Убийца: Кодовое имя Стервятник [Ник Картер] (fb2) читать онлайн

Книга 507261 устарела и заменена на исправленную

- Убийца: Кодовое имя Стервятник (пер. Лев Шкловский) 373 Кб, 114с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Ник Картер

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Картер Ник
Убийца: Кодовое имя Стервятник



Ник Картер

Убийца: Кодовое имя Стервятник

Посвящается людям секретных служб Соединенных Штатов Америки




1

Я облизнул пересохшие губы толстым языком и прищурилcz, глядя на солнце над головой. Во рту был привкус старой бумаги, а в ушах тупое, но настойчивое жужжание.

Невозможно было точно узнать, сколько времени я пролежал без сознания на краю маленького тощего тернового куста. Когда я впервые пришел в себя, я не мог вспомнить, где я был и как я туда попал. Затем я увидел искривленную, блестящую громаду обломков, маленький самолет Муни, который упал, как раненый ястреб, с безоблачного неба. Полусломанные полосы металла - остатки сильного удара - поднимались всего в тридцати ярдах над коричневой травой вельда, и тонкие струйки дыма все еще тянулись к небу. Теперь я вспомнил, как меня выбросило из самолета, когда он ударился о землю, а затем я уполз подальше от бушующего пламени. По положению солнца я понял, что с утреннего крушения прошло несколько часов.

С трудом и с большой болью я сел в сидячую позу, чувствуя горячую белую глину на моих бедрах сквозь порванные брюки цвета хаки. Рубашка из кустарника, которую я носила, прилипала ко мне на спине, и запах моего собственного тела заполнял мои ноздри. Подняв руку, чтобы прикрыть глаза от солнечного света, я посмотрел на высокую львиную траву, которая, казалось, бесконечно тянулась во все стороны, прерываемая лишь редкой зеленью одинокой акации-зонтика. Не было никаких признаков цивилизации, только бескрайнее море травы и деревьев.

Над головой бесшумно двигался стервятник, кружась и делая пируэт. Отбрасывая тень на землю передо мной, птица навязчиво висела, наблюдая. Жужжание в ушах стало теперь более отчетливым, и мне пришло в голову, что это было вовсе не в моей голове. Звук исходил от места аварии. Это был звук мух.

Я сосредоточился на обломках. Затем стервятник и рой мух напомнили мне, что Алексис Саломос был со мной в этом самолете - он пилотировал его, когда возникла проблема. Я прищурился, но не увидел его поблизости от места крушения.

Слабо вставая, я обнаружил, что мои ноги затекли. Все тело болело, но сломанных костей вроде не было. Длинный порез на левом предплечье уже заживал, кровь засохла. Я мрачно посмотрел на тлеющие обломки. Мне нужно было найти Алексиса, чтобы узнать, выжил ли он.

Жужжание мух стало громче, когда я приблизился к корпусу самолета. Я наклонился и заглянул в кабину, но своего друга не заметил. У меня тошнота в животе. Затем, когда я шел вокруг передней части обломка, мимо обугленного пропеллера и смятого куска фюзеляжа, я внезапно остановился.

Тело Алексис лежало гротескной кровавой грудой ярдов в десяти от них. Его тоже выбросило, но не раньше, чем его разбил самолет. Передняя часть его головы и лицо были выдавлены от удара о лобовое стекло самолета, и казалось, что его шея была сломана. Его одежда была разорвана в клочья, и он был залит засохшей кровью. Большие коричневые мухи покрывали его тело, заползая во все багровые щели. Я начал отворачиваться, меня немного тошнило, когда я увидел движение в высокой траве позади трупа. Пятнистая гиена медленно приближалась, осознавая мое присутствие, но слишком голодная, чтобы заботиться о ней. В то время как его появление все еще фиксировалось в моем мозгу, гиена преодолела небольшое расстояние между собой и телом и схватила обнаженную плоть на боку Алексиса Саломоса, оторвав кусок.

"Отойди, черт тебя побери!" - крикнул я зверю. Я поднял палку обгоревшего дерева и швырнул ее в гиену. Животное поползло по траве, неся кусок окровавленной пасти. Через мгновение его уже не было.

Я снова посмотрел на искореженное тело. У меня даже не было лопаты, чтобы закопать его, поэтому мне пришлось оставить его на уничтожение мусорщикам в течение суток.

Что ж, я ничего не мог поделать. Алексис Саломос был так же мертв с погребением или без него. В конце концов они его догнали и убили, и меня тоже почти достали. По крайней мере, до этого момента я как-то выжил. Но самое большое испытание моей удачи могло быть впереди, потому что я полагал, что нахожусь примерно на полпути между Солсбери и Булавайо, в самой глубокой части страны родезийских кустов.

Я обошел обломки, пока они снова не скрыли труп. Незадолго до того, как саботированный Муни начал слюнивать и кашлять на высоте пяти тысяч футов, Саломос упомянул, что скоро мы будем проезжать мимо крошечной деревни. Из того, что он сказал, я подсчитал, что деревня все еще находится в пятидесяти-семидесяти пяти милях к юго-западу. Без воды и оружия мои шансы попасть туда были очень малы. Люгер и нож в ножнах, которые я обычно носил с собой, остались в моем отеле в Солсбери. Ни один из них не мог быть спрятан под моей майкой, и, в любом случае, я не предвидел необходимости в них во время этой конкретной поездки на самолете в Булавайо. Я был в отпуске и отдыхал.





Улар работал с AX - сверхсекретным разведывательным агентством Америки - и просто сопровождал старого друга из Афин, которого я случайно встретил в Солсбери. Теперь этот друг был мертв, и дикая история, которую он мне рассказал, стала правдоподобной.

Я подошел к соседнему кургану термитов, куче твердой белой глины высотой с мою голову со множеством дымоходов, служивших входами. Я тяжело прислонился к нему, уставился на дальнюю линию лихорадочных деревьев и попытался не обращать внимания на жужжание мух по другую сторону обломков. Всего три дня назад я встретил Алексис Саломос в небольшом ресторане недалеко от Мемориального парка пионеров в Солсбери. Я сидел на террасе и смотрел на город, когда Саломос внезапно оказался возле моего стола.

«Ник? Ник Картер?» - сказал он, и на его красивом смуглом лице появилась медленная улыбка. Это был кудрявый мужчина с квадратной челюстью и кудрявым волосами лет сорока, чьи глаза пристально смотрели на вас с яркой яркостью, как будто он мог видеть секреты в вашей голове. Он был редактором газеты в Афинах.

«Алексис», - сказал я, поднимаясь, чтобы протянуть руку. Он взял его обеими руками и энергично встряхнул, улыбка стала еще шире, чем я. "Что, черт возьми, ты делаешь в Африке?"

Улыбка исчезла, и я впервые понял, что он выглядел не так, как я его запомнила. Он помог мне разыскать человека из КГБ, который несколько лет назад в Афинах украл документы, важные для Запада. Похоже, с тех пор он значительно постарел. Его лицо потеряло здоровый вид, особенно вокруг глаз.

"Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам?" он спросил.

«Я обижусь, если ты этого не сделаешь», - ответил я. "Пожалуйста, присаживайтесь. Официант!" К столу подошел молодой человек в белом фартуке, и мы оба заказали британский эль. Мы болтали, пока не подали напитки и не ушел официант, а затем Саломос задумался.

"С тобой все в порядке, Алексис?" - наконец спросил я.

Он улыбнулся мне, но улыбка была тонкой и натянутой. «У меня были проблемы, Ник».

"Что-нибудь я могу сделать?"

Он пожал квадратными плечами. «Я сомневаюсь, что можно что-нибудь сделать». Он хорошо говорил по-английски, но с заметным акцентом. Он сделал большой глоток эля.

"Вы хотите рассказать мне об этом?" Я спросил. "Или это слишком личное?"

Он горько рассмеялся. «О, это личное, друг мой. Можно сказать, это очень личное». Его глаза встретились с моими. «Кто-то пытается меня убить».

Я смотрел на его лицо. "Вы уверены?"

Кривая улыбка. «Насколько я должен быть уверен? В Афинах выстрел из винтовки разбивает окно и проходит мимо моей головы на несколько дюймов. Так что я понимаю намек. Я беру отпуск, чтобы навестить своего кузена здесь, в Солсбери. Он торговец-импортер, который эмигрировал сюда десять лет назад. Я думал, что буду здесь в безопасности какое-то время. Затем, два дня назад черный «мерседес» чуть не сбил меня на главном бульваре. Водитель, который подъехал к обочине, выглядел в точности как человек, которого я видел раньше в Афинах. "

"Вы знаете, кто этот мужчина?"

«Нет», - сказал Саломос, медленно покачивая головой. «Я недавно видел, как он идет из Аполлон-билдинг, когда немного шпионил там». Он остановился и посмотрел на свой эль. "Вы когда-нибудь слышали о линиях Аполлона?"

"Нефтяная танкерная компания, не так ли?"

«Это верно, мой друг. Самая большая в мире линия танкеров, принадлежащая моему соотечественнику Никкору Минуркосу».

«О да. Я знаю Минуркоса. Бывшего моряка-миллиардера. Отшельника; в наши дни его никто не видит».

«Верно снова», - сказал Саломос. "Минуркос ушел из общественной жизни почти десять лет назад, будучи еще относительно молодым человеком. Считается, что он почти все время проводит в своем пентхаусе в здании Аполлона недалеко от площади Конституции, где он ведет свой бизнес. Личные контакты устанавливаются в основном близкими партнерами Минуркосу. Почти никто никогда не получает с ним личной аудиенции ".

«Очень богатые люди, кажется, очень дорожат своей конфиденциальностью», - сказал я, потягивая эль. «Но какое отношение Минурк имеет к покушениям на вашу жизнь?»

Саломос глубоко вздохнул и медленно выдохнул. «Около шести месяцев назад поведение Монурко стало меняться. Это было особенно интересно мне и, конечно же, другим редакторам газет, потому что любая информация о Минуркосе волнует и важна для читателей Афинской Олимпиады. обратите внимание, когда Минурк, который всегда оставался вне политики, начал делать публичные заявления против правящей хунты в Афинах. Внезапно он объявил, что лидеры среди полковников были слабыми и социалистическими. Он заявил, что они предали «революцию» 21 апреля 1967 года. и подразумевал, что Греции будет лучше с восстановлением Константина II или какой-либо другой монархии. Он сослался на опасность левых, таких как Папандреу, и предположил, что в греческом правительстве должна произойти еще одна «встряска».

«Что ж, - сказал я, - этот человек имеет право внезапно заинтересоваться политикой после стольких лет. Может, ему надоело тратить свои деньги».

"Похоже, дело идет еще дальше. Такой человек, как Минуркос, может купить много друзей. Генералы и полковники заходят






в пентхаус и обратно, но они не будут говорить о визитах к прессе. Ходят слухи, что Минурк финансирует частную армию в специально построенном лагере на севере Греции и в одном лагере на Миконосе, острове в Эгейском море.

Наконец, есть недавнее исчезновение полковника Деметриуса Расиона. Газета, в которой доминируют Минуркос, приходит к выводу, что он утонул во время плавания на лодке в Пирее, но его тело так и не было найдено. Никкор Минуркос сейчас начинает большую кампанию по замене Расиона человеком своего по собственному выбору, фашист по имени Деспо Адельфия. Хунта не хочет Адельфию, но ее новые и благородные лидеры боятся Минурка и его друзей в штабе генералов ».

«Интересная ситуация, - признал я, - но вы думаете, что Минуркос начинает кампанию террора с идеями кровавого переворота?»

«Возможно. Но есть и другие возможности. Есть новые лица, которых никто из журналистов не видел перед тем, как приходить и уходить из пентхауса на вершине Аполлона; сам Минуркос все еще скрывается. Однако я заметил, что одно из новых Faces принадлежит американцу греческого происхождения по имени Адриан Ставрос ".

Мои глаза слегка прищурились, глядя на Саломоса. "Ставрос в Афинах?" - медленно пробормотал я. "Составлять компанию Минуркосу?"

"Похоже так. Если только ..."

"Если только что?"

«Что ж. Поскольку недавние высказывания Минуркоса были настолько несвойственны, возможно, он сам не был их источником».

"Захват Ставросом империи Минуркос?"

«Возможно, против воли Минуркоса», - предположил Саломос. "Возможно, уже произошел небольшой переворот, скрытый. Поскольку Минурк очень скрытный и всегда ведет дела через подчиненных, его можно было бы убить или захватить и действовать под его именем, и потратить его огромные суммы денег, чтобы никто не взял Заметьте на время. Сразу после того, как я высказал такую ​​теорию в своей редакционной статье, первое покушение было совершено на мою жизнь в Афинах ».

В его глазах вернулось тревожное выражение. Я вспомнил файл AX об Адриане Ставросе и понял, что он способен на такой маневр. Ставрос в студенческие годы провел демонстрации с плакатами в Йельском университете. Затем он стал участником радикального взрыва офиса ЦРУ, а позже совершил покушение на жизнь сенатора. Он избежал тисков ФБР и ЦРУ и похоронил себя где-то в Бразилии, где дошел до серьезного преступления, такого как контрабанда и убийства. Поскольку улик против него в Штатах было немного, США не пытались вернуть его. Но в Бразилии за ним следили.

"А человек, который пытался сбить вас здесь, в Солсбери?" Я спросил. "Вы видели, как он выходил из пентхауса в Аполлон-билдинг?"

«Да, Ник, - сказал Саломос. Он отхлебнул остаток эля и посмотрел через увитую гибискусом балюстраду вниз по холму в сторону города. «Я в отчаянии. Друг моего двоюродного брата, который живет за городом за пределами Булавайо, попросил меня ненадолго навестить его, пока это не пройдет. Я принял его приглашение. В аэропорту меня ждет арендованный самолет. Я буду летать на нем, так как я лицензированный пилот, и буду наслаждаться поездкой. То есть, если я смогу забыть о… »Повисло короткое молчание, затем он посмотрел на меня. «Ник, я был бы очень признателен, если бы ты сопровождал меня в Булавайо».

Я знал, что Алексис Саломос не спросит, не отчаялся ли он от страха. И у меня все еще оставалось несколько дней отпуска, прежде чем я получил еще одно задание от Дэвида Хока, загадочного директора AX.

«Я всегда хотел увидеть Булавайо, - сказал я.

На лице Алексис появилось облегчение. «Спасибо, Ник».

Два дня спустя мы поднялись в воздух. Саломос был опытным пилотом, и казалось, что полет над дикой Родезией пройдет без приключений и будет приятно. Саломос летел низко, чтобы мы могли замечать редких диких животных и интересные топографические особенности зарослей. Полет, казалось, поднял настроение Саломосу, и он был очень похож на себя прежнего. Но в середине утра, примерно на полпути к Булавайо, безмятежность утра превратилась в кошмар.

Маленький двухместный самолет Муни закашлялся. Сначала Саломоса не волновало, но потом стало еще хуже. Он задушил маленький мотор, но это только усложнило дело. Мы потеряли высоту и начали широкий круговой поворот.

Саломос выругался по-гречески, затем его лицо побледнело. Он изучил панель и взглянул на меня. «Указатель уровня топлива показывает полный», - крикнул он, перекрикивая рвущийся двигатель. «Сегодня утром он не сдвинулся с исходного положения». Он стукнул по стеклу, прикрывавшему датчик, но ничего не произошло. Игла осталась на букве F.

«У нас закончился бензин», - недоверчиво сказал я. Это плохие новости для любого самолета, особенно маленького.

«Не совсем, но мы быстро убегаем», - сказал Саломос, переводя «Муни» на временное крутое планирование и борясь с управлением. «Этот самолет был подорван, Ник. Датчик застыл на месте, но баки были почти пустыми, когда мы взлетали.





Это должно было быть сделано специально ".

«Господи, - пробормотал я. "Сможете ли вы посадить его?"

«Здесь нет аэродрома», - сказал он, стараясь не дать самолету врезаться в штопор. «Но нам придется попытаться приземлиться на открытом вельде - если я смогу сохранить его в соответствии с планом планирования».

"Что-нибудь я могу сделать?"

«Да. Молитесь». Алексис взглянула на меня. «Мне очень жаль, Ник».

«Неважно, - сказал я. «Просто сними эту штуку». Я даже не спрашивал о желобах. Времени не было. Мы плыли по крутому спуску к травянистому вельду.

Двигатель снова закашлялся и зашипел, а затем заглох навсегда, когда мы увидели, как земля устремилась к нам. Я решил, что все кончено. Казалось, не было никакого разумного ожидания пережить это.

Пятьсот футов Мы устремились вниз, как птица со сломанным крылом. Три сотни. Деревья акации скользнули под ними. Сто. Лицо Саломоса застыло от напряжения, и его руки были скованы от попыток управления. Потом было движение травы и терновника с головокружительной скоростью, крыло было разорвано веткой искореженного дерева, и самолет в последний момент слегка задрал нос и скользнул вбок. Удар отбросил нас к передней части самолета. Раздалось скрежетание и скрип металла и громкий треск стекла, и наши тела бились в маленькой каюте. Затем наступила финальная аварийная остановка: моя дверь распахнулась, и мое тело пролетело с ног до головы по траве до хрустящего удара о твердую землю.

Больше ничего не помню, кроме. мучительно ползать по траве, инстинктивно отталкиваясь от самолета, а потом взрыв со звуком потрескивающего пламени где-то позади меня.

Два

Я попытался выбросить из головы воспоминания о катастрофе, тяжело опираясь на твердую глину высокого термитника. Но было труднее избавиться от выражения лица Алексиса Саломоса, как оно выглядело в Солсбери, когда я сказал, что полетит с ним в Булавайо.

За сверкающим металлическим корпусом разбитого самолета все еще доносилось настойчивое жужжание мух, но я старался не слушать. Я снова сфокусировался на далекой линии лихорадочных деревьев на травянистом горизонте. Где-то я узнал, что деревья лихорадки иногда сообщают о присутствии воды. Но эти деревья были не в том направлении, в котором я должен был идти, чтобы добраться до деревни.

В каком-то смысле я чувствовал ответственность за трагическую смерть Саломоса. Он доверил мне свою помощь, а я была неспособна сделать это, когда он нуждался во мне. Он ожидал от меня совета, а я не предвидел опасности маленького самолета. Кроме того, я чувствовал себя виноватым, потому что не поверил полностью его невероятной истории. Однако его окровавленный труп был явным доказательством того, что по крайней мере часть его теории была верной. Кто-то хотел его смерти. Был ли этот человек кем-то, кто жил в пентхаусе над офисами Apollo в Афинах, все еще оставалось под вопросом.

Краем глаза я уловил движение и повернулся к одному из выходов на дымоход термитника. Маленькая ярко-зеленая змея выскользнула из щели недалеко от моей левой руки и, казалось, пристально посмотрела на меня. Я отпрыгнул. Я не знал, что змеи поселились в термитниках. Это была зеленая мамба, одна из трех ступенчатых змей в мире. В случае укуса жертва сможет пройти около трех шагов между собой и рептилией, прежде чем ее яд убьет его. Мамба, которая на данный момент находилась вне пределов досягаемости, проскользнула в соседнюю трубу.

Я споткнулась о обломки, когда мой пульс замедлился. Я на мгновение огляделся и обнаружил на земле острый кусок металла длиной около фута. Один конец был очень острым. Отодрав кусок деревянного каркаса, частично обугленный, от секции фюзеляжа, я разбил его на два куска равной длины и расщепил широкий конец осколка, привязав палки своим носовым платком, чтобы получилась ручка для своего самодельного ножа. . Я засунул грубое оружие за пояс и, не оглядываясь на обломки, направился к деревьям.

Было сложно просто гулять по сельской местности. Высокая трава и колючие кусты тянули мою одежду и терзали мою плоть, хватая меня и сдерживая. Птица-носорог завизжала на меня из ближайшей акации. Я обнаружил, что подсчитываю шансы на выживание. Есть сотня способов умереть, и ни один из них не является приятным. В этой траве человек может наткнуться на льва, прежде чем он его увидит. Но обычно больше всего неприятностей вызывают маленькие существа: змеи размером не больше человеческого пальца, скорпионы и клещи, зарывающиеся глубоко под кожу. Если вы найдете воду и выпьете ее, вы можете заразиться печеночными двуустками и другими паразитами, которые поедают человека изнутри. И если вы избежите этого, вы все равно можете подвергнуться нападению комаров, переносчиков желтой лихорадки и малярии.

Когда я наконец добрался до деревьев, я нашел только остатки водопоя. Место высохло. В центре была густая черная грязь, и






отпечатки копыт и лап многих животных по периметру участка.

Я прислонился к зеленому стволу ближайшего дерева и отдыхал в тени. Я зря потратил свое время и силы, приехав сюда. Направление к ближайшей деревне, которую Саломос упомянул в самолете, было под девяносто градусов к курсу, который привел меня сюда. Прогулка под палящим солнцем еще больше ослабила меня. Мой рот был как дубленая кожа. Я вспомнил термос с холодной водой, который Саломос принес в самолет. Я видел его раздавленный цилиндр среди обломков; его содержимое сгорело в огне. Я постарался не думать о тропическом солнце над головой или о жажде в горле и пошел.

Должно быть, пару часов спустя я осознал, что без отдыха не смогу идти дальше. Мои ноги дрожали от слабости, и я втягивал воздух в легкие длинными хриплыми вдохами. Я увидел мертвый пень, часть его в редкой тени соседнего тернового куста, всего в нескольких ярдах впереди. Я тяжело рухнул на землю и прислонился к пню. Уже сам процесс сидения, облегчение от физических нагрузок при ходьбе приносил удовлетворение.

Мои веки закрылись, и я проигнорировал боль в теле. Я пытался забыть о мелких мышцах бедер и об укусах насекомых на лице и руках. Мне нужен был отдых, и я собирался его получить. К черту все остальное.

Из куста раздался звук.

Мои веки приоткрылись. Я ошибся? Я вгляделся в высокую траву, но ничего не увидел. Должно быть, это было мое воображение. Я снова закрыл глаза, но звук повторился.

На этот раз мои глаза открылись быстрее. В этом не было никаких сомнений; это был звук человеческого голоса. Я напряг уши и услышал, как сломалась веточка.

"Это было что-то!" - пробормотал я.

Затем звук стал более постоянным и отчетливым. Двое мужчин разговаривали на каком-то диалекте кустарника, которого я никогда не слышал.

"Здравствуйте!" Я кричал из последних сил. "Здесь!"

В другой момент я увидел, как их головы двигались ко мне над травой. Черные головы и рубашки цвета хаки. Когда они увидели меня, их голоса стали громче, и один из них указал.

Я немного расслабился. Я был ближе к цивилизации, чем думал. Где-то поблизости должна быть деревня или хотя бы дорога. Мужчины выходили из травы и смотрели на меня. Они были высокими, стройными и мрачными.

«Привет, - сказал я. "У вас есть вода?"

Мужчины посмотрели друг на друга, затем снова на меня. Они подошли и встали надо мной. Я не пытался встать. «Вода», - сказал я.

Они оба были одеты в очень убогую западную одежду и носили самодельные сандалии. Более высокий из двоих указал на мои ноги, и через мгновение он наклонился и развязал мой ботинок. Прежде чем я успел спросить, что он делает, он снял это и показал своему товарищу. У того, кто держал мой ботинок для осмотра, был большой широкий шрам, пересекающий лицо по диагонали. Другой носил маленькое зеркало в растянутой мочке правого уха. У обоих на поясах были ножи-мачете - панги.

Высокий заговорил с другим, и я понял, что он говорит на суахили. «Mzuri sana», - сказал он, улыбаясь, имея в виду мои туфли. Он продолжил на суахили. «Это мой счастливый день».

«Послушай меня», - слабо начал я.

Они проигнорировали меня. Высокий мужчина согнул и развязал мой второй ботинок. Я попытался отдернуть ногу, но он злобно посмотрел на меня и выдернул из-под нее вторую туфлю. Он скинул свои потрепанные сандалии и натянул мои туфли на ноги, не утруждая себя завязать шнурки. "Савасава!" - сказал он своему товарищу, полностью игнорируя меня.

Я внезапно понял, что эти люди не собирались быть моими спасителями. И мне пришло в голову, что я мог бы быть хуже, чем до их прибытия, если бы я рассчитывал на выживание.

«Обувь подошла хорошо». Это был самый высокий.

Другой не наслаждался ситуацией. «Как вы думаете, что это ваши туфли? Разве мы не пришли к нему вместе?»

«Это я первый увидел его», - сказал высокий. «Вы можете получить его брюки. Если у него есть сумка, мы поделимся ее содержимым».

«Неправильно, что ты забираешь туфли себе», - пробормотал украшенный зеркалом.

Высокий мужчина повернулся ко мне. «Снимите штаны», - приказал он, все еще на суахили. Его глаза были желтыми с красными прожилками, и на каждой щеке были тонкие шрамы, которые сначала не были заметны из-за большого шрама.

Моя рука лежала на рукоятке импровизированного ножа, скрывая его от их взгляда. Казалось, что придется использовать. Тот с растянутой мочкой уха снимал с пояса пангу. В их намерениях не было сомнений. Они не могли лишить белого человека всего, что у него было, а затем оставить его в живых.

«Хорошо, я сниму штаны», - сказал я. Я набрался сил, но не хотел этого показывать. «Но я должен встать на ноги». Я протянул левую руку к высокому.

Некоторое время он презрительно смотрел на нее, а затем схватил






грубо поднял предплечье и рывком поднял меня на ноги. В тот момент, когда я оторвался от земли, я вытащил свой металлический нож с пояса и сильно вонзил его в середину африканца.

В его глазах появилось удивление, когда острый как бритва металл скользнул сквозь плоть и мускулы. Его правая рука автоматически взялась за ручку панги, но это было его последнее добровольное действие. Он проворчал уродливый звук и скользнул в пыль у моих ног.

Зеркало-ухо на мгновение широко раскрытыми глазами смотрел на своего упавшего товарища. Затем он издал дикий горловой звук и взмахнул только что нарисованной пангой.

Я нырнул назад. Большое лезвие с шипением пронеслось мимо моего лица, рассекло воздух и едва не попало в мою голову и плечо. Если бы я не двинулся с места, меня бы обезглавили. Однако, когда я избегал панги, я откармливался до основания. Африканец подошел ко мне и снова взмахнул ножом, и блестящее изогнутое лезвие просвистело в воздухе к моей шее. Я быстро перекатился вправо, и лезвие ударило по твердой глине. Пока мой нападающий восстанавливал равновесие, я развернулся и жестоко ударил его ногой. Я где-то слышал хруст костей. Он с громким криком упал на землю рядом со мной.

Если бы я был как обычно, это был бы его конец. Но я не спешил использовать созданные мной преимущества. Когда я встал на колени, африканец уже стоял, и на его лице промелькнуло отчаяние. Он снова замахнулся на меня, и на этот раз дуга была широкой. Лезвие рассекло рукав моей рубашки, разрезая вниз. Я ударил его своим осколком и сделал неглубокую рану на его груди. Он еще раз крякнул и ударил меня пангой по голове, когда я упал на пень. Сила качания заставила Зеркало-ухо потерять равновесие и упасть на мою правую руку. Я схватился левой рукой за его рваный воротник, откинул его голову назад и провел металлическим осколком по его горлу.

Кровь залила мое лицо и грудь, когда африканец громко ахнул и судорожно потянулся к перерезанному горлу. Он упал лицом вниз на культю, все еще цепляясь за горло, а затем покатился на твердую землю, неподвижный.

