"...Чтоб к штыку приравняли перо" (СИ) [Александр Владимирович Рыскин] (fb2) читать постранично

   К сожалению, я не из тех, кому везёт. И из двух одинаковых на вид яблок обязательно выберу то, которое червивое. А из двух возможных дорог поеду по той, на которой "пробки". Если же положить передо мною два пистолета (один заряженный, а другой - нет), то... Ладно, довольно. Не стану продолжать, вы и так все поняли, я надеюсь.

   Но однажды мне все-таки повезло. Я встретил на своем жизненном пути одного мудрого прокурора...

   Незадолго до Нового года

   - Вот ты говоришь - работа у тебя сложная, неблагодарная. А чего ж тогда в полиции не остался?

   - Ну, Михал Семёныч... Вы же знаете, я никогда не хотел быть частью Системы. Приспосабливаться подо всех и каждого...

   Отставной районный прокурор Гроссман хитро посматривал на меня сквозь толстые стекла очков. Я хорошо знал этот его "фирменный" взгляд с прищуром, и эти седые усы, по-особенному шевелившиеся, когда их обладатель улыбался.

   - Да, у частного детектива - нелегкий хлеб, - заметил Гроссман. - Ты ведь пришел со мною о чем-то посоветоваться? Так я тебя слушаю.

   Я коротко поведал Михаилу Семеновичу историю моего клиента, Павла Петровича Шмакова.

   - Журналист на пенсии, говоришь? И в каком издании он работал?

   Я назвал несколько газет и журналов, с которыми в свое время сотрудничал Павел Петрович.

   - Не слыхал. Впрочем... Я мало интересуюсь прессой. И он опасается за свою жизнь, потому что кто-то каждый год присылает ему елочные игрушки, я правильно понял?

   - Да. Каждый год, в самом конце декабря. То есть, накануне праздника. Уже шесть лет подряд.

   - М-да... Странно, конечно, - произнес Михаил Семенович. - Да и в полицию твой клиент правильно не пошел: засмеют. Они вообще у нас - любители посмеяться... А скажи-ка, Веня - игрушки эти ты сам видел? Они одинаковые или разные?

   - Разные, Михал Семеныч. Стеклянный шарик со снежинками внутри, снеговик, елочка, корабль с парусами, большая звезда и, наконец..., - тут я сделал паузу.

   - Что - "наконец"? - поторопил меня Гроссман.

   - Смерть, Михал Семеныч. Стеклянная смерть с косой.

   ***

   По дороге к дому Шмакова я мысленно проанализировал весь свой разговор с отставным прокурором.

   Когда мы с ним только познакомились (я еще работал в аналитическом отделе ГУВД), мне он, честно говоря, понравился не слишком: поучал- подтрунивал и вообще - всячески выпендривался. Так мне тогда по молодости казалось...

   По прошествии лет, когда судьба неоднократно сводила нас по работе, я понял, что Михаил Семенович - человек неординарный. Хотя и открытым его тоже нельзя было назвать. Он свои советы никому и никогда не навязывал. Но помощь его порою бывала неоценимой.

   Припарковавшись, я запер дверцу своей видавшей виды "Лады" и направился к подъезду. В дверях столкнулся нос к носу с ряженой парочкой - Дед Мороз и Снегурочка. Ну конечно, праздник уже на носу, и кому-то из детишек захотелось подарков пораньше...

   Я вышел из лифта и постучал в дверь квартиры Шмакова (старик не признавал электрических звонков). Ответа не последовало.

   Я вытащил мобильник и набрал номер Павла Петровича. Где-то в глубине квартиры заиграла тихая мелодия... И только. А ведь мы договаривались ровно на половину третьего! Зная болезненную пунктуальность Шмакова, я забеспокоился. И решился позвонить своим бывшим коллегам...

   - Штыком в спину, значит? Необычно...

   Я вновь сидел в уютной квартире Гроссмана. Меня бил озноб, и даже специальный травяной настой, приготовленный Михаилом Семеновичем, никак не мог помочь.

   - "Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо, с чугуном чтоб, и с выделкой стали о работе стихов, от Политбюро - чтобы делал доклады Сталин!" Знаешь такие строки, Веня?

   - Маяковский, кажется? - решил я блеснуть своей литературной эрудицией.

   - Верно, он. Владимир Владимирович... А ведь твой Шмаков был журналистом, так? То есть, акулой пера?

   - Да. И Маяковского, кстати, тоже уважал. Он вообще был такой... насквозь советский. Не представляю, кто бы мог желать его смерти.

   Зазвонил мой сотовый.

   - Веня? Это Рушинский.

   - Игорь? Ну, что скажешь?

   - Кажется, нашли их