Рождественские клятвы (ЛП) [Алекса Райли] (fb2) читать онлайн

- Рождественские клятвы (ЛП) 169 Кб, 40с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Алекса Райли

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

РОЖДЕСТВЕНСКИЕ КЛЯТВЫ Автор: Алекса Райли

Глава 1

Блейкли


Я сижу рядом с моей мачехой Линдой, пытаясь сосредоточиться на разговоре. Что-то о предстоящем событии и том, что все наденут. Мои мысли, как всегда, возвращаются к моему мужу Даниэлю, и я задаюсь вопросом, что он сейчас делает.

Осторожно смотрю на часы, проверяя время. Наш утренний сеанс поцелуев был прерван, когда Линда появилась на два часа раньше, чтобы убедиться, что я буду одета должным образом, но в тот момент я была совсем не готова.

Если она поторопится, я успею поймать его до того, как он закончит работу. Люблю прерывать его рабочий день. Ничего не могу с собой поделать. Даже после нескольких лет брака мне нравится, что я все еще могу отвлечь его от того, что он делает. От этого я чувствую себя сексуальной, но он заставляет меня чувствовать себя так с того момента, как впервые посмотрел на меня. До встречи с ним я никогда не чувствовала себя по-настоящему желанной.

Сердце трепещет, когда слышу, как люди говорят, что со мной он другой. Я не знала, о каком холодном Даниэле говорят другие, потому что он никогда не был таким со мной. Он всегда нежный и милый, но, думаю, со всеми остальными он не такой. Даже после того, как мы поженились, мои отец и мачеха все еще недолюбливают его. Они притворяются, но я чувствую их напряжение и слышу тихие комментарии, и это становится все труднее игнорировать. Моему мужу наплевать, что они говорят и думают о нем, но меня это беспокоит.

Ненавижу то, что они не видят его таким, каким вижу я. Во всяком случае, они должны быть счастливы за меня. Проблема в том, что Даниэль не вписывается в их представление о том, каким должен быть мой муж. У Даниэля много денег, но он не так образован, как им хотелось бы. Честно говоря, это одна из причин, почему я так быстро безумно влюбилась в него. Он был не таким, как все вокруг меня. Ему все равно, что о нем думают, и мне это нравится. Он не играет по чужим правилам, делает то, что хочет, и не извиняется, если кому-то это не нравится. Он такой, какой есть; вы это принимаете или уходите. Хотя не уверена, что у него был бы такой девиз, если бы уйти попыталась я, и от этой мысли я улыбаюсь.

Если Даниэль не хочет носить костюм, он этого не делает, а если вы ему не нравитесь, он не будет притворяться и любезничать. Каждый точно знает, как он к ним относится, и когда я впервые встретила его, это было так освежающе. С ним я чувствую, что принадлежу ему, в отличие от того, что ощущаю прямо сейчас, когда сижу в комнате с женщинами, обсуждающими, что надеть на следующее общественное мероприятие. Я никогда не чувствовала, что здесь мое место, может быть, потому, что так и было.

Только когда потеряла маму, меня познакомили с миром, о существовании которого я даже не подозревала. Я росла без отца, но после смерти матери у меня появился не только отец, но и мачеха. Мама была для меня единственной семьей, и она ушла из этого мира так быстро. В раннем возрасте я познала потерю того, кого люблю, и узнала, как все может перевернуться с ног на голову.

От матери, которая была немного дикой и свободной в воспитании, я перешла к упорядоченному миру, наполненному правилами. Вскоре после того, как переехала жить к ним, я услышала, как мачеха сказала, что она пытается исправить и сломать плохие привычки, которые я развила в своей прежней жизни. Я позволила ей, потому что хотела чувствовать, что вписываюсь. Я превратилась в того человека, которого они хотели видеть, и только когда в мою жизнь ворвался Даниэль, поняла, что потеряла. Даже не знала, кто я теперь, но он показал мне это. Он позволил мне найти себя. Не было никаких неправильных ответов или правил, которым я должна была следовать, и не имело значения, что другие о нас думают.

Я борюсь с очередной улыбкой, думая о правилах, которые у нас есть, и о том, что они появляются только тогда, когда другие мужчины оказываются слишком близко со мной. Мне нравится наблюдать, как ревнует мой муж. Это очаровательно, но я никогда не признаюсь ему в этом. Также не думаю, что кто-то еще назвал бы его очаровательным.

Мачеха пихает меня локтем в бок, заставляя сесть прямо. Это движение возвращает меня к реальности из мечтаний, в которых я потерялась. Смотрю на нее, и она смотрит в ответ так, что я чувствую себя непослушным ребенком. У нее это всегда хорошо получалось.

Я виновато улыбаюсь женщине, которая помогала мне расти. Не могу понять, как она может называть моего мужа холодным. Это от нее веет холодом, даже когда я пытаюсь подобраться поближе. Время от времени случаются приятные моменты, но по большей части нас разделяет пропасть. Возможно, это как-то связано с тем, что она и мой отец женаты уже более тридцати лет — то есть дольше, чем живу я. Я — продукт интрижки — живая, дышащая ошибка, которую все видели. Я — пятно на их репутации, и она изо всех сил старалась сделать меня одной из них, чтобы стереть грехи моего отца. Я не могу винить ее за то, что, глядя на меня, у нее не возникает чувства привязанности, но как долго я должна возвращать этот эмоциональный долг?

Почти уверена, что она никогда не хотела детей, но все же приняла меня в семью. Должна отдать ей должное за то, что в этой ситуации она сделала все возможное. Я понимаю это. Меня уничтожит, если я узнаю, что Даниэль изменил мне и у него есть ребенок от другой женщины. От одной этой мысли мне становится плохо.

Я бросаю взгляд на Линду, потом снова на часы. У нас еще есть время. Отвлекаюсь, когда слышу свое имя, и пытаюсь сосредоточиться.

— Прости, что? — спрашиваю я Кармеллу.

Она на несколько лет старше меня и является «королевой улья». Мне все равно, кто здесь главный, потому что я здесь только по одной причине, и у меня ничего не получается. После всех этих лет я все еще пытаюсь наладить отношения с Линдой, потому что хочу, чтобы мы все были одной большой счастливой семьей.

— Я спросила, присоединитесь ли вы с Даниэлем к нам. Вы все еще не прислали ответ на приглашение, — говорит она, мило улыбаясь.

Не знаю, почему она беспокоится, потому что все мы знаем, что это не по-настоящему. Если бы Даниэль был здесь, он бы сжал челюсть и мог бы даже ответить за меня «нет, черт возьми». Я почти уверена, что именно это он и сказал, когда открыл приглашение и выбросил его в мусорное ведро. Я просто рассмеялась и забыла об этом.

— Конечно же, они присоединятся, — отвечает Линда, наклоняя голову и бросая на меня взгляд.

— Конечно, — добавляю я.

Я заплачу за это, когда скажу Даниэлю, что мы идем на прием. Он уложит меня на спину самым восхитительным образом, но пойдет со мной. Он не отпускает меня одну и никогда не отказывает, если я действительно прошу.

— Хорошо! — Кармелла взволнованно хлопает в ладоши.

Она взволнована не тем, что мы придем, а тем, что придет мой муж. Я почти уверена, это не из-за того, что она к нему неравнодушна. Больше всего ей нужна его чековая книжка. Если бы не это, уверена, нас бы не пригласили. Помогает то, что, хотя некоторые могут назвать его грубым и невоспитанным, его любят люди, которые с ним работают. Он прямолинеен и честен, а это редкая черта в наших кругах.

Если бы я не знала, что Даниэль ее терпеть не может, меня бы раздражало, как Кармелла заискивает перед ним. Каждый раз, встречаясь с ней, он представляется так, будто не знает, кто она такая. Либо он действительно забывает, либо делает это, чтобы позлить ее. Ни то, ни другое меня не шокирует, но мне нравится раздраженное выражение ее лица, когда он делает это.

К счастью, после завершения обсуждения списка гостей, собрание прекращается.

— Я возьму такси, мне нужно в офис Даниэля. — Я поправляю блузку, которую выбрала для меня Линда. Почти уверена, что ткань раздражает мою кожу.

— Мужчина работает, Блейкли. Оставь его в покое. — Она качает головой и не понимает, какие мы. Он не хотел бы, чтобы я оставила его в покое, да и я не хочу. Она и мой отец совсем не похожи на нас.

Мне потребовалось время, чтобы понять, что нет ничего плохого в том, чтобы проявлять привязанность к своей второй половинке. Другие до сих пор качают головами, когда Даниэль сажает меня к себе на колени. Он открыто целует меня в шею и говорит, что любит. Его даже не волнует, находится ли он посреди встречи или за обеденным столом с другими людьми. Если он хочет поцеловать или прикоснуться ко мне, он это делает.

— Нет, мне действительно нужно сделать это. К тому же, я должна сказать ему, что мы идем на прием. — Я добавляю последнюю часть, надеясь, что это сработает. Она закатывает глаза, но, в конце концов, соглашается. Мы прощаемся «воздушными поцелуями» в обе щеки, и я смотрю, как она садится на заднее сиденье своего лимузина. Я слегка машу Люку — ее водителю — когда он закрывает за ней дверцу машины.

— Вас подвезти, миссис Блэк? — спрашивает он.

— Я поймаю такси, — отвечаю я ему, приподнимая бровь. — Офис моего мужа в нескольких минутах езды. Со мной все будет в порядке.

— Будьте осторожны. Я не хочу, чтобы ваш муж пришел за мной.

— Обещаю, — со смехом отвечаю я, махая такси.

