Синестетик [Виталий Владимирович Держапольский] (fb2) читать онлайн

Синестетик

Глава 1

— Дома! — открыв входную дверь в собственную квартиру и выдохнув с облегчением, в прихожую ввалилась Валерия — молодая, симпатичная, но одинокая и «уставшая» женщина. — Наконец-то этот кошмарный день закончился!

Закрыв за собой дверь и включив в коридоре свет, она положила сумочку на тумбу перед зеркалом и, с выражением глубочайшего блаженства на лице, скинула с ног туфли на высоком каблуке. Не заморачиваясь уборкой верхней одежды в шкаф, она бросила соскользнувший с плеч мокрый от дождя плащ на тумбочку рядом с сумкой и уставилась на собственное отражение в зеркале. Эмоции, отразившиеся на лице двойника, выдавали крайнюю степень недовольства внешним состоянием оригинала.

— Глаза ввалились… Мешки… — Валерия приблизила симпатичное личико к зеркальной поверхности и недовольно поморщилась. — Помада размазана…

Она открыла тумбочку и, вытянув из упаковки салфетку, судорожным движением стерла помаду с пухлых губ. Не глядя, бросила использованную салфетку на полку рядом с сумочкой.

— И морщинки, морщинки… Я превращаюсь в старуху! Тебе, красавица, — Валерия прикоснулась кончиком указательного пальца к носу своего отражения в зеркале, — пора в отпуск!

Раздавшая трель дверного звонка, оторвала женщину от недовольного созерцания увядания былой красоты и молодости.

— Нет! Только не сегодня! Ничего не хочу, даже секса… — Отвернувшись от зеркала, она подошла к двери и, не глядя в глазок, щелкнула замком. — Коля, давай не сегодня… — произнесла она, открывая дверь. — Ой… — Валерия слегка напряглась, обнаружив вместо ожидаемого любовника, стоявшего на пороге «подтянутого» короткостриженного незнакомца с ежиком седоватых волос. — А вы, мужчина, к кому? — она не без интереса пробежалась по довольно приятной физиономии незнакомца с немного резкими чертами лица и холодным взлядом блеклосероголубых глаз.

— Если вы — Валерия Лопатина, то к вам, — незнакомец «растянул» губы в приветливой улыбке, но она отчего-то вышла какой-то кривоватой.

— Это срочно? Если нет, давайте встретимся завтра. Я сегодня очень устала…

— Не хочу вас огорчать, но эта встреча очень для меня важна, — не вынимая рук из карманов элегантного черного плаща, твердо и настойчиво произнес незванный гость.

— Говорите, уж… если так приперло… — забыв о приличии, зло произнесла Валерия и тоскливо вздохнула.

— Может быть, пригласите? — Незнакомец движением головы указал внутрь квартиры. — Неудобно, как-то, на пороге…

— Я незнакомых мужчин в квартиру не пускаю! — отрезала Валерия.

Мужчина делано «расстроился» и пожал плечами:

— Жаль. Придется самому…

Не дожидаясь от девушки ответной реации, он стремительно выдернул из карманов руки, облаченные в мягкие кожаные перчатки. В одной руке незнакомец сжимал шприц с оголенной иглой. Свободной же рукой он обхватил Валерию за затылок и резко подтянул к себе. Затем воткнул шприц ей в шею, ловко утапливая поршень. Придержав обмякнушую женщину, чтобы она не грохнулась на лестничную площадку, незнакомец втолкнул её в квартиру и закрыл за собой дверь, предварительно бросив взгляд на лестничную клетку. Свидетелей нет. Язычок замка автоматически щелкнул, отсекая квартиру Валерии от остального мира.

В прихожей мужчина подхватил бесчувственную девушку на руки и перенес в комнату, где «усадил» безвольное тело на диван. Голова Валерии запрокинулась на расслабленной шее. Однако глаза девушки оставались открытыми — укол лишь обездвижил её, не отключая сознания. От случайного нажатия телевизионный пульт, так же лежавший на диване, включил дотоле молчавший телевивизор. Мужчина что-то недовольно прошипел и поднял «лентяйку», намереваясь отключить телевизор, транслирующий какую-то развлекательную передачу. Но происходящее на экране его неожиданно заинтересовало. Он отложил пульт и уселся на диван, уставившись в большой экран жидкокристаллической панели.

Трансляция шла из заполненной зрителями студии. На сцене в глубоких креслах друг против друга сидели двое: известный на всю страну лощеный ведущий и худощавый мужчина со скупыми, слегка угловатыми движениями, одетый с педантичной безукоризненностью — гость программы.

— Немыслимо! — пораженно воскликнул ведущий — Роман, вы смогли повторить тысячу никак не связанных между собой слов! Как вам удалось этому научиться? У вас какая-то своя методика скоростного запоминания? Так сказать, личное ноу-хау…

Нет никакой методики, — гость отрицательно качнул головой, — это просто особенность моего организма. Как говорят медики — нейрологический феномен. Обычному человеку очень сложно запомнить такой объем никак не связанной между собой информации, мне же наоборот, будет очень сложо её забыть. Придется приложить массу усилий… — Роман «виновато» улыбнулся и развел руками.

— Вы хотите сказать, что ничего не забываете? Уточнил ведущий. — Если не приложите определенных усилий?

— Верно, — подтвердил гость.

— Поразительно! Многие из нас хотели бы обладать такой… хм… особенностью организма. Представьте, насколько облегчилась бы участь школяров-студентов? Что же это за нейрологический феномен? — задал он очередной вопрос гостю.

— Это одна из форм синестезии.

Мужчина на диване увлеченно поерзал и добавил звук.

— Очень интересно… — Он поправил запрокинутую голову Валерии, фокусируя её взгляд на телевизоре, а затем нежно провел рукой в кожаной перчатке по её щеке. — Дорогая, ты никуда не спешишь? Досмотрим передачу? Ведь он такой же, как и ты…

Мужчина расслабленно откинулся на спинку дивана и продолжил просмотр телепередачи.

— Так что же такое — синестезия? — задал ведущий очередной вопрос.

— Синестезия — это нейрологический феномен, — ответил гость программы, — при котором раздражение в одной сенсорной или когнитивной системе ведёт к автоматическому, непроизвольному отклику в другой сенсорной системе…

— А если по-простому?

— По-простому… — задумался Роман. — Представьте, что слушая музыку, вы ощущаете на языке вкус карамели, вдыхая запахи, видите их визуальную форму и наполнение… Понедельник — белый, вторник — зеленый, желтая среда…

— Подождите-подождите! — прервал его ведущий. — Это все ваши ассоциации?

— Я так вижу! — пожал плечами Роман. — Для обычного человека это звучит странно, но любой синестетик меня с легкостью поймет! Это — лишь разные формы синестезии.

— И сколько же таких форм?

— Много. Я перечислю лишь некоторые, самые распространенные: графемно-цветовая — буквы и цифры даже в черно-белом тексте для меня цветные. Хромостезия — объединение звуков и цветов. Многие известные композиторы и музыканты обладали цветным слухом. Например: Скрябин и Римский-Корсаков, Лист. Есть и менее распространенные формы, такие, как синестезия зеркального прикосновения…

— Что это?

— Это такая особенность, при которой люди в буквальном смысле чувствуют те же ощущения, что чувствует другой человек, — пояснил гость. — К примеру, когда такой синестет наблюдает, как дотрагиваются до чьего-то плеча, он также невольно чувствует прикосновение к своему собственному плечу.

— Вы также обладаете такой особенностью?

— Да, я могу чувствовать, даже не наблюдая… — Кивнул Роман.

— Серьезно? — не поверил ведущий. — Можете продемонстривать для зрителей? — попросил он.

— Да.

— Ширму в студию! — громко крикнул ведущий.

Появившийся помощник ведущего выкатил насцену передвижную ширму, которой отгородил друг от друга кресла ведущего и гостя. Установив её, помощник незаметно удалился.

— Есть желающие в зале? — произнес ведущий, полнимаясь со своего места.

В зале поднялось несколько рук. Ведущий, подойдя к краю сцены, внимательно оглядел зал. — Вот вы, мужчина, выходите! — указал он на тучного и абсолютно лысого мужика лет пятидесяти, сидящего во втором ряду.

Мужчина, отдуваясь, тяжело поднялся по ступенькам, ведущим на сцену.

— Присаживайтесь на мое место, — предложил ведущий.

Зритель тяжело «упал» в опасно заскрипевшее под его весом кресло. Ведущий подвигал ширму вперед-назад, убеждившись, что вышедший на сцену зритель и Роман не видят друг друга. Сам же ведущий остался на границе, чтобы в его поле зрения оставались оба «подопечных».

— Вам что-нибудь нужно, чтобы настроиться? — обратился он к Роману.

Немков качнул головой:

Нет. Можете начинать.

Ведущий кивнул тучному мужику — «мол, начинай». Приглашенный зритель провел рукой по лысой голове. Роман с едва заметной задержкой синхронно повторил его движение. Мужчина прикоснулся к кончику носа, Роман тоже. Зритель положил руки раскрытыми ладонями на колени — главный герой программы, чуть-чуть отставая, повторил его движение.

Ведущий жестом вызал на сцену давешнего помощника, так, чтобы его никоим образом не сумел увидеть тестируемый гость. Подойдя к помощнику, ведущий что-то прошептал ему на ухо. Помощник кивнул, подхошел к зрителю и пожал тому руку.

— Другой человек пожимает ему руку… — озвучил Роман.

Ведущий взмахнул руками, заканчивая испытания:

— Браво! Достаточно! Всем спасибо!

Зритель, опираясь руками на подлокотники кресла, с трудом поднялся на ноги и возвратился в зал. Помощник укатил ширму со сцены.

— И еще, уважаемый! — в спину уходящему зрителю произнес Роман. — У вас острая боль в правом боку. Проблемы с печенью, не так ли?

Удивленный зритель оборнулся и утвердительно кивнул.

— И поясница: по-моему, грыжа? — продолжил Роман.

Зритель вновь согласно кивнул, выпучив от удивления глаза:

— Да, все верно!

— Поразительно! — вновь перехватил инициативу ведущий. — У нас совсем не осталось эфирного времени, но мы постараемся пригласить нашего гостя еще раз. И напоследок, скажите, Роман, может ли простой человек обрести такие сверхвыдающиеся способности?

— Увы, но скорее всего, нет. Все особенности — врожденные. Я читал о проявлении синестезии у некоторых людей, получивших серьезные травмы головного мозга. Подобный опыт могут так же переживать люди, принимающие сильнодействующие наркотики или лекарства.

— Печально, — картинно вздохнул ведущий, — но эти методы нам не подходят. Так в чем же все-таки секрет синестезии?

— О развитии синестезии практически ничего неизвестно, существуют только предположения… — произнес Роман. — Среди ученых бытует мнение, что все младенцы — синестеты, однако, врослея, только порядка четырех процентов сохраняют эту особенность. Нейрофизиологи до сих пор не пришли к единой точке зрения, почему это происходит. Есть версия, что проводящие нервные пути в мозге синестетика по каким-то причинам не наращивают миелиновую оболочку, которая играет роль изолятора и предотвращает рассеивание нервных импульсов. В результате отсутствия изолирующего вещества, нейроны, отвечающие за разные органы чувств, начинают спонтанно обмениваться электрическими импульсами, откуда и возникают странные взаимосвязи между ощущениями.

— То есть, нервные импульсы, исходящие из органов, допустим, обоняния, попадают в зрительный отдел коры головного мозга, и человек, в прямом смысле этого слова, может увидеть запахи?

— Да, но это лишь одна из теорий. Но я думаю, что она верная. Все дело в электрических импульсах. Именно так я смог в полной мере прочувствовать ощущения совершенно постороннего человека — наши нейронные сети вошли в резонанс.

— К сожалению, время нашей передачи истекло. Напоминаю, у нас в гостях был финансист-трейдер, синестет Роман Немков. Мы прощаемся с вами…

Щелкнув кнопочкой дистанционного пульта, мужчина погасил светящийся экран телевизора.

— Ну… очень интересный экземпляр, — задумчиво произнес он. — Нужно будет обязательно с ним «познакомиться». Но только после тебя, крошка! — обернувшись к обезвиженной Валерии, по щеке которой скатывалась слезинка, произнес он. — Я, как-никак, джентльмен: дамы вперед!

***

Некоторое время спустя

Утро в городском парке выдалось на редкость безоблачным. Яркое летнее солнце щедрой рукой дарило животворящий свет и тепло после предыдущей ненастной недели. По большой аккуратно подстриженной лужайке носился взад-вперед мальчишка лет двенадцати, играя в мяч со своей собакой. Не рассчитав сил, мальчишка сильно наподдал по мячу. Спортивный снаряд отлетел в сторону и попал в голову девушке в черных очках и вязаной шапочке, сидевшей на лавочке рядом с лужайкой. Отскочивший от её головы мячик отлетел под ноги к поджарой девушке-спортсменке, нарезающей по парку круги в это ранне безоблачное утро.

— Ты что творишь, сопляк? — выругалась, остановившись, спортсменка, едва не перелетев кувырком через мяч.

— Я нечайно, извините! — крикнул мальчишка, направляясь к прогулочной дорожке за ускакавшей игрушкой.

Голова сидевшей на лавочке девушки от удара мяча, безвольно упала на грудь, а шапочка и очки свалились на землю. Пес мальчишки неожиджанно поджал хвост и глухо зарычал.

Спортсменка подняла мяч и, бросив его мальчишке, предупредила:

— Смотри у меня, пацан, доиграешься!

Мальчишка, подхватив игрушку, поспешно ретировался. Спортсменка, заметив неестественную позу сидящей на лавке девушки, крикнула:

Девушка, с вами все в поря…

По мере приближения к лавочке, стала заметна не только неестественная поза, но и жуткая рану на выбритой «до блеска» голове, с которой свалилась вязаная шапочка. Спортсменка резко остановилась, словно наткнулась на прозрачную стену и, прижав руки к лицу, истошно закричала.

***

Перемигивались проблесковыми маячками служебные авто. Участок парка, окружающий лавочку, оцепили, огородив место преступления трепыхающимися на ветру полосато-желтыми ленточками. Повсюду сновали полицейские в форме, отгоняя от периметра оцепления собравшихся зевак. Над обезображенным телом Валерии «колдовал» судмедэкперт Пал Палыч Пирогов — слегка неопрятный лысеющий мужчина лет шестидесяти с седыми прокуренными усами. Рядом с Пироговым, стараясь не мешать эксперту, задумчиво стояли двое: начальник отдела по «особо тяжким» — майор Елена Кондратьева, невысокая, миниатюрная, но вместе с тем крепкая и спортивная женщина, несмотря на недавно отпразнованный тридцатипятилетний юбилей и её заместитель — капитан Петр Нестеренко, мощный, склонный к полноте мужчина, с добродушным, почти детским лицом.

Натянув на руки хирургические перчатки, Пирогов повернул голову Валерии к свету, рассматривая рану и странную татуировку-маркировку, представляющую собой нечто среднее между штрих-кодом и электросхемой.

— Даже без экспертизы могу сказать, — произнес судмедэксперт, — во всем этом чувствуется одна и та же рука! Трепанация черепа проведена безукоризненно! Прямо, как в учебнике по хирургии! Думаю, что и хирургический инстумент будет тем же.

Кондратьева удрученно кивнула:

— Значит, опять Вивисектор?

— Несомненно! — заверил начальницу Пал Палыч. — Ну и клеймо присутствует… Не думаю, что кто-то может это скопировать. Ну, а о повреждениях головного мозга жертвы — это уже в отчете. Здесь без микроскопа не разглядеть.

— Конечно, Пал Палыч, только не затягивай… — попросила Кондратьева.

— Елена Николаева, когда это я затягивал? — ворчливо вопросил Пирогов, стягивая рук использованные перчатки.

— Не брюжжи, Пал Палыч! — отбрила судмедэксперта Елена Николаевна. — Ты же знаешь — это серия…

— Как только, так сразу! — не меняя тона, произнес Пирогов, защелкивая чемоданчик с инструментом. — Я в лабораторию, — безапелляционным тоном заявил он, удаляясь с места событий, — и не грузите меня другими делами, если нужно срочное заключение! Зовите кого-нибудь другого!

— Да иди уже, Палыч! — не выдержал Нестеренко. — С другими разберемся как-нибудь без тебя!

— Адъёс! — Пирогов приподнял старомодную фетровую шляпу и «исчез».

— Ну что, Петя, — произнесла Кондратьева, обращаясь к заму, — пятый случай за неполные два года… А у нас до сих пор ни-че-го… Ноль! Зеро! Дырка от бублика!

— Так-то оно так, Елена Николаевна… — Нестеренко с жалостью посмотрел на тело Валерии. — Жаль её, красивая… была…

— Давай, Петя, взбодрись и завязывай с сочувствиями, — встряхнула заместителя Елена Николаевна, — ей уже все — равно. Поскорее выясни личность потерпевшей.

— Так точно, пробъем отпечатки по базам, запросим данные о недавно пропавших…

— Действуй, Петя, действуй! — поторопила она Нестеренко. — Скоро высокое начальство с нас с тобой стружку снимать будет!

***

Атмосфера в кабинете начальника полиции накалилась до предела, разветолько не потрескивала электрическими разрядами. Во главе стола сидел хозяин кабинета — полковник Алексей Викторович Миклухин, седоволосый, сухощавый и жилистый мужик, «с рубленными» чертами лица. Однако сегодня он выглядел неважно: багровый цвет лица, набрякшие веки и пульсирующая жилка на виске, говорили о том, что с давлением у него беда — ткни иголочкой и зафонтанирует он не хуже пожарного брансбойта.

Недовольно оглядев исподлобья своих подчиненных, расположившихся перед ним за «столом преговоров»: Кондратьеву, Нестеренко, старшего лейтенанта Валентина Дроздова, маленького, неприметного «живчика» и длинного худого «студента» — лейтенанта Николая Перепелкина, Миклухин потер раскрытой ладонью грудь в районе сердца:

— Ну, что скажете, господа сыщики? Так понимаю, что хвалиться нечем?

— Так точно, нечем, товарищ полковник! — взяла на себя «первый удар» Кондратьева.

— Ну, чуда от вас я и не ожидал, — произнес с отдышкой полковник, — есть печальный опыт предыдущих четырех эпизодов… Гребаный Вивисектор! Ведь одной ногой я уже на пенсии был! А теперь? Видели бы вы реакцию губера… Ладно, слезами горю не поможешь, к делу, Кондратьева.

Елена Николаевна взяла со стола пульт ДУ и включила проектор. На экране появилась картинка с фотографией тела Валерии на скамейке в парке:

— Сегодняшним утром в городском парке было обнаружно тело Валерии Сергеевны Лопатиной, одна тысяча девятьсот девяностого года рождения…

— Ну, хоть личность быстро установили, слава Богу, — недовольно произнес Миклухин, потирая грудь в районеседца и расстегивая верхнюю пуговицу форменной рубашки.

— Лопатина пропала предположительно шесть дней назад, — продолжила доклад Кондратьева, — восемнадцатого числа. Именно в этот день её последний раз видели на работе. Человек она не особо общительный, замкнутый, даже немного странный, как поведали её коллеги. И, когда она не вышла, особого значения этому не придали — с ней иногда случались приступы депрессии. Она в такие моменты ни с кем не общалась, отключала телефон, в общем, пропадала на пару-тройку дней. Но поскольку являлась она ценным специалистом в своей области, каких поискать, начальство смотрело на эти выкрутасы сквозь пальцы.

— Ясно, — кивнул Миклухин, — работу тянет и ладно.

— Первым забил тревогу её, как говорит молодежь, бой-френд — Николай Самохин, — произнесла Елена Николаевна.

— Сожитель? — поинтересовался Миклухин.

— Нет. Они были любовниками, но вместе не проживали. Регулярно встречались, Самохин даже несколько раз делал ей предложения, но она отказывала — дорожила уединенным образом жизни, даже ключи от своей квартиры ему не давала. Так вот, вечером девятнадцатого числа он решил её навестить. Дома не застал…

— А заранее он что, её не предупреждал, что придет? — спросил полковник.

— Нет, Самохин пояснил, что она этого не любила. Говорила, что должен присутствовать в обыденной жизни элемент неожиданности…

Миклухин бросил взгляд на экран с телом Валерии:

— Да, о такой неожиданности она даже в жутком сне… Продолжай, Кондратьева.

— Не застав Лопатину дома, Самохин стал поджидать её на лавочке у подъезда. Прождал несколько часов, но она так и не появилась, на звонки не отвечала, свет в квартире не загорался.

— А родственники, дети? — продолжил задавать уточняющие вопросы Миклухин.

— Одинокая: ни семьи, ни детей. На следующее утро Самохин появился у нее на работе, где узнал, что вчерашим днем она не выходила. Ну, а дальше — в полицию…

— Ясно, — помассиров еще раз грудь в области серда, произнес полковник, — не продолжай, что дальше, я и так знаю. Квартиру Лопатиной осмотрели?

— Осмотрим сразу после совещания, ордер только получили…

— Хорошо, — Миклухин глубоко вздохнул. — Коля, распахни окно, — попросил он подчиненного, — воздух какой-то спертый…

Глотнув свежего воздуха через распахнутое окно, Алексей Викторович продолжил:

— Что экспертиза?

Кондратьева вывела на экран проектора крупный план трепанированного черепа жертвы:

— Пока получены только предварительные результаты. Но характер нанесенных травм однозначно указывает на Вивисектора. Череп жертвы трепанирован тем же способом и тем же инструментом, как и в предыдудущих эпизодах. Жерва так же накачана обезболивающим и обездвиживающими препаратами, позволяющими пребывать в сознании во время операции…

Миклухин с хрустом сжал кулаки:

— Твою налево! Удавить бы эту тварь…

— Нам бы найти его для начала… — неосторожно подал голос Нестеренко.

— Так ищите, сыщики гребаные! — вскипел полковник. — Это ваша работа! Ра-бо-та! — Лицо полковника побагровело еще больше, жилка на виске запулсировала в учащенном темпе. — Из-за вашего по…ма люди гибнут! Понимает, люди!!!

— Найдем мы этого отморозака, тащ полковник, найдем! — поспешно произнес Нестеренко, мечтая стать невидимкой.

— Хреново ищите! — потух вдруг Миклухин, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. — Продолжай, Кондратьева, — слабым голосом попросил он.

— Микроскопические проколы в мозгу частично повторяют предыдущие случаи, а частично имеют иную локализацию. Но, как и в предыдущих эпизодах, операция выполнена с ювелирной точностью! Вновь использовано неизвестное инновационное оборудование, работающее на уровне нейронных связей.

— Но ведь кто-то должен производить это оборудование? — не открывая глаз произнес полковник. — Нужно искать…

— Мы консультировались с ведущими нейрохирургами, — ответила Елена Николаевна, — которые в один голос утверждают, что такого оборудования не существует — это что-то из области фантастики. Возможно, подобное устройство разрабатывалось компанией «Нейролинк», принадлежащей известному миллиардеру Илону Маску. Оно предназначено для соединения мозга человека с интерфейсом компьютера. Однако на людях этот прибор еще не испытывали. Точнее узнать об этом устройстве не представляется возможным.

— Ну не американский же миллиардер у нас тут людей жмурит? — Полковник отлепился от спинки кресла и открыл глаза.

— А что, от этих пиндосов всго ожидать можно! — вновь не к месту влез Нестеренко. — У них на людях не разрешают, так они у нас обкатать решили…

— Да помолчи, уже, капитан — не в цирке! — вяло ругнулся Миклухин, тяжело наваливаясь на стол локтями.

— Как утверждают ведущие специалисты в области нейрохирургии, — вновь продолжила доклад Кондратьева, — оборудование, используемое Вивисектором, на порядок точнее усройства «Нейролинка».

— Так выходит, что наш Вивисектор-то — гений? — сморщился от подобной мысли полковник. — В гараже на коленке из старой швейной машинки собрал инновационное оборудование?

Кондратьева неопределенно пожала плечами:

— Выходит, что так.

Миклухин взмахнул рукой, словно отгонял назойливую муху:

— Ладно, Нестеренко, и ты туда же, Кондратьева? Естьеще что-нибудь?

— Ну и напоследок… — Кондратьева выводит на экран маркер-схему — татуировку, нанесенную на кожу жертвы. — Как и предыдущим жертвам Вивисектора на кожу затылка нанесена татуировка-схема. Выполнена в той же манере: на первый взгляд она похожа на обычный линейный штрих-код — чередование разных по толщине полос с числовым сопровождением одной из сторон. Однако в нашем случае используются еще и буквенные символы. С обратной стороны буквенно-числового сопровождения полоски разветвляются, соединяясь с пиктограммами, превращаясь в некое подобие электрической схемы.

— Этот ребус мы так и не смогли расшифровать? — Полковник придавил пальцем забившееся в нервном тике глазное веко.

— Консультирующие нас специалисты, как в области нейрохирургии, так и в области электроники, предполагают, что это схема подключения мозга к некоему устройству. Однако путаницу вносит буквенно-цифровое сопровождение схемы: в случае совпадения параметров, оно должно повторяться, а этого не происходит. Возможно, Вивисектором используется некий шифр, но разгадать его пока никто не смог.

— Понятно, топчемся на месте, — подытожил Алексей Викторович. — Все это мы уже видели. Ройте, господа сыщики, подключайте специалистов, но дайте результат! Еще одного эпизода я не переживу! Все, идите с глаз моих!

Глава 2

В квартире Валерии в «поте лица» работали следственные органы. Эксперты-криминалисты снимали отпечатки пальцев со всего, с чего только возможно: с дверных ручек, с комодов, с зеркал и посуды. У тумбочки перед зеркалом замерли, слегка наклонившись, Кондратьева и Нестеренко. Нестеренко аккуратно поднял плащ, под которым обнаружилась сумочка Валерии.

— А вот и сумочка нашлась… — пропел Нестеренко, не прикасаясь к найденной вещице.

— Сереж, подойди, пожалуйста, — позвала криминалиста Кондратьева.

— Да, Елена Николаевна?.. — Подошел один из экспертов.

— Посмотри сумочку, — попросила она, — а вдруг?

Криминалист скорчил «кислую» физиономию:

— Сумочка тряпичная — отпечатки исключены.

— А внутри? Всякие там дамские штучки-дрючки, — произнес Нестеренко.

— Можно попробовать, — согласился Сергей, аккуратно высыпая на крышку тумбочки содержимое сумочки: пудреницу, помаду, тушь и прочие женские «принадлежности».

— Телефон! — закричал Нестеренко, глаз которого зацепился за довольно-таки дорогую модель телефона, вылетевшего и кармашка. — Сереж, его в первую очередь «оприходуй»! А мы его содержимое после проверим!

— Сейчас я сниму с него отпечатки и верну, — пообещал криминалист.

Сергей быстро провел все необходимые действия и передал аппарат Нестеренко.

— Заряд еще есть, а пароля нет! — довольно произнес Петр, активируя гаджет. Он без особого труда зашел в основное меню аппарата. — Телефонная книга… Так, пропущенные… Ага — это пропущенные от Самохина, это звонки с рабочего телефона. Посторонних звонков нет, сообщений СМС и Вацап — тоже.

— А ты чего ожидал, Петя? — усмехнулась Кондратьева. — Что Вивисектор СМСкой отметится: вот он я, берите «под белы рученьки»?

— А чуда нам так не хватает, товарищ майор! — с сожалением произнес Нестеренко.

— Чудо бы нам не помешало, — согласилась Кондратьева. — Однако контакты проверь, особенно исходящие звонки. Мало ли…

— Обижаете, Елена Николаевна, — делано обиделся капитан. — Нестеренко свою работу знает…

Неожиданно раздавшаяся трель дверного звонка оторвала Петра от увлеченного просматривания телефонной книги Валерии. Он подошел к двери и открыл её. На пороге стоял Роман Немков, который с недоумением уставился на капитана Нестеренко.

— Простите… — после небольшой паузы произнес Немков. — А могу я увидеть Валерию?

— Не-а, — ответил Нестеренко. — Она умерла.

— Это что, глупая шутка? — не понял Немков.

Нестеренко достал из кармана удостоверение и, развернув, продемонстрировал его Роману:

— Какие шутки? Старший оперуполномоченный «убойного отдела» капитан Нестеренко. — Нестеренко отошел в сторону, освобождая проход в квартиру и жестом «приглашая» Немкова внутрь:

— Проходите, гражданин, побеседуем.

Немков, помявшись немного на пороге, прошел внутрь. Нестеренко захлопнул дверь за его спиной.

— З-здравствуйте… товарищи… — не зная, как себя вести в подобной ситуации, поздоровался Роман с работающими в квартире полицейскими.

— И вам не хворать! — ответил Нестеренко. — Документики предъявите!

Немков заторможено вынул из кармана паспорт, и застыл, сжимая его в руке. Взгляд синестета рассеянно бегал по сторонам, перескакивая с работающих оперативников на разбросанные по прихожей вещи Валерии: туфли, тапки, рассыпанное по крышке тумбочки содержимое сумочки. Не дождавшись документа, Нестеренко сам вынул его из судорожно сведенных пальцев Романа.

Угу, — раскрыв паспорт, пробежался по нему глазами капитан, — Немков Роман Олегович.

— Да…

— Кем вы приходились погибшей Валерии Лопатиной?

Взгляд Немкова неожиданно наткнулся на использованную салфетку с отпечатком губной помады Валерии. Немков шумно втянул воздух ноздрями — от салфетки протянулись видимые лишь ему «нити запаха». И тут Немкова «накрыло»: прихожая наполнилась серовато-зеленым светом, а фигуры сыщиков смазались и потерялись во мгле.

— Зеленая серость… Вторник… вечер… — словно в прострации пробормотал Роман, глядя невидящими глазами на салфетку.

— Уважаемый, с вами все в порядке? — удивился такому странному поведению «гостя» Нестеренко.

Поведение Немкова ошарашило не только капитана, но и всех присутствующих в квартире сыщиков: он действовал, словно погруженная в транс сомнамбула — не видел и не слышал ничего из реального мира.

А тем временем перед глазами Немкова словно развернулось некое подобие трехмерной карты с «горами-пиками» в виде месяцев года, «возвышенностями и платами» в виде чисел-дат. Даты отсчитывались в обратном порядке, и карта раскручивалась до тех пор, пока не остановилась на восемнадцатом числе июня, выглядевшем словно бочонок лото.

— «В первый раз» — восемнадцатое! — выдохнул Роман, еще больше огорошив наблюдавших за ним служителей закона.

«Карта» раздалась вширь и превратилась в спиральную ленту, переливающуюся всеми цветами радуги и состоящую из 24-х делений-часов, которые в свою очередь были разбиты на меньшие промежутки-минуты. Между цифрами 19-ть и 20-ть ярко горела маленькая сиреневая звездочка.

— Девятнадцать тридцать семь… — замогильным голосом объявил во всеуслышание синестет.

Нестеренко протянул руку, чтобы встряхнуть неожиданно спятившего, по его мнению, Немкова, но её перехватила Кондратьева.

— Не вздумай! — прошипела она, погрозив заместителю пальцем. — Похищение предположительно произошло восемнадцатого…

А перед глазами Романа карта растворилась в пространстве и исчезла, сиреневая звездочка же разрослась и превратилась в тень Валерии, стоящей перед зеркалом и стирающей с губ помаду салфеткой. Её голос отдавался эхом в жутко разболевшейся вдруг голове Немкова.

— …морщинки… морщинки… старуху… — шептала тень Лопатиной.

— …морщинки… морщинки… старуху… — послушным попугаем вслух повторял Роман.

Тень Валерии прикоснулась кончиком указательного пальца носа своего отражения в зеркале. Немков, словно кто его дергал за невидимые ниточки, повторил движения Валерии у зеркала.

— …отпуск… отпуск… — произнес «призрак».

— …отпуск… звонок… — повторил Роман.

— …не сегодня… не хочу… — Валерия.

— …не хочу… даже секса… — Немков.

Тень Валерии двинулась к входной двери, туда же направился и Роман. Если тень Валерии выглядела для Немкова полноценным человеком, то тень убийцы предстала перед ним лишь багровым силуэтом с полыхающими огнем преисподней глазами.

— …мужчина… я устала…

Немков схватился рукой за шею:

— …укол… немеет… все…

Немков пошатнулся и едва не свалился на пол, но его вовремя подхватил под руку Нестеренко. Прихожая перед глазами Романа стремительно возвращалась к нормальному виду. Синестет судорожно вздохнул и закашлялся, словно подавился негативом захлестнувших его впечатлений.

— Что это было? — первым задал вопрос пришедшему в себя Роману капитан Нестеренко.

— Он похитил её из дома, — без каких-либо объяснений произнес Роман. — Мужчина. Лет пятидесяти. Крепкий. Он сделал ей укол… — Немков потёр шею, словно это ему только что сделали укол. — Вот сюда…

— Да, на шее потерпевшей присутствовал след от инъекции, — подтвердила Кондратьева. — Вы экстрасенс?

— Нет, что вы, — запротестовал Немков, — совсем нет!

— Тогда, чёй-то за комедия здесь была? — «Насел» на Романа Нестеренко.

— Это не комедия. Просто я — синестет…

— Кто? — переспросил капитан, ни разу не сталкивающийся с таким термином.

— Синестет, — терпеливо повторил Немков, по всей видимости, такие вопросы были ему не в новинку.

— Синестет? Вы что-нибудь об этом знаете, Елена Николаевна?

— Я что-то такое слышала, — припомнила Кондратьева. — Люди с цветным слухом? Лист, Вагнер?

— Да, — согласно кивнул Немков, — это одна из возможных форм синестезии. Можно, пожалуйста, присесть — ноги до сих пор не слушаются.

— Конечно-конечно! — участливо произнесла Елена Николаевна. — Проходите в комнату. Петя, помоги человеку!

С трудом переставляя ноги, словно к его ботинкам привязали по пудовой гире, Немков, поддерживаемый под локоть капитаном Нестеренко, прошел в комнату и опустился на диван. Кондратьева присела рядом, а Петр подвинул к дивану стул, и уселся на него задом наперед, уткнувшись локтями в спинку.

— Неужели вы почувствовали на себе действие вколотых Лопатиной лекарств? — дав Немкову немного перевести дух, первой задала вопрос Кондратьева.

Немков вяло кивнул:

— Да, почувствовал.

— Как вообще такое возможно? — Не мог успокоиться Нестеренко, нервно елозя на стуле.

— Это одна из редких форм синестезии, — пояснил Немков, — синдром зеркального прикосновения. Я могу переживать чувства абсолютно незнакомого человека. Ощущать на расстоянии то, что ощущает он.

— А говоришь, что не экстрасенс…

— Не экстрасенс. Это просто особенности моего восприятия окружающего мира.

— Значит, вы уверены, что её похитили именно восемнадцатого числа в девятнадцать тридцать семь? — вновь взяла ведение допроса в свои руки Кондратьева.

— Да, — согласился Немков, — я это отчетливо видел.

— А почему день серо-зеленый? — поинтересовалась ради собственного интереса Елена Николаевна. — Тоже синестезия, типа цветного слуха?

— Да. Для меня все вторники — зеленого цвета. Утром яркие, свежие, словно клейкие молодые листочки. К ночи — серые, набрякшие, напитавшиеся вечерней усталостью…

— Как все сложно и запутано у вас… — фыркнул со стула Нестеренко.

— Петя! — одернула его Кондратьева.

— Молчу, Елена Николаевна, молчу! — Нестеренко в пантомиме невидимым ключиком запер рот на замок.

— Продолжайте, Роман э-э-э…

— Олегович, — напомнил Немков. — Он позвонил в дверь, Валерия открыла. Он уколол её в шею… Дальше смутно… Я ведь «зеркалил» ощущения Валерии: она упала, он занес её в комнату, положил на этот диван. А через некоторое время вынес из квартиры. Это все, что я смог «увидеть».

— Мужчина, пятьдесят лет, крепкого телосложения? — Еще раз уточнила Кондратьева.

— Да.

— Было еще что-нибудь особенное? — не унималась Кондратьева, стараясь распотрошить Немкова, как можно тщательнее.

— Запах, — поморщился Немков. — От него сильно пахло больницей: лекарства, кровь и металл…

— Еще бы от этого душегуба кровью не несло! — вмешался в разговор Нестеренко, забыв про данное Кондратьевой обещание молчать.

— Другие запахи? Одеколона, туалетной воды? — продолжала выпытывать Кондратьева.

Немков покачал головой:

— Запах больницы перебил все остальные. Это все, что я могу сказать.

— Спасибо и на этом, — произнесла Елена Николаевна. — Кем вам приходилась Валерия?

— Она — моя хорошая знакомая… Была… Мы познакомились несколько лет назад, посещали группу одного психолога, помогающего синестетам разобраться с проблемами социальной адаптации…

— Постойте, Роман Олегович, — невольно прервала Романа Кондратьева, -

вы хотите сказать, что Валерия тоже была синестетом? Таким же, как и вы?

— Не совсем таким же, — поправил майора Немков, — особенности каждого синестета сугубо индивидуальны, но если брать в общем — да, она была синестетом. Людям с нашими особенностями очень сложно ужиться с кем либо. Отсюда постоянные проблемы, затяжные депрессии. Занятия с психологом нам очень помогли. Но и после занятий мы продолжали общаться, поддерживали друг друга. Она звонила мне на прошлой неделе… просила зайти… жаловалась на усталость… Но я был занят… Обещал зайти, как освобожусь… И вот… — Он виновато развел руками.

— Не вините себя, — постаралась приободрить потерявшего друга Романа Елена Николаевна. — Вы ни в чем не виноваты. Она не первая жертва, умерщвленная подобным способом.

— Простите, Елена Николаевна, — вновь вмешался Нестеренко, — но я спрошу: Роман Олегович, а где вы были восемнадцатого числа?

— Я был на конференции во Фракфурте, — спокойно ответил на заданный вопрос Немков. — Вернулся вчера вечером.

— Хорошо, мы проверим, — произнес Нестеренко.

— Конечно-конечно, проверяйте, — не стушевался Роман. — Если нужно, я могу билеты показать…

— Роман Олегович, у меня к вам большая просьба, — произнесла Кондратьева, — я хочу показать вам фотографии других жертв. Возможно, вы с кем-нибудь из них были знакомы.

— Да, конечно, я посмотрю…

***

Большой кабинет следователей в этот час был непривычно пуст, лишь за угловым столом сидел лейтенант Перепелкин и заполнял какие-то бумаги. На столе перед ним кроме бумаг лежали сумка и кошелек. Перед столом Перепелкина на стульях восседала толстая до неприличия тетка пролетарской наружности и закованный в наручники субтильный карманник с разрисованными тюремными татуировками руками. Зашедшие в кабинет Кондратьева, Нестеренко и Немков стали невольными свидетелями допроса.

— Начальник, да гонит эта бабища! — горячился карманник, позвякивая цепочкой наручников. — Не брал я её пропаль[1]! Сама проперлась, а на меня повесить хочет…

— Ах, ты, вша тюремная! — Задохнувшаяся от возмущения Тетка, заехала пудовым кулачищем в плечо карманнику, едва не снеся его со стула. — Да я его еще в трамвае срисовала, товарищ милицанер, когда он возле меня тёрси!

Карманник взмахнул скованными руками, пытаясь защититься от разгневанной тетки, что пыталась оттаскать его за волосы.

— Начальник, да она психическая! — заверещал карманник, уклоняясь от болезненных нападок толстухи.

К столу, за которым «вел допрос» Перепелкин, стремительно подскочил Нестеренко и «навис» над карманником.

— А ну тихо! Успокоились все! Живо! — грозно заревел он. — Чего тут у тебя твориться, Перепелкин?

— Извините, у нас тут бывает… — виновато произнесла Кондратьева, обращаясь к Немкову, по дерганному поведению которого было понятно, что все происходящее его жутко нервирует.

— Понимаю, работа, — выдавил из себя Роман.

Кондратьева подвела Немкова к своему столу и указала на стул рядом с ним:

— Присаживайтесь, Роман Олегович. Сейчас я покажу вам фотографии.

Немков уселся на предложенный стул, продолжая краем глаза наблюдать за суетой у соседнего стола.

— Да вот, задержали этого деятеля, — объяснял капитану Перепелкин, — он у женщины из сумки кошелек вырезал.

— Не гони, начальник, ничего я не резал! — резко пошел в отказ карманник. — Ни о каком кошельке и слыхом не слыхивал!

— Заткнись! — оборвал его Нестеренко. — Тебя пока не спрашивают!

Пока Кондратьева отпирала сейф, чтобы достать фотографии, Немков незаметно «принюхивался». Каждый из участников допроса излучал свои, видимые только Немкову, запахи. Каждый из этих запахов имел особую структуру и цвет.

— Выйдя из трамвая, — продолжал докладывать лейтенант, — потерпевшая обнаружила порезанную сумочку и пропажу кошелька. Подняла шум. Рядом, по счастливой случайности, проходили ППСники. Гражданина Шмаля задержали, но кошелька при нем не оказалось.

— Говорю же: не брал я этот пропаль! — вновь завел свою шарманку Шмаль. — Сама зацепилась где! Савойку[2] порвала, пропаль и выпал…

— Заткни фонтан, Шмаль! — Раздраженно хлопнул по столу рукой Нестеренко.

Карманник замолчал, а Перепелкин продолжил:

— Кошелек обнаружился неподалеку, но без денег. Отпечатков на нем тоже нет.

Немков продолжал внимательно разглядывать участников допроса: на сумочке и кошельке он явственно «видел» следа запаха карманника. Так же на сумочке присутствовала еще одна разновидность запаха, по структуре совпадающая с запахом, идущим от рук вора и, почему-то, из его левого ботинка.

— Елена Николаевна… — тихо позвал Кондратьеву Немков.

Кондратьева, доставшая из сейфа фотографии жертв, в тот момент раскладывала их на столе. Она подняла голову и вопросительно посмотрела на Романа.

— Это он украл кошелек, — сообщил следователю Немков.

— Откуда такая уверенность, Роман Олегович? — Удивленно приподняла брови Елена Николаевна.

— На сумке и кошельке присутствует запах преступника, — пояснил синестетик. — Но на сумке, в месте разреза, ощущается еще один запах… Запах меди. Проверьте его левый ботинок.

— Коля, — позвала Кондратьева капитана, — проверь левый ботинок задержанного!

Нестеренко удивленно посмотрел на Кондратьеву, но выполнил её просьбу:

— Лапоть снимай, Шмаль!

— С чего это, мусор? — неожиданно окрысился вор.

Но на Нестеренко его заявление не произвело ровным счетом никакого впечатления, он лишь злобно навис над Карманником, покачивая перед его лицом пудовым кулачищем:

— Не нервируй меня, Муля!

Карманник поник, подцепил носком правой туфли левую пятку и стащил ботинок с ноги. Нестеренко наклонился и подобрал обувку, скорчив брезгливую физиономию:

— Ты бы хоть ноги почаще мыл, Шмаль! Несет, как из конюшни!

Перевернув ботинок над подставленной раскрытой ладонью, Нестеренко его легонько встряхнул. Ему в руку выпала остро отточенная медная монетка, которой карманник, по всей видимости, и разрезал сумку потерпевшей.

— О! — довольно воскликнул капитан, бросая ботинок на пол. — Вот и моечка[3] нашлась! Скажешь, не твоё, дятел?

— Сучары красноперые… — сквозь зубы процедил карманник и, злобно вращая глазами, откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Не моё! Подкинули!

— Придется тебе еще посидеть, Шмаль. Оформляй его, Перепелкин.

Нестеренко подошел к столу Кондратьевой и присел на свободный стул рядом с Немковым.

— Елена Николаевна, — озадаченно спросил он, — каквы догадались, что у него мойка в ботинке?

— Роман Олегович подсказал, — не стала скрывать Кондратьева.

— Офигеть! — присвистнул Нестеренко. — Да вам на «Битву экстрасенсов» нужно! С такими способностями — всех за пояс заткнете!

— Спасибо, Роман Олегович! — положив руку на сердце, произнесла Елена Николаевна.

— Не за что, — отмахнулся Роман. — Давайте лучше посмотрим фото, — предложил он.

— Ах, да… — опомнилась Кондратьева, подвигая к Немкову фотографии жертв Вивисектора. На них были запечатлены три мужчины и одна женщина. — Роман Олегович, посмотрите, пожалуйста…

Немков, не медля ни секунды, отодвинул в сторону две мужские фотографии:

— Эти люди мне незнакомы.

Вы не ошибаетесь? — спросила Кондратьева. — Посмотрите внимательнее.

— Елена Николаевна, — улыбнулся Немков, как будто объясняя что-то маленькому ребенку, — у меня абсолютная фотографическая память. Все, что я когда-либо видел, я запоминаю навсегда. Мне, в отличие от всех остальных, нужно очень постараться, чтобы забыть. Этих людей я никогда не видел, даже мельком.

— Извините, Роман Олегович, — произнесла Кондратьева, — я не знала… А оставшиеся люди вам знакомы?

— Да. Это, — Немков указал на фотографию женщины, — Екатерина Дворецкая. А это, — он указал на фотографию одного из мужчин, — Максим Севастьянов. Оба — синестеты. У Екатерины самая распространенная форма — графемно-цветовая, а вот у Максима целый набор: фонопсия, аккустико-тактильная и порядко-лингвистическая.

— Когда вы видели их в последний раз? — продолжала расспрашивать Кондратьева.

— С Екатериной встречался седьмого марта две тысячи пятнадцатого года, с Максимом — третьего февраля семнадцатого.

— Поразительная память! — ахнул Нестеренко. Неужели помните с такой точностью?

— Я ничего не забываю, молодой человек. Я могу сказать с точностью до секунд, когда мы встретились и когда расстались. Могу дословно воспроизвести наш разговор…

— Простите моего коллегу, Роман Олегович! — сказала Елена Николаевна, подвигая к себе фотографии мужчины и женщины, опознанные Немковым. — Значит три жертвы Вивисектора — синестеты…

— А почему Вивисектор? — заинтересованно спросил Роман.

— Нужно же было эту тварь как-то назвать? — не скрывая чувств, произнес Нестеренко. — Он вскрывает им черепа, а его жертвы в это время находятся в сознании! Обездвиженные, но в сознании! Представляете?

— Да, именно так утверждают эксперты, — подтвердила Кондратьева. — Скажите, а вы не можете посмотреть… Так же, как на квартире Лопатиной…

Немков печально улыбнулся:

— Увы, мои особенности не безграничны.

— Извините… — стушевалась Елена Николаевна. — Спасибо за помощь! Петя вас проводит. — Кондратьева протянула руку и Немков, немного помедлив, её пожал. На секунду по его лицу скользнула гримаса боли.

— До свидания, Елена Николаевна. Если понадоблюсь — звоните, мой телефон у вас есть. Да, — немного поколебавшись, произнес он, — вам обязательно нужно отдохнуть и выспаться! Головная боль вас до добра не доведет!

Слегка изумленная Кондратьева осторожно вынула свою руку из руки Немкова и, печально улыбнувшись, произнесла:

— Спасибо вам еще раз, Роман Олегович! И за совет — тоже!

Когда Немков в сопровождении Нестеренко покинул кабинет следователей,

Елена Николаевна вновь погрузилась в изучение материалов дела Вивисектора.

— Значит, синестеты… — произнесла она, убирая фотографии жертв в папку.

[1] Пропаль — кошелек. Воровской жаргон.

[2] Савойка — сумка. Воровской жаргон.

[3] Мойка — лезвие безопасной бритвы (остро заточенная монетка) — один из основных инструментов карманников. Воровской жаргон.

Глава 3

Проводив Немкова «на выход», капитан Нестеренко вернулся в кабинет, и тут же получил от Елены Николаевны очередную «нагрузку»:

— Петя, нужно срочно опросить родственников и знакомых… — Рука Кондратьевой скользнула по фотографиям мужчин, которых не опознал Немков. — Может быть и они тоже… того…

Нестеренко приложил указательный палец к своему лбу «на манер антенны» и тихонько засвистел:

— С особенностями? Как и остальные?

— Да. Тогда станет ясно, по какому принципу Вивисектор отбирает жертвы.

— Хорошо, Елена Николаевна, — кивнул капитан. — Я Перепелкина с собой возьму? — спросил разрешения у начальницы Нестеренко. — Он уже освободился.

— Бери, — разрешила Кондратьева и вновь склонилась над бумагами.

Петр подошел к столу, за которым уже в одиночестве работал с протоколами допроса Перепелкин.

— Ну, что, молодой, прокатимся? — Нестеренко по-приятельски хлопнул лейтенанта по плечу.

— Легко! — оторвался от работы «молодой». — Слушай, Петь, а чего это за мужик с вами был? Ну, который мойку у Шмаля в тапке вычислил? Я его на днях в одной передаче видел. «Удивительное рядом» называется. Так он там такие номера отчебучивал. У-у-у — мне б так уметь!

— Догоняй, по дороге расскажу, — пообещал Нестеренко, выходя из кабинета.

***

На парковке перед авторемонтной мастерской остановился полицейский автомобиль, из которого вылезли капитан Нестеренко и лейтенант Перепелкин.

— Вроде бы здесь он работал, в этой мастерне. — Наморщив лоб, опознал нужное строение Коля Перепелкин

— Ну, тады пойдем, пошукаем, что ли? — предложил капитан, направляясь к открытым дверям автомастерской.

Войдя в мастерскую, Нестеренко огляделся — народу нет: оно и понятно — время обеденного перерыва. Лишь под одной из машин, зависшей на подъемнике, «суетится» пожилой автослесарь в уделанной машинным маслом спецовке.

Подойдя к подъемнику и присев, чтобы не удариться головой о платформу с автомобилем, капитан окликнул мастера:

— Уважаемый! Можно вас оторвать на минутку?

Автослесарь прекратил закручивать гайки и обернулся:

— Чего тебе, паря?

— Александра Рохлина где могу найти? — спросил капитан.

— А, Сашок-то? В клиентской! Там погляди! — Дедок махнул зажатым в руке гаечным ключом в неопределенном направлении.

— Спасибо, отец! — поблагодарил капитан, но мастер уже отвернулся, потеряв к нему интерес.

— Где тут у них клиентская? — произнес Нестеренко, оглядываясь по сторонам в поисках двери.

— Я знаю! — вспомнил Перепелкин, указав в дальний угол зала. — Вроде бы нам туда!

— Раньше не мог вспомнить? — попенял подчиненному капитан, направляясь за лейтенантом, уверенно уверено обходящим разбросанные по полу запасные части от автомобилей.

Клиентская комнатка оказалась маленькой и зачуханой: потертый кожаный диван, стол и продавленное кресло, на котором сидел молодой автослесарь в слегка замызганной спецовке и пялится в «подвешенный» на стене телевизор, забросив ноги на стол.

Увидев полицейских, парнишка поспешно сбросил ноги со стола, оторвал задницу от кресла и вежливо расшаркался перед «потенциальными клиентами»:

— Здравствуйте! Чем могу?

Нестеренко достал удостоверение и ткнул раскрытой корочкой едва ли не в нос парню:

— Рохлин Александр? Старший оперуполномоченный Нестеренко…

— А я вас помню, — узнал Перепелкина мастер. — Вы, меня в мусарне… Ой, — запнулся он на полуслове, — в участке допрашивали, когда брата убили…

— Не допрашивал, а показания снимал, — сурово поправил парня лейтенант.

— Да хрен редьки не слаще! — отмахнулся Рохлин. — Поймали того урода? — с надеждой в глазах спросил он полицейских.

— Кхм… — теперь запнулся уже Нестеренко. — Нет… Пока нет…

— Эх, вы-и-и… — протянул с горечью в голосе Рохлин. — Тварь эта небо коптит, а Серега уже два года… как… как… — На глаза Рохлина навернулись слезы, задрожал подбородок, и паренек с трудом сглотнут вставший в горле комок. Видимо брат, погибший от рук маньяка, был ему действительно дорог. — Что от меня надо?! — резко спросил он, потирая грязным кулаком глаза, от которых на лице остались темные пятна.

— Мы приносим свои соболезнования… — негромко произнес Нестеренко.

Рохлин «закатил» глаза, с трудом сдерживаясь, чтобы вновь не пустить слезу:

— Приносили уже! Лучше б эту сволочь нашли!

— Мы как раз по этому поводу и пришли…

— Спрашивайте, раз уж пришли, — Александр шмыгнул носом, стараясь успокоиться.

— Скажите, Александр, а ваш брат случайно не обладал некими способностями… — Закинул «удочку» капитан Нестеренко. — Зрением там… особым… слухом, обонянием?

— Почему же случайно? — удивленно произнес паренек. — У нас в семье все, кроме отца — синестетики. Были… Мама умерла, когда мне пятнадцать было, а Серега… сами знаете когда… А какой у него был слух! — почти с благоговением произнес Рохлин. — С закрытыми глазами самые сложные поломки диагностировал! И ни разу, слышите, ни разу не ошибся! Вот это был дар свыше! А я… я так — буковки цветные вижу, и все!

— Значит, все-таки, синестетик, — удовлетворился ответом Нестеренко. —

Спасибо, Александр, вы нам очень помогли!

— Вы лучше эту гниду поскорее найдите! Хотя мне от этого легче уже не станет — Серегу не вернуть…

Возле служебного автомобиля полицейские остановились и закурили.

— Выходит, уже четверо из пяти — синестеты? — подытожил результат поездки Перепелкин.

— Что-то подсказывает мне, что и у пятого были схожие «проблемы со здоровьем», — произнес капитан. Похоже, что Вивисектор ставит свои опыты только на людях «с особенностями». Синестетах.

— Только зачем ему это? — озадачился Перепелкин.

— Не знаю, — пожал плечами Нестеренко, может бзик какой, может банальная зависть? А может, таким же хочет стать — кто их, маньяков, разберет? — Нестеренко опять приставил палец ко лбу и свистнул. — Связь с космосом, солнечные бури, сезонная шиза… Ладно, поехали, опросим родню оставшейся жертвы.

***

К вечеру вся команда полицейских вновь собралась в кабинете начальства. Первой слово взяла Кондратьева:

— Наконец-то выявлена связь — общая черта, объединяющая всех, без исключения, жертв Вивисектора…

— Браво! — с сарказмом в голосе воскликнул Миклухин и хлопнул в ладоши. — Не прошло и трех лет! Плохо работаете, господа сыщики! Ваша лошадь тихо ходит, а мне на пенсию пора!

— Виноваты, товарищ полковник! — серьезно произнесла Кондратьева.

— Ладно, — прекратив «паясничать», произнес полковник, — продолжай Кондратьева.

— Вивисектор убивает только людей с определенными нейрофизиологическими отклонениями от нормы…

— Что еще за отклонения? — удивился Миклухин. — И почему их раньше не выявили? Ведь сколько медэкспертиз прошли? Куда только Пирогов смотрел?

— Пал Палыч тут ни при чем, — заступилась за эксперта Елена Николаевна. — В общепринятом смысле и в медицине эти отклонения, вернее особенности восприятия окружающей среды не считаются патологией…

— Ты меня совсем запутала, Кондратьева! — воскликнул начальник. — Я тебя не понимаю! Вроде и по-русски говоришь… Будь проще, и люди к тебе потянутся!

— Да тут все так запутано, товарищ полковник! — Не выдержала и Кондратьева. — Мне и хотелось бы попроще — да не получается! Одним словом: все жертвы Вивисектора — синестетики!

— Шо за зверь такой — синестетики? — потребовал объяснений полковник.

— Есть такое понятие — синестезия…

— Заболевание? — перебил Миклухин.

— Нет, — возразила Кондратьева, — синестезия не считается заболеванием. Как бы объяснить? Это такой способ восприятия, когда некоторые состояния, явления, понятия и символы непроизвольно наделяются дополнительными качествами: цветом, запахом, вкусом, формой. При этом чувства словно смешиваются: человек может видеть или осязать звук, слышать цвет, чувствовать текстуру или геометрическую форму мелодии и так далее.

— Как это — слышать цвет? — не понял Миклухин. — Это больше на какую-то шизу смахивает!

— Ну, как-то так, — развела руками Кондратьева. — Но, повторюсь, это явление не считается психическим расстройством. Люди, подверженные этому феномену, в большинстве своем стараются не афишировать, что они такие… особенные…

— Оно и понятно, — согласно кивнул Миклухин. — Видеть звук, слышать запах… Тут до дурки рукой подать!

— Именно! — обрадовано воскликнула Елена Николаевна, наконец-то добившись хоть какого-то понимания от начальства. — Многие из них — люди замкнутые, не склонные к общению. Да и вообще об этом феномене мало кто слышал.

— И как же вы это выяснили? — поинтересовался полковник.

