись моему телу, не способны на то, в чем их обвинил Гордон.

Эрик положил палец мне под подбородок, заставив меня посмотреть на него.

— Ты можешь рассказать нам все, сладкая. Мы не будем злиться. Мы уверены, что ты испугалась, когда узнала, что в этом мире есть вампиры. Для кого-то было бы легко использовать этот страх против тебя.

Мои глаза встречаются с его, а потом смотрят на Эзру.

— Мне не было страшно, — признаю я. А должно было быть. Я пыталась это объяснить, потому что должна была убедиться, что никто не пострадал, но на самом деле я не могла остаться в стороне. Они призвали меня, и теперь я знаю, что это потому, что нам суждено было стать парой. — Я пришла найти вас двоих даже после того, как он сказал мне…

— Обо всех мертвых женщинах, — Эзра заканчивает за меня. Его челюсти сжимаются, и гнев снова вырывается из него. — Бишоп появится, если мы не поедем. Мы могли бы сделать это семейной беседой, потому что я не захочу говорить об этом снова, если мне не придется. Более того, я не хочу, чтобы наша пара была запятнана прошлым, которое никогда нас не отпускает.

Это не только гнев, это боль, которую я чувствую в нем. Я протягиваю руку Эзре, когда он подходит к двери и хватаю его за руку. Мне нужно дотронуться до него, и я знаю, что от этого ему станет легче. Он мгновенно останавливается, и это удивительно, на самом деле чувствовать его спокойствие под моей рукой.

— Ничто в вас двоих никогда не запятнает меня. Мне нужно, чтобы вы это поняли. У нас будет долгая жизнь вместе. — Я дарю ему улыбку, которая заставляет его расслабиться ещё больше. Эрик движется позади меня, обхватывая руку вокруг моей талии. Его подбородок щекочет мою макушку. — Неважно, что будет дальше, пока мы вместе. Я люблю вас обоих и мы пройдем через это, — заканиваю я. Эзра двигается, заманивая меня в ловушку между ними.

— Мы тоже любим тебя. И мы всегда будем вместе. — Он наклоняется и целует меня, ясно выражаясь. Ему не нужно было делать это, потому что я на одной волне, но, если он захочет сделать свою альфа-штуку, я позволю ему и буду наслаждаться каждой секундой.

— Давай сделаем это, — говорит он, когда отрывает свой рот от моего и берет меня за руку. Эрик подмигивает мне с молчаливой благодарностью за то, что ты привёл Эзру обратно. Впервые я не чувствую, что у них двоих есть свой собственный молчаливый разговор. Я теперь часть этого.

Когда Эзра начинает выводить нас за дверь спальни, я тяну его за руку, останавливая.

— Если я когда-нибудь захочу уехать…

— Ты никогда не покидаешь нас, — говорят они оба, так как хватка на моих руках, становится крепче.

— Если ты позволишь мне закончить, — я смеюсь перед тем, как стать серьезной. Мне нужны ответы. — Если я когда-нибудь захочу уехать отсюда и уехать куда-нибудь втроем, мы сделаем это?

— Мы бы задались вопросом, почему, конечно, потому что если ты несчастна, то и мы несчастны. Если отъезд — это то, что мы должны сделать для тебя, то мы это сделаем, — без колебаний говорит Эрик. Эзра кивает в знак согласия.

— Но ваша семья, — напоминаю им обоим. Может, они и не кровные, но они родня.

— Они наша семья, но мы также узнали в нашей жизни, что твоя семья — это то, кем ты её создаешь. Это не обязательно должно быть тем, с кем ты родился. — Я понимаю в тот момент что у них не было детства, наполненного счастьем.

Пока я, возможно, была странным ребенком, выросшим в морге вместе с дедушкой, за мной ухаживали и любили. Мне грустно думать о том, как я тосковала по родителям, которых у меня никогда не было, а они хотели бы никогда не встречаться со своими. Может быть, иногда действительно лучше выбрать себе семью. Без моего дедушки у меня бы её не было до сих пор.

