Спящий красавец (СИ) [Кира Страйк] (fb2) читать онлайн

1

Ааааа! Ну, ё-маё! Ужель, таки, случилось? Марс уболтал Солнце, которое подопнуло Венеру, или как там происходит в небесной сфере — звёзды, таки, сложились в нужную композицию — великий сход под кодовым названием "Армагеддец" начинается! Я плыла по зданию аэропорта, растопырив руки, навстречу Маринке, даже не пытаясь умерить расползающуюся во всё лицо улыбку.

— Привеет, Алькааа! — так же широко распахнув объятия, орала она мне в ответ.

Они с Мишкой были первыми прибывшими из нашей ненормальной компашки, неожиданно ладно и тепло сложившейся в одной из беседок в вк. Маринка — умная, стильная, с блестящим чувством юмора шатенка. Чуть позади, нависая над ней, топал Мишка — большой, тёплый и бесконечно искренний парняга — автор душевнейших стихов и песен. Они оба из Москвы. Следующим должен прибыть вечно хандрящий, весело-злющий, подвижный, как ртуть, почитатель великого народного напитка под названием самогон — Саня. Но он — поездом. Следом за ним должна прибыть хрупкая, как птичка, смешливая Сашкина не очень тайная любовь — Светка. Потом ожидалась Наташка, наша всенародно любимая "бабка" — гроза тырнетских троллей и мастер современных народных частушек, типа пирожков, порошков и прочих девятин. Ну и, наконец, последним должен приехать главный провокатор и организатор сего шабаша в тырнете и в реале, его душа, честь и совесть — мой муж Кот. Константин, в смысле. По плану — всем организовать своё наличие в пределах нашей трёхкомнатной квартиры и дружною ватагой бодро двинуть по самым красивым местам Алтая авто-туристическим способом. Я-то за свою жизнь уже облазила здесь всё, что можно и горела желанием показать друзьям самое лучшее и интересное.

Вообще, у нас хреналлион прекрасных мест — дикие горы, мёртвые озёра, козьи тропы, пещеры, водопады и прочие достойные внимания места, но, в первую очередь, решено было отправиться в наше с Котом любимое укромное местечко на реке Чумыш. Ничего, вроде, особенного — обыкновенная Алтайская красота, но мы с ним, почему-то, страшно залюбили это место в лесу на берегу реки.

В общем, все, кроме предводителя дворянства, наконец, скучковались у нас дома, и, чтобы избежать преждевременного тотального запоя на почве великого счастья лицезреть друг друга живьём, решено было выдвигаться имеющимся в наличии составом, а Кот, как прибудет, к нам присоединится. По этому случаю у моего отца был слёзно выпрошен, с радостью, впрочем, выданный Старекс. А глава сложившегося коллектива и, так сказать, заводила всей авантюры, по приезде прибудет на нашей любимой верной неубиваемой Королле. На том и порешили.

Поутру, покидав в машину все необходимые, а так же вкусные и полезные предметы вожделения классического туриста, отправились в путь. Долетели — не успели заметить. Всего-то 100 км по хорошей трассе под разговоры о грядущем отдыхе, песни у костерка, купании бледнотелых русалок в экологически чистых водах, шашлычки и плавно розовеющий закат. Надо сказать, берег там конкретно обрывистый. Местные рыбаки вырубили более-менее приемлемый спуск, но, если сесть на край — может показаться, что сидишь на краю мира. Сверху — танцующие с ветром облака, снизу — наплывающие к сумеркам облака тумана совершенно неописуемой палитры. "В сад" все красоты мира иностранного происхождения. Обожаю это место.

Вжикнул телефон. Сообщение гласило, что любезный моему сердцу благоверный приземлился в аэропорту родного города и твёрдо намерен мчаться домой, переодеваться и выдвигаться к нам. В душе заворочалась тревога. Не надо ехать на ночь глядя, да ещё и с дороги. Кто бы меня послушал. В ответ прилетело, что он вполне себе бодр и ясен, и вообще выдрыхся в самолёте. Короче, все мои аргументы пропали всуе. Вот ведь вреднюк. А мне тут опять волнуйся. Я села на свой персональный краешек вселенной и приготовилась делать то, что делала очень часто в своей жизни — ждать. Ээх, кому сказать — на поверят. Пятнадцать лет вместе, а мы, клянусь своей треуголкой, до сих пор любим друг друга. И я каждый раз волнуюсь, когда он в дороге. Кот ворчит, мол, столько лет мотаюсь, а ты всё переживаешь. Я смеюсь в ответ — если мне станет безразлично — значит я тебя разлюбила.

За спиной у костра гудели ребята. Тихонько так, уютно. Рядом присоседилась Наташка. С такими, как она, приятно помолчать вместе. Мысли мои плавно потекли вслед за рекой.

Воспоминаний тонкий шёлк

Окутал кружевной мантильей.

Струится время звёздной пылью.

Ты слышишь, как шуршит песок?

Перебираю чётки лет,

Теплом любимых рук согретых,

И бусин этих мягким светом

Очерчен счастья силуэт.

Стихотворение авторское

Картинка с просторов интернета

Наступившую тишину разорвал телефонный звонок. Какой-то неестественный в окружающей гармонии. Блин, такое благолепие порушил. Я по звуку шарилась в поисках телефона, бубня под нос, что это наверняка мой зануда по пути решил заскочить в магазин, на случай, если мы — растяпы — что-нибудь забыли.

— Всё у нас прекрасно, мы молодцы, ничего не забыли, едь уже, — снимая трубку заворчала я.

— Здравствуйте. — сказал в ухо чужой голос.

Мир поплыл. Сердце рухнуло вниз и запрыгало мячиком для пинг понга.

— Старший лейтенант Завьялов. Кем вам приходится Белов Константин Владимирович?

— Муж. — осипшим голосом выдавила я.

— Ваш супруг попал в аварию.

Я снова сижу на своём личном краю земли. Господи, что я здесь делаю? Видимо, просто не знаю куда себя деть. Просто больше нет сил отвечать на сочувствие. Все, естественно, разъехались, но постоянно звонят. А мне нечего сказать. И тягостны эти разговоры, простите, друзья. Кто был в подобных ситуациях, — знает, как замирает жизнь, как невыносимо медленно тянется время, когда ты ничего, абсолютно ничего не можешь сделать и остаётся только ждать. Опять ждать. Живой. Главное — живой. Кома — не приговор. Но, как же дорого даётся осознание, что ты, порой, совсем не управляешь жизнью. Это поганое чувство, что ты — телёнок на поводке судьбы.

Постепенно тело начало воспринимать землю под собой, разжались намертво заклинившие зубы, расслабились деревянные мышцы. Всё-таки я и вправду — Земля. На земле мне всегда становится легче. По щекам побежали спасительные слёзы, и с ними нахлынули воспоминания.

Я тихонько подкрадываюсь к краю обрыва глянуть, что там внизу у моего рыбака в садке. По нахохлившейся позе понимаю — "зеро". Не дыша отступаю назад, чтобы не пришлось спрашивать вслух и огорчать его вынужденным неутешительным ответом. Вслед мне летит:

— Мать, иди уже Местному налей.

Кот всегда чует меня спиной. Как? Не знаю. Я и раньше, замечая, что категорически "не клюёт", тишком наливала стопочку и ставила угощение Местному с просьбой помочь. В смысле, Хозяину здешних мест. Не подумайте худого, но я и вправду верю, что у каждого места есть Хранитель. И, если с ним поладить, — он обязательно поможет. Кот всё равно вычислял эти мои тайные манипуляции, ворчал по поводу бестолкового перевода полезного продукта, недоумевал, как это такая здравомыслящая я вытворяю такие иррациональные вещи. Потом спускался вниз и вытаскивал рыбу своей мечты. Это срабатывало всегда. Поэтому, вскоре дебаты по поводу моих взаимоотношений с миром "сошли на нет". Я и сейчас автоматически достала из машины нз, накапала в пластиковый стаканчик и поставила на привычное место.

— Прости, Хозяин, сегодня без бутербродика. — вслух сказала я, не отрывая глаз от ленивой воды.

— Горюешь, детка? Заждался тебя.

От неожиданности я едва не слетела вниз. Рядом со мной сидел дедок. Аккуратненький такой. С палкой.

— Да не боись, чай не обижу — добродушно улыбнулся мухомор.

— Я и не боюсь. Но нельзя же так подкрадываться. Вы кто?

— А кого здесь каждый раз угощаешь?

И я сразу в него поверила.

— В беде твой Кот. Ээх, в беде. Сам не справится.

На глаза опять накатили слёзы.

— Я должна была его остановить.

— Ты никогда не могла его остановить. Но всегда умела спасти.

Я не неслась по трассе — катилась, приклеившись в хвост аккуратно едущей машины, как делают уставшие дальнобойщики. Мне во что бы то ни стало надо было в целости и сохранности довезти себя домой. Потому, что у Кота появился шанс. И плевать, насколько нелепо он выглядит. Моё рациональное "Я", зашив рот полезло под лавку, под натиском появившейся надежды. Я больше не была телёнком. Появилась цель и вера в то, что я могу что-то изменить.

По версии Мухомора, параллельные миры объективно существуют. И мы настоящие связаны с нами тамошними. Так вот, Костя тамошний попал в какую-то передрягу, в результате чего там теперь ни жив, ни мёртв. А я должна отправиться туда и спасти его, потому что иначе неизвестно чем всё закончится.

Я металась по квартире, бесконечно спотыкаясь о свою кошку, пытаясь вспомнить детали нашего разговора с дедом.

— Рысь, отзынь, не до тебя сейчас.

Кстати, не забыть позвонить сестре, чтобы приглядела за ней, если что. А то мало ли, вдруг и вправду получится. Я надеялась и не верила, настолько абсурдным казалось то, что мне предстояло сделать.

— Как я попаду туда?

— Тебе надо просто захотеть.

— В смысле? Ерунда какая-то.

— Не спорь! Времени нет. В тебе есть зачатки магии. Хотя ты ею не пользуешься, и даже не задумывалась об этом.

— Ха! Бред.

— Но ты же сейчас разговариваешь со мной. — усмехнулся дед. — И всегда разговаривала, даже если для тебя это было игрой. И потом, вспоминай, ведь бывало, что то, что ты пожелаешь — исполнялось. Нет, не то, что ты просто очень-очень хотела, а то, что желала "в горячке". Например, от так ляпнешь чего спсиху, а оно раз, и случается?

Я хмыкнула, вспоминая и понимая, что это и в самом деле так.

— Почему ты мне помогаешь?

— Не поправить ситуацию — и тому миру добра не будет. Прям беда. — не поднимая головы, мой собеседник смотрел на меня из под густых бровей. — Да и прикипел я к вам. Весёлые вы и правильные. Зима придёт — опять скучать до весны буду.

Вот и всё, что вспомнилось. Короче, деталей не было, от слова "совсем". Я ругала себя на все лады за то, что ничего толком не выспросила у деда.

Ни кто там мой Кот, ни как я его найду, ни что тут со мной будет, ни при чём тут "добра тому миру не будет" и как это связано с Костей — вообще ничего. Прыгнула в машину и поскакала исполнять. Молодец какая.

— Кошка! Ну откуда в тебе такая уникальная способность находиться одновременно везде? Прости, не могу я сейчас с тобой возиться. Мне надо отправиться туда, не знаю куда героически исполнять то, не знаю что. Капец. И не смотри на меня так, сама в шоке, да, мне 32 года, я взрослая здравомыслящая баба, и я буду это делать.

Я вздохнула, выключила свет и пошла на диван. Так. Как там дед говорил, лечь, пожелать и уснуть. Лежу. Хочу. Очень сильно хочу. Бред. Ещё и уснуть надо. А как тут уснёшь, когда от напряжения мультики в глазах и сердце как набат грохает. Аааа! Спокойно. Вспоминаем эффективные техники засыпания, настраиваемся и хотим. Блин, это всё нереально делать одновременно.

— Нет, ну невозможно! Рысь! Я же тебя просила! Да провалиться…

И провалилась.

Последнее, что мне запомнилось — спокойные и внимательные глаза нашей кошки.

2

Получилось! Очнулась я на достаточно уютной лежанке. При полной памяти и гудящей голове. В чистенькой, хоть и не роскошной, но приятной комнате. Глубоко вздохнув, попыталась "почувствовать" себя здесь. В целом — понравилось. Для меня всегда особенно важными были запахи. Ещё с детства помню, могла зайти в помещение и рассказать, кто здесь был до меня, если, конечно, это были знакомые люди. Так вот, этот тёплый уют здесь создавал именно запах. По всем углам были развешаны какие-то травки, наполняющие помещение необыкновенно душевным ароматом. Так, ну и что же мы имеем — не вставая я попыталась оглядеть себя. Судя по коже рук, я здесь моложе себя настоящей. Косастая — это хорошо. Я заглянула под простыню и чуть не взрыднула — пухля. Прям с большой буквы "П". Мои размышления о том, что худеть тебе, деточка, не перехудеть, прервал лёгкий скрип открывающейся двери. В дом вошла хмурая сбитая тётка, приятной, впрочем, наружности. Я захлопнула глаза, изображая спящую красавицу. Накатила паника. Я ничего толком не успела понять и совершенно не готова к разговорам.

— Очнулась? — "на раз" раскусила меня хозяйка. — Ходи сюда — обедать будем.

Упс. Пришлось выползать.

— Эээ… Ммм… Дааа… - промямлила я. Пред мысленным взором явственно нарисовался образ Кисы Воробьянинова.

— Да не майся, — поморщилась тётка — знаю я, кто ты. Мухомор твой забегал — обсказал, что к чему.

Удивительно, она окрестила деда тем же прозвищем, что и я. Видимо, было в нём что-то и вправду мухоморское.

— Фуух, — выдохнула я, не сумев скрыть облегчения и почти не удивившись. Нет, ну это на самом деле значительно упрощает ситуацию. Теперь бы ещё разложить всё по полочкам, и жизнь, возможно, наладится.

Кстати, по факту оказалось, что не такая я и толстая. Пухля, конечно, но не ПУХЛЯаа. Блин, вот бабы — ненормальные создания. Мне тут, понимаешь, мужа спасать, неведомо каким способом и, возможно, целый мир вместе с ним, а я в первую очередь волнуюсь за собственные габариты. Ну не дура ли? На этой оптимистичной ноте я уселась за стол.

— Мира — травница я. — без экивоков представилась тётка. А ты теперь — Александра, моя племянница. Привыкай.

Было очевидно, что хозяйке вообще не нравится всё, что происходит и разговаривает она со мной вынужденно, от полного отсутствия выбора. Ммда, начало так себе. Ладно, я уже всё равно ввязалась, а война план покажет.

— Мира, расскажите…

— Да не выкай, чай не барышня я.

Вот, гангрена, что ж ты зуб-то на меня заранее наточила? Я начинала тихонько закипать:

— Ладно. Давай прямо. Я вообще не горю желанием оставаться в этом мире дольше, чем потребуется. И потом, я надеюсь не угробила твою племянницу своим появлением?

— Нет, она спит. Когда ты уйдёшь — вернётся.

Мария как-то горестно выдохнула, плечи её опустились, взгляд застыл в одной точке, только пальцы медленно теребили кусочек хлебного мякиша. Всю мою внутреннюю боевую браваду щемящей волной смыла жалость к этой красивой, сильной и, отчего-то, очень несчастной женщине.

— Расскажи мне, что знаешь, и что тебя так тревожит.

— Мало знаю. Ладно — ещё раз выдохнула Мария. — Александра — дочь моей сестры, Катерины, она тоже травница. В Одраде. Да посильнее меня будет. Была. Убили её. А Сашка вот сбежать сумела. До меня неделю добиралась, а добралась, так в горячку и впала. Ничего рассказать толком не успела. Что-то у них в столице неладное творится, отчего по всему миру беда ползёт. Все, кто умеет — чувствуют её. И я чую. Идёт беда. Через господина ихнего. Катерина поняла, помочь пыталась. Её и убили.

Так вот оно что. Всё вставало на свои места. У хозяйки моей горе — сестру убили, мир катится в тартарары, а тут я. Кто такая? Зачем явилась? Чего от меня ожидать?

— Лешак — продолжила она…

— Кто?

— Ну, дед твой свободно туда-сюда прыгает, правда не надолго. Так вот приходил, сказал, что идти тебе к горной ведьме надо. Опасная она, ненашенская. И сильная. Объявилась из-за гор, никого не подпускает. Но дед считает, что только она подскажет, как с напастью справиться можно. Если захочет. Потому как и беда эта — ненашенская — тоже из-за гор пришла. Ещё сказал, что сила в тебе есть. Да я и сама вижу. Только слышать ты её не научена. Так что того, аккуратней будь, пока с даром своим не поладишь. Учить тебя некогда, сама разберёшься.

Тётка вдруг смягчилась, словно устыдившись своей резкости:

— Эээх, девонька, тяжёлую ношу принимаешь. Ты-то чего ради пошла на такое?

— Дед не сказал? Мне мужа спасать надо, он у меня там между жизнью и смертью замер.

— Понятно. — глаза Миры ещё немного потеплели. — Александру мне сбереги, никого больше не осталось.

— Она не очнётся?

— Не очнётся. — невесело усмехнулась Мира. — Ты сильнее. Но её знания тебе помогут. Её ведь мать учила.

Миру жалко. Представляю, каково ей сейчас смотреть на меня. Я почти физически чувствовала её боль. Надо было подумать. Голова шла кругом. Захотелось сжать её руками. Всё, стоп. Некогда кваситься. Встряхиваемся. Уныние ещё никогда никого не спасло. Так, дед ещё дома сказал, не спасу мужа — не будет добра этому миру. Со слов травницы зло через господина там какого-то идёт. Так выходит он что, этот самый господин и есть? Только не это!

— Ты что, прототипом попроще обзавестись не мог? — мысленно прошипела я Коту.

Простите, ну не могу я строго серьёзно относиться ко всему, что сейчас со мной происходит — трёкнуться можно.

Сперва, значит, к пугалу местному могучему и недружелюбному топать надо, в сомнительной надежде на союзничество. К ведьме то есть. Потом… Нихрена не ясно, что потом. Ладно. Думать будем и одновременно соображать. Выбора нет, отступать некуда. Муж у меня один и ему нужна моя помощь. Значит, сделаю всё, что смогу, и немного больше. Надо за него мир спасти — будем спасать.

Травница, внимательно наблюдавшая за тем, как я морщу ум, видимо почуяла мою решимость, накрыла своей тёплой ладонью мою.

— Молодец, девка, не испугалась. Значит, пободаемся. Во мне тоже силы чуток есть, чай не одними травками хвори лечатся. Совсем худо будет — зови — ты умеешь. Я услышу и отдам. Клянусь, тебе — всю отдам. За сестру поквитаюсь. Да и, если сейчас зло не остановить, — все сгинем. По травницам весточку пущу — откликнутся. Нам теперь всем в едино надо — одно на всех лихо.

Мира встала и как-то даже выше стала. Её глаза тоже осветила решимость. Боль, конечно, никуда не денется, но загонится куда-нибудь поглубже, будет ныть, саднить, но не поглощать, сковывая сердце, лишая сил.

— Ешь, девонька, потом поговорим — хозяйка смущенно улыбнулась — Никак язык не поворачивается тебя Александрой назвать.

— Зови меня Алиной — это мое имя.

— Нет, не дай бог, кто случайно услышит — греха не оберёмся.

Я и вправду была голодна, поэтому не стала тянуть кота за хвост, села и нормально поела. Еда была простая, сытная и вкусная. Мясо, запечёное с травками, варёная картошка, квашеная капустка, сметанка, пирожки с яйцом и луком — когда ж она это все богачество наготовила. Кажется, травницы здесь не бедствуют. Оно и понятно — очевидно, местные несут. Судя по еде и благоустройству дома, я попала в очень похожий на наш мир, только в ранешние времена, слава богу, не в первобытный строй. Водопровода не вижу, но печки — есть. А еще здесь была магия, пока не понятно какая, потому, как никаких необыкновенных предметов, вещей и приспособлений я не наблюдала. В общем, не так, чтобы они тут одним щелчком дворцы себе ваяли. Короче, надо пойти осмотреться, с Мирой спокойно поговорить о том, как тут всё устроено. Все-таки мне здесь какое-то время находиться и бурную деятельность развивать. Я запретила себе думать о том, что у меня что-то не получится. Достаточно размытое это "что-то", но получиться должно обязательно. Я много чего не умею в этой жизни, но, кое-что и могу. Главное — соображалка, вроде, варит — учусь быстро. Просто верить, и баста, иначе страх парализует волю.

Я спустилась во двор. Дом стоял на отшибе поселения, почти в лесу. Добротная избушка без курьих ножек. Мне на ум пришла аналогия с нашей Бабой Ягой, если отмести все то наносное, что про неё напридумывали. Изначально-то нормальная тётка была, это уже потом из неё отрицательного персонажа состряпали. А вот с Дедом Морозом, как раз наоборот. Ладно, это я отвлеклась. Из хозяйства — по двору только куры гоняли, да здоровенный, добрейшей души пёс по кличке Гай величественно возлежал в тенёчке. Видимо, некогда травнице с большим хозяйством мызгаться, да и, что нужно, — местные принесут или продадут. Скотины, в общем, не было, а вот огородик был. Часть огорода занимали съедобные посадки, типа картошки, капусты, овощей. Другая чась была засажена травами — очевидно, не всё в лесу собиралось. Ну да, это разумно — что возможно, иметь под рукой. Там я и нашла мою хозяйку.

— Поела, детка? — Мира, кажется, уже совсем пришла в себя. Очевидно, "заземление" везде работает одинаково. Поковырялся в земле хоть немного — и утихает внутренний гомон, приходят в порядок чувства. — Пойдем чай пить, запарился уже. Да, за добрым чаем и говорится легче.

Говорили мы долго, вдаваясь в детали, складывая подробности в единую картину. Ужинали, и снова говорили. Надо было многое решить, в том числе, как снарядить меня к ведьме. Выдвигаться предполагалось как можно быстрее. Поэтому, два дня на сборы, и вперед.

Как и все деревенские жители всех миров и народов, Мира рано ложилась и рано вставала. Поэтому, как начало темнеть, решительно объявила " отбой", мотивируя тем, что завтра много дел и в голове моей — "биток" — в неё сегодня уже точно ни капли не впихнуть, ибо некуда. Мне категорически не спалось. Я вся просто бурлила от огромного количества полученной информации. И, хоть и в самом деле было очевидно, что я больше ничего не выжму из своего измученного мозга, все равно не засыпалось. Надо было успокоить дрожащий нерв. Я завернулась в покрывало, вышла на крыльцо, села на ступеньки и замерла — вечер завораживал. Ночь ласково укрывала этот мир, давая волю ночным цветам, даруя прохладу. Ммм — эти потрясающие ночные запахи, тепло, поднимающееся от остывающей земли. Гай устроился рядом и, уложив лобастую морду мне на колени, ткнулся мокрым носом в ладошку. Я запрокинула голову и смотрела в небо, наслаждаясь тишиной и окружающим покоем.

Сколь сладкозвучен вечер ныне! *

И этот месяц золотой

Своею дивною игрой

На небосвода мандолине!

Там, в нотах самоцветных звёзд,

Парит средь первородной пыли,

Великолепный Млечный Мост

Примархов седовласой были:

Столпы и дол ему свила

Волшба языческих напевов,

И голосами древних дэвов,

Что рунных узники тотемов,

Бессмертный облик придала.

Подумалось о Косте — как он там, родной мой.

— Все будет хорошо. Верь мне. Я тебя не предам, не остановлюсь, пока ты не вернешься — прошептала я ему в небо.

Нос защипало, обещая близкие слезы. В этот момент, возникло стойкое ощущение, что со стороны леса за мной кто-то внимательно наблюдает. Осмотревшись, но никого так и не разглядев, я поёжилась и пошла спать.

---------------------------------------------------------------

* Автор стихотворения Чернышов Леонид.

3

Утро выдалось хмурым — вчера, видать, напарило. На небе висели тучки, угрожая пролиться дождем, но, пока было сухо. Мое состояние тоже оставляло желать лучшего. Напряжение вчерашнего дня сказывалось. Ничего, расхожусь. По дому разливался одуряющий аромат чего-то однозначно вкусного. Если бы не рамки приличия, слюна, как у бульдога, стопудово капнула бы вниз. Шкала настроения поползла вверх. На завтрак были блинчики и какая-то невообразимо вкуснячая каша. Похоже на пшёнку. Ну как вот из простого продукта сварганить такую шикардятину? — я открыла котелок, заботливо укутанный полотенцем, и повела носом — Ммм! Шоб я так жил! Не иначе, хозяйка с одними ей ведомыми травками мутит. В пузе громко заурчало. Ну, это уж слишком.

— От ты ж, Александра, гусеница-плодожорка, — уплетая блины со сметанкой, бухтела я про себя на настоящую владелицу этого ни разу не тщедушного тельца. — Кушай, кушай, деточка, не дай жеж бог, растущий организьм схуднёт. Ничего, хомячок, путь нам предстоит неблизкий, не до жиру будет — я тебя еще погоняю, будешь у меня бухенвальдским качком, доведу до, так сказать, максимально возможного совершенства. Нам с тобой, понимаешь, столичного господина обаять придётся, а ты тут развела мягкость в теле. Да он нас в таком формате на пушечный выстрел не подпустит.

Допустить крамольную мысль о том, что этот завидный аппетит — мой собственный — эго наотрез отказывалось.

— Мама! — бросив блин, я зажала рот рукой, осознав, что разговариваю с Александрой, — Так и до раздвоения личности рукой подать. Совсем "ку-ку". Так, отставить попытки съехать в нервное расстройство и радоваться жизни. В смысле — есть.

После прекрасного завтрака, мир окончательно заиграл всеми красками. Нужно было браться за дела. От души расхвалив хозяйкину стряпню, вызвав на её лице смущённый румянец и искреннюю улыбку, я, по общей договорённости, потопала вытряхивать шкафы, в поисках одежды в дорогу. Мира осталась колупаться в своих травках, собирая для меня, я так поняла, что-то вроде аптечки. Я не стала бежать впереди паровоза и пытаться вникнуть на ходу — всё равно в них ничерта не понимаю. Она потом клятвенно пообещала всё популярно объяснить.

Сваленный посередь комнаты и детально изученный ворох тряпья оптимизма не вызывал. У Александры здесь одежды не было — не до нарядов ей было, так что, в чём пришла, то и есть. Не понимаю, как она в такой юбке вообще куда-то добралась — это сноровку надо иметь. Хозяйкины платья висели на мне балахонами, в которых я путалась, как стреноженный конь. Всё-таки, она поматерёй будет в габаритах. Пришлось констатировать, что это всё — никуда не годится, я и шагу ступить по лесу не смогу. Ну не заправлять же, в самом деле, полы юбки по бокам за пояс, как я это сейчас делаю. Надо было искать альтернативу. О чём я сообщила Мире и резюмировала — мне нужны штаны. И сапоги. Слава богу, она оказалась женщиной достаточно прогрессивной. Поэтому, не тратя времени на охи по поводу ненормальности, в представлении местных, идеи о бабе в штанах, полезла в кладовку, выперев оттуда запылённый сундук. Как выяснилось, женщиной Мира была не только прогрессивной, но и бережливой. Оказалось, хозяйка моя — вдова. В сундуке лежали вещи, оставшиеся от мужа, в том числе и вполне добротные штаны и сапоги. Я упала хохотать. Даже не меряя, было понятно, что в одну штанину я помещусь целиком. Сапоги, соответственно, тоже повергали в шок своим неимоверным размером.

— Да-а, солидный он у меня был мужик. Лесничий. Жалко, детишек не нажили.

— Надо придумать, где раздобыть одёжку, хотя бы близкую по размеру.

— Ладно, это я беру на себя. — Мира решительно направилась на выход.

— А мне-то что делать? — моргнув в такт хлопнувшей двери, возмущённо пискнула я.

Впрочем, обернулась она быстро, застав меня за наведением порядка в кипише, что мы развели.

— Вот, раздобыла! — Мира победоносно водрузила свёрток на стол — примерь. Хорст — парнишка из деревни — мне иногда помогает в травном деле. Для знахаря у него силы маловато, но в травках лихо разбирается. И язык за зубами держать умеет. Он, конечно, чуток ошалел от моей просьбы, но портки с сапогами отдал. Ничего, я ему справлю взамен одёжу — не обижу. У нас просто времени нет новую искать. А пару рубашек у меня возьмёшь. В них просторно, конечно, но ничего, зато не вспотеешь.

Железная логика.

Я развернула куль. Штаны на вид казались чуть большеваты — придётся верёвочкой подвязывать. Я осторожно приложила их к себе — это ж капец — чужую одежду придется на себя рядить. Причем, смею заметить, даже не" с плеча", а с… Кхм. УжОс. На что, Кот, иду ради тебя. Жесть. Ладно, чего гундеть — иного всё равно не дано. Надо это хорошенечко выстирать. На 8 раз. Сапоги почти подошли. Из отложенных на ветошь тряпок, раза с десятого я, таки, сварганила портянки (спасибо Коту, когда-то хохмы ради, на спор он показал, как монтируется сия абсолютно бесполезная на сегодняшний день конструкция.) и стало вполне удобно. Видимо, этот Хорст, мои благодарности ему, титаном не был. Хотя, Александра тоже, прямо скажем, размером ноги — ну не Золушка. Всё вечером выстираю — к утру просохнет. Дождик, кстати, передумал проливаться на эту грешную землю, тучки умчали за горизонт, победило Солнце. Алилуйя.

К вышеперечисленному добавился плащ-накидка с капюшоном и что-то наподобие вещ-мешка, извлечённого из недр сундука лесничего. Этот ларь вообще оказался кладезем полезных для путешествия вещей. К мешку всё-таки надо присобачить вторую лямку — я не умею с одной носить — они у меня без конца сваливаются. И проложить их чем-то, чтоб плечи не резало. Дальше в мешок полетел свёрток с травами. Каждая травка в отдельном мешочке, на котором я, высунув язык, углём старательно вывела картинки-обозначения по областям применения. Ну, типа, сердце — средство для восстановления жизненных сил, череп с перекрещенными костями, соответственно, — яд, поделилась хозяйка и травкой, что в еду клала — на ней котелок, ну, и так далее. Кстати, о магии. С несказанной осторожностью Мира выдала мне особый кожаный мешочек с порошком, который, при попадании на древесину, начинал тлеть, разгораясь в огонь. Она его готовила из какой-то, по-ходу, магической горюн-травы, которая растёт в предгорье в одном единственном болотистом месте. Собирать её надо было с соблюдением кучи условий и довольно далеко. На такие случаи ей и нужен был Хорст. Стопятьсот раз повторив для меня "технику безопасности" по обращению с этим чудо-порошком и взяв практически кровавую клятву не спалить с дури лес, мешочек, таки, поместили в мешок. Следом туда отправилась плошка, соль и еда. С едой, понятное дело, особо было не разогнаться. Тем более, что всё это предстояло переть на себе. Остановились на вяленом мясе, сухарях, орехах и сушёных фруктах. Дня на три пути. Ну, а там по обстоятельствам, решила я, — меня либо пришибут, либо накормят. Путь к ведьминым горам пролегал вдоль реки — без воды не останусь. В целом, — это был единственный мой ориентир — топать не теряя из виду реку, пока не приду. А там, оптимистично добавила Мира, ведьма сама меня найдёт. Не любит она, понимаешь, гостей. Отлично. Я в восторге, переходящем в экстаз. Но, как уж говорится, назвался груздем — полезай в кузов. Выбор без выбора.

До самой ночи стирали, шили, штопали, искали, перебирали, перекладывали этот мой теперь уже рюкзак. Надевали его на меня — попрыгать, почувствовать вес и балансировку, спорили, что-то выкладывали-засовывали, в общем к ночи вымотались до предела, поели и рухнули по койкам.

— Бессонница? Какое незнакомое слово, — бормотала я, проваливаясь в сон.

На утро я опять чувствовала себя "разбитой". Так дело не пойдёт. Перед дорогой нужно обязательно выспаться. Умылась ледяной водой, похлопала себя по щекам с внутренним призывом, в духе "соберись, тряпка!" и пошла на кухню чего-нибудь погрызть. На столе под полотенцем уже стоял завтрак. Это значит, что Мира уже давно встала. Железная она что-ли?

В кухню вошла хозяйка, вытирая руки полотенцем.

— Ты вообще спала? Откуда только силы берёшь? — улыбнулась я.

— Спала немного — она тепло улыбнулась в ответ — а, насчёт силы, — мы с тобой сегодня этим и займёмся. Не серчай на меня. Я тогда сгоряча ляпнула, мол, по части магии сама разбирайся.

Мира села за стол, подбирая слова. Я её не торопила, хоть и сгорала от нетерпения разобраться хоть немного в этом вопросе.

— Ты ешь, пока горячее, а я говорить буду. Понимаешь, в нашем мире магией обладают не люди, а сам мир. Магия — она как воздух — везде.

Вот сейчас я прям поняла, что ничего не поняла. Но промолчала. Было очевидно, что ей самой сложно облекать в слова то, что она чувствует с рождения как нечто естественное, как дыхание.

Короче, оказалось, что Магия, Дар и Сила — это вообще три разных понятия. Магия — это как некий… Как бы это объяснить? Атмосферный слой этого мира что ли. Энергия этой земли. Она общая — как воздух, и, как воздух — везде. Те, кто обладают Даром — пользуются ей с той Силой, какую дала природа. Вот у Миры — наследственный Дар целительства. С моим Даром она не смогла разобраться — побоялась. Как она пояснила — к нему у меня прилагалась какая-то прям капитальная Сила, и не стоило будить его раньше времени. Он сам себя покажет в нужное время. А, если попробовать " активировать" его сейчас — мы обе можем, во первых, не справиться с последствиями, а во — вторых, но в главных — меня раньше времени "засекут" те, против кого предполагается его использовать. Оказывается, основная причина нашей спешки — дать мне "фору", пока про меня не прознали. Магическое поле умеющим "слышать" даёт информацию о более-менее сильных "магических возмущениях". Одно дело, когда те же травницы потихоньку черпают из этого источника, и другое — если, вдруг, кто тряхнёт "по-взрослому". Но иметь, грубо говоря, такой ресурс и таскать его с собой "вхолостую" — непростительное расточительство. Поэтому, решено было научить меня чувствовать магию вокруг и минимально использовать в бытовых нуждах. Знахарство здесь в почёте — это может стать моим "хлебом" на то время, которое я здесь нахожусь.

Наспех поев, пошли во двор — мне не терпелось попробовать то, о чём она поведала.

— Садись и расслабься, — иначе ничего не получится, — подсказывала Мира. Успокой дыхание, закрой глаза и посмотри вокруг внутренним взором. Не торопись. Дыши глубоко и ровно.

Я сидела с закрытыми глазами, ощущая себя блондинкой на спиритическом сеансе — вот сейчас блюдечко должно начать двигаться. Моя дурацкая способность всё облачать в идиотский вид сильно мешала. Никак не удавалось сосредоточиться, — так и ёрзала, как первоклассница на уроке мира. Травница запела. Спокойную, с простым ритмом песню, очень красивую, кстати. А я за ней непроизвольно начала считать ритм… Мозг очистился, сознание "повело" и я поняла, что сижу в слабо мерцающем тумане. Главное было сделано — лёд тронулся. Глаза открывать не хотелось — настолько приятно было находиться в этом тумане, дышать, наполняться им. Я хотела запомнить это ощущение.

— Просыпайся уже, — было слышно, как Мира улыбается — вижу, что всё удалось.

Потом мы учили простые заговоры и пробовали зачерпывать магию потихоньку. По сути, весь смысл врачевания сводится к двум действиям — это забрать энергию или дать её. Ну, это грубо говоря. Например, зуб болит — надо забрать боль и залечить воспаление простейшим заговором, дав немного магической силы. Оставшиеся пол дня я была потеряна для общества — упражнялась с цветком. На самом деле всё получалось достаточно легко — давали о себе знать память и навыки Александры. Но для меня это было какое-то немыслимое волшебство. Я радовалась, как ребёнок. Так и прошёл этот день.

Утром, позавтракав и ещё на раз проверив моё снаряжение, обрядили меня в подготовленную одёжку. Шэде-е-евр! Хохотали, по-моему, даже куры во дворе. Робин Гуд-недомерок местного разливу — н-н-неменьше-э-э-э! Филиппок, блин. Я представила, как в таком виде предстану перед местным прототипом Кости и закатилась в очередном приступе смеха. Дамы и господа — это истерика! Мммда, надо будет что-то придумывать. Ладно. Будем разбираться с проблемами по мере их поступления.

Я, наконец, в боевой готовности стояла за калиткой. Мира крепко обняла меня на прощание, долгим взглядом посмотрела в глаза.

— Держись, детка. И помни, если что — зови.

— А в пути не пропадёшь — твоя подружка за тобой присмотрит — это тихо вслед, но я уже не услышала.

4

Я бодро топала по лесу, наслаждаясь движением и окружающей меня красотой, решив, что не буду строить из себя спринтера, чтобы поберечь силы. Дистанция мне предстояла довольно длинная, поэтому, поспешаем, конечно, но без фанатизьму. Ласковое солнышко пробивалось сквозь кроны деревьев, причудливо освещая сказочные полянки. Здесь было сухо, прохладно и душисто — всё, как я люблю. Пока лес был достаточно разреженный, идти было достаточно легко. Поэтому, краем глаза не упуская из виду находящуюся по левую руку от меня реку, я пустилась в воспоминания. Самое время было обдумать всю полученную информацию. Тем более, что размеренная ходьба очень даже к этому располагает.

Итак, по словам Миры выходило, что это достаточно небольшой, уютный мир, поделённый на две части условно непроходимыми горами. В южной части находится наше государство Крайт, со " столицей" в городе Одрад, где, собственно и жила Александра, вместе со своей матерью. Вокруг Одрада были разбросаны небольшие города и поселения, типа Оглима, в котором жила Мира. Эта страна с покон времён существовала мирно и гармонично. Народ жил спокойно и изолированно, потихоньку развивая свою цивилизацию, избегая войн и кризисов. Люди здесь счастливы простыми вещами, занимаясь промыслами и ведовством, не имея желания кого-то впускать в свой миропорядок и, тем более, карабкаться за горы, с целью узнать, что там за ними. В общем, по принципу — " любопытство кошку сгубило", поэтому мы туда не пойдём. Всё, что они знали — это то, что в северной стороне от гор существует ещё одно государство — Афлаим. Его жители сильно отличаются от крайтцев. Северные условия жизни диктуют свои законы. Народ этот более агрессивен и воинственен. До последнего времени оба государства жили обособленно, не пытаясь влезть в дела друг друга. Однако, не так давно, Афлаим начал проявлять живой интерес по отношению к Крайту. На "нашей" территории состоялась встреча глав государств и их приближённых. Аксель, король Афлаима, предлагал, что называется, "дружить домами". Но доброта не всегда означает наивность. Поэтому, наш господин — Сорган (чёрт ногу сломит с этими именами) — не торопился распахивать объятия. Тогда Аксель привёз в Крайт свою прекрасную дочь — Далилу. Барышня на самом деле обладала выдающейся внешностью — стройная, высокая и вообще полностью упакованная в плане женских прелестей. То есть, я так понимаю, её папаша твёрдо вознамерился женить Соргана на своей дочурке. Ха! Это моего Кота, получается, на какой-то пигалице! Ага, с-с-счас!

От возмущения начало сбиваться дыхание. Я, запыхавшись, плюхнулась на ближайшее поваленное бревно отдышаться. Затем спустилась к реке, попила воды и ещё немного передохнула. Ладно, рассиживаться особо тоже времени нет, так что вперёд и с песней. Ноги начинали уставать.

— Топай, топай, не халтурь. Аэробная нагрузка для нас с тобой сейчас — самое оно. Нам ещё с прекрасной Далилой конкурировать. — бодрила я себя с Александрой. Привычка обращаться к ней прочно пустила корни. Ну не могла я принять, что это тело — моё. Я своё люблю. Оно, хоть и постарше будет, но холёное и родное. Я по нему скучаю.

Короче, в один из их приездов это и произошло. Наш Сорган резко изменился. Начал, как бы это выразиться, "холодеть". Даже цвет глаз, говорят, начал меняться с тёпло-карих на льдисто — голубой. В чём причина этой метаморфозы — никто не мог понять. Королева-мать с болью наблюдала за происходящими с её сыном изменениями. Пыталась найти способ остановить это, потому и приблизила к себе сильную, известную на всю столицу и за её пределами травницу, Катерину — Сашкину мать. Катерина, видимо, сумела разгадать причину происходящего, попыталась помочь, но, того или тех, кто это сотворил, такое развитие событий совершенно не устроило. Поэтому её "убрали". По стране расползался страх и понимание неправильности происходящего. Но миролюбивые крайтцы просто не понимали, что делать. В конце концов, люди начали осознавать, что бездействие всех погубит. Стали появляться "революционеры", вроде Миры, но их некому было объединить. И тут всем на голову сваливаюсь я. Мира поверила в меня, я это чувствовала. Теперь у неё был человек, который всё придумает и обязательно исправит. А она уж среди своих тайную бучу поднимет, чтобы в нужный момент выступить единой силой. Слава богу, у неё хватало благоразумия не орать на каждом углу, мол, долой оккупантов, все на баррикады. Мы не знаем, с какой силой имеем дело. Всё должно быть тихо. Пока. Так я шла и шла, и шла, на ходу перекусив орешками — жаль было тратить время на полноценный привал.

Как-то резко опустилась темнота. Или просто я, задумавшись, проморгала её наступление. Эх, фиговый из меня герой — даже о себе вовремя позаботиться забываю.

— Ну что, спасительница, как ночевать будем? — вопросила у самой себя.

Присела на пенёк, аки Машенька из русской народной сказки, достала сухарик и взгрустнула. Сзади послышался тихий шорох, как будто кто-то осторожно приближался. Вечер переставал быть томным.

Я ломилась по ночному лесу, как лось, громыхая на всю округу ломающимися под ногами сухими ветками, шарахаясь от каждого куста. Мне было жутко до икоты. Подтверждая мои панические настроения, из темноты вынырнули два нехилого такого размера жёлтых глаза. Коленки застучали в такт зубам, клацающим неприлично громко и рискующим порубить язык в капусту. Глаза стремительно рванули в мою сторону, я присела, прикрывая голову руками и начала громко прощаться с жизнью, сокрушаясь, что так и не успела никому помочь. Животина долетела до меня с такой скоростью, что я даже, кажется, зажмуриться не успела, перемахнула через меня и замерла шагах в десяти. Обалдев уже окончательно, я проследила за ней в темноту и тут уж реально едва не уронилась в абсолютно неуместный обморок. Оттуда на нас немигая таращились ещё три пары горящих глаз. Подумалось, кажется, волки. От нереальности всего происходящего я аж пришла в себя. Выходило, что раз первая зверюга меня до сих пор не жрёт, а вовсе даже наоборот, одна в данный момент стоит против трёх не менее сильных соперников — значит, она каким-томистическим образом "за меня". Это было не понятно, но обнадёживало. С этой мыслью я буквально взлетела на ближайшее дерево, запоздало удивляясь тому, что вообще способна на такое спортивное поведение. Сверху стала видна картина целиком. Крупногабаритное создание семейства кошачьих стояло против трёх волков. Было в них что-то неправильное. Какие-то седые они, что ли. Все дружно и пока что молча зыркали друг на друга. Но, ежу понятно, — не надолго. В случае чего — не справится союзница. Оценив ситуацию, наконец сообразила, что кошки тоже умеют лазать по деревьям, а вот волки — нет. Свистнулось как-то на автопилоте (О! Я ещё и свистеть умею), ну надо же было привлечь её внимание.

Не будь дурой, моя зверюга ринулась на моё же дерево, тяжело прогибая ветви могучим гибким телом. Благо, дерево попалось достаточно мощное — местами скрипело, но не сдавалось. Лицо щекотнуло густой длинной шерстью и с соседней ветки на меня уставились… спокойные и внимательные глаза моей кошки.

— Рысь? Ры-ы-ыся-а-а-а! Проявляя непростительную в сложившейся ситуации беспечность, я ринулась к своей кошке. Кошке? Ха! Да тут пол лохматого телёнка с кисточками на ушах. В голове, отдать мне должное, всё же промелькнула мысль, близкая к разумной, а что, если я ошибаюсь, и эта махина сейчас просто откусит мне голову за такую наглость. Но было уже поздно. Мимоходом продолжая умиляться неведомо откуда взявшемуся таланту лазать по деревьям, я уже жмулькала гигантскую кошку, забравшись поближе. Кошка не возражала. Напротив, положив голову мне на плечо, водрузила могучую лапу на второе. Я едва не задохнулась и… расплакалась.

Рыська попала к нам в семью абсолютно спонтанно. Просто когда-то я твёрдо решила, что, если и решусь завести кошку, то это однозначно будет мейн-кун. Как-то мы с подругой двигались в пробке на машине в сторону дома. С заднего стекла впередиползущей тойоты в глаза маячило объявление, мол, продаю котят мейн-кун и телефончик.

— Свет, черкани телефон на всякий случай. Позвоню, хоть узнаю, сколько эти сказочные котята стоят.

Дома, хлюпнув со Светкой домашней вишнёвочки, я всё-таки насмелилась позвонить. Озвученная сумма оказалась рубль в рубль равной моей заначке. С этой информацией и глазами кота из "Шрека" я и припёрлась к мужу. Впрочем, не очень-то он возражал. Короче, на следующий день мы отправились выбирать котёнка. Собственно, планировался кот. Но Рысь решила по-другому. Это она нас выбрала. Поскольку куны имеют достаточно грозный вид и внушительные габариты даже в нежном возрасте, я присела к ней с некоторой опаской. Она же решительно взгромоздилась ко мне на руки и совершенно по-человечески, вот так же, как сейчас, обняла за шею. Затем, не слезая с меня, развернулась к стоящему рядом Косте и прижалась к нему, аки дитя к отцу родному. На этом наш выбор закончился. Мы просто не смогли с ней расстаться. Так и ушли, прижимая тёплую живность под пуховиком. Клянусь, так и было.

— Ну, ты ещё заговори человечьим голосом для полного моего охренения. — всхлипнула я.

Рысь разговаривать отказалась. Только посмотрела абсолютно разумным сочувствующим взглядом, как на болезную, и лизнула в ухо.

Мы одновременно повернули головы вниз и уставились на противников. Они синхронно сделали то же самое. Так и играли в гляделки. Правда, недолго. Охотнички развернулись и потрусили в грядущее. Поведение их озадачивало и вызывало недоумение. Зачем приходили, чего хотели? Поужинать? Таки чего не стали? Времени — вагон было. Постеснялись? Чот мне прям с трудом представляется робеющий волк. В общем, одни загадки. Проторчав, для верности, на дереве ещё некоторое время, спустились вниз — всё-таки я не древесный житель — тело затекло и ломило. Кое-как устроились на моём плаще, я уютно угнездилась под мягким тёплым Рыськиным пузом. Так и продремали чутким сном до утра.

5

Утром проснулась от того, что замёрзла. Обнаружилось, что Рыська куда-то умотыляла. С трудом заставила себя подняться. Надо думать — топала целый день. По-моему, в организьме не осталось ни одной мышечки, которая бы не ныла. К тому же, я вчера, кажется, даже забыла поесть — то мысли отвлекали, то по деревьям скакала. Орешки не в счёт. Извлечённый ввечеру из недр "рюкзака" сухарик был утрачен в районе пенька и, наверняка, схомячен местными обитателями. Ну, как говорится, приятного аппетита. Под ложечкой нещадно сосало. Поэтому, кряхтя и постанывая, я доковыляла до реки, умылась, зачерпнула в плошку воды и полезла в мешок в поисках съестного. После нехитрого завтрака великой сытости не ощущалось, но немного полегчало. К тому же из ниоткуда нарисовалась рысь с настоящим зайцем в зубах. Я задохнулась от умиления.

— Да ты ж моя кормилица! Заботушка моя, хозяюшка. Что ж мне теперь с этим добрищем делать?

При виде дичи опять побежала слюна. Мясо я люблю. Как вот только теперь из этой тушки сваять готовое блюдо — ума не дам. Я достала из рюкзака нож лесничего и с кровожадно-задумчивым видом застыла над тельцем невинно убиенной зверушки, пытаясь определить, с какого края за него браться. Из прошлого опыта я знала, что ошкуривать надо сразу, пока мясо не застыло. Как там по-умному называется муж сестры? Так вот он самый у нас — заядлый охотник. Олег. Ни одного сезона не пропускает. И всегда возвращается с добычей. Ольга — моя сестра — терпеть не может возню с необработанным продуктом, поэтому, щедрой Олеговой рукой практически вся добыча распределяется по родственникам и друзьям. У нас в семье, кстати, точно такая же картина, только с рыбой. О, будет время, можно попробовать рыбки наловить. Ну, это по-возможности. Опять отвлеклась. В общем, разделкой дарованных тушек, конечно, занимался Кот. Особо не заморачиваясь, он снимал шкурки целиком, не мудохаясь с пухом и перьями — в зависимости от того, какая дичь перепала. Я обычно не присутствовала при этом малоувлекательном для меня процессе, но теоретически догадывалась, как всё происходит. Теперь вот как-то надо сообразить на практике. К моему удивлению, провозилась я не так уж и долго. Промыв готовую тушку в реке, посолила мясо, посыпала Мириной "вкусной" травкой и завернула в чистую тряпку. Пока так. Пусть хоть немного помаринуется — дичь — мясо "дубовое".

Теперь предстояло придумать, как этого зайца приготовить. Шампуры — грили — мангалы — отсутствуют по определению. Остаётся что? Правильно, — в ямке. Ээх, балда. Надо же было сперва ямку наковырять и костёр распалить. А у меня, видимо, от такого внезапного счастья "в зобу дыханье спёрло", вцепилась в несчастное животное — теперь кучу времени потеряю. Ладно, впредь умнее буду. Я ж не думала, что мне в помощь такой великолепный охотничек достанется. От обуявшего азарта, кажется, даже мышцы начали оживать. Я энергично ковыряла дёрн, выгребая землю руками.

— Рыська, моть ты того, когтиками подмогнёшь? — попробовала поканючить я.

Кошка, демонстративно отвернув морду, делала вид, что глухая. Мол, я свою миссию исполнила — дальше сами — сами- сами. Сбитая колом земля поддавалась с трудом. Нож — таки не лопата, да и лес — не огород. Через минут пятнадцать моих мучений, сжалившись надо мной, Рысь подошла ко мне, отодвинула "кормою" в сторонку и в три секунды мощными лапами докопала ямку нужного размера. Затем высоко подняла морду и гордо удалилась.

— Матушка — спасительница, спасибочки — искренне выдала я и начала стаскивать на импровизированную плиту пригодный для костра хворост. Благо этого добра тут хватало буквально в шаговой доступности. Осторожно посыпав конструкцию из веток и палок потолще горючим порошком, уселась ждать. Костёр разгорелся моментально. Прелесть, а не изобретение. Любому розжигу фору даст.

Так, теперь поглядим, что там у нас с мясом и в чём его запекать. Фольги нет, значит надо поискать листья максимально большого размера. Надеюсь, они здесь не ядовитые.

— Рысь, пригляди за мной, чтобы я чего попало тут не налопалась, — сделав бровки "домиком", попросила я и направилась шариться по кустам.

Помню, что по пути мне попадались лопухи подходящего размера. Лес один и тот же, значит и лопухи где-то рядом. А, вот же они. Я надёргала ворох подходящей ботвы и вернулась к костру. Так, зайца лучше распилить. В сочности он, конечно, потеряет, ввиду того, что листья — всё-таки не фольга, влагу особо не удержат. Но, целая тушка будет слишком долго пропекаться. Порубив мясо прям на тряпке, я бережно начала пеленать свой будущий обед в листья. Эх, маслица бы ещё. Ну да ладно — стройнее будем. Так, обёрток не жалеть — меньше подгорит.

Как только бывшие дрова превратились в угли, я присыпала их землёй, водрузила на неё своё творение, снова присыпала землёй и сверху опять разожгла костёр. Оставалось только ждать и следить, чтобы огонь не погас, но и не горел слишком яро.

Когда мне показалось, что должно быть готово — сгребла догорающие угли в сторонку и осторожно раскопала горячий дымящийся свёрток. Запах стоял, я вам доложу, сногсшибательный. Вытаскивать его целиком побоялась — всё таки мясо порублено — вдруг рассыпется. Поэтому, разрезала листья сверху и осторожно ножом достала шикарно пропёкшиеся, безумно аппетитные куски в плошку. Не знаю, я такая голодная была, травки ли знахаркины сыграли свою роль, или и вправду всё удачно получилось — лопала я — аж вспотела. Рысь сидела напротив и смотрела на меня с укоризной. Мол, куда только в тебя столько лезет?

Разум всё-таки возобладал, я решила не объедаться, ибо с полным пузом топать тяжело, да и на ужин что-то бы оставить. Постиранная тряпочка — кулинарный мешок успела высохнуть. Я закидала ямку обратно землёй, для верности залила догоревший костёр водой, собрала манатки и, наконец, двинула в путь.

Так мы и топали с Рыськой три дня. Мышцы постепенно начали привыкать к нагрузке, двигаться становилось легче. К вечеру, перед привалом, моя кошка уходила на охоту, пока я жгла костёр. Потом мы в обнимку ждали, пока блюдо изготовится, ужинали и ложились спать. (В смысле я ужинала, — Рыська, видимо успевала налопаться во время охоты, деликатно не делая это на моих глазах.) Так было рациональней по распределению времени и теплее ночью.

На утро четвёртого дня, доев вчерашнего глухаря, или как он тут называется, двинули дальше. Я увлечённо рассказывала своей кошке какую-то ерунду, и вдруг, лес закончился. Вот прям практически полосой. И передо мной открылась панорама, от которой просто вышибало дух. Впереди стояли горы. Нет, не так. ГОРЫ. Несказанной красоты. Сразу вспомнились наши Алтайские, родные и знакомые мне вдоль и поперёк, до которых мы с друзьями так и не добрались. Голова закружилась от представшей передо мной мощью. Я стояла и любовалась, занемев от нахлынувшей ностальгии.

Горы, я скучаю… Мне дорог

Не стелилось долго в вашу тайну.

Где к цивилизации порог

Растворен в тумане тонкотканном,

Наделённом древнею душой.

Только здесь вдыхаешь первозданный

Изначальный истинный покой

Мощи исполинов безымянных,

Что ветрам даруют высотой

Величавый танец поднебесный.

Опьяняет чистой пустотой

Вечность — зачарованная бездна.

Стихотворение авторское

Дав себе команду " отмереть", мы осторожно пошли вперёд. Я, зазевавшись, всё-таки оступилась и шлёпнулась, скатившись в небольшой овражек. В этот момент, в то место, где я стояла, с этаким неприятным электрическим треском врезался фиолетовый сгусток.

— Мама! — только успела подумать я. И тут началось!

Вокруг шквалом полетели фиолетовые мерзко шипящие "снаряды", не давая мне и носа высунуть из своего "окопа", чтобы хоть как-то понять, что за хренов артиллерист атаковал нас без объявления войны. Нет, по здравому размышлению становилось очевидно, что это ведьма, подтверждая знахаркины прогнозы, не заставила себя ждать и нашла нас сама. Но что теперь с этой воинствующей старухой-Горгоной делать? Она ж палит, как безотказный автомат Калашникова. Нет, даже как русские " Катюши" по фашистам, поливая всё вокруг ледяным огнём. Ну, судя по цвету, это мне так показалось, что он ледяной. Не хотелось бы убеждаться на практике. Я тихонько выглянула наверх, аккуратно раздвигая кустики и стараясь "не бликовать". Понять бы, где она засела.

— Осторо-ожно, осторо-ожно, — проговаривала я сама себе, — Это тебе не пейнтбол, прилетит — мало не покажется. Удар у мымры снайперский — не оступись я так удачно, сейчас бы… На этом всё бы и закончилось.

За секунду до удара, я его всё-таки "уловила". Кубарем скатилась обратно в укрытие, но успела "засечь" диспозицию противника. Ну, в смысле, откуда в меня шарик летел. Кстати, те места, куда попадали шары, и в самом деле превращались в индевелые проплешины. Так, толку от того, что я здесь сижу. Дело само не сделается. Она мне тут акцию устрашения устроила, в надежде, что я разверну лыжи и по-скоренькому отбуду восвояси? Хрен тебе по всему фейсу. Во мне закипела просветлённая боевая ярость. Противопоставить мне ей нечего, значит будем проводить шоковую терапию — пойдем ей навстречу. Да-а, девиз " слабоумие и отвага" — это прям про меня сейчас. А что делать? Не уходить же несолоно хлебавши. Я двинула в другой конец оврага — на том краю в спасительной близости торчали деревья. Рысь, осознав мой замысел, выпучив глаза, таращилась на меня с выражением морды "ты чо, мать, рехнулась?" Мне кажется, у неё даже челюсть слегка отвисла от изумления. Но, верная подруга-кошка меня не бросила. Сохраняя ошалелую мину на морде, двинулась за мной. Потом моргнула, встряхнулась и молнией рванула в другую сторону, отвлекая огонь на себя и ловко уворачиваясь от снарядов.

— Ах ты ж моя спасительница, моя героическая кошка — шептала я, по возможности осторожно и быстро от дерева к дереву перемещаясь в сторону ведьмы. И тут я её увидела. Теперь уже моя челюсть даунически повисла, придавая моему лицу законченно-дурацкий вид.

6

На холме, вместо ожидаемой карги, с грозным видом стояло охренительной красоты создание, полыхая фиолетовым с ног до головы и пуляя шары один за другим, пытаясь "достать" мою кошку, которая самым наглым образом дразнила красотку. Я прям залюбовалась. Нет, не подумайте чего кривого про меня, я самая, что ни на есть традиционная баба, но красота трогает не зависимо от половой ориентации. А там было на что заглядеться! Тонкая где надо, выдающаяся где положено, гибкая черноволосая нимфа в облегающих, кажется, кожаных штанишках. И тут она меня почувствовала. И обернулась. И я опять обалдела. У неё были фиолетовые глаза. Да-да, серьёзно, прям конкретно радикально-фиолетовые.

Ну всё, перекур окончен, ибо шары теперь полетели в меня, и пришлось срочно ретироваться.

— Да когда ж ты иссякнешь, бездонная моя. — материлась я сквозь зубы, прыгая от дерева к дереву, уворачиваясь от шаров.

Не знаю, как там скачут трепетные лани, — я была похожа на взмыленную лошадь в чистом виде. Вот стерва, загоняла, как в поле воробья. Ой, всё! Я, совершенно запыхавшись, по-детски уселась прямо на землю и заорала: — Эй, как тебя там, Бастинда? Гингема? Я — Элли из Канзаса — первая попаданка всех времен и народов. Меня к тебе Мухомор послал, великий и ужасный! Откинувшись на лежащий позади камень, я, простите, несла несусветную чушь и гомерически хохотала в голос, с удовольствием наблюдая, как забавно вытягивается прекрасное лицо моей противницы. Она, видимо, наконец-то тоже выдохлась. Потому как, не приближаясь ко мне, рухнула на ближайший булыжник и заорала в ответ: — Ты кто вообще такая, ведьма? Блин, ещё и обзывается, коза пуховая. — Кто ведьма? Я? Да я не ведьма, я — дура набитая, раз притащилась в такую даль помощи у тебя, зззараза, искать. Я в сердцах долбанула ладошкой по земле. Земля вздрогнула. Напряглись все, включая Рысь. Я больше всех. — Упс, а что, так тоже можно было? — я изумлённо воззрилась на свою ладонь. — Так что, — прошипела красотка — не ведьма, говоришь? От тебя за три дня пути силой фонит. И зверушка у тебя нехилая. — Да я понятия не имею, что это такое. Знала бы, разве б скакала тут от тебя, как сайгак? Треснула бы как надо, и "Вася-косой"! — Зачем, думаешь, я к тебе собачек своих подсылала? — не унималась ведьмочка — Понять хотела, что за дурья мощь в мои владения топает. — Так это ты, холера, чуть до инфаркта меня не довела? И с чего это они твои, владения-то? — огрызнулась я. — Сама свалилась незванно и присвоила самовольно. Депортировать тебя некому. Оккупантка хренова. Прооравшись, обе замолчали, пытаясь отдышаться. Отдавая себе отчёт в том, что мне она всё-же нужнее, чем я ей, я первая подала голос. — Не нужны мне эти земли. И бодаться с ведьмами — вообще не моё любимое занятие. Помощь твоя нужна. Давай, что ли, мириться. — А оно мне надо, помогать тебе? Я же здесь чужая. — передразнила заноза. — Так просто, я так понимаю, от тебя не отделаться — настырная — пошли в дом уже. Холодает.

В пылу "боя", я и не заметила, что солнце покатило к горизонту и начинало смеркаться. Второго приглашения, естественно, не потребовалось. В общем, встали, кое-как отряхнулись и обе две, пардон, три молча потопали гуськом в неведомом мне направлении — она впереди, я — за ней, за мной — Рыся. Пока добрели — уже почти стемнело. Здесь ночь вообще наступала как-то стремительно. Домом ведьмы оказалась облюбованная ей и приведённая в жилой вид пещера с нешироким входом и дверью, сливающейся с ландшафтом. В общем, если не знать — мимо пройдёшь и не заметишь. Высший уровень маскировки. Уважаю. Не смотря на внешне угрюмый вид, внутри жилище ведьмочки оказалось неожиданно уютным. Одна единственная комната, чистая, тёплая и вполне аккуратная. Столовая, спальня и, как это назвать, колдунская мастерская, чтоль, — всё в одном флаконе. Где кухня и горшок — пока не ясно. Кругом разложены всякие незнакомые штуки, но без хаоса, как-то гармонично. Чувствовалась женская рука. Света только маловато, а так нормуль, жить прям можно. — Хорошо тут у тебя. Давай знакомиться? Александра. — лаконично сообщила я. — Афета — тоже не очень-то разоткровенничалась ведьма. — Ну вот, как только перестала искриться, вроде как и на человека похожа стала. — хихикнула я. — А ты вот, красота моя неземная, так пугалом и смотришься. Откуда костюмчик? Может тебе портного сменить? — огрызнулась в ответ Афета. — А я что, думаешь, от большой любви к мужским кальсонам так вырядилась? Что было — то и напялила. Не в юбке же долгополой по лесам да горам шастать. — Ладно уж, сейчас поищу что-нибудь, а то, ей богу, обнять и плакать.

Конфета, как я мысленно окрестила ведьмочку, с головой зарылась в стоящий в углу резной ларь приличного размера. Как, стесняюсь спросить, она только припёрла это всё сюда? Рысь сидела в углу "по стойке смирно", то есть каменным изваянием и топорщила усы с видом "выпустите меня отсюда-а-а" или " что я здесь делаю?" — ей, похоже, было неуютно находиться в замкнутом пространстве. Я выпустила её на улицу и продолжила ходить по комнате, как по музею, опасаясь трогать незнакомые предметы. Например, вот эти стеклянные(!) баночки, в разной степени заполненные разноцветными неизвестными мне субстанциями. Очевидно, "химичила" здесь Фета по-взрослому. Особенно понравилась банка с лимонной желеобразной хренью, в которой плавали, плавно поднимаясь и опускаясь, изумрудные шары — вверх — вни-и-и-з, вверх — вни-и-и-з. Залипательно. Из предкоматозного состояния меня вывел грохот и возмущённый писк Феты, слегка пристукнутой крышкой ларя. Я ринулась вызволять хозяйку жилища.

— Давай уже просто вытряхнем твой сундук со сказками и вместе поищем, что может на меня сгодиться — предложила я.

— Да я знаю, во что тебя нарядить. На днях с той стороны себе новьё притащила — оно тянется, даже ты влезешь. Не помню, просто, куда сунула.

Вот сейчас прям обидно было. Вздохнулось. Пешие прогулки по лесу и бег по пересечённой местности, конечно, пошли Александре на пользу, но пухлявость, естественно, за четыре дня не истребить. Даже в мире, наполненном магией. А жаль. Впрочем, любопытство моментально перевесило лёгкий осадок от грубоватой, но объективной критики.

— А что значит " с той стороны"? — спросила я.

— Блин, не отвлекай. Ну стой стороны гор, конечно — изображая на лице работу мысли, рассеянно ответила ведьма.

— В смысле, "с той стороны гор"? У тебя в заначке крылья что ли имеются? — напрочь игнорируя её "не отвлекай", продолжила я.

— Аааа! — психанула собеседница, — да нет, конечно, я портал нашла, о котором никто не знает. Теперь ты вот ещё знаешь.

— Фигассе! — вырвалось у меня. — Круууть!

Афета развернулась ко мне всем корпусом и, нахмурив красивые брови, зашипела:

— Тебе одёжку надо? Будь так любезна немно-о-ожечко помолчать. Я сконцентрироваться не могу. Спасибо за понимание. — и отвернулась обратно, прижав палец ко лбу.

Пришлось изобразить китайского болванчика воплоти.

— О! Вспомнила! — радостно воскликнула Фета, и схватила свёрток, лежавший на самом видном месте. — Я ж его ещё даже прибрать не успела.

Внутри оказались очуметь какие клёвые, как выражается современная молодёжь, штанишки, почти такие же, как у ведьмочки, и достаточно широкая рубашка.

— Уууй, красотишка кака-ая! — что сказать, — девочки есть девочки. В любой ситуации и при любых обстоятельствах.

— Фет, мне бы ополоснуться после дороги, да нашей… горячей встречи.

С молчаливым пониманием мне были выданы полотно, чтобы завернуться, и склянка с жидким средством для купания. Похоже, на севере прогресс ушел далеко вперёд.

— Озеро во дворе.