— Случайно. Знакомый Лопатиной — последней жертвы Вивисектора, Роман Немков, пришел к ней в гости во время обыска. Он тоже синестет, как и последняя жертва Вивисектра. Так же он опознал по фото еще двоих: Дворецкую и Севастьянова, с которыми был прежде знаком. А то, что синестетами являлись Рохлин и Пеньков, мы выяснили уже сами, опросив родственников погибших.

— И кстати, если этот ваш знакомый Лопатиной тоже экстрасенс, он вполне может стать очередной жертвой, — неожиданно выдал предположение начальник полиции.

— Я тоже об этом подумала, товарищ полковник, — ответила Кондратьева, — после совещания наберу его…

— Ладно, связь нашли, — продолжал размышлять Миклухин, — но что это нам дает?

— Пока ничего… Но… даже не знаю, как сказать…

— Да говори уже, Кондратьева! Нам все равно терять нечего — тут хоть за соломинку хватайся!

— Эти способности Немкова, как он сам говорит, «особенности восприятия» — просто фантастика!

— Я видел его выступления по телеку, тащ полковник! — подал голос Перепелкин. — Там экстрасенсы рядом не стояли…

— Ага, — нервно хохотнул Нестеренко, — ты не видел, как он на хате Лопатиной отжигал!

— Зато видел, как он Шмаля на мойку расколол!

Миклухин заинтересовано поддался вперед, навалившись грудью на стол:

— Ну-ка, ну-ка, господа офицеры, повеселите высокое начальство!

***

Обстановка огромного кабинета, в котором работал в данный момент седоватый мужчина с холодными блеклосероголубыми глазами, прозванный в среде полицейских Вивисектором, была роскошной и аскетичной одновременно. Вся мебель и детали интерьера были выполнены в стиле хромированного хайтека и полированной нержавейки. Начищенными до зеркального блеска поверхности, отражали многочисленные перемигивающиеся датчики колоссального сервера, установленного под струями холодного высокопроизводительного кондиционера в дальнем углу кабинета.

Вивисектор расположился за необычным письменным столом, который, подобно остальной мебели, был выполнен из листового металла. Знающие люди, частенько бывающие в морге, с изумлением бы признали в сверкающем чуде дизайнерской мысли основательно переделанный прозекторский стол.

На столе боками друг к другу теснились три монитора больших диагоналей. На одном из них, стоящем с краю, непрерывно бежали нескончаемыми потоками массивы каких-то данных, на втором красовалась схема какой-то установки, явно медико-хирургического назначения, на центральный же монитор была выведена трехмерная проекция головного мозга.

К отдельным участкам мозга, для наглядности подсвеченных разными цветами, тянулись многочисленные «нити» и «провода», тонкие и толстые, сконфигурированные в том же цвете, как и участки головного мозга. Каждая такая «сеть» была четко промаркирована определенным буквенно-цифровым кодом, подобным маркерам-татуировкам, нанесенным на жертвы. Местами «нити» и «провода» пересекались и соприкасались, образуя в местах соединений причудливые комбинации цветов.

На стене кабинета, напротив стола висела огромная плазменная панель, транслирующая на экране запись развлекательной передачи с участием Немкова. Остановив картинку пультом дистанционного управления, Вивисектор отмотал действие передачи назад и еще раз пересмотрел эпизод с «зеркальным отражением». Повторив это действие не менее десятка раз, он остановил запись и возвратился к монитору.

Крутанув колесико мышки, Вивисектор, увеличил проекция головного мозга на экране. Он увеличивал изображение до тех пор, пока не «проявились» нейронные пути и отдельные связи между нервными клетками. Вивисектор, щелкая мышкой, добавил в проекцию новые связи на отдельном участке и, не торопясь, их промаркировал.

Закончив, он облегченно откинулся на спинку кресла, окинул взглядом проделанную работу и довольно произнес:

— Да, это должно работать именно так! И никак иначе! Я — гений!

Вивисектор вновь щелкнул мышкой, запуская программу обработки данных. Компьютер задумался на мгновение, и через секунду выплюнул в лоток принтера распечатанный лист бумаги с нанесенной на него сложной маркер-схемой.

Вивисектор вынул схему из лотка и еще раз внимательно её разглядел.

— Осталось проверить расчеты… — буркнул он себе под нос, глядя на свое отражение в полированном металле столешницы. — Добыть объект! И тогда, возможно, все получится… Но для начала нужно найти и добыть объект! Без него ничего не выйдет!

Вивисектор взял со стола сотовый телефон, набрал номер и поднес трубку к уху. На экране монитора компьютера высветился системный запрос:

«Найти объект: да/нет?»

— Ненавижу эти костыли! — прорычал Вивисектор. — Да!

Система распознавания голоса проглотила команду, развернув на экране монитора подробную карту города. Через мгновение на карте появилась отметка:

«Искомый объект найден. Произвести поиск устройств для подключения: да/нет?»

После нескольких гудков трубку «на том конце провода» взяла молодая, если судить по голосу, девушка:

— Телеканал «Юпитер». Ирина. Чем я могу вам помочь?

— Добрый вечер, Ирина! — произнес в трубку Вивисектор, щелкая указателем мыши в кнопочку «да». — Соедините меня, пожалуйста, с тем, кто у вас занимается кастингом героев для телепередач.

Система, обработав запрос, выдала следующее сообщение:

«Устройства для подключения найдены. Подключиться: да/нет?»

Вивисектор вновь ткнул мышкой в «да». На ноутбуке, стоявшем на столе Юлии, моргнул индикатор подключившейся видеокамеры, но она на это не обратила внимания.

— Я вас внимательно слушаю, — произнесла Ирина, — кастинг героев телешоу находится в моем ведении.

На мониторе перед Вивисектором развернулось изображение разговаривающей по телефону светловолосой миловидной девушки лет двадцати пяти.

— Я хотел бы встретиться с главным героем не так давно вышедшей в эфир вашей передачи «Удивительное рядом» — Романом Немковым. Вы не можете дать мне его контакты? Хотя бы номер?

— К сожалению, — стандартной фразой отбрила Вивисектора девушка, — мы не раздаем телефонов наших участников! Это строжайше запрещено!

Пока Вивисектор разговаривал, систем выдала следующий запрос:

«Взломать пароли хранилища информации удаленного устройства: да/нет?»

— Я все понимаю, — елейным голоском произнес Вивисектор, внимательно наблюдая за реакцией девушки на его слова, одновременно активируя кнопочку «да», — но мы тоже хотели бы его пригласить к нам на эфир.

«Пароли взломаны, — сообщила система, — произвести поиск необходимой информации: да/нет?»

«Да» — высветилось активированное системой окно поиска, в которое Вивисектор вбил «Роман Немков» — «Поиск».

Система проглотила запрос.

— Нет, — произнесла Ирина, беззвучно зевнув, думая, что её никто не видит в этот момент, — об этом не может быть и речи!

— Вы знаете, я готов заплатить немалую сумму… — попытался сыграть на алчности Вивисектор.

— Исключено: я дорожу своей работой!

«Поиск окончен, — выдала система, — совпадений не найдено. Произвести новый поиск: да/нет?»

«Дерьмо!» — мысленно выругался Вивисектор, тыча указателем в «нет».

— И мне неплохо платят, — продолжила девушка. — Поэтому, извините, ничем не могу вам помочь! — И она положила трубку.

— Тварь! Сучка! Зловонная отрыжка Марджоба! — дал выход гневу Вивисектор, разбивая в хлам подвернувшуюся под руку мышку. — Ладно, сама напросилась… — произнес он, поднимаясь и отпихивая ногой кресло мешающее выйти из-за стола.

Подойдя к сверкающему стеклом и хромом шкафчику, Вивисектор приложил ладонь к сенсорному датчику и распахнул дверцу, после того, как щелкнул запирающий её замок. С одной из полок он взял странного вида прибор, внешним видом напоминающий морской кортик с лезвием ромбического сечения.

***

Ирина сегодня задержалась на работе: шеф, по неясным пока причинам, «мучил» её придирками намного дольше обычного. Так что на улицу она вышла уже в сгущающихся сумерках. Девушка неспешно пошла в сторону дома, благо жила недалеко — всего в паре кварталов от работы. Людей на улице было немного, да и те спешили разбежаться по домам в это поздний час. Не глядя по сторонам, уставшая девушка шагала под светом тусклых фонарей, погруженная в грустные мысли о том, как бы побыстрее сменить опостылевшую работу.

Глядя под ноги, она не замечала, что за ней по пятам следует какая-то неясная тень. У погруженной во мрак арки тень неожиданно ускорилась и, поравнявшись с девушкой, втолкнула её в подворотню. Не ожидавшая удара Ирина упала на землю, ободрав до крови колени и сломав шпильку на туфле. Вскрикнуть она не успела — тень нанесла ей резкий удар в голову, лишая сознания.

— Так-то лучше, — ворчливо произнес Вивисектор, хватая обмякшую девушку за шиворот и втаскивая поглубже в подворотню. — Сказала бы сразу телефон, все бы и обошлось… — Наклонившись над Ириной, мужчина вытащил из-за пояса прибор в виде кортика и нажал на кнопку, вмонтированную в навершие рукояти.

Прибор едва слышно пискнул, на рукояти засветилась красным светом тонкая полоса. Вивисектор недрогнувшей рукой вбил толстое ромбическое лезвие в левую глазницу Ирины. Девушка вздрогнула и засучила ногами в смертельных конвульсиях.

Навалившись на нее сверху и закрыв ладонью рот жертве, Вивисектор придавил её бьющееся тело к земле. Прибор пискнул еще раз, в голове девушки что-то глухо щелкнуло, ударившись в черепную кость изнутри. Из ноздрей Ирины на руку Вивисектору выплеснулись струйки крови.

— Вот дерьмо! — выругался Вивисектор, мазнув взглядом по испачканному кровью рукаву. — Совсем же новый плащ!

Тело жертвы изогнулось дугой, а затем вдруг резко обмякло. Красная полоска на рукояти прибора начала зеленеть с одного конца. Где-то на трети длины полосы зеленое свечение остановилось, а Ирина замера в неестественной позе, укоризненно глядя на своего мучителя единственным уцелевшим глазом.

Выдернув из глазницы лезвие, Вивисектор оценил длину зеленого свечения.

— Всего-то? — удивленно воскликнул он, вытирая окровавленное лезвие об одежду убитой девушки. — Даже не половина? Это даже не мозг — так, болванка! Будет жаль, если в её пустой башке не найдется контактов Немкова.

Глава 4

Роман уже ложился спать, когда его телефон тихонечко пропиликал незамысловатую мелодию — старенький «допотопный» рингтон, еще с тех, стареньких кнопочных моделей конца девяностых начала двухтысячных годов. Эту мелодию Немков скачал в сети и установил на свой ультрасовременный аппарат, позволяющий воспроизводить достаточно широкий диапазон частот. Ну не любил он новомодных звуков, песенок и мелодий, хоть и был в состоянии гигабайтами заливать их на карту памяти. Мог, но не хотел. Пробовал несколько раз, но спустя пару дней сносил их «к четям собачьим» и вновь устанавливал привычные уху «аналоговые» звонки.

— У аппарата! — «по-старорежимному» ответил Немков на входящий вызов.

— Добрый вечер, Роман Олегович! — раздался в трубке голос Елены Николаевны. — Извините за поздний звонок, — виновато произнесла она, видимо, бросив взгляд на часы, — не разбудила?

— Нет, — ответил, широко улыбаясь, Роман, словно Елена Николаевна стояла рядом — ему нравились такие женщины, а мужчиной он был одиноким, — не разбудили. Что случилось, Елена Николаевна? — обеспокоенно произнес он. — Это маньяк еще кого-то убил?

— Сплюньте, — рассмеялась «в трубке» Кондратьева.

От её звонкого смеха по коже Романа пробежали крупные мурашки.

Когда последний раз он был близок с женщиной, Немков уже и не помнил. Его обостренные чувства, позволяющие буквально заглядывать в потаенные мысли людей, сводили на нет возможности длительных отношений, а встречи «накоротке», ради банальных суетливых потрахушек он «не уважал».

— Слава Богу, все в порядке! — успокоила Романа Елена Николаевна. — Я просто хотела вас предупредить…

— О чем же? — спросил Немков.

— Все жертвы Вивисектора — синестеты. Вы — тоже! Будьте осторожны, Роман Олегович! — произнесла она. — Берегите себя!

Немков, даже, невзирая на расстояние, разделяющее собеседников, несмотря на отсутствие визуального и тактильного контакта, почувствовал, что она действительно этого желает. Может быть, но ему на мгновение показалось, что между ними возникло нечто большее, чем обычная вежливость.

— Я постараюсь, Елена Николаевна, — пообещал Немков.

— Тогда, спокойной ночи? — полувопросительно произнесла Кондратьева.

— Спокойной ночи! — ответил Немков. — Елена Николаевна… — неожиданно решился он — пусть летит к чертям его затянувшееся одиночество!

— Да, — поспешно отозвалась собеседница.

— Вы не против… — он слегка «запнулся», — поужинать со мной завтра?

— С удовольствием! — произнесла Кондратьева. — Только давайте мы с вами договоримся завтра о месте и времени, — предложила она, — мне нужно будет скорректировать свой график…

— Я понимаю, служба, — пришел ей на помощь Роман. — Если позволите, я позвоню вам вечером.

— Буду ждать, — по-военному четко ответила Кондратьева. — Спокойной ночи, Роман Олегович!

— Спокойной ночи, Елена Николаевна!

Телефон отключился, но Роман продолжал держать его у головы, словно боясь разорвать связь, так неожиданно возникшую между ними: замкнутым ассоциалом-синестетом, живущем в своем мирке, отгороженном от остальных людей высоким железобетонным забором, и суровым следователем, начальником отдела по расследованию особо тяжких преступлений. Наконец, он положил телефон на полочку рядом с кроватью, разделся, нырнул под одеяло и закрыл глаза. От мыслей о Елене Николаевне на него напала сладкая истома, в таком «приподнятом» настроении Немков давно себя не чувствовал. Он закрыл глаза и почти мгновенно уснул, отрешившись от всех негативных ощущений, связанных с его необычной нервной системой. Во сне к нему явилась Кондратьева в легком ситцевом платье, соблазнительно облегающим её спортивную фигурку…

***

Пробуждение было тяжелым, если не сказать хуже — просто отвратительным: в голове, разламывающейся на куски, фигачил, по-иному не скажешь, не меньше, как паровой молот на угольной «тяге». Иначе, чем объяснить во рту этот терпкий привкус спекшегося в топке шлака. Да и в саднящую глотку, не иначе, как плеснули раскаленного свинца. Немков помотал головой, облизнул распухшим языком потрескавшиеся губы и с трудом разодрал слипшиеся веки. Не стоит говорить, что увиденное его не обрадовало, а попросту поставило в тупик. Ведь заснул он дома, в своей постели, а проснулся незнамо где. И с первой попытки опознать, где же он все-таки очутился, не удавалось.

— Где я? — помотав головой, в попытке избавиться от наполнявшего её тумана, просипел он, но ответа не получил. — Эй, есть кто-нибудь! — с трудом выдавил он, напрягая саднящее горло. Но ответа не было.

Кое-как сфокусировав разбегающиеся во все стороны глаза, Роман огляделся: но нет, в этом помещении он никогда не был. Вот только запах… знакомый запах… Но Немков никак не мог сосредоточиться и вспомнить — мешал молот, продолжающий крошить изнутри черепную коробку. Окружающее его пространство было белым, предметы блестели полированным металлом и, раскачиваясь, уплывали в туман, едва он старался сосредоточиться. И запах! Он не давал покоя, будоражил сознание Романа, словно пытался предупредить о чем-то важном. Но о чем? О чем? Первым отчетливым запахом, который Немкову удалось идентифицировать, был едкий запах хлорки, либо какого-то дезинфицирующего средства на её основе. Следом — запах спирта и каких-то лекарств. А вот с осознанием очередного запаха, затертого, практически уничтоженного первыми, картинка сложилась! Тонкий, едва ощутимый аромат крови, поставил все на свои места — так пах только один человек, с которым Роман даже не встречался ни разу в жизни — маньяк-Вивисектор.

— Твою горбушу! — вяло выругался Роман, пытаясь подняться на ноги.

Но не тут-то было — его тело оказалось жестко зафиксировано, и почему-то в сидячем положении. Жалкие попытки вырваться, ни к чему не привели — по всей видимости, он намертво был пристегнул к какому-то креслу крепкими ремнями. Причем не только по рукам и ногам, но и в районе груди и живота — там тоже что-то неприятно сдавливало. Точнее он сказать не мог — зрение, да и остальные органы чувств до сих пор сбоили. Ничего не достигнув, Роман решил попросту перевернуть кресло, к котором убыл пристегнут. Но и эти попытки потерпели полное фиаско — кресло оказалось привинчено к полу, ну, или обладало такой тяжелой станиной, что Немкову не удалось сдвинуть её с места ни на миллиметр. Устав трепыхаться, словно попавшая в паутину бабочка, Роман без сил повис на ремнях.

— Ты посмотри-ка на это, болван? — услышал он незнакомый голос, обращающийся к кому-то невидимому. — Так быстро в себя после моего «вырубатора» еще никто не приходил!

— Уточняю запрос: смотреть на что? — раздался «механический» голос, как будто сгенерированный синтезатором речи. — Что «это»?

— Заткнись! Тупица! — выругался человеческий голос. — И не вякай, пока я не разрешу! Как же мне не хватает настоящих макронейронных сетей…

Немков услышал приближающиеся шаги, как будто кто-то шел к нему по полу, покрытому керамикой. Какая-то тень упала на лицо Романа, и он приоткрыл глаза, вновь пытаясь сфокусировать разбегающиеся зрачки. Размытое мужское лицо, рубленые черты лица, короткие седоватые волосы. А узнаваемый запах позволил определить обладателя всего этого набора — Вивисектора.

— Ага, — довольно произнес Вивисектор, — коктейльчик еще действует!

Он ухватил Романа пальцами за левое веко и, оттянув, заглянул в зрачок:

— Ты меня слышишь, родной?

— Слышу! — едва слышно прошелестел Немков, с трудом ворочая шершавым, как крупная наждачная бумага, языком.

— Ща полегчает, — пообещал Вивисектор. — Болван, впрысни этому куску мяса пять кубиков «бодрящего».

Где-то рядом зашумел электропривод насоса, и Роман почувствовал легкое жжение в районе локтевого сгиба правой руки. Через мгновение в его жилы словно пустили целую реку кипящего масла. Пробежав огненной волной по венам, оно взорвалось в голове атомной бомбой, растворив в чудовищном приступе боли паровой котел, разламывающий до сего момента голову Немкова. Однако приступ быстро схлынул, принеся долгожданное освобождение от боли. Тело наполнилось приятной энергией и легкостью. Восстановилось зрение, теперь Роман мог с легкостью рассмотреть маньяка, который, в свою очередь, с довольным видом разглядывал прикованного к креслу Романа, как энтомолог приколотую булавкой к доске редкую букашку.

— Полегчало? — осведомился маньяк.

— Спасибо, полегчало! — не до конца придя в себя, вежливо, по привычке ответил Немков, будучи человеком культурным.

— Отлично! — обрадовался седоволосый. — Мой «вырубатор» не все хорошо переносят, — доверительно, словно старому приятелю сообщил он. — Но зато нагрузка на нейронные мозговые связи при этом минимальная! А твои нейронные связи меня сейчас интересуют больше всего на свете! Болван, десять кубиков витаминного коктейля, пять выводящего шлаки и трёшечку «расслабляющего».

Когда лекарственная волна, впрыснутая невидимым Болваном, схлынула и скатилась каплями выступившего на лбу пота с кончика носа. Немков наконец-то сумел немного осмотреться: он находился в каком-то помещении, до безобразия похожим на стерильную операционную какой-нибудь дорогой и инновационно-технологической клиники. Изобилие перемигивающихся лампочками приборов поражало воображение! Осмотрев себя (голова Немкова оказалась не пристегнутой, и пока свободно двигалась), Роман заметил идущие от одной из машин прозрачные трубки, которые при помощи игл и катетеров вливали в его организм какие-то разноцветные жидкости.

— Зачем мы вам? — недрогнувшим голосом произнес он.

— Мы? — Вопросительно приподнял одну бровь Вивисектор. — Кроме тебя здесь никого нет. А Болван — мой тупой помощник, недоделанный ИИ — искусственный интеллект…

— Я знаю, что такое искусственный интеллект, — перебил маньяка Роман. — Я имел ввиду нас — синестетов. Вы ведь тот самый маньяк? Вивисектор?

— Вивисектор? — неожиданно развеселился маньяк. — Меня так зовут в вашей среде?

— Так вас зовут следователи «убойного отдела». Вивисектор. Так зачем вы убиваете нас? Какую цель преследуете? Ведь это противоестественно человеческой природе!

— О, как? — фыркнул Вивисектор. — Мясо меня учить уму-разуму будет? Какая тебе разница? Ты же все равно скоро сдохнешь?

— Это не ответ, — не поддался «на провокацию» Роман. — Всему есть причина. Вы не похожи на человека, убивающего ради собственного удовольствия.

— Хочешь сказать, что убийство ради убийства — не мой метод? — заинтересовался маньяк.

— Нет, это я могу утверждать со всей ответственностью. Я — синестет с большим стажем и большим букетом особенностей, с которыми сам еще не до конца разобрался, но иногда, чисто интуитивно, я чувствую нужное направление.

— К слову о твоих особенностях, — доверительным тоном произнес Вивисектор, — таких, как ты, я еще не встречал! Ты просто уникум! Я даже не предполагал, когда делал свои расчеты, наличия такого количества нейронных связей в твоей голове, причем, в совершенно немыслимых интерпретациях! Ты просто подарок судьбы! Ты мне нравишься, Роман Немков, — неожиданно признался маньяк.

— Простите, почему? — не удержался Роман.

— Хорошо держишься: не кричишь, не бьёшься в припадке, не сходишь с ума и не ссышься. Один из ваших, тот просто обосрался — душок был жуткий, хотя я и привычный к такого рода запахам… Так кто я, по-твоему? — неожиданно вернулся к предыдущей теме Вивисектор.

— Вы похожи на спятившего ученого… — произнес Немков, собираясь с мыслями по обоснованию собственного предположения. Но этого не потребовалось.

— А ты действительно особенный! — воскликнул маньяк. — Значит, мне повезло! Везение — такая эфемерная субстанция, ухватить которую «за хвост» — большая удача… Хм, тавтология какая-то выходит… — на секунду затупил Вивисектор. — Ну, не суть! Я действительно ученый, ты угадал.

— То есть, все эти убийства — какой-то эксперимент? Вы хотите выяснить, как работает мозг синестета? Чего вы хотите добиться, если выясните это? — Вопросы посыпались из Немкова, как из рога изобилия.

— Нет, — покачал головой маньяк, — моя цель не там, где ты её ищешь… Совсем не там…

— Так расскажите, — попросил Роман, — я все равно ведь умру и никому не выдам вашей тайны.

Маньяк на секунду задумался, а после развернулся и вышел из операционной. Немков уже решил, что Вивисектор раздумал с ним общаться и уже готов распотрошить его голову, как тот вернулся, толкая перед собой одной рукой офисное кресло на колесиках, а во второй сжимая откупоренную бутылку дорогого коньяка. Поставив кресло перед Немковым, маньяк уселся на него, закинул ногу на ногу и отхлебнул лошадиную дозу коньяка прямо из горлышка

— Хорошо! — прорычал он, оторвавшись от бутылки. — Вот что хорошего у вас есть — это добрый, выдержанный коньяк! Я буду скучать по нему, когда вернусь!

— На вашей родине нет хорошего коньяка? — поинтересовался Роман, чтобы поддержать беседу.

— На моей родине нет вообще никакого коньяка, — ответил Вивисектор, вновь прикладываясь к горлышку. — Потому что там не растет виноград, там вообще мало что растет… — Он сделал его пару глубоких глотков, опустошив бутылку больше чем на две трети. — Я расскажу тебе, хоть ты и лабораторное мясо, — Маньяка слегка развезло и потянуло на откровенности. — Меня зовут Хараст фон Рум, и я — профессор, доктор магической маго-био-некро-инженерики, до академика, правда, пока не дотянул…

— Постойте! — грубо прервал душевный порыв Вивисектора Роман. — Какая еще маго-био-некро-инженерика?

— Думаешь, что у меня действительно кукуха слетела? — Маньяк громко икнул и неожиданно подмигнул Роману.

— Наверное… — не стал отрицать Роман.

— Приходилось мне и в дурике сидеть, и не один раз, — признался Вивисектор. — Думай, что хочешь, — отмахнулся он, в один глоток всаживая остатки алкоголя. — Только я, дружок, из другого мира!

— В смысле? — не понял Немков. — Из какого другого? Пришелец из космоса?

— Почему же из космоса? — даже как бы и «обиделся» фон Рум. — Блин, ну ты, че, пацанчик, — неожиданно тоном заправского гопника произнес Вивисектор, — книжек не читаешь? Неужели ничего не слышал о множественности миров?

— Параллельные или альтернативные?

— Ну вот, хоть разобрались, наконец! — Вивисектор облегченно выдохнул в лицо Роману тонким ароматом свежеупотребленного коньяка.

— Значит, вы — пришелец из альтернативного мира?

— Да, — ответил Хараст, поднимаясь из кресла, — ты подожди, я сейчас.

Он нетвердой походкой вновь покинул операционную и вернулся с очередной бутылкой коньяка в руках.

— Не поверишь, — произнес он, отхлебнув очередную дозу спиртного, — первый раз за восемьдесят лет беседую «по душам»! И с кем? С лабораторным мясом! Дома бы меня не поняли! — плаксиво произнес он, отхлебнув еще раз.

«Поплыл, — решил про себя Роман, — надо его еще раскачать. А там, глядишь, и подвернется какой случай!»

— Сколько вы сказали? Восемьдесят? Сколько же тогда вам?

— Хм… — задумался профессор-пришелец, поднося к глазам пальцы, и принимаясь их загибать. — Если перечитать на ваши годы… Сутки к нашему обору… это с коэффициентом… ну, тыщи полторы точно будет, — наконец выдал он долго рассчитываемый результат.

— Сколько? — не поверил Немков. — Полторы тысячи?

— Полторы, — подтвердил заплетающимся языком основательно набравшийся маньяк. — Я заслуженный профессор, доктор наук! Хотя, моем возрасте уже пора обзавестись хозяйством, женой, а то и двумя-тремя… А я всю жизнь у прозекторского стола с ножом, отверткой и паяльником, — пожаловался он Роману. — И чего добился, чего заслужил? Не ценит никто нашего брата, ни у вас, ни у нас! Хорошо, хоть продвинутую макронейронную сеть себе успел вживить… — произнес напоследок маньяк, прежде чем вырубиться в кресле.

Глава 5

Не дожидаясь, пока маньяк очухается, Роман вновь попытался хотя бы немного ослабить ремни, стягивающие его руки, ноги и тело. Состояние Немкова стремительно улучшалось, видимо, сказывалось действие автоматически вливаемых в его жилы лекарств. Голова больше не болела, даже напротив, с каждой секундой его чувства обострялись, а мысли становились ярче и четче. В какой-то момент Роман осознал, что все его усилия — напрасны. Он остро чувствовал структуру толстой кожи и крепкий металл застежки. Ремни, не то, что порвать, а даже растянуть не получится! А о поломке застежки, и речи быть не может! Осознав безвыходность ситуации, Роман перестал трепыхаться и зазря тратить силы.

«Нужно что-то срочно придумать! — бились, едва не проламывая черепушку, суматошные мысли в его голове. — И как можно скорее!»

Но в голову, как назло, не приходило ничего достойного.

— Эй! Хараст! — громко окликнул он храпящего маньяка. — Ты меня слышишь?

Но маньяк лишь всхрапнул еще громче и пробурчал «в ответ», не открывая глаз, что-то нечленораздельное.

Пока в отрубе, надо действовать. Но как?

— Болван! — выкрикнул Роман в пустоту, почти не надеясь на чудо. — Отстегни меня!

Но ремни не расстегнулись, и ответом ему была лишь тишина, нарушаемая богатырским храпом полуторатысячелетнего ученого-пришельца. Видимо «недоделанный ИИ» был настроен лишь на голос маньяка, а приказы посторонних попросту игнорировал.

Что делать дальше, в голову не приходило. Помощи было ждать неоткуда, да и не от кого. Он даже не знает, где находится в данный момент. Немков закрыл глаза и откинул голову назад, упираясь макушкой в подголовник кресла.

Немного «помедитировав», он втянул ноздрями порцию стерильного воздуха операционной. Перед закрытыми глазами заплясали зримые лишь ему одному визуальные отображения запахов. Роман постарался «избавиться» от самых сильных: запаха дезинфекции, спирта и крови, а после вычленить хоть одну молекулу воздуха, попавшую в помещение с улицы.

Через некоторое время ему это удалось, несмотря на очистку воздуха в операционной мощными фильтрами навороченной системы кондиционирования воздуха. Очищался, но ведь не на сто процентов! Теперь пришла пора задействовать тяжелую артиллерию, и вычислить местоположение берлоги Вивисектора. А дальше посмотрим…

Перед закрытыми глазами Немкова развернулась трехмерная «карта времени». Понемногу откручивая её назад, он старался понять, что могло с ним происходить во время беспамятства, вызванного «вырубатором» маньяка. Невзирая на то, что в момент похищения Немков находился в бессознательном состоянии, его мозг в это время должен был продолжать «работу» и анализировать информацию, пускай и в ограниченном объеме. Значит, если как следует напрячься, можно раскрутить всю цепочку событий, произошедших с ним до прихода в сознание.

У обычного человека, наверное, ничего и не получилось бы. Но дело в том, что Роман не был обычным. Всю жизнь он тяготился своей особенностью, считал, что она отравляет ему жизнь. Но вот пришла пора, когда от того, сумеет ли он что-нибудь сейчас сделать, зависит сама жизнь.

Да, как и надеялся Немков, его мозг все зафиксировал, несмотря на владельца, находящегося в полном отрубе. Карта с временной шкалой осталась где-то на границе сознания, а вместо неё перед закрытыми глазами развернулась подробная карта города. Та самая молекула, залетевшая в операционную с улицы, подсказала место, где он находится. «Откручивая» время назад, он следовал по маршруту Вивисектора до самого своего дома.

Но что это даст? Немков задумался. Как сообщить о себе? Кому, а самое главное — как передать «крик о помощи»? Вот он я! Здесь! Спасите, дорогие товарищи! Нет, все зря…

Роман едва не опустил руки, когда егонакрыло красочное видение: Елена Николаевна в окружении своих подчиненных сидела на корточках перед очередной жертвой преступления — светловолосой девушкой с кровавой раной вместо одного глаза.

«Я здесь! Спаси!» — мысленно рванулся к ней Роман, но видение погасло, оставив стойкую тупую ломоту в районе темечка.

***

Кондратьева сидела на корточках у скрюченного тельца светловолосой девушки, найденной в подворотне сегодняшним утром. Наблюдая за профессиональными действиями Пал Палыча, колдующего над окровавленной глазницей трупа, она старалась отвлечься, не дать засосать себя в пучину переживаний и рефлексий. Ей до слез было жаль эту молоденькую блондинку, которая и не пожила-то толком на свете. Старалась не думать о том, что кому-то из её команды придется поехать и сообщить о случившейся трагедии родственникам погибшей…

«Так, хватит! — остановила она себя мысленным окриком, почувствовав, что все-таки «тонет». — Это твоя работа, не больше и не меньше!»

Слегка тряхнув головой, она отвела глаза от мраморного, залитого кровью лица погибшей девушки и окликнула Пирогова:

— Что скажешь, Пал Палыч?

— Даже не знаю, что и сказать?.. — Наверное, во второй раз за всю свою карьеру в полиции, Елена Николаевна слышала такие слова от умудренного опытом эксперта.

— Пал Палыч, я тебя не узнаю! — произнесла в изумлении Кондратьева.

— Не Вивисектор и ладно! — заявил присоединившийся к их «теплой» компании капитан Нестеренко.

— Не Вивисектор, — согласился Пирогов, — но от этого мне легче не стало!

— А в чем дело, Пал Палыч? — полюбопытствовал Петр. — Убийство, как убийство… Ну, — он пожал мощными покатыми плечам, — разве что таким странным способом — ножом в глаз.

— Если бы все было так просто, как видится, — печально вздохнул Пирогов, предчувствуя прорву предстоящей работы. — Во-первых — орудие убийства…

— А что с ним не так? — перебил его Нестеренко.

— Это не нож. Лезвие для такого инструмента слишком утолщенное, — пояснил криминалист.

— А как вы узнали? — спросила Елена Николаевна. — От глаза мало чего осталось.

— Видите ли, голубушка моя, — тыльной стороной ладони поправил очки Пал Палыч (он единственный, кто позволял себе называть «железную леди» отдела «по особо тяжким» голубушкой), — при ударе в глазницу орудием убийства пробито большое крыло клиновидной кости. Если бы кость пробили ножом, входное отверстие было бы узким. А что мы имеем на данный момент? — риторически спросил Пирогов.

— Что мы имеем на данный момент? — словно попугай переспросил Нестеренко.

— А мы имеем большое, совсем даже и не плоское отверстие. Рана предположительно нанесена четырехгранным лезвием, наподобие морского офицерского кортика.

— Ну, это существенно сужает поиски, — произнесла Елена Николаевна. — Морские кортики не у каждого водятся, а вот ножи — на каждой кухне.

— Я бы так сильно не разгонялся, — скептически произнес криминалист, — поскольку орудие убийства — это малость по сравнению с остальным… Я даже не знаю, как сказать… Боюсь ошибиться без вскрытия… Просто немыслимое дело!

— Пал Палыч, да говори уже! — жестко потребовала Кондратьева. Когда это было нужно, она умела становиться той самой «железной леди», которую опасался весь отдел. — Я твоему мнению доверяю, таких экспертов еще поискать!

— Мне, конечно, очень лестно, — довольно произнес Пал Палыч, — но этот случай выходит за рамки всего, с чем я когда-либо работал. Такое ощущение, что в её голове взорвалась маленькая бомба! Мозг полностью разрушен, как будто его пропустили через мясорубку, либо взбили в блендере! Вот, извольте посмотреть, — он указал на засохшие кровавые дорожки, тянущиеся из ноздрей до самого подбородка. — Часть мозгового вещества даже выплеснулась из носа! Я себе даже не представляю, с помощью какого-такого инструмента можно проделать такую операцию? Больше мне, к моему глубочайшему сожалению, — он виновато развел руками, — нечего сказать! Все остальное — после вскрытия, в отчете! За сим откланиваюсь, а вы уже тут ломайте голову сами, а моя «крыша» уже уехала «на утреннем экспрессе»!

Пал Палыч, кряхтя поднялся с корточек, стянул с рук испачканные запекшейся кровью одноразовые перчатки. После положил их в пластиковый пакетик, который бросил в стоявший рядом потертый кожаный саквояж. Любил престарелый эксперт пользоваться этой винтажной вещицей, судя по «потасканному» виду, принадлежащей какому-нибудь земскому доктору начала 19-го века. Пирогов приподнял шляпу и, похрамывая отсиженными на корточках ногами, пошел к выходу из подворотни, где был припаркован служебный автомобиль.

— Че ж это за невезуха такая? — в сердцах произнес Нестеренко. — То Вивисектор продохнуть не дает, то вот это…

— Петя, не кощунствуй! — прервала его жалобное рефлексирование Кондратьева.

— Жив-здоров? Значит, все нормально! Это вот ей, — она указала на труп, — не повезло!

Она тоже начала подниматься с корточек на ноги, когда её «повело». Нестеренко едва успел ухватить начальницу за рукав, чтобы она не свалилась на тело жертвы убийства. Невесть откуда навалившееся головокружение и гул в ушах на мгновение лишили Кондратьеву возможности ориентироваться в пространстве. Перед глазами все «поплыло» и смазалось налетевшим «туманом». Затем туман на секунду разорвало, и она «увидела» Немкова, пристегнутого ремнями к какому-то креслу. Их глаза встретились, а губы Романа шевельнулись в немом крике «СПАСИ!!!», а после все вновь заволокло туманом.

— Елена Николаевна! Товарищ майор! — Тормошил неожиданно побледневшую начальницу Нестеренко, пытаясь заглянуть ей в глаза. — Что с вами? Вы меня слышите?

— Слышу, Петя, слышу, — прошептала Кондратьева, опираясь на твердую руку капитана. — Что-то вдруг мне нехорошо стало, — призналась она.

— Эх, не бережете себя, товарищ майор! — воскликнул Петр. — Вам бы в отпуск! Отдохнуть, выспаться… Нервишки, вон, ни к черту!

— Какой отпуск, Петя, когда такое творится? — выдохнула она, доставая телефон дрожащей рукой и набирая номер Немкова.

Гудок, еще, и еще… Но «на том конце провода» трубку никто не снимал. Абонент, не абонент, как шутят некоторые.

— Петя, — произнесла Елена Николаевна, постепенно приходя в себя. — Запроси геолокацию телефона Немкова.

— Зачем? — бесхитростно удивился Нестеренко.

— У меня такое предчувствие, — все еще сомневаясь в сказанном, произнесла она, — что он у Вивисектора…

***

Спустя час накачавшийся элитной «кониной» Вивисектор завозился на кресле, пытаясь устроиться поудобнее. Кресло опасно накренилось, а после и вовсе перевернулось.

Аргх! Пришелец основательно приложился мордой о кафельный пол. Но тут же подскочил на ноги и, сжав кулаки, бешено заревел:

— Не подходи, сука, всех завалю!

— Не беспокойтесь, Мастер, вы в безопасности! — неожиданно подал голос, молчавший до этого ИИ. — Вы дома!

— А? — Хараст «осекся» и замолчал, видимо, «срастив» сон и действительность. — Я опять нажрался?

— Да, Мастер, — произнес синтетический голос Болвана.

Немкову показалось, что в голосе ИИ даже проскочили обиженные нотки. Но скорее всего, это было не так.

— А ты куда смотрел, Болван? — разгневанно вопросил маньяк.

— Вы запретили мне вмешиваться, Мастер! — парировал ИИ.

— О, отрыжка Нерхала! — схватившись за голову, выругался пришелец. — Ну почему меня всегда окружают дебилы? Как же мне не хватает моей нейросети! Уж она бы не допустила, чтобы я нажрался до такого скотского состояния!

— О какой нейросети вы все время говорите? — спросил Немков.

— А, это ты? — вспомнив о пленнике, произнес Хараст. — Нейросеть в моем мире это… это… — запнулся он, пытаясь подобрать сравнение, но винные пары не давали ему как следует сосредоточиться. — Это все! — не придумал он ничего лучшего.

Пришелец подошел к Немкову и выдернул из его вены иглу, к которой вела прозрачная трубка. Не утруждая себя её заменой, он воткнул иглу в собственную руку, и скомандовал:

— Подлечи-ка меня, тупица!

Ожил компрессор, и по трубкам побежала какая-то сиреневая, слегка светящаяся жидкость. Подвинув к себе ногой кресло, чокнутый профессор с махом шлепнулся на его мягкую подушку. Его состояние улучшалось прямо на глазах, ко всему прочему, он быстро трезвел, превращаясь в жесткого безжалостного маньяка.

— Так что же такое нейросеть? — вновь напомнил о себе Немков. — Вы так и не рассказали?

— В первую очередь, нейросеть помогает оперировать Магией тем, у кого нет врожденных способностей, или кому лень гробить тысячелетия жизни, кровью, потом, соплями, медитацией и закалкой духа прокачивая духовные и биологические каналы…

— Магия? — Немков подумал, что ослышался. — Вы сказали магия?

— Что случилось с твоим слухом, мясо? Да, я сказал Магия! Магия, рогатую голову Регрида мне в зад! Мне «повезло» застрять в вашем гребанном мире, начисто лишенным Магии! Будь она здесь, все можно было бы устроить по щелчку пальцев… Хотя нет, без нейросети мне все-равно бы пришлось повозиться, — буркнул он себе под нос. — Но благодаря Первопроходцам-старателям клана Созидающих, её здесь не осталось ни эльма!

— Вы хотите сказать, что раньше на земле существовала магия?

— В этом нет никаких сомнений, — кивнул Хараст. — Ваш мир довольно молод, и в нем должен был быть хотя бы один Источник. Но Магии нет! Ноль, зеро! Нет, и все тут!

— А почему вы думаете, что её забрали какие-то там старатели?

— Ну куда-то же она должна была деться? — словно само собой разумеющееся, выдал пришелец. — А что это были Созидающие — к бабке не ходи, а взгляни на ваши «священные», — пренебрежительно произнес он, — тексты: Библию, Тору, Каббалу. Да в них же дано четкое описание клановой иерархии Созидающих в зависимости от сферы энергий: Ишимы, Начала, Господства, Силы, Власти, ну и так далее, до самых Хайот Ха-Ходешей — Святых Живых Созданий! Ха, пока Созидающие разрабатывали Источник, они у вас почитались за богов! А потом Источник иссяк, и великодушные боги ушли, оставив «своим детям» лишь «святые писания»! И теперь ваш мир даром никому не сдался! А мне нужно поскорее вернуться в свое тело…

— Так вы еще и не в своем теле? — Сведения, вываливаемые маньяком на Немкова, принимали все более и более фантастические обороты.

— А как ты думаешь, я лишился своей вживленной нейросети? В лаборатории что-то пошло не так, и мой дух выбросило из моего же тела, перенеся хрен знает на какие задворки Веера Миров! Хорошо еще, что вселило в какого-то полудурка из психушки, а то бы еще пришлось скитаться бесплотным духом до скончания веков! Как тебе перспективка? Знаешь, сколько я угробил сил и времени, чтобы привести это тело в порядок? Чтобы оно могло протянуть лет двести без использования Магии? Хорошо, что в юности, еще не пойдя по научной стезе, я пытался стать настоящим адептом-воином… Не вышло, не было задатков, но кое-что о практиках укрепляющих тело я узнал! Ладно, — вырвав из вены иглу и отбросив её в сторону, произнес Хараст, — за работу! Знал бы ты, как я хочу вернуться домой! В свое привычное тело, практически не подверженное болезням и старению! К своей верной нейросети!

— Последний вопрос! — пытаясь как можно дольше оттянуть страшный момент, воскликнул Немков. — Причем здесь мой мозг и ваше возвращение домой? Я должен знать, хотя бы перед смертью! Последнее желание! — совсем отчаявшись, попросил Роман.

— Что ж, вполне себе вменяемая просьба, — согласился с доводами Немкова пришелец. — Хотя, я тут у вас за пробежавшие годы уж очень сильно очеловечился — надо отвыкать разговаривать с мясом! Слушай: попав сюда восемьдесят лет назад, я оказался в очень затруднительном положении — отсталая планета, недоразвитые технологии и абсолютное отсутствие Магии! Как по мне — так полная жопа! Ладно, до развития технологий, чтобы я смог построить аппарат, способный вернуть меня назад, по моим расчетам оставалось не так-то уж и много времени. Можно подождать. А вот Магия… До сих пор даже высшие иерархи Созидающих не разобрались, что это такое, откуда изначально берется? Предположений много, но результат нулевой. Я, в частности, работал над решением этой проблемы в своей лаборатории, когда все и произошло… Магия, — продолжил он свой рассказ, — на сегодняшний момент, и так было всегда, продукт конечный, разовый, никто не умеет её вырабатывать. Поэтому Созидающие и держат целый круг Первопроходцев-старателей, вычисляющих молодые миры с Источниками, и обчищает их под ноль. Однако, совсем под ноль ничего зачистить невозможно, остается пыль, миллиардные доли эльма, рассеянные по всей планете, а то, и по всей галактике! Но иногда, как шутка природы, раз, наверное, в миллионы лет, рождаются организмы, способные накапливать и преумножать магию. Это, кстати, одна из теорий происхождения Источников… К примеру, второй по силе полюс моего мира — клан Шедимов, содержит в заточении некое Существо Высшего Порядка, обладающего такой способностью. Оно — постоянный Источник их Магии.

— А причем здесь я? — спросил Роман.

— Твой мозг, приятель, тоже обладает схожей способностью накапливать Магию! Правда, в мизерных количествах, но я надеюсь, что её хватит на перенос…

— Так может… подождать? — Надежда на спасение вспыхнула с новой силой. — Пусть накопиться побольше этой самой магии, чтобы наверняка…

— Я устал ждать! — рявкнул Хараст. — Хватит болтать, пора за работу! Но ты не бойся, я не буду грубо копошиться в твоей голове — если не получится с первой попытки, вдруг что-то останется на вторую…

Ученый-пришелец сдернул с головы седоволосый парик. К изумлению Немкова, его блестящая и абсолютно лысая голова оказалась «оборудована» множеством разъемов-контактов, вживленных непосредственно в череп. Хараст подошел к агрегату, к которому тянулись прозрачные трубки, через которые некоторое время назад вливались лекарства в жилы Романа и вытянул из его чрева пучок изолированных пластиком проводов, оканчивающихся неким подобием металлических штекеров.

— Ну-с, — произнес маньяк, — поехали!

Металлические штекеры один за другим со щелчками заходили в гнезда контактов на голове пришельца. Машина загудела, выдвигая консоль с трехпальцевым манипулятором, остановившимся над головой Романа. Манипулятор опустился, захватывая голову Немкова в железные тиски. По прозрачным трубкам вновь побежала какая-то жидкость.

Со стороны манипулятора послышалось какое-то жужжание, а после Роман почувствовал какую-то неприятную «дрожь», как при сверлении зубов в стоматологическом кабинете. Только сверлили сейчас не его зубы, а череп. Сверло вгрызалось в кость, но боли не было. Видимо лекарства чокнутого профессора были эффективнее всех известных Роману болеутоляющих, и позволяли «пациенту» оставаться в сознании во время операции. Хотя бытует мнение, что кости черепа и головной мозг сами по себе «не чувствуют» боли, но так ли это на самом деле, Роман не знал. Да и не хотел бы узнать!

Момент, когда сверло прошило теменную кость, он действительно не почувствовал, как не почувствовал и внедрение в мозг многочисленных микродатчиков, раскинувших свои сети на уровне нейронных связей. Лишь легкий дискомфорт, небольшое головокружение — и все.

А вот профессору наоборот «поплохело», по крайней мере, так показалось Роману. Пришелец слегка «сбледнул» и пошатнулся. Уцепившись рукой за спинку кресла, он подтянул его к себе и «скоропостижно» упал на подушку, где и замер, откинув голову и закатив глаза. Жгут разноцветных проводов, подключенных к разъемам его черепушки, рассыпался, словно длинные распущенные волосы по плечам.

— Совершен вход в режим слияния, — раздался металлический голос Болвана. — Начинаю обратный отсчет: десять, девять, восемь…

Роман почувствовал нарастающее давление в голове, но больно не было. Просто немного мутило и подташнивало, как будто кто-то помешивал в его черепе ложкой постепенно разжижающиеся мозги.

— … семь, шесть, пять… — не останавливаясь, продолжал отсчитывать секунды ИИ.

Неожиданно где-то рядом сильно громыхнуло. Роман дернулся от резкого звука, но голову повернуть не смог — она было крепко зафиксирована в манипуляторе адской машины пришельца. Он лишь сумел зацепить краешком глаза стремительно распространяющийся по операционной клуб пыли.

— … четыре, три, два…

— Всем лежать! — скомандовал грубый голос. — Работает ОМОН!

Маньяк, погруженный в транс, названный Болваном режимом слияния, отреагировал, но как-то вяло. Едва он попытался подняться с кресла, его голова взорвалась веером кровавых брызг — у кого из бойцов ОМОНа не выдержали нервы.

— …один. Сигнал обнаружен. Канал передачи выстроен…

И мир для Романа померк.

Глава 6

По темным коридорам фамильной усыпальницы баронов фон Рум, соблюдая все мыслимые и немыслимые меры предосторожности, крались двое: первый — умудренный годами профессиональный вор Равид, невысокий коренастый коротышка с поеденной язвами физиономией, сломанным в трех местах приплюснутым носом-картошкой и маленькими глубоко посаженными глазками, по кличке Рябой и его молодой «напарник» — Дорик, худой, нескладный и угловатый, как пообтрепавшееся пугало, но вместе с тем подвижный и вертлявый субъект, откликающийся в Выжженных Пределах, извечной вотчины ворья, наемных убийц, попрошаек и прочего криминального сброда, на погоняло Оторва.

— Да говорю тебе, не ссы, папаша, никто нас тут не запалит! — горячо шептал Дорик на ухо своему наставнику и учителю, застывшему у очередной развилки усыпальницы. — Я уже лет пять, как сюда тропочку протоптал…

— Нишки, мелкий! — зашипел на Оторву Равид. — Если до этого не спалился, это не значит, что и в этот раз пронесет!

— Да ладно тебе, Рябой, — вальяжно протянул Дорик, — я фартовый!

— Дурной ты, — презрительно сплюнул на пол Равид, — и кони двинешь так же, по-тупому. Запомни, сявка мелкокалиберная, осторожность в нашем деле никогда не бывает лишней!

— Да запомнил, запомнил, — тихо прошептал Дорик, закатив глаза — достал уже этот брюзга своими нравоучениями! — Пойдем, что ли? — спросил он напарника. — А то до утра не управимся!

— Не видно же нихрена! — пожаловался Равид. — Темно, хоть глаз коли!

— Так я ж говорил: абгрейдь темновизары! Они у тебя устарели давно!

— Ты знаешь, сколько барыги за последнее обновление просят? И это за пиратку!

— А то ж! Но если хочешь не напрягать моргалы в темноте — чехлись, Равид!

— Поиздержался я в последнее время, — признался Равид напарнику. — Старый я стал, для таких вот наскоков. Прошло мое время… Похоже, завязывать пора.

— С катраном те завязывать пора, Рябой! — Не проникся жалобами старшего напарника Оторва. — Много Сизому заторчал?

— Одним скоком не отработать… — Печали Равида не было предела. — Пообещал, если долг за три дня не верну — Шедимам продаст, на восьмой круг черпальщиком.

— Не ссы, Рябой, возьмем мы сегодня чего-нибудь на скоке! — пообещал Дорик. — Глядишь, и отобьём твои долги! Оторва добро помнит! А меж собой позже сочтемся!

— Твои бы слова, да Эль-Шаддаю в уши! — с надеждой прошептал Равид. — А ваще, от души, Дорик!

— Хорош трындеть, старый, пора дела разруливать! Пусти-ка меня, я нужную для дела матчасть вовремя обновляю!

Равид подвинулся, пропуская вперед молодого напарника. Тот осторожно выглянул из-за угла и пару минут внимательно пялился в темноту.

— Я ж говорил, нету тут никого! Я и до этого уже здесь шарился, только ничего особо ценного утащить не удалось.

— А с чего ты взял, что сейчас удастся ценным хабаром разжиться?

— Так я уже нашел, только в одного не упереть!

— Артефакты? — оживился Рябой.

— Круче бери! На одной из усыпальниц защита слетела! Мне случайно повезло наткнуться!

— Нетленные мощи одного из баронов? — предположил, не смея поверить в столь крупную удачу, Равид.

— Представляешь, сколько наварим, если по частям распродадим? — размечтался Дорик. — Они же поголовно магией пропитаны, как свадебный торт ракитным сиропом!

— А, вот в чем фокус! — догадался Рябой. — Так ты меня только поэтому с собой и взял, что один этого жмура дотащить не сумеешь?

— Конечно! — Не стал скрывать молодой вор. — Одному не управиться! Но навар все-равно пополам! И долги я тебе помогу закрыть! Не чужой ты мне, Рябой — сызмальства на дела натаскивал, секретами делился. Без тебя мне до Гильдии Ловкачей, как Сартара пешком! Ладно, харе базарить, пора за хабаром выдвигаться.

Они осторожно выползли в пустой коридор, на всякий случай скользя вдоль одной из стен. Масштабы подземного сооружения поражали воображение: высокие арочные потолки усыпальницы, сложенные из грубого дикого камня, терялись где-то там, в сгущающейся темноте, которую не мог разобрать даже апгрейденный свежеломанным софтом темновизар Дорика. Через равные промежутки вдоль стен стояли вырубленные из гранита и черного мрамора величественные фигуры великих полководцев, мудрецов и ученых, имперских чиновников, достигших высот на ниве управления государством, принадлежащих к древнему, знатному и могучему роду баронов Рум. Выполненные великими скульпторами фигуры казались живыми, настолько точно были переданы в камне мельчайшие подробности, даже в фантастических прическах женщин можно пересчитать отдельные волоски.

— Стой, пришли! — остановил Оторва напарника возле входа в неприметный (по местным меркам) склеп.

На закрытых вратах скромно отделанной усыпальницы пульсировали тонкие нити лазурной паутины запирающего заклинания, грозящего испепелить «незваных гостей», не принадлежащих к голубым кровям баронского сословия и осмелившихся вторгнуться в «святая святых» славного семейства Рум.

Дорик безбоязненно протянул руку, собираясь попросту толкнуть дверь, невзирая на пульсирующую защиту.

— Сдурел? — ухватил напарника за руку Рябой. — Зашибет, а я обратной дороги не найду!

— Спок, дядя! — Не слушая предостережений битого жизнью коллеги, Дорик толкнул дверь, и она бесшумно и приветливо распахнулась.

— Прошу вас, Мастер! — рисуясь, произнес Оторва. — Говорил же, все на мази! Давай за мной! — Он быстрой тенью проскочил в склеп.

Равид настороженно зыркнул по сторонам, хотя с его допотопным темновизаром разглядеть что-нибудь в темноте было нереально, и проскользнул следом за напарником. Дорик резко закрыл за ним дверь, а после зажег в склепе мощный фонарь.

— Сдурел?! — Дернулся к фонарю Равид, с намерением его погасить.

Но Дорик ловко убрал фонарь за спину и уперся свободной рукой в грудь напарника:

— Не кипушуй зазря, дядя! — прошипел он. — Нет здесь датчиков движения, иначе меня бы уже в прошлый раз повязали. — Зуб даю, все проверено!

— Чтоб я всю жизнь провел в толстой заднице Гузгалямбы! — облегченно выругался Рябой. — Предупреждать надо!

— Да я тебе всю дорогу только об этом и талдычу! — произнес Дорик, прибавляя мощности фонаря.

— Ты вообще знаешь, чьих мертвецов мы собрались потрошить?

— А то ж! — кивнул Дорик. — Кто в наших краях не знает баронов фон Рум?

— А знаешь, что с нами сделают, если застукают здесь? — напирал Рябой.

— Давай не будем накалять нервы, — попросил Дорик, видимо, хорошо представляющий последствия провала. — Или ты соскочить решил? А про долг-то свой, часом, не забыл?

— Забудешь тут! — злобно скрежетнул зубами Рябой и с хрустом сжал кулаки.

— Все на мази будет, старый! — в очередной раз постарался приободрить напарника Оторва. — Ты логику включи! Эти ж бароны небеса коптят каждый по туевую хучу лет. Почти бессмертные, тля! — с завистью выругался он. — Подумай, какой им резон по усыпальницам таскаться? Ну, забежит кто-нибудь почившего сродственничка навестить раз этак это в сто-двести лет, а то реже.

— А обслуга? Охрана? Ремонт? — не сдавался Равид. — Этой усыпальнице, почитай пол-лимона оборов!

— Да не нуждается в обслуге этот могильник — везде автоматика! Эти ж бароны двинутые все на науке! Потомственная профессура, Великие магистры техномагии… Этим стенам никого ремонта не нужно — еще пол-ляма простоят и не шелохнутся! Смотри, — он повел фонарем, вкруг освещая небольшое помещение склепа. — Пылища везде. А вот, видишь, это мои следы с прошлого захода. Их тоже пылюкой присыпало. А я тут был пять лет назад! И за эти пять лет сюда ни одна живая душа не заглянула! Тут вообще никого уже лет сто, как не было! Ну, сам подумай, какова вероятность, что именно сегодня?

— Все-все, я понял, понял! — Замахал руками Рябой. — Давай, забираем твоего жмура и валим поскорее.

Посередине небольшого возвышения покоился резной каменный саркофаг.

— Простенький он какой-то для родовитого барона, — бегло оглядев ящик, произнес Рябой. — Ни тебе камней самоцветных, ни позолоты, ни статуи посмертной во весь рост… Да и сама конура не впечатляет. — Он покачал головой. — Вон в коридоре и то, обстановочка куда как покруче будет!

— Ну, не знаю, — пожал плечами Дорик, — че есть, то есть! Я в прошлый заход пытался ткнуться в другой склеп — так еле ноги унес! Пять лет сюда носа не совал. Может, провинился чем перед родней этот покойничек, вот его с посмертными почестями и бороднули. Давай, помоги-ка! — Дорик навалился на каменную крышку саркофага, с трудом сдвигая ее в сторону.