Тяжело дыша, я откинулась на один локоть. Я был зол на то, что потратил на этот бой важную энергию, необходимую для выживания, но был благодарен за то, что остался жив. Когда я мысленно отметил опасность куста на месте крушения, я забыл об одном: человеке. Казалось, что мужчина всегда был первым в списке. Если вы проигнорируете этот фактор, вы можете умереть раньше, чем кусты убьют вас.

По крайней мере, в этой ситуации у меня был один факт. Эти люди пришли с западного направления, а не с юго-западного, которое я взял. Возможно, они проехали через деревню или где-то оставили дорогу. То же самое можно сказать и о направлении, в котором они направлялись. Я слабо поднялся и выбрал западное направление.

Горячее африканское солнце наклонилось к небу, когда я снова сдался. Я рухнул на высокую траву, гадая, есть ли еще хоть какой-нибудь шанс выжить. Мне очень нужна была вода. На языке и во рту больше не было никаких чувств. Я лежал и смотрел, как скорпион медленно ползет мимо меня по траве. Я не знал, смогу ли я двинуться с места, если он нападет, но, похоже, он меня не заметил. Через мгновение он ушел. Я скривилась и завидовала ему, потому что у него не было проблем с выживанием, по крайней мере, в данный момент. Казалось немного ироничным, что этот вид ползет по поверхности планеты более четырехсот миллионов лет, задолго до появления динозавров, и что он, вероятно, появится на Земле задолго до исчезновения человека. Как-то это казалось несправедливым, но тогда я был предвзято.

Пока я лежал там, еще один звук ударил в мои уши. Это было отдаленное жужжание, мало чем отличавшееся от прежнего гудения мух. Но этот звук быстро стал громче и стал узнаваемым, как у автомобильного двигателя.

Я приподнялся и склонил голову, чтобы услышать. Да, это была какая-то машина. Я неуверенно поднялся и направился к звуку. Я не видел ничего, кроме травы и редких деревьев. Но шум приближался с каждой секундой.

"Привет!" Я крикнул через траву. "Эй, сюда!"

Я споткнулся и упал. Снова неуверенно поднявшись на ноги, я снова пошатнулся вперед. Через мгновение я увидел это - лендровер, пыльный и поцарапанный, натыкаясь на второстепенную дорогу, которая была не чем иным, как следом в траве. Ровер, открытый автомобиль, был занят двумя мужчинами, которые меня не видели, так как он подошел к ближайшей точке дороги и продолжил свой путь.

"Привет!" Я крикнул.

Я неуклюже пробирался по траве и наконец добрался до дороги. Я снова закричал, когда добрался до места. Я в пьяном виде побежал за машиной, но упал лицом вниз.

Я лежал и ругался вслух, чувствуя, как в груди поднимается отчаяние. Эта машина может быть моим последним шансом на выживание.

Затем я услышал, как «ровер» замедлился и остановился. Я попытался встать, чтобы посмотреть, что случилось, но сил у меня не было. я






услышал, как двигатель работает на холостом ходу, затем «ровер» снова включил первую передачу, развернулся на дороге и направился ко мне. Они либо слышали меня, либо все-таки видели.

Через несколько секунд машина остановилась возле меня, двигатель заглох, и я услышал, как двое мужчин говорят с британским акцентом.

«Господи, это европеец».

"Что он делает здесь, в кустах, пешком?"

"Может, нам стоит спросить его".

Вскоре холодная вода потекла мне в рот, пролилась на мою грязную рубашку спереди, и я снова почувствовал свой язык.

"Боже мой, мужик, что случилось?"

Я сосредоточился на двух мясистых лицах, склонившихся надо мной. Это были белые родезийцы средних лет, вероятно, джентльмены-фермеры, проведшие день в кустах.

«Авиакатастрофа», - ответил я. «Я ушел от этого».

Когда они посадили меня в вездеход, я знал, что добрался. Но я не мог забыть, что тело Алексиса Саломоса пожирают гиены из-за кого-то в Афинах. Я надеялся, что Дэвид Хок позволит мне вникнуть в то, что происходило в Аполлон-билдинг, чтобы выяснить, действительно ли Адриан Ставрос находится в Бразилии, как все думали. давно не видел.

Три

«Ты не очень хорошо выглядишь, Ник».

Дэвид Хок, директор суперсекретного американского агентства AX, держал в пальцах правой руки короткую сигару, наклонившись вперед на своем широком столе из красного дерева. Мы сидели в его офисе в штаб-квартире AX, которая была искусно спрятана в арендованном помещении Amalgamated Press & Wire Services на DuPont Circle в Вашингтоне.

Я посмотрел на него с кривой усмешкой. «Они хотели, чтобы я еще ненадолго задержался в больнице в Солсбери. Но ты же знаешь, как быстро мне становится скучно. Если я бледный, это потому, что мне нужно солнце и хороший стейк из вырезки. Что ты думаешь об истории Саломоса? "

Хоук затянулся сигарой и выпустил в мою сторону кольцо дыма. Сидя за большим столом, он выглядел маленьким и худым, с его взъерошенными седыми волосами и лицом фермера из Коннектикута. Но я знал, что этот хрупкий взгляд обманчив. Он был динамо-машиной.

«Это меня немного пугает», - сказал он. «Еще меня пугает то, что ты чуть не погиб между заданиями. Я никогда не видел человека, который так легко находил проблемы».

Я пожал плечами. «Саломос был другом. Моим и AX. Он изо всех сил старался помочь нам найти Борисов, помнишь?»

«Да, я помню», - трезво сказал Хоук. «Что ж, ваша родезийская выходка окончена, поэтому мы ее отбросим. Что касается возможности того, что Адриан Ставрос может планировать переворот против греческого правительства, я бы не стал упускать его».

"Он все еще владеет плантацией в Бразилии?"

«Согласно нашим источникам, это все еще его штаб. У нас нет недавнего отчета». Хоук откинулся на спинку своего большого кожаного кресла. «Если это действительно был Ставрос, которого ваш друг видел выходящим из пентхауса Минуркос, мы определенно столкнулись с интересной ситуацией. Мечты о управлении целой страной очень хорошо сочетаются с тем, что мы узнали о нем».

Хоук изучал свои костлявые суставы. Адриан Ставрос всегда был невротиком, возможно, психопатом. Помимо того, что он руководил в Бразилии успешной группой контрабандистов, которую правительство не смогло разрушить, он также совершил бизнес по политическим убийствам, последним из которых, как полагают, было убийство Израильский чиновник Моше Бен Ханаан ".

«Тогда я так понимаю, что AX интересуется историей Алексиса Саломоса», - сказал я.

«Боюсь, что так и должно быть. И я полагаю, что, поскольку вы считали Саломоса своим другом, вы хотели бы получить это задание».

"Да, сэр, я бы".

Хоук погасил сигару в ближайшей пепельнице. «Мой первый импульс - сказать« нет »и передать дело другому человеку. Вы знаете, как я стараюсь избегать личного участия агента в задании».

«Для меня важно, чтобы убийца Алексис не вышел на свободу», - тихо сказал я.

«Хорошо. С этим справишься. Но будь особенно осторожен, Ник. Думаю, лучше всего поехать в Рио и поговорить с тамошним сотрудником ЦРУ. Узнайте, находится ли Ставрос за пределами страны и где он проводил свое время. Тогда, если ваши зацепки приведут вас в Афины, иди туда. Просто держи меня в курсе ".

"Разве я не всегда?" Я усмехнулся.

«Что ж, иногда вы забываете, что здесь есть люди, сидящие на своих унылых рабочих местах, и в их обязанности входит управление шоу». Его голос приобрел тот резкий тон, который иногда случался, когда он говорил о протоколе и порядке подчинения. «Если вам понадобится помощь в любой момент, попросите об этом. Мы здесь для этого».

"Конечно."

Он открыл ящик стола и достал конверт. Его глаза избегали моих. «Предвидя вашу просьбу и мою возможную уступку вам, я предусмотрительно, если не мудро, купил ваш билет».

Я улыбнулся. "Благодаря." Я потянулся через стол и взял конверт.

«Тебе лучше подождать, чтобы увидеть, как все это закончится, прежде чем ты решишь, оказал ли я тебе какую-нибудь услугу», - ответил Хоук.

На следующий вечер я сел на рейс Pan Am в Рио-де-Жанейро. Я отдыхал весь






день и снова чувствовал себя как прежнее. Полет прошел без происшествий, но я все время думал о том другом в маленьком самолете Муни, когда Саломос показал мне вельд, о неприятностях и аварийной посадке, и о том, как труп Саломоса выглядел на жарком солнце.

На следующее утро я прибыл в Рио и поселился в отеле «Флориано» недалеко от дворца Копакабана. Это было всего в квартале от пляжа, и в нем царил аромат колониальной Бразилии. В комнате был потолочный вентилятор и двери с жалюзи, а с узкого балкона открывался небольшой вид на море.

В Рио было жарко. Все бразильцы, которые смогли туда добраться, были на пляже, и большинство из них, должно быть, были в районе Копакабана рядом с отелем. Предвидя жару, я захватил с собой камвольный костюм из тропической шерсти. В полдень я принял душ, надел легкий костюм поверх Вильгельмины, моего Люгера и Хьюго, стилет в ножнах на правую руку, и пошел пообедать в один из моих любимых маленьких ресторанчиков, Chale на Rua da Matriz 54. В этом ресторане был был колониальным домом и до сих пор обставлен ценными предметами старины и картинами. Слуги-негры ждали столики и ухаживали за баром. Я заказал миксто чураско, которое состояло из кусков говядины и свинины с овощами, и отказался от обычного отбивного, отличного местного разливного пива, за их очень хорошее вино Grande Uniao Cabernet. Но я только начал есть, когда увидел, что девушка вошла и села за соседний столик. Она была высокой и стройной, а грива огненно-рыжих волос делала ее молочно-белую кожу еще бледнее. Ее ослепительное зеленое мини-платье резко контрастировало с ее волосами и открывало большую часть длинных идеальных бедер и захватывающую декольте выше талии. На ней были зеленые туфли, подходящие к платью, и зеленые браслеты на левой руке.

Рыжие волосы на мгновение сбили меня с толку, но потом я понял, что когда видел ее в последний раз, волосы были короткими и коричневыми. Это было в Израиле больше года назад. Девочку звали Эрика Нистром. Она была членом израильской разведывательной сети «Шин Бет». Ее кодовое имя было Пламя, когда мы с ней работали вместе, чтобы помешать российскому заговору против израильского правительства, но это имя менялось с каждым заданием.

Я встал и подошел к ее столу. Когда она подняла свои длинные ресницы, чтобы встретиться со мной взглядом, на ее лице расплылась улыбка. "Ой!" воскликнула она. «Это ты. Какой приятный сюрприз». Она говорила по-английски без малейшего акцента.

Родители Эрики были скандинавскими евреями. Ее семья сначала жила в Осло, а затем в Копенгагене до того, как эмигрировала в Израиль, когда ей было всего восемь лет.

«Я собирался сказать то же самое», - сказал я. Мы с Эрикой провели интимный вечер в Тель-Авиве, ожидая прибытия курьера; это был вечер, который нам обоим очень понравился. Теперь ее глаза говорили мне, что она вспомнила это с нежностью. "Вы присоединитесь ко мне за моим столом?"

«Ну, кто-то присоединится ко мне позже, Ник. Не возражаешь?»

«Не то чтобы не разговаривать с тобой», - сказал я.

Она присоединилась ко мне за моим столиком и заказала легкий ланч для себя, а третий человек, который, как она объяснила, был агентом: «Ты выглядишь очень хорошо, Ник».

«Ты должен был увидеть меня неделю назад», - сказал я. «Мне нравятся рыжие волосы, Эрика».

Она ослепила меня улыбкой. Длинный орлиный нос подчеркивал широкий чувственный рот. Глаза у нее были темно-зеленые, а платье сверкало. «Спасибо», - сказала она. «Он мой, за исключением цвета. Это было недолго, когда мы работали вместе в Израиле».

«Я помню», - сказал я. "Вы здесь по делу?"

«Да», - ответила она. "Вы?"

«Да», - усмехнулся я. "Это всегда бизнес, не так ли?"

"Почти всегда."

Я вспомнил, как недавно читал в газетах, что Израиль был возмущен убийством Моше Бен Ханаана и что их президент поклялся докопаться до сути. Именно в этом убийстве американская разведка полагала, что причастен Адриан Ставрос. Я не мог не задаться вопросом, была ли Эрика в Рио, чтобы либо похитить Адриана Ставроса в Израиль, что было в израильском стиле, либо убить его.

«Ты собираешься пробыть в Рио достаточно долго, чтобы мы вместе выпили и поговорили?» Я спросил.

«Возможно», - сказала она. Ее руки сдвинули декольте вместе, когда она положила их на стол, и мое кровяное давление поднялось на десять пунктов. Ее зеленые глаза посмотрели мне в глаза и сказали, что она знает, что я говорю не о вине и разговоре.

Я взял свой стакан. Она заказала и ей подали то же самое Grande Uniao Cabernet. «За эту возможность», - сказал я.

Она взяла свой стакан и чокнулась с моим. «К этой возможности».

Мы как раз закончили тост, когда появился молодой человек. Я даже не видел его, пока он не стоял рядом с нами. Он был массивным, мускулистым парнем с очень короткими светлыми волосами и твердым квадратным лицом. Часть его левого уха отсутствовала, но этот дефект не повредил его мужской внешности. На нем был бежевый летний костюм, который не полностью скрывал выпуклость под левой рукой.

«Я сначала не видел тебя, Эрика», - сказал он довольно жестко.






глядя на меня. «Я не ожидал, что ты будешь с кем-то».

Эти слова были задуманы как мягкий упрек. Они говорили с явным акцентом. Я вспомнил фотографию этого человека в досье израильской разведки AXE. Это был Захария Гариб, палач Шин Бет. Моя теория относительно его и Эрики присутствия в Рио, казалось, укрепилась.

«Это старый друг, Зак, - сказала Эрика. «Он работал со мной в Израиле».

Гареб занял третье место. «Я знаю, - сказал он. «Картер, я полагаю».

"Это правильно."

«Ваша репутация опережает вас».

Его манеры были хрупкими, почти враждебными. Я почувствовал его ревность по поводу того, что я знаю Эрику. Прежде чем я успел ответить ему, он повернулся к ней. "Вы заказали вишисуаз, как я предлагал?"

«Да, Зак», - сказала Эрика, немного смущенная его недостатком дружелюбия. «Это будет здесь в ближайшее время».

«Вишисуаз - единственное, что стоит есть в этом ресторане», - слишком громко пожаловался Зак.

«Мне жаль, что тебе не повезло», - спокойно ответил я. «Я считаю, что большинство блюд здесь хорошо приготовлено. Возможно, после вашего последнего визита они сменили поваров».

Зак повернулся и натянуто улыбнулся мне. «Возможно».

Я решил, что с этого момента разговор будет менее чем приятным. Я закончил с едой, поэтому позвонил официанту, чтобы принести чек. Я предложил оплатить всю вечеринку, но Зак быстро отказался.

"Где вы остановились?" - спросил я Эрику.

«В Корумбе на Авенида Рио Бранко», - сказала она.

Зак уставился на нее.

"Под каким именем?"

Она заколебалась. "Варгас".

"Могу я позвонить вам туда?"

«У вас будет мало времени для общения»,

- быстро сказал ей Зак.

Она проигнорировала его и мило улыбнулась мне.

«Да, ты можешь позвонить мне. Надеюсь, мы снова встретимся, Ник».

Я вырос. "Чувство взаимно." Я прикоснулся своей рукой к ее руке, и наши глаза на мгновение встретились. Я знал, что Зак ревнует, и, поскольку он мне не нравился, я разыгрывал это в его пользу. Он сидел и смотрел на меня. «Вы услышите от меня».

«Хорошо», - сказала Эрика.

Я отвернулся от них и вышел из ресторана. Когда я выходил, я почти чувствовал жар от враждебности Зака ​​на своей спине.

В тот же день я поднялся по канатной дороге на впечатляющую гору Корковадо, на вершине которой стояла огромная статуя Христа-Искупителя. Добравшись до места, я подошел к смотровому брустверу, остановился в назначенном месте и стал ждать. Минут через пятнадцать ко мне у перил присоединился мужчина. Он был примерно моего роста, но стройнее. Хотя он был еще не среднего возраста, его длинное лицо было покрыто глубокими морщинами. Это был Карл Томпсон, и он работал на ЦРУ.

"Прекрасный вид, не так ли?" - сказал он в качестве вступления, махнув рукой в ​​сторону города, внизу, который сиял белым на солнце и был окружен зелеными холмами и кобальтовым морем.

«Захватывающий дух», - сказал я. "Как дела, Томпсон?"

«Примерно то же самое», - сказал он. «Здесь было довольно тихо с момента последней смены администрации в Бразилиа. Как дела в AX в эти дни? Какое-то время вы, ребята, стреляли больше боеприпасов, чем армия в Азии».

Я усмехнулся. «Иногда так кажется. Я был занят, уверен, что и ты».

«А теперь они посадили вас на Адриана Ставроса».

"Это правильно." Я наблюдал, как круизный лайнер, курсирующий по голубой воде своим гладким носом,медленно входит в гавань. Там внизу она была похожа на игрушечную лодку. "Когда вы в последний раз видели его?"

Он задумался на мгновение. «У нас есть точечное наблюдение за плантацией. Пять или шесть недель назад видели, как он покидал это место. Мы думаем, что он сел в самолет, направляющийся в Мадрид».

«Этот полет можно было продолжить в Афины».

"Наверное, так. Его там видели?"

«Мы так думаем. Что происходит на плантации?»

«Плантация - его настоящая штаб-квартира. Здесь, в Рио, у него есть подразделение Apex Imports, и мы думаем, что контрабанда осуществляется через эту компанию. Но он не очень часто посещает ее офисы, хотя его имя открыто ассоциируется с ней. Президент компании совершает регулярные поездки в Паракату ".

"А вот где плантация находится?"

Томпсон кивнул. «Он находится рядом с деревней, в глуши. Его охраняет небольшая армия Ставроса, состоящая из бывших заключенных, политических фанатиков и бывших нацистов. Но сейчас там всего лишь скелетная сила».

«Вы не заметили там ничего необычного, ничего необычного?» Я спросил.

«Что ж, если вы имеете в виду скопление людей или оружия, ответ будет отрицательным. Но был посетитель, которого никто из нас раньше не видел. С тех пор, как он появился со Ставросом девяносто дней назад, мы почти постоянно наблюдали за ним. и никто не видел, чтобы он покидал это место. В этом нет ничего необычного, за исключением того, что один из двух моих мужчин настаивает на том, что новый парень, мужчина средних лет, находится там в заключении. Его переводили из одного здания в другое. вооруженной охраной ".

"Как выглядел этот человек?"

Томпсон пожал плечами. «У нас есть его фотография, но это издалека. Ему около пятидесяти, я бы сказал, с короткими темными волосами, которые стали немного седыми на висках. Он коренастый мужчина, который всегда






носит шелковые рубашки ".

Похоже, это мог быть Минуркос, греческий судоходный магнат, политические заявления которого недавно потрясли Афины и в пентхаусе которого видели Адриана Ставроса.

"Могу я получить копию фотографии?"

«Это можно устроить», - сказал Томпсон. "Послушай, Картер, примерно на прошлой неделе нам пришлось временно сократить наблюдение за плантацией до выборочных проверок, и мне, возможно, придется полностью вывести наших людей оттуда в следующие пару дней, потому что есть другая проблема, которая возникла для нас. Вы хотите, чтобы я получил разрешение отправить человека обратно с вами? "

"Нет я сказала. «Хоук пообещал мне помочь, если она мне понадобится. Когда я смогу получить фотографию?»

"Как насчет сегодняшней ночи?"

"Хорошо".

«Мы используем немного другое место для переноски, - сказал Томпсон. «Это городской автобус. Вы сядете в свой отель. Мой человек уже был туда и сюда. Вы пойдете в задний двор, где никто не сидит, и займите последнее место справа от вас. Фотография будет прикреплена под этим сиденьем. . Автобус будет иметь маркировку Estrada de Ferro и доставит вас в центр, если вы захотите зайти так далеко ».

«Когда автобус проезжает мимо отеля?»

«В семь пятнадцать. Автобус будет иметь номер одиннадцать».

«Хорошо», - сказал я. "И спасибо."

«В любое время», - сказал Томпсон. Мгновение спустя он ушел.

Ближе к вечеру я ненадолго зашел в офис компании Apex Import. Он располагался в одном из старых отреставрированных правительственных зданий, которые опустели, когда столица переехала в Бразилиа. Офисы были на три пролета вверх, и лифт не работал.

Я вошел в довольно маленькую приемную наверху. От подъема у меня на лбу выступил пот, потому что кондиционер в здании, казалось, работал не лучше, чем лифт, а в Рио был душный день. Темноволосая девушка села за металлический стол и подозрительно посмотрела на меня, когда я вошел.

"Я могу вам чем-нибудь помочь?" - спросила она по-португальски.

Я ответил на английском. «Я хотел бы увидеть господина Ставроса».

Ее темные глаза сузились еще больше. Когда она снова заговорила, это было на ломаном английском. «Я считаю, что вы пришли не в то место, сеньор».

"Ой?" Я сказал. «Но господин Ставрос сам сказал мне, что я могу связаться с ним через компанию Apex Imports».

«Сеньор, у господина Ставроса нет офиса…»

Дверь в личный кабинет открылась, и появился здоровенный темноволосый мужчина. "Есть какие-то трудности?" он потребовал. Его тон нельзя было назвать дружелюбным.

«Я просто искал господина Ставроса», - сказал я.

"С какой целью?"

Я проигнорировал грубость. «Г-н Ставрос посоветовал мне приобрести у него японские фотоаппараты оптом, если я свяжусь с ним здесь». Я действовал озадаченно. "Я не в том офисе?"

«Г-н Ставрос является председателем совета директоров, - сказал темный человек, - но у него здесь нет офиса, и он не занимается бизнесом для компании. Я ее президент; вы можете иметь дело со мной».

- Это сеньор Карлос Убеда, - немного надменно вмешалась девушка.

«Рад встрече, сэр», - сказал я, протягивая руку. Он принял это жестко. «Меня зовут Джонсон. Несколько недель назад я случайно встретил мистера Ставроса в ресторане Chale. Он сказал, что вернется из поездки по Европе примерно в это же время, и что я могу связаться с ним здесь».

«Он все еще в Афинах», - сказала девушка.

Убеда бросила на нее пронзительный взгляд. «Как я уже сказал, с господином Ставросом здесь нельзя связаться. Но я буду рад переслать ваш заказ».

«Понятно. Ну, я действительно хотел иметь с ним дело лично. Вы можете сказать мне, когда он может вернуться из Афин?»

На лице Убеды перед его ртом дернулся мускул. «Его не ждут из Европы в течение нескольких недель, мистер Джонсон. Если вы хотите заниматься бизнесом, вам придется иметь дело со мной».

Я улыбнулся. «Я позвоню вам, мистер Убеда. Спасибо за ваше время».

Я оставил их смотреть мне вслед. Снова выйдя на улицу, я поймал такси и вернулся в свой отель. Ускользание девушки дало мне необходимое подтверждение, Адриан Ставрос действительно был в Афинах, как сказал мне Саломос. И если эта фотография оказалась снимком Никкора Минуркоса, все становилось интересно.

Я принял душ и немного отдохнул, затем сел в автобус номер одиннадцать, следуя инструкциям Томпсона. Как он и предполагал, фотография была прикреплена к сиденью в небольшом коричневом конверте. Я восстановил его, пошел в маленькое кафе в центре города и заказал хорошее португальское вино. Только после этого я взял фотографию из конверта и изучил ее.

Как и сказал Томпсон, изображение было не очень хорошим, хотя, несомненно, использовался телеобъектив. Это был снимок трех мужчин, которые только что вышли из разбросанного дома на ранчо и шли к камере. Мужчина посередине был тем, кого мне описал Томпсон, и, несмотря на небольшой размер лица, которое я должен был идентифицировать, у меня не было особых сомнений, поскольку я сравнивал его с лицом, которое мне показали в AX По фотографиям, этим человеком на самом деле был Никкор Минуркос. Я никогда раньше не видел других мужчин.

Минурк угрюмо шагал между двумя другими.





Никто из них не разговаривал, но мужчина слева от Минурка, высокий, похожий на тевтонца, смотрел на Минурка, как будто только что заговорил с ним и ожидал ответа. Лицо Минуркос было мрачным и серьезным.

Я сунул фотографию обратно в конверт и сунул в карман. Если наблюдение агента ЦРУ было верным, теория моего друга Саломоса действительно была доказана. Каким-то образом Ставрос взял на себя операцию Минуркос в Афинах и замышлял переворот от имени Минурка.

После легкой еды в кафе я позвонил в комнату Эрики Нистром в отеле Corumba. Голос ее был дружелюбным и теплым. Она сказала, что проведет остаток вечера в одиночестве, одна, и что она будет рада, если я навесту ее. Они с Заком немного поссорились, и он в ярости ушел в ночной клуб.

Назначив свидание на девять, я вернулся в отель и позвонил Хоку. Он ответил усталым голосом и активировал скремблер на своем конце линии, чтобы мы могли говорить, не вводя все в код.

«Какой неподходящий час, Ник, - сказал он немного раздражительно. «Кажется, это единственный раз, когда я слышу от тебя».

Я усмехнулся. Я мог представить себе, как он сидит за специальным телефоном в своей суперсекретной квартире, с взъерошенными седыми волосами, возможно, в шелковой смокинге на тонком теле и с неизбежной сигарой, зажатой в зубах.

«По крайней мере, я не в спальне какой-то девушки», - сказал я с сомнительной честностью.

«Хммм! Вечер еще не закончился, не так ли? Не обманывай меня, мой мальчик. Я сам через все это прошел».

Иногда мне казалось, что у Хоука есть экстрасенсорные способности, которые раскрывают мои сокровенные мысли его аналитическому уму.

«Нет, сэр», - признал я. «Вечер еще не окончен. Но я хорошо использовал первую его часть, я думаю, что Минуркос - заключенный на плантации Ставроса недалеко от Паракату. Кроме того, я узнал, что Ставрос находится в Афинах».

«Что ж, - задумчиво сказал Хоук, - это интересно».

«Это согласуется с теорией Саломоса».

"Так ты собираешься в Паракату?" - спросил Хоук.

«Верно. Может, я смогу разобраться в этом. Томпсон из ЦРУ говорит, что плантация в настоящее время слабо охраняется. Но есть осложнения».

"Да?"

«Здесь, в Рио, находится старый друг. Девушка, с которой я работал в Израиле над операцией« Земля обетованная »».

«О, да. Нистром. Почему красивые женщины, кажется, следуют за тобой по всему миру?»

Я усмехнулся. «Не завидуйте, сэр. Как вы отметили, у вас тоже были дни - и ночи».

С другого конца послышался вздох. «Давай, Ник».

«Ну, сэр, мне приходит в голову, что мисс Нистром может быть здесь, в Бразилии, по той же причине, что и я. Или, скорее, после того же человека. Мы подозреваем Ставроса в убийстве Бен-Ханаана, не так ли?»

Небольшое молчание. «Да, мы знаем. И я бы сказал, вы угадали».

«С ней палач», - добавил я. «Я думаю, они охотятся на Ставроса. Они могут не знать, что он в Афинах в данный момент. Но я не хочу, чтобы мы все одновременно появлялись на плантации и в конечном итоге стреляли друг в друга по ошибке или В противном случае вы испортите работу. Моя идея состоит в том, чтобы вы подтвердили миссию Нистрома с помощью израильской разведки. Вы старый друг ее босса, Жиру, и я думаю, что он согласится с вами в данных обстоятельствах.