Практически "во дворе" и впрямь находилось озеро. Я, приготовившись капитально задубеть, разделась и полезла в воду. К моему удивлению и великому облегчению, вода оказалась тёплой. Надо будет спросить у Феты — не иначе — её магии дело. Я нырнула и с удовольствием поплавала, затем развела руки и раскинулась "звездой" на поверхности ласковой воды. Глядя в звёздное небо я опять думала о муже. Состояние невесомости окрыляло, вода забирала усталость, казалось, нет ничего невозможного в этом мире.

Чистая, ароматная от ведьминого "мыла", я вернулась в дом и обнаружила, что хозяйка приготовила для меня "пижаму" — свободную рубашку до колен, а Рысь опять приволокла зайца. Как вовремя.

— Спасибо, кушайте сами, — заявила я ответственной кошке, — а я уже мытая.

Хозяйка молча утащила Рыськину добычу, пройдя сквозь стену(ну, это мне так показалось) в другое помещение — они здесь всё-таки имелись, просто входы тоже были замаскированы.

— Я пошла поплещусь, ты на хозяйстве — сообщила Афета и удалилась купаться.

Я всё равно сперва примерила шикарную обнову, покрутилась — немного тесновато, но, в принципе, удобно. И вообще, мы худеем, чтоб вы знали. Переоделась в сорочку, достала из рюкзака свои нехитрые припасы, остатки печёного мяса, разложила всё на столе и стала ждать Фету.

Ведьма тоже вернулась заметно посвежевшая и повеселевшая. Ну всё, теперь и поужинать можно.

— Ооо, ты молодец, — времени зря не теряла. Сейчас рыбу принесу. — и опять исчезла в стене, вскоре, впрочем, материализовавшись обратно. В руках у неё было блюдо с печёной рыбой и бутыль. Я мысленно пожелала, чтобы это оказалось вино.

— Ага, — словно прочитав мои мысли сказала ведьма, — нам жизненно необходимо хоть немного расслабиться…

— И выпить мировую — продолжила я.

В этот момент на изящной подставке в виде змейки опять же ослепительно-фиолетовым запульсировал странный, как будто ледяной, шар. У меня уже в глазах рябит от такого количества фиолетового вокруг. Мы обе, замерев, завороженно уставились на него. Первой очнулась ведьма. Стрелой метнувшись к шкатулке, выхватила неприметный серый камешек на кожаной верёвке и натянула мне на шею. Огромными круглыми, как блюдце, глазами она смотрела на меня, всё ещё не отрывая рук от кулона. Я кожей слышала её бешеный пульс. — Тебя ищут. Не снимай эту вещь. Никогда. — медленно проговорила она. — Не хватало, чтобы и меня здесь нашли. — Оптемуть, так ты что, беглянка?

7

Афета ходила по комнате мрачная, как туча, но было заметно, что самообладание к ней возвращается. Я сидела за столом и ждала, когда она сможет говорить. Шутки кончились — нас обеих ищут.

— Беглянка.

— Нам надо уходить отсюда?

— Нет. Это, пока, самое безопасное место. Моя пещера хорошо защищена, — нас здесь не найдут. На улицу без кулона не выходи, пока я не разберусь, на сколько всё серьёзно. Думаю, когда ты там, возле леса, силу показала — тебя и засекли. Камень, который я тебе дала — скрывает магические способности того, кто его носит. Но я пока не уверена, что на тебя его хватит. Моя пещера точно спрячет. Я тут постаралась — тоже, поди, не самая слабая ведьма.

— У нас с тобой, выходит, один враг?

Фета шумно выдохнула сквозь зубы, села за стол.

— Да.

— Тогда нужно о многом поговорить. И начинать стоит с самого начала.

Ведьма молча разлила вино. Мы посмотрели в глаза друг другу и выпили.

В этот вечер, прямо скажем, наклюкались. И рассказали друг другу всё. И, с каждым сказанным словом, сильнее понимали, что можем доверять друг другу. Фета не была трусом — это очевидно, не таскала камней за пазухой, влёгкую делилась тем, что у неё есть и была прямая, как палка. Прям не ведьма, а подарок судьбы. Я тоже, вроде, не поганка какая — в общем, взаимоуважение росло. Да и общий враг — он, как водится, объединяет.

Между государствами в горных пещерах, оказывается, существуют порталы. Наши об этом вообще не догадывались, а вот афлаимцы нашли. С этого, собственно, и начался их интерес к нашей стране. Мало того, что местный климат радикально отличается в лучшую сторону, так теперь сюда можно было легко попасть, не карабкаясь через горы. Афлаимцы нашли один портал. Фета вычислила, что он не единственный.

Пещера колдуньи оказалась довольно большой и сложной конструкцией и, по сути, — глубоко законспирированным бункером. Перемещаться внутри без сопровождения хозяйки мне категорически не рекомендовалось, чтобы ненароком не потеряться. Здесь была и кладовка, и запасная комната, и "холодильник", и много чего — я не всё сразу запомнила. Но больше всего меня интриговали комната с порталом и тренировочный зал. Это комната, в которой Фета оттачивала свои боевые навыки.

— Пока ты своей силой управлять не научишься — мы отсюда шагу не сделаем. Пока что ты — снаряд замедленного действия, — убеждала меня немного захмелевшая теперь уже подруга.

То есть, прямо выражаясь, обезьяна с гранатой, мысленно уточнила я сама себе.

Фиолетовый ледяной шар оказался чем-то типа сигнализации. Как только по ту сторону баррикад активировали штуку, которая осуществляет поиск возмутителя магического поля, он начинал семафорить. Это, кстати, было личное изобретение Феты. Она вообще оказалась жутко талантливой, по причине чего ей, собственно, и пришлось покинуть свою страну и скрываться по нашу сторону гор. Правительство Афлаима было очень заинтересовано в этой ведьме. Она была, получается, учёным — изобретателем, наделённым недюжинной магической силой. Но, при всей жёсткости характера, оказалась махровым… пацифистом. Нет, принцип "добро должно быть с кулаками", в её мировоззрении, конечно, занимал одну из ведущих позиций (ну так я тоже, прямо скажем, не любительница "подставлять щеки), но, в широком смысле, она была категорически против военных изобретений и тем более вмешательств куда бы то ни было. Трындец. Ведьма — миротворец — это оксюморон. Это нонсенс чистой воды. Но всё обстояло именно так. Поэтому, "работать на правительство" она отказалась. Как отказалась и принять нескромное предложение от самого Акселя. (Девочка она, как вы помните, была роскошная) Оскорблённый в лучших чувствах правитель объявил её врагом государства и натравил силовые структуры. Очень уж рассчитывал засадить в четыре стены и любыми, в том числе не вполне гуманными, способами заставить делать то, что ему надо. Короче, естественно, её не поймали и сильно огорчались по этому поводу — как же, одна девчонка целую армию мужиков "обула" с правителем во главе, — и продолжали искать. А эта звезда нашла никому пока не известный портал, смылась сюда, ещё и умудрялась на ту сторону втихаря шастать за нужными ей вещами. Родители от неё "открестились" — на той стороне, я так поняла, с родственными связями вообще как-то всё запущенно. Сложная, в общем, система взаимоотношений. Хотя… ничего сложного — просто погано. Родители эксплуатировали детей, пока у тех не "отрастали зубы", а потом уже дети вовсю наседали на старших. В общем, человек человеку — волк. Кто сильнее — тот и прав.

Я тоже, больше не скрываясь, вывалила всё, как есть. Насколько я поняла, здесь, в отличие от нашего мира, от мысли о перемещении между мирами никто в обморок не падал, хотя, делать это могли в основном природные магические существа, кому силёнок хватало. Правда, к нам отсюда никто особо и не рвался — у нас-то магии — самый чуть.

Спать легли уже под утро. Фета предложила мне запасную комнату, но мне не захотелось — вдвоём как-то спокойнее. Настелили мне хорошо выделанных шкур — получилось богатое лежбище. В комнате было тепло, да и пледов хватало. Кстати, это самое тепло и в доме, и в озере обеспечивало наложенное ведьмой на камни заклинание из бытовой магии.

Утром я осторожно высунулась на улицу. Феты в пределах видимости не наблюдалось. Видимо, она где-то в глубинах своего многоходового жилища занимается каким-нибудь страшно важным делом. Погодка стояла пречудесная, чего не скажешь о самочувствии. Кажется, вчера мы с хозяйкой слегка лишканули. Надо завязывать. Вообще не время расслабляться. По сути, всё только начинается.

По мнению Феты, на нашего правителя влияет афлаимская магия, скорее всего, через фамильяра. Держать заклинание так долго, да ещё и через горы — не под силу ни одному магу. Ему должны были что-то оставить, что в связке с хозяином — дарителем. Задача — "перековать" Соргана, сделать его похожим на афлаимца, подчинить волю. Затем, женить на Далиле, и на законных основаниях ассимилировать в Крайт, меняя под себя сложившийся миропорядок, по-тихому "убирая" непокорных и сильных местных магов, да и просто несогласных. Я вот думаю, неужели жадность и жажда власти настолько застила глаза афлаимцам, что они прут сюда, не рассчитывая получить сколько-нибудь серьёзного сопротивления? Они и вправду решили, что здесь им некому дать отпор, что крайтцы, как покорное стадо, позволят изгадить свой дом? Серьёзно? Тогда их ждёт большой сюрприз.

Я вернулась в дом и ещё раз спокойно осмотрелась. Где-то здесь наверняка есть зеркало, во всяком случае я очень на это надеялась. В деревне зеркал не было. Умылась, косу заплела — и всё "пряничком". Поэтому, я настойчиво продолжала поиски. Расчёт мой строился на том, что, раз имеется стекло, то умница и красотка-Фета не могла не придумать себе такое важное для девочки приспособление. Тем более, вчера я, кажется, даже заметила на её лице признаки косметики. Ну не может же она пользоваться ею вслепую. При внимательном осмотре в уголке обнаружилась ниша — будуар, и, о счастье, там действительно оказалось зеркало. Я "подкрутила" светящийся шар, добавляя света, (уже разобралась, как это делать) и присела на стул. У меня впервые появилась возможность спокойно и внимательно разглядеть себя со стороны.

Оказалось, что, если мысленно убрать некоторую детскую пухлость — Александра будет красавицей. Причём, акцентирую внимание, не красоткой, а красавицей.

— А я тебя недооценила, Санька, — обратилась я к ней.

Спокойные, не в пол лица, как у какой-нибудь модели, но достаточно большие, умные и просто бездонные карие глаза в ореоле тёмных ресниц, мягко очерченные, но чётко прорисованные харАктерные губы, в целом классический, но, самую малость вздёрнутый нос, красивый, но не агрессивный изгиб густых бровей и настоящее тёмно-каштановое чудо — волосы.

Было в этой красоте что-то не идеальное. Она не была картинной, но глубокой и настоящей. Такой, которая не исчезает с годами, освещая лицо даже в старости. Трогать косметику, — естественно не стала — всё-таки не хозяйка, но про себя отметила, что, по крайней мере, рот подкрасить есть чем.

В этот момент вернулась Фета с новостями. Оказывается, пока я спала, она успела совершить вылазку на ту сторону, чтобы послушать слухи и разведать обстановку.

— Давай завтракать, а попутно я тебе расскажу, что удалось узнать.

В общем, в Афлаиме начинался тайный, но заметный кипешь. Об этом не говорили громко, но чувствовалось, что народ взбудоражен. От недостатка информации, как и положено, слухи расползались — один краше другого. Все более-менее приличные маги чувствовали, что в ход пущен большой государственный кристалл поиска, что было делом неслыханным, потому, что этого не происходило очень давно (некого искать было — все сильные маги уже либо находились "под ногтём" у Акселя, либо не высовывались), и означало только то, что ищут мага, способного возмутить поле мира настолько, чтобы заинтересовать высший эшелон власти. И, вполне очевидно, что этот маг вряд ли дружественен Афлаиму, иначе, его не пришлось бы искать. На этой благодатной почве, фантазия людей расцвела буйным цветом, являя изумлённым слушателям под большим секретом, естественно, одного колдуна могущественнее и кровожаднее другого.

— Я так понимаю, нам нужно "шевелить попой" с моим обучением. Не думаю, что про меня забудут и "спустят на тормозах" зафиксированный факт использования силы.

— Совершенно верно понимаешь. Я сегодня ещё немного повожусь с помещением для тренировок — чуток усилю защитное поле, на всякий случай, а завтра с утра начнём упражняться. Зови своего фамильяра — прогуляйтесь немного по округе. Камень на тебе?

— Кого? — перебила я, — ещё вчера хотела спросить, но забыла.

— Да кошку твою. Это связанное с тобой животное. — пояснила ведьма.

— И как мне её звать, она ж не сидит под дверью, не ждёт, пока я надумаю с ней пообщаться, — удивилась я.

— Да про себя позови и всё. Вы с ней и мысленно друг друга слышите — это ж фамильяр, — как ребёнку нечто совершенно очевидное растолковывала мне Фета.

А где твой фамильяр? Или у тебя нет? — не унималась я.

Ведьма молча показала мне руку, на запястье которой красовался матёрый волчара. Вообще-то, я считала, что это нечто вроде татуировки.

— Это то, о чём я сейчас подумала? — Пробормотала я, вспоминая встречу в лесу.

— Ага.

Оказалось, что Фета может выпускать его при необходимости, в остальное время зверь пребывал в таком вот состоянии. И слава богу, если честно.

— А где ещё два?

— Иллюзия.

— Эт что-то новенькое, — подумала я про себя и отправилась с Рыськой осмотреть ближайшие окрестности, а моя новая подруга занялась своим делом. Завтра и мой отдых закончится.

8

Утром, перед тренировкой, я всё-таки уговорила Фету показать мне портал. Подруга долго вела меня подземными коридорами, пока мы не попали в ничем не примечательную пещеру. По пути я старательно запоминала дорогу, считала повороты — вдруг когда-нибудь пригодится. Огляделась. Ничего необыкновенного — никаких светящихся радужным арок или чего-то подобного не наблюдалось. Фета следила за мной и хитро улыбалась. Затем подошла к противоположной от входа стене, приложила к ней руку, закрыла глаза, и, о чудо, — в стене появился проход, заполненный серой, на вид вязкой субстанцией. Соваться я туда не рискнула, да и нужды такой не было.

— А не боишься, что этот ход прямо к тебе в дом ведёт? — спросила я.

— Да фиг они его найдут, я здесь особенно постаралась.

— Ясно. Ну, раз здесь больше ничего любопытного нет, погнали на тренировку.

По пути назад я пошла впереди, чтобы проверить, насколько точно запомнила дорогу. Разок сунулась не туда, но в целом нормально, — не заблудилась.

--------

— Аль, я тебя прошу, очень осторожно. Внимательно слушай, что я говорю и, главное, не спеши.

Фета, по-моему, волновалась больше меня. Мы сидели на ковриках прямо на полу достаточно просторной, по-спартански простой комнаты. Вот эти самые коврики, пледики — и всё. Я старательно пыталась сконцентрироваться на том, что говорила Фета.

— Слушай, — вдруг "не в строку" спросила я, — мне не даёт покоя один вопрос. Я просто не могу об этом не думать. Что будет с Александрой, когда я уйду? Я боюсь за неё.

— Не волнуйся. Она во сне сейчас видит и проживает с тобой всё, что ты делаешь. Она будет иметь полную картину происходящего, когда проснётся. Всё, не отвлекаемся. Сосредоточься. Поехали. Погружайся в магическое поле.

Это я уже умела.

— Потом попробуй почувствовать свою силу. Аккуратно. Не торопись. Сперва только в руках.

Я закрыла глаза и опять ощутила себя в мерцающем тумане. Глубоко вдохнула, руки сами потянулись вперёд. И тут из самой глубины к ладоням потянулся… огонь, я бы это так описала. Попыталась выдохнуть, одновременно раскрывая ладони. Выдох давался с усилием, как бы проталкивая жар вперёд. Хотелось избавиться от этого обжигающего потока, я "давила" сильнее. И тут почувствовала, как магия потекла сквозь пальцы рекой, постепенно разгораясь и разгоняясь сильнее и сильнее…

— Стоооой! — донеслось до меня откуда-то издалека — на границе слуха.

Кричала Фета, пытаясь достучаться до моего сознания.

Я с трудом сжала кулаки и разлепила залитые слезами глаза. Руки тряслись. Да меня всю просто колотило. Фета кинулась укрывать меня пледом, прижимая к себе и качая, как ребёнка.

— Ты что, сдурела?! Разве можно так… сразу?! Как же ты, мать, меня напугала. — ведьма почти плакала. — Я чуть с ума не сошла, ору — ору тебе, а ты не слышишь. Алечка, миленькая, больше никогда так не делай!

Я потихоньку приходила в себя.

— Хорош причитать. Все живы. Чаю дашь? — улыбнулась я и попыталась подняться с пола.

Голова кружилась. Фета подставила плечо, — так мы и доковыляли до столовой.

— Сдаётся мне, даже если меня здесь никто и не пришибёт, я, похоже, сама себя грохну.

Мы сидели за столом завёрнутые в пледы и хлюпали крепкий горячий сладкий чай из ароматных травок. Фета, наконец, тоже стала приходить в себя после пережитого страха.

— Это что вообще было? — спросила я.

— Что было? — Фета возмущённо округлила глаза — ты мне чуть хибару в пыль не разнесла, не смотря на то, что она каменная. Спасибо, ума хватило вчера укрепить защиту. Ты какого лешего вообще со всей дури шарахнула? Я ж говорила, потихо-оньку.

— Да и не со всей дури вовсе, — я пыталась вспомнить свои ощущения. — Фет, да я даже выдохнуть до конца не успела, если тебе это о чём-то говорит.

— Как не со всей? В смысле, не со всей-то! — продолжала возмущаться ведьма.

— Да ты меня, если можно так выразиться, на полуслове тормознула. Ой, не знаю, как ещё объяснить. Короче, только попёрло, а тут ты орёшь. Ну и всё. Спасибо, кстати, что остановила. Тряхонуло меня и так нормально. До сих пор страшно ладошки разжать, — я прекратила эмоционально размахивать руками и посмотрела на подругу, — Фета сидела с вытянутым лицом и не моргая смотрела на меня изумлёнными глазами. Потом, не меняя выражения лица, обхватила голову руками, сказала "мама" и замолчала. Задумалась.

Я последовала её примеру. Надо было придумать, как укротить эту силу, понять механизм управления ею. Всё это можно было сделать только практикуясь — сие я поняла абсолютно точно. Никакими словами не объяснить, что в этот момент внутри происходит. Мне показалось, что миллион процессов запускаются, как цепная реакция, и каждый из них необходимо контролировать. Причём не мозгами, а чутьём. Мне жутко захотелось попробовать ещё раз. Казалось, вот-вот и я уловлю самую суть, и эта мощь перестанет обжигать, и мы с ней сроднимся. Страх легко отступил, меня просто распирал восторг от пережитого. Это было что-то немыслимое — всё равно, что научиться летать.

— Фет, не расстраивайся, я обязательно справлюсь. Фе-ета-а. Всем выйти из сумрака. — я пыталась вывести из задумчивости всерьёз озадаченную подругу.

— Всё нормально, Аль. Я просто с трудом представляю, чем могу тебе помочь. Нет, ну я предполагала, что силы в тебе много, но её не просто дофига… Это лавина, Аль. Как возможно укротить лавину?

— Фет, ну я же остановилась — значит не всё потеряно. — У меня язык не повернулся предложить ей повторить эксперимент. — Это моя сила, понимаешь? Она во мне. Значит я найду способ ею управлять.

Моя Конфета хмурила брови, стараясь подавить одолевающие её сомнения.

— Мы должны найти выход, у нас просто нет другого выбора. Но я боюсь за тебя. Ты опасна самой себе. И я никогда не сталкивалась с подобным. Дай мне немного времени. И, пожалуйста, не рискуй собой понапрасну. Я что-нибудь придумаю. Обязательно.

Было похоже, что она сама себя пытается успокоить. Я-то, как раз, была спокойна. Точнее даже "на подъёме".

Весь оставшийся день в воздухе висело напряжение. Фета была сама не своя. Она совсем измучила себя, пытаясь решить нашу задачу, которая никак не хотела решаться. Меня угнетало другое. Это состояние, как будто никак не можешь ухватить то, что совсем рядом. То, что должно быть прям очевидно, а ты никак не можешь допетрить, что же это такое. Это вот как, бывает, вышибет из памяти слово, которое хорошознаешь, но в нужный момент никак не можешь вспомнить. Так и со мной, я чувствовала, что ответ где-то вот он, я его знаю, но никак не могла оформить его в понятную удобоваримую мыслеформу. Как-то так.

Вечером, без аппетита поужинав, разбрелись спать. Я лежала с открытыми глазами и таращилась в тёмный потолок. Сон не просто не шёл — им даже не пахло. Терпеть не могу незаконченные дела. Опять же, как я себя ни уговаривала "отпустить" проблему, теперь, видимо, уже сама проблема не хотела отпускать меня. В общем, я с полной ясностью осознала, что, если не пойду и не попробую ещё раз — лопну. Еле дождалась тихого Феткиного сопения, что означало, что она, наконец, уснула, встала, неслышно оделась и прокралась в тренировочный зал.

Села на коврик. Ладошки, всё-таки, вспотели. Если что-то пойдёт не так — помочь некому, в прошлый раз хотя бы Фета тормознула. Тормознула. Я сидела, медленно потирая руки друг о друга, пытаясь понять, чем меня так зацепило это слово, и тут меня осенило.

Дыхание! В первый раз я пыталась выдохнуть резко, получалось с усилием, мне хотелось протолкнуть этот пугающий меня поток. Сейчас я знала, что будет происходить и не боялась. Не надо сопротивления, не надо и таких усилий. Это, как с машиной, когда трогаешься. Так вот, если сразу утопить педаль газа в пол — машина не стартует с места вперёд, — она "захлёбывается", медленно, с надрывом преодолевает совершаемое над ней насилие и только потом разгоняется и летит. В этот момент я поняла, что, кажется, решила свою задачку. Управлять силой — это нечто сродни управлению автомобилем. Сравнение, конечно, так себе, но мне, как законченному автолюбителю, стал понятен сам принцип — как нельзя, а как льзя. Между прочим, я, без ложной скромности, очень хороший водитель с четырнадцатилетним стажем. Причём стаж этот сложился не ездой по городу. Большая его часть "накапала" по таким местам, что не всякому мужику снились. Мало того, что мы с отцом с Москвы машины вдвоём гоняли, — я изъездила наши горы, в том числе перевалы, в том числе дикие. Да я хожу хуже, чем езжу. В общем, аналогия с машиной — это прям то, что надо. Теперь главное, чтобы оказалось именно так, как я себе нарисовала. Интуиция твёрдо стояла на том, что я права.

Я села на коленки, почувствовала себя. И поняла, что глаза закрывать больше не надо. Меня наполняла спокойная уверенность. Размеренно подышала, чтобы установить контроль за дыханием и потихоньку, "мягким газом", потянула ниточку силы из себя. И она откликнулась. Не было обжигающего потока. Было спокойное ощущение тёплой энергии, скапливающейся в руках. Я осторожно притормозила, соображая, что мне делать дальше. На глаза попались мои тапочки — больше в этой комнате просто ничего не было. Раскрыла правую ладонь и потянулась силой к тапочку. Получилось. И тут я прям почувствовала, что могу его поднять. А могу, кажется, и сжечь. Продолжая ровно, без усилий дышать, "подцепила" тапок и приподняла над полом.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге застыла перепуганная Фета. Я непроизвольно дёрнулась, но сумела выправиться и удержать равновесие.

— Так и знала, что тебя сюда потащит, ненормальная, — шёпотом сказала она и села рядом со мной.

Я раскрыла вторую ладонь и "потянулась" ко второму тапку, поднесла к первому, поболтала оба по комнате, попробовала подбросить — тапки взлетели, но обратно не поймались. Жонглировать пока не получалось, но, как выражался мой родной дед, — " усё у нас спереди". Я была довольна, как слон после купания.

— Санька, у нас с тобой появился могучий союзник. Да и мы с тобой, как оказалось, — ходячее оружие. Нам теперь есть, что противопоставить противнику, кем бы он ни был. Расслабляться, конечно, нельзя — опасно недооценивать соперника — но и мы уже не "с пустыми руками". Пора было закругляться. На сегодня — точно хватит. И да, я теперь смогу уснуть.

9

Утром подорвалась ни свет ни заря. Фета ещё сопела. Я с тёплой благодарностью посмотрела на подругу, — пусть поспит подольше. Намаялась она со мной — ни днём, ни ночью покоя от меня, малохольной, нет. Настроение было прекрасное. Да мне, окрылённой вчерашним успехом, вообще всё вокруг казалось прекрасным. Схватила простыню и побежала к озеру. Раз далеко ходить мне пока что некуда, аэробной нагрузки нет, — будем "худеть" Александру плаваньем. Тем более, что я люблю это занятие. Быстренько разделась и с разбегу плюхнулась в ласковую воду. Как обычно, из ниоткуда нарисовалась Рысь. Она скакала туда — сюда по берегу, осторожно трогала лапой воду, недовольно фыркала — ей тоже хотелось поиграть, но, как почти всех кошек, сырость её не вдохновляла. Я брызгала в неё водой, она уворачивалась, ворчала, но не убегала. Вволю набесившись, наплававшись, наплескавшись, как морской котик, мокрая и довольная почапала в дом. Фета уже проснулась и занималась нашим завтраком. Рыська, кстати, так и продолжала добросовестно снабжать нас дичью, благо, теперь было где её хранить. — Давай, приводи себя в порядок, сейчас поедим и в зал. У меня на тебя сегодня грандиозные планы, — многообещающе сообщила Афета.

— Звучит угрожающе, — рассмеялась я.

— Начнём оттачивать твои навыки управления силой. Я всё придумала, — смачно обгрызая птичью лапку, удовлетворённо добавила она.

— Отлично. Тогда, хлюпнем чайку, и вперёд.

-----

— Тааак, с чего начнём, — потирая руки, Фета ходила по тренировочному залу с видом опытного педагога — наставника. Что твой Макаренко воплоти, — не меньше.

Я одними глазами следила за её перемещениями, заняв "боевую позицию" на коврике.

— А начнём мы вот с чего, — мысленно поставив точку, Фета, наконец, остановилась. — Давай, сделай то, что ты вчера делала и попробуй отделить кусочек энергии, чтобы получился шарик.

— Это мы сейчас будем учиться делать то, чем ты меня в первую встречу ухайдокала? — хохотнула я.

— Угум, — злодеянка довольно улыбнулась в ответ, — только сперва надо хотя бы освоить, как эти шарики создаются.

— Аляааарм! Ховайся, кто может! Пробую. — состроив "страшную" гримасу возопила я. Потом успокоилась, нашла глазами тапочек, как ориентир, и начала.

Дотянуться до тапка получилось легко. Но мне не требовалось его передвигать. И я решительно не могла понять, как технически "оторвать кусочек" того, что невидимо тянулось от моих рук. Как только я сжимала кулаки — всё "втягивалось" обратно, приходилось начинать с начала. Попыталась осторожно "стряхнуть" кусок — нифига! Прозрачная лента энергии мотылялась вслед за руками.

— Ну что за дурацкая система, — материлась я, раздражаясь от того, что опять ничего не понимаю и нихрена не получается.

— Да оставь ты в покое тапок! Не выпускай силу из руки. Попробуй "отщипнуть" прямо с ладони, — подсказывала ведьма.

Я притормозила энергию в ладошке, чуть выпустила её вперёд и сжала пальцы.

— Урраааа! Заработало! — пародируя широко известного персонажа старого российского мультфильма — Матроскина, — заорала я.

Оказалось, что "отделённая " энергия приобретает полупрозрачную окраску и немного светится. По комнате поплыл небольшой шарик тёплого золотистого цвета. Моя учительница довольно улыбалась, тихонько прихлопывая в ладоши.

— Теперь забери его обратно, только аккуратно, чтобы саму не садануло.

Но я не успела. Пока мы созерцали мой шедевр да рассуждали, шарик успел доплыть до стены и, тюкнувшись в неё, с лёгким хлопком лопнул и исчез, оставив круглый оплавленный отпечаток.

— Ух ты ж! — я подошла поближе, чтобы повнимательнее разглядеть след, оставшийся от моего творения.

— Ага. То-то и оно, — сзади подошла Фета, — говорю же, пожалуйста, аккуратней.

Впечатлённая увиденным результатом, я, отставив свойственное мне и, вероятно, неиссякаемое ёрничанье, снова взялась за дело. Медленно и о-о-очень осторожно. Фета рядом тоже забыла дышать. Та-ак, снаряд готов, теперь нужно вернуть его обратно. На самой минимальной скорости потянула шар к себе.

Оуч! — зашипела я, пританцовывая и баюкая враз онемевшую руку второй здоровой.

Получилось, вроде, плавно, но руку всё равно обожгло так, что она временно отсохла. Спасибо, шар был мой собственный, родной, так сказать, и меня не спалило нахрен к чертям собачьим.

— Нет, надо ещё подумать, у меня так никакого здоровья не хватит, — высказала я своё мнение.

Боль, — она, знаете-ли, отрезвляет и замечательно стимулирует мозговую деятельность. Поэтому ответ я нашла почти сразу.

— Фет, попробуй сейчас сама сделать то же самое, так же медленно и проследи такой момент: ты, когда возвращаешь шарик, берёшь его ладонью, или всё-таки принимаешь на "энергетическую подушку".

Ведьма понимающе закивала головой. Сосредоточилась и сделала то, о чём я её попросила.

— Алька, точно!

— Вот, блин, учихалка фигова! — я полушутливо изобразила, что "надулась", — чего сразу-то не сказала? Я опять чуть не угробилась, почём зря!

— Да у меня же оно всё автоматически получается, я ж даже внимания никогда не обращала. Уфф — ведьма смотрела на меня виноватыми глазищами.

Я рассмеялась — ну как на неё сердиться?

— Только давай договоримся, во избежание членовредительства, теперь ты сперва сама будешь делать то, что потом предстоит делать мне, и внимательно отмечать детали. Хорошо?

— Конечно, Аль! — ведьму заметно "отпустило". Всё-таки она и вправду огорчилась из-за этой досадной промашки.

— Ладно, не расстраивайся, мы тут не в бирюльки играем, — всякое возможно. Давай дальше двигаться. Нефиг прохлаждаться.

Руке как раз уже вернулась чувствительность и способность нормально шевелиться, и я продолжила тренировку.

На этот раз всё благополучно получилось. Памятуя о пережитой боли, рука рефлекторно пыталась отдёргиваться, стараясь увернуться от подплывающего шарика, (я аж психанула на себя) но он всё-таки настиг меня и влился в "лежащую" на ладони "подушку" легко и незаметно.

Пол дня я тренировалась создавать, управлять, двигая по комнате из угла в угол, и забирать обратно энергетические бомбочки. Потом рискнули попробовать запустить шар в какой-нибудь предмет. Фета сгоняла во двор и нагребла кучку небольших камней. Благоразумно не рискуя вставать "на линию огня", она подбросила вверх камешек, который я, как предполагалось, должна была отбить. Я, естессно, нихрена не успела. Не хватало автоматизма. Всё пока получалось слишком медленно, осознанно контролируя каждый шаг. Поэтому, свалив камни в угол и, на время забыв про них, я взялась отрабатывать полученный навык. Так, подогревая в себе спортивную злость, я и упражнялась до самого вечера, посылая в стену один шар за другим. Фета, так и не дозвавшись меня к обеду, притащила кусок мяса на хлебе прямо в зал. Останавливать тренировку не хотелось, поэтому, я сделала так, как в своё время учил меня пожилой, известный на весь город инструктор в автошколе, — ела "на ходу". То есть одной рукой продолжала генерировать шары и кидать их в стену, а другой — грызла бутерброд, с глубоким внутренним удовлетворением отмечая, что медленно, но верно, скорость всё-таки увеличивается, автоматизм нарабатывается. К ночи я уже умела достаточно ловко ваять шарики то обеими руками вместе, то каждой по отдельности — благо энергии хватало. Магическое поле мира — это вам не фунт изюма.

К ночи, умотав себя вконец, вернулась в жилую комнату, сгребла простыню, мыло и потащила лапы к озеру. Бедный Сашкин организьм пребывал в состоянии оцепенелого отупения. Так бывает, когда долго и монотонно совершаешь какое-то однообразное действие. Ничего, терпения мне не занимать. Сейчас окунусь, да и воскресну. После купания немного полегчало, даже аппетит проснулся.

— Вот кормить тебя на ночь глядя, Саня, — это ващще не то, что доктор прописал, — ворчала я, заходя в дом.

Но есть, всё-таки, хотелось. Подтверждая это, громко булькнуло в животе.

— Ладно, — смилостивилась я над самой собой, — хорошо, что на ужин сегодня запечённая рыба. От неё точно не растолстеешь. Даже ночью. А вообще чот прям супчика охото.

— Фет, давай завтра супчика сварганим? — обратилась я к возившейся за "лабораторным столом" подруге.

Подруга оторвала взгляд от своих непонятных склянок, посмотрела на меня невидящим задумчивым взглядом и уткнулась обратно.

— Понятно, сама сготовлю, — резюмировала я.

Фета, как такая же, как и я, натура увлекающаяся, залипла над решением какой-то одной ей известной задачки. Она тоже времени даром не теряла. Поскольку я, увлёкшись тренировками, самым наглым образом самоустранилась от ведения хозяйства, — всё приходилось делать ей. Готовить, убирать, следить за припасами. Собственно и мысль о супчике возникла на почве того, что добросовестная хозяйка этого жилища сегодня умудрилась успеть смотаться на ту сторону за продуктами и пополнила наши запасы свежими овощами и даже сметанкой. Кроме того, она настойчиво кропотливо готовилась к нашему "выходу в свет", стараясь спрогнозировать вероятные сложные ситуации и сделать так, чтобы мы оказались максимально готовыми к ним. Понятное дело, везде соломки не настелишься, но хотя бы минимальный комплект… возможных полезных штук иметь при себе, конечно, хотелось бы. Я вот вообще сейчас не понимаю, о каких штуках веду речь, но, раз Фетка там что-то шаманит, — значит, они будут обязательно. И будут убедительными.

— Хорошо сказала, а? Нормально так обосновала полное отсутствие информации. Гыг. Надо будет хоть порасспросить. Но не сегодня. Сил нет. Всё, спа-а-ать. — думала я, падая на своё лежбище.

Дрыхла я сегодня — без задних лап.

10

На утро, совершив становившийся уже традиционным заплыв на озере, потащила Фету на кухню. Требовалось хоть ненадолго сменить род деятельности, и потом, данное слово нужно держать, даже если Фета, пребывая в глубокой задумчивости, вчера его и не услышала. Я-то слышала. Да и перспектива похлебать жиденького вызывала бурное слюноотделение.

— Так, давай, показывай, где что, — сегодня я химичить буду.

— Чо, прям вот готовить собралась? — подколола ведьмочка.

— Х-ха! Да я тако-ой калина-а-ар! Да я из любой фигни торт с марципанами сваять могу, — вспомнилась фразочка из современной Машки.

— Не знаю, что есть твой торт с марципанами, — старательно выговорила Фета, но, вот тебе печка, вот — посудина. Чего ещё, повелительница горшков и поварёшек желать изволит?

— Госпожа изволит, чтоб пред её светлые очи предстали тушка кролика, все существующие в этом доме овощи и специи, — поддержала я Феткину шутку. — Ой, нет, специй не надо, у нас своя имеется.

Когда всё вышеизложенное рядком лежало на столе, я, напустив таинственности, выдворила подругу из кухни, сбегала в комнату за своим походным рюкзаком и взялась за дело.

Итак, печка обыкновенная — одна штука. Ща разберёмся, как оно тут всё фунциклирует. Всё понятно, механизм такой же, как и на исторической родине. Отлично. Дрова нашлись в каморке рядом с кухней. Сыпнув щепотку горючего порошка, развела огонь, налила в широкий глиняный горшок воды, бросила порубленную тушку, посолила и поставила вариться.

Опуская детальное описание процесса приготовления борща, — отобрала из имеющихся овощей наиболее пригодные для этого блюда. Кстати, среди прочего обнаружилась "свекла", впоследствии прекрасно подкрасившая борщ в густой насыщенный цвет. Всё начистила, накрошила мелким кубиком картошечку, капусточку и морковочку со свеклой — тоненькой соломочкой. И зажарочку, обязательно жеж зажарочку! "Дунула — плюнула", — как выражалась моя мама, наблюдая за мной на кухне и, захлёбываясь слюной, села дожидаться, когда всё протомится. Затем сыпнула Мириной приправки с зеленушкой и рысью потащила готовый борщ в комнату, подхватив горшок сложенными в несколько раз полотенцами.

Вкрай заинтригованная Фета, наперевес с деревянной подставкой под горшок встретила меня у входа, изнывая от любопытства и запахов, доносившихся с кухни. Стол был уже сервирован, хлеб нарезан и даже небольшой букетик в склянке красовался посреди стола. Я торжественно поставила божественный сосуд на подставку и открыла крышку. Судорожно сглотнув, Фета потянула носом воздух.

— Давай уже, раскладывай скорей! — подгоняла меня оголодавшая подруга.

Потом не утерпела, подвинула в сторону и сама черпаком разложила аппетитное варево по плошкам.

— Сметану! — спохватилась я

Фета, гонцом — золотые пятки, метнулась в ледничок и через считанные секунды уже сидела за столом с заветным горшочком в руках.

На борщ накинулись, как будто год ничего не ели. Как чайки Ливерпульские, ей богу. Дуя, обжигаясь, ибо ну никакого терпежу не было дождаться, когда само всё подостынет, мы за обе щеки уплетали наваристый борщец, умилённо жмурясь и почти урча от удовольствия. В пузоте растекались благодать с благолепием.

— Уфф, — Фета сыто откинулась от стола. — вот это вещ-щ-щь.

— Ага, борщик — это божес-сно, — лениво согласилась я. — И как я теперь в таком расплавленном состоянии тренироваться буду?

— У меня тоже мозг работать отказывается — Фета растеклась по кровати.

— Так, на прогулку и в зал — я заставила себя подняться, автоматически мысленно подзывая Рысь.

— А чайку-у? — заканючила подруга.

— Водички попью. Иначе меня потом вообще с места не сдвинешь, — я и впрямь хлебнула воды и направилась на выход.

— А я ещё маленько поваля-а-аюсь — сообщила ведьмочка, удобно растянувшись на кровати.

— Ну, можешь себе позволить, — а нам с Александрой такие излишества не на пользу.

Под дверью уже ждала Рысь, и мы вдвоём с моей боевой кошкой размеренно двинули в сторону леса.

Через пол часа спокойной пешей прогулки всё, что мы с Афетой наперегонки накидали в себя за столом, вроде улеглось. Можно было возвращаться домой и идти уже, наконец, в тренировочный зал. Что я и сделала.

-------

Встряхнув коврик, отложила его в сторону, — он сейчас только мешал, и подошла к стене. В результате моих истязаний, бедная стенка приобрела оплавленно — полированный вид. Создавалось впечатление, что далеко вглубь камень уже превратился в металл.

— "Так закалялась сталь", — невозмутимо пробормотала я, зачем-то погладив стену рукой, и вернулась " к барьеру", — нус-с, начнём.

Оставшаяся часть дня была точной копией вчерашнего. Я лупила в стену, подкидывала, ловила, опять лупила — в общем по кругу и вразнобой всё, что я уже научилась делать. Ближе к вечеру позвала Фету в зал — хотелось попробовать поупражняться с начавшими покрываться пылью камешками, одинокой горкой валявшимися в углу.

— Дава-ай!

Фета подкидывала камень вверх, на всякий случай отступая назад.

— Мазила-а-а! — "навеличивала" себя я, в очередной раз промахиваясь.

На восьмой бросок, наконец, попала, — камень шандарахнулся об стенку и раскрошился в песок, частично прилипнув к стене оплавленным бугорком.

— Давай ещё!

Вскоре, более-менее стало получаться, промахов стало меньше.

— Аль, может на сегодня хватит? — уговаривала меня подруга, — ты устала, пойдём отдыхать. Что толку, если ты доведёшь себя до изнеможения?

— Ещё разочек, и пойдём. Два разочка, — не сдавалась я.

И потянулись дни тренировок. Приёмы постепенно усложнялись, камни уже летели не вверх, а в меня, я училась отбивать, создавая защитное силовое поле направленного действия. Потом, с камней Фета перешла на свои фиолетовые шары. А потом я предложила ведьме спарринг. Бздели, простите за выражение, обе. Но это обязательно надо было сделать. Тренировку с живым противником ничто не может заменить. А драться нам придётся, ой придётся. С весьма живыми и сильными противниками. Приносимые Фетой слухи с той стороны гор, не оставляли вредных иллюзий. Нас ищут, каждую по отдельности. И приём, в случае чего, будет тёплым. Не сказать жарким.

В один из дней всё-таки отважились рискнуть. Встали друг напротив друга. Я клятвенно обещала партнёрше кидаться только самыми малюсенькими шариками. Договорились начинать постепенно. Сперва Фета спокойно кидает шар, — я отбиваю, потом наоборот. Так и сделали, постепенно наращивая темп. И тут моя дорогая подруга попутала очерёдность, и, вместо щита, шарахнула шар. Чо тут было, ПиПец!

Столкнувшиеся друг с другом шары представляли собой фантастическое зрелище. С грохотом рассыпавшись в фиолетово- золотой фейерверк, брызнули искрами во все стороны. Мы влипли по стенам, прикинувшись ветошью, и немножко оглохли. Вообще-то весело получилось. Шумновато, но мне понравилось.

— Фет, изобретательная моя, сочини какие-нибудь шумопоглотительные штуки нам в уши. У тебя в заначке наверняка есть что-нибудь подобное. Давай, думай, я в тебя верю. Надо что-нибудь маленькое, — озадачила я свою учёную подругу.

Помараковав ночь, на следующий день звезда мировой науки и, по совместительству, моя подруга выдала мне пару небольших мягких шариков. Запихав их по назначению, я убедилась, что звукоизоляция шикарно работает.

— Ничего сложного, — деланно-скромно ответила Фета на мой немой вопрос, — самое трудное было придумать подходящий материал, на который было бы удобно наложить заклинание неслышимости. А само заклинание давно известно, — вообще-то, в том числе и им укрыта наша тренировочная комната.

— Слуша-ай, как же я не допетрила раньше спросить, а бронежилетов у вас случайно нет? — огорошила я свою напарницу.

— Чего? — округлила глазищи Фета.

— Ну, это такие штуки, которые одеваются на себя и отражают удар противника. Нам бы ну очень пригодились. Конфеточка, умничка, давай помышлим — помышлим хорошенько, да и придумаем что-нибудь такое. Пожалуйста.

— Да я ж не против, только не соображу на ходу, как это должно выглядеть. Идея отличная, надо подумать. И не наспех. Это тебе не глушилки в уши.

— Ну, это как бы силовое защитное поле, закреплённое на теле — не унималась я.

— Ладно, спать пошли, завтра крепко подумаю. Обещаю, затейница моя. Да мне и самой интересно. Но, задачка не из простых.

Через две недели плотных тренировок, хлестались с ведьмой в спарринге — только треск стоял. Это было захватывающе. Уворачиваться приходилось не только от летящих чужих шаров, но и от отбитых соперницей своих, либо ловить их, принимая назад. И палить самой. Фета всё-таки придумала местный аналог бронежилета. Это была конструкция из ремней, с закреплёнными в ключевых местах камнями — накопителями, создающими силовое поле на груди и спине. Голову защищал такой же ремешок, завязывающийся вокруг головы с расчётом, чтобы камень находился в районе лба. Серьёзный удар, может и не удержит, но мы с ней и не использовали шаров в полную боевую мощь. Одно неудобство, — камни, всё-таки, приходилось периодически "перезаряжать".

Наконец, пришёл момент, когда Афета решила, что я вполне сносно управляю своей силой. Пора было двигаться дальше.

11

* Восьмое чудо, жизни колыбель,

Качнётся от востока-берендея:

Едва поблекнет звёздная купель,

И лунный свет отсеребрит, редея,

Как потревожа стылую росу

Исчезнут до поры ночные тени,

А певчие рассвету вознесут

Восторженность осанн и песнопений,

И, внемля зову птичьих голосов,

Дошедшему до горнего чертога,

Над изумрудной бахромой лесов

Покажется заря — зеницей бога.

Я сидела на каменном выступе, забравшись повыше на гору, и задумчиво наблюдала один из самых величественных восходов солнца, каких мне только доводилось видеть. Создавалось полное и почти физическое ощущение того, что этот мир — пел. Да. Пел. Зрелище невероятное. Уходить не хотелось, но сегодня — последний день, который мы проведём в этом гостеприимном и безопасном убежище, — завтра выходим в сторону Одрада. Пора начинать действовать. Ещё раз глянув с высоты на сочно-зелёное море леса, который мы с Рыськой преодолели вдвоём, на разливающееся над ним буйство красок, свистнула кошку и начала спускаться вниз. Надо было собираться.

Мне-то собирать особо и нечего — просто упаковать обратно свой рюкзак. А вот ведьме предстояло крепко подумать, что именно взять с собой. Полагаю, надо будет часть её поклажи забрать к себе.

Да-а-а, именно так и придётся сделать, убедилась я, зайдя в дом. За время своего пребывания здесь, ведьмочка "обросла имуществом", и, кажется, горела желанием взять всё. Ну, или почти всё. За что бы она не хваталась — всё казалось важным и нужным. Я беспомощно развела руками и покачала головой, — мол, я тут не советчик, ибо даже вполовину не догадываюсь о предназначении сваленных на кровати и рабочем столе штук и фиговин.

— Фета, просто отбери только то, что однозначно пригодится, — сказала я (капитан-очевидность, блин), — часть из всего этого добра, что безопасно можешь доверить мне, отложи в отдельную кучку.

— Алькааа, вот я дууурааа! — шлёпнув себя ладошкой по лбу, Фета расстроенно плюхнулась на пятую точку прямо посреди разбросанных вокруг вещей.

- Что случилось, Фет? — напряглась я.

Фета молчала, напряжённо думая, теребя в руках какую-то тряпку.

- Да что, в конце концов, произошло?! — рявкнула я, выводя подругу из ступора.

— Пока я заморачивалась всякой фигнёй, упустила из виду самое важное. У меня заканчивается закрепитель-катализатор. Без него ни одно заклятие не продержится долго, и грош — цена большинству придуманных нами вещей, в том числе "бронежилетам." Нам просто негде будет взять его в пути. — Фета подняла на меня полные отчаяния глаза.

— Плохая новость. А где взять?

— Только в Афлаиме.

Кстати, у них столица называлась так же, как и вся страна.

— Ну, так пошли и возьмём — безапелляционно ляпнула я. И сама удивилась своей безумной идее.

На самом деле, меня давно раздирало любопытство, хоть одним глазком глянуть на эту чудо-страну с довольно-таки развитыми технологиями. Ну, по крайней мере, на фоне Крайта, — прям Наукоград, точнее Наукогосударство.

— В смысле, ПОШЛИ? Ты что, обалдела? К чему такой неоправданный риск, накануне боевых действий? — Фета, похоже, не верила своим ушам, переваривая мою безумную идею.

Я прислушалась к себе. Интуиция настойчиво твердила — можно и, почему-то, даже нужно. Меня прям "тащило" туда.

— Феет, ну пожалуйста, я буду незаметной, как тень, и делать всё-всё, как ты скажешь. Не спрашивай почему, но мне точно надо туда попасть. И даже если ты меня не возьмёшь, пойду сама, — я видела, как ты открываешь портал, — и, либо войду туда, либо что-нибудь сломаю, — тебе потом чинить, а оно тебе надо?

Фета посмотрела на меня, как на полоумную, но, видимо, моя пламенная речь убедила её в моей непреклонной решимости. Она молча встала и пошла рыться в своих сундуках.

— Что ты ищешь? — спросила я.

— Что-что, тёплую одежду для тебя, — глухо-ворчливо отозвалась подруга из недр своих закромов, — Это здесь почти круглый год теплынь, а там, моя дорогая, — зима. Да и одежда наша отличается от вашей, а надо, чтобы ты не выделялась.

Эх, об этом я не подумала. Хорошо, что моя подружка — "тряпошница". Вскоре из хозяйкиных вещей для меня подобрали маскировочный тёплый наряд. Кстати, ежедневное плавание и активные тренировки медленно, но верно делали своё дело, — Сашкино тело начало оттачиваться. По крайней мере, в Феткиной одежде мне было почти не тесно. Щёки тоже схуднули, правда, под глазами залегли тени от постоянного недосыпу и нагрузок, но, это, как говорится, — "издержки производства". Легко устранимые, к тому же. Особенно в Сашкином юном возрасте.

Как только обе были готовы, — спустились в пещеру с порталом.

— Главное не бойся, там нет ничего страшного. Просто темно и непривычно, — настраивала меня ведьма на предстоящий первый в моей жизни переход, — Готова?

Она открыла проход и ступила в темноту. Я ногой пощупала вязкий туман, не к месту вспомнив Рысь у озера, — она так же трогала лапой воду, и, затаив дыхание, осторожно пошла вперёд. Неприятным было ощущение дезориентации. Как будто тебя подвесили в пространстве, что вызвало лёгкую тошноту. Я на ощупь перебирала ногами в неизвестность, как вдруг, резко туман закончился и я оказалась в почти такой же пещере, как та, из которой мы выдвигались. Фета, с явственно нарисованным на лице волнением, уже ждала меня здесь.

— Ну как, нормально? — участливо спросила она.

— Терпимо, — ответила я, — Что дальше?.

— А дальше, даже не дыши, без моего разрешения.

И мы потихоньку двинули наверх.

— Спалимся, ой спалимся-а, — озабоченно причитала Фета.

— Не дрейфь, победа будет за нами, — бодрила я свою проводницу, старательно пытаясь погасить и в себе внутренний мандраж.

И вот, впереди забрезжил свет, пахнуло холодом и мы, наконец, осторожно выбрались наружу. Лаз в пещеру был узким, к тому же его плотно забаррикадировали кусты, через которые нужно было ещё продраться. Но сначала Фета привычным маршрутом полезла осмотреть окрестности на предмет случайных прохожих, — не хватало кому-нибудь попасться на глаза. Я выползла из пещеры под кусты, повернулась, чтобы сесть удобнее, пока моя боевищща занимается рекогносцировкой, и обомлела. За моей спиной была совершенно натуральная каменная стена, без всяких признаков прохода.

— Голограмма, чтоль? — бормотала я, озадаченно суя руку в место лаза. — Да ладно! А-а-а, ну да, иллюзия, — я вспомнила волков в лесу.

Рука безпрепятственно вошла в стену. Я пошарила по земле в районе входа, надеясь обнаружить то, чем эта иллюзия создаётся.

— НИЧЕГО ЗДЕСЬ НЕ ТРОГАЙ! — выделяя каждое слово, громким шёпотом зашипела на меня уже вернувшаяся с разведки колдунья.

Я резко отдёрнула руку и исполнила "зайчика".

— Ш-ш-ш… Т-т-т… М-м-м… Блин! — грозно выпучив на меня глаза, возмущённо пыхтела ведьмочка, не сумев подобрать слова, достойно обозначившие бы всю дурь моих неосторожных действий.

Я шлёпнула прижатые к груди руки одну по другой, изобразила замок на рту и примиряюще задрала лапки кверху. Действительно, что это я, в лунапарк, что ли припёрлась? Фета шумно выдохнула, выпуская пар в буквальном и переносном смысле, — выражений, способных передать всю глубину её негодование так и не нашлось, и мы, наконец, полезли из своего укрытия.

— Мамочки мои! — я притормозила Фету за штанину, не давая ей полностью выбраться из кустов. Мне надо было остановиться и разглядеть панораму, открывающуюся отсюда.

А посмотреть, опять жеж, было на что. В небольшом удалении от места нашей дислокации простирался ослепительно-белый стрельчатый город.

— Что ещё? — Фета плюхнулась рядом. — Ааа, понятно, ты ж в первый раз. Красиво у нас, правда? Сейчас я тебе расскажу, где что.

С окраины, в районе которой мы вылезли из пещеры, рядком, параллельно друг другу стояли полукруглые вытянутые, не очень высокие строения. Как выяснилось, это были "теплицы". (Ну да, откуда в холодном климате взяться овощам, которые мы трескали в борще.) За ними, в сторону самого города, вполне логично расположились крытый рынок и несколько небольших таверн, не самого презентабельного вида. Далее шли "спальные" жилые кварталлы, и уже потом — фешенебельные районы и вдалеке сам дворец. В пределах нашей видимости — две высоченные сторожевые башни. Большой государственный поисковый кристалл, кстати, как и их местная магическая "царь-пушка", о которой мне только сейчас поведала Фета, находились в самой верхней башне дворца, и управлялись непосредственно самим правителем и четырьмя верховными магами, имевшими, так сказать, высший допуск секретности. Интересно, чем Аксель "держал их за жабры", раз допустил к таким секретным штукам? А держать должен был обязательно, ибо, как я уже поняла, местный глава государства был параноидально-недоверчивым. Хотя, очевидно, только поэтому и здравствующим до сих пор.

— А это что? — тыкала пальцем я

- Где?

— Во-он то полукруглое здание со шпилем.

— Это здание государственного совета.

— А ближе к нам от него, что за красиво сверкающие строения?

— Это магазины для богатых и важных персон, которым не по статусу таскаться по рынкам Но мы туда не пойдём, — поспешно уточнила Фета, уловив зарождающийся блеск в моих глазах.

Она развернулась ко мне всем корпусом, заставила меня сделать то же самое и в упор посмотрела в мои честные глаза.

— Я сейчас посажу тебя в самой неприметной таверне, и сиди там, как прилипшая, пока я сгоняю на рынок и возьму в магической лавке всё, что надо, — сделав убедительное лицо, максимально серьёзным голосом сказала, как отрезала, ведьма.

Я мелко закивала головой, — мол, воля ваша, я на всё согласная. И мы пошли. До таверны добрались без приключений. Стряхивая снег, зашли внутрь и огляделись. Здесь было довольно чисто. На удивление, почти не чувствовался традиционный для трапезных заведений небогатых районов густой дух еды и алкоголя. Посетителей мало: парочка средних лет за столиком у окна, да какой-то седой мужик, сидящий к нам спиной в самом углу. Внимания на нас никто не обратил. Фета заказала мне еду, чтобы рот мой был занят жеванием, а не неуместной болтовнёй. Я посмотрела на неё, одними глазами показывая, что " я, ващ-щет, и не собиралась!", на что она в ответ зыркнула на меня с выражением, мол, " ага, кто бы поверил, с тебя станется", и умчала на улицу, стремясь как можно быстрее завершить нашу вылазку.

Надо и впрямь поесть. Кстати, вполне приличная кухня, — я разглядывала содержимое тарелки, когда надо мной, вдруг, нависла тень. Я застыла с недожёванным куском в зубах, боясь поднять глаза.

— Разрешите присесть? — суровый седовласый незнакомец с углового столика уже устраивался напротив меня. — Будьте любезны, уберите с лица маску изумления и сделайте вид, что всё нормально, — заявил он шёпотом и широко, типа радушно, осклабился.

Конечности враз онемели, сердце застучало прямо в горле. Я с усилием сглотнула, пропихнув его на физиологичное место, медленно вдохнула и приготовилась к худшему.

* Автор стихотворения Чернышов Леонид.

12

Натянув любезную улыбку, я осторожно огляделась. Оказалось, что в обеденном зале, кроме нас пока больше никого нет. Незнакомец одними глазами показал на занавеску за стойкой, из-за которой периодически выглядывал хозяин заведения в ожидании новых посетителей. Я немного успокоилась. Если бы мужик хотел меня сдать, — давно бы это сделал.

— Времени мало, в любой момент могут войти, — поэтому говорим быстро. — зашептал он, не забывая, как заправский гэбешник, одними глазами "сечь поляну" и непринуждённо улыбаться. — Я знаю, кто ты такая. Тебя ищут всем Афлаимом. Правда не здесь. — он еле заметно усмехнулся. А я нашёл. Неделю уже караулю.

— Зачем? И почему именно именно тут?

— Да вот заметил здесь неделю назад твою подружку, когда искал портал, о котором мне рассказывал Сол. (Я мысленно поставила "крыжик", — про второй портал знает не только Фета. Опасная тенденция.) Помню её ещё с магического университета, — талантливая девочка. Тоже в розыске. Она, кажется, очень уважает булочки здешней стряпухи. С тех пор караулю её в этой харчевне. Хотел поговорить с ней, а тут такая удача — ты сама пришла.

— Про меня-то откуда знаешь?

— Да я и не знал, кого конкретно ищут, просто, когода вы вошли, понял, что это ты. В Афлаиме никогда не было людей из-за гор, — ты первая.

— Что меня выдало?

— Глаза.

Я чуть не треснула себя по башке от досады и рефлекторно уткнула глаза в стол. Конечно! Привыкнув за последнее время к Феткиным фиолетовым глазам, я уже воспринимала их как норму. Но мои-то были карими! А тут у всех, по-ходу, такая особенность — все оттенки фиолетового в цвете глаз. Серые умные глаза собеседника тоже отливали фиолетом. Трындец. Слава богу, я села спиной к залу, и великая наша удача, что по пути сюда никто не встретился.

— Хорошо, ты знаешь, кто такая я, а ты-то кто? И на кой, в конце концов, я тебе сдалась?

— Я — Белиал. Бывший руководитель кафедры магической химии нашего университета. Афета должна помнить. Мне нужно отдать тебе одну вещь. — он выставил на стол маленькую шкатулку. — Прибери, потом налюбуешься. Это… активатор жизни.

— Чего-о? — я вытаращила глаза, забыв про конспирацию. — Прям таки воскрешающая штука? Прям мёртвого поднимет?

— Нет, мёртвого не поднимет, но умирающего к жизни вернёт. Это, чтоб понятнее было, концентрат жизненной силы. Ума не дам из чего он синтезирован. Мне его доверил Сол, перед тем, как уйти за горы, и не успел забрать. Он его создатель. Только гениальный светлый Сол способен на такое. Об этой штуке пока никто не знает. И по эту сторону гор узнать не должен. Запомни, это — единственный экземпляр, я, как ни старался, — воспроизвести не смог.

— Почему мне? — продолжала таращить глаза я, пряча шкатулку.

— Не задавай глупых вопросов. Я же сказал, — знаю, кто ты и, дураку понятно, во что вы с Фетой ввязались. Вам пригодится, а мне здесь от него только вред. Чую, в любой момент могу оказаться "под колпаком", — я ведь дружил с Солом. Не дай бог найдут — всем плохо будет.

— А вдруг за тобой уже следят? И кто такой Сол?

— Не следят. Пока. Такие вещи я вычисляю наверняка. А про Сола тебе и Фета расскажет.

В этот момент в таверну вернулась ведьма.

— Профессор? — колдунья замерла в испуге и изумлении.

— Здравствуй, девочка, — спокойным голосом поздоровался Белиал. — нет времени повторять всё, что я уже сказал твоей подруге. Вам пора уходить. Постараюсь стать здесь вашими глазами. Надо хорошо подумать о безопасном способе связи. В самом крайнем случае отправлю к вам своего Старха, — он должен одолеть горы. Всё, мы начинаем привлекать внимание хозяина — уходите.

Спустя час мы уже сидели за столом в Феткином убежище, согреваясь горячим чаем. Ведьмочка внимательно изучала содержимое шкатулки.

— Фет, а что, если это яд? И вообще, ему можно доверять? — Я не знала, что думать и как вообще отнестись к неожиданному союзнику в стане противника.

— Не яд, Аля. Я такого в жизни не видела, но точно не яд. А что касается Белиала, — Фета задумалась — профессор, насколько я его помню, ни с кем особо не сближался, слухов о нём ходило мало. Но мне он помнится, как человек слова, который неизменно выделялся сдержанной уважительностью в общении, блестящим чувством юмора и глубочайшими знаниями в своей области. Я любила его лекции. В любом случае, Аль, мы ничего уже не можем изменить.

— Что верно, то верно. Всё уже случилось. Остаётся только надеяться на лучшее.

— Кого он там, если что, к нам прислать грозился? — немного помолчав, спросила я.

— А, ты про Старха? Это его фамильяр. Орёл. Этот точно долетит, если придётся, — пояснила ведьмочка. — Вообще, в утешение нам, Белиал — умнейший мужик, поганцем не слыл. И дружил с Солом.

— Ос-спидя-а-а, да кто такой этот Сол?

— О-о-о! Сол — это легенда, правда я его никогда не видела. Его вообще мало кто видел. А личность примечательная. Понимаешь, он — светлый.

— Пока не понимаю, но давай дальше.

— Он родился "белой вороной", обладал, по слухам, великой силой и при этом абсолютно не проявил способностей к изобретательству. Теперь понимаю, что, скорее всего сознательно. Короче, оказался бесполезен для государства и ударился в художество. И рисовал не то, что диктовала мода, а никому не понятные фантастически светлые картины. Его родители впали в культурный шок и выдворили бедолагу из дома. Что с ним происходило дальше — никому не известно.

— Ну, понятно, всё, как у нас, — как говорится, если хочешь разочаровать родителей, а к гомосексуализму душа не лежит, — иди в искусство. — пробормотала я.

— Чего? К чему не лежит? — сбилась с мысли Фета.

— Да… ни к чему, продолжай.

— Когда Аксель спохватился, что мог бы использовать Сола с его магической мощью в качестве банального аккумулятора, обнаружилось, что он исчез. Тогда в последний раз до тебя и запускали кристалл поиска, но безрезультатно. Как под землю провалился. А он, оказывается тоже через этот портал слинял.

— Слушай, а если его всё-таки найдут?

— Портал-то? Могли бы — уже б нашли. Даже вон умняга-Белиал не сумел. Ты видела, какую я там маскировку намутила? Сол нашёл в своё время, — но он реально — гений, по крайней мере судя по этому пузырьку. И я нашла, — Фетка самодовольно улыбнулась, — ладно, давай вещи паковать, завтра на рассвете выступаем.

Быстро собрав свой рюкзак, я села изучать по карте(!) разработанный Фетой маршрут. Добираться придётся "огородами", не привлекая лишнего внимания. Поэтому, сперва пойдём лесом в сторону Оглима, только не прям вдоль реки, как мы с Рыськой шли, а срежем напрямки. Исходя из карты, оказалось, что река делает широкий поворот, из-за чего мысделали большой крюк по пути сюда. На этот счёт немного поспорили — выбирали между маршрутом вдоль реки (дольше, но рядом с водой — с собой тащить не надо), и более коротким. Остановились всё-таки на втором варианте, — ёмкости для воды всё равно придётся брать с собой — река же не изменит русло, чтобы любезно сопроводить нас до самого Одрада, а сократить путь почти на день — перспектива заманчивая. Не доходя Оглима, свернём вправо, переберёмся через реку и пойдём полями, обходя селения. Бегать за продуктами, если возникнет необходимость, очевидно, придётся мне, — вряд ли фиолетовоглазую ведьму или мою рысь незнакомые люди встретят с пониманием. А там уже и одрадский лес начнётся. Дом Сашкиной матери находился в королевском лесу. Теоретически, я должна помнить, где он находится, — в нём и остановимся.

В общем, наконец, (я, кажется, уже начинаю люто ненавидеть процесс сборов) упаковались. Предусмотрительная Фета, как оказалось, заранее позаботилась о вместительном вещмешке, по типу моего. То есть, лесничего. И уже пришпандорила к нему вторую лямку. Всё компактно уложили (тот ещё тетрис), по моему настоянию, даже втиснули небольшую баклажечку с креплёным вином, — на случай, если надо будет согреться, или какого другого "малоличего".

— Всё, отбой, пора на боковую, — устало заявила я.

— Угум, — не стала возражать Фета, тоже вымотавшись за день.

Я закрыла глаза и постаралась ни о чём не думать. Уснули быстро.

-------------------

На рассвете, перед тем, как выйти в путь, Фета с час возилась перед входом в своё убежище, маскируя его так же, как и выход с другой стороны портала. Наконец, "консервация стратегически важного объекта" была завершена, и мы отправились в дорогу.

Поначалу шли молча, каждая думая о своём. Постепенно тело вошло в режим автоматической ходьбы, солнышко поднималось выше, мир вокруг нас просыпался, и мы понемногу тоже оживились. Так болтали и топали до самого обеда. Для привала выбрали небольшую солнечную полянку с живописно натыканными пеньками. Покидали пожитки, достали припасы. Рысь стояла в напряжённом ожидании "на низком старте" и косила в мою сторону вопрошающим взглядом.

— Только никаких птичек и зайчиков, рано ещё, — ответила я на её немой вопрос, и кошка растворилась в лесу.

— Плохо, что идём вслепую, — нарезая мясо пластами вслух начала размышлять Фета. — Как бы нам так исхитриться и разузнать заранее, что там в Одраде сейчас происходит. Может оказаться, что и в дом Катерины соваться опасно.

Я прекратила жевать, посмотрела на свой бутерброд…

— А я сейчас попробую. Не уверена, что получится, но попытаться стоит. Доставай баклажку.

13

Как вы уже наверное догадались, я собиралась попробовать наладить контакт с Хозяином этого леса. Природные духи вообще создания любопытные и вездесущие. К тому же, думаю, их тоже не вдохновляла перспектива "смены власти" в существующем миропорядке. Местное население живёт с ними в гармонии, не вторгаясь без нужды в их епархию. А что будет с теми, что из-за гор, как говорится, бабка надвое сказала. В общем, я постелила походную салфетку, поставила на неё чашку с вином и пристроила рядом бутерброд. Настроилась, мысленно пригласила Хозяина к трапезе, и стала ждать.

Сначала ждали молча. Потом начали потихоньку болтать. Через пол часа безрезультатного ожидания, я со вздохом констатировала, что Местный никак не хочет осчастливить нас своим визитом.