Равид уперся руками в крышку, а ногами в шершавый камень пола гробницы и поднатужился. Крышка громко скрежетнула, заставив понервничать могильных воров, но пошла веселее. Вскоре внутрь саркофага уже можно было заглянуть.

— Давай посмотрим сначала, — предложил Рябой, останавливаясь на полдороге, — вдруг там и нет нифига. Чего зря корячится?

— Принимается! — Дорик тоже остановился и просунул внутрь саркофага фонарь.

Оба грабителя, едва не стукнувшись лбами, склонились над последним пристанищем одного из баронов фон Рум.

— Туточки он, голубчик! — довольно произнес Оторва, разглядывая слегка подусохшее, но явно нетронутое разложением тело.

— Хм, — удивленно произнес Равид, разглядывая впавшие щеки и выпирающие ключицы трупа, — а он и впрямь, как живой! Только схуднувший мальца, словно месяц впроголодь питался.

— А я чё говорил? — довольный собою, сказал Дорик. — Давай еще немного крышку сдвинем, и тогда сможем запросто выдернуть этого задохлика.

Они вновь навалились на массивную крышку саркофага, расширяя отверстие.

— Достаточно! — оценив проделанный фронт работ, скомандовал Дорик, отлипая от крышки. — Цепляем его подмышки и вытаскиваем…

Уцепившись за парадный камзол мертвеца, они без усилий вытащили его из гроба.

— Я думал, тяжелее будет, — признался Дорик, когда они положили тело барона на пол.

— Пожалел, небось, что меня о помощи попросил? Мог бы и сам…

— Кто, о чем, а вшивый о бане! — в сердцах сплюнул на пол Дорик. — Я тебе, престарелому пердуну, помочь хочу! А ты меня вот, значит, благодаришь?

— Извини, старина, — смутился старый вор. — Не иначе, как Лодур попутал.

— Ладно, — не стал кочевряжиться Оторва, — приняты твои извинения! А теперь хватаем этого утырка и валим отсюда!

***

— Сколько вы хотите за эту падаль? — Почтенный Миромонд, член гильдии Торговцев, а по совместительству подпольный представитель гильдии Барыг, промышляющий скупкой незаконного барахла, недовольно тряс тройным подбородком, тыкая пальцем в тощее тело, лежащее перед ним на большом столе. — Двадцать тысяч?

— Это настоящие «нетленные мощи», Моня! — безуспешно пытался набить товару цену Рябой.

— На какой помойке вы их раскопали? — гнул свою линию Миромонд. — И кто вам сказал, что они нетленные?

— А тебе что, трудно экспертизу сделать? — напирал Равид, зная способность торговца сбивать до плинтуса цену даже на отличный ходовой товар.

— Да чего тереть с этой жабой, Равид, забираем нашего жмура и валим! У Жеона Сопливого хабар сдадим…

— Триста! — надув пухлые щеки, неожиданно произнес Миромонд.

— Совсем охренел! — возмутился Дорик. — Валим, Рябой…

— Экспертиза триста! — уточнил расценки барыга. — За ваш счет, — продолжил он. — Оплата вперед!

— Не дороговато дерешь, Моня? — решил поторговаться Рябой. — Мы ж не чужие люди. Двести пятьдесят!

Торговец молча протянул руку ладонью кверху. Дорик покопался в карманах и всунул в потную ладошку барыги несколько потрепанных мятых бумажек:

— Подавись, урод ненасытный!

Жирдяй с довольным выражением сжал толстыми пальцами-сосисками деньги в кулаке, даже не потрудившись пересчитать — на этот счет у него глаз был наметан давно, вернее, настроена личная нейросеть. Как думал Равид, он даже с закрытыми глазами умудрился бы разобрать номинал банкнот.

— А кто ж ими насытиться может? — и, не подумав обижаться, произнес торговец, убирая деньги в винтажный кассовый аппарат. — Сколько б не было копишей — на все не хватает!

Миромонд вытащил из-под стола сканер на гибком кабеле и воткнул его острый наконечник в сонную артерию на шее трупа. Индикатор сканера замигал, процедура началась. Миромонд уставился в экран, расположенный на его столе, показывающий степень процесса и оставшееся до конца время процедуры.

— Ну-ну? — изнывал Дорик, которому не терпелось узнать, стоящую ли «вещь» они притащили из баронского склепа.

Ведь сумма за сканирование тела, уплаченная барыге, была просто чудовищной! Зная характер Миромонда требовать деньги вперед, Дорик заранее приготовил (а вернее занял под чудовищный процент «из кассы взаимопомощи» у главы гильдии Ловкачей, о чем, кстати, даже не догадывался Рябой) эти триста эльмов. И, если притащенный из склепа труп окажется «пустышкой», отрабатывать долги придется вместе с Равидом, черпальщиком на восьмом круге. Ведь именно туда сбагривали всех должников, за которых щедро платили Шедимы. Причем, платили с радостью, рабочих рук постоянно не хватало — мало кто мог там продержаться и выжить: рабы обычно помирали в течение нескольких месяцев от жуткого излучения, выделяемого содержащейся на девятом уровне Твари.

— Не суетись, Оторвышь, — вальяжно произнес Миромонд, который так же, не отрываясь, следил за шкалой прогресса. — Все! — наконец произнес он, когда на мониторе высветилась сто процентная готовность.

— Ну, сука, ну же? — Дорик попытался перегнуться через стол и заглянуть в монитор, повернутый к нему тыльной стороной. Но толстяк безжалостно столкнул его со стола.

— Ша! — неожиданно грозно рыкнула глыба жира, колыхнув выпирающим пузом. — Завалили хлебальники! Мне подумать надо!

Равид и Дорик замолкли, никогда прежде не сталкивающиеся с такой реакцией барыги на продаваемый товар.

Сам Мирмонд завис, уставившись в монитор, на котором зависла угрожающая надпись:

«Внешняя сеть не найдена! Передача данных по инфосети невозможна! Срочно свяжитесь с Тайным Приказом баронства Рум! За добровольное сотрудничество вас ожидает заслуженная награда! За сокрытие информации — мучительная смерть! Надеемся на ваше понимание!»

Барыга почесал бугрящуюся жировыми складками шею, пребывая в раздумьях. Если бы он сейчас использовал лицензионную версию сканера, подключенную к публичной инфосети, сюда уже на всех порах мчались бы ищейки Тайного Приказа. В официальной лавке прикрытия, зарегистрированной в гильдии Торговцев у него, конечно же, стоял лицензионный софт, а здесь, в Выжженных Пределах он пользовался только ломанным, который предусмотрительно не подключал к сети. Случались, конечно, накладки, когда сканер не мог определить характеристики объекта, но в основном он справлялся со своей задачей.

Торговец ткнул пальцем в менюшку «Характеристики сканированного объекта» на мониторе, чтобы посмотреть, что же все-таки «за зверя» приволокли два задрюченных утырка. Может быть, двадцатка, запрошенная ворами, не такая уж и «высокая» цена? Не зря сканер так разоряется, видимо, действительно ценный фрукт.

Характеристики тела, представленные в виде таблицы, вновь поставили Миромонда в тупик — напротив всех знакомых ему параметров стояли лишь вопросительные знаки:

[Степень взаимодействия с магической энергией — ????????????????]

[Степень насыщенности магической энергией — ????????????????]

[Текущая версия вживленной нейросети — ????????????????]

[Сила — ????????????????]

И так далее, практически по всему списку, а это могло означать лишь одно — возможности предлагаемого к продаже тела намного превосходили возможности сканера. А значит, товар не просто дорогой — он эксклюзивный! Но вот что с ним делать, Миромод абсолютно не представлял — не его уровень. А попробуй сунуться не в свой огород — схарчат и косточек не останется!

Нет, наконец, решился он, придавливая «жабу», вопящую в полный голос, что на таком товаре можно озолотиться. Здоровье дороже! Он уже было открыл рот, чтобы озвучить свое решение, как краем глаза зацепился за две открытые характеристики, находящие почти в самом конце длинного списка:

[Возраст носителя — 1546 об.]

[Текущая версия зрительной системы — 7.3.9.1]

Миромонд потер глаза, думая, что ошибается — версии 7.3.9.1 не существовало в природе. Из циркулирующих в сети разработок, самая свежая была примерно столетней давности, и носила шестой номер. Седьмая же, по каким-то причинам, так и не была выпущена на рынок. И если глаза этого жмура действительно претерпели апгрейд седьмой версией — вот на этом можно было бы озолотиться по-настоящему, и особо не рискуя.

Он ткнул пальцем в подменю зрительной системы, и на экране услужливо развернулась расшифровка версии софта под номером 7.3.9.1:

[Добавлен параметр «Глаз орла» версия 2.1.2.4]

[Добавлен параметр «Крот» версии 1.1.1.1 взамен параметра «Темновизар» версии 3.5.2.5]

[Добавлен параметр «Мелкоскоп» версия 1.1.1.1]

Дальше Миромонд не стал читать, он понял, что ухватил ту самую синицу, которая в разы лучше журавля.

— Плачу двадцать косых за два глаза — и проваливайте подобру-поздорову!

Глава 7

Едва торговец погрузился в «раздумья», Равид насторожился, внимательно наблюдая за реакцией старого пройдохи. Он вел с ним дела уже не один десяток лет, и наловчился распознавать его «тайные помыслы». Вот и сейчас выражение лица Миромонда излучало крайнюю степень озабоченности, как будто он выследил неуловимого «Огненного Феникса», но боялся сжечь до костей руки при его поимке. Наконец толстяк тяжко вздохнул и скорчил печальную физиономию. Все, без слов «просчитал» окончательное решение барыги Рябой, отводя глаза от «кислой» физиономии торговца — не заплатит ни эльма!

Но к его глубокому изумлению Миромонд неожиданно бухнул:

— Плачу двадцать косых за два глаза — и проваливайте подобру-поздорову!

— Что? — думая, что ему показалось, переспросил Равид.

— Двадцать косарей за оба глаза этого тухлого уродца! — выплюнул сквозь сжатые зубы Миромонд, продолжая сомневаться: а не забрать ли себе все тело? Нет, — окончательно решил он, — не буду связываться.

Обрадованный донельзя Дорик, уже протянул руку, чтобы скрепить сделку:

— По рук…

Но его неожиданно перебил Равид, огорошив торговца новым предложением цены:

— Согласны, но двадцатка за каждый глаз!

— Вы чего, засранцы, охренели?! — багровея от злости, заревел барыга. — Вы мне только что его оптом за двадцатку сбагривали! Или двадцать за два, или валите отсюда! — Решил взять воров «на понт» прожжённый спекулянт.

— И свалим! — решительно произнес тоже «не пальцем деланный» Равид, смекнувший, что здесь что-то «нечисто».

— Рябой, ты чего? — растерялся Дорик, уже подсчитывающий навар и не ожидавший от напарника такой «подставы». — Толстопуз верняк предлагает! Берем, че дает, и «на лыжи»…

— А пускай он нам результаты экспертизы выдаст! — неожиданно заявил Равид. — Мы с тобой три сотыги на нее отслюнили! Право имеем!

— Двадцать за каждый! — поспешно произнес Миромонд. — А три сотни я вам верну!

— По рукам! — Теперь первым подскочил к барыге Рябой, протянув руку.

С выражением крайнего неудовольствия на лице Миромонд открыл кассу и отсчитал сорок тысяч триста эльмов. Толстый пресс купюр он перетянул резинкой и бросил на прилавок, игнорируя протянутую руку Равида:

— Подавитесь, хапуги!

— Сам такой! — Равид схватил топорщащуюся растрепанными купюрами пачку и резко спрятал её за пазуху, шепнув на ухо напарнику:

— Позже поделим!

Дорик согласно кивнул, соглашаясь с «наставником», авторитет которого вновь подскочил «до небес»: шутка ли, на его глазах старый вор впарил барыге товар по двойной цене и остался практически «при своем». Ну, за исключением небольшой малости — двух глаз трупа.

Миромонд, пылая «праведным гневом», выбрался из-за прилавка.

— Берите его и за мной! — произнес он и направился в дальний угол лавки, где располагалась подсобка.

Равид и Дорик, подхватив с прилавка предмет торговли, поспешили за толстяком.

Подсобка Миромонда оказалась оборудована всем необходимым для изъятия из тел любых органов: хоть печенок, хоть сердец, хоть глаз.

— Бросайте его сюда! — распорядился барыга, хлопнув по большому прозекторскому столу из нержавейки, местами грязному, заляпанному свернувшейся кровью, с присохшими обрывками подгнивающей плоти и валяющимися кусочками раздробленных костей.

Пока воры тащили тело к «разделочному столу», Миромонд облачился в длинный кожаный передник и нацепил на нос пожелтевшие пластиковые очки со слегка помутневшими увеличительными линзами.

— Отошли! — распорядился он, подходя к рабочему месту. — Свет загораживаете!

Барыга пробежался взглядом по набору медицинских инструментов, от одного вида которых у нормального человека застыла бы в жилах кровь. Чего тут только не было: ручные и приводные пилы для трепанации черепа и разрезания костей, изогнутые ножи для рассекания кожи, мяса и хрящей, бужирующие и зондирующие сверла, нейрохирургические кусачки, зажимы всех мастей…

Поставив рядом с головой трупа две приготовленные банки, наполовину заполненные какой-то остро пахнущей жидкостью, Миромонд вооружился инструментом, похожим на большую ложку. Оттянув мертвецу веки, он аккуратно вогнал ложку в глазницу и, медленно, стараясь не повредить ценный орган, вынул из нее глаз с тянущимся за ним глазным нервом. Поместив глаз в склянку с жидкостью, он ловко перерезал нерв, и занялся вторым глазом.

— Все, — наконец разогнулся торговец, — забирайте свой тухляк и что б я вас больше не видел.

— С превеликой радостью! — произнес Равид, подхватывая тело под коленки.

Дорик ухватил труп подмышки, и они весело вытащили его в лавку торговца. У дверей лежал развернутый старый ковер, в котором воры и доставили труп в Выжженные Пустоши из баронской усыпальницы. Замотав его обратно в ковер, они покинули лавку Миромонда в основательно приподнятом настроении.

На улице пройдохи завернули в первую попавшуюся подворотню и поделили деньги.

— Слушай, Дорик, — растроганно произнес старый вор, обнимая молодого напарника, — тут не только долг закрыть, тут на безбедную старость с лихвой хватит! От души, тебе… — Рябой смахнул со щеки навернувшуюся слезу. — Ты действительно фартовый! Удача тебя любит! А я все! Я завязал!

— В катран больше не суйся! — предупредил Оторва.

— Ни ногой! — пообещал старый вор. — Зайду, долг отдам — и на покой! К морю уеду, домик куплю, сад… — размечтался он. — А ты в любой момент можешь ко мне приезжать. Ты ведь мне как сын!

— А с этим, — Дорик пнул ногой брошенный на землю труп, замотанный в пыльный ковер, — что делать будем? Жалко выбрасывать, хоть мы на нем уже и так неслабо наварились.

— Согласен. Давай его к Сопливому оттащим, — предложил Рябой. — Борзеть не будем, глядишь, и срубим еще чего «по мелочи».

— А давай! — согласился Дорик. — Сорок косых — деньги, конечно, серьёзные, но мелочь тоже никогда лишней не бывает.

На том и порешили.

***

Внешностью Сопливый Жеон разительно отличался от толстяка Миромонда: очередной барыга был громаден, могуч как бык и обладал развитой мускулатурой, которой посоперничал бы с лучшими смертными бойцами Шедимов. Люди поговаривали, что так, когда-то, и было, что служил Сопливый Жеон целым сотником в их регулярных войсках где-то далеко на Юге. Но не повезло: его отряд накрыло магической атакой одного из Иерархов Созидающих, уровня адепта Власти — не выжил никто, кроме Жеона. Да и он, поговаривают, долго выкарабкивался, отбиваясь от цепких объятий смерти. И, если бы не страховка, выплаченная вовремя Шедимами, не выкарабкался. Но до конца от удара адепта Власти Жеон так и не оправился, за что и получил свое мерзопакостное погоняло — Сопливый. Кровяная сукровица вперемешку с соплями до сих пор непрерывным потоком текла из его носа, так что на люди ему приходилось выходить в специальной впитывающей повязке, заклятой особым образом и стоившей, к слову, неприлично дорого. Но что поделаешь — Судьба, сука, штука жесткая!

— Че это вы приперли? — из-за магической повязки глухой и низкий голос Жеона звучал неразборчиво. — Тощий какой-то!

Торговец, некогда бывший воином, ощупывал мертвое тело, словно выбирал себе стейк для прожарки: сгибал-разгибал руки-ноги, заглядывал в рот, раскачивая зубы грязными пальцами с обломанными ногтями, не поленился он и перевернуть тело.

— Геморроя нет, уже хорошо! — заглянув в задницу трупу, глубокомысленно выдал Жеон. — А где глаза?

— А на глаза покупашка по дороге нашелся, — сообщил Сопливому Дорик. — Ты чего-нить брать будешь? Хошь оптом, хошь по частям, — предложил он. — Так-то: настоящая «нетленка»!

— Гонишь! — не поверил Жеон. — Откуда таким босякам, как вы, «нетленные мощи» напарить? Чтобы «нетленными» в посмертии стать, знаешь, сколько магии сквозь себя пропустить надобно? Не каждый адепт низкого, а то и среднего уровня с таким Потоком Силы справится! Еще скажите, что у него вживленная нейросеть последнего поколения?

— А ты проверь! — подначил Жеона Дорик.

— А и проверю! — повелся Сопливый.

— Проверь-проверь! — настаивал Оторва.

— К толстяку уже таскали? — догадался Жеон. — Опять жиртрест обскакал! — Даже расстроился барыга. — И в чем подвох?

— Сканер не взял, — выдал свою версию происходящего Рябой, и, в принципе, не ошибся. — Вот мы и решили к тебе обратиться, ты-то поумнее будешь и попродвинутей во всех этих примочках.

— Сразу ко мне нужно было двигать! — Попался на грубую лесть недалекий торговец. — Миромонд — тупица, каких еще поискать. Сейчас мы враз вашу проблемурешим.

Сопливый вытащил из-под прилавка хрустальный сосуд эллиптической формы, закрытый с двух сторон металлическими крышками, из которых торчали пучки трубок и проводов. На дне сосуда плескалось совсем незначительное количество флюоресцирующей изумрудной жидкости.

— Это же… — потерял дар речи Рябой.

— Ага, — довольно кивнул Жеон, — это сердечник тактико-магического заряда «Мирового Ясеня». Мощность взрыва при полном снаряжении — пятьсот мегаэонов! Сжиженная Магия — убойная штука, я вам скажу! Такой вот игрушкой мы как-то троих Хашмалалимов напрочь вынесли — даже ошметок от них не осталось.

— За хранение вот такого «дерьмища» минимум пятьсот лет ежедневных мук, за счет Шедимского протектората! — Знающий уголовный кодекс баронства Рум как свои пять пальцев, «просветил» подельников Рябой.

— Ну, это если найдут, — отмахнулся Жеон. — А кто искать будет у собственного героя-ветерана, у которого вся грудь в орденах? Да и осталось её всего-ничего, — со вздохом произнес Сопливый, шмыгнув вечно текущим носом, — больше ничего стащить после отставки не удалось.

— А что ты с ним делать собираешься? — указав на труп, полюбопытствовал Равид.

— А мы сейчас подадим небольшой заряд на нервные клетки, — ответил Жеон. — Попытаемся завести сеть «с толкача». Пускай носитель и мертв, но сеть при подаче Силы должна дать отклик… Ну, если она вообще есть, — подумав добавил Сопливый. — Если все так, как вы рассказываете, этого мгновенного импульса должно хватить, чтобы её взломать, какого бы уровня она не была…

Пока Жеон вел неторопливую беседу, его руки привычно прикручивали к оголенным концам проводов, выходящих из крышки магического заряда, стандартный щуп сканера. Криво замотав оголенные концы изолентой, Сопливый полюбовался на результаты собственного труда.

— Сойдет! — махнул он рукой, втыкая острый конец сканера в пустую глазницу, точнехонько в открытый канал зрительного нерва. — Поехали! — произнес он, переключая топорной работы тумблер, присобаченный к прозрачной стенке сосуда при помощи все той же изоленты, и прилип к экрану монитора сканера.

— Остатки жидкости в сосуде вспенились и полыхнули изумрудным светом. Не успевшие прикрыть глаза воры, словили «зайчика» и теперь синхронно промаргивались, стремясь вернуть нормальное зрение.

Труп на столе неожиданно пришел в движение, асинхронно задергались руки и ноги и лицевые мышцы скорчили жуткую гримасу на лице.

— Хм — не помогает, — впившись взглядом в монитор, произнес Жеон, игнорируя предупреждающую надпись:

«Внешняя сеть не найдена! Передача данных по инфосети невозможна! Срочно свяжитесь с Тайным Приказом баронства Рум! За добровольное сотрудничество вас ожидает заслуженная награда! За сокрытие информации — мучительная смерть! Надеемся на ваше понимание!»

Он протянул руку к ползунковому реостату, и увеличил выходную мощность Потока Силы, питающего мозг трупа. Тело выгнулось дугой и забилось мелкой дрожью. Воры едва успели на него навалиться, чтобы оно не съехало со стола. Сосуд полыхнул так, что небольшая конторка торговца «растворилась» в изумрудном сиянии. А затем все погасло — магия в сосуде иссякла, тело перестало биться в «припадке», зато на экране монитора высветилась долгожданная надпись с расшифрованными характеристиками тела:

[Степень взаимодействия с магической энергией — см. характеристики нейросети]

[Степень насыщенности магической энергией — см. характеристики нейросети]

[Текущая версия вживленной нейросети — макронейросеть версии 10.9.9.9]

[Сила — 0.25

Ловкость — 0.1

…………………]

— Охренеть! — пораженно выдохнул Жеон, разглядев на экране номер версии нейросети. — Сетка последней десятки, да еще и макро! Вы где его откопали, дебилы? Я не знаю никого в баронстве, кто бы обладал версией сети выше пятой серии! И я не хотел бы встретиться на узкой дорожке с этими людьми! Вы представляете уровень оперирования магическими процессами при наличии десятой версии? Это соотносимо уровню Шедимских князей, либо Вестникам Созидающих!

— Так… брать… будешь? — нашел в себе силы сделать предложение торговцу Равид.

— Заманчиво, конечно… — задумчиво потер подбородок, закрытый впитывающей маской Жеон.

Но озвучить свое решение ворам он не успел: мертвец, только что лежащий тихо и спокойно, неожиданно жутко заорал и резко сел на столе, перепугав до нервных колик Равида с Дориком. На Жеона же его крик не произвел ровно никакого впечатления — боевой опыт, как говориться, не пропьешь.

— Сука, — с деланым спокойствием произнес Сопливый, — реанимировался, бедолага? Такого воскрешения я еще не видел!

— Как? Почему? Он же дохлый был, зуб даю? — на разные голоса заверещали воры, перекрикивая орущее безглазое тело!

Жеон взял в руки опустевший сосуд сердечника тактико-магического заряда, коротко размахнулся и огрел им орущего «мертвеца». Тот мгновенно заткнулся и упал на пол, перевалившись через столешницу.

— Забирайте вашего Лазаря и валите отсюда, придурки! — рявкнул Жеон на очумевших от происходящего «действа» воров, грозно нависая над ними всей немаленькой массой своего тела. — И избавьтесь от него поскорее, если не хотите сдохнуть жутких мучениях! У него «макро» с прямым выходом в инфосеть. Раз он ожил, сигнал уже в Приказе. Бегите быстрее, ушлепки, возможно еще успеете спасти свои никчемные душонки!

Воры подхватили тело воскресшего вдруг барона и вновь завернули его в ковер.

— Куда скинем тело? — поинтересовался уже на улице Дорик, придерживающий завернутые в ковер ноги уже бывшего мертвеца.

— Спрятать нужно так, чтобы его никогда не нашли, — задумался Равид. — Иначе так и так на нас выйдут…

Бегающий взгляд Рябого бессмысленно метался по «центральной» улице Выжженных Пустошей, пока не наткнулся на большую Шедимскую вывеску о «найме» рабочих на восьмой уровень.

— А? — Толкнул напарника локтем Равид, указывая пальцем на вывеску. — Он же у нас живой? Живой! А зрение там особо и не нужно!

— Там точно не будут искать! — радостно согласился Дорик. — Пошли скорее, а то на обед закроются.

Перехватив «куль» поудобнее, Дорик и Равид споро засеменили в сторону конторы Шедимских вербовщиков. Замешкавшись немного на пороге, они ввалились в «приемный пункт» и предъявили воскресшее тело «к осмотру».

— Слепой? — взглянув на разложенное тело, недовольно произнес один из «вербовщиков», ознакомившись с предлагаемым «наемником».

— Есть немного, — ответил Равид, — но в остальном-то все в порядке: руки-ноги на месте!

— Тощий, — с сомнением произнес второй, — подохнет по дороге, а нам отвечай…

— Он жилистый! — продолжал нахваливать Равид. — Да мы много и не попросим…

— Пять эльмов! — произнес первый. — На большее эта кляча не тянет!

— Хотя бы десять, господин сотник! — заныл Равид, повышая чин вербовщика до заоблачных высот. — Ему красная цена полтинничек…

— Хамаз, выдай им семь эльмов, и гони взашей! — распорядился он, всем видом показывая, что разговор окончен.

Равид «униженно» принял оплату, и они с напарником поспешно удалились.

Закрыв за ворами дверь, главный вербовщик распорядился:

— Хамаз, запишешь в отчет, что купили за семьдесят! А навар сегодня вместе пропьем! Ты, я надеюсь, не против?

Хамаз согласно мотнул головой, с радостью выполняя распоряжение начальника. Журнал приемки товара украсила надпись:

Наем черпальщика для 8-го круга — 1 шт., цена стандартная — 100 эл.\шт., скидка за дефект — 30 % (отсутствуют оба глаза), Итого: потрачено 70 эл.\шт.

Глава 8

События развивались стремительно: едва успев заметить, как разлетается кровавыми брызгами голова сумасшедшего маньяка, Роман потерял сознание. Сколько он пребывал в таком состоянии, Немков не мог с уверенностью сказать, просто в один прекрасный момент он вновь «осознал себя». «Включение» произошло внезапно: вот только что его не существовало, и вот он есть. Роман «пришел в себя» в полнейшей тишине и темноте. Он попробовал оглядеться, но ничего не увидел, попробовал пошевелить руками-ногами — но ничего не почувствовал. Он словно парил где-то в невесомости, не ощущая собственного тела. К слову сказать, Роман вообще ничего не ощущал, как будто в один момент лишился всех органов чувств. И это было странно.

«Эй, здесь есть кто-нибудь?» — попытался произнести Роман, но не сумел извлечь ни звука.

[Критическая перегрузка системы! Критическая перегрузка системы! Текущая надстройка не опознана! Текущая надстройка не опознана!]

Если бы Роман мог, он, наверное, вздрогнул бы — настолько неожиданно прозвучал (где? в его голове?) бесстрастный «синтетический» голос, а перед «внутренним взором» выскочила «дублирующая надпись» на неизвестном Немкову языке. Однако, к немалому своему изумлению, он её прекрасно понял.

«Ну, и чего мне с этим знанием делать?» — подумал Роман.

Но незваный и неопознанный «собеседник» к великому изумлению Немкова тоже его понял.

[Требуется полная перезагрузка и сканирование системы для адаптации и обновления новой надстройки! Перезагрузить систему: да/нет?]

«Так перезагружай», — не придумав ничего лучшего «произнес» Немков.

[Система будет перезагружена через десять, девять, восемь…]

Досчитав до единицы, предупреждающая надпись исчезла, и Роман вновь остался в «одиночестве». Сколько он пребывал в таком состоянии, сказать было сложно — течения времени совсем не ощущалось. С равноценным успехом могло пройти, как и несколько секунд, так и несколько столетий. Наконец, неизвестная «система», видимо, перезагрузившись, вновь «завелась».

[Подождите, система сканирует новые параметры…] — прозвучал прежний «голос» и выскочило системное сообщение.

Роман терпеливо дожидался окончания операции.

[Сканирование закончено. Производится перенастройка компонентов системы и периферийных устройств под обновленные параметры текущей надстройки…]

Немков, не вмешиваясь в работу системы, продолжал терпеливо ждать, чем все это закончится. Через некоторое время систем выдала очередное сообщение:

[Перенастройка завершена. Система загружена с ошибками. Коды ошибок недоступных функций неизвестного предназначения — показать: да/нет?]

«Нет», — «произнес» Немков, не собираясь разбираться в том, в чем он совсем не разбирался.

[Игнорировать ошибки: да/нет?]

«Да».

[Система готова к запуску! Подключить текущего пользователя к компонентам системы и периферийным устройствам: да/нет?]

Немков не успел «произнести» очередное «да», как система выдала предупреждающее сообщение:

[Внимание целостность системы нарушена! Потеряна связь с устройствами ввода! Критическая ошибка: повреждение наивысшей степени тяжести — полная потеря зрения! Подключить текущего пользователя, игнорируя критическую ошибку: да/нет?]

Роман задумался, последнее предупреждение системы было выведено полыхающей огнем надписью. И сделано это было явно неспроста. Но и прозябать в полнейшей темноте и бездействии больше не было никаких сил. Роман решился, и четко озвучил свою «позицию»:

«Да!»

[При подключении текущего пользователя возможен болевой шок! Все равно подключить пользователя: да/нет?]

Больше не раздумывая ни секунды, Роман четко скомандовал «да!» — и его затопила волна нестерпимой боли. Утраченные, ранее ощущения вернулись, но такого возврата Роман не пожелал бы и врагу! Сведенные спазмом мышцы неистово рвали жилы, которые, свою очередь, в чудовищном напряжении выворачивали суставы. Все тело горело, а в глазницы как будто залили по стакану расплавленного свинца.

Не выдержав этой ошеломляющей боли, Немков надрывно закричал, срывая голосовые связки. Он орал до тех пор, пока резкий удар по голове вновь не лишил его сознания. Но он был благодарен «неизвестному спасителю», кем бы он там не был, за этот удар, избавивший Романа от терзающей и испепеляющей боли.

Сколько времени он не ощущал себя, Немков не смог бы сказать и на этот раз. Он пять пришел в себя в спасительной темноте. Боли не было, но воспоминания о недавних муках, еще терзали его воспаленное сознание. Перед его «глазами» висело предупреждающее системное сообщение:

[Критическое состояние организма текущего пользователя: сотрясение мозга вследствие перенесенного удара. Организм погружен в бессознательное состояние для ускорения регенерации и возобновления основных функций.]

«Эй, — мысленно позвал Роман, — система! Или как там тебя?»

[Запрос не распознан! Требуется уточнение запроса.]

«Текущие характеристики системы», — подумав, уточнил «свой запрос» Роман.

[Текущая версия вживленной нейросети — макронейросеть версии 10.9.9.9]

«Где-то я уже это слышал? Макронейросеть? — задумался Роман: после перенесенного болевого удара «голова» плохо соображала. — А есть ли у меня сейчас голова?» — невольно «произнес» он, как тут же получил ответ от нейросети:

[Организм текущего пользователя — основные характеристики:

голова — 1 шт.;

тело — 1 шт.,

руки — 2 шт. (левая/правая);

ноги — 2 шт. (левая/правая).

Продолжить расшифровку характеристик: да/нет?]

«Нет», — поспешно отменил действие сети Роман — а то она сейчас начнет перечислять все носы, уши и глаза. Хотя глаза-то, как раз и отсутствуют! — с содроганием подумал он, вспоминая боль, терзающую его пустые глазницы. А вот количество носов и ушей, как раз может и оказаться этаким нежданчиком. Позже разберусь, — решил он. К тому моменту он уже примерно догадывался, в чье тело его перебросил чудовищный эксперимент ученого пришельца. Ведь именно из его уст Роман впервые услышал о существовании некой макронейросети.

«Вывести данные о предыдущем пользователе». — Поступил системе новый запрос.

[Предыдущий пользователь (связь с пользователем потеряна 84 об. назад):

Имя: Хараст Рерох Одеган фон Рум (правда вместо «фон» система выдала что-то другое, но Роман воспринял его именно как «фон»);

Возраст: 1546 об.;

Титул: Барон фон Рум (не наследный);

……………………………………………..]

«Достаточно», — остановил поток информации Немков. Его предположение оказалось верным — он находился в теле чокнутого пришельца-профессора. Только что с этим делать? Как жить? Как вернуться назад? — он не знал. Как не знал и то, долго ли ему придется пребывать в теле Хараста, и не вышвырнет ли его из этой оболочки какой-нибудь очередной доцент, каких-нибудь там очередных магонаук? Роман задумался над формулировкой очередного вопроса, который обязательно надо прояснить у нейросети:

«Кто еще кроме текущего пользователя может управлять данным организмом?»

[Единственный пользователь, имеющий полное право управления данным организмом — Хараст фон Рум.]

«А как же я?» — полюбопытствовал Немков.

[Запрос не распознан. В понятийном аппарате системы отсутствует значение «я».]

«Считать «я» равноценным понятию — «текущий пользователь».

[Значение сохранено. «Я» имеет полное право управления данным организмом.]

«Но я — не Хараст фон Рум!» — нужно было окончательно прояснить, на каких-таких «птичьих правах» Роман находился в этом теле, чтобы оно не отказало в самый неподходящий для этого момент.

[Утверждение верно: «я», по умолчанию, не равно пользователю Хараст фон Рум. Однако, параметры нейронной активности текущего пользователя не отклоняются более чем на 0.0000000001 % от параметров нейронной активности пользователя Хараст фон Рум. Поэтому, текущий пользователь имеет полное право управления данным организмом.]

«Вот оно в чем дело! — запоздало припомнил Немков одно из последних сообщений недоделанного ИИ Балбеса профессору — «Совершен вход в режим слияния». — Скорее всего, наши с ним параметры нейронной активности наслоились друг на друга, либо объединились, таким образом, что нейросеть принимает меня равноценным Харасту. Теперь бы еще решить, как…» — Но додумать эту мысль ему было не суждено, система «моргнула» очередным сообщением:

[Основные функции восстановлены! Добро пожаловать в реальность!]

«Да подожди, ты! — во все горло завопил Немков. — Мне еще узнать столько надо!»

Но на этот запрос система не ответила, а Роман, вдруг почувствовал, что он лежит на чем-то холодном и твердом, а откуда-то сверху на него льётся поток обжигающе-ледяной воды.

— Ага! Очнулся, слепошарый говнюк? — Из ушей словно пробку выбили: Роман едва не потонул в изобилии звуков, от которых успел отвыкнуть. — Чё пустыми глазенками лупаешь? — Роман почувствовал, что кто-то схватил его «за грудки» и с легкостью оторвал от земли, пытаясь поставить на ноги. Слабые ноги подогнулись в коленях, но невидимый хозяин голоса предупредил:

— Свалишься обратно — запинаю, нахрен, до смерти! Усёк, доходяга?

С трудом поборов слабость и дрожь в коленях, Роман утвердительно кивнул.

— То-то! — довольно произнес голос. — Запомни, засранец, я — Этвен, Старший Говночерпий восьмого круга Джанаханнама, и я для тебя теперь — и царь, и бог!

***

В самом центре земель Шедимского протектората, раскинулась гигантская многоступенчатая воронка — Джанаханнам, накрытая огромным прозрачным колпаком. Она была создана миллионы оборов назад совместными усилиями Премудрых Диввов, Высших Посвященных — Хайот Ха-Ходешей, некогда отколовшихся от Созидающих, и основавших свой Полюс Силы — Шедимский протекторат. Во время кровопролитных войн, терзавших многострадальную землю, они создали Убежище, уходящее своим «основанием» в самые недра планеты. На дне Убежища — девятом круге Джанаханнама, сокрыли Премудрые Диввы от Созидающих свой Источник Силы — некое плененное Существо Высшего Порядка, обладающее способностью собирать рассеянные по Вселенной жалкие крупицы Магии. «Пыль», оставшуюся от разоренных Созидающими природных Источников молодых планет. Так ли это было на самом деле, не ведал никто из ныне живущих, кроме Высших Иерархов Шедимов, да бедных и бессловесных рабов-черпальщиков, вынужденных ценой своих жизней «обслуживать» плененное Существо. Кем, по сути, являлась эта Тварь, к какому виду или роду принадлежала, тоже было никому неизвестно, а князья Джанаханнама не спешили делиться информацией.

По древнему обычаю обитали черпальщики на восьмом круге Убежища, ибо никто из простых смертных не мог устоять против ядовитого излучения, испускаемого Тварью-Источником. Но даже и на восьмом круге век черпальщика был недолог — несколько месяцев, после чего изъеденные гнойными язвами тела скармливали все тому Существу.

По сути, все пространство восьмого круга представляло собой большое мрачное помещение с высоким, теряющимся в темноте потолком и стенами из криво уложенного, а местами и вовсе оббитого и раскрошенного кирпича. Кривой пол из дикого камня, оплавленного чудовищным жаром в незапамятные времена, был лишь слегка выровнен руками рабов примитивным ручным инструментом, без всякого применения магии или технологий.

На одной из стен висела вывеска «Джанаханнам. Круг № 8» Под вывеской — щит с надписью «Информация» с прозрачными кармашками из пожелтевшего оргстекла, в которые были напиханы листочки с распоряжениями, приказами и ответственными лицами.

В каменном основании восьмого круга были вырублены узкие концентрические канавы, заполненные густой зловонной жижей, подаваемой с девятого круга колоссальным фекальным насосом. В канаве плотным потоком, стоя практически по горло в дерьме, друг за другом, сталкиваясь, спотыкаясь и временами заныривая в говно с головой, брели несчастные черпальщики. Их «задача» заключалась в том, чтобы как можно скорее вычерпать ведрами дерьмо из своей канавы, перелив жижу в специально предназначенные каменные желоба. Поскольку канав было несколько, а фекальный насос один, очистив свою канаву, черпальщики могли «отдохнуть», попросту упав без сил на склизкое каменное дно, не боясь захлебнуться.

По берегам канав бродили маджнуны-бичеватели и нгасра-загребалы — крепкие мужики средних лет в замызганных стеганных фуфайках и высоких сапогах, заляпанных дерьмом из канав. Бичеватели помахивали в воздухе длинными кнутами с крючками на конце, а загребалы — вынимали острыми баграми уже окочурившихся от непосильной работы черпальщиков.

Заметив замешкавшегося черпальщика, привалившегося передохнуть к ослизлой стене канавы, один из бичевателей взмахнул кнутом, целясь в голову «бедолаги».

— А ну пошевеливайся, утырок! — Кнут свистнул, успевший вовремя среагировать черпальщик нырнул в мерзкую субстанцию с головой, едва-едва увернувшись от крючков на конце кнута. Идущий за ним следом «собрат», потеряв из виду товарища по несчастью, споткнулся об него и тоже нырнул в жижу с головой, а следом и вся колонна с проклятиями «хлебанула дерьма».

Бичеватель с довольным видом смотал длинный кнут в кольцо, ничуть не расстроившись, что промазал.

— Не забалуете тут у меня! — Погрозил он кулаком, расплескивающим жидкое дерьмо черпальщикам.

Время от времени до черпальщиков и бичевателей доносились завывающе-скрежещущие звуки, идущие со стороны огромного уродливого агрегата, на корпусе которого были нанесены трафаретом облупленные буквы «ММФН53» — мегамагофекальный насос 53-й устаревшей модификации, поочередно снабжающий канавы нечистотами с 9-го круга. От насоса к одной из канав отходил трясущийся гофрированный шланг большого диаметра, из многочисленных прорех в котором под давлением выбивались мутные струйки дерьма. Неожиданно шланг начал опасно раздуваться. Насос натужно задребезжал, заревела сирена, и загорелся моргающий красный свет.

— Внимание, аварийная ситуация! Внимание аварийная ситуация! — донесся синтетический голос из хрипящего громкоговорителя.

Бичеватель обернулся и, завидев раздувающийся шланг, оперативно накинул полу фуфайки себе на голову.

— Братва, — заорал он во все горло, — опять пробка! Берегись, ща рванет!

Бичеватели и загребалы у других канав тоже суетливо закрывали относительно чистые лица фуфайками.

Труба лопнула с шумным хлопком и обдала маджнунов и нгасра доброй порцией вонючего дерьма. Досталось и не успевшему «прикрыться» Этвену, Старшему Говночерпию восьмого круга, и, ничего пока не понимающего в происходящем вокруг действе, Немкову. Черпальщики в канавах весело заржали, позабыв о собственных бедах.

Бичеватель, скинув с головы обгаженную фуфайку, злобно и обижено заревел, вращая глазами:

— Гребаные говноведы!!! Где их до сих пор носит?

Появившаяся из темноты троица механиков-фекалоидов, облаченных, как и маджнуны, в «форменную робу» 8-го уровня — грязные фуфайки и сапоги, покрытые засохшей и похрустывающей при движении коркой грязи, лениво и не спеша приближалась к месту аварии. Первым топал Зака — большой, высокий и мощный мужик с огромным пузом, на котором даже не застегивалась фуфайка. В грубых мозолистых клещах-ручищах он сжимал тяжелый «инструмент» — кусок металлической трубы с приваренным к одному её концу ржавым топором. Топор был приварен к трубе своеобразно: не с перпендикулярно расположенным лезвием, как на обычном инструменте, а повдоль. На голове мужика, сдвинутая на самую маковку затылка, непонятно каким образом держалась шапка-ушанка с поднятыми, но не завязанными ушами, которые подпрыгивали в такт его широким шагам. Несмотря на грозный вид и мощное телосложение, его лицо было по-детски простодушным, поэтому, не смотря на внушительные телесные габариты, выше младшего механика-фекалоида по карьерной лестнице ему было не никогда не подняться.

Следом за толстопузом шел старший механик-фекалоид — Антигон, крепкий, пропорционально сложенный небритый мужик с «отсутствующим» выражением на лице, словно все происходящее его совсем не касалось. На плече Антигон тащил растрепанную щетку-ёршик для прочистки труб фекального насоса и свернутый в кольцо моток проволоки.

Последним волочился Траудар — помощник младшего механика-фекалоида, «модельный красавчик», сгибающийся под тяжестью большого деревянного ящика с инструментами. С его лица не сползало брезгливое выражение, время от времени он корчил гримасы, зажимая пальцами свободной руки нос. Его одежда, в отличие от остальных говноведов, была относительно чистой и опрятной, а сапоги начищены до блеска. Разлитые по полу лужи нечистот Траудар старательно обходил или перепрыгивал, тогда, как его коллеги шлепали по зловонным лужам напрямки.

Глава 9

Смрад, со всех сторон окружающий Романа, достигал такой степени концентрации, что начинало сводить скулы, а запекшаяся кровь в пустых глазницах растворялась жгучими слезами. Это чудовищное зловоние заполонило и забило собою абсолютно все обостренные чувства синестета. Обоняние однозначно ушло «в топку»! Немков «расстроился», ведь он, ничтоже сумняшеся, надеялся, что с помощью своего, невероятного для простого смертного обоняния, сумеет хоть как-то компенсировать потерянное зрение — но не тут-то было! Перед внутренним взором стояло буро-зеленое марево, различить в котором хоть что-нибудь, не представлялось возможным. Отрешившись на время от мерзкой вони (хотя от нее, в принципе, невозможно было отрешиться), Роман решил «пустить в дело» слуховой аппарат.

Первым звуком, четко идентифицированным синестетом, и «переведенным» его мозгом в некое подобие визуальных образов, оказался свист вращаемого в руках Зака самопального инструмента-топора, для пробивания перемерзших говнозапоров в забитых трубах фекального насоса. Невидимые глазу звуковые волны, отражающиеся от людей и предметов, давали, хоть и не четкую, но хоть какую-то картинку, как будто выведенную на экран эхолота.

Говноведы же, неспешно шествовали к месту аварии, давя сапогами бурые комки слизи. Вращающийся в руках Зака топор, время от времени задевал бугристый пол, со скрежетом выбивая из камня снопы искр. Зацепив выщербленным лезвием разлившуюся по полу отвратительную фекальную массу, пузатый фекалоид, обдал нечистотами идущих следом «коллег».

Антигон, не замедляя шага, невозмутимо отер с лица тыльной стороной ладони брызги дерьма и, ни разу не сбившись с шага, продолжил шлепать изгвазданными сапогами по накатывающимся волнами нечистотам.

От нескольких капелек говна, приставших к холеному лицу, Траудара сложило пополам в «рвотном позыве». Едва удержав в желудке съеденный завтрак, вставший комом в горле, помощник младшего говноведа вынул из внутреннего кармана фуфайки белоснежный платок и, брезгливо морщась, отер им испачканное темными брызгами лицо. Бросив грязный платок в ящик с инструментами, он, вприпрыжку, проявляя чудеса эквилибристики в жалких попытках обогнуть разлившееся дерьмо, помчался вдогон за «старшими товарищами».

— Явились, ушлепки?! — надрывая глотку, злобно заорал бичеватель, которому досталось при взрыве трубы больше остальных. — Совсем нюх потеряли?

При этих словах Немков, невзирая на свое плачевное состояние, горько усмехнулся: в таком смраде потеря нюха — это просто дар небес!

— Тебя забыли спросить, — бесстрастно ответил Антигон, продолжая неторопливо месить сапогами зловонную жижу, пробираясь к месту порыва подающей нечистоты трубы.

— Когда уже, мля, наконец, все это дерьмо закончится?! — Безрезультатно размазывая фекалии по фуфайке, не успокаивался обгаженный маджнун.

— Когда? — Слегка замедлил шаг Антигон.

— Да, когда? Может мне это кто-нибудь сказать? — Напирал бичеватель, видимо, этот вопрос уже давно задевал его за живое.

Антигон посмотрел на него, как на конченного придурка, лениво сплюнул себе под ноги и тягуче произнес:

— Вот как Тварь с девятого уровня срать перестанет, так все и закончится! Еще вопросы есть? — Оглядев сквозь полуприкрытые веки, замолчавших оппонентов, прекрасно осведомленных, что Тварь, срущая «без памяти» миллионы лет «до», будет точно так же плодотворно срать еще миллионы лет «после», старший говновед сплюнул себе под ноги еще раз и брезгливо процедил сквозь сжатые зубы:

— Вопросов нет!

Отвернувшись от обескураженной толпы, он продолжил свое неспешное движение к месту аварии.

— Так вы хотя бы нормально починили этот гребаный агрегат! — в спину ему запоздало выкрикнул бичеватель. — Сил уже никаких нету робу каждый день от говна отстирывать!

— А ты докладную записку на имя Абдаль-Уазза напиши, — не оборачивая, посоветовал мастер, — глядишь, и выделят лет через двести бюджет на починку этого барахла. А пока — чем могу!

— Сволочь! — тихо прошипел рядом с самым ухом Романа Этвен, видимо, опасаясь вызвать гнев старшего мастера. — Срать ему на наши беды с первого круга! Он ведь образованный, интеллигент, поговаривают, что даже из княжьего рода, чуть не адепт начальной ступени Силы…

— Я вот одного не могу в толк взять, Этвен, — так же тихо прошептал невидимый Немкову собеседник старшего говночерпия, — а какого хера он тут большой ложкой наше дерьмище расхлебывает? Раз такой весь из себя знатный?

— Да говорят, с папашей он жестко посрался, — ответил Этвен, — вот чтобы ему досадить, в самую жопу мира и спустился!

— Слушай, приятель, скажи, ну вот как земля таких идиотов носит? — В скрипучем голосе собеседника Этвена явственно прорезались завистливые нотки. — Был бы мы мой папахен из Князей, да я бы его каждый день в немытый сральник целовал!

— И не говори! — согласился Этвен. — А ты, слепошарый, чего ухи развесил? — накинулся на Романа старший говновед. — А кто дерьмище заместо тебя черпать будет? Ну-ка, подь сюды!

На шею Немкова опустилась тяжелая ручища надсмотрщика и с силой пригнула его к земле. Через мгновение раздался металлический щелчок, и шею Романа обхватил грубый ошейник, больно поцарапавший до крови непривычную к такому украшению кожу. Немков осторожно прикоснулся рукой к шершавой заусенистой поверхности отвратно обработанного металла, тут же впившегося в выпирающую ключицу.

— Слушай и запоминай, слепая ты задница! — жестко встряхнув Романа, произнес Этвен. — Второй раз повторять не буду! Если хочешь еще немного пожить, и не сдохнуть в муках, даже и подумывай отсюда сбежать! С восьмого круга Джанаханнаха еще никто не сбегал! На твоей тощей шее болтается контролирующий ошейник.

Роман вновь прикоснулся пальцами к прохладному металлу.

— Да-да, это он есть, — довольно хрюкнул Этвен. — Если вдруг в твою тупую головешку закрадется лишь мысль о побеге, советую хорошенько подумать. Стоит тебе лишь подняться выше восьмого круга — этот ошейник нахрен оторвет тебе «кочанчик», оставив на всеобщее обозрение фонтанирующую кровью «кочерыжку»! Понятно объясняю? — наградив Романа тяжелым подзатыльником, спросил старший говночерпий.

— Понятно, — поспешно просипел пересохшим горлом Немков, пытаясь избежать очередной затрещины.

— Чего ты там проблеял, гнида? — Избежать очередного подзатыльника Роману не удалось.

От хлесткого удара по затылку, вызвавшего отчетливый «звездопад» даже в отсутствующих глазах, многострадальная голова синестетика отозвалась тупой болью.

— Понятно, — как можно разборчивей произнес Роман, хотя от постоянных ударов его язык уже начал заплетаться.

— На каком языке ты это пролопотал? — в очередной раз «приласкал» Немкова Этвен. — Дебил совсем?

Немков, втянув голову в плечи, поспешно кивнул.

— На Всеобщем не говоришь? — продолжил допрос надсмотрщик.

Немков, до которого начало доходить, что отвечал он на родном русском, опять поспешно кивнул.

— А понимать, понимаешь?

Очередной кивок.

— С каждым годом народ все тупее и тупее! — разорялся Этвен. — Этак скоро совсем нормальный язык перестанут понимать! Под кого только ваши матери ложатся, чтобы таких дебилов зачать? Ладно. — Старший говночерпий поднял с пола мятое и основательно поеденное коррозией ведро. — Держи! Черпай больше, сливай дальше, пока течет по желобу — отдыхай!

Даже несмотря на раздающийся «колокольный звон» в голове, Роман едва удержался от смеха: иной мир, иные нравы и обычаи, а бородатые и тупые «шутки» — те же! Похоже, люди, где бы они ни родились, остаются одинаковыми по своей сути.

Этвен коротким тычком толкнул Немкова в грудь, «доставляя» нового черпальщика прямиком к месту работы. Потеряв равновесие, Роман плюхнулся в оказавшуюся удивительно прохладной тягучую жижу, погрузившись в нее с головой. Его тут же подхватило потоком осклизлых тел и завертело в водовороте многочисленных рук и ног, отпихивающих, пинающих и толкающих потерявшего в этом дурно пахнущем месиве из охлажденного говна и человеческих тел всяческую ориентацию Романа. Дерьмо забилось в уши и пустые глазницы, просочилось в глотку и нос. Роману жутко не хватало воздуха, а от чудовищной вони сперло дыхание. Он едва не захлебнулся, когда в жалкой попытке урвать хотя бы глоточек воздуха, открыл рот.

— Новенький, что ли? — прозвучал совсем рядом чей-то насмешливый голос. Незнакомец с силой подхватил Романа под руку и, не давая в очередной раз погрузиться на дно, выдернул из-под колышущегося слоя дерьма на поверхность. — Держись за мной, бедолага! — произнес неожиданный спаситель.

Немков ухватился дрожащими руками за нащупанный под слоем жижи ремешок, поддерживающий штаны незнакомца, и вцепился в него как клещ.

— Тоже верно, — блеснув белозубой улыбкой на измазанном буро-коричневым налетом лице, произнес незнакомец. — Ведро потерял?

Немков судорожно кивнул.

— Ну, оно и понятно, — без слов понял Романа спаситель, — сам таким две недели назад был! Сейчас свою канаву зачистим — и найдем твое ведро. Если его при поверке не предъявишь — без пайки оставят!

— Чего застыли, кособрюхие?! — заверещал стоявший на краю канавы обляпанный дерьмом маджнун, раскручивая плеть.

— Слышь, крючкохвостый, не кипишуй! — смело ответил надсмотрщику спаситель Романа, оказавшийся мужиком не из пугливых. — Вишь, новенького уму-разуму учу! Затопчут ведь …

— Не тормози круг — дерьмо стынет! — Сделал вид, что не внял просьбе спасителя маджнун, однако плетку убрал.

— Двигаем, — произнес спаситель, постепенно вливаясь в бесконечный круговорот тел в канаве, — меня, кстати, Надиром кличут. А тебя?

— Хараст! — просипел Немков, с трудом выдавливая звуки спазмированным горлом.

— Держись, Хараст, прорвемся! — пообещал Надир, зачерпывая ведром мерзкое дерьмо и выливая его в один из многочисленных желобов, пробитых так же в скальной породе, но только на где-то на уровне плеч.

Шаг, другой — ведро в желоб. Тягучая жижа лениво стекает куда-то вниз. Шаг, еще — в другой желоб. И еще, и еще, и еще и так до умопомрачения, до судорог, до отказа рук и ног. Шаг, ведро, желоб. Шаг, ведро, желоб. Шагающий следом за Надиром Роман поражался его силе и выносливости. Он не только умудрялся безостановочно зачерпывать и поднимать полные ведра дерьма, которые, к слову, легкими совсем не являлись, но и тащить за собой на буксире Романа, почти потерявшего сознание от окружающего смрада, боли и нереального «сюра» всего происходящего с ним. Примерно где-то через час (по внутреннему ощущению Немкова) он заметил, что окружающее дерьмо, температура которого постепенно снижалась, становилось все гуще и гуще. Мало того, он почувствовал, как оно постепенно начинает обжигать кожу подобно кустам крапивы.

— Братва, навались! — громко заорал Надир. — Дерьмо стынет! Навались, кто в Единого верует!

Невольники в канаве, хоть и двигались из последних сил, постарались ускориться — уровень фекалий уже опустился чуть ниже пояса, но еще не дошел до колен.

Похоже, решил Роман, отпуская, наконец, из рук ремешок Надира, чем холоднее дерьмо в канаве — тем сильнее оно «жалит». Ощущение жжения постепенно нарастало.

— Очухался немного? — на мгновение обернулся Надир.

— Уху! — буркнул из последних сил Роман, с трудом удерживаясь на дрожащих ногах.

— К стеночке прижмись пока, — посоветовал спаситель, — немного потерпеть осталось…

Немков воткнулся лбом в осклизлую стену, имеющую небольшой наклон. Его колени подогнулись, и он скатился вниз, где и застыл в коленопреклоненном положении, не имея сил, хоть на миллиметр сдвинуться с места. Уровень жижи в канаве стремительно понижался. И вот уже запыхавшиеся черпальщики заскребли ведрами по открывшемуся каменному дну, но Роман этого уже не видел — он вновь потерял сознание от свалившихся на него потрясений.

***

Отсутствие света. Отсутствие звука. Отсутствие запаха! — Очнувшись в спасительном ничто (узнать бы, где это?), с неизмеримым блаженством подумал Роман.

«Сеть! Информацию о текущем состоянии организма!»

[Текущие характеристики организма:

Сила: 0.1

Ловкость: 0.1

………………..]

«Стоп! — остановил доклад системы Роман. — В каких единицах предоставлен расчет?»

[В стандартных усредненных единицах, за основу которых принят организм мужчины 25-ти летнего возраста, рассчитанных с применением коэффициентов вариации и корреляции относительно роста, веса…]

«Стоп! Достаточно! Отчет об устройстве вывода звуковой информации!»

[Устройство акустического аппарата организма:

Гортань — 1шт.;

Язык- 1 шт.;

Губы — 2 шт.;

…………………]

«Стоп! Информация о языке общения организмов!»

[Стандартный язык общения организмов — Всеобщий Имперский. Лингвистически…]

«Стоп. Язык общения текущего организма?»

[Основной язык общения текущего организма — Всеобщий Имперский. База нейросети насчитывает 256 различных языков общения…]

«Стоп! Язык вывода информации текущего организма?»

[Язык вывода информации текущего пользователя???????????? Ошибка! Язык вывода не распознан! Заменить язык вывода на Всеобщий Имперский: да / нет?]

«Заменить!»

[Язык вывода информации текущего пользователя — Всеобщий Имперский. Сохранить настройки: да/нет?]

«Да!»