Ястреб крякнул в знак согласия.

«Если это так, я думаю, нам всем следует быть откровенными и сесть, чтобы посмотреть, сможем ли мы помочь друг другу. Или, по крайней мере, держаться подальше друг от друга».

На этот раз тишина затянулась. «Хорошо, мой мальчик. Я позвоню Жиру и свяжусь с тобой».

«Спасибо», - сказал я. «Я не двинусь с места, пока не получу известие».

Долго ждать не пришлось. Через час, незадолго до того, как я уехал в отель Эрики, мне позвонил Хоук. Должно быть, он вытащил Жиру из постели еще до рассвета в Иерусалиме. Ответ Жиру был утвердительным, и мне было поручено открыто обсудить вопрос Ставроса с Нистромом, который отвечал за задание, даже несмотря на то, что с ней был Зак Гареб. Мне дали кодовое слово, которое доказывало, что Жиру приказал ей обсудить со мной свою работу.

Я прибыл в комнату Эрики через несколько минут десятого. Она встретила меня у двери в коротком расслабляющем халате, который обнажал большую часть ее бедер. На ней был душный аромат и широкая чувственная улыбка.

«Я думала, ты никогда не доберешься сюда», - сказала она, закрывая за мной дверь и запирая ее.

Я вошел в комнату и осмотрел ее. Он был больше моего, и мне стало интересно, поделился ли им с ней Зак.

«Хочешь бренди? У меня есть неоткрытая бутылка, и это лучшее, что можно купить в Рио».

«Звучит хорошо, - сказал я.

Она налила два напитка в баллончики. Взяв стакан, я позволил глазам ласкать ее прекрасное лицо. «Вы всегда были девушкой, чтобы требовать лучшего».

«И я обычно это понимаю», - сказала она. "Вы?"

«Ты был у меня в Тель-Авиве», - сказал я тихо и с улыбкой.

Длинные ресницы задрожали, когда ее глаза на мгновение избегали моих. Когда она снова посмотрела вверх, она улыбалась. Я протянул руку и прикоснулся к ее щеке. Она сделала глоток бренди. Я положил руку






на ее тонкую талию и привлек ее ко мне. От нее пахло сладко и было мягко.

"Помнишь ту ночь, Ник?" - выдохнула она мне в ухо. "Вы действительно помните это, как я?"

"Я помню."

"Это было очень хорошо, не так ли?"

"Очень."

Ставим стаканы на ближайший столик. Я притянул ее к себе и коснулся ее губ своими. Ее язык проник в мой рот.

«Боже, Ник», - пробормотала она.

Я проводил руками по ее ягодицам, чувствуя изгибы, спускающиеся к ее бедрам. Под моим прикосновением ее бедра начали медленно покачиваться.

Она осторожно оттолкнула меня от себя и выключила свет. Затем она начала медленно и грациозно раздеваться. Под халатом на ней были только маленькие трусики бикини. Ее груди нетерпеливо тянулись ко мне, когда она снимала халат с плеч. Ее грудь была полной, спелой и молочно-белой. В другой момент небольшой кусок нижнего белья соскользнул с ее бедер и бедер и тонкой кучей упал на пол.

Эрика открыто посмотрела на меня, позволяя взгляду скользить по моему обнаженному телу в полумраке комнаты.

«Красиво», - промурлыкала она. «Так много твердых мышц».

Я привлек ее к себе, чувствуя ее наготу против моей. Она провела рукой по моей груди и плечам, двигаясь вниз по моему телу. Она гладила меня, ласкала меня, занималась со мной любовью своими руками, пока мои пальцы исследовали ее. Ее бедра раздвинулись от моего прикосновения, и она застонала.

Под нами был мягкий толстый ковер. Эрика опустилась на колени на нем, позволяя своим рукам скользить по моему телу, когда она спускалась. Она знала все способы возбудить мужчину и не сомневалась в их использовании. Через мгновение я соскользнул рядом с ней и грубо толкнул ее спиной на толстый ворсистый ковер. Я встал над ней на колени, проведя руками по ее груди. Она ахнула. Мои длинные бедра обнимали меня. Я провел рукой по шелковистой внутренней стороне бедра.

«О да, - промурлыкала она. Ее рот был приоткрыт, красивые зеленые глаза прикрыты.

Когда я вошел в нее, полный рот на мгновение расширился, и легкая дрожь прошла по ее телу. Затем она начала двигаться вместе со мной, ее пальцы схватили мои плечи, ее бедра сомкнулись вокруг моей талии. Я не знаю, как долго мы оставались запертыми вместе, прежде чем это закончилось для нас обоих.

После этого я долго лежал с ней, не желая двигаться. Теплое расслабление постепенно проникло в самые внешние волокна моей плоти и в самые сокровенные глубины моей души.

Позже мы оделись, сели на маленький диванчик и допили бренди. Эрика причесала свои длинные рыжие волосы, и она выглядела такой же свежей, как когда я вошел в комнату.

«Я рада, что Зак не постучал в дверь», - заметила она.

«Он кажется очень ревнивым, Эрика. Вы были близки?»

Она посмотрела на меня. «Однажды. Его идея, а не моя. И он был очень неумелым. Я сказал ему, что между нами больше никогда не будет ничего физического. Он обижен на это. Я не хотел, чтобы он участвовал в этом деле, но меня отвергли. Он очень хорошо обращается с ружьем ".

"Он должен будет быть на этом задании, не так ли?"

Она задумчиво посмотрела на меня. "Да."

"Эрика, я догадалась, почему вы в Бразилии. Кажется, мы преследуем одного и того же человека. Мой начальник связался с вашим, и он подтвердил мои мысли. Мы обсудим наши отдельные задания и будем сотрудничать друг с другом, если это кажется выполнимо ".

Зеленые глаза немного сузились. «Жиру не был на связи со мной и Заком».

«В ближайшие несколько часов вы получите телеграмму. А пока мне дали кодовое слово, которое должно позволить вам довериться мне. Слово - Голиаф».

Она смотрела с удивлением. "Это правильное слово!"

«Жиру прислал это».

Она налила себе еще бренди. «Хорошо, Ник. Но я подожду телеграммы, которая расскажет мне, насколько я свободен с тобой». Она улыбнулась и поцеловала меня в щеку.

Я ожидал, что она будет осторожна. Она была хорошим агентом. «Все в порядке. Я просто расскажу вам несколько своих идей. Тебе вообще не нужно говорить».

"Это честно."

«Мы оба ищем Адриана Ставроса, но по разным причинам». Ее лицо было невыразительным. Она ничего не раздавала. «Вы хотите его для убийства Бен Ханаана. Нам еще не совсем ясно, зачем он нужен, но это может быть связано с греческой политикой и похищением Никкора Минуркоса».

"Греческий судоходный магнат?"

«Верно. Он может быть в Паракату, и его удерживают против его воли. Ставрос находится в Афинах, так что вам придется либо дождаться его возвращения, либо отправиться за ним в Европу. Но я думаю, что путь к нему лежит через все, что мы можем учиться на Паракату, мне нужно поговорить с Минуркос.

«Если тебе интересно, я отведу вас двоих со мной на Паракату. Это может повысить шансы попасть туда. Обсуди это с Заком и дай мне знать завтра, когда получишь телеграмму».

«Если бы мы действительно преследовали Ставроса, - сказала Эрика, - не лучше ли было бы нам отправиться прямо в Афины?»

"Ставрос, как полагают, делает свою временную штаб-квартиру там, в пентхаусе Минуркоса, который представляет собой настоящую крепость. Вы не можете просто штурмовать это место, вы и Зак. И в тех редких случаях, когда он






покидает это место может быть так же сложно, но Минуркос может сказать нам, как добраться до Ставроса ».

Она внезапно замолчала, обдумывая мое предложение. Когда она посмотрела на меня, на полных губах появилась легкая улыбка. «Я свяжусь с тобой завтра утром, Ник, дорогой».

Я наклонился и коснулся ее губ своими. "Вы делаете это." Я встал, потянулся за оружием и надел его. Потом накинул поверх них пиджак. «И держи Зака ​​на короткой цепочке, ладно?»

Ей это понравилось. Она все еще смеялась, когда я выходил из комнаты.

Четыре

Я думал об Адриане Ставросе, когда покидал отель Эрики. Был уже поздний вечер, и такси не было видно. Я осторожно шел по проспекту Рио-Бранко. Попасть в штаб Ставроса на Паракату, даже с его уменьшенной охраной, могло быть довольно сложно. У маленькой группы Ставроса была плохая репутация. Он собрал отбросы общества вокруг себя в Паракату. По сути, они были похожи на него самого, но без его лидерских способностей. Вспомнив об этом, я решил, что Адольф Гитлер, должно быть, начинал примерно так же. В Германии 1930-х годов должно быть мало людей, которые серьезно относились к экс-капралу. Этот пример был уроком, который нужно усвоить, но мир, казалось, так и не усвоил его.

Я прошел несколько кварталов, не заметив такси. Я входил в зону магазинов и офисов на улице. Когда я свернул в переулок, чтобы направиться к своему отелю, на мгновение отказавшись от транспорта, меня приготовил сюрприз. На третьем витрине из тени вышла темная фигура и махнула мне кулаком. В кулаке был нож.

Когда началась атака, я почти миновал вход. Если бы он подождал еще секунду, я бы его вообще не увидел, атака была бы успешной, и нож вонзился бы мне в спину. Но в своем стремлении выполнить работу он двигался слишком быстро, и я уловил это движение периферийным зрением.

Когда нож попал мне в спину, я резко повернулся и выбросил левую руку, чтобы заблокировать удар, который мне удалось, но лезвие прорезало ткань моей куртки и рубашки и рассекло мое предплечье в мелкой ране. Я позволил весу человека унести его ко мне. Затем я повернулся, держа его в руках, и ударил его о здание рядом с нами.

На мгновение я подумал, что это Зак, его ревность взяла верх, потому что мужчина был коренастым и сильным. Но когда я рассмотрел получше, я увидел, что он крупнее Зака ​​и у него темные волосы. Он выглядел бразильцем и был настоящим головорезом.

Свободной рукой я потянулся к Вильгельмине, но нападавший не собирался позволить мне получить это преимущество. Он снова резко ударил ножом, на этот раз целившись мне в лицо. Я уклонился и частично отклонил лезвие, но оно порезало мне ухо. Он поднял оружие в третий раз и ударил меня своим весом.

Его импульс был слишком сильным. Он сбил меня с ног, и мы вместе упали на тротуар. Я коротко ударил его по челюсти правой, но он, кажется, даже не заметил. Мы перевернулись один раз, когда я пытался уберечь себя от колющего ножа. Я хотел Хьюго, мой стилет, но я не мог освободить руку и руку ни на мгновение, чтобы позволить ножу скользнуть в мою ладонь.

На короткое время большой мужчина оказался надо мной. Он выругался по-португальски и злобно ударил меня в грудь. Нож был не длинным, лезвие было довольно широким, но лезвие было заточено до бритвенной остроты. Он тускло светился в ночи, когда я схватил его руку с ножом в последний момент, прежде чем лезвие достигло моей груди. Наши руки на мгновение задрожали, пока он пытался вонзить лезвие до упора. Я освободил правую руку и слепо ухватился за его лицо, я почувствовал его глаза и впился в них указательным и средним пальцами. Средним пальцем я проткнул левое глазное яблоко, а указательным пальцем проткнул правое. Глазное яблоко лопнуло, и мой палец стал мокрым.

"Ааааа!" - крикнул нападавший, хватая его за глаза свободной рукой и забыв о ноже в другой. Он снова закричал и частично упал с меня.

Во время этого короткого отдыха Хьюго наконец скользнул в мою правую руку. Я только что уловил это, когда здоровяк безумно закричал и снова поднял нож, чтобы вслепую разбить его. Я вставил стилет под его поднятую руку, и лезвие вошло в его бок чуть ниже его грудной клетки и опустилось до самого конца.

Затем я увидел, что оставшийся глаз нападавшего смотрел поверх моей головы в темноту, и в этот момент я отчетливо увидел серую влажность на его правой щеке под разрушенным глазом. Я стянул стилет с его бока, и он тяжело упал на меня, его собственный нож с грохотом ударился о тротуар.

Я оттолкнул тело и встал. Быстро оглянувшись вокруг, я увидел, что поблизости нет пешеходов, чтобы увидеть, что произошло. Я пошарил по карманам этого человека и нашел в бумажнике какие-то документы. На одной из карточек было указано, что он сотрудник компании Apex Imports.







Похоже, я произвел на человека по имени Убеда большее впечатление, чем я думал. Или, может быть, он позвонил Ставросу в Афины, и Ставрос отрицал, что когда-либо слышал обо мне. Вероятно, Убеда решил, что я какой-то полицейский, который лезет в бизнес Apex Imports. Или человек из ЦРУ, которому стало слишком любопытно. Кем бы меня ни считал Убеда, он, очевидно, вел за мной слежку и знал, где я остановился. В моих интересах при первой же возможности отправиться в Паракату.

Я оставил мертвого бразильца и быстро вернулся в свой отель. В ту ночь больше не было никаких происшествий, а утро наступило без происшествий.

Эрика Нистром, Зак и я встретились в девять утра. в небольшом кафе на Авенида Президента Варгас с видом на холмы позади центра Рио и красочные хижины фавел на склоне холма над городом. Зак догадался о моей близости с Эрикой и был недоволен перспективой поработать со мной хотя бы короткий период времени. Он был еще более враждебен, чем раньше. Эрика получила закодированную телеграмму из Иерусалима, в которой ей и Заку было приказано сотрудничать со мной любым способом, необходимым для успеха нашей общей цели, чтобы остановить Адриана Ставроса.

«Если тебе нужна информация от Минуркоса, отправляйся на Паракату», - плотно сказал мне Зак, его голубые глаза вспыхнули гневом. Его кофе на столе перед ним остался нетронутым. «Наша миссия - найти Ставроса и уничтожить его. Очевидно, мы не найдем его на Паракату».

Его суровые глаза впились в мои. Я повернулся от него к Эрике. Она была явно расстроена его поведением. "Что скажешь, Эрика?" Я спросил.

«Я уже сказал Заку. Я думаю, что твой подход подходит не только тебе, но и нам».

"Ваш мозг затуманен сексом!" Зак зашипел на нее. «Этот мужчина, очевидно, ваш любовник. Все, что он говорит, кажется вам разумным».

"Пожалуйста, Зак!" - резко сказала Эрика.

«О, боже», - пробормотала я, качая головой. «Послушайте, мне не нужны никакие изощренные любовные выходки, которые мешают. Может, я ошибался в том, что мы можем работать вместе. Я могу получить помощь от Хоука, просто попросив. Или, может быть, ЦРУ. Но я не пойду. чтобы запутаться с каким-то беззаботным боевиком, который не может держать свои личные чувства под контролем ".

Лицо Зака ​​внезапно покраснело, и он вскочил со стула. "Послушай, Картер ..."

"Садиться!" - приказала Эрика тихим, но властным тоном.

Зак бросил на нее суровый взгляд, затем снова сел на свое место. Он проворчал что-то себе под нос, но избегал моих глаз.

«Если случится еще один такой взрыв, нам придется поговорить», - сказала Эрика. "Ты понимаешь, Зак?"

Он колебался. Когда он заговорил, он оборвал слово. "Да."

«Между нами ничего нет, Зак. Ты меня слушаешь?»

Он пристально посмотрел на нее. "Конечно."

«Между нами ничего нет и никогда не будет. Так что все, что происходит между мной и Ником, не имеет отношения к вам. Если мы хотим работать вместе, вы должны это понять».

Казалось, он немного расслабился. Он взглянул на меня, а затем на Эрику. Его кулаки сжались на столе. "Если ты так говоришь."

«Я действительно так говорю. Теперь я собираюсь на Паракату. Если вы считаете, что такой план неразумный, я постараюсь избавить вас от этого задания».

Он посмотрел на нее, и его лицо изменилось и смягчилось. «Ты знаешь, я бы не отпустил тебя без меня». Его глаза снова встретились с моими. «Кажется, вы с Картером управляете шоу. Если вы уйдете, я уйду».

«И можем ли мы отложить соревнование по ухаживанию, пока оно не закончится?» Я спросил.

«Ты слышал ее», - угрюмо сказал Зак. «Нет конкуренции». Он посмотрел на свою чашку с кофе.

«Прости, Зак», - сказала Эрика.

Он сгорбился. "Когда мы отправимся в Паракату?"

Я изучал его на мгновение. Может, все-таки получится. "Чем скорее, тем лучше."

«Я знаю, где можно арендовать машину», - сказала Эрика. «Мы можем ехать по дороге Бразилиа, которая большую часть пути проходит через лес Тижука».

«Верно, - сказал я. «Если мы сможем получить машину сегодня, я предлагаю уехать сегодня вечером. Было бы лучше ехать ночью через жаркие липкие джунгли».

«Меня это устраивает, - сказал Зак.

«Тогда решено», - добавила Эрика. «Зак, ты поможешь мне выбрать надежный автомобиль?»

Он взглянул на нее. На его лице появилась легкая усмешка. «Судя по тому, что я читал о Картере, он эксперт по автомобилям. Почему бы нам всем не поехать?» Он вопросительно посмотрел на меня.

Я задержал его взгляд на мгновение. Да, у него получится. «Я позову нам такси», - сказал я.

* * *

В тот вечер мы ехали. По моей рекомендации Зак выбрал для поездки черный седан BMW 3.0 CS. Его характеристики управляемости были на высоте, и у него была коробка передач, с которой было приятно работать. Зак ехал почти до полуночи, а затем меня занял я. Дорога не могла считаться хорошо пройденной, даже несмотря на то, что это была шоссе в Бразилиа и внутренние районы. Техническое обслуживание в целом было плохим, и в некоторых местах джунгли, казалось, были готовы снова захватить узкую полосу, прорезанную в их сердце.

Часть дня мы отдохнули, готовясь к поездке, но однообразие поездки не позволяло







расслабиться. Мы ехали всю ночь и спали дважды на следующий день в самое жаркое время: один раз в машине, сидя, что не сработало из-за комаров и жары, и снова в грязном отеле в маленькой деревне. Той ночью мы снова поехали и на следующее утро прибыли в Паракату.

Это была выбеленная деревня с населением в несколько тысяч человек, с городской площадью и многочисленными кантинами. Мы не остановились на этом, потому что не хотели привлекать к себе внимание. Было бы логично, если бы люди Ставроса развлекались посещением деревни, и один из них мог бы с подозрением относиться к белым незнакомцам.

Дорога к плантации, если ее можно было назвать дорогой, лежала в пяти милях от Паракату. Это была грунтовая дорога с глубокими колеями, которые почти незаметно врезались в джунгли под углом девяноста градусов к шоссе. Машина медленно двигалась вместе с Заком за рулем. Ветки из подлеска царапали, тянули за машину и кололи нас через окна. Поскольку нам приходилось ехать медленно, в машину заполонили комары и укусили нас за любую открытую кожу. Томпсон из ЦРУ сообщил мне, что плантация находится почти в десяти милях от дороги. Мы собирались проехать примерно полпути, и чтобы добраться так далеко, потребовался почти час. К счастью, мы не встретили выезжающих машин, потому что в тот момент мы не хотели никаких открытых столкновений.

Примерно в шести милях от шоссе мы нашли место, где можно было свернуть BMW с узкой дороги в заросли, так что он был довольно хорошо спрятан. Как только мы вышли, на нас напали насекомые. Распылили репеллент и двинулись в путь.

Примерно в полумиле от разбросанного особняка Адриана Ставроса в стиле ранчо росло высокое эвкалиптовое дерево. Дерево стояло по периметру расчищенной земли, рядом с высоким проволочным забором, на участке, который, по-видимому, когда-то был частью территории, но с тех пор был освоен джунглями. Некоторое время дерево использовалось ЦРУ как наблюдательный пункт. Именно к этому дереву я вела Эрику и Зака, пока мы шли сквозь влажную липкую жару. Мы двигались примерно с той же скоростью, что и машина, и прибыли туда меньше чем за час. Наверху дерева, скрытая от взгляда с плантации, была бамбуковая платформа, прикрепленная к ветвям нитями пандана. К стволу и веткам в разных местах были прикреплены бамбуковые ступеньки, чтобы облегчить подъем.

"Мы идем туда?" - спросила Эрика.

Я ударил комара. «Если это хоть как-то утешает, то, вероятно, не будет таких ошибок».

«Тогда давай поднимемся и останемся на неделю», - сказал Зак. Его светлые волосы спутались на лбу, а рубашка цвета хаки, как и вся наша одежда, была в пятнах пота.

Я усмехнулся ему. Все его отношение изменилось с тех пор, как Эрика исправила его, и он, казалось, принял тот факт, что он не привлекал ее физически. Я посмотрел на револьвер «Смит и Вессон» 38, лежавший в поясной кобуре на его поясе, и был рад, что взял его с собой. Эрика была умным агентом, но Зак был мускулистым. Он был экспертом по оружию и привез с собой в машину ящик различного оружия.

Мы залезли на дерево. Примерно на полпути к вершине я начал испытывать новое уважение к агентам ЦРУ, которым приходилось делать это регулярно во время их недавнего сосредоточенного наблюдения. Когда мы подошли к платформе, мы были измотаны. Эрика все еще нервничала от подъема и от той высоты, на которой она сейчас оказалась.

"Боже, оно того стоило?" она ахнула.

Я схватил на шее мощный бинокль и посмотрел сквозь них на плантацию. Затем я указал на это. "Что вы думаете?" Я спросил.

Она посмотрела на то, что мы с Заком уже видели - открытый вид через листья на всю территорию фермы. С этого места наблюдатель в бинокль мог видеть, что происходило где-нибудь на плантации. Помимо главного здания, которое было ранчо, вокруг него была группа других построек, по большей части позади, которые выглядели как казармы и хозяйственные постройки. Это была впечатляющая установка. Огороженная территория была полностью засажена деревьями и кустарниками, имелись грунтовые дороги и места для парковки. За забором находился участок, который раньше засаживали каучуковыми деревьями, когда здесь жил предыдущий хозяин, но джунгли их задушили.

У Эрики был бинокль, и она осматривала место. «Ты был прав, Ник. Комары не могут летать так высоко». Она радостно вздохнула.

«Может, мы все ошиблись», - сказал Зак через некоторое время. «С этой винтовкой с оптическим прицелом, которая у меня есть в машине, я мог бы сидеть здесь и целый день убивать людей Ставроса. Если вы, американцы, скажете, что если вы будете стоять у забора, мы сможем их снести, прежде чем мы никогда не попасть внутрь ".

"Как вы собираетесь вывести их всех на улицу?" Я спросил. «И, вытащив их, как нам удержать их там, пока мы их убираем?»

«Кроме того, - добавила Эрика, - если мы атакуем извне, у них есть все шансы добраться до






Минуркоса, прежде чем мы это сделаем, и убьем его ".

«Это правда, - сказал я. «И если они убьют его, мы можем здесь ничего не узнать».

«Это правда, что мы не можем поставить под угрозу Минурко», - согласился Зак. «Но здесь я мог бы отлично использовать винтовку. Какая жалость».

Я подумала, что Зак слишком хотел убить. Для него это было слишком похоже на охоту. Я намеревался избавиться от любого, кто действительно встанет у меня на пути, но не видел смысла убивать без надобности. Вы не могли судить, приговаривать и казнить каждого человека только потому, что он работал на Ставроса.

Следующие несколько часов, до полудня, мы наблюдали за плантацией, по очереди в бинокль. По оценке ЦРУ, небольшая сила в этом месте составляла примерно полдюжины и не более восьми. Проведя эти часы на платформе, наблюдая за приходящими и уходящими людьми, наши собственные наблюдения подтвердили этот вывод. Когда противостояние разовьется, нас будет как минимум два к одному.

Мы не видели Минуркоса, пока не покинули платформу. Затем его присутствие на месте было проверено. Он вышел из здания барака с другим мужчиной, подошел к главному входу в ранчо и вошел. Я все время держал его в бинокле, и когда он исчез внутри, я не сомневался, что этот человек видел был Никкор Минуркос. По крайней мере, мы пришли сюда не в погоне за дикими гусями.

Незадолго до того, как мы снова спустились с дерева, я повторил наш план входа.

«Хорошо, - сказал я, - мы вернемся к машине и поедем прямо к тому месту, как будто мы лучшие друзья Ставроса. Позвольте мне поговорить с человеком у ворот. Мы скажем мы из Бразильской лиги, и когда мы войдем внутрь, мы будем настаивать на встрече с Хайнцем Грубером, человеком, ответственным за время отсутствия Ставроса. Я просто надеюсь, что они еще не знают, как я выгляжу здесь, на плантации ».

Эрика открыла сумочку на плече и вытащила небольшой курносый бельгийский револьвер 25-го калибра. Это был красивый маленький пистолет с жемчужной рукоятью и причудливой гравировкой. Я знал, что она может стрелять в это, из-за моей прошлой связи с ней. Она проверила его цилиндр и положила обратно в сумочку.

«Все будет хорошо», - сказала она.

Зак очень хотел уйти. «Мы разберемся с ними», - сказал он.

«Да», - согласился я. Хотел бы я быть полностью уверенным.

5

Мы медленно ехали последние пятьдесят ярдов до ворот. Дежурный там уже наблюдал за нашим приближением. Он был одет в брюки цвета хаки, как и мы, со складной автоматической винтовкой на плече. Он снял его и приготовил к действию, наблюдая, как мы приближаемся.

«Если мы не пройдем мимо этого парня, игра с мячом окончена», - сказал я им. «Так что играй спокойно». Эрика кивнула.

«Да», - добавил Зак. На нем, как и на мне, снова была легкая куртка, чтобы спрятать оружие. Мои были обычными, но у Зака ​​был невероятный ассортимент. Помимо револьвера 38-го калибра, он носил в кармане небольшой автомат Sterling 380 PPL, а также спрятал метательный нож и удавку при себе. Он был ходячим арсеналом. Я надеялся, что это поможет ему выжить.

Мы остановились всего в десяти футах от охранника. Я был за рулем, поэтому громко и решительно заговорил с ним по-английски. "Привет!"

Охранник подошел к моему окну. Это был злобный молодой человек с тяжелым шрамом на левой челюсти. Он не ответил на мою улыбку.

"Что тебе здесь нужно?" - потребовал он ответа, подозрительно заглядывая в машину. «Вы вторгаетесь в частную собственность».

"Эй, правда!" Я сказал. «Не используйте это на нас. Мы друзья Адриана Ставроса».

Он внимательно изучил мое лицо. «Я не видел тебя раньше. Кто ты?»

Я дал ему наши выдуманные имена. «Мы из Рио», - сказал я небрежно. «Бразильская лига». Лига была группировкой преступного мира в Рио, которая конкурировала со Ставросом в своей контрабандной деятельности. У AX были причины полагать, что Ставрос недавно пытался объединить их в свою группу, и Ставрос руководил всем этим.

"Если вы из Лиги, что вы здесь делаете?" - спросил охранник.

«Ставрос пригласил нас», - сказал я. «И из-за тебя я очень нетерпелив, я скажу об этом Ставросу».

Он посмотрел на меня. «Ставроса нет на плантации. Он в командировке».

«Он сказал, что может быть. Он сказал нам увидеть Хайнца Грубера».

