Точка падения [Юрий Николаевич Бурносов] (fb2) читать постранично

Юрий Бурнусов Точка падения

На миру по смерть велел Бог отбывать каждому свой оброк — любовью и добрыми делами.

Лев Толстой. Два старика

В этой стране никто ни в чем не виноват.

Бен Элтон. Попкорн

Глава первая Черный сталкер

Мы сидели у Аспирина и пили. Без повода — по поводу только на похоронах пьют, остальное все выдумки. Начали вчера с вполне приличных жидкостей типа двенадцатилетнего шотландского виски и аутентичного мескаля с червяком-утопленником, а заканчивали — или продолжали? — банальнейшим спиртом, который стоял у Аспирина под кроватью в трехлитровой банке. Спирт почему-то пах черной смородиной, и я поначалу опасался, что это техническая гадость, от которой можно ослепнуть. Но нет, после трех по сто мы не ослепли, а потом Аспирин сообщил, что с водой ему «плохо заходит», и научил меня делать «чпоки».

Я съел червяка, вытряхнув его из мескальной бутылки, и принялся обучаться полезному.

«Чпок», чтоб вы знали, представляет собой уже упомянутый выше спирт, смешанный в стакане с уже упомянутым пивом в пропорции один к одному. Вроде бы ничего сложного, обычный ерш, но фишка в том, что это еще не все. Налив в спирт пиво (а не наоборот!), стакан нужно прикрыть ладошкой, быстро перевернуть и хлопнуть о коленку, после чего вернуть в начальное положение и незамедлительно выпить вспенившееся чудо. Входило это куда легче спирта с водой, но и вставляло совершенно не по-молодежному.

После того как очередной стакан в момент хлопка разорвался у Аспирина в руке, он решил, что надо притормозить. Я не спорил. Аспирин, залив порезанную ладонь коллоидной пленкой из пульверизатора, полез в радио слушать футбольные новости — он был дикий фанат и даже в повседневной практике иногда выражался фразами типа: «Ага, Семецкому опять красную карточку показали». Именно тут в дверь и постучали.

— Ты кого-нибудь ждешь, чува-ак? — спросил несколько протрезвевший Аспирин.

— Никого. К тому же это твоя хата. Может, ты кого-нибудь ждешь?

Аспирин подумал, в дверь снова постучали.

— Ни хрена, — не слишком уверенно сказал Аспирин. — Никого я не это… не жду…

— Тогда посмотри, кто там пришел, — предложил я.

Аспирин встал, покачался и достал из кухонного шкафчика здоровенный «глок».

— Давай я пристрелю его прям через дверь, чува-ак, а потом и посмотрим, кто там приходил, — предложил он и уже собрался исполнить свою идею, как я услышал снаружи громкое дробное икание. Так виртуозно умел икать лишь один человек — старший прапорщик Петлюра из военных сталкеров.

— Стоп! — заорал я. — Не стреляй!

Аспирин пожал плечами, бросил пистолет на койку и вернулся к своим новостям футбольных полей, а я открыл дверь.

Это действительно был Петлюра — он, видать, устал ждать, прислонился и буквально упал внутрь. Я предусмотрительно отодвинулся в сторону, и старший прапорщик обрушился на половичок. Он был пьян, как павиан, но достаточно резво встал на четвереньки и пополз в правильном направлении — к столу.

Я закрыл дверь и некоторое время наблюдал за эволюциями прапорщика, который пытался сесть на табурет, но не попадал задницей. На самом деле звали его не Петлюра, а как-то еще, но кличка привязалась еще до моего тут появления, и я даже не интересовался, откуда она взялась. Петлюра был дядька в годах, предувольнительного возраста, и трудился у военных сталкеров каптерщиком. Полезен он был многим — покупал кое-что, притащенное из Зоны, продавал кое-что, украденное с армейских складов, а главное — знал разнообразные новости из комендатуры. А раз пришел сюда незваным гостем, да еще в таком состоянии, — уж точно что-то разнюхал. Дай бог, чтобы хорошее.

Прапорщик тем временем утвердился на табуретке и потянулся к пиву. Последнее действовало на Петлюру оздоровительным образом; вот и теперь, выглотав полбутылки, он вздохнул и довольно внятно произнес:

— А я тебя, Упырь, ищу-ищу… А тебя-то нету.

— Вот же он, — заметил Аспирин и даже показал пальцем.

— А я тебя в «Штях» искал… — продолжал прапорщик, — а тебя-то в «Штях» и нету. Рыжий этот, морда, говорит, был позавчера, да ушел… Хорошо, Зюзя там сидел, он и говорит: «А иди ты, дядя Петлюра, к этому… к Анальгину…» Я и пошел…

Аспирин обиженно отобрал у прапорщика пиво, о котором тот, впрочем, сразу же и забыл.

— Чего искал-то? — спросил я.

— А искал вот чего. Тут приехал один мужичок. Пузатый такой, в костюме… ученый, сразу видать… В комендатуре зарегистрировался, все как положено: я у мужиков спросил, так у него бумаги подписаны… у-у, кем подписаны бумаги-то!

Петлюра сделал значительное выражение лица и показал пальцем вверх.

— Да их тут полно шастает, чува-ак, — сказал Аспирин. — Ученым больше, ученым меньше…

— Цього добра я много бачив. Ось кабы ты мени показав сало, ковбасу чи вареники со сметаною… — на