Когда одна из машин останавливается, я взволнованно сажусь, более чем готовая увидеть своего мужа. Настроение после обеда все еще беспокоит меня, и я не смогла достичь прогресса с семьей. Но знаю, что Даниэль сможет вывести меня из этого состояния, пока я буду пытаться придумать что-нибудь еще.

Глава 2

Даниэль


Я откидываюсь на спинку стула, глядя на своего адвоката, который выглядит так, будто его вот-вот стошнит. Вижу его беспокойство и чувствую себя неуютно. Он лучший в своем деле, и именно поэтому я плачу ему чертову кучу денег, чтобы он был у меня на побегушках. Но я никогда раньше не видел, чтобы этот человек напрягался. Он самоуверенный засранец, но я даже не могу стебать его за это, потому что у него есть все основания быть таким.

Как и он, я тоже не напрягаюсь. Если что-то не срабатывает — к черту это и переходим к следующему. Нет времени беспокоиться, когда можно перейти к следующему проекту и наверстать упущенное. Таким я всегда был и вот почему так преуспел в своей жизни. Есть одно исключение из этого правила — моя жена.

Когда речь заходит о ней, я теряю все свое спокойствие, собранность и хладнокровие. Переход к следующему никогда не относился к ней и никогда не будет. Либо она, либо смерть, и я дал эти клятвы в тот день, когда мы поженились. Я погибну в битве, но не оставлю ее. Встречу бой лицом к лицу, когда смерть попытается забрать меня у нее.

— Выкладывай, это должно быть легко, — напоминаю я ему, бросая взгляд на часы и гадая, закончила ли свою встречу Блейкли. — Мы просто расставим все точки над «i».

Я делаю все, чтобы успокоить мою жену. Она вбила себе в голову, что я должен быть близок с ее семьей. Она хочет, чтобы я им понравился, и хочет, чтобы и они мне тоже понравились. Этого никогда не случится, но ради нее я буду притворяться, хотя у меня нет такой привычки.

Не знаю, почему беспокоюсь об этом, потому что они никогда не сделают того же для нее. Я знаю, кто они на самом деле, и, если бы не тот факт, что я спас ее отца от разорения, уверен, он был бы более чем недоволен, что я пришел и забрал его единственную дочь. Ему повезло, что я не забрал всё, что у него было. Единственное, что меня остановило — это Блейкли. Они должны целовать землю, по которой она ходит, а не обращаться с ней, как с досадной помехой. У нее нет сил злиться, но у меня есть. Я могу разозлиться за нас обоих.

Гнев вспыхивает во мне, как всегда, когда я думаю о ее семье. Это случается чаще, чем я могу себе позволить, но видеть ее несчастной — противоречит всему, чего я хочу, и я сделаю все, чтобы это изменить.

— На самом деле, есть одна проблема. — Слова Брента прерывают мои мысли, и я смотрю ему в глаза.

Наклоняюсь вперед и опираюсь локтями об стол.

— В чем проблема? Брачного контракта не было, и она получает всё. Я просто хочу убедиться, что никто не сможет манипулировать моей Блейкли. Хочу знать, что с нашими детьми все будет хорошо, и они никогда не попадут в руки ее родителей. Они пойдут к моему отцу или брату, и я хочу, чтобы все это было написано черным по белому. — Я говорю те же слова, что и в письме, которое отправил ему, когда назначал эту встречу.

Брент шумно сглатывает.

Блейкли откладывает рождение детей. Она хочет, чтобы сначала я поладил с ее семьей, но я знаю настоящую причину. Она боится, что с нами что-то случится и наш ребенок останется один или будет передан кому-то, как она. Да, возможно, это был ее биологический отец, но он не был папой.

Я не давлю на нее, потому что знаю, что у нас есть время для детей. Я хочу их, и пока она не вошла в мою жизнь, я не знал этого. Я не против того, чтобы ждать и наслаждаться временем с женой, но в последнее время все чаще замечаю, как она смотрит на каждого ребенка, которого мы встречаем. У нее загораются глаза, когда мы проходим мимо детских отделов в магазинах. Я был бы лжецом, если бы не признался, что со мной происходит то же самое, хотя мои руки и взгляд чаще прикованы к ее бедрам. Думаю о том, как она вынашивает нашего ребенка, которого я зачал с ней. Думать об этом — это так первобытно и по-варварски, но мне плевать. Я привык к этому после того, как у меня появилась жена. Я не борюсь с этим, потому что этот корабль уже уплыл.

Брент прочищает горло и перебирает бумаги.

— Вчера вечером я проверял, все ли в порядке, и… — Он замолкает, делая глубокий вдох, и я поднимаю на него взгляд.

— И? — раздраженно спрашиваю я.

— Вы не женаты, — торопливо произносит он.

Мне требуется мгновение, чтобы осознать его слова, потому что они не имеют смысла.

— Что за хрень ты только что сказал?

Я вскакиваю так быстро, что мой стул отлетает назад и с громким треском ударяется о стекло. Опускаю руки на стол и наклоняюсь вперед, потому что уверен, что неправильно его расслышал. Не женаты? Когда я встретил Блейкли, то чуть не сошел с ума от желания заполучить ее. Единственное, что меня немного успокоило — то, что она стала моей. От слов своего адвоката я чувствую, как то, что живет во мне, начинает трясти кандалами, которые держали его в узде.

— Я нигде не могу найти документы. Будто все записи стерты и свадьбы никогда не было. — Брент откидывается назад, будто эти несколько сантиметров спасут его от моего гнева. Сейчас он настолько осязаем, что его даже можно потрогать в воздухе.

— Сэр, — зовет Минди, ее голос низкий и спокойный, поскольку она правильно считывает мое настроение.

— Не сейчас, — отвечаю я, даже не глядя в ее сторону.

Она издает раздраженный звук, и я знаю, она думает, что все, что она должна сказать мне, важно. Нет ничего важнее моей жены, и Минди знает это, поэтому она не давит, как обычно делает.

— Как это вообще возможно? — рычу я.

— Честно говоря, думаю, кто-то взломал систему и сделал это. Кто-то не хочет, чтобы вы были женаты.

У меня в голове тут же возникает список людей, которые не хотели бы, чтобы мы были женаты. Начиная с ее родителей и заканчивая каждым ублюдком, который смотрит на нее. Даже тот маленький придурок в кофейне, который всегда добавляет в ее кофе карамель.

— К черту их, — бросаю я в ответ своему адвокату, потому что сейчас же исправлю всё. — Минди! — выкрикиваю я, и моя помощница со скучающим видом возвращается в мой кабинет. Мы слишком долго работаем вместе, чтобы мой характер мог вывести ее из себя.

— Найди мне священника. Я сегодня женюсь, — говорю я и замираю, увидев свою жену, стоящую позади Минди.

— И на ком это ты сегодня женишься, муж мой? — Она наклоняет голову и улыбается легкой дразнящей улыбкой.

— Я собиралась сказать тебе, что твоя жена поднимается, — добавляет Минди, прежде чем выйти из моего кабинета, зная, что она выиграла этот раунд.

Блейкли ждет, когда я отвечу ей.

— Иди сюда, жена, — приказываю я, убирая руки со стола и поднимаясь. Обычно я называю ее девочка-мечта, но сейчас во мне пульсирует потребность назвать ее женой. Мне приходится напоминать себе, что независимо от того, что написано на клочке бумаги, она моя. Но я собираюсь достать этот чертов клочок бумаги.

Глава 3

Блейкли


Я слышу, как Минди тихо смеется, направляясь к своему столу. Ноги несут меня прямо к мужу, и я улыбаюсь Бренту, когда прохожу мимо него. Даниэль притягивает меня к себе и крепко целует, заставляя вспомнить наш первый поцелуй.

Мы оба были на каком-то благотворительном приеме, и мой отец представил меня ему. Отец прошептал предупреждение держаться от Даниэля подальше, но я помню, что это было странно, потому что отец вел себя перед ним абсолютно по-другому. После первой встречи я изо всех сил избегала Даниэля весь вечер, как и сказал отец, хотя и не хотела этого. Затем Даниэль не оставил мне выбора, схватив за руку, когда я выходила из дамской комнаты. Он завел меня в темную комнату, и, прежде чем я успела произнести хоть слово, его губы оказались на моих. Без единого слова я поняла, что принадлежу ему, и с тех пор не провела без него ни единой ночи. Даниэль позаботился об этом, и я не стала сопротивляться. Я позволила себе влюбиться в него, потому что это было так легко.

Провожу рукой по его груди и чувствую там низкий гул. Одним прикосновением он заставляет меня забыть обо всем остальном мире, и мы остаемся только вдвоем.

— Сэр. Брент все еще здесь, — говорит Минди, нарушая момент.

Я смеюсь, когда он нежно целует мои припухшие губы, а потом кончик носа. Этот жест такой нежный по сравнению с поцелуем, который мы только что разделили.

— Как прошел твой день, жена? — Это слово наполнено большей одержимостью, чем обычно, и он на грани. Я чувствую это, как и тогда, когда парень в кофейне пытался завести со мной светскую беседу.

— Теперь лучше, — говорю я со счастливым вздохом. Его настроение не пугает меня так, как других людей. Конечно, он гигант, и, вероятно, мог бы раздавить что-нибудь, как Халк, если бы захотел, но единственное, что я видела, он раздавил, — это паук, который напугал меня почти до смерти.

— Мне очень не хочется портить твой день, но я обещаю загладить свою вину, девочка-мечта. — Я улыбаюсь еще шире, когда он называет меня так. Первый раз, когда он назвал меня так, я вздрогнула. Конечно, он допытывался до правды, пока не вытянул из меня причину, потому что не выносил секретов между нами.