Мое знание имени лейтенанта Ставроса произвело на этого человека впечатление. Он задумчиво потер рукой подбородок. «Хорошо, подожди здесь».

Он вернулся к воротам, а мы наблюдали за каждым его шагом. Под небольшим навесом он взял с деревянного стола что-то похожее на армейскую рацию. Он поговорил с ним пару минут, послушал, а затем положил его обратно и вернулся в машину.

«Вы можете войти. Подъезжайте к месту прямо перед домом и припаркуйтесь. Вас встретят снаружи».

«Очень хорошо», - сказал я.

Охранник открыл проволочную калитку. Я долго смотрел на пистолет у него под мышкой. С этим, наверное, еще придется считаться. Он махнул мне через ворота, и я завел машину.

«Поехали», - сказал я Эрике и Заку.

Мы проехали через ворота, а они за нами закрылись. Зак ухмыльнулся, глядя, как







ворота запираются. Я ехал по грунтовой дороге к комплексу. Это было настоящее место: арки, красные плитки и бугенвиллии. Я остановился перед огромным глинобитным домом, и мы вышли из машины, как только вышли четверо мужчин. Ставим машину между нами и охранником у ворот.

Мужчины, которые противостояли нам, были грубоватыми. Трое из них, те, что вышли первыми, были одеты в брюки цвета хаки, и у каждого был открыт пистолет на бедре. Один из них был коренастым смуглым мужчиной, похожим на бразильца. Второй был высокий худой парень с внешностью молодого Джона Кэррадайна, а третий был похож на американского хиппи с длинными волосами и бородой. Мне не нравилось его лицо. Четвертый мужчина был одет в расстегнутую белую рубашку и строгие брюки. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина с седеющими волосами и квадратным жестким лицом. Он должен был быть бывшим нацистом Грубером.

Трое подчиненных разошлись веером, так что они довольно хорошо окружили нас. Я был рад, что мы поставили машину между собой и охранником у ворот, который находился примерно в тридцати ярдах от нас.

"Герр Грубер?" Я кивнул в сторону человека в белой рубашке.

«Верно», - надменно ответил он с сильным акцентом. Он носил Люгер, как мой, в поясной кобуре. "И что это за встреча с Адрианом Ставросом?"

Зак и длинноволосый оценивали друг друга. Коренастый мужчина из Ставроса, казалось, жаждал обнажить пистолет на бедре, а высокий, стройный парень не мог отвести глаз от Эрики.

«Он пригласил нас сюда», - небрежно ответил я. «Мы предложили ему партию необрезанного героина. У пары наших дилеров проблемы и они не могут с этим справиться. Он, конечно, сказал вам об этом?»

Грубер какое-то время изучал меня. «Нет, - сказал он. «Вы американец. Я не знал, что американцы работают на Лигу».

«Живи и учись», - сказал я.

"А ты что?" - спросил он Эрику.

«Еврей», - решительно сказала она.

Его глаза сузились, и он резко улыбнулся. «Очень интересно», - заметил он, переводя взгляд с Эрики на Зака. «Ну, может быть, мы сможем договориться. Мы выберемся из-под солнца, да?»

«Звучит как хорошая идея», - сказал я. Я надеялся как-нибудь отделить Грубера от остальных, когда мы окажемся внутри.

Но это было не так. Вдруг из дома вышел пятый мужчина; наши взгляды встретились, и мы сразу узнали друг друга. Это была Убеда из офиса Apex Imports.

"Что здесь происходит?" - спросил он Грубера. «Это тот человек, который рыскал по городу. Я послал за ним человека, который не вернулся».

Глаза Грубера сузились, когда длинноволосый парень осторожно вытащил револьвер. «Ах, так, - сказал себе Грубер. Его глаза метнулись с моего лица на напряженные Эрики и Зака, а затем снова на меня. "Кто ты на самом деле?"

Я перевел взгляд с Убеды на Грубера. Остальные боевики еще не обнажили оружие. «Я тот, кем себя назвал. Как и все мы. Теперь вы хотите иметь дело или нет?»

«Почему он приехал в Apex, выдавая себя за законного импортера?» - спросила Убеда. «Он все еще говорит, что хочет японские камеры?»

«Нет», - медленно сказал Грубер. «Не совсем. Вы можете войти внутрь, мистер…».

«Джонсон», - сказал я.

«Мистер Джонсон. Но сначала мы должны проверить, вооружены ли вы».

Краем глаза я мог видеть суровый взгляд Зака, который бросил на меня. Он не собирался позволить этим людям разоружить себя, и я был того же настроен. Если бы им это удалось, никто из нас, вероятно, никогда бы не покинул это место живым. Я бросила на Зака ​​взгляд, который, как я надеялся, сказал ему, что я с ним.

«Хорошо, герр Грубер, - сказал я. Я начал тянуться к Вильгельмине, моему 9-мм люгеру.

"Ааа!" - сказал Грубер, останавливая меня. «Я возьму это, мистер Джонсон».

Именно так я и надеялся, что он это сделает. Как только он полез в мою куртку, я схватил его и крепко повернул под его подбородок. Длинношерстный нацелился мне в голову, Зак вытащил свою. 38. Длинношерстный перевел прицел с меня на Зака ​​и выстрелил в тот момент, когда Зак присел; пуля отлетела от BMW позади нас. Пистолет Зака ​​ответил отрывистым ревом и ударил Длинношерстного прямо в грудь, отбросив его назад к лепной колонне, которая поддерживала арочный проход у входа в здание. Он на короткое время широко разинул рот и умер прежде, чем упал на землю.

Затем многое произошло одновременно или в быстрой последовательности. Я крикнул Заку, чтобы он не стрелял, но было уже поздно. Он все привел в неистовое движение. Коренастый и высокий мужчина бросились к ружьям, как и Эрика. Убеда повернулся и побежал к дому, а Зак выстрелил и попал ему в позвоночник. Убеда закричал и упал лицом в пыль.

«Подождите, или я убью Грубера», - пригрозил я остальным боевикам. Я позволил Хьюго, стилету, проскользнуть в мою руку, и теперь крепко прижал его к горлу Грубера. Я услышал громкий взволнованный крик охранника у ворот позади меня.

Высокий худощавый мужчина перестал тянуть, но коренастый уже вынул револьвер и заставил Зака ​​бить. Опустившись на колени возле седана, Эрика извлекала из сумочки курносый револьвер. Коренастый боевик выстрелил и попал Заку в грудь. Зак развернулся и снова сильно ударил






в заднее крыло автомобиля.

Эрика прицелилась и выстрелила бельгийскому курносому носу, а коренастый боевик схватился за живот и закричал. Его револьвер дважды ударился о землю, когда он упал боком на плечо и упал на землю.

Грубер получил от всего этого уверенность и, пока мое внимание было отвлечено, схватил мою руку с ножом и сумел оторвать ее от своего горла. Этим же движением он ударил меня по левой ноге и соединил голень и голень. Я проворчал, и моя хватка ослабла. Затем он выскользнул из моей хватки, поворачивая руку с ножом на ходу. Хьюго ускользнул от меня, когда мы оба упали на землю рядом с машиной.

Увидев все это, высокий мужчина ударился о землю и обнажил свое оружие. Эрика выстрелила в него, но выстрел разошелся. Он открыл ответный огонь и поцарапал металл на машине рядом с ее плечом. Я видел, что она в беде. Я ударил Грубера, и он упал на спину подальше от меня. Схватив стилет из грязи позади нас, я швырнула его из-за руки в сторону высокого человека, когда он снова прицелился в Эрику.Стилет ударил его в грудь, почти бесшумно врезавшись в него. Его глаза расширились, пистолет выстрелил и раскопал грязь между нами. Он упал, схватившись за рукоять ножа.

Я слышал, как позади нас открываются ворота, когда руки Грубера царапают мое лицо. Я снова сильно ударил его и услышал хруст костей в его челюсти. Другой мой кулак ударил его по лицу и сломал ему нос. Он упал без сознания подо мной.

"Берегись!" До нас дошел слабый голос Зака. Я обернулся и увидел, что выстрел не убил его. Он с трудом поднялся на ноги и смотрел на ворота.

"Спускаться!" Я заказал Эрику, которая стояла совсем рядом со мной рядом с черным седаном.

Охранник нацелил автомат в нашу сторону. Зак встал и направил свое оружие на мужчину, но охранник избил его. Из автоматического ружья прогремела очередь выстрелов, раскопав землю за Заком, а затем попав ему в грудь, прежде чем они начали отлетать от металла машины. Мы с Эрикой не двигались, когда Зак, мертвый, ударился пылью о спину.

Я дважды перекатился в конец машины, чтобы оказаться под передним бампером, на ходу вытаскивая свой Люгер. Когда я добрался туда, охранник как раз начинал стрелять в другую сторону из пистолета. Я произвел три быстрых выстрела в него, придерживая другую руку с пистолетом. Пули из «Люгера» попали в забор позади него, в пах охранника и его грудь - именно в таком порядке. Автоматическое оружие выстрелило в кобальтовое небо, когда он упал в пыль. Затем внезапно на территории воцарилась тишина.

Я лежал, переводя дыхание. Где-то в джунглях птица возмущенно взвизгнула от нашего шума. Я был весь в пыли и грязи. Я медленно поднялся и помог Эрике подняться на ноги. Она с недоумением смотрела на Зака; ее лицо было белым.

Я повернулся к Груберу и увидел, что он приближается. Я наклонился и несколько раз ударил его, и он пьяно посмотрел на меня. Он застонал. Я воткнул «Люгер» ему в лицо. "Сколько мужчин в доме охраняют Минуркос?" - потребовал я.

Он попытался заговорить, но ему было трудно из-за вывиха челюсти. "Я ... не ..."

Я засунул «люгер» ему под подбородок. "Сколько?"

Он слабо поднял два пальца. Я повернулся к Эрике. «Оставайся здесь и наблюдай за ним».

Она оцепенело кивнула.

Я подошел к подъезду дома. Широкая арочная дверь была открыта. Я вошел в большой вестибюль как раз вовремя, чтобы врезаться в смуглолицого мужчину с автоматом в кулаке. Я выстрелил из своего люгера, и он с ревом взревел в холле. Мужчина ударился о стену рядом с ним. Затем он громоздкой кучей упал на небольшой стол и снес его, ударившись об пол.

Мужчина вышел из длинного коридора слева от меня. Я пошел по коридору быстро, но осторожно. Я не мог откладывать поиски Минуркоса, иначе он наверняка был бы мертв, когда я наконец это сделал. Может быть, они уже убили его.

Все двери коридора, которые, как я предположил, были спальнями, были открыты, кроме одной в конце. Я услышал внутри небольшой звук, когда остановился перед ним. Глубоко вздохнув, я отступил и жестоко пнул дверь. Он врезался внутрь, и я прошел через отверстие.

Очень худой и некрасивый мужчина стоял над Минуркосом, привязанным к стулу с прямой спинкой, и целял пистолет ему в голову. Нажав палец на спусковой крючок, он повернулся ко мне лицом, когда дверь с треском открылась. Он выстрелил первым, но яростно, и пуля прогрызла дерево в дверной коробке рядом со мной. Я выстрелил из люгера и попал ему в грудь. Он вскочил с ног и упал на пол. Но он не потерял пистолет. Он снова нацелился на меня. В этот раз я избил его и ударил по лицу, пуля отлетела ему в сторону головы.

Минурк ошеломленно уставился на своего мертвого похитителя, пока я убирал свой «люгер» в кобуру. Он медленно посмотрел на меня.

"Никкор Минуркос?" Я спросил.

«Да», - тихо ответил он. "Кто…"

«Мы пришли освободить вас, мистер Минуркос, - сказал я.

Он прерывисто вздохнул. «Слава Богу. Он собирался…»

"Я знаю." Я развязал его, и он поднялся со стула, потирая запястья.

"У тебя верно все в порядке?"






спросил я обеспокоенно.

«Да, я буду в порядке». Он покачал головой и пробормотал что-то по-гречески. «Я не могу поверить, что это действительно конец».

«Ну, в большинстве своем».

Я начал просить его рассказать свою историю, когда услышал выстрел с территории. Я вспомнил Эрику с немцем. Я повернулся и бросился в холл. "Эрика!"

Через мгновение она мне ответила. «Я в порядке». Прежде чем я успел двинуться в переднее фойе, она внезапно завернула за угол и небрежно подошла ко мне, сунув бельгийский револьвер в сумочку.

"Что, черт возьми, случилось?" Я спросил.

«Грубер встретил безвременную кончину». Ее глаза избегали моих.

"Вы стреляли в него?" - спросила я почти невероятно.

«Он начал бормотать вывихнутой челюстью. Когда я спросил его, что он говорит, он назвал меня грязным евреем и сказал, что мне следовало быть с другими, которых он видел, умершими в Дахау. Он не считал, что евреям следует разрешать жить в тот же мир с такими же людьми, как он. Поэтому я отправил его в другой мир. Я надеюсь, что для него там достаточно тепло ".

Наконец зеленые глаза вызывающе посмотрели мне в глаза, заставляя меня что-то сказать. Я вспомнил, что родственники ее родителей были казнены нацистами в Бухенвальде. Почему-то я не мог придумать, что сказать в защиту Хайнца Грубера.

«Заходите и познакомьтесь с мистером Минуркосом», - сказал я.

Мы вошли в комнату, и Эрика уставилась на труп на полу. Минуркос стоял, прислонившись к ближайшей стене. Он выпрямился, когда увидел Эрику.

«Мисс Эрика Нистром», - представил я их. «Израильской разведки».

Глаза Минуркос сузились. Он посмотрел на меня. "А ты?"

«Меня зовут Картер. Ник Картер. Я работаю в правительстве США в том же качестве, что и мисс Нистром. Мы пришли сюда, чтобы освободить вас и забрать Адриана Ставроса».

Минуркос отошел от стены. «Понятно. Что ж, мистер Картер, первое, что я хочу, как свободный человек, - это контакт с властями». Его тон стал похож на тон делового магната, разговаривающего со своими подчиненными. «Тогда я буду иметь дело с Адрианом Ставросом по-своему».

«Мистер Минуркос, - медленно произнес я, - у вас нет абсолютно никаких причин что-либо делать на данном этапе. Все, что может закончиться, - это бюрократизм и задержка. Я бы предпочел, чтобы вы позволили нам разобраться с этим».

«Как я узнаю, что ты тот, кем ты себя называешь?» Он казался раздраженным.

«Вы знаете, что мы рисковали жизнью, чтобы освободить вас. На самом деле мы потеряли человека», - язвительно ответил я. «Я думаю, это даст нам преимущество в сомнениях».

Его лицо осунулось от внезапной усталости. «Ты прав. Пожалуйста, прости меня. Я через многое прошел».

«Что касается того, что вы справляетесь со Ставросом в одиночку, мистер Минуркос, - продолжил я, - это довольно непрактично. У этого человека есть армия».

Минуркос приподнял брови и надул щеки: «Хорошо, хорошо, мистер Картер. Я пойду вместе с вами и девушкой. Но если я увижу в какой-то момент, что ваши методы не работают, я буду взять ситуацию в свои руки ".

Я коротко улыбнулся. «Звучит справедливо», - ответил я. - Вас похитил Ставрос из Афин?

Минуркос получил стул с прямой спинкой, на котором сидел, когда я ворвался в комнату. Он сел на нее лицом к нам.

«Вы не поверите, что этот человек сообразителен», - медленно начал он. «Я не считаю себя невиновным, мистер Картер, но я никогда не встречал никого, похожего на Адриана Ставроса. Я преследовал идею построить флот из управляемых компьютером подводных нефтяных танкеров. Ставрос узнал об этом и захотел помогите мне с этим - по крайней мере, он сказал.

«Сначала я даже не хотел его видеть, но он прислал мне письмо, в котором изложил несколько очень хороших идей. В конце концов я пригласил его в свой пентхаус в Афинах. Мы долго разговаривали.

«Мистер Минуркос, я помню, как он сказал мне:« У меня такой же план, как и у вас. Если вы только позволите, я сделаю вас бессмертными в анналах истории судоходства. Он был очень убедителен.

«Но, господин Ставрос, - сказал я, - существуют сложные инженерные проблемы, которые необходимо решить.

«У меня есть два инженера, которые могут это сделать, - сказал он мне. Под чарами, даже тогда, я увидел что-то еще в лице этого человека, что-то, что мне не понравилось, но я представил это как чрезмерное волнение по поводу проекта».

"Он привел к вам инженеров?" Я спросил.

«О да. У них тоже были творческие идеи. Я был убежден, что у них могут быть навыки, чтобы все это произошло. В этот момент, мистер Картер, я ослабил бдительность. Он попросил о частной встрече в пентхаусе. и я согласился. Присутствовали только мой личный секретарь и еще один помощник. Он привел с собой двух человек, которых я раньше не видел ».

"Это когда это случилось?" - спросила Эрика.

«Ну, сначала я ничего не подозревал», - сказал Минурк, его лицо стало бледным, как он это помнил. «Затем, почти без предупреждения, Ставрос попросил моих помощников пройти в другую комнату. За ним последовал один из людей Ставроса. Было два выстрела». Минурк замолчал.

"Он убил их прямо здесь?" Я спросил.

«Хладнокровно. Его приспешники сбили меня с ног и пнули почти до потери сознания. Они отвели меня в ту другую комнату и заставили смотреть на окровавленные тела. Я никогда этого не забуду.






«Салака, мой секретарь, лежал в луже собственной крови. Другому парню оторвало лицо. Ставрос сказал, что я могу ожидать того же, если не буду сотрудничать».

"Что случилось после этого?"

«На следующий день они привели человека, который выглядел в точности как Салака Мадупас. Этот человек даже говорил, как Салака, и влиял на все его манеры. Это было невероятно, действительно невероятно. Это было похоже на ужасный кошмар».

"Был ли у них человек, который бы выдал вас за вас?" - спросила Эрика.

"Нет, в этом не было необходимости. Меня редко видят, за исключением близких деловых партнеров. Они принесли диктофон и проиграли несколько записей моего голоса, которые они записали без моего ведома на предыдущих встречах. Ставрос направил пистолет мне в голову и сказал, что он может убить меня прямо здесь, и никто не узнает в течение очень долгого времени. Но, по его словам, я бы жил, если бы не доставил им слишком много хлопот. Я им нужен, сказал он, для дальнейших записей и для размещения писем Мои собственные слова и мысли. И они посадили меня на борт частного самолета и похитили в это Богом забытое место ».

«Ставрос сказал тебе, что собирался делать?» - недоуменно спросила Эрика.

Минуркос сухо рассмеялась. «Он был весьма откровенен. Он сказал, что они намеревались свергнуть правительство Греции от моего имени, что они будут призывать моих друзей в армии и в других областях, используя человека, который выдавал себя за моего секретаря, для телефонных звонков и личных контактов. . Поскольку я был частным лицом, никто не сочтет необычным то, что я не встретился с ними лично. И если кто-то будет настаивать на встрече со мной, они могут доставить меня в Афины и заставить меня встретиться с ним и сказать то, что они хотят. мне сказать.

«Они показали мне другого человека, который мог точно подделать мою подпись. Этот человек выписывал чеки на мои различные счета и тратил мои деньги на военные перевороты, которые они собирались организовать».

"Он дал вам какие-нибудь подробности?" Я спросил.

"Г-н Ставрос, которого я стыжусь признать, имеет греческое происхождение, свободно говорил со мной как в Афинах, так и здесь. Он сказал, что его план разделен на три части. Во-первых, он намеревается избавиться от правящей хунты и поставить людей у власти, которые чувствуют преданность мне. Они будут чувствовать эту преданность не потому, что они друзья, поскольку большинство из них не будет им, а потому, что Ставрос пообещал им силу и славу от моего имени ».

«Очень умно», - заметил я.

«Во-вторых, его план будет включать в себя принуждение этих новых генералов и полковников потребовать, чтобы я, Никкор Минуркос, был назначен президентом с полной властью над хунтой. Ставрос указал, что я мог бы быть использован для этой части плана, поскольку моя личная жизнь будет быть брошенным в тот момент. То есть, меня использовали бы, если бы было ясно, что Ставрос может доверять мне молчать о том, что на самом деле происходит. В противном случае он нашел бы другого самозванца, на этот раз для меня ».

«Это тоже сработает», - прокомментировала Эрика. «Очень немногие люди знают ваше лицо достаточно хорошо, чтобы заметить небольшую разницу между вашими чертами лица и чертами самозванца».

«Совершенно верно», - сказал Минуркос. «Невероятно, что мое стремление к уединению способствовало этому ужасу. В любом случае, третья фаза плана предполагает использование меня или самозванца в качестве президента Греции на короткое время, в течение которого я назначу вице-президентом Ставроса. к тому времени гражданин и его имя постепенно стали бы известны народу Греции. Тогда он стал бы героем переворота. Затем, объявив о плохом здоровье, я бы ушел в отставку в пользу Ставроса с поста президента ".

Минуркос замолчал. «Это дико», - сказал я. «Что заставляет Ставроса думать, что греки будут стоять в стороне и смотреть, как это произойдет?»

"Почему бы и нет?" - спросил Минурк с выражением усталости на лице. «Помните, что произошло в апреле 1967 года, когда была сформирована хунта? Это был не кровавый переворот, это был переворот. Правительство короля было свергнуто силой. Многие статьи конституции были приостановлены указом хунты. Парадоксально, не правда ли, что такой человек появляется именно тогда, когда конституция была восстановлена ​​и когда хунта стала более умеренной и назначает всеобщие выборы на следующий год. Если план Ставроса по захвату власти удастся, Греция сможет закончится тиранией, более совершенной, чем у Гитлера или Сталина ".

Эрика перевела взгляд с Минуркос на меня. "Тогда мы должны остановить его, не так ли?"

Минуркос внимательно изучил лицо Эрики. "Да. Мы должны!" Толстый грек встал и выставил вперед свой квадратный подбородок. "Этот человек даже использует мою семью против моей родины. Он хвастается, что мой зять, генерал Василис Криезоту, считает, что я стою за этим уродливым заговором, и поддержал его, потому что думает, что я этого хочу. Да, я Я буду помогать вам чем могу. Что нам делать в первую очередь? "

«Мы едем в Афины», - сказал я. «Вот где мы находим и останавливаем Ставроса».

Шесть

Менее чем через сорок восемь часов мы прибыли в столицу Греции. Я забронировал смежные номера в небольшом отеле под названием Одеон на 42 Пиреос, недалеко от площади Омония. Погода стояла приятная и приносила приятное облегчение от жары.







.

Афинские газеты пестрели комментариями о быстро меняющейся политической сцене. Из Родезии дошли новости о том, что мой друг Алексис Саломос был убит, и были распространены слухи. Было общеизвестно, что до отъезда в Родезию на его жизнь было совершено покушение. Одна газета, в частности, избегала упоминания о смерти Саломоса. Он также регулярно публиковал редакционные статьи, осуждающие руководство правящей хунты, нападая на ведущего генерала или полковника почти по каждому вопросу. Саломос упомянул мне, что этот издатель был недобросовестным и первым поддержал жесткую хунту после переворота 1967 года.

«Совершенно очевидно, что издатель был куплен на мои деньги», - заметил Минуркос, сидя на кресле с откидной спинкой в ​​моей комнате солнечным днем ​​в день нашего приезда. «И посмотрите на этот заголовок в другой газете: МИНУРКОС ЗАКЛЮЧАЕТ КОММУНИСТИЧЕСКИЕ ФИЛЬМЫ ЮНТЫ. Г-н Ставрос был занят».

Эрика взяла чашку густого греческого кофе с принесенного нам подноса и подала ее Минуркосу. Он принял это с мрачным лицом. Эрика сама взяла чашку и села рядом со мной на небольшой диванчик.

«Я просто надеюсь, что тебя еще никто не видел», - сказал я Минурку, - «особенно один из его людей. Твоя жизнь не стоила бы драхмы, если бы Ставрос узнал, что ты был здесь, в Афинах».

«Он узнает, как только свяжется с Паракату», - напомнил мне Минуркос.

"Да, но это может быть не в течение нескольких дней, если нам повезет. И даже тогда он не узнает определенно, что что-то не так, не отправив туда кого-то из Рио. Этот кто-то должен быть подчиненным, потому что Убеда мертв . "

"Что нам делать в первую очередь, Ник?" - спросила Эрика. «Мы не можем просто штурмовать пентхаус, как мы сделали плантацию. Он будет слишком хорошо защищен».

«Я мог бы позвонить в пентхаус, - предложил Минуркос, - чтобы посмотреть, как они справляются с контактами с посторонними. Но они узнают мой голос».

Я протянул ему салфетку из подноса. "Повысьте тон своего голоса и говорите через это. Скажите им, что вы хотите поговорить с самим собой. Когда они откажутся, спросите вашего секретаря Салаку Мадупас. Скажите им, что вы редактор газеты из Салоник, и вы хотите получить заявление о политических амбициях Никкора Минуркоса ».

Минуркос улыбнулся моему плану, затем перезвонил. Он накрыл рот салфеткой и попытался изменить голос. Через мгновение он разговаривал с кем-то в пентхаусе. Он попросил Никкора Минуркоса, а затем выслушал их оправдание. Он попросил поговорить с Мадупасом. Было еще много разговоров, и он настоял. Затем он разговаривал с человеком, который изображал из себя Мадупаса, афинским актером, настоящее имя которого, как сказал Ставрос Минуркос, было Янис Цанни. Минуркос задавал вопросы о себе и ждал простых ответов, а затем спросил, может ли он назначить свидание для личного интервью с мистером Минуркосом. Ему отказали, и разговор был окончен. Он повесил трубку и посмотрел на нас.

«Это похоже на дурной сон», - сказал он. «Как будто я действительно нахожусь в пентхаусе, а Мадупас отвечает на телефонные звонки вместо меня, как всегда. Они хорошо знают мои привычки. И этот голос Цанни в точности повторяет голос моего мертвого друга Салаки».

"Кто первым ответил на звонок?" Я спросил.

«Какой-то молодой человек. Он не был грек. Вероятно, один из хулиганов Ставроса».

«Похоже, они хорошо укрепились», - сказала Эрика.

«Да, это так, - согласился я. «Поскольку все Афины думают, что это Никкор Минуркос там, в этом пентхаусе, это серьезная ситуация. Ставрос может даже иметь там охрану полиции. Или солдат из его растущей частной армии».

«Если я просто пойду в полицию или к самой хунте и расскажу им, что произошло, - сказал Минурк, - они должны будут мне поверить. Даже если они подумают, что я внезапно сошел с ума, они будут обязаны проверить моя история. Затем они узнают, что произошло ».

«Это может быть опасно», - сказала Эрика.

«Она права», - согласился я. «На данный момент мы не знаем, сколько друзей Ставрос приобрел на свое собственное имя. В любом случае, если мы просто выбросим это в открытую, мы заставим Ставроса сделать шаг - возможно, большой. Он мог бы просто решите совершить переворот без вашего имени. У него наготове военная группа, а вокруг него много амбициозных военачальников, которым все равно, кто стоит за захватом власти. И даже если он предпримет шаги и потерпит неудачу, будет пролита кровь. Много ее. Нет, мистер Минурк. Мы собираемся подкрасться к Ставросу. В моей стране это та часть, которую мы называем боевыми действиями. Эрика здесь получила приказ казнить Ставроса, и поэтому сделать я. Если наша миссия удастся, это именно то, что случится с ним. Если она не удастся, власти будут гораздо более цивилизованными с ним. И Бог поможет вам, если они не смогут остановить его вовремя ».