— Чаво это не хочу? — донеслось откуда-то сверху. — Я давно тут за вами наблюдаю. А у вас сладенького нет? Очень уж я сладенькое полюбляю.

Прямо у нас над головой на ветке исполинского дерева сидел маленький сухонький дедуля, весь какой-то взъерошенный, встопорщенный, как еловая шишка.

— Из сладенького — только фрукты сушёные, — подойдёт? — спросила я.

— А чаво ж не подойдёт — давай, — без сантиментов скомандовал дед.

Я щедро отсыпала из мешочка на пенёк.

— Слыхивал я про тебя, да и про подружку твою тоже, — Гора сказывал. Сперва сильно гневался, когда она там поселилась, ненашенская же, (Фета хмыкнула, видимо оживляя в памяти воспоминания о трениях с хозяином гор) а потом присмотрелся — вроде ничо девка, не пакостливая, да и успокоился. Чего звала-то?

— Да, нам бы разузнать, что там нынче в столице происходит, какая обстановка.

— Я много не знаю, только то, что господин ваш лютует. Совсем из ума выжил. Натащил себе советников из-за гор, того и гляди, всё, что веками строилось ломать начнёт. Поспешать надо, а то вконец себя потерять может. Ещё, вроде как, сговорились они с забугорной прынцессой жаниться. А ващще, я за вас одрадскому хозяину шепну, он на границе встретит и всё подробнее обскажет. Винца, токма, ему оставьте — уважает он винцо-то. — Дед нетерпеливо заёрзал на своём насесте, — Ну это, спасибо за угощение, — топайте.

Мы в темпе поскидали манатки, и, ещё раз поблагодарив дедка, пошли дальше, радуясь тому, что потихоньку начинаем обрастать союзниками.

На следующий день к обеду вышли к реке. Надо было искать место для переправы. Усадив Фету дожидаться полезной информации, я, сняв для удобства сапоги, полезла на дерево, чтобы с высоты рассмотреть преграду. Основная сложность состояла в том, что, кроме нас, попасть на тот берег предстояло и Рысе, так что "вброд" отпадает — не дай бог не справится с течением. Это мы можем, например, перемещаться на четвереньках, лицом к набегающему потоку, упираясь носками в неровности на дне, или помогая шестом. И то, с трудом представляю, как это делать в сапогах. А кошке в этом случае — вообще тупо вплавь. Опасно.

— Та-ак, — я внимательно обозревала реку и ворошила в памяти информацию, полученную из своего туристического опыта, — Самые мелкие места находятся в самых широких местах реки, и наоборот — наибольшие глубины и скорости течения встречаются в сужениях русла.

Ниже по течению, чуть левее нашей стоянки, я разглядела место, где река разделялась островками на несколько рукавов. Там же, мне показалось, бликовали выступающие над водой камни. Похоже, это то, что нам нужно, — в идеальном раскладе и самим не придётся мокнуть. Надо спускаться и внимательно рассмотреть.

— Ну что, орлы мои, точнее орлицы, — спрыгивая с дерева, обратилась я к своим спутницам, — идём ещё немного вниз по течению. Скорее всего, там самое удачное место для предстоящих манёвров, если мы желаем избежать некомфортных водных процедур.

Добравшись до нужного участка, внимательно обследовали берег. Камни, как и предполагалось, оказались на месте. Фета, кажется вообще прямо сейчас готова была приступить к переправе.

— Нет, подружка, придётся подождать. Сейчас слишком много воды. — пришлось охладить её энтузиазм.

Если я ничего не путаю, сейчас самое неудачное время. Меньше всего воды в реке должно быть в 4–8 часов утра, больше в 13–17 часов.

— Так что — завершила я свою лекцию по экстремальному туризму, — ждём. Лучше день потерять, чем потом отлавливать друг друга в холодной воде. Я за хворостом.

— А мне что тогда сейчас делать? — вопросила ведьмочка.

— Копай.

— В смысле?

Рысь с понимающим видом устремилась в лес.

К моменту возвращения нашей кормилицы, мы, высунув языки в четыре руки всё ещё колупали дёрн, изрядно запыхавшись. Охотница, положив добытую птичку на землю, скептически наблюдала за нашими потугами. Потом вздохнув, и разве только не покачав головой и не прикрыв глаза лапой, моя язва с видом "ну как всегда, всё приходится делать самой" подошла и доработала ямку нужного размера. Слава всевышнему, листья в этот раз искать не пришлось. Всё-таки они давали специфический привкус. Но теперь у нас уже была альтернатива.

Мы сидели у костра, лопая ужин и, смеясь, вспоминали, как я озадачила ведьмочку на создание так называемой "фольги".

----------------

В один из дней после обеда гуляли втроём по лесу и прикидывали детали нашего будущего похода. Воспоминания о нашем с кошкой пути сюда и мысли о предстоящей переправе через реку натолкнули меня на две идеи сразу.

— Фет, а ещё нам нужны будут тонкая, но очень прочная верёвка, чтобы места мало занимала и весила не много, а человека удержать могла, и такая специальная бумага, чтобы с одной стороны не промокала, а с другой — не горела..

— Ты сама-то поняла, что сейчас сказала? — Фета встала, как вкопаная.

— Абсолютно, — тоже остановилась я, — нам нужна фольга.

— У меня от твоих идей голова кругом идёт. Это то есть, говоришь, совместить заклинания несгораемости с непромокаемостью… м-м-м, нереально… м-м-м а если это вот сюда, а потом вот так… нет… да… — забыв про наше существование, моя гениальная подружка углубилась в решение очередной "невыполнимой" задачки и металась по поляне хаотично, как броуновская частица, пожёвывая губы и натыкаясь на деревья.

— И тут Остапа понесло, — констатировала я Рысе, и потащила вяло сопротивляющуюся подругу в дом.

--------------

Так что теперь процесс приготовления дичи значительно упростился, а конечный продукт "усочнился". К тому же, нахимиченная Фетой приличного размера портянка со свойствами фольги была многоразовой и прочной, — das ist fantastisch. Надо будет потом ещё покумекать над палаткой и, чёрт возьми, пластырем, — всё-таки мы обе порастёрли ноги. Понятно, что первые дни пути всегда так, но надо с этим что-то делать. Всё, отбой, — завтра очень ранний подъём и не менее напряжённый день. Я поёжилась при мысле о переправе и полезла под тёплое пузо кошки.

К утру вода спала, камни хорошо оголились, но всё равно было страшно. Пошарив по округе, нашли две двухметровых, относительно ровных палки и проверили на прочность, — будут либо опорой, либо шестом для балансировки. Я шла первой. Достали тонкую, укреплённую Фетой до прочности каната верёвку, обмотали ею меня вокруг пояса. Другой конец, страхуя меня, потихоньку будет "травить" ведьма, для надёжности перехлестнув её вокруг дерева, растущего возле воды.

Еще раз внимательно всё осмотрев и наметив свой будущий путь, я ступила на первый камень. Выдохнула, успокаивая нервы и двинула вперёд. Перед каждым прыжком тыкала следующий камень шестом, проверяя, насколько прочно он лежит на дне, и давала отмашку Фете, чтобы она не забыла стравить верёвку. Где-то на трети пройденного пути, намеченный мною камень, вроде казавшийся надёжным, закачался у меня под ногами, как только я на него приземлилась. Пришлось спешно сигать на следующий без проверки на прочность. Повезло. Поймав, наконец, равновесие, замерла на опоре, радуясь тому, что предусмотрительная подруга оставляла резерв свободной верёки, — мне хватило для второго прыжка. Постояла, восстанавливая дыхание и усмиряя колотящееся сердце. Погрозила пальцем реке и с удвоенной осторожностью двинула дальше. Торчать в одинокого посреди движущейся холодной воды было не уютно. Перестраховываясь, пришлось сделать небольшой крюк, удлинняя дистанцию, но избегая ненадёжных мест. Наконец, через некоторое время, показавшееся мне вечностью, ступила на твёрдую землю. Только сейчас по дрожащим поджилкам и ходящим ходуном коленям, поняла, в каком напряжении находилось всё моё тело. Точнее Сашкино. Ну…., не важно. Непослушными пальцами развязала верёвку и потянула её на себя, пока Фета не махнула "стоп". С этого берега наблюдала, как подруга закрепила на себе верёвку и уговаривала кошку залезть в мой "бронежилет", чтобы, зацепив на спине конец верёвки, получить подобие шлейки. Они с Рысью должны были идти в связке. Судя по всему, с великим трудом, но Фете всё-таки удалось уломать кошку нацепить на себя эту непонятную конструкцию и идти к воде, и они, наконец, приступили к переправе. Фете было сложнее в том плане, что приходилось следить ещё и за Рыськой, чтобы она успевала и верёвка между ними свободно провисала, давая возможность для следующего прыжка. С другой стороны им было проще, так как "тропу" я уже проложила. В итоге, рысь и девушка довольно ловко и без приключений грациозными и не очень скачками продвигались вперёд. Уже почти добравшись до берега, Рысь "зависла", закачалась на мелковатом для её габаритов камне и, перебирая лапами, с ужасом таращилась на воду. Видимо, тоже временами забывала, что она сейчас — могучая, сильная кошка, оставаясь внутри домашней любимицей, всеми фибрами души ненавидящей купание.

Вода плеснула на кошкину опору, Рысь дёрнулась, запаниковала и, подскользнувшись, всё-таки грохнулась в воду, безрезультатно цепляясь за камень всеми лапами в попытках выбраться назад. Её сносило течением. Фета изо всех сил упёрлась шестом в дно, стараясь удержать равновесие. Я натянула верёвку до предела, упираясь в дерево ногой, потом, не ослабляя натяжение каната, спустилась на первый от берега, довольно таки большой камень и дотянулась до осторожно протянутой подругой руки. С усилием перетащили Фету на мой камень, затем в четыре руки потихоньку вытянули ошалевшую кошку на берег.

На Рыську без слёз было не глянуть. Нет, она не поранилась, но своё негодование выражала красноречиво и о-очень артистично. На десять раз отряхнувшись, отфыркавшись и прочихавшись, демонстративно уселась к нам спиной сохнуть и вылизываться на солнышке, — мол, нахрена вы меня в эту реку тащили, из-за вас я теперь такая мокрая и несчастная.

— Рысь, ну прекращай, ты вон под Феткиными снарядами носилась бесстрашно и отчаянно, как берсерк, а тут впала в депрессию от небольшого купания.

Моя обычно молчаливая усатая подружка от возмущения аж заворчала на меня через плечо, закончила приводить себя в порядок и застыла памятником скорби и печали. Я, "шикая" на давившуюся нервным смехом Фетку, присела рядом с моей горюхой и прижалась к ней виском.

— Ну киса, ну не дуйся. А куда деваться было? Разводить воды руками я пока не умею. Я ж не знала, что ты так расстроишься. Роднушечка моя, красавица, самая отважная кошка в мире, защитница моя, заботушка, я тебя люблю.

Кошка повернула морду и уткнулась лбом мне в плечо. Инцидент был исчерпан.

— Ладно, давайте завтракать, осматриваться, да двигать дальше.

14

На этой стороне реки лес практически сразу обрывался, и начиналось, покуда хватит глаз, море густой подсохшей уже травы, высотой почти в пояс.

— Так, подруга моя, судя по открывающейся перспективе, ноги мы по такой "трассе" добъём окончательно. Поэтому, доставай свои волшебные заначки — будем с тобой лечебный пластырь ваять, — сообщила я, вынимая из рюкзака мешок со знахаркиной "аптечкой".

Можно было бы сделать всё по-простому, например, взять смолу какого-нибудь взрослого, но крепкого хвойного дерева, смешать её, растопив, с наиболее свежим сливочным маслом в равных пропорциях. Добавить воск и мёд. Этот метод особенно подходит в случаях небольших, но трудно заживающих ран. Но, к великому сожалению, ни масла, особенно наиболее свежего, ни мёда, ни воска в наличии не было. Да и вряд ли такая залепуха долго продержится при непрерывной хотьбе. Поэтому, без Феткиных прибамбасов никак не обойтись.

Я вспомнила всё, что могла из Мириного инструктажа и достала мешочек с сушёной травкой, навроде нашего чистотела. Его прежде следовало заварить в кипятке и в таком виде можно было делать на его основе компрессы. Над липнущей основой под это дело озадачилась ведьмочка. Я тем временем достала нашу "фольгу" и начала мастырить из неё навесной котелок: вкопала понадёжней вокруг костра четыре невысоких шеста и за углы прикрепила непромокаемо-несгораемую ткань над костровищем, оставив центральную часть провисать, чтобы в неё можно было налить воды. Развела небольшой костерок и стала ждать, пока закипит. Теперь главное ничего не задеть, чтобы вся эта монументальная конструкция не рухнула.

— Фет, это ж я и чайник сейчас сочинила, и кастрюлю, — чего только раньше не подумала. Кто молодец? Я молодец!

Фетка только отмахнулась, мол, не отвлекай. Растянув на рабочей дощечке несколько небольших полосок какой-то вязкой субстанции, она, видимо, вычисляла наилучший вариант по схватываемости и крепости прилипания. О как!

Дождавшись, когда вода в импровизированной кастрюле закипит, я заварила травку в чашке, накрыв сверху другой. Пока лечебный состав запаривался и настаивался, оторвала от полотенца узкую полоску и, помогая себе ножом, накромсала из неё маленьких прямоугольников.

Готовую густую смесь распределили по подготовленным кусочкам ткани, приложили на мозоли и залепили сверху полосками Феткиного "пластыря". Оставшиеся липучки скатали в колобок и упаковали в тряпку. К коже всё прилепилось мнгновенно и достаточно прочно, а вот к сухой тряпке комок не лип и своих качеств не терял. Я дотошно расспросила Фету, не высохнет ли он и не потеряет ли своих уникальных свойств. Получив заверения, что всё будет в порядке и волноваться не о чем, плотно позавтракали и, пополнив запасы воды, продолжили путь, продираясь через простиравшийся далеко вперёд сухостой.

Идти было трудновато, но возможно. Да и выбора не было. Солнце набирало силу, я остановилась, достала из рюкзака запасную рубашку и разодрала её, сооружая нам с Фетой по бандане. Ничего, возьму что-нибудь на смену в ближайшей деревне. До обеда шли, останавливаясь на частые привалы, чтобы передохнуть и сделать по глотку воды. Есть не хотелось — только пить. К обеду в лицо потянул спасительный ветерок, стало немного легче, пошли быстрее. Ведьма, выполняя функцию штурмана, ориентируясь по солнцу вела нас вперёд. Мы с Рыськой поспешали за ней. Часам к четырём, по моему внутреннему хронометру, решили всё-таки пообедать. Притоптали немного траву и расположились прямо на земле, доедая вчерашнюю еду и вскрыв запасы, взятые с собой в дорогу. Рысь на самообеспечении носилась в кущах, отлавливая непуганых мелких грызунов, в изобилии сновавших под ногами. Ветер заметно усилился, начиная пригибать траву к земле. По-быстрому свернув пикник, пошли вперёд в надежде поскорее преодолеть открытый участок, но при всём напряжении зрения, конца ему видно не было. А ветер набирал обороты, создавая уже дополнительное сопротивление при движении. И тут, на краю горизонта мы увидели дым. Нет, пожалуйста, только этого сейчас не хватало. Мы, вымотанные донельзя трудной дорогой, остановились, до рези в глазах вглядываясь в даль, надеясь, что это мираж и сейчас всё рассосётся. Не рассосалось. Напротив, стена дыма, растянувшаяся во весь горизонт, стремительно приближалась. С нарастающей тревогой оценив скорость ветра, мы развернулись на сто восемьдесят градусов и рванули назад.

— Не успеем добежать до реки, — на бегу запыхавшимся голосом констатировала я, — мы от неё пол дня топали.

— Да, бежать бессмысленно, — Фета остановилась, переводя дух.

Мы стояли, с замирающими сердцами глядя на надвигающуюся катастрофу.

— Аль, как бы не хотелось добраться до столицы незаметно, придётся, всё-таки, ставить магический щит, — Фета с отчаянием смотрела мне в глаза, — иначе мы все тут погибнем.

— Стой, Фета, стой, нас тут же обнаружат и размажут практически на месте. Это они готовы ко встрече с нами, а мы — нет. Мы даже не знаем толком, кому противостоять придётся. Никак нельзя себя выдавать. Я, кажется, знаю, что делать. Сейчас. Спастись от такого огня можно только огнём. Замрите и не двигайтесь, пока я не скажу!

Больше не раздумывая, я схватила рюкзак, доставая оттуда знахаркин огненный порошок. Отбежав подальше от друзей, отсыпала в ладонь и побежала, рассыпая его тонкой, длинной полосой, параллельно линии надвигающегося огня, горячо молясь про себя, чтобы только ветер не изменил направления. Остановилась, когда полоса получилась достаточно длинной и, отступив назад, глядя на пылающее пламя, умоляла огонь разгораться быстрее. Наконец, рукотворный пожар, движимый ветром, пошёл в сторону реки. Дождавшись, когда прогоревшее пространство стало достаточно большим, чтобы вместить нас, позвала колдунью с кошкой за собой. Первыми на обожжёную землю ступили мы с Фетой, раскидывая сапогами догорающую траву, взрывая носками землю, чтобы освободить Рыське хотя бы небольшой клочок, куда бы она смогла ступить своими чувствительными подушечками. Кошка не утерпела и прыгнула на относительно очищенный участок, помогая нам всеми четырьмя лапами. Таким образом, шаг за шагом начали перемещаться вслед за уходящим от нас пожаром. А тем временем, с другой стороны на нас надвигалась стена беспощадной стихии. Изредка поглядывая туда, чтобы оценить расстояние, я, наконец, скомандовала остановиться, бегом вытаскивать наши плащи и смачивать банданы водой, достав оставшийся от рубашки рукав для рыси. Пока дышать не стало совсем тяжело, накрылись, соединив оба плаща и завязали мокрыми банданами носы. Рысе просто приложили рукав к морде. Подглядывая в маленькую щелочку между плащами, я сквозь густую завесу дыма с каким-то священным ужасом наблюдала, как яростная огненная лава обтекает нас с трёх сторон, уносясь вслед ушедешему далеко вперёд авангарду пожара. Стало дико горячо, и дымно, добавился запах капитально нагретой ткани, но, благодаря тому, что полосу я сделала широкой, огонь нас не доставал. Оставалось терпеть. Благо, трава горела как порох, и ветер сносил пламя достаточно быстро.

Когда немного раздуло, задыхаясь и кашляя от гари, вылезли из своего убежища, мрачно оглядывая окружавшее нас пепелище. Все наглотались едкого дыма. И без того тяжёлое состояние усугублялось сильной головной болью. Чувствительную кошку рвало. К тому же она всё-таки подпалила лапы. Хлебнув по глотку воды, споили остатки Рысе, которой было совсем плохо. Надо было во что бы то ни стало срочно убираться отсюда. Рысь пришлось волочить на себе — идти она не могла. Расстелили мой плащ, положили ослабевшую кошку, взялись с Фетой за два конца и побрели вперёд. Один плюс всё-таки был. Продираться больше было не через что.

Временами мы останавливались, я, вспоминая уроки целительства, данные мне в своё время Мирой, пыталась хоть немного облегчить состояние себе и подругам. Помогало, но не сильно. Я сама была слишком ослаблена, да и надо было двигаться. Надо было добраться до воды. Не осталось сил ни думать, ни бояться. Просто хотелось, чтобы этот кошмар, наконец, закончился.

Только к самой ночи впереди замаячили огни какой-то деревни. Из последних сил волоча ноги, измученные, грязные, измазанные копотью, добрались до крайнего дома. Дико хотелось пить. Постучав в дверь я, еле ворочая в пересохшем рту языком, попросила помощи. Дверь открыл сурового вида дед. Подозвал свою хозяйку и вдвоём они помогли нам подняться по ступеням в дом. Увидев рысь, дед остановился. Я с мольбой смотрела ему в глаза. Хозяин молча покачал головой, но всё же занёс кошку в дом.

Пока неболтливая и нелюбопытная хозяйка хлопотала, приводя нас в чувство, дед куда-то исчез. Краем сознания я отметила сей факт, но додумывать эту мысль было некогда. Надо было приводить в чувство мою боевую любимицу. Фета в меру возможности держалась. Уже умылась, со стоном стянула сапоги и, вытянув ноги, пыталась отдышаться. Попросив кипятка, я опять полезла в аптечку. Заварив травку для восстановления сил, отлила ведьме, хлебнула сама и потихоньку ложечкой начала вливать живительный отвар в рот кошке. Едва я успела споить Рыське её порцию, в дом вошли четверо угрюмых мужиков, в том числе хозяин.

— Вставайте, надо идти. — не грубо, но настойчиво скомандовал он.

Пришлось подчиниться.

— Только кошку не трогайте. Пусть она полежит. Пожалуйста. — заставляя себя подняться, попросила я.

Мужик молча кивнул и пошёл вперёд, показывая дорогу.

— Куда нас ведут? — прошептала Фета.

— Понятия не имею, — ответила я.

Шли не очень долго, остановились у аккуратного домика. Нас завели внутрь и провели в комнату. Навстречу нам вышел абсолютно седой поджарый мужчина неопределённого возраста. Или он не седой? Ресницы же не седеют. Альбинос что ли? Да нет, глаза, вроде не красные. Мать твою, глаза не красные, они — ФИОЛЕТОВЫЕ!

15

— М-м-да, странная компания, — сообщил этот дубликат Гендальфа-белого в молодости, рассматривая нас поочерёдно.

— Не менее странно, чем афлаимский маг в крайтской деревне, — с вызовом глядя ему в глаза ответила Фета.

— Эй, давайте хотя бы сядем — мы на ногах еле держимся. И вообще, не вежливо держать дам у порога, — устало парировала я.

— Ой, — "Гендальф", кажется, и впрямь смутился, — конечно, пройдёмте за стол.

Мы расселись за круглым столом (ну прям международная встреча государственных деятелей, не меньше) и молча смотрели друг на друга. Наибольшее подозрение, судя по взаимному обзырингу, вызывали друг у друга Фета и этот белобрысый.

— Таки чего молчим? — не вытерпела я, — давай уже, задавай свои вопросы. Или хотя бы познакомимся, чтоль. Я — Аля, она — Афета, а ты кто, мил человек? — Меня начинал раздражать этот бестолковый, но, почему-то, значимый для деревни (раз уж нас посреди ночи притащили сюда) товарищ.

— Я — Сол.

— Да ладно, — мы с подругой повернули друг на друга выпученные глаза и синхронно облегчённо выдохнули.

— Ну, привет тебе, светлый Сол, от Белиала, — сказала Фета.

Сол ещё раз внимательно, не мигая посмотрел нам в глаза.

— Как он там? У него всё в порядке?

— Пока да. Если ты волнуешься за то, что ему оставил, так эта вещь у нас, — Белиал решил, что нам нужнее. — добавила я.

— Я так понимаю, это из-за вас вся суматоха по обе стороны гор. — Сол задумчиво пожевал губы и немного помолчал, — Не обижайтесь на деревенских. По всему Крайту начались необъяснимые спонтанные пожары, — видимо афлаимцы мутят, с целью занять людей более насущными проблемами, чтобы поменьше совались в то, что творится в столице. Прям сами хутора да сёла жечь не рискуют, чтобы не было так очевидно, а сухие поля поблизости поджигают. Вот вчера совсем рядом и с нашей деревней полыхнуло. Уже боялись, что придётся уходить, оставляя дома огню. А это для человека — почти конец жизни. Повезло, что ветром в другую сторону яр снесло. Люди стали подозрительными. Да и компания ваша, прямо скажем… необычная. Ладно, завтра спокойно поговорим, а сейчас — отдыхать.

Нас отвели в дом кузнеца (это к нему мы постучались) и разложили спать. Вырубаясь, пока моя голова летела к подушке, ещё успела подумать, что обязательно надо что-то сделать с Рыськиными лапами.

На следующий день я проснулась поздно. Вышла на кухню, где Эмма (хозяйка) хлопотала над поздним завтраком для меня.

— Да вы сильно не беспокойтесь, я неприхотливая, — обратилась я к ней.

— Нет уж побеспокоюсь. Добрые хозяева хороших людей в беде не оставляют. Сол сказал, что вы "свои", а он никогда не ошибается. Вон сколько добра деревне сделал. Так что не перечь и садись кушать. Будем откармливать, а то он какие задохлики.

Я в общем-то особо и не сопротивлялась, с благодарностью глядя на то, как гостеприимная Эмма мечет на стол всё, что "бог послал". А покуда пошла в Рыськин угол. Она уже пыталась вставать на обмотанные какими-то тряпками лапы, а поднявшаяся раньше меня и успевшая перекусить Фета уговаривала её открывать рот и глотать мой отвар. Кошка морщилась, всем своим видом демонстрируя, как ей невкусно, но на уговоры поддавалась. Понимала, что ей действительно становится лучше.

— Привет, дорогушечки мои, а чего это у нас на лапах? — спросила я присаживаясь рядом и обнимая свою любимицу, — кошка тут же состряпала жалостливую морду.

— Это спозаранку, пока мы дрыхли, Сол забегал, что-то намазал и замотал — сказал не снимать.

— Ладно, раз всё в порядке, — я завтракать, а то уже живот к спине прилип.

Протопала до кухни и уселась за стол.

— А где наш добрый хозяин? — спросила я.

— Хром что ли? Да вон он, во дворе хлопочет, баньку вам растопляет. Чай, хорошенечко отшоркаться — самое то вам сейчас. Да и дух она лечит, добрая банька-то.

— О-о-о, — я зажмурилась в предвкушении предстоящего удовольствия.

— М-м-м, вкуснотища (кажется вы, дорогая Алина, как Эллочка-людоедка, скатываетесь до междометий), — мурлыкнула я, уминая зажаристую куриную лапку. Хозяюшка, а как к вам вообще Сол попал?

— Да приблудился как-то, вот как вы, с той же стороны — продолжая хлопотать у печки ответила Эмма.

Затем, вытирая руки прошла к столу и села напротив меня, разливая чай.

— Эй, ясноглазая, айда к нам, чайку похлебаем, — позвала Фету. — Сол пришёл к нам таким же заморышем, как и вы, ну разве что не обугленным. Опять же, как пришёл, — нашли мы его. На краю деревни без сознания. Домой притащили, выходили немного. А тут сынок старостин с коня навернулся, ногу сломал. Знахарь-то наш местный ногу ему сложил, да травами поил, но не шибко он у нас сильный. Мальчонка днём и ночью мучался, смотреть без слёз нельзя. Так вот Сол дотелепался до старосты и стребовал болезного к себе. Рученьки-то на больное место наложил, пацану и полегчало.

— Это невозможно, — встряла в рассказ Эммы Фета, — афлаимцы не способны лечить. Всё, что угодно, только не это. Наша сила — тёмная.

— Так сказывают. Да и потом скольким людям помог, хошь верь, хошь не верь, а мне брехать — резону нет. Чего думаешь у нас его так уважают? Он и правду чует, любую хитрость в момент вычисляет, — сколько лихоимцев в деревню не пустил.

— А, так вот почему нас не к старосте, а к нему ночью водили.

— Верно соображаешь. Мы его слову крепко доверяем. Местные дебоширы тоже попритихли — знают, что Сол правду враз определит. Добрый он и сильный. Малость малохольный только.

— В смысле? — не поняла я.

— Да потом поймёте, давайте чаёк дохлёбывайте, да в баньку бегите, — вон Хром топает, натомил уже, видать, — сообщила Эмма, выглядывая в окно.

Подтверждая её догадку в дом вошёл хозяин и скомандовал "вперёд".

— А венички будут? — спросила я.

— А то как же, цельных два — всё в лучшем виде и уже наготове.

Уговаривать, как понимаете, не пришлось. Я выпросила у хозяйки банку с крупной солью, пару ложек мёда, на ходу с Фетой похватали простыняки и чего там отложила нам для помывки хозяйка и поскакали принимать благодатные банные процедуры.

— А можно мы… не быстро? — я притормозила на выходе.

— Можно, плещитесь на здоровье, — рассмеялась хозяйка, махнув рукой.

— Сейчас, Фетка, я тебя буду париться учить, а то вы в своём Афлаиме с вашими мыльнями даже и не знаете про такое удовольствие, — по-быстрому разоблачаясь в предбаннике заявила я подруге.

— По-умному? — спросила она.

— Да фиг его знает, по-умному чи нет, — главное, с удовольствием и здоровья для, — и, повязав косынку, заскочила в парилку.

Расстелив на горячий полок чистую сухую пелёнку, уселась сама и усадила ведьмочку.

— Спешить никуда не надо. Пока баня не раскалилась, сухая и не обжигающая, будем потихоньку томиться, — с умным видом бывалого знатока поясняла я, — сейчас немного пропотеем и выйдем передохнуть, и так несколько раз, пока тело хорошо не прогреется.

Сиделось комфортно, я с удовольствием вдыхала запах разогретой древесины, удивляясь чистоте и свежести стен. Постепенно тело начало покрываться каплями, побежали ручейки.

— Выходим, не стоит перегружать сердце. Э-э-эх, сейчас бы сюда мою лежаночку, — усаживаясь на лавку мечтательно вздохнула я.

Дома каждый год, закупая на дачу дрова, часть из них складываю в лежанку, размером с кровать, сразу делая повыше "в головах". Прокладываю сверху для ровности пластами коры, затем засыпаю пушистым слоем сухого сена и накрываю простынёй. Лежбище получается волшебное. Как-то раз, Кот, выйдя из парилки вот так улёгся и моментально вырубился. Прям уснул на полуслове и не заметил, — настолько расслабляюще действует это импровизированное природное ложе. Когда основная часть дров заканчивалась, по мере необходимости постепенно лежанку разбирали, начиная с "ног". Таким образом она переходила в вариант "кресло" и к концу сезона исчезала совсем.

Раза четыре походили погрелись, пора было начинать париться. На первый раз не шибко усердствуя.

Я скомандовала Фете растянуться на полке и взялась за распаренные веники. Хорошо стряхнув их на разогретые камни, начала гонять горячий воздух над её спиной, нагоняя жар в тело. Веники в моих руках то летали во все стороны, не касаясь кожи, то раскручивались "вентилятором". Потом, пришлёпнув душистые ветки к пояснице, добросовестно растёрла и начала потихоньку похлопывать, подготавливая тело к более серьёзному воздействию. Фетка мычала и покряхтывала от удовольствия. Немного похлестала в среднем режиме и выгнала раскрасневшуюся подругу в предбанник отдыхать. Сама тоже выскочила чуток передохнуть, — тот, кто парит, нагревается ничуть не меньше "клиента", если не больше, в связи с непосредственной близостью к печке.

Ладно, сперва отквашу Фетку, потом уж сама. Так всегда и было, когда на дачу приезжали друзья: сперва выстраивалась очередь из гостей под мои веники, и только потом уж мои руки доходили до своего собственного бренного тельца.

— Пойдём, дорогая, вот теперь уже всё будет по-взрослому.

— А до сих пор как было?

— До сих пор была подготовка. Только давай договоримся: не вздумай терпеть, если я лишкану, — у каждого свой порог, всё должно быть в удовольствие, — никакого садо-мазо.

— Чего?

— Просто не терпи, короче, и говори сразу, если для тебя станет слишком жарко.

— Поняла, — Фета разлеглась на заново расстеленной простыне, предусмотрительно вынесенной после последнего захода в предбанник, чтобы остыла.

Я немного пошлёпала вениками в пол силы, скомандовала: "Аля-а-арм!", по-доброму, щедро стряхнула берёзовой воды с веников на каменку, разогнала пар от печки в сторону полка и пошла в два веника по Феткиному телу, хорошо пропаривая спину, поясницу, потом захватывая с обоих боков, затем ноги, пятки, добросовестно проходясь то вверх, то вниз.

— Не горячо-о?

— Давай ещё-о-о! — донеслось из паровой завесы.

— Смотри-ка, крепкая, — усмехнулась я и снова тряхонула воды на каменку, повторяя заход.

— Готово, — выдохнула разомлевшая подруга, сползая с полка.

— Теперь хватай кадушку с холодной водой и обязательно облейся за баней. (Благо вход в баню был обращён к густо заросшей каким-то вьющимся растением ограде.) А потом опять в парилку на одну минутку, чтобы не заболеть.

Дома мы из парилки ныряли в холодный бассейн, после него в парной по коже разбегались такие восхитительные иголочки, — обожаю баню.

Вдоволь напарившись, нашоркавшись грубой солью с мёдом (тоже очень полезная процедура), наполоскавшись, разморенные и счастливые вернулись в дом и растеклись по кроватям, наслаждаясь ощущением лёгкости и воздушности в каждой клеточке, в каждой фибре души. Эмма снова заварила чайку.

— Видали, какая у нас парилка?! Это наш умница-Сол придумал. Сперва-то подивился на баньку, а потом и подсказал, как без дыму и копоти сделать, а то всё по-чёрному парились. Наново перестроили.

— Кстати, а где же Сол? — задала вопрос Фета.

— А вот и он, лёгок на помине, — ответила я, завидев в окно белобрысую шевелюру мага.

17

Утром Сол и Фета опять заперлись в своём исследовательском бункере.

Ну и ладно, господа учёные, а я вот пойду и сотворю вкуснятину, что вашим замороченным мозгам не снилась. Не всё в этой жизни делается магией. Я пол ночи размышляла, как бы в имеющихся условиях изготовить колбаску. Вот прям настоящую. На эту мысль меня натолкнули уже имеющиеся в доме Сола необходимые приспособления. Ну и любовь к домашней колбасе, естественно. Дома мы давно перестали кушать магазинскую, не доверяя составам, означенным на этикетках и содержимому, упакованному в красивые оболочки. К тому же, готовить её, конечно, муторно, но на самом деле не так уж и сложно, если знать некоторые важные нюансы. Из ценных моментов здесь уже были ледничок, как в пещере Феты, и особой конструкции печь. То есть печь-то самая обыкновенная, только немного переделанная под магические опыты Сола. Мне уже приходила эта идея с колбасой, но проблема состояла в том, что принцип изготовления еды в печи основан на томлении на остывающем жару. А для приготовления колбасы наоборот необходим медленный нагрев, то есть рост температуры. Для Сола в его печи было сделано отдельное отверстие с заслонкой непосредственно в горнило, и это решало мою задачу. Оставалось ещё два ключевых, пока не решённых вопроса: весы и термометр. Маленькие весы я видела в лаборатории. Да и, если честно, не очень-то и горит. У меня за годы регулярной практики глаз намётан, да и просто на вкус можно сориентироваться. А вот с термометром — беда. Нет, я-то, опять же, и рукой примерно понимаю температуру внутри духовки, но это будет не точно, и кроме меня никто повторить не сможет. Ладно, что нибудь придумаем. Я пошла к своим увлечённым учёным.

В лаборатории царил классический творческий хаос.

— И снова здрась-сьте. Позвольте отвлечь вас от вашего глобального исследования и занять немного драгоценного времени. А скажи мне Сол, ты вот свои опыты в печке "на глазок" ставишь, или всё-таки имеется некий агрегат, замеряющий тебе температуру внутри?

Сол слегка порозовел, видимо вспоминая, как чуть не разнёс печь вместе с половиной хаты, почесал кончик носа и полез что-то искать в своём хламовнике.

— Вот, придумал измеритель температуры. — сказал он ставя на стол круглую штуковину со стеклянной поверхностью, под которой виднелась стрелка и шкала с кучей делений.

— Отлично, — воодушевилась я, — прочная?

— Прочнее не бывает.

— То есть прям и жарить и варить этот агрегат можно?

— Можно.

Мои заучки даже спрашивать не стали, нафига мне эта штука, лишь бы я от них побыстрее отвяла.

— Благодарствуем, сенкью вери мач, оуфидерзейн, чао, бамбины, — спешно расшоркалась я и по-быстрому "свалила за зону".

— Та-а-ак, теперь моя очередь ставить опыты. Тина, растопляй печь, химичить будем! — свистнула я помощнице, испуганно ойкнувшей на моё решительное заявление, — да не бойся, мы потихоньку и не страшно. Давай, сперва надо просто вскипятить воду.

Мне надо было понять, как ориентироваться на этой шкале. Значит необходимо засечь, на какой отметке вода закипит — и это будет что? Правильно, сто градусов. Сделать насечки на необходимых мне шестидесяти и восьмидесяти — задачка для первоклассника. Ну вот, вроде все технические моменты решены, будем собирать необходимые ингредиенты и переходить к практике.

— Тина, где бы нам раздобыть свежие свиные или коровьи кишки?

— Да вон соседи с утра, вроде, порося кололи, пойти спросить?

— Спроси, пожалуйста, и, будь добра, добеги ещё до вашего травника, он, вроде, уже вернулся, возьми сушёного чеснока. У него должен быть, по крайней мере у нашей Миры точно был.

— А зачем сушёный-то? Вон в огороде свежий есть.

— Не, сырой не пойдёт, — вся колбаса зелёная будет. Давай, одна нога здесь, другая уже тоже здесь. А я к кузнецу, мне от него ещё кой-чего нужно.

Добравшись до дома Хрома, я уговорила сурового деда бросить все дела и сваять для меня решётку из металлических пластин.

— Хромушка, мне не надо красиво, главное, чтобы не развалилось.

— Ладно уж, суета настырная, мёртвого уговоришь. Сделаю тебе, что просишь. Иди, трындычиха, не мешай. Как готово будет — с соседским мальчишкой пришлю.

— Вот это спасибо тебе, мастер, преогромное. Ну, я побежала?

— Иди уже, неугомонная. Всё чо-та как напридумывают, людям работать не дают, — доносилось вслед уходящей мне ворчание кузнеца.

Добравшись до дома, для начала хорошо промыла кишки и оставила их отмачиваться в солёной воде (фу, какая кака, — дома-то в "МЕТРО" километр промытых чистеньких засоленных возьмёшь — и готовь себе пол года на здоровье), затем взялась за более приятную часть приготовления.

— Нус-с, приступим, — я азартно потёрла руки и притащила из ледника куски почти промёрзшего мяса. — Тина, бери нож, помогать будешь, заодно и научишься.

Мясо, из которого будет делаться колбасный замес, обязательно должно быть холодным, а нож (дома, естественно мясорубка) острым. То есть температура сырья не выше двенадцати градусов — иначе белок раньше времени изменит структуру. А фарш не должен быть "жёваным", иначе получится котлета в оболочке, а не колбаса. Я разделила мясо на три кучки. Первая — примерно тридцать процентов от общего количества — говядина, вторая — сорок процентов — свиная лопатка и ещё тридцать процентов — грудинка.

Грудинку нарубили мелким кубиком, где-то по пять мм, половину свинины и говядины — покрупнее, сантиметра по два. Оставшееся мясо муторно пилили как можно мельче. Благо, в подмороженном виде оно режется достаточно легко. Всё скидали в большую чашку. Специи я кидала "на глазок": насыпала сушёного чеснока, толчёного в ступке перца, соли (её, кому интересно, должно быть два процента от общей массы сырья). Ещё бы сахарку (один процент), но его нет, а с мёдом рисковать не будем. И начала замешивать. Месить ледяную массу надо долго, минут десять, пока она нестанет твёрдой и тягучей. (когда отщипываешь кусочек — за ним должны тянуться волокна) Поэтому, я несколько раз, шипя от ломоты в задубевших кистях, прикладывала руки к ещё не остывшей печи. С этим тоже аккуратно, помним, что фарш нельзя перегреть. Когда месиво по консистенции стало похоже на кирпич, которым и пришибить можно, начали набивать кишки. Без моего профессионального шприца на три кг, или хотя бы мясорубки с насадкой, делается это медленно и кропотливо.

— Тина, набивай потуже. Да, завяжи на краю черевы узелок и сдвигай поплотнее, чтобы воздуха внутри не оставалось. Во-о-от, только не порви от усердия.

Когда, наконец, закончили набивку, отнесли будущие колбаски в "холодильник" — там заготовки будут "поспевать" до завтрашнего дня. Навели в четыре руки порядок и я, с чувством выполненного долга, отправилась шариться по деревне, заодно и в местной речке искупалась. К вечеру кузнец прислал с посыльным решётку, — к запеканию всё было готово.

На следующий день я первым делом установила в печи четыре небольших горшочка и уложила на них решётку. Затем мы с Тиной затопили печь, нажгли угля и ссыпали большую часть в глиняный горшок с крышкой. Я установила "термометр" внутри печи и замерила температуру. Естественно, был перебор. Пришлось открывать заслонку и выветривать жар. Когда по моей шкале получилось шестьдесят градусов, водрузила колбаски на решётку и закрыла заслонкой минут на десять — пятнадцать. Затем постепенно, периодически проверяя градусы, начала добавлять угли из горшка в горнило, наращивая температуру. Минут через сорок добилась необходимых восьмидесяти. Теперь оставалось ждать, когда колбаски поспеют, временами переворачивать их, имитируя конвекцию и удерживая температуру не выше восьмидесяти градусов. Где-то через час запекания согрела воду и щедро налила кипяток в ближние горшочки, на которых стояла решётка. (дома просто наливаем пол чайника в противень, установленный на дно духовки) Через пол часа колбаса, по моим расчётам, должна быть готова.

По всему дому растекался одуряющий аромат. Капая слюной, прибежали мои алхимики и сгрудились вокруг печки в ожидании чуда. Прям дети вокруг новогодней ёлки. Я, как добрый дед мороз, вынимала в чашку колбаски по одной, смакуя интригу и торжественность момента. Настоящая гостовская кра-а-аковская. М-м-м! Ей бы ещё остыть да отлежаться. А ещё лучше подкоптить, что тоже вполне реально. (Была такая мысль, прямо в чугунке немного закоптить, как дома. Но я не рискнула ещё раз идти выпрашивать у кузнеца две решётки поменьше, опасаясь своим докучанием переквалифицировать знатного молотобойца в метателя этого увесистого орудия труда. Поэтому идея с коптильней была на время отодвинута в сторонку.)

В общем, никто не согласился ждать соблюдения всех формальностей, поэтому, перестав испытывать и так уже истощённое терпение благодарных зрителей, я порезала колбасу красивыми пластиками и раздала на пробу.

Восторгам не было предела! Довольная произведённых эффектом и страшно гордая я, сияя, аки начищенный медяк, настригла бутербродиков из свежего хлебушка, ой да с огурчиком, да со своим свежайшим кулинарным шедевром и раздала друзьям, способным в данный момент только на нечленораздельное мычание, в связи с крайней занятостью ртов.

Отложили по каральке для кузнеца и старосты, остальное (не так уж и много осталось), накрыв полотенцем снесли в "холодильник".

Слава о моей колбасе разлетелась молниеносно. Нет ничего более скоростного, чем деревенские слухи. Следующие два дня мы с Тиной только и делали, что стряпали колбасу, которую выменивали у местных на дополнительную одежду и другие необходимые нам для будущего путешествия предметы. Даже денежками немного разжились. Периодически Фета тоже включалась в работу. Сол в это время слонялся по дому как неприкаянный, потому, что к ответственному процессу приготовления деликатеса рассеянного мага не допускали — ну его, от греха. Рыся быстро шла на поправку, пора начинать готовиться. Завтра опять придётся озадачить магов на создание очень необходимой в дороге вещи. Эх, говорят же, дурная голова ногам покоя не даёт. Чего ещё насочиняет моя деятельная натура?

16

— Приветствую, дамы, — лёгкой пружинящей походкой Сол прошёл через комнату к столу.

— Привет, симпатяга, — моё благостное послебанное настроение располагало к тому, чтобы немножко поподтрунивать над добродушным магом.

Сол зарделся, Фета пнула меня под столом ногой, делая "глаза".

— Ненуачо, хорошенький же, — подмигнула я подруге, — хоть и не в моём вкусе. (Сол, кстати, внешне был полной противоположностью Коту, — гибкий, жилистый, светловолосый в противовес моему чернявому, коренастому, крепкому мужу.)

— Аля-а! Хорош ёрничать, — попыталась приструнить меня ведьмочка.

Я уже хохотала, глядя на их серьёзные лица.

— Садись, чайку с нами похлебай, — тоже рассмеялась Марта.

— Благодарю, с удовольствием. Как ваше самочувствие, путешественницы?

— О-о-о, спасибо Марте, на её пирожках только мёртвый не воскреснет! А после баньки и вовсе жизнь наладилась.

— Отлично. У меня к вам предложение. А переезжайте-ка вы ко мне. Надо многое обсудить, да кошку лечить, а к вам сюда не набегаешься. Со старостой я переговорил, Тина уже освобождает для вас мою художественную мастерскую. Возражений нет?

— Да в общем-то нет, — мы с Фетой переглянулись, — а кто такая Тина?

— Это помощница моя. Приходит по утрам прибраться да приготовить, — я бы без неё совсем пропал, — улыбнулся Сол, — в общем, сейчас пошлю мужиков — помогут вам с переездом.

Перетаскивать, особо было и нечего. Главное было доставить до места Рысь. Мы шли по деревне, с интересом разглядывая окрестности. Добротные небольшие домишки, номинальные ограды — становилось очевидно, что они здесь скорее для того, чтобы куры по улицам не разбегались, а не для защиты имущества. Люди, занятые повседневными делами, почти не обращали на нас внимания. И только стайка вездесущих любопытных ребятишек сопровождала нас до самого дома, громко шепчась и тыкая пальцами в гигантскую кошку, которую наши сопровождающие несли в покрывале.

На пороге дома мага, громко и дюже возмущённо тявкая, к нам под ноги выкатился комок шерсти пыльного окраса с бантиком во лбу.

— Это ещё что за жертва мичуринских экспериментов, — я поочерёдно поднимала ноги, чтобы не споткнуться и ненароком не пришибить это мелкое чудо.

— Мальва, свои, — в дверях появилась аккуратная плотненькая девушка, осторожно обходя продолжавшую горланить пигалицу, — здравствуйте, я — Тина, проходите, комната для вас готова.

- Мальва, не пугай гостей! — навстречу нам из глубины дома уже спешил Сол, — в прошлый раз вы не познакомились с моей крошкой, она уже спала, — это Мальва, мой фамильяр.

Сол светился гордостью и любовью. Мы с колдуньей переглянулись, изо всех сил сдерживаясь, чтобы в голос не расхохотаться. Один из величайших магов этого мира, и фамильяр — болонка. Гыг! Прелесть какая. Нет, чесслово, я люблю собак, но это же просто кошмар на тонких ножках. Интересно, она всегда так орать будет, или всё-таки есть режим молчания? Где у неё кнопка?

Пока мы размещались и устраивали Рыську, лохматое чудовище без конца оказывалось под ногами сразу у всех. Похоже, авторитетом признавался только хозяин, — остальные были лишними и ненужными персонажами в этом доме, нагло претендующими на внимание обожаемого Сола.

— Фетка, у твоего волка характер любезнее и добродушнее, чем у этой клопоподобной мегеры, — шёпотом комментировала я, заправляя свою кровать покрывалом.

— Ага, того и гляди от так моргнёшь, а она уже твой палец оттяпанный дожёвывает. Куда там только вся эта зловредность помещается?

— Рыська вообще, по-моему, в шоке от такого хамства. Вроде бы и пристукнуть одной левой можно, дык неприлично ведь.

Пока хозяин проводил нам экскурсию по дому, важная моська возлегала у него на руках, ревностно охраняя своего человека от посягательств с нашей стороны. Дом оказался любопытнейший. Он был так же защищён, как пещера ведьмы. Кроме стандартных для деревни помещений, здесь была отдельная лаборатория, холодильник, как у Феты, и творческая мастерская, которую сейчас переоборудовали под нашу спальню. Картины, оставшиеся висеть на стенах, и в самом деле производили совершенно необыкновенное впечатление, они казались ясными, какими-то даже сияющими. Я прям "зависла", как в эрмитаже, пока подруга за руку не утащила меня к столу.

Насколько я поняла из нашей беседы за ужином, Сол уродился альбиносом в самом широком смысле этого слова. Мало того, что он имел соответствующую этому понятию внешность, так ещё и сила его оказалась светлой, — небывалый случай для афлаимца. То есть, если Фета не желала творить злодейства в силу характера, по собственному выбору, то маг просто не мог. Отсюда и талант к целительству.

Сразу после трапезы колдунья с Солом окопались в лаборатории, а я осталась помочь Тине убрать со стола. Помощница оказалась приятной и неглупой собеседницей. Мы мирно болтали, и в этот момент что-то глухо бумкнуло в глубине дома.

— Опять что-нибудь напутал, — видимо, уже привыкшая к подобным ситуациям Тина только руками всплеснула, — вы уж тут за ним приглядывайте, чтобы он весь дом случайно не разнёс. А то, когда ему печку-то по хитрому сложили, та-ако-ой тарарам устроил, было дело, думали стены придётся по брёвнышку собирать.

— И часто с ним эти… неожиданности приключаются? — спросила я, направляясь в сторону источника расползающегося по хате дыма.

— Да нет, не часто, но бывает, — рассказывала помощница, топая за мной, — так-то он добрый…

— Малость малохольный только, — добавила я, вспоминая слова Марты.

Из дверей лаборатории, выпуская клубы последствий неудачного эксперимента, оглушительно чихая, выползла подкопчёная и изрядно злая Фета.

— Нет, ну надо же было перепутать активатор с усилителем! — сквозь кашель громко возмущалась она, — ты вообще куда, балбес, смотрел? Недоразумение! Я в следующий раз без бронежилета к тебе в твоё учёное логово близко не полезу! Чуть заикой не сделал, баламут растрёпанный.

Следом за ней из тумана выгреб и в самом деле хорошо потрёпанный маг, пытаясь втиснуть в Феткину гневную тираду извинения вперемежку с оправданиями.

Ведьма только рукой махнула и, продолжая сквозь зубы тихо, но смачно ругаться, ушла отмываться и переодеваться. Потом до ночи отскребали лабораторию. Вечером, уже лёжа в кровати, ведьмочка рассказала мне, что они пытались доработать придуманный Солом концентратор силы. Я так примерно поняла, что это приспособление, объединяющее и усиливающее воздействие нескольких магов одновременно. Вроде так.

— Нет, ну как такая гениальная голова совмещается с такой нереальной рассеянностью?! Он же угробится сам и нас всех порешит. Ты представляешь, он с нами идти собрался. С ума сойти, что мы только с ним делать будем? Это же чудо без присмотра вообще оставлять нельзя! Собака ещё его! Ну какой толк от такого фамильяра? — Феткиному недоумению и негодованию не было предела. — Я ему в няньки не нанималась. Сто рублей убытку, а не компаньон.

Вот это новость, гениальный маг со склонностью к самоуничтожению в нашей компании. Чудесно! Наконец, подружка засопела, можно и на боковую. А то я уже начала подозревать, что она никогда не угомонится и мне тоже спать не даст.

Утром, после чудесных Тининых блинчиков с творогом, ведьма слегка оттаяла и позволила нашему учёному уговорить себя продолжить работу в лаборатории. До самого обеда оттуда доносились звуки споров и жарких дебатов. Я к ним даже не совалась, хотя и было любопытно глянуть на предмет таких бурных обсуждений. Два гениальных супер-мага в одном замкнутом пространстве — это чудовищная комбинация.

От вынужденного безделья стало совсем скучно. Пока Рысь окончательно не поправится, мы будем оставаться здесь. Но моя деятельная натура тоже жаждала действий. Итак, чтобы моя любимица быстрее восстанавливалась, надо обеспечить её богатой ретинолом едой. Из того, что она согласится лопать — это рыба, печень и, возможно, молоко. Значит надо раздобыть. Вон она как о нас всю дорогу заботились.

— Тина, а есть ли у вас тут что-то вроде рынка?

— Есть, конечно. Только туда бы с утра ходить надобно.

— Ну давай, что ли, всё равно прогуляемся, я хоть знать буду, куда идти. Да и развеемся немного — других-то достопримечательностей нет.

Тина легко согласилась на моё предложение, мы переоделись и пошли в центр деревни. На местной толкучке и в самом деле уже почти никого не было. Рядок бабулек с вёдрами яблок и груш, да торговка мясом с остатками говяжьих потрохов, которая поминутно причитала, хватаясь за раздутую щёку.

— Ганна, ты чего стонешь, зубы, чтоль болят? — спросила моя проводница.

— Да за ночь раздуло — спасу нет.

— А чего к Тимофею не сходишь, зачем мучаться-то?

(Тимофей — это, видимо, местный травник)

— Да он ещё вчера в соседнюю деревню к сестре погостить подался, а у Сола в хате вон пыль до потолка, с конца улицы слышно. Я и не рискнула.

— А давайте помочь попробую, — отважилась предложить я.

С некоторым опасением, Ганна всё-таки уселась передо мной. Я вспомнила свои упражнения с цветком и осторожно погрузилась в магическое поле, проделывая то, чему меня учила Мира. Лицо пациентки разгладилось, было видно, что ей заметно полегчало. За что я тут же была премирована куском печени. О как! Это же вообще замечательно. Вот и первый заработанный мною для Рыськи ужин.

— Вы попозже зайдите ко мне, надо ещё отвар попить, чтобы воспаление быстрее ушло. И вообще, обращайтесь, пока мы здесь — чем смогу — помогу.

До вечера я ещё успела полечить один бронхит, два выбитых пальца и четыре сопливых носа. В результате наш "холодильник", помимо печени, пополнился свежим маслом, яйцами и рыбой.

— Ну что, киса, сегодня у тебя пир. Чего отведать изволите? — мы с кошкой обнимались в её уголке, когда одуревшие от споров и опытов маги, наконец, выползли из своего убежища.

Рыся изволила отужинать рыбкой, а нам Тина приготовила курочку с овощами. Вот всё и вкусно и полезно, но прям хочется чего нибудь эдакого. Вот такого вкусненького. О! Придумала! Завтра отважусь на творческий эксперимент. Должна же я хоть что-нибудь подарить этому миру, попаданка я, или где?

18

— Ну что, подруга, бросай колбасу и прочие заморочки, хватай под мышку Сола и тащите хвостики в лабораторию, здесь мы и сами справимся. А у вас сейчас более насущная задача — будем облагораживать наш походный быт. Нам в дорогу срочно необходимо соорудить элементарную палатку. Всё просто — нужно нахимичить большое полотно по типу уже придуманной тобой фольги, — я ходила по двору и намеряла шагами прямоугольник, размером примерно три на четыре метра, — надеяться на то, что нам бесконечно будет везти с погодой не разумно, к тому же количество народу увеличивается на одного крупного мага и мелкую фурию, а Рыся у нас не безразмерная, чтобы обогревать всех страждущих. Опять же, раз Сол решительно настроен идти с нами, значит его и навьючим дополнительными полезными приспособами. Тем более, что твоя фольга, две жердины и несколько колышков не так уж и много весят. Тина уже наменяла нам простыней, сейчас их сошьём вместе, а потом вы покроете полотно твоим составом. Дальше я сама наделаю петелек и усилю середину, а вы подготовите ещё одну простыню под дно будущей палатки. Собирается эта конструкция в считанные минуты и пользу имеет необыкновенную. Особенно в чистом поле, где нет деревьев, а именно по такой местности нам и придётся идти первое время. Да, ещё желательно добавить верёвок, чтобы не пилить ту, что у нас уже есть. Мало ли где ещё пригодится. Ещё бы спальники смастерить, ну да пока тепло, достаточно плащей, и тащить лишнего не хочется.

Раздав всем поручения, я уселась сооружать рюкзак для Сола, оставив запекание колбас на Тину. Девушка, кстати, уже весьма ловко справлялась без посторонней помощи и контроля. Последующие два дня ушли на приготовления. Рыся вполне поправилась, даже слегка залоснилась и изнывала от отсутствия движения. Мы, конечно, выпускали её немного погонять по деревне. Обладая добродушнейшим характером, она покорила местную ребятню и могла возиться с ними, пропадая хоть на целый день. (К великой радости зловредной Мальвы.) Но всё же дикой кошке требовались пространство, воля и охота. Местных куриц она добропорядочно не трогала, а мышек мы есть категорически отказывались. (Верная Рыська так и не оставляла попыток проявить заботу.)

К концу сборов Сол успел довести до ума своё изобретение и вечером, накануне дня выхода в путь, нам с Тиной была устроена демонстрация. Мне строго настрого было приказано тихонько сидеть в уголке и не шевелить даже мизинцами в сторону экспериментальной зоны. Всё, что мне разрешили — держать силовое поле, ограждающее участников и зрителей от возможных неприятных последствий. Я маленько расстроилась, но согласилась, что это разумно. Это мои вундеркинды сочинили прибор, а мне принцип его действия был абсолютно не известен. Тина вообще предпочла выглядывать из-за моей спины, не зная чего ожидать. На стол поместили приличного размера булыжник. Сол взял небольшой овальный предмет и бросил его на пол перед собой и стоявшей рядом с ним Фетой, от чего эта штука раскрылась, образуя над собой полусферу мягкого свечения. Маги одновременно подняли руки и осторожно направили слабенькие потоки силы в это пространство. Это было восхитительно! Попадая в зону воздействия усилителя, белый и фиолетовый лучи свились в единый ослепительно сияющий жгут и разнесли булыжник вдребезги, на тысячи осколков. Спасибо моей защите, от этой ураганной шрапнели никто не пострадал. Помещение не в счёт.

— Фу-у-уф, фигассе фугас! Это же гениально! — я фонтанировала восхищением, — так ведь, если всем поднапрячься, можно и гору снести!

Сол улыбался во все тридцать два зуба, довольный результатами опыта. И даже Фета, вечно бухтевшая на растяпистого мага, смотрела сейчас на него с нескрываемым уважением и одобрением.

— Эта штученька нам подходит! Это ж мы теперь с такой-то фиговиной…Это ж мы их… Эгегей, канальи! — я никак не могла успокоиться, впечатлённая увиденным. Жуть как хотелось повторить и попробовать поучаствовать, но все понимали, что лучше не стоит.

За чаем кое-как угомонили взбудораженные нервы и разлеглись спать.

Утром нас провожали, мне так показалось, всем селом. Несли гостинцы, какие-то вещи, которые мы уже не могли взять с собой. Люди любили Сола, он приносил в их жизнь ощущение безопасности и защищённости. Подходили обнимали его и нас, за компанию, просили возвращаться. Ребятишки тискали Рыську. Бедолага — Мальва от всей этой суеты аж забыла гавкать и сидела ти-ихо, высунув один нос из рюкзака хозяина. У меня, если честно, тоже маленько голова кругом пошла от этой круговерти и гомона.

— Вино! Ёжкин хвост, чуть вино не забыли для хозяина одрадского леса! — уже совсем на пороге спохватилась я.

Наконец, окончательно загрузившись и проверив экипировку, наша компания двинула в путь. Мы с Фетой впереди, Сол с просунутыми под завязки рюкзака палками для палатки и прижухшей Мальвой — позади. Кошка, как обычно, моментально растворилась в пространстве.

Сначала, по сложившейся традиции, шли молча, потом, не умевший молчать долго и привыкший к активной мозговой деятельности маг, потихоньку начал одолевать нас с Фетой вопросами.

— Аль, а на кой чёрт я тащу эти палки? — забегая вперёд и едва не зашибив нас с ведьмой этими самыми палками, любопытствовал волшебник.

— Сол! Осторожно! Топай вон позади, — пыхнула Фета.

— А где ты возьмёшь опоры в чистом поле, если там ни одного деревца не будет? — отвечала я.

— А как эта твоя палатка складывается?

— На место дойдём, там и покажу.

— А мы туда точно все влезем?

— Точно!

— А кошка? — маг забывшись опять рванул на обгон, задевая нас торчащими шестами.

— СОЛ! — хором в два голоса рявкнули мы с ведьмой.

Наш колдовайка слегка присел, вернулся в тыл и замолчал. Правда не надолго. Так и топали болтая и препираясь без особых приключений до самого вечера, останавливаясь, чтобы перекусить. Поля перемежались участками каменистой голой земли. Молча прошли попавшийся по пути ещё один опалённый пожаром участок. К вечеру потянул ветерок, нагоняя облака. Чую, не зря палатку мастерили, ой, не зря. Скомандовав привал, я взялась подыскивать подходящее для сооружения укрытия место. Это должна была быть небольшая возвышенность, чтобы, если уж дождь и в самом деле пойдёт, воде было куда сливаться. Определившись с территорией, вручила заострённый с одной стороны шест нашему единственному мужчине, — всё-таки у него поболее силушки богатырской будет, чем в нас, хрупких ледях. На верхний конец палки нацепила петельку, пришитую посередине края тента, закреплённую там же верёвку натянула и зафиксировала колышком к земле. Вторую опору воткнули под тентом так, чтобы верхний конец упирался в районе усиленного мною пятака. Точно так же, как и первый шест, второй закрепили привязанной сверху натянутой верёвкой. Хорошенько растянули полотно как крышу домика, создавая по углам складки для стока воды и закрепляя в земле колышками. На входе оставили по бокам свободные края, чтобы можно было закрыть ими проём, примерно так, как заворачивается лист бумаги, когда складываешь из неё самолётик. Короче, похоже, описывать все эти манипуляции сложнее и дольше, чем совершить на практике. Внутри наше убежище простелили второй простынёй, зафиксировали по периметру, прихватывая края палатки. Небольшие просветы над землёй закидали снаружи травой и камешками — что попалось под руку и полезли внутрь размещаться. Получилось ничего так, уютненько. Ужинали тем, что взяли с собой из дома. Готовить было не на чем — дрова отсутствовали по определению.

Я сидела и думала о том, что хорошо было бы прощупывать наперёд дорогу, которую нам предстоит пройти.

— Фета, а как зовут твоего волка?

— Аттис.

— Как думаешь, он может побыть нашим разведчиком на время пути?

— Что ты имеешь ввиду?.. Алька, как я сама-то не догадалась?! — уловив мою мысль, ведьма хлопнула себя ладошкой в лоб, — Мы бы и в пожар тогда не попали! Я же могу видеть его глазами — именно так и составляла карту, по которой мы сейчас идём.

— Я бы и Рыську отправила, но мы с ней дороги не знаем.

В общем, решили, что утром колдунья будет пускать впереди нас своего фамильяра, — так наше путешествие станет безопаснее и спокойнее. В этот день, кстати, дождь так и не пошёл, но спать под импровизированной крышей было не в пример комфортнее, чем под открытым небом.

Но, к концу следующего дня, небесные хляби всё-таки разверзлись.

Мы вышли к реке в негустом перелеске за окраиной небольшого села, где и решили заночевать. Кошка рванула на промысел, поставили палатку, мы с Фетой отправились за хворостом.

— А мне что делать? — растерянно спросил Сол.

— Копай, — последовал хоровой ответ.

Когда уже все налопались, расстелили плащи, уложили вернувшуюся сытую кошку на манер подушки и достаточно комфортно угнездились — закапали первые капли дождя. Вместе с ним на мягких лапах подкралась тоска. Я лежала в темноте, слушая мирное сопение друзей, а перед глазами стоял Кот. И наша щемяще счастливая дождливая ночь на даче после моего дня рождения в этом году.

Закатное солнце, натруженным шаром, Скатилось…и замерло… в призме дождинки. Сорвалось — и вдребезги брызнуло счастьем, Украсив улыбки любимой морщинки. Как всё в этой жизни, с тобою разделим На кончиках пальцев согретую нежность, В фужеры, пьянящим настоянным хмелем, Пролитую небом плеснём безмятежнось. На завтра забросим ответы, вопросы — Сегодня двоих этот мир не тревожит. Лишь ласково ночь теребит мои косы, Макушку твою до мурашек ерошит.

С уголка глаза всё-таки скатилась слеза. Чуткая кошка понимающе лизнула меня в висок, обнимая лапой. Я, хлюпнув носом, уткнулась в родное существо и, убаюканная тихим шуршанием небесной воды, уснула.

19

И был рассвет. И это восхитительное дыхание омытого дождём мира. Когда отступают ночь и тревоги, когда в первозданной тишине возрождается надежда.

Дождь прошёл. Как странно и чудесно

Ощутить капель умытых ив,

Видеть, как рождается в небесном

Радуги цветистый перелив,

И, вдыхая полной грудью ветер,

Веющий от сонной уремы,

Слушать соловьиные о лете

И любви волшебные псалмы.

Автор стихотворения Леонид Чернышов https://stihi.ru/avtor/nepokorniy1

Картинка из свободного доступа в интернете

Я потихоньку, стараясь не разбудить Фету и Сола, выползла из палатки, разожгла костерок, чтобы согреть чайку и насладиться прекрасным утром.

Как, всё-таки хорошо, что за темнотой всегда приходит свет.

— Господи, ну что за неуклюжее создание. Раскидал свои конечности по всем углам, повернуться негде, ещё и балахон свой на меня свалил — донеслось из недр палатки ворчливое шипение ведьмочки.

— Р-р-р, — недовольно завошкалась Мальва.

— О-о-о! — горестный выдох Феты.

Я так подозреваю, что наш светлый маг просто начал проникаться симпатией к талантливой характерной девчонке и втихаря укрывал её своим плащом, пытаясь согреть прохладными ночами, проявляя незаметную трогательную заботу. (Что, в отличие от Феты, прекрасно замечала ревнивая собачонка.)

Вход в палатку приоткрылся и, щурясь с непривычки от яркого солнца, на свет божий выползла взлохмаченная ведьмочка, продолжая вполголоса пыхтеть и возмущаться. Сол, видимо, только на другой бок перевернулся и продолжил сладко сопеть, демонстративно игнорируя Феткино негодование. Вообще всю дорогу они только и делали, что препирались. Я про себя улыбалась, наблюдая за этой парочкой.

Выдернув плащ из под дрыхнущего, как колода, мага, ведьма, зябко поёжившись, завернулась в него и присела к огню. Сейчас она была похожа на нахохлившегося недовольного птенца.

— Ты чего всё на него ворчишь? — тихо рассмеялась я.

— А чего он…

— Давай, не бухти уже, иди умывайся, да будем завтракать.

— Мне по статусу бухтеть положено, я — ведьма-а-а, — сделав "страшные" глаза, наконец, улыбнулась подруга, подхватила полотенце и пошла к воде.