Отец и мачеха всегда говорили, что я слишком много времени провожу в мечтах. Та жизнь не была сказкой, и кому, как не мне, лучше об этом знать. Вот почему я всегда хочу по максимуму наслаждаться каждым моментом. Но все равно, каждый раз, когда они говорили это, я чувствовала себя глупо и нелепо. Когда я объяснила Даниэлю, почему мне не нравится это прозвище, он сказал мне, что я появилась прямо из его сна. Ему часто снилась женщина, в существование которой он не верил до того, как увидел меня. Затем он сказал, чтобы я продолжила мечтать, а он мог воплотить все в реальность. Да, любой, кто думает, что Даниэль не самый милый человек в мире, понятия не имеет, какой он на самом деле.

— Потому что ты женишься? — поддразниваю я, не зная, о чем они говорили, когда я вошла, но, должно быть, что-то не так услышала.

— Ага, потому что я женюсь. — Его голос звучит раздраженно, и я замечаю, что он все еще нервничает. Быстро становится ясно, что что-то действительно не так.

— О чем ты говоришь, Даниэль? — Я бросаю взгляд на Брента, который играется со своим телефоном и, вероятно, пытается не выглядеть так, будто наблюдает за нами.

— Есть проблема, — отвечает Даниэль, и я снова смотрю на него.

— Неужели? — Я приподнимаю бровь.

— И я исправлю ее прямо сейчас. — Конечно, исправит.

— Выкладывай, муж мой. У нас есть дела, которые мы не закончили сегодня утром, — напоминаю я с ухмылкой.

— Вы не женаты, — выпаливает Минди позади нас, и я резко оборачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. — Прости. Просто не уверена, что он действительно может произнести эти слова. — Она пожимает плечами, прежде чем снова уйти. Я бы рассмеялась, если бы все еще не пыталась осмыслить ее слова.

— Не женаты? — повторяю я, и это звучит нелепо. — Как это возможно?

— Ты моя жена, — сквозь стиснутые зубы произносит Даниэль. Он затащил меня замуж через десять часов после нашего знакомства, так что я понимаю, почему эта мысль так выводит его из себя.

— Только не в глазах закона, — добавляет Брент, и Даниэля начинает трясти. — Ваше свидетельство о браке пропало, и в суде нет никаких записей о том, что его предоставляли в офис округа. Я знаю, что оно было, но теперь его нет.

— Ты уволен, — огрызается Даниэль, даже не взглянув в его сторону.

— Ты не уволен, — говорю я Бренту, прежде чем слегка шлепнуть Даниэля по груди. — Все в порядке, — успокаиваю я мужа. Мне тоже не нравится, что мы не женаты, но, возможно, я смогу исправить отношения в нашей семье. — Мы просто поженимся снова.

— Пока мы разговариваем, Минди ищет священника.

— Нет, — говорю я ему и вижу, как на его лице появляется выражение шока.

— Что с ним не так? — спрашивает Минди, возвращаясь в кабинет с папками в руках.

— Он просто драматизирует, — отвечаю я.

— Мы поженимся сегодня же, — требует он, скрещивая руки на груди. Интересно, этот ли взгляд пугает всех остальных? Я нахожу его сексуальным, но держу это при себе.

— В этот раз мы сделаем все правильно. Мы поженимся в следующем месяце. Дай мне время спланировать это. — В голове уже формируются идеи о том, какой будет свадьба.

— Нет, — тут же отвечает Даниэль.

— Да. — Я упираю руки в бока и смотрю на него снизу вверх.

— Сегодня, — настаивает он.

— Думаю, тебе лучше убедиться, что священник уже почти здесь, — бормочет Брент Минди, и она хмыкает.

— Нет, я уже отменила его, — холодно отвечает Минди.

— Я действительно хочу сделать это, Даниэль. Я хочу платье, и пройти к алтарю. Клятвы, все это.

— Блядь, — бормочет он. — Не стоит надувать губки, девочка-мечта. — Он вздыхает и опускает свои скрещенные руки, прижимая меня к себе.

— Неделя. Я даю тебе неделю, — возражает он.

— Это не так много времени, — отвечаю я, и он поднимает меня так, что мои ноги сантиметров на тридцать отрываются от пола.

— Я богат. Недели более чем достаточно.

— Это же Рождество, — напоминает ему Минди, и я понимаю, что совсем забыла об этом.

— Тогда, наверное, я получу на Рождество жену, — отвечает он, а затем снова целует меня, напоминая, кому я принадлежу.

Будто я когда-нибудь смогу забыть.

Глава 4

Даниэль


Я делаю еще один глоток виски и жду, когда из спальни выйдет моя жена. Она выгнала меня тридцать минут назад, и с тех пор я с нетерпением жду. Не знаю, вызвано жжение в груди алкоголем или тем фактом, что мне придется пережить еще одно из этих мероприятий. Я бы предпочел отправить чек и покончить с этим, но, возможно, я просто все еще раздражен тем, что произошло.

Рождественские гирлянды сверкают на елке, и я думаю о том, чтобы в следующем году под ней были подарки для наших детей. Может, нам стоит переехать за город. Не знаю, почему я не подумал об этом раньше, и мне интересно, что бы сказала Блейкли.

Она никогда не говорила, нравится ей здесь или нет. Она несколько раз говорила, что ее волнует лишь то, чтобы место, где мы живем, ощущалось домом, а не музеем. До нее моя квартира точно не была похожа на дом. Когда я привез ее сюда, большая часть мебели отсутствовала, но ей не потребовалось много времени, чтобы исправить это. Она водила меня по маленьким антикварным магазинчикам по всему городу, пока мы не находили то, что, по ее мнению, подходило бы лучше всего. Было что-то волшебное в том, как преобразилось ее лицо, когда она нашла простой столик за пять баксов, который мы смогли отшлифовать и отполировать. Теперь я с удовольствием возвращаюсь домой, в такой же уютный и теплый, как и она сама.

Я ставлю бокал и смотрю на коридор, размышляя, не пойти ли за ней. Знаю, что с помощью некоторых ласк могу заставить ее передумать идти на это мероприятие сегодня вечером, к тому же, хочу побыть с ней немного наедине. Она так занята планированием этой свадьбы, и я задаюсь вопросом, может быть, нужно было дать ей больше времени. Эта горькая пилюля, которую нужно проглотить, потому что я хочу, чтобы мы поженились сейчас, но ненавижу, что ей приходится носиться вокруг, пытаясь за такой короткий срок сделать все идеально. Не помогает и то, что она не позволяет мне ничего делать. Она неоднократно говорила, что хочет, чтобы это был сюрприз.

Проверяю телефон, чтобы узнать, нет ли новых писем. Возможно, мы решаем проблему отсутствия лицензии на брак, но я все еще хочу знать, как это черт возьми вообще произошло. Кто-то пытается встать между мной и моей женой, и я этого не потерплю. Обычно я получаю удовольствие от такой охоты, но не тогда, когда речь заходит о Блейкли.

— Есть изменения в погоде? — От звука ее голоса я вскидываю голову и делаю глубокий вдох, когда вижу, во что она одета.

— Где ты его взяла? — спрашиваю я, глядя на красное платье, обтягивающее ее изгибы.

Платье демонстрирует каждый сантиметр пышного тела, и от желания схватить ее прямо сейчас у меня даже зудят пальцы. Оно держится на лямке через плечо, от него захватывает дух, но больше всего от нее — мягкой и нежной, но немного дикой и свободной. Я знаю, это у нее от мамы, и мне хотелось бы встретить женщину, которая сделал мне такой подарок. Чем больше я узнавал о ее матери, тем больше понимал, что частичка ее живет внутри моей жены. Я дал себе молчаливую клятву, что всегда буду делать все возможное, чтобы вытащить эту ее часть на свет. Маленький кусочек хиппи со свободным духом и любовью к жизни. Он есть в ней, но иногда прячется в тени ее отца.

— Я знаю, что твоя мачеха не выбирала это платье. — Я встаю и сокращаю между нами расстояние. Должен обхватить ее руками, чтобы напомнить себе, что она реальна и вся моя.

— Я так понимаю, тебе оно понравилось. — Она смотрит на меня сквозь ресницы, и, хотя я не должен наслаждаться, какой застенчивой и невинной она выглядит, но мне это нравится.

— Ты нравишься мне во всем, — говорю я, проводя пальцем по ее хорошеньким розовеньким щечкам. Она превратила меня в отчаявшегося мужчину, который не может находиться дальше, чем в десяти сантиметрах от нее. Касаюсь ее подбородка пальцем, приподнимая голову, наклоняюсь и целую ее. — Или вообще без ничего.

Хочу отвести ее обратно в нашу спальню и заняться ей. Она издает этот милый жужжащий звук в глубине горла, как делает всегда, когда мокрая. Член набухает, когда думаю о том, каким будет вкус этого сладкого сока, и хочу встать на колени и попробовать.

— Это совсем недолго, — вздыхает она, и я знаю, что она просит меня быть сильным и не заставлять ее остаться дома. Она сделает это для меня, но я не могу просить ее об этом. Мне нужно попытаться взять себя в руки, но даже спустя столько времени моя потребность в ней не остыла.

— Буду считать минуты, — говорю я, и она смеется.

Я беру ее под руку, и мы направляемся на прием. Как только оказываемся в машине, она прижимается ко мне, и я понимаю, что, должно быть, она устала. Вчера вечером мне пришлось затащить ее в постель и заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не отключилась, иначе она бы не спала всю ночь, занимаясь свадебными планами. Я должен был дать ей поспать, но разбудил этим утром, находясь глубоко в ней, потому что должен был напомнить себе, что она все еще моя. Я заставил ее кончить три раза, прежде чем позволил снова заснуть.