«Хорошо, мистер Картер», - сказал Минуркос. «Я отдаю себя в ваши умелые руки. Как нам подкрасться к мистеру Ставросу?»

Я улыбнулся Эрике, и она мне ответила. "Я думаю, вы упомянули, что Ставрос хвастался тем, что использовал одного из ваших родственников, зятя мужа.







Амед Кризоту, что генерал в армии? "

«Да», - сказал Минуркос. "Должен сказать, он не сильный человек. Он женился на моей младшей сестре до того, как я разбогател, и у них прекрасный брак. Но Василис остался бы в армии на более низком звании, если бы не мои Он чувствует себя в долгу передо мной по праву за то, что у него есть в жизни. Поэтому для него было бы естественно согласиться с любым планом, который я предлагал.

"Ставрос обнаружил это. Он основательный человек, мистер Картер, человек, которого нельзя воспринимать легкомысленно. Он, должно быть, сделал какую-то запись, чтобы проиграть Василису по телефону, а затем послал человека, изображающего Салака Мадупаса , мой секретарь. Самозванец, должно быть, убедил Василиса, что я на него рассчитываю.

"Вы знаете, как Ставрос мог использовать генерала?"

«Он намекнул, что Василиса попросят организовать и обучить секретный отряд солдат и убедить других военных присоединиться к заговору».

«Да», - подумал я. «Очень аккуратно. Твой зять живет здесь, в Афинах?»

«Он знает», - сказал Минуркос. «На окраине города к северу».

"Вы отведете нас к нему?" Я спросил.

«Я буду рад», - ответил Минуркос.

Я вызвал такси, и ранним вечером мы поехали в резиденцию генерала Криезоту. Я заставил Минуркоса носить шляпу, которая закрывала часть его лица, пока мы не добрались до места. Дом генерала представлял собой небольшой особняк в богатом пригороде Афин с извилистой гравийной дорогой к дому. Я был впечатлен тем, что Минуркос мог сделать для обычного человека.

Когда генерал встретил нас у дверей, Минуркос снял шляпу. Кризоту просто смотрел очень долго. Затем он широко раскинул руки, чтобы обнять Минуркоса.

"Никкор!" - воскликнул он, тепло обнимая Минурка. Это был высокий седой мужчина с добрым де Голлевым лицом и мягкими глазами. Он был одет в коричневую форму с тесьмой на плечах и лентами, натянутыми спереди.

«Kali mera sas, Василис», - тепло сказал Минурк, отвечая на объятия. «Сигха, сигха. Все в порядке».

«Вам так приятно приехать», - сказал Василис. «Заходи. Заходи». Его жест охватил всех нас.

Мы вошли в большой зал с винтовой лестницей позади него и урнами, украшающими стены. Затем генерал провел нас в библиотеку, отделанную дубовыми панелями, с толстым ковровым покрытием и множеством мягких кожаных кресел. Мы все сели, и генерал спросил, не хотите ли мы выпить, но мы отказались. Минуркос представил меня и Эрику только по нашим фамилиям.

«Это большой шок, Никкор», - сказал Криезоту. «Я бы хотел, чтобы Анна была здесь. Она навещает свою кузину в Пирее».

«Возможно, так будет лучше, Василис», - сказал Минуркос.

«Dhen katalave no», - заметил Криезоту. «С тобой все в порядке? Ты выглядишь бледным».

«Я в порядке», - ответил Минуркос. «Спасибо этим людям».

Генерал взглянул на нас. «Никкор, все это было так странно. Ты отказался меня видеть, когда начинал свой… Могу я говорить свободно?»

«Да, свободно», - сказал Минуркос.

«Ну, я не понял, что ты просишь о помощи в такой важной миссии без личной встречи. Честно говоря, я был очень расстроен всем этим. Я не уверен в целесообразности…»

"Переворот?" Минуркос закончил предложение.

Кризоту снова взглянул на нас. "Ну да." Он размял свои большие суставы. «Я дал инструкции людям в специальных лагерях в Дельфах и Миконосе, и я убедил Адельрию и других, что ваше новое дело справедливо, но…»

"Но вы сами не верите?"

- с надеждой спросила Минуркос.

Кризоту опустил голову. «Me sinhori te, Nikkor», - сказал он. «Мне очень жаль, но я не думаю, что Греции нужен еще один переворот. Я сделал то, о чем вы просили, но я хотел поговорить с вами обо всем этом, от человека к человеку, с самого начала, много недель назад».

«Не волнуйся, Василис», - успокаивающим голосом сказала Минурк. «Я не желаю переворота».

На лице Кризоту второй раз за короткое время отразился шок. "Нет?" он сказал. "Вы передумали?"

«Василис, я должен кое-что вам объяснить, и я хочу, чтобы вы внимательно слушали», - сказал Минуркос.

Кризоту откинулся в большом кресле и слушал, как Минуркос рассказывал ему всю историю. Кризоту ни разу не прервал его, хотя несколько раз на его большом лице отразилось недоверие. Когда Минуркос закончил, Кризоту просто сидел и медленно покачивал головой. Он полез в карман, достал бусинки для беспокойства и начал листать их через пальцы.

"Невероятно!" - наконец сказал он.

«Но это правда», - сказал Минуркос.

«Генерал, мы здесь, чтобы навсегда остановить этого человека, и нам нужна ваша помощь. Только вы можете сообщить нам в последнюю минуту внутреннюю информацию о Ставросе», - сказал я.

Кризоту наконец взял себя в руки. «Конечно», - согласился он. «Я сделаю все, что в моих силах. Я так рада, что Никкор не стоит за этим!

«Через одну газету идет клеветническая кампания, большая часть которой направлена ​​против полковника Анатоля Коцикаса. Высказывались даже предположения, что Коцикас является предателем и обязан своей преданностью Москве. Это неправда. Коцикас либерал, но он не







коммунист Он является движущей силой недавних политических реформ и спонсором предстоящих всеобщих выборов ».

"Кто-нибудь еще?" Я спросил.

Кризоту вздохнул. «Да. Нападения были также направлены против людей, которые обычно голосуют вместе с Коцикасом - полковников Плотарчу и Главани. На самом деле, человек, который выдает себя за вашего секретаря, Никкор, недавно пришел ко мне с информацией о том, что все трое из этих людей являются быть убитым ".

Мы с Эрикой обменялись взглядами. Ставрос приступил к своим делам. Его бизнес.

"Вы знаете что-нибудь конкретное?" - спросил я Кризоту.

«Ну, немного. Меня попросили организовать встречу этих трех мужчин с вами, Никкор. Но потом позвонил человек, которого я думал, был вашим секретарем. Он сказал, что они устраивают встречу для пентхауса. Я думаю, что это так. на этой встрече будет совершено покушение на жизнь трех полковников ".

«Мы должны выяснить, что именно запланировал Ставрос и когда», - сказал я.

«Да», - согласился Кризоту. «Я был в полном отчаянии по этому поводу. Я не мог поверить, что ты этого хочешь».

«Все будет хорошо», - заверила его Минуркос.

Я хотел бы согласиться с ним. Оказалось, что Ставрос был на грани кровавого захвата, и мы должны были остановить его, прежде чем это произошло. «Позвоните лидеру хунты Коцикасу и попытайтесь выяснить, связались ли с ним люди Ставроса», - сказал я Криезоту. «Не упоминайте пока о возможности убийства».

«Очень хорошо», - ответил Кризоту. «Коцикас может поговорить со мной. Я обязательно постараюсь».

«И вы, господин Минуркос, - сказал я, - тоже сможете помочь. Вы можете связаться с руководителями двух баз, где находятся военные группы Ставроса. Я подозреваю, что если афиняне чтобы доставить Ставросу какие-либо проблемы, когда предполагается это многократное убийство, Ставрос постарается очень быстро перебросить этот спецназ в Афины, чтобы подавить любую реакцию. Я хотел бы, чтобы вы сказали лидерам этих лагерей оставаться там и не двигаться их войска, если они не получат известие от вас лично ".

«Очень хорошо, мистер Картер», - согласился Минуркос.

«Совершенно очевидно, что Ставрос не может просто убить этих людей без каких-либо уловок». Я посмотрел на Кризоту. «Как вы думаете, он может попытаться представить все это как случайность или работу какой-то радикальной политической группы?»

Кризоту приподнял седеющие брови. «Либо так, мистер Картер, либо он попытается облить их грязью в порядке пропаганды прямо перед тем, как убить их, чтобы они потеряли симпатию народа».

Семь

Мы втроем вернулись в отель. Минуркос хотел остаться с Криезоту, но я боялся, что это будет слишком опасно. Если по какой-либо причине Ставрос не доверяет Криезоту, он может ворваться в резиденцию генерала без предупреждения. Я не хотел, чтобы он нашел там Минуркоса, если он это сделает.

Мы отправили еду в комнату Минуркоса, а потом мы с Эрикой пошли в ее комнату. Вскоре мы начали обсуждать Ставроса.

«Я просто не могу сидеть здесь и ждать, чтобы увидеть, что Ставрос задумал для лидеров хунты», - сказал я, когда мы сидели на маленьком диване и потягивали бренди, заказанный Эрикой.

Эрика двинулась против меня. Она нежно поцеловала меня в щеку. «Вы не можете просто ворваться в пентхаус, как вы сами сказали», - прокомментировала она. Ее длинные волосы блестели в тусклом свете.

«Нет», - сказал я, кладя руку ей на бедро. Я повернулся к ней, и мы легко поцеловались. «Но я могу пойти в пентхаус и попытаться попасть внутрь. Возможно, я смогу взглянуть на их оборонительную установку».

Она поцеловала меня в щеку и шею, и легкий холодок, приятный, пробежал по моей коже.

"Как бы нам это удалось?" - спросила она хриплым голосом, пока ее рука начала расстегивать мою рубашку.

«Мы бы не стали», - поправила я ее. Рука сильно отвлекала. «Я пойду туда один по какой-нибудь уловке».

Длинное белое бедро скользнуло по моим коленям, а ее платье задралось, обнажая начало богатого изгиба ягодиц. Ее бедра придвинулись ко мне. «Но я бы хотел - пойти с тобой».

Теплые губы снова коснулись моих. Ее язык нежно скользнул по моему рту, исследуя и ища. Ее правая рука переместилась намного ниже и нашла то, что было после, и я больше не мог думать об Адриане Ставросе.

«Я иду одна», - прошептала я. "Завтра."

Я залез в ее платье и погладил ее грудь. Плавные изгибы были мягкими, но твердыми, жадно прижимаясь к моим прикосновениям.

«Хорошо, дорогая», - выдохнула Эрика мне в ухо.

«Хорошо», - сказал я мягко. «Больше никаких аргументов».

«Могу я поспорить с тобой?» - сказала она, прижимаясь к моим губам.

Поцелуй был долгим, и Эрика была готова. Когда все закончилось, она стала меня раздевать. Я взял на себя, и она встала и подошла к большой двуспальной кровати через комнату. Она сняла платье, затем бюстгальтер и розовые трусики бикини. Она была яркой и красивой. Каждый изгиб ее тела был безупречным. Она бросилась на мягкую кровать и лежала там, ожидая меня. Я не откладывал. В другой момент я был рядом с ней на кровати, тянулся, хватал и касался ее тела, чувствуя, как оно тает на мне.






Это страсть, заложенная в нас обоих.

«О, Ник», - сказала она, касаясь меня, ее дыхание было неровным.

Мои руки грубо нашли ее, и я двинулся по ней. Через несколько секунд из нее доносились прекрасные звуки. Она стала когтистой, разъяренной, примитивной женщиной, теряя всякий контроль, когда она пыталась принять удовлетворение глубоко внутри себя.

Позже, когда Эрика заснула, я встал с ее постели и тихо пошел в свою комнату. Она не проснулась.

На следующее утро я оставил Эрику и Минуркос в отеле и направился к зданию Аполлона. Я получил форму у местной бригады мойщиков окон, которые регулярно работали в здании и которым разрешили попасть в пентхаус по пропуску. Минуркос помог мне оформить пропуск, а еще я почернил волосы в отеле и наклеил темные усы, чтобы казаться греком. Я солгал охраннику снаружи, сотруднику здания в форме, сказав, что Мадупас приказал мыть окна пентхауса.

Я даже не мог попасть в специальный лифт, пока не представился. Лифтер, очевидно, был одним из людей Ставроса. Под его синей формой торчал пистолет. Он подозрительно посмотрел на меня и мое ведро, когда мы поднимались в пентхаус. Никакой другой лифт туда не поднимался, и, по словам Минуркоса, единственная лестница, ведущая вниз с верхнего этажа, была заблокирована и охранялась.

Выйдя из лифта, я очутился в шикарном коридоре, который тянулся от фасада к тылу здания. В нем были толстые ковровые покрытия, цветочные горшки и причудливые люстры, свисающие с высокого потолка. За столом у входа в пентхаус сидели двое охранников. Они были наемными головорезами Ставроса, входившими в его личную армию. Собственных охранников Минурко, которых было немного, пришлось уволить вскоре после тайного захвата пентхауса.

Один из двух мужчин, более высокий, встретил меня посреди коридора. Он был совсем не дружелюбным.

"Какое твое дело?" он потребовал.

Я ответил на моем лучшем греческом. "Разве мой бизнес не очевиден?" Я спросил. «Я прихожу мыть окна».

"Кто вас послал?"

Я указал на тканевую нашивку на форме, на которой было написано название небольшого предприятия по мытью окон ".

"У вашего работодателя были заказы из пентхауса?"

«Если бы они этого не сделали, меня бы здесь не было», - ответил я. Я рискнул. «Я слышал, как упоминалось имя Мадупа».

Другой мужчина мрачно нахмурился из-за стола. У него были светлые волосы и очень суровый вид, и я решил, что он был одним из мужчин, которых Ставрос привез с собой из Бразилии. Когда он изучал мое лицо, я чувствовал, что он видит меня сквозь мою маскировку.

«Хммм», - проворчал мужчина рядом со мной. «Повернись к стене и положи руки на нее».

Мне было интересно, насколько они осторожны с оружием. Я оставил Вильгельмину в отеле, снял туфли на шпильке Хьюго с руки и привязал его к внутренней стороне правой лодыжки. Я не хотел входить в логово льва без всякой защиты. Я повернулся и затаил дыхание, когда головорез обыскал меня со знанием дела. Осмотрев мое туловище и руки, он медленно опустил мою левую ногу до колена. Затем он двинулся по моему правому бедру к ножу. Он встал на колено и прошел ниже него. Мой живот сжался. Он остановился примерно в дюйме от ручки стилета.

«Хорошо, - сказал он. «Повернись и дай мне увидеть твои документы».

Я вытащил фальшивую карточку, и он внимательно ее изучил. Ничего не сказав, он отнес карточку другому человеку и показал ему. Мужчина наконец кивнул, и высокий смуглый вернулся, вернул карточку и заглянул в ведро.

«Хорошо. Он проведет тебя внутрь».

«Спасибо», - смиренно сказал я.

Второй мужчина поднялся из-за стола и внимательно изучил меня, пока я шла ему навстречу. Я начинал чувствовать, что попасть в Форт-Нокс будет проще и с меньшими трудностями. Он открыл дверь, и я вошел в пентхаус впереди него.

Наконец-то я оказался внутри крепости. Это было ужасное чувство, учитывая мою уязвимость, если они меня обнаружат. Скорее всего, если это произойдет, я никогда не выйду из здания живым. А способ, которым Ставрос убил шпиона, может быть не самым приятным способом умереть.

Мы вошли в просторную гостиную. Это было просто роскошно. Богатое ковровое покрытие покрыло два этажа пола, а высокий потолок был расписан фреской, изображающей сцены из Древней Греции. В дальнем конце комнаты была стеклянная стена с видом на город, выходившая на небольшой балкон через раздвижную стеклянную дверь. Здесь я начал свою работу. Я обернулся и увидел по всей комнате дорогую мебель, в основном старинную. Древние урны изящно покоились на полированных столах.

Справа от себя через приоткрытую дверь я увидел еще одну комнату со столами и шкафами, которую Ставрос, по-видимому, переделал в кабинет. Слева от меня был коридор с комнатами, по-видимому, спальнями и жилыми помещениями.

«Я начну с больших окон здесь», - сказал я.

«Подожди здесь», - приказал мужчина, проводивший меня.

Я сгорбился. "Конечно."







Он зашел в офис и на мгновение исчез. Я двинулся вправо, чтобы лучше видеть внутреннюю часть комнаты. Несколько человек в темных костюмах передвигались, и кто-то разговаривал по телефону. Это был узел связи. В этой комнате было, наверное, полдюжины мужчин. Пока я ждал, двое других мужчин вышли из коридора в большую комнату, где я находился, посмотрели на меня и тоже вошли в офис. Здесь у Ставроса было много людей - может, дюжина или больше в любой момент времени. И почти не было сомнений в том, что большинство из них носит ружья и умеет им пользоваться.

Через несколько минут человек, проводивший меня, появился снова и молча вернулся в коридор. За ним из офиса последовал другой мужчина, который носил длинные волосы и выглядел как студент-радикал, переросший свою одежду и прическу. Он был одет небрежно и нес большой револьвер открыто на плечевой кобуре поверх кожаного жилета с бахромой.

"Как долго это займет?" - спросил он по-английски.

Я догадался, что он, как и человек в Паракату, был американцем. Ставрос взял с собой твердое ядро ​​политических активистов.

Я ответил на ломаном английском. «Как долго? Может, полчаса, может, час. Зависит от того, насколько грязны окна».

«Мадупас не помнит, как называл вас людьми». Он смотрел на меня сквозь большие бабушкины очки с синими линзами. Его лицо было слегка в рябах, а губы были очень тонкими, почти отсутствующими. Из файлов AX я идентифицировал его как друга Ставроса; он был известен как Хаммер, очень хороший парень, который, как полагали, убил двух женщин, привязав к их поясам динамитные шашки.

"Нет, он не позвонил?" Я вынул из кармана клочок бумаги и стал его изучать. «Они говорят мне дом мистера Минуркоса».

В этот момент в комнату вошел другой мужчина и остановился рядом с Хаммером. Он был невысокого роста, смуглый и явно грек. Я видел фотографию Салаки Мадупаса в файлах AX, и этот человек выглядел в точности как он.

«Я не припоминаю, чтобы звонил в мойщик окон», - сказал он по-английски Хаммеру. "Когда вы приходили сюда в последний раз?"

«Я не помню без записей», - нервно ответил я. «Вы понимаете, что нужно иметь записи».

Хаммер высокомерно подошел ко мне. "Но вы бывали здесь раньше?"

Я колебался. «Да, раньше».

Он вытащил револьвер и нацелил мне в лицо. Его ствол был неприятно близок. «Скажи мне, как выглядит кухня».

Под моей левой рукой вырвалась струйка пота. Я попытался вспомнить описание кухни, которую дал мне Минуркос. «Он большой, с раковиной и шкафами! Что это вообще такое?»

«О, пусть он начнет», - сказал фальшивый Мадупа.

Хаммер проигнорировал его. "Сколько окон на кухне?"

Мне было интересно, как быстро я смогу добраться до стилета, если упаду на пол к его ногам. Но потом я вспомнил, что кухня - это внутренняя комната в коридоре здания, а не на внешней стене. «Да ведь там нет окон», - невинно сказал я.

Палец Хаммера прижался к спусковому крючку. Постепенно белизна суставов исчезла, и он уронил пистолет на бок. Из офиса вышел мужчина в рубашке с короткими рукавами.

«Люди из Службы Плака говорят, что прислали человека», - сообщил этот парень Хаммеру.

Я старался не показывать облегчение на лице. Я подкупил девушку в офисе Плаки, чтобы она поддержала мою историю, если в этом возникнет необходимость, но беспокоился, действительно ли она доведет до конца.

Хаммер убрал пистолет в кобуру. «Хорошо. Вымой проклятые окна», - приказал он. «Но сделай это быстро».

«Да, сэр», - сказал я. «Мистер Минуркос иногда хочет поговорить о наших давних парусных днях. Увижу ли я его перед отъездом?»

Хаммер бросил на меня пронзительный взгляд. «Вы не увидите его», - сказал он. «Продолжай свою работу».

"Спасибо", - сказал я.

Они позволили мне пройти по коридору, чтобы наполнить ведро водой, и я быстро осмотрел физическую планировку номера. Когда я начал заниматься большими окнами, все оставили меня одного. Я видел, зачем я приехал, и пытался придумать изящный способ прервать мой визит, когда группа мужчин вышла из офиса и начала открыто обсуждать дела Ставроса, не замечая меня. Я был на балконе с открытой дверью.

«Оба лагеря готовы», - сказал один мужчина. «Я думаю, мы должны порекомендовать Ставросу действовать, как только…»

Другой мужчина остановил его и указал на меня. Первый мужчина отвернулся и снова заговорил приглушенным тоном. Однако в этот момент из внутреннего коридора в комнату вошли еще трое мужчин, и я получил большой бонус от моего визита. Прямо как шомпол на первом плане был Адриан Ставрос. Он был среднего роста, с залысинами темных волос. Он был очень похож на фотографии, которые я видел, довольно некрасивый, суровый парень, который выглядел старше своих тридцати с лишним лет. Но он по-прежнему выглядел динамично. У него были широкие плечи, и он держался как выпускник Вест-Пойнта. Он был в рубашке с рукавами и темным галстуком на шее. Он держал в руке пачку бумаг и видно было что очень устал.







«Хорошо, давайте сделаем эту встречу краткой», - сказал он остальным в большой комнате. Я заметил, что Цанни там не было. Он не был достаточно важным в этой организации. «Ривера, какой последний отчет с Миконоса?»

Стоя там, глядя на эту небольшую группу, вспоминая, как умно они действовали, я почти чувствовал уважение к Адриану Ставросу.

«… И командир говорит, что почва закончена и войска…»

Ставрос внезапно поднял глаза и впервые увидел меня. Он кивнул на своего подчиненного, сделал несколько шагов в моем направлении, затем остановился замертво, на его лице был гнев.

"Кто это, черт возьми?" - проревел он.

Один из людей Ставроса с опаской подошел к нему. «Я полагаю, кто-то сказал, что был здесь, чтобы мыть окна».

"Ты веришь!" Ставрос громко крикнул. Он посмотрел и увидел мое ведро на балконе рядом со мной и инструмент с резиновыми краями в моей руке. "Ты! Иди сюда!" он заказал.

Если бы Ставрос был достаточно рассержен и решил, что хочет избавиться от меня, никто не стал бы подвергать сомнению его суждение. Я случайно вошел в комнату. "Да?"

Он отвернулся от меня, не отвечая. "Кто впустил его сюда?"

Хаммер, стоя в углу, как пантера зашагал к центру комнаты. «С ним все в порядке. Мы его проверили».

Ставрос повернулся и долгое время пристально смотрел на своего бандита, в то время как черную тишину заполняла комната. Когда Ставрос заговорил, это было тихо. "Я окружен идиотами?"

Хаммер кисло посмотрел на него. Затем он повернулся ко мне. «Хорошо, мытье окон на сегодня закончено».

«Но я только начал! Мистер Минуркос всегда хочет, чтобы все окна были вымыты. Он говорит…»

"Черт возьми, уходи!" - закричал Хаммер.

Я пожал плечами. «Мое ведро…»

"Забудь это."

Я тихо прошел мимо Ставроса, а он все время следил за мной. Спускаясь в лифте на улицу, я мысленно отмечал звукоизоляцию, линии связи и замки, запирающие двери небольшого лифта. Интересно, пробудил ли я подозрения Адриана Ставроса. Мой визит, безусловно, стоил того. Я не только хорошо разглядел человека, которого надеялся убить, но и заметил физическое расположение его крепости. Лифт был единственным способом попасть внутрь, и я знал, чего ожидать, когда мы войдем внутрь.

Когда я вернулся в отель, Эрика и Минуркос ждали меня в моей комнате. Как только я вошел в дверь и Эрика увидела, что со мной все в порядке, она сунула мне газету. Я прочитал жирный заголовок.

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ КОЦИКАСКОГО ЗАГОВора

Минурк прищелкнул языком.

«Некий член кабинета министров, малоизвестная фигура по имени Алики Вианола, говорит, что у него есть доказательства того, что Коцикас планирует продать свои партии коммунистам и что жизни других лидеров хунты находятся в опасности».

Я просмотрел первую колонку печати. «Получается, что предположение генерала было верным», - сказал я. «Ставрос бросает лопату грязи в Коцикаса, чтобы запутать ситуацию, как раз перед встречей, на которой он планирует убить его и его коллег».

«И обратите внимание, как он старается не упоминать мое имя», - тяжело сказал Минурк.

Эрика взяла меня за руку. «Полиция изучает обвинения, но к тому времени, когда они будут признаны безосновательными, три полковника будут мертвы».

«Нет, если за нас пойдет генерал», - сказал я. "Он звонил?"

«Еще нет», - сказал Минуркос. "Ты попал в мое место?"

«Да, я сделал это», - ответил я. Ярассказал им о разговорах, которые я слышал, и о том, что видел Ставроса.

«Я бы хотела, чтобы у тебя был пистолет», - горько сказала Эрика.

«Если бы у меня была одна, я бы не попала», - напомнил я ей. «Они меня хорошо обыскали. Нет, нам придется вернуться. Я бы хотел, чтобы у нас остался Зак».

Эрика посмотрела на меня. «Он был очень хорош в своей работе».

«Да», - сказал я. «Что ж, если понадобится, я смогу получить помощь от своих людей. Думаю, в этом районе есть агент AX. Я узнаю наверняка». Я повернулся к Минурко. «Удалось ли вам дозвониться до командиров лагерей?»

«Я достиг их обоих», - сказал он. «Я сказал им именно то, что вы сказали. Оба мужчины посоветовали мне, что они не предпримут никаких действий, пока не получат известие от меня лично. Я также посоветовал им не связываться с пентхаусом и игнорировать любые противоположные приказы моего так называемого секретаря».

«Вы очень хорошо справились, мистер Минуркос», - сказал я. «А теперь, если мы узнаем…»

Меня прервал телефон.

Эрика ответила на него, и звонивший представился. Она кивнула и передала телефон Минуркос. Он взял трубку и поднес трубку к уху. С его стороны было мало диалогов. «Да, Василис. Да. Ах, да. Да, продолжайте. Понятно. Да. Ах, отлично». Когда он закончил и положил трубку, он посмотрел на нас с хитрой улыбкой.

"Хорошо?" - нетерпеливо спросила Эрика.

Василис позвонил в пентхаус, и Цанни отказался видеть его ни сегодня, ни завтра из-за того, что он слишком занят. Он предложил Василису позвонить на следующей неделе. Произошел спор и обмен горячими словами, но Цанни оставался непреклонным. Он также отказался. обсудить полковников по телефону ".

«Так что он сделал, чтобы ты улыбнулся?» Я спросил.

«Помнишь Деспо Адельфию?






Человек, сменивший Расиона в комитете полковников? Собственный человек Ставроса? "

«Да», - кивнула Эрика.

«Василис пошел к этому человеку. Он подозревал, что именно Адельфия устроит встречу, и он был прав. Адельфия знает весь план. Василис спорил о трех полковниках и завоевал доверие Адельфии. Адельфия сообщила ему время и место встречи. о встрече. Коцикас, Плотарчу и Главани уже договорились встретиться со мной в резиденции Коцикаса. У него есть загородное поместье к северу от города в довольно отдаленном районе. Адельфия тоже будет там ».

"Когда?" Я спросил.

«Сегодня днем», - ответил Минуркос. «Всего за несколько часов».

«Как убивать полковников?» - поинтересовался я.

