Тигр на свободе [Микки Спиллейн] (fb2) читать постранично

Микки Спиллейн Тигр на свободе

Mickey Spillane: “Day of the Guns”, 1964

Перевод: А/О "Прометей"

Глава 1

Я посмотрел поверх головы Вилли Гиббонса на женщину, вошедшую в зал ресторана «Шевалье», и меня охватило то же чувство, что и других мужчин в зале. Она была так хороша, что все затаили дыхание. У нее были длинные стройные ноги и каштановые волосы, спадавшие локонами на облегающее пальто. Глубокий треугольный вырез черного платья открывал безупречную грудь.

Метрдотель Педро низко поклонился женщине и проводил ее к столику, за которым сидели два пожилых господина. Когда она опустилась в кресло, посетители опять возобновили разговоры.

Вилли поддел на вилку кусок рыбы и усмехнулся.

— Потрясающая женщина, правда?

Я проворчал что-то в ответ и потянулся к стакану.

— Слушай, Тайгер, не разыгрывай из себя ханжу.

— Ну… недурна.

— Она иногда бывает здесь. И при каждом ее посещении гости обалдевают. Как-то я написал о ней статью. Она работает переводчицей при ООН. Иностранка, деловая женщина, которая думает только о своей карьере. Хотя у нее, конечно, нет недостатка в предложениях.

Кто-то за стойкой бара цинично сострил, и все рассмеялись.

— Не похоже, чтобы она была против подобных предложений.

Вилли покачал головой.

— Ошибаешься, Тайгер. Она неприступна. Эти англичанки способны парой слов и одним взглядом любого обратить в бегство. — Он смущенно улыбнулся. — Я сам, старый газетный волк, грозный автор передовиц, однажды попытался.

— И что?

— Она отбрила меня, как школьника.

— Прими мои соболезнования.

— Попробуй на этот раз ты.

— Зачем?

— Ну, знаешь, неудачнику всегда приятно видеть, как вечный победитель получает по носу.

— Что-то не тянет.

— Ну, не трусь, попробуй. Черт возьми, ведь многие пытались, и все с одинаковым результатом. Теперь все ждут, когда она, наконец, встретит своего хозяина. Конечно, если тебе что-нибудь удастся, они лопнут от злости, но зато всю жизнь будут смотреть на тебя снизу вверх.

— Это соблазнительно.

— Слушай, Тайгер, — Вилли отстранил тарелку. — Ее зовут Эдит Кен. Она родилась и воспитывалась в Лондоне, принадлежит к старинному аристократическому роду. Денег у нее вполне достаточно, так что с этой стороны можешь не заходить. Знаменитости ей тоже не импонируют: я видел однажды, как она отшила известного голливудского актера. Так что тебе остается лишь положиться на свое обаяние.

— Можешь не продолжать. Ты меня уговорил.

Вилли поставил свой стакан и с улыбкой посмотрел на меня.

— Никак не могу в тебе разобраться, Тайгер. Мы встречаемся два-три раза в год, и каждый раз ты задаешь мне новые загадки. То зимой ты появляешься с коричневым загаром. Или я вдруг случайно вижу у тебя на теле свежий шрам от пули. Ты вхож в светские круги, и в то же время у тебя очень странные, чтобы не сказать подозрительные, знакомые. Я журналист, и в мою профессию входит умение общаться с людьми, вызывать их на разговор, но после твоей демобилизации из армии в 1964 году я о тебе ничего не знаю. Собственно говоря, не прекратил ли ты после этого свое существование?

— Я теперь бесплотный дух.

— Тогда явись этой леди в полночь и скажи загробным голосом: «Мисс Эдит Кен, позвольте представиться — Тайгер Мэнн».

Я поболтал льдом в пустом стакане и сказал:

— Я не нуждаюсь в представлении. Мы знакомы друг с другом. Эту женщину зовут не Эдит Кен, а Рондина Лунд. Она не англичанка, а австрийка по рождению, и во время войны была немецкой шпионкой. В 1945 году я получил от нее подарок — две пули в грудь, и долгое время пролежал замертво. Так что, старина, нас не нужно представлять.

Вилли онемел от удивления. Сначала он смотрел на меня, как на сумасшедшего, потом захотел что-то спросить, но раздумал и с досадой махнул рукой.

— Все шутишь!

Заметив мой пустой стакан, он подозвал официанта и попросил принести еще виски с содовой.

— Ты чертовски хороший актер, Тайгер. После двадцати лет работы на Бродвее у меня наметанный глаз. Правда, почему бы тебе не отправиться в Голливуд? Особенно с твоим диким именем.

— Счет, — сказал я официанту.

— Э, нет. У меня есть своя гордость, старина: за обед плачу я, — запротестовал Вилли. — Кстати, за полгода с начала работы в ООН Эдит Кен уже получила неплохую прессу. Я и другие мои коллеги имеем задания написать о ней. Через британское посольство мы связались с семьей Кенов в Лондоне, с аристократической закрытой школой и одним из секретных отделов британской разведки. В результате выяснилось, что ей двадцать семь лет, она не замужем и недоступна. Впрочем, в этом ты убедишься сам.

Я откинулся на спинку стула и закурил сигарету.

— Ей тридцать девять лет, она австрийка по национальности и в 1945 году пыталась меня убить.

— О'кей, Тайгер, поделись со мной этой историей. Даю тебе две минуты, а потом мне нужно бежать. Может быть, удастся продать эту историю