[Подключить автоматическое распознавание и автоматический переход на языки общения, присутствующие в базе нейросети: да/нет?]

«Че ж, ты раньше-то молчала? — «выругался» Немков. — Да! Буду полиглотом, раз уж со зрением так не повезло!»

[Языковые настройки успешно сохранены]

«Система. Запрос: неточности перевода со Всеобщего имперского на родной язык текущего пользователя?»

[В ввиду отсутствия родного языка пользователя в базе нейросети, неточности перевода возможны. Системой, в обход языкового блока, подбирается близкое по смысловой нагрузке значение из понятийного аппарата текущего пользователя на уровне нейронной активности.]

Понятно, кривой перевод. А кто говорил, что будет легко?

«Параметры вызова меню управления системой из состояния бодрствования организма?»

[Чтобы войти в меню управления системой из состоя…]

***

Поток холодной воды, льющийся на голову Немкова, вновь вернул его в реал. Вопрос — «как же добраться до меню управления системой, находясь в «трезвом» рассудке?» — так и остался загадкой.

Немков «по привычке» распахнул веки, но «картинка» так и не появилась — за время беспамятства отсутствующие глаза не отросли. Однако, при помощи других органов чувств — обоняния, пусть и работающего с «перебоями» из-за жуткого смрада, слуха и осязания, Роману удалось «узнать» в склонившемся над ним человеке Надира, спасшего его от потопления в дерьме,

Стоявший на краю канавы нгасра, закончив поливать Романа из ведра, легонько ткнул его тупым концом багра:

— Дохляк?

— Нет, уважаемый! — поспешно ответил Надир, вглядываясь в заляпанное лицо Немкова. — Сомлел с непривычки!

— Ну, тебе виднее. — Пожал плечами загребала, отправляясь на обход доверенной ему канавы.

Трупов на дне канавы после окончания смены осталось на удивление мало — сказывалась поломка фекального насоса.

— Ты как, приятель? — участливо спросил Надир, заметив, что Роман пришел в себя.

— Нор… маль… но! — едва не выкашливая легкие от вновь атаковавшей обонятельные рецепторы вони, просипел Немков.

— Молодец! — искренне обрадовался Надир. — Ничего по-первости со всеми такое приключается.

И только после этих слов до Романа начало доходить, что Надир его понял. Значит, подключение Всеобщего Имперского произошло в штатном порядке, без всяких там «ошибок».

— Ладно, давай руку… — произнес Надир, протягивая ладонь Роману и наклоняясь к нему с явным намерением помочь подняться на ноги. — Ох, ты ж! — изумленно воскликнул он, заметив пустые глазницы Немкова, на которые до этого не обращал внимания. — Да ты, паря, кажись, совсем слепой?

— Есть немного, — согласился Роман, безошибочно хватаясь за протянутую ладонь.

Надир, если и удивился, то виду не подал.

— Как умудрился оба глаза-то потерять? — помогая Роману подняться на ноги, поинтересовался он.

— Люди добрые помогли, — неопределенно ответил Немков, с трудом приводя такое неповоротливое тело в вертикальное положение.

— Ну, хороших людей на свете много, — в тон ему ответил Надир. — Встретиться бы с ними еще разок на узкой дорожке, да с топором в руках, — мечтательно произнес он, видимо, были на это свои причины. — Ты это, за меня хватайся, и пойдем — помоемся, да и перекусим, чем Единый послал.

Глава 10

Помещения, где в свободное время содержались черпальщики, были похожи на тюремные бараки: маленькие зарешеченные окошки, расположившиеся под самым потолком; жесткие двухъярусные топчаны с засаленными матрасами и грубыми колючими одеялами, напоминающим плохо выделанную дерюгу, чем постельную принадлежность.

Но перед тем, как закрыть в бараках изможденный непосильной работой «трудовой скот», их строем повели в большую купальню. Ну, именно такое название отчего-то всплыло в голове Немкова, когда он, поддерживаемый Надиром, а вернее сказать, просто повисший на его шее, попал внутрь помывочной.

Над просторным бассейном, расположившимся под высоким потолком, гулял стылый ветерок. Шум галдящих черпальщиков, скидывающих в общую кучу пропитанные фекалиями неведомой Твари штаны и рубахи, отражался эхом от стен купальни. Доносящиеся звуки формировали в заторможенном, но потихоньку выбирающемся из шокового состояния, мозге Немкова, серую и расплывчатую картинку помещения.

Откуда-то доносился звук падающего с какого-то возвышения потока воды, рисуя в воображении Романа, небольшойискусственный водопад. Первые из чумазых черпальщиков, забежавшие под тугие струи водопада, огласили своды купальни визгом и проклятиями — вода оказалась ледяной. Но смыть дерьмо, прежде, чем занырнуть в относительно чистую и теплую воду бассейна, было попросту необходимо.

— Давай, скидывай свои обноски! — предложил Роману Надир. — Вода в водопаде, хоть и холодна, но освежает знатно.

Немков скинул одежду в общую кучу, положение которой безошибочно определил по доносящемуся смраду, а после, едва передвигая ногами, направился к водопаду. Шум льющейся воды усилился, а Романа с ног до головы обдало мелкими колючими брызгами. Не останавливаясь, он отважно вступил под отвесно падающий откуда-то сверху плотный поток воды. Кожу обожгло холодом, дыхание «сперло» — вода действительно оказалась ледяной. Роману пришлось поднапрячься, чтобы не оказаться сбитым с ног мощным потоком.

Немков не видел, что за его «точными» передвижениями неотрывно и внимательно наблюдает со стороны его новый приятель. Убедившись, что его «подопечный» успешно устоял под напором воды, Надир подхватил из специальной урны горсть моющего порошка и тоже нырнул под обжигающие холодом струи.

— Хараст, держи! — Надир тронул слепца за плечо и пересыпал в его ладонь моющий порошок. — Натрись, как следует, этой дрянью! — перекрикивая шум воды, сообщил он Роману. — Отлично оттирает говно и отбивает вонь! Правда, потом кожа горит… Ну уж пусть лучше горит, чем воняет…

Роман кивнул и начал втирать порошок в жесткие и колючие волосы, некогда принадлежащие «безумному» маньяку-ученому Харасту фон Руму, а теперь являющиеся полной и безраздельной собственностью Немкова — ведь он явно видел, как ОМОНовцы точным выстрелом напрочь разнесли его больную голову «в хлам».

«Хотя, не такой уж он и безумный маньяк», — пронеслась в голове Романа спонтанная мысль.

После всего, что он пережил в мире пришельца лишь за один день, Немков понял, что безумен весь окружающий его мир. Вот только как покинуть его и вернуться домой, Роман даже не представлял.

Мыльный порошок каким-то непостижимым образом распространился густой шипящей пеной по всему телу, разъедая напрочь присохшее дерьмо. Кожу, правда, начало немного саднить и пощипывать, но к такому уровню дискомфорта Роман быстро привык. Ну, несравнима эта маленькая неприятность с болью вырванных «с корнем» глаз. Ну, вот ни сколечко несравнима! А благоухал порошок действительно приятно, и каким-то непостижимым образом умудрялся заглушать резкую вонь фекалий. Роману, наконец-то, удалось вдохнуть относительно приятно пахнущий воздух полной грудью.

— Готов? — спросил плескающийся рядом Надир. Он уже умудрился отмыться от слоя нечистот, покрывающих его с ног до головы. И если бы Роман до сих пор имел глаза, он бы, наверное, восхитился огненно-рыжей шевелюрой его нового товарища по несчастью.

— Вроде бы, — неуверенно ответил Роман, не имея возможности осмотреть теперь уже свое, «новое», покрывшееся от холода крупными гусиными пупырышками, тощее тело. Что это тело находиться в крайней степени истощения, он уже понял, когда размазывал по едва не прорывающим кожу костям, мыльный порошок.

Надир бросил оценивающий взгляд на вымытые «мощи» Романа и утвердительно кивнул:

— Сойдет! Давай за мной в бассейн! Помочь?

— Спасибо! — поблагодарил Роман. — Я сам. Мне нужно привыкать обходиться без зрения…

— Тяжелехонько тебе будет, Хараст, — с сомнением протянул Надир. — Но, как знаешь!

Надир выскочил из-под обжигающих холодом струй водопада и, разогнавшись, бомбочкой нырнул в бассейн, подняв кучу брызг. Роман же, не спеша, подошел к краю бассейна и, нащупав голой ногой его край, уселся на выложенный скользкой литкой пол, опустив ноги в теплую воду. Посидев немножко на краю, он сполз по стеночке в воду и погрузился в нее с головой. Спокойные воды, довольно чувствительно отдающие хлоркой, сомкнулись над ним, отсекая от суетного и жестокого мира. И это было просто божественно! После всего пережитого, вот так парить в невесомости…

Но воздуха надолго не хватило. Роман вынырнул и глубоко вдохнул, собираясь погрузиться с головой еще раз.

— Получшело слегка? — спросил подплывший к нему Надир.

— Да, — не скрывая чувств, согласился Роман. — Так иногда хочется сдохнуть, чтобы вновь оказаться в тишине, подальше от всего этого дерьма! — признался он новому приятелю.

— И не говори, — согласился с ним Надир. — Но подохнуть мы всегда успеем… Поговаривают, что люди здесь выдерживают не больше месяца-двух. А так хочется намотать на кулак кишки того, кто нам все это устроил!

— А уж как я хочу, — поддержал желание товарища Роман. — Вот только не знаю, кого мне за это «благодарить»? Видать, и не узнаю никогда! — с сожалением произнес он.

— А тебя ведь недавно ослепили? — поинтересовался Надир, заглянув в промытые водой пустые глазницы Романа. — Раны свежие, — пояснил он, — еще кровоточат.

— Да, недавно. Только я не помню ничего, — «признался» Роман. — Очнулся уже здесь, без глаз… Кто я? Что я? Откуда? Никакой информации! В голове — пусто! Только имя и помню — Хараст, — пожалился собеседнику Роман, благоразумно умолчав, что пользуемое им тело принадлежало некоему барону фон Рум.

— Говорят, что от пыток люди иногда память теряют. А ты вон — в гроб краше кладут, явно не один день голодом морили! Да и глаза тебе не просто так «с корнем» вырвали… Совсем ничего не помнишь?

— Я простую речь не сразу вспомнить сумел, — сообщил спасителю Роман.

— Ну, может, вернется память со временем, — постарался «вдохнуть» надежду в слепого инвалида Надир, но тут же сам её и растоптал, — только сколько нам того времени осталось? Ладно, давай вылезать из воды, а то раздачу пайки пропустим!

Быстро накинув на себя выложенную местными «шнырями» на свободном и сухом пространстве безразмерную и ветхую, но чистую и сухую одежду, «напарники» отправились в столовую.

Пайкой оказалась большая тарелка клестероподобной размазни, пахнущей отчего-то рыбной мукой и козеиновым клеем. Но Роман не привередничал, набивая урчащий желудок, лишенный нормальной пищи на протяжении долгого времени, этой тягучей бурдой. Сыто рыгнув, он отвалился от длинного стола, за которым поглощали пищу измотанные «работой» черпальщики. Кое-как добравшись с помощью Надира до барака и, упав на жесткие нары, Роман постарался как можно быстрее заснуть, потому как удивившийся «нежданному подарку» желудок, начал проявлять себя все нарастающей резью. Но Немков был настолько вымотан, что, невзирая на боль, мгновенно погрузился в тревожный сон без сновидений.

***

Надир оказался прав в своих прогнозах: примерно через полтора месяца из предыдущей команды черпальщиков, с которыми провел первый день Роман, остались только он и Надир. Неизвестно по каким причинам, но доходяга Немков втянулся в тяжелую работу уже на третий день своего пребывания на восьмом круге, бодро черпая дырявым ведром пахучую жижу, перекачивающуюся фекальным насосом прямиком из «стойла» неизвестной Твари.

Несмотря на отсутствие зрения, он безошибочно определял расположение желобов, куда надо было переворачивать наполненные дерьмом ведра, спокойно уклонялся от споткнувшихся и барахтающихся в жиже черпальщиков. В общем, как-то приспособился к безумному темпу в круговороте наполненной фекалиями канавы.

Немков даже притерпелся к нестерпимой вони, хотя, поначалу, это и казалось невозможным. Он даже научился вычленять из нее иные запахи: надсмотрщиков, черпальщиков, а смрад, идущий от старшего говночерпия, он научился улавливать за несколько десятков шагов.

Поначалу Этвен удивлялся: как этот слепошарый говнюк узнает его? Но вскоре привык и даже «ставил» в пример другим «коллегам» Романа: начальство, дескать, нужно знать в лицо, даже если у тебя, нахрен, отсутствуют зенки!

Что примечательно, с того самого дня, когда, потеряв сознание, Роман в последний раз попал «в пункт управления нейросетью», ему больше не удалось ни разу связаться с ней «из реала». Во сне провернуть эту операцию у него тоже не получалось: намахавшись ведром за день, он дрых без задних ног, не замечая и самого процесса сна. Закрыл глаза, открыл глаза. А между этими двумя моментами времени не было вообще ничего. Ну, по крайней мере, он не помнил.

Постепенно Немков начал собирать информацию об окружающем его мире. Она складывалась из нечастых бесед с Надиром и другими черпальщиками, кои были еще способны общаться после «ударной смены» и отвратного ужина. Большинство «коллег» по несчастью просто падали без сил на твердые шконки, и не реагировали ни на какие раздражители. Но, тем не менее, информация постепенно накапливалась.

Мир, в который волею несчастного случая забросило Романа, назывался Ренфам. Это был старый мир, насчитывающий миллионы и миллионы лет только письменной истории, дошедшей до нынешних времен. А сколько их там было до этого, ходили лишь легенды, одна необычнее другой. Официальная религия этого мира считала, что именно этот мир первым из множества Веера Миров сотворил Единый — Прабог-Созидатель. И первыми правителями этого мира стали его Бессмертные Дети — Святые Живые Создания — Хайот Ха-Ходеши.

И были они сильны и мудры ровно до того момента, пока Единый не отправился творить иные миры, куда-то далеко, на самые задворки Мироздания. И связь с ним оказалась потеряна навсегда. Первое время все шло нормально, по заведенному Единым распорядку: Мудрые Правители опекали «свой народ». Не допускали войн и раздоров, помогали делом и советом молодому людскому племени, которое создал Единый перед самым своим уходом. Но, как оказалось впоследствии, не учел Создатель при всей своей мудрости, что оставленный в Ренфаме единственный Источник Силы, «производящий» Магию, не выдержит все возрастающих потребностей Мудрых Правителей и начнет иссякать.

Да и люди, к слову сказать, оказались способны овладеть Магией Источника и сравниться по силам со Святыми Живыми Созданиями. И достигнув такой же ступени могущества, отказались подчиняться их приказам.

И началась эпоха тысячелетних войн, сотрясающая Ренфам до тех пор, пока от иссякшего Источника почти ничего не осталось. Только тогда договорились они о «мире и дружбе». Над Ренфамом вновь воцарился мир, но уже под совместным управлением Созданий и людей, достигших равноценного могущества. И назвали этот союз «Кланом Созидающих».

Объединенными усилиями людей и Правителей, Созидающим удалось проколоть барьер, отделяющий вселенную Ренфама от бесконечного Веера Миров, созданного Единым. Едва это произошло, «во все концы» помчались Первопроходцы-старатели в поисках новых Источников Магической Силы, так необходимой Созидающим. И они нашли то, что искали…

Что, конкретно, случилось потом, никто точно не знал. Но в один прекрасный момент от клана Созидающих откололись несколько Премудрых Диввов, под предводительством сильнейшего и старейшего из Хайот Ха-Ходешей — Шедима. И, отжав у Созидающих почти половину территории и паствы, раскольники основали второй Полюс Силы мира Ренфам — Шедимский протекторат.

И именно в самой глубокой жопе Шедимского протектората — восьмом круге Джанаханнама и «посчастливилось» оказаться Роману. Глубже было просто некуда — на девятом круге содержалась та самая Тварь, служившая Магическим Источником Шедимского протектората, а также источником того самого гигантского количества дерьма, которое приходилось ежедневно вычерпывать из канав многочисленным черпальщикам.

Поначалу Роман недоумевал, какой смысл мог содержаться в бездумном перекачивании фекалий плененного Зверя, так сказать, из пустого в порожнее. Все оказалось просто до безобразия — в дерьме Зверя так же содержалась та самая пресловутая Магия, о которой Роман так много слышал, но которую еще ни разу не удалось «попробовать на зуб».

Однако, с некоторыми не особо благоприятными её проявлениям, он все-таки регулярно встречался — излучение. Магия «фонила» подобно радиоактивным элементам в атомном реакторе его родной планеты. И именно это излучение, а не вонь и тяжелые условия работы, поголовно сводили в могилу «коллег» Романа — простых черпальщиков. Обслуживающий их персонал: маджнуны-бичеватели и нгасра-загребалы, старший говночерпий и прочие шныри регулярно принимали какие-то таблетки, защищающие их (но не на сто процентов) от Магического излучения. Но лекарства, выдаваемые «под роспись», стоили баснословно дорого, поэтому «обслуживали» восьмой круг лишь малочисленные бригады «специалистов» 8-го круга.

Из-за фонившего Монстра не могла нормально работать техника, даже магически закаленная. Многострадальный фекальный насос чуть не ежедневно заклинали адепты-механики, но он все равно ломался, несмотря на титанические усилия работяг. Так что более-менее стабильно на восьмом круге могли работать только люди, если закрыть глаза на их высокую смертность. Но кого интересует судьба вонючего черпальщика, когда их цена в «базарный день» по эльму за пучок.

Даже жестяные ведра не выдерживали в едком дерьме более двух-трех месяцев, а Надир с Романом ежедневно вкалывали в канаве уже почти полгода, превратившись в этакую достопримечательность всего круга. И это сыграло с ними злую шутку: казалось бы, они уже и так в самой жопе, куда еще глубже?

Но в одно прекрасное «утро» на краю непривычно пустой для этого часа канавы нарисовался старший механик-фекалоид Антигон.

— Почему молчит насос и нет дерьма? — тут же набросился на него Этвен. — План и так уже горит! Останемся к концу декады с голым задом! А у меня дети!

— Не мельчеши, говночерпий! — отмахнулся от Этвена механик-фекалоид.

— Между прочим, старший говночерпий, — осторожно поправил механика Этвен.

— Да посрать! — не впечатлился карьерной ступенькой Этвена Антигон, повернувшись к говночерпию задом. Заглянув в пустую канаву, где, радуясь неожиданному простою, валялись прямо на холодных камнях простые черпальщики, механик спросил:

— Которые у тебя тут самые крепкие?

— А, так ты на наших ублюдков, Надира и Хараста, пришел посмотреть?

— Которые? — не вдаваясь в полемику, уточнил Антигон.

— Вон те! — указал пальцем Этвен. — Больше полугода дерьмо по желобам гоняют, и все как новенькие! — с гордостью похвастался говночерпий, словно это было его личным достижением. — Только Хараст, он это — слепой. Глаз нет совсем — дыры одни.

— Слепой, говоришь? — уточнил Антигон.

— Ага, слепой, — закивал Этвен.

— Может это и к лучшему, что слепой… — Задумчиво почесал затылок механик-фекалоид. — Не жалко будет… Давай его сюда!

— Обоих? Того и этого? — засуетился старший говночерпий.

— Нет, для начала испытаем слепого, а там поглядим, — туманно ответил Антигон.

— Где испытаем? — по инерции спросил Этвен, не понимая, что лезет не в свое дело.

— С какой целью интересуешься, говно, ты, на палочке? — неожиданно накинулся на него Антигон. — Служебная информация! Хочешь узнать — подай официальный запрос…

— Да, нет… я так… интересно… — тут же съехал с темы Этвен.

Стены восьмого уровня неожиданно содрогнулись от чудовищного рева. Откуда-то сверху посыпалась труха, камни и штукатурка. Тварь, заключенная на девятом круге, не на шутку разбушевалась.

Глава 11

Стены восьмого круга содрогнулись еще раз «Земля» взбрыкнула необъезженной лошадью, а Антигон и Этвен едва устояли на ногах.

— Чей-то он? — пугливо присев на корточки, прошептал старший говночерпий. Так на его памяти Зверюга еще не бушевала.

— Обгадился уже, пузан? — Презрительно сплюнул под ноги Этвену старший механик-фекалоид. — Подумаешь, немного разнервничалась животина, — делано равнодушно произнес он. Но, если бы Этвен повнимательнее пригляделся к собеседнику, он тоже бы заметил, что тот мандражирует «не по-децки». — Ну, долго я буду ждать? — спохватившись, накинулся на Старшего говночерпия Антигон. — Где твой задохлик?

Этвен приблизился к краю канавы и заглянул вниз. Вычленив средь лежащих черпальщиков крепкую фигуру Немкова, нарастившего за полмесяца работы в канаве крепкого мясца, старший говночерпий, напыжившись, крикнул:

— Слепошарый! Хараст! Подь сюды!

Немков поднялся на ноги и безошибочно направился на голос Этвена к краю канавы. Остановившись перед старшим говночерпием, он, задрав лицо кверху, спросил:

— Зачем звал, Этвен?

— Тебя, ублюдка, забыл спросить! — сварливо отозвался старший говночерпий. — Человек тут тобой особо интересуется… — Он указал рукой на беспечно ковыряющегося в зубах отросшим ногтем мизинца Антигона. — А, — спохватился он, махнув рукой, — ты ж слепошарый!

— Ну? — поторопил старшего говночерпия механик. — Чего жопу чешешь, репа ты опухшая? Поторапливайся, чепушила!

Слушая, как «опускает» старшего говночерпия старший механик-фекалоид, Роман довольно улыбался. Правда, это происходило где-то глубоко в душе, а на лицо была натянута непроницаемая каменная маска. И если бы хоть один уголок его губ, стянутых в старческий морщинистый «жемок», дрогнул и разъехался в веселую «лыбу», старший говночерпий это обязательно бы заметил! А после — и припомнил, устроив какую-нибудь, сука, изощренную гадость. Ведь он, тварь такая, злопамятный, как стадо слонов!

— Вылезай из канавы, утырок! — накинулся на Романа Этвен. — Чего булки мнешь? — «зеркаля» старшего наставника, принялся распекать он Немкова.

Роман ухватился за край канавы, слегка оттолкнулся ногами и легко поднял свое тело на окрепших руках, нарастивших сухие жилистые мышцы. Через мгновение он уже стоял возле старшего говночерпия и преданно сверлил его мясистую харю пустыми глазницами.

— Чего вылупился… — раскрыл было рот Этвен, но быстро заткнулся, вновь вспомнив об уродстве черпальщика.

— Он? — оглядев Романа оценивающим взглядом с головы до ног, произнес Антигон.

— Он! — кивнул Этвен. — Можете делать с ним, что хотите…

— Ты на что, это, намекаешь, гнида? — нахмурился Антигон.

— Ничего такого… просто… вот он… только это… и хотел… — перепугавшись, заюлил Этвен, отодвигаясь от механика подальше.

— Ты, смотри у меня! — похрустывая костяшками сжимаемых кулаков, предупредил старшего говночерпия Антигон.

Тварь, молчавшая некоторое время, вновь проявила свой гонор: очередной её рык, всколыхнувший каменную твердь круга, повалил на землю всех без исключения.

— Да что ж, это делается-то, а? — основательно приложившись толстым задом об землю и, отбив себе копчик, вновь плаксиво запричитал старший говночерпий. — Этак он все тут порушит!

— Не ссы, болезный! — «невозмутимо» произнес механик, поднимаясь на ноги. — Джанаханнах незыблемо стоял миллионы лет, и еще столько же протянет!

— Ага, твои бы слова, да Эль-Шаддаю в уши, — возразил Этвен, копошась в грязи.

— Топай за мной, убогий! — приказал механик поднявшемуся на ноги Роману, словно позабыв об его ущербности.

Роман пожал плечами — «как скажешь», и пошел следом, ориентируясь на удаляющийся стук подкованных металлом сапог Антигона.

— Как этот толстопузый хрен тебя обозвал? — не оборачивая и не сбавляя шага, спросил он.

— Хараст, — ответил Роман.

— Вот, что, Хараст, — произнес механик, — я не вижу смысла от тебя это скрывать, все равно, сейчас сам все узнаешь… Тебе придется спуститься на девятый круг.

— Всего-то? — ни разу не испугавшись, усмехнулся Роман. После всех гамбитов Судьбы, ему было откровенно пофиг, где умирать. А что это произойдет рано или поздно, он не сомневался. — Да легко!

Антигон притормозил, обернулся и с изумлением посмотрел в незрячее лицо Романа:

— А ты мне нравишься, Хараст-черпальщик! Кто-нибудь другой, типа твоего старшего говночерпия, уже давно бы навалил полные штаны, предъяви я ему такой расклад! А ты еще и ухмыляешься?

— Да посрать! — Неожиданный приток адреналина в крови, шибанул Роману в голову — ведь именно после таких слов к нему в прошлый раз пришла настоящая Задница. И вот она вновь у него в гостях. Так примем же её с распростертыми объятиями! — Че делать надо?

— А вот тут и начинается самое сложное, — механик вновь продолжил движение. — Я сам еще не знаю, что делать… Если в двух словах: на девятом уровне опять закупорилась гребаная говнотруба! Насос опять встал. Но Тварь срать меньше не стала, и её, похоже, начало заливать собственными нечистотами. И ей это жутко не нравится! Вон как Убежище протрясает, ажно на первом круге чувствуется! Даже наши доблестные Князья в кои-то веки засуетились: по нисходящей начали друг другу чопики в зады вставлять! — Механик весело хохотнул, видимо эта ситуация его сильно забавляла. — Но чопики чопиками, а делать что-то надо…

— Ты хочешь, чтобы я почистил трубу на девятом круге? — удивился Роман. — Как ты себе это представляешь? Я ж слеп, как пещерная рыба!

— Ты меня-то за полного придурка не принимай! — произнес Антигон. — А то я не знаю, сколько сил надо приложить, чтобы вышибить замерзшую говнопробку из говнотрубы? В одного такое провернуть только Зака, наверное, сможет.

— Тогда что?

— У тебя немного другая задача, — пояснял по ходу движения Антигон. — Эти деятели, «рулевые» восьмого круга, уже лет пятьсот, как растаскивали бюджеты, выделяемые на обновление СИМЗов…

— На обновление чего? — переспросил далекий от механики и техники Немков.

— СИМЗы — средства индивидуальной магической защиты, — расшифровал неизвестную Роману аббревиатуру Антигон. — Ты ведь в курсе, что наша Тварь — сильный Источник Магии?

— Ну, да, в курсе, — ответил Роман. — От этой Магии ежедневно десятка два черпальщиков тапки отбрасывает.

— Отлично! — Одобрил «подкованность» Романа в этом вопросе Антигон. — Только в дерьме, которое вы всем скопом перемешиваете, чтобы не застыло, её совсем крохи! Мизер! Так называемая «отработка». А вот на девятом круге её дохренища — хоть ложкой жри! Причем, это чистейшая Магия высшего качества! Концентрированная! Ну и излучение там будь здоров! Простому человеку туда сунуться без хорошего СИМЗа — верная смерть! Сожжет, как гнилую тряпку серной кислотой, и даже косточек не останется! Только адепты уровнем не ниже Мерезин и Фурий туда безо всякой защиты заходить могут. Но это все сливки обчества, белая кость! А кто, скажите на милость, за вашим расчудесным Источником элементарное дерьмо выносить будет? А он срет, падла, как «без памяти»! Да и мы ему слабительного телегами в глотку заряжаем, чтобы отдача, значит, побольше была!

— А причем тут бюджеты? — Попытался вернуть к предыдущей теме разговора накалившегося механика Роман.

— Как, причем? Разворовали бюджеты, суки! А более-менее годных СИМЗов для работы не осталось! Дорого очень профессиональный СИМЗ починить! Одна «капиталка» под тысячу магочасов обойдется! И специалист должен быть — не мне чета! В общем, — решил все-таки подытожить старший механик, — всего два СИМЗа у нас осталось: один на складе — совсем на ладан дышит, а со вторым, нормальным, оказия приключилась — Оператор автоматического кормления Твари утром помер… Прямо там… В девятом круге…

— В СИМЗе?

— А куда ж без него! Вот и выходит, чтобы насос починить нам защитный костюмчик нужен. А второй… ну… сам понимаешь… некондиционный. Вольнонаемные, тот же Зака, да и я тоже, — признался Антигон, — зная положение вещей, в таком СИМЗе на девятый круг не полезут.

— А я, значит, расходный материал?

— Молодец, что сам понимаешь, — согласился с выводами Романа старший механик. — Все равно ведь подохнешь, а так, если исполнишь дело, выбью тебе послабление какое…

— Какое, например? — заинтересовался Немков, хотя понимал, что шансы на выживание у него никакущие.

Механик задумался, а после неожиданно предложил:

— Если сделаешь дело и выживешь — возьму к себе в бригаду!

— И нахрена тебе слепой балласт сдался?

— Это уже не твоя забота, — не стал вдаваться в подробности Антигон. — У меня в штатном расписании дыры, пятерых на баланс могу спокойно взять. А ты мне понравился — люблю наглых и безбашенных ушлепков!

— Ответное предложение… если выживу, конечно…

— Ну-у-у? — заинтересовался механик.

— Еще одного человечка в бригаду возьмешь? — озвучил «ответку» Роман.

— А ты не приборзел ли часом, Хараст-черпальщик? — вмиг окрысился Антигон.

— Мое дело маленькое, — пожал плечами Роман. — Могу копать, могу и не копать! Ты — начальник, я — дурак!

Антигон секунду хлопал глазами, а после громко рассмеялся:

— Слушай, Хараст, ты своей смертью точно не загнешься! Твой корешок такой же, с прибабахом?

— А ты гребаное говнище с полгода в канаве поразмешивай, а там и поглядим, останешься ты нормальным или с прибабахом!

— Заметано! — Антигон толкнул крепким кулаком Романа в плечо, а затем протянул ему ладонь:

— По рукам?

— По рукам! — пожал протянутую руку Роман.

***

У толстенных ворот шлюза, ведущих в лифт, курсирующий между восьмым и девятым кругом, суетились помощники Антигона, здоровущий и красномордый Зака и тщедушно-утонченный Траудар. Объектом их пристального внимания служило некое подобие классического глубоководного скафандра — так называемой «трехболтовки» родного мира Романа, болтающееся на специальной подставке-вешалке. Отливающий медью толстостенный шлем с завинчивающимися иллюминаторами, крепился к жесткой манишке рубахи массивными болтами. Сама же рубаха, изготовленная из неизвестного Немкову материала, «заканчивалась» на руках перчатками из толстой кожи, а на ногах — массивными калошами на толстой подошве.

— Вот он какой, — произнес Роман, обходя по кругу предусмотренное для него снаряжение.

— СИМЗ 25У, — с какой-то затаенной печалью произнес Антигон. — Двадцать пятая усиленная модель! Над ней бы как следует потрудиться — цены б ей не было еще лет пятьсот-семьсот… Ну, как говориться, чем богаты, тем и рады! — развел он руками, словно извиняясь.

Зака, тем временем, снял с костюма шлем и отставил в сторону. Схватив мощными ручищами «водолазную» рубаху, он нагнулся и слегка растянул ворот.

— Залазь! — обращаясь к Роману, проревел он. — О! А где зенки? — заглянув в лицо черпальщику, «затупил» крепыш.

— Где были, теперь уже нет! — жестко отрезал Роман, протискиваясь в узкий ворот СИМЗа.

— Да он ущербный! Других что ли не было, а босс?

— Упаковывай клиента, дубинушка ты моя, — почти ласково произнес Антигон. — Думать — это не твое!

— Понял, босс! — кивнул Зака, натягивая Роману рубаху до самого горла. — Ты это, болезный, не стой столбом — суй руки в рукава!

Немков подергался внутри защитного костюма, проталкивая руки в перчатки. Зака, тем временем, поднял с пола металлический колокол.

— Все равно не понимаю, босс, — забывшись, вновь продолжил бурчание помощник механика, — ну хоть убейте! Как он там без гляделок потерянную СИМЗу разыщет?

— Не парься, Зака, — рассмеялся Антигон, похлопывая крепыша по мощному плечу, — а маговизары и дальнослухи, к примеру, зачем придуманы?

— Так ему все одно, что с маговизарами, что без них, — все равно не понял задумки босса пузан.

— Ой, босс, да чего вы с ним возитесь? — раздался писклявый и женоподобный голос еще одного помощника Антигона — Траудара. — Он же тупой, как пробка!

— Заткнулся бы ты, пидрила! — Зака «шутливо» замахнулся на задохлика увесистым медным шлемом, который все еще держал в руках.

— Дурак какой-то! — жеманно произнес Траудар, отпрыгивая при этом подальше от толстяка. — Босс, ну скажите этому мужлану…

— Цыть! — прикрикнул на забывшихся помощников Антигон. — В черпальщики захотелось? Так я вас пристрою… по блату! А Хараста к себе в бригаду вместо вас оформлю!

— Так он же слепой, босс? — чуть не в один голос воскликнули «обиженные» помощники.

— Зато, в отличие от вас, полудурков, у него в башке хоть что-то водится! И это что-то называется мозги!

— Босс, да у нас тоже мозги есть! Правда-правда! — заявил Траудар.

— Если бы, — вздохнул Антигон. — Ну, чего встали? За работу, придурки!

— Как скажешь, босс, — произнес Зака, водружая на голову Романа колокол шлема.

— Подожди, не завинчивай лючок! — попросил механик.

Подойдя к упакованному в СИМЗ Немкову, он просунул руку в открытый иллюминатор, и прилепил напротив его уха небольшой приборчик на присоске.

— Дальнослух это, — пояснил он Роману. — Я за тобой по маговизору наблюдать буду, а ты мои команды слушай и выполняй! Тебя бы, по уму, настоящей современной видеосистемой снабдить, с камерами там, с наушниками и микрофонами, а не этим тысячелетним хламом!

— А почему нет-то? — не понял Роман.

— Да потому, — вновь пояснил Антигон, — что вся эта навороченная и новомодная хрень на девятом круге не пашет! Вообще не пашет, то есть совсем! А вот это засохшее дерьмо, высранное чертезнаеткогда, еще, наверное, кем-нибудь из Премудрых Диввов, до сих пор, сука, работает! И заметь — стабильно, мля! Не взирая ни на какие излучения!

— Хороший запас прочности, — согласился Немков.

— Все бы так к своим служебным обязанностям относились, — повысил голос Антигон, выразительно поглядывая на Траудара, — мы бы уже давно Рай (звучало это по-другому, но встроенный автоматический переводчик перевел, как «рай») на земле построили!

— А я-то тут причем, босс? — обижено надул пухлые губки, покрытые толстым слоем блестящей помады, правда, телесного цвета, Траудар. — Да я в поте лица смену отрабатываю!

— В поте лица он с Нгоком — бичевателем обычно смену отрабатывает, — ненавязчиво «сдал» напарника Зака.

— Фу, засранцы, фу! — брезгливо отмахнулся от подчиненных Антигон. — Не надо мне о подробностях вашей личной жизни рассказывать! Вне смены хоть друг с другом в десна жахайтесь, но если на работе…

— Обижаете, босс! — загудел разбуженным пчелиным ульем Зака. — Да чтоб я с этим пидрилой…

— А ну заткнулись! — рассвирепел старший механик. — Если еще кто слово вякнет… Вот, чем хотите поклянусь: завтра же будете черпать говно ведрами на месте вот этого бедолаги-черпальщика! Мамой клянусь! Я это сделаю! За работу, головожопые!

Помощники испуганно «втянули языки в задницы» и вприсядку засуетились вокруг облаченного в СИМЗ Романа: задраили наглухо иллюминатор и укрепили при помощи мощных болтов шлем на его голове, затянули ремни перчаток, застегнули замки калош.

— Ну вот, собрали, наконец, бойца, — произнес Антигон, обойдя облаченного в СИМЗ Романа по кругу. — Все хорошо проверили, злодеи? — Словно не доверяя помощникам, Старший механик лично подергал за колокол шлема.

— Обижаете, босс! — вновь прогудел крепыш.

— Ты других слов, что ли, не знаешь, Зака? — Повернулся к помощнику механик. — Повторяю вопрос: вы все проверили?

— Так точно! — вытянувшись во фрунт, синхронно отрапортовали говноведы.

— Вот, сейчас молодцы! — «Расцвел» Антигон. — Прямо, как я учил! Ты как там, Хараст? — Постучал в толстое стекло иллюминатора старший механик.

— Что? — Рот Немкова беззвучно шевельнулся. — Не слышу! — Шлем практически гасил любые звуки.

— Ах да, — спохватился Антигон, поднося ко рту какую-то приблуду. — Теперь слышишь, — повторил он.

Воле уха Романа «ожил» прилепленный на присоску приборчик.

— Слышу! — громко крикнул Роман, но снаружи его вновь не услышали. Тогда он утвердительно качнул шлемом: «да, слышу-слышу».

— Зака, отпирай ворота шлюза! — дал отмашку Антигон.

Толстяк подошел к ручной лебедке и навалился на рукоятку. Толстые двери неспешно поехали в стороны, открывая проход в шлюзовую камеру, за которой находился лифт на девятый круг Джанаханнаха.

Глава 12

Переступив через порог переходного шлюза, Роман подождал, пока Зака не закроет за ним ворота. Едва Романа отрезало сомкнувшимися шторками шлюза от восьмого круга, загорелась тусклая лампа над дверьми лифта: «Вход разрешен».

— Протяни руку вперед и нажми на дверях ручку лифта, — зашуршал «в ухе» Немкова голос Антигона, — она прямо перед тобой!

На данный момент Немков, как никогда, нуждался в руководстве к действию — запакованный в костюм, лишивший синестета как звуков, так и запахов, он совсем «потерялся» в окружающем пространстве. Роман пошарил руками, и в его ладонь действительно ткнулась ручка дверей лифта.

— Тяни вправо, — произнес голос механика: слышимость пока была отличная, — все работает на старой доброй мускульной силе.

Роман потянул ручку и открыл лифт.

— Шаг вперед! — скомандовал Антигон.

Роман шагнул.

— Теперь закрой лифт.

Роман развернулся и закрыл дверь лифта.

— Теперь пошарь по стене. — Продолжал направлять действия Немкова механик. Видимо, в лифте так же находились следящие «глазки» маговизара. — Нашел рубильник?

Роман утвердительно махнул рукой и оттопырил большой палец.

— Отлично! Переключай! — Антигон увидел поданный Романом «знак».

Немков повернул рубильник, лифт неожиданно дернулся, приходя в движение.

— Спокойно! — Просчитал его реакцию Антигон. — Сейчас выровняется.

Лифт действительно перестал дергаться и плавно поехал вниз, набирая скорость. Только его торможение оказалось через чур резким: Роман, не успев сгруппироваться, едва не свалился на пол.

— Приехали! — объявил механик. — Теперь послушай, что я тебе скажу! Внимательно послушай! Наблюдать за тобой я могу только из четырех точек. Все они находятся в районе выхода. Если покинешь эту зону контроля — я тебя потеряю! Да и не надо тебе далеко ходить, наш приятель совсем рядом со входом ласты откинул. Там и лежит. В прямой видимости. Подойдешь, зацепишь тело, и назад! На Тварь внимания не обращай, она частенько бесится. Посиди-ка мильёны лет вмороженной, как рыба в зимний лед, так у любого настроение испортится! Ты только СИМЗ для нас вытащи, а дальше мы сами разберемся. Готов?

Роман качнул тяжелым колоколом и показал рукой на дверь лифта.

— Тогда трогай! И смотри, не вздумай там подохнуть — у меня на тебя большие планы! — произнес старший механик.

— Не дождетесь! — буркнул себе под нос Роман, открывая дверь лифта на девятом круге.

— Выходи из лифта и иди прямо. Шагов десять, никуда не сворачивая. Уткнешься прямо в дверь.

Роман вышел из лифта, отсчитывая шаги:

— Один, два, три…

На девятом шаге он нащупал выставленными перед собой руками какую-то преграду.

— Дошел, вижу. Смещайся влево и ищи ручку лебедки. — Механик дистанционно продолжал управлять действиями Романа. — Теперь крути.

Немков навалился всем весом на ручку, с трудом её проворачивая. Если бы он не утратил зрение, то увидел бы, как трескается лед на стыках заиндевевших створок выхода на девятый круг. Роман монотонно проворачивал ручку лебедки, а створки, покрытые толстой снеговой шубой, медленно раздавались в разные стороны.

— Достаточно, — сообщил голос механика, — легко с грузом протиснешься. Блокируй лебедку и на выход!

Роман нащупал стопор лебедки и щелкнул переключателем. Створки застыли в распахнутом состоянии. Не отрывая руки от одной из створок, Роман сместился вдоль нее в поиске открывшегося проема. Достигнув его, он вышел под свинцовый, заполненный низкими морозными облаками, искусственный «небосвод» девятого круга.

Если бы не отсутствующие глаза и блокирующий звуки и запахи СИМЗ, Роман, наверное бы, ахнул от открывшейся величественной картины. Восьмой круг тоже был по-своему велик, но, разгороженный кирпичными стенами на множество отдельных территорий, как-то «терялся». А вот девятый был поистине великолепен — настоящий ледяной ад! В самом центре круга располагалось огромное промерзшее до самого дна озеро, в прозрачный лед которого было вморожено некое величественное и огромное, как и сам ледяной круг, монструозное Существо.

Имеющий зрение мог бы попытаться представить себе его размеры, но, наверное, очень и очень приблизительно. Тело Существа, лежащего на дне озера, было сокрыто под толстым слоем прозрачного до синевы льда. Несмотря на чистоту застывшей воды, определить форму Твари тоже не представлялось возможным. Под наплывами чистейшего льда, проглядывали то здесь, то там причудливо искаженные части гигантского Зверя. Из-за затейливого преломления линий и пропорций, а также «игры света» невозможно было понять, что находиться перед наблюдателем: исполинского размера отростки спинного гребня, либо колоссальных размеров когти. Лишь в двух местах можно было хоть с какой-то уверенностью сказать, что торчит изо льда — гигантская зубастая пасть и обгаженная такой знакомой Роману жижей — колоссальная задница.

Но Роман был лишен «радости» лицезреть замысловатые переливы изумрудно-зеленой чешуи, сверкающей под тоннами льда и гадко растекающиеся фекалии, пятнающие ледяные красоты. Он осторожно выдвинулся вперед, шагая прямо и стараясь не отклоняться в стороны.

— Молодец, Хараст! — услышал он в шлеме голос Антигона. — Вижу тебя! Возьми чуть правее… — Немков немного повернулся. — Отлично! Теперь, главное, держись этого направления. Объект прямо по курсу. Шагов двести.

Роман вновь кивнул, тем самым подтверждая Антигону, что его послание услышано, и принялся отсчитывать шаги, недовольно проклиная криворукого инженера, придумавшего такие неудобные для передвижения калоши, толстая подошва которых совсем не гнулась.

Немков едва шевелился, шагая по хрустящему под калошами снегу, словно тормознутый на всю голову робот Вертер из культового советского фильма «Гостья из будущего». Но спешить он и не собирался, поскольку боялся потерять направление, указанное Антигоном.

— Верной дорогой идешь, товарищ! Молодец! Так держать! — подсказывал в звучащий в «колоколе» голос механика.

— Тоже, мне, Ленин выискался! — беззлобно ругнулся Роман, продолжая неспешно приближаться к намеченной цели.

«Накрыло» его где-то шагов через сорок: сначала закружилась голова, потом раздался звон в ушах, и «о чудо!» — перед внутренним взором выпрыгнуло предупреждающее системное сообщение:

[Внимание! Опасное излучение! Внимание! Опасное излучение! Магический фон превышает норму в 1000000000000000 раз! Текущему пользователю срочно покинуть опасную зону! Текущему пользователю срочно покинуть опасную зону! Внимание…]

Предупреждающий речитатив нейросети ввинтился в сознание Романа подобно острому шурупу, позволив на время стряхнуть навалившуюся тяжесть.

«А костюмчик, действительно, дряной! — подумалось Немкову. — Не зря говноведы поголовно отказались лицезреть в этом устаревшем хламе местные красоты. Ну что, Рома, приехали?»

Роман попытался развернуться в обратную сторону, но ноги его не послушались, сложившись в суставах. Воткнувшись в лед коленными чашечками, Роман замер.

— Хараст! Прием! Ты меня слышишь? — взволнованно возопил в шлеме голос старшего механика. — Что случилось?

— А ничего особенного, — заплетающимся языком произнес Немков, — просто кто-то сейчас немножко сдохнет!

В голове уже раскрутили свои лопасти «вертолетики», и если бы Роман еще обладал зрением, то мир перед его глазами уже бы пустился в пляс. Где-то в груди сформировался «комок», который начал стремительно подниматься по пищеводу.

— Хараст! Хараст! — продолжал надрываться дальнослух. — Вали оттуда! Срочно! Ты меня слышишь?

«Слышу», — хотел произнести Роман, пытаясь удержать подкатывающую тошноту, но так и не смог произнести не слова.

[Внимание! Опасное излучение! Внимание! Опасное излучение! Магический фон превышает норму в 1012 раз! Текущему пользователю срочно покинуть опасную зону! Текущему пользователю срочно покинуть опасную зону! Внимание…]

Система тоже не прекращала бомбардировать «внутренний монитор» Немкова пугающими сообщениями.

«Да пошло оно все нахрен! — едва не облевавшись, мысленно выругался Роман, хватаясь за «барашки» винтов, запирающих лючок иллюминатора и начиная их отвинчивать. — Хоть сдохну красиво, а не захлебнувшись собственной рвотой!»

— Хараст! Сдурел? Не делай этого! — едва не в ультразвуке испугано заверещал динамик дальнослуха.

— Уже пох! — из последних сил выдохнул Немков, распахивая открученное окошечко.

Едва только распахнулся иллюминатор окружающая Романа темнота, неожиданно расцвела изумрудными сполохами, интенсивность которых стремительно нарастала.

[Внимание! Перегрузка системы! Внимание! Перегрузка системы! Магический поток не поддается анализу! Вероятность разрушения организма — 99.999999 %]

— А пошло бы всё нах… — произнес, а может быть, просто подумал Немков, вдыхая полной грудью морозную, пусть и наполненную разрушающей Магией атмосферу девятого круга.

Он уже плохо понимал, что с ним происходит и где он находится. Он просто вдыхал чистый, практически не загаженным миазмами говна, ледяной воздух, которого был лишен вот уже полгода. От обжигающего мороза заломило зубы, а полости носа забило кристалликами льда. Кожа лица, открытая студеному ветру, побелела. Но он ничего этого не замечал — его «растворяло» в мощном изумрудном сиянии, которому не было конца и края. Оно изливалось на Немкова мощным потоком, лишая даже возможности логически мыслить.

И вот, когда уже казалось, что от его «я» не осталось ничего, потухающее сознание синестета всколыхнул раскат величественного мощного голоса:

— УСТАЛ!!! НЕТ БОЛЬШЕ СИЛ ДЕРЖАТЬСЯ!!!

— Кто здесь? — собрался с силами Немков. — Система?

— ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ, ЧЕРВЯК? — громыхнуло еще сильнее, едва не расколов сознание Романа на мириады осколков. Однако это позволило ему еще немного взбодриться.

— Сам червяк! — ввинтил ответную любезность Немков. За время, проведенное в этом напрочь свихнувшемся мире, Роман совсем утратил чувство страха. Да и как его сохранить, если каждый день можно с большой вероятностью откинуть копыта?

— …УУУ… — неожиданно «затупил» громогласный собеседник, похоже, не ожидающий подобной наглости.

— И это, дядя, громкость убавь! — продолжал нарываться Роман. — В ушах от тебя звенит!

— НУ, ТЫ И НАглец! — к концу произнесенной фразы громкость голоса немного подупала, приблизившись к нормальному (для Романа) восприятию. Но голос все равно продолжал поражать сознание Немкова величественной силой и мощью.

— А ты, дядя, тоже хорош! — попенял собеседнику Немков. — Нормальные люди сначала представляются друг другу… И только потом нахрен посылают!

— Я не человек, — сообщил невидимый собеседник. — Я — ЛОКХИКХААРМ! ИЗ РОДА ПЕРВЫХ ПОВЕЛИТЕЛЕЙ РЕНФАМА! — вновьгромыхнул голос, на мгновение лишая Романа даже возможности формулировать мысли.

— Громкость убавь, повелитель! — придя в себя от очередного потрясения, напомнил Роман. — А то у меня от твоего рыка мозги вскипают!

— О! Извини! Забылся! — Трубный глас поспешно сбавил обороты.

— Локхикхыраркхарман… Твою же колбасу! — выругался Немков. — Язык сломаешь!

— Локхикхаарм! — поправил Романа голос. — Ничего сложного!

— Локхикхаарм? — со второй попытки Немкову удалось произнести правильно название собеседника. — И что, ты, за зверь-то такой — Локхикхаарм?

— Сам ты зверь! — неожиданно «обиделся» Локхикхаарм. — Я — Существо Высшего Порядка!

— За зверя — извиняй! — Немков понял, что тоже перегнул палку. — А вот порядком в этом вашем Ренфаме и не пахнет!

— Ты объединяешь разные понятия, — произнес голос. — Существа Высшего Порядка — Локхикхаармы, первые создания Творца…

— Погоди-ка, — беспардонно перебил собеседника Роман, — а я слышал другую историю, что первыми созданиями Единого были Хайот Ха-Ходеши.

— ЖАЛКИЕ НИКЧЕМНЫЕ ВЫСКОЧКИ! ОШИБКИ СОЗДАТЕЛЯ! ОБМАНУВШИЕ ЕГО НАДЕЖДЫ! — Неукротимая ярость Локхикхаарма излилась на Романа потоками кипящей лавы, которые подхватили и понесли куда-то в неизвестность слабое и крошечное «самосознание» синестета.

Пред его внутренним взором выскочило, по всей видимости, последнее предупреждающее сообщение системы:

[Внимание! Во избежание полного выгорания макронейросети текущий пользователь будет временно отключен от системы!]

Строчки погасли, а сознание Романа болтало на исполинских волнах огненной ярости Локхикхаарма, как утлую лодчонку в жесточайший шторм. И лодчонка, не выдержав такого перенапряжения, перевернулась, окончательно прекращая страдания синестета. Мир для Романа в одночасье погас, словно кто-то повернул рубильник.

«Отмучился, наконец-то, бедолага!» — Такой была последняя мыслью его затухающего сознания.

***

Тишина. Темнота. Отсутствие запахов… Нет! Отсутствие вони!!! Запахи на месте! И эти запахи… они такие… такие… такие привычные, словно…

Роман открыл глаза… Да-да, глаза! Его утраченные глаза были на том месте, где им и предусмотрено быть самой природой! Он видит! Как же он скучал по этим утраченным ощущениям! Полгода кромешной темноты! Невозможно передать это простыми словами… Роман огляделся и едва не потерял рассудок: этот шкаф, этот стол со стоящим на нем раскрытым ноутбуком, на экране которого статистические столбцы диаграмм его неоконченной работы, небольшая плазменная панель на стене… А из кухни тянет ароматом свежезаваренного кофе… Этого просто не могло быть! Ведь это его квартира, квартира в том, прежнем мире, с потерей которого он уже смирился… Он дома…

Все еще не веря в происходящее, Роман поднялся с дивана, на котором лежал. Сделал несколько шагов до ближайшего окна и выглянул на улицу. Двор, который он помнил с детства, дети, играющие на площадке, редкие прохожие, собачники, выгуливающие своих питомцев… Да, это его двор и перепутать его с другим Роман не мог. Он прошелся по комнате, прикасаясь кончиками пальцев к корешкам многочисленных книг, многие из которых принадлежали еще его родителям. Наугад вытащил одну из них, стремительно пролистал, зацепившись глазом за темное пятно от пролитого на страницу кофе. За это пятно он получил от матери хороший нагоняй в седьмом классе и с тех пор очень бережно относился к книгам. Убрав томик на место, он провел пальцем по поверхности стола, оставив в осевшей пыли светлую полосу. Ну, да — за полгода его отсутствия пылюки поднакопилось… Он с трудом подавил желание срочно взять в руки тряпку и немедленно заняться уборкой. Нет, он продолжил обход квартиры, подсознательно ожидая какого-то подвоха, хотя все его чувства — и не просто чувства, а обостренные до нельзя чувства синестета просто кричали: ты дома! Ты дома! Ты дома!

Роман отодвинул стул и уселся перед раскрытым ноутбуком. Пробежался глазами по диаграммам, подписям, сноскам и ссылкам. Да, именно на этом месте он остановился в тот самый злополучный день, когда… Он неприятных воспоминаний Романа передернуло, во рту появился резкий металлический привкус, а обонятельные рецепторы содрогнулись от воспоминаний фекального смрада, господствующего на восьмом круге…

Роман помотал головой, стараясь отогнать воспоминания «подальше», а лучше и попросту забыть. Но проделать это с его идеальной памятью будет непросто, совсем непросто! Но он постарается! Он очень сильно постарается…

Роман закрыл глаза и сосредоточился: до его чувствительного слуха доносились голоса соседей, живущих по соседству. Сколько он их знал, они всегда ссорились. Так что всем соседям было известно об их непростой личной жизни. Где-то лаяла собака. Этажом выше скрипели половицы — неугомонная баба Маша нарезала круги по квартире, глухо постукивая по деревянным плашкам обитой металлом клюкой. О! Этой клюки боялась вся округа, когда баба Маша выходила во двор! Сомнений нет — он дома!

— Дома! Я дома!!! — заорал Роман, подскакивая с кресла и пускаясь в пляс. Никогда в жизни ему еще не было так хорошо, как в этот момент.

Глава 13

Роман на радостях откалывал такие сложные коленца, что сам диву давался. Мельком заглянув в зеркальное стекло, из которого на него пялилось такое родное, такое близкое и приятное собственное отражение, да еще и снабженное обоими глазами…

— Йех, хорошо-то как! — от избытка чувств закричал Роман.

Хотелось петь и пить… Вернее, надраться до умопомрачения!

— К-хе, к-хе! — виновато кашлянул кто-то за его спиной. — Я, конечно, дико извиняюсь, но вы кофе будете, Роман Олегович?

Немков резко обернулся: в дверном проеме, ведущим в комнату из прихожей, с двумя исходящими паром кружками в руках стоял пожилой импозантный мужчина.

От позабытого аромата кофе у Романа аж слюнки потекли, но, не поддавшись соблазну, он настороженно спросил:

— А вы, простите, кем будете? И каким образом попали в мою квартиру?

— Давайте, все-таки, присядем. — Улыбнувшись такой простой и обезоруживающей улыбкой, мужчина прошел в комнату.

Поставив кружки на маленький журнальный столик, притулившийся меж двух больших кресел, мужчина произнес:

— Угощайтесь, Роман Олегович! Кофе остынет!

Роман уселся в кресло, а неизвестный и незваный, в общем-то, гость — с удобством устроился на соседнем:

— Да вы пейте, пейте — я подожду.

Роман поднял со стола кружку, вдохнул этот неповторимый аромат, и отхлебнул небольшой глоточек. Как же он ждал этого момента — даже глаза от наслаждения прикрыл. Непередаваемые ощущения!

— Прощу прощения, — вежливо произнес он, сделав маленький глоток, — но все-таки, кто вы? Насколько говорят мне мои чувства — мы с вами раньше не встречались…

— Встречались, Роман Олегович, — возразил незнакомец. — Просто в тот момент вы меня не видели в этом обличье. Я — Локхикхаарм.

— Кто? — Роман подавился от неожиданного заявления гостя и едва не облил горячим напитком свои светлые брюки.

— Еще раз извиняюсь, — с самым серьезным видом произнес Локхикхаарм, — моя несдержанность едва вас не погубила!

— Но как вы умудрились вернуть меня домой? Как вам удалось? Это просто… просто чудо!

Локхикхаарм смущенно замолчал, потеребил пальцами седые виски и, видимо собравшись с силами, произнес:

— Послушайте, Роман… могу я вас так называть, молодой человек? Ведь по сравнению со мной вы еще совсем ребенок… Не обижайтесь, пожалуйста, на мои слова!

— Да, конечно, — мотнул головой Немков.

— Не хочу вас расстраивать, Роман, но ваше возвращение домой… Э… Оно не в моих силах… По крайней мере, пока не в моих силах!

— Но… я же дома… Вы не понимаете, я — синестет! И обмануть мои чувства — это… да это просто невозможно!

Мужчина с жалостливым выражением на лице смотрел на Романа, как на расстроенного младенца, надувшего под себя большую лужу, и истерическим криком требующего срочно поменять мокрую пеленку.