У меня такое чувство, что ее мачеха тоже не помогает справиться со стрессом от свадьбы. Эта женщина любит, чтобы все делалось определенным образом, и я знаю, что моя милая жена постарается сделать ее счастливой. Стискиваю зубы и провожу большим пальцем вверх и вниз по руке Блейкли, пытаясь остудить свой гнев. Ее сладость растрачивается на них впустую. Я молчу, когда речь заходит о них, потому что знаю, какими они могут быть. Вот почему я не чувствую никакой вины за то, что поторопил нашу первую свадьбу и сразу же забрал ее в наш дом.

Я не хотел, чтобы они присутствовали тогда, и не хочу, чтобы они были на свадьбе сейчас. Особенно после того, как ее отец предложил мне свою дочь в качестве уплаты долга. Я действительно пошел на то мероприятие, где в тот вечер встретил ее, потому что хотел поговорить с ним о том предложении, которое он прислал мне по электронной почте.

Я отвлекся на нее и забыл, зачем вообще пришел на вечеринку, пока ее отец не представил нас. Не знаю, в какую игру он играл в тот вечер, и мне было все равно, потому что она не была игрой для меня. Ему не нужно было предлагать мне ее в качестве оплаты, потому что она уже была моей с того момента, как я увидел ее.

Я не стану втягивать Блейкли в ту чушь, что творит ее отец. Я забрал ее и забыл о том, что он мне должен, потому что не собираюсь уничтожать ее отца, даже если думаю, что он кусок дерьма. Я не сказал ей о письме, потому что знал, что это причинит ей боль, но теперь задаюсь вопросом, не было ли это ошибкой.

Я достаточно потряс ее мир, когда появился в нем, и не хотел ничего добавлять. Мне нужно было ее доверие, и я боялся, что она поверит своему отцу, а не мне. Я с самого начала понимал, как сильно она хочет, чтобы я понравился ее семье, и поначалу старался изо всех сил. Но прошло совсем немного времени, прежде чем самообладание Джона пошатнулось, и мы перестали притворяться.

Он пытался отступить, думая, что может использовать свою дочь против меня, когда увидел мой явный интерес к ней. Я стараюсь не думать о том, делал ли он когда-нибудь подобное предложение кому-то еще. Мне придется убить его и того, кем бы ни был тот мужчина.

— Даниэль? — Я смотрю на Блейкли и улыбаюсь, надеясь, что не видно моего гнева.

— Ты не ответил мне, изменится ли погода. — В ее глазах надежда, но в этом году снега не было и, похоже, в ближайшее время не будет.

— Мне жаль, девочка-мечта. В прогнозе снега нет.

Я вижу, как исчезает ее улыбка, и это сокрушает меня. Она хочет снежную свадьбу, и я вижу, как сильно она разочарована. Почему она хочет то, что я абсолютно не могу контролировать? Тем не менее, я не могу перестать пытаться решить для нее эту проблему.

— Не переживай, я попрошу Санту, чтобы это произошло, — говорю я и целую ее в носик. Ее смех наполняет машину, и остатки моего гнева растворяются.

— Ты будешь хорошо себя сегодня вести? — спрашивает она, улыбаясь мне.

— Тогда тебе будет совсем не до веселья, — говорю я у ее кожи, царапая зубами ухо. Она вздрагивает, и я целую ее, прежде чем отстраниться. — Ты все еще в беде из-за того, что втянула нас в это, так что не испытывай свою удачу, — предупреждаю я.

Она улыбается еще шире и наклоняется ко мне, чтобы я мог пробраться под ее платье и заглянуть в декольте. Машина останавливается, водитель выходит, чтобы обойти машину и открыть дверь.

— Я приму свое наказание, — шепчет она, облизывая губы. — Позже.

В тот момент, когда она тянется к дверной ручке, я хватаю ее за руку и останавливаю.

— Даже не думай об этом.

Глава 5

Блейкли


Даниэль подносит мою руку к губам и целует, когда открывается дверь. Водитель отходит назад, чтобы выпустить нас, и Даниэль выходит первым. Он помогает мне, а затем прижимает к себе в собственническом жесте. Оглядываюсь и вижу несколько местных репортеров, и отворачиваюсь, не желая привлекать их внимание, но уже слишком поздно, потому что слышу, как они зовут Даниэля.

— Это правда? Вы действительно не женаты? — Поворачиваю голову и смотрю на них, удивляясь, откуда они знают.

Свадьба, которую я планирую, будет маленькой и в узком кругу. Я сказала всем, что наконец-то проводим церемонию, чтобы отпраздновать, и единственные люди, которые знают, что мы не женаты, — моя семья и близкие друзья. От этого вопроса Даниэль напрягается и отворачивается, чтобы они не могли сделать фотографию.

— Оставь, — шепчу я, зная, что должна его успокоить. — Ты мой муж и всё для меня, — напоминаю ему, и он целует меня в макушку в знак молчаливой благодарности, а затем уводит меня от толпы и с холода.

Когда мы входим, вечеринка уже в самом разгаре. Даниэль протягивает мне бокал шампанского, и я держу его, не делая ни глотка. Я еще не сказала Даниэлю, что перестала принимать таблетки, и мне еще рано быть беременной, но не хочу рисковать. Это будет моим рождественским сюрпризом, и я знаю, что он будет в восторге. Ему трудно покупать подарки, но я знаю, что этот будет значить больше всего на свете. Я готова и хочу начать нашу совместную жизнь во всех отношениях.

Он бросает взгляд на мой бокал, потом снова на меня, и я думаю, что он уже раскусил меня. Этот мужчина замечает все, и, возможно, именно поэтому он так хорош в бизнесе. Он всегда на два шага впереди. Это приятно, но в то же время бывает забавно пытаться время от времени опередить его.

Подношу бокал к губам и делаю вид, что пью. Не думаю, что он купится на это, но в этот момент вижу, как к нам направляется мачеха. Наблюдаю, как Даниэль снова напрягается, заставляя меня задуматься, не случилось ли чего-нибудь. Я знаю, что он не любит моего отца и мачеху, и не скрывает этого как раньше. Обычно он пренебрежителен, но сейчас он зол.

— Даниэль, — приветствует она, холодно кивая ему.

Она даже не пытается больше обмениваться с ним воздушными поцелуями. Я надеялась, что последние несколько дней помогут растопить лед, так как большую часть времени я рассказывала, какой Даниэль замечательный. Она пыталась отговорить меня от брака с ним, утверждая, что это запятнает мое имя и наследие нашей семьи. Меня глубоко ранило, когда она добавила, что само мое существование и так сделало достаточно.

Она говорила отвратительные вещи на протяжении многих лет, но это было самое ужасное. Я начинаю задаваться вопросом, почему вообще пытаюсь, и теперь мне становится все труднее прикусывать язык, особенно когда речь заходит о моем Даниэле. Он обнимает меня крепче, заставляя вспомнить, что речь идет о моей семье.

— Мы сидим вон там. — Линда указывает на столик, за которым вижу отца и Кармеллу. Мне приходится бороться с желанием закатить глаза и сделать саркастическое замечание. — Пойдем, только что подали салат. Это невежливо — опаздывать, и это все, что тебе разрешено есть, если ты собираешься влезть в то свадебное платье. — Она уходит от нас к столу, и Даниэль подается за ней.

— Я, блядь… — начинает он, и я прижимаю ладонь к его груди.

— Даниэль, — шепчу я, заставляя его посмотреть на меня.

— Я клянусь, если…

Прерываю его единственным известным мне способом — прижимаюсь своими губами к его.

Он рычит у моих губ и целует меня в ответ, и к тому моменту, как я удовлетворена, что он не бросается за ней, задыхаюсь и нуждаюсь в большем. Я протягиваю руку, чтобы стереть помаду, которую оставила на нем, но он останавливает меня, схватив за руку и переплетает наши пальцы.

— Она получит за это. — Он встречается со мной взглядом. — Я сделаю для тебя все, Блейкли, но не стану слушать, как кто-то относится к тебе неуважительно. Всему есть предел.

Я киваю в знак согласия, потому что эту битву с ним мне не выиграть, и он прав. Почему все становится только хуже? Чтобы я ни делала, ничего не меняется.

Даниэль проводит меня к столу и пододвигает стул, когда я сажусь. Открываю рот, чтобы поздороваться с отцом, который даже не потрудился встать, но он опережает меня.

— Ты опоздала, — выпаливает он.

— Твои наблюдательные навыки улучшились, Джон, — говорит Даниэль, хватая спинку моего стула и притягивая ближе к себе. Ножки издают скребущий звук, когда скользят по полу, и я бы рассмеялась, но меня останавливает выражение лица Линды. — Уверен, они все равно примут наш чек, — добавляет Даниэль, перекидывая руку на спинку моего стула и небрежно откидываясь назад.

— Хочешь еще что-нибудь выпить, девочка-мечта? — спрашивает он, уделяя мне все свое внимание.

— Я в порядке. — Беру воду со стола и делаю глоток.

За столом на мгновение воцаряется тишина, а затем начинает говорить Кармелла. Я вздыхаю, прижимаюсь к Даниэлю и ем свой салат. Он гладит большим пальцем мою шею, когда за столом воцаряется непринужденная беседа. Даниэль праздно болтает с Бенджамином, который сидит слева от него. Это пожилой мужчина, Даниэль работал с ним в прошлом, и я рада, что у него есть с кем поговорить.

— Я слышала новость, — громко шепчет Кармелла, чтобы привлечь мое внимание.

— Думаю, это знак, — добавляет Линда, делая глоток вина.

Кармелла согласно кивает, и я не понимаю, почему ее так волнует, с Даниэлем я или нет. Может быть, тот факт, что мой муж — отличный улов, а ее — круглый мудак, который показывает свое истинное лицо, когда слишком много выпьет.

— Это знак, что нам нужна свадьба, которую мы отпразднуем со всеми, — говорю я с гордостью в голосе.