Мы останавливаемся, когда спускаемся вниз по лестнице, где коробки засоряют проход. Я как раз собиралась сказать, что мне нужна одежда, пока они оба не начинают их открывать и дарить мне вещи. Я качаю головой, когда сбрасываю халат и надеваю пару штанов для йоги, за которыми следует свободный свитер, который спадает с одного плеча. Оба смотрят всё время, пока я одеваюсь. Когда ты спариваешься, и оба мужчины позволяют своему разуму открыто дрейфовать, нет места стеснению. Не со всеми этими грязными сладкими вещами, о которых они думают, когда смотрят на мое обнаженное тело. Все мои неуверенности покидают мой разум, и я чувствую себя самой красивой женщиной в мире.

— Я заметила, что трусиков нет. — Я поднимаю бровь, когда проскальзываю в какие-то туфли. Они оба выдают мне одинаковые ухмылки перед тем, как вести меня по дому и вниз по лестнице.

— Я так и знала! — Кричу я, когда вижу подземный тоннель. — Вы переходили из дома в дом, ни разу не выйдя наружу. Я знала, что вы живете рядом, но у вас у всех огромные возможности. — Я не могу перестать улыбаться, потому что я так довольна собой, что правильно догадалась. Я не думала, что это будет так приятно, но все же я была права.

— Круто, правда? — Эрик говорит, когда открывает мне дверь машины.

— Правда. — Я осматриваю подземный туннель. Скоро мне нужно будет провести экскурсию по этому месту.

Эзра садится на пассажирское сиденье и тянет меня к себе на колени, пока Эрик идет к водительскому сиденью.

— Я не уверена, что это безопасно, — дразню я.

— Не будет никаких пробок, — шутит он, когда посасывает мне шею.

— Ты голоден? — Спрашиваю я, наклоняя голову в сторону для него.

— Если бы я укусил тебя, мы бы никогда не добрались до Бишопа. Тогда бы он пришел за нами.

— Было бы стыдно убить нашего создателя за то, что он увидел, как наша пара наклоняется и трахается. — С блеском в глазах бубнит Эрик. Я не могу сказать, шутит ли он, и я не спрашиваю.

Я приглядываюсь как можно лучше, стараясь увидеть все, пока он ведет машину. Эзра усложняет мне задачу со всем вниманием, которое он уделяет моей шее.

— Значит, я могу выйти на солнце? — Спрашиваю я, и напряжение поднимается в машине.

— Для тебя все остается прежним, Дав. Некоторые ощущения обострятся, как ты уже догадалась. Но пока ты пьешь из нас время от времени…

— Каждый день, — Эзра дышит мне в шею.

— Ты не постареешь. — Слова Эрика напряжены.

— Мне было интересно только потому, что мы многого не обсудили. Я обещаю, что никуда не выйду без вас, если вы не знаете. — Я говорю слова, которые, как я знаю, они должны услышать.

В ту секунду, когда я задала вопрос я услышала мысли, блуждающие у них в голове. Они больше не хотели, чтобы я была далеко от них, или где-то, где они не могут добраться до меня. Если держаться подальше от солнца — это цена, которую нужно было заплатить, чтобы сохранить их в спокойствии, то это того стоит.

— Я знаю, что ты хочешь знать больше, потому что мы в твоей голове. — Эрик смотрит на меня, улыбаясь.

— Это мило, не так ли? — Слово "мило", исходящее от Эзры, звучит неправильно, но то, как он его произносит, создает ощущение, что оно подходит. — Мне нравится просто слушать его.

— Тебе нравится мой занятой ум? — Я смеюсь. — По крайней мере, кому-то нравится.

— Да, но это также заставляет меня хотеть найти ответы, которые ты ищешь. — Я смотрю на Эрика, зная, что он найдет ответ на любой вопрос, который я ему задам.

— И возьми её во все места, о которых она читала и которые она мечтала увидеть, — добавляет Эзра. — Нам придётся многое создать, чтобы заново воплотить в жизнь то, о чём ты мечтала с нами.

Мой рот открывается, и в моём разуме вспыхивают все грязные сны и мечты, которым я предавалась. Их слишком много за то короткое время, что я их знаю. Хотя до того, как я их встретила, читая романы, я всегда к ним склонялась. Наверное, глубоко внутри моё тело знало, чего я жажду. Мужчины всегда были безликими, но это было то, чего я хотела.

Прилив ревности наполняет меня, и мне потребуется минута, чтобы понять, что она не моя, а исходит от близнецов.

— Мне плевать, были у них лица или нет, — ворчит Эзра, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. — Ты наша. — Он сжимает мою задницу, и я думаю о том, чтобы наклониться и попросить его отшлепать меня.