— В мире нет ничего невозможного, — печально произнес мужчина. — И я — Локхикхаарм, знаю это лучше кого-либо другого! Мог ли подумать я — Существо Высшего Порядка, Сильнейший, Мудрейший и прочие «ший», что меня смогут пленить жалкие и никчемные ошибки создателя — Хайот Ха-Ходеши? Что мне придется на протяжении миллионов лет только жрать, срать и истекать Магией на радость этим вероломным тварям? Ха! — сказал я тогда. Это же я, от одного взгляда которого рассыпаются прахом планеты и гаснут звезды! Я, для которого не существует ни физических, ни духовных Законов! И вот на протяжении уже миллионов лет я только жру, сру и истекаю Магией! Тебе ничего не напоминают эти слова, мой юный друг?

— Так вы — то самое гигантское Существо, вмороженное в лед девятого круга? Источник Магии Шедимского протектората?

— Увы! Так получилось…

— И это значит, что я не дома?

«Гость» виновато развел руками:

— Сейчас я не могу вернуть вас домой, поскольку сам нахожусь не в лучшем положении.

— Тогда где же мы? Все вокруг так реально…

— Мы здесь, — Локхикхаарм постучал костяшками пальцев себе по лбу, — в моем ментальном пространстве. Я немного не рассчитал и едва не поглотил ваш разум, уважаемый Роман Олегович…

Роман судорожно сглотнул, красочно представив себе эту картинку.

— Но успокойтесь, все обошлось! — заверил Немкова гость. — Мне удалось остановиться, правда, к тому моменту я успел считать всю вашу матрицу сознания и понял, кто вы на самом деле…

— Вы поняли, что я синестет?

— Это все мелочи! Главная особенность вашего сознания, вашей нейронной сети — это накопление и перераспределение Магии в пространстве!

— Мне уже говорил об этом один человек, тот, в чье тело я попал…

— Я знаю, — улыбнулся мужчина.

— Подождите-подождите, но ведь и вы обладаете подобным же свойством.

— Вы, — торжественно произнес мужчина, — искра, личинка, зародыш, из которого со временем может сформироваться настоящий Локхикхаарм! Ибо особенностью собирать Магию не обладает ни одно Существо во всем Веере Миров! Как говорил ваш Маугли: мы с тобой одной крови, ты и я!

— Весело, — с совсем невеселым видом произнес Роман. — И что, меня вморозят в лед вместе с вами? И я тоже буду только жрать, срать и истекать Магией?

— Вам не светит такое быстрое развитие! — неожиданно рассмеялся мужчина. — Пройдут тысячи, а то и миллионы лет прежде, чем вы достигнете хотя бы подобия величия Локхикхаармов. А пока вы так, чурбачок-заготовка! Правда, из очень качественного дерева!

— И что мне со всем этим делать? — спросил Роман. — Да и делать-то, наверное, уже ничего не придется — я ж помираю там, на девятом… — Немков сделал рукой неопределенный жест, где, по его мнению, должен был находиться девятый уровень.

— Может, перейдем на «ты»? — вдруг предложил Локхикхаарм. — Мне вся эта «велеречивость» вот уже где! — Он чиркнул себя ладонью по горлу.

— Да легко! — согласился Немков. — А откуда ты вообще все это взял?

— Так у тебя в башке, — ответил мужчина, — там столько всякого дерьма скопилось! Особенно комплексов! Я и не догадывался даже, — заговорщически произнес он, — что можно…

— Так! Давай, про мои комплексы не будем, — перебил гостя Роман. — Я работаю над полным их искоренением.

— А! — кивнул Локхикхаарм, но по его виду было видно, что он в эти «отмазки» не очень-то верит. — Замяли!

— Что посоветуешь, дедуля? — Подковырнул «существо высшего порядка» Роман. — Мы же теперь, вроде, как сродственники: Великий Локхикхаарм и его зародыш.

— Не ерничай, а то дедуля нечаянно кашлянет, и от кого-то мокрого места не останется! А теперь по делу: чтобы нам с тобой разрулить всю эту поганую ситуацию, ты меня должен либо освободить, либо убить…

— Вот это новости! — Даже присвистнул от изумления Роман. — Насчет освободить: это обсуждаемо, хотя и нереально! Но со смертью это ты перегнул! Совсем уже устал?

— Ты не понял: на девятом уровне меня держит лишь моя физическая оболочка. Даже если её не станет — я не умру! Моя духовная составляющая практически бессмертна и неуязвима! А отрастить новую физическую — дело сотни-другой лет!

— Ну, и как ты себе все это представляешь? Слепой задохлик… Я все еще слепой?

— А как же, — кивнул Локхикхаарм, — вернуть зрение я тебе не в силах! С меня вытягивается вся Магия, до самого последнего эльма! Я не предлагаю заняться моим освобождением прямо сейчас. Не надо вырубать меня изо льда или пытаться нашинковать на мелкой терке мое тело. Да тебе просто и не дадут этого сделать! Ты вернешься к своей обычной жизни, но постараешься подняться по вашей социальной лестнице как можно выше! И вот когда поймешь, что ты в состоянии освободить меня или убить — вернешься назад, на девятый круг Джанаханнама. А я подожду еще, как уже ждал миллионы лет. Еще тыщонку-другую осилю «без труда». — Он тяжело вздохнул.

— Ты обо мне слишком хорошего мнения, дружище. Но я попробую — мне и терять-то особо нечего! — без особой бравады произнес Роман.

— Я не могу вернуть тебе зрение, — с сожалением сказал Локхикхаарм, — но у меня есть для тебя один подарок…

— Какой же?

— Я награжу тебя даром предвидения. Но не обольщайся, твоих сил хватит лишь на небольшой отрезок времени, думаю, секунд на двадцать-тридцать. Но по мере роста твоих сил этот отрезок будет увеличиваться. К тому же, у тебя есть для этого все необходимые инструменты.

Он звонко прищелкнул пальцами и посередине комнаты развернулась привычная Роману временная карта. С пальцев Локхикхаарма сорвался узконаправленный изумрудный поток. Ударившись в карту, он заставил её тоже светиться. Больше никаких внешних изменений не произошло.

— И как она работает? — спросил Немков.

— Ты поймешь, — отмахнулся мужчина. — Алгоритм просчета вероятностей, имеющих приоритетный потенциал очень простой. Ты тоже когда-нибудь разберешься в принципе его работы.

— Через миллион лет? — усмехнулся Роман.

— Возможно. А возможно, намного раньше, если найдешь подходящего наставника.

— А есть кто на примете? Кто поможет быстро подняться?

— Был один мудрец, только я не знаю, жив ли он до сих пор… — сомневаясь, произнес Локхикхаарм. Когда-то давно его звали Рабан бен Шивон ха-Закен. Если найдешь — передай ему от меня привет. Ну что, ты готов вернуться?

Роман с сожалением оглядел такую родную, а вместе с тем недосягаемо далекую квартиру. Но плакать поздно, когда почки уже отпали.

— Давай! — разрешил он. — Стой, еще один вопрос: а как тебя зовут? Ведь Локхикхаармы — это название твоего рода?

— Мое имя слишком сложно для твоего понимания, — ответил мужчина.

— Тогда я буду звать тебя Локи. Не против?

— Нет, — согласно кивнул Локхикхаарм.

— Слушай, Локи, а наш с тобой разговор никто не подслушал?

— Да меня не слышал никто уже миллионы лет! — Локи в сердцах влепил кулаком по журнальному столику. — Особенность наложенного Диввами проклятия. Ты первый, кто услышал мой зов! И то, только потому, что мы «одной крови».

— А, вот оно как?

— Да, вот так! Ты готов?

— Трогай, шеф! Перед смертью не надышишься…

Локи прищелкнул пальцами в очередной раз, и на Романа навалились уже подзабытые, но такие привычные ощущения — темнота, вонь, тяжесть бракованного СИМЗа на натертых плечах, жгучая боль в отсутствующих глазах и ломота в мышцах.

***

Он очнулся, стоящим на коленях, со свистом втягивая окорженевшими от мороза крыльями носа ледяной воздух девятого круга через распахнутый иллюминатор защитного костюма. Но, несмотря на обжигающий мороз, чувствовал он себя, скажем так, сносно.

Над ухом все так же надрывался дальнослух голосом перепуганного до желудочных колик Антигона:

— Сука!!! Че ж ты наделал-то, а?! Нам же теперь всем трындец!

Вместо ответа Роман поднял кверху руку с оттопыренным средним пальцем. Он не знал, известен ли этот жест в Шедимском протекторате, так ли трактуется, но ему было на это плевать.

— Живой еще, Хараст? Ты че, падла, творишь? — Дальнослух взорвался новой порцией проклятий.

Роман еще поводил над головой рукой с оттопыренным пальцем, а затем резко поднялся на ноги. Неожиданно перед его внутренним взором мелькнула картинка: он тянет за ногу закоченевший труп, облаченный в рабочий СИМЗ по направлению к входному шлюзу.

«Подарочек, значит, заработал! — догадался Роман. — Спасибо, родной!»

«Кушайте и не обляпайтесь!» — ворвался в его сознание могучий голос Локи.

«И вам не хворать! — ввернул ответную колкость Немков. — Ладно, хорош трындеть, мне работать пора!»

Продолжая монотонно подбираться к основной цели по спасению рабочего СИМЗа, Роман размышлял, что же такого ему сделать, чтобы его поменьше терзали вопросами по возвращению. А что они будут — к бабке не ходи! Ладно, решил он, будем импровизировать!

— Давай, Хараст! Давай, родной! — Видимо, наблюдая, как Роман потихоньку приближается к нужному месту, сменил гнев на милость Антигон. — Стой! — когда Немков едва не споткнулся о лежащее на льду тело, завопил механик. — Присядь и поводи руками по сторонам.

Роман присел, поводил руками для вида (вернувшиеся при распахнутом лючке чувства и так подсказали, где находится труп) и, захватив тело за ногу, развернулся в обратную сторону.

— Хараст, этакий ты засранец! Молодца! — кричал в ухо Немкову перевозбужденный Антигон. — Теперь только по пути не сдохни!

— Хрен вам, а не дохлый Хараст! — буркнул Роман, продолжая тащить «на прицепе» тяжеленое тело. Благо, что снежно-ледяное покрытие круга облегчало ему эту задачу.

— Бери левее! — командовал Антигон. — А то в дверь промажешь!

С трудом затянув тело в переходной шлюз, Роман обессиленно опустился на него сверху, как на банальную табуретку. Немного переведя дух, он поднялся и, крутанув ручку лебедки, закрыл ворота. Едва створки сомкнулись, под потолком заморгала красная лампочка, и раздался пронзительный звук серены.

— Не ссы, Хараст! — выплюнул дальнослух. — Это дезинфекция!

Откуда-то с потолка рухнул поток воды, или какой-то отвратно воняющей жидкости. Роман закашлялся, едва не подавившись этой бурдой, и резко закрыл лючок скафандра. Вскоре поток закончился, сирена замолчала и загорелась зеленая лампочка.

— Дуй к лифту! — распорядился Антигон. — Найдешь?

Но Роман уже и без направляющего голоса Антигона обнаружил вход в лифт. Затянув в него громоздкий СИМЗ с «застрявшим» внутри мертвым телом, Роман поднялся на восьмой круг. Выйдя из лифта, он попал под очередной поток едкой жидкости, прополоскавшей его «до исподнего».

И вот, дверь на «родной» уровень открыта, задание выполнено. И Роман без сил повалился на пол. Встречающий Немкова у дверей шлюза, Антигон подхватил его обессилевшее тело, открыл лючок и насильно запихал ему в рот горсть горьких таблеток.

— Жри, падла такая! Умеешь же напугать! Че, горькие? Глотай, глотай, родной! Хоть и напугал, но выручил… Если не загнешься, я обещание свое выполню! И нахрена ты свой СИМЗ на девятке «распаковал»?

Вопросы сыпались на Романа, как из рога изобилия. Но он не отвечал, лишь тупо улыбался и покачивал головой — недавние приключения его окончательно измотали. Он так и заснул, вырубившись на полу у переходного шлюза, но на его губах «гуляла» счастливая улыбка.

***

— Держи, толстопуз! — Антигон впихнул в потные руки старшего говночерпия две слегка помятые бумажки.

— Чёй-то? — Этвен близоруко прищурился, поднося бумажки к самому носу.

— Разнарядка на перевод в мою бригаду Хараста и Надира!

— Кого? Да ты совсем уже охренел, говновед? — Услышав имена черпальщиков, отчего-то совсем «потерял страх» Этвен. — Хочешь у меня лучших работников отжать? Да я жаловаться буду! На самый верх! — разорялся старший говночерпий, размахивая руками.

Про лучших работников своей канавы он, конечно, не соврал. Но дело было совсем не в этом: с недавнего времени старший говночерпий устроил некое подобие тотализатора, начавшее приносить ему неслабый такой доход. Кто только не ставил против этих двоих ублюдков, продержавшихся и не склеивших ласты, вот уже как с полгода. Разбитые ожидания скорейшего отхода в мир иной слепого Хараста и его приятеля Надира, отзывались приятным звоном монет в бездонных карманах старшего говоночерпия. И тут вдруг такой облом!

— Не отдам! — Грудью встал на защиту «своей», приносящий доход собственности, Этвен.

— Отвали, пузан, пока не зашиб! — с нарочитой ленцой произнес Антигон. — Они, теперь моя собственность! А жалобу, если пальцев на руках не жалко, нацарапай! — И старший механик-фекалоид плотоядно оскалился.

— Сука! Сука! Сука! — не сумев сдержать рвущееся наружу раздражение, завопил Этвен.

Механик был прав: за необоснованную жалобу, протестующую против решения вышестоящего руководства (а, судя по светящейся на бумажке печати, подписана она была собственноручно Главой восьмого круга), опарафинившемуся кляузнику переламывали каждую косточку пальцев руки, чтобы впредь неповадно было левые кляузы царапать!

— Я тебе, сука, еще припомню! — прошипел вслед старшему механику-фекалоиду Этвен, покидающему сектор дерьмоканав в сопровождении Надира.

Глава 14

В маленькой каморке персонала, обслуживающего фекальный насос, было тесно, накурено и потягивало дерьмецом от вечно извазгданных навозной жижей сапог и робы говноведов. На стульях, стоявших рядком вдоль стен каморки, сидели: по одну сторону — в расслабленных позах Надир и Роман, по другую — напряженный «донельзя» — Траудар. Старший механик, расположившийся за единственным в каморке столом, угрюмо пялился в светящийся экран, на который выводилась информация с дальновизаров девятого круга.

На картинках, количеством четыре штуки, транслируемых с разных ракурсов «ледяного ада», было отлично видно, как Зака, запакованный в рабочий СИМЗ, вытащенный Романом из-под убойного Магического излучения едва не ценой собственной жизни, по-молодецки крошил своим чудовищным «говнорубом» застывшее в отсасывающей трубе фекального насоса дерьмо Локхикхаарма.

— До сих пор в себя прийти не могу! — произнес, не отрываясь от экрана, Антигон. — Думал все — дрындец тебе, Хараст! А ты, вдруг, ни с того ни с сего, очухался, да еще и СИМЗу приволок! Нереально ты живучим оказался, чувачок! Поделишься секретом? — Оторвавшись на миг от экрана, вопросительно посмотрел на Романа Старший механик.

— Да кабы знать? — пожал плечами Немков. — Самому интересно!

— Мне вот, еще интересно, а приятель у тебя такой же стойкий? — Почесал в затылке грязной пятерней с обкусанными ногтями Антигон. — Может, послать его на помощь Заке в твоем СИМЗе?

— Хозяин-барин, — глухо отозвался Надир, не горящий желанием соваться в бракованной защите в самый эпицентр магического излучения. — Скажешь — пойду!

— Ладно, не кипишуй! — «успокоил» Надира Антигон. — Я ж не жлобяра, ломом подпоясанный! И своих подчиненных, почем зря, гробить не собираюсь! Зака и сам с запором справиться — ему, чай, не впервой!

— И на том спасибо! — поблагодарил «благодетеля» Надир.

— Но вы — два брата-акробата, действительно странные ребята… — едва не в рифму задумчиво произнес старший механик. — В дерме ядовитом не издохли, а Хараст, так и вовсе на девятом круге безо всякой защиты выжил! Странно все это, очень странно. Ладно бы один уникум объявился — случайность… А так-то — ведь двое!

— А в чем проблема? — спросил Надир, пытаясь подобнее устроиться на жестком стуле. — Выжил и выжил! Делов-то!

— А проблема в том, мой живучий дружище, что существует 229-я разнарядка под грифом «для служебного пользования», — пояснил Антигон. Которая предписывает обо всех подобных случаях в срочном порядке сигнализировать «наверх», — старший механик ткнул пальцем в потолок. — За неисполнение предписания — «неполное служебное» можно отхватить.

— И чего не сообщаешь? — поинтересовался Роман.

— А нахрена? — пожал плечами старший механик. — Куда мне еще падать? Я и так уже в самой жопе! Это, во-первых. Во-вторых: у меня и так людей не хватает! Буду я потенциальными кадрами разбрасываться? — риторически спросил он. — А нахрена? — тут же сам и ответил на свой вопрос.

— А если бы написал? Что с нами бы сделали? — поинтересовался, как бы, между прочим, Немков.

— Да дорога-то только одна — в лабораторию к умникам. Для опытов, — невесело рассмеялся Антигон. — Распотрошат вашего брата. На винтики-болтики-гаечки раскидают тушки: поглядят, а что там внутри? Отчего такая повышенная сопротивляемость к Магии? Яйцеголовые затылки почешут. Ну, обратно, ессно, никто никого свинчивать не будет. Соберут оставшуюся требуху и мусор в совок, да и спустят с чистой совестью в унитаз! — Глаза Сташего механика неожиданно сузились, а в голосе лязгнул металл, от которого по коже синестета пробежали крупные мурашки. Он явственно почувствовал в голосе Антигона лютую ненависть, направленную на тех самых умников, разбирающих людей на запчасти. — Так что не ссыте, парни, говноведы своих не сдают! Правда, Траудар?

— А? Что? — Испуганно подпрыгнул на своем месте женоподобный «пидрила», как «ласково» обозвал коллегу по работе толстопузый Зака.

— Я говорю, что мы своих не сдаем, — с нажимом повторил Антигон, — даже таких недоделков-полупокеров, как ты!

— А я что? — Выпучил накрашенные глазенки Траудар. — Я ни в чем предосудительном не замешан!

— Ага, верю, — фыркнул старший механик. — Ты, по-видимому, здесь один такой на восьмом круге — волонтер-доброволец?

— Ну, не совсем доброволец… — замялся Траудар. Сквозь толстый слой тонального крема на его щеках пробился яркий румянец.

— Ладно, забей! — Неожиданно прекратил нападки на подчиненного старший механик. — Все мы тут не просто так оказались… Совсем не просто так…

— Пойду я, — поднялся со своего места Траудар. — Смена уже закончилась.

— Завтра не опаздывай! — предупредил младшего помощника Антигон. — А то, знаю я тебя…

— Слушай, а нам куда? На ночь, — спросил Надир. — Не к черпальщикам же?

— Сейчас Зака вернется, и я вас в общагу устрою, — пообещал Антигон. — Или вы куда-то торопитесь?

— Да не, некуда спешить, — произнес Надир, перескакивая на противоположную сторону кабинета. — Пожрать бы… — мечтательно произнес он, вытягиваясь на освободившихся стульях во весь рост.

— Бутерброды будешь? — предложил старший механик. — Я тут с утра приготовил, а со всей этой гребаной суетой про них совсем забыл.

— А то! — Обрадовано подскочил с места, потирая руки, Надир.

Антигон бросил на стол сверток с бутербродами:

— Трескайте, пока! А я пойду Заку встречу — он, похоже, пробку пробил! Назад возвращается.

Бывшие черпальщики накинулись на еду как голодные звери.

— Неужели фарт вернулся? — с набитым ртом произнес Надир, глотая бутерброды, почти не жуя. — Так, глядишь, и с восьмого уровня соскочим!

— Ты бы сильно не разгонялся, паря! — остудил размечтавшегося Надира, вернувшийся старший механик. — На восьмой круг попасть легче легкого, а вот соскочить… Сам бы не прочь, да вот только обратного хода нету!

— Подожди, Антигон, ты ж, вроде, из вольнонаемных? — удивленно спросил Роман.

— Из вольных, да не очень, — разоткровенничался старший механик. — Но наверх мне путь заказан! По крайней мере, пока папашка мой незабвенный не откинется! А при его уровне посвящения — это, практически, вечность!

— Значит, правду болтали, что ты из Князей Джанаханнама? — решил прояснить этот вопрос Роман.

— Правду болтали, — подтвердил Антигон. — Мой родитель, чтоб он подавился очередным Магическим Потоком, полноценный Сам Ха-Мавет…

— Адепт Хэшмалим? — ахнул Надир.

— Да, — подтвердил Антигон, — если использовать иерархию Созидающих, это уровень Хэшмалим, а может, и повыше будет — здесь трудно определить соответствие. Думаю, еще лет пятьсот-шестьсот, и он достигнет очередного «просветления» — а это уже Раш-Станим…

— Охренеть! — не сдержавшись, выругался Надир. — Че ж ты такого натворил-то? За что сослали? Ведь с таким папашей, мог жить припеваючи! — Почти слово в слово повторил Надир тот давний разговор Этвена с неизвестным собеседником.

— Может, и расскажу как-нибудь, — «пообещал» Антигон, — если настроение будет. А пока — не хочется былое ворошить… Я и так, все время забыть его стараюсь…

— Извини, мы не со зла разворошили, — произнес Надир. — Нас самих потрепало, будь здоров!

— Ну вот, и не будем пока ворошить! — Закрыл тему Старший механик. — Догрызайте бутерброды, пока Зака отмывается. А потом пойдем, ваши новые апартаменты смотреть!

***

На походе к общаге, где проживали вольнонаемные работники восьмого круга, кто-то громко окликнул Антигона:

— Старший механик-фекалоид! Старший меха… Да остановись, ты, зараза такая!

Антигон и сопровождающие его Надир, Хараст и Зака, затареные «под самую макушку» в ближайшей рюмочной дешевым выпивоном и закусью, благо поводов для веселья было не счесть, резко обернулись на крик.

Не добежав до жаждущих праздника говноведов буквально десяти метров, тяжело дышал, держась рукой за правый бок, стоял, переломившийся в поясе, пухлый коротышка из отдела кадров.

— Насилу… вас… отыскал… — вывалив язык, попенял Антигону кадровик. — А потом… целый… квартал… бежать за вами пришлось…

— А оно тебе надо, за нами кварталами бегать, Эйфин? — философски поинтересовался Антигон, успевший пропустить в рюмочной пару писяриков горячительного.

— Ох, твоя правда… Антигон… — От красного, распаренного бегом лица коротышки постепенно отливала кровь, а его дыхание выравнивалось. — Делать мне больше нехер, как за гребаными говноведами носиться!

— А чего ж тогда несся? — Прищурился Старший механик, позвякивая бутылками в пакете. — Пропустишь с нами по стописят?

Эйфин взглянул глазами, полными тоски и желания на Антигона, потом непроизвольно облизнул сухие потрескавшиеся губы:

— Не могу, мне еще обратно в контору топать, бумаги визировать! Босс, падла, только что приказ скинул, срочный, со служебным грифом! — Он протянул слегка влажный и помятый лист бумаги Антигону. — Ознакомься и распишись!

Антигон взял протянутый лист и пробежал глазами по строчкам приказа. На его лицо словно тень набежала, нахмурились брови, а высокий лоб прорезали глубокие морщины.

— Распишись, что ознакомлен! — произнес кадровик, протягивая Антигону ручку со стальным пером.

Старший механик взял ручку, а Эйфин повернувшись к нему спиной, слегка наклонился.

— Пишем: с приказом ознакомлен, дата, подпись, — напомнил механику кадровик.

Антигон положил приказ ему на спину и, резко уколов свой указательный палец острым пером, принялся царапать кровью на обратной стороне приказа требуемую надпись:

— Что б вы там удавились, в своей канцелярии, крючкотворы поганые! Никакой крови на вас не напасешься!

В тех местах, где кровь «орошала» бумагу, пробегали маленькие «электрические» разряды. А едва только Антигон размашисто расписался, надпись сверкнула неоновым светом, а рядом с ней словно по мановению волшебной палочки появилась «резолюция»: «Подпись проверена».

— Чего ты там возишься? — вывернув шею, поинтересовался коротышка. — Мне еще в контору топать! Чувствую, что сегодня опять не высплюсь!

— Мне б твои проблемы! — фыркнул Антигон. — Готово! Забирай свою фитюльку и проваливай!

Клерк разогнулся, закряхтел по-стариковски, как будто держал на спине неимоверную тяжесть. После чего выхватил из пальцев Старшего механика подписанный приказ и «откланялся». Антигон задумчиво смотрел в спину удаляющемуся кадровику и хмурился все сильнее и сильнее.

— Босс, плохие новости? — прогудел Зака.

Он хоть и был слегка тормозным и туповатым, но эмоции, нарисованные у его начальника «на лбу» огромными буквами, не смог бы прочитать разве что младенец.

— Хреново! — наконец произнес Антигон, оборачиваясь к новоявленным говноведам. — Этот хмырь канцелярский по ваши души на подпись приказ приносил…

— Совсем дерьмово? — взволнованно уточнил Надир.

— Дальше некуда! — не стал скрывать Антигон. — Заберут вас отсюда сегодня. Какая-то стерлядь про вашу магическую устойчивость кляузу руководству накатала!

— Да знаю я эту толстозадую стерлядь! — выругался Надир.

— Я тоже, — кивнул Антигон. — Этвен это! Больше некому! Недаром он сегодня так пыжился — придумал, сука, как мне поднасрать, да и вас заодно в расход пустить! Ведь эльмы зашибать на ставках ему уже не светит! Мля, че ж я, дебил, не подумал об этом заранее…

— Не переживай, старина, — Роман подошел поближе и положил руку на плечо старшему механику, — не сегодня-завтра мы бы и так сдохли! А так — прокатимся до лаборатории…

— Ты не понимаешь, что это такое! Не представляешь степень мучений, которым тебя подвергнут! — прорычал Антигон. — Когда-то давно, около сотни лет назад, я был влюблен в одну девушку… — выдавливая из себя «признание», которое уже давно жгло его душу, произнес Антигон. — Она была не знатного рода, простушка, не имеющая никаких способностей ни к оперированию магией, ни к душевному совершенству. Обычная — «рашат», как презрительно называют их посвященные даже самых низких ступеней. Таких миллиарды и миллиарды… Но я души в ней… — его голос сбился, а горло перекрыло спазмом, — не чаял… Отцу жутко не нравилось мое увлечение…

— Хм, оно и понятно! — хмыкнул Надир. — Какой же уважающий себя аристократ позволит своему сыну встречаться с плебейкой?

— Он отдал её в лапы баронов Рум! — сжав с хрустом кулаки, выкрикнул Антигон. — Этим маньякам-живопырам с учеными степенями!

— Кому? — не поверил своим ушам Роман. — Баронам Рум?

— Есть такой древний и могущественный род — бароны Рум, — пояснил Надир. — Их вотчина расположена неподалеку от Джанаханнама, в самом сердце Шедимского протектората. С древности этот род занимался разнообразными Магическими изысканиями. Да у них, куда ни плюнь, обязательно попадешь в академика или доктора наук. Все последние научные изобретения — заслуга именно их рода!

— В лапы этих выродков от науки и попала моя девочка… — Из левого глаза Антигона выкатилась одинокая слезинка, прочертившая мокрую полоску на его грязной щеке, и тут же потерялась в носогубной складке. — Я хотел жестоко отомстить, но, — он угрюмо усмехнулся, — сумел лишь мелко напакостить, сорвав какие-то там важные лабораторные испытания и пришибив пару-тройку не самых важных баронов… За что и был приговорен отцом к «исправительным работам» на восьмом круге.

«Так вот откуда ноги растут у моих приключений! — запоздало догадался Роман. — Хараст фон Рум и являлся тем самым «пришибленным» старшим механиком не самым важным бароном, а сорванные им испытания и закинули маньяка-профессора в его родной мир».

Но сообщать Антигону, чье тело стоит сейчас перед ним Роман пока не собирался. Мало ли какая реакция за этим последует? Пока надо как-то разруливать собственные проблемы.

— Так, — неожиданно резко «взял себя в руки» Антигон, — не стоит топтаться у всех на виду!

Его решительный настрой благотворно подействовал на удрученных печальными известиями Надира и Романа. Ну кто, скажите на милость, обрадуется, узнав, что тебя со дня на день могут разобрать на запчасти?

— И куда мы? — поинтересовался Надир.

— Пока ко мне! — ответил Антигон. — Думаю, что немного времени у нас есть!

— Для чего? — не понял Надир. — Куда бежать? Кому отдаться? Разве что нажраться перед смертью?

— А почему нет? — философски произнес Роман, побывавший до этого в таких передрягах, которые не приснились бы ему раньше и в самом жутком сне.

— За мной! — коротко приказал Антигон, заходя в общагу.

Они поднялись по засранной, как, собственно, и весь восьмой круг, лестнице на второй этаж, оставляя на ступеньках грязные разводы фекальных масс немытыми подошвами сапог. Прошли небольшим полутемным коридором с мутными плафонами пыльных фонарей, обсиженных многочисленными мухами, со старыми выцветшими обоями, густо уделанными тараканьим «пометом», словно конопушками. Возле одной из обшарпанных дверей старший механик остановился и достал из кармана обычный ключ. Поскольку, практически любые, как магические, так электрические приборы из-за повышенного излучения бесперебойно ломались, Антигону и другим обитателям восьмого круга приходилось пользоваться вот такими дедовскими приспособами. Поковырявшись в замочной скважине, старший механик распахнул дверь, предложив «гостям» не стесняться и проходить в его жилище.

— Можно не разуваться! — запоздало произнес он, в итоге махнув рукой — бывший некогда относительно чистым пол, под сапогами говноведов мгновенно превратился в подобие выгребной ямы. — Чувствуйте себя, как дома!

Его комната была чуть больше собачьей конуры, все свободное пространство которой занимали сложенный диван, облупленный стол, да два колченогих стула.

Водрузив на изрядно поюзанную столешницу пакет с випивоном, Антигон плюхнулся на продавленный диван. Остальные последовали его примеру.

— Вот что, бедолаги, — после недолгого молчания решительно заявил Антигон, — я вас на опыты не отдам!

Глава 15

После такого заявления несостоявшегося начальника, Надир, со сквозившим в голосе недоверием, спросил:

— Как? Как вообще такое возможно провернуть?

— Есть одна идейка, — с воодушевлением произнес Антигон, — мы свалим отсюда! Хоть это и непросто будет провернуть…

— Так ты тоже с нами? — не смея поверить «в чудо», уточнил Надир.

— Да, с вами! — решительно ответил старший механик. — Я задолбался пребывать в вечной жопе! Пора и мне «выйти в свет»! И спросить кое с кого за старые долги!

— А куда бежать? — подал голос Роман, которому идея Антигона пришлась по душе. После общения с Локхикхаармом он тоже вынашивал подобные планы, но вариантов их реализации пока не подворачивалось.

— Для начала попробуем перебраться на седьмой круг, — ответил Антигон. — Есть одна лазейка, о которой никто, кроме меня, не знает.

— А это? — Надир щелкнул пальцем по сковывающему его шею металлическому обручу. Точно такой же ошейник был надет и на шею Романа. — Как только поднимемся выше восьмого — так нам с Харастом бошки нахрен поотрывает!

— Ты забываешь, кто я, — без всякого «гонора» произнес Антигон. — Или ты думаешь, что я совсем уж зажравшийся мажорик? Но, даже будь я им, при таком папе сложно не научиться паре-тройке действительно убойных фокусов. Сниму я с вас по дороге эти собачьи украшения. Дайте только до инструментов добраться!

— Заметано! — кивнул Надир. — А дальше что?

— А ты не газуй, — остудил пыл, рвущего на подвиги бывшего черпальщика старший механик. — Давай, для начала, хотя бы до седьмого круга доберемся… А после думать будет, как там выживать!

— А что там, на седьмом? — поинтересовался Немков. — Такой же круг?

— Почти такой же, — ответил Антигон, — только больше. Весь Джанаханнах — громадная воронка, расширяющаяся к поверхности земли. Каждый последующий уровень в несколько раз больше предыдущего.

— Самый маленький, соответственно, девятый? — уточнил Роман.

— Верно, — кивнул Старший механик, — и ты там был. Оценил размах?

— Как? Я же, нахрен, напрочь слепошарый. Но по субъективным ощущениям — там настоящее ледяное царство!

— Тогда восьмой круг — это настоящее царство говна! — хохотнул Надир.

— Туда взошли мы, и моим глазам предстали толпы влипших в кал зловонный,

как будто взятый из отхожих ям, — речитативом продекламировал Роман незабвенную «Божественную комедию» Данте Алигьери.

— А сильно сказал! — восхищенно протянул Надир. — Прямо в самую точку!

— Что это? — удивленно спросил Антигон. — Никогда не слышал ничего подобного!

— Один древний поэт, — уклончиво ответил Немков. — Я помню все его стихи наизусть.

— А он гений, мать твою! — воскликнул Надир, звонко хлопнув себя руками по ляжкам.

— Будет занимательно послушать, — согласился Антигон. — Но только когда все это дерьмо закончиться! Нам пора! — Он решительно поднялся с дивана. — Уходим!

***

У подъезда их уже ждали: трое охранников-амораев — бойцов из самой низшей касты воинов Шедимского протектората, упакованных в вороненые черные латы, с наброшенными поверх металла плащами. Лица бойцов были скрыты простыми железными масками с прорезями для глаз. По уровню сил Амораи могли сравниться разве что с Исшимами Созидающих, но простому смертному одолеть такого воина было абсолютно невозможно. Несмотря на это, их отряды применяли в основном для охраны всевозможных объектов с пропускным режимом, непосредственного участия в военных сватках и битвах они не принимали, являясь, по сути, органами «правопорядка», каким его (правопорядок) понимали в Шедимском протекторате.

— Хараст и Надир! — произнес один из Амораев, по очереди указав пальцем на каждого из бывших черпальщиков. Его голос под маской, звучал тускло и глухо — охранник явно тяготился возложенной на него миссией. — Вы идете с нами!

Надир с Харастом замялись, не зная, что и предпринять. Такого стремительного развития ситуации они и не ожидали. Но, выступивший вперед Антигон, закрывший грудью своих бывших работников, внезапно для охранников спокойно произнес:

— Отвалите, ребятки — целее будете!

Не ожидавшие отпора Амораи, даже как-то опешили от подобной наглости. На их памяти подобного еще не происходило. Ну, скажите, какой идиот на восьмом круге будет указывать доблестным воинам, как им исполнять свои служебные обязанности? Разве только Глава круга, да пара-тройка его заместителей. Наконец, слегка опешивший Аморай, видимо, главный в этой тройке, ожил и повелительно брякнул:

— Отойди в сторону, вонючий говновед, пока не Потоком зацепило! И скажи спасибо, что я сегодня добрый!

Но Антигон и не подумал отступать, он продолжал стоять между воинами и их «добычей» и по-отечески «тепло» улыбался.

— По-имперски не понимаешь, или не хочешь по-хорошему, говнюк? — Не очень вежливо, но все-таки попытался воззвать к благоразумию старшего механика Аморай. — Зацеплю ведь ненароком!

— А ты попробуй! — предложил Антигон, потирая большими пальцами руки подушечки остальных пальцев. Когда кончики пальцев начало ощутимо покалывать, Старший механик понял, что готов к сражению.

— Вырубите остальных! — распорядилсяглавный охранник и эффектно взмахнул правой рукой, пальцы которой были сложены в какую-то хитрую «фигу».

На мгновение дохнуло холодом, и дверь в общежитие за спиной Антигона разнесло в щепки, но старший механик остался неуязвимым, так же, как и скрывающиеся за его спиной говноведы.

— Как это? — воскликнул не ожидавший такого «слабого» эффекта от примененного заклинания Аморай. — Я же…

— Ты же еще сосунок совсем! — Улыбнулся широкой «обезоруживающей» улыбкой Антигон. — Мало вас в учебках гоняют! Ты поправку на здешний Магический фон рассчитал?

Двое Амораев, пока еще не успевшие влезть «в схватку», вытащили из-под плащей небольшие короткие дубинки, и выразительно покачивали их в руках, явно намереваясь вскоре пустить в дело.

Обескураженный предводитель тройки посмотрел на Антигона с некоторой опаской — ну не мог он так опростоволоситься и промазать! К тому же проклятый говновед стоял прямо на траектории удара, и отклонить, либо закрутить Магический Поток, таким образом, чтобы он разнес дверь за его спиной… На это способен разве что адепт уровня Серфер Карнаим, не меньше! Но стоящий перед ним говновед был жалким механиком фекального насоса и ничего большего, чем заклятия, налагаемые на вечно протекающие трубы, сотворить не мог.

— Еще попробуешь? — раззадоривал главаря Антигон. — Перед подчиненными стыдно не будет?

— Вот тебе перед твоими подчиненными точно стыдно не будет! — выкрикнул Аморай и отцепил с пояса какую-то плоскую коробочку с красной кнопкой.

— Не делай этого, урод! — запоздало догадался Старший механик о предназначении прибора.

Но было поздно, охранник с гадливой ухмылочкой вдавил кнопку на коробочке, и контролирующие передвижения украшения на шеях говноведов отозвались красным свечением. После чего медленно и неотвратимо они начали сжиматься в размерах, с каждой секундой грозя отделить головы задыхающихся говноведов от их тел.

В голове Немкова зашумело. Он схватился руками за уменьшающийся в диаметре ошейник, пытаясь хоть как-то его остановить. Кроме того, что под железной полосой зажало его пальцы, он так ничего и не добился. Рядом, тоже без особого успеха, сражался с магической игрушкой Надир. Его сил так же не хватало, чтобы сломать монотонно сжимающуюся удавку.

Кислород в легких Романа подошел к концу. Немков рухнул на колени, а затем и вовсе свалился на грязную землю. Что происходило вокруг, его уже не интересовало — перед глазами (даже и отсутствующими) пошли круги, в висках замолотили маленькие молоточки, постепенно наращивающие темп. Когда удары молоточков слились в один нескончаемый гул, на залитом красным «фоне» выскочила предупреждающая надпись нейросети:

[Подключение текущего пользователя произошло в штатном режиме! Критическая ситуация: нехватка кислорода! Гипоксия! Критическая ситуация: переизбыток углекислоты! Критическая ситуация: кислородное голодание — уровень кислорода в артериальной крови менее 90 %! Необходимо срочное повышение уровня кислорода в артериальной крови для исключения критического повреждения головного мозга!]

В «центре управления» нейросетью время как будто замедлило свой бег. Отошли на второй план, а после и вовсе исчезли «неприятные» ощущения от удавки и «притихли» молоточки. Роман вновь мог свободно мыслить рассуждать.

«Система. Запрос: как повысить уровень кислорода в крови до необходимого уровня, если дыхательные пути перекрыты?»

[Озвученная задача может быть решена несколькими способами. Самыми перспективные, с учетом усовершенствований, внесенных в данный организм предыдущим пользователем — Хараст фон Рум:

Кожное дыхание;Использование остаточного кислорода венозной крови.]

Не ожидавший даже и одного возможного варианта решения данной «проблемы» Немков немного опешил — какие же в тебе еще содержаться секреты и примочки?

«Кожное дыхание. Характеристики».

[Кожное дыхание — поступление кислорода к организму через поверхность тела, минуя легочную дыхательную систему. Для повышения производительности кожного дыхания к газообмену так же подключен кишечнополостной тракт. Общая производительность кожного дыхания не более 10–15 % легочного. Подключить данному организму дополнительное кожное дыхание: да/нет?]

Чего тут думать, раз теперь можно жопой дышать?

«Да!»

[Кожное дыхание подключено.]

«Система. Использование остаточного кислорода венозной крови. Характеристики».

[По статистике норма содержания кислорода в венозной крови достигает 75 %. Улучшение, установленное предыдущим пользователем — Хараст фон Рум, позволяет в критических ситуациях использовать этот кислород. Подключить текущему организму использовать остаточный кислород венозной крови: да/нет?]

И ты еще спрашиваешь?

«Да!»

[Использование остаточного кислорода венозной крови подключено.]

«Ну, спасибо, на добром слове!»

[Запрос не распознан! Повторите запрос!]

Окружающий Романа красный фон неожиданно сменил цвет на обычный «черный».

[Отмена критической ситуации! Организм работает в штатном режиме! Приятного выхода в реал!]

«Твою налево!» — выругался Роман, опять не успевший как следует покопаться в настройках.

***

Он очнулся, лежа на земле, с руками, вцепившимися в ошейник, который вновь свободно болтался на его шее. Глубоко вздохнув полной грудь, Роман «огляделся», подключив к сканированию местности все, без исключения, чувства. Размытая картинка, возникшая перед мысленным взором, его немного ошарашила: кроме Надира, пребывающего в отрубе, рядом валялись на земле еще три неподвижных тела, от которых явственно разило смертью.

— Антигон, Зака, что случилось? — слабым голосом произнес Роман, обращаясь к говноведам, сидевшим на корточках перед Надиром.

— Хараст, живой? — Тут же повернулся к нему Антигон.

— Есть немного! — потирая саднящее горло, на котором еще явственно прощупывался «рубец» от сжавшегося ошейника, ответил Немков. — Надир как?

— Дышит уже, — сообщил старший механик. — Пришлось ему Магическим импульсом остановившийся моторчик толкнуть. Еще немного и не очнулся б уже! Везунчик!

— Да уж, свезло, так свезло! — От истерического смеха навернулись слезы. Немков все никак не мог остановиться, только когда смех перешел в надсадный кашель, и испытавшее потрясение горло загорелось огнем, он сумел остановиться.

— Я просто не думал, что они вот так сразу вас душить начнут, — оправдывался Антигон, не скрывающий радости при виде оживающего Надира.

Тот сначала завозился, собирая и без того грязной спецовкой потеки черной крови, разбрызганной по улице в радиусе, наверное, метров пяти. После чего зашелся в приступе сухого кашля, обжигающего и без того пылающие от отсутствия кислорода легкие. Зака приобнял его за плечи, помогая придать телу вертикальное положение.

— Я чего, сдох уже? — «выкашливая легкие», просипел еще не восстановившимся горлом Надир.

— Сдох-сдох, — ответил «дублем» Антигон, помогая подняться на ноги и Роману, — но я успел тебя реанимировать! Парни, идти можете? Сваливать пора! Еще чуть-чуть — и поздно будет! Сигнал уже, наверное, на пульте охраны…

Поднявшийся на ноги Надир, опираясь на мощное плечо Зака, оглядел налитыми кровью глазами окружающую «скотобойню». У одного из напавших на нас Амораев, кажется, главного (у него «наклейка» была особая на металле доспехов), напрочь отсутствовала голова, а мелкими осколками костей его черепушки и кроваво-серыми мозгами была забрызгана вся мостовая. Двое других, по сравнению с безголовым, отделались «легким испугом» — их просто переломало, как деревянных буратин, брошенных под колеса КАМАЗа.

— Похоже, что мы просрали все самое интересное, а Хараст? — вновь просипел Надир.

— Ноги в руки и за мной! — не дав ему, да и всем остальным опомниться, произнес Антигон.

Тяжело дыша, как загнанные лошади, хотя еще и не пробежали даже и сотни метров, Роман с Надиром пошли на разгон. Поначалу ноги переставлялись еле-еле, как будто к ним были привязаны пудовые чугунные чушки. Но затем дело пошло: разогревшись, они прибавили темп, держась за мелькающей впереди спиной Антигона. Через некоторое, к своему изумлению, Роман отметил, что дышится ему намного легче, чем, когда бы то ни было.

«А дыхание задницей, похоже, имеет свои преимущества, — подумал он на бегу. — Тьфу-тьфу-тьфу, но только дыхание! И никаких больше экспериментов на пятую точку!»

Вскоре говноведы добрались до своей конторки, расположенной возле переходного шлюза на девятый круг. Антигон открыл склад, где хранил инструменты, используемые для починки фекального насоса. Он принялся копаться в поисках подходящего приспособления для взлома контролирующих ошейников, едва не погубивших Хараста и Надира.

— Вот, — довольно произнес он, поигрывая найденными мощными ножницами по металлу, — должно получиться. Только сначала… Хараст, подойди!

Роман, дыхание которого уже успело выровняться после стремительного бега с «места преступления», подошел к Антигону. Тот прикоснулся пальцами к металлу ошейника и закрыл глаза.

— Придется немного потерпеть! — безаппеляционно заявил он, шумно втягивая ноздрями попахивающий нечистотами воздух восьмого круга. — Готов?

— Готов! — Роман напрягся в предчувствии боли, пытаясь подключить «подаренное» Локхикхаармом предвидение, но у него ничего не получилось. То ли не удавалось, как следует сосредоточиться, то ли еще по каким неведомым причинам.

Антигон закрыл глаза, нагнетая воздух в легкие. Дышал он шумно, что паровой котел. Неожиданно Роман почувствовал, что его ошейник начал стремительно разогреваться. Через несколько секунд он уже обжигал шею в местах соприкосновения кожи с накаляющимся металлом. Роман судорожно сжал зубы, чтобы не закричать — боль нарастала.

— Есть! — облегченно выдохнул Антигон, открывая глаза. — Заклятие снято! Теперь это не более, чем простая железяка!

Одно движение острыми ножницами — и вот он свободен! Теперь ничего не оторвет ему голову при перемещении с восьмого круга на седьмой.

Повторив процедуру с нагревом ошейника, Антигон освободил от него и Надира.

— Готово! Вы свободны, мужики! — немного пошатываясь, произнес старший механик. Видимо процедура «раскодирования» следящего прибамбаса, отняла у него немало сил и энергии.

— Что дальше? — спросил Надир, потирая обожженную шею.

— А теперь валим! — ответил Антигон, набрасывая на плечи рюкзак, в который сложил кое-какие инструменты, которые, возможно, пригодятся им в будущем. — И как можно скорее! Убийство троих Амораев не простят ни мне, ни вам! Нас будут искать, перетряхивая сектор за сектором восьмого круга, но нас тут уже не будет! Зака, — обратился Антигон к своему старому коллеге и почти другу, — тебе придется уйти с нами! Прости, старина… Я не хотел, чтобы так получилось!

— Обижаете, босс! Я завсегда с вами! — прогудел Зака.

— Я так и понял, — усмехнулся Антигон, — когда увидел, как ты, очертя голову, бросился в атаку на Амораев! Ты понимаешь, дубина, что у тебя не было никаких шансов?

— Ну, я их хотя бы отвлек на мгновение, босс, — простодушно ответил Зака. — А вы уже сделали все остальное!

— А вот за это спасибо, старина! — расчувствовался Антигон, обнимая толстяка за плечи. — Ну, все — нам пора! Зака, открывай переходной шлюз!

Глава 16

Оказавшись в переходном шлюзе, Антигон первым делом расколошматил вдребезги молотком, который заблаговременно вынул из рюкзака, все следящие глазки дальновизаров. С удовлетворением потоптавшись сапогами по острым осколкам, оставшимся от глазков, Старший механик указал Заке на лебедку:

— Закрывай двери!

Расторопный бугай тут же схватился за ручку лебедки. Двери начали смыкаться. Когда створки соединились, Антигон несколькими сильными ударами раскурочил лебедку и вынул из катушки стальной трос, который протянул толстяку.

— Смотай аккуратно. Чувствую такая вещь нам еще пригодится.

Зака смотал трос в кольцо и повесил его на плечо. После этого команда беглецов зашла в лифт, где Антигон повторил процедуру уничтожения следящих приборов.

— Мы на лифте поедем? — спросил идейного предводителя побега Надир.

— Нет! — качнул головой Антигон. — Там нас обязательно будут ждать! Есть идея получше! Зака, подсади-ка меня повыше, — попросил он крепыша, убирая молоток в специальный хлястик на поясе и вынимая из рюкзака крестовую отвертку.

Толстяк послушно подхватил бывшего начальника под мышки и одним рывком забросил его себе на плечи. Антигон, осторожно балансируя на плечах толстяка, поднялся на ноги и дотянулся до крыши лифта. Отвинтив большой лист металла, закрывающий пучки проводов, тянущихся куда-то в темную темноту лифтовой шахты, он бросил его вниз. Затем зацепившись пальцами за освобожденный край каркаса, легко подтянулся на руках и исчез в открывшемся отверстии. Его не было пару минут.

— Давайте все сюда! — распорядился он, вновь появляясь в отверстии.

Зака без лишних вопросов закинул себе на плечи сначала Романа, а после того, как он пролез в отверстие, и Надира. А вот, чтобы затащить наверх его самого, пришлось уже попотеть и Надиру с Романом. Антигон в это время взобрался куда-то наверх, цепляясь за толстый кабель, питающий двигатель лифта и исчез в кромешной темноте.

К темноте Роману было не привыкать — все его органы чувств, исключая отсутствующее зрение и так работали на пределе своих возможностей вот уже в течении полугода. Он уже начал привыкать к той размытой картинке окружающего пространства, которую умудрялся выстраивать его мозг на основании звуков и запахов.

А вот Надиру и Заке, не имеющих подобного опыта, приходилось туго — они ничего не могли рассмотреть, хоть не теряли своих органов зрения.

Спрыгнув на «крышу» лифта откуда-то сверху, Антигон отряхнул руки и поинтересовался, словно услышал мысли Романа:

— Хотя бы старенькие имплантанты-темновизары у кого-нибудь имеются? — К отрицательному мотанию головами «подопечных» он отнесся с достаточной долей иронии. — Я так и думал.

Он вынул из рюкзака мощный фонарик, который передал Надиру. Темную шахту осветил яркий луч света, теряющийся где-то в высоте.

— Заряд экономим! — предупредил он. — Неизвестно, сколько нам придется бродить в темноте! У меня-то со зрением все в порядке, не последняя, правда, версия, но для здешних условий сгодится!

— Понятно, — кивнул Надир, выключая осветительный прибор. — Будем экономить! Нам туда? — задрав голову кверху, произнес бывший черпальщик.

— Туда, — подтвердил Антигон. — Придется лезть, но не слишком высоко. Я — первый, за мной — Хараст и Надир, а потом затягиваем Заку.

Старший механик, уцепившись за кабель, словно обезьяна полез наверх. Роман, выждав немного, полез за ним, ориентируясь на звуки дыхания Антигона, шуршание его одежд и позвякивание инструментов в рюкзаке. Момента, когда его перехватили крепкие руки, он уже ожидал, поскольку почувствовал момент, когда его несостоявшийся начальник соскочил с кабеля в какое-то боковое ответвление, идущее перпендикулярно направлению лифтовой шахты. Роман на карачках отполз в глубину ответвления, чтобы не мешаться «под ногами» своего зрячего коллеги «по несчастью».

— Надир, ты как? — крикнул, заглядывая вниз старший механик.

— Еще немного! — отдуваясь, произнес Надир, практически добравшийся до спасительного прохода.

Антигон протянул руку рыжему пройдохе и вытянул его из лифтовой шахты. Оставалось самое сложное на этом участке пути — затянуть наверх неимоверно тяжелого Заку. Однако и с этой неподъемной проблемой Антигону удалось справится: еще до подъема он отрезал конец прикрепленного к двигателю кабеля, и теперь попросил Зака обвязаться им вокруг пояса.

— Готово, босс! — «просигналил» толстяк.

— Раз готово, тогда держись крепче! — предупредил Антигон, поплевывая на руки.

— Может помочь? — предложил Надир.

— Сидите уж! — отказался от помощи старший механик.

Ухватившись за кабель, он несколькими мощными рывками заволок своего тучного помощника в ответвление и даже «не поморщился» при этом. Удивлению его «коллег» не было предела.

— Силен! — многозначительно произнес Надир, помогая «протиснуть» в узкое отверстие тоннеля неповоротливого говноведа.

— А как это, босс? — Зака даже удивиться не успел, столь стремительному подъему.

— А вы что же думали, что я у папки за пазухой только «синтетикой» вмазывался, да служанок тискал?

— Ну, примерно, как-то так, — хохотнул Надир, прекрасно знающий, что это совсем не так, — ты ж из мажориков!

— Я тоже поначалу так думал, только с моим предком это не прокатило! Меня с детства дрючили «по полной»! Я к семи годам уже до уровня Фурий дорос! Но папу это совсем не обрадовало — ведь он из меня, наверное, ровню самому Премудрому Дивву Шедиму решил вырастить!

— Обломался папа? — предположил рыжий «весельчак».

— Нет, я сломался, когда решил баронам фон Рум отомстить. Хотя они, по большому счету, и не при чем. Но я их все-равно достану! — мрачно пообещал он. — А папу я на сладкое оставлю! Так, чего расселись? — неожиданно накинулся он на соратников. — Оторвали жопы и побежали! За нами скоро погоню пустят! А ищейки у Амораев — лучшие в Джанаханнаме!

Антигон подошел к отверстию, выходящему к лифтовой шахте, и вытянул руки в пустоту. Вокруг его кистей образовалось свечение кораллового цвета, интенсивность которого постепенно нарастала. По мере увеличения яркости, лицо Антигона все больше и больше искажалось в терзающих его приступах нестерпимой боли.

Неожиданно пред внутренним взором Романа выскочило тревожное сообщение нейросети:

[Опасная концентрация Потока Магии в непосредственной близости от организма текущего пользователя! Из-за нестабильного Магического поля и высокой концентрации излучения определить структуру, направленность и силу потока Магии не представляется возможным!]

«Ну, спасибо, утешила! — Роман пока так и не понял, что делать с этой информацией. — Позже разберусь!»

Из прокушенной губы по подбородку Антигона бежала и капала на грудь струйка крови. Свечение нарастало и нарастало. Наконец Антигон тряхнул руками и свечение сорвалось с его кистей, помчавшись с шумом вниз по шахте лифта.

— Ложись! — заорал Антигон, показывая на собственном примере, что нужно делать.

Первым на землю плюхнулся Роман, получив предупреждающее сообщение нейросети:

[Приведено в действие боевое разрушительное заклинание «Объемный хлопок» 5 ур.! Оставшееся время до момента развертывания: три…]

Следом за Романом упал на ноздреватый камень тоннеля и Надир.

[два…]

Резко пнув под коленку медлительного и туговато соображающего толстяка, Роману удалось уронить и его.

[один… Откройте рот для снижения избыточного давления на барабанные перепонки! Спасибо за внимание!]

«Сука! А раньше предупредить?» — мысленно выругался Роман, поспешно распахивая рот.

Судорожно вздрогнула земля, а звук последовавшего взрыва стеганул словно доской по ушам, вышибая из носа и ушей соратников Романа, не обладающих вживленной нейросетью, кровавые брызги. В воздухе засвистели острые каменные осколки, куски железной арматуры от разнесённой «в сопли» лифтовой кабины, а тоннель затянуло клубами пыли.

— Все живы? — первым делом спросил, откашлявшись, Антигон.

— Жив! — отрапортовал Роман. — Повреждений нет!

— А? — не расслышал вопроса Надир, мотая головой и ковыряясь в окровавленном ухе. — Оглох нафиг!

— Оглох, значит живой! — констатировав старший механик.

— Зака тоже живой! Только контуженный! — крикнул Роман, помогая подняться на ноги оглушенному толстяку.

— Немного не рассчитал, — обескураженно признался Антигон.

— Немного? — возмутился Надир, к которому начал возвращаться слух. — Если это немного, ну, я тогда не знаю…

— На восьмом круге очень трудно Потоком управлять, — продолжал оправдываться Антигон, — Зверюга рядом сильно фонит, остаточное излучение… Трудно точно рассчитать мощность… — Он попытался заглянуть в лифтовую шахту, но не смог обнаружить отверстие, напрочь заваленное камнями. — А получилось еще лучше, чем я рассчитывал! — обрадованно воскликнул старший механик. — Лифтовую шахту засыпало!

— Еще бы! А ты, Антигон, силен! — с нотками белой зависти в голосе, произнес Надир, зажигая фонарик. — Раскачать Поток в таких нестандартных условиях — это все-равно, что при атаке Мибии «ручеек задавить»… — Надир неожиданно прервался, как будто ляпнул что-то не то. — Хорошо, — нарочито отвлеченно продолжил он, — что нас не стерло вместе с лифтовой шахтой!

— Я уже извинился, — произнес Антигон, как-то подозрительно посматривая на подопечного.

Видимо приведенный им пример, что-то означал в этом мире, но Роман не знал «что», поэтому и не стал особо заморачиваться. Но на заметку взял. Вместо этого он предложил:

— Мужики, а мы тут не через чур разболтались? Может двинем, пока при памяти?