Пока она плескалась, я нарубила бутербродов и разлила чай.

— Фет, у нас хлеб заканчивается. Пока наш лежебока отсыпается, я, наверное, сгоняю в деревню, возьму булок, да послушаю, что люди говорят. — предложила я, дожёвывая завтрак.

— Давай, только осторожно там.

Переодевшись из штанов в традиционную для местных юбку, прихватила денежку, немного орешков — похрустеть в дороге — и отправилась к селу. На самой его окраине обратила внимание, что из ближайшего овражка за мной явно и не очень умело наблюдают. Та-а-к. Присела на камень и начала демонстративно грызть лакомство. Тихое шебуршание переместилось чуть ближе ко мне.

— Эй! — я улыбнулась и присвистнула, — орешки будешь?

Из оврага показалась лохматая пацанская головёнка.

— Да не боись, иди угощайся.

— Я и не боюсь вовсе, — настороженно зыркая на меня голубыми глазищами и утирая рукавом нос, из оврага вылез мальчонка лет семи. — А ты чего здесь? Заблудилась, чтоль?

— Я домой в Одрад иду, у тётки гостила, — почти не соврала я. — Мне бы хлебом разжиться. У вас тут кто по булкам главный?

— Ну так это, к Марте тебе надо, вон с утра уж напекла, на всю деревню хлебный дух стоит. Она уже на толкучку пироги снесла. А деньга-то есть?

— Есть маленько. Проводишь? — я протянула мальцу ладонь с орешками.

— Отчего ж не проводить, я здесь кажную собаку знаю, — важно ответствовал мелкий и повёл меня в глубь села.

"Хлебный дух" действительно стоял такой, что я бы, наверное, и без проводника сориентировалась, куда идти. Пока мы протискивались по рядам, я превратилась в одни большие глаз да ухо. По местному рыночку уже вовсю сновал народ, гудя, как потревоженный улей.

— Фрол, топай с дороги, чего встал, как вкопанный…

— Да-а, чот сегодня народу, что в твоей столице…

— Эх, скоро в Одраде афлаимцев больше, чем крайтцев будет…

— И прут, и прут, чего только забыли у нас…

— Слышь, Дина, говорят, по деревням сильных травников забирают и в столицу везут…

— А на кой там столько травников-то?..

— Да не в столицу, а в сам Афлаим в рабство гонят…

— Цыть, трещётки! Хватит ужасу нагонять! Наслушаются, потом мелят что попало! — мужской голос. — А вы чего рты пораззявили, больше уши развешивайте…

— Тёть-Марта, я тебе покупательшу привёл, — это уже мой звонкий проводник.

Гомон вокруг нас моментально стих, народ, настороженно оглядываясь, разбрёлся по своим делам. Да, не любят нынче здесь незнакомцев. Оно и понятно.

— А ты, вроде ненашенская, — нахмурилась на меня булочница.

Я повторила версию, уже рассказанную мальцу, по-быстрому взяла у дородной Марты хлеба и поспешила к своим.

— Рота подъё-о-ом! Хорош ночевать. Двигать надо, и так кучу времени потеряли. В Одраде что попало творится, а мы тут растележились, — скомандовала я, с места в карьер начиная скидывать вещи.

— Чего ещё приключилось? — откладывая недоеденный бутер тревожно встрепенулся сонный ещё Сол.

— По дороге расскажу. Собираемся.

Весь путь до стоянки я ломала голову, зачем Афлаиму наши травники. Закралось одно поганое предположение, но всё ещё надо было проверить. Возможно, хозяин одрадского леса просветит. По прогнозам ведьмы, к следующему дню как раз должны выйти к его границам. Созерцательное настроение как ветром сдуло, на рысях двинули в дорогу. В этот вечер даже палатку раскладывать не стали, — шли "до упора", перекусили на скорую руку и повалились спать под открытым небом.

К обеду на горизонте появилась кромка бора. Ноги, казалось, сами несли нас вперёд. На полном ходу вступили в чащу, как будто знали, куда идти. Через пол часа этого интуитивного марш-броска выпали на поляну, на которой уже ожидал местный Хозяин, восседая на пне.

— Чего так долго канителились? — начал он без предисловий, не удивляясь появлению в нашей компании Сола, — Пошевеливаться надо, а вы там красотами любуетесь. Значится так, слухайте сюдой, дела плохи. Господин ваш теперь слушает только бабу эту забугорную и папашку ёйного. Во дворце местные советники рта открыть не могут. Через неделю — свадьба, и тогда совсем хана, они тут в полном праве хозяйничать станут. Как-то она им крепко управляет. Даже когда в своём Афлаиме сидит. Да, кошка ещё при нём всегда. Навроде твоей — здоровенная, только белая. С собой притащили и к нему приставили, может в звере причина, не знаю.

— Вот это поворот. Они ему что ли фамильяра привязали? Это вообще возможно? — спросила я своих спутников.

— Не знаю, — подала голос ведьма, не слышала о таком. Но чёрт его знает, до чего они в своём секретном отделе университетском додумались. Даже если так, фамильяром может управлять только хозяин. Как тогда они его контролируют? Ничего не понимаю.

— Правда, что местных знахарей в Одрад забирают? — спросила я лесовика.

— Правда, — опустив глаза сник Хозяин. — афлаимцы не способны к целительству. Потому и гонят наших травников новых господ врачевать. А то и чего хуже сотворят, они те ещё придумщики.

— Чего-то подобного я и боялась.

— Сол, из чего твой концентрат жизни? — Фета ошарашенно прижала пальцы к губам.

— Ты всё правильно поняла, я синтезировал его из собственной силы. — враз осунувшийся маг мрачно смотрел в одну точку. — Возможно они нашли какую-то информацию в моём старом укрытии. Бежать спешно пришлось, мог что-то упустить, не уничтожить.

Так вот, что на самом деле больше всего нужно Афлаиму от Крайта. Светлая сила наших магов. При всей технической развитости государства, медицина в нем сильно хромала и оставалась на уровне трав. Лечить, как наши знахари, собственной силой они не могли. Волосы зашевелились на моём затылке.

— Что с домом Катерины, мы можем в нём остановиться? — я заставила себя сбросить оцепенение и думать о деле.

— Да, его оставили в покое. Какое-то время следили, но уже неделю, как никого не видно. Идите, тебя ноги сами приведут. Если чего ещё узнаю — сам приду. — лесовик махнул рукой в сторону.

Мы на деревянных ногах повернули в указанном направлении и побрели с поляны. Сделав несколько шагов, я вернулась назад:

— Во дворце остался хоть кто-нибудь в здравом уме и с правом голоса?

— Мать.

— Чуть не забыла, — я положила баклажку с вином на камень и пошла догонять друзей.

После тщательной проверки магами территории на предмет следящих устройств, вошли в избу. В доме Катерины всё было перевёрнуто вверх дном. Я ходила по комнатам, прикасаясь к предметам, испытывая какое-то странное гнетущее чувство, пока не осознала, что это состояние не моё, — Александры. Ведь это был её родной дом. Дом, в котором погибла её мать. Даже сквозь глубокий сон прорывались её боль и тоска.

— Э-эх, девонька, прошлого не вернуть. Но мы с тобой своё слово скажем, — прошептала я ей и взялась за уборку.

Пока занимались наведением порядка, голова потихоньку тоже приходила в рабочее состояние.

— Надо найти способ связаться с королевой. — подала я голос.

— Я уже даже знаю как, — тоже не отрываясь от работы неожиданно ответил Сол.

Мы с Фетой одновременно повернулись в его сторону.

— И как?

— Мальва.

Мы в недоумении выпучили глаза.

— Что? — бросив веник, вопросил маг. — Мальва — единственное существо, которое может проникнуть во дворец, втереться в доверие и выманить королеву. Милейшая собачка ни у кого не вызовет подозрений.

— Милейшая?

— Ой, ну ладно. Это она для форсу капризничает. А когда касается дела — Мальва незаменимый шпион и соратник.

Мы с подругой с интересом посмотрели на вреднючку. А что, и вправду ведь хорошенькая, холёная. Ерунда, что нечёсаная и в дороге подзапылилась — марафет наведём — будет краше прежнего. А если то, что говорит Сол — правда, это и в самом деле может сработать.

Проникшись важностью момента, барбоска приняла эффектную позу, — умная, злодейка.

Маг наспех перекусил и отправился на разведку, выяснять, где заканчивается королевский лес и начинается дворцовый сад. И в какое время в нём появляется королева.

Мы остались готовить ужин и приводить нашу Мату Хари в порядок, чтобы в любой момент она во всём блеске была готова отправиться изображать несчастную потеряшку.

Сол с информацией вернулся только к вечеру — уставший и расстроенный.

20

— Значит так, девчонки, — начал свой доклад голодный замотанный маг, уплетая ужин, — удачное место для наблюдения я нашёл. Лес практически упирается в ворота королевского сада. Почти пол дня просидел на дереве, но королеву так и не видел. Завтра прямо с утра пойду. Какая-то суета там происходит, надо разобраться. И народу — тьма.

— Хорошо, с утра — ты, к обеду тебя сменю, — предложила я. — Только сперва идём вместе, чтобы мне потом дорогу не искать.

— М-м, — согласно промычал Сол набитым ртом.

— Тебе постелили в лазарете.

— М-м? — вопросительно поднял брови маг.

— У Катерины здесь комната есть, где она оставляла на период лечения болезных. Давай дожёвывай, и отбой.

Ранним утром мы с Солом отправились к наблюдательному пункту. Убедившись, что место и в самом деле выбрано удачно, я вернулась в избу. Идти далековато, но, с другой стороны, это и к лучшему, — меньше шансов попасться кому-нибудь на глаза.

Сидеть и просто ждать было невыносимо, поэтому мы с Фетой загрузили головы решением вопросов о том, как вывести Соргана из этого жуткого состояния тотальной зависимости, и что вообще с ним происходит.

— Фет, ну Катерина же догадалась, значит мы тоже должны разобраться.

— Аль, его придётся увозить отсюда.

— Согласна. Пока не представляю как, но здесь его оставлять нельзя. Нам просто не дадут ему помочь. Думай, с чем может быть связано его состояние, а я пошарюсь в Катерининых запасах трав, может память Александры чего подскажет. — Я медленно пошла по комнате, прикасаясь к развешанным, как у Миры, по стенам душистым пучкам, останавливаясь, прислушиваясь к себе. Какие-то по наитию снимала и складывала на стол. Вышла на улицу в начавший приходить в запустение огородик, — прошлась по рядам незнакомых кустиков и цветов. Затем села перед собравшимся пушисто-духмяным ворохом и закрыла глаза, останавливая мысли, отодвигая рациональный разум, давая простор Сашкиной памяти. Дочь сильной знахарки изо всех сил пыталась мне помочь. И я её услышала. И поняла, что надо будет делать. Но ещё, так же ясно я поняла, что этими травами не снять воздействие, — только его последствия. Морозными нитями из души поднимались отчаяние и злость.

— Фета, думай. Как они это сделали? Как?! — я с силой выдохнула, успокаивая нервы.

— Аль, нам нужна информация. Нам нужна королева.

— Ладно. Пойду сменю Сола, а вы тут в две светлых головы устройте мозговой штурм. От меня в этом вопросе, похоже, толку — ноль. Ничерта я в ваших афлаимских заморочках не шарю.

Добравшись до мага, получила от него информацию, что королева выходила прогуляться рано утром, пока в нём никого, кроме садовников, не было. То есть завтра в это же время и отправим нашу маленькую шпионку покорять монаршее сердце. Часам к одиннадцати в саду становится людно. Видимо, это прибывающие к свадьбе гости не знают, чем себя занять и слоняются без дела по саду. Я отправила Сола к ведьме и полезла на дерево. Эх, жаль, что не озадачила Фету на создание бинокля, — ничего ж особо сложного. Ну да ладно, обойдёмся глазами, тем более. что на зрение Александры грех жаловаться.

Особо полезной информации моё заседание до вечера не принесло. Лай собак, ржание коней — возня в районе овчарни и конюшни. Очень хотелось увидеть Соргана, но сад его, очевидно, не интересовал. Во всяком случае никого, похожего на молодого властелина я не узрела — только праздно шатающиеся девицы, да шушукающиеся по кустам парочки. Отсидев к темноте все возможные места, я, разминая кости и затёкшие мышцы, помчала домой.

— Ладно, отсутствие информации — тоже информация, — утешала меня подруга, — главное, что мы знаем, когда в саду появляется королева.

На следующий день, едва забрезжил рассвет, все впятером отправились к границе леса. Сол всю дорогу успокаивал и инструктировал спокойную, как танк, и вусмерть уже заинструктированную Мальву. Добравшись до места, маг полез наверх. Мы притаились внизу, ждать сигнала. Как только Сол дал отмашку, Мальва уверенно потрусила к воротам сада. Мы с Феткой по-быстрому вскарабкались на дерево, поближе к магу, чтобы тоже иметь возможность видеть происходящее.

Ловко протиснувшись под воротами, наша артистка поджимая переднюю лапку и тихонько жалобно поскуливая хромыляла навстречу королеве-матери. (Вот, Штирлиц с бантиком, молодец, — не переигрывает.) Растерянно оглянувшись по сторонам, её величество Элиза присела перед несчастной крошкой, погладила, продолжая глазами искать возможного хозяина, но, так никого и не увидев, подобрала нашу "хромоножку" на руки и пошла в сторону дворца. И в самом деле, столько народу понаехало — кто угодно мог потерять в этом бедламе свою любимицу. Нам же оставалось только ждать и надеяться на убедительность театрального таланта Мальвы. Сол сообщил, что смысла оставаться здесь нет. Его фамильяр при королеве, но сегодня она сюда больше не придёт, — скоро потянутся праздные гуляки. А понимать, что происходит во дворце, мы можем и в избе со слов мага, наблюдающего глазами своего фамильяра.

Исходя из того, что он видел — всё прошло гладко. Её величество дала поручение прислуге оповестить гостей насчёт найдёныша и понесла собачку в свои покои, не желая с ней расставаться. Это было просто отлично, — мы боялись, что Мальву определят куда-нибудь в хозяйственные помещения, пока не найдётся несуществующий владелец. Но королеве было слишком одиноко в собственном доме, да и милаха наша, когда не вредничала, и в самом деле была — само очарование. Подслушать о планах афлаимцев не удалось, — Элиза избегала всё прибывающих из-за гор незнакомых людей, и вся эта предсвадебная суета её угнетала. Поэтому, она практически всё время проводила в своей части дворца, выбираясь оттуда только по необходимости.

Изнывая от бездеятельности и мысли, что время-то идёт, еле дождались следующего утра. Скрестили пальцы и затаились на своём месте, молясь всем богам, чтобы у Мальвы всё получилось. Время шло, а Элиза не появлялась. Илипросто мы пришли слишком рано? (Господи, дай мне терпения.)

— Не нервничайте, она идёт, — успокаивал нас с подругой Сол.

Наконец, из глубины сада появилась наша разведчица. Не забывая прихрамывать, она бежала в сторону ворот. Следом за ней, пытаясь догнать нашу красотку, спешила королева, подбирая пышные юбки. Мальва просочилась под воротами, продолжая негромко потявкивать. Мы во весь дух, стараясь не шуметь, рванули к забору. Осторожно оглядевшись, королева открыла калитку и вышла к лесу, продолжая глазами искать собачку и что-то ласково приговаривать.

— Ваше величество, — шёпотом позвала я, выбираясь из-за куста.

— Ох, — тихо испуганно выдохнула Элиза, прижимая руки к груди.

— Ваше величество, не бойтесь, — продолжала успокаивать её я, медленно подходя ближе, чтобы она смогла меня разглядеть.

— Александра? — монаршии брови в изумлении поползли вверх. — Александра. это ты?

— Я, ваше величество, я. Нам срочно надо поговорить.

— Девочка моя, как ты здесь оказалась? Это опасно, — срывающимся голосом зашептала королева, озираясь по сторонам. — Господи, я думала, тебя, как и мать…

— Элиза, я здесь не одна и у нас очень мало времени. Познакомьтесь, это Сол и Афета — представила я вылезающих из укрытия друзей. События, конечно, пришлось форсировать, и всё это было сродни шоковой терапии для ошеломлённой женщины, но времени и в самом деле было в обрез.

— Они…

— Да, афлаимцы. Но они — свои. — Попыталась успокоить я замершую на месте, с глазами, полными ужаса, королеву. — Элиза, надо спасать Соргана и Крайт. Что происходит во дворце?

— Они что-то сделали с моим мальчиком. Через четыре дня свадьба. Я боюсь, что это — конец. Мне его не вернуть. Крайтом будет управлять Афлаим. Они нас уничтожат на законном основании. Они уже делают это руками моего сына. Всем во дворце заправляет Аксель и его доверенные маги. Далила подсовывает Соргану один документ за другим. Темница забита нашими знахарями. А сын стал совсем холодным, безучастным и жестоким.

— Как эта выдра управляет Сорганом?

— Твоя мама что-то говорила про фамильяра, но я мало, что в этом понимаю. Для Крайта это вообще редкость. А тебе она разве не рассказала?

— Не успела. Значит, они всё-таки нашли способ. Нам надо увезти его отсюда и попытаться вернуть в себя.

— Похитить?

— Другого выбора нет.

— Нет, — задумчиво согласилась королева, уже взявшая себя в руки. — Завтра большая охота в честь будущей свадьбы. Сейчас как раз начнётся подготовка. Далила пока в Афлаиме — занимается своими нарядами. Она не любит подобных развлечений. Это ваш единственный шанс застать его одного. Но, даже если всё получится, куда вы его увезёте?

— Куда, я ещё понимаю, — уходить будем назад, в сторону гор, в пещеру Афеты. А вот на чём, — вопрос вопросов. Вряд ли Сорган пойдёт в таком состоянии добровольно. Придётся его обездвиживать и на чём-то тащить.

— Здесь я помогу. Моя карета вам, понятное дело, не подойдёт, — слишком приметная. А вот конюх наш простенькую телегу из тех, что используются для хозяйственных нужд, подберёт.

— Отлично. Пусть незаметно пригонит её к избе Катерины в лесу. Найдёт?

— Конечно найдёт.

— Дальше — наша забота. Вам пора уходить, уже почти рассвело, скоро здесь будет полно народу. Если что, одностороннюю связь можно держать через Мальву — то, что вы ей скажете — услышит Сол.

Королева заторопилась к воротам.

— Миленькие, — она обернулась, — у калитки стояла смертельно уставшая женщина, мать, почти потерявшая надежду вернуть сына, — пожалуйста, пусть у вас всё получится. Другой надежды у Соргана и Крайта нет. И будущего, в случае неудачи, тоже нет.

Мы, тихими тенями устремились в лес. Как мы сможем всё это провернуть? Надо было крепко подумать.

21

Мы сидели за столом, составляя план завтрашнего похищения.

— Как мы отсечём Соргана от основной охоты? — задал вопрос маг.

— Это, как раз-таки, не проблема. Феткин Аттис загонит его коня, куда нам надо будет. Хоть прямо сюда, к дому, где будет ждать телега. Главное, чтобы он раньше времени с этого коня не свалился. Втроём мы с ним справимся, — ответила я.

— Да не надо втроём, я сеть магическую приготовил, — он в ней и мяукнуть не сможет, главное, чтобы поближе оказался.

— Это прекрасно, но вот дальше и начинается настоящий геморрой, — задумчиво протянула я.

— Аль, давай исходить из того, что у нас получилось умыкнуть Соргана. Как только обнаружат его отсутствие — будет погоня, — меряя шагами комнату, произнёс Сол.

— Обязательно будет, — согласилась я, — причём всеми возможными силами и средствами.

— Мы не сумеем оторваться, если пойдём все вместе, — остановившись и глядя мне прямо в лицо сказал маг.

— Что ты хочешь предложить? — отвечая ему таким же прямым взглядом спросила я, чувствуя, как холодок побежал по спине.

— Я уведу их в сторону, прямо в горы, оставляя за собой магический след. Если набросить на вас хорошую иллюзию, вы сможете уйти тем же путём, которым мы сюда пришли. Уйти достаточно далеко, чтобы вас не догнали.

— Сол, — я ошалело смотрела на абсолютно серьёзного мага. Мысли вихрем неслись в голове, но других вариантов и хоть сколько-нибудь дельных альтернатив не выпадало. — Это на грани самоубийства.

— Всё, что нам предстоит сделать — на грани самоубийства, но выбора у нас нет. Тем более, что я уже давно привык ходить по краю, — невесело усмехнулся маг.

— Я иду с тобой, — неожиданно сказала до сих пор молчавшая Фета.

Мы с Солом уставились на неё.

— С ума сошла? — грозно сдвинув густые светлые брови, рыкнул маг.

Таким Сола мы ещё никогда не видели.

— Я ИДУ С ТОБОЙ, — жёстко поджав губы безапелляционно отрезала ведьма.

Они стояли по разные стороны стола, раздувая ноздри и не моргая глядели друг другу в глаза. Понимая точку зрения обоих, предпочла выйти на улицу. На месте подруги я бы тоже ушла за Солом. Да, собственно говоря, именно так я и сделала, ради любимого человека. Пока забавный, немного суетный, но умнейший и добрейшей души маг был рядом — это казалось нормой. Где-то он её веселил, где-то раздражал и даже бесил временами. Но, когда во весь рост встала реальная угроза его потерять — сердце ведьмы дрогнуло. А он боится за неё. И не такой уж он мягкий растяпа — вон как бровищи-то насупил, и рычать, как оказалось, очень даже умеет, и постоять за себя, если придётся, тоже наверняка сможет. Но, всё же, лучше подруге и в самом деле пойти с ним, — у всех будет больше шансов выжить. Одному ему в заснеженных горах с погоней на хвосте совсем туго будет. Я как-нибудь сама справлюсь. Отчего-то я была свято уверенна, что уж со своим мужем я разберусь. Даже если здесь он мне и не муж вовсе.

Из дома послышались звуки жаркого спора. Я подозвала Рысь и ушла подальше в лес. В голове крутилась и не отпускал мысль о том, как всё же Катерина собиралась избавить Соргана от наваждения. Не травками — это точно. Но что-то она однозначно придумала, не зря же её так поспешно "убрали". Думай, голова, — шапку куплю. Так и проблукала в размышлениях целый час. Когда вернулась, Фета с Солом не разговаривали, но почему-то сразу стало понятно, что ведьма сумела настоять на своём. Это да. Если женщина чего решила — её локомотивом не сдвинуть.

— Вот и ладно. Давайте собирать снаряжение в дорогу. Палатку возьмёте с собой. Горючего порошка в достатке — тут у Катерины запасы нашлись, — начала руководить я, чтобы разрядить повисшую в избе наэлектризованную атмосферу.

Сол молча занялся созданием артефактов, которые будут транслировать и удерживать на нас с Сорганом устойчивую иллюзию пожилой деревенской пары, возвращающейся из столицы в родное село.

— Да что ты мечешься, вон тот камень возьми, с синей верёвкой который, — он уже заряжен усилителем, — складывая вещи, ведьма краем глаза следила за манипуляциями мага.

— Сам разберусь, какой взять, — буркнул Сол.

— Ну, хоть разговаривать начали, — с облегчением подумала я и поставила греться чай. Терпеть не могу, когда дорогие мне люди ссорятся. Оказалось, что как-то незаметно мы стали друг другу очень близкими и родными. Их размолвка действовала угнетающе. Я в таких случаях всегда испытываю неловкость, как будто сама в чём-то виновата, и изо всех сил стараюсь повернуть, сгладить ситуацию. За чаем напряжение начало спадать, моя дорогая парочка переключилась с раздражения, оставшегося после спора, на обсуждение деталей предстоящего дела, разговор перешёл в более конструктивное русло.

— Народ! У нас проблема, — оптимистично заявила я, — мы с вами не рассчитали с лошадиной силой, — если уж решили разделиться, необходимы ещё как минимум две коняги для вас. И что делать с Мальвой? Толку от неё в горах не будет. Может быть она поедет со мной? Или ты её как Фета Аттиса?.

— Насчёт Мальвы я подумаю, в принципе идея отправить её с тобой имеет смысл, — мы хоть знать будем, как у вас дела. А вот с конями надо что-то придумывать. Это прокол.

К вечеру, как и обещала Элиза, пожилой дворцовый конюх пригнал к дому бодрую гнедую лошадку, запряжённую в добротную телегу.

— Я это, всё проверил, укрепил, где надо, так что не волнуйтесь, повозка дорогу выдержит. Вот здесь мешок с зерном для коняги. Храп — добрый конь, выносливый и покладистый. Справитесь. — инструктировал нас верный королеве старик.

— Мать твою, я ж повозками никогда не управляла, только верхом ездила, — "осенило" меня, — ну да ладно, разберусь, поди. На фоне зыбких и ненадёжных перспектив намётанного плана — это была наименьшая проблема.

Кстати о "верхом", — мы всё-таки стрясли с понятливого конюха ещё две единицы гужевого транспорта и, забегая вперёд, к утру у нас был необходимый комплект средств передвижения.

Дедок подробно объяснил и показал, как самим с утра запрячь Храпа в телегу. Затем повозку загрузили моими пожитками и закатили в сарайку при доме, а коня на длинной привязи пустили пощипать травку. А дотошный, на наше счастье, дед ещё стаскал за собой Сола, — показал тропу в лесу, где проедет телега.

Я в это время высвистала местного Хозяина и согласовала с ним прикрытие нашего отхода. Необходимо было использовать все возможности, чтобы хоть немного выиграть время.

— Не волнуйся, девка, всё как надоть сделаю, — и следы ваши запорошу, и тропу укрою.

Утром, на удивление, обошлось без суеты и лишних волнений. Все были сосредоточенны и собранны. Храп, уже запряжённый в телегу, стоял в сарайке, готовый в любую минуту пуститься в путь. К часу "Х" всё было готово. Запыхавшийся Сол, вернувшийся с наблюдательного пункта у границ леса, сообщил, что там все в сборе.

Даже здесь было слышно, как затрубили рога — большая королевская охота началась.

--------

Хранитель королевского леса, он же главный лесничий, уже выставил дичь. Его люди отобрали оленя и загнали в установленную зону. (В конце концов, двор не может носиться по всему лесу в погоне за быстроногим красавцем.)

Молодой темноволосый статный мужчина, восседая на картинно-красивом жеребце, хмурил брови, оглядывая окружавшую его суету холодным цепким взглядом. Сорган был раздражён, — на охоту королю пришлось выезжать вместе со всем хороводом и гостями, а само мероприятие превратилось не столько в увеселительную прогулку, сколько в политическое событие. И вообще, все эти постановочные действия — фарс, не приносящий ни малейшего удовольствия. Он наклонился и погладил огромную белоснежную кошку, приказав ей оставаться на месте, вздохнул и махнул рукой. Загудели охотничьи рожки, собак спустили с поводков и всадники, немного растянувшись, устремились за сворой в глубь леса.

Всё шло по-плану, но в, какой-то момент, лошади короля и окружавших его спутников заволновались, фыркая и испуганно взбрыкивая копытами. На поляну, ощерив клыкастую пасть, серым лохматым смерчем вылетел матёрый волк, отрезая королевского Воронка от свиты. Чёрный, как смоль, могучий конь шарахнулся в сторону и понёс своего всадника в чащу леса. Даже будучи отменным ездоком, Сорган с трудом удерживался в седле, едва успевая уворачиваться от крупных веток, беспощадно хлеставших его по лицу, плечам, рукам.

--------

Мы, затаившись в ветвях деревьев, окружавших небольшую прогалину неподалёку от домика Катерины, ждали развязки разыгранной нами погони. Аттис великолепно справился со своей задачей. Послышался треск ломаемых ветвей, испуганный конский храп и громкие возгласы седока, пытавшегося успокоить животное. Ровно в тот момент, когда Афета была готова остановить своего волка, прямо на него из ниоткуда налетела белая молния. Два могучих хищника, сплетаясь в клубок с громовым рёвом покатились по поляне, стремясь разорвать друг друга на куски. Не успела я и глазом моргнуть, как к битве присоединилась Рысь. Мы замерли, наблюдая за схваткой. На другом краю поляны появился Сорган, сумевший всё-таки подчинить, усмирить своего коня, и так же зачарованно, как и мы, смотрел на бой. Наконец, клубок распался, Рысь оттеснила потрёпанного волка к себе за спину и, ощетинившись, замерла напротив соперника в напряжённом ожидании, как пружина, готовая в любую секунду разжаться. Так они и стояли некоторое время друг напротив друга, шипя, обнажая клыки, но, больше не нападая. Сорган развернул коня и рванул к своим. Белая молния устремилась за ним.

В оцепенении спустившись на землю, мы молча смотрели друг на друга. Это был крах нашего плана. Мы потерпели полное и безоговорочное поражение.

Я в парализующем отупении сидела прямо на земле, прислонившись спиной к дереву. Разговаривать не хотелось, ибо говорить было не о чем. Всё и без слов понятно, — мы упустили свой шанс, времени почти не осталось. Только бы Хозяин сейчас не нарисовался, — так и слышу его разочарованно-ехидное "ну что, касатики, облажались?" Ну или что-то в этом духе. От жгучей досады скулы сводило. Фета хлопотала над своим волком, Сол ей помогал. Рыськи в поле зрения не было. Я сжала голову руками, в попытке остановить набат пульсирующих висков.

Ладно, надо брать себя в руки и начинать всё с нуля. Но что мы, чёрт возьми, можем сделать за оставшиеся два дня?!

И где, в конце концов, моя кошка?

23

Наша Нэнси Уэйк местного разливу выскочила на улицу и потрусила через сад. По поручению Сола ей необходимо было разыскать темницу, где удерживали крайтских знахарей, попутно слушая всех подряд, лишь бы раздобыть побольше информации.

— Оу, Милена, неужели ваш Брайан всё-таки решился объявить о помолвке, — завистливо-восторженно донеслось из ближайшей беседки, — такой милый бегемотик. И сказочно богат.

— Я уж думала никогда не дождусь предложения от этого обжоры и зануды — год ему мозги полощу…

Так, не интересно, бежим дальше. Вон там, в кустах, в районе густо заросшей вьюном арки тоже кто-то секретничает.

— И снова я пытаюсь написать

Ту жгучую и сильную любовь,

К которой возвращаюсь я опять,

Стараясь побороть пылающую кровь…

Я сплю и вижу: снова ты

Летишь ко мне сквозь грезы и мечты,

Рукой касаешься меня,

Даешь понять, что ты моя… — донеслось оттуда пафосно-заунывное признание прыщавого графомана юной нимфе, которую, что удивительно, даже не тошнило — напротив, красотуля горела смущённым румянцем и бросала на кавалера многообещающие взгляды из-под кокетливо опущенных ресниц.

Бррр, уж лучше незабвенное " Донна Роза, я старый солдат, и не знаю слов любви…"

— Я просыпаюсь, долго думаю, молчу,

О том, что если я предам, то сам себе все это не прощу…

Могу надеяться я лишь,

Что ты сама не ускользнешь, как мышь,

Что не решишь меня ты позабыть,

Соврать, предать и сердце раздавить!.. — поощрённый благожелательной реакцией, продолжил разливаться нетрезвым соловьём счастливый пиит.

— О боже, Мальва, гони отсюда! Ходу-ходу! Сдурели они тут все что-ли? — вслух уже руководил собакой и даже махал в пространство руками Сол, одуревший фильтровать льющуюся на него, как из рога изобилия, порожнюю информацию.

— И вправду, что они там курят, аж завидно, — сморщившись, будто у неё заломило зубы, обронила Фета, слушая вольный пересказ мага.

— Мальва, уходи из сада, в такой обстановке только клинический идиот будет говорить о серьёзных вещах.

Собака засеменила в сторону хозяйственных построек. И тут нам повезло. Из-за угла овчарни вырулили грубые, но не "крестьянские" сапоги — явно охранник, причём не "наш".

— Давай за ним, возможно он приведёт нас к месту, где держат целителей.

Сапоги, шоркая по земле и плеская из бултыхающегося ведра водой, дошли до конюшни, свернули к сарайке и, поздоровавшись с сапогами-близнецами, стоящими, очевидно. в карауле, вошли внутрь.

— Странно, я думал он пойдёт к темнице, — почесал голову маг, — а чего охранять в сарае при конюшне-то?

Мальва, переминаясь с лапы на лапу на минуту замешкалась, затем побежала по периметру строения в поисках возможной удобной дырочки, в которую можно было бы просочиться. Как на грех, даже хозяйственные постройки здесь ваяли на совесть и содержали в порядке. В единственном, хвала всевышнему, удачном, в связи с отдалённостью от охранников, месте удалось разыскать малюсенькую лазейку, в которую можно было хотя бы просунуть нос, и то только усердно подкопав перед этим.

В сарае было темновато, пришлось подождать, пока собачьи глаза привыкнут с дневного света. Внутри находилось несколько человек, жадно пьющих, скучковавшись вокруг принесённого ведра. Те, кто попил, отходили и садились прямо на солому, рядом с нашим "слуховым окном"

— Сволочи, держат нас тут, как скотов. — раздался женский приглушённый голос.

— Нам тут ещё неплохо живётся, по сравнению с теми, кто в темнице остался, — прокомментировал хриплый мужчина.

— А начерта нас делить-то надо было?

— Фира с кухни, что нам еду носит, шепнуть успела, что струхнули они крепко после случая на охоте, — думают наших рук дело нападение на Соргана. Вот и решили располовинить, да охраны побольше приставить. Одного, злодеи, не поймут, что никогда мы на своего господина руку не поднимем.

— Ну, каждый судит по себе, вот им и невдомёк, что мы по другому рассуждаем. Вот ведь по его указу здесь сидим и участи неизвестной ждём, да не по его воле. Это ж уже любое сопливое дитё в последней деревне понимает.

— Я, кажется знаю, кто к Соргану зверюшек подослал, — снова женский голос.

— Тише, Мира, не дай бог услышат.

-----

— Мира? Сол, ты сказал Мира? Как она выглядит?

— Т-с-с, да не видно мне нихрена, они сбоку сидят. А, подожди… Нет, не видно, понятно только, что нехилая тётка, а больше ничего не разглядеть.

— Это она, добрались всё-таки, сволочи.

— Потом обдумывать будем, дай дослушаю, что говорят — не хуже Феты зашипел Сол.

-----

— Надо помочь девочке, — продолжала начатую фразу Мира.

— Но как? — густой баритон.

— Как — как, не знаю ещё. Одно точно, искать её силу используя точно нельзя, — только внимание раньше времени привлечём. Когда надо будет — она сама позовёт. Бучу надо устроить.

Я аж подпрыгнула на месте. Если они и вправду смогут отвлечь внимание "гостей" завтра утром — это же будет отлично! Как только сообщить им о сроке?

— Сол, пусть Мальва потихоньку попытается привлечь их внимание.

Собака, углубляя подкоп, начала тихо поскуливать.

— Тихо все, — "шикнул" хриплый, — кто ещё здесь?

В щели между досками появился серый в рыжих ресницах глаз и уставился в глаза магу. Ну, в смысле, Мальве. Сол усилием воли заставил собаку кивнуть.

— Народ, тут собака какая-то странная — кивает сидит. Мира, глянь.

Серый глаз сменился внимательным зелёным.

— Ты кто?

Мальва нетерпеливо тихо заскулила, досадуя на недогадливость травницы.

— Тебя прислали?

Сол-Мальва кивнули.

— Аля? — совсем тихим шёпотом.

Кивок.

— Мы хотим устроить бунт, ты слышала?

Кивок.

— Когда, сегодня?

Внимательное укоризненное молчание и стук хвостика по земле.

— Значит нет. Завтра?

Кивок.

— Утром?

Облегчённое поскуливание.

— Поняла.

В этот момент охранник, привлечённый непонятными посторонними звуками, двинул проверить обстановку, повернул к задней стороне сарая. Его бдительному взору предстала невозмутимая собачка, увлечённо копающая ямку под кустом. Он поднял её на руки и понёс в замок.

— Фил, я на кухню. Отнесу вот, кажется потерялась. Вроде не дворняга. Сами там пусть разбираются.

На кухне собаку приняла рябая помощница поварихи, причитая, что вот только возни с бесхозной потеряшкой в этом дурдоме ещё и не хватало.

— Не ворчи, Стелла, просто покорми и передай фрейлине королевы, помнится, эта куколка пользуется добрым расположением её величества — нарочито громко сказала повариха.

Как только дверь за охранником закрылась, она жестом подозвала рябую Стеллу.

— Беги, найди Фирку и скажи, пусть передаст нашим, как еду понесёт, что завтра их всех обозом в горы к порталу повезут, в Афлаим переправлять.

Помощница прижала руки к губам.

— Точно тебе говорю. Мариша подслушала охрану за обедом. Мы её потому туда и приставили, что самая ушастая. Беги, время не теряй, собаку я и сама покормлю.

Как только находку, памятуя о монаршей привязанности, сдали личной фрейлине, она передала её в руки королеве. Элиза металась по комнате, как тигрица в клетке. Потом опустилась в кресло и, не пытаясь разобраться, как это работает, кусая губы, горячо зашептала, глядя прямо в глаза собаки:

— Я не знаю, слышите вы меня, или нет, надеюсь, что да, раз Мальва здесь. Что произошло — спрашивать бессмысленно. Но это — катастрофа. Их надо остановить! Знахарей завтра отправляют в Афлаим. Наши маги не должны пострадать. Сорган не должен успеть заключить этот брак. Чего бы мне это ни стоило, завтра утром я приведу сына в крайнюю к лесу беседку в саду. Умоляю вас, придумайте что-нибудь, у нас остался только один день. — и добавила с отчаянной решимостью, — мы должны отбить Соргана и Крайт.

Конечно, мы услышали её послание.

22

Я, опираясь на ствол, начала вставать — чего высиживать. Как бы там ни было, тратить время на самобичевание и посыпание головы пеплом не имеет смысла и, в данной ситуации, непозволительная роскошь. Голова закружилась, тело шатнуло в сторону, я вновь плюхнулась на землю и зажмурилась, сдерживая приступ тошноты.

— На поняла, — сказала я самой себе, — а когда это мы стали такие нежные?

Мир качался вокруг меня, хотя я сидела на земле, вцепившись для верности в траву, и старалась вообще не шевелиться. Что-то явно происходило с моим сознанием. Самое смешное и неожиданное, что и с закрытыми глазами я продолжала видеть лес, окружавший нас, только, вот нестыковочка, — не ту поляну, на которой мы сейчас находились. Бор вокруг меня двигался, как будто я перемещалась, то легко и стремительно перепрыгивая с ветки на ветку, то пробегая по земле. До чего поганое состояние, я вам доложу. А усиленное непониманием происходящего — и вовсе тошнотворное. Кинотеатр 5D в самом худшем его проявлении, твою дивизию.

— Аль, что с тобой, — ко мне подбежали Фета с Солом.

— Знать бы ещё самой, — злясь на охватившую предательскую слабость, ответила я, — у меня какие-то мультики перед глазами. Я сейчас как будто по деревьям скачу. И цветовая гамма странная. О! Остановилась, наконец.

— Всё понятно, — отозвалась подруга, — Аль, дыши глубоко и ровно, не пугайся и не сопротивляйся. Это твоя Рысь что-то желает тебе показать. Ты же можешь видеть её глазами.

А-а-а, вот оно что. Теоретически я понимала, что такая возможность существует и для нас с кошкой, но никогда ею не пользовалась. Рыська в моей жизненной системе координат воспринималась мною как личность. Да, не человек, да, моя питомица, но перешагнуть предел самопроизвольно обозначившейся черты мне было неловко, чтоль. Это в моём представлении было навроде того, чтобы без разрешения залезть в душу. А я, уж простите за пафос, уважала её личное пространство. Она — разумное существо, боевая подруга. Короче, такие вот внутренние нравственные заморочки. Поэтому, я так и не отважилась ни разу попробовать посмотреть её глазами. Теперь она решилась сделать это сама. Видимо то, что мне предстояло увидеть — было действительно значимым.

Кошка опустилась на могучую ветвь и чего-то выжидала. Рядом с тихим шелестом качнулись листья, Рысь повернула голову и пред наши общие в данный момент очи предстала уже знакомая нам белая молния. И тут меня в очередной раз осенило. Сплошные инсайты, блин, в этом мире, — никаких нервов не хватит.

— Ребят, так это нихрена не кошка, это — кот! — вслух огласила я. И зла я в нём не чувствую.

Так вот почему Рысь не позволила Аттису продолжить схватку и сама не напала, хотя вдвоём они были очевидно сильнее, порвали бы котяру, как Тузик грелку. Белый был просто охранником и преданным другом, без раздумий бросившимся спасать своего человека в заведомо проигрышной ситуации. Ну и что нам теперь со всей этой информацией делать, дорогая редакция?

Я мысленно маякнула Рыське, что приняла к сведению доведённую до меня справку и попыталась "отключиться", но кошка упрямо продолжала удерживать моё сознание, как будто я чего-то, по её разумению, так и не поняла.

— Так, ну что ещё я упустила? Ну, кот белый, одна штука, отважный и преданный геройский герой…

На краю разума звякнул колокольчик…

И тут, наконец, я допетрила, — кот — БЕЛЫЙ, такой же, как Сол! Я обескураженно переваривала своё внезапное озарение, забыв "смотреть", и тут же в голову свалилась Рыськина мысль-подсказка, — его никто не дарил, не привязывал — он сам выбрал Соргана и пришёл к нему в трудный момент. Снежный дикий горный кот с ослепительно белым мехом и таким же сердцем. Просто он появился в один момент с визитёрами из Афлаима, и все решили, что это их рук дело. Ну и в самом деле, не могли же Аксель с Далилой оказаться такими лохами, чтобы подарить Соргану СВЕТЛОГО кота. А теперь моя лохматая красавица встретилась с ним на нейтральной территории, чтобы заполучить в нашу команду союзника, находящегося непосредственно при венценосной особе.

— Рыська, ты — гений! — громко сказала я, посылая мысленно самую тёплую благодарность своей мудрой кошке.

Маг с ведьмой шумно выдохнули, — в конце концов мы можем попытаться повторить трюк, учинённый Мальвой с королевой — выманить Соргана с помощью Снежного (так мысленно окрестила его Рысь), схитить, как и планировалось, и увезти. У нас вновь появилась надежда. Мальву решено было опять отправить во дворец. Пусть уже немного примелькавшаяся собачка аккуратно пошарится внутри, — очень важно было понять, насколько серьёзный шухер подняли наши соперники после сегодняшнего инцидента.

— Хорошо ещё, что Сорган нас не разглядел, — приободрился Сол.

— Я его, кстати, тоже нихрена не успела рассмотреть, — события развивались стремительно. Да ситуация вообще вышла из под контроля, там не до праздного любопытства было. В памяти отпечатался только силуэт. И, странное дело, запах, — повисший шлейфом на поляне запах родного человека, который я узнаю из миллиона. Или это Алексанра узнает? Короче, не суть, некогда заморачиваться на такие детали, главное, это был точно наш перец, которого срочно надо спасать.

Рысь, наконец удовлетворившись результатом, вылезла из моей головы, возвращая в окружающую действительность.

------

Хорошенькая дымчатая болонка, дробно цокая коготками по роскошному паркету, рысила по замку, прижимаясь к стенке, увешанной портретами в богатых рамках, чтобы не вызывать повышенного интереса к своей персоне. А во дворце обстановочка-то накалялась. Сквозь продолжавшуюся предсвадебную суету явно читалось тщательно сдерживаемое напряжение. Слуги перемещались по коридорам мелкими перебежками, изображая бледных теней. Не слышно было праздных разговоров гостей, разумно предпочитавших в сложившейся обстановке лишний раз не бликовать, рискуя нарваться на раздражение владык. У Акселя хватило ума не раздувать ситуацию, ставя под угрозу срыва столь необходимое ему событие, но нервы у всех были явно на пределе. Короче, все делали хорошую мину при плохой игре. Услышав чутким ухом в этой внешне благочинной пустыне отзвуки приглушённого разговора, Мальва свернула в ближайший приоткрытый дверной проём и побежала на голоса. Подкралась максимально близко, притаившись за тяжёлой, красиво драпированной шторой, украшавшей вход, и, высунув чёрные бусины влажных глаз, начала следить.

В небольшом, приглушённо освещённом зале, оббитом по стенам дорогим бордовым бархатом с золотым орнаментом (ужасное, на мой взгляд, сочетание для интерьера, но, видимо, таковы правила), находились двое — мужчина и женщина. Мужчина, возраста пятидесяти — пятидесяти пяти лет, слегка обрюзгший, но всё ещё бодрый и сильный, нервно ходил по комнате. Во всём его облике читалась былая хищная мужская красота. Да он и сейчас был, прямо скажем, хорош. Просто, видимо, чрезмерное потакание собственным человеческим слабостям и излишествам стремительно укорачивали срок его цветущему внешнему виду. Этого не могла скрыть и грамотно подобранная дорогая, но без вычурности, одежда. Он был похож на стареющего ворона. Хотя, не знаю, почему этой умнейшей птице приписывают всякие нехорошие мистические свойства. Нет, ну мистические — ещё ладно, а почему нехорошие-то? На самом деле, по степени благородства и преданности, никакие величественные лебеди с нежными голубями впридачу ему, ворону, и в подмётки не годятся. Но, раз уж к ворону прицепили такой весь из себя типа мрачный и зловещий образ, не будем отходить от традиций. Мужик и в самом деле нагонял дрожи. Один только тяжёлый взгляд начинавших выцветать жёстких глаз из под набрякших век чего стоил.

— Далила, не спорь со мной! — он раздосадованно тряхнул волнистыми тёмными волосами, спускающимися чуть ниже плеч. — Скормишь ему сегодня ещё порцию донга.

— Отец, если ты не забыл, этой травой не стоит слишком злоупотреблять. Её воздействие непредсказуемо и может сыграть плохую шутку. Донг не только ослабляет волю и усиливает подчинение, но может спровоцировать агрессию, либо вовсе парализовать разум, превратив его в овощ, — попыталась возразить дивно красивая молодая женщина, поразительно похожая на собеседника.

Белокожая, темноволосая, вся какая-то сотканная из контрастов, с неистово горящими глубоким чистым фиолетом глазами. И безусловно магически одарённая. Папочку она, читаемо, не боялась. Скорее они были союзниками, наперсниками, цели которых совпадали, а интересы не противоречили друг другу. Два мощнейших мага, которым ни к чему меряться силами. Именно поэтому она допускала возможность отстаивать свою точку зрения, что так выводило из себя Акселя.

Это были именно они. Далиле пришлось срочно бросать все дела и возвращаться в Крайт. Ситуация, произошедшая на охоте, требовала пристального внимания. Всё это было очень странно и непонятно. Отец настаивал на том, чтобы просто усилить давление на Соргана, не давая ему шанса обдумать событие, начать разбирательство. Он хотел просто наиболее предсказуемо дожить до послезавтра, когда брак всё-таки будет заключён, а дальше — хоть трава не расти. Нет, совсем убивать короля в его планы не входило. Пока, по крайней мере. А вот перспектива добиться полного контроля, пусть даже ценой ему станет овощеподобное состояние зятя, его вполне устраивала. Далила была более прозорливой, а потому и осторожной. Если перегнуть палку, она, конечно, может сломаться. А может выскользнуть, распрямиться и дать, чего доброго, сдачи.

— Отец, мы добились хорошего результата. Не паникуй. Давай, всё-таки подождём до вечера и понаблюдаем. Подсунуть зелье никогда не поздно. Но, повторюсь, тут главное не переборщить. На свадьбе он должен быть вменяемым, — Далила, завершая разговор, направилась в сторону выхода.

Мальва выскользнула из своего укрытия и побежала дальше.

24

Облачившись в "бронежилеты", в полной боевой готовности мы ожидали обещанного королевой визита Соргана в беседку сада. Я сжимала в кулаке камень на кожаной верёвке, обмотанной вокруг запястья. Такой же, как тот, который надела мне Афета в первый день знакомства. И который я носила не снимая. Это был амулет, укрывающий от магического поиска. Как только Сорган будет в наших руках — надо будет немедленно одеть камешек ему на шею.

— Мама, куда ты меня тащишь? У меня куча дел, завтра свадьба. Что мы здесь забыли в такую рань?! — крайне раздосадованный Сорган возмущался, но всё-таки шёл за Эммой.

— Сын, ты должен меня выслушать. Хотя бы раз, от начала и до конца. В нашем дворце уже шагу ступить нельзя, чтобы не донесли твоей невестушке и её отцу. Поэтому, поговорим здесь, пока никого нет. Сорган, очнись! Оглянись вокруг, посмотри, что происходит! Ты не похож на себя. Твои распоряжения уничтожают твой дом, твой народ! Как ты допустил, чтобы наших целителей, как стадо дойных коров, угоняли в чужую страну?!

— Они сами виноваты! Это вынужденная мера! Пока они здесь, я не могу чувствовать себя в безопасности.

— О чём ты говоришь?! Ты сам себя сейчас слышишь?!

— Я-то знаю, о чём говорю. Случай на охоте — это покушение. И кроме них никто на это не способен! А вот ты, мама, похоже забыла, кого обязана защищать!

— О, всевышний, верни мне сына. — королева закрыла лицо руками, затем резко опустила их вниз, поднимая глаза, — Ты рушишь всё, что строили твои предки. Сорган, как мне до тебя достучаться?! Не там ты врагов ищешь. Никогда наш народ не пойдёт против тебя. И сейчас из последних сил терпят, надеясь, что их король сумеет за них постоять. Только напрасно, видимо, ждут. Король Сорган больше себе не принадлежит.

— Это невозможно терпеть! Ты опять выносишь мне мозг! Почему я должен жить по чьим-то правилам?! Я — король! Это мой народ и я буду поступать так, как считаю нужным. И не смей мне указывать!

Пока мы слушали этот спор, хотя какой спор — ссору, всё во мне закипало. А на вот этом вот " Я здесь король" — так просто заклокотало.

— Ах ты ж, гадёныш, смотри, какие мы важные. "Это мой народ", — что хочу, то и делаю. Ишь, нашёл мальчик игрушку — судьбы человеческие. И вообще, ты как с мамой разговариваешь?! — под нос булькала я, от возмущения и гнева забыв, что Сорган "не в себе".

В общем, к концу этой отвратительной сцены, я кипела, как старый советский чайник со свистом. А в беседке Сорган продолжал распаляться и распинать мать.

— Я всё решил, разговор окончен! Снежный, за мной! — рявкнул король и резко повернул в сторону замка.

Снежный, ничтоже сумняшеся, рванул ровно в противоположную сторону, вынуждая короля развернуться на сто восемьдесят градусов, и легко перемахнул через калитку, устремляясь в нашем направлении. Вот этого наш "я-царь", судя по выражению лица, никак не ожидал. На мгновение даже важно пыхтеть перестал. И пошёл вслед за своим котом, рыча и возмущаясь на тему "что за идиотский день сегодня". А что ещё ему оставалось делать?

Грозя всеми карами небесными нашему белоснежному сообщнику, пиная шишки и палки, попадающие под ногу, Сорган приближался к засаде. Я ещё уловила краем глаза, как Сол приготовил свою магическую сеть, как Фета напряжённо затаила дыхание, но в тот момент, когда стало очевидно, что вот-вот он пройдёт мимо, у меня совсем "планка упала". Дальше всё произошло молниеносно, но воспринималось, как в замедленной съёмке. На глаза мне попалась толстая старая, но на вид довольно крепкая ветка.

— Что, Эмма, говоришь "отбить Соргана надо", — я подняла дрын, — ну таки это завсегда пожалуйста. Получите, — ХРЯСЬ! — распишитесь.

Я сдунула упавшую на глаз прядку и вышла из своего укрытия, отбрасывая обломок всё-таки оказавшейся немного трухлявой палки и обозревая распластавшееся на земле величество. Наклонилась и быстро надела на него амулет укрытия от магического поиска. Слева от меня зашуршали кусты и из них выпал ошарашенный маг с отвисшей челюстью и сетью в руках.

— Ну ты, мать, даёшь, — протянула появившаяся следом ведьма.

— Ну, как-то так. Простите друзья, и ты, дорогой, сорян, — нервы ни к чёрту. Хорошо ещё Элиза не видела. Пакуем клиента, и ходу.

Я подняла тяжёлую царственную ногу в красивом сапоге и уставилась на друзей:

— Эй, в зрительно зале, отомрите. Когти рвать надо!

Друзья вышли из оцепенения, и дело пошло. Подогнали телегу, погрузили Соргана, надёжно упакованного в сеть, и рванули в глубь леса.

Сол гнал Храпа в сторону домика Катерины, где два коня ожидали своих седоков. Я, обернувшись назад, наблюдала, как вихрится по тропе листва, и, словно живые, смыкаются вслед за нами кусты.

— Держит слово Хозяин, — сказала я Фете, смотревшей в том же направлении. — доставай камни, пора иллюзию наводить.

Ведьма достала амулеты, а я, наконец, получила возможность разглядеть вблизи Соргана, всё ещё пребывающего в блаженном бессознании.

В этом состоянии его лицо было расслабленно, не осталось даже намёка на ещё недавно прущую из величества спесь и высокомерие. И знаете, я смотрела на него и не видела, какие там у него соболиные или не очень брови и насколько брутален подбородок. В общем, урониться в восторженный обморок от вида этого и в самом деле красивого мужчины не тянуло. Трогали, цепляли детали — морщинки в уголках глаз, родинка под нижней губой, лёгкая небритость — не успел, видать.(хотя, в целом, она ему шла)

Рисунок авторский.

— Хорошо ещё по макушке попала, — всё-таки не самая слабая кость. Надеюсь, ничего ему там не стрясла, — я легонько погладила наливающуюся гигантскую шишку.

— Прости, пожалуйста, — прошептала ему. Меня глодали запоздалые угрызения совести, — вот дура дурацкая.

Я немного "распеленала" Соргана, чтобы одеть на шею амулет. В этот момент он застонал и потянулся рукой к голове. Рукав рубашки съехал вниз и на его запястье я увидела искусно нарисованную змейку. Красиво, но всё равно — гадость. Не люблю я пресмыкающихся. Прикинув, что, если он сейчас придёт в себя со свободными от сети руками, — вполне может на сдачу люлей навешать — и будет прав. Опять посмотрела на руку, — и в этот момент змейка поменяла положение.

— Фу, дрянь, — я рефлекторно с силой схватила Соргана за запястье, — мне дико захотелось, чтобы эта штука перестала шевелиться, и в ту же секунду рухнула рядом с ним, воя от дикой, до звона в голове, боли в ладони. Сорган опять потерял сознание.

-------------------------------------------

В это время во дворце уже искали короля. Далила, бдительно "пасущая" жениха, не обнаружила его утром ни в покоях, ни в рабочем кабинете.

— Отец, ты не видел Соргана? — обеспокоенно спросила она, врываясь в комнату Акселя.

— Нет, это твоя задача, контролировать, где он находится, — язвительно ответил он.

— Я в курсе. Но его нигде нет.

— Как нет? Да куда он отсюда деться может? — уверенный в своих словах Аксель паниковать не торопился, — и вообще, на что тебе твой фамильяр?

В этот момент Далила изумлённо посмотрела в пространство и со стоном упала без чувств на дорогой ворсистый афлаимский ковёр. Аксель не был нежным отцом, но ситуация принимала критический оборот.

— Корса сюда, срочно. И Торна, — выглянув за двери, коротко скомандовал он слуге.

Первым прибежал верзила Торн, начальник охраны, и, получив распоряжение организовать тайный розыск короля, растворился в коридорах дворца.

Но, не смотря на усиленные поиски, Сорган, естественно, не обнаружился ни в саду, ни на конюшне, ни в части дворца, отведённой Снежному, в которую при обычных обстоятельствах никто, кроме господина заходить не смел.

Пришлось бить тревогу, поднимая на уши весь дворец. Советники, гости, слуги, охрана метались, сталкиваясь и мешая друг другу.

Вслед за испарившимся Торном в комнату вошёл балахонисто, но дорого одетый, увешанный амулетами и кольцами, как новогодняя ёлка, неприятный человек. Старик на самом деле был отвратителен: седые редкие патлатые волосы, седые же кущи лохматых бровей, огромный крючковатый нос, нависающий над тонкой ниткой выцветших, плотно сжатых губ, морщинистая индюшачья шейка… Да всё лицо его представляло собой сплошную морщину, — исхудавший шарпей на пенсии, — это был Корс — верховный маг Афлаима.

— Её фамильяр погиб, — бросив единственный взгляд на бесчувственную женщину, сказал маг.

Аксель рванул поднимать "в ружьё" своих магов.

И тут в районе конюшни полыхнуло.

25

— Аля, что случилось?! — Фета кинулась ко мне.

Сквозь густую пелену боли до меня едва доносился её голос. Всё тело гудело. Пот и слёзы ручьями заливали лицо. Руку ломило так, что крошились зубы. Я скрючилась в повозке, балансируя на границе сознания. Стало невыносимо холодно.

— Да где же твои чёртовы зелья…

— Фета, перехвати поводья, я ей помогу…

Баюкая, согревая, меня обхватили тёплые сильные руки. Странно, пахнет ребёнком, — пришла отстранённая мысль. Боль потихоньку начала стихать. В сознание ворвался ослепительный свет, разрывая темноту на некрасивые клочковатые фрагменты, стало значительно легче. Я разлепила веки, — перед носом качался длинный белый локон мага.

— Сол — Со-олнечный, — сипло протянула-пропела я, отмечая, как последние тёмные сгустки тают перед глазами.

Светлый маг щедро делился со мной своей силой. Тонкие пальцы его подрагивали, губы приобрели сероватый оттенок. Я волевым усилием отстранилась, останавливая льющийся в меня поток тепла и осела в телеге как мокрый тюк сена. Благодаря Солу, я не потеряла сознания, но по телу разливалась противная слабость, во рту пересохло, зубы стучали. Маг, сидевший рядом, выглядел чуть — чуть получше меня. Бесчувственным телом лежал завёрнутый в сеть Сорган. Картина маслом. Всё опять пошло не по плану.

— И что мне с тремя калеками теперь делать? — Фета остановила повозку и повернула к нам бледное лицо.

-----------

В карауле возле сарайки постоянно находилось четыре охранника. Старший — Фил, суетливый "Косой", Дикс и тощий, длинный, метра за два, "Малыш". Им и самим было непонятно, зачем такое количество сторожей на восемь мирных крайтцев, но, как известно, приказы не обсуждаются. Пленники были не буйные, агрессии не проявляли, поэтому служивым было откровенно скучно.

— Малыш, чайку бы, сгоняй, что ли, на кухню, — предложил Дикс.

— Сами сейчас согреем. Повариха его вчера взашей из кухни выгнала, когда он кипятку попросил. Волками на нас смотрят. Спасибо, хоть кормят. А для чайку у нас тут и котелок, и дровишки имеются. Сейчас костерок распалим, да и сварганим. Косой, доставай кости, — скомандовал Фил.

— А на что играете, — заинтересованно спросил Малыш, новичок в этой вахте, — на интерес?

— На интерес уже не интересно. Деньжата водятся? — усмехнулся старший.

Дикс, сидящий в сторонке за починкой сапога, только хмыкнул, слушая этот разговор. Он никогда не участвовал в азартных играх, но из опыта наблюдения за игроками делал выводы. И сейчас ему стало совершенно очевидно, что новичка "разделают под орех". Он даже мог рассказать как. У Фила в рукаве имелась пара сбалансированных под нужный край камней, и он умел виртуозно вводить их на короткое время и выводить из игры. Дикс знал об этом, но молчал. Старший смены был злопамятным и наживать такого врага — себе дороже. А что касается проигравших, — ну, это их выбор. Желающий быть обманутым — да будет обманут.

Косой тоже уже ловился на эту удочку и был должен Филу значительную для бессеребрянников-вояк сумму. Поэтому они с Диксом понимающе переглянулись и приготовились смотреть представление. Сперва старшой всегда давал недотёпе — сопернику немножко выиграть… Косой разлил чай. Мимо с корзинами еды протопала Фира — помощница поварихи, которая кормила пленников. На неё уже никто не обратил внимания, — все были увлечены разворачивающимся действием.

-----------

Находящиеся в сарае знахари ломали головы о том, как им устроить обещанный хозяевам странной собаки саботаж.

— Мира, — горячо шептал рыжий хриплый кряжистый мужик, один из плеяды сильнейших целителей Крайта, родом из Нижнего Ската — большого поселения западнее столицы, — да, мы маги. Но, если ты не забыла, проблема состоит в том, что в противовес этим живоглотам, мы не умеем и не можем использовать свою силу для того, чтобы убивать. У нашей силы другие истоки, другая суть. Что мы можем сделать? Залечить кого-нибудь из них до смерти?

— Я согласен с ним, — раскатисто-баритонисто, как поп, отпускающий грехи, пророкотал дородный знахарь из Глеата, — готов отдать весь свой дар, если кто-то сумеет им воспользоваться, чтобы выкурить треклятых афлаимцев из Крайта, — только скажите кому.

Остальные тоже согласно кивали.

— Да ёлки — палки, блин горелый, — кипятилась Мира, — сейчас и не требуется кого-нибудь угробить силой целительства. Но, в рожу-то дать можете? Вот прям по-простому, от души. Мужики вы, или где?

Мужчины переглянулись и одобрительно загудели.

— Ну вот, — продолжила свою мысль знахарка, — Фира с едой появится, попросим её заставить охрану принести нам воды. Так вот, как только охранник войдёт — тут вы его и пристукнете, да на остальных и навалимся, а там, дай бог ноги, — своих из темницы вызволять рванём. А Фирке накажем нашим в замке передать, чтобы, как шухер начнётся — готовы были поддержать.

В это момент клацнула щеколда и дверь заскрипела, пропуская внутрь девушку с двумя корзинами.

------------

На утоптанной площадке перед сараем кипели страсти…

— Да что же такое, опять не повезло! Так же не бывает! — Малыш с багровым лицом и глазами обиженного ребёнка растерянно смотрел на гогочущего Фила.

— А раз не умеешь, так и не берись играть со взрослыми дядями, — глумился над новеньким старший смены, — а деньгу вынь, да положь.

Из дверей сараюшки появилась кухонная девчонка.

— Воды знахарям принесите, а то сами-то вон чайком балуетесь, а людям пить нечего, — безапелляционно заявила она, — прохлаждаются тут.

— Потерпят твои люди, — отмахнулся Фил.

— Ну, тогда и вас кормить так же будем, — уперев руки в боки нахмурила брови Фира.

— А ты не робкого десятка, — переместив соломинку из одного угла рта в другой, сказал старший, оценивающе глядя на наглую девчонку, — иди уже, вон Косой сейчас принесёт.

— Пока не дадите воды — никуда не пойду, — отрезала кухарка.

Дождавшись, когда охранник неохотно оторвёт пятую точку с насиженного места и лениво направится к колодцу за конюшней, девушка на всех парах рванула на кухню.

Косой, шоркая сапогами зашёл в сарай. Рыжий одним ударом крепкого кулака отправил не ожидающего подвоха охранника в глубокий нокаут — тело обмякло на соломе, уткнувшись лицом в угол. Ему быстро стянули руки за спиной обрывком верёвки.

— Косой, ты чего там, уснул что ли? — спросил старший неохотно отрываясь от игры, — молодой всё пытался отыграться, естественно безуспешно. — Косо-ой! Дикс, сходи проверь, чего он там завис.

Уравновешенный рассудительный Дикс двинул в сторону приоткрытой двери, осторожно заглянул в щель, ничего не разглядел, зашёл и тут же вылетел назад, получив от баритонистого затрещину, равноценную удару конского копыта. Добрый целитель Глеата по совместительству был кузнецом, — силушкой господь не обделил.

Зацепив в полёте котелок, плеснувший кипятком под ноги старшему, поймав затылком чурку для колки дров, Дикс осел возле неё живописной кучей.

У оставшихся двоих против восьмерых шанса не было. Их связали, обеспечили кляпами и стащили в сарай к Косому, заперев на щеколду. Затем, пробираясь задворками, наши беглецы мелкими перебежками порысили к темнице, находящейся на другом краю зоны хозяйственных построек. Темница была добротной, каменной, но маленькой и существовала больше для проформы. С государственными преступниками в мирном Крайте было не густо, а по деревням и сёлам с хулиганами, дебоширами и залётными лихими людьми местные справлялись сами. Там находилось девять пленников. А сколько охраны — пока не известно. Не обученные стратегиям ведения войны и вообще неопытные вояки даже в ум не взяли спросить об этом своих пленённых сторожей. Не то, чтобы передвижения наших беглецов никто не видел, но иноземным гостям нечего было делать в этой части придворцового пространства, а местные работники, предупреждённые женщинами с кухни, заметив штурмовую группу разъярённых светлых магов, вооружаясь чем попало, молча присоединялись к движению.

26

Во дворе у деревянного навеса тоже дымил костерок, согревая воду. (Не охрана, а сборище офисных секретарш в отсутствие босса, ей богу, — только и знают, что чаи гонять) Рыжий вихрастый Горн, к которому как-то сама собой прилипла роль предводителя, приложил палец к губам и, подняв ладонь вверх, скомандовал всем остановиться и затаиться за забором, огораживающим тюремный дворик. Юркий шустряк — поварёнок, прибежавший на шухер, доложил, что, по информации с кухни, там должно находиться шесть человек охраны. Рыжий почесал затылок, обозревая замерших вокруг людей и, отвечая на устремлённые на него вопросительные взгляды, махнул рукой, объявляя штурм. Под навес за кипяточком вышел растрёпанный служивый в одних портках и сапогах (совсем, видать, расслабились на халявной службе) и, увидев человек пятнадцать молчаливых разгневанных крайтцев, устремившихся к темнице, рванул назад, споткнувшись об конец лежащей в костре лесины. Раскалённые угли полетели в разные стороны. На шум из дверей высыпали остальные охранники, завязалась драка, но, не ожидавшие такой подляны вояки, не смогли оказать достойного сопротивления. Зато, от разлетевшихся головешек загорелся деревянный навес и, пока вызволяли оставшихся в тюрьме знахарей, пока тушили пожар, к месту баталии подтянулись афлаимские маги с Корсом во главе. Дело принимало серьёзный оборот. Не смотря на численный перевес, никто не был уверен, что крайтцы выиграют этот бой.