— Прекратите. — Рука Эрика идет к передней части его джинсов, и я смотрю, как он толкает свою ладонь вниз на свой очень заметный стояк.

— Попробуй держать её на коленях, пока она это делает. — Эзра выпускает небольшой стон.

— Мне жаль, — говорю я, но действительно ли? Я так же возбуждена, как и они. — Трудно перестать думать о чем-то, когда кто-то говорит тебе не делать этого.

— О, это тяжело, — бормочет Эрик, когда открывает дверь своей машины, и я понимаю, что мы приехали. Моя дверь открывается, и он помогает мне, когда Эзра подходит прямо за мной. Они оба дают мне мало места, чтобы двигаться, и мне это нравится.

— Ничего не может случиться, верно? Он не может забрать меня у вас, не так ли? — Слова исходят от меня во внезапной панике теперь, когда мы здесь. Мысль о том, чтобы не быть с ними, сокрушает душу. Это отнимает у меня дыхание на мгновение. Похоть, которая была густой вокруг нас, исчезает, и прежний гнев возвращается. Начинаю привыкать чувствовать их эмоции, как мои собственные.

Они оба смотрят на меня свысока, как будто я сошла с ума.

— Это уже второй раз за час, когда ты сомневаешься в связях спаривания. Я знаю, что для тебя это что-то новенькое, милая, но пара сожжет мир в ярости, чтобы вернуть свою возлюбленную. Я обещаю тебе, что никто никогда не отнимет тебя у нас, — клянется Эрик.

— Прости, — говорю я, когда смотрю на него вверх. Извинения для Эзры тоже, но он за мной, гладит меня по спине и успокаивает. Я делаю то же, что и для Эзры, и протягиваю руку Эрику на грудь. — Ты прав, это что-то новое, но это больше, чем я могла представить себе любовь. Мысль о потере этого… — Я качаю головой. — Это часть причины, по которой я ушла тем утром, чтобы сходить к машине. Я собиралась забрать книгу, которую дал мне Гордон. Я хотела узнать больше о таких, как вы, и подумала, что вы можете стереть мою память или что-то в этом роде. — Он не говорит мне, что не может этого сделать, а я не давлю. На все эти вопросы есть время позже. — Я не хотела никогда забывать ту ночь с вами двумя. Я не могла смириться с мыслью о том, что больше никогда не увижу вас после этих двадцати четырех часов, и это убило бы меня, — признаюсь я. Возможно, это делает меня жалкой, но я не думаю, что смогла бы продолжать без них.

— Мы не можем забыть пару, связанную или нет. Мы не сможем выбросить это из головы, как только ты найдешь нас. Мы не могли бы забрать это из нашего разума, как вампиры или даже из твоего, как человека, — отвечает он, прижимая руку к моей щеке, и я наклоняюсь к нему.

— Мы бы никогда этого не сделали, и у нас никогда не было планов отпустить тебя, — добавляет Эзра, прежде чем они оба указывают мне путь внутрь.


Глава одиннадцатая

Дав

Мы входим в дом, который выглядит темным и внушительным снаружи, но внутри он светлый и красивый. Не знаю, почему я всегда ожидаю, что всё вампирское будет черным и покрытым паутиной, но, думаю, старые книги и фильмы подкинули мне эти идеи.

Эзра берет меня за руку, когда мы входим в гостиную с большими уютными диванами, обращенными к камину, который уже растоплен. Здесь так уютно и спокойно, что я на мгновение забываю, что мы приехали поговорить с Бишопом. Он тот, кому я не уверена, что доверяю. Но я доверяю близнецам, и они говорят мне, что все будет хорошо.

Мы садимся на диван лицом к огню, а через секунду заходит Бишоп. Он одет в полный костюм, как и каждый раз, когда я его вижу, и я думаю, ему просто нравится хорошо выглядеть. Мы втроем одеты неформально, и мне нравится, что близнецы расслаблены.

— Спасибо, что пришли, — говорит он перед тем, как посмотреть на меня. — Я знаю, что ты боишься меня и, возможно, моих намерений, но я хочу поговорить с тобой сегодня вечером о том, что тебе дали.

Тогда я замечаю, что он принес что-то с собой, когда кладет книгу на кофейный столик передо мной. Близнецы напрягаются по обе стороны от меня, когда я протягиваю руку, чтобы забрать ее, но Эзра останавливает меня.