— Уходим! — согласился с ним Антигон. — Шахту, хоть и засыпало, но думаю это их не остановит!

С ним согласились все без исключения. Осмотрев друг друга еще раз на наличие серьезных ран и ушибов, четверка беглецов отправилась вдоль по тоннелю. Узкий, поначалу, проход через пару километров основательно раздался в диаметре, позволяя идти по двое, не толкаясь плечами. Первое время они шли очень быстро, едва не бежали, чтобы успеть оторваться от вероятных преследователей.

Первым сдавать, как изначально и предполагалось, начал толстопузый Зака. Он с трудом поспевал за быстроногими товарищами «по несчастью». Но, к его чести, нужно было признать, что за всю дорогу он не проронил ни единого слова, не пожаловавшись ни разу. Он молча сопел «в две дырочки», до хруста сжимая зубы, и стойко тянул свою лямку, стараясь не подвести новообретенных приятелей.

— Привал! — наконец скомандовал Антигон, заметив, что его бывший подчиненный совсем выбился из сил.

Как только старший механик это произнес Зака без сил рухнул на холодные камни пещеры. Антигон достал из сумки бутылку с водой и протянул Заке.

— Пару глотков и передавай дальше. Воды у нас немного, а когда встретим — неизвестно. Не думал я, что придется удирать в такой спешке! Ни еды, ни воды…

— Так что там произошло? — поинтересовался Роман. — Ну, когда мы без сознания валялись?

Он, к полному своему удивлению, совсем не запыхался — видимо, сказывалось кожное дыхание и использование остатков кислорода венозной крови. Организм почившего барона Рум, прошедший когда-то полный апгрейд с помощью науки, работал как часы.

— А ничего особенного, — ответил Антигон, — кроме того, что вы двое, в любой момент откинуться смогли! Пришлось действовать быстро и грубо! Результаты ты видел…

— Просто замечательные результаты! — откликнулся Надир, потирая до сих пор саднившую шею.

— Спасибо, Антигон! — от чистого сердца поблагодарил старшего механика Роман. — Они сами нарвались!

— От души, приятель! — присоединился к благодарностям и Надир. — Если б не поторопился, нам бы полный трыдец! Зака и тебе тоже! — Надир скрепил руки в замок и потряс ими над головой, на манер приветствия.

Толстяк благодарно кивнул, но промолчал, либо по природной немногословности, либо пока еще просто не отдышался. Он приложился к бутыли с водой и сделал пару небольших глотков, памятуя о предостережении Антигона. После того как бутылка с водой сделала первый круг и вернулась, слегка опустошенной к Антигону, который упрятал её обратно в рюкзак, Надир поинтересовался:

— Слушай, а куда этот тоннель ведет? Не похоже, что на седьмой круг — мы все время топаем прямо. А по идее, должны наверх забирать.

— Не знаю, — пожав плечами, честно признался Антигон. — Я эту дыру в лифтовой шахте обнаружил еще лет двадцать назад. Глубоко не заходил. Но у нас другой дороги и не было — во всех известных мне подъемах, нас уже ждут.

— Ладно, куда-нибудь, да выйдем, — не расстроился Надир, — главное, что все живы остались! Правда, Хараст?

— Еще бы! — поддержал приятеля Роман. — Не хотелось бы быть разобранным на органы. А вообще, что на седьмом круге находится?

— В основном заводы по переработке и выделению Магии из того дерьма, что мы «добывали».

— А почему эти заводы не на восьмом расположены? — задался вопросом Немков. — Логичнее перерабатывать рядом с добычей?

— Все просто, — пояснил Старший механик, — излучение, идущее от Зверя, там намного ниже, поэтому и Потоки Магии стабильнее. Можно использовать кое-какую магическую автоматизацию, более современное оборудование, а не ту рухлядь, на которой мне приходилось работать. Ну и народу там дохнет на порядок меньше, чем на восьмом.

— Понятно, — кивнул Роман. — Так, значит, — он указал рукой в глубину тоннеля, — как нам подняться на седьмой, ты не знаешь?

— Нет, — ответил Антигон, — но думаю, где-то должно быть ответвление, ведущее наверх, к седьмому кругу. И мы его обязательно отыщем.

— Поскорее бы найти, — согласился с ним Надир, — а то у нас ни воды, ни еды! Сколько мы таким образом протянем?

— Найдем! Все найдем! — тоном, не терпящим возражений, отрезал старший механик. — Ну, что, передохнули?

— Я — норм, босс! — первым отозвался Зака, тяжело поднимаясь на ноги.

— Ну и мы, собственно, в порядке, — поддержал его заявление Надир.

— Да, — согласился Роман, практически не уставший во время предыдущей пробежки.

— Тогда выдвигаемся! — скомандовал Антигон, негласно признанный командиром их маленькой команды.

Дальше они уже не неслись, сломя головы, а продвигались быстрым шагом, не забывая внимательно осматривать стены тоннеля в поисках прохода наверх. Но тоннель шел прямо, без каких-либо ответвлений, и никуда не сворачивая. Пробитый в скале неведомыми строителями, он вел «путешественников» в неизвестном направлении. Часа через три пути, тоннель неожиданно приобрел небольшой уклон вниз, который, по мере продвижения, становился все круче и круче.

— Так мы вместо седьмого на девятый круг выскочим, — предположил Надир. — Тоннель под уклон пошел!

— Посмотрим, — не зная, что ответить, произнес Антигон, — куда-нибудь он должен нас вывести? Все лучше, чем стать «лабораторным мясом», — подсластил он напоследок «горькую пилюлю».

— Да уж, — вздохнул Надир, — выбирать не приходиться! Лучше от голода сдохнуть, чем на органы пойти!

Он в сердцах наподдал ногой подвернувшийся ему под ногу маленький камешек, который бодро поскакал вдоль нескончаемого тоннеля. Повстречавшись на пути с небольшой неровностью каменного пола, камешек отлетел в сторону, и звонко ударился в стену тоннеля.

Своим обостренным слухом Роман уловил какое-то несоответствие между извлеченным камнем звуком удара и «отзывом» на него кажущейся монолитной стены. А от выскочившего сообщения системы и вовсе выпал «в осадок».

[Произведено частичное распознавание привнесенной текущим пользователем надстройки макронейросети. Показать определенные сетью возможности: да/нет?]

Охренеть? И где же ты была полгода? Сканировала надстройку?

«Да, показать!»

[Возможности нейронной активности текущего пользователя позволяют обрабатывать и сохранять в долговременной памяти сети визуальные образы, полученные от устройств ввода не связанных с отсутствующим зрением: слуха, обоняния, осязания]

«Я могу видеть, не имея глаз?»

[Используя новую надстройку, сеть получила возможность реконструировать и проецировать визуальные образы текущему пользователю, используя информацию устройств ввода. Подключить проецирование: да/нет?]

Че ж, ты, сука, так долго распознавала?

«Проецируй, срочно!»

И темнота окружающего мира неожиданно сменилась реконструированной нейросетью картинкой.

Глава 17

Поначалу Роман не ощутил никаких изменений — «визуальные образы» сети выглядели точно так же, как веселые картинки, которые он «наблюдал» ушами и носом на протяжении последних шести месяцев — размытые и нечеткие объекты, как на экране электронного эхолота. Однако, с каждым мгновением, попадающие в «сектор обстрела» объекты, начинали приобретать некую резкость, словно в фокусе фотоаппарата. Они становились то резче, то вновь размывались, словно неопытный фотолюбитель никак не мог настроить объектив.

Наконец картинка стабилизировалась, и Роман едва сдержался, чтобы не закричал от счастья — он видел! Действительно видел окружающие его тоннель, товарищей по несчастью, видел каждый волосок на заросшей шевелюре Надира, как будто рассматривал их собственными глазами. И это были непередаваемые ощущения! Единственное, что немного смущало — это окружающие цвета. Но для Романа, синестетика со стажем, когда изначально черно белый текст мог «оказаться» цветным, не было чем-то из ряда вон выходящим. Главное — он видит, а все остальное — приложится.

Плавающая на лице Романа счастливая, до ушей, улыбка, но вместе с тем каменное лицо и дрожащие от возбуждения руки, привлекли внимание сначала Надира, а потом и остальных членов команды.

— Хараст, что с тобой? — Надир тронул слепца за плечо. — У тебя такой вид, как будто ты восставшего мертвеца увидал…

— Нет, — мотнул головой Роман, потихоньку приходящий в себя, — не увидал я никакого мертвеца.

— Ну, оно и понятно, ты ж слепой…

— А у тебя какой цвет волос? — неожиданно поинтересовался Немков у Надира.

На реконструированном сетью визуальном отображении Надир «щеголял» ядовито зеленой шевелюрой.

— Рыжий, а что?

После этих слов волосы Надира мгновенно перекрасились в огненно-рыжий цвет.

«Ух, ты, — мысленно изумился Роман, — какая быстрая обработка входного сигнала! Я и «моргнуть» не успел!»

— Да так, — ответил он вслух, пожимая плечами, — просто интересно вдруг стало. Я ж тебя никогда не видел.

— Странный ты сегодня какой-то. — Покосился на Романа Надир. — Хотя… после всего дерьма, что с нами приключилось, сложно кукухой не поехать!

— Да не-е-е, со мной все в порядке, — спокойным голосом заверил соратников Роман, хотя внутри у него бушевал океан эмоций — он видит! Видит! Видит! — Я тут странность одну услышал, — сообщил он, — тот камешек, который пнул Надир, стукнулся о стену…

— Ну? — не понимая, куда клонит Роман, спросил заинтересовавшийся Антигон.

— За стеной пустота! — ответил Немков. — Звук другой. А я после того, как лишился зрения, очень хорошо стал слышать.

— Я заметил, — согласился Антигон. — Направление улавливаешь на раз, расстояния… Действуешь, как эхометр у моряков, что глубины в заливах промеряют. Там такой же принцип действия…

— Да, я знаю, — согласился Роман. — Приходится как-то приспосабливаться…

Он решил пока не раскрывать своего секрета, о том, что он, в какой-то мере, прозрел. Со временем, может быть. Но не сейчас — долго объяснять, а время дорого.

— Где ты, говоришь, звук слышал? — уточнил Надир.

— Впереди, там камешек…

— Вижу. — Надир совался с места и подбежал к стене тоннеля.

На первый взгляд этот участок стены ничем не отличался от другого. Тот же ноздреватый серый монолит с прожилками малахитового цвета и сверкающими в свете фонарика вкраплениями слюды.

— Нет тут ничего, — сообщил он подошедшим «коллегам». — Камень, как камень.

— А ну-ка отойди, — попросил Антигон, вынимая из рюкзака молоток.

Слегка тюкнув в указанном месте бойком молотка, старший механик прислушался. Звук действительно оказался подозрительно звонким. Антигон отошел в сторону и вновь стукнул молотком по камню, высекая искры, хорошо видимые в темноте. Звук вышел таким, как и ожидался при ударе металлическим инструментов о монолитную скалу — глухим и «тусклым». Антигон вернулся на исходную точку и опять приложился молотком к стене, только уже в разы сильнее. Стена, на миг осветившись осыпающимися на пол искрами, вновь отозвалась веселым звоном.

Для Романа такая ситуация уже не представляла загадки, за обычной на вид стеной он явственно «видел» ответвляющийся от основной ветки тоннель, несколько меньших размеров.

[Доступно очередное обновление: проецирование текущему пользователю карты окружающего пространства. Предупреждение: карта составлена только по местоположению текущего пользователя в пространстве, относительно времени внедрения новой надстройки, сохраненному в долговременной памяти.]

«Б-р-р. Стоп. Запрос: карта составлена только для тех мест, где я побывал?

[Да.]

На ней отмечается весь пройденный мною путь?»

[Да.]

«Весь путь со времени появления надстройки?»

[Весь путь со времени первого подключения текущего пользователя к данному организму. Показать карту в мелком масштабе: да/нет?]

«Да! И быстрее, скорее, сейчас же, немедленно!»

Перед внутренним взором Романа развернулась сконструированная системой карта-трекер тех мест, где Немкову довелось побывать в мире Ренфам. Начинался его путь, как бы это ни показалось странным, в баронстве Рум — вотчины чокнутого профессора Хараста, а потом, по каким-то странным причинам, он переместился через все круги Джанаханнама, все ниже и ниже — на залитый дерьмом восьмой уровень. Именно восьмой уровень был прорисован точнее всего — там Роману пришлось провести вслепую, погруженным по самое горло в канаву с необыкновенно пахучим говном, долгих шесть месяцев. И последняя ниточка вела через лифтовую шахту в забытый богом тоннель, тянущийся в неизвестном направлении.

«Система. Задача: увеличить масштаб карты. Адаптировать ее под местоположение текущего пользователя. Активировать её мгновенное разворачивание по запросу: «карта».

[Задача выполнена.]

Карта раздалась вширь и развернулась, наложившись полупрозрачным слоем на визуальную картинку реала.

«Ну, прямо, как в «Дьябле», — мысленно порадовался очередной «плюшке» от системы Роман, вспомнив свое подростковое увлечение.

Его друзья тем временем продолжали исследовать необычный отрезок стены, не обращая внимания на «подтупливающего» из-за общений с системой Романа. Да, слепец, чего с него взять?

Антигон, прилипнув к стене едва ли не всем телом, сантиметр за сантиметром скрупулезно осматривал каждый выступ, каждую трещинку в поисках «отмычки», но у него так ничего и не выходило. Чертыхнувшись, он запустил в стену слабенькое «пробивающее» заклинание, на порядок меньшее по разрушительной мощи, чем примененное в лифтовой шахте. На большее в этом тоннеле просто не нашлось Магического Потока.

Заклинание, ударившееся в стену, издало лишь слабый «пшик» и вышибло горстку каменной крошки. Однако перед «глазами» Романа сверкнуло так, что картинка причудливого переплетения появившихся на стене светящихся нитей опечаталось, наверное, на коре головного мозга, из-за отсутствия глазной сетчатки.

«Система. Запрос: что это было за явление? Светящиеся «нити»?» — просигналил Роман.

И система, уже который раз за день, послушно отозвалась:

[Легендарное охранно-запирающее заклинание Дворзов. Судя по остаточному следу, установлено более 3000000 об. назад. Остаточная прочность 0.00001 %]

«Система. Запрос Дворзы.»

[Дворзы — вымершая ок. 3000000 об. назад протораса мира Ренфам. Для получения более подробной информации по этому вопросу необходимо подключиться к Внешней инфосети. Подключиться: да /нет?]

«Да!»

[Внешняя сеть не найдена. Проверьте наличие доступных каналов связи и повторите попытку. Повторить подключение: да/нет?]

Растудыть твою качель! И здесь с сетями проблемы!

«Нет! Запрос: необходимые действия для разрушения и/или снятия легендарного охранно-запирающего заклинания Дворзов?»

[Для разрушения легендарного охранно-запирающего заклинания Дворзов необходимо воздействие боевого разрушающего заклинания 1 ур.]

Блин! А как понять-то, сколько это — 1 ур.?

«Система. Запрос: какое количество воздействий, подобных только что использованному заклинанию, необходимо для разрушения легендарного охранно-запирающего заклинания Дворзов?»

[Не менее 2-х воздействий, поскольку мощность использованного заклинания не превысила 0.6 ур.]

Вот, слава богу, и выяснили!

Я обрадованно вынырнул «из центра управления» сетью и окликнул старшего механика:

— Антигон, а у тебя еще на пару таких «пшиков» сил хватит?

— Не знаю? — пожал плечами Антигон. — Поток совсем слабый, сильно не разогнаться… А что?

— Да есть у меня «чуйка», — расплывчато пояснил я свою просьбу, — что сейчас все получиться. Только надо шибануть в стену твоим заклинанием еще пару раз.

— Что за «чуйка»? — не сразу врубился Надир. — У тебя какие-то способности открылись?

— Он, похоже, так Предвидение называет, — догадался Антигон, вновь «разогревая» пальцы правой руки.

[Готовится к применению Магическое разрушающее воздействие «Молот Нерхала»: мощность 0.3 ур. …0.4 ур. …0.5 ур.]

Циферки мощности заклинания в интерфейсе нейросети, вновь выскочившем передо мной, быстро менялись, по мере наращивания кораллового свечения на пальцах Старшего механика.

«Так у меня что же, настоящий сканер заклинаний есть? — мелькнула догадка в голове Романа. — И это, похоже, очень охренительная вещь!»

[…0.6 ур.]

Система продолжала отсчитывать наращиваемые уровни заклинания. Наконец она остановилась.

[Достигнута максимальная мощность при текущей плотности Магического потока! Будьте осторожны! Данное воздействие может быть применено и против текущего пользователя!]

Ух, ты! Вот, значит, как? Она еще и предупреждать меня будет? А то я не вижу!

Антигон стряхнул заклинание с пальцев, и оно опять ткнулось в стену со слабеньки «пшиком», отколов очередную горсть камней и пыли. А вот то, что последовало дальше, друзья Романа и не могли предположить: с гулким щелчком стену расколола глубокая трещина, стремительно расходившаяся в стороны и бегущая вверх. Не более пары мгновений и путешественники застыли у небольшого треугольного прохода, открывшего дорогу в очередной тоннель.

«Почему хватило одного удара? — задумался Роман, вроде и ожидающий подобного эффекта. — А! Наверное, система посчитала суммарный эффект от двух ударов, учитывая первый. А я подумал, что нужно еще два. В следующий раз нужно точнее формулировать свои запросы. Вон, как легко просчитаться!»

Путешественники сгрудились у открывшегося прохода из которого несло пылью и затхлостью.

— Охренеть! — присвистнул от изумления Надир. — Сработала твоя чуйка, Хараст! Погоди-ка, а может ты еще и про себя что-нибудь вспомнил?

— Пока нет, — мотнул головой Роман, — ничего!

— Настоящее Предвидение, это ж такая редкость! Может ты, Хараст, из каких-нибудь крутых адептов Силы будешь?

— Не знаю, — делано тоскливо вздохнул Роман. — Может, и из адептов, только как узнать? Голове-то, не прикажешь! Зрения, и того лишили…

— А может, как раз из-за отсутствия зрения и Предвидение проснулось, — толкнул свое предположение Антигон. — Организм, лишенный привычных органов чувств, например, зрения, как в твоем случае, Хараст, начинает срочно искать замену. И очень часто находит… И вообще, любые страдания очень сильно закаляют волю и развивают Духовное начало, без которого не стать настоящим адептом Силы! Например, среди Высших Иерархов Джанаханнама, да и среди Созидающих не редкость, хватает бывших калек и ущербных. Это сейчас они — Повелители Сфер Бытия, а некогда их даже на порог приличного дома не пускали! Да и в ядовитом дерьме вам прилично поплавать пришлось — дольше, чем кто-либо другой, на моей памяти. Как изменились ваши организмы от такого длительного и постоянного воздействия Магии, можно только гадать… Э-э-э, ты куда это полез? — попытался остановить шагнувшего в открывшийся проход Заку Старший механик.

Но было поздно, толстяк, слегка пригнувшись, чтобы не удариться о вершину прохода головой, проскользнул в темноту нового тоннеля.

Перед «глазами» Романа неожиданно быстро промелькнула «картинка»: под ногами Зака откидывается искусно спрятанная крышка люка, а он сам летит в глубокий каменный мешок с острым частоколом кольев на его дне.

«Включилось, наконец! — обрадовался Роман, и заорал во всю глотку:

— Стой, дурак! Не ходи — сдохнешь!

Крепыш попятился, но убраться из опасной зоны не успел — ловушка под его ногами, несмотря на пройденные с момента её взвода, даже не тысячи — миллионы оборов, пришла в движение. Скрежетнув, она резко распахнулась…

В отличие от толстяка, Антигон на предупреждение Романа среагировал просто молниеносно — он скаканул вперед так быстро, что его фигура просто «размазалась» в воздухе перед глазами стоявшего рядом Надира.

Откинувшийся люк гулко стукнул о стену ямы, всколыхнув накопленную за миллионы оборов пыль. Ноги толстяка зависли в воздухе — вовремя подскочивший Антигон успел ухватить бывшего коллегу за ремень, поддерживающий штаны. Заке повезло, что ремень оказался сделан из крепкой кожи и выдержал немаленький вес толстяка. Старший механик «хекнул» от натуги, видимо, сил у него после всех приключений осталось с «гулькин нос», но все-таки умудрился вытащить и поставить товарища на крепкий пол.

В освобожденный проход тут же заглянул Надир и посветил в яму фонариком.

— Нихрена себе! — не сдержал он эмоций при виде острого частокола на её дне.

— Спасибо, босс! — прогудел Зака, до которого постепенно начало доходить, что он натворил.

— Ты так больше не делай, дружище! — устало произнес старший механик. — Если б не Хараст, лежать бы тебе там с острым колом в заднице!

— Да и не только в заднице! — нервно хохотнул Надир. — Вона их сколько натыкано!

— Спасибо, друг! — Толстяк облапил ручищами Романа, сжав его так, что хрустнули хрящи в позвоночнике и ребрах. — Век не забуду! Я твой должник, Хараст…

— Ладно, ладно, Зака, сочтемся! — произнес Роман, пытаясь выбраться из его медвежьей хватки.

— Предвидение? — полюбопытствовал подошедший Надир.

— Наверное… — вновь пожал плечами Роман, понимая, что скрывать эту особенность уже не имеет смысла. — Я прямо «увидел», как пол проваливается под его ногами, и закричал!

— Молодец! Вовремя! — похвалил его Антигон. — Это настоящее Предвидение! Правда слабенькое… В пять-десять ударов сердца, не больше! Но и это чудо! Я знаю всего лишь десяток адептов способных на такое! Насколько часто у тебя случаются подобные «видения»?

— Второй раз, — признался Роман.

— Вместе с проходом? — накидывал вопросы Антигон, пытаясь понять, с чем столкнулся. И было заметно, что опыт в этом у него имелся богатый.

— Не, с проходом было по-другому, — признался Роман. — Там я увидел какие-то светящиеся нити, приплетающиеся в сложном узоре…

— Нити какого цвета? — к изумлению Надира, спросил Антигон.

— О же слепой… — начал рыжеволосый, но был остановлен властным жестом старшего механика — «ша!»

— Лазурные, — припомнил Роман.

— Охранно-запирающее! — тут же определил Антигон. — А рисунок повторить сможешь? Ну, хотя бы частично, — попросил он.

— Могу, — ответил Роман. — У меня память хорошая!

— Так и должно быть. Слепец без хорошей памяти быстро сдохнет, а ты, я гляжу, и не собираешься! Молодец!

«Сеть. Запрос: проекция охранно-запирающего заклинания Дворзов. Прозрачность 50 %»

Он мог бы, конечно, повторить переплетение нитей и по памяти: благодаря синестетизии, он с легкостью мог повторить и более сложное плетение, но уж очень хотелось побаловаться возможностями так до конца и неосвоенной нейросети. Протестировать «с пристрастием», так сказать. Ну и потренироваться, чтобы не тупить в последующем.

Система услужливо развернула перед ним запрашиваемую полупрозрачную «картинку», сквозь которую просвечивала реконструируемая реальность.

После нескольких завитков, попросту обведенных в воздухе рукой Романа, Антигон, не веря в происходящее перед его глазами, выдохнул:

— Да ну нафиг! Это… это же легендарное заклинание Дворзов!

Глава 18

Роман пытался понять, что же так взволновало Антигона.

— А кто такие Дворзы? — спросил он.

— Ты что, даже начальную школу не закончил? — удивился Антигон. — Ах, да, все забываю, что тебе память напрочь отшибло. Дворзы — это одна из проторас, созданных Единым. Первыми, как известно, были Хайот Ха-Ходеши — Святые Живые Создания, дети неба. Вторыми: Дворзы — Соль Земли, плоть от плоти самой планеты. Третьими — Люди, тут тебе объяснять ничего не нужно…

«Только вот о Локхикхаармах ни слова», — подумал Роман, но высказывать вслух этого не стал — мало ли, как оно обернется?

— Были, конечно, и еще всякие, — продолжил свою поучительную речь Антигон, — но основных проторас, к которым приложил руку лично Единый — три. На сегодняшний день Дворзы считаются вымершей расой. Уже несколько миллионов лет никто не встречал ни единого живого Дворза! Но они много чего оставили после себя в наследство: надо признать, Дворзы были отменными мастерами! То начало силового рисунка заклинания, которое ты «изобразил», считается классическим охранным плетением Дворзов. Именно на его основе разработаны все современные системы защиты от самых простых, до самых навороченных. Но вот последующие «вензеля» поставили меня в тупик, — признался Антигон. — Очень сложное плетение — легендарное! Невероятно, что ты смог его запомнить! И если мы отсюда выберемся, и ты его не забудешь — на этом можно будет неплохо заработать!

— Меня в долю возьмете? — влез в разговор Надир.

— Давайте, для начала, выберемся и не сдохнем по дороге, — предложил Роман. — А что до памяти — она у меня отличная, — не удержался и «похвастался» он. — Мне, чтобы забыть — усилия прилагать надо, а не наоборот.

— Тогда нам с тобой несказанно повезло! — как бы признавая «заслуги» Романа, произнес старший механик. — Предвидение, абсолютная память…

— А вот скажи, Хараст, — неожиданно спросил Надир, — а если мы заблудимся, ты нас вывести из этих катакомб сможешь?

«Еще бы, с такой-то картой!» — внутренне усмехнулся Роман, но вслух ответил:

— Как? Я ж слепой!

— А, нуда, нуда, — типа опомнился Надир, хлопая себя ладонью по лбу. — Ну что, полезем, посмотрим, чего там от нас Дворзы заныкали? — Неожиданно перевел он тему, заметив слишком пристальный взгляд Антигона.

— Обязательно посмотрим, — согласно кивнул Антигон, — только очень осторожно! Если защита от времени села, что её слабеньким заклинанием удалось развеять — это не значит, что все остальные ловушки тоже сдохли. Вспомните про яму с кольями. Кое-кому могло хватить и её! Так что повышенное внимание и осторожность — это страховка наших никчемных жизней. Кому как, а мне она еще дорога!

— Хараст, как там твою чуйка, ничего на ухо больше не шепчет? — поинтересовался Надир, опасаясь первым соваться в проход, едва не забравший жизнь Зака.

Роман прислушался и принюхался, но его чувства синестета пока молчали.

«Система. Запрос, — он мысленно нарисовал на карте дорогу в тоннель Дворзов, — присутствие Магической активности на указанном участке дороги?»

[Присутствие слабой Магической некроактивности, мощностью менее 0.01 ур. наблюдается у левой стены тоннеля в десяти метрах от входа. Показать некроактивность на карте: да/нет?]

«Да! И показывать всегда по мере нахождения!»

[В приоритетные задачи добавлена новая функция — сканирование местности на предмет Магической активности. Выводить данные в режиме текущего времени на интерфейс пользователя: да/нет?]

«Да! Вывод с 70 % прозрачностью».

У левой стены, отмеченной на карте, зажглись три слабых огонька, подкрашенных зеленым свечением.

[Настройки сохранены.]

— Ну, почувствовал что-нибудь? — не выдержал затянувшегося молчания Надир.

— У левой стены какая-то слабая магическая возня, — ответил Роман. — Я не понимаю… откуда это берется… — Замялся для виду Роман, не зная, «под каким соусом» подавать полученную от нейросети информацию. — Но это… похоже на… у меня в памяти только одно название всплывает — некроактивность.

— Жмуры? — спросил Антигон.

— А? — не понимая, чего от него хочет Антигон, переспросил Немков.

— Живые мертвяки, личи, некросы, скелеты, — расшифровал свой вопрос старший механик. — Кто там? И сколько их? Какого уровня?

— Мужики, а я не знаю! — одновременно качая головой и разводя руками, произнес Роман. — Личи, некросы… Не знаю и все! Уровень… слабенький… едва светятся… Намного слабее охранного свечения, если сравнить… И их там трое. Вот и все, что могу сказать.

— И этого немало! — воодушевленно произнес Антигон. — Если ты любую Магическую активность распознавать сможешь — то цены тебе нет, Хараст! Значит, трое? — вновь вернулся он к предыдущей теме.

— Да, — подтвердил Роман, — три огонька «вижу». Стоят на месте, не двигаются и едва мерцают.

— Блин, ну ты просто уникум, дружище! — Хлопнул Романа по плечу Надир. — Не зря я тебя в канаве выручил! Теперь и ты нам из этой жопы выбраться поможешь!

— Значит так: если эти трупаки так же, как и охранное заклинание выдохлись — то справиться должны!

— Чем воевать будем, Мастер? — не без маленькой издевки спросил рыжий.

— Да, с оружием напряг, — согласился Антигон. — Держи! — он протянул Надиру альпийский молоток, который снял с пояса.

— Неплохо! — Надир взмахнул молотком и резко ударил заостренной частью бойка в стену, вышибая искры и мелкие камешки.

— Не шуми! — шикнул на него Антигон. — Мертвяков поднимешь!

— А то наш пузанчик их не поднял, когда ловушку разрядил? — возразил Надир, продолжая «примериваться» к молотку. — Там так громыхнуло, что мертвяков со всей округи уже давно подняло бы на ноги!

— Ну… в принципе, ты прав, — согласился с доводами рыжеволосого старший механик. — Уже бы полезли во все щели… А никого! Зака, держи! — Антигон протянул толстяку небольшой ломик-гвоздодер, который почти полностью утонул в его лапе. — Ну, лучше, чем ничего! — словно оправдываясь, произнес Антигон, вооружаясь небольшим «туристическим» топориком. — Придется действовать по старинке: Поток Магии совсем зачах! Не пойму, в чем проблема? Девятый круг совсем рядом…

— Потом разберемся! — скорчив жуткую физиономию и боевито взмахнув молотком, произнес Надир. — Пойдем, разобьем пару жмуровских голов!

— Попробуем, — ответил Антигон, покрепче сжимая топорик. — Я первый — остальные за мной! Про яму не забываем! Хараст, чуйка молчит?

— Молчит, — ответил Роман. — Но если что — буду кричать!

— Добро! — кивнул Антигон, пригибая голову при входе в не очень высокий проход.

Оставшиеся снаружи члены команды тонкой ручейком последовали за ним. Перепрыгнув через открытую яму с кольями, Антигон поспешно отошел в сторону, пропуская остальных. Его адаптированные к темноте глаза рыскали по сторонам в поисках опасности, но пока её не находили. В указанном Романом месте у стены тоже не проявлялось никакого движения. Антигон, осторожно ступая, начал подбираться к странному выступу у стены, покрытому толстым слоем пыли.

Сразу следом за Антигоном через яму перепрыгнул и Надир, подсвечивая себе дорогу фонариком. Узконаправленный луч прошелся по пыльному помещению, выхватывая из темноты куски тоннеля, который практически ничем не отличался от предыдущего, из которого они пришли.

Следом за Надиром в тоннель протиснулся, перешагнув не очень широкий для него провал, толстый Зака. Наученный горьким опытом, теперь он пугливо озирался по сторонам, выставив поперед себя «фомку», опасаясь нарваться на еще какую-нибудь неприятность.

Роман, идущий последним, не переставал «мониторить» любую активность через интерфейс нейросети. Пока, кроме светящихся зеленых огоньков, никакой активности не наблюдалось. Перепрыгнув через яму, он остановился за спиной толстяка, широкая спина которого не являлась препятствием для его всестороннего «зрения».

Антигон, тем временем, по плавной дуге приближался к пыльному выступу, обходя его с дальней стороны. Присоединившиеся к нему Зака и Надир, постепенно окружили опасное место, взяв его в коробочку.

«Приготовиться!» — беззвучно шевеля губами и «семафоря» свободной рукой, предупредил Антигон.

Его «подельники» напряглись, судорожно тиская в руках свое хилое оружие. Антигон резко бросил в пыль заранее приготовленный предмет — большой гаечный ключ. Ключ исчез в пыли, лишь слегка её всколыхнув. И все! Никакой ответной реакции!

Но приготовившиеся чуть ли не к смертельной схватке бойцы продолжали стоять на месте, ожидая любой пакости. Через пяток ударов сердца выступ слабо зашевелился, слежавшаяся от времени пыль, стекла на пол, подобно мелкому песку, явив миру неслабую кучку костей и остатков доспеха. Если приглядеться, можно было вычленить руки-ноги, шлемы и, бывшее некогда боевым, оружие: мечи, щиты кирасы и шлемы. Кости слабо шевелились, видимо, пытаясь привести себя в боевое положение, но у них ни черта не получалось.

— И это все? — нервно и вместе с тем облегченно хохотнул Надир, приготовившийся если и не умереть, то подороже продать свою жизнь.

— Похоже, да, — с не меньшим облегчением произнес Антигон, больше привыкший к боевой магии и мечу, чем к компактному «туристическому» топорику. — Выдохлась магия за давностью оборов! Эти скелетоны и задниц от пола пещеры оторвать не могут!

— Добивать будем? — поинтересовался Надир, подходя поближе к куче костей.

— Будем! — без раздумий произнес Антигон. — У нас появился шанс немного прибарахлиться настоящим оружием и доспехами!

— А если они вышли из кузниц самих Дворзов… — Ахнул от открывшейся перспективы Надир.

— Я бы на это не рассчитывал, — разнес «в пыль» мечты Надира Антигон. — Дворзы своих зомбаками охраны не стали бы делать. Поэтому и доспехи, скорее всего, трофейные. Но нам, так и так, выбирать не из чего: все лучше, чем гвоздодером махать! Правда, Зака?

— Ага, — ответил немногословный толстяк.

— Ну что, крошим некроходоков? — Так и рвался в бой Надир.

— Да какие они ходоки? — усмехнулся Антигон, с каким-то даже сочувствием наблюдая за вошкающимися в пыли скелетами. — Так, калеки-инвалиды…

— Тогда бьём калек? — взмахнул молотком Надир.

— Скорее добиваем… Погнали!

Они налетели едва трепыхающихся скелетов всей толпой, пуская в дело не только молотки и гвоздодеры, но и толстые, подкованные металлическими набойками подошвы сапог. Кости некросозданий оказались хрупкими донельзя — рассыпались в пыль буквально при первом с ними прикосновении. Так что бойня долго не продолжалась — Роман даже соскучиться не успел, как все было закончено. Зеленые огоньки на карте разом потухли.

[Магическая некроактивность устранена.]

Одной проблемой стало меньше!

Кашляя от поднявшихся в воздух праха и пыли, доблестные бойцы отряда Антигона слегка отошли от места побоища, дожидаясь, пока не осядет пыль.

— А здорово мы их! — довольно произнес Надир.

— Да, повезло, — согласился Антигон, — было б намного хуже, если б у них зарядка не сдохла. Однозначно кого-нибудь порвали!

Роман, тем временем, изучал открывающееся ему с каждым шагом на виртуальной карте помещение. Это помещение не было тоннелем, как ему казалось до этого — это была замкнутая большая камера с одним выходом в дальнем его конце. Выход, то ли к счастью беглецов, то ли наоборот — был открыт и никакими сюрпризами не грозил. По крайней мере, система об этом молчала. Пока соратники Романа отдыхали от «праведных трудов», Немков потихоньку начал продвигаться к выходу из камеры.

[Внимание! Впереди обнаружен датчик движения!]

На карте загорелся новый огонек, указывающий, в каком месте установлен обнаруженный «прибор».

«Система. Запрос: проецировать на карту сектор действия найденного датчика».

На карте выделился цветом некий расходящийся в стороны «объем» — видимо, рабочая зона датчика движения. И Роман остановился, едва не зацепив носком сапога эту самую зону.

[Настройки сохранены.]

Роман взмолился, чтобы датчик не успел сработать. Пока ничего страшного не происходило. Он сделал маленький шажок назад, потом еще и еще.

Его странные телодвижения не скрылись от Антигона:

— Хараст, опять чуйка?

— Похоже.

— Что на этот раз?

— Опять ловушка? — присоединился Надир.

— Похоже, — повторился Роман. — Там впереди что-то, что на движение реагирует… А что точно — не знаю!

— Тогда отползай потихоньку назад! — распорядился Антигон.

Роман шажок за шажком выполз из опасной зоны, где и остановился, чтобы перевести дыхание. Антигон подошел к куче добряков, оставшейся после растоптанных в труху скелетов, и вытащил из неё немного помятый шлем.

— Так где, говоришь, ловушка? — уточнил он у Романа.

— Посмотри по моим следам, — посоветовал Немков, — я у самой границы затормозил. Там, в пыли, следы, наверное, остаться должны были!

Антигон осторожно прошел по следам Романа, и остановился у того места, где они обрывались. После чего подкинул шлем перед собой.

Роман заметил, как светящаяся точка на карте, обозначающая датчик движения, моргнула и погасла. Видимо, сработала. Буквально в тот же момент выскочило сообщение системы.

[Датчик движения деактивирован.]

А следом раздался свист воздуха и дробно-звонкое «дзинь-дзинь-дзинь»: в подброшенный шлем со звоном вонзились выпушенные с разных сторон несколько стремительных «снарядов». От точных попаданий пробитый в решето шлем несколько раз изменил траекторию, после чего рухнул и, гремя, словно пустая консервная банка, покатился по полу.

— Эль-Шаддаю бы, да в дышло! — выругался Антигон, наблюдая за подскакивающим на выбоинах шлемом. — Что скажешь, Хараст? Есть тут еще какая-нибудь хрень?

— Не наблюдаю больше никакой активности, — сообщил Роман, выдвигаясь к Антигону.

Он медленно подошел к единогласно избранному общим молчаливым согласием командиру их маленького отряда и вновь «просканировал» с помощью нейросети окружающее их пространство. Антигон терпеливо ждал окончательного вердикта Романа. После трех подряд обнаруженных им ловушек, он доверял Немкову безоговорочно.

— Все чисто! — наконец произнес Роман. — Ну, или я просто ничего не чувствую. Может, выдохся?

— Все может быть, — не стал спорить старший механик, осторожно шагая вперед, к пробитому шлему.

Он оставался настороже, на случай очередной, не распознанной Романом, ловушки, готовый упасть на пол, или отскочить в бок в случае новой опасности. Но ничего страшного не произошло.

Антигон поднял с пола пробитый, словно лист лопуха, шлем. Несколько зияющих отверстий и один застрявший в толстом металле шлема наконечник стрелы, размерами, наверное, подходящий небольшому дротику.

— Хороший же подарочек нам оставили хозяева этого подземелья! — оценил добротный снаряд, торчащий из шлема, подошедший к Антигону Надир. — Ну, Хараст, ну, ты даешь!

— Да оно само, как-то так получается, — произнес «польщенный» похвалой Немков.

— Главное, чтобы почаще оно так и получалось! — отбросив в сторону пробитый шлем, размечтался Антигон. — Ну что, говноведы, — обратился он к членам своей маленькой команды, — наши шансы на успех растут! Я ведь поначалу и не рассчитывал на такой «бонус» — думал, своими силами обойдусь! А в этом долбаном тоннеле Магии практически нет! Так что теперь и я — обычный смерд, разве что посильнее среднестатистического. Теперь на тебя вся надежда, друг и соратник Хараст!

— Я постараюсь оправдать ваше доверие, друзья! — едва не прослезившись от нахлынувших вдруг чувств, произнес Роман, у которого в жизни практически не было друзей. — Я не подведу!

Стоявший сзади Зака вновь заключил Романа в свои неуклюжие медвежьи объятия.

— Зака за Хараста горой! — прогудел толстяк.

Подошедший Надир толкнул Немкова кулаком в плечо:

— Вместе прорвемся!

А стоявший поодаль Антигон, приложил раскрытую ладонь к груди и слегка наклонил голову:

— Мы — одна команда, Хараст! И мы отсюда обязательно вырвемся!

Глава 19

Позвякивая приобретенным у мертвяков вооружением, беглецы выбрались из найденного «предбанника», опечатанного охранным плетением Дворзов, в очередной темный коридор. Едва входная камера опустела, вход, ведущий в нее из основного тоннеля, закрылся сам собой. Интерфейс Романа расцвел светящимся плетением охранного заклинания, ожившим буквально на секунду и тут же потухшим.

Э-э-э! Че за хрень!

«Система. Запрос: причины появления Магической активности охранного заклинания? Отсутствие предупреждения системы о Магических датчиках, инициирующих эту активность?»

[Причины появление Магической активности охранного плетения Дворзов неизвестны. Вероятное срабатывание примитивного физического механизма на выходе из помещения, не использующего Магию. Определить нахождение и отследить активность механического датчика не представляется возможным.]

Твою дивизию! У них, оказывается, и дубляж датчиков предусмотрен! Надо быть повнимательнее!

— Хараст, ты где? — Надир, облаченный в старый помятый доспех мертвяка, позвал Романа, замешкавшегося на выходе из «тамбура». — Нам без твоей помощи — ну никак не обойтись!

— Да там вход, через который мы сюда попали, похоже, что закрылся, — пояснил причину свой задержки Немков.

— Как закрылся? — не поверил Надир, заглядывая в покинутую минуту назад камеру.

Луч фонарика скользнул по противоположной стене, но везде натыкался лишь на голимую скалу — никакого прохода действительно не было. Разверзшаяся под ногами Зака яма — была, а прохода — не было!

— Как… так-то…Хараст? — Обернулся к слепцу Надир, указывая рукой на исчезнувшую «дверь».

— Чего попроще спроси! — Роман пожал плечами. — Не знаю. Я звук услышал…

— А как мы обратно-то вернемся? — Недоумевал Надир.

— А ты уверен, что нам надо возвращаться? — произнес подошедший Антигон. — Так, глядишь, Амораи наш след совсем потеряют! Нам это только на руку, что он закрылся! Какая разница: мы так и так не знаем, куда идти!

Антигон был прав: перед ними расстилался длинный коридор, окончания которого было не рассмотреть в кромешной темноте. Хотя Антигон со своим «расшаренным» зрением, может, чего и видел. Но свет фонарика рассеивался в нескольких десятках метров от выхода из «тамбура».

Да и сам коридор выглядел намного презентабельнее покинутого ранее: трапециевидный, отшлифованные до блеска пол, стены и потолок, отражающие падающий на них свет фонарика Надира. Одним словом, шик, блеск, красота!

— Не похож этот коридорчик на технический, — сделал логичное умозаключение старший механик. — Совсем не похож! Хараст, никаких сюрпризов не чувствуешь?

— Нет, — мотнул головой Роман. — Пока тихо.

— Тогда не будем терять время, — произнес, облаченный в еще один, добытый «с боя» доспех, Антигон.

Если для Надира доспех оказался великоватым, и он болтался в нем, простите, как «говно в проруби», то на старшем механике доспех сидел «как родной», не взирая, что был тоже не совсем по размеру. Третий доспех с большим трудом удалось напялить на мощного бугая — Зака, попросту привязав две половинки «кирасы» спереди и сзади веревкой, которую предусмотрительный Антигон прихватил с собой.

Роман же наотрез отказался влезать в пыльную старую железяку, мотивировав это тем, что её металлическое побрякивание и скрежетание будет отвлекать его от основной задачи — поиском возможных ловушек. Скрепя сердце, с ним согласились, договорившись прикрывать Романа со всех сторон своими телами. Ибо потеря такого «провидца», могла сильно ударить по выживаемости всего отряда. Способности Антигона к оперированию Потоками Магии были почти равны нулю в этом подземелье — Магии здесь было мало.

— Хараст, идешь за мной след в след! — предупредил Романа старший механик. — Зака, ты своей широкой задницей прикрываешь нас с тыла, — продолжал распоряжаться командир. — Надир — ты прикрываешь с левой стороны. Жаль, не хватает еще одного бойца, чтобы уж наверочку… Траудара явно не хватает.

— Босс, да сдался нам этот пидор накрашенный? — ввернул немногословный толстяк, недолюбливающий своего бывшего коллегу.

— Да шучу я, Зака, шучу! — успокаивающе произнес Антигон, зная «детский» характер обидчивого бугая. — Конечно, нахрена он нам сдался!

— Я так и подумал, босс! — обрадованно произнес толстяк, поправляя амуницию.

— Ты только мечом сильно не махай, — предупредил крепыша Антигон. — Сначала оглядись — не заденешь ли кого из своих, а только после этого…

— Да я понял, босс! Зака не дурак, ему по два раза повторять не нужно!

— Вот и ладушки! — облегченно выдохнул Антигон, однако по его взгляду, брошенному в сторонку толстяка, было понятно, что он не очень-то поверил во все его заверения.

И маленькая команда дружно двинулась по темному коридору навстречу неизвестности. Они неторопливо брели по нескончаемому тоннелю, отражающему свет потихоньку тускнеющего фонарика. Роман неустанно вглядывался в реконструируемую нейросетью картинку в поисках новых опасностей, но их все не было.

«Так и расслабиться недолго!» — билась в голове Романа одна единственная мысль.

И когда новая опасность появилась, он её банально промухал — слишком стремительным и быстрым оказался новый противник. И еще до безобразия тихим: сидя в засаде, не подавал даже признаков жизни!

Их маленький отряд, не подозревая о грядущей опасности, добрался до первой развилки коридора. Путь разделился на два идентичных прохода — левый и правый. Сунувшись в правый, и пройдя шагов сто, беглецы уперлись в каменный завал, перегородивший дальнейший путь.

— Разворачиваемся, — скомандовал Антигон, оценив размер камней, преграждающих дорогу. — Нам этот завал не разобрать!

— Есть, босс! — послушно произнес Зака, неуклюже разворачивая свой «кардан», когда в его толстую задницу кто-то запустил острые зубы. — Босс! — неожиданно тонким голоском заверещал Зака, раскручиваясь на месте и взмахивая мечом. — Меня кто-то за жопу укусил!

— Хараст! Падай! — предупреждающе закричал резко обернувшийся Антигон.

Роман, не раздумывая, упал на колени, успев только почувствовать, как над его макушкой пролетел меч толстяка, срезая непослушную прядь волос.

— Ай, сука! Да больно же! — продолжал визжать толстяк, откалывая уморительные коленца, в жалкой попытке разглядеть, кто же все-таки впился ему в зад. Но сделать этого не получалось — из-за своих внушительных габаритов он не мог как следует вывернуть назад жирную шею. От чего пугался еще сильнее, тыча древним, но все еще острым мечом, в разные стороны.

— Да остановись ты, дубина! — рявкнул Антигон, отбрасывая Романа себе за спину, и ловко сбивая с ног толстяка. Вместе с Надиром они прижали бьющегося «в истерике» Заку к каменному полу и рассмотрели впившегося в его зад «врага».

— Крыса! — первым опознал зверя, терзающего откляченную мякоть толстяка, Надир. — Мля, да какая здоровая!

Крыса действительно была здоровой — размером с небольшую собаку, типа бультерьера. Антигон схватил её обеими руками поперек туловища, пытаясь оторвать от многострадальной задницы Заки, но не тут-то было — крыса вцепилась крепко. Он дернул посильнее.

— А-а-а! — разразился громким криком бугай. — Больно, босс, больно!

— Заткнись и не дергайся! — рявкнул Антигон. — Надир, разожми этой падле зубы мечом! А то мы её никогда не отцепим!

Надир подхватил с пола меч, который бросил, перед тем как прижать Зака, и воткнул его острый конец в пасть крысе.

— А-а-а! — заверещал толстяк, когда меч Надира, пройдя между крысиными челюстями слегка полоснул его острием по мягким местам.

— Терпи, сука! — заревел Антигон. — А ты поторапливайся! — Это уже Надиру.

Повернув меч, рыжему, наконец-то, удалось разжать стальную крысиную хватку. Зака, почувствовав свободу, рванул вперед на карачках, оставляя извивающегося зверя, щелкающего внушительными челюстями, в руках Антигона.

Крыса ощетинилась, и выдала такой душераздирающий писк, что Роман на мгновение оглох. Антигон схватил крысу за шкирку одной рукой, освобождая другую. Зажав щелкающую зубами пасть подмышкой, между нагрудником кирасы и закованным в железо предплечьем, он резко крутанул крысиную тушку, ловко ломая ей шею. Крыса дернулась пару раз, суча лапками, и затихла. Антигон бросил её тушку на пол, а Надир отрубил ей голову мечом.

— Хрен его знает, а вдруг оживет? — пояснил он свои действия.

Пока Зака «зализывал» раны, а Надир с Антигоном изучали неподвижную крысиную тушку, Роман решил разобраться с системой.

«Система. Запрос: причины отсутствия информации о наличии опасной активной живности?»

[Причины отсутствия информации о наличии опасной активной живности — отсутствие информации о наличии опасной активной живности.]

Понятно, что абонент, не абонент! Переформулируем!

«Система. Запрос: к сканированию окружающего пространства на наличие Магической активности добавить сканирование окружающего пространства на наличие любой физической активности на основании звуков, запахов, теплового излучению. И вообще — любыми доступными способами!»

[Настройки сохранены. Проецировать на интерактивную карту информацию наличии имеющейся физической активности окружающего пространства: да/нет?]

Опять двадцать пять!

«Да!»

Система слегка подвисла, а затем… Среди камней заваленного прохода, один за другим начали зажигаться красные огоньки. Они зажигались и зажигались, зажигались и зажигались, и не было им числа.

«Ой, мама! — мелькнула испуганная мысль. — Нет, система! Че за хрень-то такая?» — Как следует сформулировать запрос, не было времени, но система на этот раз прекрасно поняла Романа.

[Спроецированные на карту объекты физической активности идентичны ранее уничтоженному объекту.]

Спасибо, помогла!

А сформировавшийся на карте рой огоньков все рос и рос, неумолимо и стремительно приближаясь к открытому пространству.

— Братва! Валим! Быстро! Очень быстро! — заполошно заверещал Роман, стремительно разворачиваясь носом к выходу и разгоняясь, словно выпущенная из шахты баллистическая ракета.

От его истошного крика испуганно подпрыгнул Зака, прекратив скулить над своей потрепанной задницей. Не задавая вопросов, все члены команды дружно и во все лопатки рванули следом за мчащимся «сломя голову» Немковым.

— Че… за… беда? — нагнав Романа, выдохнул Антигон.

— Кры… кры… крысы! — задыхаясь от быстрого бега, ответил Роман. — Мо… ре… там… сож… рут… все… всех…

Антигон бросил беглый взгляд через плечо — Надир несся рядом, едва не наступая командиру на пятки, а вот толстяк начал потихоньку отставать. Ну не мог он при своем солидном размере и весе, раскачаться на «крейсерскую» скорость и догнать своих быстроногих товарищей.

— Зака… давай… беги… там… крысы… много! — крикнул Антигон, слегка притормаживая и пропуская вперед Надира. — Они… тебе… не только… жопу… отгрызут!

— Босс… беги… те… — отдуваясь, крикнул вслед бегунам Зака. — Я… их… за… дер… жу…

Он начал понемногу притормаживать, видимо силы совсем оставили толстяка.

— Я тебе… задержу… ушлепок! — выругался Антигон и, погрозив кулаком толстяку, развернулся и побежал в обратную сторону к нему навстречу.

Адаптированные к темноте глаза старшего механика уловили какое-то смазанное движение в районе выхода из тупикового похода. Крыса! Одна, две, пять, десять… И вот уже колышущаяся волна черных тел бурлящим потоком выплеснулась в коридор.

— Дерьмище Нерхала! — Проклиная все на свете, Антигон подскочил к своему непутевому помощнику и, нагнувшись, подхватил его одной рукой под коленки. Перевалив внушительную тушу Зака через свое плечо, он, крякнув от массивного веса, навалившегося на его плечи, «оторвал» толстяка от земли и помчался вдогонку за убегающими товарищами.

— Бросьте меня, босс! — захлебываясь соплями, шептал ему в ухо старшему механику толстяк, но Антигон его не слушал.

Физическое развитие ссыльного княжеского сынка, каким, несомненно, являлся старший механик, было выше всяких похвал. Нельзя сказать, что он тащил на себе толстопузого помощника, не испытывая никаких затруднений, но не надрывался — это точно. Однако, долго такая беготня продолжаться не могла. Нужно было срочно придумывать какой-то выход. Но выхода не было.

Коридор, по которому улепетывали беглецы, постепенно преображался: в стенах появлялись глубокие ниши с расположенными в них скульптурами низкорослых бородатых крепышей в шлемах и кольчугах, с оружием в руках. Сам коридор раздавался вширь и в высоту, принимая все более монументальные размеры. Дорога шла под уклон, что позволяло говноведам поддерживать довольно таки приличную скорость, не сбивая дыхания. Но и крысы не упускали своего, постепенно уменьшая разрыв.

Коридор несколько раз вильнул направо-налево и вывел беглецов на очередной «продол» тоннеля, в конце которого брезжил какой-то неясный свет. Беглецы, не сговариваясь, рванули со всех ног навстречу этому свету, теша себя почти несбыточной надеждой, найти там хоть какую-нибудь защиту от несчетного полчища крыс, преследующих их по пятам.

Залетев с разгона в огромное помещение, освещенное тусклым сиянием невидимых светильников, люди на мгновение замерли от открывшейся им необычайной картины: по периметру зала, сверкая позолотой, восседали на семи гигантских тронах циклопические статуи хмурых бородатых воинов-магов.

— Охренеть! — воскликнул Надир, в один момент позабыв обо всем на свете. — Тронный зал Дворзов! А я думал, что всё это пиз…

— Спасайтесь, дебилы! — Антигон с толстяком на плечах последним забежал в сверкающий золотом зал.

За ним, едва не хватая его за пятки, неслась разъяренная крысиная стая. Отдельные особо наглые и быстрые особи нет-нет, да и умудрялись отхватить от старшего механика маленький лакомый кусочек.

Резко затормозив, Антигон, не потратив зря ни единой секунды, закинул причитающего толстопуза с окровавленной задницей на высокие колени ближайшей статуи и тут же рванул следом, стряхивая со своих лодыжек, успевших прицепиться крысюков.

Надир, мгновенно сбросивший оцепенение, подставил Роману плечо, помогая залезть ему на один из тронов, а уже после, с помощью товарища по несчастью, забрался и сам. Они едва успели: пищащая крысиная масса вторглась в тронный зал Дворзов, заполонив живым ковром все свободное пространство пола. Чувствуя запах ускользнувшей добычи, некоторые, самые отъявленный и злобные зверюги, пытались забраться по скользкому металлу наверх, но съезжали вниз, не сумев зацепиться когтями. Некоторые подпрыгивали, но достать «пищу» все равно не могли. Черные мохнатые «волны» сходились у ног гигантских правителей вымершего народа, с такой близкой, но вместе с тем, пока не доступной добычей, разбивались о подножия их тронов и отступали назад, чтобы, собравшись силами броситься на очередной штурм.

Беглецы с временным облегчением и затаенным страхом смотрели на беснующееся внизу звериное море, но ничего предпринять не могли.

— Что делать будем, Антигон? — крикнул с соседнего трона Надир, перекрикивая леденящий душу крысиный писк и срежет острых когтей по полированному металлу статуй.

Крысы, престав безмозгло биться о неподатливую преграду, сменили тактику: они начали «накапливаться» у ног статуй, образуя все время растущий вверх холм.

— Босс, мы так долго не продержимся! — дрожащим голосом заявил Зака.

— Спасибо, дружище! Спасибо, родной! — слегка начиная терять самообладание, накинулся на помощника старший механик. — А то я без тебя это не вижу!

— Антигон, а колдануть? — с мольбой в голосе произнес Надир. — Сожрут же, твари!

Антигон вытянул вперед руку, потирая подушечки пальцев в жалкой попытке создать хоть какое-нибудь подобие заклинания. Его пальцы едва заметно засветились и полыхнули огнем, но каким-то слабеньким, несерьезным.

— Нам хана! — обреченно произнес Зака.

Глава 20

Система не замедлила среагировать «на потуги» Антигона сформировать хоть какое-нибудь слабенькое заклинание:

[Наблюдается слабая концентрация Потока Магии в непосредственной близости от организма текущего пользователя! Характеристика формируемого заклинания: «Огненный водопад» мощностью 0.2 ур… 0.3 ур… 0.4 ур… Достигнута максимальная мощность при текущей плотности Магического потока! Будьте осторожны! Данное воздействие может быть применено и против текущего пользователя!]

Антигон тряхнул рукой, сбрасывая слабый поток «Огненного водопада» в самую гущу растущего крысиного холма. Полыхающие струи растеклись по взъерошенным крысиным шкуркам. Раздались истошные визги-писки, запахло паленой шерстью. Куча рассыпалась на составляющие. Часть крыс успешно сдохла и чадила вонючим «выхлопом», а часть истошно вереща, каталась по полу, пытаясь загасить тлеющие и стреляющие искрами шкуры. Хоть заклинание и оказалось маломощным, но пока худо-бедно действовало.