— Неужели? А я приглашение не получила. — Комментарий Кармеллы звучит сопливо, и это меня раздражает.

— Церемония будет очень маленькой, только семья. В Рождество, и я не хотела бы вмешиваться в чьи-то праздничные планы. — Смотрю на нее с раздражением, но Кармелла только воспринимает это как вызов.

— В этот раз он заставит тебя подписать брачный договор? — Даже у моей мачехи открывается рот от такого грубого вопроса прямо за столом.

Прежде чем я успеваю ответить, кто-то хлопает рукой по столу, сотрясая его. Некоторые стаканы падают, и их содержимое проливается на шелковую скатерть. Все, кроме меня, ахают, и в комнате воцаряется тишина.

— Нет, я доверяю Блейкли, и никогда не попросил бы ее об этом. — Даниэль переводит взгляд с моего отца на мужа Кармеллы. — Только мужчина, который боится потерять свои деньги больше, чем свою жену, может заставить ее сделать это. — Он откидывается на спинку стула, убирая руку со стола. — Видите, я тоже могу завуалированно оскорблять.

— Даниэль, — предупреждает мой отец.

— Джон. — Даниэль бросает собственное предупреждение, и его голос звучит еще более смертоносно.

— Она еще не твоя жена. На твоем месте, я бы следил за собой, — говорит мой отец, и у меня округляются глаза.

— О, Боже, — шепчу я, зная, что это не закончится хорошо.

Кармелла и моя мачеха по-прежнему молчат, и муж Кармеллы не произнес ни слова.

— Мне очень жаль, Блейкли, — говорит Даниэль, когда берет меня за руку и сжимает ее.

Сердце замирает, и я слежу за Даниэлем взглядом, когда он встает и возвышается надо мной. Не знаю, как он это делает, но сейчас, когда от него исходит агрессия, он кажется даже больше, чем есть в реальной жизни. Он поворачивается к моему отцу и наклоняется ближе к нему.

— Я предупреждал тебя о твоем поведении, будто ты имеешь над ней контроль. — Голос Даниэля гремит по большому залу.

Я хмурю брови, не понимая, о чем они. Смотрю на отца, лицо которого краснеет. Я не уверена, смущение это или гнев.

— Смешно слышать это от тебя, Даниэль. С тех пор как ты узнал, что вы на самом деле не женаты, ты выглядишь так, будто вот-вот сорвешься. Не можешь с этим справиться, не так ли? Ты должен убедиться, что все знаю, что принадлежит тебе. Ты, черт возьми, спятил, — бормочет мой отец, оглядывая комнату. Все присутствующие в ней наблюдают за разыгрывающимся представлением.

— Он не спятил, — выдыхаю я, но никто меня не слышит. Ладно, может, он немного безумен, но я не виню его за это, потому что чувствую то же самое по отношение к нему.

— Я и не ожидал, что ты поймешь. Тебе не так повезло в любви, и ты не понимаешь преданности. Забавно, как это отражается на твоей жизни и в бизнесе, и поэтому мне все время приходится выручать тебя из беды, — говорит ему Даниэль.

— Даниэль? — зову я, и он смотрит на меня сверху вниз. Встречается со мной взглядом, и по выражению его глаз я могу сказать, что он говорит правду. Но зачем ему вытаскивать моего отца из беды? Я знаю, что он его не любит. И затем быстро осознаю правду: потому что все, что он делает, всегда связано со мной. Он любит меня и делает все, чтобы ничто не пошатнуло мой мир.

— Почему ты такой высокомерный и могущественный? — ругается Линда. — Я видела письмо, которое Джон отправил тебе. Я знаю, что ты принял его предложение сделать ее своей любовницей в качестве откупа.

Я дергаюсь, будто меня ударили. Потрясенно смотрю на отца и жду, что он назовет Линду лгуньей. Секунды тянутся, и чем больше проходит времени, тем громче бьется мое сердце.

— Я не думала, что ты действительно сделаешь это, — говорит Линда с таким самодовольством в голосе. — Мне говорили, что ты заслуживаешь доверия и всегда поступаешь правильно. Что ты мудак, но благородный мужчина. — Она качает головой, и я вижу, как ее щеки краснеют от гнева. — Но ты снова спас его! Ты должен был позволить ему опозориться! — кричит Линда и встает из-за стола. Я смотрю на нее и впервые в жизни вижу, как на ее лице отражаются настоящие эмоции.

Отец выглядит таким же потрясенным, как и все остальные за столом, кроме Даниэля.

— Я был бы гребаным дураком, если бы не забрал ее, но это и не важно. Она не была твоей, чтобы отдать ее, потому что ее душа принадлежит мне. — Его слова наполнены одержимостью, и мое сердце взывает к нему.

На мгновение в комнате воцаряется тишина, и я смотрю на отца.

— Тебе есть что сказать? — В ответ тишина. Чувствую, как кто-то обнимает меня за талию, и, не глядя, понимаю, что это Даниэль. Он поднимает меня на ноги и прижимает спиной к своей груди.

— Ты не заслуживаешь ее, — говорит Даниэль, его голос вибрирует рядом и придает мне силы. — Только из-за нее я помогал тебе, пока ты разбрасывался своими деньгами, инвестируя их куда попало.

— Ты предлагал меня как часть собственности? Это все, что я для тебя значу? — спрашиваю я, и в комнате настолько тихо, что все меня слышат.

Мачеха закатывает глаза, раздраженная моим вопросом, но только отец может ответить мне.

— Ты была бы счастлива! Просто посмотри на себя сейчас. — Отец отмахивается от меня. — Кроме того, я позаботился об этом. Вы больше не женаты. — Он встает со стула, и, прежде чем я успеваю моргнуть, передо мной оказывается Даниэль, прямо перед лицом моего отца.

— Мы поговорим об этом на нашей встрече, — говорит отец, поправляя пиджак, будто это просто недоразумение.

— Какой встрече? — спрашиваю я, понятия не имея, о чем он говорит.

— Встречи не будет, — заявляет Даниэль.

— Если ты хочешь жениться на моей дочери…

— Хочу? — смеетсяДаниэль, перебивая его. — Я женюсь на твоей дочери, Джон. И ты ни черта не сможешь с этим сделать.

Я ахаю, когда Даниэль поднимает меня и перекидывает через плечо, радуясь, что на мне длинное платье, которое прикрывает мой зад, когда он уносит меня из бального зала и от этой ужасной сцены.

Я улыбаюсь про себя, думая о том, что кто-то может попытаться встать на пути Даниэля. Он словно сила природы, его не остановить, и ничто не встанет между нами. Хочешь? Да, это было неправильное слово.

Глава 6

Даниэль


— Вот же ублюдок, — ворчу я, захлопывая за нами дверцу автомобиля.

Смотрю на Блейкли, она вытаскивает из волос несколько заколок, которые выпали, когда я перекинул ее через плечо. Не знаю, что на меня нашло, но я потерял над собой контроль. Наблюдаю, как она приглаживает свои шелковистые каштановые волосы, и мне до боли хочется дотянуться до нее. Сжимаю кулаки, и страх, который я испытываю только тогда, когда речь заходит о ней, удерживает меня от этого.

Что, если моя потребность в ней слишком велика, и она отшатнется от моего прикосновения? Одна эта мысль выбивает воздух из моих легких. Она не смотрит на меня, нервно прикусив нижнюю губу. Я бы все отдал, чтобы узнать, о чем она сейчас думает. Обычно я хорошо предсказываю исход событий, но сейчас в растерянности. Пытаюсь успокоиться, делая глубокий вдох и напоминая себе, что не отпущу ее. Неважно, насколько она зла или обижена, я исправлю это и заставлю ее снова полюбить меня, или умру, пытаясь сделать это. Я не могу вынести ее нежелания быть со мной, потому что она думает, что я взял ее как какую-то дерьмовую сделку, которую пытался предложить мне ее отец.

— Блейкли, — мягко говорю я, и она поворачивается ко мне, встречаясь со мной взглядом своих холодных голубых глаз.

— Перестань меня так называть. — Она отворачивается и смотрит в окно. Я тянусь к ее маленькой ручке, обхватываю ее своей, и она не отстраняется.

— Девочка-мечта, — произношу я, подношу ее руку к губам и целую тыльную сторону ладони.

Когда она снова смотрит на меня, ее глаза полны слез. Не могу вынести этого и притягиваю ее к себе на колени, обнимая. Я хочу защитить свою девочку от боли и разочарования, что ее семья обращается с ней так, но не могу.

— Мне так жаль, — говорю я, когда она прижимается лицом к моей шее. Сердце колотится у меня в груди, когда провожу руками по ее спине.

— Ты бы ей понравился, — говорит Блейкли после нескольких минут молчания, и я понимаю, что она говорит о своей матери.

— Думаю, она бы мне тоже понравилась. У меня такое чувство, что она очень похожа на ту девушку, которую ты прячешь. Та, которая выходит только тогда, когда со мной. — Она отстраняется, чтобы посмотреть на меня, и я обхватываю ее щеки. Ненавижу видеть на них слезы, но прямо сейчас я должен дать то, что ей нужно.

— Я хотела соответствовать.

— И ты соответствуешь, — говорю я, заправляя ей волосы за уши. — Ты подходишь мне, как недостающая часть, о которой я и не подозревал. Ты идеальна, и именно там, где тебе и место.

— Ты говоришь такие милые слова. — Она слегка надувает губы, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.

— Нет, я честен, — отвечаю я, снова целуя ее. — Тебя более чем достаточно, и любой, кто не видит, насколько ты особенная, чертовски слеп.

— Именно поэтому ты бы ей и понравился. С тобой я оживаю и люблю себя такой, какая есть. — Она пожимает плечами. — Думаю, что в какой-то момент я заблудилась, а ты снова нашел меня.