— Не смотри на это, Дав. Там нет ничего, что тебе нужно видеть, — говорит он.

— Откуда у тебя это? Я думала, она все ещё у Гордона? — говорю я, чувствуя себя настороженно.

— Вален вернулся и взял её. Мы договорились, что один из нас должен вернуться туда, чтобы быть уверенным, что он больше не придет за тобой. Вален вызвался туда пойти, а потом решил вломиться в дом и нашел это у него на столе.

— Мы должны были догадаться, что он это сделает, — говорит Эрик, закатывая глаза. — Охотник в нем любит выслеживать дерьмо.

— Он хотел помочь защитить нас и уберечь Дав, — говорит Бишоп, откидываясь назад на стул. — Так же, как и я.

Я ничего не говорю, но он должен чувствовать мои колебания.

— Из того, по чему я могу судить, они ничего не сказали о том, как они были созданы, не так ли?

— Нет, эм, мы не много говорили, — признаю, чувствуя, как мое лицо горит от смущения.

— Ты становишься спаривающейся, в этом нет ничего постыдного. Хотел бы я иметь что-нибудь настолько ценное. — Грустный взгляд отражается на его лице, но он стряхивает его и продолжает. — Я здесь не враг, Дав. Единственное, чего я хотел за двести лет, это защитить свою семью, а теперь и тебя.

Когда я вижу, как он смотрит на близнецов, о которых я знаю, без сомнения, он заботится, и то, что он говорит — правда. Я чувствую, как любовь освещает Эзру и Эрика, и я знаю, что это не только для меня.

— Он спас нас, сладкая, — говорит Эрик, сжимая мою руку. — Я не хочу вдаваться в подробности, потому что тебе не нужно знать, насколько темной была наша жизнь до тебя, но нас вырастило чудовище.

Бишоп кивает и снова наклоняется вперед.

— Человек, с которым ты вчера познакомился, был рядом столько же, сколько и я. Но он думает, что он здесь, чтобы завоевать мир и заставить людей подчиниться его воле. У него нет угрызений совести за тех, кого он должен убить по ходу, и тебе невероятно повезло, что ты от него сбежала. — Объятья вокруг меня усиливаются, и я чувствую, как напряжение в близнецах растет. — Я все ещё пытаюсь собрать воедино все, что случилось, но из того, что мы знаем, их отец работал с Гордоном, чтобы скрыть убийства. Мы не знаем, участвовал ли он в этом, но мы знаем, что он спрятал несколько трупов на своей земле по просьбе Гордона, а затем ему приказали убить его сыновей.

Я прикрываю рот рукой, пока Бишоп продолжает. Я не хочу слышать остальное, но знаю, что должна.

— Кейн услышал о том, что происходит, и сказал мне, куда идти. К тому времени, как я добрался до дома, он уже горел вместе с их отцом внутри. Я искал близнецов, но мне не потребовалось много времени, чтобы учуять запах их крови в реке неподалеку. Отец отвез их туда и, скажем так, оставил их умирать. — Он сглатывает, и темная тень снова накрывает его. — Я успел добраться до них вовремя и сразу же изменил их.

— Ты спас нас, — просто говорит Эзра и Эрик кивает.

— К тому времени, как мы с Кейном доставили их в безопасное место, люди были у них дома и нашли похороненные тела. Они предположили, что близнецы как-то связаны, так что нам пришлось скрываться. Гордон исчез и не всплывал до недавнего времени. — Он издаёт продолжительный вздох.

— Почему он решил вернуться сейчас? — спрашиваю я, чувствуя, как тяжесть всего этого ударила меня.

— Потому что он пытается выманить меня, — говорит Бишоп. — Я много говорил с Валеном, и судя по его контактам в полиции, все убийства в городе — случайные и не связанные. Вален сказал, что он уверен, что это вампир, и я знаю, что это должен быть Гордон. Он знает, что это наш город, и я здесь всем заправляю. Он делает это, чтобы втянуть меня в драку, чтобы завладеть моей территорией. И возможно, чтобы наконец-то покончить со мной раз и навсегда. Хотя у меня осталось не так много времени, так что в любом случае он осуществит свое желание.

— Вы раньше боролись? — С каждым ответом Бишопа у меня появляется больше вопросов, чем я всегда задаю. Я никогда не смогу получить достаточно информации.