— Сейчас же бросайте свои смешные грабли с мотыгами и отпустите наших людей. Знахари — в темницу, остальные — в сарай, пока мои боевые маги не разнесли вас на пылинки! — раздувая крылья гигантского носа проскрипел мерзкий старик.

— Не рвите горло, уважаемый маг! — вдруг раскатился за его спиной глубокий сильный женский голос, и на площадку вышла королева Элиза, — вы, мне кажется, немного забылись, дорогие гости.

Скрипнув жёлтым зубом, Корс развернулся к Элизе, но наткнулся на предостерегающий взгляд идущего за ней Акселя.

Будьте любезны, уведите своих людей, — их никто не собирается удерживать силой. И жду к четырём часам всех вас в большом приёмном зале, — продолжила королева, давая понять, что на данный момент разговор закончен.

— Конечно, — Аксель склонил голову в согласном кивке, сверкнув из под бровей наливающимся темнотой фиолетом глаз.

афлаимцы потянулись в сторону дворца под ликование по поводу первой одержанной победы крайтцев.

-------

— Чёртов скот, устроили всё-таки бунт, — Аксель метался по комнате, брызгая слюной и проклиная на все лады оказавшихся не такими уж и покорными крайтцев. Он ведь уже считал их своей собственностью, — зубы показали? Ну так я вам эти зубы в глотку вобью и проглотить заставлю!

— А я говорил, что давно пора было переправить знахаришек в Афлаим и доить до донышка, — проскрипел находившийся тут же Корс, — для эксперимента давно всё готово.

— Не зарывайся! Помни, с кем разговариваешь! — Рыкнул Аксель, заставляя мага нервно сглотнуть и вжаться в кресло. — Кто?! Кто бы это там делал?! Тебя накрыл старческий маразм, что ты подумал, будто я позволю кому-то без личного контроля начать испытание и прикоснуться к этой величайшей тайне?! Или решил своими худыми мозгами, что я настолько выжил из ума, что доверю это тебе?! Возомнил, что короля обойти можешь? Ну так я напомню, что твой фамильяр у меня. И, если я, вдруг, усомнюсь в твоей покорности, ты у меня не будешь валяться как бревно без памяти, как Далила сейчас, — я устрою кое-что похлеще, сам знаешь — я могу, — Аксель, захлёбываясь ядом собственной паранойи и бешенства, перешёл на свистящий шёпот, — Только я буду обладать эликсиром жизни! Только я решу кому и за какие заслуги он достанется!.. И где, в конце концов Сорган?! Что говорят твои маги?

— Он как сквозь землю провалился, — перепуганный маг тоскливо уставился на ковёр под ногами, стараясь не поднимать на Акселя мутно-фиолетовых глаз, — думаю, без королевы здесь не обошлось. Кое-кто утром видел, как они ругаясь ушли в сад, и потом он исчез.

— Ну не в воздухе же он растворился! Сканируйте! Прочёсывайте лес, включайте кристаллы поиска, ищите следы!

— Мы не смогли этого сделать сразу, — проклятое крайтское быдло вышло из под контроля — пришлось всё бросать и кидать все силы на усмирение. И то не вышло.

— Корова ещё эта старая! Сидела же, как мышь под веником! Нет, смотри-ка, голос подала! — Аксель снова зарычал, с трудом сдерживая прорывающуюся ярость, вспоминая унижение вынужденного проигрыша.

— Почему вы ей позволили, господин?

— Да потому, что она — королева, пень ты безмозглый! И в отсутствие нашего без вести пропавшего женишка имеет право на управление страной. Мы не можем пока открыто развязывать войну — они нам нужны живыми!

— Боюсь, как бы осмелевшая Элиза не спутала нам все карты, — продолжил старый маг.

— Я использую состояние, в котором сейчас находится Далила, в нашу пользу и ещё некоторые козыри найдутся, — прооравшись, выпустив пар, сорвав зло на Корсе, Аксель почти успокоился, — пора собираться, — скоро четыре, — посмотрим, что скажет нам наша потерявшая страх мышка.

-------

— Ваше величество, вы….Вы!.. — Мира, капая слезами, искала и не находила слов, способных выразить своё признание, благодарность и восхищение действиями королевы.

После стычки она забрала знахарку с собой, чтобы иметь возможность обменяться информацией и настроиться на второй раунд противостояния с Акселем.

— Да ладно, Мира, у меня до сих пор поджилки трясутся, а всё только начинается. Только бы хватило сил.

Травница подошла вплотную и взяла ледяную руку Эммы в свои, погружаясь в магическое поле и отдавая свою целительную силу королеве. Лицо её начало расслабляться, на щеках появился румянец.

— Ничего, ваше величество, Соргану обязательно помогут, он вернётся и наведёт порядок. Он обязательно найдёт выход.

— А ты тоже знаешь, где он сейчас? — заглядывая в глаза знахарке, шёпотом спросила королева.

— Где — не знаю, а вот с кем — догадываюсь, в тон ей ответила Мира, — эта девочка очень сильная. Она обязательно ему поможет.

— Александра? — уточнила Эмма.

— Александра, — не стала вдаваться в детали травница.

Как бы я хотела просто выкинуть их всех обратно за горы и замуровать этот треклятый портал, — помолчав, наслаждаясь ощущением наполняющего её тепла, вздохнула Эмма.

— Но почему бы так и не сделать, ведь вы сейчас в праве?

— Аксель не пойдёт на это, сославшись на тяжёлое состояние дочери, и однозначно устроит пафосно-показательное выступление, упирая на то, что его святой долг помочь найти Соргана. А если я начну настаивать, — боюсь они просто развяжут войну. Я не могу позволить им залить Крайт кровью нашего народа. Мы не умеем воевать, и за ними их тёмные маги. Но, кое-что, я, конечно, сделаю. Спасибо, Мира, мне гораздо лучше. Иди отдохни, мне надо как следует подготовиться. Позови, пожалуйста, служанок.

---------

Большой бело-изумрудно-золотой зал гудел, как осиное гнездо. Изящные золотые статуи, каменная (наподобие нашего малахита) с замысловатой золотой лепниной отделка по периметру высоченного потолка, малахитовые же ниши с удобными мягкими сидушками, сверкающие бело-золотые люстры с канделябрами могли бы восхитить любого самого изощрённого критика, но до них никому не было дела. Афлаимцы делились новостями, сплетнями и предположениями, когда отворилась дверь, и вошла её величество, королева Элиза. Ей, совсем ещё не старой женщине, с густыми каштановыми волосами без признаков седины и прекрасной кожей, необыкновенно шли и это струящееся бордовое платье с объёмной серебристой вышивкой по корсету, и изящная серебряная корона в элегантной причёске, и тонко исполненное ожерелье в тон. Величественная и прекрасная, она уверенно шла к своему креслу, ловя на себе удивлённые взгляды. Остановилась возле него, но не села, обозревая присутствующих спокойным взглядом и давая понять, что разговор не будет долгим.

— Дорогие гости, — выдержав необходимую паузу, начала её величество своим хорошо поставленным и усиленным акустикой зала грудным голосом, — я думаю, все уже знают, что произошло и у меня нет необходимости повторять очевидное. Поэтому, в связи с тем, что свадьба откладывается на неопределённый срок, я прошу вас покинуть дворец и Крайт.

27

Народ в зале снова загудел. Вперёд вышел Аксель:

— Ваше величество, я прошу личной встречи.

— Хорошо, через пятнадцать минут в рабочем кабинете короля. — кивнула, ожидая такого развития событий, Элиза, — Уважаемые гости, аудиенция окончена.

-----

— Ваше величество, — догоняя поднимающуюся по лестнице королеву, зашептала Мира, — у меня к вам дело. Личное. Срочно.

— Проходи за мной.

Женщины вошли в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь. — Ваше величество, — вот, — травница протянула маленький кожаный мешочек на ремешке королеве, — Морис из предгорной деревни сделал. Он молодой, но очень одарённый. Как только начали афлаимцы в Крайте вольничать, так он и давай думать, как от них защиту сделать. Это убережёт вас от возможного магического воздействия. Сейчас ни в чём нельзя быть уверенными. Они могут попытаться и вас зачаровать, как Соргана. И не позволяйте никому из них приближаться к вам близко.

— Ну, я пошла, скоро этот упырь заявится. Держитесь, ваше величество.

— Мира, не уходи. Я прошу тебя. Вон там за ширмой есть потайная дверь, ведущая в спальню Соргана, — он для удобства себе чёрный ход сделал. Посиди, пожалуйста, там, — мне так спокойнее будет.

— Конечно, ваше величество, у меня тоже душа не на месте, а так хоть, если что, и вы не одна будете.

После того, как травница укрылась за потайной дверью, оставив приличную щель, чтобы всё слышать и иметь возможность вовремя прийти на помощь, королева отдала приказ страже, стоявшей у внешней стороны дверей, запустить только Акселя без сопровождающих, если они будут. Через некоторое время и он подтянулся, в компании Корса и ещё двух магов. Неприятно удивившись решительному отказу пропустить его людей с ним, еле сдерживая злость и досаду, вошёл в кабинет.

— Ваше величество, к чему такие меры? Я хотел говорить при свидетелях.

— Нет, уважаемый Аксель, мы будем разговаривать с вами лично. Надеюсь, вы сумеете выразить всё, что хотели, без участия ваших магов.

Король Афлаима полыхнул, отмечая тонкий сарказм собеседницы, но от комментариев удержался. Что-что, а, когда надо, он умел держать себя в руках, непременно и обязательно отыгрываясь впоследствии.

— Элиза, я хотел просить вас дать мне и некоторым моим приближённым возможность остаться в Крайте. Мои маги — отличные следопыты. Боюсь без нашей помощи вам не обойтись. Я считаю своим долгом не оставить вас в такой сложной ситуации и обязуюсь приложить все усилия для поиска Соргана и скорейшего воссоединения наших детей. Более того, ваше величество, я прошу у вас помощи. Спасите мою дочь, — Аксель раздухарился так, что разве только скупой мужской слезы по щеке не бежало, в подтверждение его крайнего переживания по поводу судьбы единственной кровиночки, — прикажите вашим знахарям оказать ей помощь. Верните Далилу к жизни! — в пафосном порыве Аксель рванул к королеве с протянутыми в молящем жесте руками.

— Ваше величество, оставайтесь на месте! — резко выпрямляясь, охладила его порыв Элиза. — давайте соблюдать субординацию — мы с вами пока не родственники. И, помнится, именно по вашему настоянию этих самых знахарей держали в темнице. И именно по вашей инициативе Сорган подписал указ вырвать их из семей, лишая свободной жизни, и угнать в Афлаим, как какой-нибудь скот.

По мере того, как леденел и креп голос королевы, лицо короля зеленело, губы скривились в презрительной усмешке и задрожали. Он вперил острый яростный взгляд в переносицу Элизы, и женщина почувствовала, как по позвоночнику побежал холодок, начиная сковывать тело. Камень в мешочек на груди запульсировал, нагревая травы, обжигая кожу и приводя в чувство. Королева резко выдохнула, сбрасывая наваждение и посмотрела прямо в глаза магу.

— Кстати, где эта нелепая бумажка? А, вот же она, — королева взяла означенный документ, лежавший на рабочем столе и демонстративно-медленно порвала на мелкие клочки, выбросив остатки в камин. — но мы будем столь великодушны, что поможем крошке-Далиле, и столь любезны, что разрешим вам, дорогой Аксель остаться до выздоровления вашей дочери в компании двух человек, которых вы сочтёте необходимым оставить при себе. Наши маги не менее отменные следопыты и, в вопросе поиска моего сына, мы в вашей помощи не нуждаемся.

Аксель ошалело посмотрел на женщину, но быстро взял себя в руки, "смывая" с лица все эмоции:

— Четыре.

— Что четыре? — переспросила королева.

— Четыре человека останутся со мной, и мы участвуем в поисках.

— Хорошо. — ледяным тоном ответила Элиза. Душа её ликовала. Она и не рассчитывала на такой результат. Видимо, не ожидавший такого отпора Аксель, уступил гораздо больше, чем планировал. — К вашей дочери зайдёт Мира… Что-то ещё?

— Нет, благодарю, — осознав, что продолжает стоять задумчивым истуканом, Аксель стушевался и пошёл на выход.

Как только дверь за ним закрылась, женщина рухнула в высокое кресло без сил. Травница молнией кинулась к ней.

— Всё хорошо, Мира, надо только перевести дух.

— Я уже почти собралась бежать к вам на помощь, но вы справились.

— А эта штука хорошо работает, — сказала королева, задумчиво поглаживая слабый ожог, — наш оппонент явно не ожидал. Всё-таки решился применить магию, стервец. Значит ты права, нельзя никого подпускать близко. Любопытно, что они ещё придумают. Отныне общение с афлаимцами сведём к необходимому минимуму, а тебя я попрошу оставаться при мне. Ты их хитрости лучше распознаешь.

— Это разумно, ваше величество, и нам спокойнее будет.

— Вам тоже всем надо быть очень осторожными. Особенно, пока основная часть афлаимцев не уедет. Им ничто не помешало по-тихому извести Катерину. И, пожалуйста, зови меня Элизой.

---------

В отведённых королю Афлаима покоях опять бушевала буря.

— Мы снова ничего не смогли сделать! Надо же, охрану выставила. Ревера не пустила — так и не вышло его змея подсадить. Хотя, оно и к лучшему, всё равно бы не получилось — у неё откуда-то оберег взялся. Сильный. Настолько, что даже я не сумел её подчинить. Хотя бы на время. Нет, пробить-то я бы пробил, если б ударил посильнее, но тогда бы она погибла. А это опять означает пока не нужную нам войну. Зря я эту мышь недооценил, ох, зря!

Аксель чернее тучи уселся за стол и надолго замолчал, напряжённо думая. Корс бледной тенью примостился на банкетку и замер, не рискуя нарушать ход мыслей господина. В двери постучали и вошёл Торн.

— Что ещё?! — раздражённо-резко рыкнул король.

— Вызывали? — чуть согнувшись, как от удара, выдохнул начальник охраны.

— А, да… Организуй отправку наших людей домой.

— Всех?

— Всех! — яростно рявкнуло величество, — Почти. Потом скажу, кто останется.

Торн испарился за чуть скрипнувшей дверью. Тяжёлый взгляд Акселя упал на затаившегося Корса:

— Ты тоже уедешь.

— Но, ваше величество…

— Я сказал, ты едешь! Ты нужен мне там! Надо запускать большой кристалл поиска. Ищите этого умельца, который смог уничтожить фамильяра Далилы, ищите Соргана. Эта венценосная курица почти не оставила нам возможностей для манёвров здесь. Собирай в Афлаиме всех магов, у которых фамильяры — птицы, способные перелететь горы. Не мог Сорган не оставить следов, не мог! Здесь оставишь следопыта — Ревера, химика — Марса, мага воды — Глада и воздуха — Старха.

--------

Храп, перебирая крепкими ногами, повернул морду и вопросительно косил в нашу сторону почти чёрным глазом, мол едем, или что? А мы сидели на телеге, растерянно глядя друг на друга. На нависающей над повозкой ветке неожиданно нарисовался Хозяин.

— И что это было? — спросил он.

Все дружно уставились на меня.

— А я что? Сейчас будем вспоминать. Взяла амулет, а он начал очухиваться, а тут змея…

— Где змея? — хором спросили Сол и Фета.

— Здесь, — у него на руке.

Маги переглянулись.

— Ну она так противно шевелилась, я её и схватила, гадину, со всей дури. А меня как шандарахнет, а он опять отключился. И я, почти. Если б не Сол, уже бы рядом валялась.

Колдунья осторожно достала руку Соргана и обнажила запястье. Змея никуда не делась, но шевелиться перестала и как бы впечаталась в кожу, ещё сильнее напоминая татуировку.

— Ну и чего это значит? — подал голос внимательно наблюдавший Местный.

— А это значит, — медленно протянул Сол, — что Аля одним махом решила одну большую проблему и создала другую.

— Ты убила фамильяра, подчинявшего Соргана воле его хозяина. — повернувшись ко мне пояснила Фета, — Но змея погибла в привязке к нему. Как отвязать мертвого фамильяра — я, например, не знаю. Это надо к кому-нибудь из наших обращаться. Может Белиал сумеет помочь. Но как нам теперь добраться до гор — ума не дам. Вы в таком состоянии передвигаться не сможете, а поиски уже наверняка начались. Сейчас на нас всех собак спустят.

Молчаливый Хозяин задумчиво жевал бороду, внимательно вглядываясь мне в глаза таким пронизывающим взглядом, что стало не по себе.

— Иди со мной, — сказал он.

28.

— Сол, Фета, попробуйте помочь Соргану, — у самой тоже сил почти не было, но уж больно загадочно-серьёзным выглядел Хозяин.

— Так, а вы лошадей заберите и здесь дожидайтесь, — строго скомандовал он магам.

Рысь, всё-таки, увязалась следом за нами.

Местный потащил меня в чащу леса и вывел на огороженную кущами странную поляну. Странную тем, что, в отличие от цветущего вокруг лета, на ней царила осень. То, что это — место силы — чувствовалось сразу. Я замерла на границе этого чуда и во все глаза смотрела вокруг, — никаких тебе дубов-колдунов, величественных древних развалин или, на худой конец, просто более-менее масштабных каменюк, — просто тонкие хрупкие деревца, без конца роняющие неведомо откуда берущуюся осеннюю листву. Или не листву?

— Иди, — сказал мне дед, сам, впрочем, оставаясь на месте, и для Рыськи добавил, — а ты обожди.

Пришлось идти. Я кивнула кошке, подтверждая слова Хозяина, и шагнула за невидимую черту. Ничего страшного, вроде, не произошло. Только за моей спиной как-будто схлопнулась стеклянная завеса, укрывающая от звуков внешнего мира и время стало немного притормаживать. Я медленно шла, оглядываясь вокруг. Изображение плавно перемещалось за моим взглядом, от чего начала кружиться голова. Поэтому я села прямо на землю, поджав ноги, и перестала двигаться, ожидая неизвестно чего. А вокруг, завораживая, кружились маленькие рдяные листочки. В голову лезла всякая неуместная ерунда. Вспомнилось далёкое детство на крайнем севере. Отец мой — полярный лётчик, поэтому эту часть своей жизни я с сёстрами провела за полярным кругом в маленьком городке на берегу Енисея. Из этого периода я помню только вечную, казалось, зиму, такую же нескончаемую ночь и жуткие морозы. Капризное лето, когда за один день можно было успеть переодеться в наряды всех сезонов, — от купальников на берегу Енисея-батюшки в окружении голубых глыб трубчатого льда, умудрявшихся долежать до следующей зимы, до полномасштабного утепления. Весна и осень были настолько стремительны, что их едва успевали заметить. Поэтому, в память прочно запало это волшебное впечатление детства, когда мы подходили к за ночь пожелтело-покрасневшим деревьям, трясли тонкие стволы и стояли, задрав носы к небу, под дождём из маленьких осыпающихся листочков всех оттенков охры и багрянца.

Прощальный росчерк — и последний лист

Врисуется в сентябрьскую митру.

И осень, вдохновенный пейзажист,

Почит и унесёт с собой палитру.

Простынут дни, осядут облака

И скажут снега первые крупицы,

Что впредь пора венчаний далека.

А всё, что было с ней, — не повторится.

Автор Леонид Чернышов.

Картинка с просторов интернета.

Глаза сами собой закрылись, и в голове вихрем закружились воспоминаниия. Всё-всё, даже то, чего вспоминать не хотелось, что было задвинуто в самые далёкие пыльные уголки памяти, — как кадры киноленты мелькало в сознании.

Не знаю, сколько я так просидела, пока наваждение не схлынуло. Было ощущение, что меня вывернули наизнанку, но мир вокруг, по крайней мере, перестал качаться и стало понятно, что то, ради чего меня привёл сюда дед — закончилось. Я огляделась и, не зная, что ещё сделать, встала и пошла к своим, попутно с удивлением отмечая выражение несказанного облегчения, явно нарисованное на стандартно-суровом лице Хозяина.

— Всё получилось, тебя приняли, — как-то даже слегка благоговейно выдал он.

— Что получилось, и кто принял? — на ходу спросила я.

— Мир этот принял. Душа его.

— А если б не принял?

— Худо б тебе было, не глядя на меня ответил Местный.

Вот, блин, фраер на батуте! Что тут скажешь, — добрый дедуля. Мог бы и предупредить.

— Это не единственное ТАКОЕ место, но людям не дано их находить. И уж тем более общаться с НИМ. Я, по правде сказать, не знал, чем всё закончится, когда вёл тебя, но пришлось рискнуть.

— Понятно, — что я ещё могла сказать? Нет, я бы, конечно, так и так пошла, но всё же…

— А куда ещё вас сейчас девать? — словно оправдываясь буркнул дед.

— Понятно, говорю, — я помолчала, — Почему там осень?

— Плохо здесь стало. Порядок рушится. Вот и сердится, и тоскует дух.

— Так, ещё раз, ради чего ты меня вообще на эту поляну к нему засунул-то?

— Чтобы он тебя в сокровенное место пустил. И друзей твоих.

— Вот с этого места поподробнее, — тряхнула головой я.

— А ты что думаешь, только в горах порталы есть? — усмехнулся Хозяин, — только ведёт он туда, куда без спросу ходу никому нет. Там и укроетесь, пока в себя не придёте, раз дозволение получено. Знать и вправду есть в тебе что-то, раз место древних тебе открыть решили.

— И с чего ты взял, что оно получено?

— Ну ты ж вон живая-здоровая рядом топаешь, — удивлённо глянув на меня сообщил дед.

Ну да, логично. У меня, видимо, всё ещё недовихрилось в голове, — соображалка глючила.

— Сейчас твоих заберём, да и отведу вас, куда следует.

В голове мелькнула ассоциация с советским милиционером, — я хихикнула. Нет, всё-таки странные вещи с людьми вытворяют эти аномальные места. Надо держать ухо востро.

----------

Снежный места себе не находил. Как только повозку остановили — запрыгнул к своему хозяину и улёгся рядом, прижимаясь тёплым боком. Храпа явно напрягало такое соседство, да и Мальва не выглядела счастливой, но их мнением никто не интересовался. Маги ломали голову над тем, как привести Соргана в чувство.

— Сол, может дать ему твой эликсир жизни? — подала очередную идею ведьма.

— Нет, это не спасёт. Эликсир рассчитан на помощь при физическом воздействии. Когда, например, человека ранили, даже смертельно, если успеть вовремя выпить — поможет. А на нём воздействие магическое. Так что думать надо. И дрянь эту с него убирать. Я попробую с ним силой поделиться, но, боюсь, меня на него не хватит. Вообще удивляюсь, как Алька на свои двоих перемещается. Она ведь голой рукой эту змею удавила, там удар такой должен был быть, что от слабого мага горстка пепла бы осталась. Я ведь так понимаю, подарочек Соргану от Далилы был, а она очень серьёзная ведьма.

— Ладно, давай дождёмся Алю и решим, что делать дальше. А пока и в самом деле нужно забрать наших лошадей, раз дед так сказал. Куда, интересно, он её потащил?

-----------

— Так, — начал распоряжаться Хозяин, как только мы вернулись к месту, где оставили своих друзей, — сейчас все дружно двигаем, куда скажу.

Маги вопросительно уставились на меня.

— Поехали, — устало отмахнулась я, — по дороге расскажу.

-----------

Путешествие выдалось то ещё. Путь наш пролегал через самую чащу леса. Приходилось продираться, подталкивая телегу. Если бы не помощь Хозяина, заставлявшего кущи немного расступаться, мы бы в жизни не пролезли в эту глушь. В общем, как в сказках принято говорить, долго ли коротко ли, — наконец дед остановился у приличной глубины оврага:

— Прибыли.

Мы в недоумении смотрели по сторонам.

— Да не туда глядите, — усмехнулся он, подошёл к краю впадины и указал на неприметную дверь.

— Э-э-э, м-м-м, — почесала я макушку, оглядывая границы рва, в поиске возможного спуска.

— Лошадей заберёте, а телегу здесь бросить придётся. Зайдёте — поздоровайтесь, да не орите там, — тихонько, про себя. Уходить будете — прощайтесь, благодарите. А то привыкли все как к себе домой кругом вваливаться. И чтоб порядок за собой оставили, — нравоучительно бухтел Хозяин, инструктируя по части того, как нам вести себя за этой дверью.

— Да ладно, что уж мы, совсем что ли? Понимаем, что нам там никто ничего не должен, — за всех отвечал Сол.

— Слушайте, вообще как-то боязно, — засомневалась Фета.

— А здесь оставаться не боязно? — парировал дед, — топайте уже.

Мы нашли место спуска, свели лошадей, погрузили всё ещё бесчувственного Соргана на плечо согнувшегося от его веса Сола и подошли ко входу.

— Спасибо, Хозяин, — я обернулась на стоящего над нами на краю оврага деда и толкнула дверь.

29

За порогом находился каменно-земляной коридор, по которому мы и двинули вперёд. Самый обыкновенный, безо всяких туманов и прочих необычностей. И закончился он достаточно быстро. (Почти как шкаф в Хрониках Нарнии, подумала я.) Мы, затаив дыхание, по-одному выходили на свет. И это место было прекрасно.

Рысь и Снежный шмыгнули вперёд. Затем замерла на пороге я, держа на поводу перепуганного Храпа. Сзади слегка подтолкнули и на свет вышла ведьма, выводя одного за другим двух коней. Последним шёл Маг. Сол осторожно опустил Соргана на землю и, так же, как и мы, зачарованно смотрел на всю эту красоту.

Окружающее нас пространство казалось древним и явно местами рукотворным. Ну, или чем там ещё можно было выстроить этот изящный каменный мост, разделявший прозрачнейшее хрустальное озеро на две половины. Совершенно неописуемый воздух. Хотелось просто замереть уже и дышать, дышать и оживать. Мы настолько вымотались, что просто еле волочили ноги. Однако скатерти-самобранки не наблюдалось, дома, как я уже говорила, по щелчку не возводились, и прочие щуки, рвущиеся по первому зову исполнять наши веления с хотениями тоже в очередь не стояли. Надо было шевелиться. На берегу стояло что-то вроде каменной тумбы с углублением и вытесанным на ней не очень дружелюбным ликом. Я ничего не понимаю в этих атрибутах, но сразу захотелось что-нибудь на неё положить в дар хозяину этого места.

— Эй, народ, здороваться не забываем, — тихонько напомнила я, развязывая рюкзак, — и хватит уже статуями стоять. Всё, вроде, нормально, давайте место искать для палатки. Надо Соргана по-нормальному устроить.

Достала из запасов угощение и положила каменному истукану с мысленной благодарностью за приём. Отпустили коней, разбили лагерь, развели костёр. Сол углубился в лес, набрать побольше хворосту, кошки подались на охоту, Мальва тоже где-то шарилась.

Здесь было хорошо и как-то благостно. Мы получили неожиданную передышку на то, чтобы спокойно всё обдумать и привести мысли, дух и здоровье в порядок.

Я присела на плащ и смотрела на то, как на лице Соргана играют блики огня. Оно как-будто расправилось, расслабилось, — ушла гримаса боли. Словно он просто спал.

— Мне кажется, или ему здесь и в самом деле лучше? — спросила у меня возившаяся у костра с едой подруга, поглядывающая в нашу сторону.

— Да мне и самой здесь стало гораздо лучше. Вот это спасибо огромное деду. Хоть и хитрован он, конечно. Ещё бы искупаться, — ответила я и спросила, обратившись к тумбе, — можно?

Никакой реакции не последовало. Я ещё немного посидела, ушла за ближайший валун, где в воду выдавался небольшой мысок с удобным спуском, разделась и отважилась залезть в манящую чистотой и свежестью воду.

Божечки, как это было приятно. Я пошевелила пальцами ног, чувствуя как под ними шебуршатся песок и мелкая галька, мягко оттолкнулась и поплыла. Захотелось забыть обо всём на свете и повиснуть навсегда в этой благостной невесомости. Голова радовала первозданной пустотой, перестали ныть мышцы и уже ставшие привычными ссадины и царапины, дыхание из напряжённого и поверхностного становилось ровным и глубоким. От нахлынувшего облегчения самым натуральным образом покатились слёзы, чему я и сама несказанно удивилась. Поборов искушение поболтаться вот так ещё с часок, вышла из воды, сменив у огня ведьму.

— Иди поплавай, это что-то сказочное. И мужиков надо тоже отмыть. Сол вернётся — отправим его поплескаться. И наше величество надо хотя бы немного обтереть. Что-то с этой водой не так. В смысле, наоборот, пользительная она очень, — мне прям жить захотелось.

Я набрала воды, подошла к Соргану, смочила полотенце и принялась протирать высокий лоб, непослушные волосы, закрытые глаза. Попыталась даже, пока никто не видит, потереть впечатанную в запястье змеюку. Естественно безрезультатно — "татуировка" осталась на месте. Покачала головой, расслабила ворот рубашки и положила влажную тряпку ему на грудь. Сорган глубоко вздохнул, сладко зевнул, повернулся на бок, уютно положил ладошку под щёку… И…захрапел?

Сильны мужчины и суровы, Тверды, как сталь, в глазах огонь, А ночью так сопят забавно, И ножкой дрыгают во сне.

Я процитировала неизвестного автора, развела руками, глядя на эту милоту и тихонько рассмеялась.

— Ты с кем тут разговариваешь? — отжимая мокрые волосы из-за валуна появилась Фета.

— Глянь на это чудо, — всё ещё хихикая указала на Соргана я.

— Ну и отлично, — облегчённо выдохнула ведьма, — ему легчает на глазах. Давай уже перекусим, что ли. Аппетит — зверский.

— Может Сола дождёмся?

— Да вон он уже идёт.

И в самом деле, из леса появился маг, как ослик навьюченный перетянутым верёвкой хворостом.

Вечер прошёл мирно и спокойно, как будто и не было за пределами этого укрытого ото всех места ожидающих нас бурь и неприятностей. Наготовили на утро принесённой кошками дичи, Соргана перетащили в палатку, пили травяной душистый чай, маг травил смешные байки из своей насыщенной приключениями жизни. Потом я ушла под крышу к сопящему королю, заметив, закрывая вход, как ведьма прислонила голову к плечу переставшего дышать, из опасений спугнуть это волшебство, мага. Так они и сидели рядышком, наблюдая, как на смену солнцу появляется круглая, жёлтая, как сыр, луна. По душе растеклось тепло.

Утром за завтраком обсуждали наши ближайшие перспективы и ситуацию в целом.

— Ребят, а может тут немножко поживём, Сорган и поправится. Вон как ему вчера полегчало, — с робкой надеждой спросила я, — может и тащиться ни в какие горы не надо.

— Всё равно придётся, Аль, — со вздохом ответил маг, — надо избавлять его от "подарочка".

— Водичкой-то оттереть не получилось? — слегка усмехнувшись сказала Фета, подтверждая слова мага.

— Что, заметила всё-таки? — тоже хмыкнула я.

— Ага, случайно.

— Глазастая.

— А вы кто все такие? — внезапно раздалось из-за спины со стороны палатки.

Все дружно развернулись в этом направлении. Уставившись на нас настороженным взглядом на пороге сидел Сорган. Мы переглянулись.

— Э-э-э, ну, мы… друзья, — с трудом подбирая слова промямлила я.

— А я кто? — хлопая длинными ресницами, оттеняющими синеву, залёгшую под глазами, поинтересовался его величество.

Здрась-сьте, приехали. Вот это номер.

— Всё правильно, — спокойно прокомментировал Сол, — ты, убив фамильяра, избавила Соргана от подчинения воле хозяина. Но, пока мы эту гадину от него не отцепим — он к себе не вернётся. В смысле, память к нему.

— Примерно поняла. Значит, набираемся сил и действуем по ранее намеченному плану.

— Вы так и будете между собой разговаривать? А мне кто-нибудь уже объяснит, что происходит? — пробухтело величество.

— Давай к костру, тут как раз завтрак поспел. Подкрепись. Разговор будет долгим.

-----------

Мы, помогая друг другу, как могли рассказали Соргану известную нам частьистории, скромно опустив небольшую деталь о том, каким способом он был мною пленён. Величество недоверчиво хмурилось, жевало губами, переспрашивало, силясь найти в своей голове хоть какие-нибудь крошки воспоминаний.

— Это, наверное, ужасно, но я ничего не помню. И пожалуйста, не зовите меня величеством, — не по себе как-то.

— Не расстраивайся, память вернётся, как только мы сумеем избавить тебя от этого украшения, — Сол указал Соргану на его руку.

— А вы сможете?

— Ну, если живыми доберёмся до гор, думаю, нам помогут.

— В любом случае, с вариантами, видимо, небогато. Поэтому я на всё согласен, если есть хоть малейший шанс.

Спустя секунду на Соргана белым вихрем налетел Снежный, повалил его на землю, не находя себе места от счастья. Сорган хохотал, как ребёнок, и обнимался с огромным котом без малейших признаков страха.

— А Снежного помнишь? — поинтересовался Сол, прерывая эту идиллию.

— Не знаю, — честно растерялся его величество, — не помню, но чувствую, что он — родной. Фуф, как не со мной всё это происходит.

— Ничего, разберёмся, — сказал маг и ободряюще похлопал Соргана по плечу.

30

Мы провели в этом месте три незабываемых дня. То, что Сорган пришёл, наконец, в себя значительно упрощало нашу задачу в дальнейшем. А пока мы отдыхали, плавали и набирались сил. Рысь со Снежным вечно где-то пропадали, не забывая, впрочем, вовремя пополнять наши запасы мяса. Величество оказался вполне нормальным, адекватным мужиком, я бы даже сказала "своим парнем". От спеси зачарованного Соргана не осталось даже намёка, зато явно обозначилось прекрасное чувство юмора. Кроме того, получив надежду на возвращение памяти и примерный алгоритм наших дальнейших действий, он перестал циклиться на проблеме и радовался выдавшейся возможности насладиться жизнью. Я бы, наверное, так не смогла. Хотя бог его знает, как мы поведём себя в той или иной ситуации. Иногда такого выдашь, чего сроду от себя не ожидаешь. Может быть Сорган, отягощённый в своей царской жизни глобальной ответственностью за судьбу целого государства, настолько устал от этой ноши, что его разум, возрадовавшись значительно полегчавшей памяти, дал организму отмашку отдыхать на полную катушку.

Сол и Фета как-то незаметно перестали прятать нарастающее между ними чувство. Хотя скрывали-то они его, по большей части от себя. Мне уже давно стало очевидно, что происходит. Они без конца и, надо сказать, без труда находили повод оказаться рядом. Им нравилось что-то делать вместе или просто сидеть на одном булыжнике. И, хоть спорам по-прежнему не было конца, все их препирательства перешли в разряд мягких подначек.

Вечерами эта несвятая троица учила меня местным песням. Кстати, афлаимские, в основном, мрачноватые напевы и даже разудалые лихие хиты этой северной страны разительно отличались от крайтских светлых песен некоторой резкостью и в мелодике, и в текстах. Ну, оно и понятно, — особенности менталитета.

Я, в свою очередь, вспомнив раннюю юность, учила их играть в "корову". Пара на пару: Сол с ведьмой, я с Сорганом. Знаете такую простецкую, но, если компания подходящая, — страшно весёлую игру? Это когда присутствующий народ делится на команды и один из участников первой должен показать мимикой и жестами, без участия голоса, предмет или живое существо, загаданное ему участниками другой команды.

— Ос-спидя-а-а, это что ещё за кракозябла? — тыча пальчиком в раскорячившегося в загадочной композиции мага смеялась Фета.

Мы тоже валялись вповалку от хохота. Зрелище было презабавное.

— Ты чего на меня зубы скалишь? — продолжала веселиться подруга.

— Ну чего ты, включай уже воображение, — отбивался Сол, растопырив одну пятерню над головой, а вторую над пятой точкой. Ещё и поскакал высоко задирая колени для наглядности, — ну?!

— Лошадь, что ли?

— Какая лошадь?! Жеребец! Тоже мне, нашла лошадь! Ну, наконец-то, — облегчённо выдохнул маг, присоединяясь к дружескому ржачу.

— А чего это ты над головой рукой тряс?

— Ну так грива же!

— А там?.. А, понятно — хвост!..

Как жаль, что мало выпадает в жизни вот таких беззаботных моментов простой человеческой радости. И всё хорошее, как водится, имеет свойство когда-нибудь заканчиваться. Ну, не будем о грустном, в конце концов, плохое — тоже конечно. Мы понимали, что затягивать с отдыхом нельзя. И, как бы не хотелось продлить это блаженное состояние, пора и честь знать.

--------------

А в Крайте в это время всё было относительно тихо. Правда, вся эта видимость соблюдения приличий сильно смахивала на затишье перед бурей. В обратном порядке разъезжались недовольные гости. Знахари же напротив, пока не спешили покидать дворец. Как ни хотелось им вернуться по домам, — оставлять королеву один на один с лучшими магами Афлаима было нельзя.

— Мира, я обещала Акселю, что ты попробуешь помочь Далиле. Она пришла в себя, но всё ещё очень плоха, — говорила Элиза травнице, которую приказала поселить в соседней комнате, чтобы иметь возможность в любой момент посоветоваться или вызвать на подмогу, — как бы нам это не было неприятно, но данное слово нужно держать. Пойдём.

Мира болезненно сморщилась, но промолчала и согласно кивнула, поднимаясь вслед за королевой.

Когда женщины вошли в комнату принцессы, она лежала в кровати, замершим взглядом из полуопущенных ресниц остановившись на какой- то точке на стене. Далила была бледна, как полотно, тёмные круги залегли под прекрасными глазами, от чего они стали казаться ещё больше. Губы пересохли, рука безвольно свисала с края кровати.

Мира подошла к большому окну и раздёрнула шторы, поправила на столе съехавшую немного вбок скатерть, совершая эти привычные бытовые действия, чтобы дать себе время настроиться и спокойно подойти к пациентке. Наконец, она села на стул перед хворой, внимательно разглядывая её. В душе целительницы кипели боль и обида. Они воспользовались добротой и наивным миролюбием крайтцев, чтобы изгадить их дом, захватить и высушить светлую силу магов, а она сейчас должна помочь выжить этой высокомерной стерве. Но, как бы ни была зла знахарка на афлаимцев, ничто не могло изменить сути её души. Она — целитель, и она — сострадала. Смотрела на это осунувшееся лицо и не могла не жалеть. И, поджимая губы, злилась на себя за это, пытаясь заново распалить внутри гнев. Но он гас, как только глаза её останавливались на измождённой женщине, потерявшей интерес к жизни.

— Ваше величество, мне необходимо приготовить лекарство.

— Хорошо, делай, что нужно, я вас оставлю, — Элизе тоже было тягостно это зрелище. Да и стоять над душой у Миры не хотелось. Не нужны ей зрители в таком деле, а понадобится помощь — позовёт.

Целительница взяла необходимые травы и, спустившись на кухню, приготовила отвар.

— На, пей, — стараясь казаться более суровой, чем уже было на самом деле, сказала она девушке, подавая чашку.

Далила молча перевела на неё безучастный взгляд и не пошевелилась.

— Мы обещали твоему отцу поставить тебя на ноги и сделаем это.

— Не стоит быть более любезной, чем вам хотелось бы, — медленно ответила она травнице.

Взгляд Миры запылал огнём. В ответ на него глаза принцессы тоже начали разгораться. С минуту они сверлили друг друга, потом травницу "прорвало":

— А за что мне воспылать к тебе тёплыми чувствами? Ты можешь назвать хотя бы одну причину, чтобы я могла отнестись к тебе хотя бы без раздражения? Да, я не испытываю великой радости от того, что мне приходится тебя лечить. Более того, предпочла бы, чтобы вас вообще не было. Чтобы вы никогда не пересекали границу Крайта, сгинув в своих снегах. Но я всё равно помогу тебе. Только понять, почему я это сделаю, тебе, по всей видимости, не дано! А мы по-другому просто не умеем. Потому, что нельзя бросать людей в беде и болезни, даже таких гадких, как ты. Ваша тёмная сила застилает вам глаза. Ничего, кроме горя, нести-то не умеете, но и счастливыми быть вам тоже не дано. Потому, что не может быть счастлив человек, способный только отнимать.

И без того бледные губы Далилы совсем потеряли цвет. Её душила ярость от собственной беспомощности. Было невыносимо слушать гневную речь этой простой крепкой прямодушной тётки, от которой сейчас зависела её жизнь. Хотелось сделать больно, заставить замолчать, но сил не было, а было мучительно плохо. Потому, что правду слушать больнее всего.

— Вы убили моего фамильяра. — выдавила ведьма.

— Это вот ту отвратительную гадину, которой ты наградила Соргана?! — Теряя последнее терпение, почти закричала Мира… и осеклась, с изумлением заметив, как опять сникла Далила, как подозрительно заблестели её глаза.

Девушка поспешно отвернулась к стене.

— Так ты что, по гадюке своей горюешь? — от недоумения травница аж растерялась.

Ведьма продолжала молча смотреть в стену.

— Выпей это, — устало сказала женщина, поставив чашку на тумбочку рядом с кроватью и вышла, оставив больную одну.

31

Мира, погружённая в задумчивое недоумение, медленно шла по коридору в сторону своей комнаты.

— Это что ж, она и вправду переживает по поводу гибели какой-то гадкой твари? — рассуждала она сама с собой. В голове никак не укладывалось, что такая холодная, расчётливая и, прямо скажем, совсем не добрая особа может вообще проявлять сострадание. Хотя, почему какой-то? Это же её змеюка. Она к ней привязана, и, видимо, не только магически. Ну, змея, ну неприятное для обычного человека создание, но на самом деле по факту, это было единственное по-настоящему преданное ей существо. Между собой афлаимцы вообще не проявляют тёплых чувств. Отец ведь попросил Элизу оказать помощь дочери не потому, что в самом деле озабочен её здоровьем. Скорее наоборот, просто удачно использовал сложившуюся ситуацию, чтобы иметь красивый повод остаться в Крайте для своих целей. А на здоровье Далилы ему откровенно наплевать, — вон даже не дал себе труда ни разу зайти к девчонке. Только и делает, что шныряет по замку, да шпионам своим указания раздаёт.

Травница зябко поёжилась, внутренне содрогаясь от такого неприкрытого цинизма. И опять непроизвольно накатила жалость к принцессе. Может не так она и виновата, что стала жестокой стервой, может не всё для неё потеряно, раз всё-таки способна переживать и искренне оплакивать преданную зверюшку. (Тьфу ты, вот ну надо же было, прости господи, приручить и полюбить такую гадость) Мира опять передёрнула плечами и вошла в комнату.

----------

Далила лежала на кровати и думала, думала. Обиднее всего было то, что не смогла удержать слёз в присутствии знахарки. Показала слабость. Но уж в самом деле, гибель фамильяра ведьма переживала остро. Сильнее, чем можно было ожидать.

— Странные они в самом деле, эти смешные крайтцы. Бегают с распростёртыми объятиями, открывают двери, доверяют всем подряд, а потом наивно удивляются, что их обманывают и используют. Да их только ленивый не облапошит, — размышляла несостоявшаяся невеста. — Хотя… как оказалось, сдачи-то тоже в случае чего дать могут. Какую провокацию устроили эти знахари у конюшни да в темнице! А как сегодня эта травница гневалась — любо дорого посмотреть, аж зауважала её маленько. Не такие они и беззубые. Просто мы многого о них не знаем. Самое непонятное — она ведь искренне меня жалела. Через злость. Это непостижимо. И ярости в ней было — на море хватит, но ведь жалела, руку дам на отсечение. Тем очевиднее её искренность.

Да, странные они, — ведьма посмотрела на оставленную Мирой чашку и выпила содержимое.

----------

Аксель и в самом деле то носился по дворцу, то собирал совет в своей комнате, пыхая раздражением и гневно раздувая ноздри. Все усилия его магов, направленные на поиск исчезнувшего короля Крайта, плодов не приносили.

— Но ведь это невозможно, потому, что просто не может быть! — недоумённо округляя глаза психовал монарх Афлаима.

— Мы проследили путь до леса, дальше его энергетический след теряется, — однозначно, это магическое воздействие, направленное на то, чтобы укрыть его от поиска, — рассуждал следопыт и маг земли Ревер, — но то, что там возня была — это очевидно. А вот дальше совсем непонятно. Есть следы телеги, ведущие в такую непролазную глушь, что вообще необъяснимо, как такое возможно. Я там пешком протиснуться не смог, не то, чтобы коня протащить, и уж тем более повозку. Кроме того, в лесу, в доме знахарки, ну той, помните, недавно явно кто-то жил.

— Это сильно усложняет ситуацию, но, хотя-бы объясняет её, — продолжил химик Марс, — Соргана похитили. В том состоянии, в котором он находился, сам бы точно никуда не пошёл. Выманили и похитили. Совершенно ясно, что это маги, но сколько и кто им ещё помогает — не понятно.

— Самое невероятное, что нет следов, ведущих из леса. Мы прошерстили по периметру все возможные выходы, но их просто нет, я бы точно нашёл, — опять подхватил Ревер, — то есть получается, что они до сих пор в нём? Но, почему мы тогда не можем их найти? Не так уж и велик этот королевский лес.

— Марс, твоя задача сейчас подготовить как можно больше следящих артефактов и расположить их во всех возможных местах выхода. Не будут же они сидеть там всю жизнь — не для того короля умыкнули. Значит остаётся наставить ловушек и ждать, когда они сами себя обнаружат, — подвёл итог Аксель, — остальные все тебе в помощь. Больше всего раздражает, что мы не знаем, что это за маги. Кто вообще осмелился на такую дерзость — похищение короля. И, судя по тому, что Элиза не очень-то волнуется, изображая видимость поисков, — она знает, кто это такие. Я бы её прощупал, но королева теперь слишком осторожна. Везде ходит в сопровождении своих знахарей, — близко не подойти, и амулет этот вообще не снимает. Ладно, пока, значит, ждём.

------------

А на королевской кухне в помещении для прислуги шёл другой военный совет.

— Народ, судя по тому, какой Аксель злой носится, у них ничего не получается, — довольно потирая руки говорил Хриплый.

— Я же говорила, эта девочка совсем не простая, — соглашалась Мира, — но всё равно надо быть готовыми им подсобить.

— Да как же им помочь, если никто из нас ничего не знает?

— Ну, раз не можем помочь напрямую — нужно помешать в поисках этим. Хотя бы попытаться. Не зря же они вокруг леса круги наворачивают, — наверняка каких-нибудь магических штучек навтыкают. Надо будет им шухер устроить — пусть побегают.

Весь следующий день афлаимские маги, матерясь и проклиная всех вместе и свою незавидную долю в частности, носились по границе леса, натыкаясь на местных жителей, внезапно воспылавших страстью к сбору грибов.

----------

— Ну что, ребята, пора собираться. Завтра на рассвете выступаем. — я с сожалением осматривала этот гостеприимный уголок вселенной. — Спасибо приютившему нас в тяжёлый момент духу. Я бы с радостью погостила ещё, но пора заканчивать всю эту эпопею.

— Мы с Фетой пойдём первыми. Наверняка за то время, что мы отсиживались здесь, там уже приготовили кучу сюрпризов. Вы с Сорганом не спешите, дайте нам время навести шороху и повести всю свору в ложном направлении. Ждите не меньше часа, потом выступайте и без паники спокойно двигайте в сторону пещеры Феты. Мы выиграем для вас время, уйдём в горы, а там попробуем от них оторваться.

— Эх, кошки на душе. Может всё-таки прорываться вместе? Как вы сможете уйти от погони в заснеженных горах? — я всё ещё пыталась найти другой выход.

— Не переживай, есть у меня для них кое-что в заначке. Ты главное Соргана в целости довези и ничего там с Феткиной системой защиты не напутай. И Мальву мою сбереги. А там и мы подтянемся. Не боись, всё будет хорошо. Я вот всё это время голову ломаю, как суметь потом связаться с Белиалом. Без его помощи не обойтись, а на ум ничего путнего не идёт. Ну да ладно, видимо, как обычно, будем ориентироваться на месте. В конце концов все продуманные планы, что мы с вами строили — с грохотом проваливались. Но, тем не менее мы все живы и продвигаемся в заданном направлении. А значит что? Правильно, мы сильны импровизацией. — Сол рассмеялся.

— Эх, мне бы твою уверенность — подумала я про себя, не став больше высказывать сомнений вслух. Изменить уже ничего нельзя, а расшатывать боевой дух неуверенностью тоже ни к чему. Сол — умный маг, без меня прекрасно понимает, насколько им будет трудно, однако же бодрится и нас бодрит. Наш с Сорганом путь представляется курортной поездкой на фоне марш-броска, который предстоит им с ведьмой. И вот это вот хуже некуда — переживать за тех, кому будет стократ труднее и кому не сможешь даже в случае чего помочь.

32

Матёрый волк крался по лесу, осторожно ступая по земле мягкими лапами и настороженно принюхиваясь. Разведчику никак нельзя было нарушить тишину спящего ещё леса, выдавая своё присутствие. За ним на приличном расстоянии, ведя в поводу лошадей, шли маг и ведьма. До границы добрались спокойно, без приключений, а вот дальше скрываться не осталось ни возможности, ни смысла.

— Сол, спалились! — уловив краем глаза фиолетовую вспышку в листве стоящего метрах в четырёх от них дерева, крикнула Фета.

— Видел, — ответил напарник, — началось.

Маги вскочили на коней и погнали во весь дух в сторону гор. Добираться им было может и не так долго, как предстояло мне с Сорганом, — они летели напрямик к ближайшим утёсам, а мы должны были вернуться тем же путём, что пришли сюда. Тем не менее, какими бы обманчиво близкими ни казались возвышающиеся вдали скалы, — к ним ещё надо попасть.

--------------

В гостевом крыле дворца в небольшой тёмной комнате, больше похожей на Феткину магическую лабораторию, из-за обилия привезённых сюда из Афлаима агрегатов, положив голову на руки прямо за столом спал человек. На стоящей перед ним подставке запульсировал шар. Дежурный маг пошевелился, неохотно вырывая себя из сна и, шатаясь, как от сильного похмелья, шаркая тяжёлыми ногами и потирая заспанные глаза, направился в следующую по коридору комнату доложить об очередной сработке артефакта. Никакого энтузиазма или служебного рвения в его действиях не наблюдалось.

— Ревер, подъём, — вяло скомандовал следопыту Глад (сегодня была его ночь дежурства), — у нас очередная пробежка на свежем воздухе.

Следопыт глухо застонал, засовывая голову поглубже под подушку. Водник рухнул в стоящее рядом кресло, откинув голову на спинку. "Бедолаги" вымотались за эти дни, — им до смерти осточертело бегать проверять без конца поднимающие ложную тревогу маячки, потревоженные провокациями, которые с завидным упорством и изобретательностью организовывали местные знахари.

— Ненавижу эту долбаный Крайт, вместе со всеми его долбаными крайтцами, — глухо донеслось из-под одеяла, — они же откровенно издеваются над нами.

— Да понятно, что всё это делается нарочно. Честное слово, если сейчас обнаружится, что некая нежная дамочка собирает в такую рань цветочки, потому, что делать это надо именно сегодня, так как луна вошла в какую-нибудь фазу, а ветер подул в нужном направлении, ну или ещё какая подобная хрень, — я кого-нибудь прибью. Не смотря на строжайший запрет Акселя. Прям придушу собственными руками вполне физически, даже не используя магию.

— Может ну его нахрен, утром проверим? Кого — ночь на дворе, сейчас в этих дебрях опять ноги переломаем, почём зря. И вообще, я уже тапки стёр носиться по чёртовым кущам. — Ревер наконец высунул нос из под подушки, пытаясь заставить измотанный бессонными ночами организм проснуться.

— Ладно, хорош ныть, топать всё равно придётся. Но бежать сломя голову никто не собирается. И вообще, я бы перекусил. Давай вставай, пошли на кухню, чего-нибудь притырим перехватить по дороге. Э-э-эх, — Глад кряхтя поднялся на деревянные, от вынужденной и совсем не свойственной учёным мужам в обычной жизни физической активности, ноги и пошёл собираться, да будить остальных.

В общем, благодаря диверсиям находчивых местных знахарей, сборы уставших следопытов продвигались уныло и неспешно, увеличивая фору во времени для Феты с Солом.

— Короче, действуем так: Глад — на запад, Марс — на восток, мы со Стархом — на север, — раздавал указания Ревер, проверив маяки на входе в лес у южной его окраины и убедившись, что здесь никого нет и не было.

Афлаимские маги, смачно ругаясь и призывая все кары небесные на головы местных жителей, разбрелись в заданных направлениях. Дольше всех идти было Старху с Ревером.

— Да не беги ты так, Старх, — хватит, набегались уже, — двигаясь прогулочным шагом притормаживал воздушника следопыт, — или чего, тебе твоя стихия помогает? В пятую точку дует?

— Да спать как собака хочу, скорей бы уже дотопать, галочку поставить и опять на боковую. Я за эти дни уже, кажется, в полтора раза похудел. Ни поспать, ни пожрать толком некогда — только и делаем, что по лесам, как подстреленные, носимся. Я уже здесь, кажется, каждый куст запомнил. У-ух! — выдохнул воздушник, спотыкаясь о неприметный пенёк в траве и скатываясь с пригорка.

— Выучил, говоришь? — хохотнул следопыт, спускаясь к сотоварищу и помогая ему подняться. — вставай давай, развалился тут. Нам с тобой хоть потрындеть по дороге есть с кем, а Гладу с Марсом — вообще труба.

Эти двое отряхнулись и двинули дальше к своему сектору наблюдения.

Химик Марс шёл по лесу и от злости громко и с выражением разговаривал сам с собой, активно жестикулируя руками:

— Да чтоб вам луснуть всем. Спал бы сейчас дома или сидел у камина, хлебал вино, тискал девок, хотя, какие девки в такую рань, — дрых бы, как хорёк, — нет же, потащило сюда. Хотя попробовал бы я отказаться, ага… Ну как можно было просохатить целого короля?! А как всё чудесно начиналось. Думал, прокачусь в тёплые края, гульну на королевской свадьбе, заработаю плюсик за верную службу… Э-э-эх!… Нет, вообще-то, идея с эликсиром жизни, конечно, прекрасная, только всё равно ведь нам такого счастья не перепадёт. Аксель же удавится за такое сокровище. Ну и отправлял бы гонять по этим буеракам кого попроще — кого не жалко. Будь оно всё неладно, я чего, семижильный что ли? Или мне заняться нечем? Это ещё что? — Марс уловил слабую пульсацию амулета на шее.

От бесконечной и совершенно бестолковой беготни внимание и бдительность следопытов притупились. Они уже привыкли, что вся эта суета сводится к тому, чтобы дойти до места, убедиться, что никого относящегося к объектам поиска нет, а есть какой-нибудь дурацкий субъект под нелепым надуманным предлогом шатающийся по округе, и возвращаться назад. Поэтому, от неожиданности, химик даже не сразу сообразил, что происходит. А поняв, наконец, рванул в сторону установленных на восточной границе леса ловушкам. И явственно почувствовал след. Хороший такой магический след, ведущий в сторону возвышающихся на границе горизонта снежных пиков. Марс потоптался, проверяя полученную информацию, развернулся и рванул назад — поднимать тревогу.

----------

Акселя разбудил громкий суматошный долбёж в дверь.

— Ваше величество, там Марс — доложил охранник.

Грубо отодвигая его в сторону, в комнату ввалился запыхавшийся бледный химик.

— Говори уже, — нетерпеливо рявкнул его величество.

— Они уходят в сторону гор. Я видел след.

— Собирай всех, кто остался, и отправляйтесь за ними!

— Так никого почти и не осталось, — начал было Марс.

— Бегом! — заорало величество, прерывая намечающиеся прения, — всех, кто есть, по коням и чтоб из под земли мне их достали! Я сейчас же отправлю сигнал в Афлаим, чтобы выступали на подмогу.

— Но у нас же, вроде, договорённость с королевой, — робко ещё раз попытался возразить маг и получил в ответ такой испепеляющий взгляд, что тут же пожалел о собственной дерзости.

— К чёрту все договорённости, они пойдут горами. Не упустите след! И никому из местных — ни слова!

Через мгновение Марса вместе с охранником ветром сдуло из царских покоев. Афлаимский монарх, зажевав губу, мерил шагами комнату. Затем сел за стол, взял лист бумаги, оторвал от неё клочок и быстро настрочил записку-приказ для Корса. Фамильяром Акселя был ворон — мудрая, но жёсткая птица. К тому же имеющая собственное мнение, что бесконечно раздражало его венценосного владельца и усложняло их взаимоотношения. Однако, Эцур, ко всем своим немалым достоинствам, обладал способностью пользоваться порталом без помощи проводника. Собственно, он, в своё время, и обнаружил его, проторив афлаимцам дорожку. Сейчас ворон стал просто незаменимым гонцом.

33

Четыре мага спешно собирались в дорогу, на ходу проводя нечто вроде военного совета.

— Глад, Старх, Марс, вы отправили своих зверюшек по следу?

— Да, сразу, как узнали, — за всех ответил химик.

— Аксель ещё и ворона своего вслед за нами пошлёт, — добавил водник.

— Ну ещё бы, — усмехнулся следопыт, — сам-то здесь остаётся, но контролировать нас будет капитально. Его Эцур десятка фамильяров стоит. Как он только с ним управляется — харАктерная птица.

— А ты своего волкодава уже спустил? — спросил Старх.

— Нет, мне нужно кое-что проверить. Мы с Ханом ещё пройдёмся по границе леса, а потом вас догоним. Есть у меня кое-какие сомнения, — задумчиво ответил Ревер.

— Да что тут проверять? — запальчиво вскинулся Марс, — я сам видел след. Магией фонит. Это точно они.

— Ладно, некогда валандаться, не теряйте время — и так сколько его потеряли, пока до маяков дотелепались. М-м-м! — плеснул раздражением следопыт, — Чёртовы крайтцы! Сбили всё-таки нас с толку. Езжайте. А я, таки, проверю.

Ревер выпустил своего Хана — огромного полупса-полуволка, безгранично преданного своему хозяину. Следопыт страшно гордился своим зверем и имел на то веские основания — помимо дурной силы, эта клыкастая машина смерти имела непревзойдённый нюх и почти человеческий разум. Какого, например, не имел белый медведь водника. Раш был могучей зверюгой, но вот с мозгами у него несколько напутано. Крыс Карл химика был смышлёным и пронырливым, но, как бы это выразиться, — "себе на уме" зверушка. Тень — сова воздушника — птица умная, но крайне флегматичная.

— Вперёд, Хан, — он потрепал своего волкодава по лохматой холке и побежал следом.

Трое магов прыгнули на коней и, настроившись на фамильяров полетели вслед за ними.

------------

Весь путь из леса за Солом и Фетой шла моя кошка, затем, проследив за их удаляющимися фигурами, легко взлетела в крону высоченного кедра и затаилась. Я, наблюдая за происходящим, напряжённо ждала. Вот, наконец, появился афлаимец.

— Слушай, он какой-то ненормальный, — комментировала я.

— С чего ты взяла? — переспросил сидящий рядом Сорган.

— Да идёт, сам с собой болтает, как дурачок. Долго же они "реагировали на сигнал", ну это и к лучшему, — у наших времени побольше получилось на то, чтобы оторваться.

Вот возбуждённый маг побегал туда-сюда вдоль кромки леса, ещё посуетился и рванул назад.

— Всё, стартуем, — я потрясла головой, справляясь с головокружением, (никак не привыкну к этим гляделкам Рыськиными глазами) — давай живей, как выражался мой дед — " трусы в скатку и карасиком по стене"!

Мы выбрались в овраг, впрягли Храпа в телегу и двинули из леса. Выкатившись, наконец, на нормальную дорогу, уселись в повозку. Сорган вызвался рулить конягой, хотя не помнил, делал ли это хоть когда-нибудь. Судя по тому, как он парился с вожжами — вряд ли. Я-то вот тоже ни разу ни в той, ни в этой жизни телегой не управляла, но с умным видом комментировала и давала советы, вспоминая инструктаж королевского конюха.

— Да не сюда, а сюда садись, — ездовой должен справа находиться. И вожжи ты неправильно держишь, — я потыкала пальцем в перекинутые через его ладонь сверху и прижатые большими пальцами ремни.

— Чего не правильно-то? — Сорган пожал плечами и вопросительно посмотрел, протягивая предмет спора в мою сторону, — на, покажи как надо, а критиковать мы все умеем.

— Да ладно, не обижайся, просто, если ты вот так по-дилетантски будешь ими махать, — мы же в шесть секунд спалимся. Конюх говорил, что надо держать вожжи "взагреб", вот так, — я протянула ремни через всю ладонь снизу, зажала в кулаке и прижала большими пальцами.

— Чёрте что, — выругался новоиспечённый возничий, пытаясь повторить показанную мной манипуляцию, — так же неудобно.

— Это только так кажется, на самом деле всё как раз наоборот. Да не психуй ты уже. Я ж деду тоже сперва так сказала, а он поржал надо мной и пояснил, что, если держать как ты вначале взялся — руки очень быстро устанут. И вообще, не спорь. Когти рвать надо, а мы тут препираемся на пустом месте.

Надёжно укрытые иллюзией, наведённой нашими друзьями, мы представляли собой колоритную парочку. Сорган, например, сильно смахивал на пузатого Ленина. Лысинка, бородка, лукавый прищур — как есть Ильич. Но, самое удивительное было в том, что голоса наши тоже изменились. Величество скрипел, спасибо хоть не шепелявил. (Хотя, было бы прикольно))) Я, как мне казалось, безбожно дребезжала. Себя я не видела, но, судя по тому, как подкхекивал в кулак мой спутник, поглядывая в мою сторону, Надежда Константиновна на моём фоне выглядела бы сущей красавицей. Ну, или я себя накручиваю. Хотя, чего это я в самом деле, — чем обыкновеннее и неприметнее внешность — тем лучше в нашей ситуации.

Разобравшись, наконец, с управлением, мы бодрой рысью двинули в противоположном от Сола с Фетой направлении.

-----------

Спустя некоторое время на тропинке, выходящей из леса, появился Ревер.

— Ищи, Хан, ищи, — медленно проговорил он, напряжённо и очень внимательно вглядываясь в окружающее пространство.

Волкодав вопросительно посмотрел на хозяина.

— Да сам ещё не знаю, что мы ищем, — сказал вслух следопыт, и продолжил, рассуждая то ли со зверем, то ли сам с собой, — странно это всё. Маги, которым хватило силы и мозгов удавить фамильяра не слабой, уж поверь мне, ведьмы, похитить короля, и, вдруг, оставляют за собой такой жирный след? Не вяжется. Не с проста всё это, ой не с проста. Что-то здесь не так. А давай-ка посмотрим, кто здесь ещё был? Ничего не понимаю.

Ревер бормотал себе под нос, продолжая поиски, но ничего подозрительного или хотя бы нового не находил. И тут он услышал басовитый лай Хана. Уловив ход мыслей хозяина, зверь побежал по кромке леса, увеличивая зону поиска, и наткнулся на тропу, по которой мы с Сорганом выбирались на проезжую дорогу. Маг бросился на зов фамильяра.

— Ага, вот оно что! Значит, говорите, телега, — он азартно потёр руки, — ну что ж, посмотрим. Хан, вперёд!

----------

— Как там твоя подопечная? — спросила Элиза травницу.

Мира стояла у окна и рассеянно наблюдала за творившейся во дворе суетой.

— Что? — переспросила она, выходя из задумчивости.

— Как себя чувствует наша высокая гостья?

— Далила? — знахарка с окна переключилась на собственные руки, — ей уже лучше, хотя и слабенькая ещё.

— Мира, что с тобой? Ты сама не своя. Не привыкла тебя видеть такой подавленной. Даже в самых сложных ситуациях тебя всегда отличала завидная стойкость духа. Ты ж мужиков наших вон как растормошить сумела. И я рядом с тобой всегда чувствую себя уверенней. А сейчас прям не узнаю свою боевую подругу. Рассказывай, что тебя гложет.

— Да я и не знаю, что рассказывать, — вздохнула травница, — сама себя не понимаю. Стыдно сказать, — жалко мне девчонку. Всё понимаю. И сколько зла они уже сделали, и волосы шевелятся, как подумаю, что хотели с нами сотворить, и чего ещё наворотят — неизвестно. Но, что-то есть в ней… живое, что не даёт мне ненавидеть её как прежде. Вот и стерва же и зараза, да только как с таким папашей не остервенеть. И принципы каке-никакие у неё всё же обнаружились.

— Да и бог с ней, выставим отсюда, как на ноги встанет, даже и не думай. Нашла же о ком переживать.

— Рада бы не думать, да только из головы не идёт. Я каждый день к ней захожу, смотрю на неё, злюсь, а, по совести сказать, чувствую, что не такая она сволочь, как кажется… И всё же, что за нездоровая суматоха у нас во дворе, — знахарка опять посмотрела в окно, наблюдая как афлаимские маги один за другим уносятся в сторону леса.

Королева поднялась из кресла и встала рядом с Мирой.

— Надо пойти на кухню и расспросить — они всегда лучше и быстрее всех узнают новости, — сказала Элиза.

— Я спущусь, разведаю, что к чему и вернусь. Мне кажется, происходит что-то важное, — травница заторопилась к выходу.

— А я, пожалуй, пообщаюсь с его величеством, — в пол голоса пробормотала королева, глядя на закрывающуюся за Мирой дверь.

