Прощание. Последний конфликт [Анастасия Ольховикова] (fb2) читать постранично

Прощание. Последний конфликт Анастасия Ольховикова

***ГОРДОСТЬ ЛЕЙ — 2***

Однажды они покинули Землю, чтобы найти для себя новый дом.

Теперь, спустя миллионы лет, они вернулись сюда с непонятными целями, прикрываясь маской благотворительности.

Люди поверили им.

Люди открыли им свои сердца, уповая на то, что жизнь бок о бок с давно утраченными родственниками обернется для нас благом и процветанием.

Насколько же мы ошибались?

ГЛАВА ПЕРВАЯ. О РАСКАИВАЮЩИХСЯ ПРИШЕЛЬЦАХ И ПРОБЛЕМАХ ОТЦОВ И ДЕТЕЙ

— Ненавижу.

— Зря ты так. Иногда обстоятельства действительно сильнее нас. Что уж говорить о жесткой структуре лейнианской субординации. Это не его вина.

— Ненавижу всем сердцем. Это из — за него я чуть было не оказалась чужим подопытным кроликом.

— А может, все — таки это не совсем то чувство, а? Знаешь, себя обманывать — самое последнее дело…

Мария курила много и часто. Странно держала сигарету двумя дрожащими пальцами и постоянно стряхивала пепел в специально приготовленное Преображенским граненое блюдце. Вот и сейчас, опираясь плечом на стену рядом с окном на кухне кадровика, она, согнув руку в локте, смотрела в вечернее небо Ильинска и о чем — то размышляла. Я, напротив, на мыслительный процесс не была способна совсем, поэтому бездумно следила за ее действиями, пытаясь привести себя в порядок. Мне было холодно. Так холодно, что пришлось укутаться в покрывало из спальни Преображенского, а на ноги нацепить случайно купленные им когда — то на новогодней ярмарке мягкие крупной вязки носки. Пожалуй, вид горящей сигареты по — своему внушал мне чувство теплоты.

— Извини, — покаялась Мария, снова избавившись от пепла и замечая мой интерес. — Привычка с детства: отец приучал к аккуратности семимильными шагами. Это здесь я расслабилась, но его наставления запомнила навсегда. Да, тяжело ему со мной пришлось… прости, — она внезапно взглянула на меня, и в зеленых глазах блеснуло раскаяние. — Я думала, мы не успеем. Стресс. Очень сильный стресс. Мне нелегко с ним бороться до сих пор…

— У нас есть обычай обнимать друг друга в случае больших переживаний, — мне тоже было далеко до успокоения. — Если хочешь, можем попробовать, вдруг получится справиться с эмоциями.

— Нет, — Мария покачала головой. — Не стоит. Я слишком давно не шла ни с кем на контакт…

— Трехдневный секс можно отнести в категорию «не совсем то чувство»? — невпопад спросила я и, надо сказать, оказалась виновницей недолгого зависания Марии. Она даже руку на полпути к губам остановила, прекратив, тем самым, еще одну попытку затяжки.

— С Сашиком?..

— Ага.

— И никого другого за это время?!

— Не просвети он меня насчет ваших странных привычек менять интим — партнеров, как перчатки, я бы сейчас обиделась. Но ввиду некоторой осведомленности… — я глубоко вздохнула, понимая, что меня тоже этот вопрос интересует. — Нет, у меня только он с момента встречи. Про него ничего определенного не могу сказать.

— Его я знаю, как свои пять пальцев, — усмехнулась Мария, отходя от транса. — Ты — то, как раз, меня и интересовала. Но у тебя воспитание… баб Зоя молодец — сделала тебя настоящей землянкой. Если честно, я даже рада этому.

— Что должна символизировать твоя ни к чему не обязывающая речь?

— У Сашика тоже никого не было, — торжественно заявила Мария. — Это — то и странно, это — то и пугает.

— Да неделя всего прошла, — фыркнула я. — Боже, мы с тобой обсуждаем его, как настоящую породистую лошадь, аж противно.

— Ну а что ты хотела? — пожала плечами женщина, от которой во мне, пожалуй, был только чуть вздернутый нос. — Прилетишь на Лей — там со всех сторон будет эта система сдержек и противовесов. Привыкай сейчас. Тебе вообще крупно повезло нарваться на Преображенского: он мое лучшее творение, он не такой, как остальные. Кстати, об этом… — она нахмурилась, а потом серьезно посмотрела на меня. — Кровотечения из носа были?

— У кого? — поначалу не поняла я.

— У Сашеньки, конечно, — словно маленькой, объяснила мне Мария. — Как у тебя — тогда, на корабле, во время стычки с Диорном.

Как бы ни хотела я вспоминать то ужасное время, но возвращение с «Орайона» на бренную землю оказалось своего рода моим триумфом. Хотя появление Марии и Саша в самую последнюю минуту, особенно после того, что мне рассказала биологическая мать, я бы не назвала ничем иным, кроме как провидением. Женщина семьи Лей охарактеризовала это одним из запасных выходов.

Чудесного спасения ведь могло и не произойти. Корабль Марии, устаревший по сравнению с нынешними лейнианскими технологиями, никогда не состыковался бы с орбитальной станцией, не случись Муни быть загруженной в качестве борткомпьютера. И не узнай командир «Армады» — именно так посчастливилось станции быть названной — в незнакомой женщине на экране приветствия без вести пропавшую