— История между мной и Гордоном в другой раз. Я привел тебя сюда сегодня, чтобы рассказать тебе о близнецах и предупредить тебя держаться подальше от Гордона, если ты увидишь его снова. Он опасен, и нет ничего, на что он не способен. Теперь у тебя есть друзья, и они присмотрят за тобой, но будь умницей.

— Я никуда не уйду, — говорю я, схватив их за ноги. Я чувствую, что связь между нами становится ещё теснее, и я знаю, что это именно то место, где я должна быть.

— Мы счастливы, что ты в нашей растущей семье, — говорит Бишоп, и когда он улыбается, я вижу, как сильно он заботится о моих парах… а теперь и обо мне.

Мое сердце согревается, когда мы встаем, и он обнимает меня, как будто меня только что приняли в семью.

— Я думаю, нам нужно вернуть тебя домой, чтобы ты могла позвонить своему дедушке, — говорит Эрик, и я киваю в знак согласия.

Я думаю о длинном списке вещей, о которых мне нужно позаботиться, когда реальность вернется ко мне. По крайней мере, теперь у меня есть эти двое, которые помогут мне сориентироваться.

— Могу я воспользоваться твоей уборной перед уходом? — спрашиваю я и Бишоп кивает.

— В коридоре есть одна, но Равана её переделывает. Она думает, что мне нужен ремонт, — говорит он, закатывая глаза.

— Почему бы тебе не воспользоваться той, что в моей комнате? Это вниз по коридору. — Он указывает, а Эзра берет меня за руку.

— Я ей покажу, — говорит он, вытаскивая меня из комнаты.

Бишоп говорит что-то через плечо, чего я не улавливаю, но Эзра смеется, ведя меня к задней части дома.

В задней части дома есть темная дверь, которую Эзра открывает.

— Это прямо там. — Он указывает, а потом шлёпает меня по заднице.

Я пищу, но улыбаюсь ему в ответ, когда иду туда, куда он указал мне. Я осматриваю комнату и вижу мольберт в углу со множеством холстов и бумаги вокруг.

— Бишоп рисует? — спрашиваю я, удивившись. Не похоже, что он из тех, кто хочет запачкаться, но, похоже, у всех есть хобби.

— Не знаю, — говорит Эзра, когда он подходит с любопытным выражением лица. — Не думаю, что когда-нибудь видел, как он это делает.

Я иду за ним, чтобы посмотреть, потому что все изображения смотрят в сторону от нас. Когда я обхожу мольберт и вижу, что там написано, я в замешательстве.

— Кто это? — говорит Эзра, и я открываю рот, чтобы ответить ему.

— Что случилось? — спрашивает Эрик у двери, Бишоп рядом с ним. — Я чувствую, что что-то не так.

— Почему у тебя есть её портрет? — говорю я, мои брови поднимаются.

Бишоп заправляет руки в карманы и пожимает плечами. — Я не знаю.

— Я не понимаю, — говорит Эзра, глядя между мной и Бишопом.

— Я рисую её с момента своего создания. Я никогда не встречался с ней, но думаю, что она могла бы быть моей парой. Я так и не нашел ее, но она — единственное, что я вижу во сне. — Он опускает голову и на мгновение я удивляюсь, почему он выглядит застенчивым. — Я не очень хорош, но я не могу выкинуть её из головы.

— Но в этом нет смысла, — говорю я, и все смотрят на меня. — Почему ты продолжаешь рисовать дочь Гордона?

— Что? — Бишоп говорит так тихо, что можно было бы услышать падение булавки.

— Я узнаю родимое пятно на её плече, — говорю я, указывая на картину. Что бы ни говорил Бишоп, он талантлив, потому что это выглядит в точности как она. — Это Лорен.


Узнай, что будет дальше в… Укушенной королем.


Примечания

1

В переводе с английского, Дав (Dove) — голубка

(обратно)

Оглавление

  • Дважды укушенная
  •   Пролог
  •   Глава первая
  •   Глава вторая
  •   Глава третья
  •   Глава четвёртая
  •   Глава пятая
  •   Глава шестая
  •   Глава седьмая
  •   Глава восьмая
  •   Глава девятая
  •   Глава десятая
  •   Глава одиннадцатая
  • *** Примечания ***