— У нас есть все время в мире, и я никуда не уйду. — Я наклоняюсь и прижимаюсь к ее лбу своим. — Я никуда тебя не отпущу. — Она слегка мне улыбается, и напряжение покидает меня. — Просто позволь мне быть с тобой, пока ты заново понимаешь, кто ты.

Ей не потребуется много времени, чтобы понять, что у нее на сердце. Она так долго пыталась соответствовать чьим-то ожиданиям, но я видел в ней настоящую женщину. Она прямо под поверхностью, и ей нужно только отпустить себя, чтобы самой понять это.

— Заставь меня забыть о сегодняшнем вечере. — Она умоляет меня взглядом, и я знаю, что ей нужно.

Киваю как раз в тот момент, когда машина подъезжает к нашему дому. Она обнимает меня, и я несу ее внутрь, в то время как швейцар отворачивается, делая вид, что не видит нас.

Я отчаянно нуждаюсь в ней, и слова Джона эхом отдаются в моей голове. Мысли о том, что у меня заберут Блейкли или что-то может разрушить наш брак, приводят меня в ярость и заставляют хотеть показать всему миру, что она моя. Ее хватка на мне становится крепче, когда я вхожу в наш дом, и она начинается тереться об меня своим телом. Мое желание к ней вспыхнуло в ту же секунду, как она вышла в этом красном платье, и после сегодняшнего вечера я еще сильнее нуждаюсь в ней.

— Я не могу ждать, — говорю я, когда за мной закрывается дверь нашего дома. — Я не доберусь до кровати.

Сажаю ее на кухонный островок и становлюсь между ее ног. Спускаюсь поцелуями вниз по шее, стягиваю с плеча лямку платья и тоже целую. Блейкли откидывается назад, и я слышу, как она ахает, когда стягиваю ее платье, обнажая сосок. Я облизываю его, а затем всасываю в рот. Твердый пик ощущается невероятно шелковистым на моем языке, и я раздвигаю ее ноги шире, перемещаясь к другому соску.

Я хочу быть везде одновременно и не могу сосредоточиться. Мне нужно сфокусироваться, но после сегодняшнего вечера я хочу просто поглотить ее.

— Ложись на спину, — говорю я, скидывая корзину фруктов и все, что было позади нее.

Она делает, как прошу, и я опускаюсь на колени между ее ног и подтягиваю ее задницу к краю. Блейкли громко стонет, когда я нахожу ее клитор языком, и зарывается пальцами мне в волосы. Вкус ее киски похож на то, будто я ем свое любимое блюдо горячим и готовым, когда того захочу. Он такой знакомый и успокаивающий, и я никогда не могу насытиться.

— Чертовски идеальная, — шепчу я у ее киски, прежде чем втянуть в рот сначала одну нижнюю губу, а потом вторую.

Вхожу в нее двумя пальцами и сгибаю их, чтобы потереть то сладкое местечко, которое, я знаю, она любит. Когда она вскрикивает и приподнимает бедра, понимаю, что нашел его, и улыбаюсь, облизывая языком ее клитор.

— Я так сильно тебя люблю, — стонет она.

— Я тоже люблю тебя, девочка-мечта. — Вывожу языком сначала ее имя, а затем свое.

Ее тело напрягается, она хватается за край островка, и я не останавливаюсь. Она стискивает зубы, и я даю ей именно то, что она хочет, как раз когда она переступает через край и кончает мне в рот. Я пью ее сладость и вытягиваю ее из нее так долго, как только могу.

Когда она безжизненно лежит на островке, я встаю и высвобождаю свой член. Скольжу в ее мокрую киску и начинаю быстро толкаться. Я отчаянно хочу кончить, когда она лежит там, истощенная от своего оргазма. Мне совсем не нужно, чтобы она двигалась, потому что она уже сделала всю работу, чтобы довести меня до этой точки.

Смотрю, как двигаются ее идеальные сиськи, пока трахаю ее, и я уже на грани. Я слишком возбужден, чтобы притворяться, что не собираюсь кончить, но хочу, чтобы она кончила еще раз, пока я в ней.

Немного отстранившись, я поглаживаю большим пальцем ее клитор, наблюдая, как член исчезает в ее киске. Она мокрая и такая розовая, словно мягкое мороженое. Я снова хочу лизнуть ее, но член болит, и если я сейчас выйду из нее, то могу просто умереть.

Она стонет, переплетая свои пальцы с моими, когда мы оба потираем ее киску, чтобы довести до оргазма. Это чертовски сексуально, как она уступает тому, чего хочет, и моя маленькая идеальная девочка становится сексуальной богиней.

— Сильнее, — шепчет она, но я слышу это так, словно она кричит для меня.

Я стону и толкаюсь вперед, врезаясь в нее, и сдерживаю себя, чтобы не кончить. Она быстрее потирает свою киску, и я снова и снова погружаюсь в нее. Идеальные сиськи Блейкли подпрыгивают, и я одержимо смотрю, как ее тело взывает ко мне.

Ее губы приоткрыты, а глаза закрыты, когда она теряется в страсти. Я думаю обо всех способах, которыми хочу ее трахнуть, и о каждой частичке тела, которую хочу облизать, пока мой член становится еще тверже. Как она продолжает делать это со мной? Каждый день я нуждаюсь в ней все больше, и каким-то образом она это понимает. Она слишком хороша для меня, но я никогда не отпущу ее.

Блейкли будто читает мои мысли, ее тело изгибается, и она достигает кульминации. Выкрикивает мое имя, и оно эхом отражается от стен кухни. Я продолжаю толкаться, когда наступает мое собственное освобождение, и густая сперма заполняет ее. Я чувствую, как мой член буквально увеличивается, чтобы как можно глубже погрузиться в нее, и она извивается, желая принять каждый сантиметр. Следы нашего совместного освобождения оказываются у основания моего члена, и я втираю их в ее клитор, пока последствия оргазма сотрясают ее тело.

Это было быстро и интенсивно, но мы такие и есть.

Я осторожно сажаю ее и прижимаю к груди, пока несу в нашу спальню, все еще оставаясь внутри нее. Я еще не готов оставить ее тепло, и далек от того, чтобы перестать ее трахать.

— Я люблю тебя, — говорю я, мой член все еще твердый, и я начинаю двигаться в ней.

— Не останавливайся, — умоляет она, снова закрывает глаза и тянется ко мне.

Глава 7

Блейкли


Шторы раздвинуты, и солнце уже высоко в небе. Я сворачиваюсь калачиком в постели, но краем глаза замечаю, что экран телефона снова светится, умоляя о внимании. Я немного приподнимаюсь и смотрю на него, чтобы увидеть, что сработало еще одно предупреждение от Гугла. Вздыхаю и откидываюсь на подушку, не обращая на это внимания. Уверена, история со вчерашнего ужина уже повсюду, и, вероятно, будет главным событием в течение следующих недель.

Смотрю на сторону кровати Даниэля и вижу, что она пуста. Я не помню, как уснула после того, как проснулась от ощущения его члена внутри меня. Секс был быстрым и жестким, будто он пытался заклеймить меня. Но даже после всего этого что-то было не так. Я почувствовала это в его прикосновении сегодня рано утром, и почти уверена, что просыпалась от того, что он сидел в кресле рядом с кроватью и смотрел на меня.

Неужели мой отец прав? Неужели Даниэль считает меня своей собственностью? Я всегда считала, что он немного одержим мной, но это совершенно новый уровень. Я сажусь, заворачиваясь в простыню. Хватаю свой телефон, чтобы проверить, что говорит остальной мир, но сразу же жалею об этом, когда начинаю читать.

— Я все гадал, когда ты разозлишься. — Я резко вскидываю голову, когда Даниэль входит в спальню. На нем только пара штанов, которые, как я предполагаю, он надел, когда вылез из кровати сегодня утром. Не похоже, что он много спал.

— Ты не можешь бросить меня. — Он с вызовом встречается со мной взглядом.

— Я тебя не боюсь. Попробуй этот взгляд на ком-нибудь другом. — Я с громким стуком бросаю телефон на прикроватную тумбочку, не переживая, что он может разбиться. Я была бы даже не прочь выбросить эту штуковину прямо сейчас.

— Почему ты не спросила меня, правда ли это, или не спросила, заключил ли я сделку с твоим отцом?

— Не называй его так. — Я качаю головой. — Он мне не отец. Я должна была понять это, ведь мама никогда не рассказывала мне о нем. У нее была на то причина. — Теперь я это понимаю. Она защищала меня от него, держа подальше, но для меня навсегда останется загадкой, как она вообще с ним связалась.

Даниэль блуждает по мне взглядом, и я могу сказать, что он пытается понять меня.

— Хорошо, я не буду называть его так, но ты не ответила на мой вопрос, — снова пытается он.

— Потому что я верю тебе. Я помню тот вечер, ты собирался заполучить меня, так или иначе. — Он сокращает расстояние между нами и хватает простыню, которую я держу вокруг себя. Я поняла, какой он мужчина, как только взглянула на него, и, думаю, все остальные тоже это знают.

— Скажи, что принадлежишь мне, — приказывает он, поднимая меня.

— Я принадлежу тебе, — отвечаю я и думаю, что он опустит меня на кровать, но вместо этого он поворачивается и прижимает меня к стене.

Я издаю стон, когда он достает свой член прямо перед тем, как войти в меня до самого основания. Я мокрая и легко скольжу по его толстому, твердому члену. Он стонет мне на ухо, когда двигается, и ему не нужно напоминать мне, кому принадлежит мое тело и моя душа.

— Скажи, что выйдешь за меня замуж. — Даниэль стискивает зубы, и я вижу, как отчаянно он хочет меня.