34

В это же самое время Далила тоже стояла у окна, привлечённая оживлёнными шумами, доносившимися с улицы. Ей всё ещё трудно было ходить, стоять и вообще находиться в вертикальном положении, но она заставляла себя подниматься. Хотя эта бой-тётка и ругалась на неё всякий раз, когда заставала на ногах. Мысли принцессы переключились на травницу. Она никак не могла определиться, как к ней относиться. С одной стороны Мира её злила, — высокородная принцесса не привыкла, чтобы с ней вот так обращались — тыкали носом, самым, что ни на есть прямым текстом заявляя, какая она, понимаешь, поганка. И кто? Крайтская простолюдинка! Да и не в этом даже дело. Хотя нет, очень даже и в этом. Воспитываясь в роскоши, но при этом в совершенно спартанских в эмоциональном плане условиях, она знала себе истинную цену (и в "плюсах", и в "минусах") и не нуждалась в том, чтобы её — цену эту — озвучивали. Потомственная ведьма не имела жалости ни к окружающим, ни, собственно, к себе. В её мире это было нормой, образом жизни подавляющего большинства. Аксель, как уже неоднократно подчёркивалось, никогда не проявлял великих отеческих чувств. Да и невеликих тоже. Нет, он не экономил на образовании и воспитании дочери. Но воспринимал её как потенциально удачное орудие для достижения своих целей. А ей и в голову не приходило обижаться на подобное обращение, ибо примеров другого-то родительского поведения и не наблюдалось. Как только принцесса вошла в осознанный возраст, король начал лепить из неё напарницу — союзницу — соучастницу — как угодно назови, но ничего такого, что хотя бы пахло отеческим отношением. Взять хотя бы этот так гениально продуманный, но так и не состоявшийся брак — блестящее средство для достижения грандиозного замысла. Только цели-то у отца и дочери были разные: Акселю нужны местные маги, Далиле — свалить как можно дальше от отца, заполучить покорного супруга и строить собственное будущее в новом государстве. Нет, конечно с папочкой впоследствии пришлось бы ещё пободаться — не отдавать же собственный будущий дом на разорение алчным соотечественникам. И тайные союзники у неё уже наметились — тот же Корс страстно желал избавиться от воли царствующего монарха, подкрепляющего свою власть умелым шантажом. И Далила могла верховному магу в этом помочь — она давно уже разведала батюшкины секретики, предусмотрительно не афишируя свою осведомлённость. Ну и, естественно, Корс — далеко не единственный персонаж, которого Аксель железной хваткой держал за горло, наживая себе таким образом самых преданных врагов. Тщеславный король же просто и совершенно неоригинально возжелал жить вечно. Что, в общем-то, является самой заурядной мечтой тиранов всех миров, времён и народов… Это он своим не очень верноподданным мог сколько угодно лапшу вешать про рост развития медицины и бла-бла-бла. А она слишком хорошо знает своего папу, чтобы понимать, что только мечта о бессмертии могла вдохновить его на такой глобальный и глубоко продуманный план. А главное, заставить так долго проявлять совершенно не свойственное вспыльчивому и мстительному самодуру терпение по отношению ко всем этим отчаянно брыкающимся крайтцам.

Мать свою девушка не помнила — она погибла, когда Далила была совсем мелкой.

Ещё была Шипа. Змеюшку талантливая девочка завела себе уже в детстве, чтобы было с кем играть и подглядывать за взрослыми. И, что для змей является чрезвычайной редкостью, Шипа оказалась необыкновенно верным созданием. Вообще-то, змеи-фамильяры — те ещё пройдохи. Обычно они не бывают полностью преданными владельцам. Но это было то самое редкое исключение, что, как водится, подтверждает правило — Шипа никогда не водила Далилу за нос и была восхитительным советчиком. Была… — принцесса опять стиснула зубы, подавляя слезы, вспоминая совместные детские проказы и шалости. Например, стырить у вредной гувернантки любимое колечко и подсунуть в туфлю. А устроить творческий хаос в бумагах нелюбимому учителю — это вообще, как здрасьте. Или использовать шуструю змейку, чтобы подглядывать в учебник на экзамене. Причём не потому, что своей головой не могла ответить, Далила, имея недюжинные магические способности, училась легко и с удовольствием, а просто так — из вредности. Просто все эти занудные взрослые ужасно её бесили. Ну и чтоб потренироваться с фамильяром.

— А вот теперь её нет. Маленькой юркой подружки с умными изумрудными глазками. Зато есть эта тётка, которая приходит и имеет наглость её "воспитывать"!

Ведьма, как любая нормальная женщина, "плавала" в мыслях, хаотично перепрыгивая с одного воспоминания на другое. Она осторожно опустилась в кресло, осознав, что, погрузившись в думы, стоит уже достаточно долго и коленки от напряжения противно дрожат. Девушка с тоской посмотрела на пустую плошку, стоящую на прикроватном столике.

— Скорей бы уже пришла, что ли, — противореча самой себе подумала принцесса.

После знахаркиного пойла ей всегда становилось легче. И ещё, как бы не хотелось это отрицать, где-то глубоко в душе Далила всё-таки испытывала некую новую непривычную для себя эмоцию, близкую к благодарности по отношению к травнице. Мира была единственным человеком, который, как ни крути, заботился о попавшей в беспомощное положение гордячке. Хотя была в полном праве отказаться от этой "миссии". И единственной же живой душой, с которой ведьме, ограниченной в передвижениях четырьмя стенами, сейчас доводилось общаться. Ну как общаться — собачиться или просто молчать. Занятые собственными заботами соотечественники о ней вообще как будто забыли. Ведьма вздохнула и, удивляясь собственной, невесть откуда взявшейся чувствительности, пошла на кровать.

--------------

— Лед, голубчик, будь любезен, передай его величеству Акселю, что я хотела бы переговорить с ним в голубой гостиной, — приказала Элиза стражнику у своих дверей.

Это был немолодой уже мужчина, давно заслуживший своей верностью право охранять королевскую персону лично. Элизе всегда было неловко вести себя со своими подчинёнными жёстко, за что её безумно обожал весь двор, до последней кухарки, и между собой королеву-мать называли не иначе, как "наша Лизонька". Она больше всего ценила в людях верность и порядочность, и всех, кто заслужил её расположение, помнила по именам, сколь бы незначительную должность они не занимали. Сын добродушно посмеивался над этой её излишней, в его представлении, для венценосных особ лояльностью, но не спорил и не запрещал. "Это такая малость. Ничего, поди, корона не упадёт, а человеку приятно." — обычно отвечала ему она. И теперь все эти люди беспрекословно служили ей, выказывая готовность выполнить любой приказ и вообще сделать что угодно, чтобы только защитить, подбодрить и помочь своей Лизоньке в такой непростой ситуации.

— Э-эх, сыночек, как же я за тебя волнуюсь. Как же трудно матери ждать, не имея никакой информации. Слава всевышнему, этой страшной ошибки удалось избежать. Спасибо Александре, вырвали тебя из хищных лапок Далилы с её папашей… А она отчаянная девчонка, — хмыкнула про себя Элиза, размышляя сама с собой в ожидании доклада стражника, — я даже не ожидала. Надо будет потом приглядеться к ней повнимательней. Мне б такую сношку под бок, мы бы тут живо порядок навели, да горя не знали. И всё равно, что не знатных кровей — вот уж точно не беда. Главное, бесстрашная какая, да и упёртая — ведь, казалось, всё, проиграли, — так нет же, не сдалась. Помоги тебе всевышний, детка… А внуки какие красивые были бы…

Элиза чуть слышно рассмеялась сама над собой. Мамы, они такие… — мамы.

— Ваше величество, — тихо постучавшись, Лед вошёл с докладом, — Его величество Аксель велели передать, что они приболели, но беспокоиться не стоит — это лёгкое недомогание, не стоящее того, чтобы утруждать наших знахарей вмешательством.

— Ну, чего-то подобного я и ожидала. Старый хрыч не хочет делиться информацией. А мы и без него всё узнаем. Чай, тоже не лыком шиты. Спасибо, Лед, — ответила королева, отпуская стражника.

35

Мы с Солом катились по тракту, соблюдая крейсерскую скорость, чтобы не привлекать внимания. Навстречу периодически попадались повозки, аналогичные нашей. Люди в них кивали, мы кивали в ответ — видимо тут было принято здороваться не зависимо от степени знакомства и даже при полном отсутствии такового.

— Хороший у тебя народ, твоё величество, — сказала я, сменив Соргана"у руля".

Чтобы отобрать у него поводья, пришлось, таки, подебатировать. Он всё давил на то, что это, мол, не женское дело и всё в такое прочее. Но, в итоге победил мой аргумент в пользу того, что мы, в общем-то, не на прогулке, и вся эта идиллия в духе деревенского променада в любой момент может прерваться самым непредсказуемым образом, а там уже не до разделения труда по гендерному признаку будет. Мало ли чего, надо и мне хоть немного потренироваться. Опять же, имея в наличии двух водителей, мы можем и по ночам прекрасно двигаться. Вахтовым методом. Кстати, всё-таки советы раздавать было куда как проще, чем на самом деле управлять повозкой. Наука, конечно, не хитрая, но, какая-никакая сноровка всё же нужна.

— Да не зови ты меня величеством, бога ради! — громким шёпотом проскрипел Сорган, — Я же просил. Мало того, что чувствую себя по-дурацки, так ещё же и услышать кто-нибудь может.

— Да кому тут слушать-то, разве что вон Мальве? — рассмеялась я, тем не менее поднимая руки в примиряющем жесте.

Поводья упали, Храп недоумённо покосил в мою сторону, мол, чего делать-то — бежать, или постоять уже маленько? Но умная коняга всё же, наверное, понял, какие мы тупни в управлении гужевым транспортом, поэтому фыркнул и продолжил рысить по дороге.

— Иди уже отдыхай, а то, если ты так поводья бросать будешь, мы далеко не уедем, — заворчал мой спутник.

— Сидите, юноша, где сидели, я ещё не накаталась. И вообще, ш-ш-ш, видишь вон народ едет, веди себя прилично.

Мы раскланялись с очередной встречной повозкой и продолжили тихонько пикироваться, подзуживая друг друга.

На самом деле все эти смешочки и шуточки были всего лишь способом прикрыть одолевающую нас обоих нервозность. Хотелось плюнуть, стегануть конягу и нестись отсюда сломя голову, как орал инстинкт самосохранения. Но приходилось сдерживаться, чтобы не "погореть". В какой-то момент мы готовы были отказаться от телеги и лесами идти пешком — Сорган ведь уже на ногах — но, по здравому размышлению, всё же пришли к выводу, что на лошади мы доберёмся по-любому быстрее, чем на своих двоих, тем более с учётом ночного движения.

Мальва мирно дрыхла на моём плаще, какими огородами неслись наши кошки — даже представить не могу, во всяком случае мы их не видели. Хотя, можно было бы и посмотреть, но я и так чувствовала, что Рыська где-то рядом. В какой-то момент наша барбоска заволновалась — засуетилась порыкивая на краю телеги, вглядываясь назад.

----------

Реверу пришлось вернуться за лошадью, на чём потерять какое-то время. Поэтому он буквально на бегу вскинулся на коня и поскакал вслед своему волкодаву, высматривая дорогу его глазами. Но пока ничего подозрительного не попадалось. Повозки, повозки — как близнецы-братья похожие одна на другую. Самые обыкновенные люди в них. Ну ничего, собачий нюх вычислит именно ту, которая выезжала из леса.

— Ищи, Хан, нам до зарезу нужна именно та телега, — приговаривал он, мысленно сливаясь со своим фамильяром.

И волкодав нашёл. Только никого похожего на короля в этой таратайке не было — дед да бабка едут, препираются.

— Обойди их, Хан, и давай дальше, может ты ошибся, — скомандовал следопыт.

Волкодав недовольно заворчал, но послушался и, делая крюк в обход рванул вперёд.

Ревер каждой клеткой чувствовал внутреннее сопротивление зверя, обиду на то, что хозяин ему не поверил, и маг сдался:

— Хорошо, возвращайся, давай ещё раз на них посмотрим. Только осторожно, так же в обход.

Волкодав пулей ринулся назад. Следопыт внимательно и детально изучал пассажиров выбранной псом повозки, но ничего подозрительного по прежнему не находил.

— Ладно, Хан, возвращаемся. Может быть телега и та самая, но её хозяева — точно не наши клиенты. Наверное, совпадение, — маг уже разворачивал своего коня, когда его намётанный профессиональный глаз разведчика зацепился за какую-то деталь, которая его тормознула, — Хотя погоди…

Ревер никак не мог уловить, что же в конце концов его остановило.

— Стоп! Кто это там у них… Хан! Я видел эту псину! И я видел её именно во дворце, — она там всем глаза промозолила. Это они! Я лечу, твоя задача их задержать. Бабе можешь откусить башку, мужика не трожь — он живым нужен. Псину можешь зажевать на десерт. Ты- молодец, Хан! Ай, да молоде-ец.

Следопыт хлестанул и без того мчавшего во весь опор коня.

----------

Сорган вырвал у меня поводья, инстинктивно посылая Храпа в галоп, хотя умный чуткий конь тоже уже почуял неладное и подгонять его необходимости не было. Всё ещё не понимая, в чём дело, я вглядывалась в направлении, Вызывавшем волнение Мальвы, судорожно вцепившись в край бултыхающейся повозки. Что случилось дальше… Попробую описать…

В кустах на обочине я разглядела тень, размером, как мне показалось, с телёнка, несущуюся со скоростью локомотива параллельно нам. Помню, Мальва уже не рычала, не тявкала, а как-то истошно завыла. Тень метнулась в нашу сторону и я увидела, как в мощном затяжном прыжке ко мне приближаются истекающие тягучей слюной жёлтые клыки, частоколом натыканные в нереального размера пасти. Стыдно признаваться, но, кажется, я впала в какой-то паралич, или всё происходило слишком быстро, но виделось мне фрагментарно. Вот махина с горящими лютой ненавистью глазами летит мне в лицо, вот, сбивая зверя, между мной и ним возникает лохматая преграда, два зверя летят на землю в смертельной сцепке. Вот с громовым рёвом на рвущего мою кошку волкодава опускается Снежный, одним яростным рывком обрывая его жизнь, в ту же секунду человек, появившийся из-за поворота и яростно нахлёстывающий своего коня, как подкошенный упал на землю.

Дикая боль разрывала всё моё тело. На ходу слетев с повозки, я, подворачивая непослушные ноги, бежала к своей кошке. Кажется кричала от ужаса и неверия в происходящее. Потому, что это невозможно, потому, что так не должно быть! Моя Рысенька, приняв на себя удар, предназначенный мне, истерзанным комком лежала на пыльной дороге. Лежала и умирала, — я чувствовала это каждой клеткой.

— Нет, нет, нет, миленькая, НЕ-Е-ЕТ! Со-о-ол! — во весь голос заорала я призывая светлого мага, который никаким образом не мог меня слышать. И тут же пришла в себя. — Сорган!

Я поняла, что надо делать. Нельзя было терять ни секунды. Я просто не могла позволить своей кошке умереть. Своей Рыське, которая не задумываясь шагнула за мной в этот мир и сейчас отдавала за меня свою жизнь.

Король уже бежал к нам, бросив телегу на обочине.

— Сорган, мой рюкзак! Бегом! — крикнула я, зажимая руками жуткую рваную рану на Рысином плече. Из неё толчками текла кровь, унося с собою последние капли жизни.

Он развернулся на пол пути и через мучительно долгую минуту к моим коленям упал мой походный мешок.

— Зажимай! — рявкнула я, трясущимися руками вынимая заветную коробочку с хрустальным флаконом.

Тело слушалось плохо, но голова была абсолютно ясной.

— Что там говорите, в единственном экземпляре? Уберечь, сохранить на чёрный день? Плевала я на это сокровище, если его надо беречь ТАКОЙ ценой, потому, что иначе вся моя жизнь превратится в сплошной чёрный день, — шептала я себе под нос, по капле вливая эликсир жизни в пасть своей любимице, — только живи, пожалуйста, только живи.

36

Первый раз в жизни я видела чудо.

Нет, конечно кошка не подпрыгнула бодрой козочкой, излучая здоровье и оптимизм на радость нам. И даже просто не встала на лапы. Но, самое главное, она выжила. Рваные раны затягивало на глазах, однако, она потеряла много крови и была очень слаба. Я тоже чувствовала себя не лучшим образом, но, думаю, тому мужику было гораздо хуже, чем мне.

Мы опять катились по тракту. Потрясённый Сорган молчал. Рысь, завёрнутую в плащ запорошили соломой. Я, перманентно погружаясь в магическое поле, лежала в обнимку с кошкой, наполняя её силой, сливаясь с ней. Мёртвый волкодав так и остался лежать в кустах на обочине, куда мы его стащили. Возле упавшего с лошади человека остановилась повозка, ехавшая вслед за нами. Судьба всадника меня интересовала меньше всего — было абсолютно очевидно, что зверь, напавший на нас и едва не убивший Рысю — его посыльный.

— Нам нужно свернуть куда-нибудь с дороги, чтобы разбить лагерь и приготовить отвар для кошки. Ну и еды бы тоже, — попросила я спутника.

— Вон видишь, чуть подальше, будет перелесок, там и остановимся, — кивнул Сорган.

Наш конёк, словно почуяв близкий отдых, потрусил быстрее.

-----------

— Ваше величество, Элиза, наши обнаружили себя. Ночью маги Акселя напали на их след, — начала прямо с порога запыхавшаяся от быстрого подъёма по лестнице взволнованная Мира.

— Кого-то поймали? — прижав пальцы к губам, бледнея на глазах, прошептала королева, — Хотя… вряд ли, иначе мы бы уже знали.

— Совершенно верно. Но, девчонки с кухни рассказали, что под утро в гостевом крыле была суета, Аксель орал, как ненормальный, а потом маги побежали на конюшню. А старший конюх сообщил, что они спорили, а потом разделились. Трое умчались в сторону гор, а четвёртый, который у них самый дотошный, — Ревер, кажется, ещё чего-то перепроверить собирался.

— Кого-нибудь отправить за ним хоть догадались?

— Да, старик тут же послал мальчишку — своего помощника проследить, да может чего подслушать.

— Как только вернётся — сразу его ко мне.

— Конечно, ваше величество, — у простодушной знахарки, не смотря на просьбу королевы, всё-таки никак язык не поворачивался называть её просто по имени, — а я пока свою больную подопечную проведаю — со вчерашнего дня к ней не заходила.

------------

Аксель не находил себе места. Во-первых, он изводился от нетерпения, в ожидании магов, которые должны были прибыть на подмогу из Афлаима. Во-вторых, не давало покоя мысль о том, куда запропастился Ревер. Эцур уже вернулся с той стороны гор и летел вслед за Марсом, Стархом и Гладом. Следопыта с ними не было. Исходя из подслушанных вороном разговоров, он вернулся на место, откуда потянулся след, и с тех пор не объявлялся. Это было странно. Надо выяснить, куда он пропал. Как только прибудет помощь, необходимо срочно отправить кого-нибудь потолковее на поиск.

— Так, сохранять в тайне разворачивающиеся действия дольше не получится, да и чёрт с ним. Что они могут нам противопоставить? Элизе придётся смириться, хотя бы внешне, — рассуждал мысленно король, и скривился от мысли, что, всё-таки, придётся составить с ней разговор, — Далила ещё так не к стати никак не придёт в норму. Когда уже очухается, раскиселилась, как квашня, — подумаешь, фамильяр сдох, — ну заведи другого. Тут каждый маг на счету, а она валяется полено-поленом.

-----------

А Далила, кстати, и не думала сдаваться.

Мучаясь от собственного бессилия и бездействия, упёртая ведьма попыталась почувствовать свою магию. Хотя бы сгенерировать маленький энергетический шарик, чтобы избавиться от этого отвратительного ощущения собственной беспомощности.

— Ну хоть что-то же я всё ещё могу? — не желая признавать слабость шептала она, вымучивая на дрожащей ладони фиолетовый снаряд…

Зашедшая к ней в комнату со свежей порцией отвара Мира застала девушку распростёртой на полу без сознания. Бросив чашку на столик, травница кинулась к принцессе. Женщине удалось дотащить ведьму до кровати.

— Что ж ты творишь, девчонка, — растирая её ледяные руки, лицо, глотая подступающий к горлу комок шептала травница.

Затем заставила себя успокоиться, настроиться и тёплая живительная сила потекла с её пальцев в неподвижное тело Далилы. Ресницы ведьмы дрогнули, холодные пальцы слегка сжали мягкую руку знахарки.

— А теперь давай потихонечку попьём, — приговаривая, как маленькому ребёнку, Мира приподняла голову девушки, помаленьку вливая настой в пересохший рот.

— Спасибо, — пршептала она, постепенно приобретая относительно нормальный цвет, приходя в себя.

— Что тут произошло? Почему тебе так резко стало хуже? — спросила травница.

— Да… с магией попробовала поупражняться… вот, не вышло.

— Вот ёжкин кот, совсем сдурела девка, — сердито запричитала целительница, — я тебя здесь для того лечу, чтобы ты сама себя угробила?! Нет, ну это уму не постижимо, до чего упрямая. В ней силы — чутьелька самая осталась, беречь надо, а она её ни за хрен собачий, прости господи, разбазаривает. Тебе совсем жить надоело? Дак так и скажи, чтоб я знала. А то прыгаю тут вокруг неё, как скаженная, а она вона чо учудила!

— Почему, всё-таки, ты мне помогаешь? — прерывая поток знахаркиного негодования, посмотрев воспалёнными глазами травнице в лицо, прямо спросила Далила, — Ведь могла бы оставить всё как есть, я бы сама тихо умерла — даже делать ничего не надо. Сообщила бы потом, мол, так и так, сделала всё возможное, но оказалась бессильна, — никто бы слова не сказал.

Она чувствовала, что на самом деле от сердца злиться на настырную ведьму у женщины душа давно не лежит. Но никак не могла понять, почему. Почему травница, которая, по-сути, должна её искренне ненавидеть и имеет сейчас над ней полную власть, не желает этим шансом воспользоваться и никак не даёт ей умереть

Мира отвернулась к окну, помедлила с ответом, затем, спокойно и так же прямо глядя в глаза ведьме, ровно ответила:

— Потому, что я точно знаю, что ты не такая гадина, какой хочешь казаться.

Девушка сжалась под одеялом, прикрыв веки и не зная, как реагировать. Слова этой внешне простоватой, но бесконечно мудрой и сильной женщины резанули по где-то глубоко-глубоко спрятанному даже от самой себя живому. Чему? Да бог его знает, как называется это нечто, что заставляет нас оставаться людьми.

— Ты мне лучше вот что скажи, почему я никак не могу нормально поставить тебя на ноги? Ну, если опустить неуёмное рвение побегать по комнате или намагичить шариков, должна же быть какая-то причина, — давая возможность ведьме выйти из неловкой для неё ситуации, перевела тему травница, — Серьёзно, я чувствую, что эти твои закидоны, конечно, подрывают и без того ослабленное здоровье, но загвоздка явно не в этом.

— Ты права. Причина есть. Я, конечно, не первая и не последняя ведьма, фамильяр которой погиб. Если создать связь с новым питомцем — стало бы намного легче. Для этого, естественно, нужны магическо-энергетические ресурсы, но, самое главное, готовность, способность мага принять новое животное. Все потерявшие фамильяра остро переживают эту утрату. Однако, хуже всего приходится тем, кто, помимо магической, имел крепкую эмоциональную привязанность к своему зверю. Шипа с самого детства со мной. Она была моим единственным другом. Я не могу просто взять и забыть о ней. Я не могу завести нового фамильяра. Я не могу… — уже почти неслышно шептала девушка, даже не пытаясь бороться с текущими по щекам слезами.

— Э-эх, что же мне с тобой делать… — поглаживая Далилу по волосам, задумчиво вздохнула Мира, — как же мне тебе помочь?.. Лежи давай тут спокойно и не подпрыгивай. А мне надо крепко подумать. Ещё есть хоть какие-нибудь средства для восстановления ваших сил?

— Да, — горько усмехнулась ведьма.

— Ну так говори, чего замолчала?

— Родственная сила другого мага.

37

— Тпру-у! Сто-ой! — неожиданно зычно, для своих невеликих габаритов, гаркнул мужичонка средних лет, резко затормозив серую лошадку, тянущую его возок.

Они с сыном-подростком споро соскочили с телеги и подбежали к мужчине, обогнавшему их, а потом внезапно и, вроде как, беспричинно упавшему со своего скакуна.

— Бать, живой? — взволнованно бегая рядом и не зная, что предпринять, спросил пацан отца, осматривающего и ощупывающего незнакомца, распластавшегося на дороге.

— Вроде, живой. В беспамятстве только. Видать, крепко шибанулся. — мужик привычным жестом дёрнул русую куцую бородёнку.

— Чего это он? А, бать? Как подрезанный… — тараща светлые испуганные глазёнки сикотил мальчишка.

— Хорош суетить, подсоби лучше, — осадил сына дядька, пытаясь затащить раненого в телегу, — я почём знаю, с чего его подкосило.

— Куда его, бать?

— Да сейчас за поворотом Перелесово будет, тудой к иховому знахарю и свезём. — пропыхтел мужичёнка, получше устраивая всадника на соломе, — тяжёлый какой, бугай.

— Бать, он ненашенский, кажись, — не унимался пацан.

— Да вижу, чай не слепой. Так что ж, раз ненашенский — то и не человек вовсе? Люди, сынок — они все человеки, и всем человеками оставаться дОлжно. Помогать друг дружке надо. А иначе как жить? Прыгай давай, поспешать надо, — не очень связно и красиво, но искренне и с чистой душой втолковывал мужик сыну простую правильную истину, трогая с места.

--------------

— Ваше величество, там афлаимские маги опять прибывают, — постучав в дверь и дождавшись разрешения войти, взволнованно сообщил Лед.

— Утренние вернулись? — не сразу осознав ситуацию переспросила Элиза.

— Нет, другие, много.

Королева порывисто встала и, не дожидаясь окончания доклада, направилась к двери. Она шла по коридорам замка, в поисках Акселя. Впрочем, искать пришлось недолго. Король Афлаима громогласно раздавал указания в холле первого этажа.

— Ваше величество, — сдерживая нарастающее возмущение, начала Элиза, — кто все эти люди? Я бы хотела получить внятное объяснение происходящему.

Матёрый интриган вполне ожидал подобного развития событий, поэтому, изобразив на лице озабоченно — сочувственное участие, на голубом глазу выдал заготовленную тираду:

— Ваше величество, Элиза, я же говорил вам, что мои маги — непревзойдённые следопыты. Они напали на след похитителей нашего дорогого Соргана. Сейчас трое из них идут по следу злоумышленников, а этих специалистов я вызвал к ним на подмогу.

— По какой причине вы не сообщили мне об этом сразу? И почему не задействованы мои люди?

— Ваш миролюбивый народ, к сожалению, не умеет воевать, а, насколько я могу оценить ситуацию, предстоит битва, — выкручивался король, скромно опустив первый вопрос королевы, — извините, мне необходимо организовать поход.

Быстренько свернув разговор, монарх решительно направился на улицу, оставив женщину в растерянном недоумении.

— Что, плохо дело? — сзади тихонько подошла травница.

— Плохо, Мира. И самое ужасное, что я не могу им помешать. Ума не приложу, что нам делать. Ситуация держится на грани внешних приличий. А теперь Аксель под благовидным предлогом собирает армию своих магов, и я не нахожу аргументов, чтобы его остановить.

-------------

Ревер очнулся на кровати в незнакомом доме. С трудом пошевелив головой, посмотрел вокруг. Чувствовал маг себя отвратительно. Всё тело болело, но самой страшной была стыло разливающаяся в душе бездонная пустота. Поморщился, заставляя себя вспомнить, что произошло и каким образом он мог оказаться в этой непонятной избе в таком состоянии. Память услужливо откликнулась, вызывая поток жгучей ярости в сердце следопыта. Он глухо зарычал, вспоминая последний миг жизни своего Хана. Своего могучего пса-соратника, которого он растил с щенячьего возраста.

— Я вас уничтожу, — до хруста стискивая зубы зашептал Ревер, на миг ослепнув от жгучей боли, полыхающей внутри.

В комнату вошёл седой сухопарый дед с цепкими пронзительными глазами на в общем-то благодушном лице.

— А ты тут не зыркай, — обратился он к раненому, напоровшись на его застланный пеленой гнева взгляд, — не из пугливых, чай. На вот, попей, пока совсем от бессилия копыта не откинул.

Дед, даже не пытаясь изображать радушия, брякнул кружку на табурет, придвинутый к кровати и вышел. Ревер, опешив, чумным взглядом воззрился на растекающуюся вокруг кружки лужицу выплеснувшейся от резкого движения коричневатой жидкости, окончательно переставая что-либо понимать.

-------------

Мы с Сорганом остановились в небольшом перелеске, устроившись на привал. Всем была необходима передышка. Снежный в мгновение ока оказался рядом со спящей Рыськой, поочерёдно заглядывая нам с королём в глаза.

— Да не переживай ты так, — погладила я лохматое ухо, — всё самое страшное позади. Она обязательно поправится. Спасибо тебе, — я всё-таки не удержалась — разревелась и сграбастала в охапку огромного кота. Тело била мелкая дрожь. В полную силу накатило осознание того, что могло бы произойти.

— Ну всё, хорош о плохом. Снежный, Аль, нам бы еды какой-нибудь, — пресекая наше скатывание в эмоциональный ступор, заговорил Сорган, занимая нас бытовыми насущными делами.

Я, всё ещё всхлипывая, послушно отлепилась от кота, понимая, что он прав. Если не остановиться вовремя, вся эта рефлексия может и до истерики довести. А самое лучшее лекарство от неё сейчас — простые привычные действия. Снежный тоже покорно побежал исполнять поручение хозяина.

Сорган притащил воды из маленькой речушки, огибавшей оставшуюся позади деревню и журчавшей теперь в некотором удалении, параллельно дороге. Он уже выкопал ямку и теперь разжигал костёр, наблюдая, как я бестолково брожу по округе, рассеянно подбирая и стаскивая в принесённую им кучу дров абсолютно бесполезные тонкие хворостины, без конца поглядывая в сторону телеги.

— Иди и полежи рядом с ней, если тебе так будет легче, — сказал он подойдя ко мне и взяв за руку, останавливая мои вялые метания, но имей ввиду, как только вода закипит, тебе надо будет заняться лекарством.

— И едой, — добавила я.

— Ладно уж, сегодня я приготовлю, — не моргнув глазом заявил его величество.

— Да ладно, — у меня от неожиданности аж в голове прояснилось.

— Ну а что, такая прям хитрая наука, что мне не по зубам? Я очень внимательно наблюдал за вами, когда вы с Фетой готовили, — почти обиделся мой спутник на такое неприкрытое сомнение в его кулинарных талантах.

— Нет, что ты, в смысле, прости — совершенно искренне ответила я, подумав, и вправду, что ж он, тупее меня, что ли? Вообще из мужиков отменные повара получаются. И с бесконечной благодарностью отправилась к Рыське, — ты только спрашивать, если что, не стесняйся.

На самом деле мне полегчало уже просто от этих его слов. Знаете наверное, так бывает, когда ты уже сильно устал, а впереди ещё хреналлион задач, стоящих в очередь на воплощение в жизнь, и, кажется, готов пасть от одной мысли о предстоящих усилиях, вдруг появляется человек, который просто говорит тебе: " Ничего не бойся, я помогу". Вот в этот самый момент и появляется, что называется, второе дыхание, и ты опять готов сворачивать горы. Такие простые, но мегавсесильные слова: "Я тебе помогу". Лично мне после этого обычно уже даже и помощь не требуется. Правда в данном случае уж больно хотелось попробовать стряпни от королевских рук.

Через некоторое время вернулся Снежный с виноватыми глазами и… домашней курицей в зубах.

— Ай-яй, — покачал головой Сорган, усугубляя явственно нарисованное на кошачьей морде раскаяние.

— Ладно тебе, где он в такой местности дичь должен был раздобыть? Разве что сусликов или мышей-полёвок. Перелесок вон чуть ли не насквозь видно, — ни одной приличной птицы тоже не сыщешь. — встала я на защиту добычника.

— И то верно. Но всё-равно неловко как-то, — ответил король.

— Да простят нас деревенские за эту принудительно пожертвованную в пользу родного монарха несушку. Аминь. — закрыла я тему морально-этических переживаний, — кушать очень хочется.

— Уже потрошу, — правильно истолковав намёк, отреагировал Сорган, берясь за нож.

А я полезла в запасы травок.

Снежный осторожно улёгся рядом с кошкой, ласково вылизывая ей мордочку.

38

А тем временем Сол и Фета приближались к своей цели. Гнали вперёд без привалов, изредка останавливаясь, чтобы напоить и дать короткий отдых измотанным бешенной скачкой лошадям. Сами перекусывали сухомяткой на ходу. В предгорьи стало заметно прохладней. Сколько было возможно, двигались верхом, потом распрягли и отпустили коней, в надежде, что умные животные не пропадут и найдут дорогу к людям. Они знали обо всём, что произошло с нами на дороге — Сол видел глазами Мальвы, и всё-таки слышал мой зов, но помочь они нам ничем не могли.

— Всё, Сол, пока что нам всё ещё крепко везёт, но, думаю, уже пора начинать заметать следы, — сказала ведьма.

— Права, — выдохнул маг, надевая амулет, скрывающий магическую силу и, соответственно, остающийся от неё след.

Переоделись в тёплую одежду и, навьючив на себя пожитки, пошли пешком. И только к ночи отважились сделать привал.

----------

Белый медведь и вцепившийся острыми коготочками в его густой мех крыс мчались по полю, подгоняемые и направляемые своими хозяевами. Над ними летела полярная сова. Вслед, догоняя своих фамильяров неслась троица магов. К темноте они добрались до места, где обрывался след убегавших.

— Всё, привал, — скомандовал Марс, — дальше сегодня двигаться нет ни сил, ни смысла. Скоро совсем стемнеет — в горах делать нечего.

— Согласен, ответил Старх, — ночью отправлю Тень на разведку, там и решим, как действовать дальше.

— Договорились, — подтвердил общее мнение Глад, — разбиваем лагерь и отдыхать, пока сова будет искать беглецов. Сейчас бы сюда нашего следопыта.

— Да, Ревера сильно не хватает. Куда он, всё-таки, запропастился? — согласился химик и занялся костром.

----------

Маг и ведьма в это время тоже сидели у костра, обсуждая нападение на нас. Сол установил палатку и грел чай.

— Всё-таки нашёлся один поумней, догадался о нашем манёвре, — говорил он.

— Я узнала его, судя по зверю, которого ты описал. Об этом волкодаве много, в своё время, говорили. Один из ведущих магов взял его щенком — небывалое дело — и терпеливо ждал, пока он вырастет. Мне с его хозяином, помнится, довелось как-то во дворце пообщаться. Ревер произвёл тогда впечатление неглупого человека, желающего оставаться в тени, быть особняком, лишь по крайней необходимости появляясь в толпе. Маги земли в этом все схожи.

Оба помолчали.

— Ну, теперь он не скоро очухается, если вообще шею не сломал, когда с лошади на полном ходу упал, — продолжила ведьма, — в любом случае, смерть фамильяра надолго выводит из строя. А в случае с такой эмоциональной привязкой — и подавно. Если следопыт выживет — это будет персональный кровный враг. Смерть зверя он нам не простит никогда. Как они там?

— Да всё, вроде, нормально, раз Мальва дрыхнет. Когда последний раз смотрел — наше величество курицу готовил, — улыбнулся маг.

— Эх, нам бы сейчас курочку, — вздохнула Фета, — а то сухари с орехами уже поперёк горла стоят.

— Всё только начинается, — усмехнулся Сол, — в ближайшей перспективе фруктово-ореховая диета нам гарантирована, — хозяйственных кошек у нас с тобой нет. Есть, конечно, призрачный шанс набрести в горах на одну хитрую травку, тогда проблема голода была бы не страшна.

— Что за травка?

— Называется "серая сыть", я её, правда, только на картинке в книге видел, написано было, что растёт она по эту сторону гор. Так вот, даже небольшая доза этой травы даёт насыщение и силы на два-три дня.

— Ну-ка, давай подробнее, что там ещё написано было? Как выглядит?

— Да неприметная такая, низкорослая, на серый мох похожа.

— Если попадётся — было бы здорово. Не одичать бы тут вконец.

— Ничего, потерпим — это же не навсегда. Чай пей.

Ведьма, поставив опустевшую кружку, поплотнее закуталась в тёплую тужурку, встала от огня и подошла к одинокой ледяной глыбе. Поискала более-менее гладко-зеркальный клочок, намереваясь привести в порядок растрепавшиеся волосы. Распустила, продирая пальцами и вдруг заметила, что в отражении что-то блеснуло. Посмотрела на свои кудри — нет, в них ничего блестящего не было, да и быть не могло. Резко обернулась и замерла, напряжённо вглядываясь в темноту.

— Что случилось? — тут же среагировал маг, — ты что-то заметила?

— Да, мне показалось… короче, блеснуло что-то вон там. Погоди.

— Я ничего не вижу, — откликнулся Сол.

— Есть, — резко выдохнула Фета, — за нами следят. Посмотри внимательно на вон тот обломок скалы, правее. Там птица. Скорее всего, сова — глаза светятся.

— Всё, кончился привал, собираем манатки и делаем ноги отсюда. Надо по-быстрому соорудить иллюзию.

— Чего? — не поняла ведьма.

— Того! Очнись, Фета, нашу с тобой иллюзию! — громким шёпотом зашипел маг, — Только потихоньку, незаметно, чтобы они не сразу догадались. А потом шугнём её твоим волком и смоемся. Они же там всё видят. Да, и не забудь добавить Соргана в нашу компанию.

Ведьма залезла в палатку, доставая из рюкзака необходимые для этого трюка составляющие. Сол, повернувшись к наблюдательнице спиной, ненавязчиво распихивал разбросанные вещи в рюкзак.

Когда всё было готово, ведьма выпустила волка, метнувшегося в сторону шпионки. Означенное пернатое сорвалось с места и, тяжело взмахивая крыльями, подалось в обратном направлении.

— Бегом, бегом! — поторапливал ведьму маг, сворачивая палатку.

— Да я и так, вроде, клювом не щёлкаю, — отмахнулась Фета, ловко сооружая композицию из хитрых камешков по углам воображаемого прямоугольника, в который помещался их лагерь.

Затем сосредоточилась, представила картинку и прошептала закрепляющее заклинание. Не теряя больше ни секунды драгоценного времени, маги рванули прочь с этого места. На бегу ещё всего лишь раз колдунья обернулась и удовлетворённо кивнула сама себе — на освещённой костром площадке по прежнему стояла палатка с тремя мерцающими силуэтами внутри.

— Мастер! Уважаю, — похвалил Сол, проследив за её взглядом, — ну всё, ходу. Отойдём подальше, а там разберёмся, в какую сторону топать.

-------------

— Она их нашла! — заорал воздушник, тормоша задремавших было спутников, — двое: мужчина и женщина. Мужик белобрысый, а где же Сорган?

— Может отошёл куда? — выдвинул версию Марс, — погляди по округе.

— Сейчас посмотрю… Блин, тупая птица крутит башкой куда попало… Не вижу… Твою мать, они, засекли Тень!

— Как засекли, она же практически сливается с рельефом, тем более ночью? — подкинулся Глад.

— Да чёрт его знает, у этой ведьмы чутьё — что у волкодава Ревера. Смотрит, кажется, прямо мне в глаза, — напряжённо комментировал Старх, сливаясь со своим фамильяром.

— Чего делают?

— Да, вроде, пока не суетятся, может пронесло, не заметили? Баба в палатку полезла, белобрысый у костра вошкается… Кажется, повезло.

— Ну, ты послеживай, а с рассветом и нагрянем на огонёк.

— Куда? Ну куда тебя понесло, долбаная курица?! — вдруг опять зашумел Старх, — сказано же, сидеть на месте и не шевелиться!

— Да чего опять-то? — страдальческим голосом спросил Марс.

— Я придушу эту нелепую птицу! Скручу башку и сделаю чучело, в назидание её будущему преемнику! — воздушник раздражённо тряхнул головой, выходя из контакта с фамильяром, — она сорвалась и летит хрен знает куда.

— Возвращай! Срочно возвращай назад!

— Её что-то напугало. Теперь, пока эта идиотка в перьях в себя не придёт — фиг её обратно загонишь. Ладно, сейчас попробую угомонить и назад отправлю.

Спустя некоторое время Старху всё же удалось успокоить свою птицу, которая, не будь дурой, никак не хотела возвращаться в плохое место, где её попытался схарчить Феткин волк.

— Всё в порядке, — доложил он, — все на месте. И Сорган нашёлся — он в палатке, видимо, валялся. Отдыхайте, думаю, до утра они с места не сдёрнут. А там уж никуда не денутся — накроем как миленьких.

39

Далиле становилось всё хуже и хуже. Она совсем ослабела и впала в беспамятство. Мира уже просто не знала, чем ей помочь. Исчерпав все свои возможности, она с отчаянием наблюдала, как угасает молодая ведьма. У Элизы сердце сжималось, глядя на знахаркины переживания.

— Мира, ты болеешь за неё, как за родную дочь.

— Болею, ваше величество, за неё больше и волноваться некому. Всем наплевать. Она сложная, конечно, но достойна сочувствия и жизни. Да, прикипела я к ней. А как на ноги поставить — не знаю. Хотя, при нашем последнем разговоре она упомянула ещё одну возможность, но я даже не знаю, как подступиться.

— Я могу чем-то помочь? — спросила королева.

— Возможно. Мне нужно получить шанс переговорить с её отцом. Просто так я к нему обратиться не могу, если только вы попросите.

— Хорошо, я же вижу, что ты места себе не находишь, постараюсь организовать, если это поможет.

— Пожалуйста, только это нужно сделать как можно скорее.

— Я попробую прямо сейчас, — Элиза оглядела себя в зеркало и отправилась искать короля.

-----------

Знахарка бродила по коридорам дворца, не в силах находиться на одном месте, дожидаясь результата встречи королевы с Акселем, как неожиданно столкнулась с ним нос к носу в районе лестницы. Понимая, что драгоценное время уходит, она решилась наплевать на условности и этикет, обратившись к нему напрямую. В конце концов, это его дочь сейчас угасает в своей комнате.

— Ваше величество, мне очень нужно с вами поговорить, это касается Далилы, — на ходу приноравливаясь к шагу короля торопливо заговорила знахарка.

— Что ещё, — недовольно поморщился Аксель, но темп всё-таки сбавил.

— Ей нужна ваша помощь. Ваше величество, я перепробовала все возможности, но это помогает только на время. Она говорила, что побороть недуг может помочь родственная сила другого мага. Я прошу вас, поделитесь с ней. Только вы сейчас можете её спасти.

Король, наконец, остановился и, глядя на Миру, ещё сильнее нахмурил брови.

— Я не лекарь. К тому же не имею ни времени с тобой разговаривать, ни возможности разбазаривать свою силу. Слишком многое сейчас на счету. Не смей больше меня отвлекать. Иди и делай свою работу, — Аксель развернулся и стремительно двинулся дальше.

— Но ведь она ваша дочь! — крикнула целительница в спину удаляющемуся монарху, всё ещё не веря в происходящее.

Но чуда не произошло, король не оборачиваясь скрылся за поворотом.

Захлёбываясь слезами она бежала по коридору к Далиле. Волосы шевелились на затылке, в голове никак не укладывалось, как родной отец мог так поступать со своей единственной дочерью. Ноги подкашивались, вязли в ворсе ковра, разум метался, не в силах освоить мысль о подобном равнодушии. Наконец, Мира зашла в комнату.

— Почему?! Почему он отказался ей помочь? Неужели совсем ничего светлого и живого в этом человеке нет? Ведь это не великая жертва, но цена жизни жизни собственного ребёнка, — шептала она, гладя жгучие волосы своей подопечной.

Бледная, как полотно, ведьма лежала на кровати. Тонкие голубые жилки светились сквозь казавшуюся фарфоровой кожу.

— Прости, детка, я не смогла его уговорить, — Мира взяла руку Далилы, — пальчики совсем ледяные, исхудала вон как — тень одна от тебя и осталась.

Она присела на кровать, осторожно приподняла и обняла девушку, бережно прижимая к груди.

— Отказался отец тебя спасать. Я не твоя мать и не ваша кровь, но… не дам тебе умереть.

Знахарка закрыла глаза и отпустила собственную силу, отдавая её каждой клеткой, окутывая ведьму целительным одеялом тепла. Сила текла медленно и тягуче. Не магия этого мира, которую опытная целительница тоже умела черпать, а её собственная — глубинная, жизненная. Далила поглощала её как космическая чёрная дыра. Всё-таки они были разной полярности. То, что для Акселя обошлось бы небольшой слабостью, стоило знахарке немыслимых усилий. В глазах темнело, но она чувствовала, как в худеньком теле пульсирует возрождающаяся жизнь, и, надрываясь, не жалея, отдавала свою.

Ведьма очнулась, повернула голову, открыла глаза и увидела на своей подушке бледное спокойное лицо знахарки. Так они и лежали, не моргая глядя друг на друга.

— Молодец, девочка, выкарабкалась, — тихо прохрипела Мира, — не подведи меня.

Лицо её осветила едва уловимая улыбка, взгляд застыл и потерял осмысленность.

Зрачки ведьмы расширились до размера радужки. Жизнь от смерти она отличала хорошо. Далила тяжело поднялась на кровати, обняла переставшую дышать знахарку и завыла.

-------------

Фета с Солом в темноте продирались выше в горы до самого рассвета, стремясь как можно дальше уйти от места, где их засекли преследователи. Достали подобие фонариков, заранее сооружённых из энергетических накопителей, но, всё равно, шли практически на ощупь. Хорошо ещё, стояло позднее лето. Холода и усиливающегося с высотой ветра никто не отменял, но, всё же, было терпимо.

— Представляю, как они сейчас там бесятся, — тяжело дыша на ходу усмехнулась ведьма.

— Не трынди, береги силы. Тем более, что рано пока радоваться — надо ещё придумать, как от них отвязаться. Магического следа мы не оставляем, но есть ещё физический, а у них звери, вполне способные его найти. Но немного времени мы всё же выиграли.

— Давай небольшую передышку, — сил уже нет, надо хоть маленько отдышаться, — сделав "бровки домиком" взмолилась Фета.

— Хорошо, заодно оглядимся по-нормальному, — тоже порядком уставший Сол с облегчением скинул на землю рюкзак.

Они попадали на ближайшие камни, переводя дыхание и оглядывая окрестности.

— Сильно высоко в горы идти нельзя — мы просто не справимся. Значит пойдём, сохраняя направление, на границе возможного.

— Красиво тут всё-таки, — сказала ведьмочка, догрызая сухарик.

— И опасно, — рассудительно добавил маг, — поэтому, не расслабляемся. Отдохнула?

— Ну ещё маленько, Сол, — заканючила Фета.

— Нет, дыхание перевели и топаем дальше — надо сохранить выигранный разрыв. Вечером отдохнём нормально.

---------------

Солнце ещё вставало, когда трое преследующих нашу парочку магов вышли в путь. Каково же было их удивление и негодование, когда на месте предполагаемой стоянки беглецов обнаружилась хорошо исполненная иллюзия.

— Когда же они успели нас так надуть?! — Марс в бешенстве мерил поляну шагами.

— Да когда, — когда моя тупая птица рванула с места. Видимо, всё-таки заметили, шуганули и, пока она металась вслепую, подстроили этот маскарад, — Старх с ненавистью пнул один из камней, очерчивающих периметр.

Цепь нарушилась, изображение пропало.

— И что нам теперь прикажете делать? Ревера так и нет, — спросил Глад.

— Что делать, медведя твоего по следу пускать. Его нюх самый чуткий в мире, — предложил воздушник.

— Это точно. Как говорят мудрые люди: «Иголка падает в лесу — орёл это видит, олень это слышит, а медведь это чует», — согласился Глад, выпуская своего Раша, — Ладно, не будем терять времени. Аксель нас придушит, если мы их упустим.

-------------

К обеду беглецы выбрались под перевальный взлёт. Снова немного перекусили и принялись подниматься на перевал. Сильнейший ветер сбивал с ног и не давал задержаться на нём ни на минуту. Поэтому пришлось быстро уходить под седловину. После спуска с перевала, движение пошло вниз по широкому пологому пустынному гребню в сторону реки. Вдалеке виднелся водопад на ручье, вытекающем из высокогорного озера, и бегущем в высоком узком ущелье. Он был настолько далеко, что даже шум падающей воды до сюда не доносился. Движение траверсом порядком измотало. Склон очень круто подходил к реке, так, что идти по нему было невозможно. Выбрались на противоположный гребень, переход на который выжал последние силы. К вечеру, уже еле передвигая ноги, наша парочка наконец-то добралась до места стоянки, прямо на берегу искрящейся реки. Дров здесь было мало. Зато много ягоды, похожей на бруснику. Переспелой, перемороженной, крупной, вкуснейшей брусники!

— Смотри, — Фета подозвала Сола и указала на большой медвежий след.

40

— Да, матёрый зверь, — задумчиво протянул маг, осматривая находку.

— Что делать будем? — опасливо озираясь по сторонам, спросила ведьма.

— Ну, маленьких следов я поблизости не вижу — значит это не медведица с детёнышем. В общем, сил двигаться дальше уже всё равно не осталось, поэтому, ничего делать не будем. Тем более, не известно ещё, куда этот косолапый потопал, в любом месте можем столкнуться. Короче, привал. Главное запомни, если он всё-таки нагрянет — не паникуй, не рычи на него и не поворачивайся спиной. Встаём рядом и от души шумим. Если хочешь — свисти, можешь просто громко материться, — подбадривающе улыбнулся Сол своей спутнице.

— Очень смешно, — слабо улыбнулась Фета в ответ.

— Ладно, пойди собери нам ягодки. Хоть какое-то разнообразие в еде. Я бы дажесказал, лакомство.

— Легко сказать. А ты? А как же какая-никакая галантность или, на худой конец, первобытный инстинкт, ну там типа добычник должен накормить свою самку? — попыталась уклониться от задания ведьма.

— Не филонь, мне ещё лагерь разбивать, — отбился маг.

— Ла-адно, поползла, — съехав с камня, на котором сидела, именно так и поступила Фета — поползла, прихватив попутно чашку.

Запыхавшиеся разгорячённые преследователи тоже встали на привал.

— Здесь, чтоль, ночуем? — спросил Глад.

— Нет, вообще не ночуем. Только передохнём и дальше идём, — ответил Марс.

— Куда идём, темнеет уже, — возмутился Старх.

— Туда идём! Ничего, они вон всю ночь шли, и мы не обломаемся. Надо сокращать разрыв и заканчивать эту бодягу. Вообще не улыбается скакать неделю горным козликом по этим камням. Да и мало ли на что им ещё фантазии хватит. Вон, затейники какие, не одно, так другое сочинят. Любо-дорого посмотреть. Ну ничего, сегодня-то точно на ночлег остановятся — не железные же они.

— Дак как идти-то в темноте в неведомом направлении? Ноги же переломаем, — продолжал сопротивляться осторожный воздушник, не желая рисковать в столь опасной авантюре.

— Включай мозги, всё просто! — психанул химик.

Глад уже просто молчал, ожидая, чья возьмёт, хотя тоже не горел желанием продолжать погоню.

— Первым идёт по следу Раш. Может твой медведь чуять след в темноте? — язвительно обратился химик к воднику?

— Глад нехотя кивнул.

— Во-от, продолжаем разговор, следом летит твоя Тень, а ты, её глазами, выбираешь для нас наиболее безопасный путь, — закончил тираду Марс.

— И зачем такие сложности? — сдаваясь, риторически пробубнил себе под нос Старх.

Но химик всё-таки услышал.

— Для особо одарённых повторюсь, затем, чтобы вся эта канитель закончилась и Аксель не откусил нам головы. Ясно выражаюсь? — рыкнул он.

— Ой, ой, какие мы нервные. Хорош слюной брызгать. Побереги эмоции для встречи с нашими беглецами, — раздражённо огрызнулся воздушник, — только смотри, чтобы к этому самому моменту мы сами не валились с ног от усталости. А то может так выйти, что, найти-то мы их найдём, да не известно, чья возьмёт.

Старх порывисто выпустил свою Тень в стремительно темнеющее небо.

----------

Ночью шёл дождь. Сол приоткрыл один глаз, послушал непогоду и, не услышав ничего подозрительного, прижавшись поплотнее к ведьме, снова задремал. К рассвету ливень смельчал и вскоре прекратился. С трудом преодолевая искушение плюнуть на всё и снова задрыхнуть, наши маги выползли из палатки наружу.

— Всё, как выражается наша Алька, хорош ночевать, — для пущей бодрости Сол энергично похлестал себя по щекам.

Фета молча поморщилась, разминая ноющие мышцы.

— Ничего, мать, вот выберемся отсюда, устрою тебе тёплую солевую ванну с грандиозным сеансом полномасштабного массажа, — пообещал он унылой подруге.

Ведьма кисло улыбнулась, но заставила взять себя в руки, с благодарностью посмотрев на своего спутника. Она понимала, что ему ничуть не лучше, но он не позволяет себе унывать и её поддерживает, как может. Так что нечего раскиселиваться, знала на что шла.

Наскоро перекусив, быстро свернули лагерь и начали подъём на гребень, по которому предстояло дойти до переправы. Путь обещал быть неблизким, поэтому резину тянуть не стали. Пол дня шли до намеченной цели, пока, наконец, не добрались до перехода через засыпанную снегом глубокую трещину.

Фета, спиной почувствовав неладное, обернулась назад и увидела стремительно приближавшуюся к ним белую точку.

— Сол, смотри, — указала она магу нужное направление.

— Кажется, это медведь. Только не здешний. Вряд ли тут водятся белые. А скоро и его хозяин с подмогой подтянется. Всё, хватит любоваться. Бегом на ту сторону. Только, ради бога, осторожно. Давай, лёгкая, как пёрышко, — торопливо говорил маг, обвязывая для страховки подругу верёвкой.

Ведьма ступила на переход. Было слышно, как под снегом бежит вода, которая дальше обрывалась водопадом. На одном дыхании преодолев опасный участок, она, быстро прощупав землю под ногами, маякнула напарнику. Сол в один миг перемахнул вслед за подругой.

На том краю стремительно приближалась белая махина с горящими глазами. Медведи только внешне выглядят неуклюжими. На самом деле, этот зверь может довольно долго сохранять приличную скорость. Внезапно, перед ним выросла громадная бурая глыба. От неожиданности Сол с Фетой застыли на месте, наблюдая за разворачивающейся на их глазах сценой.

— А вот этот, похоже, наш. Фигас-се, какой здоровый. Хорошо, что они там, а мы тут. Чую, сейчас он этому блондину наваляет, — ошарашенно прокомментировала ведьмочка.

— Так вот он какой, местный хозяин. Да, дела. Зуб даю, нас провожал, но не тронул.

А на той стороне два огромных зверя молча стояли друг напротив друга, словно позировали.

Белый поднялся во весь рост. Глаза маленькие, злобные, колючие. Шерсть на загривке встала дыбом. Такой, ударив лапой, может перебить хребет взрослому лосю. Но бурый не спасовал, выпятил нижнюю губу и, прижав уши, с утробным рыком ринулся вперёд, роняя и подминая белого под себя. Это была его территория, на которой нечего делать чужакам. Белый отчаянно отбивался, отпихивая соперника задними лапами, завязалась борьба. Но, было совершенно очевидно, что у бурого нет цели непременно убить нахального гостя. Потому, что, порвав ему нос, он прекратил драку. Белый встал на четыре лапы. Из открытых клыкастых пастей капала слюна. Они стояли лоб в лоб и рычали, пока белый не начал отступать. Наш медленно двигался вперёд, заставляя второго шаг за шагом пятиться назад. Наконец, они разошлись, замерев на месте и ещё некоторое время боковым зрением наблюдая друг за другом. И всё бы, возможно, тем и закончилось, но в ситуацию вмешались маги-преследователи.

Глад с перекошенным, багровым от напряжения лицом, изо всех сил гнал своего Раша вперёд. Но на его пути стоял бурый хозяин, не дававший ему пройти. Троица, охваченная пылом погони и азартом близкой цели неслась вперёд на всех парах.

И тут Сол, сам не понимая, что делает, изо всех сил и вслух, и мысленно заорал бурому, чтобы тот уходил. План складывался на ходу и тут же приводился в исполнение. Самое неожиданное, медведь его услышал. Более того — понял. Как это получилось, маг и потом не сумел разобраться. Главное, словно прочитав мысли Сола и оценив ситуацию, бурый стремительно рванул прочь от этого места.

Был в этой ситуации ещё один беглец. Мимо преследователей в обратном направлении пулей пронёсся маленький серый комочек, повергая своего хозяина в неописуемое изумление. Это был Карл — крыс химика, и он во все лопатки "делал ноги". И правильно, надо сказать. делал. Потому, что в следующий момент Сол, отпихнув Фету подальше, поднял руки и шарахнул в переход, круша последнюю возможность перебраться за ними. Грохотнуло так, что заложило уши. Ну и последствия не заставили себя ждать. Всё-таки, это были горы.

41

В общем, устроил Сол всем "козу на возу". Было слышно, как в горах пошла лавина. На той стороне грохотал камнепад, в нашу сторону тоже сыпало. Нет, для преследователей Сол с Фетой теперь были вне досягаемости, но и сами они летели в долину со склона практически кубарем, по возможности уворачиваясь от наиболее опасных обломков. К счастью, по пути попался снежник, по которому съехали наиболее крутой участок и, выгребая всеми лапами, укрылись за валуном, пережидая, когда устроенный магом катаклизм закончится.

— Ну ты, блин, даёшь, — задыхаясь от гонки прошипела ведьма, за шиворот подтягивая Сола пониже к земле, — фу-у-уф, у меня слов нет! Ты вообще думал, что творишь? Или это теперь не модно? Совсем офанарел? Нас же могло завалить к чертям собачьим.

— Не ворчи, сработало ведь. Вот их там точно нормально засыпало — потирая ушибленное бедро, закряхтел в ответ маг.

На землю упала красная капля. Пытаясь прикрыть подругу в этом хаотичном спуске, больше похожем на свободное падение, маг всё-таки схлопотал осколком по черепу. Не крепко, но чувствительно. Из рассечённой брови ручейком бежала кровь, начал наливаться синяк. Ведьму тоже прилично потрепало — ныла отбитая пятая точка и зашибленный локоть, но, в целом, могло быть и хуже.

— Твою мать, покажи — она повернула лицо Сола к себе.

— Да ничего страшного, — мотнул головой маг, — до свадьбы заживёт.

— Ага, если вообще когда-нибудь найдётся дура, которая за такого стукнутого во всю башку обормота замуж рискнёт пойти, — повернув обратно подбитую голову мага бухтела Фета, прижимая к ране платок.

Маг молча прижался щекой к мягкой руке ведьмы и прикрыл глаза.

— Чего там, утихло, вроде? — уже более спокойно спросила она, осторожно убирая руку и выглядывая из-за валуна.

— Да, вроде, всё, — с другого края высунулся Сол, — давай, что ли, спускаться.

— Давай. В одном ты, однако, прав. Теперь можно и не спешить. Вряд ли им удастся перебраться за нами. Если их там вообще не завалило.

И наша парочка потихоньку двинула дальше. Внезапно Фета подскользнулась на припорошенном каменной крошкой льду и, грохнувшись, поехала вниз. Так и катилась, пока не затормозила об ледяную глыбу, оставшись лежать на животе. До смерти перепуганный Сол рванул следом, не понимая, почему она не встаёт.

— Фетка, ты чего там? — заорал он, неловко взмахнув руками, безуспешно пытаясь удержать равновесие, тоже растянулся и покатился вслед за подругой.

— Ш-ш-ш, чего орёшь? — ведьма спешно поджала ноги под себя, освобождая место подъезжающему магу.

— А ты чего тут валяешься и молчишь? Я уж хрен знает чего подумал!

— Не дождёс-ся. Лучше сюда глянь, — Фета опять уткнулась носом сперва в землю, потом в глыбу.

— Чего там, — подобрался Сол.

Ведьма задумчиво постучала ноготком в лёд. Маг пригляделся повнимательней и тоже различил впаянное в глыбу растение.

— Это случайно не вот то, про что ты говорил? Ну, травка эта съедобная, как она там называется?…

— Серая сыть? — маг потёр рукавом лёд, изо всех сил напрягая зрение, — слушай, похожа. Ёжкин кот, ну ты даёшь! Да если это она, мы ж тут и месяц продержаться сможем.

— Ну дык, могём когда-никогда, — довольно улыбнулась Фетка.

— Ща я её, — Сол оглядывался в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы расколотить лёд и добыть вожделенное растение.

Схватил угловатый осколок камня и со всей дури начал долбить им лёд. Глыба поддавалась плохо. Монолит никак не желал крошиться. Тогда маг бросил камень и пополз вверх, чтобы подобрать оброненный в процессе падения и дальнейшего скольжения рюкзак. Притащил его к месту и, выудив оттуда нож, с новой силой и безудержным энтузиазмом принялся за борьбу с непокорной ледыгой.

— Да что ж тако-е, — тихо сквозь зубы ругался Сол, ковыряя монолит, — может тебя шариком долбануть?

— Я тебе долбану! — поспешила тормознуть разгорячённого мага ведьма, — Мужики, всё бы вам шибануть посильнее, да погромче. Мало тебе одного раза? Да и где мы потом эту развеянную в пыль травку искать будем?

Фета ещё некоторое время молча полюбовалась на потуги Сола и, осенённая новой идеей, тоже полезла в рюкзак.

— Сол, — позвала она.

— Фетка, не мешай, — раздражённо отмахнулся он.

— Ты там не утомился, бодрый мой? — подколола она уже успевшего вспотеть мага.

— Какие есть ваши предложения? — не скрывая сарказма спросил светлый.

Фета молча протянула раскрытую ладонь, на которой лежал кожаный мешочек с горючим порошком. В другой руке она держала пузырёк со своим мылом и фляжку с крепким деревенским самогоном, который берегли на самый крайний случай.

— И что? — недоумённо полюбопытствовал маг, глядя на этот набор.

— Сол, ну химию вспоминай, или тебя так треснуло, что и голова уже не работает?

— Не работает, — сдался он.

— Тогда собирай по округе всю чахлую растительность и сооруди мне горячей воды, остальное я сделаю сама.

Когда Сол натопил снега и нагрел получившуюся воду, ведьма булькнула в неё мыло, пол фляжки драгоценного горючего напитка, быстро перемешала и сразу начала поливать этим бурдомесом монолит. Лёд тут же начал шипеть и пузыриться, тая на глазах. Потом аккуратно извлекли искомую растительность, промыли, завернули в тряпочку и сложили в рюкзак, решив оставить эксперименты с дегустацией на ближайший привал.

Спустились к реке. Здесь она делилась на два рукава. Первый — достаточно спокойный и узкий, его преодолели легко. А вот второй, не в пример первому, порожистый и бурный. Течение сильное.

— Фет, давай место поспокойнее отыщем, — предложил всё ещё хромающий Сол.

— Да не боись ты, и тут прорвёмся. Мы с Алькой по пути в столицу и покруче речку преодолевали. Доставай верёвку, будем переправляться.

Маг достал тонкий канат и пошёл по берегу, выискивая максимально удобное место для перехода. Нетерпеливая ведьма слонялась рядом.

— Ну чего ты копаешься? — торопила она его, — вон же, глянь, камешки один за другим, раз — раз — раз! Только дорожки ковровой не хватает.

Фетка схватила конец верёвки, обвязалась и, не обращая внимания на возмущённо-предостерегающий вопль Сола, поскакала по мокрым камням. Почти допрыгав до другого берега, она повернулась, показала язык и помахала ему рукой. И в этот момент, разворачиваясь в сторону конечной цели, потеряла равновесие, подвернула ногу и грохнулась в воду. Сол, витиевато матерясь, на ходу подбирая верёвку запрыгал к ней на помощь, пока ведьма, уцепившись за валун, пыталась освободить зажатую между камней ступню.

— Ну что, балда, довыпендривалась? — маг слез в воду, пытаясь нащупать застрявшую конечность подруги.

Благо, речушка попалась не глубокая и под берегом течение было уже не таким сильным. Кое-как освободив Феткину ногу он вытащил мокрую с головы до ног ведьму на берег.

— Всё! На сегодня отбегались! Пошевелить ею можешь?

Колдунья, стуча зубами, с трудом подвигала ногой, круглыми виноватыми глазами глядя на друга.

— Ладно, хоть перелома нет. Раздевайся, — Сол развернулся, шаря взглядом по округе, — твою мать!

— Чего? — робко спросила прижухшая Фета.

— Рюкзак на том берегу остался! Возвращаться придётся.

Насупив брови и бормоча себе под нос что-то про "капец, каких настырных" и прочую самонадеянность всех женщин в целом и конкретной особы в частности, маг "спрыгал" на другой берег за мешком. Перетянул травмированную ногу и пристроил её повыше на рюкзак, чтобы снизить приток крови. Затем накапал продрогшей ведьме немного оставшегося самогона, хлебнул сам прямо из фляжки и бросился собирать хворост для костра. Благо, по берегам рек его обычно бывает в достатке.

42

Через некоторое время два взъерошенных мага рядышком сидели у огня. Сол растянул за их спинами полотно палатки, прекрасно экранировавшее тепло костра. Вокруг на шестах сушились промокшие вещи. Феткина нога распухла и безбожно ныла. Сол погрел озябшие руки и приложил их к ступне, унимая боль.

— Ты почему меня никогда не слушаешь? — ворчал он, — вот чего понесло-то?

— Чего уж, облажалась, прямо скажем, — ведьма нервно хихикнула.

— Чего смешного?