Минурк сгорбился. «Адельфия не сказала бы об этом, когда обнаружила, что Василис не знает. Похоже, нам придется подождать и посмотреть».

«Это может быть чрезвычайно опасно», - сказал я. Я взглянул на часы на запястье. «Эрика, вызовите такси. Мы едем к Котикасу. Мистер Минуркос, оставайтесь здесь, в отеле, и держитесь подальше от глаз. Если кто-нибудь узнает вас, у нас проблемы».

«Очень хорошо, мистер Картер».

Пока Эрика вызывала такси, я снял куртку и пристегнул кобуру люгера, а затем стилет на правом предплечье. Минурк молча и мрачно смотрел. Я вынул Люгер из кобуры и отодвинул затвор-выталкиватель назад, легким движением ввел патрон в патронник, а затем снова убрал автомат.

Эрика не разговаривала по телефону. «Наше такси будет на улице через пять минут».

«Тогда поехали», - сказал я. «У нас назначена встреча».

8

«Не думаю, что понимаю», - сказал полковник Анатоль Коцикас после того, как принял нас в вестибюле своего большого дома. «Адельфия сказала, что это будет частная встреча, генерал».

По дороге мы подобрали генерала Криезоту, потому что я знал, что Коцикас отвергнет нас, если мы с Эрикой пойдем одни. Коцикас, худощавый мужчина лет пятидесяти, стоял в униформе цвета хаки и подозрительно смотрел на меня.

"Кто-нибудь из других здесь, полковник?" - спросил Кризоту.

«Они ожидаются в ближайшее время».

«Хорошо. Дайте нам немного вашего времени», - сказал Кризоту.

Коцикас молча смотрел на нас, ожидая ответа. Хотя его воинское звание было ниже, чем у генерала, на тот момент он был самым влиятельным человеком в Греции. Когда произошел переворот 1967 года, люди, которые его возглавили, намеренно не подпускали к хунте высших офицеров, потому что генералы были связаны с привилегированным высшим классом.

«Хорошо», - наконец сказал он. «Заходите в кабинет, пожалуйста».

Мгновение спустя мы вчетвером стояли кругом в центре довольно темного кабинета. Слуга расстегнул штору, и в комнате стало светлее. Коцикас предложил нам выпить, но мы отказались.

«Полковник, я бы хотел, чтобы вы позволили этим двум людям обыскать ваш дом перед встречей и остаться здесь до встречи», - сказал Кризоту.

"Почему?" - спросил Коцикас. «Какая нелепая просьба».

«Послушайте меня. Эта встреча - ловушка», - сказал генерал. «Нам предстоит многое объяснить позже, когда у нас будет время, но Никкор Минуркос не является человеком, стоящим за недавними нападениями на вас. Есть человек по имени Адриан Ставрос, который скрывается за именем Никкора и планирует кровавый переворот против хунты. Вы, Плотарху и Главани должны быть убиты здесь, в вашем доме, сегодня днем ​​».

Лицо Коцикаса приобрело жесткие, прямые линии. "Я вижу."

«Я подозреваю, что Адельфия должна сбежать невредимой», - добавил генерал. «Никкора, конечно, здесь не будет, потому что он не имеет к этому никакого отношения».

Коцикас долго смотрел в окно. Когда он снова повернулся к нам, он спросил: «А этот мужчина и девушка?»

«Они здесь, чтобы помочь», - просто сказал Кризоту.

«Откуда мне знать, что это не вы трое пришли убить меня?» - спокойно спросил Коцикас.

Кризоту поморщился.

«Полковник, - тихо сказал я, - если бы я пришел сюда убить вас, вы были бы мертвы».

Его глаза смотрели глубоко в мои. «Хорошо. Вы можете проверить дом. Но я уверен, что внутри не было никого, кто хотел бы причинить вред мне или моим друзьям».

"Есть подвал, полковник?" Я спросил.

"Да."

«Мы начнем там», - сказал я Эрике. «Вы и генерал приятно поговорите, полковник. Сколько у нас времени до их прибытия?»

«Я бы сказал, по крайней мере, пятнадцать минут».

«Этого должно быть достаточно». Я повернулся к Эрике.

"Давайте начнем."

Мы быстро обыскали большой подвал и не нашли ни бомбы, ни взрывчатки. Мы осмотрели остальную часть дома и напоследок покинули кабинет, где должна была состояться встреча. Мы тщательно обыскали исследование. Хотя никаких бомб обнаружено не было, мы нашли два электронных жучка.

«Невероятно», - сказал полковник Коцикас, когда я указал на устройства. «Я не знаю, когда это можно было сделать».

«Эти люди - профессионалы», - сказал я. «Теперь ты должен мне поверить».

«Что ж, пора», - заметила Эрика. "Они прибудут отдельно?"

"Поскольку они были в штаб-квартире комитета сегодня утром, они могут прийти вместе






- сказал Коцикас. - Даже Адельфия могла бы быть с остальными, несмотря на то, что они безмерно его не любили. В конце концов, это якобы попытка примирения ".

Предположение полковника было верным. Десять минут спустя подъехал большой черный лимузин, и все три полковника были в нем. Плотарчу и Главани были пожилыми мужчинами, Главани с белыми волосами. Адельфии было около сорока, жирный, толстый мужчина, форма которого казалась ему на три размера меньше. Он лучезарно улыбался во все стороны и громко говорил о согласии и согласии и был очень удивлен, когда в вестибюле я надел наручники на его правое запястье.

Его поведение изменилось как молния. Улыбка исчезла, и в темных глазах появилась ледяная твердость. "Что делаешь?" воскликнул он.

Коцикас и Криезоту промолчали. Я грубо повернул Адельфию и сковал ему руки за спиной. Его жесткое лицо быстро наполнилось яростью. "Что это означает?" - громко спросил он, переводя взгляд с меня на Коцикаса и генерала.

«Мистер Картер говорит, что вы пришли сегодня ко мне домой, чтобы убить нас», - холодно сказал Коцикас.

Двое других полковников потрясенно переглянулись. "Это правда, Анатоль?" - спросил Главани у Коцикаса.

"Это абсурд!" - воскликнула Адельфия. "Кто этот человек?" Прежде чем Коцикас смог ответить, Адельфия переключился с формальной манеры на ту, которая допускала шквал горячего греческого языка, выплевывая слова, как яд, и регулярно кидаясь в мою сторону головой. Я не мог уловить большую часть этого.

«Посмотрим, полковник», - наконец ответил Коцикас.

Я грубо схватил Адельфию за руку. «Вы можете провести следующий небольшой отрезок времени в кабинете, - сказал я, - на случай, если мы пропустим какие-то сюрпризы». Я посмотрел на Коцикаса. «Остальные из вас, кроме Эрики, оставайтесь в комнате через холл, пока я не услышу больше».

«Очень хорошо, - сказал Коцикас.

Полковники и генерал Кризоту вошли в гостиную на противоположной стороне зала от кабинета, а мы с Эрикой приклеили скотчем мясистый рот Адельфии и привязали его к стулу. Я снял с его бедра револьвер и воткнул за пояс. Мы с Эрикой вернулись в холл, а Адельфия бормотала нам оскорбления из-за пленки.

"Теперь мы ждем?" - спросила Эрика.

Я посмотрел на нее. Ее рыжие волосы были зачесаны назад, и она выглядела очень деловой в своем брючном костюме. Она вынула из сумочки «бельгийку 25» и проверила боеприпасы.

«Да, мы ждем», - сказал я. Я подошел к открытой входной двери и посмотрел на длинную дорогу, окаймленную высокими ломбардийскими тополями. До единственной дороги, проходящей через это место, оставалась почти миля. Идеальное место для многократного убийства. Вопрос был в том, что придумал извращенный разум Ставроса? Я подумывал допросить Адельфию, но времени было мало, и он слишком боялся Ставроса. Это отразилось на его лице.

Эрика подошла ко мне сзади и прижалась ко мне всем телом. «У нас так мало времени наедине, Ник».

«Я знаю», - сказал я.

Ее свободная рука, та, что без револьвера, погладила меня по плечу и руке. «Когда это закончится, мы спрячемся в Афинах, будем есть, спать и заниматься любовью».

«Я не думаю, что наши боссы оценили бы это», - усмехнулся я.

«Они могут отправиться в ад. Они могут сэкономить нам несколько дней», - раздраженно сказала она.

Я повернулся к ней. «Мы найдем время», - заверила я ее. «Я знаю хороший маленький отель, где…»

Я повернулся к двери, услышав звук двигателя машины. В дальнем конце подъездной дороги, прежде чем она скрылась из виду, приближался черный седан. Сверху у него был светильник.

"Это полиция!" - сказала Эрика.

«Да», - медленно согласился я. "Как вы думаете, Ставрос подкупил участкового капитана?"

«Для этого потребуется всего несколько человек», - предположила Эрика.

«Особенно, если Ставрос отправит с собой пару своих людей», - добавил я. "Давай."

Мы поспешили в комнату, где ждали члены хунты и генерал.

«Снаружи подъезжает полицейская машина, - быстро сказал я им. «Это похоже на гамбит Ставроса. Вы все вооружены?»

Все они были, кроме Кризоту. Я дал ему револьвер Адельфии. «А теперь просто сядь здесь как можно небрежнее, как будто ты вовлечен в серьезную дискуссию. Держи свое оружие наготове, спрятанное по бокам. Эрика, иди в ту кладовку». Она двигалась быстро.

«Я буду прямо за этими французскими дверями», - продолжил я. «Когда они все войдут в комнату, мы постараемся их забрать. Если кто-то из вас захочет уйти сейчас, вы можете пройти через черный ход».

Я посмотрел на молчаливых офицеров. Они остались на своих местах.

«Хорошо. Мы постараемся избежать перестрелок. Поверь мне».

Я прошел через французские двери, когда услышал, как с треском открылась входная дверь. Слуга попытался остановить полицию, но на словах его оттолкнули. Я услышал, как они хлопнули запертой дверью кабинета, где Адельфия была связана и заткнута кляпом во рту, а затем я снова услышал голос слуги. Это звучало так, будто мужчин было несколько. Мгновение спустя я мог ясно их видеть, они ворвались в гостиную. Их было шестеро - пятеро в форме и один в штатском. У всех мужчин в форме на поясах были револьверы.

"Что это означает?"





, вставая, но пряча пистолет за спиной.

Тот в штатском вышел вперед, человек в форме с лейтенантскими решетками на боку. Человек в штатском был телохранителем Ставроса, которого я видел в пентхаусе. Лейтенант, вероятно, был полицейским, которого купил Ставрос. Это должна быть настоящая полиция. Это должна была быть выдуманная, но достоверная история для прессы.

«Мы не ждали вас здесь, генерал», - сказал лейтенант. Он оглядел комнату, вероятно, в поисках Адельфии. «Вы все арестованы за измену. У нас есть доказательства того, что вы приехали сюда, чтобы встретиться с коммунистическим агентом и договориться о тайном соглашении с международными бандитами». Он выглядел очень нервным.

«Это абсурд», - сказал Коцикас.

«Вы все предатели», - громко настаивал лейтенант. «И вы будете казнены как таковые». Я смотрел, как лейтенант вытащил револьвер.

Мужчина из Ставроса жестко усмехнулся. «И здесь будет казнь», - сказал он по-английски. «Когда вы сопротивляетесь аресту».

«Мы не оказали физического сопротивления при аресте», - напомнил Коцикас молодому человеку.

"Нет?" - спросил капюшон Ставроса. «Ну, по крайней мере, так это войдет в отчет полиции. Так люди услышат это по радио».

Лейтенант нацелил револьвер на Коцикаса. Я предположил, что через мгновение все полицейские выставят свои ружья по сигналу лейтенанта. Мужчина из Ставроса сунул руку в куртку и кивнул лейтенанту, который повернулся к своим людям. Я быстро вошел в широкий дверной проем, нацелив Вильгельмину в грудь лейтенанта.

«Хорошо, держи это прямо здесь».

Лейтенант уставился на меня с удивлением, отразившимся на его лице. Человек Ставроса еще не дошел до своего пистолета, и только пара полицейских в форме начали тянуть руки к кобурам. Все замерли, и все взгляды обратились на меня.

«Брось пистолет», - приказал я лейтенанту. «А ты, осторожно убери эту руку из куртки».

Никто не выполнял мои приказы. Они прикидывали, во что им придется взять меня. Слева от них открылась дверь туалета, и вышла Эрика, нацелив свой бельгийский револьвер на мужчину Ставроса.

«Я думаю, тебе лучше сделать, как он говорит», - холодно сказала она.

Разочарование и гнев нарастали на лицах головореза Ставроса и лейтенанта полиции, когда они смотрели на Эрику. Я долго пристально смотрел на их лица, пытаясь угадать их намерения. Затем начался ад.

Вместо того, чтобы уронить пистолет, лейтенант нацелил его мне в грудь и его палец нажал на спусковой крючок. Я увидел молниеносное движение и начал падать на пол. Его пистолет выстрелил, как пушка, и я почувствовал, как горячая, обжигающая боль пронзила мою левую руку. Пуля прошла мимо меня и разбила стекло французской двери. Я упал на пол и перекатился за стул, когда лейтенант снова выстрелил, пуля расколола деревянный пол рядом со мной.

"Убей их!" он кричал. "Убить их всех!"

В тот момент, когда лейтенант нацелил на меня свой револьвер, человек Ставроса последовал за ним и вытащил свой пистолет. Это был блестящий черный автомат, и он нацелил его Эрике в голову. Эрика выстрелила в него, но промахнулась, когда он упал на одно колено. Выстрел попал в бедро одному из полицейских. Мужчина завопил от боли, когда упал на пол.

Двое других полицейских, низко пригнувшись, были наполовину обнажены. Раненый и еще один полицейский нырнули в укрытие за небольшую мебель.

Кризоту и двое пришедших полковников все еще были неподвижны, но Коцикас вытащил свой револьвер из укрытия и выстрелил из него в лейтенанта. Мужчина соскочил с ног и врезался в низкий стол, расколов его, когда он снес его на пол.

Я поднимался на огневую позицию. Человек Ставроса только что выстрелил в Эрику. Он промахнулся, потому что он все еще терял равновесие, избегая ее выстрела, и потому что она сама быстро присела.

Одновременно стреляло несколько орудий. Криезоту прикончил одного из полицейских, а я получил еще двоих. Эрика метко выстрелила в капюшон Ставроса прямо в сердце.

Лейтенант приготовился ко второй попытке атаковать Котсикаса, но я заметил движение и быстро встал на одно колено. «Я бы не стал этого делать».

Остальные милиционеры отказались от драки. Бросив ружья, они подняли руки над головами. Лейтенант взглянул на них, опустил свой пистолет и бросил его на пол. Он посмотрел на неподвижные тела, затем на меня.

«Это безобразие», - хрипло воскликнул он. «Вы препятствовали законной работе полиции и убивали офицеров при исполнении ими своих обязанностей. Вам не сойдет с рук…»

Я ударил Вильгельмину по его голове, сбив его с ног. Он лежал на полу, тяжело дыша, держась за голову. «Тебе нужно немного смирения», - прорычал я.

Полковники и Криезоту надели на двух офицеров наручники. Эрика тяжело прислонилась к стене. "С тобой все впорядке?" Я спросил.

«Да, Ник».

«Я рад, что доверял вам, мистер Картер, - сказал Коцикас. "Мы в долгу перед тобой"







«И покушение провалилось», - добавил Главани.

«Я свяжусь с комиссаром полиции и долго с ним расскажу о том, что здесь произошло», - сказал Коцикас, мрачно взглянув на раненого лейтенанта.

«Я бы хотел, чтобы вы дали мне двадцать четыре часа, прежде чем вы это сделаете, полковник», - сказал я. «Голова осьминога все еще жива. Мы с мисс Нистром идем за Ставросом».

Он колебался мгновение. «Хорошо, мистер Картер. Я буду молчать двадцать четыре часа. Но тогда я должен сделать свой ход».

«Достаточно честно, - сказал я. «Если мы не найдем Ставроса к завтрашнему дню в это время, ты можешь справиться с этим как хочешь».

Коцикас протянул мне руку. "Удачи."

Я взял его за руку. "Нам это понадобится!"

Девять

Когда мы вернулись, мы обнаружили, что Минуркос расхаживает по гостиничному номеру. Было ясно, что он не дал нам много шансов вернуться.

"Полковники в порядке?" - спросил он с облегчением на лице.

«Да», - сказал я.

"А Василис?"

«Он невредим», - сказала Эрика. «Нам очень повезло. Это могло быть кровавой баней».

«Слава Богу, - сказал Минуркос.

«Мы не смогли бы этого сделать без генерала», - сказал я.

«Я рад, что Василис хорошо себя показал. Были ли арестованы выжившие убийцы?»

«Нет. Я попросил Котикаса дать нам двадцать четыре часа, пока мы не сможем попасть в Ставрос».

Он помолчал какое-то время. «Я не уверен, что согласен с этой секретностью. Но пока я пойду. Я тоже буду хранить молчание двадцать четыре часа, мистер Картер».

«Я ценю это, мистер Минуркос. Теперь у нас есть работа. Мы должны пойти за Ставросом».

«Кажется, плохо продолжать решать эту проблему самостоятельно», - сказал Минуркос. «Это требует помощи полиции, мистер Картер. Я знаю некоторых людей, которым могу доверять».

«Как те, кто пришел после полковника Коцикаса, намеревающегося совершить массовое убийство?» Я спросил. «Нет, у меня должен быть шанс на него, мистер Минуркос. Я не могу поверить, что полиция сможет или захочет привлечь Ставроса к ответственности. Мое правительство тоже не может. Вот почему у меня есть приказ убить Ставроса на месте Эти приказы совпадают с теми, которые мисс Нистром получила от своего правительства ".

«Но подняться в пентхаус будет самоубийством», - заявил Минуркос.

«Может быть», - сказал я. «Но, может быть, и нет, учитывая то, что я знаю об этом месте. И то, что вы знаете».

"Когда бы ты пошел?" он спросил.

"Этим вечером." Я взглянул на Эрику. "С тобой все в порядке?"

«Все, что скажешь, Ник».

«Примерно сейчас Ставрос недоумевает, почему он не получил вестей от своего человека. Я думаю, что есть вероятность, что Ставрос будет ждать в пентхаусе, пока не убедится, что что-то пошло не так. Так что он должен быть там сегодня вечером».

«Вы сами говорили о вооруженной охране», - сказал Минуркос. «Вы не можете пройти через вход в коридор».

«Возможно. Но у нас с Эрикой будет третий человек, чтобы помочь. Я был в контакте со своим начальством, прежде чем мы отправились в дом Коцикаса. Другой агент находится в Афинах по другому заданию и нам поможет».

"Трое из вас?" - спросил Минурк. «Шансы могут быть два или три к одному против вас, даже если вы попадете на место».

«Мистер Картер любит длинные шансы», - сказала Эрика, улыбаясь.

Я улыбнулся в ответ. «Кроме того, у меня есть план, который включает четыре».

"Четыре?" - смущенно спросила Минуркос. «Если вы рассчитываете на меня, ваше доверие неуместно. Я даже не знаю, как стрелять из ручного пистолета».

«Не ты», - сказал я. «Здесь в самолете вы упомянули кое-что, что запомнилось мне. Вы сказали, что у вашего убитого секретаря Салака Мадупаса был брат, очень похожий на него».

«Да», - сказал Минуркос. «Бедняга даже не знает, что его брат мертв. Он и Салака виделись не очень часто, но между ними была большая привязанность».

"Насколько он похож на Салаку?" Я спросил.

«Очень много. Между ними был всего год разницы. Некоторые говорят, что выглядят как близнецы, за исключением того, что Салака был примерно на дюйм выше и несколько тяжелее своего брата».

«Мы можем это исправить», - сказал я больше себе, чем Эрике и Минуркос. "Этот парень живет в Афинах?"

Минурк вопросительно посмотрел на меня. «Прямо за городом в маленькой деревне».

«Позвони ему и расскажи о Салаке», - сказал я. «Тогда спроси его, не хочет ли он помочь отомстить за смерть своего брата».

Эрика посмотрела на меня. "Ник, ты имеешь в виду ..."

«Если Ставрос может придумать самозванца, то можем и мы», - сказал я. «Янис Цанни - не единственный, кто может говорить за мертвого человека».

"Третий Салака Мадупас?" - спросила Эрика.

«Верно. Может быть, только может быть, он сможет провести нас в пентхаусе». Я повернулся к Минурко. "Ты позвонишь ему?"

Минурк колебался лишь на короткое время: «Конечно. И я доставлю его сюда».

Двумя часами позже, как раз в сумерках, Серджиу Мадупас прибыл в гостиничный номер. Он казался кротким, робким человеком, но под поверхностью скрывалась мрачная решимость помочь человеку, ответственному за смерть своего брата. Я дал ему туфли-лифты и мягкую подкладку и быстро накрасил. Когда все закончилось, он выглядел почти так же, как самозванец, которого я видел в пентхаусе. В конце концов, это был самозванец, которого Серджиу выдавал за себя в нашей схеме,






на самом деле не его брат. Я хотел, чтобы люди в пентхаусе приняли Серджиу как Цанни, фальшивого Мадупа.

Когда я закончил с ним, я отступил, и мы все внимательно посмотрели. "Что вы думаете?" - спросил я Минуркос.

«Он очень похож на Салаку - и, следовательно, на Цанни», - сказал Минуркос.

Наш собственный самозванец неуверенно улыбнулся мне. «Вы хорошо поработали, мистер Картер», - сказал он. Его голос был очень похож на голос Цанни, и его английский был примерно такого же качества.

«Думаю, мы справимся», - сказала Эрика.

* * *

Через час мы подъехали к зданию Аполлона. В Афинах был обеденный час, и на улицах города почти не было машин. В самом здании было темно, если не считать вестибюля и далеких мерцающих огней в пентхаусе. Мы просидели в арендованном черном седане минут десять, а потом из-за угла дома появился высокий мужчина. Он подошел прямо к машине и сел рядом со мной на переднее сиденье. Эрика и Серджиу сидели сзади. Минуркос остался в отеле.

«Привет, Картер», - сказал высокий мужчина. Он посмотрел на двух других и задержал взгляд на Эрике.

"Что-нибудь происходит?" Я спросил.

«Ничего подобного. С тех пор, как я приехал, никого не было». Это был Билл Спенсер, мой коллега по AX. Он был новичком в агентстве, и раньше я встречался с ним лишь ненадолго. Однако Хоук заверил меня по телефону во время нашего короткого разговора ранее, что Спенсер был хорошим человеком. Согласно моим инструкциям, он наблюдал за специальным лифтом в пентхаус через стеклянный фасад здания почти три часа.

Я познакомил его с Эрикой и Сержиу. «Мы заходим через служебную дверь в вестибюль, - сказал я, - с этим ключом. Серджиу идет первым, и мы ведем себя так, как будто это место принадлежит нам. Если мы поднимемся наверх, мы будем действовать так, как я обрисовал ранее. вопросов?"

В темной машине наступила задумчивая тишина. «Хорошо, - сказал я. «Давай покончим с этим».

Мы вчетвером вылезли из черного седана и тесным узлом направились к фасаду здания. Слева от главного входа была запертая стеклянная служебная дверь. Серджиу воткнул ключ, который дал ему Минурк, в замок из нержавеющей стали и повернул его. В вестибюле охранник у лифта с недоумением повернулся к нам.

Серджиу вошел первым, мы последовали за ним. Я задумался, действительно ли мы застаем Ставроса врасплох. Он должен расхаживать по полу, ожидая услышать, что случилось в доме полковника Коцикаса. Я надеялся, что он не послал туда отряд своих людей для расследования. Также была вероятность, что он пытался позвонить Паракату в последние день или два и обнаружил, что не может там никого связаться. Неспособность связаться с кем-либо на плантации в джунглях говорила Ставросу, что что-то не так.

Мы подошли к охраннику у лифта. Он странно смотрел на Серджиу.

"Где ты был?"

«Это представители прессы», - сказал Серджиу, разыгрывая свою новую роль. «Они слышали об ужасной расправе над полковниками хунты, которая произошла всего несколько часов назад. Полиция сообщила им о трагедии. Они хотят провести короткое интервью, чтобы узнать мнение г-на Минуркоса об этом ужасном событии, и я поговорю с их наверху ".

Я почувствовал стилет Хьюго на своем правом предплечье и подумал, придется ли мне его использовать. Если бы охранник какое-то время дежурил, он бы знал, что Цанни не выходил из здания.

«Хорошо, - сказал он. «Я пойду на лифте».

Лифт был наверху в пентхаусе. Он позвонил, и она медленно начала спускаться. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он прибыл на первый этаж, но двери, наконец, распахнулись. Дежурил тот же лифтер, который раньше возил меня вверх и вниз. Мы поднялись на борт, пока оператор открыто смотрел на Сержиу. Двери за нами закрылись, но оператор не нажал кнопку, чтобы поднять нас.

«Я не знал, что вы вышли из здания», - сказал он Серджиу, настороженно глядя на нас.

«Ну, теперь ты знаешь», - раздражительно ответил Серджиу. «Я ушел, чтобы встретиться с этими газетчиками. Отведите нас наверх. Я даю интервью».

Мужчина внимательно изучил лицо Серджиу. «Сначала я позвоню наверх», - сказал он.

"Это не обязательно!" - пожаловался Серджиу.

Но оператор подошел к пульту связи сбоку от машины. Я кивнул Спенсеру, и он подошел ближе. Он вытащил свой «Смит и Вессон» 38, и другой мужчина заметил движение. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть дуло ружья поперек виска. Он ахнул и соскользнул на пол.

Эрика подошла к пульту управления. «Возьми это», - сказал я.

По пути в пентхаус мы переместили обмякшую фигуру оператора в угол лифта, откуда его было бы не сразу увидеть, когда мы вчетвером выйдем. Через мгновение в коридоре пентхауса открылись двери.

Как я и подозревал, дежурили еще двое мужчин. Одним из них был блондинистый бандит, которого я встречал ранее. Это были боевики, и я не хотел играть с ними в игры. Блондинка встала из-за стола у входа в пентхаус,






а другой остался сидеть. Оба посмотрели на Сержиу, как будто видели привидение.

«Какого черта…» - воскликнула блондинка. "Что здесь происходит?"

Серджиу привлек внимание блондина, а Спенсер подошел к темноволосому за столом. Мужчина медленно поднялся к Спенсеру.

«Я дал разрешение на интервью с этими людьми», - сказал Серджиу.

"Как ты выбрался из пентхауса?" - спросил блондин.

Я подошел к нему, пока Серджиу отвечал. Спенсер стоял рядом с темным человеком. Эрика прикрыла нас обоих маленьким бельгийским револьвером, спрятанным за сумочкой.

"Разве ты не помнишь, как я уходил?" - возмущенно спросил Серджиу. «Это было около часа назад. Я же говорил вам, что…»

Никаких дополнительных объяснений не потребовалось. Хьюго беззвучно скользнул мне в ладонь. Я схватил блондина левой рукой и притянул к себе, когда он потерял равновесие. Я быстро провел по его горлу рукой с ножом. Красный брызнул на рубашку и куртку Сержиу.

Темный человек взял пистолет, но Спенсер был готов к нему. Он вытащил из кармана уродливую удавку и быстро надел ее на голову бандита, а затем сильно потянул за перекрещенную проволоку двумя деревянными ручками. Рука человека так и не дотянулась до пистолета. Его глаза расширились, а рот приоткрылся, когда проволока пронзила плоть и артерии до костей. Еще больше крови брызнуло на толстый ковер у наших ног, когда бандит подпрыгнул и на мгновение скривился в хватке Спенсера, его ноги тряслись в воздухе. Затем он присоединился к своему товарищу на полу.