— Я выйду за тебя замуж! — Я вскрикиваю, когда мое тело реагирует на его прикосновение, и оргазм быстро нарастает.

Впиваюсь пальцами в его плечо, когда он прижимается своими губами к моим. Он целует меня так, словно не может оказаться достаточно близко и пытается впитать меня в себя. Я вскрикиваю, когда он опускается ртом ниже и прижимает меня к стене. Выкрикиваю его имя, когда оргазм накрывает мое тело, и я пульсирую вокруг него.

Это было быстро и жестко, и я вижу звезды, но следующее, что помню, — Даниэль опускает меня на мягкую кровать и нежно целует меня.

— Я сделал тебе больно? — Его слова звучат так тихо, он пытается отдышаться.

— Больно — не то слово, которое я бы использовала. — Я смеюсь, пока не вижу выражение его лица, а потом протягиваю руку и дотрагиваюсь до его подбородка. Он не брился уже несколько дней, и мне нравятся эти ощущения на моей коже. — Почему у тебя такое лицо?

Впервые в жизни я вижу в глазах Даниэля то, что никогда раньше не видела. Уязвимость, которую, я уверена, никто никогда раньше не видел, но он показывает ее мне. Наверное, потому, что я единственная, кто может заставить его почувствовать это.

— Я взял тебя слишком жестко. Я должен был быть с тобой нежным, но потерял контроль. — Он нежно гладит меня по щеке, и я льну к его прикосновению.

— Я наслаждалась. — Я потираюсь своим носом о его, обнимая его руками.

Он громко сглатывает.

— Я боялся, что ты оставишь меня.

Обычно я дразню его, но сейчас, глядя на выражение его лица, качаю головой.

— Я не злюсь на тебя. Ты же знаешь это, правда? — Я начинаю понимать, почему он так переживает.

— Не злишься? — Кажется, он шокирован, и я не могу остановить свой смех. Это редкое удовольствие — шокировать его.

— С чего бы мне злиться на тебя? Если на то пошло… — Я замолкаю.

— Если на то пошло что? — спрашивает он.

— Я многое упустила. Я не знала, что ты помогаешь ему, и я…

— Мне все равно на него или кого бы то ни было еще. Без него не было бы тебя, так что, если ты хочешь, чтобы он был рядом, я позволю ему быть рядом. Если хочешь, чтобы он ушел, он уйдет.

Мое сердце трепещет, потому что другие в его словах могут увидеть отсутствие чувств, но не я. Он сразу переходит к делу и дает мне понять, на чьей он стороне. Между нами нет никаких границ.

— С твоих уст это звучит так просто.

— Так и есть. Если бы это зависело от меня, их бы уже давно не было рядом. — Он проводит пальцем по моему подбородку. — Но ты уже кое-что потеряла в жизни, и я не хочу забирать больше. Даже если думаю, что они приносят больше вреда, чем пользы.

Я киваю в знак согласия.

— Думаю, они просто вредят нашей жизни и той, которую мы собираемся продолжить строить. Я хочу, чтобы у нас была семья, ведь ты тоже не знал свою маму. Я думала, что это шанс для нас.

— Малышка, вы с мамой были семьей, не так ли? — Я снова киваю. Боже, он прав. Мы были семьей. — Мои брат и отец любят тебя.

— Я тоже их люблю. — Они с теплотой относятся ко мне и так не похожи на мою семью. — Ты дал мне свою семью, а мне нечего было дать взамен.

— Все, что мне нужно, — это ты, девочка-мечта, ты же знаешь. Остальное мы создадим вместе. — По моей щеке скатывается одинокая слезинка, и он целует ее.

— Я разозлилась, потому что люди в интернете говорят о тебе ужасные вещи. Думаю, отец распространяет про тебя ложь.

— Думаешь, меня это волнует? — Я тихо смеюсь, зная, что ему все равно, но меня это раздражает. — Меня волнует только то, что думаешь ты. Ты думаешь, что я сошел с ума?

— Немного. — Я пытаюсь сдержать улыбку, но ничего не могу с собой поделать. — Из-за меня.

— Одержимый, — добавляет он.

— Я знаю, какой ты. Может, мы и не женаты, но я была с тобой последние несколько лет, и то, каким ты был последнюю неделю, меня не пугает.

— Я немного сходил…

— Остановись. — Я прижимаю палец к его губам. Он целует кончик, а потом слегка прикусывает его. — Если ты безумен, то и я тоже. Я люблю то, какой ты со мной. Ты заставляешь меня чувствовать себя желанной и любимой.

— Потому что ты девушка моей мечты, — говорит он, прежде чем поцеловать меня.

Если Даниэль продолжит в том же духе, то я не встану с этой кровати до того момента, пока не придет время сказать «согласна».

Глава 8

Даниэль

День свадьбы…


Я расхаживаю перед большими окнами, и брат с интересом наблюдает за мной.

— Ты ведешь себя так, будто она не появится. — Я поворачиваюсь, чтобы бросить на него взгляд, который заставил бы большинство людей отступить, но он даже не вздрагивает.

— Оставь его в покое, — говорит отец Стивену, но он не слушает, потому что ему все это слишком нравится.

— Она уже здесь, — напоминаю я ему.

Я знаю это, потому что сам привез ее. Мы ни за что не проведем ночь перед свадьбой порознь. И все же я достаю телефон и проверяю, где она находится.

— Она в соседней комнате! Господи, Даниэль! — смеется Стивен.

Я не скрываю своего властного навязчивого поведения, но, возможно, я должен вести себя так со всеми, кроме моей жены. К счастью, мне повезло во многих отношениях, потому что она любит то, как сильно я в ней нуждаюсь.

Телефон в моей руке звенит, и я тут же отвечаю на звонок.

— Скажите, что все улажено, — произношу я прежде, чем кто-то успевает заговорить.

— Все готово, сэр. Пока вы придерживаетесь расписания, все будет отлично.

Я с облегчением выдыхаю.

— Спасибо, — говорю я, прежде чем завершить звонок.

Папа подходит ко мне и протягивает бокал. Я пытаюсь отмахнуться от него, но на этот раз он смотрит на меня так же, как до этого я смотрел на своего младшего брата, и я беру у него напиток.

— Обычно я с удовольствием наблюдаю, как ты заводишься, но ты меня раздражаешь. Выпей и, черт возьми, успокойся. — Я делаю, как мне говорят — выпиваю виски и ставлю бокал на стол.

— Ты же не думаешь, что ее семья попытается появиться здесь, не так ли? — спрашивает брат, наливая себе еще одну порцию.

— Нет. — Они бы не стали устраивать сцену, и, кроме того, они не приблизились бы к этому месту ближе, чем на тридцать метров. Мы находимся вдали от города в причудливом отеле, расположенном в очаровательном маленьком городке. Я даже не знал об этом месте, пока моя девочка-мечта не нашла его. У меня есть охрана, расположенная повсюду, чтобы никто не мог помешать или остановить эту свадьбу.

После нашего разговора я снова занимался с ней любовью, пока не отключился. Когда я проснулся, она бегала вокруг и меняла все свадебные планы, которые до этого строила. Теперь все совершенно иначе, чем раньше, и полностью так, как хочет она. С тех пор как мы приехали сюда вчера, могу сказать, что она влюбилась в этот маленький городок, и у меня в голове крутятся мысли.

Мне нравилось наблюдать, как она суетится в нашем доме в городе, отдавая приказы готовиться к сегодняшнему дню. Я сидел и смотрел, как она работает, и делал то, что мне говорили, когда она просила. Каждый раз я получал поцелуй. Если бы я знал, что планирование свадьбы может быть таким приятным, то устроил бы ее и в первый раз.

Больше всего я был шокирован, когда узнал об истории, которая попала в СМИ. Блейкли без моего ведома отправила электронное письмо во все местные новостные каналы, но когда я прочитал его, то понял, что она покончила со своими отцом и мачехой. Она ударила их в самое больное место — в их публичный имидж. О нем они всегда больше всего заботились, и она рассказала миру правду обо всем.

Маленькая империя Джона не продержится без моей помощи долго. Я мог бы разрушить все за одну ночь, если бы захотел, но знаю, что моя жена этого не захочет. Она не мстительна, и спасла их еще раз, даже не подозревая об этом. Ее отец не понимает, что такое любовь. Он застрял в несчастном браке с женщиной, которая ненавидит его, и это судьба хуже смерти.

Я немного выпрямляюсь, когда в дверях появляется Минди. Она помогает моей девочке подготовиться.

— Пора, — говорит она, улыбаясь и направляясь ко мне. — Я рада, что в этот раз буду присутствовать. — Она целует меня в щеку, прежде чем папа берет ее за руку и притягивает к себе. Она смеется и наклоняется к нему, напоминая мне, откуда у меня эта собственническая черта. Это явно семейное.

Время замирает, когда девушка моей мечты выходит из-за мягкого белого тюля и направляется ко мне. Клянусь, на мгновение меня парализует, но затем я стряхиваю наваждение и практически бегу, встречая ее больше чем на полпути. Я не могу видеть ее и не быть рядом.

— Ты такой красивый, — говорит она мне, и я понимаю, что не произнес ни слова с тех пор, как она появилась. Господи, я в полном беспорядке.

— Ты выглядишь как мечта, — выдавливаю я, и она улыбается мне. Ее розовые пухлые губы слишком соблазнительны. Мы оба знаем, что я долго не протяну, но стараюсь держать себя в руках, потому что знаю, что не смогу остановиться, если начну.

— Позволь мне снова сделать тебя своей, — говорю я, беру ее за руку и веду к двум стеклянным дверям, ведущим на улицу.