— Да вспомнилось. Когда в Одрад шли, у нас Рыська так же искупалась. Я тогда ещё над ней поулыбалась. Прости, кошка, как я сейчас тебя понимаю, — вздохнула колдунья, поднимая чуть затуманенные самогоном глаза к небу.

— Это повезло, что солнце ещё не зашло, иначе уже бы точно обморозились, — глядя на языки пламени добавил Сол, — Ладно, не горюй. Только не несись больше никуда, сломя голову.

— Да уж, мне теперь не то, чтобы носиться, — идти-то как, не знаю.

— Это точно. Надо подумать, что ещё можно сделать с твоей ногой. Может лопух какой поискать?

— Слушай, — встрепенулась Фета, мы ж с тобой совсем забыли про раздобытые козырные кустики.

— Точно! — тоже оживился Сол, доставая и разворачивая свёрток.

— И чего с ней делать? Прямо так и жевать?

— Ну-у, — протянул маг, наморщив ум, вспоминая, что там было написано в старом учебнике, — кажется, можно так жевать, но лучше заварить, если есть такая возможность.

— Таки у нас она есть, сия возможность, давай попробуем, — азартно предложила ведьма.

Сол нехотя вылез с нагретого насиженного места и принялся сооружать котелок, попутно перевешивая вещи, чтобы сохли равномерно.

Когда вода закипела, запарили травку. От нагревания она из серой стала изумрудной. Маги с сомнением таращились на подозрительную жидкость с плавающими в ней ядовитого цвета ошмётками.

— Чего-то я того, не уверенна, что это можно употреблять внутрь без риска для жизни, — прокомментировала ведьма.

— Э-эх, была-не была! — Сол выдохнул и решительно отхлебнул из чашки.

Фетка поморщилась, глядя на это действо и моргнула.

— М-м-м! А на вкус это куда лучше, чем на вид. И согревает, — маг удивлённо поплямкал губами, — если через пару минут у меня не отрастёт хвост или дополнительная пара ушей — смело пей! Очень даже ничего.

Ведьма не стала больше ждать и, зажмурившись, отпила горячую жидкость. По телу разлилось приятное тепло.

— И в самом деле, очень даже ничего, кисленько, — подтвердила она мнение Сола, — и сил, вроде как прибавилось.

— Угу-м, — светлый прислушался к своим ощущениям, — посмотрим на сколько её хватит.

— Сол, подай, пожалуйста, орешку.

— Ты, что ли всё ещё голодная? Я, кажется, ничего.

— Да нет, просто как-то непривычно. Вроде, ничего и не ели, а уже и сытые. Охото что-нибудь на зуб положить и похрустеть.

— Грызи, хомяк, — рассмеялся маг, подавая Фете кулёк, — а я пошёл лагерь разбивать.

— Слушай, а совы больше и не видать, — в догон ему пробормотала ведьма.

--------------

С Тенью, как раз, всё было в порядке — птица переждала обвал в небе. А вот хозяину её досталось. Марс с Гладом тоже пострадали, но, в отличие от Старха, находились в сознании. Не ожидавшие такого поворота событий разгорячённые преследователи слишком поздно поняли, что сейчас произойдёт. Когда, оценив ситуацию, они, наконец, кинулись искать укрытие, на них уже летело каменное крошево. Воздушнику досталось больше всех. Вот и получалось, что, отследить беглецов птица могла, да только принять эту информацию было некому. Остальные звери в сложившейся ситуации были бессильны и бесполезны. Да и сами маги, чего уж говорить, тоже находились в нерабочем состоянии. Оставалось только приходить в себя, сооружать для Старха носилки и, признавая поражение, тащить товарища и свои помятые кости назад.

--------------

А тем временем в старом домишке деревенского знахаря в горячечном бреду метался следопыт. Отвар, оставленный дедом, он, всё-таки, выпил. Мучала жажда. Да и, по здравому размышлению, отравления он не боялся — убить его, имея такое желание, можно было бы и гораздо более простым способом. От напитка его сморило в сон, перешедший в лихорадку. Ревера мучали кошмары. Раз за разом он заново переживал момент гибели Хана. К рассвету следопыт пришёл в чувство. Неимоверным напряжением воли мокрый, обессиленный маг заставил себя сползти с кровати. Он больше не мог находиться в этом доме, в этой кровати. Ярость, ненависть, жажда мести гнали его вперёд — найти тех, кто погубил его друга. Ноги подгибались, перед глазами плыло. Помогая себе руками, хватаясь за стены, Ревер дошёл до двери и выпал на улицу. Утренняя прохлада немного прояснила сознание. Отвязав сонную хозяйскую лошадку, следопыт с усилием подтянулся, затаскивая на неё непослушное тело и пустил шагом со двора. Так она и брела по тихим спящим улочкам, пока маг намётанным глазом, а скорее даже чутьём, определял направление, ведущее к большому тракту. Всё-таки не зря он был лучшим следопытом северного королевства.

Уже совсем рассвело, когда коняжка вынесла его на дорогу. Спрыгнув на землю, следопыт присел, опустил руку в пыль и закрыл глаза, подключая свой магический дар, изо всех сил стараясь уловить след именно ЭТОЙ повозки. Если она ехала тут, то он обязательно найдёт. Ни с какой другой не перепутает и больше не потеряет.

— Вы должны были ехать тут, больше просто негде, — тихо шептал он сам себе, — да-а.

Глаза Ревера открылись, полыхнув огнём горевшей в нём и удерживающей на ногах ненависти.

— Скоро увидимся, — пообещал он своим невидимым противникам.

------------

После относительно спокойной ночи, мы с Сорганом наслаждались остатками вчерашней курицы. Она, кстати, у него получилась на славу. Рысь всё время спала. Один раз только мне удалось напоить её травяным отваром, в остальном своё лечебное дело делал влитый ей эликсир Сола и моя энергетическая подпитка. Впрочем, для таких ранений, выглядела она совсем неплохо. Жара особого уже не было, дыхание ровное и спокойное — она просто дремала и набиралась сил.

— А неплохой из тебя кулинар получился, — похвалила я величество, с удовольствием догрызая крылышко.

Сорган уже налопался и сидел на согретом утренними лучами пятаке, умиротворённо, сыто жмурясь на солнышке.

— Эх, хорошо-то как. Жить хорошо, — ответил он мне, думая о своём, — такое ощущение, что мне всё в этом мире в диковинку.

— Думаю, в твоей жизни во дворце тебе и некогда было уловить прелесть и ценность этой простоты.

Вспомнилась своя собственная жизнь. Я ведь тоже достаточно большую её часть провела в бесконечной гонке. Особенно, когда ну очень важной начальницей работала. А потом как-то резко пришло отрезвление и осознание того, что я словно и не здесь вовсе, и ничего не вижу — пока я несусь со скоростью и напором локомотива, покоряя новые карьерные вершины, сама жизнь пролетает где-то мимо. И все эти красивые статусы как-то разом потеряли смысл и привлекательность. В тот момент я ответственно заявила себе, что не для того меня мама родила, чтобы я моргнула глазом и, вдруг, обнаружила, что уже добежала до своего заката, а в памяти-то ничего толкового, по-настоящему ценного и нет, и уволилась. Честное пионерское. И ни дня никогда об этом не пожалела. Сочинила себе неплохую подработку, да и всё. Вот тогда-то мы и начали с Котом путешествовать. Старые друзья только улыбались, подшучивая над нашим бесконечным медовым месяцем. В самом деле, это было какое-то второе дыхание нашего брака. Мы стали снова вместе, как в юности, близко-близко. Если вы понимаете, о чём я.

— Эх, — глянув на Соргана подумала я, вспоминая робкие заинтересованные взгляды украдкой величества в свой адрес, — может у Александры что с тобой и сладится, когда я уйду. Так-то ты парень неплохой. Ну, да сами потом разберётесь.

44

Спали в эту ночь вповалку на телеге. Снежный грел своего хозяина, Рыська — нас с Мальвой. Проснулась от тихого поскуливания барбоски — уткнувшись носом в кошкино пузо, она во сне гребла лапками, видимо от кого-то убегая. Рысь подняла заспанную морду, лизнула беспокойную собаку и упала дальше спать. Сорган уже встал и потихоньку гремел посудой, в поисках съестного.

— Доброе утро, сейчас тебя покормлю, — я поспешно спрыгнула с тёплого сена, — глянь вон там под полотенцем греночки. Холодные уже, но мы сейчас чайку вскипятим.

— Это что за фрукт такой? — недоумённо повёл бровью величество.

— Тьфу на тебя, гренок, что ли никогда не ел? Давай уже, трескай, говорю же — вкусно. И мяско сейчас погрею.

— Да я такой голодный, что быка готов в сыром виде загрызть, не то, что в холодном. В общем, ничего не греем, просто лопаем.

Я порубила мясо с овощами и сели завтракать.

— Слушай, я вот всё думаю, что будет, когда мы доберёмся до Феткиной пещеры, до портала? Как мы этого учёного мужика к себе вызовем? — задумчиво жуя спросил Сорган.

— Если честно, и сама пока не знаю, — искренне ответила я, — да и как-то у нас здесь всё время так получается — что не запланируем — всё иначе выходит. Поэтому, сейчас главная задача — до места добраться, а дальше — война план покажет. Меня больше волнует, как там наши в горах. Хотя, судя по поведению Мальвы, должно быть всё в порядке. Если бы с Солом или Фетой что-нибудь серьёзное случилось — по ней было бы видно. Я думаю, не только маги реагируют на гибель фамильяров, в обратной ситуации звери тоже страдают. А наша вон бодрая, аппетит хороший и дрыхнет как сурок — значит всё в порядке. Хоть бы уж как-нибудь вместе к Феткиному дому добраться. Очень уж мне не хочется без неё это логово расколдовывать.

— А чего так?

— Да сильно у неё там всё заморочено. Нет, она мне всё подробно рассказала, но, своя рука, как говорится, всё равно — владыка. Не дай бог чего перепутаю — мало не покажется.

— Слушай, а я тоже маг? Ну хоть маленько?

— Вот уж чего не знаю — того не знаю. Чего-то речи об этом ни с кем ни разу не заходило. Вот в себя придёшь — там и понятно будет.

— Ясно, — слегка скис мой собеседник, — ладно, пора сворачиваться и выдвигаться дальше. А то мы так и год телепаться можем.

— Это точно, — согласилась я и отправилась к воде — отмывать посуду.

Дальнейшее наше путешествие до самых Феткиных гор прошло настолько спокойно и ровно, что, с непривычки, было даже как-то не по себе. Кошка уже совершенно поправилась, но что-то еле уловимо поменялось в её поведении. Я всё никак не могла понять, что именно. А она стала какой-то мягко-спокойно-уверенной. И при этом, как бы это объяснить, — более мудрой, осторожной и… опасной для нежелательных гостей. Часто на привалах садилась рядом со мной и смотрела в глаза, как будто мне снова нужно было о чём-то догадаться. О чём-то значимом. А мне всё не хватало то ли времени, то ли тяму её понять.

— Прости, роднулька, я, наверное, просто жутко бестолковая, — говорила я ей.

Мы обнимались и молчали, думая каждая о своём.

Так, в общем-то, достаточно быстро двигались длинным путём через Оглим. В нём хорошо затарились продуктами и оставили телегу, решив дальше идти пешком. Там же от местных с горечью узнали и о гибели Миры. И о том, что северная принцесса на следующий же день уехала домой — в Афлаим. Что Аксель рвёт и мечет во дворце, потому, что экспедиция поисковиков успехом не увенчалась и как искать наглецов, похитивших самого короля — непонятно. Все силы брошены на то, чтобы снова найти их след, но всё без толку. А знахари Крайта неотступно охраняют королеву. Новый травник Оглима — молодой спокойный парень с проницательными серыми глазами — пристально, внимательно молча разглядывал нас, как будто что-то то ли понял, то ли знал про нас, но так ничего и не сказал. Только очень долго смотрел нам вслед. Я чувствовала это спиной.

И вот, мы с Рысей и нашими новыми спутниками снова шли этой такой уже знакомой лесной тропой. И чем ближе мы подбирались к горам, тем сильнее волновался Сорган. Хоть и очень старался это скрыть. Оно и понятно — совсем скоро будет решаться его судьба. Я тоже несколько напрягалась, потому, что идей по части того, как связаться с Белиалом, всё не возникало.

Ранним, непривычно промозглым утром мы с величеством сидели у костра, пытаясь согреться травяным чаем. Ночью был туман, густо растянувшийся от близкой реки. Без палатки и телеги с сеном спать сегодня было мокро и холодно даже в обнимку с кошками.

— Слушай, давай начнём с самого начала, — предложил Сорган, — как ты с этим Белиалом вообще познакомилась?

— Ой, можно сказать, волею случая. Мы с Фетой совершали вылазку на ту сторону гор, а он там в её любимой таверне поджидал. Так вот, пока она на рынок бегала — он меня и вычислил. Сам подсел и заговорил.

— Так может попробовать сделать то же саме?

— В смысле, попытать счастья в той же таверне? — с сомнением протянула я, — это очень маловероятно, мне кажется. Ну не будет же он, в самом деле, всё это время каждый день, в надежде на встречу, поджидать нас там. Хотя, если других идей не возникнет, всё равно попробуем. Только рискованно это, спалимся "на раз" — у нас же глаза без их любимого фиолета — Белиал меня так и вычислил. Одна надежда, что Сол и Фета всё же выкрутятся и прибудут вовремя. Утешает, что все усилия Акселя ни к чему не привели. Я всю дорогу пальцы крестиком держу — только бы у них всё получилось, и они прибыли вовремя. Иначе, мы с тобой на той стороне будем весьма бледно выглядеть.

— Да уж, положение, — поморщился Сорган и пнул сапогом бугорок слипшихся листьев и хвои.

К моим ногам подкатился рыжевато-коричневый круг.

— Это что это? — наклонилась я и взяла его в руки, разглядывая находку, — Гриб?!

Величество тоже с подозрением уставился на землю. На месте разворошенного бугорка торчала крепкая толстенькая белая ножка.

— Ничос-се! Да это же боровик! — как ребёнок ликовала я, — Это же настоящий белый гриб! Это ж мы сейчас какую шикардосину наваяем!

— Ты уверенна, что это съедобно? — настороженно переспросил он.

— Не сомневайся, величество, это не просто съедобно, но и безумно вкусно, отозвалась я уже шаря по округе в поисках собратьев царского гриба, — давай, не филонь, поднимайся и ищи такие же. Буду тебя сегодня роскошным завтраком потчевать. Зря, что ли, сметану с собой тащим.

Скрашивая серое начало дня, мир заиграл радужными красками. Я азартно шастала по кустам. Сорган тоже увлёкся "тихой охотой". Сбор грибов, особенно там, где они есть — само по себе немалое удовольствие. Через пол часа мне пришлось уже тормозить разошедшегося не на шутку напарника, потому, что грибочков уже была приличная горка, я тащить их с собой — бессмысленно.

— Сорган, хорош! — смеялась я.

— Сейчас — сейчас, вон тот последний только срежу. Ну, глянь, каков красавчик! — с горящими глазами величество тащил мне очередную порцию крепышей.

— Всё, пошли к воде — мыть будем, да чистить.

К грибам решила запечь картошки. В Оглиме взяли немного прекрасно подходящих для этого случая жёлтых клубней из рассыпчатых сортов. Картофелины хорошенько намыла, настрогала на шайбы, присыпала солью и травками и насадила на веточки, заменившие шампуры. Пока Сорган растягивал фольгу, я порезала грибочки и нарубила лучок. Жарить решила на солёном деревенском сале. Глотая в предвкушении слюну, растопила кусочки ароматного шпика, кинула кубики лука, немного поджарила и загрузила красивые пластики боровика. Гриб тотчас же ужался и дал сок. Потушила минут пятнадцать и добавила сметану. Много — всю, что была. Затем, разворошила угли и на медленном огне начала выпаривать жидкость. Вокруг импровизированной сковороды расположила палочки с картофелем. Вскоре аппетитнейшие грибочки в густом соусе с запечённой картохой были готовы. Быстро погрела над затухающим огнём начавший черстветь хлеб, который у меня уже чуть ли не вырвал из рук вконец одуревший от витавших вокруг запахов Сорган, и, наконец, приступили к царской трапезе.

43

Ну всё, пора завязывать с лирическими отступлениями и выдвигаться в путь.

— Твоё величество, давай, однако, лагерь собирать, — вырвала я из глубокой задумчивости своего спутника.

— А? Да, — сморгнул он немножко как-то растерянно.

А я, вдруг, подумала, что он ведь на самом деле — крепкий орешек и большой молодец. И для человека, потерявшего память, держится просто на высоте. Даже неловко перед ним стало за то, что подтрунивала, забывая подумать, а каково ему — человеку, очнувшемуся без воспоминаний.

— Ничего, мы обязательно всё вернём на свои места, — пообещала я ему мысленно, не найдясь, что сказать вслух, погладила по макушке и взялась складывать вещи.

Сорган благодарно глянул на меня, поднялся и молча присоединился к процессу сборов. Минут через сорок мы уже катились по трассе.

— В ближайшей деревне надо обязательно разжиться хлебом и, может, какими овощами, — предложила я, проверяя, на сколько хорошо укрыта от посторонних глаз моя кошка.

— Согласен, — не оборачиваясь ответил Сорган, управляя Храпом.

Ехали достаточно долго, пока из-за поворота, наконец, не показались домишки с уютным дымком над трубами. Свернули с тракта и покатили в сторону села. По пути попалось стадо коров, которое местный пастух гнал на луг. Медленно продираясь сквозь меланхолично бредущих нам навстречу бурёнок, поинтересовались у него, где в деревне торг. Получили ответ, что с рынка народ уже разошёлся, и рекомендации, в каких домах продают яйца, хлеб и овощи.

— А вот у Фроловны, что в зелёном доме по левую руку вон той вона улицы живёт, самое вкусное масло и молоко. Точно говорю. Да, и обратно сюда можете не возвращаться, ехайте всю деревню насквозь — там мосток через речку. А за ним дорога опять на тракт и выведет, — закончил подробный инструктаж разговорчивый парень и зацокал, подгоняя своих неспешных парнокопытных. Мы тоже, наконец, смогли свободно продолжить движение.

Очень даже удачно затарившись съестными припасами, выбрались на окраину села, где и в самом деле обнаружилась живописная речка с несколько хлипковатым на вид узким деревянным мостом. Храп заволновался. Мальва тоже начала проявлять беспокойство. Сорган спрыгнул с телеги и медленно повёл конягу в поводу. Мне тоже было не по себе на этой ненадёжной опоре. Вспомнился подвесной автомобильный мост через Аю из моей собственной жизни. Тоже то ещё удовольствие было карабкаться по нему зимой. Мост тогда обледенел и качался от сильного ветра. Навсегда запомнился запах палёной резины моей верной короллки, взбирающейся наверх. Нет, здесь сейчас, конечно, лето, но тоже как-то высоковато и неуютно.

В заботах и переживаниях переправы мы не заметили всадника, подгоняющего немолодую кобылку вслед за нами к мосту. Первая среагировала Мальва, только Сол шёл впереди и не расслышал, а я не сразу поняла причину её беспокойства, списав его на счёт страха высоты. Когда я, наконец, увидела Ревера, он уже спрыгнул с лошади и, шатаясь, подходил к краю берега, неотрывно глядя на нас. Даже отсюда было видно, как его трясло.

— Со-о-рга-ан! — надрывая связки заорала я.

Он оглянулся и тоже сразу узнал всадника с дороги. Удержал морду Храпа, дёрнувшегося от моего вопля и, с усилием потянул повод вперёд.

А на берегу, следопыт с перекошенным судорогой ярости и боли лицом опускался на одно колено к земле. Храп, каждой клеткой, видимо, прочувствовав весь ужас ситуации, уже без принуждения рванул так, что Соргану приходилось бежать перед ним. Я одной рукой вцепилась в край повозки, другой пыталась придержать Рыську. Телегу трясло так, что солома с очнувшейся кошки летела во все стороны. Собака зарылась в угол за моей спиной.

И вот, рука Ревера опустилась в пыль, вызывая спазм земли. В реку полетели куски глины и камни. Тот край моста повело, но опоры выдержали. Глядя на нас белыми от ненависти глазами, маг взмахнул обеими руками и, сжав их в кулаки, со всей силы ударил ими по земле.

Деревянный настил за нами затрещал и с натужным скрипом поехал в сторону. У меня остановилось дыхание. Сол уже тащил ступившего на твёрдую землю спотыкающегося Храпа дальше от моста, успевая вытянуть с него телегу. А я всё смотрела на трясущегося на том берегу Ревера, как вдруг, пласт земли, на котором он стоял на коленях, с гулким грохотом просел, опадая в реку. Следопыта, словно куклу, швырнуло вниз. Но ему уже было всё равно. Обескровленный потерей фамильяра, он вложил в этот последний удар все остатки своей силы и надорвался. Бездыханное тело мага уносила река. Из ближайших домов высыпал народ. Сорган трясущимися руками ощупав меня, повернул к себе моё лицо и что-то кричал. А я всё никак не могла моргнуть — перед глазами стояло искажённое страданием лицо умирающего следопыта. Наконец, шквал эмоцй прорвало слезами. И, клянусь, среди пережитого страха, злости и ненависти к врагу, едва не погубившего мою Рысю, мелькнуло уважение к сильному и, по-своему, честному сопернику и, даже, где-то сострадание.

Не скоро ещё мы пришли в себя. Сорган, сохраняя хладнокровие, подгонял Храпа, увозя нас подальше от этого места. Я укрыла заново Рысь, зарылась к ней и тихо проревелась. А потом, убаюканная её теплом и качанием повозки, уснула. Проснулась от того, что остановились. Вконец вымотанный Сорган загнал телегу в лес на привал. После сна мне стало значительно легче. И опять шевельнулось уважение к моему напарнику, сильно подогретое угрызениями совести. На него больно было смотреть, хотя Сорган и крепился изо всех сил. Даже попытался заняться поиском дров для костра. Я спрыгнула с телеги. К моему удивлению и великой радости, Рыська осторожно последовала за мной. Сделала, пошатываясь, несколько шагов и присела. Сорган с вымученной улыбкой наблюдал за ней.

— Так, что мы имеем? — я, заставив себя быстро мобилизоваться, рассуждала вслух, — Один до смерти заморенный король, собака на грани нервного срыва и только-только воскресающая кошка. Все, я так полагаю, дико голодные. Особенно Рыська, которая эти дни ничего не ела.

Запоздало ругая себя, бросилась проверять наши припасы. В чашке из двух десятков приобретённых яиц плавало четыре "живых". Остальные частично бултыхались в посудине, частично, судя по разбросанной скорлупе, ровным слоем распределились по всей повозке. Вообще удивительно, как тут всё не поулетало к чёртовой бабушке в реку. Ладно. Я наскоро повыкидывала битые скорлупки с соломы, вспушила её и заставила Соргана улечься. Захрапел он, по-моему, ещё стоя на земле.

— А куда у нас подевался Снежный? — обратилась я к Рыське и громко присвистнула, оглядываясь вокруг, — не может такого быть, чтобы он нас потерял.

То ли кот и в самом деле был уже где-то на подходе, то ли это мистика местного мира, но ветки захрустели и, что твой конёк-горбунок, Снежный нарисовался на поляне. В зубах он тащил приличного зайца. Я уже довольно потирала руки, как кот, одарив меня извиняющимся взором, протащил добычу мимо и уложил перед Рыськой.

Я открыла рот, закрыла, кивнула и задрала руки вверх.

— Ты прав, как никогда. Спасибо, — гладя мягкое белое ухо сказала я.

Кошка перехватила зайца, утащила его в ближайшие кусты и, удовлетворённо урча, принялась за трапезу. Снежный опять растворился в пространстве и стало очевидно, что голодным сегодня, всё-таки, никто не останется.

На меня, вдруг, накатило спокойствие и ощущение того, что мы обязательно справимся. И что вот прямо сейчас нам ничего не угрожает. Без суеты собрала дров для костра, развела огонь и растянула нашу портянку "фольги" на манер сковороды. Затем извлекла оставшиеся целыми яйца, разболтала их с молоком, нарезала хлеб и принялась жарить гренки. Кошка вынырнула из своего укрытия, вылакала из чашки битые яйца и, сыто потянувшись, улеглась рядом со мной. Затем примчался Снежный с новой порцией дичи. Когда гренки были готовы, я попыталась разбудить Соргана, но он только заворчал, отвернувшись на другой бок, и я от него отстала. Незаметно опустилась темнота. Я сидела у костра, похрустывая ароматным поджаренным хлебом, ожидая, пока запечётся мясо, и прокручивала в голове события прожитой мною в этом мире жизни.

45

— М-м-м, божес-сно, — мычал набитым ртом величество.

Я полностью разделяла его мнение.

— Доедай, я уже скоро по швам тресну, — пропыхтела я.

— Не-е-е, не могу, — отозвался Сорган.

Налопались так, что шевелиться не хотелось. Пока возились с приготовлением, тёплое солнышко вошло в силу, окончательно поднимая настроение. Мы валялись на подсохшей траве с полными пузами и наслаждались моментом благодушия и умиротворения, как где-то над головой скрипнул знакомый стариковский голос.

— И чего развалились? Как будто и не спешат никуда.

Я аж на месте подпрыгнула от неожиданности. Сорган нервно покосился в сторону говорящего дерева.

— Здравствуй, хозяин, — поприветствовала я старого знакомого, — угощайся с нами.

— Э-эх, молодё-ожь, — проворчал дед, тем не менее заинтересованно покосился в сторону костра и сглотнул.

- Я так понимаю, новости есть? — спросила я, перекладывая угощение в чашку и оставляя её на пеньке.

— Утром с горным повстречалси, так вот он сказал, что ваши там побитые бредут. Скоро до ведьминой конуры прибудут.

— Побитые? — испуганно переспросила я.

— Ну, хромоногие оба. А так, ничо, живые, не боись.

Это была отличнейшая новость. Мы с величеством подорвались на месте и начали взбудораженно скидывать пожитки. Дед только усмехался в бороду, глядя на нашу оживлённую суету.

— Да чашку-то забери, чай пригодится ещё, — руководил он со своего насеста.

— Бог с ней, с чашкой, у Фетки в доме посуды хватает, отмахнулась я.

Хотелось уже просто бросать всё и бежать навстречу нашим отчаянным друзьям, рискнувшим жизнями ради того, чтобы мы выбрались из западни. Поэтому, сборы не заняли много времени, и мы,подгоняемые хорошей вестью и ожиданием скорой встречи чуть ли не наперегонки летели по лесу в сторону видневшихся гор. К вечеру мы были уже у подножия.

По знакомым приметам определив направление, начали подъём и вскоре перед нами уже простиралось ведьмино озеро. Оба, запыхавшись от длительной ходьбы и карабканья по горам, упали куда попало переводить дыхание. Немного отдышавшись, я внимательно оглядела "двор", но признаков пребывания Сола с Фетой не обнаружила. Значит, мы пришли первыми.

— Ну что, ждать будем? — осипшим от бега голосом спросил Сорган, — Или открыть попробуешь?

Я подошла к каменной стене, где находился тщательно замаскированный вход в пещеру и присела на корточки, ничего пока не трогая руками. Потом вздохнула и осторожно отодвинула разросшиеся кусты, вглядываясь в основание. Где-то там, по инструкции ведьмы, находились охранные камни, замыкающие на себе цепь магического напряжения.

— Осспидя-а-а, за что мне вот это всё, — потихоньку заныла я себе под нос, — я же ничерта в этом так и не понимаю. Ща как жахнет, и буду тут как паралитик дрыгаться, а и чего похуже — распылюсь, чего доброго, белым нежным облаком. Главное не спешить.

Я снова убрала руки, пытаясь успокоиться и ещё раз вспомнить ведьмин инструктаж.

— Ну давай уже, не робей, не ночевать же на улице, когда целый дом под боком, — подал голос Сорган.

— Ага, смелый какой, — нахохлилась я, — не тебе же искриться тут синим пламенем в случае неудачи.

Я снова аккуратно раздвинула растительность и полезла вглубь, по миллиметру изучая пространство и чувствуя себя героем старых боевиков, в момент, когда ему предстоит решить, какой провод перерезать — красный или синий. Лоб мой вспотел от напряжения. Не к месту представилось, как я сейчас выгляжу со стороны, стоящая на карачках, зарывшись с головой в самые кущи с торчащей наружу пятой точкой. (Спасибо, Сорган обходился без комментариев) Извернувшись так, чтобы не сместиться с проверенного места, оглянулась назад и не увидела напарника.

— Да я здесь, — раздался напряжённый шёпот справа от меня.

Оказалось, величеству стало невмочь наблюдать мои манипуляции издалека и он потихоньку полз рядом со мной.

— И что ты тут делаешь? — подняла бровь я.

— Что — что, помогать буду, в случае чего — неопределённо пожал плечами он.

— Даже интересно вот сейчас стало, ты разбираешься в магической механике, или из двух дураков фейерверк веселее и красивше получится, чем из меня одной? — фыркнула я.

Сорган опять пожал плечами, но с места не сдвинулся. От этого, почему-то, всё-таки, стало немножко спокойнее.

Наконец, искомые камни были обнаружены и расчищены. Нервно хихикнув, я совсем, было, настроилась начинать размыкать цепь, как над головой вдруг раздалось:

— Алька, твою мать, кристалл!

И сверху посыпались камешки.

Я отпрыгнула, как подорванная, столкнувшись с рвущим когти с опасной зоны Сорганом, и уставилась наверх. В закатных лучах, зависнув на окрашенной розовым круче, аки горные козочки, замерли две родные фигуры.

— Фе-е-тка-а-а! — заорала я так, что сама от себя оглохла, и ринулась карабкаться навстречу.

— Да стой ты уже там, — смеясь и чуть не плача от охвативших эмоций приговаривала ведьма, осторожно ступая на всё ещё болевшую ногу, практически повиснув на светлом маге.

Сол тоже прихрамывал, но держался молодцом. Сорган, не обращая внимания на останавливающие реплики, бросился наверх, помогать обоим спуститься последние метры. Рядом сикотила Мальва, крутясь волчком на месте и радостно повизгивая.

— А ты чего молчала? — построжилась я на неё.

— Это я ей сказал, — смеясь отозвался Сол, — хотели вам сюрпризом на голову свалиться, пока Фетка не поняла, что ты про кристалл забыла и сейчас разнесёшь здесь всё на песчинки.

Мамочки, я ведь и в самом деле напрочь забыла про артефакт, заряженный ведьминой энергией, которым прежде всего прочего нужно было обозначить хозяйскую волю. Чтобы её охранная система вообще меня приняла. Я в очередной раз стукнула себя ладошкой в лоб и протяжно застонала. Впрочем, заниматься самобичеванием было некогда, наши друзья уже спустились и я подхватила раненую подругу, не зная, что вперёд делать — сразу душить её в объятиях или сперва довести до ровного места, посадить и дать отдышаться. Эмоции взяли верх, и мы, обнявшись и визжа прыгали на месте — я на двух, Фетка на одной ноге.

— Я сейчас оглохну, — сквозь улыбку заворчал маг, подмигивая величеству.

— Ну всё, мы их потеряли, — поддержал его Сорган, помогая тащить нехитрые пожитки.

— Иди уже сюда, — я отлипла от подруги, усадив её на булыжник, и пошла обнимать верного Сола, — родненькие мои, живые, как же я рада вас видеть.

Оба мага сильно осунулись, пропылились насквозь и требовали лечения. Необходимо было срочно приводить их, да и нас тоже, в порядок. Все были голодны. Я схватила забытый кристалл и бросилась ко входу.

— Сто-ой! — притормозила меня ведьма, — не надо, не будем рисковать. Я дома.

И так она сказала вот это "я дома", что у меня невольно защипало в носу. Господи, как же я хочу домой. Когда же уже мне доведётся произнести эти слова. Потихоньку сглотнув вставший в горле комок, помогла ей подняться и добраться до входа. Конечно, ей даже не пришлось производить никаких сложных манипуляций. Дом, видимо, тоже скучал и с радостью признал свою хозяйку. Фета разомкнула цепь, открыла дверь и ступила на порог, с удовольствием вдыхая запах своей хижины. Мы гуськом потянулись следом.

Никто не спешил бросаться с расспросами и рассказами — времени ещё будет достаточно. Все были уставшие и пока просто радовались и грелись мыслью, что живы и, наконец, снова вместе. Поэтому, перешучиваясь и посмеиваясь, занялись необходимыми бытовыми делами. Пока мальчишки распаковывали вещи, а кошки убежали за добычей, нас с Фетой отправили на озеро отмываться и отстирываться.

Я помогла ведьмочке стащить разрезанный и завязанный какой-то верёвкой сапог, освобождая повреждённую ногу, мы разделись и с наслаждением окунулись в тёплую ласковую воду.

— М-м-м, как же хорошо-о-о, — замурчала Фета, — как же мне надоели все эти ледяные непредсказуемые горные речки.

В этот момент левее нас, недалеко от берега в озеро плюхнулось что-то тяжёлое, большое и явно живое, судя по тому, что орало это нечто дурниной.

Мы с подругой замерли с открытыми ртами. Нет, слишком много впечатлений для одного дня.

46

На шум из дома выскочили мальчишки и, махнув на наши протестующие писки рукой, мол "кому вы сейчас нужны, никто на вас и не смотрит", рванули в сторону источника суматохи. Мы с подружкой сидели с вытаращенными глазами по горлышко в воде, не рискуя ни приближаться, ни голиком выпрыгивать из озера. Объект нашего всеобщего внимания тяжело и неуклюже бултыхался в небольшом отдалении, булькая и призывая на помощь. По голосу стало очевидно, что это мужчина.

Сорган, не снимая одежды, с разбегу "щучкой" прыгнул в воду, в момент достиг цели и за шиворот потащил горемычного купальщика к берегу. Сол навстречу зашёл по колено в воду, помогая величеству вытаскивать довольно-таки крупного мужика, по непонятной причине и совершенно невнятным образом в одежде оказавшегося в нашем озере. Когда все трое пыхтя и отплёвываясь выползли на сушу, мы с Феткой аж на цыпочки поднялись, пытаясь в наступающих сумерках разглядеть внезапного гостя. Наконец, он тяжело перевернулся с карачек на мягкое место, убрал с лица прилипшие мокрые волосы и мы втроём — Фета, Сол и я, по-моему, абсолютно синхронно ошалело выдохнули:

— Белиал?…

— Кто? — невозмутимо нарушил повисшую немую паузу Сорган.

— Спаситель твой будущий, — откомментировал светлый маг и бросился поднимать и обнимать очумевшего от, очевидно, незапланированного купания старого друга, — Белиал, глазам не верю, это вообще как?… Откуда?…

Профессор только молча разевал рот, таращил круглые глаза в ответ и махал рукой перед лицом Сола. Было совершенно понятно, что он и сам от всех этих событий в шоке.

— Что? — отмахивался от мельтешащей перед носом профессорской длани маг.

— Тащите его в дом и переодевайтесь, пока не просифонило, мы сейчас прибежим и во всём разберёмся, — крикнула я и погребла к ближайшим кустам. Ведьма подалась следом.

Мужики послушно потопали в дом, помогая Белиалу переставлять заплетающиеся ноги. Мы с ведьмой, наскоро ополоснувшись, на ходу обтеревшись и замотавшись в простыни рванули за ними.

Пока Сол с величеством стаскивали с профессора мокрую одежду, Фетка дохромыляла до своих закромов и притащила вина. "Лекарство", кажется, требовалось всем. Самый спокойный в сложившейся ситуации Сорган разлил густо-вишнёвую жидкость и всунул кружку в трясущиеся руки Белиала. Тот молча благодарно кивнул и осушил свою порцию залпом.

— Ну? — не утерпела Фета, подбадривая его.

Мы втроём, сгорая от любопытства, сгрудились вокруг.

Наш гость шумно выдохнул, поправил сползающую простыню и, глядя на Сола, снова растопырил пятерню с массивным перстнем. На безымянном пальце искрился крупный прозрачный кристалл, оправленный в белый металл.

— Узнаёшь? — спросил он светлого мага.

Теперь, видимо, настала очередь Сола впадать в ступор изумления. Лицо его вытянулось и побледнело, веко под красивым фиолетовым глазом нервно задёргалось.

— Телепортатор… Но я же… — выдавил он, одним длинным глотком осушил свою кружку и, не глядя, плюхнулся на стул.

— Да-а-а, — "страшным" шёпотом протянул Белиал.

Мы с величеством по-прежнему нихрена не понимали, а вот Фетка, похоже, начала догадываться, о чём речь.

— Но, как? — так же шёпотом переспросила она, — это ведь невозможно.

— Как видишь, возможно, — прошелестел ответ.

— Так, давайте по порядку и подробно, — прервал эту таинственно-невнятную сцену Сорган, по прежнему проявляя завидное терпение и хладнокровие.

Я аж залюбовалась, потому как лично меня вся эта загадочная неопределённость уже начинала тихо подбешивать. Лакнула из своего стакана и снова разлила всем по кружкам.

— Вот этот гениальный мальчишка, — тыкая пальцем в Сола, начал свой рассказ Белиал, — когда-то очень давно грезил идеей телепортации. На эту бредовую, на первый взгляд, мысль его натолкнул первый открытый портал.

— Да, — активно закивал светлый, подтверждая слова профессора.

— Так вот, — продолжил тот, снова потрясая кистью с кольцом, — этот авантюрист умудрился припереть из перехода горсть хлама, в том числе и вот этот камень. Он дотошно и настырно изучал добытый мусор, пока не утвердился в мысли, что дело именно в редких кристаллах, залегающих в этом месте в породе. Тогда он и придумал, что, раз они способны открывать целый тоннель, то с помощью камня, возможно, получится перенести хотя бы одного человека.

— Но, как я не бился над разгадкой, — подхватил рассказ Сол, — так эту задачку и не дорешал. Простота и эффективность портала в том, что камни в нём расположены на всём протяжении, не надо задавать координаты, он выводит ровно туда, где заканчивается порода. А с отдельным, направленно используемым кристаллом, всё гораздо сложнее. Я разобрался, как его активировать, даже как задать координаты вычислил. Но как подчинить — …

— Металл, мой мальчик! Металл! — нервно хихикнул Белиал, и глаза его маниакально блеснули, — он стабилизирует дурную мощь хрусталика и позволяет владельцу им управлять.

— Но, как ты догадался? — ошалело спросил наш гений.

- Случайно, мой дорогой. Как обычно, все самые сложные решения лежат на поверхности и обнаруживаются случайно. Когда сидеть сложа руки стало невмоготу, я решил, что нужно срочно переправляться сюда к вам. Через официальный проход соваться было бы непростительной глупостью — это означало сразу попасть "на карандаш" к Акселю. Сперва я отчаянно пытался найти обнаруженный Афетой второй портал. Но она так его замаскировала, — он восхищённо зыркнул на ведьму, — что проще оказалось довести до ума твою безумную идею и отважиться на испытание. Логически рассудив, что, раз Фета с подругой испарились где-то в этом районе, то и искать следует начинать отсюда, я отправил своего орла на эту сторону, высчитал расстояние и… вот я здесь. С озером только немного не угадал.

Белиал передёрнулся, поплотнее закутываясь в простыню, и хлебнул из кружки.

Мы потрясённо молчали.

— Так, — опять подал голос разума Сорган, — чего застыли-то все? Вообще всё пока что более, чем удачно, складывается. Предлагаю уже конкретно озадачиться ужином, пока мы тут при всём красивом раскладе банально не окочурились от голода.

— Согласна, — кивнула я, — при мысли о забытой в пылу событий еде, тут же свело под ложечкой.

— Ос-с-пидя-аа, и откуда только такие умные мужики берутся, — протянула подруга, и мы с ней отправились на кухню.

Величество деловито направился ошкуривать свежую дичь, а наши учёные так и остались сидеть за столом, бурно обсуждая совместное грандиозное изобретение.

Когда припозднившийся ужин был готов, мы застали двух гениев в несколько разобранном виде. Точнее в совсем наклюканном. Эмоционально взбудораженные маги в запале дебатов и обсуждений незаметно "приговорили" остатки вина на голодный желудок и теперь усиленно фокусировали на нас блуждающие, но жарко блестящие глаза.

— Прелесть какая, — посмеялась я, выставляя еду на стол.

— Угум, — хмыкнула Фета и пошла за вторым бутылём.

Сладкую парочку, жадно опустошившую тарелки, уложили спать на расстеленные в углу шкуры.

— Ты не-по-ни-ма-ешь! — нетрезво лепетал Сол сопровождающему его к храпящему соратнику Соргану, — Это про-рыв! Это же… хр-р-р…

Мы с Фетой облегчённо вздохнули, накапали вина и тихонько чокнулись. Хотя, даже если бы мы сейчас тут дудели в пионерский горн и лупили в барабан, это вряд ли бы потревожило богатырский сон наших дружбанов. Сорган присел рядом и мы, наслаждаясь стихшей суетой, наконец, поужинали. Затем мы с Фетой убрали со стола и угнездились на кровати.

— Всё это, конечно, замечательно, но что, всё-таки, делать вот с этим? — задумчиво глядя на своё запястье пробормотал величество и пошёл укладываться к раскидавшимся на шкурах магам.

47

На утро на наших гениев было больно смотреть. Ну как на утро — к обеду. По молчаливому сговору, никого сегодня не будили насильно. Все спали, сколько хотели, давая измученным организмам очухаться и прийти в себя. Я первая открыла глаз, но подниматься не спешила, нежась под одеялом и грезя о чём-нибудь вкусненьком и сладеньком.

Перебирая в голове информацию от вчерашней ревизии на кухне, со вздохом констатировала, что единственно возможный пока вариант — это фруктовый салат. Тихонько выползла с кровати, подхватила полотенце и отправилась умываться на озеро. Освежившись, отправилась обратно в дом с твёрдым намерением взять какую-нибудь подходящую тару и, пока все спят, порыскать по округе в поисках ягод. На пороге хижины меня встретили густой запах перегара и слепо жмурящийся со сна Сорган.

— Ты куда? — спросил меня он.

— На добычу, — ответила я, — а тебе чего не спится?

— Не могу, не терпится избавиться от этого украшения, — величество указал на змейку.

— Тогда умывайся и потопали вместе в лес, а то ты тут себя в бездействии совсем изведёшь.

— Угум, — легко согласился Сорган и помчался совершать утренние процедуры.

На самом деле я и сама, подспудно боясь себя извести, искала чем бы заняться, лишь бы скоротать это время, пока Белиал с Солом не решат проблему с фамильяром Далилы. По логике происходящего, именно этот шаг должен решить судьбу Кости в нашем мире, вернуть его к жизни. А, чем ближе к цели — тем, как водится, мучительнее ожидание.

Я потихоньку откопала в углу корзинку, прихватила на прогулку проснувшуюся Мальву и пошла "во двор".

Рыську звать не стала — они со Снежным теперь подолгу где-то пропадали вместе, появляясь по зову или по необходимости. Но ритуал обеспечения нас свежениной блюли свято. Я улыбнулась, осознавая, что соскучилась по своей любимице, но дёргать её без дела не хотелось — мало ли какие у них там важные дела. Подошёл Сорган и мы отправились в лес.

— Так, давай договоримся, что собирать будем только то, что сто процентов знакомо, — руководила процессом я, — ты вообще меня слушаешь?

Мой спутник, наглухо погружённый в думы, бестолково толокся по кустам.

— А? Здесь я, — невпопад ответил он.

— Да не волнуйся ты так, — я подошла к величеству и успокаивающе взяла за руку, — они у нас вон видишь, какие гениальные, что-нибудь придумают. А раз Сол сказал, что Белиал по этой части шарит — значит точно поможет. Отвлекись пока. От того, что у тебя от напряжения нервы трещат — лучше не будет.

Я бормотала всю эту банальщину, пытаясь и себя уговорить, отдавая отчёт, что никому эти слова ещё никогда не помогали. Но Сорган неожиданно успокоился. Скорее всего интонации сработали и простое человеческое соучастие. А вместе с ним и мне немного полегчало.

— Ой, глянь, какой кустище малины проморгала, — улыбнулся он, и мы направились обирать необыкновенно крупные ароматные ягоды.

Набрав корзинку малины, черники и даже смородины вперемежку, вернулись в дом. Фета хозяйничала на кухне, а два представителя передовой науки этого мира продолжали мирно дрыхнуть. Мы уже успели плотно позавтракать и уплетали заправленный мёдом десерт из лесного угощения, когда оба они разом заворочались и оторвали помятые лица от подушек.

— Ну, наконец-то, — прокомментировала явление светочей народу ведьма, — я уж думала, вы до вечера ночевать собрались.

— Ладно тебе, не бухти, — Сол поднялся со шкур, морщась, как от зубной боли.

Профессор, зажимая голову обеими руками, раскачивался на лежбище.

— Эх, капустного рассолу бы вам, — подала идею я, — но, нету раздавать.

— Чего это нету, — неожиданно отозвалась Фета, — сейчас организуем. А то мы их и до завтра в чувство не приведём. Алкоголики несчастные.

Ведьма отправилась в кладовую, а незадачливые маги к озеру — освежать головы. В общем, капустным рассолом и завтраком, с грехом пополам немного воскресили наших друзей и озадачили насущной, самой важной на этот момент проблемой.

— Миленькие, добром прошу, включайте мозги и избавляйте величество от этой хрени, — полууговаривала, полуугрожала я, с раздражением наблюдая, с каким трудом и скрежетом шевелятся их похмельные головы, — а я вам супчику нажористого сварганю. Вы только тупить прекращайте. Ну пожа-алуйста.

И дёрнуло же их вчера так надраться. Нет, всё понятно, с усталости и стресса, да на пустой желудок и напёрстком, наверное, напиться можно. Но как же это всё не вовремя.

— Господи, ну ладно они с похмелюги туго соображают, а мои-то мозги где? — спросила я сама себя, внезапно вспомнив про свой запас лекарственных трав.

— Ты чего тут руками разводишь? — удивляясь моей активной молчаливой жестикуляции, спросила ведьма.

— Да… Сейчас, — я махнула рукой, достала мешочки с травками и расслабила разум, стараясь отыскать нужное сочетание в памяти Александры.

Ответ пришёл легко. Я быстренько сварганила отвар и напичкала им ошалевших от моего напора магов.

В конце концов, наши герои окончательно пришли в себя и углубились в решение поставленной задачи.

— Может уже жахнуть по ней заклинанием отторжения, да и всё? А потом я быстренько подлатаю? — после размышлений и споров предложил Сол крепко задумавшемуся профессору.

Фета, хлебавшая в этот момент травяной чай, аж поперхнулась.

- Дорогой мой, ты что, хочешь оторвать его величеству руку? — устало отреагировал Белиал, — нет, тут всё сложнее и тоньше.

— Ну что же тогда придумать? — от расстройства светлый уже чуть не плакал.

Сорган с потерянным видом сидел рядом.

— Насколько я понимаю, вариант один, — помолчав начал говорить профессор, — древний ритуал энергетического слияния.

Судя по тому, как замерли ведьма и Сол, это было нечто из ряда вон выходящее.

— Ты должен будешь добровольно пустить меня в своё сознание и позволить снять с себя змею, — Белиал, став вдруг очень серьёзным и спокойным, повернулся к Соргану, — это будет неприятно и опасно для нас обоих, но, надеюсь, наши друзья не допустят неожиданностей и сумеют уберечь от случайных вмешательств. Это будет весьма уязвимое состояние, и мне вовсе не хотелось бы застрять в тебе до конца жизни.

Бледный Сорган только кивал в ответ, понимая, что выбора у него никакого и нет.

— Фета, у тебя есть необходимое зелье для его величества? Я думаю, ты понимаешь, о чём речь, — продолжил профессор, обращаясь уже к ведьме.

— Нет, — хрипло ответила она.

— Тогда не трать понапрасну время, а беги на ту сторону в магическую лавку. Бери составляющие, здесь уже доработаем. И ещё чего-нибудь для отвода глаз, чтобы никто не догадался, какой коктейль мы тут собрались использовать.

Подруга сосредоточенно кивала, а я, чтобы не накручивать себя, ушла на кухню, составлять список необходимых продуктов. Раз уж Фета всё равно попадёт на рынок — пусть и запасов прихватит. Я вон лучше окопаюсь у печки и не буду путаться под ногами у специалистов — всё равно от меня толку в этом вопросе — ноль.

Когда ведьма вернулась, они втроём с Солом и Белиалом засели за её лабораторным столом, изготавливая какую-то ядерную смесь для того, чтобы Сорган, выпив её, насколько я поняла, погрузился в пограничное состояние между явью и сном. Или бытия-небытия. Из обрывочных фраз трёх магов ничего конкретно понять было невозможно, а лезть с расспросами я не решалась. Уйти совсем на кухню и отключиться происходящего, как планировала, не получалось. Это оказалось просто невозможно — заставить себя быть безучастной в такой ситуации. Поэтому, я поставила томиться кролика для обещанного супа и вернулась в комнату, усевшись рядом с Сорганом на шкуры и молчаливо поддерживая его.

Вскоре для означенного таинственного ритуала всё было готово.

48

Соргана усадили в подушки и напоили сотворённым магами зельем.

— Что я должен делать? — спросил он вяло ворочая языком.

— Просто расслабься, вообрази себя в приятном для тебя месте и думай обо мне, — ответил Белиал, усаживаясь напротив, — делать тебе ничего не придётся — это уже моя задача.

— Тогда это будет то место, где нас укрывал дух земли. М-м-м, как там было спокойно и здорово. А что о тебе думать? — глупо хихикнул величество.

— Господи, да просто держи в голове образ, с которым я у тебя ассоциируюсь.

— Круто! Будешь мокрый птенец. Ну, ты был на него очень похож, когда мы тебя из озера вылавливали. Гыг.

Совсем было сосредоточившийся профессор открыл глаза и хмыкнул, глядя на расползающееся в блаженной улыбке лицо Соргана.

— Это нормально? — тихим шёпотом спросила я подругу, — Так и должно быть?

— Всё по-плану, не переживай, это на него так зелье действует, — так же тихо ответила ведьма, — только я не ожидала, что он будет такой… разговорчивый.

— Надеюсь, это пройдёт? — с тревогой в голосе спросила я.

— Пройдёт, как только действие снадобья закончится.

— А профессору хватит времени?

— Должно хватить, мы перестраховались на этот счёт. Вообще я этот ритуал никогда не видела вживую. Знаю только, что проводить его может только ограниченное число самых сильных воздушников. Сейчас Белиал войдёт в сознание Соргана, сольётся с ним ментально и на этом уровне открепит привязку, — Фета и сама заметно волновалась, описывая мне предстоящее действие.

— А он когда-нибудь уже это делал? — запоздало побеспокоилась я.

— Насколько я знаю — нет. Но выбора у нас всё равно тоже нет.

— Как здесь тепло-о, — продолжал трындеть наш одурманенный друг, — о, профессор, и ты здесь. Айда искупнёмся, водичка тут волшебная…

— Божечки, он так и будет болтать? — переспросилась я.

— Тс-с, — зашипела на меня подруга, — сейчас прям дыши через раз. Белиал уже с ним. Никаких резких движений.

Не знаю, как там в изменённом сознании величества действовал профессор, но, долгую минуту спустя, чёрная змейка безвольной нитью сползла с запястья.

Маг осторожно выдохнул, открыл глаза и дрожащей рукой обтёр со лба бусины пота.

— Получилось, — прошептал он.

Мы с Фетой бросились к Соргану. Величество мирно дрых в подушках.

— Не переживайте, с ним всё в порядке, он проспится и придёт в себя, — успокоил нас Белиал.

Сол аккуратно взял змейку в руки и подошёл к свету, внимательно её разглядывая.

— А с этой гадостью что теперь делать? — спросила Фета.

— Она живая, — задумчиво ответил ей светлый маг, — просто впала в анабиоз.

— Да выбрось эту дрянь уже, — нервно буркнула подруга.

А Сол вдруг неожиданно для всех сложил тонкое тельце Шипы в ладошки и прикрыл глаза, вдыхая в неё жизнь. Затем раскрыл руки и только мы и видели юркую подружку Далилы. Объяснять ей, где находится портал явно не было нужды — змейка стрелой метнулась в правильном направлении.

Мы втроём просто дар речи потеряли. Так и замерли кто где, оторопело таращась на спокойного Сола.

— Ты обалдел? — первая очнулась Фета.

— Я — прав, — лаконично отозвался светлый, — она нам больше не угроза. Далила покинула Крайт. Вспомни, что пережила Аля, когда чуть не погибла Рысь. Кто из вас смог бы убить её сейчас?

Мы ошарашенно молчали. На самом деле, все были злы на это создание и его хозяйку, но, чтобы вот так прям взять и грохнуть безчувственную змеюшку — это он действительно прав, вряд ли у кого рука бы поднялась.

— Ладно, удрала — значит судьба. Надеюсь больше никогда не встретимся, — проворчала Фета, — и хватит об этом.

А я сидела и думала, что встретиться, скорее всего, ещё придётся. Но, всё равно испытала огромное облегчение от поступка Сола. Думаю, что Белиал и ведьмочка в душе тоже были со мной солидарны. Теперь оставалось дожидаться, когда очнётся Сорган, чтобы понять, какого результата мы добились с помощью профессора. И, если всё с ним в порядке, оставалось водрузить его обратно на трон и выкурить из Крайта афлаимцев навсегда.

— Да уж, начать, да закончить, — невесело усмехнулась я своим мыслям, — сколько он теперь проспит?

— Думаю долго, — отозвался профессор, — мы ему ударную дозу споили, чтобы наверняка. Я даже не ожидал, что так быстро всё получится.

— Спасибо, дорогой друг, без тебя мы бы ни за что не справились, — я благодарно посмотрела на Белиала, — по такому случаю, можно и отпраздновать.

— Не-е-е, я — пас! — торопливо замахал на меня руками маг.

— Тортик! Ваше магичество, я имею в виду всего лишь тортик, — засмеялась в ответ я и отправилась на кухню.

Следом семенила заинтригованная подруга.

— Это что-то новенькое, — бормотала она, — это что мы сейчас делать будем?

— А будем мы с тобой варганить совершенно фантастический блинный торт! — важно сообщила я, — ты про крахмал не забыла?

Нет, не забыла, хотя так и не поняла, зачем он тебе сдался.

— Сейчас увидишь. В идеале было бы использовать другое вещество, но, по-моему, желатина у вас нет, что, кстати, странно. Ну да ладно, рискнём заменить его крахмалом. Ты блины печь умеешь?

— Э-э-э, теоретически, — замялась Фета.

— Понятно. Учись, пока я живая.

Я завела самое обыкновенное блинное тесто. По домашнему рецепту в него ещё положено было добавить какао — тогда этот тротик выглядит необыкновенно эффектно. Но, какао не было, да и бог с ним. Испекла пару блинчиков, чтобы показать ведьме процесс и поставила её у плиты упражняться со сковородой. Сама тем временем перебрала оставшуюся лесную ягоду и подготовила ёмкости — все чашки, какие были, большой горшок и "фольгу".

Взбила сметану с мёдом в качестве крема. Причём, эта самая сметана оказалась настолько густой, что я передумала класть в неё крахмал. Горшок застелила фольгой и уложила на дно первый блинчик, смазала его кремом. По остальным чашкам разложила блины, чтобы в каждой получилось что-то вроде мешочка, в которые мы с подругой разложили крем и ягоды. Затем мешочки сверху присобрали, но, поскольку сами по себе они в таком виде держаться не будут, пришлось использовать всю имеющуюся тару и потом уже выкладывать их одновременно в горшок, подпирая друг друга. Когда все готовые кульки красиво стояли в ёмкости, сверху ещё насыпали ягоды, щедро залили кремом, накрыли последним блином и снова смазали кремом. В таком виде будущий торт отправился в ведьмин "холодильник". По задумке автора этого кулинарного шедевра, сверху потом ещё полагалось облить готовый торт шоколадной глазурью, но мы решили, что просто взобьём ледяные сливки и украсим свой шедевр ими и оставшимися ягодами.

По дому растекался запах свежей выпечки. По-моему, этот аромат счастливого детства — самый настоящий символ уюта и благополучия, способный любому успокоить взвинченные нервы. Сол с Белиалом, как два кота над крынкой сметаны, нетерпеливо крутились рядом, в ожидании угощения. Надо было видеть это детское разочарование на их лицах, когда тортик понесли не на стол, а в холодильник на охлаждение. Вообще, его следовало оставить там часов на восемь. Но, поскольку желатина в нём не случилось, я решила, что не буду так долго мучить наших мальчишек ожиданием, — всё равно там застывать особо нечему и он в любом случае будет мягковатым. Ну и ладно, от этого он не станет менее вкусным.

А пока, чтобы занять всех делом, я инициировала генеральную уборку нашего жилища, пока оно окончательно не превратилось в хлев. Правда, вся эта затея очень быстро превратилась в непрерывное пререкание, поскольку только Фетка знала, какое место предназначено вещам в её доме. Поэтому, посмотрев, как она ходит следом за нами и ворча перекладывает всё "как положено", решено было выгнать мужчин на прогулку, ну, кроме храпящего Соргана, естественно, и навести порядок вдвоём.

К вечеру, в чистоте и красоте нагрели чаю, водрузили торт на стол и набросились на лакомство, не заморачиваясь, насколько крепко он схватился — просто разбирали по мешочкам и лопали, хохоча и облизывая измазанные сливками пальцы.

— А чего это вы тут без меня трескаете? — раздался с кровати голос нашего величества.

Мы, бросив жевать, с замиранием сердца уставились на него.

49

— Ну, ты как? — первой озвучила я вопрос, мучивший нас всех.

— Э-э-э, не знаю, не понял ещё, — рассеянно ответил Сорган, — чувствую себя вполне сносно, не считая чугунной головы.

— А память? Память как? — спросила Фета.

Сорган задумался, нахмурился и развёл руками:

— Боюсь вас всех разочаровать, но, кажется, ничего не изменилось.

Мы в растерянности уставились на Белиала.

— Думаю, надо дать ему время, — ответил на наш немой вопрос профессор.

— Сколько, — серьёзно спросил Сол.

— Не знаю. Всё, что мы сегодня делали — первый практический опыт для меня в таком вопросе. Я не могу с достаточной степенью вероятности утверждать, как быстро справится организм его величества с полученной интоксикацией.

— Так знахаркины травы же могут помочь, — я аж подпрыгнула на месте, — Фета, помнишь, в доме Катерины мы уже пытались найти ответ на этот вопрос. И Александра подсказала тогда, что справиться с наваждением я с помощью трав не смогу, а вот с последствиями — реально.

— И чего мы тогда сидим? — взбодрилась подруга, — давай сочинять настой.

Все вздохнули с облегчением — решение было найдено. Охватившее было нас, в связи с неоправдавшимися ожиданиями, уныние отступило.

— А вам пора серьёзно подумать про план наших дальнейших действий. Потом организуем большой военный совет, — добавила я, обращаясь к занырнувшим на радостях обратно в торт мужчинам, и мы с ведьмой взялись за дело.

Весь оставшийся вечер мы с подругой перетряхивали мешочки с сушёными корешками, листиками, веточками и цветочками, затем я, внимательно прислушиваясь к памяти Александры, тщательно составляла необходимое сочетание. Наши соратники тем временем бурно дебатировали за столом. К ночи у меня сложился необходимый рецепт, который мы тут же заварили и вручили на пробу величеству, а Сорган, Белиал и Сол, похоже, доспорились до эмоционального и мыслительного ступора.

— Похоже, их скопом тут пора чем-нибудь отпаивать, — констатировала Фета, глядя на взъерошенных, взмыленных мужчин и ворох исписанной бумаги перед ними.

— Думаю, всех надо вытряхнуть на свежий воздух, — предложила я, обдумывая ещё один способ подлатать Соргана.

Ночь стояла сказочная. Вытащили пледы, разожгли костёр — просто так, для души.

Я усадила величество напротив себя, взяла его за руки и осознанно погрузилась в магическое поле. В принципе, можно было и не производить все эти действия так подробно, я уже давно научилась черпать магию этого мира без предварительных ритуалов. Но, чего-то прям самой захотелось. В этом состоянии в самом деле было очень красиво.

Я сидела, с наслаждением вдыхая ставший видимым для меня мерцающий воздух, направляя живительные потоки Соргану. Он тоже заметно разомлел, растёкся по своей сидушке. На границе расслабленного сознания слышались голоса наших друзей.

— Фет, а давай-ка и вправду организуем чайку, — предложил Сол, разминая кости и устало потягиваясь.

— Вот, хорошая мысль, иди и поставь греться кипяток, — тут же отбрыкалась от задания ведьмочка.

Я, старалась не обращать на них внимание, не отвлекаться, но, всё-таки, приоткрыла глаз.

Маг, улыбнувшись, молча пошёл в дом. Фетка, то ли уставшая от долгой напряжённой возни с непонятной ей сушёной растительностью, то ли просто расстроенная, явно пребывала не в духе.

— И плед мне ещё один прихвати, — добавила она вслед уходящему Солу, — или подушку. Или не знаю.

Маг вопросительно замер на пороге.

— И тортика, — продолжила вреднючка, — и не спорь со мной.

Мы с Белиалом переглянулись.

— Чего это она? — шёпотом, не открывая второй глаз, не желая окончательно терять контакт с магическим полем, спросила я.

— Да они уже пол часа тут препираются. Ну как препираются… — неопределённо прокомментировал ситуацию профессор, так же стараясь говорить негромко.

Мои брови недоумённо полезли вверх. Вообще, такие капризы были абсолютно не свойственны нашей крепкой девчонке.

Сол развернулся и пошёл назад. Уселся рядом с Феткой, укрыл её пледом и обнял, руками и ногами придвигая к себе. Ведьмочка тут же замолчала, свернулась клубочком, уткнулась ему в плечо и… тихонько захлюпала носом. Мы все аж обалдели от неожиданности. Никто никогда не видел, чтобы она плакала.

— Ну, ты чего, — нежно ворковал светлый, гладя свою подругу по жгучим волосам, прижимая и тихонько качая, — устала?

Фетка кивала головой, целовала его ладошку и расстроенно тихонько бурчала что-то в ответ, а я любовалась ими и думала. О том, как странно иногда поворачивает судьба, сливая воедино противоположности. И о том, какие они красивые и трогательные — белый маг и чёрная ведьма. И о том, как с нами, женщинами, и всеми прилагающимися к нам противоречиями, порой, непросто. В душе защемило и я разулыбалась — в голову пришло воспоминание о том, как Кот однажды посвятил мне на эту тему стих. Сейчас попробую воспроизвести.

Привет, любимый. Остывает ужин,

Давно накрыто. А чего поник?

Всё хорошо? Устал?

— Бывало хуже.

— Подмигиваешь? Ну тебя, шутник.

Ты знаешь, я сегодня у подружек

Чаёвничая хвасталась тобой.

Мол, днём и ночью думаю о муже.

— А правда?

— Правда-правда, дорогой,

У них супруги — просто обормоты,

А машкин вовсе похотливый хорь.

И то ли дело мой красавец!

— Что ты…

— Мне лучше видно. С женщиной не спорь,

Откуда только моду взял такую?

Что ни скажи, так чуть ли не до ссор.

Я, понимаешь, нежности воркую,

А он…

— Давно молчу…

— …Наперекор,

То сух, как пень, то холоден, как рыба.

Признаться, я так больше не могу!

Порой элементарного "спасибо"

Не вытянуть. Ты слушаешь?

— Угу…

— Так вот, теперь миндальничать не буду!

Ах вот что?! Веселишься?!! Хорошо:

Иди ты к чёрту!

— Ладно.

— Стой, зануда!

Ты с самой свадьбы, как уже пришёл.))

---------------

Автор Леонид Чернышов.

---------------

— Наш стойкий солдатик просто очень устал, — сказала я Белиалу, — раньше она всё время была одна, а теперь у неё появилось надёжное плечо. И возможность хоть иногда побыть девочкой. Вот и позволила себе расслабиться — прорвало годами копившееся напряжение. Это пройдёт. Она у нас крепкая.

А про себя подумалось, что причина её обострившегося нервного состояния, скорее всего ещё и в том, что она осознаёт приближение момента, когда ей, при всём её пацифизме, придётся открыто выступить против своего племени. И не просто вот той партизанщиной, которой мы до сих пор занимались, а силой. Нет, прямого столкновения, как такового, она не боится. И никогда не боялась. Но мы до сих пор никого никогда не убивали. А вот как дальше будет складываться ситуация — никому не известно. По крайней мере, меня тоже посещали эти безрадостные размышления.

Я вздохнула и снова закрыла глаза, возвращаясь к прерванному занятию. В этот момент на нас с Сорганом налетели два лохматых вихря — вернулись наши кошки.

— Видимо, сегодня больше не судьба спокойно покайфовать в халявной энергии, — заявила я величеству, падая на плед и обнимаясь с Рыськой, и продолжила уже в её адрес, — и где вы столько времени шастали?

Прохладная шерсть приятно щекотала лицо. Кошка, по-хозяйски обняв меня передними лапами, взялась вылизывать мои волосы. Я засмеялась — этот номер у неё никогда не получался. Дома Рыська частенько по вечерам залезала к нам на кровать и пыталась по очереди отмыть на её взгляд, видимо, недомытых нас, настойчиво проявляя прямо-таки материнскую заботу. Но, если с Костиной стриженой шевелюрой всё было просто, мои длинные косы застревали и путались в зазубринках шершавого кошачьего языка. Она начинала жевать, чихать, и пытаться уже лапами освободиться от прилипших и забивших рот волос. Но всё равно не оставляла регулярных попыток произвести со мной ритуал омовения.

Пока мы с ней барахтались, Снежный валялся со своим хозяином. И тут Соргана "прорвало":

— Я вспомнил!

50

— Что? — хором подкинулись мы.