— Антигон! Антигон! — закричал Надир, привлекая внимание старшего механика.

Куча, возвышающаяся около трона, на котором они укрылись с Романом, грозила в скором времени дорасти до нужной кондиции. Несколько особо ретивых созданий, не дождавшись, прыгнули, пытаясь дотянуться до сладкого мясца.

— Антигон, дава-а-ай! — заорал Надир, срезая летящих к нему крыс мечом. — А то поздно будет!

— Сейчас! — Антигон вновь вытянул руку. — Поток слишком слабый! — пожаловался он.

[Наблюдается слабая концентрация Потока Магии в непосредственной близости от организма текущего пользователя! Характеристика формируемого заклинания: «Огненный водопад» мощностью 0.2 ур… 0.3 ур… Достигнута максимальная мощность при текущей плотности Магического потока! Будьте осторожны! Данное воздействие может быть применено и против текущего пользователя!]

Роман заметил, что цифры, характеризующие мощность заклинания в этот раз меньше, чем в предыдущий — Плотность потока слабела. Еще раз, ну, может быть два — и все, каюк! Кина не будет! Электричество, то есть Магия — кончится!

Антигон в очередной раз стряхнул клубок пламени со своей руки. Подействовало эффективно, как и в предыдущий раз куча с визгом рассыпалась и откатилась рот подножия трона, где все еще продолжал полыхать «Огненный водопад», дыша жаром и вонью сгоревших крысиных тушек. Крысы раздались, не решаясь приближаться к огню.

— Насколько его хватит? — «просемафорил» Надир.

— Ненадолго! — ответил Антигон. — Но немного перевести дух — хватит!

Надир опустился задницей на прохладный металл коленок статуи.

— Как подыхать-то, не хочется! — произнес он, вытягиваясь в полный рост и закидывая руки за голову. — Ты знаешь, Хараст, мне об этом Тронном зале Дворзов бабка в детстве сказки рассказывала. И мог ли я тогда подумать, что сдохну среди такого богатства? Ведь это, — он постучал рукояткой по металлической руке истукана, лежащей на коленях, — настоящий Чистогган-культа — очень редкий металл, без которого не работает ни один Магический механизм! А здесь его — хоть жопой ешь! Кстати, а я бы сейчас чего-нибудь съел…

Роман вполуха слушал разглагольствования слегка расслабившегося Надира, мучительно размышляя, как бы им всем, без особых потерь, выбраться из этой крысиной западни. Но на ум, как назло ничего не приходило. Спасти их могла только необходимая для заклинания Магия, «ручеек» которой в этом, сука, вонючем подземелье уже практически иссяк. Магия, где взять эту гребаную Магию?

«Система. Запрос: каким образом увеличить плотность существующего в окружающем пространстве Потока Магии?»

[Увеличение плотности существующего Потока Магии возможно:

за счет излучения «Природного» Источника Магии; использование искусственного Источника — Накопителя Магии по принципам действия:

а) на сжиженной Магии;

б) на сублимированной Магии;

в) ….]

Так, не то! Это песня хороша…

«Стоп система! Новый запрос: место нахождения ближайшего Источника Магии любого действия и любой мощности».

[Место нахождения ближайшего Источника Магии:

«природный» — неизвестная надстройка нейросети данного организма текущего пользователя; искусственный — ампула сжиженной Магии, вживленная в данный организм текущего пользователя.]

«Стоп! Не понял! Еще раз!»

[Место нахождения ближайшего Источника Магии:

«природный» — неизвестная надстройка нейросети данного организма текущего пользователя; искусственный — ампула сжиженной Магии, вживленная в данный организм текущего пользователя.]

«Погоди-ка! Это я, что ли? Это все во мне?»

[Утверждение верно. Согласно текущим настройкам системы понятие «я» считается равноценным понятию — «текущий пользователь».]

Вот же гадская мразота! Все это время знала и молчала! Хотя, сам дебил, мне же об этом уже говорили! И барон-маньячила талдычил, и Локи…

«Система. Запрос: как увеличить Поток Магии, используя Источник Магии неизвестной надстройки нейросети данного организма текущего пользователя?»

[Организм текущего пользователя не оборудован устройствами вывода для безопасного извлечения Магии, накопленной неизвестной надстройкой нейросети текущего пользователя.]

Не понял?

«Сеть. Запрос: необходимое оборудование для безопасного извлечения Магии, накопленной неизвестной надстройкой нейросети текущего пользователя?»

[Информация о необходимом оборудовании для безопасного излучения Магии, накопленной неизвестной надстройкой нейросети текущего пользователя, отсутствует.]

Сука! Сука! Сука!

«Так нужно или нет?»

[Информация отсутствует.]

Мля! Че ж делать-то?

«Система. Запрос: текущие характеристики организма».

[Текущие характеристики организма:

Сила: 1.5;

Ловкость: 1.2;

Выносливость: 2.7;

………………………..]

Ух, ты! А подкачался за полгода плаванья в дерьме!

«Стоп. Новый запрос: текущие характеристики организма, зависящие только от Магической составляющей».

[Степень взаимодействия с магической энергией — см. характеристики нейросети;

Степень насыщенности магической энергией — см. характеристики нейросети.]

А нельзя сразу? Зачем, сука, через задницу-то все время лезть? Покрошу к чертям такую логику, как только будет время!

«Система. Запрос: характеристики нейросети связанные с Магией».

[Текущая версия вживленной нейросети — макронейросеть версии 10.9.9.9;

Степень взаимодействия с магической энергией: до 5 ур. включительно;

Степень насыщенности магической энергией:???????????????]

«Что, мля, за?????????????»

[Степень насыщенности магической энергией не поддается анализу: Ошибка!]

Надеюсь, не критическая?

«В чем проблема ошибки?»

[Ошибка не критическая. Расчетная величина степени насыщенности магической энергией выходит за рамки заданного диапазона. Ошибка!]

«Система. Запрос: принцип определения заданного диапазона расчетной величины степени насыщенности магической энергией?»

Фух! Как же вымораживает такое вот дебильное общение! Обязательно перенастроить! Если выживу, конечно!

[Согласно Закону Рума-Фарелла «о скорости полураспада Магии в организме оператора», за граничные значения диапазона степени насыщенности магической энергии, были приняты следующие значения:

Обычный организм («рашат») — 0 эл.;

Организм Хайот Ха-Ходеша (Святого Живого Создания) — ок. 1350255226 эл. (усредненное значение, выведенное эмпирическим путем на основании исследований окаменелых останков СЖС с учетом степени полураспада).]

В чем проблема-то? Не понял?

«Система. Запрос: расширить диапазон степени насыщенности магической энергией!»

[Ошибка! Закон Рума-Фарелла…]

Хоть в лоб, хоть по лбу! Да насрать на все законы! Нас тут скоро порвут!

«Стоп система! Игнорировать ошибку и Закон Рума-Фарелла!»

[Настройки сохранены]

«Расширяй диапазон».

[До каких величин расширять диапазон?]

«До бесконечных величин, твою мать!»

Или кто там тебя разрабатывал?

[Настройки сохранены.

Степень насыщенности организма магической энергией: 100000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000 эл.]

Охренеть! Приплыли! Во мне Магии до жопы, а использовать никак!

«Сеть. Запрос: данный организм…»

— Эй, Хараст, ты чего, еще и оглох «до кучи»? — Толкнул Романа в бок Надир. — Я ему душу изливаю, а он…

— Подожди! — отмахнулся от приятеля Роман. — Не мешай!

— Что, опять «чуйка» завелась? — заволновался рыжеволосый. — Еще какая хрень…

Но Роман уже не слышал его возгласов, вновь «провалившись» в «диспетчерскую» управления сетью.

«Сеть. Запрос: данный организм настроен на управление Потоком Магии?»

[Текущая версия вживленной нейросетипозволяет оперировать Потоками Магии. Степень взаимодействия с Магической энергией: до 5 ур. включительно. Более высокий уровень взаимодействия с Магической энергией невозможен, ввиду гарантированного повреждения каналов ввода-вывода.]

Есть, твою так!

«Система. Запрос: возможность использования Источника Магии неизвестной надстройки нейросети данного организма текущего пользователя вместо Потока Магии?»

Ну же, сука, ну?

[Использование Источника Магии неизвестной надстройки нейросети данного организма текущего пользователя вместо Потока Магии возможно… теоретически возможно, поскольку в банке данных индивидуальной памяти нейросети не содержится информации о практическом применении подобного Источника. Для получения более подробной информации по этому вопросу необходимо подключиться к Внешней инфосети. Подключиться: да/нет?]

Да нетути у вас связи! Осталось последнее…

«Нет! Сеть. Запрос: характеристики искусственного Источника Магии»

[Искусственный Источник Магии — сжиженный Магический концентрат суммарной мощностью 5 ур., содержащийся в специальной капсуле-ампуле, вживленной в данный организм текущего пользователя.]

«Этим-то источником Магии я могу воспользоваться?»

[Воспользоваться данным Источником Магии можно в любой удобный момент для текущего пользователя.]

Ну, слава богу, это уже что-то!

Вынырнув в реал, Роман осмотрелся: магический огонь потихоньку «сдувался», а зубастые твари вновь начали проявлять нездоровый интерес к беглецам.

— Слушай, Надир, — окликнул коллегу по несчастью Роман, у меня тут кое-что произошло…

— Чё, опять? — Подпрыгнул со своего места Надир. — Только не говори, что на нас сейчас потолок обвалится!

— Да нет, ничего такого, — замотал головой Немков. — Просто у меня вот тут, — он замахал раскрытой ладонью перед пустыми глазницами, — циферки и надписи нарисовались — интерфейс! Похоже… у меня вживленная нейросеть… наконец-то загрузилась…

— Антигон, ты слышал? — напрягая горло, чтобы его расслышал старший механик сквозь мощный крысиный визг, крикнул Надир.

— Что? — отозвался Антигон, печально наблюдающий как тускнеют остатки «Огненного водопада».

— У Хараста, похоже, вживленная нейросеть «завелась»!

— Да иди ты? — не поверил Антигон. — Через полгода? Так не бывает!

— Похоже, что бывает! — крикнул Роман. — До этого никакой интерфейс «перед глазами» не выскакивал!

— Да ты у нас, выходит, был крутым перцем, Хараст! — Хлопнул товарища по плечу Надир. — Эта хреновина больших капиталов требует! Её абы кому не вживляют…

— А она на запросы отвечает? — поинтересовался Антигон. — Или только ошибки выдает?

— Отвечает… вроде… — немного помявшись для проформы, чтобы его «не раскусили» соратники, ответил Роман.

— Запроси версию и характеристики нейросети, — «подсказал» Антигон, — хоть знать будем, на что ты, теоретически, способен!

Роман на секунду «ушел в себя», как будто отсылая запрос. Номер версии и характеристики сети он и так знал «на зубок». Но не стоило сообщать об этом друзьям, а то ведь и обидеться могут. Хотя может той «обиды» и на часок не осталось — огненное заклинание тлело едва-едва. И как только погаснет, крысы пойдут на очередной штурм.

— Текущая версия вживленной нейросети, — прокричал «вышедший из прострации» Роман, — макронейросеть версии десять точка девять точка девять точка девять!

Антигон и Надир неожиданно замерли, переваривая полученную информацию.

— Нет, Хараст, ты чего-то напутал! — Первым «ожил» Антигон. — Такой десятки не существует «в природе»!

— Ничего я не напутал! — Стоял на своем Роман. — Циферки прямо сейчас перед глазами пляшут!

— Послушай, Антигон, а ты, когда последний раз из восьмого говняного круга наверх-то выбирался? — Встал на защиту Романа Надир. — Лет сто назад?

Антигон кивнул:

— Примерно.

— Так откуда ж тебе знать о новых версиях? Ща оно, знаешь, как все быстро развивается?

— Ну, возможно. — Антигон вновь кивнул.

— Я вот тоже о такой версии не слышал, — продолжил рассуждать Надир, — но это не значит, что её вообще не существует!

— Да ты представляешь, сколько такая сетка может стоить? — спросил Антигон.

— Могу только предполагать…

— Кто же ты, друг Хараст? — спросил Антигон, но этот вопрос так и остался без ответа.

Роман лишь печально развел руками:

— Не знаю! И сетка на этот счет молчит: «Нет информации».

— Кто-то хорошо над тобой «потрудился» — все «хвосты» обрубил, падла! — До хруста сжал кулаки Антигон. — Ну, ничего, если выберемся… Если… Хараст! — вновь окликнул он слепца. — А какой у тебя уровень взаимодействия? Полторашка хоть есть?

— Степень взаимодействия с магической энергией, — Роман вновь сделал вид, как будто читает строчки интерфейса, — до 5 ур. включительно.

— Сколько? Пятерка? — он схватился за голову. — Нейросеть даже нового поколения никогда не выдавали больше двух — двух с половиной «ур»! Пятерка! Немыслимо! Нахрена гробиться тысячелетиями, если можно просто вживить нейросеть? Нахрена, скажите мне, я убил в никуда столько времени?

— Просто — это если в карманах весело звенит! — вновь подал голос Надир. — А если ни хрена за душой?

— Слушай, Антигон, а можно с помощью нейросети заклинания создавать?

— Те ж система сообщила, — отозвался Антигон, — до пятого уровня включительно!

— А как?

— А какая уже разница? Без толку все — Поток совсем никакущий! Формируемое заклинание даже на единичку не раскачивается! Пятеркой я и сам жахнуть могу, только Магии нет! Нет, нет и нет!

— Думаешь, Антигон, подыхать пора? — хохотнул Надир, «салютуя» командиру мечом.

— Ну, это мы еще посмотрим! Надеюсь, на пару слабеньких «Водопадов» потока еще хватит!

— Значит, еще пол часика в запасе есть! — Надир положил меч и улегся рядом. — Жаль, перекусить нечем! Ну, хоть отосплюсь вволю на том свете!

— Антигон, — позвал старшего механика Роман, — а что такое ампула сжиженного Магического концентрата суммарной мощностью 5 «ур»? Похоже, что это дерьмо в меня вшито!

— Что… ты… сказал? — не веря своим ушам, отделяя слова друг от друга большими паузами, произнес Антигон.

— Похоже, что в мое тело вживлена какая-то капсула или ампула с сжиженным Магическим концентратом суммарной мощностью 5 «ур».

— Ты не ошибся, Хараст? — сверкая глазами, словно умалишенный, еще раз переспросил Антигон. — В тебе действительно есть ампула?

— Да есть! Есть! Только, что с ней делать, я даже не представляю!

— В нейросети должны быть зашиты какие-нибудь стандартные формулы самых распространенных заклинаний. Стоит только запросить, и система подскажет, что делать и будет направлять… А лучше… просто отдай приказ на расконсервацию капсулы и свободный выпуск Магии в окружающее пространство! А я уже смогу найти ей достойное применение! Если, конечно, она не пуста…

— Только бы не пустая! Только бы не пустая! Только бы не пустая! — забормотал Надир, осеняя себя каким-то «сложновыдуманным» жестом.

«Система. Запрос: расконсервировать капсулу со сжиженной Магией в окружающее пространство».

Глава 21

Роман ничего не почувствовал. Для него так и сталось загадкой, каким способом была расконсервирована секретная ампула, вживленная в занятое им тело барона. Однако система вывела на интерфейс ожидаемое сообщение:

[Запрос выполнен! Капсула, содержащая сжиженную Магию, расконсервирована и выведена в чистом виде в окружающее пространство (без преобразования Потока Магии в заклинания текущим пользователем).]

— Готово, Антигон! — сообщил командиру Роман.

— Я уже почувствовал! — радостно заревел Антигон, опять оказавшись «на коне» — «в воздухе» вновь плескался доступный и подвластный ему насыщенный Поток Магии. — Гнилые зубы Марджоба, как же это охрененно! — заревел он еще громче, наращивая интенсивность заклинания на своих ладонях. Его руки уже практически полыхали концентрированным жаром «Огненного водопада».

Перед Романом вновь вспыхнуло предупреждающее системное сообщение:

[Наблюдается резкая концентрация Потока Магии в непосредственной близости от организма текущего пользователя! Характеристика формируемого заклинания: «Огненный водопад» мощностью 2.2 ур… 2.5 ур… 3 ур… 5 ур… Достигнута максимальная мощность при текущей плотности Магического потока! Будьте осторожны! Данное воздействие может быть применено и против текущего пользователя!]

— Сейчас кто-то очень сильно обосрется! — зловеще захохотал Антигон, направляя поток бушующего в его руках огня на снующих по полу крыс.

Но обосраться крысам было не суждено, поток огня из рук Старшего механика хреначил как из сопла ранцевого огнемета, вспухая на полу, словно горючая напалмовая смесь. Попавшие «под обстрел» твари мгновенно сгорали дотла, не оставляя после себя даже обугленных косточек.

Поток горячего воздуха, сдобренный доброй порцией копоти рассыпающихся невесомым прахом животных, рванулся к потолку. Романа обдало жаром, а волосы на его голове «затрещали».

— Антигон! — истошно закричал Надир, которому тоже досталось. — Нас, сука, случайно не спали! — Он закашлялся и закрыл лицо руками.

— Не ссыте! — прокричал в ответ Антигон. — Все под контролем!

— Обидно сдохнуть, когда только-только жить начали! — Тонкие волоски на кистях Надира скручивались штопором, плавились и стреляли струйками дыма. — Горячо, мля, Антигон! Сбавь обороты!

Антигон, не обращая внимания на истошные крики «поджаривающегося» Надира, продолжал планомерно уничтожать популяцию крысюков. Он начал свою силовую акцию от открытого прохода, согнав оставшихся в живых зверьков в тупиковую часть зала.

— Последний штришок! — крикнул он.

И скопившихся в углу визжащих от ужаса крыс накрыло мощным потоком пламени. Наступившая за этим благословенная тишина, разбавлялась лишь шумом бушующего на полу огня.

— Все! — облегченно выдохнул Антигон, опуская вдоль тела дымящиеся руки. — Ах, да… — опомнился он и прищелкнул в воздухе пальцами.

С негромким хлопком бушующее пламя потухло, исчезнув насовсем, словно его никогда и не было. О только что разыгравшемся у подножия тронов древних властелинов сражении, напоминали лишь потрескивающий раскаленный металл скульптур, да падающие с потолка хлопья сажи — все, что осталось от некогда огромной крысиной стаи.

— Я живой? — С недоверием отнял руки от лица рыжеволосый Надир.

— Да живой-живой! — устало отмахнулся от приятеля Роман, ощупывая пальцами обожженную кожу лица и спекшиеся «комком» волосы и брови. — Могло быть и хуже! — философски рассудил он.

— Живой, сука! Я — живой! — Надир подскочил на ноги и принялся приплясывать на коленях статуи.

— Хараста благодари! — устало произнес Антигон, усаживаясь на краешке трона и свешивая вниз ноги. — Если бы не его секретная ампула с Магией… Нас бы уже не было в живых!

— Хараст, дружище! — Надир кинулся к Роману с «обнимашками». — Ну, ты, сука, молодец! Вовремя про свою нычку вспомнил!

— А я и не вспомнил. Нейросеть «подсказала».

— Нужно будет обязательно разобраться с твоей «сеткой», — вяло произнес Надир.

После двух подряд сформированных заклинаний, неслабой такой мощности, он испытывал сильный упадок сил. Усталость навалилась на него тяжелым грузом, глаза слипались — его неумолимо бросало в сон.

— Мужики, я немного покемарю? — предупредил он членов своей команды. — А то, боюсь, меня сейчас и таракан «переехать» сможет.

— Да конечно! О чем речь! — тут же отозвался Надир. — После такой-то нагрузки! Я вообще удивляюсь, как ты на ногах-то стоишь?

— Опыт не пропьешь! — буркнул Антигон, отползая от края трона.

Он свернулся калачиком на коленях одного из Древних Правителей народа Дворзов и через мгновение уже крепко посапывал.

Помогая друг другу, Надир и Роман спустились на пол, после чего помогли слезть и толстяку.

Роман отошел в сторонку, изучая слега закоптившееся помещение через реконструкцию интерфейса. Он решил пока не «отсвечивать» своим чудесно восстановленным зрением и уселся на еще горячую металлическую ногу одного из гигантов-правителей подземелья.

Надир, еще не отошедший от свалившихся на него потрясений, принялся как очумелый исследовать «содержимое» Тронного зала. Хотя, особо исследовать там было нечего: семь исполинских фигур, восседающих на таких же гигантских тронах, да какой-то продолговатый металлический ящик солидного размера, намертво прикрученный огромными болтами к каменному полу. Никаких украшений на ящике не было. Металл по фактуре был очень похож на тот, из которого были отлиты все статуи Тронного зала.

— Хараст, ты как думаешь, что это за хрень? — обойдя ящик по периметру, спросил товарища Надир, присматриваясь к большим проклепанным стенкам.

— А ты по нему стукни, — попросил Роман. — Я на слух смогу определить, полый он внутри или пустой.

— Да легко! — Надир взмахнул мечом, который не бросил на коленях статуи и сейчас повсюду таскал его с собой, и врезал плашмя по металлическому «гробу».

Ящик недовольно загудел, а перед внутренними «глазами» Романа, прямо на «экране» интерфейса реконструировалось его внутренне пространство. Он оказался полым, как и предполагал Немков, а внутри, судя по прорисовывающейся картинке, лежало неподвижное человеческое тело.

— На гроб похоже, — произнес Роман, внимательно рассматривая бедолагу, помещенного внутрь ящика. — И «жилец» внутри имеется.

— Скорее «нежилец», — усмехнулся Надир, меряя шагами длинную часть ящика. — А не великовата кольчужка? Это ж он метров пять ростом будет! Не меньше!

— За что купил, за то продал, — пожал плечами Роман. — Здоровый был дядька, судя по всему!

— И кто же его сюда затолкал? — задумался Надир. — И с какой целью? В таком-то месте… Это ж Тронный зал Дворзов! Тут когда-то делалась История, как и в легендарном Небесном зале Созидающих! Представляешь, Надир, в этом месте не было ни одной души на протяжении нескольких миллионов оборов! Аж дрожь берет, когда такое представлю!

— А я не могу себе такой длительный промежуток времени представить, — признался товарищу Роман. — Ну, тысячу, ну две… Десять на худой конец! Но миллионы… Нет, не могу и все! Не бывает так!

— Странный ты какой-то, Хараст, — жалея немного «двинутого» приятеля, покачал головой Надир. — Вон, Антигону, думаю не меньше пятисот, моложе адепты до пятого уровня не дорастают! А если еще приплюсовать срок, который он на восьмом круге отмотал, то, думаю семь сотен — самый цвет!

— Представляю! — произнес Роман, вспоминая, что телу Хараста — всего-то навсего — полторы тысячи. — Жуть!

— Да, покопались у тебя в башке знатно, раз даже вживленную нейросеть почистить смогли! Серьезный у тебя враг, друг Хараст!

— Разберемся! — пообещал Надиру Роман. — Кто-то мне за всё заплатит!

— Ха, я с тобой, приятель! Если позволишь? Мне просто интересно, кому нужно будет надрать задницу, учитывая твои вживленные навороты?

— Да не вопрос! — ответил Роман. — Только нам бы выбраться для начала.

— Выберемся! — ничтоже сумняшеся пообещал Надир.

— Хорошо, только закрой один глаз, — попросил вдруг Роман.

— Зачем? — не понял просьбы приятеля Надир.

— Ну закрой, жалко, что ли? — продолжал напирать Роман.

— Ну ладно, если так надо… — Надир прикрыл один глаз.

— Закрыл?

— Ну, закрыл, — не понимая, зачем это нужно Немкову, ответил рыжеволосый.

— Размечтался, одноглазый! — Вывалив на Надира тупую хохму своего мира, Роман истерически заржал.

Надир непонимающе пялился на приятеля, «сломавшегося» в поясе от дикого приступа смеха:

— Не понял… В чем, прикол-то?

— Ты… ха-ха… сказал, «выберемся»… ха-ха…

— Ну?

— Потом… ха-ха… закрыл один глаз…

— Ну?

— Размечтался, одноглазый! — выпалил Роман, едва попадая в промежуток между «спазмами» смеха.

Через секунду и до Надира дошел смысл глупой шутки Романа, и теперь они, уже совместно, катались по полу, оглашая Величественный тронный зал Дворзов диким и истерическим хохотом.

Лишь Зака оставался относительно спокойным, его сейчас больше занимала собственная потрепанная крысами задница. А Антигон даже ухом не повел, продолжая громко храпеть на коленях одного из королей.

Вдоволь наржавшись, до слез, до икоты, до болей в животе и сведенных судорогой лицевых мышц, друзья облокотились спинами о металлический гроб, пытаясь хоть как-то успокоиться.

— Слушай, Хараст, а нервачок-то отпустил! — выдохнул он облегченно. — А то меня немного подколбашивало…

— Смех первейшее лекарство против стресса! — поучительно произнес Роман.

— Не-е-е, это ты сейчас как проповедник из Храма Единого вещаешь. — Тряхнул опаленной рыжей шевелюрой Надир. — Первейшее лекарство против стресса — бухло и телки! Или телки и бухло! Без разницы — от перемены мест сумма не меняется! — Надир подвинулся поближе к Роману и обнял его за плечи. — Если выберемся отсюда, дружище, я тебя в такое место свожу, где оба этих слагаемых имеются в полном избытке! И мы с тобой оторвемся…

— Закрой один глаз! — И своды легендарного тронного зала вновь содрогнулись от приступов истерического смеха, временами переходящего в визг и хрип.

— Так, — отсмеявшись в очередной раз, Надир поднялся на ноги и подошел к огромной ступне одной из статуй, — как бы отколупать от него кусочек?

— Зачем? — удивился Роман.

— Я ж говорил, это — Чистогган-культа, самый ценный металл в мире. Ты не слушал, что ли?

— Да не до того, как-то было, — признался Роман. — Нас там, вроде, немножко кушали.

— Было дело, кушали, — согласился Надир. — Как же нам, братуха, с тобою повезло! — он опять полез к Роману обниматься.

— Хорош, раздавишь! — возмутился Роман, шутя отпихнув от себя приятеля. — Что там с чистоганом?

— Чистогган-культа! — поправил Романа рыжий. — О, братишка, это такой металл, такой металл! Если бы не он — не было бы никакого научно-магично-технического прогресса! Только Чистогган-культа обладает абсолютной и идеальной магопроводностью, позволяющий использовать в качестве источника питания — сжиженную, либо сублимированную Магию! Понимаешь, даже самый распоследний рашат получил возможность прикоснуться к настоящей Магии! Правда, посредством разнообразных приборов, но получил! А в каждом, даже самом задрипанном приборчике должна присутствовать хотя бы тоненькая проволочка из чистоггана. Иначе — не фурычит. Но этот металл — очень редкий. Я, например, даже не знаю, где его добывают. Но получить его искусственным путем, еще ни у кого не получилось! Поэтому и стоит он баснословно дорого! А здесь его… — Надир задрал голову и осмотрел нависающие над ними циклопические фигуры Древних Правителей. — На мильён мильёнов жизней хватит! Ты как хочешь, приятель, но я все-таки попробую отрубить он него кусочек, какой сумею унести.

— Попробуй, — произнес Роман, а я пока посижу.

Надир подошел к ноге, обутой в гигантскую сандалию и размахнулся мечом, целя по краешку большого пальца.

[Внимание! Обнаружена слабая магическая активность! Обнаружена неизвестная физическая активность!]

Неподалеку от ящика, к которому сидел, привалившись спиной, Роман, на реконструированной картинке интерфейса загорелся фиолетовый прямоугольник, в центре которого загорелось несколько красных огоньков.

— Надир! — предупреждающе воскликнул Роман, но опоздал: прямоугольник «откинулся» в сторону и из освободившегося «подвала» выскочило пятеро вооруженных до зубов непомерно мощных и коренастых коротышек в доспехах изумительной работы. Воинственно встряхнув заплетенными в косички бородами, они обнажили мечи и прикрылись большими, практически во весь рост, щитами.

Надир так и застыл с поднятым мечом, которым хотел отрубить кусочек дорогостоящего металла от ближайшей статуи.

— Не делай этого, чужеземец! — прозвучал в Тронном зале дребезжащий старческий голос. — Не надо!

Из-за спин боевых коротышек выбрался на свет горбатый седой старикан с длинной бородой, так же заплетенной в множество тонких косичек. Подметая бородой пол, старик приблизился к Надиру и посмотрел на него снизу-вверх. От этого взгляда практически бесцветных глаз рыжего пройдоху пробил озноб. Отчего-то хотелось бросить меч и встать перед стариком на колени. Но Надир сумел лишь выдавить слабое блеянье:

— Почему, уважаемый?

— Это тела наших безвременно почивших Повелителей, к чьему появлению приложил свою животворящую длань сам Единый. Грех глумиться над павшими, чужеземец! Большой грех!

— Но…

Ощетинившиеся мечами коротышки гулко ударили ими о щиты.

Надир вздрогнул, но нашел в себе силы возразить старцу:

— Ведь это, всего лишь, металл!

— Презренный металл, уничтоживший Великих Дворзов как вид!

— Но я не понимаю…

— После окончательной смерти, тело любого из нас превращается в тот самый Чистогган-культа, что так цениться на поверхности!

— Это… это, что же… выходит… — ахнул Надир, — все эти статуи, и не статуи вовсе?

— Да, чуземец! Твоя догадка верна: перед тобой — тела наших Великих Почивших Королей! Последних Повелителей Земных Недр и Глубин! Аве Дворзе!

— Аве! Аве! Аве! — эхом откликнулись воины-коротышки, сопровождая каждый возглас гулким ударом мечей о щиты.

— Теперь ты понимаешь, чужеземец, почему этот металл так ценен и так редок? — печально спросил старик и его бесцветные глаза заблестели от влаги.

— Понимаю, — кивнул Надир. — Потому что Дворзов больше не существует!

— Ты прав — перед тобой жалкие остатки некогда Великого народа, одного из трех, созданного Единым. Ныне Дворзы — лишь миф, либо желанная добыча для знающего охотника! Поэтому прошу, не трогай наших Почивших Королей! Они — последнее, что у нас осталось, кроме памяти о былом!

— Но как? Как все произошло? Ну не мог такой великий и могучий народ исчезнуть в одночасье?

— Не мог, — покачал головой старик. — Вероломное предательство всему виной. И имя этому предательству — Шедим!

— Тот самый Шедим? Премудрый Дивв? Глава Шедимского протектората?

— Тогда он ещё не был ни Премудрым Диввом, ни Главой Шедимского протектората, да и самого протектората не было и в помине! Существовал лишь Хайот Ха-Ходеш Шедим — первый из равных среди Созидающих, и наш народ гордился дружбой с Шедимом, — нараспев произнес старик, словно читал какое-то древнее сказание. — А потом все рухнуло — Шедим нас предал, наши Повелители погибли, а жалкие крохи некогда Великого народа оказались заперты навечно в этом подземелье!

Немкову вообще показалось, что старикан немного не в себе. Прожить, как он утверждает, тысячи и миллионы лет в дичайшей изоляции — это однозначно кукухой поехать, что б он там себе не утверждал! Поаккуратнее надо с дедушкой, как бы чего не вышло!

— Вы — первые чужеземцы, которых мы встречаем с того самого момента! — не останавливался старикан.

«Видимо, все байки давненько уже наскучили его соплеменникам, — решил «про себя» Роман, — а тут — свободные уши». Лей, не хочу! И Роман готов был их ему предоставить.

Глава 22

В разговор неожиданно вмешался Надир, не давая старику возможности закончить сказание о многочисленных бедах и несчастьях, выпавших на долю Великого некогда народа Дворзов.

— Слушай, отец, нам бы перекусить чего, а? Не можешь устроить? С утра маковой росинки во рту не было! — пожаловался он «хозяевам» подземелья. — И попить бы, а то переночевать негде…

Старик неторопливо развернулся к рыжеволосому наглецу, но, к удивлению Романа, ожидавшему, что строгий на вид старикан устроит хорошую выволочку его товарищу, добродушно произнес:

— Мы с радостью угостим вас, чужеземцы! Разносолов не обещаю, но чем богаты…

— Вот за это, ребята, огромная уважуха! — Надир приложил раскрытую ладонь к своей груди и низко поклонился стоящему перед ним старцу.

Роман же, от «вольного» перевода речи Надира системой, недовольно поморщился, как будто положил за щеку кислющую дольку лимона. Ну не вязалась насквозь серьезная «благодарность» Надира с «уважухой», откопанной нейросетью в каком-то уголке сознания Немкова в обход речевого блока. Временами такой кривой перевод начинал жутко нервировать синестета.

— Примите и нашу благодарность, чужеземцы! — в свою очередь степенно поблагодарил «пришельцев» старик.

— А нас-то за что благодарить, отец? — удивился Надир.

— Крысы совсем оборзели, — охотно пояснил старик. — Совсем житья от них не стало! Расплодились, просто жуть берет! Хоть они и основа нашего постоянного рациона, но когда пища сама стремиться тебя сожрать — это уже перебор!

— Так вы крыс едите? — Голодный взгляд Нарира после признания старика немного притух.

Старик усмехнулся в густые усы, заметив реакцию Надира:

— Ты просто не умеешь их готовить! Отличное мясо! А если их как следует откормить, то и сало получается таким — пальчики оближешь!

— А тебе какая разница, что лопать? — чтобы не услышал старик, прошептал на ухо Надиру Роман. — После дерьмоканав и хлорка — творог!

— Согласен, попадешь в «чужой дом» научишься есть всякую гадость! — Мотнул головой Надир.

— У меня уже слюнки потекли! — сообщил старцу Надир.

— Тогда ступайте за нами, — произнес старик, разворачиваясь лицом к потайному люку, через который они появились в Тронном зале.

— Подождите-подождите! — крикнул ему вслед рыжий. — Нам еще командира разбудить надо! Он после боя с вашими злобными крысюками все силы растратил!

— Будите. — Старик остановился возле спуска в катакомбы. — Мы подождем.

Надир резко сорвался с места и подбежал к статуе, на коленях которой спал сном праведника Антигон.

— Зака, подсади! — попросил он толстяка.

Помощник старшего механика без лишних разговоров подставил свою широкую спину, по которой, словно по лестнице, взобрался на статую, которая оказалась вовсе даже и не статуей, а «забронзовевшим» древним королем.

Наблюдая за кульбитами рыжеволосого акробата, старикан Дворзов недовольно хмурился, но ничего не говорил пришельцам. Видимо, понимал, что по-другому они бы не смогли спастись от прожорливых тварей.

Надир уселся на корточки перед спящим командиром и легонько тряхну его за плечо:

— Антигон! Антигон! Проснись!

Антигон резко открыл глаза, и впился в горло Надира шершавой мозолистой ладонью.

— Сду… рел… — просипел передавленным горлом Надир. — Пус… ти…

— А, это ты? — Немного придя в себя ото сна, узнал товарища Антигон, убирая руку. — Прости… такое снилось…

— Так и пришибёшь, невзначай! — потирая освобожденную шею с отпечатавшейся на ней ладонью, попенял Антигону Надир.

— Не со зла я, — ответил старший механик, поднимаясь на ноги. — А это еще кто? — спросил он, увидев выбравшихся из «подвала» Дворзов.

— А это местные хозяева — Дворзы…

— Так они ж того — вымерли хрен знает, сколько оборов назад?

— Ну, видать, не все вымерли, — развел руками Надир.

— Интересно-интересно! — пробурчал Антигон, разглядывая вооруженных спутников старика. Видимо, прикидывал силовой расклад, если дело, вдруг, до драчки дойдет. — И чего им от нас надо?

— В гости приглашают, — сообщил Надир. — Отблагодарить за уничтожение крысиной стаи хотят. Она, похоже, здорова им крови попила, как в прямом, так и в переносном смысле.

— Хм… — задумался Антигон. — Отблагодарить, говоришь?

— Угу. Хорошая тема, командир — хотя бы пожрем, хоть они и крысятиной питаются.

— Крысятиной? Хотя, где в этих казематах нормальным мясом разжиться? Крысятина, так крысятина! — решительно произнес он. — Только это, Надир, — понизив голос до свистящего шепота, произнес Антигон, — не расслабляться! Понял? Не известно, чего от самих этих «ископаемых» ожидать можно. Накормят нас от пуза крысятиной, а потом, и самих в котел…

— Да не, командир, — прошептал в ответ рыжий, — не слыхал я, чтобы Дворзы человечинкой баловались…

— Так ты о них лишь байки древние слушал, а это — жизнь!

— Понял, командир, — кивнул Надир, — буду настороже!

— Пошли, что ли? — вздохнул Антигон, спрыгивая с коленок статуи сразу на пол.

Надир же осторожно сполз с трона, придерживаемый снизу толстяком, а потом вместе с ним и Антигоном они подошли к бородатому старику.

Тот окинул проницательным взглядом крепкую фигуру Антигона, и впился блеклыми зрачками в его глаза. Некоторое время они, не моргая, изучали друг друга. Первым «сдался» старик, он неожиданно улыбнулся и произнес:

— Вот, значит, кому мы обязаны избавлением от крыс! Благодарю, чужеземец!

— Моей заслуги в этом и нет почти, — честно признался Антигон. Он что-то увидел в мудрых глазах старца и понял, что врать ему не имеет смысла. — Если бы не скрытый контейнер с Магией, вживленный в плоть одного из моих людей, мы бы с тобой не разговаривали, старик. Мое имя — Антигон, — представился он, слегка наклонив голову в знак уважения к сединам собеседника.

— Но ведь это не все? Не полное имя? — констатировал проницательный старикан.

— На данный момент — все! — решительно «отрубил» Антигон.

— А как же великие предки? — хитро прищурился дед.

— А нет у меня великих предков! — с какой-то бравадой воскликнул Антигон, но Роман расслышал в его голосе далеко-далеко запрятанные в его душе пылающую злобой ярость и, как ни странно, грусть и жалость к самому себе. — Вообще никаких нет!

— Это ты сам для себя так решил? — Похоже, что и бородатый дедок пришел к похожему выводу.

— Да! — ответил Антигон, поигрывая желваками. — Я сам себе великий предок! Антигон первый! Единственный и неповторимый! А это мои соратники: Хараст, Надир и Зака!

— И все такие же единственные и неповторимые? Сами себе Великие предки?

— Да! — утвердительно ответил Антигон, предварительно переглянувшись с Надиром, о происхождении которого он не имел понятия. Роман своего происхождения не помнил, а Зака старший механик знал, как облупленного — за его спиной не то что аристократов никогда не было, а даже высшим образованием «не пахло».

— Хорошо, Антигон первый, — согласно кивнул старик, тоже слегка наклоняя голову в знак уважения к мнению собеседника. — Я, в отличие от тебя, чту своих предков! Мое имя — Рабан бен Шивон ха-Закен, временно исполняющий обязанности Аб иль Имара — Великого Повелителя Дворзов, Распорядителя Земных Недр и Глубин, Старшего Наблюдателя «Божественной Механики» и… прочая, прочая, прочая, — неожиданно ускорился дед. — Слишком долго перечислять все титулы, а я уже стар для таких вот фокусов! Да и кушать уже пора!

«Рабан бен Шивон ха-Закен! — пульсировало в голове Романа имя длиннобородого Дворза, которое он не забыл бы не за какие на свете коврижки, ибо именно его «сватал» в учителя Локи — «павший», а скорее всего — «попавший» на девятом круге Джанаханнама толи ангел, толи демон. — Не думал, что так быстро встретимся!» — Видимо, немилосердная в последнее время Судьба решила сжалиться над, в достаточной мере хлебнувшего дерьма большой ложкой, Романом. При имени старца Немков едва сдержал удивленный возглас, так и рвущийся из его груди. Но, слава богу, справился. Пока никто ничего не должен об этом знать! Он должен обсудить этот вопрос с ха-Закеном наедине, так сказать, тет-а-тет. Передать ему привет от Локхикхаарма, и выслушать поступившие предложения по увеличению собственной крутости. А уж потом — всё остальное…

— Вот это ты, уважаемый Рабан бен Шивон ха-Закен, ВРИО Аб иль Имара — Великого Повелителя Дворзов, Распорядителя Земных Недр и Глубин, Старшего Наблюдателя «Божественной Механики» и прочая, прочая, прочая, в самую точку сказал — жрать оч хочется! — Как Надир умудрился запомнить все перечисленные имена и титулы длиннобородого старика, осталось для Романа загадкой, но что не сделаешь «в голодный год для сытого брюха?»

— Прошу за мной, чужестранцы, единственные и неповторимые, сами себе Великие предки, — не удержался от колкости в адрес гостей старик.

Старик первым спустился на лестницу, ведущую куда-то в глубь. В неизведанные глубины вотчины практически вымерших Дворзов. Следом за ним начали спускаться «гости», следом — воины. Последний из которых опустил за собой крышку, закрывающую открытый проем в Тронный зал.

На реконструкции интерфейса вспыхнули нити защитного плетения в районе крышки люка. Сеть тут же выдала соответствующее сообщение:

[Внимание! Обнаружена слабая Магическая активность — восстановление «Защитного плетения Дворзов».]

Спуск оказался выполнен в виде винтовой лестницы, позволяющий одновременно идти в ряд, не сталкиваясь плечами, лишь двоим. Древние выщербленные ступени, потертые неисчислимым количеством ног, бежали и бежали куда-то вниз, исчезая за очередным витком лестницы. Людям с хронической клаустрофобией такой переход был бы противопоказан, но никто из беглецов не страдал подобной фобией, они спокойно шлепали по ступенял следом за маячившей впереди фигурой бородатого ВРИО. Как ха-Закен умудрялся не спотыкаться о собственную бороду, было непонятно. Но, видимо, сказывалась неимоверная по длительности практика в старика в этом нелегком занятии. Стены лестницы слабо светились. Временами они начинали пульсировать, снижая интенсивность свечения практически до нуля.

— Выдыхается Магия, — с глубоким сожалением в голосе, не оборачиваясь, произнес идущий впереди Романа старик. — Древняя работа! Не думал, что столько протянет без подпитывающего Потока… Но, нет ничего вечного в этом мире, — печально добавил он. — Всё когда-нибудь найдет свой конец. Молюсь только об одном — чтобы он был достойным! Не хочется посрамить предков!

— А почему у вас Магия отсутствует? — поинтересовался Роман.

— У нас? — удивился старик. — Да она у всех отсутствует, с того самого момента, как иссяк Источник Ренфама. Пока он не зачах окончательно, Поток Магии был стабильным во всем мире! Стабильным и открытым для всех, умеющих оперировать этим Потоком, а не только для маленькой кучки «избранных»… — Старик скрипнул зубами и прибавил шаг. — Наши Повелители предупреждали о подобном развитии событий… Тогда еще все можно было поправить, сохранить родной Источник… Нужно было просто слегка умерить свои аппетиты! Но, куда там… Золотое время всеобщей и легкодоступной Магии безвозвратно ушло! И теперь мы имеем только то, что имеем — большую дырку от бублика!

***

Вьющееся бесконечной лентой лестница наконец-то закончилась. Она вывела путешественников на обрывистый скальный уступ поистине огромной, просто циклопического размера пещеры, под сводом которой даже клубились невесомые пушистые облака.

Свод пещеры излучал мягкое сияние, заменяющее отсутствующее под землей поднебесное светило. Но, как и везде в позабытых на поверхности владениях Дворзов, это свечение было несколько тускловатым, словно во время вечерних сумерек. Магия, залитая в «искусственный» пещерный небосвод еще первыми Повелителями Земных Недр, постепенно иссякала. Пройдет еще немного времени, и она иссякнет совсем, погрузив весь этот чудесный уголок в первозданную тьму.

От уступа вниз бежала узкая отвесная лестница без перил. Она прилепилась к самой стене, у подножия которой раскинулся поистине волшебный и сказочный город, выруленный в самой скальной породе. Высокие шпили дворцов едва не задевали облака, висевшие под самым сводом, а многочисленные арки зависших «между небом и землей» мостов и переходов ошеломили воображение путешественников своей воздушной невесомостью. Даже простые дома простолюдинов не смотрелись обычными жилыми коробками, как в родном мире Романа, а были сработаны с потрясающей изысканностью форм.

— Немыслимо! — изумленно произнес Надир, оглядывая с высоты расстилающийся перед ним город. — Никогда б не подумал, что под землей может скрываться подобная красота!

— Это последний из уцелевших городов Дворзов: Ностольф — Рожденный в камне, — с горечью в голосе произнес старик. — А когда-то их было не счесть! Но дни последнего из наших городов тоже сочтены. Как только развеются последние капли Магии в своде, освещающем наши жилища, Дворзов не останется совсем…

— А сколько вас осталось на данный момент? — спросил Роман, на интерфейсе которого очень медленно проступали силуэты чудесных зданий Ностольфа — расстояния были слишком велики, чтобы нейросеть мгновенно выстроила картинку.

— Одна тысяча пятьсот тридцать шесть Дворзов, — произнес Рабан бен Шивон. — И с каждым годом нас становиться все меньше и меньше — мы уже давно вымираем… Отсутствие свободного Потока Магии в окружающем пространстве пагубно действует на нас.

— Так почему же вы не уйдете отсюда? — задал напрашивающий сам собой вопрос Роман. — Может быть наверху вам станет лучше?

— Мы подземные жители, — ответил старик, — длительное нахождение на поверхности нас тоже убьет! К тому же мы попросту не можем отсюда выйти. Наложенное заклятие — это последствия войны с Шедимом. Чтобы оградить свой народ от его вероломства, наши повелители создали защиту от проникновения врага на нашу территорию, но и сами оказались заперты в недрах планеты. Мы просто не можем отсюда уйти, чужеземец.

— Соболезную вашему горю! — произнес Роман.

— Ничего, мы уже привыкли и смирились с неизбежным! — безропотно произнес длиннобородый старец, ступая на отвесную лестницу. — Пойдемте, нас уже заждались!

Спуск в город по отвесной лестнице отнял совсем немного времени. И вот вышагивающая процессия из путешественников и их сопровождающих вступила на главную улицу Ностольфа. Путешественники непрестанно вращали головами, любуясь искусной и тонкой резьбой, украшающей каменные стены даже самого небольшого жилища. Поражало обилие памятников, установленных едва ли не на каждом шагу, и едва ли не у каждого дома.

— Что сделали все эти достойные граждане? — удивленно спросил Антигон, которого удивило такое обилие памятников. — Никогда не видел столько памятников ни в одном городе Ренфама?

— Они умерли, — просто ответил ха-Закен, — но умерли достойно!

— В смысле? — не понял ответа старика Антигон, ведь он мирно проспал его историю, рассказанную в Тронном зале.

— Это не памятники! — пришел на помощь старику Надир. — Это тела погибших жителей Ностольфа. Я ведь прав, уважаемый? — спросил он старика.

— Абсолютно! — печально кивнул ха-Закен. — Они находятся там, где их застала смерть…

— Они что же, превратились в… — Антигон пригляделся к ближайшей фигуре женщины, мимо которой они проходили. — Это же Чистогган-культа? — узнал он характерный отблеск дорогого металла. — Они такие же, как и те… в Тронном зале…

— Да, ты не ошибся, чужестранец, — произнес старик, — после смерти мы превращаемся в настоящий Чистогган-культа. И с этим ничего невозможно поделать…

Глава 23

Трапеза для чужестранцев была устроена в каминном зале дворца, чьи высокие шпили беглецы видели, еще стоя на уступе. К тому моменту, когда они ввалились во дворец, столы уже были накрыты и сервированы дорогой посудой, в которых исходили паром какие-то вкусности, судя по витающим в комнате ароматам. А в громадном очаге полыхало жаркое пламя.

— Прошу к столу, дорогие гости! — Старик подал пример, усевшись во главе длинного стола и подвинув к себе большую тарелку с жареным мясом.

Гости не заставили себя ждать, и расселись на свободных местах, накидываясь на пищу, словно дикие звери.

— Если это крысятина, то я готов жрать её каждый день! — произнес с набитым ртом Надир, оценив вкус мяса по достоинству.

— Я же говорил, ты просто не умеешь их готовить! — усмехнулся старик, вонзая в мясо крупные и крепкие, не по возрасту, зубы.

— Спасибо, отец, а я ведь сразу и не поверил! — чавкая, поблагодарил старца за угощение Надир. — Отменная вещь! Правда, мужики?

С ним согласились все, без исключения, беглецы, особенно Зака, по губам и щекам которого стекали и капали на стол ручейки жира.

— Мы готовили их тысячелетиями, — похрустывая хрящами на запечённых в духовке крысиных ребрах, ответил ха-Закен, — должны были научиться за такой-то срок. — Когда-то, — отодвинув пустую тарелку в сторону и, подвинув к себе новую порцию, продолжил свой рассказ старик, — мы выращивали на мясо быков, овец, кур и прочую живность. Но вынужденная изоляция свела на нет наше животноводство. А вот крысы, наоборот, с каждым годом плодились со страшной силой и увеличивались в размерах. Грех было этим не воспользоваться!

— И правильно сделали! — кивнул Надир, не переставая жевать. — Никогда бы не подумал, что крысиное мясо может быть настолько вкусным!

— А откуда зелень? — полюбопытствовал Антигон, отправляя в рот слегка вяловатый листик какого-то растения, похожего на салат.

— Гидропоника еще работает, — ответил ха-Закен. — Когда-то одной из составляющей выращивания запасов овощей и зелени была Магия. С её отсутствием пришлось изощряться… Но мы справились. А сейчас нас уже осталось не так уж и много… Нам хватает…

Старик терпеливо дожидался, когда его гости насытятся, время от времени бросая незаметные, но очень заинтересованные взгляды в сторону Романа. Роман ощущал их на себе своими обостренными чувствами синенстета почти физически. Чем же он сумел заинтересовать длиннобородого старика, Роман понять не мог. Но, рассудил он, это и неплохо, легче будет выйти «на контакт» с древним пещерником.

Наконец, когда гости отвалились от стола с раздувшимися от поглощенной пищи животами, Рабан бен Шивон вежливо поинтересовался:

— Не хотят ли гости отдохнуть с дороги? Места у нас вволю, так что никого не стесните!

— А что, я бы с удовольствием на массу даванул! — Потягиваясь и зевая после обильной трапезы, заявил Надир. — А то меня сейчас, в натуре, вырубать прямо за столом начнет! Никто не против сего приятного процесса? — спросил рыжий, искоса поглядывая маслеными глазками на такого же осоловевшего от еды Антигона.

— Не против, — ответил командир отряда беглецов, сам еще до конца не восстановивший силы после битвы с крысиной стаей.

— Тогда прошу следовать за мной! — предложил поднявшийся из-за стола ха-Закен. — Апартаменты гарантирую самые, что ни на есть, королевские!

Беглецы, отдуваясь от обилия съеденной пищи, с трудом выбрались со своих мест и отправились следом за длиннобородым ВРИО Повелителя Дворзов. Далеко идти не пришлось. Буквально в нескольких десяткахметров от каминного зала по коридору, украшенному витыми колоннами с тонкой искусной резьбой, обнаружился десяток спальных комнат. В каждой из комнат стояли кровати поистине королевского размера.

— Можете выбирать любые комнаты, — произнес старик. — В них никто давно не живет — их приготовили специально для вас.

— Спасибо за гостеприимство! — поблагодарил старика Антигон. — Мы остаемся в этой!

— Все в одной комнате? — удивился ха-Закен.

— А почему нет? — подозрительно поинтересовался Антигон. — Мы привыкли к тесноте!

— У нас вам не стоит каждое мгновение толкаться задницами, — произнес, улыбаясь в усы, старик. — Мы можем разместить в сто, в тысячу, в миллион раз больше гостей в этом пустующем дворце. И, если вы боитесь, что мы можем причинить вам вред — выкиньте эти дурацкие мысли из головы! Мы могли легко отравить вас за обедом, но не сделали этого. Поймите, хоть мы и вымирающий народ, но у нас всего в избытке: и пищи, и воды… Нет только Магии… Нам не с кем воевать, ну, может быть, кроме оборзевших крысиных стай. Поэтому, чувствуйте себя в безопасности, чужеземцы!

Согласившись со стариком, путешественники разбрелись по разным комнатам. Оставшись один, Роман с наслаждением развалился на большой кровати с мягкой воздушной периной. Полежав немного, он с трудом заставил себя подняться. Старик сообщил, что каждая комната оборудована индивидуальным санузлом и купальней. Он с наслаждением сходил в туалет и искупался в небольшом бассейне с теплой и приятно пахнувшей водой. Облачившись в немного широкий и короткий халат, обнаруженный тут же на вешалке, Роман вернулся в комнату, упал на перину и накрылся одеялом. Его голова еще не успела опуститься на подушку, как он уже спал.

Проснулся Роман внезапно, от ощущения пристального постороннего взгляда. Он резко открыл глаза, но ничего не увидел, по причине их отсутствия. Но его мозг быстро очнулся ото сна и реконструировал картинку с помощью нейросети. Когда Роман вновь «прозрел», он обнаружил сидящим в кресле возле своей кровати задумчивого длиннобородого старика Рабана бен Шивона ха-Закена.

Старик, неподвижно застывший в кресле, словно металлический истукан, казалось, и не дышал вовсе. Роман поначалу даже подумал, а не помер ли старик в самом деле? И не начнет ли он прямо сейчас, прямо на его «глазах» превращаться в драгоценный металл Чистогган-культа.

Но старик не оправдал ожиданий Романа и не превратился в металлического истукана, подобного заполонившим улицы Ностольфа многочисленным статуям. Он слегка наклонился вперед, скорее почувствовав, чем увидев, что Роман проснулся.

— Ты единственный из всех чужеземцев, кого я не могу «прочитать», — скрипучим голосом произнес древний пещерник. — Кто ты, Хараст, родства не помнящий? Или все-таки твои друзья кое-чего о тебе не знают?

— Привет тебе, достопочтимый Рабан бен Шивон ха-Закен, от некоего известного тебе последнего Локхикхаарма! — вместо ответа на вопрос старика, произнес Роман.

— Вот… оно… как? — Роман отчетливо почувствовал в его дрогнувшем голосе растерянность, но вместе с тем и великую радость от осознания, что тот, кого ты давно почитал мертвым, на самом деле еще коптит Великое Небо. — И где же, позволь тебя спросить, этот засранец пропадал столько времени? Мой народ практически вымер, а он, обещавший помочь, где-то пропадал миллионы лет!

— Его участь не завиднее вашей, — усмехнулся Роман. — Да вы и находитесь рядом друг с другом, буквально разделенные одной стеной!

— Как это может быть? — озадачился Рабан бен Шивон. — Если бы он пребывал поблизости, нас бы уже захлестнуло его Потоком живительной Магии! Но Магии нет и в помине! Ты что-то путаешь, чужеземец Хараст.

— Ничего я не путаю! — возразил Роман. — Тебе что-нибудь известно о Джанаханнаме?

— Известно ли мне? — Глаза старика сверкнули праведным гневом. — Да ты смеешься, наглец! Это гребанное Убежище — дело рук моих Повелителей и соплеменников. А лично я разрабатывал этот проект на стадии согласования его с заказчиком — проклятым гадом Шедимом! Если бы мы тогда знали, во что нам выльется строительство Джанаханнама… Но Провидцы в нашем роду никогда не рождались!

— Так это Дворзы построили Джанаханнам? — переспросил Роман. — А не как утверждают легенды, что это дело рук Премудрых Диввов под предводительством Шедима?

— А кто еще мог вырыть в Земных Недрах такую колоссальную воронку? — риторически спросил он. — В жопу Шедима — у него руки совсем под лопату не заточены! Только Повелители тех самых Земных Недр и могли вытянуть такой сложный проект! Вернемся к нашим баранам, — немного успокоившись, произнес старец.

— К Локхикхаарму? — Роман догадался, что же имеет в виду под «баранами» ха-Закен.

— К нему, родимому! — подтвердил старец. — Где он?

— Он рядом, всего рукой подать — на девятом круге Джанаханнама, намертво вморожен в заклятый лед, не позволяющий ему вырваться и вытягивающий из него всю Магию.

— Это льды подземного озера Козыт, — согласно кивнул древний Дворз. — Вот, значит, как он распорядился той находкой… Одним ударом вышиб из игры двух тупых зайцев: Дворзов и Локхикхаарма!

— А Шедиму не откажешь в изобретательности, — согласился с ха-Закеном Роман. — Дворзы практически вымерли, а Локхикхаарм, по его же словам, может теперь только срать, жрать и истекать Магией во славу Шедимского протектората. Он стал для Шедима и его приспешников бездонным Источником Магии!

Рабан бен Шивон шумно выдохнул, словно разгневанный тореадором бык:

— Придавил бы ублюдка! Своим собственными руками и придавил бы! Но, он мне не по силам! Мои Повелители еще могли с ним потягаться, но не я!