Мой брат открывает их для нас и впускает прохладный воздух. Тут только мы и священник, и люди, которые значат для нас больше всего. Именно этого она и хотела с самого начала. Это наша семья, по крайней мере, сейчас. Но я знаю, что со временем она вырастет.

Сегодняшний день — напоминание, насколько мы сильны вместе, и это новый старт. Мы оставляем все в прошлом и движемся к чему-то лучшему. Когда я спросил, позволит ли она мне проводить ее к алтарю, Блейкли просияла, будто это была лучшая идея в жизни. Но, как по мне, лучшая идея в моей жизни была тогда, когда я сказал себе, что она будет моей навсегда.

— По крайней мере, прошлой ночью шел снег, — шепчет она рядом со мной. На земле рядом с нами лежит крошечное количество снега, но она не получит снежное Рождество, о котором мечтала. Очень плохо, потому что она всем сердцем этого желала.

— Ты хотела, чтобы на нас шел снег? — спрашиваю я, и она кивает.

— Знаю, это была глупая идея, но я подумала, что это будет красиво.

Мы продолжаем идти к месту, где пройдет церемония, и я крепко держу ее за руку. Небольшая сцена впереди покрыта белыми розами, и как только мы подходим к ней, Блейкли открывает от удивления рот.

— Даниэль, — ахает она, когда вокруг нас начинает падать снег. — Это ты сделал?

Я киваю, когда ее лицо озаряется, и мне не нужно смотреть вверх, чтобы знать, что идет еще больше снега. Возможно, потребовалась небольшая армия, чтобы доставить его сюда, но сейчас они на крыше с воздуходувами, создают вокруг нас снежную сказку, и это стоило каждого цента.

— Я же говорил, что сделаю все, чтобы ты была счастлива, — отвечаю я, и ее глаза полны слез.

— Ты совсем спятил, — смеется она. Слезинка скатывается по ее щеке, и я смахиваю ее большим пальцем.

— Я тоже дам тебе все, — говорит она, и я отрываю ее от земли. Она машет позади себя ногами, а вокруг нас продолжает падать снег.

— Эй, вы еще даже не дошли до священника, — кричит мой брат, но мы игнорируем его.

— Я знаю, — говорю я и прижимаюсь к ее лбу своим.

Блейкли улыбается мне еще шире.

— Я беременна, — шепчет она, и я закрываю глаза, думая, что этот момент не может быть еще более идеальным.

— Девочка-мечта… — Мои слова звучат сдавленно, потому что меня переполняют эмоции.

— Счастливого Рождества, — говорит она, прежде чем я прижимаюсь к ее губам своими, зная, что каждое Рождество в нашей жизни будет счастливым.

Эпилог

Блейкли

Пять лет спустя…


— Я не понимаю, почему люди хотят видеть наш дом, — рычит Даниэль, отправляя в рот еще одно печенье.

Мы с Минни потратили большую часть дня, готовя их для гостей, которые уже начали появляться. Мой муж еще более очарователен с этим угрюмым выражением лица и этим уродливым светлым свитером, который наша дочь выбрала для него. Не то чтобы его волновало, что свитер слишком уродлив.

— Ты же сам на это согласился, — напоминаю я. Его единственная реакция — взять еще одно печенье и отправить его в рот. С такой скоростью ничего не останется. — Я рада, что у нас много печенья, — поддразниваю я. Если оно закончится, я достану из кладовки печенье из коробок.

— Дай мне еще что-нибудь сладкое, и мне не придется есть их. — Он тянется ко мне, и я пытаюсь увернуться, но это бесполезно. Он мгновенно прижимает меня к кухонному островку, и я смеюсь над ним. Он весь день пытался остаться со мной наедине, но то одно, то другое постоянно нам мешало. Я почти уверена, что именно поэтому он сейчас такой брюзга.

— Ты можешь съесть меня позже, — говорю я, когда он целует меня в шею. — Веди себя хорошо, у нас гости.

Он прижимается своим лбом к моему и делает глубокий вдох.

— Ты вся моя, когда они уйдут.

— Я уже вся твоя. — Я снова целую его, прежде чем он, наконец, отпускает меня, и наша маленькая девочка Минни на полной скорости вбегает на кухню и несется к Даниэлю.

— Папочка! Санта здесь. — Она прыгает к нему, и он ловит ее.

Мы переехали в тот маленький городок, в котором поженились вскоре после того, как произнесли наши клятвы. С тех пор мы были так счастливы здесь, и я так рада, что мы приняли решение сделать это место нашим домом.

Сегодня канун Рождества, и в городе решили ходить в гости, от дома к дому, чтобы увидеть, как все украшены к праздникам. Мы были одной из тех семей, которой интересовались, и я не удивлена, потому что все любили Даниэля.

Я улыбаюсь от того, насколько тут все отличается. Люди наслаждаются его прямотой и честностью. Они даже пытались заставить его баллотироваться в мэры. Городок такой маленький, что за работу даже не платят, но мне нравится, что здесь его все понимают.

Помогает и то, что тут нет никаких социальных иерархий — люди такие, какие они есть.

— Ты готова показать всю тяжелую работу, которую вы с мамой проделали? — спрашивает он Минни, и она лучезарно ему улыбается. Наш дом покрыт праздничными украшениями, которые Минни заставила нас вытащить через пять минут после ужина в честь Дня Благодарения.

— У нас самый лучший дом, — шепчет она, кивая.

— Я знаю, но мы должны быть круче всех, — шепчет в ответ Даниэль, подмигивая мне.

— Мы и так круче всех, — говорит она, заставляя меня смеяться.

— Может, пойдем к Санте? — спрашиваю я их обоих.

— Печенье мне. — Минни протягивает свою маленькую ручку, и Даниэль берет печенье и дает ей.

— Это принесет мне самый лучший кукольный домик.

— Кто-то научил тебя подкупу? — Я приподнимаю бровь, глядя на Даниэля, и они оба притворяются невинными. — Думаю, мне придется самой сесть на колени к Санте и спросить, не замышляете ли вы чего-нибудь дурного, — бросаю я через плечо, выходя из кухни, зная, что Даниэль идет за мной по пятам. Заворачиваю за угол в гостиную и вижу сидящего у камина Санту.

Минди, бывшая помощница мужа, улыбается мне, сидя на коленях у отца Даниэля. Она держит на руках нашего сына и поет ему. Они с отцом Даниэля стали мне словно родители, и они лучшие бабушка с дедушкой.

Иногда я мимолетно думаю о моем отце и мачехе, но не более. И я не спрашиваю о них Даниэля.

Над камином висит моя фотография, когда мне было пять. Мы с Минни так похожи. На фотографии я смеюсь, когда мама щекочет меня, и мне очень нравится, что она каждый день с нашей семьей. Я даже видела, как Даниэль говорит ей «спасибо», когда проходит мимо.

Минни пробегает мимо меня прямо к Санте и протягивает ему печенье. Делаю шаг вперед, но меня хватают сзади и поднимают в воздух. Я тихонько взвизгиваю, но никто не слышит меня за рождественской музыкой и смехом, наполняющим комнату. Минди видит это, но только улыбается и отводит взгляд.

— Даниэль! — Не знаю, почему протестую, потому что через секунду я уже перекинута через его плечо. Он шлепает меня по заднице, и я думаю, что, возможно, мне не следовало говорить, что я буду сидеть на коленях у Санты. Я знала, что не буду этого делать, но не смогла удержаться. — У нас гости.

— Я займу их, брат, не торопись, — слышу я голос Стивена, пока Даниэль перескакивает через две ступеньки, поднимаясь наверх.

— Предатель! — кричу я, но не думаю, что он слышит меня.

Через несколько секунду Даниэль бросает меня на кровать и нависает сверху. Он тянется за спину, стягивает этот ужасный свитер и бросает его на пол. Я смотрю на его широкую грудь и облизываю губы. Мой муж с возрастом становится только лучше.

— Думаю, сейчас я получу свое сладкое угощение. — Даниэль скользит руками под мое платье, одним рывком срывает трусики и бросает обрывки на пол. — Ну вот, теперь ты можешь сесть ко мне на колени. — Он хватает меня за бедра и широко разводит их. — Но, думаю, мы оба знаем, что ты была очень непослушной. — Он издает цокающий звук, целуя внутреннюю сторону моей голени.

— Уверен? — Я приподнимаюсь на локтях, и он встречается со мной взглядом. — Потому что у меня есть кое-что для тебя на Рождество. Что-то, чего, я знаю, ты давно хочешь. Разве это не делает меня хорошей девочкой? — Я прикусываю губу и хлопаю ресницами, глядя на него.

— Девочка-мечта… — Он смотрит на меня так, словно я подарок небес. — Ты собираешься снова сделать меня папой? — Я киваю, и он падает на меня сверху, целуя со всей страстью.

После того как в прошлом месяце нашему сыну исполнилось два года, мы начали пытаться завести еще одно ребенка. Мы с Даниэлем хотим полный дом детей, и уже на пути к этому. Я знала, что сегодня будет идеальный момент, чтобы сказать ему, и когда он обнажает свой член и входит в меня, я не могу придумать лучшего способа отпраздновать.

— Скажи это, — требует он между поцелуями.

— Я люблю тебя, и я твоя.

— Так и есть, — говорит он, глубоко толкаясь.

Он не говорит мне, но я знаю, что время от времени он проверяет наше свидетельство о браке. Я слишком хорошо его знаю, и он не выдержит, если это когда-нибудь повторится.

Каждое Рождество, в нашу «новую» годовщину он любит, чтобы мы снова произносили наши клятвы. Думаю, это напоминает ему, что я его, а он мой, и что мы никогда не расстанемся.

Безумие ли это? Может быть, для кого-то, но для меня это наша любовь, и она просто идеальна.

* КОНЕЦ *

Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Эпилог