Эрика ослабила хватку на спусковом крючке револьвера. Серджиу с бледным лицом смотрел на трупы, пока я вытирала лезвие Гюго о куртку блондина. Спенсер кивнул мне, отказавшись от удавки, глубоко врезавшейся в шею другого человека, и направился к двери пентхауса. Я держал Хьюго в руке, а Спенсер вытащил специальный пистолет, о котором он упомянул мне ранее. Его предоставила компания Special Effects and Editing - пневматический пистолет, стреляющий дротиками. Дротики были наполнены кураре, быстродействующим ядом, который AX позаимствовал у индейцев Колумбии.

Серджиу пришел в себя. Он подошел к двери, вставил еще один ключ, который дал ему Минурк, и отпер им тяжелую дверь. Он посмотрел на меня, и я кивнул. Он бесшумно толкнул дверь и отступил в сторону, так как он не мог войти в пентхаус. Он не был готов помочь на этом этапе нападения.

Мы все трое быстро вошли в дверной проем, расходясь веером, Эрика держала револьвер перед собой, готовая выстрелить, но она была всего лишь запасным пистолетом. Я не хотел больше предупреждать людей Ставроса, чем это было абсолютно необходимо, прежде чем мы нашли самого Ставроса.

Было бы идеально, если бы Ставрос находился в большой гостиной у входа. Это бы очень быстро положило конец всему этому. Но вместо этого мы обнаружили крепкого Хаммера, сидящего на длинном диване спиной к нам со стаканом бренди в руке. Я видел ремни кобуры с того места, где стоял. Он все еще был вооружен - опасный человек.

Во внутреннем коридоре, ведущем в спальни, не было никаких признаков жизни, но доносились голоса из хорошо освещенного офиса. Я как раз собирался направиться к Хаммеру, как вдруг двое мужчин вышли из офиса в гостиную. Один из них был здоровенным боевиком с автоматом в наплечной кобуре, а вторым был другой фальшивый Мадупа, Янис Цанни.

Они остановились, когда увидели нас, и оба смотрели на Сержиу лучезарными глазами. Два самозванца на мгновение остановились, глядя друг на друга, а Хаммер повернулся к ним и увидел выражение их лиц. Еще через долю секунды головорез с Цанни собрался за пистолетом.

Спенсер нацелил дротик и выстрелил. В комнате раздался глухой хлопок, и мгновение спустя из шеи мужчины, рядом с адамовым яблоком, вылетел черный металлический дротик. Его челюсть начала беззвучно работать, когда Цанни в ужасе уставился на черный объект. Хаммер одним кошачьим движением начал поворачиваться и вытаскивать пистолет.

Его глаза сначала сосредоточились на мне, и я увидел в них угрозу, когда его рука нашла пистолет в кобуре. Я упал на одно колено и одновременно взмахнул рукой, выполнив петлю снизу, освобождая стилет. Он рассек воздух бесшумно, как поражающая змея, и ударил Хаммера в грудь рядом с его сердцем. Лезвие с громким стуком вошло в его тело и опустилось до рукояти.

Уродливые глаза Хаммера, впервые открывшиеся мне, поскольку на нем не было солнцезащитных очков синего цвета, на мгновение пристально посмотрели на меня, недоверчиво, что мне удалось убить его так быстро. Он посмотрел на шпильку, на которой его рубашка сочилась малиновым. Он взял нож, словно собираясь вытащить его, затем поднял пистолет в руке ко мне. Но он был мертв. Он упал лицом вниз на диван, его длинные волосы скрыли замешательство на его лице.

Другой боевик только что перестал дергаться на полу. Цанни повернулся, чтобы бежать обратно в офис, но еще один дротик из пневматического пистолета остановил его.






, попав в спину. Он отчаянно схватился за нее, не смог до него дотянуться, а затем рухнул головой в дверной проем офиса, на мгновение трясся там, а затем обмяк.

«Тебе следовало спасти его», - тихо сказал я Спенсеру.

Я подошел к двери и увидел, что в офисе больше никого нет. Я снова повернулся к остальным. Я кивнул в коридор, ведущий в спальни, и Спенсер опередила меня. Эрика последовала за мной.

Мы исследовали остальную часть места. Еще одна гостиная, спальни и кухня. Мы обнаружили вооруженного преступника, который ел бутерброд на кухне. То есть Спенсер нашла его первой. Я вошел как раз в тот момент, когда он снова выстрелил из пневматического пистолета. Он чертовски рвался к этому, почти так же, как и Зак. Мужчина получил удар в бок, когда вытащил длинный револьвер Welby.32. По какой-то причине яд подействовал на него не так быстро, и ему удалось выстрелить. Пистолет с ревом вырвался в пределы комнаты и попал Спенсеру прямо под ребра, отбросив его спиной к стене. Я схватил стул и ударил им по лицу, когда он целился в меня из револьвера. Стул врезался в него и разбился о лицо. Пистолет попал в потолок, и мужчина ударился о пол спиной, потеряв оружие. Спенсер, ворча в стену, снова прицелился из пневматического пистолета.

"Держи, черт возьми!" Я кричал на него.

"Зачем?" - хрипло спросил он. «Ублюдок поймал меня».

Он снова прицелился. Я ударил его кулаком по лицу, и он ударился головой о стену. Затем я срубил пистолет, так что он потерял его. Он загремел по кафельному полу кухни, и он ошеломленно посмотрел на меня.

«Я сказал, подожди», - прорычал я.

Наши глаза на мгновение встретились, затем он опустил глаза, хватаясь за влажность под ребрами. Это было похоже на простую рану на плоти, но сейчас меня это не сильно беспокоило. Я подошел и опустился на колени перед стрелком. Его глаза были открыты, а его тело все еще боролось с ядом. Он был одним из тех редких людей, у которых был естественный иммунитет к определенным токсичным химическим веществам, что, хотя и не полное, заставляло кураре убивать его медленно, а не мгновенно. Я был рад, что это так. Может быть, я смогу получить ответы.

В этот момент на кухню вошла Эрика, ее револьвер еще не был зажжен. «Его здесь нет», - сказала она.

Я схватил неудачника за рубашку и встряхнул. "Где Ставрос?" - потребовал я.

Мужчина посмотрел на меня. "Что это для тебя?" Он был еще одним из американских фанатиков Ставроса, но его волосы были не такими длинными, как у Хаммера.

Я вытащил «люгер» из кобуры и прижал его к левой скуле бандита. «Если ты скажешь мне, где он, я прослежу, чтобы ты вовремя обратился к врачу, чтобы спасти тебя». Конечно, это была ложь. «Если ты откажешься, я нажму на курок. Сейчас».

Он посмотрел мне в глаза и оценил увиденное. «Черт, хорошо, - хрипло сказал он. Яд уже попадал на него. «Если ты действительно спасешь меня».

Я кивнул.

«Он отправился на Миконос».

Я переглянулся с Эрикой. Остров Миконос был одним из двух мест, где Ставрос строил свой элитный корпус повстанцев. «А теперь поравняйтесь со мной», - сказал я, прижимая Люгер к его лицу. "Он получил известие о полковниках?"

Бандит усмехнулся надо мной, затем его лицо исказила внезапная боль. «Цанни позвонил домой Коцикасу. Ответил один из копов. Сказал, что лейтенант и наши люди в порядке, и что полковники мертвы».

"Какого черта?" - воскликнул Спенсер.

Спенсер был удивлен ответом, а я нет. Полковник Коцикас быстро подумал, когда раздался звонок, и дал трубку одному из полицейских. Коцикас полагал, что, если он не передаст пентхаусу ложное сообщение, Ставрос будет уходить туда со своими людьми. У Коцикаса не было времени согласовать с нами действия, поэтому он пошел дальше и сделал то, что казалось лучшим. Это было разумно, но полковник не мог знать, что ответ, который он заставил дать полицейскому, позволит Ставросу покинуть пентхаус до того, как мы туда доберемся.

"Зачем Ставросу поехать на Миконос?" - едко спросил я умирающего стрелка. "Для обзора войск?"

Еще один приступ боли охватил его. «Дайте мне врача», - выдохнул он.

«Сначала поговорим».

Он прошептал слова. «Он созвал оба лагеря. Он хочет, чтобы войска были доставлены в Афины. Командующий на Миконосе сказал что-то о том, чтобы не двигать свои войска, пока не получит известие от Минуркоса. Ставрос был очень зол на него. Он прилетел туда, чтобы лично командовать».

Я вырос. Мужчина напрягся и вздрогнул. Его лицо уже посинело.

«Пойдем отсюда», - приказал я. Я повернулся к Спенсеру. "Оставайся здесь."

В его голосе звучало негодование. «Я ранен, Картер».

Я осмотрел его. Это была всего лишь рана, в которой не было ничего жизненно важного. «С тобой все будет в порядке», - сказал я. «Набейте это повязкой и позвоните Хоуку отсюда. Расскажите ему о последних событиях. Я попрошу Минуркос вызвать врача, который позаботится о вашей ране. Есть вопросы?»

«Да», - сказал он. «Почему ты не хочешь, чтобы я был с тобой на Миконосе?»

«Тебе нужно немного приправы, Спенсер. Ты не получишь всего этого по этому делу.







Ставрос слишком важен для AX. "

"Сказать это Хоуку?" - кисло спросил он. «Он рекомендовал меня на временную работу по этому заданию».

«Скажи ему все, что хочешь». Я повернулся к двери, убирая «люгер» в кобуру. «Давай, Эрика».

«Что вы от меня ожидаете, просто подождите, пока я не получу от вас известие? - спросил Спенсер.

Я остановился и подумал об этом на мгновение: «Завтра во время завтрака вы можете уйти. Газетам будет слишком поздно рассказывать об этой истории. Пусть Минуркос позвонит в полицию и расскажет им все. Позвоните полковнику Коцикасу и попросите его поддержать Минуркоса. К тому времени я буду на Миконосе и найду Ставроса, если он там. Для него будет слишком рано получать какие-либо новости о том, что произошло здесь и в доме Коцикаса ».

"А что насчет Серджиу?" - спросила Эрика.

«Мы отправим его домой», - сказал я. «Он хорошо поработал, и теперь он может вернуться к своей семье».

«Картер», - сказал Спенсер.

"Да?"

«В следующий раз я буду лучше».

Я посмотрел на него. «Хорошо», - сказал я. «Пойдем, Эрика. Нам нужно поймать стервятника».

10

Гавань Миконоса лежала как массивный ограненный сапфир в лучах утреннего солнца. Это была почти полностью закрытая гавань с небольшими рыбацкими лодками и катерами внутри и двумя большими круизными кораблями, стоящими на якоре у морской стены. Корабли не заходили в Миконос. Пассажирам приходилось спускаться по неуверенным трапам с багажом в руках к катеру, который небольшими группами доставлял их на берег.

Мы с Эрикой не пережили этого короткого приключения. Мы прибыли в новый аэропорт на другом конце острова всего час назад и ехали на автобусе по ухабистой дороге до деревни. Теперь я сидел в прибрежном кафе под навесом из парусины, устроившись на прямом желтом стуле, и наблюдал, как полдюжины усатых греческих моряков ведут недавно раскрашенную рыбацкую лодку в воду всего в пятнадцати ярдах от меня. От меня в обоих направлениях поворачивала набережная - ряд побеленных домов с кафе, магазинами и небольшими отелями. Я сделал глоток Nescafe, символической дань уважения греков американскому кофе, и наблюдал, как мимо проезжает старик в соломенной шляпе, торгующий виноградом и цветами. В этой атмосфере было трудно вспомнить, что я был здесь, чтобы убить человека.

Эрики со мной не было. Она исчезла в лабиринте белоснежных улиц недалеко от набережной, чтобы найти старую женщину, которую она знала по пребыванию на Миконосе пару лет назад. Если вам нужна была хоть какая-то информация о Миконосе, вы обращались к темноволосым старушкам в черных шали, которые сдавали комнаты в своих домах посетителям. Они все знали. Эрика пошла узнать о военном лагере на острове и узнать, где может жить командир этого лагеря, потому что мы, вероятно, найдем там Ставроса.

Я как раз заканчивал «Нескафе», когда Эрика, раскачиваясь по каменной дорожке перед кафе, была одета в желтые брюки, ее длинные рыжие волосы были стянуты желтой лентой. Мне все еще было трудно понять, почему такая красивая девушка, как Эрика, оказалась вовлеченной в мой мир. Ей следовало выйти замуж за богатого человека с виллой и длинной белой яхтой за пределами Тель-Авива. Все это она могла бы иметь своей внешностью. Может, она этого не знала. А может, яхты просто не в ее стиле.

«Ты выглядишь как турист, Ник», - улыбнулась она, садясь рядом со мной. «За исключением пиджака и галстука».

«Дайте мне еще час», - сказал я. "Что вы узнали?"

Она заказала у официанта чашку горячего чая, и он ушел. «Хорошо, что я поехала одна. Мария сначала очень не хотела разговаривать. Эти островитяне очень далеки от незнакомцев, и любой человек, который здесь не живет, - чужой».

"Что она должна была сказать?"

Эрика начала говорить, но ей пришлось подождать, пока официант оставит ей чай. Когда он ушел, она насыпала в чашку немного сахара из открытой миски. «Рядом с пляжем Орнос есть лагерь, и только пара островитян побывала внутри. Командир живет на арендованной вилле рядом с лагерем. Его зовут Галатис. Один из двух местных таксистов отвез двух американцев в отель« Рения ». на окраине села; Позже этот же человек отвез их на виллу Галатиса ».

«Отличная разведывательная работа, мисс Нистром», - сказал я. «Пойдем, поехали в Рению».

«Я просто села», - пожаловалась она. «У меня еще есть полчашки чая».

«Я принесу тебе еще чашку позже». Я бросил на столик несколько драхм.

«Хорошо», - сказала она, поспешно отхлебнув еще чая, а затем поднялась, чтобы следовать за мной.

Мы прошли по набережной мимо кафе и небольшой группы к открытой площади, где останавливались автобусы, идущие на окраины. Почтовое отделение и штаб полиции порта выходили на площадь, и там стояла потускневшая бронзовая статуя древнего героя. Мы миновали эту площадь, свернули с набережной в небольшой квартал и вскоре прибыли в Рению. Это был многоуровневый отель, построенный на холме с почти тропическим садом перед ним.

Стройный молодой человек за стойкой регистрации был очень радушен. «Да, вчера приехали двое американцев. Они ваши друзья?»






Как их зовут? »- спросил я.

"Дайте-ка подумать." Он достал из-под прилавка журнал и открыл его. «Ааа. Мистер Браун и мистер Смит».

«Да. Они будут нашими друзьями», - сказал я. «В какой они комнате? Мы хотим их удивить».

«Они в 312. Но они уже уехали. Они упомянули, что вернутся на обед в отель до полудня».

Мы все равно проверили комнату. Я постучал в дверь, а затем вошел со спецэффектом, предоставленным парнями из отдела спецэффектов. Мы закрыли за собой дверь и огляделись. Обе большие кровати были еще не заправлены, а на ночном столике стояла наполовину пустая бутылка виски. Ставрос не особо пил, поэтому я подумал, что это был вооруженный преступник, которого он привел с собой, который выпил спиртное.

Кроме скотча и нескольких окурков, они больше ничего не оставили. Ставрос, вероятно, не взял с собой багажа. То, что он должен был сделать, не займет много времени. Ему пришлось узнать об этом телефонном звонке человека, назвавшегося Минуркосом, и проверить лояльность Галатиса, командира лагеря. Жизнь Галатиса оказалась внепосредственной опасности, если бы он повиновался приказам Минуркоса не двигаться, пока не услышит от него дальнейшие сообщения. Поскольку Ставрос прибыл вчера, Галатис мог быть уже мертв.

«Нам лучше пойти на виллу», - сказал я.

«Я с тобой, Ник».

После получасового поиска мы наконец нашли таксиста, потягивающего узо в кафе. У него не было ни малейшего желания отвезти нас на виллу, пока я не показал ему пачку драхм, после чего он сгорбился и повел нас к такси. Это был потрепанный Шевроле 1957 года, без большей части краски и ватной набивки, торчащей из обивки. Таксист завел старый двигатель, который издал громкую отрыжку, когда мы уехали.

Большая часть езды проходила по плохо вымощенной дороге вдоль скалистого побережья острова, где отвесные скалы обрывались в Эгейское море. Когда мы были почти на пляже Орнос, водитель свернул на рваную гравийную дорогу в сторону лагеря и виллы. Когда мы миновали высокий забор из колючей проволоки, нам удалось лишь мельком разглядеть лагерь, зеленые здания, притаившиеся вдалеке. Мы свернули от забора на длинную дорогу, которая вела к вилле. Когда мы подошли к дому с черепичной крышей, я попросил таксиста подождать, и он, похоже, очень согласился.

Мы были готовы ко всему, когда я постучал в богато украшенную деревянную входную дверь. У Эрики снова был бельгийский револьвер, спрятанный за сумочкой, и на этот раз она надеялась его использовать. Она хладнокровно стояла рядом со мной у двери и ждала. Я положил «люгер» в боковой карман пиджака, и моя рука была с ним. Слуга, пожилой грек, открыл дверь.

«Кали мера», - приветствовал он нас. Он продолжил по-гречески. "Вы хотите видеть командира?"

«Простите меня», - сказал я, осторожно отодвигая его в сторону. Мы с Эрикой переехали в большую гостиную с одной стеклянной стеной, выходящей на склон холма с деревьями.

"Пожалуйста!" - возразил старик по-английски.

Мы осторожно переходили из комнаты в комнату и наконец встретились в большой комнате. Там никого не было.

"Где командир?" - спросила Эрика у старика.

Он яростно покачал головой из стороны в сторону. «Не на вилле. В гостях».

"Где?" Я спросил.

«Иди с американцами. В лагерь».

«Эфаристо», - сказал я, поблагодарив его.

Мы вышли и снова сели в кабину. «Отвези нас в военный лагерь», - сказал я водителю.

"Что мы будем делать, когда доберемся туда?" - спросила Эрика.

Такси отъехало от дома и двинулось обратно по гравийной дороге. «Я еще не уверен», - признал я. «Я просто чувствую, что мы должны хотя бы взглянуть со стороны».

Но мы так далеко не зашли. Когда мы повернули обратно на дорогу, которая проходила параллельно забору, и проехали по ней несколько сотен ярдов, я увидел место, где следы от шин выходили на проезжую часть и остановились возле какой-то щетки.

"Стоп!" Заказал драйвер.

"Что случилось, Ник?" - спросила Эрика.

«Я не знаю. Оставайся здесь».

Я вылез из кабины и вытащил «люгер». Я медленно двинулся мимо следов шин к щетке. Были свидетельства драки возле того места, где была припаркована машина. Попав в кусты, я обнаружил то, чего боялся. За густым кустом лежал высокий худой мужчина, перерезав горло от уха до уха. Очевидно, я нашел Галатиса.

Я вернулся в машину и сказал Эрике, и мы просто посидели там некоторое время, пока таксист смотрел на нас в зеркало заднего вида.

«У Ставроса уже должен быть один из подчиненных Галатиса офицеров на своей стороне», - тяжело сказал я. «Если мы не найдем Ставроса, завтра у него будут эти войска в Афинах».

«Мы не можем идти за ним в лагерь, Ник, - сказала Эрика. «У него будет небольшая армия, чтобы защищать его там».

«Мы вернемся в отель и надеемся, что то, что сказал им Ставрос, правда - что он намеревается быть там к полудню. Мы будем ждать его там».

В «Рении» мы с Эрикой незамеченными добрались до комнаты Ставроса. Мы заперлись и стали ждать. Была середина утра. Кровати были заправлены, так что нам не пришлось беспокоиться о горничных. Я налил нам обоим небольшую порцию виски, и мы сели на край






кровати, выпив это.

«Почему мы не можем быть здесь в отпуске, как туристы?» - пожаловалась Эрика. «Нечего делать, кроме как посещать ветряные мельницы, ходить на пляжи и сидеть в кафе, наблюдая, как проходит мир?»

«Может быть, мы когда-нибудь соберемся здесь вместе», - сказал я, не веря этому ни на минуту. «При других обстоятельствах».

Эрика сняла маленький жилет, который шел с брюками. На ней была только прозрачная блузка, заправленная за брюки. Она снова легла на кровать, ее ноги все еще стояли на полу, а ее рыжие волосы беспорядочно расплывались на простом зеленом покрывале.

«У нас не так много времени вместе», - сказала она, глядя в потолок. Легкий ветерок проникал в открытое окно, легкий морской бриз. «Независимо от того, как все это работает».

"Я знаю."

«Я не хочу ждать какого-то возможного момента в будущем вместе. Возможно, он никогда не наступит». Она начала расстегивать блузку.

Я посмотрел на нее. «Эрика, что ты, черт возьми, делаешь?»

«Я раздеваюсь», - сказала она, не глядя на меня. Блузка была снята. Она расстегнула маленький бюстгальтер и смахнула его. Я смотрел на нее сверху вниз.

«Вы понимаете, что Ставрос может войти сюда в любой момент?» Я спросил.

«Это только середина утра». Она расстегнула защелку желтых брюк на талии и стягивала их через бедра. Под ним был только клочок трусиков, небольшой кусок ткани, который почти ничего не прикрывал.

Я вспомнил, и у меня пересохло в горле. Я вспомнил чистое животное удовольствие, которое испытывал с ней.

«Эрика, я не думаю…» - попыталась возразить я.

«Время есть», - заверила она меня, томно двигаясь по кровати. Я смотрел, как ее тело двигается и растягивается. «Ты сам сказал, что Ставрос, вероятно, все утро будет переговариваться с новым командиром в лагере».

«Мы не можем быть уверены в этом», - сказал я, когда она расстегивала мой ремень. Мой пульс участился, и я почувствовал знакомую внутреннюю реакцию на ее прикосновение.

Она притянула меня к себе и двинулась ко мне. Моя левая рука по собственному желанию переместилась к груди.

«Как мы должны быть уверены, Ник», - выдохнула она, засунув руку в мою одежду.

«Ну какого черта, - подумал я. Дверь была заперта. «Люгер» будет в пределах легкой досягаемости. Мы услышим Ставроса до того, как он войдет в комнату. И у меня было то же чувство, что и у Эрики. Возможно, это в последний раз.

Я повернулся и позволил глазам скользить по телу Эрики и гриве пылающих волос, падающих на ее молочные плечи, и подумал, была ли когда-нибудь женщина более желанная, чем Эрика Нистром. В любом месте. Любое время.

Я поцеловал ее, и ее рот был горячим и влажным, и в том, как она прижалась губами к моим, была потребность. Когда мы целовались, она меня раздевала, и я не останавливал ее. Потом мы вместе лежали на кровати, и я стягивал прозрачные трусики с ее бедер и бедер. В конце она помогла мне, сбив их с толку.

Она легла на спину с почти закрытыми глазами и потянулась ко мне. Я подошел к ней, и она притянула меня к себе. Мы снова страстно поцеловались, и она держала меня и ласкала. Когда она втянула меня в себя, был момент, когда ее рот открылся от удовольствия, а затем из ее горла вырвался низкий стон.

Ее бедра двигались против меня, проявляя инициативу и требовательно. Я ответил, сильно толкая ее. Длинные бедра оторвались от кровати и заперлись за моей спиной, заставляя меня глубже проникнуть внутрь.

А потом нас прогремел взрыв. Он пришел раньше и с большей силой, чем я когда-либо думал, заставляя плоть дрожать и дрожать от своей обнаженной силы и проходя только после того, как мы оба были избавлены от всей суматохи, которая нарастала внутри нас. Мы остались с мягкой рябью удовольствия, которая проникла в самые глубокие и самые сокровенные части нас.

Одевались неторопливо. Было еще не позднее утро. Однако я начал опасаться, что Ставрос может не появиться. Он может быть в аэропорту в ожидании самолета в Афины. Он мог бы сказать, что возвращается в полдень только для того, чтобы сбить любого преследователя со своего следа.

Было одиннадцать тридцать. Эрика выпила еще виски, и внутри нее росло напряжение, которое явно отражалось на ее лице.

«Я иду к столу», - сказала она в одиннадцать тридцать пять.

"Зачем?"

«Может быть, он позвонил и изменил свои планы», - сказала она, быстро затянув длинную сигарету. «Они могут что-то знать».

Я не пытался ее остановить. Она была вся в узлах внутри, несмотря на то, что мы занимались любовью ранее.

«Хорошо, - сказал я. «Но если вы столкнетесь со Ставросом, не берите его на себя. Пусть он подойдет сюда».

«Хорошо, Ник. Обещаю».

После ухода Эрики я начал расхаживать по комнате. Я сам нервничал. Было важно, чтобы мы привели сюда Ставроса. Мы преследовали его достаточно долго.

Прошло всего пять минут после того, как Эрика спустилась к стойке регистрации отеля, когда я услышал звук в коридоре. Я вытащил 9-мм люгер и подошел к двери. Я прислушался. Раздался еще один звук. Я ждал, но ничего не произошло. Я осторожно и тихо отпер дверь. Приоткрыв ее на дюйм, я выглянул в коридор. Никого не было видно. Я стоя






глянул в холл и посмотрел туда-сюда. Ничего. Коридор имел открытые арки, ведущие в сад. Я пошел, выглянул и снова ничего не увидел. Примерно в пятидесяти футах по коридору был выход в сад. Я быстро спустился туда, огляделся и наконец сдался. «Наверное, мои нервы были на пределе, - решил я. Я вернулся к приоткрытой двери в комнату и вошел.

Как только я схватился за дверь, чтобы закрыть ее за собой, я краем глаза заметил движение, но было слишком поздно, чтобы отреагировать. Хрустящий удар по затылку вызвал у меня головокружительную боль в голове и шее. «Люгер» выскользнул из моей руки. Я схватился за дверной косяк и удержался, когда я сильно упал на него. Я мельком увидел лицо перед собой и узнал в нем то, что видел в пентхаусе в Афинах. Это было суровое хмурое лицо Адриана Ставроса. Я издал животный звук в горле и потянулся к этому уродливому лицу. Но потом еще один удар ударил меня по голове, и внутри вспыхнули яркие огни. Я плавал в море черного дерева, и между черным морем и черным небом не было линии горизонта. Все это сомкнулось на мне и слилось в клубящуюся темную массу.

11

«Он приближается».

Я слышал голос невнятно, как будто он шел ко мне из другой комнаты. Мои глаза открылись, но я не мог их сфокусировать. Я увидел вокруг себя три смутные формы.

«Верно, открой глаза».

Голос был знакомым. Он принадлежал Адриану Ставросу. Я попытался сосредоточиться на его источнике. Его лицо прояснилось в моем видении. Я смотрела на жесткое, жесткое лицо с залысинами, темными волосами и ледяными холодными глазами, и ненавидела себя за то, что позволила ему взять меня. Я перевел взгляд с него на два других лица по бокам. Один принадлежал здоровому смуглому парню с голубоватым глазом над левым глазом. Я принял его за бразильского телохранителя Ставроса. Другой мужчина был довольно молод и носил форму цвета хаки. Я догадывался, что это тот офицер, который заменит казненного Галатиса.

- Итак, - сказал Ставрос ядовитым голосом. «Мойщик окон». Он издал своего рода горловой смех. "Кто ты на самом деле?"

"Кто ты на самом деле?" Я ответил, пытаясь очистить голову, пытаясь думать. Я вспомнил Эрику и подумал, нашли ли они ее тоже.