— А Локхикхаарм? — спросил Роман. — Он мог бы?

— Да, — кивнул старик, — это вполне было ему по силам! Но, я думаю, что его пленили какой-нибудь изворотливой хитростью — Шедим всегда был на них большой мастак. Так что ты от меня хотел, необычный чужеземец Хараст, посланный с приветом от Локхикхаарма?

— А почему необычный? — удивился Роман. — Я всего лишь жалкий слепец…

— Не прибедняйся, Хараст, — проскрипел старик. — Ты можешь водить за нос своих спутников, но только не старого дурня Рабана бен Шивона ха-Закена! До уровня Хайот ха-Ходеша Шедима ты, увы, не дотягиваешь!

— А как ты догадался, что я совсем не тот человек, за которого себя выдаю? — поинтересовался Роман, поудобнее устраиваясь на кровати. Он привел свое тело в вертикальное положение, подложив подушки под спину.

— Я не могу тебя «прочитать», незнакомец Хараст, — пояснил старик, — тогда как твоих друзей я «читаю», как открытую книгу.

— Что значит, «читаю», как открытую книгу? — не «въехал» в пояснения старика Роман.

— Ты действительно… «не видишь»? — Старик от удивления даже поперхнулся. — Суть Вещей и Явлений для тебя сокрыта?

— Что значит «Суть Вещей и Явлений»? — спросил Роман, даже не представляя, что под этими понятиями подразумевает ха-Закен.

— Тогда как же ты сумел понять Локхикхаарма? — задумался он.

— Не знаю, — пожал плечами Роман. — Понял, вот как тебя понимаю.

— С какой целью он послал тебя ко мне? — продолжать сыпать вопросами бородатый старик.

— Я вообще-то не думал, что сумею найти тебя так быстро… Да что там скрывать, я вообще не надеялся тебя найти!

— Так какова цель? — продолжал настаивать Рабен бен Шивон.

— Он сказал: если найдешь этого мудреца, он поможет «прокачать» твои возможности настолько, насколько это вообще возможно!

— А для чего тебе такие возможности? — продолжал докапываться до Романа въедливый старикан.

— Я должен освободить Локхикхаарма, либо убить его! — признался Немков.

— Однако! — Длиннобородый на секунду «выпал в осадок» от озвученного Романом «задания».

— Он сказал, что ты поможешь, — не зная, какие еще привести доводы, произнес Роман и тоже замолчал.

Первым разорвал затянувшееся молчание бен Шивон:

— Может быть, в былые годы, при прежней насыщенности Потока Магии я бы и смог обучить тебя чему-нибудь этакому… Локхикхаарм просто не в курсе моего сегодняшнего плачевного состояния. Да и ты, дружок, не производишь впечатления могучего адепта, способного на равных побороться с самим Шедимом.

— Неужели ты не можешь совсем ничего для меня сделать? — расстроенно воскликнул Роман, пытаясь хоть как-то растормошить депрессивно настроенного старикана.

— Чтобы я смог тебе по-настоящему помочь, нужна Магия, которой у нас нет!

— А сколько Магии нужно конкретно? — неожиданно поинтересовался Роман, памятуя, что он сам является носителем просто непомерного количества этой чудотворной субстанции.

— Не менее пары миллиардов эльмов в абсолютном измерении, — заявил старик. — Тогда, возможно, я сумею тебе как-то помочь с «прокачкой», если, конечно у тебя есть к этому способности… А наличие еще десяти — поможет мне возродить мой народ! Но это, конечно, только грезы и мечты старого, выжившего из ума маразматика!

— Я знаю, ГДЕ взять нужное количество Магии! — решительно заявил Роман. — Только не знаю, КАК это сделать! Помоги мне сейчас, чем можешь, а я клянусь, — торжественно и серьезно произнес он, — что как только смогу — вернусь, и помогу тебе возродить твой народ!

Во взгляде старика неожиданно появилось что-то похожее на надежду, но Роману не суждено было это увидеть, поскольку глаз у него попросту не было, а реконструированная реальность не обладала такой возможностью.

— Сейчас я могу тебе дать совсем немного, — подумав, произнес бен Шивон. — Но это будет основой твоего развития! Ибо без понимания Божественных Процессов, постоянно протекающих в окружающем тебя мире, разработанных лично Создателем, невозможно настоящее совершенствование. Я научу тебя «видеть»! Видеть ту самую Суть Вещей и Явлений, что до сих пор для тебя сокрыта!

— А ничего, если я слеп? — поинтересовался Роман, будучи готовым к отказу.

— А когда это отсутствие банальных глазных яблок могло служить препятствием для духовного зрения?

— Не знаю, — вновь пожал плечами Роман. — Я в этом полный ноль!

— Но ты ведь «видишь» окружающую тебя реальность? Не глазами нет… — Продолжал раскрывать тщательно оберегаемые Романом секреты проницательный старик. — Но я вижу, как ты ориентируешься, вижу, как безошибочно находишь нужные предметы, обнаружить которые простому слепцу попросту нереально!

— У меня вживленная нейросеть, — признался старику Роман. — Она помогает мне ориентироваться вместо отсутствующих глаз.

— Не знаю, что это такое, — покачал головой старик. — Похоже, что эту… как ты сказал? Нера… нейра…

— Нейросеть, — подсказал Роман.

— Да, вот эту самую сеть, изобрели уже после нашего заточения. Но не суть! Все эти новомодные навороты — лишь костыли для твоего сознания. Только оно настоящий инструмент, подлежащий усовершенствованию и закалке! Но, костылями тоже можно пользоваться с умом! И если они позволяют тебе форсировать процесс становления — тогда вперед и с песней! Я только «за»!

— С чего начнем, Мастер ха-Закен?

— А вот это вопрос? — задумался старик. — Я уже говорил, что не могу тебя «прочитать», «ученик», — с некоторым сарказмом в голосе произнес бен Шивон. — А таких Существ, я могу пересчитать по пальцам одной руки.

— И один из них — Локхикхаарм?

— Все верно, ученик, — ответил старик, — Локхикхаармов я никогда не мог ни «прочитать», ни «просчитать» — уж такими их создал Единый.

— Может быть, что проблема именно в этом, — попытался сформулировать свою догадку Роман. — Я — искра, личинка, зародыш, из которого со временем может сформироваться настоящий Локхикхаарм!

— Это он сам тебе такое сказал? — уточнил старый Дворз. — Локхикхаарм?

— Угу, — утвердительно кивнул Роман. — Обозвал меня чурбаком-заготовкой, которая через миллионы лет, может, и разовьётся до его уровня. А чтобы ускорить процесс, посоветовал мне найти вас, Мастер. — Немков наклонил голову, «склоняясь» перед мудростью старца. — Если вы все еще живы, — добавил он. — А это было всего лишь вчера… И вот вы рядом… И вы живы…

— Значит, Судьба благоволит тебе в твоем начинании, чужестранец Хараст! — велеречиво произнес старый Дворз. — И я официально признаю тебя своим учеником!

Глава 24

Рабан бен Шивон ха-Закен, по-старчески кряхтя (хотя, как подозревал Роман, сил у него хватило бы на десяток молодых), поднялся на ноги.

— Иди за мной, ученик Хараст, — произнес он, выходя из комнаты Романа.

Роман в мгновение ока подскочил с кровати и кинулся за уходящим старцем.

— Твою же… — выругался он на пороге комнаты, наконец «заметив», что побежал за стариком босым и в одном халате, накинутым на голое тело. — Уважаемый… Мастер ха-Закен!

Старик остановился и, обернувшись, посмотрел на босоного ученика.

— Дайте мне минуту, чтобы привести себя в порядок! — попросил Роман.

— Хорошо, — степенно кивнул Мастер, возвращаясь в комнату и падая на прежнее место.

Роман, сломя голову, кинулся в купальню, но не нашел свою грязную одежду, брошенную там накануне. Зато на той же полке он обнаружил чистую рубаху, на ощупь, как из натурального хлопка. Рядом лежали мягкие кожаные штаны, если судить по запаху — совсем новые, еще ни разу не ношенные. На полу рядом с бассейном, обнаружилась пара крепких кожаных сапог, так же, как и штаны, пребывающие в таком же, канолевом с иголочки состоянии.

Недолго думая, Роман натянул хозяйские «подарочки» на себя, которые, как ни странно, подошли по размеру, и стремглав вернулся в комнату.

— Мастер, я готов к обучению! — смиренно произнес он, поклонившись старику.

— А вот этого не надо! — фыркнул старик, пожёвывая седой ус. — Не люблю расшаркиваний и глупых церемоний!

— Понял, босс! — копируя поведение Зака, ответил Роман.

— Раз понял, тогда иди за мной! — произнес бен Шивон, в очередной раз покидая комнату Романа.

Они бродили по многочисленным коридорам и лестницам огромного дворца, наверное, не менее часа пока не добрались до личного кабинета ха-Закена. Кабинет был обставлен массивной кряжистой мебелью, сделанной умелыми столярами под стать своему хозяину. Письменный стол, несколько кресел, да книжные шкафы по периметру — вот и вся мебель. Старик уселся в кресло за столом, приглашающе махнув Роману:

— Падай на любое!

Роман выбрал кресло, стоявшее сбоку от стола ха-Закена, ближе кресел попросту не наблюдалось. Он поерзал на жестком седалище, устраиваясь поудобнее.

— Ну что, ученик Хараст, — произнес старый Дворз, — пришла пора, нам с тобой поближе познакомиться! Чтобы я знал, хотя бы, как тебе помочь в том или ином вопросе.

— Хорошо, Мастер, — послушно согласился Роман, ибо от того, насколько сложиться его обучение, зависело очень и очень многое, — спрашивай. У меня от тебя не будет секретов.

— Кто ты, ученик Хараст? Откуда пришел? И к чему стремишься в этой жизни?

— Мое настоящее имя — Роман Олегович Немков, — ответил синестетик. — Я — пришелец из другого мира, пребывающий сейчас в чужом теле. Стремлюсь я ко многому… Но, если признаться по-честному — я просто очень хочу домой!

Старик даже и глазом не повел, словно подобных признаний выслушивал в день по сотне раз.

— Так все же, кто ты, Роман Олегович Немков, пришелец из другого мира? Или барон Хараст Рерох Одеган фон Рум, ученый-маг мира Ренфам?

— Но как? — подскочил Роман со своего кресла и «впился» пустыми глазницами в лицо длиннобородого старца. — Как? Никто в этом мире не знает, что мое нынешнее тело принадлежало барону фон Руму? Никто, понимаете! Никто!

— Т-с-с! — Старик приложил указательный палец к губам, призывая Романа «немного» успокоиться и сбавить обороты. — А на твой вопрос «как?», можно тебе ответить. Все, что я могу на данный момент о тебе «прочитать», начинается и заканчивается только именем твоего… вернее чужого, заимствованного тела. Могу тебя заверить, что на такое способны лишь единицы! Даже не все Князья Джанаханнама умеют считывать такую информацию. Так что твое «инкогнито» остается не раскрытым, пока ты сам этого не захочешь!

— Я понял, Мастер, — успокоившись, произнес Роман. — С чего начнем?

— Предлагаю начать с неторопливой беседы, — предложил бен Шивон, вынимая из ящика стола пузатый кувшин, некогда запечатанный сургучом. — Один из последних… — печально произнес старик, разливая ароматную жидкость по кружкам, которые он вытащил из ящика следом за кувшином. — Такого вина больше не делают в Ренфаме! Война за обладание Источником уничтожила на корню все Магические виноградники… А отсутствие свободного Потока Магии уничтожила и все его дикие сорта! Но, не будем о плохом! — Он отсалютовал поднятой кружкой Роману и вдохнул затрепетавшими ноздрями винный аромат. — За твою удачу, ученик! — И бен Шивон основательно приложился к кружке с вином.

Роман поспешно последовал примеру ха-Закена, так же для начала вдохнув полной грудью аромат чудесного напитка, впитавший в себя запахи неземных специй и трав, произраставших под чуждым Солнцем. От одного только аромата у Романа закружилась голова, а тело расслабилось в приятной истоме. Слегка подрагивающей рукой он поднес кружку к губам и сделал маленький глоток. Вино было густым и терпким, и выдержанным настолько, насколько это вообще возможно. А вкус… Букет был просто непередаваем! Даже ему, с его способностями синестетика, не удалось бы описать захватившие его ощущения, от этого сложного «удара» по вкусовым рецепторам. Вино не было крепким, но отчего-то, даже после единственного глотка, Роман перестал ощущать себя ниже пояса. В теле появилась воздушная легкость, а в голове слегка зашумело. Реконструируемая нейросетью картинка неожиданно пошла мелкой рябью и полосами помех, а после и вовсе потонула в цветной вспышке «сверхновой звезды», лишая Романа способности мыслить и стирая выскочившее предупреждающее сообщение нейросети:

[Внимание! Грубое вторжение в личное ментальное пространство текущего пользователя! Опасность! Внимание! Грубое вторжение в личное ментальное пространство текущего пользователя! Опас…]

Старик, отставивший в сторону опустевшую кружку, вытер тельной стороной ладони усы, слегка намоченные в вине, и внимательно посмотрел на обмякшего в кресле синестета.

— Что ж, начнем, — произнес он, подходя к Роману и поднимая его запрокинутую голову руками. Старик прижался своим морщинистым лбом ко лбу Романа и закрыл глаза.

Роман вздрогнул от прикосновения к лицу жесткой и колючей бороды ха-Закена. От неприятного ощущения по телу побежали крупные мурашки, величиной, наверное, с породистого таракана. Роман дернул головой, отдвигаясь подальше от заплетенной в мелкие косички бороды старика, и открыл глаза.

— Ну как тебе? — услышал он скрипучий голос бен Шивона. — Соскучился, небось, без привычных ощущений?

Сначала Роман никак не мог взять в толк, что имеет в виду старик, а потом понял — он вновь смотрел на окружающий его мир обоими глазами.

— Соскучился, — не стал скрывать Роман. — Очень соскучился!

Он осмотрелся. Они до сих пор находились в кабинете ха-Закена. Все внешнее окружение: от пола до потолка, обшитых темным мореным деревом, кряжистой массивной мебели, кружек на столе с остатками вина, было, вроде бы, тем же самым… Однако, если внимательно приглядеться, не совсем таким же — очертания предметов на периферии зрения все время текли и искажались, словно хотели сорваться с места и пуститься в галоп. И вроде бы, все вокруг было очень похоже на реальность… Но вместе с тем, присутствовала какая-то искусственная незавершенность, мелочь, мешающая Роману полностью принять окружающий его мир за «чистую монету». И Роман догадался, что с ним произошло, ведь именно подобным же способом действовал на девятом круге Джанаханнаха плененный Локхикхаарм.

— Но ты ведь не в силах вырастить мне новые глаза? — утверждающе спросил он улыбающегося старика.

— Ты прав. — Улыбка скользнула по бескровным губам бен Шивона, и исчезла в его густой бороде. — Это не в моих силах. Все окружающее тебя, лишь иллюзия! Но выглядит, как взаправду! — не без гордости за собственное «творчество» похвалился старикан.

Роман не стал его разубеждать, что он видел иллюзию и получше — ту самую, домашнюю, созданную Локхикхаармом из информации в голове Романа.

— Мы у тебя «в голове»? — уточнил Роман, вспоминая «фокусы» Локи.

— Отнюдь, — качнул головой ха-Закен, возвращаясь на свое место за столом. — Мы в твоей голове.

«Вот, значит, от чего взбеленилась система! — догадался Немков. — Моя «голова» — это мое ментальное пространство на её «языке».

— Не будем долго рассусоливать вокруг да около, — «взял быка за рога» бен Шивон, — действие вина скоро закончиться, а мои силы — и того быстрее! А мне нужно многое тебе показать… Конечно, все это можно было провернуть иначе… Ты прости меня за столь грубое вмешательство, но долгих столетий медитации для закаливания Духа у нас с тобой нет!

— Понятно, — фыркнул Роман, — «шашечки» или ехать?

— Какие шашечки? — не понял старик. — Ты о чем сейчас, ученик?

— Не обращай внимания, Мастер! Мне надо быстро! А каким способом — неважно, я потерплю!

— Это не больно. — Хоть чем-то обрадовал Романа дед. — Теперь тебе самое главное научиться «смотреть»! Видеть и чувствовать саму Суть Вещей и Явлений…

— Знать бы еще как? — сомневаясь, произнес Роман. — И по силам ли это мне?

— Я покажу, — произнес старик. — Сейчас мы открыты друг другу! Открыты как никогда! Никаких тайн и никаких секретов — наши Духовные проекции связаны воедино, благодаря Магическому вину… Раньше вино использовали при заключении военных союзов, королевских контрактов и договоров. При его действии невозможно было скрыть от связанного с тобою, даже самых потаенных мыслей и желаний! — Ударился в воспоминания старик. — Может быть, именно поэтому и уничтожили все Магические виноградники…

— Так что мне делать-то, Мастер? — Роман слегка грубовато прервал ха-Закена, выдергивая его из воспоминаний, так некстати нахлынувших на старца.

— Прости, старею! — и не подумал обижаться бен Шивон. — Смотри на меня! Попробуй проникнуть в мою Суть! Я полностью открыт перед тобой, как перед самим Создателем в день моего Творения! Пойми, кто я? Смотри внимательней, ученик! Ибо второго шанса, я боюсь, у нас не будет!

Роман вперился в седовласую фигуру старика, со всем старанием, которое только можно было приложить к сему процессу. Он смотрел на него. Смотрел, не отрываясь. До рези в несуществующих глазах и до фантомных болей. Но со стариком ничего не происходило. Ничего такого, за что можно было зацепиться. От напряжения у Романа жутко разболелась голова, но он продолжал смотреть, смотреть, смотреть и смотреть! Но все было тщетно! Он уже было решил разорвать затянувшееся молчание и уточнить у старца, в чем проблема, как перед ним выпрыгнуло системное сообщение нейросети:

[Сканировать объект вторжения в личное ментальное пространство текущего пользователя: да/нет?]

Так просто? — Едва не сошел с ума от осознания собственной тупости Роман.

«Да! Сука! Да!»

Надпись моргнула, сменяясь таймером отсчета:

[До конца сканирования объекта вторжения в личное ментальное пространство текущего пользователя осталось: пять… четыре… три… два…]

Роман, не отрываясь, наблюдал за изменениями происходящим со стариком, его «изображение» неожиданно смазалось, исказилось и пошло «волнами». Над его головой на мгновение моргнула цветная полоска, наподобие изображений ХП в компьютерных играх.

[один…]

Моргнула на мгновение и тут же исчезла, но Роман все-таки успел заметить, что вся полоска — красная, за исключением небольшого зеленого сектора. После исчезновения полоски ха-Закен вновь вернулся к своему нормальному виду — кряжистому седоволосому старикану с длинной бородой, заплетенной в косички.

[Сканирования объекта вторжения в личное ментальное пространство текущего пользователя завершено. Отобразить характеристики объекта: да/нет?]

Неужели получилось?

«Да! Показать!»

[Текущие характеристики организма объекта вторжения:

Имя: Рабан бен Шивон ха-Закен;

Раса: Дворз (Второе поколение);

Возраст: 5678321 об.;

Ранг: ВРИО Аб иль Имара — Великого Повелителя Дворзов, Распорядителя Земных Недр и Глубин, Старшего Наблюдателя «Божественной Механики» и … (развернуть ^);

№ в Табеле Рангов расы Дворз: 1 / 1536;

Сила: 25 / 500;

Ловкость: 12 / 500;

Здоровье: 7 / 500;

Выносливость: 1000 / 1000;

Насыщенность Магией: 0.3 / 1000. Критическое значение! При снижении насыщенности Магией до 0, данный организм прекратит свое активное существование;

……………………………………………….]

Роман стремительно пробегал глазами по строчкам характеристик, которые вылетели на его интерфейс сплошной «простыней». Некоторые были понятны: раса, возраст, здоровье, а некоторые представлялись сплошной тарабарщиной и белибердой. Например, что вы бы сказали по поводу: «Навыка глубинного проектирования Потоков Магии в скальных породах верхнего …. «многа букаф ля-ля» +30 % к прохождению, а нижнего … «многа букаф ля-ля» +15 % к расширению?

— Б-р-р! — тряхнул головой Роман, не пытаясь больше осмыслить, то чего он в принципе не понимал. — Насыщенность Магией почти на нуле, учитель! Нехорошо! Так и «забронзоветь», а вернее «зачистогган-культить» недолго!

— Получилось, разрази меня Нерхал! — воскликнул старик, подскакивая с насиженного места, словно ему воткнули в зад раскаленную кочергу. — Я знал! Знал! Кто молодец? Я молодец! Кто молодец? Я молодец! — Веселью старика не было предела, он скакал по собственно кабинету, как молодой неразумный козлик.

Было заметно даже «невооруженным взглядом», что он уже давным-давно ничему так не радовался, пребывая в длительной многотысячелетней депрессухе. Наконец он остановился, облегченно выдохнул и упал обратно, на жесткие подушки массивного кресла.

— Разверни свои характеристики! — попросил он. — Посмотрим на твою «сборную солянку» и на что ты вообще способен…

«Система. Запрос: характеристики организма текущего пользователя».

И перед стариком побежали скупые строчки характеристик бывшего организма барона фон Рум.

[Характеристики организма текущего пользователя (с учетом характеристик предыдущего пользователя (активированных и не активированных)):

Предыдущий пользователь (связь с пользователем потеряна 84 об. назад):

Имя: Хараст Рерох Одеган фон Рум;

Раса: человек усовершенствованный (наличие вживленной макронейросети)

Возраст: 1546 об.;

Ранг: Барон фон Рум (не наследный);

№ в Табеле Рангов человеческой расы: нет информации;

Текущий пользователь (имеет полное право управления данным организмом: параметры нейронной активности текущего пользователя не отклоняются более чем на 0.0000000001 % от параметров нейронной активности предыдущего пользователя, что равноценно пользователю Хараст Рерох Одеган фон Рум):

Имя: Роман Олегович Немков;

Раса:???????????;

Возраст:???????????;

Ранг:???????????;

№ в Табеле Рангов человеческой расы:???????????;

Сила: 1.5 / 10;

Ловкость: 1.2 / 10;

Здоровье: 5 / 10;

Выносливость: 2.7 / 100;

Текущая версия вживленной нейросети: макронейросеть версии 10.9.9.9;

Неизвестная надстройка:?????????;

Степень взаимодействия с Магической энергией: до 5 ур. включительно;

Степень насыщенности организма Магической энергией:

100000000000….]

Опаньки, а характеристики выглядят нынче по-новому!

Дедок отслеживал постепенно появляющиеся перед ним величины характеристик, водя пальцем по строчкам и беззвучно шевеля губами. Временами он удовлетворенно кивал головой, временами — морщился. Наконец он подошел к самой важной для него характеристике — степени насыщенности организма Магической энергией, но проследить её наполнение ему не удалось — неожиданно что-то громко щелкнуло, и «картинка» исчезла. Но даже той, успевшей раскрыться цифры с одиннадцатью нолями, которую он умудрился бегло «зацепить взглядом», ему вполне хватило.

Глава 25

Роман очнулся «мордой в салате», то бишь, уткнувшись лбом в столешницу. Хорошо еще, что не в блевоте, поскольку мутило его изрядно. Рабан бен Шивон ха-Закен обнаружился на своем месте — в кресле за столом, и, если верить реконструированной нейросетью картинке, чувствовал себя вполне сносно, потягивая из кружки какой-то крепкий алкогольный напиток, судя по запаху, настоянный на жутко пахучих травах.

— Очнулся, ученик? — ради проформы поинтересовался старик, подвигая к Роману кружку, наполненную таким же пахучим зельем, какое употреблял сам.

— Угу! — только и нашел, что ответил Роман, отрывая голову от столешницы и потирая затекший лоб.

— Глотни, полегчает! — посоветовал бен Шивон, шумно отхлебывая из своей кружки.

Этот звук прошелся по слуховым рецепторам Немкова, словно серп по причинному месту, его опять едва не стошнило.

— Чего ж так хреново-то? — жалобно-вопросительным тоном поинтересовался Немков, хватая пятерней предложенную Дворзом кружку. — Ай! Мля! — Роман отдернул обожженную руку. — Горячая!

— Пей, пока не остыло, — посоветовал ха-Закен, с удовольствием потягивая горячий спиртной напиток, — а то эффект не тот будет!

Роман, уже с осторожностью, взял горячую кружку за ручку и сунул нос внутрь. Дохнуло горячими спиртовыми парами и жуткой мешаниной неведомых трав. Но, в общем, пахло скорее приятно. Роман осторожно глотнул обжигающую жидкость, стараясь не обжечь рот, и аккуратно проглотил. Вниз по пищеводу хлынул «раскаленный свинец», стремительно «разгоняющий» застоявшуюся кровь. Расплескавшись напалмовой смесью в желудке, согревающая волна пробежала по всему телу и отдалась разрывом гранаты в заломившем вдруг темечке. Боль схлынула, а за ней наступила блаженная истома.

— Вижу, что полегчало. — Сверкнув крепкими зубами, старик подмигнул Роману и приложился к своей кружке, исходящей паром.

Роман тоже сделал еще глоток. Ему самочувствие стремительно шло на взлет.

— Ну что, ученичок, — произнес бен Шивон, — продолжим?

— Легко! — произнес Роман, настроение которого уже пребывало в отличном расположении духа от удивительного пойла старика. — Что делать надо?

— Все тоже, что и до этого, — сообщил старик. — Ты должен научиться «видеть» по-настоящему, а не под действием Магического вина. Вот, например, этот стол. Что ты можешь о нем сказать?

— Стол, как стол, — пожал плечами Роман. — Крепкий, деревянный…

— Это ты, пока что деревянный! — фыркнул ха-Закен. — Зри в корень… в характеристики предмета изучения! — Продолжал свои наставления длиннобородый. — Ты должен понять, каким образом он «вписан» в окружающий мир, чем, по сути, отличается от других предметов в этой комнате, и как ты можешь на него повлиять. Я понятно объясняю?

— Вполне, — ответил Роман, делая очередной глоток из глиняной кружки. Старик не обманул — его пойло отлично прочищало мозги, только было избыточно крепким, градусов шестьдесят-семьдесят, по внутреннему ощущению синестета. Да еще, сука, и горячим! Роман чувствовал, как с обожжённого нёба начинает «сползать» тоненькая шкурка. Но старик хлестал обжигающее, во всех смыслах этого слова, пойло и даже не морщился.

— Ну? — Уставился он на слепошарую, с дырками вместо глаз, физиономию синестета. — Чего замерз? Я жду…

— Значит, стол? — уточнил Роман.

— Ну…

Стол, так стол! Только сработает ли? Роман мысленно пометил искомый объект на реконструированной нейросетью картинке реальности.

«Система. Запрос: сканировать стол».

[Стол не принадлежит ментальному пространству нейросети. Сканирование стола невозможно!]

Твою так! А кто говорил, что будет легко?

«Система. Запрос: причины невозможности сканирования стола? Утверждение: «стол не принадлежит ментальному пространству нейросети» — игнорировать!»

[Сканирование стола невозможно по причине отсутствия инструментов сканирования, отсутствующих в базе нейросети, отсутствующих в организме текущего пользователя, отсутствующих в окруж…]

Вот ты как? Но у меня же кое-что есть, чего не было у «предыдущего» пользователя — таких особенных мозгов… Вернее, особенной нейронной активности синестета!

«Стоп система. Новый запрос: поиск возможных инструментов сканирования в неизвестной надстройке нейросети».

[Произвести поиск возможных инструментов сканирования в неизвестной надстройке нейросети: да/нет?]

«Да! И попробуй только сказать, что не нашла!»

[До окончания поиска: пять… три… два…]

Роман ждал, пребывая в смятении, ибо сейчас решалась его судьба: сумеет ли он в кратчайшие сроки освоить «методику» выжившего из ума депрессивного старика-Дворза, которая позволит ему в дальнейшем разобраться со всеми врагами и сдержать выданные обещания.

[один…]

Ну же! Давай! Сделай это!

А система, словно в противовес надеждам Немкова, «зависла» на последней цифре отсчета.

«Э-э-э? Але! Система. Отзовись! Запрос!!!»

Никакой реакции.

Бежали секунды… Минуты… Десятки минут — и ничего! Ни звука! Ни строчки! Ни буковки! Ни циферки! Как же тебя запустить-то?

Безглазое лицо Романа окаменело от натуги. К коже прилила кровь, «полыхнули краской» щеки и уши. Из прокушенной от напряжения губы брызнули алые капли крови на подбородок. Эти изменения не укрылись от внимательного взгляда старого Дворза. Он довольно кивнул в такт каким-то своим тайным мыслям, и продолжил наслаждаться крепким напитком.

А перед «глазами» Романа уже раскручивалась переливающаяся изумрудными переливами, появившимися после вмешательства Локхикхаарма, «временная карта». До сего момента запустить обещанное Высшим Существом Предвидение по собственному желанию у Романа не получалось. Но он решил «расшибить» себе сегодня ментальную башку, но добиться хоть какого-нибудь результата. Может быть, с помощью временной карты удастся проникнуть в секреты чертового стола бен Шивона? Посмотреть в будущее…

[один… Поиск завершен. Произведено частичное распознавание привнесенной текущим пользователем надстройки макронейросети. Показать определенные сетью новые возможности: да/нет?]

Так и сдохнуть не долго! Ты, тля, инструменты для сканирования нашла?

«Нет! Отложить! Запрос: сканировать стол и отобразить его технические характеристики! Срочно!»

[Текущие характеристики предмета сканирования:

Наименование: Стол письменный (индивидуальный);

Материал: дерево Алаи;

Соответствие: 120 / 100;

Прочность: 99.99 / 100;

Магический класс: 11 (раскрыть^);

……………………………..]

Ну, вот и ладушки!

Роман с чувством исполненного долга вздохнул полной грудью.

— А что за дерево такое — Алаи? — найдя «взглядом» старика, спросил Роман. — У меня на родине такие не растут.

— Пробился-таки? — ради проформы поинтересовался ха-Закен, хотя все и так было понятно.

— Пробился! — удовлетворенно выдохнул Роман, залпом всаживая слегка подостывшее «зелье». — Уф-ф-ф! — Передернул он плечами. — Хорошо пошла, зар-р-раза! — И залихватски занюхал по-русски спиртное рукавом.

— Молодец, ученик! — Одобрительно кивнул старый Дворз. — Растешь потихоньку!

— А теперь рассказывай! — потребовал «продолжения банкета» Немков. — Что все это значит?

— А как же? — Кивнул бородач. — Обязательно расскажу!

Он вновь наполнил кружки из очередного кувшина горячей исходящей паром жидкостью. Когда он умудрился её подогреть, Роман не знал. Хотя, может быть, его кувшин «работает» наподобие этакого термоса, сохраняющего его содержимое в нагретом состоянии. Роман прикоснулся к горячей поверхности кружки, согревая озябшие вдруг ладони, хотя в кабинете старика было довольно тепло.

— Руки зябнут? — поинтересовался ха-Закен, заметив, с каким наслаждением Роман прикасается к горячей керамике.

— Есть немного, — не стал скрывать Немков. — Не пойму в чем дело, вроде тепло…

— Отлично! — обрадовался старик, — значит каналы Проводимости Магии в норме. Ты же ОМУ?

— Что еще, нафиг, за ОМУ? — не врубился Роман.

— Оператор Магического Управления, — расшифровал аббревиатуру старик. — А по-простому — Маг!

— А, вот оно, как! — дошло до Романа. — Может, и Маг, только я этим «даром» ни разу не пользовался, да и, в общем-то, даже не знаю как! — Признался он. — Я ведь из другого мира, в котором Магии не было. Как сказал бывший хозяин этого «костюмчика», — синестетик стукнул себя кулаком в грудь, — наш Источник вычерпали какие-то Первопроходцы-старатели клана Созидающих.

— Это они могут, — согласился старик. — Экспроприация Источников Магии Молодых Миров — это их хлеб насущный. Да всё могущество клана Созидающих зиждиться на этой Магии! Веер Миров, созданный Единым, практически бесконечен. Так что доить им еще Молодые Миры, не передоить!

— А что вообще такое Источник Магии, о котором я слышал столько противоречивых слухов?

— А никто точно и не знает, — пожал плечами старик, — кроме самого Создателя. Хотя, всяких слухов и предположений ходит достаточно. Лично мне по душе та теория, которая определяет природу Источника, как остаточные проявления Огня Творения, использованного Единым при созидании конкретного Мира. В моем случае — это Ренфам, в твоем…

— Земля, — подсказал Роман.

— В твоем — это Земля, — продолжил ха-Закен. — При таком походе к данному вопросу, все сразу становится на свои места. Что необходимо для выполнения любого действия, любой работы, будь это божественное Созидание Миров или банальное перетаскивание грузов? — неожиданно спросил он Романа.

— Как что? — удивился Немков такому простому вопросу. — Конечно же, энергия!

— Вот! — Дворз наставительно ткнул указательным пальцем в потолок. — Энергия! Божественная, магическая, механическая или физическая — не суть! Все это — Энергия! И самый важный закон, о котором попросту забыли вдруг возвысившиеся после ухода Творца Хайот Ха-Ходеши — это Закон Сохранения Энергии! Не задумываясь о будущем, они доили Магический Источник Ренфама, до тех пор, пока он окончательно не истощился!

— А что было потом? — Роман, развесив уши, внимал бородатому сказителю, повествующему о неимоверно далеких временах. Таких далеких, что и представить себе трудно.

И старик, соскучившийся по новым слушателям за бездну лет, проведенных взаперти, разливался соловьем:

— А когда от Источника и так уже почти ничего не оставалось — «подросли» люди. Такие же, как ты, научившиеся оперировать Потоками и постарались оторвать от Источника свой кусок Магии. Ренфам захлестнули кровопролитные войны! Они следовали одна за другой, а Источник затухал. Затухал. И затухал. Именно в эпоху войн к нам, Дворзам, обратился Хайот Ха-Ходешь Шедим с одним интересным предложением-заказом… — Старик прикрыл глаза, вспоминая, как это было в те далекие годы. — Один из его людей-вассалов, подвизавшийся на ниве изучения фундаментальной Магии… Кстати, — оживился ха-Закен, — имя этого ученого-Мага — Одегаст! Одегаст фон Рум! Тебе ничего не напоминает это имя?

— Мой предок или родственник? — догадался Роман. — Вернее предок бывшего хозяина моего тела.

— Сказу честно, не покривив бессмертной душой — гениальный был человечище! Мне довелось с ним плотно работать в одно время. Он первый начал всестороннее изучать Магию. Ведь до него, особо никто и не вникал в суть Магических процессов и явлений. Заклинания создавались примитивным методом трех «П». Пол-палец-потолок, — пояснил он, поймав непонимающий взгляд Романа. — А Одегаст со своим бессменным помощником — Фареллом, за довольно короткий срок, сумел разработать целую научную теорию!

— Закон Рума-Фарелла, — буркнул Роман, вспоминая свои недавние «столкновения» с нейросетью.

— Все основные Магические Законы носят их имена, — подтвердил догадку Романа Дворз. — Именно Одегаст и доказал, что Магия — это не просто некая эфемерная субстанция, а вполне себе физическое явление и вещество с определенными свойствами, пусть и двойственными! Но его можно конденсировать, сублимировать, а значит и накапливать! То есть — хранить, перевозить и в дальнейшем — использовать по своему усмотрению!

— Я теперь понимаю, что дало толчок для грабительской экспансии в другие миры, — продолжил невысказанную мысль старика Роман.

— И будешь совершенно прав! — Одобрительно взглянул на синестета бородач. — Именно это открытие вновь возвысило клан Созидающих, ибо Магия теперь стала продуктом возобновляемым! Но именно это открытие послужило причиной смерти Одегаста, а впоследствии и причиной раскола самого клана.

— Одегаста убили? — спросил Роман.

— Да, — ответил старик, — жестоко устранили! Ибо многие из Хайот Ха-Ходешей, испугались постоянно растущего личного могущества Шедима.

— Понятно, — кивнул Роман. — Одегаст обеспечивал своему господину постоянный Магический прогресс?

— Да, — кивнул старик, — тогда как остальным приходилось буквально подбирать объедки с его стола! И это не устраивало очень многих. Одегаста убили, но он успел заложить отличную научную базу и воспитать своих детей ревнивыми последователями научного прогресса! Правда, настолько выдающихся гениев в их роду больше не было. Однако, все научные новинки и разработки, как вот эта твоя нера… — Дворз пощелкал в воздухе пальцами, пытаясь вспомнить непривычное название.

— Нейросеть? — подсказал Роман.

— Да, нейросеть. Скорее всего, она тоже разработана в лабораториях баронов фон Рум. К тому же, твое тело ранее принадлежало Харасту фон Руму. В тебе должна быть самая лучшая и самая современная «начинка»!

— Надеюсь, она мне пригодится! — произнес Роман. — Только мы чуть-чуть отклонились от темы заказа Шедима.

— А! — хлопнул себя по лбу ладонью дедок. — Проклятая старческая болтливость, опять в сторону ушел!

— Да ничего, — успокоил его Роман, — мне было очень интересно тебя слушать!

— А, ну тогда ладно, — Дворз улыбнулся и продолжил рассказ. — Еще когда Поток от Источника едва-едва теплился, ко мне… Вернее, к моим Повелителям обратился с выгодным предложением Шедим… Там, где на поверхность планеты выходил основной Поток Магии Источника, предполагалось создать грандиозное по своему размаху сооружение — гигантскую концентрическую воронку. По предположению все того же Одегаста, оказавшемусявпоследствии неверным, это сооружение должно было усилить мощность выходящего Потока. В то время он думал, что Источник Магии имеет дрейфующую основу. И считал, что Источник никак не может истощиться, раз уж он создан самим Единым. Источник просто погружается в недра планеты. И с увеличением глубины Поток Магии слабеет.

Дедок взял небольшую паузу и смочил слегка приостывшим «зельем» натруженное горло.

— И вы согласились?

— Да, мои Повелители согласились, — продолжил ха-Закен. — Шедим от имени Созидающих обещал передать в наше пользование треть всей ожидаемо увеличившейся мощности Потока. Сделка была заключена. Я выступил в роли главного проектировщика этой «стройки тысячелетия». Но… Надежды не оправдались, Поток Магии не только не увеличился, к концу стройки он совсем зачах! Единственной ценной «находкой» можно считать обнаружение на самом дне циклопической шахты замерзшего озера Козыт, с очень интересными свойствами его льда…

— Вытягивание Магии?

— Да, и не только! — воскликнул пещерник. — Магия, под воздействием холода его льдов, замерзала, выпадая конденсатом из окружающей среды! А вот обычным воздействием холода такого эффекта достичь не удавалось! Именно изучение этого явления и помогло Одегасту сформулировать основные научные постулаты его главной работы — «О природе Магии». Ну, а как сейчас используют льды Козыта, ты знаешь.

— Его используют по назначению, — произнес Роман. — Но что произошло дальше именно с вами? С народом Дворзов?

Глава 26

— Почему в итоге вы оказались в таком плачевном положении? — Продолжал допытываться до старика Роман.

Старик помрачнел, дела минувших дней до сих пор жгли его неуспокоившуюся душу:

— Я расскажу тебе об этом, ученик… Но как-нибудь в другой раз.

— Хорошо, Мастер! — Прекратил настаивать Роман, послушно «забывая» затронутую тему.

— Нам нужно закончить урок, — неожиданно вспомнил бен Шивон. — Итак, какие основные характеристики стола тебе доступны?

— Их много, Мастер, — почтительно произнес Роман. — Материал, соответствие, прочность, магический класс…

— Достаточно, — остановил его бен Шивон. — Остановимся на прочности: каковы её показатели?

— Девяносто девять целых девяносто девять сотых из ста.

— Почти идеальная прочность! За малым исключением, все ж не новая вещь… — произнес старик, залезая куда-то под стол и выуживая оттуда большой топор на длинной рукояти с неказистым и пошарпанным на вид лезвием.

Вытертая до блеска рукоять, напротив, выглядела изумительно — над ней явно постарался гениальный резчик и инкрустатор. По всей её длине вились дивные узоры из внедренного в дерево и так же отполированного руками «дровосека» металла. Узоры инкрустации легонько светились слабым «неоном» на интерфейсе Романа.

— Держи! — Дедок протянул топор Роману.

Роман аккуратно перехватил рукоять топора из рук старика и провел пальцем по переливающимся узорам:

— Красивый…

— Его имя Орсул — Крушитель! — «познакомил» Романа с топором ха-Закен.

Но Немков и без его подсказок уже «разобрал» не только его имя, но и основные характеристики в выскочившем сообщении системы:

[Оружие — двуручный топор (однолезвийный):

Имя: Орсул (Крушитель);

Физический класс: Неразрушимый;

Магический класс: Рунный

+15 % к силе удара,

+10 % к здоровью,

+20 % к вероятности уничтожения врага с первого удара,

………………….]

— Солидная вещица! — покачивая топор в руках, произнес Роман.

— Я тебе его дал не для любований: рубани, как следует, по столу!

— По столу? Зачем? Жалко, отличная мебель!

— Руби, блевотина ты кошачья! Руби, я сказал! — зарычал на Романа двинутый дедок, брызжа слюной из перекошенного рта.

«Как бы не откинулся дедуля от апоплексического удара!» — подумалось, почему-то, Роману.

Но он послушно встал, размахнулся и со всей дури вонзил лезвие топора в полированную столешницу. Топор, словно не заметив препятствия, пробил в столешнице дыру, и вывернулся из рук Романа, ухнув куда-то под стол.

«Ноги старому хоть не отрубил? — Перепугался Роман, но бросив взгляд на довольно скалящегося старичка, облегченно выдохнул. — Да хрена ему сделается, старому пердуну!»

— Характеристики стола! — вновь потребовал бен Шивон.

«Система. Запрос: характеристики предыдущего предмета сканирования».

[Текущие характеристики предмета сканирования:

Наименование: Стол письменный (индивидуальный);

Материал: дерево Алаи;

Соответствие: 90 / 100;

Прочность: 79.54 / 100;

Магический класс: 1 (раскрыть^);

……………………………..]

Ух, ты, а изменения-то налицо! Один удар снес «соответствие» на 30-ку, и «прочность» …

Пока Роман размышлял, значение «прочности» пошло в рост: 81.25… 87.34… При достижении прочности 90 единиц, в рост пошло и «соответствие»: 91… 93… 95…

— Ну, видишь эффект? — вопросительно проскрипел бен Шивон. — Характеристики в рост пошли?

— Да, — удивленно произнес Роман. — Отчего так?

— Посмотри на «магический класс», — посоветовал Дворз.

Роман вновь взглянул на характеристики и раскрыл «магический класс».

[Текущие характеристики предмета сканирования:

Наименование: Стол письменный (индивидуальный);

Материал: дерево Алаи;

Соответствие: 90 / 100;

Прочность: 93 / 100;

Магический класс: 1 (раскрыто:

а) самовосстановление от полученных повреждений +10 % за ед. вр.;

б) …………………;

……………………………..]

— Самовосстановление?

— А то! — Довольно прищурился старик. — Иначе, разрешил бы я тебе любимый стол крушить? Таких классных мастеров, что мне это стол сработал, теперь днем с огнем не найдешь! Теперь рассказывай, что увидел?

— Если не брать в расчет самовосстановление, у стола слетела прочность и соответствие.

— Вот! А если бы это было живое существо, вот как мы с тобой?

— То у него бы точно «упало» здоровье, а возможно и сила, ловкость и выносливость, — не страдая забывчивостью, выдал Роман. — Если бы только знать, как эти показатели соотносятся между собой, можно было прикинуть, хотя бы грубо…

— Не заморачивайся, — произнес ха-Закен, у разных рас — по-разному! Да еще и Магический потенциал, типа самовосстановления моего стола, в расчет надо брать… Разбираться тебе придется только опытным путем — никто тебе ничего на блюдечке не притащит! Это раз!

— А что, есть еще и два, и три?

— И четыре, и пять, и шесть! — хохотнул неожиданно развеселившийся старец, подкручивая пальцами кончик длинного уса. — И так далее, до бесконечности! Даже я, Старший Наблюдатель за всей этой канителью, всего не знаю! «Божественная Механика» — штука тонкая, сложная и охрененительно вариативная! Все и вся в этом мире подчиняется её законам! Не буду тебя грузить, ученичок, пока самое важное для себя усвой!

— Что за штука-то такая — «Божественная Механика»? — спросил Немков.

— Как те сказать-то попроще? — задумался пещерник. — «Божественная Механика» предусматривает всё на свете: от самых простых процессов, до самых сложных… Да и хватит с тебя! — отмахнулся старик, видимо не сумев подобрать простое объяснение, доступное Роману. — Пока давай-ка с тобой попрактикуемся — закрепим «пройденный материал». Ну, и освоим новые возможности…

— А вот это вот все, — Роман помахал ладонью перед своими пустыми глазницами, намекая на выведенные на интерфейс характеристики стола, — что было?

— Ты сумел «проникнуть» в саму Суть предметов, — произнес Дворз. — Немногие маги в этом мире на такое способны! Но мы с тобой должны пройти еще дальше и постичь саму Суть воздействия организмов на окружающую среду! И всего, что за этим стоит! Хренаника еще пяток разов Орсулом по столу! — неожиданно распорядился старик, доставая из-под стола провалившийся туда топор и в очередной раз протягивая его Роману.

— Зашибись у нас с тобою учеба! — фыркнул Роман, но послушно взял инструмент и размахнулся им.

«Система. Запрос: изменившиеся характеристики стола выводить на интерфейс постоянно!» — отдал нейросети распоряжение Немков. — А также: отслеживать и извещать текущего пользователя о любых иных изменениях, непосредственно связанных с процессом «уничтожения» предмета сканирования».

Топор рухнул на столешницу, успевшую полностью восстановиться за время разговора с Дворзом. От стола только щепки полетели в разные стороны.

[Соответствие: 90 / 100; Прочность: 79.54 / 100]

А Роман уже занес топор для второго удара.

— Хех! — Вырвался залихватский возглас из уст Романа.

— Хрясь! — ответил уродуемый топором стол.

[Соответствие: 83.2 / 100; Прочность: 67.43 / 100]

— Хех!

— Хрясь!

[Соответствие: 71.12 / 100; Прочность: 52.43 / 100]

— Хех!

— Хрясь!

От столешницы практически ничего не осталось.

[Соответствие: 49.2 / 100; Прочность: 47.43 / 100]

Пришлось приниматься за основу с выдвижными ящиками. Очередной удар превратил стол в груду размолоченных в щепы досок. За ним последовал еще удар и еще, добивая отдельные уцелевшие детали. Старик с насмешливой улыбкой наблюдал за разошедшимся не на шутку Романом, отодвинувшись в самый угол кабинета. Попадать под мельтешивший перед самым его носом топор Дворз не собирался.

[Соответствие: 0 / 100; Прочность: 0 / 100]

Дзинь! Неожиданно для Романа система выдала на интерфейс новое, ранее им не виденное сообщение:

[Получено:

Опыта: 1; всего опыта: 1 / 10;

Свободных очков навыков: 1;

Свободных очков характеристик: 1;

Навыки: дровосек (новичок) 50 %]

— А это чего за хрень такая? — изумился Роман, «уставившись» на новое сообщение нейросети. — Навыки, характеристики, единицы какие-то?

— Ага! — довольно потер руки ха-Закен. — Заработала, значит, «Божественная Механика» во всей своей красе! Теперь всё пойдет легче! Простому смертному, не знающему о «Божественной Механике», чтобы отточить какой-нибудь полезный навык нужно потратить годы и годы. А «избранному» адепту, знающему об этой маленькой хитрости, достаточно вбросить в нужные характеристики свободные очки, тем самым ускорив все процессы в разы!

— А, вот оно в чем дело! — Дошел до Романа принцип работы «Божественной Механики». — На самом деле все так просто?

— Ну, не совсем все так просто, — покачал головой бородач. — Только до обретения понимания Сути вещей и явлений, не говоря уже о принятии и подключении организма к блоку «Божественной Механики», могут пройти тысячелетия! Это у тебя все почему-то так споро получилось… До сих пор не могу понять, почему?

— Не знаю, — честно признался Роман. — Может быть от наличия вживленной нейросети, адаптировавшей некоторые мои странности, — предположил он. — Я ведь и до этого не совсем нормальным человеком был. А теперь, и не знаю вовсе в кого превратился…

Роман посмотрел на постепенно восстанавливающий из груды щепок стол и спросил старика:

— Значит, говоришь, очки распределить нужно?

— Несомненно! — подтвердил ха-Закен. — Поначалу это очень просто, поскольку ты ни хрена не имеешь за душой. А вот в последствии правильное распределение характеристик может сохранить тебе жизнь!

Вот даже как?

«Система. Запрос: единицу характеристик вложить в силу, единицу навыка в навык дровосека».

[Сила увеличена на +1;

Навык увеличен на +1;

Достигнут навык: дровосек (новичок) 100 %;

Доступен навык: дровосек 0 / 2]

«Система. Запрос: раскрыть текущие характеристики».

[Сила: 2.5 / 10;

Ловкость: 1.2 / 10;

Здоровье: 5 / 10;

Выносливость: 2.7 / 100

Оружие: двуручный топор;

Навыки: дровосек (новичок) 100 %]

Пока Роман разбирался с интерфейсом, навыками и характеристиками стол вновь пришел в исходное состояние.

— Почти как новенький! — с гордостью произнес Старик, поглаживая рукой отполированную поверхность, в которую, будь в кабинете посветлее, можно было глядеться, как в зеркало.

Но в появившихся характеристиках стола Роман заметил небольшое несоответствие изначальным параметрам.

[Текущие характеристики стола:

Наименование: Стол письменный (индивидуальный);

Материал: дерево Алаи;

Соответствие: 119 / 100;

Прочность: 98.89 / 100;

…………………………….]

Соответствие и прочность «замерли» на заведомо более низких параметрах и больше не увеличивались.

— Почему прочность и соответствие больше не увеличиваются? — озвучил свое «недопонимание» процесса магического восстановления стола Роман.

— Магическое наполнение заклинания восстановления не бесконечно, — в очередной раз печально вздохнул старый Дворз. — Всему когда-нибудь приходит конец…

— Слушай, все хотел спросить, — произнес Роман, — а почему соответствие стола больше максимально возможного значения? Так ведь не бывает?

— Много ты знаешь, сопеля зеленая! — незлобно обругал Романа старик. — Ты же видел, что стол индивидуальной постройки — для меня делался, — пояснил он. — Но мастер внес в мой проект некоторые изменения, которые оказались настолько хороши и удобны, что «Божественная Механика» автоматом повысила соответствие вещи заказанным характеристикам на несколько десятков единиц!

— А-а-а, — протянул Роман, — понятно. — А почему сейчас «соответствие» начало уменьшаться?

— Ну так «прочность» же понизилась, а по проекту она должна быть сто из ста, — произнес старик. — Пойми, что не бывает не зависящих друг от друга характеристик — они все как-нибудь связаны. Пускай на первый взгляд этого и не заметно. Просто прими и не забывай об этом. Ну, раскидал свободные очки? — поинтересовался он.

— Раскидал: в силу и в навык дровосека, — ответил Роман. — А ты, разве, не видишь?

— Опять не вижу! — признался старик. — Вроде, и мелькнет что, но как в тумане — ничего не разобрать! Первый раз с такой фигней встречаюсь! Хотя нет — второй! С Локхикхаармом та же история была! Ладно, — махнул старик рукой, — мне с тобой детей не крестить!

Вольный перевод системой последней фразы старика-Дворза, растянул губы Роман до самых ушей — ну какой, нахрен, «детей крестить»? И еще, главное, на реконструируемой картинке в такт движению губ старика попадать? Чудны дела твои, Господи!

— Чего лыбишься, ученик Хараст? — недовольно насупился старик. — Али чего смешного я молвил?

— Нет, Мастер, ничего смешного! — поспешно постарался успокоить старца Роман. — Это я о своем, о «девичьем» …

— Тогда давай, посмотрим на твои новые возможности! Руби!

— Опять?

— А как ты хотел? Повторенье — мать ученья! Чем больше повторяешь, тем выше навык! Разве в обычной жизни не так?

— А мы разве в обычной?

— Не совсем, — согласился старик, — мы дюже хитрожопые! Но законы от этого не изменились! Просто мы время экономим! Руби уже, умник!

Роман размахнулся тяжелым топором, и с изумлением почувствовал, что далось ему это действие, пускай и ненамного, но явно легче! С первым ударом он развалил стол на две половинки, снеся более пятидесяти процентов прочности! И еще по удару потребовалось, чтобы не оставить от него ничего даже отдаленно напоминающего работу столяра.

Система тут же выдала ожидаемое сообщение о полном разрушении стола.

[Соответствие: 0 / 100; Прочность: 0 / 100]

Однако о никаких дополнительных бонусах не сообщила, о чем Роман и поспешил спросить учителя.

— Похоже, маловато для перехода на следующий уровень, — произнес Дворз.

— Еще стол рубить? — спросил он, наблюдая за очередным восстановлением стола из древесной трухи.

— Достаточно! — взмахнул руками старец. — А то после очередного разрушения он только на дрова и сгодиться! Принцип ты уже понял: произведение повторяющихся действий дает навык, опыт и свободные очки характеристик. Таким образом можно довольно-таки быстро подняться до нужных тебе высот! Только с умом подойди к распределению… А простым смертным, да и не только, для достижения подобных результатов потребуется не одна тысяча лет! А такие вот хитрожопые «адепты» Силы, как мы с тобой, протоптавшие тропку к секретам «Божественной Механики», могут пробежать такой длительный отрезок обучения за сущие часы! Но силенок у тебя «кот наплакал»! И для получения нужного результата, даже обладая теми знаниями, которые я постарался в тебя вложить, придется попотеть!

— Да, — согласился Роман. — Надо подкачаться! Надо, надо подкачаться! — пропел он, так кстати вспомнившийся ему музыкальный трек его потерянного мира. — Я прокачаю даже то, что не качается!

— Правильно мыслишь, ученик! Только так ты сумеешь совершить невозможное! А задумал ты поистине неподъемное…

— Я знаю, — произнес Роман, — и помню о своих обещаниях!

Система неожиданно подвесила на интерфейс следующее сообщение:

[Доступно заданий — 2:

Освободить или убить Существо Высшего Порядка — Локхикхаарма. Награда:??????????;

Задание принято текущим пользователем.

Снабдить Магией Рабена бен Шивона ха-Закена в количестве достаточном для возрождения расы Дворзов. Награда: продолжение обучения и повышение квалификации +???????????.

Задание принято текущим пользователем.]

— А «Божественная Механика» оказывается и за выполнением данных обещаний следит? — разобравшись с выскочившим сообщением системы, поинтересовался у старика Роман.

— Ну это смотря какие обещания, и кому даны, — поглаживая бороду, произнес ха-Закен. — Если выполнение этих обещаний может существенно повлиять на мировой баланс Сил в мире — безусловно! Постой! — Разволновался старик. — Ты что же, их «видишь»? Ну, задания и награды?

— Ага! — довольно кивнул Роман. — Только, что за награды — непонятно!

— Елы-палы! — воскликнул старик (а Роман — поморщился: дрянь перевод, хоть и близко к тексту), подскакивая от возбуждения с кресла. — Из всех известных мне Существ такой уровень взаимодействия с «Божественной Механикой» был только у моих Повелителей! Ну, может быть еще у Локхикхаарма. Но это лишь мои догадки. Он, сука, скрытная сволочь — ничего об этом не рассказывал! И все наши изначальные тёрки с Шедимом начались из-за «Божественной механики»! Не удавалось ему никак подчинить себе эту Систему. А мои Повелители помогать ему, вот как я тебе, не собирались. Ну и нажили себе могущественного, хитрого и вероломного врага!

— Может зря не согласились?

— Может быть… может быть… — задумчиво произнес старик. — Ведь этот отказ и привел Дворзов практически к полному вымиранию… Но кто я такой, чтобы осуждать действия моих Повелителей? — риторически спросил Романа ха-Закен, оставшийся до сих пор преданным до мозга костей своим почившим королям. — Что сделано, то сделано! И сделанного не вернуть!

— У меня все получится, Мастер ха-Закен! — решительно заявил Роман, сжимая до хруста украшенную рунами рукоять топора.

Старик взглянул из-под полуприкрытых век на стоявшего перед ним с оружием в руках слепого, жалкого и слабого, по сравнению с иными Созданиями Единого, смертного человечишку. И в выцветших от времени глазах старого Дворза зажегся слабый, как и стоявший перед ним человечек, но настоящий и негасимый огонек Надежды…

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26