— Я вспомнил Снежного. Как он ко мне пришёл. Я в тот раз один сбежал побродить в предгорье. Хотелось, кажется, посмотреть на тот самый портал, через который к нам в первый раз прибыла афлаимская делегация. — стараясь не шевелиться, чтобы не спугнуть воспоминания, заговорил Сорган, — я карабкался на скалу повыше, чтобы сверху разглядеть вход. И тут увидел его. Он сидел среди снегов и смотрел на меня. Я тогда, помнится, сильно струхнул. Так и замер на месте. Стрелять в такого красавца мысли в голову не пришло, да и рука бы не поднялась. Он и не нападал, только разглядывал своими умными синими глазищами. Тогда я решил уходить. Стал потихоньку спускаться вниз, а он пошёл за мной, не приближаясь близко. Так мы и шли до самого дома — впереди я, в некотором удалении он. Уже у самых ворот я остановился, сел и заговорил с ним. Предложил уже ближе знакомиться, раз ему что-то так настойчиво нужно от меня. И, странное дело, Снежный меня понял. А потом оказалось, что это не я ему, а он мне нужен — такого преданного друга у меня ещё не было. Он тогда ушёл, но стал приходить всякий раз, как я о нём подумаю.

Сорган рассказывал и ласково трепал своего огромного белоснежного кота.

— А дальше? Ещё что помнишь? — спросил Белиал.

— Больше пока ничего… Нет, ничего. Как только начинаю насильно пытаться вспомнить — в голове мутится, — поморщился величество.

— Ну, это уже хоть что-то, — улыбнулся профессор.

— Ладно, это и так большой прогресс. Не мучай себя — воспоминания потихоньку вернутся. Это уже происходит, значит — всё получится, — успокаивал нашего венценосного друга светлый.

На этом решили уже завершить этот непростой день и перенести большой военныйсовет на утро, чтобы со свежими головами обсудить план наших дальнейших действий.

Утром, поднявшись организованно, как по команде, привели себя в порядок и расселись за столом. Фета бродила по комнате сосредоточенной мрачной тучей. Кажется, эта ночь не прошла для неё даром — она приняла для себя решение, в глазах читалась упрямая решимость идти, в случае чего, до конца. Момент наступил ответственный, все молчали, не зная, с чего начать.

— Ну, рассказывайте, какие идеи вы вчера обсуждали, — предложила я.

— Мне кажется, для начала нужно отправить Акселю письмо-ультиматум от имени Соргана, с предложением покинуть страну, — заговорил Сол.

— Я согласен, стоит попробовать. А мой орёл сможет отнести послание короля, — поддержал светлого профессор.

— Это бессмысленно, — высказала своё мнение ведьма.

— Почему?

— Он нам не поверит. Как в письме доказать, что оно написано именно Сорганом?

Мы уставились на величество, но тот только пожал плечами.

- Да и не уйдёт он миром, — продолжила она, — слишком заинтересован в Крайте. И отступать не привык. В любом случае придётся драться.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Выбрать удобное для нас место, обнаружить себя, заманить таким образом в ловушку и перебить, — отчаянно сверкнув глазищами отрубила ведьма.

Сол шумно выдохнул, все замолчали.

— Я бы не хотел крушить собственную страну, — посмотрев колдунье в лицо, заговорил Сорган.

Я внутренне с ним согласилась.

— Не обязательно биться на территории Крайта — можно выбрать подходящее место в горах. Я всю ночь об этом думала. Надо только найти подходящее ущелье и выбрать выгодную для нас позицию. Потом, Аля слегка тряхнёт землю и наши прекрасные соотечественники слетятся, как мухи на мёд. — горячо развивала свою идею Фета.

— Не горячись, — взял слово Белиал, — во-первых, у них огромное численное превосходство. Во-вторых, ты представляешь, что будет происходить в горах, если мы все начнём там палить? Сил, как ты понимаешь, никто жалеть не станет.

— Но, что тогда делать? — с отчаянием в глазах спросила боевая подруга, — никому из нас не будет жизни в этом мире, если не решить вопрос радикально.

— Что-что? — ворчливо отозвался профессор, — всё бы вам пострелять, да разворотить.

— Это был не наш выбор, — вступила в дискуссию я, отдавая себе отчёт, что оба они правы и надо искать компромиссное решение, — я предлагаю хотя бы для очистки совести попытаться урегулировать ситуацию мирным путём и отправить послание Акселю. А тем временем, всё-таки, искать подходящее место и продумывать другие возможные варианты действий.

— Ладно, с письмом я согласна, — сдалась Фета, но как птица найдёт дорогу во дворец — Белиал совсем не знает местности?

— Так доставай свои зарисовки, — предложила я.

— Там такие каракули, что по ним, пожалуй, только я сориентироваться смогу, — поморщилась ведьма.

— Погодите, — вдруг, сказал профессор и побежал в угол рыться в своей котомке, поясняя на ходу, — совсем про неё забыл. Вот.

Белиал достал какой-то свёрток и начал аккуратно его разворачивать. В холщовой тряпке оказался сложенный в несколько раз лист очень плотной, глянцево блестевшей бумаги. Профессор разложил эту штуку посреди стола — в развёрнутом виде получился лист размером с ватман. Он провёл над ней рукой и перед нашими изумлёнными глазами предстала объёмная картина этого мира.

Сорган присвистнул. Это было какое-то чудо. Мы, как дети, зачарованно разглядывали карту, тыкая пальцами в знакомые места. Всё выглядело прямо по-настоящему, включая колышащиеся деревья и летающих птичек.

— Ты где раздобыл такое сокровище? — отрываясь от карты спросил профессора Сол.

— Птицы-разведчики афлаимских воздушников уже давно "срисовали" всю информацию о здешних местах. Следопыты по этим данным составили общую карту. Мне удалось, используя старые связи, заполучить копию. А объёмное изображение — это уже моя доработка на основе твоих-же, Сол, старых идей. — важно пояснил Белиал, довольный произведённым эффектом.

Мы восхищённо смотрели на обоих магов.

— Так чего ж ты раньше молчал? — всё ещё нависая над картой спросила Фета.

— Да я просто про неё забыл во всей этой суматохе! Возраст, понимаете.

— Слушай! — воодушевился светлый, — так если поставить на твоего орла маячок и привязать его к карте, мы ведь даже сможем видеть его перемещения.

— Точно! — глаза Белиала тоже азартно заблестели, — я не пробовал, но вполне может получиться. На нём опробуем, а там и себя к карте на всякий случай привяжем! А?

— Эх, нам бы парочку таких, когда Сол с Феткой по горам лазили, а мы с величеством по дороге удирали, — пробормотала я.

— Парочку, — хмыкнул профессор, — она пока одна такая. Единственный экземпляр.

— Ладно, давайте уже составлять послание, — предложил переходить к практическим действиям Сорган.

Все дружно уставились на меня.

— Чего? — оторопело спросила я.

— Давай, у тебя слог самый красивый, — безапелляционно выразила их общую мысль подруга и вернулась к изучению местности по карте.

Похоже, она твёрдо вознамерилась найти-таки максимально подходящее место. Пришлось соглашаться:

— Ладно, сейчас устроим мозговой штурм, а я уже постараюсь гладко сформулировать.

Общими усилиями составили послание афлаимскому королю. Несколько раз перекраивали текст, стараясь сохранить уверенный тон, но не скатиться в прямые угрозы. Когда всё было утверждено и переписано на чистовик, Сорган взял бумагу в руки, положил на стол и, не задумываясь, что делает, приложил большой палец правой руки к нижнему углу листа. В этом месте тут же проявился отпечаток.

Мы опять дружно уставились на величество. Он тоже растерянно смотрел на собственный перст.

— Оно как-то само собой получилось, — сообщил нам величество.

— Да мы уже поняли, — засмеялась я.

— Вот и отличненько, — потирая руки, бормотал Белиал, — теперь это не просто бумажка, а документ, заверенный личным оттиском его величества. Акселю придётся поверить в его достоверность.

А к Соргану продолжает возвращаться память, — ободряюще улыбнулась я нашему венценосному другу, — надо, кстати, заварить тебе травки.

Профессор с Солом вдвоём соорудили маячок — оторвать Фету от её поисков было нереально, получилось только немного потеснить. Затем Белиал прикрепил письмо к своему фамильяру и птицу выпустили по заранее выбранному маршруту.

— Идите сюда, я, кажется, нашла, — задумчиво сообщила нам ведьма и принялась излагать свою идею.

Но, забегая вперёд, как обычно, всё пошло не по плану.

51

Точнее, по другому плану.

Ведьма указала место в горах, которое, на её взгляд, подходило для боя наилучшим образом. Мужчины взялись обсуждать его преимущества и недостатки, а я смотрела на карту и почти их не слышала. Во мне бурлящей волной поднимался протест против этого решения. Мысли вихрились со скоростью торнадо, зацикливаясь на понимании того, что это всё не правильно.

— Аля, что с тобой, — Сорган уже тряс меня за плечо.

Я мотнула головой, возвращаясь к реальности, — все с тревогой смотрели на меня.

— У тебя было такое лицо… — пристально глядя на меня сказал светлый.

— Это неверное решение. Мы должны изменить план, — оглядывая их по очереди решительно ответила я.

Фета замерла в молчаливом напряжении, Белиал вздохнул и отвёл глаза, Сол и Сорган едва заметно кивнули, внутренне соглашаясь со мной.

— Судя по вашей реакции, вас всех мучает эта же самая мысль, — продолжила я, — давайте сядем и ещё раз спокойно подумаем. Ни в Крайте, ни в горах нельзя драться. В первом случае, я согласна с Сорганом, — это означает разнести в клочки пол страны. Половину нашей страны. Погибнут мирные крайтцы, оказавшиеся случайно в зоне боевых действий.

— А в горах? — всё-таки переспросила ведьма, хотя, судя по сквозившей в её голосе неуверенности, она и сама догадывалась, каким будет ответ на её вопрос.

— Эта идея в принципе бессмысленна. Потому, что, даже если мы и победим в этой битве, хотя, более вероятно, что там все и поляжем, ну да бог с ним, что поляжем (хоть и не хотелось бы) — так ведь безо всякой пользы. Потому, что, даже если представить себе положительный для нас исход, — это будет очень временная победа. Нас всего пятеро, — а их сколько? Они вернутся. Аксель будет гнать и гнать своих магов, пока они, в конце концов, не прикончат нас. Сам-то он в пекло не полезет. И это будет конец, ведь помочь Крайту больше будет некому, — я остановилась, чтобы перевести дыхание.

— Так что же делать? — задала вопрос Фета.

Мужчины молчали, но на их лицах начало проступать понимание того, куда я клоню.

— Нужно выманить их в Афлаим и навсегда закрыть доступ в Крайт.

— Но как? Как вытащить осторожного Акселя из тёплого и безопасного Крайта?

— Будем драться на их территории. Мы уйдём в Афлаим и заставим короля перебросить все силы домой и вернуться самому.

— То есть…

— То есть устроим погром. И крушить надо нечто такое, что вынудит Акселя мчаться домой, забыв осторожность. Где он хранит то, что удерживает его у власти, что ему дороже всего на свете?

— Верхние помещения дворца…

— Значит, будем бомбить дворец, — резюмировала я.

Друзья недоверчиво-восхищённо таращились на меня.

— А чего вы смотрите, — это, как раз, не самая сложная часть плана. Самое непонятное и слабое его место — как закрыть порталы.

— Причём оба, — кивая, пожевал губами профессор.

— Завалить? — предложил Сорган.

— Нет, этого мало, — поглядывая на меня ответил Сол, — портал — это не проход в каменной стене гор — это кристаллы его обеспечивающие. И, даже, если устроить капитальный обвал — порода никуда не денется. Всё можно будет восстановить.

— Нужно каким-то образом нейтрализовать камни, но как это сделать — ума не приложу, — подтверждая слова светлого высказался Белиал.

Все опять замолчали, переваривая сказанное.

— Создать антикристалл, — вдруг прозвучал ясный, твёрдый голос ведьмы.

Теперь наши взоры устремились на неё.

— Поменять полярность камня, поместить в портал, взорвать и получить цепную реакцию, — подхватил идею профессор, уже, по всей видимости, запуская в своей голове вычислительный процесс, — так-так-так, антикристалл нужно будет заключить в защитную сферу и поместить в пещеру, а затем снять защиту, тогда противоположные энергии сдетонируют взрыв и запустят процесс нейтрализации… Но, постойте, это будет смертельно опасно для того, кто осуществит закладку.

— Для нас сейчас любой вариант смертельно опасен, — подозрительно блеснула глазами ведьма.

— Даже не думай, — Сол категорично охолонил разгорающийся Феткин энтузиазм, — с бомбой пойду я.

— Да погодите вы препираться, — прервала зарождающийся спор я, — опасностей на всех хватит. А у нас ещё куча неразрешённых вопросов. Во — первых, чтобы создать антикристалл — нужен, насколько я понимаю, сам кристалл, во-вторых, его нужно будет на чём-то испытать, и в- третьих — у нас, вообще-то, два портала, которых нужно будет уничтожить.

— А камень всего один, — задумчиво продолжил мою мысль Белиал, — в моём кольце.

— Вот-вот, — подтвердила я.

— Значит придётся идти внутрь и попытаться раздобыть ещё, — растерянно-утвердительно высказалась Фета.

— Это будет непросто, — после некоторых размышлений заговорил Сол, — мне этот камень попал в руки абсолютно случайно. Я просто грёб с пола на ходу всё, что попадалось на пути. Нужно колоссальное везение, чтобы найти ещё.

— Да уж, в портале полная темнота. Никому не известно, можно ли в нём останавливаться или поворачивать назад — таких экспериментов просто не проводилось, — продолжила ведьма, — но всё равно надо идти и пробовать — другого выхода нет.

— Я пойду, — светлый решительно поднялся с места.

— А чего это ты? Вместе пошли, — опять начала спор Фетка.

Градус эмоционального накала неудержимо полз вверх.

— Стоп! Стоп! — подал голос до сих пор молча слушавший нас Сорган, — Погодите все. Лично у меня башка не просто гудит, а уже на грани взрыва. Предлагаю сейчас остановиться, давая головам обдумать информацию и, например, поесть. А то как-то сегодня все позабыли про эту простую, жизненно необходимую потребность.

В самом деле, день уже незаметно клонился к обеду, а мы, в пылу дебатов, и не завтракали ещё. Приглушённый эмоциями голод тут же дал о себе знать.

— Очень полезное замечание, — выразила общую мысль я и подалась на кухню.

Поскольку сегодня готовить было некогда, пришлось тащить на стол всё, что пооставалось с прошлых дней и обедать всухомятку.

— Ничего страшного, у нас сегодня "доедалкин день", — невозмутимо ответила я на вопросительные взгляды мужчин, нарезая бутерброды со вчерашним мясом.

— К ужину что-нибудь сварганим, — поддержала Фета, притащив из кладовой оставшиеся в наличии овощи.

— Кстати, раз уж всё равно в портал лезть — за продуктами-то сгоняйте, а то у нас всё заканчивается — на такую ораву не напасёшься. Заодно и послушать можно, что в Афлаиме делается, какие настроения-слухи бродят, — развивала тему я.

— Логично, — пережёвывая бутерброд проговорил Сол.

— Ну, на рынок — это только мне бежать, — резюмировала ведьма, падая, наконец, за стол.

Дальше ели в полной тишине, обдумывая и переваривая наброски начавшего прорисовываться плана действий.

— Чайку-бы, — налопавшись отвалился от стола профессор.

— Сейчас согрею, — вставая из-за стола ответил Сол.

— И на травку для его величества кипятка оставь — вдогонку ему напомнила я.

После обеда Фета снарядилась на вылазку за горы и все скопом отправились в пещеру с порталом. Проходя мимо тренировочной комнаты, я не удержалась и забежала в неё. Огляделась, погладила рукой оплавленную стену, с ностальгией вспоминая то время, когда мы с подругой устраивали здесь тренировочные бои.

— Это всё вы? — за спиной стоял Сорган, с интересом разглядывая место наших побоищ.

— Угум, — кивнула я.

— Нехило…

— Я весь путь до столицы и обратно проделала, так и не использовав ни разу полученных здесь навыков, — оборачиваясь к нему задумчиво сказала я, — ну ничего, скоро всё это нам ой как пригодится.

52

Фета занырнула в портал первой, намереваясь сперва сбегать на рынок. Сол стоял наизготовку. Мы с профессором и величеством расположились у входа, в ожидании находок. Светлый уже совсем было шагнул в туман, как навстречу ему вылетела взбудораженная ведьма.

— Мама, — мявкнул Сол и шарахнулся в сторону, — Фетка, ты чего?

— Гляньте, чего нашла, — подруга возбуждённо помахала кулаком, затем разжала пальцы.

На её ладошке лежали два камешка. Сол с Белиалом перебрались поближе к свету и взялись внимательно изучать добычу.

— Ну вот это — пустышка, — профессор выкинул один из камней, — а это… надо посмотреть. Вроде похож, но какой-то он тусклый.

Он снял с пальца кольцо, потёр о рукав рубашки, сделал то же самое с оставшимся кристаллом и, положив их рядом начал сравнивать. Найденный камень слабо замерцал на его ладони.

— Оно! — выдохнул Сол, — точно говорю — оно!

Фетка тихонько взвизгнула, прихлопывая в ладоши.

— Я об него споткнулась, когда на ту сторону шла. Присела, пошарила, а там рядом и второй лежал. Ну, я оба в кулак — и дёру назад, — торопливо рассказывала она.

— Да ты у меня везунчик! — засмеялся светлый, обнимая подругу.

— Представляешь?! Прям сам под ногу попался! — радовалась, как дитё, ведьма.

От такой нежданной удачи всех охватило лихорадочное возбуждение. Ликованию нашему не было предела.

- Ну ладно, я за едой, — немного успокоившись заявила наша звезда каменного сыска и рванула в туман на второй заход.

Сол ещё немного потоптался на пороге, но больше ведьма не возвращалась.

— Пошёл, — сообщил он и ступил в портал.

Мы с надеждой уселись у входа в предвкушении результата. Потянулось томительное ожидание. Минута шла за минутой, а нашего друга всё не было. Мы уже совсем было начали волноваться, когда он, наконец, появился с узелком, в котором перекатывались камешки.

Белиал нетерпеливо вытряхнул добычу и принялся изучать.

— Ну что там? — сгорая от нетерпения спросила я.

— Пустая порода, — расстроенно вынес вердикт профессор.

— Точно? — не желая верить в поражение, я полезла разглядывать камни сама. (Как будто чего понимаю в них, ага.)

— Да точно, — сникнув, подтвердил мнение Белиала светлый.

— Так, не падать духом! — подбодрил нас Сорган, — не может же всё время так сказочно везти. Надо пробовать ещё.

— Согласен, — взял себя в руки Сол и пошёл обратно в туман.

Но, не смотря на все его усилия, так необходимых нам кристаллов больше не попадалось. После шестой неудачной ходки все совсем расстроились, хоть и пытались изо всех сил поддерживать друг друга.

— Давайте попьём чайку и передохнём, — предложила я.

Мои друзья вяло согласились и уныло потопали в жилую часть пещеры.

Пока народ с постными лицами прихлёбывал чай, пытаясь придумать, как оптимизировать поиски, Сорган крутил в руках найденный сегодня камень. Затем, зачем-то выпросил у Белиала кольцо и пошёл к "лампе", повнимательней разглядеть оба. Посветил на один, потом на второй, затем на оба вместе и уже было совсем отложил в сторону, как рука его замерла на полпути. Что-то явно зацепило его внимание.

Величество снова поднёс кристаллы к свету в той же последовательности, пытаясь, очевидно, сообразить, что же привлекло и остановило его. Я со стороны с интересом наблюдала за производимыми им манипуляциями, затем не выдержала и пошла посмотреть, что там такого любопытного он обнаружил в этих камешках.

— Чего завис? — спросила я.

— А вот глянь-ка, — ответил он и с загадочным видом проделал вышеперечисленные действия снова.

— Ну-ка, ещё разок, просто поднеси их друг к другу, — попросила я, желая подтвердить свою догадку.

Отдельно лежащий камень был похож на белую тусклую слюду. Но, когда к нему приближали кольцо со вторым кристаллом — начинал слегка сиять, как и тот, что был в оправе.

— Народ! — позвала я магов, — а ну посмотрите-ка, какая штука! Он почему-то светится рядом с перстнем.

Белиал с Солом, роняя стулья, ринулись к нам.

— Ну конечно! — хлопнул себя в лоб профессор, пронаблюдав опыт, — металл! Как я сам-то не догадался!

— То есть, если идти в портал с кольцом, есть шанс, "нащупать" нужные нам камни, ибо они должны "откликнуться" на металл? — уточнила я.

— Совершенно верно, Аля! В самую точку! — уже чуть не приплясывал Белиал.

На этом самом оптимистичном моменте в духе "эврика!" в комнату влетела Фетка, нагруженная продуктами.

— Ну, как у вас тут дела? — на ходу начала расспрашивать она.

— Пока никак, но с этой самой минуты, кажется, начали налаживаться, — улыбаясь ответил Сол.

— А у меня новости не очень, чтобы очень, хотя и ожидаемые. В Афлаиме шепчут, что добрая половина магов ползает по горам, в поисках нас, подключая фамильяров. Так что теперь и во двор выйти опасно. Мы ещё не готовы к тёплой встрече, — доложила ведьма.

— Надо пошевеливаться, — резюмировал Сол и, на ходу допивая чай, устремился в сторону комнаты с порталом.

— Да, мало нарыть кристаллы, нам ещё с ними хорошо поработать надо, — последовал его примеру профессор.

Сорган молча побежал следом. Мы с Феткой остались вдвоём.

— Ну что, подруга, с нас — обещанный ужин, — сообщила ведьме я и, подхватив продукты, пошла на кухню.

Пока я готовила еду на вечер, Фета с рассеянно-задумчивым видом, свойственным ей в минуты обдумывания неразрешимых задачек, бродила по помещению, натыкаясь то на стул, то на печку, вслух проговаривая возможные варианты решений. Я даже не вслушивалась, не имея надежды что-нибудь понять в произносимых азартной исследовательницей формулах.

В какой-то момент к нам забежал запыхавшийся Сорган и срочно потребовал нож. Оказалось, что идея с кольцом сработала, но искомые кристаллы не валяются на полу, а вмурованы в стену тоннеля. И теперь светлый маг, хозяйничающий уже в портале как у себя дома, твёрдо намеревался оттуда их повыковыривать.

В общем, не прошло и часа, как наши мужчины с победоносным видом вернулись, притащив с собой ещё три камня. И тут же окопались в лаборатории, погружаясь в работу над антикристаллом. Я только и успела, что разобраться с принесёнными ведьмой припасами и разделать зачем-то купленную ей свинину, хотя "холодильник" ломился от кошкиных птичек и зайчиков.

— Эта дичь уже поперёк горла стоит, — пояснила она, на секунду отвлёкшись от раздумий.

— Заберите её отсюда, — крикнула я мужчинам, — она мне тут уже весь мозг замусолила своими вычислениями. А мне сюда величество подайте — он хоть картошки начистит.

После означенной рокировки все занялись делом.

Мы уже приготовили с Сорганом запечённую с помидоркой и сыром поросятину — поскольку противня под эту красоту не было по определению, я просто уложила всё слоями в глубокий горшок и засунула в печь томиться. Затем настригли салатик из овощей, из начищенной им картошки натолкли пюрешку. А наши умники всё химичили с кристаллами. Мы с величеством не стали ужинать без них, поэтому просто пока накипятили чаю и уселись за столом беседы беседовать, периодически подавая кружки с ароматным травяным настоем нашим благодарным за такую заботу "химикам". Задача, поставленная перед ними была не то, чтобы очень уж сложной для них, но кропотливой и взрывоопасной, требующей большой осторожности и внимания.

К ночи нам с Сорганом сообщили, что черновой вариант получен и готов к испытанию. От идеи производить тест во дворе, предложенной величеством, естественно, отказались — не хватало ещё ворогам лютым указать наше местоположение. Поэтому дружно отправились в прошедшую с нами с Феткой Крым и рым тренировочную комнату. Сол массировал виски, Фетка продолжала на ходу что-то уточнять, профессор азартно потирал руки. Мы с величеством телепались за всеми, смутно представляя, что нам предстоит увидеть.

53

— Фет, а не стоит ли сперва на всякий случай проверить защиту зала? Нас тут давненько не было. А эта ваша штуковина ещё не известно как шарахнет, — с сомнением спросила я.

Подружка остановилась, как вкопанная, глядя на меня, как на птицу Гамаюн, затем так же молча повернулась к магам.

— Твою мать, — выдала она и, сделав знак всем стоять на месте, поскакала проверять свои кристаллы.

Затем со скоростью торпеды промчалась с ними обратно в сторону жилой комнаты.

— Давайте назад, — приглушённо донеслось оттуда.

Мы гуськом потопали на зов.

— Конечно, всё поразрядилось, — погружая булыжники в какую-то жидкость, комментировала она ситуацию.

— Спасибо, Аля, — абсолютно серьёзно выговорил профессор, утирая со лба выступивший пот и осторожно присаживаясь на стул.

Сол тоже поёживался. Только мы с Сорганом, не представляя в полной мере последствий, которых нам только что удалось избежать, пребывали в безмятежном состоянии.

— Фет, сколько это займёт времени? — спросила я подругу.

— Э-э-э, не меньше часа.

— Тогда знаете что, давайте, пожалуйста, ужинать, — предложила я.

Мы с величеством притащили еду. При виде такой вкусноты, народ оживился и потихоньку пришёл в себя. Начали даже подшучивать, на все лады в красках живописуя наши обугленные или разбросанные по запчастям тушки, если бы не вовремя озвученное мною замечание. В общем, к концу трапезы, все уже расслабились и, пребывая во вполне благодушном настроении, были готовы на второй заход.

Фетка водрузила на место защитную установку. Светлый поместил в дальний угол зала отколотую крошку портального кристаллика.

— А теперь, все на выход, — скомандовал Белиал, и, обращаясь ко мне, продолжил, — как только я "расчехлю" антикристалл и брошу его в комнату, будь готова тут же ставить защитный щит. На всякий случай.

Я понимающе кивнула и приготовилась к действию, судорожно вспоминая давно не практикованный процесс.

— Готовы? — почему-то шёпотом спросил профессор, и, не дожидаясь ответа, запулил в комнату сверкающую крошку, на ходу неуловимым движением освобождая её из прозрачного пузыря.

Я на автопилоте взметнула щит.

Пещера содрогнулась, и мы зачарованно смотрели, как за прозрачной вязкой преградой полыхает всеми цветами радуги ослепляющее пламя. Представление продолжалось несколько минут. Когда марево, наконец, погасло, я, получив молчаливый кивок магов, сняла щит. В нос ударил запах… не знаю, с чем сравнить… Не горелого, нет — скорее что-то близкое к озону, но не вполне… Короче, у нас, в нашей реальности сопоставить не с чем. Маги, птицей-тройкой, ринулись в дальний угол, где обнаружился один кусочек чёрного, ставшего пористым вещества, похожего на застывшую лаву. Второй бывший кристалл обнаружился в противоположном углу зала. Стены выдержали, благодаря освежённой защите, но в испытании участвовали крошечные осколки. Представляю, что наделают скопления камней нормального размера.

Маги возбуждённо обсуждали результаты опыта. Похоже, они были довольны.

— Посмотрите, это же превосходно! — бормотал профессор, — они выгорели и взаимоуничтожили свойства друг друга.

— Да, всё получилось, можно готовить бомбочки, — вторил ему Сол.

Фетка удовлетворённо кивала.

— Ну тогда всё, господа учёные, пора возвращаться в дом и разрабатывать детальный план с чётким распределением ролей, — сказала я и направилась к выходу.

Мы с Сорганом уже вернулись в комнату, успели согреть чаю и выхлебать по кружечке, когда, наконец, изволили появиться наши кулибины.

— Давайте к столу — будем думать и одновременно соображать, — позвала их я, — у кого какие предложения?

Фета, светлый и профессор, зависнув на своей теме, никак не могли переключиться на новую задачу.

— Тогда пейте чай, а я изложу свою версию, — предложила я, — как мне представляется логика событий, мы пойдём в Афлаим, проберёмся по возможности тихо поближе ко дворцу, чтобы он попадал в радиус действия нашей магии и откроем огонь. Бить надо, насколько я поняла, в верхнюю его часть, чтобы привлечь внимание Акселя. Теперь, внимание вопрос, каким образом мы поймём, что он клюнул?

— Думаю, эту задачу можно решить при помощи орла профессора, — чуть помедлив высказался Сол.

— Согласен, — откликнулся Белиал, — надо только дождаться его возвращения.

— Зачем? — отозвалась Фета, — наоборот, его лучше сразу держать поближе к местному дворцу, чтобы не пропустить момента, когда король рванёт спасать свои ценности.

— Он, кстати, уже донёс наше послание? — спросил Сорган.

— Нет ешё, завтра к утру будет на месте, — ответил профессор.

— Ну вот и замечательно, пусть там и остаётся, — продолжила я, — в общем, нам надо как следует разозлить Акселя и продержаться до тех пор, пока он не вернётся в Афлаим. Затем перед нами встают две задачи — нейтрализовать оба портала. Как я себе это представляю, кто-то один должен при помощи кольца профессора переместиться к главному переходу и уничтожить его, тогда как остальные уйдут через найденный Фетой и, в свою очередь, нейтрализуют его. Вот.

Я обвела молчавших магов внимательным взглядом.

— Думаю, этот "кто-то один" — это я, — продолжила я развивать свою мысль.

— Почему? — спросила ведьма.

- Потому, что ваш отход нужно будет прикрывать, и никто лучше меня не справится с этой задачей. Я буду держать щит, пока не пойму, что вы ушли и бомба сработала. Думаю, это будет слышно. Потом перенесусь к главному порталу и взорву заряд. Надо только чтобы Белиал научил меня пользоваться своим изобретением, так чтоб меня не занесло случайно куда-попало.

— Так, нет, давайте ещё подумаем, — заговорила подруга.

— Без вариантов, Фет. Никаким другим способом нам не сложить нужную последовательность действий. Я просто не смогу бежать к порталу и удерживать прикрывающий нас щит. А долбить нас будут всеми силами по-взрослому, думаю, ни у кого это не вызывает сомнений. Я просто буду держать его до нужного момента, потом скину и одновременно перенесусь в нужную точку. А там уже… по ситуации.

Друзья напряжённо-растерянно смотрели на меня и молчали, не находя весомых аргументов, чтобы возразить.

— Да не переживайте вы так, — попыталась я их успокоить, — кому-то всё равно придётся это сделать. Просто это буду я. За тем, собственно, и припёрлась в ваш мир. Профессор, давай разберёмся с механизмом действия твоего кольца, и выдохните уже все. Со мной пойти никто не сможет — перстень один. А на второй просто нет нужного металла.

Белиал медленно стянул с пальца кольцо и протянул мне.

— Всё достаточно просто. Самое главное — чётко представить место, в котором хочешь оказаться, и передать картинку камню.

— В смысле, передать картинку камню? — не поняла я.

— В прямом. Может это кажется не вполне нормальным и логичным — разговаривать с кристаллами, но работает он именно так.

— Ясно, попробую, — надевая перстень отозвалась я.

— Давай начнём с простого, — руководил профессор, — переместись от двери на кровать. Ты её видишь, даже особо представлять не надо. Передай картинку камню.

Я отошла к порогу, посмотрела на выбранную конечную точку и закрыла глаза, мысленно сообщая её образ камню. И чувствуя себя, кстати, при этом полной дурой. Но в тот же миг на секунду перехватило дыхание, как на скоростном лифте в момент начала спуска, и я почувствовала под собой мягкую поверхность пледа, застилавшего кровать.

— Ух ты! — я открыла глаза.

— Ого! — загалдели друзья, тоже впервые наблюдавшие весь процесс от начала до конца. (ну, кроме Белиала, конечно)

— Теперь, давай посложнее, — предложил профессор, — какое место ты хорошо помнишь?

— Пусть будет тренировочный зал, — ответила я.

Сорган стрелой рванул в указанное место. Сол с Фетой последовали за ним.

Я уже более спокойно снова прикрыла глаза, рисуя в голове так хорошо знакомую мне комнату, затем передала картинку перстню. Через мгновение меня, шатавшуюся посреди зала, уже подхватил Сорган. Маги ликовали.

Мы, бурно обсуждая эксперимент вернулись в комнату к Белиалу. Профессор довольно улыбался.

— Теперь надо внимательно изучить на карте место портала и детально его запомнить, чтобы не получилось как со мной, — он смущённо кхекнул.

— Да, а кроме этого, предстоит ещё хорошенько разобраться с изобретённым вами зарядом. И как сделать так, чтобы он вовремя сдетонировал, — продолжила его мысль я, — но это уже завтра. Ночь на дворе — надо хоть немного отдохнуть.

На том и разбрелись по койкам., ещё немножко в темноте пообсуждав события дня.

54

Утром Белиал сообщил, что письмо доставлено, но ответа на него не последовало. Профессор пока определил сврего фамильяра в королевский лес и, хотя гордой птице там было совсем не уютно, убедил потерпеть временное неудобство. И не зря. Очередной облёт замковой территории показал, что афлаимцы зашевелились. Понять, что именно планирует Аксель в ответ на полученное послание было невозможно — орёл слишком крупный объект, чтобы, оставаясь незамеченным, осуществлять шпионскую деятельность, но ожидать чего-то доброго от короля не было оснований. Поэтому нам стоило поторопиться, пока он не выкинул какой-нибудь неприятный сюрприз.

Позавтракав на скорую руку, все занялись делом. Сол и Фета проверяли всё наше магическое оборудование, Сорган им активно помогал. Идти решено было налегке. Задерживаться лишнее время на вражеской территории никто не собирался. Поэтому, в случае удачного исполнения задуманного, все скоро вернутся назад. Об ином исходе дружно старались не думать. Мы с профессором разбирались с устройством снаряда, который предстояло использовать мне. Хотелось, конечно, иметь возможность попробовать хоть разок с этой штукой потренироваться, но на создание ещё одного совсем не оставалось времени. Я до рези в глазах вглядывалась в карту, точнее в то место, куда мне нужно будет перенестись, впечатывая в память малейшие детали.

Кошек решено было с собой не брать. Решив, что достаточно прожигать профессорское творение взглядом, вышла во двор, подзывая Рыську.

— Кысь, ты со мной в этот раз не ходи, ладно? — уговаривала я свою любимицу, — ни к чему рисковать, тем более, что вы там нам вряд ли чем-то сможете помочь. Я только сильнее волноваться буду. Сидите тут со Снежным, охраняйте дом.

Я потрепала белого кота по уху и снова повернулась к Рысе. Могучая кошка жалась ко мне, виновато-растерянно заглядывая в глаза.

— Да не переживай, всё будет хорошо. Ладно, идти пора, — я поднялась и пошла в дом.

Рыська забежала вперёд, преграждая мне дорогу и мягко трогая сильной лапой. Я опять присела и обняла её.

— Ну что не так? — целуя родную морду, спросила я, — что-то ведь с тобой не так. Ладно, вернусь — клятвенно обязуюсь разобраться. Всё, моя дорогушечка, я пошла — там все только меня и ждут.

И в самом деле, когда я зашла в дом, друзья уже были "на низком старте". Я облачилась в бронежилет, к которому Фета заранее прикрепила кармашек. В него и уложили мой снаряд. Все на минутку присели кто где, чтобы успокоить нервы.

— Ну что, погнали? — спросила я, и, получив согласные кивки друзей, двинула к порталу.

Первой в туман ушла ведьма — ей предстояло снять собственные ловушки на том краю пещеры и осмотреться. Следом за ней потянулись мы. Благополучно собравшись в каменном мешке, двинули наверх в ослепительно сверкающий снежно-холодный Афлаим. Не знаю, у кого как, а у меня зубы тихонько подрагивали — то ли от надвигающегося морозца, то ли от нервного напряжения. Наконец, все выползли на свет божий, сгрудившись в заиндевелых кущах, прикрывающих вход.

Фета одной ей известными тропами слазила на разведку и, удовлетворённая результатами, дала отмашку двигать вперёд. Мы ещё немного задержались на границе растительного укрытия, выбирая для себя наиболее удобную конечную точку и прикидывая путь к ней.

— Пойдём вдоль теплиц, — предложил Сол, — вокруг них, обычно, почти нет народу — все внутри — может и удастся проскользнуть незаметно.

— Профессор, выводи своего орла на замок, — сказал Сорган, — нам самое главное не пропустить момент, когда Аксель помчится сюда.

— Он уже там, — отозвался Белиал.

— Ну что, не жалко такое великолепие крушить? — спросила я магов, разглядывая блистающий в лучах яркого солнца дворец.

— Нисколько, — заявил профессор, — к тому же в верхних этажах, скорее всего никого нет, — Аксель ревностно бережёт свои секреты от посторонних глаз.

— Думаю, в оконцовке, многие жители этой страны будут нам даже благодарны, — хихикнула подруга, — ты не представляешь, сколько там хранится компромата, благодаря которому наш король до сих пор удерживается у власти.

— Ну всё, хорош топтаться на месте, — скомандовал Сорган.

В нашем величестве, кажется, начал просыпаться полководец. Мы легко согласились и, стараясь производить как можно меньше шума, побежали к теплицам. Пока везло, народу действительно не было. Поэтому мы успешно укрылись за ближайшим строением и лёгкими тенями заскользили к следующему. За четвёртой теплицей нас всё-таки заметили. Мальчонка, тащивший лоток с овощами в сторону рынка, вывалился из-за угла неожиданно. Бросив свою ношу прямо в снег, пацан истошно заорал. На крик из теплиц начали выскакивать люди. К нам никто приближаться не рискнул — связываться с боевыми магами простые земледельцы не хотели, но в сторону замка уже стрелой мчался гонец.

Стало очевидно, что скрываться больше смысла нет, поэтому мы, забив на конспирацию, со всех ног рванули к выбранному нами для нападения холму на границе города. Открывать огонь в улицах Афлаима не хотелось, надеялись, что дальности удара хватит, чтобы дотянуться до шпиля с намеченной возвышенности.

Бежать гонцу было достаточно далеко, но и нам тоже не совсем, чтобы близко. Мы неслись, сломя голову, всё ещё надеясь выиграть время, и всё-таки успели добраться до места, пока во дворце все ещё пребывали в неведении.

Переводя дыхание после гонки, мы с Солом и Фетой встали в первую линию. За нашими спинами устроили Белиала, первостепенной задачей которого на сей момент было следить глазами своего фамильяра за обстановкой в крайтском дворце. За ним, прикрывая профессора с другой стороны, занял свою позицию Сорган, удерживая в руках приспособление, сооружённое на этот случай магами — что-то вроде небольшой деревянной доски со встроенными в неё защитными камнями, такими же, что были закреплены в наших бронежилетах.

Я стояла на своей позиции и, к собственному удивлению, робела. Как-то странно было ни с того ни с сего начинать палить по спокойному городу. Хотя нет, уже не такому спокойному. Весть о нашем появлении, кажется, достигла дворца. Засуетился народ, часть которого разбегалась по домам, часть седлала коней, очевидно собираясь направиться в нашем направлении.

— Сол, доставай усилитель, — предложила Фета.

— Погоди, остановила я светлого, уже протянувшего руку за своим изобретением, — давайте хоть немного пристреляемся и распугаем лишний народ — не хотелось бы ненужных жертв.

Маг согласно кивнул, мы переглянулись и сформировали по первому пробному шару, отправляя их в сторону дворца. Три вспышки ослепительно сверкнули, с грохотом отбивая куски камня от верхней башни. Народ внизу бросился врассыпную.

— Вот и хорошо, — приговаривала я, чувствуя, как во мне заворочалась терпеливо до сих пор удерживаемая в узде сила, — давайте по второму.

Следующие три снаряда полетели в цель. Стало как будто легче дышать. Из самой глубины начал подниматься жар, показалось даже, что вот-вот в ладонях вспыхнет огонь. Группа афлаимских магов, пришпоривая коней, устремилась к нам.

— Сол, давай! — в один голос заорали мы с ведьмой.

— Я направляю! — крикнул он в ответ, выбрасывая перед нами усилитель, открывшийся от удара о землю.

Три сияющих потока — белый Сола, фиолетовый Феты и мой золотой слились в один жгут и полетели в шпиль.

55

Фейерверк получился знатный. Но и только. С крыши ломтями и мелкой крошкой во все стороны летело покрытие, обнажая стену серого цвета. Я, если честно, от тройного удара, усиленного штуковиной Сола, ожидала большего.

— У него там что, какая-то особая защита? — перекрикивая грохот спросила я.

— А ты думала, — отозвался Белиал, — наш король умеет хранить свои секреты.

— Профессор, как он там, кстати, ещё не зашевелился? — задал вопрос Сол.

— Нет, пока тишина, — снова сосредоточившись на своей птице ответил Белиал.

И тут вокруг нас с мерзким шипением посыпались шары. Сорган ойкнул, отбивая усыпанным защитными кристаллами деревянным щитом летевший в профессора снаряд. Фета, стоявшая справа от меня, согнулась и застонала. Бронежилет её искрился. Пока мы отвлеклись на разговоры — упустили из виду группу магов, начавших стрелять на ходу. Один из снарядов зацепил ведьму. Бронежилет выдержал удар, но, судя по её состоянию, подруге всё-таки досталось.

— Ты как? — заорал светлый поддерживая колдунью.

— Да нормально, нормально, сейчас пройдёт. Рука немного онемела. Не зевайте, я в порядке, — бормотала она.

— Ну, ханурики, держитесь, — во мне волной закипала боевая ярость.

Я, отпуская на волю бушующее внутри пламя, опустилась на колено и ударила по земле. Твердь отозвалась, прокатившись волной навстречу стрелкам. Кони седоков прыснули врассыпную, теряя уходящую из под копыт почву. Двое из группы слетели со своих скакунов и отползали назад в поисках укрытия.

Сол с белыми от гнева глазами непрерывно лупил в проклятый шпиль, который никак не хотел поддаваться. Я присоединилась к нему, краем глаза не переставая следить за растерявшей строй кучкой афлаимцев. Но,отдать им должное, противник нам достался отменный. Довольно быстро они взяли себя в руки, обуздали лошадей и, оставаясь в отдалении, организованной группой взялись за нас всерьёз. Пришлось бросать стрельбу и выставлять щит, прикрывая себя и друзей. Пока удерживать оборону было относительно легко. Фиолетовые шары противника растекались электрическими зарядами, шлёпаясь о прозрачную преграду, приводя своих создателей в неописуемое бешенство. Фета вернулась в строй и наша блестящая монохромная парочка осыпала стену то градом шаров, то сплетённым двойным лучом. Серый монолит шпиля, уже начисто лишённый своего серебристо-белого покрытия, наконец, начал поддаваться, выкрашиваясь небольшими кусками.

— Аксель мчит в сторону портала — сообщил Белиал, подскакивая на месте и присоединяясь к Солу и ведьме.

— Профессор, не отвлекайся, — рявкнул светлый, — следи за ним, мы пока без тебя справляемся.

— А соперники-то наши прям неутомимые, — крикнула я, чувствуя, что от этой густо сыплющейся на нас канонады начинаю потихоньку слабеть.

Пора было подключаться к магическому полю, но я страшилась отвлечь внимание и упустить щит. Сбоку что-то блеснуло, привлекая моё внимание, и в тот же миг справа сверху возникла ослепительная вспышка.

— Щи-и-ит! — только и успела заорать я, как по отделявшей нас от магов преграде стрелами-молниями жахнул удар такой силы, что меня пригнуло к земле.

Хорошо, что Сол, Фета и Белиал успели среагировать, бросив пальбу и отдавая силы на поддержание купола. По-моему, даже группа афлаимских магов дружно шатнулась в этот момент.

— Пушка! — коротко пояснил Сол.

— Мать её! — гаркнул Сорган, с совершенно зверским выражением лица отбросил свою деревяшку, подобрал с земли первый попавшийся булыжник и запулил его в сторону царь-орудия.

В следующий момент произошло невероятное. С пальцев величества вслед за летящим камнем сорвался переливающийся всеми цветами поток, обволакивая случайный снаряд и придавая ему ускорение бешеной силы. Все замерли, провожая неожиданное явление глазами. Булыжник треснулся в выволоченное по случаю нашего обстрела на стену государственное орудие, откатив его назад, и разлетелся вдребезги, осыпая искрами и осколками артиллеристов.

Мы распрямились и дружно уставились на охреневшего Соргана.

— Херас-се, — выдохнула Фетка.

— Да ладно, — протянула я.

— Я же говорил, что тоже маг, — выдавил величество, — только забыл всё. А теперь вот вспомнил.

Очевидно, эмоциональная встряска и кипевшая вокруг магия окончательно вернули нашему королю память и, как оказалось, недюжинные способности.

Мы ещё раз посмотрели в сторону орудия. Вокруг него копошились люди, но, по всей видимости, Сорган угодил в запальное отверстие, превратив пушку просто в очень тяжёлый кусок металла.

— Аксель в портале! — подбросился Белиал.

В обалдении от всего происходящего мы опять отвлеклись от важного и чуть не проворонили такую ценную часть событий. Умная птица профессора, поняв, какова его цель, сам уже изо всех сил стучался в сознание хозяина, заставляя обратить на себя внимание.

— Всё, отходите, — скомандовала я друзьям, унимая мандраж, глубоко вдыхая и уже подключаясь к полю мира.

— Да, уходите, — заявил Сорган, вставая рядом со мной.

— Величество, ты обалдел? — мы опять вытаращились на не перестающего удивлять короля.

- Я остаюсь с Алей, — твёрдо подтвердил он наше предположение.

За это короткое время боя Сорган совершенно преобразился. Он как будто стал выше ростом. И без того широкие плечи уверенно расправились и опустились. Взгляд стал таким, что ему хотелось верить, а в голосе появились интонации, с которыми не желалось спорить.

Наши противники опять закопошились и активизировались. Хотя чувствовалось, что они выдохлись. Одной рукой удерживая щит я смотрела Соргану в глаза, пытаясь понять, зачем он идёт на этот шаг.

— Но у нас только один перстень, — выразил общее сомнение Белиал.

— Верь мне, — не отрывая от меня взгляда, ответил король, — мы сумеем перенестись вместе.

Затем повернулся к остальным и очень серьёзно добавил:

— Профессор, я, как оказалось, отчётливо запомнил ритуал, который ты со мной проводил, и чувствую себя в силах его повторить.

— Слияние душ? — с ужасом в глазах прошептал маг?

— Но это чертовски опасно, — подтверждая опасения Белиала добавил светлый.

— Я её одну не оставлю, — жёстко отрезал Сорган, и уже мягче добавил, — у меня нынче многое перевернулось в голове и всё встало на свои места. Не волнуйтесь, я уверен, что справлюсь. Мы сейчас зря теряем время. Скоро здесь будет Аксель со сворой своих ведущих магов. А они не чета вот этим. Не столь той пушки долбить будут, если разом возьмутся.

Сол, Фета и Белиал медлили, растерянно переминаясь с ноги на ногу.

— Идите уже, пока наши противники расстрелялись и ослабели — нам будет легче вас прикрыть, — снова поторопил их Сорган.

Он был так убедителен, что я медленно кивнула. Хотя вообще не представляла, как мы с ним провернём этот трюк. Время как-будто замедлилось.

Фетка крепко обняла меня.

— Ну, мы пошли, — неуверенно шагнул в сторону профессор.

— Хоп-хоп-хоп! — похлопала я подругу, подгоняя вслед за Белиалом, и мир снова закрутился в прежнем темпе, — не оглядывайтесь и не отвлекайтесь, мы сумеем вас уберечь.

— А я не уйду отсюда, пока мы не разворотим это осиное гнездо, — задорно сообщил величество.

Сол хлопнулся ладошкой с Сорганом и троица волшебников побежала в сторону портала.

Наши приунывшие было соперники сперва растерялись, не ожидая такого поворота, и вообще не поняли, с какой целью часть нашей группы стартанула в горы. А потом, напрягая последние силы, взялись стрелять по бегущим магам. Мы с Сорганом легко сбивали слабые снаряды на лету. Наконец, наши друзья скрылись из виду и, спустя несколько напряжённых минут, раздался взрыв.

Волосы зашевелились на моём загривке, когда я осознала, в каком испытании нам предстоит выжить.

56

— Господи, только бы всё с ними было в порядке, — прошептала я, прислушиваясь к раскатам обвала, — всё, мы можем уходить.

— Нет, возразил мне Сорган, — нужно доделать начатое. Мы почти разбили её.

— Хорошо, — ответила я и приготовилась стрелять.

Мы посылали один снаряд за другим в пошедшую небольшими трещинами стену. И никто уже не рисковал нам мешать, пока не появился Аксель в окружении двенадцати магов и Далилы.

Дальше время будто снова замедлило ход. Помню, как Аксель быстро и чётко расставляет магов и командует открывать огонь. Они готовятся, Сорган продолжает яростно долбить в одну точку, я поднимаю щит, но смотрю только на принцессу, не в силах поверить, что она всё-таки пришла выступить против нас. Я вижу её близко-близко. Далила стоит, скрестив руки на груди. Тонкое запястье обвивает изящная чёрная змейка. Взгляд её устремлён на нас, но как будто затуманен. И вот, когда маги уже готовы выпустить объединённый залп, происходит немыслимое…

-----------------

Принцесса Афлаима пришла сюда с отцом, чтобы увидеть этих странных, невероятных людей, вернувших ей Шипу. Вернувших не смотря на то, что она натворила. Она смотрела на эту отчаянную пару, надеявшуюся не просто выстоять против дюжины мощнейших магов её страны во главе с самим королём, но и уничтожить его святую святых — хранилище могучих артефактов, последних изобретений и компромата — вещичек, дающих Акселю рычаги управления Афлаимом.

— Наивные, думала она, — обычной магией, даже очень сильной не разрушить эту цитадель. Король долго и кропотливо работал над заклинанием, защищающим её. Здесь нужен специальный ключик. И у вас его нет. А у меня есть…

Она посмотрела на перекошенное яростью лицо отца, спешно раздающего указания. На миг ослепило пеленой слёз. Далила вспоминала, как умирала в далёком крайтском дворце в одиночестве. И чужую ворчливую мудрую тётку, спасшую ей жизнь, ценой своей. Перед мысленным взором её стояли глаза Миры с затухающей в них искрой. До скрипа сжатые челюсти свело судорогой.

Принцесса развернулась и пошла прочь. На ходу вскинула руку, нарисовала в воздухе замысловатый знак и в проклятый шпиль полетел фиолетовый луч, разнося его вдребезги.

------------------

Это было, как гром среди ясного неба. Опешили все. Спустя минуту, вслед за Далилой двинула половина магов, пригнанных сюда королём.

— Уходим, — первым пришёл в себя Сорган, — готова?

Готова я не была, но медлить всё равно было категорически нельзя, поэтому неуверенно кивнула.

Он взял за руку и прикрыл глаза, потеснив меня в моём собственном сознании. Ощущение, я вам доложу, не из приятных. Мало мне Александры, так она хотя бы спит, да и привыкла я к ней. А тут ещё мужик посторонний. Хоть и друг, но всё равно — не по себе.

— Дурдом по мне плачет. Бр-р, ладно, это всё лирика. Некогда. — сообщила я себе и представила местность вблизи главного портала, передавая картинку кольцу.

Изображение легко всплывает в памяти — не зря столько гипнотизировала карту. Пространство схлопывается вокруг нас. Последнее, что я вижу здесь — растерянно-удивлённое лицо короля.

И мы исчезли.

Очнулась от того, что кто-то трясёт меня, легонько хлопая по щекам.

— Аль, Алька, — шёпотом тормошил меня Сорган, — давай уже, просыпайся.

Я сидела на земле, привалившись к камню. В голове гудело. Всё-таки этот перелёт с величеством в башке не прошёл для меня даром. Сознание медленно возвращалось. Я разлепила глаза, пытаясь навести резкость.

— Да здесь я, — выдавила из себя, вяло отмахнувшись от Соргана — щёки уже горели от его усердных попыток привести меня в чувство, — дай минуту.

— Напугала, — он наконец прекратил лупить меня по лицу.

Я откинула голову назад и глубоко вдохнула, погружаясь в магическое поле. Ладошки, упирающиеся в землю закололо и в голове начало проясняться. Пару минут спустя я встала, оглядывая местность, куда нас забросило.

— Где-то здесь вход в пещеру с порталом, — сообщил Сорган, — но он наверняка охраняется. Поэтому давай, сгребай себя в кучку и потихоньку двигаем, чтобы нас не заметили и не прибили раньше времени.

— Ну, нас не так-то легко прибить, — попыталась улыбнуться я, — но ты прав, чего-то у меня от этих стрелялок настроение портится. Нужно попытаться как-то по-тихому просочиться к переходу.

— Думаю, стоит залезть на эту гору повыше и осмотреться, — предложил мой спутник.

Я энергично потёрла лицо руками, заставляя себя окончательно взбодриться, и мы потихоньку двинули наверх.

— Как мне уже дороги все эти приключения, — тихо сквозь зубы бормотала я, цепляясь за попадающиеся кусты, помогая себе карабкаться по камням.

— Чего? — обернулся переспросить ползущий впереди Сорган.

— Да ничего, это я так, сама с собой, не отвлекайся.

Наконец, выбравшись на небольшую более-менее ровную площадку, осторожно высунулись из-за лежащего на краю её камня, разглядывая обстановку внизу.

— Ага, — подал голос величество, — вон там вход.

— Где? — напрягла зрение я.

— Вон там видишь, охранник топчется.

В самом деле внизу за деревьями обнаружилось движение — молодой страж расхаживал взад-вперёд, разминая ноги.

Интересно, сколько их тут? — озадачилась я.

— Не знаю, надо их выманить наружу и проскользнуть внутрь.

— Хорошо, полезли — на месте разберёмся.

Блин, почему спускаться всегда сложнее, чем подняться? Особенно если нужно это сделать тихо. Мы осторожно двигались вниз, стараясь не грохотать осыпающимися из под ног мелкими камнями. Затем, восстановив сбившееся дыхание, прокрались поближе к охране. Вскоре начали различать голоса. Мы затаились в густо разросшихся кустах.

— Слушай, а чего это наше величество как ошпаренный сегодня рванул во дворец? — задал вопрос молодой.

— Да говорят, буча там какая-то разгорелась, — раздался более зрелый голос слева.

— Вы там поменьше болтайте, — просипел третий, — наше дело сторожить, а не вопросы задавать.

— Уже трое, — одними губами прошелестел Сорган.

— Что делать будем? — так же неслышно спросила я.

Величество поднял с земли камень и запустил его в сторону от нас, привлекая внимание служивых.

— Что это было? — молодой подскочил на месте, напряжённо вглядываясь в сторону улетевшего булыжника.

— Пойди проверь, — скомандовал сиплый.

Долговязый парень протопал мимо нас и полез шариться по кустам. Двое других не спешили ему помогать.

— Ничего не вижу, — донеслось из зарослей.

Я, понимая, что брошенным камнем их, очевидно не вытащить, треснула шариком в дерево подальше. Сосна вздрогнула и со скрипом начала заваливаться на бок. Все трое ломанулись в ту сторону.

Мы с величеством, забыв дышать, аккуратно поскакали внутрь пещеры. Но у самого портала неожиданно нос к носу столкнулись с кряжистым мужиком с цепкими глазами бывалого вояки. Это был четвёртый. Самый старший и умный.

Сорган вскинул руки, готовясь к удару.

— Погоди, — остановила его я, — надо попробовать поговорить.

Мужчина поменял позу, оценивая обстановку и расправляя широченные плечи.

— Как тебя зовут?

— Бран, — немного помолчав, коротко ответил он.

— Бран, ты же понимаешь, что мы с вами справимся. Пусть вас четверо, а нас всего двое, но мы — боевые маги. И давно бы уже это сделали, если бы не хотели обойтись без жертв.

Кряжистый нахмурился, но молчал, желая сперва выслушать до конца — умный дядька. Может и получится договориться.

— Сейчас, хотите вы этого или нет, здесь будет большой взрыв, — продолжила я, — если имеете намерение жить долго и счастливо, а не лежать под этими камнями, — уходите.

— Это вы Акселя из Крайта сдёрнули? — спросил наш собеседник.

Я кивнула. Он, не отводя от нас глаз, медленно кивнул в ответ.

— Бран, там чёрте-что происходит, — раздалось от входа в пещеру — троица охранников бежала в нашу сторону.

Влетев в пещеру, они встали как вкопанные, увидев нас. Молодой потянулся за оружием. Бран сделал запрещающий жест рукой.

— Уходим, — коротко скомандовал он опешившим подчинённым и первым быстрым шагом пошёл на выход. Троица, растерянно оглядываясь на нас, потянулась вслед за командиром.

Мы с Сорганом облегчённо выдохнули и шагнули в туман.

57

Мы осторожно двигались в мягком вязком тумане. Я на ходу нашаривала в кармашке антикристалл, заключённый в прозрачную капсулу, лихорадочно вспоминая, что нужно сделать, чтобы освободить заряд от защитной оболочки. Строчки заклинания легли перед глазами. Обладая хорошей зрительной памятью, я в своё время потрудилась несколько раз прописать его на бумаге, чтобы в нужный момент выудить из подсознания этот клочок текста.

— Потом сожмёшь пальцами вот этот бугорок и сфера лопнет, — вспоминала я инструкцию Белиала.

Дыхание стало тяжёлым и шумным — сердце колотилось бешено.

— Вот он — искомый бугорок, — на ощупь нашарила нужное место.

Сорган, шедший впереди, уже вышел на другом краю пещеры. Я ступила одной ногой на каменистую землю зала, произнося формулу и, освободив антикристалл, зашвырнула его назад, в темноту портала.

И мы побежали. Так, как никогда ещё не бегали

— Идиотка, — мысленно материла себя я, — ну почему бы было не позаботиться о том, чтобы перенестись отсюда наружу? У меня же кольцо! А как выглядит здесь выход — я не помню.

Вокруг нас воцарился хаос. Гора ходила ходуном, вздрагивая от взрывающихся один за другим кристаллов. Мы неслись, взявшись за руки, чтобы не потерять друг друга, но слишком медленно.

— Феткина пещера, — заорала я, перекрикивая грохот.

— Что? — на ходу переспросил Сорган.

— Феткина пещера! Я её хорошо помню, надо перелетать! Ты сможешь повторить этот фокус с душами?

— Не знаю, не уверен, что на ходу получится.

— Пробуй, выбора нет, надо, чтобы получилось!

И тут сзади шарахнуло так, что взрывной волной меня влепило в Соргана и нас, как кукол, понесло вперёд.

— Действуй, — рявкнула я ему прямо в лицо и вцепилась, окутывая обоих плащом щита.

Вокруг сыпались камни, вперемежку с ослепительными искрами. Мы почти оглохли, ослепли и перестали дышать, когда я почувствовала, что у Соргана, вроде, получается. Закрыла глаза, представляя место на берегу озера у входа в жилище подруги, и всё закончилось. Вообще всё. Одна резиновая секунда сменяла другую, а я так и находилась в пустом ослепительном пространстве.

— Мама, — заставила я выговорить свой рот, чтобы хоть как-то проверить — я вообще живая?

— Не бойся — прошелестело в ответ.

— Мама, — напряжённо повторила я, — ты кто?

— Мы с тобой знакомы. Я — дух этого мира.

В тот же момент сияющую пустоту сменила поляна в глубине королевского леса, с печально роняющим багряную листву деревом.

— Почему я здесь?

— Пришлось вас перехватить — сами бы не успели, — дух немного помолчал, — я хотел тебя поблагодарить. И сказать, что пора уходить. Здесь теперь всё будет хорошо.

— Где Сорган? Где все?

— Они там, куда ты направляла кольцо. Пытаются привести тебя в чувство. А тебе пора домой, девонька.

— А хотя бы попрощаться?

— У тебя нет такой возможности. Когда ты уйдёшь — там проснётся Александра.

Как-то это всё внезапно закончилось. Нет, было понятно, что миссия моя подходит к логическому завершению. И я безумно хотела домой. Но, вдруг, стало грустно от того, что у меня нет шанса проститься с друзьями. А потом накатила волна облегчения. Неужели всё? Мысли и чувства, тесня и толкая друг друга смешались в кашу.

— Но как?

— Кольцо, — кажется усмехнулся (?) шелестящий хозяин этого мира.

— Что, вот так просто?…

— Да.

— Тогда, прощай, — я, задыхаясь, глотая подступившие слёзы, с каким-то щемящим чувством вспоминала свой родной дом. Свою почти уже забытую комнату.

— Спасибо, — донеслось в ответ.

И мир схлопнулся.

ЭПИЛОГ

Я лежала на мягкой поверхности, боясь открыть глаза.

— А где Рыська? — подумалось мне.

И в этот миг зазвонил телефон. ТЕЛЕФОН! Я подпрыгнула на месте, трясущимися руками шаря по родному дивану, в поисках надрывающейся трубы.

— Алло! Алло! Алина Белова? — заорал в ухо женский голос.

— Да! Слушаю вас!

— Мы никак не можем до вас дозвониться! Ночью Константин Владимирович вышел из комы. Состояние удовлетворительное — можете навестить больного.

Руки и ноги отнялись. Я судорожно сцепила зубы, чтобы только не разрыдаться в голос прямо в ухо этой незнакомой женщины.

— Алло! — опять раздалось в трубке.

— Сейчас приеду, — выдавила я, нажала кнопку и дала волю слезам.

Казалось, я вот прям сейчас сойду с ума — ни один нормальный организм не может выстоять в таком потоке событий и чувств по определению. Но трогаться умом было некогда. Я наспех пробежалась по квартире — кошки нигде не было. В груди защемило. Умылась, схватила сумку, ключи от машины, влезла в ставшие непривычными туфли на каблуке и рванула к лифту. Всё потом. Меня ждал Кот.

Ехать за рулём тоже было не по себе, как будто сто лет не водила.

— Интересно, сколько здесь времени прошло? — задала себе резонный вопрос я и полезла одной рукой шариться в сумке в поисках телефона. Посмотрела на дату. Один день. — ОДИН ДЕНЬ?!

Пол часа спустя я поднималась по ступеням больницы, неловко переставляя непослушные ноги. Подойдя к дверям указанной сердобольной медсестрой палаты, прислонилась к косяку, прикрыла глаза и подышала, успокаивая пульс.

— Привет, родной.

Кот, увитый проводками датчиков, открыл глаза и с трудом растянул губы в улыбке.

— Мать, мне такое снилось, — прохрипел он…

----------------------

Месяц спустя мы сидели на своём любимом месте.

Кот, фальшиво насвистывая бравурную мелодию (кажется, "мы красные кавалеристы и для нас…"), спустился вниз на берег и налаживал снасти.

Я опустилась в раскладное кресло (трон, как его величал Костя), не спеша суетиться "по-хозяйству". Хотелось просто посидеть, тихонько наслаждаясь покоем и медленным течением спокойной воды.

Вспомнились мои горные приключения, кошкино купание в бурной холодной реке. В душе опять защипало. Рыська не вернулась со мной. Но она регулярно приходит ко мне во сне и показывает, что там у них происходит.

Жизнь в Крайте налаживается. Сол и Фета готовятся к свадьбе. Александре поначалу было непросто осознать действительность, но она уже вполне оправилась. Кажется, у них с Сорганом что-то всё же намечается и, возможно, скоро будет объявлено об ещё одной свадьбе. Все живут во дворце. Королева-мать души не чает в Катерининой дочке и только и делает, что намекает на внуков, вгоняя её и сына в краску. Белиал, получив полный карт-бланш от Соргана, грезит основанием университета и все дни напролёт занят его обустройством. По информации от его орла, в Афлаиме теперь нет короля, зато есть королева-Далила, которой, кстати, даже не пришлось тиранизировать страну, чтобы взойти на трон. Без уничтоженных рычагов воздействия Аксель моментально растерял своё могущество. Освобождённые от страха возмездия маги тут же показали зубы и не позволили ему мстить дочери, признав за ней право на престол. Страна устала от тирании бывшего короля.

Порталов больше тоже нет и все живут спокойно, занятые внутренними делами государств. Масса народу втихаря занимается раскопками в местах нахождения бывших врат, но пока, по крайней мере, никто ничего любопытного не нарыл. И слава богу. Я, наконец, поняла, что случилось с моей кошкой — она готовится стать мамой.

— И чего опять вздыхаешь? — рядом сидел Мухомор.

— По Рыське скучаю — я почти не удивилась его появлению.

Скорее даже ждала. Пришлось подниматься и начинать готовить — надо же угощать чем-то хозяина.

— Не горюй, у неё там всё в порядке.

— Да я знаю. Волнуюсь только — четвёртый день не слышно.

— А ты молодец, — усмехнувшись похвалил дед, — боевая девка оказалась. Не ошибся в тебе.

— Мать, ты с кем там болтаешь? — донеслось снизу.

Мухомор испарился.

— Я тебе гостинчик оставлю, — улыбаясь прошептала я ему, — а ты того, рыбачку моему уж рыбки подкинь. Будь ласков.

--------------

Утром мы довольные возвращались с удачно сложившейся рыбалки.

— У тебя ключ? — спрашивала я, хлопая по карманам.

— У тебя. Ты, вроде, в сумку кидала, — отозвался Кот, топая сзади.

Я потрясла сумкой — из недр звякнуло.

— Ага, точно у меня, — шарясь в маленьком рюкзачке сообщила я, поднимаясь на наш этаж. И тут сердце моё ухнуло, найденные ключи с металлическим звоном брякнулись на ступени.

— Ты чего? — испуганно подлетел ко мне Костя.

— Смотри, — я опустилась на лестницу.

На коврике возле нашей двери сидел и жмурился со сна разбуженный мною белоснежный котёнок с лохматыми кисточками на ушках.

— Снежный, — выдохнула я, подхватывая и прижимая к себе тёплый комочек, — папкин сынок.