Ставрос вытащил меня и ударил меня тыльной стороной ладони, и только тогда я заметил, что сижу на прямом стуле. Они не связывали меня, но «Люгера» не было. Хьюго все еще сидел у меня на предплечье под расстегнутой курткой. Я чуть не упал со стула, когда пришелся удар.

Ставрос наклонился надо мной, и когда он заговорил, его голос был похож на рычание леопарда. «Я вижу, ты меня не узнаешь», - прошипел он. Я видел, как армейский офицер взглянул на него. «Теперь вы знаете, с каким мужчиной имеете дело».

«Да, псих, - подумал я. Безжалостный человек, охотящийся на других. Теперь я понял, почему они назвали его Стервятником. На этот раз я держал рот на замке. Он выпрямился, схватил рубашку за перед и драматично разорвал ее. Я смотрел на массу шрамов на его торсе, очевидно, от огня. Оказалось, что они покрывали большую часть его тела.

"Вы видите это?" - прорычал он, его глаза заблестели слишком ярко. «Я получил это при пожаре в квартире, когда был мальчиком. Мой отец взял с собой в постель закуренную сигарету, что стало последним из серии безответственных действий по отношению к его семье. Но я выжил, понимаете. Не думайте, что я попаду в ад, потому что я уже был там ".

Так что это была большая недостающая часть загадки Ставроса. Огонь что-то щелкнул внутри него. Он выжег все, что осталось от души, осталось только обугленное ядро. Когда он застегнул рубашку, я понял, почему он стоял так прямо. Должно быть, весь его торс был жестким из-за рубцовой ткани.

«Теперь ты понимаешь», - прошипел он мне. «Теперь ты скажешь мне, кто ты и что ты делаешь здесь, на Миконосе, шпионит за мной».

Хриплый темнолицый парень рядом с ним вынул из кармана что-то короткое, по-видимому, дубинку, на всякий случай, если я был достаточно глуп, чтобы бросить вызов Ставросу.

"Это ЦРУ?" До меня дошел уродливый голос Ставроса. "Вы звонили Галатису, притворяясь Минурком?"

Я должен был пощадить себя, иначе все было бы кончено. Если бы Эрика не пострадала за стойкой отеля, как оказалось, она скоро вернулась бы сюда. Если мне повезет, и она обратит внимание, она не войдет в комнату и не станет их пленницей. Она будет бороться с этим, и я должен быть сознательным, чтобы оказать ей помощь.

«Да», - сказал я. «ЦРУ».

«Ах, правда выйдет наружу», - сказал Ставрос. «И вы здесь, чтобы устроить переворот против меня?»

Глаза Ставроса сверкнули на меня маниакальной ненавистью.

"Что-то такое."

«Каковы подробности этого заговора ЦРУ?» - потребовал ответа Ставрос.

Я колебался. Если бы я сказал слишком много, это прозвучало бы фальшиво. Хаски снова поднял дубинку.

«Подожди», - сказал молодой офицер с сильным акцентом. "Недавно в Греции мы изучили определенные методы, позволяющие добиться от заключенных полного сотрудничества. Но будет слишком шумно, чтобы приступить к такому допросу здесь.






В любом случае мы должны вернуться в лагерь. Мы возьмем его с собой ».

Ставрос на мгновение задумался. «Хорошо, - мрачно сказал он.

Они схватили меня со стула. Интересно, где, черт возьми, Эрика? Она должна была вернуться из стойки регистрации. Может, они все-таки нашли ее. Но я не мог спросить.

Когда они загнали меня в ожидающую машину возле дома, на удаленной от входа стоянке, я подумал о том, чтобы попытаться сбежать с помощью стилета. Если бы они доставили меня в тот лагерь, я бы никогда не покинул его живым.

Но не было хорошей возможности пошевелиться с ножом. Хриплый мужчина держал пистолет у меня под ребрами, а с другой стороны меня окружал Ставрос. Офицер вел машину.

По дороге из города по обрывистой дороге я все время думал об Эрике. Было трудно понять, что с ней случилось. Она знала, что ей придется вернуться в комнату сразу же, как только появится Ставрос.

Мы были за городом примерно в миле, когда свернули на крутой поворот и увидели остановившуюся машину всего в двадцати ярдах впереди нас на узкой дороге. Я вспомнил, что видел машину, припаркованную у отеля ранее, и пришел к выводу, что она принадлежит менеджменту. Офицер нажал на тормоза, и военная машина остановилась в нескольких футах от другой машины.

"Что это такое?" - коротко спросил Ставрос.

«Вроде бы сломанная машина», - проворчал офицер.

«Ну, убери с дороги», - скомандовал Ставрос.

Справа от нашей машины была скала, а с другой стороны крутой обрыв. Офицер вышел с левой стороны и осторожно двинулся к машине, преградившей дорогу. Ставрос, сидевший справа от меня, открыл дверь со стороны обрыва и остановился на тротуаре, наблюдая. Я был в машине наедине с хриплым мужчиной, державшим пистолет рядом со мной.

"Сбей его со скалы!" - приказал Ставрос рядом с нашей машиной.

«Я постараюсь», - сказал офицер.

Это были его последние слова. Когда он остановился возле другой машины, я увидел, как голова Эрики взлетела над обрывом. Она явно подслушивала за пределами гостиничного номера и слышала, как они решили отвезти меня в лагерь. Она угнала машину отеля и выбила нас на дорогу.

"Берегись!" - крикнул Ставрос офицеру, когда увидел, что Эрика направила револьвер в мужчину.

Грек повернулся, когда пистолет Эрики залаял. На лбу у офицера появилась дырочка. Он отшатнулся и врезался в другую машину, когда Эрика направила пистолет на Ставроса. Он вытаскивал собственное ружье, и я восхищался Эрикой за то, что первым достал офицера, потому что я знал, как она хотела Ставроса. Она избила Ставроса, и ее пистолет снова рявкнул и попал в него.

Хриплый мужчина рядом со мной в машине прицелился в меня, не понимая, что делать в первую очередь. Наконец, когда Ставрос был ранен, он решил сначала прикончить меня, а затем пойти за Эрикой. Я видел, как побелел его палец на спусковом крючке револьвера. Я взмахнул рукой и ударил его по руке с пистолетом, и оружие выстрелило, разбив оконное стекло рядом со мной. Стилет был у меня в ладони. Держа пистолет на расстоянии, я сильно толкнул ножом и почувствовал, как он вошел под его руку. Для него все было кончено.

Ставроса ранили в плечо, но это была всего лишь рана. Он упал на землю и отвечал на огонь Эрики, когда я выпрыгнул из дальнего края машины. Пригнувшись и используя машину для укрытия, я направился к другой машине с ружьем в руке. Ставрос снова заставил Эрику спуститься за обрыв. Я хотел получить в него четкий выстрел из места, где он меньше всего этого ожидал, потому что думал, что я все еще в плену.

Но когда я подошел к другой машине, Ставрос увидел меня. Он произвел два выстрела, и пули взметнули рядом со мной куски асфальта. Я нырнул в угол машины и ушел с линии огня. В следующий момент Ставрос снова оказался в военной машине. Голова Эрики выскочила из обрыва, и она выстрелила в машину, но промахнулась. За рулем был Ставрос. Двигатель завелся.

Я встал и выстрелил в него. Вдруг машина накренилась и налетела прямо на меня. Он пытался прижать меня к другой машине. Я произвел один безумный выстрел и нырнул в сторону от приближающейся машины. Он громко врезался в другую машину. Я лежал очень близко к месту удара, закрыв лицо и надеясь, что раздираемый металл не врезался в мою плоть. Ставрос развернул колеса задним ходом и резко повернул в сторону от места удара. Он возвращался в город. Еще через долю секунды он был на ходу. Я тщательно прицелился, попал в шину и разорвал ее, но он продолжал идти. Эрика произвела два выстрела, пули со свистом отлетели от металла машины и не попали в Ставроса.

"Черт!" Я слышал ее крик.

Я встал и распахнул дверь разбитой машины. Он упал мне в руки и ударился о тротуар. Я сел в машину и попытался завести машину. С третьей попытки все заработало.

Эрика встретила меня у машины, когда я включил передачу.

Мы с ревом мчались по дороге за Ставросом. Мы держали его в поле зрения, пока не добрались до города, а затем нашли брошенную машину возле набережной. Мы свалились и посмотрели видимо бензин закончился.







«Он не может быть далеко отсюда», - сказала Эрика. «Я загляну в кафе».

«Хорошо, я посмотрю на лодки. Будьте осторожны».

«Ты тоже, Ник», - сказала она.

Она пошла по дорожке к кафе. Там было много мест, где можно было спрятаться. Я вышел на небольшой пирс, где несколько туристов ждали лодку. Я как раз собирался спросить Ставроса, когда услышал рев моторного катера. Потом я увидел его на катере в конце причала. Лодка отходила.

Я побежал к нему, но опоздал. Он был в пути. Я нацелил на него револьвер, но не выстрелил. Заметив рядом со мной небольшую гладкую лодку, я вскочил на борт с владельцем, который стоял с отвисшей челюстью, наблюдая за всем этим. У меня все еще был пистолет.

«Начни», - приказал я.

Он молча повиновался. Мотор взревел.

«А теперь выходи».

"Но…"

«Убирайся, черт возьми!» - крикнул я.

Он вышел. В ту секунду я был за рулем и отъезжал от пристани вслед за Ставросом. Я оглянулся и увидел Эрику в дальнем конце дока, выкрикивающую мое имя. Я не мог вернуться. Я отмахнулся от нее.

"Быть осторожен!" Я слышал ее крик.

Мне было жаль, что она не могла быть со мной, потому что Ставрос был для нее важен. Но обстоятельства распорядились иначе. Я видел, как Ставрос прошел через вход во внутреннюю гавань, оставляя за собой чистый белый след. За пределами этой охраняемой территории были небольшие, изменчивые волны, и когда я добрался туда, моя небольшая лодка начала раскачиваться, как бронко, и брызгала мне в лицо соленой водой из темно-синего Эгейского моря. Было ясно, что Ставрос направлялся к необитаемому острову, который находился рядом с Делосом.

Моя лодка была быстрее, чем катер, который украл Ставрос, поэтому, отчаянно цепляясь за свое маленькое судно, я медленно догнал его. В то время я думал об Эрике там, на Миконосе. В полицию нужно будет дать объяснения. Но звонок полковнику Коцикасу расскажет властям все, что они хотели бы знать. К тому времени, когда я вернусь, они наверняка наколачивают Эрику медалями. Если я вернусь.

Внезапно я оказался в пределах досягаемости, но Ставрос меня опередил. Он дважды выстрелил в меня, и они разбили лобовое стекло небольшого корабля. Принимая во внимание то, как моя лодка прыгала, это было настоящим подвигом, что Ставрос что-нибудь ударил. Я вытащил револьвер и тщательно прицелился в силуэт Ставроса. Я выстрелил и промахнулся. У меня осталось всего два выстрела.

Мы направились в небольшой заброшенный район острова, и вода сгладилась. Ставрос побежал к разрушенным остаткам раскаленного, выгоревшего на солнце дока. По дороге я видел, как он перезаряжал револьвер, так что у него было преимущество в боеприпасах. Подъезжая к причалу, он дважды выстрелил в меня, чтобы удержать меня подальше. Я развернул лодку по широкому кругу, пытаясь перехитрить его. Но я сдерживал огонь. Я не мог тратить зря выстрелы.

Ставрос наклонился на старте, над чем-то работал. Катер уже был пристыкован. Я подумал, что это может быть мой шанс, и снова направил лодку внутрь. Как только я подошел достаточно близко, чтобы выстрелить, в поле зрения появился Ставрос и швырнул какой-то предмет в мою лодку. Он приземлился прямо в мою кабину. Я видел, как горит запал, и знал, что Ставрос нашел динамит. На Миконосе его использовали для прокладки новой дороги на дальнем конце острова. У меня не было времени попытаться выбросить его за борт. Предохранитель оказался коротким. Засунув револьвер за пояс, я нырнул за борт и поплыл.

Взрыв разорвал мне уши и сотряс горячий воздух, подняв на воду большие волны. Вокруг меня посыпался мусор, но я проплыл прочь. Я оглянулся и увидел пылающие обломки на поверхности воды, черный дым катился к небу.

Мне повезло. Я продолжал плыть к берегу, прилегающему к пристани. Ставрос увидел меня и произвел два выстрела. Пули упали в воду прямо за мной. Он выстрелил в третий раз и порезал мне предплечье. Я выругался себе под нос. Даже если я доберусь до берега, я могу остаться без оружия, потому что патроны в револьвере могли затопиться.

Когда Ставрос увидел, что я продолжаю идти к берегу, он повернулся и побежал от заросшего водорослями причала. Он шел в плоскую низкую часть острова прямо за нами, к развалинам полдюжины рыбацких лачуг, которые были давно заброшены. Он явно намеревался устроить мне засаду там.

Я слабо залез на старую морскую стену, которая входила в док под прямым углом. Я посмотрел на открытое пространство передо мной, но Ставроса не увидел. Горячее солнце начало сушить соленую воду на мне, пока я изучал местность прямо впереди. На расстоянии примерно триста ярдов земля была относительно плоской, за исключением разбросанных каменных выходов и валунов, которые окружали и создавали фон для короткой линии осыпающихся каменных лачуг. Позади них скалистый холм довольно круто поднимался к центру острова, а на холме было еще одно здание. Это был двухэтажный дом без крыши и одной стены, вероятно, какое-то общественное сооружение.

Я прищурился в ярком свете






и надеялся увидеть Ставроса, но тот скрывался. Вытащив револьвер из-за пояса, я вынул патроны и приставил их к морской стене. Я открыл цилиндр и заглянул в ствол. Внутри металлической трубки сверкали капли воды, блестящие в отраженном солнечном свете. Приставив дуло ко рту, я продул ствол, чтобы очистить его. Два патрона, которые я так тщательно сохранил, могли дать сбой, когда я зависел от них. Другого оружия у меня не было, так как «Люгер» стоял в отеле, а стилет торчал из бока стрелявшего на дороге, ведущей к военному лагерю. Эрика заберет их, но в данный момент мне это не поможет.

Однако Ставрос не был уверен, что я не стану стрелять, иначе он не убежал бы. Это был небольшой перерыв в мою пользу. Приняв это как лучшее, что у меня было, я поднялся со стены и направился к коттеджу с револьвером в руке. Если бы я показал пистолет, я мог бы заставить Ставроса подумать, что я готов выстрелить из него, мокрый или нет, и заставить его обороняться. Но я надеялся, что до этого не дойдет.

Я осторожно подошел к каменным домикам. Повсюду росла высокая трава, даже внутри скелетов небольших построек без дверей и окон. Трава слегка шевелилась под теплым ветерком, где я был. Солнце здесь казалось как-то ярче, чем на соседнем Миконосе. Он и теплый ветерок медленно сушили мою рубашку и брюки, но моя одежда все еще прилипала к моему телу.

Я осторожно шел по длинной коричневой траве. Две ящерицы, серые, доисторического вида, прыгнули по камням, чтобы уйти с моего пути. Здесь не пахло улицей. Горячий воздух забил мне ноздри и почти задушил меня своим запахом гниения. Мухи жужжали по заросшему сорняками поле между коттеджами и мной, и в глубине души я увидел Алексиса Саломоса, лежащего на скрученных обломках с мухами на нем. Затем я заметил движение впереди возле ближайшего коттеджа.

Я потер рукой глаза и снова посмотрел. Теперь там ничего не было видно, никаких дальнейших движений, но я чувствовал, что Ставрос был там. Я чувствовал это, каждая кость моего тела посылала предупреждающие сигналы.

Я в полуприседе побежал к валуну высотой по грудь возле первого коттеджа, замерз там, смотрел и слушал. В ушах постоянно доносился шум насекомых. Я переместил руку на валун и положил ее ящерице на спину. Он отскочил, поразив меня. В этот момент Адриан Ставрос высунул голову из-за второго коттеджа на линии и выстрелил из пистолета.

Выстрел, казалось, эхом разнесся в липком воздухе. Пуля расколола камень возле моей правой руки. Через мгновение второй выстрел попал в камень и рассыпал песчинки мне в лицо. Я сплюнул и сморгнул. Когда я снова стал видеть, Ставрос исчез. Но ближе ко мне, между первым и вторым коттеджами, я заметил движение травы.

Ставрос, видимо, решил, что я не буду стрелять из револьвера. Вместо того, чтобы я преследовал его, он преследовал меня.

«Охотник становится жертвой!» - раздался голос, за которым последовал низкий, леденящий кровь смех.

Этот глухой сумасшедший голос, казалось, исходил скорее из моей головы, чем из коттеджей. Я не мог точно сказать, где был Ставрос, по звуку.

«Тогда иди и забери меня, Ставрос», - крикнул я.

«Александр», - откуда-то поправил меня Ставрос. «Александр - это имя». За этим последовал еще один смех, высокий, психотический, который колебался и колебался от горячего бриза.

Я услышал шум в чаще у первого коттеджа. Я смотрел сквозь пустые глаза разбитых окон и ничего не видел. Потом я услышал голос справа от меня и немного позади меня, в высокой траве.

"Пистолет бесполезен, не так ли?"

Я обернулся и увидел Ставроса, стоящего позади меня, в совершенно другой позиции, чем я слышал последний звук. Он мог быть сумасшедшим, но все же был хитрым. Он направил на меня пистолет и выстрелил.

Я упал плашмя на землю рядом с валуном, когда он нажал на спусковой крючок. Камня больше не было между нами. Пуля разорвала рукав рубашки и поцарапала левую руку. Я перевернулся один раз, когда он снова выстрелил. Пуля подняла пыль рядом со мной. Я в отчаянии нацелил на него револьвер, когда он в третий раз нажал на курок. Он попал в пустую камеру. Он смотрел на меня, когда я нажимал на курок своего револьвера. Он щелкнул мертвым.

Лицо Ставроса изменилось, и он засмеялся высоким диким смехом, вставляя патрон в свое оружие. Я отбросил револьвер, зарылся ногами в землю и спрыгнул с земли.

Я попал в Ставроса, когда он поднял на меня пистолет. У него не было возможности нажать на курок, пока я не связалась с ним. Пистолет упал, когда мы оба ударились о твердую землю, пиная и царапая высокую траву.

Я сильно ударил Ставроса по челюсти, и он ударил себя по спине. Но когда я снова бросился на него, у него все еще оставалось много бешеной силы. Он каким-то образом нашел пустой пистолет, и когда я снова был на нем, он яростно ударил стволом оружия по моей голове. Он попал






скользящим ударом, я хмыкнул и упал с него.

Когда я снова смог сосредоточиться на нем, он вскочил и побежал к двухэтажным руинам на холме за коттеджами. Старая деревянная дверь неловко висела на одной петле, и когда я вошел, она все еще тихонько скрипела. Ставрос прошел этим путем.

Я медленно вошел в полуразрушенное здание. Внутри травы было почти столько же, сколько снаружи в поле. Некоторые из них были раздавлены, когда вошел Ставрос. Но мне было приятно вспомнить, что этого человека так преследовали всю свою сознательную жизнь, и он сумел выжить. Когда я обогнул угол обвалившейся стены, я увидел вспышку его безумного лица, а затем ржавый железный пруток качнулся мне в голову. Я пригнулся, и штанга зачесала мои волосы и врезалась в каменную стену рядом со мной.

"Черт!" - пробормотал я. Он нашел кусок хлама, оставленный последними жителями острова. И снова у него было преимущество перед мной.

Я схватился за штангу, но потерял равновесие. Он сбил меня с ног, и я потерял хватку. Мгновение спустя он снова взмахнул оружием. Он спустился к моему лицу и раздавил бы мою голову, если бы подключился. Я перекатился, и штанга задела мое правое ухо и сильно ударилась о землю подо мной.

Я снова схватил штангу, пытаясь вырвать ее из хватки Ставроса, и мы оба потеряли ее. Ставрос повернулся и взбежал по осыпавшейся лестнице на верхний уровень постройки, где находился край второго этажа. Он был прямо надо мной, когда я встал на ноги. Он схватил большой кусок камня и швырнул его в меня. Он соскользнул с моего плеча, и боль пронзила его. Я начал подниматься по каменным ступеням. Я собирался поймать Ставроса и убить его голыми руками.

Когда я достиг вершины, на меня полетел другой кусок камня. Я пригнулся, и он с грохотом упал вниз. Ставрос стоял на заднем крае узкой секции пола, открытая сторона конструкции позади него. Отчаяние закралось на его квадратное лицо, когда он стоял и хмуро смотрел на меня. Он посмотрел на возвышающуюся землю позади здания, усыпанную валунами и каменистую. После небольшого колебания он прыгнул.

Я видел, как он ударился о камни и покатился. Он схватился за лодыжку, и его лицо исказилось от боли и ярости. Он подполз к большому круглому валуну, опасно сидящему на каменном уступе. Валун был около трех футов в диаметре, а под его передним краем на слегка наклонном выступе из скалы и травы был зажат камень меньшего размера. Ставрос потянулся к маленькому камню, чтобы использовать его против меня.

Я спрыгнул на землю рядом с ним, и удар ужалил мои ступни. Я упал вперед, но быстро поднялся, невредимый. Ставрос отчаянно отталкивал камень от валуна. Когда я двинулся за ним, он сверхчеловеческим усилием выдернул камень и остался там, тяжело дыша, и ждал меня.

«Давай, - прошипел он. «Я разобью тебе череп. Я…»

Мы оба видели движение одновременно. Валун рядом с ним, с поддержкой рок удален, начал двигаться вниз по наклонной поверхности скального уступа только ноги выше Ставроса. Казалось, что на мгновение оно остановилось, пока он смотрел на него с ужасным очарованием, затем он двинулся вперед и с небольшого уступа к нему.

Из-за тяжелого камня, который он держал в руке, и из-за сломанной лодыжки он не мог двигаться достаточно быстро. Я начал выкрикивать предупреждение, но потом осознал бессмысленность этого. Лицо Ставроса исказилось от ужаса, когда валун достиг его.

"Нет!" - закричал он, когда понял, как человек, упавший с высокого здания, что неминуемая смерть была всего в нескольких секундах.

Когда валун достиг Ставроса, превзойдя его, он вскинул руки, как будто хотел остановить его продвижение, но он набрал слишком большую скорость. Он медленно покатился по его груди, немного покачнулся и остался там. Когда он впервые коснулся его, из его горла вырвался резкий пронзительный крик. Потом он очень внезапно заглушился, как будто кто-то выключил радио.

Мрачно я подошел к тому месту, где я мог видеть голову и плечи Ставроса, торчащие из-под валуна. Его глаза были открыты, он невидящим взглядом смотрел на белое, горячее небо. Рука дернулась и дернулась, когда умерла мышца, а затем он стал безжизненным.

Двенадцать

Никкор Минуркос и я сидели под прохладным навесом в прибрежном кафе и смотрели мимо ярко раскрашенных рыбацких лодок на кобальтово-синее Эгейское море. Это было приятное утро, и мы наслаждались им.

«Полковник Коцикас и я все объяснили властям, и они очень благодарны вам и Эрике», - сказал мне Минуркос.

Эрика вышла из кафе на несколько минут и находилась недалеко от магазина, где покупала английскую газету.

«Мы, должно быть, вызвали здесь некоторое волнение на местном уровне, - усмехнулся я, - пока они не получили объяснение всей стрельбы. Я сожалею о Галатисе. Он выступил против Ставроса в неподходящее время».

«В каждой войне, большой или маленькой, есть жертвы», - сказал Минуркос, допивая узо.

"Один мужчина может причинить много горя", - повторяю я.







«Ставрос мог бы вызвать гораздо больше, если бы вы не остановили его», - сказал Минуркос. «Вот почему я прилетел сюда, на Миконос, чтобы поблагодарить вас лично. Коцикас тоже хочет поблагодарить вас. Он хочет представить вас и мисс Нистром с почестями на публичной церемонии в Афинах, как только вы вернетесь».

Я покачал головой. «Поблагодари его за эту мысль», - сказал я. «Но в моем бизнесе тебе не разрешают поклоняться». Я мог представить себе реакцию Хоука на публичную церемонию.

«Но есть ленты», - возразил Минуркос. "Мы можем хотя бы послать ленты вам и мисс Нистром?"

Я усмехнулся. "Почему нет? Ты снова в пентхаусе?"

«Я уезжаю с этого места», - сказал Минуркос. "Этот эпизод заставил меня осознать, что мужчина не может и не должен прятаться от внешнего мира. Я считаю, что у меня еще есть, что сделать для моей страны, и я могу добиться большего благодаря личным контактам. Это подводит меня к другой причине за то, что я прилетела сюда, чтобы увидеть тебя ".

Я отпил узо и посмотрел на Минурко. Мне понравилось его лицо. Он был человеком, которого можно было уважать. "Что это, сэр?" Я спросил.

Его темные глаза смотрели в мои. «Я обязан тебе жизнью, Ник. Но более того, ты мне нравишься. Мне нравится, как ты действуешь. Я хочу, чтобы ты пришел работать на меня. Я хочу, чтобы мужчина контролировал мою систему безопасности и был рядом со мной. когда я хочу поговорить с настоящим мужчиной. Ты мне нужен, Ник ".

Я начал говорить, но он взял меня за руку.

«У вас будет зарплата, которую, я уверен, вам будет более чем достаточно. И я бы дал вам запасы в судоходных линиях. Я не собираюсь жить вечно. Вы можете в конечном итоге стать очень богатым».

Я взяла ее за руку. "Мне очень жаль, мистер Минуркос ..."

«Никкор».

«Хорошо, Никкор. Прости, но я не могу».

"Почему бы и нет?"

Я сделал глубокий вдох и выдохнул. Я смотрел на синюю гавань, туда, где вдали направлялся к нам блестящий белый круизный лайнер. «Это сложно объяснить», - сказал я. «Я говорю себе несколько раз в год, что я сумасшедший, чтобы продолжать эту работу, что это неблагодарная работа, на которую никому наплевать. Но людям все равно. И, несмотря на плохую оплату, долгие часы и опасность, это часть меня. Это то, что я умею лучше всего, Никкор. Это то, где я больше всего нуждаюсь ».

Последовало долгое молчание. Чайка сверкнула крыльями на солнце. Наконец Минуркос заговорил. "Я понимаю."

Мгновение спустя Эрика стояла у стола с лондонской газетой. «Я не знаю, как они могут летать здесь каждый день и брать так мало драхм за копию», - сказала она.

"Есть упоминания о Ставросе?" Я спросил.

Она подняла газету так, чтобы мы могли прочитать заголовок: ГРЕЧЕСКИЙ КУПЕ РАЗБИРАЛСЯ, там была фотография Минурка.

«Может быть, это поднимет стоимость ваших акций», - сказал я, улыбаясь.

Я встал и обнял Эрику. Я собирался провести с ней пару дней в «Рении», как бы ни крутился Дэвид Хок. Я полагал, что мы имеем на это право.

«Мы возвращаемся в отель», - сказал я Минуркосу. "Нравится гулять с нами?"

Он покачал головой. «Думаю, я знаю, когда два человека хотят побыть наедине. Я просто буду сидеть здесь до вылета самолета, спасибо, и смотреть, как заходит круизный лайнер. Мне всегда нравилось смотреть, как прекрасный корабль грациозно входит в гавань».

«Тогда до свидания, Никкор», - сказал я. «Может быть, наши пути снова пересекутся при лучших обстоятельствах».

«Да», - сказал он.